«Алита. Боевой ангел»

Алита. Боевой ангел (fb2) - Алита. Боевой ангел (пер. Дмитрий Сергеевич Могилевцев) 2781K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Пэт Кэдиган

Пэт Кэдиган Алита: Боевой ангел

Памяти

Сьюзен Каспер, Джорджины Хотри-Вур, Джери Джетер

Боевые ангелы не умирают

© Александра миронова, перевод, 2018

© Александра Миронова, перевод, 2018

Alita: Battle Angel TM &

© 2018 Twentieth Century Fox Film Corporation. All rights reserved

Глава 1

Большинство соглашалось с тем, что летучий город Залем прекраснее всего на закате. Во всяком случае, большинство полагало, что согласно с этим утверждением. По правде говоря, Залем поражал воображение в любое время дня и ночи. Он казался застрявшим среди неба оптическим обманом, удивительным трюком невероятного фокусника, волшебной страной: Эльдорадо, царством пресвитера Иоанна, Ультима Туле, Камелотом. Хотя, в отличие от них, Залем ничто не скрывало, его видели все жители Айрон сити. Подними голову – и вот он, диск пяти миль в диаметре, будто исполинская корона над городом, оседлавшая небо, привычная на вид – и абсолютно недоступная.

Люд Айрон сити знал, как выглядит Залем. Кроме того, наверняка о Залеме было известно лишь, что: 1) Завод Айрон сити существовал ради Залема и посылал еду с разными товарами наверх по трубам, выходившим из летучего диска, как грациозные паучьи ноги; 2) попасть туда нельзя – наверх поднимались товары, но не люди; 3) нельзя стоять под центром Залема – если, конечно, не хочешь быть расплющенным ливнем мусора, отходов и помоев, без предупреждения льющим из большой неровной дыры в центре нижней стороны диска.

Так функционировал здешний мир, и никто из живущих не помнил, чтобы было иначе. Очень давно случилась Война с общим Врагом, после чего мир оказался в нынешнем жалком состоянии. Земной люд выскребал отовсюду все, что можно употребить либо отремонтировать, а все ценное высасывал Залем. У обитателей поверхности не было желания и времени думать, как жилось до Войны: повседневное выживание отбивало охоту тратить время на историю.

Доктор медицины, киберхирург Дайсон Идо был одним из немногих жителей Айрон сити, которые хорошо знали историю: и Войну, и Падение, и почему из двенадцати летучих городов остался лишь Залем. Но теперь доктор, для кого закат значил лишь окончание долгого тяжелого дня в клинике, не думал об истории. Он копался в расползающейся куче мусора под Залемом, ища полезные и пригодные к работе обломки, шел по спирали от центра к краю помойки.

Из-за постоянного прибавления мусора и активности желающих поживиться отходами закопанное в середине кучи со временем перемещалось на окраину и вверх. А жители Залема были расточительны и нередко выбрасывали то, что годилось в дело после ремонта или простой чистки. Доктор выбрал маршрут, обещавший хорошую добычу и в то же время без риска попасть под очередной выброс из Залема – конечно, если никто не вздумает бросить в дыру целый дом. До сих пор такое никому не приходило в голову.

Идо часто проводил вечера на мусорной куче – бродил со сканером в руках, отыскивая электрические и феромонные сигналы от еще работающей техники. Внимательный наблюдатель заметил бы, что, хотя длинный плащ доктора изрядно поношен, когда-то он был слишком дорогим и изысканным для Айрон сити. Старомодная шляпа на ком-нибудь другом выглядела бы смешно, а на докторе казалась вполне уместной. Его поведение и манера держаться говорили о том, что он – образованный человек, некогда занимавший высокое положение, но свернувший не туда и оказавшийся в Айрон сити. Однако ни один наблюдатель не определил бы, что когда-то доктор вел жизнь привилегированного аристократа. Теперь он потерял все, был вынужден перебирать отходы и объедки лучшего мира.

Прежняя жизнь казалась доктору бесконечно далекой – как Война, для большинства ставшая туманным преданием. О докторе народ Айрон сити знал очень мало, за исключением того, что Идо лечил городских киборгов за посильную для них плату. Для киборгов это было таким же чудом, как летучий город, – но гораздо полезнее. Они восхищались доктором, были благодарны ему за талант, сноровку и никогда не спрашивали, где он их приобрел, откуда явился и что за маленький бледный шрам у него на лбу. Шрамы в Айрон сити были у всех, как и прошлое, о котором не хотелось распространяться.

Идо нагнулся, поднял изъеденную коррозией металлическую руку, уставился на нее сквозь круглые очки, затем уронил в прицепленную спереди сумку и вдруг заметил стеклянный глаз в обожженном металлическом черепе. Идеальный, без трещинки. Как он уцелел, ведь череп буквально выжжен? Идо наклонился, рассмотрел внимательнее и решил, что глаз закатился в глазницу случайно: многое происходит по чистой случайности. Например, если бы хирург не подошел, глаз и череп могли бы снова – уже навсегда – утонуть в куче ненужного хлама. Движение мусора поблизости могло выкатить глаз из глазницы так же, как закатило его туда. Глаз вылетел бы наружу, попал под ноги одному из бесчисленных местных стервятников и превратился в осколки.

Идо выпрямился, осмотрелся, пытаясь решить, продолжать поиски до глубоких сумерек либо уйти, пока осталось время выспаться. Большинство добытчиков уже закончили свой обход и отправились по домам. Остались закоренелые, те, кто всерьез надеялся отыскать сокровище – например, бриллиантовое кольцо, случайно упавшее с пальца Залемского аристократа. Конечно, это маловероятно, но возможно!

Невозможно – продать такое кольцо в Айрон сити даже за полцены.

Идо позволил себе смешок и вернулся к обдумыванию планов. Залем выбросил мусор четверть часа назад. Строгого расписания не было, но в среднем выбросы происходили каждые двадцать минут. Правда, «в среднем» не подразумевало, что следующий выброс не случится через пять минут. Доктор прикидывал, искушать ли судьбу и шарить ли в зоне выброса. Скажем, пять минут поиска, пять – выжидания в стороне. Обычно доктор не рисковал. Он был единственным киберхирургом в Айрон сити и ответственно относился к работе, но именно поэтому просчитывал возможности. Эпицентр выбросов еще не прочесывали, значит, там больше шансов найти полезное, особенно сервомоторы. Их всегда очень не хватало.

Он погрузился в раздумья. И тут одновременно произошли два события: его взгляд упал на что-то, полузакопанное в мусоре в трех метрах впереди, и едва заметно просигналил датчик в руке. Мгновение доктор не осмеливался двинуться. Если глаза не выдавали желаемое за действительное в тусклом закатном свете и если сканер не реагировал на последний вздох умирающего контура прямо под ногами, доктор видел нечто в тысячи раз ценнее бриллиантового кольца.

Не спуская глаз с цели, Идо медленно пошел к ней, отчаянно желая, чтобы находка оказалась настоящей, не превратилась в иллюзию, рожденную причудливо слипшимся мусором. И вот он стоит над ней, прямо здесь, на помойке. Слепой случай привел его сюда. Но любой уважающий себя ученый, даже изгнанник, знает: фортуна благоволит подготовленным.

Идо опустился на колени и стал аккуратно расчищать отбросы, выкапывать, будто археолог – находку столетия. Через несколько минут он отодвинулся, чтобы разглядеть ее: ангельски прекрасное, невозможно совершенное лицо юной девушки. Такое видят лишь в волшебных, сказочных снах. Но Идо знал, что не спит: ноги кололи обломки, давили острые углы и грани, болела натруженная спина.

Конечно, доктор годами мечтал увидеть наяву не это лицо, но оно могло быть и тем самым. Девушка выглядела безмятежной, спокойной и одухотворенной. Ее глаза закрыты, на губах играет легкая загадочная улыбка, будто ей снится нечто удивительное. Лицо совсем как настоящее, лишь разрывы кожи – у основания шеи и над левым глазом – выдавали искусственность.

Идо наклонился снова и стал расчищать мусор под шеей. Работа шла медленнее прежнего – руки тряслись от волнения, то и дело приходилось останавливаться, чтобы успокоиться. Прошли минуты, казавшиеся вечностью, и вот он держит кибернетическое ядро: верхняя часть груди, одно плечо, металлический хребет и ребра, за которыми вздрагивало медленно бившееся идеально белое сердце.

Доктор нерешительно приставил сканер к виску и, зачарованный, увидел, как диаграмма на экране подтвердила: разум в кибероболочке жив.

– Ты жива, – выдохнул доктор, не замечая, что говорит вслух.

Ей нельзя здесь оставаться! Идо осторожно подсунул руку под киберядро, вынул его из хлама, поднял к тусклому свету. Как мог кто-то выбросить ее, словно испорченную куклу?

В душе доктора шевельнулось то, что спало с самого рождения дочери, – и то, что, как думал доктор, после ее смерти уже никогда не оживет.

Глава 2

Сестра Герхад услышала, как открылась и закрылась подвальная дверь, когда, готовясь идти домой, меняла инструменты в киберруке на нормальную кисть. После тяжелого дня с пациентами и торговли запчастями Идо заявил о необходимости идти к мусорной куче Залема и принял отказ Герхад, сославшейся на усталость, его сопровождать. Сестра не была удачливой добытчицей, даже когда не валилась с ног от усталости. Сама мысль о том, чтобы ради выживания копаться в отходах недостижимого, предположительно, лучшего мира, лишала жизнь радости, и сестре хотелось покончить с собой.

Не то чтобы она знала жизнь радостнее. Ее семья издавна жила в Айрон сити, и большая часть ее родни продолжала тут обитать. Пара особо неуемных отправилась искать лучшее, и с тех пор о них не слышали. Вряд ли от того, что неуемные нашли лучшее место и забыли о прошлом. Сама Герхад не думала уезжать из Айрон сити. Насколько она знала, в Мертвых землях нет постоянной работы для медсестер – и всех других тоже. А если бы и была, вряд ли там найдется другой Дайсон Идо. И в Айрон сити таких нет – конечно, если не брать в расчет снежную королеву. А сестра Герхад не хотела брать ее в расчет. Совсем.

Сестра Герхад предпочитала не думать о бывшей жене доктора, предпочла бы забыть о ней навсегда. Сегодняшним вечером она точно не думала бы о ней, если бы не добыча доктора. Идо взбежал по лестнице так, словно притащил мешок сервомоторов. Их всегда не хватало. И не хватало катастрофически.

Но доктор принес не сервомоторы.

Чего сестра не ожидала, так это увидеть новое киберядро, уже установленное в стереотаксическую раму. Мешок бриллиантовых колец удивил бы ее не намного больше. Ну, если бы сестра отыскала брошенное киберядро, где теплилась жизнь и разум, без сомнений, тоже принесла бы его домой и попыталась оживить. Но сестра узнала лицо. Непостижимо, невозможно. Но вот оно: ясное и живое как сама жизнь. Бедный доктор. И как оно обернется теперь? Тогда он едва не обезумел от горя. Его сердце выжгло в пустыню. Но жизнь изобретательно непредсказуема.

Закрепив киберядро в раме, доктор кинулся в подвал. Сестра знала, что он принесет, но все равно у нее перехватило дыхание, когда Идо вернулся с телом ребенка – тем самым, сделанным им самим. Случилось так, что тело не понадобилось, и после того страшного дня доктор хранил его как святыню. Волнуясь и немного злясь, сестра наблюдала, как доктор бережно уложил тело рядом с ядром.

Прекрасное тело, произведение искусства, плод глубочайшей любви. Герхад понимала, отчего доктор спрятал его и не использовал. Хотя прятать такой шедевр и годами держать на полке неправильно, не по-человечески. Одно время сестра надеялась, что доктор примирится с собой и позволит кому-нибудь воспользоваться чудесным творением своих рук и ума. Но это значило бы, что рана на сердце Идо заживает, а он никогда бы ей этого не позволил.

Доктор суетился, готовясь к операции, и прогонял Герхад, когда та пыталась сделать что-то помимо стерилизации инструментов. Идо занялся калибровкой манипуляторов для микрохирургии, но вдруг повернулся и уставился на киберядро. После двухчасового вымачивания в растворе питающих мозг веществ глаза киборга неустанно двигались под опущенными веками. Нет, не просто глаза киборга – ее глаза под ее веками. Процесс оживления продвигался, и она выглядела все больше похожей на ту, чей голографический портрет доктор видел каждый день, каждый час.

Идо подошел к раме, коснулся щеки.

– Маленький ангел, что тебе снится? – спросил он.

Герхад давно не слышала такой нежности в его голосе. Доктор повернулся – и сестра с удивлением и ужасом увидела слезы на его глазах.

Идо сразу вернулся к подготовке операции: диагностике инструментов, проверке манипуляторов и пакета микрохирургических программ. Он больше не сказал ни слова, но они и не требовались. Герхад была профессиональной хирургической медсестрой со специализацией в киберхирургии и знала, что делать.

* * *

Эти сутки были не самыми сложными из тех, какие Герхад доводилось проводить на операциях – но точно самыми напряженными. В Идо будто вселился демон, давший жертве лихорадочную активность. Доктор работал манипуляторами и при этом требовал, чтобы сестра непрерывно считывала данные с полудюжины экранов – лишь потому, что не имел шести пар глаз. Если бы имел, наверняка считывал бы все сам. Герхад не могла представить, как он усваивает столько информации, одновременно работая с микроконтактами. Идо был гениален. После стольких лет сестра по-прежнему удивлялась широте и мощи его интеллекта.

Теперь Герхад удивлялась тому, как танцуют паучьи лапы манипуляторов, с безошибочной точностью запрограммированные Идо. Контролировать каждое движение не требовалось. Доктор сам спроектировал и построил свои инструменты, они могли отказать лишь в том случае, если по ним ударить молотком, и то вряд ли. Но Идо не столько контролировал, сколько просто смотрел. Микроинструменты выполняли операции, которые большие сильные руки доктора были не в состоянии сделать, но все-таки они являлись продолжением его тела. Идо чувствовал необходимость проследить за соединением каждого нервного волоконца, сосудика, мускула.

Доктор повернулся к сестре, едва заметно кивнул. Она вытащила из холодильника два пакета: со стандартной биологической человеческой кровью, «кровью сердца», и другой, вдвое больший, с небесно-голубой киберкровью. Хотя в последнем случае название «кровь» не соответствовало содержанию – текущая в жилах киборга жидкость содержала не красные и белые кровяные клетки, а наномашины. У Герхад была всего одна киберрука, и для нее не требовалось столько киберкрови, сколько девочке для полностью замененного тела, пусть и меньшего, чем у взрослого человека.

Герхад подсоединила пакеты к станциям переливания, установила скорость подачи. Доктору оставалось только включить. Он пробормотал слова благодарности, коротко кивнул – мол, пока вы свободны. Но, конечно, ждал, что она будет находиться поблизости, готовая выполнить любое его поручение. В свое время Герхад не терпела бурчания и общения кивками. Она не терпела и сейчас, но для Идо всегда делала исключение.

* * *

В день встречи с Идо сестра Герхад лежала на больничной койке и оплакивала свою карьеру, потерянную вместе с рукой. Она знала, кто он такой. Вся больница знала, как доктор работает с киберпациентами. Сестра сама направляла их в клинику Идо.

Когда он сказал, что не только спасет, но и улучшит ее карьеру, сестра не поверила своим ушам. Иногда болеутоляющие дают странные последствия, особенно если они произведены непонятно кем и где. Например, галлюцинации. Герхад работала в больнице, а Завод сокращал поставку медикаментов, и местной аптеке приходилось отчаянно импровизировать. Как результат, в последние две недели пациенты с поломанными костями нередко выходили и начинали играть в футбол, а страдающие от мигрени по ночам бушевали на дискотеках и норовили целовать всех подряд. Никто не жаловался, но это не решало проблемы.

Завод пообещал наладить снабжение, но когда, не уточнил. Главная сестра сказала, что ничего не поделаешь, остается молиться и, ради всех святых, беречь себя.

Через три часа кончилась смена, и сестра Герхад вышла из больничных дверей в тот самый миг, когда ошалевший гирогрузовик пропахал фасад больницы, вышиб все окна, вырвал полдюжины только что высаженных растений, пару знаков «Стоянка запрещена», а заодно и левую руку сестры Герхад.

Она почему-то осталась в сознании, но в памяти случились диковинные нестыковки. Вот сестра ступает на тротуар, за спиной закрывается дверь – а вот она лежит на тротуаре среди осколков стекла, обломков цемента, комьев влажной темной земли и выдранных цветов. Герхад помнила, что ее рука вдруг пропала, а с ней и карьера, сколь бы скромной она ни казалась.

Конечно, работа сестры – не совсем то, на что она когда-то надеялась. Приходилось жуткое число раз латать одних и тех же людей, повторяющих одни и те же ошибки. Болели ноги, да так, что от пяток до бедер казались сплошным синяком. А сколько она навидалась блевотины…

Но бывали и хорошие дни, когда сестра встречала людей, отказавшихся поддаваться обстоятельствам или, по крайней мере, не бывших злейшими врагами самим себе. А еще были дети, особенно те, кто еще не начал быстро взрослеть.

Платили скверно, а временами совсем никак. Уволить не могли никого – катастрофически не хватало рабочих рук, поэтому просто урезали зарплату. Притом Завод всегда выражал искреннее сожаление под звуки очередной партии товара, несущейся по трубе прямо над больницей в ближайший распределительный центр. Чтобы свести концы с концами, приходилось работать сверхурочно, и не по тарифу сверхурочных, а за обычную плату. Порой и того меньше.

Но быть сестрой – не просто работа ради пропитания, не временное пристанище на пути к лучшему, но призвание. Медсестры хотели быть медсестрами. Герхад хотела быть медсестрой, и никем иным. Работа придавала ее жизни смысл, дисциплинировала. А это крайне важно в мире, в лучшем случае полном упадка и отчаяния, в худшем – безжалостном и подлом.

И вот из-за водителя, не имевшего права водить ничего коммерческого тяжелее полутонны, смысл исчез. Компенсация? С кого ее требовать? Грузовик принадлежал Заводу, а за рулем сидел, конечно, не босс вроде Вектора, а жалкий неудачник, мгновенно исчезнувший без следа. Так здесь делалось буквально все: здравствуйте и до свидания.

Когда Герхад очнулась в следующий раз, верхняя часть ее тела была зажата в стереотаксической раме. Идо усадил сестру так, чтобы нервы в плече как можно легче контактировали с каналами в киберруке. Доктор стоял над операционными манипуляторами, сосредоточенный и до крайности серьезный, будто Герхад была самой важной персоной в мире, а он проводил микрооперацию собственными руками.

Сестра теряла сознание, возвращалась в явь, но не чувствовала боли и не видела ничего психоделического. Позднее она узнала, что доктор сам изготавливает лекарства. Наконец Герхад очнулась полностью и впервые хорошенько рассмотрела новую часть тела.

– Не знаю, в безопасности ли я с такой рукой, – восхищенно глядя на конечность, пожаловалась сестра доктору. – Меня разберут в ту же минуту, как я выйду наружу.

Узорной отделкой рука напоминала древний серебряный чайный сервиз. Доктор понимающе и хитро улыбнулся.

– Не то чтобы в этом городе жили гении, – сказал Идо, – но почти всем известно, что лучше не портить мою работу.

По-прежнему восхищенно глядя на свою новую руку, Герхад кивнула.

– Я не раз и не два лечила пациентов с киберчастями, слишком дорогими для этих людей. И теперь я – одна из них.

– О, я не возьму с вас платы, – сообщил доктор.

Похоже, он развлекался, наблюдая за выражением лица Герхад.

– Но, конечно, вы можете сделать для меня кое-что, чего не может сделать ни один из моих пациентов.

Обычно после таких слов стоило пугаться. Но доктор не казался мошенником.

– И что же? – спросила Герхад, скорее заинтересованная, чем напуганная.

– Работайте на меня. Мне нужна медсестра. А плачу я лучше, чем больница.

К собственному удивлению, Герхад сразу согласилась. Потом она долго ждала момент, когда он сунет руку в неположенное место и придется сломать доктору нос или вывихнуть плечо. Но этот момент не настал. Поначалу сестра приняла предложение исключительно из-за денег, надеясь сколотить «подушку безопасности», а потом, если работа окажется скверной, вернуться в больницу. Но вскоре Герхад решила, что было бы откровенной глупостью упускать шанс поработать с настоящим, а не дутым газетным гением медицины.

Герхад попала к Идо вскоре после того, как его сердце оказалось разбито раз и навсегда. Однако кроме этого сестра знала о докторе очень немного. Он точно родился не в Айрон сити, но чтобы это понять, любому достаточно просто заговорить с Идо. Он был не только умен, его речь и манеры выдавали образование, какого не получить на поверхности. Разве что в далеком далеке, за пределами досягаемости Завода, сохранилась башня из слоновой кости. Но Герхад была уверена: Идо не прибыл из дальних земель, чтобы застрять в тупике Айрон сити. Нет, доктор из места гораздо ближе, места, видимого всеми жителями Айрон сити, но недоступного словно Луна.

Путешествия с поверхности в Залем находились под строжайшим запретом, который блюли центурионы Завода, беспощадно истреблявшие нарушителей. Все, что тяжелее воздуха и способно летать, – вне закона, запуск воздушного змея мог стоить жизни. Центурионов не запрограммировали различать машины и живых существ. В результате многие поколения жителей Айрон сити видели диких птиц только на фотографиях.

Никто не знал, распространяется ли такое же ограничение на жителей Залема, или им просто хватает вида сверху. Герхад подозревала, что зрелище Айрон сити напрочь отбивало охоту спускаться вниз. Хотя желали они того или нет, неважно. Разве можно попасть из летучего города на поверхность? В смысле, попасть можно, но после очень неприятного падения. А его вряд ли кто-нибудь переживет. Парашют исключается: центурионы разнесут его в конфетти, а из того, кто спускается, сделают фарш. На большой скорости не поможет и куча мусора: падающий из Залема человек пробьет много слоев накопившегося хлама, и любой кусок металла на пути будет как снарядный осколок.

Нужно быть сумасшедшим гением, чтобы выжить после путешествия сверху да еще сохранить целыми и невредимыми жену с дочерью. А если дочь болезненная, хрупкая калека – дело нереальное. Герхад раздумывала над бегством доктора много лет, но осталась в недоумении.

Однако выжили все трое. Девочка умерла несколько лет назад – нелепо, страшно и бессмысленно. То есть по меркам Айрон сити – обыкновенно.

Настоящая загадка, почему Залем позволил уйти такому гению? Хотя вопрос, позволил ли. Конечно, верхние жители могут быть умнее нижних. Но и по меркам верхних доктор точно не недоумок. Он ведь такой… Сестра Герхад подыскивала подходящее слово и не придумала ничего лучше «невероятный». Он и в самом деле невероятный. Работа с пациентами значила для него не меньше, чем для самих пациентов. Идо давно должен был сойти с ума, но почему-то не сошел. А если и сошел, работе безумие не мешало.

Может, Залем не отпускал его? Доктор мог уйти по собственному желанию. Идо точно не споткнулся и не случайно свалился за край.

Идо повернулся к медсестре и увидел, что Герхад спит в кресле, подперев голову киберрукой. Доктор сперва хотел разбудить ее, но передумал. Процедура воплощения почти завершена. Он снова посмотрел на девочку, лежавшую на столе, на белое керамотитановое сердце в ее раскрытой груди. Оно теперь билось быстрее – в темпе, нормальном для девочки, погрузившейся в глубокий сон.

Живой девочки.

Глава 3

Просыпаться – это как выплывать из глубины теплого темного океана. Постепенно, почти без усилий, плавно и помимо воли. Время текло, останавливалось, снова оживало. Затем – через час, неделю или век – она открыла глаза.

Над головой – гладкий одноцветный потолок с парой трещинок. Ничего примечательного или знакомого. Такой может быть где угодно. Но это точно не потолок, под которым она когда-то заснула. Конечно, если там вообще был потолок.

Она зажмурилась и широко, от души зевнула, вдохнув полной грудью. И в полсекунды успела подумать о том, что вдох произошел отчасти странно. Затем она открыла глаза и посмотрела на ладонь, которой инстинктивно прикрыла рот.

Рука ей не принадлежала. Она даже не выглядела человеческой.

Нет, это не сон. Девочка повернула руку так и эдак, пошевелила пальцами. Нет, это не просто рука. Ведь кто-то ее придумал, а затем воплотил в реальность, сделал чем-то, способным двигаться, касаться и ощущать прикосновения. Сделал прекрасной, украсил изящными рисунками завивающихся и переплетающихся листьев и цветов. Какие тонкие, грациозные линии! На металлической вставке в центре ладони – похожий узор, но меньше размером.

Девочка медленно сжала пальцы в кулак, разжала их, наблюдая, как работают сочленения. Кисть двигалась как настоящая, из плоти и крови. На пальцах, на месте подушечек, были маленькие круглые пластинки с артистично выгравированными солнечными лучами. Металл, сияющий на суставах пальцев, – такой же, как на вставке посреди ладони.

Пальцы даже оставляли отпечатки – и какие! На верхушках пальцев – буйство штормовых волн, переливавшееся в невероятные цветы, облака, арки и спирали, дерзко пляшущие, кружащие и готовые выпрыгнуть наружу. На обратной стороне кисти – цветок, настолько сложный, что его не охватить мимолетным взглядом. Мысль, что кто-то подарил ей такое прекрасное тело, наполнила душу теплом и светом.

Запястье тоже механическое, его шарнир и связки еще сложнее, чем у кисти. На внешней стороне предплечья – симметричный цветочный узор, идеальные изящные линии. Они вьются, переходя на внутреннюю сторону, поднимаются до механического локтя, затем доходят до бицепса и бегут по нему к золотой вставке с рисунком почти как на подушечках пальцев. На сегментах плеча – золотые и серебряные кромки.

Девочка никогда не видела ничего подобного, а если бы увидела, немедленно бы захотела.

А что с левой рукой?

Девочка вытащила ее из-под одеяла и с облегчением вздохнула. Да, пара правой. Девочка вытянула руки, чтобы восхититься обеими. С такими чудесными руками можно никогда не носить длинные рукава.

А как с остальным телом?

Она нервно откинула одеяло и замерла в немом удивлении. Все тело – ее собственное тело – было настоящим произведением искусства. Она глядела на чудесную розовую кожу, золотые и серебряные вставки с изумительной гравировкой.

Как долго она спала? И, в конце концов, где ей довелось проснуться?

Незнакомая спальня, но, судя по забавным маленьким фигуркам на полках, рисункам на стенах, плюшевому кролику рядом на подушке, – это спальня маленькой девочки. Умной девочки, любившей читать, – сколько тут полок с настоящими бумажными книгами! Но другие вещи казались не к месту. Например, потрепанный портфель, увязанный в одну кипу со стопкой старых папок. Девочки, даже очень умные, не носят потрепанные деловые портфели. Они носят плюшевых кроликов.

Девочка взяла игрушку и провела пальцами по висячим ушам. Как приятно ощущать мягкую шерсть. Легко вообразить, что жившая здесь девочка гладила и ласкала игрушку – теперь такую старую и потрепанную, как и все в комнате. Наверное, она давно ушла, оставив книги, игрушки и кровать, куда заботливо уложили новое прекрасное тело.

Но как новую девочку принесли сюда и уложили, не разбудив? Она была уверена, что заснула далеко отсюда, но не могла вспомнить, где была и что делала. Впрочем, она вообще ничего не могла вспомнить.

Хоть она ничего не помнила и не знала, где очутилась, несомненно было одно: это место – безопасное, пусть старое и обветшалое, но не тронутое ничем смертоносным. Нет никаких видимых повреждений от взрывчатки либо тяжелых зарядов. Нет оружия, расставленного так, чтобы его было удобно хватать в случае опасности. Девочка проверила: оружия не нашлось даже под кроватью.

Она не удивилась своим мыслям об оружии и войне. Если просыпаешься в незнакомом месте, уже не говоря про тело, естественно думать о безопасности. Да, тело красивое, но полезное ли? Крепкое ли оно, сильное ли, способно ли быстро двигаться и реагировать?

У дальней стены имелось зеркало в полный рост. Девочка подошла к нему на совсем незнакомых, но прекрасных ногах и встала, слегка разведя руки, чтобы увидеть все: серебряные и золотые вставки на ключицах, изящные кружева ниже их и в центре груди; сложное, составленное из множества сегментов туловище; гравированные золотые вставки у основания бедер; удивительные рисунки, разбегающиеся по бедрам от изощренно сегментированных коленей; идеальную симметрию волшебных цветов на лодыжках, зеркальных отражений друг друга. Девочка воочию представила себе работу над телом, как мастер сидел, согнувшись, в ярком свете ламп и тщательно обрабатывал каждую часть, не отрывался, пока не доводил ее до совершенства. Мастер казался девочке смутной темной тенью с необычайно умелыми, ловкими, сильными руками и глазами, видящими не только внешний облик вещей, но и самую их суть.

Однако красота тела кукольная. Девочка поняла это, и осознание пролилось на нее ледяным дождем. Игрушка, манекен, без жизненно важных элементов настоящего человека. Красивые цветы вдоль ключиц, серебряные и золотые вставки над местом, где начиналась грудь, и под ним. На самой груди – ничего, лишь гладкие округлые выпуклости.

Девочка нажала пальцем, ожидая ощутить такую же твердую поверхность, что и в других местах, но псевдоплоть подалась. Тело не везде было жестким! Она подошла к зеркалу, потрогала лицо. Мягкое. Но ведь лицо точно свое, оно не дано вместе с телом.

Девочка осмотрела себя сверху донизу, медленно повернулась, глядя через одно плечо, потом через второе. Сзади тоже красиво, и ягодицы мягкие, хотя не настолько, как груди. Но ведь они ненастоящие.

Девочка вплотную подошла к зеркалу и заглянула в глаза игрушечному же отражению. И увидела в них только куклу.

Повинуясь импульсу, она стукнула пальцем по зеркалу. Металл тихо звякнул о стекло.

– Эх, черт, – произнесла она, просто чтобы услышать собственный голос.

Он не показался странным и незнакомым. Тот, кто дал волшебное кукольное тело, не полез выше шеи, не стал ковыряться и делать по-своему. По крайней мере, в это хотелось верить.

Девочка повернулась и заметила сложенную на стуле одежду. Надо же, свитер и тактические брюки. Они что, снова в моде? Девочка подумала, что, наверное, проспала очень долго.

* * *

Дверь в комнату не закрыта на замок. Какое облегчение знать, что ты не пленница! Конечно, спальня маленькой девочки – не очевидное оформление для тюремной камеры. Но когда не знаешь, где ты, трудно судить, что вероятно, а что нет. Плюс к тому, возвращение моды на тактические штаны. В общем, здесь может быть что угодно и как угодно.

Стараясь шагать беззвучно, девочка вышла в короткий коридор. В конце него – лестница. Хм, это частный дом! Он что, в придачу к телу? Если так, нестыковка. Дом чистый, но старый и ветхий – как и комната, где девочка проснулась.

С нижнего этажа доносятся голоса. Девочка послушала несколько секунд. Внизу одна женщина и как минимум двое мужчин. Слов не разобрать. Что же, настало время посмотреть, куда ее занесла судьба. Прислушиваясь к голосам, девочка тихо спустилась по лестнице.

Внизу была комната, похожая на лабораторию или клинику. Может, здесь больница?

– Ну, это лучшее из того, что я могу сейчас сделать, – сказал мужчина. – Для этой модели больше не производят запчасти.

Мужчина склонился над чем-то, лежащим на подносе, на столе. Рядом стояла высокая темнокожая женщина в синем медицинском костюме – медсестра.

Мужчина отступил. Девочка увидела, что на столе лежит сильно потрепанный, изношенный механизм, поцарапанный, с вмятинами; несколько частей были явно взяты от чего-то, не слишком подходящего, а затем грубо подогнаны. Механизм выглядел тяжелым и неуклюжим, он был присоединен к плечу второго мужчины, сидевшего в кресле.

– Док, огромное спасибо, честное слово! – поднимая механизм с подноса и пробуя двигаться, сказал он. – Я возьму сверхурочные на следующей неделе.

Он встал, надел верхнюю часть засаленного комбинезона, застегнул его механической рукой.

– Заплатите, когда сможете, – добродушно произнес первый мужчина.

Второй поднял мешок, лежавший у кресла.

– Вот, я принес для вас. Моя жена работает на Ферме-22.

– Продолжайте принимать плату фруктами, и скоро мы сами пойдем их собирать, – хихикнув, произнесла женщина.

Когда девочка решила, что пора искать выход, женщина заметила ее и, улыбнувшись, сказала:

– Ну, привет, соня.

Девочка машинально улыбнулась в ответ. Конечно, нельзя делать вывод, что человек нормален, по одной улыбке, но казалось, эта женщина не причинит вреда.

Мужчина с железной рукой тоже улыбнулся, а доктор вздрогнул. Может, он думал, что ей еще следует спать? Бледный, со светлыми волосами, в круглых очках. Его словно оторвали от долгого чтения чего-то крайне длинного и сложного. Женщина-медсестра проводила мужчину с железной рукой до двери, а девочка и бледный доктор продолжали смотреть друг на друга.

Она поняла: именно он сделал ее прекрасное тело. Длинные пальцы доктора двигались изящно и точно, даже просто перебирая инструменты и мелкие детали в карманах. Шок и удивление миновали, его взгляд стал внимательным и цепким – глубокий, тяжелый взгляд того, кто знает намного больше обычных людей. А еще доктор казался изнуренным, измученным, словно много и тяжело работал и мало спал.

Не зная, что сказать или сделать, девочка шагнула вперед – и ее ослепил луч света из высокого узкого окна. Как приятно ощущать кожей солнечное тепло!

– Как ты? – спросил мужчина.

Она опустилась в кресло, где сидел мужчина с механической рукой.

– Нормально.

Мужчина вдруг снова превратился в доктора и схватил фонарик, чтобы посветить, посмотреть в глаза и рот, затем ловкими осторожными пальцами пощупал шею под нижней челюстью.

– Где-нибудь болит? – ощупывая кисти и сгибая по очереди каждый палец, спросил врач. – Онемение? Что-нибудь не слушается?

Она подумала, что он целиком ушел в роль доктора, будто не удивлялся неожиданной гостье минутой раньше.

– Э-э, я, в общем, немного проголодалась…

Он вывел ее из лаборатории-клиники на маленькую кухню, усадил за стол, сунул руку в принесенный пациентом мешок и вытащил оранжевый шар.

– Съешь, подними уровень сахара в крови.

Она взяла фрукт, осмотрела. Цвет красивый, хотя не слишком похоже на еду. Но вряд ли доктор даст что-нибудь плохое. Девочка надкусила и тут же выплюнула откушенное на стол.

– Вижу, вкусовые рецепторы работают.

Ага, доктор развлекается.

– Он покажется тебе гораздо вкуснее, если снимешь кожуру, – сказал врач, забрал фрукт и принялся снимать внешнюю оболочку.

– Э-э… я не хочу показаться грубой, но, простите, я вас где-то встречала?

Тут снова будто щелкнули тумблером: доктор исчез, остался в изумлении уставившийся на нее мужчина, не знающий, что сказать.

– …Думаю, мы никогда не встречались, – наконец произнес он. – Я – доктор Дайсон Идо.

Он кивнул в сторону зашедшей на кухню женщины.

– А это сестра Герхад.

Теплая добродушная улыбка женщины растопила страх, и девочка осмелилась задать следующий вопрос.

– Знаете, я сама не очень представляю, как это выразить, – произнесла она, глубоко вдохнула и спросила: – Может, вы знаете, кто я?

Доктор и медсестра удивленно переглянулись. Неужели они не знают?

– Я надеялся, что ты просветишь меня, – сказал доктор. – Ты – киборг полной замены, но большая часть твоего кибертела была уничтожена. Я не смог отыскать никаких записей.

Доктор с медсестрой опять переглянулись. Девочке показалось, что Герхад чем-то недовольна.

– …Но твой очень даже человеческий мозг чудесным образом сохранился, – немного помедлив, сообщил Идо. – Теоретически ты должна помнить что-нибудь.

– Ум-м, ну да, хм…

Она задумалась.

– Вообще, в голове пустовато, – сказала девочка.

Доктор с сестрой смотрели на нее с надеждой. Сердце девочки – или что там у киборгов полной замены – отчаянно сжалось.

– Честно говоря, там совсем пусто, – закончила она.

Не нужно быть доктором, чтобы понять: с ней творилось что-то неладное. Должно сохраниться что-то, пусть лишь расплывчатый образ, тень памяти кого-нибудь знакомого или места, хотя бы нескольких слов. Мир вокруг будто стал непрочным, девочка могла провалиться сквозь него в пустоту.

– Я даже не знаю своего имени! – пролепетала она.

На глаза навернулись слезы, покатились по щекам.

– Я понимаю: вокруг тебя все странное и незнакомое, – сказал доктор тепло и мягко.

Девочка уже полюбила этот голос.

– Но ты не одна – я с тобой. Я защищу тебя, и все будет хорошо. Давай смотреть в будущее с оптимизмом.

Доктор промокнул ее лицо платком и вручил очищенный плод.

– Я вижу, твои слезные протоки хорошо работают.

Девочка невольно улыбнулась. Именно так говорят очень добрые доктора. Хотя как странно и бессмысленно абсолютно ничего не помнить, даже собственного имени.

Девочка вгрызлась в плод. На этот раз во рту будто взорвался вкус: чудесное ощущение мякоти на зубах, залившего рот сока, тонкой струйкой сбежавшего по подбородку. Вдруг расхотелось плакать из-за чего бы то ни было. Вообще!

– Замечательно! – выдохнула она, посмотрела на доктора, затем на сестру. – И как вы это называете?

Сестра сухо и лукаво улыбнулась доктору:

– Это ваш гонорар, скажите ей сами. И обязательно поясните, что нигде больше в городе их не принимают вместо денег.

Глава 4

– Йя-у-у-у! – донеслось снаружи.

Идо выскочил на крыльцо. Он подумал, что маленькая кибердевочка защемила ногу в рассохшейся половице и оторвала палец, пытаясь освободиться. Нет, она вроде в целости и сохранности. И со способностью кричать все в порядке, это точно. Девочка схватила его руку и ткнула ею в небо.

– Что это?

Вышедшая чуть позже Герхад понимающе улыбнулась. Да, бедному доктору придется отвечать на многие вопросы, лучше привыкнуть к этому сразу.

Доктор сделал вид, будто не замечает сестру.

– Это Залем, – сообщил он. – Последний из великих небесных городов.

Она задрала голову.

– А что его держит наверху? Магия?

Идо подумал, что, если ее глаза раскроются чуть шире, выпадут глазные яблоки.

– Нет, кое-что могущественнее. Инженерия.

Девочка сбежала с крыльца на улицу и встала, подняв голову, глазея на огромный диск и облака, ползущие под ним. Она не слышала дико сигналящего двухколесного гирогрузовика, двигавшегося прямо на нее. Идо еле успел оттащить ее с дороги. Грузовик пролетел мимо, шофер сердито махнул рукой и проорал: «Pinche Cabrón!»[1]

Доктор хотел выбранить девочку, но передумал. Она ведь даже не знала, что такое апельсин, и, конечно, не представляла, как опасно играть на улице.

– А вон там, – сказал доктор, повернув ее лицо в сторону, куда поехал грузовик, – Айрон Сити со всеми его прелестями.

Девочка восхищенно смотрела, как на страну чудес, сулящую радостные и захватывающие приключения, на унылый грязный город, который Залем использовал в качестве канализации.

Идо сказал себе, что последнее сравнение, пожалуй, слишком мрачное, и моргнул, пытаясь вообразить, каким Айрон Сити представляется существу, прежде его не видевшему. Но девочка уже глядела не на город, а на вывеску над входом: «Др. Дайсон Идо, киберхирург». Похоже, она умеет читать, но никогда не видела апельсин. Еще один пунктик в список странностей.

– Я узнаю столько новых названий и имен, – сказала девочка и робко коснулась руки доктора. – А для меня у вас есть имя?

Имя вырвалось изо рта прежде, чем доктор успел подумать.

– Алита. Это чудесное имя.

Девочка восхищенно посмотрела на него, будто он сделал ей лучший подарок в мире.

– Мне нравится! – воскликнула она.

Идо понял, что предлагать иное бесполезно.

– Я буду пользоваться им, пока не вспомню свое настоящее имя. Спасибо!

Она обняла доктора, сжав его в объятиях так, что перехватило дыхание. Он посмотрел на ее макушку – девочка доставала ему до середины груди – и оглянулся. Как Герхад воспримет это? Но медсестра уже зашла внутрь. Конечно, она слышала – обычно Герхад слышит все и вся – и уж точно выскажет свое мнение. Будто Идо может перестать заботиться о девочке и отвечать за нее.

Алита. Он погладил ее чудесные темные волосы и крепче прижал к себе. Конечно, Алита. То самое лицо, волосы. Другое имя не подошло бы.

– Алита, давай-ка зайдем внутрь и проведем пару тестов. Ты в сознании, мне нужно еще раз просканировать мозг, провести калибровку двигательных нервов…

– Нет, давай лучше погуляем! Можно? Ну, пожалуйста!

Она улыбнулась во весь рот и, не дожидаясь ответа, потянула доктора на улицу.

На крыльце появилась Герхад. Она посмеивалась:

– Идите гулять! По мне, она выглядит прекрасно откалиброванной. И кстати – туфли! Не забудьте обуться!

Как только Алита получила имя, словно открылся шлюз, и на бедного доктора хлынул поток вопросов. Что такое «инженерия»? Почему никто не использовал ее для того, чтобы поднять в воздух Айрон Сити? Насколько он велик? Тут всегда было так много людей? Кто назвал его Айрон сити и почему? А что за городом? Кто там живет и что делает?

Идо изложил девочке краткую историю последних трех веков, включая Войну и Падение, полагая, что Алита отвлечется на переваривание новой информации. И напрасно. Он забыл, насколько умными бывают четырнадцатилетние девочки. Да, прошло столько времени – немудрено и забыть. Идо решил провести ее по улицам, чтобы она увидела городскую жизнь. Главное – не позволить Алите попасть под машину.

Алита семенила рядом, широко раскрыв глаза и будто впитывая увиденное: и стандартных, не модифицированных людей; и всевозможных киборгов, от типов с одним-двумя кибернетическими приспособлениями, вроде медсестры Герхад, до Полной Замены, как сама Алита; и снующих между прохожими детей. Некоторые бежали босиком, кое-кто – на мотоконьках. Алиту завораживали даже уличные знаки, включая те, которые она не могла прочесть. Идо занес в память очередную заметку: девочка свободно владеет только английским.

Будто угадав мысли доктора, Алита посмотрела на него и спросила:

– Отчего так много языков?

Идо улыбнулся и призвал себя набраться терпения.

– Я уже рассказывал тебе о большой Войне. Так вот, после нее…

– Произошло Падение, – вставила девочка, довольная тем, что может вспомнить.

– Да, и после Падения Залем остался единственным летучим городом. Со всего мира сюда приехали многие, пережившие Войну и падение городов. Теперь все они работают на Залем: Завод, фермы и те, кто играет в моторбол.

– Тут кто-нибудь ездит в Залем?

– Никто из жителей не бывает наверху, – покачав головой, ответил Идо. – Это закон, его никогда не нарушали.

– Но почему? – удивленно спросила Алита.

Идо коротко рассмеялся.

– Нам надо установить предел на количество твоих «почему» в час.

Он решил, что девочка начнет спорить, подождал, а не получив ответа, посмотрел вниз и обнаружил, что ее нет рядом. Доктор лихорадочно завертел головой. Если она снова вышла на проезжую часть…

Нет, она в безопасности, на тротуаре и в изумлении смотрит на экран высотой в четыре этажа на здании через улицу. Доктор быстро понял, что ее привлекло – и хорошее настроение мгновенно испарилось.

На экране массивные, тяжело бронированные киборги носились по трассе, дрались друг с другом и гонялись за большим моторизованным мячом, хаотично подпрыгивавшим и скакавшим. Алита раскрыла рот, зачарованная видом снующих монстров, делающих сальто, дерущихся ногами и руками – будто исполняющих свирепый и брутальный балет на колесах при скорости сотня миль в час.

Идо положил руку на плечо девочке, чтобы увести ее от экрана, но не смог даже сдвинуть с места.

– Что? Что это? – наконец выдохнула она.

Ее большие глаза светились от восторга, словно она увидела чудо.

– Моторбол, – не скрывая свое неудовольствие, ответил Идо. – Его придумали на Заводе, чтобы люди могли отвлечься, выпустить пар. Все любят смотреть на героев, болеть за них, боготворить их. Вот Завод и дал нам паладинов. Но тебе не нужно на них смотреть – это пустая трата времени.

Доктор с девочкой миновали группу мальчишек в респираторных масках, предлагающих дешевую смазку. Увидев девочку, ребята заголосили:

– Эй, посмотри, тефлоновая смазка высшего качества! Десять кредитов – и высший класс прямо на месте.

Доктор обнял девочку, показывая, что она под его защитой, и сказал:

– Никогда, слышишь, никогда не соглашайся на уличную смазку.

– Почему нет?

– Ты уже исчерпала свою квоту «почему» на этот час, – сурово взглянув на нее, напомнил Идо.

Девочка хихикнула и позволила доктору увести себя дальше по улице. Но, к его отчаянию, она упорно оглядывалась на огромный экран.

* * *

Пусть она не будет Алитой, если фалафель – не лучшая еда в мире, апельсины – не номер второй в этом списке! Алита облизала хумус с пальцев, стараясь, чтобы лепешка не развалилась на кусочки. Отчего самая хорошая еда – самая неудобная и сильно пачкает? Алита искоса посмотрела на доктора. Похоже, он увлечен хламом, лежащим в коробке с надписью «сервомоторы», и не обратит внимания на то, что Алита быстренько вытрет руки о штаны.

Идо сказал, что это место называется «рынок», и оно замечательное! Так много людей, и каждый занимается своим делом! Кто-то продавал всякие штуки, а еще там был парень с чем-то под названием «гитара с двумя деками». Киберрука парня могла играть сразу на обеих деках. От звуков прекрасной музыки Алите хотелось не идти, а плясать. Но, похоже, Идо ничего не слышал. Его интересовали только сервомоторы. Нет, Алита его не понимала. Почему он не взволнован, не возбужден? Тут происходит столько всего! Люди продают кучу добра: одеяла, корзины, цветы (хотя и не такие красивые, как на теле девочки), вещи, которые можно надевать, и вещи, с которыми можно играть, вещи, с помощью которых можно изготавливать другие штуки, и совсем невообразимые предметы.

Здесь тьма поразительного: обманывающие зрение голограммы, картины из движущегося света и даже те, что светятся без света! А еще головоломки, игры, кости аж с двадцать одной стороной. Как, скажите на милость, узнать правильное число для выигрыша?

Алита остановилась у ряда с клетками, где сидело множество разных птиц. Некоторые были совсем маленькие, перелетали с одной жердочки на другую или на прутья, хватались за них лапками, словно крохотные узники в тюрьме.

– Пожалуйста, давай купим несколько и выпустим? Ну, пожалуйста!

– Они не выживут.

– Но ведь они должны быть на свободе!

– Защитные системы Залема сбивают все летающее, – сообщил доктор. – В городе нет свободно летающих птиц.

Алита подумала, что это неправильно, и про себя пообещала птицам когда-нибудь найти способ их освободить.

Идо с Алитой вышли к рядам, где продавали еду. Здесь так много чудесных запахов! Что-то скворчало на больших сковородках, кипело и булькало в огромных котлах. Вот еда в маленьких, с ладонь, мисочках, а вот здоровенные куски на палках. Была даже еда, которую заворачивали в другую еду, или просто с начинкой из другой еды. Продавали и обслуживали улыбающиеся люди, у которых одну руку заменяли щипцы, ложки или мясные ножи, или даже маленькие горелки.

Идо шел прямиком к стойкам, где продавали запчасти для машин, и говорил, что ему всегда нужны сервомоторы. Загадочные штуки. Похоже, без них чуть ли нет жизни. Интересно, что они такое?

Девочке приходилось тащиться за доктором и не отходить от него ни на шаг. Идо даже запрещал ей задавать вопросы. О чем же он думал, когда вел ее туда, где столько интересного? Алита подумала, что лопнет от обиды и злости – и тогда доктор купил фалафель.

Алита вдруг почувствовала взгляд: маленький песик неопределенной породы умоляюще глядел на нее и вилял хвостом. Она опустилась на колени погладить дворняжку, и та немедленно принялась облизывать Алите лицо. Вот и решение проблемы умывания после фалафеля.

– Приятель, это тебе, – сказала Алита и подставила псине руки.

Та мгновенно приговорила остатки фалафельного месива, начисто вылизав Алите пальцы, и снова принялась за лицо. Как приятно ощущать теплый собачий язык! Песьи поцелуи – такое удовольствие!

Порыв ветра кинул к ее ногам бумажный листок, обернул его вокруг щиколотки. На нем было написано:

РАЗЫСКИВАЕТСЯ ЗА УБИЙСТВО ШЕСТИ ЖЕНЩИН.

НАГРАДА – 10 000 КРЕДИТОВ

Никакого портрета, лишь черный квадрат и подпись:

НЕИЗВЕСТНЫЙ БОЛЬШОЙ КИБОРГ

Алита подумала, что описание злодея совсем никакое. Ну, как можно определить, хотя бы насколько велик киборг? Наверное, не очень большой, раз убил шестерых, и никто его не заметил.

– Приятель, а что ты об этом думаешь? – спросила Алита у пса и показала ему бумагу. – Может, знаешь кого-нибудь подобного?

Пес понюхал бумагу, не заинтересовался ею и продолжил облизывать девочке лицо.

* * *

Этим утром Хьюго выбрался из постели без малейшего желания кого-нибудь облагодетельствовать и тем более спасать жизни. Его обычный дневной распорядок заключался в том, чтобы смотреть по сторонам, не зевать и не упускать ни одной возможности заработать пару кредитов. Он отправился на рынок на своем гиробайке, надеясь отыскать клиентов, которым срочно нужен редкий товар. Хьюго искал покупателей, готовых хорошо заплатить за скорую доставку и не задающих лишних вопросов. Ать-два – и до свидания.

Хьюго был известен в Айрон сити – и не только среди рыночного народа – как спец по добыванию редкостей. Фактически он и его команда могли забыть о клиентах с рынка и тем не менее прилично зарабатывать. Но начинал Хьюго на рынке и там же завоевал репутацию: не хотел забывать свои корни, по крайней мере, пока. С этой мыслью он посмотрел вверх, на Залем.

Низко склонившись над рулем гиробайка, Хьюго петлял в толпе. Иногда он ненадолго сворачивал на тротуар, чтобы объехать грузовик либо медленный веломобиль. Гиробайк сделан для скорости, а большую часть времени приходится продираться сквозь пробки. Надо как-нибудь вывезти байк на свободную дорогу, стряхнуть пыль да размять как следует мотор.

Но больше всего мысли Хьюго занимала встреча с командой. Ребята должны были ждать его у кафе под названием «Кафе». Хьюго однажды здорово помог с редкими запчастями хозяину, безыскусно назвавшему свое заведение. Теперь «Кафе» было одним из немногих мест в городе, где команда могла собраться, не боясь жалоб и попыток отогнать непрошеных гостей, – конечно, при условии, что гости не загромождают тротуар и не занимают столики в час пик. Условия справедливые: нет смысла продавать кому-то дешево детали машины для эспрессо, а потом не давать зарабатывать на кофе. Танджи спорил, говорил, что предоставлять такие большие скидки нет смысла, но где, скажите на милость, Танджи собирается пересиживать под крышей, когда дождит, – а временами, когда и нет?

У Танджи не было делового чутья, ему приходилось объяснять буквально все, выходящее за рамки простого обмена денег на товар. Поэтому постоянно возникали сложности. Но когда Танджи понимал, делал на отлично: никаких уловок, отговорок или отказов в последнюю минуту. Такого парня Хьюго всей душой хотел иметь в команде. И потому Танджи был еще и его лучшим другом.

Вдруг Хьюго услышал звук, который не хотел слышать никто в городе – металлический лязг и топот центурионов, – он тут же забыл обо всем.

Они шли на рынок, а это всегда скверно. Центурионов запрограммировали крайне ограниченно, почти глупо. Незаконную деятельность они пресекали двумя способами – пулями либо ракетами. Хотя если быть педантичным – тремя, считая третьим способом единственное предупреждение перед стрельбой по нарушителям. К сожалению, в программу центурионам заложили очень короткий интервал между предупреждением и стрельбой. Хуже того, они не всегда отличали покорность от агрессии.

Но самым ужасным было то, что они не всегда отличали законную деятельность от незаконной, особенно в суматошном месте вроде рынка. Там детишки играли в моторбол на роликах с мотором, прыгали по скатам и исполняли акробатические трюки. Если центурион определит мальчишку, выполняющего двойное сальто, как пытающегося нелегально взлететь, сделает из него гамбургер – и никто этому не воспротивится, сам не желая стать гамбургером.

Самое умное решение в такой ситуации – развернуться, уехать в противоположную сторону и вернуться позднее. Хьюго вместо этого поехал за центурионами, правда, держась от них на приличном расстоянии. Они точно собираются промаршировать через рынок, но зачем? Завод захотел там всех перестрелять и разнести место вдребезги? Или заставить всех наложить в штаны от страха?

И тут Хьюго заметил девочку с собакой. Она сидела на корточках прямо на пути огромных железных ублюдков, смотрела на листовку, гладила пса и будто не имела понятия о том, что ее сейчас растопчут три ходячих пулемета. А они растопчут, не колеблясь ни мгновения: центурионов создали не для того, чтобы заботиться о безопасности людей, они – просто палачи.

Не вполне соображая, что делает, Хьюго переключился на высокую передачу и понесся сквозь уличную толпу со скоростью, которую и Танджи назвал бы сумасшедшей. А глупая девчонка по-прежнему гладила глупую псину! Не иначе, рехнулась – или ее слишком часто роняли в детстве на голову?

– Эй, ты, девочка с собакой! Берегись! – заорал Хьюго.

Несмотря на гам вокруг, девочка, похоже, услышала предупреждение. Она встала и посмотрела на лязгающие орудийные платформы, неумолимо к ней приближавшиеся, но не убежала, а замерла, будто никогда раньше не видела центурионов. Хьюго подумал о кролике, попавшем в свет фар, и прибавил газу. Ведущий центурион включил сирену. От нее наутек кинулся бы любой, но не эта девочка. Она пригнулась и сжала кулаки, словно собралась драться с центурионами и выжить после этого. Да она не просто рехнулась, у нее крышу унесло на второй космической!

«Совсем как у меня». С этой мыслью Хьюго прыгнул с байка и обрушился на девочку. Оба покатились по улице. Хьюго зажмурился и сжался, ожидая страшного удара центурионовой ступни – и не дождался: они с девочкой успели выкатиться из-под ног машин-убийц. Девочка моргнула и с удивлением посмотрела на него. Он успел подумать, что у нее самые большие глаза на свете, и тут она оттолкнула его, вскочила и кинулась прямо к опасности, от которой только что была спасена.

Он понял: дура несется спасать чертову псину! Та застыла на месте и скулила. Первый центурион только что миновал ее. Девчонка прыгнула, приземлилась перед второй машиной, схватила пса и откатилась за полмгновения до того, как огромная ступня припечатала место, где они только что находились.

У Хьюго отвисла челюсть. Что это было? Все произошло на самом деле? Или он переиграл в моторбол и слишком часто получал мячом по голове?

* * *

Алита не сомневалась, что успеет вовремя подхватить и убрать пса с дороги. Но девочка не ожидала вспыхнувшей в памяти череды картинок. Они мелькали очень быстро, Алита почти ничего не успела различить, но осталось ощущение войны, оружия, насилия. Что это? Воспоминание об одном бое или нескольких сражениях? Странные грезы? Все пронеслось так стремительно, что не поймешь, настоящие это воспоминания или галлюцинации.

Затем она снова кинулась через улицу, с невероятной скоростью и изяществом нырнула между огромными металлическими ногами, пролетела, сгруппировалась, перекатилась – и вот уже сидит, сжав кулаки и готовая защищаться.

– Замечательно! – произнесли рядом.

Алита повернула голову. Справа сидел парень и смотрел на нее с восхищением. Удивительный парень. Кожаная куртка, бандана на темных волосах и самые яркие, самые восхитительные темные глаза из всех, какие видела Алита. А еще – самая чудесная улыбка.

Он наклонился к Алите, посмотрел вслед уходящим роботам и заорал:

– Эй, глядеть надо, куда идешь!

Алита в недоумении уставилась на него, не зная, что сказать или сделать. Парень встал, отряхнулся. Она подумала, что бандана – лучшая штука из всех, какие можно носить на голове.

– Хотя должен признать: раньше я никогда не видел, чтобы у центурионов скакали промеж ног, – сказал он и протянул руку.

Алита взялась за нее, и парень помог девочке подняться.

– Ну ты и тяжелая! – выдохнул он и смущенно добавил: – Извини, я в том смысле…

Он посмотрел на ее руку и осекся.

– …Ох, да ты – киборг…

Сконфузившись, она отдернула руку и спрятала ладони под мышками.

– Чего ты? Я лишь восхитился твоей рукой. Она здоровская. Можно посмотреть еще раз, пожалуйста?

Смущаясь, она протянула ему одну руку. Он внимательно посмотрел на нее и повернул, чтобы разглядеть узоры.

– Чудесная работа! Это доктор Идо?

– Да, он построил всю меня, кроме ядра, – с радостью подтвердила польщенная Алита.

– Работа из ряда вон, – заключил парень, и Алита протянула ему вторую руку.

Пусть бы изучал подольше! Так приятно глядеть в его лицо, особенно когда он смотрит на ее руки.

– Что это были за штуки? – спросила она.

Парень не сразу понял, о чем речь.

– …В смысле, центурионы? Серьезно? Эй, ты вообще с какой планеты?

– Идо нашел меня на свалке, – пожав плечами, ответила девочка.

Его чудесное лицо сделалось недоверчивым.

– На свалке? Но это значит…

Парень не успел договорить, как рядом материализовался Идо, раздраженный тем, что Алита пропала и пришлось отправляться на ее поиски. Девочка поняла, что его увлекли сервомоторы, и он не заметил случившегося, – вот и хорошо.

– Эй, док, я достал драйверные блоки, про которые вы говорили, – радостно сообщил парень.

Идо кивнул ему и положил руку Алите на плечо как заботливый и ревнивый отец.

– Для Алиты здесь все ново, она учится, узнает Айрон Сити, – пояснил доктор и сурово взглянул на нее. – Центурионы – кулак Завода. От них надо держаться подальше.

– То есть проскакивать у них промеж ног плохо? – невинно осведомился парень.

– Не стоит даже шутить про такое, – тяжело посмотрев на парня, выговорил Идо.

Парень улыбнулся Алите, подмигнул – и ее захлестнула теплая волна счастья.

– Надо идти, скину блоки потом. Мне нужна полная переделка четырехприводного серво.

Он умолк, затем снова улыбнулся Алите.

– Может, еще увидимся.

Хьюго побежал к гиробайку, лежавшему частью на дороге, а частью – на тротуаре. Удивительный транспорт: есть сиденье, но всего одно колесо. Парень проверил машину, поднял, сел за руль и включил мотор.

Пораженная, Алита долго смотрела ему вслед: протискиваться через такую толпу на одном колесе…

– Кто это? – мечтательно и задумчиво спросила девочка.

– Хьюго, – сказал доктор. – Усердный парень. Работящий. Но… Айрон Сити жесток и беспощаден. Ладно, пойдем домой.

Идо повел ее прочь. Алита не смогла удержаться, обернулась напоследок и с восхищением обнаружила, что парень тоже остановился и смотрит ей вслед.

– Хьюго, – произнесла она и вздохнула.

Идо тоже вздохнул, но совершенно иначе.

Глава 5

Ребята в респираторных масках весь день кричали до хрипоты, предлагая проходящим мимо киборгам чудеса за десять кредитов. Удлинились тени, сгустились сумерки, зашло солнце – а дети продолжали работать. Город сильно менялся с темнотой, но ребята не уходили, по-прежнему обещая киборгам-прохожим волшебную смазку, делающую сочленение изумительно плавным и гладким. Скользить, крутиться и вертеться хоть ночь напролет – запросто! Королевская смазка, масло богов, всего десять кредитов за лучшую в жизни смазку!

Киборг полной замены, решивший воспользоваться предложением, наверное, пожалел ребят. В самом деле, как им идти домой с пустыми руками после стольких часов напрасного крика? Может, они напомнили его самого в таком же возрасте? На Завод еще не берут, а надо откуда-то брать деньги на квартплату и еду.

А может, он не пожалел, а просто забыл, пропустил время смазки и теперь спохватился? И вот – подарок судьбы: ребята с нужной баночкой и за бросовую цену. Только дурак отказался бы.

Конечно, киборг мог подумать и совершенно другое. Впрочем, не важно, что именно. А важно то, что он не подумал о своей безопасности. Он всегда был немаленьким парнем, а теперь стал совсем большим ПЗ-киборгом, высоким и тяжелым. Он сомневался, что предложенное ребятами кресло выдержит его вес. Но оно оказалось крепче, чем выглядело.

Киборг мог бы заметить и то, как ребята смотрят на рисунки, выгравированные на хромированной поверхности его тела. Но люди всегда глазели на рисунки. У каждого – особое значение. Спираль у сердца – для тех, кому он поклялся быть верным всю жизнь, звезды на груди – семья. Обрушивающиеся волны на плечах представляли силу любви, тяжесть, которую он охотно нес, и радость, которую надеялся испытать сегодня. Вдоль рук – разорванные цепи, показывающие, что он превозмог то, что пыталось его сдержать.

Кресло загораживало проезд в переулок, и киборг хотел немного сдвинуть его влево, чтобы за спиной оказалась стена. В принципе, должно получиться: кресло на колесиках. Но ребята так сновали и суетились вокруг, что было трудно отличить одного от другого. Хотя, если присмотреться, вот этот повыше. Он встал спереди и объявил, что у них самая лучшая смазка в Айрон сити. Тот, кто сзади, возился с банками или чем-то в этом роде. Киборг начал жалеть, что согласился, а не прошел мимо.

– Эй, мучачос, давайте быстрее, – кривясь, сообщил киборг парню повыше. – У меня сегодня свидание, а на нем надо двигаться гладко. Вы понимаете, что я имею в виду?

– Не беспокойтесь, – посоветовал парень. – Мы настолько быстрые…

Мир вокруг ослепительно вспыхнул и взорвался. Киборг ощутил, как деревенеет тело. Руки и ноги застыли, вывернутые под неестественными углами. Он подумал, что так, наверное, чувствуешь себя после удара молнией. Но молния ушла, и тело обмякло.

– …что ты и не поймешь, как и чем тебя шарахнули, – договорил высокий парень.

Затем кресло покатили в переулок. Оно подпрыгивало на неровном, разбитом покрытии. Киборг беспомощно трясся, не в силах шевельнуться, хотя второй парень убрал парализатор от хребта. Подумать только, взяли прямо на улице. Кто-то должен был увидеть происходящее, помочь или хотя бы крикнуть, что позовет центурионов. Как можно вот так напасть в общественном месте, а никто вокруг и пальцем не шевельнул?

Кресло вдруг остановилось, киборга вытряхнули наземь. Он еще не мог двинуть и мускулом, но услышал, как заработали мощные механические ключи – и нашел силы закричать:

– Вы, недорослые maricons![2] Hijos de todo to pinche madre![3]

Он еле слышал свой голос из-за вытья ключей. Похоже, эти двое и в самом деле могут. И никто пальцем не шевельнет.

Шум стих. Киборг увидел, как мальчишки забирают его руки. Из обрубков лилась ярко-синяя киберкровь. Он чувствовал, как она сочится из тела, собирается в лужи вокруг.

Отделяя ноги, негодяи пожалели сил даже на ключи – воспользовались циркулярной пилой. Синяя кровь хлестала во все стороны.

Злые недорослые мясники! Зарезали словно быка, отдирают руки и ноги, будто это какие-то там финтифлюшки, будто он, ставший полным киборгом, не освободил себя от цепей, связавших нерешительный и слабый люд, будто не стоял за свой народ, семью и себя самого.

Парни паковали конечности в контейнеры гиробайков, как вдруг ослепительный прожектор центуриона высветил аллею. Значит, кто-то позвал на помощь, и несчастный киборг спасен!

– Эй, помогите, меня разбирают! – заорал он.

– Проходите, не мешайте, – равнодушным механическим голосом приказал центурион.

Свет прожектора погас, и киборг услышал, как механический монстр, лязгая, ушел из переулка. От отчаяния голос киборга превратился в тоненький визг:

– Вернись! Вернись сейчас же и помоги мне, ты, pinche madre, кусок дерьма!

Ребята захохотали.

– Побереги силы, это не преступление против Завода, – посоветовал меньший ростом. – Центурионов заботит лишь она, а Заводу на тебя начхать.

Киборг ощутил пинок. Этот мелкий ублюдок смеет пинать беспомощного! Ох, если удастся отыскать этих двух maricons, порву в мелкие вонючие лоскуты голыми руками!

– Оставь его, – посоветовал второй парень. – Надо ехать.

Киборг видел, как они оседлали гиробайки и скрылись, оставив его, безногого и безрукого, валяться в луже киберкрови. Он не мог ни двинуться, ни даже перекатиться.

– Auxilio![4] – заорал он. – Черт побери, хоть кто-нибудь, помогите мне!

Он подумал, что может сорвать голос прежде, чем кто-нибудь обратит внимание и подойдет.

Тут он не ошибся.

* * *

Катившееся по темной пустынной улице гиротакси было исцарапано, покрыто вмятинами и нуждалось в покраске. Водитель копил на нее, точнее, пытался копить, но времена были скверные. Правда, они всегда такие в Айрон сити, но про это водитель старался не думать. Он решил, что с такими слухами о свирепом серийном убийце, полосующем женщин на ночных улицах, можно неплохо заработать на ночном тарифе. Таксист в самом деле заработал, хотя не столько, на сколько рассчитывал. Женщины теперь ходили по ночам группами: вчетвером, впятером или вшестером. Конечно, если рассудить здраво, оно не слишком поможет. Едва ли полдюжины баб справятся с огромным озверелым киборгом. Они что, смогут повалить его, пригвоздить шпильками к тротуару и держать, пока не явятся центурионы и не продырявят маньяка? Однако факт: убийца не подходил к группам, любил отлавливать по одной. После стольких предупреждений, казалось бы, невозможно отыскать одинокую женщину на ночной улице.

К сожалению, не всем удавалось найти отчаянно нужных спутниц в поздний час – как бедняжке, теперь сидевшей в машине. Водитель заметил ее на крыльце Завода и сразу понял: женщина думает о том, как идти домой в одиночестве и в полной темноте. Он остановился рядом и велел садиться в машину.

Женщина смутилась и, запинаясь, выговорила:

– …Э-э… знаете, у меня…

Универсальное смущение тех, у кого нет денег на такси.

Вместо того чтобы уехать в поисках гуляк, слишком пьяных после вечеринки, чтобы заподозрить подвох с тарифом, водитель сказал:

– Давайте садитесь. У меня особый тариф для опасной зоны. Не знаю, слышали вы или нет, но тут шастает маньяк-убийца.

Женщина поколебалась, но забралась внутрь и принялась благодарить так, что у водителя сжалось сердце. А, черт возьми! Мама правильно говорила, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Хотя тут невольно думаешь, сколько мог заработать, если бы не мягкотелость. С другой стороны, если бы не мягкотелость, катался бы по городу пустой. Так что иди оно все к черту.

В это время ночи улицы пустые, доехали быстро. Когда водитель увидел, где живет женщина, вдвойне обрадовался, что подхватил ее. Этот час ночи коллеги-таксисты недаром называли «мертвым» – квартал был совершенно безлюдным. Женщина дала половину того, что таксист обычно брал, и попыталась еще всучить чаевые. Он вернул их и прибавил пару кредитов. Женщина опешила. Похоже, жизнь давно не делала ей подарков.

– Ладно, идите уже, – сказал он и тихонько рассмеялся. – Только не говорите никому, а то я не смогу свести концы с концами.

– Я сохраню ваш секрет и унесу его в могилу, – заверила она и тоже рассмеялась, хотя слегка натянуто.

От ее слов словно продрало морозом. Ну и шутки! В такое-то время. Но что за мнительность из-за невинной шутки? Наверное, сказывается усталость.

– Ну, доброе дело не пропадет втуне, – улыбаясь, сказал он. – А теперь как насчет того, чтобы побыстрее спрятаться под крышу?

Женщина заспешила прочь. Водитель подождал, пока она остановится у парадной двери, и уехал. Настало время для новой волны пьяных из бара «Канзас». А эта братия точно может себе позволить слегка надутый тариф. Обдирать их – не слишком порядочно, но, черт возьми, таксист сделал доброе дело, и, даже если оно само по себе не пропало, почему бы не возместить финансовые потери?

* * *

Она помимо воли вздохнула с облегчением, когда такси скрылось: всю дорогу ехала и тряслась. Вдруг шофер и есть маньяк? А если бы начал говорить про то, какая она красивая, и если она на самом деле хочет отблагодарить его за скидку, может и то, и это, и так далее, и в подобном роде… А он, надо же, оказался хорошим парнем. По крайней мере, способным на хорошее дело.

Черт возьми, куда она девала ключи? И почему не согласилась на электронный ключ или имплантат в предплечье? Надо использовать сэкономленные сегодня деньги на хорошее дело и швырнуть тупой кусок металла к чертям в унитаз…

Пальцы нащупали ключ в сумочке – и тут что-то шевельнулось за ее спиной. Женщина знала: оборачиваться глупо, надо спокойно вставить дурацкий ключ в дурацкий замок, кинуться внутрь и захлопнуть за собой дурацкую дверь. Но она поддалась желанию взглянуть.

Из ночи поднялось нечто огромное, чернее тьмы, и кинулось на женщину. Та завизжала – полсекунды. Кровь плеснула о стену, и все стихло.

* * *

Алиту разбудил звук лифта. Ее одолело любопытство, она встала, на цыпочках подкралась к двери и приоткрыла на крохотную щелочку. Что там такое?

Поразительно… отчего Идо выглядит совсем по-другому? Будто не он. И дело не только в длинном кожаном плаще и черных перчатках, хотя Алита никогда раньше не видела, чтобы он так одевался. На лице доктора не осталось и следа добродушия, сочувствия – лишь угрюмая, мрачная решимость, как у человека, видящего в мире только ужас и опасности, подстерегающие на каждом шагу.

А еще страннее то, что доктор толкал перед собой чемодан на колесиках. Когда Идо проходил мимо двери, Алита отпрянула. Одно колесико чемодана ритмично и визгливо скрипело. Чемодан тоже донельзя странный: по форме и размеру он больше напоминал ящик с инструментами, а не емкость для одежды. Доктор прошел через зал к двери в задней стене, остановился, чтобы снять плащ с одной руки, и поморщился.

Свежий порез на предплечье еще сочился кровью – кровью сердца, красной. Наверное, рана чертовски болела. Алита еле сдержалась, чтобы не выскочить из комнаты и не расспросить, что случилось. Но хотя он кривился от боли, лицо оставалось холодным и бесстрастным. Неужели это тот самый Идо, что сотворил чудесное тело с цветами, золотыми и серебряными вставками и дал ей имя Алита? Нет, этого Идо она не знала и узнавать не хотела.

Он вышел, закатил чемодан внутрь лифта и прикрыл за собой дверь. Холодно лязгнул замо́к.

* * *

Следующим утром Алита ждала, что доктор расскажет о случившемся ночью, но он даже не упомянул о своей перевязанной руке. Хотя времени для разговоров не было. Первый пациент, лишенный рук и ног, прибыл в коробке, оставленной перед дверью. Сестра Герхад сказала, что Алите самое время потренироваться, чтобы стать ассистенткой доктора. Девочка занервничала: трудно сохранять спокойствие при виде лишенного конечностей киборга. А если сделаешь что-нибудь не так и он развалится, едва сойдя с операционного стола? А если уронишь пакет с киберкровью, и она зальет все вокруг? А если, того хуже, уронишь пакет с кровью сердца?

Герхад заверила, что руки и ноги точно не отвалятся, так напортить практически невозможно, а пакеты с кровью не порвутся – их делают очень прочными, ведь их все постоянно роняют. Алита пока лишь познакомится с инструментами и процедурами. А когда наберется опыта, будет знать, какой подать инструмент еще до того, как доктор попросит об этом. Что касается пациентов, они почти никого не замечают, кроме Идо. Первый клиент тут же подтвердил слова медсестры. Рот у него просто не закрывался.

– Эти чертовы джейкеры разодрали меня буквально в клочки прямо на месте, – жаловался он, пока доктор копался в его плечевом суставе. – Я лежу, ору, а vale madre[5] центурион – ноль реакции! Да нисколечко! Если бы у него были пальцы, он бы ни одним не пошевелил!

– Муфту, – приказал доктор, не сводя глаз с пациента, протянул руку и сказал ему:

– Джейкеры хотят продать твои части на черном рынке, для игроков в моторбол.

– Мои части? Ну что за дерьмо…

Алита подала соединительную муфту и невольно взглянула на руку Идо. Повязка была свежая, но сквозь нее уже просочилась кровь. Что с ним случилось прошлой ночью?

– Вам повезло, – сообщила Герхад лежащему на столе киборгу. – Прошлой ночью рядом с местом, где вас разобрали, убили женщину.

– Это мне повезло? – недоверчиво глядя на медсестру, произнес киборг. – Знаете, я слышал, он их режет и раскладывает по маленьким железным…

Идо толкнул киборга, укоризненно посмотрел на него и медсестру, кивнул Алите и предупредил:

– Ни в коем случае не выходи наружу ночью без крайней надобности. Поняла? А если придется выйти, не уходи далеко от этого дома.

Доктор выпрямился, сцепил руки за спиной, сурово посмотрел на девочку. Сестра и даже киборг глядели на нее выжидательно.

– Ладно, – сказала она.

– Обещаешь?

Можно было подумать, что доктор усиленно изображает строгую родительскую заботу, если бы Алита не видела его лицо прошлой ночью.

– Ладно, я обещаю, – повторила она.

Доктор с видимым удовольствием вернулся к пациенту.

* * *

Доктор заменил руки и ноги и сказал Алите, что теперь работы для нее практически нет. Она может выйти погулять, если хочет, но чтобы помнила свое обещание вернуться до темноты. Почти не слушая, Алита кивнула, сняла хирургический халат и перчатки, кинула их в корзину с надписью «Использованное». Выйти погулять? Конечно, на рынок! Ведь там можно встретить Хьюго.

Девочка выскочила за дверь, шагнула на тротуар, миновала кого-то, стоящего у клиники. Сегодня точно должно произойти что-то хорошее! Как только найдется Хьюго…

– Эй, ты, стой!

Озадаченная, Алита повернулась и увидела высокую женщину с длинными темными волосами, глазами, как голубой лед, и чем-то вроде пурпурного камня во лбу. Она глядела на девочку как на преступницу. Алита хотела уйти восвояси, но женщина в два шага догнала ее, схватила за запястье и стала шевелить пальцами Алиты в точности как доктор Идо, но не всегдашний, а каким она его видела прошлой ночью – холодный, угрюмый и безжалостный.

Женщина посмотрела Алите в лицо. Взгляд незнакомки был полон злобы и ненависти. Девочка выдернула руку и отступила на пару шагов.

– У вас что, проблемы?

Женщина молчала и глядела. Алита выпрямилась, демонстративно отвернулась и медленно пошла прочь – главным образом, чтобы не выдать своего страха. Взгляд женщины словно буравил спину ледяным сверлом. Так хотелось побежать! Но Алита боялась, что женщина кинется следом. Пройдя немного, она рискнула обернуться. Женщина больше не глядела ей вслед, а уставилась на клинику. Хотя нет, не на клинику – на Идо, смотревшего на женщину из окна второго этажа.

* * *

Идо следил, как Алита уходит от Кирен, и думал о том, что рано или поздно это обязательно случилось бы. Жаль, что так рано. Он не успел рассказать девочке о своей ушедшей жене. Вернее, предупредить. Конечно, тогда пришлось бы поведать обо всем, а к этому доктор был еще не готов. Пусть бы Алита немного свыклась с телом, а потом можно рассказать, для кого оно предназначалось.

Вдруг Кирен посмотрела Идо прямо в глаза, будто не только ощутила, как он подглядывает, но и прочла его мысли. Если и так, он бы не удивился. Было время, когда она понимала его лучше, чем он сам. Идо любил Кирен за это, как и за многое другое. Но те времена остались в ином мире, в прошлой жизни – еще до их личного Падения. То время безвозвратно кануло в Лету, будто не существовало вовсе.

* * *

На стене висел огромный плакат. На нем плечом к плечу стояли ПЗ-киборг и обычный человек, оба героические и благородные, смотрящие в светлое будущее. Под их полными надежды и вдохновения лицами красовались слова: «ГАРМОНИЯ, ПРОДУКТИВНОСТЬ, БЕЗОПАСНОСТЬ», набранные огромными буквами – такими же яркими, как обещанное плакатом будущее.

Правда, красивый лозунг портила надпись краской, алой, будто кровь сердца. Буквы с алыми подтеками складывались в слова: «Заводу не взять твою душу».

«Хорошо, что так», – подумала Алита.

Затем она повернула за угол, обнаружила там мальчишек, гоняющих на скейтах по самодельной площадке, и улыбнулась впервые после встречи с безумной женщиной. Мальчишки уставили барьерами, помостами и трамплинами небольшую площадь с фонтаном посредине. Рядом за столиками сидели люди. Они ели, пили кофе и наблюдали, как ребята крутят, лавируют, скользят и прыгают на мотоконьках, гоняются за помятым металлическим мячом. Конечно, у них никакой брони, и выглядят они не так круто, как киборги на экране, но дух игры от этого никуда не делся.

Алита задумалась, как бы попроситься к ним в игру и стоит ли вообще это делать? Вдруг один игрок свернул с трассы и затормозил прямо перед девочкой.

– Привет, Алита, – произнес Хьюго и снял бандану.

Она радостно посмотрела на его влажные от пота волосы и воскликнула:

– Хьюго, это ведь и есть моторбол?

Парень смотрел на нее так, что, казалось, сердце выскочит из груди.

– Да нет, просто возня. Хочешь попробовать?

Несколько ребят пронеслись мимо, и улыбка Алиты поблекла. Может, они и не настоящие игроки в моторбол, но у них есть опыт. Новичка они сотрут в порошок.

Хьюго потянул ее за руку.

– Ну, давай! Все клевые ребята должны играть в моторбол!

Алите захотелось послать к чертям сомнения и ринуться в игру.

– Да! Почему бы нет?

* * *

– Кто эта девочка? – спросила Кирен.

Как обычно, у нее все было слишком: и макияж, и прическа, и платье, и меховая шубка, и туфли – все антикварного дизайна, наверное, сделанное вручную киборгами, которым доплачивали за бессонные ночи и голодание, пока работа не сделана. В отчаянном городе полно отчаянных людей, а Кирен – самая отчаянная из всех.

Она прижимала к лицу носовой платок – всегда поступала так в этой части города. Конечно, платок – не фильтр. Но так Кирен давала знать всем вокруг, особенно Идо, что она думает об этих местах. Идя с ней по улице, Идо с трудом подавлял желание вырвать и выбросить тряпицу.

– Моя ассистентка, – ответил доктор.

– Ты полюбил ее так, что решил отдать ей тело нашей дочери, – скривившись, выговорила Кирен. – Я, мягко говоря, удивлена. Ты ведь должен был уничтожить его несколько лет назад.

– Я не смог. Просто не смог.

– Понимаю, – не пытаясь скрыть презрение, произнесла Кирен. – А ты сказал своей ассистентке, чье это тело?

Кирен никогда не трудилась скрывать презрение и злобу.

– Кирен, наша дочь мертва, – спокойно произнес доктор. – Смирись с этим.

– В самом деле? Надо же. И кто из нас двоих упорно цепляется за прошлое?

Идо промолчал. Что тут скажешь?

– Ты был лучшим. А теперь? Посмотри на себя! Наверное, ты думаешь, что делаешь благородную работу, тратя свой талант на изломанный заплесневелый хлам. Метишь в святые? Дайсон Идо, блаженный покровитель ржавого ломаного хлама в Айрон сити. А может, настало время завершить свою епитимью?

Кирен вдруг замерла, уставилась на большой экран над мексиканской закусочной. Идо не хотелось на него смотреть. Но как не смотреть, когда две оравы паладинов моторбола врезаются друг в друга на полной скорости? Фаны любят кучу-малу. Огромный мощный тип в хромированной броне выбрался из свалки, в одной руке высоко держа пятидесятифунтовый металлический мяч.

Слева подошел официант – тощий жилистый старик с киберрукой. Он улыбнулся Идо во весь рот. Старик явился в клинику, когда киберрука потеряла чувствительность от локтя до кончиков пальцев. Доктор исправил халтуру в устройстве и загрузил новые контроллеры.

– Что будешь? – спросил Идо у бывшей жены.

– Ничего, – поморщившись, ответила та.

Идо подумал, что не было смысла спрашивать.

– Dos tacos y una cerveza[6], – сказал он официанту.

– Si, muy bien[7].

– Клеймор снова завладел мячом! – заревел в экстазе комментатор. – Но Джашуган быстро нагоняет, хочет вернуть свое на шестом повороте!

Когда Идо и Кирен только попали в город, оба подсели на моторбол. Он казался единственной отдушиной в жизни Айрон сити. Кирен даже перестала обсуждать, как вернуться. Но доктор не обманывался, понимая: жена вряд ли примирилась с их положением и приняла случившееся. Ей потребуется очень много времени, чтобы понять и принять – если вообще удастся. Она будет долго лежать ночами без сна, стараясь придумать, как вернуть прежнюю жизнь и снова обрести рай. Конечно, рая не существует, и нет смысла напоминать, насколько прежняя жизнь была от него далека. Кирен просто не станет слушать.

Бывали времена, когда она так погружалась в работу, что забывала жалеть себя. Иногда казалось: она забылась и уже не бередит старые раны. Но, наверное, Идо выдавал желаемое за действительное. Теперь это неважно: все сгорело и пошло прахом.

Кирен указала пальцем на черно-желтого мощного киборга – настоящий Джаггернаут – и сказала: «Это – один из моих». Идо подумал, что это точно не достижение. Кажется, она забыла, что Идо тоже знал черно-желтого киборга.

– Чего ты хочешь? – раздраженно вздохнув, спросил Идо.

К его удивлению, бывшая жена схватила его за руку и заглянула в лицо.

– Я хочу, чтобы мы опять стали одной командой, – нетерпеливо выпалила она. – У меня отличное новое оборудование, достойное твоих талантов!

Кирен больше не прижимала платок к носу. Ее свободная ладонь гладила руку доктора – от плеча до локтя и обратно.

– Работай со мной! – взмолилась она. – Вместе мы сможем построить чемпионов – лучших игроков, каких видел моторбол!

Она взяла его руки в свои.

– И это будет наш билет домой!

– Когда ты наконец поймешь, что обратного пути нет? – отпрянув, сказал Идо.

– Вектор открывает нам путь! – почти огрызнулась она.

– Поверить не могу: ты доверяешь Вектору?

– У него очень серьезные связи, – обиженно напомнила она. – Он может доставить нас домой, в Залем.

– Мой дом теперь здесь, – покачав головой, сказал Идо.

Кирен понурилась и обмякла, словно кто-то выдернул двигавшую ее пружину.

– Пожалуйста. Это мой шанс. Помоги. Пожалуйста!

Ее слова прозвучали так жалко и безнадежно, что разбитое сердце доктора едва не развалилось снова. Да, Кирен по-прежнему действовала на него. Ему хотелось обнять ее и сказать, что все будет хорошо; он поможет, позаботится и сделает все, чего она хочет, найдет способ или лазейку. Но если поддаться, потеряешься и заблудишься, как Кирен.

Он отстранился.

– Я не стану помогать тебе строить монстров. Не хочу. Твои так называемые «чемпионы» имеют обыкновение превращаться в убийц. Они делаются бездомными наркоманами с огромными гидравлическими руками и скверным характером. Или ты уже забыла о них?

Кирен заметила ползущего по столу таракана и раздавила его салфеткой.

– Я обязательно вернусь в Залем, – вставая, объявила она. – Если потребуется, процарапаюсь наверх голыми руками.

Она пошла прочь. Идо смотрел ей вслед. Она не прошла и полквартала, как рядом остановился бронированный лимузин. Кирен забралась на заднее сиденье. Идо успел заметить сквозь открытое окно, что рядом с ней сидел мужчина. Вектор не взглянул на доктора. Стекло поднялось, и лимузин тронулся.

Внезапно Идо стало жаль бывшую жену. Ее истерическое отчаяние, хватание за руку – не для него, а ради Вектора. Этот ублюдок задурманил ей голову, приручил и посадил на цепь, пообещав невозможное. Наверняка Вектор посулил возвращение в Залем, если она сумеет заставить гениального киберхирурга работать над моторбольной командой Вектора. Да уж, малышка, лучше дома места нет[8].

Идо дождался тако и пива, затем отнес их в клинику.

Глава 6

Кататься оказалось чертовски тяжело – намного труднее, чем себе представляла Алита. Она едва ковыляла в ботинках с роликами, одолженных у Хьюго. В них столько всего, кроме колес: моторы, передачи, приводы, газ, даже тормоза – будто носишь машины на ногах. Она не могла представить работу этих штук, хотя Хьюго подробно обо всем рассказывал и придерживал ее за руки, чтобы она не упала.

– Вот так. Делай как сейчас, и все будет в порядке, – жизнерадостно советовал он.

Алита кивнула, хотя не представляла, что именно и как она сделает.

– Теперь я тебя отпущу, и ты поедешь так же, как едешь сейчас, ладно?

Как только Хьюго отпустил, ноги Алиты разъехались в разные стороны. Она не могла их выпрямить, несмотря на отчаянные попытки. Хьюго шагал рядом, но – какой нехороший! – даже и не пытался поддержать. Разве он не видит, что она не хочет садиться на шпагат?

– Попробуй дистанционное управление, – посоветовал Хьюго.

Алита забыла о пульте, пристегнутом к ладони. Девочка попыталась задействовать его, но слишком махала руками, чтобы удержать равновесие, и надавила слишком сильно. Ноги внезапно дернулись вперед, и Алита шлепнулась на попу.

Хьюго подбежал, Алита исподлобья взглянула на него.

– Засмеешься – убью.

Он не засмеялся, помог встать. Девочка заметила, как ему было тяжело.

– Следующий раз пригнись, удерживай центр тяжести чуть впереди, – посоветовал Хьюго и подвел ее к краю моторбольной площадки, устроенной между опорами давно заброшенного путепровода. По ней носилось несколько ребят.

– Эй, народ! – крикнул Хьюго и помахал им. – Это Алита.

Ребята подъехали поздороваться. Хьюго представил подругу Танджи, тощему жилистому парню, с копной курчавых темно-каштановых волос. Алита подумала, что его волосы забавнее его самого. Танджи совсем не улыбался. Может, у него выдался скверный день?

Остальные были намного приветливее: высокий парень по имени Ризотто, крепкий коренастый Диф и красивая девочка по имени Койоми, посоветовавшая не обращать на Танджи внимание. Койоми носила волосы сплетенными во множество косичек, собранных в пучки высоко по бокам головы. Алита позавидовала. Интересно, сможет ли она отрастить волосы и носить их так?

Затем все разъехались, и Хьюго сказал:

– Знаешь, иногда лучший способ научиться – попробовать самому.

Алита нажала кнопку, на этот раз осторожно, но колеса все равно дернулись быстрее ожидаемого. Девочка отчаянно замахала руками, стараясь сохранить равновесие, и на мгновение показалось: все, снова на попу. Но ей чудом удалось выпрямиться, согнуть колени и наклониться вперед, как учил Хьюго.

– Эй, мне кажется, я начинаю понимать! – объявила она.

Затем Алита нажала кнопку, полетела вперед и лишь тогда поняла, что не имеет понятия о том, как поворачивать и тормозить. Она влетела в бетонный столб, но не упала, а отскочила на площадку, где стала выписывать нелепые фигуры, пока другие ребята носились вокруг. Алита попыталась выровняться, врезалась в бордюр, полетела вперед, смяла старый дорожный знак, плюхнулась на спину и осталась лежать с задранными ногами. Колеса по-прежнему бешено крутились.

– Кнопку на пульте можно отпустить, – посоветовал Хьюго.

Алита разжала ладонь и тихо, уныло выговорила: «Вот дерьмо». Хьюго помог ей встать и на этот раз оставил на площадке. Девочка двинулась, Хьюго бежал рядом, напоминал пригибаться и наклоняться вперед, затем махнул ребятам. Алита занервничала, когда вся команда засновала вокруг, но Хьюго не отходил, говорил, кричал, подбадривал.

Мимо пронеслась Койоми с мячом в руках. Алита секунду думала, что делать дальше, и тут Койоми кинула мяч прямо ей. Алита, не раздумывая, подхватила его – и поразилась себе. Ведь не потеряла равновесие и не помчалась непонятно куда. Может, игра действительно учит в процессе?

Мгновением позже в Алиту врезались. Мяч вылетел из рук, ноги разошлись, и девочка неуклюже шлепнулась на живот.

Она подняла голову, растерянно огляделась. Койоми сердито глядела – не на Алиту, на Танджи, завладевшего мячом. Мальчишка прыгнул, картинно выписал на лету пируэт и зашвырнул мяч в корзину.

– Принцесса, извините, – прокатившись мимо задним ходом, произнес Танджи и засмеялся.

– Танджи, прям чудесно, – с отвращением выговорил Хьюго. – Ну, спасибо! Между прочим, она раньше никогда не играла.

Танджи, любуясь собой, с акробатической легкостью выписал восьмерку на крутом склоне.

– Если она не готова гонять по-настоящему, что делает на площадке? – осведомился он и заскользил прочь.

Хьюго протянул Алите руку. Девочка помощь не приняла и встала сама, посмотрела на Танджи. Тот лениво и расслабленно, как подобает победителю, катился к стартовой линии. Хьюго что-то говорил, наверное, повторял совет сместить центр тяжести вперед, пригнуться, но, казалось, его голос доносится издалека. Внутри будто собиралась сила и говорила телу, что делать, давала точность и уверенность движениям. Алита встала на стартовую линию с остальными и пригнулась.

Мяч пошел в игру. Алита сдавила ладонь и рванула вперед на полной скорости вместе с другими ребятами, но едва их замечала. Девочка смотрела только на Танджи и заставляла себя мчаться все быстрее. Колеса на ногах грозили выйти из-под контроля, но она не позволяла, всякий раз точно и умело сдвигала центр тяжести, заставляла катиться быстрее.

Мимо прожужжал мяч – прямо в руки Танджи. Он самодовольно ухмыльнулся и помчался к воротам. Алита подметила, что из-за тяжести мяча упала скорость, и Танджи уже не выглядел таким уверенным. Она поднажала, не позволяя себе потерять равновесие, и помчалась вслед за парнем к цели.

На мгновение Танджи казался изумленным тем, что Алита нагнала его, но удивление тут же скрылось под заносчивой маской.

«Нет уж, я сотру с твоей физиономии это надменное выражение», – подумала Алита и подрезала Танджи.

Тот сделал вид, что сворачивает влево, но рванул вправо, надеясь ее обойти, и поднял руку, чтобы ударить локтем в лицо. На это Алита и надеялась. Она схватила его руку, крутанула, развернулась и пнула под коленки. Танджи больно упал и покатился, нелепо размахивая руками и ногами, уткнулся в невысокую стену. Алита подхватила мяч, прыгнула и на лету загнала его в ворота.

Мяч громко лязгнул о металл корзины, и Алита будто очнулась, вышла из транса боевой ярости. Сразу вернулись бессилие и неуверенность. Ноги задрожали. Девочка едва устояла, пытаясь затормозить, еле сумела остановиться. Пораженная, она без конца прокручивала в памяти последнюю минуту игры. Что за чертовщина получилась?

Койоми шлепнула ее по спине, улыбаясь во весь рот, будто поздравила с крупным достижением. С другой стороны возник Хьюго, сиявший восхищением. Стискивая вывернутую руку, бедный Танджи кое-как встал на ноги.

– Танджи, извини, я не хотела, – сказала Алита.

Он молча проехал мимо на одной ноге – не мог опираться на обе. Он даже не посмотрел на девочку, подъехал к Хьюго и сказал:

– У твоей жуткой девчонки серьезные неполадки в голове.

Хьюго с тревогой взглянул на него.

– Мне очень жаль, – произнес он и разразился смехом. – Она так тебя уела!

Хьюго взъерошил волосы Танджи.

– Конечно, жаль, – буркнул тот, шлепнул Хьюго по руке и пошел прочь.

– Эй, брось! – крикнул Хьюго вслед. – Чей это город?

Танджи развернулся, хлопнул в ладоши над головой и сказал: «Наш!»

– Хорошо. Тогда до вечера, – с деланым спокойствием сказал Хьюго, довольный тем, что у друга все в порядке с рукой. – И, кстати, она – не моя девчонка.

Танджи остановился.

– Она – киборг полной замены. Ты же знаешь, как мы к таким…

– Она – ребенок, – уже без смеха уточнил Хьюго.

– Ну да.

– А еще она из Залема.

– Да хоть откуда, – сказал Танджи и уехал.

Алита слышала их разговор, но чувствовала себя разбитой и усталой, не обратила на сказанное внимания. Она настолько выбилась из сил, что с трудом сняла ботинки с ног.

– А у тебя талант к игре, – присев рядом на корточки, заметил Хьюго.

«Они так это называют? – подумала Алита. – Сбить с ног, едва не покалечить мальчишку, который целиком человек, без киберчастей – талант?»

Рассудок Алиты затопили угрызения совести и растерянность. Если сейчас не уйти, разревешься как младенец или учинишь что-нибудь глупое.

– Мне нужно домой, – выдавила она. – Идо хочет, чтобы я вернулась до темноты.

– Подбросить? – предложил Хьюго.

Плакать расхотелось. Напротив, Алита улыбнулась во весь рот.

* * *

Хьюго не мог поверить, что она раньше не ездила на гиробайке. Алита обхватила его за талию и смеялась, а ветер трепал ее волосы. Она радовалась больше, чем любой из тех, кого случалось подвозить. Будто он, Хьюго, угостил ее чем-то особенно вкусным. Правда, судя по ее рассказам, для нее все было таким.

– Ты и в самом деле не можешь ничего вспомнить? – переспросил он. – Ни семьи, ни друзей, ни даже любимой еды?

– Нет. Хотя апельсины могу вспомнить. Но я их ела вчера.

– Нет. Это невозможно. И недопустимо, – изрек он.

– Ты о чем? – сконфуженно спросила она.

Гиробайк вскочил на бордюр и остановился у ларька. Нужно угостить эту девчонку чем-то по-настоящему вкусным.

– Дайте мне шоколаду, – сказал Хьюго женщине за прилавком и сунул несколько кредитов.

Хьюго вручил Алите небольшой брикет.

– Съешь. Это изменит твою жизнь, поверь.

Алита взяла брикет двумя пальцами и нерешительно посмотрела на него, словно на инопланетный артефакт, что для нее, в известном смысле, было правдой. Хьюго кивнул – мол, давай, не думай.

Алита осторожно откусила уголок.

– О боже!

Ее лицо засветилось от восторга. Она откусила еще и гораздо больше, а потом еще и издавала восторженные звуки, пока не умяла плитку целиком.

– Это здорово! Здо-ро-во! – облизывая пальцы, воскликнула она. – Хьюго, теперь у меня есть любимая еда!

Хьюго рассмеялся. Как хорошо, что ей понравилось! Женщина за прилавком тоже посмеивалась, хотя и озадаченно. Неудивительно: наверняка она впервые видела ребенка, не пробовавшего шоколад. А он, Хьюго, впервые представил Алите ее теперешнюю любимую еду.

Он повернулся завести гиробайк, но замешкался, увидев знакомого, проталкивающегося к ним сквозь толпу прохожих. Впрочем, вечерняя толпа не доставляла ему хлопот – люди спешно убирались с дороги.

– Глянь-ка, – слегка толкнув Алиту, сказал Хьюго, – это воин-охотник.

Киборг остановился, обвел взглядом людей вокруг – в самом деле как охотник в поисках добычи, гордящийся своими идеальными формами – атлет в металле, с избытком украшенный причудливыми узорами, наводящими на мысли о чем-то сложном и непонятном простым смертным. Хотя вполне вероятно, в них действительно крылся тайный смысл. Насколько Хьюго знал, киборг потратил на пластическую хирургию почти столько же, сколько на рисунки на теле, чтобы выглядеть красивым и опасным. В общем, это могло бы выглядеть крайне глупым – но выглядело по-настоящему устрашающим.

– Кто он? – тихо спросила Алита.

– Охотник за головами по имени Запан. Ищет цель. И я не хотел бы ею стать.

Запан миновал Хьюго с Алитой. Парень заметил, что охотник усовершенствовал лицо: изменил форму скул, подбородок сделал крепче и мужественнее. На спине добавилось несколько загадочных узоров. Он был со своим фирменным оружием.

– Почему у него меч? – спросила Алита.

– Огнестрел и продвинутые системы управления оружием вне закона в Айрон сити, – объяснил Хьюго. – Наказание за владение ими – смерть. Они могут быть опасны для Залема.

Алита выглядела настолько перепуганной и расстроенной, что Хьюго пожалел о своих словах. Лучше бы промолчал и не забивал ей голову всякой ерундой. Ведь Алита ничего не помнит о прошлой жизни. Но тут Хьюго подумал, что может искупить невольное прегрешение, и завел гиробайк.

* * *

Хьюго остановил гиробайк у собора. Алита смотрела, открыв рот, на колоссальные руины и думала, что, наверное, это место было очень важным, раз оно такое большое. Теперь окна превратились в пустые провалы, часть крыши обвалилась, а в тех частях, что еще стояли, торчали ветрогенераторы. Их лопасти медленно вращались на ветру. Но все же чувствовалось в развалинах что-то – Алита замешкалась, подыскивая слово, – да, что-то царственное.

«Именно так, – решила она. – Хотя сейчас храм лишь обломок прежнего себя, но он отказывается сдаваться времени».

Алита взглянула на посерьезневшего Хьюго.

– Наш мир жестокий и страшный, – сказал он. – Здесь сильные охотятся на слабых, а Заводу плевать на всех. Поэтому необходимо держаться за свою мечту.

– Хьюго, а о чем ты мечтаешь?

– Я покажу тебе, – сказал он и махнул рукой, позвал идти за ним.

По стене они вскарабкались довольно быстро: в старой кладке хватало опор для рук и ног. Хьюго взобрался высоко, до площадки у башни. Под ногами Алиты расстилался весь Айрон Сити – у нее перехватило дыхание.

– Это мое тайное место, – сказал Хьюго. – Лучший вид в городе.

– Здорово, – глядя на огни, зажигающиеся в опускающихся сумерках, сказала Алита. – Мне нравится.

– Э-э-э, хм, я не тот вид имел в виду, а вон там, вверху.

Хьюго указал пальцем в небо. Алита посмотрела туда и охнула. Строения на краю огромного летучего диска отсвечивали огненным золотом, везде сияли яркие огни, будто самоцветы. Или звезды.

– В это время суток лучше всего, – сообщил Хьюго. – По-особому падает свет. Вот, перед тобой – самое прекрасное в нашем уродливом мире.

Алита пожалела, что не может лучше разглядеть дома на диске. Что делают люди в тех зданиях под угасающим солнцем? Наблюдают ли закат? А может, там он красивее? Или они глядят на что-то еще более чудесное?

– Интересно, как оно там, наверху? – задумчиво произнесла Алита.

– Наверное, лучше, чем на здешней помойке. В смысле, хуже, чем у нас, некуда.

Жаль, что он такой мрачный. Алите хотелось, чтобы здесь, наверху, в своем тайном месте и рядом с ней Хьюго был бы чуточку счастлив.

Вдруг он тронул ее плечо и сказал:

– Прислушайся!

Она различила свист наверху, задрала голову и увидела длинную трубу, тянущуюся снизу до самого летучего города.

– Это шум товара, который едет по трубе от Завода к Залему. Но трубы – только для грузов, еды и всякого такого, но не для людей.

Хьюго вздохнул. Он весь исходил тоской, как раскаленная печь – жаром.

– Знаешь, если бы я был сильным, как ты, я бы вскарабкался в Залем прямо сейчас.

– Но они никому не позволяют подниматься наверх, – растерянно моргнув, выговорила Алита.

Хьюго невесело рассмеялся.

– Они хотят, чтобы все так думали. Но путь есть. Надо лишь знать подходящих людей. А я как раз их знаю.

Он указал на небоскребы по краям диска, сверкающие в догорающем закате.

– Нужно быть решительным и готовым на все – абсолютно на все. Уже близок день, когда я помашу сверху здешней куче мусора.

Алита не могла оторвать глаз от лица Хьюго. Ветер шевелил темные волосы парня, и казалось – он сияет, наполненный светом и силой. Сейчас он, а не Залем был самым прекрасным из всего, что видела Алита. Как бы она хотела сказать ему об этом…

– Ты странно смотришь на меня, – заметил он.

– Ну, просто смотрю, – произнесла она и смущенно улыбнулась.

– Думаешь, я свихнулся? – с вызовом спросил он.

– Нет, – ответила она. – Я уважаю тебя за твою мечту.

Рядом что-то запорхало. Алита подставила руку, и на ее палец села бабочка. Оранжево-черные крылья колыхались медленно и ритмично, как бьющееся сердце. Да, сердце с крыльями. Бабочка позволила Алите изучать себя пару секунд, затем снялась и лениво запорхала, полетела в собор, где золотой солнечный свет лился сквозь пустые окна на дикую лужайку, островок травы, выросшей среди щебня и ломаных камней.

– Я так хочу увидеть то, что там, наверху. Воображаю себе тамошние вкусы и запахи. Забавно: ты уже это видела, но не можешь вспомнить.

– Ты про что? – озадаченно спросила Алита.

– Док нашел тебя на свалке. А там все, что выкидывают с Залема. Так что ты стопроцентно оттуда.

– Ох. Ну да, наверное. Я не знаю, – выговорила она и нерешительно пожала плечами, сомневаясь, что еще добавить.

Хьюго обнял Алиту за плечи и с жадностью заглянул в лицо.

– Если бы ты могла рассказать, что видели твои глаза…

– Я бы тоже хотела это знать, – Алита подумала, что парень не представляет, насколько она хочет все вспомнить, ведь тогда она сможет порадовать его своей историей.

– Честно говоря, мне кажется, я не была там кем-то важным, – заметила Алита. – Совершенно неважная, ненужная девочка, которую выкинули с прочим мусором.

Она посмотрела на Залем, и в этот момент из дыры посреди небесного города посыпался мусор.

Хьюго с Алитой сидели и глядели, как падают отбросы.

Глава 7

Идо поймал Алиту, когда та пыталась незаметно прошмыгнуть домой. Доктор стоял наверху лестницы, ведущей из подвала. На нем был передничек с кружевами и оборками, такой смешной – но Идо совсем не выглядел забавным. Наоборот.

Идо отконвоировал Алиту на кухню и усадил за стол.

– Я просил тебя возвращаться домой до темноты.

– Простите, я потеряла счет времени.

– Я же говорил тебе – не доверяй никому, – вздохнув, сказал Идо. – Люди делают всякую жуть друг с другом.

Она посмотрела на повязку, скрывавшую рану на предплечье доктора. Он еще раз сменил ее, но кровь сердца все равно просочилась.

– Вы здоровы? – в упор глядя на доктора, спросила Алита, сделав ударение на слове «здоровы».

– Да, здоров, – буркнул он и плюхнул перед ней тарелку с едой. – Ешь. Твоему мозгу нужно особое питание.

Глядя на пищу, Алита заколебалась. Пахнет неплохо, но на вид…

– Может, у вас есть шоколад?

Они долго молча смотрели друг на друга – затем одновременно разразились смехом. Доктор посмеивался, даже когда объяснял, насколько пшеница, картошка, зеленые бобы и курица – к слову, не просто курица, а обогащенный куриный продукт – полезны для мозга и центральной нервной системы, поскольку даже киборги полной замены не живут одними наномашинами в киберкрови. Да, пшеница с бобами и курица – это неплохо. Но не шоколад. Даже близко не стояло.

* * *

Алита послушно отправилась в кровать по первому слову Идо, демонстративно зевая и показывая, что еле держится на ногах. На самом деле, сна не было ни в одном глазу. Она бодрствовала, когда услышала скрип половиц в зале, и приготовилась. Алита честно решила сосчитать до тридцати, прежде чем выскользнуть из дома и пойти за Идо, – надо выждать, а то ее обнаружат, – но выдержала лишь до двадцати: не уследить за доктором хуже, чем попасться ему на глаза.

К счастью, его тормозил чемодан – небольшой, но с трудом двигавшийся по неровной мостовой. Похоже, чемодан был тяжелее, чем казался: доктору постоянно приходилось поворачиваться и наклонять неуклюжий багаж, поднимать два колесика, чтобы ставить их на бордюр либо миновать выбоины. Для безопасности следовало держаться подальше, но тогда был велик риск потерять Идо.

К счастью, нашелся способ оставаться в безопасном отдалении и не потерять цель. За него спасибо Хьюго. У стен здания, на которое вскарабкалась Алита, не было столько выступов и опор, как у собора, но хватало подоконников, дождевых и печных труб, а само здание имело всего два этажа. Алита не отставала от доктора, с легкостью прыгая с крыши на крышу. Иногда девочка даже обгоняла его и ждала, наблюдая, какую улицу он выберет, куда свернет.

Поэтому Алита заметила женщину. Хотя разглядеть удалось только пару очень красивых ног и несколько сантиметров очень короткой юбки. Остальное скрывала куртка с капюшоном. Сперва девочка подумала, что женщина возвращается домой после вечеринки, не смогла найти такси. Но хотя незнакомка шла в хорошем темпе – каблучки выбивали резкую дробь по мостовой, – Алита поняла, что та не торопится.

И дорогу домой женщина выбрала уж очень извилистую и окружную, хаотично блуждала по улицам, никуда особенно не направляясь. Может, потерялась? Но она вела себя не как потерявшаяся: не останавливалась взглянуть на номера домов, осмотреться, поправить одежду и успокоиться. Она все шла и шла – как люди, точно знающие, куда направляются.

Идо тоже знал, куда идет. Сверху Алита видела, что маршруты доктора и женщины связаны. Иногда он оказывался всего в квартале от нее и точно слышал цоканье длинных металлических шпилек по тротуару. Но Идо не показывался женщине…

Алита с ужасом поняла: доктор следит за ней!

Нет, он не может быть маньяком. Невозможно. Немыслимо.

Женщина шагнула в узкий проход, спустилась по бетонной лестнице, на мгновение замерла, обернулась. Доктора позади не было. Он шел по соседней улице и остановился на углу. Алита затаила дыхание. Женщина спустилась по ступенькам и вышла всего в квартале от Идо, а затем направилась прямо к нему.

И он это знал.

Доктор открыл чемодан, вынул металлические прутья: один – со странной оконечностью, похожей на молот, другой – с закругленным, грозным на вид выступом. Cверху и сзади было нелегко разглядеть, что собирает доктор. Алита перепрыгнула на другую крышу, пониже, стараясь двигаться как можно осторожнее, но все равно ноги скребнули по крыше. Отчетливый скрежет раскатился в ночной тишине.

Алита замерла, затаив дыхание, ожидая – вот-вот ее окликнет Идо. Он не окликнул. Алита устала ждать, подползла к низкой кирпичной стенке на краю крыши, посмотрела вниз. Идо был поглощен сборкой оружия-молота и ничего не слышал, за исключением мерного стука каблучков. Наконец доктор соединил все части и щелкнул тумблером. Оружие ожило в руках. Алита знала: Идо ударит им по женщине в куртке с капюшоном. Сердце девочки будто разлетелось на миллион кусков. Она спрыгнула со второго этажа, приземлилась перед доктором и закричала:

– Нет, остановись!

И схватилась за древко обеими руками.

– Алита? Ты чего тут? – только и смог выдавить ошеломленный доктор.

– Я не позволю вам убить ее! – стараясь вырвать молот, закричала она и обернулась. Но женщина уже исчезла.

На улице остались только они с Идо.

И тут Алита услышала низкий рокочущий смех, разнесшийся эхом по переулкам за спиной. Тени двинулись, сгустились и превратились в фигуру трехметровой высоты.

С другой стороны донесся гадкий скрежещущий звук. Алита с доктором обернулись и увидели второго киборга, скелетоподобного, тощего и гибкого, с копной бело-фиолетовых волос, мертво оскалившегося и с кривым мечом в руке.

– Ловушка, – с абсурдным равнодушием констатировал Идо.

– Ищете меня, мистер доктор? – спросил огромный киборг. – Или, вернее, мистер воин-охотник?

Алита изумленно уставилась на доктора. Киберхирург Идо, работавший днями, чтобы поместить ядро Алиты в чудо-тело, – воин-охотник? Нет, это недоразумение…

– О нет! – содрогаясь в притворном ужасе, объявил скелет. – Кажется, он нас поймал! Я так испугался!

Доктор шагнул и заслонил собой девочку.

– Алита, не двигайся.

– Спасибо, что привел девчонку, – сказал скелет и лязгнул клинком о ребра, высекая искры. – Ты сохранил нам время и силы.

Идо и скелет кинулись друг на друга. Взревел молот. Алита отступила на шаг. Из молота вырвалось голубое пламя. Он врезался в руку скелета и оторвал ее. Конечность с лязгом покатилась по мостовой. Скелет отшатнулся, издевательски хохоча.

– Неплохо для мясного мешка!

Идо замахнулся снова, но скелет уклонился, и молот врезался в стену, вырвав кусок бетона. Скелет рассмеялся и полоснул доктора клинком по плечу. К ужасу Алиты, молот полетел кувырком, Идо отпрянул. Из плеча брызнула кровь.

– Не-ет! – взвизгнула Алита.

Идо кинулся за молотом, но изящная нога в туфле на шпильке придавила рукоять молота, а у горла Идо появилось длинное черное лезвие. Женщина, которую, как думала Алита, доктор собирался убить, присела на корточки и заглянула Идо в лицо.

– Ты явился спасать меня? Как мило!

Она отшвырнула очки кончиком клинка.

– Ах, какие приятные глаза!

– Он мой! – взвыл скелет, держась за обрубок руки. – Оставь себе девку!

Алита отступила на шаг-другой в темноту переулка.

– Да мне плевать. Я хочу его глаза! – буркнула женщина и коснулась кончиком лезвия щеки Идо.

Подошли остальные, скелет схватил доктора за волосы, вздернул.

– Алита, беги! – крикнул тот.

Она побежала.

Ровно и плавно, ноги били в мостовую все быстрее и быстрее. Алита прыгнула.

Раздался громкий лязг – она врезалась в скелет, и тот кувыркаясь полетел прочь. Алита кинулась следом, оседлала; кулаки замелькали так, что взгляд не улавливал их движения – пока на улице не осталась лишь мятая куча металлолома.

Пораженный, Идо глядел на разрушения, учиненные его девочкой.

– Боже мой, Алита…

Гигант взревел и вышел из тени – невозможно широкие мускулистые плечи, толстенные руки, свисавшие очень низко, голова с бочку, тело словно танк, наспех перекованный в нечто гуманоидное.

– Раздери это блоху! – указывая на Алиту, взревел он.

Женщина встрепенулась, сбросила куртку с капюшоном, и Алита увидела, что человеческими у нее были только изящные ноги да лицо с обильным макияжем. Выше талии – блестящий черный металл, сегменты и членики, как у насекомого. Женщина развела руки – трехчленные, словно у богомола; на конце каждой – страшные лезвия.

– Ты такая красивая, – прошипела женщина-богомол. – Я хочу вспороть тебя и проверить, отвратительная ли ты изнутри, как все остальные.

Да, в этом городе точно живет воплощенное зло. С этой мыслью Алита прыгнула.

Идо наконец опомнился. Нужно помогать. Его удивительная девочка нуждается в нем. Хотя, может, и нет…

Черные лезвия свистнули в воздухе. Алита прыгнула и легко уклонилась, будто мысленно управляла полетом; оттолкнулась от колонны старого акведука и прыгнула к киборгу. Идо метнулся к молоту, включил его, замахнулся…

И молот вдруг исчез из рук. Восьмифутовый урод взял оружие в одну руку, доктора – в другую. Он сдавил Идо шею, прижал его к стене и силой повернул голову, заставив глядеть на Алиту.

– Смотри, как она умирает, – приказал киборг.

* * *

Киборг-насекомое бесновался, неистово сек кривыми клинками. Алита привычно уклонялась, она подобралась ближе, пнула – и насекомое полетело в стену. Но в последний момент киборг с пугающей легкостью изогнул тело, коснулся стены ногами и невредимый завис вниз головой на несколько секунд. Чудовище ухмыльнулось и кинулось на девочку.

Но та уже двигалась и встретила насекомое в полете; врезалась, вбила монстра в стену, затем с плавной грацией танцора развернула тело и носками ударила в череп, раскрошив его о камень. Безголовый труп скользнул на землю, из разорванной шеи фонтаном хлестала синяя киберкровь.

Алита сделала сальто назад и приземлилась на корточки, глядя на огромного киборга.

Тот выпустил Идо и улыбнулся. Сверкающие металлические зубы походили на ножи.

– Эй, блошка, иди сюда!

Он поднял массивную руку и показал, как плющит пальцами.

– Давай, иди ко мне, я раздавлю твою глупую голову!

Алита прыгнула к нему и с легкостью уклонилась от огромной руки. Та ударила в бетон с такой силой, что киборг затрясся. Девочка была у него за спиной и снова прыгнула; когда она оказалась у головы монстра, тот отмахнулся от нее, словно от мухи, – и ее швырнуло назад.

Тут словно полыхнуло внутри.

Время остановилось.

* * *

Алита глядела на черно-белый пейзаж, резкий, как гравюра, – мертвые скалы и пыль под немигающими звездами. Время снова пошло, но медленно, натужно. Она двигалась по безжизненной поверхности, усыпанной пылью. Девочка была в другом теле, намного тяжелее нынешнего, сильно бронированном и предназначенном для опасных ситуаций, для боя. Алита не понимала, откуда пришло это знание и что значит номер 99 на плече. Она просто чувствовала, что готова к драке.

Ее тень плыла впереди нее. Алита вытянула носки вниз, те коснулись почвы и взбили фонтан древней пыли. Время потекло нормально. Алита прыгала по мертвой земле, неслась к отряду вражеских солдат в боевой броне. Девочка знала: они тоже готовы.

Она достигла цели и будто взорвалась, превратилась в ураган ударов руками и ногами, но не хаотичных, а продуманных и точных, рожденных боевым искусством. Алита многие годы изучала его, а теперь благодаря ему выживала. Каждый вражеский солдат, кинувшийся убить ее, погибал, и его смерть значила шаг вперед для Алиты. Повинуясь долгу, она упорно шла вперед, слишком быстрая и смертоносная для тех, кто пытался ее остановить.

Вражеские солдаты один за другим бросались к ней и падали грудами мятого, разорванного металла. Пробиваясь сквозь них, Алита бросила взгляд в сторону, на ту, которая шла рядом, столь же быстрая и смертоносная. Ее лицо Алита видела каждый день – свирепое, решительное, целеустремленное. Это Гельда, командир отряда.

Над головой ослепительно вспыхнуло, все залила белизна.

– Воздух! – крикнула Гельда.

Белизна померкла. По черному небу шли боевые корабли. Они стреляли, выпуская энергетические лучи. На них в ледяном молчании глядели неподвижные звезды.

Показался командный центр врага. Алита собрала все силы и прыгнула вперед. Гельда наблюдала за полетом ученицы, полная гордости.

– Ты будешь лучшей! – крикнула Гельда. – Лучшей и среди нас, и среди них!

Алита плыла сквозь пустоту и смотрела на Землю, висящую в черной пустоте. Опять вспыхнул ослепительный свет. Битва в пустоте закончилась, а на Алиту неслась каменная стена.

* * *

Память боя наполнила тело знанием и навыками, позволила двигаться без раздумий. Алита не врезалась в стену, а ухватилась за ее край, удержалась. Рядом наверх шел путепровод, он разветвлялся на несколько обломанных, ведущих в никуда съездов. Темень за ними не рассеивал даже свет фонарей. Алита крепче вцепилась в стену, посмотрела вниз и встретилась взглядом с Идо. Тот побежал к киборгу, и монстр, уже приготовившийся атаковать Алиту, развернулся к доктору, замахнулся, чтобы отшвырнуть его прочь.

Алита пригнулась, нацелилась в место, где рука соединяется с плечом, испустила дикий боевой крик, поразилась тому, что умеет так жутко кричать, – и прыгнула. Она ударила в плечо ногами, резко крутанула во время удара – еще одно движение, пришедшее с памятью тела, а не рассудка. Взвизгнул раздираемый металл. Его скрежет утонул в диком яростном вое растерянного монстра. Не веря глазам, он уставился на свою руку, брякнувшуюся на мостовую, в брызгах синей киберкрови.

Сгруппировавшись, Алита откатилась прочь, а когда встала, в ее руках был готовый к удару реактивный молот.

– Ты кто? – заорал монстр и бросился на нее.

В ответ Алита ударила молотом ему по груди.

Громко хрустнуло что-то огромное. Задуманное как необоримое, неуязвимое, оно встретило силу, которой не смогло противостоять, и теперь разваливалось на части. По туловищу киборга побежали трещины. Алита подумала, что монстр сейчас распадется прямо на глазах. Но тот охватил себя оставшейся рукой и отшатнулся. Изумленный Идо застыл с открытым ртом. Промедление уже ничем ему не грозило. Алита перехватила молот поудобнее, подступила к монстру.

– Ты, мелочь, заплатишь за это! – пятясь, прохрипел киборг. – Гревишка не забудет! Я еще приду за тобой, нет, за вами обоими!

Алита отступила на шаг, чтобы лучше замахнуться, но ударить не успела – киборг опрокинулся назад, за парапет путепровода. Девочка подбежала к ограждению, посмотрела вниз, но не смогла ничего разглядеть в темноте.

– Алита, ты в порядке? – тонким от страха голосом спросил Идо.

– Еще секунда, всего секунда, и он был бы мой, – глядя в темноту, прорычала Алита.

Она оторвала взгляд от мрака внизу и ощутила на лице прохладный ночной ветер. Разочарование и обида – ведь упустила врага! – потихоньку оставили ее, уступив место отстраненной легкости, какая бывает после опасности и отчаянного усилия выжить. Ничего страшного! Ведь это не война, можно вернуться на базовый уровень активности…

– Алита, ты меня слышишь?

Она заморгала, растерянно посмотрела на Идо и на кровь – настоящую, красную, – стекавшую по лицу.

– Боже мой, Идо! – испуганно выдохнула она. – Что с вами? Вы ранены?

Он посмотрел на нее. Такой спокойный, равнодушный взгляд. И не поймешь, злится он или печалится, испуган или растерян. Может, посмотрев на то, что вытворяет Алита с данным ей телом, он пожалеет об отданном сокровище? Пожалеет даже о том, что вытащил девочку из мусорной кучи?

Он отвернулся и пошел. Алита двинулась за ним.

* * *

Рядом с Идо по ночной улице шла маленькая машина для убийства, так похожая на его дочь. В ней не ощущалось агрессии или воинственности, не было даже обычного подросткового раздражения. После того как Гревишка упал в темноту, Алита снова стала просто девочкой, беспокоящейся о том, что ее опекун ранен, и желающей одного – скорее вернуться домой.

Хотя после падения были полминуты, когда Алита глядела в темноту и рычала про еще одну секунду, будто именно она, а не кто-то другой здесь воин-охотник. Собственно, так оно и было, понял доктор. Он увидел то, что не скроют никакие цветы, серебряные и золотые вставки. Может, удастся сдержать глубинную суть Алиты и усыпить зло, если быть хорошим отцом и держать дочь подальше от опасности. Но, похоже, роль хорошего отца удастся ему не лучше, чем в прошлый раз. Нынешний провал горше прежнего.

Когда вернулись домой, Алита настояла на том, что она сама перебинтует плечо Идо. Он позволил. Она была покорной и робкой – типичная четырнадцатилетняя девчонка, пытающаяся извиниться за ослушание, побег из дома и за то, что влезла в опаснейшее дело.

«Если бы она не вмешалась, я уже был бы трупом», – невесело напомнил себе доктор.

Алита отлично справлялась с перевязкой, клала ровно столько пасты, сколько нужно, чтобы закрыть порез, причем гладко, без комков. Интересно, она научилась у Герхад или это навык первой помощи на поле боя, проснувшаяся память солдата?

Однако ночь еще не кончилась. Надо отнести трофеи на Завод. Алиту не хотелось туда брать. Вдруг что-нибудь стрясется, и она переключится в боевое состояние? Но после случившегося не следовало оставлять ее дома одну. Ей нужно поговорить. Нельзя, чтобы она обдумывала и переживала все в одиночестве. Кроме того, она может выскользнуть из дому и отправиться следом. Да и друзья убитых киборгов могут явиться, чтобы свести счеты. Если они вломятся…

Идо постарался выбросить страшную мысль из головы. Конечно, это маловероятно, учитывая, кто такой доктор Идо для городских киборгов, но все-таки возможно.

Ладно. Надо просто взять Алиту на Завод – и никаких мучительных сомнений.

Когда оба отправились туда, доктор искоса взглянул на девочку. Она по-прежнему выглядела тихой, спокойной и покорной, как любая другая девочка, воспротивившаяся родителям и вдруг обнаружившая себя в переделке, худшей, чем она себе представляла. Наверное, сейчас Алита думает, насколько разозлен Идо, как ее будут ругать и наказывать, и будет ли все по-старому.

В глубине души у доктора копошился маленький червь сомнения: может, он, Идо, просто приписывает девочке свои мысли? Ведь она спасла его докторскую задницу. Может, не Алите надо извиняться? Да, она решила, что ее доктор – маньяк-убийца, но, если бы не подумала, Гревишка надел бы голову доктора на пику, а киборг-насекомое носила бы докторские глаза вместо серег.

Алита – в смысле, эта Алита – присутствовала в жизни Идо всего два дня, а не четырнадцать лет. На самом деле она вряд ли маленькая девочка, и уж точно не его дочь. Та была беззащитной, нуждалась в заботе и опеке. Эта могла постоять за себя. Может, Алита и тревожится о том, насколько зол ее доктор, но, может, самому Идо лучше подумать о том, что Алита может разозлиться на него? А он уже видел последствия ее гнева.

В подсознании девочки сидел профессиональный убийца. Его присутствие – не скверная привычка, которую можно побороть психотерапией. Быть убийцей – истинная природа Алиты. С другой стороны, это не слепая жажда убийства. Как бы девочка ни разгневалась, она различает друзей и врагов. Однако, если она взялась за дело, хочет довести его до конца и не останавливается, когда минует непосредственная опасность.

«Еще секунда, и он был бы мой!»

От воспоминания о звуках ее голоса Идо пробрала дрожь.

* * *

Когда они поднимались по лестнице перед входом на Завод, Идо заметил вопросительный взгляд. Потому, когда они оказались наверху, доктор тряхнул мешок, который нес, и сказал: «Алита, послушай…» Он запнулся, не в силах подобрать слова, но вдруг сообразил, что делать, и вытащил свой значок воина-охотника.

– Послушай, Алита. Я – то есть мы – только что убили пару едва ли не самых известных городских преступников и очень разозлили третьего. Гревишка точно явится мстить, даже если приятели убитой парочки оставят нас в покое.

– Я понимаю, – сказала Алита.

– Перед Падением преступников ловила полиция, она защищала слабых. Теперь Завод нанимает людей вроде меня для грязной работы и ловли бандитов, – сообщил доктор и добавил про себя: – «А слабых защищать некому».

Он поднял значок над головой. «Воин-охотник 17739».

– Вы действительно воин-охотник? – тихим дрожащим голосом спросила Алита.

– Ты пообещаешь мне никуда не уходить отсюда, пока я улажу дела?

– Да, – прошептала она.

– Отлично!

Не то чтобы он очень хотел оставить ее снаружи, но лучше ей не касаться жизни охотников за головами. Снаружи Алита будет в безопасности. Учинять свару у входа на Завод – самоубийство.

Огромные двери с рокотом открылись. Идо шагнул к ним, обернулся и предупредил:

– И никого не убивать!

– Я не буду, – робко пообещала Алита.

* * *

Идо перевернул мешок. На металлический поддон сканера выкатились две головы. Дэкман скользнул за свою сторону прилавка. Зачем нужны эти роботы, было одной из величайших загадок Завода. Идо видел, что их единственная задача – внезапно выскакивать и пугать людей.

Дэкманы походили на мусорные урны с мультяшными лицами и машинными мертвыми голосами.

– Награда за киборга Ниссиану – двадцать тысяч кредитов. Награда за киборга Ромо – четырнадцать тысяч кредитов.

Идо очень хотелось сказать, что Завод слишком дешево ценит такую работу. К тому же Ромо бы лютовал, узнав, что его оценили дешевле Ниссианы. Увы, парень, ноги у нее были красивее, чем у тебя. Наверное, оттого и цена высока.

Механическая рука смела́ головы в мусоропровод. Доктору вдруг представилось, как они летят вниз и приземляются в куче отбросов. По ней бродят нищие замученные люди, глядят вверх, на Айрон Сити, и думают, что это чудесное место, там, наверное, было бы здорово жить.

Из состояния задумчивости доктора вывела механическая рука, плюхнувшая перед ним на прилавок мешочек с жетонами кредитов. Идо сунул их в карман плаща.

* * *

Алита ждала в точности там, где доктор ее оставил, хотя лил дождь и она могла бы подойти ближе к стене, спрятаться под крышу. Машина-убийца, не способная спрятаться от дождя… И что с ней делать?

– Вам следовало сказать мне, кто вы на самом деле, – произнесла она.

«Я мог бы сказать то же самое и тебе», – подумал Идо и прикусил язык, чтобы не произнести вслух.

Когда спускались по лестнице, Алита спросила:

– Вы занимаетесь этим ради денег?

– Ради денег для клиники. Если бы не они… В общем, мне давно пришлось бы закрыться. Есть и другие причины, но я бы предпочел о них не распространяться.

– Вы должны рассказать мне! – схватив его за рукав, воскликнула Алита.

Чувства четырнадцатилетней девочки всегда искренни и готовы выплеснуться наружу.

– Вы не тот, за кого я вас принимала! А сегодня случилось такое… И я не та, за кого принимала себя!

Она остановилась и взяла руки доктора в свои. Ее маленькие, украшенные цветами и узорами ладошки были очень сильными – не вырваться.

– Вы знаете обо мне больше, чем рассказываете, я же понимаю! Пожалуйста, скажите мне правду!

Идо чувствовал себя беспомощным перед девочкой Алитой – беспомощнее, чем перед машиной-убийцей.

Повисло молчание.

– …Знаешь, у меня была дочь, – наконец медленно выговорил он. – Ее звали Алита.

Глава 8

Вектор посмотрел на Айрон Сити и в очередной раз подумал, что лучшее в открывшемся зрелище – не то, как днем горизонт уходит в дальнюю даль, и не то, как ночью город кажется россыпью сверкающих драгоценностей под ногами. Лучшее – то, что все это принадлежит ему, Вектору. Служит его удовольствию, подчиняется его власти, лежит в кармане, словно монета, – и всегда будет лежать. Его личная собственность. И никого другого. Будто он, Вектор, владел куском мира. А может, и всем нынешним миром.

На постели за спиной мягко зашуршали простыни. Надо сказать, очень дорогие. Конечно, не легендарный египетский хлопок, но кое-что более изысканное и нежное благодаря нановолокнам, вплетенным в ткань. Ее трудно и дорого добыть, но Вектор владел ею тоже. Женщина, с которой он делил эти сокровища, говорила, что любит их прикосновение. Она любила и вид, открывающийся из спальни. По лицу было видно – любила и восторгалась.

Правда, в последнее время Вектор начал подумывать, что женщина больше не ценит чудесные вещи и не выказывает должной благодарности человеку, решившему поделиться с ней сокровищами. А ведь они на дороге не валяются. Где, скажите на милость, эта баба сможет отыскать хоть что-то похожее?

Вектор повернулся. Кирен лежала спиной к нему и окну. А, снова дурное настроение. Самое время напомнить о важном. Вектор подошел к кровати и повернул женщину на спину – деликатно, но решительно, – заглянул в лицо.

– Я хочу, чтобы мои игроки проигрывали, лишь когда я так решу. Не желаю оставлять победу на волю случая, – сказал Вектор. – Ты обещала мне чемпионов.

В ее голубых глазах светились холод и злоба.

– Ты обещал мне лучшие детали, – сказала она. – Так достань сервомоторы военного уровня, о которых я просила. Пусть твои уличные крысы в кои-то веки сдерут что-нибудь ценное.

Он пощекотал под ее прекрасным подбородком – главным образом, чтобы она закрыла свой прекрасный рот.

– Ты не мыслишь как победитель, – мягко укорил он, но в его голосе отчетливо слышался металл. – И кстати, какие у нас перспективы на сегодняшнюю игру?

Кирен устало посмотрела на него – мол, к чему ты усложняешь мою и без того нелегкую жизнь? Будто она – не худший враг самой себе.

– Клеймору требуется полная переделка. Зарики не выдерживает большого ускорения на поворотах.

– В самом деле? Знаешь, а на Зарики очень много ставят, – заметил он и наклонился, чтобы женщина ощутила его дыхание на лице. – То, как скоро ты попадешь в Залем, зависит от качества твоей работы. Как и размер моих прибылей.

Она приподнялась, словно хотела поцеловать Вектора, и произнесла:

– Я все подготовлю.

Хорошо, он не станет советовать, что постараться надо как следует: она сама все понимает. Вектор встал и пошел. У окна он задержался, чтобы сделать его матовым.

* * *

Вектор ушел так, будто в комнате никого не было: Кирен чувствовала, что стала для него пустым местом. В прежние времена Кирен взбунтовалась бы против такого отношения, сказала бы, что думает. Но те годы давно прошли. Сейчас все опустело – и эта комната, и дом, и жизнь.

Кирен хотелось закрыть глаза, отгородиться веками от внешней пустоты и провалиться в свой привычный вакуум – но от окна донесся странный скребущий звук. Надо же, от ценного Векторова окна! Кирен раздраженно накинула рубашку и встала. Если сюда опять забрались любимые Вектором уличные крысы, она пинками сбросит их и посмотрит, как мелким негодяям понравится путешествие вниз.

Она ткнула пальцем в панель управления, сделала окно прозрачным и чуть не вскрикнула от вида изуродованного, залитого кровью кошмара, глядевшего из-за стекла. Кирен инстинктивно отскочила. В тот же момент стекло брызнуло осколками, тварь ввалилась в комнату, плеснула синей киберкровью и настоящей алой на дорогие ковры. Все, комната перестала быть пустой.

Тварь зашаталась, упала, повернулась, умоляюще уставилась на Кирен и хрипло выдохнула:

– Помоги… помоги мне…

– Гревишка! – чуть не выплюнула она имя.

Как трудно поверить, что кровавая руина под ногами – бывшая звезда моторбола, серьезный претендент на звание Абсолютного чемпиона!

– Ты – больше не балованная звезда стадиона, – буркнула Кирен. – С какой стати тратить на тебя мой драгоценный талант?

Гревишка издал странный булькающий звук.

– Посмотри, что сделала со мной новая киберсучка Идо!

Мир вокруг покачнулся. Кирен пришлось опереться о стену, чтобы не упасть.

– Что ты сказал? Кто с тобой это сделал?

– А-ли-та, – с огромным трудом, выдавливая из себя слог за слогом, произнес Гревишка.

Алита.

Кирен с недоверием глядела на изуродованную помятую броню, еле удерживающую готовые высыпаться внутренности, и пустую ямку в плече на месте руки. Она никогда не видела настолько изувеченного киборга – ни на моторболе, ни где-либо еще.

Алита.

* * *

Как только доктор закрепил ее в хирургической раме, профессионализм взял свое. Идо произвел Алите нервную блокаду, чтобы отключить боль, и отделил ноги для сканирования и диагностики. Найденные мелкие трещины были именно там, где доктор ожидал их обнаружить. В общем, прелестные, покрытые цветочными узорами конечности оказались в прекрасном состоянии. Затем доктор перешел к органам в торакальной полости, проверил циркуляцию крови – в киберсети и в системе, питающей мозг.

– Любопытно, никаких внутренних повреждений – лишь трещинки в изоляции на ноге. Так что береги, пока я ее не заменю.

Да, в кои-то веки в списке покупок появилось что-то, приоритетнее сервомоторов. Увидев новость, Герхад упадет в обморок.

Идо стал перебирать в уме части, которые можно было бы заменить или усовершенствовать в Алите.

– Эта девочка была вашей дочерью? – вдруг спросила Алита. – Вы сделали это тело для нее?

Она смотрела на голограмму за спиной Идо. Последнее фото его дочери. Та Алита была хрупкой и тонкой, какой оставалась всю свою короткую жизнь. Но от улыбки той девочки становилось хорошо и тепло. Она всегда была полна надежды, словно большая радость – рядом, за ближайшим углом.

Во всем, что случилось, виноват только он, доктор Идо.

– Да, это моя дочь Алита, – подтвердил он.

Доктор Дайсон Идо, холодный профессионал, дипломированный киберхирург, слегка покачнулся и глубоко вдохнул, чтобы успокоиться, вновь обрести равновесие.

– Она так хотела пойти на своих ногах – новых, сильных, способных прыгать и бегать, чтобы унести ее туда, куда бы она пожелала.

Краем глаза Идо заметил: на глаза Алиты навернулись слезы. Лучше бы она не плакала. Доктор мог не выдержать, если она заплачет. А ей нужен врач, чтобы закрыть грудную клетку и присоединить ноги, а не зашедшийся в рыданиях родитель.

– Вы сделали ей пару быстрых ног, – сказала Алита.

– Она так и не воспользовалась ими, – произнес Идо и хотел на этом остановиться, но не смог. – Однажды ночью ко мне в клинику явился пациент в поисках наркотиков. Он был паладином, звездой моторбола. Вернее, к тому времени уже перестал: моторбол высосал из него все и вышвырнул. Игра делала такое раньше, делает и сейчас. Многие воины-охотники начинали с поиска славы на треке. Счастливчики кончили наемными ищейками, а те, кому не повезло…

Доктор помнил безумного киборга, громившего лабораторию, словно все произошло час назад. Когда-то убийца был обычным человеком, не идеальным, но вполне разумным, тем, кому не хотелось провести жизнь за изготовлением товаров для людей, лучше него живущих в лучшем месте, чем он. Киборг хотел большего. Он не мог попасть наверх, в Залем, и постарался извлечь лучшее из жизни в Айрон сити. Как и все здесь, это вышло боком.

– Я тогда ремонтировал и настраивал ребят из Первой лиги, – сказал Идо, – нашел сильного и здорового человека, идеального для киборгизации. Я дал ему тело неприличной силы, а затем сделал его еще сильнее и больше.

Да, тело для аплодисментов. Толпа ликовала, завидев паладина, рукоплескала, а сделавший его Идо чувствовал, что рукоплещут и ему – его талантам, умению, любви к игре. Идо не мог насытиться аплодисментами. Тогда он думал, что завывания и восторг фанатов моторбола – самый мощный наркотик на свете. Как он нелепо, постыдно и глупо ошибался!

– Я превратил его в демона – моего демона, – сказал доктор. – И он пришел за мной.

Идо еле узнал существо, безумствовавшее в лаборатории, выдиравшее дверцы шкафов, выдергивавшее ящики, сбрасывавшее оборудование с полок и столов в поисках наркотиков, когда-то сделавших его неуязвимым на треке. Правая рука ниже локтя пропала, левую заменила мешанина дешевой техники, которую киборг поставил, когда продал настоящую руку ради наркотиков. Первой мыслью было заговорить, отвлечь, успокоить, приблизиться и ввести успокаивающее. Но избитый, потрепанный демон с животной остротой, присущей закоренелым наркоманам, с первого взгляда понял, что не найдет помощи и понимания, Идо лишь хочет утихомирить его. Если у доктора получится, дни неуязвимости и восторга навсегда канут в Лету.

Киборг схватил Идо здоровой рукой и швырнул в ряды дорогих машин и аппаратов, разрушил его телом то, на восстановление чего ушли месяцы. Он сделал доктора орудием уничтожения.

Пока Идо пытался встать и забыть о боли в руках и лице, истыканных осколками стекла, киборг решил, что здесь вожделенного наркотика не найти, и кинулся прочь, проломился сквозь двойные двери, ведшие в холл. А за ними…

– …Алита.

Голос доктора задрожал:

– …Она не успела уйти с дороги.

Хрупкая тоненькая девочка в инвалидном киберкресле, беспомощная перед злом… она просто решила заглянуть к папе в лабораторию. Алита успела испугаться. Идо увидел страх на ее лице – а потом демон обрушился на нее. Она не успела и вскрикнуть. С тех пор Идо мог вспомнить ее улыбку, лишь глядя на голограмму. А в памяти навсегда осталось, будто выжженное раскаленным железом клеймо, искаженное смертельным ужасом лицо дочери. Казалось, что для нее смерть не была быстрой, ужас последних мгновений растянул их в вечность. А для демона они остались мгновениями. Он убил Алиту на ходу, не замедлив бег.

Идо выскочил в холл и успел увидеть, как киборг проломился сквозь двери с другой стороны. Изломанное кресло Алиты еще катилось по полу, будто стараясь догнать убийцу и попенять на бессмысленное насилие.

– …Мать Алиты, Кирен, так и не смирилась со смертью дочери, – помолчав, выговорил Идо. – А возможно, и со мной. Или и с тем, и с другим.

Он пожал плечами.

– Наверное, и с тем, и с другим. Она ушла к тем, кто выигрывает. А я не смог вернуться в игру, вместо этого пошел охотиться.

Каждому воину-охотнику требуется оружие, причем не какое попало, а уникальное. Доктор сбился с ног в поисках такого. А когда отчаялся, вернулся домой и сделал сам – в первый и последний раз для того, чтобы отнимать, а не сохранять жизнь. Когда Идо впервые поднял готовое оружие, оно показалось частью тела, правильной и необходимой. Словно доктору было предназначено создать именно это оружие. И применять его.

– Я хотел убить его, – признался Идо. – Или, возможно, я хотел, чтобы он убил меня.

Но доктор не убил киборга. Более того, в глубине души Идо знал, что не убьет. Он помнил каждое мгновение, каждый удар каждого убийства. Всякий раз отправляясь на охоту, он ни секунды не сомневался, что вернется с трофеями. Даже нынешней ночью, когда попал в засаду к трем монстрам, когда болтался в руках Ромо, когда ему едва не перерезали глотку, доктор был уверен: все как-нибудь обойдется, и утром он придет домой с мешком кредитов.

– Но убийства не принесли покоя моей душе, – тихим, ровным голосом произнес Идо.

Наверное, доктор в нем решил, что признания полезны для души.

– В городе бродили и другие демоны. Мне казалось, что я в какой-то мере ответственен за всех, поэтому зарегистрировался как воин-охотник. В этом не было ничего благородного.

– А вы отыскали мир в своей душе? – спросила Алита.

– Я нашел тебя, – улыбаясь, ответил он.

– Но я не ваша дочь, – виновато ответила она. – Я не знаю, кто я и что.

– Зато я знаю.

Он включил проектор, и появилось 3D-полупрозрачное голографическое изображение Алиты, показывающее внутренние органы.

– Посмотри на свое оригинальное киберядро, – сказал доктор и выделил на голограмме голову, шею и опорную колонну, опускающуюся в грудь.

– Вот твой мозг. Это здоровый мозг девочки-подростка – если, конечно, такое бывает.

Он хохотнул и указал ниже, в область груди.

– И вот твое сердце, тоже часть изначального ядра. Его питает микрореактор антивещества.

– Значит, у меня сильное сердце?

Она не понимает. Конечно, откуда ей?

– Твое сердце может годами питать весь Айрон Сити, – пояснил доктор. – А твой череп сделан из структурированного, собранного с идеальной точностью композита из углеродных нанотрубок.

Видя ее озадаченное лицо, Идо улыбнулся.

– Это технологии времен до Падения, – объяснил он. – С тех пор никто не делал ничего подобного.

Алита растерянно посмотрела, заморгала и рассмеялась.

– Ну да. Значит, по-вашему, мне триста лет?

Идо подождал, пока она успокоится, и медленно произнес:

– Моя милая, именно столько.

* * *

«Моя милая. Именно столько».

Слова Идо эхом возвращались из памяти. Алита сидела на кровати, обняв колени, и смотрела в окно на полную луну за Залемом. А ведь она уже была на Луне. Дралась там – и убивала.

– Ты видишь проблески воспоминаний из прежней жизни, – рассказал доктор. – Ты была кем-то особенным и очень важным.

Взгляд Алиты упал на плюшевую игрушку. Она подняла ее, посмотрела. Игрушка принадлежала другой девочке, ничего не знавшей о том, как дерутся и убивают на Луне и вообще где угодно. Как может Алита держать эту невинную игрушку в руках?

Девочка встала и подошла к зеркалу в полный рост.

– Кто я? – однажды спросила Алита у Идо.

Хороший вопрос о том, кто двигается со смертоносным изяществом, перетекая из одной стойки в другую, всегда готовый нанести смертоносные удары. Изящество, уверенность в движениях казались знакомыми. Это успокаивало и обнадеживало.

– Со временем ты вспомнишь, – пообещал ей доктор.

Алита резко ткнула кулаком в зеркало, остановив костяшки пальцев точно в сантиметре от стекла. Интересно, откуда такая уверенность, что именно в сантиметре? Откуда она вообще знает про сантиметры?

Алита медленно опустила руку. Девочка, которую она видела в отражении, выглядела потерянной.

Глава 9

– Космическая битва? – удивленно спросил Хьюго.

Он стоял рядом с Алитой и смотрел на самодельный трек для моторбола, устроенный ребятами в русле старого осушительного канала. Как Идо и сказал, девочка точно была не здешняя. Но как понимать то, что она рассказала о себе?

– Ты в самом деле думаешь, что помнишь войну? Ту Войну?

Алита не ответила, но откатилась, через полсотни метров развернулась и на полной скорости помчалась назад. Хьюго схватил бамбуковый шест и вытянул его поперек дороги на уровне колен. Алита с легкостью перескочила и приземлилась, не вздрогнув. Хьюго покачал головой. Вчера она впервые встала на ролики и еле на них держалась, а потом она вдруг надрала Танджи задницу. Было похоже, что Алита родилась на колесах.

– Я имею в виду, что если ты в самом деле такая старая и у тебя органический мозг…

– Идо сказал, что мой биологический возраст – где-то между четырнадцатью и восемнадцатью, – непринужденно сообщила Алита, и Хьюго ухмыльнулся.

Он подумал, что ближе к четырнадцати, чем к восемнадцати.

– Наверное, где-то по пути время просто перестало течь.

Затем Алита невозмутимо укатила прочь, будто сообщила что-то банальное и привычное, вроде предсказания послеобеденного дождя, посещавшего город с завидным постоянством. Она легко неслась сквозь устроенную Хьюго и Танджи полосу препятствий из мусорных контейнеров, бочек, ящиков и манекенов для битья. Ребята делали полосу ради серьезной тренировки. Хьюго подумал, что если Танджи узнает про то, что Алита была здесь, надерет задницу своему ненадежному главарю. Но Алита ничего не ломала и даже не касалась препятствий, хотя шла на полной скорости.

Когда она подкатила к Хьюго, тот схватил ее за руку, чтобы не убежала от неудобных вопросов.

– Погоди-ка. Ты среди космической битвы, и вдруг время останавливается. Это как?

– Стазис, – пожав плечами, ответила Алита. – Идо думает, что я попала в какое-то временно́е поле.

Можно подумать, ее слова что-нибудь объясняют. Хотя для Идо, вероятно, объясняют. Наверное, эти «стазисы» и «поля» – обозначения, которые научные гении употребляют для вещей, непонятных простым смертным. Алита же просто повторяет за гением-опекуном.

Не успел Хьюго вымолвить слово, как Алита снова помчалась через полосу препятствий и на этот раз очень даже всего касалась. Летели канистры, лопались бочки, трескались и рассыпались манекены, повсюду – рой деревянных щепок. И что теперь сказать Танджи? Наверное, ничего. Один взгляд, и он поймет, что случилось.

– Да, теперь для тебя это все – горькое детство, – сказал Хьюго, когда Алита подкатилась к нему. – Чтобы разбудить твою странную память, ящиков и бочек мало. Нужно что-то покруче.

Девочка задумчиво кивнула, взглянула на ролики.

– Ладно, оторви мне ноги.

– Э-э-э, что ты сказала? – не веря своим ушам, спросил Хьюго.

– У профи колеса вместо ступней, а не ролики! Разница в движениях огромная. Потому профи маневрируют быстрее. Я тоже хочу попробовать. Слушай, у тебя же есть ступни на колесах?

Хм, насчет маневренности она права, но…

– Ты будешь чувствовать себя совсем по-другому, – медленно произнес Хьюго. – Ладно, я поменяю. Садись туда.

Он указал на лежащую рядом бочку.

– Я пойду за инструментами.

Алита ухмылялась, когда Хьюго снимал ролики. Отличные, между прочим, ролики – но она загнала их до предела. Парень снял с нее носки и застыл. Ноги Алиты были столь же прекрасными, как и все в ней: идеальной формы, с цветочными узорами, золотыми и серебряными вставками. Работу Идо легко узнать по совершенному исполнению, но здесь доктор превзошел себя. Не ступни, а произведение искусства, вернее, часть невероятно красивого шедевра.

– Ты уверена? – глядя на нее, спросил парень. – У тебя прекрасные ноги. Я их уже люблю. И они особенные, ты осторожнее с ними.

– Давай, винти, – произнесла Алита и беззаботно махнула рукой – мол, чепуха.

Хьюго подчинился; осторожно отсоединил, удостоверившись, что не порвал ни одного контакта, аккуратно поставил стопы у бочки. Парень уставился на них и вдруг с ужасом осознал, что прикидывает цену на черном рынке.

Цену на ноги Алиты. Его подруги Алиты.

Хьюго спешно взялся устанавливать колеса, надеясь, что Алита не прочтет его мысли. Хоть бы она никогда не узнала о том, что он способен оценивать части тела своих друзей для продажи. Друзей не хакают, а от всего, сделанного доктором, лучше держать руки подальше. Ноги – узнаваемая работа Идо. Если сподличаешь до того, что решишься их продать, в тайне это не останется. Как там называют человека, который знает цену всему и ничего не ценит?[9]

Хм, в Айрон сити таких считают нормальными.

– Знаешь, я никогда не видел, чтобы так быстро въезжали в игру, – аккуратно соединяя мускульные и нервные контакты, как бы между прочим заметил Хьюго.

Доктор сделал ее ноги удивительно адаптивными – хоть присоединяй вместо стоп пару булыжников, все равно заработает!

– Алита, я не шучу, – заверил Хьюго и второй раз проверил контакты, прежде чем заняться второй ступней. – У тебя талант. Ты можешь стать профи и заработать кучу денег!

Она мило улыбнулась ему, но он уже видел растущее нетерпение. Ей отчаянно хотелось попробовать себя с колесами на ногах. Едва Хьюго закончил работу, как Алита спрыгнула с бочки и помчалась, словно провела на колесах всю жизнь. Ну, дает!

Девочка сунула ему в руку небольшую доску и объяснила, как бить.

– Целься прямо в голову, не пытайся сдерживаться. Давай со всей силы, ладно?

Не ожидая ответа, она скользнула на трек, попыталась поставить на место уцелевшие мишени. Хотя их осталось немного. Закончив с мишенями, Алита отъехала подальше и замахала руками, напомнила Хьюго, как бить.

Он показал ей большой палец. Конечно, у девочки талант, но как она любит командовать. Ох, натерпится она из-за этого! Хотя ей могут простить за уникальный талант.

Впрочем, чепуха. К тому времени, как Алита сделается профи, таланта у нее будет не просто гора, а целый горный хребет.

Она определенно быстрее на колесах, лучше контролирует движения, меняет позу и темп, как босоногий марафонец. Точнее, как босоногий марафонец, готовый к драке. Ударяя открытой ладонью, она разнесла три из четырех оставшихся манекенов. Их уже точно не отремонтируешь – разлетелись в деревянное конфетти. Четвертый Алита разбила идеальным ударом ногой, с разворота.

Хьюго нахмурился. Когда она, скажите на милость, научилась этому?

Алита приземлилась и, не медля ни секунды, помчалась к нему, мощно отталкиваясь, – того и гляди, сметет его вместе с доской. Но Хьюго твердо стоял на ногах, вовремя размахнулся и – как и просила Алита – ударил изо всех сил. Она почти рефлекторно подставила предплечье, блокируя удар, и доску вырвало у Хьюго из рук.

Интересно, она хочет сделать еще круг? Но какой смысл, почти все мишени – в щепы. Алита влетела на ближайший скат, не замедляясь, помчала вверх, прыгнула, описала длинное сальто – нацеленное, как поздно понял Хьюго, на него.

Мгновение – и он лежит на земле, а у него на груди сидит Алита. Ее лицо в считаных сантиметрах от его лица, кулак сжат и отведен назад – наверное, она вовремя сдержала удар.

– Ну как, проснулось в тебе хоть что-то? – сглотнув, еле выговорил Хьюго. – Сработало?

Алита расслабилась, отодвинулась и встала.

– Нет, – грустно призналась она. – Как же это бесит!

Хьюго приподнялся на локтях и посмотрел на руины трека.

– Ну, ломать больше нечего, – заключил парень и добавил про себя: «Кроме меня».

Но ему ничего не грозило. Алита помогла парню встать на ноги, подняла так, будто он ничего не весил (ему вспомнилась их встреча), и подкатила назад к бочке, где ее ждали прелестные ступни. На сегодня тренировок достаточно – и слава богу.

Когда Хьюго принялся за левую ступню, в голову пришла идея:

– Слушай, может, тебе нужно настоящее, чтобы память проснулась? В смысле, настоящая угроза жизни? Ведь именно такое с тобой раньше случалось.

Алита кивнула и посмотрела задумчиво, отстраненно, холодно. Хьюго пожалел о том, что ляпнул, не подумав. Черт, она обязательно попробует что-нибудь безумное, жутко опасное, лишь бы вспомнить. Отговорить уже не удастся. А если попробуешь, она еще и разозлится, что он не пытался ее как следует убить.

«С другой стороны, – глядя на развалины только сегодня законченного трека, подумал он, – только идиот ставил бы против нее».

Глава 10

У Кирен разболелась голова от стонов и воплей Гревишки. Но она болела и в дни его моторбольной славы. Великий талант, основной претендент на звание Абсолютного чемпиона – а еще агрессивный, капризный, нетерпеливый, эгоистичный, истеричный, склонный к насилию. Эдакий бронированный двухлетка гигантского роста со смертельным оружием.

Ремонтировать его сейчас – все равно что спускать в унитаз время и средства. От Гревишки давно следовало избавиться. Но кто-то могущественный стоял за ним и поддерживал в силу причин, о которых Кирен не знала. Конечно, для этой персоны они весомы, но для Кирен любой повод сохранять Гревишке жизнь – абсурд. Но что поделаешь? Все ее существование – сплошная нелепица.

К счастью, Кирен уже практически закончила болезненную процедуру и отсоединила киберядро от развалин тела. Гревишка настоял, чтобы ему не делали нервную блокаду. Мысли о том, как киборг мучается во время операции, радовали Кирен, давали мрачное удовлетворение – но недолго. Похоже, страдание сделалось новой страстью Гревишки. Он мучился со вкусом, сильно и самозабвенно. Кирен чертовски быстро наскучили его исполненные агонии завывания.

Наконец киберруки отсоединили малые нервы, разорвали связи между ядром и изувеченным телом. Это должно было прекратить боль – но страдания Гревишки не закончились. Вися в хирургической раме, он походил на скорченного червя, присоединенного к непомерно большой голове. Кирен подумала, что это в точности соответствует природе Гревишки: он и был червем в человеческом облике. Хорошо. Можно прерваться и принять что-нибудь от головной боли.

Кирен вытряхнула из бутыли пару таблеток, а Гревишка заорал:

– Я хочу разорвать ее пополам!

Кирен вздрогнула, вытряхнула третью таблетку, не запивая, проглотила все три, обернулась – и увидела Вектора. Боль полыхнула в висках. Вектор знал, как она относилась к его появлению во время операции. И любил так делать – он утверждал свое главенство, напоминая, что все здесь принадлежит ему: и лаборатория, и оборудование, и сама Кирен.

– А, Гревишка, – не скрывая презрения, сказал Вектор. – Как же низко ты пал. А ведь когда-то был могуч. Когда ты проиграл чемпионский матч, я потерял немалые деньги. Кирен, ты разбираешь его на запчасти?

Кирен поколебалась, но решила: раз Вектор здесь, можно и показать ему.

– Пожалуйста, взгляни сюда, – сказала она, нажала клавишу «проекция» и вывела 3D-изображение мозга Гревишки. – Видишь?

У основания мозга находился маленький дискообразный объект.

– Это чип телесвязи, – сообщила Кирен и, видя недоумение на лице Вектора, добавила: – У него «жучок» в голове. Кто-то из Залема видит глазами Гревишки и слышит его ушами.

– Ну и что? – изрек Вектор. – Ты же знаешь: в этом городе полно тех, у кого «жучки» в голове.

Кирен никогда так сильно не хотелось отвесить Вектору оплеуху.

– Я уберу «жучка» в мгновение ока, когда займусь переделкой, – пообещала Кирен.

– С какой стати ты переводишь свой талант на… этот выгоревший кусок уличного дерьма? – осведомился Вектор и делано, безрадостно рассмеялся. – Он ни на что не годен и никому не нужен.

– Думаю, для кого-то он важен, – указала Кирен. – К тому же, это мое и его личное дело.

Вектор выпрямился. С его ростом было нелегко смотреть на нее свысока, но он попытался.

– У нас – серьезный бизнес, – своим самым нравоучительным тоном изрек Вектор. – Прекрати тратить время зря. Гревишка – мусор. Сними, что можешь, остальное – на помойку.

Кирен уставилась на Вектора, собираясь послать его подальше вместе с его самоутверждением, – но запнулась. Гревишка вдруг замолк. И слава богу, но его лицо стало на удивление спокойным и сосредоточенным. Кирен это очень не понравилось. Странный, ясный, неприятно проницательный взгляд.

– Скажи, Вектор, тебе нравится твоя работа?

Очень вежливый, спокойный голос, но у Кирен будто мороз по коже. А Вектор потупился, сжался. Кирен никогда не видела его таким. Если бы его сейчас увидели подчиненные, он растерял бы авторитет.

– К-к-кто говорит? – запинаясь, промямлил он.

– Ты прекрасно знаешь кто, – отчеканил чужой, завладевший Гревишкой. – А если тебе нравится твоя власть, комфорт, привилегии и все удовольствия, сопровождающие их…

Не-Гревишка взглянул на Кирен, и та возненавидела его вдвое против прежнего.

– В общем, если не хочешь потерять все это, лучше послушай доктора Кирен. Бизнес есть бизнес, но что именно его составляет, решаю я. И если я говорю, что мое личное дело касается тебя, ты уж прислушайся.

Темно-коричневая кожа Вектора посерела. Он что, сейчас упадет в обморок?

Вектор прокашлялся:

– Нова, простите, пожалуйста, я не узнал вас…

Где прежнее высокомерие? От него не осталось и следа. Смиренный Вектор. Вот это зрелище.

– Чем мы можем быть вам полезны?

Нам? Неужели Вектор готов разделить ответственность с ней? Невероятно! Кирен никогда бы не подумала, что он на это способен. Может, шутит? Нет, шутки – это точно не про Вектора.

– Гревишка мне как сын, – мрачно произнес Наблюдатель Нова. – Кто сделал это с ним?

Вектор уставился на нее: вот и кончилось «мы». Она оперлась о стол, чтобы не упасть. От мыслей о твари, вселившейся в голову Гревишки, Кирен стало дурно.

– Это сделала девочка-киборг, – сообщила она, – причем маленькая девочка. Посмотрите.

Она указала на точки ударов на изувеченном теле киборга.

– Такие повреждения требуют исключительной силы. Я не могу представить, как в крохотном теле можно уместить такую мощь.

Угнездившееся в Гревишке существо грубо, зловеще рассмеялось.

– Дело не в телесной силе, а в силе разума, управляющего телом, – с холодной ненавистью произнес Нова. – Эта маленькая кибердевочка знает боевые техники панцер кунст. Ее нужно остановить. Восстановите Гревишку. Сделайте его лучше, сильнее, смертоноснее. Пусть он доставит ее мне… Мертвой.

Глаза Гревишки помутнели, уродливое лицо исказилось в гримасе боли, нижняя часть киберядра снова скорчилась.

– Ушел, – едва не обмякнув от облегчения, произнесла Кирен.

Она стала демонстративно готовиться к работе, думая, что если Вектор не уберется сам, придется попросить его. Но он подошел и встал перед ней.

– Я не ушел, – сообщил Нова. – Я перезагрузился.

Голос Вектора стал чужим, жутким. Кирен с трудом подавила желание отпрянуть. Присутствие Новы в разуме Вектора казалось немыслимо кошмарным. Она заставила себя выпрямиться и расправить плечи, уставилась в точку между бровями. Пусть Нова думает, что Кирен смело глядит ему в глаза.

– Доктор, я никогда не сомневался, что вы – очень умная женщина, – мягко выговорил Нова. – Потому я делаю вам предложение: если вы исполните то, что нужно мне, – когда исполните, я дарую вам судьбу, которой вы жаждете.

Наконец-то! Вот оно, единственное, что так долго хотела услышать Кирен. Столько слов для простого, краткого и понятного…

– Залем. Вы вернете меня в Залем!

– Сейчас я именно там, – сказал Нова с беззаботной прямодушной жестокостью, свойственной власть имущим. – Закрыв глаза здесь и открыв там, я выйду наружу, к западной обзорной платформе, и посмотрю на закат. Кирен, вы помните закаты Залема? Последние лучи солнца, когда остальной мир погружен во тьму.

Кирен посмотрела прямо в глаза Нове, в черные провалы его зрачков, желая, чтобы Наблюдатель ощутил силу ее взгляда и духа, ее желание, готовность ни перед чем не останавливаться.

– Я полностью в вашем распоряжении, – пообещала она.

Нова вдруг вытянул руку, схватил Кирен за шею и притянул к себе, ко рту Вектора, ее губы; сунул глубоко в ее рот язык Вектора, совершая отвратительно грубый, сладострастный поцелуй. Он походил на укус змеи: жестокий, равнодушный, нечеловеческий.

Когда Нова наконец отстранился, он ухмыльнулся и изрек:

– Запечатано поцелуем[10].

Дрожа, Кирен отпрянула и вытерла помятые губы рукой. Какое мерзкое ощущение во рту! Гнусность. Наверное, от памяти о ней никогда не избавишься. Глаза Вектора задрожали, закатились, он упал на колени и завалился бы набок, если бы Кирен не схватила его за плечи. Он сконфуженно, растерянно посмотрел на нее, так беспомощно, что она почти пожалела его. Но затем злорадно подумала: «Что, ублюдок, тебе понравился мой мир? А со мной так каждый день моей жизни».

Она приподняла его подбородок и заглянула в глаза:

– Вижу, ты пришел в себя. Не будешь ли настолько любезен – не расскажешь мне, с чем – или с кем – я только что заключила сделку?

– Это Наблюдатель, жучок, расположенный в голове – ответил Вектор.

Он оперся руками о бедра, выпрямился, встал.

– И молись своему богу, чтобы у нас получилось сделать то, что он хочет.

Опять «мы». Это оговорка, или он и в самом деле желает, чтобы она поверила? Чтобы решила, будто они в этом деле вместе?

– Чем сильнее и могущественнее я сделаю Гревишку, тем труднее его будет контролировать, – заметила она.

– Контролировать? – повторил Вектор и невесело рассмеялся. – Какой контроль? Пусть убивает.

Он поправил одежду, смахнул с лацкана воображаемую пылинку.

– Давай, за работу.

Он развернулся и вышел. Глядя ему вслед, Кирен подумала, что это точно Вектор, которого она знала и не любила.

* * *

Алита все обходила и обходила столб с объявлениями о розыске и наградах, петляя между прохожими, пытаясь рассмотреть все экраны и листки бумаги. Идо вздохнул. Он много раз говорил ей, что против ее выходов в ночной город, пусть и в его сопровождении. Но Алита настояла. Она упорно хотела сама увидеть объявления о наградах. Ее воля, она бы обошла все городские столбы с объявлениями.

Алита не сказала, что ищет, но Идо знал. После того как она полдюжины раз обошла столб, доктор решил вмешаться и облегчить жизнь несчастной кибердевочки.

– Брось, – посоветовал он. – Ты ничего не отыщешь на Гревишку. За него нет награды, и ее не будет ни сегодня, ни завтра, ни через неделю, ни при нашей жизни. Никогда.

– Но вы доложили о нем на Завод! – глядя на Идо широко раскрытыми глазами, воскликнула Алита. – Разве вы не рассказали, как он убивал женщин вместе с теми двумя?

Доктор посмотрел на нее и печально кивнул.

– Гревишка под защитой кого-то очень важного.

– Кого, например? Кто может быть настолько важным и обладать такой властью?

– Тот, кого нам никогда не достать, и не достать никому в Айрон сити, – сказал Идо. – Поэтому нам лучше держаться подальше от улиц. Будем сидеть тихо – дольше проживем.

Он положил руку ей на плечо и хотел повернуть в сторону дома, но Алита встала твердо как скала: если она не хотела двигаться, ее было не сдвинуть.

– Алита, послушай…

– Нет, лучше вы послушайте! У меня есть отличная идея: я стану воином-охотником, как вы.

Идо поморщился. Ее большие глаза так сверкали простодушной радостью, словно речь шла об уроках балета.

– Нет, никоим образом, – добродушно, но решительно произнес он. – Забудь об этом. Пожалуйста.

– Но мы можем стать командой! Мы уже команда. Мы же были вместе, когда…

– Ты ничего не знаешь об этом, – пытаясь сдержать нетерпение, произнес доктор. – Это грязная, опасная работа, которая оставляет шрамы не только на теле. Каждая отнятая жизнь – шрам на душе.

В темных глазах Алиты вспыхнул гнев.

– Почему вы никогда и ничего мне не позволяете?

Идо заморгал от удивления. Никогда и ничего? Похоже, среди любых катастроф и катаклизмов подросток остается подростком. М-да, отчего ты не позволяешь мне убивать безумных киборгов? К тому же, Алита в жизни доктора всего три дня. Утверждение про «никогда», мягко говоря, преувеличено.

– Я не разрешаю, и на этом закончим, – со всей родительской суровостью объявил Идо и снова попытался увести Алиту от столба.

Она вновь не пожелала идти.

– С какой стати вы принимаете это решение? – прошипела она.

Снова типично подростковое требование: пусть родители-тираны обоснуют, с какой стати командуют юным, но самостоятельным созданием. Какой-то грубиян прошел рядом и толкнул Идо, едва не повалив; задел и Алиту, но ее даже не покачнул. Она заметила это, выпятила подбородок и агрессивно посмотрела. Идо понял: она продемонстрировала свое физическое превосходство. Шансов удержать ее силой нет. А вот карманы стоит проверить. Прохожий вполне мог сунуть туда краденые чипы или схемы, чтобы забрать позднее. Преступный мир города крайне изобретателен. Об этом маленькая, несокрушимо стоящая девочка, конечно, не знала – как и о многом другом.

– Я сказал, закончим. И это не шутка, – буркнул Идо. – Ты помнишь, что у тебя уже трещины на ноге? Твое тело не для таких нагрузок!

– Так сделайте его крепче!

Ага, будто это проще простого и решит проблему.

– Когда дерусь, я не просто вспоминаю, кто я, а чувствую свою суть! Пусть и на пару мгновений.

– Алита, если это единственный способ, каким ты можешь вспомнить свое прошлое, лучше его не вспоминать, – сказал доктор, взял ее руки в свои и повернул ладонями вверх. – Я не хочу видеть кровь на этих руках.

Алиту чуть не трясло от негодования и злости. Девочка отдернула руки. Идо снова потянулся к ней, но она отвернулась и кинулась в ночь.

* * *

Хьюго с Танджи и остальной компанией торчали у входа в «Кафе», болтая о предстоящей игре, – и тут зазвонил телефон на запястье Хьюго. Он увидел, что звонок от Алиты, и улыбнулся во весь рот. Танджи кисло посмотрел на друга: взбучку от девчонки-новичка забыть нелегко, особенно если над тобой постоянно из-за этого смеются.

Хьюго отошел в сторону, чтобы поговорить.

– Ты где? – спросила Алита.

– Я сейчас поеду к арене, смотреть сегодняшнюю игру, – ответил он.

Он был так рад слышать ее голос, что улыбнулся снова, и наблюдающий за ним Танджи скривился еще сильнее.

– Заедешь за мной?

Хьюго улыбнулся еще шире и вскочил на гиробайк.

– Скажи куда, и я уже там.

Глава 11

– …И он хочет, чтобы я была его идеальной маленькой девочкой! – кипятилась Алита.

Она шла за Хьюго по узкому туннелю к арене моторбола. С того момента, как они встретились, Алита непрерывно ругала Идо на чем свет стоит, изливала свою злость. Она и сама не представляла, сколько в ней накопилось злости за столь малое время.

Но понемногу Алита успокаивалась. Хьюго заверил ее, что она скоро забудет о своих обидах. Далекий приглушенный рев тысяч глоток обещал потрясающее зрелище. Скорее бы туда!

Хьюго вручил Алите ламинированную табличку на ленте. Он сам носил такую же.

– Надень. С ней нас пропустят куда угодно.

Расплывшись от удовольствия, услышав слово «нас», Алита повесила табличку на шею.

– Так по чьим правилам ты собираешься жить, по своим или по его? – спросил Хьюго.

Вопрос застиг девочку врасплох. Она думала, что Хьюго ее не слушает.

– А по чьим правилам живешь ты? – с искренним любопытством спросила она.

– Ни по чьим, – равнодушно ответил он.

У Алиты перехватило дух от восхищения. Какая смелость! Сколько силы и свободы в этих простых словах! Его никто не заставляет, никто не держит. И никто не может прикоснуться к нему, кроме нее, – потому, что у нее такой же пропуск, как у него, и Алита с Хьюго вместе.

Она с восторгом думала об этом, когда увидела впереди сурового крепкого парня в черной футболке с надписью «Охрана». Хьюго махнул табличкой перед его носом, Алита махнула своей. Пусть охранник знает, что они могут пройти куда угодно, что они не живут ни по чьим правилам!

– У меня есть небольшая команда, – рассказывал Хьюго, – и мы работаем только с качественными запчастями.

Ему приходилось говорить все громче, чтобы перекрыть вой толпы, который становился все ближе и оглушал.

– Малые расходы, большие доходы – только так.

Алита топала рядом и счастливо кивала. Ну да, малые расходы, большие доходы, ни по чьим правилам, и только так. Запомнить просто.

Туннель пошел вверх и вывел их на огромный, ярко освещенный стадион, где игра была в разгаре. Наверное, тут десятки тысяч людей, и все кричат, болеют за любимых игроков, а комментатор тарахтит, словно в припадке лихорадочного бреда. Алита растерянно озиралась и поворачивалась во все стороны, пытаясь охватить взглядом все и сразу. Хьюго схватил ее за руку, повел по коридору рядом с треком, отгороженным низким бетонным барьером и десятифутовыми щитами из прозрачного пластика. Царапины и отметины высоко на пластике показывали, как сильно били и отбивали игроки.

Хьюго уже приходилось кричать.

– В этом бизнесе нужно время, чтобы сделать себе имя. Возьми, к примеру, меня. У меня репутация специалиста по редким деталям. Люди знают: если нужно что-то, чего просто не найти, надо звать Хьюго.

В его голосе слышалась гордость – Алита тоже гордилась им и собой. Она столько узнала, и такого здоровского! Малые расходы, большие доходы, редкие части и ничьи правила. От Идо Алита никогда не слышала ничего подобного.

Хьюго остановился и указал на группу тяжеловооруженных киборгов-паладинов вдали на треке. Они стремительно приближались. Когда они проносились мимо под дикий зрительский вой, киборг в черно-красных доспехах с длинными лезвиями вдоль рук прыгнул и с разворота ударил ногой игрока в сверкающих хромированных доспехах, похожих на рыцарские из картинки в книжке, которую Алита нашла у себя в спальне. Паладин в сверкающей броне полетел через трек и врезался в барьер прямо перед Алитой. Она отпрянула, испуганная, но едва не дрожащая от восторга. Секундой позже над головами дерущихся пролетел паладин в ярко-алых доспехах и приземлился на безопасном расстоянии от обоих ребят. Алита проводила его взглядом и вдруг поняла: это женщина! Женщины могут стать паладинами! Конечно, Алита и раньше знала, но, когда своими глазами увидела женщину в броне и на колесах, ее сердце забилось быстрее от радости. Здравствуй, сестра!

Алита ощутила губы Хьюго у своего уха.

– Добро пожаловать в моторбол!

Алита улыбнулась. Для нее это прозвучало как «Добро пожаловать домой!».

* * *

– Что за комбинация! – перекрывая вой пятнадцати тысяч болельщиков, голосил комментатор. – Двойной с разворота: Аджакутти посылает в борт Клеймора. Тем временем Вихрь оставляет обоих с носом – и тут является Джашуган!

Хьюго ухмыльнулся. Огромные экраны ненадолго переключились на камеру Джашугана и показали трек с его позиции. Толпа зрителей слилась в одно расплывчатое пятно. Джашуган нырнул в крутосклонный поворот, камера слегка покачивалась влево-вправо – боец разгонялся. Камера показала моторбол в руках киборга и вернулась к виду на трек сверху.

Алита прижалась лицом к пластиковому щиту, ее большие глаза впитывали происходящее. Хьюго не сдержал смешка: последний раз он видел подобное выражение на лице девчонки, которая по уши втюрилась. Но эта девчонка не похожа ни на кого, особенно что касается таланта к моторболу. Игра явно захватила ее целиком.

Хьюго уже хотел предложить идти дальше, но что-то огромное пролетело в воздухе прямо над их головами, выше щита, но так низко, что ветер шевельнул волосы, и приземлилось на ближайшего паладина. Черт возьми, девчонка точно магнит! Так и притягивает действие.

– …Кинуба перепрыгивает стену и приземляется прямо на номер седьмой, Таки! Тот на земле! Какой удар! – пел и причитал комментатор. – Смотрите, это точно из ряда вон!

Кинуба, этот может. Когда-то он был чемпионом – не Абсолютным, само собой, – но вел себя так, будто звание из званий у него в кармане. Кинуба поднял руки, приветствуя толпу, и притом мчался спиной вперед на скорости в сотню миль в час. Конечно, Кинуба – стоящий претендент, но лучше всего он умеет выпендриваться.

Хьюго толкнул Алиту и показал на огромный экран. Там Аджакутти с ревом выскочил из-за крутого поворота и быстро догнал Кинубу. Он неистово махал руками, словно рубил клинками воздух. Аджакутти не был игроком звездного пошиба – по крайней мере, пока, – и фанов у него было меньше, чем у других паладинов. Сам по себе он не слишком интересовал Хьюго, но если Аджакутти сможет сковырнуть Кинубу, заработает репутацию. А наглый позер пусть пропашет мордой грязь. Судя по воплям болельщиков, многие разделяли чувства Хьюго.

Когда оставались считанные метры, Кинуба развернулся к Аджакутти лицом и показал на соперника пальцем.

Интересно, что это значило? Похоже, Аджакутти опешил. Через секунду палец оторвался и помчался к Аджакутти, волоча за собой длинную извивающуюся металлическую проволоку. Киборг дернулся, затормозил, желая уклониться и выйти из зоны поражения, но он ехал слишком быстро. Проволока рассекла броню, подрезала ноги и отсекла их ниже колена. Брызнула ярко-синяя киберкровь, смешанная с толикой алой крови сердца. У Хьюго перехватило дыхание. На мониторах было видно, что кое-кто из болельщиков упал в обморок. Ну, вечеринка не удалась, если кого-нибудь не увезли откачивать.

Стальной кнут злобно свистнул, будто резал на части воздух, и палец Кинубы со щелчком встал на место. Тело Аджакутти грохнулось наземь, ноги проехали еще несколько метров. Затем они, похоже, поняли, что бессмысленно двигаться самим по себе, и шлепнулись на трек. Толпа неистовствовала.

– Чемпион Кинуба со своим новым ленточным резаком прошел через Аджакутти, как раскаленный нож сквозь масло! Глядите: у нашего героя есть еще четыре таких! – орал комментатор, завороженный новым орудием насилия. – Кто-нибудь скажет мне, это вообще по правилам или нет?

В проходах стало многолюдно. Команды техников кинулись к своим паладинам или за частями для быстрого ремонта.

– Пошли, – сказал Хьюго и потянул Алиту прочь от барьера. – Я знаю все команды техников и настройщиков – представлю тебя им. Если хочешь играть в моторбол, нужно знать этих ребят. Они могут спасти твою карьеру и жизнь. Честное слово.

Хьюго тянул Алиту по коридору, а она все норовила оглянуться. Оба подошли ко второму охраннику. Того звали Мэл, он был здоровенный, устрашающего вида, на его лице всегда читалась холодная угроза. Но она сменилась удивлением при виде Алиты. Хьюго усмехнулся, а в ответ получил обычное злое безразличие. Ох, старина Мэл.

Хьюго вкратце рассказал Алите, как организованы службы за кулисами арены, что у каждой команды есть служебный выход с трека и мастерская экстренной помощи. За кулисами паладины тоже должны двигаться без помех. Если видишь идущего навстречу игрока, обязательно пропусти.

Алита смотрела на лихорадочную активность вокруг, едва не раскрыв рот от удивления. Она заставила Хьюго задержаться, чтобы понаблюдать, как команды Аджакутти и Клеймора суетятся вокруг своих паладинов. Лязг домкратов и гидравлики заглушал гомон болельщиков. Алита будто зачарованная наблюдала за тем, как быстро техники меняли части, целые руки и ноги своих подопечных.

– Так кто лучший игрок в моторболе? – спросила она.

– Лучшим из когда-либо живших игроков был Гревишка, – сообщил Хьюго – и удивился ее реакции.

С чего она вздрогнула? Ведь ничего не знает о моторболе. Откуда ей слышать о Гревишке? Конечно, Идо мог рассказать. Но док ненавидит игру, так что вряд ли.

– У Гревишки странная история, – сказал Хьюго. – Он провел все детство в подполье, в буквальном смысле, под улицами, в канализации и тому подобном. Кто-то нашел его там. Не спрашивай, кто и как – это никому неизвестно. Но его тренировали лучшие из лучших, готовили, чтобы он стал сильнейшим игроком в истории, Абсолютным чемпионом.

– Но дела обернулись скверно, – задумчиво выговорила Алита.

Хьюго замолчал. Хм, так хочется пожалеть Гревишку, но не получается. Ему дали все для успеха: деньги, жилье, подготовку, возможности. А он все пустил под откос.

– Гревишка перегорел и начал делать плохое. Ему запретили играть, выгнали навсегда и даже стерли его номер.

Хьюго оттянул Алиту в сторону, чтобы ее не растоптала команда Джашугана, кинувшаяся навстречу подопечному. Секунда – и мимо прокатился сам паладин, окруженный хлопочущими техниками со сканерами и прочей аппаратурой в руках.

– Ух ты! – выдохнула Алита.

Она смотрела вслед Джашугану с таким обожанием, благоговением и восторгом, что Хьюго чуточку заревновал. Хотя ее можно понять. Он сам видел Джашугана вблизи тысячи раз, но до сих пор мощный паладин производил сильное впечатление.

– Я бы сказал, что прямо сейчас у этого парня – лучшие шансы стать Абсолютным чемпионом, – заметил Хьюго. – Знаешь, в его теле есть части моей поставки. Даже масса частей.

Трудно сказать, произвело это впечатление на Алиту или нет. Впрочем, как можно произвести впечатление на кого-то, если поблизости Джашуган?

Хьюго с Алитой пошли в мастерскую, где техники закрепили игрока в раме, чтобы открыть и покопаться во внутренностях. Он с полным спокойствием воспринимал их возню. Сняли шлем – под ним оказалось очень спокойное, сосредоточенное лицо; серые глаза устремлены вдаль, на что-то, видимое лишь им. Все говорили, что лучшие паладины, настоящие претенденты – те, кто смог найти покой среди хаоса игры, не соблазнился роскошью и удовольствиями геройской жизни: выпивкой, наркотиками и прочим. Те, кто поддался искушению, однажды просыпались и обнаруживали никудышные нервы да скверную реакцию; больше никакой команды и фанов, перешедших к тому, кто не искалечил себя излишествами.

– А что такое Абсолютное чемпионство? – спросила Алита.

– Это наивысшая, самая большая награда, которую может заслужить паладин. Каждые несколько лет, когда набирается достаточно отменных игроков, заслуживающих награды, проводится турнир на выбывание. Последний оставшийся в строю на треке становится Абсолютным чемпионом, его забирают в Залем.

Хьюго решил идти дальше, пока Алита не впала в транс. Парень провел ее мимо ряда мастерских, представил нескольким техникам, настройщикам и боссам. Хьюго кивали, с ним здоровались и пожимали руку. Теперь он, похоже, в самом деле сумел произвести впечатление на Алиту – чего и добивался. Ему очень не хотелось, чтобы она считала его дурачком, допущенным за кулисы трека и надувшимся от гордости. Нет, он здесь по-настоящему важная персона.

Хьюго уже хотел напомнить Алите о своей репутации парня, который может достать любую редкость, как вдруг заметил странный взгляд девочки. Она уставилась на высокую темноволосую женщину в мастерской неподалеку. Женщина держала в руке диковинно выглядящий сервомотор и яростно костерила кого-то по мобильной связи.

– Двадцать второго в мастерскую прямо сейчас! Ты что, любишь проигрывать, в самом деле? Если нет, волоки его сию секунду!

Затем она посмотрела на Алиту с Хьюго. К его удивлению, на лице женщины появилось такое же странное выражение, как и на лице Алиты. Кирен будто узнала ее. Но это невозможно!

Кирен равнодушно отвернулась и заговорила с дорого одетым чернокожим, наблюдавшим за работой. Он сидел в кресле за мастерской, вернее, на троне.

– Видишь того парня? – спросил Хьюго. – Это Вектор. Он практически управляет моторболом. По идее, всем должен управлять комитет с Завода, но музыку заказывает Вектор. Он решает, кому выходить на трек, а кому нет, кто за какую команду и когда играет, кто серьезный претендент, а кто случайный мусор. Мы с ребятами ведем много дел с Вектором и командами, которыми владеет лично он, доставляем все лучшие части для его нового настройщика.

– А, для Кирен, – сказала Алита. – Я ее знаю.

У пораженного Хьюго отвисла челюсть. В кои-то веки он не нашел, что сказать.

Алита тихонько хихикнула.

– Знаешь, ты не один тут со связями, – лукаво поглядывая на него, сообщила девчонка.

Черт возьми, и как теперь произвести на нее впечатление?

* * *

Кирен посмотрела вслед уходящим подросткам и вернулась к работе. На экране Кинуба выбрался из очередной свалки почти невредимым, не считая пары жженых пятен на доспехах. Он держал над головой моторбол, а толпа исступленно выла – на мяче болталась застрявшая пальцами дымящаяся оторванная рука. Господи, этот тип никогда не перестанет выпендриваться!

Вектор хлопнул Кирен по плечу – почти ударил – и сунул под нос дисплей величиной в ладонь.

– Смотри! – приказал Вектор. – Это Кинуба. Со своим новым оружием он слишком силен. Баланс летит к черту. Ставки тоже.

Она с раздражением подумала, что это – не ее проблема. Кирен отвечала за технику. Ставки – дело Вектора.

– А ты переговорил с ним?

– Конечно, переговорил!

Вектор почти кричал. Почти, потому что он взял за правило никогда не выказывать гнева на людях.

– Засранец отказался ложиться даже в обмен на гарантию выигрыша в дюжине игр.

– Его резаки – стоящая вещь, – заметила Кирен. – Я бы хотела иметь что-нибудь похожее для нашего, хм, другого проекта.

По лицу Вектора расплылась ухмылка. Кирен постаралась скрыть удивление. «Надо же, он не подумал об этом сам. Вектор, большой босс во главе всего, и не подумал. Как он задержался наверху так долго?

О да, конечно, – у него была Кирен».

Вектор схватил за руку проходившего мимо начальника мастерской и указал на парня с большеглазой девочкой.

– Эй, как зовут парня, который командует добытчиками запчастей? Ну, знаешь, того, кто добывает редкости?

– А, это Хьюго, – посмотрев, ответил начальник. – А девчонку с ним я не знаю. Но красивая.

– Спасибо. Да, она действительно красивая, – улыбаясь, подтвердил Вектор и сел на место.

* * *

Наступил волшебный вечерний час, когда часть толпы, не удовлетворившаяся зрелищем насилия, решила выпустить пар. Хьюго пришлось несколько раз утаскивать Алиту из коридора, чтобы не попасть в драку и не оказаться на пути обезумевших болельщиков, полезших на трек. Хьюго боялся не за девочку – против нее даже гигант на стероидах не имел бы шансов.

– Как тебе понравилась игра? – спросил Хьюго.

В ответ она оскалилась, будто дикий зверь. Да, она услышала зов джунглей, отозвавшийся в крови.

– Я в восторге, – хищно выговорила Алита.

Хьюго не успел сказать и слова – рядом вдруг появился Танджи.

– У нас звонок от ВИПа. Надо идти.

От ВИПа. Да, это не приглашение на кружечку пива. Настоящий ВИП тут один.

– Алита, извини, – сказал Хьюго. – Ты сама доберешься домой?

– Да, конечно, – с деланым равнодушием ответила девочка, но в ее глазах читались разочарование и обида.

Хьюго подумал, что Алита вряд ли научится скрывать чувства, а в Айрон сити это большая слабость.

Танджи нетерпеливо прокашлялся – мол, мы ждем. А если мы ждем, то ждет и ВИП, а так бизнес не делается. Но Хьюго колебался. Надо что-то сделать, иначе до завтра будет мучить память об этих больших грустных глазах.

– Слушай, ты сможешь выйти завтра? Я хочу показать тебе место, которое знаем мы с Танджи.

Хьюго искоса поглядел на друга. Тот буравил голову командира убийственным взглядом.

– Это место в Мертвых землях, – добавил Хьюго. – Думаю, оно поможет тебе вернуть память.

Лицо Алиты осветилось радостью, и мир вокруг Хьюго сделался раем.

– Спасибо большое! – выпалила девочка, поймала его руку, притянула к себе и добавила: – За все.

Ее лучезарная улыбка пригвоздила парня к месту, так он мог стоять целую вечность. Однако Танджи был на пределе, да и остальные ребята тревожились. Хьюго перепрыгнул ограду между коридором и первым рядом сидений, пошел за Танджи и командой к выходному туннелю. Но по пути не удержался и оглянулся.

Алита стояла, прижавшись лицом к пластиковому щиту. В профиль она казалась странно серьезной, будто думала, что моторбол – ответ на все мучающие ее вопросы.

Глава 12

В Айрон сити были в основном три типа питейных заведений: бары, дыры и помойки. Бар «Канзас» определенно попадал в третью категорию. Но он был не просто помойкой, а помойкой воинов-охотников.

Хозяин давно смирился с тем, что заведение стало логовом охотников за головами. Среди прочего, это значило, что охотники выбирали сами, с кем им пить. Обычно, кроме охотников, тут бывали их привлекательные спутницы либо спутники, не настаивавшие на верности, завтраке поутру и даже на том, чтобы их помнили на следующий день. Бывали тут и паладины. Главным образом, потому, что многие охотники – выходцы из этой среды. Бывали тут и люди вроде Дайсона Идо, которых с радостью принимали всюду.

В общем, клиенты бара «Канзас» предпочитали пить с победителями вроде паладинов, выигравших, самое малое, полдюжины игр в год. Конечно, полдюжины не было официально установленным порогом, но являлось маркером, чтобы распознать потенциальных чемпионов и победителей. Если у заведения такие гости, оно идет вверх. А если пускать лузеров – запятнаешься в их лузерстве.

* * *

Кинуба сильно перекрыл порог вхождения в бар «Канзас»: киборг был не только чемпионом, но и любимчиком воинов-охотников. Он не помнил, когда в последний раз сам покупал выпивку, а в «Канзасе» это значило многое. Если тамошние завсегдатаи проставляли тебе – значит, ты этого достоин.

А еще он мог выйти из заведения с тремя самыми красивыми дамами, не боясь, что кто-то попытается расквасить ему физиономию. Конечно, если отбивать леди у того, кто уже подступился к ней, можно получить с лихвой, но Кинуба не напивался настолько, чтобы терять здравый смысл. У него была своя мораль. Жаль, не всякий в этом городе имеет хотя бы ее клочок. Да, мораль – редкая штука в этом мире, и не приходится удивляться, встретив совершенно беспринципных типов. А их, к несчастью, Кинубе часто приходилось встречать.

К примеру, взять сукина сына Вектора. Он без малого управляет всей игрой, имеет целое стойло личных паладинов. Деньги у него валятся изо всех дыр, он, мать его, потеет деньгами – и все ему мало. Вектор посмел просить его, Кинубу, лечь, чтобы больше выиграть на ставках!

Сперва Кинуба счел предложение скверной шуткой. А когда понял, что смешного мало, захотел опробовать на Векторе резак, а потом проехать по треку с его головой на шесте. Киборга сдержала команда: все в один голос сказали, что завершить круг по треку Кинуба не успеет, а вместе с ним на тот свет отправятся и все его люди. Начальник мастерской посоветовал обратить злость на игру, перелить гнев в желание выиграть. Хотя звучит донельзя глупо, но помогло! С тех пор как Вектор подходил со своим вонючим предложением, Кинуба выиграл три раза подряд, и каждая победа была слаще предыдущей. Следующая ожидается слаще всех: Кинуба будет выигрывать и выигрывать, ему не нужна гарантия на дюжину игр от Вектора – он может выиграть их сам. И непременно выиграет! Пусть с каждым выигрышем вонючий слизняк Вектор бежит в свой фабричный пентхаус и рыдает в подушку, пока не уснет. А Кинуба отпразднует победу с самыми красивыми леди в окрестности.

Этой ночью понадобились три. Две поддерживали его по бокам, третью он нес на плече. К счастью, леди попались не только красивые, но и сильные. Они неплохо удерживали Кинубу в вертикальном положении. Конечно, сейчас он был в обычном, не боевом теле. Оно гораздо легче. Но резак Кинуба не снял, носил с собой круглые сутки. Такое оружие нельзя упускать из виду! И нельзя разочаровать красивых леди, если они попросят продемонстрировать, как действует оружие.

Когда все четверо, шатаясь, вышли из бара «Канзас» на улицу, Кинуба решил, что проблема не в количестве принятого на грудь: третья леди на плече мешала удерживать равновесие. Надо было цеплять четырех – по одной леди на каждом плече: это стабилизировало бы движение. Хотя еще не поздно, далеко от бара не ушли. Можно вернуться и исправить положение. Наверное, удастся избежать недоразумений, если объяснить четвертому номеру, что она для балласта.

Кинуба обдумывал эту возможность, когда что-то брякнулось перед ним на мостовую, разбилось и вспыхнуло огнем.

– Что за черт? – заорал Кинуба.

Леди завизжали и бросились наутек – даже висевшая на плече. Что взять с женщин? Если они не паладины, конечно. Обычных леди огонь пугает до безумия, и все равно от них не было бы толку. Шатаясь, Кинуба пошел по кругу, выискивая проход в стене огня. Когда пожар случался на треке, это обычно значило, что какой-то идиот не понял, как закреплять шланг подачи топлива. Конечно, он сейчас не на треке и сильно пьян, но не идиот, чтобы щеголять с открытым шлангом питания.

Позвольте, он и в самом деле не на треке, а на улице, то есть баков с топливом нет. Он же, постойте…

Кинуба наконец понял, что он по уши в дерьме, когда на плечи упала сеть. Двое нарезали круги на гиробайках, оборачивая ее вокруг киборга. Лица ездоков скрывали очки и банданы – ни дать ни взять кибержуки на гиробайках. Мелкие кибержуки. Да это мальчишки!

– Вы, мелкие ублюдки, я убью вас! – заорал Кинуба и мощно дернул за сеть.

Мелкие ублюдки кубарем покатились с байков. Жаль, не в огонь – тот уже погас. Но обдерутся подонки как следует.

К сожалению, из-за рывка Кинуба совсем потерял равновесие. Он зашатался, качнулся, замахал руками, попытался сбросить сеть и удержаться на ногах. Затем слева навстречу ему поднялась мостовая и ударила с такой силой, что лязг металла заглушил сквернословие.

Кинуба удивился, что никто не слышит лязга и грохота. Это ж как грузовик врезался в стену! От такого шума должны сбежаться все центурионы в городе. Что с ними не так? Где они, когда в кои-то веки по-настоящему нужны?

Киборг попытался встать на четвереньки, затем умудрился зафиксироваться на коленях – и увидел еще пару мальчишек. Те держали в руках что-то вроде копий. Кинуба успел подумать, как неправильно и несправедливо для чемпиона попасть в глупую западню и так пострадать. Затем в затылок ударила молния.

Все нервы в теле взорвались болью. Руки и ноги окоченели и задергались, а тело закрутилось, корчась, – будто части хотели оторваться от ядра и разбежаться в разные стороны. Все пять резаков вылетели из пальцев и скрутились в кольца на тротуаре, словно пытались удрать. Кинуба попытался втянуть их, но рассудок заполнила боль, а молния все била и била, пока киборг не оказался на мостовой в полубессознательном состоянии, оцепеневший, ничего не ощущающий ниже шеи.

– Ах вы, скоты! – выдохнул он, глядя в черное небо.

Киборг услышал, как подъехал грузовик.

– Вы, ублюдочные взломщики, вы – трупы! Слышите меня? Вы все – трупы!

Он проклинал их, когда его тело прицепили к тросу. Киборга протащили по улице, затянули на короткий пандус, затем в кузов грузовика. Ленты резака тянулись следом, шуршали по пандусу, затем втянулись в руку. Еще трое кибержуков привязали Кинубу к грузовику.

– Чей это город? – внезапно заорал один.

– Наш! – крикнули остальные.

Заднюю дверь фургона закрыли. Кибержуки не обратили внимания на обещание долгой болезненной смерти. Грузовик дернулся с места, качнулся. Кинуба подумал, что мелкие гады не удосужились научиться водить. Он убьет каждую тварь дважды!

Извлечение киберядра из киборгов полной замены для киберхирурга – долгая и утомительная процедура. Джейкерам проще, но, если управляться в спешке, намучаешься и выбьешься из сил. Делу не помогает и то, что предмет взлома постоянно орет и ругается.

Если бы их усыпить или накачать успокоительными, было бы легче, только препараты никогда не работали. Испуг и ярость, в крови уйма адреналина. Эти чертовы типы никогда не затыкаются.

Да, многие взломщики поначалу сентиментальничали, не хотели забирать все тело. Честно говоря, это в самом деле неправильно. Но времена сейчас такие, что даже самые совестливые в конце концов оказывались перед выбором. А если тебя гонят выбирать пустой холодильник и карманы, ты, скорее всего, подчинишься.

Правда, первый взлом испытывал на прочность совесть и добрую натуру джейкера. Те, кого взламывали, обычно так орали, божились и проклинали, словно их убивали, а не просто изымали механические части. Даже если лишить киборга полной замены всего тела, он не умрет. Киберядра несколько дней выживают без тела: они переходят в режим консервации, вроде комы, и могут продержаться до тех пор, пока их не подберут префекты Завода. Джейкеры – не варвары, они всегда звонили на Завод и сообщали, что там-то лежит киберядро. Префекты подключали его к питанию, пока не находилось новое тело. Само собой, приятного мало, но не убийство же. Киборгу даже не больно.

И не то чтобы большинство ПЗ-киборгов не могло позволить себе новое тело. К примеру, Кинуба, чемпион моторбола, сорвал немалый куш сегодняшней победой. Он неплохо экономил на выпивке, которой его угощали, так что хватит на первоклассное современное тело. Да, он пропустит несколько игр. И что с того? Он вернется с телом в сотню раз лучше старого. Взломщики сделали ему одолжение, заставив модернизироваться.

Конечно, сам он видит события по-другому. После того как его сунут в новенькое тело, он будет по-прежнему ныть про огромных злых джейкеров, укравших его части. Ага, Кинуба упился так, что едва мог ходить, но потребовалось четверо «огромных» джейкеров, чтобы свалить его с ног, и трое – чтобы связать в кузове грузовика, после того как киборга парализовало.

Богатеи – сущие дети, а Кинуба и вовсе капризный младенец. На треке – крутизна, свирепость и суровость, но как выйдет на улицу – чуть ли не с плачем зовет мамочку.

Взломщики еще трудились не покладая рук, когда в конце переулка вспыхнули фары. К грузовику медленно подъехал лимузин, высветил открытую дверь и нутро фургона. Взломщики замерли в ожидании. Что делать дальше? Ждать или бросаться наутек? Свет фар блестел на окулярах очков.

Лимузин остановился, из него вышли двое. В свете фар различались только их силуэты, но они выглядели знакомыми. Первый – высокий мужчина в элегантном костюме. Второй – широкий, мощный, готовый ударить. Профессиональный телохранитель.

Джейкер выпрямился, махнул остальным рукой – мол, работайте. Он соскочил с грузовика и пошел навстречу прибывшим, поднял очки на лоб и снял бандану, закрывавшую нижнюю часть лица.

– Хьюго, отличная работа. Мои комплименты твоей команде, – сказал Вектор.

Его голос звучал благодушно, почти доброжелательно, но, когда он увидел происходящее в грузовике, на губах появилась презрительная ухмылка.

– Спасибо, сэр. Я им передам, – выговорил Хьюго и поморщился.

Точно так же, наверное, говорят с начальством блюдолизы с Завода, надеясь заслужить звание «Работник месяца».

Вектора, похоже, позабавил ответ парня. Телохранитель передал Хьюго толстый пакет. Ага, кредитки, и, судя по весу, хватит на всех, плюс небольшой бонус. Хьюго неловко запихал деньги в карман и поспешно распрощался под предлогом, что ему необходимо проследить за расчленением Кинубы.

Танджи оторвался от остальных и присел на корточки в дверях:

– Когда ты собираешься рассказать своей маленькой железной подружке, что зарабатываешь расчленением киборгов?

– Я ей не скажу, – прорычал Хьюго. – И тебе не советую, если хочешь долго жить в добром здравии.

Танджи покачал головой:

– По мне, железяки годятся для одного. Ты знаешь, для чего. Сам мне это сказал.

Он глянул на оттопыривающийся карман Хьюго.

– Кстати, пока суть да дело – где моя доля?

Вопли Кинубы стали громче. Команда закончила отделять ядро от тела. Потребовались усилия троих, чтобы выкинуть ядро из грузовика. Оно стукнулось о мостовую и покатилось. Кинуба завыл от ярости. Хьюго механически опустил очки и закрыл банданой лицо. Еще не хватало, чтобы разъяренный паладин в новом исправленном теле решил извести бедного уличного джейкера.

– Тело немедленно к Кирен, – приказал Вектор. – Используйте служебные ворота.

Хьюго нахмурился – Вектор не надел маску. Наверное, поэтому он не счел нужным скрывать имя Кирен. Хорошо еще, не назвал Хьюго по имени. Вектор могущественен, ему плевать на возможные обвинения Кинубы. Но тот весьма популярен. Фанаты моторбола не обрадуются известию о том, что за взломом чемпиона стоял именно Вектор.

То есть Вектору придется заплатить Кинубе за молчание. Он может себе такое позволить: обычно покупает людей направо и налево, это его конек. Несомненно, Кинуба доставит немало хлопот, но в конце концов Вектор найдет струну, на которой можно сыграть. Хьюго не сомневался: Вектор обставит дело именно так.

Парень вдруг понял, что Вектор выжидающе смотрит на него, и кивнул в сторону киберядра.

– А что насчет него?

– Не беспокойся, мои люди намекнут префектам. С ним все будет в порядке: его подберут и о нем позаботятся. А теперь не убрался бы ты отсюда?

Глядя в лицо Вектору, Хьюго подумал, что не верит ему. Но это же нелепо и глупо. С какой стати могущественному Вектору лгать? И кому? Он не занял бы своего положения, если бы лгал людям, с которыми вел дела. Для тех, кто живет вне закона, главная ценность – данное тобой слово. Все это знают.

Дурно все пахло, но что поделаешь. Взломанный товар на торги так просто не выставишь, а жить надо.

Хьюго захлопнул дверь фургона и дважды грохнул по ней.

– Поехали!

Грузовик укатил в ночь, Хьюго следовал за ним на гиробайке.

* * *

Как только ребята скрылись из виду, Вектор подошел к остаткам Кинубы и присел, чтобы несчастный киборг мог разглядеть его лицо.

– Вектор, козел! Надо было сразу догадаться, что за этим стоишь ты!

Вектор хохотнул.

– О нет, мой друг. Это тебе следовало догадаться, что никто – повторяю, никто – не может быть выше нашей великой игры.

Вектор потянулся за чем-то, лежащим вне поля зрения Кинубы, и показал тому обычную вещь, какой пользуются все команды техников на треке: старый простой газовый резак.

Пару секунд Вектор наслаждался выражением лица Кинубы, понявшего, чем закончится вечер. Затем Вектор включил горелку и подтвердил догадку киборга.

Глава 13

Вход и выход из Айрон сити жестко регулировался: никто не мог просто так войти и выйти. Нужно было контролировать эмиграцию и иммиграцию, следить, чтобы в город не провозили нелегальные либо опасные вещества и устройства. Задачи простые, не требующие исключительной вычислительной мощности, – то есть идеальные для центурионов. Им требовалось лишь сказать себе «да» либо «нет» и открыть огонь в случае «да».

Центурионы не вели разговоров, так что законопослушные граждане проходили почти без задержки. Контрабандисты не спорили и не оправдывались, спокойно позволяли конфисковать контрабанду. В городе не было бюрократии, юристов и полиции, судов и тюрем. К чему переводить на заключенных еду и одежду, давать им крышу над головой, если все это можно с выгодой продать населению? Экономишь и во времени, и в деньгах, причем солидно.

Плюс к тому, Завод имел данные на всех. Жителям не требовалось заполнять формы и посещать чиновников. Да никому в Айрон сити и в голову бы не пришла идея об официальных документах. Город родился вскоре после того, как закончилась нудная бюрократическая эра с ее анкетами, формами и заявлениями.

Не то чтобы Завод стремился упростить обычным людям жизнь – просто так вышло. Конечно, большинство горожан не были глупцами – просто не имели возможности понять, чем обязаны Заводу. Поэтому они ныли и жаловались – но с таким же успехом можно было жаловаться каменной стене. Завод не обращал внимания на жалобы. Люди не имели прямого доступа на него, общались с роботами-чиновниками либо префектами. Или с центурионами.

Единственным пережитком давней изощренной неэффективной эры оставались Гидростена и Победные врата. Они когда-то были частью единого военного мемориала. Победные врата построили в честь выживания Залема, после того как пали все прочие небесные города. Гидростена представляла собой что-то вроде фонтана, но гораздо совершеннее и сложнее примитивных древних устройств, капавших и плевавшихся водой в пространство.

Скульптор решил создать туннель из текущей воды, который вел к огромным Победным вратам, сделанным из сверкающего металла и предназначенным будить гордость за успех и довольство подвигом. Но, увы, радость победы оказалась преждевременной, и в последнюю битву Войны, о которой теперь никто ничего толком не знал, Врата сильно пострадали. Завод восстановил их и превратил в полезное городское строение – настоящие врата, где проверяли входящих и выходящих.

Гидростену оставили в изначальном виде. Людям она нравилась: ровный шелест текущей воды успокаивал тех, кто ждал разрешения на вход или выход. Минимум дополнительных расходов Завода, элегантно и просто.

Алита подумала, что Хьюго точно не ошибся насчет Гидростены. Поразительно! И звук такой мягкий, успокаивающий. Но когда долго стоишь в длиннющей очереди желающих выбраться из Айрон сити, поразительное превращается в скучное и раздражающее. И шумно очень.

Хотя Алита была не против посидеть на переднем сиденье рядом с Хьюго, который вел машину.

Койоми на заднем сиденье, похоже, задремала. Танджи, как обычно, был бодр и с кислой миной на лице. Он еще злился на Алиту за выходку во время первой игры в моторбол. Ну, ему стоило ждать сдачи. А со злопамятностью у него, похоже, все в порядке.

Алита поерзала на сиденье, стараясь не показывать, как ей надоело и хочется побыстрее выбраться отсюда. Быть рядом с Хьюго здорово. А провести целый день рядом с ним – настоящее счастье. Но машина двигалась вперед буквально по миллиметру. С такой скоростью потребуется полдня, чтобы выбраться за ворота. Алита искренне надеялась, что они найдут занятие поинтереснее, чем ждать в очереди решения центурионов пристрелить или нет.

– Ох, вы посмотрите, – произнес Танджи. – Железный кулак Айрон сити. Все трепещите перед господами.

Хьюго шикнул на него. Подошли центурионы. Алита ощутила, как напрягся парень, и сжалась сама. Хм, он же сказал, что проблем не будет, и сказал правду, сомнений нет. Тогда почему нервничает? Вообще удивительно, что он решил ехать на грузовике: Алита думала, что они отправятся на гиробайке. А грузовик был по-настоящему большой. Откуда Хьюго его взял? И зачем ему такая громадина?

Пока девочка держала вопросы при себе. Спросить можно и потом. А если центурионы удивятся, что такая большая машина всего для четверых? А если они решат, что дело нечисто? Они конфискуют грузовик, а потом расстреляют? Или сначала расстреляют?

Когда центурионы заглянули внутрь, Алита едва смела вдохнуть. Робот сунул свою массивную башку в водительское окно и осмотрел сидящих. Прошла целая вечность – и наконец механическое чудище убрало голову, монотонно-механически объявило: «ПРОЕЗЖАЙТЕ» – и потопало проверять следующую машину.

Хьюго вывел грузовик на свободную полосу, все расслабились, но успокоились, лишь когда выскочили в туннель Гидростены с грохочущими потоками по обе стороны.

– Я всегда нервничаю из-за них, – улыбнувшись Алите, признался Хьюго. – Хотя выбраться наружу – раз плюнуть. Центурионам плевать, что люди делают в Мертвых землях.

Хьюго подрулил к пандусу и съехал на шоссе. В отличие от трасс Айрон сити, оно пустовало.

– Добро пожаловать на Землю свободы! – радостно объявил Хьюго.

– Хорошее название – Земля свободы, – изрек Танджи.

В его голосе звучала не столько ирония, сколько грусть.

* * *

Алита не могла отвести взгляд от гектаров обработанной земли по обе стороны шоссе. Поля тянулись во все стороны до самого горизонта, и никаких людей – лишь кое-где в клубах пыли ползали паукообразные машины. Они собирали урожай и сажали семена в длинные борозды. Вид пыльных облаков напомнил Алите, как ее сапоги взбивали лунную пыль.

Наконец девочка оторвалась от окна, куда глазела уже полчаса, и спросила:

– Кто все-таки начал Войну?

Танджи так удивился вопросу, что даже забыл сохранить злое и раздраженное выражение на лице. Но отвечать взялась Койоми.

– Вряд ли кто-то теперь помнит, из-за чего дрались и кто в результате выиграл. Фабричные школы учат плохо, причем совсем.

– Потому что не хотят, чтобы мы знали, – добавил Хьюго.

Алита нахмурилась. Неправильно это. Кто-то должен помнить все детали прошлого. Хотя Хьюго, наверное, прав насчет Завода. Если она покрывает убийц вроде Гревишки, может утаивать информацию, может пойти на что угодно ради сохранения тайны.

Следующий час они говорили о Войне. Тем временем плодородные поля сменились лугами с высокой травой. Там и сям у дороги встречались «защитные рельсотроны», как называла их Койоми. Алита подумала, что защищали они, наверное, не очень хорошо: от них остались только пеньки раскрошенного бетона с торчащими из боков кусками проволоки. Может, эти рельсотроны кто-то оборонял? Но как защитишь, когда вокруг голая ровная местность?

Койоми рассказала, что дорога, по которой они ехали, была частью системы, начинавшейся от восточного океана и, словно огромная паутина, опутывавшей всю землю вплоть до океана западного.

– Если он существует, этот океан, – заметил Танджи. – Лично я в этом сомневаюсь.

– Опять началось, – закатив глаза, выдохнула Койоми.

– А почему ты считаешь, что западного океана нет? – спросила Алита.

– Потому что есть земля и есть вода. Земля в одном месте, вода в другом. Так называемый «западный океан», – сказал Танджи и обозначил кавычки в воздухе, – это лишь другая сторона восточного океана.

Алита нахмурилась, вспомнив, как Земля выглядела из космоса, и буркнула:

– Все совсем не так.

Танджи хохотнул, Койоми завела лекцию про континенты и океаны и говорила так быстро, что Алита еле разбирала слова. Танджи принялся спорить.

– Не обращай внимания, – посоветовал Хьюго Алите. – Танджи просто хочет ее подразнить. Конечно, школы в Айрон сити – сущее дерьмо. Но такой глупости, какую несет Танджи, всерьез ни от кого не услышишь.

– Надеюсь, что нет, – промолвила Алита, думая о том, как Земля выглядит из космоса.

Поля сменялись лесами, деревья уже стояли по обочинам сплошной стеной. Вокруг висел такой мощный запах зелени, что воздух казался зеленоватым. Алита не преминула это подметить.

– Тут все одичало и заросло, – заметила Койоми. – Никто не заботится о здешней земле. Только Завод иногда высылает людей, чтобы собрать образцы и замерить фон.

– Зачем? – спросила Алита.

– Чтобы определить, насколько загрязнены почва, деревья и другие растения. Почву нельзя использовать, пока не разложились все яды. Они остались со времен Войны. Поэтому здесь никто не живет…

– Неправда, кое-кто обитает, – буркнул Танджи. – Но с местными лучше не встречаться. Они живут тем, что могут собрать и вырастить или добыть на охоте. Все уродливые, мутировавшие. Наш мир уничтожило биологическое оружие.

– Весь мир? – с ужасом спросила Алита.

Танджи с Койоми синхронно кивнули.

– Думаешь, люди оставались бы долго в Айрон сити, если было бы куда бежать? – осведомился Танджи.

– Это правда, – подтвердила Койоми.

* * *

Они ехали два часа, затем Хьюго свернул на узкую грунтовую дорогу, уводившую вглубь леса.

– Будет трясти, – предостерег он.

Запоздалое предупреждение – грузовик уже трясло и качало.

– На байках легче, – заметил Танджи. – Но кое-кто думает, что мы можем притащить домой большую и стоящую усилий добычу.

– А вдруг? – чуть игриво сказала Койоми.

– Опять началось, – закатив глаза, выдохнул Танджи, а Койоми подмигнула Алите. – Да уж, чего еще ждать от той, что верит в западный океан? Однажды кто-нибудь объявит, что Земля плоская, и у нашей Койоми от натуги разлетится голова.

– Если бы она была плоской, ты бы уже, несомненно, споткнулся и свалился за край, – сладко произнесла Койоми.

– Все, – объявил Хьюго, остановился и заглушил мотор. – Дальше не проедем. Надо пешком.

Все вышли, Алита потянулась, довольная, что наконец выбралась из тесной кабины, услышала крик и посмотрела вверх, на кружившего над лесом ястреба.

– Эх, как тут свободно! И дышится хорошо…

– Ну да, – подтвердил Хьюго.

– Но может быть и опасно, – добавил Танджи. – Так что будьте начеку.

Алита заметила, что в рукаве у него спрятан металлический стержень. Он соскользнул вниз, и теперь Танджи держал в ладони его кончик.

Койоми в отчаянии закатила глаза. Хьюго указал в сторону леса и пошел первым.

* * *

Они медленно шагали вверх по крутому лесистому склону.

– Мы наверняка знаем, что враги бросили в последнюю атаку все оставшиеся корабли – и в одну ночь пали все города, кроме Залема, – сказал Хьюго.

Разговор давался ему и остальным с трудом: последний час ребята пробирались сквозь густой лес. Алите идти было легче, ей стоило воздержаться, не заставлять друзей еще и рассказывать на ходу. Но она сгорала от нетерпения, ей так хотелось знать больше, пусть на самую малость, и сравнить с тем, что говорил доктор Идо. Похоже, он многое скрыл или упомянул мельком, как что-то незначительное.

– Так кто был тот враг? – спросила Алита, придерживая ветки, чтобы прошла Койоми.

– СРМ, – зловеще выговорил Танджи, словно призывал дьявола.

– Соединенные Республики Марса, – искоса взглянув на парня, пояснила Койоми, остановилась перевести дыхание и добавила: – Ну, ты знаешь, по первым буквам – С-Р-М.

– Да, я поняла, – сообщила Алита.

Интересно, почему Идо не упоминал СРМ? Доктор должен был знать о них.

Хьюго ухватился за ветки, подтянулся, прошел пару последних метров склона и сказал:

– Вроде в последнюю ночь Войны тряслась земля и загорелись небеса. Так рассказывают, – сказал Хьюго, оглянулся и улыбнулся Алите через плечо. – На следующее утро взошло солнце, а Залем оказался на месте и по-прежнему летал… То, что я хотел показать тебе, внизу.

Он указал пальцем за склон. Алита размашистым шагом двинулась наверх, словно преодолевая по три ступеньки за раз, и встала рядом с Хьюго. У нее перехватило дыхание.

Сверху открывался вид на озеро, шириной не менее полумили. С правого края в него буйным водопадом обрушивалась река. Озеро было искусственным – его выдолбила огромная глыба металла, рухнувшая с неба. Земля со временем залечила раны: вода заполнила кратер, зеленая поросль и эрозия спрятали либо сгладили старые шрамы, хотя кое-где виднелись раскрошенные, обожженные скалы.

Но главным в открывшемся зрелище была та самая глыба металла – торчащий посреди озера, частично затопленный, сильно поврежденный корпус космического корабля. Из обшивки были выдраны куски, сквозь дыры виднелся сложный каркас, понемногу поддававшийся коррозии и ржавчине, будто оскорбленная природа медленно сокрушала труп преступника. Но тот не желал сдаваться. Кое-где на корпусе виднелись блестящие участки.

– Это корабль битвы за Залем – последней битвы, – пояснил Хьюго. – Я подумал, что, если ты увидишь что-нибудь времен Войны, твоя память проснется. И так безопаснее, чем… ну, ты понимаешь, о чем я.

Алита почти не слушала его – она уже спускалась к озеру и кораблю.

* * *

Хьюго показал ей место, где часть корабельного корпуса находилась близко к берегу; по ней они могли пройти до центральной части руин. Не успел Хьюго рассказать, как лучше всего двигаться, а Алита уже преодолела полдороги и держалась увереннее остальных на мокром металле.

– За долгие годы мародеры много чего тут ободрали, – сообщил Хьюго, когда наконец догнал ее. – Главным образом снимали металл.

Парень указал на многочисленные мелкие ямы и дыры.

– А технику почти всю оставили. Это штуки из СРМ, люди не хотят связываться с тем, чего не понимают. Мало ли.

– Это в самом деле корабль СРМ? – недоверчиво спросила Алита.

Танджи издевательски хохотнул.

– Ну да. С него тяжело продавать дерьмо, потому что народ боится. Вдруг оно бабахнет прямо в лицо?

– Тихо! – сказала Алита.

Краем глаза она заметила, как он картинно закатил глаза, посмотрел на Хьюго и скорчил гримасу. Плевать. Алита что-то уловила – почти уловила, на пределе слышимости: оно то появлялось, то исчезало – что-то особое, редкое и более важное, чем издевательства Танджи.

Сосредоточиться сложно: как ни прислушивайся, звук ускользает.

Алита окинула руину взглядом, пытаясь оценить ее размеры.

– Нам нужно забраться на мостик, – поразмыслив, объявила она и указала на секцию корабля посреди озера, – вон там.

– Откуда она знает? – спросила Койоми. А Танджи добавил:

– Что значит «нам»?

Алита заметила, что Хьюго жестом приказал им помалкивать, и улыбнулась себе под нос, затем прошла по корпусу до места, где он уходил под воду.

– Эй, мы не можем туда попасть – эта часть под водой, – напомнил Танджи. – Надо же. Эх, как жаль! И что нам теперь делать? Лично я нырять не собираюсь.

По-прежнему улыбаясь, Алита шагнула в воду и полетела ступнями вперед в темную глубину, медленно, плавно – хотя не так, как на Луне. Лентообразные водяные растения отклонились с ее пути, потревоженные завихрениями.

Алита посмотрела на свои вытянутые ступни. Те коснулись дна, подняв грязь, которая облаком окутала ноги. Не сразу сориентируешься в мутной воде. Сверху виден лишь край корабля и смутная тень рядом с ним. Наверное, Хьюго высматривает подругу.

Он подумал, что не стоит беспокоиться. Она вернется. Никаких проблем.

Под водой к обшивке прицепились клубы водорослей, большей частью зеленых, но местами золотисто-желтых либо красных оттенков. Может, их так расцветила ржавчина?

Алита сделала несколько широких медленных шагов, подняв новые облака ила, и подошла к самому корпусу. Тот глубоко ушел в землю. Наверное, поэтому Завод не вытащил его и не использовал для своих нужд. Как говорил Хьюго, никто не хотел связываться с непонятным и пугающим. Выходит, Завод тоже не имеет понятия о технологиях СРМ. Это хорошо. Алита положила ладонь на корпус, рядом с зеленым пятном мха неправильной формы.

Звук, который девочка не могла расслышать, прыгнул в руку и побежал сквозь нее будто электрический ток. Корабль говорил с ней! Рассказывал о том, как долго ждал, пока Алита отыщет его, – и еще очень многое.

Не отрывая ладони от корпуса, она медленно пошла к мостику, на каждом шагу поднимая со дна тучи мягкого озерного ила. Здесь не как на Луне. Драться не с кем, место практически безжизненное. Но все равно не покидает ощущение дежавю. Может, дело в корабле?

* * *

Хьюго поглядывал то на часы, то на место, где под водой исчезла Алита. Он понимал, что неподвижно сидит и бессмысленно ждет. Тем временем тени становились длиннее. На земле Алита практически неуязвима, но кто сказал, что она умеет дышать под водой.

– Как думаете, она может надолго задерживать дыхание? – спросил Хьюго у Танджи и Койоми.

Койоми нервно расхаживала взад-вперед, Танджи равнодушно пожал плечами. Хьюго снова посмотрел на часы. Если с Алитой что-нибудь случится, Идо его убьет. Но больше всего Хьюго боялся не этого.

* * *

Звук завел Алиту в кромешную тьму, но девочка продолжала идти, доверившись осязанию. Потом ощущение звука изменилось, и она поняла: надо плыть вверх. Не прошло и минуты, как Алита вырвалась на поверхность в недрах корабля. Зов звука стал гораздо яснее, но вокруг по-прежнему царила темень.

Девочка пощупала вокруг, наткнулась на поверхность, которая, похоже, могла выдержать вес киборга. Когда Алита подтянулась и вытащила себя из воды, все вокруг озарил неяркий лиловый свет. Она очутилась в неком подобии вестибюля; откинула с лица влажные волосы, встала. Поверхность под ногами не двинулась, не прогнулась. Алита заметила дверь и направилась к ней.

Хотя свет разгорался, Алита шла, по-прежнему касаясь рукой вогнутой, покрытой ржавчиной стены. Странно, место не казалось чужим. Тут было даже уютно. Интересно почему?

Когда Алита шагнула за порог, тихий влекущий звук превратился в мощный многоголосый хор. Это рубка. Значит, скелеты в полудюжине кресел – команда корабля. Во влажном тропическом климате униформы сгнили, а кости покрылись разнообразной плесенью.

Члены команды были почти целиком людьми с отдельными киберчастями, а не киборгами полной замены, как Алита. Удивительно – не логичнее ли иметь на военном корабле команду из ПЗ-киборгов? Встав над пилотским креслом, Алита подумала, что, возможно, у них не хватило времени. На сгнившей подушке лежал череп с увеличенными глазницами для усовершенствованных глаз. Но сами усовершенствования пропали. Алита пальцем перевернула череп. На затылке – аккуратное яйцеобразное отверстие. Наверняка тут помещалась кибермодификация визуального кортекса, но сейчас она отсутствовала. Может, кто-то обобрал трупы, прежде чем понял, что не способен использовать чужие технологии? Или модификации уничтожила команда, поняв, что погибнет здесь?

Алита отдернула палец. Череп занял прежнее положение, уставившись на девочку огромными глазницами.

«Может, мы встречались? – про себя спросила она. – Вдруг ты был в черном небе надо мной там, на Луне?»

Пульсирующий звук влек, звал двигаться дальше. Но куда? Вокруг не было открытых проходов. Лиловый свет разгорелся, и Алита заметила большую закрытую герметичную дверь в стене.

Взглянув последний раз на команду, она подошла к двери. Звук усилился. Девочка встала, размышляя, что делать, и тут ее рука будто сама отодвинула пластину на уровне груди. За пластиной оказалась толстая рукоять. Алита подумала, что, наверное, звук управляет рукой. Она повернула рукоять на сто восемьдесят градусов, и в недрах двери зарокотал мотор. Вскоре гул превратился в тонкий натужный вой, будто машина отчаянно старалась преодолеть сопротивление и сделать свою работу. Пискливо завизжал проржавелый металл. Дверь откатилась влево, и Алиту залило лиловое сияние. То, что звало девочку, находилось здесь.

Но когда она ступила внутрь, радость и предчувствие сменились недоумением. Бо`льшую часть комнаты занимала огромная зеркальная сфера. Кроме нее – ничего, даже Алите не протиснуться между стеной и сферой. Та вообще была слишком велика для помещения: основание уходило в пол, вершина пробивала потолок. Жутко, но так красиво! По зеркалу плясали лиловые сполохи, сфера была словно окутана энергией. Или эта энергия шла из сферы?

Спустя пару секунд Алита поняла: разряды пульсируют в такт звуку – и в такт ее, собственным, нервам. Все существо девочки билось в ритме пульсирующей сферы. Осторожно, но без опаски Алита приложила ладонь к поверхности. Свет заплясал вокруг пальцев, от каждой точки соприкосновения потянулись длинные язычки разрядов. Они приятно покалывали, будто радовались прикосновению. Алита не могла понять, из чего сделана сфера: ткани, пластика либо металла. Может, она вообще живая?

Алита закрыла глаза, и ее тут же накрыло волной искрящегося света: он обвивал ее коконом и проникал внутрь. Не открывая глаз, девочка нерешительно приложила и вторую руку. Под ладонью обозначилась клавиатура, и пальцы, похоже, знали, что делать. Они заплясали по ней, выписывая четкий узор – разумный, единственно верный, безукоризненный.

Сенсорная память остается в ядре и передается от тела к телу. Нет нужды заново учиться движениям при новом воплощении тела. Киборг – ответ и вызов загадке, которую философы когда-то называли «Трудная проблема сознания». Разум обитает в киберядре и легко населяет доступное тело…

– О нет, профессор, у меня и так полно хлопот…

Слова всплыли в мозгу Алиты и исчезли, как только она открыла глаза. В тот же миг сфера замерцала и обрушилась внутрь себя.

Алита дернулась от неожиданности, но не испугалась, затем осмотрелась. Заключенная в сферу часть комнаты была чистой – ни пылинки, – совершенно не тронутой коррозией и влагой, будто время внутри сферы остановилось.

Нет, не будто – внутри сферы время действительно не текло. Идо же сказал, что Алита, вероятно, находилась в месте вне времени – не в таком ли? Разница между внутренностью сферы и тем, что снаружи, была поразительной: на потолке и полу остались идеально ровные круги, свободные от ржавчины и плесени.

Технология СРМ. Как жаль, что доктор Идо не видит всего этого! Хотя он точно не позволил бы своей подопечной нырять в озеро и лезть на корабль. Но все-таки было бы здорово – окажись он здесь, увидь своими глазами корабль и особенно то, что покоилось посреди комнаты и неустанно звало Алиту.

Висевшее в раме тело киборга, призвавшего ее, было произведением искусства, хотя и кардинально отличалось от подаренного доктором Алите. Ее нынешнее тело было плодом вдохновения и любви, а теперь стало памятником умершей дочери. Но сколь бы щедрым и прекрасным ни был подарок, он предназначался другой. Алита жила в чужом теле, созданном для идеальной маленькой дочки доктора.

Тело посреди комнаты было великолепным инструментом: сильным, прочным, быстрым, рассчитанным на нагрузки и тяжелую работу, созданным, чтобы биться и защищать. Его не украшали цветы и листья, красота была свирепой и мощной.

Идеально гладкие линии, андрогинные черты, подходящие и мужчине, и женщине. А исполнение намного совершеннее всего, что есть в Айрон сити.

Алита приблизилась и вытянула руку, желая коснуться шедевра.

Из него выпрыгнула ослепительно белая дуга, ударила в палец – не разряд, но контакт, соединение. Мгновение – и тело испустило долгий, протяжный вздох. Алита поняла: неким таинственным образом теперь между нею и кибертворением прошлого установлена связь. Тело долго ждало своего часа, и вот он настал. Теперь она и тело принадлежали друг другу до самой смерти.

Хьюго настоял, чтобы все вернулись на берег. Там Койоми могла нервно расхаживать без риска упасть в воду. Солнце клонилось к закату, и Хьюго понемногу терял уверенность в том, что с Алитой все в порядке. Она прыгнула в воду, не боясь утонуть. Но откуда ей знать? Вряд ли она раньше погружалась. Неизвестно, попадала ли она хоть раз под дождь. А если ее закоротило? Или грязь попала в суставы, испортила механику? Или…

Танджи вдруг ткнул друга локтем в ребро и показал пальцем. Хьюго подскочил и, открыв рот, уставился на Алиту, которая выходила из воды, неся в руках что-то, похожее на безголовое тело.

– Ох, это точно не к добру, – пожаловался Танджи Койоми.

Та не обратила внимания на его слова и вместе с Хьюго кинулась встречать пропавшую девочку. За ними побрел и Танджи, уверенный, что любая штука с разбитого корабля СРМ сулит только проблемы. Особенно штука, похожая на безголовый труп.

* * *

– Ты меня слышала: я не стану этого делать, – не отрывая взгляда от сложных фигур на экране, произнес Идо. – Мне нужно повторять тебе как младенцу? Нет. Забудь. И дело с концом.

– Но вы должны! – воскликнула Алита с безграничным отчаянием, в какое умеют впадать четырнадцатилетние. – Это поможет нам драться с Гревишкой и остальными!

Доктор оглянулся через плечо на тело, лежавшее на операционном столе. Алита порхала вокруг него как бабочка. Она подняла правую руку, согнула в локте – проверила работу сустава. Не нужно быть киберхирургом, чтобы почувствовать заключенную в теле мощь. Идо поспешно отвернулся к экрану, чтобы Алита не заметила его интерес и восхищение.

– В этом теле – сила, которая нужна мне! – объявила Алита. – Плюс к тому, скорость, гибкость, выносливость. Я связана с ним. Оно – мое! Мы связаны на всю жизнь. Это тело – я, какой должна быть и всегда была.

Идо вздохнул, развернулся в кресле и посмотрел на девочку.

– Алита, ты получила шанс начать жизнь заново, с чистой страницы, – тяжело выговорил он. – Знаешь, скольким людям дается такая возможность? Практически никому. Во всяком случае, я о таком не слышал.

– Я не хочу начинать заново, не помня, как все было в первый раз, – возразила Алита. – И страница у меня не такая уж чистая, раз проблеск памяти случился на боевом корабле СРМ. Может, у вас есть идеи, почему это произошло?

Доктор встал, собираясь покинуть комнату, но Алита толкнула каталку и преградила ему путь, впилась взглядом в его глаза так, будто хотела остановить одной силой воли.

– Я знала этот корабль, была на таких раньше. Разве нет? Я была на них?!

На доктора внезапно накатила усталость, и он оперся о каталку. Идо чувствовал себя так, будто каждый день жизни был тяжелее предыдущего и он вот-вот рухнет под этим массивным бременем.

– Кем бы ты ни была, сейчас ты другая.

Алита подошла к лежавшему на столе телу. Оно медленно и глубоко дышало. Девочка положила на него обе ладони, и доктор, помимо воли, представил абсурдную картину: тело поднимается за ладонями, словно повинуясь магии. М-да, как невообразимый рекламный плакат: «Смотрите на летающее кибертело из Айрон сити. Технологии Залема, но в гуманоидной форме!»

Жаль, он не попал вместе с девочкой на корабль СРМ и не видел, как она протянула руку: можно было бы оттащить Алиту, сбить с ног в момент, когда из тела выскочил разряд. Хотя трудно сказать, что было бы, если бы канал связи открылся и вдруг не нашел, с кем связаться. Возможно, тело осталось бы в подвешенном состоянии, медленно дышало, ни к кому не привязанное и навсегда выведенное из строя.

Но канал связи мог и отыскать Алиту, устремиться к ней и все равно установить контакт. Тогда девочка еще сильнее разозлилась бы на опекуна.

– Алита… – произнес Идо.

– Это тело воина СРМ, – перебила она. – Дотронувшись, я активировала его. Значит, я – воин. И вы об этом знали. Причем с самого начала.

Идо уставился в пол. Ну почему Хьюго не отвел ее в другое место? Четырнадцатилетним девочкам после прогулки за городом положено возвращаться с букетом диких цветов или горстью разноцветных камешков, а не с телом киборга-убийцы.

Доктор вздрогнул от резкого лязга – Алита грохнула кулаками о край стола, оставив глубокие вмятины. Да уж, не отговоришься…

– Это берсеркер, – нехотя сказал Идо. – Гуманоидная оружейная система, созданная Технархией СРМ. Твой кортекс модифицировали, чтобы взаимодействовать с такими телами.

Идо подошел к девочке, осторожно коснулся ее виска:

– Его активировал твой идентификационный код.

Лицо Алиты засветилось радостью, словно она услышала лучшую в мире новость.

– В драке ты инстинктивно используешь приемы панцер кунст, забытого теперь боевого искусства, разработанного специально для кибертел и использовавшегося почти исключительно берсеркерами. Поэтому ты без сомнений и страха кидаешься в драку. Тебя тянет в бой. Тебя так воспитали.

Слушая Идо, Алита сжимала и разжимала кулаки. Любопытно, замечает ли она сама, что делает? Это рефлекс? Элемент тренировки?

– Алита, ты – не просто берсеркер, – сожалея о каждом сказанном слове, произнес доктор. – Ты – берсеркер СРМ, самый совершенный из когда-либо созданных военных киборгов.

Похоже, Алите стало немного не по себе. Вероятно, знание о том, что ты – лишь чье-то оружие, заставляет остановиться и задуматься.

– Поэтому я никогда не дам тебе это тело, – закончил Идо.

Доктор и его подопечная молча стояли и смотрели друг на друга. Долго стояли. Идо хотел, чтобы Алита поняла: человеческое существо нельзя делать орудием убийства, особенно четырнадцатилетнюю девочку. Даже если той фактически больше трехсот лет.

– Отлично, – процедила она сквозь стиснутые зубы.

Сердце Идо сжалось от отчаяния.

Его девочка отвернулась и убежала в ночь.

Глава 14

Огромные двери Завода зарокотали так же, как в ту ночь, когда Алита пришла вместе с доктором. Тогда он страшно разозлился на нее и оставил снаружи, хотя, если бы не она, доктор не получил бы деньги за головы. По правде говоря, если бы не Алита, он вообще уже ничего бы не мог, превратился бы в кучу кровавого мяса на улице, а три киборга-маньяка ссорились бы над его костями. Один сделал бы серьги из его глазных яблок.

И как он отблагодарил ее? Алита спасла ему жизнь, а он заставляет девочку жить во лжи, идти против своей натуры, не позволяет раскрыть истинное «я».

Сегодня Алита страшно разозлилась на доктора Идо. Теперь она возьмет свою жизнь в собственные руки! Алита сама решает, как быть, и, если Идо попытается превратить ее в маленькую идеальную девочку, разукрашенную цветочками, она твердо скажет ему, по чьим правилам живет! Ни по чьим!

Алита прошла между створками колоссальных дверей. Хм, если они попытаются закрыться и придавить ее, она разнесет их на куски одним ударом ладони. Эхо шагов разносилось по пустому залу. Алите нравился этот звук.

По обеим сторонам вдоль стен стояли центурионы. Она чувствовала, что они следят за ней, готовые открыть огонь при малейшем нарушении правил. Алита искоса глянула на них и усмехнулась про себя. Знаете, по чьим правилам я живу? Ни по чьим! И что вы с этим поделаете, ходячие мусорные баки?

Девочка вызывающе посмотрела на платформу впереди. Может, задуманное ею – не по правилам? Ну и кому будет хуже? Пусть центурионы только попробуют встать на ее пути! Она всех отправит в рай ходячих мусорных баков.

Эхо от шагов усилилось, когда Алита поднялась на платформу и подошла к стойке. Она дерзко взгромоздила на нее локти, хотя стойка была высоковата. Что дальше? Тут никого. Может, ночная смена отправилась спать? Ни звонка, ни кнопки, чтобы позвать персонал, – только мусорный бак за стойкой.

Мусорный бак повернулся, и Алита увидела странную физиономию – кошачью мордашку из мультика.

– Какова причина вашего посещения? – произнес мусорный бак голосом, одновременно механическим и мультяшным.

Удивительно. Завод пользуется мусорными бачками в качестве секретарей. Они это всерьез?

– Я хочу зарегистрироваться как воин-охотник, – заявила Алита. – Вопросы есть?

– Имя? – спросил мусорный бачок.

* * *

Алита вышла и обнаружила Хьюго в том самом месте, где оставила, – на верхней ступеньке. С Идо она поступила так же. Алита сразу отогнала эту мысль. Конечно, тут совсем другой случай, ничего похожего.

– Ну, как все прошло? Навешали лапши на уши? – спросил парень.

Алита состроила несчастную гримасу, а потом улыбнулась до ушей и показала свое новое «ай-ди», позволила Хьюго рассмотреть фото и номер, а затем спрятала карточку.

– Поздравляю! Теперь ты официально воин-охотник. Ох и разозлится старина док. Точно психанет.

Алита криво усмехнулась.

– Пусть злится и психует сколько угодно. По чьим правилам я живу, а?

Она лукаво взглянула на Хьюго и затопала вниз по лестнице. Тот поплелся следом.

* * *

По его опыту, воины-охотники были двух разновидностей: а) большие; б) большие и пьяные. Двое вывалившихся из бара «Канзас» определенно принадлежали ко второму типу. Спотыкаясь, они шли по кругу, чем неприятно напомнили Кинубу; затем кое-как выбрались на улицу, с трудом поддерживая друг друга в вертикальном положении. Может, вид этих уродов заставит Алиту усомниться в том, что она хочет сделать своим призванием? Увы. Четырнадцатилетняя девочка взялась за ручку двери так, будто была завсегдатаем кабака.

– Подожди! – схватив Алиту за руку, взмолился Хьюго. – Ты уверена? В этой дыре околачиваются воины-охотники.

Алита сунула ему под нос новое удостоверение.

– Как думаешь, что это? Разве список покупок? Здесь все должны ненавидеть Гревишку! Я ни капельки не сомневаюсь!

Что-то потерлось о голень. Хьюго посмотрел вниз. Бродячий песик, спасенный Алитой от центурионов, приплясывал у ног, высунув язык и виляя хвостом в собачьем восторге.

– Эй, я тебя знаю! – воскликнула Алита.

Она нагнулась погладить щенка и пощекотать за ушами. Песик лизнул ее в лицо. Хьюго покачал головой. Подумать только, Алита шла в самый крутой городской бар, где собираются самые крутые воины-охотники, но сперва позволила псу облизать лицо. Ночь абсурда, право слово.

Когда песик был обласкан и защекочен, Алита встала и сообщила:

– Ладно, прикрой мне спину.

Хьюго пошел следом, но тут вперед выбежал пес.

– Эй, парень, она сказала мне, – предупредил собаку Хьюго и подумал, что мог и ошибаться.

Веселье было в самом разгаре. Когда Алита с Хьюго вошли, Запан в щепки разнес стол своим коллегой. Киборг умудрялся выглядеть так, будто позировал на случай, если кто-нибудь вздумает запечатлеть подвиг.

– Запан, черт возьми! – заорал багровый от злости хозяин бара. – Ты же знаешь правила: хочется ломать, крушите друг друга, а не мою мебель!

Запан повернулся к хозяину. За спиной Запана встал на ноги второй киборг, чье тело уничтожило стол. Запан не глядя ударил его локтем в лицо, и коллега рухнул как подкошенный.

– Мы закончили! – радостно объявил Запан.

Он стоял в центре зала, как на сцене, в ожидании аплодисментов. Да, парень – чертовски хороший охотник, но очень любит себя. Хьюго удивляло, что Запан вообще занимается охотничьим промыслом. Ведь могут – о ужас! – и по физиономии вмазать. А пластическая хирургия ох какая дорогая. Хотя Запан, очевидно, может ее себе позволить. Кажется, за последнюю пару дней он еще раз подправил себе скулы.

Вдруг Хьюго понял, что взгляд Запана уперся в Алиту. Охотник отряхнулся, пригладил ладонью узкую полосу волос на макушке и вальяжно подошел к девочке. Наверное, решил сразить ее обаянием. На самом деле от него воняло. Хьюго прислонился к колонне, ожидая, как на сей раз разыграется Запан-шоу.

– И-что-же-привело-такую-красивую-юную-леди-в-это-чудесное-заведение? – пропел Запан. – Вы явились посмотреть на настоящих воинов-охотников во плоти? Так близко, чтобы дотронуться до них?

Он протянул к Алите руку.

– Пожалуйста, чувствуйте себя как дома. Трогайте.

Алита показала ему свое удостоверение. Пару секунд Запан недоверчиво смотрел на него, затем выхватил и, смеясь, высоко поднял, показывая всем.

– Эй, ребятки, вы не поверите! Этот милый кексик – охотник за головами!

Все в зале, включая хозяина бара, уставились на Запана в немом изумлении. Никто не мог вообразить четырнадцатилетнюю девочку в роли воина-охотника. Хьюго чуял: это кончится плохо. Правда, непонятно, насколько плохо и кому придется хуже всего.

Запан повернулся к Алите, нагнулся, упер ладони в колени и заговорил, будто с малым ребенком:

– Значит, ты приволокла свою симпатичную маленькую попку на Завод и сказала дэкману за стойкой, чего хочешь? Тебе кто попался? С мордой как у котенка или как у грустного клоуна?

– Я подумала, это мусорное ведро, – пробормотала Алита.

Запан ее не слушал.

– И вот теперь у тебя самое что ни на есть официальное удостоверение, а это значит – ты как мы!

Хьюго оскалился, слегка встряхнул правую руку. Он всегда держал в рукаве компактный парализатор на экстренный случай. Оружие соскользнуло в подставленную ладонь.

«Только дай мне повод, – подумал про себя Хьюго, глядя, как Запан театрально представляет Алиту обществу охотников за головами. – Один чертов повод!»

Запан упивался собой и вел себя как телезвезда.

– Позволь представить твоих коллег по профессии, – воскликнул Запан и драматично указал рукой на очень широкоплечего и угрюмого азиата, сидевшего за столом в одиночестве.

Он был целиком белковый, без киберчастей, одет как самурай и занят уничтожением содержимого бутылки, стоявшей перед ним на столе. Покрытое шрамами лицо и мрачные темные глаза, казалось, предлагали миру провалиться к чертям.

– Вот мастер Клайв Ли, Владыка раскаленной добела ладони, – торжественно провозгласил Запан. – У него больше двухсот подтвержденных голов.

– Двести семь, – тихим зловещим голосом поправил мастер Клайв Ли.

– Пардон! Меня заслуженно поправили! Целых двести семь! – объявил Запан и картинно поклонился.

Затем он указал на другой стол.

– Вон там – единственный и неповторимый Мактиг, Верховный повелитель псов, со своими жутко и печально знаменитыми адскими гончими!

Мактиг был седой, могучий и выглядел свирепее азиата – не ПЗ-киборг, но больше металла, чем плоти. На полу у его ног лежали наполовину кибернетические псы размером с мастифа. Когда Запан шагнул в их сторону, они встали на ноги и угрожающе зарычали.

Тот немедленно отступил и поднял руки – мол, ничего такого.

– Главная проблема нашего мистера Мактига в том, чтобы уцелела достаточная часть добычи – иначе не дадут гонорара. – Запан расхохотался, будто рассказал что-то ужасно смешное.

Хьюго забыл про бродячего песика, а тот подбежал к адским гончим и запрыгал вокруг, будто приглашая поиграть. Парень в ужасе закрыл глаза, не желая видеть того, что сейчас произойдет. Но вместо визга и звуков раздираемого мяса послышалось тихое хлюпанье и мокрые шлепки. Хьюго открыл глаза. Гончая своим огромным языком облизывала песика, а тот извивался в экстазе.

Мактиг поднял бродяжку и усадил на колени.

– Кто тут у нас хочет стать адской гончей, а? Малыш, ты ведь хочешь, да? Ну, конечно, хочешь.

Суровый голос Мактига был полон нежности.

Хьюго даже захлопал глазами от удивления. Может, у него галлюцинация?

Похоже, Запан тоже опешил при виде Мактига, который любовно чешет и гладит бродячего малыша. Киборг повернул Алиту лицом к себе, встал в предположительно героическую позу и объявил:

– Наконец, ваш покорный слуга! Я – Запан, живое воплощение совершенного воина-охотника, избранного носителя…

Он выдернул меч, со свистом рассекая воздух:

– …носителя Дамасской стали!

Запан выписал в воздухе клинком несколько сложных фигур и поднес лезвие к глазам Алиты, чтобы девочка могла полюбоваться неземным сиянием. Несмотря на отвращение к Запану, Хьюго искренне восхитился. Клинок выглядел сверхъестественной смесью бриллиантов и металла.

– Лезвие заточено до мономолекулярной толщины: броню режет как масло, – мелодраматично объявил Запан. – Меч выкован перед Падением с помощью таинственной, потерянной ныне технологии СРМ.

– В самом деле? – скучающим голосом произнесла Алита.

Хьюго понимал, что ее безразличие напускное. Она навострила уши при слове «СРМ».

– Кого ты убил ради него? – спросила девочка.

Запан посмотрел на нее поверх клинка. Увиденное не понравилось киборгу. Он сунул меч в ножны и обнял Алиту за плечи. Хьюго прикинул, сколько секунд потребуется, чтобы оказаться за спиной Запана и ткнуть парализатором в затылок.

– Кексик, ты красотка, – изрек Запан. – Но воин-охотник – существо само по себе. Волк-одиночка!

Адские гончие угрожающе заворчали.

– Не в обиду будет сказано нашим чудесным зверям, – поспешно добавил Запан. – Но это значит, что всякий раз, отправляясь на охоту, ты конкурируешь со всеми нами. Всеми! А ты уже видишь, кто мы.

К немалому удовольствию Хьюго, Алита как ни в чем не бывало сбросила руку киборга и отошла от него.

– Послушайте! – обратилась она ко всему залу. – Я пришла сюда, потому что мне нужна ваша помощь. У нас общий враг. Вы знаете, о ком я: о Гревишке. Когда-то он был паладином, чемпионом, претендентом на титул Абсолютного чемпиона. Даже сейчас говорят, что он был лучшим. Но он пустил по ветру все, что ему дали. Он больше не чемпион. Он – вор и душегуб: убивает женщин и крадет у воинов-охотников – у вас! Он берет ваше оружие и убивает им людей! …Запан, ты хочешь, чтобы он отобрал твой меч? …А ты, Мактиг, хочешь, чтобы он отобрал твоих гончих?

Мактиг сконфузился, но промолчал. Молчали все. Хьюго подумал, что такой тишины в зале, полном клиентов, здесь еще не бывало. Многие в самом деле слушали Алиту!

– Система защищает Гревишку, – сурово произнесла девочка. – Он бесчинствует, убивает и делает все, что ему заблагорассудится. Никто даже не пытается его остановить. Теперь он хочет убить доктора Идо и меня.

Алита медленно обвела взглядом зал. Хьюго заметил, что многие отворачивались, смотрели в пол.

– Мои собратья, воины-охотники, я пришла просить вас о помощи. Объединив силы, мы сможем победить, избавиться от него раз и навсегда.

Запан выждал пару секунд и подошел к ней.

– Что, желающих нет? Какой неприятный сюрприз! Ах, как жаль. Кексик, искренне сочувствую.

Он снова обнял Алиту за плечи, и Хьюго опять захлестнула ярость.

– Послушай, милашка, обычно я не беру новичков под свое крыло, не делюсь с ними сокровищами обширного опыта, знаний и мудрости. Но твои слова тронули мое суровое сердце, и для тебя я сделаю исключение.

Запан чуть сильнее сжал плечи Алиты.

– Только пошли подальше вон того пустомяса, – сказал киборг и мотнул чересчур идеальным подбородком в сторону Хьюго, задрожавшего от ярости и злобы. – И позволь мне угостить тебя стаканчиком-другим. А там посмотрим, куда ночь уведет нас. Как тебе предложение?

Хьюго подумал, что это предложение целиком и полностью заслуживает парализатора в шею.

– Эй, полегче, – произнес он и шагнул к Запану.

«Свинья, сейчас тебе зажарят хребет, и тогда сам увидишь, куда заводит ночь».

Но Алита слегка повела рукой – мол, не лезь, – и Хьюго послушно остался на месте. Само собой, он просто решил повременить, а не бездумно подчинился девчонке. Заряд в парализаторе будет держаться еще восемнадцать часов. Можно и подождать.

Алита медленно смерила киборга взглядом, посмотрела на многочисленные узоры стального тела.

– Предложение заманчивое, ничего не скажешь, – в конце концов выговорила она. – Но чему можно научиться у болтливого смазливого выскочки, который, очевидно, тратит заработанные деньги на свое лицо?

Посетители остолбенели, а потом разразились диким хохотом. Смеялись даже псы Мактига. Те, кого Хьюго никогда не видел улыбающимися; те, чьи лица так изуродовали шрамы, что они превратились в застывшие маски, лупили кулаками по столам и топали. Киборги сгибались пополам, держались за животы и выли от смеха. Хьюго сам ржал до колик, но вдруг заметил, как исказилось лицо Запана. Его смазливое, ухоженное, заботливо переделанное лицо перекосило от ярости. Он так разозлился, что забыл принять красивую позу.

У Хьюго отчаянно заколотилось сердце. Все, Алита переступила черту. Тип вроде Запана не спустит публичного унижения, даже милому кексику. Особенно милому кексику.

Когда стих хохот, Запан страшно уставился на Алиту и процедил:

– Может, мне выдрать твои прелестные руки и ноги и попинать голову вдоль квартала? Тогда ты научишься вежливости?

– Не стоит – испортишь прическу, – посоветовала Алита и показала ему язык.

Этого нервы идеального воина-охотника не выдержали. Он бросился на Алиту. Та спокойно уклонилась, небрежно взяла киборга за руку, вывернула ее за спину и ударила между лопаток открытой ладонью. Запан врезался в колонну, у которой стоял Хьюго. Тот вовремя отскочил и украдкой бросил взгляд на мастера Клайва Ли. Может, тот делает заметки, глядя на Алиту? Нет? А стоило бы.

С уже неидеального лба Запана сочилась алая кровь. Киборг выхватил меч. Алита нырнула под занесенный клинок и дважды ударила Запана ребром ладони. Первый удар вышиб из руки меч, второй пришелся в нос. Не успел киборг взвыть от боли, как девочка прыгнула, с грацией балерины развернулась в воздухе и ударила ногой. Запан полетел через весь зал и рухнул на пол, будто куча грязных тряпок.

Алита поддела носком меч, подбросила, схватила и швырнула. Он воткнулся в дальнюю стену. Затем девочка подошла к Запану, с презрением посмотрела на него, валяющегося на полу, и сказала:

– Ты не заслуживаешь такого великолепного оружия.

Затем Алита снова обвела взглядом клиентов бара.

– Я слышала, что вас называют героями Айрон сити. Героями, надо же. Таким красивым и гордым словом. Я бы не назвала им ни одного из вас.

«Боже, только не это», – подумал Хьюго и в два прыжка оказался рядом с Алитой.

– Ладно, на сегодня хватит приключений, – выпалил он и потянул ее к дверям. – Пойдем…

Она стряхнула его руку.

– Помнишь, что я говорила о настоящей жизни и смерти? – вполголоса спросила Алита. – Пожалуйста, не вмешивайся. И отойди подальше.

Хьюго пятился, пока не уперся лопатками в стену, и пожалел, что не может отойти дальше.

– Слушайте все! – зло выкрикнула Алита. – Я вызываю всех в этом зале, слышите – всех! Если выиграю, вы присоединяетесь ко мне. Идет?

Она выждала пару секунд.

– Ладно, кто первый?

Запан сидел на полу, закрыв ладонью лицо.

– Эта сука сломала мне нос! – простонал воин-охотник.

– Купи новый, – не глядя на него, посоветовала Алита.

Затем она прыгнула и приземлилась на стол, где полдюжины воинов-охотников бережно обнимали пивные кружки.

– Эй вы, герои, или как вас там. В этой дыре нет настоящих бойцов. Я вижу только отребье с помойки, разномастный кибермусор и отходы моторбола, слишком медленные и неуклюжие, чтобы стать настоящими паладинами.

Хьюго подумал, что теперь нервы сдадут у всех.

Зал взорвался. Толпа жутко злых воинов-охотников решила выпустить на волю внутреннего маньяка и надрать задницу нахалке. Двое кинулись на нее, она отступила и топнула по краю столешницы – полетели пивные кружки. Пара хорошо нацеленных ударов ногами и руками – и кружки врезались в лица ближайших противников.

Народ поднимался со всех концов бара. Даже те, кто никогда не лез в чужие дела и драки, оставил недопитое и пошел проучить выскочку, покусившуюся на последние оставшиеся лоскуты чести – вернее, на убеждение в том, что эти лоскуты остались.

Хьюго подумал, что вряд ли у здешней публики выйдет лучше, чем у Запана. Только посмотрите, как они ковыляют к середине зала, где по полной отвешивают их коллегам. Бедняги не понимают, что в такой драке высокий рост и широкие плечи – недостаток. Здешний народ мощный, но неуклюжий, крепкий, но медленный, привыкший к стандартному набору ударов и приемов. Алита – быстрая, ловкая, стремительная, импровизирующая на ходу. И, кроме того, трезвая. Ей не составляло труда уходить от размашистых ударов и неуклюжих бросков, вышибать противников прежде, чем те понимали, где она. Два громоздких охотника захотели расплющить ее, кинулись с разных сторон, а она, грациозная и сильная, прыгнула – охотники врезались друг в друга и вместе повалились на пол.

Хьюго посмотрел на хозяина заведения. Тот наблюдал общую драку, на его обрюзгшем лице читалось безнадежное уныние. Вряд ли здесь останется хоть какая-то целая мебель. Парень внезапно ощутил стингерсть к бедолаге и нахмурился – с чего вдруг? Хьюго не привык жалеть кого бы то ни было.

К стойке полетело кресло. Хозяин вовремя нырнул под нее. Кресло пропахало полки с выпивкой и перебило бутылки. Хозяин высунулся из-за стойки, мокрый насквозь, с осколками стекла в волосах.

– Ах, сукин сын! – жалко и печально произнес он и опять скрылся за стойкой.

* * *

Идо бежал всю дорогу от клиники, держа реактивный молот в руках и отчаянно надеясь, что слухи о драке в баре «Канзас» преувеличены. Люди всегда говорят черт знает что про драки в барах, безбожно врут – к примеру, насчет того, что драку начала красивая молодая девушка. Идо не сомневался: красивые молодые девушки – причина многих драк в барах. Но ни в одной такой истории девушка не предлагала поколотить всех клиентов и не начинала драку сама. Нет, это глупая выдумка, фантазии верзилы, мечтающего втайне стать рабом суровой прекрасной госпожи.

Да и потом беспорядки, скорее всего, закончатся к тому времени, как Идо доберется туда. Владельцу бара «Канзас» надоело покупать новую мебель, он объявил, что вышвырнет любого зачинщика драки.

Всю дорогу от клиники доктор уговаривал и успокаивал себя. Но как только он подошел к бару, фасадное окно вылетело наружу, а вместе с ним – пара киборгов. Идо подумал, что под словом «вышвырнет» хозяин наверняка имел в виду другое. Обойдя лежащего на тротуаре киборга, доктор заглянул в выбитое окно и пригнулся, потому что из него, кувыркаясь, просвистел третий киборг, пересек улицу и приземлился на другой стороне тротуара.

– О боже, нет, – простонал Идо и бросился внутрь.

Там царил хаос. Присмотревшись, доктор разглядел Хьюго, тычущего парализатором в киборга, который пытался ударить Алиту стулом. Она на эту попытку даже не обратила внимания, занятая избиением пары охотников. У нормальных людей от таких побоев остались бы шрамы на всю жизнь.

Доктор отодвинул Хьюго и пошел разнимать дерущихся, отдирал их друг от друга рукояткой реактивного молота и кричал, приказывал остановиться. Не один драчун разворачивался к доктору, стиснув в ярости кулаки, – но тут же отступал, узнав Идо. Тот протолкался сквозь зал к стойке, вскарабкался на нее и заорал:

– Остановитесь немедленно! Иначе никакого бесплатного ремонта!

В зале будто щелкнул невидимый тумблер. Все застыли. Секунду доктор слышал только дыхание слегка запыхавшейся Алиты. Она стояла посреди зала в боевой стойке: ноги чуть согнуты, руки подняты, чтобы защитить лицо, плечи опущены. Черные блестящие волосы слегка растрепаны, но в целом, похоже, цела и невредима. Идо сурово посмотрел на нее, затем на остальных. Удостоверившись, что его все поняли и лихая вечеринка закончилась, он слез с барной стойки.

Хьюго осторожно, бочком подобрался и сказал киборгу с ножкой стула в руке:

– Я с ней.

И, кивнув в сторону доктора, добавил:

– И с ним тоже.

Послышался нестройный хор стонов и охов. Охотники начали приходить в себя, искать потерянное оружие, одежду и прочее, потерянное во время овладевшего всеми безумия.

– Эй, кто-нибудь видел мою руку? – жалобно спросил киборг, проковылявший мимо Идо. – Такая длинная металлическая штука с суставом посередине и кистью на конце.

– Приятель, попробуй вспомнить, где ты был и что делал, – посоветовал кто-то. – Где ты ее видел в последний раз?

– Кто-то бил меня ею, – уныло пробормотал киборг и уковылял прочь.

Идо посмотрел на Алиту. Она больше не пыталась завязать драку, но, к отчаянию доктора, не сожалела об учиненной заварухе, уже не говоря об ущербе. Хозяин бара стоял, облокотившись о стойку, и наблюдал за тем, как буйная ночь медленно и уныло ползет к печальному финалу.

– Мне очень жаль, – сказал Идо.

Хозяин не отреагировал. Доктор осмотрелся, нашел чудом уцелевший стул, лежавший на боку, поднял его и придвинул к столу. Хозяин по-прежнему не реагировал. Что ж, его можно понять.

– Нам нужно поговорить, – взяв Алиту за руку, произнес Идо.

Она отдернула руку.

– Мы уже говорили. Вы не оставили мне выбора!

Возразить Идо не успел. Что-то оглушительно лязгнуло, взорвалось – и входная дверь разлетелась в щепы.

– Господи, за что? – тихо простонал хозяин.

Сквозь рваную дыру на месте двери ввалилась тварь больше любого киборга в баре. Все части металлического тела были намеренно преувеличены, извращены и выглядели монструозно. Самый металл выглядел жутко и грубо, словно это тело собрал из кусков оружия тот, кто хотел создать полную противоположность.

Однако лицо знакомое – и не только доктору. Любой фан моторбола узнал бы его. Оно постарело, покрылось шрамами и сделалось гораздо отвратительнее прежнего. Поразительная метаморфоза, учитывая, что Идо видел киборга всего пару дней назад.

– Гревишка, – удивленно произнес охотник. – Черт возьми, это же Гревишка!

– Ну да, но что за хрень с ним приключилась? – спросил другой.

– Я отвечу на твой вопрос, – пообещал Гревишка и навел в его сторону палец.

Тот выскочил из руки и потянул за собой длинную металлическую ленту. Она свистнула в воздухе, неуловимо для глаза обвилась кольцом вокруг охотника, тут же развернулась и втянулась в руку Гревишки. Удивление на лице охотника сменилось недоумением. Доля секунды – и его тело развалилось. С отвратительным хлюпаньем части тела заскользили друг по другу и шлепнулись на пол.

– Я немного усовершенствовался, – благодушно сообщил Гревишка.

Идо не нашелся, что сказать. Он заметил, как Хьюго жутко побледнел. Похоже, парень вот-вот потеряет сознание. Бедный маленький плут. Наверное, он воображал себя крутым асом черного рынка и не представлял, насколько мрачными могут оказаться дела и насколько злыми люди.

Судьба, видимо, решила просветить парня. Из-за спины монстра выступила Кирен, антисептически чистая, холодная, красивая и гордая своей новой игрушкой.

– Не правда ли, он впечатляет? – заметила Кирен, одарив монстра взглядом, полным обожания.

– Господи, Кирен, что ты сотворила? – выдохнул Идо.

– Давай выясним, – безмятежно предложила она, словно речь шла о невинной игре.

Гревишка шагнул вперед – раз, другой – и свирепо уставился на Алиту.

– Я лишь хочу ее, – прорычал он.

– Как по мне, она целиком твоя, – совсем гнусаво выговорили рядом.

Все посмотрели на Запана, который по-прежнему держался за разбитый нос.

Идо включил реактивный молот. Хьюго вытащил зажигательную бомбу. Он стоял рядом с доктором, гордо выпрямившись и расправив плечи, но был бледнее мела. Бедный парень, очевидно, перепуган до мозга костей. Идо посмотрел на воинов-охотников – тех, кто еще не улизнул сквозь дыру, проделанную Гревишкой. На Клайва Ли – тот покачал головой и сказал:

– За Гревишку нет награды. А если нет награды, он – не наша проблема.

Доктор побагровел от злости.

– Этот… эта тварь убивает женщин! Не просто убивает – живьем режет на части! У него оружие, на которое он не имеет права. Или вы забыли, кто носил ленточные пилы? Кинуба выиграл тем вечером, и вы все его угощали! Кто-нибудь видел победителя с тех пор? Хоть кто-нибудь?

Идо обвел зал взглядом.

– Любой из вас может стать следующим. Это чудовище пришло сюда, в ваше логово, посмеяться над вами. Оно уверено: никто не скажет и слова против. Ведь он – не ваша проблема.

Идо снова обвел зал накаленным от ярости взглядом. Но зал, похоже, странным образом растянулся, оставшиеся охотники будто находились невообразимо далеко.

– Док, простите, – донесся из-за отдалившегося столика голос Клайва Ли. – Но вы тут – сами по себе.

Доктор посмотрел на Алиту. Вот она точно рядом. Совсем близко, локоть к локтю, и на ее большеглазом лице спокойная сосредоточенность, столь пугающая Идо.

И тут, видимо, судьба решила, что на этой планете мало дикости и абсурда – залаял песик.

Недоумевающий Идо посмотрел на Мактига и увидел, как с колен собачника спрыгивает маленькая дворняжка, в которой ни капли адского и гончего. Песик встал перед Гревишкой, оскалил зубы и зарычал.

– Он единственный, у кого хватило храбрости, – глумливо произнес кибермонстр. – Невинное животное.

Он указал пальцем на пса. Идо отвернулся. В воздухе свистнул металл, песик испуганно взвизгнул, ленты зашелестели, вставая на место, щелкнул палец.

– В Айрон сити нет места невинности, – самодовольно объявил киборг.

Доктор заставил себя посмотреть на Гревишку, стараясь при этом не глядеть на кровавое месиво на полу, но не смог.

Заскрежетав, от стола отодвинулся стул. Мактиг встал. Вместе с ним встали адские гончие. Они глухо, угрожающе зарычали, почуяв запах крови сердца. Алита тоже смотрела на лужицу крови, расползавшуюся из-под собачьего тела. Когда кровь дотекла до ног девочки, та присела и обмакнула палец.

Гревишка рассмеялся.

– Ну что, блошка, настало время поиграть?

* * *

То, что теперь чувствовала Алита, почти не отличалось от ощущений во время драки несколько минут назад, когда девочка расшвыривала противников, раздавала тумаки налево и направо, успешно показывая полному бару охотников, что те напрасно считают себя крутыми. Но теперь все было намного острее и сильнее. Сила, желание драться и убивать пришли из глубины, из истинного «я» Алиты, самого ее естества.

В памяти, откуда-то со дна, из далекого прошлого, всплыли слова:

De profundis clamavi ad te…

Из глубин взываю к тебе…[11]

Что взывает оттуда? Что просится в разум и на язык?

Ответ пришел немедленно:

Я не потерплю зла[12].

Алита провела окровавленным пальцем сперва под правым глазом, затем под левым. Кровь была еще горячей – кровь сердца храбрейшего, чем целый зал людей, именующих себя героями.

Алита посмотрела на огромное чудовище, возвышавшееся над ней. От самодовольной глумливой ухмылки его морда казалась вдвое уродливее прежнего. Гревишка не сомневался, что жестокость и сила – главное в этом мире.

Алита встала и выпрямилась, чувствуя на себе взгляды всех в зале, чувствуя, кто они и где находятся, чувствуя Хьюго, Идо и Кирен.

– Я не бездействую при виде зла, – громче повторила Алита, чтобы все услышали крик, рвущийся из глубин ее души, обещание.

Пила вылетела из пальца Гревишки, и все кинулись к укрытиям.

«Давайте, прячьтесь, мусорное отребье, – прыгнув, подумала Алита. – Но смотрите во все глаза, не пропустите того, что сейчас случится».

Уклоняясь от ленты-лезвия, она изогнулась на лету, кувыркнулась назад и твердо встала на ноги уже за пределами досягаемости резака. Тот рассек последний уцелевший стол и стул, который Идо поставил на место.

Охотники старались отползти подальше, пытались найти безопасные места, некоторые залезли под стойку вместе с хозяином.

Алита подумала, что сейчас во всем мире не найти безопасного места. Реактивный молот Идо взревел на полной мощности. Доктор шагнул назад, замахнулся. Гревишка выстрелил в него другим пальцем. Но доктора уже не было на прежнем месте – Хьюго прыгнул, сшиб Идо с ног, и оба покатились по грязному расколотому полу.

«Да уж, Хьюго умеет прыгать, хватать и сбивать с ног, – подумала Алита. – До чего он здоровский и симпатичный!»

«Но хватит, не время для соплей!»

– Эй, урод! – крикнула она Гревишке, прошлась колесом по залу, прыгнула через обломки стола и приземлилась на стойку, опираясь на ноги и одну руку. Вид скорчившихся за ней охотников был страшен и жалок.

Алита стиснула зубы. Склепанная Кирен тварь точно не имеет права жить!

– Эй ты, ржавая груда чугуна!

Гревишка гнусно ухмыльнулся и выстрелил пальцем. Алита отпрыгнула. Резак превратил стойку в щепы. Все, кто прятался за ней, бросились врассыпную – за исключением хозяина. Он печально смотрел на руины.

– Эй вы, в последний раз говорю! – уныло объявил он. – Вам необязательно расходиться по домам, но тут остаться вы не можете. Здесь уже ничего нет. Впрочем, к чему я это говорю? Никто не слушает…

Алита слушала, хотя и не сказала об этом несчастному. Она внимательно прислушивалась ко всему происходящему в зале.

Девочка прыгнула, целясь ногой в мерзкую харю Гревишки. Тот отмахнулся от нее как от назойливой мухи – Алита врезалась в колонну и упала на пол.

Монстр расхохотался и прыгнул сам, пародируя ее полет. Алита откатилась. В то место, где она только что была, врезались ленты. Девочка поняла: он промазал нарочно. Она вскочила, приняла обычную боевую стойку. Ленты резаков подняли облака древесной пыли и щепок. Гревишка снова рассмеялся, прыгнул на место, которое изуродовали его резаки, и пролетел сквозь пол, оставив зияющую дыру.

Алита поспешила к ней, заглянула вниз, в темноту. Там – чернота, ничего не разглядеть. Из мрака донесся злобный насмешливый голос Гревишки:

– Эй, мелкая блошка, чего ждешь? Давай же, хватай меня!

Она быстро обвела взглядом бар, чтобы оценить ситуацию. Кажется, все живы. Но где Идо с Хьюго? Ага, вот они, выбираются из груды обвалившейся штукатурки и ломаной мебели. Несколько ушибов и порезов, но оба без серьезных повреждений. С ними пока все в порядке.

Прыгая в дыру, Алита успела заметить ужас на их лицах и услышать синхронное «не-е-е-ет».

Глава 15

Алита все падала и падала сквозь тьму. Ветер бил в лицо, трепал волосы.

«Из глубин я взывала и в глубины лечу», – подумала она.

Ее заглатывала земля, путь в чрево зверя бесконечен, словно – падение в вечность…

Навстречу поднялась куча отбросов. Похоже, падать в мусорные кучи входит у нее в привычку.

Алита соскользнула по мусорному склону и встала в боевую стойку.

«Да уж, высота изрядная. Что еще ты мне приготовил?» – спросила про себя девочка.

В темноте загремел смех, обрушился сразу и отовсюду. В эхе чувствовался металлический отзвук, как внутри огромного бака. Алита заморгала. Хоть бы глаза скорее адаптировались к темноте! Враг где-то рядом.

– Добро пожаловать в Подземный мир – мой мир! – объявил Гревишка и зычно захохотал – еще громче и агрессивнее, чем наверху.

Алита уже различала влажные растрескавшиеся стены в огромных пятнах плесени и лишайника, ржавые трубы по пять-шесть в ряд. Часть труб загибалась кверху и исчезала в полумраке, часть уходила в туннели с куполообразными просветами, напоминающими пустые окна в соборе Хьюго.

Но здесь – не собор и вообще не святыня, а полная противоположность. Это логово Гревишки.

– Над нами – миры, миры и миры. – Из тьмы перед Алитой соткался киборг. – Столько ярусов – мелкой блохе вроде тебя трудно вообразить.

Рокочущий голос звучал издевательски. Эхо сделало его еще отвратительнее, каждое слово – будто удар.

– Грязь и мусор каждого мира падают на уровень ниже, и так до тех пор, пока не окажутся здесь – на земле отверженных, ненужных, отовсюду изгнанных.

Ухмыляющийся Гревишка придвинулся ближе. Он походил на чудовищную кибергоргулью.

– Я жил здесь, – сказал он.

– Здесь и умрешь, – пообещала Алита.

Она прыгнула, уклонилась от кулака, пролетела над уродливой головой, отскочила от стены и ударила ногами в плечо, чтобы оторвать руку, как делала раньше. Но теперь Алита лишь отскочила, не причинив вреда, упала на грязный цемент. Кирен сделала сустав неуязвимым, покрыла броней, усилила все и вся. Разве что гнусность усиливать было некуда.

Гревишка вытянул правую руку с растопыренными пальцами. Выстрелили все пять резаков; кончики пальцев ударили в бетон, выкрошили мокрые, склизкие обломки. Алита вскочила и сделала несколько сальто, уходя от свистящих в сумраке лент.

– Танцуй, блошка, танцуй! – смеясь, крикнул Гревишка, будто Алита выполняла каждое движение по его команде и ради его развлечения.

Она металась из стороны в сторону, постепенно приближаясь к противнику, затем кинулась прямо на него, ударила всем телом и обеими ладонями. Гревишку швырнуло в заплесневелую стену. Та обвалилась, похоронив киборга под обломками величиной с валун. Алита несколько раз кувыркнулась назад, встала, приняла боевую стойку – и тут правая нога подогнулась. Девочка посмотрела вниз. С правого колена капала ярко-синяя киберкровь, сустав искрил и жужжал. Только этого не хватало! В такой момент забарахлил сервомотор.

В затхлом воздухе что-то двинулось. Алита резко повернула голову вправо. Гревишка несся на нее, ленты резаков корчились и вились. Алита закувыркалась прочь, надеясь набрать импульс для двойного сальто. Если двигаться с достаточной скоростью, поврежденная нога не успеет сдать. Но Алита опустилась раньше времени и качнулась вбок: колено потеряло слишком много киберкрови. Лезвие резака пролетело на несколько футов дальше девочки, но изогнулось и по пути назад к Гревишке глубоко взрезало бедро. Черт возьми! Будет тяжело компенсировать и колено, и этот порез.

Хотя какое, к черту, «тяжело скомпенсировать»? Скорее, шансы выиграть свелись к нулю. Алита нырнула за толстую бетонную колонну, стоящую между устьями двух расходящихся коридоров, чтобы передохнуть и подумать.

Если суждено пасть, надо забрать и этого сукина сына на тот свет. Вот только как именно.

* * *

– Ты во всем виноват! – сердито буркнул Идо.

Он спускался вниз по лестнице. Хьюго, который шел первым, еле успел убрать руку с перекладины, чтобы не попасть под докторскую подошву.

– Эй, вы ее довели, а не я, – буркнул парень в ответ.

Они уже спустились на дюжину грязных уровней. Доктор все время клял и бранил Хьюго, обвиняя парня во всем скверном, что случилось. Хьюго вспомнилось, как Алита кляла опекуна в тот вечер, когда он впервые привел ее на стадион моторбола. Прямо яблочко от яблони… Хьюго улыбнулся воспоминанию – но лишь на секунду, не больше. В ту самую ночь команда кибервзломщиков хакнула Кинубу для Вектора, что привело к нынешней дерьмовой ситуации. Черт побери, похоже, он в самом деле виноват. Хуже всего будет, если Идо узнает, кто хакнул Кинубу. Ох, что будет…

Хьюго постарался прогнать дурные мысли и сосредоточиться на спуске. Идо сказал, что лестницы сделаны для ремонтников, но парень почти не сомневался, что рабочие спускались сюда в последний раз еще до его рождения. На перилах нарос многолетний слой липкой грязи и еще бог знает чего. Для полноты впечатлений вонь усиливалась с каждым ярусом. Если так пойдет и дальше, заблюешь себя до смерти, даже не начав искать Алиту.

Идо спустился, стал на поверхность яруса и миновал парня, грубо его толкнув. Доктор завязал рубашку так, чтобы сделать петлю для молота и удерживать его на спине, оставив руки свободными. Но ходить так неудобно. И вообще Идо сильно повезет, если он не зацепится и не сорвется по пути вниз.

Док быстро нашел следующую лестницу. Те были разбросаны по ярусам без видимой системы.

– Эй, ты, мистер крутой с черного рынка! – рявкнул Идо. – Просыпайся, пошли дальше!

* * *

Алита стояла, прижавшись спиной к колонне. Порез на бедре сильно кровоточил, колено грозило закоротить с минуты на минуту. А Гревишка, похоже, обожал звук собственного голоса и не умолкал ни на секунду. О чем он вообще? С чего вдруг?

– Меня бросили, – уныло рокотал уродливый монстр с такой важностью, будто рассказывал главную в мире историю о несчастном детстве. – Меня никто не хотел, меня оставили гнить с мусором. И я решил, что моя судьба – подохнуть и распасться. Забытый безразличным миром, что породил всю грязь, в которую меня бросили.

«Можно побыстрее, а? – про себя попросила Алита. – Мне хотелось бы убить тебя прежде, чем я умру сама».

Она выглянула из-за колонны, увидела ухмыляющегося Гревишку и быстро отпрянула.

– Но потом кое-кто увидел меня, принял таким, как есть, обнял и согрел. Я был спасен, слеплен заново той рукой, которая вершит и твою судьбу в этот самый момент!

Перед Алитой покачнулся мир, словно монстр выбил из-под него опоры, а затем дал ей под дых.

Нет, так не пойдет. Она пнула мир и поставила его на прежнее место, выпрямилась и вышла из-за колонны.

– Чьей рукой? – холодно спросила Алита. – Хочешь поговорить, ответь мне прямо сейчас: чьей рукой?

Улыбка горгульи расползлась по чудовищной морде. Гревишка поднял кулак.

– Рукой моего господина. Новы.

– Что ты знаешь обо мне? – крикнула Алита.

Гревишка растопырил пальцы – и вылетели ленты резаков. Девочка прыгнула, изогнулась, завертелась – но, похоже, ленты предвосхитили ее движения. Длинные лезвия сошлись – и острая лента прошла вдоль торса, отсекла руку. Вторая разрубила тело пополам в талии, третья – отсекла ноги посередине бедер.

Алита упала снова – с гораздо меньшей высоты, чем раньше, но показалось, что до встречи с грязным цементом прошло невероятно много времени. Смрад грязной воды, заплесневелого камня силился перекрыть яркий чистый запах киберкрови, плещущей из отрубленных рук и ног. Из темноты донесся полный ужаса вскрик. Знакомый голос. Идо? Наверное, у всех есть свои позывные из глубины.

Девочка подняла голову, напрягла оставшуюся руку и поползла прочь. Одно движение руки – вперед на несколько сантиметров. Прямо как в очереди, когда они сидели в грузовике и ждали досмотра при выезде из Айрон сити. Тогда Хьюго повез Алиту в Мертвые земли. Замечательный был день. Теперь она двигалась медленнее, но отказывалась сдаваться. Она еще жива. Пока.

Беззвучный взрыв белого сияния истребил сырую тьму, и Алита полетела.

Она парила, невесомая, в тренировочной сфере, совершенно свободная. Ничто не ограничивало ее движений, не мешало крутиться и кувыркаться.

Тогда она была очень молода – всего десяти лет от роду, – но уже знала, как использовать боевую дубинку, зажатую в руке. Девочка знала массу и длину, ощущала, что оружие сбалансировано, и представляла, как защититься от нападения женщины, плывущей навстречу с такой же дубинкой.

Гельда. Эту женщину звали Гельда. Потом они будут драться бок о бок на Луне. Но пока Гельда была сэнсэем.

– Они сказали мне, что ты слишком молодая и маленькая, – произнесла Гельда.

Ее живое, светлое лицо разрумянилось от усилий, в глазах сияла свирепая гордость воина.

– Они ошибаются! – воскликнула Гельда.

Девочка встретила атаку градом ударов – дубинкой, рукой и ногами, блокировала дубинку Гельды и даже сумела пару раз пробить защиту.

– Я знаю, что ты пережила, – промолвила Гельда. – У тебя душа настоящего воина!

Сердце Алиты переполнилось радостью, и она с новой силой ударила сэнсэя, желая быть достойной похвалы.

– Ты никогда не сдашься, – уверенно определила слегка запыхавшаяся Гельда. – Никогда не остановишься. Никогда.

Она передвинулась вбок, Алита приготовилась парировать. Рука Гельды вдруг метнулась и подтянула девочку к себе. Когда лицо Гельды оказалось в нескольких сантиметрах, Алита ощутила на горле холодную сталь ножа.

– Учитывай скрытое, – сурово предупредила сэнсэй.

Отпустив девочку, Гельда не сводила с нее глаз. Алита не потупилась, старалась спокойно и холодно смотреть в лицо старшей, оставаться беспристрастной, не выказывать чувств. Нельзя показывать противнику, что ты угнетен и расстроен проигрышем. Враг не должен знать, что ты побежден. Непозволительно, чтобы тобой владели мысли о поражении – даже если умираешь.

– Всегда спрашивай себя: что может быть скрыто? – сказала Гельда.

Тогда Алита увидела человека на наблюдательной галерее. Он смотрел, хотя не имел глаз. Вместо них были хромированные имплантированные окуляры, оптика наивысшего качества. Такие использовали самые-самые, сливки общества, представители столь редкого социального класса, что нижестоящие вроде Алиты их почти не встречали.

Теперь она увидела его, а он понял, что его заметили. Хотя окуляры – верх совершенства, на лице они казались плодом хирургической небрежности, ошибкой в расчетах, в результате которой имплантаты высовывались слишком далеко.

Человек улыбался – но не Алите, а будто собственной шутке, которую мог понять лишь он один.

– Выиграть можно, лишь увидев скрытое! – сказала Гельда. – Начнем заново!

Алита изогнулась…

И вновь оказалась на бетонном полу, ползущая и отталкивающаяся одной рукой. Гревишка опустился на колени и расхохотался. Он запустил пальцы в ее волосы, поднял. Девочка заболталась, будто сломанная кукла.

– Ах, моя маленькая игрушка больше не хочет играть?

Его лицо было так близко, что Алита ощутила зловонное дыхание. Девочка спокойно смотрела на него. Пусть видит, что она не сдалась, не сдается и не сдастся.

– Я превращу тебя в живой кулончик, украшу им свою грудь, – с маниакальной нежностью прошептал Гревишка. – Я буду носить тебя, не снимая, днями и ночами слышать твои крики и мольбы о пощаде.

Алита изогнулась назад, Гревишка подался вперед – как она и рассчитывала. Она ткнула ладонью ему в лицо, он отдернулся и разжал пальцы. Масса тела стала гораздо меньше прежней, одной руки хватит. Алита идеально приземлилась на ладонь и уложила себя на бетонный пол. Ярко-синяя киберкровь еще текла, но уже не так обильно. Девочка лежала в луже. Впрочем, для задуманного оставшейся крови хватит.

Шатаясь, Гревишка встал на ноги. Он ревел от ярости. «Отлично! Гнев отупляет».

Он кинулся, она приподняла тело на руке, согнула ее в локте, швырнула себя вверх, закрутилась, нацелилась, выпрямила руку, будто клинок, – и вогнала ладонь в глаз.

Рев ярости сменился пронзительным визгом, полным боли и страха. Алита улыбнулась и выровняла тело, чтобы заглянуть в оставшийся глаз монстра.

– К черту твою пощаду! – крикнула она.

Затем Алита попыталась выдернуть руку, но та зацепилась за что-то – наверное, за очередной имплантат. Может, оно и к лучшему. Девочка резко повернула руку: предплечье треснуло, переломилось над запястьем, и Алита упала на пол.

«Вот тебе сувенир, радуйся, – подумала она. – Получше кулончика. Там и цветик. Да, я оставила в твоем глазу прекрасный цветок. Носи на здоровье».

В лютом, полном боли вое Гревишки слышалась ярость. Чудовище заковыляло к обрубку Алиты, прикрыв рукой торчащий из глаза цветок. Алита подумала, что цветок навсегда останется там. Даже когда ладонь вынут и дадут монстру новый, лучший глаз, Гревишка запомнит боль от красивого цветка на всю оставшуюся жизнь.

Монстр поднял ногу, чтобы расплющить Алиту. Она улыбнулась.

И вдруг чудовище пошатнулось. Алиту захлестнула дикая радость – такой знакомый, безошибочно узнаваемый звук реактивного молота! Тут же о Гревишку разбилась бутыль с горючей смесью, и верхнюю часть тела окутало пламя. Киборг снова завизжал от боли.

Алита успела заметить Хьюго до того, как в Гревишку врезалось что-то стремительное и хищное, рычащее и рвущее зубами. Монстр отступил назад, и остальные адские гончие бросились разом. Они отдирали броню, обнажали кибервнутренности, рвали и терзали их.

Не переставая визжать, Гревишка содрал с себя гончих и удрал в коридор. Свирепо лающие псы бросились за ним, но тут появился Мактиг и заорал:

– Отбой! К ноге!

Гончие тут же примчались и встали в защитное кольцо вокруг хозяина, Идо и Хьюго. Алита вспомнила маленького песика и заплакала. Мактиг посмотрел на нее и сочувственно кивнул.

– Этот ублюдок не любит собак, – сказал он. – Я таких ненавижу.

* * *

Идо почти не слышал слов Мактига. Доктор упал на колени подле изуродованного обрубка Алиты, убрал волосы с ее лица. Она посмотрела на него, и доктор понял, что его сердце еще может умирать от любви и боли.

Алита, моя маленькая девочка. С тобой снова случилось ужасное. Опять демон, сотворенный доктором, впал в безумие, и ты оказалась на его пути. И пусть тело монстра сделала Кирен – но начал-то все, приведшее к такому исходу, он, доктор Дайсон Идо. Он ничего не предпринял, позволил кошмару вырваться на волю.

Бедная маленькая Алита! Она не оказалась беспомощной, дралась до последнего во всех смыслах, повредила чудовище, прогнала его. Но демон слишком силен, безумен и злобен. Пусть она ранила его – победить шансов не было. Идо не сумел защитить свою девочку, хотя мог бы.

Бедная маленькая Алита. Единственное, что способно ее защитить, лежало на столе в лаборатории, но доктор отказался дать своей девочке то, в чем она так отчаянно нуждалась. Он предпочел встать в позу и читать мораль. Самодовольный болван, убежденный, что не дать девочке силу, заключенную в теле берсеркера, – лучший способ защиты от зла.

В любом другом мире это могло сработать, но не в Айрон сити.

Малышка Алита. После всего случившегося твой доктор по-прежнему не решался принять и понять суть этого мира, его опасности. Хуже всего, он отрицал ее истинную суть, настоящее «я», пытался переделать, нет, вылепить заново в прекрасную нежную куколку, украшенную цветами. В результате доктор подвел свое дитя. Без малого предал.

Идо взял обрубок Алиты на руки.

* * *

Когда выбрались на улицу, Идо позволил Хьюго идти впереди с молотом в руках, чтобы расчищать путь для себя и драгоценной ноши. Идо нежно прижимал ее к груди, слышал ее тяжелое горячечное дыхание и всхлипы. Плевать на все вокруг, на весь мир – лишь бы поскорее доставить ее в лабораторию.

Из сумерек у заколоченного бара «Канзас» вышла Кирен.

Доктор подумал, что, если бы Хьюго стукнул ее молотом, нынешний Дайсон Идо с полным безразличием прошел бы мимо.

– Думаешь, легко отделался? – крикнула Кирен. – Ремонтируй ее вволю, но мы можем заниматься нашим спортом сколько угодно – до бесконечности, если придется! Дайсон, ты сможешь? Правда, сможешь?

Идо прошел мимо нее, словно там никого не стояло. Он спиной чувствовал ее взгляд и представил, как она ссыхается, съеживается, падает внутрь себя, в пустоту – потому что внутри у Кирен давно абсолютно ничего не было.

* * *

Идо бежал, но Кирен не обманывалась. Он бежал не от нее. Теперь у него появилось то, к чему и ради чего можно бежать. А она потеряла свою цель много лет назад. Идо тогда тоже потерял цель. Казалось, ничто и никогда этого не изменит.

Но он бежит.

А Кирен остается здесь.

Глава 16

Эта операция была марафоном, длившимся вдвое дольше, чем та, первая, давшая Алите тело. Большую часть времени заняло отсоединение киберядра девочки от обломков того, что когда-то являлось шедевром сноровки и гения доктора Идо.

Когда Герхад увидела, что Гревишка сделал с Алитой, едва сдержала слезы – и не только из-за девочки, из-за доктора тоже. Хотя монстра, уничтожившего малышку, сделала Кирен, Герхад знала: Идо винил во всем себя. Однажды он уже прошел все круги вины и горя. Медсестра не представляла, что еще может его задеть и причинить боль, заставить казнить себя еще сильнее. Но она недооценила Кирен. Эта женщина – самая холодная, безжалостная, беспощадная в Айрон сити, городе насилия и жестокости. Трудно поверить, что когда-то она была матерью. Трудно поверить даже в ее человечность.

Герхад посмотрела на девочку, лежавшую на операционном столе. После без малого двух суток работы процедура воплощения подходила к концу. Все нервы были физически соединены, обе системы кровообращения – киберкрови и сердечной крови – работали исправно. Вообще, Герхад никогда раньше не видела, чтобы так быстро порозовело лицо. Словно тело с самого начала предназначалось Алите.

Но Идо отказывался соединить Алиту с этим телом. Герхад боялась, что его упрямство навсегда поссорит девочку с опекуном, оттолкнет их друг от друга, и они никогда не смогут сблизиться. Хуже того, Герхад подозревала, что Идо не очень понимал последствия своего решения. После ухода Кирен он сознательно отгораживался от мира, а отношения с Герхад поддерживал сугубо деловые. Хотя особенности работы подразумевали определенную степень интимности: от взаимопонимания доктора и медсестры зависит здоровье пациентов. Однако это не интимность и близость, какая существует между близкими друзьями.

Одно время Герхад обманывалась. Хирургическая команда как хорошо смазанная машина: люди плотно притираются друг к другу, движутся к общей цели. Легко принять эту связь за нечто большее, чем даже семейные узы, – и быстро потерять всех близких. К счастью, ни у Герхад, ни у Идо семьи не было. Проблемы начались бы, если бы доктор проявил романтический интерес к медсестре. Но он не проявил. Вскоре Герхад поняла, что Идо не заинтересован ни в чем, кроме рабочих отношений. Он терпеливо сносил ее попытки откровенничать, но сам ничего не рассказывал.

И все же доктор Идо навсегда останется человеком, который вернул медсестре Герхад ее жизнь – и она всегда будет любить его за это. Пусть им руководил голый прагматизм, он принял ее как есть, не задавал вопросов. Так Герхад еще не везло ни в каких отношениях – ни личных, ни профессиональных. Карьера продолжалась пусть не в идеальных условиях, но лучших, чем у большинства коллег.

Герхад никогда не думала делать то, что могло бы пошатнуть равновесие, установившееся между ней и Идо. Но когда он принес домой киберядро Алиты, медсестра задумалась, что станет с доктором. Он был так счастлив снова почувствовать себя отцом. Однако Алита – не его дочь. Идо вроде даже отдавал себе в этом отчет. Со временем эта девочка станет все меньше походить на ту. И что тогда?

А потом Алита принесла домой тело берсеркера и перевернула мир Идо. Ссора между опекуном и девочкой началась, когда Герхад прибирала лабораторию после долгого трудового дня. Медсестра знала: доктор предпочел бы, чтобы она ушла при первых звуках ссоры, но Герхад спустилась в подвал и делала вид, что сортирует белье, пока Алита не выбежала на улицу. Идо ушел на кухню запивать обиду чаем. Медсестра знала, что сейчас доктора лучше оставить одного, и прошла взглянуть на тело берсеркера. Великолепная вещь! Герхад не могла и представить ничего подобного. В других обстоятельствах – например, если бы она была однорукой безработной медсестрой без жизненных перспектив – она испытала бы сильное искушение завернуть тело в ковер, вынести наружу и попытать счастья на черном рынке.

Герхад попыталась мысленно совместить большеглазое ангельское личико Алиты с этим телом – и не смогла. Тело берсеркера не подходило для девочки-подростка.

А может, в этом и есть корень проблемы? Идо может сколько угодно вещать о том, что не хочет кибероружия и крови на украшенных цветами красивых руках Алиты и что шанс начать жизнь с чистого листа – необыкновенное везение. На самом деле, доктор просто не хотел расставаться со своим творением. Он дал Алите чудесное тело маленькой девочки с прекрасными цветами, золотой и серебряной инкрустацией и хотел, чтобы она осталась такой навсегда.

Потеряв дочь, Идо потерял возможность видеть, как она растет. Для него Алита осталась четырнадцатилетней.

Герхад почти решила в тот день пойти на кухню, сесть за стол рядом с доктором и сказать ему это. Но такой разговор с Идо стал бы последним в карьере медсестры: он бы немедленно ее уволил, даже если бы пожалел потом, если бы признал, что она права. Все равно никогда больше не позвал бы Герхад в клинику.

Хорошо, пусть даже отец с дочерью поссорились бы менее необычным образом, не из-за замены тела, а, скажем, из-за небольшого усовершенствования или лишь предохранения от беременности – пошла бы медсестра Герхад изливать свою мудрость расстроенному отцу?

Ни за что. Она же не мать. Пусть у нее сколько угодно мудрых мыслей, разумно и с полным правом она может лишь посоветовать, как лучше кормить и лечить ссадины с расстройствами да как измерять температуру. Давать советы родителю, не способному смириться с тем, что его дети превращаются во взрослых, – точно не дело бездетной медсестры, даже если она права.

Теперь обстоятельства заставили Идо вселить Алиту в тело берсеркера. Надо отдать доктору должное: он не колебался, не заменил это тело одним из тех, что хранились про запас. Идо дал ей желаемое – и, похоже, охотно. Затем он наклонился и прошептал:

– Теперь никто не осмелится тебя обидеть.

Герхад подошла ближе и увидела, как двигаются глаза Алиты под закрытыми веками. Интересно, какие она видит сны? Уж точно не о Гревишке – слишком спокойное, умиротворенное лицо.

Она целиком ушла в забытье. Может, потерянные воспоминания крутятся как цветное кино в ее голове? А после пробуждения она все забудет: в жизни ничего не дается легко, даже девочке в теле берсеркера.

А ведь Идо станет еще тяжелее. Пока он весь – киберхирург на шарнирном кресле, окруженный дисплеями, глядящий на них по очереди, а потом передвигающийся к операционному столу проверить пациента. Но скоро доктор превратится в скорбящего отца.

Герхад нахмурилась, шагнула ближе к столу. Ей привиделось, или пальцы Алиты в самом деле чуточку удлинились? Ну да, и прямо на глазах прибавили еще миллиметр. Какое облегчение! Сходить с ума и галлюцинировать в Айрон сити – занятие неблагодарное. Этот город – самое безумное место в обезумевшем мире.

Конечно, чтобы галлюцинировать, не обязательно сходить с ума. Достаточно как следует устать. Две крупные операции за короткое время истощат до предела ресурсы и людей, и техники. Герхад решила провести быструю диагностику своей киберруки, а заодно выявить проблемы с ее хозяйкой.

Диагностика показала: рука в превосходном состоянии, даже более чем. Идо сделал ее так, что конечность могла выполнять более сложные и изощренные функции, чем те, которые обычно требовались от медсестры в киберклинике. Правда, работа над новым воплощением Алиты потребовала всех возможностей руки без остатка. Состояние хозяйки диагностика тоже отметила как удовлетворительное. Одна проблема – усталость. Диагностика потребовала немедленно принять меры и рекомендовала непрерывный восьмичасовой сон. Герхад подумала, что двадцать часов подошли бы больше.

Постоянную усталость люди города называли одной из главных причин, побуждавших ставить кибер-имплантаты. Во многих случаях одно усовершенствование вело к другому. Люди были недовольны тем, как функционируют неусовершенствованные части. Герхад никогда не страдала от мании новых модификаций – может, потому, что с рукой не было выбора. Или, вероятно, она до сих пор по-настоящему не уставала.

С каждой секундой плечи Алиты делались все шире, грудь становилась менее андрогинной. Выглядело это жутковато, и Герхад предпочла отвернуться. За свою карьеру медсестры она насмотрелась всякого: кровавое, жуткое, зловещее, абсурдное, страшное, даже чудесное – но ничто так не покушалось на душевное равновесие, как технологии СРМ.

Герхад выждала с минуту, затем снова взглянула на Алиту. Да, появились груди, талия сузилась, бедра выглядели очень женственно. Никаких цветов на нежно-розовой коже, ни золотых и серебряных инкрустаций с изящными гравюрами. Биомеханическое тело было красивым, но пленяло красотой сильной и грозной, к тому же анатомически правильной.

– Адаптивная технология тела берсеркера, – заметил Идо.

Герхад вздрогнула от неожиданности: она уже забыла, что не одна в операционной.

– Телесная оболочка реконфигурируется, чтобы совместиться с тем, как себя видит Алита. То есть как она видит новую себя, – пояснил доктор. – Ее мозг уже знает о переменах в теле. Оно распознано как более зрелое биологически, с бо`льшими возможностями – и мозг действует соответственно. Киберядро и тело реагируют друг на друга, стремясь к единому целому.

Герхад кивнула. Да, новое воплощение – всегда риск. Если киберядро цепляется за что-нибудь из прежнего воплощения, возникают проблемы с приспособлением к новому телу. Иногда хватает пары нарушений в обменных процессах, чтобы пациент проснулся с тяжелой дисморфией или полным отторжением нового тела.

– Я не видел ничего подобного, – сказал Идо. – Тело делает бо`льшую часть работы, проводит микромодификацию систем на всех уровнях.

Он мотнул головой в сторону дисплея. Любого другого чудовищный объем данных давно выбил бы из колеи. Доктор справлялся. Но, как заметила Герхад, и ему пришлось нелегко. Он выглядел измученным до предела, глаза опухли, налились кровью. Операция вычерпала его без остатка, и, увлеченный работой, новым, прежде неизвестным объектом, Идо еще сам не осознавал, насколько утомлен.

– Как бы оно ни работало, ясно одно: Алита – больше не ваша маленькая девочка, – радостно ляпнула Герхад. – Она тут вся выросла. В общем, полноценная женщина.

Идо густо покраснел и отвернулся.

– Да, в самом деле. В этом плане мы должны уважать ее… э-э… личное пространство. Не могли бы вы…

Герхад уже достала простыню с полки под столом, развернула и прикрыла когда-то маленькую девочку Идо.

– Сестра, спасибо, – сухо и равнодушно поблагодарил доктор и снова уставился на дисплеи.

Герхад прикрыла рот ладонью, чтобы не рассмеяться. Бедняга не знает, во что ввязался. Алита теперь очень даже не маленькая девочка. Ох, дети в наше время взрослеют быстро! Уж такое место Айрон Сити. Надо выкручиваться, не отставать от сверстников и безжалостной жизни. Правда, редко кого из здешних ребятишек забивает почти до смерти монстр из канализации.

Даже когда у нее осталась всего одна рука, обломанная кисть застряла в глазу Гревишки, Алита не сдалась, спокойно смотрела в лицо надвигающейся смерти. После такого обычный житель Айрон сити провел бы несколько лет в позе зародыша, мучимый посттравматическим синдромом. Обычный житель – но не Алита. Она бы мгновенно встала на ноги, полная желания отомстить, даже если бы не получила тело берсеркера.

А с телом…

Продвинутая наука СРМ, возможно, и потребовала от Идо изнурительных усилий, но теперь ему предстоит открыть, что она дала его маленькой девочке – которая, к слову, уже вовсе не маленькая девочка. Наверняка доктор не имеет об этом ни малейшего понятия.

«Бедолага, – подумала Герхад. – Добро пожаловать в новую фазу отцовства!»

* * *

Кто-то поцеловал его в лоб.

Идо проснулся, обнаружил, что лежит на софе, и виновато подумал, что софу следовало оставить Герхад. Доктор заморгал, стараясь разлепить непослушные веки. Ох, надо проверить девочку. Алита…

«Да, Алита уже не моя маленькая девочка», – глядя на симпатичную девушку перед собой, подумал доктор.

Стройные ноги, изящные руки, сухие мускулы, грациозная поза. Внутренний голос робко заметил, что у девочки теперь, по крайней мере, отличная фигура. Не сводя с Алиты глаз, доктор потянулся и тряхнул Герхад, спящую в кресле у софы. Медсестра отпихнула руку Идо, раздраженно посмотрела – и наконец заметила, ради чего доктор разбудил ее.

Когда доктор убедился, что не расплачется, он тихо произнес:

– Не верю своим глазам…

Алита улыбнулась ему, затем непринужденно наклонилась, словно хотела поднять что-то с пола, и так же легко встала на руку. Пальцы сошлись – и стойка на одной руке превратилась в стойку на одном пальце. Медленно, без видимых усилий Алита раздвинула ноги параллельно полу.

Идо еще благодарил судьбу и медсестру Герхад за то, что на Алите белье, когда девушка согнула руку – и одним кувырком вскочила на ноги.

– Алита, ты была права, – робко сказал доктор. – Душе воина нужно тело воина.

Она подняла правую руку и показала маленькие клапаны на предплечье. Они открывались и закрывались, втягивая воздух, а на кончиках пальцев плясал голубой огонь.

– Клапаны забирают воздух, чтобы сгенерировать плазменный дуговой разряд, – пояснил Идо. – Но не спрашивай меня, что им управляет. В смысле, конечно, управляешь ты, но механизм…

Он пожал плечами.

– К сожалению, ты поступила к нам без технического описания, – выговорил он и указал на клапаны бицепса. – Это тоже часть оружия, вероятно еще один генератор плазменных разрядов. Ну вот, теперь ты знаешь об этом столько же, сколько я. То есть почти ничего.

Алита присела рядом с доктором. Она улыбалась, но уже не безмятежно, а отчасти сконфуженно.

– Ты знаешь, все это, – указывая на ее тело, произнес Идо, – вся красота, сила, возможности – только оболочка. Сама по себе она ни хорошая, ни плохая. Какой ей быть – твое дело.

Алита удивила доктора, вдруг положив голову ему на плечо.

«Да, больше не моя маленькая девочка, только иногда совсем как маленькая девочка», – подумал он и обнял ее за плечи.

Они долго сидели, глядя, как от вечернего дождя по стеклам бегут ручьи. Доктор и медсестра проспали большую часть дня, но Идо с радостью прикорнул бы еще на несколько часов. Он почти задремал, но тут заговорила Алита.

– Гревишка сказал, что кто-то сверху спас его и превратил в нынешнего Гревишку… В общем, это его хозяин, Нова.

Идо вздохнул.

– Гревишка – безумный монстр, рожденный, чтобы играть в преступную продажную игру, устроенную еще более преступной и продажной системой. Он – лишь последний в веренице ему подобных. А их сделали много. Они бродят по улицам и будут бродить, пока люди вроде меня не избавятся от этих чудовищ.

– Проблема не в игре и не в уличных злодеях, – заметила Алита. – Беда – там, наверху.

– Но мы внизу. Наш мир – здесь, – указал Идо, немного отстранился и улыбнулся своей девочке. – Знаешь, Хьюго просил позвонить и сказать, когда ты придешь в себя.

Алита вскочила и одарила Идо улыбкой на тысячу ватт.

– Я пойду найду его!

– Не в таком виде, – сурово заметила Герхад. – Позволь найти тебе одежду, которая выглядела бы менее… э-э… по-больничному.

* * *

Насколько приятнее теперь было ходить, переставлять ноги одну за другой! Алита с наслаждением шла по заполненной прохожими вечерней улице. Дождь прекратился, хотя он почти не влиял на ночную жизнь в Айрон сити. С телом берсеркера гораздо легче пробиваться сквозь ночную толпу – хотя, вероятно, это оттого, что Алита стала выше. Хорошо смотреть людям прямо в лицо. Они охотнее расступаются и дают дорогу взрослой девушке, чем ребенку. Ощущение крепости и силы тоже помогает. Теперь Алита точно не выглядела как тот, кого легко оттолкнуть.

Конечно, она немного жалела, что так обошлась с прекрасным телом, в которое Идо вложил столько любви. Наверное, облегчение и радость быть собой позволили ей осознать значение и ценность тела маленькой девочки-киборга для доктора Идо. То тело заслуживало лучшей участи. Намного лучшей.

С другой стороны, если бы Идо понял, что тело берсеркера значит для Алиты, и сделал то, о чем она просила, его шедевр не расчленили бы в сточной канаве. Каждый нес ответственность за произошедшее. Алита это понимала – доктор, скорее всего, тоже, хотя ничего не сказал. Часть взрослых именно такие. Однажды Герхад заметила, что подобные люди не решаются произнести «дерьмо», хотя стоят в нем по шею.

Правда, Идо не такой. Как только он понял, что тело берсеркера значит для Алиты, он не колебался и не пытался всучить другое. Никто не идеален, а Идо, надо отдать ему должное, старается быть идеальным изо всех сил. Большинство не пытается быть даже чуточку лучше, особенно та снежная королева, попотчевавшая Айрон Сити обновленным Гревишкой. У нее сердце – сущий айсберг. Не иначе, если замерзнет окончательно, превратится в кучу запчастей в заледенелой грязи. А это, если судить по гадким голубым глазам Кирен, произойдет скоро.

Алита спохватилась и решила прогнать неприятные мысли. Ведь она просто хотела с удовольствием пройтись, а тут вдруг задумалась о Кирен. Алита не помнила, каково было с полностью органическим телом, но, наверное, как-то так, если, конечно, тело в отличном состоянии.

Но дело не только в физической силе и ловкости. Мощь, ощущаемая в ногах и руках, в плечах, животе и спине, казалась чем-то, всегда бывшим с Алитой и лишь ждавшим часа, когда она позовет, раскроет, разбудит. Может, сила всегда присутствовала, но девочка не вполне это понимала. Конечно, силу и выносливость дает тело, но ведь что-то в ядре, в самой сути, оживляет их. Память о прошлом не вернулась к Алите в полной мере, но пришла память тела, как двигаться и реагировать, как быть живой. Алита стала воином в теле воина.

Она остановилась, посмотрела вокруг. Людей и машин явно прибавилось. Толпы не поредеют где-то до часу ночи. Конечно, в новом взрослом теле гораздо удобнее ходить по городу, но, если бродить наобум по запруженным пешеходами кварталам – проищешь Хьюго полночи. Есть лучший способ.

Алита свернула с тротуара в узкий проулок между домами, минуту изучала структуру стены, всевозможные выступы: подоконники, узкие балконы из кованого железа, сточные трубы, старые пожарные лестницы, частью содранные и унесенные на металлолом мародерами. Затем она прыгнула.

Невероятное телесное удовольствие от прыжка, казалось, придало скорости. Алита прыгала между стенами, со сточной трубы на подоконник, затем на решетки балкона. В памяти вдруг всплыло: в далеком туманном прошлом то, что она делала, называлось «паркур». Но откуда пришло это знание, Алита не имела понятия. Однако не печалилась по этому поводу. Ну, вывалилось что-то из темного угла. Она многое не могла вспомнить, действительно многое, но ведь жила. Так что кому какое дело.

На крыше Алита остановилась подышать – не потому, что запыхалась. Ей нравился запах дождя. На небе ярко блеснуло – не звезда, а огонек на высоком здании у края Залема. Небесный город – темноватое пятно на фоне дождевых туч. Такое ощущение, будто Залем уловил ее чувства и захотел напомнить: смотри, вот абсолютный предел твоим делам и способностям. Какой бы ты ни была, не достанешь.

«Посмотрим», – глядя на летучую тень, сказала про себя Алита.

* * *

Найденный Герхад комбинезон оказался отличной одеждой. Простая черная ткань, легкая, прочная и дышащая, так что Алита не перегревалась, прыгая с крыши на крышу. Это было важно, поскольку Идо настоял еще и на том, чтобы его девочка надела плащ поверх комбинезона. Комбинезон походил на вторую кожу, причем без болевых рецепторов.

Хотя Алита мало знала и о человеческой коже, и о болевых рецепторах. Воину плевать на боль. Она победила свою боль так давно, что забыла ее вкус. Но откуда и почему девочка это знала, хотя забыла почти все, – еще одна маленькая тайна вроде знания о том, что память высвобождается, лишь когда плюешь смерти в лицо или тычешь ей в глаза.

Ах, сколько у Алиты было вопросов! И даже вопросы к вопросам. Но об этом лучше подумать потом. Сейчас она хотела одного – повстречать Хьюго. Как же он удивится!

* * *

Наконец, она заметила парня у «Кафе» вместе с Койоми, Танджи и парой других ребят из команды. Когда Алита увидела Хьюго, внутри будто взошло солнце и всю ее наполнило светом и теплом. Пришлось подышать, чтобы успокоиться, прежде чем спуститься на тротуар по подоконникам, сточной трубе и сантиметровым выступам неровных кирпичей. Она спрыгнула со старомодной неоновой вывески, приземлилась на три точки на тротуар, спугнув парочку с затуманенными от счастья глазами. Алита показала им оттопыренный большой палец и пошла к своему парню.

С ним разговаривал Танджи. Он окинул Алиту взглядом – и не узнал. Само собой, если бы узнал, состроил бы кислую мину. Через пару секунд он снова взглянул на Алиту, слегка нахмурился и что-то сказал Хьюго. А вот Койоми сразу узнала, пихнула Хьюго и указала пальцем.

Хьюго сообразил чуть быстрее Танджи, хотя тоже не сразу. Но Алита пошла к нему – и видела, как приходит узнавание и понимание. Наконец лицо Хьюго осветилось дикой радостью, он кинулся навстречу Алите и подхватил ее на руки с немалым усилием, закружил – с усилием еще большим.

– Алита! С тобой все в порядке! Ты…

Он отпустил ее, смерил взглядом – она точно изменилась. И не слабо!

– Ух ты, – выдохнул он, присмотревшись к тому, что под плащом. – Ты вся…

– Целая? – закончила за него она, и оба зашлись смехом.

– Ну да, и еще как. В общем, выглядишь… э-э…

Алита наглядно представила, как ворочаются шестеренки и оси в голове Хьюго в поисках нужного слова.

– По-другому, – завершил он мысль.

За спиной Хьюго во весь рот улыбалась Койоми. Она показала Алите два выставленных больших пальца. Танджи выглядел безучастным, но это стоило таких усилий, что не получилось состроить всегдашнюю кислую рожу. Алита почти пожалела его. Она подмигнула Койоми, взяла Хьюго за руку, и они ушли вместе.

* * *

Алита не знала, куда они направляются, долго ли идут. Ей было все равно.

– Нанотех то, нанотех се, – рассказывала она. – Я сама не понимаю, а Идо говорит, что до многого он и сам не дошел.

– Значит, ты сейчас сильнее? – спросил Хьюго.

– Ну да. И быстрее. И, знаешь, во мне теперь больше, в общем – меня.

Хьюго искоса задумчиво посмотрел на нее.

– Знаешь, ты напугала бы многих парней.

– В самом деле? Почему?

– Скажем, потому, что могла бы оторвать мне руку и забить меня ею до смерти.

– Против этого есть простое средство, – улыбаясь, сообщила она. – Не зли меня, только и всего.

Хьюго запрокинул голову и дико захохотал; она тоже залилась смехом, обрадованная тем, что он счел шутку смешной. Знать, что твой парень может смеяться над таким – немалое облегчение.

– Алита, я всегда знал, что ты – настоящий воин, – вдоволь нахохотавшись, произнес он, – а теперь и остальной мир это увидит.

Алита. Он назвал ее по имени.

И не впервые, не впервые за этот вечер. Но сейчас Хьюго впервые назвал ее по имени, имея в виду Алиту-воина. Она в жизни не была так счастлива!

* * *

Когда подошли к мосту, Алита поняла: описали большой круг и вернулись к старому доброму «Кафе». Но она не заметила ни времени, ни расстояния. По ней, время вообще не двигалось – и черт с ним.

На середине моста они остановились посмотреть на реку. Та сильно вздулась и текла быстрее обычного. Наверное, пока Алиту ремонтировали, дожди шли без передышки. Она уже хотела спросить насчет дождей, но Хьюго взял ее руку в свою и сплел свои пальцы с ее пальцами.

Интересно, он скучает по тем цветам или по золотым и серебряным инкрустациям с узорами? Или по вихрящимся линиям на кончиках прежних пальцев?

– Я сейчас гораздо чувствительнее, – поделилась она. – Идо сказал, что это за счет очень плотной обратной связи и поверхностных сенсоров. А это значит…

Алита выпустила ладонь Хьюго, спустила плащ с плеча, вынула руку из рукава и протянула к нему.

– Попробуй.

Он провел пальцами по тыльной стороне ладони, предплечью, плечу и спросил:

– Чувствуешь?

Она кивнула. Интересно, он понимает, насколько ей приятно его прикосновение?

– Закрой глаза, – попросил он.

Она закрыла – и улыбнулась. Его пальцы коснулись шеи.

– И где я сейчас?

Не открывая глаз, она накрыла своими пальцами его пальцы. Другой рукой он погладил ее щеку. Алита ощутила, как приблизилось его лицо, и почувствовала тепло его кожи.

– И где я сейчас? – повторил он и поцеловал Алиту.

Его губы оказались восхитительно мягкими и нежными. Она ответила на поцелуй со всей страстью, надеясь передать, как сильно его любит. Юная девочка, покрытая цветами, не отступила перед монстром, но к такому была не готова. Повзрослевшая Алита любви не боялась.

Наконец их губы разделились. Алита и Хьюго посмотрели друг на друга, и Алита стыдливо опустила глаза.

– Ты теперь со мной… Видишь, я могу все, на что способна обычная девушка.

– Буквально все?

– Все, – пообещала она и улыбнулась. Его палец коснулся ее виска, соскользнул на подбородок. – А тебя не тревожит, что я, в общем, не совсем человек?

Хьюго пальцем приподнял ее подбородок, заглянул в глаза.

– Знаешь, ты самый человечный человек из всех, кого я встречал.

Они снова поцеловались – и тут хлынул дождь, такой сильный, что промочил за минуту и Хьюго в его легкой куртке, и Алиту в ее полуспущенном дождевике. Это была самая восхитительная и чудесная ночь.

* * *

Сидящий у окна в «Кафе» Танджи презрительно фыркнул. Койоми оторвалась от экрана наручного телефона, проследила за взглядом друга – и улыбнулась до ушей при виде целующихся Алиты и Хьюго.

Танджи покачал головой.

– Боже, что не так? – раздраженно спросила Койоми. – И чего она тебе не нравится?

– Эти железки не по мне, – выговорил он и скорчил обычную кислую мину. – Не терплю их, и все. А СРМ-тело будто специально для нее сделали. То есть она, наверное, была нашим врагом.

– О боже, конечно, – Койоми картинно закатила глаза. – Каких-то триста лет назад. Может, хватит уже?

Глава 17

Ее тело распласталось на столе Вектора, а глаза смотрели на Залем. Кирен хорошо видела летающий город сквозь высокое окно позади стола. Сквозь дождевые тучи пробивались огни небоскребов, стоящих на краю диска. Рано или поздно тучи снесет ветром, и Кирен увидит ничем не заслоненный Залем. Его нужно видеть. Нельзя спускать глаз с обещанного приза, несмотря на все, происходящее вокруг – и с миром в целом, и с Кирен в частности.

Например, не надо обращать внимание на то, что происходит с лежащей на столе Кирен. Это все мужские штуки, игра в доминирование. Чертовски неудобно, но Кирен выдержит. Хорошо хоть, Вектор не слишком груб с ней. Зато виден Залем.

Вектор вдруг убрал руки. Кирен уже хотела раздраженно заметить, что почесаться он мог бы и в другое время, – но затем увидела его глаза.

– Ты!

Желудок скрутило, и Кирен подумала, что ее сейчас вырвет. Ее передернуло от омерзения. Она сползла на пол, лихорадочно застегнула блузку и заправила ее в юбку.

– Отчего ты не перестраиваешь Гревишку? – спросил Наблюдатель, глядя глазами Вектора.

«Какой страшный голос! Уж точно, когда Нова выпустит Вектора, у того здорово разболится глотка».

– Он не позволяет мне, – ответила Кирен. – Не дает и подойти. В этом проблема.

– Тогда отчего не взглянуть на него сейчас? – сказал Нова.

Кирен знала: это не вежливая просьба. Знала и то, что Нове не понравится увиденное.

* * *

Она стояла в дверях лаборатории вместе с Новой. Лаборатория была приличных размеров – втрое больше жалкой лачуги, которую Идо называл «клиникой». Все оборудование, от сканеров и пробирок до хирургических аппаратов, тоже было намного лучшего качества, не собранным на коленке, не склеенным наспех изолентой, держащейся на соплях.

Вернее, такой лаборатория была до тех пор, пока в нее снова не вломился сквозь окно спальни Гревишка, роняющий ярко-синюю киберкровь из ран, оставленных кибергончими, и с торчащей из глаза кистью руки. Судя по виду и запаху киборга, последнюю пару дней он провел на помойке, учиняя неописуемые жестокости с крысами. А когда наконец нашел путь домой, выразил свое недовольство вселенской несправедливостью, разгромив лабораторию. Когда Кирен с Вектором поняли, что взбесившийся монстр уничтожит любого, закрыли его в помещении и стали ждать, когда он устанет и успокоится. Или умрет.

Днем позже Гревишка еще бушевал, хотя поломал все, способное ломаться. Притом он умудрился сильнее покалечиться: рука с резаком – в клочья, броня разодрана пуще прежнего, внутренние органы полезли из груди наружу. А чертова рука так и торчала из глаза.

Нова повернулся к Кирен и вопросительно поднял бровь. Вектор время от времени тоже так делал, но в исполнении Наблюдателя гримаса вышла по-настоящему жуткой.

– Я же говорила: к нему не подойти, – ненавидя себя за виноватый тон, произнесла Кирен. – Он не позволяет даже поправить глаз, говорит, что хочет боли.

Услышав голос, Гревишка развернулся. Интересно, какого черта рука Алиты все еще торчит из глазницы? В самом деле жажда боли? Или ярость Алиты загнала руку так глубоко, что легко не вытянешь? Последнему Кирен не удивилась бы. Ведь девчонка словно муравей, пытающийся победить центуриона. У нее не было ни малейшего шанса против Гревишки, тем не менее она его искалечила. Хуже того, подбила других помочь. Нове следовало списать Гревишку как безнадежный случай и найти себе новое хобби, по возможности, не включающее езду на Векторе как на гиробайке.

– Хватит! – взревел Нова.

Кирен содрогнулась от ужаса. Нет, он не читает мысли – это адресовано Гревишке. Киборг взвыл от злости и заковылял к Наблюдателю, занес уцелевший кулак. Кирен отскочила, потянув Нову за собой. Конечно, сейчас киборг – развалина, но в нем осталось достаточно сил, чтобы изуродовать пару людей, а то и хуже. Нове плевать на тело, которым управляет. В случае чего, он просто спроецирует себя на кого-нибудь другого. Но потеряв Вектора, Кирен утратит свой лучший шанс вернуться в Залем.

Этот ублюдок и не двинулся, стоял столбом, хотя киборг кинулся на него. Но монстр не пробежал и половины расстояния: внезапно упал на колени, согнулся и ткнулся лбом в пол. Кирен отчетливо услышала хныканье. Отчего-то покорный и хнычущий Гревишка пугал сильнее, чем объятый безумием.

Нова стряхнул руку Кирен и подошел к монстру. Гревишка уже плакал.

– Гревишка, мое бедное замученное дитя, – нежно произнес Нова.

В желудке Кирен образовался ком желчи и медленно пополз вверх. Женщина прикусила губу и приказала себе не блевать, вообще не издавать ни звука. Нова убежден, что нуждается в ней, – но может и передумать, если разозлится. Кирен выпрямилась, изобразила на лице полнейшее равнодушие и принялась безучастно наблюдать. Пусть все идет своим чередом. Масло и синяя киберкровь льются на брюки и туфли Вектора. Он будет в ярости – конечно, до тех пор, пока Кирен не расскажет ему. А может, он и сам знает.

– Когда твоя мать бросила тебя в канализацию, кто протянул тебе руку помощи? – до странности мягко, почти урча, будто кот, выговорил Нова.

– Вы, господин, – запинаясь, прошептал Гревишка.

– Я спас тебя, потому что увидел ярость в твоих глазах, словно огонь, борющийся с тьмой. Сила твоей ярости требовала себе тело под стать. Кто тебе его дал?

– Вы, господин, – еще тише и покорнее прошептал Гревишка.

– И в благодарность ты подвел меня! – вдруг крикнул Нова. – Встань!

Киборг встал. Он по-прежнему смотрел в пол. Из открытой груди свисали трубки и внутренние органы.

– Ты никогда не победишь, пока не поймешь, что она такое! – орал Нова на дрожащего киборга. – Подобной ей не было за последние триста лет – целых триста гребаных лет! Она – последняя в своем роде, самое совершенное оружие Технархии СРМ!

«Будто Гревишка имеет хотя бы малейшее понятие о Технархии», – подумала Кирен, которой все еще было не по себе.

Если все затянется, рвоту не сдержать. Тогда лучше выждать и сблевать прямо на дорогущие туфли Вектора.

– Само ее существование – опасность! – вещал Нова. – Она – переменная, угрожающая основам нашего миропорядка.

– Так почему не послать несколько центурионов и не угостить ее двадцатимиллиметровым калибром? – не в силах сдержаться, выпалила Кирен. – Бац – и дело закрыто.

Нова поглядел на нее. Его лицо перекосило в раздраженной гримасе, какой Кирен никогда не видела у Вектора и надеялась больше не увидеть.

– Я хочу видеть ее мертвой, а не уничтоженной, – отчетливо и внятно произнес он, словно объяснял ребенку. – В ее ядре технологии, которые мы потеряли столетия назад… Дитя мое, бедный Гревишка, доктор Кирен сделает тебя еще сильнее и быстрее, чем прежде. И ты позволишь ей работать над тобой. Так, мое дитя?

– Да, господин, – покорно и робко сказал пристыженный монстр.

– Я хочу, чтобы ты уничтожил Алиту и принес мне ее сердце.

Гревишка снова опустился на колени – гротескная рыцарская присяга еще более гротескному королю.

– Господин, я живу лишь ради ее смерти.

Все долго стояли и молчали. Затем Вектор, снова получивший в распоряжение собственное тело, развернулся на каблуках и кинулся в ванную. Кирен услышала звук бегущей воды и решила выждать пару секунд, прежде чем последовать за Вектором.

– Черт, ненавижу, когда он это делает, – буркнул Вектор и плеснул холодной водой себе в лицо.

Он говорил тихо и не прикрывал кран, чтобы не слышал Гревишка.

– С другой стороны, он целуется лучше, чем ты, – выдавила из себя Кирен, тихо рассмеялась и протянула Вектору полотенце.

– Шути сколько влезет. Только не забывай: он не прощает неудач никому.

«За исключением тварей с помойки, которым еще как прощает», – мысленно добавила Кирен.

– Лично я не намерен ставить свое будущее на кусок дерьмового железа, который даже не позволяет вытащить копье из своего глаза.

– Кстати, это не копье, – спокойно заметила Кирен, решившая вернуться к равнодушной безучастности. – Это рука: кисть и обломок предплечья. А ты можешь предложить что-нибудь получше, чем ставить на этот кусок железа?

Вектор задумался на пару секунд, затем улыбнулся. Кирен пошла в кабинку, зная, что Вектор немедленно уйдет из ванной, и присела на унитаз. Вода по-прежнему текла из крана. Желудок успокоился, но Кирен посидела еще немного, раздумывая над словами Вектора о будущем. Он ведь сказал про свое будущее, а не про их общее с Кирен. Как переделывать Гревишку? Сколько времени уйдет на то, чтобы восстановить оборудование в разгромленной киборгом лаборатории? Почему Нова хочет, чтобы именно Гревишка принес сердце Алиты, хотя девчонка уже дважды надирала монстру задницу? Почему он не может добиться своего через Идо? Что Нова пытается доказать? Отчего пользуется негодным тупым инструментом, чудовищем из канализации, вместо того чтобы взять совершенное изысканное орудие – ее, Кирен?

Может, Нова безумен? Не по меркам обычного для Айрон сити сумасшествия, но он явно клинический психопат, причем опасный – ведь он имеет власть, чтобы претворить в жизнь любую свою мечту и манию.

В общем, безопаснее просто взяться за переделку Гревишки. По крайней мере, это избавит от посещений офиса Вектора. И от его стола.

Решившись, Кирен еще пять минут уговаривала себя покинуть кабинку и выйти в опустевшую ванную.

* * *

– За мечты! – поднимая стакан с солидной порцией темно-золотого виски, объявил Вектор.

Стакан был настоящей древностью, времен до Падения. Вектор нашел набор из шести таких, спрятанный в брошенном закоулке Завода. Стаканы были толстые и изогнуты так, что приятно держать в руке. Вектор доставал их только по особым случаям, и этим вечером он вынул только два.

– За мечты! – согласился Хьюго и поднял свой стакан, в котором плескалась еще большая порция.

Парень уютно развалился в самом большом и мягком кресле огромного роскошного офиса и глазел на мраморный пол, шикарный вид из окон и невероятных размеров полированный стол – наверное, больший, чем вся унылая крысиная нора, которую Хьюго звал домом. Теперь парень ощущал себя куда приятнее, чем в момент, когда рядом неожиданно остановился черный лимузин Вектора и большой босс пригласил его поговорить с глазу на глаз. Они приехали на Завод к часу пересменки, когда одна длинная шеренга заходила на Завод, а вторая тянулась наружу.

Зрелище не самое ободряющее на свете. Выходившие наружу выглядят такими уставшими и безжизненными, что похожи скорее на роботов, а не на киборгов. Заходящие выглядели живее – но не намного. Было ясно: предстоящие восемь часов смены точно не в радость.

Большинство рабочих – ПЗ, остальные – на этом же пути. Тут нет ярких, сияющих тел, как у паладинов. Эти люди – ходячие станки с наборами инструментов для определенной цели. Ни у кого не найти специально сделанных украшений вроде краски на теле, гравюр и рисунков. Завод смотрел на модификации, не требуемые для работы, как на угрозу безопасности. Украшения могут отвлечь других, а с отвлекшимся работником, того и гляди, случится несчастье.

Украшения могут спровоцировать неверные показания сенсоров, следящих за присутствием, в результате работник не получит очередную зарплату. А остаться без денег никто не хочет. Ошибки в начислении исправляются с большим трудом, иногда приходится ждать полгода, а это очень большой срок для жизни без зарплаты.

Заметив выражение лица Хьюго при виде двух фабричных очередей, Вектор подумал о том, что дает парню отличный урок.

– Если ты – не первый муравей в шеренге, видеть будешь всегда одно и то же, – как бы невзначай сказал ловящий момент Вектор.

Хьюго повернулся к нему, раскрыв от удивления рот. Будто читает мысли!

Вектор решил дожать ситуацию и кое-куда зайти по пути в офис. Когда они подошли к служебному лифту, он постарался отмахнуться от центурионов до того, как они считают его внутреннюю идентификацию. Представлял, как это будет выглядеть для Хьюго: у Вектора даже в кончике пальца больше власти и силы, чем могут представить обычные люди.

Они приехали в зал управления и контроля, чтобы Хьюго мог посмотреть сквозь огромные, от пола до потолка, окна на работу внизу.

Сверху все выглядело изумительно. Киборги работали рядом с огромными киберманипуляторами, двигали механическими частями с безукоризненной точностью. Люди были так интегрированы в производственный процесс, что трудно было сказать, где кончался человек и начиналась машина – даже если видишь лица. Они казались чем-то вроде привязанных к станкам воздушных шариков с намалеванными тревожными и озабоченными физиономиями.

Когда лицо Хьюго так перекосилось, будто еще пару минут, и беднягу вырвет, Вектор решил закончить пытку и наконец пригласил парня в офис.

Он не то чтобы охотно пускал уличную рвань на свою дорогую мебель, ведь потом придется все мыть с шампунем, а заодно и дезинфицировать, чтобы избавиться от смрада нищеты и неудачливости. Но если хочешь чего-нибудь добиться от уличных хорьков, надо показать им: сделай, чего хочу, и получишь шанс вырваться из смрадной дыры, где тебя угораздило родиться.

– Как тебе вкус? Мягкий? – спросил Вектор, будто Хьюго в самом деле мог иметь мнение насчет дорогого виски. – Это добро шлют наверх, в Залем. Здесь продают разбавленную водой крысиную мочу.

– Значит, я пробую вкус Залема, – счастливо произнес Хьюго, словно действительно поверил.

– Знаешь, Хьюго, я родился в бедной деревушке на краю Мертвых земель, – непринужденно болтал Вектор.

Каждое его слово так и лучилось искренностью. Он умел изображать честность, как никто другой.

– Я прибыл в Айрон Сити девяти лет от роду, и меня окружали подонки. Куда бы я ни посмотрел – видел только их. Но я выжил. Работал, старался и скоро завоевал репутацию. Люди узнали меня и поняли, кто я.

Вектор сделал драматическую паузу и посмотрел в окно. Парень последовал его примеру и увидел панораму, принадлежащую Вектору и никому другому. Парень еще не понял этого – но поймет, если он такой умный, каким кажется.

– Бедняки этого мира страдают и трудятся, трудятся и страдают. Так всегда было и будет. Насекомые никогда не поймут, что они – насекомые.

Он посмотрел на Хьюго и лукаво подмигнул.

– Но мы-то знаем правду, – заметил он, будто «мы» включало лишь его и Хьюго.

– Я точно не рабочий муравей, – нахмурившись, сказал парень.

«Нет, ты червяк», – подумал Вектор, а вслух произнес:

– Мне нравится твое стремление, твой порыв.

Вектор будто невольно добавил энтузиазма в голос. Мол, обычно я скуп на слова, но Хьюго такой особенный.

– У тебя есть решимость добиться успеха. У тебя может быть весьма солидное будущее в моей организации.

Хьюго еще раз отхлебнул виски, который Вектор зряшно тратил на жалкую уличную крысу.

– Мое будущее – Залем, – доверительно сообщил Хьюго. – Я каждый день вспоминаю ваше обещание.

Улыбка Вектора не дрогнула. Обычно он забывал данные обещания сразу после того, как давал их, а иногда и в процессе обещания. А когда очередной глупец являлся с претензией на награду, он находил способ показать, что задание не выполнено, соглашение нарушено. Поэтому вместо награды глупец получал взбучку за попытку обмануть Вектора.

Но парнишка, кажется, раскусил вранье.

– Вы же обещали послать меня туда, наверх. Сказали, если я принесу вам миллион кредитов, вы отправите меня прямиком в Залем. Помните?

Вектор поспешно приложился к стакану, чтобы скрыть удивление.

– Конечно, помню, – благодушно солгал он. – И у тебя столько есть? Целый миллион кредитов?

– Почти, – светясь от гордости, объявил Хьюго. – Еще пару месяцев – и я там.

Он указал пальцем в окно, на летучий город.

– В самом деле, – сказал Вектор и щедро долил в стакан Хьюго. – Послушай, ты меня впечатляешь. Честное слово. Я нечасто вижу у современной молодежи такой сильный дух. Да и во взрослых, честно говоря, тоже.

Он подлил себе.

– За Залем!

Они чокнулись, и парень сделал большой глоток. Вектор с трудом скрывал изумление. Этот мелкий кусок дерьма жил на гроши, а мог бы позволить себе роскошную квартиру – по местным меркам, одеваться как принц и водить дорогих подружек по ресторанам и барам, где не дерутся каждый день. Нет, парень предпочел жить нищим и копил на заветную мечту. Черт, а он ничего. Такого можно было бы и затянуть к себе, дать работу.

С другой стороны, у типов вроде него в самый неподходящий момент обычно просыпается совесть. Тут Вектор напомнил себе, что парень зарабатывает на жизнь взломом киборгов и прекрасно понимает, что не ангел. Но мальчишка слишком умен. А значит, будет своевольничать, искать мотивы и подоплеку за каждым приказом, а то и оспаривать. Так или иначе, в конце концов придется от него избавиться, потому что от такого не откупишься.

Однако неплохо иметь в распоряжении того, кто честно и ответственно относится к работе, особенно тяжелой и неприглядной. Пусть делает, пока может и хочет. Вдруг удастся отговорить парня, и он передумает насчет Залема. Стоит попробовать прямо сейчас, пока он не взялся разглагольствовать о своей мечте.

– Я согласен с тем, что Залем – это круто. Но, по мне, лучше править в аду, чем прислуживать на небесах. Понимаешь, о чем я?

Мальчишка кивнул, но взгляд его был уже совсем затуманенным. Вектор указал на крошечные огоньки в ночном небе.

– Если отправимся наверх прямо сейчас, придется начинать с самого низа, с основания, так сказать, пищевой пирамиды. А там, внизу, – Вектор указал обеими руками на огни Айрон сити, – мы можем жить как короли. Мы устанавливаем свои правила, и те, наверху, делают вид, что не замечают этого. Я нужен им, чтобы нормально работал Завод и проводились игры. Кто-то должен развлекать и кормить массы. Ты же знаешь: хлеба и зрелищ.

Хьюго явно не слышал поговорку, но Вектор упомянул ее, будто рассчитывал на эрудицию Хьюго, и одарил парня мегаваттной улыбкой.

– Этот «кто-то» – пока я. А может быть, и ты, если у тебя хватит сил и смелости.

Он решил извести еще немного виски на парня, затем принес кресло – полегче и пожестче, чем то, в котором сидел Хьюго, и поставил его так, чтобы сесть и смотреть парню в глаза.

– Расскажи мне о своей девушке. Той, которую ты недавно приводил на игру, – тихим доверительным голосом сказал Вектор.

– Вы имеете в виду Алиту? – спросил Хьюго, удивленный внезапным поворотом темы.

– О, ее так зовут? – простодушно удивился Вектор. – Хм, да. Ходит слух, что она – чертовски хороший игрок в моторбол. Многих парней заткнула за пояс.

Будто девчонка и вправду звезда сплетен. А мальчишка-то раскраснелся от выпивки. Хотя от обманчивой близости своей мечты он пьян сильнее, чем от виски. И, похоже, влюблен как щенок.

– О, она лучшая! Клянусь, у нее больше природного таланта, чем у любого из тех, кого я видел. Она могла бы играть за вторую лигу прямо сейчас – да хоть этим вечером!

Вектор изобразил удивление.

– Ну, если она так хороша, приведи ее на просмотр во вторую лигу, и поглядим, как она сработает.

– Вы имеете в виду – на стадион? Серьезно?

Если парень от изумления раскроет глаза хоть на миллиметр шире, они точно выскочат из орбит и шлепнутся в его виски.

– Хьюго, у нас с тобой есть общая черта, – еще более доверительным тоном поведал Вектор. – Мы оба способны заметить талант в его естественной среде.

– Вы об этом не пожалеете, – пообещал парень.

– О, я уверен, что не пожалею, – заверил его Вектор.

У бедного мальчика так затуманило мозги, что намек проскочил без малейшей реакции. Вот она, щенячья любовь во всей красе. Вектор плеснул еще виски в стакан Хьюго, чтобы бедняга основательней опьянел и не помчался сию минуту к возлюбленной рассказывать о чудесных новостях. До проб несколько недель, пусть девочка тренируется. Пусть и она, и парень живут на наркотике надежды, веры и глупенькой любви. Когда девчонку разнесут в пух и прах, Хьюго так падет духом, что вряд ли когда-нибудь снова произнесет слово «Залем» при Векторе.

Глава 18

В конце концов Хьюго понял: тепло на его лице – от солнечного света. Наверное, уже утро. Хуже того: судя по углу падения лучей и по тому, каким потным он себя чувствовал, прошлой ночью шлепнулся на матрас ничком, не потрудившись раздеться.

Солнце делалось ярче и горячее, словно подзуживало встать и заняться чем-нибудь, оправдывающим существование. А Хьюго хотелось только спать, и ничего больше. Страшное похмелье рядом, рукой подать. Единственный способ его перехитрить – лежать и не двигаться.

Вдруг на него упала тень, и Хьюго улыбнулся неожиданному спасению. Через секунду тень исчезла, и солнце начало зажаривать его живьем. Похмелье решило, что нечего больше ждать, мозг превратился в большой барабан и принялся сам на себе выбивать ритм.

Тень вернулась и на этот раз осталась на месте. Конечно, спрятаться от солнца – облегчение, но как унять боль в голове? Хм, похоже, тень чего-то ждет от Хьюго. А может, это ангел смерти пришел избавить от мучений? Парень с надеждой приоткрыл глаз.

Нет, не он. И голова слишком болит, чтобы улыбнуться.

– Эй, – прохрипел он.

– Что с тобой случилось? – озабоченно спросила Алита.

Будто никогда не видела парней с похмелья. Хм, а ведь, скорее всего, не видела…

Хьюго очень медленно приподнялся и сел на кровати. Голову он придерживал руками, чтобы барабан в голове не снес ее с шеи и не отправил кататься по полу.

– Да ничего, – пытаясь изобразить непринужденную легкость, выговорил Хьюго. – Так получилось, что я вчера гостил у Вектора, и, очевидно, прием гостя включал выпивку. То есть алкоголь.

Все говорят, что от хорошей выпивки не бывает похмелья. Похоже, все – гнусные лжецы. Хотя тоже мне – открытие.

Алита присела на корточки, чтобы заглянуть ему в лицо.

– У Вектора? Значит, он – твои связи, умеющие отправлять людей в Залем?

– Да.

Алита охнула и поникла, словно у нее отобрали последнюю радость, уверенность в себе и надежду.

– Я надеялась, ты захочешь остаться, еще побудешь тут…

Хьюго мысленно обругал себя. Как можно быть таким олухом?

– Ну, я не прямо сейчас, – поспешно добавил он. – Мне еще нужно…

– Нет, все хорошо, – произнесла Алита, стараясь выглядеть веселой. – Это же твоя мечта, то, чего ты всегда хотел…

– Хотел когда-то, – буркнул Хьюго.

Он встал и принялся расшвыривать ногами лежавшую на полу одежду в поисках рубашки хоть немного свежее той, в которой проспал всю ночь.

– Я всегда был так уверен в том, чего хочу. А потом появилась ты – и я уже не уверен ни в чем.

Хьюго остановился, посмотрел в окно на корпуса Завода. Алита тоже посмотрела туда, затем в недоумении перевела взгляд на парня.

– Теперь я уверен лишь в том, что не хочу закончить, как мой отец, – фабричным роботом, заменяющим себя кусок за куском, – пояснил он.

Той ночью, когда отец вернулся домой с новой удлиняющейся рукой, Хьюго перепугался от вида металла и резины. Когда отец обнял мальчика нормальной живой рукой, Хьюго поперхнулся от запаха масла и пластиковой замазки. Мальчик был еще совсем мал, но и тогда устыдился своих слез и поспешного бегства.

Хьюго хрипло, безрадостно рассмеялся.

– К чему были все эти модификации? Чтобы однажды умереть у конвейера, за работой над вещами, которые он никогда не смог бы себе позволить? Отец даже и не пытался найти лучшую жизнь. А я точно к чертям уберусь отсюда, пока не поздно… Мой отец еще и шутил насчет смерти на работе. Мол, менеджмент утвердил правило: если решил упасть и скончаться, падай подальше от машин – иначе натворишь бед и понадобится больше времени, чтобы тебя заменить. Какова шуточка? Или шутка в том, что не хватит времени, чтобы выбрать, где сдохнуть?

Алита долго молчала, затем спросила:

– Сколько тебе осталось до миллиона?

– Девяносто кусков, – ответил он.

В таком состоянии, как сейчас, и девяти кредитов не заработаешь, не то что девяносто тысяч.

– Я могу заработать на наградах за головы! – воспрянув духом, объявила Алита. – Посмотрю, у кого самые высокие, и добуду их!

Пораженный Хьюго уставился на нее. От удивления даже стих барабан в голове.

– Я бы никогда не попросил тебя о таком, – наконец произнес он.

– Я все для тебя сделаю, – радостно прощебетала Алита, будто речь шла о пустяке.

Она задрала рубашку, нажала у основания горла – и ее грудная клетка раскрылась.

– Что ты делаешь? – в ужасе спросил Хьюго.

Алита сунула руку в раскрытую грудь, вынула сердце и предложила парню как сэндвич или плитку шоколада. Впервые в жизни Хьюго не мог ни слова произнести, ни двинуться – стоял и смотрел, будто зачарованный, на изящное белое керамическое творение, бьющееся в руке, качающее кровь сердца и киберкровь через присоединенные сосуды.

– Я отдам тебе свое сердце, – сказала Алита, и Хьюго понял: она всерьез.

Он никогда в жизни не терял сознание от волнения, но сейчас чувствовал себя на грани. Может, это дурной похмельный сон?

– Я серьезно, – заверила Алита. – Это очень хорошее сердце. Там, внутри, микрореактор, сделанный СРМ. Он стоит миллионы.

В воображении Хьюго возник привычно угрюмый Танджи. Эй, дятел, не стой тут – хватай эту хрень и беги. Барыша хватит до конца жизни.

– С твоими связями ты легко найдешь покупателя и получишь столько, что мы оба сможем попасть в Залем. Продай – и купи мне дешевую замену.

Хьюго вспомнил, как они выкинули на улицу киберядро Кинубы. Но в момент, когда ядро упало на мостовую, вместо Кинубы возникла Алита, глядящая на Хьюго большими доверчивыми глазами. Она же сказала, что все сделает для своего парня.

– Нет! – крикнул Хьюго.

Алита ласково толкнула его.

– Брось. Ты же все время продаешь и покупаешь запчасти.

Воображаемый Танджи напомнил: «И когда ты расскажешь своей железной подружке, что взламываешь киборгов?»

– Нет, – спокойно, но не менее твердо повторил Хьюго. – Слушай, не надо делать непрошеных подарков людям, пусть они, по-твоему, хорошие, заслуживают этого, и все такое. Особенно таких подарков.

– Хьюго, со мной все или ничего, – очень серьезно сказала Алита. – Такая уж я есть.

Парень осторожно подтолкнул ее руку к открытой грудной полости. На мгновение его пальцы коснулись сердца, он ощутил биение.

– Пожалуйста, поставь его на место. Прошу тебя.

Алита не спорила – вставила сердце, закрыла грудь и опустила рубашку. Хьюго смотрел, зная, что ощущение ее бьющегося сердца надолго останется в памяти. Вероятно, навсегда.

– Ладно. Видишь, я вернула сердце на место, все нормально. Но оно крутое, правда? – безмятежно сказала Алита.

– Да, очень крутое, – согласился Хьюго и отправился искать рубашку, чтобы Алита не увидела, как его трясет.

По крайней мере, похмелье испарилось. Наверное, сбежало от испуга.

* * *

На улице, прежде чем завести гиробайк, Хьюго посмотрел на Залем.

– Может, есть другой способ попасть туда, – произнес он. – Я хотел сказать тебе: Вектор хочет, чтобы ты пришла на пробы во вторую лигу.

Алита решила, что ослышалась.

– Что?! Что ты говоришь?

– Если ты станешь настоящей звездой моторбола – заработаешь состояние, и мы поедем наверх вместе.

Алита от души захихикала.

– Ну, ты скажешь! Я же не могу стать профи!

Хьюго обернулся и взял ее руки в свои.

– Алита, ты можешь быть чемпионом. Настоящим. Я не шучу. Выиграй пробы во вторую лигу – и агенты передушат друг друга, стараясь тебя завербовать. Так мы заработаем себе свободу и место в Залеме!

– Ладно, поехали. Я подумаю, – хмурясь, пообещала Алита.

Хьюго пожал плечами и завел гиробайк.

Алита опять разразилась смехом. Она обняла парня за талию и прижалась к нему.

– Хорошо, я стану профи. Но только если ты будешь моим тренером!

– Если нужно только это – я готов!

Он снова обернулся и быстро поцеловал ее.

* * *

На ходу Алита откинулась назад и безмятежно потянулась, позволив ветру играть волосами, словно в мире нет тревог и не о чем беспокоиться; словно ничего плохого не может случиться, а вокруг не Айрон Сити, где все хорошее кончается скверно, иногда даже не начавшись.

* * *

– Убьешь ее? – плаксивым голосом произнес киборг.

– Хуже, – пообещал Запан, не сводя глаз с удаляющейся счастливой пары.

Охотник потер переносицу. Черт, он уже никогда не будет прежним.

– Я разобью ей сердце.

– Что? – произнес киборг.

Запану пришлось сделать над собой усилие. Так хотелось оторвать киборгу голову и швырнуть на дорогу, под колеса машин. Жаль, нельзя. Он ведь выследил мальчишку. Но черта с два Запан назовет плаксивую ищейку Приятелем, хоть это и его прозвище. Если звать ублюдка так, люди подумают нехорошее.

– Ладно, я повторю, – любезно согласился охотник. – Итак, повторяю по слогам: за-ткнись!

– Я так и думал, – благодушно заметил Приятель.

Глава 19

Алита была почти уверена, что эти недели никогда не закончатся. А день проб тянулся дольше, чем предыдущий месяц. Герхад пришлось несколько раз убеждать девушку: солнце обязательно сядет и наступит вечер. Идо пообещал, что пойдет с подопечной на стадион, поможет с броней, колесами на ногах и прочим. К огромному разочарованию Алиты, Хьюго пообещал, что встретится с ней лишь на стадионе. До того – срочная работа. Но потом – он придет. Хьюго потратил столько времени на ее подготовку, нельзя бросить подругу на произвол судьбы. Герхад заверяла девушку в том же – Хьюго пропустит первый матч, только если умрет.

* * *

– Я не для того перестраивал тебя, чтобы ты закончила грудой обломков на треке моторбола, – проворчал Идо, когда Алита тащила его по входному туннелю.

– Да, вы правы, – согласилась девушка. – Давайте пойдем и срежем пару голов. Легкий заработок.

– Ладно тебе, – буркнул Идо.

– Я думала, что вы согласились с моей точкой зрения, – не унималась радостная и ехидная Алита.

Они прошли мимо парня в майке с надписью «Охрана». Алита с такой гордостью и ощущением собственной значимости вручила Идо пропуск на ленте, а противный охранник даже не спросил о нем, просто махнул рукой – проходите. Впрочем, это мелочь. Главное, что наверху ждет Хьюго.

Но его там не оказалось.

* * *

Когда зазвонил телефон, Хьюго мчался на байке по улице, петляя между машинами. Чтобы понять, кто звонит, не было нужды смотреть на дисплей.

– Алита, в чем дело?

– Это у тебя надо спросить! Ты где? О чем ты думаешь?

– Я еду к тебе, – радостно заверил он. – Только ненадолго остановлюсь и…

– Если пропустишь мои пробы, я тебя убью!

– Поверь, я приеду. Честное слово! Только…

Щелкнуло – Алита повесила трубку.

– Сделаю одно дело, – меланхолично договорил Хьюго и прибавил газу.

Он выскакивал на тротуар, петлял между машинами на проезжей части. Он спешил.

– Поверить ему? Ну конечно, я ему поверила! Больше жизни поверила, – твердила Алита, разозленная сильнее обычного.

Все время до проб она провела на тренировках с Хьюго, полностью ему доверяла. И он пусть верит: она к чертям разнесет его задницу, если он опоздает на пробы.

Но через мгновение она забыла о Хьюго – перед ней стоял Джашуган, король моторбола в черно-золотой броне. Вокруг суетилась команда, оживленно перекликалась и трясла сканерами, звуковыми зондами и термолокаторами.

– Развал на правом все еще не в порядке, – объявил Джашуган суровым голосом, полным властности и мудрости.

Вся команда бросилась записывать, кто на чем. Один техник писал маркером на собственной руке. Джашуган хотел изречь что-то еще, но его взгляд упал на Алиту – и время остановилось.

Затем его благородное божественное лицо расплылось в широкой солнечной улыбке, серые глаза лукаво заблестели – и время побежало снова.

Он рад видеть Алиту!

В ее голове за долю секунды сложилась история: Хьюго рассказал Джашугану о пробах и необыкновенном таланте Алиты, и тот захотел встретиться с многообещающей новенькой. И подружиться! Взаимное уважение соперников. Братство паладинов, героев игры. Это читалось на его лице.

Он устремился к Алите и протянул руку, чтобы приветствовать сестру по оружию – но рука почему-то пролетела мимо. Навстречу доктору Идо.

– Док! – благородным голосом, полным теплоты и восхищения, произнес Джашуган. – Я не видел тебя целую вечность! Так рад видеть тебя здесь!

– Привет, чемпион! – сказал доктор и совершенно обыденно пожал руку великой звезде, а потом обнял девушку за плечи. – Хочу представить тебе Алиту.

– Здравствуй, – вежливо произнес великий игрок и протянул руку теперь уже точно Алите. – Я – Джашуган.

– О, я знаю, кто вы! – затараторила она, схватила его руку и яростно затрясла. – Я ваша фанатка всей душой, совсем, честное слово! У меня сегодня вечером пробы!

Он посмотрел на девушку с доброжелательным любопытством, и она внезапно почувствовала себя той, прежней Алитой, с инкрустациями и цветочками, а не свирепым воином, тренировавшимся с Хьюго, чтобы стать грозой трека.

– Да, вижу, – заметил Джашуган. – Значит, ты хочешь играть в самую великую из когда-либо существовавших игр?

– Да, сэр, – гордо отрапортовала Алита.

– И чего ты хочешь от моей игры? Славы и богатства?

– Я хочу следовать пути воина! – уверенно и спокойно глядя ему в глаза, ответила Алита.

Она подумала, что сказала правильно. Джашуган улыбался чуть лукаво, но, похоже, был искренне рад ее ответу.

– Возможно, в следующий раз мы встретимся на треке, – сказал он.

– О да, конечно, – согласилась Алита.

Почему он не идет к своей команде? Может, хочет услышать что-нибудь более разумное и интересное, чем банальное «О да, конечно»? Нет, он просто ждет, когда отпустят его руку…

Ужаснувшись, Алита выпустила его ладонь, а он слегка поклонился. Девушка едва не взвыла от восторга. Боже мой, сам Джашуган склонил перед ней голову!

Он еще раз широко улыбнулся Идо и покатился к туалетной комнате. Команда поспешила за ним.

– Ух ты! – с благоговением глядя вслед игроку, выдохнула Алита.

Интересно, его команда имеет хотя бы малейшее представление, какая честь и привилегия служить столь великолепному паладину?

Когда Алита наконец перестала смотреть вслед герою и повернулась, она уткнулась в коренастого человечка, едва достававшего ей до носа.

– Значит, ты и есть горяченькая штучка Хьюго? – равнодушно и устало выговорил он. – Я Эд. Приятно познакомиться.

Алита не успела ответить. Коротышка кинул к ее ногам брезентовый мешок, из которого торчало что-то угловатое.

– Я наскреб тебе снаряжение. Оно сдается внаем.

С тем Эд уковылял прочь, оставив доктора с подопечной растерянными и сконфуженными.

Вектор окинул взглядом грубых, покрытых шрамами людей в раздевалке. Люди матерились и описывали родословную друг друга. В дверях стоял телохранитель, хотя Вектор не слишком опасался, что кто-нибудь увидит его с собравшимся отребьем. Любой паладин, кому случится заглянуть сюда, благоразумно отлучится по срочному делу в другом месте. Настоящие паладины не водятся с уличным отребьем, не способным найти себе спонсора. Кое-кого из присутствующих даже выгнали изо всех городских баров, чтобы они не подрывали репутацию заведения.

Вектору такие опасения были чужды: у хозяина игр есть привилегии. Заветная мечта любого паладина – стать чемпионом. Но Вектор был королем игр. А быть королем хорошо. Лучше, чем кем-либо на этом свете.

Вектор прокашлялся, и они затихли.

– Я благодарю всех за то, что прониклись срочностью дела и пришли сюда, чтобы принять участие в играх. Хотя не назвал бы вас игроками. Прямо говоря, вы – отбросы игры.

* * *

Собравшиеся дали понять, что речь пришлась им не по вкусу – они заорали, заулюлюкали. Но никто не подумал швырнуть хотя бы полотенце. И не только потому, что телохранитель, носивший под мышкой автоматический пистолет, превратил бы дерзнувшего в мусор. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, какая участь ждет оскорбившего королевское величие.

Ухмыляющийся Вектор поднял руки, и сборище затихло.

– Однако сегодня вы не просто отребье – вы подонки, которых выбрал я. Ибо сегодня не пробы и не игра. Сегодня – охота. Я заплачу пятьсот кусков тому из вас, кто убьет девушку по имени Алита.

Теперь все они превратились во внимание.

* * *

Алита перестала возиться с левым наколенником и жалобно посмотрела на Идо. Тому очень хотелось взять ее на руки, взъерошить волосы и сказать, что все будет в порядке. Но так нельзя обращаться с крутым игроком крутой игры.

– Человек может полюбить киборга? – задумчиво спросила она.

– Почему ты спрашиваешь? Этот маленький киборг любит человека? – слегка улыбнувшись, спросил Идо.

– Я люблю Хьюго, – вздохнув, ответила она.

Учитывая, сколько времени она проводила с Хьюго, это трудно было назвать новостью. А что Алита говорила о нем и как выглядела, возвращаясь после тренировок? Плюс к тому утренние недомолвки, когда она делала вид, что рано встала, хотя на самом деле только вернулась домой. Конечно, у Идо не было опыта общения с взрослеющей дочерью, но не заметить такое может лишь слепой глупец. Герхад посоветовала не вмешиваться, дать свободу. Пусть сама придет к опекуну, когда захочет поговорить. И вот она захотела. Жаль, выбрала не лучшее место и время.

– Это чудесно! – заявил Идо. – Но сейчас тебе нужно сосредоточиться на игре. На треке сущий ад, все играют грубо, пробы или нет.

Идо вынул пару ступней-колес из своей сумки и обменял их на предложенные заемные, которые Алита уже хотела надеть.

– Лучше возьми эти.

– Ты сделал их для меня? – удивившись и обрадовавшись, спросила счастливая Алита.

Идо кивнул и запихнул чужие колеса обратно в мешок.

– Мои колеса не дадут тебе суперскорости – ее регулируют правила, но они гораздо надежнее местных.

В общем, Эд собрал очень неплохое снаряжение, но чужие колеса – та еще штучка для кого угодно, особенно для Алиты с ее технологически продвинутым телом. Доктор постарался приспособить свои колеса к нервам и мышцам СРМ-тела. Конечно, до СРМ-уровня не дотянуть, но между нервным импульсом и откликом колес не будет лага и в микросекунду. Идо видел записи тренировок Алиты и подобрал форму колес, разместил их так, чтобы максимально соответствовать стилю катания и движениям тела. Конструкция вышла прочная. На сегодня точно хватит, а потом можно сделать новые, еще лучше.

Наблюдая, как Алита их присоединяет, Идо еле поборол желание схватить ее в охапку и убежать домой. Герхад много раз напоминала ему, что Алита больше не маленькая девочка. Но, черт возьми, она именно маленькая девочка и не представляет, какие ужасы и жестокость творятся на треке. Алита думает, что представляет. Конечно, она посмотрела несколько игр и потренировалась пару недель. Но записи с камер на паладинах не передают, каково быть в гуще игры.

– Что такое? – настороженно глядя на Идо, спросила Алита.

– Да ничего, – ответил доктор и вымученно улыбнулся.

Нельзя показывать девочке, как боишься за нее.

– Слушай, сделаем так: ты едешь на трек, выигрываешь и сразу же возвращаешься сюда, притом надеваешь всю защиту. Поняла, всю: и пластины, и подушки, и броню. Это тоже.

С этими словами доктор надел девушке на голову шлем и подогнал защелки.

Алита скривилась, глядя на груду доспехов на полу.

– Мне что, действительно нужна эта чепуха? Она будет тормозить!

– Тебе нужна каждая деталь, – твердо произнес Идо. – Помни, если искалечишь это тело – ремонта не будет. Я не смогу починить продукт СРМ.

Алита цепляла на себя щитки и броню. Идо помогал ей и мысленно поздравлял себя с тем, что сказал нужное. Она не мешала ему дважды, а то и трижды перепроверять каждую деталь, чтобы точно не разболталась и не отвалилась. Еще несколько минут доктор проверял колеса. Хорошие и качественные. В своей прошлой жизни Идо гордился бы ими. Теперь он заботился лишь о том, чтобы сделать все лучшее для своей маленькой девочки, крутого аса моторбола.

Как только проверки закончились, девочка удивила доктора. Она попросила его уйти.

– Я хочу немного побыть одна, – тихо сказала она. – Ну, чтобы подумать о плане игры, сосредоточиться, все такое…

Идо отступил и посмотрел на свою девочку – душа воина в теле воина. Даже во взятой напрокат броне и защите она выглядела внушительно.

– Удачи! – пожелал доктор.

– Спасибо, – рассеянно выговорила Алита.

Она нашла в своей сумке маркер и, не дожидаясь, пока Идо уйдет, стала рисовать на плечах число «99».

* * *

Когда за доктором закрылась дверь, Алита с облегчением плюхнулась на скамью. Не то чтобы он сильно действовал на нервы, но его проверки и перепроверки выглядели чуточку маниакально. Пусть бы он сидел на стадионе и смотрел, как она выезжает на трек. Тогда доктор увидел бы, что его Алита готова ко всему и бояться нечего.

Она немного посидела, затем выкатилась из раздевалки в зал, где едва не столкнулась с Эдом. Теперь, с высоты колес, он казался просто квадратным коротышкой. На него боевой вид Алиты не произвел впечатления. Может, на ее лице еще не застыло игровое выражение?

– Вы видели Хьюго? – спросила она.

– Я всех видел, – заверил Эд. – Трек там.

Он пошел, не оглядываясь и не проверяя, поспевает ли за ним Алита.

– Конечно, ты можешь передумать и пойти кушать мороженое, – буркнул он.

«Я тебе покажу мороженое, – катясь следом, подумала Алита. – Я вам всем покажу».

Глава 20

Хьюго услышал их прежде, чем свернул в переулок.

– Пожалуйста, остановитесь! – умолял киборг Танджи и Дифа.

Они запутали его в сеть и повалили наземь.

– Я ничего вам не сделал! – выл киборг. – Я хочу домой, посмотреть игру!

Так говорили почти все киборги, когда их взламывали. Раньше это не трогало Хьюго. Подумаешь, шумит киборг-неудачник, пока он и команда зарабатывают на жизнь.

– Это просто бизнес, – выдирая крепление привода из шеи, усталым голосом поведал Танджи.

Крепление подалось с громким скрежетом. Хьюго чуть не вырвало, хотя он давно потерял счет подобным упражнениям.

– Ничего личного, – добавил Танджи. – Честное слово.

Хьюго затормозил, прислонил гиробайк к стене, побежал к ребятам и почти не обратил внимания на лязг байка, соскользнувшего и брякнувшегося оземь.

– Танджи, стой! – заорал Хьюго и отшвырнул парня от киборга.

Изумление Танджи было заметно даже под очками-окулярами и банданой. Он уронил крепление и шарахнул киборга по голове ломом. Киборг затих. Диф застыл на месте с пучком проводов в руке – дешевым товаром, за который вряд ли что-нибудь выручишь.

– Идиот, зачем называть имя? Что с тобой, черт возьми? – буркнул Танджи.

– Ничего. Просто я больше не могу этим заниматься. И не хочу.

Танджи сильно толкнул Хьюго.

– А, вот что тебя шарахнуло!

Он снова пихнул Хьюго. Парень отшатнулся, отступил и чуть не упал, споткнувшись о лежащий гиробайк.

– Ты пропал на недели, а теперь являешься и гонишь дерьмо? Это все твоя мелкая железяка, да?

Хьюго схватил Танджи за грудки, развернул и шмякнул о стену.

– С меня хватит, понял? Я кончил, завязал, финито, спасибо и доброй ночи! А если у тебя остались хоть какие мозги, завяжешь тоже!

Танджи ударил Хьюго по рукам и заставил выпустить куртку; поднял очки и приспустил бандану.

– Тебе следовало взломать эту суку. Тогда ты уже летел бы в Залем! – посоветовал Танджи и двинулся к лежащему киборгу.

Хьюго ударил Танджи в лицо – не слишком сильно и больно. Но Танджи не сразу среагировал от удивления. Он ударился лопатками о стену, оттолкнулся от нее и замахнулся. Хьюго знал: у приятеля преимущество в опыте. На его счету много драк, большей частью выигранных. В противоположность ему Хьюго всегда старался отговориться, а если не получалось – удирал. Но сейчас он хотел не говорить и не бежать, а вбить друга в тротуар. Это чувство было взаимным.

Танджи зажал его шею в замок, Хьюго пытался прокусить рукав куртки, а рядом кто-то разразился смехом – не Диф, по-прежнему стоявший как истукан, с пучком бесполезных проводов в руке. Хьюго и Танджи расцепились и увидели типа со знакомым холеным лицом. Запан смотрел на них и улыбался во весь рот. Он стоял над поверженным киборгом.

– Браво! – сказал он и захлопал в ладоши. – Чудесный спектакль! Очень профессиональный!

Тяжело дыша, Танджи вытер рукавом разбитые губы.

– Эй, мы не хотим проблем с тобой. Если он – твоя цель, – сказал Танджи и указал на киборга, – бери. Мы не в претензии.

Запан не обратил внимания на его слова.

– Хьюго, ты взламываешь киборгов? Мне кажется, твоя маленькая киберподружка может принять это близко к сердцу.

Хьюго судорожно вдохнул. Он боялся даже представить лицо Алиты, если она увидит эту сцену. До встречи с ней вся его жизнь была пустым хламом. Хьюго поклялся, что не станет бессмысленным фабричным роботом на конвейере, как отец. Но конвейеры не только на Заводе. Хьюго уверял себя, что работает ради Залема, но взлом киборгов был еще одним конвейером, а сам парень – не более чем узколобым роботом. Он заменял части не тела, но души, обменивал их на пустые фальшивки с надписью «Залем».

Понимание этого пришло к Хьюго мгновенно, в готовом виде – и тут Запан затараторил снова.

– Эх, приятель! Ты же знаешь, какие они, девушки. Сначала она, как водится, распустит нюни. Ох, мой Хьюго, как ты мог, бла-бла-бла. Но в конце концов простит. Как не простить, если я покажу ей твою голову!

Сверкнул Дамасский клинок, вылетев из ножен.

– На меня нет маркера, – не сводя глаз с меча, сказал Хьюго.

– Не волнуйся – будет, – заверил Запан.

Ухмылка на его невозможно холеном лице казалась особенно мерзкой.

– За убийц дают неплохую награду, даже за такую мразь, как ты.

– Я никогда никого не убивал! – крикнул Хьюго.

Дамасский клинок описал сверкающую дугу в воздухе, опустился и поднялся снова. Голова киборга покатилась по улице, оставляя след из крови сердца и киберкрови.

– Ты только что стал убийцей, – любезно проинформировал Запан.

Мгновение – и Хьюго прижат спиной к стене, под горлом – Дамасский клинок, лицо Запана вплотную. Теперь парень увидел, как Алита испортила идеальный нос: он действительно уже никогда не будет прежним.

– Она думает, что можно опустить меня перед всеми и остаться безнаказанной? – рыкнул Запан и воткнул пальцы в плечо Хьюго.

«О господи, все из-за Алиты», – подумал тот.

Пальцы проткнули ткань и пробили кожу. По куртке хлынула кровь. Хьюго не смог сдержать крик боли.

Но тут Запан разжал пальцы и боком упал на мостовую.

– Хьюго, беги! – замахиваясь ломом, крикнул Танджи.

На этот раз Запан среагировал быстрее – мгновенно схватил и прижал Танджи спиной к стене. Сверкнул Дамасский клинок, и Танджи упал наземь двумя кусками. У Хьюго оставалась на поясе одна бутылка с горючей смесью. Парень сорвал пальцем защелку взрывателя и швырнул бутыль в киборга. Тот попытался уклониться, но несмотря на раненое плечо Хьюго прицелился точно. Запан изрыгнул ругательство и завыл. Пламя объяло его тело. Он принялся раздирать одежду. У Хьюго мелькнула мысль, что киборги Айрон сити – поголовно идиоты. Отчего они не катаются по земле, чтобы сбить пламя?

С тем Хьюго выскочил из проулка на большую улицу и помчался со всех ног. Слезы катились по щекам, он смахивал их на бегу и говорил себе, что поплачет о Танджи потом, когда Идо получит награду за голову Запана, а не сейчас, когда вопли и проклятия киборга эхом отдаются в голове.

Хьюго взглянул назад и обнаружил, что вопли и проклятия не отдавались эхом, а были настоящими. Сукин сын бежал следом, хотя еще горел. Люди быстро расступались перед маньяком с мечом в горящих руках. Черт возьми, Запан догонял!

Хьюго выскочил с тротуара на середину дороги и помчался между машинами. Макушку едва не снесло зеркалом встречного грузовика, водитель веломобиля швырнул стакан с чем-то холодным, коричневым и липким. Все на улице проклинали Хьюго, но он слышал только шаги Запана за спиной.

Стало тяжело дышать. Ныло плечо, боль доходила как сквозь туман. Если успеть к старой развязке, есть шанс улизнуть от охотника. Дотуда всего пара кварталов. Вряд ли Запан хорошо знает трущобы у заброшенной, никуда не ведущей развязки.

Хьюго побежал на другую сторону улицы, проскакивая между машинами и разъяряя водителей, затем выскочил на тротуар, чтобы злить пешеходов, а заодно и клиентов уличных кафе.

Все смотрели пробы со стадиона. Эх, Алита обещала прикончить, если он опоздает. Это если Запан не доберется до него первым.

Охотник бежал почти вровень по другой стороне улицы, сыпал ругательствами и разбавлял их описаниями того, что сделает с головой Хьюго. Боже, этот кретин когда-нибудь затыкается?

Хьюго подбежал к развязке. Отсюда можно прыгать – только найти хорошее место. Но Запан уже пересекал улицу – времени привередничать и осторожничать нет. Хьюго пробежал еще полквартала и, надеясь, что правильно вспомнил место, сиганул через ограждение.

Падал он дольше, чем надеялся, но мусора на склоне оказалось больше ожидаемого. От удара перехватило дух, но никаких поломанных костей и вывихов.

Хьюго поспешил скрыться из виду, покатился по склону к нижней улочке, глухому тупику, где бездомные прятались от дождя. Парень вскочил на ноги и увидел их, занятых сортировкой добытого за день. Несколько человек без особого интереса посмотрели на свалившегося сверху и вернулись к прежнему занятию: здесь у людей хватало своих проблем, чужих не надо – особенно таких, какие висят на хвосте у Хьюго.

* * *

Герхад нашла себе и доктору место, откуда было видно и заправки-мастерские, и трек. Садясь рядом с ней, Идо подумал, что медсестра снова зарекомендовала себя замечательным другом.

Стадион пустел. Большинство зрителей не стали задерживаться после игры ради проб. Их обычно смотрели друзья и семьи претендентов да несколько фабричных вербовщиков, тренеров и менеджеров, ищущих новые таланты. Кроме того, пробами интересовалась небольшая группа фанатиков игры, считавших своим долгом поглумиться над новичками, чтобы подорвать их дух и вдребезги разбить мечты.

Идо больше заботило, кто сегодня выйдет на трек и попытается вдребезги разбить кое-что посущественнее мечтаний. Доктор осмотрелся, вслушался в рев моторов и тоненький визг дешевых турбин. Для некоторых – и болельщиков, и игроков – моторы были лучшей частью моторбола. Идо сам когда-то сделал звуковую приставку на движок…

Вдруг на колено легла рука и сильно надавила. Доктор перестал дергать ногой и сказал:

– Сестра, благодарю. Знаете, я не был на треке с тех пор, как…

Он замолчал. Все еще не мог произнести это вслух.

– Я знаю, – сказала Герхад и внимательно посмотрела ему в лицо. – Доктор, с вами все в порядке?

Идо хотел сказать, что, конечно, все в порядке, и будет в порядке, но неожиданно для себя произнес:

– Я ненавижу эту игру… почти так же сильно, как люблю…

Герхад похлопала его по руке.

– Думаете, у вашей девочки есть шанс?

– К сожалению, да, – скорбно произнес Идо.

– Следующее событие вечера! – загрохотал в динамиках голос комментатора, заставив доктора подпрыгнуть. – Пробы во вторую лигу! Может случиться что угодно! А вдруг у нас на глазах родится чемпион? Пробная команда Завода, выйти на стартовую линию! Покажите, на что вы способны!

Хмурясь, доктор вгляделся в игроков, выезжавших на трек вдалеке. Большой экран, висящий перед Идо и Герхад, показывал только облака пыли и дыма, нарочито крупные изображения крутящихся колес и проблески сильно побитой брони в дрожащем от жара воздухе. Кадры подозрительно напоминали ролик, который пускают, когда на сцене ничего особенного не происходит.

Идо подумал, что странно для проб запускать филлер, и настроил очки на большое расстояние. Игроков по-прежнему окутывали облака дыма и пыли, но теперь различались и побитые доспехи, и еще более побитые лица.

Идо понял.

– Это не команда Завода! – сердито воскликнул он.

– Что? – сказала Герхад и вытащила из кармана небольшой бинокль.

– Посмотрите сами! Видите двоих головорезов на правом краю? Тех, в синем и красном? За них объявлена награда!

– Черт возьми, – выдохнула сестра.

– Остальные – бывшие игроки, но они теперь охотники за головами или хуже того. Это не команда, а сборище уличного металлолома!

– И что охотники делают вместе со своей добычей? – ужаснувшись, спросила Герхад.

– Это не настоящие пробы, – сказал Идо, перепрыгнул через ограждение и побежал к мастерским.

– И вот наши претенденты! – изображая экстатическую радость, запел комментатор. – Ох, погодите… у нас всего один претендент на сегодняшних пробах! Наверное, остальные отправились кушать мороженое. Хорошо, все приветствуйте Алиту!

Пессимисты-фанаты выдали традиционное приветствие новичкам: большие пальцы книзу, уханье и улюлюканье, перемежаемое возгласами «Дрянь, беги домой!» и «Сгори дотла!».

Идо увидел, что опоздал. Алита уже вышла на дорожку, ведущую к треку. На большом экране появилось ее лицо: суровое, сосредоточенное, решительное. У Идо мелькнула мысль, что он не поставил бы против нее, хоть она и в заемной броне. Он протиснулся сквозь толпу техников, суетившихся в мастерской, надеясь привлечь внимание Алиты прежде, чем начнется игра. Девушка рассматривала трибуны. Конечно, она ищет Хьюго. Черт возьми, куда он запропастился? Не сегодня вечером разыгрывать пропавшую любовь. Если мерзавец не появится, Идо прикончит его дважды до того, как до него доберется Алита.

– Поскольку у нас всего один претендент, никаких команд! – с восторгом объявил комментатор. – Повторяю: один претендент, никаких команд! Игра называется «Головорезы»! Десять кругов! Все игроки – на старт!

Идо забрался на ограждение мастерской, отчаянно замахал руками и закричал:

– Алита! Алита, подожди!

* * *

Вектор наслаждался предназначенным для Залема виски и отличным видом трека из своей застекленной ложи. Часть задней стены была огромным экраном, показывающим передачу с камер, которые удаленно контролировала Кирен. Картинка двигалась туда-сюда, пока Кирен не отыскала нужную камеру. Та сфокусировалась на Алите, выезжающей на трек. Вектор с неудовольствием отметил, что мелкая сучка и правда выглядит устрашающе.

– Хьюго привел ее прямо к нам, – заметил Вектор, в этот момент довольный состоянием мира и предвкушающий дальнейшее улучшение.

– И что ты ему обещал? – спросила Кирен.

Вектор неторопливо отпил виски. Да, вкусно.

– Конечно, путевку в Залем, – ответил он и рассмеялся.

Правда смешно. До чертиков. Однако странно, что смеется он один. Вектор посмотрел на Кирен и обнаружил фирменный люто-холодный взгляд а-ля Снежная королева.

– Ты же меня посылаешь в Залем!

– Ну да, конечно, тебя и посылаю, – легкомысленно ответил он, желая всей душой, чтобы она заткнулась и хлебнула виски.

От виски она приходила в подходящее настроение для того, чтобы ложиться на стол или куда угодно. А теперь она увеличила экранное изображение того, кого Вектор хотел бы видеть в последнюю очередь. Кажется, у Идо истерика. Он кричал и дергался, махал руками тому, кто, похоже, не обращал на него внимания.

Вектор подлил виски. Ох, как он устал от Кирен и ее глупостей! Даже неохота ничего говорить. Сколько еще ждать, пока она выкинет с экрана жалкого бывшего мужа и сфокусируется на Алите?

Впрочем, Кирен сама возьмет себя в руки. У нее на кону не меньше, чем у него, Вектора.

Идо беспомощно наблюдал, как Алита выкатилась на трек. Доктор пытался позвать ее, но она ничего не слышала из-за рева турбин и моторов.

* * *

Алита подумала, что тут собрались самые крутые игроки пробной команды. Девушка протиснулась между массивными мощными киборгами в центре строя. Она осторожно улыбнулась им, они оскалились в ответ. Алита нервно рассмеялась:

– Эй, ребята, вы полегче со мной, ладно?

– Малышка, конечно. Мы с тобой, как с кремовой булочкой, – выговорил киборг справа.

На его табличке было написано: «Антик». Интересно, почему Алита раньше не слышала о нем и не видела на треке? Вообще никого из этих ребят она не видела в недавних играх. Два парня справа – в синем и красном – выглядели смутно знакомыми, но Алита не могла вспомнить откуда. Может, пробная команда не слишком много играет?

Когда Алита поставила колеса на стартовую полосу, в шлеме зазвонил телефон. Если Хьюго звонит сказать, что не успевает на пробы, – смерть негодяю.

– Что? – прорычала Алита.

– Убирайся оттуда! – заорал в ухо Идо. – Это западня!

– Игроки! – воззвал ликующий комментатор. – Предупреждение: десять секунд! Надеюсь, вы не удерете до того, как они истекут!

– Они хотят убить тебя! – взвыл Идо.

– Которые? – взглянув налево, потом направо, спросила Алита.

– Да все! – закричал доктор.

Парень справа от Алиты включил прибор, приделанный вместо правой кисти. Закрутились лезвия. На доспехах значилось имя Стингер.

– Приятно узнать, – сообщила Алита и оборвала связь.

Впереди возвышалась огромная решетчатая конструкция, на ней – ряд вертикальных огней. Они вспыхивали один за другим – верхние красные, потом желтые. Самый нижний вспыхнул зеленым.

Сердце Алиты вздрогнуло в радостном предвкушении. Она прыгнула вперед.

Глава 21

За недели, проведенные в тренировках с Хьюго, Алита многое узнала о теле берсеркера. Она свыклась с его быстрой приспособляемостью, научилась реагировать на неожиданности. По словам Хьюго, они и составляли моторбол.

Хьюго сказал, что поэтому в мяч ставят настоящие моторы: много маленьких моторов меняют положение центра тяжести, и траектория его движения становится непредсказуемой. Даже если часть моторов откажет. Многие начинающие паладины прочувствовали это на собственном горьком опыте, когда мяч, казалось бы, уже попавший в руки, вдруг скакал с такой скоростью и силой, что разбивал шлем и сбивал с ног, а иногда и то и другое сразу.

Другое дело – игроки. Люди сами по себе полны неожиданностей, но, в отличие от мяча, их надо изучать, а поступки и движения можно предсказывать. Когда играешь без команд, лучше думать, что все вокруг хотят сожрать тебя с потрохами, – это, собственно говоря, правда. Невозможно держать в голове положение всех участников, за исключением случая, когда игроки выстроились в шеренгу на треке и едут на тебя все вместе. Тогда остается лишь обогнать их. Иначе ты отбивная. Но это маловероятно. Игроки рассыпаются по всему треку, и нужно определить, где они, ничего не видя.

– Ты должна знать, как правильно слушать, – сказал Хьюго. – На треке иногда кажется, что вокруг неразборчивый машинный шум, но это не так. Всякий мотор либо турбина звучит по-разному. Игроки по-разному двигаются, у них разная техника. Некоторые по многу раз ускоряются и тормозят: газ-тормоз, вот так. Моторы изнашиваются и звучат не так, например, как у Джашугана. Он, чтобы сбросить скорость, заезжает на крутой склон, а не бьет все время по тормозам.

Потом Хьюго заговорил о привычках.

– Они есть у любого, многие даже не подозревают о них. Два круга по треку – и ты узнаешь массу вещей о соперниках, даже если раньше с ними не играла. Есть те, кто постоянно разгоняется и тормозит; те, кто норовит вырваться вперед после каждого крутого поворота; «хвостовые», которые стараются сидеть на хвосте и обманывать, заходят то с одной стороны, то с другой. Их нужно быстро стряхивать, иначе сойдешь с ума.

Хьюго показывал ей приемы и финты, уловки, наскоки и подкаты. В игре было столько всего, стратегии и тактики, требовалось думать и думать. Хьюго сказал, что, прежде всего, нужно выиграть в своей голове.

Алиту поражали его знания и прозорливость. Он сказал, что набрался всякого, околачиваясь подле команд и торгуя запчастями. Но после проб Алита всерьез хотела предложить ему стать профессиональным тренером. Конечно, он будет возражать, но она его убедит – пусть даже для этого придется свинтить ему голову и хорошенько потрясти.

Но сейчас Алита не сомневалась: покрытые шрамами, битые-перебитые громилы на испытательном треке точно не пытались обдумывать стратегии или выигрывать в своей голове. Они играли в другую игру: Алита пришла играть в моторбол, они – в охоту и убийство. А добычей была она.

За полсекунды до старта из памяти выскочили слова Хьюго:

– Что бы ты ни делала, просто будь быстрее.

Затем сверкнул зеленый, и Алита оказалась быстрее.

* * *

Быстрая реакция – едва ли не лучшее в теле берсеркера, залог выживания этим вечером.

Звук лезвий Жала чуть изменился, когда он направил их в голову Алиты. И тут же, прыгая, Антик закряхтел от натуги. Человеческий звук, даже кряхтенье, не спутать со звуком машины. Алита с ее берсеркерским слухом легко вылавливала человеческое из какофонии вокруг и замечала малейшее изменение тона, сигнализирующее о приближении того, кто издавал звук.

Реакция берсеркера позволила оказаться на три метра впереди, прежде чем колеса остальных пересекли стартовую линию. Быстрый взгляд через плечо – все, что нужно для определения их позиций, теперь достаточно слушать, чтобы узнать, как они движутся. Например, тот, с табличкой «Гангста», с ногами в виде одного большого колеса и меньшими колесиками на предплечьях. Он точно не подберется тайком – звучит как гиробайк Хьюго (это напомнило Алите о необходимости устроить мучительную моральную смерть коварному другу).

Или вот Оторва с четырьмя руками. Если четыре руки в самом деле дают преимущество, почему она еще не чемпион? Ее оружие – длинная цепь с несколькими лезвиями на конце, которая легко запутается в руках.

У типа по имени Детонатор – две правые руки и что-то, напоминающее пушку, торчит из левого плеча; колеса вместо ног, похоже, взятые от детской коляски либо трехколесного велосипеда. Даже у Жала с его грозными двойными лезвиями – странные овальные ноги-колеса. На них гусеницы скользят по стационарной раме. Может, лезвия предназначены отвлекать внимание от ногоколес, выглядящих так, будто они вот-вот развалятся?

Что касается пары на фланге, одинаковых, если не считать того, что один красный, а другой синий, их снаряжение выглядело хуже, чем взятые напрокат доспехи Алиты. Группа убийц казалась стадом животных-мутантов, двигающихся в замедленной съемке.

Однако они не были животными, медленными тоже. Просто тело берсеркера гнало в мозг питательные вещества, чтобы ускорить мысли. Но это ненадолго. Алите нужно быстро запомнить все необходимое и стараться всегда быть впереди.

Когда она «перевалила за век» – то есть когда скорость превысила сотню миль в час, – выстрелила мортира и выбросила в игру мяч. Алита услышала, как он просвистел над головой. Мяч ударился о трек в нескольких метрах впереди, подпрыгнул и пролетел еще пять метров, притом дергался из стороны в сторону, будто подзадоривал – попробуй поймай!

Алите не требовалось снова оглядываться, чтобы понять: стая нагоняет. Во главе Стингер размахивает жужжащей рукой-лезвием. Девушка решила, что настало время показать превосходство, и погнала быстрее, не сводя глаз с моторбола и наблюдая, как он скачет. Приблизившись на три метра, она прыгнула влево. Догадка оправдалась: мяч сам прыгнул в руки, словно приманенный. Но как только Алита бросилась за мячом, Стингер прыгнул за ней.

– Новенькая, Алита, практически мгновенно завладевает мячом! – истерично захлебываясь, вопил комментатор.

Девушка улыбнулась: если он подумал, что это здорово, в следующие полминуты напустит в штаны от восторга. Еще в воздухе она развернулась и за мгновение перед тем, как коснуться трека, влепила мяч прямо в грубую харю Жала.

Тот опрокинулся назад, в толпу убийц. Четверо немедленно полетели наземь, включая парня с большим колесом – Гангсту да типа с торчащими из головы гайками и болтами по прозвищу Молот. Катясь задним ходом, Алита наблюдала за побоищем и думала, что Оторвой стоило назвать как раз этого Молота.

Настоящая Оторва умудрилась не свалиться в общую кучу-малу, хотя едва не споткнулась о чью-то оторванную руку, кувыркающуюся по треку. Головорезу в красном повезло меньше: он перепрыгнул руку, споткнулся, приземляясь, и полетел кувырком. Явно не обладая талантами акробата, он еще мог бы встать на ноги – но у него оборвалась трубка подачи топлива. Он мгновенно вспыхнул от летящих по треку искр и превратился в напалмовый фейерверк. На трибунах восторженно завыли.

Там уже собралась толпа. Трибуны заполнялись, постоянно подходили новые зрители. Наверное, разнесся слух, что сегодняшние пробы – настоящая бойня. Алита подумала, что, возможно, так и будет, и улыбнулась. Ее улыбка испугала бы Идо.

Тем временем на треке неудачливые убийцы встали на ноги и кинулись вдогонку. Пара гончих – Молот и Кумаза – вырвались вперед, за ними по пятам шел Детонатор.

Время снова замедлилось.

Молот вращал над головой самый настоящий кистень: толстую металлическую дубину на цепи, усаженную плоскими толстыми зубцами, шипами и лезвиями дисковых пил. Наверное, дубина весила не меньше моторбола, а Молот с легкостью крутил ее и несся на скорости сто миль в час. Да, на прозвище фантазии не хватило, но с координацией у Молота очень неплохо. Однако хуже, чем у Алиты.

С другой стороны наезжал Детонатор – еще один тип с менее чем богатой фантазией и хорошей координацией. Спереди его оружие больше походило на реактивный двигатель, чем на пушку. В любом случае штука чертовски серьезная и сулит неприятности. Молот и Детонатор заехали с боков и, похоже, хотели сделать из Алиты сэндвич.

Простите, ребята, но сегодня сэндвичей в меню нет!

Время ускорилось до нормального. Алита заметила, как Молот чуть двинул рукой, и поняла: сейчас полетит кистень. Девушка пригнулась в момент, когда Детонатор выпустил в нее сгусток огня – вернее, в то место, где она только что была. Молот уклонился от сгустка, но его оружие врезалось в голову Кумазы. Оба рухнули на трек, прихватив Детонатора. Все трое заскользили боком по изгибу трека, входившего в поворот.

Не выпуская мяч, Алита прыгнула на внешнее ограждение и поехала по краю, чтобы лучше увидеть трек, а заодно и зрителей. Их собралось несколько сотен и прибывало с каждой минутой. Алиту уже никто не освистывал, хотя были радостные крики при виде эффектных падений пробной команды. Ну, Алита старается радовать публику.

Девушка спрыгнула с ограждения и пошла так низко, что мяч скребнул о покрытие и выпустил сноп искр. Моторы заставляли его дергаться в руках, словно мяч пытался вырваться. Почти столь же ясно Алита ощущала ярость и отчаяние преследовавших ее убийц. Может, они обещали Вектору оставить претендентку мертвой на стартовой линии? И сколько за нее дали? Сто тысяч? Пятьсот? Или целый миллион?

Хьюго требовался миллион, чтобы попасть в Залем. Предложил ли Вектор за нее такую же цену? Отчего-то кажется, вряд ли. Вектор, как и многие богатые люди, изрядный скряга. Потому и нанял жалкую банду. Она наверняка обошлась ему дешево. Впрочем, какая разница? Пусть бы предложил десять миллионов, и что? Он может купить убийц, но не может купить Алиту.

Оторва тяжело дышала за спиной. Алита чуть замедлилась, подпустила преследовательницу на расстояние вытянутой руки, подпрыгнула и ударила с разворота ногой. Оторву снесло на Гангсту, и тот выпрямился, чтобы отбить ее к Детонатору. Пока Гангста стоял выпрямившись, Алита ударила его ладонью в грудь. Он опрокинулся на спину, большое колесо бесполезно завертелось в воздухе, мотор тоненько завыл. Не иначе, серьезные неполадки.

Слева вдруг выскочил Стингер и поравнялся с Алитой. Несомненно, он считал левую сторону слабейшей. Но у берсеркеров нет слабых сторон. Усмехаясь, девушка врезала ему рукой до того, как он успел занести свои лезвия. Его понесло вбок, и в него врезался Детонатор.

«Вы прям неразлучники», – подумала Алита и рассмеялась про себя.

Оторва дернулась, чтобы объехать парочку, и врезалась в Антика.

Алита разогналась, пошла впереди.

– Эй, тихая ночь вторника вдруг стала горячее плей-офф! – запел комментатор, возбужденный перспективой комментировать самые крутые пробы в истории моторбола. – У фанов теперь новая фаворитка! Никому не известная девушка с лицом ангела и телом, созданным для боя!

«Да, пропой мне серенаду», – мысленно пожелала Алита и взглянула на поравнявшегося с ней парня в синем.

Она подпрыгнула, эффектно повернулась на лету и ударила мячом синему по затылку. Голова отделилась от тела и взлетела, а тело недолго катилось стоймя, затем рухнуло. Может, эта сцена станет безумно популярной?

– Мы называли его моторбол! Но в ее руках это настоящий смертобол! – заливался комментатор.

Кто-то пинком швырнул оторванную голову обратно на трек, под колеса наезжающей толпе головорезов.

– Ох, дерьмо, – произнесла лежащая на боку голова и скрылась в вихре колес и бронированных ног.

Зрители безумно завыли.

Алита качнулась, развернулась и увидела, что убийцы выстроились в шеренгу на треке. А Хьюго говорил, что такого не бывает. Невозможно поверить, что он пропускает такое.

Антик вырвался вперед. Алита поразилась, насколько выражение лица выдавало его намерения. Он хотел подъехать прямо, сделать обманный финт вправо и ударить слева снизу. Понятно, почему он не стал профессионалом. Алита почти жалела его. Но ведь именно он обещал обращаться с ней как с кремовой булочкой. Ха, будут тебе кремовые булочки!

И вдруг его тело разделилось надвое. Обе части брызнули яркой киберкровью, скользнули вниз, разделились. За ними оказался Стингер. С его лезвий текла киберкровь Антика.

Да, оружие мощное. Но его хозяин туп, как тонна чугунных кирпичей. Похоже, он забыл, что с ним случилось при попытке отобрать у Алиты мяч. Черт побери, если парень так хочет получить свое – пускай получает!

Алита швырнула мяч ему в живот. Стингер опрокинулся на спину. Большинство убийц успели его объехать. Плюс к тому, никто не попытался схватить мяч. Очевидно, никто не считал нужным изображать игру.

– Эй, ребята, смотрим дальше, и, быть может, посреди этой уличной драки увидим немного моторбола, – сказал комментатор и нервно рассмеялся.

Бедняга. Наверное, до него начинает доходить то, что ему не слишком повезло с удивительными пробами, игрой здесь не пахнет. Он не представляет, как комментировать смертобол.

Да, парень, круто, а дальше станет еще кровавее – крепись.

Впереди ждала полоса препятствий – «ловушки». По словам Хьюго, на ней обломали зубы многие подававшие надежды новички. Полоса представляла собой прозрачную трубу, полную случайных задач – Хьюго называл ловушки «задачами», – и они могли меняться от игры к игре. Хуже того, они могли меняться прямо по ходу игры.

Сама труба – большая проблема. Она ограничивала движения. Способность высоко прыгать там не поможет, разве только пригодится, чтобы выбраться из глубокой ямы. Но в яме придется разбираться с торчащими из дна острыми кольями. В трубе важнее всего быстрота реакции и гибкость – как умственная, так и физическая.

Игроки со здоровенным внушительным оружием тут в проигрыше – конечно, если не спрячут свои игрушки либо не сложат их покомпактнее. Алита подумала о Детонаторе, трицикле с огромной штукой на плече, и усмехнулась. А еще Гангста со своим гигантским колесом, и парень с бензопилами вместо рук, который пока, главным образом, держался позади и старался не влететь в очередную свалку. Похоже, впереди забава.

Руки-пилы погнался за Алитой среди колонн и провалов, но с трудом удерживал равновесие в тесноте. Алита замедлилась, позволила замахнуться пилой, уклонилась, и пила воткнулась в колонну, взвыла и заглохла. Киборг попытался освободиться, отпилив себе руку, но Алита ударила его сбоку ногой и вывела из строя. Затем девушка заманила другого громилу в яму со смолой – прыгнула в последний момент, а он не успел. Третьего Алита прибила к рампе его же рукой, стреляющей гвоздями.

И тут – о радость! – явился Детонатор. Алита в пять секунд зашла ему за спину, включила максимальную подачу топлива, и несчастный взорвался. Уклоняясь от мелких осколков и телесных частей, девушка позволила ударной волне вынести ее из туннеля. Прямо перед выходом послышалось знакомое жужжание вращающихся лезвий: Стингер пробивал дорогу через препятствия и пару коллег. Неплохой способ пройти ловушки.

Последнее препятствие было за трубой – огромный металлический конус с глубокой дорожкой на поверхности. Игрокам приходилось катиться по ней до самого верха. Алита знала: Стингер будет держаться на хвосте, надеясь учинить с ней то же, что с Антиком. Он хотел впечатляющего, зрелищного убийства.

Алита примчалась наверх, сделала тройное обратное сальто и встала на трек. Стингер пытался повторить, но акробатика не была его сильной стороной. Впрочем, физика тоже. Руки-лезвия лишили его равновесия. Он не полетел на трек, но плюхнулся животом на острие конуса. Алите захотелось, чтобы эти кадры тоже стали безумно популярными. Стингер не повторит трюк, даже если специально попробует. Черт возьми, он это не повторит, даже если будет тренироваться.

Алита медленно покатилась спиной вперед, чтобы видеть, кто еще выберется из трубы. Ага, Молот, Кумаза и Руки-пилы. За ними выкатилась Оторва и немедленно уткнулась в первую троицу. Те встали и глядели, как извивается Стингер, пытаясь освободиться. Затем все повернулись и, скалясь, уставились на Алиту. Они что, пытаются сглазить до смерти?

Алита не могла не рассмеяться, а потом крикнула:

– Ну что? Вы сюда явились за кровью или прохлаждаться? Чего ждете?

Наконец Стингер снял себя с острия, соскользнул на трек и понесся на Алиту. Клинки по-прежнему жужжали, но мотор звучал неровно и надсадно. Вопреки ожиданиям Алиты, Стингер не сильно подтекал киберкровью – наверное, заранее приготовил запас изолирующей замазки. Интересно, лихой рубака понимает, что замазка ненадолго?

В шлеме зазвонил телефон.

– Али, это я, Хьюго! У меня большие проблемы!

Это у него большие проблемы?

– Хьюго, не время, – разворачиваясь лицом вперед и ускоряясь, прорычала она.

– Он пытается убить меня!

Вдруг все остальное в мире перестало существовать.

– Кто пытается тебя убить? – спросила Алита.

Она ехала все быстрее, удаляясь от убийц.

– Охотник Запан! Он убил Танджи!

Она слышала: Хьюго чуть не плакал. Алиту захлестнула злость. Танджи с его вечно кислым лицом и брюзжанием был частью ее, Алиты, жизни с Хьюго, а не добычей для воинов-охотников. Хьюго сказал когда-то про Запана, что не завидует тем, кому не повезло стать его целью.

Если Запан убил Танджи, у Хьюго – ни малейшего шанса.

– Ох, дерьмо, вот он!

Послышалось тяжелое дыхание, звуки моторов – Хьюго побежал по улице. Алита обернулась, чтобы посмотреть на убийц. Они выстроились на треке, Стингер – крайний и чуть впереди, на случай, если Алита захочет покинуть стадион. Она не должна была покинуть арену живой, ни в коем случае.

Да пошли они все! Алите надоел этот глупый спектакль.

– Ты где? – спросила она.

– Направляюсь к старому собору, – выдохнул он.

– Уже еду. Встретимся там.

Алита развернулась, проверяя, как ведут себя преследователи, затем окинула взглядом стадион. Ага, вот и подходящее место: ни зрительских сидений, ни мастерских – плоская голая стена.

«Ладно, ребята, сейчас я вам покажу, что значит „выносить сор из избы“», – не сводя глаз со стены, подумала Алита и разогналась.

Сперва люди на улице подумали, что на стадионе взорвалась бомба: обломки разлетелись на полквартала, здоровенный кусок бетона с облицовкой проломился сквозь крышу летнего кафе. Посетители в ужасе бросились врассыпную. К счастью, обошлось без тяжелых ранений. Другой кусок стены приземлился на перекрестке перед носом гирогрузовичка. Водитель ударил по тормозам, машина позади немедленно врезалась в грузовичок, и началась цепная реакция столкновений. Впрочем, и здесь обошлось без серьезных травм. Многие видели молодую женщину, ударившуюся о мостовую с такой силой, что образовалась вмятина сантиметров двадцать глубиной. Прохожие заметили, что она в доспехах моторбола, на плече – номер 99. Наверное, взрывом ее выкинуло со стадиона, и она разбилась насмерть.

Но к ней не успели подойти. Она бодро вскочила и помчалась в ночь, будто на моторбольном треке. Тут же из дыры в стене выскочили бронированные киборги и понеслись следом.

Свидетели этого необыкновенного события впоследствии разделились во мнениях. Многие говорили, что моторбол отбился от рук, другие одобряли новый поворот игры, уже демонстрировавшей признаки стагнации. Несколько человек решили, что галлюцинируют, и отправились в ближайший пункт экстренной помощи за лекарствами.

* * *

Алита свернула в проулок, проскочив перед самым носом сворачивавшего туда же узкого черного грузовика, – и поняла, что ошиблась: проулок вел на другую большую улицу, а там непременно ждала засада. Хоть сквозь него и мог протиснуться грузовик, проулок был слишком узким для того, чтобы Алита могла развернуться и проскользнуть между грузовиком и стеной. Но в десяти метрах от конца проулка здание слева стояло немного дальше от проезжей части. Алита прижалась к стене и пропустила грузовик буквально в сантиметрах от себя. Машина пронеслась мимо и выскочила прямо к разочарованным убийцам.

Засада не удалась. Двоих приложило бампером. Двое оставшихся вскочили на кабину, пронеслись по фуре и спрыгнули на мостовую. Алита уже исчезла, помчалась назад в поисках пропущенного закоулка. Он оказался просто щелью между зданиями, такой узкой, что в него пришлось заезжать боком. Убийцы здесь точно не поместятся.

«Держись, Хьюго! – про себя взмолилась Алита. – Я уже иду».

Хьюго знал все углы, закоулки и подвалы в Айрон сити, все места, где можно скрыться, тихо залечь. Проблема заключалась в том, что Запан тоже их знал. Кроме того, Хьюго не мог бежать до бесконечности. А киборги могли мчаться сутками напролет и останавливались, лишь когда у них отваливались ноги.

Но хуже всего – охотничьи таланты Запана. Тип был чертовски хорош, почти как адские гончие Мактига с их необыкновенными носами, острым слухом и замечательным зрением. Хьюго пытался вернуться на верхний уровень, но Запан обнаружил его. Почему-то охотник не спускался на нижние уровни – то ли не знал тамошних мест, то ли, что вероятнее, просто не хотел выпускать Хьюго наверх. Внизу были только брошенные здания, бездомные да странные фабричные строения, охраняемые центурионами. И как долго Запан собирается держать его там?

Хьюго вспомнились слова Запана об Алите. Черт, ведь охотник не успокоится, пока не убьет ее. Он зациклился на своем унижении. Для него во всем мире остались только Алита и месть.

Хьюго двигался по нижнему уровню, стараясь держаться в тени. Парень хотел отыскать безопасный путь наверх и вернуться туда, где Танджи с Дифом взламывали киборга. Но, похоже, Запан был всегда на шаг впереди: то ли инстинкт говорил охотнику, где, скорее всего, попытается вылезти Хьюго, то ли способность предугадывать и просчитывать были ни при чем – у киборга просто имелись подручные с очками ночного видения, наблюдавшие, как Хьюго мечется, словно жук в бутылке.

Надо быстрее выбираться отсюда.

* * *

Он немного отдохнул в тени каменной лестницы, ведущей на верхний уровень. Лестница вела на боковую улочку, в место, хорошо укрытое окрестными домами – если не знать заранее, не найдешь. По лестнице частенько носили вниз-вверх товары черного рынка. Конечно, Запан знал про это место. Но, возможно, его лакеи уже отправились спать, а сам он ждал, что Хьюго хочет вернуться на место преступления.

Так оно или нет, долго оставаться здесь нельзя. Единственный шанс уйти от Запана – встретить Алиту у собора.

Хьюго пару раз глубоко вдохнул, чтобы успокоиться, взошел по лестнице, наверху пригнулся и затаился, ожидая услышать знакомый поток угроз, божбы и ругательств. Но был только шум машин да торопливые шаги спешащих домой людей. Хьюго медленно выпрямился и поморщился от боли. Бедренные мышцы ныли от долгого бега и стояния на полусогнутых ногах. Хьюго немного помассировал их. Тому, как разминать затекшие мышцы, его научил Танджи, когда Хьюго схватила судорога во время игры в моторбол.

От мыслей о Танджи к горлу подкатил колючий ком, в глазах помутилось от слез. Все, надо идти, а то Запан выследит по хныканью. В квартале справа – большая улица, там вовсю шумят машины, хотя и не так оживленно, как ранним вечером. Уже раннее утро. Слева – несколько заведений, закрытых ночью, за ними – центр доставки в Залем с приделанной к крыше огромной трубой. Скоро туда потянется народ на самую скверную утреннюю смену, чтобы прилежно проверять и сортировать товары для отправки в Залем.

Чтобы добраться до Алиты, придется рискнуть и выйти на улицу.

Хьюго шел быстро, держался ближе к домам, осторожно выглянул на главную улицу, затем ступил на тротуар. Кажется, ничего страшного. Хьюго надел капюшон, сунул руки в карманы, уставился вниз, чтобы ни с кем не встречаться взглядом, и направился к собору.

Парень успел пройти целый квартал, прежде чем услышал хохот Запана.

– Преступник, я нашел тебя! – завопил охотник, стоявший на другой стороне улицы.

Он взмахнул Дамасским клинком, и люди вокруг бросились врассыпную.

– Убийца, я отрублю тебе голову!

Запан злобно ухмыльнулся, показал на Хьюго пальцем и уже хотел ступить на мостовую, когда прибыло спасение. Вернее, подножка.

Хьюго много лет не ездил на подножке, но времени раздумывать, сумеет ли он вскочить и уцепиться, не было. Движение оставалось достаточно оживленным, водитель не заметил непрошеного пассажира, вокруг никто не поторопился его выдать. Наверное, все добропорядочные граждане разошлись по домам и спят.

Хьюго посмотрел вдоль автобуса, со страхом ожидая увидеть Запана, прицепившегося к задней подножке. Но хоть раз повезло: охотник стоял на тротуаре, вертел головой и выглядел чрезвычайно разозленным.

Зазвонил телефон.

– Я почти на месте, – сказал Хьюго. – Почти.

* * *

– Поняла, – сказала Алита.

Она подъехала к рынку, который ночью казался совсем не таким, как днем. Впрочем, каким бы он ни был, помощи здесь не найти. Люди не слишком обращают внимание на происходящее вокруг и не склонны помогать кому бы то ни было.

Алита вскарабкалась на крышу, надеясь, что ее преследователи не очень искусны в паркуре. Увы, несколько киборгов сумели вскарабкаться следом. Они кричали с крыши оставшимся внизу, показывали, куда ехать. Но Алита была быстрее и наверху. С колесами даже легче прыгать с крыши на крышу, проще разгоняться. Девушка неслась все быстрее, скакала между зданиями и вскоре перестала слышать перекличку убийц, описывающих друг другу, куда поехала жертва. Понадеявшись, что сумела их стряхнуть, Алита поскакала по трубам и подоконникам, спрыгнула вниз – и оказалась в тупике.

А там ее ждала вся банда.

Они не отстали, а просто загнали жертву. Их стало больше: появилось несколько не выезжавших на трек. Банда разделилась на две части: одной руководил Антик, умудрившийся склеить себя, второй – Оторва. Они медленно окружили Алиту, словно надеялись, что она взмолится о пощаде.

Интересно, они это серьезно?

Откуда-то сверху на нее внезапно свалился Стингер и тут же включил лезвия. Алита рассеянно отшвырнула его, заметив про себя, что он гораздо легче, чем казалось. Как только она встала на ноги, в нее врезалась Оторва, отшвырнула к стене, и в момент наскочила вся банда Оторвы, засыпала градом ударов ногами и руками.

На Алиту словно обрушился град мелких камней. Она пнула Оторву в живот, и та полетела через весь проулок, врезалась в переполненные мусорные баки. Туда же полетели остальные.

«Чтоб тебе, сука, не было одиноко», – со злобой подумала Алита.

Сцена произвела впечатление. Отлетевшие заколебались, банда Антика тоже. Сам Антик попятился и выглядел пристыженным – хотя он, конечно, знал, что его вряд ли сшили надежно.

Затем Алита услышала жужжание лезвий. Похоже, кое-кто еще хотел ее убить. Застонав от натуги, Алита подхватила на лету Стингера, снова решившего обрушиться сверху. Она грохнула его о мостовую, уселась сверху и оторвала ему голову.

– У меня, – ударив Стингера головой о мостовую, крикнула она, – нет времени, – ударила снова, – на это!

Затем Алита еще пару раз для острастки стукнула головой о мостовую и решила, что на сегодня хватит.

«Если до сих пор не понял, он слишком глуп, чтобы жить», – решила девушка.

Швырнув голову Жала в мусорный бак, она поехала к собору.

Глава 22

Автобус начал сворачивать направо, Хьюго спрыгнул с подножки, перекатился и остался лежать на животе, чтобы рассмотреть улицу впереди. До собора – полквартала. Хорошо бы, чтобы Алита уже была там. Надо рассказать ей все без утайки и вместе решить, что делать. Парень осмотрелся. Вокруг лишь тени. Он подумал, что ему по-прежнему везет, встал и побежал к собору.

Точнее, попытался бежать. Хьюго едва ковылял: ноющие ноги настойчиво заявляли, что с них хватит. Горящие огнем легкие соглашались, им вторило плечо, напоминавшее об остатках адреналина и предстоящей адской боли. Хьюго попытался сосредоточиться на том, как они с Алитой выберутся из нахлынувшего дерьма. Конечно, доктор Идо поможет. Он не слишком обрадуется, узнав, где Хьюго брал дефицитные запчасти для клиники, но никогда не поверит, что Хьюго – убийца. Если кто и может спасти от лживого обвинения в убийстве, так это док.

Но сперва нужно встретиться с Алитой. Она еще не приехала, потому что вот он, вход в собор, и если бы она была здесь, выбежала бы навстречу…

Хьюго упал навзничь как подкошенный от сильного удара в грудь. Парень посмотрел в темное небо, попытался встать и услышал знакомый голос.

– Эй, приятель, ты куда собрался?

Над Хьюго стоял Запан. Он держал руку вытянутой, показывая, как сшиб свою жертву. Хьюго попятился, Запан медленно наступал, держа руку на рукояти меча и лучась удовольствием. Парень вдруг понял, что у охотника новые зубы. Насколько безумным нужно быть, чтобы отправиться вставлять новые зубы во время охоты?

Плечи уперлись в кирпичную стену. Все. Бежать некуда, время истекло, а с ним и удача.

Охотник оценивающе посмотрел на шею Хьюго, занес меч – и замер с высоко занесенным клинком, не способный завершить удар, потому что его руку схватили. Артистическая челюсть Запана отвисла от удивления, когда Алита вырвала Дамасский клинок и швырнула его прочь.

Девушка подкатила к Хьюго, опустилась на колени, хотела заговорить – а потом, глядя с ужасом и недоверием, застыла.

* * *

Хьюго приподнялся, чтобы проследить за ее взглядом. Детекторы движения на улице зарегистрировали присутствие более двух человек и активировали экран на здании против собора. Так Завод сообщал людям последние новости и заботился о том, чтобы они знали буквально все.

Свежие ночные новости показывали лицо Хьюго в отличном разрешении, огромное и впечатляющее – не перепутаешь и не пропустишь. Столь же ясной была и бегущая строка под ним:

Номер 9107/9107/Хьюго – обвиняется во взломе и убийстве – награда 30 000 кредитов.

За его голову уже объявлена награда.

На мгновение Хьюго пожалел о том, что Алита успела схватить Запана за руку. Хотя тогда этот ублюдок стал бы богаче на тридцать тысяч.

* * *

– Похоже, твой Хьюго не был до конца честен с тобой, – с притворной озабоченностью произнес Запан и рассмеялся.

Для Алиты голос Запана будто доносился издалека, неразборчивый и невнятный. Она посмотрела на Хьюго.

– Это правда? – прошептала она.

– Это… ну, ты не понимаешь…

Алита застонала и ударила кулаком в стену рядом с головой Хьюго. Посыпалась кирпичная крошка.

– Я никогда никого не убивал! – чуть не плача, выдохнул Хьюго. – Мы только взламывали… снимали части. Обездвиживали киборгов и разбирали их. Но это все. Мы никогда…

Он умолк, отвернулся.

– Мне нужны были деньги на Залем. Но я хотел бросить. Как раз пытался бросить, когда…

Хьюго снова умолк и посмотрел в глаза Алите.

– Прости, – прошептал он.

* * *

«Миссия окончена», – подбирая меч, с торжеством подумал Запан.

Лучше того – одним ударом сразу обеих пташек. Теперь в ничтожестве и отчаянии не только Хьюго, но и девчонка. Простая, жестокая и быстрая казнь хороша, когда дело в заработке, однако, если добавляется личный мотив, нет ничего слаще, чем опустошить душу врага. В любом случае, преступники должны мучиться как можно больше, дело воина-охотника – выдать мучения на-гора. А Запан умеет это делать, как никто.

– Отойди и позволь мне выполнить работу, – высокомерно приказал он Алите.

И его тут же пронизала боль, он ударился обо что-то холодное и твердое, захрустел ломающийся о его спину кирпич. Алита подняла Запана, прижала к стене, сдавила глотку предплечьем, а вокруг выпрямленной, отведенной назад другой руки пульсировало, вращалось голубое сияние, гало неземного огня.

– Прикоснись к нему, и я тебя убью, – предупредила она.

Ее голос будто донесся из глубин бездонной холодной пропасти. Запан с тревогой подумал, что угроза не пустая. Голубой свет выглядел чертовски похоже на плазменное оружие. Непонятно, как ей удалось заполучить такое. Но буква закона не на ее стороне.

– Препятствование лицензированному воину-охотнику в осуществлении правосудия над приговоренным преступником есть нарушение законов Завода и Кодекса охотников, – проинформировал Запан.

– Он мой! – крикнула Алита.

– То есть ты претендуешь на награду? – осведомился Запан и одарил Алиту деловой профессиональной улыбкой, словно девушка не подняла и не придавила его словно кутенка.

Он ощутил ее сомнение, хватка на мгновение ослабла – но тут же стала еще сильнее.

– Нарушитель – ты! – крикнула Алита. – Я взяла его раньше!

– Воин-охотник, так сверши правосудие, – изрек Запан, весь – профессиональное беспристрастие. – У тебя есть лицензия, я видел ее своими глазами.

Голубое пламя вокруг руки потускнело. Да, тут не поспоришь.

– Стань одним из нас! – воззвал Запан.

Алита выпустила его и повернулась к приятелю, Хьюго великолепному, непревзойденному взломщику киборгов и по совместительству убийце. Паренек наконец встал и застыл, прижавшись спиной к стене, будто боялся двинуться.

«Что за трус, – подумал Запан. – И урод к тому же».

– Ты знаешь, в Кодексе охотника нет места любви и милосердию, – добавил он вслух. – Но я понимаю, что для тебя все ново, поэтому облегчу тебе задачу.

Он шагнул в сторону и сделал выпад. Дамасский клинок погрузился на десять сантиметров в живот Хьюго и уткнулся в твердое – наверное, хребет, хотя Запан искренне надеялся, что это стена. Большинство людей не знакомо с особенностями колотых ран. Мало кто знает, что убивает не столько проникновение клинка внутрь, сколько выдергивание его из раны – особенно из пробитых кишок.

Запан выдернул меч и наблюдал за тем, как Хьюго валится наземь, словно куча старых тряпок.

И будто не хватало мелодрамы: трагическая героиня подхватила обреченного любовника на руки и кинулась в собор. Разве это поможет обоим? Запан уже видел прожекторы приближающихся центурионов – сам вызвал. Они не то чтобы торопились, хотя их медлительность оставила время позабавиться.

А с ними – собратья по оружию, охотники. Отлично! Пусть увидят продолжение шоу. Оно обещает быть занимательным.

– Эй, кексик! Ты лучше прикончи его сама, а то я займусь, – стирая кровь с клинка, крикнул Запан.

Молчание, никакого ответа. Что ж, пусть не жалуется – Запан ее предупредил.

* * *

Алита никогда не видела столько крови сердца. Каким-то чудом Хьюго оставался жив, хотя кровопотери были огромные. Вряд ли он долго протянет.

– Нам нужно к Идо, – сказала девушка и плотнее прижала парня к себе, чтобы он не заметил, сколько крови на ее руках.

Хьюго повернул голову и взглянул на отсветы на стенах.

– Центурионы, – выговорил он. – Если ты выйдешь отсюда и вынесешь живого меня, нас обоих убьют.

– О господи, Хьюго, что ты наделал? – сквозь слезы проговорила Алита.

Он смотрел не на свою кибердевушку, а на яркую звезду, видимую сквозь пролом в крыше.

– Эй, видишь ту звезду? – улыбаясь, спросил он и попробовал указать пальцем, но рука его уже не слушалась. – Всю мою жизнь я удивлялся тому, что остальные звезды движутся по небу, а эта нет. Кажется, теперь я понял. Для обострения рассудка нет ничего лучше близкой смерти.

Он тихо рассмеялся.

Алита посмотрела на звезду, затем на Хьюго:

– И как ты думаешь почему?

– Потому что Залем висит, прицепленный за нее, – снова тихо рассмеявшись, ответил Хьюго. – Все эти годы его держит что-то большое и очень далекое, где-то в космосе. Возможно, оно даже больше Залема.

– Звездный город, – произнесла Алита.

– Я хотел в Залем не как в землю обетованную. Я хотел получить ответ на множество вопросов…

– Я тоже хочу ответа. Скажи, что у тебя на сердце? Скажи прямо сейчас!

– Я не убивал того парня, – глядя ей в глаза, выговорил Хьюго, и Алита каждой частичкой своего естества поверила: это правда.

– Но это неважно. Я раздирал на части людей за деньги. Людей вроде тебя.

– Где ты был сегодня вечером? – тихо спросила Алита.

– Я пошел остановить остальных, сказать, что я завязываю… потому что люблю тебя, Алита…

Он смог поднять руку и коснуться ее щеки.

– Я отдал бы свою мечту ради тебя…

Алита нагнулась и прижала свои губы к его губам – любяще, нежно.

– Никогда не отдавай свою мечту, – сказала она и наклонилась, чтобы снова поцеловать его.

* * *

Никогда не отдавай свою мечту.

По другую сторону разрушенной стены тихо стояла Кирен. Она прижала ладони к лицу, чтобы не заплакать. Не то чтобы она отдала свою мечту. Мечта умерла и оставила ее ни с чем: нечего отдавать и не о чем мечтать. Непрошеной явилась память о том, как они с Идо смотрели с высоты на Айрон Сити в ночь перед тем, как их обоих заставили уйти вниз. Темная равнина, испещренная редкими огоньками, ничего не говорила о том, что ждет внизу. Мрачная и жуткая неизвестность. От взгляда в нее у Кирен перехватило в груди, панический страх взорвался в рассудке и затопил каждую клеточку тела. В слепом отчаянии Кирен потянулась к Идо. Он крепко и нежно обнял ее, защитил, прогнал страх.

– Главное, что мы вместе, – тихо сказал он. – Остальное неважно.

И она поверила без тени сомнения – на несколько часов.

Сверкнул телефон на руке. На крошечном экране появилось лицо Вектора.

– Ты нашла их? – нетерпеливо спросил он.

Он всегда требует, всегда нетерпелив, а у Кирен больше нет ничего. Совсем.

– Нет. Они ушли, – прошептала Кирен и разорвала связь.

Затем Кирен подняла стоявший у ног чемоданчик, вышла из-за стены и зашагала к Алите, качавшей Хьюго на руках, будто дитя.

– Хьюго, пожалуйста, не умирай, прошу тебя, не умирай. Ты такой холодный, но не умирай, пожалуйста, прошу тебя, не надо, не надо…

Алита посмотрела на Кирен и не узнала ее. Во взгляде девушки были только боль и горе.

– Если бы я могла, я отдала бы за него свою жизнь, – прошептала Алита.

Кирен опустилась рядом с ней на колени, отвела ей челку со лба. Она не видела никого настолько подавленного и опустошенного горем с той ночи, как ушла от Дайсона. С тех пор, как умерла ее мечта.

– Возможно, ты и отдашь, – произнесла Кирен и добавила: – Алита.

* * *

Близился рассвет, когда трагическая героиня наконец вышла сыграть финальную сцену. Запан подумал, что она, возможно, молилась. Мысль о молящемся киборге еще забавнее, чем мысль о киборге влюбленном. Но ни молитвы, ни любовь ей не помогут.

Она стояла, щурясь на прожекторы, направленные на нее центурионами, и прижимала к себе рюкзак. Ба, это рюкзачок Хьюго. Как она сентиментальна! Сентиментальный, влюбленный, молящийся киборг. Это будет забавнее, чем трое объявленных в розыск, пытающихся удрать на одном гиробайке, а это было смешно до упаду.

Запан вышел вперед, указал на девушку и громко объявил:

– Вы нарушили закон Завода и Кодекс охотников.

Центурион прошел вперед, стал перед ним и спросил мертвым механическим голосом:

– Где преступник Хьюго, объявленный в розыск за номером 9107?

Девушка расстегнула рюкзак и показала голову Хьюго. Его глаза были закрыты, он выглядел умиротворенным.

– Он мертв, – равнодушно произнесла Алита.

У Запана отвисла челюсть. Девчонка в самом деле это сделала! Другие охотники тоже не могли поверить.

– Я претендую на награду, – безжизненным голосом добавила она. – Воин-охотник номер 26 651.

– Черт возьми! – выдохнул охотник справа от Запана. – Она смогла. Она убила его!

– Вот это круть, – испуганно и растерянно сказал кто-то.

Другой центурион просканировал голову и доложил:

– Личность подтверждена. Дело закрыто.

«Что-то здесь нечисто, – подумал Запан. – Девчонка без памяти втюрилась в этого олуха и вдруг убила его?» Запан знавал таких баб, но кексик точно не из них.

Он прыгнул на Алиту, чтобы вырвать из рук рюкзак. И в полсекунды заметил прозрачные трубки с киберкровью и кровью сердца, идущие из груди Алиты и уходящие под подбородок Хьюго. Она застегнула рюкзак, приподняла и сильнее прижала к себе.

Запан смутился. Как она смогла провернуть такое? Она же не чертов хирург по мозгам… Вдруг охотник заметил высокую женщину с чемоданчиком в руках, выходящую из боковой двери собора. Ага, да это домашний настройщик самого Вектора. Та самая баба, про которую он хвастался, что, мол, любой уличный мусор может превратить в чемпиона второй лиги. Но что за хрень ей тут нужна? А чемоданчик вроде того, в котором доктор Идо носит медицинские припасы…

«Ах вы, мелкие сучонки! Вы обе!»

– Хитро придумали! – крикнул Запан. – Думаете, это кого-нибудь обманет? Отдай мне…

Он потянулся за рюкзаком, девушка отпрянула, пулеметная турель центуриона развернулась к Запану.

– Воин-охотник Запан, регистрационный номер F44–269, – громко произнес центурион. – Кража трофея другого воина-охотника есть нарушение закона Завода и Кодекса охотников.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила девушка.

Она шагнула к Запану, и тот невольно отпрянул.

На лице девушки застыло очень неприятное выражение. Запан заставил себя твердо встать на месте. Пусть не думают, что девчонка способна его напугать. Потом она странно махнула рукой… Постойте, кексик выхватила Дамасский клинок!

Запан вытянул руки, чтобы отобрать оружие, – и тут его левый висок взорвался страшной болью. Что-то горящее прикоснулось к коже, о нет, оно врезается под кожу, движется через все лицо, через лоб на уровне волос к другому виску, по другой стороне лица вниз, под челюсть, подбородок, выходит на другую сторону?

Какого черта никто не помогает? Разве они не видят?

Что-то упало под ноги, издав неприятно влажный шлепок. Запан посмотрел вниз и увидел свое лицо – без глаз. У лица не было глаз…

Потому что у него не стало лица!

Взвыв от ужаса и боли, Запан воззвал о помощи к собратьям-охотникам, но те отворачивались и отмахивались, не хотели смотреть на него, а некоторые хихикали. Тем временем сука, учинившая с ним такое, спокойно уходила с присвоенным Дамасским клинком, и никто не пытался ее остановить. Они что, все испугались ее, потому что она убила своего любовника за награду? Или из-за жуткого голубого пламени, пляшущего вдоль меча?

Но это же девчонка, глупая маленькая девчонка! Любой мог с легкостью отнять у нее меч и вернуть законному владельцу! Что за воины-охотники, которые позволяют девчонке уйти с оружием их собрата, да еще после того, как она заживо его ободрала? Что за воины-охотники, если они терпят унижение, потерю лица брата по оружию? Ведь не простое лицо, не дешевая взломанная поделка. Да оно стоило больше, чем все эти недоделанные пародии на охотников, вместе взятые. Нет, они не братья по оружию – даже не друзья! И теперь они уходят, словно этой ночью в Айрон сити не произошло ничего особенного, а он, Запан, лишь незнакомец, неинтересный и ненужный – безликий никто.

Глава 23

Алита не имела понятия, сколько времени просидела на скамье у операционной – десять часов, дней или веков. Она не чувствовала времени. А если бы пришлось гадать, начала бы со столетий. И она с радостью ждала бы, сколько нужно, ради Хьюго. Идо сказал, что ей триста лет – а что такое для друзей пара столетий? Неважно, сколько их пройдет – лишь бы жил он.

Когда девушка наконец услышала, как открывается дверь операционной, она вскочила, и в ее глазах помутилось от готовых хлынуть слез.

– Как он? Как? – испуганно прошептала она.

Идо промокнул щеки девушки мягкой салфеткой.

– Посмотри сама. Он в комнате отдыха.

Алита опрометью кинулась в дверь.

* * *

Пусть тело не берсеркера, оно было высшего класса, его сделал сам Идо – из лучших материалов и агрегатов, которые смог найти. Доктор давно его спроектировал, собрал, поместил на хранение в холодильник и никогда не снимал части, несмотря на сильное истощение запасов клиники. Идо чувствовал, что однажды это тело спасет жизнь, и не хотел оказаться с пустыми руками, когда придет время.

Герхад заботилась о Хьюго с того времени, как начались операции. За несколько недель сестра и доктор провели больше процедур воплощения, чем большинство приличных докторов за год. Когда суматоха улеглась, Идо предложил Герхад сдать экзамены на лицензию кибердоктора: она получила достаточно опыта для полного курса киберхирургии.

Когда Алита кинулась к своему парню, Герхад с улыбкой отошла в сторонку.

– Он в порядке, – пояснила сестра. – Состояние стабильное. Все будет отлично.

Алита коснулась стальной руки Хьюго, так похожей на ее собственную. Конечно, она не так чувствительна, как рука СРМ-тела, но для Айрон сити это тело – лучшее из лучших. Идо решил, что в несовершенстве тела, по сравнению с технологией СРМ, есть свои преимущества. Пара влюбленных берсеркеров, свободно разгуливающих по Айрон сити, – не самая успокаивающая перспектива.

– Алита, прости, – сказал доктор.

Она посмотрела на него с легким удивлением.

– Этот город в конце концов находит способ развратить даже лучших из нас, – пояснил Идо. – Иногда совсем не тем людям приходится дорого платить за чужие грехи. Хьюго не заслужил того, что с ним случилось. К счастью, Кирен – гений хирургии. Она додумалась подключить его к твоей кровеносной системе и сделать частью твоего тела. В итоге мозг остался неповрежденным, а твоего чудесного сердца хватило на двоих.

– Кирен знала, что делать, – сквозь слезы выговорила Алита. – Если бы не она, Хьюго бы умер.

Идо вдруг представил Кирен в соборе, помогающую Хьюго и Алите, и сердце доктора сжалось – как в тот момент, когда он видел жену баюкающей Алиту, играющей и разговаривающей с нею, прижимающей ее к груди. В синих глазах Кирен тогда светился не холод, а яркий свет, любовь и жизнь. В свое время, отдавая талант моторболу, доктор и жена были очень заняты и очень счастливы. Они создавали чемпионов для игры, которой не уставали наслаждаться. Тогда Идо создал новое тело для дочери, надеясь заменить им прежнее, слабое. Но игра предала их, отняла прекрасную девочку. Сердце Кирен застыло, и она ушла в жизнь, которую они оба поклялись никогда не вести.

Впрочем, поклялся лишь доктор Дайсон Идо. Он думал, что жена последует его примеру. Но для Кирен жизнь разрушила все обещания, сделала их пустыми и потерявшими силу. Со временем Идо начал думать, что Кирен в глубине души всегда тянуло к худшему из того, что мог предложить Айрон Сити. Потеря дочери лишь высвободила это стремление.

Так или иначе, Идо считал, что душа любимой женщины умерла вместе с их дочерью. Очевидно, он ошибся – в снежной королеве сохранилась искра прежней Кирен.

* * *

– Ты держала в руках сердце, ее сердце – и позволила ей выжить! – крикнул Вектор.

Он обошел вокруг стола и схватил Кирен выше локтя.

– Почему? Скажи мне почему?

Она не попыталась высвободиться, даже не закричала на него за то, что он грубо и зло схватил ее. Может, она наконец сошла с ума? Это вариант. Она всегда была слегка не в себе. Если удастся скормить Нове басню о том, что настройщик съехал, и если Нова даст поблажку, учитывая прежнюю верную службу, Алита точно будет распакована по коробкам и отослана наверх за двадцать четыре часа. Причем со взбитыми сливками и вишенкой.

Вектор тряхнул Кирен.

– Так ты знаешь почему?

Кирен долго молчала. Так долго, что Вектор решил потрясти ее гораздо сильнее. Затем она выпрямилась, гордо и решительно посмотрела ему в глаза.

– Потому что я – врач. И мать. Но почему-то забыла об этом.

Вектор оттолкнул ее и в отчаянии воздел руки.

– И что мне, скажите на милость, делать?

Кирен отвернулась от него, огромного полированного стола и вида на Залем.

– Я больше не могу заниматься этим, – сказала она. – Одно дело, когда огромные тупые твари дерутся друг с другом на улицах или на треке моторбола. А это…

Она покачала головой и пошла к двери.

– Я ухожу.

– Кирен, подожди! – крикнул он.

Вышло отчаяннее и более жалко, чем хотел Вектор. Она остановилась, но не обернулась, а лишь слегка повернула голову.

– Я понимаю, что не могу тебя больше задерживать, – медленно произнес Вектор.

Он изо всех сил изображал искренность – будто от того, поверит ли ему Кирен, зависела его жизнь. Хотя, скорее всего, он и правда сильно рисковал.

– Но если ты собираешься уйти, не думаешь ли, что настало время – хотя, по правде говоря, оно настало давно – тебе отправиться в Залем?

Теперь Кирен повернулась, и на мгновение Вектор заколебался. Вдруг она заметила тень за матовым стеклом двери? Но ее взгляд был полон радости, благодарности и надежды, на глазах заблестели слезы.

Нет, она не заметила.

* * *

Уговорить Алиту стоило немалого труда, но наконец доктор смог выпроводить ее из операционной. Девушка все время разговаривала с Хьюго. Если так пойдет и дальше, он, чего доброго, проснется раньше времени. А Хьюго нужно отдохнуть как можно лучше перед тем, как выйти наружу в новом теле, сильно не похожем на прежнее.

О, дивное новое тело Хьюго!

Идо тряхнул головой. Черт, когда устанешь, в голову лезет чушь. Но со сном придется повременить – пациенту может понадобиться помощь. Хотя, по правде говоря, сразу двум пациентам: нужно убедить Алиту, что нормальное и даже радостное для нее может оказаться травмирующим для человека, раньше носившего целиком органическое тело. Превращение в ПЗ-киборга не проходит легко.

С другой стороны, Хьюго молод, мозг еще развивается, так что его центральная нервная система, скорее всего, без особого труда приспособится к новому телу и признает его естественным. Но, опять же, произошедшее с отцом Хьюго может сильно затруднить процесс. А еще придется разбить в прах великую мечту о Залеме. Принять крушение надежд тяжело – если Хьюго поверит в слова доктора, конечно. Алиту – и ту Идо смог убедить с трудом.

– Вектор водил Хьюго за нос, – устало сказал доктор. – Я уже говорил тебе: если родился внизу – остаешься внизу. И никаких исключений, ни за какие деньги. Единственный путь снизу вверх – стать Абсолютным чемпионом моторбола. Только так. Путь наверх не купишь ни за какие деньги.

– Откуда вы знаете? – спросила Алита.

– …Я из Залема, – после долгого молчания выговорил доктор. – Я родился там.

Он указал на небольшой бледный шрам на лбу.

– Я носил ту же метку, что и Кирен, – знак Залема. Я сам ее удалил. Наша дочь не была идеальной, она болела, поэтому нас с Кирен выгнали сюда. Чудесный летающий город не терпит слабых, больных и дефективных. Причина тому – Нова, Наблюдатель, глядящий чужими глазами. Я стал отцом несовершенной и не могу туда вернуться.

Алита смотрела на него, раскрыв рот от удивления.

– Вот почему я знаю, что Хьюго никогда не попал бы в Залем. Его обманули. Вектор – высоко забравшийся мошенник, которому на всех плевать. Он кормит людей пустыми обещаниями и заставляет делать то, что нужно ему.

Алита понурилась, глаза поблекли. Она обшаривала взглядом лицо доктора, будто пыталась найти малейшую примету лжи или ошибки – хотя знала, что Идо говорит правду.

– Мне очень жаль, – произнес доктор, жалевший о том, что приходится извиняться за правоту.

Он хотел сказать что-то еще, но из операционной донесся громкий лязг.

– Нет! – закричал Хьюго. – Не-е-е-ет!!!

* * *

Он упал с операционного стола, выдрал из себя капельницы и провода, затем, шатаясь, поднялся. Несмотря на шок пробуждения, у Хьюго еще кружилась голова. Алита прикусила губу. Нельзя над ним плакать, лучше помочь. Но когда она подошла, Хьюго попятился, дико взмахнул рукой, снес целую полку с посудой и оборудованием. По всему полу разлетелись осколки стекла, сенсоры и обломки плат. По щекам парня текли слезы.

– Ради чего все это было? – закричал он. – Я столько сделал, стольких изувечил – ради чего?

Он качнулся, сшиб поднос с хирургическими инструментами, разбросал каверномеры, ретракторы и скальпели. Хьюго пнул поднос – и тот полетел через весь зал, врезался в дальнюю стену, сшиб полку со сканерами и биохимическими изотопными индикаторами. Та рухнула на шкаф. Он закачался и с грохотом упал. Лязгнул металл, заскрежетало и зазвенело битое стекло.

Алита поняла: Хьюго не осознает своей силы. Его нужно успокоить.

– А теперь посмотри на меня! – всхлипывая, крикнул он и вытянул металлические руки. – Посмотри, чем я стал! Я смеялся над ними, когда раздирал их на части – а теперь посмотри на меня!

Он поднял руки и посмотрел на них.

– Они идеальны и мертвы. Именно это я заслужил.

Хьюго бессильно опустил руки, отвернулся. Алита обняла его. Он был сильным – но не чета берсеркеру. Она крепко держала его, чтобы Идо мог ввести успокоительное. Хьюго встрепенулся, ощутив шприц у шеи, затем обмяк и повис на руках Алиты.

– Завтра ему станет легче, – тихо произнес доктор.

– Какой прок от завтра мертвецу? – посмотрев на него, в отчаянии спросил Хьюго.

– Завтра я увижу тебя, – унося его на руках, пообещала Алита. – Пока мы есть друг у друга, остальное неважно.

Она держала Хьюго за руку, пока доктор заново присоединял провода и капельницы. По крайней мере, они уцелели.

Алита с горечью подумала, что все произошедшее – череда роковых случайностей. Еще несколько недель назад он помогал ей тренироваться для первых больших проб. И каким издевательством обернулась проба! А до того Хьюго привел подругу к разбитому кораблю среди Мертвых земель, надеясь, что увиденное разбудит ее память. Он всегда помогал ей и заботился, делал все возможное. Взамен его подставили, ложно обвинили в убийстве и в довершение пропороли мечом. И всем этим Хьюго обязан упрямому желанию Алиты вспомнить свое прошлое.

– Хоть бы я никогда не узнала, кто я такая, – выпалила вдруг она. – Мои поиски себя мучают всех, кого я люблю. Мне так жаль. Простите…

Идо посмотрел ей в глаза и сурово произнес:

– Никогда не извиняйся за то, кто ты есть. Ты здесь, потому что это ты, и никто другой. Ты – единственная, созданная для этого тела и его возможностей.

Алита кивнула и вытерла слезы металлической рукой. Вдруг она заметила свое отражение в зеркале над раковиной, застыла. На мгновение девушка с необыкновенной остротой ощутила и Дамасский клинок в руке, и медленно проявляющуюся цель, неизбежную и единственную.

На краешке водопроводного крана мерцала капля воды. Она повисит еще секунду, затем упадет. Дамасский клинок описал блестящую дугу в воздухе и рассек падающую каплю пополам.

– Я хочу сказать тебе спасибо, – произнес Идо. – Благодаря тебе, я увидел, как моя маленькая девочка выросла в исключительную женщину. Ту, что спасет этот мир.

* * *

Зарокотав, открылись огромные двери Завода. Солнце светило в спину Алите, и она представила, какой ее видят выстроившиеся вдоль стен центурионы – наверное, маленьким темным силуэтом в окне света. Из правой руки Алиты выскользнула длинная, слегка изогнутая полоса, вокруг нее задрожал разогретый воздух. Голубая плазма не отбрасывала тени, но была столь же реальной, как Дамасский клинок, сама Алита и то, зачем она пришла сюда.

– Ве-е-е-ектор!!! – взревела она.

К ней развернулись турели центурионов. Реакция берсеркера переместила Алиту на десять метров вглубь зала к тому моменту, как центурионы выстрелили в сторону двери. Пулеметы разворачивались вслед за девушкой, стреляя и вышибая куски пола, стен, потолка. В зал ввалились другие центурионы, начали стрелять, выкашивали и увечили друг друга. Кто-то модифицировал их программы, сменил установку «УБИТЬ ВТОРГШЕГОСЯ» на «УБИТЬ ВТОРГШЕГОСЯ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ». Алита не сомневалась, кто внес изменение.

Невредимая, она кувыркнулась, приземлилась на спину новоприбывшему, ткнула рукой, окутанной плазмой, в мозговой отсек, и машина замерла. Остальные зарегистрировали положение цели, прицелились, и, когда Алита уже спрыгнула, разнесли замершего робота в клочья. Девушка подскочила к другому роботу, отсекла Дамасским клинком пулемет и прихватила его с собой.

– Нарушение! Нарушение! – завопил дэкман, спрыгнул с платформы и покатился к Алите.

«Ох, неужели в самом деле?» – с удивлением подумала она.

Чиновник действительно был консервной банкой, причем не самой лучшей. Алита разорвала его на части очередью.

За платформой выстроились в ряд три лифта. Два шли до этажа, где находился офис Вектора и его пентхаус. Третий останавливался этажом ниже и открывал доступ к служебной лестнице.

* * *

Когда пришло сообщение о вторжении на Завод, Вектор уже несколько часов ждал шанса отправить груз наверх, в Залем. Кибердевушка Алита, которую не смогли убить нанятые головорезы, явилась прямо на Завод, к парадной двери – и, очевидно, не с пустыми руками. После событий последней пары дней Вектору изрядно надоела манера Алиты крушить всё и вся, и он зарядил центурионов на предельную агрессию. Пусть сотрут ее в порошок. Потом придется подмести, ссыпать порошок в мешочек и отправить Нове. Если он так хочет ее, пусть складывает из кусков, как головоломку.

Вектор почти не сомневался, что центурионы закроют дело Алиты до того, как она подойдет к платформе. Но стрельба не прекращалась, и Вектор разозлился. Одно дело, когда ничего не получается у нанятых бандитов. Они, мягко говоря, не гении. Но у центурионов большие пушки, безошибочный прицел, а в замкнутом пространстве зала их не обхитрить и не обежать.

Когда стрельба наконец стихла, Вектор ткнул в кнопку селектора.

– Служба безопасности, доложить! – рявкнул он. – Вы ее взяли?

Он ожидал, что начнется виноватое бормотание, извинения за шум – но ответа не было.

– Черт возьми, доложить!

По-прежнему тишина. Сегодня еще до вечера кто-то умрет. Вектор решал, кто именно и в каком количестве, – и тут взорвалась роскошная стеклянная крыша. На него дождем посыпались осколки: они резали руки и лицо, застревали в волосах и одежде. Вектор попытался смахнуть их, но лишь глубже загнал стеклянные острия под кожу, ошалел от ярости и боли и подумал, что за это умрет целая толпа. Тупая крыша вообще не должна разбиваться! Она же, по идее, из стекла, которое используют в Залеме. Очевидно, кто-то подменил настоящее стекло, чтобы заработать состояние на черном рынке, и подсунул местное дерьмо. Когда выяснится, кто смошенничал, в радиусе шести кварталов от этого сукина сына не останется ничего…

Вектор увидел ее посреди комнаты, и все мысли мгновенно исчезли.

Алита приняла боевую стойку: колени чуть согнуты, руки подняты, чтобы защитить лицо. Она внимательно смотрела на него, будто чего-то ждала, будто хоть что-то для него, Вектора, значила. Девушка осмотрелась, выпрямилась и подошла к столу.

– Ты, кажется, собирался отправлять Хьюго в Залем, – произнесла она. – Скажи мне, это правда?

– Я всегда говорю правду, обещая отправить людей наверх, – со значением произнес он, – и прочел в ее глазах недоверие.

А-а, неважно. Все равно девчонка не выйдет отсюда живой. Можно и пооткровенничать.

– И Кирен я сказал правду, – добавил он и махнул рукой в сторону шкафа в углу кабинета.

Алита посмотрела на шкаф, затем с недоумением на Вектора. Он подошел, постучал по шкафу костяшками – но до девчонки еще не доходило. Вектор пожал плечами, деактивировал замок и открыл дверцу. Если явятся за грузом прямо сейчас, подождут несколько минут, пока заново установится режим охлаждения. Из открытой дверцы вылетело облачко морозного пара. Если не открывать дверь надолго, ничего не успеет испортиться. Пара минут – пустяки. Конечно, Алита не распознает запакованные внутренности Кирен – они на вид такие же, как и загадочное мясо на городском рынке. И хотя руки Кирен такие милые, девчонка их, скорее всего, тоже не узнает. А вот глаза – это точно. Их запаковали в отдельные контейнеры, прикрепленные друг к другу – чтобы не разделять пару. Они такие же прекрасные и холодные, как всегда, – но теперь буквально холодные.

– Если служба отправки соизволит откликнуться, Кирен поедет наверх с последней порцией сегодняшнего товара, – поведал Вектор, дал девчонке посмотреть еще пару секунд, чтобы как следует ужаснуться, закрыл дверь и активировал замок.

– Черт знает, что босс делает со всем этим, – сказал Вектор и снова постучал костяшками по шкафу. – Но люди попадают в Залем лишь так, и не иначе.

Вектор посмотрел на тень, возникшую за матовым стеклом двери за спиной Алиты, и улыбнулся. Все будет замечательно.

Вектор пригнулся, и дверь тут же разлетелась на куски. Реакция берсеркера позволила Алите уберечь лицо от осколков: они бессильно отскочили. Но не лента резака. Она пропахала бок Алиты, и та рухнула на пол, зажав рану пальцами, а между ними брызнула синяя кровь.

– Я знал: ты ждешь не дождешься встречи с судьбой, – с самодовольным торжеством объявил Гревишка.

А потом исчез.

* * *

Шел бой – атака на Залем.

Ветер свистел в ушах. Алита со своим отделением карабкалась по транспортной трубе, ведущей в летучий город. Труба дрожала и качалась – не очень сильно, но достаточно для того, чтобы осложнить передвижение. Отделение поднялось высоко, но до города оставалось немало. Впереди шла Гельда, подбодряла и напоминала, что каждый метр, сантиметр и даже миллиметр – уже победа.

На этой высоте главную опасность представляли кольца с остриями, которые внезапно появлялись и скользили вниз по трубе. Они защищали летающий город от жителей поверхности, если бы те набрались глупости и дерзости решить, что можно запросто вскарабкаться к лучшей жизни в лучшем месте. Жившие внизу не имели права ни на то, ни на другое. Отделение уже сбило несколько колец из плазменных винтовок и смонтированных на плечах гранатометов, разбив их на части, которые кувыркаясь полетели в пустоту.

После уничтожения очередного кольца вдруг взорвалась сама труба.

Небо и земля закачались и запрыгали как сумасшедшие. Алита поползла наверх и уцепилась за рваный, еще горячий край дыры. Ветер быстро высушивал пятна киберкрови и крови сердца на трубе, обломках мертвых и умирающих киборгов, цеплявшихся за металл.

Алита поняла: ее отделения больше нет. И что теперь делать?

Ее схватили за запястье. Алита повернула голову и увидела израненное лицо Гельды, сочащееся синей и красной кровью.

– Ты же знаешь защиту Залема! – стараясь перекричать ветер, крикнула Гельда. – Выполни задание!

…Выполни задание…

Снова возник Гревишка – встал над ней чудовищной глыбой металла. Алита ощущала, как закрывается рана под пальцами, и не от временной замазки. Тело исцеляло себя.

Девушка поднялась на ноги.

– Я знаю, кто ты, – тихо и зловеще выговорила она. – Ты – дитя Подземного мира, поднятое сюда и ставшее рабом. Я для тебя – ничего не значащая девчонка.

Она вдруг почувствовала жалость к Гревишке, чудовищную трагедию жизни раба, лишенного всего.

– Ты умрешь, но знай: люди, обрекшие тебя на страдания, тоже умрут. Я убью их.

Гревишка рассмеялся, и Алита пожалела его еще сильнее. Кирен сделала из Гревишки ходячий грузовик: толстые руки и массивные плечи напоминали гориллу, но в них не было жизни – лишь мертвая машина. Торс – отчетливо треугольный, чтобы лучше крепить нижнюю часть тела. Толстые ноги напоминают человеческие с ненатурально переразвитой мускулатурой, но ступни как у центурионов. Наверху – остаток человеческого: лицо и голова, защищенные мощными надстроенными плечами. Но выглядело все так, будто машина заглатывает последний кусок людской плоти.

Кирен выстроила тело, не годящееся ни для чего, кроме убийства, а точнее, убийства Алиты. Гревишка стал центурионом. Разве что металла в нем было больше, чем у робота-охранника, и программа более неопределенная.

– Моему господину Нове не терпится встретить тебя, – объявил монстр. – Позволь мне вас представить!

Клапаны на руке Алиты тихо вздохнули, и вспыхнул голубой огонь, потек по рукояти Дамасского клинка, обнял лезвие словно живой.

Ухмыляясь, Гревишка выставил руку – вылетел резак. Ослепительная синяя вспышка – и лента бессильно корчится на сияющем мраморном полу.

Киборг взревел от ярости и одновременно выпустил все оставшиеся ленты. Алита прыгнула, завертелась, затанцевала на лету в окружении ярчайшего голубого огня. Гревишка не различал ее движений. Зато он хорошо видел еще четыре ленты на полу, извивающиеся, как обезглавленные змеи.

Монстр замахнулся обеими руками и кинулся на Алиту. Та без труда уклонилась, и его кулак разнес абсурдно роскошную колонну, оставил груду щебня на полу и неровный обломок, свисающий с потолка, будто растрескавшийся сталактит.

Алита прыгнула, перевернулась над головой Гревишки. Время словно потекло медленнее. Монстр поглядел вверх, и в его растерянном лице девушка на мгновение увидела тень давней наивности и простодушия.

Дамасский клинок опустился и рассек Гревишку сверху донизу. Алита приземлилась на колено, спиной к чудовищу, и не стала оборачиваться, чтобы посмотреть, как распадаются половинки.

Идо однажды сказал, что этот город в конце концов находит способ развратить даже лучших. Алита ему возразила, сказав, что проблемы не на улицах и где-то еще в Айрон сити, а наверху. Теперь она убедилась в своей правоте, но знание не принесло радости.

Алита встала и подошла к Вектору, скорчившемуся за столом.

– Нет, нет! – отползая, вопил он. – Пожалуйста, подожди, я умоляю…

Он споткнулся на ровном месте, шлепнулся на дорого одетую задницу. Алита обогнула стол. Вектор уползал, как жук. Она занесла клинок, отвела руку назад, нацелила острие точно в левый глаз Вектора и приказала: «Говори!»

– Конечно, что ты хочешь услышать? Я все расскажу без утайки, – залепетал Вектор, прижавшийся к очередной идиотически роскошной псевдогреческой колонне. – Выложу все, ты только скажи…

– Я спрашиваю не тебя, а его, – сказала Алита.

На долю секунды в глазах Вектора застыл безграничный ужас. Затем они опустели, лицо помертвело, стало безучастным и спокойным.

– Наконец мы встретились, – произнес он ровным механическим голосом.

– Нова!

Это имя прозвучало как непристойность.

– Разрешите? – спросил Наблюдатель и указал на пространство между собой и Алитой.

Она промолчала, не двинулась с места. Нова пожал плечами, встал, тщательно расправил одежду и стряхнул осколки стекла, не обращая внимания на порезы и царапины, остающиеся на коже Вектора.

– Где вы теперь? – спросила Алита.

– Дома. Лежу, задрав ноги. Очень комфортно, – ответил он, посмотрел в окно на летучий город, прошел мимо Алиты и усадил тело Вектора на край стола.

Похоже, Нова пытался лукаво усмехнуться, но имплантированной оптикой не подмигнешь, мертвыми глазами Вектора тоже.

– Моя девочка, ты в самом деле превзошла все ожидания, включая мои личные, – выговорил он, словно поздравил младшую школьницу с успешно выполненной домашней работой. – Убить моего лучшего воина Гревишку – это впечатляет! А возможность того, что эгоистка Кирен перейдет на твою сторону, я вообще не предвидел. Определенно, ты гораздо интереснее для меня живая, чем мертвая. К тому же мы происходим из одного места. В нынешние трудные времена это делает нас почти семьей.

Алита ждала, по-прежнему нацелив меч.

– Ты можешь спокойно уйти отсюда. Никто на Заводе не подумает тебя задержать, – сказал Нова и заставил Вектора подмигнуть.

Удивительное достижение для того, у кого столько веков не было даже век. Но получилось мерзко до тошноты.

– На этот раз я тебе разрешаю.

– Мне не нужно твое разрешение, чтобы жить.

– Тебе – может быть. Но другим очень даже нужно, – сказал Нова и хохотнул. – Например, твоему драгоценному Идо. А как насчет любимого Хьюго?

Он снова рассмеялся.

– Как я обнаружил, лучший способ скрасить бессмертие – наблюдать, как умирают другие.

Ярость захлестнула Алиту. Она грубо толкнула и опрокинула тело Вектора на стол, занесла клинок обеими руками. Наблюдатель мгновенно исчез, остался лишь перепуганный, болтающий ногами Вектор.

– Не надо! – взмолился он. – Я сделаю для тебя что угодно! Ты станешь чемпионом Игры! Ты отличный игрок. Толпа полюбит тебя! Я дам тебе что угодно – только не убивай меня!

Алита застыла в нерешительности, и Нова появился опять.

– Видишь – никакого характера. Абсолютно.

В ответ Алита вогнала клинок в грудину, пригвоздив тело к столу.

– Так наблюдай за тем, как дохнет твоя марионетка!

Нова поднял голову Вектора посмотреть на торчащий меч.

– Да, рана выглядит смертельной. Но ничего. Он уже стал надоедать мне.

Вектор закашлялся, задрожал, изо рта выбрызнула кровь сердца. Однако глаза Наблюдателя оставались спокойными и сосредоточенными.

– Ох, Алита, мое бедное дитя! Ты столько прошла – и до сих пор не получила ответов.

– А ты только что сделал самую большую ошибку в своей жизни, – деловито заметила Алита.

– Прости, какую же? – снисходительно спросил Наблюдатель, будто у смышленого, но слишком дерзкого ребенка.

– Позволил мне жить.

Нова оскалил в улыбке окровавленные зубы Вектора.

– В таком случае, адье, до следующей встречи. И помни – я вижу все.

Последние обрывки жизни Вектора покинули тело, глаза потухли, и Нова исчез. Алита вытащила клинок, позволила телу соскользнуть на пол, посмотрела на труп. Она не ощутила ни капли жалости к человеку, гнусно лгавшему Хьюго, Кирен и многим другим потерянным и несчастным людям Айрон сити, считавшим, что можно покинуть город живыми.

Зазвонил телефон. Алита вздрогнула от неожиданности. Вдруг Нова захотел сказать что-то напоследок? Радость слышать голос Идо оказалась недолгой.

– С Завода пришли за Хьюго, – сообщил доктор. – Они как-то выяснили, что он жив. Я сумел вытащить его, но все выходы из города перекрыты. Завод решил найти парня.

– Вы знаете, куда он направился? – спросила Алита.

– Он… э-э… о боже, Алита, он ведь пытается подняться наверх!

Девушка вспомнила слова парня о том, что, если бы он был сильным, как она, тотчас же поднялся бы по трубе.

Алита подбежала к окну, осмотрела трубы доставки, на таком расстоянии похожие на паутинки, и заметила крохотную фигурку, карабкающуюся наверх, к летающему монстру, который Хьюго считал городом мечты. Бедный парень не подозревал, кто на самом деле там живет.

– …Ты же знаешь защиту Залема! – сказала Гельда перед смертью.

Глава 24

Главное – выполнить задание.

Голос Гельды звучал в голове Алиты, когда она шла по трубе вслед за Хьюго. Казалось, тело помнило, как отделение Гельды поднималось по такой же трубе. Теперь Алита шла быстрее. Лазанье оставалось трудным, но не настолько, как в первый раз.

Для Хьюго дорога была намного тяжелее. Бо`льшая сила и лучшая координация кибертела облегчили первую пару сотен метров подъема. Но на высоте дул ураганный ветер. Чтобы противостоять ветру и дождю, высокие строения делают гибкими, способными отклоняться. А транспортные трубы Залема сделали очень гибкими. Снизу это незаметно.

Выполнить задание.

Алита знала, что сможет. Всегда знала. Она не помнила прежних заданий, но знала, что успешно выполнила все. Это тоже будет выполнено.

* * *

По-настоящему сложно стало после первой трети трубы. Даже самые крутые любители адреналина, способные положиться на то, что центурионы слишком заняты и не придут подстрелить снизу, не поднимались выше и, вопреки хвастовству, не выцарапывали свои инициалы на трубе. Хвастунишки попросту не смогли бы: за выгибающуюся, качающуюся трубу необходимо держаться обеими руками.

А если бы хвастунишки и вправду поднялись выше, попали бы в настоящую беду. Средняя секция каждой трубы была утыкана датчиками движения и давления, реагирующими на попытки последовательного движения вверх. Датчики включали механизм, высвобождавший кольца с лезвиями. Те скользили вдоль трубы и обрушивались на непрошеных гостей. От колец не уклониться, единственный путь спасения – уничтожать их. Но мало кто из лезущих наверх мог нести с собой оружие, способное разрушить кольца. И даже если бы нашлись сильные люди и мощное оружие, был риск напороться на мину времен Войны. А мина могла разнести в клочья даже отделение берсеркеров.

Как правило, любой глупец, осмелившийся влезть на трубу, не успевал подняться и на двадцать футов. Его замечал центурион и приказывал соскакивать в течение ближайших тридцати секунд. Второго предупреждения не было: центурион наказывал нарушителя по всей строгости закона.

Хьюго удачно выбрал время, уникальное в истории Айрон сити. Благодаря образцово-показательной бойне, произошедшей оттого, что Вектор запрограммировал центурионов на убийство Алиты любой ценой, стрелять в карабкающихся по трубе стало некому. Горстка еще функционирующих центурионов зарегистрировала смерть Вектора и бездействовала в ожидании приказов нового главы. Но Хьюго не знал об этом! Он решил лезть наверх, потому что ему не осталось ничего другого.

– Хьюго!

Сперва он решил – это слух опять обманывает его. Когда поднялся ветер, Хьюго показалось, что в нем слышны зовущие голоса: сначала Танджи, потом доктора Идо, затем Вектора. Но до сих пор не было голоса Алиты. Хьюго прижался к трубе, повернул голову. И в самом деле, Алита! Она подобралась ближе, ее прекрасное лицо было очень серьезным и сосредоточенным.

– Тебе нужно спускаться! – закричала она. – Ты не можешь оставаться здесь! Мы не можем оставаться здесь!

– Это единственный способ! – крикнул он. – Иначе мне не выбраться из города живым!

– Хьюго, Залем – не рай! – приблизившись, крикнула она.

– Если он – не рай, что тогда?

– Ты не представляешь, что там!

– Это неважно, – посмотрев вниз, на длинную качающуюся трубу, ответил он.

– Не надо! – чуть не плача, крикнула Алита и посмотрела с неприкрытой ненавистью на Залем. – Не смей оставлять меня ради этой дряни!

– Я пытаюсь освободить нас!

– Хьюго, пожалуйста, выслушай меня! Я уже была тут, на этом самом месте. Нова хотел, чтобы мы полезли сюда. Наблюдатель Нова, глядящий чужими глазами, использует тебя, чтобы добраться до меня. Мы должны немедленно спуститься!

– Если спущусь, я труп, – покачав головой, сказал Хьюго. – Разве ты не понимаешь?

– Я сумею отбить тебя! – крикнула Алита.

Она уже приблизилась настолько, что могла прикоснуться к нему.

– Мы убежим в Мертвые земли! Нас никогда не догонят!

Мертвые земли…

Хьюго вспомнил день, когда они с Алитой, Танджи и Койоми поехали к кораблю СРМ. Воспоминание о друге резануло по сердцу будто ножом. Хьюго посмотрел вдоль трубы вверх, туда, где она исчезала в низком облаке. Что такое Мертвые земли и любое другое место, по сравнению с городом в небе?

– Наше место – там! – крикнул Хьюго Алите.

Она яростно затрясла головой.

– Наше место – там, где мы захотим! Хьюго, мы с тобой одинаковые! Ты – единственный, кто по-настоящему видит меня, а я – единственная, кто по-настоящему знает тебя.

Ее глаза наполнились слезами, и, кажется, не только от ветра. Хьюго подумал, что всегда заставляет ее плакать.

– Нам всегда придется убегать! – крикнул он.

– Зато мы будем вместе! – заголосила она. – Пожалуйста, давай спустимся и пойдем домой – где бы наш дом ни был – вместе!

В ее лице сияла такая безгранично глубокая, беззаветная, простая любовь, что Хьюго наконец понял: все остальное – чушь и мелочь. У него есть Алита – это главное. Он протянул к ней руку.

Алита продвинулась немного выше, потянулась, стараясь дотронуться.

– Мы сейчас пойдем домой, – пообещала она.

«Я почти выбросил единственную настоящую ценность своей жизни», – подумал Хьюго.

Ему стало тепло и спокойно. Он наконец нашел то, чего всегда хотел.

Внезапный чудовищный лязг и вой испугали так, что Хьюго чуть не сорвался. Он посмотрел вверх и увидел, как из облака вырвалось чудовищное металлическое кольцо с вращающимися зубьями и понеслось вниз.

* * *

На этот раз с Алитой не было боевого отделения, плазменных винтовок и гранатометов. Но можно перепрыгнуть кольцо! Она потянулась к Хьюго и вдруг оказалась у него на руках: он поднял ее над кольцом. Девушка подумала, что двойной вес не даст ветру сдуть их с трубы, и сосредоточилась на том, как вместе приземлиться. Вместе – отныне и навсегда.

Но что это? Что за кошмар, жуткий, лютый ужас? Отчего Хьюго стал таким легким? Он чуть не улетел вниз!

Его тело рассекло, разорвало ниже грудины. Ветер уносил брызги крови сердца и киберкрови. Реакция берсеркера позволила Алите схватить Хьюго за руку.

Она вогнала Дамасский клинок в трубу и крепко уцепилась за его рукоять.

* * *

– Хьюго, пожалуйста, держись!

Он посмотрел вверх. Как всегда, Алита была прекрасной – даже на огромной трубе, качающейся под ветром. Ветер отчаянно трепал волосы Алиты. Хьюго охотно продержался бы, сколько она попросит: час, год или тысячу лет. Но руки вряд ли хватит и на минуту. Кольцо сильно изжевало его, разорвало почти все связи в кибертеле. Рука развалится прежде, чем до смерти истечешь кровью.

Спектакль окончен. До свидания, зрители, доброй ночи.

– Хьюго, я люблю тебя!

Он понял, что Алита пытается втащить его наверх и взгромоздить на спину. Но не получится. Он снова подведет ее, помешает ей выжить.

– Я так рад, что мне повезло узнать и полюбить тебя, – сказал он.

Его рука развалилась.

– Прощай…

Он понесся вниз и продолжал смотреть туда, где были ее глаза, даже когда Алита уже скрылась из виду.

* * *

Хьюго падал с мечтательно-задумчивым выражением на лице, будто летел в чудесное место, в Залем волшебных снов, а не к жуткой смерти – туда, откуда всю жизнь пытался бежать.

Будто он собирался ждать Алиту у собора, чтобы вместе подняться на башню и глядеть на Залем и яркую неподвижную звезду.

Будто рука Хьюго не развалилась на части.

Будто его тело не разорвала машина, сделанная человеком, забавлявшимся страданиями других, чтобы облегчить лютую скуку бессмертия.

Алита задрала голову и закричала в небо, выплеснула в него свою ярость, злость, горе и обещание мести.

Глава 25

Нова услышал ее.

Хромированная оптика была не единственной модификацией. У него появилось много новых усовершенствований с тех пор, как талантливая девочка-воин заметила его, наблюдавшего за их спаррингом с Гельдой в сфере с нулевой гравитацией.

Тогда Нова не в первый раз наблюдал за девочкой – и не в последний. Он следил за ней годами и столетиями и, когда она наконец пала, решил, что ее история подошла к финалу.

А стоило рассудить здраво. Гельда ведь говорила, что эта девочка, теперешняя Алита, никогда не сдастся и не остановится. Никогда.

После того как Дайсон Идо выудил ее из кучи мусора, Алита в самом деле не останавливалась ни на мгновение. Она очнулась в совершенно чужом мире, с парой обрывочных воспоминаний о прежней жизни, но осталась такой, какой была всегда: не сдающимся, ни перед чем не останавливающимся воином. Само собой, это причиняет – и уже причинило – страдания всем, кто ее окружает.

Но о самом забавном она не имела понятия. Она не представляла, что упорством причиняет гораздо больше страданий, чем примирением со своей участью. Примирение – непрерывное унижение, перемалывающая душу мельница, когда люди не столько живут, сколько ожидают смерти. Но Алита явилась к ним, поставила все с ног на голову, заставила поверить, что жизнь – больше, чем терпение и унижение. Да, она такая, но не для них. Когда люди поймут это, им будет больно. Очень. Воистину, бессмертие куда интереснее, если в нем присутствует Алита.

* * *

Безразличные к людям звезды спокойно совершали свой ночной путь – за исключением одной, самой яркой и всегда неподвижной. Хотя, строго говоря, это не было правдой. Звезда оставалась неподвижной лишь с точки зрения наблюдателей на Земле, в Айрон сити либо в Мертвых землях, или в единственном летучем городе, чьи обитатели никогда не ступали на землю.

Обитатели Залема привыкли наблюдать закаты и рассветы, очень долгие в силу высоты города. Он парил над типичными для тех мест низкими облаками, поэтому жители чаще видели звезды и полюбили наблюдать за ними. Хотя большей частью они просто наслаждались красотой, а не практиковали астрономию и астрофизику. Жителей не слишком волновало, почему не движется ярчайшая в небе звезда. Им не хотелось выяснить и почему из центра города в небо уходит яркий луч света и упирается в ту самую яркую звезду. Хотя луч был заметен главным образом ночью и с окраин Залема. Люди Айрон сити вообще не могли его видеть – к cчастью для себя. Ведь у них могли появиться вопросы, на которые они никогда не получили бы ответы. Никто в Залеме не знал, куда идет луч света и что там, куда он упирается. Жителям Залема это было безразлично. Их слишком занимали свои заботы и развлечения.

* * *

Со смотровой площадки на краю Залема человек в серебристом костюме наблюдал, как скрывается за горизонтом последний краешек солнца. Он понимал, насколько эстетика, красота и развлечения важны для поддержания стабильности в обществе – и подвешенном в воздухе, и ютящемся на Земле. Сейчас самым популярным развлечением Залема стал моторбол Айрон сити. Жителям не хватало моторбола, сколько бы они его ни смотрели. Как всегда, и вверху, и внизу главное для толпы – хлеб и зрелища. Хотя Айрон сити теперь самому не хватало моторбола, особенно сейчас.

Потребность развлекаться за долгие столетия жизни выработала у Новы доктрину: пару абстрактных понятий, условий, требований. К счастью, киборги могли развлекать не только драками и стремлением разбить головы друг другу. Не удивительно ли? Киборг, в котором больше железа, чем плоти, способен большую часть бодрствования посвятить эмоциям. Благодаря модифицированному слуху и зрению Нова смог наблюдать потрясающую трагическую сцену. Восхитительно! Девочка-киборг спасла возлюбленному жизнь, превратив его в то, чем он более всего боялся стать. А она, его единственная любовь, как раз и была такой. О человечность! О драма! И этот отчаянный вопль в финале!

А еще лучше то, что девочка продолжает яростно кричать всем своим существом, каждой частичкой жизни, особым криком, не внятным обычному слуху, но различимым для истинных знатоков человеческой натуры, знающих: ее суть – в страдании. Вот это настоящее развлечение!

* * *

Настал вечер, и Нова привычно обратил свой обостренный слух на восторженное завывание комментатора на стадионе моторбола.

– Вторая лига долго ждала нового героя, того, за кем можно следовать, кем можно гордиться, кто никогда не подводил! Я скажу, герой нашелся в новичке, явившемся из ниоткуда! В первых пяти играх сезона она показала выдающиеся результаты, даже исключительные. Спросите любого, и он скажет: это новый рекорд! Во всем Айрон сити нет ни одного жителя, который бы не знал имени нашей обворожительной крошки!

Человек, стоявший у края пропасти, улыбнулся. Другим улыбка на его лице показалась бы ужасной: без добра, веселья, человечности. Так улыбаются, наслаждаясь запретным и извращенным, тем, чему не следовало происходить, чего не стоило бы и воображать.

Пусть маленькая героиня не забывает: он видит все. Интересно, когда она наконец поймет, что и хлеб, и зрелища принадлежат Нове? А значит, и она, часть зрелищ этого мира, принадлежит Нове.

* * *

Теперь Алита надевала доспехи, специально сделанные для нее Идо и Герхад, при незначительной помощи со стороны ходячей мастерской, человека по имени Эд, всегда говорившего «пожалуйста» независимо от того, звучит ли «спасибо». Доспехи были прекрасны. Они подходили не только по фигуре, но и для того, как двигалась Алита. Сверхбыстрые наносенсоры, рассыпанные по доспехам, позволяли усиливать материал в точке удара. Доспехи делали ее неуязвимой, но не замедляли.

– …У ее команды сегодня суровые соперники, – вещал комментатор настолько заговорщицким тоном, что хоть тут же арестовывай за измену, – «Вайперы» перекупили Скамасакса и Масситера, чтобы усилить линию нападения, нашей девушке придется поработать…

Алита отключила передачу комментатора и посмотрела на Дамасский клинок, прикрепленный к предплечью. Всякий раз она старалась быть достойной своего оружия, которое никогда ее не подводило. Алита надела шлем. Его подкладка тут же сама деформировалась, эластично охватывая голову. Шлем сделал Идо, и тот напоминал объятие отца перед каждой игрой.

Проверяя мотор, Алита дала газу, покрутила колеса вхолостую, прошептала чуть слышно «Хьюго», выехала из раздевалки и направилась к треку. Ага, сегодня трибуны снова заполнены до отказа. Алита подумала, что слышит каждый зрительский голос в отдельности среди общего рева.

– Она – новичок, она крута донельзя, у нее в плену все наши сердца! – голосил комментатор. – Если у кого и есть шанс стать Абсолютным чемпионом, так это у любимицы Айрон сити, номера девяносто девять, у нашего Боевого ангела – у Алиты!

Стадион затрясся от восторженного рева, задрожало даже покрытие под колесами. Алита подняла руки, отвечая на приветствие толпы, и посмотрела туда, где на своих обычных местах сидели Идо и Герхад. Дамасский клинок скользнул в ладонь, девушка нацелила его прямо в Залем. Вокруг руки заплясал голубой огонь и разлился по мечу, полыхнул на острие.

– Наблюдатель, ты видишь это? Так смотри и заруби на носу: я объявляю тебе войну. А война – единственное, что я умею лучше, чем играть в моторбол. Я создана для войны и не остановлюсь. Я выполню задание, приду за тобой, разрушу тебя, сброшу твои обломки с края Залема, в мусорную кучу под ним. Отправлю тебя туда, где твое настоящее место. Потому что я не бездействую при виде зла.

Десять тысяч фанатов завыли в унисон, рукоплеща ангелу, посмевшему бросить вызов небесам, любя ее дерзкую силу, отдавая ей свою любовь, принимая ее как самих себя.

Благодарности

Я очень благодарна Элле Чэппел – за то, что она редактор, с которым мечтает работать любой писатель. Я благодарна Джошуа Иззо и Эндриен Огль из «Лайтсторм» – за то, что они помогли мне увидеть мир Айрон сити и Алиты, и за их ободрение. Мое большое спасибо Аманде Хемингуэй – за дружбу и неизменную поддержку. Спасибо моему изумительному, гениальному сыну Роберту Феннеру, которым я горжусь каждый день его жизни; спасибо его милой талантливой подруге Юстыне Буржынской, которая сама – тот еще боевой ангел; спасибо Йо «Мута Гидра» Плейфорду, так часто спасавшему нас, и Колину Харрису – нашему другу на протяжении многих лет. Не описать словами все, за что я благодарна, Джорджу Р. Р. Мартину и Пэрис Фиппс. И огромнейшее спасибо моим незаменимым агентам, Мику Читэму и Саймону Кавано.

Примечания

1

Испанская матерщина, приблизительно переводится как «чертов козел» (прим. пер.).

(обратно)

2

Педерасты (исп.; прим. пер.).

(обратно)

3

Испанская матерщина (прим. пер.).

(обратно)

4

Помогите (исп.; прим. пер.).

(обратно)

5

Испанская матерщина (прим. пер.).

(обратно)

6

Два тако и пиво (исп.; прим. пер.).

(обратно)

7

Да, хорошо (исп.; прим. пер.).

(обратно)

8

Аллюзия на песню знаменитого кантри-певца Рэнди Трэвиса (прим. пер.).

(обратно)

9

Цитата о цинике из пьесы Оскара Уайльда «Веер леди Уиндермир» (прим. пер.).

(обратно)

10

Аллюзия на знаменитую песню 1960-х годов «Sealed with a Kiss».

(обратно)

11

Псалом 129.1 (прим. пер.).

(обратно)

12

Вольный псалом 100.8 (прим. пер.).

(обратно)

Оглавление

© Александра миронова, перевод, 2018

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Благодарности Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg