«Владыка черных песков [СИ]»

Владыка черных песков [СИ] (fb2) - Владыка черных песков [СИ] (Владыка черных песков - 1) 3520K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Константин Леонидович Дадов

Константин Дадов ВЛАДЫКА ЧЕРНЫХ ПЕСКОВ

ЧАСТЬ 1

ПРОЛОГ

Жизнь — не сказка. Сей, казалось бы, простой и очевидный факт мне пришлось прочувствовать на себе лично.

«Жизнь — это не сказка, даже если мир вокруг похож на знакомую с детства историю».

Уголки губ приподнялись в невесёлой улыбке, взгляд глаз сам собой сконцентрировался на мире за окном, где сейчас загорался новый рассвет. Солнечные лучи упорно пробивались через густые облака, заволакивающие небо, лишь для того, чтобы, дотянувшись до земли, увязнуть в серых и безжизненных песках королевства «Чёрных песков».

Я находился на самом верхнем этаже башни собственного замка, в незапамятные времена кипевшего жизнью, но, ещё учителем моего учителя, превращённого в цитадель некромантов. Забавный факт: в мире магии, где и слыхом не слыхивали о телевидении, не говоря уже о фильме «Звёздные войны», среди адептов тёмных искусств, процветает небезызвестное «правило Бейна». Заключается же оно в том, что у некроманта может быть лишь один воспитанник, в которого учитель всеми доступными способами вбивает знания, заставляя расти над собой и искать малейшую возможность увеличить личное могущество, дабы однажды превратить своего «отца» в полностью покорное умертвие.

«Как там говорилось? „Учитель и ученик: один, чтобы обладать властью, другой, чтобы жаждать её“. Если память меня не подводит, то так говорил многоуважаемый ситх».

Под моим взглядом, далеко внизу молча выстраивалась армия мертвецов. Сотни воинов, облачённых в лохмотья, вооружённых круглыми щитами и кривыми широкими мечами… моё последнее воинство.

«Что бы сказал учитель, увидев это непотребство? Хм… скорее всего назвал бы меня самоуверенным неудачником».

Как бы я ни ненавидел своего наставника, но стоило признать, что тактиком он был куда более искушённым, так что вряд ли сумел бы потерять основную армию после первых двух дней противостояния. С другой стороны, как маг я его превзошёл на голову, а в науках не относящихся к некромантии — вообще оставил далеко позади.

«Нашёл чем гордиться. Было бы удивительно, если бы, имея память о прошлой жизни, у меня бы не получилось превзойти старика из дикой страны».

— Как же жаль… как жаль, что я не увлекался военным делом, — неудачно дёрнувшись, заставил левую руку висящую на перевязи, вспыхнуть острой болью. — Джафар, чтоб тебя змеи покусали за самые мягкие места…

Пожалуй, чтобы было более понятно, стоит начать мою историю с самого начала (как бы глупо это ни звучало). Меня зовут Мозенрат, владыка Чёрных песков, мастер некромантии (титул взят силой у учителя) и просто перерожденец. На данный момент мне двадцать два года, не женат, детей не имею, в качестве фамильяра использую пустынного духа ветра по кличке Зиро (милый волчонок ростом с пони, способный частично или полностью превращаться в ветер).

До двенадцати лет, я жил самой обычной жизнью ребёнка, находящегося в ученичестве у старого садиста-некроманта. В одну прекрасную ночь, во время сна, мне начали приходить образы чуждого мира, где огромные железные птицы переносили по небесам людей, по каменным дорогам ездили самодвижущиеся повозки, а ящики с стеклянными стенками показывали живые и говорящие картинки.

Как послушный ученик, утром я поведал учителю свой сон, но вместо объяснений о том, как всё это возможно, получил болезненный подзатыльник и приказ не забивать голову глупостями. На этом бы всё и закончилось, но и в следующую ночь, и в последующие периоды отдыха, сны о чудесном волшебном мире продолжались, обретая всё большую чёткость и подробности.

Множество интереснейших знаний появлялись словно бы из ниоткуда, расширяя детский кругозор и позволяя глубже понимать уроки наставника. А в пятнадцать лет, проснувшись после очередного увлекательного путешествия, Мозенрат осознал себя не просто учеником садиста и будущим великим магом, а самым настоящим попаданцем.

Тысячи книг, сотни художественных, исторических, научных фильмов, мультипликационные сериалы и множество иной информации, стали сокровищами спрятанными в глубинах памяти. Какой же шок меня ожидал, когда в некоторых воспоминаниях стали попадаться упоминания моего имени, города «Аграба», других известных мест и людей. Несколько сказок, два полнометражных мультфильма и мультипликационный сериал, объединённые одним названием, полностью захватили разум, заставив думать лишь о будущих событиях, строя планы опираясь на известный «канон».

«Только в детских историях, злодеи глупые, жадные, неуклюжие и завистливые, а герои хитрые, ловкие, умелые и удачливые. Жаль, но жизнь часто расставляет всё по своим местам, не считаясь с нашими представлениями о правильном ходе событий».

После победы над учителем в честном поединке и последовавшего за этим превращения мертвеца в низшее умертвие (какая глупая расточительность, а ведь мог великолепный лич получиться), уверенный в себе перерожденец, начал готовить своё появление во внешнем мире. Немногочисленные шпионы получили задание следить за Аграбой, докладывая о всех странностях. Информация о том, что местный султан (по мне — слишком громкий титул) решил отдать замуж свою единственную дочь по имени Жасмин.

«Интересно, если бы я решился испытать удачу, мне могло повезти? Вряд ли, конечно, старик отдал бы дочь за тёмного мага… но всё же, история могла пойти совсем по другому».

Страх испортить «канон» (прописанную автором историю) удержал меня от авантюрных действий, благодаря чему была упущена возможность не допустить нынешнего положения дел. Что же произошло? О, всё настолько банально, что мне хочется рвать на голове волосы от собственной тупости, и мешают этому только травма левой руки и перчатка на правой.

Из слов шпионов можно было понять, что сперва всё шло по плану: принцесса сбежала из дворца, её нашли в обществе бездомного нищего и вернули домой, а через несколько дней в город заявился караван никому неизвестного принца Али. После данного сообщения, шпионы на связь не выходили, но картину удалось восстановить со слов главной героини и жертвы в одном лице.

Джафар, он же визирь султана, он же колдун и главный злодей сказок и первых двух серий мультипликационного фильма, успешно украл лампу у бродяги. Что мешало мне пробраться в город, или заявиться во дворец в качестве кандидата в женихи Жасмин, чтобы первому сделать это? Винить следует лишь собственное скудоумие и веру в непогрешимость «канона».

Сперва Джафар загадал желание, благодаря которому стал султаном, но этого показалось недостаточно. Второе желание главного злодея звучало так: «Хочу стать самым могущественным чародеем в мире!» Третье желание же… его попросту не было, так как в нём отпала всякая необходимость.

А как же, «Хочу стать самым могущественным джинном!»? Бывший визирь оказался не столь наивным и на предложение стать добровольным рабом, попросту посмеялся, после чего обратил Алладина в статую, султана в маленькую белую собачку, а на принцессе вознамерился жениться, чтобы упрочить своё положение правителя официально, (ну и немалую роль в этом желании, сыграла странная одержимость молодой красавицей).

За день до назначенного празднования и свадебного ритуала, верный старому султану стражник, под покровом ночи вывел Жасмин за пределы города и снабдив четвероногим транспортом, отправил на все четыре стороны. Дальнейшая судьба самоотверженного героя, беглянке была неизвестна, но почему-то я сомневаюсь в милосердии Джафара.

Откуда мне вообще известны подробности событий, которые свершились в стенах дворца далёкого от моих земель города? Просто беглая принцесса, после годовых скитаний по соседям, в которых она пыталась найти союзников для «нанесения добра» и «причинения справедливости», добралась до замка одного обаятельного некроманта, где и обитает по сей день.

Жасмин с чистой совестью можно называть «вестница войны», так как по её следу движется армия мага-завоевателя, который огнём и мечом приводит к покорности все встречные города, не считаясь с жертвами и потерями. На стороне бывшего визиря выступает ещё один антигерой «канона», называющий себя «Механикус, величайший гений Греции». Из того, что о нём удалось узнать, это действительно гений… или перерожденец как я, но обладающий просто невероятными знаниями. Именно благодаря этому деятелю, вражеское воинство может похвастаться артиллерией (пороховми пушками), тяжёлой техникой, представленной механическими управляемыми скорпионами, а так же авиацией, состоящей из железных жуков с пилотами-камикадзе.

Прибавим к уже перечисленному многочисленную пехоту, вооружённую классическими мечами и луками, а так же собственную магическую мощь завоевателя. Не удивительно, что последние два города, стоявшие на его пути к моим владениям, просто открыли ворота а их правители сами отдали регалии власти.

Но и я не сидел без дела, оказавшись в столь щекотливой ситуации даже начал думать головой! Так как пойти на союз с некромантом не согласился никто из соседей, (те кого ещё не захватили, объединились и готовят армию, которая должна раздавить победителя нашего с Джафаром противостояния), уповать осталось на собственное мастерство и запасы оставшиеся от предшественников.

В первое и пока что единственное полноценное сражение, под моим неумелым руководством отправились более десяти тысяч отличных мертвяков, ранее находившихся на «консервации» в специальных подвалах замка. Будь в моём распоряжении толковый полководец, и всё могло повернуться в удачную сторону… но как уже говорилось: тактик я отвратительный.

Удар «лоб в лоб», был достоин экранизации какого ни будь фантастического фильма, где воины света уничтожают богомерзкую нежить. И ведь обиднее всего то, что мертвяки показали свою эффективность, разобрав на отдельные детали всех механических скорпионов, что сильно не понравилось бывшему визирю, решившему лично показать пример своим подчинённым. Его магические удары были сильны и точны, за раз истребляя до сотни целей, и меня от участи быть превращённым в горстку пепла, спасла только телепортация.

«Я бы мог сдаться на милость победителя… но ведь Джафар уже видел мою силу и не станет оставлять рядом с собой даже теоретически опасного конкурента. Пользы же за сотрудничество он не получит, а потому предпочтёт убить на месте».

Хмыкнув, отворачиваюсь от окна и рефлекторно заправляю за ухо длинную седую прядь, в тысячный раз упавшую на лицо. Усталым взглядом обвожу полупустую комнату, где из мебели присутствует только стол с бумагами и самодельным микроскопом, да пара стульев. Все важные записи, собранные поколениями предшественников, сгорели в огне, сокровищница замурована, артефакты повреждены и при попытке использования, в лучшем случае взорвутся.

— Мозенрат? — из прохода ведущего на лестницу, показалась хрупкая на вид фигурка молодой смуглокожей женщины, которая куталась в серый плащ.

— Я здесь, Жасмин, — произношу и без того очевидные слова. — У тебя что-то срочное? Решила попытаться бежать?

— Нет, — принцесса подошла вплотную и опустив голову, прижалась к моей груди, будто искала защиту и утешение. — Мы ведь уже всё решили… да и отступать поздно.

— Что бы на моём месте сказал герой? — обнимаю собеседницу одной рукой, крепче прижимая к себе.

— Герой сейчас стоит в тронном зале дворца моего отца, в виде каменного изваяния, — жасмин содрогнулась всем телом. — Ты же… просто будь рядом.

Дальнейших слов не последовало ни от меня, ни от неё. Мы оба всё понимали, любви друг к другу не испытывали, но мой искажённый разум всё же греет мысль о том, что героиня детской сказки, последнюю свою ночь провела в моей постели.

За окном раздался рёв боевых труб, а следом за этим моё воинство из нежити, двинулось на встречу показавшимся у горизонта врагам…

* * *

Стоя на коленях с заведёнными за спину руками (даже повреждённую конечность не пожалели, сволочи), я сплёвывал кровь на серый песок, набравшуюся в рот из разбитых дёсен. Позади находилась павшая цитадель, впереди в двух десятках шагов, стоял высокий и худощавый черноволосый мужчина, одетый в чёрный плащ с красной подкладкой и алое свободное одеяние. Пальцы правой руки он сжимал на посохе, который венчала голова кобры, на узком лице выделялись яркие зелёные глаза, кривая бородка и усы. На правом плече Джафара, (а никем другим человек быть не мог), гордо восседал красный попугай.

«Слишком много красного».

Отметило утомлённое сознание, стремящееся скатиться в беспамятство.

Сражение завершилось четверть часа назад, и теперь воины султана-завоевателя, шныряют вокруг в поисках тайников и одной принцессы. Со мной победитель даже разговаривать не пожелал, тем самым выказывая полное пренебрежение, удосужившись разве, что магическую перчатку с руки сорвать.

«Я его даже не задел! Моя гордость втоптана в пыль…»

— Принцесса Жасмин, — растянув губы в змеиной улыбке, Джафар изобразил издевательский поклон. — Словами не передать, как я рад нашей встрече… моя дорогая.

Обернуться, чтобы посмотреть как двое солдат ведут мою гостью на встречу с её женихом, у меня не было никакой возможности, да и необходимость в этом отсутствовала. За долгие практики некромантии, у адептов вырабатываются магические навыки ощущать мёртвых и живых, что сильно облегчало жизнь.

О чём именно говорили Жасмин и бывший визирь, мне было совершенно неинтересно, гораздо важнее оказался тот факт, что маг снял свою защиту и вплотную подошёл к скованной путами пленнице. Мой взгляд, лихорадочно шаривший по телам собеседников, наткнулся на лампу джинна, висевшую на поясе под плащом.

«Фортуна определённо на моей стороне сегодня. Не стоит разочаровывать эту капризную даму».

Мысленным посылом активирую свой шедевр: бомбу заполненную чистой энергией смерти. Данный артефакт был вживлён в тело моей гостьи несколько дней назад, в качестве гарантии того, что она не сбежит в последний момент.

По настоящему дурацкий план строился на том, что Джафар подпустит поближе свою несостоявшуюся жену и ослабит бдительность, чтобы взрыв мог причинить максимум ущерба. Разумеется, это должно убить женщину… но она сама согласилась на эксперимент, чтобы отомстить за любимого и отца.

«Женская месть — это страшно».

Взрыва как такового и не было, лишь серая волна разошлась в разные стороны, накрывая собой окружность радиусом в пятьдесят метров, с Жасмин в качестве эпицентра. Даже мне, некроманту, стало очень нехорошо от передозировки энергии смерти, начавшей разрушать тело, а все остальные не имели никакой сопротивляемости.

Композиция из застывших мага, принцессы и солдат, простояла долгих три секунды, после чего разом осыпалась на песок кучами праха, (даже кости и магический посох не уцелели).

— Хе-хе-хе… хи-хи… — Упав на живот, не обращая внимания на осыпавшиеся волосы и отсутствие одежды, торопясь изо всех сил ползу к самому главному сокровищу этого мира, при этом не прекращая глупо хихикать.

«Сейчас эти болваны опомнятся и прикончат меня, а потом передерутся между собой за право владеть лампой джинна».

Однако, по какой-то причине никто не спешил нападать, и даже тишину вокруг нарушали только завывания ветра.

«Где же ты сейчас, Зиро? Выжил ли после той атаки Джафара?»

Эти метры, которые я прополз голышом по серому песку, помогая себе только одной тощей рукой и ногами, были самыми долгими и тяжёлыми в обеих жизнях. Но всё же они подошли к концу и пальцы скрюченные от напряжения, наконец царапнули гладкую железную поверхность.

— Что пожелаешь, новый хозяин? — возникший над песком мужской силуэт, кожа которого отливала синевой, заставил бы любого культуриста повеситься из-за чувства собственной неполноценности.

«А где дым, вспышки, другие эффекты? Появился и всё…»

Остановив поток совершенно посторонних в данный момент мыслей, начинаю лихорадочно вспоминать список своих желаний.

— Джинн, я хочу, чтобы вся моя память была со мной в каждом перерождении души, — выдавливаю из себя слова, едва чувствуя онемевшие губы.

— Исполнено, хозяин, — без тени эмоций в голосе и на лице, отозвался магический слуга.

— Я хочу, чтобы моя магия и любые иные приобретённые способности, сохранялись при каждом перерождении, — озвучиваю второе желание, чувствуя как сознание начинает ускользать.

— Исполнено, хозяин, — опять отозвался Джинн, не шевельнув ни пальцем.

Отчаянно хотелось сказать: «исцели меня», или «спаси мою жизнь». Наверное в другой ситуации, стоило бы загадать именно это, в самую первую очередь, но мешали две причины…

«Я ненавижу этот мир, причинявший мне боль с раннего детства, а затем разрушивший детские иллюзии, позволявшие сохранить целостность разума!»

Второй же причиной был договор с Жасмин, по которому она соглашалась сделать из себя ходячую бомбу, ну а мне, в случае удачи, запрещалось желать спасения своей жизни.

«Цени, принцесса, Мозенрат никогда не отступает от данного слова».

— …эм… д-жин… ты… с-вободен.

Не уверен, что смог договорить третье желание, так как уши, глаза и вся кожа, наконец сдались под напором смерти. Боли не было, лишь темнота, а затем и беспамятство.

* * *

(Отступление).

Древний джинн недоумённо смотрел на труп молодого человека, стремительно усыхающий и рассыпающийся в прах. Браслеты, тысячи лет сковывающие его волю, заставляющие силу служить чужим желаниям, с тихим щелчком раскрылись и упали на песок.

«Я свободен?»

Мысль была столь смелой и нереальной, что в неё невозможно было поверить. Надежда на спасение от вечного рабства, умерла давным давно, а продемонстрированные трусость и жадность босяка, обещавшего третьим желанием дать рабу желанную волю, лишь убедили в алчной и лживой природе смертных.

И вот теперь, когда воля к борьбе окончательно покинула Джинна, умирающий человек сдержал чужое обещание…

— Ха… ха-ха-ха! — раскинув в стороны руки, могучий бессмертный радостно хохотал, вгоняя в суеверный трепет армию своего бывшего господина, столь нелепо погибшего в шаге от исполнения заветной мечты. — Жизнь определённо имеет ироничное чувство юмора! Маг, за твою доброту, я отплачу тебе местью твоим врагам. И никто не посмеет сказать, что джинн не отдаёт долгов!

СНОВА ЖИВОЙ

Что такое некромантия? Многие адепты, даже те, кто добился в этом искусстве некоторых успехов, ответили бы следующим образом: «Некромантия — это магия смерти, позволяющая поднимать мертвецов…»

«А ведь когда-то и я был подвержен тому же заблуждению».

Наверное, если бы мог, то рассмеялся бы над собственной глупостью, но, находясь в чреве у матери, проявлять эмоции подобным образом несколько сложно. Помню, в книгах о перерожденцах, знания о которых пришли из далёкой первой жизни, главные герои всё время жаловались на невыносимые условия сперва до рождения, а затем и во время младенчества.

«И чего им не нравилось? Тепло, сытно, мягко и безопасно… что ещё для счастья надо? А ещё есть ровный стук сердца, под который так приятно спать».

О чём я рассуждал? Ах да, о некромантии. Всё же, не смотря на то, что моё мышление завязано на ресурсы души а не тела (джинн нашёл самый простой способ исполнить желание о сохранении памяти), материальная оболочка всё же вносит свой вклад в сей сложный процесс.

«Опять отвлёкся».

Некромантия — это наука… но не наука о смерти. Чтобы понять эту еретическую даже с моей точки зрения мысль, нужно всего лишь задуматься над вопросом: «что такое смерть?»

Смерть — это разрушение, финальной стадией которого является абсолютный покой и неподвижность. Про живое существо говорят, что оно умирает, когда его тело разрушается, теряя энергию, необходимую для движения. То, что мертво по настоящему, не может двигаться, так как это противоречит самому понятию смерти.

«Забавная картина: ещё не родившийся детёныш всерьёз рассуждает о смерти… ха-ха, моя мать была бы в ужасе. С другой стороны… кто, если не я?»

Так что же такое некромантия? О! Самая омерзительная, противоестественная магия, созданная смертными ради того, чтобы обрести послушных рабов, а в перспективе — и достичь бессмертия (я о личах). В гордыне своей, стремясь повторить подвиг творца, создавшего первые миры, разумные существа пытались придумать альтернативу жизни, которая, как известно имеет свои начало и конец.

Путей достижения бессмертия существует невероятное множество: магия времени, друидизм и превращение в растение, постепенно обновляющее свои клетки, становление энергетической сущностью (мой учитель из предыдущего мира стал духовным паразитом, каждые три года меняющим носителя, так как их тела и души не выдерживали нагрузки и умирали). Моим же путём развития была, есть и будет некромантия… со всеми её плюсами и минусами, и за это опять же стоит поблагодарить джинна.

Итак: некромантия — это наука о псевдожизни (или антижизни?). Так называемые маги смерти, поднимая даже низших мертвецов, создают пародию на жизнь, которая может существовать веками и тысячелетиями, медленно приближаясь к окончательной гибели. И пусть в арсенале некромантов полно заклинаний истинной смерти, всё равно мы остаёмся адептами псевдожизни.

Но это лишь моё субъективное мнение, не претендующее на то, чтобы считаться единственно истинным.

* * *

Тук-тук, тук-тук, тук-тук…

Так стучит сердце моей матери, и моё собственное бьётся в такт с ним. Этот звук успокаивает и убаюкивает, внушая ощущение защищённости и заботы. Я ещё не знаю, кем мне суждено родиться, но уже люблю свою родительницу (иначе и быть не может: ведь она дарит мне жизнь).

Смешно, наверное, слышать от некроманта слово «любовь», всё же наша профессия не располагает к появлению привязанностей. Однако, если за прожитые жизни я что-то и уяснил, так это то, что собственную мать никогда нельзя причислять ни к одной из категорий окружающих разумных.

«Есть друзья, есть союзники, есть враги и недоброжелатели… и есть мать».

Пожалуй, в этом своём мнении я даже более твёрд, нежели во взгляде на некромантию.

«Нужно было третьим желанием загадать, никогда не сходить с ума. Интересно, как джинн справился бы с этой задачей?»

Не скажу, что безумен… но нормальным мой разум определённо назвать нельзя. Всё же умирать и снова рождаться — несколько неприятно. Стоит только вспомнить ощущение холода пронизывающего до костей, воздуха, ледяным пламенем врывающегося в лёгкие, огромное пустое пространство вокруг, как тут же хочется сжаться в комочек и никогда не вылезать наружу.

«Да, рождение — это то ещё испытание. Жаль, что я не могу забыть этот праздник торжества жизни, как остальные дети».

С другой стороны, мне повезло хотя бы в том, что между смертью и новым возрождением нет никаких сотен лет в пустоте и тому подобных издевательств. Кажется, что только секунду назад рука убийцы вырвала из груди ещё бьющееся сердце, и вот, вокруг тепло и уют материнского чрева.

«Кем я рожусь? Надеюсь, что мальчиком… не хочу переучиваться на девочку. Ещё было бы неплохо стать драконом, но раз я не в яйце, то и этот вариант отвергаем. А здорово было бы быть драконом-некромантом!»

Почему я рассуждаю о своей расе? Просто так получилось, что в третьей своей жизни, той, которая была сразу после встречи с джинном, если за точку отсчёта брать мир, из которого достались знания о книгах и фильмах, мне довелось родиться волком. Не буду расписывать прелести охоты в стае, бега по летнему и зимнему лесу на четырёх лапах, скажу лишь, что этот опыт был неожиданно приятным.

«Эх… как там мои волчата? Первенца я назвал Зеро, в честь друга из пустыни».

* * *

Моя четвёртая жизнь была неоднозначной: с одной стороны — мир боевых магов, сильнейшие из которых способны менять очертания материков, манил перспективами и загадками… но с другой стороны — войны, в которых вынуждены участвовать двенадцатилетние дети — это не лучший показатель развития.

В тот раз, от матери меня отняли раньше чем я научился держать голову, после чего сразу же отправили в один из приютов, где размещали будущих новобранцев в военные структуры. Хорошо, что хотя бы следили за детьми сносно, рано начав обучать языку, а затем счёту и письменности, в виде игр преподавая физическую культуру и основные понятия боя.

Когда мне было пять, в нашем приюте появилась новая воспитательница: немолодая женщина с грустными глазами и седыми волосами. Увидев во мне талант, она предложила учиться… целительству.

«Некромант, в энергетических каналах которого струится смерть, пытался стать целителем! Мой первый учитель помер бы со смеху, если бы я его уже не убил».

Самое странное, не смотря ни на что, женщина не отступала от своей навязчивой идеи и даже создала специальную комбинацию рун (в том мире называемых «печати»), которые складывались пальцами рук. Восемьдесят два символа, каждый из которых должен был находиться на своём месте в своеобразной цепочке, помогали отфильтровать жизненную энергию от примесей смерти, чтобы можно было приступать к простейшим тренировкам.

С опытом, количество печатей получилось сократить почти на половину, но когда мне исполнилось семь, воспитательница исчезла (детям не говорили, но она ушла на специальное задание от поселения, где сгинула без следа). Так я потерял наставницу, открывшую мне многообразие возможностей мира чакры… особой энергии получающейся при смеси жизненной, духовной и ментальной составляющих.

В возрасте восьми лет, меня и моих биологических ровесников должны были отдать в школу боевых магов, где обучение занимало от трёх до пяти лет. По итогам подготовки, выпускников делили на боевые тройки с капитаном-наставником, после чего отправляли на подвиги… сворачивать шеи «Во имя воли огня!» Стоит ли говорить, что из сирот до взрослых лет доживали единицы?

Однако, жизнь на мой счёт распорядилась иначе: после медицинского обследования, обязательного для поступления в школу, ребёнком с необычной силой заинтересовались спецслужбы. Вербовщик, представившийся контрразведчиком, заявил, что у меня в крови проснулся до селе неизвестный улучшенный геном (как он мог проснуться, если раньше о нём не слышали, собеседник так и не ответил), а потому я обязан послужить усилению родного и любимого селения, «Во имя воли огня!»

«Учитывая, что мою силу назвали „стихия смерти“, то мне впору было служить не „воле огня“, а местному богу мёртвых, носящему гордое имя Шинигами».

Разумеется я согласился на предложение доброго контрразведчика, взгляд которого обещал все круги ада, в случае отрицательного ответа. Не стоило даже задумываться о возражениях, ведь руководство подобной организации вполне могло устроить несчастный случай, после которого о маленьком мальчике по имени Кабуто забыли бы даже его соседи по приютской спальне.

А дальше были многочисленные обследования, тесты и, разумеется, суровые тренировки: то, что я был единственным носителем нового генома, совершенно не освобождало от добровольно-принудительного вступления в военные силы страны Огня. Спать удавалось не больше шести часов в день, жить приходилось на подземной базе, ну а питаться следовало только специальными энергетическими и витаминными добавками, рассчитанными для получения максимального эффекта усиления способностей. За хорошее покладистое поведение, мне даже разрешали заниматься медициной, время от времени отдавая на эксперименты тела пленников.

«Как же прекрасен был шок на лице моего наставника, когда я создал простейшего зомби… всю базу ещё несколько декад лихорадило! Даже новые тесты и эксперименты, которые надо мной стали проводить учёные, не смогли испортить отличного настроения».

В подобном неспешном темпе прошли годы до моего двенадцатилетия, после чего пришлось выбраться из лабораторий и вступать в команду юных убийц. Кроме меня, в отряде были бастарды двух кланов нашего поселения, сумевшие пробудить силу своей крови, а присматривал за нами элитный боевой маг, из числа сильнейших боевиков контрразведки.

* * *

Не буду задерживаться на том времени, которое потратил на благо родины, спасая одних людей и убивая других «Во имя воли огня!». Замечу лишь, что мой арсенал заклинаний заметно расширился, так что даже Джафару, при личной встрече, сильно бы не поздоровилось. Навыки ускорения мышления и реакции вообще оказались бесценны, хоть местные почему-то и считали их элементарными основами, которые развивались в пассивном режиме (но кто я такой, чтобы учить умных и уважаемых людей жить?).

Наверное, я так и остался бы работать на спецслужбу, постепенно набираясь знаний и шлифуя получаемые навыки, и даже необходимость сдавать «генетический материал» совершенно не пугала. Однако… задания, на которые меня стали отправлять, постепенно казались всё более суицидальными, а уровень допуска не позволял наложить свои руки на секретные разработки.

В один из дней, от руководства пришёл приказ устранить вражеского агента, обосновавшегося в провинциальном городке страны Огня. В этом не было ничего странного или неожиданного, ведь не только у нас были свои разведчики… удивляла лишь личность жертвы, которой оказалась моя бывшая воспитательница.

«И чем я не угодил нашему старику? Вроде бы не сильно наглел, выполнял приказы и делился личными наработками».

Сразу же после миссии, по пути к временной базе, со мной на связь вышел отступник, входящий в десятку сильнейших магов мира. Он рассказал мне о подставе, о том, что моя воспитательница тоже получила приказ на моё устранение, а ещё предоставил кучу компромата, при помощи которого можно было окунуть в отходы всю контрразведку. В завершении пламенной речи о нехороших стариках, использовавших и решивших избавиться от больше ненужного одарённого мальчика, этот агитатор предложил уйти вместе с ним, чтобы вместе заниматься наукой и раскрывать тайны мироздания.

«Ну кто бы на моём месте отказался? Особенно, когда на тебя немигающим взглядом с человеческого лица, смотрят змеиные глаза с вертикальными зрачками».

* * *

Учиться у человека, который самостоятельно разработал методику переселения души из одного тела в другое, попутно поглощая часть энергетических оболочек жертвы, при этом практически не имея теоретической базы, было интересно. Этот маг-исследователь был Учёным с большой буквы, и, как и все гении, имел массу недостатков, вроде отсутствия моральных ограничителей. Для него мир делился на полезное, бесполезное и теоретически могущее стать полезным.

Новый наставник обучал меня медицине, химии, биологии, печатям (тем же рунам, которые рисовались специальными чернилами или кровью на плоских поверхностях). Нередко, во время операции проводимой над очередным подопытным, он начинал рассказывать поучительные истории из личного опыта, заставляя одновременно выполнять свою часть работы, проводить мысленные расчёты и отвечать на вопросы по одной из лекций, прочитанных месяц назад.

Я уже вспомнил, в отражение какого канона попал, но не спешил радоваться своей осведомлённости о возможном будущем. Всё же, Джафар убедительно доказал, что жизнь заметно отличается от прочитанной или просмотренной когда-то истории, а значит планировать будущее стоит лишь исходя из лично добытых фактов.

«О чём ещё забыл упомянуть? Ах да: так называемая „проклятая печать“ и моя очередная смерть».

Учитель был гением в плане работы с энергетическими оболочками: за один только способ проращивания дублирующей системы каналов чакры, можно было получить премию научного сообщества… если бы такое сообщество вообще существовало в мире боевых магов. Одной из функций «проклятой печати», которая имела вид трёх чёрных запятых и устанавливалась прямо на тело подопытного, была трансформация в боевую химеру путём наращивания энергетической псевдоплоти. Так как собственных резервов организма испытуемого почти никогда не хватало даже на частичное развёртывание всех функций конструкта, к прототипу пришлось добавлять «насос», выкачивающий природную чакру прямо из окружающего пространства, накапливая её в специальном резервуаре.

«Жаль, я не успел завершить работу над собственной печатью, которая, кроме проращивания дополнительных каналов в теле, должна была дать мне собственные крылья».

Жизнь как всегда показала, что нельзя полагаться на знания о каноне: после неудачного нападения на нашу бывшую родину, мы с учителем «зализывали раны», когда услышали сигнал тревоги с верхних этажей подземной базы. Пространственные техники были заблокированы мощным барьером, так что сбежать нам не удалось, а через несколько минут явились и сами вторженцы.

Обладатель красных чудо-глазок, дающих владельцу силу накладывать иллюзии, способные обмануть саму реальность, а также человек-акула, вооружённый мечом в виде рыбьего скелета, словно раскалённые ножи сквозь кусок масла, прошли все системы обороны. Они были одеты в чёрные балахоны с красными облаками и держались слишком самоуверенно. Их целью было убийство моего наставника, а также всех его подчинённых, так как мы были признаны угрозой для тайной организации.

«А ведь учитель выжил… сбежал, бросив меня, но выжил».

Что я испытываю к предавшему меня змею? А ничего. Учителем он был хорошим, учёным вообще гениальным, но как личность не вызывал никаких эмоций. Сложись обстоятельства по другому, и пока синекожий человек-акула вырывал бы его сердце, я бы тоже попытался сбежать от проигранного сражения.

* * *

«Неужели уже пришло время? Что же, я готов к новым свершениям. На этот раз постараюсь прожить хотя бы до тридцати… и если чакра пробудится в этом теле, то обязательно создам печать для превращения в дракона, или другого крылатого зверя».

И снова испытание болью и холодом, которые пронизывали маленькое и слабое тельце. Слух и зрение ещё не вернулись, но ощущения подсказывали, что вокруг довольно просторная светлая комната и трое разумных, одним из которых является моя мать.

Выплюнув из рта остатки жидкости, набираю полную грудь обжигающего ледяным пламенем воздуха, а затем оглашаю мир своим торжественным…

— Уа-а-а!!!

ЯСЛИ

Лёжа на спине в детской кроватке, словно куколка гусеницы, закутанный в одеяло, я жевал губами соску и думал (всё равно, больше ничего не оставалось).

С момента моего рождения, по субъективным ощущениям, прошло два дня, на протяжении которых почти не происходило ничего интересного. Однако же, даже того, что удалось увидеть сразу после восстановления зрения, хватало, дабы загрузить ресурсы разума.

В данный момент моему сонному взгляду предстала сюрреалистичная картина: в небольшой комнате без окон, освещённой светильником магического происхождения, стены и потолок которой были обклеены жёлтыми обоями с рисунками улыбающихся цветочков, невысокая полосатая лошадка чёрно-белой раскраски (кажется, её сородичей называют «зебры»), стоя на задних ногах и опираясь передними копытцами на бортик кроватки, довольно приятным голосом мурлыкала колыбельную. Мерные покачивания постели и убаюкивающий голос делали своё дело, и сонливость постепенно заставляла глаза закрыться, что, впрочем, не мешало осмысливать запечатлённый в разуме образ.

«Да! Пути эволюции неисповедимы».

Больше всего меня удивлял даже не факт того, что зебра мурлыкала, мало ли какие звуки позволяет издавать её речевой аппарат, а окружающая обстановка, для создания которой нужны либо хватательные конечности, либо магия. В данном случае, правильной, скорее всего, будет именно версия с магической силой, так как мать уже демонстрировала умение «примагничивать» небольшие предметы к своим копытцам.

Не узнать в этой полосатой лошадке свою мать, для некроманта с навыками целителя и боевого мага, было почти невозможно, так как за время до рождения её энергетику я изучил едва ли не лучше своей, но сопоставить отдельные непонятные фрагменты смог только сейчас.

Если все местные жители похожи на мою родительницу, то о них можно с уверенностью сказать, что существа это полумагические. Энергия напитывает тела словно сосуд, пропитывая каждый орган, пассивно укрепляя и усиливая весь организм. Особенно большая концентрация магии наблюдается в области головы, сердца и копыт.

Привычных, по жизни в мире боевых магов, резерва и системы циркуляции чакры, не наблюдается даже у меня, что несколько расстраивает, ибо управлять энергией, примерно равномерно заполняющей весь материальный «сосуд», на порядки сложнее. В моей собственной энергетике можно выделить несколько разновидностей силы: жизненная, вырабатываемая телом, духовная, накапливаемая и излучаемая душой, ментальная, скапливающаяся в области мозга, ну и конечно же некроэнергия, в небольших количествах разбавляющая весь этот коктейль.

Почему за образец местного жителя я взял мать, а не себя, например? Просто, по пока что неизвестной мне причине, наш внешний вид имеет ряд отличий, которые не позволяют назвать меня нормальным зебрёнком. Первым стоит упомянуть окраску, которая хоть и полосатая, но не чёрно-белая, а скорее чёрно-серая, с ярко выраженным пепельным оттенком, а ещё из моей головы растёт маленький, но самый настоящий рог.

«Может быть, я мутант? Или так подействовала особенность моих души и магии? А может я зря себя накручиваю и все самцы моего нового вида имеют иную окраску и рога? В конце концов, даже у немагических животных подобное иногда встречается».

Из-за моего незнания языка, неразвитости тела (намного менее беспомощного нежели у человеческих младенцев), а так же отсутствия иных представителей вида для наблюдения, получить ответы на эти вопросы не представлялось возможным.

К слову о роге: если все остальное тело можно было сравнить с бурдюком, внутри которого по пока что непонятным принципам перетекали энергии, в этом органе имелась сложнейшая структура из мельчайших каналов, складывающихся в спиральную антенну. Первое, что пришло в мою голову после изучения абсолютно одинаковых участков энергетической конструкции, это то, что рог на деле является природным концентратором, вроде волшебной палочки, причём появиться такое образование могло лишь путём долгой эволюции.

«Значит я — не мутант. Или…?»

* * *

«Опять уснул? Хм, а где мама?»

Свечение стеклянной сферы, вставленной в потолок по центру комнаты, стало значительно менее интенсивным, в результате чего помещение погрузилось в полумрак. Мне пришлось сильно постараться, чтобы приподнять голову и осмотреться.

«Ага, вон и пропажа сидит. А кто это рядом? Интересно…»

Чёрно-белая зебра сидела прямо на полу, перед низким столиком, расположенным у дальней от меня стены. Напротив родительницы, разместившись на высокой плотной подушке, сидела ещё одна полосатая лошадка, гораздо меньших размеров и выделяющаяся жёлто-чёрной раскраской. Особой же отличительной чертой незнакомки, (почему-то я сразу понял, что это «она»), была пара небольших крыльев.

«Неожиданно…»

Некоторое время, глупо хлопая глазами, рассматривал маленькую зебру-пегаса. Проводя параллель с собой, пришёл к выводу, что я — зебра-единорог.

«Как-то глупо это звучит… да и теория о том, что самцы имеют рога, а самки являются обычными лошадками, теперь рассыпается как карточный домик под порывом ветра. Может быть, мы вообще находимся в каком-нибудь приюте для мутантов, или же государственная спецслужба проводит эксперименты по выведению новой расы? Чувствую, что с моей удачей, именно последний вариант окажется правильным».

Пока в моей голове крутились все эти мысли, большая и маленькая кобылы пили чай из фарфоровых кружек, которые поднимали при помощи копыт. Между ними на столе стояла вазочка с какими-то съедобными кубиками, кажущимися очень аппетитными. Между глотками, они обменивались фразами на языке, по звучанию похожему на человеческую речь с добавлением урчащих и щебечущих звуков.

Мой живот начал намекать, что не плохо было бы его заполнить, да и следовало бы привлечь к себе внимание, (малыш я или нет?). Пришлось выплёвывать соску, а затем оглашать комнату своим радостным голосом:

— Му-му, — устав держать голову, опрокидываюсь на подушку и обиженно восклицаю. — Мя!

В следующую секунду разговор оборвался, а затем со стороны стола донеслась слабенькая вспышка магии направленная на светильник. Источником энергетической активности оказалась большая чёрно-белая лошадка, от которой ощутимо повеяло жизнью.

«Неужели мама друид? Вот она расстроится, когда узнает, что сын некромант».

Дальше развить эту мысль мне не дали, осторожно развернув мой кокон и подняв меня передними ногами. Зебра ласковым голосом что-то мурлыкала, обращаясь ко мне, при этом с её мордочки не сходила улыбка, а большие карие глаза, (расположенные в передней части головы), лучились весельем и заботой. Не улыбнуться в ответ было просто невозможно, да и не сильно я сопротивлялся этому желанию.

Рядом щебетала зебра-пегас, встав на задние ноги и расправив крылья для большей устойчивости. Чего она хотела удалось понять, когда меня как хрупкую вазу передали с копыт на копыта.

«Нашли игрушку. Я вообще-то голодный».

Что бы продемонстрировать своё негодование, губами хватаю кончик уха своей мучительницы, неосторожно повернувшей голову, чтобы ответить на вопрос мамы. В ответ раздался взвизг, после которого последовал радостный смех и попытка освободить ухо.

«Если меня не собираются кормить завтраком… тогда завтраком назначаешься ты».

И всё же, моим коварным планам не суждено было сбыться: большая зебра забрала меня из копыт маленькой, затем усадила в кроватку и поспешила проводить гостью за дверь. Крылатая кобылка что-то проворчала в ответ, но спорить не стала, лишь мельком показав мне язык, за что получила шлепок копытом по крупу (кажется так называется задняя часть лошади, откуда хвост растёт).

«Ну наконец-то меня решили покормить! Так, все размышления о мироустройстве отложим на потом и сконцентрируемся на деле».

* * *

У многих в детстве были игрушки, которые подвешиваются над кроваткой и крутятся на лопастях, намертво привлекая к себе взгляд ребёнка. В моей новой жизни тоже была такая игрушка, но упомянул я о ней не потому, что часами пялился на равномерное движение фигурок (и это тоже было), а потому, что получил неожиданно много информации для размышлений именно благодаря этой вещи.

Начну с того, что кроме рыбок, солнышек, звёздочек и фруктов, на верёвочках висели фигурки лошадок с полосками и без полосок. Среди не зебр встречались пегасы, единороги, обычные кони… и все они выделялись яркой расцветкой шкур и грив. Из этого можно было сделать вывод, что наш вид отличается разнообразием рас…

«А ещё: я являюсь плодом любви ужа и ежа… то есть зебры и единорога. И хорошо, если это связь по любви, а не какой-нибудь эксперимент по выведению рогатых полосатиков».

Надежды на лучшее почти не было, и виновата в этом оказалась полосатая пегаска, часто забегающая в мою комнату. Иногда мать уходила по делам, оставляя меня под присмотром этого непоседливого жеребёнка, за которым требовался пригляд едва ли не больший. Приходилось брать ситуацию под личный контроль, завлекая «няньку» в детские игры, чтобы не дать заскучать.

«Никогда бы не подумал, что у разумных магических лошадей будет существовать аналог игры в „ладушки“».

* * *

Первый мой «выход в свет» произошёл примерно через три декады после рождения (точнее сказать не могу, так как в помещении без окон сложно определять время). Произошло это знаменательное событие совершенно обыденно: мама посадила меня в подобие ранца с отверстиями для ног и хвоста, а затем надела эту конструкцию на спину и направилась к выходу из спальни.

За дверью нас встретил чудесный, просторный и до безумия скучный коридор, освещённый магическими шарами, вставленными в серый потолок на равном расстоянии друг от друга. Бледно-зелёные стены нагоняли уныние, серый пол блестел гладко отполированными каменными плитками, по которым звонко цокали копыта зебр и гибридов вроде меня.

Взрослые зебры, (кобылы), вели или несли на себе жеребят, различающихся как раскраской так и расой. У кого-то из малышей были крылья, у кого-то рог, а объединяли всех только чёрные полоски на разноцветных шкурках. Толпа в едином порыве двигалась в одну и ту же сторону, и мы с мамой не стали исключением, влившись в этот поток.

Сперва мне казалось, будто здесь тысячи лошадок, затем их численность упала до сотен, а когда первый шок прошёл — осталось несколько десятков. Иногда двери, расположенные друг напротив друга на одинаковом расстоянии вдоль всего коридора, открывались, и к толпе (хотя, правильнее будет сказать «стаду») присоединялись новые зебры и гибриды.

«Я в заднице?»

Версия с секретной базой, где выводят новые подвиды зебр, обретала всё больше доказательств. Можно было, конечно, убедить себя в том, что мне не повезло родиться в мире, пережившем глобальную катастрофу, которая загнала аборигенов в подземные бункеры… но не уверен, что это и вправду более хороший вариант.

Все встреченные зебры были кобылами, и ни у одной из них не было жеребёнка той же расы, что и мать. Кроме того, пока что мне на глаза не попалось ни одного взрослого жеребца…

«Вспомнишь продукт жизнедеятельности… гхм».

Коридор закончился, выведя нас в просторный светлый зал, внутри которого могли поместиться четыре арены для боёв между магами, да и место для трибун осталось бы. У самого выхода дежурили двое зебр-жеребцов, отличающихся от кобыл более рельефной мускулатурой и высоким ростом. Им на спины были накинуты чёрные плащи с красными подкладками, скреплённые на груди застёжками в виде серебряных звёзд, ноги заковывали железные накопытники, а на шеях красовались бронзовые цепочки (моя мать, как и другие родительницы, не имела никаких украшений).

«Не нравятся мне их взгляды».

Полосатые кони смотрели на кобыл с ленивым интересом, а вот на их жеребят с неприязнью и едва ли не брезгливостью. По их реакции можно было сделать вывод, что полукровкам вроде меня не стоит надеяться на равные права с чистокровными зебрами. У других лошадей ситуация скорее всего аналогичная.

«Что же, мне не привыкать отвоёвывать своё место под солнцем при помощи силы».

Кроме коридора, по которому пришли мы, в зал вели ещё восемь проходов, один из которых оказался перекрыт решёткой, а из остальных выходили зебры и гибриды. Потолок здесь был достаточно высоким, чтобы крылатые жеребята могли летать, чем самые старшие из них и пользовались. Для малышей вроде меня, у стен разместились своеобразные загоны с мягкими коврами, кубиками и мячиками для игр.

— Му? — ткнув свою маму копытцем, изо всех сил изображаю интерес и недоумение на мордочке.

— Сейчас мы выберем тебе компанию и ты постараешься подружиться с другими жеребятами, — по своему поняв мои кривлянья, ответила полосатая лошадка. — Не бойся, Дос, я всё время буду рядом и мы скоро вернёмся домой.

«Домой? Это в ту маленькую комнатку, что ли?»

Прошедшее время я потратил с пользой и сумел выучить местный язык на том уровне, чтобы понимать о чём идёт речь. Часть слов оставалась набором непонятных звуков, но если бы не методики медитации, а так же техники запоминания, изученные во время работы на контрразведку в мире боевых магов, даже такого результата пришлось бы добиваться не меньше субъективного года. Почему было не использовать магию, или те же техники чакры? Колдовать в новом теле, не зная всех его особенностей, это задача сравнимая с бегом на спринтерские дистанции, будучи одетым в рыцарские латы, в то время когда всю жизнь занимался настольным теннисом (теоретически, возможно, но неудобно и опасно для здоровья).

Что же касается чакры: отдельные составляющие для её смешивания у меня имелись, но вот система циркуляции, а так же резерв хранения, полностью отсутствовали. Даже энергию смерти при желании можно было отфильтровать, чтобы получить чистую медицинскую чакру, но для начала следовало прорастить хотя бы ущербный вариант системы циркуляции…

«Я ещё не сошёл с ума, чтобы экспериментировать на себе».

Пришлось обходиться манипуляциями энергией разума, чтобы лучше запоминать и ускорять мышление, ради лучшего осознания. В будущем, мне предстояло провести опыты, изучить взаимодействие разных систем циркуляции, чтобы найти баланс, при котором они не будут друг друга угнетать (путём наблюдения за собственным организмом, удалось установить, что течение энергий внутри тела повторяет пути кровообращения, при этом сосуды выступают в качестве направляющих линий, вокруг которых концентрируются жизненная и духовная составляющие).

— Вот это, по моему, неплохое место, — произнесла мама, вырывая меня из размышлений.

«Не вижу никакой разницы с другими загонами».

Промелькнула мысль на грани сознания, пока меня вытаскивали из ранца, а затем сажали на толстую подстилку, рядом с ещё четырьмя однорогими жеребятами. Новые «друзья» покосились на меня, и трое из них вернулись к прерванным занятиям, а четвёртая неуверенно встала на ноги и подошла, чтобы обнюхать.

Маленькая чёрно-красная лошадка с большой, относительно остального тела, головой и забавно дёргающимися треугольными ушами, несколько раз ткнулась носом мне в щёку, а затем схватила за ухо и начала его жевать губами. В этот момент на моей мордочке было очень удивлённое, и, наверное даже забавное выражение, так как со стороны взрослых зебр раздался звонкий смех.

ПЕРВЫЙ КЛАСС

Направляю немного ментальной энергии в рог и наблюдаю за тем, как спиральная конструкция из переплетения энергетических каналов начинает резонировать и притягивать к себе нейтральную магию, щедро разлитую в этом мире. Набрав из пространства достаточный заряд, одним импульсом направляю его через кончик концентратора, заставляя очередную страницу довольно толстой книги сказок перевернуться с тихим шелестом. К сожалению, без добавления собственной магии, возможны лишь короткие и слабые воздействия, да и то — на крайне маленьком расстоянии.

Заголовок очередного рассказа гласил: «Сказание о лунном кошмаре».

«У судьбы причудливое чувство юмора: сперва мир Алладина, затем рождение среди боевых магов, в прямом смысле сжигающих свои жизни, а теперь перерождение в теле пони…»

В памяти, доставшейся мне из самой первой жизни, нашлось упоминание о детском мультипликационном сериале, который назывался «Мой маленький пони». Там рассказывалось о приключениях шести кобыл, принадлежащих к трём расам, заселяющим страну под названием Эквестрия: земные пони, единороги и пегасы. Мультфильм был направлен на то, чтобы научить человеческих детёнышей дружбе, взаимопомощи, верности, доброте и прочим добродетелям…

«Если бы не эта книга сказок, я бы ещё долго не понял, в отражение какого канона попал».

Не знаю, может быть это у меня мозги работают медленно, но, за год жизни в этом мире, особых сходств с детским мультипликационным сериалом найти удалось не столь много. Другой перерожденец, лишь увидев склонившуюся над ним зебру, тут же подумал бы: «Да я в Эквестрии! Где там принцессы и команда Элементов Гармонии?»

К сожалению, ни внешность мамы, ни свой собственный облик ни о чём мне не напомнили, оставляя в счастливом неведении. Зато книжка, которую удалось выпросить у родительницы, расставила всё по своим местам с самой первой страницы, на которой находилось оглавление.

— Дос, не дёргайся, — прозвучал возмущённый девичий голос у меня над головой.

— Уно, тебе ещё не надоело? — поднимаю взгляд к потолку, краем зрения всё же замечая довольную мордашку жёлто-чёрной пегаски. — Ты мне так всю гриву вырвешь.

— Глупый, — сестра покровительственно погладила меня по макушке правым передним копытцем. — Ты ведь сегодня в первый раз идёшь на урок, а там будут кобылки, на которых нужно произвести впечатление.

— Да? — добавляю в голос сомнение. — А ничего, что я ещё маленький… минимум на два года младше одноклассников?

— Это мелочи, — отмахнулась полосатая пони (называть сородичей лошадьми, после того, как выяснилась правда о мире, теперь кажется неправильным). — Мой брат — гений, который поступает в школу, пока все остальные ещё только учатся правильно разговаривать! Знаешь, что это значит?

— И что же? — решаю подыграть кобылке, в свои пять лет старающейся казаться взрослой и самостоятельной.

«А я думал, маги предыдущего мира много требуют от детей… Да они ещё мягко обходятся с потомками! Поступать в школу с уклоном в магическую специализацию в три года — вот это по настоящему сурово».

— Ты должен быть самым красивым в классе, — заявила Уно, продолжив расчёсывать мою гриву железным гребешком.

«Не вижу связи между причиной и следствием».

Решив не забивать себе голову вещами, слишком сложными для осмысления, возвращаюсь к чтению сказок. Почему я столь спокойно отношусь к тому, что меня фактически используют как игрушку? Скорее всего, дело в стайном инстинкте, заработанном во время жизни в шкуре волка. Щенятам тогда позволялось многое, пока они не переходили определённых рамок, а зебра-пегас мной воспринимается как младшая родственница, за которой нужен присмотр, несмотря на то, что биологически она старше моего нынешнего тела на целых четыре года.

Снова направляю каплю ментальной энергии в рог, прислушиваюсь к гудению пронизывающих его каналов и замечаю бледное белое свечение, вызванное притягивающейся из пространства магией. Мой природный концентратор ещё не окреп в достаточной степени, чтобы пропускать через себя более грубую силу, вроде жизненной составляющей или магии с ярким оттенком смерти, а потому приходиться ограничиваться самыми малостями.

В оглавлении книги, которую я прочитал уже на две трети, самым первым стоит название «Легенда о сотворении Эквуса», а сразу за ним идёт «Богиня солнца, тень луны и дух хаоса». Имена Селестии, Луны и Дискорда, вызвали цепочку воспоминаний о мультфильме, опираться на знания о котором глупо, а в моём случае ещё и бесполезно.

«Эквестрия? Не, не знаю. Я живу в Зебрике, которая занимает южный материк и является империей».

Кроме всего прочего, мне не известен нынешний год, да и об обстановке за пределами подземного комплекса жеребятам не рассказывают. По словам взрослых, всё, что нам нужно знать — это то, что императором является Цезарь.

«Мы словно отдельная колония где-то на другой планете: раз в пол года привозят продукты долгого хранения, лекарства и иные мелочи первой необходимости. Охранники заперты вместе с нами, что хорошего настроения им не добавляет, но дисциплина не позволяет распускать копыта и приставать к кобылам».

— Вы ещё не собрались? — в комнату, полосатым чёрно-белым ураганом, ворвалась мама. — Уно, у Доса от твоих причесываний скоро грива выпадать начнёт.

— Ну мам! — обижено воскликнула зебра-пегаска, когда у неё отобрали гребешок. — Может быть, это мой талант, а ты не даёшь мне его проявлять.

— Вот когда появится метка — тогда и поговорим, — безапелляционно произнесла старшая кобыла. — Дос… может быть подождём ещё годик? Пойдёшь в школу с друзьями.

Запомнив страницу, копытами закрываю книгу, и, встав на ноги, внимательно смотрю в мордочку мамы. В глазах зебры отражается беспокойство, губы поджаты, уши слегка подёргиваются…

«А ещё она три ночи не спала, из-за чего стала легко раздражимой».

— Мне скучно, — говорю совершенно честно, хоть и не всю правду.

— Эх, — чёрно-белая пони уселась на пол и с грустной улыбкой погладила по голове сперва меня, а затем и Уно. — Вы оба так быстро растёте.

* * *

Учебные аудитории находились в дальних концах семи «лучей» — коридоров, отходящих от центрального зала. С первого класса жеребят делили на факультеты друидизма, некромантии и шаманизма, а так же разводили по разным классам по расовому признаку (зебры-единороги — направо, зебры-пегасы — налево).

В каждом луче учился один курс, от первого до седьмого, а в возрасте десяти лет жеребят должны были забирать на поверхность, чтобы перевести в общую академию. Однако же, всё это пока что было лишь теорией, так как первые выпускники появятся только в следующем году.

В восьмом луче жили охранники, учителя, и располагались подсобные помещения. Что находилось в девятом луче неизвестно, так как взрослые при всех расспросах отделывались одним и тем же ответом: «Вырастешь и узнаешь».

«Наверняка, там выход на поверхность, а может быть и спуск ещё ниже».

Однако, в данный момент девятый коридор интересовал меня мало, так как мы с мамой шли по первому лучу, в конце которого меня ждал мой класс.

Для своего возраста я был достаточно крупным жеребёнком, но в сравнении с высокой зеброй напоминал пушистый полосатый шарик на коротеньких ножках. Серьёзный взгляд больших глаз, вместо того, чтобы создавать более взрослый образ, у всех встречных, разве что, за исключением охранников, вызывал умилённые улыбки.

— Учителю не груби, вопросами его не забрасывай, одноклассников не обижай, — уже, наверное, в десятый раз произносила напутственную речь чёрно-белая пони.

— Мам, там все будут старше меня на два года, — напоминаю взволнованной кобыле. — Даже если захочу, физически не смогу никого обидеть.

— Я в тебя верю, — улыбнувшись, на ходу потрепала меня по гриве родительница.

Наконец-то путь закончился, и мы остановились перед тупиком, от которого справа и слева отходили короткие ответвления с тремя дверями в каждом.

— Факультет некромантии… — Чёрно-белая пони осмотрела двери, на которых были закреплены таблички с неизвестными мне символами. — Нам сюда.

Постучавшись и распахнув створку, мы вошли в длинный класс, где справа и слева стояли двухместные парты, а прямо напротив входа возвышался стол учителя, позади которого висела доска для рисования мелом. В помещении уже присутствовали жеребята и несколько матерей их сопровождающих, но с первых же секунд моим вниманием полностью завладел полосатый жеребец, занимающий место преподавателя.

«Я в шоке: нас будет учить лич».

Подняв морду от бумаг, немертвый маг посмотрел в сторону выхода стеклянными глазами, внутри которых клубилось зелёное пламя, а затем монотонным голосом произнёс:

— Первая парта слева, место с табуретом.

По видимому решив, что выполнил свой долг, лич вернулся к изучению документов, при этом звякнув золотой цепью надетой на шею. Зато, вместо немертвого, свои взгляды на нас устремили мои будущие одноклассники, от которых ощутимо повеяло любопытством, пока что без откровенной неприязни.

«Две трети присутствующих — кобылки. Не нравится мне их выражения мордочек: так же выглядит Уно, когда собирается меня причёсывать».

Ничем не проявляя эмоций, прохожу к месту, указанному учителем, и забираюсь на табурет. Из-за разницы в возрасте с одноклассниками, даже учитывая подставку, над партой возвышалась только моя голова. По соседству же со мной разместился жеребчик чёрно-синей раскраски, с ленивым сонным взглядом и выражением мордочки, буквально излучающим всемирную скорбь.

— Родители, покиньте аудиторию, — прозвучал глубокий голос преподавателя, гулким эхом отразившийся от стен. — Ознакомительный урок закончится через час.

Спорить с высшим умертвием никто не стал, и кобылы, в последний раз обняв своих чад, поспешили к выходу.

— Андет, — представился мой сосед.

— Дос, — ответил я.

— Хм, — собеседник опустил голову на парту. — Глупый ты, Дос.

— Почему это? — изображаю возмущение.

— Мог бы ещё год спокойно спа-а-ать, а вместо этого заявился учиться, — широко зевнув объяснил свою точку зрения Андет.

— Тишина, — не изменяя прежнему тону приказал лич, от которого начало веять ментальной энергией, которая призывала успокоиться и внимательно слушать. — Поспешность, суетливость и шум — это то, чему нет места в работе настоящего некроманта. Вы, все, кто собран в этом классе и соседних аудиториях, являетесь будущей элитой Зебрики… так что уже сейчас учитесь сохранять достоинство в любых ситуациях.

Немёртвый поочерёдно взглянул в глаза каждому из двенадцати подопечных, которые парами сидели за партами справа и слева от прохода.

— Сегодня у нас первый ознакомительный урок, я бы хотел услышать ответ на один вопрос: что такое магия? — копыто преподавателя пару раз стукнуло по столу, а затем указало на красно-чёрную кобылку, сидящую за партой во втором ряду справа. — Стигма, если я не ошибаюсь? Ответь на мой вопрос.

— Магия — это энергия наполняющая наши тела, благодаря которой мы будем создавать заклинания, — звонко ответила полосатая пони, стараясь выглядеть как можно более серьёзной.

— Неплохо, — учитель кивнул. — Магия — это одна из энергий, наполняющих ваши тела и заполняющих окружающее нас пространство. Кроме магической энергии, которая может иметь сродство с стихиями, существуют жизненная, духовная и ментальная силы. Их объём невелик, и каждую из них, по отдельности, можно заменить магией с необходимым сродством. Телекинез можно применять используя лишь ментальную энергию, магия крови и ритуалы, требующие жертвоприношений, используют жизненную составляющую…

Сдвинув брови, так что между ними пролегла морщина, лич спросил:

— Как вы думаете, в каком направлении магического искусства, используется некроэнергия?

Жеребята начали хлопать глазами, кто-то переглядывался и перешёптывался. До ответа догадались все, но никто не решился озвучивать столь очевидную версию. Я же решил промолчать, чтобы с первого же дня не концентрировать на себе ещё больше внимания, чем есть уже.

— Хе-хе-хе-хе, — медленно, раскатисто и совсем невесело рассмеялся немёртвый. — Правильный ответ: некромантия. Те из вас кто угадал ответ, но не решился его озвучить, должны уяснить тот факт, что многие загадки в этой жизни совершенно не содержат «второго дна», а отгадки бывают настолько очевидны, что их становится не видно даже перед собственным носом.

После непродолжительной паузы, преподаватель продолжил свою речь:

— С завтрашнего дня, мы с вами начнём изучать алфавит великой Зебрики, делая отступления к историческим событиям и важным открытиям. Даже во время обучения счёту, я буду приводить вам примеры использования этого навыка, во время составления заклинаний и ритуалов. Запомните: бесполезных знаний не существует, есть только зебры, не способные использовать информацию.

* * *

На следующий день преподаватель исполнил своё обещание и начал учить нас письменности и счёту, попутно вставляя рассказы о давних событиях и научных открытиях (без подробностей, но времени это занимало достаточно). Почти без перерыва, лич излучал ментальную энергию, настраивая нас на рабочий лад и подавляя порывы излишней активности, из-за чего в классе сохранялась тишина.

По словам немертвого, который просил называть себя «учитель» или «магистр», к практической магии мы должны были приступить не раньше, чем он убедится, что наши эксперименты не причинят никому вреда.

— Вы ведь не хотите своими копытами убить друзей или матерей?

Этот вопрос оборвал все возмущения, заставив жеребят усерднее чиркать грифелями по дощечкам из белого мрамора, которые заменяли пергаменты и рабочие тетради.

СЕМЬЯ

Так как в нашем подземном поселении жеребята поступали в школу в возрасте трёх лет, именно на третий день рождения и назначалось распределение по комнатам общежития. Моя сестра, Уно, жила в соседнем луче, деля спальню с ещё одной полосатой пегаской и двумя «зеброгами» (так в шутку прозвали гибридов зебр и единорогов).

Как несложно понять, поступив в первый класс на два года раньше положенного срока, я выпал из отлаженной системы, что вызывало некоторую неразбериху. Мой ежедневный рацион то составлял порцию трёхлетнего жеребёнка, то годовалого, а пару раз вообще выдали и то и другое, что, впрочем не сильно меня расстроило.

Постепенно, с неразберихой, вызванной моей гениальностью, сумели разобраться, и составили отдельный план развития, в который входили и питание, и учёба, и тренировки тела. С жильём же решили и того проще: до трёх лет мне полагалось жить с матерью, а после третьего дня рождения должен состоятся запланированный переезд в комнату к ещё трём ровесникам.

К чему я веду? К тому, что у моей родительницы, из-за не по годам самостоятельного отпрыска, появилось много свободного времени, которое можно было тратить на себя и на мысли о будущем. Судя по хмурой мордочке, которую можно было наблюдать у полосатой чёрно-белой кобылки по утрам, когда она думала, что я сплю, размышления эти не были весёлыми или приятными.

Однажды ночью меня разбудили тихие всхлипывания и успокаивающий шёпот, доносившиеся со стороны стола. Свет в комнате был приглушён настолько, что даже вытянутую перед собой ногу оказалось рассмотреть очень непросто, не говоря уже о мордочках полуночных собеседниц.

— Тише, тише, всё будет хорошо, — эти слова явно произносила мама.

— Легко тебе говорить, — после очередного всхлипа переведя дыхание, обвинительно заявила незнакомка (при этом всё же стараясь не повышать голос). — Уно ещё в третьем классе и до выпускного ей пять лет. А представь каково мне? Через пол года сына забирают на поверхность, а ещё через четыре дочь…

— Мы сами соглашались на этот проект, — постаралась говорить спокойно моя родительница, но и в её голосе уже слышались слёзы.

— Дуры были, — чуть громче, чем прежде, констатировала гостья. — Нам наобещали золотые горы, а мы и уши развесили. Ха… конечно… на что вообще может рассчитывать безродная слабая одарённая, получившая только основы искусства? Да мой сын сейчас больше знает!

— Тсс, — я словно бы увидел, как мать затыкает рот своей собеседнице. — Доса разбудишь, что он подумает?

— Что его мама пригласила кобылку на ночь? — раздался немного истеричный ответ, в котором причудливо переплелись смех и слёзы.

— Дура, — буркнула родительница.

— Прости, — отозвался смущённый голос незнакомки. — Но и ты меня пойми: у меня ребёнка забирают. И ведь неизвестно, что там с ним делать будут, и увидимся ли мы ещё хоть когда-нибудь.

— А кому легко? — фыркнула мама. — Дос, вон, таланты показывает и уже сейчас к себе внимание привлёк. С одной стороны, это хорошо: если сумеет магию единорогов развить и в некромантии преуспеет, то действительно получит возможность на лучшее будущее… насколько это вообще возможно в империи для зони.

«Хм, „зони“ значит? Так вот как гибридов чистокровные зебры называют».

— А чего тут плохого? — удивилась незнакомка. — Таким сыном гордиться надо.

— Я и горжусь, — прозвучал ответ, за которым последовал невесёлый смешок. — Недавно на собрании подняли вопрос о том, что перед следующим зачатием мне не нужно ждать положенные три года, а минимальных двух будет достаточно. Видите ли у меня гены сильные, в результате чего высока вероятность рождения сильных одарённых жеребят.

— Откуда такие новости? — собеседница напряглась, что было заметно даже по интенсивности «свечения» её дара. — Мне казалось, что эти умники с рядовыми сотрудниками своими планами не делятся… даже если их планы напрямую касаются сотрудников.

— Рассказал охранник, которому я… оказываю некоторые услуги, — неохотно объяснила родительница. — А с ним информацией поделился знакомый из службы безопасности верхнего уровня.

— Но ведь Дос ещё маленький, — возмутилась незнакомка. — Да и в контракте сроки строго прописаны.

— Молоком кормить жеребёнка не нужно, а значит кобыле ничто не мешает завести нового, — явно кого-то пародируя, произнесла мама. — Да и если начальство решит, что именно от меня рождаются лучшие маги, то у них обязательно отыщется контракт, по которому я добровольно продала себя в пожизненное рабство.

— И что же делать? — голос гостьи дрогнул, а волнение стало сильнее. — Если они вообще не захотят нас отпускать?

— Бежать бесполезно, да и некуда, — родительница понизила голос до едва различимого бормотания. — Заступаться за нас тоже не будут: гильдиям и кланам плевать на безродных слабосилков.

— А если попросить помощи у Эквестрии? — незнакомка начала пытаться растормошить собеседницу. — Как передать послание мы найдём, а принцесса Селестия обязательно поможет.

— Тсс, дура, — мать встрепенулась и стукнула гостью. — Ты хоть представляешь, что за такие разговоры с нами сделают? А с детьми?

Оставшуюся ночь кобылы плакали, поочерёдно друг друга успокаивали, а под утро задремали. Я же запомнил разговор и взял на заметку несколько любопытных фактов, о которых взрослые зебры при зони никогда не рассказывали.

* * *

— Уно, ну покажи, — состроив самую умильную мордашку на которую только был способен, смотрю в глаза полосатой летуньи.

— Опять? — кобылка наигранно трагично закатила глаза к потолку (я-то вижу, что такое внимание ей нравится). — Ну ладно. И как тебе это ещё не надоело?

Сестра удобнее уселась на коврик, поджав под себя задние ноги, при этом для устойчивости расправив крылья, после чего свела перед мордочкой передние копытца. В такой позе она провела около минуты, вгоняя себя в медитативный транс, что с её непоседливым характером было совсем не так просто.

Мы находились в маминой комнате, где до трёх лет предстояло жить и мне. Сама родительница ушла по делам, оставив нас играть и готовиться к завтрашним урокам.

Медленно отводя друг от друга передние копытца, Уно создала белый светящийся шарик, который с гордостью мне продемонстрировала, торжественно заявив:

— Это элементаль огня. Они бывают маленькими и большими, но всех их объединяет отсутствие самосознания, что позволяет совершать призывы даже начинающим шаманам.

— Здорово! — восхищение в голосе даже подделывать не пришлось, так как новые знания находящиеся на расстоянии вытянутой ноги, едва ли не заставляли прыгать на месте. — Научишь?

— Нет, — потеряв концентрацию, крылатая кобылка упустила духа, что её немного расстроило.

— А почему? — решив полностью использовать свою молодую оболочку, наивно хлопаю глазами.

— Я — шаман, ты — некромант. — Постаралась объяснить сестра. — Мы пользуемся разными силами.

— А какая сила нужна, чтобы призывать духов? — не сдаваясь, продолжаю осаждать собеседницу вопросами.

— Духовная, — рефлекторно отозвалась кобылка.

— А разве у меня нет духовной энергии? — осторожно подвожу разговор к нужному исходу.

— Есть… наверное, — начав нервничать, Уно потёрла копытцем шею. — У всех разумных есть душа, а значит и духовная сила.

— Тогда я могу стать шаманом? — привстаю на задние ноги, чтобы сравняться ростом с сидящей полосатой летуньей.

— Некромантии тебе уже мало? — возмутилась сестра.

— Мало, — утвердительно киваю и, случайно потеряв равновесие, падаю на вовремя подставленные копытца Уно. — Ну научи, а?

— Я и сама многого не умею, — смущённо прижав ушки, кобылка помогла мне утвердиться на ногах (разочаровывать в себе младшего братика, ей сильно не хотелось).

— Научи чему умеешь, — продолжаю настаивать, применяя свой самый жалобный взгляд. — Ну пожалуйста!

— Ладно, — наконец сдалась Уно. — Ты ведь всё равно не угомонишься, да ещё и сам начать экспериментировать можешь. Так что уж лучше под присмотром… Но маме ни слова, и никому другому тоже не говори.

— Ура! — встав на задние копыта, передними ногами обнимаю полосатую летунью (мне не тяжело, а ей — приятно).

— Хи-хи… щекотно, — кобылка, в свою очередь, обхватила меня передними ногами и крыльями, начав тискать как мягкую игрушку. — Но начнём мы с теории и техники безопасности… и не возражай.

«Кто спорит? Я вообще молчу».

* * *

По вечерам я, мама и Уно часто сидели в нашей комнате и пили чай. Иногда чёрно-белая полосатая кобыла брала книгу со сказками и читала какую-нибудь интересную историю, время от времени отвечая на некоторые вопросы, не касающиеся современной жизни на поверхности.

В такие моменты я любил забраться под бок к родительнице и, закрыв глаза, представлял вместо маленькой спальни большую и красивую гостиную. В моём воображении, мы были самой обычной семьёй, а не участниками какого-то правительственного эксперимента…

«Как глупо. Тем более глупо, если вспомнить о моём прошлом и настоящем возрасте разума. И всё же, как бы мне хотелось, чтобы мечты стали правдой».

Сестра, хоть и спала в комнате с своими ровесниками, но целыми днями пропадала либо в учебном классе, либо прибегала к нам. С соседями она не сдружилась, и, хоть до вражды дело не дошло, но и находиться в их обществе больше необходимого кобылка не стремилась. Даже в общий зал, где отдыхали все обитатели комплекса, она выбиралась вместе со мной, вбив себе в голову мысль об ответственности за младшего братика.

«Каждый сходит с ума по разному, Уно выбрала не самый плохой вариант личного безумия».

Так и протекали наши дни…

ВНУТРЕННИЙ МИР И ПРОЧАЯ ТРЕБУХА

На свой третий день рождения я получил самый желанный, и вместе с тем совершенно бесполезный для каждого ребёнка подарок: самостоятельность. Ещё вчера мы, всей семьёй, сидели в маминой комнате, пили чай и ели вафельный торт с шоколадом, а уже сегодня — надо мной другой потолок, и вокруг чужие стены.

В новой комнате у стен стояли четыре кровати, напротив входа разместился небольшой столик, над которым висели две широкие полки для разных мелочей… и, в общем-то, всё. Шкафов для одежды или тумбочек для личных вещей в общежитии не предусматривалось, ввиду отсутствия у жеребят каких либо ценностей. Всё необходимое, от еды и посуды, до учебных принадлежностей и средств гигиены, нам выдавали бесплатно.

«Приучают к зависимости от тех, кто кормит и заботится».

Подобное решение проблемы контроля над воспитанниками одновременно было простым и изящным, словно дрессировка животных. Зони слышали о том, что на поверхности существуют деньги, но пользоваться чем-то подобным совершенно не умели, и, если бы им в копыта попал сундук с золотыми монетами, у них не возникло бы и мысли забрать его себе (разве что кобылки бы взяли пару блестяшек в качестве сувениров и украшений).

«Выйдя на поверхность, самые одарённые и сильные ученики нашей школы станут совершенно беспомощными, в результате чего и думать о непослушании не будут».

При взгляде на проблему с такой точки зрения, становилась понятна информационная изоляция поселения от внешнего мира. Сам я, конечно же, вряд ли использовал бы подобные методы контроля, всё же, в том же мире боевых магов, ненавязчивая промывка мозгов была поставлена на поток, и агентам контрразведки нередко приходилось разбираться с чужими ошибками.

«Уже скучаю по вечерней колыбельной. А каково моим соседям?».

Вместе со мной, в комнату заселили ещё одного «зеброга», а так же двух «зебрасов» (зебр-пегасов). Двое жеребчиков и кобылка выглядели пришибленными, с затаённым в глазах страхом косились по сторонам и старались лишний раз не шуметь. Однако же, когда первый шок, вызванный расставанием с матерями, пройдёт, начнутся шум и разговоры, игры и, возможно, даже борьба за право лидерства в спальне.

Благодаря постоянным, но не чрезмерным, нагрузкам тела и магии, внешне мне можно было дать четыре, а то и пять лет. За такой эффект следовало сказать «спасибо» усиленному питанию, тренировкам и зельям, которые в обязательном порядке принимают все школьники. И, хоть на фоне одноклассников я так и остался мелким и худощавым, но другие трёхлетки, уже на моём фоне, казались какими-то физически недоразвитыми.

«Ха! Нашёл чем гордиться».

* * *

— Как тебе первый день самостоятельной жизни? — прозвучал вопрос из-за спины, заставляя оторвать голову от парты и развернуться в пол оборота, чтобы увидеть собеседницу.

Сосед, который и заразил меня привычкой дремать в классе до и между уроками, только дёрнул ушами и продолжил мирно сопеть, не обращая внимания на сторонние источники звука.

— Скучно, — отвечаю чёрно-зелёной кобылке, которая облокотилась на столешницу вытянув вперёд передние ноги и теперь сверкала любопытным взглядом лучистых изумрудных глаз. — Соседи молчаливые, игрушек нет, книжки с собой взять не разрешили…

— Не будь таким букой, Дос, — одноклассница широко улыбнулась и попыталась достать мою гриву левым передним копытцем, но не смогла дотянуться. — В первые дни после переезда, я сама боялась каждого шороха и при первой же возможности бегала к маме. Так что тут нечего стесняться.

— Угу, — кивнув головой, обращаю внимание на чёрно-синюю полосатую пони, выделяющуюся жёлтым бантиком на роге. — Ты что-то хотела, Мираж?

Соседка моей первой собеседницы смутилась, опустила голову, пряча взгляд за упавшей на глаза чёлкой, а затем неуверенным голосом предложила:

— Если тебе будет на новом месте совсем грустно, мы могли бы заходить в гости, что бы вместе готовиться к урокам…

— Точно! — Чёрно-зелёная зони стукнула передними копытцами по парте, едва не подпрыгивая от охватившего её энтузиазма. — Сегодня, сразу после уроков, все вместе к тебе и пойдём! Будешь хвастаться…

— Нет, — прерываю монолог, который мог затянуться на несколько минут — прецеденты уже были. — Сегодня я иду к маме и сестре.

— А… ну да, — одноклассница на мгновение смутилась, но в следующую секунду её уши снова стояли торчком. — Тогда завтра.

— Я с вами, — тоном, не терпящим возражений, заявила чёрно-красная полосатая пони, подходя к нашим местам. — Может быть, даже смогу принести чего-нибудь вкусненького…

«Мои соседи будут в восторге от нашествия старшеклассников».

Усердно притворяющийся крепко спящим Андет, совсем не сонно насмешливо фыркнул, чем вызвал три недовольных взгляда. В ответ на это, «сонное» сопение усилилось, обозначая капитуляцию жеребчика перед превосходящими силами противника.

Будь мы все лет на десять старше, я бы только радовался подобному вниманию со стороны кобылок, но сейчас они видели во мне нечто среднее между младшим братиком, нуждающемся в заботе, и живой мягкой игрушкой. Если Уно, как моей сестре, подобное ещё было позволительно, да и она честно выполняла взятые на себя обязательство по обучению меня приёмам шаманов, то от посягательств одноклассниц приходилось отбиваться, при этом стараясь не настроить их против себя.

«Это сейчас они все обычные жеребята, которые любят играть и бездельничать, но совсем скоро из них сделают опасных магов».

Глупо было бы из-за собственной гордости получить врагов, тем более из числа самок, которые во всех мирах отличаются злопамятностью и мстительностью. К тому же, их «покровительство» в некоторых моментах бывает даже полезным.

— Завтра я тоже иду к маме, — отвожу взгляд в сторону, начав излишне внимательно рассматривать стену. — Хочу сейчас побыть с ней… потом ей будет не до меня.

Дальше настаивать кобылки не стали, всё же все они уже прошли через ситуацию с рождением младших брата или сестры, а потому желание получить как можно больше внимания родительницы понимали хорошо.

— Тогда в другой раз, — с намеком на обиду в голосе, произнесла чёрно-зелёная полосатая пони.

— Займите свои места, — пронёсся по классу негромкий безэмоциональный приказ учителя. — Сегодня у нас первое занятие по анатомии разумных и неразумных существ.

Лич, начавший говорить ещё находясь у входной двери, прошагал между партами и занял место за своим столом, водрузив на него железную коробку. Взгляд стеклянных глаз, в которых пылало магическое пламя, прошёлся по всем ученикам, придавая бодрости и прогоняя всякое желание проказничать. Даже мой сосед по парте вмиг потерял любой намёк на сонливость.

— Как вы уже знаете, Эквус заселяют существа трёх основных групп: магические, полумагические и немагические, — преподаватель сделал паузу в монологе, давая время вспомнить одну из лекций, прочитанных им же в прошлом году. — К магическим существам можно отнести духов, богов, некоторые растения и животных. Полумагическими считаются Зебры, пони, драконы, грифоны, минотавры и звери вроде мантикор. Немагическими существами являются мелкие звери вроде крыс, зайцев, птиц не использующих магию для полёта, ну и, конечно же, большинство растений.

«С подобным разделением можно было бы поспорить, всё же в этом мире даже в каменных стенах есть немного магии. Но кто я такой, чтобы ставить под сомнение слова мудрого не мёртвого?».

Развлекая себя такими мыслями, едва не пропустил момент, когда ровный монотонный голос на секунду прервал рассказ, а затем прозвучал неожиданный вопрос:

— К какой группе можно причислить представителей вида чейнджлингов? — учитель медленно осмотрелся, выискивая среди своих подопечных жертву. — Мираж?

— Полумагические? — то ли ответила, то ли спросила кобылка с бантиком на роге.

— На самом деле, над этим вопросом спорят друиды и некроманты с тех самых пор, как империя в первый раз столкнулась с перевёртышами, — лич вернулся к лекторскому тону, потеряв интерес к облегчённо выдохнувшей полосатой пони. — Чейнджлинги могут питаться обычной едой, но она поддерживает лишь тело, в то время как энергетика, без подпитки ментальной энергией, начинает истощаться и разрушаться уже после декады. В обществе обывателей ходит поверье, будто перевёртыши питаются любовью, но не брезгуют и иными эмоциями. На самом же деле, их пищей является именно сила разума, свободно выплёскиваемая в пространство жителями городов и деревень или же насильно вытягиваемая при помощи специальных методик. Насколько удалось узнать исследователям, для этих паразитов ментальная энергия имеет вкус, который меняется в соответствии с эмоциями жертвы от сладкого до ядовито-горького.

— Учитель, но в сказках пишут, что жертвы чейнджлингов, теряют способность испытывать эмоции, — подала голос моя чёрно-зелёная мучительница.

— Сложно испытывать эмоции, когда силы разума не хватает даже для того, чтобы связно мыслить, — пояснил непонятный момент преподаватель. — При встрече с перевёртышами нужно помнить, что чем более сильные эмоции ты испытываешь — тем легче им к тебе присосаться. Ещё вопросы есть? Хорошо, вернёмся к основной теме урока…

* * *

— Он с детства был слаб, он познал унижение: изгой в этом мире, искал силы суть, — шагая по коридору в сторону маминой комнаты, аккуратно левитирую в мертвенно-сером облачке телекинеза довольно толстую книгу в чёрной обложке, где максимально кратко и доходчиво описано строение самых распространённых существ живущих на Эквусе. — И в книгах волшебных найдя утешение, ступил на извилистый магии путь…

— Это ты-то с детства слабый? — раздался насмешливый девичий голос сверху, а в следующий миг меня подхватил жёлто-чёрный полосатый вихрь, отзывающийся на имя Уно. — Да такого здоровяка ещё поискать надо!

Сконцентрировавшись на роге и пропускаемых через него магической и ментальной энергиях, всё же умудряюсь удержать свой ценный груз от падения. Учитель, когда выдавал нам литературу, предупредил, что в случае если обнаружит повреждённые или вырванные страницы, то пригласит в наш класс целителя, с помощью которого будет сдирать с провинившегося подопечного слои кожи, на которой потом заставит восстанавливать утраченный текст. Учитывая нездоровое чувство юмора лича, он вполне может выполнить угрозу, а я совершенно не горю желанием становиться источником пергамента.

— По твоему, моё нынешнее положение не унизительно? — задаю вопрос самым меланхоличным голосом, сохраняя на морде нейтральное выражение.

— Глупости, — легкомысленно отозвалась летунья, продолжая сжимать меня в объятьях. — М-м-м… никому не отдам! Братик только мой.

— Тогда может и в табун ко мне пойдёшь? — добавляю словам немного ехидности, а губы изгибаю в усмешке.

— А и пойду, — решительно заявила Уно. — Сама буду тебе кобыл выбирать… или вообще одна останусь.

«И ведь не понять, шутит она или говорит серьёзно. Натренировалась, на мою голову».

— Ты опять летаешь по коридору? — сердито хмурюсь. — Снова ведь в наказание заставят мыть полы и лишат десерта.

— Переживу как-нибудь, — сестра наконец отпустила меня из захвата передних ног и встала рядом, продолжая радостно улыбаться. — Не в первый раз…

— И опять ты придёшь за моим десертом, — ворчу обиженно, вызывая смешок у собеседницы.

— Ну Дос, не жадничай, — крылатая кобылка ткнула меня в бок правым передним копытцем. — Начинай заботиться о своей первой жене.

«И зачем я об этом только заикнулся?».

* * *

«Жаль, сенсей этого не видит».

Приникнув одним глазом к трубке микроскопа, я с удивлением рассматривал каплю крови, раздавленную между двумя прозрачными стёклами. Увеличительные линзы, представляющие из себя по особому выращенные магические кристаллы, кроме своей прямой функции, позволяли увидеть остатки энергии, сохранившейся в алой субстанции.

«Где красные кровяные тельца? Вместо них нечто, очень похожее на гель, прекрасно впитывающее кислород и накапливающее магию. Как же не хватает информации!».

Крутя колёсики, управляющие увеличением, приближением и удалением картинки показываемой микроскопом, я, наверное, представлял из себя забавное зрелище: миниатюрную версию безумного учёного. Одноклассники, выстроившиеся в очередь перед столом преподавателя, чтобы, как и я, увидеть, из чего состоит жидкость текущая в их телах, уже начали недовольно переговариваться. Сам лич, следя за процессом эксплуатации дорогостоящего прибора, не издавал ни звука, терпеливо дожидаясь пока подопечный наиграется.

«Гель! В моих жилах течёт жидкий гель! А что происходит, когда в него попадают вирусы?».

— Следующий, — наконец прозвучал неживой голос преподавателя, вырывая меня из череды сумбурных мыслей.

Как бы ни хотелось продолжить изучение собственной крови, всё же пришлось уступить микроскоп Андету. Только добравшись до своей парты, раскрыл учебник на странице, где была нарисована кровеносная система зебры, с краткими пояснениями по теме.

Вены и артерии выполняют для местных жителей функцию энергетических каналов, текущая же в них кровь представляет из себя неплохой накопитель магии, а также жизненной составляющей…

«И почему мне вспоминаются единороги из „Гарри Поттера“?»

Помотав головой, отгоняю неуместные мысли и возвращаюсь к изучению картинки. Для освоения местной некромантии необходимо хорошо знать строение подопытных, в особенности расположение энергетических магистралей. Впрочем, в прошлых жизнях мне тоже приходилось учить анатомию, медицину и смежные науки, разве что упор делался на двуногих гуманоидов.

«Уже скоро мы перейдём к практике, и тогда…»

Сглотнув набежавшую слюну, использую технику успокоения нервов, изученную в контрразведке. Раньше я и не задумывался, насколько соскучился по привычной работе.

ВРЕМЯ ХИРУРГИИ

Лёжа на животе, вытянув перед собой ноги и уложив на них голову, я накрылся одеялом так, чтобы соседи по комнате не могли увидеть свечения рога. Не уверен, что в состоянии глубокой медитации проявляются внешние эффекты внутренних манипуляций с энергиями, но, как говорил инструктор из мира боевых магов: «Перестраховка никогда не бывает лишней». Очень не хотелось бы уведомлять посторонних о моих личных делах.

«Сомнения в сторону. Я готовился к этому моменту два долгих года, так что всё должно пройти идеально».

Начинаю глубоко дышать, постепенно замедляя все процессы организма, за исключением активности мозга, разумеется. Вскоре слух, обоняние, зрение и осязание ушли на задний план, а перед внутренним взором предстал вид на трёхмерную схему внутренних органов и энергетических потоков.

Для своих шести лет, я был развит очень хорошо, в физическом плане почти догнал одноклассников, а в объёмах жизненной, духовной, ментальной и магической энергий оставил далеко позади (было бы странно, если бы этого мне не удалось). Однако же, если бы у меня имелись резервуар для смешивания чакры, а так же система циркуляции, при помощи которой её можно доставлять к разным тканям, развитие можно было ускорить ещё больше.

«Сегодня я решу самую важную проблему».

Мысленно перевожу внутренний взор на голову, а затем увеличиваю схему собственного мозга. Тонкая паутинка каналов, явно имеющая искусственное происхождение, оплетала мыслительный центр по периферии, образуя несколько замкнутых колец, соединённых между собой тонкими перемычками. В сравнении с природной СЦЧ, которой обладали боевые маги (и которая когда-то давно тоже была приживлена людям искусственно), моя работа выглядела более грубо, будто рисунок школьника в сравнении с картиной профессионального художника. Однако же, свои задачи эта конструкция должна выполнять если не идеально, то хотя бы удовлетворительно.

При помощи ментальной и магической составляющих, смешиваю и уплотняю духовную и жизненную энергии, создавая тонкое подобие эластичной трубки. Новые каналы, как щупальца спрута, потянулись к центрам восприятия, подсоединённым к органам чувств. Не забыл я и про прямое подключение к глазам, ушам и носу, а вот соединять своё творение и конструкцию расположенную в глубине рога пока что не стал, хоть и создал отросток, разделённый перемычкой в виде своеобразного клапана.

Провожу финальный осмотр, проверяя целостность всей системы и отсутствие ошибок. Инстинкт самосохранения требовал подождать и провести дополнительные испытания на подопытных, но здравый смысл утверждал, что тянуть больше нельзя, да и возможность поработать не с крысами, а с пони, зебрами или зони предоставится в лучшем случае после окончания школы.

Выныриваю из состояния транса, на краю сознания старательно удерживая образ системы циркуляции, которая пронизывала мой череп, опутывая мозг. Скинув с себя одеяло, переворачиваюсь на спину и шумно выдыхаю через нос. Соседи по комнате крепко спали, на что намекала мерная пульсация их дара, и это значило, что ничто не мешает провести первое испытание.

Ощутить паутинку энергетических каналов в голове оказалось делом пары минут, в чём немало помогли воспоминания из прошлой жизни. Прежде чем начать наполнять конструкцию силой, разделяю своё сознание на два мыслительных потока, один из которых должен поддерживать тусклое свечение рога и наблюдать, а второй управлять ходом эксперимента.

На данный момент, два потока мышления, поддерживаемые на протяжении пятнадцати-двадцати минут — это максимум на который хватает ресурсов мозга. В конце прошлой жизни в фоновом режиме одновременно работали сразу три потока мыслей, а в экстренных ситуациях их количество можно было увеличивать до пяти-шести. Мой последний учитель (гад ползучий с атрофированными моралью и совестью) вообще мог обдумывать до десятка тем одновременно.

«Не отвлекаться», — одёргиваю себя, возвращаясь из воспоминаний к реальному миру. Сосредоточившись на наблюдении за собственным состоянием, начинаю понемногу заполнять систему циркуляции ментальной энергией, разбавляя её небольшим количеством жизненной составляющей. Тем временем, второй поток мышления, вместо обычного свечения, создаёт диагностическое заклинание из школы единорогов, изученное из книг специально ради этого дня.

«Наполненность каналов десять процентов».

«Отклонений в работе мозга и естественной энергетики не зафиксировано».

«Наполненность каналов двадцать процентов».

«Отклонений не зафиксировано».

«Наполненность каналов тридцать процентов».

«Фиксирую усиление потоков магии, проходящих через голову, отклонений в работе мозга нет».

«Наполненность каналов сорок процентов».

«Фиксирую ускорение ритма биения сердца, усиление плотности магического поля в области головы, незначительное увеличение общей температуры тела на одну десятую градуса».

«Наполненность каналов пятьдесят процентов».

«Фиксирую общее увеличение температуры тела на пять десятых градуса, ускоренное сердцебиение, увеличение плотности магических потоков, угроза нарушения синхронизации энергетики. Вероятность вхождения врождённой и внедрённой систем циркуляции в резонанс, с последующей утратой контроля над процессом, составляет шестьдесят процентов».

«Снижаю наполненность каналов до тридцати процентов, увеличиваю концентрацию жизненной составляющей, добавляю процент духовной энергии».

«Состояние стабилизируется, отклонений в работе мозга нет».

Даю примерно минуту реального времени, чтобы организм привык к изменениям, а затем перехожу к второму этапу.

«Ускорение течения чакры в пять процентов».

«Фиксирую увеличение мозговой активности, выработка ментальной энергии увеличена».

«Ускорение циркуляции десять процентов».

«Фиксирую увеличение температуры мыслительных отделов мозга на одну десятую градуса, скорость передачи импульсов возросла на половину».

«Увеличиваю концентрацию жизненной составляющей, повышаю наполненность каналов на три процента».

«Температура мозга вернулась к норме, отклонений в естественной энергетике нет».

Ещё некоторое время поигравшись, определил оптимальный объём наполненности системы каналов и максимально допустимый уровень ускорения. Концентрацию каждой из составляющих чакры так же пришлось подбирать путём перебора вариантов, но итоговый результат стоил всех усилий: скорость мышления увеличилась в полтора раза, а второй поток сознания поддерживался в течение часа без опасных последствий для здоровья.

К сожалению, органы чувств, нервная система и мышцы остались прежними, и хоть пока что они справлялись с нагрузкой, но при дальнейшем ускорении мышления неминуемо начнётся отставание реакции. Впрочем, это проблема далёкого будущего, которую можно решить самыми разными способами, вплоть до проращивания полноценной СЦЧ.

Почему я решился на столь рискованный шаг, предварительно не проведя эксперименты на паре десятков подопытных? Просто до поступления в академию некромантии до разумных представителей Эквуса меня не допустят, а вот крыс выдают уже сейчас, в практически неограниченном количестве. Стоило только подойти к учителю и изъявить желание потренироваться в проращивании искусственных магических каналов.

«Что же, могу себя поздравить с первым ощутимым успехом в этой жизни».

Стоило успокоиться и замедлить движение энергий, как усталость навалилась на сознание, стремительно утягивая в приятный крепкий сон.

* * *

— На экзамен вам даётся два часа, — монотонно объявил лич, привычно устроившийся за учительским столом. — Начинайте.

Передо мной на парте стояла стеклянная ванночка, на середине глубины разделённая мелкой железной решёткой, через которую кровь из жертвы, будет стекать на прозрачное дно. На самой решётке лежала крупная серая крыса, усыплённая каким-то зельем, но всё ещё живая и дышащая. Однако, быть целой ей оставалось недолго, так как, по заданию учителя, мне и моим одноклассникам, предстояло поднять свою первую нежить, от качества которой будет зависеть итоговая оценка.

«Может быть придушить телекинезом, а затем напитать магией смерти, давая некроэнергии самой изменить плоть, поднимая тупого зомби? Нет, тогда придётся забыть о дополнительной литературе и разрешении работать в учебной аудитории».

Рядом со мной, Андет уже вскрыл свою жертву, ловкими движениями скальпеля удерживаемого облачком телекинеза, нанося глубокие разрезы на бурую шкурку грызуна. Взгляд соседа был скучающим и сонным, передние ноги лежали на краю парты и ритмично отстукивали копытами какую-то мелодию.

«Чистюля».

Так как сидели мы в первом ряду, что бы увидеть чем занимаются кобылки из нашей компании, нужно было развернуться назад, чего не позволял сделать внимательный взгляд преподавателя, в глазах которого мерно горел магический огонь.

«Ладно, пора приниматься за дело».

Ускоряю течение чакры в недавно созданных каналах головы, тут же ощущая как легче становится мыслить. Мир вокруг немного замедлился, позволяя более точно подмечать разные детали, вроде того что скальпель Андета, на самом деле подрагивает, что выдавало хорошо скрываемое волнение жеребца.

Разделив сознание на два мыслительных потока, при помощи телекинеза притягиваю свой инструмент для вскрытия, ловя и «примагничивая» его копытом. Одновременно с этим, пережимаю шею жертвы, заставляя задохнуться во сне ещё до того, как острое лезвие коснётся шкуры у низа живота крысы.

Извлечение органов (из грудной и брюшной полостей) с промывкой и заполнением освободившегося пространства специальным кристаллическим порошком не заняли много времени. Срастить края разреза при помощи некромантии оказалось и того проще. Несколько дольше запланированного было потрачено на сверление головы для извлечения мозга и установкой маленького кристалла с записанными на него командами.

«Импульсы по нервам проходят, но с запозданием… наверное это эффект перестройки питания с жизненной на некроэнергию. Использование кристаллического порошка в качестве элемента питания с одной стороны позволяет дать нежити некоторую автономность, но при этом требует подзарядки от некроманта раз в несколько часов. Всё же система с питанием от души в ловушке более перспективна, да и разум, лишённый воли, избавляет от необходимости прописывать алгоритмы работы каждой конечности».

Размышляя на отвлечённые темы в фоновом режиме, пока передние ноги порхали над бездыханной тушкой, сам не заметил, как закончил работу. Послав в трупик зверька импульс магии, увидел дёргающиеся в конвульсии лапки и хвост.

«Где-то ошибся?».

Однако же, вскоре хаотичные движения крысы приобрели определённую систему, и она смогла подняться на четыре конечности, повернула в мою сторону морду и замерла, глядя перед собой тускло светящимися серыми глазами.

«Маленький мясной голем без воли и разума. Позорище, а не нежить».

— Поздравляю, Дос, — гулко произнёс лич, заставляя всех учеников вздрогнуть. — Твоя работа достойна твёрдой четвёрки. До конца занятия можешь заниматься своими делами.

— Благодарю, учитель, — встаю со своего места и, кивнув Андету, всё ещё мучающемуся с головой своего грызуна, направляюсь в дальний конец класса.

— Молодец, — не поднимая мордочку от своей жертвы, краем рта шепнула Стигма, когда я проходил мимо её парты.

Другие кобылки из нашей компании тоже не забыли поздравить с успехом, а вот от остальных сокурсников отчётливо веяло завистью.

Сев в дальнем углу, при помощи телекинеза открываю книгу, оставленную на столе ещё со вчерашнего дня. Мысли же мои витали далеко от учебной аудитории, вернувшись к теме, о которой совсем не хотелось думать.

Два дня назад, весь курс Уно покинул наше подземное поселение, и с тех пор о сестрёнке ничего не известно. Мама старается делать вид, будто совсем не волнуется, чтобы младший брат (чёрно-синий зеброг Трес) не нервничал лишний раз.

Моему младшему брату уже два года, но, вопреки ожиданиям учёных, особыми талантами его природа не наделила. Даже дар друида — не намного более сильный, чем у родительницы, что обещает немало сложностей во время обучения.

Казалось бы, Уно ушла не так давно… но без этого жёлто-чёрного урагана, вечно излучающего волны позитива, вся окружающая обстановка стала какой-то тусклой. Всё же, я к ней сильно привязался, за что теперь предстоит расплачиваться ощущением пустоты в груди.

РАЗВИЛКА

«Кажется, в таких ситуациях говорят:

„Ничто не предвещало…“».

Этот день был похож на сотни дней до него: утром завтрак, затем лекция от лича и практика в некромантии, после чего поход в комнату мамы и свободное время. Наша компания, в которую входили я, Андет и Мираж (что-то мне подсказывает, что они родственники), а так же Стигма и Тантра (чёрно-зелёная «зеброжка»), перед ужином собралась в общем зале, где, на правах выпускников, захватили себе уютный уголок между двумя манежами.

Честно говоря, я бы предпочёл провести это время с большей пользой за теоретическими расчётами или проращиванием каналов СЦЧ (системы циркуляции чакры), но, как показывал опыт прошлых жизней, в погоне за личной силой нельзя отгораживаться от разумных. Пусть мои одноклассники и были пока что слабыми жеребятами, но каждый из них в будущем обещал достичь немалых успехов…

Началось всё глубокой ночью: сперва меня разбудил всплеск магической силы, имеющей явный стихийный окрас, источник которого находился где-то наверху, а через несколько минут из коридора послышались крики, шум ударов, лязг железа и взрывы. По чувствам раз за разом били всплески энергии смерти, которую разбавляли иные силы, ураганом пронёсшиеся по подземному поселению.

«Нас атакуют?»

Мои соседи по комнате тоже проснулись от шума, но не спешили вставать с кроватей, а наоборот, постарались забиться под одеяла. Их чувствительность к энергиям уступала моей, но и этого оказалось достаточно, чтобы внушить ужас.

Шум в коридоре стих так же резко, как и начался, но на этом всё не закончилось. Спустя какое-то время, дверь, ведущая в комнату, распахнулась, и помещение заполнил яркий жёлтый свет, исходящий от рога высокого белого жеребца с чёрной гривой, облачённого в позолоченные доспехи. А ещё незнакомец не был зеброй или зони.

«Что-то происходящее нравится мне всё меньше и меньше».

— Не бойтесь, малыши, мы пришли вас освободить, — изобразив на морде дружелюбную улыбку, единорог при помощи телекинеза скинул все одеяла, затем поднял нас с постелей и поставил на пол. — Ваши мамы уже ждут вас в большом зале, так что давайте и мы поторопимся.

Три пары испуганных глаз скрестили свои взгляды на мне. В сравнении с ровесниками, я выглядел более внушительно, превосходя их ростом и начавшей проявляться мускулатурой, что видимо и стало причиной их реакции (по привычке ждут приказов от старшего).

— Идём, — киваю на дверь и первым подаю пример делая несколько шагов.

— Вот и молодцы, — незнакомец улыбнулся шире, сделав сияние рога менее ярким. — Сейчас мы присоединимся к остальным, затем поднимемся на верх и заберёмся в повозки. Вы хотите увидеть небо, а принцессу? В Эквестрии вас ждёт праздник, на котором будет множество гостей, сладостей, музыка…

Жеребец говорил и говорил, звуком собственного голоса заполняя тишину. Уверенный и доброжелательный тон, дружелюбное выражение морды, и обещания, сыплющиеся словно из рога изобилия, вызывали подсознательное желание верить чужаку. Мы успели только выйти в коридор, а мои соседи уже почти не боялись, развесив уши с любопытством осматривая солдата.

Из других комнат так же выводили жеребят, некоторые из которых плакали, другие жались друг к другу, а кого-то даже приходилось нести. Матери, под присмотром пегасов в серебряных доспехах, вылавливали своих малышей, небольшими табунами уводя в сторону центрального зала.

— Кто вы? — спрашиваю у нашего сопровождающего, изображая на морде живой интерес.

Периферическим зрением замечаю на стенах следы подпалин, некоторые светильники на потолке отсутствовали, да и пол в нескольких местах был украшен бурыми пятнами. Однако же, тел охранников нигде видно не было…

«Их могли закинуть в одну из комнат, чтобы не пугать жеребят».

— Мы — отряд спасения, присланный принцессой Селестией, чтобы освободить из заточения невинных жертв жестоких экспериментов. — Гордо заявил единорог. — А ты, я смотрю, совсем не испугался? Настоящий жеребец!

Выйдя из коридора, наша группа влилась в большое гомонящее стадо. Зебры искали своих жеребят, зони в свою очередь звали матерей и сбивались в кучи, встречая знакомых и одноклассников. Мне повезло увидеть маму, на спине у которой сидел Трес, с высоты своего положения высматривая кого-то среди полосатых тел.

Встав на задние ноги, зажигаю рог и взмахиваю передними копытами над головой. Убедившись, что меня заметили, жестами показываю, что со мной всё в порядке.

— Дос! — оклик из-за спины едва не заставил потерять равновесие, но удачно подвернувшийся бок взрослой зебры позволил устоять на ногах.

— Осторожнее, — недовольно проворчала кобыла, закрывая собой маленького жёлто-чёрного крылатого зони.

— Простите, — прижимаю уши и вжимаю голову в плечи, наконец-то утвердившись на четырёх конечностях.

«Нужно что-то придумать, чтобы лучше держать равновесие. Может быть, попробовать при помощи копыт „примагничиваться“ к плоским поверхностям? Теоретически, даже обычные зебры могут ходить по стенам и потолку».

Тем временем, ко мне пробились Мираж и Тантра. Кобылки выглядели испуганными, но если чёрно-синяя «зеброжка» всегда была достаточно тихой, то её чёрно-зелёная подруга стала напоминать тень самой себя.

— Вы Стигму и Андета не видели? — первым задаю вопрос, присев на задние ноги и обхватив передними шеи одноклассниц.

— Нет, — тихо отозвалась Мираж, на роге которой отсутствовал бантик, за годы ставший неотъемлемой частью её образа.

— Я нигде не вижу маму, — хлюпнув носом, пожаловалась обладательница изумрудных глаз. — Я… без неё я никуда не пойду.

— Подождём, — произношу мягко и уверенно. — Может быть, она ещё у себя в комнате, а может быть уже ждёт тебя наверху.

На последних словах киваю в сторону девятого коридора, куда группами уводили взрослых зебр и жеребят.

— Может быть, пойдём, поищем? — с надеждой спросила Тантра.

— Вряд ли нам позволят, — качаю головой, взглядом указывая на пони, которые перекрывали все выходы из зала.

В итоге, мы решили отойти к стене, чтобы не мешать другим, и самим иметь возможность высматривать интересующих нас зебр и зони. Как-то само собой получилось, что кобылки устроились по бокам от меня, зажав в своеобразные тиски, при этом было непонятно, то ли они пытаются таким образом защитить младшего, то ли сами ищут защиты.

«А здесь бой был нешуточный» — отмечаю краем сознания, ощутив в пространстве вокруг остаточные эманации магии смерти, жизни, а так же следы сильных духов. По всей видимости, преподаватели друидизма, шаманизма и некромантии именно в этом помещении встретили вторжение, стараясь не пропустить врагов дальше.

«Хотелось бы верить, что они заботились об учениках, но что-то мне подсказывает, что подобная самоотверженность была вызвана чем-то иным».

Понять, какие именно заклинания были использованы, не представлялось возможным. Тот факт, что единороги смогли победить четыре десятка одарённых зебр за столь короткий срок, да ещё и на чужой территории, говорил либо о невероятном мастерстве атакующих, либо об их подавляющей силе…

«Ну, или же наши учителя оказались полнейшими бездарями в боевом плане».

Была у меня и ещё одна догадка о причине столь быстрого захвата подземного поселения, но подтверждений или опровержений пока что не имелось. Чем дольше я обдумывал ситуацию, тем больше убеждался, что предательство кого-то из персонала могло произойти. А если вспомнить, что все матери являются слабыми одарёнными, хотя бы половина из которых поддержала атакующих ударив в спины защитникам…

«Стоп! Ещё немного и я додумаюсь до мирового заговора».

Постепенно зал пустел, новых спасённых из жилых коридоров больше не появлялось, но маму моей чёрно-зелёной подруги, никто так и не заметил.

— Пойдёмте, ребята, — к нашей троице приблизилась светло-голубая пегаска с пепельно-белыми гривой и хвостом, облачённая в серебристую облегающую броню. — Вас, наверху, уже наверное обыскались.

— Моя мама ещё не пришла, — упрямо насупившись, Тантра плотнее прижалась к моему боку. — Без неё я никуда не пойду.

— Все взрослые уже поднялись наверх, — натянуто улыбнувшись, попыталась убедить нас летунья. — Уверена, ваши родственники там…

— Мама не выходила в зал, — чёрно-зелёная кобылка топнула копытцем. — Я сама пойду её искать.

— Нет, — строго рыкнула пони, тут же снова расплываясь в неуверенной улыбке. — Малышка, мы проверили все комнаты, и там никого больше нет.

«И почему мне слышится фраза: „Там больше нет никого живого“?».

— Но… — вжав голову в плечи, Тантра прижала ушки к голове, но, не смотря на испуг, явно не собиралась сдаваться.

— Может быть, твой друг сможет тебя переубедить? — крылатая пони перевела взгляд на меня, выражением мордочки будто говоря, что пора взять ответственность в свои копыта.

— Мы пойдём последними, — выдвигаю компромиссное предложение. — Всё равно ещё не все поднялись.

— Дос! — возмущённо и даже обиженно воскликнула чёрно-зелёная кобылка, одарив меня неверующим взглядом и отшатнувшись в сторону.

— У нас всё равно нет иного выбора, кроме как поверить, — пожимаю плечами и добавляю финальный довод. — Откажемся идти сами — потащат силой.

— Мы никого не собираемся уводить силой, — не слишком убедительно возразила летунья.

— Мираж? — одноклассница перевела взгляд изумрудных глаз на подругу, которая только и смогла пробормотать нечто невразумительное и опустила голову. — Предатели.

Тантра снова начала хлюпать носом, а когда я сел рядом с ней на пол и обнял передними ногами, попыталась вырваться, чему помешала чёрно-синяя зони, обнявшая её с другой стороны. Крылатая пони тактично молчала, не стараясь вмешиваться в процесс успокоения жеребёнка.

— Если будет шанс, мы останемся здесь, — произношу негромко, прямо на ухо чёрно-зелёной подруге. — Я на твоей стороне… просто поверь.

Возможно мои слова подействовали, а может быть одноклассница сама смогла успокоить свои нервы, но истерика постепенно прекратилась. К тому времени зал почти опустел и к выходу начали подтягиваться единороги и пегасы, до этого охранявшие остальные коридоры.

* * *

«Что же мне делать — один против всех, как поступить и куда мне идти? Я у врага только вызову смех, шансы мои — один к десяти».

С этажа, на котором находилось поселение, через туннель, нас вывели к широкой винтовой лестнице, которая вела не только вверх, но и куда-то вниз. Из-за того, что далеко не все светильники находились в рабочем состоянии, пегаска, идущая позади нашей троицы, попросила подсвечивать дорогу своими рогами.

Настроение у меня было безрадостное, что не отражалось на мордочке, выражаясь только мыслями. Вид стен, несущих на себе следы скоротечного, но разрушительного боя, не добавлял положительных эмоций.

Чем же я был недоволен, ведь нас собирались отвести в Эквестрию? Многие на моём месте прыгали бы от счастья, бросаясь обнимать своих спасителей. Только вот существовали несколько «но», которые портили радужную картину счастливого будущего в стране, считающейся раем для смертных.

Первое «но» касалось того, что в королевстве пони запрещена некромантия, а те, кто ею владеет, либо признаются преступниками, либо остаются изгоями. Второе «но» заключалось в моей расе и статусе подопытного, что закрывало немало дверей. Ну, и как вишенка на торте, выступала моя паранойя, не позволяющая верить в искренность и бескорыстие, особенно со стороны совершенно чужих разумных, явно имеющих какие-то свои планы на зони.

«Менять знакомую тюрьму, с понятными правилами, на нечто новое, с непредсказуемыми последствиями? Что-то не хочется».

Когда мы проходили мимо коридора, пройдя через который можно было попасть на уровень, где жили руководители подземного комплекса, в нос ударил запах гари. Светильники там не горели, да и времени, чтобы хоть что-то рассмотреть при помощи сияния рогов, нам не дали.

Спустя ещё несколько витков лестницы, процессия вышла в очередной туннель, который отличался от всего уже виденного тем, что совершенно не пострадал. Только перед самыми ступеньками, уходящими вниз, на полу виднелось бурое пятно, не слишком отчётливо выделяющееся на фоне тёмно-серого камня.

Разгоняю чакру в каналах головы, тем самым увеличивая скорость мышления и объём вырабатываемой мозгом ментальной энергии. Мир тут же стал более чётким, а все разумные заметно замедлились. Опыт нахождения в подобном состоянии у меня был достаточный, чтобы никто не заметил изменений.

В конце туннеля находился прямоугольный портал, из-за которого доносились голоса и через который дул свежий ночной воздух. Оказавшись так близко к выходу, пегаска взбодрилась и повеселела, начав нас подгонять:

— Шевелите копытами, малыши, я хочу оказаться как можно дальше от этого места.

Лихорадочным взглядом осматривая стены, к некоторому удивлению, у самого портала я увидел рычаг, который, судя по поясняющей картинке, открывал и закрывал дверь. В подобную удачу сложно было поверить, но даже после зажмуривания глаз, рычаг никуда не спешил исчезать.

«Значит, кто-то просто впустил пони внутрь? Но неужели на двери не было других замков! Не о том думаю…».

Вернув ход мыслей в нужное русло, ускоренно перебираю доводы «за» и «против» того, что бы попытаться остаться в Зебрике. С одной стороны, в Эквестрии меня ждала неизвестность, подкреплённая запретами и туманными перспективами, а с другой стороны была Империя, которая так же могла отреагировать совершенно непредсказуемым образом. Там и там меня могли использовать как подопытного, убить или пристроить к делу…

«Кого выбрать: принцессу или Цезаря? Хм-м. Быть изгоем, которого презирают свои же, или стать предателем и изгоем, ненавидимым преданными и презираемым теми, ради кого предал? Как там говорила пословица: „Предавший однажды, предаст и дважды“».

Делаю неуклюжий шаг, запнувшись об пол передним копытом, из-за чего едва не врезаюсь мордой в камень. Мираж и Тантра в последний момент успели меня поддержать.

— Я остаюсь, — произношу так, чтобы это слышали только две полосатые кобылки. — Решайтесь.

— Хей, жеребец, — насмешливо хихикнула крылатая пони. — Неужели так устал? Брал бы пример с подруг…

Что она хотела сказать дальше, я уже не слушал, разделив сознание на два мыслительных потока, начал действовать. Пусть в поселении нас и не учили боевой магии единорогов, но телекинез тренировать не запрещали, чем ученики с радостью пользовались, нередко применяя его для своих жеребячьих разборок.

Летунья и пискнуть не успела, как её передние ноги оказались окутаны серым магическим облаком, тут же рванувшим вперёд и вверх. После того, как тело кобылы пролетело над нашими головами, отправляю вдогонку сферу сжатого воздуха, а затем добавляю фиолетовую молнию, переработанную под рог. В то же время, второй поток нажал на рычаг и теперь создавал барьер в виде тонкой серой плёнки, перегородившей вход в туннель со стороны улицы.

Единорог, поймавший спиной живой снаряд, не смотря на то, что был свален с ног, успел создать щит, об который разбились мои атаки и ещё две «стрелы смерти» (простейшее атакующее заклинание некромантии), запущенные моими одноклассницами. Все остальные пони замешкались лишь на секунду, но этого оказалось достаточно, чтобы тяжёлая металлическая плита, упав сверху, отрезала нас друг от друга. Глухой щелчок, раздавшийся в стене с рычагом, оповестил о том, что замок закрылся.

«Развилка пройдена, путь в Эквестрию отрезан».

— И… — Мираж неуверенно переступила копытцами, — что дальше?

— На всякий случай, спустимся вниз и постараемся найти укромное место, на случай если дверь не удержит пони, — произношу с уверенностью, которой на самом деле не чувствую.

В следующий миг, меня стиснула в крепких объятьях чёрно-зелёная кобылка, мордочка которой лучилась искренним счастьем. Прекратив пытаться меня задушить, она заявила:

— Я знала, что ты не предатель.

— До последней секунды, я и сам сомневался, — выдавливаю не слишком весёлую улыбку, стараясь отогнать мысли о том, что будет с мамой, оставшейся по ту сторону двери. — Спасибо, что остались со мной.

— Мне и самой не слишком хотелось идти с этими… — Тантра неприязненно посмотрела на плиту, перегораживающую выход.

— Ну, я ведь не могла оставить вас одних, — опустив голову, так, что чёлка упала на мордочку, смущённо сказала чёрно-синяя кобылка.

ВСЕ НА «ЗЕРО»

В молчании, мы спустились с верхнего этажа, состоявшего из единственного туннеля, ведущего к выходу, обратно на жилой уровень. Проходя мимо чёрного зева коридора, за которым находилась обитель руководителей комплекса, я, с некоторым сожалением, отказался от идеи обследовать помещения, понимая, что после налёта пони там вряд ли осталось что-то ценное. Мои же спутницы, Мираж и Тантра, вряд ли с восторгом восприняли бы подобное начинание.

«Сколько же ошибок я успел совершить за эту ночь? Взять, для примера, хотя бы эту затею с дверью, которая вообще могла оказаться заблокированной. А ведь даже сейчас пони могут пытаться попасть внутрь. Впрочем, вряд ли ради троицы жеребят они станут рисковать и задерживаться на слишком большой срок».

Осмыслив произошедшее в спокойной обстановке, вынужден признать, что за прожитые в подземном поселении годы значительно размяк и потерял профессиональную хватку. Будь у меня вторая попытка, то некоторые моменты можно было переиграть, но на итоговом результате это бы не отразилось. Эквестрия сколько угодно может быть прекрасной страной, но амбициозным личностям с низким уровнем морали там делать нечего.

Да, я признаю, что амбициозен, ведь даже сейчас обдумываю, каким образом повернуть ситуацию себе на пользу или хотя бы минимизировать вред. Что же касается морали: решая остаться в Зебрике, я не слишком задумывался о том, как это отразится на родственниках в целом и матери в частности.

«К чему привела бы попытка задержать маму в подземелье? Скорее всего, она попыталась бы открыть дверь изнутри, не обращая внимания ни на какие доводы с моей стороны. Поднять копыто или применить против неё магию мне бы не позволили остатки совести. Так что, вероятно, наше расставание является самым приемлемым исходом».

— Куда теперь? — Мираж ткнула меня в бок правым передним копытцем, заставляя вынырнуть из самокопания.

Мы уже спустились на нужный этаж и даже вышли через девятый коридор в центральный зал, теперь кажущийся особенно большим и неприветливым. Окружающая нас тишина обволакивала со всех сторон, а местами погасший свет нагонял дополнительной жути. Не удивительно, что в подобной обстановке маленькие кобылки старались жаться ближе друг к другу и ко мне (и это начинающие некроманты).

— Сперва осмотримся, может быть найдём кого-нибудь, кто сумел спрятаться от пони, — надежда на подобное была маленькой, но всё же не нулевой. — Потом соберём еду, книги, одеяла и устроимся в одной из комнат. Вряд ли нападение осталось незамеченным, а значит скоро сюда прибудут зебры Цезаря, чтобы разобраться с ситуацией.

— Почему ты так думаешь? — чёрно-зелёная зони пристально посмотрела мне в глаза, для чего ей пришлось отодвинутся.

— Я ни в чём не уверен, — пожимаю плечами. — Но лучше мы займёмся чем-то полезным и подготовимся к ожиданию, чем попросту будем трепать себе нервы, мучаясь от размышлений.

— Ты определённо слишком много общался с учителем, — Тантра фыркнула, слабо улыбнувшись. — Только он говорил, что если не знаешь, что делать, займи себя работой.

— Тогда, может быть, проверим наши комнаты? — предложила чёрно-синяя кобылка, тут же добавив: — Если у вас, конечно, нет других идей.

Возражать мы не стали, первым делом направившись в шестой луч, где находилась спальня Мираж. По пути я открывал все двери, заглядывая в помещения, о чём пожалел практически сразу же.

«Так вот куда делись охранники, преподаватели и часть взрослых кобыл».

Во второй комнате слева были скиданы в кучу полосатые трупы, на некоторых из которых виднелись подпалины, а другие несли на себе следы от режущего и колющего оружия.

— Мамочки… — пискнула чёрно-зелёная зони, заглянувшая в дверной проём вслед за мной и тут же отбежавшая на несколько шагов назад. — Вот как они поступили с теми, кто не хотел идти сам.

Хотевшую посмотреть, что так шокировало подругу Мираж, я осторожно, но настойчиво оттеснил от двери, плотно закрыв створку. Хоть мои спутницы уже и вскрывали крыс, поднимали нежить и вообще привыкли к виду крови, считая это чем-то нормальным, но мёртвая крыса и мёртвый представитель твоего же вида (да ещё и изуродованный) — это вещи несколько разные.

Только вот все мои усилия оказались напрасны, так как мертвецы обнаружились далеко не в одной спальне, и кроме взрослых зебр среди них попадались жеребята. По виду тел и характеру повреждений можно было сказать, что большинство из жертв пытались драться, применяя для этого свои способности.

Радовало хотя бы то, что убитых оказалось сравнительно немного, да и совсем уж маленьких среди них не обнаружилось. И всё же, на какой-то миг, мне показалось, будто я вернулся в мир боевых магов, где в порядке вещей считались случаи, когда за плечами двенадцатилетнего выпускника академии, остаётся маленькое кладбище.

* * *

Осмотр поселения было решено закончить на третьем луче, когда Тантра и Мираж вдоволь насмотрелись на пустые спальни и комнаты, служившие импровизированными складами для мертвецов. Возможно, где-то в других коридорах мы и могли бы наткнуться на выживших, но усталость, моральная и физическая, всё сильнее напоминала о себе. В итоге, для временного убежища мы выбрали стандартную комнату с четырьмя кроватями, куда стащили кучу постельного белья и принесли некоторые продукты из столовой.

Устроившись в подобии птичьего гнезда, сооружённого прямо на полу в центре спальни, кобылки, не сговариваясь, в очередной раз за эту ночь зажали меня в подобие тисков, прижавшись к бокам с обеих сторон. Выключать свет в таких обстоятельствах ни у кого желания не возникло (мне было всё равно, а вот Мираж и Тантра явно получили слишком много негативных впечатлений).

Прошло несколько субъективных часов, когда из состояния полудрёмы меня вырвало ощущение волны магии, имеющей сродство с силой стихийных духов. Перед внутренним взором тут же пронеслась картинка вылетающей от мощнейшего удара двери, после чего связь с прикормленным духом-разведчиком оборвалась.

«Одно из двух: либо пони нашли шамана рангом не ниже мастера, либо это пришла группа реагирования зебр. Нужно подстраховаться, чтобы нас не прибили не разобравшись».

Расталкиваю сладко сопящих зони, после чего даю им несколько секунд проморгаться и вспомнить наше положение.

— Дос, что-то случилось? — обеспокоенно спросила Тантра.

— Похоже у нас скоро будут гости, и я не уверен в их добрых намерениях, — поднявшись на ноги встряхиваюсь всем телом, будто собака после купания. — Спрячьтесь за дальними кроватями, а я их встречу.

— Решил погеройствовать? — чёрно-зелёная кобылка вскинулась и тоже вскочила на ноги. — Нет уж, мы тебя одного не оставим. Мираж, ну что ты молчишь?

Подруга сперва опустила взгляд, затем собралась с мыслями и с явным усилием заставила себя подняться, чтобы встать рядом. Её голос звучал уверенно, не смотря на искреннее желание оказаться как можно дальше отсюда:

— Никуда вы без меня не пойдёте.

Мысленно умилившись этой сценке, хмурю морду в раздражении и поясняю:

— Если это враги, то мы втроём всё равно ничего не сможем им противопоставить. Ну а если же пришли друзья, то они могут сперва ударить чем-нибудь сильным, на упреждение, а уже потом начать разбираться. В отличие от вас, я не ленился на уроках, где объяснялись принципы построения щитов, да и тренировками не пренебрегал.

— Ты только что назвал меня слабачкой? — Голос Тантры дрогнул, а глаза угрожающе прищурились.

«И чего я пытался добиться?».

Вздыхаю и опустив уши произношу совсем негромко, заставляя подруг прислушиваться к моим словам:

— Я просто не хочу, чтобы вы пострадали зазря. Пожалуйста, хоть раз, выполни мою просьбу без пререканий.

Воинственный вид с собеседницы слетел моментально, сменившись на виноватое выражение мордочки и лёгкое смущение. Чёрно-зелёная кобылка уже хотела было что-то ответить, но её перебила Мираж:

— Мы сделаем, как говорит Дос, — внимательно посмотрев мне в глаза, она добавила. — Надеюсь, что ты знаешь что делаешь.

Более не тратя время на споры, две начинающие повелительницы мёртвых забились в дальние углы спальни, постаравшись сжаться в максимально компактные клубочки. Мне же оставалось напитывать тело духовной силой (для укрепления), а так же плести чары «щита праха», материалом для которого стали подушки и одеяла, из которых состояло наше ложе.

«Могу собой гордиться: спал с двумя одноклассницами. Были бы мы ещё постарше, лет на пять-семь…»

Пока один из потоков мышления обдумывал разные глупости, оттягивая на себя всё волнение, второй поддерживал и укреплял чары. Надеяться на то, что этого будет достаточно против серьёзной атаки, не стоило, но этого и не требовалось.

Тем временем, новые вторженцы ворвались в центральный зал жилого этажа, откуда волнами хлынули во все лучи разом. Дверь в спальню, выбранную как временное убежище, была выбита одним несформированным импульсом силы, после чего в помещение влетели два стеклянных флакона, разбившиеся об боковую стену.

Зеленоватая жидкость, оказавшись на свободе, стремительно превратилась в тяжёлый газ, который за пару секунд вытеснил нормальный воздух. Дышать сразу же стало тяжело, а затем веки потяжелели а ноги подогнулись.

«Вещество вроде бы не опасное… насколько вообще может быть не опасен усыпляющий газ. Сопротивляться не стоит, пока против меня не решили применить что-то более серьёзное».

Решив послушаться голоса разума, прекратил гонять по ущербному подобию СЦЧ поток чакры. Вскоре после этого сознание окончательно отключилось.

* * *

(Отступление).

В комнату, заполненную усыпляющим составом, бесшумными тенями скользнули двое зебр, одетых в плотные закрытые комбинезоны с фильтрующими масками на мордах. Их глаза закрывали затемнённые стёкла, что, впрочем, совершенно не мешало нормально видеть.

— Живые, — констатировал жеребец, глядя прямо на маленького зони, перед которым осыпалась горстка праха, должная служить щитом от прямой атаки. — Смелый, но глупый.

— Их трое, — заметила кобыла, атлетичной мускулатурой не уступающая напарнику. — Вяжем и в допросную?

— Давай, — согласно кивнул второй боец. — Только ты помягче, не сломай ничего, а то нас потом по головам могут погладить… скальпелем, или чем похуже.

— Тогда, может, сперва к целителям? — проявила беспокойство зебра, вытаскивая из ненадёжного убежища чёрно-синюю кобылку. — Мало ли что с ними могло случиться, а я не хочу получить взыскание за недосмотр.

— У тебя хотя бы есть выбор: взыскание в дело, или в тело… — хохотнул жеребец, тут же вынужденно уклоняясь от брошенного ножа. — Шучу-шучу, не стоит так резко реагировать. Работаем по инструкции…

(Конец отступления)

ДУШЕВНЫЕ РАЗГОВОРЫ

В следующий раз, вопреки худшим ожиданиям, проснулся я не в камере для заключённых, и даже не связанный, лишь на роге и копытах ощущались какие-то кольца, которые будто запирали энергии внутри тела. Вокруг же находилось светлое помещение с жёлтыми стенами, белым потолком и деревянным полом.

Моё тело было аккуратно уложено на тонкий, но удобный матрац, а так же накрыто лёгким покрывалом, разукрашенным в чёрно-белые полоски. В углах лежали подушки, выделяющиеся рисунками цветов и бабочек, сверху, от магических шаров, лился тёплый золотистый свет, придающий обстановке дополнительный уют. Всё это отметил тренированный разум, наконец-то вышедший из полусонного состояния, навеянного безопасной и относительно беззаботной жизнью.

— Ты уже проснулся, малыш? — глубокий женский голос раздался справа, заставляя перевести удивлённый (и совсем немножко испуганный) взгляд к источнику звука. — Ой, я тебя напугала.

Зебра, сидевшая прямо на полу, поджав под себя задние ноги, поднесла ко рту правое переднее копытце, всем своим видом выражая сожаление и раскаяние. Она была достаточно крупной, так что телосложением не уступала жеребцам из охраны поселения, а рельеф мускулатуры, прорисовывающийся под чёрно-белой шкурой, не мог не вызывать уважения и опасения. На шее же у кобылы висела цепь из железа, звенья которой имели форму угловатых прямоугольников.

«Секунду назад её там не было, но всплесков магии, характерных для телепортации я не почувствовал. Какая-то маскировка? Или её навыки скрытности настолько превосходят мои умения обнаружения? Да быть не может!»

Как-то само получилось, что моё сознание разделилось на два потока мышления, и пока один искал варианты ответа на вопрос, как зебра появилась из ниоткуда, второй оценивал обстановку, изображая ступор и растерянность. Незнакомка же, натянув на мордочку доброжелательное выражение, взглядом карих глаз излучая беспокойство и заботу, поднялась на ноги и, сделав один шаг в мою сторону, произнесла:

— Меня зовут Зария, я целитель, присланный Цезарем вместе с отрядом спасения. Не стоит бояться, я не причиню тебе зла. Как тебя зовут, малыш?

Слушая журчащий голос кобылы, уверенный и совершенно искренний, подсознательно хотелось ей довериться. В прошлой жизни мне уже доводилось встречаться с подобными дознавателями, вызывающими не страх, а симпатию, и в памяти остались картинки того, как они, с добрыми улыбками и любовью в глазах, спокойно калечат и убивают ничего не понимающих жертв.

— Дос, — отвечаю с задержкой, допустимой для испуганного жеребёнка, — А где Мираж и Тантра?

Осматриваюсь, чтобы убедиться, что в комнате никого, кроме нас двоих, нет. Со стороны же это должно было выглядеть, будто попытка найти подруг, заведомо обречённая на провал, а потому не вызвавшая разочарования.

— Твои одноклассницы уже отдыхают в выделенной им комнате, — охотно ответила Зария и, понизив голос до доверительного шёпота, добавила: — Произошедшее несчастье сильно на них сказалось, так что кобылкам нужно время, чтобы прийти в себя. Совсем скоро вы сможете увидеться, но пока что я бы хотела задать несколько вопросов. Ты не против, если я сяду рядом? Так удобнее разговаривать…

Тень смущения промелькнула на мордочке зебры, чего обычный ребёнок, конечно же, не смог бы заметить, но подсознательно стал бы чувствовать себя более уверенно.

— Да, конечно, — отвечаю рассеянным кивком, наконец-то уловив слабый аромат каких-то трав.

Собеседница села на край матраса и попросила:

— Знаю, что тебе тяжело это вспоминать, но расскажи, пожалуйста, что произошло в подземном комплексе?

«А-то вы и сами уже не знаете».

Закрыв на секунду глаза, чувствую, как зебра приблизилась, ненавязчиво приобняв меня за плечи изящной, но сильной левой передней ножкой. Запах зелья усилился, мысли в голове стали замедляться, а страхи и сомнения улетучивались как дым. Шёрстка кобылы оказалась пропитана веществами, имеющими слабое воздействие на разум, но постепенно накапливающимися в организме жертвы.

«Если бы не знал, на что следует обращать внимание, то сам бы поверил, что внезапно проникся доверием к совершенно незнакомой разумной, о которой известно только имя, да и то — вряд ли настоящее».

— А можно вопрос? — подняв голову, с надеждой в глазах, смотрю в мордочку Зарии.

— Конечно же можно, — ласково ответила зебра, лёгким движением правого переднего копытца растрепав мне гриву. — Только уговор: один вопрос от тебя, один ответ от меня, а потом наоборот. Согласен?

— Договорились, — киваю с самым серьёзным видом, чем вызываю умилённую улыбку, после чего меня притянули к тёплому пушистому боку.

— Задавай свой вопрос, а я постараюсь ответить максимально полно и честно, — кобыла совершенно никуда не спешила, будто мы находились не на допросе, а просто мило беседовали, дожидаясь пока вернётся мама…

«Зря я о ней вспомнил».

Настроение, до этого момента находившееся где-то на середине между плохим и хорошим, поползло вниз. Скрывать своё состояние мне было не нужно, к тому же следовало подтвердить свой образ жеребёнка.

— Вы не знаете, что случилось с моей мамой? — уши сами собой поникли, в горле появился и тут же исчез горбкий комок.

Зария обняла меня уже обеими передними ногами, крепче прижимая к себе. Запах её шерсти успокаивал, заставлял расслабиться, а слова проникали в самую душу:

— Прости, малыш, когда мы прибыли к входу в комплекс, вокруг уже никого не было, и только множество следов остались на земле. Пони прибыли на небесных повозках, куда и погрузили пленников, после чего улетели в неизвестном направлении. Летать мы пока что не научились, а потому и в погоню отправиться не смогли. Но не бойся, вряд ли кто-то причинит вред твоей маме, всё же принцесса Селестия славится своей добротой…

Дальше мне пришлось подробно рассказывать о событиях ночи, когда произошло нападение, а так же о предшествующем дне. Несколько раз чёрно-белая пони уточняла разные мелочи, спрашивала о настроении охранников и взрослых кобыл.

— Что значит твоя цепь? — спрашиваю у собеседницы, когда снова приходит моя очередь задавать вопросы. — Нам рассказывали о символах принадлежности к сословиям, но я не помню ничего похожего.

— Ты об этом? Зебра любовно провела копытцем по железным прямоугольным звеньям, а затем неожиданно сняла цепь со своей шеи и накинула её на мою. Нравится? Это знак принадлежности к личной гвардии Цезаря, а означает он чистые помыслы и твёрдость духа.

«Иными словами: символ фанатичной верности. Но как-то небрежно ты относишься к своему украшению… или это такое приглашение в армию императора?»

Чтобы понимать символичность, вроде бы ни к чему не обязывающего, поступка, следует учитывать трепетное отношение полосатого народа к цепям, носимым на шеях, при помощи которых они показывали свой статус и принадлежность к определённой касте. В нашем подземном поселении, матери и жеребята ходили с голыми шеями, что приравнивало нас к обывателям (что-то вроде простолюдинов во времена человеческого средневековья), а потому даже не имеющие выраженного дара охранники с бронзовыми цепями имели полное право чувствовать собственное превосходство. Своё значение имели как металл, так и форма звеньев, по которым можно было определить касту и ранг незнакомца.

К примеру, некроманты носили цепи с овальными звеньями, не имеющими дополнительных украшений. Бронза в этом случае означала статус ученика, серебро выделяло подмастерьев, ну а золото предназначалось мастерам. Магистр, который мог быть только один, вешал на свою цепь подвески, показывающие направления, в которых он получил мастерство.

Цепи друидов отличались изяществом плетения звеньев, похожих на побеги переплетающегося растения. Шаманы носили украшения, более всего напоминающие гибкие обручи, состоящие из вставленных друг в друга треугольных сегментов. Свои отличительные знаки имели алхимики, торговцы и воины, ну и некоторые другие сообщества, о которых жеребятам рассказывали лишь то, что они есть.

— Дос, а почему ты не захотел уходить с другими пленниками? — Зария положила передние копытца мне на плечи и заглянула в глаза. — Вы ведь увидели мертвецов только спустившись с верхнего уровня, а до этого пони прятались за дружелюбными улыбками.

«Так же как и ты сейчас. Хотя, если подумать, то твоя улыбка на самом деле может быть настоящей, что не помешает свернуть мне шею, если поступит такой приказ».

— Если честно, то мне сложно дать какой-то определённый ответ, — утыкаюсь мордой в грудь собеседницы, чувствую, как от запаха трав начинает кружиться голова. — Это сейчас я вижу, что в Эквестрии меня не ждёт ничего хорошего… да и перспектив никаких не будет. Можно сказать, что решение остаться было вызвано эмоциями.

— Некроманты должны держать эмоции под контролем, — шутливо пожурила меня чёрно-белая полосатая кобыла, а затем помогла улечься поудобнее. — Отдыхай, скоро тебя переведут в общую спальню.

«Интересно, прошёл ли я проверку? В разговорах с такими личностями нельзя врать даже в мелочах, лишь недоговаривать, и тем самым оставлять пространство для манёвра. Но как же хотелось сболтнуть лишнего! Определённо, мне стоит обратить внимание на алхимию».

Так же, как и появилась, зебра тихо и незаметно исчезла, оставляя меня размышлять над произошедшим разговором.

* * *

(Отступление).

В небольшом личном кабинете Цезаря, о существовании которого знало ограниченное число зебр, царила умиротворяющая тишина, нарушаемая ровным тиканьем настенных часов. Сам хозяин помещения, внимательно читая последние отчёты, разместился в глубоком плетённом кресле, стоявшем у невысокого столика у задней стены. Взгляд ярких рубиновых глаз, не потускневших за долгую для смертного жизнь, пробегался по ровным строчкам символов, не упуская ни малейшей детали.

Единственный сегодняшний посетитель, высокий худой жеребец преклонных лет, облачённый в золотой плащ с алой подкладкой, терпеливо ожидал слов своего господина. На его шее тяжёлым грузом висела железная цепь с прямоугольными звеньями, с которой свисали четыре золотых подвески: кость некромантов, лист зельеваров, колокольчик шаманов и корень друидов.

Официально, гранд-магистр Зебрики считался сильнейшим из одарённых зебр, но на деле, если бы не широкий арсенал, богатый опыт и десятилетиями оттачиваемые навыки, любой магистр, имеющий одну специализацию, победил бы в схватке один на один. Всё же не зря в народе ходила пословица: «Тот кто учится всему и сразу, одинаково бездарен во всём».

Отложив доклад на край стола, Цезарь повернулся к входной двери, над которой висел искусно выполненный портрет принцессы Селестии, в полный рост стоявшей на фоне зелёной равнины, над которой восходило золотое солнце. Художник, нарисовавший картину, был столь умел, что создавалось впечатление, будто белая аликорн сейчас сойдёт с полотна…

— Проклятье! — шумно выдохнув, немолодой правитель откинулся на спинку кресла и смежил веки. — Что ты обо всём этом думаешь, Цинк? Говори прямо и без витиеватых оборотов… Всё же мы не первый год друг друга знаем, да и не на приёме.

— Селестия подложила нам знатную свинью, решив провести эту «акцию спасения», — гранд-магистр скривился, словно от зубной боли, неодобрительно покосившись на портрет кобылы, давным-давно укравшей сердце его старого друга. — Хорошо, что пони не начали предъявлять претензии о жестоком обращении с нашими же соотечественниками, а то, боюсь, пришлось бы хлебнуть такого навоза…

— Принцесса просто не хочет обострять и без того непростую ситуацию, — Цезарь покосился на стопку отчётов, возвышающуюся на столе. — Как же всё не вовремя. Что с остальными базами?

— «Слуга народа» и «Слуга Цезаря» переведены на режим повышенной безопасности. «Чистый лист» решено не восстанавливать, из-за слишком большой затратности и того времени, которое потребуется на воспитание первого поколения зони. Высвободившиеся ресурсы отправлены на обеспечение двух оставшихся бункеров.

— Думаешь, это наши «друзья» постарались? — хозяин кабинета вернул внимание к своему собеседнику.

— Наверняка они, — гранд-магистр переступил задними ногами а затем продолжил, — шаманы организовали слив информации, а друиды и некроманты подготовили «отряду спасения» лёгкую прогулку по укреплениям. Расследование показало, что защитникам в спины был нанесён удар, совокупной мощностью равный атаке магистра магии смерти. Слабосилки из числа матерей даже все вместе не смогли бы сойти и за мастера… я уж не говорю о необходимой синхронности действий, которая достигается годами тренировок.

— Твари, — правитель Зебрики стиснул зубы, но спустя мгновение успокоился и расслабился, — почуяли, что скоро их монополии придёт конец, вот и решили ослабить конкурентов, пока те ещё слабы.

— Мы не готовы выступить против гильдий и кланов, — неохотно признал Цинк, — в открытом противостоянии нас раздавят, а затем на пост Цезаря посадят свою марионетку. Этого ещё не произошло только потому, что друиды и некроманты грызутся между собой, а шаманы смотрят со стороны и ждут момента, дабы ударить в спину победителю. Однако, сам факт сотрудничества этих сил заставляет меня тревожиться.

— Я всё это знаю не хуже тебя, старина, — хозяин кабинета устало потёр виски копытами. — Мы свои жизни положили на то, чтобы вывести империю из-под власти гильдий, а теперь, когда решающий момент столь близок, с грацией бешеного медведя в посудной лавке, вмешивается Эквестрия.

— Мои агенты уже отправили принцессе послание, в котором я завуалированно прошу её не совать свой очаровательный носик во внутренние дела чужой страны, — усмехнувшись, гранд-магистр резко сник. — Надеюсь, перспективы, описанные в послании, заставят её остановиться хотя бы на время.

Повисла тишина, нарушаемая лишь часами. Наконец, правитель Зебрики спросил:

— Что собираешься делать с выжившими?

— Допрос и другие проверки не выявили ничего подозрительного, так что жеребчика возьму в личную группу, а кобылок отправлю в общий лагерь подготовки, — Цинк помолчал, обдумывая дальнейшие слова и продолжил. — Призванные души мёртвых дали жеребятам неплохую характеристику и подтвердили их версию событий о произошедшем на базе. Всё же полезно иметь в своём войске шаманов…

— В личную группу? — Цезарь не скрывал удивления. — Неужели настолько хорош, или силён?

— Лучший некромант своего курса, владеет основами шаманизма, а ещё он на два года младше одноклассников, — гранд-магистр сверкнул глазами. — В семь с половиной лет почти закончил школу… Я не могу позволить такому самородку потускнеть и лично выкую из него оружие, при помощи которого Зебрика станет свободной.

(Конец отступления)

ЭКЗАМЕН

(Отступление).

Над холмами, поросшими колючим кустарником и засохшей травой, клубился утренний туман, через который едва удавалось пробиться золотистым лучам восходящего солнца. По синему небу плыли рваные тучи, неестественная тишина буквально обволакивала пространство, предвещая грядущие неприятности.

Внезапно из тумана появились семеро силуэтов жеребцов, облаченных в серые комбинезоны из плотной ткани, скрывающей под собой каждый участок тела. На мордах у них были надеты белые маски, состоящие из вещества, похожего на кость, в прорезях для глаз которых тускло посверкивали затемненные стекла. Даже рога троих зеброгов, (зебр-единорогов), оказались обвязаны тонкой полоской серой ткани от основания и до кончика, а крылья единственного зебраса, (зебры-пегаса), скрывались в чехлах, похожих на перчатки грифонов и минотавров. Лишь троица чистокровных зебр не нуждалась в дополнительных элементах маскировки, просто потому, что у них не было «лишних» органов.

Эти жеребцы носили на шеях железные цепи с угловатыми прямоугольными звеньями, на которых висели серебряные подвески в форме листа, кости, колокольчика и корня. Лишь самый молодой член отряда выделялся тем, что украшения его цепи состояли из бронзы, что, впрочем, не слишком расстраивало зеброга по прозвищу «Седьмой».

Ученики гранд-магистра Цинка были вынуждены отказаться от своих имен, друзей и родственников, став членами отряда «Безымянных». Никто не знал, где они жили и чему их учил старик, именем которого в своих гильдиях пугали непослушных жеребят некроманты и друиды. Те зебры, которым удавалось стать свидетелями работы «Безымянных», начинали распускать слухи о том, что это вовсе не живые существа, а, скорее уж, высшие личи, или боевые химеры, а может быть вообще бездушные гомункулы созданные как прототип нового оружия Цезаря.

— У тебя час, — нарушил тишину «Первый», обращаясь к «Седьмому». — После истечения срока, мы вступим в дело, и экзамен будет считаться проваленным.

— Понял, — сухо отозвался младший из жеребцов, зажигая свой рог и вытаскивая из переметных сумок, закрепленных на спине, дюжину скрученных в тугие трубки свитков, окутанных слабой серой дымкой телекинеза. — Гнездо обнаружено, но я ощущаю слишком мало источников жизни.

— Вероятно, часть улья ушла на охоту, — предположил зебрас по прозвищу «Пятый». — Но принцесса на месте, так что можешь начинать операцию.

Свитки, некоторое время неподвижно висевшие в воздухе, опустились на примятую магией траву и развернулись, открывая любопытным взглядам «Безымянных» вид на причудливые рисунки, состоящие из ломанных линий и переплетающихся дуг. В качестве краски для рисования были использованы чернила, перемешанные с кровью заклинателя, благодаря чему многократно возросла энергетическая вместимость, а соответственно, и объем пространственного кармана, создаваемого рунной конструкцией.

Пока остальные шестеро учеников гранд магистра с откровенной завистью смотрели на переносные пространственные карманы, привязанные к материальным носителям в виде листов по-особому обработанной бумаги, младший зеброг подошел к первому свитку и поставил на него левое переднее копыто, закованное в железный накопытник, состоящий из трех колец, разрисованных непонятными символами, способных вращаться независимо друг от друга. На правом переднем копыте «Седьмого» так же были надеты три соединенных кольца, свободно крутящиеся относительно друг друга, но имеющие на себе несколько иные узоры.

Тонкий поток смешанных жизненной и духовной энергий устремился через ногу зони к листу бумаги, начав напитывать узор, являющийся якорем для пространственного кармана. Когда заряд силы достиг необходимого предела, с глухим хлопком, в облачке белого тумана, из свитка появилась куча из пяти десятков крыс-зомби, тут же начавших шевелиться. Вскоре они смогли распутать клубок своих тел и выстроились перед создателем в две шеренги.

Еще девять пространственных карманов выпустили на свободу умертвия грызунов, доведя их количество до пяти сотен. Долговечность и боевая эффективность этих созданий были крайне сомнительны, но способность проникать практически куда угодно не подвергалась сомнению.

Из последних двух свитков были извлечены горки бумажных квадратиков, так же изрисованных конструкциями из ломаных и изогнутых линий. Половина листков являлась якорями для маленьких пространственных карманов, внутри которых находилось зелье, превращающееся в мощный усыпляющий газ при взаимодействии с воздухом. Вторая половина маленьких свитков, представляла из себя взрывные конструкции, при активации высвобождающие огненный заряд, смешанный с магией смерти.

Мертвым крысам не нужно было объяснять их задачу, хватило одного ментального приказа от создателя, что активировало заранее заложенный алгоритм действий. Грызуны поочередно подбегали к одной из куч бумажек, брали одну из них зубами и убегали в сторону внешне ничем не примечательного холма, под которым, в сети тунелей и пещер, жил небольшой рой чейнжлингов.

— Как это бесчестно, — с намеком на укор в голосе, произнес зеброг по прозвищу «Шестой».

— Мы — не рыцари в сияющих доспехах, — пожал плечами «Пятый». — Но я бы поступил несколько по другому.

— Залечил бы бедных паразитов-перевертышей до смерти? — усмехнулся «Третий», выделяющийся ростом и внушительной мускулатурой даже среди «Безымянных», в сравнении с которыми обычные жеребцы должны были чувствовать себя неполноценными. — Во время своего экзамена, ты уже показал возможности целительства. Мне в какой-то момент даже стало жаль тех бандитов…

— Отставить разговоры, — вмешался в беседу «Первый». — Мы на боевой операции, а не на прогулке в парке.

— А я и не заметил, — фыркнул «Шестой», за что был удостоен тяжелого взгляда в исполнении старшего ученика.

Тем временем, «Седьмой» извлек из своих сумок еще два свернутых свитка. Бумага окутанная серым телекинетическим полем, была уложена на примятую траву и разглажена невидимой силой. На двух этих листах было нарисовано по три символа, являющихся якорями для пространственных карманов, связанных в цепочки. После подачи смеси энергий в специальные знаки, в облачках белого тумана появились шесть костяных конструктов, похожих на шестилапых пауков, собранных из костей зебр.

В отличие от крыс, пауки были нежитью куда более высокого уровня, могли на равных драться с слабыми одаренными или же устраивать бойню в рядах простых солдат, игнорируя урон холодным оружием и восстанавливаясь после дробящих атак за счет запаса энергии смерти. Конечности костяных химер были оснащены металлическими когтями, позволяющими с легкостью разрывать плоть, лазать по стенам и потолкам, а так же пробивать не слишком толстую броню. Самой же опасной способностью этих монстров было вытягивание жизненных сил из жертвы, оказавшейся настолько неосторожной, чтобы посмотреть в глазницы черепа, пылающие неугасающим зеленым огнем.

Без сторонней подпитки пауки могли существовать годами, в чем им помогала душа разумного, заточенная в костях черепа и вынужденная исполнять роль управляющего центра, (энергетического мозга). Жертва, ставшая основой для создания химеры, лишалась личности и инициативности, становясь полностью послушной марионеткой, цель существования которой сводилась к служению создателю. История Зебрики знала случай, когда костяной паук, собранный из останков жеребят, охранял башню своего хозяина на протяжении двух с половиной сотен лет, питаясь животными и искателями сокровищ, (для уничтожения твари, гильдии некромантов пришлось задействовать пятнадцать мастеров, трое из которых не пережили сражения).

Через десять минут после официального начала экзамена, крысы уже скрылись в гнезде чейнжлингов, а еще через четверть часа холм сотрясла серия взрывов, обрушивших входы и выходы, перегородившие туннели соединявшие отдельные уровни поселения перевертышей. Выплеснутое второй половиной свитков зелье вступило в реакцию с воздухом, за считанные секунды заполняя переходы и комнаты усыпляющим газом.

Получив отчет от духа-разведчика, «Седьмой» направился к единственному оставленному входу в подземелье. Он не забыл подхватить с земли пустые свитки, аккуратно упаковав их в одну из сумок. Пауки же окружили создателя почетным эскортом, готовясь в любую секунду отразить вражескую атаку.

* * *

Какие мысли у разумных возникают, когда они слышат сочетание слов «Гнездо чейнжлингов»? Большинство представляет себе переплетение узких грязных пещер, где нет освещения, а пол, потолок и стены в лучшем случае состоят из камня или же вообще из земли, где во многих местах торчат корни растений. Это конечно могло бы быть так, если бы ментальные вампиры, похожие на пони-насекомых, совсем не имели особей с самосознанием и сформировавшимися личностями.

Каждое разумное существо, в большей или меньшей степени, стремится к комфорту и красоте. Королева, принцессы и прочие самостоятельно мыслящие перевертыши в этом стремлении мало чем отличались от зебр, пони, грифонов и минотавров.

Туннели малого гнезда чейнжлингов, основанного молодой принцессой чуть больше двадцати лет назад, могли бы напоминать коридоры какой-нибудь космической станции. Стены, пол и потолок были покрыты веществом, похожим на мутное стекло, в глубине которого были вплавлены светящиеся зеленым, красным, желтым и синим цветами маленькие ограненные кристаллы, похожие на далекие звездочки. Все проходы имели закругленные углы, входы в комнаты перекрывали круглые двери, а воздух циркулировал по специально проложенным трубам, так же состоящим из мутного «стекла», (на деле являющегося застывшей слизью, вырабатываемой особыми железами рабочих особей роя).

Стоило «Седьмому» оказаться внутри туннеля, как четверо пауков тут же отделились от группы и устремились вглубь жилища перевертышей, чтобы освободить дорогу создателю от возможных засад. Ментальные вампиры должны были спать, надышавшись усыпляющего газа, но всегда могли найтись индивиды, устойчивые к отраве, или же успевшие защититься при помощи магии или фильтрующих масок.

Шестеро «Безымянных», которым учитель приказал проследить за прохождением экзамена и, если понадобится, спасти своего товарища, следовали за младшим зеброгом на некотором отдалении. Они с удивлением осматривали «логово насекомых», любуясь мерцанием кристаллов в стенах, заглядывая в открытые комнаты, где обнаруживались интересные вещи, показывающие индивидуальность владельцев.

Порой, на пути попадались тела перевертышей, застигнутых внезапной атакой за повседневными делами. Некоторые ментальные вампиры спали, свернувшись калачиком, другие наоборот, вытягивались во всю длину, словно бы пытались до кого-то дотянуться, но были и те, тела которых несли на себе следы когтей пауков.

По пути к тронному залу «Безымянные» так и не встретили сопротивления, а вот в самой обители принцессы чейнжлингов, велось ожесточенное сражение между одной кобылой и двумя костяными пауками. Еще два костяка лежали изломанными осколками в разных концах помещения, а кроме них пол кровью заливали тела крупных особей перевертышей, по всей видимости являвшихся гвардией правительницы.

Принцессу, создавшую вокруг себя полупрозрачный сферический барьер и отстреливающуюся от химер магическими стрелами, можно было с чистой совестью назвать красивой. Стройная, высокая, с плавными изгибами гибкого хитина, плотно прилегающего к тренированному телу, она была похожа на хищную кошку со стрекозиными крыльями и кривым рогом. Образ не портили даже отверстия в ногах, значительно сказывающиеся на силе и функциональности конечностей.

Пользуясь тем, что противница занята доламыванием пауков, «Седьмой» сел на пол прямо в проходе, поджав под себя задние ноги. Последние костяные конструкты, получив разрешение от создателя, присоединились к сражению, усилив напор на начавший дрожать магический барьер.

Зеброг свел перед маской передние копыта, на которых были надеты железные кольца, тут же начавшие вращаться в разные стороны. Составив определенную комбинацию символов, сегменты накопытников замирали, вспыхивали синевато-зеленой энергией, а затем снова начинали вращаться, составляя новую цепочку знаков.

— «Дыхание вечности», — негромко произнес слова-активаторы, младший ученик гранд магистра, одновременно с этим разводя в стороны передние копыта, между которыми повисла сложная структура потоков силы, которую можно было увидеть лишь магическим взором, да и то — с небольшого расстояния.

Из маски, в том месте где должен был находиться рот, вырвался поток серого дыма, волной понесшегося на занятую сражением кобылу. Атака легко снесла барьер, захлестнув как принцессу перевертышей, так и подскочивших к ней костяков.

В отличие от нежити, правительница этого гнезда чейнжлингов не обладала сопротивляемостью к магии смерти, к тому же усиленной вливанием иной энергии. Она потеряла концентрацию всего на секунду, чего оказалось более чем достаточно, чтобы пауки успели вонзить свои когти в слабо защищенные хитином участки плоти.

— Вот и все: задание выполнено, — констатировал «Седьмой», с любопытством наблюдая за дергающимся в конвульсиях телом кобылы.

— Подтверждаю, — отозвался «Первый», бесшумно приближаясь к младшему товарищу. — После возвращения в убежище, получишь звание подмастерья некромантии и алхимии. Целительство и шаманизм придется сдавать отдельно.

— Сколько времени у меня осталось? — младший ученик гранд-магистра Цинка повернул маску в сторону собеседника.

— Восемь минут, — отозвался командир группы.

— Успеваю проверить один ритуал, — кивнув своим словам, зеброг поднялся на ноги и зашагал к телу принцессы чейнжлингов.

При помощи телекинеза он отчистил участок пола, затем, взяв в магический захват сломанный наконечник копья, нацарапал на «стекле» причудливую фигуру, борозды которой заполнил кровью мертвых гвардейцев. Труп кобылы был аккуратно уложен в середину рисунка, а небольшой шарик крови правительницы подлетел к маске «Безымянного».

«Седьмой» уселся на пол перед магическим узором, соединил передние копыта и сконцентрировался на создании заклинания. Кольца, из которых состояли его накопытники, начали вращаться, каждую секунду замирая на миг, чтобы вспыхнуть силой, а затем продолжить составление цепочек знаков.

— «Призыв», — сложная вязь потоков энергий легла на шарик крови, впитываясь в него и активируя «маяк», притягивающий душу существа, которому эта алая жидкость и принадлежала при жизни. — «Духовное связывание».

Шарик крови, в котором оказалась заключена сущность принцессы перевертышей, опустился на пол и тут же впитался в нацарапанный на «стекле» узор, заставляя его светиться призрачным зеленым сиянием.

— «Нечестивое воскрешение», — провозгласил младший ученик гранд-магистра Цинка, после чего разъединил передние копыта, опуская их на один из вырезанных в полу символов.

Поток смеси жизненной, духовной, ментальной и магической энергий начал наполнять структуру ритуала. Четкие ровные линии изгибались и расплывались, затем снова становились яркими и ровными, а в какой-то момент рисунок словно бы ожил и, стремительно уменьшившись, переполз на тело мертвой кобылы, впитавшись в хитин. «Стекло», (застывшая слизь), покрывавшее пол, после выпавшего на него испытания, превратилось в мелкую серую пыль.

Тем временем, все раны нанесенные принцессе перевертышей закрылись, не оставив после себя и следа, после чего она вздрогнула и, распахнув глаза, резко вскочила на ноги. Вспыхнувший зеленым кривой рог, расправленные стрекозиные крылья и злой оскал, обещали вторженцам множество «приятных» минут…

— Замри, — совершенно спокойным голосом приказал «Седьмой».

Кобыла, к собственному изумлению, подчинилась и даже перестала дышать, при этом не испытывая никаких неудобств. Ее черные глаза с вертикальными зрачками уставились на молодого зони.

— Гхм-гхм, — привлек к себе внимание «Первый». — Интересное решение, но я на твоем месте поостерегся бы в таких объемах расходовать жизненную составляющую. Ты ведь не спешишь умереть от истощения организма?

— У меня все рассчитано, — заверил товарища младший ученик гранд магистра.

— И по этому ты так слаб, что не можешь встать на ноги? — усмехнулся «Пятый», подойдя к приятелю и положив ему на плечо правое переднее копыто, начав медленно передавать свою жизненную энергию. — Ни один из нас не желает тебе зла, но твои эксперименты с каждым разом становятся все более рискованными.

— И почему же вы меня не остановили? — с намеком на иронию в голосе, спросил зеброг.

— Так интересно же, что еще за безумная идея пришла тебе в голову, — ответил за всех «Второй», стоявший у входа, прислонившись правым боком к стене.

— Дальше сам справишься, — убрав копыто, сказал зебрас, (зебра-пегас).

— Ну, на зачет по шаманизму ты наработал, — вновь привлек к себе внимание «Первый», начав обходить по кругу подопытную, по прежнему изображающую статую самой себе. — Связал материальную и духовную оболочки, дав тем самым невосприимчивость к физическому урону, что могут принять за быструю регенерацию, а вот атаки по душе, станут отражаться и на сосуде. Развитие магического резерва и души заблокированны из-за привязки к мертвому телу, но чувствовать она себя должна почти как живая… разве что без желания есть, спать, справлять нужду. Некоторые старые личи, за подобное душу бы продали.

— И зачем она тебе? — спросил «Шестой». — В жизни не поверю, что все это было сделано, только для получения нового ранга.

— А если она почти живая, то и в постели может…? - «Третий» изобразил характерные движения бедрами. — А ведь, как чейнжлингу, ей доступны плотные иллюзии.

От шестерых «Безымянных», раздался почти синхронный тяжелый вздох, а двое даже приложили копыта к маскам.

— Только тебе могла прийти в голову мысль, тащить в постель мертвого чейнжлинга, — «Пятый» помотал головой, стараясь избавиться от картинок, нарисованных слишком живым воображением. — Из-за таких как ты, о некромантах ходят нелицеприятные слухи.

— Эй, я же теоретически! — поняв что сказал, возмущенно воскликнул громила.

— И все же, зачем тебе принцесса перевертышей? — вернул разговор в конструктивное русло «Первый».

— Менталист, способный напрямую контролировать сотни безынициативных боевых единиц, явно не будет лишним в моей коллекции, — хмыкнув, раскрыл свой мотив младший ученик гранд магистра. — Ты ведь уже поняла свое положение? Можешь говорить.

— Поняла, — дрогнувшим голосом ответила принцесса. — Что будет с моим ульем?

«Седьмой» пожал плечами, после чего произнес:

— У меня был приказ: «Убить принцессу чейнжлингов». Ты мертва, а остальной рой меня не интересует. Через несколько часов они начнут просыпаться, и если ты не хочешь стать причиной множества бессмысленных смертей, придется показать свою полезность. Знают ли о нападении в других ульях и известно ли другим принцессам и королеве о твоей смерти?

— Пока что нет, — кобыла судорожно вздохнула, (исключительно по привычке, ведь воздух ей был больше не нужен). — Мы редко выходим на связь, чтобы уменьшить риск обнаружения.

— Не слишком-то это помогает, — фыркнул «Пятый».

— Как тебя зовут? — рассматривая зеленую гриву своего приобретения, задумчиво поинтересовался зеброг.

— Циан, — без энтузиазма отозвалась принцесса.

— Тебе идет. — сделал комплимент «Седьмой». — Слушай инструкции, Циан, от которых будет зависеть выживание твоего улья…

(Конец отступления)

НА БАЗЕ

Для большинства разумных и неразумных существ, сон — это время отдыха тела, когда мозг обрабатывает и усваивает полученную за время бодрствования информацию. Для меня же — это период активной мысленной работы, состоящей из самоанализа и теоретических расчетов новых идей и экспериментов. Как такое возможно? Благодаря проложенным в голове каналам системы циркуляции чакры, процессы восстановления удалось ускорить в разы, из-за чего освободилось много времени, когда мозг не загружен необходимостью воспринимать информацию от органов чувств.

Не лучше ли было бы сократить время отводимое на сон? Возможно и так, но мне жутко не хочется отказываться от возможности проводить все теоретические расчеты в режиме четырехкратного ускорения мышления.

Стоит, наверное, вспомнить о том, что произошло за годы моего ученичества у гранд-магистра Цинка, продолжающегося уже больше шести лет. Опущу теорию некромантии, шаманизма, целительства и алхимии, сразу же перейду к собственным успехам, которыми действительно можно гордиться.

Во-первых, мне удалось завершить проращивание собственной СЦЧ, (системы циркуляции чакры), а так же выращивание маленького, но постоянно увеличивающегося резерва, в котором, из отдельных составляющих, смешивается эта во всех смыслах полезная энергия. Чтобы понять всю мою радость по этому поводу, нужно осознать, что реакция моего тела теперь не отстает от скорости восприятия и принятия решений, даже когда разум работает в «форсированном» режиме. Про возможность укреплять организм и усиливать мышцы — вообще умолчу, так как этому учили всех боевых магов моего прошлого мира еще со школьной скамьи.

Во-вторых напрямую вытекает из «во-первых»: моя СЦЧ намного менее разветвлена и обширна, чем полученный столетиями селекции аналог боевых магов, что постепенно решается путем проращивания и подключения к подпитке новых каналов… но это не главное. Тело зони не имеет таких полезных хватательных приспособлений, в простонародье именуемых «пальцы», функцию которых в обычной жизни выполняет «примагничивающая» способность копыт. К сожалению, мой разум еще не достаточно развит, чтобы перекладывать на подсознание создание сложных многоступенчатых энергетических структур, для чего моими бывшими коллегами использовались специальные трехмерные фигуры, складываемые кистями рук.

Решение этой проблемы оказалось достаточно простым, хоть и неполноценным, (примерно как использование кресла-каталки, вместо того чтобы учиться ходить). Мной были созданы накопытники, состоящие из трех колец каждый, на поверхности которых выгравировано по двенадцать «печатей», (необычных рун). На каждом кольцевидном сегменте, находится по четыре символа, что позволяет создавать комбинации до трех знаков одной ногой, и до шести при помощи двух передних копыт единомоментно.

От основных каналов циркуляции чакры, пророщенных через каждую мою ногу, отходит по три отростка, через которые энергия выпускается из тела во внешний мир. На передних конечностях «клапаны», (точки, через которые испускается чакра), выстроены в одну линию на передней стороне копыта, чтобы иметь возможность совмещаться с кольцевидными сегментами накопытника. На задних же ногах, каналы выходят на нижнюю, опорную поверхность копыта, что позволяет «приклеиваться» к любым твердым поверхностям и даже балансировать стоя на воде… хоть и очень недолгое время.

Эффект вращения колец накопытников достигается за счет «примагничивания» копыта, которым можно выделывать и более необычные манипуляции. Таким образом, когда необходимый символ находится над «клапаном», происходит выплеск чакры…

«Если бы мне самому подобным образом объясняли процесс создания заклинаний при помощи набора комбинаций знаков, думаю я сам бы ничего не понял. Пожалуй, если когда-нибудь возьму учеников, не буду загружать их лишней информацией».

* * *

Пробуждение оказалось приятным, как и всегда с момента переезда на базу гранд-магистра. Тело буквально переполняла жизненная энергия, мысли текли легко и непринужденно, магический резерв показывал наполненность на девяносто процентов.

Всем телом выплескиваю небольшое количество энергии, подавая сигнал духу жизни, контролирующему работу моей личной оздоровительной «капсулы». В ответ пришло ощущение слабых уколов по всей поверхности шкуры, после чего лепестки огромного бутона медленно раскрылись, впуская внутрь свет и свежий воздух.

— Доброе утро, Дос, — бодрыми и радостными голосами, поприветствовали меня две чистокровные зебры, отзывающиеся на имена Астрал и Мистика.

— Доброе утро, — киваю сестрам-близняшкам, поднимаясь в полный рост и по-кошачьи потягиваясь, (действие бессмысленное в плане полезности, но очень приятное). — Какие новости?

— Гранд-магистр Цинк отбыл в Рим, на встречу с Цезарем, — первой заговорила Астрал.

— Пару часов назад привезли заключенных, приговоренных к смертной казни, — в свою очередь продолжила Мистика. — Нам удалось отвоевать троих жеребцов для твоих опытов, пока всех не разобрали старшие ученики.

— И что бы я без вас делал, — спрыгиваю с мягкого ложа на каменный пол, периферическим зрением замечаю, как бутон растущий прямо из пола, начал закрываться, переходя в «спящий режим».

— Просыпался бы на два-три часа раньше, — предположила Астрал.

— Оставался бы без подопытных, — выдвинула свою теорию Мистика.

Подхожу к кобылам, которые с момента начала ученичества, выполняли роль моих телохранительниц, помощниц и надзирательниц. Улыбнувшись уголками губ, поочередно трусь носом об их мордочки, а затем молча отхожу в дальний угол комнаты, где на широкой скамье лежали серый комбинезон, белая маска и пара накопытников для передних ног. В моей спальне, как и у других «Безымянных», кроме кровати-бутона, изобретенной Цинком и выполняющей роль медицинской капсулы из какого-нибудь фантастического фильма, иная мебель практически отсутствовала.

— Завтракать будешь? — первой справившись с эмоциями, спросила Астрал, рассеянным взглядом осматривая серые каменные стены, ровный белый пол и потолок, в котором красовались пять магических светильников.

Мои няньки, кроме того, что исполняли функции охраны и прислуги, так же отчитывались о всех моих действиях наставнику. Они были еще одной ступенькой контроля и влияния на мое мировоззрение. В худшем из вариантов развития событий, именно им поручат устранение взбунтовавшегося подопечного.

Могут ли обычные зебры, не имеющие выраженного дара к волшебству, победить чародея уровня подмастерья? Если с ранних лет их подвергали изматывающим тренировкам, модификациям организма, а так же обучали управлению жизненной энергией внутри собственного тела, то шансы на успех становятся весьма высокими. Астрал и Мистика являются воспитанницами монастыря, где, по приказу еще предыдущего Цезаря, выращивали убийц магов, в чем добились немалых успехов.

Глядя на кобылу, чуть более крупную и мускулистую, чем другие зебры, мало кто задумывается, что при желании она способна двигаться с такой скоростью, что не всякий профессиональный солдат успеет заметить размытую тень. Мистика же, по моей просьбе, показывала некоторые приемы копытопашного боя, а затем, ударом передней ноги, разбивала каменные блоки. Именно ее умение использовать «примагничивание» для создание эффекта вращения натолкнуло меня на мысль о накопытниках.

Почему я так просто рассуждаю о том, что рядом со мной находятся мои потенциальные убийцы? Во-первых: с моей стороны пока что не было предпринято действий, которые могли бы быть рассмотрены как попытка предательства, (технологии создания взрывных печатей, а так же свитков хранения, была подробно описана в лабораторном журнале и представлена на суд учителю). Во-вторых: Астрал и Мистика, если и не прониклись ко мне теплыми чувствами, то уж точно не предадут, чтобы не потерять возможность исполнить свою самую заветную мечту.

Дело в том, что в монастыре, где подготавливают убийц магов, целители проводят ряд модификаций тел воспитанников, благодаря чему они становятся сильнее, быстрее и крепче сородичей, но теряют возможность иметь потомство. Жеребцы к подобному относятся более спокойно, хотя, как говорят мои няньки, нервные срывы случаются нередко, кобылам же приходится куда тяжелее, в особенности если нужно работать с чужими жеребятами.

Кровь жителей Эквуса, кроме того, что доставляет кислород и питательные элементы ко всем клеткам организма, еще и является накопителем магии, поддерживающей жизнедеятельность аборигенов. Если лишить ту же зебру ее естественной магии, то она в кратчайшие сроки либо умрет, либо сперва деградирует до уровня неразумного животного, а затем умрет, (доказано личными экспериментами). Однако же, энергию можно перенаправлять от органов, не являющихся жизненно необходимыми, к иным частям тел, тем самым увеличивая подпитку мышц, мозга, легких…

Будь мои надзирательницы младше лет на пятнадцать, вероятно подобный перекос смог бы исправить подмастерье целительства, при этом не нанеся вреда здоровью. Сейчас же, если ослабить магическую накачку того же сердца, то высока вероятность его остановки. Без лечения же, Астрал и Мистика, если бы смогли каким-то чудом забеременеть, то выносить плод не было бы никакой возможности.

Как же я собираюсь решить эту проблему? Ответ заключается в гениальнейшем изобретении змеиного сенсея, бывшего моим последним учителем в предыдущей жизни. «Проклятая печать», одна из функций которой позволяет собирать рассеянную в пространстве природную чакру, после небольших модификаций сможет захватывать и определенный спектр магической энергии, чтобы через специально пророщенные каналы, подпитывать определенные органы.

Остается решить вопрос: «Как заставить кобыл, согласиться стать моими подопытными?». И снова нужно сказать «спасибо» науке, полученной у гениального вивисектора, который на мой вопрос о причинах, побуждающих людей следовать за ним вопреки всему, усмехнулся своей змеиной улыбкой и заявил: «Я даю своим подчиненным мечту, далекую и почти недостижимую, но реальную и желанную». Самое забавное заключается в том, что и мне змей дал мечту, но понять это удалось только после смерти от рук его врагов.

— Идем в лабораторию, — упаковавшись в комбинезон и надев маску с накопытниками, пару раз бью по полу правой задней ногой, подзывая духа жизни, почти все время обитающего в моей кровати-бутоне. — Мистика, принеси завтрак на мой рабочий стол.

— Будет исполнено, — зебра шутливо приложила правое переднее копытце к голове, а затем резко развернувшись, зашагала к выходу покачивая крупом, (все еще надеялась меня смутить).

— Астрал, приведи двух пленников в ритуальный зал, а третьего размести на операционном столе.

— Опять мне выполнять всю грязную работу, — ворчливо пожаловалась кобыла. — Это потому, что тебе не нравится моя готовка?

* * *

Каждый «Безымянный» на базе Цинка жил в своей собственной квартире. В моем распоряжении были спальня, рабочий кабинет, лаборатория, личный полигон, (мной используемый в качестве ритуального зала), гостиная, кухня и личная комната помощниц-охранниц-надзирательниц. Отдельным пунктом стоит выделить ванную, больше похожую на маленький бассейн выложенный мраморной плиткой, и сразу два туалета, (по видимому чтобы не стоять в очереди). При желании можно было выйти в общий коридор, из которого вели семь дверей, аналогичных моей собственной, за которыми находились такие же квартиры принадлежащие старшим ученикам. Сам гранд-магистр, обитал на этаж выше, соответственно, ближе к поверхности, и в его распоряжении было куда больше помещений.

«И почему у моих начальников-учителей мода закапываться под землю? Один раз — случайность, два — совпадение, три — тенденция, ну а четыре — уже закономерность».

На самом деле, жаловаться на условия жизни было бы глупо, особенно на фоне первых восьми лет, проведенных в условиях аскетизма. И оборудование в лаборатории, и мебель в кабинете и гостиной отличались удобством, качеством и даже роскошью. Чего стоят хотя бы картины и гобелены на стенах, скрывающие под собой скучный серый фон, мягкие ковры на полу, разные безделушки и вкусная еда, доставляемые чуть ли не по первому требованию. Можно было бы и спальню украсить, если бы я не проводил там минимально необходимое время, погружаясь в оздоровительный сон, позволяя кровати-бутону, залечивать микроповреждения, полученные на тренировках с близняшками.

Астрал и Мистика очень серьезно отнеслись к просьбе обучить меня ногомахательству, и, боюсь, если бы не чакра, моя гордость была бы втоптана в грязь их копытцами. Как тут не вспомнить «Зеленого зверя», который на физической силе выбивал опаснейших боевых магов? Сестренки бы с ним нашли общий язык…

Активировав барьеры, отсекающие лабораторию от внешнего мира, проверяю при помощи чувствительных к магии кристаллов стабильность энергетического фона. Тем временем, Астрал зафиксировала бессознательное тело пациента на операционном столе, уложив его на живот и защелкнув кандалы на ногах. Взяв в копытца большие ножницы, кобыла начала состригать спутанную черную гриву, которая мешала бы наносить рисунок на кожу, так же как и шерсть.

Смотреть за тем, как ловко зебра обращается с острым лезвием скальпеля, умудряясь не только ровно срезать шерстинки, но еще и не поцарапать кожу, доставляло мне странное удовольствие. Моя помощница же, словно красуясь, раз за разом повторяла широкие плавные движения, мурлыча себе под нос веселую песенку, похожую на детскую считалку.

Когда с предварительной подготовкой было покончено, я взялся за машинку для нанесения татуировок. В отличие от создателя «проклятой печати», у меня не было особого желания кусать подопытных в шею, да и другие части тел, а еще отсутствовал навык «впрыскивания» сложных энергетических структур, прямо под кожу жертвы.

Сперва пришлось сделать серию уколов, введя обезболивающее, временно блокирующее нервные окончания, что позволяло избежать пробуждения подопытного в самый неподходящий момент. Татуировку же приходилось наносить смесью чернил и собственной крови, в которой три четверти объема вещества составляла алая жидкость насыщенная медицинской чакрой.

Охранница, усевшись чуть в стороне от рабочего места, с искренним любопытством наблюдала за моими манипуляциями, будто бы действительно могла их понять. Впрочем, глупо было бы недооценивать свое окружение, ведь отсутствие возможности повторить эксперимент самостоятельно не помешает ей найти одаренного, которому можно объяснить последовательность действий.

«Только вот ты не знаешь, что использовать нужно смесь жизненной, ментальной, духовной и магической составляющих, строго отмеряя их процентное отношение».

На секунду отвлекаюсь от рисования на коже бессознательного жеребца и повернув морду к Астрал, подмигиваю, будто знаю какую-то ее тайну. Кобыла поспешно отвела взгляд и прижала к голове уши, словно ее застали за чем-то постыдным.

Основа для моей версии «проклятой печати» выглядела как круг с множеством зубцов, выступающих наружу. К сожалению, завершающий этап установки необходимо проводить на пациенте, который полностью, (или хотя бы частично), осознает происходящие с ним процессы. Все же насильственное проращивание чужеродной энергосистемы — процесс достаточно неприятный, никакими обезболивающими не облегчаемый, по той причине, что одновременно затрагивает материальную и духовную оболочки.

— Проснись, — применяю лечебную технику из арсенала целителей, стимулируя мозг всплеском жизненной и ментальной энергий. — Прежде чем ты начнешь кричать, угрожать или молить о снисхождении, подумай о том что я могу тебя убить, если мне вдруг надоест бесполезный шум.

Последние слова были мной произнесены прямо в морду подопытного, сонный и испуганный взгляд которого уперся в довольно пугающую своим видом маску. К своей чести, смертник быстро сориентировался в обстановке и не стал истерить. Желание жить заставило его собрать все свои ресурсы и думать о главном.

— Что вы от меня хотите, — едва шевеля непослушным языком, спросил жеребец.

— Сейчас важно не то, чего хочу я, а то, чего хочешь ты, — холодный безэмоциональный тон, получился идеально, чему поспособствовали долгие тренировки в компании других «Безымянных». — Подумай хорошенько, чего именно ты желаешь: богатства, могущества, власти, кобыл, а может быть жизни в сильном и здоровом теле? Назови свое желание и я его исполню. Но помни, что за все в этом мире нужно платить…

Астрал, перебравшаяся в ту часть лаборатории, где подопытный не мог ее видеть, прижала левое переднее копытце к губам, показывая что всеми силами сдерживает смех. Эта сценка действительно ее забавляла, но не в той степени как в самый первый раз, и тем более не настолько, чтобы воспитанница монастыря убийц магов, потеряла контроль над собственными эмоциями.

— Я хочу жить, — выпалил смертник, уже успевший оценить мрачный вид моей лаборатории. — Я хочу уйти отсюда, живым и здоровым.

— Хорошо, — киваю. — Ты готов заплатить за свое желание?

— Сколько, — уцепившись за надежду, полосатый, (частично обритый), пони, явно оживился и страх в его глазах сменился лихорадочным блеском. — Ты только скажи, начальник, я сколько хочешь принесу. Все схроны сдам, если надо братву привлеку…

Качаю головой, демонстрируя свое разочарование.

— Ты хочешь получить свои жизнь и здоровье… но такие вещи за золото не покупаются, — многозначительно указываю правой передней ногой на потолок.

— Так может это… тебе рабы нужны, — голос жеребца дрогнул в неуверенности. — Мы конечно этим не занимаемся, но я знаю где достать хороший товар.

— Уже лучше, но если понадобится, рабов я и сам добуду, — на этот раз в моем голосе отчетливо прозвучала скука.

— Да что тебе надо, Дискорд тебя побери? — пленник попытался дернутся, но кандалы его не пустили, что еще больше усилило панику. — Может тебе душа моя нужна? Так давай! Покажи где подписывать кровью!

— Хе-хе-хе-ха-ха-ха, — смех, по памяти скопированный у старого лича, который учил меня в подземном комплексе, подействовал ровно так, как и должен был: заставил собеседника вжать голову в плечи, испуганно прижав уши. — Если бы мне нужна была твоя душа, я бы уже забрал ее. Но раз уж ты так хочешь быть полезным, то слушай: я нуждаюсь в помощи в эксперименте, опасном для жизни но способном дать огромные перспективы. Выживешь после него и будешь свободен.

— А если я откажусь, — собрав свою смелость, спросил смертник.

— Станешь жертвой в ритуале, — пожимаю плечами. — Твое место же займет другой кандидат на освобождение.

— Разве это выбор, — жеребец нервно хохотнул. — Гарантированная смерть, или смерть во время эксперимента.

— А никто не говорил, что выбор будет приятным, — приближаю маску к морде собеседника и добавляю доверительным шепотом. — Твоя вероятность выжить во время эксперимента будет зависеть от силы воли и способности терпеть боль. Так каково твое решение?

— Дискорд с тобой, — закрыв глаза, смертник ответил голосом обреченного, добровольно идущего на казнь. — Я согласен.

— Вот и отлично, — при помощи телекинеза, притягиваю к себе свиток, лежавший на дальнем столе и, развернув его, проверяю переплетение паутины символов, составляющих основной объем печати. — Готовься, сейчас будет немного неприятно.

Дух жизни послушно занял свое место в операционном столе, чтобы иметь возможность наблюдать за внутренними процессами в непосредственной близости от жертвы. Еще лучше было бы, если бы он вселился в подопытного, но это помешало бы правильному внедрению печати.

— Начинаем, — прикладываю свиток к спине жеребца и подаю в него ровный поток чакры.

Два потока разума привычно распределяют между собой работу: один накладывает заклинание диагностики на объект эксперимента, другой следит за энергетической конструкцией, начавшей «перетекать» с бумаги на кожу, концентрируясь внутри вытатуированного круга. Спустя четыре с половиной минуты, когда мой резерв начал показывать дно, не успевая заполниться новой смесью энергий, последний знак занял свое место.

— Все, — удивился полосатый пони. — Я думал будет хуже.

— Сейчас будет, — успокаиваю не совсем добровольного добровольца, откидывая в сторону использованный свиток. — Самое легкое позади.

Соединяю передние копыта, заставляя кольца начать вращаться. После создания цепочки из двенадцати комбинаций по шесть символов в каждой, прижимаю передние конечности к «проклятой печати» и произношу одними губами:

— «Активация».

В следующую секунду тело подопытного напряглось, из его рта вырвалось шипение, как у разозленной змеи, а по коже тем временем начали расползаться фиолетовые ломаные линии…

— Причина смерти, — перевожу взгляд на духа жизни, принявшего форму полупрозрачного зеленого шара, зависшего над трупом и видимого только шаманам. — Разрыв сердца, значит. А ведь почти получилось: в этот раз даже не было кровоизлияния в мозг, да и естественная энергетика почти не пострадала.

— Знаешь, что-то я уже не хочу у тебя лечиться, — пошутила Астрал, начав снимать тело очередной жертвы с операционного стола. — Мне только интересно: если бы он выжил, ты бы действительно исполнил свое обещание?

— Разумеется, — при помощи телекинеза подхватываю чистый блокнот и перо с чернильницей, стоявшие на столике неподалеку от рабочего места. — Обещания нужно исполнять. Тот кто не держит свое слово, становится мусором, не заслуживающим уважения и пощады.

— Не ожидала от тебя подобного, — кобыла легко перекинула жертву поперек спины и направилась к хранилищу. — По-моему, этих уродов нужно убивать, не давая второго шанса.

— Я бы не стал тебя останавливать, — произношу в спину собеседнице. — Свободу ему обещал я, но в уговоре не было сказано, что за пределами лаборатории его жизнь кто-то будет охранять.

«Никакой лжи, лишь неполная правда».

— Порой ты меня пугаешь, Дос, — пожаловалась зебра, тут же меняя тему разговора. — Сейчас в ритуальный зал, или на завтрак?

— Сперва восстановим силы, — вырываю листок с заметками и сжигаю его в магическом огне, чтобы не оставлять лишней информации учителю и другим «Безымянным». — Надеюсь сегодня будет что-то вкусное, а не овсянка.

РАДИ СИЛЫ

Мой личный полигон, представлял из себя квадратный зал с гранитным полом, а так же стенами и потолком состоящими из черных кристаллов поглощающих фоновое излучение энергий. Здесь можно было взрывать магические бомбы небольшой силы, и никто находящийся за пределами экранированного пространства, об этом даже не догадался бы.

— И куда их сгружать? — Осведомилась Мистика, подбрасывая лежащее на спине тело бессознательного подопытного.

— Неужели они такие тяжелые? — Скашиваю взгляд на близняшек, остановившихся в прямоугольнике света, врывающегося на полигон через открытую дверь.

— Если бы. — Фыркнула Астрал, скорчив недовольную мордочку. — Они грязные и дурно пахнут. Так что, не надейся попасть в ванну в ближайшие часы.

Подхватываю телекинезом шесть масляных ламп стоявших в ближнем углу и простеньким заклинанием поджигаю фитили. Неровный огонь тут же разогнал тьму, открывая вид на пустое пространство и одиноко стоящую у дальней стены деревянную стойку, в которую были вставлены квадратные плиты из разного материала, в количестве одиннадцати штук.

— А если я сильно попрошу? — Не теряя контроля над телекинезом, расставляю светильники по периметру и шагаю в сторону стойки.

Дух жизни, (сородичи которого очень неохотно откликаются на зов некроманта), оживленно начал кружить над моей головой, предвкушая грядущее действо.

— Малыш, хочет поиграть с взрослыми кобылами? — Насмешливо спросила Мистика.

— Мы с удовольствием поделимся своими теплом и заботой. — В тон сестре заявила вторая зебра.

Хмыкнув в ответ на явную провокацию, концентрирую свое внимание на плитах, длина и ширина которых составляли по три метра. В моей коллекции были мрамор белого, розового и синего цветов, гранит, оникс, золото, серебро и железо, а так же обсидиан, хрусталь и песчаник.

— Положите подопытных у стены, но так что бы они не прикасались к кристаллам, и можете заниматься своими делами. — Окутав плиту из песчаника серым сиянием, вытаскиваю ее из стойки и переношу на середину полигона. — На ближайший час, ванная в полном вашем распоряжении.

— Вот и отлично. — Мистика сгрузила свою ношу и встряхнувшись всем телом, пошла к выходу. — Сестра, ты идешь?

— Если наш грозный некромант не возражает, я пожалуй понаблюдаю за ним. — Астрал так же скинула со спины своего пленника и выжидающим взглядом уставилась на меня.

«Надзирательницы…».

— Оставайся, но не подходи к алтарю ближе чем на десять шагов. — Отвечаю максимально безразличным тоном.

— Ну тогда развлекайтесь. — Махнув копытцем, штатный повар нашей маленькой компании, вышла в коридор и закрыла дверь, тем самым отрезая зал от внешнего мира.

— Мне кажется ей неприятно мое общество. — Произношу задумчиво, обращаясь скорее к самому себе, нежели к второй зебре.

— Тебе кажется. — Уверенно произнесла Астрал. — Сестре просто не нравится насилие и излишняя жестокость, вот она и старается не присутствовать при твоих экспериментах.

— Но тогда разве Мистика не должна испытывать неприязнь к источнику насилия, которым являюсь я? — Не скрываю искреннего удивления.

— То чего она не видит, ее не беспокоит. — Ответила кобыла, усаживаясь прямо на пол. — Может расскажешь, что собираешься делать?

«Любопытная позиция».

— А как ты относишься к моим опытам? — Внимательно смотрю на мордочку собеседницы, у которой ни единый мускул не дрогнул.

— Пока от этого не страдают невинные зебры, меня все устраивает. — Заверила меня Астрал. — Не переводи тему!

— По моему, тему как раз переводишь ты. — Поворачиваюсь к плите из песчаника и разделив сознание на два мыслительных потока, начинаю рассчитывать ритуальный рисунок. — Но так и быть, удовлетворю твое… любопытство.

— И…? — Поторопила меня полосатая черно-белая кобыла.

При помощи точечного телекинеза, начинаю выдавливать пятиконечную звезду на верхней плоскости плиты, после чего ее следовало заключить в круг, так что бы за его пределы выступали только самые кончики лучей.

— Что ты знаешь о богах? — Уточняю, с чего именно нужно начать рассказ, что бы зебра все поняла.

— Ну… — Астрал задумчиво начала постукивать передним копытцем по полу. — Говорят что принцесса Селестия — богиня солнца, а первый Цезарь был сыном бога, создавшего империю.

— Понятно. — Не смотря на то, что в душе появилась уверенность в том, что охранница просто издевается, начинаю говорить лекторским тоном. — Боги — это сущности способные принимать и усваивать энергию жертв, которую им адресуют искренне верующие разумные и специально обученные жрецы. В качестве жертвы может выступать жизнь разумного или неразумного существа, материальные блага преподнесенные на алтарь освященный богом, магия, жизненная и духовная сила, ну и разумеется сама вера. Забавный факт: в роли жреца, может выступать любой разумный, даже если он не является верующим, но для этого приходится заключать своеобразный договор с сущностью, для любого действия используя тщательно проработанные ритуалы. С другой стороны искренне верующий, способен обращаться к богу за помощью напрямую даже без посредников, расплачиваясь за это собственной верой, а нередко жизнью и душой.

Делаю паузу в монологе, переводя дыхание.

— Высшие сущности делятся на богов, полубогов, великих духов, а так же демонов. Чем они отличаются друг от друга? Для начала рассмотрим демонов, большая часть которых является хищными паразитами, ведомыми инстинктами и желанием возвыситься в собственной иерархии. Излюбленной пищей этих существ, являются души и духовные оболочки, перерабатываемые в энергию и собственную материю. По классификации шаманов, к числу демонов причисляются некоторые звездные духи.

В лучах пентаграммы, рисую руны жизни, духа, воли, жертвы и дара. В середине, после недолгих колебаний, выдавливаю слово «Изумруд».

— Боги — это сущности, зародившиеся из веры разумных, наделенные определенными силами и чертами характера. — Прищурившись, проверяю свою работу на ошибки и неточности вроде неровных линий. — Боги могут быть очень могущественными, но при этом остаются зависимы от своей паствы. Если верующие вдруг решат, что бог плодородия имеет привычку карать неугодных нашествием насекомых и хищных зверей, то через какое-то время, изначально добрый характер сущности, действительно ожесточится… Гхм.

Подхватив телекинезом одного из подопытных, переношу его на плиту из песчаника и укладываю на живот. Голова худощавого жеребца оказалась расположена в одном луче пентаграммы, а ноги раскинулись в стороны, копытами указывая на концы остальных четырех лучей.

— Полубоги в свою очередь, намного менее зависимы от веры разумных, так как в большей степени остаются существами из плоти и крови, а не энергетическими сущностями. — Для гарантии создав заклинание глубокого сна направленное на жертву, создаю магическое лезвие длинной в двадцать сантиметров, основой для которого была формула классического прямоугольного барьера от физического урона. — Отдельно выделяют такой подвид как зверобоги, которые на самом деле представляют из себя магических животных или духов, откормившихся на источниках силы. Они не зависят от паствы, но значительно уступают настоящим богам в могуществе и умениях, порой даже не имеют полноценного разума. Я тебя еще не утомил?

— Мне очень интересно. — Поспешила заверить Астрал. — Только твой план, все еще не понятен.

— Мы уже приблизились к главному. — Быстрыми движениями магического клинка, наношу символы на шкуру смертника, над которым подобно стервятнику увидевшему добычу, в нетерпении кружил дух жизни. — Духи обитающие на определенной територии, помогающие местным жителям и подпитывающиеся их подношениями, способны эволюционировать в местечковых богов, имеющих силу в определенной местности. В качестве примера, можно привести покровителей племен зебр, вроде Хозяина Степей, Владычицы рек и многих других. После объединения зебр в империю, большинство местечковых богов либо погибли, либо деградировали, либо стали хранителями у семей сильных шаманов.

«Вроде бы все правильно».

И ты решил…? — Опять поторопила меня зебра, от которой во все стороны исходили ощутимые волны любопытства.

— Как и любой некромант, я слаб в целительстве. — Признаю с неохотой, все же этот факт больно бьет по самолюбию. — Мне вполне по силам срастить мышцы и кости, приживить оторванную конечность, восстановить некоторые повреждения энергетики, (или создать новую), но вырастить дерево, ускорить регенерацию, создать новый жизнеспособный организм…

Умолкаю, позволяя слушательнице самой додумать окончание фразы. Тем временем, второй поток мышления, используя телекинез, выудил из кармашка на моем комбинезоне обыкновенный заточенный деревянный колышек, напитанный моими магией и кровью.

— Зная о своей слабости, я не могу оставить ее без внимания. — Заношу импровизированное оружие над жертвой, готовясь оборвать его жизнь одним ударом. — Контракт с духом жизни, согласившимся стать хранителем у некроманта, позволит мне преодолеть естественную преграду.

Деревяшка набрав скорость, легко вонзилась в плоть смертника, попав точно в сердце. Тело преступника дернулось и затихло, а дух жизни с почти слышным урчанием, начал поглощать энергию, направленную в него через алтарь.

«Теория о том, что духа можно подкармливать жертвами и верой, как малого божка, получила свое подтверждение. Переходим к следующему эксперименту».

Плита из песчаника, ставшая алтарем моего контрактора, (который принял имя, предложенное мной через ритуал), окуталась полем телекинеза и оторвавшись от пола, полетела в дальний угол.

— Разве ты не собираешься скормить духу второго подопытного? — Удивилась Астрал.

— Он еще маленький, что бы усвоить сразу столь большой объем сил. — На освободившееся место прилетела золотая плита, покинувшая свое место на стойке. — На вторую жертву у меня другие планы.

«Если благодаря вере многих разумных, богом способно стать любое существо, то почему бы мне не попытаться пройти этим путем? Я верю в себя и свою силу, а это значит…».

В этот момент следовало порадоваться, что маска скрывает мою морду, а-то боюсь что зебра, внимательно следившая за всеми манипуляциями, могла бы решить что ее подопечный повредился умом.

Девятилучевая звезда, заключенная в окружность, уже была выдавлена в золоте. Оставалось лишь нанести необходимые символы, вписать свое имя, («Мозенрат», а не «Дос», при помощи письменности семи пустынь), ну и конечно же установить ограничители, что бы в случае успеха, не выжечь собственную душу слишком сильным потоком энергии.

* * *

«Что можно сказать о последнем эксперименте? Хм-м. Себе тоже можно приносить жертвы, но разумных существ лучше пока что не использовать. Животные же кроме силы, могут поделиться своими полезными особенностями… и слабостями».

Чувствуя себя так, словно залпом выпил стакан спирта, я слегка расфокусированным взглядом смотрел на тело жертвы, стремительно усыхающей прямо на глазах. Золото, из которого состоял посвященный мне алтарь, жадно впитывало кровь, выкачивая из мертвого тела все «соки».

Что же пошло не так в ритуале, тщательно просчитанном теоретически? В том-то и дело, что все случилось, как и должно было. После смерти жертвы, плита стала поглощать выплеснутую магию, духовную, жизненную и ментальную составляющие, через тонкий канал связи направляя все это богатство мне.

Первые несколько секунд процесс был приятным, затем появилось ощущение раздутости, после этого энергетические потоки начали жечься. Все это сопровождалось атакой на разум, состоящей из разрозненных воспоминаний, обрывков знаний и мыслей.

«Теперь понятно, почему разные темные маги, для своего усиления используют младенцев: силы много, но ментальная нагрузка отсутствует полностью. Нет, даже ради собственного развития, на такое я пойти не могу. Придется ограничиться растениями и животными, а потом может быть найду способ, как установить фильтр на чужую ментальную составляющую».

Закрыв глаза, на миг представил сотни кровавых алтарей, на которых в жертву демону, (или темному богу), приносят разумных всех возростов и полов. Если мне пришлось напрячь все ресурсы разума, что бы не получить повреждений личности под напором чужого «я», то эти монстры должны быть безумцами, давно потерявшими рассудок.

— Дос? — Обеспокоенно позвала Астрал.

Преодолевая сковывающую тело силу, поворачиваю голову в сторону зебры, замеревшей на расстоянии одинадцати шагов от алтаря. По ее мордочке было видно, что она хочет подойти ближе, но не решается нарушить запрет.

«Хорошие у меня все-таки няньки. Пожалуй, сделаю им урезанную версию „проклятой печати“, и пусть живут как хотят».

Моргнув, еще раз обдумываю последнюю мысль и понимаю, что внутреннего отрицания она у меня не вызывает. Разве что на грани сознания скребется сожаление о том, что я могу упустить столь ценный ресурс, буквально вложенный гранд-магистром в мои копыта.

— Все хорошо. — Замираю, удивленный собственным голосом, звучащим необычно гулко. — Пожалуй, мне нужно отдохнуть, перекусить и помыться. Поможешь?

— Конечно помогу. — Облегченно улыбнулась полосатая черно-белая кобыла, от которой все еще ощущалось беспокойство. — Могу я подойти?

Киваю и собираюсь сделать шаг навстречу охраннице, но едва не падаю мордой в пол, из-за того что ноги отказывались нормально шевелиться. Жжение уже прошло, но вот ощущение раздутости, никуда деваться не собиралось и с этим следовало разобраться.

«А что бы было, не установи я ограничители? Бррр. Даже думать об этом не хочу».

НАЧАЛО РАСКОЛА

(Отступление).

Стук множества копыт эхом разносился по узкому и длинному туннелю, свет от масляных светильников раскачивающихся в зубах у бегущих первыми и замыкающими в колонне зебр, неровными отблесками танцевал на каменных стенах изрисованных рунами. Пять десятков жеребцов и кобыл, на спинах которых красовались серые плащи а на боках висели миниатюрные арбалеты и короткие клинки, молча выполняли свой долг. Они не остановились и даже не вздрогнули, когда позади раздался взрыв, сотрясший землю и заставивший осыпаться пыль из-под потолка.

Цезарь лежал на импровизированных носилках, сооруженных из широкой доски и нескольких плащей, прижимал к груди обрубок левой передней ноги и старался лишний раз не шевелить задними конечностями. Он готовился к этому моменту с того дня, когда только принял свой пост, тратил огромные финансы на самые безумные проекты… и все равно оказался застигнутым врасплох.

«Где я ошибся?».

Этот вопрос уже не в первый раз звучал в голове правителя Зебрики, но ответ на него так и не приходил. Возможно причиной тому была тупая боль в задних ногах, которые выглядели так словно их несколько часов варили в кипящем масле, или же ошибки которую можно было предугадать, вообще не существовало.

— Две минуты до точки выхода. — Оповестил старого жеребца командир охраны, тут же отдавший приказ остановить продвижение и отправить разведку.

«Смысл терять время? Все равно другого пути нет, а я должен во что бы то ни стало добраться до запасного штаба командования. Только бы легаты не натворили дел…».

Скривившись от нового приступа боли, Цезарь вернулся мыслями в оставленную столицу, где его старый друг прикрывал отступление отряда. Надежда увидеть Цинка еще хоть раз, таяла под напором логики… ведь как бы силен не был гранд-магистр, ему предстояло пробиваться через две сражающиеся армии.

— Путь чист. — Объявил вернувшийся разведчик.

— Бегом. — Рыкнул на подчиненных командир охраны.

Каждый год, несколько лучших воспитанников монастыря убийц магов, принимались на службу к Цезарю. Теперь же, элитным бойцам представилась возможность доказать, что потраченные на них время и средства, не ушли в пустую.

Дернувшись из-за резкой встряски, старик зашипел стиснув зубы и начал погружаться в боевую медитацию, что бы хоть так приглушить боль. Дабы отвлечься от гнетущих мыслей, он вызвал воспоминания о моменте, с которого начались неприятности…

Это было самое обычное утро, встреченное как и множество его предшественников, в зале заседания правительственной палаты. За декаду до ежегодного отчета, в Рим начали стекаться представители городов и крупных деревень, что бы успеть занять самые удобные постоялые дворы, или выбить себе комнаты прямо во дворце.

Ближе к полудню, от городской стражи пришло известие о конфликте, разгоревшемся между группами учеников академий друидов и некромантов. По словам дежурного, ситуация находилась под полным контролем и горожан из опасной зоны уже вывели.

К сожалению, одаренные имели свое мнение о происходящем, которое радикально отличалось от представлений оцепивших несколько ближайших улиц стражников. От взаимных оскорблений и мелких провокаций, ученики перешли к выяснению отношений путем силы, а затем к источнику возмущений начали подтягиваться их старшие товарищи.

«Тайная стража оплошала. Как можно было упустить из виду подходящие к столице войска химер и нежити?».

Оказалось, что драка в черте города, была лишь отвлекающим маневром, а основная угроза пришла из-за стен Рима. Теперь уже невозможно было сказать, чего хотели добиться одаренные, но в результате их действий крупнейший город превратился в большой могильник, где навсегда остались управляющие городов и областей.

Сам Цезарь не присоединился к другим зебрам на пути в вечно зеленые луга, только благодаря самоотверженности охранников и вставшему на пути врагов Цинку. Гранд-магистр в очередной раз доказал, что его рано списывать со счетов, но уйти вместе со старым другом не смог, увязнув в боях с лезущими из всех щелей химерами и мертвецами.

Свежий воздух вывел правителя Зебрики из состояния транса. Распахнув глаза, он увидел чистое синее небо, у горизонта светило вечернее солнце, а вокруг царила умиротворенная тишина. До крепости, являющейся запасным штабом командования войсками, оставалось преодолеть пол километра.

* * *

Цинк стоял на крыше двухэтажного особняка, окруженного невысокой декоративной стеной. Не так давно маленький сад пестрел зеленью, но после недавней площадной атаки некромантов, растения засохли в считанные секунды, оставив от себя кривые ломкие «скелеты». Хозяева же этого жилища, превратились в нежить, после чего отправились жрать своих соседей.

Подняв взгляд к небу, гранд-магистр увидел лишь серо-розовое облако, накрывшее собой весь Рим. В некоторых местах виднелись ядовито-зеленые сгустки, являющиеся свидетельством применения мощных разрушительных заклинаний магии жизни.

— Дискордовы отродья. — Старик сплюнул вязкую слюну, мысленно пожелав некромантам и друидам, убиться друг об друга.

После того как до нападавших дошел факт провала покушения на Цезаря, одаренные вцепились друг в друга, решив не откладывать выяснение отношений на потом. Простые зебры, не успевшие сбежать из города в первые минуты конфликта, не имели никакой возможности спастись или защититься, превращаясь в живые щиты и оружие в копытах мастеров. Плюс ко всему, шаманы блокировали духовный план, заполнив его помехами, что не позволяло связаться с учениками.

«Они ведь даже не догадываются, что гражданская война к которой мы готовились, уже началась».

С диким визгом, из облака нависшего над крышами домов, вылетела крылатая ящерица с головой зебры. Химера готовилась вонзить когти в Цинка, выполняя приказ своего хозяина об охоте на особо важные цели. Однако тварь не успела преодолеть и половины оставшегося расстояния, как была сбита сразу тремя «копьями праха».

Шестеро личей, облаченных в деревянные доспехи и обвешанных амулетами, к каждому из которых был привязан стихийный дух, внимательно следили за окрестностями и не упускали возможность уничтожить врага создателя. В самом начале их было двадцать, но четырнадцать оказались сломаны при прорыве из дворца, где происходила настоящая мясорубка.

«И от учеников есть польза».

С гордостью подумал старик, левым передним копытом прикоснувшись к седельной сумке, в которой лежали еще пять свитков с пространственными карманами. Для врагов было большим удивлением встретить гранд-магистра в окружении готовой к схватке свиты умертвий, при условии что прибыл в Рим он совершенно один.

«Определенно, как только представится момент, похвалю „Седьмого“ за эту его разработку. Не зря все же добывал старые учебники по составлению рунных конструктов».

— Создатель. — Привлек к себе внимание немертвый, когда-то давно являвшийся мастером друидизма. — В нашу сторону направляется отряд из дюжины живых и полутора сотен мертвых. Средний уровень опасности: подмастерье некромантии.

— Первая тройка, на вас нежить. — Приказал Цинк, начав ускорять течение магии в теле. — Вторая тройка отвлекает живых, в то время как я разбираюсь с лидером их группы.

Без лишней суеты, личи закованные в деревянные доспехи, (разработка «Первого», находящаяся на стадии испытаний), разбежались в разные стороны и заняли удобные позиции для внезапной атаки.

— Так-так-так. — На прилегающую к участку на котором находилось временное убежище Цинка улицу, вышли зебры в черных балахонах, окруженные толпой низшей нежити. — Кто тут у нас? Ба! Да это же сам гранд-магистр… да без охраны. Хе-хе-хе… везет же нам сегодня.

Болтливый некромант безмятежно повернулся к своим товарищам, собираясь что-то спросить, но в следующий миг его пронзило невидимое обычному глазу «духовное копье», являющееся излюбленным оружием шаманов. Сразу же после этого, личи активировали амулеты, выпуская на свободу стихийных духов, превратившихся в мощный ураган сметающий все на своем пути.

Как-то это слишком просто. — Недоуменно произнес Цинк, глядя на изуродованные и обожженные трупы одаренных, не сумевших создать достаточно прочную защиту.

— Слабаки. — Подтвердил насмешливый и презрительный голос, раздавшийся с крыши соседнего особняка. — Давно не виделись, старик, как жизнь?

Участок пространства пошел рябью, а в следующую секунду на пустом месте появилось существо, которое уже давно никто даже мысленно не причислял к расе зебр. Не признанный магистр друид, отзывающийся на имя Снейк, ехидно взирал на своего противника немигающим взглядом золотых глаз с вертикальными зрачками.

«Кто-то на небесах меня явно не любит».

Промелькнула в голове старого друга Цезаря, невеселая мысль. Перед ним находился один из самых неудобных врагов, в сравнении с которым даже полная «звезда» высших личей, не более чем мелкое неудобство.

— Так и будешь молчать, или все же поприветствуешь знакомого? — Склонив голову к плечу, жеребец все тело которого было покрыто зеленой чешуей, облизал губы раздвоенным языком и расправил короткие перепончатые крылья. — Знаешь, Цинк, а ведь я по настоящему рад тебя видеть. Теперь мне не придется за тобой гоняться по всей империи, а можно устранить проблему здесь и сейчас.

— В атаку. — Скомандовал гранд-магистр, обращаясь к своей свите, и не дожидаясь результата полез в сумку за одним из свитков.

Снейк фыркнул, раздул капюшон, (скопированный у кобр), И выдул струю кислоты в сторону первого лича, запустившего «копье праха». Остальные немертвые атаковали врага при помощи амулетов, к которым были привязаны стихийные духи.

Секунда и нежить попавшая в кислотное облако, вспыхивает магическим огнем не смотря на защитный купол воздвигнутый вокруг себя. В следующий момент из-под дороги, разбрасывая булыжники и куски земли, вырвались длинные лианы с шипами на концах, а сам друид скрывшись в облаке мусора, неожиданно появился позади второго лича.

— Сюрпризс-с-с. — Оскалился непризнанный магистр, ударом длинного хвоста с костяным наконечником, словно мыльный пузырь пробивая очередной барьер и пронзая насквозь свою жертву.

Серое облако, врезавшееся в стену позади чешуйчатого жеребца и заставившее крепкий камень осыпаться горсткой праха, вынудило Снейка отступить и снова слиться с окружением, используя способности хамелеона.

Яркая зеленая вспышка осветила убежище третьего лича, тут же расплывшегося гнилостной лужицей неопределенного цвета. Та же судьба постигла и еще двух немертвых, не успевших запустить даже по одному заклинанию, когда друид появился рядом с ними прямо из воздуха. Последнего воина из свиты Цинка, чешуйчатый жеребец смел залпом гнилостно-зеленой энергии, выплюнутой из зубастой пасти.

Выигранным временем старик воспользовался, что бы спрыгнуть на задний двор дома, развернуть свиток с пространственным карманом и брызнуть на него своей кровью. В облаке белого тумана, появился массивный силуэт конструкта, созданного при помощи некромантии, друидизма, шаманизма, алхимии и механики. Монстр представлял из себя пятиметрового скорпиона в панцире из железа, из которого торчали шесть костяных ног обвитых жгутами оголенных мышц, две клешни и десять длинных хвостов, увенчанных ядовитыми жалами, способными выстреливать струи кислоты. В плоть и метал были вплавлены амулеты с духами стихий, на месте же головы красовалась костяная коробка с креслом для пилота.

— Хе-хе… еще повоюем, сопляк. — Забравшись в кабину, гранд-магистр расслабился и переместил свой разум в монстра.

Костяная коробка закрылась, скорпион начал шевелиться и на пробу пару раз щелкнул клешнями.

— Ничего себе игрушка! — Снейк появился на краю крыши, где совсем недавно стоял его враг, и осмотрев управляемую химеру восторженно присвистнул. — Я даже рад, что не убил тебя сразу же, как только появилась возможность. Однако ответь на вопрос: где ты прятал этого красавца?

Все жала скорпиона одновременно выстрелили, но их залпы наткнулись на полупрозрачную зеленую стену энергии. Из панциря выдвинулась металлическая труба, тут же выдувшая поток жидкого алхимического огня.

Друид вынужденно отпрыгнул в сторону, тут же чуть не попав под шаровую молнию вылетевшую из одного из талисманов. а затем внешне неповоротливая громада костей, мяса и железа, с неожиданной ловкостью кинулась в ближний бой…

* * *

Когда охранники внесли Цезаря в зал совещаний, зебры сидевшие за длинным каменным столом синхронно поднялись на ноги. Во взглядах жеребцов и кобыл виделась обеспокоенность, но на мордах проступило явное облегчение. Все же не смотря ни на какие плановые учения и заранее отданные приказы, никто не хотел брать на себя ответственность и вставать во главе государства.

— Оставим церемонии на другое время. — С трудом приняв сидячее положение, изувеченный старик окинул своих приближенных твердым и спокойным взглядом. — От нас с вами зависит само существование Зебрики в том виде, к которому все привыкли. Так что… докладывайте.

— Первый легион пал в полном составе, пытаясь задержать некромантов и друидов на подступах к Риму. — В наступившей тишине, объявил легат второго легиона. — Мои бойцы в данный момент эвакуируют жителей пригородных поселков, отправляя их в крепости и бункеры.

— Главр с честью исполнил свой долг до самого конца. — Голос цезаря звучал ровно, с нотками торжественности. — Я горд тем, что он был моим подчиненным.

— Шаманы блокировали возможность передавать сообщения через духовный план. — Сообщил черно-синий крылатый зони, облаченный в легкие доспехи из черного железа. — В качестве посыльных было решено использовать зебрасов.

— Третий легион движется к нам от границы с Эквестрией. — Вступила в разговор молодая кобыла, мордочку которой пересекал уродливый шрам, чудом не задевающий левый глаз. — Их сопровождают представители гилдии алхимиков и ополченцы из пограничных поселений.

— Легионы с четвертого по двенадцатый, заняты укреплением и подготовкой городов к штурму со стороны одаренных. — Жеребец средних лет, щурясь смотрел на свой блокнот, записи в котором расплылись кляксой, из-за опрокинутого стакана. — Гражданское население переводится под охрану в бункеры и крепости.

— Тринадцатый легион готов выступить по первому же приказу. — Отчитался красно-черный зеброг, одетый в позолоченную броню и алый плащ. — Мои бойцы жаждут доказать, что мы не зря готовились все эти годы.

— Что наши соседи? — Взгляд правителя Зебрики уперся в министра внешней политики.

— Эквестрия пока что не ответила, грифоны обещают прислать пару тысяч солдат, если мы сможем оплатить их услуги. Минотавры обещали не вмешиваться в наши внутренние разборки, и их примеру последовали малые страны.

— Передайте этим жадным хищникам, что золото они получат, так что пусть отправляют наемников. — Искалеченый старик хмуро глянул на казначея, хотевшего было возразить. — Наша первостепенная задача, заключается в сохранении как можно большего количества жизней граждан. Если ты не согласен с этим решением, предложи альтернативу, или оставь свой пост.

Лишь сегодня вступивший на свою должность чиновник, (повышенный из-за гибели предшественника), поспешно замотал головой.

— Монастырь готов предоставить пять сотен воспитанников, получивших все основные навыки. — Заявила пожилая кобыла, на мордочке которой словно бы застыла добрая понимающая улыбка. — Адепты будут готовы нанести удар по академиям, уже через четыре часа.

— Что же, ситуация не так плоха как казалось. — Цезарь оперся о столешницу здоровой ногой и приподнялся, чтобы видеть всех присутствующих, и чтобы они могли видеть его. — У Зебрики нет союзников, кроме армии, и нет друзей, кроме ее народа. Сейчас, когда внутренний враг наконец показал свою истинную личину, мы должны сплотиться и дать отпор, а затем вырезать из тела нашей империи, этот зараженный кусок плоти, вызывающий разложение живого организма. Во славу Зебрики, во славу ее народа!

(Конец отступления).

ИЛЛЮЗИЯ ГЕРОИЗМА

О том что в Зебрике началась гражданская война, я узнал на два дня раньше других «Безымянных». Источником моей осведомленности, как это не странно, стала Циан, одной из первых получившая сведения о нападении на Рим, после чего немыслимым способом вывернула подчиняющую связь, что бы передать сообщение и потребовать инструкции.

Первое о чем я подумал, так это о необходимости придумать дополнительные способы контроля принцессы перевертышей, продемонстрировавшей незаурядные навыки манипуляции энергиями. Проверка основных установок показала, что до их взлома она еще не добралась, но оставленную самостоятельность использовала с максимальной эффективностью, о которой живым существам способным умереть от кровоизлияния в мозг, остается только мечтать. В определенной степени это было даже интересно, ведь о возможности не только отдавать приказы через образовавшийся канал, но и получать отчеты, мне раньше и догадываться не приходилось.

«Укрепись в улье и не высовывайся, пока первый энтузиазм у сражающихся не пройдет. По моей команде готовься отправлять отряды охотников на захват одиночек и устранение одаренных. Не пытайся поймать некромантов, шаманов или друидов, лучше убивай и собирай кровь».

«Поняла».

«На зони и солдат Цезаря не нападай, и не позволяй своим подчиненным попадаться им на глаза. В случае удачного стечения обстоятельств, мы сможем интегрировать твой рой в состав империи… надеюсь не нужно объяснять, какие перспективы это несет для чейнжлингов?».

«Не нужно. Приступаю к выполнению приказов».

На этом наш разговор и окончился, а мне пришлось успокаивать паранойю и отгонять желание превратить Циан в безынициативную куклу, способную лишь строго следовать инструкциям. Все же ее способности оказались даже выше ожидаемого уровня, что могло быть следствием исчезновения рамок живого и смертного тела, легко травмируемого при каждом неосторожном действии.

Ускорив разум, разделил свое сознание на три мыслительных потока, один из которых направил ненавязчиво следить за принцессой, вылавливая подозрительные действия и мысли. Сам же приступил к сборам и подготовке, решив раньше времени никого не оповещать.

Через какое-то время вернулся гранд-магистр Цинк, выглядящий потрепанным но до омерзения счастливым. В глаза сразу же бросалось отсутствие шерсти на его правом боку, а так же покрытая зеленой чешуей левая передняя нога, выглядящая так словно была приращена впопыхах.

Собрав всех «Безымянных» в гостинной на своем этаже, учитель произнес короткую речь, должную вдохновить подопечных на великие свершения:

— Событие, к которому мы готовились долгие годы, наконец свершилось: гильдии друидов и некромантов развязали войну. Пока что шаманы делают вид, что сохраняют нейтралитет, но тот факт что их мастера перекрыли возможность передавать сообщения через план духов, говорит о их намерениях лучше всяких слов. Находясь в Риме, я лично ощутил на себе все трудности, с которыми нам предстоит столкнуться, дабы не дать обезумевшим от чувства силы и безнаказанности одаренным, разорить наш дом, превратив его в мертвую равнину заселенную чудовищами.

Сделав паузу, дабы набрать в грудь воздуха, наставник как-то нервно стукнул по полу копытом чешуйчатой ноги, по всей видимости слушавшейся хозяина не так хорошо, как родная конечность.

— В каждого из вас я вложил знания, каждому дал силу и возможность получить опыт. — Немолодой жеребец обвел слушателей тяжелым взглядом. — От нас с вами зависит судьба Зебрики и ее народа. На нас надеются и в нас верят… так что не подведем империю и Цезаря!

Не знаю как на остальных, но на меня речь не возымела должного эффекта, (патриотичного желания голыми копытами рвать врагов, в душе не возникло). В то же время, появился шанс выбора сразу из нескольких вариантов: попытаться затеряться в начинающимся хаосе и бежать, присоединиться к одной из изначально враждебных фракций вроде гильдий шаманов и некромантов, (друиды и слушать не будут, лишь почувствовав ту концентрацию смерти, что меня окружает), создать собственную сторону конфликта, или остаться в числе воинов действующего правителя. После недолгого взвешивания всех «за» и «против», было принято решение пока что не дергаться и продолжать строить из себя послушного ученика, тем более что в случае крайней необходимости, всегда можно сбежать под защиту улья Циан… хоть о нем и знают остальные «Безымянные».

* * *

На следующий день после возвращения гранд-магистра, на базу прибыл посыльный, принесший ряд приказов от верховного командования. Цинк должен был вернуться на передовую, что бы возглавить тринадцатый легион, целиком состоящий из зони, ну а его воспитанников распределяли по второстепенным объектам, где шанс встречи с врагом хоть и был, но составлял не столь большую вероятность.

Восемь небесных повозок, похожих на кареты без колес запряженные четверками зебрасов, должны были доставить нас на место несения службы и дожидались пассажиров на площадке над базой. Вместе с каждым «Безымянным», отправлялись и по две зебры-охранницы, облаченные в мешковатые черные одеяния и вооруженные арбалетами и парными короткими клинками. На первый взгляд, из-за одинаковой одежды и схожего телосложения, кобыл можно было принять за родственниц, но стоило только присмотреться, как отличия сразу бросались в глаза.

Перед погрузкой в транспорты, наставник еще раз обратился к своим подопечным с вдохновляющей речью, напомнив о нашем долге и надежде всех зебр, а затем вручил золотые подвески означающие ранги мастера в друидизме, алхимии и некромантии, «Первому» и «Второму». Таким образом, в личной иерархии одаренных Цезаря, старшие ученики поднялись на уровень командиров легионов, что не только позволяло присутствовать даже на секретных совещаниях, но и давало право приказывать войскам.

«Спорный ход».

Пронеслась мысль у меня в голове, тут же отметенная как малозначительная. Зависть к товарищам даже не шевельнулась в груди, и причиной тому было вовсе не мое благородство, а понимание всех тех проблем, что теперь на них скинут. Вспоминая же свой личный опыт командования армией, (еще в войне против Джафара), приходилось признать свою некомпетентность в этом вопросе.

И вот мы сидим в карете оторвавшейся от земли и несущейся в синее небо, украшенное рваными тучами. Зебрасы не нуждались в дополнительных приказах и понуканиях, сразу же набрав достаточно высокий темп и не стесняясь помогать себе, призвав духов ветра.

— Дос, ты ведь не замышляешь сбежать, или предать империю? — В шутливом тоне спросила Астрал, захватив мою левую переднюю ногу в свои копытца и прижавшись к боку своей грудью.

— Нас бы это сильно расстроило. — В тон сестре продолжила Мистика, своим телом прижимаясь к моему правому боку и мурлыча в самое ухо.

— Это обесценило бы последние семь лет моей жизни и решение остаться в империи, а не сбежать в Эквестрию. — Отвечаю совершенно честно, полностью расслабившись в объятьях надзирательниц. — Так что, предавать Цезаря я не собираюсь.

«По крайней мере сейчас, а дальше будет видно».

— Верю. — Астрал потерлась мордочкой о мою шею, обжигая ее жарким дыханием.

В монастыре близняшек обучили технике допроса, для работы с особо ценными разумными, которых нельзя подвергать классическим пыткам. Близкий контакт тел, специальные духи, постоянные провокации на грани домогательства, а так же другие трюки того же плана, позволяли выудить информацию и определять ложь.

К сожалению, поставить печати на своих защитниц до начала войны, мне не удалось, а так как приживление даже урезанной версии, на несколько дней лишит кобыл боеспособности, они на это не пойдут. Впрочем, сей факт был не критичен, да и в будущем наверняка появится подходящее время для проведения процедуры. Пока же следовало сконцентрироваться на получении максимальной личной выгоды, для чего придется изобразить из себя разумного с отсутствующим чувством самосохранения…

«Буду отыгрывать героя».

* * *

Закутавшись в черный плащ накинутый поверх серого комбинезона, выхожу из небесной повозки под пасмурное небо. Копыта тут же начали увязать во влажной земле, оставляя четкие следы от моих ног. Следом транспорт покинули телохранительницы, которые вообще-то должны были первыми выйти на улицу, что бы проверить местность на наличие угрозы подопечному.

«Разбаловал я их».

Моему взгляду предстал лагерь обнесенный частоколом из копий, окруженный неглубоким рвом и имеющий несколько наскоро сколоченных наблюдательных вышек по периметру. Тут и там виднелись патрули солдат в железных доспехах и красных плащах, снующие между рядами палаток с гражданскими зебрами. В нескольких местах, жеребцы и кобылы вооруженные лопатами, заполняя мешки землей, сооружали подобие крепостной стены, при этом проявляя немалую сноровку в данном занятии.

Наше прибытие не осталось незамеченным, так что через пару минут, из центрального шатра вышла процессия из пяти воинов, возглавляемых легионером в серебряном шлеме с желтым флажком на острой пике. Делегация быстрым шагом добралась до импровизированной стены, затем переправилась через ров и сохраняя достоинство, приблизилась вплотную к нашей компании.

— Командир пятой сотни восьмого легиона, Гривус Гладиус. — Низким хриплым голосом представился носитель серебрянного шлема. — Кого… имею честь приветствовать?

«И почему мне кажется, что ты хотел сказать другое? Например: „Кого к нам Дискорд принес?“».

— «Седьмой». — Изображаю намек на учтивый кивок. — Младший ученик гранд-магистра Цинка. Прислан для усиления вашего подразделения.

— Гррр. — На секунду, морда собеседника исказилась в чистой, ничем не замутненной ярости, что заставило моих спутниц выступить вперед, демонстрируя готовность к бою. — Да чтоб звездные духи полюбили этих уродов. Я просил их о подкреплении, а мне прислали какого-то сопляка рогатого, двух кобыл и… а вы куда собрались?!

Последний оклик предназначался зебрасам, попытавшимся улететь по своим делам, пока на них не обращают внимания.

— У нас приказ вернуться в расположение тринадцатого легиона, сразу же после завершения миссии по доставке. — Попытался объяснить красно-черный полосатый летун.

— Как старший по званию, я отменяю этот приказ. — Взяв эмоции под контроль, произнес Гривус. — Мне необходимы разведчики, которые смогут охватывать большую территорию и быстро доставлять информацию о передвижении противника. Ответственность за последствия беру на себя… а если возникнут вопросы, колдун подтвердит.

— Но у нас приказ. — Еще раз попытался возразить зони.

— А у меня три деревни, вырезанные поголовно, Некромант бегающий где-то неподалеку, а так же стаи хищных тварей пожирающих зебр вместе с костями. — Чеканя слова, отозвался командир пятой сотни. — Если мы в ближайшее время не сможем разобраться хотя бы с половиной проблем и эвакуировать гражданских, то на данном участке империи, войну можно считать проигранной.

Крылатые полукровки переглянулись, кивнули друг другу а затем их лидер заявил:

— Поступаем под ваше командование, до дальнейших распоряжений из центрального штаба.

— Вот и славно. — Черно-белый жеребец оскалился в улыбке и повернулся ко мне. — Что же касается тебя, «Седьмой», начинай приносить пользу. Не знаю, будет ли толк от одного рогатого во время сражения, но надеюсь лечить раны и болезни ты умеешь.

«Могу себя поздравить: первый этап становления героем пройден. Командир, который меня не любит изначально, успешно найден».

ЧЕМ ДАЛЬШЕ В ЛЕС…

Моя военная служба началась с целительства, официально являющегося слабейшей моей стороной. По приказу командующего лагеря, палатку для работы выделили в течении десяти минут, принесли туда все затребованные мной вещи, и даже приставили нескольких рядовых бойцов для обеспечения порядка.

Не успел я разместиться, как на пороге появился первый пациент, прихрамывающий на левую переднюю ногу. После быстрой диагностики выяснилось, что кроме растяжения, никаких повреждений легионер не получил, а потому обойтись удалось заклинанием ускоряющим регенерацию. Меньше чем через минуту, из лазарета принесли жеребца с открытым переломом, конечность которого пришлось собирать из осколков, для сращивания тканей привлекая прирученного духа жизни.

«Не проще ли было бы отвести меня к больным, а не таскать их ко мне?».

Ответа на этот вопрос получить не удалось, так как солдаты приведшие очередного пострадавшего, смогли сказать лишь то, что так распорядился Гривус. Делиться же со мной слухами и сплетнями, не спешили даже те, кого мне пришлось возвращать в строй.

В таком неспешном темпе закончился день, затем прошла ночь и снова наступило утро, ознаменовавшееся зовом боевых труб. Что бы получить хоть какую-то информацию об обстановке, при этом не вступая в конфликт с командованием и легионерами, пришлось отправить Мистику, прогуляться среди палаток и послушать разговоры гражданских. Объяснять же воспитаннице монастыря в котором обучают убийц магов, на что именно нужно обращать внимание в первую очередь не пришлось, все же в деле шпионажа она разбиралась неплохо.

Во второй день работы целителем, произошел всего один случай заслуживающий упоминания: крупный гражданский жеребец потерял правую переднюю ногу, от которой остался короткий обрубок, несший на себе следы чьих-то зубов. На мой логичный вопрос о том, что я должен с этим сделать, он ответил без тени сомнений или страха перед одаренным:

— Что хочешь, то и делай, но я должен быть в состоянии драться.

Усыпив посетителя, отрезал остаток конечности и обработал рану, сращивая кровеносные сосуды. Пришлось искать свитки с телами подопытных, которых еще не успел превратить в нежить или пустить на другие эксперименты. Приживление мертвой ноги прошло успешно, и хоть в этой конечности не циркулировала жизненная энергия, но ходить и даже бегать с ее помощью, было вполне возможно.

Удивительно, но пациент остался полностью доволен новой частью своего тела, так что даже снизошел до благодарности.

Вечером, когда поток посетителей иссяк, с разведки вернулась Мистика. По внешнему виду моей охранницы невозможно было сделать какие-то выводы, так что пришлось терпеливо дожидаться пока Астрал разольет по кружкам чай и мы все расположимся перед раскладным походным столиком.

— В лагере собраны жители трех больших и пяти маленьких деревень, общим количеством чуть больше половины тысячи зебр. — Всем своим видом выражая гордость за проделанную работу, начала рассказывать Мистика. — Еще четыре поселка разорены некромантом и какими-то хищными тварями, похожими на двуногих ящериц без глаз и ушей, но с большими зубастыми пастями. В зоне ответственности Гривуса Гладиуса, больше нет населенных пунктов, что одновременно и хорошо и плохо.

— Дай угадаю. — Прерываю монолог охранницы подняв правую переднюю ногу в останавливающем жесте. — Хорошо это тем, что солдатам нет нужды уходить из лагеря в поисках выживших, а плохо потому, что некромант скоро заявится в гости за материалом?

— Если в общих чертах, то «да». — Обиженно насупившись подтвердила мое предположение зебра. — До ближайшей крепости идти два дня быстрым маршем, что в сопровождении толпы гражданских попросту невозможно. Дабы не дать врагу напасть во время перехода, командир решил переждать несколько дней отсиживаясь за самодельными укреплениями, давая гильдиям «сточить друг об друга зубы». И-да: вместо нас, солдаты ожидали прибытия подкрепления в количестве еще как минимум одной сотни легионеров.

«Ну, я и сам был бы не слишком доволен, если бы вместо затребованной помощи, от меня отделались подачкой».

— Откуда такие сведения? — Возвращаю на морду маску, снятую чуть ранее, для того что бы осушить чашку. — Сомневаюсь что гражданским рассказывали подобные вещи.

— Скучающий офицер, красивая кобылка, приятная непринужденная беседа… — Мистика невинно улыбнулась.

— Духи, аромат которых развязывает язык? — Делаю предположение, добавляя в голос немного ехидства.

— Фу, как можно. — Собеседница скривилась, будто съела лимон. — Подобные недостойные методы, совершенно ненужны настоящему мастеру своего дела.

Астрал тихо хмыкнула, тем самым выражая свое мнение по поводу заявления сестры.

— Опустим эту тему. — Решаю перевести разговор в более конструктивное русло. — Что еще удалось узнать?

— Есть кое что интересное. — Мистика оживилась и снизила голос до заговорщического шепота. — Цезарь прислал в гарнизон целителя, который сейчас занимается солдатами но скоро начнет принимать и всех остальных. По словам пекаря, которому рассказала его жена, которая слышала от швеи, подслушавшей разговор офицеров: «Этот мастер и мертвого на ноги поставит». Как думаете, может быть нам стоит познакомиться с этим чудесным жеребцом?

— Очень смешно. — Глубоко вздыхаю. — И что за умник распустил эти слухи?

— Ну-у-у… — Зебра подняла взгляд к потолку палатки, левым передним копытцем начав ковырять край стола. — Может быть я слишком увлеклась, когда описывала твои навыки паре своих новых знакомых.

— Не расстраивайся. — Подала голос Астрал, пододвигаясь ко мне поближе и кладя левую переднюю ногу на плечо. — Популярность не бывает плохой.

— Я — некромант. — Напоминаю своим охранницам. — Мертвого поставить в строй, для меня не сложно, а вот живого…

— Не стоит принижать свои умения. — Ласково мурлыкнула Астрал, начав поглаживать мою гриву. — Скажи уж лучше, что просто не хочешь возиться с отравлениями желудка, больными зубами, ушибами и прочей «мелочевкой». Все же я сегодня сама видела, как ты прирастил новую ногу одному из пациентов, и скоро об этом узнают во всем лагере.

«Кому бы пожаловаться на слишком проницательных кобыл?».

— Это всего лишь некропротез. — Облакачиваюсь на стол, скрестив под головой передние конечности. — Без регулярной подзарядки, организм начнет его отторгать года через полтора-два, самое большее три.

Конечно, можно было бы прирастить живую ногу, но это потребовало бы куда больших усилий и затрат времени, после чего наступил бы длительный период реабилитации. Мастер целительства, мог бы справиться с работой за несколько минут, но даже с помощью заклинаний использующих чакру, я все равно не дотягиваю до нужного уровня.

— Завтра поговорю с Гривусом. — Произношу негромко, что бы за пределами палатки никто не услышал моего голоса даже случайно. — Держать некроманта в качестве врача, как минимум неэффективно.

* * *

Как оказалось, командир и сам решил со мной поговорить, при этом не беспокоясь о времени суток. Посыльный заявился глубокой ночью, за что едва не обзавелся вторым ртом на уровне горла, так как разбудил задремавшую Астрал.

Я-то знал, что близняшки очень чутко спят, легко просыпаясь при любом подозрительном шорохе, но при этом умудряются игнорировать фоновый шум, даже если это крики очередного подопытного. В этот раз они обе были готовы к бою задолго до того, как голова неудачливого легионера просунулась под полог.

— В следующий раз стучись. — Советую черно-белому жеребцу, облаченному в до блеска начищенный нагрудник, высокие накопытники и алый плащ.

— Куда там стучать? — Недовольно проворчал боец, многозначительно посмотрев на тканевую палатку, мимо которой мы проходили.

— Включай воображение. — Протянув левую переднюю ногу, стучу копытом по пластине железной брони своего собеседника. — В следующий раз ведь она может и не успеть остановиться. Я конечно тебя подниму, в качестве умертвия…

— Как-нибудь обойдусь. — Посыльный передернулся всем телом и скривил морду в неприязни.

Астрал и Мистика, молча шли позади, изображая из себя две тени, что в ночное время в черной одежде, было не так уж и сложно. Лагерь же продолжал жить: где-то перекрикивались часовые, по импровизированным улочкам ходили патрули, разве что гражданские зебры, как и положено нормальным жеребцам и кобылам, предпочитали спать в своих временных жилищах.

У шатра, одновременно выполняющего роль штаба и жилища Гривуса, сопровождающим пришлось остаться снаружи. Внутрь охрана пропустила только меня, при этом даже не сделав попытку обыскать или заглянуть под маску, что с моей точки зрения было несколько странно.

— Колдун? — Вместо приветствия, прозвучал недовольный голос Гривуса. — Не стой на пороге.

Моему взгляду предстало хорошо освещенное помещение, где вдоль стен стояли низкие складные столики, а напротив входа висела большая карта проткнутая парой десятков маленьких флажков. Сам командир, закованный в полную броню оставляющую открытыми только голову и хвост, стоял ко мне спиной и неотрывно смотрел на план местности. Серебряный шлем с желтым флажком и алый плащ, висели на стойке с оружием.

— «Седьмой», по вашему приказанию прибыл. — Хотелось сказать этому разумному что-то резкое и ехидное, что бы выразить все, что о нем думаю, но здравый смысл помог удержать язык за зубами.

«Незачем накалять отношения с разумным, вместе с которым предстоит работать неопределенный срок».

— А имя у тебя есть, «Седьмой»? — Низким хриплым голосом спросил жеребец, наконец-то развернувшись ко мне передом. — Впрочем, это сейчас не важно, да и не слишком интересно. Ты наверняка гадаешь, зачем я тебя пригласил в столь поздний час?

Морда Гривуса исказилась вымученной усмешкой, но запавшие глаза оставались холодными и внимательными. В ответ же он дождался лишь безразличного пожатия плечами.

— Мы начали наше знакомство не с той ноги. — Неохотно проворчал командир. — Скажу честно: я не люблю «одаренных» и они отвечают мне взаимностью. Однако, раз нам придется работать вместе, глупо было бы оставлять недосказанности и взаимные обиды.

— Я буду исполнять приказы и не стану пытаться подорвать авторитет командующего. — Заявляю спокойно, даже отстранено. — Но буду весьма благодарен, если от моих советов не станут отмахиваться, лишь из-за моего возраста или статуса.

— Договорились. — Черно-белый жеребец кивнул. — Мне нужно знать, что ты умеешь и какими способностями обладаешь. Ранги можешь не перечислять, цепь я видел.

— Говори что нужно, я отвечу, «могу» или «не могу». — Перехожу на более фамильярный тон, но собеседник на это и ухом не повел.

— Алхимический огонь приготовить сможешь? — Тут же осведомился Гривус, во взгляде которого промелькнул азарт.

— Если будут ингредиенты, то «да».

— Боевой стимулятор?

— Не лучшего качества, но «да».

— Обезболивающие и целебные зелья? — Голос командующего оживился.

— Нужны ингредиенты. — Прежде чем прозвучал следующий вопрос, спрашиваю сам. — У нас что, нет снабжения? И разве мы не должны идти в крепость, где уж точно имеются припасы медикаментов.

Собеседник скривился, в глазах сверкнула злость, но он удержал себя в копытах и ответил почти спокойно:

— Нет больше крепости. Вчера друиды натравили свою «саранчу» на цитадель, что бы откормить их за счет гражданских зебр, а завтра-послезавтра, поведут орду дальше на север.

«Саранчу»? — Интонацией показываю удивление.

— Мерзкие твари. — Гривус сплюнул на пол. — Выглядят как двуногие ящерицы с маленькими передними лапками и длинными хвостами. Голова подобного существа, представляет из себя пасть без ушей и глаз, состоящую из трех челюстей. Размножаются они самым паскудным образом: наедаются до отвала, а затем отрыгивают маленькую свою копию, взрослеющую за пару часов до размеров взрослой твари. Я потерял два десятка своих бойцов, при первом столкновении.

Воображение живо нарисовало картину многотысячной зубастой волны, пожирающей все на своем пути и постепенно становящейся все более многочисленной. По спине даже мурашки побежали от перспективы столкнуться с подобным.

«И это про некромантов говорят, что мы создаем монстров. Да в сравнении с друидами и их детищами, даже костяной дракон кажется милым и безвредным».

— Проникся ситуацией? — Несколько безумная улыбка появилась на морде черно-белого жеребца. — Вот и я в восторге. Если бы не новые разведчики, то до сих пор оставался бы в счастливом неведении.

— И какой у нас план? — Скашиваю взгляд на карту, где красных флажков очень уж много, зеленых на пару порядков меньше, а желтых вообще всего два.

— Официально мы ждем приказов из центрального штаба. — Командир начал прохаживаться вдоль стенки шатра. — Оставаться здесь надолго нельзя, так как даже если нас не будут трогать гильдии, скоро закончатся продукты и зебры начнут голодать. Наилучшим исходом было бы отступить в другое укрепленное убежище, но не факт что и его к нашему приходу не разрушат друиды или некроманты. Не будь под нашей защитой стада гражданских, я бы прорывался в центральные районы, к основным силам Цезаря…

«А у меня кажется идея появилась».

— Командир, как далеко от нас находится ближайшая позиция некромантов? — Губы сами собой изогнулись в улыбку, в то время как в голове все четче вырисовывался план действий.

— Мы здесь. — Вставший на задние ноги черно-белый жеребец, ткнул правым передним копытом в большой зеленый флажок. — Друиды здесь и здесь… а некроманты по последним сведениям, рассеялись по этой области и сейчас потрошат кладбища.

Вряд ли кого-то сильного отправили бы раскапывать могилы, скорее всего туда сослали молодых адептов, чтобы не путались под ногами и приносили хоть какую-то пользу, снабжая армию «пушечным мясом». Но нельзя было откидывать возможность присутствия более умелого, опытного и опасного наставника.

— Кажется я придумал, где нам раздобыть собственную армию. — Отвечаю на не заданный вопрос, буквально повисший в воздухе. — Но мне понадобятся зебрасы, мои охранницы и хотя бы десяток легионеров, для подстраховки.

ВОЕННЫЕ БУДНИ

(Отступление).

— Смирно! — Во всю мощь луженой глотки рявкнул крупный черно-коричневый зеброг.

Пять десятков крылатых и столько же рогатых зони, выстроившись в четыре шеренги, подняли головы и выпятили грудь, стараясь превратиться в подобие статуй. На летунах были надеты тонкие металлические нагрудники, накопытники с выкидными лезвиями и обтекаемые шлемы защищающие лоб, затылок и виски, в то время как их бескрылые товарищи красовались полной броней серебряного цвета, алыми плащами и красными флажками на острых пиках шлемов, (напоминающих второй рог).

Солнце опускалось за горизонт, окрашивая золотыми лучами низко плывущие облака, дувший весь день ветер будто устав, полностью угомонился и уснул. Во внутреннем дворе сторожевой крепости, представляющей из себя две башни соединенные стеной и спрятанные среди холмов, собралась половина действующего гарнизона.

Командир одинадцатой, (первой резервной), сотни тринадцатого легиона, невесомым перышком спланировала на открытое пространство перед своими подчиненными. Молодая желто-черная зебраска, еще не достигнув возраста двадцати лет, сумела доказать командованию как личную силу, заработав титул быстрейшего летуна Зебрики, так и незаурядный ум. Многие жеребцы засматривались на ее стройные ноги, подтянутое тело, симпатичную мордочку, но при попытке сблизиться получали отказ, (особо наглые после этого, были вынуждены обращаться к целителям).

— Разведка донесла, что к нашей зоне ответственности приближается колонна нежити, под командованием группы некромантов рангом не ниже подмастерьев. — Кобыла внимательным взглядом пробежалась по мордам своих подопечных, приметив нескольких индивидов, за которыми придется организовывать наблюдение. — Надеюсь мне нет нужды объяснять, что за нашей крепостью расположен «северный путь жизни», по которому в убежища эвакуируют гражданское население со всей области? Превосходно.

Зебраска расправила крылья и поднялась на задние ноги, чтобы возвышаться над слушателями и видеть даже тех, кто стоял в задних шеренгах. Передние ноги она скрестила на груди и прижала к телу, чтобы проще было балансировать.

— Дабы не допустить вероятности прорыва, мы нанесем упреждающий удар. Два десятка небесных повозок уже загружены сосудами с алхимическим огнем, так что нам осталось лишь доставить этот груз получателю. В транспорты запрягаются по два зебраса, еще один зеброг будет находиться внутри, чтобы начать сброс «подарков» по сигналу. Десяток свободных летунов со мной во главе, будут прикрывать отряд от встречи с летающими мертвяками. Есть вопросы или возражения?

— Никак нет. — Хором отозвались рядовые легионеры.

— Десятники. — Желто-черная кобыла обратилась к младшим офицерам. — Выберите сильнейших зеброгов для этой миссии. всех остальных разделите на две группы и распределите по башням. На подготовку пятнадцать минут… Исполнять!

До этого момента тихий внутренний двор, в котором звучал лишь голос командира одиннадцатой сотни тринадцатого легиона, заполнился топотом копыт и криками офицеров, подгоняющих своих подчиненных.

Временно оставшаяся свободной летунья, вспорхнула на верхнюю площадку одной из башен, где дежурил легионер из числа чистокровных зебр, и кивнув на военное приветствие, подошла к самому краю. Взгляд сам собой устремился к северному горизонту темнеющего неба, туда где находилась Эквестрия, солдаты которой многие годы назад, украли ее семью…

«Раньше я вас лишь ненавидела, но теперь даже испытываю благодарность. Пусть уж лучше они живут там где царят мир и покой, хоть и в качестве „почетных гостей“, но зато не увидят того, что твориться в империи».

В глазах кобылы блеснула влага, но она не позволила пролиться ни капле слез. Как командиру, ей следовало каждую секунду демонстрировать силу и уверенность, дабы хоть немного облегчить участь своих подчиненных.

Через указанное время, крытые повозки поднялись в небо и полетели на юго-восток. Зебрасы ускоряли свой полет используя магию жизни, духов воздуха, а некоторые умудрялись применять некромантию, чтобы частично снять природные ограничения со своих тел. Вскоре внизу показалось немертвое воинство, без устали и страха марширующее к новым сражениям.

Вырвавшиеся вперед летуны, без единого слова рассыпались в стороны, пропуская мимо себя тушу костяного недодракона, (крылатая ящерица, размером вдвое больше взрослой зебры). Желто-черная кобыла, выхватив из ножен закрепленную на левом боку длинную шпагу, успела полоснуть тварь по задним лапам, оставив глубокий след вспыхнувший пламенем, вызванным младшим духом огня, обосновавшимся в оружии шаманки. В следующую секунду в голову чудовища врезался неструктурированный сгусток магии жизни, а затем с другой стороны прилетела «сфера праха», превратившая пятую часть костяной туши в серый порошок.

Схватка в небе, привлекла внимание некромантов находившихся на земле. Не прошло и минуты, как в воздух взмыли перепончатокрылые упыри, отдаленно напоминающие своим видом, живущих в Эквестрии фестралов. Одновременно с этим, над повелителями смерти возник барьер, похожий на купол из серого тумана.

— Не подпускайте их к повозкам! — Во всю силу голоса, крикнула товарищам командир одиннадцатой сотни тринадцатого легиона, стрелой устремляясь на встречу новым врагам.

Зебрасы были быстрее, опытнее, ловчее, но упыри напирали своим количеством, совершенно не считаясь с потерями. Пламенеющий кончик шпаги, легко рассекал неживую плоть, словно острый нож давно прогнившую ткань, заставляя тлеть и вспыхивать огнем края ран, но этого было мало для победы.

Желто-черный ураган, метался от одной группы бойцов к другой, временами успевая в самый последний момент, чтобы вытащить очередного полосатого летуна из-под смертельной атаки. Но случалось и так, что она не успевала, и тогда боевой товарищ использовал шаманский амулет или флакон с алхимическим огнем, дабы не допустить попадания своего тела в копыта врага.

— Задание выполнено, повозки отошли на безопасное расстояние! — Пробился голос черно-серого жеребца, через угар схватки. — Пора отступать!

Разрубив очередного упыря, командир одиннадцатой сотни тринадцатого легиона, обратила свой взгляд на землю, где в ярком оранжевом огне, пылали сотни костяков, среди которых была как низшая нежить, так и высшие умертвия.

Уже улетая с поля боя, шаманка с горечью в душе заметила, что от отряда прикрытия осталось лишь шестеро летунов, (считая ее саму). А ведь некроманты не ожидали столь дерзкого нападения от «жалких недоучек и подстилок простонародья».

* * *

— Ммм. — Сквозь не желающий отступать сон, промычала черно-зеленая зеброжка.

— Угу. — В тон ей ответила черно-синяя кобыла, не выпуская подругу из крепких объятий, при этом губами обследуя захваченное в «плен» ухо.

За годы, прошедшие с момента нападения пони на подземное поселение, оставшиеся одни Тантра и Мираж очень сблизились. Их знакомые считали что они сблизились слишком сильно, на что обе молодые некромантки плевать хотели. Учителя и инструкторы же, закрывали глаза на неуставные отношения подопечных, до тех пор пока они справлялись с порученными заданиями.

Жалели ли зони о том что остались, а не сбежали в Эквестрию когда была возможность? Временами такое бывало, но подобные мысли быстро выметало из голов иными заботами. Кроме того, душу грела мысль о встрече с мерзавцем Досом, совершенно позабывшим о подругах после всего того, что они вместе пережили.

«Да! Мы заставим его осознать свою неправоту, а когда насладимся страданиями, милостиво простим».

Перевернувшись на другой бок, черно-зеленая зеброжка, ловко поймала губы одноклассницы своими губами, при этом так и не открыв глаз. Однако, эта ежедневная игра не успела зайти дальше поцелуев, будучи прерванной зовом боевых труб, знаменующих конец отдыха.

Выбравшись из своей походной палатки, кобылы при помощи телекинеза, быстро собрали вещи и погрузили их в телегу, запряженную костяным быком, закованным в тяжелую железную броню. После этого вместе отправились на завтрак к общей кухне, по пути обмениваясь приветствиями с приятелями, (настоящих друзей завести так и не удалось, в том числе и из-за крепкой привязанности друг к другу).

Солнце с торжественной неспешностью восходило над горизонтом, своим светом отгоняя ночную тьму и освещая лагерь тринадцатого легиона. Здесь можно было увидеть, как бок о бок работают скелеты и химеры друидов, разжигают костры шаманы и патрулируют окрестности зебрасы. Командовал же сборищем зони, лично гранд-магистр Цинк, уже успевший побывать в пока что самом крупном сражении, произошедшем в Риме, ныне именуемом как «Запретный город».

— Красотки, возьмите меня в свою компанию. — Заискивающим тоном попросил черно-коричневый летун, зависнув над подругами и поддерживая себя на одном месте при помощи духов воздуха. — Обещаю, вы не пожалеете.

На последних словах, жеребец многозначительно поиграл бровями.

— Отвали, Дик. — Буркнула Мираж, плотнее прижимаясь к боку подруги.

— Оу… — Крылатый зони схватился копытами за грудь. — Ты разбиваешь мне сердце.

— Если сейчас же не исчезнешь, то тебе твое сердце придется искать в котле с супом. — Хмуро пообещала Тантра, выпрямляясь в полный рост и демонстративно зажигая рог.

— Боюсь для столь интимных игр, мы еще недостаточно близки. — Весело хмыкнул летун, все же предусмотрительно набрав высоту. — Увидимся позже, красотки, и продолжим разговор с того места, на котором закончили.

— Клоун. — Фыркнула черно-зеленая зони, а затем ткнулась мордочкой в шею однокласницы. — Не бойся, я тебя никому не отдам.

Фыркнув, Мираж все же благодарно улыбнулась и ускорила шаг.

Спустя пол часа, тринадцатый легион построился в походный порядок и выдвинулся на встречу воинству повелителей смерти, которых вел магистр Некрон, (старый и опытный лич). Впереди всех бежали лысые собаки, кожу которых покрывала броня из костяных пластин, сразу за ними маршировали зомби и иные умертвия похожие на зебр внешне, в центре строя на колесницах ехали сами зони. Замыкали процессию гигантские костяные черепахи, представляющие из себя передвижные крепости и артиллерию с запасом снарядов заготовленных алхимиками, а так же многоголовые гидры, способные плеваться очень едкой кислотой.

* * *

Цезарь нависал над картой Зебрики, расстеленной на столе в зале для совещаний, и хмуро передвигал разноцветные фигурки в виде треугольных пирамидок. Черным цветом обозначались некроманты, зеленым друиды, фиолетовым шаманы, красным и золотым собственные войска, а белым скопления гражданского населения.

Одному из учеников Цинка, удалось пробиться через заслон, установленный над территорией империи в плане духов, так что теперь можно было получать информацию о событиях из самых удаленных уголков государства, пусть и с перебоями в связи. А новости были не утешительными, и это если смотреть на ситуацию с оптимистичной точки зрения.

Удерживать позиции удавалось только на севере, за счет мобилизации всех резервных войск и почти полного отсутствия баз противника. Некроманты и друиды, пока что еще не потеряли энтузиазм в попытках раздавить друг друга, но с такими темпами их собственные ресурсы скоро начнут истощаться, а значит и взгляды устремятся к доступным источникам «материала». Шаманы делали вид, что все происходящее их ничуть не волнует, что заставляло готовиться к неожиданному удару в любую область, направленному против всех фракций.

«На севере „дорога жизни“ укреплена хорошо, так что скорее всего враг попытается захватить укрепления на востоке и западе. Юг полыхает, и там сейчас Дискорд ногу сломит…».

Взгляд немолодого жеребца упал на участок карты, где вперемешку стояли черные и зеленые фишки, между которыми затерялись несколько красных и белых фигурок. Как бы больно правителю не было принимать такое решение, но отправить подкрепление и группы спасения он не мог, дабы не оголять собственные тылы.

«В старых сказках, в подобных мясорубках рождались герои, о которых пели песни и сочиняли небылицы… или появлялись чудовища, одним фактом своего существования, заставлявшие непримиримых врагов, объединяться ради выживания».

Отогнав усилием воли неуместные мысли, правитель империи вернулся к плану контрнаступления, составленного штабом аналитиков. После первого заседания, целители вернули Цезарю приличный вид и способность передвигаться самостоятельно, но фантомные боли никуда не исчезли.

«Цинк с тринадцатым легионом, встретит некромантов на великих равнинах, а его ученики „Первый“ и „Второй“, зайдут с флангов, отрезая противнику пути к маневру. Только бы шаманы не решили вмешаться в самый неподходящий момент…».

Повернув торс, Цезарь устремил свой взор на западный край империи, где во множестве зеленели фишки, обозначающие армию друидов. Гражданское население из этой области удалось вывести в центр и на север, а те крепости что остались прикрывать отступление основных сил, попали в плотное окружение и еще держались лишь за счет упрямства и доблести защитников.

— Проклятье! — Удар копытом обрушился на самую большую кучку зеленых фигурок, некоторые из которых оказались смяты, а остальные разлетелись в стороны.

Опомнившись, немолодой жеребец поспешно окинул взглядом помещение, убеждаясь в том, что его вспышку гнева никто не видел. К счастью, зал был пуст, и только верные телохранители стояли у входа, (но они будут молчать даже под пытками, попросту отрешившись от ощущений тела).

«Проклятые гильдии. Еще бы пятнадцать-двадцать лет, и мы бы смогли разобраться с этими гнойниками, попросту раздавив в их собственных крепостях. Сейчас же, смотря на свою страну я вижу армии разных государств…».

— Мы больше не будем растить рабов. — Голос Цезаря был тихим но твердым. — Зебрика либо освободится от гнета гильдий, либо погибнет в сражении.

Если бы кто-то вошел в зал совещаний, он мог бы увидеть блеск фанатичного огня, сверкающего в глазах немолодого жеребца. Безумие лидера свободных зебр еще не затмило острый разум и крепкую волю, но только высшим силам было известно, сколь долго он еще сможет сопротивляться.

(Конец отступления).

ДЕЛА ТЕМНЫЕ

Моему плану Гривус не обрадовался, но и чинить препятствий не стал. Из запрошенных мной живых ресурсов, были выделены один зебрас, для разведки и поддержания связи, а так же четверо добровольцев из числа легионеров. И хоть в присутствии последних, лично я не видел никакой необходимости, но без требования выделить бойцов для охраны, мои действия можно бы было трактовать как бегство.

Из лагеря отряд уходил ранним утром, как раз когда рабочие только просыпались и готовились продолжить возведение укреплений. Для любого одаренного рангом выше подмастерья, стена из мешков с землей и камней, а так же ров с кольями, не смогут стать серьезным препятствием, чего командующий не мог не понимать. Зачем же он продолжал выгонять гражданских на стройку? Что бы лишние мысли в головы не забредали, а усталость не позволяла устраивать беспорядки.

О переходе от лагеря к местам обитания некромантов, можно рассказать коротко: мы шли, зебрас улетал на разведку и возвращался что бы передохнуть только через полтора-два часа. Поведение моих спутников, после выхода за пределы условно безопасной территории стало настороженным, будто бы в любую секунду на нас могли напасть неведомые твари.

Астрал и Мистика обычно шли справа и слева от меня, оставляя зазор в один шаг между нами, легионеры же бренчали оружием чуть позади, выстроившись в неровную линию. Хмурые взгляды, бросаемые солдатами на нашу троицу, вызывали легкое раздражение, а так же говорили о том, что доверять свою жизнь этим ребятам не стоит.

«Как будто я раньше собирался совершать такую глупость».

* * *

Первый вражеский некромант которого мы встретили, в точности повторял стереотипный образ темного мага из книг, память о которых сохранилась еще из самой первой жизни, (с поправкой на расу разумеется). Наш черно-красный разведчик, точно указал место стоянки расхитителя могил, после чего отряд некоторое время блуждал, незаметно обходя расставленные по периметру дозоры из мертвецов.

Черно-белый жеребец, одетый в черную хламиду, как раз поднимал очередную костяную химеру, в то время как его свита занималась раскопками. Этот «повелитель смерти» настолько расслабился и уверился в собственной безопасности, что даже не ощутил приближающихся источников жизни легионеров, (я использовал техники скрытности, а Астрал и Мистика применили неизвестный навык, которому их обучали в монастыре).

Во время убийства одаренного, мои охранницы-надзирательницы, показали незаурядное мастерство и умение работать в паре. В то время как одна из близняшек заряжала арбалет «болтом» с наконечником из зеленого кристалла, вторая размытой тенью скользила между умертвиями, умудряясь оставаться незамеченной даже проскакивая под носом у выставленной охраны. В энергетическом же плане они настолько хорошо сливались с внешним фоном, что становились невидимыми даже для моей сенсорики.

«А вот это плохо. Слишком я уже привык к своей способности обнаруживать живых и неживых, даже не полагаясь на зрение».

Тихо щелкнул арбалет, выпущенный снаряд свистнул в воздухе и с завидной точностью попал в цель. Вокруг некроманта вспыхнула серая пленка барьера, тут же лопнувшая будто мыльный пузырь, но прежде чем он успел понять что происходит, вторая близняшка появилась за спиной и вогнала в шею короткий клинок. Низшая нежить, из которой и состояла свита новоявленного трупа, как ни в чем не бывало, продолжила выполнять последний полученный приказ.

За счет ускорения восприятия и разделения сознания на два-три потока мышления, я увидел и запомнил все действия Астрал и Мистики. Не думаю что подобная методика сработала бы на ком-то вроде мастеров или даже подмастерий, но вот у учеников практически не оставалось шансов.

Дальше действовать пришлось уже мне. Заклинания, позволяющие перехватить контроль над оставшейся бесхозной нежитью, известны каждому подмастерью некромантии, но в большинстве случаев они оказываются бесполезны, так как «повелители смерти», создают свои творения с вложенными опознавателями и блокировками от чужаков. К счастью, нынешняя жертва до такого уровня еще не доросла, пользуясь стандартными схемами управления.

Из переметной сумки, в сером телекинетическом облачке вылетел сложенный в несколько раз свиток, на котором была нарисована схема ритуала «нечистивого воскрешения». В качестве чернил, мной использовалась собственная кровь с некоторыми другими добавками, позволяющими не только увеличить энергетическую вместимость, но и избежать разрушения рисунка до момента активации.

В тот момент, когда я сперва раздел, а затем уложил тело жертвы на расстеленный на земле свиток, от легионеров ощутимо повеяло отвращением, а вот летун и мои охранницы, относились к этому совершенно равнодушно.

Вскоре откровенно слабый лич, физическая и духовная оболочки которого плотно переплелись, встал в строй моей создаваемой армии. Волю ему было решено ограничить до минимума, превратив в безинициативного исполнителя приказов.

От нового подчиненного удалось узнать, что он был членом группы учеников, готовых перейти на ранг подмастерьев, для чего следовало сдать последний экзамен. Наставник распределил между подопечными территорию захоронения и теперь ждет результатов, отдыхая в условленном месте под охраной собственной нежити. Кроме того, где-то неподалеку концентрируются войска «повелителей смерти», к которым должны были присоединиться новобранцы, сразу же после завершения последнего испытания.

— И что будем делать? — Полюбопытствовала Астрал, любовно поглаживая свой арбалет. — Думаю мы без особых рисков сможем вырезать всех учеников.

— При условии что не привлечем внимание их наставника. — Усевшись на расстеленный на земле плащ, скашиваю взгляд на вечернее небо, по которому плыли серые облака самых причудливых форм. — Есть у меня один план, крайне рискованный но обещающий немалые перспективы.

— Излагай. — Приказным тоном потребовал легионер, в своих доспехах и алом плаще, слишком заметный на фоне кладбища.

— Во-первых: вы четверо и ты крылатый, участвовать не будете. — Обращаюсь к солдатам Гривуса и зебрасу, решившему присоединиться к обсуждению. — Ни один из вас не может в должной степени скрывать свое присутствие, а потому будет обнаружен задолго до того, как мы приблизимся к цели.

— Ты хочешь что бы мы отпустили тебя в логово некромантов? — Прищурившись спросил черно-белый жеребец. — Одного?

«Вы серьезно подозреваете меня в желании переметнуться? Да еще к магам смерти, которые предпочтут сперва убить, затем поднять в качестве лича, и только после этого начнут допрашивать?».

— Во-вторых: со мной отправятся Астрал и Мистика. — Мой голос оставался совершенно невозмутимым. — В их навыках мы все могли убедиться чуть ранее.

— Твоя похвала греет мне уши, малыш. — Хихикнула убийца магов, пряча в ножны клинок, которым нанесла смертельный удар молодому некроманту. — И твое доверие очень много для нас значит.

Услышав эти слова, солдат Гривуса фыркнул, выражая свое отношение к двум кобылам и их благонадежности.

— Ваши предложения? — Обращаюсь ко всем легионерам сразу. — Учтите, что если мы не сможем договориться по хорошему, меня устроит и разговор «по плохому».

— Командующий об этом узнает. — Пригрозил черно-белый жеребец.

— Не сомневаюсь. — Изображаю пожатие плечами. — Я сам расскажу ему о том, как переданные под мое начало солдаты, самым наглым образом игнорировали приказы и своими действиями стремились сорвать выполнение плана.

В воздухе повисло напряжение, готовое в любой момент смениться взрывом действий. Мои охранницы-надзирательницы, как-то незаметно оказались с боков от легионеров, переподчиненная нежить тем временем собиралась в кольцо окружения, лич готовился своим телом принять первый удар, (лучшее, на что он был пригоден по моему мнению). Четверка воинов в алых плащах, встав плечом к плечу, всем своим видом показывали желание выхватить оружие и порубить на кусочки ненавистного «повелителя смерти».

«Какие взгляды. Даже удивительно, почему они не попытались напасть раньше, когда вокруг не было „моих“ умертвий».

— Гхм. — Крылатый зони подпрыгнул и завис в нескольких метрах над землей. — Так мне что передать Гривусу?

— Выполнение задачи происходит строго по плану. — Отвечаю, разрывая контакт взглядов с лидером легионеров. — Бойцы поддержки возвращаются в лагерь… в их услугах я более не нуждаюсь.

— Ты об этом еще пожалеешь… некромант. — Процедил сквозь зубы черно-белый жеребец, имя которого почему-то не задержалось в моей памяти.

— Как будем выходить на связь? — Невозмутимо продолжил разговор летун.

— Если все получится, то я сам вернусь к лагерю. — Продолжать мысль не стал, давая собеседнику самому додумать правильный вариант.

— Удачи. — Пожелал зебрас, взмахом крыльев подбрасывая себя вверх, а затем унесся в сторону лагеря.

— Зони. — Фыркнул кто-то из легионеров, и его неразборчивым бормотанием поддержали товарищи.

— Может быть вам выделить сопровождение? — Задаю вопрос исключительно ради приличия, уже зная ответ который получу.

— Оставь себе. — Черно-белый жеребец мотнул головой, резко развернулся и зашагал прочь. — Желаю тебе убиться здесь и захватить с собой как можно больше других уродов.

Нежить послушно расступилась перед легионерами, позволяя им выйти из кольца окружения. Вряд ли конечно шестиногие костяки, собранные кое-как из частей разных скелетов, смогли бы стать серьезной угрозой для опытного воина в бою один на один, но в моем распоряжении их было несколько десятков.

— Это нанесет заметный удар по твоей репутации. — Заметила Астрал, когда мы остались одни.

— Не важно. — Отмахиваюсь от слов кобылы. — Все равно они уже выполнили свою задачу, позволив нам беспрепятственно покинуть пределы лагеря. Наш посыльный же, опишет Гривусу данное происшествие со своей точки зрения, а значит предателями решившими примкнуть к врагу, нас выставить уже не получится.

— Ты так уверен в этом крылатике? — Удивилась Астрал.

— Если вы не заметили, большинство зебр — расисты. — Позволяю усмешке прозвучать в голосе. — Но почему-то мало кто задумывается, что работает это в обе стороны.

— Хм? — Охранница вскинула брови, мордочкой выражая вопрос.

— В конфликте между зеброй и зони, если не затрагиваются личные интересы, зони примет сторону другого зони. — После короткой паузы добавляю. — Исключения только подтверждают правила.

— Рискованно. — Заметила Астрал. — Кто знает, что творится в голове у этого летуна.

Молча пожимаю плечами и поворачиваюсь к новоявленному личу:

— Рассказывай подробно о том, кто принимает экзамен, какие у него силы и особенности. Сколько охраны и других наблюдателей, меня тоже интересует.

* * *

(Отступление).

В лагере мастера Гангрена, царили покой и тишина, как и положено уважаемому «повелителю смерти». Вынужденный заниматься молодежью, вместо того что бы охотиться на друидов, он решил потратить время с пользой и занялся повышением образованности. Пусть получение звания магистра, ему не светило ни при жизни, ни после смерти, это не мешало мечтать о могуществе и стремиться к нему.

Взятые с собой книги и свитки, заняли объем двух сундуков, что благодаря костяным паукам, совершенно не доставило проблем при транспортировке. Сам уважаемый член гильдии некромантов, предпочитал путешествовать в собственной карете из вороненой стали, укрепленной рунами и зачарованной костью. В движение же передвижную комнату приводил крупный костяной ящер, имеющий сразу шесть лап.

После прибытия на место проведения экзамена, (находящееся на спорной территории, за которую с самого начала войны велись ожесточенные бои), ученики поспешили разбрестись по выделенным секторам, а их наставник начал обустраивать быт. Личи из свиты подняли толпу низшей нежити и организовали охранный периметр, костяные пауки установили шатер внутри которого расстелили ковры и разложили мягкие подушки.

«И кто только распустил слух, что некроманты предпочитают селиться в склепах и подземельях?».

Лежа на постели из одеял и маленькими глотками отпивая из золотой чаши вкуснейшее вино кроваво-красного цвета, размышлял про себя тучный жеребец преклонных лет, при этом не забывая перелистывать страницы старого фолианта, за годы подготовки к становлению немертвым магом, изученного вдоль и поперек. За оставшееся до ритуала время, он собирался насладиться всеми удовольствиями, доступными живой плоти, не ограничивая себя стереотипными представлениями простонародья.

«По мнению этого стада, рожденного что бы жить и умереть в грязи, друиды должны жить в лесах а шаманы в храмах, день и ночь сидя в медитациях и лишая себя всяческих благ… ха-ха».

На морде мастера появилась тонкая улыбка. Он никогда не позволял себе опускаться до грубого хохота во весь голос, словно какой-то деревенский увалень, а выражал эмоции максимально сдержанно. Все же свое превосходство перед низшими, следовало демонстрировать всегда и везде, даже если единственными свидетелями являются мертвые слуги, некоторые из которых были врагами, а другие бывшими коллегами.

Полог шатра колыхнулся и в освещенное теплым желтым светом помещение, вошел лич из стражи внешнего периметра. Это был высокий тощий жеребец, тело которого облегала броня из магического серебра, а в пустых глазницах полыхало алое пламя. Когда-то кандидат на звание мастера, позарившийся на чужую собственность и получивший вызов на дуэль, теперь был лишь рабом, но и после смерти не смирился со своей участью, (что выражалось в цвете глаз, буквально излучающих ненависть).

— Владыка Гангрен. — Немертвый раб, покорно склонил голову в поклоне хозяину. — Прибыл один из ваших подопечных. По его словам, рожденные в грязи осмелились напасть на высших, используя алхимический огонь уничтожили поднятых мертвецов. Сам он сумел отступить, что бы предупредить вас об опасности.

«Жалкий неудачник, наверняка наткнулся на банду мародеров, а теперь придумывает отговорки и ищет защиты. Да вместо всех этих „юных дарований“, легче и эффективнее использовать одного моего раба».

— Проводи меня к бедняжке. — Закрыв книгу и отставив в сторону опустевшую чашу, мастер поднялся на ноги. — Надеюсь он не пострадал в битве? Да как эти твари вообще посмели поднять копыто на высшего!

Образ, отыгрываемый на публике десятилетиями, настолько прочно прижился к личности, что некоторые фразы теперь вырывались совершенно непроизвольно. Иногда некромант ловил себя на мысли, что находится внутри куклы, действия которой направляет, наблюдая за внешним миром из своеобразного кокона.

Неживой слуга, не проронив ни единого лишнего слова, дождался пока хозяин накинет черную мантию, после чего медленно направился к краю лагеря.

— Вы заставили малыша дожидаться меня так далеко? — Деланно ужаснулся Гангрен, мысленно ругаясь из-за того, что ему приходится тащиться ночью так далеко, что бы встретить мелкого неудачника.

— Вы сами приказали, владыка, никого постороннего или подозрительного, в охраняемый периметр не впускать. — Без намека на эмоции в голосе, (но с явным злорадством в глазах), заметил лич. — Энергетика адепта показалась мне слишком странной.

— И чем же? — Удержавшись от очередного нелепого восклицания, тучный жеребец проявил искреннюю заинтересованность.

— Его душа кажется тусклой, а потоки силы будто размыты. — Пояснил собеседник.

«Гррр! Этот труп надо мной издевается! Симптомы магического истощения и нервного стресса принял за странность… Стоп! Он ведь не должен иметь возможность настолько свободно трактовать приказы. Опять придется восстанавливать контролирующие структуры».

Тем временем, они уже дошли до внешнего периметра, созданного из низшей нежити находящейся под командованием неживых магов. В свете луны и звезд, не скрытых тучами, мастер увидел одного из своих подопечных, вид которого вызывал желание отпинать жалкую тварь.

«И это наша смена? Звездные духи! Да проще сразу древолюбам сдаться, чем пытаться из ничтожеств вырастить нечто достойное».

Ученик лежал на земле, закутавшись в свою мантию и вздрагивая от каждого шороха. Магия от него действительно почти не ощущалась, остальные же силы перемешались в безумный коктейль.

«Отправить его на разделочный стол? Любопытно узнать, что именно привело к такому эффекту. Хотя, не стоит. Потерю подопечных во время ведения войны, магистр мне точно не простит».

Мысли снова вернулись к своевольному личу, который исключительно из-за зловредности характера, заставил хозяина идти в такую даль, вместо того что бы притащить к шатру этого жалкого бездаря. Определенно, стоило поработать над контролирующими плетениями, лишив его возможности мелко пакостить.

— Ну-ну, все хорошо. — Натянув на морду самое благожелательное выражение, Гангрен начал подходить к ученику, стараясь не делать резких движений, что бы еще больше его не перепугать. — Все уже закончилось, ты в безопасности. Я о тебе позабочусь…

Внезапно, взгляд опытного некроманта заметил какую-то бумажку, высовывающуюся из мантии подопечного. Он успел сделать еще один шаг, прежде чем разум обработал информацию а интуиция завопила об опасности.

Миг, и тело молодого черно-белого жеребца, скрылось в яркой вспышке взрыва. Личную защиту мастера, без которой он предпочитал не находиться нигде кроме ванной, (да и-то лишь из-за необходимости), смело как карточный домик. Ударная волна опрокинула на круп, резкий шум на секунду дезориентировал. Нежить находившаяся неподалеку в момент взрыва, перестала существовать, и только красноглазый лич, укрывшийся за спиной хозяина, (наглец), почти не пострадал.

Инстинктивно вскинутые передние ноги, позволили создать вбитый на уровень рефлексов «щит праха», в следующий же момент принявший на себя два арбалетных «болта» с наконечниками из зеленых кристаллов.

«Убийцы магов? Здесь? Но Цезарь же…».

Пока разум пытался осознать происходящее, тело уже творило чары, восстанавливая защиту и готовя атакующие плетения. Немертвый раб, с рыком кинулся вперед и превратившись в размытую тень, сцепился сразу с двумя противниками. Однако же, долго наблюдать за мельтешением силуэтов не позволила фиолетовая молния, с треском разбившаяся о «купол вечности».

Из темноты выбежали костяные пауки, сходу напавшие на спешащую к мастеру нежить из охраны других участков периметра. Позади же стоял вражеский некромант, красующийся белой маской и… рогом?

«Мерзкие зони! Ошибка природы! Отрыжки безумных друидов!».

— Непростительно! — Поднявшись на задние ноги, Гангрен вытянул передние конечности в сторону наглого врага и вложил почти треть резерва в единственную атаху.

Заклинание под названием «молот праха», обрушилось на жалкого наглеца, размазав его тело по дну образовавшейся воронки.

Не успел тучный жеребец опуститься на все копыта, как его окружила стая мертвых крыс. Низшая нежить, создаваемая учениками ради тренировки контроля силы, даже теоретически не имела шанса навредить защитному барьеру.

«Вот это наглость! Даже не знаю, восхищаться или оскорбиться».

Грызуны забирались друг на друга, успешно создавая вокруг некроманта неживую стену из тел, а затем в один миг они все вспыхнули взрывами. Раньше чем успело опасть пламя, в плоть мастера вонзился наконечник «болта»…

— Аааа!

Попав в кровь, кристалл из которого состоял наконечник, распался осколками, а затем впитывая в себя магию, каждый кусок начал расти. Главная опасность этого оружия заключалась в том, что чем сильнее был одаренный, тем быстрее происходили разрушительные процессы.

Гангрен умертвил участок плоти, уже пораженный кристаллом и вырвал его из тела, поспешно закрывая рану слоем молодой кожи. После боя он намеревался заняться более углубленным лечением, но до этого сперва следовало дожить.

Взгляд тучного жеребца успел заметить проклятого зони, появившегося буквально в двух шагах слева. С его рога сорвалась ветвистая фиолетовая молния, а затем два «болта», древки которых окутывало серое поле телекинеза, вонзились в бок и шею «повелителя смерти».

«Как быстро…».

Промелькнула отстраненная мысль в затухающем сознании. Однако же, со смертью Гангрена, битва не завершилась и созданная им нежить продолжала атаковать. Но и тут все было решено, благодаря крысам шныряющим под ногами у более совершенных немертвых, выступающим в роли передвижного минного поля.

— Дос, нам бы не помешала твоя помощь… не по профилю. — Смущенно улыбаясь заявила зебра, одетая в мешковатый черный костюм, на бок которой опиралась ее точная копия, красующаяся несколькими глубокими ранами. — Трупик оказался больно уж шустрый.

— Сейчас займусь. — Спокойно, даже меланхолично отозвался молодой некромант. — Извлеки из трупа эти кристаллы, пока они не сожрали всю плоть, лишив меня материала для поднятия. И откуда вы только взяли эту мерзость?

— Очень полезную и дорогую мерзость. — Поучительным тоном заметила кобыла. — Второй раз их использовать уже не получится, а у нас в сумках осталось по паре выстрелов.

— Меньше разговоров, больше дела. — Проворчал зони, подхватывая раненую полем телекинеза и укладывая на относительно ровную поверхность. — Астрал, ты как вообще так подставилась?

— Засмотрелась на то, как тебя превращают в лепешку. — Проворчала пациентка, когда почувствовала как в тело вливается жизненная сила, снимающая боль от ран. — Знаешь ли, мы все же не чужие…

— Извини, нужно было предупредить, что наложу на лича иллюзию своего облика. — Некромант осторожно погладил собеседницу по гриве. — Признаю свою ошибку.

— Энергетические копии, иллюзии. — Астрал закрыла глаза, отдаваясь во власть своего лекаря. — Сколько еще ты скрываешь?

— Может быть и расскажу, когда-нибудь… — Задумчиво отозвался жеребец.

(Конец отступления).

ДЕЛА МИНУВШИЕ, ДЕЛА ГРЯДУЩИЕ

(Отступление).

Над изумрудными лугами, холмами, между которыми петляли серебристые реки, высокими горами и густыми лесами, в чистом синем небе светило золотое солнце, одаривающее теплыми лучами жителей самой мирной, богатой и красивой страны. Путешественники, хотя бы раз побывавшие в Эквестрии, рассказывали своим знакомым о том, что здесь даже воздух кажется слаще, трава зеленее да и светило более теплое и одновременно мягкое. Разумеется, в подобные истории мало кто верил… пока сам не убеждался в их истинности.

Пони жили на огромной территории где каждый мог найти для себя место по душе, будь это маленькая уединенная деревушка на десяток скромных домов, или же многотысячный город, жизнь в котором не затихает ни днем ни ночью. Самым настоящим «брильянтом в короне», являлся город Кантерлот, уже почти тысячу лет играющий роль столицы королевства. Его высокие белокаменные башни, будто деревья неведомой породы тянулись к небу золотыми вершинами, вымощенные булыжниками улочки и переулки сверкали чистотой и порядком, а на вершине одноименной с городом горы, возвышался величественный дворец, чем-то напоминающий воздушный невесомый торт.

Еще более удивительными, но почти недоступными для посещения бескрылыми существами, являлись облачные поселения пегасов. При помощи своей магии дарованной от рождения, летуны могли не только ходить по облакам, но и менять их форму а так же плотность…

Однако, далеко не всегда в Эквестрии дела шли настолько же хорошо: три расы пони прошли немало жестоких испытаний, в том числе и кровавую войну между собой, прежде чем объединились в единый сильный народ. Высокомерие единорогов, воинственность пегасов, упрямство земных пони… все это пришлось перебороть далеким предкам нынешних Эквестрийцев, ради того что бы выжить и дать шанс на более счастливое будущее своим потомкам.

Официальная история страны, начинается с истории о духе хаоса, именуемого Дискордом, и последовавшего за этим появления сестер аликорнов Селестии и Луны. В тяжелой битве принцессы одолели монстра, при помощи артефактов названных «элементы гармонии», заковав его в каменную статую, после чего началось долгое объединение разрозненных поселений и создание единых границы и законов.

Откуда же появились аликорны и почему раньше, во времена войны рас, о них никто не слышал? Историки выдвигают на эту тему самые разные теории: кто-то говорит, что Селестия и Луна это богини, откликнувшиеся на зов помощи от тысяч пони, страдающих под гнетом духа хаоса, другие утверждают будто принцессы являются последними представительницами когда-то великой расы, вымершей по неизвестным причинам, а самые смелые предполагают, что они очень могущественные волшебницы, сумевшие преодолеть ограничения смертной плоти. Истину же знают лишь сами аликорны, совершенно не спешащие раскрывать эту тайну каждому встречному.

Ложью было бы сказать, что проблемы пони закончились с победой над Дискордом, все же им предстояло пройти длинный путь, дабы Эквестрия приняла нынешний свой вид. Были и мелкие конфликты, грозящие вновь перерасти в расовую войну, и вторжения соседей отражаемые силой магии и оружия, но самым знаменательным событием, до сих пор считается восстание Найтмер Мун.

«Злой демон захватил тело принцессы Луны и долгие годы таился, собирая силы и подпитываясь искренней любовью поданных. Когда же старшая сестра раскрыла страшный секрет, в замке „Двух сестер“, разразилась битва, по итогам которой младшая из правительниц, чей разум до сих пор находится под властью захватчика, оказалась заточена на ночном спутнике Эквуса…».

Мало легенд описывают те далекие события, но все источники сходятся в одном: после сражения с сестрой, принцесса Селестия изменилась. Она по прежнему была сильна и могущественна, (что почувствовали на себе грифоны, попытавшиеся воспользоваться ослаблением богатого соседа), как и раньше проявляла заботу о своих поданных, всегда находила время что бы решить сложную проблему, (многие верили, что в одно и то же время, видели ее в разных местах), но вместе с тем, богиня солнца отдалилась от всех.

Шли сотни лет, поколения пони сменялись, и казалось бы что уже ничто не изменит сложившийся порядок вещей, но произошло чудо: Молодая пегаска по имени Каденс, несколько лет соединявшая влюбленные сердца, (исключительно в качестве хобби), превратилась в молодого аликорна и практически сразу получила титул принцессы любви.

Селестия словно бы проснулась от сна, скинула большую часть рутинной работы на советников и совет аристократов, а сама с не угасающим энтузиазмом, взялась за обучение новоявленной племянницы. Но недолгим было счастье и из южных земель пришла тревожная весть: в империи зебр разразилась гражданская война…

* * *

Сидя на бархатной подушечке на золотом троне, Селестия слушала отчеты своих советников. Отлаженный механизм государственной машины работал если не идеально, то очень близко к тому, позволяя правительнице больше времени и внимания уделять собственным делам и заботам.

Далеко не сразу пони стали честными, трудолюбивыми и ответственными. На протяжении поколений белой аликорну приходилось заниматься воспитанием элиты, которая в случае чрезвычайной ситуации, (гибели или исчезновения монарха), могла бы взять на себя управление народом, при этом не разрушив все, чего уже удалось добиться.

Стабильность и безопасность, позволили пони измениться, забыть о расовой вражде, начать работать не только ради себя, но и ради общества в целом. Теперь же, успех задумки выражался в росте благосостояния граждан, ежегодном приросте населения, ну и конечно же вере…

«Но последнее мало кто может оценить».

Пронеслась мимолетная мысль на грани сознания белой аликорна.

— Перейдем к внешней политике. — Негромко произнесла богиня солнца.

Единороги, пегасы и земные пони, заполонившие собой тронный зал зашумели и вперед протолкались жеребцы и кобылы, занимающиеся этой проблемой.

— С вашего разрешения, принцесса, начну я. — Первым заговорил высокий светло-синий единорог с черными гривой и хвостом. — На юге Эквестрии развернуто строительство города для беженцев из зебрики, рассчитанный на две тысячи жителей. Продукты питания долгого хранения, закупаются по всей области и свозятся на склады, так что голода можно не опасаться. Однако же, новости о масштабах, которые принимает гражданская война зебр, заставляют меня опасаться того, что уже предпринятые меры окажутся недостаточными. Исходя из этого, прошу увеличить финансирование проекта по возведению жилья, а так же выделить отряд королевской стражи для поддержания порядка на вверенной территории.

— Насколько мне известно, еще ни одна зебра не попросила убежища в Эквестрии. — Заметил рыжий земной пони, шириной плеч и мускулатурой почти вдвое превосходящий предыдущего докладчика. — Не случится ли так, что мы в пустую растратим бюджет королевства, а все наши приготовления останутся невостребованными? Говорят что зебры очень гордый народ, не привыкший просить милости…

— Все это вопрос времени. — Уверенно заявил единорог. — Кроме того, даже если временное жилье не пригодится для расселения беженцев, мы всегда сможем найти иное применение.

— Ваша просьба будет удовлетворена. — Мягко прервала зарождающийся спор правительница. — Кроме отряда стражи, мы отправим добровольцев из поселения зони. Думаю вам будут полезны советы от кобыл, выросших в Зебрике и знающих ее законы.

— Как прикажете, ваше величество. — Оба жеребца поклонились и уступили место новому докладчику.

— Кланы грифонов собирают армию наемников, предварительная численность уже достигла двух с половиной тысяч. — Заговорила зеленая пегаска с алой гривой. — По полученным нами сведениям, Цезарь уже внес предоплату за их услуги, при этом не поскупившись на золото. Даже такие непримиримые соперники как «Крылья ветра» и «Красные клювы», заключили временный союз до окончания найма. Аналитики опасаются, что если конфликт затянется, велика вероятность образования постоянного союза кланов, что приведет к возрождению грифоньей империи.

«Как же смертные любят это слово, „империя“».

Легкая вспышка раздражения, совершенно никак не отразилась на выражении мордочки белой аликорна. Выслушав предложение советницы о том, как можно было бы разрушить зарождающийся альянс, она лишь покачала головой.

— Мы не можем помочь народу Зебрики в военном плане, но не будем и мешать пытаться решить проблему своими силами. — Во взгляде принцессы, направленном на пегаску, явственно ощущался укор. — Твой план может привести к началу клановой войны, что не позволит грифонам отправить большое количество наемников в империю Цезаря. Даже если противостояние затянется, крылатые хищники понесут слишком большие потери, что бы стать серьезной угрозой, а за время которое понадобится на восстановление численности, мы успеем принять меры.

— Минотавры активно развивают добычу металлов, строят заводы и цеха. — В свою очередь заговорил неприметный коричневый земной пони. — Новое правительство проводит реформы по увеличению армии. Со следующего года, каждый гражданин республики достигший взрослого возраста, должен будет пройти обязательное полугодовое обучение. Таким образом наш восточный сосед, получит возможность быстрого увеличения регулярной армии, за счет мобилизации воинов ушедших в запас. Во времена расовых войн, пегасы использовали подобную схему, что давало им численное и качественное преимущество над земными пони и единорогами…

* * *

Стоя на балконе самой высокой башни Кантерлотского дворца, Селестия концентрировалась на огромном шаре пламени, дарящем свет и тепло всему живому на Эквусе. Подчиняясь ее воле, светило медленно уползло за горизонт, а на небосвод, словно бы неохотно, начала подниматься луна.

Внизу в городе загорались огни, пони бегали и суетились занимаясь повседневными делами. Каденс, после личных уроков у названной тетушки, спала в своей постели не чувствуя ног и видела уже десятый сон. Самой же правительнице рано было отдыхать, да и говоря по правде, не нуждалась она в этом.

«Минотавры за последние сто лет, действительно сильно продвинулись в развитии. Если ничего не изменится, то поколения через два-три, они станут реальным конкурентом для Эквестрии».

Мысли богини солнца вернулись к Зебрике и просьбе Цезаря о помощи в подавлении восстания гильдий. Отправить официальный отказ жеребцу, искренне старающемуся спасти свой народ, ей не позволяла совесть, а оказать ощутимую помощь не давали некоторые обстоятельства…

«У Эквестрии нет армии, а от стражи и специальных отрядов, в полноценной войне особой пользы не будет. Мы можем начать набор добровольцев, отправим продукты и лекарства, но все это потребует времени. Я же…».

Невеселая улыбка изогнула губы белой аликорна, а ее золотая грива колышущаяся на неощутимом ветру, на миг вспыхнула языками пламени. Глаза кобылы светились чистым белым сиянием, в котором с некоторым трудом можно было увидеть небесно-голубые радужки глаз.

Взгляд принцессы устремился к небу, но видела она не луну и звезды, а паутину золотых нитей, сходящихся в центр прямо над ее головой. Каждая нить обозначала верующего, сила которого поддерживала, напитывала и делала сильнее богиню. В пределах своей паутины, раскинувшейся на всю Эквестрию и местами захватывающей другие страны, принцесса обладала невероятными возможностями и была способна усилием воли влиять на реальность, (ограниченно разумеется). Однако же, стоило ей оказаться вне своей зоны влияния, как иллюзия всемогущества исчезала, оставляя только собственные способности.

Присмотревшись чуть под другим ракурсом, богиня солнца смогла увидеть паутину Луны, за почти тысячу лет ставшую бледным подобием себя же. Количество верующих в богиню ночного светила и повелительницу снов, постоянно сокращалось, за минувшие века потеряв девяносто процентов адептов. Все усилия направленные на сохранение хотя бы этой малости, натыкались на стену непонимания, воздвигаемую смертными.

Когда-то давно принцессы аликорны были всего лишь душами пони, так и не сумевшими обрести покой. Постепенно их сущность менялась, память стиралась, а личность поддерживалась единственным желанием, ставшим основой для нового «я».

Сейчас, глядя на Селестию, вряд ли кто из жителей Эквестрии поверит, что в самом начале пути к возвышению, она жаждала лишь мести. Эта жажда была столь велика, что ее дух воспламенился, становясь вечно голодной стихией, которую подпитывала жажда мести от разумных. Луна же напротив, мечтала о покое, тишине и исцелении, а потому переродилась в самое редкое существо этого мира — духа снов.

В те далекие годы, пони много воевали, убивали и умирали, с готовностью отдавая свои жизни с желанием отомстить. Их кровь пропитавшая землю, крики отчаяния и слезы потерь, превратились в желание получить оружие способное повергнуть любого врага. Вместе с тем, в своих убежищах, оплакивая друзей и близких, они мечтали получить защиту, которая оградит от любой угрозы из вне… и видели об этом сны.

«Сколько было таких же как мы? Сотни или тысячи? Но своей цели смогли достигнуть лишь единицы, некоторых из которых нам с сестрой пришлось уничтожить».

Закрыв глаза, правительница королевства вернула им привычный для поданных вид, затем развернулась и через распахнутые двери балкона, вошла в спальню. Пол комнаты был застелен толстым ковром, в центре стояла широкая постель застеленная белоснежными простынями, а на стенах висели картины с видами природы.

Дух хаоса, вероятно древнейший из жителей Эквуса, (по классификации шаманов являющийся древним духом, существование которых по прежнему вызывает споры), сумел объединить против себя ненависть всех пони, дав тот необходимый толчок, что бы воплотилось живое пламя. В момент когда солнце впервые коснулось лучами белоснежной шерстки из плотного света, Селестия по силам была равна великим духам, но при этом ее разум остался близок к смертным.

«Плоть из света, что скрывает под собой всепожирающее пламя… Как отреагировали бы пони, узнав чем на самом деле является их богиня солнца?».

Для воплощения Луны в реальном мире, потребовалось еще семь десятков лет. За это время ее старшая сестра уже успела обзавестись сравнительно небольшой популярностью, раскинув маленькую сеть божественной веры. Пламенный меч и нерушимый щит из грез, они сошлись невероятно легко, словно два кусочка одной мозаики.

Битва с Дискордом, первая из многих, показала что двум великим духам с зачатками божественности, даже думать не стоит о победе над древним. Противник игрался с ними на протяжении часов, подначивал и раззадоривал, давал иллюзию надежды и тут же втаптывал ее в грязь. Почему же он их не убил? Ответ прост: скука.

«Смертные слишком легко ломаются».

Эти слова до сих пор приходили в кошмарах, в те редкие минуты когда разум богини все же погружался в сон. От этой необходимости вполне можно было отказаться, но все же отдых помогал разобраться в собственных мыслях и взглянуть на проблемы «свежим взглядом».

Сейчас пони считают, что принцессы повергли Дискорда едва ли не с первой попытки, при этом воспользовавшись могущественными артефактами, появившимися прямо из воздуха. На самом же деле, их далеким предкам пришлось столетиями следить за противостоянием, своей верой поддерживая единственных защитниц, раз за разом встававших на пути общего врага.

Откуда же появились «элементы гармонии», ставшие тем грузом, что перевесил чашу весов в сторону сестер аликорнов? Ответ на этот вопрос является одной из тайн, которые Селестия и Луна, даже находясь под контролем демона, никогда не раскроют посторонним, запрещая думать об этом даже самим себе.

Не только богини солнца и луны, сумели воплотиться в реальном мире при помощи веры и эмоций пони. Шесть добродетелей: Верность, Доброта, Радость, Щедрость, Честность и Магия, (которую какое-то время считали богиней покровительствующей единорогам), добровольно заточили себя в камни, отказавшись от собственных личностей и воли, дабы принести конец страданиям.

Пройдя через боковую дверь своей комнаты, Селестия оказалась в ванной, пол в которой был выложен мраморными плитками а на стенах висели магически укрепленные серебрянные зеркала. Саму ванну же заменял маленький бассейн, в данный момент заполненный холодной водой.

Убедившись что двери закрыты и вблизи нет никого, кто мог бы подсмотреть за происходящим, белая аликорн спустилась в искусственный водоем, погрузившись по шею и наконец-то смогла ослабить контроль. Плоть из света превратилась в прозрачную дымку, живое пламя же радостно загудело, расправляясь во всю ширь…

С тех пор как духи благодетелей пожертвовали собой, больше не появилось ни одного аликорна, зато разные монстры проявлялись с завидной регулярностью. Чего стоил хотя бы лорд Тирек, представляющий собой страх утраты магии всеми жителями Эквуса? Повезло еще что он оказался уязвим для ярости богини солнца, попросту испепелившей врага пока он не достиг уровня того же Дискорда.

Сомбра же сам смог стать воплощением страха для одного города, превратившись в тень, из которой в любой момент могли появиться красные глаза с вертикальными изумрудными зрачками. Его даже уничтожить не удалось, так как он в последний момент поступил в стиле своей стихии, (скрылся из виду при приближении света… захватив с собой целый город).

Когда бассейн выкипел почти на две трети, принцесса дня, богиня солнца, правительница Эквестрии, с неохотой снова вернула себе привычный для пони вид белой крылато-рогатой кобылы с золотыми гривой и хвостом. Воздух в ванной комнате был заполнен горячим паром, но это совершенно не причиняло неудобств, так как при желании хозяйка дворца вообще могла не дышать.

«Пора возвращаться к делам».

(Конец отступления).

ШАГ ВПЕРЕД

(Отступление).

Армии некромантов и воинов Цезаря, столкнулись на равнине глубокой ночью, когда даже свет луны и звезд был скрыт плотным покровом тяжелых туч. Неживой магистр гильдии «повелителей смерти», решил не утруждать себя такой глупостью как переговоры с низшими существами, а потому атаковал сходу, отправив низшую нежить, дабы «прощупать» врага.

Тринадцатый легион с честью выдержал удар: костяные химеры и детища друидов, прекрасно дополняя друг друга, перемалывали слабых умертвий словно хорошо отлаженный механизм, а в это же время зебрасы, стаями кружа над полем боя, сбрасывали на особенно большие скопления сил противника, кувшины с алхимическим огнем. Но первый успех не вскружил головы зони и их командиру, который готовился к личной встрече с самым могущественным из ныне существующих личей.

В какой-то момент, в небо поднялись сотни упырей, мерно взмахивающих перепончатыми крыльями и сверкающих зеленым огнем из пустых глазниц. Спустя еще примерно минуту, из задних рядов армии некромантов, к тучам взлетела громоздкая туша костяного дракона. На земле ситуация так же поменялась: скелеты и зомби, шедшие в первой волне почти закончились, но на их место пришли костяные пауки и медведи, шерсть которым заменяли роговые пластины и железные шипы торчащие словно иглы дикобраза.

В небе завязалась схватка между зебрасами и упырями, между которыми то и дело вспыхивали разноцветные огни. Крылатая нежить старалась не подпустить зони к костяному дракону, избравшему своей целью наземные войска тринадцатого легиона, и это у них неплохо получалось. Лишь один раз самоубийственная атака полусотни зони, принесла положительный результат и одно крыло гиганта вспыхнуло неугасающим огнем, разрушая соединения между костями и саму магию, что поддерживала тушу в воздухе.

Зеброгам, лишившимся поддержки с воздуха, пришлось начать изображать из себя подвижную артиллерию, при помощи телекинеза швыряя сосуды с алхимическими составами. Из задних рядов легиона были выведены передвижные крепости, внешне похожие на черепах из костей и металла, из панцирей которых торчали десятки железных труб.

Битва на несколько секунд прервалась, когда с неба на поле боя рухнул костяной дракон, оставивший в месте своего падения глубокую воронку. Однако, лишившийся возможности летать конструкт, даже получив серьезные повреждения и покрывшись множеством трещин, не потерял боеспособность что и поспешил доказать. Выдохнув из пасти струю пепельно-серого дыма, он превратил в прах два десятка зверей друидов, попытавшихся добить ослабленное чудовище.

Зебрасы, скинув на землю самую по их мнению опасную тварь, с удвоенной силой принялись за истребление упырей. Призванные шаманами духи ветра, ломали нежити крылья, затягивали в смерчи и поджаривали вспышками молний. И все же, численное превосходство оставалось явно не на стороне зони.

Тем временем, на встречу прорывающемуся сквозь ряды сражающихся костяному дракону, под лапами которого гибли и враги и союзники, выдвинулись две передвижные крепости. Хоть черепахи и уступали в размерах своему грозному сопернику, но вполне могли поспорить с ним же толщиной и крепостью брони, а огневой мощью даже превосходили.

Заслон из живых и неживых воинов перед зеброгами, постепенно истончился, а затем в нескольких местах вовсе прорвался. Однако же, хлынувшая в бреши нежить так и не смогла причинить весомого ущерба, будучи сметенной волнами пламени от сотен духов огня, призванных шаманами. Из земли же начали подниматься каменные истуканы, похожие на минотавров, но в два-три раза крупнее оригиналов.

Этот момент, когда на поле боя воцарилось хрупкое равновесие, для своего появления выбрали «Первый» и «Второй»: войска под их командованием зашли во фланги некромантам, совершив почти синхронный удар и тем самым заставив отвлечь часть сил на отражение новой угрозы. Тринадцатый легион, почувствовав снижение напора на свои ряды, перешел в контратаку, выводя на переднюю линию все имеющиеся резервы.

Костяной дракон сумел разломать одну черепаху и серьезно потрепал вторую передвижную крепость, но в процессе и сам лишился одной передней лапы и получил несколько сквозных дыр в туловище. Используя стратегический запас алхимического огня, зеброги при помощи телекинеза подожгли монстра, буквально на глазах начавшего разваливаться на части.

Магистру некромантов надоело ждать и он лично вступил в битву, атаковав тринадцатый легион мощнейшим «молотом праха», который не достигнув цели наткнулся на зеленоватую пленку «сферы жизни», воздвигнутую гранд-магистром Цинком. Оба заклинания уничтожили друг друга, но предводители армий уже определились с местом нахождения главной цели.

Пространство загудело, потоки энергий сплетались в узоры заклинаний и разрушались точными уколами контрзаклинаний. Это незримое противостояние продолжалось минуты, после чего со звуком лопнувшей струны, навстречу друг другу по широкой дуге сорвались два сгустка силы, принявшие вид веретена. В месте столкновения на долгую секунду вспыхнула белая звезда, своим мертвенным сиянием заставляющая кровь застывать в жилах.

Цинк распечатал восстановленного скорпиона, состоящего из костей, жгутов мышц и металла. Хвосты вскинулись и приняли атакующее положение, клешни щелкнули а амулеты полыхнули стихиями заключенных в них духов. Скрывшийся в кабине управляемого монстра гранд-магистр, начал продвигаться в сторону лича, который в свою очередь окутавшись облаком праха, шествовал ему навстречу.

Верхняя половина головы неживого мага, была лишена не только шерсти но и кожи, сверкая гладким оголенным черепом. Пустые глазницы сияли ярким изумрудным пламенем, завораживающим тех, кто имел неосторожность встретиться с ними взглядом. Слабые волей разумные и животные, превращались в живые статуи, попав под подавляющее воздействие ауры «повелителя смерти».

По беззвучной команде, армия некромантов и воины тринадцатого легиона, расступились освобождая внушительный круг относительно ровной местности. За пределами импровизированной арены все еще продолжало бушевать сражение, но никто не пытался пересечь незримую черту.

— Ты слишком долго путался под ногами, жеребенок. — Неожиданно приятным, бархатистым голосом заявил магистр некромантии. — Пришла пора избавиться от досадной помехи.

— Слишком много слов… для трупа. — Проскрипел скорпион, выстреливая струями кислоты из хвостов.

Облако праха сгустилось, легко принимая на себя первую атаку, а нижняя половина морды лича, (в отличие от верхней части головы, сохранившаяся почти идеально), исказилась в презрительной усмешке.

— Ты изучил несколько фокусов, но так и не достиг величия ни в одном из путей. — «Повелитель смерти» изобразил разочарование. — Жалкое зрелище…

Один из амулетов на теле скорпиона полыхнул, а затем выплюнул струю рыжего пламени. Под прикрытием огня, управляемый монстр размазавшись в воздухе от скорости, рванул в атаку, намереваясь располовинить жертву правой клешней.

Облако праха ужалось в размерах, став полностью непрозрачным, а затем выпустило десятки щупалец. Скорпионьи хвосты, способные своими ударами раскалывать камни и словно бумагу пробивать железные доспехи, перехватывались за основания жал и отводились в стороны при каждом выпаде, а выплескиваемая кислота брызгами растекалась по стремительно восстанавливающемуся барьеру.

Оба противника с огромной скоростью перемещались по свободной площадке, обмениваясь смертоносными выпадами. Цинк при помощи амулетов создавал стихийные заклинания, выстреливал потоками яда и алхимического огня, пытался давить грубой мощью своего скорпиона, в то время как его враг расходовал минимум необходимых сил, с ювелирной точностью фехтуя щупальцами из праха. В какой-то момент неживой маг сумел подрубить одну из ног управляемого монстра, лишив его части подвижности, а затем ухитрился оторвать левую клешню.

Тем временем, в небе зебрасы почти разделались с упырями и смогли начать помогать зеброгам, у которых дела шли не так хорошо. Паритет сил все еще сохранялся, но в любой момент весы могли качнуться в одну из сторон.

— Достаточно! — Прогремел голос магистра некромантии, заглушивший даже шум схватки обеих армий. — Твое сопротивление развеяло мою скуку. За это ты умрешь быстро.

Вмиг ускорившись, щупальца из праха обрубили хвосты скорпиона, затем лишили его второй клешни и ног, после чего принялись вырывать из туловища амулеты. Последней была расколота кабина, из которой выпрыгнул живой и здоровый гранд-магистр. Окутавшись зеленоватой полупрозрачной аурой жизни, он как нож вонзился в облако праха и врезался в не успевшего отреагировать на подобный ход лича.

Правое переднее копыто Цинка, с хрустом костей проломило грудь нежити, увязнув в мертвой плоти почти на половину. Затем истощивший свои последние резервы старик, вспыхнул алым пламенем, призвав сильнейшего из доступных духов огня, получившего в оплату все внешние оболочки души шамана.

Лишившаяся главнокомандующего армия мертвецов, на некоторое время замешкалась, пока младшие мастера выбирали нового лидера, чем не замедлили воспользоваться буквально озверевшие зони. Некромантам, дабы полностью не потерять войско, пришлось признать поражение в этом сражении и поспешно отступить, оставив часть отрядов чтобы задержать возможных преследователей.

В связи с смертью гранд-магистра, его титул и должность командующего тринадцатым легионом, перешли к «Первому». Старший ученик Цинка, получив столь «радостные» новости, тут же отдал приказ отступить и перегруппироваться, затем собрать совет офицеров и отправить послание Цезарю.

(Конец отступления).

* * *

Нельзя сказать, что мое возвращение в лагерь Гривуса было триумфальным, но восприняли его с некоторым воодушевлением. Легионеры конечно все еще косились недовольными взглядами, особенно сильно кривя морды при виде моего нового слуги, но предпочитали держать языки за зубами.

— Бесполезные куски мяса, годные исключительно на материал для создания нежити. — Заявил Гангрен, когда в первый раз увидел ряды палаток, между которыми сновали и общались гражданские зебры.

— Каждый житель Зебрики — это ресурс. — Заметил я, стараясь говорить негромко, что бы слышал только поднятый при помощи «нечистивого воскрешения» некромант. — Если не будет обычных зебр, то однажды у тебя закончится материал, что бы создать даже простейшего зомби.

В ответ на это, собеседник только пожал плечами, как бы говоря: «Ты главный, тебе и решать».

Астрал и Мистика, с явным неодобрением относились к моим беседам с недавним врагом, но с советами не лезли а лишь слушали. После операции по убийству мастера и его подопечных, наши отношения несколько изменились, став более теплыми с одной близняшкой, и более деловыми с другой сестрой.

Создавалось впечатление, будто у Астрал в моем отношении вспыхнул материнский инстинкт, ну а Мистика видя это, чувствовала себя обделенной. Мне же было немного не до взаимоотношений своих охранниц-надзирательниц, так как благодаря захваченным ресурсам, открылись ранее недоступные перспективы, да и знания хранящиеся в памяти Гангрена, манили к себе словно свет мотылька.

Однако, наверное все же стоит вспомнить события случившиеся после атаки лагеря некроманта, в хронологическом порядке.

Гангрен, будучи возвращенным в мир живых при помощи «нечистивого воскрешения», сильно удивился тому факту, что являясь мертвецом, не потерял ощущения живого тела. Проведя самодиагностику, он восхитился изящному и оригинальному решению проблемы, вслух сокрушаясь на тему того, что сам до такого не додумался. А затем неживой, но и не мертвый раб, сделал любопытное предложение:

— Хозяин. — По выражению морды было видно, как сложно ему обращаться ко мне этим словом. — Ты конечно же можешь оставить меня безвольной марионеткой без капли инициативы, или же дать относительную свободу воли, постоянно опасаясь диверсий с моей стороны. Надеюсь не следует объяснять, как при желании можно извратить самый простой приказ? Я же предлагаю тебе вассальную клятву, в обмен на то, что ты избавишь меня от рабского ошейника.

Немного подумав, я пришел к выводу что в любом случае не смогу использовать потенциал своего слуги на все сто процентов, а потому риск с клятвой, вполне может себя оправдать. Текст договора составлялся без малого три часа, включал в себя такие пункты как «Не причинять умышленного вреда, ни словом, ни делом», и «Исполнять приказы с максимальной эффективностью, но не нарушая рамок установленных господином». В качестве же гарантии, со стороны Гангрена шли его душа и разум.

Казалось бы, какая разница между рабством и подобной вассальной клятвой? На самом же деле, неживой маг получил частицу свободы и самостоятельность, которые у него невозможно отнять, пока он не нарушит заключенного договора. В его собственных интересах следить за моим благополучием, так как в случае моей смерти, мастер некромант будет вынужден последовать за повелителем, при этом лишившись собственного тела.

Циан, когда второй поток моего разума рассказал ей о вассальной клятве, надолго задумалась и даже ослабила контроль над своим роем, (и не представляю, что можно обдумывать используя столько мыслительных ресурсов), после чего потребовала моего прибытия в улей, для заключения подобного контракта.

Мой первый полноценный вассал, сразу же после того как ощутил исчезновение жесткого поводка на своей душе, отправился собирать материалы. Шестеро учеников, проведать которых решил их наставник, даже понять не успели, что же происходит, как оказались убиты и упакованы в свитки хранения. Оставшихся после бойни умертвий, так же как и толпу низшей нежити, мы так же собрали в привязанные к бумаге пространственные карманы, чтобы не оставлять материал врагу.

Поездка из лагеря Гангрена, к лагерю Гривуса, в карете запряженной скелетами, запомнилась долгой дискуссией на тему возможности усиления способностей тех, кто был поднят при помощи «нечистивого воскрешения». Некромант был убежден, что сможет развиваться в духовной силе, если доберется до наработок шаманов, а так как его плоть плотно сплетена с душой, то и запас жизненной энергии возрастет.

Создавать личей из своих бывших подопечных, Гангрен меня отговорил, заявив что от этих олухов не будет никакого толку и лучше уж использовать этот материал, для конструирования боевых химер.

А дальше было прибытие к лагерю Гривуса, за которым последовала встреча с самим командующим, (еще более нервным и осунувшимся), ну и многочасовой допрос о проделанной работе и дальнейших планах. К тому моменту как меня выпустили из штаба, кто-то полосатый, (предположительно Мистика), уже распустил слух о великом сражении и грандиозной победе верных слуг Цезаря.

ЗАТИШЬЕ

После первоначального напора, когда ни одна из сторон не смогла завладеть стратегическим преимуществом, наступил период позиционной борьбы. Из центрального штаба пришли неутешительные известия о высоком уровне практически невосполнимых потерь, а так же о гибели гранд-магистра Цинка, в результате самопожертвования с целью уничтожения магистра гильдии некромантов. Однако же, упавшее знамя подхватил «Первый», с энтузиазмом взваливший на свою спину гору обязанностей и ответственности.

По моему личному мнению, старший ученик Цинка конечно был силен, но не шел ни в какое сравнение с наставником. Против обычных мастеров, в большинстве своем командующих войсками противника, он вероятно и сможет выступить один на один, но вот любой магистр, раздавит конкурента без особых потерь для себя.

Лучшим из вариантов в сложившейся обстановке, было бы созвать всех «Безымянных», чтобы давить врагов если не качеством то количеством… но вместо этого нас оставили на прежних местах, таким образом «затыкая дыры». Не мне конечно осуждать решение командования, но все же риск лишиться потенциально сильнейших магов этого не стоил.

Постепенно наладилась постоянно прерывающаяся связь через план духов, благодаря чему удалось узнать об общей обстановке в империи. Разведка выяснила, что друиды, некроманты и даже шаманы, в войне пока что не участвующие, начали отлавливать гражданских зебр и сгонять их в закрытые лагеря, где пленники содержались на правах животных. По всей видимости, гильдии осознали, что рискуют лишиться материала и притока новых одаренных, если все «низшие», погибнут в ходе разборок «высших».

Гривус Гладиус, получая доклад, скрипел зубами и метал взглядом молнии, но молчал и почти не дергался. Убедившись, что прямо сейчас наш лагерь никто штурмовать не собирается, приказал продолжать укреплять оборону и разогнав всех офицеров из своего шатра, уснул едва дойдя до постели.

Мое время оказалось расписано по часам: сразу после побудки и завтрака, вплоть до полудня и обеда, шел прием больных из числа мирных зебр и немногочисленных легионеров, доверяющих свои жизни «проклятому некроманту». Во второй половине дня, происходил обход немногочисленных лежачих пациентов, среди которых оказалось сразу три беременных кобылы, к некоторому удивлению относящихся к одаренному зони вполне миролюбиво. Далее наступала очередь работы с материалом, захваченным во время вылазки к «повелителям смерти», в чем помощь оказывал сам Гангрен, щедро делящийся богатым опытом и личными наработками. Иногда вассал сбивался на лекторский тон и начинал рассказывать и без того известную теорию магии зебр, дополняя ее историями из своей жизни.

Где бы я не находился и чем бы не занимался, рядом всегда была Астрал, успешно притворяющаяся безмолвной тенью. Мистика время от времени уходила, чтобы послушать сплетни и распустить новые слухи, возвращаясь обычно уже к заходу солнца, (один раз от нее явственно пахло жеребцом).

В один прекрасный день, у меня закончилась бумага для свитков, после чего выяснилось что и у Гривуса этот ресурс подходит к концу, а новые поставки не предвидятся. В спешном темпе пришлось искать альтернативный источник крайне ценного материала, и тут как нельзя кстати на глаза попалась немолодая зебра из числа гражданских. Предложение омолодить организм, в обмен на лоскут кожи с ее спины, подопытная восприняла с недоверием, но все же в итоге согласилась проследовать в мою обитель, (к счастью рядом не оказалось легионеров, которые могли понять мои действия превратно).

Усыпив уложенную на подстилку кобылу, быстрыми движениями срезал шерсть с ее спины начиная у основания шеи и заканчивая крупом. При помощи лезвия из чакры, очертил приблизительно ровный прямоугольник, затем блокировал нервные окончания и стараясь не повредить сосуды, начал отделять лоскут кожи, который после обработки станет неплохим материалом для рисования печатей, (даже лучше бумаги, из-за жизненной силы и магической энергии, пропитывавших его десятками лет). В то же время, второй поток мышления отслеживал состояние жертвы, ведь мне вовсе не было нужно, чтобы она внезапно скончалась.

Астрал дежурила у входа, следя чтобы никто не вошел внутрь во время операции, ну а Гангрен, с заинтересованным и задумчивым видом, наблюдал за моими манипуляциями, время от времени шевеля губами, будто разговаривал сам с собой. После того как будущий свиток все же был отделен, пришла очередь выполнения обещания, для чего следовало расстараться и применить все свои умения, полученные во всех осознанных жизнях.

Очистка организма от шлаков, восстановление суставов, возвращение эластичности мышцам и сухожилиям, подтяжка кожи, (там где не хватило, пришлось наращивать тратя собственную силу). По итогам всех действий, пациентка была до предела напитана жизненной энергией, а так же дополнительно обработана моим духом-контрактором, в результате чего внешне помолодела лет на двадцать минимум.

Когда радостная кобыла выбежала из палатки, чтобы найти родственников и ошарашить их своей новой внешностью, у Гангрена наконец кончилось терпение и он задал мучающий вопрос:

— Стоило ли так напрягаться из-за какой-то «низшей»? — Многозначительный хмык Астрал, был гордо проигнорирован. — Оплата явно не стоила затраченных усилий.

— Ты думаешь один свиток, это то ради чего я старался? — Вопросительно изогнув брови, (чего не было видно из-за маски), смотрю на вассала. — Мне нужно гораздо больше, чем единственный кусок кожи, и если все пойдет как задумано, скоро зебры сами начнут приходить, дабы поделиться своей плотью.

— Да неужели? — Недоверчиво изумился некромант. — Они тебя боятся почти так же, как меня, и только из-за необходимости общаются и обращаются за помощью.

— Все дело в психологии. — Неопределенно развожу передними копытами, одновременно с этим подхватываю телекинезом будущий свиток. — Зебры не привыкли доверять одаренным, а тем более зони, которых считают чужаками на уровне с пони. Ситуация, при которой обладающий силой, совершенно бесплатно предлагает помощь, вызывает подсознательное недоверие…

— А-а-а! — Собеседник стукнул по полу правой передней ногой. — Кажется понял. Ты хочешь чтобы они «покупали» твои услуги, вместо денег предлагая куски кожи? Твой командир будет недоволен.

— Гривус поймет. — Заявляю уверенно, все же за время общения мне удалось неплохо изучить характер этого жеребца. — Тем более, что от своих обязанностей я не отказываюсь. Эта же кобыла, станет рекламой моих возможностей и цены, требуемой за работу. Лагерь у нас хоть и большой, но при этом такой тесный и маленький, что создается впечатление, будто все друг друга знают.

* * *

Создавая противодруидную мину, я слушал лекцию Гангрена, рассказывающего о создании полноценных «высших» личей. Солнце уже давно село за горизонт, так что обе охранницы-надзирательницы, мирно дремали в дальнем углу палатки, время от времени дергая чуткими ушами и в любой момент готовясь вскочить на ноги.

Над моим рабочим местом висел элементаль огня, принявший вид желтого шарика и теперь изображающий лампочку, отрабатывая заплаченную духовную силу. Магическую же энергию я тратил на напитывание несколько измененной взрывной печати, приспособленной под хранение магии смерти. К слову: противонекромантные мины отличались лишь тем, что были наполнены концентрированной жизненной энергией в самом агрессивном ее состоянии.

— Чтобы не утратить разум и не потерять важные воспоминания, желающий стать личем некромант, вынужден на протяжении нескольких лет заниматься медитациями, дабы упорядочить имеющиеся знания. — Ровным голосом вещал неживой мастер, охотно уцепившийся за возможность хоть чем-то себя занять в ночное время. — Конечно же, данных приготовлений можно избежать, поручив свое поднятие кому-то из доверенных «повелителей смерти», но в таком случае велика вероятность осознать себя в роли раба бывшего «друга», пожелавшего за твой счет увеличить собственное могущество. Все же в момент становления личем, одаренный крайне уязвим, что делает данный ритуал даже более интимным, нежели первая ночь с кобылой. Ну да я отвлекся…

После того как известие о чудесном омоложении первой зебры разлетелось по лагерю, жеребцы и кобылы заметно оживились. Споры и обсуждения этой темы велись почти на каждом шагу, отодвинув на задний план даже войну со всеми ее невзгодами. Однако же, потока желающих скинуть десяток-другой лет, у моей палатки так и не появилось, но зато уже на следующий день пришел первый клиент с несколько необычным заказом.

Жеребец средних лет, жутко смущаясь и глядя только на землю у меня под копытами, заикающимся шепотом попросил, (барабанная дробь), увеличить его достоинство. Мне едва удалось удержаться, дабы не ответить нечто ехидное, вроде: «Я не психолог, чтобы бороться с комплексами». Боюсь после этого, клиент сбежал бы больше не из-за страха перед одаренным зони, а из-за стыда перед собой же.

Назвав оплату, попросил уточнить, насколько именно следует увеличивать «достоинство», затем пригласил в палатку где и приступил к операции. А буквально через час после того как удалился довольный пациент, явилась немолодая, но еще и не старая кобыла, заказавшая себе операцию по омоложению крупа…

— Кроме разума, для становления личем очень важно правильно подготовить тело. — Для вида откашлявшись, Гангрен продолжил монолог. — Именно тело некроманта, пропитанное энергией смерти и усовершенствованное при помощи химерологии, становится главным инструментом воли своего хозяина, при помощи которого и творятся заклинания, да и происходит взаимодействие с внешним миром. Для высшего лича, тело — не жизненно необходимый атрибут, ведь его душа хранится в специально подготовленном сосуде, в отличие от низших немертвых, души которых привязаны к мертвой плоти. При этом, сосуд души должен находиться не дальше пары метров от управляемой им куклы, в ином случае нарушается связь и имеется высокая вероятность потерять управление.

— А разве нельзя увеличить это расстояние? — Спрашиваю не отвлекаясь от почти завершенного свитка. — Все же необходимость постоянно носить с собой сосуд души, делает лича весьма уязвимым.

— Разработки ведутся. — Неживой мастер кивнул, как бы добавляя весомости своим словам. — Кто-то бьется над пространственной магией, пытаясь соединить сквозным порталом сосуд души и свою марионетку, но особого успеха в этом не добились. Другие разрабатывают сеть ретрансляторов, которые будут охватывать территорию всей Зебрики, позволяя «повелителям смерти», храня свои души в укрепленных тайниках, брать под контроль любую пустующую оболочку, с заранее установленным на нее маяком. Этот проект более перспективен, так как с опытом, позволит управлять сразу несколькими вместилищами.

— Но при этом привяжет личей к определенной местности. — Замечаю с намеком на сомнение. — Вряд ли живые некроманты, захотят попасть под тотальный контроль своих мертвых коллег, а потому не будут гореть желанием расширять «сеть охвата». Да и другие фракции приложат копыта, к тому чтобы подобный замысел никогда не смог осуществиться.

«Некроманты способные действовать как королевы чейнжлингов… Бррр. Такого счастья мне точно не нужно».

— Другие гильдии, да и Цезарь, конечно могут попытаться помешать, но прототип ретранслятора уже почти собран и скоро будет активирован. — Гангрен перевернулся на спину и уперся взглядом в потолок палатки. — Я должен был стать одним из первых испытателей системы. Достаточно сильный и умелый, но не опасный для высших…

— Почему раньше ты об этом не рассказал? — Свернув готовый свиток в тугую трубку, убираю его в переметную сумку.

— А разве это так важно? — Искренне удивился неживой мастер. — Только став… таким, я осознал насколько ущербной является идея превращения в лича. Отсутствие вкуса, обоняния, притупленное осязание… все это не стоит возможности существовать вечно, даже учитывая рост магической мощи.

«И ведь он действительно считает, что информация о ретрансляторах не важна».

— Астрал. — Негромко зову охранницу.

Одна из кобыл тут же вскинула голову и распахнув глаза, посмотрела на меня кристально ясным взглядом.

— Собирайся. — Киваю на мешковатый черный костюм, почти ставший второй кожей для зебры. — Нужно переговорить с Гривусом.

НОВЫЙ ВИТОК КОНФЛИКТА

— Я в восторге. — Заявил Гривус Гладиус, после того как выслушал причину моего позднего, (или уже раннего?), визита. — Уверен, Цезарь будет в ничуть не меньшем восторге. Веди сюда своего информатора, будем допрашивать…

На протяжении последующих четырех часов, приведенного в шатер командующего Гангрена, забрасывали самыми разнообразными вопросами двое молодых офицеров, в то время как третий записывал каждое слово произнесенное неживым некромантом на длинный свиток, (а ведь говорили что бумаги нет…). Из несчастного мастера, проговорившегося о секретном проекте своих бывших товарищей, упорно вытягивали любую информацию, способную хотя бы теоретически стать полезной.

— Сколько войск некроманты могут выставить на юге империи?

— Сколько одаренных в гильдии «повелителей смерти»? Сколько среди них мастеров и каков их уровень?

— Где располагаются хранилища готовой нежити, мастерские, лагеря для гражданских, базы подготовки? Укажите на карте…

Моему вассалу еще повезло, что знал он не так уж и много, так как не являлся высокопоставленным магом. Однако, не смотря на это, дознаватели сумели выудить из его памяти немало подробностей. Они бы и дальше продолжали издеваться над немертвым, но с разрешения Гривуса, я забрал своего слугу, чтобы лучше подготовиться к возможному нападению на лагерь.

* * *

Очередным утром меня разбудил не зов труб легионеров, поднимающих весь лагерь на завтрак, а стук железного накопытника об железный же нагрудник. Признаюсь честно: я не сразу понял, что слышу, но когда до сонного разума все же добралось осознание, уголки губ сами собой дернулись в улыбке.

— Послать посетителя… прогуляться вокруг рва? — Предложила Астрал, самым наглым образом использующая меня как подушку, (ее сестра тем временем, спокойно лежала рядом, вытянувшись словно стрела и ни на что не обращая внимания).

— Не стоит. — Выбравшись из захвата охранницы-надзирательницы, при помощи телекинеза притягиваю к себе отчищенный от грязи комбинезон, маску и плащ. — Вряд ли меня бы стали будить по пустякам…

«Все же с одаренными, обычные зебры стараются контактировать как можно реже, а я ко всему прочему еще и зони».

— А мне такой чудесный сон снился. — Пожаловалась Мистика, выгибаясь по кошачьи, вытянув сперва передние а затем задние ноги. — Если причиной окажется что-то меньшее, чем конец света, я сама придушу гонца.

— Гангрен? — Обращаю внимание на некроманта, увлеченно что-то рисующего угольком на дощечке.

— С вашего разрешения, я останусь здесь. — Не отвлекаясь от своего занятия, отозвался неживой маг. — В наших общих интересах, чтобы простые зебры, видели меня как можно реже.

«Почему вместо слов „простые зебры“, мне отчетливо слышится „низшие“?».

Облочившись в свою обычную униформу «Безымянного», выхожу из палатки под открытое небо, на котором все еще горели звезды, а у далекого горизонта светила тусклая луна. Солнце же пока что и не думало показываться, лишь маленький краешек небосвода успел посветлеть. По приблизительным расчетам, до общей побудки оставалось не меньше половины часа.

— Командующий Гривус, вызывает вас в штаб. — Вытянувшись по стойке «смирно», доложил рядовой легионер.

— Причина? — Выражаю голосом раздражение и легкий интерес.

Справа и слева от меня, бесшумными тенями появились воспитанницы монастыря убийц магов.

— Не могу знать. — Четко ответил жеребец, после чего добавил тише и с нотками смущения. — Званием не вышел…

«Может быть Цезарь прислал ответ на сообщение о ретрансляторе некромантов? Да нет, посыльного отправили только вчера утром и он вряд ли успел долететь. А ведь еще нужно собрать совещание и решить, что с этим устройством делать».

Усилием воли отгоняю бессмысленные размышления, и кивнув легионеру, направляюсь к шатру Гривуса. За последнее время я успел побывать там столько раз, что и с закрытыми глазами сумею дойти туда и обратно, так что в проводнике смысла нет.

Перед входом в штаб собралось два десятка бойцов в броне и при оружии, с хмурыми и решительными выражениями морд. Можно было бы подумать, что ждут они именно меня, чтобы схватить или убить, но наше приближение совершенно никого не заинтересовало. Вряд ли обычные бойцы армии Цезаря, умеют так же контролировать эмоции как мои охранницы-надзирательницы, а потому ощутить их волнение для меня не стало бы сложной задачей.

«Все страннее и страннее».

На всякий случай ускорив сознание и разделив его на три потока мыслей, напитываю тело чакрой. Хоть непосредственной угрозы и не ощущается, но это совершенно не значит, что можно позволить себе расслабиться.

— Ждите снаружи. — Произношу обращаясь к своим спутницам, когда до входа в шатер осталось не больше двух десятков шагов.

— Как прикажешь. — Хмыкнула в пол голоса Мистика, тут же отстав и свернув в сторону к другим ожидающим.

— Не нравится мне это. — Проворчала Астрал, отходя в другую сторону.

Охранники у входа в шатер, пропустили меня без вопросов и обыска, впрочем любой одаренный является оружием сам по себе, так что большой разницы наличие или отсутствие острых железок, в данном случае не имеет. К стыду своему, я не сразу до этого додумался, из-за чего какое-то время удивлялся беспечности Гривуса.

— «Седьмой», по вашему приказанию прибыл. — Войдя в штаб, тут же увидел семерых офицеров и самого командующего, которые столпились перед картой и что-то оживленно обсуждали.

— Проходи. — Кивнул жеребец, полностью закованный в серебристую броню. — У нас дурные новости, колдун, и я хочу узнать твое мнение.

Взгляды присутствующих зебр, скрестились на мне. Не звучало ни перешептываний, ни какого-то другого шума, (даже дышали они тихо).

— Час назад разведчик доложил, что в сторону нашего лагеря движутся силы друидов, преимущественно состоящие из «саранчи». — Гривус Гладиус ткнул копытом в место на карте, где находилось скопление флажков отображающих магов жизни. — Точное количество врагов назвать не могу, но их никак не меньше двух тысяч. Управляется эта стая группой из дюжины одаренных, о ранге которых ничего не известно.

— «Саранча» — это передвигающиеся на двух лапах ящерицы ростом с взрослую зебру, способные за раз перекусить ногу тренированному жеребцу? — Задаю вопрос уже зная ответ, но лелея надежду ошибиться.

— С того момента как я о них рассказывал, ничего не изменилось. — Кивнул командующий, выглядящий на удивление спокойным. — До нас они доберутся часов через шесть-восемь и сразу же нападут. Попытаемся убежать и будем загнаны как дикие звери на охоте, да и с гражданскими на открытой местности особенно не повоюешь.

— Мы в крупе. — Честно высказываю свое отношение к нашему положению, чем вызываю несколько смешков со стороны офицеров.

— Мы это знали и без тебя, легионер-очевидность. — Фыркнув, командующий махнул правым передним копытом, приглашая подойти поближе и устраиваться среди других жеребцов. — У меня уже есть некоторые идеи, как если не истребить «саранчу», то хотя бы отбиться от нее с минимальными потерями… хотя я и не расстроюсь, если ты сможешь сократить их численность на четверть, или половину. Основной проблемой являются друиды и их магия.

— М-да… — Прикрыв глаза, начинаю рассуждать вслух, параллельно обдумывая варианты действий и взвешивая свои шансы на успешное выживание. — Двенадцать одаренных — это три полных четверки, среди которых должен быть один мастер и три ученика, или же четыре равных подмастерья. Для нас, предпочтительно было бы, чтобы вся группа состояла из подмастерий, но по крайней мере один мастер, для общего командования, присутствовать обязан. Сильно сомневаюсь, что даже с помощью Гангрена, сумею победить двоих друидов ранга «мастер», но связать их боем не слишком сложно.

— А если мастеров будет трое? — Полюбопытствовал заместитель Гривуса, имя которого при мне ни разу не называли.

«И что ты хочешь услышать в ответ?».

— Сделаю все, что будет в моих силах. — Отвечаю максимально нейтрально.

— Делай. — Произнес командующий. — Если будут нужны какие-то материалы, то обращайся лично ко мне. Если задачу понял, можешь идти, а нам еще нужно обсудить оборону лагеря от тварей…

«Вежливо меня послали. Ну да ладно, я и не рвусь в стратеги».

* * *

В считанные часы сравнительно тихое поселение беженцев, превратилось в подобие разворошенного улья. Жеребцы и кобылы бегали, кричали, толкались и успевали переругиваться, при этом строго выполняя порученную работу. Гривус мобилизовал ополчение из добровольцев, набрав две с небольшим сотни копейщиков и щитоносцев, всех остальных же согнал в яму с установленными упорами, на которые была натянута ткань от запасного шатра и палаток, а сверху насыпана и утрамбована земля. В импровизированном убежище имелся десяток отверстий для воздуха, замаскированных под брошенные жилища беженцев.

«Друиды, даже если не заметят ровную площадку, все равно почувствуют прячущихся живых. А ведь „саранча“, если не имеет глаз, то может ориентироваться по запаху, или как-то еще».

Своими размышлениями я разумеется ни с кем не делился, дабы не разрушать у обычных зебр иллюзию безопасности. Все же в нашем положении, даже тень надежды, была лучше чем ничего.

С другой стороны: ход Гривуса был интересен хотя бы тем, что мог обмануть разведку с воздуха, да и в случае прорыва врагов за укрепления, они не сразу кинутся к беззащитным гражданским.

Во время ожидания врага, я без дела тоже не сидел, успев подготовить несколько сюрпризов, способных неприятно удивить даже мастера. Вместе с Гангреном, мы провели ритуал создания «порождения смерти», израсходовав тела бывших подопечных некроманта и нескольких костяных пауков. Получившаяся в результате опыта химера, хоть и не могла сравняться с тем же костяным драконом в прочности и разрушительной силе, но как сказал мой ассистент: «Если бы не тупость и агрессивность, назвал бы это высшей нежитью».

Контролировать сотворенного монстра было тяжело, все же для его подпитки использовалось несколько душ недоучившихся некромантов, но в предстоящем сражении желание убивать все живое, будет нам на копыто. Самое главное: вовремя выпустить зверя из свитка хранения, в пространственном кармане которого он и отдыхает, при этом желательно дабы поблизости не находилось союзников, а-то меня самого заклеймят монстром не хуже нынешних магистров гильдий.

Последний час ожидания, я сидел у входа в свою палатку и грелся на солнце. Очень хотелось скинуть маску и комбинезон, чтобы дать телу нормальный доступ к воздуху, но ни мои охранницы, ни приставленные в качестве подкрепления легионеры, (следящие за тем, чтобы я не убежал до начала основных событий), подобный поступок не оценили бы.

«Ох уж это кастовое общество…».

— Ты совсем не волнуешься? — Присев слева от меня, спросила Астрал, уже повесившая поверх своего черного костюма, ремни на которых висели маленькие арбалеты и ножны с короткими клинками.

— А разве не для этого меня готовили с самого детства? — Выражаю удивление одним голосом. — Кроме того, зачем волноваться о том, на что не в состоянии повлиять.

— Да ты фаталист. — Хихикнула Мистика, выныривая из палатки и усаживаясь справа от меня. — Как-то это не похоже на Доса, которого я знаю. Признавайся: ты что-то задумал?

— Прекрати. — Астрал скривила мордочку, будто съела лимон целиком. — Это уже не смешно.

— Кому как. — Пожав плечами, близняшка только хмыкнула.

Со стороны импровизированной стены, прозвучал зов труб, призывающий всех мобилизованых зебр занять свои места, а остальных скрыться в убежище.

— Нам тоже пора выдвигаться. — Напомнила Мистика и повернувшись назад крикнула. — Болезненный, тебя это тоже касается!

— Побольше уважения к старшим, невоспитанная кобыла. — Недовольно проворчал неживой некромант, выбираясь под лучи солнечного света. — Совсем не жалеете старика.

Легко приняв стоячее положение, начинаю быстро идти между рядами опустевших палаток, заставляя своих спутников поторопиться. Бывший член гильдии «повелителей смерти», догнав меня пристроился справа, отставая на пол шага, сестры привычно следовали позади.

У импровизированной стены, моему взгляду предстали ряды ополченцев, половина из которых осталась совсем без брони, но с запасными копьями. Впереди стояли жеребцы с щитами, на спины которых ляжет ответственность за удержание волны «саранчи». Между добровольцами мелькали немногочисленные легионеры, назначенные временными командирами резерва, все же остальные солдаты, разместились на гребне стены, состоящей из земли, камней и мешков.

— Ты не слишком-то торопился. — Заметил командующий, когда мы поднялись на наблюдательную позицию.

— Предпочитаю опоздать на собственные похороны, нежели прийти раньше срока. — Заставляю голос звучать совершенно серьезно, чтобы собеседнику было сложнее понять, шучу я или нет.

— Хорошо сказано. — Подал голос один из десятников, покачивающий в передних копытах двухзарядный арбалет. — Я бы тоже не отказался опоздать…

— Уступаю свою очередь. — Сосед вскинул вверх правую переднюю ногу. — Никто не хочет поменяться?

Бойцы радостно расхохотались незатейливому юмору, сбрасывая накопившееся напряжение. В это время, с предполагаемой стороны прибытия врага, прилетел черно-красный зебрас, выглядящий весьма измотанным.

— До подхода «саранчи» пять минут. — Выдохнул летун, без сил падая на свободное место на наблюдательной площадке.

— Свитки закопал? — Прикоснувшись левым передним копытом к плечу зони, вливаю в него немного жизненной силы.

— Как и договаривались. — Разведчик приподнялся и благодарно кивнул. — Взрывные выложил в одну линию, а те большие, что из кожи, на расстоянии двести шагов друг от друга.

— Я чего-то не знаю? — Гривус нахмурился, уперев в меня тяжелый взгляд.

— Попытка сократить количество вражеских войск. — Изображаю неопределенный жест. — Если мы правильно все расчитали, то друиды потеряют пару сотен ящериц еще до начала сражения.

Командующий скрипнул зубами и отвернулся, начав что-то высматривать на горизонте. Спустя примерно минуту он приказал:

— О всех своих планах, способных повлиять на ход противостояния, докладывай заранее.

Что либо ответить я не успел, так как показались первые представители «саранчи».

Ящеры были похожи на маленьких тиранозавров, головы которых не имели глаз и ушей и состояли из трех челюстей, (одной верхней и двух нижних). Передвигались они бегом наклонив туловище вперед и подруливая длинным хвостом. Мощные даже на вид задние лапы, имели на каждом из четырех пальцев по загнутому когтю, что создавало дополнительное сцепление с почвой.

— Взрывай. — Подпрыгнув на месте, потребовал черно-красный летун.

Я молча качнул головой, дожидаясь пока в расчетную зону поражения, попадет как можно больше тварей.

— Арбалеты к бою! — Громоподобным голосом рявкнул Гривус. — Целься…

Стукнув друг об друга передними копытами, отправляю импульс на подрыв «мин».

В один миг, земля перед «саранчой» вспучилась взрывами, разрывая и отбрасывая дезориентированных монстров назад. А следом за этим, без лишних эффектов, посреди толпы ящеров начали набухать темно-серые непрозрачные облака концентрированной энергии смерти.

Неожиданно для себя, я почувствовал удовлетворение, которое сменилось азартом и предвкушением боя. Губы сами собой растянулись в оскал, бегущая по телу чакра придавала уверенности в собственных силах, и только воля не позволила безрассудно кинуться вперед.

ДА ГРЯНЕТ БОЙНЯ

Залп! — Голос Гривуса, без всякой магии легко разносился над землей, позволяя приказам разборчиво долетать до самых дальних позиций. — Залп!

Двухзарядные арбалеты поочередно выпустили оба «болта», превращая успевшую проскочить перед взрывами «саранчу», в подобие подушечек для иголок. Монстры, которых облака энергии смерти задели самым краем, успевали пробежать от одного, до пяти десятков метров, после чего начинали облезать на глазах, теряя лоскуты осыпающейся шкуры и разлагающегося на глазах мяса.

— Какая мерзость. — Скривив мордочку в отвращении, но не отрывая взгляда от гибнущих ящеров, произнесла Мистика.

— Эффект должен был быть другим. — Озадачено заявил Гангрен. — Похоже что из-за перенасыщенности жизненной силой, «Саранча» получила небольшую сопротивляемость магии смерти. Этого достаточно чтобы не умереть сразу, но мало для остановки процессов разрушения тканей.

— Надеюсь в лагере подобных «подарков» нет? — Командующий скосил на меня хмурый взгляд, по которому было легко понять, что он представляет на месте ящеров своих зебр, корчащихся в жуткой агонии, под действием серого облака.

— Нет. — Отвечаю спокойно, но затем добавляю с намеком на возмущение. — Не нужно из меня делать монстра.

Тем временем легионеры перезарядили арбалеты, а волна «саранчи», остановившаяся было в замешательстве, вновь рванула вперед, игнорируя всякие потери. Подобные действия со стороны командующего друида, заставили меня заподозрить, что враг является даже более «одаренным» тактиком, чем я сам.

«Или так, или эти животные столь же сложно поддаются контролю, как и „порождение смерти“. Возможно даже они не понимают приказов кроме „фас“ и „фу“, а собственных мозгов не хватает на элементарные маневры вроде обхода опасной для жизни области».

Желание покопаться в туше одной, а лучше пары десятков ящериц, в миг сравнялось по силе с кипящим в крови азартом. Успокаивало то, что после боя останется множество почти неповрежденных трупов, вроде тех которые погибли от стрел а не магии.

— Не пора ли выпускать нашу зверушку? — Поступило предложение со стороны Гангрена. — Или ты хочешь ее придержать до встречи с друидами?

— Пожалуй… пора. — При помощи телекинеза, извлекаю из переметной сумки свиток, созданный из кожи одного из пациентов. — Надеюсь у твоих бойцов крепкие нервы, командующий.

— Мы воины, а не выпускницы академии благородных кобыл. — Как-то рефлекторно огрызнулся Гривус, продолжая координировать действия стрелков. — Правый фланг: залп!

Напитываю нарисованную печать чакрой и поспешно отбрасываю свиток на противоположный край рва, выкопанного перед стеной. С задержкой в три секунды, (при расчетных пяти), из пространственного кармана в клубах белого тумана, появилось «порождение смерти».

— Вот это уродец. — Присвистнул черно-красный летун.

Несколько арбалетных «болтов», стукнулись в спину шестилапого существа, похожего на ежа без головы, имеющего рост и длину в две зебры, иголки которому заменяли торчащие заостренные кости. Нежить на атаку отреагировала вяло, лишь поднявшись на заднюю пару конечностей и развернувшись передом к зебрам.

От легионеров послышались сдавленные ругательства, кто-то даже высказался об умственных способностях нервных стрелков и некроманта, создавшего подобную тварь. Мне же было не до сторонних разговоров, и даже ехидство по отношению к заявлению Гривуса, застряло в горле на пол пути до рта.

Пылая алым огнем из восьми глазниц, расположенных на уровне живота, «порождение смерти» скалилось зубами костяной головы, состоящей из нескольких сплавленных между собой черепов. Раскинутые в стороны средняя и верхняя пары лап, выпустили железные когти, готовясь атаковать, а весь силуэт покрылся едва заметной серой дымкой. Души учеников некроманта, заточенные в конструкт и лишенные своих личностей, жаждали убивать, и им было все равно, против кого использовать свою силу.

— Если еще хоть кто-нибудь выстрелит в химеру, я сам ему арбалет в круп запихну и приживлю, чтобы невозможно было вытащить. — Выдыхаю сквозь сжатые зубы, все же подавив сопротивление своевольной нежити и заставив ее развернуться в сторону «саранчи».

— Заряжай зажигательные! — Пропустив мои слова мимо ушей, прорычал командующий. — Стрелять по готовности!

«В бой».

Отдаю мысленный приказ «порождению смерти», тут же ослабляя контроль над ее разумом, (если ту кашу из образов и обрывков мыслей, вообще можно назвать столь громким словом). В следующую же секунду, костяной еж свернулся в шар и быстро покатился на встречу волне «саранчи», оставляя за собой след из серой дымки.

* * *

Много ли может навоевать один боец? В обычной ситуации на подобный вопрос я бы ответил однозначным «нет», но не тогда когда дело касается нежити, совсем немного не дотягивающей до высшего ранга. Противниками же были существа, быстрые и опасные, но при этом не слишком сильные и крепкие, что выдавало в них так называемое «мясо».

«Порождение смерти», словно ожившая мясорубка прошлось по рядам ящеров, отвлекая на себя часть внимания наступающего воинства и оставляя за собой след из крови и изорванных останков. К сожалению, не смотря на все свои положительные стороны, эта химера не могла оказаться в нескольких местах одновременно, да и сражалась опираясь на собственные сиюминутные желания. Мне же не оставалось ничего, кроме как извлечь из свитков хранения, (к которым были привязаны пространственные карманы), остальное свое немертвое воинство, намного более послушное и… слабое.

Довольно быстро выяснилось, что низшая нежить вроде скелетов и зомби, совершенно ничего не может противопоставить «саранче», и только пауки не взирая на подавляющее численное превосходство врага, умудрялись задерживать продвижение, при этом не превращаясь в кучи обломков. Легионеры тоже внесли свой вклад в отсрочку неизбежного, расстреляв запас арбалетных «болтов» как с обычными, так и с зажигательными наконечниками.

— Даже лучше чем я надеялся. — Удовлетворенно кивнул Гривус. — Жаль только ящериц больше, чем мы ожидали.

— Не вижу поводов для радости. — Произношу достаточно громко, чтобы услышал командующий, но не услышали его солдаты.

— Не отвлекайся. — Гривус Гладиус оскалился. — Тебе еще с друидами разбираться. Построение «мешок»!

Последние слова были обращены к зебрам из числа ополченцев, и назначенным командовать ими офицерам. Бойцы на стене, выхватывали передними копытами мечи и поднимались на задние ноги.

У каждого легионера имелся небольшой круглый щит, при помощи ремней фиксирующийся на предплечье передней конечности, а так же короткий обоюдоострый меч с прямым клинком. Рукояти, которыми пользовались зебры, по виду заметно отличались от аналогов привычных для людей, (что легко объяснялось отсутствием пальцев). Вместо того чтобы использовать «примагничивание» к цилиндрической поверхности, полосатые воители вставляли копыта в углубления железных шаров, что обеспечивало большую площадь «сцепления», но при этом несколько ограничивало подвижность, (если человек имеет возможность перехватить рукоять оружия, то у зебры копыто фиксировалось плотно).

Пока я размышлял на отстраненные темы, попутно отслеживая окружающую обстановку вторым потоком мышления, друиды успели предпринять свой ход. По видимому им очень не нравилось, что «порождение смерти» безнаказанно кромсает ящеров, и поэтому на устранение нежити были отправлены бойцы более высокого уровня…

— Кровососы. — Озвучил мою догадку Гангрен, уже начавший создавать «молот праха».

Двое вампиров, вопреки суевериям обывателей, не собирающихся рассыпаться пеплом под лучами солнца, шустро бежали навстречу костяному ежу, легко лавируя между хищными силуэтами «саранчи». Они были быстры, сильны и опытны, что делало победу над безумным «порождением смерти», очевидным фактом.

Кровососы этого мира — это прототип, по примеру которого создавались убийцы магов. При этом, детища друидов, единственной целью которых является защита и выполнение приказов хозяина, превосходят воспитанников монастыря как в скорости так и силе, а за счет долгой жизни, еще и в опыте. Кровь же они пьют в двух случаях: когда нужно временное усиление параметров тела и когда требуется омолодить организм.

Как и другие улучшенные солдаты, вампиры не могут оставлять потомство, а в случае гибели одной из особей, на ее место просто создают нового кровососа. Подобные меры предосторожности были приняты, дабы если не исключить полностью, то хотя бы минимизировать вероятность появления новой расы подобной чейнжлингам.

Костяной еж даже не успел понять, что происходит, как один из ликвидаторов врезался ему в бок и повалил на спину, а второй сверкнув клинком, располовинил открывшуюся для удара голову. Однако, уйти им не позволил неживой мастер некромантии, тут же активировавший свое заклинание. «Молот праха» оставил круглую воронку диаметром примерно в десять метров, по дну которой были размазаны как главные цели, так и несколько ящеров.

Сконцентрировав в легких энергию смерти, соединяю перед маской передние копыта и создаю структуру заклинания «дыхание вечности». Струя серого дыма, вырвавшаяся из рта, беспрепятственно прошла сквозь маску и столкнулась с сгустком жизненной энергии, прилетевшим откуда-то из задних рядов воинства «саранчи».

«Похоже нас „развели“, послав вампиров в качестве приманки, провоцируя на атаку».

Если бы Гангрен был один, после использования «молота праха», или чего-то столь же затратного, он мог и не успеть защититься от снаряда друидов. Та же ситуация грозила и мне, не находись рядом способный установить защиту немертвый.

— Мы раскрылись. — Констатировал некромант и без того очевидную истину.

— Они тоже. — Киваю в сторону, где ярко ощущались двенадцать источников магии, разделившиеся на три четверки.

— Драться придется на их условиях. — Покачал головой Гангрен. — А я ведь только начал новую жизнь…

— Испугался? — Ехидно осведомилась Мистика.

— Мнение низшей меня не интересует. — Гордо фыркнул «повелитель смерти».

— Иди уже. — Недовольно приказал Гривус. — И забери с собой своих клоунов. Им здесь не цирк.

* * *

(Отступление).

Проводив раздраженным взглядом колдуна-зони, мертвого некроманта и двух убийц магов, ни на одного из которых проклятые ящерицы не попытались напасть, (впрочем, жеребец подозревал, что так будет), Гривус вернулся к командованию обороной.

— Обрушай!

Не успел затихнуть крик, как часть стены окружающей лагерь, наклонилась вперед и упала, заваливая участок рва. Для «саранчи» открылся не слишком широкий, но свободный проход внутрь охраняемого периметра, чем безмозглые животные и поспешили воспользоваться.

«Бегите-бегите… Еще посмотрим, кто на чьих костях будет танцевать».

Ящеры, ломанувшись в узкий пролом, были похожи на кипящее море пытающееся просочиться через бутылочное горлышко. Отдельные особи конечно пытались вскорабкаться на саму стену, но там их ударами мечей встречали легионеры.

«Саранча», которой все же удалось протолкнуться в «бутылочное горлышко», натолкнулась на стену из щитов и лес копий, удерживаемых испуганными и злыми жеребцами и кобылами. И хоть ополченцы не были хорошо тренированы и обучены военному делу, зато мотивация в виде беззащитных жеребят, друзей и родственников за спиной, придавала море сил и желания биться до конца.

«Пора и мне поучавствовать».

Решил командующий, в несколько прыжков ловко спустившись со своей наблюдательной позиции. Сунув правое переднее копыто в металлическое кольцо, он с приятным для слуха шелестящим звуком, вынул из ножен верный меч и поднявшись на задние ноги в полный рост, шагнул на встречу ящерам. Зебры расступились, пропуская командующего в первую линию, а за его спиной ряды снова сомкнулись.

А дальше была тяжелая монотонная работа по истреблению хищников. Шаг за шагом защитники пятились, растягивая линию, оставляя на земле лежать проткнутые или разрубленные трупы, а «саранча», не считаясь с потерями напирала, ровным потоком проникая в «мешок», через заботливо созданную брешь. Жеребцы и кобылы, которым довелось стоять справа и слева на флангах, создавая живые стенки импровизированного коридора, без устали кололи копьями проносящихся мимо тварей, порой тоже отступая, чтобы не быть заваленными телами убитых и не дать ящерам перебраться через стену щитов.

Без страха и усталости, без сомнений и тактики, животные рвались вперед исполняя приказ хозяев. Если бы «саранча» могла оценить обстановку, то стая просто окружила бы лагерь и пользуясь численным превосходством, измотала защитников врываясь в периметр в разных местах. Однако, оружие друидов, лишившееся постоянного присмотра, действовало самым простым и неэффективным способом, пытаясь продавить себе путь через одну единственную брешь.

Гривус и другие легионеры, (многие из которых спустились со стены, оставив там минимум бойцов, чтобы сбрасывать редких ящеров проявляющих зачатки интеллекта), проводили в сражении в два, а-то и три раза больше времени, нежели любой из ополченцев, уходя на замену только тогда, когда ноги удерживающие мечи и копья, грозили отказать от усталости. Потери среди подчиненных росли, заставляя с тревогой ожидать того момента, когда в строю появятся зазоры, которые попросту некем будет закрыть.

* * *

«Нет старику-мне покоя».

Горестно думал про себя Гангрен, проталкиваясь между хищными порождениями больной фантазии друидов. Твари не имели глаз и ушей, но прекрасно ориентировались при помощи других органов чувств. Почему же они не нападали на неживого некроманта? Основная причина заключалась в плотном облаке праха, тонким слоем покрывающим все тело жеребца, что делало его в восприятии ящеров объектом совершенно не съедобным, (вроде камня).

В один момент, «повелитель смерти» вышел на открытое пространство и тут же был вынужден принимать на щит «кровавое копье».

«Просто блеск! Мне определенно везет: сперва получил назначение на роль няньки для бездарностей, затем умер и превратился в раба, а теперь наткнулся на мага крови. Что дальше? Может быть звездный дух упадет с небес чтобы пожрать мою душу?».

— Так-так-так… кто это у нас? — Противным высоким голосом с явной хрипотцой, спросила полная, (толстая), кобыла, одетая в зеленый балахон. — Труполюб? Неужели твоя гильдия опустилась до сотрудничества с низшими?

«Я уже хочу ее убить. Предвечная, неужели друиду высокого уровня, так сложно сделать себе приятный голос? Да и над внешностью стоило бы поработать».

Позади наставницы, в линию выстроились трое учеников с медными цепями. Все они были молодыми жеребцами со смазливыми мордами, что наталкивало на вполне определенные мысли о пристрастиях их мастера.

«Не мне ее судить: я из своих подопечных вообще „порождение смерти“ собрал».

Тем временем пауза как-то слишком затянулась, но не один из противников не спешил ее нарушать. Даже «саранча», послушно обходила место встречи одаренных по широкой дуге.

— Там вашу армию истребляют. — Напомнил Гангрен, ни на что впрочем не надеясь.

— Плевать. — Фыркнула друид, колыхнув своими объемными формами. — Все равно мы всего лишь проводим полевые испытания, чтобы выявить недостатки разработки, в чем ты, труполюб, оказал неоценимую помощь.

— Каким образом? — Некромант вскинул одну бровь, одновременно выражая любопытство и скепсис.

— Ты показал, насколько просто обмануть наше оружие. — Охотно пояснила кобыла. — А ведь я говорила этому упрямцу Урси, что ящеркам нужны глаза…

— Мозги тоже не помешали бы. — Покивал «повелитель смерти». — Но если вы раньше этого не поняли, то вам и самим не помешает обзавестись столь полезным органом… Хотя бы одним на всех.

Мордочка кобылы стремительно потемнела от злости. Через секунду она вскинулась, отправляя в противника вращающийся диск изумрудной энергии, сопровождая это действие взвизгом:

— Умри!

К чему-то подобному неживой маг был готов, а потому встав на задние ноги, выставил перед собой передние копыта и сконцентрировал вокруг них облако праха. Взрыв атаки «повелительницы жизни», Не причинил никакого вреда, что вызвало ехидную улыбку на морде Гангрена.

— Ты опоздала, моя сладкая пышечка, я уже мертв.

(Конец отступления).

* * *

Наклонив голову и создав на роге заклинание молнии, я окутал свое тело покровом электрических разрядов, а благодаря ускоренному течению чакры в ранее пророщенных каналах, набрал солидную скорость. Ящерицы, оказывающиеся на расстоянии полуметра от меня, качественно прожаривались электричеством, ну а те кто стоял на пути, разлетались будто кегли в боулинге.

С одной стороны, глупо было столь ярко себя демаскировать, показывая одну из способностей, о которых не подозревали даже охранницы-надзирательницы. С другой стороны, мои враги итак знают о моем существовании, да и эта техника передвижения, далеко не самое ценное в арсенале, но зато эффектная, что позволит произвести впечатление на союзников.

«Если кто-нибудь из них выживет».

Была и еще одна причина таких действий: мне попросту хотелось хорошо подраться и надоело скрываться.

Как-то неожиданно ящерицы остались позади, а впереди показались четверо друидов. Чуть впереди стоял высокий худой жеребец, кроме зеленой хламиды, красующийся еще и круглыми очками, сползшими на кончик носа и удерживающимися на месте разве что магией. Позади него выстроились молодые кобылки без мантий, но зато в ошейниках из красной кожи с золотыми заклепками.

«А красотки».

Отметил один из потоков мышления.

— Осуждаешь, или завидуешь? — Проследив за моим взглядом, поинтересовался мастер, (что демонстрировала золотая цепь), друид.

— Одобряю выбор. — Признаюсь совершенно искренне.

— Над каждой сам работал. — С гордостью заявил враг, а затем представился, изобразив намек на поклон. — Урси.

— «Седьмой». — Отвечаю любезностью на любезность, уже отменив заклинание молнии и готовя чары щита и «копья праха».

— Ученик старика Цинка? — Оппонент цокнул языком. — Это будет интересно. Жаль лишь, что ты только «Седьмой».

— Раз мы обменялись традиционными приветствиями… — Начинаю говорить, но меня прерывает поток кислоты, врезавшийся в серую пленку праха.

— Можно и начать. — Безмятежно согласился Урси.

ПОДСЧИТЫВАЯ ПОТЕРИ

(Отступление).

Стоя на задних ногах, Гривус качнулся влево, одновременно с этим нанося рубящий удар слева направо по шее очередного ящера. Толкнув захлебывающееся в собственной крови тело навстречу еще одной твари, он выиграл дополнительные мгновения, дабы восстановить равновесие и занести правую переднюю ногу для колющего выпада. Левая передняя конечность все это время была прижата к груди и пульсировала болью от пережеванного копыта.

Слаженная работа ополченцев и легионеров, продолжалась ровно до того момента, как строй живого «мешка» разорвался. «Саранча» оказалась слишком многочисленной, и не смотря на то количество убитых особей, что кучами остались лежать на земле, пропитывая своей кровью землю, натиск даже не думал ослабевать. Когда же четкого построения не стало, среди гражданских зебр началась паника, приведшая к быстрой и мучительной гибели половины добровольцев. Оставшиеся бойцы, разбитые на отдельные группы отрезанные друг от друга, заняли круговую оборону, стараясь расправиться с как можно большим количеством врагов, прежде чем зубы хищников доберутся до них.

Солдаты остававшиеся на стене, спустились в лагерь и присоединились к общей мясорубке, тем более что защищать укрепления уже было бессмысленно. Их вмешательство, а также помощь зебрасов, (один из которых ловко метал молнии), позволили защитникам пережить самый тяжелый момент.

В другое время Гривус мог бы сказать, что все не так уж и плохо: ящеры полностью сконцентрировались на сражении и даже не пытаются искать убежище с другими зебрами, да и колдун справился со своей задачей, не позволив друидам внести свой вклад в разгром. Однако в этот самый момент, голову жеребца занимали всего две простые мысли: «Нужно убить тварей» и «Нужно не дать убить себя и моих солдат». Частично с этими задачами он справлялся, но осознать всю картину происходящего не позволяли шумящая в голове кровь и застилающая взор ярость.

Колющий выпад прошел успешно и клинок легко погрузился в плоть прыгнувшего хищника. Поворот копыта, целью которого было расширить рану, закончился тем что верный меч, с неприятным для слуха звуком, обломился почти у самого держателя.

«Звездные духи полюбите этих тварей».

Отбросив бесполезную железку, командующий сунул правое переднее копыто в кольцо кинжала, висевшего в ножнах на правом боку. И без того погрызенная левая передняя конечность, была сунута в морду очередного порождения больной фантазии друидов, чтобы в следующий миг лишиться половины оставшейся длинны.

— Аргх. — Чтобы не завопить в голос, жеребец прикусил язык, и не теряя времени вонзил кинжал в шею навалившегося всем весом ящера.

Устоять на задних ногах не удалось, потому два сцепившихся тела покатились по земле, царапаясь и рыча. Короткий клинок кинжала, раз за разом вонзался в чешуйчатую тушу, пока она наконец не прекратила дергаться.

Скинув с себя зловонную груду мяса, Гривус вскочил на задние ноги готовясь с честью встретить свою смерть… только вот драться было уже не с кем. После лязга металла, рычания «саранчи», криков умирающих и продолжающих биться зебр, наступившая тишина оглушала.

«Победили, или…?».

Лихорадочный взгляд заметался по полю боя, пытаясь отыскать выживших среди лежащих вперемешку трупов. Вот один легионер из рядовых обтирает клинок о шкуру твари, чуть дальше пара ополченцев жмутся друг к другу спинами не выпуская из хватки передних копыт обломки копий…

— Командующий! — Со стороны стены приближалась целая группа из семи жеребцов, выглядящих изможденными но вполне живыми. — Враг разбит и уничтожен!

«Четырнадцать, семнадцать, девятнадцать… двадцать три. Остальные мертвы…».

Осознание того, что сражение закончилось, а также количество потерь, словно бы вынули стержень, до этого момента позволявший стоять на задних ногах. Кольцо кинжала соскользнуло с безвольно опущенного копыта, тело повело сперва вправо, затем влево, но упасть не позволили гордость и выучка. Даже сам Гривус не мог сказать, чего ему стоило опуститься на три конечности, чтобы не ударить мордой в грязь перед бойцами, с надеждой и ожиданием скрестившими на нем свои взгляды.

— Я не умею говорить красивые речи… — Жеребец сглотнул вязкую слюну, в которой ощущался привкус крови. — Для меня честью было, сражаться бок о бок с каждым из вас. Вместе, мы совершили почти невозможное и теперь, нас ждет еще одно испытание… Но разве что-то может испугать тех, кто прошел через все круги тартара?

Ответом ему было тягостное молчание, нарушаемое тяжелым дыханием воинов.

«Да уж, оратор из меня действительно отвратительный».

— Что с летунами? — Решил сменить тему командир, перейдя на привычный тон.

— Погибли, когда группа ящеров нашла вход в убежище. — Отозвался легионер с пустым взглядом, мысли которого в данный момент витали где-то далеко.

— Гражданские…? — От мысли о том, что до жеребят, стариков и беременных кобыл все же сумели добраться проклятые твари друидов, сердце пропустило удар.

— Живы и даже не пострадали. — Успокоил командира другой легионер. — Крылатые здорово повоевали и сумели сдержать прорыв, пока к ним не добралась подмога.

— Они ушли достойно. — Прикрыв на секунду глаза, констатировал Гривус. — Кто-нибудь знает, что с нашим колдуном? Где этого бездельника предки носят?!

Кто-то засмеялся, от кого-то послышался хмык.

«Нужно проверить тела, мало ли есть выжившие. Раненых перевязать тоже не помешает».

От потери крови кружилась голова, но это была малая цена за победу, особенно в сравнении с тем, чем пришлось расплачиваться остальным.

* * *

Три тонких ярко-алых щупальца, разрезали воздух на том месте, где секунду назад была голова Гангрена. Однако на этом атака не прекратилась и еще пять кровавых жгутов, попытались обмотаться вокруг шеи и ног некроманта.

«Да как она может так быстро двигаться? Тем более со своими формами!».

— Убью, мерзавец! — Словно прочитав мысли противника, мастер друид разъярилась еще больше, заставив кровавые жгуты вырвавшиеся из спины, в бешеном темпе хлестать по земле, оставляя глубокие борозды.

Запускаемые в ответ «сферы смерти», «копья праха», «гниение плоти» и другие атакующие заклинания, сбивались еще на подлете все теми же алыми щупальцами. Трое учеников безумной кобылы, изображали из себя артиллерию, осыпая неживого мага слабыми но многочисленными сгустками агрессивной жизненной энергии. И словно бы этого было мало: взятые под прямое управление создательницей ящеры, также пытались попробовать на зуб одинокого «повелителя смерти».

Не успев увернуться от очередного выпада кобылы, Гангрен почувствовал как его левый бок обожгло острой болью. Кровавое щупальце, до предела напитанное жизненной энергией, наносило урон не только плоти, но также и душе, из-за чего рана не спешила регенерировать за секунды, как это происходило обычно.

— Ну все, ты меня довела. — Зашипел не хуже змеи некромант. — Ты разбудила во мне зверя, глупая самка.

В ответ на эти слова раздался визгливый смех, подкрепленный слаженным залпом троицы учеников.

«Сделаю из вас новое „порождение“».

В момент когда мастер друид в очередной раз рванула вперед, стремясь пронзить противника кровавыми жгутами, «повелитель смерти» вопреки обыкновению, не стал разрывать дистанцию, а наоборот прыгнул навстречу раскинув передние ноги в стороны, при этом окутав себя плотным облаком праха. Кобыла не успела удивиться, как ее щит лопнул словно мыльный пузырь, под воздействием слишком мощной ауры смерти, а затем неживой маг сцепил стальные объятья на шее жертвы, продолжая выбрасывать в пространство все больше силы.

— Пусти… ммм! — Возмущенный крик был прерван грубым поцелуем, совершенно сбившим мага крови с толку.

В этот момент, празднующий свой триумф Гангрен, выдохнул в рот своей жертвы «дыхание вечности», являющееся одним из любимых заклинаний его сюзерена. Наградой же стали расширенные в ужасе глаза, а через секунду борьбы, разом осыпавшееся прахом тело.

«Будь я живым, ни за что бы на подобное не решился. И все же, всегда мечтал так сделать».

Трое учеников, увидев столь неожиданную и быструю гибель наставницы, впали в ступор, даже позабыв об атаке противника. Их испуганные взгляды приковались к осевшему на землю скелету кобылы, еще минуту назад казавшейся совершенно непобедимой.

— У вас есть выбор. — Начал было говорить некромант, обратив внимание на новых жертв, но осекся и усмехнулся. — Нет… Выбора у вас нет.

(Конец отступления).

* * *

Синхронный прыжок трех стройных и гибких кобылок, был почти настолько же быстр и грациозен, как если бы на их месте находились Мистика и Астрал. Однако же, ученицы друида хоть и могли похвастаться отличной физической формой и соблазнительными фигурами, но боевого опыта явно имели намного меньше, нежели мои охранницы-надзирательницы. Мне совершенно не составило труда ускорившись, проскочить между двумя зебрами, попутно полоснув одну из них лезвием из чакры, подрезая мышцы на задней ноге.

Сам Урси не стоял без дела, а стукнув передними копытами по земле, вырастил перед собой стену из терновых побегов. После этого в меня полетел дождь острых игл, просто чудовищно фонящих магией жизни.

Второй поток мышления в мгновения оценил обстановку и сплел заклинание. Мой рог окутался разрядами молний, которые перекинулись на тело, а затем произошла яркая вспышка. В следующую секунду мои копыта ударились об землю, в нескольких шагах позади друида, а с кончика рога сорвалась ветвистая темно-фиолетовая молния.

Урси извернулся немыслимым для нормального жеребца образом, (будто в его теле вообще не было костей), а затем плавно перетек в сторону, уходя из-под атаки. Двигаться он начал даже раньше чем я запустил боевое заклинание, так что молния вместо того чтобы поджарить мага жизни, лишь опалила терновник.

«Да быть не может… мягкая модификация тела?».

Моим секундным замешательством воспользовались противницы, двумя стремительными тенями вылетевшие с флангов. Не добегая пяти шагов, они синхронно выдохнули по струе кислотного пара, чем заставили прыгнуть вперед и окутаться облаком праха. На одних инстинктах выставленное вперед правое переднее копыто, врезалось в грудь первой раненой зебры, отбрасывая ее на несколько шагов назад.

«Так дело не пойдет».

Еще раз применяю перемещение, оказываясь в стороне от противников. Все три ученицы, (одна из которых хромала и тяжело дышала), выстроились между мной и Урси, на морде которого застыла счастливая улыбка.

— Ты хорош, зони. — Заявил друид. — Твой учитель был гением, раз сумел вырастить столь качественную смену. Не могу дождаться встречи с «Первым»…

Соединяю передние копыта, лишь краем уха слушая бред противника, (грех не воспользоваться передышкой). Чакра в каналах ног ускорилась, подчиняясь волевому приказу сплелась в узор заклинания, а затем в облаках белого тумана, появились две мои копии.

— О! — Восторг во взгляде Урси взял новую вершину. — Энергетические дубликаты на основе магии жизни и духа… со слепками разума хозяина? Обязательно это изучу.

Один из клонов молча кинулся вперед, окутываясь разрядами молнии, исходящими из рога, второй наоборот отступил назад и сложив копыта, стал готовить заклинание массового поражения. Сам я атаковал «стрелами праха», чтобы отвлечь на себя внимание друида.

Кобылки в очередной раз показали себя с лучшей стороны, оценив обстановку и не став дожидаться окончания моей подготовки. Раненая зебра приняла на себя удар окутанного молниями клона, из-за чего повалилась на землю в судорожных конвульсиях, а ее подруга лихо крутанувшись на передних ногах, лягнула дубликата задними копытами, окутанными зеленоватым свечением.

Третья же ученица напала не на меня, а на практически беззащитного второго клона, вынудив использовать заготавливаемое заклинание против себя. В результате, серое облако магии смерти, поглотило тонко вскрикнувшую кобылку, по инерции все же врезавшуюся в двойника.

От самого Урси, скрывшегося под куполом из салатовых и розовых шестиугольников, в меня полетел рой пчел с очень длинными жалами.

Наполнив легкие чакрой, выдыхаю сквозь маску «ураганный порыв», (сложного структурирования энергий не требующий), а затем на всей доступной скорости ухожу в сторону. На то место где я находился секунду назад, обрушился удар «облака пыльцы», которое являлось аналогом «молота праха», но в крайне ослабленной версии.

Источник жизни кобылки, попавшей под незавершенное «дыхание вечности», угас окончательно, что почувствовали как ее подруги, так и учитель. Друид вышел из-под своей защиты, продемонстрировав живую броню из переплетения зеленых побегов неизвестного мне растения. Вид у него был более чем серьезный, и даже фанатичный взгляд ученого, обрел большую осмысленность.

— Омела, Роза, не вмешивайтесь. — Спокойным, даже ласковым голосом, приказал наставник.

— Но учитель… — Начала говорить одна зебра.

— Он же… — В то же время попыталась возмутиться вторая кобылка.

— Тс-с-с. — Жеребец недовольно скривил губы. — Не мешайтесь.

Необычный доспех покрылся дюжиной бутонов розового цвета, а друид с неожиданной стремительностью оказался в нескольких шагах от меня. Только благодаря ускоренному восприятию, я сумел увидеть что он не телепортировался а бежал, при этом разом превосходя показатели всех тех, с кем мне уже доводилось сталкиваться.

Второй поток мышления, дабы дать время на осмысление новой информации, сплел заклинание перемещения, успев в самый последний момент, пока зону радиусом в десять метров, не накрыло облаком розовой пыльцы.

«Похоже что растительный доспех, выполняет не только защитные функции, но еще имеет свойства экзоскелета. Ну и конечно не стоит забывать про дополнительное вооружение».

На миг в голове появилась мысль, выражающая сожаление о том, что я сам не обзавелся чем-то подобным. Все же нельзя всегда полагаться только на собственное тело и магию.

«Подумаю об этом позже».

Ветвистая молния сорвавшаяся с рога, врезалась в облако пыльцы, не принеся никакого положительного эффекта. Зато в ответ, в мою сторону устремились десятки лиан с множеством крючьев по всей длине.

Отпрыгиваю назад, всем телом выплескиваю энергию смерти а затем притягиваю к себе прах, облепляя им одежду на манер слоя брони. Рог в очередной раз искрится молниями, которые обволакивают меня коконом, после чего следует миг дезориентации сопровождающей перемещение.

Одна из учениц Урси, рядом с которыми я появился, успела шарахнуться в сторону, избежав попадания клинка из чакры по своему телу. Зато та зебра, которая уже была ранена, замешкалась на секунду, за что и поплатилась раной в боку.

— Омела! — Вскрикнула последняя живая ученица, срываясь в безумную, и бесперспективную атаку.

Она была медленнее меня, не имела опыта боев с противниками обладающими большей силой и скоростью, а так же потеряла хладнокровие из-за чего забыла о защите. При всем этом, ей все же удалось чиркнуть копытцем по нижней части моей маски, заставив ее треснуть, но мой ответный выпад закончил дело.

Клинок из чакры разрубил грудную клетку от шеи до живота, при этом повредив внутренние органы, (в том числе и сердце). По словам Цинка, некоторые друиды, некроманты и шаманы, были способны продолжать бой и в таком состоянии, но в этом случае все было кончено.

«Не стоит расслабляться».

Напоминаю себе мысленно, едва успев убрать голову с траектории взмаха лианы с крючьями. Успевший сократить расстояние Урси, смотрел на меня холодно и спокойно, мысленно уже вскрывая на вивисекторском столе, (скорее всего без наркоза и обезболивающих). Гибель подопечных не только не заставила его впасть в ярость, но даже наоборот, помогла собраться с мыслями и сконцентрироваться.

— Я потратил пять лет, чтобы избавить их тела от несовершенства. — Поведал друид, послав в меня облако ядовитых шипов. — Они должны были стать доказательством моих теорий…

Метаю в землю перед копытами противника три ножа, к которым примотаны взрывные печати и тут же импульсом активирую заряды. Пользуясь замешательством оппонента, создаю двух двойников разбежавшихся в стороны и начавших готовить «дыхание вечности».

— Не стоило брать единственные образцы на войну, где они могут пострадать. — Произношу как можно небрежнее, концентрируя на себе все внимание.

— Ты прав. — Ничуть не смутился Урси. — Я сам виноват. Теперь придется ждать следующего выпуска, чтобы требовать новых учеников.

«Сперва выживи».

Молния сорвалась с кончика моего рога и врезалась в зеленоватую пленку, появившуюся перед друидом. В свою очередь, при помощи щупалец, противник начал метать шары из шипов, взрывающиеся при встрече с твердыми объектами. Несколько снарядов достались и дубликатам, в качестве доказательства что их не забыли.

Отступив назад и прижавшись к земле всем телом, позволяя разлетающимся иглам свистеть над головой, напитываю чакрой почву и заставляю ее «поплыть». Уплотненная до состояния камня земля, облепила меня новым слоем брони, (включая рог), тем самым превращая в подобие тяжелого латника.

Скорость в таком состоянии конечно страдала, так же как и ловкость, но это компенсировалось почти полной неуязвимостью к физическому урону.

До предела разогнав энергию в чакроканалах, набираю скорость идя в лобовую атаку. Рой игл, запущенных мне навстречу, бессильно отскочил от каменной корки, лианы попытавшиеся спутать ноги разорвались будто гнилые нитки, а когда до цели оставалось не больше пяти шагов, второй поток мышления активировал заклинание перемещения.

На этот раз, разрядов молний и вспышки не было видно из-за каменной «упаковки», Которая по инерции продолжила свое движение, (правда копыта уже не шевелились). Урси же нанес очередной удар по пустому доспеху, использовав «Тиски жизни».

С глухим хрустом уплотненная до каменной твердости земля поддалась, что вызвало торжествующее «Ха!», вырвавшееся из груди друида. Но радость его была недолгой, так как охваченный телекинетическим полем костяной нож, вонзился в спину прямо между лопаток, пробив растительную броню с той же легкостью, будто это была тонкая бумага.

Руны вырезанные на кости под присмотром Гангрена, засветились бледно-зеленым, переходящим в темно-синее, сиянием. Однако, попытка вытянуть душу из мастера друида, даже получившего смертельное для большинства разумных ранение, успехом не увенчалась.

Урси прыгнул вперед оттолкнувшись задними ногами, еще в полете развернулся мордой ко мне и выдул струю кислотного тумана, чем заставил уйти в сторону. Его броня осыпалась засохшими обрывками лиан, но зато мышцы под шкурой вздулись, зрительно добавив объема телу, (нож из спины выпал сам, попутно растрескавшись).

— Как-то наш бой затянулся. — Произношу, дабы потянуть время и перевести дух, одновременно с этим стараясь ощутить своих союзников.

— Согласен. — Друид кивнул. — Пора с этим заканчивать.

«По закону жанра, сейчас мы должны использовать сильнейшие умения…».

Усмехаюсь уголками губ, и только сейчас замечаю, что правая нижняя часть маски отсутствует.

— Наверное мне стоит сказать банальность, вроде: «Мы не такие разные и в другое время, в другой обстановке, могли бы стать друзьями». — Прищурившись, иронично проговорил Урси.

— Обойдемся без этого. — Соединив передние копыта, создаю одного двойника, которому левитирую еще один костяной нож. — Продолжим?

Вместо ответа, в меня полетели мелкие сгустки жизненной энергии, закручивающиеся будто маленькие сверла. Увернуться от них не составляло труда, после чего рог вспыхнул молнией и послал темно-фиолетовый разряд в друида, закрывшегося бледной пленкой щита. Мой двойник тем временем, провалился под землю, максимально скрыв свое присутствие.

«Гангрен уже закончил? А вот у Мистики и Астрал проблемы».

Гибель мастера друида, а затем и троицы учеников, ощутил не только я, но и Урси, морду которого перекосило в странную гримасу разочарования и удовлетворения. А вот потухший источник жизни одной из моих охранниц, вряд ли интересовал мага жизни.

Еще пара ножей с взрывными свитками, полетели в сторону противника, который на этот раз решил увернуться. В результате взрывы только подняли облака пыли, не навредив жертве. Посланный в ответ изумрудный диск, также оказался истрачен в пустую, ведь меня на прежнем месте уже не было.

«Копье праха», «гниение», «сфера смерти», наткнулись на «стрелу жизни», «изумрудный барьер» и «дыхание земли», (которое представляло из себя аналог «дыхания вечности», но было эффективно исключительно против нежити и в качестве защиты от магии смерти).

Заставив рог искриться, создаю лезвие чакры и использую «скачок», появляясь сбоку от друида. Урси же, ожидая чего-то подобного, подставил под удар левое переднее копыто, тут же попытавшись проломить мне грудь правой передней ногой.

Заблокировав удар, я усмехнулся в морду противнику, (благодаря тому что отсутствовала часть маски, это было видно).

— И снова ничья. — Фыркнул Урси.

— Не совсем. — Мои губы растянулись в оскале, когда из-под земли вынырнул до сих пор не проявлявший себя двойник, одним движением вонзивший костяной нож в живот друида, а затем еще и добавив копытом между задних ног.

Противник отшатнулся и согнувшись попытался упасть, открываясь для рубящего удара так и не развеяным клинком чакры. Артефакт, руны на котором засветились фиолетовым, наконец-то смог вытянуть сопротивляющуюся душу мастера.

Для гарантии, я все же отрубил голову, а затем на всякий случай, разделил туловище зебры на два неравных куска. Костяной нож, мерно сияющий даже в обычном восприятии, был помещен в деревянную коробочку, способную удержать и более сильных существ, (стоит сказать «спасибо», знаниям о печатях полученным в прошлой жизни). Дубликат, все это время неподвижно стоявший рядом, развеялся возвращая оставшуюся в нем чакру.

Спрятав ценную добычу в своем комбинезоне, бегу в сторону, где ощущается жизнь второй моей охранницы-надзирательницы. Жизненная сила, волной прошедшая по мышцам, прогнала усталость и придала бодрости, позволяя взять неплохой темп.

* * *

К моменту моего прибытия, все было закончено: двое подмастерьев лежали с арбалетными «болтами» в шеях, у одного была почти отрублена голова, а последний раскинул содержимое распоротого живота, вскрытого от ребер до паха. Вокруг лежали полтора десятка ящеров, тела которых несли на себе колотые и резанные раны. А в стороне от всего этого великолепия, истекала кровью Мистика, передними копытами прижимающая к себе тело Астрал.

Осторожно приблизившись к кобылам, отмечаю раны нанесенные корнями проросшими прямо в теле Астрал, (как они туда попали, ума не приложу). Вторая же сестра отделалась утратой задних ног, от которых остались короткие культи, а также кислотным ожогом на полспины.

— Дос? — Голос Мистики звучал тихо и спокойно. — Это ты?

— Я. — Отвечаю нависнув над зеброй, чтобы она могла меня видеть.

— Прости, малыш, кажется мы себя переоценили. — Невесело улыбнулась охранница-надзирательница. — Ты ведь можешь помочь сестренке?

Киваю, вслух говоря:

— Я могу провести «нечестивое воскрешение», как сделал с Гангреном. Она будет чувствовать себя почти живой…

— Нет. — Мистика меня прервала, скривившись от боли. — Астрал очень хотела детей… Намного сильнее, чем другие. Для нее будет невыносимо существовать, лишившись даже надежды на эту мечту.

Кобыла ласково погладила сестру по гриве, на ее глазах выступили слезы.

— Я бы все отдала, чтобы она жила.

Задумавшись, пожевал губами, вспоминая уроки Цинка. По моему, раскрывая некоторые секреты магии жизни и шаманизма, старик рассчитывал, что в случае его смерти, мы решим пожертвовать собой, или найдем другую жертву для спасения учителя. В любом случае, методика известна и если верить гранд-магистру, испробована.

— Я могу призвать Астрал в твое тело. — Заявляю нейтральным тоном. — Но две души в твоем организме не уместятся, а потому…

— Действуй, малыш. — Решительно то-ли попросила, то-ли приказала Мистика. — Но обещай, что поможешь сестре исполнить мечту.

— Сделаю все что в моих силах. — Отвечаю прежним тоном, используя максимально обтекаемую формулировку, не желая взваливать на себя обязательства.

— Так тоже сойдет. — Согласилась собеседница. — Прежде чем ты начнешь, хочу сказать: если бы поступил приказ, Астрал не смогла бы тебя убить… Слишком она привязалась к умному, но такому глупому жеребенку.

— А ты? — Помимо моей воли, в слова прорвался интерес, что не укрылось от воспитанницы монастыря.

— Я? Убила бы… хоть и не без сожаления.

«И зачем ты это говоришь? Чтобы я не чувствовал вины за твою смерть и с большим желанием пытался вернуть Астрал? Хм… Будь я на самом деле молодым жеребцом, без опыта прошлых жизней, это имело бы смысл».

На всякий случай проверяю окрестности ощущением жизни, но никакой опасности не обнаруживаю. Ящеры уже ушли к лагерю, где в самом разгаре было сражение, тех же кто оставался для охраны одаренных, успешно порубили близняшки.

— Ритуал сработает только если ты искренне пожелаешь отдать свое тело. — Обращаюсь к кобыле, уже начавшей терять сознание. — Кроме того, я могу сохранить твою душу, для «нечистивого воскрешения», или другого перерождения.

— Так ко мне привязался, что не хочешь отпускать? — Губы зебры изогнулись в улыбке. — Это очень романтично, но все же, лучше сконцентрируйся на сестре.

Киваю и начинаю вливать в искалеченное тело жизненную энергию, чтобы не дать умереть. Дух жизни, весь бой никак себя не проявлявший, тоже принялся за привычную работу по восстановлению тканей. А тем временем к нам уже подходил довольный собой Гангрен.

РАБОТА ДЛЯ КРЫЛАТЫХ

(Отступление).

Золотой солнечный диск клонился к горизонту, по небу плыли рваные облака, порой складывающиеся в весьма забавные узоры. Ветер, бушевавший целый день, под вечер наконец-то затих, благодаря чему на землю опустилась умиротворенная тишина, нарушаемая редкими выкриками офицеров и лязгом оружия.

«Кто бы мог подумать…».

Не дав мысли развиться в полноценное рассуждение, молодой жеребец одетый в серый комбинезон и белую маску, известный под прозвищем «Первый», уверенным шагом вышел из-под свода коридора одной из опорных крепостей, оказываясь в просторном внутреннем дворе, окруженном невысокой стеной. Взгляд привычно метнулся к башням, чтобы убедиться в наличии дозорных, и только после этого обратился на выстраивающихся в шеренги воинов.

Зубы одаренного скрипнули при мысли, что он вынужден посылать на опасную и чрезвычайно важную операцию, едва вставших на крыло жеребят… но резервов у армии Цезаря было не так уж и много. Присутствие же грифонов, наемники из числа которых недавно поступили в распоряжение командиров каждого из легионов, вызывало дополнительные волнения, (ведь нельзя сказать, что придет в головы птицекошкам).

— Гранд-магистр, бойцы построены. — Довольно громко доложил крупный черно-зеленый зебрас, красующийся серебристым нагрудником с тремя засечками в виде клыка, а так же шлемом с желтым флажком на короткой пике.

Этот зони, был одним из первых участников проекта, по выведению особых воинов, совмещающих в себе лучшие качества зебр и пони. К сожалению, как маг он был слаб, зато сумел себя проявить в бою, да и физической силой оказался не обделен. Начавшаяся гражданская война, помогла ему в кратчайшие сроки подняться по служебной пирамиде, заняв место командира воздушных сил тринадцатого легиона.

— Благодарю, Август. — Кивнув на слова подчиненного, «Первый» вышел на открытую площадку перед шеренгами солдат. — Воины Цезаря: сегодня вам предстоит совершить действие, которое наши потомки с гордостью назовут подвигом и многие поколения спустя, будут слагать легенды. Не стану врать: враг силен и опасен, а его твердыня крепка. Однако же, сегодня мы не имеем права проиграть или промедлить, так как от исхода одной битвы, во многом будет зависеть итог всей войны.

Зебрасы, в количестве ровно шести сотен, закованные в легкую полетную броню, слушали командующего затаив дыхание. В их взглядах была видна решимость, а на мордах у самых молодых, проступали следы волнения. Тысяча грифонов, выделенных центральным штабом на эту операцию, отличалась от полосатых летунов большим спокойствием, а иногда и откровенным безразличием. Эти наемники были профессионалами, закаленными жестокими тренировками в своих кланах, а затем еще и множеством охот на хищных тварей, (самыми опасными из которых, были их собственные сородичи).

Среди грифонов редко рождались одаренные, да и их уровень заметно уступал магам других рас, (за исключением минотавров, которые были способны работать лишь с рунами). Казалось бы, в мире где магия имеет решающее значение, подобный народ не имел никакой возможности поддерживать конкуренцию… только вот предкам крылатых кошек, об этом факте сказать забыли.

Даже сейчас, в период раздробленности своей страны, когда отдельные кланы боролись за сферы влияния и порой устраивали кровавые разборки между собой, хищные летуны оставались опасными врагами и лучшими наемниками. Не будь друиды и некроманты настолько высокомерны и самоуверенны, Цезарь мог и не добиться столь выгодных для себя условий найма целой армии.

«Только вот, не захотят ли наши союзники, после завершения войны поживиться на наших землях? А может быть их кланы вообще захотят захватить для себя кусок плодородных земель? Впрочем, сейчас нужно думать не об этом. Будем решать проблемы, по мере их поступления».

— Наша разведка узнала, что мастера гильдии некромантов, строят некий «ретранслятор». — Молодой гранд-магистр обвел взглядом своих подчиненных, точно отмеряя паузу между словами, чтобы полностью завладеть их вниманием. — Чем же нам грозит это сооружение? Я отвечу: ретранслятор наделит личей, способностью управлять своими телами на большом расстоянии, при этом оставляя сосуды душ в безопасном и хорошо защищенном месте. Иными словами, мы будем вынуждены раз за разом сражаться с пустыми оболочками, способными управлять тысячами мертвецов, при этом теряя своих товарищей и зная, что враг скоро вернется, попросту сменив сломанную марионетку на новую.

Вот это заявление проняло даже грифонов, броня невозмутимости которых дала первую трещину. Крылатые хищники хоть и не боялись смертельных схваток, и были готовы один на один столкнуться даже с драконом, но знание того что противник не умрет даже после уничтожения тела, способно подорвать любую решимость.

— Для того чтобы не допустить подобного, вы сегодня отправляетесь на самое опасное задание. — Продолжил вещать «Первый». — Пока ретранслятор не завершен и не введен в эксплуатацию, личи по прежнему вынуждены носить сосуды душ с собой. Нам известно точное место, где происходит возведение артефакта и примерное количество его охраны. Совместных сил зебрасов тринадцатого легиона и грифонов из кланов охотников, будет достаточно для победы. Я верю в вас! Цезарь верит в вас! Вся Зебрика верит в вас!

— Служу Цезарю и империи! — Хором откликнулись шесть сотен голосов.

Офицеры, на спины которых ложилась обязанность командовать нападением, начали отдавать приказы. Солдаты тринадцатого легиона начали бегать по внутреннему двору крепости, разделяясь на отряды и отправляясь к складам алхимиков. Грифоны продолжали держаться обособленно, всем своим видом показывая превосходство над полосатыми летунами, на что зони отвечали полным безразличием, (после волн презрения, изливаемого чистокровными зебрами из гильдий и части аристократии, отношение крылатых хищников казалось вполне терпимым).

«Были бы у меня крылья, я и сам отправился бы в этот налет. И как только „Седьмой“ умудрился найти эту информацию, о которой даже разведка Цезаря понятия не имела? Это же надо: допросил лича! И почему я сам о таком не додумался?! Чувствую себя идиотом».

Вернувшись в главное здание крепости, чтобы своим присутствием не смущать солдат и не мешать им готовиться к вылету, гранд-магистр зашагал к выделенному кабинету. Уничтожение ретранслятора некромантов конечно же было очень важной задачей и наверняка нанесет по гильдии «повелителей смерти» сильный удар, но война на этом не кончалась. Друиды концентрировали силы на западе, готовясь устроить прорыв на север империи, куда эвакуировались гражданские зебры, а это значило что нужно выдвигать наземные части тринадцатого легиона им наперерез. Кроме того, «Первому» следовало подтягивать знания по нескольким дисциплинам, чтобы соответствовать своему званию сильнейшего, не только формально, но и на деле.

«Учитель, как же вы не вовремя погибли. Еще бы пара лет, и звание гранд-магистра, мог бы принять „Второй“».

* * *

Жоан, командир второй сотни грифоньей тысячи, мерно взмахивая широкими крыльями летел над облаками в свете луны и перемигивающихся звезд. Его броня, состоящая из железных пластин скрепленных между собой множеством кожаных ремешков, уже давно стала привычна как вторая кожа, а потому даже не ощущался дополнительный вес, (наоборот, отсутствие этой защиты, вызывало дискомфорт и желание закутаться в собственные крылья, с которым приходилось бороться в мирное время).

Жоан был представителем маленького клана «Стальных перьев», который сумел на эту войну собрать целую сотню бойцов. Шанс показать собственную доблесть, заслужить славу умелого воина и заработать много золота для семьи, не желал упускать ни один крылатый хищник, что создавало огромную конкуренцию за места в армии наемников. Однако же, полным сотням, собранным из бойцов одного клана, при выборе отдавалось предпочтение, в то время как разным одиночкам и совсем маленьким группам, приходилось предварительно срабатываться между собой.

Грифоны были вооружены парными мечами закрепленными в ножнах за спиной, двухзарядными арбалетами висящими на ремнях между крыльями, ну и разумеется парой кинжалов для метания или ближнего боя, (хотя, тут и родные когти подходили прекрасно, но могли сломаться в самый неподходящий момент). На поясах у каждого летуна, в том числе и зебрасов, висели по две плоских глиняных фляги, объемом по полтора литра каждая, внутри которых находился жидкий алхимический огонь. Еще по два флакона с тем же смертоносным составом, выдали всем наемникам сразу же после прибытия в Зебрику, с рекомендацией использовать в случае угрозы попадания в плен или собственной смерти, дабы тело не досталось врагу.

Нельзя сказать что крылатые хищники не любили пони, скорее уж они, (в том числе и Жоан), презирали их как травоядных. Зебры одновременно были и похожи, и непохожи на привычных четвероногих, внешне отличаясь разве что полосками да расцветкой шкур. Однако, стоило получше присмотреться к жителям империи, как становилось очевидно, что под их пушистыми шкурами бьются сердца настоящих бойцов.

Зони отличались и от пони, и от зебр. Как знал Жоан, их специально выращивали в качестве оружия против одаренных, при этом внушая чувство долга перед «своим» народом. Уже сейчас, после короткого периода наблюдений, грифон мог констатировать что эксперимент удался.

Как относиться к полосатым пегасам и единорогам, (или крылатым и рогатым зебрам?), наемник еще только решал. В одном же он был точно уверен: зони опасны, и если они в полной мере осознают свое положение, вся Зебрика вздрогнет.

«Пегасы способные швырять огненные шары… Ха-ха! Кошмары старейшин сбываются».

Минуты складывались в часы, а воинство летунов продолжало двигаться к лишь им ведомой цели. Время от времени ведущие зони сменялись, отправляя уставших сородичей в задние ряды. Грифоны же даже не пытались выбиваться в лидеры, прекрасно понимая что уступают жеребцам и кобылам в скорости и маневренности, ну и не желая зря растрачивать силы перед важнейшим сражением.

Наконец черно-зеленый зебрас дал сигнал остановиться. Крылатое воинство тут же перестроилось, выпуская вперед бронированных хищников, в лапах у которых сверкнули обнаженные мечи. Через облака было не видно, но все чувствительные к магии воины были уверены, что их цель находится прямо внизу.

«Ну и чего мы ждем? Труби атаку, травоядное!».

От нетерпения, лапы Жоана чесались, сердце отбивало бешенный ритм, а хвост метался из стороны в сторону. Однако, он не позволял себе лишнего, зная что должен подавать пример соклановцам, которых старейшины поручили вести во взрослую жизнь.

Вскоре стало ясно, чего именно ждали зони: полторы сотни жеребцов и кобыл устроили хоровод прямо в воздухе, на одной ноте затянув какую-то песню и синхронно взмахивая крыльями. Вскоре, в середине живого круга появились яркие искры огня, которых становилось все больше и больше, и не прошло даже минуты, как в небе забушевало маленькое алое солнце.

«Мать моя… Вот это да! Кажется я начал понимать страхи наших старейшин».

Не успела мысль отзвучать в голове наемника, а шар магического пламени, (на самом деле являющийся тысячами элементалей огня, временно слитыми воедино), понесся к земле, попутно пробив завесу из облаков. Тут же воздух прорезал зов боевой трубы, подхваченный десятками товарок.

— В атаку! — Вырвался рык из горла Жоана, который при помощи ярости, прогнал из души ростки страха.

«Стальные перья», сложив крылья начали падать к земле, боевым клекотом разжигая пожар в груди. Рядом, совершая тот же маневр, стремились первыми достичь цели «Кровавые клювы», а позади слышались голоса «Алых крыльев». Зебрасы, более быстрые во время полета, но намного менее тяжелые, безнадежно отстали с первых секунд, в очередной раз показывая превосходство хищных союзников.

Шар пламени врезался в невидимую пленку, куполом накрывающую мрачную цитадель, и после нескольких мгновений борьбы, растекся по ней брызгами. Сама защита, продержавшись ровно столько, чтобы выдержать атаку, в последний раз мигнула и погасла, открывая наемникам путь к устремившимся в небо башням.

Некроманты не ожидали нападения, но быстро сориентировались в обстановке. Кто-то успел поднять тревогу и на встречу атакующим полетели пока что редкие «копья праха». Из окон тем временем вылетали крылатые упыри, сбивающиеся в одну большую стаю, а между ними мелькали гибкие силуэты костяных ящеров.

— Сбрасываем «подарки»! — Прорычал командир второй грифоньей сотни, первым подавая пример, точным броском отправляя сосуд с алхимическим огнем, в голову метнувшегося навстречу костяка.

Распахнув крылья, наемники замедлили падение и начали маневрировать, в то же время внизу вспыхивали огненные «подарки». Тысяча грифонов, несла с собой две тысячи снарядов, а на подходе были еще шесть сотен зебрасов.

«Подраться так и не получилось».

С неудовольствием подумал наемник, глядя на то как нежить самоотверженно кидается на встречу сосудам с алхимическим огнем, чтобы в следующую же секунду упасть вниз уже в виде пылающего факела. Таким образом, путь к крепости был расчищен… но как оказалось, битва еще даже не началась.

На вершины пяти из шести башен, в окружении высших умертвий, вышли личи. Верхний этаж последней башни, взорвался осколками камня, являя миру огромного костяного паука, в пустых глазницах драконьего черепа которого, сияло алое зарево ненависти ко всему живому.

— Все назад! — Во всю мощь глотки орал черно-зеленый зони, сородичи которого спешно создавали какие-то чары, но грифоны и без этого поняли, что нужно отступать.

Немертвые маги, с пугающей неспешностью окутались облаками серого праха, а затем от них протянулись десятки тонких щупалец, легко и непринужденно пронзивших самых нерасторопных летунов. Костяной паук в свою очередь раскрыл зубастую пасть, а затем «выдохнул» изумрудный огонь, разом спаливший два десятка крылатых хищников.

Из башен начали лезть новые упыри, кто-то увидел, что с разных сторон к крепости летят костяные ящеры и драконы…

«Кажется я жаловался на нехватку драк? Беру свои слова назад».

Зони ответили личам сгустками жизненной энергии, которые приняв форму сверл, буквально вкручивались в броню из праха, чтобы потеряв пробивную силу взорваться, дезориентируя противника. Волны «копий праха», летели в обе стороны, так как некроманты нашлись и среди полосатых летунов. Шаманы же разделились на две группы, одна из которых поддерживала грифонов в битве с летающей нежитью, а другая возобновила свой хоровод в небе, готовя нечто серьезное.

Жоан крутился на месте, вынужденно контролируя все сражение, чтобы его сотня, (постепенно редеющая), не оказалась отрезана от союзников. Он уже на пятую минуту схватки, потерял счет противникам, успев схлестнуться даже с костяным драконом, которого они общими усилиями уронили прямо на надоевшего паука. Сцепившись между собой, чудовища скатились с башни и некоторое время были заняты друг другом, так что не доставляли проблем атакующим.

— Не зевай! — Звонко крикнула желто-черная кобылка, взмахом окутанной огнем шпаги, срубая голову упырю, подобравшемуся к грифону со спины.

— А ты мне нравишься. — Без задней мысли, вместо обычной благодарности заявил командир второй сотни грифонов.

— Ты тоже ничего. — Откликнулась зебраска, и тут же добавила. — Но не в моем вкусе!

И снова завертелась смертельная карусель, из которой постоянно выбывали участники. Кому-то не везло попасть в перестрелку заклинаниями между магами, в результате чего несчастный в лучшем случае быстро умирал, а-то и сгорал заживо.

Некоторую передышку смогла обеспечить вторая группа шаманов, общими усилиями сумевших призвать высшего духа воздуха, от всей широты своей сущности ударившего молнией по одной из башен с личем. В яркой белой вспышке, несколько этажей буквально испарились, а нежить временно была дезориентирована.

К сожалению для союзников, неживые маги больше не позволили повторить этот трюк, сконцентрировав свои усилия на отлове полосатых летунов, собирающихся в группы больше троицы.

«Бесполезно. С такими темпами, нас перебьют раньше, чем мы разберем последнего мертвеца».

Черно-зеленый зебрас, также понял эту очевидную истину, и как бы тяжело ему не было принимать подобное решение, воздух разрезал зов трубы, сигналящий отступление.

Тринадцатый легион и армия наемников, только через четверть часа смогли скинуть с хвостов преследователей. До заставы они добрались уже после рассвета, тут же повалившись на землю во внутреннем дворе, так и не проронив ни слова.

Это было чувствительное поражение, последствия которого еще только предстояло осознать…

(Конец отступления).

НЕЧЕСТИВЫЕ ЧУДЕСА

Просыпаться от ласкового поглаживания по шее и спине, довольно приятно, так что даже не хочется открывать глаза. Однако, ситуация несколько меняется, когда обычная ласка, превращается в нечто иное…

«А я точно душу Астрал призвал? Да нет, вроде бы ошибиться не мог, ведь именно ее кровь и использовал… да еще и проверил дважды».

Задуматься действительно было о чем, ведь если раньше зебра проявляла ко мне заботу как к жеребенку, видимо компенсируя тем самым отсутствие собственных детей, то после возвращения в мир живых, ее взгляды изменились. Замкнутость и молчаливость, демонстрируемые при посторонних, трансформировались в откровенную развязность, стоило нам остаться в палатке наедине.

— Ты ведь уже не спишь, малыш. — Мурлыкнула на ухо кобыла, бесцеремонно усевшись мне на поясницу и уперевшись копытцами между лопаток.

После сражения с друидами прошло уже два дня, которые были заполнены не слишком тяжелой, но монотонной работой. Сперва мне пришлось латать раненых, затем помогать Гривусу организовывать перепуганных зебр, а затем выбивать у командующего разрешение на проведение ритуала, благодаря которому будет восстановлена наша боеспособность. Гангрен получил задание создать армию нежити из трупов «саранчи», чем и занимался без перерыва, устроив своеобразную мастерскую прямо за стеной лагеря.

— Астрал, чего ты вообще от меня хочешь? — Открыв глаза, поднимаю взгляд к потолку палатки.

— Я уже начала бояться, что ты не спросишь. — Ткнув меня в бок копытцем, деланно обижено проворчала зебра. — Жеребят.

«Я чего-то определенно не понимаю».

— Тебя не смущают мои возраст и раса? — Голос звучит спокойно, с легким намеком на любопытство. — Ну или то, что сейчас идет война?

— Ммм… нет. — Наклонившись вперед, кобыла ловко поймала губами кончик моего правого уха, немного поиграла с ним а затем пояснила. — Смерть на многое открывает глаза и заставляет переосмыслить ценности. Кроме того: у меня появился должок, который необходимо вернуть любым способом. Что же касается твоих возраста и расы: не вижу проблем.

— Зато я вижу, как минимум одну. — Извернувшись, сбрасываю Астрал с себя и перекатившись, нависаю над ней, так чтобы встретиться нос к носу. — Зони- это гибриды пони и зебр, и хоть эти виды родственны, но во многом отличаются.

— Малыш, мне кажется ты просто ищешь отговорку. — Кобыла улыбнулась и обхватила мою шею передними ногами, при этом выгибаясь так, чтобы прижаться своим животом к моему. — Все что мне нужно, это печать и немного любви…

— Печать я тебе поставлю. — Отстраняюсь от собеседницы, что было довольно непросто из-за начавших давить на разум реакций организма. — А вот любовь тебе придется искать у кого-то другого.

— Неужели я тебе настолько противна? — Из голоса Астрал пропали всякие игривые нотки, а во взгляде появилась обида смешанная с разочарованием.

Не даю зебре подняться, поставив ей на грудь правое переднее копыто. Впрочем, если бы она приложила усилия, то легко могла освободиться.

— Я не просто так говорил, что пони и зебры отличаются. — Изгибаю губы в невеселой усмешке. — Как ты знаешь, в наших телах, вместе с кровью течет еще и магия, которая напитывает мышцы, кости и внутренние органы… Не важно. Если коротко и по существу: магия зебр и пони отличается примерно так же, как красный цвет отличается от желтого. Ты знаешь, что будет если смешать красный и желтый?

— Оранжевый? — На мордочке собеседницы появилась растерянность, в глубине глаз же зажглась искра осознания.

— Для зачатия жеребенка, магия обоих родителей должна быть достаточно «яркой», или «сильной». — Мой голос звучал ровно, без намека на сожаление и злость. — Из-за этого маленького факта, жеребец зони не может оплодотворить зебру или пони, а кобыла не сможет выносить жеребенка от чистокровного представителя этих рас. Не знаю, было ли так задумано изначально, но полноценную семью зони могут создать только с себе подобными.

— Я… не знала. — Губы кобылы дрогнули, да и весь вид выражал растерянность. — Прости…

— Не стоит. — Наклонившись, мягко касаюсь своими губами губ зебры. — Твоей вины в этом нет. Просто учитывай эту информацию в своих планах и постарайся не разглашать услышанное посторонним. Зони итак не слишком любят чистокровные зебры…

Договаривать я не стал, дав собеседнице самой додумать окончание фразы.

«Пожалуй, умолчу о том, что проблему можно решить, увеличив плотность магии на два порядка».

В молчании мы оделись и уже собирались выходить на улицу, когда Астрал прижалась к моему боку и спросила заговорщическим шепотом:

— Это значит, что вы можете развлекаться с кобылками без последствий?

* * *

«Странный мир».

Так подумал я, когда впервые взялся за изучение крови зебр и зони. Каждое живое существо на Эквусе, в большей или меньшей степени, взаимодействует с магией, (даже минотавры, которых принято считать не магическими существами).

Если бы передо мной стояла задача, обозначить магию разных народов каким-то определенным цветом, то все три расы пони, получили бы ярко-красный маркер, (так как их сила проявляет себя наиболее активно). Зебрам подходит ровный желтый цвет, (их силу приходится «расталкивать», дабы получить хоть какой-то эффект). Одаренные грифонов похожи на немногочисленных магов пегасов, но более слабых, а потому крылатые хищники достойны получить бледно-розовый цвет. Минотавры, активно использующие руны, являются серыми. Драконы же, являясь более магическими, нежели материальными существами, достойны получить темно-фиолетовый цвет.

Когда-то на Эквусе существовал народ оленей, представители которого могли напрямую использовать свободную магию мира. К сожалению до нашего времени они не дожили, так как возгордившись, попытались подчинить соседей, за что поплатились единомоментным уничтожением двух третей всей численности, после чего пришли вырождение и вымирание. Их уже не существующей магии, можно присвоить ярко-зеленый цвет.

Но вся эта таблица — лишь мои размышления, которые могут иметь мало общего с действительностью. Одно можно сказать точно: когда-то давно магия зебр и пони была схожей, но за многие века развития, различия стали слишком велики.

Зони, являясь гибридами пони и зебр, способны использовать особенности обеих магий, при этом качественно уступая чистокровным представителям обоих видов. Как же выходит, что в сражении один на один, зебрас или зеброг получает преимущество? Ответа может быть два: либо у зони количество магии больше, что дает возможность перебороть большую плотность силы врага, либо в ход идет большее количество способностей, (способность летать при помощи крыльев, телекинез и другие заклинания доступные благодаря рогу).

Если бы я родился чистокровным представителем народа зебр, то как некромант, имел бы куда больше грубой мощи, но вот о «классической» магии, пришлось бы забыть. С другой стороны, родившись в теле пони, был бы более сильным волшебником… но возникла бы проблема с использованием магии смерти, (она бы не исчезла совсем, лишь частично блокировалась неприспособленной энергетикой).

Из всего указанного выше выходит, что тело зони подходит мне едва ли не идеально, как бы странно это не казалось признавать. Недостатки же, которые имеются во всех вариантах, можно нивелировать при помощи тренировок и ритуалов…

«Даже отношение зебр, можно изменить при помощи правильных ритуалов. Главное, преподнести это с нужной стороны».

* * *

На ровной песчаной площадке, расчищенной и выравненной при помощи добровольцев из числа жеребят, были нарисованы пятнадцать концентрических кругов. Между кругами змеились рунные цепочки, а в самом центре в землю был воткнут костяной нож с заточенной в нем душой друида. А поверх всей этой конструкции, на равном расстоянии друг от друга, были разложены две сотни медальонов, выплавленных при помощи младшего духа огня, из сломанного оружия и посуды.

Каждый медальон имел форму капли, полой изнутри но без отверстий снаружи. Внутри маленьких артефактов, находились кусочки кости и пряди гривы одной из мертвых зебр, на «осквернение», (возвращение в мир живых), которой мне дали разрешение Гривус и родственники погибшего. Среди двух сотен «оскверняемых», было пять десятков легионеров и полторы сотни ополченцев, которые должны были наиболее адекватно воспринять свое новое положение.

— Вроде бы все. — В последний раз окидываю взглядом узор, начерченный на ровной площадке, и киваю своим мыслям. — Можно начинать.

Астрал, легко понявшая намек, молча отошла к группе наблюдателей, где кроме жеребят и кобыл, стоял еще и сам командующий, опирающийся на все четыре ноги, (забавно было следить за его внутренней борьбой, пока шло лечение). Остальные легионеры и гражданские с более крепкими нервами, убирали трупы и хоронили погибших защитников, (о том, чтобы передать тела зебр мне, на совещании даже речи не шло, а я решил не нагнетать обстановку).

Чем хороши ритуалы? Главное их преимущество перед другими видами магии, это возможность переложить подпитку на накопители и специальные рунные «насосы», вытягивающие энергию прямо из пространства. И пусть у меня нет накопителей, зато имеется душа сильного одаренного, развивавшего свой резерв не один десяток лет. В крайнем же случае, я сам хорошо отдохнул и готов выжать из себя если не все, то достаточно много, дабы процесс зашел достаточно далеко, дабы стать необратимым.

Как любил говаривать мой учитель, (да вариться ему в кипящем масле до скончания времен): «Если твой враг мертв, а от его тела остался только кусок кости, не стоит расстраиваться, ведь душу тоже можно пытать». Пытать мертвых зебр я конечно не собираюсь, так как смысла в этом действии не вижу, но основу ритуала взял именно из уроков старого некроманта, (в причинении страданий ближнему и дальнему своему, он толк знал).

На то чтобы поднять две сотни подопытных, при помощи «нечестивого воскрешения», у меня нет ни сил, ни времени. Другая материальная нежить, способная изображать из себя живое существо, тоже требует огромных затрат магии и иных ресурсов, да и выглядит часто не самым лучшим образом. Мне же нужно не только получить бойцов, которых смогу перетянуть на свою сторону при необходимости, но и произвести впечатление на выживших.

Встав на задние ноги, зажигаю рог и заставляю в воздухе вспыхнуть несколько десятков золотых молний, беззвучно затанцевавших над рисунком, (бесполезное, но эффектное заклинание иллюзии). Соединив передние копыта, создаю в разуме последовательность знаков, заставляя потоки энергии складываться в нужные фигуры. Намного проще было бы использовать накопытники, чтобы упростить себе работу, но применение «костылей», это путь ведущий в тупик.

— «Нечестивое чудо». — Тихо произношу слова, которые должны стать вербальным «якорем», для активации заклинания, а затем присев на задних ногах, ставлю передние копыта на линию внешнего круга ритуального рисунка.

Символы засветились когда душа друида начала отдавать свою силу. Вскоре воздух над площадкой стал искажаться и пошел рябью, что выражало истончение ткани реальности. Медальоны, в которых находились частицы тел мертвых зебр, светились мертвенно-белым светом, словно маяки зовущие заблудившихся путников.

Без каких-то дополнительных эффектов, из воздуха начали появляться прозрачные силуэты жеребцов и кобыл, глаза которых были закрыты а губы сжаты в тонкие линии. Последующие две минуты, души обретали все большую материальность, получая возможность взаимодействовать с физическими объектами, в какой-то момент перестав быть прозрачными.

«Жаль что подобное „воскрешение“, лишает большей части магии, всей жизненной энергии, а силу души тратит на поддержание „материальности“».

По словам учителя, однажды ему в руки попался волшебник, душа которого после призыва, смогла дать бой некроманту и почти сбежала. Не знаю, правда ли эта история, но призывать врага, даже теоретически могущего мне навредить не имея полноценного тела, без укрепленной лаборатории и кругов сдерживания, не собираюсь.

«Уф. Наконец-то все».

Стоило мне убрать копыта от внешней линии ритуальной фигуры, как две сотни «воскрешенных», Словно очнулись и стали оглядываться. Некоторые из них ощупывали себя, пытаясь найти смертельные раны, другие пялились на передние ноги, при этом совершенно по глупому улыбаясь. Были и те, кто начал распрашивать соседей о случившемся, ну а некоторые увидев меня, впали в задумчивость…

«Как же хочется сказать: „Ваши старые жизни закончились, а ваши новые жизни принадлежат мне“. Не поймут юмора».

Этот момент выбрал Гривус, чтобы исполнить свой долг командира и навести порядок:

— Смирно! — Жеребец подошел к краю площадки с рисунком и встал рядом со мной. — Слушать внимательно и выполнять беспрекословно.

— Поздравляю вас с возвращением в мир живых. — Усилив голос простеньким заклинанием, заставляю скреститься на себе две сотни пар глаз. — Посмотрите себе под копыта. Вы видите медальоны, которые с этого момента становятся вашим самым ценным сокровищем. Разрушение или серьезное повреждение этой вещи, отправит вас обратно в мир мертвых, но на этот раз без возможности вернуться назад.

«Так как душа очистится и сразу уйдет на перерождение».

— Скоро вы поймете что изменились. — Продолжаю говорить как ни в чем не бывало. — Будете меньше уставать, дольше обходиться без еды и воды, слабее ощущать боль. Однако, за все в этом мире нужно платить, и за свое возвращение вы заплатили невозможностью оставить новое потомство. Так что, тем у кого есть жеребята, рекомендую сконцентрировать свое внимание на их защите и воспитании. У меня все.

— Тот кто попытается сломать свой или чужой медальон, будет признан предателем или дезертиром. — Громогласно рыкнул командующий. — Сегодня все могут отдыхать, но завтра на рассвете, общее построение. Разойтись!

* * *

Стихийно образовавшийся праздник, в честь возвращения отцов, мужей, жен, сестер, братьев и матерей, прошел мимо меня. И хоть многие зебры специально подходили, дабы выразить свою благодарность, в их глазах я все равно оставался чуждым элементом, и не только потому что был одаренным, но еще и красовался витым рогом. Но расстроило это меня не сильно, так как успех одного ритуала, давал возможность провести второй, не предназначенный для чужих глаз.

Нож, в котором была заточена душа друида, с честью выдержал выпавшие на него испытания, а вот сущность убитого одаренного, заметно истощилась и «размякла». В таком состоянии жертва была не способна сопротивляться внешней агрессии, а мой контрактор получил возможность усилиться и перейти на более высокую ступень развития. Я и сам присвоил маленький кусочек энергетики мага жизни, из-за чего почувствовал себя раздутым и словно бы пьяным.

«Пойти что ли к Гангрену, помочь с нежитью? Хотя, в таком состоянии мне лучше не магичить, а-то в порыве вдохновения, создам монстра, в котором и сам разобраться не смогу. Нет, только в сказках и юмористических рассказах похождения пьяного героя смешные и приносят пользу, а в жизни все обычно наоборот».

Взвесив все «за» и «против», решил не испытывать удачу и пойти отдохнуть. Уже у себя в палатке, избавившись от маски и комбинезона, рухнув на тонкий матрац попытался заснуть, но был отвлечен от этого занятия Астрал, которая прижавшись к моей спине обхватила шею передними ногами и зарылась мордочкой в гриву.

— Ты ведь не думал, что я сдамся так просто? — Весело спросила кобыла.

ЧУЖИЕ ПРОБЛЕМЫ

(Отступление).

Дверь за хвостом посыльного захлопнулась, отделяя тесный но уютный кабинет, от внешнего шумного и суетливого мира. Цезарь, все время доклада напряженно вслушивавшийся в слова зебраса, расслабленно откинулся на спинку жесткого кресла, бархатная обивка которого местами протерлась а местами порвалась, обнажая деревянный каркас.

«Атака на базу некромантов провалилась — это минус. Безвозвратные потери составили чуть больше пятнадцати процентов и пришлись в основном на грифонов, бездумно бросавшихся в лобовую атаку — это плюс. Информация об особо укрепленной крепости некромантов подтвердилась — это и плюс и минус…».

— Эх Цинк, как ты мог умереть в такой момент? — Копыто правителя Зебрики стукнуло по подлокотнику кресла, а взгляд бездумно устремился на каменную стену, прикрытую закрепленной на ней картой. — Если бы «Первый», не был твоим заместителем, я поставил бы на пост командующего тринадцатым легионом кого-нибудь из гвардии. Впрочем, все мы в свое время были подвержены излишней самоуверенности и поспешности…

Потянувшись к низкому столику, на котором ровными стопками лежали доклады офицеров и агентов разведки, немолодой уже жеребец, подхватил прозрачный флакон с синеватой жидкостью. Один глоток и по телу разливается приятное тепло, эмоции уходят на второй план а мысли становятся кристально чистыми и ясными.

«Ретранслятор некромантов больше не наша проблема, ведь у друидов такие хорошие шпионы…».

Исчезновение некоторых документов из архива, замаскированное под пожар, было спланировано настолько грубо, что агенты теневой стражи всерьез усомнились, не случайность ли это на самом деле. С другой стороны, действия самого неловкого шпиона поколения, могли оказаться лишь прикрытием для кого-то более опытного и умелого, так что расслабляться никто и не думал.

«В любом случае, отчеты ушли к адресату… но мне иногда кажется, что проще было бы открыто передать сведения друидам».

Откинув на время эти размышления, Цезарь перешел к непонятной ситуации с грифонами. Он конечно же щедро заплатил за наемников и продолжает собирать средства для нового взноса, но прибывшие пять тысяч крылатых хищников, это намного больше чем рассчитывали аналитики.

На слова одного из военных советников о том, что солдат много не бывает, снабженцы заявили: «Тогда сам думай, чем их всех кормить». Отправлять же наемников в самоубийственные атаки, чтобы сократить численность, не позволяли логика и здравый смысл.

«Что там у вас вообще происходит? В жизни не поверю в то, что старейшины кланов решили оставить свои дома совсем без защиты».

Уже сейчас приходилось проводить перерасчет ежедневных рационов для легионеров, дабы в один далеко не прекрасный момент, не столкнуться с проблемой голода. Друиды из числа зони конечно обещали высокий урожай в теплицах, но ведь часть продуктов будет тратиться на гражданских зебр, ради которых по сути они и сражаются.

Кроме всего прочего, беспокойство вызывали шаманы: если мотивы друидов и некромантов были примерно ясны, то эти затворники оставались неизвестной переменной в уравнении. По предположительным данным, собранным еще до начала гражданской войны, «говорящие с духами» могли выставить собственную армию, численностью не уступающую иным фракциям. Их одаренные же, средним уровнем сил даже превосходили магов жизни и смерти…

«А еще они почти полностью прекратили глушить связь через план духов, оставив „серые пятна“ только вокруг закрытых храмов».

Первое что приходило в голову при осмыслении действий шаманов, так это то, что во время большой бойни, они выполняли какие-то собственные замыслы, а сейчас закончили с делами, из-за чего и сняли блокировку.

«Как же мне хочется приказать взять штурмом одну из цитаделей шаманов, дабы подробно распросить их одаренных».

Однако же, от подобного приказа немолодого жеребца удерживало понимание, что войну сразу на три фронта, его армия попросту не выдержит. Собственно по той же причине, «говорящих с духами» не трогали и остальные участники конфликта.

«Нужно поторопить алхимиков, чтобы они заканчивали со своими разработками. Когда друиды сцепятся с некромантами, мы должны быть готовы нанести свой удар по „повелителям смерти“. Отряды убийц магов, только и ждут приказа».

* * *

В большом зале, на верхнем этаже единственной башни горной крепости, собрались полтора десятка грифонов, прибывших на встречу в сопровождении минимума охраны. Все они занимали высокие посты в своих кланах, своими решениями определяя внешнюю политику раздробленного государства.

— Приветствую вас, друзья мои. — Негромко произнес крупный воин, шерсть которого отливала цветом крови, а взгляд холодных глаз пронизывал до самых глубин души. — Я рад, что все вы сумели сегодня присутствовать здесь.

— Мой император. — Черный грифон, закованный в серебристую броню, приложил к груди правую переднюю лапу, пальцы которой были сжаты в кулак. — Не слишком ли рискованно нам встречаться сейчас, когда план находится в начале исполнения?

В пустом зале, где из мебели присутствовал только каменный трон, в данный момент занятый воином названным «император», установилась тишина. Долгие годы заговорщики шли к своей цели, и уже привыкли не сомневаться в решениях лидера, даже если не понимали их. А за окнами тем временем плыли облака, светило солнце и завывал ветер…

— Не стоит тревожиться, Мелан. — По доброму усмехнулся красный грифон. — Наши противники сейчас слишком ослеплены блеском золота, дарующего иллюзию тепла, которым так щедро делятся зебры. Пройдет совсем немного времени, и кланы ослабнут в достаточной степени, дабы мы с легкостью сломили их сопротивление.

— Разумно ли так сильно ослаблять государство? — Не унимался спорщик. — Империя после объединения, станет слишком уязвима для внешних врагов. Дети же не успеют вырасти и обучиться, чтобы занять места отцов и матерей. Да и когда отправленные к зебрам наемники узнают о перевороте, то вернутся…

— Они не вернутся. — Чеканя слова, заявил император. — Наши союзники об этом позаботятся. Что же касается твоих опасений: они напрасны. У Эквестрии нет армии, которая могла бы вести наступательную войну, Зебрика погрязла в гражданской войне и вряд ли вообще от нее оправится, ну а минотавры… нас с ними разделяет страна пони, через которую войска не позволит провести их богиня. Лучшего момента, дабы вернуть власть каменному трону, придумать невозможно.

— Но я все равно чувствую себя предателем, отправляя сородичей на верную смерть. — Черный летун склонил голову, признавая свое поражение в споре.

— Я понимаю твои тревоги, друг мой. — Предводитель заговорщиков поднялся на задние лапы и подойдя к собеседнику, положил левую ладонь на закованное в броню плечо. — Однако, иного выхода нет. Нынешнее поколение воинов, слишком привыкло к клановому строю и они просто не смогут, да и не захотят что-то менять. Золото же, которое они для нас заработают, пойдет на восстановление городов и крепостей, закупку провизии лекарств и инструментов. Старая империя погибнет в огне чужой войны, мы же построим новое государство, гораздо более великое, чем даже могли мечтать наши предки.

До этого момента напряженно вслушивавшиеся в беседу грифоны, почти синхронно стукнули себя кулаками в грудь, тем самым выражая готовность идти по выбранному пути до самого конца.

— Что же, вернемся к основной причине нашего собрания. — Император вернулся на трон и расправив крылья, посмотрел на самого молодого из присутствующих. — Орбит, каково положение дел на вербовочных пунктах?

— Приток добровольцев не ослабевает. — Откликнулся невысокий крылатый хищник, одетый в кожаные доспехи укрепленные железными пластинами. — Малые кланы, желая доказать свою состоятельность, полностью лишают свои поселения серьезной защиты, чтобы собрать боевые сотни. По моему мнению, их уже сейчас можно захватывать, не боясь понести потери…

— Оставь мне решать, когда начинать финальную часть плана. — Спокойно но жестко прервал подчиненного красный грифон. — Противник не должен узнать о нашей армии, до тех пор пока не станет слишком поздно.

— Прошу прощения, император. — Докладчик склонил голову. — Я слишком взволнован открывшимися перспективами.

— Понимаю, друг мой. — Предводитель заговорщиков улыбнулся одним взглядом. — Но сейчас мы должны проявить терпение. Тем более, ждать осталось недолго.

* * *

Силиция шла по саду, окружающему южный храм шаманов, наслаждаясь тишиной и атмосферой умиротворенности. В эти минуты отдыха и покоя, сложно было поверить что за высокой стеной, укрепленной духами земли, кипит гражданская война, одними из виновников которой были «говорящие с духами».

Нет, друиды и некроманты, с удовольствием вцепились бы друг другу в глотки и без посторонней помощи, а действия шаманов лишь ускорили процесс. В конце концов, если бы у нынешних противников было хотя бы на пять-десять лет подготовки больше, последствия могли стать катастрофичными.

«А еще цезарь со своими полукровками, превратился бы из неприятной помехи в реальную угрозу».

Духи жизни, от слабейших элементалей до старшего ранга, кружились вокруг кустов и деревьев, их стихийные собратья собирались рядом со специально установленными алтарями, имеющими вид чаш с землей, водой и огнем. Духи воздуха, более остальных любящие свободу, завывали ветрами у шпилей башен, заставляя трепетать многочисленные разноцветные ленты, украшенные вязью из ниток, сплетенных из шерсти шаманов.

Храм воплощал собой идеал гармонии между одаренными и их духами, живущими в симбиозе друг с другом. В случае же внешней угрозы, вся скопленная мощь, в один момент могла обрушиться на агрессора, не давая и шанса на спасение.

Мягкая улыбка появилась на губах кобылы, чья полосатая шерстка сверкала отблесками серебра. На вид ей можно было дать не больше двадцати, хотя настоящий возраст уже перевалил за сорок. Стройное сильное тело, по прежнему притягивало взгляды жеребцов, и на фигуре даже не отразились тяжелые роды, (тройню одаренных жеребят, не всякая кобыла сможет выносить).

Всем было известно, что шаманы не создают семьи, из-за чего среди простонародья начали расходиться слухи, будто они добровольно отказываются от плотских утех и вообще живут крайне скромно, проводя свободное время в медитациях и познании мира. На самом же деле, «говорящие с духами» не видели смысла в постоянных партнерах, предпочитая не ограничивать себя одним выбором, тем более что за долгую жизнь, даже самый приятный собеседник мог надоесть. Жеребята рождающиеся в храмах, редко знали отцов, а иногда ни разу не встречались даже с матерями, которые отдавали их на воспитание к младшим членам гильдии.

Выйдя из сада к входу в основное здание комплекса, Силиция на мгновение задержалась, окидывая взглядом величественную громаду из белого камня. Не смотря на годы проведенные здесь, она по прежнему испытывала трепет, при виде сооружения пропитанного столь огромным количеством силы.

Двенадцать широких ступеней вели от ровной песчаной дорожки, к арке входа в короткий коридор, оканчивающийся в округлом зале, почти все пространство которого занимал бассейн с кристально чистой водой. В искусственном водоеме плавали жеребята от совсем маленьких, не отпраздновавших первый день рождения, до младших учеников. Тут же обнаружились и воспитательницы, некоторые из которых сидели на бортиках и тихо беседовали между собой, а другие плавали среди подопечных.

Духи воды, во множестве обитающие в бассейне, играли с молодыми одаренными, следя за тем чтобы никто не утонул и не наглотался холодной жидкости. Силиция, наблюдая за веселящимися малышами, вспоминала свою юность, временами все же пытаясь взглядом найти тройняшек…

— «Время». — Прошелестел в ушах кобылы «голос» духа воздуха, напоминающего контрактору об обязанностях.

Вздохнув, зебра начала обходить бассейн по широкой дуге, направляясь к одной из мраморных лестниц, которая вела в центральную башню. Звуки ее шагов, заглушались плеском воды, голосами маленьких жеребцов и кобылок, возгласами их воспитательниц. При том что в зале было достаточно оживленно, и здесь сохранялось ощущение спокойствия…

Винтовая лестница привела Силицию к высоким позолоченым дверям, на створках которых умелый художник, изобразил языки пламени. При взгляде на узор создавалось впечатление, словно огонь в следующую секунду перекинется на стены и пол, пожирая неосторожную кобылу, осмелившуюся подойти слишком близко.

«Чувствую себя как жеребенок, которого вызвали к старшему воспитателю, чтобы сделать выговор».

Улыбнувшись пришедшему в голову сравнению, шаманка толкнула створки правым передним копытцем, и дождавшись пока двери бесшумно распахнутся, переступила порог, оказавшись в круглой комнате без окон, освещенной лишь столбом алого пламени, пылающим в центре.

— Ты задержалась. — Констатировал гулкий голос жеребца, исходящий из огня. — Снова замечталась в саду?

— Прошу прощения, магистр, этого больше не повторится. — Зебра виновато склонила голову, опасаясь смотреть на огонь, являющийся воплощением сущности высшего духа-хранителя.

— Знаю что повторится. — С намеком на обреченность, заявил собеседник. — Но пока это не мешает тебе выполнять обязанности моего заместителя, я не стану принимать меры.

На спину кобылы опустился незримый вес, заставивший ноги задрожать от напряжения. Но прежде чем колени подогнулись, давящая сила исчезла, будто ее и не было.

— Докладывай. — Велел сильнейший шаман храма.

— Противостояние друидов и некромантов стало менее ожесточенным, в стычках теперь преимущественно гибнут либо их монстры, либо самые неадекватные из одаренных. — Силиция сглотнула, чувствуя как пересохло горло от столь близкого соседства с высшим духом огня. — Как мы и планировали, воинство Цезаря пополнилось наемниками из земель грифонов, что позволило оказать отпор натиску гильдий на целом ряде направлений. Конфликт постепенно переходит в стадию позиционной борьбы…

— Приемлемо. — Прозвучал голос магистра. — Однако же, нельзя допустить того, чтобы противники заключили союз, даже временный. Мы еще не завершили подготовку к «возвышению», а лишнее внимание на финальной стадии, может испортить долгую подготовку.

— Я понимаю это. — Подтвердила Силиция.

— Тогда ступай. — Благосклонно разрешил голос из пламени. — Помни, что от успеха твоей работы, зависит судьба нового мира.

Поклонившись, кобыла вышла за дверь, вздрогнув от звука захлопнувшихся створок.

«Лучше бы я выбрала храм воды…».

(Конец отступления).

ОСОБЕННОСТИ МИГРАЦИИ ЗЕБР

(18+).

В палатке было жарко и темно, что не мешало улучшенным при помощи магии глазам, различать силуэт тренированного кобыльего тела. Шумное дыхание разгоняло тишину, совпадая с тактом ритмичных движений, приносящих удовольствие сравнимое с безумием.

Я лежал на спине, положив передние копыта на упругие бедра Астрал, изображающей из себя наездницу, (в голове пронеслась неуместная мысль о том, что всадница из нее вышла бы весьма неплохая). Передние ноги кобылы, упирались копытцами мне в грудь, в то время как задние конечности совершали монотонные движения, поднимая круп вверх и с силой опуская вниз, лишь за тем, чтобы снова приподняться и опуститься. Жара, который источало ее тело, вполне хватило бы для обогрева маленького дома…

«А еще этот запах… Феромоны? Кажется они гораздо сильнее, чем должны быть у кобыл. Впрочем, откуда мне знать? В этой жизни хоть каким-то опытом я похвастать не могу».

Разум затуманивается, но разогнанная чакра не только увеличивает выносливость, но и позволяет сохранять крохи самообладания. Только теперь приходит осознание, насколько же опасными могут быть убийцы магов из монастыря, способные не только втереться в доверие, но и привязать к себе жертву, используя для этого самый совершенный инструмент…

Напрягшись, опрокидываю Астрал и перекатившись, нависаю над ней уперевшись передними ногами справа и слева от партнерши. Кобыла послушно ждет, глядя на меня из-под полуприкрытых век, пользуясь передышкой чтобы перевести дыхание. В тусклом сиянии магического поля, окружающего мой рог, она кажется обманчиво хрупкой и беззащитной, при этом оставаясь способной убить меня единственным ударом…

«Хищница в шкуре травоядной».

Круп Астрал подается на встречу, задние ноги стискивают меня с боков, выдавая нетерпение партнерши. Более не заставляю себя просить и начинаю движение…

Рог сияет все ярче, но источаемый им свет по прежнему холоден. Постепенно ритм ускоряется, трепещущие ноздри с шумом втягивают сладковатый аромат туманящий сознание, тело кобылы извивается то прижимаясь вплотную, то отстраняясь и выгибаясь из стороны в сторону.

«Хорошо же их обучают в монастыре».

Проскакивает язвительная мысль на грани сознания, но я от нее отмахиваюсь. В следующий момент, передние ноги Астрал обхватили мою шею, заставляя опустить голову, а бархатные губы сомкнулись на кончике рога, заставляя электрический разряд взорваться в голове и пронестись через спинной мозг, что вылилось в более резкие, даже «ожесточенные» рывки. В ответ на это из горла партнерши зазвучало то ли урчание, то ли рычание, зарождающееся глубоко в груди.

Если бы не чакра, мне бы не удалось продержаться столь долго, раз за разом отсрочивая момент кульминации, растягивая наслаждение упругим и горячим телом убийцы, которая находилась в моей власти ровно в той же степени, что и я в ее.

«Что бы сказала Мистика, узнай она о том, как сестра пользуется подарком?».

Новая вспышка удовольствия заставила глухо захрипеть, но на этот раз ощущения шли не от головы, а от «нижнего рога». Урчание зебры перешло в мычание, заглушаемое тем, что ее губы уже на половину обхватили ярко сияющий магией, природный концентратор, продолжая продвигаться виток за витком. Мой нос наконец уткнулся в пушистую шею, позволяя ощутить глотательные сокращения мышц.

Рывком отстраняюсь, вызвав возмущенный возглас, а затем не дав партнерше опомниться, переворачиваю ее на живот. Астрал хихикнула и выгнув спину, прижалась грудью к полу приподняв круп и вытянув вперед передние ноги, застыв в позе потягивающейся кошки. Снова слившись со своей охранницей-надзирательницей, (а теперь еще и любовницей), сжимаю зубы на загривке зебры, ощущая вкус взмокшей от пота шерстки.

Прикусив шею чуть сильнее, слышу сдавленный стон, в котором вперемешку с болью, звучит неприкрытое удовольствие. Бедра тем временем продолжают ритмичные движения, на всю длину вгоняя «нижний рог» в горячие «ножны».

Опьяненный удовольствием разум уплывает, в сознании отпечатываются отдельные фрагменты событий. Наконец тело зебры начинает бить крупная дрожь, изнутри все сжимается, палатку оглашает продолжительное рычание и… наступает тишина.

Мой рог, выбросив в воздух последнюю вспышку искр, гаснет, а из до этого напряженных мышц, словно бы уходит вся наполнявшая их сила, заставляя развалиться на полосатой спине тяжело дышащей партнерши.

— Малыш, я конечно не против… — Астрал усмехается, в ее чуть хриплом голосе звучит веселье. — Может быть все же займем более удобную позу?

— И как тебе только не стыдно? — Изображаю возмущение, одновременно с тем поднимаясь на ноги и высвобождая «нижний рог» из горячего тесного плена.

— Не понимаю о чем ты. — Совершенно искренне удивилась зебра, переворачиваясь на спину. — Как твоя воспитательница, я обязана позаботиться, чтобы подопечный был всесторонне подготовлен к самостоятельной жизни.

— Значит, это только работа. — Разочарованно вздыхаю, голосом изображая печаль, а в следующий момент чувствую как передние ноги кобылы обхватывают шею, заставляя улечься сверху на пушистые грудь и живот.

— Самая приятная и любимая работа. — Лизнув меня в нос, заявила убийца. — Поверь, тебя я ни на что не променяю… малыш.

(Конец 18+).

* * *

Связь через план духов — это очень удобный способ передачи информации, но при этом весьма рискованный, (ведь шаманы не дремлют, даже когда спят). По этой причине, во время общения через духовных сущностей, следует использовать максимально обтекаемые фразы, дабы твои слова не использовали против тебя, в самый неудобный момент.

Для общения через план духов, шаман должен отстраниться от внешнего мира, став при этом практически беззащитным. Дополнительные потоки сознания, хоть и помогали частично решить данную проблему, но все равно, наилучшая связь устанавливается только тогда, когда разуму «говорящего с духами», не мешают посторонние раздражители.

«„Первый“, „Первый“, я — „Седьмой“. Как слышно?».

«Я — „Первый“: слышу хорошо. Что у тебя „Седьмой“? Давай без лишних церемоний, у меня дел полно».

«Как скажешь, о великий и непревзойденный…».

«„Седьмой“, у тебя две минуты».

«Понял-понял. Запрашиваю разрешение на привлечение в армию Зебрики, дополнительных мобилизационных резервов».

«Ты о чем? А-а-а…! Я уже и забыл об этом „резерве“. Если уверен в надежности, то привлекай, но на твои страх и риск. Цезаря и высший командный состав я предупрежу. Что-то еще?».

«„Первый“, ты случайно не нашел „потеряшку“?».

В беседе установилась пауза, на которую как и на сам разговор, приходилось тратить духовную силу, (уж больно духи жадные).

«„Потеряшку“ нашел. Всю информацию получишь при личной встрече. И-да: будешь должен».

«Сочтемся».

На этом диалог окончился, а я наконец-то погрузился в востановительный сон.

* * *

Пробуждение наступило резко, словно бы кто-то разом включил все органы чувств. До ушей тут же донеслись звуки шагов и голоса, напевающего какую-то незамысловатую мелодию. Исходя из ощущений, можно было с уверенностью сказать, что к моей палатке приближается Гангрен, последние дни совершенно не отвлекавшийся от выполнения полученного задания.

Край ткани у входа откинулся и в теплое, даже душное помещение, где до сих пор пахло феромонами, бесцеремонно вошел неживой некромант. Он успел откашляться, а затем лежавшая рядом со мной Астрал дернулась, и до моего слуха донесся звук погружающегося в плоть лезвия.

— Ненормальная кобыла. — Сквозь сжатые зубы процедил «повелитель смерти», извлекая из глаза, (тут же восстановившегося), тонкий метательный клинок. — Усыпить бы тебя и пустить на опыты…

— Размечтался. — Кобыла поднялась на ноги и потянулась. — В следующий раз сперва стучи.

— Куда стучать? — Неживой жеребец хлопнул правым передним копытом по ткани мантии, в которую был одет. — Или мне легионера с собой приводить, чтобы в его доспехи стучать?

— Можешь попробовать стучать себе по голове, результат будет ничуть не хуже. — Усмехнулась зебра, после чего пошла в дальний угол, где было сложено ее одеяние.

— Если не успокоитесь, обоих упокою. — Обещаю самым добрым и всепрощающим тоном, не спеша подниматься с уютной лежанки. — Что-то случилось?

Последний вопрос был предназначен некроманту, недовольно косящему взгляд на самодовольную кобылу. Однако же, причин не ответить он не нашел:

— Принимай работу. С нежитью я закончил.

«И все же, придется вставать. Мир несовершенен».

Через десять минут, наша дружная компания из двух жеребцов и кобылы, в сопровождении присоединившихся к нам двух бойцов Гривуса, отправилась за периметр лагеря. Солнце еще только вставало, так что большинство зебр мирно спали в своих палатках, хотя судя по характерным звукам, доносящимся из некоторых жилищ, некоторые беженцы активно сбрасывали напряжение, скопившееся с момента начала войны.

За наспех восстановленной стеной, нас встретил сравнительно небольшой легион нежити, собранной из костей и шкур ящеров. Костяки, выстроенные в восемь рядов по пятьдесят единиц в каждом, были похожи на причудливых шестилапых насекомых, на спинах которых разместились широкие кожаные седла, расположенные между первой и второй, а так же второй и третьей парами ног.

— Хм-да. — Взглядом обвожу неподвижные силуэты скакунов, скалящихся клыкастыми пастями черепов, в глазницах которых мерцал тусклый зеленый огонь. — Ты превзошел мои ожидания, Гангрен.

— Рад стараться. — С достоинством отозвался некромант. — На каждого «ходока», ушло по три ящера, при этом кроме того чтобы придать им свойства транспорта, мне удалось сохранить, и даже увеличить боеспособность изначального материала. Замечу, что из доставшегося мне мусора, вряд ли вообще можно было сделать нечто более совершенное.

Наблюдатели Гривуса косились на нежить с недоверием и страхом, (все же совсем недавно, им приходилось этих ящеров упокаивать, а теперь они снова на ногах и стали еще страшнее). Астрал сохраняла невозмутимый вид, как всегда в присутствии посторонних, превратившись в безмолвную охранницу. Сам я спокойно воспринял самовосхваление вассала, тем более что ему действительно было чем гордиться.

«Если бы Гангрен был живым и мог уставать, то не справился бы и за вдвое больший срок. Все же даже в подобном положении, можно найти свои плюсы».

— Осталось придумать, как усадить на этих «красавцев», обитателей лагеря. — Озвучиваю одну из проблем, которые предстоит решать сегодня, во время собрания в шатре Гривуса.

— В крайнем случае, их можно усыпить. — Заметил некромант, который вместо слова «их», явно хотел использовать обращение «низших», но вовремя себя отдернул, так что заминка была почти незаметна. — Когда же они проснутся, дергатся будет поздно.

— Пожалуй этот вариант мы используем только в самой безвыходной ситуации. — Искривляю уголки губ в усмешке, произнося эти слова скорее для легионеров, нежели обращаясь к неживому магу. — Ну а сейчас: пора на завтрак.

* * *

Внутри шатра, кроме меня и Гривуса, собрались трое офицеров легиона, один из которых оказался «оживленным» мной бойцом, и двое представителей гражданских зебр. Астрал и Гангрена, соблюдая рамки приличий, пришлось оставить у входа на улице, вместе с охраной командующего.

— Обрисовываю ситуацию. — Без предисловий начал жеребец, закованный в отремонтированную серебристую броню. — С севера и запада, нас зажимают друиды, с юга и востока находятся силы некромантов, между ними стоит храм шаманов, к которому тоже лучше не приближаться. Мы могли бы попытаться окопаться здесь, оставаясь на территории, не слишком важной ни для одной из фракций, но продукты питания уже показывают дно, и если ничего не придумать, то нам придется кормить зебр мясом ящеров, заботливо снятым личем с трупов.

От подобной перспективы, присутствующих заметно перекосило. Полосатые жеребцы и кобылы конечно могли питаться плотью животных, но удовольствия от процесса не испытывали, да и никто не знал, (кроме меня и Гангрена), чего друиды намешали в своих питомцах, и можно ли их использовать как источник пищи.

— Благодаря «Седьмому», у нас есть транспорт, способный перевести всех выживших. — Только Гривус знал, каких усилий ему стоило признать мои заслуги. — Нам же сейчас предстоит решить, куда именно выдвигаться.

— Попытаемся прорваться через заслон на север, чтобы присоединиться к основным силам Цезаря? — Предложил материальный фантом, на шее у которого висел медальон, выступающий в качестве «якоря» для души.

— Не выйдет. — Покачал головой командующий. — Будь нас меньше, и не будь с нами жеребят и стариков, еще можно было попытаться проскочить. Центральная Зебрика сейчас превращается в «котел», где сгорают целые легионы, и гражданским там делать нечего.

— Можно двинуться на юг, попытавшись добраться до побережья. — Выдвинул свое предложение заместитель Гривуса. — Там найдем лодки или рыбацкий корабль, а затем будем обходить материк, время от времени причаливая, дабы пополнить припасы. Путь будет долгий, но есть шанс что увлеченные внутренней борьбой, гильдии не обратят внимания на этот маневр.

— Вряд ли получится. — Уже я качаю головой. — Дабы добраться до побережья, нам следует пройти через территорию контролируемую некромантами, а «повелителям смерти», не составит труда обнаружить скопление живых. Но все же попытаться можно…

— Может у тебя самого есть предложение лучше? — Жеребец в серебристой броне уперся мне в глаза тяжелым взглядом.

— Может и есть. — Подхватываю телекинезом кусок мела и подношу к висящей на распорках карте. — Вот в этой области, находится улей моей знакомой принцессы чейнжлингов, которая не слишком довольна началом войны. В ее пещерах мы сможем спрятать гражданских, да и о проблеме с нехваткой продуктов, можно будет позабыть. Если отправимся уже завтра, то соблюдая меры предосторожности, прибудем на место через декаду.

— Ты понимаешь, что вообще предлагаешь? — Вскинулся один из представителей гражданских, сверкая возмущенным взглядом. — Хочешь отдать нас на съедение паразитам?

— Тихо. — Рыкнул Гривус, прерывая не успевшую начаться истерику. — Есть какие-то гарантии, что чейнжлинги не сожрут нас, стоит только добраться до улья?

— Принцесса сможет контролировать своих слуг. — Приподнимаю уголки губ в намеке на улыбку, что из-за поврежденной маски, при желании можно было увидеть. — Доверять же я ей могу в той же степени что и Гангрену… и ровно по тем же причинам.

Присутствующие переглянулись, на мордах у некоторых из них появилось понимание. Сам командующий сел перед картой на задние ноги, приложил к лбу правое переднее копыто и неожиданно весело заявил:

— А я не удивлен. Боюсь что после общения с тобой, вообще забуду, что такое удивление. Гхм… другие предложения? Нет? Ну и хорошо. Голосуем…

ОСОБЕННОСТИ ГОСТЕПРИИМСТВА ЧЕЙНЖЛИНГОВ

Как бы не хотелось отправиться в путь сразу же после принятия решения, нам пришлось задержаться в лагере еще на два дня. Пока легионеры проводили моральную подготовку гражданских и грузили припасы и необходимое имущество в мешки, я занимался обязанностями целителя, для чего пришлось создать сразу двоих энергетических клонов.

Самой большой головной болью оказались беременные кобылы, на отрез отказывающиеся залезать на костяных шестилапов. Тем кто находился на последнем месяце, была проведена стимуляция, вызвавшая преждевременные роды, в процессе которых жеребенок получал такой заряд жизненной составляющей от моего духа-контрактора, что о проблемах недоразвитости можно было позабыть.

Гривус и его офицеры выбивались из сил, пытаясь организовать транспортировку гражданского стада и у них это даже получалось. Все же, как бы зебры не боялись костяных «ходоков», и сколь неприязненно не относились бы к перспективе переселения в улей чейнжлингов, но угроза голода и повторного нападения одной из гильдий, заставили проглотить все возражения. Немногочисленных истериков и подстрекателей, легионеры отлавливали и приводили к моей палатке, после чего следовала процедура усыпления.

Еще одной проблемой, была нехватка ездовых костяков, но благодаря силе и выносливости нежити, она решилась достаточно просто: на некоторых химер усаживали по две зебры. Самые маленькие жеребята, с наиболее гибкой психикой, даже радовались возможности покататься на спине нежити, чем вызывали дикий ужас в глазах у родителей.

На второй день сборов, произошло событие едва не разрушившее мою картину мироустройства: командующий выбрал сотню добровольцев, которых разделил на десять отрядов возглавляемых легионерами, затем приказал научить их управлять «ходоками» и заставил тренироваться в верховой езде. Гангрен потратил пару часов, внедряя в управляющие конструкты химер, ряд простейших команд, которые позволяли бы не одаренным направлять свой транспорт, а после полудня и вплоть до самого заката, жеребцы и кобылы могли наблюдать за гонками вокруг лагеря, в исполнении полосатых кавалеристов.

С задорным гиканьем, наездники размахивали оружием, пытаясь на скорости не вывалиться из седел, удерживаясь только благодаря задним ногам. Замысел Гривуса себя оправдал: зебры не стали великолепными всадниками, но страха перед нежитью заметно убавилось даже у тех, кто только наблюдал за тренировкой. В результате, на следующее утро после завтрака, гражданские без пререканий заняли свои места и наша необычная процессия, отправилась в путь.

Первыми, опережая основную группу на пять-десять минут, ехали разведчики с заместителем командующего во главе. По десятку бойцов были отправлены прикрывать фланги, (в их задачу входило предупредить о появлении врага и выиграть немного времени, чтобы гражданские успели отступить). Еще один десяток прикрывал тылы, отставая на те же пять-десять минут.

В отличие от «ходоков» воинов, остальные костяки управлялись напрямую мной или Гангреном. С одной стороны это было неудобно, так как в случае вражеского нападения, кто-то из нас должен будет сопровождать гражданских, но при этом минимизировалась вероятность случайно потерять кого-то из подопечных, не справившихся с управлением или пожелавших отделиться от строя.

Разумеется, более тысячи пар лап скелетов, (по три пары у каждого костяного ящера), оставляли за собой заметный след, по которому могла устремиться погоня. Однако, после совещания штаба, Гривус решил не усложнять и без того рискованную задачу и не рассеивать силы. Перспектива недосчитаться половины подчиненных после прибытия к улью чейнжлингов, его совершенно не привлекала.

Что можно сказать о самой поездке? Если не учитывать вид транспорта, постоянную угрозу наткнуться на отряд одной из враждебных фракций, стадо гражданских за которыми нужен был постоянный присмотр, то можно сказать, что она прошла на удивление спокойно. За все время в пути, мы сделали от силы дюжину остановок, давая жеребцам и кобылам размять ноги, справить нужду и просто передохнуть.

«Ходоки», благодаря трем парам лап, двигались достаточно быстро и плавно, что позволяло принимать пищу прямо на ходу, а так же спать, предварительно зафиксировав себя в седле при помощи ремешков. Сам я пользовался возможностью отдохнуть всего два-три раза, оставляя обязанность контролировать химер Гангрену, в отдыхе вообще не нуждающемуся. Спал ли Гривус, сказать не могу, так как этот по настоящему несгибаемый воин, без какой либо магии умудрялся присутствовать едва ли не везде, где было нужно разрешить зарождающуюся проблему.

«И ведь держится исключительно на упрямстве».

* * *

На подходе к улью чейнжлингов, нас встретила почетная делегация, состоявшая из полусотни рабочих особей жужжащих крыльями над головами, и полной сотни их более крупных и массивных сородичей, выстроившихся ровной шеренгой. Похожие друг на друга как близнецы, они производили достаточно внушительное впечатление, подкрепленное осознанием, что каждый как минимум владеет телекинезом, (на что намекало наличие коротких и искривленных, но рабочих рогов).

И все же, измотанные дорогой зебры, едущие верхом на костяных химерах, по уровню угрозы на порядок превосходили ментальных вампиров. Так что если бы нам пришлось драться, на чейнжлингов я бы не поставил ни монеты.

Наша процессия остановилась в сотне метров от встречающей делегации, из рядов которой вышла кобыла, похожая на уменьшенную копию знакомой мне принцессы. Кроме роста, к отличиям можно было причислить совершенно белую коротко остриженную гриву, отчетливо выделяющуюся на матово-черном хитине.

Гривус, я, Астрал и еще пара легионеров, спустились со спин своих ездовых химер и сделали несколько шагов вперед. Гангрен, так же как и остальные воины, готовился к возможной драке, в чем особого смысла не было, (обычная перестраховка командующего).

— От имени принцессы Циан, приветствую вас в нашем улье. — Довольно звонким и мелодичным голосом, заговорила вампирша. — Мы рады встретить господина «Седьмого» и его гостей в нашем скромном доме. Мое имя Стар, и по приказу принцессы, мне предстоит ответить на ваши вопросы и позаботиться о размещении зебр.

— А ты довольно популярная личность. — Шепотом усмехнулась Астрал.

— Нам нужны пища, вода и место для отдыха. — Опустив приветствия, перечислил Гривус. — И я бы хотел, чтобы мои подчиненные находились друг у друга на виду. Впрочем… раз уж решил рискнуть и довериться чейнжлингам, глупо сейчас придумывать меры предосторожности.

Последнюю фразу командующего, лишь благодаря обостренному слуху разобрал я, а так же Стар, губы которой едва заметно растянулись в улыбке. Однако, встретившись взглядом с Астрал, она заметно поскучнела, что совершенно не отразилось на дружелюбной интонации голоса:

— В большом зале на первом подземном этаже, вас уже ждет праздничный стол. На нижних уровнях улья, имеются купальни, которыми могут воспользоваться все желающие почистить шерстку после дороги. На втором уровне в северном крыле, рядом с запасным выходом на поверхность, приготовлены комнаты для гостей, обустроенные со всеми возможными удобствами.

— Весьма предусмотрительно с вашей стороны. — Заметил жеребец в серебристой броне, оценивший тот факт, что в его распоряжение отдают один из входов в улей. — Но нам нужно разместить наших… «ходоков».

Несколько секунд собеседница молчала, по видимому общаясь с принцессой, после чего заговорила прежним тоном:

— Рядом с комнатами для гостей, имеются несколько пустых залов, но если вы пожелаете, мы бы могли выделить прилегающие тупиковые коридоры.

— Залов будет достаточно. — Согласился командующий.

— Вот и прекрасно. — Стар широко улыбнулась, демонстрируя белые острые зубы, а затем словно опомнилась и смутилась. — Прошу прощения, господин «Седьмой», принцесса изъявила желание принять вас в тронном зале, как только вы найдете для этого время. И у роя появился вопрос: к кому мы можем обратиться, дабы передать опеку над гражданскими зебрами собранными в улье?

* * *

Праздничное застолье принесло жеребцам и кобылам уйму положительных эмоций, что в свою очередь порадовало находившихся с нами в одном помещении чейнжлингов, активно собирающих выплескиваемую в пространство ментальную энергию. И пусть из угощений, в глубоких мисках присутствовали только грибы и немногочисленная зелень, а выбор питья ограничивался водой и грибной настойкой, большинству этого было достаточно.

Только легионеры Гривуса, по приказу командира, обходились нашими собственными припасами, ну а «воскрешенные» мной зебры, не ощутили бы разницу, даже если бы их действительно попытались отравить, (один из плюсов бытия фантомом). Мне же было не до паранойи командира, который честно пытался с собой бороться, что не всегда выходило.

— Стар, расскажи о чейнжлингах. — Отдав должное угощению, попросил Гангрен, присоединившийся к застолью, после того как закончил размещать «ходоков». — Если это конечно не секретная информация.

— Не секретная. — Дружелюбно улыбнулась белогривая вампирша, выглядящая будто сытая кошка. — Не буду углубляться в историю, так как достоверные факты известны только королеве и некоторым принцессам, а сразу перейду к устройству улья. Как вы наверное знаете, своеобразным сердцем, а по совместительству и разумом роя, является королева… или как в нашем случае, принцесса. В ее обязанности входит поддержание ментальной связи между отдельными особями и контроль рабочих…

— «А еще, мы способны управлять своими подчиненными, подавляя их собственную волю или временно замещая своим сознанием даже полноценно развитую личность». — Неожиданно прозвучал голос Циан у меня в голове, после того как принцесса снова использовала нашу связь. «Полностью свободной в нашем обществе, может считаться только королева, находящаяся на вершине иерархии. Ей подчиняются все принцессы, на которых она скидывает обязанности по управлению ульями».

Лекция Стар, несколько отличалась от того, что говорила Циан. Чтобы не упустить ничего интересного, мне пришлось использовать два потока мышления, при этом не забывая и об угощении.

— Жизнь чейнжлинга начинается с вылупления из яйца, после чего наступает период бурного роста. — Белогривая кобыла увлеклась своей ролью оратора, так что даже начала жестикулировать передними ногами. — Детеныши не имеют хитина, из-за чего крайне уязвимы, но за две декады успешно вырастают до рабочей особи, которыми в большинстве своем улей и заселен. Рабочие практически не имеют разума, так что если бы не ментальная сеть управляемая принцессой, они были бы похожи на животных, ведомых примитивными инстинктами.

— «На самом деле, рой рабочих численностью в сто особей, способен создать свою ментальную сеть, благодаря которой их общий интеллект резко возрастает. Это один из механизмов, помогающих выживать нашему виду, в случае гибели королевы, принцесс и остальных представителей, успевших развить собственную личность». — Дополнила слова своей подчиненной Циан, (понятия не имею, зачем она это делала).

Тем временем Стар продолжала:

— Рабочая особь, накопив личный опыт и достаточный объем ментальной энергии, способна эволюционировать, превратившись в охотника вроде меня, или воина. Вы их видели во время прибытия.

— «А еще есть гвардейцы, получающиеся из самых умных воинов и младшие принцессы, занимающиеся откладыванием яиц. Из кого вырастают последние объяснять нужно?». — В мысленном голосе правительницы роя, появились ехидные нотки. — «После гибели старшей принцессы, контролирующей ментальную сеть, ее место занимает одна из дочерей, избавляя себя от не самой завидной участи. Благодаря же тебе, у меня появилась возможность навсегда прервать традицию смены поколений, чем далеко не все в улье довольны».

— «И почему же тебя до сих пор не свергли? Насколько я понимаю, твоя власть над разумными сородичами не абсолютна». — Мысленно обращаюсь к Циан, перехватывая на себя управление нашей связью.

— «В нынешнем состоянии, я могу без опаски навредить себе, накапливать в десять раз больше ментальной энергии, почти не устаю и не сплю. Рабочих особей и моих сторонников в улье достаточно, чтобы недовольные роптали, но не предпринимали никаких действий. Однако же, я бы хотела провести массовую присягу, с принесением клятвы сущностью, дабы окончательно обезопаситься от предательства». — Отозвалась принцесса.

— «Почему раньше молчала?». — Известие о том, что мою подчиненную могли попытаться сместить, несколько тревожило.

— «Не было смысла зря беспокоить». — Уверенно произнесла Циан. — «Сейчас же мы можем провести все необходимые процедуры, требующие личного присутствия».

ПОКОРИТЕЛИ НЕБА

(Отступление).

Рассвет над фортом, расположенным в глубине земель подконтрольных друидам, был как всегда прекрасен: пели птицы, по синему небу плыли белые пушистые облака, живая зеленая стена ограждающая периметр, раскрывала десятки ярких бутонов хищных цветов, терпеливо ожидающих неосторожную жертву. Легкие ненавязчивые ароматы, бодрили тело и разум, прогоняя остатки сонливости и помогая быстрее настроиться на рабочий лад.

Магистр Древен, вышел из своей комнаты, находящейся на третьем этаже четырехэтажного деревянного здания, (выращенного а не построеного), на широкий балкон с низким бортиком. Глаза старого друида щурились, но не из-за плохого зрения а скорее по привычке, вбившейся за десятки лет в само подсознание. На нем была надета свободная зеленая мантия, поверх которой красовалась золотая цепь подтверждающая статус одаренного.

— Славно-славно. — Глубоко вдохнув прохладный утренний воздух, жеребец расправил плечи и хрустнул шейными позвонками. — Что там у нас запланировано…? Ах-да: отправляем войска к цитадели труполюбов.

Опустив взгляд к земле, магистр некоторое время выискивал среди суетящихся зебр, стройную высокую фигуру молодой кобылы, вопреки правилам вместо стандартного одеяния друидов, предпочитающую носить легкую короткую накидку и броню из железного дерева, которые лично вырастила восстановив записи прабабки. Старик многое позволял личной ученице, к тому же являющейся родной внучкой, а после начала войны и сам начал настаивать на собраниях высшего руководства гильдии, на том чтобы всем младшим адептам выделили достойную защиту.

«Наша магия — это лучшая броня. Если же этого недостаточно, значит адепт слаб и недостоин оставаться среди живых».

Слова нынешнего главы гильдии, вызывали зубовный скрежет, но спорить с сильнейшим одаренным из числа друидов, не смел даже Древен, славящийся своим неуступчивым характером.

— Лиана. — Негромко позвал пожилой жеребец, не сомневаясь в том что ученица услышит.

Уши молодой зебры дернулись и она остановилась на полушаге, тут же запрокинув голову. Миловидная мордочка, покорившая сердца многих жеребцов своей мягкой красотой, озарилась радостной улыбкой, стоило карим глазам сфокусироваться на источнике голоса.

«Не была бы ты моей внучкой, да и был бы я помоложе лет на сто пятьдесят, обязательно бы приударил».

Шутливо нахмурившись, подумал про себя друид, с гордостью рассматривая свою наследницу. Уже сейчас по уровню сил, кобыла уступала деду лишь в три раза, а контроль энергии приближался к идеалу. Она была плодом селекции многих поколений одаренных, поставивших благополучие потомков выше собственных чувств.

— Передай смотрителям загонов, чтобы выводили питомцев. — Древен пожевал губами, а затем добавил. — И пусть подготовят питательную смесь для пяти «китов».

Кивнув, ученица сорвалась с места и ловко маневрируя между другими зебрами, унеслась в сторону сараев, выращенных из каменного дерева.

«Какая же ты еще жеребенок. Жаль сын тебя сейчас не видит».

Вернувшись в комнату, магистр застал зебру из безродных, не способную похвастать силой или умениями, но достаточно старательную, дабы заслужить благосклонность начальства. Она как раз заканчивала застеливать постель свежими простынями, и прежде чем уйти, потерлась мордочкой о шею немолодого любовника, после чего подхватила зубами плетеную корзину и скрылась за дверью.

«Пусть уже не молод, но еще не слишком стар».

Самодовольная улыбка сама собой растянула губы, но долго насладиться воспоминаниями минувшей ночи, не позволил звон колокольчика, раздавшийся из угла спальни. Взгляд жеребца тут же метнулся к ящику, который словно бы врос, (на самом деле вырос), в стену.

Звон повторился, сигнализируя о получении послания из главного штаба. Ящик хищно оскалился иголками, выглядывающими из краев углубления, в которое нужно было сунуть копыто, дабы открыть крышку.

— Звездного духа в жены тому садисту, который придумал эти меры безопасности. — Проворчал Древен, осторожно просовывая правую переднюю ногу в «пасть» артефакта.

Система оповещения, информация в которой передавалась при помощи корневой системы, соединяющей заставы друидов, существовала всего в паре десятков мест, позволяя почти мгновенно передавать приказы. В разработке сейчас находились мобильные устройства связи, соединенные между собой одним длинным побегом, но дальность их использования оставляла желать лучшего. Все остальные способы обмена сообщениями, включая курьеров, либо легко прослушивались противником, либо требовали слишком много времени.

Напившись крови магистра, (любому другому разумному, просто оторвало бы ногу), ящик с щелчком раскрылся. Внутри обнаружился тонкий свиток, выращенный несколько минут назад и уже готовый засохнуть и развалиться.

— И что тут у нас? — Жеребец развернул лист и вчитался в ровные строчки текста. — Они что, решили устроить второй Рим?!

Удивление Древена легко можно было понять, стоило хотя бы увидеть цифру, обозначающую численность войск, которые предполагалось задействовать в наступлении. Гильдия даже отозвала резервы с северного направления, а из старых гнезд вытащили яйца двуглавых гидр. В приписке, сделанной несколько отличающимся от остального текста почерком, был прозрачный намек на то, что от исхода операции зависит, кто именно займет место командующего центрального фронта.

«Значит солдатики Цезаря, обломали зубы об некромантов? Чего еще можно было ожидать от этих разноцветных недоразумений».

Смяв послание, немолодой друид сунул свиток обратно в ящик и захлопнул крышку. Мысленно он уже представлял, кого возьмет с собой на эту операцию, а с кем оставит внучку в форте, (жизнью последней родственницы, рисковать не хотелось от слова «совсем»).

Спустя два часа, во внутреннем дворе выстраивались тонконогие ящерицы с вытянутыми челюстями, похожими на зазубренные ножницы. На их спинах были сложены полупрозрачные перепончатые крылья, хвосты же вообще отсутствовали, а животы раздувались словно шары, накапливая внутри особый газ, воспламеняющийся при взаимодействии с воздухом.

Чуть в стороне, из объемных бочек, питательную смесь хлебали существа похожие на змей с множеством коротких мощных лап, шкуры которых многочисленными складками свисали с худощавых тел. Маленькие крылышки, попарно расположенные с боков по всей длине туловища, были слишком слабыми, чтобы поднять своих владельцев в воздух.

«Прошлые конфликты, да и Цезарь уже в этой войне, показали, что преимуществом владеет тот, кто господствует в небе. Если у некромантов есть костяные драконы и упыри, на стороне императора крылатые зони и грифоны, то у нас до недавнего времени, воздушных войск не было вообще».

Мысли текли ровно и спокойно, как широкая полноводная река через зеленую равнину. Взгляд же Древена с удовольствием отслеживал процесс «раздувания» многолапых змей.

— Дедушка, это правда? — Прозвучал вопрос из-за спины, раздавшийся очень тихим голосом.

«Где я успел набедокурить? Стоп! Это не я, а передо мной оправдываться должны».

Развернувшись к Лиане мордой, магистр наткнулся на хмурый взгляд ярких карих глаз, сильно напоминающих другую кобылу, умудрявшуюся не повышая голоса, строить всю семью. В эти мгновения, ученица как никогда прежде была похожа на свою мать… но все же не обладала той аурой устрашения, что заставляла сильнейших одаренных чувствовать себя неуютно.

— И в чем же я провинился? — В наигранном удивлении вскинул брови жеребец.

— Не притворяйся. — Зебра топнула передним копытцем. — Ты ведь решил оставить меня здесь?

— Решил. — Не стал спорить немолодой друид. — Ты уже давно могла сменить серебряную цепь на золотую, чтобы продолжить свой рост в иерархии, но вместо этого до сих пор сидишь в ученицах. Не спорю, мне приятно твое общество, но всему должны быть рамки.

— И поэтому, вместо того чтобы взять сильного мага на опасную операцию, ты оставляешь меня здесь? — Глаза Лианы опасно прищурились. — И где здесь смысл?

«Упрямый жеребенок».

Мысленно посетовал на внучку Древен. Немного подумав, он все же решил говорить честно:

— Мне нужно, чтобы в форте остался кто-то, кому я могу доверять как себе. — Жестом правой передней ноги, жеребец прервал готовые сорваться с губ собеседницы возражения. — Кроме того, в нашем роду осталось только два члена, одним из которых является дряхлый старик. Но даже если бы у тебя уже были жеребята, я все равно не позволил бы внучке участвовать в этой авантюре. И не спорь, это мое решение как главы рода.

Молодая зебра моргнула, ее ноздри шумно втянули воздух, а затем она тихо всхлипнула и шагнув вперед, прижалась лбом к шее деда. Шерстка магистра быстро намокла от слез, но более ни одного звука Лиана не издала.

— Тише малышка, все будет хорошо. — Погладив подопечную по аккуратно уложенной гриве, магистр отстранился и заглянул в яркие влажные глаза. — Не успеешь и соскучиться, а я уже вернусь.

— Обещаешь? — Совсем по жеребячьи спросила молодая зебра.

— Обещаю. — Уверенно ответил немолодой жеребец. — Разве я тебе когда-нибудь врал?

Тем временем, пять «китов», (многолапых змей), раздулись до такой степени, что действительно напоминали обитателей океанов. Складки кожи разгладились и растянулись, маленькие лапки казались еще короче обычного, а головы почти скрылись под раздувшейся шкурой.

Друиды начали грузить на спины «китов», ярко желтых лягушек, размерами не уступающих взрослым зебрам. Эти существа, способные переваривать любой мусор, (даже нежить), обладали способностью плеваться крайне едкой кислотой на очень большие расстояния. Точность подобного обстрела оставляла желать лучшего, но когда в цель летят сразу два десятка плевков, хотя бы один из них, но попадет куда надо.

Кроме живой артиллерии, на летучих гигантов грузились продуктовые припасы, бочки с личинками насекомых, очень любящих мертвую плоть, некоторые артефакты и оружие. Последними на «борт», поднимались сами друиды, красующиеся зелеными мантиями, серебряными и золотыми цепями.

В какой-то момент «киты» раздулись в ширь настолько сильно, что стали похожими на плоские блюдца. Газ, выделяемый железами прямо в герметичные камеры расположенные под шкурой, набрал достаточный объем и переборол силу притяжения, заставляя короткие лапки оторваться от земли. Тонконогие ящеры с длинными челюстями, присели на задние конечности, расправили крылья и стали надувать животы, дабы через дюжину секунд стартовать вверх, оставляя за собой хвост из огня, (Дос бы назвал их живыми ракетами, а Гангрен обвинил друидов в нездоровом воображении).

Догнав поднявшихся на пять десятков метров над фортом «китов», тонконогие ящеры переворачивались вниз головой, острыми когтями вцепляясь в толстую шкуру на брюхе парящих гигантов. Подобно летучим мышам, они заворачивались в собственные крылья и засыпали, ожидая дальнейших команд от хозяев. В то же время, крылышки расположенные по бокам живых воздушных шаров, начали активно трепетать, придавая телу ускорение и направление.

Снизу за воздухоплавателями наблюдали оставшиеся в форте друиды, испытывавшие восхищение и печаль. По мнению зебр, драконы, грифоны, пегасы и другие расы, с рождения обладающие крыльями, не могли понять и десятой части того восторга, который испытывали существа рожденные ходить по земле, получая возможность подняться ввысь. Там же, среди друзей и товарищей, стояла Лиана, впервые в жизни почувствовавшая себя по настоящему одинокой.

* * *

Флот из пяти десятков «китов», под завязку загруженных желтыми лягушками и тонконогими ящерами, (в шутку прозванными «задовзрыватели», за способ полета), торжественно и стремительно несся над землями Зебрики. С высоты птичьего полета, империя казалась спокойной и цветущей, но стоило лишь сфокусировать взгляд на каком-то конкретном объекте, как становились видны следы войны.

Опустевшие деревни, выжженные поля, разоренные города и разрушенные крепости, уродливыми шрамами разукрашивали тело земли. Древен, командовавший пятью транспортами, старался занять каждую свободную минуту хоть какой-то работой, лишь бы не видеть результаты собственных действий. Как друиду, (настоящему, а не одному из тех ненормальных, кого в первой волне отправили на фронт), ему было почти физически больно от количества смертей… хоть против убийств отдельных индивидов, он ничего не имел.

Дабы младшие адепты не потеряли боевой дух, приходилось устраивать внеплановые тренировки прямо на «борту» небесных «кораблей». И все же, порой от одного или другого одаренного звучали вопросы: «А стоило ли начинать войну?».

«Стоило, жеребятки… Стоило! Как бы паршиво мне от этого не было, но скоро вы и сами все поймете».

И пусть напрямую все причины магистр раскрыть не мог, но на некоторые вопросы все же отвечал, подталкивая своих подопечных к правильным выводам. По его мнению, война шла уже давно, но боевые действия маскировались под редкие случайные стычки или подлые нападения и засады, а сейчас гнойник из противоречий прорвало, попутно забрызгав всех, кто только находился рядом.

«Могут ли друиды и некроманты жить бок о бок и взаимодействовать между собой?».

Не так давно, услышав этот вопрос от своего ученика, Древен категорично ответил «нет». Сейчас же, получая сводки с полей сражений, он был вынужден признать свою неправоту, ведь как уже ни раз доказывала история: на Эквусе не существует ничего невозможного.

Зони — презираемые гильдиями полукровки, используя некромантию, друидизм и шаманизм, успешно отбивались от нападений чистокровных зебр. Магистр признавал, что если бы жеребят разных фракций с детства обучали вместе, не делая различий и не вбивая в головы идеологию ненависти, то уже через пару поколений Зебрика вздохнула с облегчением…

«Поздно. Мы уже переступили черту, после которой невозможно остановиться, и теперь остается лишь идти до конца. Буду надеяться, что потомки не станут нас проклинать за этот выбор».

Несколько раз на горизонте появлялись крылатые зони и грифоны. Некоторое время они сопровождали воздушный флот друидов, оставаясь на почтительном расстоянии, но убедившись что их крепостям опасность не грозит, отставали и скрывались из виду. Зебр подобное внимание противников беспокоило, заставляя постоянно находиться в готовности к бою, и только вовремя вмешивающиеся наставники, смогли не допустить морального перегорания своих подопечных.

Когда солнце опустилось за горизонт, а на небосвод взошла луна, друиды занимавшиеся дальней разведкой почувствовали скопление энергии смерти, двигающееся им на встречу. Тут же по тревоге были подняты экипажи «китов», в боевую готовность привели задремавших желтых лягушек, (в желудки которых залили концентрат жира), а под брюхами живых воздушных шаров, начали шевелиться тонконогие ящеры.

Выстроившись в пять линий, небесные «корабли» заметно замедлились. Вскоре в поле зрения появились враги: туча упырей и дюжины костяных драконов, на спинах которых разместились «повелители смерти».

«Похоже нас обнаружили и решили перехватить, прежде чем мы доберемся до цели. Ожидаемо».

— Приготовиться к залпу по команде! — Усиливая голос до предела, скомандовал Древен.

Когда некроманты приблизились на расстояние полусотни метров от первого ряда «китов», произошло то, чего «повелители смерти» не ожидали: живые воздушные шары выдохнули струи газа, мгновенно воспламенившегося при взаимодействии с воздухом, при этом начав быстро сдуваться и снижаться. На место первой линии транспортов, вышла вторая, провернув тот же самый трюк и поспешно уйдя в тыл к товарищам. К тому времени как пятая линия израсходовала свой запас газа, первые «киты» уже успели снова надуться. Тут же в дело вступили лягушки, начавшие заплевывать ошеломленного противника, а из-под животов живых воздушных шаров, на «ракетной» тяге, вылетели тонконогие ящеры.

Так началась первая битва воздушного флота друидов.

(Конец отступления).

НЕЧЕСТИВЫЙ БОГ

В просторном зале, стены которого плавно переходили в полусферу потолка, царил приятный глазу полумрак, разгоняемый лишь сиянием кристаллов разных цветов, погруженных в «стекло», (прозрачное вещество, вырабатываемое железами рабочих особей чейнжлингов, быстро застывающее на открытом воздухе). Напротив меня, на расстоянии двадцати шагов, неподвижной статуей замерла Циан, на мордочке которой играла предвкушающая улыбка. За последние три года, которые прошли со дня прибытия моего отряда в улей, это был далеко не первый тренировочный поединок с принцессой перевертышей.

— Помнишь правила? — Прищурив глаза, дабы скрыть сверкающее в них ехидство, спросила моя наставница.

— Для защиты можно использовать все что угодно, для атаки только магию единорогов. — Произношу фразу, уже практически отпечатавшуюся в подсознании.

«Главное в реальном бою, не начать действовать по этим условиям».

— Тогда… начали. — Рог принцессы вспыхнул изумрудным сиянием, чтобы через мгновение взорваться десятком лучей.

Успеваю создать перед собой прозрачный барьер в форме полусферы, который выдержал три первых попадания, но лопнул на четвертом. От остальных зарядов, благодаря разогнанной по телу чакре, я попросту увернулся.

С кончика моего рога сорвалась фиолетовая молния, безвредно стекшая к полу по бледно-зеленому куполу, появившемуся вокруг Циан. На этом можно было считать, что обмен любезностями окончен, а значит можно переходить к чему-то более серьезному.

Пользуясь своими поистине феноменальными расчетными мощностями, правительница улья запустила в меня три сосульки, перед которыми на миг открыла защитный купол, тут же вернув его целостность. Даже с разогнанным до предела при помощи ментальной энергии сознанием, используя три потока мышления, мне едва удалось сбить снаряды взрывными сферами, состоящими из уплотненной магии с малым добавлением некроэнергии. Отправленные в ответ «дротики», (полые конструкты похожие на иглы, внутри которых находится заряд огненной стихии), словно бумагу прошили первый слой барьера и взорвались, будучи остановленны вторым куполом.

Мотнув головой, принцесса отправила в мою сторону изумрудный серп, сорвавшийся с кончика ее рога, и тут же добавила пол сотни «игл», накрывая сразу большую площадь. Защищаться от подобной атаки было сложно и затратно, а потому я попросту ускорился и прямо перед попаданием, переместился на десяток шагов влево. Тут же отправляю в полет «веретено», (спирально закрученная магическая «стрела», нередко использующаяся в стихийных вариациях), сплетенное вторым потоком мышления.

Циан только повернула голову, всем своим видом показывая, что даже не собирается поворачиваться, а затем ее рог разразился целым градом «огненных звезд», (плотные шарики огня, оставляющие за собой хвост, будто от падающей звезды). Мне пришлось напрячь все свои силы, сбивая летящие в меня снаряды простыми магическими лучами, из-за чего серия взрывов скрыла от прямого взгляда силуэт противницы.

Успеваю создать вокруг себя «облако праха», принявшее форму облегающего тело доспеха, как в правый бок тут же прилетела «северная звезда», (ледяной шар с острыми шипами, размером с голову годовалого жеребенка), а за первой еще две. благодаря улучшившемуся ощущению магии, можно было с уверенностью сказать, что правительница улья направляет снаряды телекинезом, отпуская только перед столкновением с целью.

Сквозь вспышки взрывов огненных заклинаний, прорвался насыщенно-зеленый луч, едва не пробивший мне голову. И пусть ни я, ни Циан не били в полную силу, только обозначая действия, но от получения неприятных повреждений это не спасало, (после вихря мелких льдинок, использованного на предыдущей тренировке, мне пришлось восстанавливать глаза и затягивать глубокие кровоточащие порезы на шкуре).

Ядро спрессованного воздуха, с гудением врезалось в пол прямо перед моими передними ногами, высвобождая сильнейшую ударную волну, которая оторвала бы мое тело от покрытия арены, если бы я не «приклеился» при помощи чакры. Мой собственный рог вспыхнул, пространство перед мордой сгустилось, а затем в сторону противницы полетели шесть золотистых стрекоз, в подобие разума которых были прописаны алгоритмы уклонения и атаки жалом.

Пользуюсь отвлечением внимания кобылы и перемещаюсь на противоположный край зала, откуда атакую соперницу десятком «дротиков».

Самое удивительное: все заклинания которые мы используем, основанные на формульной магии единорогов, на порядки менее затратны, нежели аналогичные по мощности плетения одаренных зебр. Там где полосатые маги справляются вливая больше мощи, их рогатые коллеги используют чуть более сложную формулу, тратя на это считанные секунды.

«Рапира против дубины. Копье против молота».

Такие аналогии возникали у меня в голове, при сравнении школ магии. Зато в конструировании живых и неживых химер, а также в общении с духами, подход полосатых более эффективен, да и сама энергия настроена именно на это.

— Отвлекся. — Звонко произнесла вампирша, атакуя несколькими десятками «ледяных стрел», при помощи телекинеза отправленных с разных сторон.

Напрягая все тело, совершаю выплеск чакры, усилием воли придавая ей вид многогранной кристаллической сферы. Этого хватило, дабы предотвратить попадание снарядов…

«Но поединок я проиграл».

Развеиваю защиту, тут же распавшуюся клубами белого тумана, а затем встречаюсь взглядом с лучащимися самодовольством глазами принцессы перевертышей. Кобыла демонстративно потушила свой рог, на котором до этого времени уже находилось готовое к полету заклинание.

— Время? — Не смотря на все усилия, следить во время боя еще и за отсчетом секунд, у меня не хватало внимания, так что эту обязанность на себя взяла Циан.

— Пятьдесят восемь секунд. — Отозвалась соперница, расправив прозрачные крылья и начав с удовольствием потягиваться. — Еще один раунд?

* * *

После регулярной тренировки по боевой магии единорогов, которую мы проводили раз в два-три дня, я и Циан отправились в лабораторный комплекс, выкопанный чейнжлингами два с половиной года назад. В коридоре у входа в зал, к нам присоединилась Астрал, как всегда одетая в свой черный мешковатый костюм. У нее же находилась и моя униформа, состоявшая из серого комбинезона, (проще зарастить раны на шкуре, чем зашивать плотную ткань обработанную зельями), и конечно же белой маски с затемненными стеклами на месте глазниц.

После всех испытаний и доработок, моя охранница получила свою «проклятую печать», которая выглядела как черное солнце разместившееся на середине груди. Однако, обретя возможность завести жеребят, она не спешила подыскивать партнера, прямо заявив что дождется того момента, когда эту роль смогу исполнить я.

На шее у Астрал, кроме медальона с прядью гривы и ампулой с кровью, висел кулон из серебра, инкрустированный кристаллом, в котором спала душа Мистики.

Кобылы терпеливо дождались пока я оденусь, а затем пристроились с боков, отставая на пол шага, таким образом демонстрируя мое лидерство. Если в магии единорогов, учителем выступала принцесса чейнжлингов, то сейчас наступил черед поменяться ролями, так как нам предстояло заняться шаманизмом, друидизмом и некромантией, тесно переплетающимися в проекте получившем наивысшее одобрение Цезаря.

Возможность возвращать в строй умерших солдат, причем не в виде нежити, а в качестве полноценных разумных, сильно заинтересовала командование. После на удивление недолгих согласований, улей Циан был признан моим личным полигоном, к которому приставили дополнительную охрану из зони и убийц магов, (два десятка добродушных жеребцов и кобыл, способных в условиях тесных коридоров, обороняться против маленькой армии). Гривуса и его легионеров, а также несколько сотен гражданских, при первой же подходящей возможности переправили на север, мотивировав это необходимостью обеспечения безопасности гражданских. Мне же предстояло подготовиться к приему материалов для работы, ну а перевертышам, признанным мобилизованными гражданами Зебрики, следовало прокопать сеть туннелей, для незаметного проникновения курьеров в улей.

Созданием материальных фантомов, души которых привязывались к якорям в виде медальонов с кусочками плоти умершего, после описания упрощенной методики, (рассчитанной на одиночную сущность), смогли заняться пары из шаманов и некромантов, отобранных среди наиболее толковых зони. Однако же, работать они могли только с неодаренными легионерами, так как зебрасы и зеброги, возвращенные в виде фантомов, лишались своих сил.

Теперь, после сражения с гильдиями, разведчики собирали с поля боя медальоны, и несли их к курьерам, для доставки в одну из крепостей, или отдавали зони. Через какое-то время, убитые возвращались в строй, чем немало повышали боевой дух соратников, позволяя перебороть страх перед кровожадными монстрами и их погонщиками. Даже грифоны оценили перспективы воскрешения, так же начав обзаводиться заготовками под «якоря», (продаваемыми за символическую плату).

Но Цезарю, его советникам и «Первому», было мало пополнения рядов войск неодаренных, а создание высших личей из уже мертвых магов, было невозможно. Поднимать же собственных друзей и товарищей, в качестве низшей нежити и безвольных кукол, было тяжело с психологической стороны, что грозило нервными срывами у некромантов.

Ученики Цинка, вспомнили о моем «Нечестивом воскрешении», а затем общим решением приказали разработать способ полноценного воскрешения, (надо же приносить пользу, пока остальные сражаются). В принципе, они были правы, да я и сам не рвался на фронт, предпочтя научную работу… но все равно было немного обидно.

Тем временем, война не стояла на месте: друиды попытались уничтожить ретранслятор некромантов, но также как и тринадцатый легион до этого, наткнулись на ожесточенное сопротивление. Понеся большие потери, они нанесли немалый урон гильдии некромантов, а затем отступили, чтобы зализать раны и вернуться для новой попытки. В ответ на это нападение, «повелители смерти» начали наступление на южном и центральном направлениях, бросив в бой самых разнообразных химер, часть из которых имелась в единственном экземпляре, (будто бы вычистили хранилища академии, куда по данным разведки, выпускники сдавали свои экзаменационные проекты). Кто-то особенно самоуверенный, попытался взять штурмом один из храмов шаманов, но исчез в буйстве стихий вместе со своими полчищами умертвий.

Некоторое время, примерно два месяца, фракции антагонистов всерьез задумывались над тем, чтобы втянуть в войну «говорящих с духами», но потом вернулись к битвам между собой, так и не решившись сделать первый шаг и открыться для удара во фланг или спину.

При помощи «Первого», мне удавалось регулярно получать информацию о сестре, которая с целеустремленностью достойной лучшего применения, раз за разом лезла в самое пекло. К концу первого года активной фазы конфликта, Уно стала командиром пяти сотен летунов, среди которых было сто зебрасов и четыреста грифонов. Своим поведением, ей удалось заслужить уважение хищников, так что гордые полуптицы-полукошки, почти идеально слушались желто-черную кобылу.

По поводу сестры меня мучили двойственные мысли: я гордился ее успехами, но при этом боялся при следующем сеансе связи с «Первым» услышать, что «Потеряшка» умерла. Но так как сделать с этим хоть что-то было не в моих силах, приходилось ускорять работу над личными проектами.

Время от времени мне доставляли одаренных, для проведения «Нечестивого воскрешения», не забыв напомнить о том, что подчиняющую связь необходимо убрать, дабы не делать из соратников рабов. Циан, при помощи рабочих чейнжлингов и их более разумных сородичей, пыталась устроить разведку, но получалось это не слишком хорошо. Линии фронта, после начальных беспорядков, приняли четкие очертания, но иногда одна из фракций предпринимала попытку перейти в наступление, тем самым провоцируя новую вспышку битв.

Завершить нормальную версию «Проклятой печати», мне удалось полтора года назад. До этого момента, множество рабочих особей роя Циан, пали жертвами науки. Принцесса относилась к смертям неразумных особей с гораздо меньшим негативом, чем можно было ожидать, но все же не упускала возможности напомнить об этом.

К сожалению выяснилось, что перевертыши не в состоянии полноценно использовать весь потенциал метки, так как их тела при активации даже первой стадии, за минуты расходуют все резервы. Вторая стадия «Проклятой печати», для вампиров могла выступать исключительно в качестве последнего аргумента, гарантировано вызывая разрушение естественной энергетики.

Зони из охраны улья, после некоторых сомнений, решились на установку метки, путем жеребьевки выбрав первого испытателя. Так как об этом эксперименте не было доложено начальству, я сильно рисковал, ведь в случае смерти подопытного, мне бы это припомнили. К счастью, процедура приживления и проращивания каналов СЦЧ, прошли без осложнений, так же как и испытания новых возможностей.

«Победителей не судят».

Такая мысль крутилась у меня в голове, пока «Первый» высказывал все что думает о моем самоуправстве. Ради этого, ну и для того чтобы лично увидеть результаты опыта, он прибыл в улей Циан на небесной повозке, в сопровождении офицера из штаба Цезаря.

Следующими моими жертвами… то-есть «пациентами», стали воспитанники монастыря убийц магов. Оказалось что Астрал, «случайно» проболталась о моем проекте, благодаря которому можно решить проблему с невозможностью завести жеребят. Кобылы с энтузиазмом приняли идею снова стать полноценными, а вот жеребцов, намного больше интересовало собственное усиление.

Внешне в свернутом, (не активном), состоянии, моя «Проклятая печать» выглядела как рисунок в виде черного солнца. При активации первой фазы усиления, по шкуре пользователя расползаются фиолетовые с зеленым отливом, ломанные линии, повторяющие собой схему внешней сети каналов циркуляции чакры. Во время активации второй фазы, тело пользователя обрастает энергетической псевдоплотью, выступающей одновременно и броней и усилителем мышц. Однако, так как резерв метки ограничен, а заполняется частично из окружающего пространства, частично от носителя, время использования составляет промежуток от двух, до десяти минут, (плюс-минус минута).

Внутренняя структура «Проклятой печати» моего производства, даже сложнее прототипа, придуманного наставником из прошлой жизни. Первым идет блок программ, отвечающих за проращивание СЦЧ, и ее взаимодействие с естественной энергетикой пользователя. Второй отдел печати представляет из себя искусственный резерв, в котором происходит смешивание чакры и из которого она поступает в систему СЦЧ малым потоком, усиливая организм в пассивном режиме. Третий контур — это переключатель, позволяющий переходить от пассивного режима к первой стадии активации, что увеличивает силу, скорость и реакцию, в два-три раза.

О четвертом отделе «Проклятой печати», следует рассказать отдельно, так как именно он отвечает за трансформацию, (обрастание энергетической псевдоплотью). Увеличение физических характеристик, при активации второй стадии, превышает изначальные показатели в шесть-восемь раз, но для неподготовленного тела, это грозит множеством мелких повреждений вроде разрывов мышц…

Обычные зебры активируя вторую фазу метки, обрастают дополнительным мышечным каркасом, а сверху покрываются костяными пластинами, складывающимися в своеобразный доспех. Зеброги и зебрасы, вместо костяной брони покрываются толстой но гибкой чешуей, что чуть хуже держит удар, но намного меньше стесняет движения, ну а длинный змеиный хвост с шипованной булавой на кончике, является просто приятным дополнением.

Ну и конечно же пятый контур — Это предохранитель, не позволяющий вскрыть, изучить или внести изменения в печать кому-либо, кто не знает «пароля». Вряд ли не имея основ знаний работы с печатями, местные одаренные сумеют создать нечто вроде моей метки, но скопировать уже существующее для них не составит труда… Цинк тому подтверждение. Дабы не давать подобного оружия врагам, пришлось озаботиться маскировкой и системой саморазрушения, о существовании которой пользователям лучше не знать.

А дальше произошло то, что заставило схватиться за головы всех, кто был оповещен о моей самодеятельности… Но об этом по порядку.

Сперва в армии Цезаря стали появляться слухи о воскрешенных одаренных, которые после смерти стали только сильнее себя же прежних, но благодаря многочисленным легионерам, уже превращенным в фантомов, это мало кого удивило. Некроманты и друиды, встречавшие уже однажды уничтоженных противников, передали сведения своим командирам, которые начали поиски мага, сотворившего подобное «чудо». А затем в легионах начали появляться обычные зебры, при помощи дарованной силы, способные сражаться намного эффективнее и дольше, один на один выходя против сильной нежити.

Кто-то проболтался, а может быть и специально распустил слух, что воскрешенные одаренные и дарующие силу рисунки — это дело копыт одного и того же мага, что заставило гильдии увеличить усилия приложенные к моим поискам. Ну а потом «полыхнуло»…

«Или „полыхнула“? А… Не важно».

Одна из воспитанниц монастыря убийц магов, смогла научиться выдыхать огонь, проводя трансформацию нейтральной чакры в стихийную. Как такое возможно, если ее этому никто не обучал? Ответ оказался прост до гениального, из-за чего я искал его три декады: магия примешанная к духовной и жизненной энергии, откликнувшись на желание хозяйки, подтолкнула преобразование, позволив добиться результата, к которому боевые маги прошлого мира, шли долгими годами усердных тренировок.

Любой здравомыслящий разумный, хоть немного разбирающийся в энергиях, с уверенностью сказал бы, что подобное попросту невозможно. Однако, удачливой кобыле забыли об этом сообщить, а потому она вскоре стала очень популярной как среди простых легионеров, так и у одаренных.

Пока командование решало, что с этим «чудом» делать, среди носителей метки нашелся еще один везунчик: зебрас некромант, научившийся выдыхать маленькие ураганы. Так как он был знаком с магией, то достаточно быстро сумел освоиться, а затем не усидев на месте, стал учить своих товарищей.

Весть о том, что кто-то научился делать одаренных из «низших», всерьез взволновала как друидов, так и их противников, (шаманы даже на это не отреагировали). Данный факт стал причиной новой вспышки активности на фронте, но теперь особое внимание уделялось войскам Цезаря.

«Первый» душевно меня отблагодарил за изобретение, которое позволило усилить наших воинов, а потом по дружески поинтересовался, нет ли у меня оружия способного исстреблять армии живых и неживых химер, с эффективностью приближенной к площадным заклинаниям принцессы Селестии. Он даже не ругался при нашей встрече, только жаловался на слишком инициативных подчиненных и проблемы, которые они создают самим фактом своего существования. Перед уходом, гранд-магистр Зебрики приказал ни на что не отвлекаться и полностью сконцентрироваться на решении проблемы полноценного оживления.

«А еще пообещал наплыв добровольцев, готовых душу продать за возможность сравняться по силам с одаренными… М-да. А гражданские оказывается очень кровожадные».

Не скажу, что сам не планировал однажды начать зебр обучать пользоваться смесью жизненной, духовной, магической и ментальной энергий. Именно это должно было привлечь на мою сторону народ, (лавры мудреца шести путей покоя не давали). Однако же, все случилось слишком рано, в результате чего сторонники Цезаря попали под угрозу полного уничтожения.

«Не удивлюсь, если меня решат сдать, в обмен на прекращение наступления обоих противников. Нужно подготовиться к этому моменту, чтобы иметь возможность самому удивить врагов. А может быть самому подать эту идею? Интересная мысль…».

СЕРАЯ ЗЕМЛЯ ПОД СЕРЫМ НЕБОМ

(Отступление).

Крепость «Одинокий утес», как бы банально не звучало это название, возвышалась на каменистом утесе, перед которым расстилалась от горизонта до горизонта, выжженная равнина, покрытая серым пеплом. Сложенные из каменных блоков стены, образовывали равнобедренный треугольник, в углах которого располагались башни с широкими площадками, где постоянно дежурило не меньше пяти бойцов в полной экипировке.

Взглянув на плотные облака, затянувшие небо ровным покрывалом, Жоан наморщил лоб. В армии Цезаря, из грифонов он был единственным, кто удостоился звания командующего, получив в довесок к тысяче сородичей, еще две сотни полосатых жеребцов и кобыл, из которых лишь десять десятков оказались крылатыми или рогатыми.

«Могло быть и хуже: нас вообще могли оставить без магической поддержки».

Прохаживаясь по гребню левой стены, двигаясь от основания треугольника к вершине, крылатый хищник то и дело бросал взгляд на равнину, ожидая увидеть очередное порождение больной фантазии друидов или некромантов. За годы войны, жизнь отучила его от беспечности и самоуверенности, заставив развить паранойю до такой степени, что ее можно было назвать предвидением.

Взмахнув крыльями, Жоан взлетел на вершину передней башни, своим появлением заставив дозорных встрепенуться. Трое грифонов, зебра и зеброг красно-черной раскраски, хотели было построиться в шеренгу, но были остановлены жестом когтистой лапы.

«Трое птенцов, едва сменивших детский пух на настоящие перья, друид и алхимик…».

— Кто старший смены? — Хоть офицеров своей армии командующий и знал, но вот с полосатыми все еще случались накладки, так как в их иерархии на трезвую голову разобраться было почти невозможно.

— Зекора, старший ученик гильдии алхимиков. — Сделала шаг вперед черно-белая молодая кобыла, одетая в плотный серый комбинезон с множеством кармашков, и с кучей ремешков, на которых висели подсумки. — За время нашего дежурства, никаких подозрительных происшествий не происходило.

Кивнув, крылатый хищник подошел к массивному метателю, установленному на самом краю площадки. Устройство выглядело как железная коробка на двух колесиках и двух «копытах», из которой торчала короткая широкая труба, а с правого бока находился вращающийся рычаг. На левой стороне имелось прямоугольное отверстие, в которое вставлялась зарядная лента с боеприпасами, представляющими из себя стеклянные цилиндры размером с кулак взрослого грифона, с металлическими наконечниками и железным «хвостовым оперением».

Зарядные ленты для метателя находились тут же, в деревянном ящике за выступающим зубцом башни. Именно из-за этого оружия, некоторых алхимиков перевели из заводов находящихся в тылу армии, на переднюю линию фронта, где удавалось выживать далеко не всем опытным воинам, не говоря уже о менее тренированных индивидах.

Положив раскрытую ладонь на металлический короб, Жоан с некоторой ностальгией вспомнил те дни, когда о подобных механизмах даже мечтать не приходилось. Арбалет казался самым совершенным изобретением, а двухзарядный самострел был предметом зависти многих сородичей. Однако, времена менялись и противники совершенствовали способы убийства, создавая все более смертоносных, и умных тварей, заставляя и фракцию Цезаря становиться опаснее…

«Да что говорить, если даже наемников начали снабжать зельями, доспехами, артефактным оружием? Мне перед полосатыми даже неловко: из собственной амуниции, которую выделил клан, не осталось вообще ничего».

Оценив количество потерь после первых операций, в которых учавствовали крылатые хищники, центральный штаб пошел на неожиданные меры: всем летунам начали выдавать доспехи, выращенные из железного дерева и укрепленные магией друидов. Более легкие и прочные чем изделия из металла, они исчезали со складов едва ли не в ту же минуту, как только разносилась весть о новой партии. Гордецы же, которые решили пренебречь щедростью зебр, либо быстро понимали свою ошибку, либо умирали, становясь отличным примером для остальных. От оружия же, изготовленного одаренными, вообще отказывались только откровенные недоумки, без которых раса станет только чище.

Положив ладонь на один из двух мечей, в котором был заключен дух воздуха, позволяющий рубить кости и камень с одинаковой эффективностью, Жоан мысленно усмехнулся. Перед его внутренним взором появилась желто-черная зебраска, которая и подарила парные клинки, а затем при попытке «распушить перья», подбила глаз, (чуть позже лично его и подлечив). Распросив знакомых, крылатый хищник узнал, что эта кобылка вообще негативно относится ко всем самцам, нормально общаясь только если между ними расстояние не меньше полуметра.

«Наверное неудачный первый опыт».

Кроме мечей, ножны которых были закреплены на поясе, за спиной на ремне висел складной трехзарядный арбалет с запасом «болтов» с взрывными наконечниками. В подсумках, закрепленных на внешних сторонах бедер, находились флаконы с алхимическими зельями лечебного и боевого предназначения. Пара кинжалов, с напылением разрушающих магию кристаллов, которые находились в ножнах на щитках задних лап, до сих пор так ни разу и не использовались, хотя знакомые и хвастались как с их помощью отрезали головы нежити.

Но самым ценным, из того что предложила империя наемникам, были медальоны «последнего шанса», опробованные на простых легионерах. За способ вернуться с того света, дабы отомстить своим убийцам, грифоны могли отдать очень многое, и их совершенно не смущали ограничения, накладываемые на «воскрешенных».

«За все нужно платить, а невозможность завести потомство, тем более если свои птенцы уже имеются, не столь великая цена».

А совсем недавно, в светлую голову имперского шамана пришла идея, как можно избежать преждевременной порчи медальонов: требовалось всего-навсего провести простенький ритуал, (ценой в пять серебряников), после чего «якорь» для души, получал бирку с именем владельца и отправлялся в защищенное хранилище. После гибели хозяина, бирка чернела, а специально обученные одаренные, проводили ритуал по возвращению умершего в этот жестокий мир.

Такой способ обеспечить себе второй шанс, был гораздо надежнее, нежели необходимость носить медальон с собой постоянно. Часто случалось что после сражения, некоторые «якоря» находили уже сломанными, а другие терялись безвозвратно.

«И все равно, после первой смерти медальон придется носить с собой… почему так?».

Неприятное предчувствие беды, кольнуло в область основания хвоста, заставив отвлечься от своих размышлений. Крылатый хищник осмотрелся, но в крепости все было спокойно, да и равнина оставалась безмятежно пуста. Однако же, он не прожил бы на этой войне так долго, если бы не доверял своей интуиции, а потому решил перестраховаться.

«В крайнем случае, назову это тренировкой новобранцев. Мне как раз три сотни птенцов прислали, которые еще ни разу крови не пробовали».

— Тревога! — Приложив правый наруч к клюву, Жоан заорал во весь голос, используя встроенный в броню амулет с духом воздуха.

Крик командующего заставил крепость оживиться: из внутреннего двора на стены взлетели десятки латников перехватывающих арбалеты для немедленного начала стрельбы. зони начали активировать магическую защиту, в которой сплетались некромантия, шаманизм и друидизм, (как такое было возможно, обычный воин даже не задумывался). На башнях, расположенных в основании треугольника, к небу поднялись орудия метателей, заряженных особыми копьями, способными с одного попадания упокоить даже тварь вроде костяного дракона.

На площадке где находился сам командир, зебра при помощи пары грифонов, заряжала ленту с боеприпасами в металлический короб, в то время как зеброг наколдовывал односторонний барьер.

Гарнизон уже был готов к отражению нападения, но враг все не спешил появляться. Летуны поднявшиеся над твердыней, разделились на тройки и теперь ожидали приказов, которых так же не поступало.

«Неужели ошибся? Тем лучше».

Жоан уже открыл было клюв, дабы похвалить подчиненных за отличную скорость реакции, но в этот момент один из метателей, выпустил вверх копье, с гулом просвистевшее в воздухе и скрывшееся в пелене облаков. Прошла секунда и из серой пелены начал падать крылатый костяной шар, диаметром примерно в пять метров, пробитый точно выпущенным снарядом насквозь. Тут же выстрел последовал и со второй башни, но на этот раз менее удачный, так как выпавший из облаков костяной дракон, лишился только одного крыла.

«Премию выпишу стрелку… Из собственной зарплаты выделю».

На миг сердце грифона ухнуло куда-то в область желудка, стоило ему представить, что этот костяной шар все же долетел бы до крепости. Казалось бы, чего такого страшного в нелепой крылатой сфере? Однако ситуация резко менялась, когда это недоразумение распадалось на сотни костяных пауков, а-то и более неприятных тварей.

Поняв что эффект внезапности потерян, некроманты начали открытую атаку: сотни упырей вынырнули из серой небесной завесы, за ними последовали костяные ящеры, крылатые сферы попадали на землю и распавшись на отдельные конструкты, двинулись на приступ стен.

Щелк, щелк, щелк…

Метатель, выбрасывающий из короткой трубы цилиндрики из мутного стекла, начал издавать мерное стрекотание, ускоряющееся при увеличении скорости вращения рычага. Зебра, (имя которой вылетело у Жоана из головы), не смотря на молодость, быстро сумела вывести из ступора своих напарников и теперь раздавала приказы, попутно корректируя стрельбу орудия.

«Здесь я буду только мешать».

Решил для себя командующий, заметив неуверенные взгляды сородичей, бросаемые то на него, то на полосатую кобылу.

— Скорпионы! — Внезапно заорал зеброг, указав правым передним копытом куда-то на горизонт.

Прищурившись, крылатый хищник отчаянно захотел выругаться, но лишь стиснул клюв и подпрыгнув расправил крылья, спеша помочь своим бойцам быстрее разобраться с летающими тварями. В душе же у него на короткий миг появилась тоска по минувшим временам, когда костяные драконы, (глупые, неповоротливые, но сильные и бронированные), были самыми опасными химерами гильдии некромантов.

Так называемые «скорпионы», были ответом «повелителей смерти» на живую артиллерию друидов, представленную желтыми лягушками. Имея основу, похожую на переработанного костяного паука, новые конструкты в четыре раза превосходили размерами любую зебру, при этом шустро бегали на шести многосуставчатых лапах, а еще могли стрелять лучем, (реже сгустками), концентрированной энергии смерти. В качестве орудия, выступал прозрачный кристалл, закрепленный на конце длинного скорпионьего хвоста, фокусирующий направленную в него магию. Для ближнего же боя, эта нежить была вооружена парой сильных хватательных конечностей, по своей форме напоминающих удлиненные грифоньи лапы.

И словно бы уже перечисленного было мало, некроманты завели привычку на каждого десятого скорпиона, сажать по слабому умертвию, способному держать щит или кидаться неприятными заклинаниями.

«Ну почему? Почему я не мог ошибиться хоть раз?!».

— За империю! — Вырвался возглас из горла командующего, когда он выхватив мечи, врубился в скопление упырей, начав крошить их на кусочки.

Оставалось радоваться тому, что нормальную летающую нежить, «повелители смерти» создать так и не смогли.

* * *

— Похоже твой план не удался, «папочка». — С явно слышимым в голосе удовлетворением, промурлыкала молодая кобыла, состоящая словно бы из плотного тумана, непрерывно пытающегося вырваться за пределы своей оболочки.

— Скрытность не помогла. — Согласился высокий худой лич, закутанный в черную мантию настолько, что наружу выглядывали только безэмоциональная морда и часть макушки с ушами. — Придется разбираться: чары скрытности подвели, или же в крепости оказался настолько одаренный маг смерти.

— Неужели великий Хронос, признал мастерство зеброподобного недоразумения? — Собеседница изобразила голосом суеверный ужас, передними копытцами сдавив мордочку, (из-за чего та едва не потеряла форму, превратившись в нематериальное облако). — Может небеса упали а я и не заметила?

— Твой сарказм неуместен, Банши. — Холодно, впрочем как и всегда, отозвался неживой одаренный. — В отличие от наших одногильдийцев, я не имею привычки недооценивать врага, пусть это собрат некромант, друид, шаман, или не имеющий дара легионер. Возможно по этой причине я и был одним из первых, кто заметил мелкую странность…

— Легион материальных призраков — это мелкая странность? — Состоящая из тумана зебра фыркнула. — Может быть ты скажешь, что зебры обрастающие прямо на глазах энергетической броней — это мелочь, совершенно не заслуживающая внимания?

— Именно. — Не поддался на провокацию собеседницы Хронос. — Материальные призраки — это более перспективное направление исследований. Что же касается магических конструктов, которые делают зебр сильнее: в свое время я проводил исследования на тему духов, вселяемых в тела смертных при помощи методик шаманов.

— И…? — Банши поторопила родителя, нетерпеливо переступая ногами и мысленно ругая жеребца за его дурацкие привычки.

— Исследование показало, что простого смертного можно превратить в слабого одаренного, склонного к манипуляциям одной стихией, если удачно поместить элементаля в его естественную энергетику. — Поведал лич, не отрывая взгляда от далекого утеса, на котором стояла крепость, штурмуемая его детищами.

Вспышки огня, заклинания упокоения, даже «длань жизни», созданная усилиями не менее чем десятерых друидов, обрушивались на безмолвных воинов смерти. Защитники сражались слаженно и ожесточенно, не щадя себя, что давало неплохие успехи. Однако, разрушенные костяки оттаскивались в тыл армии «повелителя смерти», где младшие личи устраняли повреждения и накладывали новые плетения, дабы вернуть химеру в бой.

Из куч костей, уже не подлежащих восстановлению, поспешно собиралось нечто новое, а отдельные детали оставались в качестве запаса для тех, кого можно было поставить в строй.

Война, обещавшая быть молниеносной и победоносной, неожиданно затянулась, наткнувшись на слишком яростное сопротивление друидов, скрывавших немало козырей. Воинство Цезаря, до прошлого года, вообще не рассматривалось как опасный противник, из-за чего сейчас все планы построенные на десятилетие вперед, рушились будто песчанный замок возведенный на пути прилива.

Некроманты, лидерство в гильдии которых удерживали древние личи, не привыкли меняться: для высших неживых, временной отрезок в год, ощущался как декада для простого смертного. Они были сильны в долгосрочном планировании и исследованиях требующих высокой концентрации и выносливости, но заметно уступали тем же магистрам друидов в областях, требующих немедленных принятий решений.

«Зачем спешить, если впереди вечность?».

— Так значит шаманы, в любой момент могут создать армию одаренных, способных использовать стихийную магию? — Банши обошла собеседника и встав перед его носом, уперлась взглядом в сияющие изумрудным огнем глазницы. — Почему они раньше этого не сделали? И почему мы до сих пор с ними не расправились?

— Создавать армию слишком опасно, ведь вчерашние не имеющие дара, могут направить дарованную силу против хозяев. — Хронос шевельнулся, изображая пожатие плечами. — Сейчас под их покровительством находится клан одержимых духами стихий, члены которого являются охранниками для мастеров и старших учеников. По старому договору, который «говорящие с духами» были вынуждены заключить под угрозой полного истребления, численность одержимых не должна превышать тысячу единиц.

— И им поверили? — Возмутилась кобыла из тумана, на секунду даже потеряв концентрацию, из-за чего ее очертания расплылись. — Да пока мы тут воюем и несем потери, шаманы наверняка создают собственную армию из «низших».

— Может быть и создают, но только не одержимых. — Лич попытался улыбнуться, но получилось это откровенно неубедительно. — Договор был заключен не на бумаге, а в присутствии духов, засвидетельствовавших произнесенные слова. Если подконтрольных «говорящим с духами» одержимых станет больше тысячи, они лишатся главного и основного своего оружия. Так что, дочь, не считай нас идиотами.

— А кем еще вас считать, если вы начали войну без гарантии на победу? — Оставив последнее слово за собой, Банши отошла в сторону, уселась на землю и стала наблюдать за штурмом, болея за защитников.

Пару минут жеребец молчал, с нечитаемым выражением морды глядя в пространство, а затем все же задал вопрос, ответ на который хотел и боялся получить:

— Я вернул тебя из чертогов звенящей пустоты, дал возможность видеть и слышать мир… За что ты меня ненавидишь?

— И ста лет не прошло, как ты решил это узнать? — Туманный силуэт повернул голову к собеседнику, демонстрируя кривую улыбку, а затем выражение мордочки сменилось на озаренное. — Точно! Прошло как раз сто лет. Событие нужно отметить… жаль только пить и есть я не могу. Так же как и дышать, чувствовать тепло и холод…

От взрыва эмоций, концентрация Банши настолько ослабла, что ей пришлось собирать свое тело из бесформенного облака, прежде чем продолжить монолог.

— Сто лет отец! — Полупрозрачное копытце ударило по земле, расплескавшись струйками тумана, тут же собравшимися в прежнюю форму. — Мало того что ты вспомнил обо мне настолько поздно, что в памяти моей души не осталось даже собственной внешности, имени матери и ощущений тела, так теперь мне приходится день за днем наблюдать, как другие разумные наслаждаются всем тем, что мне недоступно! А хуже всего в этом то, что ты сделал это из-за любви… любви к дочери, которой я больше не являюсь и уже не смогу стать! Ты — кусок мертвого мяса, умудряешься испытывать любовь…

Кобыла снова расплылась туманным облаком, а когда смогла собраться обратно, на ее мордочке отражалась лишь обреченная усталость.

— Лучше бы ты сделал из меня безвольную марионетку и использовал для шпионажа. — Банши повернулась к крепости, добавив шепотом. — Во всяком случае, в этом был бы смысл.

Подойдя к дочери, Хронос сел на землю слева от нее и негромко пообещал:

— Я найду способ дать тебе тело.

Ответа на эти слова не последовало. Вместо этого состоящая из тумана зебра спросила:

— С чего вообще началась эта война?

— С взаимной неприязни друидов и некромантов, с годами становящейся только сильнее. — Неживой маг был рад смене темы разговора, где-то в глубине своей души, за сотни лет успевшей покрыться ледяной пленкой равнодушия.

— А с чего началась вражда? — Банши полностью успокоилась, так что смогла в мельчайших деталях изобразить черты мордочки, однажды виденные на семейном портрете своего отца.

— Тебе рассказать красивую легенду, или исторические факты? — На миг Хроносу показалось, что его сердце снова бьется… но это был лишь обман разума, желающего иллюзию принять за реальность.

— Люблю сказки. — Заявила кобыла состоящая из тумана.

— Давным давно, когда зебры еще не знали о магии и жили в кочующих по территории нынешней зебрики племенах… — Начал было вещать «повелитель смерти», но был перебит взмахом полупрозрачного копытца и шумным вздохом.

— Давай лучше факты. — Собеседница подумала и добавила. — И если можно, то коротко.

«Могу и в двух словах, но ведь ты опять будешь недовольна».

— На заре империи, когда кланы только объединялись в одно государство для отражения нападок соседей, одаренные разделились на два лагеря: шаманов и биомантов. — Неживой маг пожевал губами, будто бы задумался, а затем продолжил. — Шаманы изначально полагались на духов, как стихийных так и души умерших, по какой-то причине не пожелавшие или не сумевшие уйти в звенящую пустоту. Биоманты в свою очередь, развивали собственную силу, учась не просить подачек, а брать самим. Лучше всего у них получалось работать с природой и плотью, меняя себя и окружающий мир…

— С предисловием закончили, переходи к делу. — Грубо прервала повествование Банши.

«Может быть ты и не помнишь, но твой характер всегда был таким. Раньше меня это злило, но теперь я не представляю и дня без подобного».

Всех неживых магов, можно было назвать безумными, и это было бы правдой. Безумие Хроноса же выражалось в иррациональной любви к умершей дочери, которая затмила даже любовь к супруге, не пожелавшей оставаться в этом мире в виде нежити.

— Во все времена, обремененные властью разумные, искали способы продлить жизнь или обрести бессмертие. — Жеребец замешкался буквально на секунду, но все же это не укрылось от внимания слушательницы. — Биоманты постепенно разделились на тех, кто изменял себя и тех, кто подчинял природу. В какой-то момент, отличий стало слишком много, что грозило расколом и утратой монополии на магию… Шаманов тогда в расчет не брали. И вот когда погиб последний гранд-магистр гильдии биомантов, одинаково хорошо владевший обоими путями изучаемой науки, его дочь и сын пошедшие разными дорогами, вцепились друг другу в глотки, желая заполучить титул первого среди равных. Их сторонники не стояли в стороне от разборок, по мере возможностей помогая своему лидеру и мешая чужому…

— И…? — Поторопила рассказчика туманная кобыла, поняв что отец снова ушел в свои мысли.

— Кто-то кого-то убил, из-за этого началась круговая кровавая месть, ведь в гильдии состояли кланы, к одному из которых относимся и мы. — Хронос поднялся на ноги и развернулся хвостом к крепости. — Гильдия биомантов распалась на некромантов и друидов, которые хоть и перестали на какое-то время резать друг друга, но злобу затаили. С тех пор было предпринято несколько попыток воссоединения, но всякий раз это оканчивалось новой кровавой бойней. Вот так мы и пришли к сегодняшнему дню. А теперь уходим.

— Куда? Почему? — Банши растерялась, начав крутить головой в поисках угрозы.

— Я чувствую, что сюда летит большая группа живых. — Поделился наблюдениями неживой маг. — Мне вовсе не хочется попасть под дождь из алхимического огня.

— А крепость? — Наполовину превратившись в облако, уточнила полупрозрачная зебра.

— Разведку можно считать успешной. — Отозвался Хронос. — Вернемся через пару дней…

(Конец отступления).

ПОДГОТОВКА

«Раз: вынимаем левый глаз».

В чистой комнатке, стены, пол и потолок которой, как и весь улей чейнжлингов, состояли из «стекла», перед низким столом с хирургическими инструментами, на белой простыне сидели я и мой дубликат. В свете магической лампы, закрепленной под потолком, мы занимались довольно необычным делом: проводили операцию надо мной.

— Странное ощущение. — Поделился я своими наблюдениями с двойником, после того как он изъял из моей левой глазницы зрительный орган. — Боли нет, но ощущение дискомфорта буквально сводит с ума.

— Создай временный конструкт на замену. — Посоветовал собеседник. — Все же работа нас ждет тонкая, и ошибки недопустимы.

«Дожил: сам себя поучаю».

Соединив перед собой передние копыта, мысленно представляю цепочку символов, наполняю их силой и активирую получившееся заклинание. По ушам ударил хлопок, а в глазнице тем временем появилась копия изъятого глаза, состоящая из чакры. Протез конечно не идеальный и слишком хрупкий, но свою основную функцию выполняет неплохо.

Тем временем, окутанный серым телекинетическим полем орган, опустился в неглубокую ванночку, заполненную питательным раствором.

— Нас двоих явно будет мало. — Мысленно пробегаюсь по списку действий, которые необходимо произвести одновременно.

Двойник кивнул и соединив передние копыта, создал еще одну копию, разделив вложенную в себя чакру на две равные части. Можно было бы конечно привлечь к эксперименту кого-то из одаренных, но среди тех кому я могу доверять в достаточной степени, нет никого, кто обладал бы нужными навыками. Ну и кроме того, мне хотелось получить еще один «козырь», о которым до поры не будет известно ни врагам, ни союзникам, (последствия обучения у одного вивисектора).

— Приступаем. — Командую вслух, в чем на самом деле не было особого смысла, ведь дубликаты имели слепок моей личности, а потому и сами все понимали.

Свиток из кожи зебры, покрытый вязью затейливых символов и переплетением линий, занял свое место на столе, накрыв все свободное пространство. Ванночка с глазом встала ровно в центр печати, расчеты которой заняли у меня три месяца субъективного времени с привлечением трех потоков мышления. В воздухе над столом завис мой дух-контрактор, так же знающий свою роль и готовый к новому для себя опыту.

Жидкость из ванночки собралась в один пузырь и отлетела в сторону, расплескавшись по полу, и в этот же момент я начал подпитывать печать нарисованную на свитке, вторым мыслительным потоком страхуя клонов. Мои помощники, вооружившись тонкой иглой и алхимическим красителем, начали выводить узор прямо на роговице глаза. Результат их деятельности, сильно напоминал перекрестие прицела, к которому привязывался своеобразный «карман», для хранения энергетической сущности.

— Активация. — Второй двойник выпустил всю вложенную в него чакру, напитывая конструкт, и в этот момент я «отпустил» печать нарисованную на свитке.

Из глаза вытянулись тонкие нити, обхватившие духа жизни и начавшие затягивать его внутрь специального пространства. Если бы мой контрактор захотел, то легко мог вырваться, разрушив тщательно подготавливаемый ритуал, но вместо этого он и сам устремился в предлагаемый сосуд. И стоило сущности оказаться внутри, как символы печати переползли с свитка на поверхность глаза, затем вспыхнули и втянулись в «перекрестие прицела».

Цвет радужки поменялся на ярко-зеленый, зрачок еще несколько секунд сужался и расширялся, пока наконец не замер в одном положении. На роговице отчетливо выделялся белый рисунок, являющийся основой сложного конструкта.

— Осталось последнее. — Двойник поднял изменившийся орган телекинезом. — Готов?

— Не задавай вопросы, на которые итак знаешь ответ. — Отвечаю развеивая протез.

Глаз занял пологающееся ему место, после чего пришлось несколько минут соединять мышцы, сосуды и нервы. В какой-то момент, дух жизни подключился к работе, начав изменять внутреннюю структуру своего нового жилища.

Растратив всю вложенную чакру, клон исчез в облачке белого тумана, оставив меня в гордом одиночестве.

«Ну что, проверим новые способности?».

Мысленно обращаюсь к глазу, чувствуя себя при этом как-то странно. В ответ получаю целый набор из образов и ощущений, выражающих согласие, нетерпение и интерес.

Для начала мысленно прошу сузить и расширить поле зрения, затем приблизить и отдалить предметы, (будто колесико в бинокле крутил). Следующая задача была сложнее: изменить спектр восприятия.

«Ха! Да великие кланы из прошлой жизни, удавились бы от чувства собственной неполноценности, узнав о моем успехе. Хотя, скорее попытались бы удавить меня, дабы не плодил конкурентов».

С задержкой в десять секунд, обычное зрение сменилось тепловым, затем духовным, магическим и наконец, видением потоков жизни. С каждым разом, перестройка занимала все меньше времени, что говорило о том, что дух жизни осваивается с управлением, а может быть и создает шаблоны, активируемые по приказу.

Совмещение обычного восприятия и к примеру духовного зрения, с непривычки вызывало мигрень, с чем помогал бороться мой контрактор, благодаря печати гармонично встроившейся в энергетику, получивший доступ к моему телу. В обмен на новые ощущения, знания и разумеется силу, он согласился стать частью моего мозга, а в будущем при удачном стечении обстоятельств, вообще интегрируется в душу, открыв дорогу к более глубокому владению друидизмом.

Создав нового клона, придирчиво его осматриваю. Должен заметить, что ярко-зеленый глаз с белым перекрестьем, смотрится весьма экзотично, но как выяснилось, дубликаты не способны переключать свое восприятие, так как дух жизни в них не копируется.

«Жаль конечно, но этого следовало ожидать».

Решаю проверить последнюю свою идею и направляю в глаз магию, сопровождая это действие приказом поднять скальпель.

— Глаз засветился, а зрачок сузился. — Заметил двойник, оставленный в качестве наблюдателя за этим опытом.

Довольно долго пришлось ждать, пока дух жизни справится с предложенной задачей, создав в глазу структуру, позволяющую копировать телекинез единорогов. В результате хирургический инструмент приподнялся над столом, будучи охваченным зеленоватым облачком энергии, в котором явно преобладала жизненная сила.

— Затраты выше в пять раз, чем если бы я использовал рог. — Произношу в пространство, при помощи взгляда передвигая мелкие предметы.

— Зато каким сюрпризом окажется к примеру «веретено», выпущенное из глаза прямо в морду противника. — Заметил наблюдатель. — Нужно в полной мере использовать новое преимущество, «научив» глаз использовать хотя бы несколько заклинаний… или одно, но мгновенно.

— Займусь этим чуть позже. — Подхватываю серым телекинетическим полем свою маску и водружаю ее на голову. — Сейчас нужно вернуться к моим спутницам, а-то я итак задержался.

* * *

— Знаешь, Циан, я все больше убеждаюсь во мнении, что твоя раса была создана искусственно.

Мы трое, (я, принцесса чейнжлингов и Астрал), шли по залу похожему на широкий длинный коридор, вдоль стен которого справа и слева, стояли прозрачные колбы заполненные питательным раствором, внутри которых плавали жеребята. На вид подопытным было от года до десяти лет, на самом же деле, самому старшему едва ли исполнилось десять дней с момента вылупления. На их мордочках были закреплены маски при помощи трубок соединенные с воронками на поверхности крышек.

Тишину в помещении нарушали только наши голоса, да цокот наших копыт по гладкому «стеклянному» полу. Мерцание кристаллов, вплавленных в прозрачное покрытие, создавало ощущение, будто бы мы идем по тунелю через космос, где со всех сторон находятся далекие разноцветные звездочки. И хоть подобная обстановка сохранялась во всем улье, но мне не надоедало восхищаться этим видом.

— И почему же ты так решил? — Не дождавшись от меня продолжения, проявила любопытство правительница роя.

Останавливаюсь рядом с одной из колб, в которой плавала на вид десятилетняя черно-серая зеброжка. Подойдя вплотную к прозрачной поверхности, прикладываю правое переднее копыто к «стеклу», и смотрю в безмятежную мордочку, на губах которой застыла легкая улыбка.

«Наверное ей снится нечто действительно хорошее».

— А разве это не очевидно? — Выражаю голосом удивление, но поймав на себе недовольные взгляды обеих спутниц, (и когда только успели спеться?), начинаю объяснение. — Энергетика чейнжлингов, удивительно пластична, что позволяет вам копировать пони и зебр, да и зони, настолько хорошо, что отличить может не всякий подмастерье. Кроме того, еще формируясь в яйце, так называемая «рабочая особь», не имеет пола, а по состоянию разума находится даже ниже диких животных, управляясь заложенными инстинктами. Личность у них появляется только после усиленного питания ментальной энергией, в результате чего происходит эволюция в охотника или воина. При этом следует учитывать, что если кормить рабочего ментальной энергией полученной от кобыл, то в результате «линьки», с высокой вероятностью будет получен охотник того же пола, ну а если как пищу брать жеребцов…

— То рабочий превратится в воина жеребца. — С нотками недовольства в голосе, перебила меня Циан. — Я это и сама знаю, и даже делилась информацией с тобой, когда ты заинтересовался механизмом нашей эволюции. По моему здесь нет ничего странного.

— Ты права: было бы куда удивительнее, если бы поглощая энергию разума кобыл, рабочий превращался в жеребца. — Перехожу к следующей колбе, где в питательном составе плавал жеребенок зебрас, красующийся черно-красной расцветкой. — Ты ведь помнишь, откуда взялись эти образцы?

На этих моих словах Астрал дернула ухом, но сохранила невозмутимое выражение мордочки. К детям она относилась по особому, даже если в их телах заключены души взрослых жеребцов и кобыл.

— Ты затребовал несколько десятков яиц, еще не созревших для вылупления. — Пробормотала принцесса. — Знаешь ли, мне не очень приятно говорить об убийстве еще не рожденных детенышей.

— С чего ты взяла, что я их убил? — Добавляю в слова нотки возмущения и немного обиды. — Этого не потребовалось, так как энергетика зародыша, легко приняла в себя внедряемую душу, тут же начав перестраиваться по предложенному шаблону. А ведь я готовился к сложной работе по выправлению деффектов… М-да: чувствую себя полнейшей бездарностью, в сравнении с неизвестным гением.

— То-есть…? — Глаза Циан расширились а взгляд начал метаться с меня на колбу и обратно.

— Зародыши чейнжлингов — это идеальные самостоятельно подстраивающиеся сосуды, для переселения души. — Заявляю твердо, внутренне готовясь к любой реакции принцессы. — Ваша диета, основанная на поглощении чужой ментальной энергии, необходима на формирование и поддержание полноценной нервной системы, ну а сохранившая пластичность энергетика и магия иллюзий, позволяют маскироваться под пони и зебр. Ты не замечала ничего вроде облегчения процесса имитации жертвы, после поглощения силы ее разума?

Несколько секунд Циан молчала, над чем-то усиленно размышляя, а затем откашлялась и произнесла:

— Знаешь ли, не каждый день мне заявляют, что я должна была стать сосудом для какого-то мага. Ты прав: менять личину, попробовав ментальную энергию объекта, гораздо легче… Но если это правда, то почему я не ощущаю этих жеребят как часть роя?

— Они не нуждаются в этой связи, и не умеют ее поддерживать. — Перехожу к следующей колбе, где в питательном составе плавал еще один жеребец, крылатый и имеющий черно-зеленую окраску. — Душа разумного, будучи внедренной в зародыш чейнжлинга, полностью берет на себя обеспечение тела ментальной энергией, а за счет духовной составляющей, ускоряет перестройку. Уже сейчас они потеряли способность питаться чужой силой разума, да и пластичности, свойственной твоему виду, больше не имеют. Если подобное вообще правильно утверждать, то эти жеребята — чистокровные зони.

— Но… — Принцесса уселась на пол, невидящим взглядом уставившись в пространство. — Как же так?

Подхожу к собеседнице и сажусь рядом, прижавшись к левому боку вампирши. С другой стороны тот же маневр проделала Астрал, в эмоциях у которой царил сумбур, ничуть не меньший, нежели у Циан.

— Это не может быть правдой. — Помотала головой принцесса, только вот уверенности в ее словах не было.

— Не понимаю твоего волнения. — Пожимаю плечами. — Ты, другие принцессы, охотники и воины — полноценные личности и самостоятельная раса. Разве этот факт меняет знание, что вас могли создать маги, для каких-то своих целей? К примеру я — зони, и меня это не сильно расстраивает.

— Но твоих детей не будут использовать как одежду для душ мертвецов. — Огрызнулась принцесса, вскакивая на ноги и отходя в сторону. — Дискорд… Лучше бы ты молчал.

— По моему, ты имеешь право знать. — Так же поднимаюсь на копыта и снова подхожу к собеседнице. — Поверь, не в моих интересах, чтобы об этом открытии узнали другие одаренные.

— Не собираешься делиться знанием, при помощи которого сможешь контролировать других? — Губы покрытой хитином кобылы, исказила невеселая улыбка. — Если те же шаманы узнают о способе вселения душ в наших детей, все чейнжлинги превратятся в приоритетные цели для охоты.

— А вот мне интересно, что же случилось с вашими создателями? — Подала голос моя охранница, решив немного разрядить обстановку.

— Версий много. — Делаю паузу, выбирая, что из предположений лучше озвучить. — Возможно проект курировал гений-одиночка, который решил проверить результат исследований на себе, а в то время пока был беззащитен, первая королева его убила и сбежала.

— Какая молодец. — Одобрительно кивнула Циан. — Я бы тоже с удовольствием придушила одного рогатого жеребца…

— Возможно изначальный эксперимент не удался, и все нынешние свойства являются побочным результатом. — Делаю вид что не заметил мечтательно прищуренных глаз и брошенного на меня взгляда. — Но это маловероятно.

— И все? — Разочарованно удивилась правительница улья.

— Почему же. — Хмыкаю и направляюсь в дальний конец коридора, по пути проверяя работу низших духов жизни, приставленных к каждой колбе, дабы следить за процессом трансформации и корректировать его в случае необходимости. — Есть еще версия, что создатели чейнжлингов, попросту не умели работать с душами, в результате чего не сумели вселить себя в зародыши… Ну или передрались между собой, желая присвоить результат исследований для себя. По правде, если вспомнить сколько вашей расе лет, то мне даже сложно представить одаренных, которые в те седые времена, сумели провернуть подобную задачу.

* * *

И снова я в своей маленькой лаборатории, но на этот раз лежу на большом свитке, расстеленном прямо на полу, а двое клонов рисуют на гладко выбритой груди, спиральные цепочки символов, которые после активации сложатся в узор черного солнца.

Прошлым вечером от «Первого», пришла весть о том, что Цезарь одобрил мой план. Подготовка уже начата, а значит, тянуть больше нельзя и пора воспользоваться плодами своих трудов и экспериментов.

За процессом установки метки, которую я решил назвать «Печать Нечестивого Бога», (скромно и со вкусом), кроме моих двойников буду следить и я сам, погрузив свой разум в глубокую медитацию, дабы не потерять контроль из-за боли. Дух жизни же, запечатанный в левом глазу, поможет устранить деффекты, да и подлечит организм, в случае серьезных повреждений.

— Активация. — Произнесли два голоса, так похожие на мой собственный, а затем началось самое сложное…

НЕЯСНЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ

(Отступление).

Циан прохаживалась по тронному залу, каждый раз успевая остановиться в самый последний момент, дабы не врезаться в стену. Волевым решением она выгнала из помещения гвардейцев и младших принцесс, снова пришедших жаловаться на полосатых оккупантов, а затем еще и запечатала вход при помощи магии.

«Могут ли быть правдой слова Доса? В принципе, врать ему незачем, но и верить безоговорочно не следует. В конце концов, это могут быть обычные догадки, притянутые за хвост к успешному эксперименту. В любом случае, обнаруженное свойство яиц, несет нам угрозу».

В свете новых фактов, приказ королевы об уничтожении кладки, при опасности захвата улья, обретал новый смысл. Могла ли мать знать правду о народе чейнжлингов? Был только один способ убедиться в этом достоверно, но прибегать к нему очень уж не хотелось.

«Если мать знает, то мои сведения лишь поставят под угрозу существование улья. Но будет гораздо хуже, если ей ничего не известно, а я промолчу».

Зарычав в бессильной злобе, кобыла крутанулась на передних ногах, с силой впечатывая задние копытца в стену. От места удара, в разные стороны разлетелись брызги осколков, так похожих на настоящее стекло.

«Спокойно. Я — принцесса целого улья, а не управляемый инстинктами рабочий. Нужно мыслить логически, выискивая пользу из сложившейся ситуации».

Покосившись на выбоину в стене, Циан поморщилась и мысленно позвала нескольких младших сородичей, чтобы те провели ремонт и убрали мусор. Сама же вернулась на трон, внешне напоминающий половинку чаши, застеленную тонкими плоскими подушками.

«Нужно поговорить с королевой, но клятва…».

Подавленное усилием воли раздражение, снова попыталось прорвать плотину спокойствия, но на этот раз кобыла была готова. Ее мордочка приняла умиротворенный задумчивый вид, глаза закрылись а тело обмякло.

«Риск конечно высок, но это лучший из вариантов, которые я могу придумать».

Часть сознания Циан, отделилась от внутренней сети роя, потянувшись к далекому и такому родному разуму, сверкающему в пустоте ментального восприятия, словно холодное солнце. Сама она вряд ли смогла бы успешно установить контакт на столь большом расстоянии, но королева, почувствовавшая желание одной из своих дочерей, сама потянулась навстречу.

Секундное ощущение полета, окончилось в пространстве похожем на многогранную хрустальную сферу, внутри которой парили две квадратные платформы. За пределами ментального барьера, искрились десятки искорок разумов других чейнжлингов.

— Здравствуй дорогая. — По доброму улыбнувшись, поприветствовала дочь крупная матово-черная кобыла с седой гривой, вольготно развалившаяся на своей платформе. — Давно мы с тобой не разговаривали… Произошло что-то серьезное?

— Привет… мама. — Неуверенно переступив ногами, принцесса уселась на круп и в сомнениях покосилась в сторону барьера.

— Не беспокойся: все что ты скажешь, услышу только я. — Подбодрила собеседницу Кризалис, весело сверкнув белыми искорками глаз.

— Пообещай что не будешь перебивать и принимать необдуманные решения. — Собравшись с мыслями, потребовала принцесса, наконец-то посмотрев прямо на свою родительницу.

— Даже так? — Удивленно вскинула брови королева. — Хорошо: я обещаю не принимать поспешных решений.

Глубоко вздохнув, (хоть в этом и не было смысла, ведь в этом пространстве она являлась лишь ментальной проекцией), Циан начала рассказывать о своих злоключениях. Она поведала о войне в Зебрике, со всеми подробностями о которых знала, о теории искусственного происхождения чейнжлингов, а закончила собственной смертью и клятвой верности, которую принесла рогатому зони.

Каждую секунду принцесса ожидала, что сейчас ее настигнет откат за нарушение клятвы, но по какой-то причине этого не происходило.

— Надо же как интересно. — Кризалис мотнула хвостом из стороны в сторону. — И что там?

— Где? — Растерялась от неожиданного вопроса младшая чейнжлинг.

— Если я правильно поняла, то ты умирала. — Терпеливо пояснила королева. — Вот мне и стало интересно: как выглядит место, куда попадают умершие не верующие в богов?

— Я не знаю. — Отозвалась принцесса. — Не помню об этом ничего.

— Жаль. — Старшая кобыла подперла подбородок правым передним копытцем. — Что же, давай решать, как выпутаться из этой неприятной ситуации.

— Мама, ты не злишься? — Циан неподдельно удивилась, поймав себя на мысли, что удивляться уже устала.

— С чего бы? — Пожав плечами, королева продолжила. — Я люблю всех своих дочерей, даже самоуверенных и непослушных. Кроме того, до настоящего момента, ты делала все возможное, ради выживания своего улья, и всего нашего вида.

— Но ведь я дала клятву… — Младшая чейнжлинг непонимающе посмотрела на свои передние ноги, а затем перевела взгляд на родительницу. — Почему нет последствий за ее нарушение?

— Дорогая, неужели ты думаешь что являешься первой принцессой, вынужденной давать какие-то клятвы? — Старшая кобыла фыркнула и перевернулась на бок, подложив под голову согнутую переднюю ногу. — Если бы подобные мелочи ограничивали передачу информации внутри роевого разума, то нас уже давно либо уничтожили, либо полностью подчинили. В данный момент времени, не существует таких понятий как «ты» и «я», а есть только «мы». К сожалению, это несет и некоторые негативные функции: нарушение твоей клятвы мной, может причинить вред нам обеим, вплоть до летального исхода.

— Прости… — Циан испуганно прижала ушки, с откровенным ужасом представляя последствия своей ошибки.

— Не беспокойся, для меня это не проблема. — Мать безмятежно улыбнулась. — Любой договор можно обойти, или нарушить ради блага своего вида. Гораздо хуже было бы, если бы я не имела этой информации и оставалась в счастливом неведении истинного положения дел в империи полосатых. Но ведь это не все, что тебя беспокоит?

Кивнув, принцесса спросила:

— Правда что чейнжлинги — это искусственно созданная раса?

— Если верить словам моей матери, то «да». — Отозвалась королева. — Но можешь не беспокоиться: с девяносто девяти процентной вероятностью, все причастные к нашему появлению на Эквусе, давно мертвы.

— А яйца? — Младшая чейнжлинг даже встала на ноги, чувствуя волнение. — Неужели раньше никто не открывал возможность переселения души в новое тело?

— Теоретически о возможности подобного заявляли некоторые твои старшие сестры, решившие заняться наукой. — Произнесла Кризалис. — Однако, проверить это мы не могли, так как у чейнжлингов нет способностей к магии духа. Что же касается исследований проводимых пони и зебрами: первые боятся нас и истребляют при обнаружении, выжигая ульи магическим огнем, ну а вторые если что и обнаруживали, то не спешили делиться своими открытиями. Хм-м… Я тут подумала и решила: мне нужно лично поговорить с твоим «хозяином».

* * *

Город Таурен, столица республики минотавров, в сравнении с тем же Кантерлотом, выглядел унылым и неприветливым. Серые прямоугольные коробки двух и трехэтажных зданий, сложенных из каменных блоков, создавали настоящий лабиринт из узких улочек и переулков, в которых далеко не везде смогли бы разъехаться две телеги. Окна в домах, похожие на узкие бойницы, отлично подходили для ведения стрельбы из арбалетов одиночными стрелками, а многочисленные решетчатые ворота, позволяли в считанные минуты перекрыть любую часть города.

На плоских крышах, во множестве виднелись длинные трубы от печей, а так же объемные бочки с водой. Даже резиденция правительства, ничуть не напоминала красивый дворец, представляя из себя четырехугольную десятиэтажную башню, словно бы нависающую над всеми остальными строениями.

Минотавры были воинственным народом, долгое время боровшимся за выживание. Вся их архитектура была направлена на максимальную полезность и возможность использовать при обороне, а для красоты места практически не оставалось.

Днем улицы столицы гудели от множества голосов, на рыночной площади собирались торговцы, сумевшие получить разрешение на открытие лавки, а с северной стороны в небо поднимались клубы черного дыма, уносимого ветром в сторону бесплодных каменистых равнин. Работой на заводах, была занята пятая часть населения Таурена, в то время как остальная масса жителей, в основном обеспечивала приемлемые условия жизни.

Однако, сколь бы удивительным это не казалось, в республике проживали не только минотавры: даже на улицах столицы, пусть и не слишком часто, можно было увидеть ярких земных пони, являющихся потомками беженцев, не пожелавших объединяться с пегасами и единорогами в один народ. Жеребцы и кобылы, первое время вынужденные бороться с двурогими соседями за землю, вскоре смогли занять свою собственную нишу фермеров, став для торгующих с ними племен, практически неприкасаемыми…

— Верховный главнокомандующий. — Объявил солдат, одетый в серый мундир укрепленный железными пластинами, стоявший у входа в совещательный зал.

Крупный черный минотавр, облаченный в сине-черную военную форму с символом скрещенных молота и топора на плечах, молча вошел в помещение и обойдя длинный прямоугольный стол, уселся в кресло с высокой спинкой, стоявшее во главе. Поднявшиеся на ноги при появлении лидера члены совета, так же красующиеся военным обмундированием, синхронно стукнули себя в грудь сжатыми кулаками, и вернулись на сидения. Даже единственная находящаяся в комнате пони, уверенно державшая равновесие на задних ногах, стукнула себя копытцем по синей ткани форменной куртки.

— Начнем заседание. — Гулким низким голосом, объявил главнокомандующий. — У кого-то имеются проблемы, требующие рассмотрения вне очереди?

— С вашего разрешения, начну я. — Звонким голосом произнесла светло-желтая кобылка с густой и длинной рыжей гривой, в данный момент заплетенной в тугую косу.

Возражать никто не стал, зная что лидер благоволит советнице отвечающей за снабжение государства продуктами питания. Сам черный минотавр, лишь молча кивнул и устремил на докладчицу выжидающий тяжелый взгляд.

— В этом месяце, благодаря новым многоярусным фермам, нам удалось увеличить поставки мясных грибов для армии, на двадцать процентов. — Снова встав на задние ноги, земная пони открыла папку лежавшую на столе, сверяясь с записями. — Однако, как стало известно благодаря советнику Одину, (кивок в сторону однорогого воина), примерно половина этой продукции оседает на складах долгого хранения. В то же время, количество продуктов закупаемых промышленными городами у Эквестрии, составляет уже семь процентов от общего потребления, и эта цифра обещает вырасти.

— Предлагаете снизить снабжение армии, в пользу гражданского населения? — Тоном, по которому невозможно было понять эмоций, спросил главнокомандующий. — Кто-нибудь имеет возражения против этого решения?

— Я против. — Со своего места поднялся генерал Тореро, невысокий но мускулистый представитель своей расы, выделяющийся кроваво-красной шерстью и остро заточенными рогами. — Пока у нас есть такая возможность, необходимо увеличивать объемы припасов. К тому же, уже в следующем месяце ожидается увеличение потока добровольцев, благодаря нашей агитационной программе…

— А не ваши ли подчиненные запустили слух, о том что Республика, (это слово было выделено тоном), Собирается отправить в Зебрику собственные «миротворческие» войска? — Один подозрительно прищурился, повернувшись всем торсом в сторону коллеги.

— Армии нужны сражения, а государству война. — Уверенно заявил генерал.

— Государству нужны победы, а вы снова предлагаете отправить солдат на верную смерть. — Недовольно проворчал пожилой минотавр сидевший в дальнем конце стола. — Разве примера грифонов вам недостаточно? Треть их наемников, отправленных Цезарю, уже никогда не вернется на родину.

— Зато остальные две трети, превратились в монстров способных дать бой любому противнику. — Тореро навис над столом, уперевшись кулаками в деревянную поверхность. — И не смейте сравнивать наших солдат и этих дикарей, умудрившихся не только разорить страну, но и потерять наследие предков.

— Ты сейчас как раз говоришь с одним из предков, сопляк. — Старик грузно поднялся со своего места и расправил плечи, давая понять что как минимум на пол головы, превосходит собеседника. — В отличие от тебя, сражавшегося только с бандитами, я на личном опыте знаю, что такое война против магов.

— Прекращайте этот балаган. — Спокойно приказал главнокомандующий. — Я услышал доводы и возражения. Мое решение: перераспределению производимых продуктов питания быть. К следующему заседанию жду точных цифр, которые не будут нести ущерба армии. Переходим к следующей теме.

— Поставки железной руды задерживаются в связи с обвалом сети шахт. Расследование вероятной диверсии пока что не принесло результатов…

— В северных областях республики обнаружены залежи каменного угля…

— Производство элементов сегментной брони, превосходит изначальный план на двенадцать процентов…

— Продажи артефактов бытового назначения соседним государствам, упали на треть от прошлого месяца. Вероятной причиной является появление у Эквестрии новых мастерских…

(Конец отступления).

ЯРКАЯ ВСПЫШКА

Все начиналось как обычная тренировка в боевой магии единорогов: я и Циан стояли в пустом зале друг напротив друга, готовясь взорваться сериями заклинаний, но внезапно что-то изменилось. Моя интуиция завопила об опасности, тело напряглось а в разуме сложилось заклинание перемещения, но завершить задуманное не хватило считанных мгновений.

Выражение мордочки принцессы сменилось с азартного, на благожелательно любопытное, а глаза засияли призрачно-белым светом, затопившим глазницы. И вроде бы передо мной была все та же принцесса, с которой нас связывала нить клятвы, но в то же время, мимика, моторика движений, да даже выплескиваемая в пространство сила, (из-за которой воздух загустел и стал тяжелым), выдавали иное, более могущественное и властное существо.

— Как непривычно. — Прозвучал двоящийся голос кобылы, обращающейся словно к самой себе. — Давно я не ощущала себя такой… маленькой.

Разогнав скорость мышления, разделяю сознание на четыре самостоятельных потока, готовясь в случае необходимости дать отпор вторженке. Как бы странно это не казалось, но агрессии я от нее не ощущал, лишь интерес исследователя, что учитывая мой опыт общения с одним известным вивисектором, на порядки хуже.

«Первая стадия „Печати Нечестивого Бога“ активирована».

От рисунка черного солнца на груди, по всему телу стали расползаться темно-фиолетовые ломанные линии, немного отливающие зеленым цветом. Тут же стало легче дышать, вернулась возможность нормально двигаться и создавать заклинания. Левый глаз, к которому был подведен отдельный канал подпитки, стал светиться тусклым зеленым светом. В то же время третий поток сознания, готовился обрезать «поводок», поддерживающий в теле принцессы подобие жизни.

Вторженка занявшая тело Циан, немигающим взглядом призрачно-белых глаз, следила за моими метаморфозами, продолжая сохранять на мордочке вежливое и доброжелательное выражение. Казалось ее вообще не беспокоит тот факт, что я могу напасть первым, или же предприму какие-то иные действия.

— Любопытный способ усиления. — Заметила кобыла, но тут же добавила. — Впрочем, своя сила лучше.

— Кто спорит. — Приподнимаю уголки губ в намеке на вежливую улыбку. — Мое имя Дос, или «Седьмой». А вы…?

— О, как грубо с моей стороны. — Собеседница усмехнулась и чуть согнув передние ноги, расправила крылья изображая некую разновидность поклона. — Можете звать меня «Кризалис», ну или обращайтесь по титулу «королева». Прошу прощения за столь наглое вторжение, но моя дочь столько рассказывала об одном юном и талантливом зони, что я не удержалась и решила взглянуть «своими глазами».

— И каково же ваше мнение? — Изгибаю брови в жесте вопроса, ни на миг не ослабляя бдительности.

«Циан сдала меня своей маме… Что же, этого следовало ожидать. Немного жаль, но из некоторых замыслов ее придется исключить, как неблагонадежный элемент. Наверное стоит присмотреться к младшим принцессам, с целью вербовки и последующего возведения на место правительницы улья…».

— Потенциал есть и он довольно большой. — Давление чужой силы увеличилось на несколько порядков, а благожелательное выражение мордочки, сменилось хищным оскалом. — Но самомнение недопустимо высокое.

Миг, и мое тело впечатывается в дальнюю стену, готовые сорваться заклинания безвредно развеялись облачками магии, а по сознанию словно молотом ударили, сбивая концентрацию и не позволяя обрезать «поводок». Все это было проделано с показательной небрежностью, будто бы королева постоянно развлекается подобным образом. Только вот благодаря левому глазу, я видел как напряглись нити энергетики Циан, буквально гудя от напряжения и готовясь лопнуть при первом же резком движении.

«Что же за монстр Кризалис? Не хотел бы я встретиться с ней мордой к морде».

— А сейчас, «Седьмой», мы с тобой поговорим серьезно. — Походкой грациозной кошки, королева приблизилась на расстояние вытянутой ноги, а затем приставила к моей груди правое переднее копытце. — Ты убил, а затем поработил и оживил мою дочь. Почему я не должна оторвать тебе голову за это?

— Потому что я красивый, умный и харизматичный? — Перебарывая чужое давление на разум, нагло оскаливаюсь в ответ, снова вцепляясь в «поводок», удерживающий принцессу в мире живых. — Или потому, что будь такая возможность, и вы уже убили бы меня, ваше величество?

— Наглец. — Кризались произнесла это слово так, будто пробовала его на вкус. — Но не обольщайся, это тебе не поможет.

Аккуратное копытце кобылы чуть отодвинулось, а затем с силой впечаталось мне в грудь, прямо в область рисунка черного солнца. Все тело обдало жаром, затем холодом и снова жаром, мысли начали путаться под новой ментальной атакой.

— Поверь, маленький зони, я умею извлекать пользу из любой ситуации. — Жарко прошептала королева мне прямо на ухо, облизнув его длинным ловким языком, что вызвало волну мурашек пробежавших под шерсткой. — Если я захочу, то ты будешь выполнять любую мою прихоть, лишь бы заслужить благосклонность, при этом считая себя самым счастливым жеребцом на всем Эквусе.

Волной чакры сбрасываю наваждение, как раз в тот момент, когда клыки Циан прокусили мою нижнюю губу. Пришлось сильно постараться, дабы не утонуть в навалившихся ощущениях, а затем шаг за шагом подавлять разгорающуюся похоть.

В какой-то момент все прекратилось и исчезла даже сила, до этого вдавливавшая мое тело в стену. Упав на пол, к собственному удовлетворению сумев приземлиться на копыта, я вскинул голову и увидел свою собеседницу, которая стояла с невинным видом в десятке шагов от меня. В голове даже пронеслась мысль: «А не иллюзия ли это была?». К сожалению не иллюзорная боль в груди доказывала реальность произошедшего.

— Как…? — Не без труда выпрямившись в полный рост, смотрю на кобылу требовательным, (что со стороны наверное выглядело нелепо), твердым взглядом.

— Как я тебя победила, или как смогла обойти клятву данную Циан? — Уточнила Кризалис, а затем не дожидаясь моих слов, сама же ответила на оба вопроса. — Я сильнее тебя ментально, а так же гораздо опытнее в поединках на разных планах существования. Далеко не каждый маг может похвастать, что способен отражать духовные атаки, одновременно проводя свои выпады в поединке разумов… а ведь требуется еще и в материальном мире сохранять свою целостность. Что же по поводу «не причини вреда…»: поверь, я искренне желаю тебе только добра и готова любыми способами доставлять удовольствия, при этом оберегая от малейших угроз и опасностей.

— Но ведь клятва запрещает подобное. — Мое удивление можно было резать ножом, что вызвало у королевы только снисходительную улыбку.

— Клятва запрещает специально перестраивать личность. — Правительница чейнжлингов подмигнула. — Я в подобных костылях не нуждаюсь и без труда могу испытывать самые жаркие чувства, даже к ненавистному врагу. Но давай поговорим обо мне позже, сейчас меня больше волнует вопрос дальнейшего взаимовыгодного сотрудничества.

— Тоесть, в безмозглую марионетку, радостно пускающую слюни, вы меня превращать не собираетесь, ваше величество? — Недоверчиво хмурюсь, буквально физически ощущая, как на шее стягивается петля.

«Может быть прямо сейчас обрезать „поводок“? Хм-м… Бесполезно. В улье еще несколько младших принцесс, которые хоть и принесли мне клятву, но являются полностью живыми. Королева же уже доказала, что непреодолимые преграды для других, ей кажутся не более чем неприятными помехами».

— Это было бы не рационально. — Качнула головой собеседница, сияние глаз которой заметно потускнело. — Один маг, пусть и с неплохим потенциалом, но практически лишенный самостоятельности, не принесет пользу ни улью Циан, ни народу чейнжлингов. Однако, ты уже доказал свою способность удивлять, имеешь неплохую возможность если не возглавить фракцию нынешнего Цезаря, то подняться в иерархии на достаточно высокую должность. Мой народ же, хоть и не является воинами, но обладает массой ничуть не менее полезных умений, одно из которых ты имел возможность прочувствовать на себе.

— Вы помогаете мне подняться на вершину власти в Зебрике, а я за это выполняю ваши «просьбы» потом? — Перевожу метку в режим ожидания, позволяя пропасть линиям покрывающим все тело. — Не слишком ли рискованно?

— Ничуть. — Королева усмехнулась, показывая острые клыки Циан. — Считай это долгосрочным вкладом в будущее. Если ты сумеешь справиться, выживешь в войне и станешь сильнее, то улей моей дочери, получит прекрасный плацдарм для развития. Погибнешь в процессе? Что же, вместе с тобой уйдут и твои тайны, разглашение некоторых из которых нам не выгодно. Ну и еще одно: некоторые услуги мага твоего уровня, чейнжлингам могут понадобиться уже сейчас.

— И что я за это получу? — Решаю проверить рамки, в которых позволено наглеть.

— Материалы, золото, наемников, знания и учителя по менталистике. — Вытянув передние ноги, вампирша опустилась грудью на пол, при этом круп остался выпирать вверх. — Чем больше ты сможешь дать рою, тем больше мы готовы отдать тебе. Улей Циан, в наказание за поражение, временно перейдет под твое управление… Но это не значит что по прихоти левого заднего копыта, можно отправить всех его обитателей на верную смерть. Ну а в обмен: всего лишь союзнический договор, вместо рабских клятв, которыми ты окрутил моих сородичей. Согласен?

* * *

Злость… Дикая, ничем не замутненная ярость! Вот то что я испытывал, после разговора с королевой чейнжлингов и заключения договора со всем ее народом. И будто мало было случившегося, взгляд Циан, полный превосходства, словно это она сама вывернулась из моих копыт, добавлял желания что-нибудь сломать.

«Заигрался в интриги? Решил посоперничать с мастодонтами, которые на этом поприще не одного слона съели? Что же, крушение иллюзий о собственном величии, всегда приходит неожиданно и болезненно. Нужно делать выводы и двигаться дальше, выжимая из ситуации всю возможную пользу. Истерики не продуктивны, да и я не беременная кобыла, чтобы размазывать по морде слезы».

Как бы внутренний голос не пытался достучаться до моего разума, ощущения вылитого на голову ведра помоев, это не отменяло. Меня — ученика величайшего ученого мира боевых магов, владыку страны Черных песков, одного из сильнейших одаренных фракции Цезаря, (если вообще не сильнейшего), как нашкодившего щенка, ткнули мордой в вонючую лужу, а затем указали на место и пообещали дать косточку за хорошее поведение.

«Вот этого я тебе не прощу, „твое величество“. Мир круглый, за углом встретимся…».

Внешне же, благодаря тренировкам в контрразведке, удавалось сохранять обычный спокойный вид. Все исследования были заморожены под предлогом подготовки к готовящейся операции, а вот зал для дуэлей наоборот, претерпел некоторые изменения, оказавшись расширенным почти вдвое.

Изменения в моем характере заметили лишь Циан, потому что лично присутствовала на памятном разговоре, хоть и в виде стороннего наблюдателя без права голоса, ну и конечно же Астрал, (сложно что-то скрывать от кобылы, с которой несколько лет делишь постель). К счастью принцессе хватало ума не распространяться об условиях союзнического договора даже среди сородичей, ну а охранница не лезла в мои дела, прилагая усилия для отвлечения внимания от неприятных мыслей.

И вот наступил тот день, когда нужно было выдвигаться на подготовленные позиции. К этому времени, первые полноценно оживленные жеребцы и кобылы уже восстановились и вернулись в строй, так что моя свита пополнилась некоторым количеством опытных воинов, побывавших не в одном десятке сражений. Чейнжлингов брать с собой запретило командование, да мне и самому хотелось отдохнуть от вида хитиновых морд.

Что за план мы собирались реализовать? Хоть идею и подал я, но всех подробностей не знал, будучи слишком увлеченным своими исследованиями. Если кратко: некромантам и друидам была слита информация о строительстве научной базы, прямо у них в тылу, где в массовом порядке будут проводиться ритуалы воскрешения, не имеющие вредных для души последствий. В документах попавших к шпионам, была указана даже примерная численность защитников, а чтобы они не заблудились, на одной из карт находящихся в общем доступе, кто-то крестиком обозначил точное расположение цели.

На самом деле, сеть шахт, расположенная в глубоком ущелье центральной области Зебрики, была превращена в крепость способную декадами обороняться против многократно численно превосходящего противника. Гарнизон из тысячи грифонов, пяти сотен зебрасов и такого же количества зеброгов, а так же тысячи отборных легионеров, являлся лишь подтверждением того, что за толстыми стенами скрыто нечто ценное.

«И сами бойцы Цезаря, верят в легенду о тайной лаборатории, хоть никого из них в переплетение коридоров и не пускают».

В связи с тем что база находится в труднодоступном месте, не позволяющем использовать фактор численного превосходства при штурме, враг должен будет отправить небольшую но сильную группу одаренных, тем самым ослабляя давление на линию фронта, готовую прорваться в любой момент. Легионы Цезаря же, пользуясь уменьшением количества магов среди армий гильдий, планируют начать контрнаступление…

«Но все это сработает, только если одаренные купятся на приманку. Впрочем, какие-то силы они обязаны отправить, хотя бы для разведки местности и уничтожения нашей крепости. Так что, у меня будет возможность „спустить пар“».

ДЕНЬ ВСТРЕЧЬ

На место меня доставили в небесной повозке, запряженной четверкой зебрасов. Как и при прошлом подобном путешествии, рядом находилась Астрал, задумчиво теребящая правым передним копытцем, висящий у нее на шее кристалл, в котором спала душа Мистики, (в каком-то смысле, вторая близняшка тоже меня сопровождала, хоть и не знала об этом).

Из зарешеченных окон повозки, открывался прекрасный вид на земли Зебрики, местами красующиеся проплешинами оставленными огнем и магией. Однако же, с высоты птичьего полета, разрушения не казались такими уж масштабными, и природа вполне справлялась с затиранием следов минувших сражений. Впрочем я мог и ошибаться, так как до сих пор не видел нынешнюю линию фронта, да и в по настоящему значимых битвах не участвовал.

«Засиделся в лабораториях. Еще немного и начал бы обрастать жиром».

Злость, вызванная встречей с Кризалис и ее последствиями, почти утихла, превратившись в едва тлеющие угли, готовые вспыхнуть, если в них подкинуть сухих дров…

Ущелье, в глубине которого находилась крепость, до половины разрезало невысокую гору, склоны которой поросли кустарником и тощими деревцами. При взгляде на эту неровность, возвышающуюся над болотистым лесом, в разуме возникали сомнения, а не правильнее было бы назвать ее большим холмом?

Зебрасы пошли на посадку, снизив скорость до приемлимого минимума и расправив крылья, чтобы планировать на потоках воздуха. По дну ущелья была проложена достаточно ровная дорога, начинающаяся у стены крепости и уходящая через лес куда-то на запад.

Стоило повозке остановиться, как Астрал распахнула дверь и первой выскользнула наружу, начав осматривать пространство цепким взглядом. Я задержался не многим дольше охранницы, на всякий случай поправив маску, легко выпрыгнул под открытое небо.

Благодаря тому, что ущелье было достаточно прямым и выходило на западную сторону горы, вечернее солнце радовало своими лучами, золотыми стрелами упирающимися в высокую серую стену, сложенную из каменных блоков размером с взрослую зебру. У арки входа, красующейся опускающейся решеткой, нас встречала делегация командиров местного гарнизона, а так же почетный караул из закованных в блестящие доспехи легионеров.

— История повторяется. — Грубым низким голосом, с едва слышимой хрипотцой, заявил высокий мускулистый жеребец, облаченный в серебристую броню.

— … - Прищурившись, всматриваюсь в черты морды офицера. — Гривус?

— Тысячник Гривус. — Не упустил возможности похвастаться один из моих немногочисленных знакомых, которому можно доверить прикрывать спину, не опасаясь получить удар ножом, (он скорее попросит развернуться, чтобы ударить в грудь). — Не ожидал что ты меня узнаешь.

На последних словах, собеседник растянул губы в усмешке, из-за чего несколько длинных шрамов, сложились в устрашающего вида маску.

«Он их специально не сводит? Любой целитель за четверть часа работы, не оставил бы и следа».

— Позволь представить тебе моих спутников. — Так как мы уже были знакомы, жеребец решил взять на себя ведущую роль в переговорах, чему никто противиться не стал. — Этого клювастого кота, (грифон, закованный в доспех из железного дерева, скривился но промолчал), зовут Фрай… Но откликается он и на «эй ты».

— С момента нашей последней встречи, у тебя появилось чувство юмора? — Изображаю голосом изумление.

— Нет. — Вместо Гривуса откликнулся крылатый хищник. — Он просто почувствовал себя бессмертным и потерял инстинкт самосохранения.

— Не обращай внимание. — По дружески, (!), подмигнул жеребец. — Птичка выучила пару слов и теперь вставляет их не по делу.

«Да… Пока я сидел в лабораториях, мир заметно изменился».

— Обворожительная кобылка слева от меня, твоя коллега, некромант и командир пяти сотен зеброгов, Тантра. — Отрекомендовал Гривус черно-зеленую зеброжку, закутанную в черную мантию из-под которой виднелись легкие доспехи.

«Сегодня прямо день встреч».

Сопоставив внешность маленькой кобылки из подземного поселения, бывшей моей одноклассницей, и мордочку уже взрослой молодой кобылы, только теперь я нашел сходства. Тантра стала высокой и стройной, избавилась от жеребячьей пухлости и приобрела некую утонченность, свойственную потомственным аристократам. В знак приветствия она молча кивнула, пропустив мимо ушей восхваление своих достоинств.

«Интересно, а что случилось с Мираж? Даже стыдно немного: совершенно забыл о подругах детства».

Однако, поразмыслить на эту тему мне не позволил Гривус, продолживший представлять офицеров:

— Командующая воздушным прикрытием, пятисотник Уно.

Желто-черная зебраска, облаченная в броню из железного дерева, чуть выступила вперед, позволяя солнечным лучам осветить свою мордочку. В ее глазах сверкала решительность, губы были сжаты в тонкую полоску, напряженные уши стояли торчком и слегка подергивались, будто бы выискивали подозрительные звуки. Долгих три секунды мне понадобилось, дабы образ непоседливой маленькой кобылки из детства, совместился с этой убийцей, взирающей на мир словно из защитного кокона.

«Уно? Как же ты изменилась. Ну „Первый“, подложил же ты мне крысу…».

Угли ярости, мирно тлевшие в глубине сознания, полыхнули с новой силой. Пришлось приложить немало усилий, чтобы не начать фонить жаждой крови во все стороны, а-то ведь солдаты могут неправильно понять. Благодаря скрывающей морду маске, можно было хотя бы не отвлекаться еще и на контроль мимики.

«Надеюсь это последний сюрприз на сегодня? А-то боюсь еще парочка подобных потрясений, все же доведет меня до срыва».

— Похоже я опоздал к началу. — Раздался гулкий голос со стороны арки прохода, после чего из-под сводов стены вышел жеребец в сером комбинезоне, с белой маской на морде, и с железной цепью с которой свисали четыре золотых подвески, надетой на шею. — Давно не виделись, «Седьмой». Как добрался?

— Без приключений. — Отвечаю практически не задумываясь.

— Не расстраивайся. — Поровнявшись с молча вытянувшимися по стойке «смирно» офицерами, «Третий», (в сравнении с которым, я и Гривус смотрелись недокормленными карликами), окинул взглядом продолжающие прибывать небесные повозки, загруженные оборудованием и солдатами. — Приключения мы тебе обеспечим, так что снова захочешь спрятать свой круп в исследовательском убежище. Гривус?

— Я. — Откликнулся черно-белый жеребец.

— Ты и Фрай, занимаетесь размещением новоприбывших. — Ученик Цинка сделал секундную паузу, после чего продолжил отдавать приказы. — Тантра.

— Я. — Звонко отозвалась черно-зеленая кобыла.

— Возьми на себя транспортировку оборудования до складов. — Новая пауза, в точности повторила предыдущую по продолжительности. — Уно.

— Я. — Голос сестры звучал спокойно… что впрочем ни о чем не говорило.

— На тебе и твоих летунах, патрулирование окрестностей и дозоры. — Отчеканил «Безымянный». — Выполнять. Мы будем в моем кабинете, поговорим о делах.

Четверо офицеров стукнули себя по нагрудникам, после чего поспешили удалиться. Легионеры, изображавшие почетный караул, неожиданно для себя оказались вовлечены в работы по переноске грузов, так что рядом со мной и «Третьим», осталась только Астрал.

— Первый просил передать: «Это для повышения твоей мотивации». — Подойдя на расстояние вытянутой ноги, произнес громила. — Не расскажешь, что именно он имел в виду?

— Понятия не имею. — Вру абсолютно честным голосом.

«Скотина ты, гранд-магистр. В интриги ударился…».

— Понял, не дурак. — Хмыкнул собеседник, и чуть веселее добавил. — Дурак бы не понял. У меня в кабинете для тебя посылка, в которой благодарственная грамота подписанная лично Цезарем, ну и пара наград от главного штаба.

— За какие заслуги? — Новость позволила немного отвлечься от планов мести «Первому», отправившему мою сестру сюда, в эпицентр грядущей мясорубки. — Неужели за спасение группы беженцев?

— Вы что творите! — Раздался громоподобный вопль Гангрена, сопровождавшего ящики с особо ценным грузом, (как он сам думал). — Сломаете хоть одну упаковку, я вас убью и оживлю в виде тупых зомби, после чего снова убью и создам костяных пауков.

— Это тоже отметили в твоем личном деле, которое хранится под печатью наивысшей секретности. — Из-под маски раздался фырк. — Как говорится: «Перед прочтением, съесть». Это твой немертвый там шумит?

— Не беспокойся, он почти безвредный. — Пожимаю плечами. — Покричит и угомонится.

«Пусть хоть так сбросит стресс от неудачных опытов по увеличению объема духовной силы».

— Как бы его наши маги в пепел не превратили, да по ветру не пустили. — Проявил озабоченность громила, тут же махнув на эту проблему копытом. — Пойдем уже в мои апартаменты, поговорим без лишних глаз. Заодно расскажу последние новости и подробности твоей задачи.

* * *

(Отступление).

Тантра следила за легионерами, крайне осторожно извлекающими из повозок деревянные и железные ящики. Рядом суетился некромант из свиты «Безымянного», своим бестолковым мельтешением вызывая желание опробовать какое-нибудь боевое заклинание на движущейся цели. Те же мысли мелькали и на мордах других зеброгов, вызванных из крепости для транспортировки оборудования.

Проклятый «повелитель смерти», словно бы наслаждаясь эмоциями окружающих, только громче голосил и яростнее жестикулировал, в полной мере пользуясь защитой своего покровителя. О «Седьмом» было известно не так много как о других учениках предыдущего гранд-магистра, но и тех крох, которые все же просочились в слухи, было достаточно, дабы опасаться вызвать недовольство в свой адрес.

«Создатель ритуала призыва фантомов, который не имеющие дара почему-то называют воскрешением, и единственный кто может полноценно вернуть в мир живых мага, при этом сохранив его силу».

Сердце в груди кобылы застучало чуть сильнее и она неосознанно потянулась правым передним копытцем к груди, где под броней висели два медальона. Пусть теперь большинство легионеров и предпочитало оставлять свои «якоря» в защищенных убежищах, но зони не могла заставить себя лишиться той последней частицы, что осталась от любимой подруги, (воспоминания не в счет).

— Не разбейте колбы! — Неживой маг, в театральном жесте схватившийся за голову передними копытами, при виде парящих в телекинетическом поле стеклянных сосудов, в каждый из которых можно было засунуть взрослую зебру, едва не рухнул мордой в землю.

— А если мы одну разобьем, может быть у него сердце остановится? — Задумчиво произнес черно-синий зеброг.

— Скорее уж снова забьется. — Хохотнул напарник, красующийся зеленой мантией и выглядывающей из-под нее, чешуйчатой броней.

— Не знаю, что случится с этим ненормальным, но представляю что я сделаю с вами. — Вмешалась в разговор подчиненных Тантра, совершенно не желающая отчитываться за чужие шутки. — Не единой трещинки на стекле быть не должно.

«А может быть одну все же разбить? Будет повод лично поговорить с „Седьмым“. Ну а после извинений, ничто не помешает высказать просьбу…».

Мотнув головой, кобыла откинула эту идею, решив что знакомство с полезным зони, начинать лучше с чего-то менее раздражающего. Все же ей нужно было добиться хорошего отношения со стороны «Безымянного».

«Потерпи, Мираж, я что-нибудь обязательно придумаю».

Мысли начали скакать по разным вариантам достижения цели. Некромантка была даже готова оплатить услугу через постель, но здравый смысл подсказывал, что такая попытка будет пресечена в зародыше.

«Да что я голову ломаю? Просто подойду и спрошу. Не съест же он меня за попытку?».

Об учениках погибшего в начале войны гранд-магистра, ходили самые разные слухи: в одних «Безымянных» превозносили как сильных и умелых одаренных, в других представляли беспринципными кровавыми монстрами, которые даже погибая, забирали врага с собой. «Седьмой», о котором было меньше всего информации, не избежал этой участи, фигурируя в нескольких историях в виде целителя, буквально во время сражения собиравшего раненых по кускам. А о трюке, с одновременным «оживлением» сразу тысячи зебр, вообще говорили с суеверным трепетом. Да и идею создания костяной кавалерии, приписывают ему же.

«Если верить моему крупу, то скоро мы сможем убедиться, так ли „Безымянные“ хороши, как о них говорят».

Разгрузка уже завершилась, зебрасы уволокли повозки на стоянку, под которую приспособили пещеру в одном из склонов ущелья. Тантра и не заметила, как суета переместилась к самой стене крепости, ведь на окружающую ее зону отчуждения, это никак не повлияло.

Сперва подруги зеброжки, изображали из себя кобыл с дурным характером, чтобы защититься от нападок сверстников. Затем этот образ, словно маска из кожи, прирос к их мордочкам, не позволяя себя безболезненно откинуть, (да по правде и не хотелось, им вдвоем было хорошо). После сражения, в котором Мираж почти полностью распылило, оставив кучку костей, копыта и хвост, ее напарница осталась совсем одна.

«Некромантка ненавидящая некромантов — это отличный сюжет для драмы с печальным исходом».

Встряхнувшись и напомнив себе о плане, черно-зеленая зеброжка направилась к арке входа.

* * *

Солнце зашло за горизонт пол часа назад, так что Уно наслаждалась полетом под светом луны и звезд, не забывая при этом отслеживать обстановку. Она возглавляла клин боевого «крыла», в котором кроме лидера состояли еще четыре кобылы, (да, слухи о том, что черно-желтая зебраска недолюбливает жеребцов, имели под собой основание).

Глаза, уже перестроившиеся под ночные условия, высматривали вероятных врагов в небе, духи прикормленные шаманкой, выискивали опасность на земле, сообщая о малейших подозрительных шевелениях. Подчиненные тоже не отдыхали, сканируя окрестности своими методами.

Из головы не шла встреча с «Седьмым», прибывшим в крепость из-за каких-то непонятных причин, (если его прошлое убежище до сих пор не обнаружили, какой смысл перебираться в новое, находящееся практически на виду у всех?). Но больше всего в новом подопечном, за безопасность которого она отвечает головой, кобыле не нравился взгляд глаз, скрытых за затемненными стеклами маски, а так же сопровождавшее его ощущение дикой ярости.

«И когда я успела настолько навредить этому „Безымянному“, что он меня едва ли не ненавидит? Нужно держаться от него подальше, во избежание конфликтов… Для охраны, приставлю пару „крыльев“ из новичков с опытными командирами».

Еще одной головной болью Уно, являлись те самые новички, которых ей спихнули для воспитания навыков выживания, забрав из подчинения выдрессированных грифонов. Самоуверенные, наглые, бестолковые птенцы, только недавно выбравшиеся из тренировочных лагерей, (самым младшим едва ли исполнилось пятнадцать), спешили показать всему миру те фокусы, которые считают боевой магией, попутно стараясь свернуть себе шеи.

«И вот их я должна вести в бой? Да о чем только думают в главном штабе!».

— Снова думаешь о жеребятах? — Чуть ускорившись, дабы поравняться с лидером, спросила черно-красная летунья. — Не бойся, все с ними будет в порядке. В конце концов, мы войну начинали, когда были не многим старше, и за нами некому было приглядеть.

— Неужели мои мысли настолько очевидны? — Неподдельно удивилась командир «крыла», ничуть не стесняясь обсуждать проблемы находясь в обществе близких подруг.

— Когда ты прекращаешь строить из себя боевой механизм с желудком но без сердца, все эмоции сразу проявляются на мордочке. — Пояснила собеседница.

— Учту. — Сделав пометку в разуме, желто-черная зебраска решила сменить тему. — Что ты думаешь о нашем новом подопечном?

— «Безымянный», и этим все сказано. — Пожав плечами, подруга в извиняющемся жесте развела в стороны передние ноги. — Я с ним и словом не обмолвилась, чтобы сделать какие-то выводы. Но если учитывать комплекцию, то под этим серым комбинезоном должен скрываться неплохо тренированный жеребец…

— Да ну тебя. — Уно обиженно надулась. — Вечно ты все сводишь к одному.

— Но ведь за это ты меня и любишь. — Весело хихикнула собеседница, возвращаясь на свое место в построении.

«Вот вернемся на базу и продолжим этот разговор. Нужно только убедиться, что все „крылья“ вернулись и отправить новую смену».

(Конец отступления).

В ЦИТАДЕЛИ

Тяжелая деревянная дверь, укрепленная полосами железа, закрылась отрезая кабинет «Третьего» от внешнего мира. Под потолком тут же вспыхнули элементали огня, разом заполнив помещение теплым желтым светом, разогнавшим вязкую тьму. Отсутствие окон и каких либо украшений на каменных стенах, придавало этому месту дополнительную мрачность, которую только подчеркивали несколько сундуков, походный стол и три складных стула.

— Чувствуй себя как дома. — Сняв свою маску, ученик Цинка оскалился в притворно радостной улыбке.

— Давай сразу перейдем к делу. — Забравшись на стул для посетителей, так же снимаю маску, тут же широко зевнув.

— Как скажешь. — С морды «Третьего» слетела вся напускная веселость.

Пройдя к одному из сундуков, черно-белый жеребец извлек на свет стеклянную бутылку, закупоренную глиняной пробкой, и две чашки. Поставив это богатство он взгромоздился на свое сидение и откупорив сосуд, разлил резко пахнущую жидкость.

— Что за повод? — Поморщившись от неприятного запаха, подхватываю предложенную посуду телекинетическим полем, заставив зависнуть в двадцати сантиметрах от морды.

— Ответ «за компанию», тебя не устроит? — Собеседник изогнул брови выражая вопрос, но не дождавшись от меня никакой реакции, все же пояснил. — Два дня назад, на одной рискованной операции в тылу у некромантов, вместе со своим отрядом погиб «Четвертый». Подробности знает только «Первый», ну и может быть Цезарь… В общем: нас осталось только трое.

Молча залпом осушаем чашки, кривясь от неприятного вкуса и ощущения жидкого огня, проваливающегося в желудок и распространяющегося по всему телу бодрящей волной. Сознание как-то резко прояснилось, зрение стало чуть четче а мышцы налились силой и легкостью.

— Это что такое? — Слезящимися глазами смотрю на бутылку, из которой «Третий» наливал себе вторую порцию.

— Заменитель алкоголя. — Скривив губы в усмешке, заявил «Безымянный». — На зебр действует как стимулятор мозговой активности, легкое обезболивающее и энергетик. Но самое главное: если соблюдать осторожность и не хлебать литрами при каждой возможности, то даже привыкания не возникает.

— Любопытно. — По новому смотрю на бутылку, которую собеседник снова закупорил и отставил на край стола. — И где таким зельем можно разжиться?

— У алхимиков разумеется. — «Третий» залил в себя вторую порцию и поморщившись заявил. — Не советую тебе злоупотреблять подобным: побочные эффекты для зони, на порядки тяжелее, да и привыкаете вы к зелью быстрее. «Шестого» алхимия вообще в могилу свела…

— Не буду спрашивать, зачем ты вообще мне это наливал. — Ощущение бодрости было приятным, но становиться зависимым от этого мне не хотелось. — Что с «Шестым»?

— Как и многие другие, он не выдержал потерь. — Хозяин кабинета помахал в воздухе правым передним копытом, будто хотел что-то нарисовать. — Слишком сблизился с одной кобылкой, подружился с ее компанией, а затем на одном задании, они все погибли попав под кислотное облако. Мы и оглянуться не успели, как «Шестой» начал заливаться зельями по самые уши, из вполне разумного зони превращаясь в кровожадного маньяка. Боюсь, если бы его не прикончили некроманты, этим пришлось бы заниматься нам самим.

— Хм-да… — Что на это сказать я не знал, а потому озвучил первую мысль, которая пришла в голову. — Многое оказывается прошло мимо меня. А «Второй»?

— Понятия не имею. — «Третий» вздохнул. — Может умер, может сбежал… а может и переметнулся. Иными словами: пропал без вести.

Повисла непродолжительная тишина, которую нарушил черно-белый жеребец:

— На самом деле, тебя из твоих лабораторий вытащили, чтобы проверить в реальном сражении. Меня же прислали для подстраховки, дабы бездарно не потерять еще одного «Безымянного».

— А остальные? — Облокачиваюсь на спинку стула и скрещиваю передние ноги на груди.

— В зависимости от ситуации: они могут вообще остаться без работы, если гильдии отправят сюда слишком слабые отряды, или же станут для нас живым щитом, выигрывая время для атаки или бегства. — Ученик Цинка хмыкнул, уловив мое недовольство ответом. — Мне самому подобное не нравится, но иногда без жертв не получается… Ты и сам все поймешь.

* * *

За крепостной стеной, ущелье резко расширялось, принимая форму вытянутого овала. Внутреннее пространство представляло собой каменистую площадку ограниченную отвесными склонами, которые были пронизаны сетью пересекающихся туннелей. Часть пещер, наиболее широких и близких к поверхности, были отведены под склады и казармы для солдат, а самые глубокие залы перекрыли наспех возведенными стенами, обустроив там подобие лаборатории. В своеобразном внутреннем дворе, кроме нескольких хозяйственных построек, солдаты обустроили тренировочный полигон, а алхимики отгородили площадку под свои эксперименты.

Мне, Астрал и Гангрену, было предложено располагаться в лабораториях, руководителем которых меня официально назначил «Третий». Вместе с нами, просторные и пустые помещения, отправились обживать два десятка зеброгов, ставших моими подчиненными, (учениками и чернорабочими).

В сравнении с ульем Циан, пещеры выглядели не слишком привлекательно: неровные каменные стены, полы и потолки, тут и там виднеющиеся трещины, пробирающий до костей холод, а так же пыль в воздухе, стремящаяся забиться в легкие при каждом вдохе. Все это заставляло с ностальгией вспоминать убежища учителя из мира боевых магов, который любил зарываться под землю.

«Могло быть и хуже».

Промелькнула мысль на грани сознания, в момент осмотра главного зала, которому предстояло стать основным местом моего пребывания, до момента нападения друидов или некромантов. Помещение было достаточно просторным, сухим и почти не имело неровностей на полу. Проблему с отоплением и вентиляцией, легко решали тотемы с духами огня и воздуха, а систему безопасности можно было создать из гибрида рун и печатей.

«Впрочем, сильно усердствовать не стоит: все же это лишь приманка».

На ночь, я и Астрал устроились в неглубоком ответвлении от центрального туннеля, отгородившись тканевой зановеской с зачарованием, не выпускающим звуки изнутри, но пропускающим их снаружи. Постель зебра устроила из двух матрасов и пары больших одеял, у входа на вбитый в стену кинжал, повесила сковороду, под которой нацарапала предупреждение: «Не постучав, не входить».

— И зачем это? — Спрашиваю у своей охранницы, с интересом рассматривая клинок, до половины погрузившийся в трещину между камнями.

— Опыт жизни в лагере беженцев, подсказывает что лишними такие меры не будут. — С ноткой самодовольства в голосе, заявила черно-белая кобыла.

— С этим согласен. — Киваю и тут же уточняю. — Ты уверена что не проще было бы повесить колокольчик на шнурке? Уверен, в крепости обязательно нашлось бы что-нибудь подходящее.

Ответом на мои слова стали большие обиженные глаза зебры, выражение мордочки которой напоминало преданного жеребенка. Картину дополняли безвольно поникшие уши и почти физически ощущаемая аура тоски.

«Хм… Я сказал что-то не то?».

— Ладно, пусть будет сковорода. — Пожимаю плечами и собираюсь уже войти в пещеру, на неопределенное время ставшую спальной комнатой, но не успеваю сделать и двух шагов, как оказываюсь стиснут в объятьях Астрал.

— Спасибо. — Радостным голосом шепнула кобыла, а затем стремительной тенью первой скользнула за занавеску.

«Ну и что это было? Я определенно чего-то не понимаю в кобылах…».

Решив не забивать себе голову разными странностями, (каждый сходит с ума по своему, и сковорода подвешенная на рукоять кинжала, это еще не худший вариант), кидаю быстрый взгляд в оба конца коридора, после чего все же захожу в «комнату».

* * *

Лежа на жесткой постели, под тонким одеялом, с прижавшейся к боку сладко сопящей зеброй, я смотрел на каменный свод потолка левым глазом, (являющимся домом для духа жизни), который без моего сознательного участия, перестроился под полную темноту. Сейчас, когда старые заботы и планы остались позади, а новые еще не затянули в круговорот событий, в голову лезли разные непрошенные мысли.

«Есть ли в этом мире кто-то, ради кого я готов пожертвовать собой? Даже при условии, что смерть в этом мире, означает лишь перерождение в другом, а не окончательный финал существования».

Дабы ответить на этот вопрос, стоило понять, что для меня значат окружающие разумные. К примеру Астрал, ставшая за все прошедшие годы словно вторая тень, несомненно ценна и по своему дорога, но в ситуации если встанет выбор «я» или «она», мое решение будет очевидно. О Гангрене и вспоминать не стоит, так как у нас сложилось полное взаимопонимание: я использую его, он пользуется моими знаниями и ресурсами, (и все довольны).

О Тантре и Мираж, я успел почти забыть, а ведь не так давно, хотел взять их в свою свиту, крепче привязав к себе. Все же пара неплохих некромантов, с детства показывающих хорошие результаты, не были бы лишними…

«Безымянные»? Сильные и умелые одаренные, обученные всему по немногу с ярким акцентом в одну из дисциплин. С ними я учился у гранд-магистра, соперничал и делился наработками, в замен получая ценные советы от старших, а так же не редко участвовал в спаррингах. Однако, известие о гибели четверых из шести высших номеров, не нашло в моей душе отклика, став очередным фактом который следует принять к сведению.

Что для меня значит империя и Цезарь, во имя которых зебры идут на смерть целыми стадами? Сложно точно ответить на этот вопрос, но думаю что если бы обстоятельства сложились иначе, я спокойно мог бы воевать за идеалы гильдий. Хочу ли переметнуться сейчас? Пожалуй что нет, ведь слишком много уже сделано, да и предателей нигде не любят, (и избавляются от них в самую первую очередь, во избежание неприятных сюрпризов).

Что же до членов семьи, за них я готов мстить и убивать, не считаясь с последствиями. Смогу ли умереть ради Уно? Боюсь что нет.

«А Циан я с удовольствием за горло обниму, жаль только она эффекта не почувствует. Впрочем, ее вполне можно понять, так же как и Кризалис, которая вообще поступила довольно мягко… Но вот спускать подобное нельзя. Да еще и с „Первым“ следует переговорить: решение отправить Уно в эту крепость, несколько спорное. Правда, возможно я вижу не всю картину».

Время текло медленно словно патока, а сон все не шел. Пришлось воспользоваться медитативной техникой, дабы дать разуму разгрузиться, но до полноценного отдыха этому методу было далеко.

Из бездумного созерцания потолка, меня вывел звонкий стук железа об железо, донесшийся со стороны занавески. Астрал отреагировала первой, легко выскользнув из-под одеяла и бодро начав одеваться, при этом имея такой вид будто бодрствует уже давно. Мне же вставать отчаянно не хотелось, но лень как и тысячи раз до этого, была побеждена усилием воли.

— Что там? — Натягивая серый комбинезон, спрашиваю у зебры, успевшей выйти в коридор и вернуться обратно.

— Общее построение и завтрак. — Доложила кобыла. — Рекомендую не пропускать ни то ни другое, хотя бы в первый день.

— Я — ученый. — Заявляю гордо. — Все мы личности эксцентричные.

— Не думаю что эта отговорка подействует на твоего приятеля. — Скептично заметила Астрал. — Но если хочешь, я могу сходить одна и сообщить всем заинтересованным, что ты вчера перетрудился и сегодня отлеживаешься…

— Ты очень добра. — Закрепив маску на голове, ласково треплю правым передним копытом, гриву на шее собеседницы. — Но пожалуй я откажусь от этого предложения.

* * *

Должен признать, что ряды зебр, грифонов и зони, закованных в магическую броню, смотрелись весьма впечатляюще. Доспехи летунов были выращены из железного дерева и укреплены магией друидов, от оружия ощутимо тянуло шаманизмом, а в подсумках позвякивали флаконы с зельями. Бескрылые жеребцы и кобылы, красовались более тяжелой и надежной броней из металла, а некоторые уникумы, (вроде Гривуса), обзавелись костяными украшениями вроде нагрудников из ребер, или шлемов из черепов. К счастью, подобное разрешалось только высокопоставленным офицерам, и особо отличившимся легионерам, а-то боюсь легион мог быть похож не на войско, а на стадо дикарей.

На построении не присутствовали только те, кому выпала очередь отправиться в дозоры и на маршруты патрулирования, ну и те кто только вернулись и теперь отдыхали на койках.

«Третий», выйдя на свободный пяточек перед воинами, произнес воодушевляющую речь, весь смысл которой сводился к «наше дело правое!» и «победа близка!». Затем представил меня, попутно наделив полномочиями главы лаборатории и личного заместителя, после чего скомандовал отправляться на завтрак.

Последний приказ бойцы бросились выполнять с завидным энтузиазмом, но к собственной чести сохраняя некий порядок и не устраивая заторов. За считанные минуты, каменистая площадка, представляющая собой внутренний двор крепости, почти полностью опустела, и лишь немногочисленные часовые, провожали печальными взглядами хвосты и спины соратников.

Пользуясь своим положением «второго после командующего», я приказал своим подчиненным устанавливать оборудование, приставил в помощь Гангрена, попросил Астрал заняться сбором слухов и сплетен, а сам отправился в штаб. Без споров и задержек, для меня выделили кабинет с нормальной дверью, в котором установили стол и два стула, а дежурный легионер побежал искать командиров, приглашенных для разговора один на один.

«Должен же я знать, с какими разумными работаю и что от них ожидать?».

Первым в дверь постучал и недожидаясь вошел Гривус, красующийся парадным посеребренным доспехом, алым плащем накинутым на спину, и шлемом в виде металлического черепа какого-то ящера, (впрочем, это мог быть настоящий череп, превращенный в шлем и покрытый металлом). На боках у него висели ножны с короткими обоюдоострыми мечами, фонящими силой духов воздуха и огня, подпитывающимися от кристаллов вставленных в кольца для копыт.

— Мне и моим ребятам, нужны усиливающие татуировки. — Сходу заявил тысячник.

— Хм… Распустил вас «Третий». — Сидя на одном из стульев, скрестив передние ноги на столешнице, телекинетическим импульсом захлопываю дверь, а затем рисую на внутренней стороне створки, запирающую печать. — Ни тебе «здравствуй», ни «по вашему приказанию прибыл». Мы конечно старые знакомые, но…

Увеличиваю свое духовное давление, накрывая всю комнату. За годы проведенные в лаборатории, я не забывал и о развитии духовных тел, так что обычного неодаренного, мог придавить к земле, не прилагая никаких усилий, (правда не слишком долго эта способность поддерживалась, и в бою была бесполезна).

— Виноват. — Совершенно другим тоном согласился черно-белый жеребец. — Забылся. Разрешите доложить по правилам?

«А ведь даже не пошатнулся, да и не испугался. На самом деле забылся? Возможно…».

— Да ладно уж. — Откидываюсь на спинку стула, одновременно убирая духовное давление и жестом левой передней ноги, указывая на сидение для посетителя. — Какие могут быть расшаркивания у старых знакомых?

Легионер принял приглашение и водрузив шлем мне на стол, почти по дружески начал разговор. Было видно, что он сдерживается в выражениях, да и вообще неуютно чувствует себя в роли подчиненного. В конце концов мы все же вернулись к теме усиливающих печатей…

— «Печать Нечестивого Бога»? — Собеседник фыркнул. — А ты скромный.

— Я знаю. — Киваю, отвечая совершенно серьезным голосом. — Если мои помощники не успеют установить все оборудование сегодня, то уже завтра я смогу заняться твоими бойцами. Сегодня же… Сам понимаешь.

Развожу передними копытами в извиняющемся жесте.

— Знакомство с командным составом. — Кивнул Гривус. — Что же, это дело полезное. Ну да раз ко мне больше вопросов нет: разрешите идти?

«А вот ехидство в голос мог бы и не добавлять».

— Разрешаю. — Отвечаю словно бы не заметил провокацию.

Тысячник подхватил свой шлем, (сканирование показало, что под металлом действительно находится кость), и закинув его за спину направился к двери, звонко чеканя шаг. Я едва успел разрушить запирающую печать, прежде чем посетитель толкнул створку, (глупо было бы портить отношения с неплохим разумным, по такому пустяку).

Следующим в мой кабинет пришел Фрай. Грифон постучал, дождался разрешения войти, представился по протоколу и замолчал, ожидая моих действий. Разговор у нас как-то не заладился, и вроде бы даже неприязни друг к другу мы не ощущали, просто крылатый хищник не воспринимал меня как вышестоящего командира.

По мнению наемника, я был ученым из тыла, а значит опыта войны не имел. Он был готов мириться с моим положением, выполнять не противоречащие собственному мнению приказы, защищать как ценный ресурс и не более того.

«Второй Гривус».

Задав несколько вопросов и обменявшись ничего не значащими фразами, я отпустил офицера, и стал ждать прихода тех, ради кого собственно и устраивал этот цирк.

* * *

(Отступление).

Она шла мягко ступая закованными в металл копытцами по каменному полу, сохраняя на мордочке равнодушное выражение, глядя на мир из-под полуприкрытых век. Сердце в груди билось словно барабан, эмоции скакали от радости и предвкушения, до панического ужаса, сковывающего мышцы ледяными тисками.

Приказ явиться на встречу с «Безымянным», застал Тантру во время наблюдения за тренировочным спаррингом, и ей не оставалось ничего, кроме как распустить группу бойцов и направиться в указанный кабинет. С одной стороны кобыла радовалась возможности так скоро встретиться с «Седьмым», чтобы высказать свою просьбу о помощи подруге, но при этом сомнения грызли душу, ведь проявив наглость, можно было не только настроить мага против себя, но еще и опутать себя долгами, с которыми и за целую жизнь не расплатиться.

«Он же ученик гранд-магистра Цинка…».

Даже в мыслях этот довод, звучал не слишком убедительно. В конце концов зони знала, как сила и власть развращают разумных. К счастью, среди зеброгов и зебрасов, подобные личности встречались редко, да и они старались не переходить определенных рамок.

«А если он потребует ответную услугу? Что я могу предложить? Ммм… Ну вряд ли ему нужна кобылка на ночь, но все же не будем откидывать эту возможность. Мое положение? Командир пяти сотен боевых магов — это не мало. Что еще? Ресурсы, друзья и связи? А вот с этим совсем плохо: слишком уж узкий у меня круг общения».

Дойдя до двери, к которой была прикреплена бумажка с надписью «Приемная „Седьмого“», некромантка целую минуту переступала ногами, а затем все же взяв эмоции под контроль, осторожно постучала.

— Войдите. — Раздался приглушенный гулкий голос из-за деревянной створки.

Распахнув дверь, Тантра уверенно переступила через порог и встав по стойке «смирно», звонко отчеканила:

— Командир пяти сотен зеброгов, Тантра, по вашему приказу прибыла. — В голове тут же промелькнули неуместные мысли о том, хорошо ли сидит мантия, не стоило ли причесать гриву и не следовало ли почистить накопытники, но уже в следующую секунду все они были сметены прочь голосом «Безымянного».

— Проходите и располагайтесь. — Зони одетый в серый комбинезон и белую маску, жестом правого переднего копыта указал на стул для посетителей.

Входная дверь захлопнулась, по стенам полу и потолку, расползлись ломанные черные линии, фонящие смесью энергий, а внешний мир за пределами кабинета, стал ощущаться как-то размыто.

— Что это значит? — Тело кобылы напряглось, в разуме замелькали схемы плетений боевых заклинаний, голос звучал требовательно и уверенно.

«Я даже свечения рога не заметила. Да он меня по стенке размажет и не заметит. Зони так не могут! может это вообще замаскировавшийся единорог?».

Как не странно, но последняя мысль помогла черно-зеленой зеброжке успокоиться. Осознание же той мысли, что противник при желании сможет сломить любое сопротивление, окончательно подавило волнение.

«Зачем беспокоиться о том, на что не в силах повлиять».

— Прошу прощения, командир Тантра. — Успокаивающим мягким голосом заговорил жеребец. — Я собираюсь открыть вам государственную тайну, которую не должны знать другие легионеры, а благодаря этому барьеру, нас не смогут подслушать. Однако, прежде чем я начну, вы должны принести магическую клятву, что не расскажете никому об увиденном и услышанном в этом кабинете, пока не будет получено разрешение.

— А у меня есть выбор? — Удобно устроившись на стуле, кобыла прищурила глаза, пытаясь хоть что-то рассмотреть сквозь затемненные стекла маски собеседника.

— Разумеется есть. — Жеребец поднял левое переднее копыто. — Вы можете отказаться, и тогда мы переговорим с вами, так же как и с другими офицерами, после чего вы спокойно вернетесь к своим обязанностям.

«Вот уж нет. Такой шанс я упускать не собираюсь!».

— Я принесу клятву, если вы пообещаете выполнить одну мою просьбу. — На одном дыхании заявила зони, буквально пьянея от собственной наглости.

— Какую же? — Голова «Безымянного» склонилась к правому плечу, передние копыта легли на край стола, а взгляд скрытых стеклами глаз, словно бы проникал сквозь мантию и броню, вонзаясь в плоть не хуже кинжала вампира. — Вы должны понимать, что я не могу пойти на откровенное предательство Цезаря…

— Нет-нет. — Тантра поспешно замотала головой, холодея от одной мысли о том, что «Седьмой», (один из приближенных правителя Зебрики), заподозрит ее в предательстве. — Моя подруга, Мираж, погибла во время одного из сражений. Так как она одаренная, воскрешение через превращение в фантом, недопустимо. Я хочу, чтобы вы оживили ее как других магов!

Буквально выкрикнув последние слова, черно-зеленая кобыла зажмурилась и инстинктивно сжалась, ожидая чего угодно. Тишина не продлилась долго и жеребец ответил совершенно спокойно, с какой-то небрежностью, будто занимался подобным каждый день:

— Хорошо. — Одно единственное слово, пронесясь по комнате эхом отозвалось в ушах зеброжки, сердце которой пропустив удар, забилось в два раза быстрее, а с плеч упал невидимый груз, к весу которого за минувшие с гибели подруги дни, она успела привыкнуть. — Вы готовы произнести клятву?

— А вы? — Вопрос прозвучал раньше чем Тантра успела его обдумать, а когда слова вылетели, было уже поздно.

— Моего слова вам мало? — Удивленно, даже с какой-то обидой, (хотя это могло просто показаться), уточнил собеседник. — Поверьте, после того как вы узнаете, какую именно тайну я собираюсь раскрыть, в моей клятве уже не будет смысла.

— Х-хорошо. — Черно-зеленая кобыла выпрямила спину и собрав всю волю в копытца, твердо посмотрела в затемненные стекла белой маски. — Я готова.

В словах клятвы не оказалось ничего необычного или подозрительного, обычное соглашение сохранять тайну, до момента ее публичного раскрытия, или разрешения полученного от второй стороны. После же того как отзвучали слова, «Безымянный», театрально медленными движениями поднял передние ноги и схватив копытами маску, осторожно снял ее с головы.

Морда жеребца, (все же оказавшегося зони а не шпионом единорогом), не отличалась особой утонченной красотой. Выделялся разве что левый глаз, радужка которого тускло светилась зеленым светом, на фоне которого отчетливо выделялся белый рисунок перекрестья прицела.

— Ну привет, Тантра. — Губы зеброга растянулись в улыбке. — Что, не узнала одноклассника?

* * *

Примерно пол часа Уно пришлось стоять перед дверью в кабинет «Седьмого». Мысленно она успела обругать и «Безымянного», который не умеет распределять свое время, и его посетителя, (посетительницу?), так на долго задержавшего очередь.

Из-за какого-то барьера, шаманка не могла узнать, что же происходит внутри, но воображение рисовало самые неблагоприятные картинки. На мордочке же ни одна эта мысль никак не отразилась, и даже взгляд был по прежнему холодным и сосредоточенным.

Наконец барьер исчез, дверь распахнулась и из комнаты, едва ли не подпрыгивая при каждом шаге, вышла лучащаяся счастьем Тантра. Подмигнув Зебраске, зеброжка заправила за ухо прядь растрепавшейся гривы и мурлыча в пол голоса веселый мотивчик убежала в дальний конец коридора.

«Ммм… Я так и знала. Надеюсь он уже наигрался, а-то мне раньше ни разу не приходилось выбивать зубы „Безымянным“. Впрочем, все случается в первый раз».

— Разрешите войти? — Задала летунья вопрос, не решаясь переступить порог распахнутой двери.

— Да, заходите. — Как-то устало отозвался сидевший за походным столом жеребец, одетый в серый комбинезон и белую маску.

— Офицер Уно, по вашему приказу прибыла. — Коротко отчиталась кобыла, остановившись в нескольких шагах от стола.

Шаманка совершенно не удивилась тому, что входная дверь захлопнулась а комнату вновь окружил барьер. Даже с каким-то разочарованием, (от ученика Цинка, она ожидала большего), приготовилась зарядить в лоб жеребцу чем-нибудь болезненным, но не смертельным.

В этот момент, «Седьмой» снял маску и мягко улыбнулся посетительнице. От теплого взгляда разноцветных глаз, в груди защемило сердце а уши нервно дернулись. Слова же, произнесенные приятным бархатистым голосом, не сразу дошли до разума:

— Рад тебя видеть, сестренка.

По мере узнавания, глаза зебраски все больше расширялись и начали наполняться слезами. Пусть она видела своего младшего брата ужасно давно, (почти в другой жизни), с тех пор он сильно вырос и возмужал… но знакомые черты, да и манера речи, остались прежними.

«Это не может быть Дос. Он в Эквестрии, улетел вместе с другими жеребятами, когда пони напали на базу».

— Не улетел. — Словно прочитав мысли сестры, ответил «Безымянный». — Я, Тантра и Мираж, сумели остаться. Позже меня взял на обучение Цинк, ну а подружки попали в обычный лагерь подготовки.

Прыгнув вперед, готовясь то ли ударить подделку, то ли обнять неожиданно обнаружившегося брата, Уно замерла расправив крылья и стоя на столе. Ее требовательный испытующий взгляд, уперся в незнакомую и одновременно знакомую морду.

Нет. — Хмыкнув, Дос откинулся на спинку стула и скрестил передние ноги на груди. — В свой табун я тебя точно не возьму. Слишком нервная ты стала…

Слезы двумя горячими ручьями хлынули по мордочке желто-черной летуньи, губы беззвучно шевельнулись а тело напряглось словно взведенная пружина. Мучительно долгую секунду она боролась с собой, пытаясь задавить укоренившийся в подсознании страх, а затем совершенно неуклюже, (как когда-то в детстве), свалилась на брата, роняя их обоих на пол.

Вцепившись в жеребца, будто боялась что он растает в воздухе как иллюзия, Зебраска всхлипывала и дрожала, а ее гриву в это время аккуратно гладили копыта вновь обретенного родственника.

(Конец отступления).

ХОЛОДНАЯ ЯРОСТЬ

С дня моего прибытия в крепость, прошло две декады. Все это время мне приходилось изображать кипучую деятельность, при этом практически ничего на самом деле не делая. Дабы совсем не озвереть от подобного положения дел, каждый день «выкраивал» пару часов, чтобы принять нескольких бойцов Гривуса, пожелавших обзавестись «Печатью Нечестивого Бога», (по мнению легионеров, которое удалось узнать из подслушанных разговоров, от скромности я точно не умру).

И вот наконец настал момент, которого мы так долго ждали: гильдии наконец-то решили напасть на лабораторию, собрав для этого довольно внушительные силы. Если бы не взаимная неприязнь некромантов и друидов, то подобное единодушие можно было бы принять за сговор.

— Итак… — «Третий» обвел собравшихся в его кабинете разумных внимательным взглядом глаз, скрытых за затемненными стеклами маски. — С запада к нам движутся силы друидов, с востока отряды некромантов. По сведениям разведки, обе гильдии выделили для штурма не меньше дюжины мастеров и по два магистра.

Развернувшись к закрепленной на стене карте, «Безымянный» при помощи карандаша, обвел в круг нашу базу, а затем стрелочками указал маршруты противника.

«Похоже „наживку“ заглотили, только вот „рыба“ оказалась великовата».

Сидевшие на стульях, расставленных полукругом, командиры нашего войска, с напряженным видом слушали ученика Цинка. Уно и Тантра, которым я рассказал правду о намечающейся операции, время от времени кидали в мою сторону обеспокоенные взгляды, но все же держали себя в копытах.

«А ведь забавно получилось… Да и на удивление удачно».

Пока второй поток сознания выслушивал доклад командующего крепости, я позволил себе мыслями вернуться в тот день, когда открыл свою личность перед сестрой и подругой…

— Меня раздирают противоречивые чувства. — Призналась черно-зеленая кобыла, сидевшая напротив меня на раскладном стуле. — Хочется обнять и расцеловать тебя от радости, но перед этим хорошенько врезать по наглой морде.

— За что? — Изображаю удивление.

— За все. — Многозначительно буркнула зеброжка.

— А ограничиться только первым озвученным пунктом нельзя? — Добавляю в голос капельку надежды.

— Можно только второе без первого. — Был дан сердитый категоричный ответ.

— Эх. — Тяжело вздохнув, опираюсь на стол передними копытами, всем телом наклонившись вперед. — Приступай…

«А удар у нее хорошо поставлен. Да и взгляд, в котором мелькает паника от осознания совершенного поступка, стоил некоторых неудобств».

— Силы друидов представлены двумя частями: наземной и воздушной. — Тоном учителя перед школьниками, расписывал обстановку «Третий». — Наземная часть состоит из «броненосцев», (четвероногие ящеры похожие на быков, ростом в полтора раза превосходящие взрослую зебру, вооруженные парой длинных острых рогов, когтями на лапах, шиповаными булавами на кончиках длинных гибких хвостов, и кислотным дыханием), мантикорами, (львы с перепончатыми крыльями и скорпионьими хвостами), а так же древесными големами похожими на собак ходящих на двух лапах. Позади этого зверинца, ползет гидра с десятью головами, плюющаяся жидким огнем. Точное колличество одаренных неизвестно, но возглавляет их один из магистров.

— А второй? — Подал голос Гривус, как всегда облаченный в серебристую броню, но без шлема.

— Второй магистр будет командовать воздушными войсками, состоящими из «китов», (живые воздушные шары с крылышками), всадников на орлах, ну и конечно же крылатых ящеров.

— Тех, которые летают при помощи ускорения от струи огня, вырывающейся из… задницы? — Замешкавшись перед последним словом, уточнила Уно.

— Да. — Коротко отозвался «Безымянный», тут же продолжив свой монолог. — Как всегда, «киты» перевозят артиллерию в виде лягушек, среди которых кроме особей плюющихся кислотой, появились новые разновидности.

«И все это богатство, отправили ради меня? Впору возгордиться».

Снова возвращаюсь к воспоминаниям, не вмешиваясь в обсуждение сильных и слабых сторон питомцев друидов. За эту войну, у меня не было возможности обучиться тактике, так что лучше не мешать опытным офицерам составлять планы битвы.

«На чем я там остановился? Ах да…».

После удара по моей нижней челюсти, Тантра выполнила и вторую часть своего обещания. Замечу что хоть поцелуй был всего один, но зато продолжительный и жадный. Когда же и с этим оказалось покончено, а мы вернулись на свои места, подруга детства кратко рассказала свою историю приключений.

Под конец монолога, черно-зеленая зеброжка окончательно успокоилась, попросила прощения, (за все), и с решительным видом вручила два медальона, внутри которых находились кровь и плоть обеих однокласниц. Мотивировала она это решение словами о том, что, если «якоря» где-то будут в большей сохранности чем у нее, то только у «Безымянного».

Некоторое время мы просто разговаривали, а затем приободрившаяся некромантка ушла по своим делам, впуская в мой кабинет сестру…

— Некроманты движутся одной кучей… — «Третий» нарисовал неровный овал, после чего заштриховал обведенную область. — В нашу сторону вперемешку движутся «скорпионы», «порождения смерти», «костяные драконы», и огромная стая упырей. Из-за постоянного мельтешения нежити, невозможно подсчитать точное количество химер каждого вида, но перед самой атакой, они перестроются в нечто более приличное…

— Не факт. — Качнул головой Фрай. — На моей памяти, «труполюбы»…

— Хм? — Черно-зеленая зони, демонстративно поправила черную мантию, накинутую поверх легкой брони.

— Прошу прощения у присутствующих. — Недовольно проворчал грифон, посмотрев сперва на кобылу, а затем покосившись на меня. — Я хотел сказать, что некроманты не редко используют тактику атаки сходу, заваливая обороняющихся толпой разнообразной нежити. Все же, когда на тебя бежит «скорпион», а у него под лапами мельтешат костяные пауки, сражаться гораздо сложнее, чем если бы они наступали отдельными организованными отрядами.

— Они так поступают, только когда есть реальный шанс снести оборону первым ударом. — Возразила Уно.

— Ну или когда некромант неопытный, или просто глупый. — Вставила Тантра.

— «Повелители смерти» подходят с востока, а значит им придется огибать гору, чтобы добраться до ущелья, либо штурмовать склон. — Продолжила говорить зебраска. — У нас уже созданы укрепления на вершинах, так что если враг не хочет потерять большую часть армии на подступах, в первую очередь в атаку отправятся костяные драконы и упыри…

— Не забывай о магистрах. — Перебил желто-черную кобылу Гривус. — Как бы я не относился к этим тварям, но они даже без поддержки армии, способны в одиночку штурмовать крепости. А ведь там и другие одаренные будут.

— Давайте все же вернемся к составлению плана сражения с друидами. — Фрай почесал когтистой лапой у себя под клювом. — Будем решать проблемы по мере их приближения. И что там с подкреплением?

— Подкрепления не будет. — Ответил грифону «Третий». — У главного штаба запланирована какая-то операция, и все силы нужны там.

На морде Гривуса, крупными буквами была написана мысль: «Я кажется знаю, что это за операция».

— Нельзя упускать возможность того, что друиды решат дождаться некромантов, дабы атаковать с двух направлений одновременно. — Заметила Уно. — Согласна, этот вариант выглядит нереалистичным, если помнить о вражде гильдий…

— Но что им мешает временно объединиться? — Поддержала мысль шаманки Тантра.

— Нужно рассматривать худший из вариантов. — Согласился командующий крепости. — Кроме того, что в случае одновременного удара нам придется рассеивать силы на два направления, мы потеряем преимущество даруемое господством в воздухе.

— Сидя в обороне, войну не выиграть. — Заметил жеребец в серебристой броне.

— И что ты предлагаешь? — Фрай сцепил передние лапы в замок, локтями уперевшись в колени. — Выступим на встречу одной из армий? Да нас числом сомнут, и «спасибо» скажут.

— Но мы можем поступить по другому. — Вскинула вверх правое переднее копытце Уно. — Зебрасы превосходят в скорости как летающих животных друидов, так и конструкты некромантов. И если «повелители смерти» продвигаются слишком плотной группой, из-за чего на опасность могут отреагировать оба магистра и их свита, то «киты» летят слишком высоко и быстро.

— А ты справишься с магистром один на один? — Ехидно осведомился крылатый хищник. — Что-то сомневаюсь. Своих бойцов вести на самоубийство, я не собираюсь.

— Испугался, птичка? — Гривус скривил губы в презрительной усмешке. — Страшно перышки потерять?

— Следи за словами, полосатый коврик… — Фрай начал было подниматься со стула, но был остановлен голосом «Безымянного».

— Тихо. — Третий раскрыл свою ауру, затапливая силой все помещение. — Как жеребята… А еще офицеры. Фрай!

Крылатый хищник резко поднялся на задние лапы и вытянулся по стойке «смирно».

— Мне рекомендовали тебя как опытного хладнокровного и исполнительного командира. — Ученик Цинка сделал паузу, будто обдумывал свои слова.

— Виноват. — Склонил голову офицер. — Нервы сдали. Больше подобного не повторится.

Ощущение чужой силы пропало и грифон вернулся на свое место.

— Всем нам не легко. — Спокойным голосом произнес «Третий». — Но я не потерплю склок между своими подчиненными.

Тяжелый взгляд глаз, скрытых за затемненными стеклами, поочередно прошелся по мордам присутствующих, остановившись на мне.

— Твое мнение? — Старший «Безымянный» своим тоном требовал сказать хоть что-то.

— Гривус прав. — Говорю негромко, но и не слишком тихо, всем своим видом демонстрируя спокойствие граничащее с безразличием. — Отсиживаться в крепости в нашей ситуации нельзя. Друидов следует встретить на подступах, затянуть в сражение и отступить, заманивая на подготовленные позиции. Что же касается их воздушного флота: Уно может быть и не справится с магистром один на один, но вдвоем у нас может и получиться. А если еще грифоны помогут, связав боем всадников на орлах…

«Ну и чего такого я сказал?».

Фрай смотрел на меня с сомнением, Гривус с откровенным подозрением в сумасшествии, Тантра с непониманием и удивлением, и лишь сестра выражала исключительно любопытство. Реакцию «Третьего» определить было сложно из-за маски, а энергию в теле он контролирует на достаточном уровне, дабы не выдавать эмоции всплесками.

— Ты случайно расу свою не спутал? — Все же высказал повисший в воздухе вопрос жеребец в серебристой броне.

— У единорогов давно существует заклинание, позволяющее создать временные крылья. — Говорить о том, что я его так и не освоил, (попросту не успел, хоть Циан и предоставила формулу), не стал. — Только не говорите что вы об этом не знали.

После моего заявления, грифон сделал вид что знал об этом, и вообще он занят своими мыслями, Гривус просто отвел взгляд признавая поражение, черно-зеленая зеброжка всерьез задумалась, а Уно улыбалась уголками губ. Однако меня удивил старший «безымянный», приложивший правое переднее копыто к маске и начавший что-то негромко бормотать. Ради удовлетворения любопытства, я направил чуть больше чакры в уши, после чего смог разобрать слова:

… Нельзя убивать идиотов, за то что они идиоты. Нельзя убивать идиотов, за то что они идиоты… — Продолжалось это примерно минуту, а завершилось фразой, которая заставила меня почувствовать себя пристыженным. — Во имя изначальной пустоты… Три года мы могли забрасывать войска в тыл противнику, используя преимущество в мобильности и численном превосходстве одаренных.

«М-да. А ведь я даже и не подумал, что это заклинание можно использовать так».

ЧАС «ИКС» 1

Солнечный диск склонился над горизонтом, по небу плыли рваные белые облака, бряцанье оружия легионеров готовящихся к бою, складывалось в причудливую мелодию. Повисшее в воздухе напряжение, приносило почти физический дискомфорт, заставляя бойцов нервничать и раз за разом проверять амуницию.

Зебры под командованием Гривуса, выстраивались в походную колонну в ущелье с внешней стороны стены. Им предстояло выступить навстречу наземным силам друидов, дабы постараться навязать бой на своих условиях, не позволяя гильдиям зажать базу в тиски. Однако, первыми в сражение с врагом вступить должны были зебрасы, возглавляемые Уно, и пять сотен грифонов, выделенных Фраем в качестве усиления и дополнительного прикрытия для «Седьмого», (меня).

В крепости оставались еще пол тысячи наемников, и такое же количество зеброгов, готовящихся к встрече некромантов. Тантра хоть и выражала желание отправиться вместе с легионерами Гривуса, утверждая что помощь магов будет необходима для противостояния вражеским одаренным, но возражать решению «Третьего» не стала. Сам же старший «Безымянный», избавившись от серого комбинезона и белой маски, облачился в стандартную броню рядового воина и уже затерялся среди черно-белых легионеров, при этом став совершенно неощутимым в магическом восприятии.

Кто-то мог бы сказать, что разумнее было бы взять с собой все имеющиеся силы, чтобы иметь больше шансов на победу в сражении. Однако, если наш план не сработает, то даже разгром воинства друидов, уже ничего не изменит, так как некромантам останется прийти и добить истощенных и израненых победителей. Оставив же в крепости резерв, достаточный для глухой обороны против более многочисленного противника, командиры обеспечили возможность в случае неудачи, вернуться под прикрытие стен.

В этот раз, Астрал не могла меня сопровождать, причиной чему было отсутствие крыльев. Честно говоря, за те годы что она находилась рядом, я настолько привык к своей охраннице, что чувствовал некоторую неловкость, которую не мог выразить словами даже для себя.

— Мы готовы. — Объявила сестра, после того как прошлась вдоль рядов своих подчиненных, в последний раз осмотрев их экипировку.

Все это время я стоял в тени отбрасываемой перегораживающей ущелье стеной, благодаря простенькой технике маскировки, (использующей чакру), практически слившись с окружающим фоном. Однако же, не всех летунов удалось обмануть так просто, и примерно каждый пятый, хотя бы раз косился в мою сторону с подозрением, что и радовало и огорчало одновременно.

Выхожу на свободный и хорошо освещенный участок площадки, тут же ловя на себе десятки удивленных взглядов. Для самых неопытных зебрасов, которых по какой-то причине не предупредили их соратники, я вероятно просто появился из воздуха. Подобная реакция и пролетевшие по рядам летунов перешептывания, вызвали у меня легкую усмешку, которую впрочем никто не увидел из-за маски скрывающей морду.

«Что же, вот и маленький стимул к саморазвитию для тех, кто переживет сегодняшние вечер и ночь».

Уно стояла в двух шагах от меня, вытянувшись по стойке «смирно», сохраняя на мордочке сосредоточенное и спокойное выражение. Лишь в ее взгляде, если присмотреться внимательно и знать на что обращать внимание, можно было заметить легкое беспокойство. Но для своих подчиненных, она по прежнему оставалась воплощением непоколебимой уверенности, чем подавала пример и отгоняла дурные мысли.

Активирую первую стадию «Печати Нечестивого Бога», (почему-то сейчас мне начинает казаться, что название слишком длинное). По шкуре под комбинезоном начали расползаться ломанные линии темно-фиолетового цвета, слегка отливающие зеленым. Мышцы наполнились силой, восприятие ускорилось, энергия в теле забурлила, придавая ощущение легкости…

«А теперь вторая стадия. Хорошо что я успел протестировать ее еще в улье Циан, хотя бы не опозорюсь своими неуклюжими трепыханиями».

Энергетическая псевдоплоть начала нарастать поверх моей шкуры, видоизменяя тело, разом увеличившееся в размерах едва ли не на четверть. Ткань комбинезона на спине вздулась буграми и разорвалась, высвобождая две пары листовидных чешуйчатых крыльев, имеющих матово-серый цвет. Однако, на этом метаморфозы не остановились: плечи заметно раздались вширь, задние копыта обзавелись тремя короткими костяными когтями каждое, а передние превратились в подобие человеческих ладоней, разве что пальцы были короткими и оканчивались все теми же когтями. Белая маска с затемненными стеклами, растрескалась и осыпалась, открывая взглядам зрителей вид на хищную морду, покрытую мелкими серыми чешуйками, а так же зеленый глаз, от притока энергии светящийся будто фонарик.

«Как же мне вас не хватало».

Поднявшись на задние ноги, на которых благодаря когтям стало гораздо удобнее держать равновесие, с удовлетворением сжимаю и разжимаю кулаки, одновременно с этим слегка шевеля змеиным хвостом, оканчивающимся коротким жалом. Крылья, создание структуры которых заняло столько же времени, как и вся остальная печать, расправились во всю ширь, (передняя пара отвечала за удерживание в воздухе и набор скорости, а задняя, уступающая длинной на целую треть, обеспечивала дополнительное ускорение и высокую маневренность).

«Театрально конечно получилось, но оказанное на бойцов впечатление того стоило».

— Командуйте взлет. — Рокочущим голосом обращаюсь к сестре, с нескрываемым любопытством осматривающей мое измененное тело.

Уно встрепенулась и повернувшись к рядам летунов, отдала приказ подняться в воздух и построиться. Сама она осталась на земле, по видимому желая досмотреть представление с самого удобного для наблюдения места.

— А мне ты такую же сделаешь? — Негромко спросила желто-черная зебраска, когда нас уже никто не мог услышать.

— Вторая пара крыльев тебе не пойдет. — Усмехаюсь и чуть присев на задних ногах, отталкиваюсь от земли, запуская себя в небо словно снаряд из катапульты.

В последний момент скосив взгляд на вход в комплекс пещер, замечаю стоящих бок о бок Астрал и Тантру, на спины которых ложилась ответственность за крепость. Кобылы о чем-то переговаривались, неотрывно смотря на небо, и по предвкушающей улыбке моей охранницы можно было понять, что они что-то замыслили.

* * *

Большие крылья мерно вздымались ввысь и опускались вниз, заставляя тело скользить по воздушным потокам, ровно летя вперед, позади группы ведущих зебрасов. Малые крылья постоянно подруливали, трепетанием отзываясь на малейшее изменение направления. Для уверенного управления этими пока что непривычными конечностями, пришлось выделить один из паралельных потоков мышления, полностью сосредоточенный на одной единственной задаче.

Я летел следом за Уно, уверенно ведущей воинство летунов на встречу воздушному флоту друидов. Так как для меня, не смотря на предварительное тестирование печати, это был первый полноценный полет, некоторые негласные правила поведения в воздухе, приходилось усваивать налету. Не сразу удалось принять наиболее удобную позу, (задние ноги вытянуты назад, передние скрещены и прижаты к груди), но по моему личному мнению, опыт оказался более чем успешный.

После того как мы отлетели от крепости, зебрасы и грифоны потеряли всякий интерес к моей персоне, сосредоточившись на выполнении поставленной перед ними задачи. Только два полных «крыла», приставленные ко мне сестрой, продолжали следить за каждым движением, не ослабляя внимания, тем самым вызывая глухое раздражение.

Благодаря тому что усиливающие метки, в армии Цезаря уже были известны, мое превращение не вызвало особых вопросов. А репутация заработанная «Безымянными», объясняла все остальные странности. Однако же, после этой миссии, когда, (не «если»), мы вернемся на территорию нашей фракции, новая волна слухов разойдется среди полосатых жеребцов и кобыл.

Версия «Печати Нечестивого Бога», установленная мне, отличалась от того, что получали мои подопытные не только внешним видом боевой формы, но и некоторыми дополнительными функциями. Объем чакры, запасенной в печати хранения, позволял поддерживать активацию очень долго, а комплекс «насосов», постоянно пополняющих затраченное, делал срок почти неограниченным. Кроме того, функция частичной активации второй стадии, позволяла отрастить крылья или кисти с пальцами, при этом не обрастая броней и не раздуваясь от увеличения объема мышц. Что же касается усиления: мои собственные физические характеристики возросли восьмикратно, а скорость мышления и сила разума, позволяли поддерживать семь потоков сознания, без ощутимого напряжения.

Одной из побочных функций печати, является расширение зоны сенсорного восприятия, а так же увеличение четкости принимаемой картинки, (это возможно благодаря природной энергии, поступающей в систему циркуляции). На расстоянии пяти десятков метров, мне не составляло труда подсчитать количество перышек на крыльях черно-красной зебраски, буравящей меня задумчивым взглядом, при этом даже не было необходимости поворачивать голову в ее сторону. Чем дальше от центра воображаемой сферы находился предмет, тем более размытыми казались его очертания для моего «взгляда», а на самой границе вообще едва удавалось различать отдельные силуэты.

Солнце на половину скрылось за линией горизонта, окрасив небо в закатные тона. Впереди наконец-то показался воздушный флот друидов, двигающийся явно не на максимальной для себя скорости, но все равно сильно обогнавший наземные войска.

— Барьеры на первой сотне. — Усилив голос напомнила Уно. — Вторая сотня прикрывает грифонов, третья и четвертая занимаются ураганом. Пятая сотня в резерве.

Зебрасы тут же разделились, занимая свои позиции. Грифоны наоборот сгрудились, вскидывая многозарядные арбалеты и опрокидывая в себя флаконы с зельями, которые должны были увеличить силу и скорость реакции. Все эти действия, слаженные и отработанные, (не смотря на молодость большинства крылатых зони), напоминали синхронное плавание в воздухе…

«Мне до такого мастерства полетов далеко».

Мимолетом отметил один из паралельных потоков мышления, в то время как тело зависло на одном месте, а пальцы передних лап стали складывать серию трехмерных знаков. Через секунду, рядом со мной появились десять точных копий, благодаря влитой в них магии весьма крепких и сильных.

Друиды тоже заметили наше появление, тут же остановившись и начав выстраиваться для обороны. На одном из «китов», ощущалось присутствие магистра, даже не старающегося скрываться от обнаружения. Вместо этого он начал подготавливать какое-то заклинание, и остальные одаренные последовали примеру предводителя.

Двойники молча взмахнули крыльями и вырвались вперед, постепенно набирая высоту. Их оболочки заискрились разрядами молний, от яркости которых щипало глаза. На перехват им тут же кинулись всадники на огромных орлах, до этого момента спокойно парившие где-то позади живых воздушных шаров.

Когда между сближающимися противниками осталось не больше ста метров, клоны использовали весь накопленный заряд для одной единственной атаки, тут же лопнув облачками белого тумана. Десять шаровых молний, в миг превратили два полных «крыла» птичьих всадников, в надежно прожаренные куски мяса.

Создав еще одну партию двойников, исключительно для отвлечения внимания, начинаю готовить удар, который предназначается магистру друидов. Уно же, не теряя времени и пользуясь воодушевлением от первой маленькой победы, повела сотню зебрасов и пять сотен грифонов в наступление. Еще одна сотня полосатых летунов, создавала перед ними заслоны, призванные отклонить или блокировать чары одаренных.

Между ладонями моих передних лап, неимоверно медленно, (по субъективному времени), сформировался золотой шар, в глубине которого мерцали искры серого цвета. Вспыхнувший рог заставил пространство передо мной исказиться, а затем прямо в воздухе зажегся рунный круг, начавший наполняться силой.

Слаженный залп лягушек, (теперь еще и аналогом жидкого огня плюющихся), был остановлен и отброшен назад стеной ветра. Множественные «веретена» жизненной энергии, наткнулись на серую пленку магии смерти, а огненный выдох «китов», почти не задел зебрасов и грифонов, в последний момент успевших подняться выше. В следующую же секунду, завязался воздушный бой между ящерами и орлами с одной стороны, и зони с наемниками, с другой.

Мои дубликаты не стали ввязываться в общую «свалку», а целенаправленно полетели к магистру, окруженному друидами послабее. За счет более высокой скорости, они сумели ускользнуть от всех перехватчиков, тут же вступив в обмен боевыми чарами с зебрами.

«Концентрацию тебе сбили, заставив отвлечься на поддержание защиты. Этого я и добивался».

Не представляю, что пытался создать предводитель воздушного флота, но давать ему возможность завершить подготовку, было бы преступно. К сожалению, надолго дубликатов не хватило, из-за быстрой растраты энергии и малого опыта полетов, они один за другим превращались в облачка белого тумана, либо попадая под заклинание, либо оказываясь накрытыми залпом лягушек.

В стороне от меня и от сражения, крылатые зони занимались работой, более подходящей Эквестрийским пегасам: создавали смерч. Отсутствие опыта, они компенсировали собственной численностью и вкладываемой энергией, не смущаясь призывать духов ветра, охотно присоединяющихся к «игре», (да еще за щедрую плату).

Свои заклинания, я и магистр гильдии друидов, завершили одновременно. Из полностью посеревшей сферы, с трудом удерживаемой моими когтистыми пальцами, вырвался тонкий белесый луч, который пройдя через «линзу», стал на порядок мощнее, а его скорость и без того была огромна. В сторону зебрасов, уже почти завершивших создавать смерч, устремилось плотное облако изумрудных искр…

«Обидно: меня приняли за меньшую угрозу чем крылатых зони. Впрочем, логика в этом есть».

Луч «мертвого солнца», (заклинание основанное на стихии света и некромантии, усиленное вливанием чакры), не встретив сопротивления пронзил «кита», на котором и находился командир воздушного флота. Живой воздушный шар умер мгновенно, а его плоть начала осыпаться прахом, начиная от места попадания. Второй и третий залпы, с той же легкостью «отправили на дно», еще два «корабля». После этого я попытался выцелить главного противника, но попал только по одаренным из его свиты, неудачно оказавшимся на пути лучей.

Смерч, получив направляющий импульс, двинулся в сторону живых воздушных шаров, создавая при этом оглушительный гул ветра и искрясь вспышками ветвистых молний. Зебрасы и грифоны в тот же момент вышли из боя и поспешили уйти с пути стихийного бедствия, оставив за спинами несколько растерянных противников.

Пока друиды решали, кто во время отсутствия магистра должен командовать, было упущено достаточно времени. Смерч врезался в построение «китов», засасывая их в себя и сминая мощью ветра, (газ, вырывающийся из-под разорванных шкур, вспыхивал при взаимодействии с воздухом, окрашивая огромный «волчек» струями пламени). Те же командиры, которые не растерялись в первый момент, успешно увели свой транспорт из опасной зоны, но при этом оказались слишком далеко друг от друга, чтобы вовремя оказать помощь.

Уно поспешно скоординировала действия подчиненных, (у зебрасов реакция и скорость принятия решений, выше чем у зебр и зеброгов, но теоретически уступает чистокровным пегасам), и начала охоту на живые воздушные шары. Грифонам в это время пришлось рубиться с орлами и ящерами, практически без магической поддержки. Впрочем эта ситуация изменилась, когда в бой вступили полосатые летуны, сумевшие избежать попадания под атаку магистра, да и резервная сотня с воинственными воплями понеслась на врагов.

«А главный друид жив. Ну-да: что ему какое-то падение на спине сгорающего изнутри монстра, с высоты в сотню-другую метров. А вот остальному экипажу не повезло».

Заклинание, сожравшее пятую часть моего нынешнего резерва, истощило себя и безвредно развеялось. Не смотря на то, что разгром воздушного флота был почти свершившимся фактом, лично мне расслабляться категорически не рекомендовалось. Магистра требовалось устранить, пока он не выкинул очередной фокус, от которого весело станет всем.

— За мной не лететь. — Произношу двум «крыльям» полосатых летунов, по прежнему следящих за сохранностью моей жизни.

Не дожидаясь ответа, сплетаю заклинание перемещения, и ориентируясь при помощи своей сенсорики, исчезаю в вспышке молнии. Спустя субьективную секунду, я появился в паре метров над землей, на расстоянии трех десятков шагов от очень злого черно-белого жеребца.

— Ты? — Друид, одетый в почти не пострадавшую зеленую мантию, без подготовки атаковал волной изумрудной энергии, так и не принявшей какую-то конкретную форму. Оказавшись вне поля зрения противника, создаю одного клона, влив в него половину оставшегося резерва, а сам создаю вокруг себя защитное поле из магии единорогов.

Дубликат телепортировался за спину магистра, тут же атаковав «копьем праха» и «огненным веретеном». Враг отвлекся на угрозу, повернувшись спиной к моей позиции и закрывшись стеной зеленоватого свечения, стал готовить новые чары, которые сплетаясь не активировались, а словно бы повисали на внешнем слое ауры, готовясь в любой момент сорваться в полет.

«Любопытная методика. Таким образом, заранее создав плетение, можно его активировать почти мгновенно. Без своего глаза я этого бы не увидел».

Атака волной силы, снесла мою защиту, а за ней и вторую, остановившись только на третьей, поставленной исключительно в угоду встрепенувшейся паранойи, (и не напрасно, как показал опыт). В ответ, мой рог вспыхнул серым сиянием, а с его кончика сорвались сгустки взрывной силы, «огненные стрелы» и «ледяные иглы». заклинания были относительно слабыми, но зато многочисленными, что успешно перегружало защиту. Плюс, в мою пользу сыграл эффект внезапности…

«По видимому, падение все же не прошло для тебя без последствий».

Ураганный обстрел с двух сторон, принес свои результаты спустя пару секунд: луч выпущенный моим клоном, попал в бок и разворотил ребра магистра. Тут же уже заготовленные плетения активировались и накрыли дубликата, заставляя его истаять облачком белого тумана, ну а я в это время ударил «копьем праха», практически разорвав черно-белого жеребца пополам.

— Кхе… не угадал. — Выдавил из себя улыбку друид, изломанной куклой лежа на изрытой земле. — Но и тебе мое тело не достанется!

Подчиняясь интуиции, создаю заклинание телепортации, и лишь появившись в реальном мире, обращаю внимание на то место, где стоял секунду назад.

«Это было опасно».

Магистр, используя последние капли жизни, превратил свои останки в кислотную бомбу, накрывшую область радиусом в два десятка метров.

«Жаль… Сколько знаний пропало впустую. Теперь даже душу не получится призвать».

Откинув бесполезные сожаления, поднимаю взгляд к небу, где уже заканчивался разгром остатков флота. Смерч, потерявший подпитку, постепенно утихал, разбрасывая в стороны затянутые в воронку тела, (среди которых были и грифоны с зебрасами).

Найдя сестру, расправляю крылья и поднимаюсь к возглавляемой ею группе летунов.

— Как обстановка? — Задаю вопрос достаточно громко, дабы оповестить о своем прибытии всех, (а-то ведь можно получить шальное заклинание, запущенное от испуга).

Желто-черная кобыла, повернув ко мне мордочку, мимолетно улыбнулась уголками губ, а в ее глазах промелькнуло облегчение. Броня летуньи, выращенная из железного дерева, обзавелась несколькими новыми отметинами, но опасных ран мой «изумрудный глаз» не обнаружил.

— Грифоны потеряли почти две сотни и среди выживших много раненых. — Вместо командира, ответил черно-синий жеребец. — Среди зебрасов больше сотни погибших…

— Магистр? — Делаю предположение, ведь результата атаки облака искр, мне увидеть не удалось.

— Он самый. — Уно скривилась. — Чтоб звездные духи сожрали его душу.

— А перед этим надругались во всех возможных позах. — Добавил от себя зони, первым ответивший на мой вопрос. — Что? Разве я сказал что-то не так?

От других летунов раздались приглушенные смешки.

— Какие у нас планы? — Снова обращаюсь к сестре.

— Главный друид мертв? — Получив утвердительный кивок, она продолжила. — Сейчас подлатаем тяжело раненых, затем отправим грифонов в крепость с приказом выдвигаться резервным пяти сотням. Те кто пострадал в наименьшей степени, полетят с нами на соединение с Гривусом. Расслабляться нельзя, ведь хоть мы и выиграли одну битву, основное сражение еще впереди.

ЧАС «ИКС» 2

(Отступление).

В зале без окон, отрезанном от внешнего мира двухстворчатой дверью, в центре столба рыжего пламени сидел немолодой, но все еще крепкий жеребец, принадлежащий к расе зебр. Его веки были опущены, но зрачки под ними метались из стороны в сторону, пока наконец не замерли в одной точке, будто бы обнаружив искомое.

— Славно-славно. — Губы магистра гильдии шаманов, искривила предвкушающая усмешка. — Наконец-то…

Распахнув глаза, радужки которых пылали тем же огнем, который горел вокруг «говорящего с духами», он мысленно потянулся к плану бытия, где обитали контракторы.

— «Пришло наше время. Всем агентам приступить к финальному этапу плана». — Не смотря на то, что в зале больше никого не было, магистр не сомневался, что его услышали все.

Прошла минута, первые духи принесли ответы от шаманов и одержимых, до этого момента скрывавшихся по всей Зебрике. Однако, гораздо важнее подтверждений о получении приказа, были голоса магистров из храмов воды, земли и ветра:

— «Мы готовы начинать».

— «Жертв достаточно?».

— «Даже с избытком».

— «Приступаем к ритуалу. К завтрашнему рассвету, этот мир изменится, и мы будем стоять на вершине этих событий».

* * *

Едва солнце успело скрыться за горизонтом, как в ночное небо над землями когда-то могучей империи грифонов, поднялись тысячи крылатых хищников. Они были превосходно вооружены, обучены и совершенно не испытывали трепета перед главами кланов, которых им предстояло истребить еще до того момента, когда первые лучи рассвета озарят обагренную кровью землю.

Претендент на титул императора, смотрел вслед своим воинам немигающим взглядом, стоя на вершине башни горной крепости. В его глазах светилось пламя решительности, готовое смениться всеобъемлющим торжеством. Когтистые пальцы сжимались на рукоятях парных клинков, ножны которых висели на поясе, подаренных одной подозрительной личностью в черном плаще, еще в самом начале восхождения к величию.

«Эти полосатые четвероногие, думают что используют нас? Ха-ха-ха… Вот они удивятся, когда поймут, что это я использовал их».

Чувство силы, наполняющей тело, кружило голову не хуже крепкого алкоголя. Духи заключенные в мечи, нашептывали своей жертве хвалебные дифирамбы, заставляя увериться в собственном величии. Если многие годы назад, воздействие было осторожным и ненавязчивым, то теперь крылатый хищник принимал голоса в своей голове, за собственные мысли.

Семя, тщательно взращиваемое невидимыми кукловодами, превратилось в могучее древо и было готово дать плоды…

* * *

«Снова я убегаю…».

Позади раздавались звуки ожесточенного боя, в котором сцепились бойцы из охраны главного штаба с одной стороны, и одержимые стихийными духами зебры с другой.

— Связь через духовный план заблокирована. — Доложил молодой светло-коричневый зебрас, непонятным образом попавший в крепость прямо перед нападением. — Мы не можем предупредить войска…

«Жеребенок».

Промелькнула в голове Цезаря чуть снисходительная мысль. Впрочем, умиляться наивности отдельно взятого летуна, было не время и не место.

«Только бы „Первому“ хватило мозгов отложить наступление. Без подтверждения от командования, войска должны оставаться на укрепленных позициях».

Коридор, по которому бежал пожилой жеребец, окруженный десятком убийц магов из личной охраны, закончился металлической дверью, закрытой на тяжелые запоры. Пока бойцы отодвигали задвижки, беглец привалился боком к стене и попытался восстановить дыхание.

«Жизнь — навоз. Почему, стоит ситуации нормализоваться, а будущему стать чуточку более светлым, как случается очередная неприятность, разом перечеркивающая все успехи? Сперва преждевременное начало гражданской войны и смерть Цинка, теперь это…».

Каждая из фракций, участвовавших в войне с самого начала, готовилась к возможности того, что шаманы решат вмешаться в ход событий. Составлялись самые разные планы противодействия, корректирующиеся в зависимости от целей «говорящих с духами». К сожалению, жизнь в очередной раз показала всю бесперспективность долгосрочного планирования, в случае если дело касается одаренных.

Крепость тряхнуло, с потолка посыпалась каменная крошка.

— Похоже что взорвался склад алхимиков. — Прислушиваясь к сперва затихшим, а затем резко усилившимся звукам боя, высказал предположение один из телохранителей. — Долго вы там еще?

Вопрос был адресован жеребцам, все еще возившимся с запорами на входе в туннель. Подземный ход был прокопан уже во время войны, как раз на случай необходимости эвакуации Цезаря.

«Похоже что убегать, уже вошло у меня в привычку».

Невесело подумал правитель Зебрики.

Где-то наверху снова грохнуло, но на этот раз гораздо слабее. Цитадель уже давно бы пала, но зони успешно отбивались от натиска одержимых, которых впустил через главные ворота предатель. Чем уж «говорящие с духами» смогли соблазнить опытного военного, построившего неплохую карьеру, но факт оставался фактом. Кроме того, удручал провал тайной стражи, упустившей из виду как неблагонадежного жеребца, так и появление сил противника прямо под стенами твердыни.

«Если выживу, их крупы будут гореть».

— Готово. — С щелчком, последний замок открылся и створка распахнулась, открывая взглядам Цезаря и его охраны, вид на темный туннель. — Что за…

— Вы долго. — Заявил жеребец среднего роста, среднего телосложения и среднего возраста, (встретив его на улице, уже через пару секунд, даже профессионал не сможет назвать пяти отличительных черт).

Водная плеть, вырвавшись из спины незнакомца, словно горячий нож кусок масла, разрезала тело охранника. Остальные спутники Цезаря, тут же перестроились, закрывая подзащитного от новой угрозы и выхватывая клинки.

Щелкнули тетивы арбалетов, практически в упор расстреливая незнакомца. Однако, «болты» с кристаллическими наконечниками, прошли сквозь тело жертвы даже не замедлившись, при этом не нанеся никакого вреда.

«Невозможно».

Ошеломленно подумал пожилой жеребец, распахнутыми глазами наблюдая за расправой над своими лучшими бойцами. Вся бойня заняла меньше десяти секунд, после чего от телохранителей остались лишь кровоточащие обрубки.

— Это было даже проще, чем я ожидал. — Не меняя скучающего выражения, которое словно маска прилипло к морде, заявил очередной одержимый, (на самом деле, ему досталось куда сильнее чем хотелось бы, но показывать этого было нельзя).

В воздухе мелькнули несколько стеклянных флаконов, затем мимо Цезаря проскочила размытая тень и вспыхнул огонь. Дикий крик ударил по ушам немолодого жеребца, на несколько секунд выпавшего из реальности и пришедшего в себя, уже оттащенным вглубь коридора.

— Похоже что потайной ход, оказался не таким уж и тайным. — Заметил командир второго отряда, должного прикрывать отступление первой группы. — Нас зажали со всех сторон.

«Похоже, что на этот раз убежать не получится… Тем лучше: стар я уже для всего этого».

Поднявшись на ноги, Цезарь обвел нечетким взглядом собравшихся вокруг воинов, среди которых кроме убийц магов, затесались несколько зебрасов и зеброгов, а так же пол дюжины обычных легионеров. Прокашлявшись он сказал:

— Мне нужна связь с армией. Не знаю как вы этого добьетесь, просто сделайте.

Одаренные молча кивнули и отошли в сторону, став совещаться. Тем временем правитель Зебрики обратился к оставшимся подчиненным:

— Мы должны выиграть время. У кого-нибудь есть алхимический огонь?

Стоявший ближе остальных жеребец, протянул глиняный флакон, с благодарностью принятый предводителем. Всем и без слов было ясно, что сдаваться живым, или оставлять свое тело врагу, старый политик не собирается.

А наверху все не утихал грохот обваливающихся перекрытий и рушащихся стен.

«Только бы успеть отдать приказы. Продержитесь еще чуть-чуть…».

* * *

Пробраться в охраняемую крепость некромантов, где собралась толпа сильных одаренных возглавляемых могущественными личами? Для особого отряда одержимых, именуемых «тенями», (за духов вытянутых с плана тени, вселенных в их тела), это было задачей сложной, но отнюдь не невыполнимой. Кроме того, сказывались месяца долгой и тщательной подготовки, в ходе которой составлялся план укреплений и подсчитывались стражники.

И вот теперь, две полные четверки жеребцов, буквально сливающихся с окружающей их местностью, скользили вдоль стен, пробираясь к сердцу цитадели. В мешках, плотно привязанных к спинам, находились тотемы, с заключенными в них духами огня и воздуха, которые при взаимодействии могли создать взрыв чудовищной силы.

Что же заставило глав гильдии «говорящих с духами», отправить лучших своих диверсантов, в не самую важную с тактической точки зрения крепость «повелителей смерти»? Ответ был прост: ретранслятор.

Раз за разом, войско Цезаря и армия друидов, нападали на эту твердыню, нанося заметный урон целостности стен и башен, но постоянно их заставляли отступить. Некроманты восстанавливали нанесенный ущерб, тратя драгоценное время, маленькими шагами приближаясь к моменту, когда артефакт заработает в полную силу.

«Уже не заработает».

Злорадно подумал командир диверсантов, когда до центрального зала оставалось не больше пяти десятков метров. Его подчиненным не требовалось отдавать приказы, так как они и сами все прекрасно понимали, добровольно идя на смерть, ради благополучия своих детей, (которым тоже суждено стать «тенями», принимая эстафету от предков).

Символическая охрана на входе в нужное помещение, состоявшая из пары молодых мастеров и дюжины нежити, была уничтожена в секунды. Восемь опытных и умелых бойцов, вооруженных короткими клинками с вселенными в них духами воздуха, даже удивились подобной беспечности своих жертв. Правда шум поднявшейся через секунду тревоги, расставил все по своим местам.

«Мы ведь итак не собирались пережить эту ночь».

Меланхолично подумал лидер группы, начав расставлять на полу отлитые из стекла фигурки. Его напарники так же вскрыли свои сумки, выставляя в причудливом порядке ничуть не менее странные тотемы.

Они успели справиться как раз к тому моменту, когда до чуткого слуха донеслись звонкие шаги «повелителей смерти».

Взрыв был не таким сильным, как ожидали одержимые, но то что он произошел прямо под основной структурой ретранслятора, причинило артефакту больше вреда, чем все налеты друидов и солдат Цезаря.

* * *

Приказ о начале наступления пришел вовремя, так что ударные легионы поспешили врезаться в порядки друидов и некромантов. И вроде бы все шло по плану: враг вынужден отступать, а потери даже ниже прогнозируемых, но…

«Если все идет по плану, значит это не твой план».

Так твердила паранойя «Первого», тщательно взращиваемая на протяжении всей войны. Именно по этой причине он не спешил начинать полномасштабное наступление по всем фронтам, ограничившись несколькими чувствительными, но не критичными для гильдий ударами. А хуже всего было то, что командующие легионов, полностью поддерживали подобное решение гранд-магистра, впервые за все время знакомства, демонстрируя удивительное единодушие.

Попытка связаться с центральным штабом, дабы доложить об успехах и получить новые ценные указания, с треском провалилась. Духи, находившиеся в районе твердыни, но не попавшие под воздействие вражеских шаманов, доложили о штурме крепости и гибели почти всех ее защитников, чем выбили почву из-под копыт «Безымянного».

«Шаманы решили начать действовать? Но почему сейчас?».

Новые приказы всем легионам, пришлось отправлять при помощи посыльных зебрасов, так как плану духов доверять было нельзя. Часть резервов, не мешкая отправилась к ставке Цезаря, торопясь изо всех сил, но уже не надеясь успеть.

Еще одной неожиданностью стала реакция гильдий, которые после прекращения наступления со стороны легионов, сами отошли на безопасное расстояние и никак не проявляли агрессии. Создавалось впечатление, будто мир сошел с ума, и враги которые еще вчера увлеченно рвали друг другу глотки, внезапно забыли, что вообще идет война.

— «Говорит Цезарь». — Прорвалось послание из главного штаба. — «Крепость атакована шаманами и одержимыми, почти весь гарнизон и командование мертвы. Покинуть поле боя не представляется возможным и через минуты, я окажусь убит или захвачен. В виду экстренной ситуации, своим последним указом, передаю права командования гранд-магистру „Первому“. Всем кто меня слышит: не падайте духом и знайте, что пока есть хоть один солдат готовый держать оружие в копытах, Зебрика не падет! Во славу империи! Во славу свободы!».

«Вот старый… Надо же было напоследок так подгадить».

Даже с каким-то восхищением подумал «Безымянный», на котором скрестились взгляды офицеров, при помощи простеньких артефактов, сумевшие услышать последнюю волю правителя.

— Цезарь мертв. — Нарушил установившуюся тишину командующий одиннадцатого легиона. — Да здравствует Цезарь!

Следом за первым жеребцом, склонившим голову перед новым лидером, последовали и все остальные. В их взглядах не было сомнений, в голосах звучала готовность, а громко стучащие сердца жаждали отмщения…

(Конец отступления).

ЧАС «ИКС» 3

Сражение с второй частью армии друидов, произошло в середине ночи. Наш план был до примитивного прост: зебрасы совершали стремительные налеты с воздуха, магическими атаками выцеливая наиболее опасных тварей и одаренных, грифоны едва успевшие прилететь из крепости неся с собой груз флаконов с алхимическим огнем, летя второй волной устраивали подобие «ковровой бомбардировки», (с поправкой на магические реалии, не слишком развитой цивилизации). В то же время я, зависнув на почтительном расстоянии, раз за разом выпускал в подступающую к рядам зебр орду, самые мощные массовые заклинания из своего арсенала. Гривусу и его бойцам, наглотавшимся зелий для усиления и увеличения выносливости, пришлось развернуть строй из щитов и копий, изображая из себя живую стену. Немногочисленные резервные бойцы, вооружившись арбалетами, готовились стрелять через головы своих соратников.

План по убийству второго магистра, заключался в том чтобы выманить его на меня, заставив атаковать и тем самым раскрыть свою позицию, после чего скрывающийся среди легионеров «Третий», нанес бы точный и мощный удар. Сложность же заключалась в том, что враг мог и не попасться на провокацию в виде непонятной химеры, швыряющейся боевыми чарами, оставив разборки на младших адептов и своих монстров. Учитывая наличие десятиглавой гидры, размерами не уступающей трехэтажному дому, да еще и способной далеко и удивительно точно плеваться живым огнем, положение черно-белых воинов, становилось очень незавидным.

Бой начался задолго до того, как «броненосцы», древесные големы и мантикоры добрались до зебр, занявших оборону между особенно густым участком леса и маленьким но глубоким озером. Друиды и некроманты из числа крылатых зони, слаженно ударили множеством слабых заклинаний, заставляя проявиться бледно-зеленый защитный купол, раскинувшийся над вражескими полчищами. В ответ, в летунов устремились одинокие «веретена», струи огня от гидры, и редкий дождь плевков в исполнении обнаружившихся в задних рядах лягушек, что впрочем не принесло видимого успеха.

Второй удар нанесли шаманы, под предводительством Уно, призвавшие несколько тысяч элементалей воздуха, слившихся в одну огромную «каплю», внешним видом напоминающую ртуть. Этот снаряд, колыхаясь и вибрируя, врезался в и без того слегка истощившуюся защиту, после чего взорвался потоками ветра. Купол не выдержал подобных издевательств и схлопнулся, а на многие сотни метров, (может быть даже десятки километров), разнесся звук оглушительного хлопка, за которым пришла ударная волна.

«Не завидую ушам гильдийцев. Хотя, они же целительству обучены, так что справятся… а вот их зверькам досталось».

Взбесившаяся гидра, змеиное туловище которой скрутилось в клубок, ревела во все десять глоток, поливая огнем пространство вокруг себя. Пожалуй она нанесла друидам даже больший урон, нежели грифоны, сбросившие мешки с сосудами, в которых был алхимический огонь, на головы начавших бросаться друг на друга монстров. Но если бы на этом все и закончилось, маги жизни меня сильно бы разочаровали, ведь не предусмотреть способов контроля взбесившихся химер, было полнейшей глупостью.

Волна силы, разошедшаяся по воинству монстров, мигом прекратила беспорядок, и даже гидра угомонилась, лишь злобно порыкивая на кружащих в воздухе летунов. Ярость из животных никуда не делась, но погонщики смогли ее усмирить, а затем направили в нужное русло, натравив питомцев на зебр.

К тому моменту, когда первые «броненосцы» со всего разгона налетели на наконечники копий, я завершил создавать «мертвое солнце», (серую сферу из света и магии смерти). Пепельный луч, пройдя через усиливающую «линзу», врезался в основание одной из десяти голов гидры, а после секундной борьбы с чешуей, срезал ее словно остро заточенный нож. Обрубок, из которого сперва струей ударила кровь, затем его края посерели и начали осыпаться, несколько раз дернулся и… начал регенерировать.

«Сколько же в этой твари жизненной энергии?».

Поток сознания, занявшийся мысленными подсчетами, выдал какую-то невероятную цифру, от которой и взрослый дракон позеленел бы от зависти. Параллельно этому, располовинивая вторую шею «лучом мертвого солнца», пытался сообразить, где у монстра находятся жизненно важные органы, а-то в борьбе между регенерацией гидры и моим резервом, преимущество явно не на моей стороне.

На земле, воины Гривуса, с самим командующим во главе, начали пятиться, отступая под натиском хищных тварей. Как не странно, но наибольшие проблемы доставляли именно древесные големы, в телах которых застревало оружие, что стало причиной гибели уже нескольких десятков зебр. Только арбалетные «болты», с взрывающимися от удара наконечниками, позволяли сладить с этими существами, создателю которых я был готов аплодировать стоя, (заставить растение двигаться так шустро, да еще продолжительное время, при этом находясь на самообеспечении энергией, это настоящий подвиг в науке).

Тысячник в серебристых доспехах, вооружившись двумя мечами и стоя на задних ногах, судя по скорости движений передних конечностей, задался целью обогнать ветряную мельницу. При этом он размахивал оружием отнюдь не беспорядочно, а четко выверяя каждый выпад, смещая корпус ровно настолько, насколько это было необходимо для уворота или успешной атаки. Можно было бы списать подобное на действие первой стадии активации «Печати Нечестивого Бога», но другие легионеры, которые получили такие же метки, уступали своему командиру просто катастрофически.

«Нам бы сотню Гривусов, и армию друидов самое большее за час, нашинковали бы тонкими ломтиками».

Погонщик гидры, раз за разом пытался заставить ее обратить внимание на зебр, или хотя бы зебрасов с грифонами, пикирующих на головы химерам и тут же уносящихся обратно ввысь, оставляя внизу очередной труп растекающийся неаппетитной зеленоватой лужицей, (по всей видимости, это был способ защиты, не позволяющий некромантам восполнять ряды своей армии, за счет убитых питомцев магов жизни). Однако, все его усилия пропадали в пустую, так как мои атаки сильно разозлили ползучую тварь, так что на иные раздражители она не реагировала.

«Ворвись эта туша в ряды легионеров, и бой можно было бы считать законченным».

Повторить сколь-нибудь мощную атаку, зебрасам мешали одаренные гильдийцы, да и необходимость прикрывать пехоту, сильно связывала копыта, лишая солидной части маневренности. Метательные снаряды, так же как и запас «болтов» у арбалетов, подходили к концу, вынуждая грифонов опускаться на землю и выхватывая мечи, вступать в обычную рубку.

Собрав побольше сил, отправляю в гидру «дыхание вечности», усилив атаку пропусканием через «линзу», (особый рунный круг, взаимодействующий с силой разлитой в окружающем пространстве). Густое облако окутало сразу две головы монстра, задев еще и третью, что вызвало яростный вопль на грани ультразвука, от остальных семи морд. Огненные брызги жидкого пламени, бессильно опали на землю, так и не долетев до меня, при этом создавая иллюзию, будто бы для попадания не хватило совсем чуть-чуть.

Откуда я вообще взял «линзу», при помощи которой усиливаю заклинания? Хотел бы заявить, что это исключительно уникальная разработка, и до меня о подобном никто не мечтал… Но это было бы грубой ложью, (а ведь я не вру). На самом же деле, с глубокой древности, во всех мирах одаренные искали способы, как стать сильнее самим, и увеличить мощь своих воздействий, при этом тратя то же, или меньшее количество энергии. Кто-то изобретал долгие ритуалы, другие пользовались артефактами, (как же сейчас помогла бы перчатка…), единороги Эквестрии изобрели резонансные заклинания, которые создаются одновременно и взаимно усиливают друг друга, (но очень не многие решаются одновременно творить две одинаковые структуры, предпочитая вместо развития разума, наращивать голую мощь).

Для серьезной магии, еще до объединения в один народ, единороги сбивались в «круги», (группа из трех и более разумных), а возглавлял их самый умелый и опытный чародей, получающий возможность манипуляции общим резервом. По информации, полученной от Циан, резонансная магия становится тем сложнее, чем больше одновременно создаваемых структур, но «звезда» средних одаренных, при успешном выполнении всех требований, способна за один удар стереть в пыль небольшую деревню.

Особая прелесть резонансной магии в том, что даже единорог-одиночка, может использовать ее, если разовьет параллельные потоки сознания. По слухам, принцесса Селестия способна использовать заклинания пятикратного резонанса, в то время как самые искушенные единороги, останавливаются на двух и трехкратных.

«О чем это я? Ах-да: способы сделать заклинания мощнее».

Накрываю бесящуюся гидру новым «дыханием вечности», снова заставляя потерять те крохи разума, которые стали проявляться в последнюю минуту. К сожалению, регенерация твари позволила ей отрастить все утраченные головы, каждую из которых я сносил хотя бы один раз.

Картина боя между легионерами и более мелкими химерами, радикально не изменилась, а вот части зебрасов пришлось отвлечься, дабы не позволить друидам командовать действиями питомцев…

«Жаль что для использования резонансной магии, нужно либо быть мастером в школе формульных чар, либо иметь напарника, которого будешь ощущать как себя… Я идиот!».

От осознания собственной глупости, хотелось врезать себе лапой по морде. Останавливало от этого неконструктивного действия только то, что нельзя было отвлекаться от сражения, дабы не попасть под шальную атаку.

По какой-то причине, до этого момента в мою голову так и не пришла мысль, что идеальным напарником для создания резонансного заклинания, может быть собственный клон. Проверять же действенность подобного способа прямо в бою, по меньшей мере глупо, да и тянет на самоубийство.

«Придется вплотную заняться исследованиями, как только вернусь в лабораторию».

При помощи магии иллюзий, создаю на шкуре гидры изображение рунного конструкта, трансформирующего жизненную энергию в некротическую, а при помощи огня выжигаю линии и активирую получившийся конструкт. На этот раз, эффект был даже лучше чем от «луча мертвого солнца», хоть и не столь зрелищный.

Десятиглавая химера начала верещать и биться об землю, пытаясь избавиться от боли растекающейся по всему телу. магии жизни и смерти, столкнулись в ее туше и начали бороться, постепенно разрушая энергетику.

«Вот так бы сразу. И теперь никакая регенерация не поможет».

В этот момент, из скопления одаренных гильдийцев, в мою сторону ударил изумрудный луч. Увернуться или защититься от него, не представлялось возможности, так что мне пришлось спешно использовать перемещение. В тот же момент, по позиции открывшегося магистра друидов, «Третий» нанес свой удар, применив какую-то разновидность «молота праха». Только вот этого оказалось недостаточно, дабы убить предводителя армии противников, так что между двумя одаренными завязалась дуэль.

«С этим нужно заканчивать».

Промелькнула усталая мысль на грани сознания, а один из потоков мышления напомнил, что от резерва, от начального объема осталась четверть.

«На одно „мертвое солнце“ хватит, а с остальным и без меня разберутся».

* * *

По итогам сражения, самые большие потери понесли зебры, потерявшие почти четыре сотни легионеров убитыми. Раненых, чьей жизни угрожала опасность, целители латали прямо на месте, ну а тем кто отделался легкими и неопасными повреждениями, предстояло терпеть до возвращения в крепость.

Магистра друидов мы все же достали, сперва моим «лучом мертвого солнца», после которого тот умудрился выжить, ну а финальную точку поставил «Третий», запустивший шар зеленого огня. Остальные гильдийцы, лишившись лидера, сперва пытались огрызаться, но затем потеряв половину от всей численности, предпочли тактически отступить, бросая своих монстров на произвол судьбы, (хотя, скорее уж они рассчитывали выиграть дополнительное время, дабы оторваться от возможной погони).

В крепость мы возвращались с максимальной поспешностью, получив сообщение от дежурных зеброгов, о том что некроманты уже на подходе.

А перед самым рассветом, произошло неожиданное и пугающее событие: план духов затопил панический вой, а магический фон мира, (по крайней мере в зоне моей чувствительности), снизился вдвое. Так как в этот момент все летуны находились в воздухе, это едва не привело к массовой гибели из-за падения с большой высоты. Кто-то даже испуганно закричал, начав в бешеном темпе молотить крыльями по воздуху, тем самым вызывая сравнение с барахтаньем утопающего.

Благодаря СЦЧ, на мне произошедшее сказалось в меньшей степени, нежели на остальных. Однако от ощущения, будто вдыхаемый воздух в момент стал сухим и холодным, избавиться не удалось.

«У меня очень нехорошие предчувствия… Как бы я хотел ошибиться».

ИСТОРИЧЕСКИЕ СОБЫТИЯ

К горе армия некромантов подошла через два часа после рассвета, но с первого же взгляда на потрепанную нежить становилось понятно, что у «повелителей смерти», далеко не все в порядке. Упырей и костяных драконов, в поле зрения не наблюдалось, «порождения смерти» мелькали крайне редко, костяные пауки тоже не могли похвастаться многочисленностью, и только «скорпионы» продолжали представлять из себя серьезную силу.

«Можно подумать, что некроманты по какой-то причине сцепились между собой…».

— И что ты об этом думаешь? — Негромко спросил «Третий», притащенный в крепость парой зебрасов и уже успевший облачиться в униформу «Безымянного».

— Сегодняшний день словно задался целью, отучить меня удивляться. — Я так же был одет в запасной костюм, который пришлось на себя натянуть, после того как «Печать Нечестивого Бога», была переведена в пассивный режим. — В принципе, даже той толпы нежити, что осталась от армии о которой докладывала разведка, хватит чтобы успешно штурмовать крепость. Серое облако, выполняющее функцию магического щита, показывает что некроманты совсем не испытывают недостатка в энергии.

— Или это лишь демонстрация силы, призванная убедить нас в их силе. — Вставила свое мнение Тантра.

Мы впятером стояли на вершине восточного склона горы, откуда в лучах необычайно тусклого солнца, открывался великолепный вид на воинство нежити. Ожидаемой атаки сходу не произошло, так что утомленные после минувшей ночи воины, смогли выкроить немного времени на лечение и сон. Только Гривус, вынужденный маршировать вместе со своими легионерами, все еще не вернулся на базу, но по докладам крылатых наблюдателей, уже находился неподалеку.

— От труполюбов… — Начал было говорить Фрай, но осекся, тихо выругался и продолжил иным тоном. — От некромантов не стоит ждать ничего хорошего. Наверняка они готовят какую-то хитрость.

— Золотые слова. — Хмыкнула черно-зеленая зеброжка, одетая в черную мантию, из-под которой выглядывали легкие доспехи.

— И это говорит «повелительница смерти». — Хмыкнула Уно, из всей нашей компании выглядящая наиболее усталой.

«Два сражения, бессонная ночь и изматывающие перелеты… Странно что она вообще твердо на ногах держится».

Наше положение было не таким плохим как могло, но и недостаточно хорошим, как хотелось бы. Крылатые зони, после возвращения в крепость, почти в полном составе отправились есть и спать, при этом ощущая непривычную слабость из-за низкого магического фона, не позволяющего быстро восполнить затраченные силы. Грифоны, которые понесли немалые потери, но каждый их отряд участвовал только в одной битве, могли вступить в сражение немедленно. Лишь зеброги оставались полны сил, благодаря тому что оставались охранять наше логово…

«А Гривус со своими легионерами, когда вернется, будет ничуть не более полезен, нежели измотанные зебрасы».

— Похоже к нам отправили парламентера. — Привлекла общее внимание Астрал, незаметно появившаяся слева от меня. — Очень необычного парламентера.

От толпы нежити действительно отделился костяной паук, на одной из лапок, вытянутой вертикально вверх, удерживающий белую тряпку, похожую на простыню. Ловко перебирая конечностями, он беспрепятственно пересек пространство, отделяющее армию «повелителей смерти» от подножия горного склона. Замешкавшись не больше чем на секунду, конструкт начал свое восхождение, при этом даже не подумав опустить лапу с «белым флагом».

— И что нам с этим делать? — Задала мучающий ее вопрос Тантра. — Если не дать приказ, мои подчиненные его в пыль превратят.

— А уничтожение костяного паука, засчитывается за нарушение правил переговоров? — Уно прищурилась, всматриваясь в нежить. — Он конечно не живой, да и разумным не является…

— Отправь своего двойника на встречу. — Велел «Третий», обратившись ко мне, а затем повернулся к зеброжке. — Передай своим бойцам, чтобы не атаковали, но держали заклинания наготове.

Усилием воли создаю необходимую энергетическую конструкцию, заполняю ее чакрой и активирую. В облачке белого тумана, с тихим хлопком перед нами появился мой дубликат, без лишних слов и промедления зашагавший на встречу пауку.

— А если это какая-то хитрость? — Фрай снова выразил недоверие. — Внутри костяка может находиться бомба.

— Если он проигнорирует клона, или нападет на него, то мы с чистой совестью атакуем. — Отозвался «Безымянный». — Если же некроманты и вправду желают вступить в переговоры, то в нашей ситуации было бы глупо от этого отказываться. В конце концов, дополнительное время отдыха, бойцам точно не повредит.

— А еще, Гривус успеет вернуться. — Заметила желто-черная летунья. — Время на нашей стороне.

Потянулись минуты ожидания, во время которого каждый думал о чем-то своем. От грифона явственно ощущалось недовольство, но соблюдая субординацию, он терпеливо молчал, а в это же время Уно боролась с слабостью, вызванной продолжающейся паникой на плане духов.

«И ведь даже с командованием из-за этого шума не связаться, а отправлять посыльного слишком долго».

В очередной раз прислушавшись к магическому фону, с удовлетворением замечаю что он начал восстанавливаться. Пусть разница в один-два процента, не столь существенна, но сама положительная тенденция, не может не радовать.

Наконец мой клон и костяной паук встретились, после чего неживой парламентер, протянул дубликату какой-то свиток, затем развернулся и побежал обратно. Двойник развернул послание, прочитал, затем сжег заклинанием огня и распался облаком белого тумана, передавая мне свои воспоминания.

— Нас действительно зовут на переговоры. — Отвечаю на незаданный вопрос «Третьего». — Если быть точным, то приглашают магистра и одного сопровождающего, на встречу с магистром и его сопровождающим.

— Ловушка? — Предположила Тантра, вернувшаяся к нашей группе от позиции зеброгов.

— Идея хорошая. — Согласилась Астрал. — Никто ведь не запрещает магистру, в качестве сопровождающего взять… другого магистра. Ну или меня.

На последних словах, черно-белая кобыла хищно улыбнулась, любовно погладив висевший на правом боку арбалет.

— Вряд ли ловушка. — Отрицательно качнул головой старший «Безымянный». — Но окончательно такую вероятность отбрасывать нельзя.

— Мы ведь согласимся. — Заявляю утвердительно, уже успев взвесить все «за» и «против». — Осталось решить, кто из нас пойдет.

— Могу я. — Предложила сестра. — В случае чего, моя гибель принесет меньше всего ущерба общей боеготовности. Все равно от духов сейчас толку немного…

«Позже нужно не забыть, выбить из нее эту героическую дурь. Если слова не подействуют, придется доносить мысли через круп».

Воображение живо нарисовало картину, как мрачный «Безымянный», в своем кабинете стегает опытного боевого командира ремнем, а за закрытой дверью толпятся зони и зебры, прислушивающиеся к вскрикам…

«Какая только чушь в голову не лезет».

— При всем моем уважении, но вы, Уно, по уровню сил на магистра совсем не похожи. — Отмел кандидатуру доброволицы «Третий». — Тоже я могу сказать и о вас, Тантра. Из присутствующих в крепости, этот титул с некоторой натяжкой, могут на себя примерить только двое из нас.

— Ха! — Фрай усмехнулся, окинув кобыл веселым взглядом. — Как тонко вас обозвали слабачками.

— Это не оскорбление, а констатация факта. — Произношу спокойным твердым голосом, не позволяя начаться бесполезному спору. — На встречу лучше всего идти мне, так как благодаря заклинанию перемещения, у меня больше шансов сбежать, в случае нападения. И-нет, Астрал, ты со мной не пойдешь, потому что это не позволит мне вовремя отступить.

— И кого же тогда выберешь в качестве сопровождающего? — Приняв мои доводы, старший «Безымянный» спросил главное.

— Гангрена. — Произношу не задумываясь. — Он достаточно умел, опытен и силен, чтобы уцелеть в случае боя.

«А еще, его мне не так жалко».

* * *

— Ты ведь знаком с магистрами гильдии некромантов? — Спустившись со склона горы и теперь шагая на встречу переговорщикам от «повелителей смерти», спрашиваю у своего крайне недовольного спутника.

— Лишь с некоторыми. — Отозвался Гангрен, плотнее кутаясь в черную мантию. — Об остальных только слышал со слов других адептов.

— Сможешь меня предупредить, как стоит себя вести на переговорах? — Не обращаю внимания на злые взгляды неживого мага, буквально за хвост вытащенного из оборудованной лаборатории. — Не хотелось бы все испортить, отдавив больное копыто…

— На этот счет можешь не переживать. — Вассал фыркнул, чуть ускоряя шаг. — Высшие личи не из обидчивых, да и неженки до их положения не добираются. К тому же, моя информация устарела на три года, за которые среди магистров могли произойти перестановки.

Все это я итак понимал, не сильно нуждаясь в объяснениях «повелителя смерти», но идти в молчании было как-то… неуютно. Резерв магии все еще не восстановился, первая стадия активации метки хоть и давала прирост сил, но все равно не гарантировала преимущества над немертвым чародеем.

Мягкая земля под копытами легко проминалась, из-за чего оставался четкий след, ноздри щекотал запах сырости и травы, до ушей доносился шелест редких худеньких деревьев, выглядящих какими-то болезненными.

От лагеря нежити, (если толпу неподвижно застывших химер вообще можно так называть), отделились два силуэта в черных балахонах, с капюшонами накинутыми на головы. Свою силу они не скрывали, позволяя ощутить спокойную и монолитную мощь магистра, рядом с которым практически терялась искра подмастерья.

«Если второй не является магистром, в совершенстве научившимся подделывать собственную ауру, то на ловушку встреча не похожа».

Почему я уверен, что вторым представителем гильдии некромантов является подмастерье? Просто на это намекает «плотность» его силы, с годами тренировок становящаяся все выше и выше. Если старшего «повелителя смерти» можно сравнить с гранитным валуном, то его спутник не более чем глиняный колосс.

Расстояние между нами сокращалось, позволяя различить все больше черт оппонентов, при этом и они с не меньшим интересом изучали нас. Остановились мы одновременно, оставив свободное пространство протяженностью в десять шагов.

— Приветствую, «Безымянный». — Магистр скинул капюшон, позволяя увидеть свою безэмоциональную морду и пылающие магическим огнем глаза. — Мое имя Хронос, и я являюсь командующим этой армии.

— Приветствую, магистр. — Ускоряю скорость мышления до максимума, разделяя сознание на четыре самостоятельных потока. — Можете звать меня «Седьмой».

— Рад нашей встрече. — Лич церемонно кивнул, своими манерами и невозмутимостью напоминая аристократа из какого-нибудь древнего рода.

— Не могу сказать того же. — Решаю не поддерживать эту бесполезную игру, сразу переходя к делу. — Что побудило вас предложить эти переговоры?

— То же самое, что заставило вас на них согласиться. — Не моргнув и глазом, отозвался неживой маг. — У нашей гильдии есть свои способы передавать сообщения на большие расстояния, но в данный момент они недоступны, так что мы не можем связаться с другими магистрами. Однако, последнее полученное сообщение, весьма тревожно…

«Что-то мне подсказывает, что если прямо сейчас здесь появятся Дискорд и звездные духи, которые начнут водить хоровод и петь песни, ты и бровью не поведешь».

— Вы поделитесь секретной информацией? — Изображаю голосом изумление и нетерпение.

— Не думаю, что мои сведения столь секретны как вам кажется. — Монотонно произнес Хронос, с момента начала разговора, не сменивший своей позы. — Шаманы вступили в войну, напав на некоторые важные для гильдии объекты. Насколько можно судить, ударом нанесенным по некромантам, они не ограничились.

— Ваши предложения? — Чуть склоняю голову на бок, краем глаза следя за подмастерьем, явно чувствующим себя очень неуютно в нашем обществе, (да и Гангрен подозрительно притих, стараясь изображать из себя предмет ландшафта).

— Необходимо заключить союз, хотя бы временный, дабы не беспокоиться о возможности удара в фланг или тыл, когда мы отправимся на карательную операцию. — Четко выговаривая слова, заявил «повелитель смерти». — При помощи содействия Цезаря, как посредника, мы сможем договориться о перемирии с друидами.

— А как же желание истребить угрозу появления не подконтрольных одаренных? — Выражаю интонациями сомнения.

— Проблем не возникнет, если Цезарь согласится ограничить их максимальное количество, и лично займется контролем деятельности. — Собеседник сделал паузу, давая осмыслить предложение, а затем добавил. — Лично мне зони не мешают, да и «меченые», не кажутся чем-то чрезмерно опасным. Возможно, появление конкурентов наконец-то заставит наше общество развиваться.

— Предположим что я согласился. — Осторожно киваю, как бы подтверждая свои слова. — Вам не кажется что годы войны, многочисленные жертвы и обоюдная ненависть, станут проблемой для союза заключенного на уровне глав фракций?

— Некроманты не испытывают ненависти к лояльным Цезарю зебрам, зони и грифонам. — Заметил Хронос. — В связи с окончательным упокоением многих одаренных, наиболее яростно поддерживавших идеи открытого конфликта, даже с друидами мы сможем найти общий язык… если они избавятся от своего нынешнего главы.

«Ну а у нас и того проще: Цезарь прикажет и все согласятся, пусть и будут скрипеть зубами, с ненавистью поглядывая на гильдии».

— Нам нужны гарантии, дабы укрепить доверие. — Мой намек довольно прозрачен, и для лича не должен стать неожиданностью.

— Прямо сейчас, я готов ответить на два ваших вопроса. — Согласно качнул головой «повелитель смерти». — Но в замен, я прошу о той же услуге.

— Мир перевернулся, а я и не заметил. — Тихо пробормотал Гангрен, тем самым выдавая крайнюю степень удивления.

— Договорились. — Наверное следовало взять перерыв и переговорить с «Третьим», чтобы согласовать мои вопросы и возможные ответы, но я решил взять ответственность на себя. — Каким образом вы поддерживаете столь мощную защиту над армией, да еще и подпитываете боевых химер, в условиях понизившегося магического фона?

— Душа моего коллеги, с которым мы не сошлись во взглядах на дальнейшие действия, служит источником энергии. — Как само собой разумеющееся, поведал Хронос. — Я воспользовался своим правом победителя…

«Значит, все же конфликт внутри фракции. Или это лишь разногласия между двумя магистрами? Но ситуация показательна».

— Кто тот одаренный, который придумал ритуалы создания плотных фантомов, оживления магов и изобрел «метку»? — Впервые с начала беседы, в голосе немертвого мага появилось что-то кроме равнодушия.

«Можно было бы отделаться ответом „Безымянный“, или как-нибудь по другому, но после рассказа об источнике магии, это будет… грубо».

— Это я. — Заставляю голос звучать спокойно, с легким намеком на гордость и самодовольство, при этом второй поток мышления уже приготовил заклинание перемещения, а третий и четвертый заготовили атакующие конструкты.

Повисла недолгая тишина, нарушенная моим собеседником:

— Ваша очередь спрашивать.

Лишь огонек в глазах, начавших сиять чуть ярче, выдал тот факт, что мое заявление нашло отклик в душе «повелителя смерти».

— Откуда ваша гильдия берет столько материала, для создания нежити? — Не ослабляя бдительность, все же спрашиваю давно интересующую вещь. — За три года боев, старые запасы должны были истощиться, а новых трупов явно не достаточно. К тому же, друиды нашли способ обезопасить своих зверьков, от становления вашим оружием.

— Проект «Зубы дракона». — Без раздумий отозвался Хронос. — Ваш слуга должен был о нем слышать. Ну и конечно же зверофермы.

— Гангрен? — Обращаюсь к своему спутнику.

— Когда-то молодой мастер высказал теорию, о том что можно выращивать плоть и кости, подобно деревьям. — Произнес неживой маг. — Его проект назвали «Зубы дракона», и убрали на полку в архив.

«Или сделали вид, что убрали, а сами в тайне от младших членов гильдии, взялись за разработку идеи».

Тем временем, лич достал из своего одеяния костяную флягу, разукрашенную вязью символов и открыл крышку. Делал он это демонстративно медленно, позволяя убедиться в отсутствии угрозы.

Из узкого горлышка хлынул белесый густой туман, который разросся в облако и принял вид полупрозрачной кобылы. Незнакомка, находящаяся на границе материального мира, недовольно посмотрела на своего пленителя, затем фыркнула и гордо отвернулась.

— Скажите, «Седьмой», вы знаете способ, при помощи которого можно оживить мою дочь? — Пылая яркими огнями глаз, уже не скрывая своего нетерпения, задал свой второй вопрос «повелитель смерти».

«Этот день определенно вознамерился отучить меня удивляться».

Осмотрев призрачную кобылу во всех доступных спектрах, прихожу к неожиданному выводу: у нее уже есть тело, но состоит оно из тумана непонятного происхождения. Стандартный способ вселения, в подобной ситуации невозможен, но вот если использовать печать, при помощи которой в прошлом мире в теле человека запирали могущественного демона, дабы пользоваться его силой…

«Посадить призрака в клетку, созданную во внутреннем мире жертвы, а затем открыть дверцу, чтобы позволить захватить оболочку? Это конечно не полноценное оживление, но близко к требуемому результату. Правда может возникнуть проблема с отторжением телом захватчицы, в результате чего время от времени придется менять оболочку…».

— Варианты есть, но это очень сложно. — Делаю паузу, тщательно подбирая момент. — Но уверен, для магистра гильдии некромантов, не станет проблемой оказать пару услуг.

— В долгу я не останусь. — Удовлетворенно кивнул Хронос, губы которого дернулись в попытке изобразить улыбку. — Предлагаю заключить магический договор, дабы избежать неприятного недопонимания.

* * *

(Отступление).

Силиция стояла на выжженой до черноты земле и смотрела на хрустальный череп зебры, внутри которого неистово бился в бесплодных попытках освободиться, новорожденный зверобог. Десятиметровый дракон, тело которого состояло из языков алого пламени, прежде чем его сумели угомонить и заточить в артефакт, подготовленный как оружие против другой богини, успел до основания разрушить храм и распугать большую часть духов. Сколько шаманов погибло в процессе, больно было даже вспоминать, тем более что среди них были…

«Не время».

Отдернула себя новая старшая «говорящая с духами». Все выжившие в схватке, смотрели на нее с надеждой и ожиданием, готовясь прямо сейчас куда-то бежать и что-то делать, дабы исправить свершившийся кошмар… или хотя бы на время забыть о своих утратах.

— Есть связь с другими храмами? — Не надеясь на положительный ответ, спросила новоявленная магистр.

— «Воздух» разрушен. — Низким голосом отозвался молодо выглядящий жеребец, красующийся ожогом на половину всего правого бока. — Выжившие направляются к нам. Тварь улетела куда-то на юг.

«Один раз — случайность. Два раза — совпадение».

— «Земля» разрушена. — Доложила хрупкого вида зебра, закутанная в белую хламиду, местами прожженную до дыр. — Выжившие направляются к нам… Что с тварью неизвестно.

«Три раза — закономерность. Ну а четыре…».

— «Вода» разрушена. — Пробормотала грузного вида кобыла, взгляд которой блуждал из стороны в сторону, словно она пыталась кого-то найти, но не находила. — Если точнее: храм воды ушел на дно озера, утопив вместе с собой почти всех обитателей. Спастись удалось нескольким мастерам…

Продолжать она не стала, но все присутствующие сами могли мысленно закончить фразу.

— Ритуал не мог провалиться четыре раза к ряду. — Простонал мастер, одним из первых сцепившийся с зверобогом, который родился в результате слияния высшего духа огня и могущественного магистра.

— Ему помогли провалиться. — Согласилась с коллегой Силиция. — Причем провернули это так, что никто ничего не заметил.

— И что нам теперь делать? — Задал вопрос кто-то из толпы шаманов, собравшихся чуть в стороне от места, где огненный ящер был заточен в тотем. — Некроманты, друиды и новый Цезарь, не простят нам совершенного и не упустят возможности отомстить.

— Мы все еще достаточно сильны, чтобы дать отпор любой из фракций. — Давя панику подчиненных в зародыше, твердо заявила магистр, решив при этом умолчать, что удара даже двух объединившихся фракций, они уже не перенесут. — В крайнем случае, выпустим этого красавца, в дополнение к тем троим, которые сейчас набирают силу, и вскоре начнут резвиться по всей Зебрике.

«Без веками укрепляемых храмов, мы слишком уязвимы. Придется принимать крайние меры, а-то действительно можно оказаться нанизанными на копья».

— Слушайте все! — Усилив голос при помощи духа воздуха, Силиция привлекла к себе общее внимание, заставив затихнуть едва начавшийся ропот. — Позже мы будем разбираться в причинах столь катастрофичного провала и оплакивать погибших, но сейчас нужно действовать, пока остальные участники войны не опомнились. Передайте приказ всем выжившим, чтобы они собирали все ценности и ресурсы и выдвигались к западному побережью. Агенты за два дня должны подготовить корабли, на которых мы уплывем… в империю грифонов. Думаю за небольшую плату, новый император не откажет нам в приюте.

— А как же Зебрика? — Раздавшийся в тишине голос вопрошающего, прозвучал как медный колокол.

— Страна истощена войной, а новорожденные зверобоги только усугубят положение. — Кобыле было противно от собственных слов, но она продолжала изображать уверенность и решимость, не позволяя страху просочиться даже во взгляд. — Наши противники ослабнут, пытаясь усмирить монстров, и даже если у них это получится, сил на месть не останется ни у одной фракции.

«Да простят меня предки за эти слова».

Приказы, при помощи сильных духов, являющихся контракторами шаманов, достигли ушей уцелевших в катастрофе одаренных и агентов, рассеянных по всему материку. Началась подготовка к бегству.

(Конец отступления).

НЕРАВНЫЙ СОЮЗ

План духов успокоился только к вечеру второго дня, после снижения магического фона. Все это время и мы, и некроманты, пытались связаться со своим командованием, при этом не отступая с занятых позиций. Когда же контакт наконец был установлен, на нас обрушился град новостей и приказов, так что я едва не забыл доложить о договоренности, достигнутой с магистром гильдии некромантов.

Самой тяжелой новостью для армии, стало известие о гибели старого цезаря, все время войны являвшегося знаменем борьбы и несгибаемой воли. К счастью офицеры, здраво оценивая нынешнее положение дел, не стали оспаривать назначение «Первого», на должность официального правителя Зебрики. Однако же, то что сейчас никто не высказывал недовольства, вовсе не означало, будто все согласились склониться перед бывшим гранд-магистром.

«Хорошо что это не моя проблема».

Промелькнула мысль на грани моего сознания, пока два параллельных потока сознания, анализировали новую информацию.

Второй по порядку новостью, стало прекращение боевых действий на всем протяжении фронта. Причинами этого стали два фактора: множественные диверсии шаманов, практически парализовавшие командование друидов, а так же падение магического фона, из-за чего орды нежити заметно утратили былую эффективность. Кроме того, в гильдии «повелителей смерти», по данным полученным от разведки, назревал раскол.

Ну и последнее по очереди, но отнюдь не по значению: на месте храмов шаманов, образовались аномальные зоны, похожие на проплешины и в без того истончившемся магическом поле страны. Постепенно, с повышением энергетического фона, они уменьшаются и «затягиваются», но отправляемые на разведку духи, ни за какую плату не соглашаются приближаться к территории, на которой прекратили свое существование тысячи их сородичей. Несколько агентов гильдии «говорящих с духами», пойманных во время попытки сбежать в направлении западного побережья, после допроса совмещенного с пытками, поведали об итогах неудачного ритуала становления четырех магистров, новыми богами стихий.

«Они создали аналог хвостатых демонов… Просто великолепно».

Удивляться происходящему уже не хватало моральных сил, так что думаю даже если бы сама Селестия явилась в Зебрику, дабы нести мир и любовь, (путем сжигания всех несогласных), я бы воспринял это с философским спокойствием… А может быть и нет, (проверять не хочется).

Мой отчет новому Цезарю прошел без осложнений: выслушав итоги сражения с друидами и условия предварительной договоренности с некромантами, «Первый» приказал выдвигаться на соединение с основной армией, заявив что дальнейшие переговоры возьмет на себя.

«Мне же и легче. Все равно с Хроносом мы будем работать в обход интересов своих фракций».

* * *

Полторы декады шла подготовка к встрече глав гильдий и нового Цезаря, и за это время многое изменилось. Для начала стоит заметить, что раскол у некромантов все же произошел, в результате чего примерно треть выживших во всех передрягах «повелителей смерти», разрушив все до чего только смогли дотянуться, поспешно сбежали из Зебрики, отправившись искать убежища в Республике минотавров. В результате внутренних разборок, эта фракция ослабела в достаточной степени, чтобы стать слабейшей из трех оставшихся, и только два старых лича, за счет личной силы и опасной нежити обнаружившейся в тайных хранилищах, продолжали заставлять с ними считаться.

У друидов дела шли не многим лучше: откуда-то из глуши вылез магистр, до этого не участвовавший в войне, (а возможно и не знавший о ней), который в поединке убил действующего главу фракции, после чего взгромоздил на импровизированный престол собственный круп. Не смотря на то, что снижение магического фона слабо сказалось на живых химерах, маги жизни потеряли почти всех сильнейших одаренных, многих из которых убили диверсанты шаманов, проводя самоубийственные атаки.

Как-то неожиданно оказалось, что армия Цезаря, сумела сохранить наибольшую силу из всех участников конфликта. Трое «Безымянных», (включая меня), приравнивались к магистрам, многочисленные зони давали заметное преимущество в количестве одаренных, а потрепанные легионы активно пополнялись новобранцами из числа гражданских, испытывающих едва ли не фанатичную преданность к официальной власти, показавшей готовность защищать их от любого врага.

Но далеко не все было так радостно, как нам бы хотелось: зверобоги, в первую декаду никак себя не проявлявшие, начали нападать на крепости и поселения, (к счастью, пока что ограничиваясь территориями ранее захваченными друидами и некромантами). Шаманы, после своего фееричного провала с ритуалом, попросту сбежали почти в полном составе, угрожая спустить на тех кто попытается им помешать, еще одного зверобога, (проверять, блефуют ли «говорящие с духами», ни у кого желания не возникло). Ну и как вишенка на несуществующем торте, из империи грифонов пришли вести о произошедшем перевороте, в результате которого на престол взошел новый император, разгромивший кланы и вырезавший их старейшин.

Какое нам вообще дело до того, что происходит у крылатых хищников? Если бы не несколько тысяч наемников, вспыхнувших желанием вернуться на родину и устроить еще одну гражданскую войну, мы бы этого даже не заметили. Удерживать же от праведной мести опытных ветеранов, на деле доказавших свое умение убивать, наше командование не спешило.

Ради справедливости должен заметить, что примерно каждый десятый грифон, узнав о гибели своего клана, решил добровольно остаться в Зебрике и присягнуть на верность Цезарю. Сородичи прозвали таких предателей «мертвыми душами», намекая на отсутствие чести и чувства долга. Командир Жоан, (который и собирал вокруг себя желающих остаться в Зебрике), проявил изрядное чувство юмора, создав новый клан «Мертвых душ».

* * *

— Приветствую, друзья мои. — В большой шатер, всю обстановку которого занимали походный стол и несколько ковриков расстеленных прямо на земле, торжественно вошел «Первый». — Рад лично видеть вас, живыми и здоровыми.

Старший из учеников Цинка был облачен в нагрудник из серебристого металла, отливающие синевой накопытники, алый плащ с золотистой подкладкой и тонкий золотой обруч обхватывающий голову. В свете парящих под куполом элементалей огня, принявших форму белых сфер, он выглядел торжественно и величественно, всем своим видом источая силу и уверенность.

— О добрый повелитель! — «Третий», одетый в стандартный для «Безымянных» серый комбинезон, с белой маской скрывающей голову, неожиданно вскочил из-за стола и бухнулся на колени. — Чем мы, жалкие смертные, обязаны твоему высокому вниманию?

Подобное поведение соратника, еще минуту назад казавшегося вполне разумным и адекватным существом, меня несколько озадачило, а судя по недоуменному выражению морды Цезаря, в своем непонимании я был не одинок.

— Гхм… — Откашлявшись, «Первый» участливо спросил. — Ты случайно не болен?

— Я? — Вскинув голову, «Третий» заговорил абсолютно спокойно. — Я в полнейшем порядке. А вот о тебе, «друг мой», подобного сказать не могу.

— Объяснись. — Потребовал Цезарь, и добавил. — Поднимись, наконец, с колен.

— Как прикажете, мой император. — Источая голосом яд, жеребец подчинился приказу, встав на все четыре ноги и посмотрев на собеседника с высоты своего роста. — Прежде чем я начну объясняться, может быть ты скажешь, почему о своем назначении на должность ректора несуществующей академии биомантов, я узнаю за час до встречи с представителями гильдий некромантов и друидов?

«Ого! А я-то думаю, почему от него так веет раздражением».

— Сочувствую твоему горю. — Усмехаюсь под маской, левым передним копытом опираясь на край стола. — Уверен, тебя ждет множество интереснейших открытий…

— Не зубоскаль… гранд-магистр. — Оборвал мою речь «Третий».

Прошла секунда, за ней еще одна… До меня наконец дошло услышанное. Не в состоянии произнести и слова, (хотя нецензурная брань так и крутилась на языке), молча указываю правой передней ногой себе в грудь, вопросительно склонив голову. Не знаю, что именно увидел в моем жесте, или на моей маске, которая вообще не способна выражать эмоций, Цезарь, но окружавший его ореол величественности, сперва потускнел, а затем вообще исчез. Не нарушая молчания, он проследовал на свободное место рядом со столом и устало плюхнулся на коврик.

— Ну и что вы хотите узнать? — Голос «Первого» выражал концентрированную тоску. — Я — Цезарь. А как вам известно, правитель Зебрики не может занимать пост гранд-магистра, дабы не концентрировать в своих копытах слишком много власти… и не взваливать на спину совсем уж неподъемный груз обязанностей. Выбор, кого назначить вместо себя, не такой уж и богатый, и состоит он из вас двоих, дорогие «магистры». Молчать пока я говорю.

Вскинувшись, Цезарь стукнул передними копытами по столу, оставив на гладкой поверхности две неглубокие вмятины. Полыхнувшая во все стороны сила, заставила меня напрячься и начать разгонять сознание, готовясь в любой момент активировать ПНБ, (Печать нечестивого бога).

— О чем я? — Взгляд старшего ученика Цинка, на мгновение расфокусировался, а затем снова сосредоточился на нас. — Прошу прощения, друзья мои… Я уже пятый день на ногах и без возможности сбросить напряжение, а тут вы со своими претензиями. Все же организовать публичную встречу лидеров трех фракций — это задача не простая, а мне еще пришлось общаться с каждым делегатом отдельно, дабы избежать эксцессов в самый неподходящий момент.

— И все же? — Наглости в тоне «Третьего», (тоже не спавшего трое суток), заметно поубавилось.

— Раньше сообщить не мог. — Повинился Цезарь. — Информация пока что секретная, духам ее доверять нельзя, да и посредников использовать небезопасно. В общем: гильдии некромантов и друидов, объединяются в биомантов. Таким образом мы сможем избавиться от дополнительного раздражителя для простого народа, снизив накал неприязни, и покажем свою готовность к переменам. Штаб новой гильдии, будет построен прямо на месте сегодняшней встречи, а возглавит ее герой войны, сильнейший из одаренных зебр, а так же доверенный представитель Цезаря…

— Звездные духи тебя полюби. — Обреченно выдохнул «Третий». — Значит ты на меня не только академию скинуть решил.

— Некромантам и друидам, несмотря ни на какие клятвы, я не доверяю. — Пожал плечами правитель Зебрики. — Мне же хватит проблем с военными, алхимиками, гражданскими и внешними отношениями империи. Вы ведь уже знаете, что шаманы сбежали к грифонам, у которых намечается собственная гражданская война, а осколок гильдии «повелителей смерти», нашел себе пристанище у минотавров?

— Что-то слышали. — Подал голос я. — Меня на должность гранд-магистра назначили по принципу, «больше никого не осталось»?

— И это тоже. — «Первый» хмыкнул. — Но ты тоже успел обрести некоторую популярность в народе, пусть и не как военный… хотя слухи о финальной битве, несколько приукрашенные, уже ходят среди легионеров. Для меня же главное то, чтобы кто-то контролировал зони, когда начнутся конфликты с чистокровными зебрами. Во время войны, самые горячие головы удавалось остужать или отправлять на фронт, где им было не до разжигания рассовой вражды, но в мирное время так легко от них не избавишься.

— «О вас заботятся», «вас помнят», «даже гранд-магистр — один из вас». — Фыркнув качаю головой. — Решили «бросить кость», чтобы верные питомцы не чувствовали себя обделенными. И как же на это согласились остальные?

— Новообразованной гильдии биомантов, на должность гранд-магистра практически плевать. — Признался Цезарь. — Командиры легионов согласились с моими доводами: им новая гражданская война не нужна.

— И какие же у меня будут обязанности? — Обижаться на подобное отношение от чистокровных зебр было попросту глупо, тем более что мне в копыта давали пусть иллюзорную, но все же власть.

— Под твою ответственность отходят все зебрасы и зеброги, а так же три подземных комплекса, два из которых до сих пор поставляют жеребят зони в лагеря военной подготовки. — «Первый» извлек из-под плаща лист бумаги, на котором красовалась дюжина разнообразных печатей. — Как ты будешь распоряжаться этим богатством, меня мало волнует… Главное чтобы вреда Зебрике твои действия не принесли. Ну и конечно: я жду от тебя подвигов, вроде массового воскрешения полезных зебр, лечения болезней, решения проблем с продовольствием… Да, чуть не забыл: нужно отправить посольство в Эквестрию, дабы договориться о торговле и военной взаимопомощи.

— Издеваешься? — Сняв маску и положив ее на край стола, начинаю вчитываться в текст документа.

— Издеваюсь. — Согласился правитель Зебрики. — Все эти проблемы, мы будем решать совместными усилиями, но с посольством я тебя все же отправлю… как-нибудь потом, когда обстановка внутри страны успокоится. Если согласен, впиши свое имя в пустую графу.

«А если не согласен, то тебя отсюда не выпустят. Угадал?».

Заставив засветиться рог, магией выжигаю свое имя на пустой строке. Стоило мне закончить, как «Третий» притянул к себе документ и вслух прочитал:

— «Мозенрат»?

— Хм? — Цезарь вопросительно изогнул брови. — А разве до вступления в «Безымянные», тебя звали не «Дос»?

— Время перемен. — Развожу передними копытами. — Новый Цезарь, новая гильдия, новая должность… Новое имя.

— Что же, гранд-магистр Мозенрат, надеюсь вы будете не хуже «Седьмого». — Усмехнувшись уголками губ, произнес «Первый».

— Может и мне для себя новое имя выбрать? — «Третий» снял свою маску и небрежно бросил ее под стол. — «Максимус», или «Галактус». Что звучит лучше?

— Хоть горшком назовись, главное в печь не лезь. — Добавляю в голос ехидства, дополнительно искривив губы в усмешке.

— Этот несомненно важный вопрос, мы можем решить на следующем заседании верховного совета. — Совершенно серьезным тоном, прервал нас правитель Зебрики. — Сейчас, пока до встречи с представителями гильдий осталось меньше десяти минут, я бы хотел узнать: есть ли у вас идеи, что нам делать с подарком шаманов? Разведка докладывает, что зверобоги становятся все более активными, так что скоро разрушения и без того опустошенных поселений им будет недостаточно.

Опережаю магистра «Горшка», (может запустить слух, чтобы это прозвище прикрепилось к «Третьему»), вскинув к куполу шатра правое переднее копыто. Обведя прищуренным взглядом своих собеседников, медленно заявляю:

— У меня есть просто замечательная идея, которая позволит Зебрике, даже в случае гибели магистров, сохранить обороноспособность. Но… как минимум один зверобог, должен отойти мне.

— Измена? — Без тени улыбки или злости, спросил Цезарь.

— Обычное желание обезопасить себя и своих близких. — В очередной раз развожу копытами. — Ты сам, назначая меня на должность гранд-магистра, намекнул на необходимость подобного.

— Сперва я хочу услышать твой план, а потом уже будем говорить о дележке не убитых зверобогов. — Категорично провозгласил «Первый».

— Пока вы не начали спорить. — Вмешался «Третий». — Не знаю зачем, но мне тоже нужен зверобог. Чтобы был.

После этой фразы, начавшее было скапливаться напряжение, полностью рассеялось, а на наших мордах появились понимающие улыбки.

«Друзьями мы не будем, но и противниками не станем».

* * *

Яркое полуденное солнце освещало зеленую поляну, окруженную высокими трибунами, образующими равносторонний треугольник. На зрительских местах сидели офицеры армии Цезаря, зони, представители гражданского населения, а так же члены гильдий друидов и некромантов. Все они выглядели напряженными, в любой момент готовились к какой-нибудь подлости. Не успокаивали, а скорее даже добавляли подозрений, кружащие в небе зебрасы, костяные драконы и два «кита».

«Напоследок, перед подписанием договора, фракции решили „поиграть мышцами“? Будто мы и до этого не знали, что каждый участник войны все еще может продолжать противостояние».

Я, Цезарь и «Третий», (все без масок), вышли из-за трибуны, на которой расположились наши сторонники, и медленно двинулись к центру, где из зеленого моря возвышался каменный стол. Позади нас безмолвными тенями следовали Астрал и еще две незнакомые мне зебры, воспитанницы монастыря убийц магов.

Со стороны некромантов, к столу шагали всего двое личей, одним из которых оказался Хронос. Их сопровождали умертвие, похожее на худую зебру, из-под шкуры которой выступали ребра, и плывущая в виде белого облака Банши.

«В принципе: им охрана не сильно и нужна… Да и нам тоже».

Самая любопытная для меня процессия, шла к середине поляны со стороны друидов. Первым был жеребец, который к расе зебр если и принадлежал, то очень давно, на что намекали светло и темно-зеленые полоски на шкуре, розовые склеры и изумрудные радужки глаз. Ощущался же он как-то странно: словно размытое пятно жизненной энергии, на которое вряд ли обратишь внимание, если точно не знаешь, что именно искать.

«Видимо это и есть магистр, упокоивший прошлого главу гильдии. А что за кобылка рядом с ним?».

Молодая на вид, стройная и высокая зебра, облаченная в броню выращенную из дерева, шагала ровно и уверенно, совершенно никак не реагируя на «ощупывающие» ее взгляды. Учитывая тот факт, что охраны позади них не наблюдалось, можно было предположить, что она и исполняет роль телохранителя…

«А-нет… Охрана имеется. Пара змей? Ну, не мне их судить».

Дойдя до стола, мы обменялись приветствиями и уселись на траву, каждая делегация со своей стороны.

— Предлагаю не затягивать мероприятие. — Безразличным голосом произнес Хронос. — Магистр Дриан, для меня будет честью работать вместе с таким одаренным как вы.

— Что вы, хе-хе, я право смущен. — Зеленый жеребец по старчески кряхтя, легко и непринужденно поставил свою подпись под договором. — Давно было пора заканчивать эту глупую вражду, которую мы унаследовали от давно сгинувших предков. Но признаться честно: я даже и не думал, что доживу до того момента, когда будет восстановлена гильдия биомантов.

— Могу я задать вопрос, учитель? — Подала голос кобыла в броне.

— Вы не возражаете, господа? — Магистр магии жизни, с капелькой грусти в глазах обвел взглядом всех сидевших за столом, а затем обратился к подопечной. — Задавай, Лиана.

— Может быть это будет неуместно. — Смутилась зебра, но тут же взяла себя в копыта. — Кто из вас убил магистра, командовавшего воздушным флотом друидов в последней операции?

— Полагаю, это был я. — Решаю не отмалчиваться, тем более что эта информация не секретная, так что возможный кровный враг, рано или поздно до всего докопается. — Шла война, мы оба исполняли свой долг. Если бы удача повернулась иначе, то мы могли поменяться местами.

Кобыла внимательно смотрела мне в глаза, пытаясь там что-то увидеть, затем моргнула и кивнув отвернулась.

«Будто у меня проблем мало, так теперь еще и за этой друидкой следить… Одно хорошо: она себя сразу раскрыла, а ведь многие другие „точат зуб“ и скрываются».

Если магистр был ее родственником, то миром мы не разойдемся. Я бы гибель сестры не простил, не смотря ни на какие договоры и союзы, (всегда есть шанс обойти условия, не нарушая их напрямую).

— Уважаемые. — Привлек к себе внимание Цезарь. — В связи с заключением столь необходимого нам всем мира, гранд-магистр Мозенрат хотел бы внести предложение, дабы разнообразить сегодняшний день, уже вписанный в историю Зебрики.

«А самому не сказать?».

Собравшись с мыслями, поднимаюсь на ноги и максимально дружелюбно улыбнувшись, четко произношу:

— Не желаете ли вы, сильнейшие из расы зебр, поучаствовать в охоте на самую редкую дичь Эквуса?

— Охота? — Дриан задумчиво пожевал губами. — Подобные забавы не для меня… Но если дичь действительно редкая, то глупо отказываться.

— И на кого же предлагает охотиться гранд-магистр? — Изобразил намек на интерес Хронос.

— На зверобогов, разумеется — Помимо воли, вежливая улыбка превращается в предвкушающий оскал, отражение которого появляется на морде магистра уже не существующей гильдии друидов.

ПРИЯТНЫЕ И НЕПРИЯТНЫЕ СЮРПРИЗЫ

После подписания договора, а затем и завершения остальной официальной части, все члены делегаций скрылись в шатре Цезаря. Там мы обсуждали ближайшие планы и отдаленные перспективы, касающиеся как жизни Зебрики в целом, так и отношений одаренных и не одаренных в частности. Там же, «Первый» объявил, что собирается отстроить новую столицу, которая должна стать самым большим по площади и населению, а так же уровню развития, городом империи.

Завершилось заседание поздним вечером, измотав меня в моральном плане настолько, что хотелось вскинуть голову и во весь голос завыть на луну. К тому моменту как все члены встречи разошлись, вокруг уже горели костры а между разбитыми палатками бродили патрули. Конечно же, атмосферы взаимных дружбы и любви, тут и близко не было, но хотя бы уровень подозрительности снизился до приемлимой нормы.

«Легко сказать: „война окончена“. Осталось объяснить это всем остальным».

Эта мысль промелькнула у меня в голове, стоило взгляду зацепиться за группу из троих легионеров, неприязненно хмурящихся при виде некромантов. Все же недавние сражения, потери друзей и близких, а так же страх умереть в любую секунду, не забываются по приказу командира.

«Будем надеяться, что офицеры сумеют удержать своих подчиненных от необдуманных действий. Не хотелось бы продолжать этот конфликт, из-за какого-нибудь мстителя, решившего наплевать на все».

— Ты не голодный? — Отвлекла меня от сторонних мыслей Астрал, встав вплотную к правому боку, так что через костюм удалось ощутить исходящее от нее тепло.

— Нет. — Отвечаю отрицательно качнув головой, (непривычно не ощущать маску на морде, находясь в обществе стольких разумных). — Лучше отправлюсь спать.

Зебра понятливо кивнула, а затем хитро прищурилась и улыбнувшись уголками губ спросила:

— Неужели сил совсем не осталось?

Ответить на этот вопрос охранница мне не дала, слегка толкнув плечом и усмехнувшись, поманила за собой.

— Пойдем, я помогу тебе расслабиться перед отдыхом. — Тон, с которым воспитанница монастыря это произнесла, мог обещать все что угодно, начиная от колыбельной, заканчивая горячей ночью.

Оглянувшись по сторонам, убедился что на нас никто не обращает внимания, занимаясь своими делами. Праздно шатающихся зебр, в этой части лагеря, да еще в столь поздний час, не было, а солдаты обеспечивающие охрану, достаточно тактичны и разумны, дабы не попадаться на пути тех, кто обременен властью.

В тишине мы дошли до большой палатки, внутри которой поместилась бы целая комната с кроватью, столом и шкафом. Чуть в стороне у костра, дежурили несколько легионеров, бдительно следящих за окрестностями. Ускорившись, Астрал подошла к полосатым воинам и что-то им приказала, в ответ получив энергичные кивки. Даже с моим улучшенным слухом, не удалось разобрать ни слова, а использовать чакру или магию для подслушивания, не было ни какого желания.

Молча пройдя ко входу в походное жилище, привычно проверяю его на непредусмотренные сюрпризы, и только после этого захожу внутрь. Следом в палатку прошмыгнула моя охранница, не забыв задернуть полог.

— Раздевайся и ложись на живот. — Велела Астрал, как только активировалась защита, не выпускающая звуки за пределы помещения, (сама она тоже скинула свое черное одеяние, начав шустро раскладывать в одной ей известном порядке, ножики, флаконы с зельями и спицы).

В другой ситуации, я мог бы возмутиться подобному тону. Однако, желание завалиться на постель, было сильнее несуществующей обиды.

Костюм полетел в дальний угол палатки, а мое тело бессильно плюхнулось на толстый матрац, лежащий прямо на земле и застеленный чистыми простынями. Глаза тут же начали закрываться, а рот раскрылся в широком зевке.

— Так дело не пойдет. — Решительно заявила кобыла, начав двигать меня на середину постели. — Не смей засыпать.

— Почему? — Лениво открыв один глаз, со слабым интересом смотрю на охранницу.

Вместо ответа, Астрал решительно уселась на мою спину верхом, начав передними копытцами массировать мою голову. Круговыми движениями она спустилась на шею, задержавшись чуть дольше, дабы расслабить мышцы, а затем сама передвинулась с поясницы к моему крупу, принявшись обрабатывать область лопаток и спину ниже.

— Скоро все узнаешь… если не уснешь. — Многообещающим, мурлыкающим голосом, произнесла черно-белая кобыла.

* * *

(18+).

Массаж продолжался несколько минут, но не смотря на приятные расслабляющие ощущения, заснуть мне не позволили. Каждый раз когда сон был близок к тому, чтобы затянуть разум в безмятежную пустоту, Астрал прижималась грудью к моей спине и прикусывала кончик уха, заставляя слегка вздрагивать. Закончив же разминать поясницу, она перевернула меня вверх животом, на который и уселась, движениями хвоста начав щекотать пах.

— Хм… — Разлепляю веки и заставив рог вспыхнуть серой магической аурой, смотрю на хитро улыбающуюся зебру. — Ты права: сон может и подождать.

Кладу передние копыта на крепкие бедра кобылы, животом ощущая жар ее тела. Однако, стоило мне сделать попытку приподняться, как передние ножки Астрал, уперевшись мне в грудь, настойчиво надавили, заставляя вернуться в прежнее положение.

— Лежи и получай удовольствие. — Растянув губы в широкой улыбке, зебра наклонилась вперед и лизнула мой рог длинным ловким языком. — И не мешай получать удовольствие мне.

Губы кобылы накрыли мои, прерывая возможные возражения поцелуем. Затем она встала на все четыре ноги нависнув сверху и начала пятиться. Поцелуй за поцелуем, ее губы опускались все ниже и ниже, заставляя жар приливать к морде и паху. Глаза сами собой зажмурились, но на этот раз не из-за желания уснуть, а чтобы не видеть яркого сияния собственного рога.

— Хр-р… — Вырвался то ли хрип, то ли рык из моего горла, когда партнерша остановилась, доведя дорожку из поцелуев до середины живота.

Обхватив голову Астрал передними копытами, надавливаю толкая ее дальше вниз, к уже поднявшемуся напряженному стволу.

— Какой нетерпеливый. — Хмыкнула кобыла, но дважды себя просить не заставила.

«Да… Вот то, чего мне не хватало».

Длинный ловкий язык, круговыми движениями танцевал по головке члена, вызывая незабываемые ощущения, чем-то похожие на разряды электричества. Время от времени, мягкие губы обхватывали головку целиком, заключая конец в горячий плен, а крепкие зубки слегка прикусывали плоть, заставляя рефлекторно напрягаться и неосознанно задерживать дыхание.

С усилием раскрыв глаза, кидаю взгляд на мордочку партнерши, на которой застыло сосредоточенное и довольное выражение. Подняв на меня глаза, она на секунду остановилась, а затем не разрывая зрительного контакта, опустила голову вниз, до половины погружая ствол в рот и активно двигая языком.

Положив правое переднее копыто на затылок кобылы, надавливаю, заставляя голову опуститься еще ниже, при этом совершаю движение бедрами вперед, глубже погружаясь в тесное горло. В уголках глаз воспитанницы монастыря появилась влага, но она даже не дернулась, привыкая к ощущениям, а затем начала двигаться вверх-вниз, постепенно увеличивая скорость.

Ощущение готовности разрядиться уже подступало, но в этот момент черно-белая кобыла выпустила мой ствол изо-рта, вызвав вздох разочарования. Блестящая от слюны, в свете магического сияния, головка замерла в паре сантиметров от изогнутых в проказливой улыбке губ.

— Рано. — Подмигнув, пояснила свои действия зебра, к чему-то активно прислушиваясь.

— Если это шутка, то мне она уже не нравится. — Попытка подняться, была подавлена самым жестоким образом: кончик члена оказался захвачен белыми зубами, угрожающе надавившими на нежную плоть.

«Дожил…».

Мысль не успела сформироваться окончательно, так как до моего затуманенного разума, наконец-то дошли сигналы, поступающие от ушей. У входа в палатку кто-то остановился, неуверенно переступая ногами, при этом активно излучая волнение. Судя по магическому источнику, это был, (была?), зони, с явной склонностью к некромантии.

Наконец, ночной гость решился и скользнул через занавесь, проникая внутрь походного жилища. Мой взгляд, метнувшийся к входу, обнаружил закутанную в черный плащ черно-зеленую зеброжку.

— Тантра. — Констатирую очевидный факт. — И что все это значит?

Особую «изюминку» моменту, придавал тот факт, что Астрал по прежнему держала кончик моего ствола у себя во рту, совершенно не смутившись появления посетительницы. Вторая же кобыла подобной выдержкой не обладала, тут же потемнев мордочкой и уперев взгляд в пол.

— Мы тут подумали, и я решила. — Начала говорить зебра, облизнув головку как леденец. — Раз уж у тебя не хватает времени, чтобы решить проблему с жеребятами для меня, я решила найти более подходящую для этих целей кобылку, которая и сама не против поучаствовать.

— А меня вы спросить забыли? — Сердито хмурюсь, что в моем положении выглядит крайне неубедительно.

— А ты откажешься? — Моя охранница изобразила крайнюю степень изумления, но тут же стала совершенно серьезной. — Если ты не выполнишь эту мою просьбу, то о дальнейшем приятном времяпрепровождении с моим участием, можешь забыть.

Зажмурившись, на этот раз дабы подавить вспышку злости, повлекшей за собой желание воспользоваться каким-нибудь пыточным заклинанием, откидываюсь спиной на постель. Вся эта ситуация казалась какой-то нелепой, а как до подобного дошло, в голове вообще не укладывалось.

— Развлекайтесь. — Весело произнесла Астрал, успевшая переместиться к своей одежде и теперь поспешно облачающаяся в свой костюм. — Ни в чем себе не отказывайте.

Пройдя мимо Тантры, зебра толкнула ее в мою сторону, едва не заставив упасть мордочкой в землю, а затем самодовольно подмигнув, выскользнула на улицу. Зеброжка же, умудрившись устоять на ногах, замерла в нерешительности.

— Ну и…? — Настолько нелепо, я не чувствовал себя уже давно, но злость в совокупности с так и не прошедшим возбуждением, (Астрал здорово постаралась, проводя «разогрев»), подавляли смущение.

Вместо ответа, черно-зеленая кобыла решительно взобралась на постель и протянула левое переднее копытце к моему члену, по прежнему находящемуся в готовности, пусть и немного обмякшему. Для меня это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения.

Плавным движением перекатившись на бок и приняв сидячее положение, передними ногами обхватываю шею некромантки и притягиваю к себе ее голову, жадно впиваясь поцелуем в мягкие губы. Вспышка рога, ознаменовала активацию заклинания, превратившего одежду новой партнерши, в кучку лент из ткани, безвольно опавших на простынь.

Когда воздуха в легких уже стало не хватать, я опрокинулся на спину, при этом опуская голову черно-зеленой кобылы к паху. Вновь окрепший ствол, смотрел ей прямо в приоткрытый рот, а мой взгляд выражал всего один вопрос: «Разве не для этого ты пришла?».

Уперев передние копытца по бокам от моих бедер, Тантра рывком опустила голову, разом заглатывая головку и половину ствола. Мои передние ноги сжали ее виски, а затем глухо зарычав, я начал двигать тазом, задавая свой собственный ритм.

Вспышка, пожаром зародившаяся в паху, пронеслась по позвонку и взорвалась в голове снопом искр, от которых зрение помутилось а мышцы свело судорогой. Спустя несколько секунд, зони смогла освободить свою голову и тяжело дыша прокашлялась, сгибом правой передней ноги вытирая губы.

— Готова продолжить? — Спрашиваю как можно небрежнее, напустив на себя самый расслабленный вид.

— Главное сам не сдуйся. — Рыкнула некромантка, тут же нависнув сверху, чтобы в следующий момент опуститься на все еще твердый ствол.

Насадив себя на две трети длины члена, черно-зеленая кобылка замерла, судорожно дыша и лихорадочно сверкая глазами. Ее рог светился тусклой зелено-серой магической аурой, выдавая разгорающееся возбуждение. Однако, я ждать не собирался и положив передние копыта на упругие, (но гораздо более мягкие чем у Астрал), бедра, с силой надавил, одновременно совершая движение тазом вперед.

«Ну и чего боялась?».

По моему телу начали расползаться ломанные темно-фиолетовые линии, демонстрирующие активацию первой стадии метки. Копыта крепче впились в упругие горячие бедра партнерши, а затем передние ноги напряглись, начав приподнимать и опускать ее тело.

Наклонившись вперед, Тантра поставила передние копытца на мою грудь и освоившись с ощущениями, начала скакать сама, при каждом погружении издавая короткий стон.

Резко переворачиваюсь, скидывая кобылу с себя, а затем сам нависаю сверху. Зони послушно припала на передние ноги, выпячивая вверх круп и отводя в сторону хвост.

Обхватив некромантку за бедра, резким движением погружаюсь на всю длинну, на секунду замираю, наслаждаясь ощущением жара и тесноты, а затем начинаю ритмичные движения тазом. Мои хрипы сливались с ее стонами, нам вторило влажное хлюпанье, а в трепещущие ноздри бил дурманящий аромат.

Ощущая, что до кульминации осталась пара толчков, наклоняюсь вперед, в то время как партнерша повернув голову, своими губами тянется к моим. Наши рога соприкоснулись, вспыхнули особенно ярко…

В себя я пришел лежа на спине тяжело дышащей Тантры, находящейся в состоянии, когда весь мир вокруг не имеет значения. С трудом поднявшись на дрожащие ноги, высвободил обмякший ствол из плена ее лона, а затем просто рухнул на бок, чувствуя полное моральное и физическое удовлетворение.

«Меня сейчас и жеребенок мог бы зарезать, без какого-либо труда. Если все единороги испытывают подобное…».

Обнимаю кобылу передними ногами и притягиваю к себе, зарываясь носом в растрепанную гриву. Втянув полной грудью сладковатый аромат, смешивающийся с запахом железа, (хм?), наконец-то проваливаюсь в сон…

(Конец 18+).

* * *

Казалось что глаза только что закрылись, а Астрал уже трясет за плечо, пытаясь разбудить. Приятная истома в теле, шум в голове, (словно от легкого опьянения), и общее ощущение удовлетворенности, подталкивали послать зебру… сторожить вход в палатку.

— Малыш, к тебе гости. — Прошептала прямо в ухо охранница, не забыв прикусить самый его кончик.

С сожалением открыв глаза, медленно высвободился из объятий сладко сопящей зеброжки. Пару минут пришлось потратить, чтобы привести себя в более или менее пристойный вид, а так же облачиться в комбинезон.

Разогнанная по СЦ чакра, волной смыла сонливость и наполнила тело силой и бодростью, так что из походного жилища я выходил в полной боевой готовности. Черно-белая кобыла, пропустив меня вперед, мельком потерлась носом о мою шею, шепотом поблагодарив непонятно за что.

«Боюсь что никогда мне ее не понять… Ни в этой жизни так точно».

На улице было прохладно и тихо. Небосвод все еще сиял звездами, которые словно свита, окружали яркую луну. Неподалеку прохаживались по своим маршрутам патрули легионеров, догорали костры, на востоке собиралось восходить солнце.

— Ну и где…? — Спрашиваю недовольно, повернувшись мордой к своей зебре.

Астрал приглашающе махнула левой передней ногой и направилась за палатку. Идти нам пришлось примерно минуты две, покинув центральную часть лагеря и оказавшись среди жилищ обычных солдат.

— А ты не сильно-то спешил. — Прозвучал насмешливый двоящийся голос, после чего воздух в одном месте пошел рябью, открывая взглядам принцессу чейнжлингов, белоснежная грива которой была тщательно расчесана и заплетена в множество тонких косичек.

— Стар? — Прищуриваюсь, мысленным приказом меняя восприятие левого глаза. — Кризалис?

— Угадал. — Покрытая хитином кобыла, удовлетворенно усмехнулась, на миг полыхнув белым светом затопившим глазницы.

— Чем обязан визиту? — Хорошее настроение моментально потеряло несколько пунктов, а перед внутренним взором пробежали кадры нашей прошлой встречи.

— Неужели ты не рад меня видеть? — Вампирша удивленно и обиженно приложила левое переднее копытце к губам. — Или мне нельзя поздравить своего союзника с первым значимым успехом?

Вдохнув и выдохнув, подавляю вспыхнувшее раздражение. Все же хамить существу такого уровня, до какого мне еще расти и расти, идея не самая умная. Да и портить отношения с союзником, способным обеспечить как ресурсами, так и разведывательной информацией, без повода не стоит.

— Благодарю. — Слегка киваю. — Весьма тронут таким вниманием.

— Мне не сложно. — Стар улыбнулась, демонстрируя выпирающие клыки. — Но раз мы разобрались с этим… перейдем к главному?

«Чувствую неприятности».

— Внимательно слушаю. — Дабы не упустить ни слова, разгоняю сознание и создаю дополнительно два параллельных потока сознания.

— Рой готов обеспечить тебя материалами и средствами, для строительства собственной базы. — Заговорила Кризалис, голос которой еще больше стал двоиться. — Мы сможем сделать и больше, если Цезарь согласится признать улей Циан, официальным поселением Зебрики, а живущих в нем перевертышей, гражданами империи.

— Может быть лучше поговорить об этом с ним лично? — Делаю попытку скинуть с себя хотя бы эту задачу.

— Как союзник роя, ты прекрасно справишься с функциями нашего представителя. — С самым невинным и наивным видом, отмела предложение королева. — Но это все в будущем, тебе же следует узнать о том, что происходит сейчас.

«Не тяни мантикору за…».

— Ваше величество? — Проявляю вежливый интерес.

— Селестия располагает полной информацией о недавних событиях произошедших в Зебрике. — Перейдя на серьезный тон, заявила покрытая хитином кобыла. — Уже этой ночью, специально подготовленные группы быстрого реагирования, должны были отправиться на захват зверобогов. За шаманами, еще только прибывшими в империю грифонов, тоже посланы охотники. Так что, если вы не поторопитесь, то можете опоздать со своей охотой. И-да: сама солнцекрупая, крайне заинтересовалась слухами о маге, способном наделять силой не одаренных жеребцов и кобыл. Так что, дорогой союзник, будь готов к приглашению на аудиенцию…

ДОРОГИЕ ГОСТИ

— значит, чтобы помочь Зебрике завершить гражданскую войну, у Эквестрии сил нет, а вот для захвата или уничтожения зверобогов, как-то подозрительно быстро нашлись. — Выслушав мой доклад, составленный из информации полученной от Кризалис, «Третий» не преминул высказать свое скептичное отношение ко всей этой ситуации. — Пони о себе слишком много возомнили.

Экстренно созванное совещание, проходило во временном штабе, в качестве которого выступал шатер Цезаря. Здесь присутствовали магистры новообразованной гильдии биомантов, (уже получивших прозвище «повелители плоти»), командиры легионов, представители грифоньего клана «Мертвые души», ну и разумеется офицеры зони.

— У кого есть идеи, как нам поступить? — Спокойным, даже отстраненным голосом, будто тема разговора его совершенно не интересует, привлек к себе внимание «Первый». — Прошу высказывать только конструктивные предложения.

— А давайте позволим пони делать то, ради чего они к нам и летят. — Высказался Гривус. — Помрут в процессе, мы получим информацию о зверобогах… Ну а если справятся и смогут их уничтожить, это избавит нас от необходимости гнать на убой собственных воинов.

— От вояки, чьи мозги заточены под размахивание мечом, я другого и не ожидал. — Фыркнул молодой одаренный, сидевший позади Хроноса.

— Гхм. — «Третий» предупреждающе кашлянул, не позволяя устроить из совещания балаган.

— Ваша точка зрения понятна и я бы ее даже поддержал. — Взял слово Дриан, спутники которого разместились полукругом за его спиной. — Однако, политическая обстановка не позволяет нам разрешать солдатам соседней страны, настолько вольготно вести себя на территории Зебрики. Кроме того что это опустит нашу репутацию на мировой арене, и без того не слишком высокую, мы можем лишиться еще и ценного ресурса, который можно использовать как оружие сдерживания, на случай внешнего вторжения. Да и я все же предпочту размять кости… хе-хе… а не смотреть на то, как развлекаются другие. Ты что скажешь, коллега?

Изображавший статую самому себе Хронос, повернул голову так, чтобы смотреть прямо на Гривуса и других легионеров, собравшихся в отдельную группу. Голос лича зазвучал глухо и безэмоционально:

— Вы должны понимать, что репутация — это вещь которую сложно заслужить, но легко потерять. Стоит нам хоть раз показать слабину, как ближайшие соседи решат проверить, нельзя ли оторвать от наших владений кусок для себя.

— Я все это понимаю. — Согласился жеребец в серебристой броне. — А еще я понимаю, что Зебрика не в состоянии начать войну с Эквестрией.

— Хе-хе… Какие нынче кровожадные все стали. — Зеленый жеребец по стариковски кряхтя, устроился поудобнее на своем коврике, получая почти физическое наслаждение от общего ожидания, направленного на его персону. — С чего вы взяли, что война будет?

— Какую бы мирную правительницу из себя не строила Селестия, история знает немало ситуаций, когда она лично карала врагов пони. — Заметил Жоан. — Гибель же отряда, отправленного «спасти зебр от страшных чудовищ», не сможет остаться без ответа.

— До начала внутреннего противостояния, у нас еще был шанс что-то противопоставить Эквестрии. — Подхватил эстафету командующий второго легиона. — Сейчас же, мы сможем только обороняться, да и-то не слишком долгое время.

«Пораженческие настроения? Кажется мне, кто-то засиделся на своем месте и просто не может дождаться отставки».

Перевожу взгляд на молчаливого Цезаря, закутавшегося в алый плащ с золотой подкладкой. Судя по задумчивым глазам, направленным на «старую гвардию», в его голове крутятся похожие мысли.

«Но от Гривуса я такого не ожидал. Мне казалось, он будет одним из первых, кто схватится за оружие и кинется защищать границу от вторжения».

— Вы слишком недальновидны. — Прозвучал голос Хроноса, который не обвинял и не оскорблял, а констатировал очевидное. — Позволив пони творить все что заблагорассудится на своей земле, мы тем самым покажем непозволительную слабость. В подобном случае, не пройдет и года, как та же Республика Минотавров, высадит свои войска на наших берегах.

— Откуда такая уверенность? — Командующий восьмого легиона подозрительно прищурился.

— Опыт, мой юный друг. — Вместо лича, весело отозвался Дриан. — Некроманты и друиды долгие столетия обменивались мелкими уколами, ожидая пока противник ослабнет. Наш худощавый друг, просто переложил свои знания на новую ситуацию.

— И Эквестрия, разумеется снова останется в стороне. — Вставил свою реплику «Третий».

— Некоторые некроманты, решившие покинуть Зебрику, поддерживают связь со старыми друзьями. — Будто бы и не слышал чужих слов, раскрыл один из своих секретов Хронос. — Многого им узнать не удалось, но чтобы понять, что страна готовится к войне, не нужно присутствовать на собраниях правительства.

— И что вы предлагаете? — Гривус посмотрел прямо в глаза неживого мага, всем своим видом излучая уверенность и готовность к бою. — Убивать пони нельзя, так как на это отреагирует Селестия. Позволять им выполнить порученную принцессой задачу, тоже нельзя, из-за угрозы спровоцировать соседей.

— А может быть нам удастся их задержать? — Вступила в обсуждение Лиана, по какой-то причине смотрящая на меня, а не на Цезаря или других присутствующих. — Зони могли бы создать грозовой фронт или ураган, а в это время магистры займутся поимкой зверобогов.

— Гениально. — Скептично хмыкнул Жоан. — Давайте остановим пегасов, уже несколько тысяч лет тренирующихся в управлении погодой, при помощи дождика. Не хочу сказать ничего плохого, но это даже грифонов не задержит на сколько-нибудь долгий срок. Проще уж отправить несколько отрядов на перехват, постараться схватить живыми, а затем после окончания охоты, вернуть пленников на родину.

— А в бою кто-то обязательно погибнет. — Не удержался от комментария «Третий».

«Хорошо что Уно я отправил с другими шаманами, дабы контролировать воздушное пространство над материком. Так мы хотя бы узнаем, что гости прибыли».

— А может быть позволим пони добраться до зверобогов, а затем ударим в спины? — Подал неожиданно дельную мысль командующий восьмого легиона. — Насколько я понял, то вблизи этих монстров любой способ связи сбоит, а значит Эквестрийцы не успеют послать сообщение своим. На вопрос же «Что случилось с пони?», мы ответим, «Погибли в битве с превосходящим по силе противником». Будет совсем прекрасно, если они еще и ослабят монстров, дабы нам было проще их ловить.

«Хорошо что на шатре стоят барьеры от подслушивания, а-то ведь по лагерю могли бы нехорошие слухи распространиться».

Снова смотрю на «Первого», который в свою очередь изучает офицера. По мимике старшего «Безымянного», сложно прочитать эмоции, но что-то мне подсказывает, что его желание отправить в отставку всю «старую гвардию», несколько ослабло.

— Нам даже не известно, скольких пони отправила принцесса, и на что они способны. — Резонно заметил Гривус. — Может случиться так, что «удар в спину» провалится, а зверобогов все равно уничтожат. В результате, мы получим себе во враги как Эквестрию, так и других соседей, которые на деле убедятся, что Зебрика ослабела.

— Мой юный друг… Кхе-кхе. — Дриан укоризненно взглянул на жеребца в серебристой броне. — Вы мыслите слишком прямолинейно. Разумеется солдаты Цезаря, так же как и члены гильдии биомантов, да и зони, вовсе не собираются нападать на послов доброй воли солнцекрупой… солнцеликой принцессы. Но ведь это вовсе не означает, что вблизи места сражения с зверобогами, не может оказаться нескольких отступников, дезертиров, или просто шпионов, жаждущих рассорить две дружные страны.

Идея присутствующим понравилась и они даже начали ее обсуждать. В это время я почувствовал на себе внимание «Первого», а подняв на него взгляд, по неуловимо изменившемуся выражению морды, понял что он хочет, дабы я озвучил нашу общую мысль.

«Ну-да: репутацию нужно нарабатывать. Мнение толпы складывается из таких мелочей».

— Гхм-гхм. — Прочистив горло, обвожу членов совета печальным взглядом. — Больше всего меня угнетает то, что ни один из вас, даже не предложил сперва вступить в переговоры, дабы решить назревающую проблему путем дипломатии. Не могу утверждать со сто процентной уверенностью, но что-то мне подсказывает, что Селестия не стремится полностью уничтожить зебрику.

Повисла недолгая тишина, которую собирался нарушить Жоан, уже открывший клюв для ответного монолога. Однако, в этот момент дух воздуха, являющийся одним из контракторов моей сестры, голосом Уно произнес:

— «Пегасы, запряженные в три небесных повозки необычной конструкции, пересекли границу империи».

— Сопровождайте их на почтительном расстоянии, но в близкий контакт не вступайте до моего прибытия. — Отправляю ответ с тем же духом, поделившись своей силой, (с чужими контракторами работать сложно, но в данном случае я внесен в список друзей). — Что же, ваше величество, похоже мне пора покинуть собрание.

— О результатах переговоров сообщи немедленно. — Велел Цезарь. — Мы же пока разработаем план, на случай если мирным путем решить проблему не получится.

* * *

(Отступление).

«„Осложнений не предвидится“, говорили они. „Слетаете туда и обратно“, говорили они. „Местные слишком заняты выяснением, кто виноват и кому править“, говорили они… Тогда, откуда взялась эта встречающая делегация?!».

С самого начала, Фаер Шторму не нравилось новое задание, полученное его отрядом от командования… но отказаться он не мог, (просьбы принцессы должны выполняться). Еще меньше ему нравилась белая единорожка с золотыми гривой и хвостом, игнорирующая предписания безопасности и отказывающаяся надевать даже легкую броню. Ну а пол сотни полосатых летунов, последние двадцать минут маячащие на горизонте, не нравились совсем.

«А ведь начиналось все так мирно: слетали ночью на разведку, засняли на кристаллы следы разрушений, нашли трех монстров, в присутствии которых даже дышать тяжело, и спокойно вернулись домой. Ну почему я не послушался жену и не взял отпуск на пять дней раньше?».

Не смотря на невеселые мысли, темно-синий пегас, закованный в тонкую и легкую кристаллическую броню матово-белого цвета, внешне никак не проявлял своего недовольства. Его алая грива, трепетала на ветру словно языки пламени, оставляя за собой едва заметный размытый след в воздухе, создавая обманчивое впечатление, будто летун горит.

В три небесных повозки, похожие на четырехместные сани без полозьев, было запряжено по семь пегасов в полном боевом обмундировании. Для нормального полета, вполне хватило бы и трех крылатых пони, ну а в экстренной ситуации, некоторое время движущую силу мог обеспечивать и кто-то один. Однако, необходимость экономить силы, заставила расширить упряжку до возможного максимума.

Летуны специального военного корпуса Эквестрии, были хорошо тренированы, обучены сражаться как в группе так и в одиночку, имели лучшее из доступного вооружение… и оставались неизвестными для обычных граждан. Еще во время поступления на курс подготовки, их предупреждали, что о славе героев и подвигах о которых будут слагать легенды, мечтать не стоит…

«Наша работа — хранить покой граждан королевства. Лучшая награда — это безмятежное детство жеребят, добрые улыбки незнакомцев и отсутствие сплетен в газетах. Если в общество просочатся слухи о нашей работе, это будет означать наш провал».

День за днем, год за годом эти слова в головы подопечных, вбивали многочисленные инструкторы, сами являвшиеся ветеранами той же организации. В конце концов, для всех жеребцов и кобыл, вполне естественной стала мысль, что о их работе нельзя никому рассказывать, (даже самым близким).

У всех на виду была королевская стража, красующаяся сверкающими доспехами. Их любили и почитали, на них равнялись и им оказывали уважение…

«А о нас даже не знают. Обидно: на вопрос сына, „Пап, а где ты работаешь?“, приходится отвечать „В королевской почте…“».

— Ну и чего они ждут? — Голубая пегаска с алой гривой, (которую нередко принимали за сестру Фаер Шторма), раздраженно мотнула головой, взмахом правого переднего копытца, указывая на группу из пяти полосатых жеребцов.

«Что на них надето? Дерево? Какая дикость».

Жеребец вздохнул, собираясь с мыслями и готовясь вступить в очередной спор с подчиненной. Однако, от этой необходимости его избавила белая единорожка с золотой гривой, сидевшая на первом сидении его небесной повозки:

— Они ждут командование. — Голос Солар Уайт был мелодичным и приятным для слуха, но вечные покровительственные нотки, (как у принцессы Селестии), вызывали желание сунуть ей в зубы яблоко, дабы не испытывать своего терпения. — Капитан, я прошу вас сбросить скорость. Наша операция уже потеряла статус секретной, так что давайте не будем нервировать местных правителей.

— Да что они сделают? — Чрезмерно самоуверенно фыркнул зеленый пегас с желтыми гривой и хвостом, тащивший за собой третью упряжку. — Можно ведь просто оторваться от этих недопегасов.

— А после возвращения, начальник почты будет нас любить во всех позах. — Хохотнул второй ведомый упряжки Фаер Шторма. — И друзей из отдела дознания пригласит, чтобы скучно не было.

— Жуткие у тебя эротические фантазии. — Хихикнула голубая летунья. — Я пожалуй откажусь от столь заманчивой перспективы.

— Да с чего ему быть недовольным? — Не унимался лидер третьей упряжки. — Задание выполним… как и всегда.

— А зебры потом пришлют жалобу, на произвол Эквестрийских пегасов, или же начнут выставлять королевству претензии, по поводу вмешательства во внутренние дела империи. — Черный единорог с белой гривой, закованный в более массивную броню, нежели летуны, при помощи заклинания увеличения и приближения, встроенного в шлем, с интересом рассматривал крылатых зони. — Да-а-а… Определенно, в полосатых пегасках что-то есть.

— Не отвлекайся от темы, «Понь-Жуан». — Розовошерстая соседка, ткнула напарника правым передним копытцем. — Вот узнает Аква, что ты на других кобылок заглядываешься…

— Не узнает. — Самодовольно заявил жеребец, но продолжить ему не позволил Фаер Шторм.

— Не узнает. — Голос капитана был серьезным, что в миг заставило подчиненных забыть о веселье. — Особенно если друиды, шаманы или некроманты зони, решат ударить по нам чем-нибудь мощным и массовым. Будь мы без повозок, может и оторвались бы…

— Не посмеют. — Фыркнул зеленый летун. — Нападение на нас, после опознания принадлежности к силам Эквестрии, будет равняться объявлению войны.

— А кто сказал, что они определили в нас военных Эквестрии? — Голос голубой пегаски выражал сомнения. — На нас это ведь не написано. Да и у королевства, официально нет армии, так что зони могут оправдаться тем, что атаковали неизвестных опасных чужаков, пытающихся прорваться в запретную зону.

— Какую зону? — Лидер третьей упряжки едва не остановился. — Да в их бардаке, сам Дискорд лапу сломит.

— И все же, я настойчиво рекомендую не провоцировать военных Зебрики. — Вмешалась в разговор Солар Уайт, которая хоть и говорила добрым дружелюбным тоном, но шерсть встала дыбом на загривках у всех. — Я конечно смогу защитить нас от атаки шаманов, или «молота смерти» в исполнении магистра… но о моей помощи в сражении с зверобогом, можете забыть.

— Похоже переговорщик объявился. — Заметила голубая летунья. — Фу. Ну и уродец.

— Он похож на дракона. — Используя заклинание приближения, встроенное в шлем, заметил зеленый пегас.

— Скорее уж на уродливую бабочку. — Отозвалась командир второй упряжки. Уродливую бабочку-дракона.

— Это магистр. — С неожиданно холодными нотками в голосе, прервала обмен репликами белая единорожка.

«День становится все чудеснее. Для полного счастья, нам не хватает встретить зебру одержимую звездным духом».

— Всем построиться. — Фаер Шторм дал знак остановиться и отцепил от брони упряжь. — Оружие не доставать, резких движений не совершать. Помните: мы не дома, и перед нами не мирные пегасы, а солдаты, несколько лет выживавшие в жестокой гражданской войне.

— Да мы их уделаем. — Самоуверенно воскликнул зеленый пегас.

— И потеряем нескольких товарищей, при этом объявив войну одному из соседей. — Капитан в очередной раз пожалел, что не успел уйти в отпуск. — Отставить разговоры.

Тем временем, делегация летунов империи, неспешно приближалась к зависшим на одном месте повозкам. Под днищами «саней», образовались маленькие но плотные облака, которые теперь и удерживали транспорты в воздухе.

Неправильный бабочка-дракон, красующийся двумя парами листовидных крыльев, покрытый серой костяной чешуей, сверкающий изумрудной радужкой левого глаза, летел в сопровождении двух пятерок крылатых зони. Его движения были скованными и прямолинейными, словно у жеребенка, едва вставшего на крыло, но от этого менее опасным он не казался. Сопровождающие же, облаченные в доспехи из дерева, были вооружены арбалетами и длинными тонкими клинками, от которых ощутимо веяло угрозой.

«Артефакты. Похоже за время войны, они заметно продвинулись в мастерстве».

— Кто главный в вашем отряде? — Низким и гулким голосом, спросил четырехкрылый маг, (рог явно был не просто украшением).

— Капитан Фаер Шторм. — Вылетел вперед синий пегас. — Что-то не так? Мы нарушили какой-то закон?

— В зебрике еще не отменено военное положение. — Монотонно ответил бабочка-дракон. — В связи с этим, любая вооруженная группа, не принадлежащая фракции Цезаря, признается угрозой подлежащей уничтожению.

— А вы собственно кто? — Разговор с самого начала складывался как-то не так, и лидер первой упряжки попытался перевести тему на менее опасную, в душе надеясь на то, что подчиненные сумеют удержать себя в копытах и не совершат глупостей.

— Гранд-магистр Мозенрат. — Сухо ответил собеседник. — Я уполномочен императором, либо задержать нарушителей воздушного пространства Зебрики, либо в случае неповиновения, применить силу.

«Совсем не хорошо. Не хватало нам политического скандала, вызванного убийством гранд-магистра».

— Господин Мозенрат. — Солар Уайт, встав на бортик небесной повозки, (при этом весьма провокационно изогнувшись, для удержания равновесия), привлекла к себе внимание бабочки-дракона. — Неужели гранд-магистр встречает всех, кто пересекает границу Зебрики.

— Это уникальный случай. — Признался четырехкрылый летун. — Впервые в империю прилетела обладательница частицы силы бога.

После этого заявления, белая единорожка распахнула глаза в изумлении и отшатнулась, чуть было не потеряв равновесие. Однако к своей чести, она быстро взяла эмоции под контроль, и мило улыбнувшись попросила:

— Вы бы не могли никому больше не раскрывать мой маленький секрет.

«Так вот почему ее к нам приставили в последний момент, заменив проверенного бойца. Благословленная Селестией… вот и выяснилась причина высокомерия».

— Увы. — Собеседник качнул головой. — Эта информация уже донесена до Цезаря.

— Прошу прощения. — Темно-синий пегас вновь вернул к себе внимание лидера делегации зони. — У нас приказ от принцессы, и мы должны его выполнить…

«Да что я несу? Это даже звучит глупо».

— У вас есть выбор из трех вариантов. — Немного помолчав, озвучил свои мысли гранд-магистр. — Вы можете развернуться и под конвоем вернуться в Эквестрию. Вы можете попытаться прорваться силой, чего делать не рекомендую. Ну и третий вариант: мы вместе можем отправиться на встречу с Цезарем, где договоримся о наших дальнейших планах. Уверен, императору будет любопытно пообщаться с личной посланницей принцессы Селестии.

«Десять крылатых зони и гранд-магистр прямо перед нами. еще пять десятков летунов мелькают на периферии… Не самый удачный расклад».

Однако же, право принять решение, на себя взяла Солар Уайт, за что Фаер Шторм был ей благодарен:

— Мы с радостью примем приглашение Цезаря. — Громко и звонко, дабы не осталось тех кто не услышал, заявила белая кобыла.

(Конец отступления).

СИЛА СЛОВА

(Отступление).

Солар Уайт с интересом рассматривала большой лагерь из шатров и палаток, между которыми сновали зебры закованные в броню или одетые в хламиды магов. В некотором отдалении наблюдалось сооружение, похожее на причудливой формы стадион, возведенный для непонятной цели из подкопытных материалов. В небе тоже было на что взглянуть: величественные и неуклюжие громады живых воздушных шаров, впечатляли волшебницу не столько своими размерами, сколько тем фактом, что эти существа могут размножаться естественным путем.

«Такой потенциал, да в мирное русло…».

Белой единорожке с золотой гривой, отчаянно хотелось осмотреть «китов» поближе, а затем пообщаться с гением их создавшим. Но из образа высокомерной и не слишком искушенной в интригах кобылы, выходить было еще слишком рано.

«Как говорила принцесса Селестия: „Если ты сильная, то притворись слабой, если не хочешь остаться одна… да и противник будет тебя недооценивать“».

То же правило можно было применить и к уму, да и к разным навыкам вроде лицедейства, (выражение снисхождения, промелькнувшее во взгляде гранд-магистра, когда он раскрыл маленькую тайну, определенно стоило приложенных усилий). Верхом же мастерства, по мнению всего ордена «Солнц», являлось умение притворятся слабым, который притворяется сильным.

К сожалению, правильность подобного подхода, Солар Уайт пришлось испытать на себе еще в жеребячьем возрасте. Будучи сиротой, (рожденной малолетней аристократкой, которой семья не позволила оставить дочь), она отчаянно хотела добиться признания и выбиться в высшее общество, чего без богатства и связей, можно было добиться лишь при помощи достижений в магии.

Белую единорожку, днями просиживающую за книгами, часами оттачивающую все доступные заклинания, ровесники сперва дразнили заучкой, потом пытались издеваться, а получив отпор, стали игнорировать. Какой бы умной Солар себя не считала, но ощущение отчужденности больно било по неокрепшему сознанию, и даже поддержка взрослых жеребцов и кобыл, не помогала избавиться от гнетущего одиночества. С годами же, количество различий между ней и другими жеребятами, только росло, увеличивая разделяющую их пропасть.

А потом, в возрасте одинадцати лет, к одинокой кобылке сидевшей во дворе приюта, подошел рыжий единорог в белом костюме. Солар Уайт и сама не заметила, как была втянута в интересный разговор, в ходе которого выложила все свои тревоги и мечты, а уже спустя несколько часов, отправилась в новый дом со своим приемным отцом.

Солар Ред, оказался членом организации, находящейся под прямым патронажем самой принцессы Селестии, а принимали в нее только единорогов. Официально, все они работали в королевской библиотеке, филиалы которой раскинулись по стране, занимая должности смотрителей и архивариусов…

«Пегасы — почтальоны, единороги — библиотекари, земные пони — газетчики. Кто догадается, что все три структуры — это спецслужбы Эквестрии? Было бы вообще идеально, если бы действительно не приходилось работать по специальности».

После удочерения, жизнь определенно стала более красочной: новые уроки подаваемые как игры, куча заклинаний с пояснениями о том, как проще их освоить и эффективнее применять, знакомство с огромным, (по меркам жеребенка), числом пони, и наконец как вишенка на торте, встреча с самой лучезарной принцессой. Что еще надо для счастья?

«Солнца», а точнее отдельные агенты этой организации, высматривали жеребят по всему королевству, тщательно выбирая кандидатов на вступление в одну из служб. Кроме таланта, магической или физической силы, кандидат должен был продемонстрировать упорство и амбиции, верность же прививали во время подготовки в специальных школах. Как однажды обмолвился старший архивариус королевской библиотеки: «Принцесса понимает, что в стране всегда будут появляться те, кто не укладывается в систему, и чтобы они не превратились в нового короля Сомбру, собирает всех под своим крылом, давая цель к которой стоит двигаться».

Немного обидно было осознавать, что тебя считают потенциально опасным для страны элементом, но одновременно радовало, что от таких как она не избавляются и не пытаются их изолировать. Возможность же исполнить мечту, при этом не нарушая закон, а служа ему, даже во взрослом возрасте продолжала греть душу белой кобылки.

Небесные повозки почти бесшумно опустились на ровную площадку, покрытую густой зеленой травой. Тут же одинадцать единорогов, за время полета порядком уставшие сидеть на одном месте, начали выбираться из транспортов, а двадцать пегасов, построились перед своим капитаном. Стоило признать, что почтальоны всегда были более дисциплинированными, нежели библиотекари или газетчики, (видимо так проявлялось пегасье наследие времен войны трех рас).

Солар Уайт не спешила покидать свое место, предварительно решив осмотреться не только глазами, но и новым зрением, доступным благодаря частице силы богини. Опыта у нее было еще мало, так что дабы настроиться на духовное восприятие, требовалось несколько секунд неподвижности.

«Да тут от духов не протолкнуться!».

Удивленный возглас, рвущийся из горла, волевым усилием удалось сдержать. Однако, в подобной мешанине красок и образов, нормально ориентироваться было попросту невозможно, так что волшебнице пришлось вернуться к привычному восприятию мира.

— Цезарь ожидает послов Эквестрии. — Выйдя на край зеленой площадки, объявил крупный жеребец, облаченный в серебристую броню, как вторая кожа облегающую тело. — Сопровождающие могут остаться здесь, или же проследовать в гостевой шатер, где уже приготовлено все необходимое для комфортного отдыха.

«Он сердится? Неужели так не любит пони? Хотя… Точно! Офицера использовали как обычного гонца. Похоже кто-то кому-то мстит».

— Госпожа Уайт? — Фаер Шторм, отдав приказ своим бойцам располагаться рядом с повозками, вопросительно посмотрел на белую единорожку.

— Я иду. — Заверила кобыла, нарочито неспешно начав выбираться из транспорта.

* * *

В шатре, гостей встретила занимательная компания: сам Цезарь, (достаточно молодой для правителя жеребец, кутающийся в алый плащ с золотой подкладкой), гранд-магистр в облике обыкновенного зони, (узнать его удалось только по «привкусу» магии и изумрудному левому глазу, на котором словно бы был нарисован белый прицел), еще один крупный жеребец в сером комбинезоне, группа офицеров, а так же два друида и два некроманта, (последние сидели друг напротив друга, словно демонстрируя свое незримое противостояние). Все бы было не так неприятно, если бы не неживые маги, взгляды которых пробирали до самых костей, заставляя чувствовать себя объектом изучения, по нелепой случайности еще не зафиксированным на операционном столе.

«Соберись!».

Мысленно прикрикнула на себя Солар Уайт, вежливо улыбаясь новому правителю Зебрики и его свите. В груди же тем временем, все ярче разгоралось маленькое солнышко, принося тепло и уверенность в себе, даруя ощущение чьего-то присутствия рядом…

«Принцесса?».

«Расслабься, все будет хорошо».

Капитан пегасов, темно-синий летун с алой гривой, трусливо скинул честь общаться с Цезарем, на хрупкую спину белой единорожки, (за что она с удовольствием бы его обняла за шею). Сам же почтальон, избавившись от шлема скрывающего морду, с невозмутимым видом стоял справа и чуть позади волшебницы, изображая молчаливого охранника.

— Приветствую вас на территории Зебрики. — Первым начал разговор Цезарь, жестом правой передней ноги, указывая на широкий пушистый коврик, расстеленный на земле напротив него. — Прошу вас, присаживайтесь и поведайте, как прошел ваш путь. Не случилось ли в дороге непредвиденных неприятностей?

«Кроме того, что нас перехватили ваши солдаты, при условии что операция должна была быть тайной? Совершенно никаких неприятностей».

— Благодарим вас за гостеприимство, ваше величество. — Белая единорожка изобразила поклон и сохраняя достоинство, заняла предложенное место.

Рядом со спутницей, по прежнему изображая безмолвного истукана, устроился Фаер Шторм.

После короткого, (слава Селестии!), обмена любезностями, а так же поочередного представления присутствующих, император зебр наконец перешел к делу:

— Что именно привело вас в наше государство, в столь неспокойные времена?

Слова, которые следовало произнести, сами собой стали складываться в предложения в разуме волшебницы, а ненавязчивое присутствие могущественного существа где-то рядом, подталкивало использовать именно эту формулировку.

— Принцесса Селестия сильно обеспокоена событиями, недавно произошедшими в Зебрике и отозвавшимися эхом по всему миру. — Глядя куда-то между Цезарем, и сидящим справо от него гранд-магистром, произнесла пони. — Нам было поручено убедиться, что чудовища созданные неосторожными действиями ваших одаренных, будут уничтожены или изолированы, чтобы более не нести угрозы мирным жителям.

— Что вы думаете об этой ситуации, гранд-магистр? — Чуть повернув голову, украшенную золотым обручем, спросил император зебр.

— Зебрика в состоянии справиться с угрозой, которую несут зверобоги, без постороннего вмешательства. — Спокойно, без агрессии или желания угодить правителю, заявил единственный присутствующий на встрече зони.

«Похоже что не смотря на войну и ее последствия, полукровок тут не слишком-то жалуют. Хотя, титул гранд-магистра — для зебр значит многое. В Эквестрии же, скорее всего он не смог бы о таком и мечтать».

— Вынуждена настаивать на том, чтобы иметь возможность убедиться в уничтожении монстров. — Чуть настойчивее чем раньше, произнесла волшебница. — Самым лучшим вариантом, было бы мое личное участие в процессе.

— Кхе-кхе… — Привлек к себе внимание зеленый, (в прямом смысле этого слова), друид. — Юная госпожа… Кхе-кхе… должен заметить, что ваша позиция мне непонятна.

— Монстры созданные одаренными зебрами, несут угрозу мирным жителям. — Не до конца понимая собеседника, объяснила свою позицию белая кобыла.

— Гильдии друидов и некромантов, несли мирным жителям не меньшую, а-то и большую угрозу. — Заметил крупный жеребец в сером комбинезоне, представленный как «Третий». — Однако Эквестрия, при просьбе о помощи, предпочла остаться в стороне, не влезая во внутренний конфликт нашего государства. Неужели за последние годы что-то настолько изменилось, что ваше королевство решило стать защитником всего мира?

Как бы удивительно это не было, но в словах «Безымянного», не было ни издевки, ни обвинения, лишь констатация факта и легкий интерес.

— Гильдия шаманов же, на совести которой и лежит данное происшествие, либо уничтожена собственными творениями, либо бежала в империю грифонов. — Цезарь грустно улыбнулся. — Вы ведь не станете обвинять правительство Зебрики за то, что во время гражданской войны, тратя все свои силы на защиту мирных граждан, мы не сумели предотвратить действия государственных преступников? Наказать же беглецов мы в данный момент не можем, так как они находятся на территории соседа, в трудную минуту для империи, оказавшего неоценимую помощь в борьбе с мятежниками.

— К сожалению, Эквестрия не обладает армией, которую можно было отправить на помощь Зебрике в полномасштабной войне. — Голос Солар Уайт звучал ровно, но где-то на грани сознания мелькало чувство вины. — И все же, гильдия шаманов являлась частью империи до самого последнего момента… Но вы правы, обвинять всех зебр в их преступлениях, будет крайне неправильно. Не могли бы вы удовлетворить мое любопытство и ответить на вопрос: какое наказание понесут гильдии друидов и некромантов?

— Этих гильдий больше не существует. — Вместо правителя, отозвался «Третий». — Одаренные, которыми прикрывались жаждущие власти магистры, были лишь жертвами политики своих лидеров. Все виновные преступники, уже либо мертвы, либо взяты под стражу, оправданных же мы объединили в гильдию биомантов, за деятельностью которой будут следить верные Цезарю зебры. Помощь новой гильдии, будет невероятно важна для восстановления нанесенного войной ущерба.

«Будут отрабатывать принесенный вред? Могло быть и хуже».

— Как и хотел мой предшественник: Зебрика больше не пренадлежит одаренным. — Заявил император. — Отныне, каждый гражданин государства, будет иметь равные права…

«Сказал одаренный жеребец, лишь благодаря своей магии сумевший оказаться у власти».

— Это все прекрасно, и я вас полностью поддерживаю в этом начинании. — Волшебница как можно тактичнее прервала оратора. — Давайте все же вернемся к теме уничтожения монстров.

— Юная госпожа. — Голос лича, представленного как Хронос, заполнил собой шатер, заставив шерстку на спине встать дыбом. — Вы должны понимать, что зверобоги — это на данный момент единственная гарантия того, что уже завтра один из соседей, не захочет ввести свои войска на наши земли. Я не имею ввиду, что мы собираемся оставить подобных существ на свободе, но и уничтожить их сейчас, позволить себе не можем. Идеальным вариантом кажется пленение, что позволит использовать монстров как фактор сдерживания внешней агрессии…

— Да и мы не берем в расчет ту пользу, которую могут принести взятые под контроль зверобоги. — В свою очередь заметил гранд-магистр. — Только представьте: почти неистощимый источник энергии, артефакт способный менять ландшафт указанной местности… Изучение же подобных существ, на многие десятилетия, если не века, продвинет науку.

«Больше сумасшествия в глазах, и я поверю что ты мирный фанатичный ученый, жаждущий для всех только блага».

— Эквестрия не может быть уверена, что Зебрика не воспользуется «оружием сдерживания агрессии», в наступательных целях. — Решив больше не юлить, произнесла Солар Уайт. — Клятвы и договора, в этой ситуации не помогут, так как всем нам известно, что их можно обойти. По этому, как бы нагло это не выглядело с моей стороны, мне приходится настаивать на уничтожении монстров. Мое участие, или наблюдение моих спутников за процессом, являются обязательным условием.

— А если мы не согласимся? — Вопрос был задан тем самым жеребцом в серебристой броне, ныне известным как Гривус.

— Не стоит переходить к крайностям. — Прежде чем белая единорожка открыла рот, снова заговорил гранд-магистр. — Может ли Эквестрия предложить нам альтернативный способ защитить себя? Если нет, то давайте не будем столь категоричны.

«У нас нет армии, чтобы закрыть границы. Надавить на соседей, запретив им вторжения в Зебрику? Это даже звучит неубедительно… Да и принцесса не пойдет на подобное».

Из глубины маленького солнышка, ярко полыхающего в груди, пришло одобрение.

— Вероятно, три зверобога в копытах одаренных Зебрики — это действительно слишком много. — Цезарь кивнул собственным словам. — Мы могли бы уничтожить одного, а так же принести клятву о неприменении силы оставшихся двух, в качестве оружия наступательных войн.

— Это неприемлемо. — Возразила белая пони, чувствуя странный азарт от незримой наблюдательницы, которая словно бы подталкивала начать торг.

«О чейнжлингах не упоминай, я сама подниму эту тему, при личной встрече».

Теплым ветром прошелестел голос Селестии на грани слуха Солар Уайт.

* * *

Два дня отряду Эквестрийских пони, пришлось гостить в лагере зебр. Большую часть этого времени они провели в предоставленном шатре, бездельничая или болтая на отвлеченные темы. Тем временем, полосатые жеребцы и кобылы, часть которых покинула место будущей стройки отправившись организовывать граждан империи, готовились к охоте на зверобогов.

Не зная, как монстры отреагируют на нападение на одного из них, (могут проигнорировать, а могут и броситься на помощь к собрату), совет магистров решил атаковать всю троицу одновременно. Зверя, похожего на гибрид птицы и зебры, состоящий из ветра, должны были ловить крылатые зони под предводительством гранд-магистра Мозенрата, (самоуверенно, но он заявил что со всем справится). Ящера из земли и камней, отправлялись уничтожать бывшие лидеры гильдий некромантов и друидов, при поддержке нескольких десятков рогатых зони и одаренных зебр, (за процессом будут наблюдать пегасы третьей упряжки). Ну а водного змея, своими размерами способного устыдить иную гидру, собирались захватывать Солар Уайт и ее напарники, (небесную повозку, лишившуюся движущей силы, должны были тянуть полосатые летуны, выделенные командиром Уно).

И вот наконец наступил день, ради которого почтальоны и библиотекари прибыли в негостеприимную южную страну. Стоило лишь солнцу показать из-за горизонта первый золотой лучик, как заметно уменьшившийся лагерь загудел, будто бы был растревоженным пчелинным ульем.

«Разбуженные пчелы… А ведь похожи».

Проводив взглядом группу рогатых зони, мысленно усмехнулась белая единорожка. Сама она, как и еще одинадцать волшебников, заняла свое место в небесной повозке, теперь ожидая только запрягающихся летунов.

В груди ярко разгоралось маленькое солнце, эмоции переполняли волшебницу, но внешне она никак не проявляла своего нетерпения. Недавно ей удалось одержать маленькую победу на переговорах, в результате чего Зебрика получала право захватить для своих нужд одного зверобога, второго обязалась уничтожить, ну а третий уже сейчас считался собственностью Эквестрии. Кроме того, после стабилизации обстановки в стране, гранд-магистр должен был прибыть в Кантерлот, приведя с собой учителей для зони, обретших свой дом под покровительством принцессы Селестии.

«А теперь я докажу, что шанс мне дан не зря! И вовсе я не завидую этой малявке Сансет, которую непонятно за какие заслуги, богиня взяла в личные ученицы».

(Конец отступления).

ВЛАСТЬ СИЛЫ

Встречный ветер разбивался о магическую полусферу, образовавшуюся на сцепленных в замок передних лапах, передняя пара крыльев мерно вздымалась и опускалась, с каждым движением все ускоряя полет, направление которого корректировалось при помощи задней пары крыльев. Далеко внизу проносилась земля, с полями и холмами, лесами и реками, а рядом со мной летели десять десятков зебрасов, находящихся под командованием Уно.

Наша цель находилась прямо по курсу полета, вися в сотне метров над землей расправив широкие крылья. Зверобог, похожий на гибрид птицы и лошади, с крыльями и головой орла, когтистыми передними лапами и задней половиной коня, состоял из обретшего плотную форму ветра, то и дело искрящегося разрядами молнии. Нас он до сих пор не заметил, или же просто не принял за угрозу, будучи целиком увлеченным метанием шаровых молний в пылающие пожаром руины какого-то поселка.

«Какой красавец».

Еще когда нашу группу и сотворенного шаманами монстра разделяло расстояние в два километра, большая часть духов предпочла ретироваться, разом снизив боеспособность коллег Уно, примерно на десять процентов. Однако, сей факт совершенно не смутил сестренку и ее подчиненных, начавших готовить свой удар по десятиметровому гиганту.

— Сперва дайте мне испытать одну задумку, а если не получится, то можете атаковать. — Обращаюсь к желто-черной летунье, закованной в броню из железного дерева, укрепленную рунными цепочками.

— Не смей собой рисковать. — Хмуро отозвалась зебраска, уже успевшая оценить уровень голой мощи противника, что совершенно не подняло ей настроения. — Цезарь нас по головам не погладит, если мы вернемся с задания без гранд-магистра.

«Я тоже тебя люблю, сестренка…».

— Не стоит так переживать. — Улыбаюсь уголками губ, еще немного ускоряя поток чакры в СЦ. — Смерть не входит в мои планы.

Молча кивнув, желто-черная летунья знаком скомандовала остальным зебрасам скинуть скорость и начать группироваться. Все они были вооружены простыми в применении артефактами, способными выдать разовый заряд стихийной энергии, совокупная сила которых, теоретически, была способна заставить зверобога временно лишиться материальной формы.

«Если мой план сработает, то сражаться и не понадобится».

Создав шестерых клонов, заставляю их образовать вокруг меня круг, после чего продолжаю сближение с целью. За время отведенное на подготовку, я не только успел создать ловушку для энергетической сущности, но еще и пообщался с Кризалис, проконсультировавшись с ней по поводу иллюзий.

В моей предыдущей жизни в мире боевых магов, в сражениях активно использовались различные уловки от банальных нематериальных копий, до сложнейших картин транслируемых прямо в мозг жертвы, отличающихся от реальности в незначительных на первый взгляд мелочах, (вроде кочки на дороге, торчащей ветки дерева, чуть более близкого края обрыва). В большинстве случаев, когда врага пытались погрузить в контролируемую иллюзию, разум довольно быстро находил несостыковки, а потому мастера подобного пути обмана, предпочитали лишь задавать направление и общий образ желаемой картины, позволяя подсознанию объекта воздействия, достраивать мелкие детали и подробности, соответственно собственному желанию…

Однако же, сегодня проверенный второй способ, хорошо работающий на разумных жертвах, совершенно не подходил, так как у моего противника просто не было развитого сознания, способного себя обмануть. Кроме того, определенную сложность составляла духовная сущность зверобога, который материальным мог считаться весьма относительно.

«Но в определенной степени ты все же уязвим, так как воспринимаешь внешний мир как раздражитель. Нужно всего лишь перекрыть все спектры твоего восприятия…».

Наконец монстр сотворенный шаманами меня заметил, (или просто обратил внимание?), что и объявил, громогласным клекотом огласив пространство. Раскрыв клюв, он начал формировать в нем шаровую молнию, переливающуюся белыми, золотыми, серебристыми и синими искрами, при этом взмахом огромных крыльев поднял маленький ураган, почти мгновенно сократив разделявшее нас расстояние вдвое.

Мой рог и рога дубликатов, одновременно вспыхнули, создавая первое в моей жизни, (не считая тренировок на старших духах), резонансное заклинание. Простая иллюзия синей пустоты, транслирующая один и тот же образ во всех доступных мне планах воздействия, мощным тараном обрушилась на искаженное сознание монстра. Кто-то хоть сколько-нибудь разумный, легко бы распознал обман, но…

«Ловушка рассчитана именно на безумного зверя».

В первую секунду после активации заклинания, казалось что план сработал идеально, так как гибрид жеребца и орла, затормозил и завис на одном месте, начав растерянно вращать головой. Однако, интуиция подсказывала, что расслабляться было рано, и как оказалось чуть позже, она не ошибалась.

Заклинание перемещения сработало идеально, все же оно было одним из умений, отработанных до автоматизма. В следующую секунду пришли воспоминания от уничтоженных клонов, попавших под сильнейшую атаку ветром.

— Нам можно приступать к исполнению первичного плана? — Скрыв за ехидством облегчение, спросила желто-черная летунья, рядом с которой в яркой вспышке я и появился.

«Похоже агрессия возобладала над удивлением… Жаль. Придется идти сложным путем».

Самое обидное заключалось в том, что зверобог так и не избавился от иллюзии пустоты, окружающей то, что заменяло ему разум. Более не видя и не слыша раздражителей, он попросту превратился в искрящий разрядами молний вихрь, неподвижно зависший в небе.

«И что делать? Дать разрешение на атаку, или…?».

— Доставай сосуд. — Оскаливаюсь в довольной усмешке, (пусть подчинить монстра при помощи простой иллюзии и не удалось, но мобильности он сам себя лишил, начав набирать объем подконтрольного воздуха). — Летим захватывать жертву.

— Ты с ума сошел? — Тихо, практически одними губами, спросила летунья, взглядом выражая все что думает об идее, добровольно приблизиться к бушующему монстру. — Если мы умрем, я тебя ни за что не прощу. Группа пленения, где вы там?! Остальным не терять бдительность и готовиться совершить залп, если зверобог начнет действовать как-то иначе чем сейчас!

«Ты — золото, Уно. Какой еще командир пошел бы на такую авантюру?».

Не прошло и минуты, а я с сестрой, в сопровождении десяти сильнейших крылатых шаманов, уже летели к земле, как раз на то место, над которым завис живой ураган. Противник же, видя вокруг себя пустоту и инстинктами ощущая какую-то неправильность, втягивал в воронку все больше потоков ветра, разрастаясь и все ярче сверкая вспышками молний.

Задача расстелить на земле свиток, с нарисованной на нем печатью, а затем установить на него кувшин из белой кости, изнутри покрытый напылением поглощающего магию кристалла, была делом пары секунд. После этого шаманы, усевшись в тесный круг и обняв друг друга крыльями, синхронно начали вливать в символы духовную энергию, из-за чего рисунок засветился и поплыл, начав перемещаться на внешнюю поверхность кувшина.

В какой-то момент, из открытого горлышка вылетели длинные золотые цепи, оканчивающиеся зазубренными крючьями, видимыми даже в обычном зрительном спектре. Духовные путы безошибочно вцепились в энергетическую плоть зверобога, в тот же миг потерявшего контроль над лишним объемом ветра, снова превратившись в гибрид орла и коня.

Создав четырех клонов, я начал творить второе резонансное ментальное заклинание, представляющее из себя аналог молота, призванный временно «оглушить» жертву. К счастью, этот прием, (обучение которому отняло половину ночи), в отличие от предыдущего, подействовал именно так, как и должен был. Но и тут не обошлось без неожиданностей: эффект «оглушения», продержался меньше пяти секунд, а повторное применение заклинания, принесло результат на еще одну секунду меньше.

«Да он издевается!».

Мои мозги практически закипали и грозили начать вытекать через уши, к тому моменту когда состоящий из потоков ветра монстр, уже обретший сопротивление к ментальным ударам, все же скрылся в горлышке кувшина. Уно тут же поспешила закрыть сосуд костяной крышкой, а затем шаманы завернули его в свиток.

Вместе с клонами окружаю кувшин и сложив серию ручных печатей, прикладываю когтистые передние лапы к пергаменту. Паутинка из ломанных линий зазмеилась по девственно чистой поверхности, затем мигнула и замерла неподвижным рисунком, а ощущение присутствия зверобога, окончательно исчезло.

— Справились. — Развеиваю двойников и устало оседаю на землю, (постыдное желание отключить ПНБ, удалось задавить в зародыше, а-то боюсь зебрасы не поймут, если гранд-магистр уляжется спать, не уходя с поля боя).

Шаманы начали неуверенно улыбаться, все еще не веря, что удалось обойтись без потерь. В это же время, к нам летели остальные крылатые зони, так и не сумевшие принять участие в противостоянии.

«Вряд ли они расстроены этой несправедливостью».

Стороннему наблюдателю могло показаться, будто захват зверобога прошел быстро и без усилий с нашей стороны. В ответ на такое заявление я скажу: «Нам повезло».

Повезло тем, что оказавшись в иллюзии пустоты, монстр не начал метаться из стороны в сторону, не стал швыряться молниями и без разбора бить по площадям порывами ветра. Повезло что враг решил набрать побольше мощи, самостоятельно лишив себя подвижности. Повезло что вихрь безвредно развеялся, когда активировалась ловушка… И при всех этих условиях, я чувствую себя совершенно выжатым в ментальном плане, при этом почти не потратив бурлящую в теле чакру.

— Ты уверен, что кувшин его удержит? — Уже в седьмой раз за этот день, переспросила сестра. — Не хотелось бы во время обратного пути, внезапно обнаружить, что пленник освободился.

— Дней на пять сосуда хватит. — Встав на задние ноги, поднимаю тюрьму зверобога передними лапами. — К этому времени уже будет завершено постоянное хранилище.

«Если же он все же вырвется, то нам лучше бежать, так как второй раз старые уловки не сработают. И откуда у безмозглого существа такая приспосабливаемость?».

— Как думаете, остальные справились? — Решила перевести тему черно-красная зебраска, ненавязчиво прижавшаяся боком к сестренке и приобнявшая ее крылом.

— Не будем гадать. — Раскрыв крылья, осторожно отрываюсь от земли. — Лучше поторопимся в штаб.

«Хоть на публике бы сдерживались… Затейницы».

Мой красноречивый взгляд, брошенный на Уно, заставил желто-черную летунью в насквозь фальшивом смущении, прижать к голове ушки. Отстраниться же от подруги она и не попыталась.

* * *

(Отступление).

Ящер из земли и камней, стоя на четырех лапах достигающий десяти метров в холке, с звериным рыком прорывался к группе легионеров, защищающей двоих магистров. На своем пути он затаптывал костяных пауков, «скорпионов», древесных големов, и прочие творения друидизма и некромантии, при этом почти не теряя скорости.

Кружащие в небе зебрасы, сбрасывали на зверобога сосуды с алхимическим «жидким льдом», застывающим на открытом воздухе за секунды. Арбалетные «болты», летящие со стороны воинов, возглавляемых Гривусом, откалывали от туши кусочки плоти, но видимых неудобств монстру это не доставляло.

— Пора. — Скомандовал Дриан, с силой ударяя передними ногами по почве перед собой, одновременно выпуская огромное количество энергии.

— Пора. — Вторил ему Хронос, своей волей призывая всю подконтрольную нежить.

Земля под лапами зверобога разверзлась, высвобождая толстые узловатые корни, в миг связавшие неуклюжие конечности ящера. Костяки, превратившись в подобие сплошной массы, окутали жертву слоем кандалов, лишая подвижности. Оживившиеся зебрасы, сбросили на противника все остатки алхимического льда, дополнительно сковывая его полупрозрачным панцирем.

Поняв что не может пошевелиться, зверь взревел, из его раскрытой пасти с высокой скоростью начали вылетать мелкие камушки, похожие на брызги слюны. Однако, сила двух магистров, крепко удерживала неповоротливую тушу на одном месте.

— От чудовища, разрушившего храм шаманов, я ожидал большего. — Признался глава ныне не существующей гильдии друидов, обращаясь к «повелителю смерти». — Даже жаль…

Что он хотел сказать дальше, так и осталось тайной для лича, так как в этот момент зверобог, секунду назад казавшийся скованным и поверженным, взорвался тысячами осколков. Оставшаяся на месте взрыва гора земли, волной понеслась на отшатнувшихся легионеров, проигнорировав залп арбалетов и разбившиеся об верхний слой «тела», заклинания школ жизни и смерти. Удары младших стихийных духов, тоже не причинили особого вреда, увязнув в стремительно увеличивающимся потоке.

— Вы что-то говорили, коллега? — Невозмутимо переспросил лич, выпустив во врага «веретено праха», до отказа напитанное магией. — Кажется я прослушал.

Заклинание, встретившись со стеной земли и камней, взорвалось новым градом осколков, на этот раз долетевших до легионеров. Зверобог, получив такой встречный удар, на секунду замешкался, и этого оказалось достаточно, дабы в его теле проросли зеленые побеги.

— Ничего стоящего внимания, коллега. — Усмехнулся зеленый жеребец. — Чувствую, это будет интересным сражением.

— Заряжай! — Надрывал голос Гривус, командуя сотней элитных бойцов, с которыми бок о бок прошел почти всю войну. — Залп! Шаг назад…

Запасы боеприпасов таяли, а монстр, снова принявший вид ящера, (теперь уже восьмиметрового, из-за чего его плоть стала плотнее), продолжил наступать, пересиливая тянущие назад растения и сковывающие движения лианы.

— Вот это мощь… — Восторженно качнул головой Дриан.

— К ней бы еще каплю разума. — Монотонно откликнулся неживой маг, создавая сильнейший «молот праха», за которым последовало «дыхание вечности».

Голова ящера разлетелась брызгами осколков, а затем половину туловища словно бы «слизнуло» серое облако, обратив землю и камень горкой праха. Казалось бы, что на этом и наступила победа, но…

Туловище чудовища, (то что от него осталось), снова взорвалось, осыпая легионеров стеной быстро летящих осколков. После этого почва под ногами воинов Гривуса вздыбилась, и на поверхность выбрался целый и невредимый, но жутко злой семиметровый ящер.

— Рассредоточиться! — Разрядив свой самострел прямо в морду зверобогу, жеребец в серебристой броне, выхватил из ножен парные мечи и рванув вперед, ловко подрубил левую переднюю лапу монстра. — Залп!

Ответный неуклюжий выпад, прошел в сантиметрах от спины легионера, невероятным образом извернувшегося в самый последний момент. Повторить атаку зверобогу не позволил очередной «молот праха», буквально снесший переднюю часть головы зверя.

— Вынужден признать, коллега, бой на истощение мы проигрываем. — Без тени эмоций, (как и почти всегда), констатировал Хронос.

— Этого следовало ожидать. — Согласился Дриан, при помощи сотен лиан оплетая тушу чудовища, не позволяя ему выйти из-под удара молнии, организованного крылатыми зони. — У вас есть какие-нибудь идеи? Или же будем импровизировать?

— Если вы организуете проникновение энергии смерти, вглубь тела зверобога, то я смогу использовать «мертвый огонь». — Предложил «повелитель смерти», очередным «молотом праха», сбивая лапу ящера, уже почти дотянувшегося до группы из десяти легионеров.

— Нет ничего проще. — Зеленый жеребец указал на свисающие с громоздкой туши побеги. — Они уже глубоко укоренились в земле и камне.

Согласно кивнув, лич сосредоточил свое внимание на путах, созданных друидом, а затем активировал плетение «мертвого огня». В следующую секунду, зверобог вспыхнул языками мертвенно-зеленого пламени, вырывающегося из трещин его собственной шкуры. Трубный рев, огласивший окрестности поля боя, выражал ярость и боль…

— А враг не так глуп, как нам казалось… кхе-кхе. — Дриан с разочарованием смотрел, как с ящера обваливаются пораженные огнем пласты земли, а на их место нарастает новая шкура.

Мельтешащий под лапами монстра Гривус, воспользовался моментом и взбежал по отставленной в сторону передней лапе, помогая себе удержать равновесие клинками, то и дело вонзаемыми в рельефную плоть зверобога. На первый взгляд, действия жеребца в серебристой броне были бессмысленны, так как он все равно не мог причинить вреда такой туше, даже обладая артефактным оружием, но причина подобного поступка стала ясна, когда ящер забыв об окружающих его зебрах, стал пытаться стряхнуть с себя наглую букашку.

— Смело. — Оценил глава ныне не существующей гильдии друидов.

— Глупо. — Равнодушно констатировал лич. — Нужно его оттуда убрать.

— Поздно. — Разочарованно вздохнул Дриан, наблюдая за тем как под Гривусом разверзлась новая зубастая пасть, в которую он провалился до середины туловища.

Зебрас, попытавшийся на лету выхватить командира из захлопывающейся ловушки, был сбит хлестким ударом кончика хвоста.

Дабы хоть как-то помочь неудачливому герою, хронос использовал последнее заранее сплетенное «дыхание вечности», снося часть туловища ящера. Однако он опоздал, в результате чего «откушенная» верхняя половина Гривуса, полетела на землю отдельно от второй своей части. Еще один зебрас, воспользовавшись замешательством монстра, сумел подхватить офицера прежде чем он встретился с землей, после чего на полной скорости полетел в сторону зеброгов, готовящих какую-то мощную атаку.

— Выживет? — Поинтересовался мнением собеседника зеленый жеребец.

— Такие не умирают так просто. — Отозвался неживой маг. — Легионеры уже отходят.

— Летуны тоже отступили. — Дриан кивнул. — Похоже, наша работа подошла к концу.

Словно только и дожидаясь этих слов, от позиции зеброгов ударил изогнутый по дуге луч пепельно-серой энергии, обрушившийся точно на ящера. Зона поражения удара, полностью захватила монстра, заставив его «плоть» осыпаться прахом, частично разрушая духовные оболочки.

— Ушел. — Констатировал «повелитель смерти», напрягая все свои сенсорные способности, чтобы проследить путь погружения вглубь земли того огрызка, что остался от грозного монстра. Ему понадобится не меньше пары десятков лет, дабы «зализать» раны.

— Как думаешь, коллега, убийство зверобога выглядело достоверно? — Дриан чуть повернул голову, скашивая взгляд на пегасов, наблюдавших за сражением с безопасного расстояния.

— Главное, чтобы исполнители поверили в свой успех. — Невозмутимо заметил Хронос. — В любом случае, Зебрика исполнила свою часть договора.

— А кто применил «кару вечности»? — Перевел тему друид. — Я ведь не ошибся с названием?

— Не ошиблись, коллега. — Неживой маг развернулся и зашагал в сторону отряда зони. — Это была талантливая одаренная из числа полукровок. Надеюсь что она не перегорела, пропуская через себя такой объем магической силы. Жаль терять столь впечатляющий потенциал.

Продолжая неспешную, можно даже сказать «дружескую» беседу, магистры удалялись от серого пятна, оставшегося уродливым изрытым воронками шрамом на земле Зебрики. А в сотнях метров под поверхностью, в это время впадал в спячку побежденный, но не уничтоженный зверобог…

* * *

Водную змею удалось застать в небольшой разрушенной деревеньке, заброшенной еще в первый год войны, а ныне превращенной в болото. Небесные повозки, запряженные двумя семерками пегасов и семью зебрасами, облетели будущее поле боя по широкому кругу, сбрасывая артефакты, похожие на большие кристаллические гвозди, легко втыкающиеся в мягкую почву.

— Барьерщики готовы? — Капитан Фаер Шторм, деланно бодрым голосом обратился к пассажирам второй упряжки.

— Так точно. — Стройным хором отозвались бойцы в крепкой даже на вид броне.

— Поддержка? — Темно-синий пегас глянул на третий транспорт.

— Готовы. — Отозвалась за всех розовая единорожка.

— Тогда… начинаем. — Взмахнув крыльями, почтальон бросил свое тело к земле, уходя из-под водяного ядра, запущенного змеей, все же соизволившей обратить внимание на чужаков.

«Здоровая как железнодорожный экспресс».

Промелькнула мимолетная мысль в голове жеребца, тут же отброшенная на грань сознания. В следующую секунду его копыта, закованные в кристаллическую броню, взрыли мягкую землю, оставляя длинные тормозные борозды. Пассажиры, до этого момента бывшие пристегнутыми к сидениям, кубарем вывалились из повозки и повскакивав на ноги, побежали к краю сферы сдерживающего барьера.

— Успели! — Радостно воскликнул черный единорог, рог которого сиял белой аурой, синхронно пульсирующей в такт мигания магического накопителя. — Теперь не сбежит.

— А если под землю уйдет? — С сомнением поинтересовалась голубая пегаска.

— Обижаешь. — Жеребец изобразил возмущение. — Барьер сферический, без откровенно слабых мест. Да мы еще и «якоря» разместили, так что в прочности конструкции можно быть уверенным.

Удар по сфере изнутри, заставил бело-синюю пленку пойти волнами.

— Похоже наша пленница с тобой не согласна. — Хмыкнул коричневый единорог, вставший справа и чуть позади Солар Уайт.

— «Она»? — Оператор барьера почти натурально ужаснулся. — Ты успел «ей» под хвост заглянуть?

— Разговорчики! — Прикрикнул на подчиненных, (явно сбрасывающих лишнее напряжение), Фаер Шторм. — Вот закончим дело, тогда и будете зубоскалить.

Изнутри, по барьеру пришелся еще один удар, на этот раз куда более сильный, но заклинание все же устояло.

— Мне нужно окно. — Заявила белая единорожка с золотой гривой. — И дополнительный поток ветра под барьером.

— Организуем. — Капитан обернулся к своим летунам. — Слышали госпожу волшебницу? Действуем по плану «Б».

Пока крылатые пони взлетали и начинали водить хоровод в воздухе над куполом, Солар Уайт обратилась к той силе, что бушевала внутри нее. Казалось что маленькое солнышко, согревавшее и дарившее чувство защищенности, буквально взбесилось от присутствия зверобога.

— Открою окно по вашей команде. — Отчитался о готовности оператор щита.

— На позиции! — Разнесся голос капитана пегасов.

«В шлеме ведь встроено заклинание для переговоров внутри группы…».

Поморщившись и мотнув головой, отгоняя неуместные в данный момент мысли, белая кобылка подошла к сфере барьера и скомандовала:

— Открывай.

Круглое отверстие, диаметром всего в тридцать сантиметров, появилось в пленке щита напротив головы волшебницы, и она тут же встретилась с ненавидящим взглядом огромного водянистого глаза. Тело на секунду оцепенело от ужаса, но заклинание все же вовремя сорвалось с рога языками золотого пламени.

— Крылатые, не зевайте! — Мигнув рогом пару раз не в такт накопителю, оператор открыл еще одно окно, на этот раз гораздо более широкое, в самой верхней точке сферы.

Огонь в секунды затопил собой пространство внутри барьера, испепеляя руины ветхих домиков, заставляя землю исходить паром, и причиняя невероятные мучения единственной пленнице «очага». С гулом пламя вырывалось на свободу, распространяя вокруг себя нестерпимый жар, сравнимый с сильнейшими заклинаниями целого круга пиромантов.

Солар Уайт наоборот было холодно, и с каждой каплей утекающей силы, становилось все холоднее. Однако она продолжала поддерживать заклинание, стиснув зубы и упрямо наклонив голову, для устойчивости широко расставив все четыре ноги. Она не могла себе позволить выложиться не полностью, ведь это грозило возможностью ответного удара от зверобога, уже почуявшего запах врага…

«А еще… Я не могу подвести принцессу. Я докажу, что лучшая!».

Напор магии стал сильнее, оператор щита что-то кричал о критической нагрузке на сферу, но все это не имело значения для волшебницы. Весь ее мир сузился до ощущения сжавшейся в комок змеи, в душе которой вместо ярости и желания разрушать, зародился ничем не замутненный страх.

Навождение прошло столь же внезапно как и появилось. Солар Уайт, оценив уровень своего истощения как приемлимый, прервала подпитку заклинания и отшатнулась от магического щита, за которым будто бы вспыхнуло новое солнце. На подгибающихся от слабости ногах, она отошла на более или менее сухой участок земли, где и плюхнулась на круп, окончательно разрушив образ высокомерной аристократки.

Не смотря на прекращение подпитки заклинания, пламя бушевало под куполом еще пол минуты. Все это время пегасы продолжали поддерживать «тягу», а зебрасы с завистью поглядывали на Эквестрийцев со стороны. Но вот наконец все закончилось, и отряд собрался рядом с главным оператором барьера.

— Напомните мне никогда не злить нашу леди. — Шутливо попросил черный единорог. — Страшно даже представить, на что она способна в гневе…

— Отключай сферу. — Велел капитан, как и все остальные, проигнорировавший слова подчиненного.

Магический щит мигнул и исчез, открывая взглядам пони и зони, ровную как стекло и черную как уголь площадку, от которой ощутимо веяло жаром.

— А мы эту змею случайно не того… уничтожили? — Обеспокоилась голубая пегаска. — Вряд ли нам удастся уговорить Цезаря, отдать еще одного зверобога.

— Я ее чувствую. — Призналась Солар Уайт, маленькое солнышко в груди которой, снова сияло ровным спокойным светом. — Нужно поспешить с клеткой, а-то она сбежит…

— Сиди уж. — Махнул копытом Фаер Шторм. — Сами слетаем и найдем. Да и что-то мне совсем не хочется на это черное стекло наступать своими копытами.

Волшебнице оставалось только согласиться, тем более что она была совсем не уверена, что сможет дойти до нужного места. Подняв взгляд к небу, единорожка попыталась отчистить разум от эмоций, как учили ее библиотекари, (все же видеть плоды своего колдовства, было неприятно и даже страшно).

Тем временем, забрав из повозки ловушку для зверобога, похожую на обычный полый шар из керамики, летуны вооружились поисковыми артефактами и отправились за своей заслуженной добычей.

«Моей добычей».

Мысленно поправила себя златогривая кобылка, ощутив небольшую вспышку гордости.

Не прошло и пяти минут, как капитан и другие пегасы вернулись, всем своим видом излучая довольство, что могло означать лишь одно: задание успешно выполнено.

— Медали всем обеспечены. — Позволил себе пошутить, (а может и помечтать), темно-синий летун. — Вот вернемся в Эквестрию…

Цок-цок-цок.

Звонкий стук копытом о копыто, прервал начавшуюся речь пони, заставляя обернуться к источнику звука, которым оказался жеребец, полностью закутанный в синюю мантию с глубоким капюшоном. Убедившись, что произвел своим появлением должное впечатление, (секунду назад никого постороннего рядом не было, да и магические возмущения характерные пространственной магии, отсутствовали), он торжественно заявил:

— Как же приятно смотреть на работу профессионалов! Вы даже не представляете, как порадовали мое старое сердце. Хотя вру: у меня же нет сердца.

— Ты кто такой? — Капитан передал ловушку с зверобогом одному из единорогов, а сам вместе с остальными пегасами, выступил вперед, готовясь прикрыть собой волшебников, если дойдет до драки.

— Мои манеры похоже требуют чистки. — Незнакомец усмехнулся. — Что поделать, запылились за время общения с разными дикарями.

— Демон. — Выдохнул кто-то из зебрасов, о присутствии которых Солар Уайт начала забывать.

Двое крылатых зони тут же рванулись в стороны, стремительно начав удаляться от места событий, а оставшиеся пятеро, синхронно вскинули и разрядили арбалеты, после чего не дожидаясь эффекта, выхватили длинные тонкие клинки и ринулись в атаку.

Подобная реакция временных союзников, на долю мгновения озадачила Фаер Шторма, все же до этого момента полосатые жеребцы и кобылы казались вполне вменяемыми. Из трех вариантов действий, первый из которых требовал поддержать атаку, второй не вмешиваться в чужие разборки, а третий попытаться остановить агрессоров, почтальон выбрал то, чего жаждала его душа:

— Боевой порядок номер три. — Рыкнул пегас, взмывая в небо и прицеливаясь по незнакомцу из самострелов, встроенных в накопытники.

— Как грубо. — Жеребец в синем плаще, небрежным движением левой передней ноги, отмахнулся от всех снарядов, а затем от него во все стороны ударила волна серебристой энергии. — Раз вежливость соблюли, перейдем к делу: отдайте мячик и умрете быстро.

Пятерка полосатых летунов, не успев добраться до врага, взорвалась кровавыми брызгами, которые не долетев до земли сформировали дюжину стрел, легко пронзивших тела успевших взлететь пегасов. В это же время, с рогов семи единорогов сорвались боевые заклинания… бесполезно вспахавшие землю на том месте, где находился незнакомец.

С стеклянным звоном, защитный купол поддерживаемый четверкой сильных волшебников, лопнул под точным «уколом» чуждой магии. Жеребец закутанный в синий плащ, появился среди готовых к бою пони и выпустил круговую волну энергии смерти, настолько плотную что ее не смогли выдержать даже кристаллы, из которых состояла броня. Последних членов отряда, будто тряпичные куклы, подняло в воздух и с хрустом впечатало в землю серебристое телекинетическое поле.

«Я сплю? Конечно сплю, ведь такого просто не может быть. Маг в глуши Зебрики, который за секунды убивает отряд специального назначения… Ха-ха. Если не забуду этот бред когда проснусь, обязательно расскажу соседке».

Мысли метались и путались в голове, разум категорично отказывался воспринимать случившееся как реальность. Солар Уайт неподвижно сидела на сухом клочке земли и немигающим взглядом следила за чужаком, который походкой ленивого хищника приближался к ней.

— Не подходи… — Сорвавшимся на писк голосом, попросила белая кобылка, попытавшись защититься магией, но не сумев создать простенького заклинания.

Даже маленькое солнышко в ее груди, забилось будто испуганная пташка в клетке.

— И что же мне с тобой делать? — Подойдя вплотную, убийца поднял голову, позволяя заглянуть себе под капюшон, но кроме двух сияющих серебряным светом белков глаз, (без зрачков), ничего рассмотреть не удалось. — Я чувствую в тебе частицу силы лучезарной… хи-хи… как опрометчиво с ее стороны, дарить частицу своей сущности, подобному ничтожеству.

Златогривая единорожка хотела ответить, но не смогла найти слов, а враг не дал времени для размышлений. Ударом копыта в грудь, он опрокинул пони на спину, а затем впился губами в ее губы, резко вдохнув. Подхваченное невидимой силой солнышко, яростно сопротивляясь, прошло через горло своей хозяйки, опалив его горячими лучами, а затем перекочевало изо рта жертвы, в рот хищника.

— Что же… я доволен. — Оторвавшись от обмякшего тела, заявил убийца. — В награду за твое сотрудничество… хи-хи… я даже не стану тебя убивать. Только лишу одной бесполезной части тела, которой ты все равно не умеешь пользоваться.

Стремительный удар копытом, принес жуткую, ни с чем не сравнимую боль. Перед глазами Солар Уайт потемнело, и уже находясь на грани беспамятства, она услышала последние слова мучителя:

— Передай своей хозяйке, что время перемен пришло.

* * *

Жеребец в синем плаще посмотрел на потерявшую сознание пони, которой только что отломал рог, и после секундных сомнений, решил не убивать. Следовало заставить солнцекрупую понервничать, и для этой цели вполне подойдет послание, отправленное через изувеченную жрицу.

«Самоуверенность подвела многих».

«Я не такой как они».

«Все они так думали».

«Знаю. Но все это уже не важно. Скоро большая игра начнется, и я обязан о себе заявить… Хотя бы в дань традициям».

«Годы одиночества не лучшим образом сказались на твоей логике».

«Знаю».

Завершив мысленный диалог, жеребец в синем плаще подошел к лежащей на земле сфере, внутри которой была заключена сильно ослабленная сущность зверобога.

— Испугалась, маленькая? — Прикоснувшись копытом к гладкой поверхности клетки, ласково спросил виновник рождения четверых монстров, (хотя нужен ему был только один). — Тише-тише, я о тебе позабочусь. Скоро ты сможешь отомстить всем своим обидчикам, но пока… нам нужно подождать подходящего момента.

«Полукровки уже вышли из зоны духовного подавления».

«Ненавижу шаманов! И как они меня все время узнают?».

«Может быть по силе? Или духовному отпечатку? Или…».

«Понял я. Глупый вопрос».

«Но зачем ты их отпустил?».

«Нужно чтобы кто-то спас жрицу принцессы».

Спрятав ловушку с сущностью водяной змеи в складки плаща, убийца шагнул вперед и пространство перед ним расступилось, открывая вход в богато украшенную сокровищницу.

«Скоро все изменится… Нужно только подождать».

(Конец отступления).

ПОСЛЕ ОХОТЫ

Новой временной резиденцией Цезаря, была выбрана твердыня с простым названием «Две башни». Во время активной фазы войны, эта крепость не раз подвергалась штурму, что оставило множество следов на внешних стенах, но всякий раз гарнизон успешно сдерживал врага, дожидаясь подхода или подлета подкрепления. Ради справедливости стоит заметить, что никаких особенно важных маршрутов, или стратегически ценных объектов, данная база не защищала, а потому и силы выделяемые на ее взятие, редко могли похвастать многочисленностью.

Так почему же новое правительство решило разместиться в таком заурядном месте? Получилось так, что после завершения боевых действий между фракциями, именно отсюда было проще всего управлять деятельностью военных, добивающих группы дезертиров и банды разбойников, а так же следить за гражданскими, выбирающимися из убежищ и лагерей беженцев. Процесс расселения зебр по вновь безопасным деревням еще не начался, а проблемы с этим связанные уже обрушились на спины управленцев среднего звена, которые не стесняясь отправляли их вышестоящему начальству. Благо я, как гранд-магистр и вообще зони, которого к реальной власти никто подпускать не собирался, был озадачен только слежкой за зебрасами и зеброгами, а так же грифонами, (с последними пока что не знали что делать, но предоставлять их самим себе, не решились).

— Начнем сегодняшнее собрание с самой животрепещущей темы… — Сидя во главе длинного стола, в совещательном зале на третьем этаже пятиэтажной башни, Цезарь скрестил передние ноги на краю столешницы. — Что показало расследование?

В свете магических шаров, закрепленных в держателях на стенах и сияющих желтым светом, полупустое помещение казалось более просторным и «теплым». Обстановку не портил даже вид голых каменных стен, а низкие деревянные табуреты, на которых и сидели члены совета, словно бы стирали рамки между рангами разумных.

Со своего места, встав на задние ноги и оперевшись передними копытами об стол, поднялся командующий восьмого легиона. Прочистив горло он заговорил ровным хорошо поставленным голосом:

— Убийца был один, что подтверждают слова спасенной. По косвенным следам можно предположить, что группа магистра «Третьего», была им атакована как раз в момент начала захвата зверобога посланниками Селестии…

— Вы хотите сказать, что какой-то одиночка убил «Безымянного» с группой прикрытия, да так что этого не заметили пони, а после этого еще и с не самым слабым отрядом единорогов разобрался? — Дриан с сомнением посмотрел на недовольно нахмурившегося докладчика. — Насколько мне известно, во время войны, «Третий» показал себя хорошим бойцом и неплохим тактиком, так что попросту не мог попасться в ловушку, словно неразумный жеребенок.

— Ваше величество, я могу продолжить? — Повернув голову мордой к Цезарю, демонстративно нейтральным тоном спросил офицер.

— Продолжайте. — Кивнул «Первый», тут же добавив для остальных. — Каждый сможет высказать свое мнение, и мы все его выслушаем… в порядке очередности.

— Благодарю. — Ветеран снова прочистил горло и продолжил рассказ. — Как установили специалисты, предоставленные гранд-магистром, (кивок головой в мою сторону), группа магистра «Третьего», попала в зону лишенную воздуха. Сразу после этого, внешнее давление наоборот многократно увеличилось, из-за чего тела легионеров и приставленных зони, подверглись деформации. Самого «Безымянного», добивали отдельно…

— То что от него осталось, даже опознанию поддается с трудом. — Проворчал магистр друидизма, тут же подняв передние ноги в защитном жесте. — Молчу-молчу.

— Гхм. — Командующий восьмого легиона, попытался прожечь взглядом дыру в зеленом жеребце, но к собственному разочарованию, успеха в этом не добился. — По признанию специалистов, (нечитаемый взгляд переместился на меня), они не представляют способа, которым враг сумел скрыть свое присутствие и магические манипуляции. Его уровень сил, оценивается даже выше чем был у гранд-магистра Цинка и глав ныне не существующих гильдий.

«И все же, идея убивать взглядом мне нравится. Если запечатать в глаз духа воздуха, то после некоторых модификаций, можно будет метать молнии… теоретически. Нужны опыты и подопытные. Взять чейнжлингов? Вряд ли мне позволят использовать зебр, даже если те согласятся быть добровольцами».

— К моменту прибытия отряда, вызванного нашими наблюдателями, спасти можно было только одну пони, потерявшую рог, но не получившую иных видимых повреждений. — Офицер говорил четко и понятно, не вставляя собственных рассуждений, за что ему можно было сказать только «спасибо». — После приведения пострадавшей в сознание и короткого допроса, отрядный целитель принял решение погрузить ее в искусственную кому, так как кроме отсутствия рога, обнаружившегося в виде горстки осколков среди травы, были зафиксированы повреждения энергетики и психологическая травма. Использовать приемы некромантов и шаманов, ради допроса душ других пони, бойцы не решились…

— И поступили правильно. — Констатировал Цезарь. — Отнимать у богини солнца ее последователей, не самое мудрое занятие, совершенно не способствующее мирному диалогу. Гранд-магистр, как себя чувствует ваша пациентка?

— Жить будет, но без серьезного лечения, не слишком долго и не счастливо. — Отвечаю не вставая с места, на что окружающие смотрят с неодобрением, (кроме Хроноса, которому до всех этих условностей, совершенно нет дела). — Восстановить рог из того мусора, что собрали следователи, мне не по силам, так что проще уж новый вырастить.

— Принцесса Селестия, при нашем недавнем разговоре через план духов, изъявила надежду на то, что мы сможем позаботиться о ее пони, хотя бы до тех пор, пока в Зебрику не прибудут силы эвакуации. — Старший ученик Цинка сделал паузу, после которой добавил. — Для налаживания политических отношений, будет полезно, если Солар Уайт, сможет встретить своих сограждан стоя на четырех ногах и с целым рогом. Все же как известно, Эквестрийские целители, в некоторых областях уступают нам.

— Сделаю все возможное. — Мысленно перечеркиваю свои планы на сегодняшнюю ночь.

«Еще и Тантру навестить нужно. Угораздило же ее „перегореть“ настолько серьезно. Как вообще живой остаться умудрилась, после столь сильного отравления магией смерти?».

Не то что бы я так уж сильно беспокоился об этой зеброжке… но все же она мне не чужая, (да и полезной стать может). За самоуверенность же, которая стоила здоровья и возможности использовать магию, хотелось ее выпороть.

«Все это поправимо. После выздоровления же, склонность к некромантии только возрастет, да и резерв расширится».

— …исчез в неизвестном направлении, предположительно использовав пространственную магию. — Завершил свой доклад командующий восьмого легиона.

— Будут ли пони предъявлять претензии, по поводу гибели своих «послов», и из-за исчезновения «их» зверобога? — Дриан не обращался ни к кому конкретно, но все поняли что вопрос предназначается «Первому».

— Мне удалось выставить ситуацию так, чтобы казалось, будто «Третий» погиб при попытке защиты подопечных. — Старший ученик Цинка сурово нахмурился. — Этой версии должны придерживаться все причастные. С «Убийством» земляного ящера, мы и так оставили слишком много вопросов.

— Когда мы получим возможность исследовать захваченный образец? — Проявил заинтересованность Хронос.

— А стоит ли вас вообще допускать к такому оружию? — Командующий третьего легиона встретился взглядом с личем, но не отвернулся как поступило бы большинство. — В последнем сражении, уже снова являясь частью империи, вы лично проявили себя… не с лучшей стороны. Не поверю, что не в ваших силах было спасти легионеров, выступавших заслоном перед зверобогом.

— Я обдумаю вашу просьбу, магистр, но не в ближайшие дни. — Цезарь сделал вид, будто не заметил провокацию. — Я рекомендую отложить эти исследования, хотя бы до момента завершения строительства академии. Перейдем к другим вопросам…

* * *

Что такое рог единорога или зони? Простыми словами — это концентратор и фокусировщик магической энергии. Если же рассматривать этот орган более подробно, заглянув вглубь, то становится видна сложнейшая структура из мельчайших питающих сосудов, нитей нервной системы и энергетического каркаса похожего на спираль из тончайших канальцев.

По информации, полученной от чейнжлингов, в эквестрии научились выращивать кристаллические протезы, позволяющие единорогам колдовать простейшие заклинания. При должном упорстве, лишившийся природного концентратора маг, сможет достигнуть более высокого уровня, но при этом все равно останется неполноценным, (нервной системы в кристалле быть не может, так что и ощущается он, как нечто чужеродное).

«А если вспомнить, какие ощущения рог позволяет испытать в постели…».

В операционной, которую я устроил в подвале башни Цезаря, после тщательной уборки и накладывания барьерных печатей, были установлены несколько шкафов и столов, включая и само рабочее место. В данный момент, в свете трех магических ламп, на «разделочном» столе, лежа на животе, расположилась белая единорожка с золотой гривой, рог которой был обломан у самого основания.

Ноги пациентки были зафиксированы ремнями, голову в одном положении удерживал самодельный зажим, мордочку накрывала белая тряпочка с дыркой, через которую высовывался обломок. Ее энергетику, весьма прочную и выносливую, как и у любого жителя этого мира, я уже подлатал и направил в правильное русло, благодаря чему потери сил с половины, упали до допустимых семи процентов. Теперь же оставалась самая интересная, и как бы парадоксально это не звучало, простая работа.

«Простая для некроманта, не понаслышке знакомого с целительством, и умеющего восстанавливать энергетику».

Поправляю себя мысленно, расставляя на столе все необходимые материалы.

Астрал осталась ждать в соседней комнате, не желая мешать и скучать, смотря на мои действия. Сегодня мы вместе навестили Тантру, так что зебра была не в духе, переживая за подругу. Да если признаться, вид посеревшего рога, покрытого черными прожилками, пронял даже меня, в то время как сама черно-зеленая кобылка, только отшучивалась и обещала через пару декад вернуться в строй.

«Если целители не справятся, придется самому этим заняться».

Активировав первую стадию ПНБ, разделяю сознание на пять мыслительных потоков. Заклинанием из некромантии, заставляю костную муку из железной банки, превратиться в полужидкую массу, которую подхватываю телекинезом и заставив зависнуть в воздухе, вытягиваю в форму длинного витого рога. Не знаю точно, какой длинны концентратор был у подоп… пациентки, но исходя из роста и толщины основания, думаю что не сильно ошибусь в рассчетах.

Кусок витой кости, прилепился к обломку и застыл, после чего края родного рога и протеза «спаялись», не оставляя даже малейших видимых следов повреждения. Теперь же от меня требовался сущий пустяк: прорастить нервную систему, сеть канальцев питания, ну и воссоздать магическую структуру. Ресурсы для всех этих манипуляций, лучше всего брать из тела подоп… пациентки, чтобы не вызвать отторжения, (для этого в единорожку, перед операцией был залит питательный бульон).

К счастью, для экономии времени, одновременно можно проращивать сразу две системы, чем я и решил воспользоваться создав одного клона. Засветив рогами, мы склонились над мирно сопящей кобылой, молча приступив к своим обязанностям.

Замечу, что у каждого зони, внутренняя структура рога немного отличается даже от самых близких родственников: кровоснабжение сильнее, нервная система более развита, магические каналы сплетаются чуть по другому… Единороги в этом плане не отличаются от полукровок, разве что их природные концентраторы, развиты лучше чем у среднестатистического зеброга. Что из этого следует? Как бы я не выполнил свою работу, первое время Солар Уайт, будет ощущать рог не своим, из-за чего придется привыкать к его эксплуатации.

«Но это уже не моя проблема. Ее реабилитацией займутся в Эквестрии».

Сперва я не мог понять, зачем «Первый» приказал вылечить эту пони. Все же скоро ее уже заберут на родину, где местные целители поставят кобылку на ноги. Однако, стоило только вспомнить о репутации одаренных зебр, которую они, (а вместе с ними и зони), получили у всего остального мира, как мотив нового Цезаря стал очевиден.

«Мы умеем не только убивать, калечить и создавать чудовищ, но так же лечим увечных и дефектных».

Логично будет предположить, если вместе с посольством, которое отправится в Эквестрию, «Первый» захочет открыть больницу для тех, кто потерял какую-то часть тела и теперь вынужден жить с протезом. Все же в том что касается работы с плотью, зебры на голову впереди остального Эквуса.

«Придумали бы еще как убедить собственных граждан, что им не нужно бояться собственных магов. А то ведь может случиться, что простые зебры либо взбунтуются против одаренного Цезаря, либо захотят попросить укрытия где-нибудь за границей».

Сомнительно что беженцы отправятся к минотаврам и грифонам, слухи о том что именно туда сбежали основные виновники начала войны, делают свое дело. Об Эквестрии же пущен другой слух: «Там треть населения — одаренные, которые свободно ходят по улицам городов…». Самое забавное заключается в том, что агенты внутренней разведки, не говорили ни единого плохого слова о единорогах, позволяя полосатым жеребцам и кобылам, самостоятельно выдумывать разные страшилки.

«А еще, пони правит Селестия, которая является бессмертным могущественным одаренным».

В результате, в большинстве голов граждан появляется мысль, что лучше уж жить на родине, где и магов не так много, да и понятно чего от них ждать. К тому же, репутация команды старого Цезаря, за время войны настолько окрепла, что если бы старик не умер так не вовремя, народ бы начал на него молиться.

«Память смертных коротка: если „Первый“ не будет демонстрировать свою магию, обычные зебры через пару лет забудут, что он тоже одаренный».

Когда нервная система была завершена, а кровеносную осталось провести через два витка рога, дубликат развеялся, передавая мне свою ментальную усталость. Оказалось что в его голове бродили мысли о гибели «Третьего», являвшегося «правым копытом» нынешнего Цезаря.

«Хотелось бы верить, что тот кто сумел убить его, не сможет справиться со мной. Эх… Только убедишь себя, что силен, умел и могуч, как появляется некто, походя разрушающий эту уверенность».

Если не врать себе, то смерть старшего «Безымянного», не на шутку меня испугала. Все же, он был магистром как по силе, так и по знаниям, прошел через всю войну и получил немало боевого опыта, в то время как я почти безвылазно сидел в улье Циан, занимаясь своими исследованиями…

«Нужно озаботиться возможностью выжить, даже если умрет тело. Создать запасной сосуд, с якорем для души? Опять же, нужны эксперименты, для которых потребуются подопытные и иные ресурсы. Где устроить свою личную лабораторию, недоступную для посторонних, я уже знаю… Кажется все же привычка закапываться под землю, передалась мне от наставника в полной мере».

Завершив с работой над плотью, приступаю к созданию энергетической структуры. Шаблон, по которому я воссоздаю рог Солар Уайт, взят у мертвой единорожки из ее отряда, с поправкой на длину и толщину, (брать за образец зони, было бы не слишком правильно, да и существовала угроза наткнуться на расовые различия).

Возвращаясь к гибели «Третьего», стоит упомянуть тот факт, что это событие нанесло серьезный удар по позициям нынешнего Цезаря. Несмотря на то, что официально народу сообщили о победе империи над бунтовщиками и их капитуляции, на самом деле гильдии вполне в состоянии продолжить конфликт. Единственное, что заставит бывших некромантов и друидов, ныне зовущихся биомантами, подчиняться власти, это сила магов и воинов, которые готовы отстаивать интересы страны.

Раньше, у «Первого», включая его самого, в распоряжении были три магистра, против двух магистров некромантии и одного друидизма. Теперь, когда нас осталось двое, ситуация резко усложнилась, так что к захваченному зверобогу, пока в строй не войдут еще пара «наших» одаренных, дорогих союзников не подпустят и на полет арбалетного болта.

«А если смотреть на проблему под этим углом, то желание наладить теплые отношения с Эквестрией, становится еще более оправданным. Главное, чтобы „Первый“ не решил, что ради дружбы с богиней, можно пожертвовать некоторыми своими ресурсами».

В случае открытого конфликта с фракциями, на что могу рассчитывать лично я? Улей Циан, уже рассекреченный для всех заинтересованных морд, некоторое количество «меченых», (жаль не все, но ПНБ не так хороша в промывке мозгов, как «Проклятая печать» наставника), Уно и ее личная маленькая гвардия, Тантра, (которая сейчас не у дел), Астрал… ну и все. Вроде бы не так и мало, но если подумать получше, да еще сравнить с ресурсами любого из вероятных противников, то становится совсем грустно.

«Зони пойдут не за мной, а за Уно, так что этот ресурс можно не приписывать в свои войска».

Понимание своего положения, стальной плитой опустилось на спину. Во время войны, когда можно было быстро заработать репутацию и обзавестись союзниками, я сидел в улье чейнжлингов, в результате чего фактически никому неизвестен. Без поддержки сестры, а так же покровительства «Первого», буду легко раздавлен и выброшен на обочину мира…

«Не все так плохо: мне отдали три подземных комплекса, два из которых все еще выращивают жеребят для пополнения армии. Если правильно себя поставить, то через несколько лет появятся первые бойцы, верные лично мне. Нельзя забывать и о взрослых зебрасах и зеброгах, которым предстоит в мирной жизни, прочувствовать на себе всю любовь зебр к полукровкам и одаренным в целом. Следует еще и на грифонов внимание обратить: сомневаюсь что они откажутся стать чуточку сильнее…».

Составлять далекоидущие планы, мешало знание того, что в любой момент и на неопределенный срок, меня могут отправить в Эквестрию. Однако это не значило, что не надо начинать действовать до отъезда, просто нужно подобрать себе верных заместителей и союзников, способных прикрыть от нападок соперников.

«А почему бы мне не поговорить с Гривусом? Одаренных он не жалует, но и нынешний Цезарь для него не авторитет. Магистров гильдий этот рубака вообще с радостью в землю закопал бы. У меня же есть, что ему предложить».

КАРТИНЫ, ЧТО РИСУЕТ ЖИЗНЬ

(Отступление).

Над Эквестрией светила луна, окруженная свитой из звезд, в городах и деревнях пони засыпали или готовились ко сну. Лишь Кантерлот, величественная столица государства пони, продолжал разгонять мрак тысячами огней освещающих улицы и площади…

Дневная суета осталась позади, но во дворце принцессы Селестии, стражники и слуги продолжали исполнять свою работу, при этом инстинктивно стараясь как можно меньше шуметь и не попадаться на глаза немногочисленным гостям, по той или иной причине еще остающимся на ногах. Сама же белая аликорн, вместе со своей названной племянницей, в тронном зале принимали последних на сегодня посетителей.

Семеро пегасов и одна единорожка, стояли перед тронами старшей и младшей принцесс, виновато склонив головы и всем своим видом показывая готовность понести наказание. Только что они завершили рассказ о своей провальной миссии и теперь ожидали решения лучезарной богини.

«Так кто же ты такой, пони в плаще? Появляешься и исчезаешь, каждый раз принося с собой беспорядки и смерть… Как бы я хотела заглянуть под твой капюшон, чтобы развеять подозрения».

В свете магических сфер, вставленных в позолоченные люстры висящие под потолком, пони казались особенно маленькими и хрупкими, будто жеребята. И хоть сами жеребцы и кобылы считали себя вполне взрослыми, им по прежнему требовались забота и утешение.

— Значит, всплеска магии знаменующего гибель зверобога, не было? — Взгляд Селестии сконцентрировался на зеленом пегасе, выступающем в роли командира летунов.

— Именно так, ваше величество. — Отозвался жеребец. — Артефакты, выданные Солар Уайт, молчали.

Белая единорожка склонила голову еще ниже, а ее мордочка потемнела от стыда.

— Не печальтесь, мои маленькие пони, вы все сделали правильно. — Мягко улыбнувшись, богиня окутала подданных своей аурой, даруя ощущение тепла и защиты. — Скорее всего, чары которые использовали зебры, просто перебили всплеск силы зверобога. Или же наши союзники переоценили себя, в результате чего не смогли выполнить взятые обязательства.

«Пока что сделаю вид, что поверила зебрам: незачем зря раздувать конфликт. Однако же, следует ускорить подготовку добровольцев из числа зони, да и некоторые старые разработки можно достать из архива».

— Ваше величество? — Зеленый пегас поднял голову и неуверенно посмотрел на принцессу.

— Ступайте, лейтенант, вам и вашим подчиненным следует отдохнуть. — Селестия чуть повысила голос, добавляя в него строгие нотки. — После сдачи отчетов и посещения врачей, приказываю вам взять оплачиваемый отпуск на две декады. Благодарю вас за верную службу и хочу чтобы вы помнили: Эквестрия гордится своими сыновьями и дочерьми.

— Рады стараться, ваше величество. — В один голос отозвались пони.

— Солар Уайт, задержись пожалуйста. — Попросила белая аликорн, когда отряд уже направился к боковой двери.

Белая единорожка вздрогнула и остановилась, нервно дернув хвостом и прижав ушки к голове. Пегасы замешкались всего на секунду, успев обернуться и послать напарнице взгляды выражающие поддержку. Когда же за последним летуном закрылась дверь, в тронном зале на мгновение установилась гнетущая тишина, тут же разрушенная цокотом копыт принцессы, спустившейся с возвышения, на котором стояли троны.

Не успела златогривая кобылка опомниться, как была схвачена в объятья и прижата к теплой пушистой груди богини, заботливо укутавшей свою жрицу в кокон из мягких крыльев. В этот момент, сдерживаемые и подавляемые эмоции вырвались на свободу горячими слезами и громкими всхлипами.

— Тише, моя маленькая, все уже позади. — Шептала белая аликорн, плотнее прижимая к себе дрожащую пони.

Истерика продолжалась около десяти минут, забрав все силы единорожки, доверчиво прижимающейся к груди аликорна и не решающейся поднять взгляд на мордочку принцессы. Чувство опустошенности разлилось по душе, отдаваясь холодом в груди, где еще не так давно, ярко сияло маленькое солнышко.

— Простите… — Едва слышно произнесла Солар Уайт.

— За что? — Удивилась богиня, осторожно отстраняя от себя пони, дабы заглянуть в заплаканные глаза. — В случившемся нет твоей вины, и если уж кто и должен просить прощения, то это я.

Подобные слова из уст Селестии, заставили единорожку возмущенно вскинуться, чтобы тут же смущенно опустить мордочку. Собравшись с силами она все же пробормотала:

— Я провалила задание, не смогла защитить ни себя, ни своих напарников…

— Тшшш. — Приложив правое переднее копытце к губам собеседницы, белая аликорн снова заставила ее посмотреть себе в глаза. — Погибшие на задании пони, скоро начнут свои новые жизни в новых семьях, так что в ближайшие годы их ждет самое счастливое время. Тебе же довелось пережить тяжелое поражение и остаться в живых, при этом ты сохранила здравый ум и не сломалась под тяжестью удара. Проигранный бой — это не поражение в войне, и раз враг оказался столь беспечен, тебе остается лишь доказать, что он совершил ошибку.

— Но я потеряла… — Голос пони снова едва не сорвался на плачь, а левое переднее копытце коснулось груди, где ощущались холод и пустота.

Принцесса сурово нахмурилась, заставив Солар Уайт пристыженно опустить взгляд.

— Скажи мне, моя маленькая пони: ты все еще хранишь верность присяге?

— Да, ваше величество. — Отодвинувшись от богини и усевшись на круп, поджав под себя задние ноги, единорожка выпрямила спину и постаралась смотреть ровно перед собой, хоть ее голова и стремилась склониться в поклоне.

— Готова ли ты и дальше служить мне и Эквестрии, дабы хранить покой граждан королевства? — Голос белой аликорна набрал силу, звуча не слишком громко, но торжественно.

— Да, ваше величество. — Пони проглотила горький комок в горле и даже сумела чуть выпятить грудь, ощущая как сердце ускорив свой ритм, бьется о ребра изнутри, словно бы желая вырваться на свободу.

— Веришь ли ты в меня? — В этом на первый взгляд простом вопросе, переплеталось столь много смыслов, что каждый собеседник Селестии, умудрялся найти нечто лично для себя.

— Да, моя богиня. — Слова сами собой сорвались с губ Солар Уайт, которая и помыслить не могла об ином ответе.

Тогда… — Принцесса выпрямилась в полный рост, шагнула к своей жрице и наклонив голову, коснулась своими губами губ пони, тут же отстранившись и тепло улыбнувшись. — Поверь в себя так же, как я верю в тебя. Докажи делом, что трудности тебя не пугают, а невзгоды не способны сломить твою волю.

— Да, ваше величество. — В уголках глаз белой единорожки скопилась влага, но на этот раз причиной тому было искреннее счастье. — Я больше не подведу вас… никогда.

— Знаю. — Богиня одобрительно кивнула. — Но не переусердствуй с тренировками, все же твое выздоровление еще не завершилось.

— Магия все еще тяжело подчиняется… но я справлюсь. — Поспешила заверить златогривая пони.

— Ступай. — Белая аликорн кивнула на дверь, за которой недавно скрылись пегасы. — Тебе нужно набраться сил. Завтра мы продолжим разговор.

Легко вскочив на ноги, волшебница низко поклонилась и буквально сияя от счастья и бушующей в теле силы, поспешила покинуть тронный зал.

— Хм-м… — Впервые с момента начала встречи, о своем присутствии напомнила принцесса любви.

Плавным движением соскользнув со своего трона, (менее приметного, нежели у названной тетушки), она с удовольствием расправила крылья и выгнула спину, мягкой кошачьей походкой, став приближаться к правительнице Эквестрии.

— Спрашивай. — Разрешила Селестия.

— Известие о том, что зебры не убили зверобога, тебя не удивило. — Остановившись в нескольких шагах от более крупной кобылы, нежно-розовая аликорн наклонила голову в бок. — Почему?

— Смертные маги слишком жадны до силы. — Богиня солнца невесело усмехнулась. — Было бы удивительно, поступи они иначе.

— Пони выполнили бы твою просьбу. — Заметила Каденс. — Даже маги.

— Не все… да и не всегда мое слово имело такой вес. — На миг, перед внутренним взором старшей принцессы, появился прекрасный кристальный город, оплетенный паутиной почти материальных теней. — Не забывай, что зебры привыкли выживать самостоятельно, не надеясь на высшие силы. Но пока что, это не проблема.

— Ты знаешь, кто напал на наших пони? — Любопытство буквально читалось на розовой мордочке, хоть молодая принцесса и пыталась его скрывать, напуская на себя самый серьезный вид.

— Старый знакомый незнакомец. — Тяжелый вздох вырвался из груди правительницы Эквестрии. — В последнюю тысячу лет, он то появляется, то исчезает на столетие, лишь для того чтобы мелькнуть в очередном конфликте. Сильный и хитрый маг… который не лишен тщеславия и самоуверенности. Долго я ждала, пока он совершит ошибку…

— Ммм? — Розовая аликорн, обойдя названную тетушку, встала прямо перед ней, требовательным взглядом уперевшись в глаза богини. — Что за ошибку он допустил?

— Заглотил крючок. — Самодовольно прищурившись, ответила белая кобыла, всем своим видом показывая, что дальнейших пояснений не будет.

— Ла-адно. — Разочарованно протянула принцесса любви. — Тогда скажи: почему ты проводишь встречи с агентами практически у всех на виду?

— Разве? — Селестия удивленно распахнула глаза и оглядела пустой тронный зал.

— Я хочу сказать, что лучше было бы использовать твой кабинет, или вообще отдельное помещение. — Розовая аликорн потерла переносицу сгибом правой передней ноги. — Разве у пони не возникнет вопросов о том, с кем их правительница общается за закрытыми дверями?

— Ты об этом. — Богиня солнца стала серьезной, избавившись от всякой шутливости. — Понимаешь, Каденс, для пони очень важны мелочи, вроде места встречи. Находясь в этом зале, жеребцы и кобылы чувствуют себя не просто одними из многих, вроде шестеренок механизмов минотавров, а в чем-то особенными и уникальными.

— Так вот почему ты предлагаешь просителям, выпить с тобой чаю. — Принцесса любви прищурилась и изобразила на мордочке хитрое выражение.

— Именно. — Отозвалась белая аликорн. — Капля внимания и индивидуальный подход, позволяют добиться много большего, нежели официальный тон и следование непонятно кем установленным правилам.

— И твоя любовь к сладкому, тут совершенно не причем? — Скепсис в словах нежно-розовой кобылы, почти можно было ощутить физически.

— Не понимаю о чем ты. — Отведя взгляд, с видом оскорбленной невинности, произнесла Селестия.

— Верю. — Покивала младшая принцесса. — Ответь еще на один вопрос: ты всех своих жрецов целуешь, передавая им силу?

— Завидуешь? — Глядя на собеседницу сверху вниз, с весельем в голосе спросила богиня солнца.

Каденс шагнула вперед и привстав на задних ногах, передними конечностями обхватила шею белой аликорна. Выражение мордочки принцессы любви стало игривым, а в глазах засверкали озорные искорки.

— Ревную. — Заявила Каденс, после чего потерлась носом о щеку названной тетушки.

В золотой вспышке перемещения, они исчезли из тронного зала, тут же погрузившегося во тьму, (магические сферы погасли, когда внутри не осталось никого живого), а в следующую секунду появились в метре над широкой постелью, занимающей треть свободного пространства спальни принцессы дня. С звонким смехом, кобылы упали на подушки, а после минуты шутливой борьбы, нежно-розовая аликорн оказалась подмята под более крупную и сильную соперницу.

— Доиграешься. — Шутливо пригрозила Селестия.

— Я еще и не начинала. — Фыркнула расслабившаяся принцесса любви. — Что-то не так?

Последний вопрос был задан, из-за того что белая кобыла на секунду замерла и закрыв глаза, сверкнула рогом.

— Сансет проснулась. — После короткой паузы, ответила правительница Эквестрии. — Кошмар приснился.

— Нужна помощь? — Тон принцессы любви стал обеспокоенным.

— Справлюсь. — Благодарно улыбнувшись, богиня солнца ткнулась носом в шею названной племянницы.

— Я тоже так хочу. — Обижено проворчала нежно-розовая кобыла. — Лежишь в постели и одновременно занимаешься делами… Красота!

— Станешь сильнее, научу нужному навыку. — Пообещала старшая аликорн.

— Ловлю на слове. — Тут же оживилась Каденс, передними копытцами зарываясь в густую колышущуюся гриву, переливающуюся всеми цветами желтого и красного. — Селестия, а ты не могла бы…?

Фыркнув, принцесса дня приподнялась на передних ногах, сосредоточилась и засветила рогом. По всему ее телу прошла золотистая волна, чуть изменившая мягкие черты, сделав их более острыми а мышцы рельефными.

«На что только не пойдешь, ради близкой пони».

* * *

Уже четвертый час к ряду, в горной долине на территории империи грифонов, продолжалось ожесточенное сражение: в небе жужжали крыльями тысячи чейнжлингов, вооруженных мечами, арбалетами, копьями и даже самострелами производства минотавров, (похожими на длинные трубки с рукоятью и маленьким молоточком у ближнего к владельцу конца), а противостояли им грифоны и зебры, обороняющие обширный палаточный лагерь. Кроме воздушных сил, (в основном представленных рабочими особями, не имеющими собственной личности), у нападающих имелась еще и тяжелая пехота, состоящая из крупных воинов закованных в металлическую броню, сияющую сотнями рун, которые защищали носителей как от физического урона, так и от магии шаманов. Вооружены же латники были мечами, которые при помощи телекинеза удерживали за рукояти, явно приспособленные не для копыт, а скорее для лап грифонов.

Несмотря на численное превосходство вампиров, крылатые хищники и «говорящие с духами», пока что успешно держались на своих позициях, за каждого своего бойца убивая в среднем десяток врагов. Однако, казалось что столь ужасающие потери, совершенно не смущают четырех принцесс, командовавших своими армиями с безопасного расстояния, но по какой-то причине не спешащих бросать все силы в решающее наступление.

— Они чего-то ждут. — Испепелив очередного насекомоподобного летуна, который попытался прорваться к центральному шатру, напряженно произнесла Силиция.

— Нам же лучше, полосатая. — Крупный грифон, облаченный в чешуйчатую кольчугу из синеватого металла, (явно доставшуюся не в бою), вскинул тяжелый двухзарядный арбалет и спустил оба курка, сбивая чейнжлинга, нацелившего рог на их позицию. — Не знаю уж, откуда эти твари повылезали в таких количествах, но гвардия императора должна прибыть с минуты на минуту. Вот тогда мы и повеселимся…

— Тоже самое ты говорил час назад. — Фыркнула шаманка, призывая духов воздуха, вставших нерушимой стеной на пути слаженного залпа нескольких десятков артефактных самострелов. — Только вот что-то я не вижу непобедимых легионов «Кровавого крыла».

— А я не вижу могущественной магии, ради которой ваши полосатые крупы, вообще пустили на наши земли. — Огрызнулся воин, почти без размаха отправляя в полет метательный нож, точно вошедший в живот вампира. — Т-с… Улетела тварь. И где мне теперь свое оружие искать?

В этот момент над полем боя полыхнуло алое пламя, а в следующую секунду на землю упали несколько десятков обгоревших тушек. В ответ, в то место где находился призвавший духа огня шаман, протянулись пол сотни изумрудных лучей взрывного заклинания.

«Что-то не так. Чейнжлинги… Принцессы чейнжлингов не так глупы, чтобы биться лбом об невидимую преграду, словно безмозглые мухи об стекло».

— Не пора ли уже использовать ваше секретное оружие, которого даже Селестия опасается? — Крылатый хищник в очередной раз разрядил арбалет, краем глаза косясь на собеседницу.

«Ну и что мне тебе ответить? Зверобог конечно перебьет чейнжлингов, даже не заметив сопротивления, только вот после этого возьмется за нас».

Экономить силы и дальше, было попросту глупо, так как бой на истощение с некоторым перевесом, выигрывали более слабые и многочисленные вампиры. Оставалось только ударить по площади, да надеяться, что враг не привел с собой еще одну армию, численностью в несколько тысяч.

Шаманы, получив команду магистра, переданную младшими духами ветра, приготовились обрушить мощь стихий на наступающую орду. На время подготовки, немногочисленным одержимым зебрам и охране приставленной императором грифонов, пришлось взять на себя обязанность по прикрытию «говорящих с духами».

— Раскрой глаза пошире, птенчик, если конечно не боишься ослепнуть. — Азартным голосом произнесла Силиция, выплескивая две трети оставшихся в резерве сил.

Ответить крылатый хищник не успел, так как в этот же миг, небо вспыхнуло огнем, в котором виднелись завихрения смерчей и мелькали яркие ветвистые молнии. Тяжелых пехотинцев врага, затянуло под землю, ставшую жидкой будто зыбучие пески. Когда же шум ломающихся панцирей, свист ветра, гудение огня и чавканье земли стихли, над лагерем установилась мертвая тишина.

— Аха! — Грифон облаченный в кольчугу, потряс арбалетом над головой. — Получили дыроногие засранцы?! Вот так бы сразу, полосатая, а-то баловалась всякими фокусами…

Со всех сторон начали доноситься ликующие возгласы, кое-где шаманы и их союзники даже бросились обниматься, на время позабыв об обоюдном высокомерии.

«Все не может быть так просто. Принцессы чейнжлингов — не дуры. Дуры не смогли бы так долго выживать».

В небе снова зазвучал стрекот крыльев перевертышей, но на этот раз врагов было на пару порядков меньше. Приободренные успехом зебры и грифоны, приготовились к второму раунду битвы, собираясь окончательно размазать непонятно что о себе возомнивших вампиров.

Бум!

Земля под ногами вздрогнула, вызвав удивление как у шаманов, так и у крылатых хищников. Рой перевертышей ускорился, выпуская в обороняющихся как арбалетные болты, снаряды из самострелов минотавров, так и боевые заклинания. Однако же, синхронно возведенный «говорящими с духами» барьер, легко остановил все эти смертоносные «подарки».

— Мать моя Дискорд. — Воин в кольчуге опустил арбалет, каким-то опустошенным взглядом глядя назад.

Предчувствуя самое плохое, Силиция стремительно развернулась, чтобы застать тот момент, когда центральный шатер окончательно опал на землю.

«Там же ящик!».

Раньше чем отголоски мысли затихли в голове, полосатая кобыла метнулась вперед. Спустя несколько секунд, ее копыта буквально примерзли к земле, а взгляд брошенный вниз, утонул в черноте подземного хода.

«Так вот зачем они тянули время: ждали пока сородичи прокопают туннель».

— Нужно отправиться в погоню. — С трудом заставляя голос звучать ровно и спокойно, заявила магистр гильдии шаманов. — Они не могли уйти далеко.

— Своих ребят я туда не поведу. — Категорично открестился от перспективы ползать по темным туннелям, бесшумно подошедший грифон. — Может ты их своим колдовством…?

Полосатая кобыла покачала головой, всеми своими чувствами обследуя стенки подземного хода, покрытые веществом, наглухо блокирующим ее сенсорные способности.

«Духи… Разве я просила слишком много? Дом для меня и моих соратников… Ну почему все именно так?!».

Из отчаяния, начавшего подниматься в душе, Силицию вывел болезненный шлепок когтистой лапы по крупу, за которым последовал выкрик хриплым голосом крылатого хищника:

— Потом будешь сопли размазывать! Сейчас нам еще от чейнжлингов отбиться надо.

(Конец отступления).

ВО ИМЯ СВОБОДЫ

Очередное пробуждение в крепости Цезаря, мне сильно не понравилось: мало приятного падать на холодный каменный пол, будучи пинком сброшенным с постели кобылой, еще секунду назад мирно сопевшей прижавшись к моему боку. Однако же, ругательства и слова возмущения вылетели из головы, когда чувство опасности буквально взвыло сиреной, требуя убираться подальше из собственной спальни.

Комнатка на третьем этаже одной из башен, не отличалась большими размерами, из обстановки имела только двухспальную кровать, пару раскладных низких стульев, стол и сундук с вещами. Единственное узкое окно, для безопасности зарешеченное с внешней стороны мутного стекла, выходило во внутренний двор цитадели и давало крайне мало света даже солнечным днем. Однако же, из-за сравнительно небольшой площади, занимаемой постройками, а так же большого количества советников, командующих, одаренных и обслуги, многим приходилось обитать в куда худших условиях.

Не прошло и секунды с тех пор как Астрал скинула меня на пол, одновременно с этим скатываясь с другой стороны кровати, как входная дверь распахнулась и после сдвоенного щелчка, в опустевшее ложе врезались два арбалетных болта, взорвавшихся искрами алхимического огня. Уже подстроившимся под темноту левым глазом, я наблюдал как в проход влетают глиняные кувшины, посверкивающие напылением из кристаллической пыли.

«Убийцы магов? Какого демона тут происходит?».

Подхватив телекинезом горящее одеяло, с его помощью перехватываю снаряды и отправляю их обратно в дверной проем. К сожалению, поняв что атака не удалась, противник успел захлопнуть створку, так что кувшины разбились и выпустили на свободу свое смертоносное содержимое.

Подскочив к окну, выглядываю наружу, для того чтобы увидеть, как весело начинает полыхать противоположная башня, а во внутреннем дворе начинается бойня между легионерами и зебрами в черных одеяниях, (свет от разгорающихся пожаров, позволял различить даже мельчайшие детали).

— Надо уходить. — Моя охранница успела навесить на себя кучу оружия и переметные сумки, но даже не притронулась к своей униформе, (по видимому не желая, чтобы ее спутали с нападающими).

«Что-то у меня голова кружиться начала. В этом явно не дым виноват».

Первая стадия ПНБ, активировалась еще в момент, когда я почувствовал опасность, теперь же тело покрывалось серой чешуей и обрастало мышцами. На грани сознания промелькнула мысль о том, что решетка закрывающая окно снаружи, прекрасно перекрывает путь к спасению для обычного одаренного, особенно если ее предварительно покрыть напылением из кристаллов поглощающих магию.

Хватаю зебру передними лапами и крепко прижимаю к себе. Тут же раскрыв обе пары крыльев во всю ширь, использую заклинание перемещения, исчезая из ставшей неуютной спальни.

В качестве точки появления, мной было выбрано пространство в десяти метрах над башней Цезаря. Из-за странной дымки обволакивающей сознание, рисковать перемещаться в другое место было опасно. Даже чакра, активно циркулирующая по каналам опутывающим мозг, не сильно помогала избавиться от дурмана.

Подав больше энергии в крылья, поднимаюсь вверх, дабы не вызывать у солдат противника искушения, пострелять по мало маневренной цели. С высоты в пол сотни метров, открылся потрясающий вид на происходящую внизу бойню.

— Мятеж? — Сосредоточенным голосом то ли спросила, толи констатировала моя ноша, всеми четырьмя ногами обхватившая мое туловище.

Крепость была окружена легионерами, жгущими и рубящими других легионеров. По всей видимости, врагу удалось застать сторонников Цезаря в расплох, в результате чего нормальная оборона была организована только в нескольких местах. Хаос творящийся внутри цитадели, вообще сложно было назвать боем.

Внезапно крыша одной из башен взорвалась осколками, и после того как осело облако пыли, взглядам противников предстал обгорелый и очень злой лич. Следом за этим, себя проявил и «Первый», одним ударом разнеся стену своей обители и выпрыгнув прямо в толпу зебр, находившихся у подножия башни.

В небо начали взлетать грифоны и зебрасы из тех, кто не погиб в первые минуты нападения.

— Нужно им помочь. — Глядя на меня твердым взглядом совершенно спокойных глаз, заявила Астрал.

Сосредоточившись, создаю десяток клонов, которые сложив крылья и окутавшись покровом из молний, словно падающие звезды полетели вниз. Разум наконец отчистился, так что я и сам смог здраво оценить обстановку, а так же плюсы и минусы, которые принесут вмешательство или невмешательство.

«Гранд-магистр не может остаться в стороне, если на Цезаря совершено нападение».

— Как только снизимся, спрыгивай на землю. — Приказываю зебре, уже начав сплетать несколько простеньких но эффективных массовых заклинаний.

* * *

Атаку мы не только отбили, но еще и захватили нескольких заговорщиков из числа высшего командования. Простых солдат, большинство из которых оказалось новобранцами из числа гражданских, разоружили и поместили в лагеря, под присмотр злых грифонов клана «Мертвых душ».

По итогам ночного происшествия с уверенностью можно было заявить, что Зебрика оказалась в еще большем крупе чем раньше. Погиб магистр Дриан, ценой огромных потерь «завалили мясом» Хроноса и второго лича, (убийцы магов, практически перестали существовать, но все же справились с могущественным немертвым). Из выживших членов правительства, остались я и «Первый», ну и командующий восьмого легиона, удачно отбывший по своим делам в середине прошлого дня, и подоспевший с подкреплением только к самому утру.

Астрал, сцепившуюся с несколькими своими коллегами по ордену, пришлось вытаскивать с того света, так как верные Цезарю легионеры, принесли ее в спешно организованный госпиталь чуть ли не по кускам. Однако, чакра циркулирующая по сети искусственных каналов, позволила ей не только выжить, но и оставаться в сознании до тех пор, пока целитель не применил усыпление.

А теперь плохие новости: Уно, Тантра и еще почти две сотни зони, были убиты. Мятежники даже Гривуса не пожалели, вместе с ним вырезав и других выздоравливающих пациентов.

Не знаю, чем там занимался «Первый», (вероятнее всего, пытался организовать взаимодействие между оставшимися верными войсками, гражданским населением и оказавшейся обезглавленной новообразованной гильдией биомантов), ну а мне выпала честь провести расследование покушения, допросить пленных и наказать всех причастных. Надо ли говорить, что к этой задаче я подошел со всем возможным энтузиазмом?

Зебрасы и зеброги, перешедшие под мое прямое командование после гибели командиров, с подозрением стали поглядывать на всех зебр, каждую секунду ожидая непонятно чего. Сама ситуация, в которой вчерашние соратники нанесли удар в спину, сильно на них отразилась, пошатнув мировоззрение. Следовало бы наверное взять сей процесс под более плотный контроль, дабы внушить зебрасам и зеброгам выгодные мне мысли… но меня больше занимала другая проблема.

«Найду и убью всех. Под корень вырежу их семьи и знакомых, чтобы даже воспоминаний о тварях не осталось».

Примерно такие мысли блуждали у меня в голове, во время допроса пленных. Фанатики, обвиняющие во всех бедах одаренных, (не без оснований), сперва ругались и плевались, постоянно твердили одну и ту же фразу: «Во имя свободы!». Они заявляли, что не выдадут сообщников, не скажут ни единого полезного Цезарю слова, ну и разумеется обещали, что однажды нас всех перережут как бешеных животных.

«Глупо угрожать палачу, от которого даже на тот свет сбежать невозможно».

Первый день я «разогревал» своих жертв, используя стандартные методы допроса, выясняя их болевой порог и психическую устойчивость, (не хотелось получить живые «овощи», лишившиеся рассудка из-за моей неосторожности). Когда же предварительная информация была получена, настал черед более жестких методов…

История человечества сохранила невероятное множество пыток: банальные избиения и прижигания, ломание костей, вбивание предметов под ногти, (против зебр неприменимо, в связи с отсутствием пальцев), иглоукалывание и подведение электричества к нервам и зубам. Как можно забыть о такой классике, как пытка водой, (инквизиция очень уважала этот способ), пытка жарой, щекотка, (удивительно но работает), и психологические унижения, заставляющие жертву способную переносить боль, превращаться в совершенно покорное безвольное существо. О разнообразии казней, от самых жестоких и кровавых, до просто жестоких но бескровных, можно написать целую книгу, после прочтения которой слабые духом, декадами не смогут спать без кошмаров.

Мир боевых магов, где без войны не проходило и трех десятков лет, только расширил мои познания в области причинения боли ближнему и дальнему своему. К сожалению, их методики были завязаны на специфичные способности разных кланов, но и в общем доступе, можно было найти настоящие сокровища.

Иллюзии, насекомые пожирающие плоть жертвы прямо у нее на глазах, алхимические составы, (к которым у пойманных убийц магов, обнаружился иммунитет). Уже на вторую ночь после нападения, мои клоны в сопровождении «крыльев» зебрасов, отправились на захват зебр, помогавших или укрывавших заговорщиков. К концу седьмого дня проведенного на ногах, от меня как от смерти шарахались даже знакомые легионеры, и только ставшая еще более молчаливой Астрал, продолжала изображать из себя мою тень.

В конце концов, на руины крепости, где был мой временный штаб, прибыл сам «Первый», в приказном порядке велевший сворачивать свою деятельность. По его словам, из-за частых захватов вроде бы не связанных между собой зебр, обо мне в народе пошли слухи, как о «цепном псе» Цезаря, после нападения на резиденцию правительства, сорвавшимся с поводка. Новое правительство, (в котором за мной сохранилось место гранд-магистра), сумело этим воспользоваться, начав распускать нелепые слухи о том, что во время войны меня не выпускали на поле боя, так как боялись излишней жестокости. И хоть политические противники присмирели, гражданские зебры боятся, что однажды «цепной пес», окончательно потеряет любые рамки дозволенного.

— А ты значит пришел, чтобы «натянуть поводок»? — Сидя на складном стуле в одной из не слишком сильно пострадавших комнат второй башни, с ехидцей в голосе спросил я.

— Считай как хочешь. — Сидевший напротив меня «Первый», лениво пожал плечами. — Только учти: все смогут понять и принять необходимость держать у власти «цепного пса», которого можно спустить на неприятеля…

— Но если зверь не подконтролен даже хозяину, при этом обладает неприятными способностями позволяющими сбежать из любой тюрьмы, его проще убить. — Заканчиваю мысль собеседника. — Хорошо, я закончу охоту за заговорщиками.

— Так просто? — Цезарь удивленно вскинул брови. — А как же месть за подругу и сестру? После алхимического огня, их тела уже непригодны для воскрешения, а медальоны пропали…

«Конечно пропали. Стали бы мы доверять такие важные вещи, в чужие копыта».

— Как говорил один гениальный ученый… безумец: «Все самое ценное, я храню в своей голове». — Искривляю уголки губ в намеке на улыбку.

«После этих слов, он высунул свой удлинняющийся язык, чтобы продемонстрировать печать хранения, в которой у него находились запечатывающие свитки. Глупо было бы не воспользоваться такой хорошей идеей».

Не знаю что о моих словах подумал Цезарь, может быть даже решил что последний из его соратников по ученичеству у Цинка, окончательно тронулся умом. Внешне же правитель трещащей по швам Зебрики, сохранял спокойствие и вежливое равнодушие.

— Ты ведь прибыл не только для того, чтобы усмирить «пса»? — Мало кто в империи мог так нагло говорить с Цезарем, но в сложившейся ситуации, он мог спустить мне многое.

— Не только. — Согласился старший ученик Цинка. — Как ты наверное слышал, твоя дыроногая подруга Циан, так же как и глава клана «Мертвых душ» Жоан, вошла в расширенный совет правительства империи. Сейчас мы собираем ресурсы и выбираем место возведения новой столицы, которая должна стать архитектурным и магическим шедевром, способным служить жилищем для тысяч разумных, и крепостью в случае нападения врага.

— Ну и причем здесь я? — На самом деле некоторые предположения имелись, но хотелось услышать подробности из первых уст.

— Почти всех зони, не занятых на первостепенных направлениях, ты забрал для проведения «чистки», а на приказ явиться в новую временную резиденцию, они посылают… к тебе. — Взгляд «Первого» стал очень выразительным, и выражал он много нецензурных слов, которые так и остались не озвученными. — Кроме того, дыроногая… принцесса, слишком много о себе возомнила, так что неплохо было бы ее укоротить, при этом желательно не потерять поступающие через чейнжлингов ресурсы. Я бы мог и сам этим заняться, но тогда возникнет слишком много сопутствующих проблем с ульем, да и роем в целом. Ну и хотелось бы подробнее узнать, чем ты сейчас занят? В жизни не поверю, что до сих пор вылавливаешь тех сектантов.

— Ты не поверишь, но допрашивая членов организации «Во имя свободы», целью которой было полное уничтожение одаренных на территории Зебрики, а затем и в других странах, я наткнулся на «Солнцепоклонников», «Детей звезд», «Торговцев смертью» и агентов разведок разных государств, один из которых был завербован страной, размерами уступающей старой столице. — По мере моего монолога, выражение морды собеседника мрачнело. — Скажи: тайная стража, или кто там сейчас должен заниматься внутренней безопасностью империи, вообще собирается выполнять свою работу?

Старший ученик Цинка молчал, но в этом молчании было столько эмоций, что не хватило бы никаких слов выразить их.

— Главы структуры погибли вместе со старым Цезарем, а остатками организации сейчас управляют… не самые квалифицированные кадры. — «Первый» пожевал губами и продолжил. — Все эти секты и группировки, раньше если не контролировались, то хотя бы находились под наблюдением, но во время войны, ресурсов стало катастрофически не хватать, в результате чего оперативников отзывали с маловажных заданий.

«Так значит…? М-да, ситуация все чудеснее и чудеснее. Как бы меня за мои подвиги, не решили еще и должностью в контрразведке наградить».

— Ну и «на закуску», у меня есть еще одна новость. — Цезарь решил перевести тему разговора, но по его виду было понятно, что мы к ней еще вернемся, и мне придется объяснять, откуда у скромного гранд-магистра, некоторые специфичные навыки. — Минотавры точат мечи, и если не в этом году, то в следующем, попытаются расширить свои границы за наш счет.

Спустя еще пол часа, старший ученик Цинка удалился, сославшись на занятость, но не забыл напомнить о необходимости присутствовать на следующем заседании расширенного совета. Стоило же за черно-белым жеребцом закрыться двери, как из трещины в стене начал просачиваться белый туман, сперва собравшийся в плотное облако, а затем принявший вид усталой кобылы. Посмотрев на меня измученным взглядом, гостья заявила:

— Отец мертв и ваш договор расторгнут, но у меня есть свое предложение. Выслушаешь?

«А я о ней уже почти забыл… Нужно отоспаться, а-то голова работает плохо».

— Излагай. — Откинувшись на спинку стула, ускоряю циркуляцию чакры в мозгу, добавляя больше жизненной энергии в смесь, дабы хоть немного убрать напряжение.

ПЕСКИ ВРЕМЕНИ 1

(Отступление).

Вокруг звучали крики ярости и боли, перемежающиеся хрипами умирающих, скрежетал и звенел металл, полыхали языки оранжевого огня. Запах крови и горелой плоти, заставлял ноздри трепетать, сердце биться чаще, а губы растягиваться в злой улыбке похожей на оскал.

Периферическим зрением следя за подопечным, которому в любой момент могла понадобиться помощь, Астрал старалась не отставать от молодого гранд-магистра, который словно бы задался целью в одиночку убить больше мятежников, чем все остальные войска Цезаря. Если бы не метка в виде черного солнца, от которой по всему телу шли ломанные темно-фиолетовые линии, кобыла уже давно сбилась бы с ног, не в состоянии поддерживать столь высокий темп. Она могла бы активировать вторую стадию ПНБ, еще больше ускорившись и усилившись… но враги вокруг были недостаточно сильными, зато весьма многочисленными, (а срок работы метки на второй стадии, строго ограничен).

Отвести левым передним копытом короткий клинок, направленный в шею, затем правой передней ногой ударить черно-белого жеребца под нижнюю челюсть, вгоняя в череп узкий клинок кинжала. Бывший хороший знакомый, выпускник того же монастыря что и Астрал, даже понять не успел что уже умер. Зебра же, выдернув оружие, с разворота рубанула по ноге еще одного убийцы магов, пытавшегося подкрасться незаметно.

Новый противник оказался опытнее, в результате чего умудрился подставить под острое лезвие клинок короткого обоюдоострого меча, при этом изогнувшись в причудливую фигуру. Он уступал силой и скоростью, но при этом настолько же превосходил кобылу в мастерстве, минимумом движений блокируя все стремительные выпады.

Увлекшись собственной атакой, Астрал едва не получила стрелу в грудь, выпущенную из маленького самострела, у убийц получившего название «игломет». Только обостренные рефлексы позволили ей отскочить и уклониться влево, пропуская мимо себя снаряд с хищно сверкающим наконечником. Ударом задних копыт, пришлось отбросить легионера, который собирался опустить свое оружие на неприкрытый круп воспитанницы монастыря, (неудачник, получив вмятину в нагруднике, отлетел на несколько метров назад, при этом послужив точкой опоры, для начала нового маневра).

— Почему ты сражаешься с нами, сестра? — Встав на задние ноги и удерживая передними копытами по мечу, противник решил поговорить, (вероятно выигрывал время, переводя дух после обмена ударами). — Мы должны защищать простых зебр от одаренных. В этом наше предназначение! В этом смысл нашего существования…

— Ты не поймешь. — Видя фанатичный блеск в глазах убийцы магов, Астрал не надеялась его переубедить, а вместо этого сама обнажила клинок с заточенным в нем духом воздуха.

— Кобылы. — Это слово было произнесено с смесью жалости и презрения. — Вы слишком импульсивны и подвержены чувствам. Отвратительные качества для воина.

Рывок был настолько стремителен, что даже для восприятия воспитанницы монастыря, получившей усиление от первой стадии активации метки, весь мир вокруг смазался, оставив четким только участок пространства, где находился враг. Блокировав левый меч своим клинком, она поднырнула под правую переднюю ногу жеребца, тут же вонзив кинжал под нижние ребра. Пинок задним копытом в бок, заставил ребра затрещать, но убийцу это уже не спасло.

Отвернувшись от трупа, с какой-то детской обидой на морде смотрящего в пустоту перед собой, Астрал постаралась отыскать Доса. Искомый маг, находящийся в своей боевой форме, (в которой был похож на бабочку-дракона), обнаружился в скоплении вражеских легионеров.

Прежде чем черно-белая кобыла успела что-то предпринять, группа солдат мятежников, с испуганными возгласами погрузилась под землю, оставив на поверхности только головы, отсеченные сомкнувшейся землей. В следующую секунду гранд-магистр выдул изо-рта струю серого дыма, насквозь пробившую крупного жеребца в тяжелых доспехах, укрепленных костяными пластинами. Поток энергии смерти, вырвавшись из спины легионера, разделился на дюжину более тонких струек, которые извиваясь подобно змеям, устремились в разные стороны, по пути разрывая плоть нерасторопных солдат.

Два арбалетных болта, которые должны были вонзиться в правый бок зони, за древки были перехвачены полем телекинеза, а в стрелка отправился стремительный луч фиолетовой энергии, взорвавшийся в месте попадания. Двое убийц магов, попытавшихся напасть с разных сторон, тоже не добились успеха: первый будто бабочка на иголку, был наколот на жало, которым оканчивался длинный змеиный хвост, а его напарник получил в грудь единственный удар левой передней лапы, пальцы которой были широко растопырены.

В воздухе промелькнули десятки кувшинов, поверхность которых сверкала кристаллическим напылением, но до того как снаряды обрушились на свою цель, Дос… нырнул под землю. Алхимический огонь и «жидкий лед», бесполезно расплескались по трупам, добивая раненых мятежников, а гранд-магистр вынырнул в полусотне метров в стороне, тут же выдохнув кислотное облако, накрывшее группу метателей.

В то же время, получая почти физическое удовольствие от наблюдения за смертоносным шествием своего, (!), жеребца, Астрал не забывала защищаться сама, прорубаясь через попадающихся под ноги легионеров. Если Дос был похож на хищного зверя, наносящего удары и отступающего, чтобы атаковать с другой стороны по новым целям, воспитанница монастыря практически танцевала…

И все же, не от всех выпадов удавалось уклоняться и не все удары получалось блокировать. Неглубокие раны накапливались, затем в левое бедро вонзился наконечник арбалетного болта, а после этого меч какого-то жеребца, впавшего в боевое безумие, едва не отрубил левую переднюю ногу.

Дальнейшие события смешались, превратившись в калейдоскоп из огня и блеска металла…

* * *

Рывком проснувшись, ощущая на языке мерзкий привкус собственной крови, черно-белая кобыла попыталась дернуться, но обнаружила что находится в крепких объятьях Доса, (душу грела мысль о том, что она одна из немногих, кто знает настоящее имя Мозенрата). Фантомные ощущения ран, залеченных целителями еще в первые часы после боя, заставляли морщиться и напрягать мышцы, дабы убедиться в том, что все конечности на месте.

По коротко остриженной гриве начало скользить копыто жеребца, приглаживая растрепавшиеся пряди и принося успокоение нервов. Уже умерев один раз, Астрал не могла признаться даже себе, что отчаянно боится вернуться в то место, о котором в памяти не осталось и следа. Снова оказавшись на грани гибели, она по настоящему впала в панику, готовую перерасти в отчаяние…

— Тш-ш-ш. — Будто чувствуя тревожащие зебру мысли, Зони крепче прижал ее к себе, осторожно прикусывая самый кончик уха.

Астрал стало стыдно. Прижав мордочку к шее жеребца, она шумно засопела, втягивая ноздрями знакомый аромат, к которому примешивался ставший неизменным спутником гранд-магистра, запах крови. В душе боролись противоречия: она должна была защищать подопечного, как и учили в монастыре, ни на миг не позволяя слабости или неуверенности повлиять на поведение, но ощущать чужую заботу было так приятно…

«Кто я для него?».

Вопрос, который зебра раз за разом отбрасывала в дальние уголки сознания, вернулся в самый неподходящий момент. Можно было бы задать его Досу и получить честный, (или непонятный), ответ, дабы в будущем не мучиться сомнениями.

«Страшно».

Мало что кроме смерти, могло по настоящему испугать воспитанницу монастыря убийц магов, но зато эти страхи отличались своей силой. Узнать, что для единственного дорогого существа, являешься всего лишь инструментом, было бы просто невыносимо больно, а противный внутренний голос утверждал, что именно так и есть.

«Чего стоит задать вопрос? Подтвердить или окончательно развеять сомнения? Вот прямо сейчас задать вопрос…».

А копыто Доса, продолжало гладить короткую гриву, спускаясь на напряженную спину кобылы. От зони веяло силой, спокойствием и уверенностью, которые сложно было ожидать от жеребца, узнавшего о смерти сестры.

«Стал бы он мстить за меня так же, как мстит за Уно? А за Тантру?».

Перед внутренним взором встала картина, как распятый на деревянном столе жеребец, в немом крике раскрывает рот, ощущая как под шкуру забираются хищные насекомые. Рядом с головой допрашиваемого стоял гранд-магистр, восстанавливающий голосовые связки и спокойным, даже скучающим голосом, задающий вопросы, ответы на которые уже получил от другой жертвы один из его клонов.

Сломленные мятежники выкладывали все что знали и даже больше этого, только бы снова не оказаться в пыточной. Иногда Астрал приходилось участвовать в процессе допроса, все же образование монастыря уделяло некоторое внимание и этой сфере деятельности.

«Не хотела бы я оказаться на их месте».

Собрав все моральные силы, переборов страх и не позволяя себе снова отступить в последний момент, черно-белая кобыла задала волнующий вопрос:

— Дос, кто я для тебя?

Жеребец молчал долго, ни на секунду не прекращая гладить зебру по гриве и спине. В какой-то момент начало казаться, что он вовсе не ответит.

— Ты — моя кобыла. — Твердо, без намека на сомнения, заявил гранд-магистр, констатируя очевидный для него факт. — Так что можешь и не надеяться на то, что я тебя куда-то отпущу.

Астрал ощутила, как в груди стало тепло, а уголки губ изогнулись в улыбке. И пусть это были не совсем те слова, которые она хотела услышать в романтичных мечтах, (которые сама признавала жеребячьей глупостью), но последние сомнения все же отпали.

«Я сделала правильный выбор, и не откажусь от него. Никогда не откажусь».

* * *

На утро, лагерь зони размещенный в руинах крепости, поспешно свернули. Пленников, (и то что от них осталось), Дос упаковал в свитки, сделанные из кожи допрашиваемых. Уже через час после завтрака, от твердыни остались голые стены, местами обрушенные или оплавленные, а зеброги и зебрасы уже готовились к перелету.

Астрал, сменившая свое черное одеяние убийцы магов, на свободный серый комбинезон, тенью следовала за гранд-магистром, внимательно следя за окрестностями. Ее подопечный мог и сам добраться до новой резиденции Цезаря, использовав заклинание перемещения или активировав вторую стадию метки, но в этот раз решил воспользоваться удобствами, предоставляемыми статусом.

Небесная повозка, похожая на брусок вороненого железа с дверцей и окнами, была запряжена сразу пятью полосатыми летунами, в то время как остальные транспорты ограничивались двумя, максимум тремя крылатыми зони.

На строительство новой столицы Зебрики, должны были отправиться три четверти зеброгов и половина зебрасов. Остальные полукровки, оставались в распоряжении Доса, утром проболтавшегося об идее построить свой маленький городок…

«Кто-то наконец захотел обзавестись своим домом?».

К счастью, зебра смогла удержаться, чтобы не задать этот вопрос, тем самым разрушив ту редкую атмосферу уюта и тишины. Ей было приятно от того, что жеребец начал делиться своими планами, и совершенно не хотелось все испортить собственными копытами.

«А когда я стала рассматривать подопечного, не как милого но слишком серьезного жеребенка, а как полноценного жеребца?».

Нет, она помнила тот день, когда они впервые занимались сексом… но это было совершенно не то.

«Да разве это имеет значение?».

Запрыгнув в повозку вслед за гранд-магистром, зебра устроилась на широком сидении, бросив прощальный взгляд в окно, за которым оставалось место, совсем недолго служившее им домом. В глубине души она испытывала облегчение, покидая руины, где во второй раз едва не распрощалась с жизнью, и где погибло слишком много хороших знакомых.

«Некоторые из них вернутся. Уно и Тантра, так точно. А вместе с ними вернется и Мистика… Вот она разозлится, узнав что пропустила столько событий».

Зебрасы взяли разгон и оторвались от земли, увлекая за собой укрепленный рунами и железом транспорт, (в такой же карете путешествовал и Цезарь).

Позади оставался очередной виток жизни, принесший много плохого и хорошего. Впереди же была неизвестность, скрытая туманами тревог и предстоящих забот.

— Дос? — Оторвав взгляд от синего неба за окном, Астрал повернула мордочку к зеброгу, о чем-то напряженно размышляющему.

— Ммм? — Жеребец повернул голову и сверкнув изумрудным глазом, на радужке которого отчетливо выделялось белое перекрестие прицела, вопросительно вскинул брови.

Подавшись вперед и чуть приподнявшись на ногах, черно-белая кобыла накрыла своими губами губы партнера. Поцелуй продолжался всего секунду, но в это действие зебра постаралась вложить все свои эмоции и чувства, тугим клубком свернувшиеся в сердце. Отстранившись и снова усевшись на свое место, она смущенно, (будто-бы и не делили они постель, на протяжении нескольких лет), негромко но четко произнесла:

— Я тебя люблю.

(Конец отступления).

ПЕСКИ ВРЕМЕНИ 2

(Отступление).

Кризалис медленно шествовала по длинному узкому туннелю, стены, пол и потолок которого состояли из вещества похожего на стекло, в глубине которого мерно светились разноцветные кристаллы похожие на маленькие звездочки. Архитектура чейнжлингов была своеобразной и по некоторым причинам, не могла похвастать разнообразием, что впрочем не мешало особям обладающим разумом, украшать свои жилища, (рабочим особям и на жестких матрасах, расстеленных на полу в общих спальнях, было вполне комфортно).

Старейшая за всю историю своего народа королева, шла медленно не только потому, что с ее статусом поспешность не приветствовалась, но еще и из-за нежелания лишний раз демонстрировать свою дряхлость. Одежды из черного и красного шелка, скрывали все тело кроме головы и кончиков копыт, не позволяя дочерям видеть блеклый потрескавшийся хитин, истончившиеся крылья и тонкие, время от времени дрожащие, ноги. Только мордочка и седая грива, аккуратно расчесанная и уложенная в строгую прическу, все еще напоминали о той красоте, которая позволяла влюблять в себя жеребцов других рас, при этом не используя иллюзий или ментальную силу.

— Матушка, ты уверена что этот риск оправдан? — Одна из шести принцесс, следовавших за королевой выстроившись в колонну по две, наконец нарушила тишину. — Ты можешь умереть…

— Рано или поздно, я все равно умру. — Спокойным, ласковым голосом отозвалась правительница ментальных вампиров. — Сейчас же у нас появилась возможность значительно усилить рой, заставив считаться с нами даже Эквестрию.

«Знала бы Селестия, что я замышляю, не жалея сил и ресурсов постаралась бы помешать. Возможно даже лично прибыла бы, не смотря на свою нелюбовь покидать земли королевства».

В глазах старой кобылы сверкнуло веселье, которое кто-то незнакомый с Кризалис, мог бы принять за безумие. Но-нет: сильнейший ментальный маг своего народа, если вовсе не всего Эквуса, прекрасно осознавала свои действия и те риски, на которые собиралась пойти.

Хрустальный череп, отобранный у шаманов и грифонов, вместе с заточенным в него зверобогом, уже дожидался своего часа в отдельном зале, построенном в отдалении от улья и укрепленном как экранирующим магию материалом, так и встроенными в стены амулетами. Даже очень сильному, но глупому существу, не удастся выбраться из такой ловушки достаточно быстро, и только тонкие манипуляции силой, для которых необходим остро отточенный ум, позволят открыть выход.

«Даже если я погибну, так и не добившись успеха, то дочери успеют обрушить туннель и раскрыть верхний люк, выпуская чудовище на территорию империи грифонов. Преемница уже получила инструкции и доступ к долгосрочным планам, так что сумеет получить из этого выгоду».

Именно за время правления Кризалис, чейнжлинги превратились из кучки жалких презираемых паразитов, в опасных но по прежнему презираемых, (а где-то и ненавидимых), хищников. К сожалению, смертная плоть с каждым годом становилась слабее, в отличие от разума, лишь усиливающегося и крепнущего день ото дня. Именно боязнь не дожить до того момента, когда замыслы осуществятся, подтолкнула кобылу к одному из самых рискованных планов в ее жизни.

«Впрочем, проникновение в сокровищницу Селестии, для изъятия одного забавного амулета, было значительно опаснее. Сомневаюсь что солнцекрупая, обрадовалась бы известию, что одна из жемчужин коллекции, на самом деле является дешевой подделкой».

В те далекие уже дни, королева была молода и непоседлива, из-за чего совершала множество необдуманных поступков. К счастью для роя, та авантюра увенчалась успехом, благодаря чему правительница вампиров, несколько раз сумела смертельно удивить своих врагов.

Мысленно пробежавшись по списку дел, уже завершенных и только планирующихся, старая кобыла позволила себе удовлетворенно улыбнуться. Зебрика, война в которой едва не нарушила кучу замыслов, почти упала в копыта ее дочерям, благодаря одному не в меру наглому полукровке, сумевшему организовать для вампиров официальное признание гражданства. Даже секта ненавистников магии, созданная еще сто лет назад, выполнила свою работу, практически обезглавив полосатых магов. В грядущей войне с минотаврами, у роя есть шанс выслужиться перед правительством и заслужить доверие простых граждан, при этом продемонстрировав один из тщательно оберегаемых козырей…

«Если бы еще этот „Скрывающийся в тени звезды“, не путался под копытами… Но и на него найдется управа. Да и лучше не вмешиваться в их разборки с Селестией».

Как любят говорить минотавры: «Не клади все яйца в одну корзину». С этим выражением Кризалис была полностью согласна, а потому готовя плацдарм в Зебрике, не забывала и об иных направлениях. Повстанцы, не согласные с личностью императора грифонов, получают оружие и амуницию, а так же разведывательную информацию от одной из старших принцесс, которая получила почти полную свободу действий на своей территории. В Эквестрии благополучно скрываются вампиры сразу из четырех ульев, численность особей из которых строго контролируется, дабы не вызывать проблем с прокормом, а их деятельность затрагивает множество сфер жизни пони, начиная от выращивания продуктов, добычи ископаемых и изготовления бытовых артефактов, заканчивая контрабандой, торговлей информацией и проституцией, (в королевстве, где отношения между жеребцами и кобылами очень свободные, дело не слишком прибыльное).

Разумеется, Селестия не может не знать о чейнжлингах, обосновавшихся в ее владениях. Однако, пока вампиры не переходят границ и приносят пользу, принцесса дня, богиня солнца и просто красивая кобыла, делает вид что их не замечает, (не забывая время от времени устраивать облавы на незначительные объекты, тем самым напоминая правительницам ульев о своем присмотре).

Как не странно, но тяжелее всего работать было в Республике. Маскироваться под минотавров чейнжлинги не умели, а земных пони было слишком мало, да и знали они друг друга очень уж хорошо. Приходилось прикладывать максимум усилий, дабы внедрить своих агентов хотя бы в сферы питания и развлечений, при этом проявляя крайнюю осторожность в обращении с распознающими артефактами, пока что установленными только на военных объектах и в закрытых лабораториях. Принцессе, умудряющейся водить за нос всю службу внутренней государственной безопасности двурогих, в пору было ставить памятник при жизни.

«И все же, даже там у нас есть источники ценной информации. Нужно будет предоставить немного сведений о собирающейся армии Досу, как знак исполнения союзнического договора. Пусть сперва зебры сами попытаются остановить вторжение, а потом уже и мы в игру вступим».

В малых государствах пони, и в стране драконов, (у которых вроде бы был лорд, но никакой особой политики он не вел, позволяя подданным жить своим умом), вампиры имели свои анклавы и даже пару мелких ульев, но всерьез закрепиться не стремились. Причиной подобного было понимание, что ни один из нынешних мировых лидеров, не позволит паразитам в открытую добраться до власти.

«Поэтому нам придется смириться и с Цезарем, и с гранд-магистром, и с другими членами правительства Зебрики, каждый из которых считает себя лучше и достойнее, нежели моя дочь. Ну… у первых двух действительно есть причины так думать».

Тем временем, процессия наконец дошла до конца туннеля, упирающегося в круглую кристаллическую дверь. Шедевр, изготовленный живущими в подземном городе алхимиками, (спасенными в самом начале гражданской войны зебр), внушал неизгладимое впечатление. Магия бессильно соскальзывала с гладкой блестящей поверхности, и только благодаря вплавленным в материал железным скобам, телекинезу было за что зацепиться.

— Хризалида, принимай контроль над сетью. — Не оборачиваясь к дочерям, приказала Кризалис, морально готовясь ощутить, (или услышать?), отсутствие связи с роем.

— Готова. — Стройная высокая кобыла, изумрудная грива которой была заплетена в десятки тонких косичек, закрыла глаза и с напряженным выражением мордочки, своим разумом потянулась к самому крупному скоплению ментальных каналов.

В этот момент произошло событие, которое с нетерпением ожидали одни, боялись другие и не заметили третьи чейнжлинги. У расы ментальных вампиров, появилась новая королева, мощь которой начала расти едва ли не в геометрической прогрессии. Если бы не десятилетия опыта управления собственным ульем, она бы оглохла и ослепла на долгие часы, пока разум перестраивался бы под новые реалии, но произошла только временная дезориентация, да появилась слабая головная боль в висках.

«Жаль что я не слышу зубовного скрежета „любимых“ дочек, с нетерпением ожидавших момента, когда моя бренная тушка окончательно прекратит шевелиться».

Среди принцесс, так же как и в любом обществе, за право стать преемницей королевы шла борьба, далеко не всегда заканчивающаяся мирно. Некоторые кандидатки умирали от покушений, ульи других сдавали правителям стран, на территории которых они находились, и только сама верховная кобыла, оставалась неприкосновенной. Дабы Хризалида успела освоиться с новыми возможностями и крепче привязала к себе рой, Кризалис и собрала свиту из дочерей, верных матери душой и помыслами, (их пришлось воспитывать еще из яиц, проводя через стадии рабочих особей и охотников в кратчайшие сроки).

— Как себя чувствуешь, милая? — Бывшая королева повернулась к приемнице и подцепив ее подбородок правым передним копытцем, посмотрела в мутные глаза.

— Я… уже… почти справилась, мама. — С трудом выговаривая слова, отозвалась новоявленная правительница вампиров.

Остальные пять принцесс, объединившись в подобие ментального тандема, отражали атаки других кандидаток на трон и корону, давая своей сестре больше времени. Если бы в этот момент рядом оказались рабочие из ульев противниц, то те наверняка попытались бы устранить угрозу физически…

«А вот еще одна причина, почему я решила провести передачу титула так далеко от улья: бойня среди чейнжлингов, мне совершенно не нужна».

Прошло еще две минуты, и Хризалида проморгавшись, посмотрела на родительницу совершенно чистыми глазами, в глубине которых появилось белое сияние. Этот признак был красноречивее всяких слов, и означал он факт того, что рой подчинился новой королеве, (пять принцесс, устало выдохнув осели на пол, облегченно улыбаясь друг другу).

— Вот и умницы. — Старая кобыла тепло улыбнулась, стараясь не показывать обрушившийся на ее спину груз прожитых лет. — Я вами горжусь.

— Мама… — Хризалида хотела предложить пойти вместе с бывшей королевой, но осторожное прикосновения копытца к губам, ее остановило.

— Если я не справлюсь, ты останешься надеждой роя. — Твердо заявила Кризалис. — Если же погибнем мы обе, то твоим сестрам уже не позволят захватить контроль над ментальной сетью, а это грозит расколом.

Больше не говоря ни слова, самая старая кобыла расы чейнжлингов, развернулась и торопливо хромая, (скрывать свое состояние было уже бесполезно), скрылась в круглом портале. Дочерям не оставалось ничего, кроме как закрыть дверь и ждать условленные двенадцать часов, после которых было необходимо обрушить туннель и открыть верхний люк, выпуская огненного зверобога в мир…

* * *

Когда кристаллическая дверь захлопнулась, отрезая пути к отступлению, Кризалис почувствовала себя намного спокойнее. Круглый зал, в котором она находилась, освещался несколькими крупными кристаллами, закрепленными под сферическим куполом потолка, на равном расстоянии друг от друга. Пол же был покрыт слоем сплава золота и серебра, в котором отчетливо выделялись рунные круги удержания, самый широкий из которых располагался у стен, а самый маленький был выгравирован в центре, где и лежал хрустальный череп.

«Ну что, старушка, еще не заплесневели косточки?».

Спросил внутренний голос, звонкий и молодой… Такой, какой был у самой Кризалис, сотни лет назад.

«Плоть — тлен. Разум и воля — вечны».

Прозвучал мысленный ответ, прогоняя последние сомнения. Сконцентрировав взгляд на артефакте, бывшая королева чейнжлингов, выпустила из рога простейшую магическую стрелу. Череп с пугающей легкостью треснул, затем вспыхнул огнем и осыпался мелкой крошкой на пол, высвобождая своего узника.

Зверобог, приняв вид огненного торнадо, начал давить на первый из восемнадцати сдерживающих кругов. Прошло меньше минуты, а первая преграда пала, позволив бушующей стихии занять большую площадь, попутно выжигая из помещения пригодный для дыхания воздух.

«Давай же, трать силы».

Окружив себя простейшим заклинанием щита, выполненным в форме прозрачного пузыря, тем самым спасаясь от участи задохнуться, старая кобыла с жадностью смотрела на торнадо, заметно потерявшее в силе уже к четвертому сдерживающему кругу, (отсутствие воздуха сказалось даже на зверобоге).

Десятый круг монстр преодолевал с явным усилием, выдавая не самое лучшее свое состояние.

«Пора».

Скомандовала себе бывшая королева, с разбегу, (если быстрое ковыляние можно так назвать), ворвавшись в буйство пламени. Магический пузырь тут же лопнул, огонь принялся пожирать поднесенную ему плоть, а разум могучего менталиста, острой иглой вонзился в сферу сознания дикого монстра. Началась борьба воли, где преимущество в опыте и силе, было на стороне Кризалис, а ее противник, все еще остававшийся крайне нестабильной сущностью, мог только отбиваться, время от времени болезненно огрызаясь.

«Стереть… стереть… стереть…».

Отрывая от «я» зверобога по маленькому кусочку, бывшая королева тут же уничтожала добычу, даже не пытаясь ее поглотить. Подобная тактика принесла свои плоды, так как враг, сумев таки откусить от сущности кобылы небольшой кусок, попытался растворить его в себе, отведя на это часть и без того не бесконечных ресурсов.

А в один момент, Кризалис вдруг осознала, что уничтожать больше нечего. Ее личность и разум остались единственными хозяевами тела, представляющего из себя бесформенный сгусток бело-синего пламени.

«Ну и повеселились же мы!».

С непонятным даже для себя восторгом, осмотрев оплавленный до состояния лужи пол, подумала… зверобогиня? Как теперь себя называть, бывшая правительница вампиров не представляла, да и участок памяти, отвечающий за знания о классификации духов и прочих нематериальных сущностей, придуманной шаманами, зиял прорехами.

«Первым делом нужно получить слепок памяти от Хризалиды… Нет, сперва следует разобраться с телом. Чейнжлинги не оценят, если по улью будет ходить живой факел. А почему я бело-синяя, а не ало-золотая?».

Откинув на время сторонние мысли, Кризалис сосредоточилась на своем прежнем образе, (молодой кобылы, с гладким теплым хитином, покрывающим изящные изгибы тела). Все ресурсы могучего разума направились на то, чтобы принять приемлемый вид.

* * *

Спустя восемь часов после того как Кризалис скрылась за кристаллической дверью, принцессы и новоявленная королева все еще продолжали ждать свою родительницу. По неизвестной причине, час назад все беспокойство куда-то исчезло, а на его место пришла уверенность, что план, (в чем бы он не заключался), увенчался успехом.

Наконец дверь вздрогнула, железные скобы засветились тусклым бело-синим телекинетическим полем, и проход открылся. Из зала, в полной тишине не нарушаемой даже стуком копыт, вышла высокая и стройная кобыла, грива которой имела вид бело-синих языков пламени, непрерывно колышущихся на неощутимом ветру, а в глазах читались усталость и сдерживаемая сила…

— Мама? — Осторожно спросила Хризалида.

— Да, дорогая. — Звонким, мелодичным голосом отозвалась бывшая королева. — Нам нужно кое-что обсудить… И-нет: я не буду снова брать на себя управление роем, ограничусь правами обычной принцессы… с привилегиями разумеется.

(Конец отступления).

ПЕСКИ ВРЕМЕНИ 3

(Отступление).

Сидя в рабочем кабинете своей очередной временной резиденции, (которой по счету, «Первый» даже не пытался вспомнить), правитель агонизирующего трупа, называемого Зебрикой, в свете двух дюжин «светляков», представляющих из себя элементалей огня принявших форму золотистых шаров, придирчиво рассматривал чертеж будущей столицы. Новый Рим, не смотря на все противоречия, должен был стать тем глотком свежего воздуха, что даст шанс на спасение всему государству…

«Город-крепость… Город-храм… Город-артефакт».

Как бы Цезарь не относился к чейнжлингам в целом и Циан в частности, но полезность этой принцессы паразитов не признать было нельзя. Организованные роем поставки артефактов, лекарств, материалов, позволили самому бывшему «Безымянному», высвободить часть ресурсов на проект по расселению гражданских зебр, уже начавших роптать из-за необходимости жить в лагерях беженцев. Ну а карта Кристальной Империи, с множеством подробных пометок, о которых рядовой житель и догадываться не должен, вообще была бесценна.

Именно опираясь на древние чертежи города-государства, которым правил «Король чудовищ», зебры и собирались построить свою столицу, (разумеется, творчески переработав идею). В данный же момент, на рабочем столе был расстелен лист пергамента, с изображением верхнего, наземного уровня Нового Рима.

В завершенном виде, столица Зебрики должна представлять из себя восьмиугольник, в центре которого разместиться дворец, внутри которого будет находится арена. От цитадели, похожей на квадрат с четырьмя одинаковыми башнями в углах, будут отходить восемь «лучей», (широких прямых дорог), начинающиеся у главной площади и дальними концами упирающиеся в углы восьмиугольника, где шаманы из числа зони установят колонны обелисков…

Все восемь «лучей», будут пересекаться длинной спиральной дорогой, которая начинаясь от внешней границы у одного из обелисков, по часовой стрелке совершив восемь витков, окончится на центральной площади рядом с дворцом. И под спиралью, и под «лучами», планируется проложить энерговоды, распределяющие магическую энергию между жилыми домами и резиденцией Цезаря, а так же доставляющие собранную из пространства духовную энергию, в равных пропорциях к каждому из обелисков.

Нижний, подземный уровень Нового Рима, будет представлять из себя зеркальное отражение верхнего города: все те же восемь главных улиц проходят от центральной площади к углам восьмиугольника, но спиральная дорога проложена против часовой стрелки, (это необходимо для замкнутой циркуляции силы). Во всей этой конструкции, колонны-обелиски будут выступать в роли фильтров, узловых точек и трансформаторов силы, в то время как дворец останется управляющим центром, ну а благодаря арене, еще и дополнительным источником энергий.

Для подселения в обелиски, лично «Первый» заключал договоры с старшими духами огня, воды, земли, воздуха, света, тьмы, жизни и смерти. Со временем, контракторы получающие постоянную подпитку от жителей Нового Рима, (а это тысячи зебр, зони, грифонов и чейнжлингов), смогут перейти на более высокие ступени развития, вплоть до возвышения в великих духов. При этом, опутанные клятвами и привязанные к своим «алтарям», могучие сущности будут продолжать выполнять свою часть сделки, защищая город и служа его жителям.

Сложнее всего было дозваться, а затем и договориться с духом смерти, которому казалось вообще ничего не нужно кроме тишины и покоя. Даже перспектива через пару тысяч лет стать равным богу, воплощенную частицу смерти не интересовало…

«Купить можно всех, главное подобрать правильную цену».

Усмехнувшись, Цезарь развернул поверх схемы Нового Рима, план застройки жилых секторов. Однообразные четырех и пятиэтажные башенки, где-то круглые а где-то квадратные, соединенные узкими мостиками на уровне третьих и четвертых этажей, благодаря резьбе по камню и украшениям из кристаллов и металлов, должны были придать архитектуре столицы весьма необычный, в чем-то даже сказочный вид.

«На каждом этаже каждой башни, будет по четыре квартиры, разделенные на две-три комнаты. В результате, одна башня сможет вместить от шестнадцати, до двадцати семей…».

Разумеется, бывший «Безымянный» в своих рассчетах брал средние цифры, понимая что для крылатых зони или грифонов, жилье должно быть более просторным, в то время как чейнжлинги могут ютиться и в маленьких каморках. Зато зебры и рогатые зони, в этом плане были похожи и лишних проблем не создавали.

«Подземный город отойдет перевертышам, некромантам и прочим одаренным, на нижних этажах верхнего уровня поселятся гражданские зебры, ну а на верхних все крылатые. М-да… За всем этим нужно проследить, так же как и за созданием многоярусных ферм, продукцией которых будет обеспечиваться Новый Рим. Где бы взять еще часиков двадцать в сутки? Как же не вовремя эти фанатики активизировались».

Откинувшись на спинку стула, Цезарь начал массировать виски передними копытами. Он уже с трудом мог вспомнить, когда в последний раз нормально отдыхал, но свалить свои обязанности на кого-то другого, попросту не мог, (да и не было тех, кому «Первый» хотел бы передать часть власти).

В очередной раз вспомнилась способность «Седьмого» создавать своих дубликатов, которые обладали слепками личности хозяина, а после уничтожения передавали воспоминания оригиналу. Все попытки создать собственный аналог этого заклинания, пока что приводили к провалу, но бывший «Безымянный» не собирался сдаваться, в мечтах уже представляя, как десятки его копий разбредаются по империи, лично контролируя каждое хоть сколько-нибудь важное событие. Младший ученик Цинка конечно предлагал научить своей «технике копирования», но для этого нужно было позволить установить на себя метку…

«Как-нибудь сам справлюсь».

Была еще возможность, нагрузить гранд-магистра большим количеством обязанностей, эксплуатируя его умение быть в нескольких местах одновременно. Однако, как бы печально не было этого признавать, Цезарь не настолько доверял соратнику, чтобы вкладывать в его копыта столь большую власть. Того факта, что зони уже прислушиваются к желаниям своего сородича с большим энтузиазмом, нежели к приказам правителя Зебрики, уже более чем достаточно.

«Как же все не вовремя происходит. Сперва „Третий“ погиб, затем фанатики обезглавили биомантов, убийцы магов друг друга перебили или попрятались по темным углам, от алхимиков осталась половина… и все это нужно не только удерживать от окончательного развала, но еще и применять на благо Зебрики. М-да… Вот отстрою столицу, поставлю на должность магистра биомантов своего агента, устрою алхимикам постоянную работу и собственную академию, отобьюсь от вторжения минотавров, приструню чейнжлингов, организую рабочие места для зони и отправлюсь в отпуск».

Улыбнувшись собственным наивным желаниям, черно-белый жеребец вернулся к бумагам. Впереди его ждала еще одна бессонная ночь…

* * *

Кроваво-красный грифон, облаченный в броню из почти черной стали, стоял на краю утеса и немигающим взглядом смотрел в глубокий овраг, на дне которого его сородичи стучали кирками, пытаясь разбить каменную плиту, закрывающую вход в гробницу первого императора. Не смотря на то, что в небе светили звезды и луна, а огни факелов едва справлялись с тем, чтобы разогнать кажущуюся материальной тьму, правитель крылатых хищников видел все так же четко, как и в самый солнечный день.

Недавно, сразу же после нападения чейнжлингов на шаманов и сопровождавших их грифонов, мятежники смогли захватить одну из плодородных долин, важных для империи как источник провизии, (золота было хоть и много, но его хотелось потратить на нечто более важное, чем поставки еды из Эквестрии). Два к ряду значительных провала, пошатнули власть императора, заставив сторонников начать задумываться о предательстве…

«Глупцы. Думают я не вижу их трусливые гнилые душонки насквозь… Ха-ха-ха! Пусть падальщики радуются, чувствуя кровь мантикоры, но скоро им придется вспомнить, что раненый хищник вдвое опаснее».

Вспоминая встречу с магистром беженцев, попросивших убежище на территории империи грифонов, правитель криво усмехнулся. Потерявшая свой великий артефакт, «сила которого заставит даже Селестию, дважды подумать прежде чем напасть», полосатая кобыла стала гораздо менее высокомерной и покорной. Силиция даже приняла тот факт, что за защиту своих сородичей от мести других зебр, ей придется расплачиваться не только оружием и амуницией, необходимыми воинам, но и собой…

Не то что бы императору нравились зебры как партнерши для постельных утех, просто таким образом он хотел показать слишком дерзкой самке, на ее место у его трона. И пусть подобное заявление, разом уничтожило любую возможность построить дружеские отношения, кроваво-красного хищника, подобные мелочи не беспокоили.

«У императора не может быть друзей, лишь слуги и рабы».

Радостные крики рабочих, вырвали правителя империи из воспоминаний, заставив вернуться к реальному миру. На дне оврага, расколотая пополам каменная плита, с торжественной неспешностью проваливалась в черный зев туннеля, ведущего в гробницу далекого предка.

— Ну наконец-то. — Спрыгнув вниз, император легко спланировал к самому входу, где из лап своего гвардейца, охранявшего рабочих, принял зажженый факел. — Ждите здесь. Того кто пойдет следом, я сам зарублю.

Не дожидаясь ответа, крылатый хищник шагнул в темный и холодный зев пещеры, правую переднюю лапу инстинктивно положив на рукоять одного из парных мечей.

«Вот оно… Нашел… Нашел…».

«Здесь сила… Здесь величие народа… Здесь мое наследие…».

Голоса, давно принимаемые за собственные мысли, подгоняли кроваво-красного грифона идти быстрее, забыв об опасности обвала. Там, в конце узкого туннеля, стены, пол и потолок которого были выложены из каменных плит, находилось нечто, что манило своей мощью, одновременно с этим заставляя душу трепетать от ужаса.

Затхлый воздух, пропитанный многовековой пылью, заставлял горло першить. Факел, отгонявший тьму не больше чем на пять шагов, трепетал будто под порывами сильного ветра, норовя в любой момент потухнуть. Все это могло бы заставить остановиться, а-то и повернуть назад, но духи заключенные в мечи, гнали своего хозяина вперед, отбивая все сомнения, как нечто совершенно не заслуживающее внимания.

После очередного шага, император совершенно внезапно обнаружил себя стоящим в тесной комнатке, пол которой был завален костями грифонов, (голые черепа свидетельствовали о расе мертвецов), а у дальней стены на каменном троне, сидел полый доспех, пустыми глазницами шлема, взирающий на незваного гостя. Языки огня отражались на красноватом металле, гладком и абсолютно чистом от толстого слоя пыли, покрывающего все свободные поверхности в помещении.

«Это оно? Мое наследие?».

Мысленно спросил сам у себя крылатый хищник, тут же получив двойной утвердительный ответ, пришедший от мечей. Не задумываясь более, он начал скидывать свою броню прямо на кости мертвецов, а затем потянулся передними лапами к доспеху.

На миг показалось, что в пустых глазницах сверкнул серебристый свет, но император откинул эту мысль, как совершенно не имеющую значения. Через четверть часа, он уже вышел из пещеры к своим воинам и рабочим, которые откапывали вход, представ перед подданными, в броне словно бы излучающей внутреннюю мощь.

— Летим в главный штаб. — Голос крылатого хищника стал более глубоким и гулким, (хотя, в этом мог быть виноват закрытый шлем). — Я желаю лично возглавить контратаку на войска мятежников.

Сборы не заняли много времени, вскоре император и его свита поднялись в небо и скрылись за склоном одной из ближайших гор. Когда же посторонних, способных нарушить покой вскрытой гробницы поблизости не осталось, из черного зева пещеры вышел жеребец, закутанный в темно-синий плащ, под капюшоном которого ярко светились серебряные глаза не имеющие зрачков.

— Как же тяжело создавать достоверную легенду. — Пожаловался он звездному небу.

«Но ведь все прошло по плану? Император грифонов нашел „склеп предка“, где обнаружил „наследие былого величия“».

— Меня раздражает сам факт того, что этим приходится заниматься… — Ворчливо ответил своему внутреннему собеседнику маг.

«Скажи уж лучше, что ты предпочел бы скинуть эту работу на учеников. Ах-да: у тебя ведь уже две сотни лет, не было ни одного ученика, а сектантам ты просто не доверяешь».

— Точно. — Жеребец стукнул себя по виску. — Мне нужен ученик… а лучше ученица… хи-хи… молоденькая и с шикарным…

«Предвечная, Изначальный, Первородный, за что мне это?».

— А не нужно было пытаться захватить мое тело. — Внезапно огрызнулся чародей в темно-синем плаще. — За ошибки нужно платить. Но ты… я… прав: мне нужны ученики, а-то в намечающейся игре, у противников появятся слишком значительные преимущества.

«Один кандидат уже имеется. К тому же, в его пользу говорят как общая образованность, так и опыт участия в войне».

— Идея неплохая. — Маг кивнул, начав расхаживать перед входом в фальшивую гробницу. — Осталось вывести его из комы, убедить сотрудничать, слегка модернизировать тело… ну и имя придумать.

«А что с грифонами?».

— Пусть воюют и в крови убитых закаляют сущность своего собственного бога. — Стукнув правым передним копытом об землю, жеребец открыл портал в свое убежище, спрятанное в гроте на берегу океана. — Не зря же я столько времени создавал эти доспехи. Прямо «божественный кузнец»… хи-хи…

(Конец отступления).

ПЕСКИ ВРЕМЕНИ 4

(Отступление).

Холодный сырой ветер дул со стороны причалов, которыми портовый город словно щупальцами осьминога тянулся в океанские дали, совершенно не замечая множество маленьких корабликов, облепивших своеобразные конечности. Затянутое серыми облаками небо, грозящее в любой момент пролиться дождем на головы собравшихся в толпу минотавров и пони, так же не добавляло праздничного настроения.

— Пчхи… — Прикрывшись правым передним копытцем, Лимон Хард постаралась быстро вернуть себе гордый непоколебимый вид, чтобы не теряться на фоне остальных членов совета министров, присутствующих на параде.

Высший совет Республики, как и положено личностям их статуса, в полном составе стоял на деревянном помосте, возвышающемся над обычными гражданами. Черно-синие военные мундиры, идеально подогнанные по фигурам, придавали минотаврам и одной земной пони, весьма внушительный вид, а развевающийся за их спинами синий флаг, на котором были изображены скрещенные топор и молот, довершал торжественную картину.

— Дорогие сограждане. — Пользуясь артефактом усиливающим голос, замаскированным под застежку форменной куртки, верховный главнокомандующий привлек к себе внимание публики, заставив праздные разговоры затихнуть. — В этот торжественный для Республики день… В юбилей даты, когда наше великое государство обрело целостность и очертило внешние границы, я — Муэрто Криворог, призываю вас почтить минутой молчания героев, благодаря жертвам и подвигам которых, мы имеем честь считаться одной из величайших стран Эквуса.

«Вечно он так: любой праздник начинает с траура».

Светло-желтая пони, с ярко-красной гривой, заплетенной в тугую косу, кинула мимолетный взгляд на широкую спину оратора, а затем вернулась к разглядыванию толпы. Во всей этой ситуации ее напрягала даже не манера речи черного минотавра, (в конце концов, он умел играть словами, словно опытный дирижер оркестром, играя на чувствах слушателей), а необходимость наравне с остальными министрами, стоять на задних ногах, вытянувшись во всю длину.

«Этим двурогим хорошо: они всегда так ходят. Почему никто не думает о маленькой слабой кобылке?».

Конечно, Лимон знала на что шла, когда буквально прогрызала себе путь на самый верх, где-то подкупом, где-то шантажом, а где-то и соблазнением освобождая дорогу к кабинету министров. К сожалению, не смотря ни на какие заслуги, от традиционных церемоний земную пони никто освобождать не собирался, вынуждая сдавать физические нормативы, а временами и просто стоять в неудобной позе, после чего приходилось отмокать в горячей ванне или идти к массажисту.

— Сограждане. — После истечения минуты молчания, Муэрто повысил голос, заставляя слова раскатами грома разноситься над пристанью. — За прошедший год мы сумели добиться очень многого: верфи этого чудесного города, спустили на воду пять новых кораблей, на севере Республики началась активная разработка залежей каменного угля, цеха и мастерские произвели товаров на тридцать процентов больше, нежели в прошлом году. Это ли не трудовой подвиг нашего народа?!

«Тот маленький факт, что увеличение выпускаемой продукции, связано с подготовкой войны, мы тактично опустим. да и товары гражданского применения, завалившие прилавки и склады, остаются практически невостребованными, в отличие от продукции из Эквестрии, скупаемой раньше чем торговцы успевают разгрузить коробки».

Лимон смирно стояла между генералом Тореро и министром Одином, делая вид что внимательно слушает речь главнокомандующего. На последнем совещании ей самой едва удалось отвертеться от сомнительной чести, выступить с собственной речью, в которой рассказывалось бы о непосильном труде земных пони, без сна и отдыха выращивающих продукты для всей Республики.

«Результаты нашей работы, говорят сами за себя и в дополнительной рекламе не нуждаются».

Так она заявила всему совету, вызвав снисходительные улыбки от одних, и уважительные взгляды от других министров. На самом же деле, это была не совсем правда, так как земные пони все же проводили саморекламу, но делали это менее навязчиво, взяв в оборот младшие поколения граждан Республики.

Как сказала одна близкая подруга Лимон: «Дети — это будущее. Если минотавры с малых лет привыкнут прислушиваться и доверять земным пони, то уже во взрослом возрасте, подсознательно будут делать тоже самое».

«К тому времени, когда они повзрослеют, я успею состариться».

Так заявила светло-желтая земная пони, во время очередного спора на тему политики, проводимой ее сородичами. В ответ же получила хитрую улыбку и последовавший за этим вопрос: «А обратиться к соседям за магической помощью, религия не позволяет? Это я молчу о некромантах, наверняка знающих способы продления жизни и сохранения молодости».

— А сейчас, давайте вместе поприветствуем славных защитников нашей родины. — Муэрто вскинул к серому небу правую руку с сжатыми в кулак пальцами, и в тот же миг зазвучал зов боевых труб, которому вторил дробный рокот барабанов.

На площадь перед причалами, чеканя шаг и лязгая металлом доспехов, выступила длинная колонна тяжелых латников, над головами которых развевались знамена Республики. Толпа зрителей приветствовала их криками, двурогие самцы и самки хлопали в ладоши, пони отстукивали копытами незатейливый ритм марша, накопытниками выбивая из плотно подогнанных камней, едва заметные искорки.

На блестящей броне воинов, отчетливо выделялась гравировка рунных цепочек, предназначение которых заключалось в том, чтобы превратить латника в ходячую крепость. Оружие элиты вооруженных сил Республики, так же было достойно отдельного упоминания: рунные мечи и боевые топоры, висели в ножнах и креплениях на правом и левом бедре каждого минотавра, кроме того взгляды к себе притягивали необычные самострелы в виде трубок с рукоятью, один конец которых красовался маленьким молоточком. Где-то у каждого десятого бойца, на ремнях за спиной висела длинная пусковая труба, принцип работы которой заключался в рунных кругах, разгоняющих помещенный внутрь снаряд, до скорости вдвое превышающей полет болта выпущенного из арбалета, (энергию для работы устройства, предоставляли кристаллические накопители, вставляемые в специальные пазы на самой трубе).

Лимон Хард лично присутствовала на испытаниях этого оружия, хоть министра сельского хозяйства и пони отвечающую за пропитание граждан Республики, на военном объекте и не ждали. Кобыла была немало удивлена скоростью снарядов, каждый из которых размерами не уступал среднему яблоку и имел форму куриного яйца. Еще больше ее поразили дальность и точность прицельного огня, не говоря уже о разрушительной силе боеприпасов разных разновидностей, (осколочные, зажигательные, кислотные, оглушающие, замораживающие). В сравнении с этими пусковыми трубами, более компактные самострелы, казались жеребячьими игрушками, так как после каждого выстрела, их требовалось перезаряжать и чистить от кристаллической пыли, не сгоревшей в стволе при детонации задней половины патрона, (там находилась капсула с порошком, получившимся из растолченых заготовок под накопители, испорченных на стадии выращивания).

Один конечно рог давал на отсечение, если его мастера не доведут ручной самострел до ума, но проекту более габаритного оружия, он уже уступал. По информации, полученной от близкой подруги, (имя которой не рекомендовалось произносить даже в мыслях, во избежание неприятностей), Тореро сделал заказ на тысячу пусковых труб для мобильной артиллерии, которая должна заменить морально устаревшие пушки, при помощи кристаллической пыли стреляющие железными ядрами.

«Машина войны набирает обороты. Как бы она не перемолола нас своими шестеренками».

Тем временем, кажущаяся нескончаемой колонна латников, которые проходя мимо помоста с министрами и главнокомандующим вскидывали к небу правые руки, после чего сжимали пальцы в кулак и били себя в грудь, разделилась на несколько тонких ручейков, направляющихся к причалам. Закованные в железо копыта, синхронно чеканившие шаг по вымощенной камнями площади, дробно застучали по толстым брусьям, а затем и по дощатым мосткам, затихая только на борту одного из множества кораблей.

— Показуха. — Буркнул Один, оторванный от какой-то своей работы, ради присутствия на этом мероприятии.

— Крестьянам и рабочим нравится. — Самодовольно заметил Тореро.

«Хоть я и читала отчеты о подготовке, но это совсем не то же самое, что увидеть своими глазами. Это… впечатляет».

Задние ноги светло-желтой земной пони устали, спина начинала болеть, но она терпеливо ждала окончания представления, заставив мордочку застыть в выражении гордости. Пытаясь отвлечься, она бросала взгляды на толпу, где среди земных пони заметила явного иностранца, одетого в костюм Эквестрийской моды.

— Это кто? — Легким косанием левого переднего копытца, кобыла привлекла к себе внимание генерала и взглядом указала в сторону чужака.

— Газетчик. — Неприязненно прошептал Тореро. — Прибыл с группой своих приятелей, дабы написать статью о праздновании дня Республики. Не забивай себе голову: за ними следят ребята старика.

«Знаю я как они следят. Нужно будет разузнать подробности через свои каналы».

Наконец колонна солдат окончилась, и последний из минотавров в блестящей броне, взошел на борт своего судна. Тут же снова зазвучал зов боевых труб, заставляя торжественный марш затихнуть. Из труб, торчащих над кораблями, повалил черный густой дым, гребные колеса медленно и словно неохотно стали вращаться, вода у причалов забурлила как при шторме.

— Наша великая армия, сильна не только на суше, но и на воде, что сегодня и продемонстрирует третий флот Республики, отправляющийся на южную базу для усиления пограничной группировки. — Муэрто дождался пока восторженная, (но уже начавшая уставать), публика, в очередной раз выразит свои эмоции, после чего продолжил говорить прежним грохочущим голосом. — Пусть нам не дарована магия от рождения, как зебрам или единорогам, пусть у нас нет крыльев как у грифонов и пегасов, но наша сила в разуме и воле, благодаря которым граждане Республики, преодолевая все трудности, покорили сперва землю, затем воду… а теперь и небо.

Из-за крыш портовых домов, показался силуэт огромного вытянутого воздушного шара, медленно плывущего со стороны ближней военной базы. Вид корабля, нарушающего законы тяготения, настолько поразил простых работяг, что они даже забыли аплодировать.

— Эффектно. — Хмыкнул Один.

— Бессмысленная трата ресурсов. — Тут же отреагировал генерал. — Пока наши умники не научатся делать достаточно надежные щиты против магии и физических повреждений, эта игрушка так и останется пустышкой. Те же грифоны и пегасы, порвав шар, легко посадят ее на брюхо…

— Ты совсем не умеешь мечтать. — Фыркнула Лимон Хард, глядя на чудо инженерной мысли, почти без помощи магии, сумевшее подняться ввысь.

«Даже если не получится обеспечить бронирование, я обязана добиться, дабы эти летающие корабли, использовались хотя бы в гражданских целях».

В это же время, более классические суда, вышли из порта и задрали вверх стволы пушек, установленных на палубах. Прогрохотали взрывы кристаллического порошка, ввысь взметнулись столбы алых, золотых, а где-то и синих искр, после чего достигшие наивысшей точки полета снаряды, взорвались яркими вспышками.

Под грохот салюта, звуки возобновившегося марша и крики благодарной публики, на площадь выехала четырехколесная металлическая платформа, работающая на паровом двигателе. Члены совета, стоило транспорту подъехать к их помосту, один за другим стали перепрыгивать на броню самоходки.

Когда пришла очередь прыгать светло-желтой пони, возникло некоторое затруднение. Задние ноги, от неудобного положения успевшие «задеревенеть», даже после того как она опустилась на все четыре копыта, слушались далеко не идеально. К счастью, прыгать пришлось недалеко, а на той стороне Лемон подхватил Муэрто, по видимому правильно оценивший состояние подчиненной.

«Опять начнутся слухи о том, что я сплю с главнокомандующим».

Промелькнула мысль в голове кобылы, когда черный минотавр помогал ей снова утвердиться на задних ногах. Поблагодарив главу Республики, министр сельского хозяйства, (пусть часть подконтрольных объектов и находились в городах и пригородах), начала приветственно махать правым передним копытцем, дружелюбно улыбаясь провожающей их толпе.

Самоходка, пыхтя паром и стуча шестеренками, развернулась на свободном участке площади и направилась в сторону здания городского управления, куда от причалов вела прямая дорога…

* * *

Два полных «крыла» зебрасов, по поручению гранд-магистра, летели на восточную окраину Зебрики. Все они получили «Печать Нечестивого Бога», дающую возможность на короткий срок, значительно увеличить физическую силу и доступный объем энергии для заклинаний. Кроме того, именно эти летуны согласились на нанесение еще одной метки, разместившейся у основания языка… но такова была цена возвращения в мир живых, друзей и возлюбленных, чьи амулеты хранились в общих тайниках, (после происшествия с убийцами магов и нападения фанатиков, доверие к зебрам несколько пошатнулось).

В небе светило закатное солнце, своими золотыми лучами провожая крылатых зони. Внизу проплывали поля и леса, изредка встречались песчаные проплешины или разрушенные поселения…

— Далеко еще? — Черно-зеленый зебрас, задал этот вопрос опустив голову к груди, будто бы пытался докричаться до своего живота.

Из фляги, (обычной железной, а не костяной или из магического дерева), высунулось облачко белого тумана, тут же едва не снесенное потоком встречного ветра. Когда пассажирка спряталась обратно в свое убежище, раздался недовольный голос кобылы:

— Можете снижаться. Нам нужно на остров, который находится в развилке реки.

«Хе-хе… Будешь знать, язва прозрачная, как на моих нервах играть».

Летун, сделавший вид что просто забыл остановиться, махнул своим спутникам копытом. Оба «крыла» устремились к земле, высматривая небольшой каменистый островок, со всех сторон зажатый рукавами бурной реки.

— Вот никогда бы не подумал, искать тайное убежище магистра некромантии в таком месте. — Приземлившись на голую землю, из которой торчали острые камни, крылатый зони несколько раз переступил ногами, словно бы привыкая на них стоять.

— А ты ожидал что мы прилетим к прекрасному замку, где перед входом будет висеть табличка с надписью: «Добро пожаловать в тайное убежище древнего лича»? — Неожиданно быстро «выплеснувшись» из фляги, совсем по змеиному прошипела Банши. — Давай уже, выпускай двойника.

Спутники двух спорщиков, благоразумно держались на некотором отдалении от «влюбленных с первого взгляда», при этом не забывая делать ставки на то, кто же сорвется первым.

Командир отряда вытащил из поясной сумки свиток, сделанный из кожи одного из пленников. Стоило подать в рисунок печати смесь духовной, жизненной и ментальной энергий, как в облачке белого тумана, с глухим хлопком появилась точная копия Мозенрата.

— Мы на месте? — Дубликат гранд-магистра, осмотрел маленький островок и сконцентрировал внимание на призрачной кобыле.

— На месте. — Подтвердила дочь окончательно упокоенного магистра. — Лаз открывается при помощи некромантии, замок замаскирован от сканирования, так что следи за тем, куда я буду указывать.

Произнеся эти слова, призрачная кобыла превратилась в облачко тумана и впиталась в землю, демонстрируя при этом необычную для себя скорость.

— Любопытно… — Копия Мозенрата склонила голову и прикрыла глаза. Пожалуй, стоит взять эту систему на заметку.

Внезапно часть острова, раскрылась раскидывая в стороны куски земли и камни. Створками двери, закрывающей лестницу ведущую в достаточно просторный зал, служили соединенные между собой ребра.

— Будто в грудную клетку дракона спускаемся. — Заметил командир летунов.

— Разве ты уже успел побывать внутри дракона? — Удивился черно-серый зебрас.

— Как-то это звучит… — Прозвучал еще один голос крылатого зони.

— У кого что болит, тот о том и говорит. — Огрызнулся лидер отряда.

— Без моего разрешения ничего не трогать. — Строго заявила Банши, материализуясь на лестнице. — Конечно, можете проигнорировать мои слова, если вам конечности и жизни не дороги.

Так началось разграбление схронов магистров гильдии некромантов, о которых за время своего существования в мире живых, успела узнать одна призрачная кобыла.

(Конец отступления).

ЗАМЫКАЯ КРУГ

Цвет серого неба, затянутого пеленой облаков, был подстать моему настроению. Во время всего перелета, который на этот раз я совершил на собственных крыльях, оставив Астрал в повозке одну, ни один из зебрасов или грифонов сопровождения, не решился нарушить молчание. Мне же было о чем подумать, в особенности после последнего разговора с Цезарем, («Безымянным» он быть перестал окончательно, втянувшись в политику).

Правитель Зебрики запланировал самую масштабную и затратную стройку, за все время существования империи зебр, и для этого тянул ресурсы отовсюду куда мог дотянуться. К счастью он хотя бы не забыл про необходимость где-то расселить беженцев, да и о прокорме граждан озаботился, так что нового мятежа по крайней мере в ближайшие месяцы, бояться не стоит.

Чем же я недоволен? На самом деле перечислять можно долго, но основная причина заключается в том, что на все проекты, средства придется добывать самому. Для обустройства собственной базы, а так же обеспечения охраны двум и по сей день работающим базам выращивания зони, (звучит более мерзко, чем есть на самом деле), удалось выбить всего две сотни летунов, половина из которых является грифонами, и полторы сотни зеброгов, из числа которых следует выбрать учителей для подрастающих поколений гибридов. Куда же делись все остальные «Мертвые души» и полукровки? Кого-то загнали на великую стройку, в усиление бригад строителей, набранных из гражданских зебр, других решили раскидать по стране, обеспечивая слежку за практически необитаемыми территориями, где в любой момент могли объявиться мародеры, обычные бандиты, ну или какая-нибудь химера, выжившая после сражения гильдий но потерянная хозяевами, (по донесениям разведки, несколько нападений на патрули уже произошло).

Новым правительством Зебрики, было решено не рассеивать граждан по всем свободным землям, а сосредоточить наибольшую плотность населения вокруг Нового Рима. Таким нехитрым образом, военные облегчали себе задачу защиты зебр, да и следить за выполнением законов становилось заметно проще. Проблему с жильем на первое время решали при помощи походных шатров, отдельно возводились деревянные лачуги…

«Лично я предпочел бы жить в палатке, нежели в таком „доме“».

Гильдия биомантов, временно возглавленная лично «Первым», начала набор новых адептов из числа жеребят имеющих хоть какой-то потенциал. Ученики и подмастерья, хоть в малой степени умеющие работать с растениями, в приказном порядке отправились на многоярусные фермы, помогать выращивать зелень и грибы, необходимые для прокорма многотысячного поселения полосатых жеребцов и кобыл. От подобной участи, не удалось отвертеться зеброгам, владеющим приемами друидов, а вот зебрасы сумели сбежать в патрули.

Чем собирались кормить грифонов? Ведь как хищники, они хоть и могли есть ту же пищу что и зебры, но нуждались в регулярных поставках мяса. Решением этой проблемы стали немного модифицированные крысы, плодящиеся со страшной скоростью и жрущие все что им давали разводчики. Жоан конечно повозмущался для приличия, но в итоге был вынужден признать, что порода «мясных крыс», очень даже удалась.

«Гибриды кошки и птицы, едят грызунов. У жизни определенно ироничное чувство юмора».

Пока бывшие друиды занимались прокормом империи, «повелители смерти» были назначены целителями. Получив новенькие красно-желтые мантии, они распределились между легионами Цезаря, (те кто успел поучавствовать в войне), и расселились по лагерю гражданских. Если те, кому приходилось работать с военными, особо не наглели, то за их более мирными товарищами, приходилось устанавливать наблюдение, дабы те не забывали своего нынешнего положения и новой политики империи.

«Как там Цезарь говорил? „Одаренный — друг гражданина“. Ну, я посмотрю на то, как он в этом убеждает и тех и других».

А еще, за день до отлета на новую базу, где я буду сам себе хозяином и командиром, для разговора заявилась Циан, сходу объявившая, что Кризалис сложила с себя полномочия королевы. На нашем союзническом договоре это отразилось слабо, разве что теперь придется договариваться с некой королевой Хризалидой. Только вот это оказалась не единственная «замечательная» новость, которую хотела передать принцесса: минотавры уже почти собрали армию вторжения, и месяца через два, максимум три, их флот отойдет от берегов Республики, дабы высадить десант на территории Зебрики.

«Может быть я ошибся? Вот не стал бы в детстве геройствовать, улетел бы в Эквестрию, сажал бы сейчас цветочки в садике перед домом… под присмотром агентов контрразведки. А ведь мог бы и с промытыми мозгами ходить: ни за что не поверю, что у Селестии нет своего менталиста».

В кратчайшие сроки мне следовало придумать нечто, способное если не разгромить, то хотя бы потрепать минотавров, дабы не позволить им закрепиться и начать захват земель. В ином случае, «Первый» отправит меня на передовую, личным примером вдохновлять защитников империи на самоубийственные подвиги.

«Если верить словам чейнжлингов, то полномасштабного вторжения мы сами не выдержим. Может быть они и правы, но уж больно ожидающий взгляд был у Циан. Не удивлюсь, если наши союзники, в самый критичный момент предложат помощь, за которую придется сделать „маленькую“ уступку…».

В то что у вампиров нет какого-то плана, я не верил. В ином случае, не смотря ни на какой договор, Кризалис не стала бы столь активно помогать Зебрике, вкладывая в нее ресурсы и золото, (в то что королева, отдав титул дочери, отошла от дел, верилось еще меньше).

Но я не был бы учеником «белого змея», если бы не умел выкручиваться из неприятных ситуаций с пользой для себя. Кроме того, у Циан было столь довольное выражение мордочки, что оставить это без изменений, оказалось выше моих моральных сил. Настойчивая просьба передать полторы сотни яиц перевертышей, и выделить одну младшую принцессу для облегчения связи и создания малого улья, стерла улыбку с губ кобылы, (но к своей чести, более ничем эмоций она не выдала).

В результате непродолжительных торгов, мы договорились о том, что Стар прибудет на мою новую базу, в сопровождении десятка рабочих особей, которые принесут в специальных контейнерах, ровно сто зародышей ментальных вампиров. Остальные мои потребности в яйцах чейнжлингов, сможет удовлетворить младшая принцесса…

«А еще, при должной кормежке, рабочие особи сами быстро эволюционируют».

Но если Циан думала, что сможет отвязаться от меня сделав такую подачку, то я ее сильно разочаровал, передав список необходимых материалов и образцов для экспериментов. Кроме живого минотавра, (мне хотелось узнать, является ли их предрасположенность к рунам, следствием улучшенного генома, как у одного из кланов моего предыдущего мира), пятым пунктом стояло яйцо дракона, за которым шли кости оленей, (мимо их способности напрямую использовать магию мира, пройти было бы преступно).

Не знаю, получу ли из своего списка хоть что-то, но внутреннее удовлетворение от вида озадаченной принцессы перевертышей, стоило затраченных на составление списка сил.

Внизу наконец показалось место, к которому мы летели несколько часов, и мои спутники начали снижаться. На земле нас уже ждал отряд из полусотни зеброгов и нескольких зебрасов, успевших разбить лагерь.

— Гранд-магистр. — Высокий черно-серый рогатый зони, облаченный в легкую деревянную броню, приветствовал меня коротким кивком. — Желаете отдохнуть с дороги, или сразу приступим к осмотру собственности?

— Опустим церемонии. — Отключив ПНБ, дожидаюсь пока все внешние изменения вернутся к изначальному виду. — Расшаркиваний мне хватило и в резиденции Цезаря. Откуда только выползли все эти придворные и где пропадали во время войны?

— Как говорил мой учитель. — Жеребец усмехнулся уголками губ. — Аристократия бессмертна. Они могут называть себя по разному, но суть остается одна.

В этот момент из приземлившейся повозки, серой тенью выскользнула Астрал, которой очень понравилось носить серые обтягивающие комбинезоны. Охранница быстро нашла меня взглядом и спустя несколько секунд, замерла чуть позади и справа. Пара маленьких арбалетов, заряженных дротиками, и пара коротких клинков в ножнах на боках, вот и все видимое оружие, которое она на себя нацепила.

«Готов поспорить, что в гриве и хвосте, тоже имеются замаскированные железки».

Вообще, умение зебры прятать оружие в одежде, не оставляющей пространства для воображения, вызывало уважение. У меня даже начали возникать подозрения в том, что кто-то научился создавать пространственные карманы при помощи печатей.

— Мы успели немного прибраться, кое-что даже отремонтировали. — Собеседник взмахнул правым передним копытом, указывая на прямоугольный зев входа в туннель, находящийся в поросшем редкой травой холме. — Однако, работы осталось столько, что боюсь мы и за три декады не управимся.

— Теперь нас больше. — Киваю на прибывших вместе со мной зони и грифонов. — Кроме того, нам нужен самый минимум, дабы наладить работу базы, главное это безопасность и отсутствие посторонних глаз.

— Гранд-магистр… Гхм. — Зеброг замялся. — Не знаю даже с чего начать…

— С самого начала. — Хмыкаю и добавляю. — Можно даже с имени.

«Темнеющий мордой от смущения ветеран гражданской войны? Это что-то новенькое».

— Полусотник Нейрон. — Вытянувшись по стойке «смирно», наконец представился зони, (пусть его имя мне и было известно, но официального знакомства еще не произошло). — Рад нашей встрече.

— Мозенрат. — Сохраняя внешнее спокойствие, слегка киваю. — Так что же за дело вас беспокоит?

— Моя подруга, погибла незадолго до окончания конфликта с гильдиями. — Взгляд собеседника стал бегать из стороны в сторону, выдавая волнение, которое не в силах была скрыть даже выучка воина. — Она — зони, как и я, а потому возрождение в виде фантома… а о вас ходят слухи, что вы можете провести настоящее воскрешение…

«Так сразу? Конечно, я знал что зебрасы и зеброги, собирают медальоны друзей и близких, но думал что еще есть время, прежде чем появятся вот такие просители».

— Гхм. — Прерываю черно-серого жеребца. — Мне кажется что открытая улица, не лучшее место для обсуждения столь… личных вопросов. Ничего не могу обещать, но думаю мы могли бы обсудить эту услугу более полно, после осмотра бункера.

— Я… Да, конечно. — Зеброг сверкнул глазами, пронзив меня взглядом в котором сплетались страх, надежда и куча других, более слабых эмоций. — Пойдемте, я проведу вам экскурсию.

* * *

Прямой корридор привел нас к винтовой лестнице, по которой мы спустились сперва на первый подземный этаж, дабы осмотрев его, двинуться вниз.

— Светильники, те которые не были сломаны, выдохлись лет пять назад, а заменять в неиспользуемом бункере, никто их не стал. — Вещал Нейрон, своим голосом разгоняя окружающую мертвую тишину. — Вот мы и пользуемся «светляками», пока не завезут новые артефакты.

Впереди и позади нашей процессии из двух жеребцов и кобылы, в воздухе плыли золотистые шарики света, создаваемые элементалями огня. Прибывшие со мной зони, обустраивались в лагере, а те кто уже работал в бункере, поднялись на поверхность чтобы перекусить, обменяться свежими новостями, или просто отдохнуть.

— Первый этаж принял на себя сильнейший удар. — Не прерывал своего рассказа черно-серый жеребец. — По всей видимости, захватывать управляющих или документы, пони не собирались изначально, а потому ударили каким-то мощным заклинанием, разом спалив половину помещений. И будто этого было мало: стены в жилом и рабочем секторах, выжжены до состояния голых стен.

«А ведь когда-то я хотел здесь побывать. Сбылась мечта…».

Первый подземный этаж бункера, представлял из себя маленький центральный зал, от которого отходили четыре коридора: первый вел на лестницу, второй, (расположенный слева от первого), в жилые комнаты персонала, из третьего, (находящегося слева от первого), можно было попасть в рабочие кабинеты и лаборатории. Последний проход оканчивался зоной отдыха, от которой осталось пустое просторное помещение.

С первого этажа, мы спустились на третий, оставив второй на самый конец. Здесь моему взгляду предстала почти точная копия уже увиденного, разве что вместо комнат для персонала, имелись камеры для заключенных, рабочие кабинеты и лаборатории заменили комнаты для «свиданий», и склады. Под какие цели использовалась зона отдыха, понять было невозможно, так как от нее осталось пустое помещение.

«Идеальное место для лаборатории. „Белый змей“ одобрил бы».

Заходя на второй этаж, я почти перестал вслушиваться в слова «экскурсовода»… Да и что он мог рассказать мне об этом месте, чего я уже не знал? Зато эмоции, которые вызывал вид потемневших холодных стен, сохранивших на себе следы скоротечного боя, были ценнее иных сокровищ.

«Му-му?».

Непрошеная улыбка скользнула по губам, тут же исчезнув из-за волевого усилия. Тычок копытцем в бок от Астрал, дал понять что от зебры не укрылась эта маленькая деталь, разрушающая образ хладнокровного и строгого гранд-магистра.

Казалось, стоит мне закрыть глаза и прислушаться, как среди холодных стен, в пустых коридорах зазвучят голоса жеребят и их матерей…

«Хмурый стражник проводит тяжелым взглядом, а в столовой дежурный снова не сумев разобраться, положит двойную порцию каши».

Глупо наверное, но с этим местом, холодным и таким неприветливым, оказались связаны самые лучшие мои воспоминания за несколько жизней. Именно в этом бункере, где выращивали будущих солдат, которым предстояло умирать и убивать по воле Цезаря, у меня было почти настоящее детство с любящей матерью, сестрой и братом…

«А что было бы, отправься я в Эквестрию?».

Этот вопрос не в первую сотню раз всплыл в моей голове, но однозначного ответа на него получить было невозможно. Пони могли сделать с беженцами все что угодно, от вскрытия на столах вивисекторов, (не жестокости из, а науки ради), до выдачи гражданства и заселения в какую-нибудь глухую деревеньку.

«Но с Уно я точно не встретился бы, да и занять положение равное гранд-магистру, вряд ли позволили бы какому-то зони».

Жалеть о том, что сделано или наоборот, не сделано, было глупо и непродуктивно. Жизнь не терпит сослагательных наклонений, и этот урок мной усвоен достаточно хорошо.

— Нейрон. — Окликаю проводника, увлекшегося построением теории о том, как происходил захват жеребят. — Я бы хотел прогуляться по этажу…

— Гранд-магистр? — Рогатый зони замер на очередном шаге, недоуменно скосив на меня взгляд.

— Я слишком сентиментален. — Криво усмехаюсь, мысленным усилием вызывая еще пару десятков элементалей огня, которые тут же разлетелись в разные стороны, разгоняя тьму. — Это личное.

Зеброг секунду постоял, затем осмотрелся, пришел к каким-то своим выводам и кивнув, зашагал к выходу. Уже находясь в начале девятого «луча», он остановился и громко произнес:

— Мы будем ждать вас наверху, в лагере. Вечером обсудим работы, которые необходимо провести в первую очередь.

Черно-серый жеребец, звонко цокая копытами, поспешил покинуть этаж, оставляя меня и Астрал, в пустом и тихом бункере.

— Дос? — Позвала зебра, поравнявшись со мной и заглянув мне в глаза.

— Все хорошо. — Искренне улыбаюсь черно-белой кобыле, и пока она не опомнилась, касаюсь носом ее мордочки и срываюсь на бег. — Догоняй!

Цокот копыт эхом разносился по коридорам, отражался от стен и возвращался обратно, так что казалось будто бежит целое стадо. Поток воспоминаний, прорвав плотину ворвался в разум, заполняя его красочными картинками и какофонией звуков. Ноги безошибочно привели меня к потемневшей приоткрытой двери, за которой находилась комната, знакомая до мельчайшей трещинки на потолке.

Осторожно толкнув створку, переступаю порог и замираю. В свете элементаля огня, пустое помещение кажется маленьким, а стены поблекшими.

— Ну и что это значит? — Деланно сердито нахмурившись, задала вопрос Астрал, наконец догнавшая меня и теперь перегораживающая своим телом единственный выход.

Повернувшись всем телом к собеседнице, смотрю в ее глаза, в глубине которых плещется буря чувств. Вряд ли она понимала мои эмоции, но честно пыталась это сделать, за что хотелось сказать «спасибо». Однако, вместо этого из моих губ, по прежнему сложенных в дурацкую улыбку, вырвались другие слова:

— Я дома.

НОВЫЙ СТАРЫЙ ДОМ

В связи с тем что место нахождения моей базы, не являлось секретом ни для Цезаря, ни для чейнжлингов, ни для Эквестрии, (хотя в отношении последних абсолютной уверенности нет), мной было принято решение, начать строить городок для зони и грифонов, прямо над бункером. Так как в пространстве для более или менее комфортного проживания, недостатка не имелось, все же второй подземный этаж мог вместить гораздо большее количество разумных чем было в распоряжении у меня, первым делом было решено отстроить небольшую крепость, (паралельно с этим, шаманы восстанавливали освещение, налаживали циркуляцию пригодного для дыхания воздуха и укрепляли стены в тех местах, где считали это необходимым).

На первом же этапе стройки, остро встал вопрос: где взять материалы? База находилась в месте, не слишком богатом на ресурсы. Однако, эта проблема не была столь уж неразрешима, особенно когда рядом находится небольшая толпа магов.

Зеброги и зебрасы, владеющие друидизмом, получили задание по ускоренному выращиванию древесины, некромантам же предстояло обрабатывать поступающие материалы. Сам я, вспомнив навыки преобразования стихийной чакры, занялся напитыванием земли вокруг входа в бункер собственной энергией, которой мог манипулировать за пределами своего тела. В результате нескольких часов работы, для облегчения и ускорения которой пришлось активировать вторую стадию ПНБ, почва на несколько сотен метров вокруг, пропиталась моей силой, после чего подчиняясь волевому усилию, выровнялась и утрамбовалась, превратившись в монолитное каменное плато.

Почему было не использовать обычную магию вроде телекинеза, чтобы убрать неровности ландшафта, оставив нетронутым только холм с входом на базу? Дело в том что чакра, как более плотная энергия, в состав которой входят жизненная и духовная составляющие, создает эффект сопротивления иным воздействиям… Да и фундамент для крепости получился качественный.

Завершив подготовку платформы, я поочередно создал дюжину дубликатов, вкладывая в каждого из них по половине своего полного резерва, (благо благодаря метке, восстанавливался он достаточно быстро), тут же отправляя на создание каменных блоков. Однако же, ограничивать защиту фундамента, лишь пропитывающей его силой, было бы недальновидно, а потому до конца дня, мне и еще троим моим копиям, пришлось сперва составлять, а затем наносить конструкцию из рун и защитных печатей, образовавших рисунок в виде правильного квадрата.

Второй день стройки ознаменовался тем, что к работе присоединились грифоны, на долю которых выпала «честь» таскать каменные блоки, созданные моими дубликатами. Деревья, ускоренно выросшие под воздействием магии друидов, а затем обработанные некромантией и превращенные в обструганные ровные бревна, при помощи телекинеза доставляли зеброги. Мне оставалось только дочерчивать защитный контур, поверх которого будет возводиться стена.

На третий день, выдавшийся солнечным и теплым, шаманы наконец-то закончили восстанавливать освещение и систему вентиляции, отреставрировали стены и теперь искали, куда бы приложить свои силы. Часть из них пришлось отправлять на помощь друидам, дабы ускорить выращивание новых деревьев, из которых некроманты делали бревна, доски и брусья, а остальные получили задание на сборку дверей, шкафов, столов и кроватей, (не спать же нам все время на матрасах, расстеленных на голом полу).

Вечером, когда все были порядком вымотаны, но все еще не валились с ног от усталости, торжественно был установлен первый камень будущей стены. На этом, мое участие в возведении крепости подошло к концу, так как глубокой ночью дозорные доложили, что в сопровождении свиты прибыла принцесса Стар…

* * *

Неохотно выбравшись из-под одеяла, легким всплеском магии заставил засветиться вставленный в потолок стеклянный шар. Посыльный, доложивший о гостях, уже скрылся в коридоре по ту сторону двери, так что не имел возможности увидеть растрепанную и заспанную Астрал, с закрытыми глазами и мечтательной улыбкой на мордочке, влезающую в свой серый комбинезон.

Выгнув спину до хруста в позвонках, накидываю на спину синий плащ с алой подкладкой, скрепляемый серебрянной застежкой на груди под шеей. За годы бытности «Безымянным», привычка носить одежду прочно вбилась в подсознание, так что теперь без какой-нибудь тряпки прикрывающей круп, я чувствую некоторый дискомфорт.

— Я готова. — Доложила черно-белая кобыла, по кошачьи потягиваясь, словно бы случайно выставляя свою фигуру в самом привлекательном свете. — Идем?

Ночевали мы в спальне на втором подземном этаже, в двух шагах от центрального зала. Как бы мне не хотелось заселиться в комнату, где прошли три самых беззаботных года этой жизни, но рационализм все же одолел сентиментальность, заставив выбрать иное помещение.

База постепенно оживала, и хоть нынешних обитателей едва хватало на заполнение одного «луча», ощущение пустоты и заброшенности пропало. Были ли тому причиной звучащие в коридорах голоса, теплый воздух и яркое освещение, или же мое инстинктивное ощущение живых существ вокруг, душа радовалась таким переменам. Это было иррационально, но мне отчаянно хотелось, чтобы дом снова служил своей цели, какой-бы неправильной ее не считали другие.

«Похоже я не избежал своего сумасшествия».

За этими размышлениями, незаметно прошел путь до лестницы а затем и подъем на поверхность. Единственный выход из бункера, (нужно не забыть построить еще один), вел на середину площадки, которой предстояло стать внутренним двором крепости. Сейчас здесь находились несколько грифонов и зебрасов, из отряда патрульных, и четверо дозорных зеброгов, стоявших на посту у костра.

В небе светили луна и звезды, воздух был теплым, так как земля не успела остыть окончательно и теперь делилась остатками скопленного жара. В ночной тиши звучали трели насекомых, далеко разносились приглушенные голоса беседующих зони, звонко цокали по камню копытца нетерпеливой принцессы перевертышей.

— Доброй ночи. — Выхожу в круг света, изображая на морде вежливое дружелюбие. — Не ждал вас так поздно.

— Гранд-магистр. — Покрытая гибким хитином кобыла, церемонно склонила голову чуть согнув передние ноги, из-за чего пряди белой гривы элегантно соскользнули на мордочку принцессы. — Прошу прощения за задержку, но у меня возникли некоторые сложности в дороге.

— Надеюсь ничего серьезного? — Быстрым взглядом осматриваю собеседницу, а затем десятерых ее сопровождающих, убеждаясь что ни на ком нет следов повреждений.

— Пустяки не заслуживающие внимания. — Поспешила заверить Стар. — Можем мы пройти в место, более подходящее для беседы?

— Разумеется. — Коротко киваю и взмахом правой передней ноги, указываю на зев входа в бункер. — Следуйте за мной.

Прежде чем окончательно отвернуться от костра, встречаюсь взглядом с черно-зеленым зеброгом, вопросительно приподняв при этом брови. В ответ, жеребец покачал головой, как бы говоря, что дополнительных сведений, которые мне необходимо знать, у дозорных нет.

— А вы времени зря не теряли. — Заметила вампирша, когда мы спускались по винтовой лестнице, ярко освещенной множеством вставленных в потолок светильников. — Я слышала, что после вторжения пони, здесь царила полнейшая разруха.

«Это такой намек, что у чейнжлингов имеются информаторы в самых высоких кругах? Так я и раньше об этом догадывался».

— Слухи имеют свойство сильно преувеличивать реальность. — Скашиваю взгляд на ровную серую стену, где не осталось ни следа повреждений или краски, (духи земли, качественно выполнили ремонт). — Единственное, что расстраивает меня, как бывшего воспитанника этого места, так это только запустение и отсутствие удобной мебели.

— А что за строительные материалы мы видели наверху? — Голос принцессы просто лучился приторной вежливостью.

— Мы решили построить маленькое укрепление, дабы исключить возможность повторного неожиданного нападения. — Почти честно отвечаю, безразлично пожав плечами.

Крепость, которую предстоит возвести моим подчиненным, не отличается изяществом и гениальностью проекта: четырехугольная равносторонняя стена из каменных блоков, в одном из углов которой будет стоять башня со смотровой площадкой на вершине, без каких-то дополнительных построек. Единственная деталь, на которую действительно стоит обратить внимание, это отсутствие въездных ворот, или хотя бы маленькой дверцы для зебр и зеброгов.

Сам собой возникает вопрос: а как же обитателям бункера, единственный вход и выход которого находится во внутреннем дворе, выходить за огражденный периметр и возвращаться обратно? Для обладающих крыльями грифонов и зебрасов, эта проблема не существенна, остальным же придется либо напрягать своих знакомых летунов, либо учиться ходить по вертикальным поверхностям, (для носителей ПНБ, это дополнительный стимул саморазвития). Существует правда и другой способ попасть в крепость без крыльев: при помощи платформы, канатами закрепленной на барабане подъемного механизма, не умеющие летать и бегать по стенам зебры, смогут целыми группами преодолевать препятствие.

Почему я просто не внес в план ворота или дверь? Если забыть о том, что это является самым уязвимым местом в любой стене, (никакие решетки, руны и барьеры сей факт не изменят), то скажу просто: мне это не нужно.

В скором будущем, в бункере не останется никого, кто бы не умел летать или использовать чакру на том уровне, чтобы ходить по стенам. Заготовки для нанесения меток давно готовы и ждут лишь своего часа, а все остальное будет зависеть только от упорства разумных, желающих овладеть новой силой.

В ходе ни к чему не обязывающего разговора, наша группа, состоящая из зони, (меня), зебры, (Астрал), и одиннадцати чейнжлингов, миновала первый подземный этаж, полностью отданный под нужды постепенно организовывающейся службы безопасности. После этого мы прошли мимо второго этажа, так и оставшегося служить жилым комплексом. И вот наконец лестница окончилась перед коридором, вход в который перегораживала непрозрачная бледно-желтая пленка барьера.

— Одну секунду. — Останавливаю Стар, вытянув перед ней левую переднюю ногу.

Принцесса ментальных вампиров, наконец-то заметила, (хотя, скорее уж сделала вид, что раньше не замечала), перегораживающее дальнейший путь препятствие.

Не став ничего объяснять, просто подхожу к самому барьеру и провожу правым передним копытом по цепочке символов, чакрой выжженных на полу. Пустив в распознающие знаки немного энергии, заставляю пленку погаснуть, после чего жестом предлагаю продолжить путь.

В глазах белогривой вампирши блеснул интерес, и проходя мимо места, где находились распознающие символы, она даже втянула носом воздух, будто надеялась что-то учуять. Когда же импровизированный порог пересекла Астрал, замыкавшая нашу процессию, барьер снова активировался, без каких-то видимых действий с моей стороны.

— Я так понимаю, назад дороги нет? — Покрытая гибким хитином кобыла игриво улыбнулась. — Великий гранд-магистр ведь не обидит маленькую и беззащитную принцессу?

— Все зависит от поведения принцессы. — Решаю немного подыграть собеседнице, сделав голос излишне строгим.

— Не сомневайтесь. — Стар наполовину опустила веки и пробежалась раздвоенным языком по губам. — Я буду хорош-шей…

«И не сомневаюсь».

Выйдя в маленький зал, от которого отходили еще три коридора, кроме того по которому пришли мы, снова останавливаю процессию и тоном экскурсовода объявляю:

— Если пойти направо, то можно попасть в пустые камеры, в которых раньше содержались пони, а теперь будут жить чейнжлинги. Пройдя по левому проходу, мы окажемся у медицинских кабинетов и пока что пустых складов. Прямо перед нами находится пока что единственное обустроенное помещение этого этажа: моя лаборатория.

«Не зря я после завершения ремонта, отправил сюда двойников с свитками. Как чувствовал что время нужно экономить».

— Какой ужас: не успела попасть в копыта к злобному магу, как меня уже отправляют в темницу. — Театрально возмутилась Стар, тут же перейдя на более серьезный тон. — Я конечно знала, что сказки врут не во всем, но может быть выделишь более благоустроенное помещение, хотя бы для меня?

Кивком указываю на левый проход, сам же подхожу к красному барьеру, закрывающему вход в лабораторию. Привычно провожу правым передним копытом по цепочке символов выгравированных на полу, одновременно с этим обращаюсь к собеседнице:

— Позже выберешь себе комнату по вкусу. Все равно они друг от друга отличаются только размером…

«Мебели-то нет».

* * *

Вдоль стен просторного прямоугольного зала, потолок в котором был достаточно высоким, чтобы зебрасы могли летать, при этом не задевая ногами ходящих по полу зеброгов, ровными рядами стояли прозрачные колбы, в каждую из которых без труда поместилась бы взрослая зебра. В мертвенно-белом свете магических светильников, равномерно распределенных по всей площади потолка, сверкали чистотой невысокие железные столики, красовались стеклянными дверцами шкафы с свитками, нерушимым монолитом возвышался алтарь из белого мрамора, изрисованный черными и фиолетовыми узорами.

Пока мои спутники крутили головами, рассматривая обстановку помещения, активирую сперва первую, а затем и вторую стадию ПНБ, разом увеличивая доступный резерв сил и расчетные мощности разума, (так как нет нужды контролировать крылья, дополнительные потоки сознания полностью концентрируются на выполнении одной задачи). Рог вспыхнул магическим полем серого цвета, сумки висевшие на боках у рабочих чейнжлингов, поднялись в воздух будучи окутанными телекинетическим полем и перелетели на ближайший свободный стол.

— Только яйца? — Иного я не ожидал, но для порядка все же добавляю в голос каплю недовольства.

— Циан просила тебе кое что передать… Гм. — Стар замялась, мотнула головой и продолжила совершенно спокойно. — Мы просим прощения, но за столь короткий срок, добыть хоть что-то из предоставленного списка, не представляется возможным.

«Почему-то мне кажется, что совсем не это просила передать Циан».

— Понятно. — Отвернувшись от принцессы, открываю рот и высовываю удлинняющийся прямо на глазах язык, (в определенные моменты, довольно удобное и полезное умение).

Правой передней лапой, извлекаю из печати хранения свиток из кожи ящера, после чего возвращаю языку нормальный вид и закрываю рот. Два взгляда, скрестившиеся на затылке, и какая-то неестественная тишина, заставили обернуться к спутникам.

— Что? — Вскидываю левую бровь, из-за чего изумрудный зрачок стал светиться немного ярче.

Рабочие чейнжлинги невозмутимо стояли у выхода, словно биороботы впавшие в «режим ожидания», зато мордочка их принцессы была весьма выразительной. Прошло секунды две, прежде чем исчез маслянистый блеск в ее глазах, а кончик раздвоенного языка, спрятался во рту. Переведя задумчивый взгляд с меня на Астрал, она неожиданно спросила:

— Возьмете третьей?

— Облизнешься. — С чувством собственного превосходства, отказала зебра.

— Ну-ну… — Стар вернула свое внимание ко мне и урчащим голосом добавила. — Еще посмотрим, кому придется облизываться.

— Вы закончили? — Прерываю зарождающуюся перепалку. — Если нет, то покиньте лабораторию и не мешайте работать.

Не слушая ответы кобыл, поднявшись на задние ноги в полный рост, для лучшей устойчивости расправив крылья, подхожу к алтарю и расстилаю на нем свиток. Капля чакры направленная через левую переднюю лапу, и вот передо мной уже лежат несколько одинаковых на первый взгляд медальонов.

Тянуть с воскрешением Уно, Мистики, Тантры и Мираж, я больше не собирался. Если не учитывать собственные привязанности, то сестра и черно-зеленая зеброжка, нужны мне как командиры, которым можно доверять если не полностью, то в гораздо большей степени чем всем остальным. Что же касается близняшки моей зебры и черно-синей некромантки: их следует вернуть, хотя бы ради исполнения обещаний.

— Астрал, сосуд души. — Не глядя протягиваю левую переднюю лапу себе за спину, выжидательно растопырив когтистые пальцы.

Черно-белая кобыла не заставила просить себя дважды. Торопливо стуча копытцами, она пробежала разделяющее нас расстояние и вложила в ладонь кулон, все это время висевший у нее на шее.

«Сперва самое простое».

При помощи телекинеза извлекаю из сумок принесенных чейнжлингами яйцо, которое тут же опускаю в серебрянную чашу, вся внешняя поверхность которой покрыта рунными цепочками. Зародыш ментального вампира, находясь в специально подготовленной ячейке, подлетел ко мне и опустился на алтарь. Следующим действием, используя методики шаманов, перемещаю душу Мистики из кристалла в новую оболочку, где помогаю утвердиться.

Со стороны наверное казалось, что после того как сосуд души находившийся в моей лапе рассыпался пылью, следующие десять минут совершенно ничего не происходило, (разве что рог время от времени вспыхивал серой аурой, а левый глаз сиял то ярче, то тусклее). На самом же деле, мне приходилось вплетать энергетику зебры в структуру сущности перевертыша, попутно меняя ее под нужные параметры.

«Простым „спасибо“ не отделаешься».

Стеклянная дверца одного из шкафов открылась, с верхней полки вылетели два свитка окутанные серыми облачками телекинеза. Из первого я извлек глубокую ванночку, из второго бутыль с питательной смесью, которую и вылил в емкость до последней капли. После этого, яйцо, в котором уже развивалось новое тело мистики, было осторожно извлечено из чаши и помещено в ванночку.

— Часов через двенадцать вылупится. — Произношу для Астрал, зачарованным взглядом смотрящей на зародыш и кажется даже забывшей как дышать. — Потом поместим ее в колбу, чтобы дозрела, и останется твоей сестре только снова научиться быть живой.

«Впрочем, времени прошло не много, да и она спала, а не находилась там… куда обычные души попадают».

Не сдерживая хлынувших по мордочке слез, черно-белая кобыла встала на задние ноги и не сказав ни слова, стиснула меня в объятьях, что из-за моего боевого обличия, ей было сделать не так-то просто. В ответ приобняв зебру, провожу когтистой лапой по гриве и спине, не находя никаких слов, которые подошли бы моменту.

— Ради таких моментов, можно и пойти на некоторые жертвы. — Звонким голосом заявила Стар, своим довольным видом напоминая кошку, добравшуюся до стратегических запасов сметаны. — Ням…

— Гхм. — Нахмурившись смотрю на вампиршу. — Тебе не кажется, что это слегка нарушает договор?

— Вовсе нет. — Принцесса ничуть не смутилась. — Твоя подружка просто фонтанирует ментальной энергией со вкусом счастья. Не пропадать же такому лакомству впустую?

* * *

Пообещав что позову Астрал, когда ее сестра вылупится, (как-то странно это в отношении зебры звучит), выставил свою охранницу вместе с парой клонов и Стар с ее спутниками, за барьер отгораживающий лабораторию. Кобылам было дано задание разместить новоприбывших в камерах для заключенных, которые от обычных комнат отличались только решетками вместо нормальных дверей. Принцессе же разрешил выбрать один из медицинских кабинетов, пообещав выделить на первое время пару матрасов, а потом и организовать нормальную мебель.

Перед Стар мне было несколько совестно, (удивительно, но факт), все же ей предстояло стать поставщиком яиц для воскрешений и экспериментов, пока хоть кто-то из ее свиты не эволюционирует в младшую принцессу. Перспектива отдавать собственных зародышей, как бы вампиры не относились к потомству, не может не давить на разум, а потому для избежания нервного срыва, следует принять меры по устройству быта этой кобылы.

«Было бы намного проще, если бы она являлась тупым животным».

Благодаря медальонам, внутри которых находились кровь и кусочки гривы нужных мне разумных, поочередный призыв душ прошел без осложнений. В результате двух часов усердных трудов, еще четыре яйца заняли свои ванночки, где дожидались вылупления.

Почему общее количество оживляемых равняется пяти, когда кобыл всего четыре? Просто пятым, кого я решил вытащить из местного мира мертвых, оказался небезызвестный в среде военных Зебрики, жеребец по имени Гривус гладиус.

Дабы медальон с «якорем» героя отдали мне, а не использовали для создания фантома, разом загубив весь потенциал души, пришлось выдержать словестную битву с Цезарем, в оплату отдав ему… Гангрена, (сам поверить не могу, что он умудрился уцелеть в ходе всех тех событий, что развернулись в конце и после войны). Некромант, возвращенный к подобию жизни при помощи «Нечестивого воскрешения», после гибели магистров и многих мастеров, разом поднялся в иерархии «повелителей смерти», превосходя конкурентов если не в объеме силы, то в мастерстве и уровне знаний. В будущем конечно его потеснят с одной из первых позиций, все же невозможность увеличивать свою мощь сильно сказывается на положении в обществе, но до этого нужно еще дожить…

«А как показывает практика, Гангрен не только доживет, но и переживет».

Зачем мне Гривус? Для эксперимента разумеется, (не из дружбы же я его решил воскресить). Уже сейчас командующий стал источником слухов и сплетен, а маленьким жеребятам вообще его ставят в пример. И пусть богом, или иной сущностью того же порядка, он не станет, но вот героем, благодаря вере зебр наделенным некоторыми особыми способностями, ему стать по силам.

«Ну а мне нужно лишь помочь процессу. Да и внести некоторые коррективы в матрицу разума не помешает».

— Скорее бы приступить. — Губы сами собой растянулись в широкую предвкушающую улыбку. — А ведь еще и с Зверобогом нужно разобраться, пока он свою клетку не сломал… где бы взять еще часиков двадцать в сутки?

ЦЕННЫЙ СОЮЗНИК

Сидя на складном стуле, в одном из пустых складов третьего подземного этажа бункера, я смотрел на череп дракона, в пасти которого могла поместиться если не вся моя тушка, то ее половина так точно. Череп, лежащий на походном столе, поверх которого был расстелен запечатывающий свиток, алыми огоньками глаз рассматривал меня. Через ярость и ненависть, излучаемые мертвым ящером, пробивалось легкое любопытство, смешанное с азартом и предвкушением.

— У твоего отца были странные увлечения. — Наконец разорвав зрительный контакт с духом, заточенным в костях собственной головы, передними копытами начинаю растирать виски.

Парившее под потолком полупрозрачное белое облако, до этого момента игравшее с элементалями огня, изображающими светильники, опустилось на пол и приняло вид стройной кобылы. Выражение мордочки Банши, прибывшей вместе со своим отрядом на мою базу в середине следующего дня, после появления Стар и чейнжлингов, буквально кричало: «Кто бы говорил!».

— У всех одаренных свои причуды. — Дипломатично заметила дочь окончательно упокоенного лича. — Кто-то углубляется в исследования, кто-то окружает себя кобылами и наслаждается жизнью…

— А кто-то собирает черепа врагов, запирая в них души убитых. — От перспективы быть пленником собственных костей, при этом видя и слыша окружающий мир но не имея возможности на него воздействовать, меня передернуло. — Хронос был страшным существом.

— Поздравляю, ты наконец-то это понял. — Собеседница снова распалась на облачко тумана, оставив неизменной только голову, дабы иметь возможность говорить. — Не всех врагов он удостаивал чести стать частью коллекции.

— Остальные становились рабами? — Уточняю на всякий случай, хоть об ответе уже и догадываюсь.

— Низшими личами. — Не стала меня разочаровывать призрачная кобыла. — Этого же красавца, Хронос убивал вместе с еще четырьмя магистрами… Если не ошибаюсь, это произошло лет сто назад.

— И неужели ему позволили оставить себе подобную ценность. — Недоверчиво киваю на череп. — Тем более, как-то расточительно использовать ресурс, столь неэффективно.

Дабы понять мои эмоции при виде ловушки для единственной души, следует учитывать, что все костяные драконы с которыми мне доводилось встречаться, были созданы из скелетов зебр. Во время войны, с фронта приходили слухи о появлении настоящих драконьих скелетов, но использовали их некроманты только против друидов, которые в свою очередь не считаясь с потерями, разрушали костяки чуть ли не до состояния пыли.

— Он был единственным, кто смог пережить встречу с тем драконом. — Банши подлетела к черепу и заглянула в его глаза. — По словам отца, этот старик был по настоящему силен, и в отличие от современных вырожденцев, умел использовать свою силу.

«Ну и что мне с этим монстром делать? Усмирить не получится, слишком старая душа и сильная воля. Остается использовать как аккумулятор…».

К счастью с другими подарками призрачной кобылы, принесенными из ее прогулки по тайникам некромантов, подобных проблем не возникало. Души зебр, заточенные в черепа из коллекции Хроноса, лишились воли, а иногда и разума, тем самым превратившись в отличный материал для создания химер. На фоне этого, кучка скелетов, уже испортившихся алхимических зелий, пара ящиков ингредиентов, несколько книг и горсть драгоценных камней, совершенно не смотрелись.

«Может быть попросить Стар поработать с разумом дракона? Нет… Все же не стоит. Хотя…».

Любопытная идея сформировалась в моей голове, но временно была отложена для дальнейшей проработки. Сейчас следовало разобраться с другой кобылой, уже начавшей буравить меня нетерпеливым взглядом, (в исполнении призрака, это было действительно жутко).

— Когда ты обещала мне сокровища из тайников магистров гильдии некромантов, я ожидал чего-то большего. — Махнув правым передним копытом на дюжину свитков, скрученных в тугие трубки и сложенных на полу у стены, откидываюсь на спинку стула и скрещиваю передние ноги на груди.

— Это были тайники, а не гильдейская сокровищница, на которую свои копыта наложил Цезарь. — Праведно возмутилась Банши. — Там хранился необходимый минимум, достаточный для пережидания смертельной угрозы. И вообще: чем ты недоволен? Пол сотни килограмм золота — это по твоему мало?

От возмущения, белое облачко «забурлило» и потемнело, став серой грозовой тучкой. Подобная эмоциональность, вызывала внутреннее умиление, как при взгляде на непосредственного жеребенка, (и это при условии, что дочь Хроноса старше меня, даже если учитывать все прожитые жизни).

— Ладно… Шучу я. — Развожу передними копытами в извиняющемся жесте. — Ты уже решила, по какому из трех вариантов хочешь пойти?

Стоило моим словам отзвучать, как тучка тут же успокоилась, снова становясь белым облачком, а затем приняла вид призрачной кобылы, усевшейся на голый пол. Бросив на меня сердитый и обиженный, (?), взгляд, Банши погрузилась в свои мысли.

Еще во время той встречи, когда дочь Хроноса заявилась в мою временную резиденцию, я предложил ей три пути решения ее маленькой проблемы, (об окончательной смерти речи не шло, так как с этим помочь мог едва ли не любой шаман). Первый вариант предполагал рождение естественным путем, с временно заблокированной памятью, дабы провести нормальное жеребячье детство, а в возрасте лет семи, постепенно вспомнить свое существование в виде призрака. Вторым вариантом было запечатывание в душе жертвенной зебры, с последующим поглощением ее сущности и захватом тела, (модифицированная печать-клетка, уже дожидается своего часа). Ну и последняя моя идея, пришедшая на ум не так давно, но кажущаяся более перспективной, хоть и сложной в исполнении, подразумевала переход на более высокую стадию существования…

— Я решила. — Призрачная кобыла поднялась на ноги и вскинув голову, выпятила грудь, принимая наиболее гордый и независимый вид. — Хочу остаться собой.

— Тогда… — Соскакиваю со стула и встряхнувшись всем телом, направляюсь к выходу. — Проследуем в лабораторию.

* * *

Алый барьер перекрыл вход, непрозрачные желтые пленки, отсекли часть пространства с алтарем, от всего остального помещения. Еще один слой барьеров, окружил пять колб, в которых находились тела воскрешенных мной зебр и зони, которые сейчас выглядели как жеребята.

Ровный свет от стеклянных шаров, вставленных в ниши в потолке, заливал помещение, четко очерчивая контуры предметов, а царящая в лаборатории тишина, случайному свидетелю могла бы показаться зловещей.

«Только вот, неоткуда здесь взяться случайному свидетелю».

Активировав вторую стадию ПНБ, поднимаюсь на задние ноги и с удовольствием расправляю плечи. Пациентка, в роли которой сегодня выступает призрачная кобыла, заняла место на алтаре, подозрительным взглядом рассматривая маленький передвижной столик, на котором разложены инструменты.

— Процедура будет не слишком приятной, но усыпить тебя я не могу. — Извиняющимся жестом развожу передними лапами, в очередной раз привыкая шевелить пальцами.

— Как-нибудь переживу. — Уверенно заявила Банши. — Второй раз все равно не умру.

— Шутишь? — Приподнимаю уголки губ в улыбке. — Это хорошо.

Расставляю на краях алтаря костяные пирамидки, с нарисованными на них рунами скрытия и дополнительной стабилизации плана духов, (мне же не нужно, чтобы в самый ответственный момент, какой-нибудь особенно сильный всплеск, разрушил всю работу и развеял подопытную). Призванные заранее элементали света, заключенные для удобства в стеклянные шарики, заняли свое место в серебрянной чаше.

— А сейчас расслабься и ни в коем случае не покидай границ стабилизированного пространства. — Меняю восприятие левого глаза на духовное зрение. — Даже если потолок начнет рушиться а в лабораторию будут врываться войска звездных духов.

— Начинай уже. — Раздраженно буркнула призрачная кобыла, расплываясь облачком белого тумана.

Протягиваю левую переднюю лапу и хватаю пальцами первый шарик с элементалем света. Разума эти духи не имеют, так что лучше всего подходят в качестве строительного материала для более сильных сущностей, (но и прибавка сил от их поглощения, совершенно незначительна даже для низших духов).

Дождавшись пока Банши полностью расслабится и замрет в одном положении, начинаю вытягивать элементаля в подобие тонкой нитки, на кончике которой создаю из духовной энергии своеобразную иглу. Для гарантии наиболее точной работы, создаю заклинание, парализующее духовные сущности, которое продержится несколько минут, после чего его придется обновлять, (чем займется отдельный поток мышления).

При помощи нитки из элементаля света, прошиваю сущность Банши, создавая в ее собственной энергетике, нечто вроде паутинки, частично совпадающей с магистральными линиями. Данный процесс не столько сложный, (особенно при наличии глаза, способного видеть духовные оболочки), сколько долгий и кропотливый. В работе стоит учитывать, что слишком малое количество «нитей», внедренных в сущность призрачной кобылы, будут либо отторгнуты, либо бесследно растворены, но если перестараться с внедряемыми элементами, то растворяться начнет уже собственная душа пациентки.

«Везде нужно соблюдать баланс. Во всем нужна гармония».

Алтарь, в данный момент служащий подобием операционного стола, ровным потоком вливает силу в Банши, компенсируя те затраты, которые уходят через поврежденные «нитями» оболочки. Без внешней подпитки, подопытная быстро истощила бы свои ресурсы и помимо воли, начала бы пытаться сожрать элементалей, все еще воспринимаемых ею как нечто чужеродное.

«Пожалуй хватит».

Откладываю последний стеклянный шарик обратно в чашу, после чего оценивающим взглядом окидываю проделанную работу. Левый глаз демонстрирует картину светло-серого, почти белого облака, пронизанного белыми нитями, охватывающими духовные магистрали призрака.

Устанавливаю в пазы на боковых поверхностях алтаря, накопители с магической, духовной и ментальной энергией, (выделить последнюю было сложнее всего). Быстро сложив серию трехмерных символов из пальцев, к каждому из которых закреплено свое действие подсознания, активирую сложное плетение.

Сперва постепенно усиливающийся поток магии, «размягчил» духовную «плоть» Банши и элементалей, затем ментальная энергия, «спаяла» их воедино, (в процессе подопытная должна была ощутить легкую боль). Ну и третьим этапом, отчищенная от примесей духовная сила, начала напитывать новое существо, залечивая полученные раны.

Призрачная кобыла, все еще находящаяся в виде облака, стала впитывать энергию как сухая губка воду. Я даже позволил себе немного усилить поток идущий от алтаря, дабы ускорить процесс восстановления.

— Пока не разрешу, оставайся в этой форме и не покидай зону стабильного пространства. — Отключаю сперва барьер отсекающий алтарь от остальной лаборатории, а затем и возвращаю ПНБ в режим ожидания. — Надеюсь тебе не нужно повторять список вероятных последствий, которые грозят при нарушении рекомендаций лечащего врача?

Усмешка сама собой выползла на губы, стоило утвердиться на полу на всех четырех ногах. В ответ, белое облачко, ставшее гораздо плотнее и даже несколько светлее, недовольно колыхнулось, в одно это действие вкладывая столько экспрессии, что не у каждого политика увидишь.

«Хм… Талант».

Покачав головой, начинаю отключать остальные барьеры, оставляя только полупрозрачную желтую пленку, окружающую колбы с жеребятами. Пусть у нас с Банши договор, который подкреплен обоюдными клятвами, накладывающими ограничения и обязательства, но опыт показывает, что обойти можно любую преграду. Доверие же между нами весьма хрупкое…

«Что не помешало дочери древнего лича, согласиться на экспериментальную операцию. Я на ее месте, точно не стал бы себе доверять».

Задержавшись перед колбами, придирчиво осматриваю маленькую желто-черную зебраску. Такой маленькой и спокойной, на моей памяти Уно не была никогда, (даже когда подавляла эмоции, все равно делала это со всем возможным усердием). Находящиеся рядом Тантра и Мираж, вызвали еще одну волну воспоминаний из детства, а один из потоков сознания заметил, что неплохо было бы найти желтый бантик…

Мистика и Гривус, фактом своего успешного воскрешения, вызвали лишь чувство удовлетворения от хорошо проделанной работы. Командующему же, после «созревания», предстояло поучавствовать в нескольких экспериментах, которые увеличат его выживаемость и разрушительный потенциал.

«И в этом мне помогут череп дракона, и Стар… которые еще не знают о своей роли. Хм… С принцессой можно поговорить прямо сейчас: если меня не подводят ощущения, она находится в своей комнате».

* * *

— Не помешаю? — Постучав в дверь, за которой раньше находилась «комната для свиданий», заглядываю в спальню принцессы ментальных вампиров.

— Ты как нельзя вовремя. — Проворчала белогривая кобыла, телекинезом притягивая к себе корзину с яйцом. — Можешь забирать.

— М-да. — Переступив через порог, осматриваю небольшое прямоугольное помещение, освещаемое пятью золотистыми сферами, вставленными в потолок, (одна в центре, остальные в углах). — Я не по этому вопросу.

— Неужели? — Развалившаяся на постели из двух уложенных друг на друга матрасов, Стар перевернулась на живот и скрестив передние ноги под головой, вопросительно изогнула брови.

Обстановка в обители принцессы была скромной: кроме постели имелись лишь складной столик, расстеленный на полу коврик, и пара переметных сумок в углу, (графин с водой, ваза с фруктами, гребешок для причесывания и прочие мелочи, можно не учитывать). Остальные чейнжлинги, занявшие по пустой камере, вовсе обходились одними лишь походными лежаками и мисками для похлебки.

— Может быть ты захотел разнообразить свой досуг? — Неправильно поняв мое молчание, предположила вампирша, расправив свои полупрозрачные крылья и демонстративно покачав крупом. — Раз уж на то пошло, то разрешаю: ни в чем себе не отказывай.

— Как-нибудь в другой раз. — Поморщившись, все же решаюсь начать, но прежде чем заговорить о деле, активирую печать барьера, отрезающего комнату от возможного подслушивания. — Скажи, Стар, ты хочешь добиться большего, чем нынешнее положение?

Принцесса, ощутившая ослабление связи с своими сородичами, резко села и настороженно прищурилась.

— Ты хочешь знать, нравится ли мне положение матки, вынужденной отдавать свои яйца одаренному, от которого мной откупилась старшая принцесса улья? — Вампирша нервно усмехнулась, немигающим взглядом следя за мной и готовясь к атаке. — Или может быть у тебя есть предложение, от которого я не смогу отказаться?

— Второй вариант ближе. — Усевшись прямо на пол, облокачиваюсь спиной на закрытую дверь. — Ты бы могла создать свой улей… а возможно и целый рой.

— Хорошая шутка. — Собеседница снова улеглась на живот, подложив под голову скрещенные передние ноги. — Принцесс может быть много, но королева только одна. Это закон, который позволяет нашему виду выживать, даже когда все остальные расы хотят обратного.

— И неужели ни разу никто не пытался отделиться от роя? — Изображаю удивление на морде.

— Были попытки. — Стар криво усмехнулась. — Малые группы и одиночки, долго не выживают. Тех же кто более удачлив, убивают принцессы первого роя, дабы не плодить конкурентов.

«Жесткая иерархия с монополией на власть? Да все правители мира, должны плакать от зависти».

— Так значит, идея создания своего улья, тебя не интересует. — Поднимаюсь на ноги, всем своим видом, (в том числе и в фоне эмоций), изображая разочарование. — Очень жаль.

— Улей я итак организую. — Опустив веки, заметила принцесса. — Через год или десять лет, это значения не имеет.

— Но до сего светлого момента, тебе придется выполнять обязанности курицы-несушки. — Добавляю в голос нотку ехидства. — А ведь если рискнуть… Да и разве ваши инстинкты, не требуют предпринимать все возможное, ради выживания вида?

— И что же ты можешь предложить, чтобы я согласилась на предательство роя? — Наблюдая за мной через узкие щелочки, оставшиеся между опущенными веками, полюбопытствовала собеседница.

— Я мог бы «откупить» твою жизнь у нынешней королевы. — Демонстративно потираю подбородок правым передним копытом, изображая задумчивость и сомнения. — Думаю поддержка и услуга гранд-магистра, достаточная цена за одну независимую принцессу.

— Независимую королеву, у которой будут свои принцессы, подконтрольные ее собственному рою. — Поправила меня Стар, переворачиваясь на спину и поджимая ноги к груди и животу. — Хочешь получить своих собственных чейнжлингов, обязанных служить тебе, дабы не стать жертвами сородичей? Какой мне смысл становиться предательницей, просто меняя власть королевы, на хозяина из другой расы?

— Уверен, смысл есть. — Улыбаюсь уголками губ и подхожу к постели принцессы, заглядывая ей в глаза сверху вниз. — Если бы это было не так, не появлялись бы претендентки на создание собственного роя… и ты послала бы меня раньше, чем я успел бы закончить свое предложение. Так скажи же: какую цену ты хочешь?

НОВЫЙ УРОВЕНЬ

— «Я начинаю сомневаться в твоей разумности».

— «Но мешать не собираешься?».

— «Пока что, приносимая тобой польза, превышает уровень вероятного вреда. Но если быть честным до конца, меня мучает вопрос: ты гений, безумец или дурак?».

— «А вот это было обидно».

— «Зато заслуженно».

— «Великому Цезарю виднее. Но как на мою просьбу отреагировала королева роя?».

— «Как не странно, вполне спокойно. Малому рою разрешено иметь в своем составе королеву и пятерых принцесс, за деятельность которых отвечать будешь ты лично. Если они появятся за пределами твоих баз, или попытаются создать свои ульи на территории облюбованной подданными Хризалиды, их будут уничтожать без жалости и сомнений».

— «Просто замечательно. Лучше и быть не могло».

— «Из-за этой твоей блажи, мне пришлось пойти на серьезные уступки. Надеюсь дело действительно того стоит. И-да: мне нужны результаты».

— «Демонстрацию устрою во время встречи армии минотавров».

— «Рассчитываю на тебя, гранд-магистр».

Тонкий канал связи, проложенный через план духов, потеряв подпитку разрушился, а моя глубокая медитация перешла в здоровый сон.

* * *

Вокруг полыхало пламя, застилающее собой все свободное пространство. Языки желтого, алого, синего, зеленого и белого огня, стремились дотянуться до живой плоти, дабы поглотить ее, превратив в горстку пепла.

Воздух давно выгорел, но пламени это совершенно не мешало, в то время как мои собственные силы стремительно таяли, а разум начинала захлестывать паника, перерастающая в животный ужас от чувства собственной беспомощности. Заклинание перемещения не работало, бежать было некуда, чакра практически опустошила свой резерв…

«Как нелепо все закончится».

Закрыв глаза, ощущаю как губы растягиваются в нервной усмешке. Всего одна ошибка, поставила крест на всех планах и мечтаниях…

«И на этот раз, мне не повезло».

Барьер пал, огонь тут же накинулся на мою плоть, начав ее пожирать с чудовищной скоростью. Физическая боль прошла через секунды, когда сгорели нервы, но на этом мучения не закончились, так как языки пламени принялись за душу.

«На этот раз, переродиться не получится».

Осознание этого простого, но такого пугающего факта, заставило ощутить смертельный холод, не смотря на чудовищный жар. Хотелось биться и кричать, звать на помощь и молить о пощаде, но все это было бесполезно…

«Я… не хочу… умирать! Не так… не сейчас».

Неожиданно, все изменилось: Огонь больше не жег душу, да и тело оказалось совершенно целым. С разума будто упала пелена, которая не позволяла понять очевидного факта…

«Я сплю?».

Осмотревшись вокруг, вижу все те же языки пламени, которые танцевали в одном им ведомом ритме. В какой-то момент, (хоть это могло быть обычным самовнушением), на периферии зрения промелькнул силуэт. Однако же, стоило мне развернуться, как посторонний элемент пропал, а сон начал разваливаться, словно карточный домик под порывом ураганного ветра…

«Всего лишь кошмар».

Открыв глаза в темноте своей комнаты, тут же ушами улавливаю успокаивающее мурлыканье Астрал. По видимому, зебра проснулась из-за моих метаний, и теперь сидела на постели, осторожно поглаживая мою спину.

«Какой странный сон».

Закрыв глаза, переворачиваюсь с живота на бок. По внутренним ощущениям время для отдыха еще есть, а силы мне еще понадобятся.

— Астрал? — Негромко зову свою охранницу.

— Да, малыш? — Деланно игривым голосом, отозвалась черно-белая кобыла.

— Спасибо. — Улыбаюсь уголками губ, хоть и понимаю, что собеседница этого не увидит.

«Даже если это был обыкновенный сон, то как намек от подсознания, он вполне очевиден».

* * *

Вслед за мной, в комнату с драконьим черепом вошли Стар и вся ее свита, состоящая из рабочих чейнжлингов.

— Ощущаешь какие-то изменения от своего нового статуса? — Задаю вопрос, слегка приподняв брови и повернувшись в пол оборота к новоявленной королеве.

— Еще рано говорить о качественных изменениях. — Глядя куда угодно, но только не на меня, ответила белогривая кобыла. — Так зачем ты нас сюда привел?

— Все просто. — Чуть наклонив голову, улыбаюсь уголками губ. — Мне нужно чтобы ты стерла личность души дракона. Делай что хочешь, но в результате у него не должно остаться ни памяти, ни воли. И еще одно: с сегодняшнего дня, будешь проходить тщательное обследование организма…

— Зачем это? — Стар нахмурилась, все еще не глядя на меня.

«Как это невежливо».

Проскочила на грани сознания веселая мысль.

— Хочу проследить процесс эволюции принцессы в королеву. — Скрывать свой интерес я и не собирался, так что ответил правду, (хоть и не всю, но это уже привычка). — Так что: справишься с заданием, или мне искать другой способ?

— Справлюсь. — Оторвавшись от разглядывания черепа, собеседница наконец-то посмотрела мне в глаза. — Но тогда тебе придется подождать, пока мои слуги наедятся. После такой диеты, они скорее всего эволюционируют в воинов…

— Это уже не моя забота. — Прерываю монолог белогривой кобылы. — Если хочешь обзавестись солдатами, то делай это. Мне же нужен результат.

Десятеро рабочих чейнжлингов, получив беззвучный приказ, окружили драконий череп. Дав приказ левому глазу изменить восприятие на ментальный план, увидел как от заточенной в костях души, потянулись десять тонких каналов энергии. От младших вампиров, словно бы фильтруясь, сила устремилась к королеве, наполняя ее почти опустошенный резерв.

— И как ощущения? — Даже не пытаюсь скрыть любопытство, буквально пронизывающее мой голос.

— Хуже чем при прямом питании, но позволяет насытиться. — Вздрогнув, неохотно произнесла вампирша. — У жертвы сильный разум, так что полное поглощение ментальной энергии, займет много времени.

— Пока что я не спешу. — Направляюсь к выходу, задержавшись на самом пороге. — Приятного аппетита.

«С этой проблемой разобрались и новых подчиненных к делу пристроили. Теперь Банши».

Закрывать барьером комнату с драконьим черепом не стал, полагаясь на свою новую слугу, (тем более что этаж итак отделен от остальной базы еще двумя сигнальными и защитными контурами). Кроме того, подобный жест с моей стороны, Стар может расценивать как жест доверия, или проверку своей верности.

Пока Астрал наверху, следит за строительством и обустраивает наш дом, у меня есть несколько часов на исполнение собственных замыслов, при которых наличие свидетелей нежелательно.

В лаборатории было по прежнему тихо и уютно, чему не мешали даже тела зебр и зони в колбах. Пациентка, к немалому удовлетворению, продолжала выполнять указания, смирным облачком вися над алтарем.

«Мне кажется, или она и вправду стала плотнее?».

Активировать метку не стал, решив ограничиться собственными силами при осмотре подопытной. Левый глаз послушно перестроился на духовное восприятие, позволяя осмотреть оболочки сущности призрачной кобылы, которую теперь вполне можно было спутать с старшим духом неопределенной разновидности, (свет и смерть переплетались, гармонично дополняя друг друга и искажая свою природу). Хоть превращение еще и не завершилось, но первый и самый опасный этап, остался позади, так что держать свою подопечную в своеобразной клетке, смысла больше нет.

— Поздравляю, дорогая моя, вам можно выписываться. — Дойдя до алтаря, импульсом магии прерываю подпитку белого облачка духовной силой, тут же начиная убирать использованные инструменты и расходники, на передвижной столик. — Можешь опробовать свои новые способности.

Банши не заставила себя просить дважды, быстро отлетев от алтаря опустилась на пол и приняла привычный для себя облик. Довольно интересно было наблюдать за тем, как белый туман формирует тело кобылы, которое сперва сохраняет чистый белый цвет, а затем раскрашивается черными полосками, складывающимися в необычный, но красивый узор.

— Я… — Зебра переступила с ноги на ногу, сохраняя на мордочке сосредоточенное выражение, а затем внезапно встала на дыбы и с силой опустила передние копыта на пол, тут же рефлекторно зажмурившись.

По лаборатории разнесся звонкий сдвоенный «цок», эхом отразившийся от стен и вернувшийся обратно. Из-за неожиданности, призрачная кобыла потеряла концентрацию, начав расплываться белым облаком, но быстро справившись с шоком, вернула себе плотность.

— Эт-то я сделала? — Неверующим и требовательным взглядом глядя на меня, спросила подопытная.

Вместо ответа, кидаю в Банши костяную пирамидку, изрисованную рунами. Зебра с непониманием проследила за полетом артефакта, даже не шелохнувшись, когда он ударился об ее тело и упал на пол. Осознание того, что предмет не прошел насквозь, пришло с запозданием в несколько секунд.

«Похожа на жеребенка».

Мысленно усмехаюсь, наблюдая за тем, как Банши с выражением искреннего восторга, тыкает копытцем в пирамидку, заставляя ее перекатываться с боку на бок. Наигравшись с артефактом, она подняла голову и немного неуклюже переставляя ноги, подошла ко мне вплотную, чтобы неумело, но старательно, поцеловать…

— Гхм. — Отстранившись, деланно недовольно смотрю на виновато прижавшую уши подопечную. — И что это значит?

— Я просто… — Тело призрачной кобылы пошло рябью, выдавая ее волнение лучше всяких слов. — Я хотела попробовать…

«Ну и где вся наглость? Я точно не напортачил во время внедрения элементалей света?».

— И как? — Насмешливо выгибаю брови, примерно поняв, что хотела сказать собеседница.

— Никак. — Грустно отозвалась зебра. — Прикосновение чувствую, но это все.

«Хм… Фантомы чувствуют привычные ощущения, потому-что помнят их. У Банши же опыта в тактильном восприятии вообще нет».

— У тебя десять дней, чтобы натренироваться сохранять плотную форму и двигаться более естественно. — Строго смотрю на собеседницу, заставляя ее внутренне напрячься. — После этого начнем тренировки в магии, да и твои природные способности нужно развивать.

— Но… что делать с чувствительностью? — Справившись с первоначальным шоком, дочь Хроноса начала возвращать привычную манеру общения.

— У меня уже есть несколько идей, как с этим разобраться. — Жестом останавливаю требование, готовое сорваться с губ призрачной кобылы. — Сперва освойся с новыми возможностями. Мне же нужно еще кое-что подготовить.

— Ладно. — Мотнув головой, (чем заставила сине-черную гриву, всколыхнуться и плавно опасть на спину и шею), Банши развернулась к выходу. — Выпустишь меня погулять по базе, или снова заставишь сидеть здесь?

Создав двойника, отправил его проводить пациентку, а заодно и проследить за тем, чтобы она ничего не натворила, получив возможность взаимодействовать с окружающим миром. Кроме того, кто-то должен защищать подопечную, если она все же нарвется на неприятности.

«А она нарвется. Чтобы понять это, даже пророком быть не нужно».

* * *

Сидя на коврике перед низким столом, я проверял правильность печати, нарисованной на свитке из кожи зебры, (удивительно удобный материал, для выращивания которого не требуется никаких особых ухищрений). Ночной кошмар, впервые за долгое время сумевший вызвать настоящий незамутненный страх, стал тем пинком, который побудил наконец-то продолжить собственные модификации.

Ничего сверхъестественного сегодня мной не планировалось, все же для большинства желаемых улучшений, нужны эксперименты на подопытных, на которые попросту не хватает времени. Однако же, один способ увеличить свои шансы на выживание, все же можно реализовать без риска, тем более что подобная процедура уже доказала свои безопасность и эффективность.

— Ну… — Прислушиваюсь к своим ощущениям, дабы убедиться, что в лаборатории нахожусь один. — Пора.

При помощи телекинеза, притягиваю из шкафа свиток, в котором запечатаны глубокая стеклянная ванночка и банка с питательным раствором. Оба этих предмета заняли свои места на столе, но если ванночка встала на середину печати, то резервуар с жидкостью умостился на самый край.

При помощи шаманизма, призываю младшего духа воздуха, с которым уже заключен контракт. Объяснить собеседнику план оказалось несложно, а убедить его участвовать и того проще, (щедрая плата и возможность стать более сильным существом, ценятся не только живыми).

Сосредоточившись, одним потоком сознания погружаюсь в левый глаз, увеличивая канал связи с духом жизни, уже почти ставшим частью моей энергетики. Направляю «взгляд» в глубь себя, тут же получая объемную картинку каждого органа и пронизывающей их энергетики. Ощущение, будто стоит лишь пожелать, и мое тело начнет меняться, слегка пьянит, но проводить подобные операции еще слишком рано, так как рассчеты не закончены.

«Уже скоро».

Мысленно успокаиваю… себя?

Сконцентрировавшись на правой глазнице, волевым усилием отделяю глаз от остального тела, тут же при помощи телекинеза, перенося его в уже заполненную жидкостью ванночку. В то же время, второй поток сознания активирует печать, а третий мыслительный поток, при помощи шаманизма погружает духа воздуха в его новый дом.

Линии печати, переползли на глазное яблоко, а затем на ставшей небесно-голубой радужке, появился рисунок в виде равностороннего треугольника. Оставалось снова переместить зрительный орган в глазницу, а затем приживить мышцы, сосуды и нервы, а так же соединить линии энергетики, в чем помог левый глаз, значительно облегчающий манипуляции с собственным телом.

Вся операция заняла чуть больше четверти часа и прошла на удивление легко. На этот раз мне даже не пришлось создавать дубликатов, чтобы следить за процессом, а благодаря опыту и тщательной подготовке, резерв сил истощился всего на треть.

«А теперь, первый тест».

Отойдя от рабочего места на середину лаборатории, закрываю левый глаз и начинаю осматриваться одним только правым. По малейшему волевому усилию, те или иные предметы, становились более четкими или мутными… но этот эффект мог повторить и дух жизни. зато стоило мне увеличить поток энергии и пожелать увидеть все вокруг себя, как на разум обрушился огромный поток информации, тут же разделенный между четырьмя мыслительными потоками.

Дух воздуха понял мое желание прямолинейно, показав все, что находится вокруг и где есть воздух, при этом ограничившись сферой радиусом в пять метров, в середине которой находилось мое тело.

«Забавно… Такое чувство, будто смотрю на себя со стороны, при этом со всех сторон одновременно».

Попытка сделать шаг, привела к потере равновесия и падению. При этом концентрация нарушилась и вернулось нормальное зрение.

— Придется тренироваться. — Потерев сгибом левой передней ноги ушибленный нос, снова встаю на четыре копыта. — Но какие перспективы… Жаль что через стены подглядывать не получится.

Желая проверить еще одну задумку, направляю в правый глаз новый поток духовной энергии, подкрепляя это ментальным приказом. Дух воздуха не подвел и на этот раз, заставив слабый ветерок закружиться вихрем вокруг моей головы, растрепав пряди гривы, (при этом, в мозг транслировалась картинка того, чего касался взятый под контроль ветер).

«Ха… Жаль наставник этого не видит».

Губы сами собой растянулись в широкую счастливую улыбку, обнажающую оскал белоснежных зубов. Это был несомненный успех, останавливаться на котором я не собирался.

БЛАГОРОДНЫЙ РИСК

(Отступление).

— Ваш ключ, мистер Бандаж. — Улыбчивый минотавр одетый в черные штаны и белую рубашку, перегнулся через регистрационную стойку, протягивая постояльцу брелок, на котором висел серебристый ключ от номера. — Желаете сделать дополнительный заказ?

Серый земной пони, с коротко остриженной иссине-черной гривой, одетый в черный деловой костюм, привстал на задние ноги, правым передним копытом принимая протянутый предмет. С его губ не сходила легкая расслабленная улыбка, взгляд льдистых синих глаз, выражал скрываемое превосходство, (которое обычно бывает у разумных, вхожих в так называемое «высшее общество»).

— Пусть обслуга доставит бутылку лучшего белого вина и коробку эклеров. — Жеребец повернул голову к своей спутнице. — Ни в чем себе не отказывай.

Белая кобылка с красными гривой и хвостом, одетая в легкое светло-голубое платье, задумчиво прикрыла глаза и едва заметно кивнув своим мыслям, негромко произнесла:

— Хочу клубнику и сливки.

— Ты записал, Жерардо? — Земной пони вопросительно вскинул брови.

— Не беспокойтесь, мистер Бандаж, все будет доставлено в ваш номер в течении пятнадцати минут. — Пообещал минотавр, не прекращая дружелюбно скалиться уважаемому клиенту гостиницы, цены в которой считались высокими даже по меркам столицы Республики.

— Просто «Джем». — Жеребец едва заметно поморщился. — Мне эти церемонности еще в Эквестрии успели поперек горла встать. Дайте хоть в командировке почувствовать себя обычным пони.

«Так не веди себя как избалованный отпрыск какого-то аристократа, и к тебе будут относиться как к нормальному члену общества».

Эта фраза вертелась на языке работника гостиницы, но озвучить ее означало примерно тоже самое, что и подписать заявление об увольнении. Поэтому Жерардо только понятливо хохотнул и заявил:

— Сейчас же передам ваш заказ на кухню, мистер Джем.

Закатив глаза, земной пони тяжело вздохнул и развернулся к лестнице.

— Идем красавица, покажу тебе мою скромную обитель.

Проводив постояльца и его гостью, (судя по некоторым деталям внешности, являющуюся работницей дорогого борделя), минотавр попросил напарника занять место за стойкой и сам покинул богато украшенный холл гостиницы, освещенный тяжелой позолоченной люстрой с артефактными светильниками. Ему следовало поспешить на кухню, чтобы обслуга успела собрать и доставить в номер заказ обеспеченного клиента.

Тем временем, Джем и его спутница, звонко процокав по мраморному полу, добрались до лестницы ведущей на второй этаж, ступеньки которой были застелены бархатной ковровой дорожкой красного цвета. Кобылка кидала многозначительные взгляды, рассказывала как давно хотела попробовать клубнику со сливками, хихикала над шутками своего жеребца…

Стоило двери ведущей в номер закрыться, как поведение земных пони изменилось: на мордочке «жрицы любви», (учитывая, что в Эквестрии недавно появилась принцесса любви, эти слова обрели новый смысл), резко проступила серьезность, а в глазах возник блеск незаурядного интеллекта.

— Ты опоздал на два дня. — Прозвучало обвинительным тоном.

— Я же корреспондент газеты «семьсот семьдесят семь». — Бандаж уселся прямо на ковер, которым был застелен пол в номере и развел передними копытами. — Моя работа — собирать сенсации.

— О Селестия… За что мне это? — Белая пони подняла взгляд к потолку. — Министр Один, возвращается в свой дом после инспекции цехов уже завтра. Задержись ты еще на день и операцию пришлось бы отменять.

— Флора… — Джем хотел было приобнять сотрудницу внешней разведки, но наткнулся на холодный взгляд, от которого по спине побежали мурашки, а шерсть на загривке встала дыбом. — Ты уверена в своей информации?

— Более чем. — Пройдясь по комнате, кобылка легко запрыгнула на широкую высокую постель, рассчитанную явно на кого-то более габаритного, нежели даже самые крупные земные пони. — А еще нам удалось узнать, что в столице работает кто-то кроме…

Договаривать Флора не стала, хоть и знала что номер проверен, да и артефакты замаскированные под украшения, предупредили бы о подслушивании или обнаружении записывающих устройств, (хотя с контрразведкой республики, ни в чем нельзя было быть уверенным на сто процентов).

Оставшееся время до того как был принесен заказ, земные пони разоблачались и наводили в комнате романтический беспорядок. Когда же минотавр из числа обслуги гостиницы, наконец скрылся за дверью, Джем поспешил закрыть замок и начал натягивать на себя облегающее черное трико с капюшоном и маской.

— Зря только три сотни золотых отдал. — Недовольно проворчал жеребец, застегивая ремень с подсумками.

— Если сделаешь все чисто, обещаю поцеловать. — Подмигнула белая кобылка.

— И все? — Джем Бандаж надел на ноги специальные кольца, увеличивающие эффект «примагничивания», обеспечиваемый копытами пони. — Я явно переплатил.

— Хм? — Флора прищурилась, на секунду оторвавшись от потрошения своей сумочки. — Это что за намек?

— Да я молчу. — Поспешил заверить собеседницу корреспондент «трех семерок». — И вообще: мне уже пора идти. Ты сама справишься…?

— Не тревожься. — Кобылка усмехнулась. — Не в первый раз мне приходится оставлять следы бурной ночи.

Погасив светильники, разведчики открыли окно, выходящее в темный переулок, (по мнению Джема, за деньги которые он выложил за номер, вид мог бы быть и получше), а затем на стену бесшумно вышел облаченный в черное жеребец. Кольца усилителей «примагничивания», сработали на все сто процентов, позволив спуститься по вертикальной поверхности до земли, будто по прогулочной дорожке.

Через сорок минут бега по улочкам и переулкам, когда приходилось избегать встречь с патрулями стражи и припозднившимися гуляющими компаниями, агент разведки наконец добрался до участка, огороженного глухой двухметровой стеной, из-за которой выглядывала крыша личного дома министра Одина. Забраться он решил со стороны, противоположной центральным воротам, предварительно закинув во двор несколько кусочков собачьего корма, от которого не могла отказаться ни одна сторожевая псина, (что там намешали алхимики, жутко было даже представлять, но подопытные псы буквально с ума сходили, лишь стоило учуять аромат лакомства).

Вскоре тонкий слух земного пони уловил звуки чавканья, после чего раздался громкий зевок совмещенный с скулежом. Когда наступила тишина, а тревога так и не поднялась, Джем извлек из подсумка банку со спреем, при распылении которого становились видны магические упорядоченные линии.

«А вот и сигнализация. Идет прямо по верху забора… Ну нельзя же быть таким параноиком!».

Пришлось корреспонденту «трех семерок», вооружаться артефактами для взлома магической сигнализации, дабы создать себе проход через стену. Повезло еще что система безопасности оказалась старой, из-за чего тревога срабатывала только тогда, когда сторожевой луч, (невидимый для обычного зрения), прерывался больше чем на пол секунды.

Оказавшись во дворе дома министра Одина, земной пони увидел сторожевого пса, который мирно спал завалившись на бок и вытянув лапы, вывалив из зубастой пасти длинный язык. В памяти всплыли слухи о том, что некоторые одинокие кобылки, заводят таких «друзей пони», в качестве «заменителя жеребца». А в Эквестрии недавно прикрыли подпольную ферму, где таких зверей дрессировали…

«А в качестве работниц у них были глупые школьницы, желающие подзаработать. И после этого кто-то еще заикается о вреде борделей!».

Помотав головой, разведчик подобрался к стене дома и вспоминая план второго этажа, взглядом нашел окно рабочего кабинета, расположенное рядом с спальней, где тускло горел свет. Кольца усилителей на ногах, позволили успешно «примагнититься» к стене, а балончик спрея удерживаемый в зубах, помог обойти лучи сигнализации, опутывающие строение редкой сетью.

«Единорог или пегас, с этим справились бы лучше и быстрее… Только вот в Республику в целом, и в столицу в частности, им путь закрыт. Ну только если не найдется смельчак, готовый целыми сутками носить на роге подавитель магии, или ремни прижимающие крылья к телу».

По пути к окну кабинета министра, Джем заглянул в спальню, поддавшись своему любопытству. Его взгляду предстала любопытная картина: крупный молодой минотавр в форме бойца охраны, исполнял супружеский долг своего нанимателя, опрокинув его жену на прикроватный столик и закинув ее ноги себе на плечи. Задранная сорочка обнажала не только широкий упругий круп, (зад?), но так же стройный живот и большую колышущуюся от каждого толчка грудь.

«Вот это да! Зря я с минотаврихами не пробовал… Стоп! О чем я вообще думаю?».

Еще раз посмотрев в комнату, земной пони обнаружил, что дверь ведущая в коридор чуть приоткрыта и оттуда кто-то выглядывает. Учитывая что по данным разведки, в доме постоянно жили почти взрослая дочь и сын школьного возраста, вариантов личности наблюдателя было немного. Сами же любовники настолько увлеклись, что не заметили бы даже полноценного вторжения вражеской армии в столицу республики, не говоря уже о старающихся скрываться случайных свидетелях.

«А какая отличная звукоизоляция! Кобылка… минотавриха явно не сдерживается, а на улицу даже стона не просачивается».

Усмехнувшись под маской, корреспондент пошагал дальше уже чуть свободнее. Только у окна в кабинет, он остановился и снова взялся за инструменты взлома, попутно отсекая часть сигнализации от общего контура. Оставалось только повернуть ручку, на той стороне оконной рамы, но с этим справиться помогли кольца надетые на ноги.

Маленькая комнатка, в которой кроме письменного стола с ящичками, глубокого кресла и книжного шкафа, больше не было никакой мебели, встретила незванного гостя тишиной и эталонным порядком. На гладких поверхностях не было ни единой пылинки, да и украшения за исключением семейного портрета на стене, отсутствовали полностью. На секунду, жеребцу стало даже жаль министра, которому прямо в этот момент времени, изменяла жена. Однако, он быстро выкинул из головы посторонние мысли, начав поиски тайника с документами.

За портретом не было никакого сейфа, шкаф вообще не отодвигался от стены, а вот в одном из ящиков письменного стола, обнаружилось второе дно. Пришлось немного поковыряться с хитрой защелкой, но в итоге и это препятствие сдалось под усилиями Джема.

«Так-так-так… Что тут у нас? Проект „Винтокрыл“? Летательный аппарат с магическим и химическим двигателями. Вооружение… Броня… И когда это чудо инженерной мысли будут собирать? Чертежи уже сданы в сборочный цех!».

Сканируя все бумаги при помощи золотой пластинки, в которую был вставлен кроваво-красный рубин, разведчик поражался разнице между тем, что Республика продемонстрировала на параде, и тем что вскоре поступит на вооружение. С новой информацией становилось понятно, почему в Эквестрии начались реформы, медленно но верно восстанавливающие армию королевства.

Военные игры, запланированные у школьников разных возрастов, должны были приучить жеребят к самой мысли о войне, а так же вложить в их головы понятие о дисциплине и субординации. Сборы пегасов, начавшиеся еще в прошлом году, постепенно становились все более многочисленными, и недалек тот день, когда из полностью добровольных, они станут обязательными. Даже уроки физкультуры поменялись: вместо части спортивных игр, теперь преподавались основы копытного боя, (у земных пони), учения маневрам, (у пегасов), барьеры и простейшие атакующие заклинания вроде «магической стрелы», (у единорогов). Каждый выпускник старших классов, должен сдать свой норматив, который у каждой из трех рас несколько отличался…

«Готовится резерв для армии. А ведь никто этого и не замечает, считая что государство просто озаботилось физической формой подрастающих поколений».

Грустно было осознавать, что период мира, растянувшийся на несколько сотен лет, подошел к своему концу. Внешняя разведка прилагала все силы, дабы отсрочить этот момент… но похоже что они не справились.

«Что же, теперь родители будут водить своих жеребят не на матч по хуфболу, а на турнир по борьбе… Но ведь мы еще не проиграли!».

Убрав документы обратно в тайник и затерев следы своего пребывания, земной пони выбрался через окно на стену и плотно закрыл раму. На восстановление сигнализации ушло несколько минут, благодаря тому что система не была сломана. Пробираясь мимо окна ведущего в спальню, он не удержался и заглянул внутрь, увидев что любовники сменили позу и теперь охранник пристроился сзади к минотаврихе, вставшей на кровать на четвереньки.

«А меня ждет Флора… Эх, невезуха!».

Обратный путь до гостиницы, не запомнился ничем интересным. Только залезая в окно своего номера, Джем Бондаж едва не вывалился обратно, увидев прыгающую на кровати растрепанную и взмокшую от пота кобылку.

— Справился? — Отдышавшись и спустившись с измятой постели, белая пони помогла напарнику забраться в комнату и снять маску с капюшоном, освобождая уши.

— А ты сомневалась? — Жеребец самодовольно ухмыльнулся. — Я жду свою награду.

(Конец отступления).

ТРУДОВЫЕ БУДНИ МАГА

Пламя полыхало вокруг, затапливая все пространство и слепя глаза. Золотые, алые, синие, белые и даже зеленые языки огня, сперва прожгли магический барьер, затем пожрали плоть и кости, а под конец принялись еще и за душу.

Осознание собственной беспомощности и неизбежности окончательной гибели, одновременно приводили к отчаянию и какому-то отстраненному безразличию. Казалось что одна половина сознания ищет путь к спасению, а вторая в это время наблюдает за происходящим, пытаясь определить ошибку, которая к этому привела. А в какой-то момент…

Мелькнувшая на периферии зрения тень, на какой-то миг отвлекла меня от собственных чувств, но как и в прошлые разы, увидеть ее обладателя, (или обладательницу), не представлялось возможным. Однако, нарушенный кошмар, уже которую ночь терзавший мой разум, начал распадаться и исчезать, позволяя окунуться в тихую и спокойную пустоту, где не было ни сновидений ни мыслей.

Утром же, меня разбудила Астрал, кажущаяся особенно возбужденной, (алчный блеск глаз, трепещущие ноздри и громкий стук сердца, отчетливо на это намекали).

— Что-то не так? — Извернувшись, переворачиваюсь на спину, дабы удобнее было смотреть на мордочку зебры, нависшей надо мной всем телом.

— Сегодня должна проснуться Мистика. — Черно-белая кобыла сделала паузу, зажмурилась и заявила. — Я хочу быть рядом в этот момент.

«И все? Я-то думал…».

— Хорошо. — Приподнимаю уголки губ в легкой улыбке, правым передним копытом касаюсь щеки своей охранницы, которая ласково заурчав, улеглась мне на грудь. — Могла бы об этом и не напоминать.

Последние слова произношу чуть укоризненно, намекая на то, что ее присутствие в лаборатории, в момент приведения близняшки в сознание, факт не требующий подтверждений.

— Прости. — Астрал опустила ушки, изображая раскаяние, только вот по всем признакам, уверенно можно было судить о том, что стыда она не испытывает. — Просто я перенервничала: столько лет прошло…

— Ш-ш-ш. — Легким касанием левого переднего копыта к губам собеседницы, заставляю ее замолчать. — Не только ты сегодня заново обретешь сестру. И хоть прошло не так много времени, но прочувствовать горечь расставания я успел.

— Тогда… — Черно-белая кобыла хитро прищурилась. — Чтобы ожидание было менее тягостным, может быть займемся чем-нибудь приятным?

* * *

База еще только просыпалась, зони и грифоны завтракали, умывались и отправлялись на работу. Крепость уже приняла свои окончательные очертания, так что теперь подчиненным осталось обустроиться и соорудить два-три внешних защитных контура, (пусть уж лучше будут заняты хоть чем-то, нежели бездельничают и путаются под ногами).

Первым делом спустившись на третий подземный уровень, я встретился с Стар, которая доложила об успешном завершении миссии по убийству разума дракона. Как сказала молодая королева ментальных вампиров, за прошедшие с момента инициации дни выросшая почти на голову и округлившаяся в нужных местах: «Мыслительной деятельности череп не проявляет».

Оставалось только поздравить подопечную с успешно завершенным заданием, после чего пообещать, что кормежка нормальной ментальной энергией, начнется сразу же, как только появится возможность, (у меня даже были мысли, откуда взять жертв). К моменту завершения «выпивания», десять рабочих особей чейнжлингов, вплотную подошли к границе эволюции, после которой у них появятся собственные личности и произойдет линька. Из-за специфичной кормежки, все они должны были стать воинами, в последствии способными дорасти до полноценных гвардейцев.

А когда молодая королева, удовлетворившись коротким диалогом скрылась за дверью в свою комнату, позади меня из облака белого тумана, стремительно материализовалась Банши. За чуть меньше чем две декады, она не успокаивалась ни на минуту, постоянно упражняясь в своих способностях, в результате чего достигла немалых успехов…

«Передние ноги превращающиеся в мечи — это впечатляет. И откуда она только взяла эту идею?».

— Я готова. — Бодрым голосом объявила призрачная зебра, после чего чуть изменила голос, став напоминать Астрал. — Или ты хочешь заняться чем-то более приятным?

— Подслушивала. — Повернувшись к собеседнице, уверенно констатирую и без того очевидный факт. — Как на этот раз пробралась через барьер?

— Никак. — Вернув свой обычный голос, зебра пожала плечами. — Застыла на границе стены и магической пленки. При должном умении и опыте, этого вполне достаточно для прослушивания.

— Почему-то ты раньше не демонстрировала умения проходить сквозь стены. — Не то чтобы я об этом не догадывался, но это не то же самое что знать наверняка.

— А зачем? — Почти натурально удивилась собеседница. — Тем более, что демонстрировать свои силы возможному врагу, не слишком разумно.

— То есть, меня из списка врагов ты вычеркнула? — Вопросительно изгибаю брови и всем телом разворачиваюсь к призрачной кобыле.

— Дай подумать… — Банши закатила глаза и после короткой паузы произнесла. — Я добровольно позволила тебе провести операцию на собственной душе… Думаю, после этого можно больше не играть в тайны.

Хмыкнув, неопределенно качаю головой и направляюсь к барьеру, перегораживающему вход в лабораторию. Мысленно же пришлось поставить себе плюсик за предусмотрительность, так как догадался окружить колбы с телами оживленных, собственным защитным полем, непроницаемым даже для духов.

«Кто знает, что может прийти в голову дочери древнего лича?».

Если бы не обоюдные клятвы, о каком-либо сотрудничестве не могло бы идти и речи. Однако, клятвы все же не являются панацеей, а потому лишняя перестраховка, пусть и отнимающая часть времени и сил, делу точно не помешает.

Вторая моя любимая комната бункера, уступающая только спальне, (да и-то лишь из-за детских воспоминаний с ней связанных), встретила нас чистотой и порядком. Белые светильники встроенные в потолок, постепенно разгораясь во всю мощь, затопили лабораторию ярким светом, не оставляя теням ни единого шанса на спасение.

Вид колб, пять из которых были отделены барьером, еще в одной плавало выращенное из генетического материала тело зебры, а в остальных плавали маленькие скорпиончики, заставил душу трепетать от нетерпения. К сожалению, Банши не разделяла моих восторгов, с первых же секунд прикипев взглядом к своей новой оболочке.

«Были бы у нее слюни, уже капали бы на пол».

Усмехнувшись своим мыслям, пару раз громко цокаю правым передним копытом по полу, привлекая к себе внимание пациентки. Призрачная кобыла, рывком повернув голову уставилась на меня требовательным взглядом жеребенка, перед носом которого помахали подарком на день рождения, но отдать его забыли.

— Ладно. — Махнув левой передней ногой, при помощи телекинеза, вытаскиваю выращенное тело из колбы, а затем при помощи разогретого воздуха, удаляю с шерстки влагу и следы питательного раствора. — Опустим торжественную речь с прославлениями моего величия, и перейдем сразу к инструктажу.

Скептично фыркнув, Банши все же сдержала язвительный комментарий, вместо этого изобразив на мордочке готовность слушать. Она даже уши развернула в мою сторону, хоть в этом и не было смысла, так как призрачное тело воспринимало звуки всей площадью своей поверхности.

— Обрати внимание на многочисленные фиолетовые запятые, ярко выделяющиеся на фоне полосатой шкуры. — Укладываю мясную куклу на алтарь, сам же в это время активирую первую, а за ней и вторую стадию ПНБ. — Данные отметки, являются чем-то вроде клапанов, позволяющих энергетическим сущностям без лишних усилий проникать в материальное тело. Так как у данного образца нет личности, жизненного опыта и полноценной души, захват контроля над двигательными системами и органами чувств, многократно облегчен.

— Ты хочешь сказать, что пока эта туша плавала в банке, в нее мог вселиться любой дух? — Праведно возмутилась призрачная кобыла. — И после этого туда должна вселяться я?

— Разумеется нет. — Встав на задние ноги, расправляю крылья и складываю передние лапы на груди. — Лаборатория хорошо экранирована от случайных гостей, а нанятые мной духи исправно отгоняют конкурентов от своей «кормушки». Кроме того, ты никому ничего не должна, и вполне можешь отправиться куда-нибудь в зебрику, дабы попытаться захватить тело неодаренного. Только помни несколько правил: сколько-нибудь опытный маг, легко почувствует попытку своего порабощения, и если ты не обладаешь подавляющей духовной, магической или ментальной силой, то в лучшем случае будешь вышвырнута прочь…

— А в худшем? — Зебра изобразила какое-то непонятное выражение мордочки.

— От полного поглощения с последующим «перевариванием», до получения множественных травм духовной оболочки, что приведет к развеиванию. — О том, что с нынешней силой, собеседница могла бы попытать удачу даже со слабеньким одаренным, я решил не упоминать, дабы не вводить кобылку в искушение.

— Ладно… Я просто так спросила. — Банши разом стала серьезной и следующий вопрос задала уже по делу. — Что от меня требуется?

— Превращайся в туман и попытайся пройти сквозь все запятые одновременно. — Сложив несколько символов из пальцев, прикасаюсь к голове мясной куклы, активируя метки. — Все остальное печати сделают сами. Тебе останется запомнить все процессы и ощущения, а затем тренироваться с вселением и выходом из оболочки. Позже, когда эти действия не будут требовать больших усилий, перейдем на пленников с ослабленными душой и разумом… И-да: печатей на них не будет.

Признаюсь: идея с этими метками, пришла мне в голову из-за воспоминаний о ритуале перерождения, которым пользовался мой последний наставник из мира боевых магов. Общего в том, что делал он, и что придумал я, не так уж и много, но ведь важна сама идея.

В перспективе, Банши сможет менять тела, подавляя или поглощая их прежних владельцев, при этом не теряя возможности покинуть оболочку и сбежать в виде призрака. Если бы у нее имелись еще и способности хотя бы средненького менталиста, то о лучшем шпионе, способном проникнуть практически куда угодно, можно было бы и не мечтать.

«Нет в жизни совершенства».

Тем временем, зебра обратилась облаком белого тумана, окружила мясную куклу и начала впитываться. Запятые, почувствовав внешнее давление, активировались и в считанные секунды всосали в себя мою подопытную.

Левый глаз, в очередной раз перестроившийся на восприятие духовных оболочек, позволил в подробностях зафиксировать в памяти все процессы, происходящие во время заполнения «сосуда». Дочь древнего лича достаточно долго «ворочалась», прежде чем смогла устроиться достаточно удобно.

— Ты меня слышишь? — Активирую лечебную технику, заставляя обе передние лапы засветиться зеленоватой энергией и начинаю проводить осмотр.

— С…шу. — Отозвалась Банши, делая свой первый самостоятельный вдох, после чего сразу же закашлялась.

Схватившись одной лапой за густую, но короткую черную гриву, придерживаю голову, дабы конвульсивно дергающаяся кобыла, не навредила своему вместилищу. Вторую лапу пришлось опустить на спину, чуть выше крупа, из-за того, что дергая задними ногами, зебра начала сползать к краю алтаря.

«Нужна шоковая терапия».

Рог вспыхнул магической аурой, а затем с его кончика сорвалась слабая ветвистая молния, попавшая точно в позвоночник. Жертва эксперимента выгнулась дугой, мелко затряслась а затем обмякла, тяжело и глубоко дыша.

— Скот…на. — Немного придя в себя, заявила кобыла.

— Зато ты больше не паникуешь. — Вставляю свое резонное замечание. — Но в чем-то ты права: для начала следовало ограничить органы чувств, а-то восприятие живого тела, в сравнении с твоим обычным состоянием, слишком различаются.

— Как же я хочу… — Договорить Банши не смогла из-за закончившегося в легких воздуха.

— Давай останемся друзьями. — Нагло усмехаюсь, левой передней лапой перехватывая голову пациентки за подбородок и заставляя мутный взгляд сфокусироваться на мне. — Могло быть и хуже.

— Хуже?! — На этот раз, несмотря на трудности, (нижняя челюсть была в захвате моих пальцев), восклицание зебры получилось четким.

— Ты могла сойти с ума из-за объема новых ощущений, в один момент навалившихся на разум. — Моя усмешка стала еще более широкой и радостной.

Ответом на это заявление стало злое сопение и попытка подняться на ноги, (по крайней мере, именно так я интерпретировал движения скребущие копытами).

— Есть реакция. — Возвращаю на морду серьезное выражение. — Все же злость — это один из лучших стимулов к приспосабливанию. Страх конечно еще лучше… но я на такое не пойду.

Отпустив кобылу, отхожу на несколько шагов и подхватываю ее телекинетическим полем. Оторвавшись от поверхности алтаря, Банши испуганно пискнула и несколько раз махнула ногами, будто пыталась вырваться. К счастью, (для подопытной), она быстро взяла эмоции под контроль и позволила поставить себя на пол.

— Готова совершить свой первый шаг? — Спрашиваю глядя на пациентку сверху вниз, при этом не развеивая телекинетическое поле окончательно. — Один маленький шаг для зебры — один огромный скачок для науки всей Зебрики. И если сможешь дойти до меня без посторонней помощи, а так же ни разу не упав, разрешу себя ударить… Один раз.

— Вот это ты зря сказал. — Хищно оскалившись, Банши расставила ноги для большей устойчивости, чуть опустила голову и потребовала. — Отпускай.

«Какой прогресс! И уже не скажешь, что минуту назад она беспомощьно дергалась лежа на алтаре».

В моей голове проносились восхищенные мысли, пока подопытная неуклюже ковыляла в мою сторону, напряженно сдвинув брови и сосредоточенно пыхтя при каждом шаге. Все же прав был «белый змей», когда говорил о том, что при правильной мотивации, разумные способны совершать невозможное.

«Как-то часто в последнее время я стал вспоминать об этом вивисекторе. Не к добру».

Расстояние между мной и обиженной в лучших чувствах зеброй, медленно, но неотвратимо сокращалось, что вовсе не мешало размышлять на отстраненные темы. К примеру: опыт с выращиванием искусственного тела из генетического материала, без посторонней помощи и подарков судьбы вроде яиц ментальных вампиров, увенчался полным успехом. Это значит, что полноценное воскрешение мертвых, смело можно делать общественным достоянием.

«Вряд ли я один такой гений, а значит что как минимум у магистров гильдии друидов, были подобные запасные тела. В том что касается шаманов не уверен, но те кто создал зверобогов, вполне могли продлевать свою жизнь, к примеру вселяясь в жеребят. Ну а то, что это не практиковалось всеми, можно объяснить нежеланием сильных делиться своими секретами с подчиненными, или же сложностью выращивания тел. Это я с клонами мог по несколько часов сидеть, за раз выполняя норму декады».

Теперь зебрам можно было показать весь процесс воскрешения, начиная от выращивания каждого органа, заканчивая вселением души, а после этого спокойно пользоваться более легким и менее затратным способом. В настоящее время, учитывая дефицит одаренных высокого ранга, это будет неплохой демонстрацией собственных возможностей.

«Главное, чтобы чейнжлинги не решили сами раскрыть свою тайну. При некоторых раскладах, это может принести не только вред, но и немалую популярность…».

Банши остановилась уперевшись лбом мне в живот, (пришлось присесть, а-то получилось бы неудобно), отдышалась, размахнулась левой передней ногой и…

Шмяк!

СЕСТРЫ И НЕ ТОЛЬКО

«С определенной точки зрения, это даже забавно».

Придерживая Банши за плечи, помогаю ей вернуться в стоячее положение. Упала она не сильно, но достаточно болезненно и очень обидно, (встретившись носом с гладким и холодным полом), а учитывая тот незначительный факт, что за годы существования призраком испытывать подобное не приходилось ни разу, можно оценить примерный урон нанесенный самооценке.

При помощи левого глаза, окружаю нос кобылы зеленой аурой, залечивая маленькую ранку, из которой успело вытечь немного крови. Зебра, до этого момента державшая эмоции под контролем, втянула ноздрями воздух, зажмурилась и тихо заплакала.

«М-да… Даже представлять не хочу, что у нее в голове творится».

— Все хорошо. — Усевшись на пол, притягиваю к себе пациентку, обнимая передними лапами и начав поглаживать по голове и шее. — Ты молодец… Просто умница. Для первого раза так вообще превосходно справилась.

Может быть благодаря моей помощи, а может быть и сама по себе, Банши постепенно успокоилась и расслабилась. Прижавшись к моей груди и уложив голову на плечо, она просидела несколько минут, по видимому пытаясь разобраться в своих ощущениях. Затем передние копытца зебры уперлись мне в грудь и надавив, заставили отстраниться.

— Расскажешь кому-нибудь о том, что я разревелась, как жеребенок, буду убивать долго и мучительно. — Старательно избегая смотреть мне в глаза, от смущения потемнев мордочкой и опустив ушки, пообещала полосатая кобыла, разукрашенная множеством фиолетовых запятых.

— Договорились. — Поднявшись на задние ноги отхожу чуть в сторону, давая собеседнице почувствовать вокруг себя свободное пространство. — Если хочешь, то можешь оставить тело и полетать в привычном виде. Эта оболочка способна жить без управления до двенадцати часов.

— Нет уж. — Мотнув головой, Банши едва не потеряла равновесие, но все же смогла удержаться в сидячем положении. — Ты и представить себе не можешь, насколько интересно слышать ушами, видеть глазами, чувствовать запахи, тепло и холод…

— И боль? — Спрашиваю чуть ехидным тоном.

— Это неприятно, но тоже интересно. — Не моргнув и глазом, отозвалась зебра. — Отказываться от всего этого, лишь из-за мелких неудобств, я не собираюсь. Лучше сейчас немного помучиться, чтобы потом иметь возможность изучать мир полноценно.

— Хотел бы сказать «понимаю», но мне в похожем на твое положении, бывать не приходилось. — Сложив несколько символов пальцами передних лап, создаю своего двойника, которому досталась треть от резерва чакры. — Сейчас ты отправишься в одну из запасных комнат и под присмотром дубликата, будешь учиться ходить. Если все пройдет успешно, уже сегодня сможешь подняться на жилой этаж.

— Неужели мое общество тебе настолько надоело, что ты решил скинуть заботы на магическую проекцию? — Кобыла изобразила обиду. — Я-то думала, что значу для тебя больше…

— Вообще-то, это тоже я. — Хлопаю клона по плечу. — Так что будь уверена, после его развеивания, мне достанется вся память. Можешь себе ни в чем не отказывать…

— Разве что самые извращенные фантазии, оставь при себе. — Двойник подмигнул своей подопечной.

— Вот еще. — Фыркнув, Банши гордо вздернула голову. — Не знаю, что ты о себе возомнил и что навоображал, но лучше забудь это.

— Ладно. — Хлопаю ладонями, прерывая шутливую перепалку. — Отправляйтесь в кабинет, а мне нужно заняться делами.

* * *

Когда дубликат и дочь древнего лича выходили в коридор, в лабораторию тенью прошмыгнула Астрал. Вид у моей охранницы был сосредоточенный и взволнованный, что выражалось в нетерпеливом переступании ногами. Казалось она вот-вот сорвется куда-то бежать, удерживаясь на одном месте лишь огромным волевым усилием.

Мучить свою кобылу лишним ожиданием я не стал, поспешив деактивировать ПНБ, (все же Мистика меня в таком облике не видела, а потому могла отреагировать слишком резко), затем и отключил барьер, окружающий пять колб с оживленными зебрами и зони. Извлечь из питательного раствора тело, отчистить его от лишней жидкости и перенести на алтарь, при помощи телекинеза было совершенно пустяковой задачей.

— Готовься ее придержать, чтобы не свалилась на пол и не навредила себе. — Во время произнесения этих слов, при помощи магии друидов, вывожу организм очередной своей пациентки в нормальный рабочий ритм, а затем слабым разрядом электричества, стимулирую нервные окончания.

Мистика закашлялась, выплевывая питательный раствор, все еще остававшийся в горле и дыхательных путях. Еще не придя в себя полностью, она попыталась перекатиться на спину, но была вовремя перехвачена своей сестрой и крепко, но осторожно, прижата к алтарю.

— Ррр. — Будто дикая кошка, оживленная близняшка, (выглядящая лет на двадцать), попыталась вывернуться из захвата, что ей не позволила сделать еще не покинувшая мышцы слабость.

Подхватив со столика стоявшего между колбами банку с водой, выплескиваю ее в мордочку более молодой кобылки. Приводить в чувства при помощи шоковой терапии еще и ее, мне почему-то не хотелось, но воображение все же подкидывало разные варианты действий.

— Кха-кха. — Наконец перестав извиваться и проморгавшись, Мистика начала осматриваться по сторонам широко распахнутыми глазами. — Где это я… Дос?

— Добро пожаловать в мою скромную обитель. — Изображаю подобие церемонного поклона. — Если ты пообещаешь не безобразничать, то Астрал тебя отпустит.

— Астрал? — Изогнувшись, зебра скосила взгляд себе за спину, нос к носу встретившись со своей близняшкой, (хотя теперь, учитывая прошедшие годы и разницу во внешности, их правильнее было бы называть старшей и младшей сестрами). — Жива.

— И ты тоже. — Мягко улыбнулась моя кобыла, отпуская захват на передних ногах пациентки, тут же потеревшись мордочкой о щеку вновь обретенной родственницы.

«Как мило. Наверное мне все же стоило обзавестись столом с кандалами, для фиксации особо буйных подопытных. Все же алтарь не лучшим образом подходит для этих целей».

— Где мы? — Мистика приняла сидячее положение, не демонстрируя никаких неудобств от нахождения в новом теле. — Сколько времени прошло? Что происходит на фронте?

— Сестра. — Астрал укоризненно взглянула в глаза родственницы, а затем внезапно хлестко шлепнула ее правым передним копытцем по крупу. — О чем ты вообще думала? Ты хоть представляешь себе, как я себя чувствовала, узнав что нахожусь в твоем теле?

Старшая зебра не кричала, ее голос был ровным и спокойным, но от этого становилось как-то жутко. Даже у меня на загривке шерсть попыталась встать дыбом, чему я не позволил произойти, разогнав по телу чакру.

— А ты что сделала бы, оказавшись на моем месте? — Ничуть не смутившись, ответив прямым и уверенным взглядом, отозвалась вторая кобыла. — И вообще, где мои племянники?

Первый вопрос заставил Астрал потерять боевой настрой, а второй выбил из колеи. Дернув ушами, она опустила мордочку и негромко ответила:

— Мы над этим работаем.

— Мы? — Взгляд Мистики переместился на меня. — Ты что сделал с моей сестрой, мелкий развратник, пока меня не было?

— Завидуй молча. — Произношу небрежно, а затем подозрительно прищурившись, оценивающе смотрю на фигурку кобылы. — Или ты спрашиваешь, потому что хочешь присоединиться?

— Облизнешься, пошляк. — Фыркнула младшая зебра.

— Может быть… — Киваю и тут же оскаливаюсь в улыбке. — А может и нет. Астрал…?

Моя кобыла переводила взгляд с меня на сестру и обратно, затем махнула левым передним копытцем и крепко обняла Мистику, вызвав у той удивленный писк. На мой вопрос она не ответила, решив сделать вид, что не поняла намек, (а может быть и на самом деле не поняла).

«Сегодня день слез и объятий? М-да… Чувствую себя лишним здесь».

Скашиваю взгляд на колбы, в которых плавают еще четыре полосатых тела. Как минимум с двумя из воскрешенных, мне предстоит тяжелый разговор…

— Дос. — Смягчившимся голосом позвала младшая зебра.

— Хм? — Изгибаю брови выражая вопрос.

— Не будь букой и залезай к нам. — Мистика приглашающе развела передние ноги, словно бы хотела обнять весь мир. — В постель я к тебе не полезу, но от семейных объятий это тебя не освобождает.

— Семейных? — Удивление не пришлось даже изображать.

— Ты для меня всегда был как маленький братик. — Сестра моей кобылы усмехнулась. — Маленький, вредный, высокомерный, самолюбивый, эгоистичный, но все же в какой-то степени любимый.

— Спасибо… наверное. — Поколебавшись пару секунд, качаю головой. — Мне и тут неплохо.

— Сестра. — Мистика хитро прищурилась, правым передним копытцем повернув голову Астрал так, чтобы она смотрела на меня, а затем начала шептать в ухо.

Чем больше времени проходило, тем радостнее становилась мордочка старшей зебры. В какой-то момент, обе полосатые родственницы сорвались с места и бросились ко мне, налетев черно-белым ураганом.

Как-то уворачиваться я не стал, решив довериться интуиции, которая утверждала что даже малейшей угрозы нет. Спустя пару секунд, мы втроем повалились на пол, сцепившись в полосатый мячик из тел. Некоторое время нам понадобилось, дабы распутаться и улечься поудобнее, чему не помешал даже холодный каменный пол.

— Спасибо, Дос. — Отсмеявшись и устроив голову у меня на груди, произнесла Мистика, прижимаясь к левому боку.

— Спасибо, любимый. — Промурлыкала лучащаяся счастьем Астрал, прижимаясь к правому боку.

— И все же, может быть вы наконец расскажете мне, что происходит в мире? — Младшая кобыла приподнялась на передних ногах, все еще опираясь на меня, и поочередно посмотрела нам в глаза.

Старшая зебра ткнула меня копытцем, намекая на то, что именно мне следует начать рассказ.

«Ладно уж, еще минут так тридцать, можно потратить на отдых, заодно и резерв полностью восстановится».

— Вздохнув, обнимаю обеих собеседниц передними ногами, нагло притягивая их к себе, и начинаю говорить:

— В данный момент мы находимся на последнем этаже подземного комплекса, в котором я родился и жил первые годы, пока пони не решили «спасти» несчастных зони. Это место досталось мне в собственность, как одному из двух оставшихся в Зебрике магистров, и обладателю титула гранд-магистра. Гражданская война, продлившаяся три с лишним года, закончилась победой лояльных Цезарю сил, пусть наш перевес и был совсем незначительным. Старый Цезарь умер во время одного из покушений, устроенных шаманами, на престоле же сейчас сидит ученик гранд-магистра Цинка, ранее носивший позывной «Первый»…

* * *

Когда сестры покинули лабораторию, отправившись в нашу с Астрал комнату, я вернулся к своей работе. Восстановив барьер на входе, создал двух дубликатов, каждый из которых получил треть моего резерва энергий.

Двойники слаженно извлекли из колб Тантру и Мираж, при помощи телекинеза отчистили их от питательного раствора и перенесли на алтарь. Разместив кобыл так, чтобы их передние и задние ноги были вытянуты вперед и назад, они создали заклинание временной материализации, сковав голени и предплечья пациенток широкими браслетами, толстыми цепями прикрепленными к полу. Мне же оставалось только надеть на рога зеброжек заранее приготовленные кольца, блокирующие использование магии единорогов.

Направив духовную силу в левый глаз, при помощи духа жизни привожу организмы подруг в рабочий ритм, а затем стимулирую нервные окончания слабым разрядом молнии.

«Картина повторяется. Один раз — случайность, два — совпадение, три — закономерность».

Откашлявшись, кобылки первым делом попытались вскочить на ноги, но обнаружили себя скованными. Применить магию у них так же не получилось, а пока они не догадались ударить чем-нибудь мощным из арсенала некромантии, что не смогут удержать блокираторы, выливаю им на головы банки с водой.

— Пришли в себя, или мне повторить процедуру? — Подойдя вплотную к алтарю, поочередно заглядываю в глаза своих подопечных, едва ли не касаясь их мордочек кончиком носа. — Дышите глубже, успокойтесь. Здесь вам ничто не угрожает.

— Ты кто? — Спросила Мираж.

— Где мы? — Одновременно с подругой, подала голос Тантра, бока которой вздымались от глубокого дыхания, а глаза метались из стороны в сторону, пытаясь найти опасность. — Почему я связана?

«Не связана, а скована… Но это мелочи».

— Я — Дос. — Отвечаю на вопрос черно-синей зеброжки, правым передним копытом нажав ей на нос, (дабы быстрее привести в чувства, пациентку требовалось удивить). — Мы находимся в резиденции великого гранд-магистра, которым я и являюсь. Ну а кандалы — это просто перестраховка, призванная не дать вам разгромить мою лабораторию.

— Дос? — Черно-зеленая кобыла наконец-то меня признала, тут же расслабившись и обмякнув, а затем повернула голову и встретилась взглядом с растерянной мордочкой подруги. — Мираж!

Цепи звякнули, но выдержали попытку их разорвать. Тантра тут же вспомнила о своем положении и метнула на меня одновременно и просящий, и требовательный взгляд.

«Буйствовать они вроде бы не собираются».

Развеиваю заклинание материализации, заставив кандалы распасться безвредными золотыми искрами. В ту же секунду, черно-зеленая некромантка, схватила в объятья свою подругу и не сомневаясь ни единого мгновения, впилась в ее губы страстным и властным поцелуем. Черно-синяя кобыла, попыталась что-то промычать, но все попытки ее сопротивления, (весьма вялые), были проигнорированы.

«Шоковая терапия…».

Мотнув головой, усилием воли возвращаю себе четкость мышления. Тем временем, Тантра и не думала останавливаться, со всей страстью выражая радость воссоединения.

— Гхм-гхм. — Громко откашливаюсь, напоминая о своем существовании. — Я конечно не возражаю против столь незамутненной любви… Однако, вы выбрали не то время и место.

— Я… Мы… Дос… — Тяжело дыша, Тантра оторвалась от Мираж, но из объятий ее не выпустила, крепко прижимая к себе. — Прости, я…

— Достаточно. — Сделав голос тверже, холодным взглядом смотрю в глаза кобылы. — Сейчас я расскажу последние события, объясню наше положение и вы отправитесь выбирать комнату, где сможете продолжить прерванное занятие.

— Дос? — Взгляду черно-синей некромантки, вернулась осмысленность и она мягко высвободившись из хватки подруги, встав на подрагивающие ноги, застыла на краю алтаря. — Это правда ты, Дос?

Телекинезом подхватываю с одного из столиков желтую ленту и завязав ее в аккуратный бантик, надеваю его на рог вздрогнувшей собеседнице. Тепло улыбнувшись бывшей однокласснице, спокойно произношу:

— Рад снова тебя видеть, Мираж. Я рад видеть вас обеих.

Повернув голову к Тантре, черно-синяя зеброжка вопросительно на нее посмотрела, будто спрашивала разрешения, а получив утвердительный кивок, осторожно спустилась на пол. Подойдя ко мне, она присела на задние ноги, передними обхватив мою шею, мордочкой же закопалась в гриву. Вторая кобыла тоже решила не оставаться на алтаре и вскоре присоединилась к объятьям.

— За мной должок. — Шепнула черно-зеленая некромантка, не упустив возможности прикусить кончик моего уха.

«День слез и объятий… Нужно будет внести его в календарь. Надеюсь что хоть Гривус, не станет поддерживать традицию».

— Будь уверена, у меня уже есть планы на ваш счет. — Усмехаюсь в ответ на слова подруги, тут же получив несильный удар копытцем по ребрам.

«Ну и чего она себе навоображала? Кобылы…».

МАГИЯ И ПЛОТЬ

«Все готово».

В последний раз осматриваю тело сестры, распростертое на алтаре и скованное по ногам и крыльям материализованными цепями. Направляю в левый глаз поток духовной энергии, спустя короткий миг зебраску окутывает зеленоватое сияние магии жизни, которая стремительно приводит организм в рабочее состояние. Слабый разряд молнии, уже как-то привычно сорвавшийся с кончика рога, стимулировал нервные окончания, тем самым пробуждая пациентку от лечебного сна.

«Хм? Что-то новенькое».

В отличие от предшественниц, Уно не спешила начинать дергаться в кандалах, или как-то по-другому проявлять панику. Вместо этого, желто-черная летунья открыла чуть мутные глаза, подняла голову и начала осматриваться.

— Дос? — Взгляд кобылы наконец сфокусировался на мне, а мордочка тут же расплылась в облегченной улыбке. — Где мы? Почему я связана?

«Скована… А, не важно».

— Ты не перестаешь меня удивлять, сестренка. — Подойдя вплотную к алтарю, поднимаюсь на задние ноги, передними копытами опираясь о край артефакта. — Добро пожаловать в мою лабораторию… и наш дом.

Зебраска моргнула, непонимающим взглядом посмотрела на меня, (при этом даже не попытавшись скинуть кандалы), а затем еще раз обратила внимание на окружающее нас пространство. Волна духовной силы, разошлась от летуньи, наткнулась на покрывающий стены барьер и бессильно развеялась, на миг вызвав недовольную гримасу на мордочке Уно. Тут же острые ушки встали торчком, а в глубине глаз сестры появилась догадка, которую она поспешила озвучить:

— Ты хочешь сказать, что мы… дома?

Протянув правую переднюю ногу, провожу копытом по макушке кобылы, осторожно приглаживая короткую гриву. Не знаю почему, но вид скованной шаманки, вызвал у меня жеребячье желание слегка пошутить.

— Угадала. — Не прекращаю гладить желто-черную зони по голове. — Мы находимся на третьем подземном этаже бункера, в котором родились и провели первые годы жизни.

— Дос, может быть отпустишь меня? — Зебраска состроила жалостливое выражение мордочки. — Обещаю что не буду буянить.

— Ммм… Пожалуй, чуть позже. — Усмехаюсь уголками губ, хитро прищурившись и наклонившись вперед, мимолетно касаюсь губами кончика носа летуньи. — Ты ведь не откажешься поучавствовать в моей задумке?

Оттолкнувшись передними ногами, делаю шаг назад и развернувшись к алтарю боком, встаю на пол всеми четырьмя копытами. Встряхнувшись всем телом, неспешно начинаю обходить надежно зафиксированную Уно.

— Бра-атик, ты меня пугаешь. — Не сводя с меня удивленного взгляда, без тени страха в голосе, заявила крылатая зони. — Ты ведь не обидишь свою любимую сестренку?

— Как можно? — Изображаю удивление смешанное с возмущением, а затем стремительно запрыгнув на алтарь и нависнув над желто-черной кобылой, трусь мордой о ее шею, ощущая как напряглись под шкурой мышцы. — Во всем этом мире, ты для меня самое близкое существо…

— Прекрати… щекотно. — Зебраска попыталась отстраниться, но сделать этого ей не позволили кандалы. — Неужели моему братику уже не хватает его кобыл?

— Помнишь, что ты обещала мне в детстве? — Выпрямившись, сверху вниз смотрю в глаза Уно, которой чтобы встретиться со мной взглядом, пришлось задрать голову.

— Помню. — Сестра наполовину прикрыла веки, кончиком языка смочила пересохшие губы и совершенно спокойно заявила. — Если ты этого хочешь, то я согласна. Но разве нам не будут мешать цепи?

«Ну вот и кто над кем издевается?».

Вздохнув, ласково трусь носом о нос летуньи, а затем спрыгиваю на пол. Импульсом магии развеиваю материализованные кандалы, на глазах распавшиеся золотистыми искорками.

— Вот так всегда. — Притворно печально заметила желто-черная кобыла, начав подниматься на ноги и расправляя крылья. — Только скажешь «да», а жеребцы идут на попятную.

— И когда ты поняла, что я шучу? — Повернувшись к родственнице боком, вопросительно приподнимаю брови.

— Сразу же. — Самодовольно отозвалась Уно. — Тебе ведь известны мои… сложности в общении с жеребцами.

— Не аргумент. — Качаю головой. — Что бы ты делала, если бы я действительно захотел «углубить» наши отношения?

— Расслабилась и попыталась получить удовольствие. — Легко спрыгнув с алтаря, смягчив приземление при помощи расправленных крыльев, зебраска лучезарно улыбнулась, а затем зажмурилась и потерлась лбом о мою шею. — Глупый братик. Неужели ты до сих пор не понял, насколько для меня дорог? Ты — моя семья, а я — твоя…

«М-да. Традиция этого дня продолжается».

Усевшись на поджатые под себя задние ноги, передними обнимаю и притягиваю к себе желто-черную летунью. Сестра, сперва сжавшись всем телом, постепенно расслабилась и обняла меня в ответ, закутывая в пушистые теплые крылья, словно бы хотела спрятать и защитить от всего мира. В глубине души даже шевельнулся стыд за недавнюю провокацию, сейчас кажущуюся жеребячьим баловством.

— Извини. — Шепчу на ухо Уно, которая в ответ только фыркнула. — Мне даже стыдно делать тебе предложение…

— Копыта и сердца? — Крылатая зони прищурив глаза, в которых плескалось веселье, подняла довольную мордочку.

— Нет. — Отвечаю ровным голосом.

— Ты меня не люби-ишь. — Насквозь фальшиво всхлипнула зебраска, деланно обижено опустив ушки.

— Не буди во мне зверя. — Добавляю в голос каплю суровости.

— Я не боюсь лабораторных мышей. — Весело хихикнув, сестра вывернулась из моих объятий, отскочила на несколько шагов, широко расправила крылья и вытянув вперед передние ноги, грудью припала к полу, по кошачьи выгибая спину. — Так что ты хотел предложить?

«Издевается».

Промелькнула в голове мимолетная мысль, когда взгляд скользнул по покачивающемуся крупу кобылы. К счастью, целители, друиды и некроманты, а с определенной ступени силы и шаманы, учатся контролировать свое тело вплоть до клеточного уровня. Легкого волевого усилия и порции ментальной энергии, было достаточно, чтобы гормоны не давили на мозг, позволяя мыслить здраво.

«И откуда такие умения, если с жеребцами почти не общается?».

— Мне нужно, чтобы ты стала носителем зверобога, которого мы поймали. — Решив не тянуть время по напрасну, говорю правду, умалчивая незначительные мелочи. — Первый свой сосуд он уже сломал, сейчас пытается вырваться из второго. Как ни жаль, но у него есть все шансы на успех.

Уно мгновенно стала серьезной, выпрямилась в полный рост и сложив крылья за спиной, задала ожидаемый вопрос:

— Почему я?

— Ты единственная, кто справится, из тех кому я могу доверять. — Второй моей причиной, было иррациональное желание, дать сестре силу, с которой она сможет добиться небывалых высот, (если конечно не станет лениться, что сложно представить, учитывая непоседливость зебраски). — Сам я уже перегрузил свою энергетику, так что еще одного подселенца, просто не выдержу.

Некоторое время после моих слов, в помещении царила тишина, нарушаемая только шумом дыхания. Уно опустила взгляд к своим передним копытам, начав рассматривать пол, а затем приняв решение, вскинула голову и изобразив на мордочке укоризненное выражение, обвинительно произнесла:

— Значит, если бы был выбор, ты не стал бы мне этого даже предлагать. Как нехорошо обделять сестренку, бра-атик.

— И ты даже не станешь спрашивать, безопасно ли это? — Недовольно сдвигаю брови.

— Нет. — Безмятежно заявила желто-черная летунья. — Я тебе доверяю.

«А зря. Ну да не мне ее осуждать».

— Тогда, пройдем в ритуальную комнату. — Киваю головой на барьер, закрывающий выход из лаборатории. — Клетка конечно еще долго продержится, но лучше не откладывать на завтра, то, что нужно сделать сегодня.

— Как прикажете, гранд-магистр. — Скрывая вернувшееся волнение за напускной веселостью, Уно церемонно склонила голову, чуть подогнув передние ноги.

— Еще скажи: «Склоняюсь перед вашей мудростью». — Усмехнувшись, направляюсь к проходу в коридор, а меньше чем через пару секунд, со мной поравнялась крылатая зони, начавшая вертеть головой с таким видом, будто только что заметила окружающую обстановку.

* * *

Под ритуальную комнату, предназначенную для запечатывания зверобога, я оборудовал один из складов третьего подземного этажа бункера. Хотя, говорить «оборудовал», не совсем правильно, так как подготовка заключалась только в уборке мусора, создании экранирующих барьеров, и рисовании сложной печати прямо на полу, (магией приходилось выжигать линии в камне).

К самому ритуалу, все было готово еще вчера, и даже железный куб, стенки которого имели ширину и длину в метр, стоял в окружении символов в одном из двух кругов.

«Если бы не „Печать Бога Смерти“ и другие аналоги клеток для хвостатых демонов из мира боевых магов, мне потребовалось бы несколько лет на разработку действующего прототипа. А так, удалось даже провести настройки и модификации, предназначенные для одного единственного пользователя».

— Ложись на спину вон туда. — Указываю на пустой круг. — И постарайся расслабиться…

— И получать удовольствие. — Фыркнув, Уно прошла вглубь комнаты и без пререканий заняла положенное место. — Давай быстрее, а то крылья мерзнут.

При помощи телекинеза, расставляю на узловые точки печати черепа зебр, принесенные Банши. Это были не самые ценные образцы коллекции Хроноса, (вероятно, кто-то из самых первых его жертв), но для отведенной им роли, достаточно было бы и меньшего.

«Запас прочности никогда не бывает лишним».

В последний раз обойдя помещение по периметру, убеждаюсь в правильности узоров, и осторожно ставя копыта на чистые участки пола, выхожу в дверной проем. Модифицированный ритуал, благодаря тщательной проработке и источникам силы в виде душ одаренных, получился полностью автономным, из-за чего мое присутствие будет не только бесполезно, но в определенной степени даже вредно.

Рог вспыхнул импульсом магии, активируя начало процесса запечатывания. После второй вспышки, вход перекрыла тонкая прозрачная пленка барьера, через которую можно было смотреть, но невозможно повлиять на ситуацию.

«Все ли я сделал правильно? Не забыл ли чего важного?».

Сомнения и волнение, очень не вовремя подняли головы в глубине моей души. Тишина, царящая на этом этаже подземного комплекса, ничуть не помогала разогнать тревоги. Однако же, холодный разум все же подавил порывы, недостойные ученого, а левый глаз тем временем, перестраивал восприятие, для наиболее полного наблюдения за происходящими процессами.

Сила, исходящая от черепов, ровными потоками впитывалась в печать, линии которой словно змеи, начали извиваться и переплетаться, частично заползая на тело желто-черной летуньи и внешнюю поверхность куба.

В один момент, линии магической конструкции засияли небесно-голубым, железный ящик тут же рассыпался на ржавчину, а крылатую зони окутало переплетение потоков энергии. Черепа, отдавшие всю заключенную в них силу, пропустили через себя на порядки большую мощь, что привело к разрушению сосудов и повреждению душ.

«Спокойно. Так и должно быть».

Вся печать резко ужалась и закрутившись, переползла на шкуру Уно, принимая свою завершенную форму. Буйство энергии прекратилось, и барьер исчез, позволяя мне вбежать в комнату, чтобы нависнув над сестрой, начать сканировать ее тело и душу всеми доступными способами.

— Дос? — Позвала меня кобыла.

— Я рядом. — Осторожно касаюсь щеки шаманки левым передним копытом. — Как себя чувствуешь?

— Как после пьяной драки. — Честно призналась зебраска. — Все тело болит, а голова кружится.

Обращаю свой взгляд на печать, которая похожа на темно-синюю шестеренку, зубчики которой направлены во внутрь, расположившуюся прямо под ребрами на животе зони.

«Клетка работает отлично, все функции активны. После восстановления организма, можно будет открыть клапан, чтобы сила зверобога, постепенно перестраивала Уно».

— Ты молодец. — Тепло улыбаюсь кобыле.

— Бра-атик. — Широко зевнув, летунья закрыла глаза и расслабилась. — В следующий раз, когда ты захочешь провести какой-то эксперимент, напомни мне отказаться от участия.

— Договорились. — Окутав собеседницу телекинетическим полем серого цвета, заставляю ее воспарить над полом и направляюсь к выходу. — В следующий раз, обязательно напомню.

«Но ты ведь все равно согласишься».

* * *

Потратив час на обследования и наблюдения, в итоге оставшись удовлетворенным состоянием пациентки, я оставил сестру в своей комнате, на попечение двойнику и двум зебрам. Сам же направил копыта обратно в лабораторию, дабы наконец завершить этот безумный день, слишком уж переполненный впечатлениями.

Извлечь тело из прозрачной колбы, отчистить от лишней жидкости, уложить на алтарь и сковать материализованными кандалами. Все эти действия проводились с механической точностью и монотонностью, воспринимаясь как скучная, но необходимая работа. Приведение тела в работоспособное состояние и стимуляция нервной системы при помощи слабого разряда молнии тоже прошли без затруднений.

— Рар! — Тугие жгуты мышц, вздулись под полосатой шкурой, заставляя цепи жалобно звякнуть. — Ррр…

Порция воды, вылитая на голову жеребца, не возымела желаемого эффекта. Гривус продолжал дергаться и хрипеть, всем своим видом давая понять, что успокаиваться не собирается.

«Может быть его более сильной молнией „приласкать“? Хотя, можно попробовать и другой вариант».

Направляю поток духовной энергии в правый глаз, тут же охватываю своим «взглядом» все помещение лаборатории. Внутренние чувства подсказывают, что в данный момент, этот объем воздуха, почти в полной моей власти.

— Легионер Гривус Гладиус, в каком виде вы находитесь перед вышестоящим офицером?! — Мой голос звучит будто рев боевых труб, не оглушая меня лишь потому, что воздушные «пробки», успешно защищают уши. — Смир-рно!

Последнее слово окончательно пробило пелену ярости защитника империи, его уши прижались к голове а взгляд прояснился. Вбитые в подсознание рефлексы, попытались подбросить тело, чтобы принять стойку, но в очередной раз звякнувшие цепи, не позволили этого сделать.

— Какого звездного духа здесь происходит! — Во всю глотку взревел герой Зебрики, взгляд которого уперся в меня, а в глазах вновь начала плескаться ярость, которую он на этот раз контролировал. — Колдун, как ты это объяснишь?!

— Во-первых: не ори. — Возвращаю себе нормальное зрение и недовольно кошусь на пациента. — Во-вторых: мог бы и поблагодарить, за то что вернулся в мир живых не как фантом, а в полноценном живом теле.

Черно-белый жеребец зло сопел, пытаясь взглядом прожечь во мне дыру, но с каждой секундой его эмоции становились все слабее, постепенно окончательно скрывшись за невозмутимой маской железной воли. Прочистив горло, он наконец произнес:

— Спасибо. А теперь, не мог бы ты убрать эти украшения? Мы все же не столь близкие друзья, чтобы увлекаться такими забавами.

— Чуть позже. — Не замечаю намек на шутку, решив сразу перейти к делу. — У меня для тебя есть предложение, согласившись на которое ты станешь заметно сильнее, выносливее, живучее, а в перспективе обретешь относительную неуязвимость.

— В чем подвох? — Цепкий взгляд офицера, пробежался по окружающей обстановке, запоминая малейшие детали, а затем снова вернулся ко мне. — Подвоха ведь не может не быть.

— Мне придется заменить часть твоих костей на материал, в котором будет заключена лишенная личности и желаний душа дракона. — После короткой паузы, заполненной выжидательным молчанием, продолжаю. — Чтобы твою собственную сущность не раздавила чужая сила, и не «переварил» дракон, придется ее усиливать путем вливания больших объемов более концентрированной энергии. Не беспокойся: даже если в процессе ты умрешь, я смогу тебя воскресить и мы продолжим с того места, на котором остановились.

Снова повисла тишина, которую на этот раз нарушил Гривус:

— Никогда не понимал твоего юмора. Скажи: почему я должен согласиться?

Усевшись на пол, в задумчивом жесте прикладываю правое переднее копыто к подбородку, после чего начинаю перечислять:

— Армия истощена гражданской войной, моральный дух населения низок, из магистров во всей империи остались только я и нынешний Цезарь, а меньше чем через два месяца, к восточным берегам Зебрики подплывут корабли минотавров, несущие в своих трюмах армию вторжения. Эквестрия как обычно останется в стороне, грифоны режут друг друга в своей стране, так что на их наемников рассчитывать не стоит… Обстановка достаточно мрачная, или мне продолжить сгущать краски?

— Вот дерьмо. — Собеседник сплюнул вязкую слюну. — И зачем тебе я? Нет, не так: зачем тебе именно я?

— Стране нужен герой. — Пожимаю плечами и добавляю. — Стране нужен герой, вышедший из числа обычных зебр. Ни один из одаренных не сможет так же воодушевить простой народ, как это в силах сделать их кумир. Ну а дабы ты в одной из битв не погиб бесславной смертью, я обеспечу некоторое преимущество, которое позволит если не превзойти, то хотя бы сравняться по разрушительной силе со среднестатистическим магом. И так как времени у нас мало, твой положительный ответ нужен уже вчера.

Мой монолог был прослушан с непроницаемым выражением морды, а когда затихли последние слова, Гривус с шумом выдохнул сквозь сжатые зубы. Опустив голову, он закрыл глаза, а затем четко заявил:

— Все во славу Зебрики.

В МИРЕ ВСЕ ВПОРЯДКЕ 1. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

Тихая ночь опустилась на империю грифонов, скрывая от посторонних взглядов следы жестоких боев и пожарищ. Долины, еще недавно радовавшие глаз путника цветущей зеленью, теперь напоминали припорошенные пеплом кладбища, а гордо возвышающиеся на каменных уступах горные крепости, будто гнилые зубы зияли черными провалами дыр. Гражданская война, вспыхнувшая как стихийное бедствие, не щадила ни воинов, ни немногочисленное мирное население большой страны.

Конечно же, разруха и запустение царили не везде, в империи грифонов все еще можно было найти процветающие поселения… Только вот с каждым новым днем, с каждым столкновением армий, их становилось все меньше и меньше. По мнению многих солдат, сражающихся как с той, так и с другой стороны, в скором будущем уже не будет разницы, кто в итоге одержит победу.

Сторонникам императора активно помогали шаманы, получившие убежище далеко в тылу. Они создавали оружие, броню, лечили раненых и помогали спасать урожай, при этом выматываясь настолько, что по вечерам валились с ног от истощения.

У повстанцев были свои союзники: малые ульи чейнжлингов, почти не скрываясь, снабжали силы сопротивления едой, артефактами, разведывательной информацией, а иногда покрытые хитином воины, сами вступали в особенно сложные схватки. Однако же, как бы не старались перевертыши и их союзники, полученное в самом начале преимущество уже выскользнуло из когтистых лап, а вернуть его никак не получалось.

Проблемы у повстанцев начались в тот день, когда кровавый император лично повел свою армию в контрнаступление. Его новая тактика шокировала своей жестокостью даже ветеранов, прошедших всю войну в Зебрике, где казалось бы противники не считали друг друга за живых и разумных существ. Отравленные колодцы, сожженые посевы и дома, капканы в заброшенных домах и трупы с магическими минами… в ход шло абсолютно все.

«Даже и не думал, что смогу кого-то возненавидеть настолько сильно».

Фрай не был неоперившимся птенцом, только взявшим меч в лапы. Своими силой, умом и мастерством, он заслужил уважение сородичей и офицеров Зебрики, порой выживая в таких ситуациях, когда казалось что выхода уже и нет. Однако же, вид насаженных на колья стариков и птенцов, почти заставил его разум помутиться, что едва не стало причиной гибели всей армии.

«Твари, не имеющие ни чести ни доблести, не имеют права называться грифонами».

Скольких сил стоило удержать своих бойцов от порыва кинуться на помощь еще живым сородичам, многие из которых не могли даже кричать а другие умоляли о быстрой смерти. Но все же, ловушка не захлопнулась, засевшие в засадах императорские псы, были вынуждены вступить в честный бой…

«Двое шакалов против одного льва: разве может быть честнее?».

И все же, несмотря на эту победу, боевой дух армии повстанцев пал. Пусть злость и придает сил, но ненависть заставляет сражаться слепо и бездумно, а ярость лишает остатков разума, что превращает умелого бойца в дикое животное, становящееся легкой добычей для врагов. Хуже было только с теми, кто наоборот впал в апатию: в их мечах больше не было прежней силы, в глазах же отражались непонимание и пустота.

Грифоны были воинами, которых воспитывали с малых лет, вбивая в головы птенцов своеобразные понятия о долге и чести. За доблесть считалось убить сильного противника, или пасть в бою с превосходящим врагом…

«Даже полосатые колдуны, отправляя вперед себя толпы монстров, бились честнее и отважнее. Что же до их ядов, да разносящих заразу насекомых: от подлых дикарей этого хотя бы можно было ожидать».

Фрай был упрям и признавал это. Однако, дабы не увидеть, к чему ведет противостояние, нужно было быть не упрямцем, а дураком или безумцем. К первым лидер повстанцев себя не относил, а во втором вполне можно было обвинить нынешнего императора, который с момента своего воцарения, заливал страну кровью собственных сородичей.

«Но сегодня все закончится».

Вынырнув из невеселых размышлений и воспоминаний, генерал в последний раз осмотрел свою походную палатку, убеждаясь что ничего не забыл, поправил ремни с оружием и вышел под открытое небо. Снаружи его уже ждали пять десятков отборных бойцов, экипированных лучшим снаряжением, из того что нашлось в личных запасах и смогли предоставить чейнжлинги.

— Если кто-то из вас сомневается, он может остаться в лагере. — Негромко но четко произнося слова, заговорил Фрай. — Я пойму и приму этот выбор. В конце концов, кто-то должен позаботиться об армии, если мы не справимся с задачей.

Ответом ему были тишина, нарушаемая потрескиванием веток в костре, и пять десятков решительных взглядов. Ни один крылатый хищник не решил отступить от задуманного, пусть умом они и понимали, что шансов выжить практически нет.

— Что же, друзья мои, я в вас не сомневался. — Старший офицер хотел сказать что-то еще, но в этот момент, в круг света от костра, вошла белогривая кобыла с тонкими крыльями как у насекомого, все тело которой покрывал гибкий матово-черный хитин.

— Это все очень трогательно, но мы должны спешить. — Охотница серьезным взглядом посмотрела в глаза Фрая. — Принцессам пришлось многим пожертвовать, чтобы враг оказался в нужное время в нужном месте. Не заставляйте нас жалеть о своем решении помочь.

— Грифоны никогда не забывают своих долгов. — Ничуть не смутился воин.

Вампирша так и хотела напомнить, что сражаются они против таких же грифонов, но накалять обстановку между союзниками, тем более прямо перед опасной операцией, было бы слишком глупо. По этому так и оставшаяся безымянной чейнжлинг, приглашающе кивнув головой, молча направилась прочь от костра.

— Пришел наш час. — Фрай добавил в голос злого веселья, когтистыми пальцами мимолетно коснулся плоской глиняной фляги и более не теряя времени, устремился вслед за проводницей…

Отряд из одиннадцати перевертышей и пятидесяти одного крылатого хищника, покинул лагерь армии повстанцев, миновал расставленных дозорных и углубился в узкое ущелье, заканчивающееся тупиком. Именно там ментальные вампиры выкопали подземный ход, (узкий и низкий, так что идти приходилось на четырех лапах, прижав крылья и опустив головы). Из-за встречающихся больших камней, которые приходилось обходить, туннель часто вилял, в некоторых местах заставляя изгибаться всем телом, принимая совсем уж неестественные позы. Но как известно с давних пор: ничто не может продолжаться бесконечно, и переход под горой не являлся исключением.

В темном помещении, куда не проникал ни единый лучик света, из стены выпал крупный камень и на грубо обработанный пол, один за другим выпрыгнули сперва перевертыши, а затем из лаза показались крылатые хищники.

— Ну и где мы? — Шепотом спросил один из пятидесяти воинов.

— Заброшенный склад продуктов. — Освещая пространство зеленоватым свечением своего рога, отозвалась охотница. — Так как крепость почти не используется, многие помещения остаются без должного внимания.

— Тем лучше для нас. — Хмыкнул Фрай, осторожно раскрыв и сложив крылья, после чего легко выхватил меч из ножен. — Стараемся не поднимать лишнего шума, пока не доберемся до цели.

— Проверьте амулеты маскировки от духов. — Посоветовала чейнжлинг. — Туннель был экранирован, но сейчас мы для них как на ладони.

Бойцы незамедлительно проверили золотистые пластинки, у кого-то закрепленные на поясе, у кого-то висевшие на шнурке на шее. Артефакты работали, успешно скрывая живых, от взглядов наблюдателей из плана духов.

Построившись в колонну по два, крадущимися шагами отряд преодолел склад, затем и коридор, и наконец первые из воинов достигли центрального зала крепости, где начиналась винтовая лестница, вдоль стен поднимающаяся на вершину башни. Однако же, на этом удача мятежников окончилась.

Со свистом разрезая воздух, тяжелым снарядом на каменный пол рухнул темно-алый доспех, шумно громыхнувший сочленениями. Любой другой грифон, после такого приземления, так и остался бы сидеть на полу, вероятно даже в виде трупа, но император поднялся на задние лапы легко и непринужденно.

— Что-то вы припозднились. — Из-под шлема прозвучал гулкий и насмешливый голос, а в глазницах закрытых мутными стеклами, на секунду вспыхнули белые огни. — Неужели дорога, прорытая вашими насекомыми, оказалась слишком тяжела? Или же вы и вправду думали, что один и тот же трюк удастся провернуть против меня дважды.

— Ты слишком много говоришь, узурпатор. — Фрай дал знак своим бойцам, и те поспешили окружить громоздкую фигуру в железной броне, нацелив на него кончики мечей и прицелы самострелов. — Наглая бесчестная тварь, сегодня ты заплатишь за все преступления, которые совершил против нашего народа.

Рычание само собой вырывалось из горла генерала, когда он обнажив меч и удобнее перехватив круглый щит, начал наступать на своего врага.

— Хе, хе-хе-хе, Хе-ха-ха-ха! — Запрокинув голову и расправив крылья, император громко и радостно расхохотался, заставляя эхо разлетаться по коридорам, отражаясь от стен искажаться, а затем возвращаться назад. — Наивный глупец. Я — единственная надежда нашего народа, на возвращение великого прошлого… Ну а ты и тебе подобные — лишь пережитки прошлого, достойные разве что единственной строчки в летописи. Свет!

Подчиняясь голосу правителя, на всем протяжении лестницы, на каждом из витков спирали, начали вспыхивать факелы, огонь которых разогнал тьму и позволил увидеть сотни притаившихся гвардейцев, выцеливающих мятежников при помощи двухзарядных арбалетов.

— Признаю, генерал Фрай, ты был неплох. — Снисходительно заметил грифон в алой броне. — Ни одна моя ловушка не сработала идеально, позволяя тебе скрываться с поля боя. Но сегодня ты совершил роковую ошибку, поддавшись искушению и клюнув на самую главную наживку.

Предводитель мятежников молчал, чувствуя себя глупым птенцом, радостно сунувшим голову в пасть голодной мантикоры. Хуже же всего было то, что вслед за собой он потащил еще и бойцов, даже сейчас готовых сражаться, лишь бы избавить страну от монстра, вставшего на вершину власти.

— Молчишь? — Хмыкнув, владелец алой брони качнулся из стороны в сторону. — Ты ведь не хочешь, чтобы твои друзья погибли здесь… Я прав?

«Один приказ, и мы все атакуем. он не успеет защититься, не сможет увернуться. Ну а дальше…».

— Предлагаю решить наш конфликт, как взрослые грифоны. — Совершенно серьезно заявил император. — Как завещали предки: «Сильный — прав». Ну что, генерал, готов оспорить мое «право сильного».

— Я принимаю твой вызов. — Не дав себе ни секунды на сомнения, отозвался Фрай.

— Вот и славно. — Враг сделал шаг назад, тем самым освобождая центр зала. — Но если мы сразимся один на один, у тебя не останется шансов, а я вовсе не хочу, чтобы мою победу подвергали сомнению. По этой причине, разрешаю тебе выбрать десять воинов из своего отряда, которые разделят твою судьбу. Мне же чужая помощь не понадобится.

«Да он совсем обезумел! Впрочем, для меня так даже лучше».

Особенно долго выбирать, кто встанет плечом к плечу с командиром, генералу не пришлось. Добровольцы сами вышли из кольца окружения, продемонстрировав желание участвовать.

— Слуги мои верные… кхе-кхе. — Владелец алой брони прочистил горло и продолжил более суровым тоном. — Если кто-то посмеет вмешаться, я лично оторву ему голову.

Одиннадцать ветеранов, прошедших гражданскую войну Зебрики и сражавшихся с самыми ужасными тварями, каких только могло породить больное воображение друидов и некромантов, атаковали молча и слаженно. Сперва самострелы отправили в полет отравленные сильнейшим ядом дротики, затем об пол под ногами императора разбились флаконы с алхимическим огнем и жидким льдом, ну а после этого в ход пошли мечи.

Однако, несмотря на численное преимущество противников, правитель империи грифонов не собирался отсиживаться в обороне, а вместо этого сам кинулся в нападение. Два меча, кажущиеся в его лапах лишь большими кинжалами, порхали с невероятной скоростью, выписывая замысловатые узоры. Броня легко приняла на себя дротики, огонь бессильно стек на пол, а лед сковал движения на какие-то секунды, тут же разлетевшись безвредными осколками.

Алый ураган кружил перед своими жертвами, заставляя их отступать и совершать ошибки. Он то отскакивал назад, то налетал с новой мощью и яростью, своей аурой подавляя всякое желание сопротивляться.

Вот первый мятежник, булькая кровью из раны в горле, повалился на спину от пинка в грудь и больше не поднялся. Второй боец лишился крыла, не успев закрыться щитом, а затем его висок проломила рукоять обагренного кровью меча. Один за другим падали соратники Фрая и вот наступил тот момент, когда он остался один на один с неуязвимым монстром.

— Твое последнее слово, грязь? — Надменно прохрипел император, которому, как бы он не храбрился, бой дался очень не легко.

— Увидимся в бескрайней пустоте, тварь. — Сняв с пояса чудом уцелевшую флягу, лидер повстанцев кинулся вперед, грудью насаживаясь на выставленный в защитном жесте меч, и из последних сил разбил флакон об нагрудную пластину алой брони.

Раздалось шипение, во все стороны начал валить едкий дым, вспыхнули языки зеленого огня.

— Не так быстро. — Зло прошипел правитель империи, глаза которого вспыхнули серебрянным светом, который не в силах были замаскировать даже стекла шлема. — Твоя душа теперь моя.

Это были последние слова, которые услышал Фрай, прежде чем его сознание окутала боль а тело усохло, превращаясь в скелет обтянутый шкурой. Из-за постепенно затухающего огня и окутывающего импровизированную арену дыма, никто не увидел втянувшуюся в прорези шлема туманную сущность.

— Ну? — Лязгая железными когтями по полу, владелец алой, но теперь еще и порядком закопченой брони, вышел из едкого облака, замерев перед оставшимися повстанцами. — Кто еще хочет оспорить мое «право сильного»?

Тишина была ему ответом. В отряде Фрая не было трусов, и будь хоть малейший шанс на успех, они как один пожертвовали бы собой… Но и дураков среди ветеранов не осталось, (все полегли в Зебрике).

— Склонитесь перед истинным правителем, и я прощу вам ваш мятеж. — Гулко оповестил слушателей монстр, по какой-то ошибке называемый грифоном. — В войне больше нет смысла, и ваши друзья и подруги, принеся присягу победителю, смогут встать под мое крыло.

Эти слова оказались последней соломинкой, что переломила волю к сопротивлению. Один за другим, мятежники складывали оружие на пол и опускались на колени, склоняя головы в ожидании своей участи.

— Что же касается чейнжлингов… — Император повернул голову так, чтобы прорези шлема смотрели точно на белогривую кобылу, тело которой было покрыто матово-черным хитином. — Вы сделали ошибку, поставив не на того короля. Теперь же, судьба ваших ульев, находящихся на территории империи, будет зависеть от того, что вы предпримете, дабы искупить свою вину.

Долгие три секунды вампирша молчала, затем ее взгляду вернулась осмысленность и прозвучал ответ:

— Мы готовы выслушать ваши пожелания.

Так родилась новая легенда, вписанная в летописи грифонов под названием: «Повесть о не сгоревшем короле».

(Конец отступления).

В МИРЕ ВСЕ ВПОРЯДКЕ 2. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

Кантерлот сиял. В обычные дни столица Эквестрии тоже радовала жителей огнями и красками, не погружаясь во мрак даже глубокой ночью, но сегодня вечером в честь Гранд Галопинг-Гала (самого ожидаемого аристократами королевства события), улицы были дополнительно украшены флажками, яркими знаменами и магическими светильниками разных цветов.

Стоя на балконе башни, в которой располагалась ее спальня, Селестия некоторое время смотрела на вереницы карет, запряженных земными пони или пегасами, одетыми в красочные ливреи с гербами аристократов и иных гостей. Все они выстраивались в очередь перед воротами дворца, откуда стражники через равные промежутки времени пропускали по одному экипажу, направляемому на строго определенное место во дворе. Иные приглашенные, предпочитающие прогулки на своих ногах или полеты на крыльях, прибывали через малые ворота, находящиеся чуть в стороне.

Вволю налюбовавшись суетой царящей в городе, богиня солнца грациозно развернулась и скрылась от посторонних взглядов за тяжелыми занавесками из синего бархата. В комнате освещенной магическими сферами, закрепленными в массивной золотой люстре, (совсем недавно заменившей старый светильник), ее встретили удовлетворенно улыбающаяся нежно-розовая аликорн, одетая в невесомое синее платье с короткими рукавами, а так же сердито сопящая кобылка с золотой шерсткой и огненно-алыми гривой и хвостом.

Единорожка была облачена в белое платье, великолепно подчеркивающее стройное, но уже довольно высокое для возраста в двенадцать лет, тело. Даже цвет одеяния словно бы акцентировал внимание на чистоте и невинности своей владелицы, чему совершенно не мешали обиженно сдвинутые бровки.

— Тетя, ты еще не готова? — Каденс сменила выражение мордочки, всем своим видом начав излучать недовольство. — Нам уже через десять минут нужно быть в тронном зале.

— Уже готова. — Закрыв глаза, принцесса дня сосредоточилась, ее рог вспыхнул золотой аурой и после этого на теле белой кобылы появились нагрудник из золотой ткани с изображением солнца, золотые накопытники и свободная длинная юбка, сотканная словно бы из белого света. — Сансет, что-то случилось?

Вопрос был задан обеспокоенным тоном, в котором без усилий читались забота и желание помочь.

— Мам… можно я не пойду на этот бал? — Единорожка мотнула головой, заставляя завитые в спиральки огненные пряди гривы, рассыпаться по шее и упасть на мордочку. — Большинство этих зануд я итак знаю, а с остальными еще успею познакомиться.

Усмехнувшись, Селестия подошла к названной племяннице и приемной дочери, телекинезом подтащила мягкую подушечку и уселась напротив. Подхватив правым передним копытцем расческу, она начала возвращать прическе воспитанницы приличный вид, при этом объясняя очевидные для себя истины:

— При личной встрече, ты сможешь увидеть собеседника только с одной стороны, да еще в условиях, когда ему будет легче всего сохранять свою «маску». Мероприятия подобные этому, нужны правителю ничуть не меньше, чем подданным, так как они позволяют увидеть своими глазами, какие настроения царят в народе. Кроме того, и тебе, и Каденс нужно учиться понимать пони, прогнозировать их поведение и узнавать волнующие проблемы, даже если о них умалчивают.

— Я это уже умею. — Возмутилась нежно-розовая аликорн.

— Вот сегодня и проверим. — Хитро сверкнула улыбкой богиня солнца. — Ну и если этого мало: Сансет, тебе следует больше отдыхать. Магия от тебя никуда не убежит, а молодость случается лишь раз в жизни.

— И пора бы уже начать приглядываться к жеребчикам. — Поучительно заметила принцесса любви.

Единорожка могла бы на это заявить, что самим Селестии и Каденс ничто не мешает присматриваться к жеребцам, (многие из которых теряют головы в обществе принцесс, превращаясь в неспособных связать пару слов увальней), но вместо этого они предпочитают общество друг друга. Однако, вовремя прикусив язык, она промолчала, не желая раскрывать свою информированность об отношениях между аликорнами.

Конечно же, Принцесса дня и ее названная племянница, догадывались о том, что одна излишне любопытная пони раскрыла их тайну, но не спешили подавать об этом вида. В результате, сложившаяся ситуация напоминала игру под названием, «я знаю, что ты знаешь».

— Я все равно не хочу идти. — Проворчала Сансет, все же терпеливо позволяя вернуть свою гриву в затейливую прическу.

В этот момент Селестия решила использовать самый сильный, запрещенный прием: состроила грустную мордашку и заставила большие глаза сверкать скопившимися в них слезами.

— Ла-адно. — Не выдержав вида готовой расплакаться мамы, (без разницы что она не родная), единорожка сдалась и, опустив ушки, позволила продолжить себя наряжать.

«На что только не пойдешь, чтобы сделать близким приятное».

* * *

— Правительница Эквестрии, принцесса дня, Селестия лучезарная, с ученицей Сансет Шимер! — Зычным голосом огласил тронный зал молодой голубошерстый пегас, одетый в золотой камзол. — Принцесса любви, Миаморе Каденс!

В распахнутые двери вошли две кобылы и кобылка, торжественно продефилировавшие к установленным на возвышении тронам и креслицу. Пока они шагали по красной ковровой дорожке, все разговоры стихли а взгляды приковались к силуэтам принцесс и их спутницы. Пони не забывали почтительно кланяться, когда оказывались рядом, отовсюду звучали приветствия…

Стоило Селестии, Каденс и Сансет, (усаженной строго между старшими кобылами), занять свои места, как разговоры возобновились, а музыка взяла новый ритм. Один за другим, соблюдая лишь им одним понятную последовательность, к возвышению стали подходить жеребцы и кобылы, дабы обменяться парой ничего не значащих фраз.

— Ску-учно. — Негромко протянула единорожка, когда очередной важный аристократ, сопровождаемый сразу двумя пегасками, (сестрами, но лишь по отцу), удалился в направлении расставленных у стен столов с закусками.

— Так было не всегда. — Заметила приемная мама. — Лет четыреста назад, это была самая шумная вечеринка во всем королевстве, где собирались молодые и активные аристократы. А еще за триста лет до этого… Не важно.

— А все же? — Каденс повернулась к своей особенной пони.

— Скажем так: за то, чем занимались в этом зале семь сотен лет назад, нынешние кобылы и жеребцы краснели бы еще несколько декад после события. — Обтекаемо ответила принцесса дня, взглядом намекая, что разговор не для жеребят.

— Расскажешь? — Состроив просящее выражение глаз, подала голос Сансет.

— Только после того, как тебе исполнится шестнадцать. — Улыбнулась белая аликорн. — И не пытайся искать в архиве: все описания тех событий тщательно затерты архивариусами по моей личной просьбе.

— У-У-У. — Поняв что спорить бесполезно, единорожка опустила голову, но долго изображать обиду не смогла, увлекшись рассматриванием необычных украшений и нарядов.

Вот в тронный зал вошла синяя земная пони, в белую гриву которой были вплетены серебряные ленты, зависающие в воздухе будто на них не действует сила притяжения, из-за чего прическа обретала объем, а иногда пряди застывали в причудливых положениях. Мимо нее прогарцевала ярко-красная пегаска в облегающем алом платье, крылья которой украшали позолоченные, (а может быть и золотые), искусственные перья, выглядывающие из настоящего оперения. Но переплюнула всех белая единорожка с золотой гривой, одетая в строгое белое платье, за спиной у которой трепетали лазурные крылья бабочки, то и дело норовящие оторвать свою хозяйку от пола.

— Как только подтянешь контроль и твой резерв подрастет, сама покажу более удобную версию этого заклинания. — Пообещала Селестия, раньше чем повернувшая к ней мордочку ученица, успела открыть рот.

Все это время, гости продолжали прибывать. Подходя к возвышению с тронами, они приветствовали хозяек вечера, а затем присоединялись к одной из компаний, в зависимости от личных предпочтений и интересов. Многие уходили в другие комнаты и коридоры, любуясь архитектурой и наслаждаясь тишиной, некоторые предпочитали дворцу сад, а были и те, кто желал уединиться в отдельном помещении.

— Каденс. — Позвала принцесса дня. — Что ты можешь сказать о той земной пони?

— Зеленая с желтой гривой? — Уточнила принцесса любви, и получив утвердительный кивок, на некоторое время задумалась. — Судя по выражению восторга, который сквозит в каждом взгляде и вздохе, она из провинции. Прибыла исключительно ради бала и завтра уже уедет. Платье красивое, но недорогое, так что билет скорее всего не купила, а выиграла через лотерею… Она что, приехала с сыном?

В этот момент, к обсуждаемой кобыле подбежал жеребенок лет десяти, выделяющийся белой шерсткой и ярко-фиолетовой гривой.

— Неплохо. — Улыбнулась правительница Эквестрии. — Но завтра она точно не уедет.

— Почему? — Этот вопрос задала Сансет, которой тоже было интересно участвовать в этой игре.

— Как бы сказать… — Белая аликорн задумчиво шевельнула ушами. — Данная пони, сильно заинтересовала одного жеребца, так что к следующему Гранд Галопинг-Гала, их может стать чуть больше.

— А может быть мне… — Начала было говорить Каденс, взглядом отыскав единорога, целенаправленно продвигающегося к восторженно хлопающей глазами провинциалке.

— Не в этот раз. — Прервала свою особенную пони богиня солнца. — Пусть лучше после сегодняшней ночи они разбегутся.

— Но почему? — Удивилась единорожка.

— Родственники этого жеребца ни за что не потерпят рядом с ним кобылу из простого народа. — Вздохнув, вместо Селестии, к которой и был адресован вопрос, ответила нежно-розовая аликорн. — Да и старшие жены сживут бедняжку со света. Пусть уж лучше эти вечер и ночь, запомнятся ей как чудесная сказка… Селестия?

— Слуги проинструктированы заранее. — Принцесса дня прикрыла глаза.

— Верховный главнокомандующий Республики Минотавров, Муэрто Грац! — В очередной раз объявил гостя слуга у дверей.

Шум в тронном зале притих, но в отличие от момента когда появились принцессы, не замолк окончательно. Черный минотавр, одетый в темно-синий мундир военного покроя, с изображением перекрещенных железных молота и топора на плечах, чеканя шаг пересек помещение и склонился в неглубоком поклоне.

— Рада что вы смогли прибыть. — Дружелюбно улыбнувшись, правительница Эквестрии протянула правую переднюю ногу, тут же обхваченную широкой ладонью за сгиб.

Запечатлев касание губами белоснежной шерстки кобылы, (прямо над аккуратным копытцем), суровый воин повторил ту же манипуляцию с Каденс и Сансет, чем заставил единорожку смущенно потемнеть мордочкой. Наконец выпрямившись в полный рост, он изобразил дружелюбную улыбку и произнес:

— Я не мог проигнорировать приглашение хозяйки солнца, особенно в день первого официального появления ее ученицы на публике.

«Он меня пугает».

Поймала себя на мысли златошерстая кобылка. Этот факт ее немало удивил, ведь от минотавра не ощущалось особой силы, как от тех же Селестии и Каденс. Однако, вокруг двурогого самца, буквально клубилась опасность…

За своими мыслями, ученица принцессы дня пропустила весь разговор, и Муэрто уже собирался уйти к другим гостям, как от дверей прозвучало новое имя:

— Командующий седьмого легиона армии Зебрики, Клавдий Краг!

Черно-белый полосатый жеребец, одетый в сверкающий стальной нагрудник, высокие накопытники и короткий алый плащ, выглядел внушительно. Будто на параде он дошел до возвышения с тронами, поклонился и поприветствовал принцесс.

— Не думал, что Зебрика отправит столь высокопоставленного офицера, в качестве дипломата… Особенно в настолько трудное для страны время. — С намеком на известную лишь ему одному информацию, заметил Муэрто.

— Ваши сведения ошибочны. — Не моргнув и глазом, подчеркнуто вежливо отозвался Клавдий. — Положение Империи стабильно…

— Стабильно плохое. — Хмыкнул минотавр, явно провоцируя оппонента на конфликт. — Вам бы следовало приложить все усилия, к подготовке к грядущим событиям.

— Этим и без меня есть кому заняться. — Парировал полосатый жеребец. — Я видел воздушный шар, на котором вы прибыли к горе Кантерлот: забавная, хоть и бесполезная игрушка.

— Я видел воздушный шар, на котором вы прибыли в Эквестрию. — В тон собеседнику, Муэрто соблюдал вежливость. — Забавный зверь…

— Уважаемые. — По доброму, так чтобы шерсть встала дыбом на загривках спорщиков, напомнила о своем присутствии Селестия. — Не стоит омрачать праздник моей ученицы, обсуждением столь щекотливых вопросов.

— Прошу прощения, ваше высочество. — Практически в один голос, отозвались оба самца. — Мы пожалуй отойдем к закускам и продолжим свою дискуссию в более уединенной обстановке.

«Они это точно не репетировали?».

* * *

— Как же хочется залезть под одеяло и не вылезать оттуда часиков так десять. — Рухнув на постель, пожаловалась Каденс.

— Мне через полтора часа уже нужно будет поднимать солнце. — Хмыкнула Селестия, магией сняв с себя наряд и с удовольствием устраиваясь на ложе рядом с любимой. — Хорошо Сансет: может спать хоть весь день.

— Что скажешь о встрече? — Нежно-розовая аликорн переползла поближе к старшей кобыле, после чего удобно устроила свою голову на ее животе.

— Могло быть и хуже. — Закопавшись передними копытцами в гриве принцессы любви, заметила богиня солнца. — Минотавры уверены в победе, но готовятся к жестокому сопротивлению, а зебры собираются вгрызаться в каждый миллиметр своей земли. Хоть разведчики и давали информацию, но все же дополнить впечатление личной встречей с высшим командованием будущих противников, оказалось полезно.

— И мы снова не будем вмешиваться? — Каденс скосила взгляд на мордочку собеседницы.

— Пока что, армия Эквестрии только формируется, и нужно не меньше пяти лет, дабы сегодняшние новобранцы превратились в готовых к сражению воинов. — Принцесса дня пожевала губами, но все же добавила. — Если же мы сами решим показаться за пределами Эквестрии, это спровоцирует наших врагов. Результат предсказать невозможно…

— Ты слишком мягко проводишь реформы. — Упрекнула свою особенную пони нежно-розовая кобыла.

— Да? — Богиня солнца вздохнула. — Повод задуматься, если уж мне об этом говорит принцесса любви…

(Конец отступления).

РЕВИЗОР 1

«У меня на удивление однообразные кошмары».

Лежа на спине, прищуренными глазами рассматриваю потолок спальни, одновременно с этим успокаиваю сердцебиение. Сегодня удалось проснуться, даже не побеспокоив Астрал, мирно сопящую под тонким одеялом на второй половине кровати.

Решив, что спать больше не хочу, бесшумно соскальзываю с ложа, сколоченного из толстых досок и застеленного несколькими матрасами, на покрывающий пол тонкий ковер. Левый глаз, уже приспособившийся к темноте, безошибочно нашел взглядом тумбочку, где лежал заранее подготовленный серый комбинезон, правый же глаз взяв под контроль сферу окружающего меня воздуха, блокировал распространение звуков, дабы не разбудить полосатую кобылу.

«И когда я начал тревожиться о ее сне?».

Вопрос, яркой искрой промелькнувший в голове, на секунду заставил замешкаться, но ответа на него у меня не было. Не скажу, что влюбился в эту зебру, это было бы слишком неразумно с моей стороны, но и как к своей собственности к ней относиться больше не получается.

«Привязался. С такими темпами, однажды могу решить, что ради Астрал можно пожертвовать собой».

Усмехнувшись, скашиваю взгляд на кровать, где по прежнему мирно сопит полосатая кобыла, мертвой хваткой передних ног вцепившаяся в подушку. В эти моменты она выглядела совершенно безобидной…

«Опасное заблуждение».

Сохраняя вокруг себя сферу тишины, выхожу в коридор, осторожно закрывая за собой дверь. На этаже горит только каждый третий светильник, из-за чего сохраняется приятный полумрак, означающий ночное время суток.

В большом зале, рядом с «лучом» ведущим к лестнице, обнаружились трое охранников играющих в кости. Черно-желтый зеброг, под взглядами двух зебрасов, при помощи телекинеза, тряс в воздухе стеклянный стакан, никак не решаясь высыпать его содержимое на пол.

— Развлекаетесь? — Появляюсь позади одного из игроков, попутно развеяв сферу тишины.

Троица бойцов подскочила на ноги, округлившимися глазами глядя на внезапно объявившееся начальство. Две секунды им понадобилось, дабы прийти в себя и построиться в одну линию, после чего старший летун доложил:

— Господин гранд-магистр, за время нашего дежурства никаких нарушений не происходило.

«И на посту вы конечно же не играли, а только изображали игру, чтобы ввести в заблуждение вражеских шпионов».

— Достаточно. — Останавливаю офицера жестом правой передней ноги. — Я все понимаю: ночь, тишина, скука смертная… После смены, доложите непосредственному командиру, что вас переводят на строительные работы на декаду. Объяснять причину надо?

— Никак нет. — Хором ответили разом погрустневшие зони.

Более не говоря ни слова, прохожу в коридор и цокая копытами по полу, быстрым шагом удаляюсь от центрального зала. При помощи правого глаза, беру под контроль воздух позади себя, тут же начиная считывать и расшифровывать его вибрации, (прием сложный и требует большой концентрации, но если его освоить, то можно не напрягать слух).

— Вот влипли…

— «Давайте сыграем партейку».

— Что-то ты не сильно возмущался…

— И чего ему ночью не спится?

Как я ни старался, но понять кто какую фразу произнес, так и не смог. Для моего восприятия, все их голоса были монотонными, будто говорили не живые существа, а какие-то големы, (или роботы).

«Нужно больше тренироваться. Когда-нибудь научусь и мельчайшие оттенки звуков отличать».

Третий подземный этаж, встретил меня тишиной и порядком. Только на своеобразном перекрестке, дежурили двое воинов из свиты Стар, в то время как все остальные их сородичи, мирно отдыхали или следили за молодыми чейнжлингами, (еще два десятка рабочих особей, вылупившихся из яиц отложенных самой молодой королевой).

Молча изобразив приветствие, вампиры продолжили стоять по обеим сторонам от входа, изображая статуи самим себе. Мысленно они могли вести диалог, обсуждая любые интересующие их темы, пользуясь тем что подслушать их могут только сородичи, которые уж точно не станут жаловаться мне или другим полосатым.

Свободно я себя почувствовал только тогда, когда оказался в лаборатории, а вход перекрыла непрозрачная пленка алого барьера. Несмотря ни на что, перевертыши подсознательно заставляли испытывать напряжение, ожидая чего-то…

«Чего и сам не знаю».

— М-да. — Вздохнув мотнул головой, отбрасывая размышления о разных глупостях и концентрирую внимание на поставленных перед собой задачах.

Первым делом мой взгляд устремился к алтарю, окруженному капельницами, от которых тянулись гибкие трубки к телу черно-белого жеребца, теперь лишь внешним видом относящегося к расе зебр. На Гривусе, все еще зафиксированном при помощи материализованных цепей в одной позе, я испробовал множество своих теоретических наработок, начиная от замены костей скелета на костную ткань дракона, заканчивая изменением состава крови.

Откуда я взял драконьи кости? При помощи некромантии разделил подаренный Банши череп, заставив материал сменить форму, при этом удалось равномерно распределить духовную материю пленной сущности, максимально ослабив ее влияние на носителя. Собственная душа командующего тоже претерпела изменения: постоянная подпитка более концентрированной силой заставила энергетические структуры укрепиться и перестроиться, а внедренные элементали жизни придали дополнительную пластичность, в несколько раз увеличив выносливость.

На фоне уже перечисленного, измененные мышцы, волокна которых искусственно удлинены и свернуты в спираль, смотрятся не столь впечатляюще, а ведь мне пришлось проводить сложнейшие расчеты их оптимальных массы и объема. Потребление энергии, кислорода и питательных веществ, возросло в разы в сравнении с показателями обычных зебр, а эффективность подобного решения еще только предстояло проверить.

Вместе с мышцами, пришлось укреплять сухожилия, перераспределять кровеносные сосуды, ну и попутно усложнять и дублировать нервную систему. Дабы нагрузка на сердце не стала слишком высокой, этот орган пришлось дублировать, выделяя дополнительное пространство в грудной полости.

Мелочи вроде выдвижных когтей на копытах, глаз, способных видеть одинаково хорошо днем и ночью, обостренного слуха и усиленного обоняния, даже и упоминать не следует. Разумеется, все эти улучшения не являются наследуемыми, так что если вдруг Гривус решит завести потомство, его жеребята будут почти обычными зебрами…

«Это при условии, что кобыла вообще сможет от него забеременеть. Слишком уж энергетика изменена».

Вспоминая все проделанные операции, меняю накопители духовной энергии, извлекая из алтаря пустые кристаллы и вставляя на их места полные. Капельницы тоже пришлось обновить, так как тело жеребца активно впитывало в себя подкормку, обещая в самое ближайшее время завершить период реабилитации.

— Надеюсь ты окупишь хотя бы половину затрат. — Произношу эти слова, глядя в расслабленную морду командующего.

Ответом мне было спокойное и безмятежное молчание.

Отвернувшись от алтаря, направляю свои копыта к колбам, в которых плавали подросшие скорпиончики. Совсем недавно эти шестиногие монстрики, вооруженные мощными челюстями, клешнями и хвостами с ядовитыми жалами, ростом были меньше новорожденных котят, а сейчас уже догнали взрослую собаку и на этом явно не собираются останавливаться. Уже скоро их придется доставать из банок и переносить в загон, который сейчас сооружают рядом с крепостью.

Сами по себе, выведенные при помощи друидизма, скорпионы не слишком опасны, все же у них даже развитых мозгов нет, чтобы эффективно пользоваться своей силой. Однако, вести их в бой, как это делали одаренные из гильдии друидов, просто заваливая противников мясом, никто и не собирается.

«Когда вы подрастете, придет время некромантии и шаманизма, ну и алхимии разумеется».

Способов, как отразить нападение минотавров, было достаточно много, но все они требовали времени для подготовки. Ну и разумеется, даже при лучшем из вариантов развития событий, малой кровью обойтись не получится, так как двурогие не остановятся на одном ударе.

От Зебрики требовалось выдержать первую атаку, а затем нанести ответный «укол», который должен быть очень чувствительным для экономики республики, но с минимумом жертв среди мирного населения. Идеально было бы, если бы чейнжлинги провели серию диверсий, с целью разрушения военной инфраструктуры… Только вот как сообщил «Первый», наши союзники хотят слишком много за свою помощь, (официальный брак между Цезарем и одной из принцесс перевертышей).

На самом деле, я даже понимаю вампиров: они вовсе не подписывались воевать вместо нас, отрезая себе пути к отступлению, если ситуация сложится неблагоприятным образом. Однако, ощущение того, что сородичи Стар имеют возможность повлиять на исход предстоящей войны без ущерба для себя, никак не хочет меня покидать.

Пройдя вдоль вереницы из колб, останавливаюсь напротив тех сосудов, где вместо скорпионов плавают тела молодых зони. Двенадцать жеребцов и кобыл, из первой партии оживленных, (не считая Уно, Тантру, Мираж, Мистику и Гривуса), уже дней через семь-десять, можно будет пробуждать от искусственной комы.

Может быть и расточительно было тратить и без того скромные ресурсы, на ни чем не выделяющихся рядовых зебрасов и зеброгов… Но есть один факт, который разом перевешивает все «против»: только идя навстречу своим подчиненным, делом доказывая, что мне небезразлична их судьба, я смогу заслужить уважение и верность полукровок.

Сейчас у меня есть некоторый лимит доверия среди зони, полученный благодаря тому, что мы «одной крови». Однако же, гораздо большими уважением и верностью пользуются Уно и Тантра, в отличие от меня, проведшие на фронте все время гражданской войны.

«Пользоваться репутацией сестры конечно можно, тем более что она вовсе не против этого, но нужно и самому становиться кем-то большим, нежели просто очередной командир».

Проверив состояние пациентов и убедившись, что отклонений в развитии организма у них нет, отправляюсь в затемненый угол, отгороженный от остального пространства лаборатории серыми ширмами. Здесь, в маленьком уютном закутке, в десяти банках медленно росли коконы, из каждого из которых торчал короткий витой рог.

Гибриды мозга зеброгов и перевертышей, лишенные ограничителей по росту и помещенные в зону изолированную от ментальных излучений, (просто на всякий случай). В каждом образце имеется слабенький магический резерв, проращена СЦЧ, и абсолютно нет никаких способов получения информациии при помощи слуха и зрения.

«Мозги в банке… И почему мне становится жутко, когда я об этом задумываюсь?».

Не уверен что из этого проекта вообще что-то выйдет, все же искусственный разум — это не то, что можно собрать на коленке. Предполагается, что когда-нибудь, благодаря ментальным способностям вампиров, образцы смогут объединиться в одну сеть, чтобы использовать мощные заклинания резонансного типа. А еще, именно на эти мозги в банках у меня имеются планы, связанные с обретением относительного бессмертия.

* * *

После завтрака, во внутреннем дворе крепости, перед входом на подземную базу, начали собираться зеброги и зебрасы, которых я брал с собой в инспекцию. Два десятка рогатых и пять десятков крылатых гибридов, занимали свои места у небесных повозок: кто-то запрягался, а кто-то устраивался на месте пассажира. Грифонов с собой я решил не брать, оставив их в качестве основного гарнизона базы.

— Ты уверен, что это хорошая идея? — Астрал понизила голос, чтобы наш разговор не слышали посторонние.

— Более чем. — Окружив нас сферой тишины, а так же исказив визуальную картинку, (дабы особо умные индивиды, не попытались читать по губам), приподнимаю уголки губ в мягкой улыбке. — Не беспокойся, за пару дней со мной ничего не случится. Ты и Мистика нужны мне здесь…

— Следить за порядком в твое отсутствие. — Недовольно проворчала зебра. — Чувствую себя женой, вынужденной ждать мужа, оставаясь дома.

— И как ощущения? — Заинтересованно изгибаю брови, чуть приближаясь к собеседнице.

— Не очень. — Призналась черно-белая кобыла. — Мне было бы спокойнее, если бы хотя бы сестра полетела с тобой.

— Тебе ее помощь нужнее. — Заявляю твердо. — Ладно, закроем эту тему. Проследи за тем, чтобы мне было куда возвращаться.

По сути своей бессмысленный разговор окончился тем, что каждый из нас остался при своем мнении, но хотя бы Астрал была не из тех, кто оспаривает приказы публично. Ну а чтобы у нее не было повода заявить нечто вроде, «я же говорила…», нужно просто справиться с делами быстро и максимально эффективно.

Вместе со мной, к двум бункерам где все еще выращивают жеребят зони, отправлялись Уно и Тантра. Кобылы были не сильно рады известию о том, что им предстоит возглавить жеребячьи питомники, да еще и организовывать обучение, в условиях отсутствия преподавателей, но назначить на эти должности кого-то другого, я попросту не мог.

Куда же делись учителя, которые раньше занимались с маленькими зони? В условиях нехватки квалифицированных одаренных, когда нужно как-то налаживать работу академии биомантов, Цезарь их отозвал на новый объект. В результате, часть зеброгов и зебрасов, которые входят в мою свиту, останутся в подземных убежищах на правах преподавателей.

«Хорошо что хоть шаманов оставили на местах. Впрочем, если бы не резко возросшая нелюбовь к зебрам, „говорящим с духами“, их тоже нашли бы куда пристроить».

Саму практику выращивания полукровок в подземных бункерах, я решил закончить, а потому с этого года, третьи этажи комплексов закрываются. Старших жеребят и зебр уже воспитавших своих отпрысков до минимально необходимого возраста, будут переводить в один город, который скоро начнет возводиться вокруг моей крепости. Пони, служившие источником «генетического материала», перейдут в разряд подопытных, а сами освободившиеся помещения прекрасно подойдут для наиболее опасных экспериментов.

«Но все это в отдаленной перспективе. Сперва нужно разобраться с угрозой минотавров».

Сперва в небо взлетели одиночки, построившиеся в охранный порядок, затем к ним присоединились крылатые, тройками запряженные в небесные повозки, в каждой из которых сидело по два зеброга. Активировав ПНБ, я неспешно набрал высоту и завис в середине построения, позади сестры и ее личного «крыла».

Внизу уже начинались строительные работы, которые никто не собирался отменять или откладывать, лишь ради того чтобы проводить гранд-магистра.

Впереди нас ждала долгая однообразная дорога через небесную синеву, освещенную яркими лучами золотого солнца.

РЕВИЗОР 2

Вход во второй бункер, был замаскирован небольшой рощицей молодых деревьев, через которую проходила узкая дорога, накатанная колесами телег. Может быть изначально так и планировалось, или же после нападения на первую базу кто-то озаботился маскировкой, но идея скрыть плиту перекрывающую проход побегами растений, мне понравилась.

Во всем остальном, подземный комплекс в точности копировал мою нынешнюю базу, с поправкой на то, что здесь не велись бои, из-за чего не было причин проводить ремонтные работы, частично перестраивая помещения. Но обо всем по порядку.

Приземлились мы на опушке рощи, прямо на узкой дороге, где и были встречены парой стражников в черных плащах. Двое воинов, (чистокровных зебр), вежливо поприветствовали нашу компанию и пригласили проследовать за ними, не забыв сообщить, что их о нашем прибытии оповестили несколько часов назад, так что организовать торжественный прием высоких гостей, возможности попросту не было.

— Не стоит беспокоиться, у нас все равно нет времени на разные церемонии. — Благожелательно заметил я, вступая под кроны деревьев, вслед за проводниками.

— По правде, мы уже и не знали что делать. — Признался старший из стражников. — Командование базы отбыло несколько дней назад, из одаренных остались только шаманы, а жеребят чем-то полезным занять надо, а-то ведь они базу по камушку разберут. Дежурные конечно организовали уроки по строевой подготовке, по вечерам начали истории рассказывать, но это все временные меры, которые помогают лишь пока не пропал эффект новизны.

— А что же матери? — Позволяю в голосе прозвучать ноткам удивления. — Неужели они не занимаются своими жеребятами?

— Помогают конечно. — Согласился второй стражник, даже обернувшийся на миг чтобы кинуть на меня взгляд. — Только вот из-за последних новостей, которые просочились на жилой этаж благодаря болтливым языкам, среди кобыл зреет недовольство. Им ведь много чего наобещали, ради привлечения к участию в проекте, а в сложившейся ситуации всем понятно, что нынешнему Цезарю не до слабосилков…

— То что учителей, часть охраны и ученых отозвали, только подогревает слухи. — Добавил в свою очередь старший проводник. — Вот мы и пришли. Повозки можно вон за теми кустами спрятать: когда припасы привозят, туда всегда телеги ставят.

В вечернем лесу было прохладно и сумрачно, но моему зрению это не мешало, да и благодаря правому глазу проблем с ориентированием не возникало. Стражники же по всей видимости, изучили дорогу до мельчайшей кочки, так как безошибочно свернули к высокому холму, в котором с некоторым трудом можно было увидеть пещеру. Запряженные в повозки зебрасы, оказавшись в тени крон деревьев, так же использовали разные хитрости, чтобы лучше видеть, поэтому не стали задавать вопросы а молча потащили свой груз к указанным кустам.

Наклонившись, один из проводников подхватил зубами кончик веревки лежавшей на земле и потянул на себя. Меньше чем через минуту, плита начала подниматься, а жеребец усмехнулся и ответил на мой незаданный вопрос:

— Мы колокольчик приспособили. Когда кто-то из персонала поднимается наверх, конец шнурка пропускается в специальную выемку а дверь закрывается. На той стороне дежурят постовые, которые в случае чего, смогут уронить плиту.

«Целостность стены нарушили? Впрочем, это не важно».

Покосившись на Уно, замечаю как сестра молча кивает, показывая что приняла информацию к сведению. Все же именно ей предстоит в ближайшие несколько лет, играть роль местной матери-командира.

— Кто такие? — Едва проход открылся, как из туннеля показались еще пятеро жеребцов, четверо из которых были закованы в черную железную броню, а пятый был одет в белую хламиду, (на его шее висела серебряная цепь подмастерья друидизма).

— Гранд-магистр Мозенрат. — Изображаю приветственный кивок, при помощи взятого под контроль воздуха, наблюдая за выстраивающимися позади зони. — Прибыл с инспекцией вашей школы и привел с собой новых учителей, взамен тех кого отозвал Цезарь.

— Приветствую вас и ваших спутников, гранд-магистр. — Не слишком молодой, но и не старый «говорящий с духами», церемонно поклонился, всем своим видом демонстрируя уважение, которое впрочем не переходило границ, за которыми превращалось в раболепие и заискивание. — Мы ожидали вас несколько раньше… или наоборот позже. Мое имя Август, и я являюсь заместителем временного главы комплекса. Позволите вас проводить в зал для собраний, или же предпочтете отдохнуть с дороги?

— Сперва дела, потом отдых. — Замешкавшись на секунду, все же добавляю. — Учителя и мои заместители, будут присутствовать на собрании, остальных же следует разместить на ночь. Уже завтра мы должны продолжить свой путь.

— Как вам будет угодно. — Повернувшись к стражникам, шаман отдал несколько приказов, двоих отправляя с поручениями вперед нас. — Новых преподавателей мы сразу же можем поселить в комнаты их коллег, остальные же ваши спутники пока что займут спальни на первом подземном этаже. Места там не много, но если потесниться…

* * *

Конференц-зал был обустроен на первом подземном этаже, в левом от входа коридоре, за дверью из красного дерева с позолоченными ручками. В сравнительно небольшом, но вместительном помещении, стоял один прямоугольный стол, во главе которого возвышалось мягкое кресло с высокой спинкой. Справа и слева от стола, стояли менее вычурные сидения в количестве десяти штук, а у стен затянутых алыми полотнами флагов Зебрики, выстроились обычные стулья.

Первым делом, прежде чем на собрание начали сходиться преподаватели и командиры охраны, я приказал убрать все кресла, стол поставить поперек комнаты в дальнем конце, а за ним разместить несколько стульев для себя и своих доверенных. Остальные сидения, по числу тех кто будут присутствовать на разговоре, выстроились в четыре ряда между столом и выходом, (последние места заняли двадцать восемь зебрасов и зеброгов, которым предстояло заменить учителей для маленьких зони).

Сидя посередине стола, скрестив передние ноги на столешнице, я с непроницаемым выражением морды следил за шаманами и стражниками, вынужденными размещаться на передних рядах. Еще до начала беседы, мной были предприняты несколько простых психологических уловок: изменилась привычная обстановка конференц-зала, исчезла излишне вычурная мебель на которой раньше отсиживали свои крупы члены местного управления, за спинами у жеребцов и кобыл оказались почти три десятка незнакомых зони.

Уно, занявшая стул справа от меня, с интересом рассматривала своих новых подчиненных, при этом изображая сосредоточенность и глубокую задумчивость. Слева от меня, тем же самым занималась Скарлет, (черно-красная зебраска, которую сестра назначила своим заместителем).

— Начнем, пожалуй. — Нарушаю гнетущую тишину, установившуюся в помещении после того как последний приглашенный занял положенное место. — Как вы уже знаете, меня зовут Мозенрат… Титулы опустим, так как они будут только мешать. Мои спутницы, Уно и Скарлет, после моего ухода, будут работать вместе с вами, дабы этот комплекс и в будущем приносил не меньше пользы Зебрике, нежели во время войны. От своего имени и от имени Цезаря, хочу поблагодарить вас за тот труд, который вы приложили к воспитанию будущих героев, с честью и доблестью выдерживавших тяжелейшие испытания, которые в обилии подбрасывает жизнь. В каждой их и нашей победе, немалую роль играли именно те уроки, которые им помогли усвоить именно вы.

Зебры стали переглядываться, кто-то начал перешептываться, но большинство все же сохранили сосредоточенный и настороженный вид. В последнее время жизнь не баловала их хорошими новостями, и от инспектора, тем более самого гранд-магистра, ожидали какого-то подвоха.

— Нам несомненно приятны ваши слова… Мозенрат. — Не вставая со своего места, подал голос грузного телосложения черно-белый жеребец. — Но думаю что выражу общее мнение, если попрошу пропустить красивые речи и сразу перейти к главному.

— Разумеется…? — Уперев взгляд в сидевшего в первом ряду офицера, вопросительно приподнимаю брови.

— Капитан Блиц. — Правильно поняв мою мимику, представился жеребец.

— Вы правы, Блиц, время красивых речей прошло. — Выпрямив спину, обвожу присутствующих тяжелым взглядом, отмечая тех кто отвернулся, а кто с готовностью принялся играть в «гляделки». — Хотите знать, что будет с этой базой и к чему вам готовиться? Во-первых: ближайшие десять лет, бункер продолжит служить местом жительства и учебы для жеребят. Из этого следует, что будут необходимы учителя, охранники, иной персонал обслуживающий их нужды. Во-вторых: практика по выращиванию зони в условиях изоляции от внешнего мира, будет прекращена, а зебры являющиеся матерями одиночками, больше не будут использоваться как живые инкубаторы. Как только младшие из уже родившихся или только готовящихся родиться жеребят, окончат последний год обучения, освободившиеся помещения будут преспособлены под новые цели.

— А что будет с нами? — Голос подала кобыла средних лет, одетая в белую хламиду с серебряной цепью на шее. — Когда учить станет некого, нас выбросят на улицу?

Вопрос поддержали еще несколько приглушенных голосов.

— Неужели вы столь плохого мнения о Цезаре? — Изображаю удивление, одним этим вопросом заставив всех замолчать. — Каждому из вас будет дан выбор: устроиться в академию биомантов, где откроется факультет шаманизма, продолжить свою службу Цезарю в качестве «спящих» агентов, попытаться устроить свою жизнь в мирных условиях и отстроить личный дом, или же принять мое предложение и поучаствовать в новом проекте.

— О каком проекте идет речь, гранд… Мозенрат? — Решил задать вопрос Август, сидевший во втором ряду.

— Я назвал его «Город мастеров». — Тень усмешки скользнула в уголки губ, но тут же была задавлена волевым усилием. — Как вам известно, в данный момент происходит строительство Нового Рима, который по примеру небезызвестной Кристальной Империи, станет полностью автономным городом-государством. По замыслу Цезаря, столица Зебрики станет местом, где бок о бок смогут жить зебры, зони, грифоны и даже чейнджлинги. В свою очередь, «Город мастеров», на основание которого мной уже получено высочайшее разрешение, будет являться местом обитания одаренных и их родственников, не сумевших или не пожелавших оставаться в культурном центре империи. Кроме того, именно «Город мастеров», станет центром магической мощи и поставщиком одаренных в армию и особые структуры…

«А еще, это будет запасной центр управления страной, на случай повторения истории с старым Римом. Ну и противовес власти официального правительства».

* * *

— И что ты думаешь? — Устроившись на удобном диванчике для посетителей, скашиваю взгляд на Уно, занявшую кресло бывшего главы комплекса, стоявшее позади массивного лакированного стола.

В рабочем кабинете ярко светили хрустальные сферы, закрепленные в держатели позолоченной люстры. Толстый красный ковер на полу, медового цвета стены и минимум мебели, создавали атмосферу уюта и безмятежности.

— Своим «Городом мастеров», ты их заинтересовал. — Зебраска выдвинула верхний ящик стола и выгребла оттуда все папки с документами. — Даже некоторые стражники с интересом отнеслись к возможности, получить тепленькое место в администрации «магической столицы империи». А Цезарь точно знает о твоих планах, братик?

— В общих чертах. — Устроив голову на левом подлокотнике, задние ноги закидываю на правый. — Мне кажется он даже рад, что не придется как-то устраивать зони, среди «нормальных» зебр.

— Значит мы за них сражались, а теперь от нас носы воротят? — Шаманка фыркнула. — А когда минотавры придут, мы снова будем нужными и незаменимыми.

— С незаменимостью ты конечно перегибаешь. — Неопределенно взмахиваю правым передним копытом. — Но в основном конечно права. Для зебр, пони, да и всех остальных чистокровных, гибриды вроде нас, будут оставаться вторым сортом. В особенности пока нас мало и мы не в силах постоять за свои права.

— И тебя это устраивает? — Раскрыв первую попавшуюся папку, кобыла начала читать.

— Пока что, нам нужно придерживаться поведения верных и безотказных собачек Цезаря, которых он может похвалить, может спустить на своих врагов, а может и из дома на улицу выгнать, забыв покормить. — Невесело усмехаюсь. — Не пришло еще время показывать свои зубы и демонстрировать гонор.

— Как скажешь. — Уно легко согласилась с моим мнением, (даже слишком легко), тут же переведя тему разговора. — Что собираешься делать с кобылами?

— Холить и лелеять. — Отвечаю не задумываясь.

— Счастье приносить и ласкам подвергать? — Сестра ехидно улыбнулась, оторвавшись на секунду от своего чтива. — А на две сотни зебр тебя хватит?

— Если не справлюсь, позову Гривуса на помощь. — Отвечаю в тон зебраске.

— Фу, пошляк. — Крылатая зони скривила губы и отвела взгляд.

— Заметь, сестренка, не я это начал. — Перевернувшись на бок, приподнимаюсь на локтях. — Но идея действительно интересная…

— А серьезно? — Уно развернула ко мне раскрытую папку и ткнула правым передним копытцем в одну из строчек. — Здесь постоянно живут две сотни зебр из числа «слабосилков». Одни рожали по три, другие по четыре раза. Сомневаюсь что тебе удастся их уговорить сотрудничать, просто пообещав место в «Городе мастеров».

— Но и отпускать две сотни одаренных, пусть и откровенно слабых, что поправимо, просто нельзя. — Прикрыв глаза, мысленно прокручиваю в голове заготовленную речь, которую буду произносить перед матерями моих зони. — Не беспокойся на этот счет, я что-нибудь придумаю. Скажи лучше, ты уже подготовила реформы к плану обучения?

— Ничего особого менять не буду. — Откинувшись на спинку кресла и завернувшись в крылья как в кокон, ответила зебраска. — Введу обязательные факультативы по шаманизму для друидов и некромантов…

— Не забывай и о других науках. — Наставительно поднимаю правое переднее копыто. — Шаманам основы целительства, без применения духов, тоже будут полезны.

— Не учи ученую. — Фыркнула желто-черная летунья. — Но мне кажется, что я буду тут зря тратить время.

— А вот и нет. — Одним движением соскальзываю на ковер, мягко приземляясь на ноги. — Ложись на стол…

— Неужели гранд-магистр, решил воспользоваться своим положением, дабы надругаться над беззащитной подчиненной? — В фальшивом испуге округлив глаза, с нотками ужаса в голосе спросила Уно, (при этом начав собирать со столешницы разбросанные документы).

— Доиграешься, что я действительно решу над тобой надругаться. — Ворчу сердитым голосом, демонстративно сдвинув брови.

— Ты только обещаешь. — Весело хихикнув, крылатая зони забралась на стол и улеглась на спину, широко раскинув крылья. — Я готова на все!

— Выпорю. — Встав на задние ноги, передними копытами опираюсь на край столешницы, вторым мыслительным потоком уже сплетая заклинание диагностики.

— Нет, такие игры мне не нравятся. — Наморщила носик желто-черная кобыла.

— Скарлет нажалуюсь. — Нашел я новый выход.

— А вот это бесчестно. — Искренне возмутилась сестра.

— Тогда не мешай, и твои фантазии останутся только между нами. — Сменив гнев на милость, левым передним копытом прикасаюсь к печати, внутри которой заточен зверобог. — Структура прижилась нормально, так что я открою клапан на один процент. Будешь каждый день прогонять силу по организму, по вечерам опустошая резерв на две трети. Через месяц, открою канал еще на процент.

— Но ведь с такими темпами, я не буду готова к моменту вторжения! — Зебраска попыталась подняться, но была остановлена моей правой передней ногой, опустившейся ей на грудь и надавившей сверху. — Ладно-ладно, я спокойна.

— В первых сражениях ты точно участия принимать не будешь. — Заявляю твердо и уверенно, чтобы не возникло и мысли о том, что я могу изменить решение. — Зебрика не в столь плачевном состоянии, как кажется нашим «друзьям». Двурогие в этом скоро убедятся, прочувствовав все наше гостеприимство на своих шкурах. Скажу даже больше того: применение секретного оружия в первом же бое, покажет нашу слабость и неготовность к затяжному конфликту.

— Но ведь ты будешь участвовать? — Летунья нахмурилась. — А меня и Тантру, прячешь в бункеры…

— Совпадение. — Отмахиваюсь от слов сестры. — Просто мне больше некого поставить для управления этими комплексами. Вы же сможете проследить, дабы среди жеребят и их матерей, царили самые благоприятные настроения.

— Ты так и будешь гладить меня по животу? — Неожиданно сменила тему желто-черная кобыла.

— Уже почти закончил. — Вношу последние штрихи в настройку печати и убираю копыта от тела сестры. — Теперь тебе следует чаще тренироваться, но не перегружать энергетику.

* * *

Утром, в центральном зале второго этажа, я произнес речь перед жеребятами, восхищенными глазами глядящими на настоящего гранд-магистра, (большинство зеброгов видели себя на моем месте, а в их глазах с новой силой начинал пылать энтузиазм, дабы снова «грызть гранит науки»). Потом маленьких зони увели по классам, знакомиться с новыми учителями и повторять пройденный материал, а в помещении остались две сотни настороженных и напряженных кобыл, рядом с которыми виднелись совсем уж маленькие зони, еще не достигшие школьного возраста.

«Ну и что им сказать? Заготовленная речь явно не рассчитана на усталых обозленных матерей, у которых регулярно забирают малышей».

Планы столкнулись с реальностью и как часто бывает, не выдержали этой встречи. В установившейся тишине, мои шаги звучали особенно громко, а продолжающее сохраняться молчание, вызывало все большую тревогу на мордочках зебр.

— Вот смотрю я на вас… — Остановившись напротив кобылы, на спине которой была закреплена сумка с жеребенком, осматривающимся любопытным взглядом. — Смотрю и вижу себя. Своих мать, сестру, брата…

На последнем слове голос ощутимо дрогнул, а зебра оказавшаяся в центре моего внимания, неуютно поежилась.

— Много времени прошло с тех пор, когда… Не важно. — Дернув головой, отхожу от первого ряда кобыл, давая им свободно выдохнуть, а затем повернувшись к слушательницам мордой, говорю твердым уверенным тоном. — Я знаю, вам было тяжело и вы наверное уже не верите в обещания, которые давал Цезарь. Не буду вас винить, у вас есть право на недовольство и злость, в конце концов, часть обещаний уже нарушены, пусть в этом и виновата война. Но…

Делаю паузу, которую нарушила невысокая полная зебра, по возрасту как раз ровесница моей матери:

— Что «но», гранд-магистр? Скажи нам что-нибудь. Пообещай золотые горы и море роскоши.

В толпе начал слышаться ропот, а кобыла почувствовавшая поддержку, уже набрала в грудь воздуха, дабы продолжить тираду, но я ее опередил.

— Сегодня, лишь перед вами, я говорю не как гранд-магистр и посланник Цезаря. Сейчас перед вами сын, выросший в каменных стенах… Сын, более десяти лет не видевший мать и младшего брата.

Боевой пыл, до этого момента сверкавший в глазах кобылы, как-то сразу потух. Впервые с момента моего появления, она посмотрела на меня не как на очередного чиновника или офицера…

«А как на своего жеребенка, который ушел на войну и больше не появлялся в ее жизни. Подло конечно, но такова жизнь».

— Вам обещали щедрую плату? — Смотрю в глаза дрогнувшей спорщицы. — Мы готовы дать вам все, что у нас есть. Хотите получить магическую силу? У нас есть способы, как становиться сильнее. Все что я могу просить у вас, это немного подождать и помочь нашим младшим братишкам и сестренкам, вырасти полноценными членами общества. Через десять лет, эти стены покинет последний воспитанник, а вместе с ним уйдет и последняя мать… Дайте время, и вас будет ждать город, в котором вы возможно встретите тех, кому когда-то дарили свои любовь и заботу.

— И нас больше не заставят рожать каждые четыре года? — Голосом почти срывающимся на крик, спросила зебра из второго ряда.

— Вы — матери, которые дали жизнь зони. — Вскинув голову, смотрю поверх голов вздрогнувших слушательниц. — Вы дарили нам любовь и заботу, когда мы были жеребятами, и теперь пришла наша очередь заботиться о своей семье.

Хрупкая тишина повисла в большом зале, а затем будто хрустальный бокал, разбилась на тысячи осколков, звон которых состоял из сотен голосов.

Вперед вышла первая спорщица и твердым шагом направилась ко мне. Этот маневр заметили остальные, в результате чего голоса утихли до перешептываний.

— Я не знаю, жеребенок, кто твоя мама, но мне хочется верить, что она хорошо тебя воспитала. — Говоря эти слова, она смотрела куда-то мимо меня, а затем словно пересилив себя, заглянула в разноцветные глаза и продолжила. — Мы поверим тебе, в этот раз. Но помни: мы верим именно тебе, а не Цезарю или Зебрике.

— Я ценю это. — Отвечаю, уважительно склонив голову.

В следующий момент, кобыла прослезилась и отвернулась, скрывая от меня свои слезы. Это можно было бы считать победой, но в груди почему-то было больно.

«Пойду на третий этаж, хоть развеюсь немного».

РЕВИЗОР 3

Третий подземный этаж комплекса, встретил меня тишиной и всего двумя скучающими стражниками, лениво переговаривающимися о чем-то своем. При моем приближении, жеребцы охранявшие своеобразный перекресток, замерли по стойке «смирно». Они были закованы в легкие пластинчатые доспехи, на спины были накинуты черные плащи с алыми подкладками, на шеях висели бронзовые цепи…

«Будто в прошлое вернулся».

— Я хочу увидеть пленников. — Произношу негромко но отчетливо, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Гранд-магистр? — Уточнил один из постовых.

— Собственной персоной. — Одариваю черно-белого жеребца усталым взглядом. — Нужны какие-то подтверждения моих полномочий?

На последних словах, чуть надавливаю на стражников своей силой, ментально транслируя крайнюю степень раздражения. Бойцы неуверенно переглянулись, более молодой начал переступать ногами.

— Прошу прощения, гранд-магистр. — Старший жеребец уважительно склонил голову. — Если желаете, я могу проводить вас к камерам, или же предпочтете чтобы заключенных привели в спортзал?

«Так вот зачем они используют это помещение».

В плане бункера, на том месте где я устроил лабораторию, было обозначено пустое неиспользуемое помещение. В принципе, можно было догадаться о том, зачем может понадобиться свободное пространство в тюрьме под землей, все же для сохранения физического и психологического здоровья, разумным время от времени нужно двигаться.

— Лучше я понаблюдаю за вашими подопечными, в их привычной среде обитания. — Кивком указываю на коридор, который должен вести к камерам.

Без лишних слов, стражник пошел вперед, звонко цокая железными накопытниками. Словно экскурсовод, он начал вещать довольно громким голосом, будто бы хотел кого-то о чем-то предупредить:

— Господин гранд-магистр, как вы понимаете, условия содержания заключенных зависят от разных факторов, начиная от их поведения, заканчивая финансированием…

«Забавно, но я почему-то думал что финансирование должно стоять перед поведением».

Камеры, представшие моему взгляду, были похожи на дешевые гостиничные номера, без окон и ванных комнат. В одинаковых прямоугольных помещениях, у правой от входа стены, стояли одинаковые узкие кровати, у изголовья которых разместились тумбочки с выдвижными ящиками и открывающимися дверцами. Под постелями стояли ночные горшки, а в левом дальнем углу, красовалась конструкция похожая на умывальник.

Десять пегасов и десять единорогов, при нашем приближении начинали активно изображать крепкий сон, но при этом все же смотрели через решетки сквозь полуприкрытые веки.

— Раз в декаду, в спортзале мы проводим помывку, для чего привлекаем стражу с верхних этажей. — Продолжал делиться подробностями своей работы мой гид. — Раз в три-четыре дня, заключенным дается возможность размять ноги и пообщаться не перекрикиваясь из камер.

— Как давно эти пони находятся здесь? — Остановившись перед комнатой, где на кровати лежал серый единорог, начинаю более подробно рассматривать многодетного отца.

«Сейчас в бункере пол тысячи жеребят, а здесь два десятка жеребцов. Выходит, что каждый из этих пони, является родителем как минимум для двадцати пяти зони? А ведь нужно учитывать еще и тех, кто уже закончил начальное обучение и вышел на поверхность».

— Насколько мне известно, они здесь с самого начала. — Несколько неуверенно отозвался стражник.

«Не похоже что бы их морили голодом, или запрещали заниматься спортом».

Используя телекинез, распахиваю тумбочку. Внутри обнаружились книги, доска для игры в шашки, (с шестиугольными клетками), колода карт и сложенная в несколько раз картонка с какими-то рисунками.

— Эм… — Черно-белый полосатый жеребец, явно начал нервничать. — Я… могу все объяснить?

— Не стоит. — Громко захлопываю тумбочку, заставляя заключенного заметно вздрогнуть. — Все вполне очевидно.

«Пленников можно использовать, как я и планировал раньше… Но можно попытаться извлечь из этого выгоду».

— Господа. — Повысив голос, обращаюсь к внимательно слушающим жеребцам. — Не будете ли вы столь любезны, чтобы ответить на мои вопросы?

— Если вежливо просят, почему бы и не поговорить. — Серый единорог принял сидячее положение, удобнее устроился на своей кровати и устремил на меня взгляд светло-голубых глаз. — Представишься, или мне обращаться к тебе как к гранд-магистру?

«Наглость — второе счастье?».

— Оставим имена для следующей встречи. — Усмехаюсь уголками губ. — Сейчас мне интересно узнать, как вы относитесь к местному гостеприимству?

— Выпивка, еда, кобылы, интересные собеседники, крыша над головой… — Собеседник прикоснулся правой передней ногой к своему рогу, который обхватывали несколько тонких спиральных колец, состоящих из кристалла. — Если бы не это украшение и необходимость целыми днями сидеть в своих апартаментах, я бы решил что попал на курорт для богачей.

Из соседних камер послышались смешки жеребцов, внимательно прислушивавшихся к разговору.

— А что вы скажете, если я предложу вам покинуть ваши уютные комнаты? — Вопросительно изгибаю брови, немигающим взглядом следя за мимикой собеседника.

— Пожалуй… откажусь. — Единорог откинулся спиной на стену и заявил. — В Эквестрию вы меня не отпустите, гранд-магистр, а жить и работать в чужой стране, меня не слишком привлекает.

— Точно! — Поддержал собрата по несчастью другой пони. — Нас и здесь неплохо кормят.

«И все же, слишком много мороки и мало пользы. Остается первый вариант».

— Очень жаль. — Сокрушенно качаю головой. — Возможно позже вы передумаете?

— Очень вряд ли. — Хмыкнул единорог, еще не догадываясь о моих намерениях.

— К сожалению, в ваших услугах как источников семени, Зебрика больше не нуждается. — Направляю духовную энергию в правый глаз, беря под контроль воздух вокруг головы собеседника. — О перспективах дальнейшего сотрудничества, мы поговорим в другом месте, в иных условиях.

Раскрыв рот, пони попытался закричать, но невидимая сила сдавила шею. Глаза заключенного выпучились, морда потемнела от прилившей крови, а через несколько секунд бестолковых трепыханий, его тело обмякло. Из-под моего плаща вылетел свиток, созданный из кожи зебры, при помощи телекинеза развернутый, а затем расстеленный на полу.

— Эй! — Донесся голос из соседней камеры. — Что там у вас происходит?

«Для заключенных, вы слишком много себе позволяете».

Единорог был перемещен на свиток хранения, а затем после поступившей от меня команды, исчез в облачке белого дыма. Стражник, наблюдавший за всем происходящим, только открывал и закрывал рот, не в силах вымолвить и слова.

— Все во славу Зебрики. — Подмигнув полосатому жеребцу, перехожу к следующей решетке, где уже без лишних разговоров сперва душу до потери сознания, а затем упаковываю пони в новый свиток.

В отличие от зебр, родивших и вырастивших ни по одному жеребенку, к отцам зони я никакого уважения не испытывал. Для меня, эти единороги и пегасы, представляют исключительно научный интерес, а их неизвестно откуда взявшаяся гордость, лишь дала повод действовать более грубо.

Последний двадцатый свиток занял свое место в кармашке плаща, после чего я повернулся к растерянному стражнику. Сейчас в этом жеребце боролись противоречия: с одной стороны он был хорошо знаком с пленниками, с кем-то возможно даже дружил, но при этом внутренний голос утверждал, что не произошло ничего необычного.

— Мы должны заботиться о собственных гражданах. — Произношу глядя прямо в глаза своему проводнику. — Зебры наверху — граждане Зебрики. Их жеребята — граждане Зебрики. Эти пони…

— Не граждане Зебрики. — Отведя взгляд, уже вполне спокойно закончил мою мысль стражник.

— Рад что ты это понимаешь. — По доброму улыбаюсь. — А теперь: давай осмотрим кабинеты?

* * *

К полудню, я и половина изначального отряда зони, наконец покинули второй бункер. Уно осталась за главную, наводить свои порядки и склонять жителей комплекса к сотрудничеству и вхождению в состав «Города мастеров». Кобылы со второго подземного этажа, отнеслись к моей сестре вполне дружелюбно, приняв ее много более тепло чем меня, (даже обидно немного).

Перелет к третьему бункеру, запомнился только начавшей портиться погодой, а окончился лишь глубоким вечером, когда солнце почти скрылось за горизонтом.

На этот раз, никто нас не встречал, а потому вход под землю, пришлось искать самостоятельно. К счастью духи земли, за щедрую плату согласились указать место, где начинается «труба, в которую не пройти», (так они обозвали экранированный от магии туннель).

Вместо темной, но в чем-то даже приятной рощи, вход в третий бункер размещался среди каменистых холмов и торчащих из земли валунов. Здесь даже дороги как таковой не было, лишь местами виднелись продавленные колесами телег колеи.

— И что дальше? — Тантра, выбравшись из небесной повозки, подошла ко мне слева, многозначительным взглядом указав на внушительного вида плиту. — Похоже что впускать нас не собираются.

— Может быть нужно постучать. — Задумчиво осматриваюсь по сторонам, подыскивая не слишком большой, но тяжелый камень. — Шнурка, на другом конце которого привязан колокольчик, я почему-то не нашел.

— Мне распорядиться, чтобы бойцы разбили лагерь? — Кобыла вопросительно приподняла брови. — С утра можно начать ломать дверь… как раз летуны отдохнут.

— Не стоит. — Качаю головой. — Пусть лучше примут стимуляторы и готовятся штурмовать подземелье.

— Думаешь там захватчики? — Некромантка неуловимо изменилась, став сосредоточенной и спокойной.

— Будем надеяться на лучшее, но готовиться к худшему. — Отвечаю хмуро, мысленной командой активируя ПНБ, (пока что лишь первую стадию). — В конце концов, один бункер уже был захвачен.

— А я еще хотела Мираж с собой взять. — Проворчала черно-зеленая кобыла. — Какой план?

— Я ломаю дверь, зеброги ставят барьер, зебрасы обезвреживают тех, кто попытается оказать сопротивление. — Немного помолчав добавляю. — По возможности никого не убивать, но и не церемониться. Маловато нас для «чистой» работы.

При помощи магии единорогов, сперва замораживаю плиту, затем пытаюсь прожечь огнем, после чего снова замораживаю и атакую пламенем. Пусть материал, из которого состоит заслонка, устойчив к магии, но перепады температуры действуют на него ничуть не менее разрушительно. Когда же появились первые трещины, подхватываю телекинезом булыжник покрупнее, и разогнав его до предела, ударяю по преграде.

Процедуру пришлось повторить с самого начала пятнадцать раз, зони уже успели наскоро перекусить и залиться боевыми стимуляторами, готовясь схватиться с неизвестным врагом. И вот, наконец плита пала, развалившись на отдельные куски и открывая нашим взглядам пустой коридор.

Создав свой дубликат, отправляю его на разведку, сам при этом остаюсь перед входом. Через несколько минут двойник развеялся, передав свои воспоминания, которые вызвали недоумение.

— Вход на первый подземный этаж забаррикадирован изнутри, так же как и на второй. — Поворачиваюсь к подошедшей Тантре. — Верхнюю баррикаду пытались сломать, а вот нижнюю соорудили совсем недавно.

— Пока ты ломал дверь? — Предположила зеброжка.

— Возможно. — Кивнув, возвращаю свой взгляд к коридору. — На третьем этаже нет никого живого, зато в спортзале много трупов и костей.

— Идем внутрь? — Черно-зеленая зони нахмурилась. — У меня очень плохое предчувствие.

Молча создаю еще одного двойника и отправляю вперед, сам же следую в десяти шагах позади, не забыв окружить себя пленкой щита. Зебрасы и зеброги, приготовившись отражать нападение, двинулись следом, сохраняя напряженное молчание.

Спустившись на первый подземный этаж, мы решили не торопиться и оставив десяток крылатых некромантов для наблюдения, двинулись по винтовой лестнице вниз. На ступеньках несколько раз попадались следы крови, с третьего подземного этажа несло смесью не самых приятных ароматов.

Подойдя к баррикаде собранной из дверей и кроватей, стучу в нее правым передним копытом.

— Есть кто живой?! — Мне и самому эта фраза казалась глупой, но в сложившейся ситуации ничего более умного в голову не пришло.

Левый глаз, в очередной раз изменив спектр восприятия, показал скопление источников тепла, выстроившихся в нечто вроде шеренги, прямо напротив входа. Чтобы задеть осколками если не всех, то хотя бы большинство, мне нужно было использовать одно единственное ударное заклинание, которое отправило бы в полет кучу обломков.

— Не похоже это на вражеское вторжение. — Бормочу в пол голоса, но из-за царящей в коридоре тишины, эти слова услышали все мои спутники.

— Гранд-магистр, я вырос в этом бункере. — Из строя зебрасов, вперед вышел сине-черный жеребец. — Тут и раньше обстановка была… не самая приятная, а сейчас складывается ощущение, будто…

Договаривать зони не стал, но это было и не нужно. Все мы видели следы крови, а мой дубликат показал тела кобыл, стражников и жеребят, которых просто сбросили в спортзал. При этом только жеребцов, кто-то изуродовал до такой степени, что узнать их пол удалось исключительно благодаря обширному опыту работы с мясом.

— Тантра, не хочешь прогуляться со мной на ту сторону? — Обращаюсь к некромантке, погрузившейся в свои собственные мысли.

— Я? — Зеброжка вздрогнула, но быстро опомнилась. — Да, конечно.

— Без приказа ничего не предпринимать. — Говорю обращаясь к остальным зони. — Лучше отойдите к лестнице и следите за обстановкой.

Спорить бойцы не стали, хоть по мордам и было видно, что с таким решением они не согласны.

— Как только переместимся, готовься активировать барьер. — Кладу левое переднее копыто на плечо подруги и сплетаю заклинание перемещения.

Нас окутали разряды молнии, в следующий миг яркая вспышка поглотила мир, а затем по ногам ударил каменный пол центрального зала второго этажа. Раздался чей-то вскрик, упало что-то железное, застучали по камню десятки копыт.

— Мать моя кобыла… — Шокировано выдала Тантра, усевшись на круп и приложив правое переднее копытце к мордочке.

Благодаря правому глазу, даже не поворачиваясь я видел, что кроме нас, в помещении находится восемьдесят три зебры, вооруженные короткими мечами и палками, к концам которых были примотаны ножи. Наше неожиданное появление заставило это воинство отшатнуться, из-за чего многие упали а другие уронили свой инвентарь…

— Дос… Как это возможно? — Жалобно спросила черно-зеленая некромантка, устремив на меня взгляд глаз, в которых плескалось неверие.

Поворачиваюсь к кобылам, кое как снова принявшим подобие боевого построения. Все они были исхудавшими, грязными, измотанными и израненными. На мордочках, из-за худобы ставших угловатыми, застыла смесь решительности и обреченности.

Медленно начинаю подходить к зебрам, оружие в копытах и зубах которых заметно задрожало. С каждым моим шагом, напряжение в воздухе нарастало, а лихорадочный блеск в глазах устремленных на меня, грозил вспыхнуть пожаром безумия.

— Не подходи, чудовище. — Прошипела одна из наиболее крепких зебр, тут же попытавшись ткнуть меня импровизированным копьем. — Мы вам больше никого не отдадим!

— Дос! — В донесшемся до меня вскрике Тантры, смешались испуг и мольба, (скорее всего она и сама до конца не понимала, что хотела сказать).

Чуть качнувшись вправо, заставляю острие лезвия беспомощно скользнуть по шкуре на левом боку. Благодаря укреплению чакрой, даже удар здорового легионера, вряд ли нанес бы особый вред, а неумелый тычек истощенной кобылы, даже теоретически не нес никакой угрозы.

Поднявшись на задние ноги, шагаю вперед, прямо на встречу потерявшей равновесие воительнице, дабы осторожно подхватить ее передними копытами и прижать к себе. Несколько раз бока кольнули разными железками, но никакого эффекта это не возымело.

— Пусти… Пусти меня… Ненавижу-у-у! — Несколько раз дернувшись, моя пленница обмякла и хрипло расплакалась от бессилия.

Начинаю осторожно гладить гриву и худую спину, на которой отчетливо выделяются позвонки. В это же время нас окружили кобылы, но видя что я не проявляю агрессии, нападать не спешили. Тантра так и стояла у баррикады, не зная что и предпринять.

— Все будет хорошо. — Как можно более ласковым голосом шепчу в прижавшееся к голове ухо. — Теперь все будет хорошо.

— А у него рог. — Раздался удивленный голос откуда-то со стороны.

— Точно! — Воскликнула другая зебра, уронив свое копье. — Так это… зони?

Зебры начали спорить, что-то друг другу доказывать, ругаться…

Моя противница попыталась отстраниться, но на этот раз без резких движений. Заплаканные карие глаза, в которых виднелся туман безумия, уставились на мою морду, а затем тонкие губы растянулись в слабой но счастливой улыбке.

— Сынок… ты так вырос… — Кобыла снова уткнулась мне в шею, судорожно вцепившись передними копытцами в плечи. — Я не хотела им тебя отдавать… Правда не хотела.

— Спи. — При помощи левого глаза, погружаю утомленный разум в крепкий сон.

«Встречу „Первого“, набью ему морду».

— Кто главный? — Грубо перебиваю гул голосов, осторожно опуская окончательно расслабившееся тело.

— Вообще-то она. — Подала голос кобыла с мечом. — Но в данный момент, думаю что я.

— Что с жеребятами? — Сконцентрировав внимание на отозвавшейся, высвобождаюсь из хватки уснувшей воительницы.

— А тебе какое дело? — Вскинулась было лидерша, но наткнувшись на мой взгляд, как-то стушевалась и отвернулась, после чего все же ответила. — В дальних комнатах, сидят с няньками.

— Так… — Пару раз глубоко вдохнув и выдохнув, возвращаю мысли в конструктивное русло. — Сейчас мы разберем баррикаду, сюда придут мои зони и окажут вам помощь. Кого надо — подлечим, чем сможем — накормим. В процессе вы будете рассказывать, какого звездного духа здесь происходит.

* * *

Появиться в яркой вспышке, запустить несколько «стрел разложения», дождаться пока тела жертв умрут и захватить души. Как только в комнате не остается живых кроме меня, наступает черед повторить те же действия еще раз.

В свое время, «Желтая Молния», с его техникой перемещения «Полет Бога Грома», считался одним из опаснейших, если не самым опасным убийцей мира боевых магов. А ведь он был не сильнейшим, а именно быстрейшим, за что и сыскал славу, которая в итоге привела его к смерти в результате ритуального самоубийства.

Мое заклинание перемещения лишено недостатков, вроде необходимости появляться рядом с «маяком», но зато ограничивается расстоянием и требованием хотя бы примерно представлять место, где хочешь появиться. Заклинания из школы некромантии, идеально заменяют средство тихого устранения, так как неожидавшая атаки жертва, уже не может поднять шум.

«Уже все? Даже обидно».

Тридцать восемь жеребцов и три кобылы — это все, кто прятался за баррикадой на первом подземном этаже. Сорок одна душа — это моя добыча, полученная после почти бескровной, но от этого ничуть не менее жестокой охоты.

«Ладно, пар я сбросил. Теперь нужно решать, что делать с зебрами и жеребятами. Хотя, что там решать? Нужно пригнать небесные повозки и перевезти их к крепости. поживут пока в палатках, а там и дома будут готовы. Под землю-то их теперь ничем не заманишь».

История, которую мне на разные голоса рассказали пленницы третьего бункера, была… странной. Начиналось у них все как и везде, и даже в первые пару лет, условия быта были на более высоком уровне. Однако же, стоило начаться войне, как местные управленцы, совершенно потеряли связь с реальностью, устроив для себя маленькое королевство с азартными играми, выпивкой и кобылами. Куда девали неучтенных чистокровных жеребят, появляющихся в результате развлечений? От них избавлялись друиды и некроманты, работавшие преподавателями у зони.

Некоторые кобылы, в результате несчастных случаев, погибали от разных травм. Однако, ради сохранения отчетности, их более выносливым подругам, приходилось рожать не раз в четыре года, а в два раза чаще.

В какой-то момент, продукты поступающие на склады бункера, стали уходить на сторону, в результате чего зебры получали урезанные пайки…

Не буду перечислять, (пусть и мысленно), все злоключения обитателей этого комплекса, замечу лишь, что известие об отзыве всех глав и большинства одаренных, стало полной неожиданностью. Когда же на базе осталась лишь треть стражников и четырнадцать шаманов, кобылы подняли бунт, итогом которого мы и стали свидетелями.

«С другой стороны, у меня есть возможность укрепить свои позиции среди зони: нужно всего лишь поставить Цезарю ультиматум. Осталось только решить: стоит ли это делать сейчас, или дождаться окончания разборок с минотаврами?».

Выйдя из коридора первого подземного этажа на винтовую лестницу, где меня ожидали два «крыла» зебрасов, поочередно смотрю в глаза каждому летуну.

— Если кто спросит… — Говорю медленно, тщательно подбирая слова.

— Охрана комплекса отказалась сотрудничать и оказала сопротивление. — Пришел на помощь черно-синий жеребец. — Поняли, не дураки.

ВРЕМЯ НЕ СТОИТ НА МЕСТЕ. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

Полуденное солнце освещало огромный котлован, на дне которого копошились тысячи зебр, зони, грифонов и чейнджлингов, (последние не всегда утруждали себя маскировкой, заставляя союзников привыкать к своему виду). Кто-то вывозил землю, кто-то замешивал «жидкий камень», другие таскали каменные блоки, стучали молотками и бегали с инструментами, своей суетой напоминая муравьев в муравейнике.

Стоя на краю котлована, Цезарь задумчивым взглядом наблюдал за рабочими. Бывало он целые часы проводил на этой площадке, неспешно раскладывая в голове новую информацию и успокаивая мысли. На этот раз, повод для беспокойства был действительно серьезный, да и проблемы пришли оттуда, откуда их совершенно не ожидали.

«Определенно: тайную стражу пора расформировывать… а еще лучше, показательно казнить. Вреда от них больше чем пользы, а те кто придут им на смену, видя пример предшественников, будут более мотивированными».

Гранд-магистр, во время последнего сеанса связи, в ультимативной форме потребовал выдать всех работников одного из бункеров, где выращивались зони, отозванных для организации работы академии биомантов. Официальной причиной он назвал жестокое обращение с гражданками Зебрики, по совместительству являющимися матерями трети всех полосатых полукровок…

«Растет „Седьмой“, уже решил поиграть в политику, попутно заработав пару баллов в глазах своих подчиненных. И ведь придется пойти на встречу, если не хочу получить грандиозный скандал, который опустит мою репутацию в глазах народа».

Усмешка растянула губы «Первого», придав его морде очень неприятное выражение. Намек младшего «Безымянного», на то что скандал может выйти за пределы их узкого круга, был настолько явным, что у правителя Зебрики даже начали возникать сомнения в том, что он сам придумал то, чего на самом деле нет.

«Жаль конечно отдавать одаренных на „суд кровью“, все же они не воины и скорее всего погибнут, но если этого не сделать, то империя в преддверии войны, потеряет половину боевой мощи. А ведь простой народ, узнав что Цезарь встал на защиту гильдии, в ситуации когда честного суда от него требуют верные подданные, может принять сторону полукровок. В конце концов, слишком многие пожелают воспользоваться шансом окончательно раздавить друидов и некромантов».

Решение, как поступить в данной ситуации, было принято еще во время сеанса связи, но «Первый» все же взял время на раздумья. Следовало дать понять «Седьмому», что его прихоти не будут исполняться по первому требованию.

«Кажется чейнджлинги предлагали военную помощь, в обмен на закрепление своего положения в Зебрике через брак? Пожалуй, гранд-магистру следует обзавестись достойной женой».

Разумеется, заставлять младшего «Безымянного» жениться на принцессе перевертышей, было бы слишком недальновидно. Даже чистокровные зебры отнеслись бы к подобному без восторгов, если вовсе не враждебно. Однако, в случае неудачного хода войны, дабы защитить родину от захватчиков, подобная жертва гранд-магистра будет оценена по достоинству и воспринята с пониманием.

«Вампиры получат желаемый политический брак, но их влияние на Зебрику останется строго ограниченным. В свою очередь, „Седьмой“ получит дополнительную головную боль, которая урежет его амбиции… И все счастливы».

Кивнув своим мыслям, Цезарь решил обрадовать своего соратника новостью о возможном браке, во время следующего сеанса связи. Ну а в качестве утешения, можно будет сообщить о решении отдать требуемых зебр, для «суда кровью»…

«Будет дополнительный стимул, проявлять больше энтузиазма в защите границ».

— Мой император. — Со спины, к правителю подошел невысокий худощавый жеребец, кутающийся в синий плащ.

— Говори. — Разрешил «Первый», настроение которого стремительно поползло вверх, а в душе все ярче разгоралось нетерпение лично сообщить Циан, о предложении заключить брак с гранд-магистром.

«И почему мне раньше эта мысль в голову не пришла? „Седьмой“, официально является второй по значимости фигурой государства, пусть и не обладает реальным влиянием на внутреннюю и внешнюю политику, а значит отказаться от такой чести, перевертыши не смогут… или смогут, но при этом потеряв немало уже завоеванных позиций. В то же время, даже если свадьба состоится, я выиграю достаточно времени, пока новоявленные муж и жена, будут бодаться между собой».

— Предварительная договоренность заключена. — Секретарь говорил уважительно, но без раболепия, а так же строго по делу, не увлекаясь красивыми речевыми оборотами. — Необходимо ваше подтверждение списка членов посольства.

«Еще одна хорошая новость. Лорд все же согласился на переговоры, а значит мое предложение его заинтересовало…».

— Я подойду через пол часа. — Не оборачиваясь, прежним тоном, никак не выдававшим бушующих эмоций, заявил правитель Зебрики.

— Как вам будет угодно, мой император. — Поклонившись, секретарь поспешил покинуть площадку для наблюдений.

Несколько групп телохранителей, внимательно отслеживавших каждое движение низкорослого жеребца, продолжили свою работу по охране Цезаря, стараясь оставаться как можно более незаметными.

* * *

Кровавый император, «Не сгоревший король», «Железная лапа» и просто хороший грифон, (по своему собственному мнению), прохаживался между рядов кольев, на которые были насажены головы мятежников. Целая долина, земля в которой пропиталась кровью убитых, превратилась в уродливую пародию на лес, деревья в котором заменялись вкопанными в почву палками.

Не смотря на гибель предводителя и переход части элитных воинов на сторону правителя, верные идеалам кланов наемники, продолжали свою обреченную на поражение борьбу. Не имея толковых тактиков и обученных стратегов, они раз за разом попадались в простейшие ловушки, из которых вырывались ценой множества потерь, лишь для того чтобы снова кинуться в самоубийственную атаку. Подобная смелость, порой переходящая в безрассудство и глупость, вызывала уважение как у кровавого императора, так и его приближенных.

«Лес голов», одновременно должен был служить и для устрашения врагов, и в качестве своеобразного памятника смелости бойцов, ради своих убеждений пошедших до самого конца. Те же трусливые кошки, которые решили сбежать под защиту полосатых пони, глупо надеясь на то, что там до них не дотянутся когти «Железной лапы», вызывали лишь презрение и охотничий азарт.

«Радуйтесь своему временному спасению… Когда-нибудь, моя армия пройдется по землям зебр, снимая свой кровавый урожай».

— Господин. — Перед фигурой, закованной в алые доспехи, на которых сверкали лучи опускающегося к горизонту солнца, приземлился один из гвардейцев, тут же опустившийся на колено и склонивший голову. — Ваш приказ исполнен.

— Превосходно. — В последний раз взглянув на «лес голов», правитель империи грифонов расправил крылья. — Веди меня к ним.

Перелет до крепости, в которой держали старейшин клана погодных магов, занял двадцать минут, за которые «Не сгоревший король» успел обдумать разные сценарии предстоящей беседы. Не смотря на то, что враги считали его безумным чудовищем, а многие союзники упрекали в недальновидности, (за что им еще придется ответить), «Железная лапа» понимал, что без магов все его амбиции, не стоят и выеденного яйца. Полагаться же в столь важном деле на зебр, работающих за страх а не на совесть, или на чейнджлингов, которые вовсе не заслуживают доверия, было бы на самом деле глупо.

Приземлившись на край уступа, нависающего над глубокой пропастью, владелец алой брони шагнул в услужливо распахнутые ворота и по широкому каменному коридору, двинулся в сторону темниц. Дорогу ему освещали факелы, свет от дрожащих языков пламени которых, танцевал на стенах, заставляя тени складываться в причудливые узоры. Впрочем, благодаря силе даруемой доспехами, крылатый хищник мог бы обойтись вовсе без света.

Скрипнула тяжелая деревянная дверь, император зашел в темную камеру, жестом велев страже остаться снаружи. Один из грифонов, бряцая чешуйчатой кольчугой, вставил в кольцо вбитое в стену, только зажженый факел, после чего поспешил выйти в коридор, осторожно прикрыв за собой створку.

— Вот мы и снова встретились, старик. — Прогрохотал из-под шлема голос кровавого императора.

Седой крылатый хищник, цепями прикованный к деревянному щиту, медленно поднял голову и щуря не успевшие привыкнуть к свету глаза, посмотрел на своего посетителя. В нескольких местах, шкура пленника была окрашена бурыми пятнами, перья на крыльях оказались вырваны или обрезаны, а пальцы лап связывали тонкие прочные нити, до боли врезающиеся в плоть при малейшем движении.

— Помнишь, ты говорил что я погибну, и потащу с собой всех, кто решит за мной пойти? — «Не сгоревший король» склонил голову к правому плечу. — Так посмотри же, где теперь я, и где все мои враги…

— Глупый птенец. — Просипел старик. — Ты ведешь наш народ к гибели.

— Я приведу наш народ к величию! — Глазницы шлема полыхнули серебрянным светом, но тут же погасли, а голос правителя империи грифонов, стал совершенно спокойным. — Мы снова стали едины, как в давние времена, когда наши предки были ужасом небес. Теперь же, я снова предлагаю тебе, занять свое место в моей свите. Вместе мы добьемся всех своих целей, заставим считаться с собой наглых травоядных…

— Хе-хе-хе… да ты обезумел, птенчик. — Пленник посмотрел прямо в железную маску собеседника. — Времена бесконечной войны остались в прошлом, так же как и подвиги великих воинов и доблестных героев. Хочешь истинного величия нашему народу? Тогда воспитывай ученых, развивай науку, не позволяй и без того малочисленным магам, гибнуть в бесполезных стычках между собой и с чужаками. Как думаешь, почему Эквестрия — это сильнейшая и богатейшая страна в мире? Да потому, что Селестия заботится о процветании своего народа…

— Чушь! — Глаза «Железной лапы», полыхнули яростью, даже свет факела тревожно затрепетал, когда закованная в броню фигура, нависла над прикованным к щиту стариком. — Селестия — сильный маг, с которым боятся сразиться все остальные «одаренные». Не будет ее, и страна пони рухнет, словно карточный домик под порывом ветра. Лишь сила клинков, способна обеспечить государству истинное процветание, и лишь доблесть воинов, может являться фундаментом счастливого будущего.

— Так зачем же тебе я? — Казалось что гнев императора, ничуть не напугал пленника, не смотря на разницу их положений.

— Мне нужен учитель, который сможет подготовить боевых магов. — Шагнув назад, «Не сгоревший король» сцепил передние лапы за спиной. — Ты один из лучших учителей, да и сильнейший в своем поколении.

— Нет. — Старик опустил голову. — На моих когтях и без того слишком много крови. Лучше не трать время и убей меня.

— Видимо, придется мне обратиться за помощью к твоим внучкам. — За стеклами шлема замерцали опасные огоньки. — Уверен, они согласятся оказать услугу своему императору.

При упоминании родственниц, пленник вздрогнул как от удара кнута, вызвав своей реакцией удовлетворенный хмык у собеседника.

— Даю тебе последний шанс, старик. — Прогрохотал голос владельца алой брони.

— Я… Я сделаю, как ты скажешь… Тварь. — Во взгляде последнего из истинных магов расы грифонов, смешались ненависть и чувство беспомощности.

— Вот и отлично. — Кровавый император направился к выходу из камеры. — Завтра тебя переведут в новую комнату, а пока что, можешь обдумать план обучения своих первых подопечных.

* * *

В уютном рабочем кабинете, вдоль стен которого стояли стеллажи с разнообразными механизмами, занимающими все свободное пространство на полках, в мягком глубоком кресле перед невысоким письменным столом, сидел темно-синий единорог с серебряной гривой. Не так давно главе почтальонов исполнилось сто сорок лет, но внешне он продолжал выглядеть не более чем на пятьдесят, чему немало способствовали большой магический резерв и навыки самолечения.

В входную дверь раздался негромкий стук, отвлекший хозяина кабинета от изучения очередной стопки отчетов, прошедших предварительную проверку у верной секретарши. Пусть в народе и говорили, что ни в коем случае нельзя брать на ответственную должность собственных родственников, или друзей, но Кросс Бук, еще ни разу не пожалел о том, что поддался на уговоры сына и взял в помощницы внучку.

— Войдите. — Отложив бумаги, единорог выпрямил спину, с удовольствием потягиваясь и хрустя позвонками.

«А какие сплетни о нас ходили… Хе-хе-хе, можно целый роман написать».

Самым забавным во всей этой истории являлось то, что кобылка понятия не имела о том, что работает с собственным дедом. Возможно по этому она и прикладывала все возможные усилия, дабы доказать свою полезность именно как ценного специалиста.

«Есть и в моей ситуации свои плюсы».

Входная дверь распахнулась и на пороге показалась сама принцесса Селестия, (хотя, Кросс скорее поверил бы, что это одна из ее проекций, ведь сама правительница в данный момент должна была находиться на очередном приеме во дворце вассального рода Бладов). Глава почтальонов, а так же его окружение, знали о своей повелительнице чуть больше чем другие пони, но все равно о многом им оставалось только догадываться.

— Ваше величество. — Жеребец привстал со своего места и изобразил поклон. — Что привело вас в мою скромную обитель?

— Неужели я не могу навестить старого друга, без какой-либо причины? — Телекинезом закрыв дверь, с ноткой обиды в голосе, произнесла богиня солнца.

Единорог, снова устроившийся на своем сидении, скептично изогнул брови.

— Ладно-ладно, ты меня раскусил. — Быстро сдалась лучезарная правительница Эквестрии. — У Бладов ужасно скучно, вот я и решила немного развеяться, а заодно узнать, как идут разработки проектов, по документам полученным у минотавров.

— Вот теперь верю. — Кряхтя как старик, (что не далеко от истины), глава почтальонов поставил на стол прозрачную стеклянную пирамидку, которую достал из ящика стола. — Предосторожности не помешают.

Селестия понятливо кивнула, сверкнула рогом и прямо перед ней из воздуха появилась большая мягкая подушка. Тем временем, постановщик помех заключил комнату в изолированный от подслушивания пузырь, имеющий функцию вскрытия маскировки перевертышей и им подобных существ.

— Что именно вы хотите узнать? — Расслабившись, Кросс Бук откинулся на спинку кресла и при помощи телекинеза, притянул с одной из полок поднос с чайником и двумя кружками.

— Начнем с проекта «Винтокрыл». — Принцесса дня удобно устроилась на подушке и с благодарным кивком приняла в передние копытца кружку с горячим напитком.

— Увы. — Единорог печально покачал головой. — Тут одно из трех: либо минотавры совершили инженерный прорыв, который мы благополучно проморгали, либо я совершенно ничего не понимаю в механике… либо это устройство изначально не должно было летать.

— В смысле…? — Белая аликорн вопросительно вскинула брови, так и не донеся чай до рта.

Кросс Бук кивнул, подтверждая догадку собеседницы:

— Нам специально подсунули тупиковую разработку. Зачем это было сделано, остается только догадываться.

— А другие чертежи? — Все же отпив первый глоток чая, принцесса с удовольствием зажмурилась, (глава почтальонов знал толк в напитках, но прекрасно прятал свои запасы).

— Что-то вполне рабочее, но не эффективное, что-то весьма перспективное, но с сегодняшним уровнем науки, недостижимое. — Жеребец усмехнулся. — И все же, определенная польза от этой макулатуры имеется: мы подчерпнули много идей, так что сейчас идут работы над проектами «Воздушная крепость» и «Танк на облачной подушке». Первые результаты я смогу предоставить в отчете в конце следующего месяца.

Разговор продолжился в прежнем неспешном ритме, постоянно прерываясь обоюдными шутливыми «уколами».

(Конец отступления).

ВОЕННО-МАГИЧЕСКОЕ КОНСТРУИРОВАНИЕ 1

«Расчеты закончены, эксперименты проведены… пора испытать разработку на себе».

Пробегаюсь взглядом по столбикам символов, каллиграфическим почерком выведенных на обычной белой бумаге, после чего откладываю стопку сшитых листов на край стола. От того что я в сотый раз буду перечитывать собственные записи, их смысл не изменится, да и в голове уже хранится точная копия лабораторного журнала.

В рабочем кабинете, обустроенном в одной из пустых комнат третьего подземного этажа главной базы, царили тишина и приятный полумрак, обеспечиваемый тусклыми шариками золотого света, плавающими под потолком. Мягкий ковер под крупом, низкий деревянный стол, книжный шкаф и корзина для мусора, создавали уютную атмосферу, прекрасно подходящую для мыслительной деятельности. Отвлекать могли бы узоры, нанесенные на серые каменные стены, но к печатям я уже давно отношусь не как к картинкам, а как к формулам и уравнениям.

С момента моего возвращения из инспекции вверенных Цезарем объектов, прошли три декады, за которые успело произойти немало событий. Начать стоит с того, что мы все же перевезли зебр и жеребят зони из третьего бункера, в палаточный городок под стенами крепости, где за них всерьез взялись целители. «Первый», благосклонно отнесся к желанию полукровок восстановить справедливость и отдал на растерзание зебрасам и зеброгам, три десятка черно-белых жеребцов и кобыл, предупредив что за «судом кровью», будут следить представители от гражданского совета, офицерского штаба и новообразованной академии биомантов.

«По слухам, он так возмущался вскрывшимися преступлениями против многодетных матерей, что даже у самых закоренелых скептиков возникло ощущение, будто ему не плевать на судьбу этих кобыл, уже сыгравших свою роль в государственных планах».

Поединки один на один, в которых бывшие управленцы и преподаватели теоретически могли отстоять свое право на жизнь, завершились без неожиданных сюрпризов. Все же зони, которые были выставлены мной в качестве судей, прошли предварительный отбор по боевым качествам, уровню силы и психологическому состоянию, (мне не было нужно, чтобы кто-то особенно жалостливый или гордый, не смог нанести решающий удар). Итогом все оказались довольны, а слезы злого удовлетворения на мордочках спасенных кобыл, были лучшей наградой для добровольцев, взявших на себя роли палачей.

«Нужно тщательнее присмотреться к каждому из этих бойцов: в будущем из них могут получиться отличные гвардейцы».

Присутствие полутысячи жеребят и почти сотни не совсем здоровых кобыл, стимулировало всплеск активности у взрослых зони, решивших как можно быстрее создать им нормальные условия жизни. Даже грифоны прониклись энтузиазмом, почти не ворча на необходимость возиться с шныряющими тут и там полосатыми детенышами, жаждущими увидеть все и сразу, а так же поучавствовать в интересных играх взрослых…

«И ведь несмотря на отвлекающий фактор, скорость строительства только возросла. Зебрасов и зеброгов, теперь даже принуждать к отдыху приходится, дабы они не „перегорели“».

Мой «Город мастеров», постепенно обретал свои очертания: так как в отличие от Цезаря, ресурсов и подчиненных у меня было значительно меньше, проект пришлось создавать более скромный, но при этом функциональный. Первым делом, шаманы, друиды и некроманты, объединив усилия, создали каменную плиту, должную стать фундаментом для всех наземных построек, (уже завершенная крепость, без ворот но с одной башней, оказалась в самом центре, на равном отдалении от четырех краев). Так как уплотненная земля, укрепленная духами и корнями железных деревьев, заметно потеряла в объеме, вокруг квадратной платформы образовался глубокий и достаточно широкий ров, в который планировалось подвести реку, или же вывести на поверхность подземный источник, для создания водоема.

Каменная плита, толщина которой составляла два десятка метров и в создании которой мне пришлось принять самое активное участие, стала дополнительным слоем защиты для бункера, который теперь в теории, мог бы пережить и падение метеорита, (не слишком большого). Выращенные друидами и обработанные некромантами корни железного дерева, пронизывающие толщу образованного монолита, кроме того что создавали дополнительный каркас повышающий прочность, служили еще и проводниками, а в меньшей степени и накопителями энергий, что я собирался использовать в период возведения самого города.

Скорпиончики, ранее плававшие в колбах, теперь бегают по дну рва, окружающего каменную платформу, своим видом пугая зебр, старающихся не подпускать любопытных жеребят к крутому краю. Заверения, что мои детища и мухи не обидят, пока им этого не приказать, игнорируются как нечто незначительное…

«Впрочем, я и сам не поверил бы, что бронированный монстр, уже вдвое превосходящий ростом взрослого жеребца, не опасен для любознательного жеребенка, впервые в жизни выбравшегося из подземного бункера».

Заготовки под одно из орудий, которое встретит минотавров на берегу земель Зебрики, росли не по дням а по часам, питаясь любой органикой, которую им скидывают надсмотрщики. Некоторые деятели даже проверяли, смогут ли скорпионы переварить древесину, за что получили по пять дежурств по туалетным ямам, (но эксперимент все же увенчался успехом).

Пока что, к возведению жилых зданий, мы еще и не приступали, решив сделать перерыв после создания монолитной платформы. В планах же, на чертежах существуют четыре трехъярусных пирамиды, что будут стоять на углах плиты, окружая центральную крепость, (которая будет перестроена в замок с четырьмя башнями и внутренним двором).

Из-за моих скромных возможностей по получению ресурсов, для строительства пирамид и замка, будут использоваться каменные блоки, созданные при помощи магии и духов земли, из обычной почвы. Для укрепления будут использоваться уже проверенные корни железного дерева, обработанные некромантией, а потому практически не подверженные влиянию времени. Рунные цепочки, барьеры и привязанные контрактами духи, позволят компенсировать недостатки материала, ну а узор из кости, объединит сооружения в единую систему, управляемую из бункера.

«Края рва тоже можно укрепить костью, тем более что „зубы дракона“, позволяют не беспокоиться о количестве затрат этого материала».

Вздохнув, выныриваю из своих размышлений, возвращаясь к реальному времени и задаче, поставленной перед самим собой. Сейчас мне предстояло наложить на себя заклинание, которое поможет защитить разум от внешних вторжений, одновременно ограничив возможности развития собственных ментальных сил. Однако же, выбирая между безопасностью своей личности, и гипотетической вероятностью овладеть еще одной силой, я предпочту первое.

«Не стать мне великим менталистом, силой мысли повергающим армии… М-да. Придется становиться обычным великим магом, некромантом, шаманом, друидом».

Сокрушенно покачав головой, активирую сперва первую, а затем и вторую стадию ПНБ. Ощутив как скачкообразно возрос резерв, складываю когтистыми пальцами серию печатей, в каждый знак вкладывая максимум чакры, после чего активирую получившееся плетение. Спустя миг, в облачке белого тумана появилась моя точная копия, получившая три четверти резерва.

— Отключай метку. — Напомнил дубликат, не позволяя мне потерять драгоценные секунды.

Сперва энергетическая псевдоплоть распалась, буквально на глазах истаивая невесомым дымком, а затем и темно-фиолетовые с зеленым отливом линии, втянулись в изображение черного солнца. Но для задуманного, внутреннее сопротивление моего организма должно было быть минимальным, а потому, мне пришлось прогонять через СЦ, всю имеющуюся чакру, выплескивая ее бесполезными сгустками.

«Даже голова закружилась и изнутри ощущается жжение».

Начинаю. — Предупредил двойник, приступив к складыванию серии трехмерных символов из пальцев передних лап.

«Как же долго».

Казалось прошла целая вечность, прежде чем комбинация знаков была завершена, а голос дубликата провозгласил слова-активаторы:

— Техника печатей: Стальной Терновый Барьер Разума. — Опустив свои передние лапы мне на виски, он совершил единомоментный выброс энергии, оставив себе самый минимум, дабы не развеяться раньше времени…

* * *

Стоя на белом мраморном полу зала, стены и потолок которого терялись где-то в темноте, я рассматривал свои руки. Бледная, чуть розовая, кожа, коротко остриженные ногти, рукава черной шелковой рубашки…

«Вполне себе человеческие руки».

Ощупав лицо, убеждаюсь в том, что действительно являюсь человеком, а не каким-нибудь мифическим зверем вроде минотавра. Даже чуть серые длинные волосы, свободно спадающие на плечи и спину, в точности напоминают мою собственную внешность из прошлой жизни.

«Печать должна была создать закрытое от посторонних пространство, внутри моей души, где хранились бы все мои знания. Пространство есть, даже я на месте, а где знания?».

Стоило подумать о последнем, как вокруг начали появляться стеллажи с книгами, словно в какой-то библиотеке. Некоторые полки были пустыми, на других стояло по одной-две книги, иные же наоборот ломились от макулатуры. Переплеты тоже отличались друг от друга: железные и деревянные, кожаные и бумажные, совершенно новые и порядком потрепанные…

— Что за архаизм? — Удивленно вскидываю брови и сперва неуверенно, но вскоре уже совершенно естественно, начинаю идти между стеллажей. — Сказки, физика, химия… Под некромантию отведен целый раздел? А вот и все что касается чакры. Хм… Спасибо что хоть не на свитках написано.

— Ку-ку-ку-ку. А ты знал, что привычка говорить с самим собой — это признак сумасшествия?

«…!».

Резко обернувшись к источнику голоса, от которого у меня по спине побежали табуны мурашек, прямо из воздуха выхватываю пару метательных ножей, становясь в защитную стойку. Усилием воли пытаюсь обнаружить вторженца, или хотя-бы намек на посторонний элемент, (все же в своем внутреннем мире, я почти всесилен… теоретически), но никакого результата не добиваюсь.

— Ку-ку-ку-ку… Кабуто-кун, а ты многое скрывал от своего наставника… К примеру свою странную любовь к говорящим лошадям.

«Да быть того не может! Я правда с ума сошел? Откуда он мог появиться в моей голове? На мне ведь даже печати его не было!».

Сосредоточившись, заставляю все стеллажи исчезнуть, снова оставив лишь пустой зал, стены которого начали стремительно сдвигаться, уменьшая пространство, где может скрываться противник.

— Интересный шаг, Кабуто-кун. — Голос прозвучал прямо за спиной, заставив резко развернуться и нанести сдвоенный выпад ножами в предполагаемые области живота и сердца. — Но разве ты уже забыл? Орочимару — мастер стихии воздуха, а значит я могу заставить звучать свой голос…

Всем телом испускаю волну ментальной силы, смывающей со своего пути все препятствия. В следующий миг отскакиваю влево, едва не врезавшись в придвинувшуюся стену, уходя из-под атаки «режущим потоком».

— Раз мы обменялись любезностями, то теперь может быть поговорим? — С потолка спрыгнул высокий худощавый мужчина, одетый в черный комбинезон и хирургический передник. — Или за время жизни в новом мире, ты совершенно забыл правила хорошего тона, Кабуто-кун?

Немигающий взгляд змеиных глаз, смотрящих чуть насмешливо и иронично с бледного хищного лица, заставлял чувствовать себя совершенно беспомощным, (будто кролик перед удавом). Изогнутые в усмешке губы, длинные черные волосы, одна прядь которых спадала на лицо… все в мельчайших подробностях повторяло образ наставника.

Успокоившись и заставив себя мыслить логически, развеиваю свое оружие и небрежным пассом руки, создаю два мягких кресла, в одно из которых и сажусь. Взглядом предлагаю гостю занять второе место, и он ожидаемо не отказывается.

«И все же, эта улыбочка нервирует».

— И кто же ты, добрый человек? — Поставив локти на подлокотники, сцепляю пальцы рук перед лицом, прищуренным взглядом смотря на нежданного гостя.

— Ку-ку-ку-ку. — Копия «Белого змея», начала радостно смеяться, в лучших традициях оригинала высунув язык и облизав подбородок. — Значит в то, что я — Орочимару, ты уже не веришь?

— Как бы я не уважал наставника, но путешествие между мирами, ради разговора с мертвым учеником, это даже для него слишком… Просто «слишком». — Пожимаю плечами. — К тому же, сумей он переместиться в этот мир, использовав мою душу как маяк, мы бы сейчас не разговаривали, а сражались за право существования.

— Да-да, у Орочимару-куна очень специфичная тяга к телам молодых и сильных мальчиков. — Собеседник хохотнул, на этот раз совершенно нормально, а не изображая смех безумного ученого. — Попытаешься угадать, кто я?

— Источник моих кошмаров? — Вопросительно приподнимаю брови.

— Скорее уж следствие. — Взгляд змеиных глаз стал совершенно серьезным. — Тебе ведь известно о существовании такой сущности как Найтмер Мун?

— Слышал краем уха. — Откидываюсь на спинку кресла, демонстративно закрывая глаза, (все равно, сейчас каждый кубический миллиметр пространства, просматривается моим «внутренним взором»). — Не хочешь же ты сказать, что и являешься этим существом?

— Ку-ку-ку-ку, хорошая шутка, Кабуто-кун. — Двойник «Белого змея» развел руками. — Увы, но мне до «мамы», расти столько же времени, сколько новорожденному котенку до хвостатого демона.

— А ты неплохо ориентируешься в моих знаниях. — Приподнимаю веки, с подозрением косясь на собеседника.

— Нужно же мне было чем-то заняться, пока ты бодрствовал? — Черноволосый «человек», сложил руки на груди. — Должен заметить, что негативных воспоминаний, скрытых страхов, подавляемой злости у тебя набралось столько, что я сумел развить собственное самосознание в кратчайшие сроки. Еще пара-тройка лет такой же кормежки, и мне было бы по силам стать самостоятельным Кошмаром, способным путешествовать по плану снов…

— Если ты — источник моих кошмаров, то кто тогда их прерывал? — Этот вопрос меня интересовал ничуть не меньше, чем причина, по которой эта тварь решила показаться мне «на глаза».

— Дело в том, что у «мамы», после неудачной разборки с Селестией, в результате которой Найтмер Мун оказалась на луне, возникли сложности с самой богиней луны и хранительницей снов. — Улыбка собеседника померкла. — Вернуть контроль над телом принцесса ночи не может, но вот пакостить по мелочи, это ей не мешает.

«Вот даже как… Что же, за мной должок, принцесса. Свои долги я привык отдавать, хоть и не знаю, к чему могли бы привести кошмары, без твоего вмешательства».

— Ну и ответь еще на один вопрос, пока я тебя не развеял. — Расцепив пальцы, кладу руки ладонями на подлокотники. — Зачем ты показался мне? Почему не продолжил прятаться в подсознании?

— Сразу угрозы? — Тонкая бровь «Белого змея», взметнулась вверх. — Причина простая: твоя проклятая печать, закрыла меня в этом… хранилище знаний, без доступа к энергии. Моих собственных запасов хватит на некоторое время, но потом наступят деградация и небытие. Как любое мыслящее существо, я очень хочу жить, и желательно долго, так что лучшим вариантом действий, является попытка пойти на сотрудничество.

— Чем мне может быть полезен ночной кошмар? — Мне наконец-то удалось почувствовать уровень сил «человека», и он мягко говоря не впечатлял.

— Кроме того, что у меня имеется полезная информация о «матери»? — Уточнил двойник «Белого змея». — Я могу служить шпионом, диверсантом, может быть даже подопытным… но не в смертельных экспериментах. Ах-да: в отличие от тебя, у меня все впорядке с ментальными техниками воздействия… Расовая особенность.

«Хм… Что называется: „и хочется и колется“. С одной стороны, подобный помощник был бы весьма полезен, но с другой, учитывая ту легкость с которой он предал свою создательницу…».

— А зачем Найтмер Мун, вообще тебя создала? — Вопрос был задан, просто ради того, чтобы разрушить установившуюся тишину.

— Не только меня, а еще тысячи моих братьев и сестер. — Многозначительно заметил собеседник, тут же расплывшись в ехидной усмешке. — Но из всех, я самый умный и красивый.

— А еще скромный. — Добавляю насмешливо.

— И скромный. — Не моргнув и глазом, согласился кошмар. — Уже скоро «мама» вернется на Эквус, чтобы снова сразиться с Селестией. Для битвы, она будет тянуть силы из нас, тем самым пытаясь компенсировать преимущество, даруемое божественной сетью богини солнца. В то же время, присягнувшие ей на верность фестралы, до сих пор верящие что служат принцессе Луне, нанесут свой удар, принося кровавую жертву демону. Вот видишь, я ничего не скрываю, Кабуто-кун.

«Вот это-то и подозрительно».

ВОЕННО-МАГИЧЕСКОЕ КОНСТРУИРОВАНИЕ 2

«Как же приятно спать, когда ничего не мешает отдыхать».

Перевернувшись на спину, прищуренными глазами смотрю на потолок своей комнаты, чуткими ушами вслушиваясь в тихое сопение Астрал. Судя по печати-маячку, Мистика сейчас спит в своей спальне, а Тантра и Мираж находятся в палаточном лагере…

«Нужно и им защиту на разум установить. Хм…? А ведь это отличная идея! При помощи методик шаманов и печатей, можно попытаться создать в душе конструкцию, которая будет выполнять те же функции, что и заклинание джина, благодаря которому я сохраняю память и личность. Даже если лично мне это и не понадобится…».

Сделав заметку в памяти, временно откладываю осуществление этой идеи. Все же нависшая над Зебрикой угроза вторжения, а так же ограниченность ресурсов, накладывают на меня уйму ограничений по исследованиям.

Недавняя встреча с паразитом, проникшим в мой разум, дала неожиданно много тем для размышлений. От самого гостя к сожалению пришлось избавиться, так как он узнал слишком много о моей личности и наверняка не рассказал обо всем. И все же, за идею, откуда мне взять квалифицированных помощников, с которыми можно будет обсудить самые разные интересные темы, ему следует сказать «спасибо».

«Осталось решить: смогу ли я доверять себе?».

Казалось бы, в моих копытах находится идеальный инструмент, способный решить если не все, то очень многие проблемы. Прямо сейчас, в пространстве печати «Стальной Терновый Барьер», защищающей мой разум от посторонних вторжений, работают два моих клона, занятые восстановлением и сортировкой неиспользуемых воспоминаний. Однако, эти дубликаты, полностью зависимы от меня, а потому даже помыслить не могут о самой возможности причинения вреда оригиналу. Но что будет, если они обретут самостоятельность?

«А что сделал бы я, оказавшись в зависимом положении?».

Уголки губ сами собой приподнялись в улыбке. Ответ на вопрос, «Можно ли доверять себе?», на самом деле был очевиден, а потому глупо было забивать голову сомнениями и переживаниями.

«Власть — это лишь инструмент достижения цели, а не сама цель. Лишь правитель может быть один… да и-то не всегда».

Бесшумно соскользнув с постели, при помощи телекинеза накидываю на себя плащ, на груди скрепляемый серебряной застежкой в виде гладкого диска. Так как времени до предполагаемого дня начала войны оставалось немного, следовало не терять ни единой лишней минуты…

«Превращаюсь в полуночника. Скоро Астрал начнет обижаться, за то что когда она просыпается, меня нет рядом».

* * *

Получить тела можно было по разному: вырастить из биологических материалов, отнять у пленных, (попросив Стар стереть их личности, как она это проделала с драконом), клонировать кого-нибудь из подчиненных. Однако, я пошел несколько иным путем, начав собирать генетический материал у жеребцов и кобыл. В качестве объяснения на вопрос «Зачем?», хватало ответа «Для эксперимента», (репутация ученого, немного помешанного на исследованиях, сыграла свою роль). Однако же, большинство зони, вовсе не задавали никаких вопросов, молча отправляясь на процедуру, которая занимала не больше четверти часа.

В результате дня работы, в моем распоряжении оказались три десятка искусственно полученных зародышей, половина из которых была детьми зеброгов, (в том числе и моими), а половина, потомками зебрасов. Генетический материал брался только у особей, не проходивших через перерождение, так как мне не хотелось чтобы чейнджлинги, имели к детенышам даже косвенного отношения.

Под воздействием духов жизни, находясь в специально подготовленной питательной среде, зародыши росли буквально на глазах. Несколько моих дубликатов непрерывно отслеживали этот процесс, время от времени вмешиваясь, дабы устранить мелкие дефекты. Сам же я занимался работой по изменению заклинания создания дубликатов, вычленяя из него ментальную и духовную составляющие. На какое-то время, пришлось переложить свои обязанности главы комплекса на удачно подвернувшихся Тантру, Мираж, Мистику и Астрал.

В начале третьих суток эксперимента, детеныши «чистокровных» зебрасов и зеброгов, были перемещены из инкубаторов, в колбы с питательным раствором, где их ускоренное взросление продолжилось в чуть замедленном темпе. Из всех образцов, мои черты прослеживались только в одном рогатом жеребенке, при условии что собственный генетический материал, я использовал в пяти из пятнадцати случаев. Крылатые малыши тоже радовали многообразием расцветок, иногда отличаясь сразу от обоих биологических родителей.

Благодаря инструкциям, выданным духам жизни перед самым началом эксперимента, все жеребята были жеребцами, и в девяти из десяти случаях, имели склонность к друидизму, (по видимому, побочный эффект от тесного взаимодействия с духами этой направленности). До биологического возраста, равняющегося десяти годам, подопытные должны были вырасти не раньше того момента, когда начнутся боевые действия на границе, а потому, как бы мне не хотелось забросить все остальные дела и полностью погрузиться в интересующую меня тему, нужно было уделить внимание и иным проектам.

* * *

Стоя среди шаманов и некромантов, я наблюдал как зеброги при помощи телекинеза, поднимают из рва тушу первого скорпиона. Солнце только недавно поднялось из-за горизонта, но его лучи уже припекали спину, скрытую под темно-синим плащем с алой подкладкой и серым комбинезоном. Другие зони и зебры из числа спасенных нами кобыл, пожелавшие участвовать в работе над оружием против пехоты минотавров, ограничились мантиями и легкими накидками, должными защитить шерстку от грязи.

— Крупный. — Заметила Мираж, вызвавшаяся ассистировать мне.

— Так и должно быть. — Отзываюсь, внимательно рассматривая шестиногого монстра, достигшего роста, превышающего трех взрослых зебр поставленных на спины друг другу. — Если они и дальше будут расти с такой же скоростью, то скоро не смогут передвигаться на своих ногах. Ставьте его в рунный круг!

Последний приказ предназначался жеребцам, изображающим из себя грузчиков. Впрочем, зеброги знали свою работу и в дополнительных инструкциях не нуждались.

— Приступим? — Спрашиваю, повернув морду к своей спутнице.

Черно-синяя некромантка, на роге которой красовался желтый бантик, молча кивнула головой и сделала шаг по направлению к кругу, в котором грозно щелкал клешнями скорпион. В это же время, со дна рва уже поднимали второго зверя, для которого так же уже было подготовлено место.

Первым делом образец следовало умертвить, сделав это так, чтобы энергетика не начала разрушаться. На подобный случай у «повелителей смерти», имеются несколько дюжин узкоспециализированных не боевых заклинаний, практически не повреждающих тканей.

Набрав в грудь побольше воздуха, концентрирую в легких энергию смерти и выдыхаю поток серого тумана. Подчиняясь моей воле, сильно ослабленная версия «дыхания вечности», окутывает монстра и просачивается под панцирь, впитываясь в мягкую плоть и останавливая биологические процессы. Вскоре мертвая туша сперва замерла, а затем рухнула на живот, подогнув к телу все лапки.

При помощи телекинеза, вскрываю голову зверя, вычищая все содержимое черепа и подготавливая полость для внедрения нового объекта. Из свитка хранения, достаю один из шести гибридных мозгов, которые удалось спасти от бесполезной гибели. После обработки некромантией, он превратился в артефакт, способный создавать ограниченный список заклинаний и выступать в качестве управляющей структуры. Таким образом, скорпион с внедренным мозгом, становился чем-то вроде низшего лича.

В то же время пока я устанавливал «процессор», (забавное слово), Мираж внедряла в хвост накопители и заменяла жало на фокусирующий кристалл, что позволит нашему детищу стрелять в противника лучом энергии смерти. От ставших лишними внутренних органов, отвечающих за пищеварение, дыхание, кровообращение и выделение, мы избавились при помощи «разложения», воздействие которого ограничили при помощи прямого контроля магической структуры.

Освободившееся пространство внутри тела монстра, было занято резервуаром с алхимическим жидким огнем, труба распылителя от которого, выходила через горло в рот, (из-за этого нижняя челюсть теперь закрывалась не полностью).

Когда с «внутренними работами» было покончено, вокруг скорпиона установили «зубы дракона», (костяные бревнышки, толщиной в сорок сантиметров и высотой в метр). Под воздействием заклинания, пропитанные энергией смерти кости, послушно смялись подобно пластилину, а затем перетекли на панцирь умертвия, где и застыли распределившись ровным слоем, оставив лишь небольшие зазоры для подвижности суставов.

— Симпатично получилось. — Констатирую, обойдя умертвие по кругу. — Хочешь его пробудить?

Черно-синяя кобыла благодарно улыбнулась, наклонила голову, сосредоточилась и с ее рога сорвалась короткая вспышка. В следующую секунду, покрытый костяной броней скорпион, вздрогнул всем телом и начал хаотично шевелить конечностями. Где-то через пол минуты, управляющая структура внедренная в помещенный в черепную коробку мозг, разобралась с управлением ногами и клешнями, начав неуклюже подниматься с земли. В глазницах умертвия тускло сиял зеленоватый огонь, от всего силуэта ощущалась внутренняя мощь и угроза.

— Щит. — Скомандовала Мираж, и вокруг монстра появилась чуть сероватая пленка. — Получилось!

Некромантка радостно подпрыгнула, но тут же смутилась и опустила взгляд к земле. После воскрешения у нее время от времени просыпались жеребячьи эмоции, что не мешало бы общению, если бы сама кобыла этого не стеснялась. Мне и остальным ее знакомым, приходилось делать вид, будто мы этого не замечаем, что в сущности не составляло труда.

Готовый образец, подчиняясь приказам, отошел в сторону и замер подобно статуе, ожидая дальнейших команд. В это же время, на освободившееся место в рунном круге, зеброги при помощи телекинеза, опустили нового скорпиона. Второй образец, так же получивший мозги, был превращен в умертвие облегченного типа: вместо костяной брони использовалось железное дерево, внутреннюю полость полностью занял воздушный пузырь, в пасть был установлен тотем с духом огня, (который работал в паре с духом воздуха, запрятанным в горле).

Другие зони и помогающие им зебры, создавали безмозглых, (во всех смыслах), умертвий, способных исполнять лишь простые приказы. В их панцири устанавливались амулеты со стихийными духами, внутренние полости использовались как хранилища алхимических зелий, (распылители с кислотой, ядовитыми газами, «жидким льдом»).

Старшие жеребята тоже помогали: делали из грызунов бегающие бомбы, способные закапываться под землю и взрываться, если рядом окажется кто-то двуногий. Разумеется, опасные вещества им не выдавали, но и от подготовительной работы проведенной на нескольких тысячах крыс, была огромная польза, (взрослым одаренным не пришлось тратить свои время и силы).

К наступлению вечера, мы успешно обработали шестерых скорпионов, половину из них сделав «тяжелыми», а половину «легкими». Мираж успела вымотаться настолько, что когда за нами пришла Тантра, засыпала на ходу, сдерживая зевки усилием воли. Остальные зони, были не в намного более лучшем состоянии, держась на ногах только из упорства и нежелания показывать слабость.

Все обработанные скорпионы, были помещены в свитки хранения, запас которых пополнялся каждый день. По дну рва продолжали бегать семеро панцирных монстров, воинственно щелкающих клешнями и продолжающих расти, дабы послужить материалом для другого эксперимента.

* * *

— «„Седьмой“, я — „Первый“, как слышно?».

— «„Первый“, я — „Седьмой“, слышу хорошо».

— «Планы меняются: минотавры ускорили подготовку, через два дня отплывает флот с армией вторжения».

— «Откуда сведения?».

— «От чейнджлингов… откуда еще. Разведку-то я…».

— «Еще не нашел, на кого все это свалить?».

— «Подобрал перспективных работников, но пока они освоятся и штат пополнят… А информация нужна „еще вчера“».

— «К встрече гостей я несколько сюрпризов подготовил, Гривуса разбужу уже сегодня, на точку сбора прибудем еще через сутки».

— «Можешь не торопиться: первый удар на себя примут древесные големы и костяные пауки».

— «Причина?».

— «Биомантам необходимо реабилитироваться в глазах народа, да и показать свою полезность в военном плане, а-то их объединение легатов окончательно задавит, превратив в целителей и садоводов».

— «А ведь неплохой вариант».

— «Хочешь чтобы только зони остались боевыми магами? Облизнешься. Мне итак не хватает квалифицированных кадров, и полагаться на полукровок я не собираюсь».

— «С одним из полукровок ты сейчас и говоришь. Не забыл?».

— «Раса „Безымянного“ значения не имеет. Главное то, какую работу и ради каких целей, он выполняет».

— «Хорошо сказано, у меня даже чувство гордости проснулось. К слову о „Безымянных“: скоро у меня появятся ученики».

— «Зони?».

— «А это имеет значение?».

— «Нет. Но отвечать за них будешь лично».

— «Мог бы и не говорить».

— «Есть интересные разработки?».

— «Проект по выращиванию гибридного мозга, вошел во вторую стадию. Первое поколение показало полную нежизнеспособность, новые образцы на семьдесят процентов состоят из нервной ткани зони. Через два месяца, смогу показать результаты».

— «Хорошо. Увидимся на собрании высшего совета. Там и поделишься своими впечатлениями».

— «А ты разве не хочешь лично понаблюдать за столкновением армий?».

— «Не могу оставить строящуюся столицу… слишком много дел и мало толковых помощников».

Я ОТПРАВЛЯЮСЬ НА ВОЙНУ. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

— Верховный главнокомандующий. — Объявил гвардеец, стоявший у входных дверей, когда в зал совещаний вошел крупный черный минотавр.

Как и всегда, члены совета министров поднялись со своих мест, приветствуя лидера Республики. Муэрто же, не задерживаясь ни на секунду, обошел стол и приветственно кивнув, уселся в свое кресло. Только после этого, по прежнему сохраняя молчание, минотавры и одна земная пони, опустились на свои сидения, расставленные по обеим сторонам от стола.

— Сегодня на повестке дня две темы: война с Зебрикой и включение представителя некромантов, в расширенный совет Республики. — Спокойный, но при этом требовательный взгляд черных глаз главнокомандующего, пробежался по мордам всех присутствующих. — Начнем с голосования по второму пункту.

— Я- против. — Тут же заявил старик, заведующий службой контрразведки. — Достаточно уже того, что мы позволили этим полосатым дикарям основать свое поселение, а теперь разрешаем разграблять старые кладбища. Да если граждане об этом узнают…

— Ваша задача сделать все, чтобы о раскопках кладбищ никто не узнал. — Взгляд Муэрто метнулся к оратору. — Если же произойдет так, что информация просочится в массы… Хм… Всегда остаются план «Б» и «Ц».

— Что вы имеете ввиду, главнокомандующий? — Лимон Хард, поднявшись со своего места оперлась передними ногами о край столешницы, устремив свой взгляд прямо в глаза черного минотавра.

— План «Б» — это приказ о мобилизации… умерших граждан Республики. — Неохотно ответил лидер Республики. — Пропаганда о том, что минотавры могут принести пользу своему государству не только при жизни, но и после смерти, должна быть запущена в начале следующего месяца.

— И когда вы собирались нам об этом сообщить? — Над столом навис Один. — Может быть мы еще чего-то не знаем?

— Вопрос о принятии подобных мер, планировалось поднять на следующем заседании. — Невозмутимо отозвался Муэрто, совершенно ничем не выдав истинных эмоций.

— То-есть, как раз когда меня уже не будет в столице, да и в Республике. — Почти радостно хмыкнул Тореро. — Заранее извещаю всех присутствующих: я — против мобилизации мертвецов… да и против расширения прав некромантов.

— Они могли бы увеличить численность нашей армии вдвое, при этом избежав расходов на питание, обучение, обустройство казарм. — Перечислил часть доводов в пользу мертвого воинства самый молодой из министров, лишь пару декад назад занявший свой пост.

— А еще, мертвецы вооруженные нашим оружием, могут ударить в спину нашим же солдатам. — Парировал слова молодого сородича генерал. — Не забывайте, что некроманты — зебры.

— Министр сельского хозяйства — пони. — Резонно, (как он думал), заметил молодой минотавр.

— Ты не сравнивай теплое с мягким, малыш. — По доброму усмехнулся глава контрразведки. — Госпожа Лимон Хард — потомок земных пони, сотнями лет живших на землях, ныне называемых Республикой. С теми же Эквестрийскими пони, ее связывает только раса, в то время как наши некроманты, меньше года назад являлись членами гильдии, участвовавшей в гражданской войне. Уже сейчас известно, что у некоторых беженцев остались связи с бывшими согильдийцами…

— И они все еще на свободе? — Так и не усевшийся на свое место Один, перевел хмурый взгляд на старого сородича.

— Раскрытые шпионы, нередко приносят больше пользы, если остаются под ненавязчивым присмотром. К тому же, мы проводим работу по перевербовке этих индивидов.

Хлопнув ладонью по столу, Муэрто вернул общее внимание к себе и тоном не терпящим возражений потребовал:

— Продолжаем голосование.

По итогам подсчета голосов, только один член совета высказался за прием некроманта в расширенный состав правительства. Следующей же темой обсуждения, стал последний этап подготовки к войне с Зебрикой.

Снабженцы доложили о доставке припасов, Тореро обещал в кратчайшие сроки захватить плацдарм для пересылки основных сил вторжения, Один рекомендовал не торопиться и дождаться поступления на вооружение новых моделей самострелов.

— Что же, на этом пока что завершим нашу встречу. — Черный минотавр поднялся из кресла, и его примеру последовали все присутствующие министры. — Мы вступаем в новую эру, которую наши потомки назовут временами перемен. Так давайте же приложим все усилия, дабы им не было стыдно называть нас своими предками.

Минотавры начали расходиться, а вот единственная присутствующая в зале земная пони, задержалась заметив жест руки Муэрто. Дождавшись, когда охранник закроет двери с наружной стороны, она неуверенно подошла к главнокомандующему, тут же почувствовав, как сильные пальцы закопались в пряди гривы.

— Лимон Хард… — Голос черного минотавра звучал мягко, а от того еще более жутко. — Я рассчитываю на то, что вы благоразумная кобыла, а потому более не будете проявлять излишний интерес на собраниях совета министров. У вас есть своя зона ответственности… Мы поняли друг друга?

— Да, главнокомандующий. — Сглотнув возникший в горле ком, отозвалась земная пони.

— Вот и отлично. — Муэрто отпустил гриву собеседницы, ласково потрепал ее по макушке и отвернулся к знамени, висящему на стене позади большого кресла. — Вы можете идти.

* * *

Тореро стоял на наблюдательной вышке маяка, построенного вблизи юго-восточного военного порта Республики. Над ним ярко светило лишь начавшее путь от зенита к горизонту, золотое солнце, а одежду трепал легкий свежий ветер, кажущийся особенно холодным на большой высоте.

Далеко внизу копошились тысячи минотавров, сейчас кажущихся маленькими железными муравьями, двигающимися в строго определенной последовательности. Даже четырехколесные боевые машины, при помощи кранов загружаемые на палубы грузовых судов, можно было сравнить с детскими игрушками из магазинов, ставшими очень популярными после официального начала подготовки к завоевательному походу.

«В такие моменты, начинаешь понимать грифонов, драконов и пегасов, каждый день взирающих на все остальные расы сверху вниз. Не сложно начать верить в свою избранность…».

Мотнув головой, минотавр поправил темно-синий мундир, надетый поверх артефактной брони, собранной на заказ по индивидуальным чертежам. Он как никто другой понимал, сколь обманчивым может оказаться первое мнение, и сколь дорога плата за недооценку противника.

«Мы не допустим ошибок. Полторы сотни кораблей, двадцать тысяч тренированных воинов, две сотни сухопутных военных транспортов, бесчисленные орудия и боеприпасы… Мы сметем полосатых дикарей, стоит им лишь встать на нашем пути».

От поступи колонн латников вздрагивала сама земля, а сердце генерала было готово петь от счастья. Всю свою жизнь он прожил в тени великих предков, и теперь готовился вписать свою страницу, в книгу истории, полнящуюся свершениями и достижениями.

«Это будет мой триумф… Моя победа! Я слишком многое отдал, многим пожертвовал и залез в долги, дабы этот поход вообще был возможен».

По мнению Тореро, главнокомандующий слишком много внимания уделял беженцам из числа некромантов, оказывая полосатым жеребцам и кобылам свою поддержку и защиту. Средства, которые ушли на обустройство жилья зебр, могли помочь разобраться с внутренними проблемами Республики… Но Муэрто словно ослеп.

«Если бы не эта кобыла, проект по созданию неживого воинства, мог пройти мимо моего внимания. Неужели он не видит очевидного? А если так… то достоин ли Муэрто, носить титул главнокомандующего? Может быть пришло время более молодому минотавру, взвалить на свои плечи этот тяжкий груз?».

Перед мысленным взором генерала, промелькнули морды министров. Кого-то из них будет не слишком сложно переманить на свою сторону, с другими придется договариваться… Ну а если мирный путь смещения окажется недоступен, всегда остается «Право сильного», (вызов на поединок, победитель в котором получает все трофеи).

«Но сперва, мне нужна громкая победа, а-то даже в случае победы в поединке, мое правление продлится не больше суток».

* * *

Трубы кораблей исторгали клубы черного дыма, могучие моторы приводили в движение гребные колеса, на высоких древках развевались синие знамена с изображением скрещенных молота и топора. Мерный стук машинных «сердец», плеск волн и завывание ветра, разбавлялись голосами сотен минотавров, несущих вахту и отдыхающих на палубах судов.

Тореро занял наблюдательную позицию на носу флагмана, замерев словно статуя и немигающим взглядом всматриваясь в горизонт. Ему казалось что еще мгновение и он увидит желанный берег, на котором будет построен первый форт Республики…

«Не празнуй победу, раньше чем встретил врага».

Голосом отца, одернул себя генерал. Пусть он и не сомневался в победе, ощущая всю мощь республиканского флота, ощетинившегося сотнями дальнобойных орудий, но и не считал зебр полными слабаками. В конце концов, полосатые жеребцы и кобылы, недавно вышли из кровавой гражданской войны, а потому просто не могут не уметь сражаться.

«Тем весомее будет наш успех. Нет чести в убийстве слабаков и трусов, не способных удерживать клинок…».

Пока же командующий придавался мечтам о грядущей славе, младшие офицеры прилагали все возможные усилия, дабы не дать своим подчиненным заскучать. Они устраивали регулярные построения на палубах, тренировки тела и разума, заставляли проводить осмотр и чистку личного оружия.

Механники, обосновавшиеся на грузовых судах, время от времени проводили осмотр боевых машин, смазывая и перепроверяя двигательные системы и орудия, дабы в решающий момент они не дали осечку.

Мандраж, в большей или меньшей степени, мучал всех, начиная от самого последнего повара, заканчивая старшими командирами. Никто не высказывал своих сомнений вслух, но перспектива в первые же часы после высадки на сушу, встретиться с закаленными в десятках боев кровожадными легионерами… пугала.

Как говорили ветераны, работавшие инструкторами на базах подготовки новобранцев: «Ожидание в разы страшнее боя». Тогда им мало кто верил, считая что старики просто пугают подопечных, но теперь истинность слов могли ощутить на себе все. И тем сильнее было волнение, чем дальше оставались родные берега, и чем ближе были чужие, совершенно незнакомые и враждебные земли.

— Тучи справа по борту! — Прокричал в передающий голос амулет дозорный.

Тут же офицеры развернули орудие крайнего корабля, дабы пользуясь устройством прицеливания, ближе рассмотреть заинтересовавший феномен. В душе у моряков еще теплилась надежда на то, что это обычная непогода, но мелькающие среди туч маленькие крылатые силуэты, точно указали на причину происшествия.

— Машинное отделение: полный вперед! — Зарычал в переговорное устройство капитан флагмана. — Приготовиться активировать корабельные щиты.

Через несколько минут, дозорные сообщили о появлении туч и с другого борта, а далекие раскаты грома, только подтвердили худшие из опасений.

— Генерал. — Низкорослый офицер, широко расставив ноги, для большей устойчивости, встал по стойке «смирно», перед развернувшимся спиной к водной глади Тореро. — Летуны Зебрики создают смерчи, по видимому намереваясь зажать нас с бортов, или прижать к берегу, заставив начать высадку в неудобном месте. Рекомендую разделить флот, отправив более мелкие и быстроходные суда дальше, а тяжелые грузовые корабли сцепить между собой, уменьшая шанс на столкновение или затопление.

— Но разве разделившись, мы не станем более легкой мишенью? — Крупный воин нахмурился, затем дернул плечом и приказал. — Действуйте на свое усмотрение… У меня нет опыта ведения морских сражений.

— Будто у меня есть опыт сражений с летающим врагом. — Пробормотал капитан.

— Вы что-то сказали? — Тореро приподнял брови в вопросительном жесте.

— Есть принять командование на себя. — Во весь голос рявкнул низкорослый минотавр, после чего бросился к капитанской рубке.

(Конец отступления).

ПЕСНЬ ВОЙНЫ. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

Тучи все быстрее наползали на небосвод, скрывая за собой солнце и небесную синеву. Раскаты грома, вспышки молний, все выше поднимающиеся волны и несколько воронок закручивающегося ветра, словно пальцы неведомого чудовища протянувшиеся сверху вниз, совершенно не добавляли воинам в железных доспехах, уверенности в завтрашнем дне.

Более легкие корабли, на полном ходу удалялись в сторону горизонта, стремясь выйти из тисков ловушки, а в это время экипажи грузовых судов перекидывали с борта на борт толстые тросы, соединяли крепежи, вбивали в палубы крючья с натянутыми цепями. Пять десятков тихоходных гигантов, в трюмах которых находились продукты, боеприпасы, амуниция, лекарства и артефакты бытового назначения, превращались в один большой плавучий остров.

Генераторы защитного поля синхронно потрескивали, своим гудением внушая минотаврам спокойствие. Прозрачный купол, раскинувшийся над кораблями, заглушал доносившиеся снаружи звуки, до приемлемого уровня ослаблял ветер и сохранял иллюзию контроля над ситуацией.

— Всем надеть шлемы! — Через усиливающий голос прибор, прокричал старший офицер грузовой флотилии. — Проверить устройства связи!

Шлемы, состоящие из масок с прозрачными стеклами на месте глазниц, и касок закрывающих затылок, виски и макушку, скреплялись между собой при помощи нескольких защелок, почти незаметных с внешней стороны. Не защищенными они оставляли только рога, а на внутренней поверхности были установлены динамики, микрофон и приспособление для ориентирования в темноте, (все артефакты имели основу из кристаллов со сложной внутренней структурой).

— «Артиллерия, готовьтесь к залпу».

— «Куда стрелять-то? Враг в тучах прячется».

— «Вот по ним и стреляй… разрывными снарядами».

— «Не для этого я пошел на флот…».

— «А зачем?».

— «За тем, что обещал агитационный плакат: солнце, море, красивые места, самки сходящие с ума при виде самца в форме».

— «Хах… Я почти за тем же пошел в пехоту. Разве что море в списке отсутствует».

— «Как думаете, чем заманивали добровольцев в экипажи бронетехники?».

— «Зарплатой. Такой ответ тебя устроит?».

— «Прекратите засорять эфир. Артиллерия, почему пушки еще молчат?».

В ответ на последние слова, орудия, стволы которых были задранны вверх, громыхнули взрывом выстрелов. В сгустившихся сумерках, яркие разноцветные столбы сгорающей кристалической пыли, раскрасили пространство достаточно красивым переливающимся сиянием. А затем высоко в небе, за пределами одностороннего защитного поля, расцвели вспышки огненных цветков, разбрасывающих тучи мелких острых осколков.

— «Получили? Крылатые жертвы любви птицы и лошади!».

Ответом стала вспышка молнии, разбившейся об барьер, временно потерявший прозрачность из-за пошедшей по его поверхности ряби.

— «Понеслась моча по трубам!».

— «Чему ты вообще радуешься?».

— Отставить разговоры коровьи дети! Артиллерия, не молчать! Гранатометчики, вам нужно особое приглашение?!

Орудия снова громыхнули, по палубам, перепрыгивая с борта на борт, забегали закованные в броню минотавры. Бойцы с пусковыми трубами перебрались на крайние суда, их товарищи с более легким вооружением, наоборот заняли центр, распределяясь по всей свободной площади равными группами. Экипажи транспортов, цепями и крючьями зафиксированных на специальных платформах, так же готовили свои пушки к открытию огня…

…завывающий ветер закладывал уши, но для зебрасов, которыми в этой операции командовали шаманы, подобное не было чем-то непреодолимым. Простенький набор жестов, обозначающих наиболее распространенные команды, заменял необходимость говорить.

Далеко внизу, уже оказавшись зажатыми между пятью смерчами, друг к другу прижимались корабли минотавров, огрызающиеся в разные стороны целым градом из снарядов. Пару раз стрелкам улыбалась удача и их выстрелы попадали точно в одно из «крыльев» полосатых летунов, убивая и калеча защитников империи. Более медлительные упыри, костяные драконы, крылатые ящеры и воздушные «киты», пока что держались над тучами и ждали своего часа.

«Кто бы сказал пару лет назад, что я буду сражаться не против, а вместе с этими тварями, дала бы шутнику по зубам».

Скарлет, вызванная из второго бункера и сейчас возглавляющая летунов Зебрики вместо Уно, (которую в бой не пустил ее брат, заявив что сейчас от нее требуется не совершать подвиги, а осваиваться с управлением силой зверобога), невесело усмехнулась своим мыслям. Ситуация, когда планы меняются в самый последний момент, ей очень не нравилась, но успокаивало хотя бы то, что медальон с «якорем» для души, остался у особенной зони, а значит даже гибель от случайного снаряда, не станет окончательным финалом жизненного пути.

«Как там сказал Мозенрат? Кажется так: „Вы умрете только тогда, когда это разрешит империя и позволю я. До тех пор, готовьтесь к долгой жизни“».

По мнению черно-красной зебраски, брат Уно был посредственным оратором. Впрочем, смысл сказанных им слов дошел до всех, а потому полосатые летуны, с большей уверенностью смотрели в будущее.

Удары молний, бьющие в защитный купол уже почти непрерывным потоком, постепенно истощали запасы энергии, что было заметно по ослабевшему фону магического излучения. Тем временем, отдельная группа шаманов уже завершила призыв нескольких тысяч элементалей огня, которые слившись в одну каплю, пламенным метеоритом понеслись к плотной группе кораблей.

Свою лепту внесли и некроманты, отправившие в догонку за первым «подарочком», свои «веретена праха», напоминающие серые иглы.

Удивительно, но удар духов огня, в схожих условиях пробивавший стационарную защиту крепостей, не смог разрушить барьер созданный артефактами минотавров. Однако же, «повелители смерти», сумели доделать работу «говорящих с духами».

Прозрачная пленка лопнула, будто мыльный пузырь проткнутый иглой, и на плавучий остров из десятков грузовых судов, обрушилась вся мощь ветра и ливня. Удары молний в основном попадали по стволам орудий, выводя их из строя, выцеливать же минотавров подобным образом, было слишком расточительно.

«Наша работа выполнена, пусть теперь биоманты отдуваются».

Приказ подниматься вверх, к «китам» разнесся по всем «крыльям» в считанные секунды. Порядком выложившиеся зебрасы, послушно оставили созданные смерчи без контроля и полетели вверх, намереваясь хорошо отдохнуть.

— Щит разрушен. — Доложила Скарлет старшему биоманту, ходящему в статусе мастера.

Черно-белый жеребец благодарно кивнул и повернулся к своим коллегам, начав отдавать какие-то приказы.

Оставшиеся без постоянной поддержки столбы закручивающегося ветра, начали постепенно распадаться, в результате чего устроенный ураган, обещал превратиться в обычный дождь. Однако, минотаврам было не суждено получить передышку: сотни упырей и десятки костяных драконов, а так же огромное количество крылатых ящеров с забавным прозвищем «задовзрыватели», единой волной устремились к поверхности воды, где за выживание боролись грузовые суда…

…Потеря главных орудий, не слишком сильно сказалась на общей боеготовности, зато сильно ударила по боевому духу двурогих воителей. К счастью для офицеров, в учебных корпусах, в добровольцев успешно вбили понятия о дисциплине и субординации, так что панику удалось задавить в зародыше, лишь пару раз гаркнув по общей связи всем понятные ругательства.

Теперь же, когда непогода вроде бы начала успокаиваться, (хоть об этом и сложно было судить из-за бьющих струй воды и порывов ветра, стремящихся сбросить латников с бортов кораблей), с неба явилась новая напасть: порождения некромантии и друидизма, похожие на ожившие ночные кошмары какого-то сумасшедшего.

Костяные драконы, кажущиеся наибольшей угрозой, еще на подлете к плавучему острову, получили по несколько десятков снарядов, выпущенных из метательных труб. Вспыхивая и покрываясь льдом, получая разрывные «подарки» в сочленения между костями, конструкты беспомощно разваливались на куски, градом обломков падая в воду и на головы двурогих солдат.

— «Сомкнуть ряды! Мечи и топоры к бою!».

— «Что с пушками?».

— «Молниями прожарило, вместе с обслугой».

— «Броневики?».

— «Как не странно, целы почти все».

— «Не подпускайте тварей к входам в трюмы».

— «Боишься что они все консервы сожрут?».

— «Боюсь что они до боеприпасов доберутся, и сумеют их детонировать».

— «Так, коровьи дети, не расслабляться».

Слаженные залпы самострелов, изорвали в клочья первую волну упырей. Еще несколько раз громыхнули орудия броненосцев, застрекотал тяжелый пулемет, поспешно установленный на крышу палубной надстройки. Рядовые солдаты повыхватывали мечи и топоры, сдвинули ростовые щиты и приготовились к рукопашной.

* * *

Быстроходные суда убегали, оставляя позади на почти верную гибель, своих товарищей и друзей. Однако же, им не суждено было добраться до берега без приключений, о чем известил дозорный флагманского корабля.

— Враг по левому борту!

Стоило Тореро повернуть голову, уже скрытую под составным шлемом, как его глаза расширились в удивлении. Из воды, будто мачта древнего парусника, с торжественной неспешностью поднималась голова морского змея.

— «Враг по правому борту». — Прозвучал голос наводчика носовых орудий из динамиков шлема.

Уже зная, что увидит, генерал развернулся в сторону новой угрозы. Его взгляду предстала длинная гибкая шея чудовища, покрытого сине-зеленой чешуей, похожей на плотно подогнанную кольчугу работы какого-нибудь мастера. Клиновидная голова с зубастой пастью распахнутой в беззвучном крике, казалось смотрела прямо на Тореро, сфокусировав взгляд немигающих водянистых глаз.

— «Залп!». — Проревел в динамиках шлема голос капитана флагмана, после чего тут же громыхнули пушки.

Голову морской твари окутали языки огня и клубы дыма, а затем еще и еще раз, для уверенности артиллеристов в уничтожении врага.

Медленно… Мучительно медленно туша змея начала заваливаться назад, расплескивая вокруг себя густую темную кровь. Столь легкая победа над чудовищем, позволила скинуть с себя навождение, заставляющее чувствовать страх и неуверенность.

«Их можно убивать и это главное».

Тем временем, тут и там между кораблями, а иногда и прямо у них на пути, стали всплывать десятки голов гиганских змей. Они больше не глазели на суда, а лишь оказавшись над уровнем палубы, тут же атаковали, острыми зубами разрывая прочнейшую сталь доспехов, будто это была бумага.

— «Не сбавлять ход! Не позволяйте им окружить корабли».

Приказ был излишен, так как каждый капитан понимал, что ожидает его судно в случае попадания в окружение змеями. С одной, максимум двумя тварями, экипажи еще могли справиться, да и-то используя палубные орудия. От ручных самострелов толку вообще не было, а пусковые трубы наносили чешуе чудовищ слишком незначительный ущерб.

— «Ну давай, червяк-переросток». — Сжав пальцы на рукоятях коротких боевых топоров, генерал активировал системы своей брони, тут же ощутив небывалый прилив сил. — «Иди ко мне!».

Выдохнув струю пара, голова очередной змеи будто кузнечный молот, обрушилась на палубу флагманского корабля, заставив его вздрогнуть. Тореро успел сместиться в сторону и тут же взмахнул своим оружием, прорубая чешую противника насквозь. Следующим движением он вырвал из туши морского гада кусок мяса, вызвав болезненное шипение.

Еще несколько раз, змей пытался достать прыткого минотавра, но снова и снова промахивался, получая при этом болезненные ранения. Наконец ему надоела эта игра, и монстр высунулся из воды и перевалился через борт, оказываясь на палубе среди солдат и матросов.

Выстрелы ручного оружия зазвучали в удвоенном темпе, рядовые минотавры сбились в строй и прикрываясь ростовыми щитами, пошли в наступление, начав теснить уродливую тварь.

Повесив правый топор на бедро, генерал снял с пояса зажигательную гранату и побежал в лобовую атаку. Подгадав момент, когда огромная пасть снова откроется для выдоха струи пара, он подпрыгнул и совершил бросок…

Молниеносный удар хвостом, отправил бронированную тушу двурогого воина, прямо в стену палубной надстройки, оставляя в железе глубокую вмятину. Однако же, задумка достигла успеха, и теперь червяк-переросток, бился в агонии раскидывая неосторожных минотавров, при этом активно дыша огнем.

«К такой рыбалке, жизнь меня не готовила».

(Конец отступления).

МУЗЫКА ВОЙНЫ

— «Киты» летят! — С вечернего неба спикировал черно-зеленый зебрас, облаченный в легкую броню из железного дерева, обтянутую тонкой но прочной змеиной кожей.

Лагерь командования объединенной армией Зебрики, расположенный на вершине утеса, расположенного в километре от береговой линии, тут же оживился и начал шуметь. Между палатками начали бегать посыльные, почетным караулом выстроились элитные легионеры, из своих временных жилищ выбрались старшие офицеры и иные командиры, начавшие подтягиваться на наблюдательную площадку.

— Стар, ты готова? — Скашиваю взгляд влево и чуть назад, где рядом со мной шла молодая королева, закутавшаяся в серый плащ с капюшоном, но даже и не пытающаяся применить маскировку, (в присутствии высокопоставленных жеребцов и кобыл, это могли принять за оскорбление или попытку нападения).

В эту вылазку с базы, с собой я взял не столь уж и многих: королеву маленького роя чейнджлингов, (глупо было бы не испытать ее способности по управлению безмозглыми юнитами), Гривуса, (сразу по прибытию убежавшего к своим сослуживцам), из второго бункера отозвал Скарлет, ну и в качестве поддержки два десятка рядовых зебрасов. Тантра, Мираж, Астрал, Мистика и Банши, остались следить за лагерем переселенцев и стройкой, Уно изобразив обиду, продолжает управлять своим бункером…

«Как-то уж больно много кобыл вокруг меня собралось, а из жеребцов только Гривус и есть. Заставляет задуматься».

В этот момент мы наконец дошли до площадки, откуда открывался великолепный вид на широкий каменистый пляж, протягивающийся с севера на юг почти ровной полосой. Чуть дальше на востоке, расстилалась океанская гладь, в данный момент покрытая рябью из волн и разводами пены. В закатных лучах, эта картина была по настоящему завораживающей…

— Гранд-магистр. — Поприветствовал меня командующий четвертого легиона, отрываясь от беседы со своим коллегой. — Рад что вы решили к нам присоединиться.

— Разве я мог пропустить столь интересное представление! — Насквозь фальшиво изображаю восхищение. — Полагаю, актеры уже на подходе?

— Не сомневайтесь, представление будет впечатляющим. — Вмешалась в нашу беседу новоявленная магистр Лиана, (на мой скромный взгляд, до своего титула по силам и знаниям, она еще не дотягивала, но гильдии биомантов было необходимо заявить о себе).

В этот момент, с проплывающих над нашими головами «китов», численность которых уменьшилась примерно на треть, сорвались силуэты крылатых зони, до этого отдыхавших на спинах живых воздушных шаров. Большинство полосатых летунов, расправляя крылья, отправлялись дальше вглубь материка, туда где собирались легионы, готовые в любой момент направиться к береговой линии дабы встретить вторженцев, но одна точка целенаправленно двигалась в нашу сторону.

Усилив зрение при помощи потока духовной энергии, направленного в глаза, опознаю в черно-красной зебраске Скарлет. Близкая подруга моей сестры выглядела усталой, чуть потрепанной но довольной, что даже не пыталась скрывать.

— Похоже, сейчас мы узнаем как прошла операция «дальний рубеж», из первых уст. — Произношу обращаясь к жеребцам и кобылам, как и я заметившим приближение летуньи. — Судя по всему, помощь моих подчиненных оказалась не лишней.

Изначально, по плану составленному штабом, в «дальнем рубеже» должны были участвовать исключительно силы биомантов. К счастью, после получения более точной информации о численности и вооружении противника, Цезарь отказался от идеи «прорекламировать» биомантов, опасаясь того, что их попросту перебьют.

Для усиления войск одаренных, с строительных работ и патрулирования территории империи, были сняты почти все зебрасы, а так же к предполагаемому месту высадки минотавров, отправились наиболее боеспособные легионы. Во время коррекции замыслов, кому-то из легатов в голову пришла мысль, что мы могли бы вынудить двурогих плыть именно туда, куда нужно нам…

«И похоже, с этой задачей Скарлет и ее бойцы справились».

— Гранд-магистр. — Приземлившись и сложив крылья, черно-красная кобыла изобразила уважительный поклон. — Легаты…

Стоявшая рядом биомантка, (так же как и королева чейнджлингов), была гордо проигнорирована летуньей. Все же, несмотря на официальное перемирие, о взаимном уважении недавних кровных врагов, говорить было еще слишком рано.

— Командир. — Отвечаю Скарлет приветственным кивком. — Есть чем нас порадовать?

— А как же. — Губы крылатой зони сложились в самодовольную усмешку. — Флот минотавров разделился на две неравные группы, меньшая из которых сейчас дрейфует в океане, а большая на всем ходу движется прямо сюда. План составленный командованием, увенчался успехом на три четверти, так как щиты вражеских кораблей оказались мощнее предполагаемого, а атака нежити и крылатых ящеров, оказалась отбита двурогими латниками. Попытки поджогов при помощи алхимического огня, не увенчались успехом из-за пены, при помощи которой противник локализовал пожары. Следуя вашим инструкциям, мы избегали прямого столкновения, поддерживая химер лишь дистанционными атаками.

«Незачем терять бойцов в самоубийственных подвигах. Пусть их и можно вернуть в строй, но на воскрешение потребуется время, да и внимание это отнимет».

— Что со змеями? — Отчеты о ходе боев мы получали регулярно, но услышать мнение участницы тех событий, было не лишним.

— Часть малых транспортов им удалось потопить вместе с экипажами, другие судна получили повреждения разной степени тяжести. — Зебраска пожала плечами. — Забрасывание целей сосудами с алхимическим огнем, не принесло желаемого эффекта из-за щитов и уже упомянутой пены, которой минотавры заливали все свободные поверхности.

«С их уровнем технологий, наивно было бы предполагать, что никто не задумался об изобретении огнетушителя. Учитывая же опасность пожаров на кораблях…».

— Вы отлично справились со своей задачей. — Поворачиваюсь к слушавшим наш разговор офицерам и одаренным. — Ну а теперь наша очередь показать себя. Хотелось бы получить технологии минотавров для изучения… От парочки кораблей я бы не отказался.

— Нашему флоту было бы полезно пройти переоснощение. — Согласно кивнул легат. — А лично мне было бы любопытно почитать подробный отчет о первом столкновении. Что-то подсказывает, что одной волной вторжения, двурогие не ограничатся.

* * *

Флот минотавров подошел к берегу Зебрики ночью: шесть с половиной десятков кораблей, сверкающих яркими белыми прожекторами, не останавливаясь и не снижая скорости марша, будто бы за ними гнался морской демон, буквально взлетели на мель и еще какое-то расстояние проползли, помогая себе мощными гребными колесами. Благодаря своему улучшенному зрению я видел помятые, исцарапанные, местами оплавленные корпуса, на некоторых колесах виднелись куски шкур морских гадов, будто бы их намотало на шестеренки. Палубные надстройки тоже несли на себе следы боев и пожаров, а кое где виднелись даже нагромождения пены, которой двурогие воины тушили огонь.

— Тридцать четыре потопленных корабля. — Задумчиво произнес в пространство перед собой командующий одного из легионов, остающихся в резерве. — Не так уж и плохо…

— Сделайте лучше. — Фыркнула Лиана, всем своим видом изображая оскорбленность в лучших чувствах.

Однако, начаться перепалке не позволили вторженцы: орудия севших на мель судов, медленно повернулись к берегу и громыхнув взрывами, исторгли из своих стволов потоки ярких искр. Снаряды весьма кучно падали на землю, взрываясь осколками или «расцветая» огненными цветками. О нежити, закопанной в песок и спрятанной среди камней, после подобной тщательной обработки пляжа, можно было забыть.

— Они не могли обнаружить засаду? — Подал голос какой-то молодой офицер.

— Скорее уж перестраховываются. — Заметил более опытный черно-белый жеребец. — Или же их командующий понял, что флот не просто так гнали именно сюда…

«А еще, источники огня на берегу, позволят во время высадки, увидеть появление наших войск даже в условиях темноты».

Несмотря на то, что корабли надежно сели на мель, лучи прожекторов почти не дотягивались до берега, (слишком продолжительным оказалось мелководье пляжа). Вражеская артиллерия, словно желая компенсировать недостаток освещения, буквально заливала огнем полосу суши, перепахивая землю десятками взрывов.

— Госпожа Лиана. — Обращаюсь к биомантке со всем возможным уважением. — Рекомендую не выводить основные ударные силы вашей гильдии на поле боя, до тех пор пока хотя бы часть двурогих не доберется до берега. Вряд ли они станут стрелять по своим же сородичам, но в ином случае мы можем понести слишком большие потери.

— Я учту ваши слова, гранд-магистр. — После короткой паузы, потраченной на обдумывание моей маленькой речи, с легкой тенью благодарности в голосе, отозвалась молодая магистр.

Тем временем, тщательно перепахав прибрежную полосу взрывами, местами оставив пожары неугасающего огня, вторженцы начали высадку. Десятки минотавров, зацепившись за борта судов крюками, будучи закованными в полную броню и загруженными внушительного размера ранцами, при помощи веревок спускались в воду. Погружаясь по грудь а иногда и по шею, они хватались за сбрасываемые сверху бочонки, доски и прочий плавучий мусор, с помощью которого начинали плыть к пляжу.

Те кто спускались с носов кораблей, без посторонней помощи вставали ногами на дно и держа оружие над головой, молча шли к своей цели, ориентируясь по огням пожаров.

«А где все их лодки?».

Тяжелее всего было двурогим, находящимся на бортах судов, остановившихся далеко от суши. Им приходилось снимать доспехи, дабы оказавшись в воде, не быть утащенными на дно весом металла, (облегчение, обеспечиваемое рунными цепочками, не делало материал более плавучим).

Когда первые захватчики вышли на сухой песок, из дальних убежищ показались легионы древесных големов, похожих на длинных собак вставших на задние лапы, а так же толпа костяных пауков. Привезенные моими подчиненными свитки, с запечатанными в них скорпионами, были закреплены на спинах у первых деревянных воинов и должны были стать крайне неприятным сюрпризом для врагов.

Стар, следившая за тем как противники медленно сближаются, уселась на круп и закрыв глаза, стала концентрироваться на моей нежити, готовясь перехватить прямое управление.

Зазвучали выстрелы, пусковые трубы разнесли первые ряды древесных големов, а сплошная стена снарядов из мелких самострелов, покрошила вырвавшихся вперед костяных пауков.

Тут и там, на всем протяжении берега, в облаках белого тумана появились бронированные скорпионы. Слаженным ударом они смогли скинуть в воду двурогих воинов, не успевших закрепиться на суше, а заодно отвлекли на себя основное внимание врага.

Следующие часы картина сражения не менялась: минотавры шли вперед, огнем своего оружия и остротой клинков, прорубая путь на берег, а масса войск биомантов, сбрасывала их обратно в воду, порой просто топя, не позволяя подняться над поверхностью. Однако же, стоило двурогим оказаться на твердой поверхности, как они буквально преображались, исчезали медлительность и неуклюжесть, появлялись скорость и мощь.

Несколько раз корабли начинали стрелять по пляжу, уничтожая древесных големов сотнями, но это продолжалось лишь до тех пор, как захватчики все же смогли захватить плацдарм, к которому и направились все их воины.

Особенно из всех чужаков, выделялся минотавр вооруженный двумя топорами. Его тело то и дело окутывали всполохи электрических разрядов, а отряд тяжелых латников вооруженных секирами, следующий за своим командиром след в след, будто паровой каток проходился по силам биомантов.

В какой-то момент, когда взрывы, треск молний и звон металла, стали отчетливо доноситься до нашей наблюдательной площадки, произошел переломный момент: двурогие воины сумели спустить с кораблей и переправить на сушу свою мобильную артиллерию и несколько бронированных машин. Скорпионов, которыми управляла Стар, одного за другим окружали, лишали конечностей и рубили на части, не обращая внимания на сопутствующие потери.

— Командуйте Гривусу: пусть выдвигается. — Легат передал сообщение одному из посыльных и вернулся к наблюдению за боем.

— Мы еще не проиграли. — Недовольно заметила Лиана.

— Я не собираюсь ждать, пока вас разобьют окончательно. — Фыркнул жеребец. — Вы себя показали, но теперь пришло время действовать нам.

«Отойдите и не мешайте профессионалам».

Промелькнула ехидная мысль у меня в голове.

СИМФОНИЯ БИТВЫ. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

— За Зебрику!

— За Цезаря!

— Во славу империи!

Со всех сторон звучали боевые кличи, звенел металл доспехов, вздымались к ночному небу копья, на древках которых развевались алые знамена. Неудержимая лавина закованных в броню зебр, кажущихся бесконечным потоком, неслась сперва по мягкой земле, затем по каменистой почве, а теперь и по береговой линии, перекопанной воронками оставшимися от взрывов снарядов, запущенных из пушек минотавров.

К моменту прибытия легиона, враг уже успел закрепиться на суше и теперь сомкнув ряды, медленно но неотвратимо теснил древесных големов и костяных пауков. Как успел заметить Гривус, находящийся на острие атаки полосатых воинов, доспехи двурогих захватчиков успешно держали удары химер, поддаваясь только усилиям огромных скорпионов.

— Плотнее строй! — Криком раздирая горло, дабы заглушить грохот железа, взревел командующий атакой.

Копья опустились параллельно земле, защелкнулись крепления удерживающие древка в одном положении, накопытники высекли искры из попавших под ноги камней а в воздух взметнулись комья земли. Справа и слева к бокам Гривуса прижались бронированные туши его воинов, шум ударов собственного сердца отдавался в ушах…

— Сомкнуть ряды, коровьи дети! — Трубным голосом прогрохотал предводитель минотавров, разворачивая своих бойцов к новой угрозе. — Залп!

Ночное пространство, освещаемое звездами, луной и затухающими огнями зажигательных снарядов, разрезали вспышки выстрелов ручных самострелов. То один, то другой легионер падали на подогнувшихся ногах, тут же оказываясь затоптанными собственными соратниками. В нескольких местах под ногами зебр вспыхивали огненные цветки, разбрасывающие ударной волной острые осколки, но на место выбитых жеребцов, вставали их более удачливые товарищи, даже и не думающие снижать скорость.

Крики ярости, призванные заглушить всколыхнувшуюся в душах легионеров волну страха, перебивали шум выстрелов и взрывов. Расстояние разделяющее зебр и минотавров сокращалось мучительно медленно, а картина представшая перед глазами отпечатывалась в разуме с необычайной четкостью.

Пятьдесят метров… Тридцать метров… Десять…

— Мечи наголо! — Взревел бронированный гигант, силуэт которого озаряли всполохи темно-синих разрядов.

А в следующий момент все смешалось: зазвенел и заскрежетал металл, затрещали копья, крики ярости сменились хрипами и воплями боли. Сам Гривус осознал себя в тот момент, когда плечом сшиб с ног какого-то неудачливого латника, не успевшего отступить вместе со своими товарищами, но все еще остающегося живым.

«Это мы исправим».

Встав на дыбы, командующий обрушил передние копыта на железную маску, сминая металл и сокрушая череп двурогого воина. Все же, в отличие от панцирей, которые даже прямой удар копья выдерживали, шлемы захватчиков подобной прочностью похвастать не могли. Да и жеребец, закованный в серебристую броню, с алым плащом развивающимся за спиной, уже успел оценить свою возросшую силу.

«Хоть какой-то толк есть от этого рогатого недоразумения».

Нельзя сказать что Гривус ненавидел или презирал зони: он был одним из тех, кто признавал заслуги полукровок, их доблесть в сражениях и пользу для империи. Однако же, это вовсе не мешало мысленно или вслух, ругать отдельных представителей крылатых и рогатых соотечественников, (дабы они не возгордились и не расслабились). Даже к нынешнему гранд-магистру, черно-белый жеребец испытывал нечто, что с большой натяжкой можно было назвать симпатией, которая в иных обстоятельствах могла перерасти в дружбу…

«Я ему еще припомню все эксперименты. Дайте только дожить до этого славного момента».

Сила первого удара окончательно угасла и минотавры, вынужденные отступить на дюжину метров, вступили в ближний бой с легионерами Цезаря. Жеребцы, встав на задние ноги и сунув передние копыта в кольца креплений, выхватывали из ножен закрепленных на боках, короткие прямые мечи, в которых были заточены духи ветра или огня. Их нагрудники тоже были усилены, у кого-то костяными пластинами и ребрами химер, у кого-то деревянными щитками, а у кого-то духами земли, вселенными в кристаллы накопителей.

— Во славу империи! — Мечи, кольца держателей которых плотно обхватили передние ноги Гривуса Гладиуса, сверкнули разрядами молний и жеребец, взрыв землю ударом задних копыт, словно ожившая мельница врубился в ряды двурогих захватчиков.

* * *

«Все идет не так…».

Эта мысль уже не в первый раз посещала голову Тореро, яростно рубящего врагов своими топорами. Нападение на флот, вышедший из порта на несколько дней раньше первоначальной даты, было тщательно спланировано. Это было возможно, только в случае если зебрам сообщили точное время отбытия, маршрут следования и численность судов.

«Нужно было этих некромантов, перерезать в тот же день как они пересекли границу Республики. А еще… Давно пора ограничить вмешательства совета, в дела армии».

Верить в то, что кто-то из глав государства, работает на вражескую разведку, Тореро не хотел. Однако же, факты говорили сами за себя…

«С другой стороны, шпионы могли быть в порту, или в администрации столицы. Проклятье! Чем вообще занимается этот старик? Почему я должен думать о возможных предателях?!».

— Гррр! — Со всего размаха вонзив правый топор в спину очередного легионера, неудачно подставившегося под удар генерала, минотавр пинком отшвырнул от себя начавшее падать тело.

К сожалению, из-за слишком резкого рывка, Тореро не успел освободить свое оружие, а в следующую секунду прямо перед мордой щелкнула клешня скорпиона, заставляя отступить отпуская рукоять. Химера же, развивая свой успех, попыталась достать минотавра второй клешней, по которой получила удар вторым топором.

Раскрыв пасть, монстр выдохнул струю огня, заставляя доспехи генерала жалобно затрещать разрядами защитного поля. В ответ на это, двурогий воин перехватил свое оружие обеими руками и поднырнув под правую клешню, изо всех сил рубанул по нижней челюсти твари, рассекая ее пополам.

«Как же не хватает отряда рунных магов».

Отбросив топор, генерал пробежался пальцами правой руки, по рунным символам выгравированным на левом наруче. Выставив перед собой раскрытую ладонь, он криво ухмыльнулся, пусть под маской шлема этого и было невидно.

Магический накопитель, вставленный в левую перчатку, разрядился выпустив заклинание, запрограммированное комбинацией символов. «Дыхание стужи», сделало скорпиона хрупким как стекло, позволив разбить монстра на осколки ударом правого кулака.

«Вот так вот!».

В рунной магии Тореро не был сильнейшим, и уж точно не шел ни в какое сравнение с тем же Муэрто, (не даром тот занимает пост главнокомандующего), но некоторые фокусы все же знал и умел применять. К сожалению, каждое заклинание требовало расходовать энергию накопителей, которые были отнюдь не бесконечны.

— Генерал. — Рядом оказался капитан флагманского корабля, тут же вручивший своему командиру широкий полуторный меч. — Экипажи эвакуированы, на судах установлены мины. Мы можем уходить.

«Можем… Только вот куда?».

— Наша численность? — На чудо Тореро не рассчитывал, прекрасно осознавая, что в первый же день умудрился потерять не меньше половины армии, но ответ его неприятно удивил.

— Шесть с небольшим тысяч… Вместе с ранеными. — Отозвался капитан, разряжая двухствольный самострел прямо в морду полосатого жеребца.

— Связь с Республикой, или хотя бы остатками флота? — Вести разговор, одновременно отмахиваясь от наседающих дикарей, было непросто, но пока броня поддерживала защитное поле и усиливала удары, это получалось неплохо.

— Капитан Диего вышел на связь пол часа назад. — Подчиненный замялся, левой рукой отвел от себя нацеленное в голову лезвие меча, а правой вонзил клинок короткого ножа под нижнюю челюсть очередной зебры. — На плаву остались одиннадцать грузовиков… Остальные суда они были вынуждены пустить на дно. Сейчас корабли плывут к старой рыбацкой деревушке, что на юге от нашего нынешнего места нахождения.

— Вот туда и будем прорываться. — Решил генерал. — Построение «броненосец»! Раненых и стрелков в центр, тяжелых латников на края! Что там с переносными генераторами щитов?

* * *

Прямо на глазах Гривуса, великан, выделяющийся огромным ростом даже на фоне остальных минотавров, взревев словно боевой горн, врезался в группу легионеров, раскидав их как соломенных кукол. Одного из жеребцов он схватил своими руками, закованными в массивные стальные перчатки, вздернул над головой и разорвал на две неравные части. Кровь и кишки бедолаги, заляпали тяжелую броню, состоящую будто бы из железных плит, которым просто придали форму доспехов.

Вдохновленные подвигом своего товарища, двурогие воины сумели перегруппироваться и даже перешли в контрнаступление, начав теснить легионеров. Гигант же, продолжая размахивать похожими на молоты кулаками, бросился на встречу скорпиону, из головы которого торчал непропорционально короткий рог…

Столкновение химеры и великана, Гривус пропустил из-за необходимости блокировать удар двуручного меча, стремящегося располовинить его на правую и левую части. Отведя оружие противника в сторону, жеребец закованный в серебристую броню, вонзил левый клинок в зазор между элементами брони под правой рукой минотавра.

«Проклятые руны. Даже зачарованное оружие останавливают».

Тем временем, великан успел оторвать одну клешню химеры, почти не обращая внимания на струю «жидкого льда», бьющую из раскрытой пасти монстра. Используя оторванную конечность как оружие, он попытался пробить голову скорпиона, но магический щит вспыхнувший на пути удара, не позволил планам гренадера свершиться.

И снова командующий был оторван от наблюдения за интересным противостоянием, на этот раз будучи вынужденным всем весом врезаться в ноги разогнавшегося латника, заставляя его упасть на выставленные вперед руки. Гривус, выронив левый меч, первым успел вскочить на задние ноги, занес для удара правый клинок и дополнительно усилив движение левой передней ногой, бесхитростно рубанул по шее двурогого воина, попав точно в сочленение между панцирем и шлемом.

В битве монстров наметился перелом: скорпион вцепился зубами в плечо минотавра и навалившись всем весом, сумел повалить его на спину. В ответ, яростно ревущий великан, раз за разом обрушивал удары второй руки на костяную броню химеры, оставляя на ней внушительные трещины.

«Еще вопрос: кто из них большее чудовище?».

Двурогие воины, которые пытались помочь своему сородичу, были оттеснены в сторону подоспевшими на место событий легионерами. Даже залпы самострелов и снаряды выпускаемые из пусковых труб, не могли заставить их отступить.

Прозвучал зов трубы, командующий отступление. Гривус недоумевал всего секунду, после чего принялся вразумлять своих подчиненных, увлекшихся бойней. Через пять минут, поредевшие, но все еще многочисленные воины Цезаря, отхлынули от сбившихся в плотный строй минотавров.

Какое-то время ничего не происходило, но затем с той стороны, где находилась ставка командования, вспыхнули магические огни. Еще через десяток секунд, на захватчиков обрушились удары «молота праха», «длани жизни», (страшное заклинание из арсенала друидов, заставляющее организм жертвы мутировать, а порой и пытаться отторгнуть жизненно важные органы). С неба же полился огненный дождь, устроенный крылатыми шаманами.

Однако, эффект от этой магической атаки, оказался гораздо ниже чем можно было предполагать. Броня двурогих вторженцев, успешно защищала своих владельцев, а вспыхнувшие в середине построения прозрачные полусферы барьеров, пусть и погасли через секунды, но не позволили количеству жертв стать катастрофичным.

Снова прозвучал зов труб, но призывал он не к возобновлению боя, а к отступлению на защищенные позиции. Гривус был готов ослушаться, так как в его груди клокотало пламя ярости и азарта, но взгляд брошенный на усталых, израненых и каких-то растеряных бойцов, отрезвил затуманенный разум.

«Это еще не конец».

— Помогите раненым. — Рыкнул закованный в серебристую броню жеребец, когда к нему подошел младший офицер.

В то же время, минотавры отступали вдоль линии берега. Без суеты, ощетинившись самострелами и пусковыми трубами, забрав с собой товарищей не способных передвигаться самостоятельно, они уходили на юг.

Несомненно, эту битву смело можно было записывать в число побед, хотя бы по количеству раненых и убитых. Только вот Гривус чувствовал себя так, будто в последний момент у него отобрали еще больший триумф, не позволив преследовать жертву.

(Конец отступления).

ОХОТА ЗА ТРОФЕЯМИ

Утром, золотые солнечные лучи осветили изрытый воронками пляж. Тут и там лежали тела убитых зебр и минотавров, изломанных древесных големов, костяных пауков, изрубленных скорпионов. На мелководье, сверкая пластинами брони, выступали из водной глади части тел двурогих латников.

Неподвижными силуэтами, своим видом излучая угрозу, на заднем фоне замерли севшие на мель корабли, столь же тихие и неподвижные, как и их бывшие владельцы. Лишь шум набегающих волн, разрушал царившую на поле минувшей битвы тишину…

— Как думаете, гранд-магистр, что нас ждет на борту этих судов? — Шагающий рядом со мной легат, решил нарушить молчание, заодно удовлетворив свое любопытство.

— Кроме механизмов и технологий? — Приподнимаю брови, изображая вопрос. — Ловушки разной степени взрывоопасности, а возможно и засады из бойцов, готовых забрать с собой и тех, кто попытается проникнуть внутрь.

— Не слишком ли вы сгущаете краски? — Подала голос все еще недовольная Лиана, чуть отстающая от нашей пары, но по видимому прислушивающаяся к разговору.

— Вы хотели услышать мое мнение. — Пожимаю плечами. — Если бы я оставлял свое имущество на разграбление врагу, то позаботился бы о том, чтобы оно принесло как можно больше вреда излишне любопытным разумным. Разве вы поступили бы иначе?

— Возможно следует послать вперед пауков и големов? — Предложила кобыла.

— Не стоит. — На ходу активирую ПНБ, сперва покрываясь узором из темно-фиолетовых линий, а затем обрастая энергетической псевдоплотью. — Я предпочту лично убедиться в своих предположениях.

Волевое усилие, вспышка магии и вот рядом со мной шагают три мои дубликата. Без лишних слов, они расправляют крылья и оттолкнувшись от земли, взлетают в небо. Спустя десяток ударов сердца, клоны уже приблизились к кораблям минотавров и опустились на палубы наименее крупных транспортов.

Тем временем, группа зебрасов, командуя нежитью, приступила к сбору тел врагов. Наиболее целые образцы упаковывались в свитки, которые я заберу в свою лабораторию, остальных же перетаскивали на более или менее ровную поверхность, подготавливая для поднятия умертвий.

Зеброги, используя телекинез, собирали оружие минотавров, упаковывая его в отдельные контейнеры. Кроме мечей, топоров и самострелов, нам в копыта попало некоторое количество пусковых труб, генератор защитного поля, (поломанный, потому и брошенный при отступлении), куча разнообразных боеприпасов. Элементы доспехов, в особенности шлемы, тоже собирались в ящики, дабы быть отправленными в лаборатории для изучения.

Легионеры собирали тела своих павших товарищей, готовясь предать их огню. На этот материал, члены гильдии биомантов даже не смотрели, опасаясь стать следующими целями полосатых воинов, ну а мне они были попросту не нужны.

Громыхнул взрыв, заставивший вздрогнуть и обернуться к источнику шума, всех без исключения членов команд сборщиков. Я лишь поморщился, получив воспоминания развеянного клона, действительно наткнувшегося на борту исследуемого судна, на спрятавшегося в трюме самоубийцу.

— …? — Легат одарил меня многозначительным взглядом, после чего повернулся к дымящемуся остову корабля, стремительно окутывающегося языками яркого пламени.

— Засада. — Отвечаю со всем возможным безразличием. — Минотавры оставили нам несколько сюрпризов, один из которых и сработал.

— В таком случае, может быть оставим осмотр флота противника, на профессионалов? — Совершенно серьезным голосом, без намека на ехидство, (но с ощущением глубокого удовлетворения от чужой неудачи), предложила Лиана.

Второй дубликат развеялся сам, передав информацию о том, что осмотр судна завершен, а все установленные ловушки и взрывные устройства, обезврежены.

— Пожалуй… в этом нет смысла. — Качаю головой в жесте отрицания. — Цезарю нужны результаты в кратчайшие сроки, так что мы вынужденны рисковать целостностью части трофеев.

— Гранд-магистр. — К нашей маленькой компании подошел Гривус, броня которого несла на себе следы нескольких серьезных повреждений, в том числе и пулевых ранений, что совершенно никак не отразилось на самочувствии жеребца. — Какие наши дальнейшие планы?

«Обращается ко мне, а не к прямому командиру? Похоже что некоторые установки, легли на сознание даже слишком хорошо».

— Пока что, твои бойцы могут отдыхать. — Встречаюсь взглядом со своим подопытным, который после прошедшего боя, не имел ни малейшего признака усталости. — Скарлет получила задание, организовать постоянную слежку за беглецами. Как только минотавры решат отдохнуть, зебрасы начнут их тревожить дальними атаками.

— Мы могли бы выделить отряды для преследования. — Заметил Гривус.

— В этом нет смысла. — Вступил в беседу легат. — Госпожа Лиана послала следом за вторженцами своих химер и младших одаренных…

— Разумно. — Хищная улыбка растянула губы моего пациента. — Я бы и сам не нашел более хорошего способа, избавиться от бесполезных кадров.

Кобыла скрипнула зубами, но промолчала. Столь «тонкий» намек на слабость согильдийцев, она не могла не понять при всем желании.

— А где Стар? — Решил сменить тему Гривус.

— Здесь она больше не нужна. — Прикрываю глаза, мысленно разбирая информацию полученную от очередного дубликата. — Я отправил ее обратно на базу. А ты уже соскучился?

* * *

Целый день минотавры шли почти без отдыха, пару раз остановившись для перекуса и оказания помощи раненым, да и-то в это время их начинали беспокоить зебрасы и идущие по следу химеры. И вот, после наступления ночи, они все же решили разбить лагерь для полноценного отдыха.

Разожженные костры, расставленные по периметру часовые, разбросанные мины-ловушки и даже несколько генераторов защитного поля, закрывающих лазарет, были расставлены по всем правилам жизни на враждебной территории. К сожалению для двурогих, правила написанные их теоретиками, не являются законами для меня…

Погрузившись под землю в километре от лагеря, используя технику «подземного плавания», изученную еще в мире боевых магов, неспешно пробираюсь к центру вражеских позиций. Ощущение жизни, ставшее в последние дни особенно ярким, (видимо дух-контрактор наконец-то прирос к моей душе), позволило легко определить места скопления воинов.

«Пора немного размяться».

Выныриваю из земли прямо под костром, всплеском чакры разбрасывая тлеющие угли и горящие дрова. Одновременно с этим, выдыхаю «облако праха», накрывающее собой область радиусом в пару десятков метров.

Снова занырнув под землю, при помощи правого глаза, ощущаю дрожь воздуха наверху. Двурогие захватчики всполошились, их нервы и без того были порядком потрепаны, а появление непонятного монстра прямо в глубине лагеря, многих заставило сорваться.

«Облако праха», хоть и не несло в себе особой разрушительной силы, но не позволяло видеть через себя даже при помощи специальных устройств. В результате минотавры, оказавшиеся в зоне воздействия заклинания, были ослеплены и лишились части слуха, что не помешало им выхватить самострелы и начать палить в то место, где по их мнению находился враг. Я же в это время, «отплыв» чуть в сторону, частично высовываюсь из земли и схватив передними лапами ноги какого-то бедолаги, заныриваю обратно под землю, утаскивая жертву за собой. Когда наверху осталась только голова, при помощи заклинания барьера, отсекаю эту часть тела, продолжая погружаться вместе с остальной тушей.

«Проклятые руны. Пятикратные расходы энергии на столь простое действие! А ведь я резал через сочленение шлема с нагрудником».

Еще несколько раз повторяю трюк с утаскиванием жертвы под землю, но теперь не отрубая головы. Наверху из-за этого поднялась паника, кто-то даже начал стрелять себе под ноги и тыкать мечами в почву.

Подаю сигнал грызунам, заранее выпущенным из свитков хранения. Крысы с готовностью накатывают волной на и без того разворошенный лагерь. Грохот взрывов ощущается даже на глубине нескольких метров, заставляя всем телом чувствовать вибрации земли.

Пробравшись под импровизированный госпиталь, при помощи телекинеза создаю для себя нишу, внутри которой устраиваюсь с максимально возможным удобством. Между ладонями передних лап, создаю шарик энергий света и смерти, уплотняя и закручивая их до предела, который только позволяет уровень моего контроля.

«Луч Мертвого Солнца», пусть и в ослабленной своей версии, не замечая препятствий прошел сквозь землю и барьер щита, заставляя мобильные генераторы разрядиться в один миг. Через проделанное залпом отверстие в почве, выпускаю «дыхание вечности», разом обрывая жизни десятков раненых воинов, оказавшихся в этот момент без брони, или в неполных доспехах.

Использую заклинание перемещения, появляясь в яркой вспышке рядом с одним из генераторов щита и накидываю на него свиток хранения. Через секунду, артефакт исчез в пространственном кармане, а я снова погрузился под землю.

«Продолжить, или на сегодня достаточно? Пожалуй что хватит… на первый раз».

Снова использую заклинание перемещения, но на этот раз появляюсь высоко в небе и расправив четыре крыла, начинаю планировать подальше от лагеря двурогих вторженцев. Через несколько секунд, меня догнала Скарлет, пристроившаяся чуть позади и справа.

— Как все прошло? — Черно-красная летунья, всем своим видом излучала любопытство, этим напоминая мне другую зебраску.

— Удовлетворительно. — Касаюсь когтистыми пальцами тубуса, в котором находится ценный трофей. — Когда они немного успокоятся, начните сбрасывать алхимический огонь… но без фанатизма.

— Хочешь довести их до нервного срыва? — Кобыла хмыкнула. — Проще было бы убить…

«Возможно ты и права… В краткосрочной перспективе».

Оценивая эффективность своей сегодняшней вылазки, следует признать, что могло быть и лучше. Однако же, отсутствие в арсенале Зебрики существ, способных наносить множественные удары из-под земли, кажется мне огромным упущением как друидов, так и некромантов.

С теми же зебрасами, благодаря самострелам и пусковым трубам, минотавры способны эффективно бороться. В то же время, стрелять в землю, откуда в любую секунду может быть нанесен удар, как минимум нерационально и слишком затратно. Отсутствие же в их рядах магов, даст нашим силам практически полную свободу действий…

«Но если вспомнить их командира, оснащенного более совершенным оружием и использующего какую-то свою разновидность магии, то все становится не столь однозначно. Возможно, что нынешнее вторжение — это лишь проба сил и разведка, перед прибытием настоящей армии. Хотя нет, слишком уж многочисленная разведка получается. Не рациональная трата ресурсов».

В пользу бредовости версии с разведкой, говорило еще и обмундирование минотавров: броня хоть и не была произведением искусства, но и на ширпотреб не тянула, (да в начале гражданской войны, легионерам о такой защите оставалось только мечтать). Дарить нам образцы собственного вооружения, у Республики тоже нет никаких мотивов…

«Если только у них не имеется чего-то кардинально иного, на порядки более совершенного».

Мотнув головой, отгоняю от себя глупые догадки, сосредотачиваясь на идее подземных химер, способных перемещаться с высокой скоростью. Первое что приходило в голову, это черви и кроты, увеличенные в размерах в десятки раз. Оба варианта имели как плюсы так и минусы, и разумеется требовали тщательной проработки, прежде чем проект можно будет демонстрировать Цезарю и остальным членам правления Зебрики.

«Столько дел, а я один. Нужно скорее заканчивать работу над „учениками“, на которых и свалю исследовательскую деятельность. Можно еще помощников из числа зони набрать… Уж лаборанты из них точно получатся».

ГЕРОЙ — АРХИПРЕДАТЕЛЬ. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

Холодный ветер трепал шерсть на оголенном торсе, лучи далекого солнца совершенно не согревали усталую плоть. Грузовой корабль, разрезая носом встречные волны, заходил в порт небольшого торгового городка, а за ним неотрывно следовали еще два загруженных солдатами судна.

— Скоро все закончится. — Прогудел воин в блестящей, но порядком исцарапанной броне, стоявший справа.

— Не забудьте свою роль, генерал. — Прозвучал голос из-под шлема минотавра стоявшего слева.

— Не беспокойся, не забуду. — Устало отозвался Тореро, чувствующий себя совершенно опустошенным и голым, (пусть серые штаны и остались на теле, но за долгие десятилетия, военный мундир превратился во вторую кожу, которой сейчас катастрофически нехватало).

Они стояли на палубе уже несколько часов, время от времени перебрасываясь ничего не значащими фразами, ловя на себе недоумевающие взгляды солдат. Некоторые из вчерашних подчиненных хотели подойти к командиру, дабы узнать что происходит, но вооруженные до зубов агенты контрразведки, заворачивали всех любопытствующих обратно к каютам.

«Не хватало нам еще побоища между собой».

Попытка почесать подбородок, была провалена из-за тяжелых кандалов на предплечьях, соединенных с правым и левым наручем стражников. На ногах также были надеты кандалы соединенные с броней воинов на уровне голеней, из-за чего им приходилось следить за каждым движением, дабы не рухнуть всем вместе.

«Эффектно конечно, когда пленник не может сделать шага без своего сопровождающего, но лучше бы они мне руки за спиной сковали и пинками гнали. Выглядело бы точно достовернее».

Солнце клонилось к горизонту, окрашивая плывущие по небу облака в тона крови. Впрочем, это могло только мерещиться генералу, так как цвет, запах и даже привкус этой алой жидкости, преследовал его с того самого момента, как позади скрылись берега предками проклятой Зебрики.

Судно подошло к причалу, с борта перекинули широкий трап, охранники дернулись, переглянулись и начали движение с левой ноги. Бойцы контрразведки, окружили Тореро плотным кольцом, чеканя шаг и грозно сверкая стеклами шлемов…

Вот уже доски причала оказались позади, под копытами оказались гладкие камни широкой площади, отполированные тысячами пар ног. Впереди, всего в двух сотнях метров, стояла закрытая черная самоходная карета, без окон и с железной дверью.

«Осталось до нее дойти».

Шаг… шаг… шаг…

— Ублюдок!

— Мерзавец!

— Негодяй!

— Предатель!

Шаг… шаг… шаг…

— Чудовище!

— Подлец!

— Тварь проклятая!

Шаг… шаг… шаг…

Со всех сторон звучали проклятья и оскорбления, неистовствующая толпа пыталась прорваться через живое ограждение из закованных в броню воинов, дабы голыми руками и зубами, разорвать на куски того, кого считали причиной всех бед. В образе Тореро они видели все возможные грехи и пороки, которые вообще возможно себе представить. В глазах же пылала искренняя ненависть…

Вот кто-то кинул камень, пролетевший в считанных сантиметрах от головы бывшего генерала. Минотавры из контрразведки поспешили вскинуть ростовые щиты, дабы их пленника случайно не убили шальным снарядом. К счастью, колесница была уже близко, а потому народ не успел увлечься новой забавой.

С трудом забравшись внутрь транспорта, трое минотавров уселись на широкую деревянную скамью. Хлопнула дверь, отсекая единственный источник света. Зашумел двигатель и самоходка качнулась, начав набирать скорость.

— Следующая станция: Таурен. — Попытался пошутить правый стражник.

— Могло быть и хуже. — Заметил боец слева.

— Заткнитесь оба. — Откинувшись спиной на железную стенку, попросил Тореро, закрывая глаза и стараясь провалиться в сон.

* * *

Зебры не давали им ни часа на отдых: то химеры накатывали волнами, то крылатые полукровки начинали забрасывать двурогих воинов сосудами с жидким огнем и кислотами. Каждую ночь являлся «подземный пловец», который убивал не так много, но делал это весьма эффектно, заставляя с подозрением коситься себе под ноги. Спать в подобных условиях получалось далеко не у всех, а усталость все накапливалась, заставляя срывать раздражение на собственных соратниках.

Когда к условленному месту встречи подошли корабли, даже у самых закоренелых оптимистов не возникало желания продолжать операцию. Только вот и уйти им без боя не позволили.

Уже знакомые морские змеи, пусть и не могли нанести критических повреждений ни одному грузовому судну, но вот замедлить или даже затащить на мель, сил у них вполне хватало. Летуны, к постоянному мельтешению которых где-то над головой, минотавры уже успели привыкнуть, решили напоследок устроить своим врагам полноценный огненный ливень, заставляя пылать даже воду, (часть водных гадов убило именно это).

И будто этого было мало, в момент переправы на корабли, в спины отступающим Республиканцам, ударили легионеры Цезаря, сверкающие наконечниками длинных копий.

«В начале похода, под моим командованием было сто пятьдесят судов и двадцать тысяч воинов. На родину вернулись только три корабля и меньше четырех тысяч солдат».

После подобного провала, несмотря ни на какое предательство, Тореро сам был готов повеситься. Застрелиться из собственного самострела, ему не позволяло только чувство долга перед страной и соратниками…

И вот за двенадцать часов до прибытия в Республику, связист сообщил о вызове по закрытому каналу, от самого главнокомандующего Муэрто. В каюте, где было установлено оборудование для дальней связи, генерала уже ждали минотавры из контрразведки, потребовавшие сдать все оружие, прежде чем начнется диалог.

«Стране нужна причина поражения, в которую народ сможет поверить и которая объединит республику».

Эти слова произнес Муэрто, после того как Тореро спросил, почему именно его решили сделать виновником всех неудач. Нет, он не был дураком и понимал все риски, когда продавливал в совете решение о начале этой войны, но все же продолжал по детски наивно, верить в самое лучшее.

«По версии, озвученной населению Республики, ты предал наше государство, целенаправленно приведя армию в расставленную ловушку. Причиной твоих действий был сговор с Цезарем, который в последний момент не сдержал своего обещания и решил избавиться от бесполезного союзника».

Слова падали тяжелыми камнями, заставляя испытывать почти физическую боль. Однако же, генерал усмирил эмоции, не начал ругаться или угрожать, (да и бесполезно это было). Оставалось лишь дать ответ на вопрос: «Ты согласен добровольно участвовать в представлении, или нам следует перейти к „грязному“ варианту?».

— Во имя Республики.

* * *

— Приехали. — Разбудил бывшего генерала голос одного из его сопровождающих. — Выходим.

Выбраться через узкую дверь самоходной колесницы, будучи прикованным к рукам и ногам двух других минотавров, было той еще задачкой. Однако они справились.

Оказавшись на улице, Тореро осмотрелся, удивляясь тому что уже наступало утро, а ведь отъезжал он когда солнце даже не коснулось горизонта. Все же умение засыпать в любой позе, если не ощущается прямой угрозы жизни, было одним из полезнейших навыков, полученных еще в военной школе и пронесенных через всю жизнь.

— Добро пожаловать в тюрьму для важных особ. — Шутливо произнес невысокий безрогий старик, одетый в строгую черную униформу. — Позвольте проводить вас в ваши апартаменты.

В какие-то секунды, браслеты сковывающие руки и ноги исчезли, двоих контрразведчиков в броне обычных солдат, оттеснили в сторону, а вокруг сомкнулось кольцо из крепких бойцов в невзрачных комбинезонах. Под их конвоем, Тореро пересек пустой внутренний двор, выложенный каменными плитами, вошел в двухэтажное здание без окон и поднявшись по достаточно широкой лестнице, оказался перед тяжелой дверью, закрывающейся на навесной замок с наружной стороны. Все это время, охранники сохраняли угрюмое молчание, но не позволяли себе никаких проявлений агрессии.

Стоило переступить порог, как дверь за спиной захлопнулась, лязгнул засов и установилась тишина. В темноте, на ощупь удалось найти выключатель, после нажатия на который комнату озарил яркий белый свет, льющийся от стеклянных светильников вставленных в потолок.

— Если так живут все государственные преступники, то я многое потерял. — Удивленно присвистнул бывший генерал, осматривая обстановку небольшой, но уютной комнатки, из которой кроме входной, в соседние помещения вели еще две двери.

У левой стены стояла узкая, но мягкая кровать, застеленная белыми простынями, на полу лежал мягкий ковер темно-синего цвета, в дальнем правом углу разместился стол с двумя стульями, над которым висел радиоприемник, (в деревянном корпусе, похожем на ящик с двумя круглыми ручками). Вместо окна, противоположную от входа стену украшала картина, на которой было изображено бескрайнее пшеничное поле, за которым виднелись маленькие сельские домики и ветряная мельница. На спинке одного из стульев, висел комплект серой бесформенной одежды, чистой и отглаженной…

Подойдя к приемнику, Тореро осторожно крутанул одну из ручек. Раздался тихий щелчок, внутри устройства что-то зашипело, а затем из обтянутого тканью динамика, начала литься песня, сопровождаемая довольно бодрой музыкой:

Неба белый платок, Кровь и желтый песок. Мир качается, ты — живая мишень…

Выкрутив звук до максимума, бывший генерал отправился изучать остальные помещения своей временной обители. За первой же дверью его ждал приятный сюрприз: душевая кабинка и самый настоящий унитаз с туалетной бумагой. При виде этих простых, повседневных для жителей Республики вещей, на глаза навернулись слезы.

Раздевшись, минотавр забрался под «лейку», задернул штору и включил воду. Упругие струи ударили сверху, в пару секунд вымачивая шкуру до последней шерстинки. Сколько времени он стоял, наслаждаясь ощущением горячей воды, бывший член совета министров сказать бы не смог при всем желании. Когда же непонятное оцепенение спало, взгляд зацепился за висящую на крючке мочалку и кусок мыла.

После помывки, завернувшись в широкое пушистое полотенце, Тореро решил проверить вторую дверь. Там его ожидала маленькая кухня, где на столе были расставлены уже готовые блюда, как чисто понячьи, (вегетарианские), так и мясные. Наличие же пары бутылок хорошего вина, подняло настроение до почти хорошего, позволив на некоторое время забыть о своем положении.

Внезапно, музыка стала много тише, а за спиной появилось ощущение чужого присутствия.

— Наслаждаешься? — Прозвучал низкий холодный голос.

— Имею право. — Безмятежно отозвался Тореро, разом опрокидывая в себя пол стакана белого вина. — Присоединишься?

— Я не надолго. — Сухо отказался посетитель. — Удивляет меня твое спокойствие.

— Я отдал Республике всю свою осознанную жизнь, отдам и смерть. — Бывший генерал невесело усмехнулся. — Пусть хоть какая-то польза от нее будет.

— Показательный суд, вынесение приговора и казнь, назначены на завтрашний полдень. — После непродолжительной паузы, объявил собеседник. — Ты бы мог…

— Устроить переворот? — Перебил гостя военный, резко разворачиваясь на стуле и совершенно трезвым взглядом упираясь в морду черного минотавра. — Считаешь что я не обдумал этот вариант? Да… армия, пусть и лишь треть, пойдет за мной, и возможно этого будет даже достаточно, чтобы захватить столицу. Но что дальше?

Муэрто, одетый в темно-синий военный мундир, опираясь левым плечом на дверной косяк, неопределенно хмыкнул. Сейчас он казался совершенно обычным смертным, без той вечной ауры власти, которая подавляла собеседников одним фактом своего существования.

— Главнокомандующий… ты ведь помнишь Республику, еще каких-то жалких десять лет назад? — Поднявшись на ноги, воин чуть покачнулся, но быстро поймал равновесие. — Мы собирали страну по кусочкам, вычищали разную падаль, вырезали конкурентов и предателей. Государство не рухнуло тогда, а лишь укрепилось и сделало шаг вперед… оно не рухнет и сейчас.

— Да. — Согласно кивнул черный минотавр. — Я пришел не только повидаться, но и сообщить, что у ордена рунных магов, есть для тебя любопытное предложение.

— Хм… — Бывший генерал нахмурился. — Излагай.

— Мы готовим оружие, способное на несколько порядков усилить нашу армию. — Главнокомандующий сделал паузу, подбирая слова. — Нам нужен кто-то, кто сможет взять на себя управление этой силой.

— Это связано с некромантами? — Уточнил Тореро. — И почему я?

— Да, это связано с некромантами. — Подтвердил опасения собеседника Муэрто. — Почему ты? Потому что тебе я доверяю.

* * *

Площадь перед зданием правительства, была оцеплена элитными военными подразделениями, отсекающими обычных зрителей от представления, устроенного ради укрепления единства Республики. На глазах у тысяч минотавров и земных пони, из черной самоходной колесницы, вывели Тореро, одетого в мешковатый серый костюм, с руками скованными за спиной при помощи наручников.

В качестве судий, присутствовали члены совета министров, возглавляемые самим главнокомандующим Муэрто. От предоставленного государством защитника, обвиняемый отказался сам.

Вот обвинители зачитали список преступлений генерала, среди которых были и шпионаж, и диверсии, и даже целенаправленное уничтожение собственной армии, отправленной в Зебрику для создания опорной базы, для дальнейшей переброски войск. Когда же перечень «подвигов» иссяк, глава Республики задал вопрос:

— Ты признаешь себя виновным в перечисленных преступлениях?

— Признаю. — Громко и твердо заявил бывший генерал, заставив тем самым подняться волну ропота в толпе горожан.

— Беря во внимание прежние заслуги перед Республикой, как глава суда, я воспользуюсь своим правом назначить самый мягкий из возможных приговоров. — Муэрто смерил бывшего министра тяжелым взглядом. — Твое имя будет вычеркнуто из истории нашей страны, а все упоминания в документах и хрониках, заменит слово «Архипредатель». Расстрелять.

Стоило прозвучать последнему приказу, как на стене здания правительства закрепили белое полотно, перед которым поставили Тореро. Его глаза завязали черной лентой, в зубы сунули деревянный брусок.

Четверо солдат, вооруженных самострелами, выстроились в линию в десяти шагах перед бывшим генералом. Их лица были закрыты безликими масками, силуэты же скрывала черная мешковатая одежда.

— Готовься. — Офицер командующий расстрелом, старательно не смотрел в сторону преступника, толпа же наоборот ловила каждый миг невиданного ранее представления. — Целься. Пли!

Четыре хлопка выстрелов, прозвучали одновременно и на груди Тореро расплылись два кровавых пятна. Палачам, как и остальным присутствующим, было не суждено узнать, кто именно оборвал жизнь бывшего министра, чье тело стояло еще несколько секунд, после чего будто срубленное дерево, рухнуло на камни площади.

(Конец отступления).

СУЕТА

— Ну и как тебе здесь? — Поворачиваюсь к зебре, разочарованным взглядом осматривающей большой зал второго подземного этажа, третьего бункера.

— Не впечатляет. — Призналась Банши. — Хотя… места для масштабных ритуалов достаточно. Так какие у тебя планы?

— Первый этаж оставлю охране, здесь разместятся научные работники и лаборатории, ну а внизу будешь хозяйничать ты. — Одариваю удивленную собеседницу покровительственной улыбкой. — Поздравляю с назначением на должность главы комплекса… ученица.

— Я не согласна. — Кобыла отступила на шаг, начав мотать головой. — Мне эти проблемы не нужны. И какая еще ученица?

— Ты ведь хотела обучиться друидизму, шаманизму и работе с чакрой? — Прищуриваюсь и добавляю ехидства в голос. — Если хочешь что-то получить, за это нужно заплатить. Так каково будет твое решение? Заметь, я тебя ни к чему не принуждаю и даже готов делиться своими знаниями.

— Л-ладно. — Немного подумав, некромантка упрямо вскинула голову. — Но не думай что я здесь останусь на постоянной основе.

— И в мыслях не было. — Удовлетворенно киваю. — Как только мы немного разгребем дела, наберем сотрудников, подыщем тебе квалифицированного заместителя…

«Нет ничего более постоянного, чем временное».

* * *

С момента бегства остатков разведывательного флота минотавров, прошли две декады и все это время, события сыпались как из рога изобилия. В первую очередь как биомантам, так и зони, пришлось взяться за возвращение в строй погибших легионеров, (благо благодаря медальонам, эта задача оказалась не столь сложной, так что вскоре после сжигания тел, землю Зебрики топтали новые несколько тысяч фантомов).

Над большинством тел двурогих воинов, доставшихся нам в качестве трофеев, были проведены ритуалы поднятия умертвий. Получившаяся нежить, под присмотром биомантов и патрулирующих окрестности зебрасов, возводят оборонительные укрепления на тех направлениях, откуда Республика может повторить атаку. К сожалению, допрос душ офицеров, призванных при помощи шаманизма и «Нечестивого воскрешения», не дал ответов на возникшие у командования вопросы.

Вся эта атака, хоть и была обставленна с огромным шумом, но окончилась как-то внезапно и совершенно непонятно. Мои шпионы, внедренные в армию Республики, вообще сообщают о волнениях, которые грозят расколоть страну.

Откуда у меня взялись шпионы? На самом деле, с моими способностями и навыками, не слишком-то сложно выкрасть из вражеского лагеря парочку солдат, которых после убийства и воскрешения в качестве нежити, можно вернуть к бывшим товарищам. Рано или поздно, (скорее уж рано), их конечно же раскроют, но до тех пор у меня имеются собственные источники слухов и сплетен, не относящиеся к сети шпионов чейнжлингов.

Самое большое удивление вызывали арест и казнь генерала, командовавшего силами вторжения. Представление, которое было устроено в момент прибытия кораблей в порт, а затем и поспешность с судом, явно намекают на то, что здесь далеко не все так чисто как показывают народу. Даже волнения, поднявшиеся среди военных, выглядят какими-то искусственными, а население республики кажется скорее растерянным, нежели действительно обозленным или испуганным.

«Что-то назревает».

В Зебрику, с территории империи грифонов, хлынули беженцы. Они и раньше порой прибывали небольшими группами, или даже целыми отрядами, но только сейчас это приняло массовый характер. Сам «Не сгоревший король», никак на это не реагирует, будто его совершенно не интересует судьба своего народа.

Цезарю, а вместе с ним и мне, пришлось организовывать поселения для беженцев, с охраной, помощью целителей и кормежкой. Дабы избежать разного рода недоразумений, туда был отправлен Жоан, вместе с частью клана «Мертвых душ».

Почему грифоны бежали именно к нам, а не в ту же Эквестрию например? Причин этому может быть много: не желание «прогибаться» под пони, (вряд ли Селестия потерпела бы на своей земле, неподконтрольный анклав хищников), наличие в нашем государстве признанных гражданами сородичей, надежда на получение какого-то особого положения, (все же гибриды довольно сильны, а после некоторых модификаций, вообще превратятся в машины смерти).

На собрании малого совета правительства, Циан снова намекала на свою помощь, без которой Зебрика не смогла бы подготовиться к первой волне вторжения минотавров. Принцесса хотела добиться каких-то дополнительных льгот для себя и других вампиров, но «Первый», одним заявлением изменил расклад сил:

— В финальной стадии, находятся переговоры с Лордом драконов. — Жеребец окинул наши удивленные, а у кого-то и шокированные морды самодовольным взглядом. — Не буду пока что открывать подробности, но в самом ближайшем будущем, мы получим весьма могущественного союзника.

В переводе на нормальный язык, это означало примерно следующее: «Не наглей, а-то ведь я могу решить, что мы и без вас справимся не хуже». При этом намек на то, что зони больше не являются незаменимой силой, буквально читался в глазах бывшего «Безымянного».

Вопрос о том, чем же Цезарь купил драконов, так и остался без ответа. Все кто участвовали в переговорах, или хоть что-то о них знали, были опутаны магическими клятвами, а на разумах имели блоки от вмешательства. Думаю даже после «Нечестивого воскрешения», они не смогли бы рассказать ничего интересного.

«И как я подобное проглядел?».

Утешало лишь то, что по всей видимости и казавшиеся всезнающими чейнджлинги, тоже не знали о переговорах «Первого» и драконьего Лорда.

«Если подумать логически: что может быть нужно крылатым ящерам, владеющим собственной магией? Учитываем то, что это „нечто“, может дать Цезарь… Поправка: одаренный Цезарь. А теперь еще вспомним, что драконы вырождаются, и если не в этой, то в следующей тысяче лет, грозят исчезнуть по естественным причинам».

В любом случае, до чего бы там не договорился бывший «Безымянный», но его посыл адресованный всем членам совета, расшифровывался легко. В результате, принцесса перевертышей как-то сразу притихла, а вот все остальные наоборот зашевелились. Мне, дабы не потерять свои позиции, тоже пришлось высказывать несколько идей, в основном по поводу создания внешней разведки империи.

Первое и самое банальное что приходило в голову, это отправка наших собственных беженцев, в союзные страны, откуда агенты уже смогут разбрестись по всему миру. Заниматься подобным придется долго, эффективность крайне сомнительная, (не будут контрразведчики, спокойно смотреть на деятельность гостей), но как прикрытие настоящей спецслужбы, вполне сгодится.

Второй идеей было использование мертвецов, вроде тех которых я отправил к минотаврам. Отрицательной стороной в этом была недолговечность подобных агентов, которых хоть и можно замаскировать под живых, дав возможность дышать, есть, ощущать жар и холод, но трупами они быть не перестанут. Некромант, друид, шаман или внимательный единорог, даже по косвенным признакам смогут раскрыть марионетку.

Был и еще один способ, ранее не используемый разведкой, в виду противостояния официальных властей и гильдий. Наших агентов, из числа зебр и даже зони, при помощи магии жизни, внешне можно было превратить в земных пони, пегасов и единорогов. Они будут несколько слабее физически, медленнее в полетах, менее сильны в формульной магии, но при этом без тщательной проверки, определить в них представителей иных рас вряд ли получится.

Возникает вопрос: как отправить таких шпионов к грифонам и минотаврам? Тут на помощь приходит магия душ, из разделов шаманизма и некромантии. Можно вырастить необходимое тело из образцов, затем поместить в оболочку душу подготовленного агента, дать ему время на то чтобы освоиться, а затем уже отправлять на задание. Теоретически, можно начать похищать представителей иных рас, заменять их души своими, а затем возвращать на прежнее место, но тогда становится слишком велика вероятность, что подмену раскроют.

О своей идее выращивать тела из зародышей, а затем помещать в них слепки своей личности, я решил умолчать. Причин поступить так было две: эксперименты еще не принесли никаких результатов, да и мне не хотелось раскрывать подобную задумку, которая однажды может спасти жизнь, (что не помешает другим исследователям, прийти к этому варианту самостоятельно).

Цезаря мое предложение заинтересовало и уже на следующий день, во время сеанса связи через план духов, он приказал начать работы в этом направлении. Первых добровольцев «Первый» обещал прислать через месяц. Подбирать кандидатов из числа зони, мне предстояло самостоятельно.

Биоманты получили задание, разработать эффективное оружие против кораблей и пехоты противника. В то же время, встал вопрос о создании нашего собственного флота, в котором должны совмещаться наша магия и технологии минотавров, (парусники и гребные галеры, были признаны устаревшими и неэффективными). Легату, на долю которого выпало курировать этот проект, обещали выделить биомантов с умертвиями двурогих, а так же зеброгов.

Из-за катастрофической нехватки кадров, мне пришлось путем уговоров и подкупа, ставить Банши на роль главы третьего бункера, где и будут проводиться превращения наших добровольцев, в замаскированных агентов внедрения. Дочь древнего лича, уже неплохо освоилась со своим телом и теперь активно познавала мир, так что не слишком обрадовалась перспективе застрять в лабораториях. И все же, если мой замысел удастся, то в итоге призрачная кобыла сама займет должность управляющего сетью внешней разведки, ну а мои советники, направят энтузиазм некромантки в конструктивное русло.

«Я же получу свободное время для собственных проектов. И как только Цинк все успевал?».

Из менее важных событий: Уно устроила маленький разгром на третьем подземном этаже второго бункера, расстроившись из-за того, что ей не удалось принять участия в разгроме минотавров. Обследование показало, что сила зверобога, начала давить на разум сестры, расшатывая ее нервы, так что теперь каждый день, в течении одного часа, мой дубликат занимается с желто-черной зебраской медитациями. Из-за характера летуньи, эти тренировки стали для нее настоящей пыткой, которую она с честью выдерживает, демонстрируя завидную силу воли.

Тантра и Мираж, полностью захватили контроль над строительством «Города мастеров». Их усилиями, зебры обитающие в палаточном лагере не только пришли в нормальное физическое и психологическое состояние, но прошли еще и процедуры омоложения, на что начали обращать внимание старшие жеребцы. Астрал и Мистика откровенно скучали, из-за чего вернулись к тренировкам копытного боя.

Моя магия, после всех ритуалов и высоких нагрузок, наконец-то достигла приемлемого уровня плотности, что теоретически позволит осуществить оплодотворение чистокровной зебры. В связи с этим, мою кобылу в ближайшем будущем ожидает сюрприз…

«А вот плохой или хороший, решать уже ей».

* * *

(Отступление).

«Правильно ли я поступаю?».

Муэрто стоял на нешироком балконе, огороженном с трех сторон толстым кристально чистым стеклом. Как всегда, на нем был надет темно-синий военный мундир, с изображением скрещенных молота и топора на обоих плечах. Его взгляд был устремлен вперед и вниз, в середину округлого зала, где на операционном столе лежало тело «архипредателя», официально погибшего во время расстрела на главной площади Таурена.

«А не поздно ли уже сомневаться?».

В уголках губ главнокомандующего промелькнула улыбка, вызванная мыслью о том, что он сомневается о целесообразности сомнений. И все же, в глубине души, там где еще сохранились сострадание и сопереживание, бурлило негодование на самого себя.

«План уже приведен в исполнение. Пути назад больше нет. Либо победа, либо крах Республики».

Прогнозируемо, казнь члена совета министров, да еще и уважаемого в военных кругах генерала, подняла волну недовольства, которую попытались «оседлать» все те крысы, что долгие годы прятались по самым темным углам. Сейчас, увидев столь явную ошибку Муэрто и его окружения, они как падальщики сбегающиеся на кровь, пошли по следу умирающего хищника…

«Они слишком поздно поймут, что рана отнюдь не смертельна и только выглядит страшно».

Армия стягивала свои силы к городам, где проходили демонстрации и агитация народа на бунт. Солдаты и сами сейчас близки к тому, чтобы перейти на сторону мятежников, но их мнение изменится, когда вскроется правда.

Члены ордена рунных магов, отточенными движениями вскрывали плоть, извлекали кости и вставляли на их место трубки из легчайшего, но невероятно прочного сплава. Присутствующие на операции некроманты, головы которых скрывали причудливые шлемы, приращивали мышцы и сухожилия, укрепляли ткани, заменяли нервы на заранее подготовленные проводники импульсов. Лишь с черепом минотавра поступили несколько по иному: кости покрыли тонким слоем быстро застывающего кристалла, по прочности не уступающего алмазу, хрусталики глаз заменили на особые артефакты, созданные из чистейшего хрусталя, зубы так же поменяли на сплав, из которого состояли «кости» скелета.

Рога генерала превратились в передатчики мысленных команд, при помощи которых он сможет управлять своей новой гвардией, уже дожидающейся командира на складах ордена рунных магов. Пока что лишь девять тысяч неживых бойцов, окованных в прочнейшую сталь, оснащенных накопителями энергии и встроенным оружием, в скором будущем должны были стать грозными легионами Республики, под неумолимой поступью которых падут все враги.

Для наиболее эффективного руководства армией, глава ордена, мастер Бруно, создал аналитический артефакт, способный накапливать и упорядочивать информацию, поступающую от каждого воина. В случае же окончательной гибели Тореро, (что после всех модификаций, становилось крайне маловероятно), устройство получившее название «Маршал», могло взять командование на себя.

Не опасно ли было настолько доверять ордену рунных магов? В отличие от одаренных иных народов, минотавры создали организацию со строгим кодексом и сводом негласных правил, которые исполнялись всеми без исключения. Рядовые члены носили титулы рыцарей, и их одежда мало отличалась от обычных солдат Республики. Ученики, которых у каждого наставника было по два, а-то и три, считались оруженосцами, из-за чего выполняли все полагающиеся работы.

Когда-то давно, молодой Муэрто сам был оруженосцем у нынешнего мастера ордена, но вместо того чтобы получить титул рыцаря и самому обзавестись учеником, был направлен на более важную миссию. Сейчас уже мало кто помнил, что нынешний главнокомандующий Республики, является ставленником ордена рунных магов.

«А те кто помнят, предпочитают об этом не говорить».

— Разряд. — Прогрохотал голос одного из рыцарей, работавших над головой генерала.

Высокие железные колонны, по всей длинне усеяные кристаллами и покрытые рунной вязью, начали искрить синими разрядами молний, а затем выпустили импульс в трубки, подсоединенные к операционному столу.

— Аргх…! — Тореро, на теле которого благодаря некромантам, не осталось ни единого шрама, напряг руки и ноги, едва не вырвав из креплений широкие браслеты. — Где…?

— Добро пожаловать в святая-святых ордена рунных магов. — Безрогий минотавр склонился над генералом, своим телом закрывая свет от прожекторов, падавший прямо в слезящиеся глаза. — Скоро мы ответим на все твои вопросы и поможем освоиться с новыми возможностями, но сперва… Господин Муэрто! Можете спускаться, мы закончили.

(Конец отступления).

МЫ СОЗДАЕМ ИСТОРИЮ

— Не догонишь!

— Эй! Так не честно!

— Ааа… Больно же!

Группа из сорока жеребят, находящихся под присмотром пяти зебрасов и пяти зеброгов, умудрялась создавать столько шума, что казалось будто их как минимум в десять раз больше. Так как это был уже не первый урок по управлению чакрой, некоторые маленькие зони, уже умудрялись стоять на стенах, где устраивали между собой игры в салки. Даже крылатые малыши, вполне способные летать, с удовольствием восприняли новую забаву.

«Определенно, идея заменить медитации на обучающие игры, была весьма удачной».

Сидя на потолке, под действием «покрова хамелеона», благодаря чему сливался с окружающим фоном, я уже не первый час наблюдал за подрастающим поколением зони и их учителями. Версия меток, установленных жеребятам, была неполноценной, но в будущем могла быть дополнена.

Чем же отличалась детская «ПНБ» от того, чем пользовались взрослые? Начать стоит с того, что в урезанной версии не было боевого режима, да и переход от пассивного усиления и укрепления, к активной стадии, (когда по телу расползаются фиолетовые линии), без посторонней помощи почти невозможен. В будущем, когда уровень контроля чакры у жеребят станет достаточно высок, они и сами научатся активировать вторую стадию метки, но до тех пор, им приходится обращаться к взрослым зеброгам и зебрасам, проходящим обучение у меня.

После некоторого времени размышлений, я пришел к выводу, что нет смысла переучивать абсолютно всех. Уже взрослые зони, неплохо освоившие некромантию, друидизм и шаманизм, или же формульную магию единорогов, вполне неплохо обходятся обычным увеличением характеристик тела. Попытки освоить преобразование чакры в стихийную форму, да и тонкие манипуляции этой энергией, лишь замедлят их развитие.

Совершенно другая ситуация с жеребятами, которые как сухие губки воду, впитывают все новое и интересное. Некоторые зебры из палаточного лагеря, пока что с недоверием и опаской, тоже согласились на обучение, желая компенсировать свою слабость в магии чем-то иным.

В будущем, когда появится больше свободного времени, я собираюсь провести коррекцию генов как зони, так и зебр, дабы СЦЧ, передавалась от родителей к детям. Сейчас, вспоминая легенду о «Мудреце Шести Путей», который подарил чакру жителям целого мира, мне страшно даже представить уровень его сил и мощь разума: столько всего нужно учитывать, дабы внести в наследственную память необходимые изменения.

На сегодняшний день, невзирая на все усовершенствования собственных тела и энергетики, мои собственные жеребята будут почти обычными зони, (доказано подопытными образцами, сейчас плавающими в колбах в лаборатории). Даже воскрешенные зони и зебры, уже имевшие метку и активно использовавшие чакру, перерождаются без СЦЧ, что означает, что эта структура не стала частью их сущности.

«Как там говорил „белый змей“? „Ты можешь пришить собаке еще две головы, Кабуто-кун, но из-за этого церберов она рожать не начнет“».

Улыбнувшись уголками губ, возвращаю свое внимание к жеребятам и их наставникам. Старшие зебрасы и зеброги, кажущиеся измотанными даже больше чем их подопечные, решили на сегодня закончить урок и объявили обеденный перерыв. Не прошло и пары минут, как разноцветная полосатая толпа будущих элитных бойцов моей маленькой армии, волной сметающей на своем пути все препятствия, скрылась в коридоре ведущем к винтовой лестнице.

Сняв с себя маскировку, спрыгиваю на пол большого зала и встряхиваюсь всем телом, будто собака после купания. Секунда, и рядом со мной появляется мой дубликат, получивший половину резерва сил.

— Завидую я им. — Озвучил мои мысли клон.

— Может быть в следующей жизни, мое детство продлится чуть больше. — Скашиваю взгляд на проход, в котором скрылись жеребята и их наставники.

— Не с моим характером. — Усмехнулся двойник, (как же хотелось врезать ему по морде). — Даже в идеальных условиях, со своим характером и стремлением к силе, я сам все испорчу.

«И ведь даже не обидеться на него».

— Ладно. — Вздохнув, направляю свои копыта к выходу с этажа. — Скоро придут ученицы.

— Знаю. — Произнес мне в спину дубликат.

Зебры, из числа бывших пленниц третьего бункера, не могли похвастаться тем, что усваивали новые знания и навыки, с той же легкостью что и их жеребята. Однако, демонстрируемое ими усердие, граничащее с упрямством, не могло не вызывать уважение.

«А ведь формирование СЦЧ, можно переложить на симбиота».

Мысль яркой искрой вспыхнула в мозгу, вызвав целую череду ассоциаций. Из памяти всплыла серия фильмов «Звездные войны», в которых одаренные использовали некую Силу, благодаря микроорганизмам находящимся в крови.

«Или это микроорганизмы развивались в теле, из-за того что одаренные обладали Силой? Вопрос из разряда: „Что было раньше, курица или яйцо?“».

Почему я не сомневаюсь, что некая неведомая Сила, действительно существует? Учитывая магию, чакру, духовную силу и факт путешествия между мирами, с уверенностью можно заявить, что даже самый невероятный придуманный бред, в том или ином виде, где-то может существовать как обыденная реальность.

«Возвращаясь к идее с микроорганизмами: разработать симбиота, который при попадании в тело носителя начал бы выстраивать СЦЧ, при этом следуя определенной программе, ничуть не легче чем дописать в генетическую память новую наследуемую структуру. К тому же, распространение подобных существ, приведет к обретению СЦЧ, всеми видами обитателей планеты. На данном этапе развития, задача слишком сложная и не целесообразная».

* * *

— Попытка первая. — Активировав ПНБ, подхожу к алтарю, на котором лежит тело на вид десятилетнего зеброга.

На роге жеребенка надето блокирующее кольцо, вытянутые вперед и назад ноги, скованы широкими браслетами и цепями, закрепленными в специальных пазах на полу. Все его жизненные ритмы нормализованы, но вот разум находится на уровне новорожденного.

Сев на задние ноги, когтистыми пальцами передних лап складываю серию символов, (печатей). Отделить ментальный слепок, от общей конструкции энергетического клона, оказалось задачкой не столь сложной, как мне думалось изначально, будто создатель дубликатов, сам оставил эту возможность, (или проводил схожие эксперименты).

Минимум духовной составляющей, максимум ментальной энергии, ограничение воспоминаний лишь жизнью в этом мире, (незачем плодить себе конкурентов). Последний знак из пальцев сложен и губы произносят вербальную команду:

— Техника копирования личности.

Опускаю раскрытые ладони на голову подопытного и левым глазом наблюдаю, как сложная ментальная структура, внедряется в мозг жеребенка. Первую секунду все шло хорошо, но затем…

«Скачкообразный рост мозговой активности».

«Множественные кровоизлияния в кору головного мозга».

«Активирую „мистическую длань“…».

Четверть часа шла борьба за жизнь подопытного, окончившаяся относительным успехом. Тело продолжало исправно функционировать, но вот какой-либо мыслительной деятельности, от получившегося «овоща», ожидать не приходилось. По прогнозам, без постоянного присмотра и ухода, смерть должна наступить не позднее пары суток.

«Провал. Слишком большая нагрузка на неразвитый мозг. Необходимо уменьшить поток информации. Возможно следует разделить внедрение памяти на несколько этапов? Или же лучше устроить постепенное, медленное усвоение, по методу просмотра фильма от первого лица? Совместить первый и второй способы, тоже можно…».

Сняв с тела все оковы и ограничители, помещаю его в свиток хранения. В будущем можно будет провести операцию по восстановлению мозговой ткани, или же использовать материал для создания химеры. Пока же, следует перейти к следующему образцу.

Вторая попытка, проведенная на десятилетнем теле зебраса, была более успешной. Малые фрагменты памяти, лучше усваивались мозгом, хоть и вызывали локальные кровоизлияния. К сожалению, опытным путем было доказано, что за раз нельзя передавать более суток памяти, иначе повреждения становятся критичными.

Третье тело, принадлежащее к расе зеброгов, получило на висок сложную печать, создающую иллюзию, передающую картинки и ощущения прямо в мозг. Энергию на свою работу эта структура брала прямо из тела жертвы, так что пришлось подключать к алтарю накопители и устанавливать капельницы. Хоть этот подопытный и не спешил умирать, но качество обучения «во сне», вызывало у меня сомнения.

«Нужно разработать печать, которая будет прописывать информацию в мозг, минуя органы восприятия».

Эксперименты продолжились, но из-за того что алтарь был занят, работать пришлось на обычном столе, с нанесенной на столешницу рунной конструкцией.

* * *

— Ложись на спину и расслабься. — Указываю желто-черной кобыле на коврик, расстеленный на полу тренировочного зала.

— Так сразу, без предварительных ласк и заигрываний? — Деланно обиженным тоном возмутилась Уно.

Сгибом правой передней ноги, прикасаюсь к лбу, усталым голосом заявляя:

— Сестренка, эта шутка устарела в первые пять раз.

— А кто шутит? — Зебраска широко улыбнулась. — Ладно, больше не буду. Просто у тебя такая забавная мордочка, что я не в силах удержаться.

Устроившись на коврике, кобыла вытянула передние ноги вдоль тела и закрыла глаза, всем своим видом демонстрируя покорность и беззащитность.

— Лучше бы ты с другими жеребцами была такой наглой и смелой. — Ворчу себе под нос, начиная передними копытами водить по печати. — А-то твой испуг, уже стал поводом для шуток.

— Ничего не могу с собой поделать. — Без тени сожаления или раскаяния, отозвалась Уно. — Когда мне страшно или неприятно, я отвечаю агрессией… И о каких шутках ты говоришь?

— Гхм-гхм. — Театрально прочищаю горло и начинаю вещать, подражая разным голосам. — «Приходит первый легион, усиленный наемниками грифонов и ополчением гражданских зебр, на поле где им предстояло встретить армию гильдии некромантов, и видят серую равнину от горизонта до горизонта. Легат находит взглядом желто-черную зебраску, одиноко стоящую среди пепла и спрашивает: „Легионер Уно, где некроманты?“. Кобыла виновато шаркает передним копытцем и опустив голову отвечает: „Ну… Они ко мне приставали и я испугалась“».

— Врешь. — Категорично заявила сестра, уставившись на меня требовательным взглядом.

— Век капусты не видать. — Отвечаю с самым честным выражением морды, чем вызываю еще больше подозрений. — Серьезно, сестренка, мне конечно все равно, кого ты предпочитаешь в интимном плане, но постарайся не калечить жеребцов, которые пытаются проявлять знаки внимания.

— Грязные похотливые животные. — Буркнула летунья, изобразив на мордочке обиду.

— Угу. — Вздыхаю, убирая копыта от печати зверобога. — Совсем не такие как братик.

— Вот именно. — Подтвердила желто-черная кобыла, одним плавным движением вскакивая на ноги. — Готов к спаррингу?

— Почему бы и нет. — Отхожу в сторону, активируя сперва первую и сразу же вторую стадию ПНБ.

В это же время, крылатая зони окуталась потоками ветра, которые словно щенята к маме, ласкались к ее телу. Встав на задние ноги, она взмахнула крыльями, и в меня понеслась стена воздуха, настолько плотная что искажала проходящий через нее свет.

Ухожу в сторону при помощи рывка, тут же выставляю щит, на который приходится удар шаровой молнии, (сорвавшейся с выставленных вперед передних копыт). Ответную атаку взрывным лучом, она отбила левым крылом, на секунду покрывшимся изморосью.

«И ведь ей доступны только шесть процентов силы зверобога. Шерсть на загривке дыбом встает, стоит лишь представить, что было бы, если бы тот монстр обладал полноценным разумом».

— Не отвлекайся. — Звонко воскликнула Уно, взмахом крыльев подбрасывая себя к потолку, а затем создавая перед собой искажение, внутри которого вспыхнуло пламя…

* * *

Лежа на животе на кровати, сложив под головой передние ноги, я наслаждался ощущением нежных, но одновременно сильных поглаживаний. Передние копытца Астрал, удобно усевшейся мне на спину, скользили по шее, плечам и лопаткам, время от времени спускаясь ниже. Во время этого массажа, как-то незаметно ставшего неотъемлемой частью вечера, мы молчали, каждый думая о чем-то своем.

Сейчас, под копытцами моей кобылы, уходила усталость и отступали тревоги. Мне хотелось отплатить ей за заботу, тем более что все мои чувства твердили, что она все это делает совершенно искренне.

«Нужно уже разобраться со своими отношениями, да и с Тантрой расставить все по местам. Еще и Мираж… Эх! Хорошо что хотя бы Банши и Стар, подобных проблем не создают».

На губы сама собой наползла усмешка, вызванная воспоминанием о разговоре с Гривусом…

— Так ты не против? — Черно-белый жеребец, сидя напротив меня на стуле для посетителей, оперся передними копытами о край письменного стола.

— Ни в коей мере. — Сразу же открещиваюсь от всех подозрений и отказываюсь от притязаний. — Если она согласна, то можете делать все что угодно… Главное, чтобы не в ущерб своим обязанностям.

— Вот и славно. — Собеседник откинулся на спинку стула, рассеянным взглядом окинул мой кабинет и после короткой паузы добавил. — Буду должен.

— Ответь лучше на вопрос… — Прищуриваюсь и понижаю голос почти до шепота. — Почему она? Неужели у героя империи, есть проблемы с кобылами?

— Я бы сказал, «не твое дело», но… Мне так проще. — Гривус развел копытами. — Никаких обязательств и последствий. Кроме того, много ли самок могут превратиться в любую кобылу?

…

«Да уж, удивил. Я даже начал подозревать Стар, в том что она что-то замыслила».

Астрал сдвинулась ниже, начав массировать нижнюю половину грудной клетки и поясницу. Задними ногами в это же время, она крепко сжимала мои бока, щедро делясь жаром своего тела, на что закономерно реагировал мой организм.

Резко переворачиваюсь, скидывая кобылу с себя на кровать, а затем нависаю над ней, кончиком носа потеревшись о ее мордочку. Обиженное выражение тут же сменяется игривой улыбкой, а мою шею обхватывают стройные, но невероятно сильные передние ножки.

— Постой. — Напрягая мышцы, удерживаюсь над Астрал, внимательным взглядом немигающих глаз, глядя ей в мордочку.

— Ммм? — Зебра вопросительно выгибает брови.

— Ты все еще хочешь от меня детей? — Решаю не ходить кругами, сразу же переходя к главному.

— Я… — В первую секунду моя охранница растерялась, затем в ее взгляде сменились удивление, осознание и радость. — Ты…?

Киваю, тут же падая на зебру сверху, из-за особенно сильного рывка.

— Ты еще спрашиваешь! — Повалив меня на спину, Астрал уселась на мой живот верхом, часть веса удерживая на передних ногах расставленных по бокам от моей шеи. — Когда?

— Хоть сегодня. — Пожимаю плечами и кладу передние копыта на напряженные бедра кобылы. — Но учти, из бункера я тебя не выпущу, пока жеребенок не научится говорить.

— Но… — Новый калейдоскоп мыслей и эмоций промелькнул на черно-белой полосатой мордочке.

Астрал закусила нижнюю губу, не в силах выбрать один из двух вариантов. С одной стороны, перед ней была мечта, которую она ждала несколько лет, (в какой-то момент претерпевшая изменения с «хочу жеребенка», на «хочу жеребенка от тебя»), а с другой было нежелание оставлять меня без присмотра на долгий срок. Из-за внутренней борьбы и волнения, острые ушки то прижимались к голове, то вставали торчком, придавая партнерше умилительный вид.

Решаю немного помочь своей кобыле, фактически делая выбор за нее:

— На боевые операции, я тебя в любом случае брать не буду.

— Почему это? — Зебра нахмурилась, временно отметая сомнения в сторону.

— Потому, что я не собираюсь вступать в открытые сражения. — Говорю совершенно серьезно. — Новая война будет идти по новому.

* * *

(Отступление).

— Во имя Предвечной тьмы, Изначального хаоса и Первородного света! — Ворвавшись в кучу из рычащих и хрипящих тел, Жоан раскидал дерущихся грифонов и выхватив короткие мечи, обвел ошарашенных противников бешеным взглядом. — Какого Дискорда здесь происходит?

На грани сознания, будто откуда-то издалека, прозвучал глухой крик: «ЭТО НЕ Я!».

Удивленно оглянувшись, глава клана «Мертвых душ», убедился что никто больше не слышал странного голоса и решил, что ему просто показалось. Встряхнувшись и угрожающе расправив крылья, он повторил вопрос, слегка его переформулировав, (просто на всякий случай):

— Что здесь происходит? Отвечать.

Командирский рык, отработанный еще во времена гражданской войны Зебрики, идеально сработал и на этот раз. Все виновные, начиная от драчунов и заканчивая зрителями, постарались сжаться, дабы казаться как можно меньше, и втянуть головы в плечи. Друзья говорили Жоану, что в такие моменты от него веет жутью, но тренировке способность не поддавалась.

— Э-э-этот вор…! — Один из беженцев, указал трясущейся лапой на своего противника, зажимающего рану на виске и явно желающего оказаться как можно дальше от места событий.

«За что мне все это? Нет, я понимаю, что есть за что… Но за что именно?».

— Всех участников беспорядка, в тюремный шатер, до выяснения обстоятельств. — Прорычал воин, обращаясь к подоспевшим подчиненным. — Остальным разойтись по палаткам. Живо!

Беженцы, как мыши при появлении кота, брызнули в разные стороны, за секунды освобождая пространство. «Мертвые души», едва успели перехватить драчунов, попытавшихся сбежать вместе со всеми.

«А ведь я только договорился с Мозенратом об операции… Думал уже к следующей волне минотавров, подойду в полной готовности. Ха! Размечтался».

— Где патруль? — Взгляд Жоана метнулся к десятку полосатых легионеров, со всех ног бегущих в его сторону.

— Эту драку прикрывали еще одним беспорядком. — Сообщил подлетевший зебрас, скользнувший усталым взглядом по фантомам, (их выдавали серые повязки на шеях). — Кто-то намеренно накаляет обстановку.

— Вообще прекрасно. — Предводитель «Мертвых душ», глубоко вдохнул и выдохнул, постепенно успокаиваясь. — Нужно ускорить сортировку, а-то мы можем получить полноценный бунт, который придется подавлять оружием.

Лагерь беженцев, все еще прибывающих из империи грифонов, уже численностью мог бы превзойти небольшой город. Кроме самок и птенцов, здесь было немало и взрослых самцов, весьма агрессивно относящихся как друг к другу, так и к любому представителю полосатого народа. Изолировать же их всех, не представлялось возможным.

«Хвостом чую, не к добру это».

Некоторые проблемы с наведением хотя бы видимости порядка, приносили еще и фантомы, составляющие почти девяносто процентов переданного для усиления легиона. Жеребцы и кобылы, в полной мере осознавшие, что живыми уже не являются, либо замыкались в себе, либо наоборот, ударялись во все тяжкие… И только вбитая в подсознание дисциплина, позволяла их контролировать.

Не все фантомы были столь подвержены эмоциям, было немало и тех, кто продолжал жить как ни в чем не бывало. Однако, по Зебрике уже начали ходить слухи, что некоторые «оживленные», сами ломают свои медальоны, дабы окончательно умереть.

Как бы странно это не звучало, но новая война, в определенной степени пошла на пользу империи зебр, так как позволила не только объединить народ, но и дать цель существования тем, кто ее уже потерял.

«Не завидую я Цезарю, которому придется решать проблему нехватки воинов и ремесленников, когда фантомы начнут массово уходить».

Эта мысль на секунду позволила отвлечься от собственных забот. Жоан встряхнулся и осмотревшись по сторонам, зашагал в сторону штаба, рядом с которым и был обустроен тюремный шатер.

(Конец отступления).

МЫ СОЗДАЕМ ИСТОРИЮ 2

— Я уже думала, что ты про меня забыл. — Поприветствовала меня Банши, встретив прямо на пороге входа в третий бункер.

— Хм? — Удивленно вскидываю брови. — С нашей последней встречи прошло… восемнадцать часов.

— Сам бы попробовал… — Кобыла махнула левой передней ногой, недовольно покосившись на пару зеброгов, исполняющих роль охранников. — Пойдем уже.

Усмехнувшись, шагаю следом за едва ли не подпрыгивающей зеброй, которая излучала настолько сильное нетерпение, что его казалось можно потрогать. Жеребцы, закрыв вход и покосившись на свою начальницу, перевели любопытные взгляды на меня, а затем понимающе переглянулись.

«Вот и еще один повод для сплетен».

— Ты не могла бы вести себя более взросло? — Задаю вопрос поравнявшись с Банши.

— Тебя что-то не устраивает? — Дочь древнего лича прищурилась, и метнула в меня испытывающий взгляд. — Только скажи, учитель, и я с удовольствием передам свой пост более достойной кандидатуре, сконцентрировав все внимание на самосовершенствовании.

— Тебя совсем не волнует, что подчиненные могут подумать о начальнице, ведущей себя как подросток в брачный период? — Не то, чтобы меня самого это сильно беспокоило, просто от существа чей ментальный возраст больше срока всех моих жизней вместе взятых, подсознательно ожидается нечто иное.

— Честно? — Зебра криво усмехнулась, чуть высунув кончик языка. — Мне безразлично, что подумают о моем поведении. Самое главное, чтобы мне было комфортно, а остальным придется смириться или убираться.

Спуск по винтовой лестнице мимо первого, а затем и второго этажей, не занял много времени. По пути нам встретились еще двое зони и одна зебра, которые еще только знакомились с новым местом несения службы. Кого-то из зебрасов и зеброгов, посоветовала привлечь Уно, кого-то отрекомендовала Тантра… Несколько чистокровных кобыл, пожелавших заниматься наукой, пришли из второго бункера, позарившись на перспективы служебного роста и увеличения личной силы.

На третьем подземном этаже, пока что закрытом для посещений всеми кроме меня и Банши, мы прошли через сигнальные и защитные барьеры прямо в зал, копию которого на своей базе, я превратил в личную лабораторию.

— Ну? — Повернувшись ко мне всем телом, призрачная кобыла состроила просящую и одновременно требовательную гримасу, став выглядеть весьма забавно.

Телекинезом вытаскиваю из-под полы плаща свиток хранения и расстилаю его по полу. Отправив в печать порцию энергии, добиваюсь появления облачка белого тумана, в котором виднелись очертания силуэта зебры.

— Примеряй. — Отойдя на пару шагов, киваю головой на модернизированный сосуд для Банши.

В тот же миг, дочь древнего лича распалась белым облаком, в секунды облепившим мясную куклу, а затем стремительно впиталась в плоть. Несмотря на то, что запятые, (печати-клапаны, помогавшие сливаться с энергетикой материального тела), были убраны, сложностей процедура не вызвала.

— Чувствуешь какие-нибудь изменения? — Добавляю в голос чуть больше любопытства, поощряя желание собеседницы похвастаться.

— Вроде бы все как обычно. — Неуверенно начала зебра, поднявшись на ноги и сделав несколько шагов. — Зрение определенно стало острее, да и слух с обонянием… От тебя пахнет ветром и какой-то химией.

— Из лаборатории я отправился сразу сюда, так что даже помыться не успел. — Пожимаю плечами и активировав духовное зрение на левом глазу, начинаю обходить подопытную, (ученицу), по кругу. — СЦЧ не конфликтует с твоей сущностью… По крайней мере в спокойном состоянии. Как будет обстоять ситуация, когда ты начнешь активно использовать энергию, нам еще предстоит узнать. Что-то не так?

Кобыла как-то неуверенно шагнула назад, ее уши попытались прижаться к голове а во взгляде появилось выражение испуга, задержавшееся буквально на несколько мгновений. В следующую секунду она встряхнулась и воинственно нахохлилась, заставив уши встать торчком.

— Все нормально, просто твой взгляд напомнил мне Некрона. — Собеседница передернула плечами. — Он был по настоящему страшным, когда чем-то всерьез увлекался.

«Еще одна психологическая травма? Это конечно не мое дело, но запомнить стоит. Когда доверие между нами станет чуть более прочным, можно будет завести разговор…».

— Готова к первому занятию, ученица? — Натягиваю на морду многообещающее выражение.

— Нет. — Совершенно искренне призналась Банши. — Но ведь это тебя не остановит?

* * *

Разместив тело черно-серого зеброга, на вид которому можно было дать лет двадцать, в одном из двух совершенно одинаковых рунных кругов, соединенных между собой вязью переплетающихся линий, сам я уселся на круп во втором круге. Тишина, царившая в лаборатории, позволяла полностью сконцентрироваться на предстоящей задаче, ну а активированные барьеры, позволяли быть почти полностью уверенным, что никто не появится в самый неподходящий момент.

Я не могу назвать себя трусливым существом, все же некоторые мои действия требуют определенной доли решительности, порой переходящей в безрассудство. Однако же, определенная степень осторожности, заставляет постоянно искать способы минимизировать возможную угрозу жизни и здоровью. Энергетические двойники хороши всем кроме долговечности: могут колдовать, использовать чакру, передавать свои воспоминания… Только вот этого категорически недостаточно.

Проект по созданию учеников, которые будут обладать частью моей памяти, решит некоторые проблемы, но при этом оставит незатронутыми другие. К примеру: мне может понадобится отправиться в какое-то опасное место, вроде улья королевы чейнджлингов или столицы Республики минотавров, при этом обязательным условием будет личное присутствие. Что делать?

«А ответ-то уже имеется… Нужно лишь покопаться в памяти».

На самом деле, решением той же проблемы были озабочены едва ли не все могущественные маги моего предыдущего, да и этого мира. Кто-то наращивает голую мощь, стремясь стать самым сильным, кто-то повышает живучесть, («белый змей», вообще выращивал новые тела, сбрасывая старые словно змеиную кожу), один самопровозглашенный недобог, использовал сразу шесть удаленно управляемых аватар, оставляя собственное тело под защитой подруги…

«Монстр с чудовищным резервом. Жаль только использовал столь огромный потенциал, словно дикарь забивающий гвозди микроскопом».

На основе этой способности, была разработана версия заклинания «идеальной марионетки». К сожалению, у меня имелись лишь обрывочные знания об этом ритуале, так что пробелы пришлось заполнять самому, ставя «заплатки» из знаний полученных уже в этом мире. В результате получился гибрид, который еще следовало дорабатывать и упрощать, но по всем теоретическим расчетам, (из-за нехватки времени, проведенным дубликатами), конструкция должна действовать.

«Тело, которому суждено стать первой марионеткой, наилучшим образом подходит для эксперимента. Тут и расовая схожесть, и пророщенная СЦЧ, и даже кровное родство…».

В принципе, последнее было не обязательно, просто я решил перестраховаться, а потому взял подопытного из партии искусственно выращенных зони. Неразвитость его мозга, теоретически должна пойти только на пользу, так как жертва не имеет воли для сопротивления.

«Что-то я слишком задумался: пора начинать».

Концентрируюсь на собственной магии, тщательно сплетая длинное формульное заклинание, а затем выплескиваю в рунный круг часть сил из резерва. Секундная дезориентация завершилась столь же внезапно, как и появилась, а ей на замену пришло ощущение некой двойственности.

— М-да… — С трудом заставляю непослушные, будто онемевшие губы, шевелиться. — И этот «Бог нового мира», постоянно ощущал себя так? Да у него мозги должны были закипеть!

«Или это я где-то напортачил, из-за чего получаю двойной набор сенсорных сигналов от органов чувств. Два потока мышления приходится выделять только на их анализ, а еще два на поддержание ритуала в рабочем состоянии. Ну и жрет же он магию!».

Усилием воли отстраняюсь от ощущений собственного тела, высвобождая часть ресурсов разума. Стало немного легче, так что «Идеальная Марионетка», (в дальнейшем буду называть ее ИМ), смогла неуклюже подняться на ноги.

— Странно смотреть на себя со стороны. — Чуть склоняю голову к правому плечу, мысленным усилием активируя духовное восприятие, посылая силу в левый глаз, и к некоторому своему удивлению, добиваюсь успеха. — Занятно.

Моему взгляду предстал зеброг, одетый в мешковатый серый комбинезон, неподвижно сидящий в рунном круге. Его, (мой), рог тускло светился, глаза были плотно закрыты, а вся энергетика буквально пылала словно зажженный факел. Магия и некоторое количество чакры, устремляясь к символам ритуального рисунка, попросту исчезали, но лишь для того чтобы появиться из второго рунного круга и ровным потоком влиться в ИМ, (как-то странно звучит это название, даже когда произносишь его мысленно).

— Подведем итоги: чувствительность понижена, доступно не больше десяти процентов сил, потенциал развития тела низкий из-за слабой СЦЧ. — Пожевав губами оглядываюсь по сторонам. — Однако, радует уже тот факт, что заклинание сработало как надо. Кроме того: возможность использовать силу глаз, при условии что зрительные органы этой оболочки не были улучшены, кажется весьма перспективной. Жаль только двумя телами одновременно, управлять не получается… Но это дело тренировки.

Для проверки использую заклинание света, заставляя рог ИМ вспыхнуть белым сиянием, затем призываю элементаля огня, разгоняю по организму чакру и выпускаю немного магии смерти. Если полностью сосредоточиться на выполнении задачи, то проблем с манипуляциями силами не возникает, но стоит отвлечься…

«Определенно, пяти потоков мышления недостаточно. Однако, неизвестно как ритуал отреагирует на активацию ПНБ. Канал связи может и не выдержать увеличившегося потока».

Стоило ИМ шагнуть за пределы своего рунного круга, как связь с органами чувств второй оболочки, тут же прервалась, оставляя меня в собственном теле. Пришлось восстанавливать связь с внешним миром, переносить бессознательную тушку обратно в ритуальный рисунок, после чего повторять эксперимент.

— Как так? — Распахнув глаза, взглядом полным обиды на несправедливость мира, смотрю на распластавшегося по полу зеброга, похожего на марионетку с обрезанными ниточками. — За пределами круга, связь обрывается… М-да. А ведь я знал, что все не может быть так просто. И что с этим делать? Не таскать же с собой каменную плиту…

Мысленно обращаюсь к памяти, ища выход из ситуации. Насколько было известно «белому змею», самопровозглашенный недобог, для контроля тел использовал какие-то штыри, принимающие сигналы на довольно большом расстоянии.

«Тупиковый путь: требует лично присутствовать где-то неподалеку от места событий, что автоматически лишает преимуществ использования марионетки. Кроме того, сигнал можно засечь, отследить или заблокировать».

— А… К Дискорду это все. — Мотнув головой, отчищаю разум от скопившихся мыслей. — Подумаю над решением позже, а пока, займусь чем-нибудь другим.

«Гибридные мозги уже подросли: можно начать эксперименты по синхронизации и применению резонансных заклинаний. Хм… Что-то в последнее время, у меня все проекты крутятся вокруг одной темы. Начинаю узко мыслить? Срочно нужны помощники».

* * *

(Отступление).

— «Жители Великой Республики Минотавров. Сегодня, в этот нелегкий для нашего государства момент, к вам обращаюсь я — генерал Тореро. Да, уважаемые сограждане, совсем недавно вы стали свидетелями инсценировки моей казни по вымышленному обвинению, что было сделано с одной единственной целью: спровоцировать врагов Республики, до поры скрывавшихся под масками законопослушных граждан, на активные действия. Как показывают события последних дней, план, составленный советом министров и старшими офицерами государственной службы безопасности, оправдал себя на все сто процентов».

В эфире радиовещания, повисла короткая пауза, дающая минотаврам услышавшим обращение «архипредателя», осмыслить новую информацию. Кто-то находился в своих домах перед приемниками, кто-то слушал голос генерала прямо на улице городов, стоя неподалеку от одного из громовещателей.

— «Сегодня наступило время выкорчевать сорняки, мешающие нашей Великой Республике, расцвести во всю мощь своего потенциала. Сегодня мы выдавим воспаленный гнойник, вспухший на теле нашей прекрасной родины. Я — генерал Тореро, призываю законопослушных граждан разойтись по домам и закрыть двери, в то время пока силы внутренней безопасности, при поддержке доблестной армии, будут наводить порядок на улицах наших городов».

Сообщение повторялось снова и снова, чередуясь с обращениями верховного главнокомандующего и некоторых других министров. И пусть далеко не все граждане страны минотавров послушались совета правительства сразу, но вид марширующих колонн вооруженных до зубов воинов, остужал самые горячие головы…

* * *

— Это здесь? — Тореро удивленно уставился на неприметное одноэтажное здание, расположенное на окраине Таурена. — Самое секретное изобретение ордена рунных магов, находится в…

Минотавр неопределенно взмахнул руками, не находя слов, чтобы описать окружающее его пространство без ругательств.

На фоне серого неба, грязные обшарпанные стены, узкие переулки и не внушающие доверия строения, вызывали лишь недоумение.

— А ты ожидал увидеть крепость из железа, с подсветкой из прожекторов и табличкой, на которой крупными буквами написано: «Здесь находится секретное оружие Республики!». — Пожилой безрогий минотавр, кутающийся в серый плащ, насмешливо фыркнул. — Если это тебя успокоит: здесь на двести метров вокруг, нет никого кроме наших агентов, а в ближайших домах живут только доверенные воины.

— Хоть что-то. — Генерал недовольно мотнул рогатой головой и первым зашагал к входу в здание. — Не будем терять времени.

Главнокомандующий и мастер ордена рунных магов, обменялись многозначительными взглядами и поспешили догнать своего товарища, после операции ставшего несколько излишне эмоциональным.

Пройдя через прихожую и оказавшись в просторной гостинной, высокие начальники дождались, пока охранник откроет замаскированный люк, под которым находилась узкая приставная лестница из железа, закрепленная в стене бетонной трубы, в которую одновременно мог протиснуться только один минотавр. В двадцати метрах внизу, горел тусклый свет, источником которого были магические светильники.

Первым в зев прохода спустился безрогий старик, двигающийся на удивление шустро, несмотря даже на мешковатую одежду, которая мешала рассмотреть его фигуру. Вторым двинулся Тореро, ну а замыкал процессию Муэрто, над головой которого люк снова был закрыт.

— И как вы это только построили, не поднимая шума? — Удивился генерал, оказавшись в очередном узком коридоре, один конец которого упирался в железную дверь, сверкающую кристаллическим напылением, а другой оканчивался комнатой охраны, откуда выглядывали двое здоровяков в глухой броне, держащие наготове многозарядные самострелы.

— Ты не поверишь, но магией и лопатами. — Отозвался главнокомандующий, медленно скрестив руки над головой и позволив охранникам себя рассмотреть.

— А землю выносили маленькими ведерками, вроде тех с которыми дети в песочницах играют. — Усмехнулся безрогий минотавр. — Но об этом мы можем поговорить позже.

Один из бойцов в глухой броне, морда которого была закрыта матово-черным забралом, убрав оружие в кобуру на поясе, молча прошел к железной двери и закрыв своей спиной обзор, начал проводить какие-то манипуляции с замком. Вскоре раздался щелчок и створка распахнулась, открывая вход в очередную комнату, где медленно загорелись вставленные в потолок магические светильники. Охранник тут же скользнул внутрь, снова вытаскивая оружие, а в это же время, его напарник продолжал держать гостей на прицеле.

— Так и должно быть? — Нахмурившись, Тореро обратился к черному минотавру, невозмутимо направившемуся в открытое помещение. — Разве они вас не знают?

— Инструкции безопасности. — Пожал плечами старик. — Знать-то они нас знают, вот только это не мешает сохранять подозрительность.

Дальнейший разговор прервался, так как собеседники оказались в круглой комнате, стены которой были украшены множеством непонятных генералу трубок и кристаллических выступов, а в середине прямо из пола, торчал темно-синий прозрачный столб, который вряд ли удалось бы обхватить руками. Внутри кристалла виднелись какие-то подозрительные образования, похожие на…

— Это вообще как понимать? — Брови Тореро одновременно попытались сойтись на переносице и взметнуться на лоб, из-за чего выражение морды получилось крайне нелепым.

— При помощи рунной магии, мы смогли вырастить точные копии мозга минотавра, из кристаллической заготовки. — С гордостью заявил безрогий глава ордена. — Лучшие ученые, стратеги и тактики, были использованы в качестве добровольцев, которые пожертвовали свои знания на благо Республики. В «Маршале», нет ни грамма органики, благодаря чему чистый разум лишен эмоций, привязанностей, страстей. После активации, здесь будет скапливаться информация от всех воинов «стальной гвардии», что позволит после тщательного анализа, разрабатывать наиболее совершенные алгоритмы действий. Кроме того, загрузив всю имеющуюся научную информацию, мы сможем получать новые технологии, до которых органики не могут додуматься из-за ущербности своей формы существования.

— Хм-м. — Генерал с некоторым трудом удержался от того, чтобы врезать по морде фанатику, с одухотворенным видом несущему какую-то чушь. — А копии вашего мозга там случайно нет?

— К сожалению… нет. — Как-то резко «сдулся» старик, взгляд которого вернул осмысленность. — Дело в том, что технология копирования не совершенна, из-за чего добровольцы не пережили операцию.

«Так вот куда ученые пропадали. А я на СБ грешил».

— Вы уверены, что после того как мы включим эту штуку, она не решит нас убить? — Тореро высказал свои опасения, глядя прямо на черного минотавра, молча стоявшего чуть в стороне. — Если я правильно все понял, то у «Маршала», под полным контролем находятся девять тысяч големов, созданных при помощи слияния некромантии и рунной магии. Боюсь бунта «Стальной гвардии», при всей своей силе, Республика может и не пережить.

«Если каждый из них по прочности не уступает моему телу, это будет бойня, в сравнении с которой поход к зебрам, покажется легкой прогулкой».

— Не стоит беспокоиться. — Растянул губы в улыбке безрогий старик. — «Маршал» не имеет самосознания, и никогда не сможет его обрести… Уж об этом-то мы позаботились. В результате, самый совершенный на сегодняшний день разум, будет выполнять приказы тех, кто его включит.

— Давайте уже начнем. — Муэрто снял с шеи серебрянную цепочку, на которой висел четырехгранный цилиндрик, длинной с указательный палец минотавра. — Нам еще нужно устранить главную угрозу и перекрыть канал, по которому информация о внутренних делах страны, утекает за границу.

— Жаль я не увижу выражения морды этой изворотливой твари. — Зло прищурился мастер ордена рунных магов. — Будь моя воля, и всю эту погань пожрал бы огонь.

— Скоро, учитель. — Улыбнувшись уголками губ, произнес верховный главнокомандующий.

Тореро снял с шеи серебрянную цепочку, которую получил в свою собственность несколько часов назад и с сомнением посмотрел на кристаллический цилиндрик треугольной формы.

«Надеюсь мы не совершаем очередную ошибку, а-то как-то много их в последнее время скопилось».

В молчании окружив столб, минотавры вставили в пазы свои ключи. Несколько секунд ничего не происходило, а затем «Маршал» начал переливаться разными цветами, попеременно мигая то одним, то другим «мозгом». От стен комнаты начало слышаться тихое гудение, из-за которого завибрировал сам воздух.

— «Активация всех элементов произведена успешно. Подключение к внешним системам наблюдения проведено успешно. Соединение с периферийными ретрансляторами, произведено на восемьдесят процентов. Уровень питания элементов удовлетворителен. Сканирование пользователей завершено успешно. Опознаны: верховный главнокомандующий Муэрто, высший генерал Тореро, мастер ордена рунных магов…».

Механический высокий голос, звучание которого болью отдавалось в ушах, завершил говорить только через четыре минуты. После короткой паузы, он добавил безжизненным тоном:

— «Ожидаю приказов».

ОБРАТНЫЙ ОТСЧЕТ

Утреннее солнце, после ночного ливня, радовало теплыми лучами, прорывающимися словно длинные золотистые шпаги, сквозь прорехи в покрове из серых туч и белых облаков. Прохладный воздух был влажным, в низинах над землей клубился туман, порывы легкого ветра шелестели листвой деревьев и кустов…

Мой полет то и дело прерывался вспышками перемещений, что позволяло заметно ускорить передвижение, при этом тратя минимум сил. Вторая стадия активации ПНБ, позволяла почти не задумываться о резерве, который восстанавливался едва ли не быстрее, нежели тратилось на поддержание полета.

Вскоре впереди показалась цель моего путешествия: академия биомантов. С одной стороны, это было сердце гильдии одаренных зебр, средоточие их силы и знаний, а так же ядро, способное обеспечить возрождение величия. С другой же стороны, две башни, одна древесная а другая костяная, («зубы дракона» удалось приспособить еще и для строительства), как-то не внушали трепета и благоговения. Учитывая же, что наиболее сильные и боеспособные зебры, сейчас находятся на месте строительства Нового Рима, или возводят укрепления на восточной окраине империи, в «дворце знаний» сейчас находится не больше полудюжины по настоящему опасных магов.

«Один из которых Гангрен, умудрившийся занять должность заместителя ректора, и стать главой факультета магии смерти».

Две башни, соединенные невысокими стенами, ограничивающими пространство внутреннего дворика, были окружены оградой из терновых кустов, в высоту достигающих размера небольшого дерева. Так же в наличии имелся широкий ров, заполненный чистой спокойной водой, в которой плавали стайки небольших зубастых рыбок, обшаривающих пространство вокруг себя голодными взглядами.

«Сторожевые пираньи, кусты с ядовитыми шипами, где-то я видел пчелиные ульи… Вроде бы ничего серьезного, но в случае штурма, все это сможет выиграть немного времени для защитников. Ну а если вспомнить наклонности Гангрена, то не удивлюсь наличию порождений смерти».

От изначального плана академии, составленного еще «Третьим», не осталось ничего, за исключением места, где она была построена. Нынешняя магистр биомантов, словно бы пыталась что-то кому-то доказать, делая все по своему. Однако же, если Цезарь ей это позволял, значит его все устраивает, и мне нет никакого резона влезать со своими советами.

В очередной раз переместившись, появляюсь неподалеку от костяной башни, где на верхнем этаже ощущается присутствие моего знакомого лича. При помощи сенсорики, определяю точное расположение еще полутора сотен разумных, среди которых только четверо являются немертвыми.

В первую секунду, охранник, находившийся на наблюдательной площадке костяной башни, нервно вскинув двухзарядный арбалет, хотел было открыть сезон охоты на гранд-магистров, но вовремя узнал мою боевую форму. Что-то прокричав своим соратникам, находившимся внизу, он жестами передних ног указал на вход в древесную башню, после чего сорвался с места и скрылся в люке ведущем на лестницу.

Неспешно планируя, подруливая всеми четырьмя крыльями, мягко опускаюсь на ковер из сочной зеленой травы, (уроки полетов, взятые у Уно, все же дали свои результаты). К этому моменту, у входа в академию собралась целая делегация из встречающих, к которой спешил присоединиться один неживой маг.

— Гранд-магистр. — Лиана, красуясь алой мантией, на груди скрепленной золотой застежкой, чинно выступила вперед из строя зебр и изобразила учтивый поклон. — Что привело вас в столь ранний час, в нашу скромную обитель?

— Желание вновь полюбоваться вашей красотой, разумеется. — Ответив на приветствие кивком, изгибаю губы в легкой улыбке, чуть прикрыв веки. — Ну и конечно же, ваше приглашение, полученное во время нашей последней встречи, сыграло немаловажную роль.

— О… Очень рада, что вы нашли время в своем плотном графике. — Изучая меня взглядом, будто видела в первый раз, зебра не забыла изобразить смущение от комплимента, при этом интонациями показав, что не сильно-то верит в мою занятость. — Но я думала, что вы прибудете не один.

— Мне показалось, что вы хотите провести беседу в менее официальной обстановке, чему многочисленная свита могла помешать. — Отключив ПНБ, скашиваю взгляд и кивком приветствую подоспевшего Гангрена. — Так мы пройдем в ваш кабинет, или же мне следует найти более удачное время для своего визита?

Играть в аристократичные манеры мне надоело, так что последний вопрос прозвучал достаточно жестко. Кобыла, на миг поморщившись, (не нравилось ей подчиненное положение), молча кивнула и развернулась к своим согильдийцам, негромко но твердо произнося:

— Возвращайтесь в свои классы. На все вопросы я отвечу на вечернем совещании. Пойдемте, гранд-магистр…

За порогом башни, нас встретил просторный хол, из которого можно было попасть во внутренний двор, подсобные помещения и на винтовую лестницу, круто уходящую вверх. Никаких особых украшений, кроме гобеленов на стенах да ковров на полу, за время пути до кабинета Лианы я так и не увидел, что впрочем не мешало атмосфере тепла и почти домашнего уюта, витающей внутри академии.

«Учеников мне тоже не показали, разогнав по классам. Впрочем, это логично, да и не сильно мне хочется влезать в программу их обучения».

— О чем же вы хотели поговорить? — Устроившись в одном из плетеных кресел, стоявших в каком-то хаотичном порядке на середине сравнительно небольшой комнаты, любопытным взглядом осматриваю помещение.

— Лиана. — Произнесла зебра. — Давайте не будем устраивать лишних сложностей.

— Хорошо, Лиана. — Согласно киваю. — Так зачем ты хотела встретиться? Я разумеется верю в свою неотразимую красоту, но…

Хозяйка кабинета фыркнула, выражая весь свой скепсис, в отношении моего заявления.

«Любопытные цветы: похоже что днем они собирают свет на раскрытые лепестки, а когда приходит ночь, закрываются в бутоны и начинают светиться. Оригинальное решение с освещением».

Стебли заинтересовавших меня растений, произрастали прямо из стен, а шикарные алые, желтые и белые бутоны, поднимались к самому потолку, распространяя расслабляющий сладковатый аромат. Воздействие было похоже на ослабленную версию того вещества, при помощи которого меня допрашивали после нападения пони на бункер.

— Понимаешь, Мозенрат… — Лиана, занявшая кресло за рабочим столом, позади которого находилось широкое окно, на секунду замялась. — Буду краткой: на сегодняшний день, гильдия биомантов имеет крайне низкий статус в обществе, и если бы не целители, которые работают с простыми зебрами, нас вообще считали бы виновниками всех бед. В связи с этим, невзирая на полный успех, достигнутый в отражении атаки минотавров, любые наши начинания будут восприниматься в штыки и тормозиться всеми силами. Цезарь же доходчиво показал, что не собирается решать наши проблемы постоянно и если мы не начнем приносить существенную пользу…

— Эти цветы, твоя работа? — Перебиваю собеседницу, сбивая ее с мысли.

— Да, один из проектов невоенного назначения. — Рассеяно отозвалась биомантка. — Современные одаренные слишком часто забывают, что магия существует не только для разрушения. Но сейчас не об этом речь…

«Так говоришь, будто не являешься частью современных одаренных».

— Выходи за меня. — Произношу максимально серьезно, при этом делая вид, будто не произошло ничего неожиданного.

— У нас есть несколько проектов, реализация которых заметно увеличит военную мощь Зебрики в целом и биомантов в частности… — До кобылы, которая только начала произносить свою проникновенную речь, наконец дошел смысл моих слов и она замолчала, уставившись на меня широко открытыми глазами.

— У меня что-то на морде? — Демонстративно медленно вытираю щеки правым передним копытом.

— Что вы… ты сказал? — Недоверчиво навострив ушки и подозрительно прищурившись, переспросила зебра.

— Я спросил, нет ли у меня чего-то на морде. — Невинно пожимаю плечами. — По всей видимости нет.

— До этого. — Невозмутимо уточнила хозяйка кабинета.

— Ах, ты об этом. — Мягко улыбаюсь, позволяя искрам веселья появиться в глазах. — Я предложил тебе стать моей женой.

«Она сильно обидится, если узнает что речь идет о втором, или даже третьем месте в табуне? Пожалуй лучше этот факт умолчать».

— Ты серьезно? — Недоверие так и сквозило в голосе зебры.

— Абсолютно. — Развожу в стороны передние ноги, словно бы раскрываясь перед Лианой.

Несколько секунд царило молчание, во время которого молодая магистр активно что-то обдумывала. Затем она моргнула, выпадая из своеобразного транса и отведя взгляд твердо произнесла:

— Это лестное предложение, но я вынуждена отказаться.

— Это потому, что я — зони? — Приподнимаю брови в намеке на вопрос, выражением морды демонстрируя оскорбленность в лучших чувствах.

— Ты убил моего деда. — Не глядя на меня, напомнила кобыла. — Если работать с тобой я еще и смогу, то вот жить в сколько-нибудь тесном контакте, уже нет.

— Жаль… Но видно, не судьба. — Вздохнув, скрещиваю передние ноги на груди. — Так что ты там говорила о проектах?

* * *

Оказалось, что ничего радикально нового биоманты не придумали, лишь творчески переработали то, что нашли в закромах друидов и некромантов. Но обо всем следует рассказывать по порядку.

В виду того что за период гражданской войны, Зебрика потеряла очень большое количество граждан, одаренные решили предложить вариант пополнения населения, за счет «армии клонов», (не в прямом смысле этих слов). Предполагалось, что целители будут брать у кобыл и жеребцов, из числа добровольцев, генетический материал, затем проводить оплодотворение и помещать зародыши в искусственные матки. Под воздействием специальных веществ, рост и развитие плода будут ускоренными, в результате чего уже через месяц, будет получен полноценный здоровый жеребенок.

Однако же, так как империи нужны солдаты, новорожденных продолжат пичкать специальными веществами, напитывая большим количеством жизненной энергии. При помощи некоторых гормонов, будет стимулироваться развитие мозга, благодаря чему и ментальное взросление наступит как минимум в два раза быстрее. Ну а если не забывать про боевую подготовку и обработку правильной пропагандой, то лет через восемь-десять, будет готова боеспособная армия.

Ничего столь уж криминального и чудовищного я в этом плане не видел, так что на месте «Первого», без сомнений дал бы свое разрешение, (разумеется приставив наблюдателей и совершая регулярные проверки). Однако, из-за нехорошей репутации одаренных зебр, простые граждане могут не слишком позитивно отреагировать на то, что биоманты выращивают себе войско, да еще и используют для этого их детей.

«Проект с заделом на будущее, который стоило бы начать уже вчера. Но даже если сейчас мы все организуем, то до момента взросления „клонов“, нужно будет еще дожить».

Остальные предложения Лианы, относились к сфере разрушения: разработка вирусов, поражающих нервную систему минотавров, насекомые впрыскивающие через укус сильнейшие яды, живые мины взрывающиеся при надавливании на пузырь, в котором находится химический реагент. Для остановки флота, предлагалось использовать не только змей, но еще и электрических скатов, кислотных медуз, взрывную разновидность морских ежей…

— И где раньше были все эти монстры? — Оторвавшись от чтения толстой стопки листов, поднимаю взгляд на самодовольную мордочку Лианы, удобно устроившейся в своем кресле.

— Против некромантов, болезни чуть менее чем бесполезны. — Изобразив намек на пожатие плечами, заметила зебра. — Сражений на воде мы не вели, да и все остальные ухищрения, предназначены скорее для причинения вреда живым противникам, или одиночным целям.

«Не врешь, но сильно недоговариваешь».

— Можешь считать, что мою поддержку на следующем собрании ты получишь. — Прикрыв глаза, даю несколько секунд, дабы информация улеглась в голове. — Но только при условии, что мои подчиненные будут участвовать во всех разработках.

— Разумеется. — Кобыла согласно кивнула, как бы говоря: «Другого я и не ожидала».

Отбыл я из академии только во второй половине дня, сразу же отправившись на свою базу.

* * *

(18+).

Очередной день подошел к концу, заставляя на время забыть о заботах и тревогах. Сегодня ночью, Астрал хитро подмигнув, спихнула меня с кровати и отправила… в ванную комнату. При этом, всем своим видом она показывала, что ничего объяснять не собирается.

Послушно покинув спальню, ощущая охватывающее разум предвкушение, направляюсь в дальний конец коридора. Долго искать нужную дверь не пришлось, прямо на створке была закреплена записка, текст на которой гласил: «Для гранд-магистра».

— Очень оригинально. — Фыркнув, правым передним копытом надавливаю на ручку, заставляя замок тихо щелкнуть а проход открыться.

Сперва мне в морду ударил теплый пар, а затем взгляду предстала весьма соблазнительная картина: черно-зеленая зеброжка, стояла на задних ногах спиной к входу, передними копытцами опираясь на край большой ванны, похожей на маленький бассейн, куда одновременно могли бы поместиться сразу четверо взрослых зони. Ее талию обхватывала широкая алая лента, завязанная в пышный бант на спине…

— Я уже начала думать, что ты не придешь. — Глядя в зеркало, занимающее всю противоположную от входа стену, заявила Тантра, своим тоном разрушая все волшебство момента.

— Могла бы и предупредить. — Захожу в ванную комнату, переоборудованную из одного из учебных классов, и закрыв за собой дверь, скидываю со спины плащ, (комбинезон остался в спальне, так как надевать его для похода через коридор, было откровенно лень).

— И испортить весь сюрприз? — Некромантка переступила задними ногами, заставив напряженные мышцы бедер, перекатываться под чуть влажной полосатой шкурой. — Да и в последнее время, ты стал уделять мне очень мало внимания.

— Мне казалось, что тебе больше нравится общество Мираж. — Неспешно приближаюсь к собеседнице, придирчиво осматривая цепким взглядом каждый изгиб стройной подтянутой фигуры, (благодаря большому размеру комнаты, этим можно было заниматься достаточно долго).

— Одно другому не мешает. — Наконец-то повернув голову и скосив на меня взгляд, Тантра игриво подмигнула, шире расставила задние ноги и выгнув спину, нависла над краем ванны.

Мышцы кобылы напряглись, отчетливо очерчивая рельеф под короткой нежной шерсткой. Расчесанный хвост нетерпеливо дернулся вправо а затем влево, открывая взгляду вид на чуть приоткрытую влажную щелочку…

— Ррр. — Оскалившись, преодолеваю последние шаги едва ли не бегом, лишь для того, чтобы в последний момент получить по носу щелчок кончиком хвоста.

Как не обидно это признавать, но в подобных играх я существенно уступаю обеим своим партнершам, подходящим к казалось бы обычному занятию сексом, с изрядной долей фантазии, (будто соревновались между собой). Вот и сейчас, сперва раздразнив, теперь зеброжка плотнее сдвинула задние ноги и ехидно глядя через левое плечо, ожидала моих дальнейших действий.

Усилием воли подавляю первый порыв взять желаемое силой, тем более что поза кобылы не позволила бы ей оказать активное сопротивление. Склонив голову почти к самому полу, приближаю морду к аккуратным копытцам…

«Хочешь поиграть? Хорошо… Поиграем».

Длинным языком прохожусь сперва по одной, затем по другой голени, после чего слегка прикусываю левую заднюю ногу. Оставляя следы от губ, чередуя поцелуи и легкие укусы, постепенно двигаюсь вверх, чутким слухом улавливая ставшее более тяжелым дыхание кобылы.

Наконец добравшись до крупа, сажусь на пол, поджав под себя задние ноги, а передними копытами обхватываю напряженные упругие бедра. Длинный язык прошелся сперва по правой, затем по левой половинке, кончиком скользнул по влажным нижним губкам Тантры, заставляя ее издать придушенный полустон-полувсхлип.

— Дос… — Жалобно позвала зони, ноги которой уже дрожали от напряжения, а хвост отогнулся вправо, открывая взгляду так же и колечко ануса.

«Не могу ничего поделать… Ты сама хотела игр».

Втягивая сильный сладковатый аромат, кончиком морды трусь об горячее бедро, не забывая впрочем и о языке, который скользит по внутренней стороне ноги некромантки, то поднимаясь к животу, то опускаясь к колену. В какой-то момент моя собственная выдержка дала трещину и губы сами собой накрыли горячую щелочку, а язык проскользнул в горячую влажную глубину, начав извиваться как змей. Наградой за старание стал продолжительный низкий стон, смешанный с довольным урчанием.

Тантре по видимому надоела роль безвольной игрушки и она сама начала двигать крупом, то отстраняясь то вжимаясь мне в морду. Ее соки текли по задним ногам, моим подбородку и шее, и скапливались лужицей на каменном полу.

Поднявшись чуть выше, кончиком языка облизываю сжавшееся колечко, которое словно испуганно зажмуренный глаз, отказывалось раскрываться.

— Ты что еще задумал? — В голосе зеброжки звучало возмущение, но вопреки своим словам, она не спешила отстраняться, или как-то по другому прерывать ласку.

Плотно прижавшись губами, попеременно то всасываю плоть партнерши, то активно глажу языком, сильнее увлажняя шерстку собственной слюной. Кобылка вздыхала, хихикала, мычала, но терпела все издевательства. И вот наконец мышцы сфинктера расслабились, пропуская внутрь гибкий кончик.

— Я… я… сейчас упаду. — Заикаясь заявила некромантка, после чего самым наглым образом уселась мне на морду, едва не опрокинув на спину. — Уууаауу!

Крепче вцепившись передними копытами в расслабившиеся бедра, все дальше проталкиваю язык, совершая им поступательные и возвратные движения, на которые кобыла отвечала подергиваниями крупа. И вот она напряглась всем телом, сфинктер плотно обхватил удлиненный язык…

— А-ах. — Задние ноги зони окончательно подогнулись и она соскользнула с моей морды, оседая на пол, при этом чуть было не ударившись головой о край ванны.

— Ты извращенец. — Отдышавшись, убежденно заявила кобыла.

— И почему мне кажется что это не оскорбление? — Облизываюсь, мордой утыкаясь между лопаток партнерши, обхватывая ее за талию передними ногами и ощущая, как буквально разрывается от напряжения давно воспрявший член.

— Не так. — Тантра напряглась и снова поднялась на задние ноги, передними копытцами уперевшись в край ванны и склонившись над самой водой, выгибая спину дугой.

Раздвинутые бедра, отогнутый в сторону хвост, буквально истекающая влагой щелка… приглашение было более чем прозрачным, и я не стал им пренебрегать. Секунда и мои бедра прижимаются к крупу некромантки, передние копыта поглаживают вздымающиеся бока, а затуманенный взгляд встречается с голодными глазами кобылы. Одно движение, и член почти без усилий погружается внутрь горячего упругого лона, сжимающего его по всей длине.

— Это лишнее. — Наклонив голову, зубами хватаю бант, завязанный на спине Тантры, и под ее смех рывком срываю ленту.

Передние ноги крепко обхватывают талию черно-зеленой зеброжки, сердце в груди стучит как бешеное, заставляя кровь в ушах пульсировать, заглушая все остальные звуки. Член медленно двинулся назад, в то время как лоно кобылы, будто не желая его выпускать из себя, стиснулось еще сильнее.

Вытащив свой инструмент почти полностью, рывком вгоняю его обратно, вызывая резкий стон партнерши. Поймав средний ритм, продолжаю совершать колебательные движения тазом, на что зони отвечала встречным покачиванием крупа.

— Да… да… — Одобрительные размеренные стоны Тантры, еще больше будоражили кровь, хоть это и казалось невозможным. — Сильнее…

Снова и снова мы повторяли монотонные изматывающие движения, каждое из которых отдавалось вспышкой удовольствия в паху, искрой пронзающей тело и взрывающейся прямо в мозгу разноцветным салютом. Когда пик наслаждения был уже близок, я максимально крепко вжался в партнершу, обхватил ее передними ногами и склонил голову, чтобы коснуться ослепительно сияющим рогом ее рога, окутанного магической аурой.

Ощущение было столь сильным, что на секунду у меня отключилось сознание, утонув в жаре блаженства, а когда способность мыслить вернулась, вокруг уже смыкалась вода…

— Кха-кха… Это было… — Вынырнув на поверхность, поддерживая тяжело дышущую и откашливающуюся кобылу, я совершенно по дурацки улыбался, все еще переживая последние моменты.

— Ммм… Простите?

Тихий но возбужденный голос заставил вздрогнуть и резко повернуть голову, чтобы увидеть черно-синюю зеброжку, на роге которой был повязан желтый бантик. Мираж переступала ногами, раздувала ноздри, лихорадочно сверкала глазами, но при всем этом умудрялась выглядеть крайне смущенной и неуверенной.

— Эм… — Тантра высвободилась из моей хватки, развернулась ко мне мордочкой, неуверенно улыбнулась и произнесла. — Сюрприз?

(Конец 18+).

РУБЕЖ ИСТОРИИ (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

На улицах города раздавались крики, билось стекло, звенело, лязгало и скрежетало железо. Солдаты, облаченные в глухую броню с металлическими масками, сверкающими затемненными стеклами глазниц, удерживая стену ростовых щитов, шаг за шагом теснили бунтовщиков, осыпая их слабыми разрядами молний, бьющих из наверший коротких жезлов. Калечить, а тем более убивать граждан Республики, власти запрещали, но вместо этого бойцам, которые вышли на борьбу с беспорядками, рекомендовали не жалеть накопителей для шоковых артефактов.

Постепенно, солдаты выдавливали своих противников с боковых улиц и переулков, заставляя сбиваться в большие толпы на площадях. Дубины и камни, которыми были вооружены почти все участники народного восстания, не слишком сильно помогали против рунных доспехов и щитов, да и выучка прошедших лагеря подготовки воинов, позволяла успешно противостоять даже численно превосходящим группам.

Согнав очередную толпу нарушителей порядка на площадь, солдаты окружили их стеной щитов, из-за которых виднелся лес шоковых жезлов. Лишившиеся пути к отступлению минотавры, и немногочисленные земные пони, затесавшиеся в их ряды, уже были готовы броситься на правительственные войска в рукопашную, но в этот момент в дело пошли газовые гранаты, тучей взметнувшиеся в воздух.

В считанные секунды пространство заволокло белесым дымом, от вдыхания которого начинали кружиться головы и мутнело сознание. Воинственный настрой бунтарей, разом сменился на испуг, некоторые индивиды зажимая носы, попытались прорваться с площади превратившейся в ловушку, к проходам между жилыми зданиями, но на их пути встали минотавры в блестящей броне, которым газ никакого неудобства не доставлял. Вскоре последние попытки сопротивления были подавлены, бессознательные тела сковывали кандалами а затем грузили в железные колесницы без окон, дабы перевести на место временного заключения.

После разбирательств, большинству нарушителей грозили штрафы и исправительные работы, наиболее отличившихся беспредельщиков должны были отправить в трудовые лагеря, ну а зачинщиков и агитаторов ждал суровый суд.

Однако же, не всегда и не везде удавалось разобраться с проблемой так же легко: в нескольких местах, бунтари захватили жилые дома, превратив их в подобие крепостей, где держали заложников. В таких случаях солдатам приходилось ставить оцепление, выводить жителей из ближайших зданий в более безопасное место, а затем начинался штурм, в котором участвовали специально подготовленные отряды городской стражи.

Будучи отрезанными от своих лидеров, группы бунтарей никак не могли согласовать свои действия, из-за чего оказывались легкой добычей для правительственных сил. Не имея строгой иерархии, опираясь на поддержку сагитированного народа, не слишком сильно жаждущего вступать в бои с закованными в железо воинами, они терпели поражение за поражением, стремительно теряя позиции, захваченные в первые часы беспорядков…

* * *

Под обстрелом из ручных самострелов, отряд гренадеров закованных в тяжелую броню, преодолел открытое пространство вокруг здания почты, захваченного преступниками. Командир, которым являлся самый крупный и тяжелый минотавр, со всего разгона врезался в металлическую входную дверь, оставив на ней глубокую вмятину и вырвав из гнезда замок. В тот же момент, его подчиненные ударами кулаков разбили окна первого этажа, после чего закинули внутрь газовые гранаты.

Дверь выдержала еще два удара бронированной туши, а на следующий заход просто ввалилась внутрь помещения. Град выстрелов высекал из стальных пластин искры, взрывы нескольких осколочных гранат, оставили на доспехах великанов неглубокие царапины. А затем начался короткий но ожесточенный рукопашный бой…

* * *

«Железная гвардия», чеканя шаг с недоступной для живых существ синхронностью, окружила пригородный район Таурена и подчиняясь беззвучной команде, начала сжимать кольцо. На первый взгляд это были самые обычные минотавры в стальной броне, украшенной вязью укрепляющих рун, но стоило лишь взглянуть в тускло светящиеся синим сиянием стекла глазниц, как все сомнения исчезали.

Вооруженные длинными алебардами и короткими мечами, порождения рунной магии и некромантии, с механической точностью выверяли каждое движение. Вламываясь в дома, срывая двери с сараев, они осматривали каждый сантиметр пространства.

Некоторые минотавры пытались оказать сопротивление вторженцам, но за свою смелость получали тяжелые удары рукоятями мечей или обухами алебард. Идущим следом за «Железной гвардией» солдатам, оставалось только собирать растерянных граждан в группы, оказывать помощь раненым и выслушивать обвинения от родителей испуганных детей. Им и самим не нравилось происходящее, но приказы командования никто не оспаривал, успокаивая свою совесть тем, что враг мог успеть подготовиться, если бы они попытались вывести гражданских.

Внезапно, один из домов, ничем не отличающийся от соседних жилищ, вспыхнул изумрудным огнем, а затем разлетелся обломками бревен и осколками камней. Неживые воины, находившиеся рядом с источником взрыва, были повалены на землю ударной волной, но ощутимого вреда это им не причинило. Взрывы повторились еще несколько раз, принося разрушения, но при этом каким-то чудом так никого и не убив.

Операция продолжилась…

* * *

Принцесса Зарин, невысокая кобыла с небесно-голубой гривой, стояла у стены большого подземного зала и немигающим взглядом наблюдала за рабочими особями своего улья. Чейнджлинги выбегали из боковых туннелей, неся на спинах деревянные или железные ящики, сгружали свою ношу рядом с округлой дырой в полу, а затем снова уносились в коридоры ведущие на верхние этажи, чтобы принести новую партию грузов. В нарушаемой лишь цокотом сотен копыт тишине, совершенно не верилось в то, что где-то наверху ведутся ожесточенные бои между воинами роя и неживыми марионетками минотавров.

«Ничто не предвещало… Что же, так не могло продолжаться вечно. Надеюсь что Лимон сможет как-нибудь выкрутиться».

Поморщившись от ощущения гибели еще дюжины своих сородичей, Зарин устало прикрыла глаза. Нагрузка на ее разум была слишком высокой, даже для менталиста с опытом в пол сотни лет координации действий всего улья. Однако же, расслабляться было нельзя ни на секунду, слишком многое оставалось спасти из убежища, в один миг прекратившего быть уютным и безопасным.

Все началось с того, что вышедшие на улицы городов военные, начали атаковать замаскированных охотников, уже не первый год живших среди граждан Республики под видом земных пони. Ослепляющие и оглушающие гранаты, усыпляющие газы, не смертельные но болезненные разряды молний, от которых мутнело в глазах и судорогой сводило все мышцы, а так же дротики со снотворным, способные с одного попадания свалить с ног взрослого минотавра. И словно этого было мало, у двурогих обнаружились артефакты, излучение которых было способно развеять скрывающую иллюзию, (к счастью работали они не постоянно, а в импульсном режиме, разом накрывая область в пять-шесть десятков квадратных метров, после чего требовалось время на перезарядку).

Граждане, в первые минуты возмутившиеся подобному произволу стражей порядка, увидев как их знакомые из земных пони превращаются в покрытых хитином монстров, реагировали по разному: одни впадали в ступор, другие начинали паниковать, а некоторые нападали на чейнджлингов. В результате, сеть шпионов и агентов влияния, уже почти прекратила свое существование, а сейчас немногочисленные сумевшие скрыться сородичи, отдают последние приказы завербованным минотаврам и земным пони… среди которых тоже началась чистка.

Ящики, окутываясь телекинетическим полем, вереницей исчезали в дыре в полу, которая вела в тайный ход, давным давно созданный как раз на случай побега. Конечно, жаль было оставлять ресурсную базу, да и подобный провал обещал сильно ударить по статусу принцессы, пошатнув ее позиции в общей иерархии, но с другой стороны, кроме Зарин в Республике вообще никто не смог закрепиться.

«Королева будет недовольна».

— «Принцесса, вам пора уходить». — Донесся до кобылы мысленный голос предводителя ее гвардейцев. — «Враги уже почти пробились к вашему этажу, и мы больше не можем их удерживать. Рекомендую полное обрушение улья, вместе с детонацией боеприпасов».

— «Действуйте». — Дала разрешение Зарин, после чего послала в ментальную сеть смесь чувств гордости, сожаления, одобрения и вины. — «Рой вас не забудет».

Подойдя к краю дыры в полу, принцесса застрекотала крыльями и взлетела. В последний раз оглянувшись на место, служившее ей домом долгие годы, вампирша решительно упала вниз, замедлившись только перед самым дном провала.

«Что же, теперь нам будет гораздо тяжелее… Эти излучатели — очень неприятное изобретение. Но не все еще потеряно, в конце концов, если нельзя работать напрямую, это лишь означает что нужно использовать посредников».

Запретив себе думать о сегодняшних потерях, принцесса перевертышей побежала вглубь туннеля, похожего на стеклянную трубу. Впереди и позади, разведывая обстановку и перенося грузы, двигались рабочие особи и воины, освещающие себе путь сиянием рогов.

Через несколько минут, позади раздался звук взрыва, но туннель почти не пострадал. В тот же миг, Зарин перестала ощущать свой улей, из-за чего на глазах выступили слезы злости, боли и какой-то детской обиды.

«Клянусь роем, что не успокоюсь до тех пор, пока все твари виновные в нападении, не отправятся на встречу с предками».

* * *

Тик-так, тик-так, тик-так…

Проснувшись на жесткой кровати, явно не в своей спальне и даже не в гостинечном номере, Лимон Хард потратила почти десять секунд, чтобы вспомнить где находится. Светло-желтые стены, белые потолок и пол, тусклый свет пробивающийся сквозь решетчатую дверь, все это навевало очень нехорошие мысли…

«Проклятье!».

В голове яркой вспышкой промелькнули последние события прошедшего дня, а круп уколола фантомная боль от попадания дротика с транквилизатором. Министра сельского хозяйства Республики, захватили в собственном доме во время обеда, не позволив даже пискнуть в свою защиту.

«Грубияны».

Выбравшись из-под тонкого одеяла, кобыла спустилась на чистый гладкий пол. Голова не кружилась, тело не болело, да и место заключения, напоминало скорее камеру содержания высокопоставленных особ, подозреваемых в преступлениях против государства, нежели какой-нибудь грязный подвал, где держат заложников преступники.

«Даже и не знаю, что из этого хуже».

Процокав копытцами по полу, земная пони прижалась мордочкой к решетке и щуря глаза от яркого света, стала осматривать смежную комнату. В довольно маленьком помещении с все теми же желтыми стенами, за тяжелым деревянным столом сидел минотавр в военном мундире, увлеченно читающий сложенную пополам газету.

— Вы что-то хотели, мисс Хард? — Не отрываясь от своего занятия, приятным бархатистым голосом спросил охранник.

«Мисс? Не „госпожа“… Ну да это еще ничего не значит».

— Не могли бы вы…? — Кобыла сделала паузу, ожидая что минотавр представится, но так и не дождавшись, продолжила говорить. — Не могли бы вы ответить на мои вопросы?

— Только на те, на которые мне разрешено отвечать. — Прежним вежливым, но отстраненным тоном, произнес собеседник.

— Где я нахожусь? — Решив первым делом узнать самое главное, земная пони чуть отстранилась от решетки и шире открыла глаза, успевшие привыкнуть к свету, оказавшемуся не таким уж и ярким.

— Следственный изолятор номер двенадцать. — Отчеканил военный, на морде которого появилась легкая усмешка. — Вам это что-то говорит?

— В чем меня обвиняют? — Проигнорировав встречный вопрос, (в котором ощущалась явная насмешка), продолжила разговор Лимон.

— В измене родине, сотрудничестве с агентами вражеской разведки, сговоре с представителями народа чейнджлингов, расхищении государственного бюджета, непристойном поведении в общественном месте и участии в ритуалах культа Дискорда. — Меланхолично перечислил охранник.

— Издеваетесь? — Земная пони округлила глаза. — Какой еще культ Дискорда?

— Значит возражений на счет остальных обвинений нет? — Собеседник отложил газету на край стола, потер уставшие глаза и уперев локти в колени, с интересом посмотрел на кобылу. — Мисс Хард, мне точно известно лишь о паре обвинений, которых вполне хватило бы на пожизненное заключение… или расстрел. Настоящий расстрел, а не как с Тореро. Однако же, учитывая ваши заслуги перед республикой, думаю что возможны более мягкие варианты. Так что советую подумать над тем, что вы скажете следователю и чем сможете искупить причиненный вред.

Минуту они боролись взглядами, но затем почти одновременно отвернулись. В наступившей тишине было слышно только тиканье настенных часов, стрелки которых показывали пол восьмого.

— Давно я здесь? — Решив продолжить получать почву для размышлений, спросила земная пони.

— Вас привезли вчера вечером, а сейчас утро. — Не замедлил отозваться минотавр, вернувший свой взгляд к заключенной, но на этот раз сконцентрировавшись не на мордочке, а на подтянутой фигуре. — Завтрак принесут к девяти, допрос начнется в десять. Так что вы еще успеете привести себя в приличный вид.

Фыркнув, министр сельского хозяйства одарила минотавра гордым взглядом, мотнула спутанной гривой и отошла вглубь своей камеры. Кроме жесткой, но чистой кровати, в дальнем углу помещения находилась ниша с горшком и раковиной, над которой висело зеркало.

— Нельзя ли включить свет?! — Окликнула заключенная военного, повернув голову в сторону решетчатой двери.

Ответа не последовало, но через некоторое время в потолке вспыхнул белый светильник.

Лимон поднялась на задние ноги и уперевшись передними копытцами в край раковины, посмотрела на свое отражение. С той стороны стекла зеркала, на нее взирала растрепанная кобылка, которой явно не хватало расчески и щетки для шерстки.

«Как там говорила Зарин? „Даже на казнь нужно идти гордо, чтобы все вокруг ощущали себя плебеями на приеме у королевы“».

Улыбнувшись уголками губ, земная пони включила воду и начала умывать мордочку. Вряд ли подруга говорила о настоящей казни, но с тем что касалось сохранения достоинства, Лимон была согласна.

«И если меня до сих пор не осудили, хоть и имеют какие-то доказательства, значит им от меня что-то нужно. Осталось только правильно себя поставить…».

(Конец отступления).

ДВИЖЕНИЕ МАЯТНИКА. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

— Доброе утро, мисс Хард. — Стройный белый минотавр, кажущийся слишком хрупким для представителя этой расы, вошел в допросную комнату и тепло улыбаясь, уселся на стул стоявший у противоположного конца чистого деревянного стола. — Прежде чем мы начнем разговор, хочу чтобы вы знали: для меня большая честь допрашивать столь неординарную и успешную личность, как вы.

— Сомнительный комплимент. — Лимон, просидевшая на жестком неудобном стуле почти пол часа, изобразила на мордочке чуть смущенную улыбку, из-под полуприкрытых век рассматривая собеседника. — Представитесь, или предоставите мне возможность угадать ваше имя?

— О, прошу прощения. — Следователь виновато развел руками, мимолетным движением поправив белоснежный пиджак, из-под которого виднелась снежно-белая рубашка. — Можете звать меня Рино.

— Просто «Рино»? — Земная пони изобразила недоумение.

— Увы… да. — Собеседник невесело усмехнулся, на миг продемонстрировав усталость во взгляде, но тут же вернув маску радушия и доброжелательности. — С вашего разрешения, я пропущу эпизод с уговорами, запугиваниями, шантажом и попытками заставить почувствовать вину, а сразу перейду к торговле.

— А как же пытки? — Не удержалась министр сельского хозяйства. — Может быть я буду более сговорчивой, если мне начнут вбивать в копыта раскаленные гвозди, спину обработают кнутом, круп прижгут клеймом для скота…

— Гхм. — Собеседник поперхнулся, умудрившись подавиться воздухом. — Вы не думали начать карьеру писательницы? И мисс Хард: вы могли бы говорить не настолько томным голосом?

— Нужно же мне оправдывать то, в чем меня обвиняют. — Прикрыв рот левым передним копытцем, весело хихикнула кобыла.

На морде следователя промелькнуло мученическое выражение, а во взгляде читался вопрос: «Почему я?».

— Пыток не будет, госпожа министр. — Рино откинулся на спинку стула и положив ладони на край стола, стал барабанить пальцами по столешнице. — Наше министерство получило достаточно подтверждений в том, что вы сотрудничали с чейнджлингами: об этом ясно говорят личности некоторых ваших работников, земными пони оказавшимися только на бумаге.

— Понятия не имею, о чем вы говорите. — Совершенно искренне соврала Лимон. — Да и если бы я действительно работала на вражескую разведку, вы думаете что смогли бы так легко провести захват? При первых же признаках угрозы, я сбежала бы… в Эквестрию например. Или же по вашему, перевертыши просто бросили своего агента, не только обладающего влиянием, связями и компроматом на многих политических деятелей, но и способного поднять на бунт десятую часть граждан Республики, парализовав работу министерства сельского хозяйства? Если вы поразмыслите, оцените все «за» и «против», то поймете, что мне попросту невыгодно быть предателем.

— И все же, факты говорят сами за себя. — Рино печально покачал головой.

— Факты? — Земная пони вскинула брови. — В чем вы меня обвиняете? В работе на вражескую разведку? Но зачем я тогда выбивалась из сил, организовывала предприятия и фонды, решала проблему продовольственного кризиса, вызванного увеличением запросов армии? Ну а «расхищение бюджета»… это вообще звучит смешно. Если вы сами не подкинете поддельные документы, то никаких доказательств у вас не будет. Если же со мной что-то случится, то мои помощники…

— Не стоит переходить к угрозам, мисс Хард. — В голосе альбиноса прозвучали стальные нотки и он извлек из кармана пиджака страницу газеты, которую кинул на стол перед собеседницей. — Ознакомьтесь.

Кобыла подтянула к себе поближе бумагу и разгладила смявшиеся углы. С газетной страницы на нее смотрел ее портрет, над которым крупными буквами красовалась надпись: «Дом главы министерства сельского хозяйства, был сожжен чейнджлингами. Министр Лимон Хард, доставленна в военный госпиталь в тяжелом состоянии».

Пробегаясь глазами по ровным строчкам печатного текста, земная пони почувствовала как холодеет у нее в животе. Тем временем, Рино извлек на свет единственного светильника, еще два газетных листа.

— Тот номер, который вы читаете, был выпущен сегодня. — Новые бумаги легли на стол. — Один из этих, в зависимости от результатов нашего разговора, уйдет в тираж через несколько дней.

Переведя взгляд с одной газеты на другую, кобыла мысленно поежилась, с огромным трудом сохранив внешнюю невозмутимость. Первый заголовок, над портретом счастливо улыбающейся Лимон, объявлял о чудесном выздоровлении министра сельского хозяйства, а вот второй…

— «Во время срочной операции… Торжественные похороны назначены на последний день нынешнего месяца». — Нахмурившись, земная пони устремила на следователя тяжелый взгляд. — А ведь вы говорили, что угрозы мы пропустим.

— Я соврал. — Пожал плечами альбинос. — Прямо сейчас, у вас есть выбор из двух вариантов: окажите сотрудничество министерству внутренней безопасности и продолжайте купаться в лучах славы, выполняя привычную работу по обеспечению Республики продуктами питания, если же продолжите упорствовать… Свою порцию славы вы получите в любом случае.

«Вот ведь… коровьи дети».

* * *

В тюремных учреждениях Республики минотавров, происходило необычное действо: заключенные, одни из которых отсиживали срок за мелкие преступления, другие же должны были отправиться на пожизненные работы в шахты, выстраивались в длинную очередь в коридоре ведущем к кабинету начальника исправительного заведения. В руках у каждого двурогого самца, имелся подписанный документ, извещающий о том, что гражданин добровольно согласен на вступление в особый корпус пехотных войск.

Очередь заключенных, одетых в серые рубашки и штаны из грубой ткани, медленно продвигалась к стоявшему поперек прохода столу, за которым на складных стульях сидели двое минотавров в военной форме. Вот очередной «доброволец», положил на столешницу свой договор, после чего стал напряженно ожидать решения.

— Амнистирован. — Первый вербовщик поставил на бланк зеленую прямоугольную печать.

— Мобилизован. — Его коллега, не тратя времени на чтение, поставил на исписанный мелким текстом листок, печать в виде зеленого треугольника. — Следующий.

Новобранец, чей контракт отправился в ящик к сотням таких же бланков, прошел мимо стола с вербовщиками и тут же попал в руки крупных бойцов, одетых в черную униформу. Не успел он и пикнуть, как на шее застегнулся кожаный ошейник черного цвета, внутри которого находились тонкий провод и заряд взрывчатки.

— Не советую пытаться его снять, порвать или повредить как-то по другому. — Тоном в котором ощущалась всепоглощающая скука, заявил боец в черном. — Убегать тоже не советую, а-то от пьянящего вкуса свободы, можешь потерять голову.

После этого напутствия, нового добровольца направили к выходу из здания тюрьмы. По пути он ловил на себе взгляды охранников, некоторые из которых выражали сочувствие, другие злорадство, но большинству происходящее было безразлично.

На улице, под серыми тяжелыми тучами, грозящими в любой момент пролиться на головы минотавров холодным ливнем, в шеренги выстраивались новоявленные пехотинцы, под крики офицеров в черных мундирах, забирающиеся в самоходные колесницы.

Железные ворота, створки которых держались на каменных столбах стены, окружающей территорию исправительного учреждения, были распахнуты во всю ширь. Охраны же вокруг было значительно меньше, нежели было необходимо для подавления бунта такой большой толпы.

Все желание попытаться напасть на офицеров, захватить оружие и транспорт а затем бежать куда глаза глядят, отбивал вид четырех безголовых тел, лежавших на дороге в живописных позах.

— Дискорд вас полюби. — Пробормотал новобранец, вставая рядом со своим бывшим сокамерником.

* * *

«…группировка военных судов приближается к тысяче единиц. Точную численность солдат, которые будут участвовать в первой волне высадки, узнать не удалось, но во всей операции будут задействованы до полумилиона бойцов. Аналитики отдела внешней разведки утверждают, что армия зебрики физически не сможет перекрыть все направления, в результате чего Республика сможет закрепиться на восточном побережье материка».

«Количество беженцев с территории империи грифонов, на четыреста процентов превысило ожидаемые цифры, при этом император не совершает никаких действий с целью остановить этот процесс. Учитывая же увеличение пограничных войск, на границе с Зебрикой, можно сделать вывод о готовящейся попытке вторжения. Рекомендую оказать Цезарю всю возможную поддержку как в финансовом плане, так и иными ресурсами».

«Зебрика, вынужденная сражаться на два фронта, быстро истощит оставшиеся резервы. В случае быстрого поражения империи зебр, Республика получит толчок к стремительному развитию, в результате чего за десять-двадцать лет, накопит достаточно сил для начала военной компании против Эквестрии».

«По утверждениям агентурной сети, велика вероятность сговора грифонов и минотавров. Этот союз не сможет просуществовать сколько-нибудь долго, но на первых этапах вторжения, совместные действия двух народов, существенно осложнят задачу обороняющейся стороны».

Отложив последнюю докладную записку, Селестия посмотрела на стопку бумаг, доставленных специальным отделом почтовой службы. В голове у нее роились тяжелые мысли, подталкивающие к вполне определенным действиям…

«Только вот мне очень хотелось этого избежать».

Ситуация на мировой арене накалялась слишком быстро и Эквестрия просто не успевала подготовиться. Сотни лет мира, не лучшим образом сказались на военной машине, часть шестеренок которой проржавела, а другие вообще потерялись. Силы самообороны вообще приходится создавать практически с нуля, и только три спецслужбы, продолжают работать как часы, позволяя более или менее спокойно смотреть в завтрашний день.

«Пони — наемники? Это даже мысленно звучит неубедительно. Но все же, лучшего варианта, который позволит помочь зебрике, при этом официально оставаясь в стороне от конфликта, просто нет».

Вздохнув, принцесса дня зажгла рог, создавая заклинание связи, а когда формула наконец была составлена, твердо произнесла:

— Солар Уайт, зайди в мой кабинет. Для тебя есть задание.

Сообщение отправилось к адресату, а белая аликорн вернулась к разбору документов. Отчеты научного отдела радовали гораздо больше разведки, обещая в ближайшие месяцы предоставить новейшие образцы вооружения, на порядок превосходящие аналоги минотавров. И пусть это звучало самоуверенно, но богиня солнца была готова закрыть глаза на высокомерие некоторых своих подданных, если те действительно добиваются озвученных результатов.

«Ну а если не справятся, то будет повод поставить их на место, не выходя за рамки образа».

Последним делом запланированным на этот день, была проверка подготовки к встрече с Луной. Тюрьма сестры находилась на последнем издыхании, дух захвативший тело младшей принцессы, жаждал реванша, а фестралы наконец повылезали из своих нор, собираясь пролить кровь пони, во славу своей безумной госпожи.

«Носительницы Элементов Гармонии, уже почти вошли в возраст, когда их подготовку можно будет усложнить. Осталось окончательно определиться с кандидатками… Вот Каденс этим и займется».

(Конец отступления).

ЧАСТЬ 2

ПРОЛОГ

По синему небу плыли белые облака, в водной глади отражались сотни тысяч солнечных бликов, прохладный ветер поднимал рябь волн. Раскрыв все четыре крыла, я планировал на восходящих потоках воздуха, практически не тратя сил на поддержание полета, а позади меня двигались десятки небесных «китов», загруженных бочками с алхимическим огнем, быстро испаряющимися на открытом воздухе ядами и прочими «подарками», заготовленными гильдией алхимиков.

Зебрасы, запряженные в небесные повозки, (облегченную модификацию, лишенную крыши и с низкими бортиками), везли «звезды» зеброгов, готовящихся обрушить на вражеский флот всю мощь резонансных заклинаний. В качестве же грубой силы, нас сопровождали упыри и крылатые ящеры, которых биоманты стали производить в по истине промышленных масштабах.

Драконы, с Лордом которых Цезарь договорился о сотрудничестве, лишь вчера прибыли к строящейся столице, и невзирая на все свои силы, просто физически не успевали к началу операции. С другой стороны, сомневаюсь что в нынешней ситуации, от горделивых самоуверенных летающих огнеметов, было бы много толку там, где требуется не грубая сила а дисциплина…

«Потерять союзников в первом же сражении… Это было бы неприятно».

Усилив поток духовной энергии направленный к глазам, приближаю изображение вражеской флотилии, наконец-то показавшейся у самого горизонта. Пусть я и слышал доклады разведки чейнджлингов, о том что минотавры собрали по настоящему огромные силы для вторжения, но до настоящего момента даже не осознавал масштабов проблем.

Тысяча кораблей — это звучит не столь уж и страшно. Однако, первая волна из сотни тяжелых медлительных судов, ощетинившихся десятками пушек на палубах и бортах, заставляли пересмотреть свое мнение. На грани же сознания промелькнула мысль, что на этот раз уже мы допустили ошибку, совершенную нашими противниками во время предыдущего столкновения…

— Погодники: ваш выход.

Зебрасы, летевшие чуть в стороне от остальной группы, вырвались вперед и начали кружить на одном месте, вливая в пространство огромные объемы духовной энергии. Все остальные наоборот замедлились, а затем вообще остановились, дожидаясь пока сформируются грозовые тучи и образуются смерчи.

Во время составления плана по встрече минотавров, командование придерживалось стратегии, которая уже один раз показала свою эффективность, лишь слегка дополнив ее новыми деталями. Но уже сейчас, глядя на построение тяжелых судов Республиканского флота, можно было сказать, что свои ошибки они учли.

В это же время, где-то южнее и севернее позиции моих сил, Скарлет и Уно готовились остановить прорыв двух других группировок, и мне оставалось только надеяться, что сестра не станет геройствовать. Атаку еще на двух направлениях, должны были остановить мало знакомые мне зони, в качестве усиления получившие новые изобретения биомантов: летающие ульи «железных муравьев», (насекомых, плюющихся едким ядом, испарения которого даже вдыхать не рекомендуется), и живые взрывающиеся дротики, (пчелы размером с голову жеребенка, длинным острым жалом и смесью, легко воспламеняющейся при взаимодействии с воздухом, скапливающейся в брюшке).

В воде, кроме уже знакомых змей, двурогих моряков ожидали кислотные медузы, заполонившие собой все мелководье восточного побережья Зебрики, морские ежи, выступающие в роли живых мин, электрические скаты. И пусть этого будет явно недостаточно, дабы нанести судам противника значительный урон, но зато замедлит продвижение, потреплет нервы и позволит оценить боеготовность.

Тем временем, вражеский флот приблизился достаточно близко, чтобы его можно было рассмотреть и без магических ухищрений. От моих подчиненных тут же повеяло опаской, удивлением, любопытством и неуверенностью…

«А вот последнее плохо. Не хватало мне еще пораженческих настроений».

Погодные команды уже создали завесу из туч, за которой поспешили укрыться «киты» и небесные повозки. Враг тоже заметил угрозу, но даже и не подумал сбавить ход, идя прямо на завывающие смерчи. С моей позиции было прекрасно видно, как вокруг судов вспыхнули синеватые барьеры защитного поля, а пушки на палубах задрали свои стволы вверх, готовясь совершить залп.

Грозовые тучи скрыли за собой уже почти четверть видимого участка неба, вода внизу забурлила и вспенилась, волны разбивались друг об друга с яростным рокотом. Сверкнула молния, раскат грома прорезал пространство, заставляя поморщиться из-за шума ударившего по ушам. Смерчи наконец-то окончательно сформировались, заставляя потоки ветра дико завывать, заглушая крики и команды офицеров.

«Хорошо что все инструкции мы раздали заранее, так что сейчас нет необходимости перекрикивать стихию».

Почему у нас в армии до сих пор нет устройств связи, вроде тех которыми пользуются минотавры, если трофеев ученым в копыта попало больше необходимого? Ответ на этот вопрос прост и неутешителен: у Зебрики нет артефакторов, способных повторить эту технологию. Для сравнения, одаренных двурогих можно представить как инженеров и механников, в то время как зебры являются биологами, генетиками, химиками и шаманами, (как иначе назвать торговцев духовной энергией, оплачивающих своей силой услуги духов?).

У друидов и некромантов имеются собственные руны, но в сравнении с тем что используют рунные маги, это как работа дикаря царапающего картинку на стене пещеры, против чертежа умелого архитектора, в своей работе использующего десятки точнейших инструментов. Кроме того, сама магия зебр, не слишком подходит для мелкой точной работы, а с магией пони, среди зеброгов в достаточной степени знакомы процента два из всех жеребцов и кобыл.

Получается так, что мы имеем образцы, материалы из которых можно сделать копию требуемого изделия, но у нас нет ни мастеров, ни методик, ни инструментов. Даже тот генератор, который я лично взял в качестве трофея, пока что слишком сложен для понимания, а попытка его вскрыть, ради более подробного изучения, привела к повреждению части систем.

Перед Цезарем, и в меньшей степени мной, встала дилемма: пытаться повторить эффекты устройств, используя нашу магию, переучиваться для использования наработок минотавров, (но в этом случае мы будем вечно отстающими), или же обратиться к чейнджлингам, которые как раз могут без проблем использовать магию единорогов, и с готовностью займут нишу артефакторов империи, получив тем самым немалое влияние. Как не сложно догадаться, после совещания малого круга правительства, сконцентрироваться было решено на повторении эффектов, с использованием наших собственных сил и знаний, но и от двух других путей отказываться никто не хотел. Циан получила разрешение на строительство своих заводов, а мне в приказном порядке было рекомендовано, начать учить молодых зеброгов премудростям создания формульных заклинаний и артефакторике.

Стволы пушек сверкнули, выпуская в полет тысячи снарядов, но при этом совершенно не было слышно грохота взрывов, да и отсутствовали разноцветные шлейфы сгорающей кристаллической пыли, характерной для артиллерии. Только через пол секунды до сознания дошла простая мысль о том, что двурогие успели установить на свои суда, крупнокалиберные пусковые трубы, использующие рунные ускорители. Но и это оказалось не последним сюрпризом…

Снаряды, влетев в толщу облаков, взорвались брызгами осколков, высвобождая быстро охлаждающееся вещество. По одиночке они накрывали пространство радиусом в полтора-два метра, что не сильно влияло на окружающую температуру, но в совокупности детонации более тысячи снарядов, эффект был поразительным.

Ливень с грозой и смерчами, стремительно превратился в снегопад с вьюгой, что совершенно не причиняло неудобств минотаврам, находящимся под защитой энергетических барьеров. Пусковые трубы же, вновь и вновь, практически без передышки, отправляли в небо все новые и новые заряды. Зебрасам, оказавшимся в весьма необычной обстановке, пришлось отступить, дабы не попасть под один из «подарков» двурогих воинов, а «киты» и небесные повозки, вообще были вынуждены подняться вверх. Призванные духи конечно продолжали закручивать ветер и создавать новые тучи, но былого эффекта это уже не несло.

В этот момент в противостояние вступили «звезды» зеброгов, собранные по принципу Эквестрийских групп боевых магов, (зебры предпочитают четверки, по числу копыт каждого жеребца и кобылы). Атаковать мощные энергетические купола одиночными ударами, было бы неэффективно, а для комбинированных ударов и резонансных заклинаний, необходима долгая тренировка… в обычных обстоятельствах.

В магии единорогов имеется заклинание «магической стрелы», являющееся простейшим атакующим приемом, не требующим хорошего контроля. При вливании большого количества энергии, «стрела» способна превратиться в «копье», при этом сложность конструкции остается на прежнем уровне, (при уменьшении вкладываемой энергии, можно создать «магическую иглу», но для этого требуется большее мастерство).

Так вот, с тех пор как был готов план отражения новой атаки, я заставил своих зеброгов до автоматизма отработать создание «магической стрелы», а затем и ее усиленной версии. Рогатые зони упражнялись работать в группах, действуя под отсчет командира, а затем и тиканье метронома. Пришлось даже пойти на некоторую хитрость, для увеличения концентрации накладывая определенную иллюзию, пусть с этим направлением у меня и не все в порядке.

Сейчас, я имел возможность наблюдать за результатом своих усилий: два десятка «магических копий», созданных при помощи резонансной магии, с торжественной неспешностью обрушились на защитные сферы судов минотавров, для того чтобы взорвавшись, оставить корабли совершенно незащищенными. В следующую секунду, с «китов» вниз полетели сосуды с алхимическим огнем и отравляющими веществами, количества которых хватило бы на уничтожение небольшого города.

«Учитывая то, что зеброги тренировались меньше декады, мне страшно представить ту мощь, которую может выдать „звезда“ Эквестрийских архимагов».

Однако, моя радость от успеха атаки была поспешной, так как пока бочонки пролетели половину расстояния до воды, над судами снова вспыхнули защитные поля, с готовностью принявшие удар алхимии. Пушки же послали вверх новый залп, на этот раз состоящий из поджигающих снарядов.

— Отходим к следующей линии. — Без долгих колебаний приказал я, усиливая и направляя свой голос при помощи контроля ветра, благодаря правому глазу ставшему почти филигранным.

Почему мы не продолжили бой? Просто враг уже показал, что способен отбиться от не слишком серьезного напора, а бросать своих подчиненных в самоубийственные атаки, мне не слишком хотелось. На втором же рубеже, при поддержке морских тварей, у нас будет куда больше шансов на успех, при гораздо меньших затратах сил и боеприпасов.

«Ну а если и там не получится… На третьей линии Республиканцев ждет большой сюрприз».

* * *

(Отступление).

Крылатый ящер, чье гибкое мускулистое тело в длинну от морды и до кончика хвоста, составляло двадцать метров, заложил крутой вираж и начал по спирали снижаться к огромной белокаменной платформе, где суетились тысячи маленьких черно-белых пони, их полосатых сородичей и грифонов. Лорд драконов, получивший среди своего народа титул «Могучий», («Великим» был его дед, чья длинна составляла пятьдесят метров), прекрасно знал, что под верхним слоем из камня, уже построен лабиринт из залов и коридоров, способный приютить как минимум половину всех зебр, участвующих в возведении столицы.

«Поразительная работоспособность и целеустремленность. Даже ночью они не останавливаются, торопясь создать свой великий дом. Могли ли наши прадеды хотя бы подумать, что низшие народы однажды превзойдут повелителей неба? Да они бы сами в ярости порвали на кусочки тех гордецов, что сейчас смотрят на мир сверху вниз, обманывая себя ложной уверенностью в собственной непобедимости».

Как бы больно не было признавать старому ящеру, но его раса вырождалась. Что говорить, если он сам, когда-то в юности считавшийся едва ли не карликом, сейчас является крупнейшим из воинов драконьего королевства.

Угасание повелителей неба началось давно, еще в те времена когда большей частью известного мира правил Дискорд. Великие предки раз за разом сражались с духом раздора, и пусть их победы были незначительны, а поражения наоборот чудовищны, детеныши могли жить в безопасности и заботе, не рискуя попасть в лапы очередного порождения безумной фантазии этой химеры.

Все имеет свою цену, и беззаботная жизнь потомства, отзывалась страшными потерями среди старших поколений. Многие знания были утеряны из-за того, что старики не успели их передать своим ученикам. Если в обычных войнах, сильнейшие выживали дабы оставить свое потомство, обеспечивая эволюцию всего народа, то в войне с герцогом безумия наоборот, погибали самые достойные, а выживали слабосилки, трусы и увечные. Так стоит ли удивляться, что сейчас владыки неба похожи на насмешку над расой драконов?

«И ладно бы проблема была лишь в размере… В конце концов, даже карлика можно обучить магии, чтобы его потомки были крупнее и сильнее. Но эти уродцы…».

Поморщившись, Лорд грузно опустился на землю вдали от лагеря полосатых пони. Через несколько секунд, позади начали приземляться сородичи, откликнувшиеся на призыв своего правителя одними из первых. Их было ровно семьдесят два…

«Бескрылые, горбатые, прямоходячие… Ррр!».

Могучий ящер глухо зарычал, едва сдерживая свое бешенство. Ему приходилось терпеть тех, кого его дед убивал сразу после вылупления, дабы не портили драконью кровь своей наследственностью.

Предложение, поступившее от правителя зебр, оказалось неожиданно заманчивым и своевременным. Дабы не видеть, как угасают владыки неба, Лорд уже подумывал о том, чтобы напасть на Эквестрию и вступить в свой последний бой, дабы погибнуть от удара достойного противника. Однако же, судьба подкинула шанс, упускать который было преступно.

«За все время существования нашей расы, в сокровищнице Лордов скопилось почти три тысячи не вылупившихся яиц. Там имеются как совсем древние зародыши, которым я во внуки гожусь, так и молодые яйца, что не пролежали и десяти лет. Если хотя бы половину из них удастся оживить…».

Усилием воли запретив себе мечтать о еще не свершившемся, могучий Лорд зашагал на место встречи с Цезарем. Именно сегодня он должен был показать, что сотрудничество имеет смысл.

* * *

В темном зале, на концах лучей пятилучевой звезды, состоящей из красного камня, сидели двое жеребцов, один из которых был закутан в темно-синий плащ, а другой в светло-серый. Ни стен, ни потолка, ни даже пола вокруг магической фигуры, при всем желании увидеть не удалось бы ни у одного живого существа, по крайней мере до тех пор, пока сила заклинания продолжала работать.

«Они опаздывают».

«Не спеши…».

«А ты меня не оддергивай, морда паразитная».

«Великая пустота…».

«Заткнись. Они наконец-то почтили нас своим присутствием».

Прошла секунда, и на одном из пустых лучей, появилась кобыла, закутанная в снежно-белый плащ с глухим капюшоном. После этого, на втором пустом луче проявился силуэт жеребца в красном плаще, а последним свое место занял минотавр.

— Вот мы и встретились вновь, друзья мои. — Сверкнув из-под темно-синего капюшона серебрянным светом глаз, произнес древний маг, который и собрал этих похожих, но невероятно разных разумных. — Прежде чем мы начнем, позвольте представить моего нового ученика. Визави, мальчик мой, покажись нашим гостям.

Плавным движением подняв правую переднюю ногу, жеребец в сером плаще, скинул с головы капюшон. Взглядам присутствующих предстала голова жеребца, изуродованная кривыми шрамами, словно бы его череп собирали из отдельных кусочков, не слишком хорошо подходящих друг другу. Однако наибольшее внимание привлекали глаза, серые и безэмоциональные, оценивающие и взвешивающие новых знакомых.

— Очередной полосатый? — По голосу обладателя красного плаща, можно было сказать что он скривился. — Владыка, я ни в коем случае не оспариваю ваш выбор, но неужели нельзя найти кого-то более достойного чем…

— Не оспаривает он. — Фыркнула кобыла в белом плаще.

— Вот и не оспаривай. — Мягко, но так чтобы не возникло желания спорить, произнес древний маг, в очередной раз сверкнув серебрянными глазами. — Мне лучше знать, кто чего достоин.

Повисла тяжелая тишина, которую нарушил минотавр:

— Владыка, при всем моем уважении, не могли бы мы начать обсуждение причин встречи? — Скинув капюшон, старик продемонстрировал два обрезанных у основания рога и обвел присутствующих тяжелым волевым взглядом. — Мне вовсе не хочется, чтобы из-за глупой задержки, мое бессознательное тело обнаружили в закрытом кабинете. Это может вызвать ненужные вопросы.

— Ты прав, друг мой. — Доброжелательно согласился обладатель темно-синего плаща. — И начнем мы нашу встречу… с отчета госпожи Силиции. Как там поживает ваш «хозяин»?

— Как вы и приказывали: готовится к вторжению, вооружает всех кого только может и дерется с пленниками. — Зебра скинула капюшон и устремила на своего истинного хозяина печальный взгляд. — Надеюсь что вы все же исполните наш уговор и все мои действия не будут бесполезны.

— Ну разумеется, дорогая, существам моего уровня врать нет никакой нужды. — Заверил собеседницу древний маг. — Скажу даже больше: откровенная ложь, способна причинять нам физическую боль.

«Но никто не мешает тебе преувеличивать, преуменьшать, недоговаривать…».

«Как же я рад тому, что кроме меня тебя никто не слышит».

— Мне остается только верить… дух. — Магистр гильдии шаманов, перевела взгляд на нового ученика, до сих пор не проронившего ни слова. — Он кажется мне знакомым.

— Бывший ученик малыша Цинка. — Усмехнулся владелец темно-синего плаща. — Очень смышленый мальчик…

(Конец отступления).

В НЕБЕ, НА ВОДЕ И ПОД ВОДОЙ. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

Уно хмурилась, недовольным взглядом наблюдая за тем, как безвредными хлопьями распадаются грозовые тучи, за минуты превратившиеся в снежные облака. Ураганы тоже развеялись, не выдержав залпов тысяч корабельных орудий. Зебраска хотела было приказать крылатым шаманам обрушить на флотилию удар совокупной мощи духов огня и ветра, но при виде волн, разбивающихся о железные борта, в голове зародилась более интересная идея.

Скомандовав «китам» отступление к второму рубежу обороны, желто-черная летунья, взяв с собой всех свободных крылатых зони, полетела в ту сторону, куда направлялась флотилия минотавров. Оторваться от тяжелых кораблей, приводимых в движение гребными колесами, оказалось проще простого, а когда расстояние между группой полосатых магов и их противниками стало достаточным, пришло время исполнения плана.

Шаманы призывали духов воды, некроманты и друиды, всеми силами создавали ветер, сама Уно, высвободив девять процентов силы своего зверобога, подняла маленький ураган.

Водная гладь вспенилась, вздулась «горбом», а затем набирая скорость и увеличивая высоту, волна понеслась на встречу судам двурогих захватчиков. Поддерживаемая духами и усиливающимся ветром, стена воды уже через сотни метров возвышалась выше любого корабля и на этом явно не собиралась останавливаться.

«Попробуйте заморозить это».

С внутренним злорадством подумала желто-черная зебраска, планируя над пенистым гребнем водного вала…

— Мать моя корова… — Ошарашенно выдохнул капитан флагманского корабля третьей флотилии. — Артиллерия: замораживающими снарядами…

— Отставить. — Прервал командира рунный маг, облаченный в черный доспех, поверх которого был накинут темно-синий плащ, скрепленный на груди заколкой в виде серебрянной звезды. — Готовьте бронебойные и разрывные.

Не слушая возражений, рыцарь, в сопровождении троицы оруженосцев, вышел на нос корабля и замер, наблюдая за надвигающейся стеной воды. Капитану не оставалось ничего, кроме как повторить приказ рунного мага, надеясь лишь на то, что член ордена знает что делает.

«Не думал я, что придется вмешиваться так рано».

Пальцы минотавра, закованного в черный доспех, начали бегать по символам, выгравированным на наручах, каждым прикосновением вызывая тусклую вспышку. Закончив создавать конструкцию, он вскинул руки, раскрытыми ладонями железных перчаток указывая на уже приблизившуюся угрозу. Еще миг, и воздух перед рунным магом пошел рябью, которая распространяясь по всей передней полусфере, на огромной скорости врезалась в волну, первым импульсом замедляя, а вторым промораживая до состояния хрусталя.

Разрядились крупнокалиберные пусковые трубы, разнося массу льда бронебойными и разрывными снарядами, на тучу осыпающихся осколков…

— Щиты на полную мощность! — Прокричал в устройство связи капитан. — Активировать резервные генераторы! Машинное отделение: полный назад.

Пусть центральная часть водной стены и была разрушена, но туча осколков продолжила свое движение, да и растянутость линии кораблей, сыграла не на пользу флоту минотавров. Потерявшие в объеме, скорости и контроле, боковые «крылья» волны, обрушились всей своей массой на крайние суда, словно яичную скорлупу тяжелым прессом, давя защитные барьеры.

На долгую минуту, центр построения флота, оказался накрыт облаком из мелких и крупных осколков, некоторые из которых все же пробили энергетические щиты и обрушились на палубы судов, неся разрушения. В это же время, словно насмехаясь над моряками, в небе пронеслись силуэты крылатых зебр, (или пони?), направляющихся в сторону берегов Зебрики.

— Отчет. — Рыкнул в переговорное устройство капитан флагмана.

— «Центр группировки серьезных повреждений не получил». — Тут же раздался ответ из динамиков. — «Левый фланг пострадал незначительно: шесть кораблей получили средние повреждения, еще двенадцать лишились щитов и отделались „легким испугом“. На правом фланге четыре судна, лишившись щитов столкнулись бортами, в результате чего пострадала ходовая часть гребных колес… Придется их тащить на буксире. Один корабль набрал воды в трюмы и сейчас его экипаж эвакуируется».

— Хм… — Офицер перевел взгляд на рыцаря, который в этот момент извлекал из наручей крошащиеся в пальцах кристаллические стержни и вставлял на их места новые накопители. — Как думаете, стоит нам ждать повторный удар?

— Не думаю… Знаю. — Отозвался рунный маг, принимая из рук оруженосца флягу с травяным отваром. — Если бы мы промедлили еще немного, или же решили воспользоваться вашим изначальным планом, то на барьеры вместо дождика из осколков, обрушился бы кусок льда, который раздавил бы флотилию словно сковорода тараканов…

— Вы сможете остановить еще одну волну? — Пропустив мимо ушей большую часть речи рыцаря, осведомился капитан.

— На прошлый удар, мне пришлось потратить запас магии, равный резерву Эквестрийского архимага. — Рунный маг нахмурился, мысленно подсчитывая расход накопителей. — Еще на три волны меня хватит. Однако, если полосатые додумаются нанести свой удар не в лоб, а во фланг например…

Договаривать было ненужно: Офицер и сам прекрасно понимал, что рыцарь при всем желании не успеет перебраться на борт крайнего судна.

* * *

Скарлет попались очень необычные противники: корабли прямоугольной формы, гребное колесо на которых установлено посередине и чуть ближе к передней части корпуса. Щиты этих плавучих крепостей, на порядки превосходили все ранее встречаемые аналоги, да и огневая мощь дальнобойной артиллерии, оказалась неприятным сюрпризом. Однако же, черно-красная зебраска, потерпев неудачу с первоначальным планом, совершенно не собиралась сдаваться, тем самым признавая поражение.

Приказав основным силам своей группы отступить, она взяла с собой всех зони, кто хоть немного смыслил в шаманизме и рассчитав курс флота минотавров, опустилась на поверхность водной глади в пяти километрах впереди.

Зебрасы и зеброги, (последние сидели в небесных повозках), потратили огромное количество сил, практически доведя себя до истощения, но смогли договориться с несколькими десятками младших духов воды. А дальше оставалось только успеть улететь на безопасное расстояние и наблюдать за выполнением отсроченного контракта.

Как с детства знала Скарлет, (ей рассказывала мама, да и в книжках писали), ежики имеют иголки только на спине и боках, а вот животы у них мягкие. Черепахи, у которых очень прочные панцири, тоже снизу более уязвимые. Необычные тихоходные суда минотавров, напоминали летунье гибрид ежа и черепахи, (такие же прочные сверху, и при угрозе ощетиниваются пушками во все стороны).

«Но раз нельзя ударить сверху, то почему бы не попытаться напасть снизу?».

Духи не любят браться за сложную, многоэтапную работу, предпочитая простые и понятные действия в один-два шага. Это вовсе не означает, что старший дух воды не может создать себе тело из льда и выйдя на сушу, пойти искать драгоценные камни, которые необходимы шаману, просто за это он потребует большую плату, (да и с духом земли, договориться будет проще).

В свой контракт черно-красная зебраска внесла всего два пункта: само требуемое действие и отсрочку до момента, когда в определенную зону вплывут первые железные корабли. При этом оставалась опасность того, что флот минотавров, попросту обойдет опасный участок, свернув на другой маршрут.

«Это было бы крайне неприятно».

Промелькнула мысль в голове у крылатой зони, нетерпеливо всматривающейся в горизонт, где уже виднелись первые прямоугольные корабли…

— «Что-то тут нечисто… Поверьте моему опыту: если все идет хорошо, то нужно ждать беды».

— «Да ты оптимист».

— «Оптимист — это пессимист, просто еще молодой и неопытный».

По внутренней связи флотилии грузовых катамаранов разлился веселый хохот.

— «Но если серьезно, господа капитаны: мой чуятельный нерв, в врачебной литературе именуемый „седалищным“, подсказывает, что что-то должно случиться».

— «Что-то мой чуятельный нерв ничего не подсказывает».

— «Просто он у тебя не развит. Тут особые тренировки нужны, которые в научной литературе наименованы как „путь ремня“».

Новая волна хохота пронеслась по капитанским рубкам, помогая разрядить напряженную обстановку. Все же сообщение о созданном зебрами цунами вовсе не обрадовало командование. Генерал Тореро приказал не отключать щиты ни на минуту, для перезарядки активируя резервные генераторы. Артиллеристы вообще оказались привязаны к своим орудиям, вынужденно питаясь сухими пайками.

— «Как признанный мастер „пути ремня“, заявляю: сидалищный нерв о чем-то отчаянно сигнализирует».

— «И кто же тебя признал, о великий…?».

— «Мои уважаемые учителя: отец, мать, старший брат, дед…».

— «А ты уверен что они именно учили, а не тренировались сами?».

— «Очень даже может быть. Но одно другому не мешает».

— «Авангард: что там говорят сенсоры?».

— «Впереди, на самом краю чувствительности, время от времени мелькают летающие зебры… Или это пони?».

— «Это зебрапони… то-есть зони. Откуда вас таких вообще набрали?».

— «Мне иногда кажется, что инструктаж не слушает никто кроме меня.».

— «Да шучу я, совсем за дурака-то не считайте».

— «Всем заткнуться! Вода как-то не так себя ведет».

— «Мать моя корова: водоворот!».

— «Всем машинам: полный назад!».

— «Правый фланг: полный вперед и вправо. проскочим…».

— «Сбросить глубинные бомбы. Артиллерия: всем чем есть стреляйте по воде. Где там этого мага носит?».

— «Не шуми». — Ворвался в эфир спокойный и уверенный голос рыцаря. — «Я уже на палубе».

Встав перед передним бортом прямоугольного судна, минотавр закованный в красную броню, украшенную рунными кругами и тускло мерцающими кристаллами, начал бегать пальцами по символам нанесенным на наручи. Составив команду, которая прописалась в одноразовый амулет, он выставил перед собой раскрытые ладони и активировал накопители. Все это время, оруженосцы, на плечи которых были накинуты серые плащи с изображением пентаграммы, молча стояли за спиной своего наставника, готовясь в любой момент подать необходимый инструмент или же самим вступить в противостояние с стихией.

В образовавшейся воронке, стремительно расширяющей область охвата, появились барьерные преграды, начавшие вращаться против движения воды. Постепенно водоворот потерял свою силу и начал захлопываться, так и не успев втянуть в свой зев ни одного корабля. Это событие было воспринято восторженными возгласами в эфире, но рунный маг ощущал, что бой еще не выигран.

Духи, получившие оплату авансом, начали создавать вторую воронку, закручивая ее по часовой стрелке, а затем и третью, с течением воды против часовой стрелки. Часть катамаранов успела остановиться и отойти назад, другие постарались рассеяться, но все равно многие оказались в опасной близости к шумящей глотке океана.

— Амулеты. — Холодно приказал рыцарь, протягивая руку себе за спину, одновременно выбрасывая уже использованные пластинки.

Битва рунного мага и духов воды продолжилась…

(Конец отступления)

В НЕБЕ, НА ВОДЕ И ПОД ВОДОЙ 2

Расправив четыре крыла боевой формы, я парил на уровне низких облаков, при помощи правого глаза контролируя обстановку вокруг себя, а при помощи левого высматривая корабли флота минотавров. Чуть в отдалении висели загруженные «киты», к бокам которых прицепились небесные повозки, а на широких чешуйчатых спинах отдыхали зебрасы, ожидающие сигнала о начале атаки.

Флотилия двурогих не стала менять маршрут или перестраиваться в иной походный порядок, по прежнему оставаясь растянутой в широкую линию. Над судами мерцали прозрачные пузыри энергетических барьеров, из труб валил черный дым, крупнокалиберные пусковые трубы, смотрели вверх, готовясь отразить нападение крылатых противников.

«Не вы одни извлекли урок из предыдущей встречи».

Дождавшись того момента, когда группировка судов окажется в зоне второго рубежа обороны, через план духов подаю сигнал к началу операции. В этот же момент проснулись тысячи «морских ежей», заполонивших дно водоема.

— Гранд-магистр? — Рядом со мной завис черно-серый зебрас в броне из железного дерева, укрепленной пластинами из кости обработанной некромантией.

— Еще рано. — Отвечаю своему помощнику. — Пусть зеброги пока занимают места в повозках и готовятся к удару. Начнете по моему сигналу.

Молча кивнув, летун унесся к «китам», дабы поторопить подчиненных. К этому моменту раздувающиеся и стремительно всплывающие «морские ежи», уже почти добрались до поверхности. Эти животные, (теплокровные, но безмозглые), имеют форму шара, из которого в шесть сторон торчат острые шипы, похожие на сверла и состоящие из кости, (средний размер каждой особи изменяется от полуметра до метра в диаметре).

Как несложно догадаться, «морские ежи» являются живыми минами, взрывающимися либо из-за удара, либо по сигналу.

«Кто бы знал, скольких усилий мне стоило, сделать их чувствительными к возмущениям в духовном фоне».

Минотавры уже показали, что на хорошем уровне обращаются с магией, но вот своего аналога шаманов у них нет, что позволяет надеяться на некоторое преимущество. Ну а к тому времени когда они найдут способ обезвреживать мины без вреда для себя, мы уже придумаем что-нибудь новое.

Произошли первые подводные взрывы, отразившиеся на поверхности небольшими фонтанчиками. Защитные барьеры кораблей двурогих, пошли волнами, а на палубах поднялась суета. Постепенно вода буквально вскипела, скорость судов заметно упала, да и усилившаяся качка явно не добавляла хорошего настроения. Наконец на поверхность всплыли первые целые «ежи», по той или иной причине не взорвавшиеся.

То один, то другой корабль лишались щитов, а взрывы все продолжались и теперь ввысь устремлялись уже большие фонтаны воды. Если бы не укрепление корпусов рунами, то на этом наверное и закончилась бы история как минимум половины вражеской флотилии…

«Только вот жизнь, сослагательных наклонений не терпит».

— Бомбардировщики, в наступление! — Направив усиленный магией голос, при помощи контроля воздуха, к ожидающим команды подчиненным, возвращаюсь к созерцанию разворачивающейся картины.

Прозрачные сферические барьеры, раз за разом вспыхивали вокруг кораблей минотавров, но лишь затем чтобы через несколько секунд погаснуть. В эти моменты, почти физически ощущалась бессильная ярость двурогих, которые даже ответного удара нанести не могли, так как врага в зоне досягаемости не было.

Пятерки зебрасов, запряженные в небесные повозки, набрав максимальную для себя скорость, понеслись к судам противника. Зеброги, занявшие места внутри транспортных средств, создали вокруг себя и своих крылатых товарищей не слишком прочные, но зато многослойные защитные поля.

Приближение новой угрозы заметили артиллеристы, тут же начавшие стрелять по воздушным целям. Небесные повозки хоть и снижали маневренность крылатых зони, но все же им хватало скорости, дабы уходить из-под сконцентрированного обстрела. Целиться же мешала еще и сильная качка судов.

Сложив серию символов из пальцев, развожу передние лапы, направив их ладонями друг к другу и начиная вливать энергию в магическую конструкцию. Смесь света и смерти, создали пепельную сферу размером с голову взрослой зебры, внутри которой все больше уплотнялась и закручивалась сила…

«Осталось выбрать цели».

Контролировать готовое к выстрелу «мертвое солнце» было не слишком тяжело, все же мое сродство с смертью давало о себе знать. Однако же, половина внимания уходила именно на поддержание стабильности заклинания, из-за чего я стал медленнее реагировать на происходящие события.

А тем временем, зебрасы разделились на две группы и зашли во фланги к вражеским кораблям. Редкие точные попадания артиллерии, пропадали впустую, увязая в многослойных щитах, легко разрушающихся, чтобы в следующую секунду быть восстановленными. А затем с небесных повозок начали падать сосуды с алхимическим огнем, «жидким льдом» и быстро испаряющимися кислотами.

Водная гладь наконец начала успокаиваться, так как «морские ежи» подошли к концу. Немногочисленные живые мины все еще плавали на поверхности, но их количество было явно недостаточным, дабы нанести сколько-нибудь серьезный ущерб.

Внезапно, с одной из палуб в небо ударили яркие ветвистые молнии, разом поразившие сразу три повозки и тянущих их зебрасов. После этого, лишившиеся защиты и сильно потрепанные зони, попали под воздействие другого заклинания и прямо налету обратились в ледяные изваяния. Еще две группы оказались охвачены потоком алого пламени, который исходил от крупного минотавра в темно-синем плаще.

«А вот и цель».

Мой рог засветился серой магической аурой, в воздухе передо мной проявился рунный круг «линзы», тут же напитанный до предела силой из резерва. Мертвенно-серая сфера, висевшая между моими передними лапами, выпустила широкий луч, с огромной скоростью устремившийся к вражескому магу.

«И что бы я делал без левого глаза? Кто еще может похвастать таким же зрением…».

Усилием воли подавляю всколыхнувшуюся в душе гордыню и возвращаю внимание к цели. Как ни странно, но невзирая на расстояние и искажения в пространстве, я попал, пусть и не совсем туда, куда целился изначально. «Луч мертвого солнца», должен был испарить голову двурогому чародею, ну или попасть в грудь, что тоже привело бы к мгновенной гибели. Вместо этого, заклинание попало по ногам жертвы, задев самым краем, и пробив сквозную дыру в палубе.

Судно, прорезанное насквозь словно кусок масла раскаленным ножом, начало разваливаться буквально на глазах. Что-то внутри корпуса полыхнуло, черный дым пошел не только из трубы, а края пробоины тем временем, стремительно превращались в прах.

Минотавр в синем плаще упал на спину, но не стал отлеживаться. Он довольно быстро сориентировался, совершил какие-то манипуляции с наручами брони… и отделил свои ноги от туловища. Тут же рядом оказались еще трое двурогих, но на этот раз одетых в серое. Подхватив своего сородича под руки, они побежали к корме корабля.

Пару секунд я колебался, желая еще одним залпом добить свою жертву, но тратить силу «мертвого солнца», на и без того обреченное судно, было слишком расточительно. В итоге, переведя фокус «линзы» на соседний корабль, коротким импульсом «луча мертвого солнца», прорезал укрепленный рунами корпус, оставив дыру с начавшими разрушаться краями. Заряда хватило еще на одну цель, после чего заклинание развеялось, а у меня в груди образовалось чувство легкой опустошенности.

Зебрасы сделали новый заход над флотилией, давая зеброгам сбросить оставшиеся «подарки», после чего поспешили вернуться к «китам», где загрузили новую партию снарядов. Посылать в атаку неповоротливых, легко уязвимых гигантов я не решился, считая это бесполезной тратой ресурса.

«А ведь эти живые воздушные шары чем-то похожи на авианосцы… только вместо самолетов перевозят небесные повозки».

Внизу же тем временем, наступил новый этап сражения: из-под воды показались головы сотен морских змеев, каждый из которых имел длинну от пяти десятков, до ста метров. Чтобы водные гады успели достичь таких размеров, им приходилось скармливать тонны биологического материала ежедневно, при этом накачивая жизненной энергией и привлекая к работе духов жизни. В результате, срок жизни существ, запаса прочности организмов которых хватило бы на тысячелетия, сократился до двух-трех лет.

Со стороны казалось, что появление знакомого врага, с которым можно сражаться без ухищрений, только успокоило минотавров. Корабли входящие в флотилию, начали перестраиваться, прикрывая собой наиболее пострадавшие суда. При этом активно велась эвакуация матросов и солдат с медленно тонущих транспортов.

За борта начали сбрасываться снаряды, взрывающиеся на небольшой глубине, На палубах выстраивались тяжелые латники, вооруженные алебардами на длинных древках, а за их спинами вставали стрелки, вскидывающие ручные пусковые трубы и самострелы.

Некоторые суда, отходя чуть вперед, сцеплялись бортами, что позволяло солдатам перебираться с одной палубы на другую, при этом не позволяя змеям всплыть в промежутках между кораблями. Однако, кроме морских гадов, двурогих воинов ждала встреча еще и с электрическими скатами, вооруженными острыми шипами на длинных хвостах.

— Всем отойти к третьему рубежу, для перегруппировки и пополнения боезапаса. — Усилив голос магией и направив звуки контролем воздуха, приказываю своим зони. — Выпускайте упырей и ящеров, пусть немного понервируют наших «гостей».

Создавая новое «мертвое солнце», (что отняло вторую треть резерва), выискиваю наиболее удобные цели, поражение которых принесет минотаврам больший ущерб. В конце концов, мой взгляд остановился на сцепленных судах, над некоторыми из которых восстановилось защитное поле.

«Луч мертвого солнца», трижды прочертил небо, острым копьем вонзаясь в укрепленные рунами корпуса, пробивая их словно яичную скорлупу. Было бы невероятно удобно, вот так расстрелять весь флот противника, оставаясь в недосягаемости его орудий, но затраты необходимые для создания этого заклинания, не позволяли ощутить себя всемогущим магом…

«ПНБ — лишь костыль который хоть и помог достичь определенных высот, но теперь лишь тормозит мое развитие».

— Мы готовы. — Отчитался черно-серый летун, зависая в десятке метров от меня.

Проследив взглядом за полетом упырей и крылатых ящеров, удовлетворенно киваю и разворачиваюсь в сторону берега Зебрики. С задачей «измотать силы Республиканцев», питомцы биомантов справятся и без постороннего присмотра, а нам необходимо отдохнуть и подготовиться к настоящему сражению.

* * *

(Отступление).

Словно в ночном кошмаре, над бортом корабля поднялась уродливая голова гигантского змея. В ту же секунду, десятки пусковых труб разрядились в голову монстра, окутывая ее языками багрового пламени. Зверь же, издав пронзительный рев, ринулся в слепую атаку, собственным черепом обрушиваясь на палубу, оставляя в ней внушительную вмятину.

Грохнули хлопки палубных пушек, снаряды легко пробили толстую чешую и вошли в плоть чудовища, где и взорвались разбрызгивая кровь и разбрасывая куски мяса. В воздухе повис тяжелый запах гари, ядовитые испарения щипали глаза и жгли легкие, даже глухие маски с фильтрами для воздуха не всегда справлялись с защитой от отравы.

Тореро смотрел на то, как одна из самых крупных тварей обматывается поперек отбившегося от флотилии судна, а затем сжимая кольца давит его будто консервную банку, игнорируя все защитные руны и жесткий каркас. Экипаж корабля, дабы наверняка убить врага, подорвал склад боеприпасов, почти в полном составе успев перебраться на спасательные шлюпки.

К счастью, гигантов способных раздавить судно было всего четыре… или пять. Троих успели расстрелять из бортовых пушек, прежде чем они схватили своих жертв, еще один змей ушел на глубину, куда не доставали даже глубинные бомбы, специально созданные для борьбы с морскими тварями.

Во всей красе себя показали бойцы «железной гвардии», ударами алебард легко крошащие туши водных гадов, при этом почти не получая урона от ответных атак и кислотных выделений. Но и у неживых солдат был свой большой минус: падая в воду, они шли на дно будто камни, обладая столь же хорошей плавучестью как топоры лесорубов.

И все же, как бы тяжело не было, минотавры успешно отбивались от монстров созданных полосатыми магами. Сами защитники Зебрики в очередной раз отступили, вызывая у генерала обоснованные подозрения о готовящейся гадости.

Внезапно из воды выпрыгнуло длинное гибкое тело, сверкающее черной чешуей. Перелетев через борт, скат тут же был пригвожден к палубе несколькими алебардами, а затем вместо того чтобы вырываться, взорвался облаком электрических разрядов.

— Расстреливайте тварей издалека, не позволяйте подобраться ближе пары метров! — Трубным голосом прорычал Тореро, броском топора сбивая траекторию полета очередного черного тела.

Ситуация в один миг резко усложнилась, так как змеи все еще не закончились, а убивать их приходилось либо крупнокалиберным оружием, либо идя в ближний бой.

«Ненавижу змей… и зебр… и магов в целом».

Надежды на собственного чародея у генерала не было, так как корабельный врач докладывал, что сейчас они борются с гниением плоти, распространившимся уже почти до живота…

(Конец отступления).

ВЫСАДКА

— Ты отправляешься во второй бункер. — Завершив осмотр Уно, наспех проведенный прямо в командном шатре, отступаю на пару шагов, позволяя кобыле подняться с коврика. — И думать забудь о тренировках, как минимум на две декады.

— Моя сила может пригодиться для обороны. — Хмуро возразила желто-черная зебраска, усевшись на круп и уперев в меня решительный взгляд. — Да и само мое присутствие, поможет бойцам чуствовать себя увереннее.

— У тебя духовные линии, натянуты словно струны на арфе. — Необходимость спорить с родственницей, да еще на глазах у других офицеров, приносила почти физическое неудобство. — Одно неверное движение, и вместо сильного мага, мы получим калеку…

«А-то и хуже. Душа может попросту не выдержать проходящий через нее поток силы».

— Ты перестраховываешься. — Отмахнулась крылатая зони. — Я не ощущаю никаких неудобств.

— Это приказ гранд-магистра. — Добавив в голос твердости, смотрю прямо в глаза сестре, которая едва заметно вздрогнула при моих словах. — Откажешься и я прикажу доставить тебя в бункер силой, при этом поставлю ограничители на все виды силы, которыми ты хотя бы теоретически можешь манипулировать.

— Но… — Попыталась было возразить желто-черная кобыла, разом потерявшая половину своей самоуверенности.

— Скарлет отправлю с тобой, чтобы проследила за выполнением всех предписаний. — Добил я оппонентку.

— Мы вам случайно не мешаем? — Буквально источая голосом ехидство, влез в разговор Гривус.

— Мешаешь. — Рыкнули мы с сестрой в один голос, продолжая буравить друг друга хмурыми взглядами.

— Ладно. — Прижав уши к голове, крылатая зони опустила взгляд. — Как прикажите, гранд-магистр.

«Взрослая и опытная офицер, а ведет себя как обиженный жеребенок, у которого игрушку за шалость отобрали».

Делаю шаг вперед и своей шеей прижимаюсь к шее Уно, одновременно с этим обнимая ее левой передней ногой. При помощи контроля воздуха, обеспечиваемого правым глазом, вижу как отворачиваются присутствующие жеребцы и кобылы, тактично делающие вид, что происходящее им не интересно, да и вообще их здесь нет.

Гривус открыл было рот, дабы вставить очередной свой ценный комментарий, но его остановила Астрал, сперва правым передним копытцем захлопнув рот, а затем вцепившись зубами в кончик уха и силой повернув голову удивленного жеребца в сторону. Легионер был настолько ошарашен действиями своей соседки, что не сразу нашелся что сказать, а затем освободившись от хватки острых зубов, вовсе решил промолчать.

«Не собрание командующих армией, а цирк какой-то».

Промелькнула мысль на грани сознания, тут же задавленная волевым усилием.

— Я не хочу тебя потерять. — Шепчу так, чтобы слышала только сестра. — Если ты еще раз воспользуешься силой зверобога, даже на пол процента мощности, это нанесет критические повреждения энергетике. Плевать на зверя, который попытается вырваться… но тебя уже будет не спасти. Понимаешь это?

— Прости. — Летунья немного отстранилась и виновато улыбнувшись, потерлась мордочкой о мою щеку. — Я вернусь в бункер, но Скарлет ты все же не отсылай. Тебе еще понадобится толковый командир в небе.

— Сопровождение все равно выделю. — Ворчу деланно сердитым тоном. — А еще лучше — небесную повозку… И дубликата, чтобы за состоянием следил.

Во взгляде Уно сверкнуло веселье, а губы беззвучно сложились в слова: «Как скажешь, папочка».

— Гхм-гхм. — Командир третьего легиона, громко прочистил горло, привлекая к себе внимание. — Раз мы закончили с первостепенными вопросами… Мы ведь закончили? Хорошо. Перейдем к обсуждению встречи флота вторжения. У кого какие мысли?

Мы с Уно молча вернулись к карте, висящей на распорках одной из стен шатра. Все присутствующие уже знали о нашей родственной связи, так что какой-то слишком острой реакции я не опасался, а вот понаблюдать за эмоциями, которые вызвала демонстрация семейных отношений, было достаточно интересно. К примеру Гривус, если бы не мои объяснения о состоянии здоровья желто-черной зебраски, начал бы протестовать против ее отбытия с линии фронта, Скарлет наоборот была всеми конечностями «за», (что и неудивительно), легат находился в смешенных чувствах, (с одной стороны, ему не хотелось на кануне сражения лишаться сильного одаренного, но на моем месте он свою сестру вовсе на войну не пустил бы). Стар всеми силами изображала статиста, присутствующего исключительно ради массовки, Лиана хмурилась, но одобряла заботу о родственнице…

«Когда еще можно понять, что о тебе думают разумные, если не в те моменты, когда они уверены, что ты поглощен собственными мыслями и эмоциями?».

— Итак… — Черно-серый зебрас подхватил правым передним копытом тонкую указку, и с ее помощью провел на карте пять линий, начинающихся где-то в океане и упирающихся в обозначенные красными флажками точки на береговой линии. — На двух первых рубежах обороны, враг потерял едва ли один процент своих кораблей, что в десять раз меньше, чем предполагали аналитики. Количество жертв среди солдат, подсчету не поддается…

— Опустим детали, которые все и так знают. — Сухо попросил легат. — Меня, как командира… одного из командиров наземной операции, интересует личное мнение участников боев.

— Уверенно могу сказать только одно: на этот раз, минотавры подготовились гораздо основательнее. — Заявляю спокойным, даже скучающим голосом, левым передним копытом проводя по подбородку. — Щиты и вооружение более совершенные, пусть и не на порядки превосходят свои аналоги. Разработана тактика борьбы как против воздушных, так и подводных противников…

— Среди простых солдат, появились одаренные. — Заметила Уно.

— На каждую флотилию, их не больше пяти. — Добавила от себя Скарлет. — При этом активно себя проявляет только один, в то время как остальные находятся на подхвате.

— Высадка будет происходить в пяти местах. — Подхватил эстафету крылатый жеребец. — В каждой подходящей точке, у нас заготовлено несколько сюрпризов, рассчитанных как на психологическое воздействие, так и на физическое устранение большого количества целей.

— С медузами я еще согласен. — Подал голос Гривус. — Однако, неужели вы думаете что спектакль, приготовленный биомантами, обманет хоть одного офицера?

— Ты забываешь, что армия минотавров состоит не только из профессиональных солдат. — Вмешался легат. — Если верить разведке, (мимолетный взгляд на Стар, которая это действие предпочла не заметить), то процентов семьдесят их воинов — это вчерашние гражданские. Их можно научить держать меч, стрелять из арбалета, поставить в строй против врага, где они будут сражаться ничуть не менее смело, чем более опытные соратники…

— Но? — Вопросительно изогнув брови, поторопила офицера Лиана, которая вела себя так тихо, что о ее присутствии можно было забыть.

— Воин без раздумий исполнит приказ командира, насколько бы жестоким и аморальным он не казался. — Жестко припечатал командующий легиона. — Как однажды сказал мой боевой товарищ, еще во время гражданской войны: «Мне не снятся кошмары… Мой кошмар начинается, когда я просыпаюсь». Все мы здесь, давно ходим по колено в крови… Другие не выживали. Гражданский же, даже если дать ему оружие, так и останется гражданским и мыслить будет соответствующим образом.

— Что-то мы углубились в философию. — Решаю заполнить образовавшуюся паузу, заодно пояснив смысл подготовленного биомантами спектакля. — Постановка задумывалась не для того, чтобы обмануть опытных офицеров, а затем чтобы внести раскол в ряды вражеской армии.

— Пустая трата ресурсов. — Фыркнул Гривус.

— Возможно ты и прав. — Легат перевел взгляд с легионера на карту. — Но учитывая наше положение, нельзя пренебрегать ни одной возможностью навредить захватчикам.

* * *

(Отступление).

Закат окрашивал небо в кровавые тона, солнце играло последними лучами на волнах. Грузовые катамараны, медленно но неуклонно приближались к берегу Зебрики, готовясь начать высадку пехоты в одно время с остальными флотилиями.

— «Что-то не нравится мне очередное затишье».

— «Чуятельный нерв что-то подсказывает?».

— «Да после нападения этих морских гадов… В общем, подозрительно это».

— «Можно было бы поверить, что и не было ничего».

— «Ты это парням расскажи, которые сейчас на дне океана, или в желудках питомцев зебр».

— «Тихо всем. Берег в прямой видимости».

— «Наконец-то! Дайте только на сушу спуститься, я этим полосатым варварам покажу, что такое острый меч в руках воина».

— «А это что там на пляже?».

— «Сараи какие-то. Да какая разница?».

— «Не на то смотришь».

— «Мать моя корова… Это же наши. Но откуда…?».

— «Там еще и зебры, и дети…».

— «Вижу раненых. Некоторым явно нужна срочная госпитализация».

— Приказ генерала Тореро: «Корабельной артиллерии открыть огонь по противнику».

— «Да там же наши! Нужно отправить к ним медиков…».

— «Отставить. На территории Зебрики, нет, не было и быть не может поселений минотавров. Единственные Республиканцы, которые могут находиться на материке — это трупы солдат, погибших во время первой высадки».

В этот момент, находившиеся на пляже минотавры и зебры, заметили приближающиеся корабли и начали прыгать, кричать, размахивать руками и передними ногами, всеми силами привлекая внимание. Некоторые даже забежали в воду, став размахивать над головами какими-то тряпками.

— «Да живые они! Живые! Я что, трупа от живой самки не отличу?».

— «Готовность к залпу».

— «Заряжены поджигательные и разрывные».

— «Наведение завершено».

— «Не сметь! Не стрелять!».

— «Отключить от общего канала младший командный состав».

— «Залп».

Тысячи пусковых труб синхронно изрыгнули смертоносные снаряды, за какие-то секунды преодолевшие расстояние до цели и обрушившиеся разрушительным дождем. Все у кого имелись устройства, позволяющие приближать изображение, (подобное заклинание было встроено в шлем каждого бойца), могли наблюдать за тем, как разрывает осколками тела раненых минотавров, детей и самок. Хлипкие постройки, установленные на пляже, вспыхивали яркими кострами, на фоне которых носились паникующие разумные. Несколько живых факелов, размахивая руками бросались в воду, их более удачливые сородичи убегали вглубь материка…

— «Если это ошибка… Я застрелюсь».

В установившемся молчании внутренней связи флотилии, эти слова прозвучали особенно отчетливо, вместе с картиной погибшей деревни, отпечатываясь в сознании каждого минотавра их услышавшего. На некоторых судах даже начались драки, вспыхнувшие из-за попыток рядовых бойцов, как-то помешать артиллеристам, снова и снова отправляющим снаряды в сторону берега, (но бунтарей быстро обезвредили, обезоружили и отправили в карцеры).

Так началась вторая высадка армии республики, на берега недружелюбного материка зебр.

(Конец отступления).

ПИСЬМА ДОМОЙ. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

«Дорогая мама, извини что вспоминаю редко, когда руки заламывает за спину и к стене прижимает стражник…

Передай привет двоюродному брату. Скажи, что мне очень жаль, что тогда ограбил его хату…

Сегодня нас увозят из тюрьмы в лагерь подготовки, который находится где-то на юго-востоке. Начальник сказал, что нам выпала великая честь, своими трудами искупить вину перед Республикой. Ха! А ошейники смертников — это просто украшение, которым мы должны гордиться…».

* * *

— Шевелите ногами, коровьи дети. — С явно ощущаемым раздражением в голосе, в очередной раз поторопил своих подопечных офицер в черной униформе. — Я не собираюсь торчать здесь до ночи.

— Поцелуй мою задницу. — Насмешливо заявил крепкого телосложения минотавр, одетый в серую тюремную робу. — Думаешь надел на нас эти безделушки, так мы теперь твои копыта вылизывать будем?

— У нас появился герой? — Офицер окинул смельчака брезгливым взглядом. — Выйди вперед, чтобы тебя все видели.

Недавний тюремный авторитет, благодаря связям и деньгам сумевший неплохо устроиться даже в заключении, вышел из строя других «добровольцев» и уже открыл рот, дабы выдать очередную ехидную фразу…

Бах!

Голова неудачника оторвалась от плечь, из обожженного обрубка шеи брызнула кровь, мертвое тело в оглушительной тишине, грузно завалилось на землю. Многие из преступников неосознанно потянулись руками к ошейникам, ощутив как их шеи сжимает невидимая сила. Все сомнения относительно угроз, озвученных вербовщиками несколько минут ранее, стали восприниматься намного серьезнее.

— Ваши старые жизни закончились в тот момент, когда вы, отбросы, нарушили закон Республики. — Офицер одетый в черную форму, прошелся вдоль молчаливого строя своих подопечных. — Ваши новые жизни принадлежат мне. Выживете ли вы и вернетесь к нормальной жизни, или умрете как этот мешок навоза, решать будут ваши новые командиры. Не советую их расстраивать излишней наглостью, или тупостью. Грузитесь в колесницы: мы уже выбились из графика.

Бывшие заключенные, а ныне добровольцы особого пехотного подразделения Республиканской армии, поспешили выполнить приказ, не желая повторить судьбу своего товарища. За какие-то минуты, тюремный двор опустел, а набившиеся в самодвижущиеся повозки минотавры, отправились в новое путешествие, обещающее множество неприятных воспоминаний.

* * *

«Вчера мы прибыли на базу подготовки: инструкторы заявили что не успеют сделать из нас настоящих солдат, но приложат все усилия, чтобы мы не опозорили Республику. После выдачи обмундирования и заселения в бараки, начались изнурительные тренировки, заключающиеся в бесконечном прохождении полосы препятствий и строевой подготовке.

Когда поздним вечером… хотя наверное уже ночью, нас отпустили отдыхать, сил хватило лишь рухнуть на койку не раздеваясь. Утром же, после побудки под зов боевых труб, повторилось построение, за которым последовала разминка. Завтрак порадовал объемом порций, но разочаровал почти полным отсутствием вкуса. В обед же, повар превзошел сам себя: настолько безвкусную массу, нам не подавали даже в тюрьме.

Строевая подготовка продолжалась весь день, под вечер было нечто вроде тренировки владения боевой лопатой…».

* * *

— Вперед, не теряйте темп! — Трубный голос офицера в черном мундире, громом звучал над полигоном.

В небе светило солнце, плыли рваные тучи, дул северный ветер… но невольные добровольцы этого не замечали. Раз за разом им приходилось взбираться на гору из скользкой мокрой земли, неся на спине мешки с камнями, только для того чтобы быть скинутыми к подножию препятствия. Закованные в глухую броню воины, без устали орудовали длинными палками, удерживая высоту от захвата «штурмовой группой», не стесняясь награждать противников болезненными ударами.

— Шевелите задницами! — Инструктор свистнул в свисток, привлекая к себе внимание. — Если вы возьмете высоту за ближайшие тридцать минут, то следующие два часа до обеда, будут свободным временем.

Известие придало измотанным минотаврам сил и они вновь начали карабкаться на гору, будто какие-то муравьи. В какой-то момент, под напором вчерашних заключенных, воины в доспехах дрогнули и отступили…

* * *

«Я не знаю, чего от нас хотят инструкторы: все эти тренировки, не дают никаких новых навыков. Иногда создается впечатление, будто нас дрессируют выполнять приказы, при этом не задумываясь об их смысле.

Ночные побудки, бесконечная строевая подготовка, изнуряющие марш-броски… Не прошло и декады, а я уже почти не помню, как здесь оказался. По вечерам, сил не хватает даже на разговоры, не говоря уж о чем-то большем…».

* * *

Ровные шеренги солдат, закованных в легкую броню с минимальными укреплениями, чеканя шаг проходили через открытую площадку, вымощенную каменными блоками, не задерживаясь на длинных причалах перебирались на борты кораблей и сверкая металлическими шлемами, выстраивались на палубах. Офицеры в черных мундирах, смотрели на этих минотавров с чувством хорошо выполненной работы и осознанием, что скоро их ожидает первая серьезная проверка.

Сомневающиеся утверждали, что срок подготовки слишком мал и нельзя доверять важные миссии вчерашним заключенным. Однако, слабые препараты действующие на психику, и монотонные тренировки на грани физических возможностей, сделали свое дело, превратив толпу преступников в единую послушную массу. Воинами они еще не были, но со временем, могли стать великолепным оружием, не хуже «железной гвардии», успевшей нашуметь во время беспорядков в городах Республики.

* * *

«Точно не помню как и когда мы оказались на кораблях. Однажды утром, после уже ставшей привычной разминки и следующего за ней завтрака, нас отправили на склады, получать броню и оружие. Как в тумане прошла поездка в самоходках, да и погрузка отложилась в памяти обрывочными фрагментами.

Хорошо помню как начался бой: сгустились тучи и начался ураган, но после залпов артиллерии, все на время утихло. Когда из воды показались гигантские змеи я совсем не испугался, а обнажив оружие, стал точно выполнять команды командира.

Кто-то конечно погиб, от моего отряда осталось всего две трети, но по словам офицеров, справились мы даже лучше, нежели того ожидали аналитики.

После прибытия к берегу Зебрики, наше подразделение первым отправилось на высадку. В каждую лодку помещалось по пятнадцать солдат, не считая офицера и ящиков с грузом. На веслах мы преодолевали мелководье, затем спрыгивали на мель и в то время как шлюпки отправлялись к судам, в руках выносили грузы на сушу.

Не сразу я заметил, что в воде было много медуз, прозрачных и почти неподвижных. Они были маленькими и большими, вечно норовили прикрепиться к броне и выпускали какую-то слизь, быстро испаряющуюся на открытом воздухе.

Когда все подразделение собралось на берегу, командиры посовещались и выбрали из бойцов две группы по пятьдесят минотавров. Им было приказано снять шлемы с фильтрами воздуха, а затем описать свои ощущения. Таким образом мы узнали, что жижа медуз, источает приятный сладковатый аромат, от которого при долгом вдыхании начинает кружиться голова.

После пятнадцати минут, первой группе было разрешено снова надеть шлемы, в то время как вторая продолжила вдыхать сильный запах странного вещества. В то же время, все остальные солдаты подразделения, вскрывали ящики и разбивали лагерь, устанавливали охранный периметр и раскладывали инструменты, необходимые для возведения временных причалов.

Через час, несколько бойцов из второй группы стали вести себя странно: бормотали нечто невразумительное, не реагировали на команды офицеров, а затем и вовсе стали бросаться на всех кого видели. Хорошо что у них отобрали оружие, а-то ведь кто-то мог бы и пострадать. Но к сожалению, на этом несчастья не закончились: члены второй группы потеряли сознание и стали задыхаться, а затем и бойцы первой группы начали блевать кровью…».

* * *

В наспех разбитом лагере, несмотря на глубокую ночь, благодаря артефактным светильникам повешенным на верхушки шестов, было светло как днем. Воины республики не спали, но вовсе не потому что на них напали, или же офицеры приказали не останавливать строительство железных причалов и после заката… Просто под стоны и крики умирающих, сон не приходил даже к обпившимся успокоительными таблетками, «добровольцам» подразделения смертников.

Безобидные на первый взгляд медузы, во множестве плавающие на мелководье и уже успевшие скопиться вокруг кораблей, бросивших якоря в отдалении от берега Зебрики, оказались даже более смертоносными врагами, нежели все остальные ранее встреченные монстры зебр. Слизь, испаряющаяся дурманящим разум газом, кроме всего прочего еще и разъедающим легкие вдохнувших его жертв, оказалась сильным ядом отсроченного действия.

Легкая броня смертников, имела слишком много зазоров и не обеспечивала герметичности, в результате чего слизь попадала на ноги, руки и тела минотавров, пусть и в разбавленном виде. Впитываясь в кожу, вещество оставляло обширные химические ожоги, отравляло кровь и вызывало галлюцинации. Чем больше была зона поражения, тем сильнее проявлялись симптомы, бороться с которыми в походных условиях было практически невозможно.

Уже к утру следующего дня, погибло чуть больше двух тысяч «добровольцев», и еще восемь тысяч бойцов, нуждались в госпитализации. Офицеры, чья броня была более гермитичной, а воздушные фильтры намного превосходили аналоги встроенные в шлемы смертников, были вынуждены приказать остаткам своих подчиненных, расстрелять наиболее тяжелораненых.

Необходимо было в кратчайшие сроки достроить причалы, переправить солдат на берег и уйти вглубь материка, тем самым избегая воздействия яда медуз. Способов борьбы с самой причиной проблем, никто придумать не смог, (взрывать бомбы бесполезно, поджечь воду невозможно, отравить тварей… практически нереально).

Радовало хотя бы то, что стандартная военная броня, обеспечивала достаточный уровень защиты от кислот, (доспехи выданные смертникам, являлись сильно устаревшими образцами), а шлемы позволяли избежать отравления газами. Кроме того, выяснилось что слизь медуз, очень быстро теряет свои свойства, из-за чего опасной зоной оставались только мелководье и территория в двести метров от берега.

* * *

«Дорогая мама… Даже не знаю, зачем продолжаю писать письма, которые скорее всего до тебя так и не дойдут, но мне все же хочется высказаться. Даже если ты этого не прочитаешь, я хочу верить…

Я словно бы проснулся от долгого кошмара, в котором провел последние декады. В голове мутиться, желудок крутит, легкие горят огнем, но это все же лучше чем то безэмоциональное состояние, в которое нас вводили при помощи лекарств и тренировок. Были бы у меня силы, несмотря на ошейник с взрывчаткой, попытался бы перегрызть глотку хоть одному командиру.

От взглядов парней, все еще не отошедших от препаратов, у меня по спине начинают бегать мурашки. Был бы я Эквестрийцем, то с чистой совестью мог бы назвать себя „плохим пони“… Только вот кто тогда наши правители, если творят подобное со своими гражданами?

Наверное я пишу полнейшую чушь, не имеющую никакого смысла, но ничего другого в голову не лезет. Перед глазами все мутиться, время от времени мелькают какие-то глюки… Не важно.

Мама, я хочу чтобы ты знала: мне стыдно за все свои недостойные поступки. Если бы у меня был второй шанс, я бы все изменил… постарался стать хорошим сыном.

Я всех вас очень люблю…

Прощайте».

(Конец отступления).

ВОЙНА

Сидя на возвышенности, в нескольких километрах от береговой линии, я наблюдал за возведением одной из пяти перевалочных баз минотавров. Несмотря на то, что их высадка началась не очень успешно, на боевом духе двурогих воинов, это отразилось не сильно, так что сейчас закованные в броню солдаты, сооружали железные «муравейники», бодро таская строительные материалы прибывающие с кораблей.

Небо было затянуто толстым слоем серых облаков, что позволяло нашим крылатым разведчикам, а так же «китам» изображающим авианосцы, оставаться вне поля зрения дозорных и артиллеристов. В то же время, сами мы не могли приблизиться на расстояние прямой атаки, так как сенсорные артефакты, предупреждали рунных магов о скоплениях врага.

Шел уже второй день высадки, и за все прошедшее время, армии Зебрики и республики, еще ни разу не вступили в сражение, (двурогие никуда не спешили, мы же не рисковали нападать на численно превосходящего врага). Однако же, это совершенно не означало, что обе стороны бездействовали: вторженцы занялись строительством, защитники… О них чуть позже.

Меня сильно заинтересовали методы фортификации минотавров, которые достаточно быстро нашли способ борьбы с медузами, попросту заморозив мелководье, (знать не хочу, сколько ресурсов было потрачено на это действие). В результате, солдаты носят грузы с кораблей, пришвартовавшихся к краю льдины, регулярно обновляемой рунными магами. Сам форт они возводили в двух сотнях метров от берега, на площадке выровненной усилиями нескольких тысяч невольников, (а как еще назвать рабочих, которые носят рабские ошейники?).

После того как была подготовлена площадка, прямо на земле были расстелены несколько рулонов металлической сетки, которую залили густым цементом, застывшим в течении пары часов. Таким образом, строители получили довольно крепкую платформу, защищающую лагерь от подкопов, и разного рода «кротов».

«Неужели мои ночные нападения, так сильно кого-то задели?».

Приятно было думать, что именно я стал причиной подобных предосторожностей, но здравый смысл все же подсказывал, что не следует считать себя центром мира. В конце концов, как гласит одна поговорка: «Если за тобой едет трамвай, это значит что ты стоишь на рельсах».

После того как был завершен фундамент, началась сборка внешней стены и внутренних зданий. Оказалось, Республиканцы привезли с собой сборные конструкции, состоящие из труб, укрепленных рунами железных листов, и множества мешков цемента. В итоге, все что им требовалось из материалов, которые нужно было добывать на месте работ, это песок и вода, (ни с первым, ни со вторым, на пляже проблем не было.

Прошло меньше десяти часов, а перевалочная база уже выглядит весьма внушительно: стационарные генераторы защитного поля прикрывают позиции артиллерии, железные коробки складов и бараков выстроились ровными рядами, повсюду снуют минотавры в доспехах и с оружием…

«Даже немного жаль, что придется все это разрушить».

Пока что вторженцы не рисковали забираться вглубь материка, так что им еще не приходилось сталкиваться с древесными големами, костяными пауками, «порождениями смерти», и «саранчой», которую сюда пригнали исключительно ради массовки. Легионы зебр ожидают приказов к действию, стоя дальше на западе, зони же мотаются по всей линии фронта, стараясь успеть всюду и сразу. Однако, никто не собирается устраивать честную войну… в которой у нас шансов на победу нет.

Кто-то мог бы сказать, что следует атаковать сейчас, когда Республиканцы заняты развертыванием баз. Отправив вперед «мясо», в роли которого выступают химеры, мы могли бы воспользоваться преимуществом наличия воздушных сил, а затем когда щиты будут пробиты, ударить массой заклинаний школ некромантии и друидизма. Только вот проблема заключается в том, что энергетические барьеры, защищающие стратегически важные объекты, дублированы два, а-то и три раза, да еще крупнокалиберные пусковые трубы, не будут молчать в то время, пока «киты» и зебрасы, сбрасывают на головы двурогих зажигательные снаряды. Опять же, численность солдат противника, как и их ручное вооружение, позволят перемолоть любое количество творений биомантов, не понеся критических потерь.

Так что же делать? В первую очередь не торопиться и не рисковать солдатами понапрасну. Грубой силы для победы у Зебрики нет, но как сказали умные кот, осел, пес и петух: «Нету силы, нужен ум», (в данном случае хитрость).

Во всех мирах, где мне доводилось рождаться, (кроме того раза с волками), общеизвестны такие фразы как «дома и стены помогают» и «мой дом — моя крепость». К чему я веду, ведь на восточном побережье Зебрики нет стен, да и ближайший дом находится в сотнях километров западнее? Просто если речь идет об одаренных, то под понятие «дом», может подпадать любая понравившаяся область мира, ну а в качестве «помогающих стен», выступает даже земная твердь.

«Что-то меня на философию потянуло… Может заболел? Да вроде нет».

Прямо сейчас, пока минотавры строят свою базу, глубоко под землей, чейнджлинги роют туннели и закладывают накопители заполненные магической энергией. В качестве детонаторов для этих своеобразных бомб, выступают каменные или деревянные тотемы, с заключенными в них духами огня. Объема энергии, затраченного на зарядку бомб, хватило бы дабы сравнять с землей небольшой город, но из-за того что взрыв произойдет на глубине, эффект окажется гораздо слабее.

Во все времена, у каждой разумной расы, (ну или у тех, кто считает себя разумными), рано или поздно во время войн, появлялась тактика «выжженной земли». Когда у народа нет сил защищать свою территорию но отдавать ее захватчикам очень не хочется, отступающие войска начинают травить водоемы, сжигать посевы и жилье, устанавливать ловушки и устраивать засады. Захватчикам же приходится вести с собой большой обоз с продуктами и питьевой водой, обеспечивать охрану караванам снабжения и постоянно ожидать удара с любого из направлений.

«У Зебрики же, сейчас меньше десяти поселений, которые нуждаются в защите. Основная масса населения собрана у Нового Рима, часть отправилась на юг, кто-то обитает рядом с академией биомантов. „Город мастеров“ тоже еще только строится, но уже считается вторым центром империи, а об еще двух бункерах известно лишь то, что они есть».

На западе, недалеко от границы с грифонами, разбит обширный лагерь беженцев, но за полноценное поселение я его не считаю. Из-за прибытия флота Республики, оттуда отозвали часть легиона фантомов, да и «Мертвых душ» готовы призвать в любой момент. Жоан, вынужденный наводить порядок среди своих сородичей, отделяя адекватных от агрессивных и вылавливая очевидных провокаторов, во время последнего сеанса связи заявил, что с удовольствием поменялся бы со мной местами.

«Организовывать быт тысяч переселенцев, которых еще и расселять нельзя, из-за того что им никто не доверяет, это не то же самое, что махать мечом… Но что-то мне подсказывает, что пернатому скоро тоже доведется повоевать».

— «Заряды заложены». — Прошелестел в ушах монотонный голос кого-то из зони.

После установки на разум защиты, у меня возникли некоторые сложности, связанные с общением через ментальную связь. Обычно это решается присутствием рядом кого-то из чейнджлингов, (рабочей особи, выступающей ретранслятором), но сейчас, из-за необходимости сохранять маскировку, приходится обходиться иными методами передачи сообщений. Духи ветра, пусть и с некоторой задержкой, способны исполнять функции гонцов, но при этом совершенно теряется ощущение, что общаешься с живым мыслящим существом.

«Ну что же, посмотрим чего стоят ваши укрепления».

— Активируйте заряды через десять минут. — Призвав младшего духа воздуха, приказываю передать сообщение в штаб, при этом подкрепляю свое желание порцией духовной энергии.

Посыльный тут же исчез, а я начал готовиться к своей части плана. Активировав ПНБ, извлекаю из плаща накинутого поверх комбинезона, свиток хранения, внутри которого находятся амулеты с старшими духами огня, которым пришлось скормить нескольких пленников, дабы они согласились на контракт.

В облачках белого тумана появились четверо моих дубликатов, тут же приступивших к черчению ритуальной фигуры, выглядящей как квадрат с вписанным в него кругом. Амулеты заняли свои места на углах, я уселся в середину и закрыв глаза, приступил к погружению в состояние транса. Клоны, завершив первый этап, расселись вокруг меня и стали концентрироваться, пытаясь поймать мою «волну», для создания резонансного заклинания.

По истечению отведенного времени, земля вздрогнула, а со стороны вражеской базы раздался шум взрыва. Только меня это ничуть не встревожило, лишь послужило сигналом к началу активных действий.

Формульное заклинание «малого солнца», (чары, во времена войн, используемые единорогами Эквестрии, во время штурма крепостей), были созданы за полторы секунды, а затем духи огня вырвавшись из амулетов, напитали их своей силой, заставив структуру проявиться в материальном мире. Сфера желто-багрового пламени, диаметром в двенадцать метров, мучительно медленно полетела вверх и в сторону берега.

«Нужно было выбрать нечто менее зрелищное и более эффективное. Эх… Если бы не необходимость демонстрации грубой мощи».

Когда чары уже не нуждались в контроле с моей стороны, дубликаты поспешно развеялись, а мне оставалось лишь применить заклинание перемещения, дабы убраться с «засвеченной» позиции.

* * *

(Отступление).

Базу тряхнуло так, что некоторых солдат подбросило на несколько метров в воздух, а затем грузно бросило на цементную платформу. Сборные строения из железных труб и металлических листов, с честью выдержали испытание встряской. Однако, без разрушений все же не обошлось…

— Тревога! — Завопил кто-то из дозорных, первым успевший прийти в себя. — Включить щиты!

«Да после такого толчка, все генераторы на перезагрузку должны уйти».

Недовольно подумал рыцарь ордена рунных магов, поднимаясь на ноги и переводя взгляд в ту сторону, куда уставились почти все солдаты, находившиеся в этот момент поблизости. В следующую секунду, сердце минотавра екнуло, а затем он стиснул зубы и начал быстро бегать пальцами по символам выгравированным на наручах. В медленно плывущем к берегу огненном шаре, легко узнавалось творчество единорогов древности, (тех времен, когда у них еще была армия).

«Броню придется полностью перебирать».

Пронеслась в голове отстраненная мысль, когда с вскинутых к небу рук, уже сорвалось заклинание «большой северной звезды».

— Всем упасть и прикрыть головы! — Прорычал в микрофон шлема чародей, надеясь лишь на то, что это устройство все еще работает.

Огонь и лед столкнулись в сорока метрах над землей и взорвались, при этом высвободив огромную разрушительную силу. На секунду рыцарю показалось, будто бы вспыхнуло новое солнце, а затем его с силой приложило об твердую цементную поверхность.

Ударная волна, смела часть построек как карточные домики, многих минотавров словно пушинки, подхватило ветром и разбросало в стороны… Еще через пару секунд, начался огненный дождь.

При всем кажущемся хаосе, разрушений было не так уж и много: окраины базы вообще почти не пострадали, а успевшие включиться генераторы защитного поля, спасли полевой госпиталь, штаб, позиции артиллерии и даже кухню, (кто поставил там генератор, ни один офицер узнать не смог).

— «Тревога! Атака с воздуха». — Прозвучал по внутренней связи голос дежурного, сумевшего вернуться к сенсорам, исправно отслеживающим перемещения сил противника, скрывающихся за облаками.

С запозданием в минуту, прозвучало предупреждение о появлении наземных сил противника.

(Конец отступления).

ВОЙНА 2. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

Гренадеры, стоя плечом к плечу и удерживая в руках ростовые щиты, сдерживали напор волны химер. Здесь были как древесные големы похожие на вставших на задние лапы собак, костяные пауки, «порождения смерти», «саранча», скорпионы, покрытые костяной и древесной броней, так и летающие твари вроде упырей и крылатых ящериц, которые то и дело норовили рухнуть на голову.

— «Держать строй, коровьи дети! Хотите жить вечно?». — Голос командующего, то и дело звучавший в динамиках шлемов, успел превратиться в фоновый шум, из которого разум время от времени выхватывал осмысленные команды. — «Зажигательные гранаты к бою!».

Серия взрывов отбросила волну тварей на несколько метров, давая минотаврам перегруппироваться, выпуская вперед заслон из свежих бойцов. Из-за спин воинов первой линии высовывались алебарды на длинных древках, то лезвием топора, то чеканом обрушиваясь на монстров посланных зебрами. Где-то на флангах шумно стрекотали скорострельные самострелы, каждую минуту отправляющие в противников дождь из тяжелых пуль, разрывающих плоть и крошащих кости.

В первый час противостояния, химеры смогли прорвать оборону в нескольких местах, воспользовавшись замешательством неопытных бойцов… Однако, на этом их успехи и завершились. Офицеры быстро организовали заслоны, затем специально выделенные отряды перебили вырвавшихся вперед монстров, теперь же велось планомерное истребление врага. На место каждого упавшего минотавра, вставал его соратник, но и химеры невзирая на чудовищные потери, не спешили заканчиваться. Двурогим бойцам, находящимся на передней линии, приходилось отступать, дабы не оказаться заваленными мертвыми телами чудовищ.

— «И это все, что может противопоставить нам Зебрика?». — Вещающий из динамиков голос сменился и все узнали генерала Тореро, много раз произносившего воодушевляющие речи еще до отплытия из Республики. — «Жалкая горстка уродцев, столь же слабых сколь и безумных — это и есть армия зебр? Братья по оружию, сегодня я должен попросить у вас прощения за то, что вы вынуждены пачкать свое оружие, об тварей не заслуживающих жалости и снисхождения. Мне стыдно называть происходящее войной, так как наш враг не заслуживает чести существовать. Трусы, которые прячутся за мертвецами и животными, бьют в спину и убивают при помощи ядов, могут быть достойны только презрения и ненависти».

Очередной скорпион, сходу попытавшийся протаранить стену щитов, разлетелся на куски попав под залп сразу полутора десятков пусковых труб. Двуногие ящеры, («саранча»), валились на землю десятками, попав под дождь из пуль, а вдали снова и снова расцветали вспышки взрывов, производимых снарядами крупнокалиберных орудий.

В деле истребления химер, эффективнее всего показали себя три тысячи бойцов «железной гвардии», которые действовали словно единый организм… хотя правильнее было бы назвать их частями одного механизма, при помощи коротких мечей и алебард, перемалывающего врагов в кучи костей и вонючего мяса.

— «Сегодня, мы отчистим этот мир от гнили. Сегодня начнется наше победоносное шествие по землям бесчестного врага, зараженным миазмами разложения. Мы — отчистительный огонь, что избавит Эквус от угрозы разложения! Мы — железная рука порядка, что уничтожит хаос и принесет процветание в самые отдаленные уголки варварских земель!». — Смысл слов генерала был не столь важен, но его убежденность в собственной речи, разжигала в сердцах воинов пламя веры. — «Нас не испугают чудовища, созданные мерзкой магией дикарей, разоривших собственную страну в угоду низменных желаний! Нас не остановят трудности и лишения! Наши знамена будут развеваться на вершинах крепостей и над городами Зебрики!».

Тореро говорил и говорил, своим голосом заглушая шипение, рычание, хрипы химер, сплошной стеной напирающих на ряды Республиканцев. Многие минотавры, для которых это был первый реальный бой, начинали верить в то, что пришли на чужую землю не как захватчики, а как освободители и спасители. Их руки, еще недавно подрагивающие при виде порождений безумной фантазии полосатых магов, все увереннее сжимали оружие, будь это самострелы, мечи или топоры…

Когда битва наконец завершилась, на несколько долгих минут, над наполовину разрушенной недостроенной базой армии вторжения, установилась физически ощущаемая тишина. Затем, сперва один, затем второй и третий, а после них и все остальные бойцы Республики, вскинули к мрачному небу свое оружие и огласили пространство диким и восторженным ревом триумфаторов.

— «Победа! Мы победили!».

— «Поцелуйте меня в задницу, полосатые уроды!».

— «Дааа!».

Беспорядочные радостные выкрики заполонили внутреннюю связь, из-за чего офицеры не могли дозваться до своих подчиненных. Закованные в броню минотавры, красующиеся следами крови и ошметками органов химер на своем оружии, в порыве чувств хлопали друг друга по плечам и спинам, сталкивались нагрудными пластинами, со звоном бились шлемами…

— «Смир-рно!». — В один миг, все микрофоны отключились, а в динамиках загрохотал могучий голос командующего. — «Офицерам разбить подчиненных на отряды и подсчитать потери. Раненых доставить в госпиталь, убитых подготовить к транспортировке на родину. Ремонтным группам следует заняться восстановлением разрушенных построек, резервные части назначаются в дозор. Всем свободным бойцам, надлежит явиться за лопатами, ящиками и ведрами, после чего приступить к уборке мусора… Если конечно не хотите во всей красе насладиться миазмами разложения».

После того как затихли последние слова приказов, микрофоны в шлемах снова включились, но продолжать радоваться победе уже никто не стремился. Только сейчас воины армии Республики, сумели оценить масштабы предстоящей работы, и у всех них в головах промелькнула одна и та же мысль:

«Проще было бы отстроить базу на новом месте».

* * *

В лучах заходящего солнца, пони выстроившиеся в шесть шеренг по сто бойцов и две сотни зони, облаченные в гладкую облегающую броню серого цвета, выглядели достаточно внушительно. У каждого «наемника», в специальных креплениях висели короткие клинки, какие-то артефакты непонятного предназначения, а так же магические самострелы, отдаленно напоминающие огнестрельное оружие минотавров.

Цезарь с охраной, Циан с несколькими принцессами и гвардейцами, а так же двое легатов, прибыли на встречу с гостями из Эквестрии, ради этого отложив отчеты с восточного фронта и от разведки.

— Приветствую вас на территории Зебрики. — Размеренно произнес Цезарь, закованный в позолоченную броню, поверх которой был накинут алый плащ.

— Рада снова видеть вас, ваше величество. — Звонким голосом отозвалась единорожка, стоявшая перед шеренгами подчиненных. — До нашего королевства дошли слухи, что соседям нужны мечи и маги… И вот мы здесь.

С последними словами, Солар Уайт сняла шлем, тут же положив его на землю перед собой. Белая шерстка кобылы заискрилась на солнце, золотая грива, в прядях которой появились седые волоски, колыхнулась подобно языкам пламени, а уголки губ приподнялись в легкой вежливой улыбке.

— Неужели Эквестрия решила выступить в роли миротворца, не только на словах, но и на деле подтверждая свою репутацию? — Совершенно фальшиво изобразила радость принцесса чейнджлингов, одетая в свободную черно-серебрянную мантию.

— Что вы. — Волшебница кинула мимолетный взгляд на вампиршу и тут же вернула внимание к императору. — Эквестрия не вмешивается в чужие конфликты.

— Но вы все же здесь. — Заметил очевидный факт «Первый», ощущая некоторое раздражение от необходимости разыгрывать все это представление. — И судя по вашему внешнему виду, вы вовсе не цветочки собирать собираетесь.

— Мы — наемный отряд «Белое солнце». — Заявила златогривая пони.

— Боюсь Зебрика не в том состоянии, чтобы оплатить ваши услуги. — Вступил в разговор до этого момента остававшийся незамеченным министр финансов. — Строительство столицы, подготовка к войне… Все это вытягивает из нашей бедной родины последние соки.

— Наши услуги уже оплачены. — Чуть шире улыбнулась Солар Уайт. — Не спрашивайте кем, мы не раскрываем имена своих клиентов. Могу сказать лишь одно: заказчик приказал, чтобы мы поступили в распоряжение Цезаря, до момента окончания конфликта с минотаврами.

— А заказчика случайно зовут не «принцесса Селестия»? — Приподняв брови, поинтересовался бывший «Безымянный».

— Случайно — нет. — Не задумываясь отозвалась единорожка.

«Ее так зовут совершенно не случайно».

Эти слова легко читались во взгляде волшебницы, продолжающей играть роль, отведенную ей ее богиней.

— Разве мы можем доверять наемникам, которым платит некто неизвестный? — Циан усмехнулась, привлекая внимание к своей нескромной персоне. — Вы ведь можете быть наняты минотаврами, которые хотят внедрить в ряды защитников Зебрики, верных агентов, готовых ударить в спину, стоит лишь потерять бдительность.

— Я не могу доказать обратного. — Пони покачала головой, а затем в ее голосе прорезалось веселье. — Вам остается либо отказаться от наших услуг, либо использовать нас, но при этом не терять бдительности…

— Достаточно. — Прервал зарождающуюся перепалку правитель империи зебр. — Раз уж вы уже наняты и должны служить мне, глупо было бы отказываться от такой помощи. Сегодня отдыхайте и набирайтесь сил, завтра же, после более подробной беседы, вместе с некоторым числом драконов, отправитесь на восток и поступите под командование гранд-магистра. Возражения?

— Никаких, господин император. — Отозвалась златогривая кобыла, почтительно склонив голову. — Позвольте представить моих заместителей: Блек Стоун и Андет.

Пегас и зеброг, выступили из первых рядов своих сородичей, изобразив уважительные поклоны. Под броней не было видно выражения их морд или цвета шерсти, но «Первый» благодаря своему опыту в магии, легко определил расовые принадлежности каждого наемника.

«Пони платят самим себе, чтобы отправить помощь Зебрике… А затем присылают зони, которых у нас же и украли».

Мысленно скривившись, Цезарь изобразил приветственный кивок, а затем удалился в сторону своей временной резеденции, не забыв распорядиться о том, чтобы гостей разместили в стороне от основного лагеря.

* * *

В просторном зале одной из горных крепостей, на каменном троне восседал грифон в кроваво-красных доспехах. Перед ним стоял низкий стол, по сторонам от которого разместились ближайшие советники и сторонники. Солнце лишь недавно закатилось за горизонт, так что масляные лампы еще не успели заполнить помещение запахом благовоний, к которым неожиданно пристрастился «Не сгоревший король».

— Докладывайте. — Глухо прозвучал могучий голос из-под глухого шлема, глазницы которого сверкнули серебристым огнем.

— Шаманы почти завершили работу над мечами и копьями. — Первой взяла слово зебра, одетая в белую мантию, (по мнению других советников, в последнее время ставшая слишком наглой). — В начале следующей декады, мы примемся за новую броню и болты для арбалетов.

— Броня нам нужна уже сейчас. — Заметил черный грифон, окинувший полосатую кобылу недовольным взглядом. — Вторжение должно начаться со дня на день.

— Мы делаем все возможное. — Пожала плечами Силиция.

— Этого мало. — Заявил император. — Если ты хочешь, чтобы твоему народу вернули ваши земли, вы должны делать не только все возможное, но и невозможное… Как и каждый из здесь присутствующих.

— Как прикажите, господин. — Зебра не стала спорить, лишь покорно склонила голову, тем самым демонстрируя свое полное послушание перед «хозяином».

Советники из числа грифонов, довольно переглянулись, оценив жест императора по своему.

— Тысяча одержимых, уже переправлена через границу. — Доложил самый молодой из офицеров, на долю которого выпала тяжкая обязанность по созданию шпионской сети. — Они готовы начать действовать, сразу же как наши основные войска перейдут в наступление.

— Что с минотаврами? — Владелец кроваво-красной брони, сфокусировал взгляд на молодом собеседнике, заставив его непроизвольно поежиться.

— Обещанные ими грузы, все еще не прибыли. — Грифон сглотнул слюну, ощущая как резко пересохло в горле. — В данный момент, их войско закрепляется на восточном берегу Зебрики, оттягивая туда все боеспособные части армии Цезаря, кроме…

— Кроме? — Поторопил докладчика император.

— Лагерь беженцев охраняют легион фантомов и «Мертвые души». — Офицер втянул голову в плечи, ожидая вспышку гнева со стороны «Не сгоревшего короля», всегда остро реагировавшего на упоминание ренегатов.

— Что же… — Император поскреб шею когтями латной перчатки. — Удача улыбается нам: предатели будут первыми, кто падет под ударами наших клинков.

(Конец отступления).

ВОЙНА 3

В шатре царила спокойная рабочая атмосфера. Офицеры, ответственные за сдерживание армии вторжения минотавров, собрались вокруг карты, расстеленной прямо на земле, в очередной раз изучая внесенные разведчиками изменения.

— Я надеюсь, что уничтожение боевых химер, все же не было пустой тратой ресурсов. — Прищурив глаза, одетая в алую мантию Лиана, требовательно посмотрела сперва на меня, затем на легата и гривуса, после чего мимолетно взглянула на Стар. — Для «разведки боем», на мой взгляд это было слишком… Просто «слишком».

— Нам удалось захватить достаточно тел минотавров, для второго этапа. — Отвечаю спокойно, с намеком на раздражение от необходимости повторяться. — Кроме того, мы убедились в том, что битвы «стенка на стенку», не в наших интересах.

— Однако, пока работают генераторы щитов и артиллерия, мы не сможем в полной мере воспользоваться превосходством в воздухе. — Заметила в свою очередь Скарлет, краем крыла прикрывая широкий зевок.

— Если бы не это совещание, я бы уже приступил к осуществлению следующего шага нашего замысла. — С намеком кошусь на инициаторшу нынешней встречи. — Магистр Лиана, вы ведь хотели сообщить нам что-то серьезное?

Зебра недовольно поджала губы, но быстро взяла эмоции под контроль. Еще раз обведя присутствующих взглядом, она заявила:

— Ресурсы гильдии биомантов почти истощены. Подготовка водных химер и выращивание наземной армии, отняли у нас слишком много сил. Боюсь что до следующего месяца, нам придется обходиться тем, что имеется в распоряжении сейчас.

— Это очень своевременное предупреждение. — Гривус оскалился в кривой усмешке. — Почему ты не рассказала об этом до атаки?

— С каких пор я должна отчитываться перед легионером? — Черно-белая кобыла напряглась, став отдаленно напоминать ощетинившегося иголками ежика.

— Может быть с тех самых, когда гильдии признали свое поражение в гражданской войне? — С вызовом спросил легат, явно провоцируя собеседницу.

Лиана открыла рот для ответа, но ничего сказать не успела, будучи перебита мной:

— Свои брачные игры вы можете провести в свободное от работы время, в любой из свободных палаток. — Высвободив свою ауру, надавливаю на присутствующих неструктурированной силой. — Магистр Лиана, в будущем я бы хотел первым узнавать стратегически важную информацию. Легат, вы прекрасно зарекомендовали себя в конфликте против гильдий, но сейчас ситуация несколько изменилась…

«Не сможешь перебороть неприязнь к одаренным и тебя заменят».

Мои мысли легко читались на морде и не являлись пустой угрозой, (скорее уж констатацией факта). Жеребец не стал играть в «гляделки», отвернувшись в сторону, и совершенно равнодушным голосом произнес:

— Вы правы, гранд-магистр.

— Я постараюсь больше не совершать таких ошибок, гранд-магистр. — Сразу же после того как отзвучали слова легата, подала голос и магистр биомантов.

«Чувствую себя воспитателем в детском саду».

— Мои бойцы готовы начинать. — Привлек к себе внимание Гривус, который от давления моей силы даже не поморщился, лишь рефлекторно уплотнил собственную ауру. — Черви тоже рвутся в бой… Хотя они могут быть просто голодными.

— Хорошо. — Киваю легионеру и перевожу взгляд на карту. — Действовать придется быстро, чтобы Республиканцы не успели передать сообщение и перекинуть войска на атакованную базу. Гривус, будешь ждать команды в туннелях, действовать начнешь только после Скарлет и ее отрядов. И не переусердствуй: когда придет сигнал об отступлении, сразу же уходи, даже если до победы в сражении останется совсем немного.

— Не в первый раз иду на операцию. — Отмахнулся воин. — Ты сам к нам не присоединишься?

— У меня другая работа. — Отвечаю поднявшись на ноги. — Не буду произносить громкие речи… Да в общем-то и не умею.

— «К победе за Зебрику!», было бы достаточно. — Хмыкнул легат.

* * *

Для проведения ритуала, мной был установлен отдельный шатер на окраине лагеря легиона. Привлеченные в качестве помощников зони, к моменту моего прихода уже начертили все символы и разложили обнаженные тела минотавров на предназначенные им места. Зеброгам и зебрасам хотелось понаблюдать за процессом, о чем говорили косвенные реакции душ и организмов, но напрашиваться они благоразумно не стали.

Когда последний зони скрылся в ночном мраке, царящем за стенами шатра, я активировал экранирующий барьер и устроился на свободном пятачке в центре рисунка. Активировав сперва первую, а затем и вторую стадии ПНБ, когтистыми пальцами складываю серию символов.

— «Массовое Нечестивое Воскрешение». — Опустив передние лапы на землю, вливаю в линии рисунка три четверти своего резерва.

Руны вырезанные на телах минотавров засветились серым и зеленым, а затем они погрузились в почву. Через несколько секунд, из ровной поверхности выступили шесть десятков земляных столбов, каждый из которых в высоту превосходил два метра. Камни и песок осыпались, открывая моему взгляду совершенно невредимых воинов, которых от живых отличали только пустые взгляды, устремленные прямо перед собой.

Доработанная мной версия «Нечестивого Воскрешения», отличалась от оригинала тем, что не возвращала в востановленное тело душу его хозяина. В данный момент, мертвецам души заменял суррогат, созданный из остатков их духовных оболочек, низших духов и моей духовной энергии. Использовались даже элементы заклинания, создающего дубликатов, но без передачи ментальных слепков и жизненной энергии.

«Пожалуй, называть этот ритуал „воскрешением“, будет неправильно. Скорее уж „Создание Нечестивой Марионетки“».

Сконцентрировавшись и закрыв глаза, усилием воли тянусь к одному из минотавров. Через секунду ощущаю себя стоящим на двух ногах, абсолютно голым и каким-то неуклюжим.

«Давно я не находился в двуногом теле».

Опустив взгляд, вижу две могучие руки, согнутые в локтях. Сжав и разжав кулаки, убедился в том, что чувствительность сильно притуплена, а попытавшись присесть и встать, едва не упал. Все же координация движений оставляла желать лучшего, да и непривычный центр тяжести, давал о себе знать.

С некоторым разочарованием разрываю связь с телом марионетки и открыв глаза, отключаю барьер. После этого не прошло и минуты, как в шатер зашла Стар, тут же начавшая с хищническим интересом рассматривать тела кукол.

— Еще успеешь налюбоваться. — Привлекаю к себе внимание вампирши, тут же добавляя в голос ехидства. — Или ты уже ищешь замену Гривусу?

— Ревнуешь? — Изобразила намек на удивление кобыла, а затем растянула губы в похабной улыбке. — Если ты хорошо попросишь, то я могу подумать о том, чтобы взять тебя третьим.

— Как-нибудь обойдусь без такой чести. — Отвечаю на шутливое предложение совершенно серьезным тоном. — Давай не будем терять времени: тебе еще привыкать к управлению новыми марионетками.

— Не сложнее чем контролировать твоих скорпионов. — Пренебрежительно фыркнула королева перевертышей, но все же подошла ко мне и уселась на круп. — Приступай… я вся в твоей власти.

Складываю еще одну цепочку символов, затем кладу передние лапы на виски Стар. Тут же по ее голове расползается паутинка темно-фиолетовых линий, а взгляд на секунду затуманивается.

— Это конечно не рабочие особи, но управление отличается не сильно. — Заявила вампирша, заставив шесть десятков минотавров, начать выполнять движения из какой-то разминки. — Что дальше?

— Сейчас ты облачишь их в доспехи, затем я их упакую в свитки и доставлю к базе. — Продолжаю говорить уже направляясь к выходу из шатра. — Остальное зависит уже от твоего актерского мастерства.

«Хорошо что у меня есть Стар, способная контролировать всех марионеток… Но все же, „выключатель“ я себе оставлю».

* * *

(Отступление).

— Прекрасная ночь, не так ли, принцесса? — Безрогий пожилой минотавр, сидящий в инвалидном кресле с ногами закутанными в клетчатый плед, даже не сделал попытки обернуться, продолжая смотреть на звездное полотно.

Двухэтажный дом старика, находился в пригороде провинциального городка, своим видом напоминая особняк какого-то высокопоставленного чиновника, отошедшего от дел по выслуге лет. Высокий забор состоящий из решеток, обвитый побегами зеленого плюща, был скорее декоративным украшением, нежели серьезной защитой. Однако же, те кто решались забраться в сад, где ровными рядами росли цветочные кусты и плодовые деревья, попадали в ловушку из которой практически не было выхода…

— Прошу прощения за столь поздний визит, господин Марио. — Принцесса перевертышей, секунду назад выглядевшая как снежно-белая земная пони, скинула маскировку и вышла на свет от пары светильников, повешенных под крышей маленькой веранды. — Но вы должны понимать мои сложности… В последнее время чейнджлингам нелегко.

Из сада, стуча тяжелыми копытами, выбежали двое двурогих здоровяков, одетых в кожанные куртки и шерстяные штаны. Увидев гостью, они одним синхронным движением выхватили самострелы с барабанами на четыре выстрела каждый, а так же короткие прямые клинки, вдоль всего лезвия которых шли цепочки тускло сияющих синим рун.

Старик, которого вампирша назвала «Марио», поднял левую руку в останавливающем жесте. Стоило охранникам замереть, как он усмехнулся по стариковски, погладил короткую козлинную бородку и поправив воротник красной рубашки, вернул ладонь на подлокотник кресла.

— Гвидо, Нунцио… Позвольте представить вам мою хорошую знакомую, леди Зарин. — Церемонно проговорил хозяин дома, а после короткой паузы продолжил, обращаясь уже к кобыле. — Принцесса, эти двое охламонов — мои любимые внуки. Прошу не обижать их… а-то я расстроюсь.

В последних словах чувствовалась неприкрытая угроза, которую кто-то другой мог бы и проигнорировать, о чем позже пришлось бы серьезно пожалеть. Пусть Марио и казался слабым больным стариком, но именно он когда-то являлся главным конкурентом нынешнего главы ордена рунных магов.

Как было известно принцессе, в дуэли за титул, Бруно одержал победу, но подробностей поединка не знали даже члены ордена и личные ученики мастера. Официально, в тот день второй претендент погиб, получив несовместимые с жизнью повреждения, на деле же…

«Создатель синдиката, поглотившего весь теневой мир республики и запустившего свои щупальца в соседние страны… Патриот со своим собственным взглядом на благополучие государства».

— Леди Зарин, не окажите ли вы честь и не согласитесь ли переговорить с глупым стариком, за чашечкой ароматного чая? — Вежливо улыбнувшись, пожилой минотавр нажал на несколько выпирающих из подлокотника кристаллов и в кресле что-то тихо загудело. — Недавно мои племянники, работающие в Седловской Аравии, прислали мне замечательный сорт красного чая.

— Разве я могу отказаться? — Изобразив смущенную улыбку, принцесса подмигнула паре громил, до сих пор сжимающих оружие.

«Думаю, если бы между нами начался бой, защищать пришлось бы именно эту парочку, а не их „деда“».

— Тогда, прошу проследовать в гостинную. — После нажатия еще одного кристаллика, колеса кресла начали медленно вращаться, разворачивая старика лицом к двери. — Гвидо, Нунцио, вы можете быть свободны. Я вас позову, если мне понадобится помощь.

(Конец отступления).

ВОЙНА 4

Когда я добрался до выбранной для атаки базы, до рассвета оставался приблизительно час. Это было то самое время, когда ночь уже почти прошла, унося с собой страхи и тревоги, но утро еще не наступило. Именно сейчас часовые, в особенности неопытные, проявляли наименьшую бдительность, мыслями уже находясь в казармах на своих кроватях.

Пересечь защитный периметр, оставаясь не обнаруженным, благодаря заклинанию «плаща хамелеона», оказалось достаточно простой задачей. Пришлось лишь дождаться возвращения патруля, дабы проскочить за последним из двурогих воинов проходящих через периметр.

Дальнейшие мои действия не отличались особым разнообразием: нужно было пробежаться по импровизированным улочкам и не привлекая внимания, разместить в укромных уголках свитки с марионетками. В общем счете, потрачено на это было еще минут пятнадцать.

«Ну а теперь, пришла пора немного пошуметь».

Создав троих дубликатов, между которыми распределил половину своего все еще не восстановившегося резерва, скрываюсь в тенях ближайших строений. Двойники не стали мешкать, тут же разделившись помчались в разные части базы, при этом даже не пытаясь скрываться от случайных взглядов…

Прыгая с одной плоской крыши на другую, клон номер «один», высматривал на земле отряды дозорных. Удача ему улыбнулась уже на вторую минуту блужданий, что не могло не радовать, так как позволяло сохранить больше энергии для боя, а не тратить ее без толку на поддержание своего существования.

— Какая восхитительная беспечность. — Произношу достаточно громко, добавляя в свой голос солидную порцию ехидства. — Я бы даже сказал, что эта беспечность, по настоящему преступна.

Четверо минотавров, целиком закованных в металлическую броню, (кроме рогов, остающихся открытыми даже у пони и зони), выхватили самострелы и короткие клинки, одновременно с этим встали спиной к спине и начали искать меня взглядами. Прежде чем они успели предпринять что-то большее, отправляю с кончика рога заклинание «ледяной дротик», внутри которого находится огненная «начинка». Снаряд едва сумел пробить укрепленный рунами нагрудник, воткнувшись в него сантиметра на два, но этого оказалось достаточно, чтобы через наконечник оказавшийся внутри панциря, пламя сумело зажарить солдата.

— Минотавр в собственном соку. — Растянув губы в улыбке, отвешиваю шутливый поклон оставшейся троице противников, наконец-то обнаруживших мое место нахождения. — Рецепт: возьмите одного «коровьего сына», оденьте в железные доспехи, а затем зажаривайте до хрустящей корочки…

Три самострела разрядились почти одновременно, отправляя в мою сторону тяжелые кристаллические пули с металлическими сердечниками. Увернуться от них не составило особого труда, так как смещаться я начал еще до того момента, как Республиканцы нажали на спусковые крючки.

— И это все на что вы способны? — На секунду замираю на крыше еще одной железной коробки и демонстративно скучающе зеваю. — Я ожидал чего-то большего.

В этот момент, кто-то из троицы догадался воспользоваться устройством связи, встроенным в шлем, чтобы поднять тревогу.

«А вот теперь будет весело».

Оскалившись, окутываюсь разрядами молний, а затем сорвавшись с места, врезаюсь в троицу минотавров. Они были крепкими и сильными, но катастрофически медленными, из-за чего получив по удару в грудь, разлетелись в стороны словно кегли в боулинге…

Дубликат номер «два», спрыгнул на дорогу перед дюжиной двурогих солдат, бегущих на помощь к дозорным, сражающимся с «первым». Еще в воздухе сложив серию символов пальцами передних лап, при приземлении он ударил раскрытыми ладонями по бетону и тут же отпрыгнул в сторону, уходя от града пуль.

На том месте где я был секунду назад, медленно начал расползаться узор модифицированной взрывной печати. Все ее преимущества, относительно оригинальной версии, заключались лишь в возможности установки на любую достаточно ровную поверхность, неограниченный резервуар вкладываемой энергии, (при увеличении объема, увеличивался и сам каркас конструкта), ну и встроенный детонатор, срабатывающий при повреждении.

Минотавры не заметили рисунка на бетоне и помчались за мной, из-за чего оказались в зоне поражения печати. Я же не мог не воспользоваться таким подарком и активировал свое творение. Довольно сильный взрыв огласил базу, раскидав бронированные тела, местами помятые осколками бетона.

«А что если устанавливать печати прямо на доспехи? Хотя не стоит, рунные цепочки будут мешать».

Подхватив меч, выпавший из руки одного из Республиканцев, на всей доступной скорости бросаюсь к ближайшей жертве…

Третий дубликат, решив сберечь как можно больше энергии, дабы дольше отвлекать внимание, напал на очередную группу дозорных, точными ударами в слабо защищенные шеи, прервав их жизни. Следом за этим он обобрал трупы, собрав все самострелы, гранаты и прихватив пару укрепленных рунами мечей.

Дальше мне оставалось бегать по крышам, разбрасываться «гостинцами» в отряды охраны, а так же тренироваться в меткости стрельбы. Нет, конечно же минотавры стреляли в ответ… только вот довольно сложно попасть в противника, который от скорости движений, размывается в твоем восприятии. Использовать же гранаты и пусковые трубы, дабы уничтожить одну единственную цель, да еще находясь на собственной базе, они не решались.

«А зря, осколками меня могло бы и задеть».

И все же, как бы быстр и ловок я не был, по теории вероятности, хотя бы одна из тысячи пуль, должна была попасть в цель. В конце концов это и произошло, когда меня загнали в переулок между двумя бараками, зажав с обеих сторон группами обозленных пехотинцев…

«Неплохо мои двойники повеселились».

Скользя от тени к тени, я распечатывал костяных пауков, «порождения смерти», упырей и прочую нежить, своими неожиданными появлениями в самых непредсказуемых местах, дополняющую поднявшуюся неразбериху. Конечно, одинокие химеры не могли причинить большого вреда отрядам солдат, в поисках диверсантов прочесывающим базу вдоль и поперек, но каждая встреча с врагом, добавляла охотникам энтузиазма.

Уже распечатанные из свитков хранения «Нечестивые Марионетки», смешались с толпой Республиканцев и теперь направлялись на выполнение своего задания.

«Вряд ли найдется много офицеров, которые в условиях боевой тревоги, решат приказать своим бойцам снять шлемы».

Выпустив последних химер, ускорившись до своего физического предела, направляюсь на импровизированную площадь, где ощущается присутствие кого-то сильного. И пусть это выглядело как ловушка, в которой приманкой выступает рунный маг, но отказать себе в удовлетворении любопытства, выше моих сил.

* * *

(Отступление).

— Кто такие? — Крупный воин, закованный в тяжелую стальную броню, придающую ему сходство с двуногим танком, наставил на вновь прибывших скорострельный самострел.

В железном ангаре, где был установлен стационарный генератор защитного поля, под потолком ярко светились восемь белых сфер, заполняющих помещение ровным сиянием не оставляющим шанса ни одной тени. Сам громила, так же как и еще двое его напарников, не способных похвастаться такими же габаритами, были окружены еще одним энергетическим щитом, в разы уступающим основному по мощности.

— Нас прислал капитан Ромеро, для усиления охраны стратегически важного объекта. — Отчитался младший лейтенант, (о звании можно было судить по наплечникам брони), возглавляющий группу из семи минотавров.

— Имя твое как, боец. — Великан не собирался опускать оружие, которое было предназначено для установки на треножник, но не ношения в руках. — Ромеро минуты четыре назад, вместе со своими парнями наткнулся на трех химер… Так что подтвердить, или опровергнуть твои слова, он уже не сможет.

«Удачно получилось».

Хмыкнула про себя Стар, уже некоторое время прослушивающая внутренние переговоры двурогих. Изначально она хотела использовать имя другого офицера, или же вовсе привести одну из самых высокопоставленных марионеток, но Мозенрат вовремя подкинул «порождения смерти», выведя из строя очень неудобную фигуру.

«Теперь нужно сыграть натурально, чтобы даже у параноика подозрений не возникло».

— Младший лейтенант пятого корпуса, Рико Блиц.

Некоторое время громила с кем-то ругался по закрытому каналу связи, после чего оружие в его руках угрожающе нацелилось на марионетку, а в голосе появились стальные нотки:

— Рико Блиц, считается пропавшим безвести. Так что выходит, либо ты не Рико, либо Рико уже не солдат Республики. Снимай шлем.

— Опять?! — Возмущенно и одновременно обреченно, голосом своей куклы воскликнула Стар. — Четвертый раз… Уже в четвертый раз! Да это вообще ни в какие ворота!

— Что это с вашим командиром? — Подозрительным тоном осведомился напарник великана, переводя взгляд с одной марионетки на другую.

— Рико уже в четвертый раз «погибает» или «пропадает без вести». — Пояснил рядовой, тихо посмеиваясь над своим начальником. — После нападения змей, его признали утонувшим, а потом посадили в карцер, «до выяснения». После высадки он умер от кровавого поноса…

— Да чтоб вас всех Дискорд полюбил! — В сердцах рыкнул обсуждаемый.

— Пропал безвести ты во время последнего сражения с химерами. — Немного расслабившись, заметил охранник. — А четвертый раз?

— Пристрелю любого, кто об этом хоть слово скажет. — Предупредил младший лейтенант, многозначительно продемонстрировав свой самострел.

— Ладно. — Громила сменил тон на более миролюбивый. — Допустим я тебе поверил. Но шлем все же сними…

— Да зачем это? — Рико уже был на грани, (по крайней мере, именно это изображала Стар).

— Хочу убедиться, что под броней у тебя не скелет с пылающими зеленым огнем глазницами. — Почти честно ответил охранник.

Выругавшись, младший лейтенант повесил оружие на крепления и начал расстегивать защелки на шлеме. Однако, стоило ему освободить голову, как от входа метнулась размытая тень, а в следующий миг челюсти упыря сомкнулись на горле солдата.

В наступившей тишине отчетливо было слышно как хрустнули шейные позвонки, а затем химера дернулась всем телом и голова марионетки повисла на мышцах и лоскутах кожи.

— Рико!

— Тварь!

— Да стреляйте же вы!

Упырь превратился в решето и упал, своим телом накрыв «убитую» жертву.

— Убедился, урод? — Рядовой, рассказавший о своем командире пару забавных историй, наставил на барьер свой самострел. — Если бы не твоя долбанная паранойя…

— Тихо боец. — К напарнику подошел еще один член отряда. — Этому барану еще достанется, после того как мы все рапорт напишем. Не стоит себе жизнь портить… Рико это уже не поможет.

— Пропустишь нас под купол, или тоже попросишь шлемы снять? — Подал голос четвертый минотавр из группы усиления. — Уверен, по базе еще много тварей бегает, так что от нас избавиться хватит.

— Да чтоб вас. — Прошипел великан, в котором отчаянно боролись противоречия, (все же именно из-за его приказа погиб младший лейтенант). — Отключай поле. Десять секунд…

«Мне хватит».

Мысленно усмехнулась Стар.

Вот щит погас, шесть марионеток шагнули в периметр, а затем их движения резко ускорились. Выхваченные из ножен клинки, вонзились в воротники, соединяющие шлемы с нагрудными пластинами, пронзая их с той же легкостью как нож разрезает бумагу. Никто так и не успел сообщить о нападении, лишь великан из последних сил зажал спусковой крючек скорострельного самострела, нашпиговав живот своего убийцы тяжелыми пулями.

«Где овации актерам? Такой спектакль…».

Рико, скинув с себя тело упыря, поднялся на ноги и надел шлем на восстановившуюся голову. Оторванная же часть тела рассыпалась прахом и истаяла в воздухе.

— Теперь нужно заминировать генератор и ждать, пока остальные три группы справятся с захватом. — Отключив устройство связи в шлеме, пробормотала королева перевертышей.

Другая часть ее сознания, перемещенная в гвардейца, который сопровождал Гривуса, сообщила о частичном завершении операции. То же самое сделала и охотница, находившаяся на «ките», вместе со Скарлет.

«Судя по переговорам, Мозенрат сцепился с рунным магом и они на пару разносят центр лагеря. Может помочь? Хотя… сам справится».

После эволюции в королеву, Стар получила возможность накапливать большие объемы ментальной энергии, а так же одновременно обдумывать до сотни не связанных друг с другом проблем. И все же, учитывая тот минус, что для сестер и матери, она фактически стала природным врагом, (конкурентом, с немного иным окрасом ментальных волн), положительные стороны были слабым утешением.

Ради выживания вида, большой рой смирился с существованием отступницы, но в случае опасности жизни, на их помощь можно не рассчитывать. Молодой королеве оставалось надеяться только на себя и своего «хозяина»…

«Все же, нужно его подстраховать. Отправлю к месту битвы нескольких марионеток с запасом взрывчатки».

В «ближнем круге» вампирши, был еще и Гривус… Однако же, рассчитывать на его покровительство в случае гибели Мозенрата, было неблагоразумно, (по крайней мере до тех пор, пока он не влюбится в свою любовницу по настоящему).

«Если заставить жеребца тысячу раз произнести „я люблю тебя“, на тысячу первое повторение, он и сам в это поверит».

Что сама Стар испытывала к своему партнеру? Она затруднялась дать точный ответ на этот вопрос даже себе. С одной стороны, герой Зебрики был прекрасным прикрытием, неплохим способом развлечься и поставщиком ментальной энергии с очень специфичными вкусами. С другой же…

«Дикий, но временами заботливый и нежный варвар. Будет жаль его потерять».

(Конец отступления).

ВОЙНА 5. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

Грюмо бежал вслед за пятеркой пехотинцев, отправленных на усиление защиты третьего генератора защитного поля. Он не забывал оглядываться, выискивая силуэты химер в промежутках между железными коробками, заменяющими нормальное жилье, а так же прислушивался к далеким выстрелам и взрывам.

«Еще не всех тварей перебили».

Когда над базой прозвучала боевая тревога, солдаты спали в бараках и видели десятый сон, но вбитые инструкторами рефлексы, позволили не придя в себя окончательно, нацепить доспехи и похватать оружие. Когда же сон выветрился окончательно, в голове начала стучать тревожная мысль о том, что зебры снова натравили своих монстров.

Догадка оказалась верной лишь частично: на базу проникли диверсанты, которые неведомым образом провели через посты охраны некоторое количество чудовищ. Солдатам Республики, разбитым на отряды от пяти и до десяти минотавров, пришлось обыскивать всю охраняемую территорию, вылавливая уродливых тварей по одному. И только в нескольких местах шел серьезный бой, а по внутренней связи то и дело поступали сообщения о раненых и убитых.

Как гром среди ясного неба, по общему каналу связи прозвучало сообщение о выходе из строя первого и четвертого генераторов защитного поля. Работоспособными остались только второй и третий стационарные артефакты, защита одного из которых теперь являлась приоритетной задачей их группы.

— «Почти на месте». — Прозвучал голос командира из динамиков шлема.

В следующую секунду бойцы выбежали на небольшую площадку перед ангаром, где и находился генератор. У входа их встретил «железный гвардеец», стоявший неподвижно как статуя. Синеватое свечение, пробивающееся через стекла шлема этого существа, вызывало ощущение беспокойства, а по спине при приближении, начали бегать мурашки.

— Кто? — Каким-то неживым, металлическим голосом осведомился воин, вооруженный алебардой на длинном древке.

Офицер сообщил свое имя и цель прибытия. Охранник несколько секунд молчал, а затем голосом в котором не слышалось ни намека на эмоции, заявил:

— Ваши полномочия подтверждены. Можете пройти внутрь.

«А может быть слухи не врали и „железная гвардия“ — это действительно големы, созданные рунными магами? Никогда не видел ни одного из них без шлема».

Не успел Грюмо сделать и пары шагов, как боец который шел прямо перед ним, оказался отброшен от входа ударом «пятки» алебарды. Сила, с которой «железный гвардеец» атаковал свою жертву, заставила холодный пот выступить на морде, так как в месте соприкосновения железного набалдашника с броней минотавра, образовалась внушительная вмятина.

— Что это значит, солдат? — Офицер, рефлекторно нацелив самострел на голову агрессора, старался говорить спокойно и требовательно, чему совершенно не способствовал дрогнувший голос.

— У данного юнита отсутствует характерное для живых существ биополе. — По прежнему не выражая никаких эмоций, отозвался стражник, начав наступать на избранного противника. — Подвижные объекты, не имеющие биополя, классифицируются как нежить или големы. Данный юнит не относится к «железной гвардии», о нем нет информации в базах данных научного корпуса. Из всего выше сказанного, можно сделать вывод, что маги Зебрики, создали химер, достоверно изображающих солдат Республики.

Алебарда поднялась для удара, на секунду задержалась в наивысшей точке, а затем резко опустилась вниз.

Солдат, который после первого удара должен был находиться в отключке, неожиданно ловко перекатился на живот, оттолкнулся руками от земли и в следующий миг оказался стоящим на ногах. Прямо на глазах у ошарашенных минотавров, вмятина оставленная на броне, под давлением неведомой силы, вернулась в начальное состояние, (лишь мелкие неровности остались напоминать об ударе).

— Значит ты видишь биополе? — Отступив назад и положив ладони на рукояти меча и самострела, задумчиво произнес враг. — Интересная информация… И как рунные маги добились такого эффекта?

— Огонь! — Рявкнул офицер, первым подавая пример своим подчиненным.

Словно находясь в каком-то странном сне, Грюмо прицелился и нажал на спусковой крючок. Самострел в его руках дернулся, тяжелая пуля попала в плечо существа, которое еще недавно казалось другом и соратником. Однако же, эффекта это действие не возымело, все же доспехи укрепленные рунами, создавались с солидным запасом прочности.

— Отчет составлен, рекомендации отправлены в аналитический центр. — Невозмутимо проговорил «железный гвардеец». — Приступаю к уничтожению вражеской боевой единицы.

Алебарда вспорхнула вверх, опустилась вниз, расчертила воздух параллельно земле, а затем крутанулась «мельницей» и обрушилась чеканом на грудь не успевающего увернуться минотавра. В той или иной степени, каждый удар достигал своей цели, в результате чего, жертва отлетела на дюжину шагов и перекувыркнувшись через голову, замерла в нелепой позе, словно бы марионетка с обрезанными нитками.

«…!».

Все сражение, (если произошедшее вообще можно так назвать), не заняло и пары секунд. Вид же того, как укрепленная рунами броня, разрубается одним единственным ударом секиры, заставлял рефлекторно сглотнуть, а собственные доспехи больше не казались такой уж хорошей защитой.

«Сперва волна, затем змеи, потом разные химеры… теперь еще и это!».

Руки Грюмо дрожали. Он и сам не заметил, в какой момент ствол самострела оказался направлен на «железного гвардейца», а из памяти совершенно вылетел тот факт, что нужно вытащить использованную гильзу и вставить новый патрон.

— Противник деактивирован. — Прозвучал неживой голос из-под шлема, стекла которого стали светиться чуть ярче обычного, придавая образу воина еще более пугающий вид.

— Какой ты шустрый. — Мертвец, (а сомнений в этом не было уже ни у кого), насмешливо фыркнул и поднялся на ноги. — Это были мои любимые доспехи.

— «Внимание: юниты противника, похожие на минотавров но не имеющие биополя, мало восприимчивы к механическим повреждениям». — Алебарда снова начала порхать в руках «железного гвардейца». — «Приступаю к поиску способов эффективной борьбы».

— Хорошо сказано. — Усмехнулся мертвец, одной рукой срывая с пояса зажигательную гранату. — Я и сама не сказала бы лучше.

— Все в ангар! — Наконец-то выйдя из ступора, скомандовал своим бойцам офицер, успевший оценить живучесть врага и силу охранника. — От нас здесь все равно толку не будет.

* * *

— «Механические, кислотные, термические повреждения, не эффективны» — Констатировал «Маршал», через глаза одного из «железных гвардейцев», наблюдая как в очередной раз из отдельных кусков собирается тело его противника. — «Необходимо предоставить отчет о столкновении мастеру ордена рунных магов. Рекомендуется создание оружия, способного разрушать энергетические структуры духовного и магического происхождения».

Взмахнув алебардой, неживой воин пробил «пяткой» древка грудную клетку неживого минотавра, тем самым словно большой иголкой, пришпиливая его к бетонной поверхности.

— Мозенрат будет недоволен. — Пробормотал противник, уже лишившийся большинства элементов брони и всего оружия. — Что же ты за монстр такой?

Отвечать на вопрос врага, или вести диалог во время боя, «маршал» посчитал нерациональным. Вместо этого, «железный гвардеец» снял с пояса замораживающую гранату, внутри которой находилось жидкое вещество, в секунды охлаждающее все, на что только попадет. Нажав на кнопку активации, он отсчитал три секунды, разжал пальцы левого манипулятора и тут же отпрыгнул спиной вперед, оставляя между собой и жертвой пространство в два метра.

Прозвучал хлопок взрыва, тело врага, так же как и торчащая из него алебарда, покрылись тонким слоем искрящегося льда. После минуты ожиданий и наблюдений за неподвижной скульптурой, искусственный интеллект пришел к определенным выводам:

— «Выработан алгоритм противодействия объектам класса „инфильтратор“. Рекомендации записаны и внесены в папку „Для срочного ознакомления командованием“».

Подойдя к неподвижному врагу, «железный гвардеец» выдернул свое оружие из обледеневшего тела, тут же растрескавшегося, но не развалившегося на куски. Оставшаяся в туловище неживого минотавра дыра, тут же начала зарастать плотью.

— «Дополнение к отчету: меры противодействия являются временными. Требуется оружие для нанесения повреждений энергетическим структурам».

Осмотревшись и не обнаружив новых противников, сверкающий синим светом, льющимся из глазниц шлема воин, вернулся на свой пост охранника.

* * *

Лобо стоял на середине импровизированной площади, ощущая как по венам бежит концентрат «боевого коктейля». Конечно, у минотавров не было своей гильдии алхимиков, которые могли бы снабжать Республику стимуляторами для солдат, но лаборатории ордена рунных магов, сами неплохо справлялись с обеспечением рыцарей всем необходимым. И пусть когда наступит откат, ему будет очень плохо…

«Зато сейчас, мне невероятно хорошо».

Усмехнувшись под маской, маг отдался ощущению легкости, которое приносила каждая порция стимулятора. Сознание расширилось, восприятие обострилось, кристально ясные мысли текли с невероятной скоростью, буквально выжимая все ресурсы мозга. В таком состоянии, рыцарь даже без вспомогательного оборудования, мог создавать рунные круги, используя лишь концентрацию, магию и волю.

На что надеялся Лобо, вызывая диверсанта на поединок? На самоуверенность своего врага, умудрившегося за краткий срок встряхнуть всю базу Республиканцев.

«Ты ведь сильный? Очень сильный, хитрый и быстрый. Ну что тебе стоит справиться с каким-то рунным недоучкой? Я ведь даже колдовать нормально не могу…».

Злая веселость поднималась откуда-то из груди, кулаки то сжимались то разжимались, глаза немигающим взглядом смотрели через визоры шлема, на которых отражались показатели брони и организма. В любой момент по команде хозяина, доспех был готов вколоть обезболивающее, новую порцию стимулятора, (что грозило побочными воздействиями на сердце и печень), или же вещество способствующее свертываемости крови.

«Ну же! Где ты там? Вот он я: один, без охраны и оруженосцев».

Рунный маг не сомневался, что его провокация увенчается успехом. Враг уже успел показать свою силу и просто не сможет отказать себе в желании уничтожить, а еще лучше захватить рыцаря…

«А может быть я все же ошибся?».

Не успела мысль сформироваться окончательно, как в спину ударило «ледяное копье», разлетевшееся безвредной крошкой, после столкновения с личным барьером. Тут же сенсоры шлема нашли врага, засевшего на крыше одного из складов.

— Как некультурно. — Неспешно обернувшись, минотавр посмотрел точно в то место, где должен был находиться диверсант, но увидеть смог только нечеткий силуэт. — С кем имею честь…?

— Мозенрат. — Прозвучал спокойный ответ, по интонациям голоса позволяя понять, что враг абсолютно уверен в своем превосходстве.

«Не ошибся».

— Просто «Мозенрат»? — Лобо изобразил недоумение, словно ожидал что противник представится длинным красочным титулом.

— Мы манерам не обучены. — Усмехнулся полосатый маг. — Покажи пример и может быть я исправлюсь.

— Нести свет просвещения — это долг каждого рыцаря. — В тон собеседнику, но с намеком на покровительственное отношение, заметил Республиканец. — Позвольте представиться, добрый сэр: Лобо Цефал, старший рыцарь-наставник ордена рунных магов.

— О! — С фальшивым восторгом отозвался враг. — Да меня решили ловить на важную рыбу.

— Так кто же вы, «просто Мозенрат»? — Настолько вежливо, что это просто невозможно было принять за искренность, спросил минотавр.

— Всего лишь скромный гранд-магистр… — Смущенно ответил противник. — Но ведь мы здесь не для того, чтобы мериться длинной титулов?

«Ты несомненно прав».

Пока Лобо вскидывал руки, символы выгравированные на наручах его доспеха, вспыхнули двумя разными комбинациями. С правой ладони тут же сорвался огненный шар, с пальцев левой кисти ударила ветвистая белая молния, запоздавшая всего на пол секунды. Учитывая вложенную силу и скорость атаки, этого должно было стать достаточно, дабы пробить щит средненького некроманта, (доказано дуэлями с беженцами), но…

«Шустрый, гад».

Мозенрат просто ушел из-под атаки, сместившись влево, а затем повторно уклонился от нового потока молний. Подобные скорость восприятия, реакция и движения за гранью возможностей обычного тела, не могли не вызывать зависть. Однако же, это совершенно не означало, что рыцарь вдруг потерял шансы на победу.

«Не один раз мне приходилось убивать тех, кто был быстрее меня».

Символы на наручах вспыхнули новыми комбинациями, и вот во врага уже летят «огненные болты», «магические стрелы», «воздушные кулаки». От напряжения разума, в голове все будто кипело, но останавливаться ни на секунду было нельзя. Лобо прекрасно понимал, что не успевает использовать что-то более сложное или разрушительное, но и врагу приходилось отвечать самыми простыми приемами, легко блокируемыми личной защитой.

Мозенрат прыгал с крыши на крышу, скрывался за углами зданий, использовал заклинание перемещения. С его стороны летели взрывные лучи, «ледяные стрелы», «копья праха», (если бы не они, минотавр начал бы сомневаться, что сражается не против обычного пони), и многие другие заклинания низкого ранга.

Со стороны бой напоминал забавное зрелище: странного вида четырехкрылая и однорогая химера, бегает вокруг крутящегося на месте словно юла минотавра. Боевые плетения рунного мага, постоянно промахиваясь мимо цели, разносили на кучи мусора склады, казармы и их содержимое, в то время как вокруг него, бушевал вихрь из взрывов и осколков. Двигались же они оба настолько быстро, что далеко не каждый воин успел бы уследить за перемещениями.

«Накопители разряжены до шестидесяти процентов… Такими темпами, бой на истощение я проиграю».

В этот момент Мозенрат растроился, и все его копии побежали в разные стороны. Лобо пришлось отвлечься на их уничтожение, благо что двигались дубликаты раза в четыре медленнее оригинала, но за это время их создатель успел сотворить более мощное заклинание.

Ледяное копье, в наконечнике которого пылало алое пламя, стремительно неслось прямо в грудь рыцаря. Не обладая той же ловкостью что и противник, рунный маг просто выставил перед собой скрещенные руки, а затем воздух исказился. Смертельный снаряд, попав в аномалию, просто исчез, а волна разрушительной силы, подчиняясь взмаху Республиканца, понеслась к гранд-магистру.

«Сейчас мы тебя немного замедлим».

На сенсорах, в зоне чувствительности шлема, появились два десятка зеленых маркеров, обозначающих дружественные боевые единицы. Учитывая уровень разрушений сотворенных одаренными, приблизиться к ним могли только «железные гвардейцы», инстинкта самосохранения лишенные полностью.

«Не важно».

Символы на наручах начали вспыхивать в причудливой последовательности, в которой никто кроме другого рунного мага, не смог бы определить какую-то закономерность. Пришлось даже проигнорировать «таран праха», «копье разложения» и шаровую молнию, дабы закончить свой безумный шедевр.

— Оцени, уродец: «Обратный схлопывающийся барьер»!

Вокруг поля боя возник синеватый полупрозрачный купол, тут же начавший сжиматься, стягивая к центру весь мусор и всех разумных, кому неповезло оказаться внутри. Прелесть заклинания заключалась еще и в том, что в зоне воздействия невозможно было перемещаться, а значит и сбежать.

— А теперь… — Лобо оскалился, жалея о том, что из-за маски враг не видит выражения его морды. — «Термальная детонация»!

Все что находилось внутри сжимающегося барьера, вспыхнуло белым пламенем…

* * *

«Как же больно и горячо… Опять броня оплавилась? Это уже третий комплект за месяц».

Содрав с головы безнадежно испорченный шлем, рыцарь перевернулся на спину и посмотрел на далекое небо, скрытое тучами. В нос тут же ударил запах гари, паленой шерсти и кости, (а он еще удивлялся, почему все мастера срезают рога…). Порция обезболивающего, впрыснутого в кровь, позволяла сейчас не корчиться в агонии, но и о продолжении боя не могло идти и речи.

«И все же я победил».

Сам рунный маг выжил лишь благодаря двум факторам: заклинанию «морозного щита», которое активировалось за миг до взрыва, а так же запасу прочности собственной брони, рассчитанной на прямое попадание из корабельного орудия.

— Ха… ха-ха-ха… — На глазах выступили слезы, но вытирать морду покрытыми гарью перчатками, было не самой лучшей идеей, от воплощения которой удалось удержаться. — Я завалил гранд-магистра Зебрики.

С некоторым трудом приняв сидячее положение, Лобо осмотрелся и выругался. Проморгавшись и тем самым избавившись от лишней жидкости, он снова осмотрелся и присвистнул:

— Да тут словно война прошла… Ах да: мы ведь на войне. — Встав сперва на колени, затем приняв вертикальное положение тела, рунный маг раскинул руки в стороны и хрипло прокричал. — Я завалил гранд-магистра! Где мой памятник… кха-кха…

— Будет тебе памятник. — Прошипел дико злой голос из-за спины. — Посмертно.

— Эхм… Кхак…? — Опустив взгляд, Лобо увидел когтистую чешуйчатую лапу, которая высовывалась у него из груди, лишь каким-то чудом не задев сердце, (или это был расчет?). — Кхак тхы вхыжхел?

Боли не было, как и страха, лишь недоумение и искренняя детская обида. Тело же еще даже не поняло, что фактически мертво…

— «Вакуумный щит», «кинетический барьер», «покров праха»… и немного удачи. — Раскрывать все свои секреты Мозенрат не собирался, а потому умолчал, что основную силу удара смог пережить благодаря тому, что запечатал себя в свиток, который при разрушении печати, высвободил все свое содержимое на свободу, при этом позволив провести в безопасном пространственном кармане почти секунду. — Славный последователь Дейдары, мне будет очень интересно с тобой поболтать в более мирной обстановке.

— Пхобхолтаем… в тхартхархе. — Отхаркивая кровь, прошипел рыцарь, из последних сил хватаясь обеими руками за лапу противника, чтобы не дать ему сбежать. — Огонь!

Бойцам «железной гвардии» не нужно было повторять дважды. В отличие от живых солдат, они были лишены эмоций и потому получив приказ, начали стрелять на поражение, выпуская из тяжелых скорострельных самострелов, настоящий ливень из тяжелых пуль.

«Простите… учитель… видно мне не суждено продолжить ваше дело».

(Конец отступления).

ВОЙНА 6

«Какой смелый, самоотверженный, благородный и даже героический поступок! Жаль что совершенно бесполезный».

Барьера, который мешал бы перемещениям, над нами уже не было, а еще до нанесения подлого и бесчестного удара в спину, один из потоков сознания начал создавать необходимое заклинание. И все же, пришлось использовать немного духовной силы, напитывая правый глаз, дабы при помощи контроля воздуха, создать вращающуюся преграду, не блокирующую а отводящую пули в стороны, (только вот этого оказалось недостаточно, в результате чего мои крылья, обеспечивающие еще один слой защиты, обзавелись несколькими рваными ранами).

«Хорошо что пули с более легкими, замораживающими и зажигательными наполнителями, все же отклоняются щитом».

— До встречи в новой жизни. — Усмехаюсь глядя в затылок минотавру, его телом прикрываясь с той стороны, откуда выстрелы звучали наиболее часто.

Вспышка и мгновение дезориентации, которые сопровождали каждое перемещение, оставили после себя ощущение внутренней опустошенности. Появился я всего в полутора десятках метров от того места с которого исчез, и не теряя времени, полетел вверх. «Железные дровосеки» хоть и быстро отреагировали на изменение обстановки, но пока вскидывали свое оружие и прицеливались в постоянно виляющую мишень, расстояние между нами стало слишком большим.

«И снова непредвиденные сложности: хорошо меня этот двурогий погонял. Нужно срочно усиливаться, а то боюсь при встрече с кем-то более серьезным, таких трюков будет недостаточно».

В когтистых пальцах передней лапы, истекал кровью вырванный кусок ребра, на котором еще осталось немного плоти. Для призыва души умершего, этого будет вполне достаточно, ну а тел для вселения можно набрать и среди рядового «мяса».

«Хм-м… А что если ускорить один проект? Заодно и потренируюсь в создании жизнеспособных химер, способных оставлять потомство».

Несмотря на вяло текущие размышления, часть потоков сознания продолжала отслеживать обстановку и управлять полетом, постоянно маневрируя. Мой путь лежал напрямик к облакам, где ощущение жизни показывало нахождение зебрасов Скарлет.

«Странное ощущение: вроде бы и победил, добился всех поставленных перед собой целей… но убегаю с почти опустошенным резервом, который даже метка восстановить не успевает. А ведь если бы рунный маг чуть больше знал о моих способностях, вряд ли так глупо проиграл бы».

Наконец, облака приблизились вплотную, затем окутали меня со всех сторон, создавая иллюзию одиночества и защищенности, а после этого остались позади, открывая взгляду небесное полотно. Раннее утро вступало в свои права, но видно это было только на высоте…

«Где…? А, вот куда „киты“ улетели».

Взмахнув пару раз всеми четырьмя крыльями, уже успевшими полностью восстановиться, приближаюсь к воздушным войскам Зебрики. На встречу тут же отправились черно-красная крылатая зони, еще четверо зебрасов из ее «крыла», а вместе с ними молодая охотница роя Стар, старающаяся казаться как можно менее заметной.

— Гранд-магистр…? — Зависшая в паре метров передо мной Скарлет, выразительно изогнула брови, одновременно выражая и беспокойство и требуя отчет, (статус не позволял начать меня допрашивать, а беспокойство о самочувствии, можно было бы воспринять как неверие в мои силы).

«Среди своих солдат, изображаю непонятно что».

— Все идет по плану. — Мой голос спокоен и звучит уверенно. — Приступаем к второму этапу.

— Господин. — Осмелилась вступить в беседу вампирша. — Мать сообщает, что два оставшихся генератора защищены слишком хорошо и она не может к ним пробиться. Артиллерия выведена из строя лишь на треть…

— Дальше тянуть нельзя. — Добавляю словам настойчивости. — Пока враг не оклемался, нужно продолжать атаку.

— Слышали гранд-магистра? — Скарлет повысила голос, сверкающими магией глазами обвела своих спутников и набрав в грудь воздуха, решительно рявкнула. — Начать вторую фазу.

* * *

— Сильно устал? — Спросила черно-красная зебраска, передавая мне фляжку с витаминным бульоном.

Мы сидели на спине одного из «китов», отстраненно наблюдая за суетой подчиненных, занятых сбрасыванием бочонков с алхимическим огнем, кувшинов с кислотами и прочих сосудов с алхимическими веществами. Воздушный флот не стал опускаться ниже облаков, зависнув прямо над базой минотавров, из-за чего ориентироваться приходилось на ощущения магии жизни и смерти, подсказки духов и советы передаваемые Стар через свою дочь.

— Все нормально. — ПНБ я уже перевел в режим ожидания, давая организму отдохнуть от повышенной нагрузки, пусть это и увеличивало время необходимое для заполнения резерва. — С чего такая забота?

— Разве я не могу беспокоиться о своем прямом начальстве? — Попыталась изобразить возмущение Скарлет, но под моим взглядом быстро сдалась. — С меня Уно шкуру спустит, если с тобой что-то случится и она не узнает об этом первой.

«Мило и… Странно. Сестра приставляет свою особенную Зони, чтобы та за мной следила».

— И хватит ухмыляться. — Летунья недовольно наморщила носик и ткнула меня правым передним копытцем. — Вот расскажу ураганчику о твоих похождениях, сам прочувствуешь на себе беспокойство скучающей кобылы.

— Хм? — Вскидываю брови в вопросительном жесте. — «Ураганчику»?

— Ой. — Крылатая зони быстро осмотрелась, убеждаясь что нас никто не слышит, (за что «спасибо» следует сказать воздушному барьеру). — Уно ни слова.

«Значит „ураганчик“? Не знаю как она получила это прозвище, но сестренке подходит».

С невозмутимым видом покивав, что вызвало всплеск подозрительности у моей собеседницы, возвращаюсь к наблюдению за событиями, происходящими внизу. Ощущение жизни, да и контроль воздуха, пусть и не позволяют разобрать подробностей, но позволяют получить представление об общей картине.

Минотавры, неожиданно лишившись двух из четырех генераторов защитного поля, не стали перегружать оставшиеся артефакты, уменьшив их зону покрытия до одной трети от начальной площади. Солдаты, зачистив последних химер, выпущенных мной на их базе, дисциплинировано отступили под защиту барьера, оставляя пустые постройки из железа и бетона, на которые и обрушился смертоносный дождь. В результате этих действий, им удалось минимизировать потери в живой силе, при этом потеряв ряд складов и часть артиллерии.

Прямо сейчас, под действием огня и кислот, две трети укреплений превращаются в сплошную массу, в которой сложно выделить отдельные элементы. Однако же, несмотря на все успехи первой фазы операции, сейчас можно сделать вывод, что второй этап если не провалился, то очень близок к этому.

«Каков же запас прочности у стационарных генераторов? Купол уже несколько минут бомбят, а он почти не померк».

— Если барьер не падет, то Гривусу придется отступать. — Произношу очевидный факт… и с удивлением слышу облегченный выдох Скарлет. — Ты думала, что я поведу легионеров на заведомо безнадежный бой?

— Ну… — Зебраска смутилась. — Некоторые твои решения, да и фраза о том, что мы умрем только когда ты позволишь… В общем, у некоторых бойцов сложилось двойственное мнение.

«М-да. И почему я об этом узнаю только сейчас?».

— Можешь передать подопечным, что я не собираюсь их гробить в бессмысленных сражениях. — Перевожу взгляд на правый «борт» «кита», откуда зебрасы начали скидывать новую партию бочек. — Даже обидно, что обо мне такие слухи ходят.

«То, что я способен отдать подобный приказ, совершенно не означает, что я буду это делать».

— Не дуйся, великий гранд-магистр. — Изобразив голосом раскаяние, черно-красная кобыла подсела ко мне поближе и заговорщическим шепотом предложила. — Хочешь я в качестве извинений… сделаю тебе эротический массаж?

— Уно расскажу. — Отзываюсь практически рефлекторно, на всякий случай все же проверив реакции организма собеседницы, чтобы убедиться в том, что она просто шутит, пытаясь разрядить атмосферу.

— Ммм. — Скарлет на секунду задумалась, прикоснулась левым передним копытцем к губам и заявила. — Думаю ураганчик будет не против, если я стану чуть ближе с ее младшим братиком. Она кобылка не жадная, особенно в тех случаях, когда дело касается тебя.

— Тогда… — На миг мне показалось что сейчас барьер исчезнет, но он лишь мигнул и засветился еще ярче. — Натравлю на тебя Мистику, Тантру и Мираж.

— Почему не Астрал? — В голосе собеседницы прозвучало искреннее любопытство. — Вроде бы именно с ней у тебя самые тесные отношения.

— Астрал слишком «щедрая». — Хмыкнув, несколько смущенно ворчу в ответ. — А вот ее сестра, с удовольствием предпримет все меры, дабы рядом со мной не оказалось еще одной конкурентки.

— Не думала, что ты еще и с Мистикой. — Удивилась зебраска.

— В том-то и дело, что между нами строго деловые отношения: она исполняет мои приказы и в меру сил охраняет шкуру, а заодно следит за… Не важно. — Еще одна серия взрывов, бессильно разбилась об купол защитного поля. — Вот бы взорвать под ним что-нибудь большое… Эх, не догадался.

— С каждым бывает. — Утешила меня черно-красная кобыла. — А о массаже подумай, я буду не против.

— Скарлет. — Поворачиваю морду к крылатой зони, которая от моего резкого движения чуть вздрогнула. — Ты ведь ко мне ничего не испытываешь, так зачем все эти разговоры?

— У тебя забавная реакция. — Безмятежно отозвалась зебраска.

— Выпороть бы тебя. — Отвернувшись, снова концентрируюсь на событиях происходящих внизу. — Боюсь только, что этого ты и добиваешься.

— Я так понимаю, что атаковать мы сегодня уже не будем? — Резко сменила тему разговора летунья. — Если все вместе ударим, то энергетический щит пробьем, но на сражение сил уже не хватит.

«Нам нужна артиллерия, которая смогла бы продавливать подобные барьеры. Постоянно рассчитывать лишь на собственные силы бойцов, в этой войне нельзя».

— Пусть Стар передаст Гривусу приказ об отступлении к лагерю. — Слова давались очень неохотно, все же шансы на победу в сражении были велики, только вот в стратегическом противостоянии, большие потери означали бы поражение во всей войне, (воскресить всех и сразу, не получилось бы, даже если на складах лежали бы готовые к вселению душ тела. — Сбрасываем последние «подарки» и тоже уходим.

Черно-красная кобыла кивнула, вскочила на ноги и убежала отдавать приказы, оставив меня в гордом одиночестве, с питательной смесью во фляжке и тяжелыми мыслями в голове.

«Артиллерия нужна мощная и мобильная, чтобы пробивать барьеры… Стоп! А ведь магические щиты — это не панацея. Вещество, которым покрывали стены в бункере, так же как и металл, из которого состоит входная „дверь“, успешно сопротивляются магии. А что если мы будем делать снаряды, с оболочкой из этого вещества? Размеры пушек, необходимые для успешного поражения целей, будут гораздо меньше чем аналоги минотавров».

Новая идея настолько меня захватила, что я почти пропустил тот момент когда были сброшены последние сосуды, а «киты» начали набирать скорость, уходя на запад. Лишь ощущение движения ветра, отвлекло разум углубившийся в расчеты, заставив обратить внимание на внешний мир.

«Пусть сегодня мы потерпели неудачу, но что-то мне подсказывает, что в будущем нас ждет немало успехов… Нужно до них только дожить».

ПИСЬМА ДОМОЙ 2. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

«Здравствуй Мара. Вчера наша флотилия наконец подошла к берегам Зебрики и началась разгрузка, а у меня выпало несколько свободных минут в тишине, чтобы написать это письмо.

Знаешь, когда в учебном корпусе, где готовили новобранцев, нас предупреждали о необходимости преодолеть все свои страхи, я думал что нас просто запугивают. Однако, вид головы змеи, в пасть которой взрослый минотавр мог бы забраться вместе с броней и оружием, развеял все сомнения, (один клык мне удалось взять как сувенир, так что передай братишке, чтобы ждал посылку).

Первыми на берег отправились бойцы штрафного батальона, собранного из преступников. Они выяснили, что в воде водятся медузы, испускающие отравляющие газы в воздух, так что без шлемов с фильтрами, даже в каютах находиться запрещено.

Казалось бы, что не так давно мы отплыли из порта Республики, а меня уже мучит тоска. Каждую ночь во сне, я вижу твои прекрасные глаза и вспоминаю нашу первую встречу, (здорово меня твой отец гонял…).

Передавай приветы отцу и маме, не перетруждайся на работе и помни, что я сильно скучаю. Как только вернусь в Республику, мы наконец-то сможем выкупить тот домик в деревне, который тебе так понравился».

* * *

— «Залп!» — Прогремел голос командира в динамиках шлема, заставляя указательный палец правой руки, дернуться зажимая спусковой крючок. — «Держать строй, коровьи дети!».

Скорострельный тяжелый самострел, установленный на небольшом возвышении, выбрасывая облака искр и едкого дыма, мерно дрожал под руками. В сторону надвигающейся волны нежити, одна за другой вылетали тяжелые пули, выбивающие из земли фонтанчики пыли и разносящие на куски костяную и деревянную броню монстров. Вспышки и грохот взрывов, дополняли картину побоища, но враг невзирая на чудовищные потери, даже не помышлял об отступлении.

«Они же не разумные и бояться не могут».

Стиснув зубы, стрелок повел стволом скорострельного самострела из стороны в сторону, затем заменил опустевший барабан с патронами,(диск, в котором находилась подвижная лента на две сотни выстрелов), и продолжил вести огонь.

Смотреть на тварей, которые будто бы из кошмаров выбрались, было страшно до дрожи в коленях. Лишь оружие, мощное и смертоносное, позволяло справиться с эмоциями и убедить себя в собственной смелости.

Краем зрения минотавр заметил, как на встречу химерам вышли сверкающие синими огнями из глазниц шлемов, воины «железной гвардии». Тяжелые алебарды в их руках, порхали легко и непринужденно, словно и не весили больше десятка килограм каждая.

Остальной бой запомнился лишь бесконечной стрельбой, отступлением к берегу, бросками гранат по команде командира…

* * *

«Дорогая Мара, вот я и снова пишу письмо, пусть и прошло совсем немного времени.

Базу на берегу мы все же создали, наши маги заморозили мелководье, так что медузы больше не опасны, но командиры все равно запрещают снимать шлемы при нахождении на улице. Скажу тебе, что спать в поддоспешнике — это удовольствие ниже среднего.

Кормежка, вопреки ожиданию многих, не стала лучше чем на кораблях, а причина тому заключается в ядах. Оказалось что зебры, не только на мелководье выпустили медуз создающих отравленный газ, но и все источники питьевой воды на многие километры вглубь материка, тоже отравлены. Искать же еду на земле, где из растений только кривые деревца, а из почвы растут только колючие кустарники, дело неблагодарное и опасное. Вот и выходит, что на завтрак, обед и ужин, у нас строго ограниченный рацион, который состоит из сухих батончиков, консервов и грибов. Даже обычной каше, которую варят только по утрам, я рад словно самому изысканному деликатесу.

Ночные налеты полузебр уже надоели: выспаться никак не удается, а ведь еще и разрушения причиненные взрывами нужно восстанавливать. Хорошо что наши магические щиты, надежно защищают базу от снарядов прилетающих из-за облаков… Я ведь рассказывал, что небо над нашими головами затянуто тучами?

Помнишь, в школе нам рассказывали, что пегасы умеют управлять погодой, гоняя по небу тучи и облака, поднимая ветер и устраивая ливни? Даже смешно вспоминать, какие мысли тогда роились в моей голове, при рассматривании картинок в учебнике и формул, доказывающих эффективность подобной деятельности. Оказывается что крылатые зебры, если и хуже своих Эквестрийских сородичей владеют этим умением, то совсем ненамного.

Как там дела дома? Как твоя работа? Вчера приснилось, что мы сидим в беседке, перед домом твоего отца, в небе светит яркое солнце и поют птицы, а ты рассказываешь об успехах дочки. Когда проснулся, долго не мог понять, где нахожусь, а потом расстроился, вспомнив что мы еще даже свадьбу не сыграли…».

* * *

Выбрасывая клубы черного дыма из труб, сминая кустарники и продавливая в мягкой земле широкие борозды, в направлении одной из сторожевых крепостей ехала мобильная артиллерийская установка. Она выглядела как длинная высокая платформа, установленная на три пары широких колес, вгрызающихся в землю рядами железных шипов, на которой располагались сразу три крупнокалиберные пусковые трубы и два скорострельных самострела. В движение же механизм приводился паровым двигателем, установленным под броню, в качестве топлива использующим черную маслянистую жидкость.

Рядом с первой платформой ехали еще девять аналогичных установок, окутанных собственными слабыми защитными полями. Впереди и позади транспортов маршировали колонны солдат, закованных в полную броню и вооруженных «до зубов». Замыкали же процессию четыре колесных танка, которые выглядели как укороченные платформы всего с четырьмя колесами, на которые вместо пушек установлена вращающаяся округлая башенка с единственной пусковой трубой.

Параллельно первому отряду, состоящему приблизительно из двух тысяч солдат, двигались второй, третий и четвертый. Отставая от авангарда метров на пятьсот, маршировала основная часть воинства, в которой находились самоходные повозки с основной артиллерией и припасами.

«Как же надоели тучи: начинает казаться, будто они затянули весь мир, погружая Эквус в вечные сумерки. Ха! Прямо исполнение мечты Найтмер Мун».

Сидя на броне самоходки, минотавр скучающим взглядом рассматривал поле колючего кустарника, протянувшееся от горизонта до горизонта. В этих зарослях трудно было что-то рассмотреть, бойцам республики приходилось прорубать себе дорогу мечами и топорами, или же пускать вперед тяжелые машины. С другой стороны, прятаться в зарослях было удобно, да и ямы удавалось обнаружить только тогда, когда они находились прямо под носом.

«А еще эта тишина… Где вообще все звери и птицы?».

— О чем задумался, Ромеро? — Пройдясь по платформе, неспешно «ползущей» к пока еще далекой цели, рядом со стрелком уселся наводчик пусковых труб.

— О природе. — Признался минотавр. — Как-то от страны магов, способных за часы выращивать сады плодоносных деревьев, я ожидал чего-то…

— По цветочкам соскучился? — Приятель хохотнул. — Не забывай: мы здесь как захватчики.

— Да знаю я. — Стрелок махнул левой рукой, обводя унылую серую картину. — Просто этот вид, как-то давит на мозги.

— Смотри на это под другим углом. — Посоветовал наводчик. — Зебры ради нас вырастили такой огромный сад!

— «Ботаники, а вы не оборзели?». — Раздался возмущенный голос из динамиков шлемов. — «Мы тут грязь копытами месим, а вы с удобствами на самоходке едете».

— «Нужно было учиться лучше, а не бегать в самоволки». — Хмыкнул в ответ Ромеро. — «Пожинай плоды своих трудов».

— «Каждому по заслугам его». — Поддержал напарника наводчик.

— «Разговорчики в строю». — Недовольно прорычал голос офицера. — «Сейчас будет „каждому болтливому, по рогам и чуть пониже хвоста“».

Среди бойцов послышались смешки. Однако же, на этом легкая прогулка и закончилась.

Внезапно, прямо под ногами воинов Республики вспучилась земля, а затем из открывшихся провалов вынырнули огромные черви, толщина тела которых достигала двух обхватов рук взрослого минотавра. Несчастные, которым не повезло оказаться над этими монстрами, даже понять не успели, что происходит, как провалились в зубастые пасти.

В динамиках зазвучали приказы, бойцы выхватывали мечи и вскидывали самострелы, кто-то догадался швырнуть зажигательную гранату в глотку очередному чудовищу. Сам Ромеро смотрел на происходящее, находясь в каком-то ступоре: на его глазах минотавр маршировавший всего в паре метров от самоходной платформы, был сожран вынырнувшим из земли монстром, так что даже пикнуть не успел.

Тем временем, черви столь же внезапно как появились, исчезли в своих туннелях, из которых потоком хлынули костяные химеры, похожие на пауков. Этот враг был знаком и не слишком опасен, однако же в ситуации когда не получалось сомкнуть строй, даже они умудрялись причинять вред.

Стрелять, находясь посреди своих товарищей, решались очень немногие, да и офицеры приказали браться за мечи и топоры. Пока воины разбирались с костяными пауками, никто не обратил внимания на крыс, выбравшихся из тех же дыр в земле. Когда же грызуны разбежались и их стало много, было уже поздно что-то предпринимать.

Десятки взрывов разбрасывали минотавров в стороны, разрушая то подобие строя, что у них еще оставалось. И все же, ущерб от подрыва крысинных бомб был минимален, благодаря укрепленным рунами доспехам, Республиканцы в большинстве случаев отделались легкой контузией.

После этого с неба стали падать глиняные кувшины с алхимическим огнем, «жидким льдом» и кислотами. Смертоносный дождь закончился быстро, но ему на смену, из покрова серых туч, вынырнули гигантские силуэты крылатых ящеров.

— «Драконы!» — Разнесся чей-то панический вопль по внутренней связи.

— Ромеро! — Стрелка пнул в бок его напарник, тем самым выводя из созерцательного состояния. — Быстро к самострелу!

Тело подчинилось команде даже раньше, нежели разум ее осмыслил, а стоило рукам взяться за рычаги управления скорострельным орудием, как растерянность и волнение исчезли.

В небо устремились столбы разноцветных искр, что ознаменовало выстрелы устаревших пушек. После этого навстречу крылатым ящерам устремились снаряды, похожие на большие дротики с оперением как у стрел. Драконы же, выстроившись в линию, стремительно снизились, широко расправили крылья и планируя в пяти-десяти метрах над землей, выпустили по струе огня.

— «Огонь! Огонь! Огонь!!!». — Надрывались криком динамики шлема, но смысл слов проходил мимо разума.

— Аааа…! — Зажав спусковой крючок на рукояти самострела, Ромеро широко раскрытыми глазами смотрел на приближающегося монстра, своим дыханием выжигающего землю и попадающихся на пути бойцов. — Ааа!

Собственный крик застыл в ушах, зрение невероятно обострилось а весь мир вокруг будто замедлился, позволяя во всех подробностях рассмотреть морду крылатого ящера, вплоть до мелких чешуек на широком лбу, а так же пули, нескончаемым потоком несущиеся на встречу живому воплощению мощи. Сердце стучало все громче, стремясь вырваться из грудной клетки, в которой явно стало тесно, по ногам потекло что-то горячее…

Внезапно что-то изменилось: правый глаз дракона взорвался кровавыми брызгами, пламя с ревом вырывающееся из его пасти угасло, после чего он как-то неуклюже ткнулся головой в землю и перекувыркнувшись, врезался всей тушей в самоходную платформу. Щит, активированный на предельную мощность, мигнул и погас, но все же смягчил столкновение.

Еще какое-то время, стрелок зажимал спусковой крючок, не осознавая что патроны в барабане давно закончились и пули больше не вылетают из ствола. В чувства же его привел удар по шлему, заставивший голову мотнуться из стороны в сторону.

— Да очнись же ты! — Какой-то офицер, (перед глазами все расплывалось и все еще находился образ несущегося над землей крылатого монстра), схватил Ромеро за плечи и встряхнул. — Бой еще не закончился, герой!

— Я… Я обоссался. — Всхлипывая и трясясь всем телом, чувствуя себя совершенно жалким и разбитым, проблеял стрелок, всей душой желая оказаться где-то в другом месте. — Я домой хочу-у-у!

— Отставить сопли! — Новый удар заставил голову мотнуться в другую сторону. — Я тоже обоссался и хочу к маме. Но сейчас мы должны выжить! Ты понимаешь, боец? Мы должны выжить! А потому сожми свои причиндалы в кулак и продолжай стрелять!

Как не странно, но эти слова подействовали как ушат ледяной воды. Истерика отступила, мысли прояснились а в тело словно влили новую силу. Срывающимся голосом рявкнув в ответ что-то вроде «Так точно, сэр!», Ромеро принялся перезаряжать свое орудие.

А вокруг тем временем творились хаос и безумие: то тут, то там из земли выныривали огромные черви, тут же заныривающие обратно, захватив с собой одного или двух солдат, а из образовывающихся проходов, с воем и гиканьем выпрыгивали вооруженные зебры, облаченные в костяную или деревянную броню. Полосатые варвары метали кувшины с зажигательной смесью, кидали короткие копья, бросались на минотавров размахивая мечами, вполне способными пробивать рунную броню. Однако же, они не вступали в затяжные противостояния и стоило Республиканцам скопить в месте прорыва достаточно сил, тут же отступали в туннели, где их преследовать никто не рисковал, (только гранаты бросали, дабы своды обрушить). В небе же появились крылатые силуэты, похожие на пони в глухой деревянной броне, оставляющей открытыми только крылья.

«Как там их называют? Ах да: зони».

Задрав ствол скорострельного самострела вверх, Республиканец пытался попасть хоть в одну крылатую фигурку, мельтешащую где-то над головой. Полосатые летуны огрызались заклинаниями и арбалетными болтами, в основном занимаясь прикрытием отрядов зебр. А в какой-то момент, они все отступили и бой завершился, оставив на земле кучу следов взрывов и изуродованных тел.

* * *

«Дорогая Мара, я тебя люблю.

Я и раньше говорил тебе эти слова, но только теперь по настоящему понимаю их смысл. Лишь взглянув в глаза казалось бы неминуемой смерти, начинаешь ценить все прелести жизни и саму возможность чувствовать.

Когда я вернусь в Республику, мы обязательно сыграем свадьбу, на которую пригласим всех друзей и знакомых. Потом купим дом и будем жить вместе.

Я сделаю все, чтобы ты была счастлива, обещаю.

Только дождись».

(Конец отступления).

МАЛЕНЬКИЕ РАДОСТИ УЧЕНОГО

Белый свет заливал лабораторию, не оставляя шансов ни единой тени, вдоль стен стояли колбы заполненные питательным раствором, внутри которых плавали тела зебр, зони и некоторые мои эксперименты. В дальнем от входа углу, отделенном от основного помещения барьерами, дозревала новая партия гибридных мозгов, на основе которых создаются управляющие узлы для нежити, а в ближайших планах барьеры и магическое оружие.

«Вложить в мозг несколько заклинаний, объединить несколько образцов в единую сеть, установить задачу с системой поощрений и наказаний, основанной на стимуляции при помощи гормонов. Дрессировка рефлексов, как у собаки Павлова».

Конечно, гораздо проще выращенные мозги обрабатывать некромантией, превращая в подобие лича, но при этом теряется часть свойств и та же магия жизни, становится полностью недоступна. А ведь я планирую из гибридных мозгов, имеющих склонность к друидизму, создать лечебную установку, способную проводить диагностику, лечить и принимать решения, (в ограниченной сфере деятельности). В будущем, на искусственно выращенных помощников, можно будет переложить не только лечение раненых, но так же создание низшей и средней нежити, а возможно и воскрешение…

«Хотя… Лучше не рисковать, позволяя гибридным мозгам общаться с духами. Абсолютно все предусмотреть невозможно, а духи могут повести себя неадекватно, если их начнут призывать полуразумные дрессированные химеры».

Первый образец установки защитного поля, созданный из обработанных некромантией мозгов, уже отправлен Цезарю, как доказательство перспективности этого пути. Артефакт представляет из себя маленький алтарь из камня, который имеет форму диска высотой в сорок сантиметров, а диаметром в восемьдесят. В шесть ниш, установлены полуразумные гибриды, в которые заложено всего одно заклинание: «купол праха».

«По отдельности, запас сил каждого мозга, едва ли равняется слабому подмастерью, но благодаря частичному успеху использования эффекта резонанса, мощность барьера возросла до показателя среднего магистра. Жаль только область накрытия, равняется радиусу в десять метров, что можно решить либо увеличением количества гибридов в связке, либо увеличением размера самих образцов».

В отдельно стоящих колбах, дозревали мои «ученики». Мне все же удалось выделить духовно-ментальные слепки своей личности и поместить их в зародыши зони, приставив для наблюдения духов жизни. Печати позволили ограничить нагрузку на неразвитые мозги, заперев личность в ограниченном пространстве, которое похоже на клетку зверобога, установленную Уно. Пока что, мои двойники, получившие только отрезок памяти с момента рождения в прошлом мире, не имеют возможности воздействовать на внешний мир, но через пару месяцев, полностью поглотят неразвитые сознания своих вместилищ, оставшись единственными хозяевами оболочек.

«Получилась своеобразная одержимость, на первых этапах похожая на паразитизм».

Ровно восемь жеребят, по четыре зебраса и зеброга, сейчас дозревают в колбах. Совсем скоро они смогут выйти на свободу, дабы занять места моих учеников, а так же научных сотрудников. Возраст оболочек было решено довести до двенадцати лет, чтобы ни у кого не возникало вопросов о том, почему «Безымянные» сидят в бункере, а не отправляются на войну.

«Они будут полезнее здесь, да и некоторые проекты давно пора ускорить».

Я все же решил подарить этому миру чакру, при этом не делая исключений для каких-то отдельных разумных рас. Разумеется, это не благотворительная акция, вызванная внезапно наступившим маразмом, а план по собственному усилению.

Что такое чакра? Это смесь из жизненной, духовной и ментальной энергий, которая в соответствии с особенностями и желаниями пользователя, способна обретать те или иные свойства. А что такое чакросистема? Это структура, состоящая из сети каналов циркуляции и резерва, (так же называемого «ядром»), где и происходит смешивание отдельных составляющих.

Благодаря своей «Проклятой Печати», а так же образцу собственной чакры, постепенно подстраивающему тело жертвы под определенные показатели, «белый змей» мог переселять свою сущность из умирающей в здоровую оболочку. Существенным недостатком этой техники, была необходимость находиться вблизи от «маяка», к которому перемещалась душа, в случае же если бы расстояние не имело значения, наставник был бы по настоящему неубиваем, (ему требовалось бы постоянно держать в убежище пару тел для вселения и следить, чтобы никто не повредил душу).

Идея клеймить свои будущие тела, мне не нравится, так как это слишком заметно. Кроме того, моя метка, более безопасная для пользователей из-за отсутствия в ней агрессивной энергии, хоть и позволяет создать искусственную СЦЧ, но на деле является ограничивающим костылем, полезным исключительно на начальном этапе освоения силы. Да и если реально смотреть на ситуацию, то просто невозможно клеймить абсолютно всех…

«Так и представляю себе картину: приезжает посол Зебрики в Эквестрию, останавливает первого встречного пони и ничего не говоря, ставит на него печать. Пока первая жертва корчится на земле, переживая не самый приятный процесс проращивания СЦЧ, он отлавливает за хвост следующего подопытного».

Улыбка сама собой появилась в уголках губ.

«Боюсь что в такой ситуации, мое посольство продлилось бы ровно до того момента, как Селестия узнала бы о происходящем».

Другим вариантом, было поделиться с другими магами техникой создания метки. В результате, чакрой бы овладело гораздо большее количество разумных, но…

«Кто помешает магу, имея инструкцию по созданию ПНБ, разобраться в ее структуре? А затем, после опытов на вынужденных добровольцах, будут внесены изменения, которые обесценят все мои усилия. Да и не является подобный способ прививания чакры наследственным».

После рассмотрения многих вариантов, часть из которых была бредовой, а часть и вовсе безумной, я решил остановиться на создании микроорганизмов, способных выживать в любых условиях, единственной задачей которых будет постепенное проращивание СЦЧ в теле носителя. Дабы избежать мутаций, дефектов и патологий, необходимо прописать структуру «ядра» и каналов для каждого вида, начиная от зебр и зони, заканчивая драконами. В конце концов, раз Мудрец Шести Путей справился, то почему бы и мне не попробовать?

Дабы микроорганизмы могли правильно исполнять свою задачу, попадая в организм носителя они должны иметь возможность обмениваться сигналами между собой. В связи с тем, что хранить информацию о всех вариантах СЦЧ, в малом объеме невозможно, придется создавать единый архив, вроде Великой Силы, которая есть везде и всюду, при этом учитывая необходимость скрываться и защищаться от магических, духовных, биологических и химических способов воздействия. А ведь еще следует учитывать, что новое образование не должно мешать собственной магии и нервной системе…

В общем: работы непочатый край и даже больше.

И все же остается вопрос: какая мне польза от того, что жители Эквуса получат возможность манипулировать чакрой? Дело в том, что каналы, проращиваемые в теле подопытного, могут складываться в отдельные руны, или даже рунные конструкции, постоянно наполненные силой. Если я все же смогу осуществить свою задумку, то будет совсем не сложно из каналов СЦЧ, составить рисунок жертвенного ритуала, активирующегося при смерти носителя.

Предположим, что от каждого носителя еще не созданных микроорганизмов, в момент смерти мне будет доставаться одна тысячная его силы, (духовной и жизненной, ибо ментальная мне не нужна). Казалось бы, что это совсем мизерный объем, который еще и усвоить надо, что так же без потерь сделать не получится. В итоге, пользы от такой жертвы чуть…

А теперь представим, что в течении года, погибает несколько миллионов носителей ритуала жертвы. А в следующем году их становится еще больше, (а если дать установку на агрессивность и усиленное размножение…).

«А Мудрец Шести Путей, случайно не сделал тоже самое в моем предыдущем мире? Этим можно было бы объяснить постоянные войны, легкую возбуждаемость и даже красивую внешность всех пользователей чакры… Кроме совсем уж древних стариков».

С этой точки зрения, дар старика людям, уже не кажется наивной попыткой осчастливить всех и сразу. Если же от каждого погибшего пользователя чакры, он получал хотя бы одну десятитысячную силы, то к моменту моей гибели…

«М-да. Вот так и рушатся иллюзии о добрых поступках и безвозмездных подарках. С другой стороны, что это меняет? Погибшим будет все равно, даже если в итоге я буду забирать девять тысячных от их сущности».

Почему девять, если лично мне предназначается одна? Над проектом я буду работать со своими «учениками», на которых в итоге и ляжет основная тяжесть разработки микроорганизмов, так что с моей стороны было бы откровенной глупостью, изначально лишить их собственных кусков «пирога».

«Если не уважать своих напарников, то в итоге можно получить нож в спину».

Но все это дело далекого будущего, а пока же…

* * *

— Утро пришло, солнце взошло! — Насквозь фальшивым тоном, напеваю прямо на ухо подопытному, при помощи телекинеза выливая ему на голову стакан с водой. — Твоя старая жизнь закончилась, а новая принадлежит мне. Чем раньше ты с этим смиришься, тем менее болезненным для тебя будет наше общение.

— Кха-кха… — Лобо Цефал, распятый на алтаре стоящем в моей лаборатории, несколько раз дернулся пытаясь вырваться из цепей, а затем обратился к магии и испуганно распахнул глаза, так и не ощутив ее в себе. — Что… где… когда?

«Обожаю шокировать разумных. Это почти так же приятно как…».

Оборвав течение своих мыслей, настраиваюсь на рабочий лад. Подопытный, убедившись что освободиться не в состоянии, впился в меня ненавидящим взглядом.

— Только не говори, что отправляясь на войну с народом биомантов и шаманов, не был готов к тому, что твою душу захватят для своих экспериментов враги. — Изображаю смену выражения с веселого на шокированное. — Что? Ты о таком даже не задумывался?! Как это… беспечно.

— Дай только до тебя добраться, полосатая мразь… — Рунный маг напряг мышцы, но в ответ раздался лишь лязг цепей, так что даже налитые кровью глаза не помогли.

— Попрошу без выражений. — Погрозив собеседнику правым передним копытом, с усмешкой добавляю. — Тем более, что теперь выражение «полосатая тварь», в равной степени относится к нам обоим.

— Чт… — Лобо оторвал голову от алтаря и взглянул на свое тело, распятое в виде звезды. — Ты что со мной сделал?!

Поморщившись от слишком громкого крика, при помощи материализации, затыкаю собеседнику рот кляпом.

— Я тебя воскресил из мертвых и дал новое тело. — Отвечаю спокойно и вежливо. — Ну а попутно, я решил создать первого представителя новой расы, которую назову… Еще не придумал. Пусть будет «Тавры».

С первого дня жизни в этом мире, мне сильно не хватало рук, что частично удалось компенсировать при помощи ПНБ. Однако же, даже владея телекинезом, я продолжал скучать по повседневным мелким манипуляциям, доступным только существам обладающим пальцами.

Минотавры, грифоны, драконы и даже алмазные псы, (с представителями которых мне еще не доводилось встречаться), имеют хватательные конечности, но по какой-то причине, только двурогие сумели воспользоваться этим своим преимуществом, создав свою собственную магию и развив технологии. Я мог бы изменить свое тело, переселиться в другую страну и затеряться среди местных жителей, благо навыки и знания из прошлой жизни имеются, но это было бы несколько… неприятно с моральной точки зрения.

«Забавно, но кажется я привязался к Зебрике… или скорее к некоторым ее жителям, которых бросать не хочется».

В связи с этим, пару лет назад в моей голове зародилась мысль о создании расы прямоходящих зебр и зони. Изучение тел пленных минотавров, подтолкнуло реализацию этого плана, позволив решить проблему центральной и периферической нервных систем. Ну а бесцветная магия «быков», великолепно подходящая для создания артефактов и работы с рунами, оказалась прекрасной подкормкой для магии зони, увеличивая ее «яркость» и «насыщенность», почти до уровня позволяющего заводить потомство с чистокровными полосатыми.

«Если я об этом расскажу зебрасам и зеброгам, то Республиканцев начнут отлавливать, чтобы проводить ритуалы по собственному усилению. И плевать охотникам будет на потери среди своих и чужих».

Почему же минотавров не использовали как жертв для собственного усиления другие маги? Дело в том, что это было никому не нужно. Как такового усиления, ритуал не принесет, лишь изменение оттенка магии, на что большинству чистокровных магов попросту наплевать. Только для гибридов, это знание имеет какую-то ценность…

«Сколько уже живу в этом мире, а расы Эквуса продолжают меня удивлять. Сперва чейнджлинги, теперь минотавры, а потом кто? Может алмазные псы? Эх… Жаль что оленей в живых не осталось».

Как несложно догадаться, Лобо Цефал, (точнее его душа), был помещен мной в тело прямоходящего зеброга, черно-белой раскраски. Его таланты к рунной магии если не обнулены, то значительно занижены, зато появился слабенький дар к целительству, ну и не стоит забывать про формульную магию единорогов.

— Знаешь, мой новый друг, сейчас я оставлю тебя обдумать твое положение, а когда вернусь, мы обговорим условия сотрудничества. — При помощи телекинеза, поднимаю не сопротивляющееся тело над алтарем, предварительно развеяв кандалы, а затем опускаю в заранее приготовленную железную бочку. — Не скучай.

Задохнуться подопытному не позволят отверстия для проветривания, умереть не даст дух жизни, приставленный как надсмотрщик, ну а выбраться наружу, не имея возможности использовать хоть какую-то магию…

«Железо блокирующее магию — это просто находка. Хорошо что не все запасы отправились к кузнецам, которые готовят оболочки для снарядов».

— Ну… Пора на фронт. — Обведя взглядом свою обитель, печально качаю головой. — Везет Лиане: заявила что занимается клонированием и сбежала в академию…

Немного подумав, решаю все же не оставлять пленника вблизи от своих сокровищ. Пришлось активировать ПНБ, и используя грубую силу, переносить бочку в пустой склад, огражденный кинетическим барьером.

ВРАГИ И СОЮЗНИКИ. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

С серого неба моросил мелкий дождь, сырая земля не успевающая высохнуть или впитать влагу, превратилась в жидкую грязь, а витающие в воздухе испарения от ядов и кислот, превратились в тонкий слой тумана, доходящего до колен взрослого минотавра. Теплая погода и безветрие, совершенно не облегчали обстановку, заставляя воинов Республики постоянно носить защитные комбинезоны, доспехи и шлемы с фильтрами.

«Мерзкие бесчестные твари».

Мысленно выругался Тореро, окидывая взглядом стоянку своей армии. Им удалось найти более или менее сухое место, где расстелили рулоны металлической сетки, к которой прикрепили самодельные клетки с колокольчиками, начинающими звенеть если земля тряслась или кто-то пытался подобраться снизу. Только после этого, бойцы начали расставлять походные палатки и размещаться на отдых.

Идею с сетками генералу подкинул один из заместителей, сразу же после случая, когда прямо посреди лагеря устроившейся на ночевку армии, из земли вылезли гиганские черви, вслед за которыми из туннелей повалили костяные пауки, «порождения смерти» и иные монстры, во множестве создаваемые колдунами зебр. Можно было конечно обезопасить себя, к примеру активировав генераторы защитных полей на полную мощность, выводя в осадный режим, или же заставлять рунных магов промораживать землю на метры вглубь. К сожалению, первый способ грозил быстрым изнашиванием ценного оборудования, а второй растратой практически невосполнимых запасов накопителей.

«Бесполезные недоумки: война еще только началась, а мы уже потеряли троих рыцарей и восьмерых оруженосцев. А Муэрто еще отказывается отправлять подкрепление…».

Скрипнув стиснутыми зубами, Тореро поднял голову, чтобы посмотреть на небо, но к глубокому разочарованию чуда не произошло и серые тучи продолжили висеть сплошным полотном.

До заката оставалось еще несколько часов, но дальнейший марш был невозможен, так как впереди возвышалась одна из крепостей врага, представляющая из себя широкую стену, в которой на равном расстоянии друг от друга, возвышались башни с узкими окнами. Насколько позволяли судить увеличивающие линзы шлема, укрепление состояло из камня, спрессованной земли и сети деревянных побегов, охватывающих конструкцию подобно каркасной решетке. Кроме того, заклинание встроенное в шлем, показало наложенные на материал неизвестные чары, предназначенные по всей видимости для дополнительного укрепления.

Идти на штурм ночью, пусть даже с возможностью осветить поле боя прожекторами, означало подставить спину под удар диверсантов. Все же возможность перемещаться по туннелям под землей, давала зебрам ничуть не меньшее, а возможно даже и большее преимущество, нежели воздушные войска. Сами Республиканцы, ожидали прибытие первой партии летательных аппаратов боевой конструкции, только со следующим прибытием флота.

— Организуйте мне встречу с командующим заставы. — Активировав микрофон, приказал Тореро.

Атаковать ночью он конечно же не собирался, но враг-то об этом не знал. Кроме того, правила, (негласный кодекс), ведения войны требовали, перед началом штурма, предложить противнику сдаться или отступить без боя…

«Хотя, я сильно сомневаюсь, что офицер управляющий этой частью фронта, после ежедневных стычек и ночных диверсий, согласится просто так отступить. Впрочем, много ли мы знаем о доктрине войны Зебрики?».

Кто-то начал сигналить при помощи прожектора, пытаясь привлечь внимание солдат, находившихся в одной из башен, и вскоре эти старания были вознаграждены: в самом верхнем окошке, вспыхнул и погас белый огонь, с гораздо меньшей скоростью чем прожектор, передавая какое-то сообщение.

«Интересно, а откуда полосатые знают „азбуку Мурзо“?».

Этот вопрос был не слишком важен, но все же время от времени всплывал в сознании генерала. Насколько он знал, до начала войны с Республикой, войска Зебрики не пользовались ничем подобным, полагаясь на своих колдунов…

— «Господин генерал». — Раздался в динамиках шлема голос адьютанта. — «Мы договорились о встрече».

— Где и когда? — Потребовал подробностей Тореро.

— «Через час, ровно между крепостью и нашим лагерем». — Отозвался молодой минотавр. — «Противник гарантирует безопасность переговорщиков».

«Еще бы они не гарантировали безопасность. С нарушителями традиций не церемонятся ни враги, ни даже собственные солдаты».

Это могло показаться глупостью, но генерал считал, что можно бить в спину, совершать вылазки в тыл противнику, резать спящих воинов, использовать яды и магию для победы в сражении, но никогда нельзя нарушать свое слово и убивать дипломатов. В конце концов, после сражения всегда можно договориться о том, чтобы собрать тела погибших и помочь раненым, дав сделать тоже самое оппоненту, вместо того чтобы бросать товарищей умирать, или ползти спасать их, в то время как над головой свистят пули и стрелы.

Пока что, эта война шла совсем не так, как ожидали аналитики и к чему привыкли офицеры, и ситуаций для обмена пленными или временных перемирий, попросту не случалось. Однако, глупо было бы полагать, что зебры станут отступать и огрызаться внезапными нападениями из засад постоянно. Рано или поздно, но им придется столкнуться «лоб в лоб»…

Время до назначенного момента пролетело почти незаметно. Тореро проследил за тем, как выстраиваются в защитный периметр шестиколесные самоходные орудийные платформы и танки, проинспектировал полевой госпиталь, кухню и внешние посты, а затем в сопровождении пары младших офицеров, зашагал к вражеской крепости. Из башни, с которой перемигивались огнями переговорщики, вылетели три крылатых силуэта, два из которых были закованы в деревянную, а один в костяную броню.

«Выглядит смешно, но удар держит неплохо. Лучше бы к нам мигрировали друиды, а не некроманты. Их можно было бы пристроить в помощь пони, чтобы еду выращивали».

— Приветствую. — Остановившись в десятке шагов от приземлившихся крылатых зони, Тореро снял шлем, подставляя голову под мелкую морось. — Я — генерал армии Республики, известен как Тореро «утес».

— Меня можете звать Скарлет. — Привстав на задние ноги, черно-красная зебраска сняла шлем из древесины. — Командующий воздушными войсками Зебрики.

«Кобыла? Какая дикость. Или у Зебрики дела так плохи, что они на фронт будущих матерей отправляют?».

— Давайте не будем играть в вежливость и политику. — Голосом полным усталости, произнес минотавр. — Я предлагаю вам оставить крепость и либо сложить оружие, сдавшись в плен, либо отступить вглубь материка. В случае плена, обещаю достойное обращение и возможность вернуться к своим соотечественникам, сразу же после подписания договора.

Скарлет улыбнулась, совершенно никак не отреагировав на снисходительное отношение к своей персоне. После короткой паузы она заявила:

— Вынуждена отклонить ваше щедрое предложение, генерал. Боюсь и Цезарь, и гранд-магистр, не обрадуются известию о том, что один из рубежей обороны, пал без сопротивления. За такое, меня в лучшем случае ждет смерть, от которой не спасет ничье заступничество.

— Вы ведь понимаете, что нас попросту больше, да и вооружены мы лучше? — Приподнял брови Тореро, начав проникаться уважением к полосатой пони, так спокойно ощущающей себя перед смертельной опасностью.

— Не все в нашем мире решается количеством солдат и совершенством оружия. — Парировала слова собеседника зебраска. — Мои сородичи уже продемонстрировали это неоднократно… В том числе и вам лично.

— Значит, сражения не избежать? — Без тени сожаления, переспросил генерал.

— Не избежать. — Подтвердила летунья.

— Что же… — Минотавр вернул шлем на голову и закрепил защелки. — Тогда… пусть говорят пушки.

Не прощаясь, делегация Республиканцев развернулась и направилась обратно к лагерю, а крылатые зони отстав лишь на несколько секунд, воспарили над землей и полетели к башне. Первые переговоры закончились.

* * *

Лязг железа ласкал слух, крики раненых и умирающих заставляли морщиться, запах свежей крови туманил рассудок. Не смотря на то что царила ночь, диск луны, сегодня кажущийся красным, давал достаточно света, дабы отличать своих бойцов от врагов, будь то бескрылые на земле или грифоны в воздухе.

Парировав неумелый удар сверху вниз, Жоан отвел своим мечом клинок какого-то птенца вправо, а затем не давая ни секунды на осмысление ситуации, вонзил кривой кинжал, зажатый в пальцах левой передней лапы, прямо подмышку противнику, точно попав в сочленение между элементами брони. Зачарования доспеха и оружия вступили в противодействие, анулируя эффект друг друга, а надежная сталь доделала работу.

Тонкий, почти детский вскрик, больно резанул по ушам и птенец, с обидой в широко распахнутых глазах, зажимая глубокую рану понесся к земле, где столкнулись одержимые шаманы и легион фантомов.

Нельзя сказать, что наступление армии Кровавого императора, стало сюрпризом для «Мертвых душ», все же они давно ждали реакции от своих сородичей. Тот факт, что среди беженцев затесалось некоторое количество агентов «Не сгоревшего короля», тоже было неудивительно, да и присутствие шаманов в первой же волне наступления, предсказывалось аналитиками. Однако…

«Земля ровная, только если смотреть на нее сверху вниз».

Войско императора грифонов состояло из опытных ветеранов, среди которых встречались и бойцы, прошедшие гражданскую войну в Зебрике, в качестве наемников, но основную массу составляли птенцы, едва оперившиеся и взявшие в лапы мечи. Одно дело было убивать первых, (ни один грифон не бежит от славной драки), но совсем другое, резать детенышей, которым промыли мозги красивыми речами, после чего послали на убой.

Легион фантомов, в первые же минуты понес чудовищные потери, которые равнялись сорока процентам от общей численности полосатых немертвых. Шаманы, вооружив одержимых особым оружием, несли гибель привыкшим к своей относительной неуязвимости жеребцам и кобылам, в полной мере пользуясь замешательством младших командиров. Однако, в какой-то момент их продвижение замедлилось, а затем и остановилось, наткнувшись на ожесточенное сопротивление тех, кто совершенно не желал окончательно погибнуть, лишившись возможности топтать Эквус.

«Нужно отступать… Да и беженцы уже разбежались, так что вылавливать их можно не один день».

Отдав команду, Жоан возглавил ударный отряд «Мертвых душ», откидывая своих менее опытных и умелых сородичей от лагеря… А затем в сражение вступил сам Кровавый император.

В свете луны, его броня мерцала будто кровавый рубин, совершенно не сковывая движений и служа прекрасной защитой от магии и металла. Казалось, что алый ураган, сдерживать который могли лишь четверо ветеранов одновременно, совершенно не ощущает веса железа, надетого на него.

«Не сгоревший король» атаковал всегда, и наступая и защищаясь, а отступить его не могли вынудить даже шестеро бойцов Жоана, напирая одновременно. Два клинка в его лапах мелькали как молнии, успевая и парировать удары, и контратаковать, то и дело доставая кого-то из жертв.

И вот наступил момент, когда Жоан сам столкнулся с главным своим врагом. Скрестив мечи в первый раз, они замерли на секунду, а затем разлетелись, став оценивать друг друга хищными взглядами. Все прочие грифоны, благоразумно убрались подальше от места, где решили сцепиться их командиры.

— Я многое о тебе слышал, глава клана «Мертвых душ». — Прогудел голос из-под глухого шлема, глазницы которого сияли яркими серебристыми огнями.

— Лестно. — Хмыкнул наемник.

— Твоя голова, станет отличным украшением моего трона. — Решил «Не сгоревший король», тут же атаковав.

Они кружили над землей, выписывали самые невероятные кульбиты, осыпали друг друга сильнейшими выпадами. Кому-то могло показаться, что Жоан держится на одном уровне с Кровавым императором, и только он сам понимал, что враг просто играет, наслаждаясь схваткой.

Наконец владельцу алой брони надоело и он еще больше ускорился. Глава клана «Мертвых душ», в последний момент успел отклонить голову, в результате чего клинок противника не перерубил шею, а срезал часть плоти с левого надплечия, проигнорировав защищающую плоть кирасу. Но на этом монстр в теле грифона не остановился, небрежным взмахом перерубив пополам правое крыло, а затем вонзив кончик клинка в спину, проводя длинную глубокую полосу от грудной клетки до хвоста.

— Ты продержался долго и повеселил меня. — Насмешливо прогрохотал голос императора. — Стань сильнее и приходи вновь.

Продолжить издевательства над своей жертвой, «Не сгоревшему королю» помешал удар иссиня-черной молнии, принятой на левое предплечье. Сколь бы неуязвим для магии он не был, но эта атака отбросила бронированную тушу на десятки метров в сторону.

Что происходило дальше, Жоан не видел, так как его сознание наконец-то погрузилось в спасительную тьму. И все же, он успел ощутить, как падение прекратилось, а передние лапы оказались в захвате чьих-то когтистых пальцев.

(Конец отступления).

ТО, РАДИ ЧЕГО СТОИТ СРАЖАТЬСЯ

На всем этаже бункера царила напряженная тишина, в любой момент готовая порваться словно натянутая струна. Жеребцы и кобылы, жеребята и немногочисленные грифоны, постарались разойтись по комнатам или подняться в строящийся «Город мастеров», дабы даже случайно не встретиться с взволнованным гранд-магистром.

Известие застало меня сразу после очередной стычки с минотаврами, одна из армий которых в очередной раз пыталась прорвать линию обороны, но благополучно увязла в сражениях с химерами, потеряв несколько единиц тяжелой техники, утонувшей в ставшей похожей на болото земле. Не долго думая, оставив вместо себя дубликата, который должен был передать полномочия заместителям, на всей доступной скорости я направился к базе, тратя не успевшие полностью восстановиться силы, чтобы при помощи перемещений, сократить свой путь.

Сердце в груди стучало как бешенное, дыхание сбивалось как у загнанного зверя, но мысли были четкими и спокойными. Все же осознание того, что в бункере достаточно квалифицированных целителей, действовало лучше любого успокоительного. На самый крайний же случай, мои собственные навыки позволяли исправить если не все, то очень многое.

«Но надеюсь, что к крайним мерам прибегать не придется».

В рассветных лучах необычайно яркого золотого солнца, внизу наконец показались четыре четырехугольные пирамиды, у которых достраивались вторые «ступени», (каждая из которых имела два этажа). Охрана меня заметила, но задерживать не стала…

«Всем по взысканию за беспечность… Потом».

Приземлившись, стремительно проскакиваю мимо пары стражников, стоявших у входа в бункер, пробегаю через коридор ведущий к винтовой лестнице, а затем не снижая скорости, спускаюсь на минус второй этаж. Только добравшись до двери ведущей в мою спальню, позволяю себе замедлиться и обращаю внимание на черно-красного зеброга, одетого в зеленый комбинезон.

— Все в порядке. — Усмехнувшись уголками губ, целитель кивнул на вход. — Лекции читать не буду, сам все понимаешь.

Благодарно кивнув, приваливаюсь боком к стене, переводя дыхание и возвращая ПНБ в режим ожидания. Зеброг же, убедившись что его присутствие больше не требуется, зашагал к центральному залу второго подземного этажа, негромко напевая какую-то веселую песенку.

Переведя взгляд на створку двери, сглатываю ставшую вязкой слюну, рывком отталкиваюсь от стены и делаю первый шаг к входу в свою спальню. Невзирая ни на какие доводы разума, ноги ощущаются какими-то ватными, а сердце отбивает барабанную дробь…

«Да что я как маленький! Будто в первый раз».

Кривая усмешка исказила губы, тут же сменившись сосредоточенным и решительным выражением морды. Распахнув дверь, шагаю через порог и устремляю взгляд на постель, где рядом с утомленной но счастливой Астрал, сидела лучащаяся довольством Мистика.

— Явился наконец. — Негромко хмыкнула младшая близняшка, по кошачьи мягко и бесшумно спрыгивая на пол. — Не буду вам мешать.

Проходя мимо меня, зебра толкнула мой бок плечом и подмигнув, скрылась в коридоре, прикрыв за собою дверь. Я же, отогнав очередную волну неуверенности, направился к кровати.

Черно-белая кобыла, левой передней ногой прижимающая к себе маленький сопящий сверток, правым передним копытцем отогнула край розовой пеленки, позволяя мне увидеть черно-белую головку жеребенка, на лбу у которого рос маленький рог, все еще скрытый под тонкой бархатистой кожей. Помимо моей воли, уже на вбившихся в подсознание инстинктах, левый глаз перестроился сперва на духовное, затем на магическое зрение, после чего напряженные нервы окончательно успокоились, а в груди разлилось приятное тепло.

«Мой малыш… Какая необычная мысль».

— Правда красавица? — Наконец нарушила тишину Астрал.

Удивленно поднимаю взгляд на свою кобылу, вызывая у нее сдавленный смешок.

— Это кобылка, глупый. — Снизошла до объяснений воспитанница монастыря убийц магов.

«Лапочка дочка».

— И все же, мне с тобой повезло. — Произношу, устроившись на краю кровати и склонившись над сладко сопящей малышкой.

— И почему же? — Изобразила удивление Астрал.

— Спокойная, не ревнивая, понимающая… — В этот момент жеребенок чихнул и открыв глаза заморгал.

— И все? — Зебра удобнее перехватила сверток обеими передними ногами. — Ладно, для начала и так неплохо.

— И как ты ее назвала? — Оторвать взгляд от мордочки снова задремавшей маленькой кобылки, оказалось задачей, по сложности сравнимой с противостоянием рыцарю ордена рунных магов.

— Пока что никак. — Воспитанница монастыря нежно коснулась губами макушки дочери. — Я не умею придумывать имена… да и хотела, чтобы мы вместе это сделали.

— Мне тоже ничего умного в голову не лезет. — Уши сами собой виновато опустились.

— Совсем никаких идей? — Астрал подозрительно прищурилась.

— Разве что «Альфара». — Почему-то за свои слова стало стыдно. — Наверное это у меня от матери…

— Ладно уж, еще успеем придумать. — Протянув правую переднюю ногу, кобыла успокаивающе погладила меня по гриве. — Да и «Альфара», звучит не так уж и плохо.

Словно в ответ на эти слова, маленькая зони захныкала, выражая свое недовольство. Пришлось нам прервать диалог, занявшись своими родительскими обязанностями.

«И все же, как непривычно ощущать себя отцом».

* * *

(Отступление).

— …пульс есть.

— Духовные оболочки в местах ранения рассыпаются…

Боль туманила разум, перед внутренним взором раз за разом прокручивались одни и те же картины боя. Ощущение собственной беспомощности, терзало сознание не хуже чем клинки Кровавого императора резали плоть.

— …есть пульс.

— Не дайте этому пернатому умереть. Цезарю не нужны проблемы с «Мертвыми душами».

— Вот пусть сам тогда и лечит. Где вообще шаманы? Мы уже четверть духовных оболочек потеряли. Найдите хоть кого-нибудь…

А ведь совсем недавно, он считал себя достаточно сильным, умелым и удачливым.

«Наверное за это и поплатился. Расслабился и начал рисковать, думая что лучше других».

— Снова есть пульс.

— Чем его вообще ранили-то?

— По предварительной экспертизе…

— Факты давай, а не свои заумные словечки.

— Предположительно это были проклятые мечи, в которые вселены духи ветра, пораженные «скверной звезд».

— Мать моя кобыла. Откуда грифоны вообще эту дрянь достали? Вроде бы после войны, все артефакты демонологов были уничтожены.

— Понятия не имею. Очевидцы говорят, что у императора глаза светятся серебрянным…

Боль в очередной раз поглотила сознание, а слух отказал окончательно. Пусть голоса разобрать и не удавалось, так что сложно было определить, говорят жеребцы или кобылы, но информацию они выдавали интересную.

«И почему раньше все молчали? Если уж они знают, с чем нам пришлось столкнуться… Это существо, точно не является грифоном».

— …стабилизировано. Молодец крылатая, так и держи. Сейчас мы его подлатаем, потом погрузим в сон, а там пусть гранд-магистр сам разбирается.

— И как долго ему ждать?

— День, может быть два. Если конечно на восточном фронте все будет тихо.

— Ты сколько времени на ногах?

— Часов тридцать…

На этот раз, темнота была тихая и спокойная, без боли и воспоминаний. Прошло какое-то время и Жоан распахнул глаза, обнаружив перед собой незнакомый дощатый потолок. Пошевелившись, он понял что все части тела на месте и даже отрубленное наполовину крыло, ощущалось целым и невредимым.

«Неужели мне это все приснилось?».

— Вынужден тебя разочаровать, но это был не сон. — Прозвучал знакомый голос откуда-то слева. — И нет, я не научился читать мысли. Просто этот вопрос написан на твоей клювастой морде, большими печатными буквами.

— Мозенрат? — С некоторым усилием перевернувшись на бок, грифон наконец обратил внимание на то, что лежит на толстом мягком матрасе, укрытый тонкой белой простыней, без брони или оружия в зоне досягаемости. — Что произошло? Что с прорывом?

— Тебе одновременно невероятно повезло и катастрофически не повезло. — Жеребец, вольготно разместившийся на стуле у единственного окна в маленькой комнатке, перевел свой взгляд с улицы на пациента. — По всей видимости, ваш «Не сгоревший король», либо одержим звездным духом, либо владеет артефактом, очень качественно симулирующим данный эффект. Учитывая что ты еще жив, хоть и отчаянно пытался сбежать в бескрайнюю пустоту, я склоняюсь поверить во второй вариант.

— Друг мой, будь добр и ответь на поставленные вопросы. — Ощущая как в груди разрастается бешенство, Жоан приподнялся на передних лапах, пересиливая слабость во всем теле.

— Сражение вы проиграли. — Констатировал зеброг, снова возвращаясь к рассматриванию ландшафта за окном. — Однако, империя грифонов не рассчитала свои силы и когда подошло подкрепление, им пришлось отступить. «Мертвые души» потеряли пятнадцать процентов своих воинов, легион фантомов прекратил свое существование почти полностью, так что Цезарю пришлось выводить в поле последние свои резервы. Сейчас западную границу патрулируют зебрасы и драконы, но в ближайшее время принцесса Селестия обещала прислать дополнительную помощь… Ты доволен?

— Почти. — Приняв сидячее положение, крылатый хищник спросил. — Ты меня лечил?

— Только на последних этапах. — Жеребец махнул куда-то в сторону левым передним копытом. — Две бригады целителей, боролись за твою жизнь почти сорок часов, восемь раз запуская остановившееся сердце. А одна одаренная юная кобылка, сумела собрать ошметки твоих духовных оболочек, в нечто более приличное… Ее можешь поблагодарить прямо сейчас.

Не оборачиваясь, Мозенрат указал правой передней ногой на угол рядом с дверью, где поджав под себя задние ноги, закутавшись в мягкие крылья, сидела черно-зеленая зони.

«Что-то я совсем расслабился: столько времени не замечал кобылу, которая даже не пряталась».

— Юную шаманку, уже сейчас подающую большие надежды на присвоение звания мастера, зовут Верба. — Тем временем продолжил говорить гранд-магистр, наконец-то удостоивший своим взглядом до крайности смущенную летунью. — Насколько мне известно, именно она смогла совместить атаку духов воздуха и тьмы, что не позволило императору превратить тебя в кусок кровоточащего мяса, а затем удерживала душу в теле до моего прилета. Кстати: я — дубликат Мозенрата, а оригинал сейчас занят более важными делами, нежели присмотр за выздоравливающим пациентом.

— А… м-да. — Жоан посмотрел на зебраску, мордочка которой стремительно потемнела, затем перевел взгляд на невозмутимого двойника своего… наверное все же друга, (хотелось в это верить), после чего снова вернул внимание к кобыле. — Спасибо… наверное.

— Не стоит благодарности. — Нагло заявил жеребец. — В конце концов, твое выживание полезно как Зебрике в целом, так и мне в частности. Кроме того, оригинал хотел предложить тебе пройти процедуру по усилению, но об этом вы поговорите при личной встрече. Пока же, мне пора.

Произнеся последние слова, дубликат с хлопком исчез, оставив после себя облако быстро рассеявшегося белого тумана.

«Ты не зеброг, Мозенрат… Ты — козел».

Собравшись с мыслями, Жоан еще раз посмотрел на сжавшуюся зебраску, показавшуюся в этот момент хрупкой фигуркой из стекла, готовой рассыпаться осколками при неосторожном прикосновении. Выразительные изумрудные глаза, сверкали чистыми незамутненными эмоциями, среди которых преобладали смущение и решительность, смешивающиеся в гремучий коктейль.

«Вот гляжу я на тебя и понимаю, что именно имел в виду отец, когда говорил, что самки придуманы для красоты, а самцы, чтобы наслаждаться этой красотой».

— Верба? — Произнес новое для себя имя Жоан. — Спасибо.

(Конец отступления).

ВРАГИ И СОЮЗНИКИ 2. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

В лучах яркого дневного солнца, чешуя болотно-зеленого крылатого ящера, переливалась десятками оттенков, словно броня состоящая из драгоценных камней. Однако, отряду из двух с половиной десятков грифонов, было вовсе не до любования красотой могучего хищника, с момента начала погони, уже успевшего своим огненным дыханием, превратить в обугленные трупы пятерых нерасторопных охотников.

По приказу императора, его лучшие воины взяли на себя заботу об уничтожении драконов, слишком сильно мешающих продвижению на территорию Зебрики. Из-за владык неба, привычная тактика молниеносных налетов, сопровождаемых поджогами и погромами, оказалась недейственной и слишком опасной для молодых птенцов, лишь недавно вступивших в армию и еще не набравшихся боевого опыта.

Щелк… щелк-щелк-щелк…

Арбалетные болты с железными наконечниками, в которые были вставлены маленькие кристаллы с заточенными в них духами воздуха и огня, градом обрушились на тушу крылатого ящера, пронзая и прожигая его чешую. Погрузившись в плоть, снаряды взрывались, нанося могучему хищнику уродливые, но не слишком опасные для жизни раны. В ответ, взревевший от боли и ярости монстр, выплюнул струю рыжего пламени, опалившего перья на крыльях грифонов, вовремя кинувшихся врассыпную.

Внезапно ящер по особому сложил крылья и устремился вниз, к далекой земле. Гул ветра, разбивающегося о чешуйчатую броню покрывающую мускулистый торс, бил по ушам не хуже звуковой атаки. Наконец, набрав достаточную скорость, повелитель неба раскрыл крылья и совершил резкий вираж, устремившись вверх, навстречу пятерке противников.

Струя огня выпущенная из зубастой пасти, в миг превратила двоих охотников в ярко пылающие факелы, еще один их напарник оказался схвачен когтистыми лапами и прямо на глазах у сородичей, разорван на две неравные половинки.

— Жалкие насекомые! — Торжествующе прорычал десятиметровый гигант. — Я передавлю вас как крыс!

Ничего не ответив, оставшиеся охотники закинули арбалеты за спины, сняли с поясов по два пухлых тканевых мешка, и вскрыв их когтями, метнули в морду зависшего на одном месте врага. Перемолотый в пыль древесный уголь, рассыпался облаком, окутав переднюю половину туловища повелителя неба, а затем очередной арбалетный болт, с духом огня заточенным в наконечник, отправился в непродолжительный полет.

Грохнул взрыв, звуковой волной оглушивший нескольких охотников, тут же начавших терять высоту. Крылатый ящер, оказавшийся почти в эпицентре удара, пусть и не получил больших внешних повреждений, но лопнувшие глаза, а так же кровь текущая из пасти и ушей, говорили об успехе задумки лучше всяких слов.

Гвардейцы Кровавого императора, старательно взмахивая крыльями кинулись догонять своих менее удачливых товарищей, дабы не дать им разбиться при падении с большой высоты. Однако и о драконе они не забыли, оставив нескольких сородичей наблюдать за гибелью монстра.

Без помощи духов воздуха, план был обречен на провал, так как любой порыв ветра, даже созданный взмахом крыльев повелителя неба, мог развеять облако угольной пыли. Да и мощность взрыва, созданного одномоментным воспламенением сорока килограмм порошка, была бы недостаточной, дабы серьезно навредить дракону.

«И все же от шаманов есть толк… Пусть бойцы они и отвратительные».

Подумал про себя командир отряда, жестами приказывая своим подчиненным двигаться к границе. На горизонте же уже появились силуэты еще двух крылатых ящеров, которых сопровождали крылатые зони. Сражаться еще и с ними, у охотников не было ни сил, ни желания, да и если уж быть до конца справедливым, шансы на победу отсутствовали даже у полной группы.

Однако, преследователи совершенно не собирались отпускать своих врагов, с каждой минутой сокращая разделяющее их расстояние. Гвардейцы Кровавого императора были измотаны предыдущей битвой, на которую потратили больше половины боеприпасов, а зебрасы и два крылатых ящера, один из которых в длину достигал семи метров, а второй лишь пяти, буквально лучились энергией.

Понимая что убежать не получится, предводитель охотников приказал снижаться и разделиться. Уже на земле грифоны скрылись среди растительности, холмов и ущелий, готовясь дать отпор преследователям. Защитникам Зебрики, чтобы не упустить врага, тоже пришлось разделиться, и хоть их было больше, но шансы на победу в отдельных стычках приблизительно уравнялись…

* * *

— «Вижу конвой». — По внутренней связи отряда, отчитался дозорный.

— «Сколько?». — Тут же отреагировала Солар Уайт.

— «Два танка, один в авангарде, а другой в арьергарде, около полусотни „железных гвардейцев“, еще пара сотен тяжелых пехотинцев. В середине колонны шесть грузовых самоходок без опознавательных знаков». — Пегас, благодаря серой броне почти сливающийся с плотным покровом туч, точно описал все что видел, сам оставаясь незамеченным Республиканцами.

— «Барьерщики на позициях?». — Это была не первая подобная операция для единорожки, но каждый раз сталкиваясь с противником, она волновалась за своих подчиненных.

«От моего командования зависит не только победа или поражение в битве, но и судьба бойцов, которые в случае ошибки, могут и не вернуться домой».

— «Две минуты». — Отозвалась молодая волшебница, совсем недавно закончившая обучение в академии библиотекарей.

Колонна минотавров медленно двигалась по размокшей дороге, направляясь от одной из прибрежных баз к ударному корпусу, уже успевшему уйти вглубь материка. Четырехколесный танк, красующийся несколькими вмятинами на корпусе, водил пушкой из стороны в сторону, словно был хищником принюхивающимся к запахам. Установленные на броню скорострельные самострелы, ощетинились стволами мелкокалиберных орудий во все стороны, готовясь отразить нападение с любого из возможных направлений.

В то время как простые солдаты Республики держали в руках огнестрельное оружие, бойцы «железной гвардии», механически чеканя шаг, несли на правых плечах до блеска отполированные алебарды. Даже один на один, они были страшными противниками, способными разобрать на кусочки даже огромных скорпионов, покрытых костяной или древесной броней, но в отряде их эффективность возрастала многократно, позволяя действовать как единый смертоносный организм.

«Порождения некромантии и рунной магии… Как говорит Мозенрат: „Плоды порочной любви ужа с ежом“».

Солар Уайт позволила себе улыбнуться, все равно под шлемом этого никто не видел. Первая встреча с гранд-магистром, после прибытия «наемников» на фронт, принесла одни разочарования: жеребец всем своим видом показывал, что ему нет дела до неженок из Эквестрии, снизошедших до помощи в войне между грязными варварами. Примерно такое же отношение демонстрировали и почти все его подчиненные, ограничиваясь минимумом необходимого общения, при этом не позволяя себе ни единого грубого слова.

Хуже пришлось только Эквестрийским зони, вернувшимся на историческую родину: их просто не замечали. Для зебр они были такими же чужаками как пони, а для зеброгов и зебрасов, практически предателями. В результате, первоначальный замысел по сближению, почти полностью провалился.

Оказалось что Андет, еще во времена своей жизни в бункере, учился вместе с Тантрой и Мираж, которые были старшими офицерами среди зеброгов, но на фронт приходили редко, в основном занимаясь тыловым обеспечением. С Мозенратом заместитель тоже оказался знаком, но после первого же разговора со «старым другом», выглядел весьма задумчивым и отказался что-либо рассказывать. У единорожки конечно было право приказать, но она решила не портить отношения.

«Все равно, позже обо всем узнаю».

Чего же Солар Уайт ожидала, когда в первый раз после возвращения в Зебрику, увидела волшебника вернувшего ей рог? Она и сама не знала ответа на этот вопрос. С одной стороны хотелось отблагодарить Мозенрата, извиниться за прошлое знакомство, а может быть даже подружиться, только вот сам жеребец предпочитал сохранять дистанцию, с головой погружаясь в свою работу. С другой стороны, он был лишь временным союзником, достаточно сильным и опасным, против которого возможно придется сражаться…

«Нужно уметь разделять личную жизнь и работу».

— «Барьерщики на позиции». — Прозвучал голос помощницы в динамике шлема, (по слухам, конструкция устройств связи, была скопирована у Республиканцев, а потом переработана под магию пони).

— «Противник в зоне поражения». — Подал голос Блек Стоун, паривший вместе со своими бойцами, где-то среди облаков.

— «Начинаем». — Отдала приказ жрица Селестии, ощущая как в груди разгорается жаркое золотое пламя.

В один миг, над конвоем возник полупрозрачный серый куб, высота и ширина которого равнялась половине километра. В ту же секунду, пегасы прятавшиеся в облаках, сбросили на головы минотавров балоны с сжиженным и легко воспламеняемым газом, не забыв открыть вентили. Республиканцы тоже не сплоховали: синхронно активировались защитные поля вокруг транспортов, солдаты попрятались за грузовики, готовясь начать стрелять по противнику, «железная гвардия» наоборот выступила вперед, чтобы принять на себя первый удар…

Синее пламя вспыхнуло так ярко, что могло показаться, будто на земле зажглось новое солнце. Столб всепожирающего огня, устремился ввысь, словно колонна света, или же копье готовое пронзить небеса. По внутренней связи отряда пони, зазвучали ругательства барьерной команды, вынужденной выкладываться на все сто процентов, лишь бы не допустить распространения разрушительной стихии. А затем все прекратилось.

Газ выгорел за секунды, синее пламя опало, взглядам пегасов и единорогов предстал почерневший участок потрескавшейся земли, на котором стояли лишившиеся колес танки, оплавленные грузовики, (горевшие самым обычным огнем), и в живописных позах лежали минотавры.

— «Железяки еще шевелятся». — Доложил Блек Стоун.

— «В бой не вступать». — Предупредила Солар Уайт, совершенно не желающая терять бойцов в бесполезной стычке. — «Операция завершена. Уходим».

* * *

Карета из вороненого железа, запряженная двумя возницами, (крупными земными пони, на спины которых были накинуты дорогие попоны с гербом нанимателя), медленно взбиралась на склон вулкана, вершина которого скрывалась в низких облаках, время от времени изрыгая тучи черного пепла. Узкая дорога, несколькими витками охватывая всю огнедышащую гору, упиралась в ворота крепости, сложенной из черного камня.

В праздничные дни, жители деревень, раскинувшихся у подножия «Горы Рокота», слушали звон медного колокола, подвешенного под крышей на верхнем этаже единственной башни. Избранные старостами минотавры, в число которых входили будущие отцы и матери, брали в руки по корзине с дарами и отправлялись в путь к железным воротам. Обитатели крепости-храма, принимали подношения своей паствы, благословляя их силой «огненной крови», после чего избранные, (двое из каждого поколения), имели право пройти в обитель старшего жреца, по слухам являющегося ровесником сестер аликорнов. Там они загадывали желание, и если служитель считал просителей достойными…

Разумеется, мало кто верил, что старший жрец действительно живет больше нескольких тысяч лет, большинство считало что эту роль играет кто-то из послушников, хорошо гримируясь, дабы не выпадать из образа древнего мудреца. К тому же, давно прошли те времена, когда недостойных просителей, отдавали в жертву вулкану, да и слабых детенышей, до года не сумевших подняться на ноги, уже не носили в черный храм.

После создания Республики, власти сумели подавить почти все варварские культы, но некоторые из них оказались слишком живучими. Кто-то продолжал проводить обряды тайком, кто-то собирался на полях вдали городов, отдавая долги покровителям предков, благодаря которым двурогие воины пережили самые суровые времена, и лишь вера в «огненную кровь», по прежнему сохранила свою силу, несмотря на то что с каждым годом, прихожан становилось все меньше.

Выехав на широкую площадку перед железными воротами, карета остановилась и земные пони, тяжело отдуваясь, сбросили сбрую. Тем временем, боковая дверца транспорта открылась и изнутри выбрались двое крупных минотавров, одетых в шерстяные штаны и кожаные куртки. Вместе они подхватили кресло-каталку, в котором сидел Марио, и спустили на землю.

— Какая красота. — Пробормотал глава синдиката, подъехав к краю площадки и посмотрев вниз. — Годы идут, минотавры стареют, поколения меняются… и лишь это место остается незыблемым. Армандо, подойди.

Из кареты, словно неохотно, неспешно выбрался высокий широкоплечий минотавр, шерсть которого отливала цветом светлого шоколада, чистые голубые глаза сияли будто драгоценные камни, грива волос цвета золотой пшеницы, свободно спадала на плечи и спину. В сравнении с ним, Гвидо и Нунцио, казались обычными посредственностями, что в плане внешности, что в объеме мускулатуры.

— Что ты видишь, Армандо? — Дождавшись когда внук поравняется с креслом-каталкой, задал вопрос Марио.

Старик был одет в красную рубашку, серые штаны, на его ноги был накинут серый клетчатый плед. Его молодой родственник, носил рубашку с короткими рукавами, раскрашенную белыми, черными, красными и желтыми изображениями листьев, белые брюки подпоясывал кожаный ремень с золотой пряжкой, запястья охватывали широкие вязанные браслеты, в которых красовались серебрянные пластины с вложенными в них заклинаниями.

— Я вижу упадок, дедушка. — Глубоким низким голосом, отозвался внук главы синдиката.

— Балбес. — Буркнул Марио и поднял правую руку, а дождавшись когда собеседник наклонится, отвесил ему подзатыльник. — И зачем я только трачу время? Если бы не просьба твоей матери…

— А что видишь ты, дедушка? — Поспешил задать вопрос блондин, понимая что родственник долго может вещать о бестолковости нового поколения.

— Что вижу я… — Старик прикрыл глаза, а его голос стал печальным. — Я вижу величие прошлого, разруху настоящего и перспективы будущего. Запомни, внук, чтобы добиться успеха, мало видеть истину лишь одного момента. Ты должен уметь взглянуть в былое и спрогнозировать грядущее.

— Но разве можно увидеть будущее? — Армандо проявил изумление. — Оно ведь непостоянно, так как любое действие или бездействие, порождает сотни вариантов развития событий.

— Хоть что-то ты понял. — Довольно хмыкнул Марио, нажимая на один из кристаллов, вставленных в подлокотник, тем самым заставляя заработать моторы, развернувшие кресло спиной к обрыву. — Однажды ты поймешь и остальные мои уроки… Пока же, не будем заставлять служителей «огненной крови» ждать.

Ворота черной крепости распахнулись и взглядам гостей предстали семеро послушников, одетых в черные хламиды и маски из белого пористого камня. Все кроме одного, были высокими и худыми, и лишь тот кто стоял в центре, отличался низким ростом, широкими мускулистыми плечами и заметным горбом, выделяющимся даже под бесформенной мантией.

— Господин Марио, старший жрец ждет вас и вашего внука. — Пророкотал горбун. — Остальные должны ждать здесь.

— Как вам будет угодно, брат Модо. — Согласно кивнул старик, нажимая на кристалл в подлокотнике и жестом веля Армандо следовать за собой.

По ту сторону ворот находился внутренний двор, выложенный черной плиткой. единственным зданием крепости, оказалась невысокая башня, но путь главы синдиката и одного из его наследников, лежал к дыре в склоне вулкана, из которой сильно веяло жаром.

— Не отставайте. — Модо, как только закрылись ворота, первым поспешил нырнуть в туннель, достаточно широкий, дабы двое минотавров могли идти плечом к плечу.

Армандо, впервые оказавшийся в этом месте, старался не крутить головой, дабы не выставить себя перед дедом, кем-то вроде деревенского дурака, впервые оказавшегося в большом городе. Только вот его взгляд, то и дело метался от одного рисунка выгравированного в камне, к другому, а отлично натренированная память, позволяла отпечатать изображения в разуме.

Недлинный туннель вывел посетителей в жерло вулкана, освещаемое красно-оранжевым светом, льющимся откуда-то снизу. Стены здесь были на удивление ровными и гладкими, а над жидкой лавой, нависал тонкий каменный выступ, похожий на обломанный посередине мост, который должен был вести на противоположную сторону. Именно на краю этого выступа, неподвижно стоял худощавый высокий минотавр, одетый лишь в свободные черные штаны.

— Я привел посетителей, господин Фроло. — Опустившись на колени и низко склонив голову, почтительно прогудел горбун.

— Я вижу, Модо. — Продолжая стоять спиной к входу в жерло, бархатистым приятным для слуха голосом, отозвался старший жрец. — Рад снова приветствовать тебя, малыш Марио. Стар я уже стал… думал и не доживу до того дня, когда ты приведешь в Черный Храм своего потомка.

— Господин Фроло, вы были старым уже тогда, когда мой собственный дед был молодым. — Усмехнулся глава синдиката. — Вам ведь известно, для чего мы прибыли?

— Я видел это. — Согласно отозвался худощавый минотавр. — Ты хочешь заключить союз с насекомыми, дабы повалить глиняного великана, в которого под руководством нынешнего правительства, превратилась Республика. Вопрос в том, готовы ли вы к последствиям? Сможете ли вы собрать осколки глины, чтобы построить нечто новое?

— Во всяком случае, мы готовы рискнуть. — Марио было тяжело находиться здесь, но он старался не показывать своего дискомфорта.

— Тогда… Прими мое благословение. — Фроло развернулся лицом к посетителям, позволяя увидеть пылающие жидким огнем глазницы, и амулет из белого пористого камня, находящийся на месте сердца. — Жидкое пламя, что течет в твоих жилах, даст сил осуществить задуманное.

— Благодарю вас. — Старик склонил голову, ощущая как отступает слабость, преследовавшая его в течении многих лет.

— А теперь, твой внук. — Глаза без зрачков уставились на Армандо. — Готов ли ты принять дар Крови Из Огня?

— Готов. — Блондин склонил голову и зашагал вперед.

Фроло вытянул правую руку в сторону и далеко внизу, из озера лавы вылетела крупная капля, еще в воздухе остывая и превращаясь в амулет из белого пористого камня, к которому крепилась цепочка из красного золота. Украшение влетело в ладонь жреца в тот момент, когда новый послушник приблизился на расстояние шага.

— Преклони колени. — Приказал худощавый минотавр, кажущийся слабым и маленьким, в сравнении с мускулистым здоровяком.

Армандо безропотно подчинился. Стоило его коленям коснуться каменной поверхности выступа, как на шею была надета цепочка, а на груди удобно расположился амулет из белого камня, изображающий водоворот языков огня. Лба коснулась неожиданно холодная ладонь, от которой по телу разлился приятный жар, словно бы наполняющий мышцы новой силой.

— Отныне в твоих жилах течет Кровь Из Огня. — Громко произнес Фроло. — Поднимись, брат Армандо и больше никогда, ни перед кем не склоняй колен. Ты — минотавр, воин и хозяин своей судьбы.

Блондин поднялся и приложив правую ладонь к амулету, неуверенно поклонился.

— Благодарю вас. — Произнесли непослушные губы.

— Ступай. — Фроло снова повернулся к обрыву и устремил свой взгляд в озеро лавы. — Марио, я советую твоему внуку отправиться в Эквестрию, чтобы наняться учителем рунной магии в школу для одаренных единорогов.

— Причина? — Вскинул брови старик.

— Если он правильно себя поведет, это будет полезно как синдикату, так и ему самому. — Отозвался жрец.

— Республика падет? — Стиснув подлокотники худощавыми пальцами, Марио впился взглядом в спину собеседника.

— Да. — Был дан ему однозначный ответ. — Так или иначе, Республика падет… Рано или поздно, но все мы падем.

Последнюю фразу худощавого минотавра никто не услышал, так как произнес он ее одними губами. По мнению главы Черного Храма, подробности вариантов будущего, должны были оставаться тайной для всех, кто мог изменить хоть что-то. В конце концов, он видел даже те варианты, где принимал активное участие в противостоянии с врагом, и последствия были даже ужаснее, нежели при полном бездействии.

— Ступайте. — Властно велел Фроло.

Гости удалились, а через несколько минут, в жерло вулкана вернулся горбун.

— Они уехали, мой добрый господин. — Встав на колени, произнес Модо, (отучить его от этой привычки, были не в силах все обитатели крепости).

— Скажи, мой преданный звонарь, случалось ли тебе, кого-то полюбить?

— Любить?

— Любить и ревновать…

— Любить и проклинать…

— Любить и презирать…

— Любить и предавать…

— Любить и убивать! — Голос Фроло взвился, заполняя собой жерло вулкана, на что лавовое озеро откликнулось бурлением. — Взгляни туда: вот где теперь она…

Рука жреца указала вниз, а голос яростно задрожал:

— Я помню верный мой звонарь, этот ее танец на скале… Она не приняла мою любовь… и сгорела в крови из огня. Я дал ей то, что ведьма предпочла!

Внезапная вспышка эмоций угасла, как и множество раз до этого. Озеро лавы тоже успокоилось и воздух в жерле стал чуть прохладнее, что заметить мог только горбун, много времени проводивший рядом с господином.

— Модо, ты должен собрать и вооружить послушников. — Слова звучали ровно, но в голосе ощущалась усталость. — Вы отправитесь в Зебрику… Министр Один начал строить город Бастион. Убейте его.

— Скольких помощников я могу взять? — В голове звоноря не возникло и мысли о сомнении.

— Бери всех. — Отмахнулся жрец. — Вы должны выступить через час.

Горбун поднялся на ноги, но вопреки обыкновению не побежал исполнять поручение. Сняв маску, он осторожно положил ее на каменный пол и вновь одарил господина преданным взглядом красных глаз.

— Ты меня подобрал, на камнях мостовой, куда выброшен был, я родною семьей… Как последний щенок. Ты поднял и помог… С той поры Черный Храм — мой единственный дом… Ты меня обучил и я стал звонорем. Ты на век для меня и семья, и родня… — Сглотнув вязкую слюну, горбун склонил голову. — Хоть я тебя, порой и не пойму… Но я — твой пес, дитя твое… И если скажешь, я пойду на все.

Фроло промолчал, Модо тоже не проронил больше ни слова, предпочтя удалиться и приступить к выполнению задания. Минул час и Черный Храм опустел.

— Ты как всегда вовремя, двуединый. — Губы жреца растянулись в улыбке.

— «А ты как всегда видишь больше, чем говоришь». — Хмыкнул голос, звучащий словно отовсюду. — «Скажи, когда я приходил в прошлый раз, ты ведь знал, что должно произойти?».

— Я видел этот вариант, как и многие другие. — Невозмутимо ответил минотавр.

— «Почему не предупредил?». — В голосе не было злости или обиды, лишь любопытство.

— Беда всех пророков в том, что исполняются лишь самые худшие их предсказания. — Раскрыл одну из тайн прозревающий вероятности. — Если бы я тебя предупредил, то все могло стать еще хуже, а нынешнюю судьбу вообще не получилось бы избежать.

— «А как же твое пророчество о семерых сыновьях, которые родятся у князя востока? Оно исполнилось в точности…». — В словах собеседника ощущалось недоверие.

— И князь за это предсказание, отчаянно жаждал пожать мне шею. — Усмехнулся жрец. — Двое сыновей не дожили и до десяти лет, третий сбежал с разбойниками, влюбившись в дочку атамана, при родах седьмого сына погибла жена… Мне продолжать?

— «Хм-м… верю». — Голос стал печальным.

— Тогда и ты, двуединый, ответь на мой вопрос. — Глядя в лавовое озеро, попросил Фроло.

— «Задавай». — Тоном полным снисхождения, отозвался собеседник.

— Почему ты их отпустил? — Пояснять, о ком именно идет речь, худощавый минотавр посчитал излишним.

— «Ни один из них не умеет прозревать вероятности». — По тону можно было сказать, что обладатель голоса пожал плечами. — «Можешь считать, что это моя благодарность за то, что ты не убил меня, когда имелась возможность, и не стал прятаться, заставляя тратить время и силы на поиски».

— Что же, этого более чем достаточно. — Лава в озере вскипела, начав подниматься по жерлу вверх. — Но ты ведь не думаешь, что все будет так просто?

— «Я в тебе и не сомневался, воплощенный дух вулкана». — Отозвался двуединый, начав заполнять пространство серебряным свечением…

Извержение вулкана разрушило Черный Храм, а лава залила деревни, находившиеся у подножия. Однако же, жертв почти не было, так как минотавры, при первых же звуках рокота, поспешили убраться подальше, забрав с собой только самое необходимое.

Так погибла очередная легенда Эквуса…

(Конец отступления).

БУДНИ ГРАНД-МАГИСТРА

Проснувшись от легкой дремы, скинул с себя плащ, который использовал как одеяло, после чего потянулся всем телом до хруста в суставах. Над головой было звездное небо, на котором ярким пятном выделялась полная луна, где-то далеко на востоке, проявились первые признаки восходящего солнца.

Флотилия из пятидесяти «китов», под защитой двух дюжин драконов, целеустремленно двигалась к одной из прибрежных баз минотавров. Под моим командованием находились сто «крыльев» зебрасов, на каждом из живых воздушных шаров, службу несли по два десятка зеброгов, количество разного рода химер вообще плохо поддавалось подсчету. Такую группировку можно было бы назвать грозной силой, если не вспоминать о том, что численность Республиканцев на порядки больше, а в последнее время у них появились новые орудия, способные нивелировать наше превосходство в небе.

«Хотя бы драконов удалось убедить обзавестись дополнительной защитой. Впрочем, я был бы не против поработать с их телами».

Покров из туч, уже который месяц к ряду закрывающий восточную область Зебрики, позволил нам беспрепятственно преодолеть линию фронта, сдвинувшуюся вглубь материка, а так же остаться незамеченными для дозорных постов, хаотично разбросанных по захваченной территории. Все же, как бы мы не старались, медленно но верно враг приближался к Новому Риму, строительство которого продолжается несмотря ни на что.

Внедренные в армию минотавров шпионы, позволили узнать о начале возведения первого города двурогих захватчиков. Портовая крепость Бастион, должна стать символом победы Республики, над жестокими, бесчестными и кровожадными полосатыми варварами. Ради наблюдения за работами, прямо из столицы, на первом военном дирижабле прибыл министр Один…

«Уже празднуют свой успех».

Кривая усмешка исказила губы, но в следующую секунду, моя морда вернула себе невозмутимое выражение. Не следовало нервировать бойцов проявлением эмоций, прямо перед одной из важнейших операций.

Откуда у нас разведывательная информация, если воины «железной гвардии» легко определяют марионеток созданных при помощи некромантии? Банши наконец-то подготовила агентов, согласившихся на переселение душ в тела захваченных Республиканцев. И пусть выше младших офицеров ни один из шпионов не взобрался, но и этого вполне достаточно, чтобы иметь понятие обо всей ситуации.

К тому месту где возводится Бастион, нам пока что не пробиться, слишком уж серьезную охрану организовали Республиканцы. Чего стоят хотя бы двенадцать стационарных установок, генерирующих защитное поле, двадцать сдвоенных скорострельных орудий противовоздушной обороны, гарнизон из пяти тысяч «железных гвардейцев» и почти десяти тысяч тяжелых пехотинцев…

«Ничего… Мы еще расколем этот „орешек“. Нужно только время, чтобы оружие дозрело».

А ведь я, наивный, всерьез надеялся, что когда мои «ученики» выберутся из колб, то работы станет меньше и появится время для себя. Нет, «Безымянные» конечно же взяли на себя часть исследований и воплощение некоторых проектов: воскрешение, модификации солдат, защитные поля и оружие на основе выращиваемых гибридных мозгов, алхимические стимуляторы и многое другое. Вместе мы начали расчеты по созданию «Великого Древа», (аналога мозга, для микроорганизмов, на которые ляжет проращивание системы циркуляции чакры, у разумных рас Эквуса), а так же углубились в генетику и доведение Тавров до жизнеспособного состояния, при котором подопытные смогут оставлять здоровое потомство. Однако, новые обязанности и заботы, начали сваливаться на голову будто из рога изобилия, заставляя буквально выкраивать минуты, чтобы уделить внимание Сабире…

«Если бы года три назад, кто-то мне сказал, что я буду получать удовольствие, играя с жеребенком… В лучшем случае не поверил бы».

После длительных споров, в которые активно вмешивалась Мистика, мы с Астрал все же выбрали для малышки имя. Уже сейчас, не прожив и года, Сабира демонстрирует отличный потенциал как мага, причем в ней одинаково хорошо проявились как талант к некромантии, так и дар к телекинезу единорогов…

«Что-то меня не туда понесло».

Если бы кто-то подслушал мои мысли, то мог бы подумать, что Зебрика только благодаря мне все еще не проиграла войну. Нет, свои достижения я конечно же не принижаю, но в империи зебр достаточно и других гениальных умов, а так же лишенных чувства самосохранения героев, (Уно определенно входит в число вторых).

Не так давно, дней пятьдесят назад, «Не сгоревший король» попытался напасть на поселение гражданских, которое расположилось вокруг Нового Рима. В это время, по каким-то своим делам, там находилась моя сестра, а так же часть ее личного отряда. В результате столкновения, Кровавый император вынужденно отступил, а одна желто-черная зебраска, оказалась снова заперта в бункере, так как получила несколько неприятных повреждений и перенапрягла духовные линии. Вопросы вызывает тот факт, что Цезарь, находившийся совсем неподалеку, так и не вмешался в драку, хоть и мог решить одну из проблем, вовремя нанеся один единственный удар.

«Похоже „Первый“ окончательно стал политиком. В другой ситуации это было бы неплохо, но сейчас он был бы полезнее как воин».

Что касается императора грифонов: после нескольких крупных стычек, в которых его армия понесла большие потери, крылатые хищники разбились на малые отряды и рассеялись по западным окраинам Зебрики, откуда и совершали вылазки в заселенные земли. На данный момент, у нас попросту нету ресурсов, чтобы отлавливать противников, перешедших к тактике бандитизма и партизанской войны. В результате этого, нам приходится держать гарнизоны у каждого сколько-нибудь важного объекта, выделяя воинов из армии сражающейся на восточном направлении.

«И ведь из-за шаманов, даже отравить их не получается».

В свою очередь, биоманты тоже не сидели без дела: Лиана и Циан скооперировались, создали на юге страны подземную лабораторию по клонированию, вырастили один большой мозг, создающий искусственную реальность в ментальном пространстве и подключили к нему все зародыши. Благодаря тому, что в искусственной реальности время течет в шесть раз быстрее реального времени, за год жизни, клоны достигнут возраста в шесть лет. Исходя из этого, можно сделать вывод, что через три года, Зебрика получит первую партию клонированных воинов, имеющих превосходную теоретическую подготовку, сильные тела, а так же полное отсутствие наработанных рефлексов.

«Нет, я не завидую тому, что не придумал подобный ход первым. Ну разве что совсем немножко».

Однако, факт того что чейнджлинги, имеют возможность корректировать программу обучения клонов, не может не настораживать. К сожалению Цезарь, во время сеансов связи через план духов, ясно дал понять, что его все устраивает, а мне следует заняться своими делами и не совать свой нос, куда не просят, (сказано было более обтекаемо, но смысл передан точно).

После того как восемь обелисков заняли положенные места, а Новый Рим накрыл защитный купол создаваемый высшими духами восьми аспектов, «Первый» явно почувствовал себя более уверенным… Возможно даже «самоуверенным». Не спорю, вблизи столицы сила этих сущностей велика, да и подпитка от десятков тысяч полосатых граждан, делает свою работу, но все же…

«Не мое это дело».

В плане военных технологий произошел некоторый прорыв: при помощи информации, полученной от плененного рунного мага, получилось создать ружье, стреляющее пулями со стихийным наполнением. Изначальной была идея с подселением элементалей в начинку каждого патрона, но даже для сильных шаманов, это оказалось излишне расточительно, да и эффективность расстраивала. В результате опытов, было решено делать пули из накопителей покрытых слоем металла, которые заряжались стихийной энергией от низшего духа, помещенного в специальную батарею.

Конструкция ружья напоминает собой самострелы минотавров, с тем лишь исключением что приспособлена для копыт зебр, а не пальцев двурогих и грифонов. Специальные фиксаторы закрепляют ствол на передней ноге, в то время как второе переднее копыто вставляется в кольцо, при смещении которого, маленький молоточек бьет по патрону вставленному в барабан с четырьмя зарядами. Низший дух помещенный в зарядную батарею, подкармливается прямо от владельца оружия, при этом не «выпивая» его более чем на четверть.

И все же, от пуль с помещенными в них элементалями, мы решили полностью не отказываться, поставляя их только отдельным отрядам модифицированных убийц. А кроме этого, в разработке находится энергетическое оружие, стреляющее сгустками энергии смерти, (в качестве зарядного устройства, предполагается использовать маленькие гибридные мозги, обработанные некромантией).

— Две минуты до цели! — Вывел меня из размышлений голос капитана «кита». — Всем проверить пеленки и погремушки!

От бойцов послышались смешки и даже летевший неподалеку дракон, (восьмиметровый ящер нежно-зеленого цвета), громко фыркнул, выпустив из ноздрей клубы рыжего огня.

Скорость полета живых воздушных шаров начала снижаться, на голове транспорта начали сиять пять рогов вживленных в тушу гибридных мозгов. Исполняя одно из двух заложенных в них резонансных заклинаний, «заменители магов» создали тускло-зеленый защитный барьер. Тот же процесс повторился и с остальными «кораблями» небесной флотилии, отличия заключались разве что в цвете пленок, примерно две трети которых были мертвенно серыми, выдавая использование некромантии.

В какой-то момент, по пространству прошла волна искажений, безвредно разбившаяся о защитные поля «китов», но успешно растворившая внушительный по площади слой туч. В результате, нашим взглядам открылась прибрежная база Республиканцев, похожая на скопление железных ангаров установленных на бетонную платформу, ну а их артиллеристы увидели нас.

Пусковые трубы, чьи стволы уже были задраны вверх, выплюнули в воздух свои снаряды. Утреннее небо озарили огненные вспышки, защитные поля пошли рябью но все же выдержали первый удар.

В этот момент, зебрасы вскрыли деревянные ящики и морщась от неприятных ощущений, которые вызывало прикосновение к блокирующему и рассеивающему магию металлу, начали извлекать из ячеек конусовидные цилиндры. Внизу же тем временем происходили ничуть не менее интересные события: из одного ангара, несколько минотавров выталкивали винтокрыл, (летательное устройство, корпус которого напоминал куринное яйцо, передняя часть которого состояла из толстого стекла, что открывало для пилота весьма широкий обзор).

Винтокрыл имел два узких крыла по бокам от кабины, оканчивающиеся двумя горизонтально расположенными пропеллерами. Хвост летательного аппарата так же оканчивался пропеллером, но с гораздо более широкими лопостями, да и установлен он был перпендикулярно двум другим. Под крыльями же висели тяжелые скорострельные самострелы, (наверное их даже можно назвать «пулеметами»), и по две самых настоящих ракеты.

За первым винтокрылом, из ангара выехал второй, потом третий и четвертый. Последним оказался летательный аппарат под номером десять…

«Поразительно: они уже дошли до создания подобия вертолетов, но Республиканские корабли все еще приводятся в движение гребными колесами».

— Сбросить снаряды! — Громогласно приказал капитан флагманского «кита».

Сотни конусовидных цилиндров, сорвавшись с боков живых воздушных шаров, градом полетели к земле. Благодаря хвостовому подобию на оперение, они еще в воздухе переворачивались носом вниз, с каждой секундой все ускоряясь и почти не отклоняясь от курса. Затаив дыхание мы смотрели на то, как бомбы приближаются к краю прозрачного барьера, защищающего базу Республиканцев от воздушных нападений.

«И-и-и… Да!».

Мой мысленный возглас, был продублирован десятками голосов жеребцов и кобыл, с надеждой провожавших снаряды немигающими взглядами. Когда же первый конус, не замедлившись ни на мгновение, словно игла мягкую подушку пронзил кажущийся нерушимым купол, вокруг меня разразился маленький ураган. Некоторые зебрасы и зеброги, отличающиеся особой эмоциональностью, даже начали обниматься, будто только что победили в войне.

«Миллиметровая оболочка из рассеивающего магию металла, достаточна для прохождения через стандартный защитный купол, поддерживаемый четырьмя генераторами. Однако, неизвестно как себя поведут снаряды, наткнувшись на более насыщенную энергией преграду. Барьер над тем же Бастионом, раза в три мощнее».

Тут и там на базе врага начали взрываться наши «подарки». Взрывчатых веществ, при изготовлении образцов алхимики не пожалели, так что разрушения, даже с учетом укрепленных рунами стен, обещали быть заметными. Но все же, начавшаяся легкая паника, не помешала эскадре винтокрылов взлететь.

Радостно взревев, драконы устремились навстречу новым игрушкам, а сумевшие взять эмоции под контроль маги, приготовились сбрасывать десант из химер. Для поднятия боевого духа Зебрики, нам нужна была победа…

ПЕРЕД ГРОЗОЙ

— А нам все равно, а нам все равно: пусть боимся мы, волка и сову. — Старательно заставляя голос звучать жизнерадостно, (для чего пришлось наложить на себя простенькую иллюзию, позволяющую управлять эмоциями), продолжаю петь незатейливую песенку, выуженную из глубин памяти. — Дело есть у нас, в самый трудный час: мы волшебную косим трын-траву!

— …трын траву! — Прыгая на кровати, широко улыбаясь, звонким голоском подпевала Сабира.

Перед черно-белой зеброжкой, на постели прыгала иллюзия серого зайца, в передних лапках которого находилась балалайка. Картинка специально была полупрозрачной, а песню исполнял я лично, пусть и мог изобразить все звуки при помощи магии. Зачем такие сложности? Чтобы кобылка понимала, что зверушка не настоящая, что позволит в будущем, легче воспринимать и распознавать иллюзии, (а так же создавать их).

— Опять? — Появившаяся в дверном проходе Астрал, неодобрительно посмотрела на смятые простыни и одеяло, после чего перевела строгий взгляд на меня. — Мозенрат, я же просила присмотреть за Сабирой всего пять минут…

— Ма-ама! — Жеребенок, спасая меня от очередного выговора, слезла с кровати и подбежав к зебре, попыталась повиснуть у нее на шее, но вместо этого чуть было не растянулась на полу.

— Тише-тише, маленькое стихийное бедствие. — Мордочка воспитанницы монастыря разгладилась а губы растянулись в нежной улыбке, в то время как передние ноги ловко подхватили падающую малышку.

— Мам! — Черно-белая зеброжка, попыталась вырваться, беспомощно замахав в воздухе ножками, а когда ничего не получилась, позвала на помощь. — Па-ап!

— Что-то случилось? — Изобразив непонимание, при помощи телекинеза расправляю постельное белье.

— Не прикидывайся дураком. — Попросила Астрал, прижав к себе возмущенно пискнувшую кобылку и начав распутывать взлохмаченную иссиня-черную гриву. — Сабира теперь пол ночи не уснет, а укачивать ее придется мне.

— Ничего не могу с собой поделать. — Сидя на полу, развожу в стороны передние копыта. — Когда она на меня смотрит своими большими глазами, я просто не могу сказать «нет».

«И где только научилась?».

— Дочь, и как тебе не стыдно манипулировать отцом? — Отстранив от себя жеребенка и заставив ее повиснуть на вытянутых передних ногах, зебра с насквозь наигранной строгостью, посмотрела в большие бесстыжие глаза малышки.

— Я больше не буду… Честно-честно. — Пообещала маленькая волшебница, тут же переводя разговор на другую тему. — А папа кису привел. Вот.

Левое переднее копытце маленькой зони, указало в сторону молодой белой мантикоры, размером чуть крупнее меня самого. Большая кошка с перепончатыми крыльями и скорпионьим хвостом, ленивым взглядом наблюдала за разворачивающейся картиной, негромко мурлыча и подергивая ушами при громких звуках.

— Астрал, это Зира. — Поспешил представить химеру я. — Зира, это Астрал, старшая твоя хозяйка.

Последние мои слова заставили мантикору раскрыть глаза пошире и втянуть носом воздух, запоминая новый для себя запах. Однако, иной реакции не последовало.

— Ленивая киса. — Недовольно буркнула Сабира. — Хочу вниз.

— Хватит уже бегать. — Астрал поднялась на задние ноги и семенящим шагом направилась к детской кроватке, стоявшей рядом с большой постелью. — А о питомцах мы еще поговорим.

Последнюю фразу зебра произнесла, кинув на меня требовательный взгляд. Намек я понял, поэтому пожелав дочке спокойной ночи, позвал с собой Зиру и вышел в коридор, предоставив кобыле возможность спокойно уложить ребенка.

«В такие моменты, я чувствую себя… почти обычным».

— Лежать. — Кивком головы указываю на стену рядом с дверью, сам же присаживаюсь с другой стороны от прохода.

Умная кошка улеглась на холодный пол, поджав под себя лапы и укрывшись крыльями словно одеялом. Закрыв глаза, она погрузилась в дрему, при этом не прекращая контролировать обстановку вокруг себя.

Благодаря моим улучшениям, химера была на порядки быстрее и сильнее сородичей, отличалась высокими живучестью и выносливостью, крепким скелетом и продолжительным сроком жизни. Кроме всего прочего, в нее был вселен низший дух жизни, опутанный кучей клятв и ограничителей, в результате чего особь была надежно привязана к Сабире и не могла иметь собственных котят.

«Телохранитель и мягкая игрушка в одном флаконе. Нужно будет еще что-нибудь такое вырастить, или даже заселить химерами базу, чтобы эта мантикора не сильно выделялась на общем фоне».

Поздним вечером в бункере было тихо, и только из большого зала доносились голоса молодых жеребцов и кобыл. Пирамиды «Города мастеров», хоть еще и не были достроены окончательно, но два этажа первой ступени и первый этаж второй, уже заселялись. Зони, зебры и грифоны, предпочитали жить на поверхности, оставляя комнаты второго подземного этажа, сиротливо красоваться голыми стенами.

«Так даже лучше: меньше раздражителей и помех для работы над проектами».

Спустя двадцать минут после того как я покинул спальню, в коридор вышла Астрал. На мой вопросительный взгляд, она молча кивнула и подойдя вплотную, прижалась лбом к груди, позволяя закопаться носом в отросшую гриву, пахнущую свежестью весеннего леса. Постояв немного, зебра уселась на пол рядом со мной и посмотрела на сопящую в две ноздри мантикору.

Тишина затягивалась и нарушать ее не спешили ни я, ни моя кобыла. В конце концов, в последние годы, подобные минуты покоя выпадали все реже. Мы оба понимали, что в следующий раз можем увидеться через декаду… но все равно не торопились.

— Расскажешь, что еще придумал? — Наконец не выдержала и проявила любопытство Астрал.

— Зира — это защитник для Сабиры, который станет последним рубежом обороны… — Начинаю говорить медленно, тщательно подбирая слова.

— А я? А Мистика? — Кобыла нахмурилась. — Нас за достаточную охрану ты уже не считаешь? Я конечно давно не дралась по настоящему, но тренировки возобновила сразу же после того как организм оклемался от родов.

— Я в вас уверен, поэтому и решил озаботиться дополнительной охраной. — Прикладываю к губам собеседницы правое переднее копыто, не позволяя возразить и продолжаю с самым невозмутимым видом. — Скажи, милая, если на базу нападут, ты сможешь спокойно усидеть в самой защищенной комнате, в то время как остальные будут сражаться и умирать? Как там говорится: «Лучшая защита — это нападение»? И лучшей защитой для дочери, ты считаешь уничтожение угрозы вдали от охраняемой…

Словосочетание «охраняемого объекта», я вовремя успел переправить на нечто более подходящее моменту. Все же собеседница бы не оценила, если бы я назвал собственную дочь «объектом».

Вместо ответа, зебра прижала ушки к голове и отвела взгляд, начав рассматривать Зиру более подробно.

— Вреда Сабире она не причинит, в этом можешь быть уверена. — Отвечаю на незаданный вопрос, невесело усмехнувшись в конце фразы. — Я не лучший жеребец, да и родитель неважный, но в своих магических способностях уверен.

Барьер воздуха, образовавшийся вокруг нас в самом начале разговора, уплотнился настолько, что стал виден простым зрением. Подслушать или прочитать по губам, в такой обстановке становилось почти невозможно, (но как подсказывал мой жизненный опыт, исключать вероятность полностью было нельзя).

— Все плохо? — Этот вопрос был задан совершенно будничным тоном, словно собеседница спрашивала о погоде.

— Республиканцы остановили наступление, оставили почти все малые базы и стягивают силы к Бастиону. — Зарывшись левым передним копытом в черную шелковистую гриву, начинаю поглаживать шею кобылы, которая словно кошка, начала выгибать спину, дабы продлить ласку. — Хотелось бы верить, что они решили серьезно окопаться, но агенты докладывают о прибытии партии нового вооружения и новобранцев, количество которых приближается к ста тысячам. Даже Тореро отступил, едва успев разрушить очередную крепость…

— И что теперь будешь делать ты? — Зажмурив глаза, Астрал все же сохраняла относительно серьезный вид, впрочем совершенно не стесняясь вести себя игриво, даже находясь в коридоре жилого «луча».

— Пока появилась возможность, командование решило предпринять попытку разобраться с «Не сгоревшим королем». — Поморщившись при воспоминаниях об отчетах о нападениях, организованных этим деятелем, зло усмехаюсь. — Эквестрия выделила целого архимага, чтобы поймать заинтересовавшего Селестию грифона. Цезарь многое сумел выторговать, за обещание не убивать императора, а лишь обезвредить и передать на изучение. Хотя если честно, я и сам был бы не против покопаться в его тушке и броне.

Поговорив еще немного, мы разошлись: Астрал вернулась в спальню, не забыв позвать с собой Зиру, ну а мне пришлось топать на третий подземный этаж, чтобы ознакомиться с последними успехами «ученика».

* * *

(Отступление).

«Какая ирония: когда-то, в другом мире, Ка… Мозенрат был моим учеником, а уже в этом перерождении, носил позывной „Седьмой“. Сейчас же, я сам являюсь его учеником и тоже ношу позывной „Седьмой“. Если это замысел высших сил, то у них определенно есть чувство юмора».

Подумал про себя черно-серый жеребенок зебрас, выглядящий на тринадцать лет. Он был одет в серый комбинезон, белую маску из материала похожего на кость, а так же белый передник из грубой толстой ткани.

«Хм… А имею ли я право, называть себя именем оригинала? Технически, я — ментальная проекция, и даже душу теперь имею другую».

За затемненными линзами, закрывающими прорези для глаз, зрачки жеребенка приняли вид вертикальных щелок, а зеленые радужки расползлись, оттесняя белки. Духи жизни, внедренные в зрительные органы, позволяли контролировать тело на очень высоком уровне, так что глупо было этим не пользоваться.

«Может быть я зря перестраховываюсь, но лучше не давать Ка… Мозенрату почвы для подозрений».

Пожав плечами, потянувшись и выгнув спину, тем самым сбрасывая скорее ментальное напряжение, нежели физическую усталость, ментальный двойник «белого змея» вернулся к прерванной работе. Не так давно по объективному времени, но целую вечность назад по субъективному восприятию, он провернул нехитрую комбинацию, заставив своего ученика-наставника, поверить в уничтожение сущности называемой Кошмаром.

«Самым сложным, оказалось спрятаться в подсознании носителя, когда он выискивал посторонние элементы. Хорошо что Ка… Мозенрат, не слишком хорошо владеет ментальными техниками».

В тот момент, когда полуразумный Кошмар обнаружил в подсознании гранд-магистра Зебрики, сложную ментальную структуру неизвестного происхождения, ему следовало подчиниться инстинктам и бежать прочь. Однако же, любопытство подвело порождение демона, в результате чего закладка пробудилась и «белый змей» начал делать все возможное, чтобы сохранить себя.

При помощи подчиненного Кошмара, ментальный двойник отыграл сценку под названием «Злой дух, притворяющийся бывшим учителем». После этого, оставалось лишь натолкнуть носителя на мысль о том, что ему нужны верные сторонники, (а кто может быть вернее самого себя?). Захват же одной из оболочек, предназначенных для вселения копий личности, вообще прошел без проблем.

Кто-нибудь мог бы сказать, что после обретения тела, «белому змею» следовало побыстрее сбежать и начать собственную игру. Однако, сам маг, (это слово приятно ласкало слух и внушало ощущение мощи), не видел в этом особенной нужды, по крайней мере пока. Идти в бой ему не приказывали, снабжали интересными материалами для исследований, экспериментов и саморазвития, ну а то что требовалось помогать с маловажными заботами…

«За все нужно платить».

Пока у ученика-учителя было то, что вызывало в разуме ученого интерес, он был готов мириться со своей ролью. Позже их пути разойдутся, заставив «белого змея» искать новое убежище…

«Возможно, перед тем как уйти, я раскрою свою личность Мозенрату. Забавно будет посмотреть на выражение его морды, когда он все осознает».

Взгляд змеиных глаз упал на ряд колб, где дозревало третье поколение зонитавров, (таврасов и таврогов?). Черно-белые двуногие существа, тела которых покрывала короткая шерстка, руки оканчивались четырехпалыми кистями, а морды были чуть более плоскими чем у прародителей. С доступным уровнем знаний, можно было попытаться вырастить человеческое тело, но в мире говорящих разноцветных четвероногих, подобный облик будет выделяться даже больше, нежели нынешние образцы.

«Как только эксперимент завершится, переселюсь в тело с руками. Использовать Проклятую Печать, чтобы выращивать пальцы… Ку-ку-ку».

* * *

«Восьмой» и «Четвертый», в сопровождении нескольких доверенных зони, прибыли на заброшенную базу, во время гражданской войны служившую приманкой для друидов и некромантов. Гора, прорезанная ущельем, в глубине которого находилась крепость, встретила гостей тишиной и спокойствием.

— Как расточительно. — Крылатый ученик гранд-магистра, неодобрительно качнул головой, приземляясь во внутренний двор укрепления.

— Нам же лучше. — Отозвался его рогатый собрат, выпрыгивая из одноместной небесной повозки. — Не придется тратить много времени на обустройство.

— Здесь нет ничего полезного нам. — Заметил «Восьмой», складывая крылья за спиной и осматривая одновременно знакомую и незнакомую местность, (память оригинала хоть и давала знания, но собственные впечатления были много лучше).

— Кроме пространства и пещер, нам ничего и не нужно. — Отмахнулся «Четвертый», зажигая рог и направляясь к входу в туннель ведущий под гору. — Поторопимся: я хочу начать работу уже сегодня.

— Будто мне хочется тянуть время. — Фыркнул собеседник, тоже ускоряя шаг. — Жаль что взять с собой удалось слишком мало.

— Как говорится: «Ресурсов бывает мало, а бывает мало но больше не унести». — Поддержал собрата зеброг.

«А мы точно копии личности одного мага?».

На секунду задумался зебрас, но тут же откинул эту мысль в дальний угол подсознания.

Сопровождающие молча следовали за своими необычными подопечными, совершенно не обращая внимания на диалог жеребят. Мозенрат дал им вполне определенные указания, которые следовало исполнять в точности. Все остальное имело мало значения…

(Конец отступления).

РАСКАТЫ ГРОМА

— На самом деле, рангов у Эквестрийских магов не так уж и много. — Собеседник прокашлялся, прочищая горло и придал голосу лекторские интонации. — В самом низу стоят ученики, которые как не сложно догадаться, являются учениками разных начальных школ. После завершения выпускного класса, они становятся магами первой ступени и большинство на этом останавливаются, довольствуясь набором простых заклинаний и формул. Маги второй ступени — это выпускники высших учебных заведений, вроде академий и университетов, в которых обучают построению заклинаний, попутно выявляя предрасположенность к той или иной отрасли искусства. Да-да, господин гранд-магистр, несмотря на то, что формульная магия — это точная наука, я все равно отношусь к ней как к искусству…

— Понимаю. — Произношу чуть склонив голову. — Сложно достичь вашего уровня, если не умеешь видеть красоты в том, чем занимаешься.

— Вы мне льстите. — Хмыкнул архимаг.

— Льщу. — Подтверждаю не моргнув и глазом, за что удостаиваюсь смешка и почти дружеского тычка в плечо закованным в металл копытом.

— Хороший вы пони, господин Мозенрат. — Единорог снова стал совершенно спокойным. — Если будете в Кантерлоте, заходите в академию магических наук, нам будет что обсудить, да и другие коллеги с удовольствием послушают о иных школах чародейства.

— Я не пони. — Обращаю внимание собеседника на этот незначительный факт, из-за которого зони не могут влиться в общество чистокровных сородичей.

— Маги нашего уровня, с некоторой натяжкой могут относиться к отдельной расе. — Архимаг поучительно покачал перед моей мордой правой передней ногой. — Давно доказано, что энергия, какую бы природу она не имела, изменяет тела своих носителей. По предположениям научного совета, именно так и произошло возвышение принцессы Каденс.

— Теперь уже вы мне льстите. — Хмыкнул я в ответ на слова собеседника. — Я не настолько силен, чтобы моя магия начала серьезно влиять на тело.

— Льщу. — В свою очередь согласился единорог. — Но не слишком сильно, так как вы явно себя недооцениваете… Или умышлено принижаете возможности?

В ответ лишь пожимаю плечами, переводя взгляд вдаль, как раз туда куда и летела наша небесная повозка.

К миссии по захвату, (или уничтожению), Кровавого императора, пони подготовились более чем серьезно: отряд из двух сотен пегасов в глухой броне светло-голубого цвета, с обтекаемыми контурами, сопровождал два десятка небесных повозок, которые тянули тройки запряженных летунов. В каждом транспорте находился всего один единорог, так же облаченный в глухую броню из металла и кристаллов, но уже темно-зеленого цвета, и только архимаг отличался золотыми шестилучевыми звездами на груди и крупе, (видимо по привычке, опознавательные знаки нанесли на те места, где под броней находятся метки обозначающие талант). Земных пони в отряде вообще не было.

Пегасы оказались вооружены узкими мечами и широкими кинжалами, закрепленными на боках летунов, а так же раскладными арбалетами с кристаллическими наконечниками, закинутыми за спины. У некоторых сопровождающих, я заметил оружие похожее на самострелы минотавров, но более тонкие и… изящные? Маги же везли с собой по маленькому рюкзачку, содержимое которых состояло из разного рода флаконов, артефактов и разных мелочей личного характера, (это удалось узнать благодаря перестройке восприятия левого глаза).

Каждый из единорогов, отправленных Эквестрией на операцию по захвату, по уровню сил не уступал сильному мастеру, или даже слабому магистру. Сам архимаг, всю дорогу от границы скрывающийся под своей броней, но ведущий себя крайне дружелюбно, не уступал мне в голой мощи, даже при активации второй стадии ПНБ, а в уровне контроля и мастерстве, превосходил чуть ли не на голову.

«И где таких монстров выращивают?».

— Так вот, возвращаясь к теме нашего разговора. — Собеседник оперся левым копытом на бортик открытой небесной повозки и удобнее устроился на одном из двух сидений, (второе занимал я). — Магами третьей ступени, являются чародеи, прошедшие индивидуальное обучение у признанного профессора, находящегося на четвертой ступени импровизированной лестницы. Для подтверждения статуса мага третьей ступени, необходимо продемонстрировать несколько заклинаний достаточно высокой сложности, а так же показать свой уровень владения специализацией. К примеру я, когда сдавал экзамен перед комиссией, при помощи телекинеза и воображения, из металлических шариков сложил точную копию принцессы Селестии.

— Неужели вы можете контролировать одновременно тысячи маленьких объектов? — Удивление в моем голосе не пришлось изображать, все же раньше подобные манипуляции мне казались чем-то недоступным для простого смертного, (по крайней мере без уловок).

— Что вы, это же была всего лишь третья ступень. — В словах архимага послышалось веселье. — На самом деле, я просто разделил шарики на отдельные кучки, придал им форму той или иной части тела, а затем соединил в скульптуру. Можно было конечно окружить все объекты единым полем, а затем уже изменив его форму, заставить шарики заполнить полости… но ранг за это мне бы не дали.

Уно, подслушивающая нас при помощи контроля воздуха, после последних слов расслабилась, (я это заметил благодаря правому глазу). По видимому, известие о том что временные союзники, в будущем могущие стать врагами, способны на одновременное манипулирование тысячами объектов, не на шутку ее обеспокоило.

Зебрасы из отряда моей сестры, обеспечивающие гостям почетный эскорт, вели себя молчаливо и желания общаться с пегасами не проявляли. Впрочем Эквестрийские летуны, в отличие от архимага, болтливостью тоже не отличались, предпочитая держать ровный строй и внимательно отслеживать обстановку вокруг.

Солнце уже клонилось к горизонту, а до места встречи с основными ударными силами Зебрики, направленными на уничтожение угрозы грифонов, оставалось совсем немного.

— Маги четвертой ступени — это чародеи освоившие на достойном уровне не менее двух специализаций, а так же владеющие большим магическим резервом. — Продолжал вещать единорог, совершенно не обращая внимания на дополнительную пару ушей, присоединившуюся к прослушиванию лекции. — Магов пятой ступени принято именовать архимагами… но для достижения этого уровня, нужно продемонстрировать незаурядные способности и силу, на что способны лишь единицы единорогов. В истории Эквестрии было не более ста архимагов, самым сильным и умелым из которых, до сих пор принято считать Старсвирла, по прозвищу «Бородатый».

* * *

Лагерь, в котором находился Кровавый император, был обнаружен при помощи духов. На западе Зебрики было еще полтора десятка мест, где скрывались грифоны, но только здесь наши нематериальные разведчики, не могли увидеть практически ничего, причиной чему было противодействие гильдии шаманов.

Путем исключения, отбросив все лагеря, где «Не сгоревшего короля» точно нет, для атаки мы выбрали одну низину, удобно разместившуюся между четырьмя пологими холмами. Разумеется, незаметно подобраться мы не сумели, но кольцо окружения, плюс барьер созданный артефактами, переданными в наше пользование единорогами, отрезали врагу пути к бегству, вынуждая принять бой на наших условиях.

Замечу, что в этот раз, дабы не ударить в грязь мордой перед союзниками, Цезарь выделил значительные силы, качеством компенсируя недостаток количества. Из своей базы, где выращивались клоны для армии, были вызваны Лиана и Циан, которых сопровождали десять принцесс чейнжлингов, пол сотни гвардейцев и охотников, и небольшая стая рабочих особей. Из академии биомантов прибыл Гангрен, каким-то невероятным образом занявший место исполняющего обязанности ректора, с которым пришли два десятка одаренных. Тантра с пятью десятками зеброгов и Уно с сотней зебрасов, почти терялись на фоне дюжины драконов, явившихся к будущему полю боя, со своим Лордом во главе, (двадцатиметровая туша, с полумаской закрывающей верхнюю половину морды, смотрелась внушительно). Число наземных и воздушных химер, вообще не поддавалось подсчету… впрочем я и не задавался целью их пересчитать.

На острие атаки, после недолгого совещания, решил выйти Жоан, заявивший что у него имеется должок к нашему врагу, который нужно отдать, (при этом грифон неосознанно дернул восстановленным мною крылом).

«А та черно-зеленая шаманка, теперь все время за ним бегает? Забавно: своим поведением напоминает собачку».

Атака началась после заката, но благодаря чистому небу, яркой луне и свету далеких звезд, темно никому не было. Вскоре и драконы внесли свой вклад в освещение, окружив вражеский лагерь кольцом ядовито-зеленого огня, (одно из свойств магии крылатых ящеров, позволяет менять цвет пламени).

Жоан, во главе клина «Мертвых душ», пронесся от края до центра логова противника, разбрасываясь гранатами и стреляя из арбалетов. Им отвечали с земли воины императора, укрывающиеся за стенами из щитов и среди палаток. Зебры из гильдии шаманов, не могли помочь своим союзникам, так как оказались связаны противостоянием с зебрасами, атакующими как в материальном мире, так и на духовном уровне.

Сам «Не сгоревший король», вместе со своей гвардией, попытался было прорваться из окружения, но был остановлен градом арбалетных болтов, наконечники которых взрывались пламенем или разрядами молнии. Пользуясь секундным замешательством врага, понесшего незначительные потери, в бой кинулись пегасы, своим яростным напором доказывая, что пони нельзя недооценивать.

На самом деле, картина боя быстро превратилась из сражения двух армий, в множество мелких столкновений между сравнительно небольшими группами. Драконы, со своей разрушительной мощью, быстро оказались вне основных действий, так как не могли эффективно действовать, опасаясь вместе с противником, задеть еще и союзников.

Зато я наконец увидел в деле боевых Эквестрийских магов: используя заклинание телепортации, они появлялись среди врагов и использовали атаки вроде «кольца огня», (кругом расходящегося в разные стороны от чародея, накрывая область радиусом в пять-десять метров), «дыхания стужи», (эффект заморозки, кругом расходящийся от единорога, на те же пять-десять метров), «грозовой бури», (разряды ветвистых молний, превращающие в пепел любую плоть, к которой прикасались). Другие стояли на месте, создав вокруг себя защитное поле, из кончиков рогов выстреливая целые очереди разнообразных заклинаний.

Однако же, архимаг сумел выделиться даже на фоне своих коллег, при этом не показав ничего, за исключением мастерства владения и мощи своего телекинеза. Взлетающие в небо камни, со стуком сталкивались, размазывая не успевших увернуться врагов, взбурлившая земля утягивала под себя шаманов а затем уплотнялась до состояния камня, давя попавших в ловушку жертв, а летающие сами по себе мечи, изображая в воздухе замысловатый танец, с эффективностью мясорубки, кромсали как плоть крылатых хищников, так и доспехи…

«Когда рассказывал о своем экзамене, он явно приуменьшил собственные навыки».

Но не все было так хорошо, как хотелось бы: отдельная группа шаманов, возглавляемая кобылой окутанной серебрянной аурой, успешно отбила четыре атаки единорогов, а на пятую, убила телепортировавшегося в их ряды мага, Кровавый император же, ураганом носясь над землей, нес смерть в ряды зебрасов и пегасов. Остальные грифоны, постепенно оклемались от начального напора и хоть не без потерь, смогли выравнять ситуацию.

Как не прискорбно, но в ближнем бою крылатые пони и зони, несмотря на все свои силы и оружие, уступали грифонам, тоже вооруженным артефактами. Разорвать дистанцию, чтобы использовать магию или самострелы, хищники не позволяли, бросаясь в атаку подобно безумным берсеркам.

С одержимыми, представляющими наибольшую угрозу, успешно справлялась Тантра, поддерживаемая другими зеброгами и химерами биомантов. Мне же, как гранд-магистру, приходилось метаться по всему полю боя, постоянно создавая дубликатов, постепенно приближаясь к лидерам гильдии шаманов, (Кровавым императором должны были заняться другие).

Иллюзия баланса сохранялась до тех пор, пока на очередном заходе, «Не сгоревший король», не оказался сбит на землю окутанным молниями желто-черным метеоритом, отзывающимся на имя Уно…

* * *

(Отступление).

Город-крепость Бастион, строился в первую очередь как место постоянного базирования Республиканской армии, а потому вся его архитектура, являлась воплощением простоты и надежности. Железо и бетон — вот те материалы, которые в большинстве случаев, использовались строителями, из-за отравляющих веществ, вынужденными постоянно носить дыхательные маски, а то и полную броню.

Фундамент Бастиона, представлял собой монолитную бетонную плиту, толщиной в два метра, дополнительно укрепленную металлической арматурой. К земле побережья Зебрики, плита крепилась при помощи толстых стальных балок, вбитых в почву на глубину в полтора десятка метров.

Внешний периметр города-крепости, окружала десятиметровая стена, собранная из железных листов укрепленных рунами, между двумя слоями которых находилось пространство шириной в сорок сантиметров, залитое быстро застывающим бетоном. По верхнему краю стены, шла решетка высотой в два метра, через которую было удобно стрелять, но трудно перелезть, (в особенности, если с другой стороны стоит солдат с самострелом). Но главной защитой Бастиона, все же считались двенадцать стационарных генераторов защитного поля, а так же, установленные на крышах зданий крупнокалиберные пусковые трубы.

Дома в городе-крепости, представляли из себя бетонные прямоугольные коробки на три этажа каждая, похожие друг на друга настолько, словно вышли с конвейера. Из общего фона выделялось только здание администрации, выполняющее так же и роль командного штаба, имеющее сразу четыре этажа, а снаружи напоминающее правильный куб.

Сейчас, когда все еще велись строительные работы, а о внутреннем благоустройстве никто даже не заикался, Бастион можно было сравнить с разворошенным муравейником, (даже ночью, шум работ и голоса минотавров не затихали, а света от артефактных ламп было даже больше чем днем). И над всем этим воплощением мощи Республики, непоколебимой громадой висел дирижабль, на черном борту которого, крупными белыми буквами было выведено название: «ОСТЕКЛИТЕЛЬ».

Сто метров в длину, двадцать в ширину, этот летательный аппарат имел собственные генераторы защитных полей, толстую броню и мощные винтовые двигатели. Огромный вытянутый шар, заполненный легким газом, состоял из прочнейшего синтетического материала, способного выдержать не порвавшись, удар боевой секиры или сабли. На черном фоне выделялись стального цвета клапаны, через которые в любой момент можно было выпустить излишки газа, дабы экстренно снизить высоту.

По армии Республики, после прибытия министра Одина на землю Зебрики, начали ходить слухи о скором решающем сражении, в котором «ОСТЕКЛИТЕЛЬ», вместе с эскадрой из пяти сотен винтокрылов, должен принять непосредственное участие. И хоть пока что никто не видел дирижабль в бою, но вид многочисленных бортовых пушек, кормовых и носовых орудий, а так же люки для бомбометания, заставляли сердца двурогих воинов трепетать от восторга и предвкушения…

— Старший генерал Тореро, по вашему приказанию прибыл. — Войдя в кабинет Одина, находившийся на четвертом этаже административного здания, (построенного самым первым, сразу после внешней стены), командующий силами вторжения, вытянулся по стойке «смирно», всем своим видом выражая раздражение и пренебрежение к собеседнику.

— Не устраивай клоунаду. — Буркнул однорогий минотавр, отрывая взгляд от стопки донесений, лежавшей на середине металлического стола, (с деревом в Бастионе были проблемы, а забирать мебель с дирижабля, опальный министр не хотел). — Мне сказали, что ты чем-то сильно расстроен…

— Расстроен?! — Последние капли терпения испарились и генерал сделав два широких шага, навис над столом, уперевшись кулаками в столешницу, а взглядом пылающих глаз, в морду Одина. — Мы месяц за месяцем отодвигали линию фронта, отвоевывали крепость за крепостью, несли потери но продолжали наступление… И тут прибывает министр, и приказывает отступить к побережью! Скажи мне, морда ты тыловая, как мне теперь в глаза бойцам смотреть? Еще этот ваш план, с решающим сражением… Какое может быть решающее сражение, если зебры после своих кинжальных ударов, либо убегают, либо улетают, либо проваливаются под землю? Причем под землю они проваливаются в самом прямом смысле, и догонять их в туннелях, все равно что приказывать солдатам совершить самоубийство.

— Ты все сказал? — Выдержав испепеляющий взгляд собеседника, Один вздохнул и помассировал виски указательными пальцами. — Решающее сражение будет, потому что мы не оставим зебрам выбора. Сейчас у Бастиона собирается ударный кулак, который пройдет через Зебрику насквозь и ударит по единственному их крупному поселению. Если уж Цезарь не станет защищать свою столицу, то тогда я даже не представляю, что еще нужно сделать для провокации. Так что, генерал, подбери сопли и иди готовить бойцов.

(Конец отступления).

РАСКАТЫ ГРОМА 2

Переместившись за спины шаманов, тут же создаю перед собой полусферу барьера, об которую разбивается огненный шар. Оба заклинания взаимно уничтожились, оставив после себя облако искр, за которым было не видно как я создал дубликата, тут же нырнувшего под землю. Однако, чувствительность у предводительницы гильдийцев оказалась на высоком уровне, так что прежде чем двойник успел что-то предпринять, она топнула правой задней ногой, заставляя землю спрессоваться.

«И все же, вы медленные».

Смещаясь вправо, выплевываю «копье праха», буквально перенасыщенное энергией смерти. Выбранный жертвой жеребец, в последний момент закрылся окутанным духовной энергией копытом, но не смог удержать достаточную концентрацию.

— Минус один. — Усмехаюсь, глядя прямо в глаза скривившей злобную гримасу кобыле. — Осталось шестеро.

Правый глаз вспыхивает небесно-голубым сиянием, а в следующий момент воздух вокруг меня уплотняется в сферический барьер, принимая на себя разряды пяти ветвистых молний.

«Видимо я их сильно разозлил».

Переместившись на несколько метров назад, скрыв использование заклинания под вспышками электрических разрядов, замечаю как вздыбившаяся земля, подобно медвежьему капкану, схлопывается на том месте где секунду назад был я. Левый глаз, перестроившийся под восприятие духовных сущностей, позволяет видеть сотни младших и низших духов стихий, стаями кружащих рядом с шаманами. Именно благодаря этим сущностям, противники умудряются контролировать пространство, не нуждаясь даже в зрении и слухе. Однако, отсутствие по настоящему сильных духов, намекает на то, что у зебр далеко не все так хорошо, как они бы хотели.

Прыжком ухожу влево, избегая перспективы быть насаженным на выросшие из земли каменные колья, тут же создаю двоих дубликатов, один из которых остается на месте, а другой перемещается за спины моих противников. Сам я, расправив все четыре крыла, взмываю в воздух, подхватив телекинезом крупный булыжник. Ровно две секунды мне потребовалось, чтобы нанести на снаряд взрывную печать, заполнить ее чакрой а затем швырнуть получившийся снаряд в центр строя «говорящих с духами».

В тот же миг, один из двойников атаковал «молотом праха», (очень ослабленной его версией), а второй оказался развеян лезвиями ветра.

В момент взрыва, перемещаюсь под защитный купол, выставленный шаманами и правой передней лапой, наношу удар в грудь молодому жеребцу. Окутанная молниями конечность, как нож в масло вошла в плоть, укрепленную духами земли.

— Минус два. — Ухмыляясь, произношу одними губами, тут же исчезая в новой вспышке магии.

С земли взметнулось пылевое облако, превратившееся в подобие кошачьей лапы. Действующие совместно духи воздуха и земли, попытались прихлопнуть меня этой импровизированной ладонью, но удар оказался слишком медленным, что позволило уйти из опасной зоны.

«Словно бы вернулся в предыдущий мир…».

Снова создав дубликата, начинаю оббегать противников по кругу, концентрируя на роге сгусток света. Мой двойник, совершая тот же маневр но с другой стороны, готовил взрывное заклинание. Атаковали мы одновременно, но результат как не странно, оказался разным.

Воздушный барьер, хоть и смог немного отклонить луч, но против чистого света подходил плохо, так что мой импровизированный лазер, прожег дыру в боку одной из двух кобыл группы шаманов. Взрывное заклинание в свою очередь, бессильно разбилось о все ту же защиту…

— Минус три! — Самодовольно прокричал двойник, заметив как падает очередное тело, чем вызвал на себя вал огня и молний.

«Столько сил тратят… Надолго их не хватит».

Создаю троих дубликатов, которые тут же разбежались в стороны и стали складывать серии символов когтистыми пальцами. Сам в это время, при помощи правого глаза, создаю «вакуумное ядро», окружая его ледяной коркой. Снаряд отправился в полет, но цели так и не достиг, будучи сбитым выстрелившим из земли булыжником.

— «Призыв»! — Хором рявкнули двойники, опуская передние лапы на почву перед собой.

Этот ритуал был творчески переработан под здешние реалии, (все же отсутствие доменов с призывными животными, не может не сказываться), но проверить его в боевых условиях, мне пока что не доводилось.

Клоны, отдав всю вложенную в них чакру, исчезли, а в облачках белого тумана, появились три существа размером с десятилетнего жеребенка, похожие на ящериц состоящих из живого огня.

— Фас. — Командую временно воплотившимся в материальном мире, младшим духам огня, отправляя духовный посыл, с отпечатками аур моих врагов.

Три огненных веретена, сорвавшись с места устремились к группе шаманов, на ходу начав вращаться еще и вокруг друг друга, став похожими на какой-то бур. Пылевое облако, выставленное у них на пути, преодолели всего две призванных сущности, воздушный барьер остановил еще одну, но последняя успешно вонзилась в тело черно-белого жеребца, прогрызая себе путь вглубь.

На меня в это время обрушился дождь из осколков камней, земля же то и дело вспучивалась острыми кольями, норовящими пронзить мою тушку. Пришлось полностью сконцентрироваться на уклонении, но как и ожидалось, продлилось это недолго. «Говорящие с духами», оставшись лишь втроем, быстро выдыхались, но сдаваться были не намерены.

Внезапно, двое жеребцов выхватили из-под своих белых балахонов по кривому кинжалу и ни секунды не сомневаясь, вонзили их себе в сердца. В следующий миг, в том месте где находилась моя последняя противница, произошел мощнейший всплеск магической, жизненной и духовной энергий, а затем…

«Это уже серьезно».

Из духовного плана, в материальный мир, прорвалась огромная гусеница, длина которой была не меньше двадцати метров, при толщине тела в четыре метра. При виде этого чудовища, на несколько секунд все находящиеся поблизости разумные, замерли позабыв о том, что сражались.

— Мать моя кобыла… — Прозвучал чей-то голос сверху. — Это же зверобог.

«Скорее уж дух-хранитель, но по голой мощи не сильно уступающий тем монстрам, которых мы ловили».

— Чтоб вы все сдохли! — Истерично воскликнула черно-белая кобыла, успевшая забраться на голову призванного чудовища.

Гусеница изогнулась, поднимаясь над полем боя, осмотрелась и издав режущий уши писк, плюнула струей кислоты. Те, на кого попадала зеленая жидкость, с дикими воплями превращались в лужицы слизи, не успевая ничего предпринять ради спасения.

«Кажется она сорвалась и не осознает что делает».

Подпрыгнув вверх изо всех сил, раскрываю крылья и отлетаю на безопасное расстояние. Гусеница же, крутя головой, продолжала поливать землю кислотой, без разбора атакуя всех, на кого только упадет взгляд.

Между моими передними лапами сформировалась сфера смеси энергий света и смерти, в воздухе завис рунный круг «линзы», а затем, тонкий но удивительно концентрированный пепельно-серый луч, устремился к туше воплощенного духа. Впервые мне удалось создать это заклинание в столь малый срок, (три секунды), но и мощность его от этого оказалась ниже, нежели при нормальном наполнении.

Взгляд обезумевшей кобылы, двумя ненавидящими угольками сияющих глаз, уперся в мою крылатую фигуру. Ее губы шевелились, но из-за расстояния, поднявшихся криков и буйства энергий, разобрать слов не получалось, так же как и прочитать предложения при помощи глаз.

Разбрызгивая зеленую кровь, верхняя часть гусеницы, съехала с остальной туши, тут же растворившейся безвредным туманом. Обрубок, к которому крепилась голова, начал стремительно расти, регенерируя утраченный кусок псевдоплоти.

Тут из ступора вышли Эквестрийские маги: пусть в живых их осталось только двенадцать, но этого хватило для создания кубического барьера, окружившего духа-хранителя и его хозяйку. Спустя еще один удар сердца, все огороженное пространство утонуло в буйстве огня, продержавшемся пять секунд.

Стоило барьеру исчезнуть, как нашим взглядам предстала обгоревшая туша гусеницы, из пасти которой выбралась грязная, но невредимая кобыла. По выражению ее мордочки, искаженному в совершенно невообразимую гримасу, можно было сказать, что безумие вышло на новый уровень.

Второй поток мышления создал заклинание перемещения, в то время как мои передние лапы складывали серию символов, до предела напитывая их чакрой. Появившись в шаге от противницы, связываю ее передние ноги хвостом и дергаю на себя, заставляя потерять равновесие и начать заваливаться вперед. Взгляд шаманки, сияющий серебрянным светом, сфокусировался на моей морде… но больше она ничего сделать не успела.

Хлопаю раскрытыми ладонями передних лап по лбу кобылы, активируя печать подавления. В следующий миг сперва голову, а затем и все остальное тело «говорящей с духами», окутали темно-фиолетовые переплетающиеся линии.

— А? — Растянувшись на земле, черно-белая кобыла, глаза которой перестали сиять, удивленно уставилась прямо перед собой. — Я… Я не чувствую…

Не став дослушивать фразу противницы, бесхитростно бью ее по затылку, лишая сознания, а затем не теряя времени, из печати хранения на языке, достаю запечатывающий свиток. Стоило мне упаковать свою добычу, как рядом прозвучал голос архимага:

— Почему ты ее не убил?

— Эта зебра — преступница, которую будет судить Цезарь. — Заявляю тоном, не терпящим возражений. — Кроме того, перед казнью, ее следует допросить…

Единорог, удовлетворившись ответом, просто кивнул и осмотрелся, оценивая разрушения, нанесенные скоротечным боем. Я же прислушался к своим ощущениям, тут же обнаружив Уно, которая до сих пор сражалась с Кровавым императором.

«Помочь? Нет, не буду лезть под копыто. Лучше просто подстрахую».

Расправив крылья, взлетаю вверх, а в догонку мне несутся слова архимага:

— Не забывай: грифон достанется Эквестрии!

* * *

(Отступление).

Ветер наполнял крылья силой, покров молний окутывал тело словно вторая кожа, ощущение всемогущества пьянило разум, но железная воля, закаленная в боях сперва гражданской войны, а теперь еще и межгосударственной, удерживала от совершения разного рода глупостей. Уно целиком и полностью отдавалась сражению, выплескивая все эмоции в ударах, наносимых по кроваво-красной броне, но не забывала и следить за своим окружением.

В очередной раз они с «Не сгоревшим королем» сошлись в ближнем бое, обмениваясь рубящими ударами клинков с одной стороны, и уколами шпаги, с другой. Наручи, скользящими блоками отводящие лезвия мечей грифона, уже растрескались и были готовы рассыпаться древесной стружкой, и только сила зверобога, пропитавшая как доспех так и оружие, позволяла сохранить относительную целостность.

Сколько времени шел бой? Желто-черная зебраска не могла точно ответить на этот вопрос, но субьективные ощущения говорили, что не меньше часа. Впрочем, как знала летунья, во время стрессов всегда кажется, будто мир вокруг ускоряется…

— Жалкая полосатая лошадь! — Выронив левый меч, грифон внезапно вытянул левую переднюю лапу и игрорируя разряды молний, вцепился в перья на правом крыле зони. — Сдохни наконец!

Второй меч, занесенный над головой, начал опускаться на крыло кобылы, готовясь его перерубить у самого основания. Уно не успевала защититься или уклониться, а потому решилась на рискованный ход.

— «Вакуумный взрыв»! — Выкрикивать название заклинания было необязательно, но нервы кобылы были напряжены до предела, так что на подобные мелочи она не обращала внимания.

От оглушения, на секунду сознание померкло, а в себя летунья пришла уже летя к земле, непрерывно кувыркаясь в воздухе. Без удивления она отметила отсутствие нескольких перьев в правом крыле, и с удовлетворением констатировала, что удалось обойтись без более серьезных повреждений.

В десятке метров над землей, желто-черная зебраска, наконец-то сумев совладать с потоками ветра, остановила падение и широко расправив крылья, вновь рванула вверх. Кровавый император же, пусть и тоже был оглушен эффектом заклинания, но пришел в себя гораздо раньше, при этом физического ущерба вообще не получил. Увидев что противница выжила, бешенно зарычав он сложил крылья и начал падать ей на встречу, готовясь вложить всю свою силу, вес и инерцию, в одну единственную атаку.

Когда они сблизились, Уно передними копытцами схватила клинок врага за самый кончик и позволила инерции удара, перекинуть ее вверх, таким образом оказавшись над грифоном. В следующий миг, ее задние ноги впечатались в бронированный торс «Не сгоревшего короля», придавая дополнительное ускорение к и без того высокой скорости.

Владелец кроваво-красной брони, с звуком глухого взрыва, врезался в земную твердь, подняв облака пыли и оставив глубокую воронку. Однако, не прошло и пары ударов сердца, как он выбрался из ямы, которую сам же и создал, расправил крылья и взлетел в воздух.

— Я разорву тебя на куски собственными когтями, проклятое порождение бездны! — Второй меч был отброшен, а из латных перчаток выскочили короткие загнутые лезвия.

«И что делать?».

Азарт битвы стал сменяться усталостью, духовные линии отзывались ноющей болью, намекая на то, что силу зверобога скоро придется загнать обратно в печать. Враг же не проявлял никаких признаков утомления, постепенно становясь все быстрее и сильнее.

После очередного столкновения, когда на груди летуньи появились четыре глубокие полосы, оставленные когтями грифона, она полетела в ту сторону, где ощущался самый большой дракон. Расчет на то, что Кровавый император, впав в ярость берсерка перестанет следить за окружающей обстановкой, частично оправдался…

Драконий Лорд, заметив приближающуюся к нему зони, искрящую разрядами молний и окруженную потоками ревущего ветра, достаточно быстро оценил ситуацию, сконцентрировавшись на ее преследователе. Когда полосатая кобыла, не долетев до крылатого ящера полутора десятков метров рванула вверх, он выдохнул струю синего пламени, точно попавшую в грудь Кровавого императора.

Извернувшись в воздухе с ловкостью, которую сложно ожидать от подобной туши, Лорд нанес хлесткий удар кончиком хвоста, отправляя пернатого хищника по направлению к земле. Каково же было его удивление, когда враг не только не погиб, но даже сумел затормозить перед столкновением, использовав почерневшие от копоти обгорелые крылья.

Уно, воспользовавшись передышкой, которую ей дал дракон, помогая себе магией и крыльями, метеором рухнула вниз, выставив перед собой окутанные молниями передние копытца. Ее замысел удался, в результате чего кроваво-красный доспех, получив глубокую вмятину, был вдавлен в почву… Но на этом успехи летуньи окончились.

Тело, превысив свой лимит выносливости, попросту отказалось подчиняться разуму. Мышцы словно одеревенели, сила зверобога, неохотно уходила обратно в печать, а вместе с этим навалилась невероятная слабость.

Хлесткий удар правой передней лапой, отшвырнул зебраску в сторону, заставив прокувыркаться по неровной поверхности, чтобы замереть в нелепой позе, ощущая свою полную беспомощность. Враг же, встав из очередной ямы, (которых его телом было создано уже немало), начал надвигаться на свою жертву, наслаждаясь своим превосходством и чужим страхом.

«Я проиграла? Но… почему? Как?».

— Отбегалась, тварь. — Хмыкнул Кровавый император, преодолевая последние разделяющие метры.

— Я не хочу умирать. — Дрогнувшим голосом прошептала желто-черная кобыла, начав беспорядочно дергать ногами, пытаясь отползти от крылатого хищника, все повреждения на теле которого уже регенерировали. — Только не опять…

Сознание едва отметило мелькнувшую перед глазами тень, а затем силуэт грифона исчез. Разуму потребовалось еще ровно две секунды, дабы осознать, что угроза миновала.

В это же время, в полусотне метров в стороне от Уно, расцепился клубок из двух тел, отлетевших друг от друга из-за взрыва «воздушного ядра». Одним из противников был «Не сгоревший король», вторым гранд-магистр, находящийся в своей боевой форме.

— Да чтоб вас Дискорд полюбил. — Раздраженно рыкнул голос из-под глухого кроваво-красного шлема.

— Оставь свои эротические фантазии при себе. — Насмешливо фыркнул его противник, отправляя в полет дюжину свитков, сделанных из кожи зебр.

— Ну и что это значит? — С некоторым удивлением в голосе, осведомился Кровавый император, когда его облепили куски кожи, один из которых обмотался вокруг головы.

— Домашняя заготовка. — Пожал плечами Мозенрат, при помощи телекинеза, направленного на свитки, лишая противника возможности пошевелиться.

Был бы владелец кроваво-красной брони свеж и полон сил, он бы переборол это воздействие за счет грубой мощи. Однако, жизнь не терпит сослагательных наклонений, и все его стычки с желто-черной зебраской, а так же необходимость регенерировать плоть, значительно истощили резервы.

— Долго вы там?! — Гранд магистр скривился от напряжения, едва справляясь с подавлением рывков грифона. — Я долго не удержу!

— Уже здесь. — Появился во вспышке телепортации архимаг, удерживающий в поле телекинеза толстые цепи с кандалами. — Оригинальное решение борьбы с сопротивляемостью магии.

— Благодарю. — Прошипел в ответ зеброг. — Может быть вы все же поторопитесь?

За последующие две минуты, Кровавого императора сковали цепями, связали веревками, а затем используя «жидкий лед» предоставленный алхимиками, поместили в прозрачный куб.

К тому моменту, когда Мозенрат подошел к своей сестре, она уже пришла в себя и даже сумела подняться на ноги. Взгляд у Уно был пристыженный и усталый.

— Ты молодец. — Мягко улыбнулся зеброг, сканируя организм кобылы при помощи левого глаза, выискивая опасные травмы. — Но ближайшую декаду, проведешь в востановительном сне. Это не обсуждается.

Нервно хихикнув, летунья ткнулась лбом в шею брата и закрыла глаза. Ее сердце постепенно успокаивалось, напряженные нервы расслаблялись, а ощущение уюта и безопасности, убаюкивали не хуже колыбельной…

Тем временем, оставшиеся в живых имперские грифоны и шаманы из числа зебр, складывали оружие и сдавались победителям. Поражение обоих лидеров, окончательно сломило их волю к сопротивлению.

(Конец отступления).

Комментарий к РАСКАТЫ ГРОМА 2.

Предваряя негативную реакцию: нет, Кровавый император до Эквестрии не доберется. Во всяком случае, в качестве пленника.

ПЕРЕД БУРЕЙ

За время войны, Новый Рим почти успели достроить, так что сейчас оставалось возвести часть жилых зданий, да провести косметические работы. Имея форму восьмигранника, в каждом из углов которого стоял обелиск в виде круглой башни, с заключенным в него высшим духом, город занимал по настоящему огромную площадь, умудряясь вмещать примерно семьдесят процентов всего оставшегося в живых гражданского населения Зебрики. Однако же, шагая по одной из восьми широких улиц, ведущих от обелиска к замку Цезаря, построенному в самом центре поселения, я не замечал признаков перенаселения, что вызывало легкую грусть.

«Сколь бы огромным не был Новый Рим, даже с учетом подземного уровня, удваивающего полезную площадь, гражданских зебр осталось катастрофически мало. Две войны, идущие практически без перерыва, истощили живой ресурс, да и рождаемость заметно сократилась, из-за того что кобылы не хотят оставлять потомство в столь тяжелое время».

С нашими союзниками из Эквестрии, мы расстались на том же поле боя, где была разбита крупнейшая группировка имперских грифонов. Пони поспешили доставить свой трофей пред очи принцессы Селестии, до границы их взялись сопровождать несколько драконов и «крыльев» зебрасов, ну а нам требовалось заняться своими делами.

Несмотря на захват Кровавого императора, глупо было надеяться, что рассеянные по западу Зебрики грифоны, тут же сложат оружие и отправятся на родину, а это означало что у Жоана, как и у всех «мертвых душ», появилось много работы по отлову бандитов. В усиление ему были выделены несколько «китов», пара «звезд» зеброгов, несколько «крыльев» зебрасов, (все те, чье отсутствие на восточном фронте, не ослабит нашу оборону). Уно в приказном порядке, (уже не в первый раз), отправилась во второй бункер, где тамошние целители должны были заняться ее восстановлением и приведением в боевую готовность…

Что касается меня: после краткого отчета, проведенного по связи через план духов, Цезарь приказал доставить в столицу всех пленных шаманов, а так же прибыть лично, для получения награды и новых приказов. О своей пленнице я лишь намекнул, решив более подробно обсудить ее судьбу при личной встрече.

И вот теперь мои копыта стучат по белым плитам дороги, справа и слева проплывают одинаковые белокаменные дома, на окраинах имеющие всего по два этажа, в средней части уже по три, ну а ближе к центру, сразу по четыре. Стены красовались чистотой, оконные проемы сверкали кристальными стеклами, от одного здания к другому, на уровне третьих и четвертых этажей, были перекинуты широкие мостики с невысокими поручнями, а над всем этим однообразием, возвышались восемь башен замка Цезаря. Шествующий неподалеку от меня Лорд драконов, среди своих сородичей выделяющийся как великан перед карликами, привлекал внимание жеребцов и кобыл, а так же немногочисленных жеребят, с интересом и восторгом в глазах, оборачивающихся в сторону крылатого ящера.

«Нет способа лучше чтобы остаться незамеченным, чем идти рядом с драконом».

Наша процессия из нескольких зеброгов, зебрасов и дракона, сопровождаемая парой десятков легионеров, хоть и привлекала взгляды новоявленных жителей столицы, но особенного ажиотажа не вызывала, чему я был только рад. В спокойной обстановке, без спешки, при помощи подслушивания через контроль воздуха, удалось оценить настроения, царившие в Новом Риме: слухи об отступлении минотавров, уже распространились среди зебр, так что многие радовались и уже надеялись на скорое завершение войны.

«Если бы все было так хорошо…».

Подняв морду к небу, смотрю на яркое солнце, медленно плывущее с востока на запад. Полупрозрачный купол, рассеивающий часть лучей, внушал ощущение уверенности и надежности…

— О чем задумался, маг? — Склонив голову к земле, негромко пророкотал Лорд драконов.

— О теории относительности. — Отзываюсь спокойным, чуть ленивым тоном. — К примеру: местные жители думают что война закончилась, имея лишь часть информации, которую узнали из слухов и сплетен, а я получаю более полные данные от разведчиков.

— И что? — Крылатый ящер проявил чуть больше интереса, не забывая впрочем понижать голос, дабы его слова не раскатывались громом по всем улочкам и переулкам.

— Относительно меня, гражданские знают совсем мало и это делает их счастливыми. — Пожимаю плечами.

— Хочешь сказать, что неведенье — благо? — Морда дракона приняла хмурое выражение.

— «Во многих знаниях, многие печали». — Процитировал я всплывшую в памяти поговорку. — Однако, когда раскроется вся правда, на мне это никак не скажется, а вот дух горожан, в очередной раз будет подвергнут серьезному испытанию.

Несколько минут, вплоть до момента выхода на главную площадь, окружающую замок Цезаря, мы молчали, а затем мой собеседник решительно заявил:

— Ненавижу философию.

На эти слова мне оставалось ответить только усмешкой…

Главная площадь Нового Рима, раскинувшаяся вокруг алого замка, словно бы являлась другим миром, заполненным красками и шумом. Если в жилой части города, зебры в лучшем случае носили попону, или какой-нибудь комбинезон, то здесь встречались жеребцы и кобылы в камзолах и платьях, а так же бойцы первого легиона, закованные в стальную броню с алыми плащами на спинах. На некотором отдалении от стен цитадели правителя, раскинулся рынок, где продавались разные безделушки, ткани, оружие, (а вот продуктов не было). Изредка среди прогуливающихся горожан, мелькали зони и грифоны, красующиеся формой стражи.

Если вся остальная столица, была построена из белого камня, то обитель Цезаря выделялась красной облицовкой стен, в которой виднелись сотни тысяч осколков кристаллов, сверкающих в лучах солнечного света всеми цветами радуги. Даже ворота, у которых дежурили гвардейцы в красно-золотой броне, не избежали участи быть украшенными символом трех стальных столбов, отображающих опоры престола Цезаря, (армия, маги и рабочее население). В будущем же планировалось и остальные дома украсить сверкающей облицовкой, дабы Новый Рим, в прямом смысле сиял, словно жемчужина Зебрики.

Тем временем, пока я осматривался и придавался размышлениям, Лорд драконов легко подпрыгнул, почти бесшумно распахнул крылья и взмыл ввысь, подняв при этом порыв ветра, подхвативший несколько головных уборов, решивших покинуть своих владельцев.

* * *

Встреча с бывшим «Безымянным», когда-то носившим прозвище «Первый», а так же его приближенными и советниками, проходила не в тронном зале, а в шатре установленном на арене замка, (восьмиугольное чашеобразное сооружение, трибуны которого поднимались подобием лестницы, до самой вершины замковой стены). То, что выбор пал именно на это место, объяснялось не внезапно прорезавшейся эксцентричностью правителя государства, а банальной логикой: двадцатиметровый дракон, при всем желании не мог поместиться в коридорах, построенных с расчетом на зебр, зони, грифонов и чейнджлингов. Отказать же Лорду крылатых ящеров, в праве присутствовать на собрании правительства, где будут обсуждаться планы обороны столицы, означало бы дать повод разорвать союзнический договор, в котором мы сильно нуждались.

— Я рад видеть всех вас, живыми и здоровыми. — Доброжелательно, но без обманчивых улыбок, поприветствовал нас Цезарь, устроившийся в глубоком троноподобном кресле. — Прежде чем мы приступим к важным обсуждениям, представлю вам новых членов совета…

Стоило гостям рассесться широким кругом, как мой бывший коллега, кивками указывая на того или иного разумного, называл имя и должность. Таким образом, разместив свой круп, скрытый под серым комбинезоном, на жестком красном коврике, что вызвало неприятную ассоциацию с местом для собаки, я узнал что пожилой черно-белый жеребец по имени Бравус, стал новым казначеем, Гривус наконец-то возглавил сразу два легиона, неожиданно лишившиеся своих легатов, а новой советницей по делам чейнжлингов стала…

— Принцесса Кризалис. — Старший ученик Цинка, кивнул в сторону кобылы, тело которой было покрыто гибким хитином, а светло-синяя грива с белыми прядями, свободным водопадом спадала на плечи, грудь и спину. — Она прибыла совсем недавно и еще не успела освоиться в городе, но уже внесла несколько дельных предложений, насчет улучшения взаимодействия между перевертышами и зебрами.

— Кризалис… Разве не так звали прежнюю королеву вашего роя? — После клятв, данных Стар, ставшей моим личным вассалом, я подробно допросил вампиршу, но на некоторые вопросы она не могла дать ответ, ссылаясь на незнание или запреты, установленные правительницей роя, (ментальные блоки, для простоты понимания).

— Меня радует ваша осведомленность, гранд-магистр. — Лучезарно оскалив белоснежные клыки, мелодичным голосом отозвалась принцесса. — Всегда приятно узнать, что союзники интересуются жизнью твоего народа, а не используют его для своих целей как безмозглое оружие, которое позже можно выбросить.

— И все же…? — Решаю настоять на подробностях.

— Старая королева, добровольно передала свою власть наследнице, после чего попыталась осуществить сложный ритуал. — Мордочка Кризалис потемнела, будто от печали. — Я бы не хотела поднимать эту тему.

— А что же с Циан, которая до вас была представителем чейнджлингов в совете? — Продолжаю распрос, не заметив недовольства на морде Цезаря, по всей видимости получающего какое-то удовольствие, от наблюдения за «грызней придворных».

— Принцесса Циан, на сегодняшний день слишком занята работой над проектом магистра Лианы. — Собеседница взглядом указала на присутствующую здесь же зебру, одетую в красный балахон. — Кроме того, по мнению членов роя, после того как одна из наших родственниц отделилась, нам стало слишком невыгодно оставлять на столь высоком посту, не совсем живую сестру, на которую имеют влияние некоторые зеброги.

«Красиво завернула».

Перестроившись на духовное восприятие, я взглянул на собеседницу под новым углом, о чем тут же пожалел, едва не ослепнув на левый глаз. Кобыла, одетая в тонкое платье из черного шелка, сияла будто звезда, но не холодным светом звездных духов, а жарким пламенем пожара.

Немного оклемавшись, для чего потребовалось не больше двух секунд, что с условием разогнанного до предела сознания, достаточно большой промежуток времени, я снова посмотрел на Кризалис, которая уже скрыла свое сияние и ехидно улыбаясь, игриво подмигнула, (будто старому другу, над которым весело подшутила). В моей памяти же, живо всплыла встреча с королевой перевертышей, произошедшая уже довольно давно, да и присутствовала она лишь как кукловод, управляющий марионеткой чужого тела.

«Может ли это быть та самая Кризалис? Вполне. Но что же она сделала, чтобы превратиться в… это?».

Кроме меня и Цезаря, никто не заметил произошедшую вспышку, а через несколько секунд, в вампирше, (хотя, теперь уже наверное не совсем верно ее так называть), очень сложно было заподозрить что-то необычное. Когда же я встретился взглядом с «Первым», в его глазах читались слова: «Увидел, оценил, проникся уважением?».

Сумбурные мысли в моей голове метались до тех пор, пока правитель Зебрики не приказал предъявить совету пленную шаманку, захваченную во время разгрома лагеря Кровавого императора. К счастью свиток с кобылой был у меня с собой, так что заминки не произошло.

При помощи телекинеза расстелив свиток на свободном участке пола, я активировал печать. Через мгновение, в облаке белого тумана, появилась предводительница «говорящих с духами», находящаяся в обморочном состоянии.

— Принцесса, не продемонстрируете ли нам свои навыки менталиста? — Предельно вежливо попросил Цезарь.

— Как вам будет угодно, ваше величество. — Задорно улыбнувшись, Кризалис поднялась со своей подушечки, (!), затем неспешно подошла к неподвижно лежащей зебре и начала светить рогом.

Прошла минута, затем вторая, а результата так и не было. Вампирша, (все же буду продолжать называть ее так), в недоумении приподняла брови, затем нахмурилась и разочарованно вздохнула.

— Поделитесь, что смогли увидеть в голове пленницы? — Один из офицеров, не выдержав ожидания, все же поторопил кобылу.

— Ничего. — Холодно отозвалась Кризалис.

— Что значит «ничего»? — Нахмурился уже старший ученик Цинка, метнув в мою сторону подозрительный взгляд, который можно было интерпретировать так, будто я подсунул совету безмозглого клона.

— Ничего — это «пусто». — Отвернувшись от зебры, к которой потеряла всякий интерес, Кризалис вернулась на свое место. — Ее память разрушилась настолько быстро, что я не успела зацепить даже обрывков. Сейчас это тело, не более чем кусок мяса с душой, но без личности и умений.

«А еще с уровнем духовной силы, равным званию магистра».

— А рефлексы? — Подала голос Лиана.

— Все стерто. — Отрицательно покачала головой вампирша. — Милосерднее будет ее убить… Если конечно среди присутствующих, нет кого-то, кто жаждет взять себе игрушку, которую нужно кормить и за которой придется подтирать.

— Хм-м. — Цезарь нахмурился. — Даже казнить ее, теперь нет смысла, а от живой польза будет разве что биомантам.

— Я бы забрала образец. — Воспряла духом Лиана.

— Напомню, что это мой трофей. — Напоминаю о своем присутствии. — И если никто не возражает, я бы хотел забрать эту тушку.

— Сами разбирайтесь. — Махнул копытом жеребец с тонким золотым обручем на голове, всем своим видом выражая разочарование от того, что не получилось добыть информацию из головы пленницы. — Что же, перейдем к иным вопросам…

* * *

(Отступление).

Они уже покинули территорию Зебрики и летели над широким проливом, разделяющим два материка и одновременно являющимся самой очевидной границей. Сопровождение, выделенное гранд-магистром, осталось где-то далеко позади, но это лишь позволило пегасам набрать чуть большую скорость, которую полосатые полукровки при всем желании, долго поддерживать не могли.

Пленник, вмороженный в глыбу льда, не подавал признаков жизни даже в магическом фоне, но пони сопровождающие грузовую повозку, все равно сохраняли максимальную бдительность, памятуя о силе и невероятной живучести крылатого хищника. Даже тот факт, что до Эквестрии осталось лететь совсем немного, не был поводом расслабляться, ведь именно в такие моменты, регулярно случаются непредвиденные ситуации.

Солнце, медленно ползущее по небосводу, уже клонилось к горизонту, заставляя Эквестрийских летунов добавить скорости, дабы успеть до ночи оказаться в обжитых землях.

«Вот вернусь домой, выпью коллекционного вина… и на пару дней завалюсь в постель. Пусть только кто-нибудь попробует испортить мне отпуск!».

Сидя на одном из двух пассажирских мест открытой повозки, Кросс Бук, по личной просьбе принцессы Селестии летавший в командировку в соседнее государство, мыслями уже был в стенах родной берлоги, уютной и безопасной. Ему конечно не в первый раз приходилось участвовать в боевых операциях, но все же годы кабинетной работы, не лучшим образом отразились на боевом потенциале архимага.

Внезапно, за какие-то секунды, пространство вокруг заволокло удушливым туманом, через который невозможно было увидеть даже копыта на вытянутой передней ноге. Тут же пегасы постарались подняться вверх, преодолевая сопротивление ставшего густым воздуха. Маги же в свою очередь, поспешили создать защитные купола, чарами пытались развеять туман или хотя бы найти источник опасности.

«Если бы не маски, мы могли уже задохнуться… или захлебнуться? О чем я вообще думаю!».

Сосредоточившись, архимаг использовал заклинание иссушения, а затем создал расходящуюся взрывную волну, огибающую пони и повозки, но отталкивающую туман. Сил он вложил столько, что хватило бы сравнять с землей какой-нибудь небольшой городок. Тут же в ушах зазвучали голоса подчиненных:

— «Связь восстановлена».

— «Туман насыщен магией, духовной энергией и чем-то непонятным».

— «… напали! На нас напали!».

— «Кто враг?».

— «Понятия не имею! Мои напарники мертвы, пленник пропал!».

— Отставить панику. — Кросс Бук поморщился, ощущая себя жеребенком, у которого отобрали леденец, да еще и мордой в грязь макнули. — Захватите хотя бы немного этого тумана. Нужно отправить его в лабораторию на экспертизу.

«Селестия будет в ярости».

А в это время, на дно пролива уходил ледяной куб, в котором был заточен «Не сгоревший король». Скрывшая свою силу и растворившаяся в воде Гидра, с чувством собственного превосходства, следила за пони, чьи сородичи однажды причинили ей жуткую боль, одно воспоминание о которой пробуждало дикую ненависть. Однако, вместо того чтобы убить всех пернатых и рогатых четвероногих, находящихся в этом отряде, она была вынуждена ждать.

Ведь так ей велел отец.

(Конец отступления).

БУРЯ

Ветер наполнял крылья орла, глаза, измененные магией жизни, позволяли в мельчайших подробностях рассмотреть кажущиеся муравьями силуэты минотавров, при этом паря под облаками. И хоть в первые минуты использования «одержимости», телом птицы было управлять неудобно, после нескольких часов тренировок, мои результаты стали вполне приемлимыми.

Неподалеку, переместив часть своего сознания в орлов и соколов, за продвижением врага наблюдали Цезарь и несколько моих помощников. Кризалис добивалась того же результата, используя рабочих особей своего роя, при этом одновременно контролируя сотни тел.

Два дня назад армия Республики, скопив по настоящему огромные силы, выдвинулась от Бастиона, взяв курс на Новый Рим. Они не стали распылять войско, дабы наступать широким фронтом, а вытянулись в длинную «змею», во главе которой ехали бронированные танки и орудийные платформы, находящиеся под охраной тысяч «железных гвардейцев». Грузовики с припасами, а так же самоходные повозки загруженные бочками с водой, были раскиданы по всей протяженности колонны, что с одной стороны усложняло их охрану, а с другой, не позволяло диверсантам за пару ударов лишить двурогих продовольствия.

Замыкали процессию крытые самоходки, обтянутые толстым брезентом, охраняемые еще несколькими тысячами истуканов, являющихся плодом объединения некромантии и рунной магии. Что находилось внутри этих транспортов, не смогли узнать ни шпионы, ни даже духи, после разгрома гильдии шаманов, ставшие намного более покладистыми.

«Еще бы им не стать покладистыми: не хотят потерять контракторов, чтобы их место не заняли более слабые но многочисленные конкуренты».

— «Как и докладывала разведка: примерно четыре сотни тысяч бойцов». — Прозвучал в духовном плане голос Цезаря.

— «Из них сто тысяч — это „зеленые“ новобранцы, и пятьдесят тысяч „железных гвардейцев“». — Отзываюсь, одновременно с этим закладывая вираж, чтобы лучше видеть главную цель этой разведки.

Огромный дирижабль, окруженный мощным защитным полем, торжественно скользил над колонной Республиканцев, напоминая своим видом какое-то мифическое чудовище. Хищно ощетинившись сотнями орудий, рукотворный монстр внушал трепет и восхищение, олицетворяя собой вершину военных технологий артефакторов.

— «М-да… Видеть собственными глазами, совсем не то же самое, что читать отчеты шпионов».

— «Нам придется его сбить». — Напоминаю старшему ученику Цинка, слишком уж восхищенному представшей перед ним картиной.

— «До Нового Рима, им идти еще долго. А мы сделаем все, чтобы этот путь не показался минотаврам легкой прогулкой». — Кровожадно откликнулся правитель Зебрики. — «Скажи лучше, когда будет готово твое „секретное оружие“?».

— «К штурму столицы все будет готово». — Полной уверенности у меня в этом не было, но Цезарю о том знать совершенно необязательно.

Кроме всего прочего, на вооружении вражеского воинства появились трехколесные самоходки, при виде которых моя память упорно подкидывала название «мотоциклы». Два широких задних колеса, приводили транспорт в движение, а узкое переднее колесо, являлось рулевым и свободно поворачивалось на девяносто градусов как вправо, так и влево. На раме, соединяющей заднюю часть с передней, располагалось сидение для водителя, а на «рогатом» руле, был закреплен небольшой прожектор, узким лучом освещающий дорогу.

У водителя, вынужденного сидеть на раме верхом, имелось оружие, представленное облегченной версией скорострельного самострела, смотрящего в ту же сторону что и прожектор. При необходимости, самострел можно было вынуть из креплений, чтобы использовать как ручное оружие…

Позади водителя располагалась своеобразная корзина, где с гораздо большими удобствами располагался артиллерист. С задней стороны, повозка была закрыта железным щитом, в котором имелось узкое смотровое окошко, расположенное над сдвоенными пусковыми трубами. Щит, наклоненный под углом в семьдесят градусов, защищал обоих членов экипажа повозки, но только с задней стороны, в то время как спереди и с боков, транспорт прикрывал только слабенький энергетический купол.

Трехколесные самоходки, хоть и выглядели на первый взгляд совершенно нелепо, но ездили быстрее танков и орудийных платформ, были весьма маневренными и выстроившись в одну линию, превращались в сплошную железную стену, ощетинившуюся сдвоенными пусковыми трубами, (но для этого, им было нужно развернуться к противнику задом). Так как было этих дальних родичей мотоциклов очень много, именно они исполняли роль патрулей и разведки, то и дело вырываясь далеко вперед колонны, дабы проверить местность на засады.

«Мотострелки… Я начинаю подозревать, что у Минотавров где-то в тылу, сидит свой попаданец. Не удивлюсь, если это окажется Механникус».

* * *

Войско Республиканцев продвигалось через земли Зебрики, монотонно и неостановимо: атаки с воздуха отражались дирижаблем и эскадрой винтокрылов, ловушки обнаруживались мобильной разведкой, подкопы обрушались рунными магами, которых в общем счете, не беря в учет оруженосцев-учеников, оказалось ровно два десятка. Подобраться к припасам воды и еды, диверсантам не позволяли «железные гвардейцы», поставленные дежурить на каждую сколько-нибудь важную позицию. Даже останавливаясь на привал, двурогие умудрялись создать неплохой временный форт: Земля утрамбовывалась и промораживалась рунными магами, затем расстилались рулоны сетки, прибиваемой к земле кольями с колокольчиками, (начинающими звенеть при вибрациях земли), после чего лагерь окружался несколькими кольцами из трехколесных самоходок, танков и орудийных платформ. В дополнение к всему перечисленному, «ОСТЕКЛИТЕЛЬ», вися под облаками, обшаривал окрестности при помощи прожекторов, так же сканируя пространство при помощи артефактных датчиков.

Напасть на подобную походную крепость, используя эффект внезапности, никак не получалось, а штурмовать импровизированные укрепления, у нас не было ни сил, ни ресурсов. В итоге, пришлось ограничиться мелкими но болезненными «уколами», подгадывая удачный момент во время марша.

Почему я сам не пробрался в лагерь врага, для проведения масштабной диверсии? Причиной этому были рунные маги, дежурившие посменно по пять рыцарей с оруженосцами.

Возможно, будь на моем месте настоящий герой, он бы действовал не оглядываясь ни на какой риск, десятками придумывая гениальные идеи о том, как остановить продвижение Республиканцев. Меня же геройствовать не тянуло, да и если уж быть до конца откровенным, идей о том как нанести сколь-нибудь значимый вред четырехсот тысячной армии, солдаты которой даже во сне не выпускают из рук оружие и не снимают дыхательные маски, попросту не было.

В результате нескольких наскоков, в которых было потеряно множество химер и иных ресурсов, Цезарь принял волевое решение, дать врагам решающий бой на подступах к Новому Риму, (в случае неудачи, выжившие смогут укрыться под щитом столицы). Мне, Гривусу, Уно, а так же Кризалис, приказали максимально замедлить двурогих, по возможности сократить их численность и подорвать боевой дух…

* * *

(Отступление).

«Дорогая Мара, здравствуй. Сегодня я пишу тебе возможно в последний раз, так как завтра мы подойдем к столице зебр и сразу же приступим к штурму укреплений. Не уверен, что смогу уцелеть…».

— Эй, Ромеро. — В плохо освещенный пищевой вагончик, играющий роль передвижной столовой, (где без страха отравиться газами, можно было снять шлем и в относительной безопасности утолить голод), вошел рослый широкоплечий минотавр. — Опять пишешь письма? И не надоело еще?

— Не надоело. — Отмахнулся от приятеля, недавно назначенный командир второго мобильного артиллерийского полка, продолжая выводить ровные строчки букв, на бережно разглаженном листе бумаги.

— Заканчивай уже. — Вновь прибывший боец, сняв с головы шлем, устало рухнул на скамью, стоявшую за соседним столиком. — В вагончиках итак места на всех не хватает, а ты еще время непонятно на что тратишь. Когда тебе последний ответ пришел? семь месяцев назад?

— Джулио, отвали от бойца. — По доброму рыкнул офицер, сидевший за дальним от входа столом, лениво ковыряясь в залитом водой сухом пайке. — В отличие от тебя, юнца «зеленого», непонятно за какие заслуги офицерское звание получившего, Ромеро Зебрику с первых дней вторжения топчет. Так что имеет право на маленькие слабости.

— Да я против что ли? — Приятель всплеснул руками. — Просто там парни голодные, перед вагончиком уже в очередь выстроились, а этот герой-любовник, романтические писульки строчит. Если бы ему еще отвечал кто.

— Просто заткни пасть и ешь. — Повысил голос офицер, хлопнув ладонью по железной столешнице. — Будут еще всякие умники, стреляным бойцам указывать. Или в штрафной батальон захотел? Так я это быстро устрою, и «спасибо» сказать не успеешь.

— Да молчу я. — Джулио опустил морду к миске, в которой в воде плавал неаппетитного вида серый брикет. — Смирись уже, Ромеро, нашла твоя подружка другого, а отписаться стесняется.

Рывком поднявшись, командир мобильного артиллерийского полка нацепил шлем, щелкнул креплениями и подхватив незаконченное письмо, зашагал к выходу из вагончика. Устраивать скандал, а тем более драку, прямо накануне самого важного в этой войне сражения, он совершенно не хотел, (ведь так действительно можно попасть в штрафной батальон, который пойдет первой волной, вместе с «железной гвардией»).

— Ну ты и урод. — Констатировал минотавр, сидевший за дальним столом, так же поднимаясь на ноги, залпом выпивая кашицу из миски.

— А что, я не прав что ли? — Возмутился скандалист.

Чем там дело закончилось, Ромеро не знал, выйдя под темное ночное небо, затянутое плотным покровом туч. Стоило ему спуститься с маленькой лесенки, как в вагончик, защищенный силовым полем, торопливо забежал один из ожидающих бойцов. При желании, они могли бы поесть, используя специальные контейнеры и трубки, но за время этого перехода, все успели соскучиться по ощущению воздуха на коже и звукам, не приглушенным шлемом.

Пройдясь по лагерю, командир артиллерийского полка вышел к стоянке трехколесных самоходок, где во всю суетились его бойцы, перезаряжая скорострелы, (скорострельные самострелы), загружая снаряды и проверяя ходовые системы. Решив никому не мешать, он подхватил запасной светильник и повесив его на пусковую трубу, расстелил свое письмо на внешней поверхности щита.

«…всю дорогу нас тревожат кинжальными атаками малые отряды противника, но благодаря новой тактике, их эффективность крайне мала. Гораздо хуже то, что определители сейсмической активности, каждую ночь по три, а то и четыре раза, начинают сигналить как бешенные, заставляя солдат вскакивать с постелей и вооружаться. Сама понимаешь, в таких условиях выспаться не получается, из-за чего многие начинают срываться.

Как же мне надоели наши сухие пайки, одинаково безвкусные что в сухом виде, что разбавленные водой. Когда удается уснуть, эти мерзкие пищевые добавки, начинают сниться даже в кошмарах!

Представь себе такую картину: сидим мы в ресторане Таурена, шутим обмениваемся последними новостями, и тут подходит официант с подносом, на котором стоят миски с этой бурдой…».

В своих письмах, Ромеро старался не упоминать самые неприятные и страшные подробности войны, вроде того как на минном поле подорвались четыре трехколесных самоходки, а членов их экипажей разорвало на кусочки. Или же случай, произошедший сегодняшним днем, когда непонятно откуда стали прилетать пули, легко пробивающие броню шлемов…

«Зебры быстро учатся. Боюсь если война продлится еще пару месяцев, у них появится своя артиллерия, что в дополнении к магам, станет совсем уж критичным. Может по этому командование и решило атаковать столицу сейчас, не считаясь с сложностью операции?».

Откинув неуместные в данный момент мысли, командир мобильного артиллерийского батальона, решил все же закончить письмо, чтобы затем отнести его к связистам, отвечающим в том числе и за почту.

«Сокрушив Новый Рим, мы лишим Зебрику последнего ее оплота, после чего войну можно будет считать выигранной.

Все мы будем стараться изо всех сил и обязательно добьемся успеха. Ведь нам есть ради чего сражаться и побеждать.

Я обязательно вернусь.

Люблю, целую… Ромеро».

Сложив лист бумаги вчетверо, минотавр уже собирался отправиться к связистам, как вдруг зазвучала боевая тревога.

— Опять?! — Взвыл какой-то боец из пехоты, (об этом можно было судить по более массивной броне. — Да когда же они отключат эту сейсмическую сигнализацию? Дураку же понятно: зебры над нами просто издеваются, не позволяя выспаться перед боем!

«Лучше уж пару десятков раз проснуться из-за ложной тревоги, чем один раз проспать настоящую атаку».

— Отставить, боец. — Ромеро постарался сделать голос как можно более грозным. — Бегом-марш в расположение батальона!

Пехотинец, осознав что высказывался рядом с старшим офицером, тут же замолчал, а затем пулей бросился бежать, пока к приказу не добавился еще и выговор. К штрафникам никто попасть не хотел.

(Конец отступления).

БУРЯ 2

Вокруг Нового Рима, были возведены несколько круговых рубежей обороны: внешний периметр состоял из минного поля, сразу за которым начинались глубокие траншеи, земляные насыпи, каменные стены, заросли колючего кустарника, (шипы которого по прочности могли поспорить с металлом). Ближе к барьеру, что раскинулся над столицей Зебрики полупрозрачным куполом, находилось еще одно минное поле, за которым возвышались уже более серьезные укрепления в виде низких башенок, невысоких стен, широких рвов заполненных мутной водой, в которой плавали электрические скаты, ядовитые медузы или хищные рыбы, чьи челюсти отлично заменяли открывашки для консервных банок.

Минные поля представляли из себя ровные открытые участки, отлично просматриваемые с любой позиции. На глубине пяти-десяти сантиметров под землей, там были закопаны сосуды с алхимическим жидким огнем, кислотные бомбы, снаряды, заполненные кристаллическим порошком, напитанным силой духов огня. Во втором заграждении, не было предусмотрено безопасных дорожек для отступления, так как бойцы первой линии, в число которых входили химеры, мертвецы и рабочие особи чейнжлингов, должны были стоять до конца, (страха они не испытывают, а в большинстве своем, даже собственным разумом не обладают).

К удивлению многих советников, принцесса Кризалис сама предложила выставить своих сородичей в первую линию, выделив для этого целую армию, численностью почти в пятьдесят тысяч. Все они были оснащены древесной, костяной, металлической или кристаллической броней, вооружены самострелами наподобие оружия минотавров, арбалетами заряженными болтами с наконечниками, в которых были заключены стихийные духи, ну а для ближнего боя, имели по паре коротких клинков, укрепленных рунами. Управлять же этой однородной безвольной массой, должны были всего десять принцесс и около тысячи охотников. Учитывая же древесных големов, костяных пауков, скорпионов закопавшихся вглубь земляных насыпей, и прочих химер, численность защитников рубежа достигала ста тысяч.

«Если бы они еще не были рассеяны по всему периметру…».

После совещания, когда все уже собирались расходиться, Гривус задал вопрос, который интересовал не только его: «С чего вдруг перевертыши решили принять столь активное участие в войне? Вы ведь отправляете на убой собственных детей». В ответ, жеребец был удостоен снисходительного взгляда темных глаз, после чего прозвучало заявление: «Рой сделал свою ставку на Зебрику, как страну в которой наш народ сможет жить открыто, не боясь гонений. Рабочие, которым суждено пойти в бой, были выращены для одной единственной цели, которую вскоре и исполнят».

На рубеже за вторым минным полем, оборонительные позиции должны были занять легионеры, численность которых с учетом ополченцев, с трудом достигала тридцати пяти тысяч. Зони, как зеброги так и зебрасы, шли как отдельные подразделения, представляющие собой мобильную артиллерию и малую авиацию. Всего, на втором периметре было запланировано задействовать пять тысяч полукровок, (кто-то остался в «Городе мастеров», кто-то должен был участвовать в контрнаступлении).

Чейнджлинги и здесь не остались в стороне, добавив к массе защитников, почти восемь тысяч воинов и гвардейцев, отличающихся от рабочих особей более крупными и сильными телами, а так же наличием собственной личности. Дабы не смущать своим видом ополченцев, к вампирам еще не привыкших, они должны были наложить на себя иллюзию внешности зеброгов. Об усилении в виде боевых химер говорить ничего не буду, и без того должно быть очевидно, что биоманты не выйдут на поле боя без своих питомцев.

Для прикрытия защитников столицы с воздуха, были выращены две сотни «китов», оснащенных собственными генераторами магических барьеров. Лорд драконов собрал полторы сотни сородичей, в приказном порядке заставив надеть полумаски скрывающие морды и глаза, а так же артефакты с духами ветра, предназначенные для крыльев.

Грифоны клана «Мертвые души», присоединились к силам воздушной обороны, вооружились самострелами и зачарованными мечами, и теперь нетерпеливо ожидали начала «веселья». Жоан, после победы над имперцами, все чаще впадал в задумчивость и посматривал на северо-запад…

«Наверняка хочет попытаться вернуть свою страну кланам. Ну или захватить ее для себя».

Не скажу что у наших грифонов не было шансов на успех, все же оставшиеся войска «Не сгоревшего короля», без шаманов и своего лидера, особой угрозы не представляли, да и мирное население с удовольствием свергнет узурпаторов. Однако, без помощи Зебрики, (или чейнджлингов, что даже более реально в настоящий момент), это противостояние затянется на долгие месяцы, а может быть и годы, попутно окончательно низвергнув крылатых хищников в пучины анархии и варварства.

«Но в любом случае, чтобы задумываться о подобном, сперва нужно победить здесь и сейчас».

Как известно, сидя в обороне войну не выиграешь. По этой причине, часть войск была отведена для нанесения ответного удара, который произойдет в момент, когда враг будет его ожидать в наименьшей степени.

При помощи гигантских червей, прямо во время штурма, будут проложены туннели, по которым пройдут отряды находящиеся под командованием Гривуса. В эту группу вошли не только зебры, зони, чейнджлинги и грифоны, но так же пони, (за исключением пегасов, очень болезненно воспринимающих нахождение в замкнутых пространствах, да еще под землей). И хоть Солар Уайт, всеми силами пыталась убедить совет, что от единорогов будет больше пользы именно на рубежах обороны, Цезарь остался непоколебим в своем решении.

«А может быть, он просто не хотел, чтобы рядом с зебрами защищающими дом, находились пони?».

Из всех наших солдат, путем тренировочных стрельб были выбраны бойцы, наилучшим образом подходящие на роль снайперов. Они получили артефактное оружие, специальные патроны, (в которые были заключены элементали воздуха или огня), а затем поступили в распоряжение инструкторов. Их целью должны были стать офицеры старшего и среднего звена, координирующие все действия армии Республики.

* * *

(Отступление).

Утреннее небо затягивали серые тучи, превращающиеся в сплошной плотный покров. Пегасы и зебрасы трудились изо всех сил, создавая преимущество летунам Зебрики, над воздушными силами противника, становящимися почти что беспомощными, попадая в зону низкой видимости.

Цезарь стоял на деревянном помосте, перед стройными рядами своих воинов, закованных в броню и вооруженных самыми лучшими мечами и артефактами, которые только сумели создать и добыть их чародеи. За спинами зебр, зони, грифонов и чейнджлингов, ровным сиянием светился купол щита Нового рима…

А в десятке километров от столицы Зебрики, стоя на броне танка, взирал на колонны бойцов Республики, старший генерал Тореро. Он разделил свою армию на три почти равные части, намереваясь начать одновременную атаку с трех разных направлений, дабы растянуть силы защитников.

Почему же минотавры не окружили Новый Рим кольцом? Город оказался достаточно огромным, дабы такое действие слишком сильно ослабило самих двурогих. Растягивать же фронт, при этом рискуя собрать абсолютно все заготовленные ловушки, командование посчитало нецелесообразным.

«Лучше уж прорвать защиту в трех точках…».

Подняв голову к небу, Цезарь втянул ноздрями прохладный влажный воздух, после чего вернул внимание молчаливому воинству, ожидающему последнего напутствия от своего предводителя. Позолоченный доспех, поверх которого был надет алый плащ, четко выделялся на черно-сером фоне, с примесями грязно-зеленого и коричневого.

— Друзья мои. — Слова, при помощи духов ветра, эхом разносились над строем воинов, позволяя расслышать мельчайшие интонации голоса даже тем, кто находились в последних рядах. — Сегодня, в этот тяжелый для Зебрики день, я гляжу на вас и в моей груди поднимается гордость. Передо мной стоят не зебры, грифоны, зони и чейнджлинги… передо мной стоит единый, сильный и гордый народ, сумевший пройти через испытания, которые и в страшном сне не снились жителям иных государств… Но разве же мы сломались? Разве тяготы и лишения сокрушили наши волю и стремление к светлому будущему?!

Рокот двигателей самоходок, словно музыка для ушей генерала, заполнял тягостную тишину. Минотавры готовились к решающему рывку, борясь с волнением и скопившейся за время перехода усталостью.

Тореро включил микрофон, встроенный в шлем его брони и перешел на открытый канал связи, дабы его слышали абсолютно все солдаты великой армии Республики:

— «Соратники. Вместе с вами мы прошли долгий путь, пролили море чужой и своей крови, познали радость побед и горечь поражений. Каждый день, каждым своим действием, мы приближали окончательную победу над трусливым и бесчестным врагом. Зебры привыкли бить из темноты, нападать со спины и убегать словно крысы… Но теперь им некуда бежать!».

Мертвенную тишину над воинством Зебрики, нарушали лишь звуки могучего голоса Цезаря, который распалялся с каждым словом все больше:

— Мы прошли через кровавую гражданскую войну; нас не испугали зверобоги, которых спустили с цепи маги гильдии шаманов; долгие годы мы сдерживали натиск сразу двух армий, одну из которых в итоге уже разгромили! Так ответьте же мне: нам ли бояться сражений?

В разнобой зазвучали пока что редкие возгласы одобрения, но даже этого было достаточно, чтобы разрушить атмосферу всеобщей подавленности…

— «Крысы загнаны в их логово и теперь, нам осталось выжечь очистительным огнем это гнездо скверны, тысячи лет пропитывающей своими миазмами благословенную землю, столь необходимую для нашего народа. Однако же, не стоит расслабляться и забывать, что загнанная в угол крыса, дерется вдвое отчаяннее…».

Монолог генерала слушали все, прекратив на время личные разговоры и отвлекаясь от тягостных дум…

— Этот враг пришел на нашу землю… на землю наших предков, обагренную кровью десятков поколений, сражавшихся за лучшую судьбу для своих потомков. — Взгляд жеребца в алом плаще, прошелся по напряженным мордам слушателей, в любой момент готовых сорваться. — Мы не хотели этой войны. Мы не любим воевать, но умеем это делать! Сегодня, за нашими спинами Новый Рим, а в нем братья и сестры, дети и родители, любимые и просто друзья, которые не могут поднять оружие, чтобы защитить себя от врага. лишь мы, я и вы, стоим между кровожадными убийцами и будущим нашего народа. Лишь от нас зависит, увидят ли потомки то самое светлое будущее, о котором мечтали предки, или же их судьбой станет смерть под клинками двурогих ублюдков! Скажите мне, имеем ли мы право отступить?

Десятки голосов ответили: «Нет!».

— Скажите мне: имеем ли мы право проиграть?!

Сотни голосов ответили: «Нет!».

— Скажите мне: имеем ли мы право умереть?!

Тысячи голосов, сотрясая воздух и заставив содрогнуться землю, громогласно взревели: «Нет!».

— Тогда, братья и сестры, говоря не как Цезарь, а как любящий жеребец и отец, я заявляю: мы обязаны победить и мы победим!

Многотысячный хор голосов, словно гром разнесся над землей. Зебры и зони стучали копытами, грифоны потрясали оружием, чейнджлинги поддерживали общий настрой, хоть для них это и было только игрой…

— «Тысячи наших братьев погибли на этой земле, приближая сегодняшний день, и вот нам осталось сделать последний шаг. Зебры готовы к бою и ждут нас. Они жаждут подороже продать свои жизни, впервые с начала войны выйдя на честный бой. Что же, мы окажем им честь… Честь умереть под нашими мечами! За Республику, за тех кого уже нет среди нас и за тех, кто ждет на родине — МЫ ПОБЕДИМ!».

На последних словах, сотни тысяч сжатых бронированных кулаков, взметнулись к пасмурному небу, а в эфире внутренней связи, прозвучал хор голосов:

— «Во славу Республики!».

* * *

Двенадцать «китов» неспешно подплывали к «Городу мастеров», неся на своих спинах железные ящики, в которых находились продукты для жеребят и кобыл, частично эвакуированных из столицы, на случай если оборона Нового Рима, не выдержит натиска минотавров. Члены экипажей этих живых воздушных шаров, состояли целиком из зебр, среди которых были лишь три биоманта, которые и управляли полетом, задавая транспорту направление.

— Вы опоздали на шесть часов. — Заявил черно-синий зебрас, опустившись на флагманского «кита». — Скажите «спасибо», что ни гранд-магистра, ни командующей Тантры, сегодня здесь нет.

— В пути возникли сложности. — Уклончиво отозвался капитан, отводя взгляд в сторону от собеседника. — Куда нам садиться?

— На вторую площадку. — Отозвался летун, а затем вспомнив что зебры в этом поселении бывают не часто, махнул крылом. — Следуйте за патрульными, они покажут место.

Солнце весело светило над городом зони, живые воздушные шары медленно снижались к земле, а в контейнерах из-под продуктов, своего часа дожидался смертоносный груз…

(Конец отступления).

БУРЯ 3

Никаких переговоров и предложений сдаться, перед началом сражения так и не произошло, что впрочем не сильно нас расстроило. Минотавры решили начать наступление с обстрела из артиллерии, выведя вперед орудийные платформы, танки и трехколесные самоходки, на что мы ответили резонансными заклинаниями, а так же выстрелами из более примитивных и менее многочисленных пушек, отправляющих в полет снаряды в оболочках из противомагического металла.

Чейнжлинги, сосредоточившись на трех направлениях, через которые намеревались совершить прорыв минотавры, во всей красе продемонстрировали работу объединенного разума, управляемого одной волей: укрепления их линии обороны не успевали рушиться под взрывами вражеского обстрела, как тут же восстанавливались при помощи запасенных камней, земли и «стекла», а редкие выстрелы орудий, практически ни разу не промахнулись мимо избранной цели, в результате чего враг медленно но верно лишался крупнокалиберной артиллерии.

«Хорошо что двурогие не изобрели более совершенные щиты. Плохо то, что собственных орудий и снарядов к ним, у нас совершенно недостаточно».

Перестрелка велась больше часа, бесконечными взрывами успев прорядить как защитников первого рубежа, так и воинов Республики. Зеброги, работавшие связками по пять магов, выжимали себя досуха, раз за разом отправляя в сторону противника «огненные кометы», (усиленная версия огненного шара), «северные звезды», «молоты праха» и «дыхание жизни», (модифицированное исцеляющее заклинание, предназначенное вызывать несовместимые с жизнью мутации организма). К сожалению, большая часть их усилий так и не принесла результата… Но мы и не надеялись на полный успех.

Наконец, колонны бронированных минотавров двинулись на приступ рубежей, но прежде чем они вошли на минное поле, рунные маги использовали заклинание телекинеза, спрессовав широкие участки земли, тем самым заставив заложенные заряды, взорваться в холостую. Выстрелы наших снайперов, попытавшихся достать рыцарей ордена, либо завязли в магических щитах, либо безвредно разбились об броню. А сразу после того как пыль взрывов осела, вперед устремились трехколесные самоходки, водители которых начали беспорядочную стрельбу по насыпям, за которыми скрывались чейнджлинги, и сверкая синими огнями глаз, в бой кинулись «железные гвардейцы».

И тут перевертыши доказали, что их боевой потенциал незаслуженно недооценивают: сперва град из гранат, запущенных при помощи телекинеза, затем дождь из пуль выпущенных самострелами, а после этого полупрозрачные барьеры появляющиеся прямо на пути Республиканцев, заставили первую волну отступить. Пусть по одиночке рабочие особи чейнджлингов и были слабы, но благодаря ментальной сети, через которую происходило управление отдельными особями, им было гораздо легче использовать эффект резонанса.

В воздухе тем временем началось свое противостояние: «ОСТЕКЛИТЕЛЬ», окруженный сотнями винтокрылов, столкнулся с «китами», на боках которых гроздьями висели крылатые ящерицы и упыри. Битва воздушных войск с первых же секунд приняла ожесточенный характер, озарив небеса яркими разноцветными вспышками.

От дирижабля то и дело протягивались столбы искр, хвостом следующих за снарядами крупнокалиберных пушек, а пузырь энергетического щита, шел радужными разводами, успешно отражая как магические, так и физические атаки. Бортовые и носовые орудия, раз за разом выпускали залпы ядер, потоки огня, пучки концентрированной энергии. Врезавшись в строй «китов», небесная крепость несла гибель и разрушение, ощущая себя столь же безнаказанно, как волк забравшийся в загон к овцам. Однако же, продолжалось подобное «избиение» ровно до тех пор, пока из плотного слоя туч, не вынырнула Уно, окутанная покровом из ветра и молний, который придавал кобыле сходство с обликом гиппогрифа.

Первой же атакой, похожей на бурю состоящую из ветвистых темно-фиолетовых молний, желто-черная зебраска, заставила щит «Остеклителя», потерять примерно треть яркости. На это тут же отреагировали винтокрылы, сражавшиеся с грифонами, другими крылатыми зони, и присоединившимися к ним драконами. Сотни ракет, запущенных пилотами летательных аппаратов, вынудили носительницу зверобога отступить, чтобы не оказаться в эпицентре множества взрывов.

Оклемавшись от первого, неожиданно удачного отпора, наземные войска Республики предприняли вторую попытку прорыва. На этот раз они действовали более осмотрительно, пустив вперед строй из трехколесных самоходок, едущих задом наперед, (тем самым, при помощи наклонных щитов, закрываясь от выстрелов и части гранат). При этом, пользуясь тем что главные орудия машин направлены в сторону оборонительного рубежа, члены экипажей открыли неприцельный огонь, отправляя в непродолжительный полет один снаряд за другим. Подобная тактика хоть и не делала пехоту неуязвимой, но позволила почти без потерь преодолеть почти все открытое пространство.

В очередной раз ситуация изменилась, когда пришел черед боя на ближних и средних дистанциях: перевертыши организованно отошли к дальним укреплениям рубежа, а из земли полезли химеры, до этого момента не проявлявшие своего присутствия. Если «железные гвардейцы» могли себе позволить сконцентрироваться на бое с монстрами, игнорируя попадания пуль, то обычным минотаврам приходилось гораздо тяжелее, ведь рунные доспехи не всегда могли остановить маленький но тяжелый снаряд, заряженный стихийной энергией.

В свою очередь «порождения смерти», скорпионы, костяные пауки, неживые но бегающие мины, (в роли которых выступали мертвые крысы), а так же древесные големы и плюющиеся кислотой лягушки, во всю пользовались преимуществами местности, стремясь смешаться с рядами противника.

В какой-то момент, зависнув над первым рубежом обороны, «ОСТЕКЛИТЕЛЬ» открыл бомбометательные люки и начал засыпать землю разрывными осколочными снарядами. Чейнджлинги, оказавшиеся слишком далеко от пехоты противника, попали под смертоносный дождь, начав стремительно терять своих сородичей. В результате, на одном из трех направлений атаки, Республиканцы получили преимущество, которое не замедлили развить и закрепить. Даже попытка стянуть больше химер с других участков рубежа, для помощи перевертышам, не принесла желаемого эффекта, так как дирижабль продолжил поливать землю огнем, используя для отстрела особо крупных групп бортовые орудия.

Из-за замешательства принцесс и охотников, управлявших рабочими особями, минотавры смогли перехватить инициативу на втором направлении прорыва, а с третьей стороны, хоть и не без труда, все же удавалось сохранять паритет сил.

В воздухе же у нас дело обстояло хуже: «киты», под натиском пушек «ОСТЕКЛИТЕЛЯ», теряли щиты и вспыхивали живыми факелами, начиная падать на землю, своими тушами накрывая укрепления и части первого минного поля. Ответная же стрельба из пушек, заряженных снарядами с противомагическим покрытием, сопровождаемая боевой магией и плевками кислотных лягушек, практически не приносила эффекта, из-за толщины брони летающей крепости. Уно же не удавалось использовать против дирижабля всю свою силу, так как на ее пути постоянно вставали винтокрылы, пилоты которых будто бы утратили чувство самосохранения, бросаясь на встречу разрушительной магии.

Как же в эти моменты мне хотелось помочь сестре… Но приходилось себя сдерживать, так как враг все еще не ввел в сражение основную свою ударную мощь, да и о других возможных сюрпризах, забывать было нельзя. По той же причине, Лорд драконов, Цезарь, Кризалис, Лиана и операторы магической артиллерии, (которыми командовала Тантра), не вмешивались в происходящее. Слишком высока была вероятность поражения, в случае «выкладывания козырей».

Постепенно, Республиканцы начали проходить через первое минное поле, не только в местах прорыва, шаг за шагом уничтожая закопанные в землю заряды. Когда же всем стало очевидно, что падение первого рубежа практически свершившийся факт, Кризалис получила приказ уводить остатки чейнджлингов, дабы не дать им бесполезно погибнуть под огнем превосходящих сил. Их отступление прикрывали химеры, действия которых координировала Стар, за время войны уже привыкшая к своей роли и даже придумавшая несколько тактик использования разных видов монстров.

Отступали перевертыши организованно: летели вперед спинами, при этом половина удерживая оружие в полях телекинеза, отстреливались от минотавров, а остальные удерживали магический барьер, защищаясь от ответных залпов.

Двурогие, захватив первый рубеж, не стали сразу же идти на приступ следующей линии обороны, а занялись зачисткой химер, которые все еще прятались в траншеях и насыпях. Даже «ОСТЕКЛИТЕЛЬ», на какое-то время остановил свое продвижение, зависнув на границе второго минного поля.

— Стар, взрывай. — Приказываю, обращаясь к охотнице, которую моя «ручная» королева, выделила для поддержания связи.

— Ты уверен? — Голос кобылы двоился, создавая ощущение одержимости. — Мы можем дождаться, пока двурогие подтянут побольше сил.

— Скорее уж они обнаружат заложенные заряды. — Отвечаю спокойно, не показывая бурлящих в душе эмоций. — Видишь как в земле копаются?

Дальнейших пререканий не последовало, а через пять секунд, земля вздрогнула а первый рубеж обороны окутали клубы огня, дыма, пыли и клочья земли, вперемешку с камнями. Из-за встряски, детонировало около двадцати процентов зарядов второго минного поля, но учитывая что прохождение первого подобного препятствия вообще не доставило Республиканцам неудобств, цена была оправданной.

Как же получилось, что заряды подорванные сейчас, никак не отреагировали ни на обстрел артиллерии, ни на бомбардировку «ОСТЕКЛИТЕЛЯ»? За это «спасибо» стоит сказать двум слоям оболочек, полностью нивелировавших внешние воздействия, (внешняя костяная скорлупа принимала удары, а мягкий «жир», глушил импульсы). Однако, несмотря на продемонстрированную эффективность подобного подхода, я бы не решился сражаться, зная что под ногами подобная бомба.

Дым быстро рассеялся, пылевое облако опало и нашим взглядам предстала перекопанная земля, украшенная глубокими воронками, в которых и находилась взрывчатка, а так же кусками тел минотавров и химер. Местами можно было увидеть обломки трехколесных самоходок, разорванных изнутри детонацией боеприпасов, а так же воинов «железной гвардии», часть которых осталась вполне боеспособной.

К удивлению, выживших оказалось достаточно много даже среди рядовых, но вот целых можно было пересчитать по пальцам рук их командиров.

* * *

(Отступление).

Ромеро повезло, (если так вообще можно сказать про минотавра, подорвавшегося на закопанной под землю бомбе). В момент взрыва, его самоходка как раз двигалась к границе первого рубежа и второго минного поля, а ударная волна пришедшая откуда-то сбоку, выбросила водителя с сидения и заставила кубарем прокатиться по земле. Сразу после этого, прозвучал второй взрыв, ознаменовавший детонацию боеприпасов.

Кое как выбравшись из траншеи, куда офицер провалился во время своего кувыркания, Ромеро даже не попытался подняться на ноги, а перебирая руками и ногами, пополз в сторону раскуроченного транспорта. Повсюду раздавались крики и стоны раненых, в ушах, кроме гула из-за контузии, время от времени слышались приказы командующих.

«Вот ведь сволочи… Все заминировали. А мы — герои, обрадовались, когда мутантов из укрытий выбили».

Как не странно, но мысли текли ровно и неспешно, словно вокруг было не поле жестокого кровавого боя, а загородный парк для прогулок и отдыха. Где-то на грани сознания крутилось понимание, что это всего лишь защитная реакция, а значит скоро придет «откат»…

«Не важно».

— Луиджо? — Подползя к телу напарника, броня которого была смята словно фантик конфеты, Ромеро не задумываясь стянул с его головы шлем, а затем проделал ту же манипуляцию и с собой. — Луиджо! Мать твоя корова…

— Чего орешь, Ромеро? — Слабым шепотом, едва различимым из-за шума в ушах, отозвался артиллерист, взгляд которого был устремлен в небо. — Я ног не чувствую…

Приподнявшись на руках, офицер кинул взгляд на обрубки, торчащие из раскуроченной брони соратника. Его губы дрогнули, но для того, чтобы выдавить из себя хоть слово, пришлось приложить огромные волевые усилия:

— У тебя их нет.

— Правда? — Луиджо удивился и будто обрадовался. — А я уж подумал, что позвоночник сломал. Кому я со сломанным позвоночником… нужен буду.

— Шутник. — Нервно хохотнув, офицер упал на локти.

— Тем и живем. — Напарник закрыл глаза, попытался глубоко вдохнуть, но измятые доспехи этого не позволили. — Что-то я устал… Посплю немного.

— Эй, Луиджо, ты только не смей умирать. — Схватив приятеля за плечо, Ромеро хотел было его потрясти, но вспомнил о возможных травмах. — Ты ведь обещал меня с сестрой познакомить, помнишь? Не смей подыхать, пока не исполнил обещание.

— С сестрой? — Голос артиллериста стал еще менее разборчивым, будто бы он находился в бреду. — Вот завтра и познакомлю… Ты главное выспаться мне дай…

— Луиджо. — Не услышав ответа, Ромеро наклонился к морде соратника и прислушался. — Луи…? Да чтоб вас всех, ублюдки полосатые!

Упав на спину, минотавр схватился руками за голову, немигающим взглядом уперевшись в опостылившее серое небо. Душу раздирали боль и ярость, в висках стучала кровь…

«Ведь это мы пришли в их дом, а не они в наш».

Промелькнула в разуме неуверенная мысль, тут же загнанная в самый дальний и темный уголок подсознания. Для Ромеро, после всего пережитого, уже не имело значения, кто прав и кто виноват. Все что он хотел — убивать полосатых тварей, из-за которых множество хороших парней, больше никогда не увидят солнечного неба.

«Мы должны выжить! Так что сожми в кулак свои причиндалы и стреляй!».

Голос командира, уже как год отправившегося на родину в железном ящике, придал сил подняться на ноги. Шлем будто по волшебству занял свое место на голове, а микрофон включился стоило лишь защелкнуть последнее крепление.

— Отчет о состоянии группы. Живо!

* * *

Двенадцать «китов» с некоторым трудом, но все же сумели разместиться на второй площадке, расположенной между второй и третьей пирамидами. Разгрузка началась тут же, а участвовали в ней как химеры, представленные костяными пауками и скорпионами, так и молодые зеброги.

Неподалеку кружились стайки жеребят, то и дело пытающихся подобраться к живым воздушным шарам, но всякий раз их вовремя отлавливали матери, либо немногочисленные охранники.

— Вы там мешки с цементом привезли, что ли? — Удивился заместитель главы обеспечения, глядя на то, с каким трудом скорпион снимает со спины «кита», очередной железный контейнер. — Основная стройка же вроде закончилась?

— Что указали, то мы и привезли. — Проворчал капитан курьеров, щуря глаза и постоянно скашивая взгляд на стену центральной крепости. — А как вы внутрь попадаете? Дверь тайная, или еще что?

— Да это задумка гранд-магистра. — Хмыкнул распорядитель. — Дополнительный стимул для подчиненных: «Хотите попасть в бункер? Научитесь ходить по стенам».

— Зверь. — Курьер передернулся.

— Да на самом деле не хуже остальных. — Махнул копытом собеседник. — Говорят, что все сильные маги, сходят с ума по разному, и у нашего Мозенрата, причуды еще довольно безобидные.

— Но очень неудобные. — Пробормотал капитан.

В этот момент, очередной контейнер выскользнул из клешней скорпиона и одним из углов упал на каменную площадку. Под собственным весом, ящик деформировался и крышка распахнулась. Наружу высыпался какой-то порошок, похожий на мел, облаком зависший в воздухе, а затем раздалась очередь глухих хлопков и неуклюжая химера повалилась с ног, красуясь десятком круглых отверстий в панцире.

— Какого… кхе-хе… — Получив удар кинжалом в шею, администратор сам упал под ноги курьеру.

Тем временем, остальные контейнеры начали открываться, а из них шустро выбирались «железные гвардейцы», вооруженные скорострельными самострелами, заряженными короткими металлическими штырями.

(Конец отступления).

БУРЯ 4

После подрыва первого рубежа, уничтожившего авангард минотавров, множество химер и часть не успевших отступить чейнджлингов, почти на час наступление Республиканцев остановилось. Какое-то время они собирали раненых и убитых, проверяли землю на еще какие-нибудь сюрпризы, наводили порядок в собственных рядах, и только после этого выдвинули вперед артиллерию, состоящую из оставшихся после предыдущего обстрела орудийных платформ и трехколесных самоходок. Снарядов они не жалели, грохотом взрывов и расцветающими при встрече с препятствиями огненными цветками, стараясь вернуть на прежний уровень пошатнувшийся боевой дух своих бойцов, (все же, единомоментная гибель более чем десятка тысяч соратников, не могла не сказаться на остальных двурогих, далеко не всегда вызывая праведный гнев).

Однако же, в отличие от первого рубежа, укрепления второй линии были защищены куда лучше: сотни переносных алтарей, в ниши которых были вставлены обработанные некромантией гибридные мозги, уверенно поддерживали «купола праха», по насыщенности энергией, не уступающие возможностям сильных мастеров. К сожалению, генераторы мобильных защитных барьеров, установленные на всю тяжелую технику минотавров, тоже успешно противостояли атакующим заклинанием магий жизни и смерти, а так же стихийным заклинаниям, так же создаваемым переносными установками, основанными на резонансном взаимодействии все тех же гибридных мозгов.

Какое-то время держался паритет: ни одна сторона не могла нанести значительный ущерб противнику, но долго так продолжаться не могло. Первыми предсказуемо выдохлись артефакты, основанные на биомантии, но воспользоваться этим в полной мере, захватчики попросту не успели, так как у них банальнейшим образом начали заканчиваться боеприпасы, (а ведь впереди еще находился барьер, поддерживаемый высшими духами, который тоже нужно взламывать). Мелкокалиберная же артиллерия, не могла причинить больших разрушений, при всем своем желании.

В результате сложившейся ситуации, Республиканцы продолжили наступление силами пехоты, предварительно обезвредив второе минное поле, использовав для этого тот же метод, что и в прошлый раз. В свою очередь я, предвидя подобный ход, не мог не воспользоваться шансом, нанеся свой удар по рыцарям ордена рунных магов, в тот момент когда они были наиболее беззащитны, концентрируясь на телекинезе.

Пять «лучей мертвого солнца», созданных мной лично и четырьмя дубликатами, до предела заполненными энергией, серыми росчерками озарили пространство над вторым минным полем. В следующий миг мне пришли воспоминания развеявшихся двойников, растративших заложенные в них резервы, а губы сами собой искривились в подобие змеиной усмешки.

— Минус три.

Двое вражеских магов, все же сумели защититься от заклинания, способного пробить корабельную броню вместе с энергетическим щитом, но стоило это им немалых затрат. Трое менее умелых минотавров, осыпались горстками праха, скорее всего даже и не поняв, что их убило. А сразу после этого, по позициям, где предположительно находился я, нанесли сокрушительный удар другие рыцари…

«Как жестоко! Использовали собственных товарищей, чтобы заставить проявить себя кого-то из сильнейших магов».

К счастью, сразу же после использования «луча мертвого солнца», я переместился вглубь второго рубежа обороны, смешавшись с другими зеброгами. Все же навыки, полученные в мире боевых магов, оказались настолько хорошо вбиты в подсознание, что выполнялись на уровне безусловных рефлексов. Одно из умений тихого убийцы гласило: «Если ты нанес удар, то смени позицию, чтобы не попасть под ответную атаку».

Инструкторы контрразведки объясняли, что у большинства сильных того мира, выработан рефлекс бить в ответ в то место, откуда пришла атака, и только после этого разбираться в произошедшем. Если же убийца не сумел добиться успеха с первой попытки, но по какой-то причине не сменил позицию, то второго шанса у него уже не будет. Ну а опыт, полученный уже в этом мире, прекрасно показывал, что при всем множестве отличий, некоторые вещи остаются неизменными везде.

«Теоретически, уцелеть после „луча мертвого солнца“, пусть и исполненного не в полную силу, смогли бы Уно, Цезарь, Кризалис и возможно Гривус».

Сестра и принцесса перевертышей, использовав мощь зверобогов, просто подавили бы разрушительный потенциал атаки, (желто-черная зебраска после подобного, слегла бы с перенапряжением духовных линий). Старший ученик Цинка, зная что ожидать, использовал бы какую-нибудь хитрость, которыми с ним поделился прежний гранд-магистр. Гривус же, уже сейчас является самым живучим жеребцом Зебрики, а благодаря своим модификациям, может быть ранен только хорошо зачарованным оружием.

«Жаль нет подопытных вроде Банши: было бы интересно посмотреть, сумела бы она уцелеть, находясь в своей нематериальной форме. Однако, рисковать этой зеброй, ради удовлетворения любопытства, попросту нерационально».

Тем временем, пока я отвлекся на свои мысли, минотавры начали наступление сразу с пяти направлений. Как и в прошлый раз, они прикрывались стеной щитов трехколесных самоходок, медленно едущих задним ходом. Пехотинцы марширующие широким строем, не забывали отправлять снаряды поверх импровизированной стены, стреляя из ручных пусковых труб, а поддерживали их сразу пятеро рыцарей ордена рунных магов, изображающие из себя двуногие артиллерийские установки.

«А ведь те кого я убил, показались мне слабее, да и реагировали как-то медленно. Неужели приманкой оказались ученики?».

Зебрам, зони и чейнджлингам, прячущимся в укреплениях, пришлось активно отвечать, стреляя из самострелов и отправляя в сторону врага град из гранат, вместе с дождем простых и слабых боевых заклинаний. В воздухе же сошлись потрепанные «киты», драконы и «ОСТЕКЛИТЕЛЬ» с остатками эскадры винтокрылов.

* * *

Время тянулось будто резиновое, позволяя в мельчайших деталях запомнить подробности боя, который мы медленно но неуклонно проигрывали. Минотавры же, спустив весь скопившийся гнев в первые пол часа штурма второго рубежа, будто превратились в слаженный механизм, планомерно захватывающий невысокие башни, сокрушающий стены и затаптывающий траншеи. Рвы с угрями, рыбками и медузами, они не задумываясь забрасывали замораживающими гранатами, после чего шли по мутному льду, кроша его закованными в сталь копытами.

Тактика Республиканцев была проста и эффективна: под прикрытием щитов трехколесных самоходок, солдаты устраивали обстрел оборонительных позиций зебр, не позволяя легионерам и носа высунуть из-за каменных укрытий, а в это время «железная гвардия», преодолевая открытое пространство, вступала в ближний бой с химерами и воинами Зебрики. После этого, пехотинцы откладывали самострелы и пусковые трубы, хватались за мечи и топоры, и бежали на помощь истуканам, уже не боясь получить в грудь заклинание, или шальную пулю промеж рогов.

В большинстве случаев, когда враг подходил к очередному редуту слишком близко, Зебры и зони успевали отступить за следующую стену, где их число пополнялось за счет резервов, а перевертыши и химеры, продолжали отбиваться, позволяя легионерам перегруппироваться. Взятие очередной стены или башни, сопровождалось ее немедленным разрушением, (подорвать не всегда успевали, так как вражеские маги блокировали эту возможность, накладывая свои чары). После короткой передышки, за время которой успевали подойти трехколесные самоходки, картина повторялась.

В небе нам тоже не везло: «ОСТЕКЛИТЕЛЬ», будто в насмешку над всеми усилиями зебрасов, грифонов и драконов, стоически выдерживал все удары, в ответ огрызаясь залпами пушек. Его щит то вспыхивал с новой силой, то почти пропадал, позволяя ощутить близкий успех, но вскоре снова становился непроницаемым для угроз. Даже пламя Лорда драконов, не смогло пробить брешь в барьере, в то время как левое крыло гиганта, оказалось превращено в рваные лохмотья кожи, (и при этом, он умудрялся продолжать летать, поддерживая себя внутренней силой).

«Хотел бы я увидеться с тем гением, который создал генератор поля дирижабля».

Пусть мне и следовало желать «ОСТЕКЛИТЕЛЮ» поскорее разбиться, но в душе царило восхищение этим шедевром, являющим собой несокрушимую летучую крепость. В моем мозгу попросту не укладывалось, как подобное возможно, и из-за этого все сильнее вспыхивала злость на самого себя.

Но я не только наблюдал, как сражаются другие, но и сам участвовал в боях: то в одном, то в другом месте, происходили опасные прорывы линии фронта, в которые устремлялись Республиканцы, и где было необходимо оказать помощь легионерам, дабы восстановить целостность обороны. Не редко в таких «горячих точках», доводилось встречать рунных магов, облаченных в броню рыцарей, но только каждый четвертый из них, обладал по настоящему большой разрушительной мощью, а так же опытом и скоростью, дабы успевать отвечать на мои выпады.

За каждого легионера, зони и воина перевертыша, двурогие платили двумя, а-то и тремя солдатами. Количество минотавров, убитых собственными лапами или магией, я перестал считать после первой сотни, поняв бессмысленность этого действия. Свою лепту вносили и химеры, среди которых наибольшую полезность показали древесные големы и костяные пауки, способные использовать самострелы, а так же достаточно ловкие и сообразительные, дабы прятаться среди осколков камня и в траншеях.

В какой-то момент, произошло то, на что многие уже прекратили надеяться: пал «ОСТЕКЛИТЕЛЬ», окончательно лишившийся всего своего прикрытия. Сперва по дирижаблю, ослепительно-белой шаровой молнией, ударила Уно, заставив его барьер померкнуть, после чего поток изумрудного огня, похожий на столб ревущего пламени, выдохнул Лорд драконов, ну а финальную точку в существовании летающего корабля, поставила принцесса Кризалис.

Шар темно-синего, с белыми вкроплениями, даже на вид горячего огня, прошел сквозь ослабевшую защиту и врезался в середину левого борта летательного аппарата. Произошел взрыв, расколовший судно на две части, которые медленно стали падать вниз, прямо на позиции воинов Цезаря, отбивающихся от очередного прорыва. Однако, прежде чем произошло непоправимое, сестра в очередной раз продемонстрировала свою самоотверженную, легкомысленную геройскую натуру…

«Да чтоб…».

Использовав заклинание перемещения, на всех крыльях несусь к желто-черной кобыле, превратившейся в огромного гиппогрифа, схватившего когтями шар дирежабля. Взмахнув широкими крыльями, она оказалась над войсками Республики, куда и сбросила «подарок», тут же потеряв контроль над силой, из-за перенапряжения духовного тела.

Оставалось только радоваться, что в печать на ее теле, внесена функция автоматической блокировки, в ином случае Уно рисковала выжечь свою душу, пропустив непозволительно большой поток энергии. Но и с этим, подхватывая невесомую кобылу, от боли потерявшую сознание, при помощи левого глаза я видел, сколь большой ущерб ей нанесла эта перегрузка.

«Дура. Нужно ее поместить в востанавливающую капсулу… или на алтарь? А лучше в капсулу и на алтарь, чтобы точно не умерла. Вот придет в себя, буду пороть до тех пор, пока на крупе живого места не останется».

Свиток для переноски раненых, причем в нескольких экземплярах, все время был при мне, на случай подобных ситуаций, (ну и один раз, с его помощью я сумел избежать серьезных повреждений от взрыва). Сложнее всего было поместить в свернутое пространство бессознательную крылатую зони, при этом находясь в небе, да еще под обстрелом вражеских воинов, находящихся на земле. Благо контроль воздуха, благодаря правому глазу, позволял защищаться и удерживать кусок обработанной кожи зебры, не отвлекаясь на посторонние раздражители.

«Хорошо что они не додумались пальнуть из крупнокалиберных пушек. С этим „щит воздуха“ точно не справился бы».

Может быть из-за усталости, или по причине волнения за Уно, (какой-то я слишком сентиментальный стал), из головы вылетела мысль, использовать искажения воздуха для маскировки. Хорошо что использование классических, для магов предыдущего мира, способов скрытности, так же было вколочено в подсознание сперва инструкторами контрразведки, а затем и наставником.

* * *

(Отступление).

Гривус был зол… Нет, Гривус был в бешенстве. Причиной тому являлась вся сложившаяся ситуация, вынуждающая его, боевого офицера, легионера чья доблесть была признана настоящим Цезарем, идти по подземному туннелю в тыл армии врага, в то время когда братья и сестры по оружию, бьются насмерть, стоя морда к морде с двурогими ублюдками. Даже осознание того, что именно так он принесет наибольшую пользу Зебрике, не приносило желаемого облегчения совести.

«Крадусь словно убийца, как какой-то… Мозенрат! Хм… Нужно будет предложить, сделать это имя ругательством вроде „Звездных духов“ и „Дискорда“. А обозначать это будет бесчестного, подлого убийцу…».

Усмехнувшись внезапно пришедшей мысли, жеребец ускорил шаг, нагоняя подземного червя-туннельщика, прокладывающего путь к ставке командования Республиканцев.

Нельзя сказать, что Гривус плохо относился к нынешнему гранд-магистру: он его уважал и признавал заслуги, и даже чувствовал себя обязанным, за воскрешение и наделение новой силой. Однако, воин, привыкший открыто встречать любую угрозу, в крайнем случае используя разные уловки, на подсознательном уровне испытывал неприязнь к тихим убийцам, повадки которых прослеживались в Мозенрате, когда он не старался специально их скрывать.

При всем желании, назвать гранд-магистра воином, не получалось. Он был ученым, немного политиком, управленцем, неплохим собеседником, убийцей и шпионом, но не воином в привычном понимании этого слова.

И вот сейчас, когда полукровка бьется среди остальных защитников Зебрики, поступая так, как предпочел бы и сам Гривус…

«Мне приходится действовать так, как привык Мозенрат. Вот ирония!».

Наконец, приставленный к группе биомант, ощутив что они добрались до места, направил червя вверх. В то же время, бойцы поспешили выхватить оружие, в последний раз проверили амуницию и устремились к поверхности, чтобы наконец-то вступить в схватку.

«Если вернусь, точно предложу сделать имя Мозенрата, легионерским ругательством. Вот его морду перекосит».

Тряхнув головой, жеребец отбросил сомнения.

«Не „если“, а „когда“ вернусь. Не хватало мне еще раз сдохнуть… Стар ведь найдет и оживит, чтобы самой убить, а потом снова оживить. Заботливая она у меня…».

Воспоминания о кобыле, ставшей чем-то большим чем партнерша для сбрасывания напряжения, заставило мышцы наполниться новой силой, а сердце застучать в два раза быстрее. Гривусу было плевать, что о его выборе скажут другие, (да и ни один жеребец, не решался высказываться в его присутствии), ведь в конце концов, все это не имело значения.

«А еще, они просто завидуют: мало кто может похвастаться, что спал с точной копией принцессы Эквестрии».

* * *

Сидя на полу в лаборатории, «Седьмой» наблюдал за вторженцами, используя духов воздуха как шпионов. Однако, интересовали его вовсе не предатели, расхаживающие по второй площадке, и не «железные гвардейцы», с устройством которых довелось ознакомиться раньше, а белый порошок, на открытом воздухе превращающийся в пылевое облако, при взаимодействии с живой плотью, действующий словно кислота.

— Ку-ку-ку-ку… Как интерес-сно. — Язык сам собой высунулся изо-рта, но его удалось вовремя взять под контроль и снова спрятать за зубами, (даже если рядом не было свидетелей, не следовало столь открыто демонстрировать свою истинную личность).

В первые же минуты, охрана второй площадки была уничтожена, а кроме того погибли и случайно оказавшиеся рядом зони и зебры. Первая пирамида, в помещения которой и уносили контейнеры с «продуктами», подверглась нападению изнутри, в результате чего была частично разрушена и сейчас зачищалась захватчиками. Остальные же три сооружения гражданского назначения, успешно активировали «пламенные барьеры», являющиеся плодом совмещения знаний о печатях, рунах и магии духов. Пробиться через них, пока в накопителях бункера есть энергия, практически невозможно.

«Но что мешает противнику попросту истощить накопители постоянными атаками? пара-тройка часов, и все кончено. У гражданских, против железяк, шансов нет, а гарнизон „Города мастеров“, слишком малочисленен. От обладателей ПНБ, можно ожидать более серьезного сопротивления, но кислотный туман… Да и „железные гвардейцы“ — это не простые минотавры».

Пока «ученик» гранд-магистра думал, на втором подземном этаже, три непоседливые кобылы, готовились к вылазке на поверхность.

«По всей видимости, Мираж рассказала близняшкам о том, что барьеры связаны между собой и их ресурс строго ограничен. Астрал решила защитить дочь, устранив угрозу самым радикальным способом… ожидаемо. Мистика пойдет с сестрой, что тоже понятно. А что зеброжка? Неужели решила погеройствовать, дабы доказать своим любовникам, что тоже чего-то стоит? Ох уж эти кобылы. И на кого ребенка оставили? На мантикору что ли? И еще меня кто-то смел называть ненормальным. А-нет, догадались собрать нянек и жеребят в одном месте».

Вся эта суета раздражала, мешая работать. Хуже всего было то, что из-за нападения, пропала та мысль, к которой ученый шел уже вторую декаду. В связи с этим, идея поучаствовать в сражении, уже не казалась столь неуместной.

«С другой стороны: защита „Города мастеров“, позволит получить дополнительные баллы доверия, во время разговора с Ка… Мозенратом. Как бы жаль не было признавать, но без его помощи, осуществление проекта „призыв“, займет непозволительно много времени. Решено!».

Распахнув зеленые глаза с вертикальными змеиными зрачками, молодой зебрас хищно улыбнулся, облизав губы удлиннившимся языком. Его взгляд сам собой притянулся к колбам, внутри которых плавали черные, покрытые хитином, шестиногие существа…

— Проверим, насколько вы живучие.

(Конец отступления).

БУРЯ 5

Спрятав свиток с Уно, в печать хранения на языке, (Банши, узнав об этом, наверняка заявила бы нечто вроде: «Ты так любишь свою сестру, что готов ее съесть. Я рада что мы не настолько близки»), вернулся к защитникам второго рубежа. Следовало перевести дух и немного восстановить силы, прежде чем вновь вступать в битву.

Тем временем, падение «ОСТЕКЛИТЕЛЯ», произвело на зебр и минотавров ощутимый эффект: легионеры воспряли духом и в нескольких местах перешли в контратаку, сумев отбить недавно потерянные башни, а двурогие наоборот впали в ступор, с запозданием реагируя на изменяющуюся обстановку. Можно было подумать, что Республиканцы не верили в гибель летающей крепости…

«И с чего такой эффект? В конце концов, это ведь не крах мироздания».

Драконы и небесные «киты», лишившись главного своего противника, перенесли внимание на наземные войска двурогих. Выстроившиеся в несколько линий крылатые ящеры, планируя над землей, выдыхали струи огня, выжигая солдат противника десятками, плавя самоходки и выводя из строя «железных гвардейцев». В свою очередь, живые воздушные шары, оставшиеся в количестве пяти десятков, (да и они были потрепаны), стали сбрасывать на головы наступающих воинов, все свои боеприпасы.

В какой-то момент, по рядам зебр и зони начали распространяться восторженные возгласы, словно победа уже близка и вот-вот свалится в копыта, но у минотавров было что на это ответить. Сперва свое слово сказали рунные маги, при помощи телекинеза, поломавшие крылья полутора десяткам драконов, затем в небо устремились ракеты, а от количества залпов из ручных пусковых труб, начало рябить в глазах. В довершение же, командующий Республиканской армии, выложил свой «козырь», который приберегал на крайний случай.

«Мне начинает казаться, что я уже не на Эквусе».

Четырехметровые гиганты, состоящие из металла и кристаллов, неспешно чеканя шаг и водя из стороны в сторону внушительного вида пушками, вышли из арьергарда воинства минотавров, одним своим появлением останавливая начавшуюся было панику. Туловища механических монстров были похожи на увеличенные в размерах куринные яйца, внутри которых в креслах пилотов, сидели низкорослые минотавры, при помощи педалей и рычагов, приводящие машину в движение.

Короткие толстые ноги роботов, оканчивались широкими трехпалыми «ступнями», на мощных руках были закреплены скорострельные крупнокалиберные трехстволки, за спинами же виднелись железные ранцы, из которых торчали по дюжине ракет. Всего монстров было двенадцать, что на фоне нескольких сот тысяч солдат, выглядело даже не каплей в море, но их малую численность с лихвой компенсировали огневая мощь и энергетические щиты.

Сразу за «ходоками», (для удобства, буду называть шагающие танки именно так), из тыла воинства Республиканцев, выдвинулась и остальная бронетехника. «Китов» и драконов, попытавшихся сходу уничтожить новую угрозу, встретили залпами пусковых труб и ракетами.

В ответ на действия двурогих, Цезарь выпустил вперед скорпионов, выращенных по записям Цинка, (с поправками на современные возможности, шагнувшие далеко вперед в сравнении с тем, что было на момент начала гражданской войны). Управляемые шестиногие химеры, вооруженные мощными клешнями, защищенные древесной и костяной броней, а так же магическими куполами из школ друидизма и некромантии, были снабжены амулетами с вселенными стихийными духами, а так же имели вживленные в «кабину» гибридные мозги, что позволяло использовать магию единорогов. Ростом они не уступали своим механическим оппонентам, а в плане устрашения вовсе превосходили на несколько порядков.

Количество управляемых скорпионов, ограничивалось четырьмя десятками, но причиной тому были не сложность и дороговизна создания, а отсутствие тех, кто мог бы управлять химерами сколько-нибудь эффективно.

* * *

Сражение гигантов… разочаровало. Механические «ходоки» были медлительными, но прочными, а управляемые биомантами скорпионы, пусть и быстро бегали, но особого вреда нанести не могли. Если бы не подоспевшие четырехколесные танки, удачно совмещающие в себе скорость, огневую мощь и толстую броню, то это подобие танцев, могло затянуться очень надолго.

Тем временем, перегруппировавшиеся пехотинцы Республики, вернулись к своей тактике планомерного захвата укреплений. Из-за регулярных налетов драконов, им теперь приходилось следить за небом, время от времени отстреливаясь от разных летунов из ручных пусковых труб и скорострельных самострелов, снятых с трехколесных самоходок. Зебры, зони и чейнджлинги снова ушли в глухую оборону, постепенно отходя к городскому щиту, и больше попыток контратаковать не предпринимали.

Восстановив запас сил, я вернулся к сражению с рунными магами, возглавляющими атаки на самых напряженных участках. В большинстве случаев мне удавалось избежать открытых боев, решая дело одним или двумя ударами из засады, (в обстановке, где вокруг полно союзников и врагов, все друг в друга стреляют и кидаются заклинаниями, это сделать не так уж и сложно). Однако, несколько раз рыцари успевали защититься, демонстрируя не только мастерство владения магией, но и собственную бдительность, сохраняемую на высоком уровне даже в пылу сражения.

Один раз, отвлекшийся на меня рунный маг, поймал головой пулю с заключенным в нее духом воздуха. Снайпер минотавра не убил, все же защита у членов ордена на более высоком уровне, нежели даже у офицеров высшего звена, но секундного замешательства оказалось достаточно, чтобы пробить нагрудную пластину «огненным копьем». Добивать же противника пришлось «лезвием праха», (аналог «лезвия ветра», но переведенный на магию смерти).

* * *

(Отступление).

Тореро был доволен происходящим: несмотря на потерю дирижабля и винтокрылов, наступление продолжало продвигаться к городу, планомерно сминая оборону выставленную солдатами Зебрики. Даже нападение на тыловые части армии, не могло испортить генералу триумф и было достаточно предсказуемым действием со стороны полосатых…

«Нет, не так. Я бы сильно разочаровался, если бы зебры не совершили эту попытку».

Поправив шлем, проверив насколько легко рукояти топоров вынимаются из креплений на бедрах, Тореро взмахом руки велел танку ехать в сторону сражения. Экипаж машины, на броне которой удобно устроился командующий, не стал спорить с приказом или задавать вопросы.

— Давно я лично не разминал кости. — Минотавр оскалился, хоть под шлемом этого никто и не мог увидеть.

Используя заклинание, встроенное в линзы маски, Тореро приблизил изображение, на котором пони, зони и зебры, прокладывали себе путь через заслоны из рядовых бойцов. Воины Республики сражались смело, самоотверженно, но против магов этого было недостаточно.

Почему диверсанты не подкопались под штаб, как обычно поступали в ходе этой войны? Минотавры предусмотрели эту возможность, предварительно утрамбовав, а затем и заморозив почву на многие метры вглубь. Генераторы энергетического щита, довершили создание временного укрепления.

В результате описанных действий, отрядам бойцов Зебрики, пришлось выбираться на поверхность много дальше рассчитанного места, а там их встретили группы перехвата.

«Командующий не должен лично вступать в бой, пока не наступит критический момент».

Слова адьютанта, попытавшегося остановить Тореро от необдуманного поступка, только повеселили воина. По собственному мнению, он и без того уже слишком долго отсиживался за спинами подчиненных, так что они успели позабыть, кем на самом деле является предводитель.

«Ничего, сегодня я это им напомню».

Танк наконец подъехал к месту, где оборону держал третий резервный стрелковый полк: скрываясь за трехколесными самоходками, минотавры поливали дождем из пуль полупрозрачный магический барьер, из-за которого прилетали взрывные заклинания, гранаты и даже арбалетные болты.

«Поэтому вы и проиграете: вам нечего нам противопоставить, кроме сильных одиночек».

— Как обстановка? — Спрыгнув с танковой брони, Тореро подошел к командиру отряда, вооруженного ручными пусковыми трубами.

— Сэр. — Лейтенант вытянулся по стойке «смирно». — Продвижение врага остановлено, но мы потеряли треть грузовиков с припасами и медикаментами. В данный момент полковник Рико, готовит обходной маневр для зажимания противника в тиски.

— Вооружение врага? — Слушать подробности операции, командующему не хотелось, а потому он сразу же перешел к главному.

— Легкое вооружение, но много магов. — Допрашиваемый стушевался. — Подробности нам не известны, так как барьеры мешают обзору.

— Хорошо. — Медленно кивнув, генерал приказал. — Передай полковнику, что после окружения пусть не спешит атаковать. Я хочу поговорить с командиром зебр…

— А если он откажется? — Осторожно уточнил лейтенант.

— Расстрелять за измену. — Категорично потребовал Тореро.

— А… м… Кого? — Наконец сумел выдавить из себя собеседник.

«Предки, и как только это чудо смогло дослужиться до лейтенанта?».

Подняв глаза к небу, командующий ожидаемо не получил ответа на свой вопрос.

— Если полковник откажется исполнять мой приказ, расстреляйте его за измену. — Ехидно объяснил Тореро. — Если зебры откажутся идти на переговоры, мы будем их обстреливать из всего что есть в наличии. Теперь понятно?

— Так точно, сэр. — Стукнув кулаком в грудь, отозвался подчиненный.

В этот момент, от барьера в сторону заградительного отряда, понеслась волна золотого пламени. Следом за этим, зебры ринулись в атаку, а их рогатые союзники создали множество маленьких щитов, которыми отражали выстрелы Республиканцев.

— Похоже план полковника отменяется. — Хмыкнув, генерал взялся за рукояти топоров. — Сомкнуть строй!

* * *

Поднимаясь с третьего подземного этажа бункера, дабы вступить в бой с солдатами Республики, бывший член ордена рунных магов испытывал радость. Он был счастлив показать все, чего сумел добиться за последние месяцы. Ему была невыносима сама мысль о том, что после изложения всех своих знаний на бумагу, от него больше не будет никакой пользы.

Лобо, пройдя курс дрессировки, в ходе которого его то запирали в узкую темную бочку, где не получалось даже уснуть, то наоборот селили в комнату с удобствами и кормили вкусной едой, под действием наркотических веществ и благодаря усилиям духа жизни, стимулирующего выработку гармонов в зависимости от поведения, бесповоротно тронулся умом. Даже думать о предательстве хозяев ему было больно и страшно, а вот мысли о том, как быть полезным, вызывали удовольствие, почти переходящее в эйфорию.

Ни до, ни после попадания в плен к гранд-магистру зебрики, рыцарь ордена рунных магов не был мазохистом, да и боль которую причинял подселенный дух жизни, постоянно меняла оттенки и интенсивность. В результате, после бессонных ночей полных страха, от которого дрожь пробирала все тело, бывший минотавр сдался.

Что может быть проще, нежели думать хорошо о каком-то определенном разумном? Оказывается это не так-то и легко, но страх и боль превосходные учителя. Наслаждение же, получаемое во время и после помощи хозяину, превратилось в самый ненавидимый и желанный наркотик.

И вот теперь, первый представитель расы тавров, облачившись в герметичный доспех с замкнутой системой дыхания, добровольно шел защищать свою тюрьму. Мимолетная мысль о том, что можно было бы попытаться сбежать, наткнулась на блоки, созданные в целях защиты собственным подсознанием. Ну а вопрос, «Зачем?», окончательно убил ростки прежней личности.

— «Контратака начнется с трех направлений одновременно». — Прозвучал голос господина «Седьмого» в динамиках шлема. — «Первая пирамида захвачена, ее обитатели убиты. Сейчас враг готовит взрывные устройства, чтобы уничтожить барьеры, защищающие крепость и оставшиеся жилые постройки. Охрана комплекса малочисленна, ополчение не обучено, да и состоит в основном из кобыл. Так что основная задача ложится на твои плечи, Лобо… ну и на химер. Не подведи хозяина».

— Лобо понял. — Дрожащим от возбуждения голосом, отозвался тавр, уже поднявшийся на верхний этаж бункера. — Лобо все сделает. Гранд-магистр будет доволен.

(Конец отступления).

БУРЯ 6

Очередь пуль, выпущенных из скорострельного самострела, просвистела над моей головой, заставляя вжаться в мокрую землю. Пусть боевая форма, создаваемая второй стадией активации ПНБ и обеспечивает дополнительную защиту, но проверять прочность псевдоплоти, меня совершенно не тянет. Кроме того, даже если пули не причинят большого ущерба, болевые ощущения я получу в полном объеме, что заметно скажется на боеспособности.

В двадцати метрах правее, разбрасывая осколки камней, взорвался разрывной снаряд с зажигательной начинкой. Пара легионеров, прятавшихся за куском обвалившейся в ров стены, даже испугаться не успели. Мне же пришлось в очередной раз менять свою позицию, по которой начали вести огонь сразу четверо Республиканцев с самострелами, а помогали им трое минотавров с пусковыми трубами.

«Паршиво».

При помощи заклинания перемещения, исчезаю в яркой вспышке молнии, чтобы появиться уже за следующей стеной, где собирались легионеры и чейнджлинги, (последние где-то час назад скинули маскировку, экономя энергию). Выглядели они усталыми, измотанными и запыленными, а в скрестившихся на мне взглядах просматривались обреченность и смирение.

— Гранд-магистр… — Командир отряда изобразил приветствие, выпрямившись по стойке «смирно».

— Не нужно. — Махнув правой передней лапой, выпрямляюсь и встряхиваюсь, стараясь хотя бы внешне выглядеть спокойным и уверенным. — Какие новости из штаба?

— Все тоже, что и раньше. — Жеребец уселся на круп и ссутулил спину. — Приказ стоять до конца, никто не отменял.

«И о чем Цезарь думает? Нет, я не хочу этого знать».

Ситуация на поле боя, разворачивалась не в пользу защитников, и это я еще мягко выражаюсь. За нашими спинами остались всего три линии из башен и невысоких стен, разделенных траншеями, позади которых мерно светился купол защитного поля. Впереди же были десятки тысяч минотавров, уже ощущающих себя победителями. Если бы не драконы, зебрасы и грифоны, постоянно беспокоящие двурогих с воздуха, то под непрерывным напором, оборона уже рухнула бы.

И все же, за время сражения, воины Зебрики сотворили настоящий подвиг: сдержали натиск многократно превосходящего врага, а так же уполовинили его численность. От четырехсот тысяч Республиканцев, осталось меньше двухсот тысяч, плюс к этому «железные гвардейцы», постоянно идущие на острие атаки, почти закончились, сгорев в алхимическом огне и развалившись после обработки «жидким льдом». Только вот и заплатить за это пришлось дорогую цену: от армии Цезаря, в общем счете уцелело тысяч восемь бойцов, (зебр, зони, драконов и чейнджлингов). Даже химеры, вроде костяных пауков и древесных големов, подсчитываются поштучно…

Можно ли победить с подобной разницей в численности? Если бы минотавры были вооружены только мечами да топорами, шансы оставались, но самострелы и артиллерия, перекрывают наше преимущество в магах.

— Так… — Поворачиваюсь к перевертышу-гвардейцу. — Передай приказ наземным силам, отходить под купол. Летуны пусть обеспечат прикрытие.

— От Цезаря приказов не поступало. — Заметил вампир. — Да и принцесса Кризалис молчит.

— Ответственность за приказ беру на себя. — Изображаю легкое раздражение. — Можешь посоветоваться с Кризалис и если она будет против, я не стану уговаривать чейнджлингов.

Какое-то время висело молчание, где-то в стороне вяло звучали выстрелы и взрывы. Республиканцы готовились к очередному рывку, воины Зебрики переводили дух и перевязывали раны, собираясь подороже продать свои жизни. В облаках виднелись силуэты «китов», которых осталось едва ли пара десятков.

— Принцесса поддерживает ваше решение. — Наконец заговорил перевертыш-гвардеец. — Она готова обеспечить отвлечение внимания на северном и западном направлениях, дабы дать наземным силам время отступить, от вас же требуется занять минотавров на юге и востоке.

«Требуется значит? Хорошо, обеспечу двурогим развлечение».

Сложив серию знаков пальцами передних лап, создал семерых дубликатов, каждому из которых вручил по свитку. Еще один свиток расстелил прямо на земле, позволив всем желающим увидеть восьмилучевую звезду вписанную в круг, начерченную чернилами с примесью крови.

— Гранд-магистр… — Один из пары десятков легионеров, собравшихся рядом, неуверенно ткнул левым передним копытом в сторону рисунка. — Что это… если не секрет?

— Кое что из школы шаманов. — Усмехаюсь, увидев как скривились морды у зебр. — После победы над их гильдией и гибели сильнейших «говорящих с духами», нам достались некоторые трофеи. Не зверобоги конечно, но для отвлечения внимания, более чем достаточно.

По сути, данные свитки являлись контрактами, при активации которых дух, чье имя вписано в середину звезды, обязался прийти на помощь. Конечно же, все это было не бесплатно, и дабы создать восемь контрактов, мне пришлось принести много жертв, да еще и своей чакры отдать по полному резерву для каждой из сущностей, но как показывает опыт, подобные действия окупаются.

«Жаль в этом мире нет измерений с призывными животными. Это было бы куда удобнее, да и менее затратно».

— Готовьтесь быстро бежать. — Нахмурившись поворачиваюсь к офицеру. — Ради вас, никто надолго барьер отключать не будет.

— А его вообще отключат? — Раздался скептичный вопрос. — Мы-то ваш приказ исполним, но…

Создаю еще одного дубликата, вкладывая в него половину от оставшихся сил. Двойник молча срывается с места, двигаясь в направлении купола. Не добравшись до преграды десятка метров, он исчез в вспышке перемещения, чтобы через секунду появиться по ту сторону защиты.

— Исполнят. — Найдя смельчака взглядом, по доброму ему улыбаюсь. — Потому что если решат поступить по своему, я сильно расстроюсь…

«И до прихода минотавров, они не доживут».

* * *

Договориться с кем-то вроде великих или высших духов, у меня не было ни сил, ни времени, а потому пришлось ограничиваться их более слабыми собратьями. Старшие духи, когда-то служившие хранителями отдельных племен, а позже ставшие спутниками сильных шаманов, оказались не слишком привередливыми в отношении призывателя, согласившись служить тому, кто убил их старых «хозяев».

Хранители, с которыми я заключил разовые контракты, не были сильнейшими, но могли похвастать гораздо большим «жизненным» опытом, нежели иные их сородичи. В конце концов, они видели еще те времена, когда Зебрика еще не была империей…

«И могут увидеть, как эта страна прекратит существовать».

К решительному рывку минотавры подготовились основательно: подтащили орудийные платформы, выстроили в несколько линий трехколесные самоходки, на одном из направлений сосредоточили ударный кулак из танков и «ходоков», переживших встречу со скорпионами биомантов. А вот рунных магов видно не было, будто они вообще ушли с передней линии.

Над головами кружили драконы, своим видом нервируя стрелков и обычных пехотинцев. Грифоны и Зебрасы, вместе с уцелевшими пегасами, ожидали команд отдыхая на спинах «китов».

Передышка затягивалась, заставляя нервничать и ожидать подвоха. Республиканцы не спешили снова бросаться в самоубийственную атаку, памятуя о количестве потерь, (умирать никому не хотелось).

Но вот снова заговорили пушки, вспыхнули магические купола, созданные зеброгами и алтарями, в нишах которых установлены гибридные мозги. Вперед медленно выдвинулись самоходки, следом за ними зашагали пехотинцы. Четырехколесные танки и «ходоки», открыто стали надвигаться на последние линии укреплений, находящиеся перед большим куполом.

— Пора. — Передал команду своей принцессы перевертыш.

В тот же момент я активировал свиток и швырнул его в сторону Республиканцев. То же самое действие повторили мои дубликаты, тут же поспешившие развеяться, возвращая мне часть энергии.

Кусок обработанной кожи вспыхнул и осыпался пеплом, пространство на секунду исказилось, и из воронки выпало существо, похожее на семиметрового крота. Он был покрыт матово-черной кожей, из задней части его туловища, росли десятки длинных извивающихся щупалец.

Вскинув голову, монстр громогласно заверещал, заставляя поморщиться даже тех, кто находился вне зоны атаки звуковой волны. После этого, пока минотавры не опомнились, крот стремительно закопался под землю, на последок взмахнув гибкими извивающимися «хвостами».

«Придумало же какое-то племя себе божество».

— Что встали? — Скашиваю взгляд на легионеров, зеброгов и чейнджлингов. — Бегом к барьеру!

Вздрогнув от командирского рыка в моем исполнении, бойцы развернулись и припустили бежать. Через несколько секунд, в себя пришли и минотавры, поспешившие нагнать противника… что оказалось ошибкой для самых шустрых.

Призванный мной крот, (если это существо можно так назвать), не был особенно силен в открытом бою, предпочитая действовать из засад. Несколько двурогих воинов, вырвавшихся вперед, тут же оказались опутаны щупальцами и затянуты под землю, где и остались вмурованы. Похожая участь ожидала и их напарников, и даже тех умников, которые попытались обойти место, где в последний раз видели старшего духа.

Особую «изюминку» действиям монстра добавляло то, что своих жертв он не убивал, позволяя тем насладиться ощущением беспомощности, когда земля сковывает каждое движение и не позволяет добраться до свежего воздуха. А теперь вспомним об устройствах связи, встроенных в шлемы Республиканцев…

«Психологический удар просто жуткий».

Другие семь духов, отличались от крота как внешним видом, так и тактикой сражений: огненный еж, роль иголок которому играли языки пламени, предпочитал свернуться в шар и врезаться в строй противников, жаба (странная форма для духа воздуха, но не мне ее критиковать), устраивала пылевые бури, медуза просто поливала пространство вокруг себя кислотой.

Но самыми опасными из восьмерки, являлись три духа жизни, действующие по одному и тому же шаблону: попав в материальный мир, они приняли вид колючих кустарников, тут же проросших в землю и начавших разрастаться вширь и ввысь. Натыкаясь на источник жизненной силы, эти сущности его «выпивают», расходуя новую энергию на дальнейший рост.

Гибкие прочные побеги, острые шипы, яды способные разъедать железо… Они пользовались всем чем могли, дабы добраться до своей цели, при этом не теряли способность быстро приспосабливаться к изменяющимся условиям.

Последним из моих контрактников был дух тьмы, который решил действовать максимально просто: растекся вдоль строя Республиканцев сплошной шевелящейся массой, тем самым перекрыв более километра линии фронта. На выстрелы, взрывы гранат и удары клинков, он совершенно никак не реагировал, оставаясь нематериальным, но те кто решились пройти насквозь, сильно об этом пожалели, особенно когда поняли что лишились всех органов чувств.

Дело в том, что решив остаться в нематериальном состоянии, дух тьмы превратил свое тело в аномалию, внутри которой в некоторых рамках, мог влиять на законы мира. Конечно же, отменить гравитацию, магию или сделать еще что-то столь же глобальное, у него при всем желании не хватило бы мощи, но вот убрать звуки, свет и запахи, уже гораздо проще.

В то же время, когда духи только проявились в материальном мире, летуны обрушились на республиканцев всей своей мощью, отвлекая на себя внимание двурогих воинов, от отступающих соратников. Не знаю точно, что устроила Кризалис, но по остаточным «отзвукам» в духовном и магическом фоне, можно сказать что шоу получилось зажигательное и весьма затратное.

В результате всех наших действий, отключение защитного купола на пол минуты, прошло практически незамеченным, так как нападающие оказались слишком заняты.

«Ну а теперь, можно заняться своими делами».

Создав дубликата, отправляю его в Новый Рим, чтобы собирал информацию и мелькал перед глазами у командования, а сам расправив крылья и скрыв себя всеми известными заклинаниями, устремляюсь в небо. Свиток для переноски раненых — это конечно хорошо, но в энергетическом плане Уно слишком «толстая», чтобы держать ее там долго.

* * *

(Отступление).

«Ушли… мрази».

Скривившись от боли в груди и ногах, Тореро поправил повязку на обрубке, еще недавно являвшемся левой рукой, затем встряхнулся и выпрямившись в полный рост, осмотрел поле минувшего боя.

Воронки, расплавленная до состояния груды металла боевая техника, трупы солдат, раскромсанные мечами полосатых ублюдков… Создавалось впечатление, будто бились они не с диверсантами, а с целой армией берсерков.

— Отчет. — Хрипло приказал генерал, активировав микрофон своего шлема.

— «Враг разбился на малые группы и скрылся от преследования в восточном, юго-восточном и северо-восточном направлениях. Учитывая хорошое знание местности и наличие единорогов, преследование считаю неперспективным». — Отозвался полковник Рико, тут же добавивший более эмоциональным тоном. — «Крупные отряды я выделить не могу, а малые они перебьют из засад».

«Просто блеск! Теперь у нас в тылу враг, способный перерезать пути доставки боеприпасов и продуктов питания. И где только этих „рыцарей“ носит, когда они нужны?».

— Отводи парней к лагерю. — Тореро отвернулся от места своего позора и зашагал к стоящему в отдалении танку. — Нужно устраиваться на ночь… Бойцам не помешает передышка.

— «Рубежи обороны взяли?». — По голосу можно было судить, что полковник оживился.

— Взяли. — Подтвердил командующий. — Мне доложили, что последние линии вообще сдали без боя. Сейчас идет развертывание лагеря и подготовка к взлому городского щита. Так что, если все пойдет по плану, скоро мы пройдемся по улицам столицы зебр.

— «Бои в городских условиях… Сомнительное удовольствие». — Хмуро откликнулся Рико.

Отвечать на это заявление Тореро не стал. Он и сам понимал, что хоть в битве они и победили, но до конца войны еще далеко. Армия Зебрики дралась отчаяно, заставляя за каждый новый шаг вперед, платить кровью и жизнями солдат…

«Боюсь представить, как они будут биться за свои дома».

Взгромоздившись на броню танка, генерал отдал приказ ехать к штабу, а сам закрыв глаза, прислушиваясь к ноющей боли в обрубке, вспоминал минувшую схватку…

Телекинез — основное умение всех единорогов, которое даже не является заклинанием, а представляет из себя навык вроде управления руками. При виде того как рунные маги, используя заклинание телекинеза поднимают камни, давят преграды и утрамбовывают землю, минотавры не осознают и десятой части той опасности, которую несет данное умение в исполнении пони.

В тот момент, когда самострелы в руках начали сминаться, в стволы пушек влетали камни и земля, а колеса транспортов заклинивались разным мусором, Республиканцы растерялись. Продолжалась растерянность всего пару секунд, чего хватило зебрам, чтобы сократить расстояние, а затем врезаться единым «кулаком», в дрогнувший строй.

Единороги не рвались вперед, предпочитая поддерживать своих союзников из-за их спин. Полосатых бойцов это вполне устраивало, так что они с дикими воплями врубались в толпу минотавров, словно мельницы лопостями, вращая своими клинками, закрепленными на копытах.

Республиканцы быстро опомнились и перестроившись, дали слаженный отпор дикарям. Прорыв удалось остановить, затем используя численное превосходство, диверсантов окружили и…

«Ненавижу единорогов. Одина тоже можно к их виду причислить».

Золотое пламя, созданное кобылой, практически не участвовавшей в сражении, пожрало многих хороших солдат, но основной эффект оно оказало на моральный дух минотавров. Все же вид запекающихся в броне товарищей, это не то, чему жаждут стать свидетелями добровольцы, пришедшие в армию за славой и богатством.

После этого удара, прорыв диверсантов продолжился, и даже потеря трети зебр, изображающих из себя живой таран, их не останавливала. Пони же продолжали ограждать себя и союзников магическими барьерами, а так же выводить из строя стреляющее оружие.

Тогда Тореро, вместе со своей охраной, вышел наперерез полосатым бойцам, решив лично разобраться с проблемой. И снова его ожидал сюрприз, на этот раз преподнесенный крупным жеребцом в серебристой броне.

Он двигался столь же быстро как и сам генерал, при условии что минотавр прошел через масштабные модификации тела. Однако, учитывая области магии, в которых сильны зебры, это было не столь удивительно, (с химерами и раньше встречаться доводилось).

Они сошлись не случайно: Тореро намеренно выбрал именно этого противника, осознавая, что у других солдат, шансов на победу практически нет. Первый обмен выпадами запомнился лишь блеском и лязгом стали клинков и топоров, вышибающих снопы искр при соприкосновении, но даже не думающих затупиться.

К своему стыду, командующий не сразу осознал, что вокруг тела противника виднеется светло-желтое сияние, похожее на плотный свет. Как выяснилось чуть позже, когда один из ударов все же прошел через оборону жеребца, свет действительно оказался плотным, и выполнял функцию второй брони.

Вонзив клинки в землю, используя их как опору, враг крутанулся на месте и обеими задними ногами, нанес удар в грудь Тореро. Вложенная в это действие сила была такова, что минотавр на секунду подумал, будто попал под залп танковой пушки.

В себя командующий пришел лежа на земле мордой вниз, (а ведь должен был упасть на спину). Топоры из рук он не выпустил, так что после того как поднялся, снова рванул в атаку на жеребца, уже добивающего второго телохранителя.

Обмен ударами завершился тем, что генерал со всей силы опустил обух своего оружия на голову противника, заставив его пошатнуться. Развивая успех, минотавр замахнулся левой рукой, готовясь вонзить лезвие в правый бок полосатого монстра, но промахнулся.

В последний момент враг отпрыгнул назад, попутно отразив выпад какого-то бойца, случайно оказавшегося рядом. Затем силуэт врага смазался яркой вспышкой, а Тореро снова почувствовал как ноги отрываются от земли.

«Ну уж нет!».

Извернувшись в воздухе, командующий приземлился на копыта и выставил перед собой левый топор, желая защититься от ослепительно-желтой молнии, несущейся прямо в грудь. Это оказалось ошибкой, стоившей половины конечности.

Жеребец, все еще окутанный сиянием, скрестил мечи вокруг локтя генерала и используя собственную инерцию, крутанулся на триста шестьдесят градусов, чтобы улететь в обратную сторону. Невероятно острые клинки, описав круг, разрезали броню и плоть, а так же повредили сустав.

Затем произошел взрыв золотого пламени, откинувший командующего на дюжину метров. После этого он и не досчитался конечности, а искать ее во время боя, было совершенно некогда.

В итоге, диверсанты все же вырвались из окружения и оторвались от преследования, (по правде, минотавры и не старались их догнать). Пусть и потеряли половину своих товарищей, они все еще оставались опасны, особенно в случае нападения из засады…

Глубоко вздохнув, ощутив при этом как помятая броня давит на грудь, Тореро скривил морду в раздраженной гримасе. В ходе этой войны, ему ни раз в голову приходила мысль о том, что в далеком уже детстве, стоило сделать иной выбор. Однако, всегда удавалось усилием воли вернуть себе твердость духа.

«И все же, как было бы здорово… А, не важно».

* * *

В момент, когда барьеры окружающие крепость и три пирамиды отключились, мощные воздушные волны изорвали смертоносный белый туман в клочья, позволяя отрядам защитников выбраться за охраняемые периметры без осложнений. Как только последнее копыто пересекло невидимую черту, энергетические преграды снова активировались, отрезая пути к отступлению.

Как можно защититься от кислотного тумана, разъедающего органику? Мираж знала целых два варианта решения задачи: надеть герметичный комбинезон или доспех, с системой замкнутого дыхания, или же обзавестись парой амулетов с духами воздуха, создающими прослойку чистого пространства вокруг тела носителя. Некоторые некроманты из числа зони, окружали себя «аурой праха», которая тоже не вступала во взаимодействие с опасным веществом, но требовала постоянно поддерживать заклинание, тратя часть сил и внимания.

Черно-синяя зеброжка, после недолгих колебаний, решила совместить первый и второй варианты. Легкая броня, надетая поверх герметичного комбинезона, совершенно не стесняла движения, а дыхательная маска скрывающая мордочку, не дала бы туману попасть в легкие. С рогом было сложнее, все же именно благодаря нему и создавалось большинство заклинаний, но тут пришлось положиться на работу амулетов, которых для гарантии, кобыла нацепила целых три.

Мираж не считала себя сильной волшебницей, да и гениальным стратегом не являлась. Тот факт, что в связи с отсутствием Мозенрата и Тантры, именно ее назначили главной, говорил лишь о доверии, которое проявляли любимые зони. У той же Астрал, опыта было намного больше, но ее статус не позволял занимать высокие посты.

Когда началось нападение, все на что хватило воображения некромантки, это приказать загнать гражданских по пирамидам и активировать барьеры. План контратаки, целью которого было освобождение второй пирамиды и уничтожение вторженцев, составили Астрал и Мистика, которым помогали другие обитатели бункера.

«И все равно, нам пришлось вносить изменения».

Стоило проскочить этой мысли, как взгляд сам собой скосился на тавра, (двуногого зеброга, отдаленно похожего на минотавра). Вместе с этим подопытным Мозенрата, закованным в даже на вид тяжелую броню, «Седьмой», (о присутствии которого в бункере, все успели позабыть, так как он не выходил из лаборатории), Прислал шесть матово-черных химер, размерами не уступающих взрослым жеребцам.

Монстры имели вытянутые узкие тела, покрытые гибкими хитиновыми панцирями, три пары лап, (задние и средние, являлись опорными и оканчивались тремя растопыренными пальцами, а передние представляли из себя подобие клешней скорпиона, оканчивающихся серповидными костяными клинками). Длинные хвосты, оканчивающиеся острыми жалами, находились в постоянном движении, а похожие на молоты головы, скалились мощными челюстями, но не имели глаз.

«Ноги моей в лаборатории Доса не будет».

Пообещала себе кобыла, перепроверяя взятые с собой излучатели.

Это оружие, как и многие другие артефакты, было основано на технологии гибридных мозгов. Выглядели артефакты как длинноствольные самострелы, снизу к которым крепились железные контейнеры, похожие на маленькие барабаны. Именно в «барабанах», находились по семь миниатюрных, (не больше картофилины), гибридных мозгов, в которые записано всего одно заклинание, под названием «стрела праха».

При нажатии спускового крючка, что было удобнее делать при помощи телекинеза нежели копытами, из ствола вылетало полноценное «копье праха», по мощности сравнимое с уровнем сильного мастера. Мираж и сама могла запустить такое заклинание… два-три раза, после чего ее резерв пустел на половину, а благодаря излучателям, выстрелить можно было раз двадцать. Все же эффект резонанса, используемый едва ли не во всех технологиях придуманных Мозенратом, открывал огромные возможности даже для слабосилков.

Первое столкновение с противником, произошло на третьей площадке, расположенной между третьей и четвертой пирамидами. Врагов было всего четверо, атака же произошла одновременно с трех направлений.

Так называемые «железные гвардейцы», вооруженные скорострельными самострелами, похожими на небольшие коробки с двумя стволами, оказались устойчивы к магии, а потому после слаженного залпа, из строя вышел всего один. Ответные выстрелы заставили защитников броситься врассыпную, или же распластаться на каменной поверхности. Однако, тавр не сделал никаких попыток защититься, а лишь вскинул руки и прокричал:

— Покойтесь с прахом!

Его рог вспыхнул, по наручам, на которых были изображены строчки рун, пробежала волна искр, а затем с ладоней сорвалась волна искажений, искрящая разрядами молний. Двое крайних минотавров, успели отскочить в стороны, третьего их собрата смяло и отбросило назад, будто жестяную банку, (признаков жизни он больше не подавал).

Черные химеры, смазанными тенями метнулись к оставшимся противникам, первыми же ударами своих клинков, лишив их основного оружия. После этого был короткий бой, в котором хитиновые монстры, при помощи челюстей отрывали куски брони двурогих воинов.

«Это оказалось проще чем я думала».

Поднявшись на ноги, Мираж подтянула к себе оружие и уже собиралась позвать Астрал, командовавшую их отрядом, как откуда-то справа послышалась очередь выстрелов, а затем бок обожгла невыносимая боль. Поле телекинеза развеялось, на глазах выступили слезы, мысли скакали как бешеные.

Зеброжке показалось, что кто-то кричал ее имя, рядом раздавались стрельба и взрывы, но это уже не имело значения.

«И все таки, я бесполезная…».

Это была последняя связная мысль, прежде чем сознание поглотила пустота.

(Конец отступления).

ПОСЛЕ БУРИ. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

Солнце, зависнув над горизонтом, окрашивало Кантерлот в золотые тона, заставляя сверкать купола дворцовых башен. По небу неспешно плыли белые облака, легкий ветерок заставлял трепетать знамена на флагштоках, горожане сновали по улицам непрерывными цепочками, спеша домой, просто прогуливаясь или торопясь на работу. Столица Эквестрии готовилась к ночному времени суток…

Сидя на белом троне, установленном на возвышении, прямо напротив входа в тронный зал, Селестия привычно обдумывала последние события. Живя уже далеко не первую сотню и даже тысячу лет, спешить она не любила, предпочитая планировать каждый свой последующий шаг заранее. К сожалению, подобный подход не всегда был верен.

Что может быть для правителя хуже, чем утрата способности импровизировать? К счастью, принцесса дня не знала ответа на этот вопрос и надеялась еще долго его не узнать. Ну а если подобная беда все же настигнет белую аликорна, она всегда могла положиться на своих приближенных, обладающих более гибким мышлением.

Скосив взгляд влево, Селестия улыбнулась уголками губ, внутренне умилившись виду того, как Каденс свернулась клубком, укрывшись крыльями, с удобством устроившись на подушках трона из розового мрамора, (установленного рядом с возвышением). В это же время, в одной из башен дворца, Сансет под присмотром материальной проекции своей матери, постигала искусство управления огнем, неосознанно подготавливая свое смертное тело, к принятию частицы сущности богини. Именно этих двух пони, одним своим существованием скрашивающих жизнь правительницы Эквестрии, «Хозяйка Небесного Огня» считала своими самыми ценными сокровищами…

«Совсем скоро нас станет больше».

Улыбка принцессы дня дрогнула, а разум заполнил поток тревожных мыслей. К возвращению Луны и сражению с Найтмер Мун, было готово еще далеко не все, но как не странно, на данный момент, это была меньшая из проблем: старый враг снова себя проявил, нагло продемонстрировав силу своей новой зверушки, тем самым доказывая свою причастность к событиям произошедшим в империи грифонов, а Зебрика почти прекратила свое существование, в качестве самостоятельного государства. По последнему отчету, полученному от Солар Уайт, можно было судить об уровне угрозы от Республики минотавров.

«Если они победят, то получат земли для расселения и ресурсы для увеличения промышленных производств. Учитывая же скорость, с которой растут запросы и потребности минотавров, лет через пятьдесят, им снова станет тесно».

Селестию устраивала независимая, ослабленная Зебрика, как один из противовесов для более агрессивных соседей. Однако же, помощь оказанная в начале войны с Республикой, оказалась недостаточной, в результате чего даже если зебры в итоге сумеют победить, изгнав захватчиков со своих земель, они попадут под влияние роя чейнджлингов. Государство, подчиненное перевертышам, принцессе дня было нужно ровно настолько же, насколько и разрастание зоны влияния двурогих.

«Но с этой проблемой мы разберемся, и даже подтвердим репутацию Эквестрии, как защитника и миротворца».

Приближение к тронному залу посетителя, богиня ощутила заранее, благодаря чему без спешки успела создать скрывающее заклинание вокруг трона младшей принцессы. Каденс конечно уже успела прославиться во дворце некоторой легкомысленностью, но все же не следовало добавлять ее репутации дополнительных слухов.

Двухстворчатые двери распахнулись, являя взгляду правительницы высокого стройного жеребца, чья шерсть отливала багрово-красным цветом, а иссиня-черная грива, короткими прядями спадала на мускулистую шею. Золотой плащ, накинутый поверх брони стального цвета, скрывал пару коротких мечей, клинки которых состояли из разделяющихся клиновидных кристаллов, (род Блад, произошедший от правителей древнего государства единорогов, славился своим необычным стилем фехтования, в котором активно использовался телекинез).

Прошествовав по красной ковровой дорожке, единорог остановился перед возвышением на котором стоял трон и опустился на передние колени, склонив голову в поклоне. Мало кто догадывался, скольких волевых усилий эти действия стоили горделивому жеребцу…

— Ваше высочество, Хард Блад, по вашему приказу прибыл.

— Встань. — Наполовину опустив веки, мягко произнесла принцесса дня. — Здесь нет придворных сплетников, так что опустим церемонии.

Просить себя дважды единорог не заставил, тут же выпрямившись в полный рост и устремив твердый взгляд на правительницу. В своих доспехах и плаще, он выглядел как рыцарь из старых баллад, но рыцарского титула не имел, считая что для потомка королей Уникорнии, это будет равняться оскорблению предков.

— Ваше высочество, я готов отправиться в расположение миротворческого корпуса. — Четко произнося слова, объявил Хард Блад.

— Меня радует твой энтузиазм. — Поднявшись с трона, белая аликорн спустилась с возвышения, встав прямо перед единорогом, возвышаясь над ним более чем на полторы головы. — Надеюсь мне не придется жалеть о твоем назначении на пост командующего. Не забывай, что ваша цель не захват Зебрики и не уничтожение минотавров, а лишь обеспечение безопасности мирных жителей. Только если Республика переступит границы дозволеного, вам разрешено применить силу.

«Границы, после которых можно вмешаться, определишь сам».

Эта фраза так и не была произнесена, но читалась во взгляде правительницы. Потомку древнего рода боевых магов, иных подробностей и не требовалось. Сам этот разговор, с его точки зрения, был обыкновенной формальностью, ставшей традицией высшего общества Эквестрии. Он понимал, что в случае успеха, получит славу, награды, признание заслуг, но если допустит серьезную ошибку, то в лучшем случае превратится в изгоя.

— Служу Эквестрии и принцессам. — Не дрогнув ни голосом, ни духом, с готовностью провозгласил Хард Блад. — Разрешите отправиться в расположение корпуса? На небесной повозке я доберусь к завтрашнему полудню.

— Слишком долго. — Покачала головой богиня солнца. — Если ты готов, я лично перемещу тебя к твоим войскам. Приказ готовиться, был отправлен еще утром, так что вы сможете выступить немедленно.

— Не имею возражений, ваше высочество. — Почти без заминки отозвался жеребец.

— Желаю удачи, генерал Блад. — Улыбнувшись теплой улыбкой, принцесса дня зажгла рог, а через секунду тронный зал озарила яркая золотая вспышка.

Когда освещение вернулось в норму, а скрывающие чары развеялись исчерпав вложенную в них силу, со своего трона слезла Каденс. Встряхнув пушистой колышущейся гривой, она изогнула спину и расправив крылья, потянулась сперва передними ногами, а затем задними, с удовольствием зажмурив глаза и прижав ушки к голове. Наблюдая за своей любимой пони, Селестия в очередной раз отметила ее сходство с большой стройной кошкой…

«Только коготков не хватает».

— Могу отрастить. — Подмигнула нежно-розовая аликорн.

— М? — Богиня солнца удивленно вскинула брови.

— У тебя все мысли на мордочке написаны. — Хихикнула принцесса любви, после чего подошла к старшей кобыле и потерлась носом об ее шею.

— Ты быстро учишься. — Усевшись прямо на пол, Селестия обхватила Каденс передними ногами и притянула к себе, вызвав возмущенный писк. — Большинство аристократов, которые видят меня с детства, только годам к шестидесяти, начинают различать мою мимику… если я специально не демонстрирую эмоции.

— Сравнила. — Фыркнув, нежно-розовая аликорн, удобнее устроилась в объятьях любимой пони и прикрыв глаза, спросила более серьезным голосом. — Ты ему доверяешь?

— Ровно настолько же, как и Фаер Бладу, и его деду, а до него прадеду. — Расплывчито отозвалась старшая кобыла, во всю наслаждаясь минутами близости и покоя.

— Это не ответ. — Возмутилась Каденс, шутливо ткнув собеседницу изящным копытцем.

— Блады принесли присягу, поклявшись в верности Эквестрии и принцессам. — Селестия вернула себе серьезный тон. — Они гордые, высокомерные, самовлюбленные… и при всем этом достаточно честные. Хард Блад может быть недоволен, может мечтать о возрождении королевского рода Уникорнии, но его собственная гордыня, не позволит пойти на низость вроде прямого обмана или предательства.

— А непрямого? — Открыв глаза, принцесса любви подняла мордочку вверх, чтобы встретиться взглядом с собеседницей, и ее губы тут же оказались в плену долгого поцелуя.

Неохотно отстранившись от любимой пони, правительница Эквестрии разжала объятья и поднялась на ноги. посмотрев в сторону закрытых дверей, на которые успела наложить заклинание против посторонних взглядов, она поучительно произнесла:

— Управляя государством, нужно помнить что как бы хорошо в стране не жилось, всегда найдутся те, кто будет чем-то недоволен. Чтобы однажды не обнаружить перед дверями личных покоев отряд мятежников, жаждущих сменить власть, всех недовольных нужно собирать в одном месте, дабы были на виду. Еще лучше может быть, только если лидером потенциально неблагонадежных граждан, является кто-то достаточно умный, сильный и харизматичный…

— Связанный клятвами и собственной честью, которые не позволят предать корону. — Закончила мысль старшей кобылы нежно-розовая аликорн.

— Правильно. — Селестия кивнула. — К воспитанию Хард Блада, я приложила свое копыто… незаметно для него разумеется. С Блю Бладом будет и проще и сложнее, ведь как последний представитель рода, он учится быть политиком, а не воином.

— А не для того ли ты отправила генерала в длительную командировку в соседнее государство, чтобы получить возможность повлиять на его сына? — Нахмурившись, Каденс обвинительно указала на богиню солнца правым передним копытцем. — Ведь были и другие кандидаты, более верные и перспективные.

— Понятия не имею, о чем ты. — Наигранно обиженно отозвалась принцесса дня, вскинув голову и отвернувшись в сторону выхода.

Пару секунд они молчали, а затем одновременно звонко рассмеялись. Когда уровень веселья спал, принцесса любви задала следующий вопрос:

— Что будет с Зебрикой?

— Три варианта. — Белая аликорн тряхнула гривой и начала прохаживаться по тронному залу. — Либо они проиграют войну, став частью Республики, что загонит часть нынешнего правительства в тайные убежища, откуда они будут вести «освободительную войну». Могут победить, не без помощи перевертышей конечно, которые тем или иным способом, приберут к копытам реальную власть. Ну и вариант, который устроит Эквестрию: Зебрика становится вассалом нашего королевства, частично сохраняя независимость.

— А грифоны? — Принцесса любви, оторвав взгляд от собеседницы, сама решила немного размять ноги. — Кровавого императора мы упустили.

— Оставим империю зебрам и их союзникам. — Махнула крылом селестия. — Распылять силы нашей маленькой армии еще и на этих хищников, я не собираюсь. Да и Зебрике, после восстановления военной мощи, будет куда деть лишнюю энергию. Что касается императора: все что нужно, я узнала благодаря факту нападения, так что осталось готовиться к неприятностям со стороны «старого друга».

* * *

Цезарь открыл глаза… Закрыл. Снова открыл глаза…

«Ну здравствуй, незнакомый потолок. Давно не виделись. Хотя, почему незнакомый? Это же госпиталь замка».

Плавное течение мыслей жеребца, прервал усталый голос кобылы:

— Очнулся все же. Я уж думала, придется Мозенрата звать, чтобы добил, а затем оживил в новом теле.

— Ха? — Перевалившись со спины на бок, старший из учеников Цинка обозрел небольшую комнатку с салатовым полом, бледно розовыми стенами и голубым потолком, (это он заметил в первые мгновения после пробуждения). Рядом с кушеткой, на которой лежала помятая, но все же живая туша правителя Зебрики, привалившись спиной к тумбочке, сидела Лиана, выглядящая крайне истощенной и измотанной. Особых деталей образу кобылы, добавляли отсутствие гривы и шерсти на левой стороне головы, а так же проплешены на других участках тела.

— Налюбовался? — Недовольно осведомилась магистр биомантов.

— Я убью этих мерзавцев. — Прошипел Цезарь, из-за ощущения слабости, даже не попытавшийся подняться.

— Я очень ценю вашу заботу, мой император. — Ехидством в голосе Лианы, можно было бы отравить всю армию минотавров, а возможно осталось бы и для банд грифонов прячущихся где-то на западе. — Только вот, мстить уже некому. Да и не в том ты состоянии…

Последние воспоминания о сражении, неожиданно начавшемся прямо в замке Нового Рима, заставили зло скрипнуть зубами. Члены гильдии биомантов, хотя правильнее было бы называть их обычными некромантами, нанесли удар в спину своих соратников…

«Почуяли слабость и предали. И ведь момент подобрали удачный».

— Кто…? — Сухое горло не позволило закончить фразу, но зебра и сама все поняла.

— Ученики гранд-магистра: «Первый» и «Пятый». — Биомантка передернулась. — Не знаю, зачем эти идиоты попытались прорваться к залу, где эти маленькие монстры устанавливали систему управления роем… Наверное хотели выслужиться перед минотаврами. Ха! Ты знал, что резонирующие «дыхание смерти» и «дыхание жизни», способны создать новый вид нежити? Я… Я даже не уверена, что химеры получившиеся из предателей, полноценно мертвы или живы! Точно можно сказать только одно: разума в этих кусках мяса, больше нет ни капли.

«Нервный срыв? Возможно».

— Лиана. — Позвал жеребец собеседницу, ушедшую в свои мысли слишком глубоко. — Что с армией? Как вообще обстановка?

— А? А… — Вернувшись в реальность, зебра проморгалась и махнула копытом. — Пока я тебя собирала… Все же совместная атака двенадцати адептов смерти — это сильно. Так вот: пока я тебя собирала, командование на себя взяли Кризалис и Мозенрат. Остатки нашей армии они увели под купол, после чего гранд-магистр оставил своих дубликатов, а сам куда-то унесся. Подробности можешь узнать у принцессы перевертышей, которая сейчас разбирается с ранеными и выжившими. Ах да, чуть не забыла: Лорд драконов заявил, что если ты не предложишь план, который даст шанс на победу, он и его сородичи улетят, стоит куполу исчезнуть.

«Лучше бы я в себя не приходил».

* * *

Над плотным покровом из серых туч, пролившихся на пропитанную кровью землю ливневым дождем, парили уцелевшие после бойни «киты». На спинах живых воздушных шаров, под куполом звездного неба, со всеми возможными в их положении удобствами, устроились пегасы и зебрасы, (грифонов отозвали в город).

— Друзья мои, я понял сегодня кое что новое и важное. — Достаточно громко произнес темно-серый жеребец, вставший на задние ноги и балансируя при помощи расправленных крыльяв, удерживающий в передних копытах свой шлем, похожий на голову насекомого.

— Поведай нам, великий мастер, что за истину познал твой разум? — Не скрывая сарказма в голосе, подбодрила приятеля рыжая кобыла, использующая собственный шлем вместо подушки, (что было не слишком удобно).

— Я… ненавижу минотавров. — Набрав в грудь побольше воздуха, торжественно провозгласил оратор.

С разных сторон раздалось ворчание, кто-то засмеялся незамысловатой шутке, но большинство предпочло промолчать.

Блек Стоун, нацепив на голову свой шлем, состоящий из легчайшего сплава металлов, способных остановить пулю из мелкокалиберного самострела минотавров при выстреле в упор, активировал диагностическое заклинание. На линзы, своим видом напоминающие выпученые глаза какого-то жука, тут же высветились строчки цифр и текста.

«Когда-нибудь броня сама себя будет чинить, а заодно и подлечивать хозяина. Пока же…».

Вздохнув, пегас снял шлем и извлек из переметной сумки походный набор инструментов. Пока было время, следовало заменить амулеты индивидуального щита, выправить вмятины на боку, (оставленные очередью из «скорострела», прошедшей вскользь), Ну и выпить пару укрепляющих зелий, выделенных алхимиками зебр.

«А еще нужно убрать зазубрены с лезвия меча, да и пушку проверить… Вот бы нам такие в самом начале войны».

* * *

Сидя в яме у костра, под навесом из куска брезента, (обнаружившегося в свитке хранения у одного из зеброгов Зебрики), Андет смотрел на языки пламени и вспоминал. Мысли его крутились не у поля боя, где навсегда остались друзья и соратники, а в далекой солнечной стране, ставшей домом, вопреки всему.

«Как там Стигма? Справляется с школой одна, или уже нашла себе заместителя?».

Сейчас, все старые страхи и тревоги, казались нелепыми и совершено незначительными. Будь такая возможность, жеребец подошел бы к подруге и признался…

«Вернусь и признаюсь, а там будь что будет. М-да… Чувствую себя неудачником, особенно в сравнении с…».

Мысли плавно перешли на бывшего однокласника, умудрившегося взобраться почти на самую вершину власти, в стране где к полукровкам в лучшем случае относятся снисходительно. Но все же стоило признать, что с момента расставания, Дос не терял времени даром, уйдя далеко вперед во всем, что касается изучения магии.

— Тушите костер, ленивые крупы. — В яму спрыгнул Гривус, выглядящий до отвращения бодрым и полным сил, будто бы и не бился насмерть с минотаврами, а затем не убегал от трехколесных самоходок и пехотинцев. — Нужно встретиться с остальными, связаться с Новым Римом и решить, как действовать дальше. Так что, рогатики-полосатики, оторвали свои хвосты от земли и бегом!

Без возражений нацепив шлем на голову, некромант, (хотя, после того что демонстрировали зони Зебрики, называть себя так несколько стыдно), магическим импульсом активировал встроенные заклинания, тут же высветившие на стекла линз информацию о целостности брони.

«Усилители сдохли… Паршиво».

— Что загрустил, перелетный? — Рядом незаметно оказалась кобыла в костяном шлеме и древесном доспехе, уже успевшем зарастить все повреждения. — Спорим, что еще до завтрашнего вечера, мы победим?

— А ты оптимистка. — Хмыкнул Андет, прицепляя к правому боку меч, а к левому трофейный многозарядный самострел.

— Все лучше, чем быть такой же хмурой как некоторые. — Зеброжка фыркнула и пошла в сторону пологого склона.

* * *

Кислотный туман, при помощи духов воздуха, удалось собрать в герметичные колбы для дальнейшего изучения, Обломки «железных гвардейцев», собирали старшие жеребята, их матери помогали разобрать завалы в отвоеванной пирамиде.

Сам «Седьмой», после того как убедился, что последний вторженец «деактивирован», Поспешил вновь скрыться в лаборатории. Только на втором этаже он задержался, чтобы дать нянькам рекомендацию о том, что младших жеребят стоит напоить снотворным. Возиться с ревущими детенышами, желания не было от слова «совсем».

«Подведем итоги».

Перед внутренним взором появилась воображаемая таблица.

«Враг прилетел на двенадцати „китах“, каждый из которых вез по четыре контейнера с „железными гвардейцами“».

В сражении с железяками, оказавшимися довольно живучими, себя неплохо проявили «хищники», (так Мозенрат решил назвать хитиновых монстров с лапами-серпами). Было бы их больше, хотя бы сотни полторы-две, и атаку можно было отбить совсем без потерь со стороны гарнизона и мирного населения.

Наполнив две колбы питательным раствором, призвав духов жизни и подключив подпитку от алтаря, «Седьмой» распечатал из свитков два тела, тут же помещенные в резервуары. Мираж и Астрал, парой ног уже находились в местном мире мертвых, удерживаясь на грани исключительно из упрямства.

Если зеброжка получила ранения в самом начале сражения, то воспитанница монастыря, умудрилась поймать головой пулю, когда противников оставалось трое. Только наличие активированной ПНБ, не дало ей откинуть копыта на месте, а затем подоспел «Седьмой», поместивший тело жертвы героизма, в свиток для переноски раненых.

«М-да. Гранд-магистр будет недоволен».

Спасти Мистику не удалось, так как ее буквально изрешитили короткими металлическими стержнями с кристаллическим наполнителем. Если физические повреждения можно было залечить, в крайнем случае вырастить новое тело и заселить туда душу, то восстановить духовные оболочки не представлялось возможным.

«И все же, эти диверсанты хорошо подготовились: даже оружие разрушающее энергетику, где-то достать сумели. Неужели минотавры так далеко продвинулись в артефакторике?».

Откинув неуместные в данный момент мысли, молодой зебрас приступил к лечению поврежденных душ Астрал и Мираж. Стержни, воздействие которых разрушало «тонкие тела», он уже удалил, но теперь требовалось хотя бы стабилизировать состояние кобыл.

«Очень неудачно получилось… Как бы Мозенрат не начал слишком резко реагировать. Все же, к этим аборигенкам он уже привязался».

Еще одним разочарованием оказался Лобо: сильный и труднопробиваемый, он лишился тактического мышления, да и своих же прежних навыков не демонстрировал. Закономерным итогом стало то, что сперва его подорвали на гранате, затем вскрыли броню, а под конец расстреляли в упор из скорострельного самострела. Даже тот факт, что он в одиночку разобрал дюжину «железных гвардейцев», не искупал столь бездарной гибели.

«Даже если бы было возможно, я не стал бы его воскрешать».

(Конец отступления).

ПОСЛЕ БУРИ 2

До «Города мастеров» я добрался в кратчайшие сроки, при этом резервы сил стали показывать дно, намекая на необходимость отдохнуть. Однако, зрелище представшее моему взгляду, расслаблению совершенно не способствовало: на одной из четырех площадок горели костры, по форме похожие на убитых «китов», вторая пирамида была окружена светляками, а по улице бегали зебры и зони. Дополнительным тревожным фактором, стало отсутствие патруля зебрасов, которые уже должны были заметить мое появление.

«Нападение? Предательство?».

Сделав широкий круг по периметру поселения, я убедился в отсутствии следов противника за пределами города, а так же смог оценить следы сражения. Сознание в фоновом режиме отметило, что на улице кроме вооруженных кобыл, нескольких экспериментальных химер и жеребят, нет полноценных защитников.

Более не тратя времени, не скрываясь от взглядов жителей «Города мастеров» планирую во внутренний двор крепости. Стоило моим лапам коснуться каменной площадки, как рядом появились несколько зебр и молодая зеброжка черно-красного цвета, удерживающая в телекинетическом поле некроизлучатель, (не слишком удачная попытка создать лазер, использующий энергию смерти).

— Гранд-магистр? — Неуверенно спросила черно-белая кобыла, одетая в серый комбинезон и вооруженная громоздким самострелом, явно ей не подходящим по размеру.

— Да. — Отключаю сперва вторую, а затем и первую стадию ПНБ, позволяя псевдоплоти развеяться. — Что у вас произошло?

Когда в свете маленького желтого огонька стало возможно рассмотреть мою морду, кобылы заметно расслабились и опустили оружие.

— На «китах», которые должны были привезти продукты для беженцев, прилетели предатели. — Голос рогатой зони дрогнул. — В контейнерах для продуктов, они привезли железных големов, а так же распылили порошок, разъедающий органику. Жители одной из пирамид были убиты все, охрана до последнего сдерживала вторженцев, давая время оставшимся гражданским спрятаться за барьерами.

— Где Мираж? — Подруга должна была быть одной из первых, кто меня встретил, но почему-то я ее рядом не видел.

— К… кажется ее ранили в сражении и ваш ученик забрал тело. — Зеброжка постаралась втянуть голову в плечи, но к ее чести стояла ровно и не дрожала. — Астрал и Мистика тоже были ранены…

— Понятно. — Кивнув, разворачиваюсь к входу в бункер. — Возвращайтесь к работе. Через час я хочу получить полный отчет от действующего командующего.

— Будет исполнено. — Отозвались кобылы.

— И еще… — Остановившись перед входом в туннель, поворачиваю голову и скосив взгляд, смотрю на защитниц поселения через левое плечо. — Выставьте дозорных.

«Этот мир меня ненавидит».

Разум привычно погрузился в легкую медитацию, приглушающую эмоции и позволяющую мыслить кристально ясно. И все же, часть злости прорвалась наружу, воплотившись слабым давлением жажды убийства. Пришлось потратить несколько минут, прежде чем удалось вернуть себе достаточный уровень самообладания.

Первым порывом, задавленным волевым усилием, было желание немедленно бежать в спальню чтобы убедиться, что с дочерью все в порядке. Однако, вместо этого я шел хоть и быстро, но ровно и плавно, всем своим видом выражая уверенность и силу.

«Жителям „Города мастеров“, для полноты понимания всей той ситуации, в которой мы оказались, не хватает только слухов о гранд-магистре, в панике мечущемся по базе».

Как гласит мудрость, верная для любого развитого общества: «Если правители бегают в мирное время, это вызывает смех, но когда они начинают бегать во время войны…».

Спустившись на второй подземный этаж и пройдя в центральный зал, нахожу взглядом группу зебр, собравшихся у входа в один из «лучей». Они были облачены в легкую броню, вооружены мечами и обвешаны амулетами, из-за чего имели довольно комичный вид.

— Где Сабира? — Решив не тратить время на бессмысленные разговоры, сразу спрашиваю главное.

— А… — Старшая кобыла неуверенно переступила передними ногами, не решаясь что-то ответить.

— Последняя дверь направо. — Пришла ей на помощь отдаленно знакомая мне зебра. — Но, гранд-магистр, постарайтесь не разбудить жеребят.

— Благодарю… — Покопавшись в памяти, выуживаю имя собеседницы. — Фиалка.

Черно-белая кобыла улыбнулась, в ее глазах мелькнуло удовольствие и даже гордость. Я же продолжил свой путь, стараясь не вслушиваться в перешептывания, начавшиеся между зебрами. Видно было что они перенервничали, так что очередная безобидная сплетня, поможет расслабиться и отвлечься от мыслей о нападении.

Комнаты, во времена моего детства используемые как классы, сейчас представляли из себя спальни для жеребят. На полу лежали матрасы, между которыми пролегала узкая дорожка свободного пола, ведущая от входной двери до дальней стены. За малышами следила немолодая зебра, на груди у которой виднелась моя метка. При моем появлении на пороге она встрепенулась, но быстро успокоилась, жестом велев не шуметь…

«Хотя бы не прогнала сразу, уже хорошо».

Чувствуя на себе внимательный взгляд кобылы, я тихо прошел к дальнему углу временной спальни, где среди маленьких зони, виднелась туша белой мантикоры. Полосатые детеныши буквально облепили перепончатокрылую кошку, стойчески переносящую выпавшие на ее долю испытания, (играть роль мягкой игрушки, она уже привыкла).

Сабира обнаружилась под боком у своей охранницы, сладко сопя вместе с остальными жеребятами. От ее безмятежного вида, в груди стало теплее, а напряженные нервы расслабились.

«И как мне ей объяснить, что случилось с мамой?».

Кивнув няньке, развернувшись на месте отправляюсь к выходу. Будить дочь сейчас, далеко не самая лучшая идея, да и остаться рядом с ней на сколько-нибудь долгий срок, я попросту не смогу.

«Нужно придумать способ, позволяющий полноценно находиться в двух местах одновременно, не теряя боевой потенциал. Дубликаты для этого не подходят».

* * *

Следующей моей целью, была лаборатория: следовало узнать, что с кобылами да и спросить у «Седьмого», почему он не взялся за организацию работ в городе.

На третьем подземном этаже царили тишина и покой. Барьеры легко меня пропустили сперва в общие помещения, а затем и в лабораторный зал, где и находились искомый зебрас, а так же колбы с двумя телами. Через стекло и мутную полупрозрачную жидкость сложно было увидеть мелкие детали, но благодаря долгому тесному общению, Астрал я узнал сразу, стоило лишь ощутить ауры.

— Что с ними? — Задаю вопрос, приближаясь к алтарю, рядом с которым разместились сосуды с пострадавшими.

— Повреждения тел, несовместимые с жизнью… Но это я уже поправил. — «Седьмой» даже не вздрогнул и не стал оборачиваться в мою сторону, (видимо давно ощутил мое прибытие). — Духовные оболочки пострадали куда больше, но благодаря вовремя оказанной помощи, даже потери памяти удалось избежать. Однако, раньше чем через два-три года, из состояния принудительной комы их лучше не выводить.

Скрипнув зубами, задаю следующий вопрос:

— Как они вообще получили повреждения духовных оболочек? И что с Мистикой?

— Мистика мертва. — Безразличным, почти скучающим тоном, отозвался молодой зебрас. — Совсем мертва и воскрешению не подлежит. А как они получили повреждения душ… Взгляни на образцы сам.

Проследив взглядом за направлением, в котором «Седьмой» указал левым передним копытом, вижу передвижной железный столик, на котором ровным рядком разложены короткие металлические стержни. Молча подойдя к образцам, начинаю изучать один из стержней при помощи заклинаний и разного восприятия зрения, перестраивая левый глаз.

В духовном плане, вокруг артефактов была видна область непрерывной мелкой вибрации, создающей едва заметную рябь. Желая проверить догадку, призываю элементаля огня и приказываю ему прикоснуться к стержню.

Неразумный дух, получив щедрую плату, поспешил выполнить приказ, но стоило ему оказаться в зоне ряби, как началось разрушение «тонкого тела». Процесс был не моментальный, так что элементаль успел отскочить, но все равно получил повреждения, ближе всего похожие на ожог…

«Дух огня, который получил ожог. В другой ситуации эта шутка меня бы повеселила».

— Вторженцы были вооружены скорострельным огнестрельным оружием, заряженным подобными артефактами. — Заговорил «Седьмой». — В связи с этим, воскрешение погибших видится мне невозможным. Раны Мираж оказались не слишком глубокими, но воздействие стержней продлилось достаточно долго, а вот Астрал получила более сильную единомоментную травму. Если бы не модификации, сперва проведенные в монастыре, а затем и тобой, окончательно погибли бы обе сестры.

— Насколько это оружие опасно? — Отвернувшись от образцов, при помощи телекинеза переношу к алтарю еще одну колбу, после чего, через длинную гибкую трубку, заполняю ее питательным раствором из резервуара, стоящего у дальней стены.

— Можешь носить у сердца на цепочке и даже легкого недомогания не почувствуешь. — Зебрас одновременно пожал плечами и крыльями. — Разрушение духовного тела, происходит только при проникновении внутрь. При этом, чем сильнее и старше душа, тем слабее эффект… Не уверен что на тебя вообще подействует.

— Успокоил. — Фыркнув, высунув язык извлекаю из печати хранения свиток, в котором находится Уно. — Откуда у минотавров такие игрушки? Раньше они не демонстрировали умения работать с душами.

— Разве не очевидно? — Зебрас изобразил интонациями сомнение в моих умственных способностях. — Некроманты поделились знаниями со своими новыми хозяевами. Да и если говорить начистоту: эти стержни, весьма примитивное оружие.

— Но это не отменяет его эффективности. — Распечатав желто-черную зебраску, опутываю ее трубками капельниц и опускаю в зеленоватую жидкость. — Молоток тоже примитивен…

— Как скажешь, Кабуто-кун. — Усмехнулся собеседник, в один момент меняя стиль речи.

«Этот мир определенно меня ненавидит».

Закончив подключать последнюю капельницу, призываю младшего духа жизни, давая ему задание следить за состоянием сестры, а после этого подсоединяю подпитку от алтаря. Все это время, в лаборатории царило тягостное молчание, а шерсть у меня на загривке старалась встать дыбом.

Только закончив все необходимые манипуляции и убедившись, что состояние желто-черной летуньи стабилизировалось, медленно поворачиваюсь к зебрасу, терпеливо ожидающему моей реакции. Встретившись взглядом с немигающими зелеными глазами, красующимися змеиными зрачками, глубоко вдыхаю и неспешно выдыхаю, волевым усилием давя дикий клубок эмоций, образовавшийся в груди.

— Один вопрос… — Удивительно, но мой голос звучал совершенно невозмутимо.

— Только один, Кабуто-кун? — Губы летуна растянулись в ехидную змеиную усмешку.

— Мне стоит ждать встречи с еще какими-нибудь гостями из… прошлого? — Не обратив внимания на очевидную провокацию, постепенно расслабляю напряженные мышцы, ощущая себя словно сжатая пружина.

— Неужели тебе совсем не интересно, кто я? — Деланно удивился «белый змей». — Почему я так долго изображал твоего клона? Почему не сбежал при первой же возможности? Почему не взял в заложники твою дочь…?

Всколыхнувшуюся злость удалось вовремя подавить. Легкая медитация, сменилась боевым трансом, полностью отрезающим разум от каких-либо эмоций. Собеседник заметил эту перемену, разом поскучнев.

— Я столько раз симулировал этот наш разговор в своем разуме, просчитывая каждую твою реакцию… — Зебрас приподнял уголки губ в усмешке. — Ты меня не разочаровал, Кабуто-кун. Или предпочтешь, чтобы я обращался к тебе по имени «Мозенрат»?

— Прошлому лучше оставаться в прошлом. — Пять потоков сознания просчитывали варианты действий, приходя к одному и тому же неутешительному выводу: если начнется драка, Уно, Астрал и Мираж, погибнут с вероятностью в сто процентов.

«Удачно он выбрал время: ни сбежать, ни напасть я не могу. Да и если бы не было сдерживающих факторов, я истощен а он полон сил, да еще и находится на подготовленной территории».

— Чего ты хочешь? — Вопрос прозвучал сухо, но находясь в состоянии транса, на проявление эмоций нужно было тратить ресурсы разума, что попросту нерационально.

— Как и всегда, Мозенрат: бессмертия и все знания мира. — Отозвался «белый змей», расслабленно усевшись на пол. — Сейчас же нам предстоит решить, останемся ли мы союзниками, помогающими друг другу достигнуть своих целей, или разбежимся в разные стороны. Мы не враги… Пока что, наши интересы друг другу не противоречат, а некоторые твои идеи на мой скромный взгляд, весьма перспективны, но требуют доработки. И-да: я не Кошмар и не тот Орочимару, которого ты знал в прошлой жизни. Я — ментальный слепок «белого змея», благодаря тебе получивший собственные волю и душу.

«М-да… Нужно срочно повышать образованность в области ментальной магии».

— Ну так что, будем говорить, или мне следует собирать вещи? — Оскалившись в подобии добродушной, даже покровительственной улыбки, зебрас стал ожидать моего ответа.

* * *

(Отступление).

— Ты никогда не думал, что мы занимаемся совсем не тем, чем должны? — Дубликат «Пятого», приземлился рядом с клоном «Первого» и расстелил на вымощенной белым камнем дорожке, большой запечатывающий свиток. — Мы могли бы лечить болезни, возвращать утраченные конечности калекам, делать зебр, пони и зони сильнее, умнее, красивее…

— Думал конечно. — Зеброг покосился на пленку магического барьера, окружающую Новый Рим. — И оригинал тоже думал.

— И что ему вечно так везет? — Зебрас мазнул правым передним копытом, по символам печати, после чего в облаке белого тумана появились две внушительного вида бочки. — Вечно рождается там, где должна начаться война.

— И не говори. — Собеседник вздохнул полной грудью. — Нужно было улетать вместе с остальными «спасаемыми».

— С другой стороны, тогда мы не получили бы всех тех знаний, которыми обладаем сейчас. — Нашел положительную сторону в своем нынешнем положении дубликат «Пятого». — Осталось разработать пару проектов, для обеспечения долгой и счастливой жизни здесь, а так же перерождения с сохранением памяти в других мирах.

— Как основу, можно взять печать защиты разума. — Согласился «Первый». — Нужно только решить проблему ее привязки именно к душе, да и ограничения развития ментальных навыков…

— Ладно. — Зебрас поднялся на задние ноги и передними копытами ударил по крышкам бочек, оставляя неровные отверстия. — Летите мои маленькие посланники смерти!

Словно бы подчиняясь приказу, из бочек тут же начали вылетать потоки мелких насекомых, похожих на крылатых муравьев. Все они в едином порыве устремлялись в сторону лагеря минотавров, окруживших Новый Рим плотным кольцом. Барьер, непроницаемый снаружи, легко выпускал порождения биомантии изнутри, не задерживая их даже на мгновение.

— Для клона Мозенрата, ты слишком любишь театральность. — Заметил зеброг, наблюдая за роем крылатых муравьев. — Ты — неправильный клон.

— Я — правильный. — Оскорбился летун. — Это вы все, включая оригинала — неправильные. Слишком скучные…

— Промолчу пожалуй. — Призвав духа воздуха, дубликат «Первого» произнес. — Восьмая группа: рой выпустили.

Где-то через минуту, к двойникам пришел ответ, так же принесенный нематериальным гонцом:

— «Забирайте контейнеры и возвращайтесь в замок».

— Не проще было бы развеяться? — Снова упаковывая бочки, проворчал летун.

— Ты — неправильный клон Мозенрата. — Уверенно констатировал зеброг, помогая напарнику телекинезом.

(Конец отступления).

ПЕРЕД РАССВЕТОМ

Разговор с клоном бывшего наставника измотал меня не хуже чем весь предыдущий день, но все же мы пришли к определенным соглашениям. Главным своим достижением я считаю клятвы «белого змея», запрещающие каким-либо образом воздействовать на Сабиру и вредить Уно, Астрал, Мираж и Тантре. Почему в список не входило условие о взаимном ненападении? Дело в том, что мы оба прекрасно понимаем, что после произнесения подобной клятвы, тут же начнем искать способ ее обойти и скорее всего найдем, но потратим на это много времени, которое могли бы использовать с большей пользой.

Удивительно, но несмотря на все случившееся, начиная от тяжелого состояния сестры и заканчивая появлением в моем окружении безумного вивисектора, я ощутил небывалое облегчение. С момента начала войны, неприятное предчувствие чего-то неопределенного, непрерывно довлело надо мной, а сейчас все встало по своим местам.

«Известный враг лучше неизвестности?».

Кривая усмешка скользнула по губам и тут же погасла.

Лаборатория осталась позади, а ноги несли меня обратно на второй подземный этаж. Все чего мне хотелось, это забрать дочь из общей спальни, вернуться в свою комнату и улечься спать. В конце концов, истощенный гранд-магистр, Новому Риму ничем помочь не сможет…

Считаю ли я «белого змея» союзником? До тех пор пока это ему выгодно и пока наши цели сходятся, мы можем сотрудничать, но уж точно не будем доверять друг другу. Скорее всего, у него уже готов план моего устранения, на случай расхождения взглядов…

«Сама ситуация, в которой происходил наш разговор, заставляет задуматься о том, что Мираж и Астрал, совсем не случайно оказались в тяжелом состоянии».

Почему же в таком случае, кобылы остались во владениях «Седьмого»? Просто если бы он действительно хотел что-то предпринять в их отношении, то уже мог сделать это неоднократно.

«Это был слишком долгий день».

У меня был выбор: после восстановительной медитации сразу же отправиться в Новый Рим, чтобы приступить к исполнению следующего этапа защиты столицы Зебрики, или же задержаться на несколько часов и поговорить с Сабирой. Учитывая, что Астрал дочь видела в последний раз еще до нападения, а я сам отсутствовал в бункере довольно продолжительный срок, кобылка может начать нервничать, если проснется и обнаружит, что родителей рядом нет. Для своего возраста она очень сообразительная, но это не отменяет того факта, что маленькая зеброжка остается жеребенком.

В другой ситуации, не будь Сабира моей дочерью, я выбрал бы первый вариант, как более удобный и легкий для меня. Однако, внутренний голос упорно твердил, что раз уж назвался отцом, нужно хотя бы попытаться исполнить взятые на себя обязательства.

Чтобы забрать жеребенка из общей спальни и отнести в нашу комнату, много времени не потребовалось, а из-за остаточного воздействия снотворного, кобылка даже не проснулась. Мантикору пришлось оставить на прежнем месте, так как ее слишком плотно облепили другие маленькие зони, так что выбраться никого не разбудив, становилось невозможно.

Уже находясь в своих покоях, сейчас кажущихся какими-то пустыми, я уложил Сабиру на большую кровать и приступил к обследованию. При помощи левого глаза, обнаружил и вывел из организма посторонние вещества, которые хоть и не причиняли особого вреда, но и полезными для зеброжки не являлись. После этого, оставалось только немного подождать, попутно готовясь к очень нелегкому разговору.

Устроившись на краю постели, погружаюсь в легкую восстановительную медитацию и начинаю заполнять резерв чакры. Урчащий желудок намекнул, что пора бы в него поместить что-нибудь питательное, совсем не обязательно вкусное…

Чтобы отвлечься от чувства голода, решил внимательнее осмотреть дочь, при этом не используя магического, теплового или духовного зрения. Все же хоть эти способности и помогают в лечении и исследованиях, но лишают возможности наслаждаться красотой обычного зрения, которым порой можно увидеть гораздо больше, нежели даже самым совершенным устройством.

Для своего возраста, Сабира была весьма крупной, так что если не знать точно, то в жизни не догадаешься о том, что ей нет и двух лет. По всей видимости, свою роль сыграла наследственность: мать — модифицированная магией жизни убийца, отец — сильный маг. Уже сейчас можно сказать, что к достижению взрослого возраста, зеброжка будет выше и крепче как среднестатистических зебр, так и зони, при этом об классической утонченной красоте, придется забыть…

«Впрочем: Сабира всегда может заняться магией жизни, с помощью которой не слишком сложно изменить внешность. Но захочет ли?».

Малышка завозилась, ткнулась мордочкой мне в бок, отстранилась и широко зевнула. На кончике ее рога загорелся маленький белый огонек, похожий на яркую звездочку, разгоняющую царящую в спальне тьму.

— Папа? — Проморгавшись, зеброжка несколько секунд меня рассматривала, а затем ее мордочка озарилась широкой улыбкой. — Па-па вернулся! Мама, папа вернулся!

Прошла секунда и моя шея оказалась захвачена в крепкие объятья жеребенка. Засветив своим рогом, я окончательно разогнал мрак, (светильники решил пока что не зажигать, все же собственная магия создает более теплую атмосферу).

— Тише-тише, задушишь. — Перевернувшись на спину, беспомощно раскидываю ноги и закатываю глаза. — Дыша-а-ать…

В ответ раздался заливистый смех, но душить меня все же прекратили.

— А… где мама? — Усевшись рядом со мной на кровати, Сабира начала оглядываться, пытаясь найти Астрал.

— Мама… заболела и не может сейчас прийти. — Удерживая на губах легкую улыбку, принимаю сидячее положение, а затем схватив жеребенка передними копытами, прижимаю к себе, начав трепать гриву, что вызвало возмущенный писк и попытки вырваться.

— Пу-усти! — Извернувшись, малышка боднула меня рогом, тут же скривившись от неприятных ощущений, (все же моя шкура весьма прочная, а рог — это орган достаточно нежный, из-за магических каналов и нервных волокон).

— Ах так? — Шутливо оскалившись, при помощи правого глаза беру под контроль небольшой участок воздуха и с его помощью заставляю Сабиру воспарить над постелью. — Что теперь скажешь.

— Ммм. — Зеброжка замахала ногами, пытаясь загребать воздух как воду в ванне. — Здорово!

«А теперь возвращаемся к важному разговору».

— Сабира, скоро я должен буду уйти, но совсем ненадолго. — Интонациями голоса заставляю кобылку стать внимательной. — Пока меня не будет, за тобой присмотрят няньки…

— Не хочу. — Все еще паря над кроватью, дочь замотала головой. — Они скучные! Лучше я пойду к маме.

— Мама сильно заболела и сейчас ей нужны тишина и покой. — Изображаю строгий взгляд. — Ты ведь не хочешь мешать ей выздоравливать?

— Не хочу. — Погрустнела маленькая зони. — А может быть я побуду с тетей Мистикой?

Можно было бы сказать правду, с определенной точки зрения это было бы даже полезно, да и врать малышке было противно. Пришлось подобрать самые обтекаемые формулировки, которые хоть и не являлись ложью, но и реальной информации не давали:

— Тетя Мистика ушла, а потому не сможет с тобой посидеть.

— А когда она вернется? — Черно-белая кобылка, пытливым взглядом изучала мою морду, словно искала признаки лжи.

— Не знаю. — Пожимаю плечами, ведь и вправду понятия не имею, когда вернется Мистика, и вернется ли вообще, (без чуда, уровня духа хаоса, это событие весьма маловероятно). — Тетя Мираж тоже заболела, как и мама.

Открывшая было рот Сабира, совсем погрустнела, даже перестала размахивать ногами, изображая плавание в воздухе.

— А когда вернешься ты? — Голос дочери дрогнул, но все же она старалась показать себя взрослой.

— Дней через пять… Самое большее, через декаду. — В конце концов, если до окончания этого срока минотавров не получится хотя бы откинуть от столицы, войну можно считать проигранной, а столицу придется использовать как большую мышеловку, (восемь высших духов стихий, получивших подпитку от тысяч разумных, способны дать бой даже своему старшему сородичу). — Ты ведь будешь хорошо себя вести, пока меня не будет дома?

— Угу. — Внезапно, мордочка маленькой зони расцвела хитрой улыбкой. — Только если ты обещаешь, что когда вернешься, мы пойдем навестить маму.

— Хорошо. — Улыбнувшись в ответ, прикладываю правое переднее копыто. — Торжественно обещаю, что провожу Сабиру к маме, после того как вернусь домой.

— Честно? — Изобразила недоверие кобылка.

— Честно. — Говорю совершенно искренне.

— Честно-честно? — Еще более недоверчивым голосом спросила зеброжка.

— Честно-честно. — Отвечаю улыбаясь малышке.

— Честно-честно-честно? — Улыбка на мордочке маленькой зони, обнажила белые ровные зубки.

Подхватываю дочь передними копытами, одновременно развеивая контроль воздуха и подкидываю вверх, в награду заслужив взвизг черно-белой зони. Поймав ее передними ногами, утыкаюсь носом в пушистый живот и сложив губы трубочкой, начинаю дуть.

— А-а-хи-ха-хи… — Пленница начала дергаться, пытаясь вырваться. — Не честно! Ма-ам!

* * *

Прежде чем покинуть бункер, я создал дубликата, влив в него треть от скопившегося объема чакры, чтобы он чуть дольше побыл с Сабирой. После этого заглянул к «белому змею», подтвердив наши договоренности, отдал несколько приказов зебрам и зони, приводящим «Город мастеров» в нормальный вид, и только после этого активировав ПНБ, отправился обратно к столице.

До рассвета оставалось меньше часа времени, а это значило что план, который должен переломить ход сражения за Новый Рим, уже вступил в финальную стадию исполнения. О том, что что-то пойдет не так, я почти не волновался, рассчитывая на «Первого» и «Пятого», а так же Стар, которые в худшем из вариантов, все равно успели бы отправить послание с духом. Не стоило так же забывать и про Банши, прячущуюся где-то в городе и готовящуюся внести свой вклад в общее дело.

Несясь в ночном небе, ощущая как потоки встречного ветра обтекают псевдоплоть, я размышлял над предложением «белого змея»…

«Мозенрат, ты не задумывался о том, что в этом мире очень не хватает призывных зверей? Нет, я знаю, что можно заключить договор с духом, который проявляясь на материальном плане, примет облик животного, но это совершенно не одно и то же».

Слова зебраса, скинувшего личину моего клона, заставили мой разум напрячься. Перспективы, которые открывал собственный вид призывных зверей, были по настоящему велики, а если удастся обеспечить существование обособленного домена…

«Место, в которое можно отступить в опасной ситуации, где даже боги не смогут достать… какое-то время».

И ведь все что необходимо для того, чтобы хотя бы попытаться реализовать идею, у меня давно имелось, но сама мысль о возможности создания домена с призывными зверями, не забредала в голову забитую другими проблемами. А ведь идея о наделении местных жителей чакрой, должна была потянуть за собой цепочку ассоциаций.

И ведь очевидно, что «белый змей» не раскрыл и половины своих замыслов, поделившись лишь тем, в осуществлении чего ему понадобится посторонняя помощь. Остается лишь утешаться мыслью, что некоторые мои идеи, не пришли ему в голову, просто из-за разницы в восприятии мира.

«Каждый сходит с ума по разному».

Фраза, которую я впервые узнал еще будучи учеником некроманта, в мире, так похожем на сказку…

«Что-то я стал слишком сентиментальным. Совершенно не вовремя».

Усилием воли отчищаю разум, избавляясь от посторонних мыслей и сомнений. Используя заклинание перемещения, ускоряю свое приближение к Новому Риму, где скоро решится судьба Зебрики, как самостоятельного государства.

* * *

(Отступление).

Сотни тысяч крылатых муравьев, рассеявшись по полю минувшего боя, выискивали тела химер, зебр, гибридов и минотавров. Бойцы армии Республики, после завершения сражения, услужливо перетащили большинство туш своих павших соратников, в специально отведенные места, где их сторожили немногочисленные уцелевшие «железные гвардейцы», (никому не хотелось обнаружить армию мертвецов у себя под носом, если вдруг какой-то некромант сможет добраться до трупов). Однако же, на мелких насекомых, к присутствию которых за минувшие годы войны все уже успели привыкнуть, стражи внимания не обратили, не посчитав за угрозу.

Крылатые муравьи делились на два подвида: первые находя пищу, за которую считали мертвую плоть, начинали активно плодиться и расти, за десятки минут из букашек превращаясь в существ размером с кулак минотавра, (их целью были химеры и полосатые мертвецы), вторые же, попадая в питательную среду, зарывались вглубь и собираясь в комок, отдаленно похожий на мозг, выпускали отростки похожие на корни растений, распространяющиеся по всей туше жертвы, (их приоритетными целями были минотавры).

В определенный момент, когда первые и вторые муравьи достигали определенной массы, (вторым приходилось срастаться между собой, образуя новое существо внутри мертвой оболочки), они начинали улавливать более сложные команды, передаваемые ретрансляторами, установленными по всему Новому Риму.

Осознавая себя частями единого роя, муравьи охотно слушались команд королевы, роль которой исполняла Стар, помещенная в центральный узел ретрансляторов, генерирующих особый вид ментальных полей, не ощущаемый даже перевертышами.

Уцелей у минотавров больше «железных гвардейцев», или сохрани солдаты несущие дозор в ночную смену больше сил, и возможно они смогли бы обнаружить неладное. Но обстоятельства сложились именно так, да и муравьи, имея вложенные инстинкты, не выбирались на освещенные участки земли, прежде чем это позволит королева.

Новое воинство Зебрики создавалось прямо под боком у Республиканцев…

* * *

«Ну и зачем нас оторвали от важных дел?».

«Лежать в ванной и читать лекцию о пользе отдыха слушающему тебя зверобогу — важное дело?».

«Кто еще просветит молодое поколение? Я научу Гидру всему…».

«Это меня и пугает».

Появившись на конце одного из лучей пентаграммы, в зале погруженном в кромешную тьму, жеребец в темно-синем плаще, из-под капюшона которого посверкивали недовольством огоньки серебристых глаз, обнаружил что прибыл на собрание самым последним. Здесь уже присутствовали зебра в белом плаще, бывший «Безымянный» в сером плаще, пони в красном плаще и безрогий минотавр в черном.

— Владыка. — Жеребец кутающийся в алое, указал копытом на зебру. — Разве она не мертва?

— А ты сам не видишь? — Кобыла скинула капюшон и одарила виновника внеочередного собрания, испепеляющим взглядом.

— Мертва? — Владелец синего плаща изобразил недоумение. — Госпожа Силиция, насколько мне известно, сейчас находится в плену у гранд-магистра, в состоянии «овоща»… Фигурально выражаясь. Кобылка, которую мы имеем удовольствие лицезреть, является точной копией личности главы гильдии шаманов. Можете звать ее «Силиция вторая».

— А мое мнение кого-то интересует? — Зебра перевела недовольный взгляд на своего хозяина, ставшего таковым без всяких оговорок и лазеек.

«Мммм… Нет?».

«Ну ты и шутник».

— И как же такое возможно? — Мастер ордена рунных магов, скинув с безрогой головы капюшон, с интересом и без стеснения, стал рассматривать единственную в их компании самку. — Новые тела в Зебрике уже научились выращивать, но откуда взялась личность?

— Как мудрый управленец… — Начал говорить «владыка», но был перебит внутренним голосом.

«Сам себя не похвалишь, никто не похвалит?».

«Заткнись».

— Гхм… о чем я? — Владелец синего плаща, правым передним копытом потер подбородок. — Ах да: я попросту не могу себе позволить, потерять хоть одного из своих верных соратников, обладающих ценными знаниями, навыками и связями. Так вот, всякий раз прибывая на совещание в это пространство, мы оставляем здесь слепки своих личностей, которые в случае гибели оригинала, можно поместить в заранее подготовленное тело с душой.

— И почему мы слышим об этом только сейчас? — Из-под красного капюшона послышалось злое сопение.

— Вы не спрашивали. — Развел передними ногами «владыка». — Так какова же причина сегодняшнего собрания?

«Мягко ты им намекнул на то, что каждого можно заменить… А если понадобится, то заменить можно не один раз».

«Угроза не прозвучала, так что я чист. А этим деятелям просто следовало напомнить, что кроме поощрений, существуют еще и наказания. Слишком близко мы подобрались к финалу пьесы, и я не могу позволить испортить финальную сцену».

— Селестия отправила «миротворческий корпус», на защиту мирного населения Зебрики. — Все еще хмуро проворчал владелец алого плаща. — Генералу, который будет командовать операцией, даны широкие полномочия.

— Вот и превосходно! — Обрадовался жеребец с серебряными глазами. — Бруно, как продвигаются переговоры с Седловской Аравией?

— Глупые лошади категорически отказываются работать с нынешними правителями Республики. — Поджав губы, отозвался безрогий минотавр. — Малые страны сохраняют нейтралитет, ожидая завершения войны.

— Пожалуй, Муэрто и его банда уже сыграли свою роль. — Голос владыки стал холоден и безэмоционален. — Я хочу, чтобы рунные маги не вмешивались в процесс, когда начнется передел власти. Будет совсем хорошо, если ты выведешь из игры «Маршала».

— Морда старика дернулась, но он промолчал и только кивнул, выражая свою полную покорность.

— Друзья мои. — Тон владельца синего плаща стал радостным и дружелюбным. — Эквестрия наконец-то вмешалась в чужой конфликт, и теперь нам необходимо представить этот факт в наиболее привлекательном свете. Мир должен бояться, ведь страх — это двигатель прогресса!

(Конец отступления).

КРАСНЫЙ РАССВЕТ. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

Лагерь Республиканской армии был поднят по сигналу тревоги, заставшему большинство солдат в момент просмотра сладких снов о родине. Привыкшие к подобным побудкам минотавры, спавшие прямо в броне в обнимку с оружием, выскакивали из походных шатров и палаток, выстраивались в шеренги и лихорадочными взглядами высматривали противника, готовясь отражать атаку с любого возможного направления, (даже из-под земли).

Стрельба и крики раздавались с разных сторон, команды офицеров противоречили друг другу, эфир внутренней связи забивали помехи и крики. В предрассветной темноте, из-за туч закрывающих небо, даже визоры шлемов не позволяли составить полную картину происходящего.

Выдвинувшись со своим отрядом на помощь к бойцам охранявшим полевой морг, Ромеро стал свидетелем необычных, а от того обыденных событий, (удивляться хоть чему-то, у него уже не получалось): бойцы тяжелой пехоты, вооруженные мечами и легкими самострелами, отступали под натиском мертвецов, двигающихся словно неуклюжие, но очень сильные куклы. Не долго думая, командир мобильного артиллерийского полка, после минувшего дня оставшийся без своего транспорта и большинства подчиненных, скомандовал открытие огня по ходячим трупам.

Застрекотали скорострельные самострелы, снятые с трехколесных самоходок. Оружие было тяжелым и неудобным, но вылетающие из стволов пули, своей пробивной силой слихвой компенсировали эти неудобства. Каждое попадание отрывало от целей куски мяса, дробило кости и заставляло мертвяков вздрагивать всем телом.

— «По груди стреляй!».

Прогрохотал хриплый голос в динамиках шлема.

— «Сам бы попробовал из этой штуки прицелиться». — Отозвался кто-то из стрелков.

Ситуация ухудшалась тем, что после боя, собрав трупы в отдельных шатрах, никто даже и не подумал снимать с них броню. В результате поспешности, каждый второй противник был облачен пусть и в неполные, но все еще достаточно прочные доспехи.

«Хорошо что у них хотя бы оружия нет».

Промелькнула в голове у Ромеро невеселая мысль.

Враг наступал, оттесняя двурогих воинов от мест скопления еще не поднявшихся мертвецов. Вчерашние соратники действовали как части единого механизма, молча выполняя команды беззвучного голоса.

— Гранаты! — Крикнул своим бойцам командир мобильного артиллерийского полка, услышав как самострел в его руках беспомощно лязгнул и затих.

Десятки ребристых снарядов, отдаленно похожих на большие лимоны, описав в воздухе дугу осыпались на головы трупов. Серия взрывов разметала строй нежити, обдавая тела волнами пламени, жара и осколков. Пользуясь предоставившейся передышкой, стрелки поспешили перезарядить свое оружие, готовясь встретить новую волну.

— «Сэр, что происходит? Почему нет подкрепления?». — Зазвучал в динамиках шлема голос младшего офицера, не имеющего доступа к закрытому каналу, на котором сейчас спорили генерал и полковники.

— Подобное, (кивок на новую толпу мертвецов, вооруженных палками, кусками железа и трофейными мечами), происходит во всем лагере. — Отозвался Ромеро.

— «Небо!». — Предупреждающе крикнул пехотинец, орудующий алебардой, по всей видимости забранной с тела «железного гвардейца».

Рефлекторно вскинув голову, в полумраке разгоняемом светом прожекторов и огнем вспыхивающих пожаров, Ромеро увидел тучу крупных насекомых, среди которых не было особей меньше его кулака.

«Мать моя корова…».

— Отходим под навесы!

Офицер сильно сомневался, что брезент надолго остановит новых тварей созданных полосатыми колдунами, но в сложившейся ситуации им нужна была хотя бы иллюзия защищенности. Тем более что отвлекаясь на летающих насекомых, (крылатых муравьев?), они не могли с прежней эффективностью сдерживать волну трупов.

В северной части кольца лагеря, окружившего Новый Рим, в небе вспыхнул белый огонь, волной разошедшийся на несколько километров. Это было похоже на восход солнца, разгоняющего тьму и приносящего успокоение, но… свет столь же быстро угас, как и появился. Насекомые же, жужжа маленькими крылышками, обрушились на головы двурогих воителей, начав скрежетать по броне острыми коготками лапок, одновременно с этим выстреливая короткими струями едкой кислоты.

Кто-то начал беспорядочно стрелять вверх, стараясь задеть хоть несколько шустрых тварей. Ромеро пришлось останавливать запаниковавших подчиненных, напоминая им о малом запасе патронов и надвигающихся мертвецах.

* * *

— Те кто сердца и души лишен… С милосердием не знаком. Те кто сердца и души лишен… Не испытывают боль. Движет их желанием холодный расчет, огонь не греет и не охлаждает лед.

Кружа над хаосом, царящим на поле боя, еще недавно бывшим лагерем Республиканцев, «Пятый» мурлыкал себе под нос навязчивую песенку, всплывшую из глубин памяти, доставшейся от оригинала. Из-за того что Мозенрат урезал объем информации доставшейся клонам периодом всего двух жизней, об источниках многих знаний приходилось только догадываться.

Пару раз взмахнув крыльями, молодой зебрас подбросил себя вверх, после чего завис под самыми облаками. Его взгляду предстала картина грандиозного побоища, устроенного марионетками Стар и стаями крылатых муравьев, отвлекающими на себя рунных магов.

Раз за разом вспыхивали огненные сферы, по небу прокатывались волны холода, превращающие насекомых в кусочки льда, столбы молний танцевали на земле, испепеляя до состояния праха все порождения биомантии. В то же время, пехотинцы мечами и боевыми топорами шинковали своих вчерашних соратников, смерть которых даже оплакать толком не успели.

— Ползут умертвия полу прозрачной волной. Их невозможно повергнуть мечем и стрелой…

Глаза «Пятого», вспыхнули золотым сиянием, а в следующую секунду, тело, поверх серого комбинезона и белой маски, обволокла оболочка плотного света. Каждый из новых «Безымянных», как и оригинал, сразу после проращивания СЦЧ, озаботился вселением в свои глаза духов, (уж больно соблазнительной казалась мысль, обрести дополнительные способности и силы). Однако выбор их различался, что было несколько странно, учитывая что изначально, все мыслили абсолютно идентично.

«Со временем, мы станем совсем разными».

Возможно, желание получить силы, отличающиеся от «братьев», являлось подсознательным стремлением подчеркнуть собственную индивидуальность. В результате, «Первый» теперь красовался темно-синими водянистыми глазами и учился контролировать воду как внутри себя, так и в окружающей среде, «Второй» сверкал огненно-красными глазами, силу которых пока что не мог использовать даже на четверть, «Третий» предпочел духов земли, что обеспечило неплохую прочность его тушке, а «Четвертый» повторил комбинацию «отца», (в левом глазу заточил духа жизни, в правом духа воздуха).

«Шестой», желая улучшить свои летные навыки, использовал глаза как сосуды для духов воздуха, так что теперь красовался небесно-голубыми радужками. «Седьмой» проявляющий необычную даже для новых «Безымянных» тягу к науке и химерологии, обзавелся духами жизни, а «Восьмой» остался единственным, кто пока что не определился. Сам же «Пятый», всему многообразию духовных сущностей, предпочел свет, считая что с его помощью сможет преодолеть ограничения расы зебрасов.

Сложив крылья, «ученик» гранд-магистра стал падать вниз, стремительно набирая скорость. Его приближение не осталось незамеченным и минотавры, те у кого было стреляющее оружие, открыли огонь по новой угрозе.

Большинство пуль пролетало мимо, но те что все же каким-то чудом попадали, отскакивали от покрова из плотного света, не нанося никакого вреда крылатому зони. Когда же до земли осталось не больше дюжины метров, он распахнул крылья и совершил резкий вираж, почти чиркнув брюхом по головам нежити, одновременно с этим выпустив изо рта плотный серый шар, со скоростью пушечного ядра, полетевший в рунного мага.

Рыцарь успел вскинуть руки и создать прозрачный барьер, в который и врезался снаряд, но заклинание на этом не остановилось и встретив препятствие, взорвалось потоками энергии смерти, расходящимися в разные стороны словно струи воды под высоким напором.

— Страйк! — С непонятной даже для себя веселой радостью, воскликнул уносящийся в небо летун, в догонку которому летели пули и ругательства Республиканцев.

«Могут ли духи, внедренные в энергосистему, влиять на характер своего носителя? Хм… Это бы многое объяснило».

* * *

— «Дискорд! Они стали быстрее!». — Крик в динамиках шлема, сопровождался шумом выстрелов, взрывов и скрежетом железа.

— «И умнее!». — Вторил другой голос, в котором слышались нотки, обычно предвещающие нервный срыв.

— «Отступаем к грузовикам с боеприпасами». — Холодный, уверенный приказ командира, словно ведро ледяной воды гасил пожар эмоций.

Мертвяки, в самом начале боя двигавшиеся будто неуклюжие марионетки, с каждой минутой становились все более ловкими и быстрыми, а совсем недавно начали использовать примитивные тактические схемы, а так же взялись за огнестрельное оружие. Если бы не летающие муравьи, тучами летающие над головами воинов Республики, то с врагом несмотря на его численность, уже было бы покончено, но…

— «Гранаты!».

Предупреждающий крик соратника, позволил Шито вовремя заметить угрозу и упасть за железный контейнер, в котором хранились запасные детали амуниции. Взрыв озарил пространство оранжевой вспышкой, по внутренней связи зазвучали ругательства и проклятья.

«И что меня потянуло в армию? Хлора ведь предлагала замолвить за меня пару слов на фабрике… Но я же гордый!».

Вопреки царящей вокруг суете и продолжающемуся противостоянию с мертвецами, (захватившими грузовик с оружием), мысли в голове Шито текли ровно и спокойно. Не было ни паники, ни даже боевого азарта, лишь усталость и накатывающее волнами безразличие.

Руки привычно перезарядили самострел, вставив в ствол новый патрон с зажигательным наполнителем, а затем тело на въевшихся в подсознание рефлексах, выкатилось из-за укрытия чтобы нажать на курок.

Время вокруг будто замедлилось и минотавр, с невероятной четкостью увидел, как вылетевшая из ствола пуля пролетела расстояние отделяющее ее от головы мертвеца, а затем пробила череп, расплескав его осколками костей и кусочками плоти. Однако, тварь падать не спешила, лишь пошатнулась и продолжила свой путь, начав спотыкаться при каждом втором шаге.

«Точно: нужно было стрелять в грудь или живот».

Быстро поднявшись на ноги, двурогий воин уже хотел поспешить за напарниками, как на площадку перед арсеналом вылетел четырехколесный танк. Бронированная машина, шумя мощным двигателем, начала давить умертвия, совершенно не обращая внимания на выстрелы из самострелов и удары мечей.

Этот момент выбрали крылатые муравьи, чтобы опуститься на землю, покрыв своими телами корпус машины. Насекомые шустро приступили к скаблению брони, заливая свою кислоту в руны и царапины…

* * *

Топор легко снес голову очередного мертвеца, а затем врубился в грудную клетку, добираясь до «сердца» твари. Отбросив от себя очередного беспомощно дергающегося противника, Тореро железным кулаком левой руки, нанес сокрушительный удар по морде новой жертвы.

Утраченную в бою конечность генерала, рунные маги смогли заменить рукой «железного гвардейца», благо что после минувшего дня, отдельных «запчастей» было достаточно. К сожалению, установленный манипулятор хоть и двигался, подчиняясь мысленным командам, но чувствительностью не обладал никакой.

Черное ночное небо, успело сменить цвет на унылый серый, но жаловаться на это однообразие не было времени. Зебры нанесли очередной удар по армии Республики, на этот раз использовав тела боевых товарищей, что служило дополнительным психологическим фактором, вызывающим злость и страх.

К счастью, Тореро не пришлось никому объяснять, что мертвецов нельзя жалеть, ведь это больше не друзья, прошедшие половину материка плечом к плечу, а очередные химеры полосатых колдунов. Даже то, что умертвий было много, не стало бы проблемой для тренированных солдат, но летающие насекомые меняли расклад сил на противоположный, заставляя постоянно находиться в напряжении.

— «Мы потеряли еще одну артиллерийскую платформу». — Объявил голос полковника, раздавшийся в динамиках шлема. — «Да как эти твари умудряются грызть металл?!».

«Спроси у парней, которых они сожрали живьем».

Очередная волна крылатых муравьев, нацелившаяся на транспорты с продуктами питания, была уничтожена волной холода, запущенной рунным магом, вставшим на крышу одного из грузовиков. Защитное поле рыцаря, отражало редкие пули летящие в его сторону, а стихийные чары исстребляли букашек сотнями.

— Разрешите обратиться, сэр! — Прозвучал громкий голос прямо из-за спины.

— Что еще? — Частью сознания удивившись, почему минотавр не использовал внутреннюю связь, Тореро обернулся к своему бойцу, готовясь сперва выслушать, а затем высказать все что думает о безолаберности подчиненных.

Ствол крупнокалиберного самострела, уставился прямо в маску генерала, а затем прогрохотал выстрел, заставивший голову воина мотнуться назад. Земля ушла из-под ног, тело завалилось на спину, в глазах же поплыли разноцветные круги.

«Больно… но я еще жив. Почему?».

Рядом послышалась беспорядочная стрельба, крики быстрого но жестокого сражения, а затем все затихло.

— «Тореро! Какого Дискорда у вас там происходит?». — Полковник едва сдерживался, дабы не выругаться как-то более серьезно, но даже в такой ситуации, субординация победила.

— Измена. — Коротко рыкнул генерал, тут же осознав свою ошибку, так как микрофон не работал.

Выстрел в упор не только расколол маску, но и содрал часть кожи и мышц с морды, обнажив покрытые кристаллом кости черепа. Правый глаз тоже оказался поврежден, но левый вернул себе нормальное зрение.

Сперва перевернувшись на спину, затем встав на четвереньки, а после этого поднявшись на ноги, командующий Республиканской армии осмотрелся. Вокруг него лежали трупы телохранителей и солдат, на плечах которых была нанесена маркировка самых разных подразделений, начиная от тяжелой пехоты и заканчивая снабженцами. Выстрел в голову генерала произвел… пилот винтокрыла, сумевший пережить гибель своей машины.

«Нужно найти новую маску, пока мою морду никто не увидел».

Объясняться перед офицерами, как сумел выжить после попадания в голову из крупнокалиберного ручного самострела, Тореро совершенно не желал, а рядовой состав вообще может отреагировать неадекватно, (или наоборот адекватно), если бойцы увидят оголенный череп с одним глазом.

К счастью, прежде чем на место событий подоспела помощь, командующий успел снять маску с одного из телохранителей, тут же пристроив ее к своему шлему. Активировав микрофон, он четко выговаривая слова произнес:

— Говорит Тореро. Только что произошло нападение на отряд командующего. Среди наших доблестных воинов затесались изменники.

Возможно, если бы в голове не шумело, а мысли не путались, (все же, встряска для мозга была существенная), генерал и не стал бы делать подобных заявлений по общему каналу связи… Особенно во время сражения с восставшими мертвецами и крылатыми муравьями.

«Что там с магом?».

Кинув взгляд на грузовик, минотавр увидел рыцаря, по телу которого бегали ломанные линии электрических разрядов. Повернув голову в сторону генерала, чародей коротко кивнул, а затем вернулся к прерванному уничтожению насекомых.

«Невозмутимый гад. У него на глазах бойня между соратниками произошла, а он…».

Додумать мысль Тореро не успел, услышав голос за спиной:

— А ты живучий.

«Это становится плохой традицией».

Обернувшись к новому противнику, командующий армии Республики, увидел как из дыр в броне летчика, оставленных пулями телохранителей, струиться густой белый туман, формирующий в воздухе полупрозрачный силуэт зебры.

«Б***ь!».

Не успел Тореро вскинуть топор, как ему в грудь врезался поток тумана, изменившего свой цвет с белого на серый…

(Конец отступления).

КРАСНЫЙ РАССВЕТ 2

К моменту моего прибытия, сражение уже развернулось во всю ширь: летающие муравьи, подобно прожорливой всеядной саранче, активно опустошали лагерь Республиканцев, оставляя после себя куски железа, кости, пластины хитина и прочий несъедобный мусор, а ходячие мертвецы навязывали двурогим солдатам активный бой, не позволяя сконцентрироваться на уничтожении насекомых. Рунные маги хоть и справлялись с крылатым роем, но их действия можно было описать одной фразой: «Стрельба из пушки по воробьям». Кроме того, на все участки фронта, рыцарей попросту не хватало.

Ходячие трупы, управляемые другим видом муравьев, успели потерять три четверти изначальной численности, но сейчас действовали достаточно эффективно, в нескольких местах даже тесня минотавров. С высоты птичьего полета, открывался великолепный вид на поле боя, что позволяло оценить стремительную обучаемость химер, являющихся продуктом объединенных направлений биомантии.

«Если бы у нас оставались силы для контратаки, сейчас было бы самое время их использовать».

Периферическим зрением замечаю ярко-золотую искру, носящуюся вокруг позиции одного из рунных магов. С земли в молодого зебраса стреляли из пусковых труб и скорострельных самострелов, а сам рыцарь то и дело пытался поджарить шуструю мишень молниями или огненными шарами. «Пятый» же, узнать которого по духовному следу не составляло труда, раз за разом уворачивался в самый последний момент, рискуя опалить перья, (в случае попадания атаки мага, покров света не смог бы помочь).

«Где-то я ошибся, создавая этого клона».

Серия взрывов, произошедших в южной части лагеря, привлекла мое внимание, заставив отвлечься от наблюдения за пируэтами зебраса. Оказалось, что группа из полутора сотен химер, прорвалась к стоянке тяжелой техники, после чего в дело пошли разнообразные гранаты. Марионетки демонстрировали пугающую осмысленность, что учитывая их «возраст», было крайне необычно.

Что вообще представляли из себя ожившие мертвецы? В ходе экспериментов по выращиванию гибридных мозгов, а так же во время создания артефактов на их основе, использующих принцип резонансной магии, я не мог не углубиться в исследование взаимодействия между чейнджлингами. Их способность передавать друг другу информацию, накапливая общий опыт, что позволяет работать с большей эффективностью, могла бы стать большой проблемой для всех остальных рас, если бы рабочие особи могли проявлять инициативу, а более развитые их сородичи не ослабляли свою связь с роем, в пользу обретения собственной личности.

Крылатые муравьи, в данный момент изображающие из себя рой саранчи, от чейнджлингов получили способность объединяться в единую управляющую сеть, но их мозги слишком малы и примитивны, чтобы обучаться, а потому Стар, командующая насекомыми, вынуждена ограничиваться рядом приказов, исполнение которых прописано в каждой особи на уровне инстинктов. Второй вид муравьев, кроме возможности передавать и принимать сигналы по ментальной сети, имеет вложенную программу действий, активирующуюся сразу же после попадания в тело жертвы, (минотавра).

Проникая в труп, прогрызая себе путь через мягкие ткани, насекомые собираются вместе в грудной или брюшной полости, после чего начинают срастаться. Получающийся комок плоти, выпускает из себя личинки, расползающиеся по всему телу носителя, протягивая за собой нити похожие на паутину, но способные передавать слабые импульсы энергии. Требуется меньше часа времени, чтобы туша взрослого минотавра была полностью пронизана нитями «нервов», а так же пропитана ядом, временно придающим мышечной ткани прежнюю эластичность, убирая трупное окоченение.

Разросшийся «псевдомозг», состоящий из сросшихся между собой тел муравьев, начинает проявлять ментальную активность, соединяясь в единую сеть с ближайшими сородичами, (расстояние на котором сохраняется устойчивая связь, не должно быть больше двухсот метров). Обмениваясь ментальными волнами, химеры начинают учиться управлять своим новым телом, для чего при помощи импульсов, передаваемых по нитям пронизывающим тушу трупа, стимулируют на сокращение разные группы мышц. Объем нервной ткани каждого муравья, позволяет сохранить одно действие, транслируемое особям управляющим движениями оболочки, в результате чего увеличивая размер «псевдомозга», химера становится более «умной».

Обмениваясь ментальными волнами между особями одной сети, мертвецы способны совершать достаточно сложные действия, вроде применения огнестрельного оружия, использования засад и укрытий. Однако, при уменьшении численности членов одной ментальной сети, они «тупеют» до уровня животных, (каковыми и являются).

Сколь бы большое число химер не собиралось в одном месте, и какую бы большую массу не набрал «псевдомозг», собственной воли они не имеют. В связи с этим, королева перевертышей, способная связаться с каждым членом своеобразного роя, без особых усилий со своей стороны, диктует собственные желания, воспринимаемые марионетками как приказы не подлежащие оспариванию, (она может приказать убить себя, что и будет исполнено самым простым и быстрым способом).

Разумеется, против обоих видов муравьев, уже созданы несколько способов борьбы, начиная от ментального приказа «уйти в спящий режим», что отключит все протекающие в их телах процессы, до вирусов, убивающих мозговые клетки насекомых. В конце концов, столь массовые испытания проводятся впервые, и никому не хочется получить взбунтовавшееся оружие, способное быстро наращивать численность.

В качестве подстраховки от «восстания машин», существуют крылатые муравьи подвида «саранча», не способные обрести разум ни при каком условии, но достаточно многочисленные дабы сожрать своих собратьев по приказу королевы. Кроме того, захваченные тела минотавров, через несколько суток должны прийти в полную негодность, так как яд придающий мышцам эластичность, накопившись в слишком большом объеме, попросту начнет растворять плоть.

В ходе выращивания муравьев, было создано оружие, теоретически способное помочь в борьбе с чейнджлингами, получившее название «ментальная бомба». Артефакт создает «белый шум», глушащий ментальные волны на определенном радиусе от себя, (пока что, лучший образец охватывает окружность в полтора метра).

* * *

Задерживаться в небе над лагерем Республиканцев я не стал, так же как и вмешиваться в сражение между минотаврами и мертвецами. Вместо этого, использовав заклинание перемещения, проник под защитный купол и опустившись на одну из восьми прямых дорог, отключив ПНБ, побежал к замку Цезаря.

По пути мне встретились несколько отрядов легионеров, пара патрульных групп грифонов и зони, а на главной площади дежурили невозмутимые гвардейцы. Мирные жители, после начала штурма первого оборонительного периметра, переместились на подземный уровень, где сейчас и ожидали исхода сражения, ну а перевертыши, немного восстановив силы, снова стали маскироваться под зеброгов.

В замок меня впустили без задержек, что не могло не радовать. В совещательный шатер, через коридоры резиденции Цезаря, проводила маскирующаяся под зебру охотница из роя Кризалис.

— Скажи мне, гранд-магистр, что за важная причина побудила тебя покинуть Новый Рим, в столь сложное для нас всех время? — Встретил меня вопросом старший ученик Цинка, устроившийся в удобном кресле прямо напротив входа.

В просторном шатре, под куполом которого кружили белые «светляки», собрались почти все члены совета Зебрики, за исключением офицеров находящихся на боевых заданиях. По правое копыто от императора, (выглядящего так, будто месяц голодал), на мягкой подушке устроилась принцесса Кризалис, с противоположной от нее стороны разместилась Лиана. Лорд драконов, развалился во всю длину справа от входа и излучал в пространство почти видимую ауру раздражения.

В окружении пустых мест, со скучающим видом сидел Жоан, который при моем появлении приветственно махнул правой передней лапой. Остальные присутствующие были мне малоинтересны, так как реального влияния на ситуацию, на данный момент не имели.

— У меня дурные новости. — Не обратив внимания на тон Цезаря, спокойно прохожу к своему месту и устроив круп на подушке, продолжаю ровным тоном. — На «Город мастеров» было совершено нападение силами «железных гвардейцев» и некромантов. Прибыли они на «китах», которые должны были доставить продукты питания для беженцев из Нового Рима. К счастью, атаку удалось отбить силами безопасности комплекса, но без жертв, в том числе и мирных зебр, не обошлось. Без предательства здесь явно не обошлось…

— «Город мастеров» не единственное место, где заговорщики себя проявили. — С намеком заявил Цезарь. — И насколько я могу судить, улетая из Нового Рима, о нападении ты еще не знал.

— Убедившись, что хотя бы часть армии удалось сохранить, я отправился спасать жизнь своей сестры. — В моем голосе лязгнула сталь, что заставило насторожиться и подобраться всех присутствующих, (только крылатый ящер проявил легкую заинтересованность).

— Как «Безымянный», ты проявляешь слишком сильные привязанности. — Правитель Зебрики нахмурился. — Это может дорого стоить всем нам.

— Во-первых: я занялся спасением носительницы зверобога, только после того как убедился в том, что штурм приостановлен. — Негодование на миг вспыхнуло в груди жарким огнем, но было легко подавлена волевым усилием. — Во-вторых: я более не «Безымянный»…

— Бывших «Безымянных» не бывает. — Цезарь отчеканил эти слова, словно желал отпечатать их в разумах всех присутствующих. — Наша задача заключается в том, чтобы защищать Зебрику. Мы не имеем права на личные привязанности, так как это мешает исполнять нашу работу. Так учил гранд-магистр Цинк.

— А ты не думал, что он ошибался? — Чуть приподняв брови и склонив голову к левому плечу, добавляю в голос чуточку любопытства. — Из семерых учеников, на каждого из которых было потрачено маленькое состояние, выжило всего двое: первый, получивший самое полное образование и последний, на которого у старика времени практически не было.

— Твои речи звучат как измена, Мозенрат. — Холодно заметил Цезарь. — Неужели ты забыл свой долг перед Зебрикой?

— Я ничего не забыл. — Выпрямив спину, смотрю в глаза собеседнику. — Старой Зебрики больше нет, «Первый», она погибла вместе с прежним Цезарем. То государство, за существование которого мы боремся, это совершенно другая страна, пусть она и носит такое же название. Скажи мне, друг мой, как мы сможем защитить народ, если не будем способны оберегать тех, кто по настоящему дорог? Не призываешь ли ты жертвовать одними, ради спасения других? Подумай, как далеко может завести подобный подход.

В шатре повисло молчание, продлившееся почти две минуты. Наконец, слово взяла Кризалис:

— Это все несомненно трогательно и интересно, и я с удовольствием понаблюдаю за развитием почти семейного скандала… в другой раз. Давайте все же вернемся к обсуждению того, что нам делать с минотаврами, которые скоро окончательно расправятся с мертвецами, а затем злые и голодные, попытаются добраться до нас.

— Предлагаю сидеть на крупе ровно и ждать. — Усмехаюсь. — Сил на контратаку у нас нет, а губить остатки войск в самоубийственном наступлении на численно превосходящего противника, попросту глупо.

— То-есть… — Лиана сфокусировала на мне взгляд покрасневших от усталости глаз, (для целителя ее уровня, это показатель). — Ты предлагаешь покорно ждать, пока двурогие пробьют щит над городом, а затем ворвутся в Новый Рим, чтобы залить его кровью?

«А ведь духи-хранители будут рады такой жертве».

— Пока я летел сюда от «Города мастеров», дозорные оставленные на границе, прислали с духом ветра сообщение о том, что над проливом пролетели военные корабли Эквестрии. — Делаю паузу, давая присутствующим осмыслить новую информацию, (только Кризалис не показала удивления). — Если они решили вмешаться на нашей стороне, то Республиканцы с оставшимися ресурсами, при всем желании не успеют пробить щит. Ну а если принцесса Селестия решила помочь минотаврам…

— Селестия послала миротворцев, чтобы прекратить войну. — Заявила принцесса перевертышей.

— И почему мы раньше об этом не слышали? — Недовольно прогудел Лорд драконов.

— Потому что сперва не было подтверждений, а затем я не решилась зря вас обнадеживать. — Синие и белые пряди гривы, колыхнулись в такт словам хозяйки, выдавая ее недовольство.

— Откуда дозорные и почему никто об этом не знал? — Цезарь заметно потерял в уверенности, но голос его по прежнему звучал ровно и требовательно.

— Пара десятков зебрасов с даром к шаманизму, в итоговом результате войны, особой роли не сыграют. — Пожимаю плечами. — Зато мы имеем возможность следить за границами, отслеживая крупные группы, прибывающие в Зебрику.

* * *

(Отступление).

Получив удар «кулака смерти», оставивший вмятину на нагрудной пластине, Тореро устоял на ногах и даже попытался отмахнуться от призрака топором. К сожалению, оружие прошло сквозь туманное тело, не причинив кобыле совершенно никакого урона.

Банши, осознав что тратит слишком много времени, обратилась бесформенным облаком и сменив окрас своей энергии с светлой на силу смерти, обволокла тело двурогого воина. Рунные доспехи держались долго, лишь в нескольких местах начав покрываться ржавчиной и осыпаться, но до плоти генерала добраться не получалось.

— Убери от меня эту мерзость! — Ощущая жжение по всей коже, Тореро взревел во всю глотку, обращаясь к рунному магу.

— «Мне придется атаковать вас». — Предупредил рыцарь, наставив на командующего правую руку.

— Действуй. — Коротко приказал генерал, крепче стиснув зубы.

— «Вы можете погибнуть». — Еще раз предупредил чародей.

«Предки, ну почему он такой идиот?!».

— Если ты ничего не сделаешь, я погибну с гарантией. — Правая рука разжала пальцы, выпуская рукоять топора и легла на гранату, прицепленную к поясу. — Бей!

На этот раз рыцарь послушался и поток ослепительного света, сорвавшись с раскрытой ладони, в мгновение преодолев разделяющее расстояние, врезался в левое плечо командующего. Броня не выдержала подобного надругательства и рука, сожженная непереносимым жаром, упала под ноги рычащего минотавра, дымясь обуглившимся мясом.

Серый туман, снова став белым, поспешно сполз на землю и впитавшись в почву, исчез из поля зрения.

— «Генерал, вы в порядке?». — Прозвучал в динамиках шлема обеспокоенный вопрос чародея.

«А по мне не видно?».

Опустившись на одно колено, Тореро снова схватился ладонью за рукоять топора. В его голове не прекращала пульсировать боль, желание впасть в ярость берсерка, дабы избавиться от неприятных ощущений, становилось почти непреодолимым. Только осознание того, что кто-то должен командовать армией, останавливало от необдуманных поступков.

— Лекарей и механиков сюда… Быстро!

(Конец отступления).

РАЗРУШАЯ СТАРОЕ. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

— Что же, господа, мне было приятно работать вместе с вами. — Несмотря на события, происходящие у стен башни правительства, Муэрто говорил совершенно спокойно, сохраняя достоинство в глазах саратников и перед самим собой.

— Мы ведь можем уйти. — Заметил старик, заведующий контрразведкой и службой безопасности здания совета. — Тайный ход…

— Перекрыт обвалом, устроенным рунными магами. — Прервал немолодого минотавра верховный главнокомандующий, (впрочем, ему осталось недолго носить свой почетный титул). — Мы проиграли уже в тот момент, когда не заметили угрозу. Сейчас нам остается сделать две вещи: принять свою судьбу и минимизировать последствия для страны.

— Это безумие какое-то! — Со своего места вскочил молодой министр. — Мы не можем просто так сдаться! У нас есть ресурсы, верные подразделения армии, на нашей стороне сила!

— Сядь. — Пронзив крикуна суровым взглядом, Муэрто нахмурил брови, чуть приподнявшись из своего кресла.

Пару раз дернувшись, будто хотел что-то сказать, молодой минотавр осел на свое сидение и закрыв морду ладонями, начал бормотать нечто неразборчивое. Выглядел он в этот момент совершенно разбитым и жалким, так что вызывал у остальных присутствующих, лишь презрение и брезгливость.

— Пусть это крах наш лично и Республики в целом, но государство продолжит существовать и в дальнейшем. — Черный минотавр обвел взглядом зал совещаний, задержавшись по секунде на каждом из пустых сидений. — Будем надеяться, что те кто придут нам на смену, не разрушат все то, что удалось построить за все прошедшие годы.

Противостояние внутри страны, началось сразу после того как флот увез армию вторжения к берегам Зебрики. Сперва это выражалось в газетных статьях, описывающих жестокость подобного решения, особенно в отношении жителей страны, недавно переживших гражданскую войну, вспомнили и про первую попытку высадки, которая окончилась глобальной «чисткой» внутри страны минотавров. В ответ, контрразведка заваливала граждан патриотической пропагандой, стремясь убедить самых жалостливых, в том что простым зебрам будет гораздо лучше жить не под властью безумных тиранов, магов и их монстров, а под покровительством мудрых и щедрых Республиканцев.

Второй волной в той же прессе, пошли сообщения об огромных потерях армии вторжения, что сопровождалось снимками изуродованных и изувеченных тел. Известие об использовании отравляющих газов, оканчивалось длинным списком имен погибших, (большинство из которых было преступниками). Ожидаемо, подобная подлость полосатых, вызвала бурю возмущений и волну гнева, за которыми скрывалась нарастающая тревога за братьев, отцов и сыновей.

Постепенно вторжение набирало обороты, так же как и информационная война внутри самой Республики: каждое сообщение о победе, буквально на следующий день получало подробности, которые в глазах простых граждан, превращали несомненный успех едва ли не в сокрушительное поражение. К спискам имен погибших, (к слову, совершенно точных и подтвержденных официальными источниками), добавились цифры, обозначающие суммы затраченные на вооружение, броню, боеприпасы…

Служба безопасности «рыла землю носом», пытаясь отыскать «крыс»… и кого-то они даже поймали, но подозреваемые редко доживали до допроса. Попытка привлечь к делу некромантов, провалилась на девяносто процентов, так как оказалось что души тех, кто имел реальную информацию о противнике, были неплохо защищены, что подтверждало подозрения о вмешательстве вражеских диверсантов.

Попутно, в пограничных городах, начали распространяться слухи, будто бы министры на самом деле уже не служат народу, как вещают при каждом удобном случае, а только набивают собственные карманы, превратившись в тиранов ничуть не лучше, а может быть даже хуже Цезаря с прихлебателями. Начали выдвигаться теории, что война на самом деле была начата не ради завоевания новых земель и «принесения света знаний в тьму невежества полосатых варваров», а как способ избавиться от лишних граждан. При этом, чем более нелепым казался слух, тем охотнее в него верили, а попытки заставить говорунов молчать, вызывали противоположную реакцию.

Где-то год назад начали пропадать письма, отправляемые солдатами с фронта и их родственниками и знакомыми из Республики, что повлекло за собой новую волну сплетен, ну и подорвало боевой дух армии. В то же время, бесплатные газеты, (редакции которых прикрывались каждую декаду), начали писать откровенно провокационные статьи, в которых хоть и не призывали к бунту, но заставляли задуматься о целесообразности решений нынешнего правительства. И если газеты еще получалось заставить «замолчать», то заткнуть любительские радиостанции, в последние месяцы появляющиеся словно грибы после дождя, выходило намного хуже.

Редкие демонстрации, проходящие под лозунгом «Верните наших детей», не несли особой угрозы, пока в один непрекрасный день, кто-то из стражников не начал стрелять по толпе. После завершения инцидента, вылившегося в безобразную драку с привлечением военных, виновника нашли мертвым от передозировки химическими веществами…

Два месяца назад, информационная война переросла в нечто более серьезное: боестолкновения стражи с хорошо обученными и дисциплинированными бойцами Синдиката, стали едва ли не самой обсуждаемой темой, наряду с военными успехами и поражениями Республики. Попытки захватить глав этой организации, созданной бывшим претендентом на пост мастера ордена рунных магов, окончились сокрушительным провалом, так как их даже не удалось найти, (особняк Марио, защищенный не хуже башни совета, встретил группу захвата девственной чистотой и абсолютной пустотой).

История перевертышей всплыла в новом свете: вампиров пытались представить невинными жертвами произвола министров, решивших скинуть всю вину за свои неудачи, на всеми презираемых изгоев, старавшихся жить в мире и согласии с обычными гражданами Республики. Разумеется, нашлись те, кто был знаком с чейнджлингами и отзывался о них самыми лучшими эпитетами: трудолюбивые, вежливые, отзывчивые, честные…

«Скрывающиеся под иллюзиями пони, ментальные паразиты — честные. Это было бы смешно, если бы не было так грустно».

— Главнокомандующий. — К Муэрто обратился адьютант, протягивающий трубку телефонного аппарата, подключенного к устройству дальней связи. — Министр Один на линии.

— Благодарю за службу. — Черный минотавр благодарно кивнул и сжал пальцы правой руки на аппарате. — Можешь быть свободен.

— Служу Республике. — Стукнул себя кулаком в грудь солдат и чеканя шаг, удалился к выходу.

«Побольше бы таких…».

— Один? — Приложив трубку к голове, Муэрто заговорил в микрофон, ожидая услышать голос одного из соратников, в данный момент находящегося далеко от столицы.

— «Что там у вас происходит?». — Однорогий минотавр был недоволен, что даже не пытался скрыть за вежливыми интонациями.

— Смена власти, друг мой. — Усмехнулся главнокомандующий. — Народ бунтует и жаждет крови.

— «Давай без лишних подробностей». — Голос в динамике стал напряженным.

— Вчера вечером стало известно о потерях армии во время первого дня штурма Нового Рима, а так же о приказе «пленных не брать». — Черный минотавр скривился, будто целиком проглотил лимон. — Потом «пиратские» радиостанции начали вываливать компромат, нарытый на каждого из нас… за исключением Лимон. Госпожу Хард выставили невинной жертвой тирании министров, которые приказали похитить кобылку из собственного дома, а затем заставили помогать в осуществлении своих гнусных планов, угрожая за неповиновение каждые пол часа расстреливать по котенку.

Слушавшие монолог министры, синхронно закашлявшись стали переглядываться, а глава контрразведки прикрыл морду ладонью.

— «Пожалуйста, Муэрто, скажи что о котятах ты сам придумал». — Подозрительно хриплым голосом произнес Один.

— На самом деле говорилось о жеребятах и сиротах. — Махнул рукой черный минотавр, не заботясь о том, что собеседник этого жеста не увидит. — Просто я решил добавить происходящему немного комичности.

— «Отвратительный из тебя юморист». — Констатировал министр. — «Насколько все плохо?».

— Под стенами резиденции совета, уже собралась яростная толпа с плакатами и разнообразным оружием, а судя по тому что докладывают из других городов, Республика полностью парализована. — Тон Муэрто сменился, выдавая скопившуюся усталость. — Стража повсеместно переходит на сторону мятежников, военные колеблются, но как минимум половина, стрелять по гражданским точно откажется. Рунные маги нас бросили, стоило начаться беспорядкам, а «Маршал» вообще не отзывается, что делает «железную гвардию» практически бесполезной.

— «Иными словами…». — Один не стал договаривать фразу, но за место него, это сделал сам главнокомандующий.

— Нас «слили». — Откинувшись на спинку кресла, черный минотавр прикрыл глаза. — Выкинули как отработанный материал, стоило только выполнить свою задачу.

— «Сражаться ты не собираешься?». — Министр скорее утверждал, нежели спрашивал.

— Мог бы, и возможно даже успешно. — Муэрто усмехнулся. — Только вот, подавление народного бунта, полностью разорит Республику, откинув ее на десятилетия назад… А ведь мы все это начинали, именно ради народа.

— «Что мне следует делать?». — Собеседник был сосредоточен и готов исполнять приказы.

— Отзови Тореро… Начни переговоры с зебрами, постарайся укрепиться в Бастионе. — Немного помолчав, главнокомандующий добавил. — Нас допросить у них не получится, а ты сможешь правильно распорядиться оставшимися ресурсами… Во славу республики. Отбой связи.

— «Во славу республики». — Отозвался голос из динамика, после чего в трубке стал слышаться только монотонный писк.

Выпустив из пальцев телефонный аппарат, Муэрто запустил кисть во внутренний карман мундина и извлек оттуда небольшой четырехзарядный револьвер. Взведя курок, он окинул взглядом саратников, проделавших те же манипуляции, (кроме самого молодого, впавшего в состояние, в котором не замечал ничего происходящего вокруг).

— Не буду произносить громкие речи, их время уже прошло. — Главнокомандующий вскинул руку и выстрелил, попав точно в висок «слабого звена». — Спасибо за службу.

* * *

Еще до восхода, Лимон была разбужена своим «охранником», приставленным к министру сельского хозяйства, как и еще пятеро молчаливых громил, для слежки и контроля. Земной пони не позволили толком привести себя в порядок и позавтракать, практически силой затолкав в военную форму, а затем посадив в самоходку с бронированными стенками.

Объяснять кобыле такие вещи как «что происходит» и «куда они едут», никто не спешил. Впрочем, привыкнув к своему полуофициальному положению пленницы, Лимон уже долго не задавала таких вопросов, предпочитая делать то, что ей говорят и улыбаться, находясь на публике.

Поудобнее устроившись на широком сидении, кобыла задремала, выкраивая еще несколько минут сна. В конце концов, ничего больше в дороге делать было нельзя.

Внезапно транспорт остановился, снаружи раздались крики и вроде бы даже выстрелы, а затем железная дверца распахнулась, впуская в салон представительской самоходки, прохладный утренний воздух.

— Лимон Хард? — Осведомился чей-то незнакомый голос, в то время как его обладатель светил в мордочку земной пони ярким белым лучом.

— Да, это я. — Щурясь и моргая, но при этом гордо выпрямив спину, ответила министр сельского хозяйства, даже и не думая подниматься с сидения.

— Прошу вас покинуть транспорт. — Фонарик погас и минотавр отошел от прохода.

Покосившись на телохранителя, сидевшего напротив и никак не прореагировавшего на произошедшее, Лимон изобразила вопросительное выражение мордочки, на что получила ответ в виде безразличного пожатия плечами.

«Все страннее и страннее».

Осторожно выбравшись из самоходки, желтая земная пони тут же оказалась в окружении минотавров, облаченных в черные комбинезоны, надетые поверх легкой брони. Они были вооружены многозарядными самострелами с короткими стволами, а так же широкими ножами прицепленными к бедрам с внешних сторон.

— Соскучилась? — Прозвучал короткий вопрос, произнесенный чуть шипящим, (из-за клыков), голосом кобылы, закутанной в матово-черную хламиду. — Неужели не узнала?

Сердце в груди Лимон забилось чаще, она даже не обратила внимания на то, что пятерых ее «телохранителей», упаковывают в мешки, чуть в стороне от загородной дороги.

— Зарин? — Сделав неуверенный шаг вперед, министр сельского хозяйства замерла, с затаенной надеждой смотря под край черной ткани, нависающий над мордочкой кобылы.

Вместо ответа, принцесса перевертышей скинула капюшон и улыбнулась, демонстрируя ровные белые зубы. После этого прошла ровно секунда, прежде чем Лимон Хард налетела на подругу, стиснув ее шею в крепких объятьях и уткнувшись мордочкой в шелковистую гриву.

— Тише-тише. — Прошептала вампирша, осторожно гладя всхлипывающую пони по гриве и спине. — Все хорошо… Все уже закончилось.

Министр сельского хозяйства была бы рада прекратить плакать, но сейчас, когда неожиданное ощущение безопасности буквально обволакивало со всех сторон, накопившийся за годы разлуки стресс, наконец-то нашел свой выход.

— Штурм резиденции совета начался. — Оповестил принцессу командир отряда Синдиката, выделенного для миссии по освобождению земной пони.

— Хорошо. — Зарин уселась прямо на землю и плотнее прижала к себе подругу, кажущуюся не взрослой кобылой, а испуганным жеребенком. — Мы прибудем на место через два часа.

* * *

Группу захвата, составленную из лучших воинов служащих Синдикату, за входными дверями башни ожидал неожиданный прием: пустые коридоры и лестницы, без единого намека на ловушку или засаду. Только в нескольких комнатах на нижних этажах, они обнаружили служащих административного аппарата и охранников, сразу же сложивших оружие.

Гвидо, которому и выпала участь командовать операцией, на долгую минуту задержался перед входом в зал совещаний, не решаясь войти внутрь. Ожидаемо, дверь оказалась заперта, так что ее пришлось выбивать, (хотя можно было взломать замок). Представшая же взглядам Синдикатовцев картина, совершенно убивала боевой настрой: по обеим сторонам и во главе длинного стола, в удобных креслах сидели… трупы.

— Вот ведь… — Сплюнул на пол кто-то из бойцов.

— Не то слово. — Подтвердил его напарник.

«Знатно они нам подгадили на последок».

Пронеслась в голове Гвидо невеселая мысль.

Члены совета министров были застрелены, и судя по всему, убили они себя сами.

«Хотя бы теперь не придется опасаться противодействия с их стороны, а если еще представить массовое самоубийство с нужной нам стороны…».

Дальнейшие размышления было решено предоставить Марио и его советникам. В конце концов, не дело боевого подразделения семьи, лезть в большую политику.

(Конец отступления).

МИР НА КРОВИ

В кабинете Цезаря, обустроенном на предпоследнем этаже одной из башен замка, царил минимализм: кроме письменного стола и кресла, у стен стояли несколько стульев для посетителей, пол и стены же, красовались девственной чистотой. Светлая древесина и снежно-белая мраморная плитка, даже при минимуме освещения, создавали иллюзию большого пространства, что подчеркивалось высокими потолками.

— Как же я устал. — Старший ученик Цинка, проковыляв к своему столу, грузно опустился в кресло и удовлетворенно выдохнув, опустил веки.

— Может быть объяснишь, зачем был нужен этот концерт? — После совещания, прошедшего в шатре на арене, минуло чуть больше получаса и у нас наконец-то появилась возможность переговорить с глаза на глаз.

— Правда не понимаешь? — Приоткрыв один глаз, Цезарь покосился на стоящего в центре комнаты меня. — Все время забываю, что политике тебя обучить не успели… Жаль.

«Допустим, определенные предположения у меня имеются, но читать мысли я не умею, так что лучше уж узнать о мотивах тех или иных действий напрямую, нежели строить разные догадки».

— Не соблаговолит ли великий правитель Зебрики, просветить своего недостойного и скромного слугу? — Голосом источая иронию, смотрю на собеседника прищуренными глазами. — Или может быть мне следует упасть на колени, для большей эффектности?

— Завидую я тебе, Мозенрат. — Черно-белый жеребец зажмурился и мечтательно растянул губы в улыбке. — Как же хочется бросить все это… С каким удовольствием я принялся бы за исследования, вернулся бы к тренировкам и нашел себе постоянную кобылу…

— А как же твоя речь перед легионерами? — В фальшивом удивлении вскидываю брови, изображая на морде суеверный ужас. — Неужели…?

— Врал я. — Сухо откликнулся Цезарь. — Нагло и бессовестно. Не в первый и боюсь не в последний раз.

— Мы отклонились от темы. — Телекинезом перетаскиваю один из стульев стоявших у стены, к столу хозяина кабинета, после чего устраиваю свой круп на сидении. — И не тяни время: нам скоро возвращаться к «друзьям».

Собеседник согласно кивнул, затем глубоко вздохнул и заговорил негромко но проникновенно:

— Ты был прав, когда говорил о том, что старой Зебрики больше нет. Та страна прекратила свое существование, когда Цезарь передал власть в мои копыта… но увидел я это только после начала войны с минотаврами. Сейчас зебр, да и зони, осталось катастрофически мало, из-за чего после отступления Республики, нам будет некем заселять освободившиеся земли. Кто их займет?

На риторический вопрос ответа не требовалось, но старший ученик Цинка, сам его объявил:

— Чейнджлинги, выращиваемые ими и биомантами клоны, а так же пони, которых пришлет Селестия в качестве помощи восстановления страны. Я не говорю уже о грифонах, один из кланов которых стал полноправными гражданами Зебрики. Драконы, получив желаемое, скорее всего вернутся в свои гнезда, дожидаться пока вылупятся последние яйца… Конечно же! Как я мог забыть о минотаврах, которым в любом случае придется отдать часть земель. А самое паршивое во всем этом то, что по другому я поступить не могу, потому что зажат со всех сторон и вынужден идти на уступки.

— Извини, не могу тебе посочувствовать. — Пожимаю плечами. — И ты до сих пор, так и не произнес главного.

— Зришь в корень. — Хмыкнул Цезарь, уставившись на меня немигающим взглядом полуприкрытых глаз. — Как бы абсурдно это не звучало, но факт в том, что Зебрику может спасти только раскол.

В глубине моей души зародились нехорошие подозрения, но все же я промолчал, продолжая слушать собеседника.

— В то время как я буду лицемерно улыбаться старым врагам, кланяться и благодарить за «вовремя» оказанную помощь правительницу Эквестрии, осыпать различными почестями перевертышей и биомантов, один небезызвестный гранд-магистр, начнет вести свою игру. — Старший ученик Цинка оскалился. — Офицеры легионов, зони, многие гражданские, потерявшие свои дома и родных, никогда не примут мира с минотаврами и с удовольствием пойдут под копыто сильного лидера, героя двух войн и гениального ученого, превратившего неизбежное поражение в ничью. Благодаря некоторым законам, «Мертвые души» предпочтут принять сторону «Города мастеров», а не Нового Рима…

— Ты решил сделать из меня главу оппозиции? — Не уверен, чего именно было больше в этом вопросе, возмущения или надежды.

— Нет. — Морда Цезаря стала жутко самодовольной. — Я решил сделать тебя главой новой страны, которая отколется от Зебрики, через несколько месяцев после подписания мирного договора с Республикой.

«Блеск».

Высказать по поводу этой идеи мне хотелось многое, но вместо этого я с сомнением пробормотал:

— Одно из двух: либо я чего-то не понимаю, либо ты окончательно спятил. Даже не знаю, что из этого хуже.

— Хорошего же ты обо мне мнения, «Седьмой». — Изобразил обиду на морде Цезарь. — В любом случае, как гранд-магистру, тебе остается только исполнять приказ.

— Где я возьму граждан для страны? — Скепсис на этот раз даже изображать не пришлось. — Уцелевших гражданских и военных, самое большее на заселение Нового Рима и хватит.

— Об этом я подумал. — Черно-белый жеребец выдвинул ящик стола и извлек оттуда толстую папку. — Вот разработки Лианы и Циан, по выращиванию и воспитанию клонов. Не думаю, что там есть нечто, чего ты не сможешь повторить. Помни: это единственный способ, который позволит хотя бы части наших подопечных, сохранить свою независимость от «друзей» вроде перевертышей и пони.

— В наше «отделение» никто не поверит. — Качаю головой.

— Многие уже верят в то, что мы друг друга терпим с трудом. — Парировал Цезарь. — Нужно лишь показать, что наши противоречия достигли предела… но не пересекли критическую черту. Пока же есть время, подумай о том, как назовешь свою собственную страну.

* * *

(Отступление).

Повесив трубку телефонного аппарата, подключенного к устройству дальней связи, Один поставил локти на столешницу рабочего стола и сцепил пальцы рук в замок перед мордой. Только что он отдал приказ Тореро, отступать к Бастиону, не вступая в противостояние с пони, летательные машины которых уже засекли над Зебрикой. Однако, зная бывшего министра обороны, он был почти уверен, что его слова в лучшем случае интерпретируют не так, а то и вовсе проигнорируют.

В кабинете царила тишина, нарушаемая разве что тиканьем наручных часов, а мысли снова и снова возвращались к Республике, в данный момент бурлящей из-за смены власти. Кто же встал во главе страны, пока что было неизвестно, но агенты докладывали, будто видели как к башне совета прибыли Лимон Хард и какая-то чейнджлинг.

«Задница Дискорда! Мир катится в бездну и всем все равно».

Стукнув кулаком по столу, Один откинулся на спинку кресла и задумался о своей семье. Помочь жене или детям, он был не в состоянии, да и если уж быть откровенным с собой, не слишком и стремился это делать.

«Жена — распутница, а дети… Мои ли это дети? И ведь корова всерьез думала, что я не в курсе ее похождений… Да мне пришлось взять на должность начальника охраны бойца, который был бы в ее вкусе, чтобы избежать распространения слухов и сплетен по всему Таурену».

— Эта жизнь определенно не удалась. — Проворчал однорогий минотавр. — И ведь винить кроме себя, абсолютно некого.

От самокопаний, министра отвлек стук в дверь.

— Открыто. — Приняв более собранный вид, Один навис над столом, строгим взглядом впившись в посетителя.

Худощавый, (что странно для военной заставы), минотавр в форме младшего лейтенанта, замер у входа лишь переступив через порог. Он был высок, из-за чего худоба особенно сильно бросалась в глаза, а черты морды будто расплывались, не позволяя на ней сфокусироваться.

«Переутомился. Нужно хотя бы пару часов поспать».

— Что у тебя? — Поторопил солдата министр.

— Господин комендант. — Встав по стойке «смирно», боец отчеканил чуть хриплым, но звонким голосом. — Срочное донесение от управляющего продуктовыми складами.

«Беда не приходит одна… Они любят ходить компанией».

— Давай сюда, раз срочное. — Вытянув правую руку с раскрытой ладонью, потребовал Один.

Быстро подойдя к столу, воин вложил в ладонь командующего тонкую бумажную папку и снова замер. Подобное его поведение уже начинало всерьез раздражать.

— Что еще? — Однорогий минотавр нахмурился, настроение у него и без того было не слишком радостным, а тут еще солдат вел себя как-то странно.

— По воле огненной крови! — С фанатичным блеском в глазах, воскликнул посетитель, раскинув в стороны худощавые руки.

В следующую секунду помещение затопила оранжевая вспышка, а взорвавшееся тело убийцы, расплескалось брызгами жидкого пламени. Защитные артефакты сдержали ревущее пламя всего пять секунд, за которые у Одина в голове пронеслись сотни воспоминаний, самым счастливым из которых была свадьба.

«Я никудышный муж и отвратительный отец…».

* * *

«Жалкое зрелище».

Сжимая и разжимая кулак своей новой левой руки, Тореро стоял на самоходной платформе, с которой пришлось снять испорченные орудия, погрызенные крылатыми муравьями. Перед ним, построившись в ровные шеренги, стояли жалкие остатки еще недавно огромной, могущественной и великой армии Республики. Сейчас же в лучшем случае десять процентов воинов были готовы идти в атаку, ну а остальные выжившие отделались если не увечьями, то испорченной амуницией.

— Командующий, мы должны отступить к Бастиону. — В очередной раз повторил офицер в форме СБ Республики. — Таков приказ коменданта города.

— Отступить значит? — Негромко, но отчетливо пророкотал Тореро. — Значит, мы должны забыть о всех тех, кто погиб во время войны, приближая нашу победу? Значит мы должны забыть о соратниках, павших рядом с этим предками проклятым городом? Значит мы должны простить всю ту кровь, которая была пролита в боях?

— Сэр… — Хотел было возразить офицер, но был прерван властным жестом искусственной руки, (ранее принадлежавшей «железному гвардейцу»).

— Сыны Республики! — Эти два слова, произнесенные тоном полным трепета и гордости, пронеслись над рядами солдат, заставляя их вскинуть головы, чтобы посмотреть на своего командира. — Вместе с вами мы сражались плечом к плечу, прошли от восточных берегов до столицы Зебрики, сокрушили врагов, о которых даже в легендах не упомяналось… Мы — легенды новой эпохи!

Между бойцами начались перешептывания. Кто-то недоумевал, кто-то радовался, кто-то злился, но большинство продолжало ожидать.

— Сейчас, когда полосатые ублюдки использовали все что у них есть, нам осталось лишь протянуть руки и забрать победу. — Голос командующего налился силой. — Мы должны забрать победу, за которую наши боевые братья, заплатили своими жизнями и здоровьем… Победу, на которую надеются наши сестры, любимые, дети и родители, оставшиеся на родине… Победу, за которую я отдал свои тело и жизнь, и с радостью отдам душу.

На последних словах, Тореро снял маску шлема, позволяя солдатам увидеть пустую глазницу и кое как залатанное лицо.

— Вы видите мою руку? — Сжав кулак, командующий вскинул к пасмурному небу протез. — Вы ее не видите, потому что это не моя рука! Все мое тело — это оружие, созданное ради одной единственной цели: победы в войне. Я пошел на это, без страха и сомнений… Готовы ли вы, забыть все что с нами произошло и трусливо сбежать на родину, чтобы всю оставшуюся жизнь прятать глаза от прямого взгляда собеседника? Готовы ли вы, предать своих друзей и товарищей, память павших соратников и надежду Республики, ради ощущения стыда, который будет сжирать вас изнутри год за годом, заставляя мучиться вопросом о том, что было бы, если бы вы остались?!

Над рядами бойцов повисла тишина. Тысячи закованных в броню рук, лихорадочно сжимали рукояти оружия.

— Приказ коменданта… — Офицер СБ потянулся за оружием, но был сбит с ног ударом кулака искусственной руки, а затем его стащили с платформы и прижали к земле двое бойцов, по настоящему верных Тореро.

— Сейчас я, возьму свой топор, и пойду в наступление. — Чеканя слова, камнями падающие на чашу весов сомнений, заявил командующий. — Меня не остановят ни жалкие остатки зебр, ни пришедшие им на помощь трусливые пони. Если придется, в это последнее наступление я пойду один… И пусть враги вздрогнут, почувствовав на себе наш последний удар!

К небу взметнулись сотни кулаков, и с каждой секундой их становилось все больше. Рев глоток воинов Республики, оглушал не хуже раскатов грома…

— Мы докажем, что минотавры — не травоядные коровы, а хищные звери! — Даже без микрофона, голос Тореро разносился на сотни метров вокруг, эхом звуча над рядами бойцов. — Мы — хищники! Мы — дикая стая… И мы идем на охоту!

Перед битвой волчью кровь, пьешь из древней чаши, Поднимаем черный стяг и вступаем в бой! Силой недр земли храним, гордый и бесстрашный, Против тысячи один, на земле чужой! — Тореро! Тореро! Тореро! Пусть последним будет яростный прыжок! Хватит силы для рывка! Смерть и слава, погибает минотавр… Разрывая ревом… Разрывая ревом небеса! (Ария).

(Конец отступления).

ЭПИЛОГ

В распахнутое настежь окно кабинета врывались порывы свежего ветра и проникали лучи яркого дневного солнца, падающие прямо на письменный стол целиком выращенный из красного дерева, (только выдвижные ящики выращивались отдельно). Пол был застелен мягким зеленым ковром, стены обшиты деревянными панелями, с белого потолка свисали бледно-синие крупные бутоны, отдаленно похожие на кувшинки, выращенные при помощи друидизма, а затем обработанные некромантией, так что больше не нуждались ни в чем, кроме подпитки магией, (эти светильники я создал, взяв за пример кабинет Лианы, находящийся в академии биомантии Зебрики).

Сидя в мягком кресле, обшитом черным бархатом, время от времени отвлекаюсь от отчетов и иных документов, бросая взгляд на Сабиру, уютно устроившуюся на диванчике для посетителей свернувшись полосатым калачиком. За последние несколько месяцев, дочь немного подросла и заметно психологически повзрослела, что не мешает ей сохранять детскую непосредственность. Пока Астрал все еще не очнулась, малышка предпочитает больше времени проводить в моем обществе, нередко оставаясь на ночь не в своей постельке, а на диване или коврике.

«Боится, что и я уйду».

У входа в кабинет, прямо под дверью, вольготно разлеглась белая мантикора, обычно притворяющаяся мягкой игрушкой или подушкой. В лаборатории уже выращиваются новые химеры того же вида, так что скоро у питомицы Сабиры появятся братики и сестренки, которые заполонят собой «Город мастеров», становясь очередной линией обороны.

«Мне нужен заместитель».

Подписав очередной документ, прикрепляю его к стопке уже заполненных листов и после этого, устало откидываюсь на спинку кресла. До ушей доносятся голоса зебр, зони и грифонов, которые заселили столицу моей маленькой страны…

Блэксэндия отделилась от Зебрики всего лишь месяц назад, но уже успела обзавестись некоторой известностью. Пока что, на моей территории находятся всего четыре города, три из которых стоят над бункерами, (включая столицу), а четвертый разместился в долине внутри горы, получившей название «Подкова», после того как над ней поработали зони и мои «ученики».

Как и планировал Цезарь, отделение Блэксэндии произошло в период подписания мирного договора с Республикой, в чем активно помогали послы из Эквестрии, выбившие себе право оставить наблюдателей у обеих сторон, дабы предотвратить повторение войны. Минотавры в итоге всех соглашений, получили в свою собственность восточное побережье, мое королевство же стало своеобразным буфером между ними и остальной Зебрикой, (к слову, я никаких мирных договоров не подписывал).

Вместе со мной, из приемного зала замка Нового Рима, прямо во время церемонии по подписанию мирного договора, ушли Тантра, Скарлет, Гривус и Жоан. На следующий же день, все иностранные газеты шумели, описывая разгоревшийся скандал и обсуждая прогремевшее словно гром среди ясного неба, объявление об отделении нового королевства.

«До сих пор приходится расхлебывать последствия».

Официально, моя новообразованная страна, находится в состоянии вражды с Республикой, что в любой момент может перерасти в военное противостояние, (которое окончится нашим поражением). С Зебрикой и Эквестрией, заключены мирные соглашения, позволяющие активно торговать и путешествовать через границу. Ради этого пришлось создать посольства, прямо в пирамидах «Города мастеров», а так же пообещать прибыть на встречу с принцессой дня, сразу же как будут улажены все формальности.

Что касается устройства Блэксэндии: у нас царит магократия совмещенная с монархией. Правителем избирается сильнейший чародей, получающий титул гранд-магистра, один раз и на всю жизнь. Так как должность это не наследуемая, после моей смерти, претенденты будут вынуждены демонстрировать свои силу и навыки… ну или просто проведут голосование, выбрав самую удобную на тот момент фигуру, (по грубой мощи я уступаю Уно, но она по понятным причинам в выборах не участвовала).

Правительство королевства было составлено из проверенных жеребцов и кобыл: Гривус стал главнокомандующим армии, (его уход из Зебрики, вызвал особенно много споров, в результате которых к нам мигрировала часть легионеров вместе с семьями), Тантра получила должность министра образования и отправилась строить школы и академии, (с расчетом на будущее увеличение населения), Скарлет же примерила на себя обязанности главы внутренней безопасности.

Разведку Блэксэндия унаследовала от Зебрики…

«Жаль я не видел морду Цезаря, когда он осознал этот маленький факт. Впрочем, вряд ли это не было предусмотрено».

Банши, показавшаяся мне на глаза только после завершения сражения между пони и минотаврами, без лишних возражений согласилась продолжить работать на меня. Тем более, что призрачной кобыле была необходима помощь в лечении духовных оболочек, поврежденных во время покушения на командующего Республиканцев, (никого постороннего она к себе не подпускала).

Управленцев на должности глав сельского хозяйства и ремесленников, пришлось искать среди гражданских зебр, так как зони в большинстве своем, были обучены несколько иным наукам, а загружать «Безымянных» работой, которую могут выполнить и другие, слишком расточительно…

Работы осталось еще немало: строительство госпиталей, возведение новых городов, увеличение количества граждан и создание промышленности. Что-то удается скинуть на помощников, чем-то приходится заниматься лично, но постепенно дела движутся. К примеру: «Первый», «Третий», «Пятый» и «Седьмой», массово выращивают тела, в которые вселяют души зебр, притянутые «якорями» в виде медальонов, (оживленные обнаружив себя зебрасами и зеброгами, первое время ругаются, но после адаптации, находят в своем новом состоянии много полезного).

— Пап. — Позвала меня сонная кобылка, вытянувшаяся во всю длину на мягком диване и хлопающая слипающимися глазами.

— Да, милая? — Вынырнув из собственных мыслей, внимательно смотрю на потягивающуюся дочь.

— Я есть хочу. — Пожаловалась черно-белая зеброжка.

— Ну пойдем, посмотрим что у нас сегодня на обед. — Телекинезом закрыв окно, спрыгиваю с кресла и встряхнувшись всем телом, шагаю к выходу, перегороженному крылатой кошачьей тушей.

— Мама скоро проснется? — Спрыгнув с дивана, Сабира подбежала ко мне сбоку и заглянула в морду большими чистыми глазами, в которых читались грусть и надежда.

— Еще не скоро. — Разочаровал я дочь, ласково потрепав ее по гриве. — Но к тому моменту когда она вернется, ты должна многому научиться, чтобы мама могла тобой гордиться.

— Я готова! — Подскочив на месте, заверила меня кобылка, живот которой недовольно отозвался урчанием.

— Вижу. — Усмехнувшись, правым передним копытом подталкиваю зони к двери. — Но сперва нам надо заморить червячка…

— Червячком? — Надежда в голосе Сабиры прозвучала настолько отчетливо, что я даже поперхнулся воздухом.

— Нет, лучше каким-нибудь салатиком. — Отвечаю деланно серьезно. — Оставим червячков дяде Жоану… Все же это он у нас наполовину птица.

После перестройки крепости, ее площадь увеличилась в полтора раза, в каждом из четырех углов появилось по башне, а во внутреннем дворе, где и находится вход в бункер, раскинулся сад с цветами и фруктовыми деревьями. Кроме моего кабинета, расположенного на верхнем этаже одной из башен, в цитадели разместились и остальные административные помещения, так что места для столовой не осталось. По этой причине, чтобы накормить жеребенка и утолить голод самому, нужно было либо спускаться на второй подземный этаж, либо идти в одну из пирамид…

* * *

(Отступление).

— За доблесть, проявленную во время исполнения миротворческой миссии по защите гражданского населения Зебрики, генерал Хард Блад награждается орденом «золотого солнца». — Торжественно провозгласила Принцесса Селестия, восседающая на троне из белого мрамора, установленного на возвышении в тронном зале.

Стоило словам правительницы затихнуть, как зазвучал торжественный марш, а склонившемуся в глубоком поклоне жеребцу, облаченному в бело-золотой мундир, на шею надели ленту темно-синего цвета, удерживающую тяжелый кусок металла, имеющий форму круга с изображением солнца на лицевой стороне. Со всех сторон послышались восторженные возгласы, стук копыт по полу, щелчки и вспышки фотоаппаратов.

— Служу Эквестрии и принцессам. — Громко и отчетливо, но не переходя на крик, произнес поднявшийся в полный рост единорог, прежде чем уступить место следующему награждаемому.

Белая аликорн, одарив по матерински теплым взглядом командира корпуса миротворцев, перевела свое внимание на темно-синего земного пони, так же одетого в бело-золотой мундир, но чуть менее роскошный нежели у предшественника.

— Роджер Луламун, за отвагу и честь, проявленные во время спасения своих товарищей из сбитого «Буревестника», награждается орденом «Алого сердца». — Филигранно играя интонациями, заставляя присутствующих прочувствовать эмоции вложенные в каждое слово, провозгласила богиня солнца.

Жеребец опустился на колени и нежно-розовая аликорн, подхватив передними копытцами награду поднесенную ей на серебристом подносе, надела темно-синюю ленту на шею земному пони.

Снова звучал торжественный марш, стучали копыта приглашенных на награждение гостей, сверкали вспышки фотоаппаратов. В тронном зале царила атмосфера торжественного праздника, которую никто бы не решился нарушить.

«Фарс».

Пронеслась в голове Хард Блада короткая мысль, пока он отходил на отведенное для героев Эквестрии место. Вскоре рядом с ним встал и Роджер Луламун, а затем и остальные отличившиеся пони подтянулись.

Селестии стоило отдать должное: за более чем час времени, пока тянулась официальная церемония, она ни разу не сбилась, да и практически не повторялась. Младшая принцесса устала уже минуте на тридцатой, а к тому моменту когда надела ленту с наградой на шею последней пегаски, улыбалась уже не радостно, а скорее облегченно, (впрочем, этой перемены никто и не заметил).

«Было бы еще, за что награждать. Не за провал же, в самом-то деле».

Единорог понимал, что все происходящее — это шоу устроенное для обывателей. В конце концов, чтобы реформы по созданию регулярной армии и дальше принимались без осложнений, пони должны видеть успехи и победы…

Перед внутренним взором жеребца, вновь встала картина огромного города, скрытого под полупрозрачным куполом и окружающей его земли, на километры изуродованной взрывами, огнем и остатками боевой техники, перемешанной с развалинами укреплений. Серое пасмурное небо, давило на спину тяжелым одеялом и атмосферой безысходности, которая словно бы пропитала сам воздух.

Четыре «Буревестника», (небесные корабли, длина которых составляет восемьдесят метров, а ширина двадцать), плыли в сторону Нового Рима на облачных подушках, поддерживаемые и направляемые каждый шестнадцатью пропеллерами. Они были защищены рунами, магическими полями и магией пегасов, что внушало экипажам ощущение собственной неуязвимости.

Однако же, минотавры совершенно не впечатлились продемонстрированной мощью воздушных войск Эквестрии и на приказ прекратить боевые действия, ответили смехом, оскорблениями и угрозами. А затем Республиканцы, измученные и не редко искалеченные, пошли в атаку…

Как минотавр может добраться до летающего корабля? Теперь Хард Блад знал ответ на этот вопрос: «При помощи крючьев и веревок». И пусть это казалось невозможным, но под встречным огнем, погибая чуть ли не десятками за раз, двурогие воины используя ручные пусковые трубы, сперва снесли щиты одного из «Буревестников», а затем взяли его на абордаж, в полной мере воспользовавшись растерянностью экипажа.

Используя все те же пусковые трубы, для забрасывания крючьев на корабль пони, минотавры не отвлекались на другие «Буревестники», понимая что попросту не смогут повредить еще одно летающее судно. Под перекрестным обстрелом, под ударами пегасов и заклинаниями единорогов, они ползли по канатам, будто не ощущали страха за свои жизни, словно бы одержимые злыми духами.

В итоге, победа конечно же была одержана, пусть и потерь избежать не удалось, но сам факт того, что истощенная боями армия Республики, бойцы которой держались на ногах исключительно на упрямстве, сумела обрушить на землю один из «Буревестников», заставлял серьезно задуматься.

Минотавры сдались только тогда, когда залпом из носового орудия флагмана, была накрыта группа возглавляемая их командующим. После гибели Тореро, из бойцов словно стержень вынули, так что их можно было брать голыми копытами.

Когда же основная угроза оказалась устранена, Хард блад обнаружил, что бои велись еще и рядом с городом, (там бушевала магия смерти, так что приближаться никто не решился), а еще отряд зебр и пони, упорно давил пытавшихся сбежать дезертиров…

— О чем задумался, генерал? — Светло-зеленая пегаска, как и все остальные офицеры одетая в бело-золотой мундир, ткнула единорога правым передним копытцем, заставляя вынырнуть из воспоминаний. — Кобылам хоть и нравятся суровые жеребцы, но ты слишком сильно стараешься. Так и морщины появиться могут.

* * *

В кабинете собраний совета министров, за длинным столом сидели минотавры, пони, лошади из Седловской Аравии и даже принцесса чейнджлингов. У стен тихо перешептывались репортеры как из Республики, так и соседних стран. Изредка щелкали фотоаппараты, скрипели по бумаге железные перья…

— Как вы понимаете, друзья, ситуация в мире образовывается весьма неоднозначная. — В крупном минотавре, ширина плечь которого была сравнима с ростом, сложно было заподозрить политика, но именно он занимал кресло председателя собрания. — Конечно же, можно заявить, что Республика сама виновата в своих проблемах, и я этого совершенно не отрицаю. Мы должны не перекладывать проблемы на предшественников, а решать их здесь и сейчас. Однако, обращу ваше внимание на события, происходящие на южном материке: Зебрика, наиболее пострадавшая в конфликте страна, фактически стала вассалом Эквестрии, вмешавшейся в конфликт грозящий гибелью целому народу, лишь в самый последний момент, при этом продемонстрировав высокий уровень военных технологий и дисциплинированность солдат. Что мешало принцессе Селестии, оказать помощь зебрам в начале войны, когда суверенный народ все еще был многочисленен и обладал достаточными ресурсами, дабы восстановить экономику после гражданской войны? Не хочу сказать ничего плохого о принцессе…

Среди репортеров и за столом, где собрались представители сразу нескольких стран, крупнейшими из которых были Республика и Седловская Аравия, начались перешептывания.

— Никто из нас не может гарантировать, что лет через десять, после того как в мире начнется новый конфликт, развязанный к примеру новообразованным королевством Блэксэндия, «миротворческие силы» Эквестрии, не окупируют новую страну, подводя ее под власть аликорнов. — Председатель сделал небольшой глоток из стакана, стоявшего на краю стола, промачивая пересохшее от монолога горло. Все вы получили предварительный договор о союзе и взаимопомощи. У вас было две декады, чтобы ознакомиться и внести поправки. Сейчас же, я прошу вас прочитать готовую версию соглашения и если не возникнет возражений против, подписать его.

После этих слов, перед всеми гостями были разложены листы бумаги, исписанные ровными строчками мелкого текста. Несколько минут было потрачено на молчаливое чтение, а затем один за другим, пони, лошади, минотавры и принцесса чейнджлингов, поставили на документах свои подписи.

— Благодарю вас. — Председатель широко и лучезарно улыбнулся. — В виду того что мы пришли к предварительному согласию по вопросам совместной защиты наших границ, возьму на себя честь объявить о завершении первого собрания совета Конфедерации Независимых Стран.

* * *

Ромеро поднимался по лестничным пролетам, на третий этаж многоквартирного дома. Ноги несли его вверх, не ощущая усталости от долгой дороги, сердце в груди билось быстро и радостно, могучие плечи были готовы при первом же неосторожном движении, разорвать темно-синюю форменную куртку, украшенную военными нашивками.

Сейчас его не тревожили мысли о своем предательстве, (которое было таковым только для солдат, не пожелавших идти в самоубийственную атаку и подчинившихся приказу коменданта Бастиона), ни кошмары о пожирающих все на своем пути насекомых. Даже тот факт, что страна ради которой он сражался больше двух лет, заработав кучу страхов и фобий, попутно превратившись в живую машину для убийств, из Республики минотавров внезапно превратилась в Федерацию, ушел куда-то на задний план.

Сейчас важным было только одно: ОН ВЕРНУЛСЯ ДОМОЙ.

Букет цветов, купленный у земной пони в пригороде, благоухал свежестью алых и белых бутонов, приятно щекоча нос запахами и оттягивая левую руку. Ромеро было немного стыдно, за то что увидев серую кобылу, он первым делом потянулся за наградным револьвером, но к счастью быстро опомнился и вместо этого достал кошелек…

«И все же мне повезло: жив, здоров, получил неплохую сумму денег, чтобы можно было купить собственный дом. Да кому какое дело, как теперь страна называется? Да и медали эти… уберу в шкаф на полку, их никто и не увидет».

Остановившись перед до боли в сердце знакомой дверью, полковник нажал пальцем правой руки на кнопку звонка. В квартире прозвучал перезвон колокольчиков, раздались шаги…

— Ты к кому? — Высокий крепкий парень лет двадцати, одетый в шерстяные штаны и домашнюю рубаху, распахнул створку и оперся плечом на дверной косяк. — Надеюсь цветы не мне?

Из кухни, дверь в которую находилась буквально в пяти шагах, на другой стороне короткого коридора, доносился звук текущей воды и звон посуды. Голос Мары напевал какую-то песенку, (видимо из нового альбома любимой группы).

— А… ты здесь давно? — Невпопад спросил у незнакомца Ромеро, чувствуя как сердце болезненно сжимается, а душа проваливается в копыта.

— Да без малого год. — Собеседник небрежно почесал грудь. — Так ты к кому?

— Домом ошибся. — Дрогнувшим голосом отозвался полковник, после чего развернулся на негнущихся ногах и шагнул на лестницу.

Хмыкнув, незнакомец захлопнул дверь и щелкнул замком, но демобилизованный полковник все же успел услышать вопрос, заданный марой:

— Кто там?

Словно в тумане прошел путь на первый этаж, а возможность связно мыслить вернулась только на улице у парадного входа. Букет, так и не понадобившийся, отправился в мусорную урну, разместившуюся рядом со скамейкой, а пальцы правой руки сами собой сжались на рукояти наградного револьвера, в котором были заряжены все четыре патрона.

«Ну и зачем?!».

Хотелось плакать, кричать, биться в истерике, взбежать по лестнице и пристрелить всех жителей той проклятой квартиры… В то же время, желание забиться в дальний темный угол, чтобы никто не нашел и не увидел слез, как когда-то в детстве, разрывало душу на неравные куски.

Повернувшись налево от парадного входа первой из лестничных клеток многоквартирного дома, Ромеро зашагал вперед, не разбирая дороги. В ушах звучала какофония взрывов и выстрелов, жужжание крыльев насекомых, рев боевых химер и крики умирающих соратников. Вновь и вновь на грани сознания мелькал один и тот же вопрос: «Зачем?».

Психика, большую часть войны удерживающаяся стабильной из-за единственной цели, ставшей заветной мечтой, стремительно шла вразнос: вместо уютных улочек и жилых домов, полковник видел холмы и равнины, крепости и барикады, а между ними сновали тени мертвецов и скалились улыбками зебры.

«Так зачем я вернулся? Почему я, а не кто-то из тех, кому действительно было куда возвращаться? Зачем я оставил ребят и предал командующего? Может быть именно меня им и не хватило, чтобы победить!».

Прохожие удивленно косились на полковника, медленно бредущего по прямой улице, высоко подняв голову и глядя перед собой немигающим взглядом. Кто-то порывался к нему подойти, но ощущение угрозы, распространяющееся вокруг солдата, отбивало всякое желание привлекать к себе внимание.

«Мое место там, на поле боя. Рядом с другими мертвецами».

Правая рука высвободила револьвер, указательный палец ловко взвел курок…

— Ромеро!

Окрик, донесшийся из-за спины, заставил вздрогнуть и опомниться. Минотавр обнаружил, что стоит на перекрестке, приставив к подбородку ствол наградного оружия.

Мыслей в голове снова не стало, иллюзии мертвецов сменились мордами прохожих, спешащих убраться подальше от вооруженного психа.

— Ромеро!

Оклик повторился, но теперь гораздо ближе.

С некоторым трудом полковник вспомнил, где же слышал этот голос раньше. Осторожно убрав от себя револьвер, он обернулся…

— Живой. — Облегченно выдохнув, Мара с разбегу прыгнула на грудь солдата, обхватив его шею тонкими руками и уткнувшись мордочкой в воротник форменной куртки. — Куда же ты… Дурак! Когда брат сказал, что какой-то офицер приходил… Я ведь боялась, что твою похоронку принесли…

Бормоча что-то неразборчивое и бессвязное, молодая красавица всхлипывала и вздрагивала всем телом, крепче прижимаясь к Ромеро, будто бы боялась, что он растает словно утренний туман. Ее светлые волосы, завивающиеся в забавные кудряшки, рассыпались водопадом по плечам и спине.

Мара была одета в желтую жилетку поверх белой футболки и шорты синего цвета, едва достающие до колен. С первого взгляда легко было понять, что она сильно спешила…

— Все хорошо. — Приобняв любимую левой рукой, полковник постарался придать голосу уверенности, которую сам в себе не ощущал. — Я вернулся.

* * *

Вбежав в комнату, Сансет прыгнула на кровать и зарылась мордочкой в подушку. Горкие слезы обиды, струящиеся из глаз, в считанные секунды промочили белоснежную наволочку, но кобылка с золотой шерсткой и огненной гривой, этого даже не заметила.

Только что, названная дочь принцессы Селестии, стала свидетельницей самого жестокого предательства, особенно больно из-за которого было по причине, что в нем фигурировала пони, которой волшебница беззаветно доверяла: ее мама.

«Почему она? Разве я хуже? Разве я мало училась? Плохо старалась?».

В один миг, ощущения единорожки стали утверждать, что в спальне она больше не одна. Учитывая, что Каденс телепортируется достаточно шумно, а слуги вошли бы через дверь…

— Что случилось, маленькая моя? — Голос селестии, как всегда нежный и заботливый, в этот раз казался жестоким обманом и насмешкой. — Тебя кто-то обидел?

«Ты!».

Хотела было закричать Сансет, но вместо этого только вцепилась зубами в край наволочки и продолжила тихо плакать. Когда ей на спину легло теплое мягкое крыло, пони вздрогнула словно от удара и богиня солнца, ощутив это, сперва отстранилась а затем…

— Расскажи, что тебя так расстроило? — Забравшись на кровать своей пятнадцатилетней дочери, Селестия обняла ее передними ногами и крыльями, заключая в своеобразный кокон. — Вместе мы все сможем исправить, обещаю.

Ровно минута потребовалась золотой единорожке, чтобы взять себя в копыта, а затем встретившись взглядом с обеспокоенными глазами названной матери, она почувствовала стыд. Мордочка в мгновения потемнела от прилившей крови, в животе словно бы свернулся ежик, к горлу подкатил новый горький ком и захотелось разреветься, но теперь уже по совершенно иной причине.

— Нет, так дело не пойдет. — Деланно строгим голосом произнесла правительница Эквестрии и начала вылизывать мордочку дочери.

— М-мам! — Возмущенно воскликнула Сансет. — Я ведь уже не жеребенок!

— Разве? — Искренне, с ма-аленькой долей ехидства, удивилась богиня солнца. — Тогда, взрослая моя, может быть ты расскажешь, что же тебя так расстроило?

— Ну… — Молодая волшебница замялась, из-за стыда и страха, не решаясь заговорить.

— Му-му. — Уткнувшись мордочкой в живот золотой единорожки, белая аликорн начала дуть и щекотать нежную шкурку.

— Мам! — Задергавшись, Сансет безуспешно попыталась вырваться. — Прекрати-и-и!

— Только если и ты прекратишь дуться и начнешь рассказывать. — Поставила условие принцесса дня, прерываясь от своего увлекательного занятия.

Собравшись с мыслями, молодая пони наконец произнесла:

— У тебя ведь появилась новая ученица…

— И ты решила, что я собираюсь тебя заменить? — Нахмурившись, Селестия приняла сидячее положение и нависла над дочерью. — Маленькая моя, откуда у тебя в голове такие мысли? Ты — моя дочь и этого ничто не изменит. Даже если у меня появятся другие ученики, это совершенно не означает, что я буду любить тебя меньше.

Закончив произносить свою речь, богиня солнца подхватила пискнувшую от неожиданности кобылку передними ногами и крепко прижала к себе.

— Я жадная эгоистка, а потому никому тебя не отдам.

— Но… — Слезы снова скопились в уголках глаз Сансет, но на этот раз она смогла сдержаться. — Ты ведь отдала ей элемент Магии.

— Так вот в чем проблема? — Подняв дочь над кроватью, так чтобы они смотрели друг другу в глаза, Селестия внезапно смутилась и замялась, но все же смогла произнести следующие слова. — Я — эгоистка, и ты можешь на меня за это злиться. Просто… я хочу, чтобы однажды ты стала моей дочерью, не только на словах, но и по сути… А если бы у тебя был «элемент гармонии», это было бы невозможно…

Опустив единорожку на кровать, белая аликорн отвернулась, всем своим видом выражая стыд и раскаяние. Ее крылья плотно прижались к телу, а следующее произнесенное слово, прозвучало сдавленно, словно бы правительница Эквестрии сдерживала слезы:

— Прости…

Несколько секунд, Сансет растерянно смотрела на маму, у которой даже грива, обычно развивающаяся на неощутимом ветру подобно языкам пламени, безвольно обвисла. Моргнув пару раз, она прошлась по кровати, села рядом с белой аликорном и крепко ее обняла.

— Мам, не плачь, все хорошо. Я… Ябуду только рада, если мы станем еще немного ближе.

Услышав последние слова, принцесса дня улыбнулась и легким движением левой передней ноги, смахнула с ресниц золотистую искру, растаявшую в воздухе не долетев до простыней, которыми была застелена постель. В следующую секунду, она сама обняла дочь передними ногами и крыльями, вместе с ней повалившись на подушки.

— Спасибо, маленькая моя… Это лучшие слова, которые я мечтала услышать.

* * *

Распахнув дверь, широким шагом Армандо вошел в класс, где его ожидали одиннадцатилетние жеребята, являющиеся учениками первого курса школы для одаренных единорогов. Одетый в черные штаны и белую рубашку, рукава которой заканчивались у локтей, минотавр казался гигантом, возвышаясь над своими подопечными словно утес над обычными камнями.

«Странные у меня ассоциации».

— Доброе утро, ученики. — Встав позади преподавательской тумбы, (сделанной по заказу директора школы, специально для нового учителя рунной магии), член главной ветви Синдиката осмотрел подопечных.

Маленькие кобылки и жеребчики, сидящие за одноместными партами поставленными в три ряда, с нескрываемым любопытством рассматривали учителя. Все же не каждый день они могли увидеть минотавра так близко.

«Ничего, скоро эффект новизны пропадет и мне придется из шкуры вон лезть, чтобы удержать ваше внимание».

Взрослому рунному магу, (обучившемуся своему ремеслу совершенно неофициально, под присмотром наставников из Семьи), стыдно было признаться, но в первые декады после прибытия в Эквестрию, он почти так же пялился на местных пони. Первым и самым ярким отличием от Республики, было то, что Эквестрийцы крайне редко носили одежду, в то время как знакомые земные пони, предпочитали не выходить из дома не прикрыв круп хотя бы комбинезоном.

Второй заинтересовавшей Армандо деталью, стали метки, изображенные на крупах у жеребцов и кобыл. Знакомая пони, (с которой он разговорился в баре, а затем продолжил общение уже у нее дома), Рассказала, что эти рисунки, являются знаками отличия, демонстрирующими самый яркий талант.

«И все они столь открыто демонстрируют такую интимную деталь своей личности».

Члену Синдиката оставалось только покачать головой.

Среди жеребят, особенно выделялись две кобылки: Твайлайт Спаркл, сидящая за первой партой в центральном ряду и Старлайт Глимер, занявшая первую парту у окна. У этой парочки, одну из которых ожидал статус «зубрилы», а вторую «ненормальной», в глазах читался искренний интерес именно к предмету, а не к преподавателю.

«Что же, вот с них и начну собирать свой „клуб по интересам“. Но сперва нужно присмотреться получше, а то вдруг я ошибся».

— Давайте начнем первый урок со знакомства? — Развернувшись к широкой черной доске, висящей на стене позади учительской тумбы, минотавр размашисто написал свое имя. — Я прибыл в вашу чудесную страну из Республики…

* * *

Кризалис лежала на диване в одной из комнат замка Нового Рима… и ничего не делала. По крайней мере именно так мог бы подумать сторонний наблюдатель, пожелавший понаблюдать за принцессой перевертышей. На самом же деле, каждую секунду ее разум совершал сотни действий, направляя рабочих особей, отдавая приказы охотникам и гвардейцам, поселившимся на подземном уровне столицы Зебрики.

В последнее время, напряженность в рое возросла, что объяснялось молодостью и неопытностью королевы. Старшие принцессы хоть и не восставали напрямую, но это не мешало им «пробовать на зуб» новую правительницу иными способами.

«Как бы они не доигрались до раскола. Нужно отслеживать ситуацию активнее».

Перевернувшись на спину, бывшая королева посмотрела на свои передние ноги, прижатые к груди. Внешне ее тело казалось стройным, даже хрупким, в то время как внутри, под иллюзией хитинового панциря, бушевала мощь синего пламени.

«Для выживания роя в грядущих неприятностях, даже этой силы будет недостаточно».

Часть сознания скользнула к Циан, которая дежурила в лаборатории, где выращивалась армия зебр. Глупая гордая биомантка, купившись на лесть и обещания, сама вложила в копыта чейнджлингов великое оружие, которое наконец-то позволит возвыситься всему их народу…

«Уже скоро…».

* * *

Бруно опрокинул в себя стакан разбавленного медицинского спирта и закусил соленым огурчиком, весело захрустевшим на зубах старого мастера ордена рунных магов. Сейчас он находился на кухне маленькой однокомнатной квартирки, расположенной в большом доме, в трущобах провинциального городка Ре…

«Народной Федерации. Кажется так эти недоумки назвали страну?».

Злость, направленная и на владыку, и на зебр, и на Муэрто который не справился с руководством страной, и на Марио, своим поступком плюнувшего прямо в душу другу-сопернику, и на себя самого, слабого и никчемного, глупого старика, всколыхнулась в душе и утонула в уже выпитом алкоголе. От тоски, которая заполняла тишину квартиры, хотелось задрать голову к потолку и начать выть.

«У меня же есть радио».

Пришла в нетрезвую голову гениальная мысль. Тут же дрожащая рука протянулась к висевшему на стене приемнику и непослушные пальцы щелкнули рычажком выключателя.

Имя тебе — патриот!

Кто не помнит корней не поймет…

Вокруг левой ладони закружились символы рунного алфавита, сложившиеся в заклинание «цепной молнии». Спустя секунду, оплавленные дымящиеся куски дорогого прибора, начали падать на стол, безнадежно портя разложенную по тарелочкам закуску.

«А ведь не стали бы торопиться, и все могло сложиться по другому».

Прямо сейчас заводы ордена рунных магов, при содействии остатков гильдии некромантов, штамповали «железных гвардейцев». Готовые «изделия» упаковывались в ящики и отправлялись на огромные склады, в которых могли поместиться сотни тысяч, если не милионы этих бездушных истуканов.

«Огромная сила, против которой не устоять никому».

Больнее же всего было осознавать, что величайшая армия всех времен, будет принадлежать не минотаврам…

* * *

«Ты готовишься к нашей встрече, сестренка? Я так рада, что ты о нас не забыла и устраиваешь горячий прием».

Стоя на вершине башни лунного дворца, иссиня-черная аликорн, глаза которой сияли расплавленным серебром, скалилась в самодовольной улыбке, глядя на зависший над ее головой Эквус.

Каждую ночь Найтмер Мун видела кошмары пони, зебр, минотавров, грифонов и даже лошадей, (совершенно никчемные с ее точки зрения создания, которые примут за милосердие, свое полное истребление). Из снов она знала о войнах, прогремевших на юге известного мира, а разговаривая со своими детьми, получала информацию об Эквестрии.

«Значит дочь и ученица? Интересно, как ты будешь себя чувствовать, когда я заберу их себе, сломаю волю и превращу в живые игрушки? Ощутишь ли ты все отчаяние и безысходность, на которые обрекла свою дражайшую сестру?».

Безумный дух расхохотался, оглашая серебристую пустыню, двоящимся срывающимся на рык смехом.

* * *

Сперва вокруг была темнота, которую сопровождали тишина и пустота. В этом странном, но уютном нигде, было приятно и спокойно.

Затем пришла боль, которая раскаленными иглами пронзала каждый миллиметр плоти. Ему это не нравилось, но он не знал как прекратить мучения.

И вот боль прошла, но и темнота не вернулась. Он лежал на спине, на жесткой деревянной… кровати?

Удивительно, он знал что такое «спина» и «кровать», но совершенно не помнил своего имени. Где-то в голове мелькали разрозненные обрывки воспоминаний, но при попытке их поймать, те словно пугливые светлячки, разлетались в стороны.

«Если не помню, значит это не важно. В конце концов, зачем-то я это забыл?».

(Конец отступления).

Комментарий к ЭПИЛОГу

Вот и закончилась первая часть рассказа о похождениях невезучего перерожденца. На самом деле, я хотел уместить ее страниц в триста, но получилось как получилось. Надеюсь вы не разочарованы?

Благодарю читателей, которые исправляли ошибки и комментировали мою работу, начиная с самой первой главы: ваше упорство достойно уважения).

Спасибо и тем читателям, которые присоединились уже в ходе написания рассказа: ваши отзывы, плюсы и отметки об ожидании, вдохновляли меня на написание новых глав и не позволили опустить руки, когда казалось что муза ушла безвозвратно.

После небольшого перерыва, возьмусь за написание второй части, а пока…

Жду отзывов.

Оглавление

ЧАСТЬ 1

  ПРОЛОГ

  СНОВА ЖИВОЙ

  ЯСЛИ

  ПЕРВЫЙ КЛАСС

  СЕМЬЯ

  ВНУТРЕННИЙ МИР И ПРОЧАЯ ТРЕБУХА

  ВРЕМЯ ХИРУРГИИ

  РАЗВИЛКА

  ВСЕ НА «ЗЕРО»

  ДУШЕВНЫЕ РАЗГОВОРЫ

  ЭКЗАМЕН

  НА БАЗЕ

  РАДИ СИЛЫ

  НАЧАЛО РАСКОЛА

  ИЛЛЮЗИЯ ГЕРОИЗМА

  ЧЕМ ДАЛЬШЕ В ЛЕС…

  ВОЕННЫЕ БУДНИ

  ДЕЛА ТЕМНЫЕ

  ДЕЛА МИНУВШИЕ, ДЕЛА ГРЯДУЩИЕ

  ШАГ ВПЕРЕД

  ЗАТИШЬЕ

  НОВЫЙ ВИТОК КОНФЛИКТА

  ДА ГРЯНЕТ БОЙНЯ

  ПОДСЧИТЫВАЯ ПОТЕРИ

  РАБОТА ДЛЯ КРЫЛАТЫХ

  НЕЧЕСТИВЫЕ ЧУДЕСА

  ЧУЖИЕ ПРОБЛЕМЫ

  ОСОБЕННОСТИ МИГРАЦИИ ЗЕБР

  ОСОБЕННОСТИ ГОСТЕПРИИМСТВА ЧЕЙНЖЛИНГОВ

  ПОКОРИТЕЛИ НЕБА

  НЕЧЕСТИВЫЙ БОГ

  СЕРАЯ ЗЕМЛЯ ПОД СЕРЫМ НЕБОМ

  ПОДГОТОВКА

  НЕЯСНЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ

  ЯРКАЯ ВСПЫШКА

  ДЕНЬ ВСТРЕЧЬ

  В ЦИТАДЕЛИ

  ХОЛОДНАЯ ЯРОСТЬ

  ЧАС «ИКС» 1

  ЧАС «ИКС» 2

  ЧАС «ИКС» 3

  ИСТОРИЧЕСКИЕ СОБЫТИЯ

  НЕРАВНЫЙ СОЮЗ

  ПРИЯТНЫЕ И НЕПРИЯТНЫЕ СЮРПРИЗЫ

  ДОРОГИЕ ГОСТИ

  СИЛА СЛОВА

  ВЛАСТЬ СИЛЫ

  ПОСЛЕ ОХОТЫ

  КАРТИНЫ, ЧТО РИСУЕТ ЖИЗНЬ

  ВО ИМЯ СВОБОДЫ

  ПЕСКИ ВРЕМЕНИ 1

  ПЕСКИ ВРЕМЕНИ 2

  ПЕСКИ ВРЕМЕНИ 3

  ПЕСКИ ВРЕМЕНИ 4

  ЗАМЫКАЯ КРУГ

  НОВЫЙ СТАРЫЙ ДОМ

  ЦЕННЫЙ СОЮЗНИК

  НОВЫЙ УРОВЕНЬ

  БЛАГОРОДНЫЙ РИСК

  ТРУДОВЫЕ БУДНИ МАГА

  СЕСТРЫ И НЕ ТОЛЬКО

  МАГИЯ И ПЛОТЬ

  В МИРЕ ВСЕ ВПОРЯДКЕ 1. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

  В МИРЕ ВСЕ ВПОРЯДКЕ 2. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

  РЕВИЗОР 1

  РЕВИЗОР 2

  РЕВИЗОР 3

  ВРЕМЯ НЕ СТОИТ НА МЕСТЕ. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

  ВОЕННО-МАГИЧЕСКОЕ КОНСТРУИРОВАНИЕ 1

  ВОЕННО-МАГИЧЕСКОЕ КОНСТРУИРОВАНИЕ 2

  Я ОТПРАВЛЯЮСЬ НА ВОЙНУ. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

  ПЕСНЬ ВОЙНЫ. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

  МУЗЫКА ВОЙНЫ

  СИМФОНИЯ БИТВЫ. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

  ОХОТА ЗА ТРОФЕЯМИ

  ГЕРОЙ — АРХИПРЕДАТЕЛЬ. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

  СУЕТА

  МЫ СОЗДАЕМ ИСТОРИЮ

  МЫ СОЗДАЕМ ИСТОРИЮ 2

  ОБРАТНЫЙ ОТСЧЕТ

  РУБЕЖ ИСТОРИИ (ОТСТУПЛЕНИЕ)

  ДВИЖЕНИЕ МАЯТНИКА. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

ЧАСТЬ 2

  ПРОЛОГ

  В НЕБЕ, НА ВОДЕ И ПОД ВОДОЙ. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

  В НЕБЕ, НА ВОДЕ И ПОД ВОДОЙ 2

  ВЫСАДКА

  ПИСЬМА ДОМОЙ. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

  ВОЙНА

  ВОЙНА 2. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

  ВОЙНА 3

  ВОЙНА 4

  ВОЙНА 5. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

  ВОЙНА 6

  ПИСЬМА ДОМОЙ 2. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

  МАЛЕНЬКИЕ РАДОСТИ УЧЕНОГО

  ВРАГИ И СОЮЗНИКИ. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

  ТО, РАДИ ЧЕГО СТОИТ СРАЖАТЬСЯ

  ВРАГИ И СОЮЗНИКИ 2. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

  БУДНИ ГРАНД-МАГИСТРА

  ПЕРЕД ГРОЗОЙ

  РАСКАТЫ ГРОМА

  РАСКАТЫ ГРОМА 2

  ПЕРЕД БУРЕЙ

  БУРЯ

  БУРЯ 2

  БУРЯ 3

  БУРЯ 4

  БУРЯ 5

  БУРЯ 6

  ПОСЛЕ БУРИ. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

  ПОСЛЕ БУРИ 2

  ПЕРЕД РАССВЕТОМ

  КРАСНЫЙ РАССВЕТ. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

  КРАСНЫЙ РАССВЕТ 2

  РАЗРУШАЯ СТАРОЕ. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

  МИР НА КРОВИ

  ЭПИЛОГ Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg