«Полный перебор (СИ)»

Полный перебор (СИ) (fb2) - Полный перебор (СИ) 922K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Кирилл Валерьевич Волков

Кирилл Волков Полный перебор

Глава 1

Солнечные лучи настойчиво пробивались сквозь сомкнутые веки, раздражая и прогоняя последние остатки сна. Прикрыв глаза рукой, Павел вознамерился было поваляться с полчасика перед подъемом. Однако возникла новая проблема — лежать было совершенно некомфортно, такое ощущение, будто под ним камень вместо привычного матраса. Что за черт? Он что, умудрился свалиться на пол во сне?

С недовольным стоном Павел приподнял голову, приоткрыл один глаз и осмотрелся. Спустя секунду, уже стоя на ногах и распахнув оба глаза во всю ширину, он глядел на сплошную стену джунглей, окружавших круглый каменный диск, на котором он находился. Джунгли были какими-то неестественными — вырвиглазно-ярких цветов растения постоянно шевелились не в такт порывам ветра, перемещались с места на место, и даже будто бы негромко шипели и жужжали.

Градус паники резко скакнул вверх. Последнее, что было в голове парня до сегодняшнего более чем необычного пробуждения — приглашение на пикник от одногруппника, суматошные сборы и поездка за город. Отдельные кадры веселой попойки не связывались в единую ленту, и никак не объясняли его присутствие в тропических джунглях. Его что, с вертолета сюда опустили? И он при этом даже не проснулся? Страшная мысль промелькнула в голове. В панике закатав рукава водолазки, Павел осмотрел вены на руках. Вроде чисто. На ногах тоже. Шея… С шеей сложнее, но на ощупь вроде цела. Ну да это ничего не доказывает, не обязательно колоть, можно и влить. Только вот зачем, зачем? Кому понадобился недоучившийся студент из небогатой семьи, житель небольшого провинциального городка, без особых талантов, ничем не примечательный и скучный? Может быть, его с кем-то спутали? Кто там был на вечеринке?.. Да никого там не было такого, из-за кого стоит заморачиваться с доставкой по воздуху невесть куда.

Бред, это определенно бред. Или розыгрыш! Эти кусты наверняка не настоящие, не бывает таких растений! Фу, вот же он перепугался спросонок, дурак. Повеселил ребят своими дикими прыжками и плясками. Вот черти, узнает кто придумал, по шее надает.

Он шагнул к краю диска и взялся за зеленые плети лиан, чтобы расчистить себе проход. Лианы резко дернулись, и руки пронзила жгучая боль. С воплем отскочив подальше от коварных растений, он затряс кистями рук. Ладони стремительно краснели и опухали.

Шутка начинала плохо пахнуть. Никто из его друзей не стал бы так поступать, это перебор.

Наконец жжение в ладонях затихло, но выглядеть лучше они не стали — распухшие красные кисти с растопыренными пальцами напоминали надутые резиновые перчатки.

— Ничего же не сделал, только вошел! — растерянно проговорил он вслух, подражая герою старой комедии, и нервно рассмеялся. Чертовы нелепые растения оказались невероятно опасными, теперь их подергивания казались танцем ядовитых кобр. Заросли обступали диск плотным кольцом, и выйти отсюда он не сможет. Вряд ли джинсы и водолазка послужат достаточной защитой от этого яда. Да и глаза прикрыть нечем.

Так, надо сесть, успокоиться и подумать. Безвыходных ситуаций не бывает, выход должен быть, нужно только его увидеть. А для этого нужно прежде всего перестать метаться и включить мозги. Вдох-выдох. Вдох-выдох.

Спустя два часа он все так же сидел в центре каменного диска, и дыхательная гимнастика помогала все меньше. Кожа рук изменила цвет на багровый и местами покрылась черными пятнами. Оптимизма такая расцветка вовсе не добавляла. Хуже всего, что пальцы начали терять чувствительность — и с каждой минутой все сильнее.

Павел уже почти решил наплевать на последствия и прорываться сквозь заросли наобум, понадеявшись на удачу, но тут его ушей достигли непонятные звуки, резко выбивающиеся из жужжаще-шуршащего звукового фона джунглей.

Ритмичный хруст — и неразборчивое немелодичное пение. По джунглям определенно кто-то передвигался — кто-то разумный и достаточно уверенно себя чувствующий среди хищных растений, чтобы позволить себе развлекаться музыкальными номерами.

— Эй, вы меня слышите? — закричал парень, приплясывая на краю диска. — Я не могу выбраться, вы можете мне помочь? Эй!

Невидимый певец прервал музицирование, но отвечать на призывы о помощи не спешил. Хруст в зарослях тем не менее стал громче, кроме того, стало возможным разобрать шаги нескольких человек. Через минуту они были уже у каменной площадки — прорубив в стене зловредных лиан здоровенную брешь, на камень шагнули два человека крайне необычного вида.

Один — лысый здоровяк богатырских пропорций, второй — невысокий худощавый парень, весь какой-то скособоченный, одно плечо заметно выше другого.

— Смотри-ка ты, кто тут у нас! — голос у худощавого оказался очень ему подходящий, с неприятными шипящими нотками. — Новенький — готовенький. Уже лапки свои любопытные успел сунуть куда не надо. Ишь, какой баловник!

— Слизь, не мороси. — басом великана можно было забивать сваи — настолько он был мощным. — Каждый раз одно и то же. Надоел до смерти.

— Окей, окей. — вертлявый парень поскучнел и неожиданно заговорил сухим казенным тоном, видимо, подражая кому-то. — Новичок, приветствуем тебя на планете Зерус. Не доставай нас глупыми вопросами, со временем все узнаешь. Сейчас тебе надо сделать пару уколов, а то до базы не доживешь. Сядь и не дергайся.

Тощий достал из висящей на боку сумки небольшой цилиндр, шагнул вперед и надавил рукой на плечо Павла, заставляя его сесть. Лицо тощего казалось каким-то странным, неестественным, неправдоподобным, с нечеловеческими пропорциями. Павел открыл было рот, чтобы что-то спросить, но тут все вопросы напрочь вылетели у него из головы. Тощий моргнул — моргнул поперек глаза. И только сейчас слегка близорукий с детства Павел разглядел его зрачки — вертикальные, как у змеи. Что за чертовщина! Он дернулся было вскочить на ноги, но не успел. Приложенный к его шее цилиндр дважды коротко пшикнул, и Павлу словно на голову упал чугунный утюг.

Изображение в глазах пошло рябью и замерцало, голова закружилось, все его тело обмякло, и парень растекся по поверхности камня большой безжизненной медузой. Жжение с области кистей распространилось на все тело — хоть и с меньшей интенсивностью. Парень хотел было сказать пару нехороших слов в адрес вертлявого, но язык его не слушался.

Здоровяк скинул рюкзак и присел, по всей видимости готовясь к долгому ожиданию. Вертлявый зарылся в свою сумку с головой, что-то перебирая и перекладывая с место на место, содержимое сумки звенело и булькало. Страдания новичка не заботили их, казалось, ни в малейшей степени. Они спокойно дожидались, когда же он перестанет валяться кучей дохлятины и можно будет отправиться в путь.

Испытывающий целый букет неприятных ощущений, Павел мог лишь мысленно проклинать этих равнодушных сволочей. Судя по их поведению, ввели ему какое-то лекарство, и, наверное, это было действительно необходимо — но можно же было проявить хоть капельку сочувствия! Да и предупредить перед уколом…

Жар во всем теле сменился ознобом, суставы ломило — казалось, они вот-вот выпадут из своих гнезд. Неожиданно заболели все зубы разом — ослепляющая боль вымыла из головы все мысли. Павел замычал сквозь стиснутые челюсти, дернулся, но мышцы по-прежнему отказывались выполнять приказы страдающего мозга.

Зубная боль пошла на спад, давая возможность в полной мере насладиться новой напастью — мышцы по всему телу поразили болезненные спазмы, какие бывают при растяжениях. Впрочем, была и хорошая новость — конечности снова подчинялись командам, хоть и с явной неохотой. Павел, шипя от боли и припадая поочередно на все четыре конечности, изменил расположение своего тела с «позы дохлой медузы» на «позу дохлого эмбриона». О том, чтобы подняться на ноги, даже думать не хотелось.

— Что, отпускает? — вертлявый закончил возиться со своим мешком и обратил свое внимание на ожившего парня. — Не корчи рожи, без этого укола ты съехал бы с катушек через пару часов, на полдороги до базы. Сам виноват, не полез бы лапать кусты — обошлись бы составчиком попроще, и тебя плющило бы не так сильно.

Расскажу тебе пока вкратце, что тут у нас как, пока ждем. Как ты, наверное, уже понял, мы на другой планете. Черт его знает, зачем и почему. Все мы очнулись на одной из таких площадок — их до черта натыкано в этих джунглях. Жизнь тут не сахар, крутимся как можем. Нас тут тысяч десять, людей, я имею в виду. Что ему делать, каждый решает сам. Но в основном все кучкуются вокруг центральной базы — там более-менее безопасно, и можно пристроиться на подработку для начала. Мы, собственно, шустрим на сборке новичков как раз по договору с базой. Ладно, хватит с тебя. Меня заколебало повторять это бла-бла по сто раз, остальное на месте расскажут. Вставай давай, хватит корчить из себя умирающего. Должно было уже попустить, по идее.

Вертлявый закинул рюкзак за плечи и махнул рукой, призывая Павла встать и следовать за ним. Павел в себе сил на такой подвиг не чувствовал абсолютно.

— Эй, толстый, не делай вид, что ты тут не при чем! Помоги доходяге встать.

Лысый амбал поднялся на ноги, и через секунду Павел уже стоял на ногах. Точнее, висел, удерживаемый за воротник могучей лапой здоровяка.

— Давай, шевелись. Не так много нам платят, чтобы мы тратили на тебя весь день.

Отпущенный амбалом, Павел с трудом устоял на ногах. Боль прошла, но дикая слабость во всем теле заставляла прилагать существенные усилия для того, чтобы не упасть прямо здесь. При мысли о том, что придется куда-то идти в таком состоянии, становилось еще хуже.

Ждать его, впрочем, никто не собирался, и парень зашагал вслед за странной парочкой. Те достали свои мачете и прорубали себе дорогу среди лиан, уже затянувших расчищенную меньше часа назад тропу.

Следующие два часа отпечатались в памяти Павла мутной зеленой полосой. Он шагал и шагал, с трудом удерживая заданный ритм, борясь со слабостью и тошнотой. Джунгли казались бесконечными — пестрые листья, змееобразные лианы, тихое гудение, шорохи, мерзкое чавканье болотистой почвы под ногами.

Кисти рук в норму так и не пришли, Павел осматривал их во время коротких привалов, но поводов для оптимизма не находил — все те же ярко-красные сосиски, торчащие врастопырку. От его вопросов вертлявый отмахнулся, сказал, что подлатают на базе, там же все объяснят. Оставалось ждать и шагать, шагать и ждать. И задаваться вопросом — для чего же тогда предназначался проклятый укол. Уж точно не для улучшения его, Павла, самочувствия.

— Радуйся, почти пришли! — голос вертлявого вырвал Павла из полумедитативного состояния, в котором он пребывал большую часть пути. Джунгли обрывались, они стояли на краю громадной расчищенной площадки. В ее центре возвышалась высокая каменная стена, видимо, окружающие территорию базы. Расчищенная площадь была разбита на разномастные участки, на которых что-то выращивали. Десятки человеческих фигур перемещались среди грядок, что-то сажая, пропалывая и собирая.

Их появление не вызвало особого интереса, лишь несколько ближайших к ним работников оторвались от своих занятий и какое-то время смотрели в сторону их группы.

Внутрь кольца стен вел узкий тоннель, возле которого никого не было. Впрочем, узким он казался издалека — когда они подошли поближе, тоннель оказался вполне приличных размеров — больше трех метров в высоту. Его размеры казались незначительными в контрасте с высотой стен — каменный монолит возвышался метров на двадцать, он явно не был творением человеческих рук. Древний вулкан, приспособленный в качестве гигантской крепости?

Внутри кольца стен был… титанических размеров бомжатник. Именно такая мысль возникла в голове у Павла, когда он увидел многочисленные халупы, слепленные как попало и из чего попало, разбросанные без всякого порядка по всей территории внутри каменного кольца. В нескольких местах над этим морем времянок возвышались строения чуть более капитального вида, в несколько этажей. К одному из таких зданий они и направились.

— Эй, алхимик! Тут к тебе клиент. — закричал вертлявый, стуча в дверь. — Ээй! Оглох ты там, что ли?

— Я занят, идите к черту, — раздраженный голос, донесшийся с верхнего этажа футуристического строения, не сулил возмутителям спокойствия ничего хорошего.

— У нас тут новичок, и он не факт, что протянет до вечера. — вертлявый недовольно морщился, кажется, он был не в восторге от предстоящей встречи с неведомым алхимиком.

— Найдете еще одного, — невидимый собеседник ни капельки не огорчился перспективой его, Павла, близкой смерти.

— Осьминог, твою … … …! — рявкнул вдруг молчаливый амбал. — Хватит выеживаться, вылезай давай!

Невидимый алхимик промолчал, но дверь в его жилище приоткрылась, приглашая входить. Внутри строение выглядело еще более нелепо и жутко, чем снаружи, хотя казалось, что куда уж больше. Стены комнат и коридоров были покрыты множеством полок, заставленных сосудами всех форм и размеров. Внутри сосудов, наполненных разноцветными жидкостями, плавали бесформенные клубки непонятного назначения. В одной из колб Павел с ужасом заметил глаз, подозрительно похожий на человеческий. Глаз внимательно наблюдал за происходящим снаружи через мутноватое стекло стенки колбы — зрачок двигался из стороны в сторону.

Павлу расхотелось доверять свое здоровье хозяину этого жилища, и вообще здесь находиться. Его мнения, впрочем, никто не спрашивал. Впереди шагал вертлявый, с любопытством вглядываясь в содержимое колбочек. Сзади Павла подпирал амбал, да и куда ему бежать, в конце концов? Оставалось надеяться на лучшее… На то, что его на самом деле подлатают, а не расфасуют по колбам в качестве пополнения жуткой коллекции.

Пройдя по узкому коридору, они оказались в большой круглой комнате, напоминавшей обиталище сумасшедшего вивисектора. Стол наподобие операционного, покрытый окровавленной клеенкой. Множество уже привычных полок с колбами. Разнокалиберные хирургические инструменты повсюду. С потока свисает несколько ламп на гибких штангах, некоторые штанги держат в зажимах устройства непонятного назначения. Центр комнаты ярко освещен, стены скрываются в тени. Павла подтолкнули по направлению к табурету на высокой ножке. Он присел, настороженно оглядываясь. Обстановка доверия не внушала. Понятно, что надеяться оказаться в обставленной по современным стандартам клинике было бы в высшей степени наивно — но такой свинарник никак не мог быть местом работы врача. Нормального врача, по крайней мере.

Дробный топот ног по ступенькам возвестил о приближении обитателя и хозяина всего этого околомедицинского бардака. Распахнулась неприметная дверка в углу комнаты, и сквозь нее, пригнувшись, вошел высокий худой субъект в некогда белом, а сейчас похожем на камуфляж от многочисленных пятен халате и здоровенных очках-консервах.

— Ну что тут у вас? Опять не смогли нормально встретить, да? — недовольство в голосе доктора плескалось змеиным ядом, шипя и пузырясь. «Его не иначе как отвлекли от создания философского камня» — подумал Павел. Последние надежды на благополучный исход благополучно испарились, оставив нарастающую панику.

Доктор бегло оглядел пациента и раздраженно хмыкнул.

— Опять обошлись стандартным блокиратором? А я теперь должен ковыряться с этим мясом. Вы меня когда-нибудь достанете окончательно, я поговорю с полковником и вас выпрут нафиг со всех контрактов. Мелочные жлобы.

— Док, вот ты сейчас реально неправ! — в голосе вертлявого звучала обида, неизвестно, правда, насколько искренняя. — Мы его уже нашли в таком виде, на такой стадии уже ничего не сделать. Без контролера ему не ввести ничего активного, а из чистого у меня только блокиратор и был! Да вот хоть у толстого спроси, ну!

— Угу, — буркнул амбал.

— Ладно, подождите на улице. Минут сорок займет это все.

Амбал и вертлявый направились к выходу. Павел проводил их взглядом и открыл было рот, чтобы спросить, насколько опасно его состояние, но его намерение прервала вонзившаяся в затылок игла. Все тело, начиная от шеи потеряло чувствительность, язык тоже не шевелился. Подхваченный доктором и уложенный лицом вниз на операционный стол, Павел только и мог возмущенно вращать глазами и надеяться, что сорок минут спустя не окажется разложенным по баночкам.

— Эти бездельники наверняка ничего толком не объяснили, так что расскажу вкратце, что тут у нас и как, — задумчиво проговорил доктор, звеня инструментами. — Про планету ты, наверное, и так понял, так вот — на этой планете очень интересная биосфера. В отличие от нашей планеты, где организм пытался сохранить стабильность на клеточном уровне и приспособиться к окружающей среде на уровне целого организма — здесь все наоборот. Весь процесс существования местных растений, животных, всех подряд — основан на постоянных мутациях. Причем мутациях очень, очень стремительных. Многие приводят аналогию каких-то зергов из старкрафта, но я лично не знаком с первоисточником и не могу сказать, насколько это сравнение обосновано. Вот твои руки могут послужить хорошей иллюстрацией — они не отравлены, они заражены активным свободным мутагеном. Такой есть у всех местных организмов, и используется ими для защиты и нападения. Клетки твоих рук беспорядочно изменяются, меняя свои свойства на абсолютно произвольные. Эдакая раковая опухоль в абсолютной степени.

Доктор помолчал, звякнуло стекло, что-то забулькало, переливаясь.

— Вылечить ткани рук, подвергшиеся таким мутациям, невозможно в принципе. Мне придется удалить поврежденные ткани и нарастить новые. Не такой кстати сложный процесс, как может показаться по описанию. Местные условия кроме проблем дают и большие возможности, даа…

Раздался щелчок, и какой-то аппарат бешено завыл, заглушая слова. Какое-то время из-за воя ничего не было слышно, лишь гремело передвигаемое с места на место по полу ведро.

Наконец прибор был отключен.

— На чем я там остановился, ах да, мутации. Люди плохо приспособлены к местной среде. Само собой, наши организмы развивались совсем в других условиях, и у нас нет встроенной защиты от спонтанных изменений. Но тут нам на выручку приходит местная же природа! Местные животные в процессе развития сформировали практически у всех своих внутренних органов автономную систему управления — фактически каждый орган можно рассматривать как отдельный полноценный организм, если отключить его от главного, центрального мозга. Причем не просто организм, а организм-паразит, который стремится найти и встроиться в организм-хозяин. Понимаешь, к чему я клоню?

Доктор рассказывал очень увлеченно, чувствовалось, что тема ему близка и интересна. Сконцентрировавшись на словах доктора, Павел старался абстрагироваться от его действий и доносящихся неприятных звуков — что-то чавкало, мерзко хлюпало и временами даже хрустело. Павел отгонял накатывающиеся периодически волны паники и слушал, слушал голос, вникал в смысл произносимых им слов. Главное не думать, что именно там происходит. Главное не думать…

— Да, можно приживить себе все, что угодно! В теории. Тут, конечно, не все так просто, хватает подводных камней. Чем сложнее орган, тем более развита у него система управления — и тем сложнее держать ее в подчинении. Чем больше у тебя «запчастей», тем менее устойчив в целом твой организм к неупорядоченным случайным мутациям — приходится это как-то компенсировать. Вам, нынешнему поколению, еще повезло — все более-менее испытано, отработано, отлажено. Каждому новичку ставится стартовый пакет готовых имплантов за счет базы — в долг, конечно, но хорошо подобранный, нужный пакет, без этих имплантов пришлось бы ой как нелегко.

Доктор прошелся вдоль полок, взял несколько колб с таинственным содержимым, и вернулся с ними к столу.

— А вот первым поколениям приходилось тяжело. Мы не знаем даже, как давно люди перемещаются сюда, так как предыдущая волна погибала полностью до появления следующей. Да, волна — это прибытие людей большими группами, случается примерно раз в три года. Уже скоро следующая, опять аврал…

Доктор задумался о чем-то, продолжая, впрочем, уверенно орудовать все новыми пыточными орудиями, которые он подхватывал со столика один за другим.

— Волна-волна. Да, точно. Первые поколения. Достоверно нам известно о пяти, пятнадцать лет назад группе людей удалось выжить, они закрепились здесь и умудрились продержаться до прибытия, хм, «подкреплений». Невероятный, хочу я сказать, подвиг. Никаких техник работы с модулями и имплантами не было, поэтому орган просто вырезали из убитого монстра и приживляли себе — наподобие того, как прививают яблони, к примеру. Какие чудовищные побочные эффекты это вызывало, тц-тц-тц. То поколение считается первым. Никого из них уже нет в живых. Впрочем, как и из второго. Я сам — из третьего. Мы разработали вакцину-блокиратор, которая позволил избавиться от большей части нежелательных последствий. Часть проблем не решена до сих пор, но это уже кое-что, да, и то, что полсотни моих современников еще живы, это доказывает.

Доктор стянул с рук перчатки, швырнул их на столик, прошелся взад-вперед. Когда он на мгновение вошел в Поле зрения Павла, тот с удивлением обнаружил вокруг шеи доктора целый воротник из длинных толстых щупалец. Щупальца лениво извивались, укладываясь компактной колбаской на плечах.

— Вот и все, подождем минут пять, пока приживется, и можете быть свободны. Что я вам поставил: во-первых, имплант-блокиратор. Защищает от свободного мутагена, под который вы попали. Во-вторых, имплант-коммутатор. Упрощает подключение и управление другими имплантами и модулями. В-третьих, и в главных — импланты — разъемы. Позволяют временно подключать специализированные внешние модули. Они понадобятся вам для работы. Вся эта система хорошо подогнана и сбалансирована, и это позволяет вам ставить что-то еще буквально сразу. Если, конечно, вы найдете на это деньги.

Вся эта красота обошлась вас в две тысячи мутов — это местная валюта. Именно столько вы должны базе. И еще тысячу — лично мне, за восстановление ваших рук. Заранее предупрежу — выглядят они несколько не так, как вы привыкли, но я все-таки не пластический хирург, извините. В течении двух-трех недель придут в норму.

Вот, пожалуй, и все.

Доктор небрежно выдернул из затылка Павла иглу, и тот почувствовал, что тело вновь ему подчиняется. На удивление, никаких неприятных ощущений не было. Очень, очень странно — если вспомнить о том, что происходило в этой комнате последние полчаса.

— Вопросы, предложения? Если таковых нет, попрошу на выход. Я, как уже, кажется, говорил, очень занят. Очень.

— А чем модуль отличается от импланта? — ляпнул Павел первое, что пришло в голову. Мозги еще не отошли от напряжения, и работать решительно отказывались.

— О боже. Крайне необходимая вам сейчас информация. Имплант — то, что спрятано внутри тела, модуль — то, что торчит наружу. Все, кыш отсюда. Дверь там. И не разбей ничего по дороге.

Доктор скрылся, нырнув в низкую дверцу, ту самую, из которой появился ранее.

Павел направился к выходу. В голове вертелась дурацкая мысль — если воткнуть себе тот глаз из баночки, он будет модулем или имплантом? Он же вроде торчит, а вроде и нет…

Глава 2

Солнце пекло немилосердно, немилосердно хотелось пить, прятаться в тени или, на худой конец, просто сдохнуть. Увы, вместо этого приходилось ползать по грядкам, согнувшись в три погибели, и ощупывать здоровенные мясистые кактусы в поисках плодов — небольших разноцветных шаров, пахнущих чем-то терпким.

Павел и так-то не чувствовал в себе склонности к сельскому хозяйству, а уж в таких условиях… Увы, выбора не было. В местном социуме буквально понимали фразу «кто не работает — тот не ест». А есть хотелось, желательно три раза в день.

После операции по установке таинственных модулей парочка «спасателей» проводила новичка до крохотной развалюхи, выделенной ему для проживания, и моментально скрылась в неизвестном направлении. Напоследок ему пообещали скорый визит наставника, который все объяснит и расскажет, что делать.

Скорого визита пришлось ждать почти сутки, борясь с голодом и жаждой. Пришедшие под вечер угрюмые соседи от Павла просто отмахнулись, хорошо хоть, указали на источник воды.

К полудню следующего дня обещанный наставник наконец явился. Им оказался долговязый белобрысый парень, на вид — самый обыкновенный. Никаких щупалец, чешуи и змеиных глаз. К сожалению, рассказчиком он оказался отвратительным. Он мычал, заикался, прыгал с темы на тему, повторял одно и то же по нескольку раз. Под конец от его болтовни у Павла разболелась голова.

Все что он понял — ему предстояло отработать на общественных полях полгода, в качестве оплаты долга. За это Павел получит кормежку, жилье и защиту от местной живности. В остальном он был волен заниматься чем пожелает — по большому счету на новичка всем было плевать. Кроме этого, наставник посоветовал не трогать, не нюхать и уж тем более не есть ничего не знакомого, не выходить за периметр и вообще почаще оглядываться. Мило.

После инструктажа Павла доставили на поле и познакомили с будущим фронтом работы — здоровенными бесформенными образованиями, которые Павел прозвал «бритыми кактусами».

С тех пор прошло всего четыре дня, но мысли о суициде — пусть и шуточные — уже начали появляться. Кажущаяся на первый взгляд не слишком сложной работа отнимала прорву сил. Остатков едва хватало, чтобы доползти до своей халупы и упасть на тощий матрас. Какие уж тут посторонние заработки! Павел чувствовал себя рабом где-нибудь на южноамериканских плантациях — для полного совпадения не хватало только надсмотрщика с кнутом.

Обобрав очередной кактус, парень перетащил корзину к следующему и устало потянулся, разминая ноющую спину.

— Новичок? — неожиданно раздавшийся голос заставил Павла вздрогнуть. Только сейчас он заметил лежащего в тени столба мужика со скучающим выражением на лице. Очередной блондин, крепкий, широкоплечий, в некоем подобии доспеха.

— Да. Пятый день тут.

— Бедняга. — мужик зевнул, прикрыв рот ладонью. — Года три тебе тут страдать. Ужас, я бы застрелился нафиг. Если бы было из чего.

— Как три? — заволновался Павел. — Мне сказали, полгода всего!

— Ха, полгода. Это только за долг конторе. Выплатишь его, а куда потом? Тут кроме фермерства два занятия — либо боевик, либо мастер. И там и там нужна куча недешевых запчастей. Где ты их возьмешь? Ага, будешь ползать по любимому полю, пока не накопишь хоть на что-то. Если доживешь, конечно.

— А что, есть сомнения? — настроение Павла, которое и так нельзя было назвать радужным, стремительно пикировало вниз.

— Само собой. Здесь не курорт. Видишь эти столбы? Вот они по идее должны отпугивать местную живность. В целом справляются неплохо, но иногда случаются осечки. Да и сами столбики, хмм. Как бы сказать. Бунтуют иногда. Если увидишь, что по столбику пошли трещины — беги от него как можно дальше.

Вообще для таких случаев на периметре дежурят патрульные — вот я, например. Но тут как повезет, патрулей мало — контора жадничает, как всегда, а местные твари быстрые.

Не хочу тебя пугать, но работенка у тебя паршивая.

— А есть какие-то варианты? Взять в долг, кредит, перевестись куда-то…

— Какой еще кредит, ты упал что ли? Здесь тебе не земля. Раньше были варианты, самые безбашенные новички перлись в джунгли и пытались найти что-нибудь достаточно дорогое. Сорвать куш. Одному из сотни удавалось даже. Но потом главным стал полковник, и он это дело прикрыл. Дескать, и так людей мало, на полях работать некому, а тут еще и эти самоубийцы. Так что не повезло тебе, дружище. Или наоборот повезло — как посмотреть. Будь внимательнее, не щелкай клювом — и имеешь шанс еще пожить.

— Зашибись. А выбраться отсюда, я так понимаю…

— Само собой. Думаешь, если бы был хоть небольшой шанс, тут кто-то остался бы?

— Ну да… Слушай, а хоть подработка какая-то, я не знаю… Три года — это ж сдохнуть!

— Не, друг, без запчастей ты тут нафиг никому не нужен. Извиняй.

— Блин, да что в этих частях такого? Что они дают?

Мужик помолчал, потом нехотя поднялся на ноги, подошел к Павлу и положил руку ему на голову.

— Смотри.

Окружающий мир немного поблек, мигнул и расцвел новыми красками. Перед глазами замигала куча панелей, индикаторов, разноцветных маркеров. Где-то справа развернулась самая настоящая миникарта.

— Это же… — от удивления Павел потерял дар речи.

Мужик снял руку с его головы, и картинка пропала. Голову прострелила вспышка боли.

— Это одна из моих запчастей. «Надмозг». Довольно редкая штука. Стоит у меня в башке и дает кучу разных ништяков. Память, восприятие, скорость мышления. Ну и этот самый интерфейс, как в игрушке. Удобная штука, что не говори.

— Стоп, а как его запрограммировали? Он же биологический, да? Или…

— Да никто его не программировал. Это симбионт. Он реагирует на мои мысли. Я представляю, чего хочу — карту, например. Или прицел. А он накладывает картинку поверх той, что передают глаза. Прямо в мозгу. Звучит, конечно, так себе. Но оно того стоит.

— А где достать такую штуку? И сколько она стоит?

— Конкретно такую ты не купишь. Ее можно только добыть, и то если очень повезет. Это А-класс. Я ее вынес из рейда, нас тогда из десяти вышло двое. Озолотились, конечно, но второй раз я так рисковать не хочу.

Вот что-то попроще, С-класса, можно достать. Бывает в продаже. Но, опять же, не для фермеров. Это будет уже не три года, а все десять.

Мужик вернулся на свой «пост» в тени столба, а Павел, печально вздыхая, поволок корзину дальше. Разговор его не то что расстроил — он его буквально раздавил. Одно дело отпахать полгода и жить более-менее прилично, как обещал ему наставник-трепач. Другое… Как всегда, без подвоха не обошлось. Десять лет рабского беспросветного труда, да даже не десять, даже три! Вот сейчас он понимал тех, кто уходил наудачу с шансом один из ста.

Да, кстати, а почему сейчас этот путь закрыт, со слов патрульного? Периметр ограждают лишь таинственные столбы, отпугивающие местных. А в остальном путь открыт, нет даже завалящего заборчика. Патрульный даже не смотрит по сторонам, вряд ли он заметит, если…

Вот они, джунгли, в трех шагах. Павел поднял глаза на зеленую стену и замер. Из зарослей на него кто-то смотрел. Мутные, безжизненные глаза, безрукий человеческий торс, ниже — что-то вроде паучьего тела с многочисленными лапами. Уродливый паучий кентавр рванулся вперед, добежал до линии периметра и остановился. Человеческая половина монстра открыла рот, и с усилием выдавила несколько слов:

— передай… старшим… это… важно… покажет… дорогу… хрр…

Мутант переступил лапами, пытаясь удержать равновесие, не смог и неуклюже рухнул набок. Однако же перед самым падением успел выплюнуть короткий костяной дротик. Снаряд ударил Павла в грудь, опрокидывая на спину. Страшная боль пронзила все тело. Павел дико заорал, сотрясаясь в конвульсиях и пытаясь вырвать дротик из груди. Тот, однако, имел свое мнение на этот счет и стремительно ввинчивался глубже. Пара секунд, и от него осталась лишь небольшая дыра. И боль. Боль тоже осталась.

Сквозь кровавую пелену Павел увидел обеспокоенное лицо своего недавнего собеседника. Тот что-то спрашивал, но слышны были лишь отдельные слоги.

Спустя несколько минут боль стала спадать, и Павел смог более-менее ясно воспринимать окружающее. Его обступили уже пять взволнованных бойцов — судя по всему, сбежались патрульные со всего периметра. Они о чем-то яростно спорили, размахивая руками и различным колюще-режущим инвентарем.

— … неизвестно чем! — разобрал он конец фразы одного из бойцов.

— Дождемся хотя бы доктора! — неуверенно сказал его знакомый.

— Рискуем! — рявкнул стоящий справа.

— Я… в порядке… — прохрипел Павел. Его немного напрягали лезвия мечей и топоров, замершие около его лица.

— Кой черт в порядке! — прорычал все тот же правый. — Ты видишь эту дрянь? Эй, А-класс вшивый!

— Нет. — буркнул знакомый Павла.

— Хрен знает, что это! А если он сейчас отрастит десяток таких штуковин и влепит одну тебе в задницу? Защитничек, твою мать!

— Да ладно тебе, у него даже температура в норме. Он спокойно дождется доктора. Успокойся, параноик.

Неизвестно, чем закончился бы этот спор, но на счастье Павла, доктор наконец появился. Это был уже знакомый ему Алхимик. Он шел, лавируя между кактусами, щупальца на шее нервно подергивались.

— Что тут? О, снова ты. На редкость невезучий новичок. Давно таких не видел.

Доктор открыл принесенный с собой чемодан, достал оттуда какую-то штуковину, с длинной трубкой сбоку, и, недолго думая, засунул конец трубки прямо в рану. Павел взвыл от боли, дернулся, но его удержали патрульные.

— Терпи. В другой раз не будешь клювом щелкать.

Помедитировав над штуковиной, Алхимик поморщился и достал другую. Затем третью. Его чемодан, казалось, был бездонным. Наконец, ему, кажется, надоело.

Он сплюнул и принялся сгребать свой инструментарий.

— Отпускайте. Я не представляю, что это за дрянь, но она стабильна. Ведите его в лабораторию, попробую посмотреть там. Кто его подстрелил-то?

— Вон, видишь?

— Это? Кто его так?

— Хрен его знает. Вроде бы он сам справился.

— Этот? — врач удивленно уставился на Павла.

— Да кого там, — рассмеялся грубый голос. — Мутант. Сам сдох, в смысле.

— Оригинально. Эй, новичок, как эта хрень выглядела при жизни?

Павел приподнялся, опираясь на локти, и взглянул на своего обидчика. Тот выглядел неважно. От мутанта осталась лишь куча жалких ошметков — как будто бы его пару раз пропустили через мясорубку.

— Так что? Эй, ты в сознании вообще?

— Что? А, как выглядел… Без рук, снизу лапы такие… В общем, как кентавр, только на пауке.

— К чему ты про руки? Они здесь редко у кого бывают.

— Э? Но он же человек… был.

— Так, стоп. С этого места поподробней. Как он выглядел?

— Да я толком-то не рассмотрел. Черные волосы, худой. Глаза такие мутные, бессмысленные. И голос…

— Он что-то сказал? Что?

— Что-то передать старшим, дескать, это важно. А потом швырнул в меня эту штуку и сам упал.

— Так-так. Кто у нас не так давно пропал? Из черноволосых и худых?

— Мистик. Джон. Феликс, но тот давно.

— И Фанатик.

Патрульные замолчали. Молчание было какое-то нехорошее, напряженное такое.

— Да ладно.

— Нужно доложить Полковнику.

— Иди. Мы отнесем новичка. А вы двое — бегом на посты. А то у нас всех остальных сожрут, пока мы вокруг этого пляшем.

Павла живо подхватили и поволокли в сторону города. От тряски грудь снова разболелась, и все силы уходили на то, чтобы вяло переставлять ноги. Более-менее пришел в себя уже в знакомой лаборатории-операционной.

Алхимик подвесил над ним устрашающую конструкцию и шаманил над ней, зло ругаясь себе под нос. Обследование продолжалось больше часа, и, судя по недовольному лицу доктора, ничего не выявило. По крайней мере, ничего хорошего.

— Идем. — буркнул Алхимик, направляясь к выходу.

— Куда? Что со мной? — Павел сполз со стола и пошел следом. Рана на груди была наспех замотана бинтом и почти не беспокоила.

— К начальству, куда еще. Там какое-то сборище, всем сразу и расскажу, чтобы не повторяться по сто раз.

— Сборище?

— Совет. Или как там его сейчас. Все, кто хоть что-то из себя представляет. Чем-то этот дохлый король арахнидов их жутко взволновал.

Собрание проходило в солидном каменном здании, на фоне окружающих трущоб выглядевшем настоящим дворцом. В центральной комнате собралось два десятка человек. Многие из них выглядели весьма необычно. Чешуя, костяные наросты, щупальца, фасеточные и кошачьи глаза, неестественные пропорции тел — настоящий паноптикум.

Павла вывели на середину и заставили несколько раз рассказать о произошедшем. Собравшихся интересовала каждая мелочь — строение мутанта, голос, интонация, как бросил дротик, как упал…

Наконец его отпустили, и Павел обессиленно опустился на кривоногий стул в дальнем углу комнаты. Слово предоставили Алхимику. Он был краток.

— Я не знаю, что это за дрянь.

В ответ на возмущенный гул голосов доктор соизволил пояснить:

— Эта штука закрепилась на позвоночнике, в районе сердца, и отрастила каналы ко всем внутренним органам. Ядро надежно экранировано, до него так просто не добраться. Извлечь тоже вряд ли получится. Даже если провести форсированное расчленение новичка, имплант наверняка успеет выпилиться.

Фраза про расчленение Павлу очень не понравилась, и он стал прикидывать, как бы ему незаметно смыться в случае чего.

— Для чего он может предназначаться? — спросил грузный пожилой мужчина, сидевший во главе стола.

— Для чего угодно. Контроль. Мутации. Отложенное уничтожение. Слежка. Раздача способностей S-класса. Эй, новичок, прислушайся к себе. Нет каких-нибудь необычных ощущений?

Все присутствующие оглянулись в сторону Павла. Он нервно поежился под взглядом множества нечеловеческих глаз и попытался заглянуть внутрь себя. Вроде бы ничего нового, третий глаз не открылся, и… Неожиданно для себя Павел поднял руку и указал в угол рядом с полковником.

— Там!

Все обернулись к углу. Там ничего не было, кроме пыли и паутины. Полсотни глаз вновь взглянули на Павла с явно читаемым вопросом.

— Да не в комнате. Где-то далеко, в том направлении. Что-то есть, не знаю что. Чувствую.

— Компас. — сделал вывод кто-то из присутствующих.

— Одна из функций. — сказал Алхимик. — Скорее всего есть еще, уж больно сложная структура у этой штуки. И слишком она большая.

— Итак. — подвел итог полковник. — Мы решили, что погибший мутант — это Фанатик. Почти наверняка. И теперь, имея компас, указывающий на некое место или вещь, несложно предположить, что это.

Несколько человек хором высказали по паре теплых слов в адрес покойного Фанатика. Кажется, всеобщей любовью он не пользовался.

Худощавый лохматый парень, сидевший неподалеку от Павла, нервно рассмеялся.

— Вот ведь козел, даже после смерти достает нас своим долбанным Граалем!

— Тем не менее, — спокойно продолжил Полковник. — Нам необходимо решить, что с этим делать.

— Прикончить зараженного и забыть! — рявкнул лысый амбал. — Еще не хватало носиться за бреднями этого двинутого идиота!

Поднялся дикий шум. Все старались перекричать друг друга. Понять, кто что предлагает, не представлялось никакой возможности.

— Что, еще не подрались? — сказал кто-то Павлу на ухо. Обернувшись, тот увидел белобрысого патрульного, который с довольной улыбкой наблюдал за происходящим.

— Каждый раз такая фигня. Из-за любой мелочи переругаются. А тут тем более такой повод.

Наконец Полковнику надоело, и он хряснул кулаком по столу. Стол подпрыгнул. Ор стих.

— Итак, подвожу итог. Желающие могут прогуляться по следу Фанатика. Кто готов отправиться?

Ну же? Только что половина орала «за».

— Я пойду. — сказал чешуйчатый индивид с выпученными желтыми глазами.

— Ишь ты, — шепнул патрульный. — Ящер первым вызвался, что это с ним, заболел, что ли?

— Ну и я, пожалуй, — с кривой улыбкой протянул парень, назвавший Фанатика козлом.

— И я, — прогудел квадратный здоровяк с вросшей в плечи головой.

— Достаточно трех команд. — Полковник свернул набор добровольцев, хотя желающих, кажется, было еще много. — Слишком большая толпа только привлечет к себе больше внимания. Ящер, Локи, Малой.

— Я иду с ними, — неожиданно заявил Алхимик.

— Это что за новости! — возмутился Полковник. — Обойдешься!

Доктор фыркнул.

— Я не пойду до конца, что я, дурак, что ли. Прогуляюсь немного, соберу кое-чего из сырья. Эти обалдуи ничего толком делать не умеют, половину перепортят, половина протухнет по дороге.

— Ну разве что. — успокоился Полковник. — Только смотри мне! Отправлю с тобой парочку ребят, присмотрят. На этом…

— Командир, можно мне? — встал на ноги патрульный.

— О, это же А-класс! — загоготал кто-то в глубине комнаты.

— Заткнись! — зло бросил патрульный. — Командир? Разреши?

Полковник поморщился и тоже встал.

— Идите на хрен все. Что я вам, нянька? Идите и сдохните там. Фантазеры хреновы. Погеройствовать им захотелось. Один вон уже погеройствовал, лопаткой собирали. Все, все, валите. Совет окончен.

Едва закончился один совет, как начался другой. Собрались участники будущего похода неизвестно куда неизвестно зачем. И если остальные участники хоть что-то знали, то Павла просвещать никто не торопился. Более того, никто не спросил даже, хочет ли он участвовать — это подразумевалось само собой. А ведь если бы его спросили, Павел бы решительно отказался. Ему было страшно, больно и противно. Неведомая тварь сидела у него на позвоночнике и неизвестно чем занималась. Одна мысль об этом заставляла волосы вставать дыбом.

Всем было плевать на его мучения.

Всего в трех командах состояло шестнадцать человек. Плюс доктор, патрульный и сам Павел. Новое помещение заметно уступало полковничьему дворцу — одна из развалюх, чуть побольше и почище остальных. Собравшиеся заканчивали рассаживаться, когда в комнату проскользнул невысокий тип в плаще с капюшоном. Его появление, кажется, всех заметно озадачило.

— Крыс? Тебе чего? — удивленно спросил Локи.

— Сейчас в глаз получишь. — спокойно парировал незваный гость.

— Да ладно тебе, а то ты не в курсе, как тебя за глаза называют!

— Так то за глаза. Прогуляюсь я с вами немного, мне по пути.

— Ну смотри сам. Итак, дамы и господа. Поздравляю вас всех, мы идем за Граалем!

Собравшиеся отреагировали по-разному: люди Локи вяло похлопали, изображая энтузиазм, команда Ящера посмеялась, а Малой и его здоровяки, похожие друг на друга как братья, просто проигнорировали слова самозванного лидера.

— Я знаю, что все по-разному представляют себе нашу цель, но сейчас, я думаю, это не имеет значения. По поводу сборов, я думаю, ничего говорить не нужно, здесь нет новичков… ах, пардон, один есть. Но, я думаю, тебе поможет твой друг А-класса.

— Вот сука, — буркнул патрульный.

— А чего они тебя подкалывают-то? — спросил Павел, улучив момент.

— Да завидуют, собаки.

Павел хмыкнул и признал, что надеяться на правдивый ответ было глупо.

Тем временем Локи продолжал.

— Кстати, раз уж речь зашла о новичках. Уважаемый Алхимик, не стоит ли поставить нашему другу что-то более… более, чем базовый комплект?

— Нет. — коротко ответил доктор. — Пока у него стоит эта штука, ставить что бы то ни было ему… по меньшей мере неразумно.

— Ну что ж, прекрасно. Значит, просто будем присматривать за ним по дороге. Вопросы, предложения? Нет? Отлично, встречаемся через час у северных ворот.

Следующий час прошел довольно насыщенно. Павел носился по всему городу, влекомый на буксире одним из членов команды, которые постоянно менялись, и закупал снаряжение. Точнее, ему закупали. А он мерял его и таскал. Одежда, обувь, что-то вроде бронежилета, нож, пара вычурных пистолетов — огнестрел спросом не пользовался, но за неимением альтернатив — фехтовать Павел не умел, а рукопашной не пережил бы — пришлось вооружаться тем, что есть.

Рюкзак, фляжка, запас еды. Десяток уколов и меднабор от доброго доктора. Наконец, вымотанный донельзя, Павел добрался до северных ворот и рухнул на землю, обложившись горой снаряжения.

Один за другим подходили его сопартийцы. Закованные в доспехи великаны Малого, вооруженные здоровенными алебардами. Люди Ящера — легкая броня, камуфляж, короткие клинки. Партия Локи — одеты вразнобой, вооружены так же. Закутанный в плащ таинственный Крыс. Патрульный с недовольным выражением лица. Да, кстати.

— Как тебя зовут-то? — спросил Павел патрульного.

— Что? А, Алекс. Я же вроде говорил, нет?

— Нет. Я Павел, будем знакомы.

Павел устало запрокинул голову и взглянул вверх. Другая планета, а небо точно такое же. Удивительно. Или нет? Неважно. Хотелось лечь и лежать, и смотреть на облака. И не думать о предстоящем смертельно опасном походе, куда он в отличие от остальных пойдет считай что безоружным, о неведомой фигне, затаившейся в груди, об этом всем…

Но Локи уже созывал отряд, пересчитывал бойцов по головам, а значит, его время вышло.

Глава 3

Начался поход весьма бодро. Здоровяки из группы Малого перли как танки впереди отряда, прорубая в густой растительности широкую просеку своими алебардами. Неслись, как на пожар — Павел запыхался уже спустя полчаса после выхода. Доктор, поглядев на его перекошенное красное лицо, вкатил ему инъекцию подозрительной зеленой жижи. Эффект превзошел все ожидания: одышку как рукой сняло, тело налилось бодростью и силой, даже грудь перестала болеть.

— Что за дрянь? — спросил у доктора Локи, от глаз которого не укрылась эта сцена.

Доктор неразборчива пробурчал что-то себе под нос, Павел не разобрал ни слова. А вот у Локи слух оказался получше. Правда, услышанное, кажется, ему не слишком-то понравилось. Он ничего не сказал, но гримаса на его лице была весьма выразительной.

— Все в норме. — сказал доктор. Павлу показалось, что одновременно с этим он показал что-то правой рукой, но что именно было не разобрать.

— Хорошо. — Локи кивнул, успокаиваясь. Павел хотел было переспросить, что же сказал док вначале, но решил, что обойдется и без знания точного наименования этой дряни. Главное, что она работает.

Забег по джунглям продолжался. Периодически на пути возникала местная живность — тварюшки размером со среднюю собаку. Заживо ошкуренную собаку.

Продвижение они не задерживали — лезвия алебард рубили их на куски с той же непринужденностью, что и ветви кустов.

Периодически направление движения уточнялось с помощью живого компаса — Павел «смотрел в себя» и указывал на таинственный маяк, который четко ощущал. К сожалению, расстояние до него не получалось определить даже ориентировочно. Несмотря на то, что они приближались к источнику сигнала (если это можно так назвать), ощущения Павла не изменялись от слова совсем.

К исходу третьего часа Павел совершенно заскучал. Монотонный марш, неизменные стены растительности по бокам, отсутствие какого-либо занятия — от всего этого начинало клонить в сон. Павел попробовал поприставать с расспросами к Алексу, но разговорчивый обычно патрульный отмахнулся от него. Как выяснилось, Алекс благодаря своему импланту был самым сильным сенсором в отряде и следил за тем, чтобы какая-нибудь опасная тварь не подкралась незамеченной.

Алхимик тоже не горел желанием пообщаться, без объяснения причин. Да, никакого «сырья» он не собирал — видимо, убитые тварюшки не представляли никакой ценности.

Еще спустя час скомандовали привал. Несколько человек разошлись в разные стороны — не то часовые, не то разведка. Алекс уселся под деревом и тер виски с болезненной гримасой — видимо, использование своих способностей на полную катушку давалось ему нелегко. Павел присел рядом.

— Слушай, куда мы все-таки идем? Никто так толком ничего и не рассказал, только отмахиваются — «потом, потом». Что за Грааль? Кто такой этот Фанатик?

Алекс поморщился, но принялся с неохотой отвечать.

— Грааль — это местная легенда. Понимаешь, никто толком не знает, что за хрень твориться на этой планете. Поэтому у каждого своя версия. Кто-то думает, что это все развилось само собой. Кто-то — что это искусственно созданный то ли полигон, то ли лаборатория, то ли еще что.

Все эти версии объединяет одна вещь — тот самый Грааль. Опять же, у каждого свой. Исходный мутаген, который позволит стать абсолютным мутантом. Пульт управления лабораторией. Межзвездный портал. Космический корабль.

Понял, в чем соль шутки? Про настоящий Грааль тоже ничего толком не знали — то ли голова на блюде, то ли чаша.

Ну так вот. Все сочиняют версии, мечтают найти выход отсюда. Или силу. Или и то, и другое. А Фанатик был не такой. Он не мечтал, а действовал. Он собрал отряд таких же отмороженных, и они носились по джунглям, дохли пачками, но искали и искали. Состав отряда сменился раз двадцать, наверное. И только Фанатику было все нипочем.

Над ним смеялись, говорили, что он ради своих бредовых фантазий зря губит людей. Подозревали его в разном… нехорошем. Как так, все дохнут, а он один возвращается? Да еще и характер у него был мерзкий. Не любили его, короче. Мало кто верил, что он действительно что-то найдет. А вот гляди, появился всего лишь намек на шанс — и три команды понеслись сломя голову. Фанатик, конечно, был козлом, но Грааль — это Грааль. Это шанс. Цель. Понимаешь?

— Понимаю… А ты сам что думаешь? Что это такое может быть?

Алекс криво улыбнулся.

— Секрет.

Павел хмыкнул и вытянул ноги, гудящие от усталости. Ишь ты, секрет. Что ж ты там нафантазировал такого?

— Подъем, подъем. — Локи прошел мимо, бросив на Павла мимолетный взгляд. Показалось, или он чем-то встревожен? — Раньше выйдем, раньше дойдем.

Поход продолжился. Заросли. Прорубленная тропа. Мелкая живность. Скука.

Дождавшись, когда Алекс уйдет вперед, Павел спросил у Алхимика про его прозвище. На этот раз док снизошел до разговора — тоже скучал, наверное.

— А-класс то? Да довольно дурацкая история. Он и его друг вынесли из джунглей уйму дорогих органов. Стали делить, и Алекс позарился на этот самый А-класс. Друг, соответственно, забрал почти все остальное — по цене было сравнимо.

В итоге друг его — топовый боевик, а сам Алекс со своим А-классом, середнячок с натяжкой. Сенсор правда хороший, это да. Но как боец — ни о чем.

А выяснилось это не сразу, и пока приживались их импланты, Алекс успел натрепать языком. Ну ты знаешь, у него рот не закрывается. «У меня А-класс, да я со своим А-классом»… В общем, с тех пор его все подкалывают. Заметь, за дело.

— А кто его друг?

— А нет его уже. Погиб год назад. Феникс его звали.

— Феникс, это потому что…

— Ага. Бешеная у него была регенерация. Поверил, что бессмертный, зарвался, и его сожрали. Целиком.

Павел подумал, что тоже бы не отказался от бешеной регенерации. Или хотя бы сенсора. Да хоть чего-нибудь. Вот только не предлагает никто…

На ночевку остановились, когда было еще светло. Расчистили от растительности большую поляну, по периметру воткнули полсотни столбиков — уменьшенные версии тех, что огораживают поля и город.

Скромный ужин, состоящий из до боли знакомых плодов кактуса. Тревожный сон, то и дело прерываемый кошмарами.

Наутро Павел чувствовал себя как человек, побывавший под асфальтовым катком. Все тело болело, голова раскалывалась. Жутко хотелось пить.

Павел с ужасом представлял себе, как он в таком состоянии перенесет очередной дневной переход.

На помощь вновь пришел доктор с очередной порцией зеленой жижи. Десять минут — и все симптомы как рукой сняло.

После завтрака отряд собрался вокруг Локи.

— Итак, мы выходим за Периметр. — кажется, командир слегка нервничал, но старался не показывать вида. — Идем тихо, при нападении действуем максимально быстро. Алекс, смотришь на максимальную дальность. Не рискуйте — мы не будем возвращаться из-за чьей-то откушенной задницы. В целом всё, все тут и так знают, что им делать… почти. Новичок, идешь с командой Ящера, выполняешь все, что тебе скажут. Быстро выполняешь, не тупишь, не обдумываешь, не возражаешь. Понятно? Ящер, следи за ним.

Док. Как далеко ты с нами пойдешь?

— Дождусь, пока вы завалите что-то стоящее, и поверну обратно.

— Учти, мы будем обходить всех, кого сможем.

— Те, кого вы сможете обойти, меня не интересуют. — коротко рассмеялся Алхимик.

— Ладно, я тебя услышал. Крыс! Что с тобой?

— Еще день. Потом я отвалю.

— Ясно! Ну, погнали. И не выпендриваться, черти! Осторожно идем, слышите!

— Да понятно все, что ты разошелся, — недовольно буркнул Ящер. Чешуйки на его голове слегка встопорщились — тоже волнуется?

Первый час пути повторял вчерашний день — джунгли, тропа. А потом они вышли к Периметру.

Загадочный Периметр выглядел совсем не так, как представлялось Павлу. Он воображал себе что-то вроде той же столбиковой ограды, разве что побольше размером. На деле же…

Судя по всему, это была горная цепь, опоясывающая огромную долину, в которой они находились. В этой цепи виднелось несколько проходов, к одному из которых они и вышли. И вот здесь-то и начинались странности. Местность в проходе и окрестностях напоминала диковинный каменный сад. Судя по всему, когда-то здесь росли все те же джунгли — их остатки все еще угадывались под слоем некой сероватой субстанции, покрывавшей все вокруг. Такое ощущение, что все вокруг залили известью или цементом, создавая защитную полосу. «Живые» джунгли старались держаться подальше от этой зоны — заросли обрывались метров за сто до ее начала.

«Вот где они берут эти таинственные столбики», — подумал Павел.

— А что это за… дрянь? — спросил он вслух.

— Не что, а кто. — ответил Алекс, протягивая ему что-то вроде кожаных чулок. — Одна из местных тварей с оригинальным способом выживания. Надень, если не хочешь стать ее обедом.

— Это все — один… зверь?

— Не воспринимай местную фауну в привычных тебе понятиях, — протянул Алхимик, натягивая чулки поверх сапог. — Местные — это не единые монолитные организмы, это симбиоз множества модулей, каждый из которых пытается подчинить остальных и стать главным. При этом они сотрудничают, борясь с внешними угрозами. При этом они постоянно мутируют, развиваясь и пытаясь получить преимущество. А здесь мы наблюдаем тупиковую ветвь местной эволюции. Он пожертвовал совей способностью к развитию, стабилизировавшись в этой форме. Его никто не может сожрать, а он — сколько угодно. Когда-нибудь к нему подберут ключик, но пока он на вершине пищевой цепочки.

Благодаря ему мы до сих пор живы, скорее всего.

— Он не пропускает никого внутрь?

— Не то, чтобы никого — мелочь проскакивает. Плюс, это не единственный проход — но самый удобный.

— А почему все… эти… боятся столбов? Это же тот же самый, ну…

— Не тот самый, а его часть. Оторванные части окукливаются и переходят в режим спячки, при этом испуская довольно оригинальный состав, который и служит защитой. Ладно, идем, все уже готовы.

Вслед за остальными Павел шагнул на сероватую поверхность. Она слегка пружинила под ногами — как будто идешь по толстому резиновому коврику. Как-то это все не выглядело таким опасным, как про него рассказали. Впрочем, потрогать серую субстанцию для проверки желания не возникало.

На той стороне перевала все выглядело точно так же — «полоса отчуждения», за которой начинались джунгли, такие же зеленые, шевелящиеся и жужжащие.

Его спутники, однако, так не считали. Отряд подобрался, сомкнулся плотнее, все внимательно смотрели по сторонам. Даже амбалы-лесорубы сменили свою тактику — теперь они не крушили все подряд размашистыми ударами, а аккуратно расчищали узкую тропку — едва пройти троим, вставшим плечом к плечу.

Ответ на вопрос, чего все опасаются, ждал их отряд метров через сто: джунгли рассекала широченная просека, пробитая кем-то воистину огромным. Павел прикинул габариты неизвестного бродяги и впечатлился. Да, такого действительно лучше обойти, и как можно дальше.

Собственно, этим они и занялись. Отряд петлял как бешеный заяц. Повинуясь указаниям Алекса, напряженно «вслушивающегося» в окрестности, они поворачивали то вправо, то влево, закладывая широкие дуги. Пару раз приходилось даже отходить назад. Тактика пока срабатывала, за все время — а шли они уже часа три — им не встретилось никого опаснее «загорной» живности.

Долго, однако, так продолжаться не могло, слишком густо были населены здешние места. Пытаясь уйти от встречи с кем-то, приближающимся с запада, они нос к носу столкнулись с другим местным жителем, движущимся навстречу. Тот хорошо замаскировался, и Алекс не замечал его до самого последнего момента. Здоровенная туша, похожая на смесь медведя и броненосца, молнией выскочила навстречу отряду и стремительным взмахом огромной лапы снесла голову центральному «лесорубу».

Тот, однако, не обращая внимания на потерю довольно важной части тела, ударил в ответ. Лезвие алебарды раскололо одну из костяных пластин, покрывающее тело зверя, но большого ущерба, кажется, не нанесла. Монстр снова атаковал, но его сдержали два других «лесоруба». Вся схватка протекала в тишине. Монстр не рычал, люди не кричали. Лишь лязг стали о кость разносился по окрестностям.

Битва закончилась быстро. Пока Павел изумленно таращился на безголовое тело, мастерски отмахивающееся от ударов, монстра обошли с боков и нашпиговали болтами из небольших арбалетов. Кажется, на них было что-то вроде парализующего яда — зверь все еще был жив и пытался дергаться, однако бой продолжать не мог.

— Док? — спросил Локи, который не успел поучаствовать в схватке — или не захотел. — Что-то между С и В, пойдет?

— Годится, — кивнул Алхимик, раскрывая щупальцами свой рюкзак и извлекая оттуда устрашающего вида резак.

— Отлично, — кивнул Локи. — Док и охрана остаются, остальные вперед!

Павел шагнул следом, изумленно наблюдая за тем, что происходило впереди. Там безголовый лесоруб с помощью товарищей крепил потерянную часть тела на ее законное место — с помощью чего-то вроде здоровенного степлера.

Один из бойцов Ящера рассмеялся, взглянув на его изумленную физиономию.

— Завидно? Будешь хорошо кушать, сможешь так же. Когда-нибудь.

— А как он управляет телом? Телепатией?..

— Ахаха! Телепатией! Ну ты даешь. Да у него мозг в грудной клетке. Это же «бык» типичный. Ну в смысле сила есть — ума не надо. Беги в лоб и бей со всей дури. Его ломом не перешибешь, заразу.

— Хорош трепаться! — оборвал бойца Локи. — Шевелите копытами.

Поход продолжился в том же ритме — петля вправо, влево. Шаг назад — два шага вперед. Павел начал выдыхаться, и Локи лично вкатил ему дозу предусмотрительно взятого у доктора зеленого «допинга».

Потом пришлось отсиживаться почти час в густых зарослях, пропуская несколько крупных тварей, подходивших разом с нескольких направлений. К счастью, ни один из них не заметил затаившихся людей.

А вот спустя еще час они нарвались.

Алекс, идущий с немного отрешенным видом, вдруг издал сдавленный полувопль-полувсхлип и остановился, стремительно бледнея.

— Что? — быстро спросил Локи, хватаясь за висящий на спине арбалет.

— Там целое стадо! Катится прямо на нас!

— Уходим, быстро!

Но они не успели. Разорвав стену джунглей, бесформенное тело влетело в центр отряда, разбросав в стороны человеческие тела. Атаковать, впрочем, тварь не стала, мощным прыжком скрывшись в зарослях по другую сторону поляны.

К сожалению, десяток тварей, появившихся вслед за первой, ее примеру не последовали. Мгновенно вспыхнувший бой сразу разбился на несколько независимых схваток. Люди, потеряв строй и возможность прийти друг другу на помощь, отчаянно боролись за жизнь. Нескольких бойцов монстры растерзали сходу, но остальные быстро пришли в себя и показали класс. Маленькие и юркие, в сравнении с огромными тушами своих противников, люди отчаянно вертелись, уходя от ударов, и яростно жалили в ответ. Павел, оцепенело стоя на месте, с трудом различал удары и перемещения сражающихся — настолько они были быстрыми. На него никто не обращал внимания — то ли не считали угрозой, то ли просто повезло. Он хотел было побежать, но куда? Не будет ли там еще опаснее? Страх приморозил его ноги к земле, и он мог лишь смотреть.

Рухнул первый монстр — наконец-то люди размочили счет. За ним упал второй, третий. Крохотные на фоне огромных туш арбалетные стрелки оказались удивительно эффективными. Вот уже больше половины нападавших валяется безжизненными грудами, а из бойцов отряда пострадало в лучшем случае четверть. Еще усилие, и…

— А-класс! — вдруг отчаянно закричал Алекс. Сенсор практически не участвовал в битве, продолжая сканировать окрестности — и, как оказалось, не зря.

Рухнуло несколько деревьев, и на многострадальной поляне, вытоптанной вдоль и поперек лапами мечущихся монстров, появилось новое действующее лицо. Не слишком-то крупное тело, закованное в костяные «доспехи», длинный сегментный хвост, крокодилья пасть на длинной гибкой шее. Мутант не выглядел чрезвычайно опасным, многие нападавшие до него — и уже павшие — выглядели гораздо более грозными. Однако же сражающиеся — и люди, и монстры — вовсе не горели желанием попробовать свои силы в бою с новым врагом. Все присутствующие бросились врассыпную, стремясь оказаться как можно дальше от опасного гостя.

Павел не видел, чем все закончилось — одни из мутантов, пробегающий рядом, мощным взмахом мясистого хвоста отправил его тело в полет. Павел пробил стену зарослей и кубарем покатился вниз по крутому склону, пересчитывая все камни и стволы, встреченные по пути. На удивление, ни один из ударов не пришелся по голове, и достигнув наконец дна глубокой расщелины, Павел все еще оставался в сознании. Хотя его это обстоятельство не слишком-то радовало.

С трудом приподнявшись, он принялся обследовать то, что осталось от его многострадальной тушки. Что ж, не так плохо, как могло бы быть. Сломанная нога и бесчисленное множество ссадин и порезов — совсем небольшая цена за спасение от опасности, при виде которой бежали бойцы, превосходящие его на бесконечность.

Оглядевшись, Павел нашел неглубокую пещерку, которая могла послужить укрытием. Не самая лучшая идея валяться со сломанной ногой на открытой местности, рискуя быть съеденным первым пробегающим мимо падальщиком.

Закусив губу, парень пополз по направлению к предполагаемому убежищу, волоча за собой сломанную ногу. О своих шансах на выживание он старался не думать. Сейчас главное спрятаться и переждать. А там будет видно.

Пещерка оказалась куда удобнее, чем выглядела снаружи — длинный узкий лаз заканчивался круглой комнатой, в которой можно было спокойно выпрямиться. Более того, откуда-то сверху проникал свет. Мысль об искусственном происхождении нового дома беспокойно заскреблась внутри головы Павла — встречаться с хозяином норки совершенно не хотелось. Впрочем, деваться все равно было некуда — оставалось положиться на удачу. Павел подполз к дальней стене и устало откинулся на нее. Его немного удивляло отсутствие боли. Нет, она не то, чтобы совсем отсутствовала — но была вполне терпима. Даже причудливо изогнутая нога не слишком-то беспокоила.

Надо бы что-то с ней сделать, но что? У него нет даже палки, чтобы попытаться ее зафиксировать. Да он и не врач, как бы не сделать хуже, шевеля сломанные кости…

Перегруженное впечатлениями сознание начинало уплывать, Павел задремал, то и дело вздрагивая и просыпаясь. Ему каждый раз казалось, что кто-то ползет по проходу, подбираясь к нему — но нет, он все еще был один. К счастью. И к сожалению.

Проснувшись в очередной раз, он не сразу понял, что в этот раз тревога не ложная. Кто-то действительно пробирался через узкий лаз — отчетливо слышалось шуршание осыпающейся земли. Павел не успел еще как следует испугаться, когда гость оказался внутри. Удача ему улыбнулась — это был не монстр. Это был человек.

— Крыс, — выдохнул Павел с облегчением.

— Мясо, — немного раздраженно произнес недавний попутчик, обнаружив обитателя пещеры. — Надо же, еще жив.

Ему самому прилично досталось — кровь ручьем лилась из множества рваных ран, покрывающих левую половину тела. Удивительно, как он до сих пор не свалился от кровопотери.

Крыс присел в противоположном углу пещеры, достал из сумки флакон и принялся поливать из него раны. Голубоватая жидкость шипела и пузырилась, быстро застывая пленкой на поверхности кожи. Закончив с этим, Крыс вкатил себе по несколько уколов вокруг каждой раны извлеченным из той же сумки здоровенным шприцем и на этом успокоился. Его непроницаемые черные глаза уставились на соседа.

— Ччто… чем там закончилось? — спросил Павел.

Крыс фыркнул.

— Все сдохли. А кто не сдох, драпает обратно изо всех сил. Крестоносцы хреновы. Грааля они захотели.

— Вы, похоже, не слишком расстроены?

— А с чего мне расстраиваться? Жадные слабаки получили по заслугам, только и всего.

— А? — Павел непонимающе смотрел на собеседника. — Разве Грааль это не для всех? Ну, типа мечта?

— Мечта-то мечта, но включать голову тоже надо. Локи, тупой кретин, воспользовался тем, что никого из топовых бойцов в городе не было, набрал кучку таких же жадных недоумков и побежал за «сокровищем». Я их даже переоценил, думал, что уж день-то они продержатся. Тоже дурак — эти «бойцы» за периметром-то пару раз всего были, куда им.

— А остальные? Почему никто ничего не сказал? Полковник…

— Что Полковник? Ты, поди, решил, что он самый главный? Он рулит «песочницей», этакий надсмотрщик над рабами. Что, мясо, до сих пор не понял куда попал? «Забота о новичках, импланты по льготным ценам». Тьфу. — Крыс потыкал в закрывшую раны пленку, болезненно морщась.

— Но как же… Меня правда выручили, починили руки…

— Ага, и поставили рабский имплант, чтобы ты круглые сутки вкалывал на полях, пока не сдохнешь.

— Ччто?..

— А ты не из сообразительных, смотрю. Пошевели извилинами. Тебя не смущают твои реакции? Ты в другом мире, причем капец каком странном. Мутанты, неведомая хрень повсюду, твориться невесть что. В тебя напихали кучу непонятных хреновин, толком не объяснив, что это и за чем. И ты после этого спокойно пошел пропалывать уродские кактусы. Потом пошел в этот поход — сам не зная зачем. Зачем, ну? Тебе хоть пообещали за это что-то? Нет? Ахаха. Тупица. Ладно, бывай, мясо. Пора мне.

Крыс вогнал себе в ногу инъекцию знакомой зеленой жидкости, поправил амуницию и направился к выходу.

Глава 4

С каждым шагом бывшего спутника в душе Павла нарастала волна паники. Он изо всех сил держался, не позволяя себе раскисать, не позволяя мыслям о безнадежности своего положения проникнуть себе в голову. Он сделал все, что от него зависело в этой отчаянной ситуации — выжил, нашел укрытие, дожидался помощи. Шансы на прибытие этой помощи были весьма неплохи — отряд бессмертных сверхчеловеков, способных выжить с оторванной головой, казался достаточно сильным, чтобы выжить и продолжить поход в гораздо более печальных обстоятельствах, в которых они оказались.

В то же время сам Павел, как единственный человек, способный указать на цель их похода, обладал большой ценностью и несомненно на его поиски будут брошено максимум усилий.

Не паникуем, не привлекаем внимания, ждем спасения.

Отличный план.

Когда Павел узнал пробравшегося в его убежище Крыса, он с облегчением решил, что ожидаемая им помощь уже здесь. Сейчас ему вколют очередное чудодейственное снадобье, нога перестанет болеть и заживет на глазах, и все снова будет хорошо.

Павел расслабился, поверив визитеру, потерял тот боевой настрой, с которым жил последние несколько часов. Вот только он ошибся — и поплатится за это. Крыс растоптал все его надежды и ожидания. Отряд разбит, его остатки в панике отступают, спасая свои жизни. Никому больше не нужен несчастный «компас» — никому, кроме себя. Вот только что он может?

— Стой! — крикнул Павел в удаляющуюся спину. — Я же не выберусь сам! Я даже не знаю куда идти!

Вообще-то, знание направления ничем бы ему не помогло — он сомневался в своей способности выбраться обратно к городу даже на двух ногах, а уж на одной…

Подхлестываемое страхом сознание пыталось найти хоть какую-то возможность. Остановить мутанта, выпросить у него хоть что-нибудь, ничего для него не стоящее. Завязать разговор, заболтать, а там, быть может…

Вот только это не сработало. Крыс пригнулся и собрался нырнуть в земляной лаз.

Неужели он так и останется лежать в этой дыре, гадая, от чего сдохнет — от голода, заражения крови или зубов местных хищников? Как же глупо, нелепо, жалко!

— Это нечестно! — отчаянно крикнул Павел. — У меня нет ни шанса!

Крыс, почти полностью скрывшийся в норе, замер. Помедлил несколько секунд и вылез обратно.

Его задумчивый взгляд внимательно осмотрел лежащее у стены тело — от лица, искривленного в жалкой гримасе, до неестественно изогнутой ноги.

— Шанс? — задумчиво пробормотал он. — Хорошо. Будет тебе шанс. Я скоро вернусь, не уходи никуда.

Криво улыбнувшись, наемник снова нырнул в лаз. Павел глядел ему вслед, стараясь удержать крохотную искорку надежды, которая зажглась у него в голове. Именно она не давала мутным темным волнам страха окончательно захлестнуть его.

— Он вернется, — сказал Павел сам себе, стараясь, чтобы звучало хоть чуточку убедительно. — В конце концов, он же так сказал. Мог бы просто молча уйти, ведь так?

Сколько отсутствовал Крыс, Павел не знал — снова провалился в нервную полудрему.

Вновь его вернул в сознание шорох со стороны входа. Но на этот раз были подозрения, кто это может быть. К счастью, они оправдались. Мутант с трудом протиснулся через лаз, волоча за собой нечто бесформенное. При ближайшем рассмотрении это оказалась тушка зверя размером с собаку. Выглядела она премерзко, будто облитая кислотой. Впрочем, это была отличительная особенность почти всех местных обитателей.

Крыс устроился на старом месте, подтащил к себе поближе свой трофей и принялся извлекать из сумки различные колюще-режущие инструменты.

— Ты не думай, что разжалобил там меня, или что, — внезапно заговорил хмурый мутант, не отрываясь от своего занятия. — Пока время есть, расскажу тебе кое-что.

Сейчас у нас в городе творится какая-то ересь. Все больше болтовни и все меньше дела. Народ расслабился, решил, что им ничего не угрожает, и можно начинать жиреть. В идеале они хотят совсем ничего не делать и жить козырно. Для этого берут новичков и запрягают их на пахоту. Естественно, все якобы из лучших побуждений, да.

Крыс расставил вокруг несколько фонариков, ярко осветивших тушку зверька, и принялся быстро ее потрошить. Было заметно, что дело это ему знакомо не понаслышке. В движениях мутанта прослеживался опыт и профессионализм хирурга. Или мясника.

— Да, раньше новички дохли пачками. Часть вскрывалась, часть спивалась. Многие уходили с концами в джунгли. Дай бог, из десятка первые полгода проживал один.

Сейчас, казалось бы, с этим получше. Разработанный живорезами имплант подавляет остроту ощущений, не дает дурить. Новички спокойно адаптируются и идут пахать на поля.

Но есть один нюанс. Тот единственный, продержавшийся первые полгода, был бойцом. Во всех смыслах. Там играл естественный отбор, жестокий, но чертовский эффективный. Этот боец постоянно рос, преодолевал себя. Он не мог себе представить — как это, просто сидеть без дела? Именно из таких сейчас состоят все топовые команды.

Что же мы имеем по результатам новой политики? А я тебе скажу, что. Из прошлой волны на настоящий момент в живых осталось процентов пятнадцать-двадцать. По большому счету, не слишком-то большое отличие, правда? А знаешь, что они из себя представляют? Тупые, безвольные, оскотинившиеся твари. Они по-прежнему целыми днями ползают по плантациям тупых кактусов и периодически дохнут от атак тварей, которых опасными-то не назвать. Земная собака и то опаснее.

Крыс вырезал что-то во внутренностях своей жертвы и принялся шаманить над окровавленным куском, поливая его чем-то из разноцветных бутыльков.

— Мне плевать по большому счету и на Полковника, и на его прихлебателей, и на его рабов. Единственное, бесит, что они не дают никому выбора. В конце концов, решать, сдохнуть ему или жить дальше — и как жить — каждый должен решать сам. Ты попросил шанс — я дам тебе шанс. Достану ту хрень, которая туманит тебе мозги, и поставлю вот это. — Крыс кивнул на ошметок плоти, который продолжал истязать.

— Что это?

— Твой «друг» Алекс хвастался тебе своей игрушкой? Это, конечно, не А-класс, и даже не С, но что-то вроде. Главное, что эта штука хочет жить и стать сильнее. Это ее смысл существования, так сказать. Если ты хочешь того же — вы сработаетесь.

Сам момент операции Павел плохо запомнил. Вот Крыс приближается к нему со шприцом в руках, укол в шею — а дальше все как в тумане. Приглушенная боль в шее, разраженное бормотание «хирурга»:

— Конечно, лучше бы поставить его тебе в черепушку, но, боюсь, я не настолько хорош. Тем более в таких условиях…

Все закончилось удивительно быстро — или ему так показалось. В голове Павла прояснилось, и он увидел Крыса, заканчивающего сгребать фонари обратно в сумку.

Повязка на шее довольно ощутимо давила на горло, и у него не сразу получилось заговорить:

— Ч… что дальше?

— А дальше я пойду по своим делам, а ты останешься здесь налаживать отношения со своим новым… хмм… другом. Или питомцем. Как договоритесь.

— А…

— На этом все. Ты хотел шанс — ты получил шанс. И не корчи рожу — мне в свое время и того не предложили.

Крыс нырнул в лаз и исчез. Павел привстал и отполз на старое место — к стене.

Ну что же, он практически в той же ситуации, что и эн часов назад. Правда, одну неведомую хрень в нем заменили на другую. Брр, одна мысль об этом вызвала приступ тошноты. Странно, раньше он за собой такого не замечал… Эффект от удаления волшебного импланта? Или все проще, и сказывается общая убитость организма?

Ладно, неважно. Теперь у него есть… что-то. Долбанный Крыс, сложно было объяснить нормально? Наверное, это должно как-то ощущаться, как с компасом. Ощущение направления стало для него настолько привычным, что теперь даже не было нужды на нем сосредотачиваться — он просто ЗНАЛ, что вон там что-то есть. Ха, да он просто супергерой. Человек-компас. Охренеть, как круто.

Павел нервно засмеялся. Да, что-то определенно изменилось. И эти изменения не то, чтобы радовали. Его стало колбасить гораздо сильнее, чем раньше — однако холодная голова сейчас была бы куда более кстати. А не сглупил ли он, поверив малознакомому наемнику? Может, тот просто посмеялся над ним?

Вряд ли, конечно, вопрос, зачем бы ему это понадобилось? Вопрос. Проще было просто прирезать его, чем гоняться за мутантом, потрошить его… слишком много возни вопрос.

Стоп, вопрос? Что за вопрос, черт возьми?

Павел вдруг осознал, что периодически ощущает нечто… невесомое, слабо ощутимое. Как будто кто-то тихо-тихо шепчет внутри его головы, но не словами, а… ощущениями.

Вопрос?

Вот блин! Эта штука что, разумна? Или это что-то вроде управления?

Павел напрягся и попытался как-то ответить, но то ли он делал что-то не то, то ли дикая каша мыслей в голове сбивала таинственного собеседника с толку, но он лишь продолжал время от времени маячить своими «вопросами».

В один прекрасный момент Павел дернулся и растревожил рану на шее. Вспышка боли временно отвлекла его от попыток общения. Попытавшись развернуться так, чтобы уменьшить нагрузку на многострадальную часть тела, Павел вдруг осознал, что боль исчезла так же стремительно, как и появилась. Тут же пришел новый «вопрос», но в нем можно было разобрать нотки некоторой неуверенности.

— Ага, — вслух сказал Павел. — Даже так. А если…

Он шевельнул сломанной ногой и сконцентрировался на ощущениях. Минута — и боль исчезла. Совсем.

— Здорово, конечно. Но как я на ней пойду, она же оторвется на фиг…

На то, чтобы объяснить невидимому анестезиологу необходимость сращивания кости, ушло больше часа. Павел дергал несчастную конечность, пытался передать свое неудовольствие от ее состояния, сравнивал со здоровой. Его собеседник честно пытался понять, чего от него хотят, и даже что-то делал. Вот только не то, что требовалось. К исходу часа Павел практически не чувствовал тело ниже пояса, и начинал паниковать.

Но тут ему наконец-то пришло в голову пошевелить ногами одновременно и передать ощущение своего недовольства отсутствием синхронности их движений. Его старания были вознаграждены волной «понимания». Его новый друг, которого он решил называть Симбиотом, или Симом, задумался на некоторое время, а затем выдал волну «голода».

— Вот те раз, — растерянно сказал Павел. — Где же я тебе еду возьму?

Его взгляд пробежался по пустой комнате и остановился на единственной вещи, которая в ней была — частично расчлененной туше мутировавшей «собаки». При одной мысли о том, чтобы это съесть, Павла затошнило.

— Ну неет, это уже за гранью! Слушай, друг, попробуй как-нибудь по-другому, внутренние резервы там, еще что-нибудь. А?

Сим не хотел искать внутренние резервы. Сим раз за разом повторял одно и то же. Судя по всему, выбора не было.

Павел снова взглянул на тушу. На этот раз рвотных позывов не возникло, да и противный кисловатый запах перестал ощущаться — видимо, Сим сделал все что мог. Однако более аппетитной бесформенная груда плоти выглядеть не стала. Вблизи она выглядела и вовсе неприглядно.

— Пожарить бы тебя хотя бы… фу, гадость! — Павел зажмурился и вцепился зубами в тушу. К счастью, на вкус мясо оказалось абсолютно никаким — будто жуешь кусок резины.

Пытаясь отвлечься от процесса насыщения, Павел задумался о развитии своей «суперспособности». Интересно, как Алекс добился от своего импланта такой внятной обратной связи? Кажется, он говорил что-то о считывании картинки из мозга и отображении поверх нее, или что-то вроде. Вот только как все это объяснить Симу, если их общение сводится к обмену несколькими простейшими понятиями? «Больно», «голод», «вопрос»… Попробуй-ка составь из этих слов фразу «дополненная реальность». А потом объясни, что это, существу, которое вообще не пойми что из себя представляет.

Хотя вроде бы симбиот Алекса изначально все это умел, вроде бы. По крайней мере об обучении не было сказано ни слова. Это и есть разница между А и «даже не С» классами? Наверное, да, не зря же те ценятся гораздо выше. Ну ничего не поделать, играем тем, что есть.

Проглотив столько мяса, столько смог, Павел отполз обратно на свое место и попытался наладить с Симом более осмысленный диалог. Получалось плохо. Возможно, стоило начать с чего-то попроще, но картинка интерфейса Алекса стояла перед глазами и вызывала жгучую зависть. В процессе переговоров даже нога была временно забыта.

К сожалению, все, чего удалось добиться — это бесформенного красного пятна, зависшего в воздухе прямо перед носом Павла. Пытаясь донести до Сима смысл и форму полоски ХП, он превратил кляксу в прямоугольник, потом в круг, а потом Сим убрал пятно и прислал волну растерянности с нотками отчаянья. Похоже, это был не его уровень.

В другом деле, однако, симбионт преуспел — сломанная нога постепенно приходила в норму, опухоль спадала. Правда при этом она нагрелась просто до невероятной температуры. Павел надеялся, что Сим знает, что делает, и не лишит его конечности окончательно. Если сломанная нога вполне способна срастись и самостоятельно, то жареную ногу вряд ли получится разжарить обратно…

Ладно, хватит отвлекать Сима от лечения. Пока есть время, стоит обдумать дальнейшие шаги. Если термотерапия симбиота справится с переломом, останется всего лишь миновать несколько десятков километров джунглей, кишащих тварями. Перспективы просто закачаешься. Может быть, стоит все-таки отсидеться какое-то время здесь?

Взгляд Павла в очередной раз вернулся к туше, на этот раз с целью оценить ее объем в качестве запаса пищи. Ну, если она не протухнет, то… Фу, нет. Уж лучше рискнуть и надеяться на то, что ни с кем не столкнешься по дороге.

Да, по поводу столкновений. По пути сюда они все время петляли, ориентируясь на указания сенсора. А что может предложить в этом плане его симбионт? Или настолько далеко сходство двух имплантов не заходит? Вряд ли получится быстро объяснить Симу, что от него требуется. Нет, на какое-то время придется задержаться в любом случае. Долечиться, выяснить способности своего «напарника», возможно, провести небольшую разведывательную вылазку. Увы, но ничего не поделать. Жизнь стоит нескольких килограмм съеденного сырого мяса.

* * *

Лечение затянулось. Опухоль спала довольно быстро, а вот с костью Симу пришлось повозиться. Хорошо еще, что он догадался попросить Павла правильно сложить обломки кости — и тот чудом его понял.

Дожидаясь выздоровления, Павел успел подремать, сжевать еще одну порцию безвкусного мяса, поскучать, глядя в земляной потолок. В голове его крутилось множество невеселых мыслей.

Угрюмый желчный Крыс был ему неприятен, но его версия звучала весьма правдоподобно. Слишком правдоподобно, чтобы от нее можно было просто отмахнуться.

Сейчас, оглядываясь назад, Павел видел множество странностей в поступках окружающих. Но все они блекли перед странностями, которые происходили с ним самим. Ладно еще самое начало эпопеи, когда он мало что соображал от боли в руках и отравления. Но потом, после «лечения» у доброго доктора? Муть в голове, вялость мыслей, заторможенность — все это он списывал на шок и необычность обстановки. Если же все это действительно обстояло так, как сказал Крыс… Прожить остаток жизни рабом на плантациях — это вовсе не то, что ему хотелось. Были ли альтернативы? Просто так, за «спасибо», ему никто ничего не даст. Один раз ему уже крупно повезло — но так везет раз в жизни. Он свой раз уже потратил.

Оставался вариант с продажей «компаса», точнее, своих услуг проводника. Вот только на этот раз стоит предварительно оговорить цену за свои услуги, а также хоть какие-то гарантии безопасности. Да, и убедиться предварительно, что его будущие спутники знают, что делают, и не разбегутся с паническими воплями от первого же серьезного монстра.

Павел невесело рассмеялся. Построение грандиозных планов на будущее помогали отвлечься от нынешней печальной ситуации, но выглядели при этом довольно нелепыми и самонадеянными. Он слишком мало знал. Об этом мире, о его опасностях, о людях, которые умудряются противостоять этим опасностям и выживать. Оставалось надеяться, что он проживет достаточно долго, чтобы иметь шанс узнать больше.

Неуверенность, вопрос, сомнение.

Сим попробовал выразить какое-то сложное понятие, но получилось у него не очень. Павел попробовал уточнить. В ответ слабо запульсировала нога.

— Что, уже все? — удивился Павел. Немного смущала «неуверенность», но не попробуешь, не узнаешь. Может быть, симбионт просто скромничает.

Или нога сломается еще раз и все придется начинать сначала.

Медленно, осторожно, сантиметр за сантиметром Павел принялся подниматься, опираясь на стену. Наконец, встав на ноги и выпрямившись, он прислушался к своим ощущениям. И обозвал себя болваном. Анестезия, наложенная Симом, все еще действовала.

Какое-то время ушло на разъяснение симбионту новой концепции. Наконец, он понял, что от него требуется.

Нога не болела. Болело все остальное, затекшее от неудобной позы и длительного лежания на голом камне. Павел с трудом перетерпел уколы в отекшем теле, зло ругаясь под нос. Да, с анестезией определенно не стоит злоупотреблять.

Ну, по крайней мере, подвижность к нему вернулась. Можно было переходить к следующему пункту плана — разведке. Павел нерешительно замер перед выходом. Стоп, не так. Вторым пунктом стояла проверка способностей Сима к разведке.

Итак, как можно объяснить симбионту, со словарным запасом двухлетнего ребенка, что такое локатор? Или как там имплант Алекса умудрялся засекать мутантов издалека? По запаху, на слух, электромагнитному полю мозга?

Сложно объяснять то, чего и сам толком не понимаешь. Может, попробовать отобразить миникарту? А как ее строить? Может быть, у Алекса и правда локатор в башке? Мало ли, что он там себе понаставил. А вот у него, Павла, достоверно есть лишь уши и глаза. Судя по всему, на них и придется надеяться.

Что ж, как и следовало ожидать, концепция миникарты осталась для симбионта непонятной. Ровно как и локатора, и всего остального. В итоге методом постепенного упрощения Павел дошел до понятия «опасность». Сим вроде бы понял и обещал следить и предупреждать — если он правильно разобрал «речь» симбионта. Как тот собирается следить, за чем именно — все это оставалось загадкой.

От напряженного мысленного диалога у Павла разболелась голова. Да и вернувшийся вместе с прочими ощущениями запах не добавлял позитивных ощущений. Павел решительно выдохнул и пополз к выходу. Итак, пункт три, разведка.

Снаружи было утро. Солнечные лучи пробивались сквозь листву, причудливыми бликами мелькали в воде небольшого ручейка. Красиво, просто райский уголок. Если не знать, что большая часть этих растений ядовита, а в зарослях таится множество мутантов, готовых сожрать тебя в любой момент.

Павел, поминутно замирая и оглядываясь по сторонам, подобрался к ручейку и напился. Джунгли давили. Ощущение опасности исходило отовсюду, хотелось забиться обратно в нору, завалить проход и остаться там навсегда. Вот только что делать, когда кончится еда?

Павел повертел в голове мысль поселиться в норе и пытаться добывать еду путем расстановки ловушек на некрупных зверей. Идея была дурацкая. Ловушки он делать не умел, а на запах падали вот-вот явится кто-нибудь голодный. Проклятый запах, он совсем о нем забыл. Видимо, разведка плавно переходит в бегство, оставаться здесь слишком опасно.

Сориентировавшись по внутреннему компасу, Павел решительно направился в противоположном направлении.

Передвигаться по джунглям в одиночку было легче, чем он думал. Деревья росли достаточно далеко друг от друга, ядовитые лианы тоже вполне можно было обойти. Конечно, избегать контакта с ними не получалось, но введенный Алхимиком блокиратор справлялся. Сим тоже реагировал на эти касания, но Павлу не удалось толком разобрать, что он хочет. Не то предупреждает, не то… доволен? Почему?

Ну, вроде бы ничего не краснеет и не раздувается, а значит, все в порядке.

К тому же на земле не валялось никаких сухих веток и прочего, прямо как в ухоженном городском парке. Это позволяло передвигаться практически бесшумно. Павел вообразил себя индейцем, подкрадывающимся к стоянке бледнолицых. Только томагавка не хватает, и перьев на голове.

Фу, какой бред лезет в голову. От страха, что ли? Павел фыркнул и помотал головой, отгоняя дурацкие фантазии. И замер — справа сквозь заросли что-то виднелось. Что-то большое и серое.

Павел подобрался поближе к загадочной штуке и ахнул. Это был круглый каменный монолит — совсем как тот, на котором он очнулся в свой первый день на этой планете. В центре монолита, довершая схожесть картины, лежало человеческое тело.

Глава 5

Павел переборол первый порыв — броситься вперед сломя голову — и внимательно осмотрелся по сторонам. На первый взгляд, все было в порядке. Неизвестный новичок оказался редкостным везунчиком, первым, кто наткнулся на него, оказался не голодный мутант, а человек. И это здесь, за периметром, что возводило степень удачливости парня просто в космическую степень.

Аккуратно протиснувшись сквозь зеленую стену кустов, плотно обступивших каменный диск — медом им здесь намазано, что ли? — Павел подошел к лежащему неподвижно телу.

Парень, высокий, крепкий, светлые волосы, короткая фасонистая бородка. На лице застыла полуулыбка — видимо, снилось что-то хорошее.

— Ничего, скоро погрустнеешь, — буркнул Павел, почувствовав необъяснимый прилив раздражения. Эта глупая улыбка сильно контрастировала с его собственным состоянием — замотанный, уставший, испуганный и дерганный, он не скоро еще сможет улыбаться настолько беззаботно. При условии, что это «не скоро» вообще когда-нибудь наступит.

Наклонившись, Павел сильно потряс парня за плечо, пытаясь разбудить. Тот, однако, вовсе не желал покидать свой счастливый сон и лишь недовольно мычал, отмахиваясь от тормошивших его рук. Испугавшись, что поднятый шум привлечет мутантов, Павел зажал соне рот и больно ущипнул его за шею. Широко распахнувшиеся голубые глаза с изумлением уставились на обидчика.

— Тихо, — мрачно буркнул Павел. — Тут небезопасно шуметь. Встань и осмотрись.

Парень оказался сообразительным. Он не стал с ходу скандалить и возмущаться обстоятельствами своего не слишком приятного пробуждения, а, в самом деле, встал и осмотрелся по сторонам. После чего протер глаза, осмотрелся еще раз и с немым изумлением уставился на Павла, растерянно разведя руками по сторонам.

— Ага, это красно-зеленые шевелящиеся джунгли. Жужжащие. Более того, они еще и ядовитые. А теперь садись обратно и слушай. Мы на другой планете…

Парень послушно сел и внимательно выслушал короткий сбивчивый рассказ о планете, ее обитателях и своих невеселых перспективах. Слушал он молча — лишь широко распахнутые глаза выдавали степень его удивления. Павел самокритично признавал, что рассказчик из него так себе — он постоянно сбивался, беспорядочно переходил с темы на тему, пропустил кучу важных деталей — но от слушателя не поступило ни единого замечания или вопроса. А может быть, он вообще не разговаривает?

— Пиздец, — хрипло произнес парень, подводя итог услышанному и опровергая догадку о своей немоте. — Если бы что-нибудь принимал, фиг бы тебе поверил. Но вроде бы настолько дикие глюки на пустом месте не возникают, так что… Кстати, я Роман. Если тебе интересно, конечно.

— Павел.

— Очень приятно. Хотя какое, нафиг, может быть «приятно» в такой ситуации. Даа… И что, обратно точно никак?

— Ну, насколько я знаю…

— Значит, не точно, — усмехнулся Роман. — Значит, не все потеряно. А этот… периметр… он далеко?

— Если я не слишком отклонился, то часа четыре, вроде того. Но… Сам понимаешь, — Павел повел рукой по кругу, указывая на хищно шевелящиеся лианы.

— Да я помню. Что ж делать-то, постараюсь ни за что не хвататься. Да и не сразу же меня срубит, наверное, попробую продержаться. — Роман внимательно вгляделся в пестрое переплетение ветвей и поежился. — Блин, хочу комбинезон химической защиты. Или огнемет.

— Чего нет — того нет. — Павел поднялся, подошел к стене кустов и принялся аккуратно проделывать в ней проход. Лианы недовольно жужжали и выбрасывали облачка едко пахнущей пыльцы. Впрочем, никакого эффекта она не вызывала — спасибо доктору-осьминогу. Хотя постойте-ка. — Замотай чем-нибудь лицо, — бросил он Роману, который благоразумно держался подальше.

Роман на секунду задумался, скинул толстовку, стянул через голову футболку с аляповатым принтом и принялся рвать ее на полосы. Вскоре импровизированная повязка-респиратор была готова.

Критически осмотрев Романа с ног до головы, Павел махнул рукой. Все это туфта. Мутаген повсюду, он буквально висит в воздухе. От него не защититься дурацкими повязками, хоть с ног до головы замотайся, на манер египетской мумии. Их единственный шанс — скорость. Добраться до того, у кого есть вакцина-блокиратор, быстрее, чем Роман превратиться в опухшую тушу, неспособную передвигаться самостоятельно. Павел вспомнил свои ощущения от близкого знакомства с лианами и лекарством Вертлявого, и передернул плечами.

— Бежим, — бросил он отрывисто. — Бежим быстро и тихо.

И они побежали. Ну, насколько получалось. Получалось так себе. Джунгли совсем не напоминали городской парк и были весьма паршивым местом для прогулок. Вдобавок приходилось огибать все более-менее крупные скопления растительности, чтобы Роман раньше времени не мутировал в фиолетового осьминога. Впрочем, были и положительные моменты. Павел внезапно осознал, что чувствует себя гораздо лучше, чем до появления напарника. Не физически, психологически. Липкий страх отступил, ощущение обреченности немного развеялось. Казалось, появление человека, которому было куда хуже, придало самому Павлу сил. Он почувствовал себя не жалким беглецом, а мудрым наставником и защитником, спасающим заблудшую душу. Это как-то… согревало, что ли.

К сожалению, оба они были не в лучшей форме, и уже через час им пришлось присесть передохнуть и немного отдышаться. Павел с тревогой всматривался в лицо спутника, ища там признаки зарождающейся болезни.

Роман криво улыбнулся, заметив его тревогу.

— Что смотришь? Плохи мои дела?

— Да нет, как раз наоборот. Все куда лучше, чем я ожидал. Ты, кстати, удивительно хорошо держишься, учитывая обстоятельства, — неожиданно для себя озвучил Павел вслух свои мысли.

Роман рассмеялся каким-то задушенным невеселым смехом, запрокинул голову вверх и попытался разглядеть небо через переплетение густых ветвей. Неба видно не было.

— Наверное, и правда выглядит странно. Но, видишь ли… Последние полгода дела у меня шли… ну… так себе. Много чего случилось, и… Может быть даже и к лучшему, что все закончилось… так. По крайней мере, я жив, у меня есть какие-то шансы. Ну и я не мучаюсь зряшными терзаниями на тему — а не лучше ли все вернуть? Иногда так бывает. А, не забивай голову. Если доберемся до города живыми, и там найдется спиртное, я расскажу тебе эту историю. Может быть. Если смогу достаточно выпить. Ладно, я вроде отдышался, идем дальше?

Он задумчиво потрогал свой лоб и сморщился.

— Ну вот, кажется, я уже подхватил местный грипп. Или волчанку. Температура поднялась… Хотя черт знает, может, это просто от местной жары. Надо идти…

Бег через джунгли возобновился. Но, к сожалению, ненадолго. Состояние Романа начало резко ухудшаться.

По всему телу проступили красные пятна, температура поднялась еще выше, он начал поминутно оступаться и сильно сбавил скорость. Павел обеспокоенно взглянул в его огромные, неестественно расширенные зрачки и зло выругался. Такими темпами они не дойдут. Надо что-то придумать, но что? Стоп, симбионт! Он начисто про него забыл. Может быть, тот сможет что-нибудь придумать?

Не сбавляя шага, Павел потянулся к своему соседу по разуму и попытался донести до него суть проблемы. Раз за разом он посылал Симу различные картинки-образы, но тот не понимал. Судя по всему, его мир ограничивался телом самого Павла, и он абсолютно ничего не мог сделать для другого человека, для него Роман просто не существовал. В принципе, ожидаемо, но все равно обидно.

В самом деле, зарастить рану — это умеет сам организм, и ему нужно лишь помочь. А как придать иммунитет, да не просто против какого-то яда, а против агрессивных клеток мутагена? Или это вообще не клетки, а какой-нибудь токсин?

Так, иммунитет. Может быть, это просто какие-то клетки, которые есть у него в крови, например? В кино про эпидемии все вечно решается выделением чудо-лекарства из крови главного героя, который чудесным образом неуязвим для очередной болячки. А если просто перелить кровь? Фу. Что за дичь. Даже если проигнорировать возможность склеить ласты от несовместимости групп крови, как прикажете проделать это без инструментов посреди леса?

Так, а что если…

Павел подхватил с земли небольшой камешек с острым краем, прикусил губу и решительно полоснул себя по ладони. Еще раз, еще. Кровь потекла по руке, закапала на землю. На удивление, было почти не больно.

Павел протянул окровавленный камешек Роману. Тот с изумлением следил за происходящим, приоткрыв рот.

— Ты чего это? Что за… Побрататься, что ли, предлагаешь? А чего так внезапно?

Павел в двух словах объяснил ему про иммунитет и антитела. Кажется, получилось не очень убедительно, но камушек Роман взял. Руки у него тряслись, и нормально разрезать ладонь получилось не сразу.

Наконец, они соединили руки и вопросительно уставились друг на друга.

— А… сколько держать-то?

— А я откуда знаю? Это вообще-то твоя идея!

— Так, подожди секунду…

Павел отвлекся на Сима, который бомбардировал его вопросительными сообщениями, беспокоясь по поводу внезапной порчи внешнего покрова. Он успокоил симбиота, уговорил его не затягивать рану, а, наоборот, выпустить через нее побольше крови. Тайной его надежде на подключение постороннего человека через рану, как через разъем, сбыться было не суждено. Дурацкая, кончено, была идея, но попытка не пытка.

Постояв минут пять, свежеиспеченные побратимы продолжили путь. Оба чувствовали себя немного неловко.

Видимого эффекта обмен кровью не оказал. Роману становилось все хуже и хуже. Лицо его набрякло, покраснело, он хрипло, тяжело дышал.

Павел в который раз попытался оценить оставшееся до гор расстояние. На первый взгляд, они почти пришли. Но так казалось и час назад — проклятые каменные пики возвышались совсем близко и тем не менее к ним все никак не удавалось выбраться.

Еще через полчаса Роман оступился и разбил колено о торчащий из земли камень. Он поднялся, но идти смог лишь опираясь о плечо Павла.

Павел переставлял ноги, сгибаясь под тяжестью горячего неуклюжего тела, и думал. Думал о том, что они шумят на весь лес, ломясь кабанами сквозь заросли и хрустя сухими ветками, которые уже нет сил переступать. Что живы они лишь благодаря космической удаче Романа, которая, наверное, распространилась на них обоих. Отгонял мысль о том, что им не дойти — теперь уж точно. Даже до периметра — а этого все равно недостаточно. Не факт, что проход кто-то охраняет. А даже если окажется там кто-нибудь — есть ли у него вакцина?

Неожиданно в беспорядочно мельтешащее облачно панических мыслей вклинилась темная волна. А ради чего вообще он так выкладывается, кстати говоря? Кто ему этот парень, брат, сват? Ради чего он рискует, между прочим, собственной жизнью? Может быть…

Несколько мгновений Павел перекатывал в голове идею бросить новичка и идти дальше одному. Идти тихо и медленно, резко повысив свои шансы.

Покатал, и понял, что не сделает так. И вовсе не потому, что он хороший там, или совесть его будет мучить. Нет. Ему попросту страшно. Страшно остаться одному в этом гребанном разноцветном лесу, таком чуждом для человека. Уж лучше так. Люди все-таки стайные животные, и поодиночке не выживают.

Впрочем, все эти высокие размышления пропали втуне. Через сотню метров Роман обмяк и повис на шее Павла мешком картошки. Павел протащил его еще сколько-то, рыча сквозь стиснутые зубы, но это было все. Он достиг предела. Поход был окончен. Приехали.

Павел уложил Романа на землю, стараясь беречь голову, и похлопал по щекам, пытаясь привести его в чувство.

— Эй, эй! Просыпайся! Чего разлегся! Тут осталось-то пара километров! Растекся как слизняк! Финиш уже, не будь слабаком, вставай! Ну! Десять минут еще, пятнадцать! Ну!

Роман с трудом приоткрыл глаза, скупо улыбнулся распухшими губами.

— Не, братишка, — чуть слышно проговорил он. — Я все. Спасибо тебе, но — не судьба. Бывает…

— Черт! — рявкнул Павел, вскакивая на ноги. — Гребанные джунгли, гребанная жизнь! Хрен с тобой! Лежи тут, я сбегаю сам. Туда и обратно. Не уползай никуда, понял?

Не дожидаясь ответа, он развернулся в сторону обманчиво близкой горной цепи и побежал. Бежал он достаточно быстро — для человека, проделавшего марш-бросок по пересеченной местности с таким-то грузом. Видимо, и за это стоило поблагодарить друга-симбионта. Есть, правда, хотелось зверски. Ну да ничего, на том свете пообедаем. Там же и отдохнем. А пока — бежать.

Павел бежал, бежал. Потом шел, пытаясь успокоить бунтующие легкие — те, казалось, пытались вырваться наружу, хрипели и горели огнем. Горы не приближались. Вот не приближались, и все тут, хоть ты тресни. Павлу казалось, что он идет целую вечность, и столько же будет идти. И горы все так же будут висеть перед глазами, и никогда не…

Павел зацепился за скрытый в земле корень и рухнул ничком, в последний момент успев подставить руки и спасти нос от близкого знакомства с твердой поверхностью. Вставать сил не было. Вообще сил не было.

Он лежал, уткнувшись лицом в землю, и ему хотелось остаться здесь жить. Ну или хотя бы поспать. Часов двадцать.

Внезапно Павел осознал, что уже некоторое время ощущает до боли знакомый запах — дым! Где-то рядом жгли костер. И вряд ли это делали мутанты.

Павел вскочил на ноги, принюхался и понесся, не разбирая дороги. Заросли расступились, и он вывалился на небольшую поляну, своротив знакомый столбик ограды.

На него смотрело два ствола и наконечник арбалетного болта. Еще трое из сидевших у костра за оружие хвататься не стали — то ли настолько уверены в себе, то ли сражаются в рукопашную.

— Я с миром, не стреляйте, — пропыхтел Павел, медленно поднимаясь на ноги и стараясь не делать резких движений. — У вас есть вакцина для новичков? Очень надо!

— Хм. Интересно, — сидевший на другом конце поляны рослый широкоплечий мужчина поднес ко рту трубку, затянулся и выпустил кольцо дыма. — Для начала, кто ты такой, молодой человек? И как здесь оказался?

— Павел, из города, — немного растерянно сказал Павел. То, что стволы по-прежнему были направлены на него, уверенности вовсе не добавляло, а совсем даже наоборот. — Меня взяли в рейд, но мы наткнулись на мутанта А-класса и все разбежались. А потом я нашел на каменном диске новичка, и ему срочно нужна вакцина. Он не дошел немного, пару километров. Ему плохо, надо бы побыстрее!

— Вот как. — человека с трубкой его сбивчивая речь оставила равнодушным. — А кто, прости, тебя в рейд взял? Ты ведь сам новичок, если не ошибаюсь?

— Ну главным был Локи, еще Змей был и еще здоровый такой, лысый, Малыш, во! А я, ну, новичок, да…

Тут Павел замер, раздумывая, стоит ли сообщать этим подозрительным ребятам причину, по которой его взяли в этот рейд. Наверное, все-таки рановато для подобных откровений, так что…

— Ага. Локи. Ну, этого следовало ожидать. Сяо, посмотрите, что там…

Обладатель арбалета, с типичной азиатской внешностью, кивнул, встал и скрылся в зарослях. За ним последовали один из ребят с ружьем и один из безоружных.

— Нно… Как же… Я… — Павел растерянно оглянулся, раздумывая, стоит ли бежать следом за разведчиками. Он бы, возможно, и побежал, вернее, побрел, но его остановила мысль о возможных выстрелах в спину, если его побег воспримут превратно.

— Не беспокойся, они найдут твоего новичка. — спокойно сказал главарь, видя его метания. — Если он, конечно, есть.

— Что значит «если есть»? Само собой он есть!

— Не горячитесь, молодой человек. Поймите меня правильно, но верить на слово человеку, встреченному за периметром, да еще и тому, которого я первый раз в жизни вижу… Это несколько опрометчиво, вы не находите?

— Нну… может быть.

— Присядьте, и расскажите поподробнее о вашем… хм… рейде.

Павел присел к костру и принялся рассказывать. Его пересказ содержал лишь две неточности, и обе касались содержимого его многострадальной тушки. По его словам, подыхающий кентавр ограничился словесным сообщением и ничем в него не плевался. А Крыс ушел из его пещеры сразу и более не возвращался.

Внимательно его выслушав, сероглазый вопросительно взглянул на сидящего слева от него парня с дредами и в здоровенных очках на манер мотоциклетных. Тот пожал плечами и задумчиво протянул:

— Ну, в целом верно. Кое-где недоговаривает, но где-то так и было.

Сероглазый выпустил очередное кольцо дыма и внимательно посмотрел в глаза Павлу.

— Недоговариваете, молодой человек. Ваше право, впрочем. Да, а чем вас так обеспокоила судьба этого новичка? Знали его раньше?

— Да нет, просто… — Павел смущенно потер висок, пытаясь подобрать слова. — Мне тоже досталось в самом начале, было довольно… неприятно. А он еще и угодил за периметр. Вот я и… как-то…

— Что же, похвально. В последнее время такое поведение все менее свойственно типичным представителям нашей, хм, общины. Или общности? Не суть, в общем. Все стараются кинуть друг друга по мелочи, нажиться на ком-то. Побочный эффект периметра, видимо. Отсутствие угрозы внешнего врага привело к внутренней грызне. А вы молодец. Помогли незнакомому человеку, и это после того, как вас самого бросили на произвол судьбы.

— Да ладно, — Павел попытался было что-то сказать, но сероглазый еще не закончил.

— А врать в вашей ситуации, да еще и так глупо, это… В общем, минус на плюс. Итого ноль.

— А с чего я должен вам доверять? — неожиданно зло спросил Павел. Внезапный переход от похвалы к порицанию его задел.

Сероглазый посмотрел на него с интересом.

— И правда, чего это я. Вы же тоже меня не знаете. Старею, начинаю бронзоветь. Эх. Приношу свои извинения за поспешные выводы.

Меня называют Герцогом. Я не очень люблю это прозвище, но так уж сложилось. Меня не интересуют мелкие секреты городских группировок. И уж тем более отряду S-класса ничего не нужно от недавнего новичка. Уверяю вас, вас ничего не угрожает.

* * *

Через полчаса вернулись разведчики. Вернулись втроем.

В ответ на вопросительный взгляд Герцога Сяо коротко доложил, усаживаясь у костра:

— Мы не успели. Прошли по следам парня, нашли, где он оставил второго, но там было пусто.

— Он ушел? Или…

— Он ушел не сам — его забрали. Следы довольно необычные, видимо, кто-то из элиты, хотя не поручусь. Не повезло парню.

Павел почувствовал в горле спазм и судорожно сглотнул. Ну вот, все зря. Он не дотащил своего подопечного. Столько усилий, и все зря. Кончилась твоя космическая удача, Рома. Вся вышла.

— Вы сделали все, что было в ваших силах. Все, что от вас зависело, — словно прочитав его мысли, сказал Герцог.

— Может быть, — пробормотал Павел, глядя в огонь. Поколебался и все-таки спросил:

— Скажите, а можно с помощью симбионта воздействовать на других людей?

— Симбионта? — удивился Герцог. — Что за симбионт?

Павел коротко рассказал упущенную ранее часть своих приключений, начинавшуюся с возвращения Крыса в пещеру.

Герцог выслушал его с непроницаемым лицом и кивнул одному из своих людей. Тот подошел к Павлу, внимательно осмотрел и ощупал его шею и произнес с нечитаемым выражением в голосе:

— Ага, оно самое.

Герцог озадаченно нахмурился:

— Что это нашло на старого пердуна? Он вроде бы не обидчивый ни разу, да и ситуация… Не располагающая.

— Может, это такой выпад в сторону Полковника и его системы? — предположил Сяо. — В духе Крыса.

— Что это за дрянь? — выпалил Павел нервно.

— Да не волнуйтесь, это не то, чтобы дрянь, это… Скажем так, привет из прошлого. Вам уже рассказывали про современную систему «апгрейдов», так вот… Раньше все было по-другому. Вместо узкоспециализированных модулей устанавливали зародыши, из которых формировались более универсальные инструменты, самим человеком под свои нужды. Там было много плюсов, но было и немало минусов. Самый главный — эти модули требуют контроля. В отличие от современных, эти модули развиваются, и их развитие в принципе ничем не ограничено. Вот только с какого-то момента модуль может решить, что он достаточно силен, чтобы побороться за «руль». Все местные организмы развиваются по подобному принципу. Ну и, сам понимаешь… В какой-то момент предпочли безопасность в ущерб потенциальной силе.

— А могу я, как бы…

— Убрать эту штуку? Можешь…

— Не может. — спокойно перебил парень, осматривавший Павла. — Эта «штука» срослась в единое целое с тем дерьмом, что сожрало его позвоночник и часть мозга. Ему даже пересадка головы уже не поможет. Наверное.

— Что-что прости сожрало его позвоночник? — с ледяным спокойствием в голосе спросил Герцог.

— А я откуда знаю? Его спросите.

Холодный взгляд серых глаз приморозил Павла к месту.

— Молодой человек, вы ничего не хотите нам рассказать?

Сбоку послышались щелчки взводимых курков. Павла посетило стойкое чувство дежа-вю. Кажется, придется начать все сначала, и на этот раз быть куда более откровенным. Иначе он рискует остаться без головы. И даже без шанса на ее пересадку…

Глава 6

На этот раз его рассказ слушали гораздо внимательнее, то и дело уточняя незначительные на первый взгляд детали. Особенно Герцога почему-то заинтересовали слова и реакции участвовавших в совете у Полковника людей. Чем-то они его зацепили.

Когда рассказ закончился, сероглазый предводитель долго сидел молча, то и дело затягиваясь дымом из своей трубки.

Наконец он спросил у парня-доктора, увлеченно объедающего кусок мяса с шампура:

— Что это, все-таки? Что за модуль, хотя бы приблизительно?

Парень возмущенно отмахнулся шампуром:

— Суверен, откуда ж я знаю! Я вообще-то не врач! Если уж доктор-кальмар не разобрался в своей лаборатории, то что ты хочешь от меня в полевых условиях!

Капли мясного сока попали Герцогу на щеку. Он раздраженно вытер их ладонью и вздохнул.

— Бесполезен. Напомни, почему я до сих пор тебя не выгнал?

— Я лучший сенсор западного побережья! — с гордостью заявил парень, продолжая жевать.

— Сяо, ты же ищешь ему замену, правда? — с ноткой обреченности спросил Герцог.

— Само собой. — невозмутимо ответил азиат.

Герцог выбил трубку о корень и снова заговорил, на этот раз серьезно.

— Итак, Павел. Вся эта история мне крайне не нравится. Но к тебе претензий никаких — от тебя тут ничего не зависело и не зависит. Тебе просто не повезло — бывает. Те сказки про Грааль, которыми тебе забили голову, это, скажем так… Весьма сомнительные истории.

Сейчас в нашем местном социуме сложилась непростая ситуация. Новое поколение вынужденных переселенцев не бьется за выживание каждый день, как это делали мы до установки Периметра. Из-за этого у них остается время на глупую грызню между собой и попытки выстроить некую иерархию внутри нашего общества.

Нам, тем, кто остался в живых из первых поколений, это все не слишком-то нравится, но мы не станем вмешиваться. Нам не интересна власть как таковая. Большинству из нас вообще мало что интересно. Те, кто потащил тебя с собой — мелкие главари из наиболее амбициозных. Они все надеются разом стать самыми сильными неким чудесным способом. Считают себя самыми хитрыми и пронырливыми. К сожалению, большинство их идей заканчивается так, как и ваше предприятие.

— Так что, никакого Грааля на самом деле нет? А что тогда я… Ну, направление?

— Грааля в виде некоего объекта, исполняющего желания, само собой не существует. Это абсурд. Сама идея… Хм. Я думаю, ты сам это понимаешь. То же, что ты чувствуешь… Скорее всего, это попытка выйти с нами на контакт. Кого-то разумного. Возможно, это хозяева всего этого великолепия — бывшие или нынешние. Или другая группа людей, или не людей. Но это неважно. Туда не пройти. В той стороне расположен один… объект… в общем, вам повезло, что вы до него не дошли.

Риск — благородное дело, но это не значит, что надо ломиться напролом неизвестно куда. Нет, все-таки придется, наверное, навести порядок в городе. Это уже ни в какие ворота.

— Герцог, ты брюзжишь как самый настоящий старпер, — недовольно протянул сенсор. — А еще Крыса обзывал!

— Тебя не спрашивали, — отмахнулся Герцог. — Крыс чудак, конечно, но… Может быть, не так уж он и неправ.

— Это ты про его идею снести периметр? По-моему, он уже совсем ку-ку.

— Ну, про «уже» ты зря. Он выступал против его установки с самого начала.

— Серьезно? — изумился сенсор.

— Абсолютно. Я лично присутствовал на том совете. Он был против, но подчинился решению большинства. А потом было побоище в проходе, та переполненная пафосом история с массовыми самопожертвованиями… Так что, пожалуй, из непосредственных участников в живых сейчас остался как бы не он один. Кому как не ему высказываться на этот счет.

— О как. А я думал, он твой ровесник…

— Нет, он старше. Как минимум на половинку, но может и на поколение.

— Даа, а по нему и не скажешь…

— Что же мне делать? — спросил Павел, воспользовавшись возникшей паузой.

— В каком плане?

— Ну, эти непонятные модули, и все такое… Если я вернусь в город, меня опять заставят вести кого-нибудь, желающих там хватало…

— Шли их ко всем чертям, — ответил ему сенсор. — Эта шпана только и может, что пальцы гнуть. А если будут наседать, скажешь, что знаком с Герцогом. И все на этом.

Павел вопросительно взглянул на самого Герцога. Тот хмыкнул:

— А что? И скажи. В конце концов, мы действительно знакомы. Ну, поболтали и хватит. Пожалуй, я вас оставлю.

Герцог встал и направился к одной из установленных внутри охранного круга палаток, прихватив с собой трубку.

Большая часть отряда последовала его примеру. У костра остались лишь сенсор и один из разведчиков, ходивший вместе с Сяо. То ли дежурные, то ли любители посидеть у костра.

Воспользовавшись случаем, Павел спросил у сенсора насчет нескольких непонятных вещей. Тот охотно отвечал.

— Поколения-то? Неужели тебе ничего не рассказали? Аа. Ну смотри, человек из твоего поколения, это как одноклассник там, или земляк. Как-то что ли принято им помогать, в случае чего, и вообще. А те, кому не повезло попасть между волнами… Те как ты, ха-ха!

Не, я на самом деле тебе сочувствую. Неудачное время для, хм, «рождения». Когда новичков много, осваиваться как-то полегче. Взаимопомощь, все дела… Постарайся продержаться до следующей волны, по идее она должна быть довольно скоро. Подрасти своего «маленького друга», ха-ха!

— Очень смешно. Лучше скажи, как мне это делать? Он не слишком-то… понимающий, так скажем. Как ему объяснить, что я хочу, например, третий глаз? Или чешую, как у Ящера?

— Дерьмовая у твоего Ящера чешуя. И выглядит отстойно. Годится только пыль новичкам в глаза пускать. Как же, человек-ящерица, пфф.

— Так все-таки?

Сенсор, кажется, немного смутился.

— Да я сам не очень-то в этом разбираюсь. От них отказались еще до меня, так что… Вроде как они постепенно становятся сильнее сами по себе. Но это вроде как это, как его… экстенсивное развитие, во. Или это не из той оперы? Фиг его знает, короче. Если по-русски, то он понемногу улучшает тело в целом, становишься чуть быстрее, сильнее, ну и так далее. А вот чтобы получить что-то новое, тот же третий глаз там, тебе нужно найти готовый модуль и скормить его симбиониту, для изучения, что ли. Или для переработки. А потом остается вдолбить ему, что ты хочешь такой же, и вуаля! Можешь моргать в полтора раза больше.

— Ээ. Скормить? А как это сделать? Придется реально жрать все это, что ли? Или можно как-то по-другому?

Признаться, воспоминания о частично съеденном мутанте до сих пор вызывали у Павла рвотные позывы, и продолжать эту практику ему вовсе не хотелось.

Сенсор, услышав его вопрос, рассмеялся, стуча кулаком по колену. Даже на лице его угрюмого напарника появилась кривая ухмылка.

— Смотри, как надо! — сенсор протянул в сторону Павла правую руку ладонью вперед. Павел чуть наклонился, всматриваясь и пытаясь понять, что же тот имеет ввиду. Неожиданно кожа в центре ладони расступилась, открывая пасть, усеянную множеством мелких острых зубов. Павел отшатнулся от неожиданности и рухнул с бревнышка, на котором сидел, под дружный смех часовых.

— Эй, а ну заткнулись! Что за веселье! — крикнул чей-то недовольный голос со стороны палаток.

Вернувшись на место, Павел с интересом разглядывал руку-пасть сенсора.

— И зачем она?

— Классная штука. Кормишь ее подходящим материалом, лучше костями. Она их перерабатывает и стреляет отравленными костяными лезвиями. Метров до тридцати бьет лучше всякого арбалета. Про те пороховые карамультуки вообще молчу. Адская штучка!

— А где такую достать?

— Где-где, вырезать у мутанта. Или купить.

— Ясно. Все опять возвращается к тому моменту, что я бомж.

— Ну а как ты хотел? Думаешь, мы сразу стали такими боссами? Я вот свой первый год вообще смутно помню, ходил полудохлый от голода и недосыпа. Выживали как могли. Эх, было времечко! — парень мечтательно закатил глаза. — Вот, помню, пошли мы как-то…

— Эй, балабол, хорош, а! — рявкнул все тот же сердитый голос. — Нашел свежие уши, блин!

— Чего разнылся, я же негромко! — запротестовал сенсор.

— Слушай, сейчас встану же, не поленюсь!

— Все, все, молчу! — сенсор перешел на хриплый шепот. — Ладно, расскажу в следующий раз. Убойная была история. Ты иди тоже поспи, что ли. Вон, в мою палатку, вторая справа.

Павел благодарно кивнул и поднялся. Жуткий голод удалось заглушить несколькими кусками мяса, выделенными ему от щедрот команды Герцога, но теперь его жутко клонило в сон. В сознании он удерживался лишь благодаря желанию узнать побольше об окружающем его мире. Здесь знания были не просто силой, они были шансом на выживание.

Добравшись до указанной палатки, Павел рухнул ничком и моментально отключился.

Разбудили его настойчивые тычки в бок. Кажется, его отчаялись поднять с помощью слов и перешли к более верным способам.

Отмахнувшись от неизвестного злодея, стучавшего ему по ребрам на манер безумного дятла, Павел принял сидячее положение. К его изумлению, лагеря вокруг не наблюдалось. Более того, не было даже палатки, в которой он спал. Все вещи были аккуратно упакованы и приняли вид не слишком больших рюкзаков за плечами его новых знакомых. Команда Герцога, собранная и готовая к выступлению, выстроилась полукругом и наблюдала за процессом его подъема. Нда, неловко вышло.

— Очнулся, наконец? Поднимай свою задницу, мне еще спальник упаковывать, — недовольно пробурчал сенсор.

Павел вскочил и отошел в сторону. К нему навстречу шагнул Герцог.

— Ну что, молодой человек, на этом мы с вами распрощаемся. Эта область достаточно безопасна, и, я думаю, вы без проблем доберетесь до прохода. Он, кстати говоря, в той стороне. Но, на всякий случай…

Герцог протянул Павлу предмет, который держал в руках. Это был меч — простой прямой клинок в кожаных ножнах, не слишком длинный. На рукояти была вырезана стилизованная корона — герцогская, что ли? Такой же знак красовался на одежде и оружии у большей части отряда.

Павел машинально взял клинок и наполовину вытянул его из ножен. К его изумлению, тот оказался сделан из какого-то легкого белого материала. Костяной?

— Ээ… Но я не умею… Да и чем он мне поможет против…

Павел представил, как пытается проткнуть этим клинком разогнавшего их отряд бронированного мутанта. Или порубить ту мясистую тушу, которую доктор-осьминог остался разбирать на запчасти. Получившиеся картинки получались скорее трагикомическими, чем героическими.

Герцог усмехнулся.

— Мутанты тоже не слишком-то искусные фехтовальщики. И они гораздо более уязвимы, чем тебе могло бы показаться. В конце концов, я пока не встретил ни одного, с которым не смог бы справиться.

И он похлопал по рукояти собственного клинка, висящего у него на поясе. Он был очень похож на тот, что получил Павел — разве что подлиннее и с более развитой гардой.

— Кроме того, рядом проход. Эту область регулярно вычищают проходящие отряды, и ты рискуешь встретить разве что какую-нибудь мелочь. Да и то… Так что это скорее даже не оружие, а так, сувенир на память.

— Спасибо, — Павел повертел клинок в руках, махнул рукой сенсору — на поляне кроме них с Герцогом остался лишь он один, остальные уже скрылись в зарослях на противоположной стороне — и зашагал в указанном направлении.

Через пару минут до него вдруг дошло, что он так и не узнал имени своего ночного собеседника. Интересно, это у всех сенсоров такой «побочный эффект»? Или все дело в их болтливости? Может, они с Алексом братья? Непохожи, вроде. Двоюродные, наверное. Павел улыбнулся и ускорил шаг. Горы все так же нависали над головой — близкие и недостижимые одновременно.

* * *

Запнувшись об очередной корень, затаившийся в листве, Павел не удержался на ногах и влетел в скопление лиан. Те с недовольным жужжанием обдали его облаками едкой пыльцы. Павел зло зарычал, выхватил подаренный клинок и принялся рубить коварные растения, вымещая на них злость и обиду.

Настроение его начало стремительно портиться сразу после того, как он остался один. Злосчастный рейд закончился полним провалом. Он сам бесцельно проболтался в хвосте отряда в качестве прицепа и оказался брошен при первой же серьезной опасности. Когда же от него оказалась зависима жизнь другого человека, он выступил ничуть не лучше. Да, он старался, да, он несчастного Романа не бросил, да и изначально шансы на благополучный исход были так себе… Но осадочек остался.

Павел срубил очередное растение и выдохнул. Все, хватит. Не хватало еще отхватить люлей напоследок от какого-нибудь залетного супермутанта, заглянувшего на шум лесорубных работ. В конце концов, «обычно не появляются» и «полная безопасность» — это совсем, совсем разные вещи.

Окинув взглядом вырубленную в приступе ярости проплешину, Павел грустно усмехнулся и постучал себя по голове. Что за детские истерики, в самом деле. Нужно идти. Побыстрее добраться до города… Пусть его там никто особо не ждет, но там по крайней мере можно спокойно обмозговать свои дальнейшие действия, не дергаясь поминутно и не опасаясь за целостность своих конечностей. И не только конечностей…

Гребаные джунгли. Павел их искренне возненавидел. А ведь не прошло и двух дней. Как Герцог и его ребята умудряются жить в них почти все время? Да, и что они тут ищут? Над идеей о Граале они посмеялись, значит, не выход отсюда? Или как? Загадочно.

Спустя час он увидел проход. Там, около прохода, его и выловил патруль — пара угрюмых парней в маскировочных накидках. Они бесшумно, как призраки, возникли у него за спиной и взяли в жесткий захват.

Павел, нервничая и заикаясь, объяснил, кто он такой и как оказался за периметром в одиночку. Трудно не нервничать, когда тебе в спину уперто что-то острое, а к горлу прижато лезвие здоровенной косы. Ляпнешь что-то не то, вжих — и пробуй повторить фокус того лысого здоровяка. Вот только вряд ли что получится без подготовки, да…

Патрульные, впрочем, оказались вполне адекватными ребятами. Поняв, кто он такой, его отпустили и даже выдали пару новых «бахил». На его вопрос о судьбе отряда Локи ему ответили, что кто-то, кажется, выжил, но возвращался не в их смену. Отлично, хорошая новость. С одной стороны. С другой не очень. Эх, и почему тут все такое сложное-то.

Уже отойдя метров десять, Павел обернулся и спросил:

— Эй, а у вас есть вакцина? Ну, блокиратор для новичков?

Патрульные удивленно переглянулись.

— Нет, нафига он? За периметром почти никогда никто не появляется. И сборщики туда не ходят. А тебе зачем?

— Да незачем. Просто спросил. — Павел отвернулся и направился к проходу.

* * *

Первым, кого он встретил в городе, был Локи. Ну, кто бы сомневался.

Бывший командир изумленно уставился на Павла, пытаясь понять, не померещилось ли ему. Поняв же, что глаза его не обманывают, Локи расплылся в широкой улыбке.

— О, дружище! Ты выбрался! Слушай, а ты редкий везунчик, скажу я тебе! Ты один? Сам, серьезно? Молодца! Ты цел? Да? А эта, хм, штука… Работает?

Его показное дружелюбие Павла откровенно взбесило. Ишь ты, какой заботливый, сукин сын.

— Один, — буркнул Павел, и попытался прошмыгнуть мимо. Не тут-то было, Локи клещем вцепился ему в плечо.

— Дружище, ты же не в обиде? Сам понимаешь, влипли мы серьезно, не повезло нам. Ребята, которые должны были тебя прикрывать, первыми попали под удар, мы не сразу заметили… Кинулись искать — а тебя нет. Прям сквозь землю провалился. Извини, друг! Виноват перед тобой. Обещал прикрыть, а получилось… хреново получилось. Извини.

— Хочешь еще раз пойти? — спросил Павел, устало глядя на Локи. Тот настороженно кивнул, несколько озадаченный реакцией собеседника:

— Ну а как же? Ты же в курсе, несколько это важно? Естественно, надо идти! Кто, если не мы?

— Плохая идея. Мне она не нравится.

Локи зло прищурился. Тон Павла ему решительно не нравился.

— Новичок, а ты чего вдруг стал таким резким? Если ты не забыл, то на тебе должок. И должок у тебя передо мной, потому что я заплатил за тебя Полковнику. Поэтому если ты так ставишь вопрос, то и я скажу по-другому: будешь делать как я скажу. Дойдем до места, будешь делать что хочешь, а пока…

— А Герцог говорит, что не дойдем, — сказал Павел. Угрозы его не тронули ни в малейшей степени. В самом деле, какого хрена? Он что, двое суток пер по джунглям с выпученными от ужаса глазами, рискуя каждую минуту стать чьим-то обедом, для того, чтобы прислуживать какому-то мудозвону? Да пошел он…

— Герцог? — переспросил Локи. Он внимательнее взглянул на собеседника и зацепился взглядом за меч в его руке. Точнее, за стилизованную коронку на его рукояти.

— Ага. Он сказал, что вся эта история дерьмо собачье. Что он сам не рискнет сунуться в тот район, а вы — ошалевшая от безнаказанности шпана, которую надо бы как-нибудь поставить на место. Прикольный он мужик, этот Герцог, да?

Локи замер, ошарашенный внезапным откровением. Воспользовавшись моментом, Павел освободил плечо из его хватки и зашагал дальше, торопясь уйти подальше, пока тот не опомнился.

— А сувенирчик-то пригодился, — буркнул он себе под нос. — Хоть и не совсем от тех мутантов, против которых дарился.

Герцог, судя по всему, крупная шишка. Ишь, как этого приморозило. Надо сказать, что Герцог назначил его, Павла, правителем города, выгнать Полковника из его дворца и поселиться там, предаваясь пирам и оргиям. Отличный план, ахах.

Посмеиваясь над полетом своей фантазии, Павел добрался до своей лачуги и рухнул на лежанку, выбив из нее кучу пыли. Черт, надо бы тут прибраться, настоящий свинарник. Но потом, потом…

* * *

Наутро Павел, после недолгих колебаний, заявился в гости к старому знакомому алхимику. Из всех жителей города он, на удивление, вызывал наибольшую симпатию. Да и, в силу его профессии, мог проконсультировать Павла по поводу его новой-старой «начинки». Очень, знаете ли, животрепещущий вопрос.

— Оп-па, какой сюрприз! — изумленно воскликнул Алхимик при виде Павла. — А вы, батенька, фартовый. На редкость даже, я бы сказал. Вы в курсе, что из вашего отряда вернулось меньше половины?

— Он не мой. — буркнул Павел. Упоминание о его «везучести» начинало раздражать.

— Да, я слышал о ваших разногласиях с Локи, — хмыкнул врач. — Вы теперь в отряде Герцога, я полагаю?

— Не совсем, — уклончиво ответил Павел. Слишком завираться не стоило, это было чревато грядущими неприятностями.

Алхимик понимающе угукнул и спросил:

— С какой целью ко мне? Подлечиться, что-то приобрести?

Внимательно выслушав рассказ Павла о импровизированной операции, проведенной Крысом, и о его критике устанавливаемых новичкам «рабских» имплантах, доктор протестующе всплеснул руками:

— Что за дикая чушь! Надо же, рабские импланты! Эти импланты всего-навсего сглаживают гормональные пики, снижая риск психических заболеваний на фоне стресса. Без этого мы имели бы процентов десять-пятнадцать населения в виде потенциальных пациентов психлечебницы. Уж извините, что мы с этим боремся! Нашли злодеев, тоже мне.

А что касается пассивного поведения абсолютного большинства — так а чего вы, собственно, хотите? На нашей любимой прародине Земле наблюдается абсолютно идентичная картина. Девяносто пять процентов населения ведут полурастительный образ жизни. Работа-дом-работа. Никто ни к чему не стремится, никто не ставит перед собой никаких амбициозных целей, все движутся по инерции. Так отчего же здесь картина должна отличаться? Может быть раньше, когда люди должны были ежеминутно драться за жизнь… но как только ситуация устаканилась, все вернулось на круги своя. И знаете, уж лучше так. Ложитесь на стол, я взгляну, что там нашаманил этот… старовер.

С полчаса доктор исследовал содержимое многострадальной тушки Павла с помощью своих футуристически выглядящих приборов. Ситуация была знакомой — примерно такому же обследованию Павел подвергся после плевка сдохшего «кентавра». Но на этот раз доктор ругался в процессе обследования куда больше — это настораживало.

— Ну что же, — наконец заявил он. — Поздравляю, теперь вы супергерой. Или нет, скорее герой аниме-сериала.

— В каком смысле? — изумился Павел.

— Ну, знаете, «неведомая хрень, дай мне сил», превозмогания, выражения лица, как при запоре. Можете начинать тренироваться.

Взглянув на нынешнее выражение лица Павла, которое решительно намекало на пояснения, он продолжил:

— То, что делаю и ставлю я, это наука. У каждого модуля есть ясные и понятные характеристики, он выполняет указанные функции и не совершает внезапных непредусмотренных превращений. А то, что вживлено у тебя — это бомба с часовым механизмом. Да вдобавок еще эта непонятная ересь с компасом, про нее я вообще молчу.

Вживлять себе необработанные органы аборигенной фауны — это крайне рискованный, авантюрный, безумно опасный путь! Когда-то, до появления альтернатив, это был единственный способ выжить. Но сейчас… В общем, беру назад свои слова о везении.

— Так что же мне делать-то?

Доктор достал из золотистого портсигара грубо свернутую папиросу, прикурил ее от висящей на стене масляной лампы, затянулся.

— Что делать? Да ничего. Живите, работайте. Плодитесь и размножайтесь, так сказать. Только не кормите эту… сущность.

Глава 7

— Вы серьезно? — Павел пытался разгадать выражение лица Алхимика, однако ничего кроме равнодушия и легкой усталости на этом самом лице не присутствовало.

— Абсолютно. А что, собственно, тебя так удивляет, позволь спросить?

— Что удивляет? Вы заявляете, что я в полной заднице, и советуете расслабиться и получать удовольствие! Это как-то… чересчур, нет? Может быть, есть какое-то другое решение? Если нельзя удалить то, что есть, возможно, стоит установить что-то дополнительно, параллельно существующему?

— Невозможно. Эта тварь видит весь твой организм, без исключений. Если вживить тебе стандартный модуль, она его сожрет и использует для собственной эволюции. Так она, собственно, и развивается.

— И что же делать?!

— Да что тебя так растаращило-то? — доктор начал выходить из себя. — Что за внезапное желание стать сверхчеловеком? Что-то я раньше не замечал за тобой подобной… активности, а тут, гляди-ка!

— Но как же иначе? Вы же сами говорили, — потерянно пробормотал Павел.

— Говорил что? Так, стоп. Кажется, ты не совсем понимаешь местную, хм, специфику. Позволь тебе сообщить — абсолютное большинство жителей этого, прости господи, «города» обходится стандартным комплектом имплантов — ровно таким, какой был установлен тебе. И они совершенно не стремятся продолжить свое развитие на стезе мутанта. Выйди на улицу, раскрой глаза пошире и осмотрись.

В конце концов, это же не игра, которую надо пройти! Помню, было что-то такое, где штурмовали этаж за этажом с героическими криками. Все проще — делай, что тебе хочется, и не надо рвать задницу в попытке достичь… невесть чего.

Тебя настолько перевозбудили «суперспособности» этой шпаны? А ты знаешь, зачем они все модифицируются, с разной степенью фанатичности? Да ради полной ерунды по большей части. Одни просто-напросто любят подраться — кто с людьми, кто с монстрами. Кто-то занят исследованиями планеты, местной флоры и фауны — как я, например. А кто-то бухает, трахается и пытается добыть наркоту из всего, что сможет достать. Да, есть несколько особо одаренных личностей, которые пытаются осчастливить человечество, и ради этого постоянно бродят за периметром в поисках волшебной дверки в лучший мир. Но все это — повторяю, все — просто хобби по большому счету. Способ развлечь себя. Так что избавь меня от своего нытья, пойди и напейся. Найди себе какую-нибудь девку. Только детей не плодите, я вас умоляю. И без вас хватает… деятелей. Все, иди отсюда, иди!

Доктор подхватил ошеломленного Павла за шиворот, протащил его по коридору и выставил за дверь, приложив его напоследок плечом об косяк. Стоя на крыльце и потирая ушибленную конечность, Павел твердо решил больше доктора не раздражать. И уж тем более не злить.

— Что же все-таки делать? — в третий раз повторил Павел, теперь уже для себя. Почему-то раньше все мысли о будущем в его голове были неразрывно связаны с неким поступательным улучшением от слабосильного дрыща к сверхчеловеку, для которого оторванная голова была лишь мелкой неприятностью. Это как-то логично проистекало из всей окружающей обстановки. Ну в конце-то концов, кто бы не захотел стать сильнее, быстрее, живучее? Вопрос «зачем?» тут уже на втором месте. И ответ на него элементарен — да хоть зачем! Всегда приятнее иметь больше возможностей, больше ресурсов! И чем больше, тем лучше.

Бредя по узкой пыльной улочке, Павел вглядывался в лица редких прохожих и пытался понять, кто они такие и чего хотят добиться. Как на зло, попадались лишь откровенные маргиналы с пропитыми мордами, все желания которых были, как говорится, «налицо».

Павлу уже стало казаться, что город населен одними алкоголиками, как вдруг он наткнулся на причину их скопления, источник «скверны» — небольшой пивбар с лаконичной вывеской, украшенной криво нарисованной кружкой под шапкой пены. Грязная вывеска скорее отталкивала, чем притягивала, но посетителей ничего не смущало, судя по всему. Народу внутри было прилично — все столики были заняты. Оглядевшись в поисках свободного места, Павел увидел Локи. Тот сидел в одиночестве за угловым столиком и гипнотизировал пивную кружку.

Павел дернулся было к выходу, но затем решительно развернулся и направился вглубь зала.

— Привет, — бросил он.

Локи поднял глаза и равнодушно взглянул на собеседника.

— О, какие люди. Ваше подгерцогское высочество! Вам, простите, не зазорно в такой дыре присутствовать? Достоинство не роняется?

— Очень смешно.

— Чего хотел-то? — буркнул Локи, делая глоток из своей кружки.

— Зачем тебе Грааль?

Этого вопроса Локи не ожидал. Он с полминуты сверлил Павла взглядом вдруг посерьезневших глаз, затем откинулся на спинку стула и подал бармену какой-то знак. Дождавшись, пока тот принесет и поставит перед Павлом такую же кружку, как у него, Локи заговорил, неторопливо роняя слова.

— Вопрос хороший, хоть и несколько запоздавший. Но я отвечу, почему нет. Я хочу отсюда выбраться. Вернуться назад, на землю. Вот так все просто. Не знаю насчет остальных, но лично у меня есть к кому возвращаться. У меня там осталась семья, жена, дочка. Я хочу к ним вернуться, черт побери! Не знаю, что там за хрень в том месте, на которое указывает твой компас, но это хоть что-то. Больше у меня ничего нет, никаких зацепок. Наверняка эти высокомерные козлы из «стариков» знают что-то, но все молчат. Я разговаривал со всеми. Кто-то просто солгал, кто-то отделался лицемерной лекцией на тему «даже если было бы возможно, то слишком опасно», а кто-то просто послал. Ну я и утерся, и пошел копать дальше. И ничего не нашел. Знаешь, сколько лет я искал? Десять, двадцать… Да я уже не помню, сколько я тут. Уже почти смирился. А тут вдруг раз — и ты. Шанс, мать его.

Ты говоришь, мы не дойдем? Думаешь, я этого не знаю? Или Ящер? Или бугай этот тупой? Или наши люди? Да все всё прекрасно понимают. Уж извини, что не просветили тебя на этот счет, но сам понимаешь… А, похрен. Знаешь, я даже не буду тебя больше уговаривать. Мог бы заставить, конечно, но… Похрен. Я устал. Да и даже если у меня получится — кому я там нахрен нужен, спустя столько лет?

Локи залпом допил остатки пива и жестом попросил еще. Глаза у него были абсолютно трезвые, вот только в их глубине плескалась тоска.

— Док сказал, что мне нельзя ничего ставить. Иначе мне пиздец. Так что буду я до конца дней собирать ебучие кактусы на полях.

— Да? — равнодушно сказал Локи. — Сочувствую.

Но сочувствия в его словах не было ни грамма.

Павел с минуту помялся в поисках каких-то слов, которые оказались бы уместны в данной ситуации, но ничего не нашел. Он неловко попрощался и вышел из бара, так и не притронувшись к своей кружке.

Рассказ Локи добавил еще больше вопросов вместо ожидаемых Павлом ответов. Харизматичный лидер, возглавивший поход за легендарным артефактом, дарующим сверхсилу, оказался сломленным отчаявшимся человеком. Павел подсел к нему, надеясь найти себе цель, или позаимствовать чужую на худой конец. Вместо этого он пронаблюдал крушение чужой жизни. Много лет отчаянных стараний — и жестокое разочарование в конце.

Может быть, действительно вся эта суета вокруг сверхспособностей полная ерунда? Драться Павел не любил, идея отрастить фасеточные глаза и щупальца ради погружения в науку тоже энтузиазма не вызвала… Так для чего ему могло все это понадобиться? Что он потерял? Возможность вернуться на Землю, сшить себе резиновый обтягивающий костюм и поиграть в героя комиксов? Человек-мутант, спаситель… обычных человеков. Фу, бред какой-то. Даже комикс такой никто бы не стал покупать.

Добравшись до своей лачуги, Павел свалился на лежанку и бездумно уставился в потолок. Какой же этот мир все-таки странный. Предоставляющий на первый взгляд столько возможностей, а на деле — полный облом.

Постепенно его мысли вернулись к рассказу Локи. Тот с такой горечью говорил о своей семье. Вспомнились слова несчастного Ромки — «может, оно и к лучшему». А что насчет него самого? Прошлая жизнь на удивление быстро смазалась, и воспринималась как эдакий сон, который он когда-то видел и почти позабыл. Может быть, это все оттого, что в этой жизни было слишком мало ярких красок?

— И жизнь твоя сплошной Проклятый компромисс, Ни вверх, ни вниз,

— немузыкально пропел Павел всплывшие в голове строки песни.

Все друзья растерялись кто куда, из родни — пожилая тетя, слегка тронувшаяся на религиозной почве. Павел посмеялся, представляя, что она сказала бы на его месте. Она сказала бы, что это…

Чистилище.

Павел резко сел, пытаясь перебороть внезапный приступ паники. Ну в самом деле, что за бред? Почему его так серьезно зацепила эта мысль? Он же никогда не верил ни во что подобное, даже не думал… Холодные мурашки бегали вдоль позвоночника, не собираясь успокаиваться.

Чистилище. Мир для тех, кто не готов попасть ни в рай, ни в ад. Жизнь — овер-тайм. Те, кто отчается и станет творить зло, отправятся вниз, в ад. Те, кто сохранит в себе свет, не сдадутся и продолжат борьбу — ну, те молодцы.

Павел еще с минуту покатал в голове эту идею, пытаясь прикинуть, успел ли Роман заработать билет «наверх» своим спокойствием и решимостью во время их рывка по джунглям. Выходило скорее да, чем нет. А вот он сам пока в глубоком минусе…

Все, хватит, хватит. Тетка вместе со своими проповедями осталась там, на Земле, и он ее больше не увидит и не услышит. Никаких больше загробных страданий и страданий по загробным страданиям. Тут и так хватает всяких сверхъестественных штук, обойдемся без божественного вмешательства.

Павел лег обратно и снова уставился в потолок.

Итак, настало время выбора. Спиваться, пытаться жить нормальной жизнью — насколько это возможно в данных условиях, или… Или что?

Павел сконцентрировался и потянулся вглубь своего сознания. К тому, от чего инстинктивно отгораживался последние два дня — с того момента, когда Герцог рассказал ему о сущности подарка Крыса. Он потянулся, пытаясь понять, там ли еще Сим, и не обиделся ли он на такое отношение к себе. Ответ пришел почти моментально. Симбиот не обижался, кажется, он вовсе ничего не понял. Он интересовался, как поступить с правой ладонью — вернуть ли ее к эталонному состоянию, или оставить полузаживленный разрез в качестве инструмента по выделению крови вовне?

Павел, с удивлением разбиравшийся в символах и образах мысленной передачи, грустно рассмеялся и ответил вслух, хоть и знал, что так его никто не услышит:

— Заживляй. Больше не понадобится.

* * *

Солнце пекло немилосердно. Здоровенные мясистые кактусы самодовольно топорщили свои длиннющие шипы, которые то и дело норовили вонзиться в тело неосторожного сборщика.

Да, все верно. Мечта идиота таки сбылась. История завершила полный цикл, и Павел вернулся к тому, с чего начинал. Оставалось надеяться, что фраза про «история повторяется в виде фарса» не соответствует действительности. Ибо куда уж больше-то?

Пометавшись несколько дней по городу, Павел столкнулся с нешуточной перспективой сдохнуть с голода. Да, именно так вот просто и незатейливо. Его «стартовый долг» действительно оказался выкуплен Локи (который пропал неизвестно куда с той самой посиделки в баре, и с тех пор его никто не видел), и на принудительные работы никто Павла не гнал. Но вот от необходимости что-то есть, что-то пить и во что-то одеваться этот, без сомнения, радостный факт ни в коем случае не освобождал.

Нужна была работа. Попытавшись найти место поприличней, нежели должность раба на плантациях, Павел потерпел фиаско. В городе просто-напросто не существовало никаких крупных производств, на которых требовались бы рабочие руки. Кое-что шили, кое-что строили (а чаще ремонтировали), и на этом все. Естественно, многие жители города занимались и более, хм, высокоинтеллектуальным трудом. Но для того, чтобы хотя бы попытаться к ним устроиться, нужны были либо опыт и знания, либо комплект встроенных биоинструментов. Ни того, ни другого у Павла не было, и в связи с этим мимо него пролетали потенциальные карьеры врача, алхимика, трансплантолога, химика… Чиновничьих должностей было очень мало, и все они были, естественно, заняты. Был вариант со службой в местном корпусе полиции, он же армия, он же пограничная служба. Но там-то уж без хорошего комплекта имплантов тем более было нечего делать.

Итак, попытка трудоустроиться на общих основаниях провалилась.

Была еще мысль поспрашивать кого-то из знакомых, но… Парочка отловленных Павлом коллег по неудачливому рейду поудивлялись, что он остался жив и пошли своей дорогой. Ящер, встреченный им как-то около дома Полковника, и вовсе с ходу послал его по матушке. Возможно, чем-то мог помочь его добрый друг Алекс. По крайней мере, его словоохотливость давала такую надежду. Увы и ах, несчастный сенсор пострадал на обратном пути и с открытой черепно-мозговой травмой был доставлен в город в виде овоща. По слухам, основная проблема была в его супер-импланте, который воспользовался ситуацией и попытался перехватить контроль над «бесхозным» телом. Алхимик, который взялся за лечение Алекса, эту версию осмеял и пообещал вскорости поставить сенсора на ноги. Злые языки говорили, что он делает это не из добрых побуждений, а ради спасения своей репутации. В конце концов, продаваемые им импланты позиционировались как абсолютно безопасные, а тут такой конфуз!

Эх, чего только не наслушаешься, посидев несколько вечеров в местном баре.

Итогом всех этих метаний стала местная «биржа труда», с ее единственной и постоянно актуальной вакансией. Поля ждали, и Павел с обреченным вздохом записался в кабалу. Но на сей раз — абсолютно добровольно.

Единственной отдушиной во всем этом безобразии был Сим. Павел медленно, с огромным трудом, но неуклонно и постоянно развивал своего «внутреннего демона». Симбионт все лучше понимал своего хозяина — если вначале его мыслительные способности были на уровне новорожденного котенка, то… Теперь он был уже как минимум котенком недельного возраста! Смех смехом, но кое-чего реального добиться удалось. К примеру, симбионт умудрялся поддерживать вполне комфортную температуру — палящее солнце больше не досаждало так сильно, как раньше. Улучшилось зрение, слух, обоняние. Подросли скорость реакции и координация движений. И последнее, но не по важности! У Павла теперь был свой собственный Интерфейс Дополненной Реальности! Выглядел он, конечно, довольно убого. Десяток разноцветных полосочек, висящих в левой части области видимости — это далеко не та феерия красоты и смысла, которую ему демонстрировал Алекс.

Полосочки отображали характеристики Павла — здоровье, усталость, голод, жажду. И если эти четыре хотя бы были похожи на правду, то добавленные скорее на перспективу сила-ловкость-выносливость врали как сивые мерины. Ну в самом деле, как ее прикажете замерить, эту силу? Вопрос был открыт, и со временем Павел и Сим надеялись доработать все это безобразие.

Привычка периодически «залипать» и бормотать себе под нос принесла Павлу славу несколько тронувшегося на нервной почве. В связи с этим другие сборщики старались держаться от него подальше. Может, и к лучшему, по крайней мере никто не отвлекал болтовней и не мешал заниматься настройкой симбионта.

Задумавшись над перспективой попробовать скормить Симу что-нибудь из недорогих имплантов, которые можно будет прикупить с первой зарплаты, Павел наколол руку на один из кактусовых шипов, который тот из особой вредности вырастил полупрозрачным и практически невидимым на фоне земли.

Высказав кактусу, что он о нем думает, Павел подышал полной грудью, успокаиваясь. Нервничать во время сборки было плохой идеей — дрожащие руки служили причиной все новых и новых уколов. Спокойствие, только спокойствие.

Хотя вообще-то плохой идеей были сами кактусы. Это же надо додуматься выбрать в качестве основного источника пищи это… недоразумение. Неудобная форма, куча колючек, от которых никак не избавиться — отрастут заново, мелкие плоды, которые вырастают за два-три дня и требуют огромного количества людей в качестве сборщиков. Ужасно низкий выход продукции! Чем вообще занимаются эти доктора-вивисекторы? Чем болтать эти мозги в баночках, лучше вывели бы что-нибудь получше этого колючего сорняка. И повкуснее…

— Чего халтуришь, раб, солнце еще высоко! — неприятный голос отвлек Павла от гляделок с коварным кактусом. — Эй, ты там жив вообще, крестничек? Гляди, мы тебе сестренку привели!

Оглянувшись, Павел увидел на опушке живописную троицу. Двое из них были ему до боли знакомы — сладкая парочка Вертлявый и Амбал. Третий, судя по всему, его товарищ по несчастью. Высокий и худой длинноволосый парень совершенно не был похож на девочку. Куда больше он был похож н живой труп — покрытый пятнами, хрипло дышащий и готовый в любой момент хлопнуться в обморок. Кажется, горе-спасатели продолжают экономить на качественных медикаментах. Вспомнив стальные пальцы Алхимика на своей шее и его обещание устроить парочке веселую жизнь, если те не завяжут с неуместной экономией, Павел заранее им посочувствовал и почувствовал себя отомщенным. Отчасти.

— Я слышал, ты у нас теперь голубых кровей? — продолжал подкалывать его Вертлявый. — Это, конечно, твое дело, но поверь, оно того не стоило!

Павел несколько секунд пытался подобрать остроумный ответ, но в итоге молча показал Вертлявому средний палец. Тот лишь расхохотался и подтолкнул парня, который все менее уверенно стоял на ногах.

— Идем, сестренка, братик сегодня не в духе.

Троица прошествовала мимо, направляясь к воротам. Проходя мимо Павла, Вертлявый заглянул ему в глаза и неожиданно серьезно сказал:

— Ты, это, не грузись так. Скоро полегче будет. Скоро будет Волна.

Павел в ответ лишь недоуменно пожал плечами. Чего это он? Странный тип.

Как оказалась, фраза Вертлявого была куда важнее, чем выглядела на первый взгляд. Для Павла слово «волна» мало что значило. Для местных же старожилов приближение Волны означало приближение массы проблем и возможностей. Вечером, когда Павел по выработавшейся привычке заглянул в знакомый бар послушать свежие сплетни, там яблоку некуда было упасть. С трудом приткнувшись у края барной стойки, Павел постарался понять, что же вызвало такой ажиотаж.

Из обрывков подслушанных разговоров следовало несколько вещей. Волна — одновременное прибытие большого количества новичков — вызывало огромную нагрузку на местную слабо развитую инфраструктуру. Новичкам нужно было что-то есть, где-то спать и главное — им требовалось что-то имплантировать. Как обычно, заранее никто к этому знаменательному во всех смыслах не подготовился. В итоге, когда днем в город явились «работорговцы», объявившие о приближении Волны (как они сами об этом узнали, для Павла осталось загадкой), в джунгли вышло множество групп для заготовки сырья. Алхимики трудились не покладая рук. Полковник объявил о найме рабочих для расчистки дополнительных площадей под посадки проклятых кактусов — естественно, наниматься к нему никто не пошел. Все, кто хотел работать на полях, уже были там. Павел понял, что расширять посевы придется ему и его сотоварищам, причем скорее всего параллельно со сбором и без повышения зарплаты.

Волна ему уже не нравилась.

Суетились строители — но у них все было не так печально, в городе присутствовало множество пустующих помещений, которые можно было относительно легко привести в порядок.

В общем же настроение у всех было… настороженное. В прошлый раз в Волне пришло множество активных новичков, которые развили нешуточную активность. Итогом из деятельности были сотни трупов и пропавших без вести, несколько спонтанно мутировавших в черте города, и едва не рухнувший Периметр. Как там обстояли дела, точно никто не знал — не то новички от кого-то удирали, не то специально выводили к Проходу стаю сильных мутантов с неизвестной целью, но факт оставался фактом — лишь героическими усилиями и ценой гибели двух сильных команд почти в полном составе статус-кво удалось отстоять.

Естественно, никого из присутствующих там не было, и никто их мнения по этому и другим вопросам не спрашивал, но это не мешало завсегдатаям бара выдавать лозунги типа «такой Волны нам не надо», «держать новичков вот так, в кулаке» и даже «да не прививать их вовсе, пускай идут на …».

Вывод, сделанный Павлом, был не слишком утешительный — Волна это беспокойно, шумно, тесно и небезопасно.

— Полегче будет, ага, — фыркнул он себе под нос, вспоминая слова Вертлявого. — Шутник хренов…

Тут Павел вспомнил непривычно-серьезное лицо мутанта и задумался. Может быть, он вовсе не шутил? В конце концов, много новых людей — это спрос на дешевые компоненты, которые раньше никому не были нужны. А кто их будет добывать? В одиночку, конечно, опасно, но! Возникает вариант набрать команду из шустрых ребят и попробовать немного заработать на этом всем.

Павел машинально погладил лежащий на коленях клинок, который зачем-то всюду таскал с собой. Идея, так неожиданно возникшая, нравилась ему все больше.

Глава 8

Павел напрасно опасался пропустить начало столь долгожданного и тем не менее так внезапно наступившего события — речь, естественно, о пресловутой Волне. Проснувшись от доносившегося с улицы гулкого рокота, Павел выбежал на улицу и с изумлением уставился на небо. Обычно безмятежно-голубое, с редкими полупрозрачными облачками, теперь оно напоминало штормовое море. Густые черные тучи наглухо затянули небосвод, беспорядочно вращаясь в то и дело возникающих завихрениях. Все это великолепие то и дело вспыхивало веерами грозовых разрядов, вонзавшихся в землю то тут, то там.

Буйство природы ошеломляло и завораживало. Оцепеневший Павел не сразу обратил внимание на своего соседа, который пытался что-то ему сообщить, перекрикивая громовые раскаты.

— И после этого они говорят, что это не искусственная планета! — кричал низкорослый полный человечек, живущий в соседней лачуге. Обычно угрюмый и неразговорчивый, он находился в невероятно возбужденном состоянии и торопился поделиться своими мыслями с первым встречным. — Цикл накопления энергии, а за ним рабочий цикл! А они смеются, идиоты! Посмотрим, что они скажут теперь!

Человечек сорвался с места и бросился бежать куда-то в сторону ворот. Павел проводил его озадаченным взглядом. Очень… странный персонаж. Доказательством чего может послужить внезапное буйство стихий? Чему он так обрадовался-то?

Павел еще раз взглянул на небо, вздрогнул от очередного раската и направился в сторону центральной площади. Да, ему рассказывали о сопровождающих Волну спецэффектах, но он представлял все это менее впечатляющим. На всякий случай следовало убедиться, что все идет, как и раньше, и не следует ли на всякий случай искать убежище получше небрежно сколоченной хижины…

На площади было яблоку некуда упасть. Павел с изумлением смотрел на кипящее море из человеческих тел — хотя, честно сказать, большую их часть трудно было назвать «человеческими» в полном смысле этого слова.

Толпа волновалась и бурлила, практически как отражение происходящего на небе. Стоял жуткий шум — все старались перекричать голоса соседей и постоянные удары грома. В криках довольно часто мелькали панические нотки — погодная аномалия заставляла нервничать даже тех, кто видел ее не первый раз, что уж говорить о встретившихся с ней впервые. Неподалеку два крепких бородатых мужика яростно били друг другу морды — на это никто не обращал ровно никакого внимания. Осторожно обогнув драчунов, Павел протолкался поближе к дому Полковника. Сам Полковник пытался что-то говорить с высокого крыльца, но вряд ли кто-то его слышал. Осознав бессмысленность своих попыток, Полковник плюнул, махнул рукой и сошел с крыльца, исчезнув в толпе. На удивление, это послужило катализатором для перехода броуновского движения толпы к осмысленным действиям. Часть людей направилась прочь с площади, остальные вскоре последовали их примеру. Стоящего в растерянности Павла ухватил за рукав смутно знакомый боец из числа патрульных, буркнув ему:

— Идешь со мной.

По пути патрульный зацепил еще троих, из числа оставшихся неприкаянно стоять на площади. По дороге к воротам он объяснил им суть происходящего, для убедительности сопровождая слова жестами.

— Идем прочесывать джунгли. Все идем. Ищем прибывших с Волной и ведем в город. Тут ими займутся. Для тупых сразу скажу, это обязательно. Ваше дело — открыть глаза пошире и смотреть по сторонам. Увидите кого — зовете меня, сами не трогаете. Всем понятно?

Павел и его неожиданные сокомандники неуверенно покивали, косясь друг на друга.

— А зачем прочесывать-то? — неуверенно спросил один из них. — Плиты же, они…

— А затем, что в Волну новички валятся нифига не только на плиты, — рыкнул патрульный. — Сыплются они куда попало, и мутируют намного быстрее, чем обычно. Поэтому шевелите задницами, до нашего сектора пилить и пилить.

— А что с теми, кто попадет за Периметр? — спросил Павел. Он уже догадывался о том, что услышит, но всегда надеешься на лучшее…

— Им не повезло, — хмыкнул патрульный. — Туда отправилось несколько команд, кого соберут, того соберут. Остальные…

Он скорчил рожу, которая, видимо, должна была изображать печаль. Или не должна была, корявое, испещренное множеством шрамов лицо патрульного крайне мало было приспособлено для тонкой мимики.

Отряд прошел через ворота и направился в сторону джунглей. Параллельно с ними шли десятки таких же групп. Разбегающиеся во все стороны люди напоминали муравьев, покидающих громадный мрачный муравейник и бесследно исчезающих в густых зарослях. Под густым черным ковром из туч и сопровождаемая непрерывной громовой канонадой, картина смотрелась апокалиптически.

Немного позже, когда они уже с полчаса пробивались сквозь сплетения лиан, в голову Павла пришел неожиданный вопрос, который он поторопился озвучить их временному командиру:

— А блокиратор? Нужен же блокиратор?

— Есть у меня, — недовольно ответил тот.

— А…

— И у меня же и останется.

«Боже», — подумал Павел. — «За кого он нас держит, за полных идиотов? Что мы, укол не в состоянии поставить? Тоже мне…»

Патрульный наконец остановился, осмотрелся и довольно кивнул.

— Мы на месте. Расходитесь в стороны и ждите начала.

— А как оно хоть выглядит-то, это начало?

— Не бойся, не пропустишь, — рассмеялся патрульный. — Ну, что стоите как бараны? Ты — туда, ты — туда, ну! Метров пятьдесят дистанции.

Повинуясь повелительному взмаху руки, Павел поплелся в указанном направлении. Как назло, именно ему достались самые густые и колючие кусты… Хотя как знать, что там у остальных, может, ему еще и грех жаловаться?

Вырубив себе крохотный пятачок рядом со стволом исполинского дерева, Павел присел и принялся наблюдать за причудливым рисунком молний на фоне туч. Картина была завораживающая. Ничего более величественного и подавляющего он никогда не видел. Если бы еще не этот гром, бьющий по барабанным перепонкам чуть ли не каждые несколько секунд… От него уже начинала болеть голова и подергивался правый глаз.

И все-таки, сколько им здесь загорать? Час, два? Хотя, если учесть тот бардак, который творился на площади и общую «организованность», то вряд ли кто-нибудь почесался выходить на ловлю новичков сильно заранее. Павел прикинул и поспорил сам с собой, что ждать осталось не более получаса. Он еще не придумал, что же послужит ставкой, как это стало бессмысленным по причине досрочной победы.

Молнии полыхнули последний раз — совсем уж частой сеткой — и исчезли. Небо на востоке замерцало всеми оттенками зеленого, и этот свет покатился по небосводу яркой стремительной…

— Волна, — выдохнул Павел. — Так вот почему Волна…

До этого он считал, что название следует из смысла события, а не формы. Ну, вроде как приливная волна, выбрасывает… хм, можно ли назвать новичков утопленниками? Они вроде как живы. Недоутопленники?

Его размышления прервал громкий треск от падения чего-то тяжелого совсем рядом. Павел вскочил на ноги и осторожно двинулся к источнику шума. Он очень надеялся, что упавший предмет — это на самом деле новичок из новой волны, а не голодный мутант А-класса, вздумавший поиграть в десантника.

К его искреннему облегчению, это оказался человек. С трудом освободив безвольное тело из переплетения лиан, Павел с изумлением уставился на шикарную белую бороду, украшавшую лицо человека.

— Старик? — удивленно проговорил он.

Хм, а почему, собственно, его это так удивляет? Да, ему не попадалось ни стариков, ни детей, но это же не значит, что… Вот про детей доктор точно говорил, что есть, кто-то заводит. Почему бы не быть и старикам?

Павел мотнул головой, отгоняя дурацкие мысли, открыл рот, собираясь позвать на помощь, и замер, столкнувшись с неожиданной проблемой. А кого звать-то? Имя он не спросил. Не орать же «эй, мужик!».

Вздохнув, Павел взвалил старика на спину и побрел по своим следам. В конце концов, что такое пятьдесят метров?

На точке сбора не было командира с запасом блокиратора. Зато там был один из его товарищей по несчастью, державший на руках тело молодой женщины и растерянно оглядывающийся по сторонам.

Увидев Павла, он облегченно вздохнул и крикнул:

— А где… этот…

— Этот кто? — ответил ему недовольный голос из кустов. Командир выбрался из зарослей, волоча за собой сразу два безжизненных тела. Увидев ношу своих подопечных, он бросил свой груз и выругался.

— Да вы охренели, что ли? Восемь тел! И как мы их, нахрен, потащим?!

Павел растерянно переглянулся с парнем, держащим женщину, и пожал плечами. Им-то откуда знать? В конце концов, кто тут строил из себя крутого ветерана?

Проблема переноски решилась путем изготовления наскоро связанных из подручных материалов носилок. На каждые уложили по четыре «трофея», и попытались все это поднять. Одни носилки разломились пополам, другие даже не оторвались от земли ввиду общей дрищеватости носильщиков.

Командир обругал всех вдоль и поперек и велел переходить к плану «Б». Планом «Б» оказались волокуши. С ними дело пошло веселей — по крайней мере, удалось сдвинуться с места. Командир шел впереди, расчищая дорогу отобранным у Павла клинком, а остальные, хрипя и обливаясь потом, волокли адские конструкции из говна и палок с лежащими на них бессознательными телами.

— Может, дождаться, пока они очнутся? — прохрипел Павел, остановившись, чтобы перевести дух.

— Тащи давай, — ответил командир, продолжая рубить лианы. — Если они очнутся, то откусят тебе задницу. С Волной все не так просто. Тут одним блокиратором не обойдешься. Слишком много… этих…

Командир задумчиво поводил в воздухе лезвием меча, пытаясь выловить подходящее слово, но не смог и разозлился еще больше.

— Отвали, короче. Я тебе что, доктор? Что-то им там надо ставить. И чем быстрее, тем лучше. Тащи давай.

Павел вдохнул поглубже и потащил. И тащил до тех пор, пока перед его помутневшими от усталости глазами не выросли стены города. При виде их Павел облегченно выдохнул, сбросил с плеч лямки волокуши и растянулся на земле, не обращая внимания на ругань командира. Он свое дело сделал, пусть дальше тащит этот крикун. Уж он-то устал куда меньше.

* * *

На следующее утро Павел проснулся удивительно свежим и прекрасно отдохнувшим. За это, как и за жуткий голод, нужно было благодарить Сима. Жуя остатки своего неприкосновенного продуктового запаса, Павел вспоминал, чем закончился вчерашний день. Кажется, в конце концов ему надоело слушать, как разоряется патрульный, он встал и таки допер несчастную волокушу до города. По пути их обогнали несколько более везучих групп — те тащили по три, по два, некоторые — и вовсе по одному «найденышу» и имели возможность сменять друг друга. А вот им ни одна зараза так и не помогла — только у самых ворот кто-то усовестился и перехватил у Павла лямку.

Потом Павел ловил патрульного, чтобы отобрать меч.

Потом полз домой, спотыкаясь об уложенные тут и там носилки.

А потом был соооон.

Павел дожевал последний овощ и с сомнением взглянул на лежанку. Еще, что ли, поспать? Нет, плохая идея. Если он хочет набрать себе нормальную команду, нужно шевелиться. И начнет он, пожалуй, со своего «крестника». Ну и что, что он старик? По виду вполне еще крепкий, да и интуиция подсказывает…

Интуиция соврала. Прямо таки наврала так наврала. Старик сидел, лупая бессмысленными голубыми глазами, и, кажется, совсем не понимал, что происходит.

Павел таращился на него в ответ и чувствовал себя идиотом. Вот к чему приводит излишнее увлечение фантазиями. Конечно же, никто годный ему не попался. Он тащил на горбу безумного старика, который, поди, и ходить-то сам не может.

Прекрасно, просто прекрасно.

А кому-то попалась красивая женщина. Жизнь — боль.

Павел отошел от койки старика и внимательно посмотрел по сторонам.

Он находился в одном из громадных бараков, в которых временно разместили всех новичков. Обстановочка тут, конечно, так себе. Грязный пол, убитые лежаки с ошметками соломенных матрасов, сквозняки. Неудивительно, что все, кто очнулся и смог встать на ноги, поторопился покинуть этот приют безнадежности. Остались здесь лишь субъекты типа его «крестника» — либо еще не пришедшие в себя… либо те, кто уже и не придет.

Павел прошел по узкому проходу между лежаками и вышел через другую дверь, ведущую в центр квадрата, образованного четырьмя бараками. Все новички были тут. Они внимательно слушали Полковника, втирающего им про местные порядки и их невеселые перспективы. Все такое до боли знакомое, аж всплакнуть хочется.

Новички стояли с растерянными лицами и, казалось, не очень-то понимали, что им говорят. Пока Полковник говорил, все было тихо, но вот он закончил, еще раз напомнив про долги всех присутствующих перед «обществом», и началось.

Поднялся жуткий гвалт. Кто-то зарыдал, кто-то завыл, кто-то просто рухнул в обморок. Переход от спокойствия к хаосу был настолько стремительным, как будто где-то повернули рубильник, отключив всем присутствующим мозги. Несколько мужиков пробивались к трибуне, судя по лицам — с целью выдать Полковнику живительных люлей.

— Не, ребята, не вломите вы ему, он вам пока не по зубам, — разочарованно сказал стоящий в дверном проеме Павел. — И зря я сюда вообще пришел. Сейчас с вами каши не сваришь.

Он повернулся и направился прочь, размышляя, хватит ли остатков его кредита на порцию жареного мяса. Выходило, что останется даже и на пиво.

Ну вот и отлично, вот там он и подождет. Подождет, когда самые адекватные и сообразительные туда доберутся. А куда ж им еще идти, лучше в этом городе нигде не готовят.

* * *

В баре было почти пусто. Лишь несколько пропоиц то ли спасли, то ли медитировали в углу. Несколько удивленно оглядев этот лунный пейзаж, Павел прошел к стойке.

— А где все? — спросил он скучающего бармена.

— Все работают, — недовольно отозвался тот. — И тебе бы стоило. Ты помнишь, сколько мне должен?

— Да помню я. Скоро заплатят, отдам. Сколько можно-то…

Бармен скептически прищурился.

— Поди, в рейдеры намылился? Будешь строить папку перед новичками, а?

Павел промолчал.

— Смотри сам. Уйдешь с плантаций — жратвы не получишь.

— Пока я еще там, можно мне пожрать спокойно? — недовольно процедил Павел.

Бармен молча нацедил кружку пива и выставил миску с остывшим мясом. Павел подхватил свой обед и одновременно ужин и отправился за свой любимый столик, ждать и надеяться. И есть, да, не без этого.

Метод подбора команды, которым решил воспользоваться Павел, был более чем сомнительным — и он сам это понимал, в глубине души. По сути, он оставлял все на самотек и надеялся, что все сложится само собой. Немного наивно, но… Павел был довольно ленив и инертен, кроме того, он был в некотором роде фаталистом. Возможно, это было следствием чрезмерного увлечения в детстве фантастической литературой, кто знает… В любом случае он не чувствовал в себе силы на то, чтобы спорить и убеждать в чем-то кучу людей с взбаламученными адреналином мозгами.

Шло время. Постепенно бар наполнялся посетителями. Большинство из них были новичками — нервные, взъерошенные, пытающиеся добиться от кого-то ответов на вопросы, которых никто не знал. Редкие ветераны, зашедшие на огонек, неохотно отвечали, стараясь побыстрее отвязаться. В конце концов, им же все рассказали, в самом-то деле?

На самом деле да, Павлу попадалась как-то на глаза брошюрка с вводной лекцией, которую и цитировал Полковник там, на площади… Так вот, она была очень толково написана. Человеком с хорошо подвешенным языком (или пальцами — это же все-таки текст?), отлично разбирающемся в людях вообще и тонкостях их выживания в местных условиях.

Текст отличный, но шок от нахлынувших перемен был слишком велик — даже с учетом волшебных веществ мэйд доктор-осьминог. Людям надо было пробегаться, проораться и смириться — всего-навсего. И только потом с ними можно было начинать осознанный диалог. А спонсор этого безобразия — эффект толпы. Эффект толпы: «все бегут — и я бегу». Новички-одиночки, как правило, вели себя гораздо спокойнее, не будучи спровоцированы общей атмосферой офигевания.

То, что ни с кем он ни о чем не договориться, Павел понял к исходу второго часа, и теперь просто боролся с печалью с помощью с боем отбитой у бармена очередной кружки — уже третьей по счету. Или четвертой?

Именно поэтому он не сразу осознал, что уже некоторое время на него кто-то пристально смотрит. Пристально и оценивающе.

Подняв наконец глаза, Павел встретился взглядом с высокой тощей девушкой с двумя смешными хвостиками по бокам головы. Вид у нее был бы самый безобидный, если бы не выражение лица и не глаза. Павлу сперва показалось, что она под веществами и зрачок расползся во всю радужку — но нет, всего лишь такой цвет. Девушка смотрела с таким выражением, как будто решала — распиливать Павла вдоль или поперек, а если вдоль, то бензопилой или обычной?

Павел аж протрезвел от неожиданности. Девушка, спокойно встретив его взгляд, слегка кивнула — как будто бы каким-то своим мыслям — подошла и села напротив.

— Привет, — ее спокойный тон удивительно контрастировал с воплями, доносившимися отвсюду. — Я Анна. Слышала, что ты набираешь команду.

Сказав все это утвердительным тоном, она слегка склонила голову на бок, не то подразумевая знак вопроса, не то присматривая, куда удобнее воткнуть лежащую на столе вилку…

Павел усилием воли прогнал из головы дурацкие фантазии и постарался собраться.

— Да, набираю. Хочешь вступить?

— Возможно. Если твои планы совпадают с моими.

— Мм? — вопросительно промычал Павел, однако девушка не торопилась пояснять свою мысль. Пришлось говорить самому.

— Ну, я думал набрать ребят, из новеньких… Попробовать как-то подняться на волне всего этого… — Павел описал рукой несколько окружностей, пытаясь пояснить свою мысль.

— А потом? — спросила девушка.

— Что потом? — немного растерянно сказал Павел. С глобальным целеуказанием у него по-прежнему было неважно, и план развития пока что оканчивался на первом пункте.

— Ты пойдешь в то место? — терпеливо продолжила девушка.

— Место? Какое? Ах, ты про… — Павел потыкал себя в грудь, немного удивленный осведомленностью новой знакомой. Конечно, о его «особенности» знали многие, но про это еще надо было догадаться спросить. — Нну… наверное, когда…

— Хорошо. — Анна не дала ему договорить. — Я вступаю. Надо что-то подписать?

— Нет, — Павел был слегка ошеломлен стремительным пополнением команды и пытался придумать, как бы перевести разговор на свои требования к кандидатам… В конце концо, это он набирает, а не…

Не давая ему опомнится, девушка обернулась и махнула кому-то рукой. Стоящий у стены неприметный мужик шагнул к столу, подхватив по дороге свободную табуретку. Павел не успел открыть рот, как Анна пояснила:

— Это Николай. Он со мной.

Мужик был в возрасте, немного рыхлый, но крепкий. Редкие рыжеватые волосы, широкая улыбка. Все ничего, вот только эта улыбка совсем не сочеталась с выражением его глаз и нахмуренных бровей. Казалось, мужик готовится одновременно засмеяться нижней половиной лица и заплакать верхней.

— Он нормальный. — сказала неожиданно Анна, и Павел поспешно изобразил покерфейс. В самом деле, чего это он. Мало ли, кто как выглядит, у него у самого нос… Блин, и все-таки капец этот мужик стремный. Он ей вообще кто, отец? Вроде не похожи, может, дядя?

Павел решительно отодвинул кружку с остатками пива, кашлянул и произнес, стараясь не коситься вправо:

— Давайте, что ли, обсудим условия, план там составим…

— А другого места нет? — Анна выразительно оглядела интерьер бара.

— Можно ко мне домой, конечно… — он не успел договорить, как Анна и Николай поднялись и направились к выходу. Павлу ничего не оставалось, как идти за ними.

— Направо по улице, — бросил он, догнав парочку возле дверей.

На улице было уже довольно темно. Солнце только что село, горизонт еще светился ярко-алым, но здесь, в городе, тени домов были непроницаемо-черными. Выйдя за дверь, парочка развернулась направо и зашагала вперед, не дожидаясь его. Павел шел сзади, разглядывая спины новых знакомых, и в его голове копошились настороженные мысли.

Может быть, стоит, пока не поздно, незаметно отстать и свалить подальше от этих персонажей? В самом деле, что с ним не так! Почему из всей огромной толпы к нему пристали эти двое! Девочка с гвоздиками вместо глазок и ее ручной клоун… Полугрустный-полувеселый, два в одном… Даа, наворотит он с ними дел, это же прямо команда его мечты. Черт, плохая была идея. Как чувствовал.

Павел заколебался и уже даже начал было замедлять шаг, прикидывая, куда можно незаметно свернуть, когда его заставила замереть на месте рука, крепко схватившая его за плечо.

— Сынок, — произнес тихий голос, отчетливо слышимый в вечерней тишине. — Наконец-то я тебя нашел…

Глава 9

К чести Павла, он не заорал, не наложил в штаны и даже не бросился бежать, куда глаза глядят. А это было ой как непросто — в конце концов, не каждый день к вам является умерший десять лет назад отец. Да еще и в соответствующем антураже — темный переулок, подозрительные личности впереди…

Чувствуя, как волосы на затылке встают дыбом, Павел медленно повернул голову и взглянул на хозяина хваткой конечности.

— Сынок, может, хоть ты мне объяснишь, — сказал старик, глядя на него своими выцветшими голубыми глазами, — Где я оказался-то?

— Фуух, — выдохнул Павел. — Дед, ты… Вашу мать, что за день такой! Чего тебе?

— Сынок, — невозмутимо повторил старик, проигнорировав его вспышку. — Где я оказался-то? Неужто…

— В чистилище, где, — ляпнул Павел со злости, но, увидев, как вытягивается лицо старика, смягчился и пробурчал: — Да пошутил я, дед, не пугайся. Идем с нами, сядем, поговорим спокойно.

Дед неуверенно кивнул, и сборный отряд продолжил путь к цели.

* * *

— Ты что, прикалываешься? — Алхимик был зол и удивлен. Попросту говоря, охреневал. — Ты, ты… Что за отряд самоубийц, к чертям собачьим! Ты специально отбирал, что ли? А почему безногого нет, или там слепого? Что уж ты остановился на полдороги?

Павел тяжело вздохнул. Да, разговор складывался куда тяжелее, чем он надеялся. Но, по крайней мере, их все еще не вышвырнули за дверь, так что…

— Нет, ты вот обернись и посмотри, глаза только раскрыть не забудь! — Алхимик фырчал, как рассерженный еж.

Павел послушно оглянулся. Ну да, его отряд выглядел, гм, довольно специфично. Из трех человек один Николай выглядел более-менее боеспособным, что касается Анны и старика, от которого так и не удалось отвязаться, то… Но это же не повод орать как потерпевший, даже не выслушав!

— Разве не ты мне говорил, что тут нам не там и из любого человека можно сделать супербойца? Океан безграничных возможностей, все такое…

— Ты мне тут мозги не пудри. Можно все, но не все это переживут. Твоего деда, например, просто разорвет даже парочка сильных имплантов, как того хомячка. Иди-ка ты…

— Так и не надо сильных, — поторопился Павел. — Я разве говорю о сильных? Мне совсем чуть-чуть, чтобы у них хватило сил не дохнуть при переходах по джунглям и на небольшую драку. С кем-то маленьким, но полезным. Кроликом там каким-нибудь…

— Каким. Нахрен. Кроликом. — раздельно произнес Алхимик. — Если уж тебе так приперло погеройствовать, так иди и попросись к кому-нибудь из охотников. Или в нормальную — нормальную! — команду новичков.

Павел выдержал его испепеляющий взгляд и спокойно спросил:

— Анна, скажи, кто я такой?

— Неудачник, неполноценный мутант, зараженный диким модулем, — невозмутимо ответила та.

Алхимик непонимающе перевел взгляд с девушки обратно на Павла, и тот пояснил:

— Именно поэтому она подошла ко мне, а я не вступлю ни к кому из «нормальных» охотников. Как думаешь, откуда она об этом узнала? Пообщалась с парочкой бездельников, отловленных на улице. Но это так, к сведению. Знаешь, что на самом деле важно?

— Что? — настороженно переспросил доктор, чуя подвох.

— Ты мне должен. Да-да, я в курсе о твоем договоре с местными шишками. Ты должен сделать все возможное, чтобы помочь пострадавшим, работающим на контракте с городом. А что сделал ты? Развел руками и свалил?

Доктор недовольно поморщился — напоминание о его неудаче было ему неприятно. Тем не менее, он перестал гневно надувать щеки и заговорил спокойно:

— При чем тут это? Тебе недоступны модули из-за самодеятельности Крыса, а та штука с компасом…

— Ага, именно та штука с компасом не дает откатить все назад. — перебил его Павел. — Слушай, Док, ну что ты ломаешься, в самом деле? Я как будто много у тебя прошу. Ты же делаешь топовые модули, что для тебя эта мелочевка?

— Вот именно! Я делаю топовые модули. Более того, я делаю только топовые модули. На мелочевке для новичков сидят те бездарности, которые… Ладно, я что-нибудь найду. Но больше — больше чтобы я тебя не видел. И на этот раз я серьезно.

— Окей, окей, — Павел поднял руки в примиряющем жесте, — я тебя услышал.

— Так, — задумчиво пробормотал док, разворачиваясь к операционному столу и окидывая взглядом уставленные баночками полки, — Сначала рыжий. Поставлю ему что-нибудь на силу…

* * *

Дверь с грохотом захлопнулась, заскрежетал задвигаемый засов. Кажется, Алхимик решил забаррикадироваться и не пускать к себе никого вовсе. Жалко, конечно, подпорченных отношений, но что ж теперь.

— Это точно был твой друг? — спросила Анна, как только грохот за дверью стих.

— Нуу, в некотором смысле, — осторожно сказал Павел. В самом деле, кто такой друг, если подумать? Знакомый, с которым ты регулярно встречаешься, обсуждаешь свою жизнь, он что-то для тебя делает, ты что-то для него делаешь… Иногда вы ругаетесь, всякое бывает. Да, определенно, можно назвать Алхимика другом. Главное, чтобы он не услышал…

— Ладно, — с ноткой сомнения заключила Анна. — Что дальше?

— Дальше, говоришь…

Павел задумчиво покрутил в руках выданный им «на сдачу» модуль. Тот представлял из себя стеклянный цилиндр с торчащими снизу короткими щупальцами. В банке плавал неаппетитный комок плоти с выпученным глазом без зрачка. Если доктор не наврал, эта штука должна была показывать ориентировочную ценность их потенциальной добычи.

— А дальше мы попробуем подружиться еще кое-с-кем. Идемте. Дед! Эй, идем, говорят тебе!

Старик не реагировал на оклики. Он стоял, напряженно прислушиваясь к чему-то внутри себя — кажется, пытался найти обещанные улучшения. Павел подошел к нему и поводил ладонью перед глазами.

— Эй, не спи! Чего замер?

— Как-то оно… Странно все, — пробормотал старик. — Вроде легче стало, а вроде и не особо-то…

— Ты чем слушал? Тебе вкололи препарат, который постепенно, слышишь, постепенно, дня за три-четыре тебя подлатает. Чего ты хочешь за пять минут-то?

Старик согласно закивал и наконец-то стронулся с места.

Вообще-то брать его в команду было не лучшей идеей, но дед прицепился к нему как банный лист и никак не хотел отвязаться. То ли из-за возраста, то ли еще почему он гораздо дольше приходил в себя после введения блокиратора. В связи с этим он пропустил и вводную речь, и последующий импровизированный митинг-совещание новичков. Когда он наконец очухался, все уже разошлись кто куда, и до него никому не было дела. Растерянный старик принялся разыскивать того единственного, кто проявил к нему хоть какое-то внимание и чье лицо он запомнил сквозь пограничное состояние полусна-полуяви. Этим человеком, само собой, оказался Павел. Найдя его наконец, старик жутко обрадовался, и прогнать его рука у Павла не поднялась. Ну, будем надеяться, что очередной волшебный составчик доктора сработает как надо, и от деда будет хоть какая-то польза.

Шагая во главе своего отряда по направлению к новой цели, Павел вспоминал так называемые «переговоры». Растерянный старик, так, кажется, толком и не понявший, где он оказался и что вообще происходит; молчаливый Николай со своей улыбочкой маньяка-любителя; Анна, спокойно выложившая больше информации по охоте, отрядам и общему раскладу в городе, чем знал он сам. По сути, все свелось к тому, что девушка рассказала, чем они будут заниматься, а остальные покивали с умным видом. А теперь вопрос — кто у нас командир, он же лидер, он же вождь? А вот и не угадали, вопрос пока подвешен в воздухе…

— О, я смотрю, ты нашел свою семью! — радостно оскалился Вертлявый, сидевший на подоконника дома, мимо которого они проходили. — Папу и дедушку я узнал, а кто же эта прекрасная женщина? Мама? Сестра? Или… ох!

Он схватился за сердце, изображая шок.

Павел молча прошел мимо, поприветствовав его по складывающейся традиции средним пальцем. Анна последовала его примеру. Остальные просто проигнорировали шутника-недоучку.

Тот не унимался, крича им вслед:

— Слушай, а как вы называетесь-то? Я слышал два варианта, «Инвалидная команда» и «Отряд самоубийц»!

— Мудак, — буркнул Павел.

— Я смотрю, у тебя полгорода друзей, — нейтральным тоном произнесла Анна.

— Это ты типа пошутила? — удивился Павел.

— Тебе показалось.

Павел хмыкнул, свернул за угол и остановился у ворот приземистого строения с удивительно толстыми стенами. Такая же толстая и основательная труба, похожая на сторожевую башню, извергала клубы густого черного дыма.

— Это что, кузница? — удивленно спросила Анна. — Но ведь все оружие изготавливают из костей мутантов, зачем нужна кузница?

— Ты еще и с местной экономикой успела ознакомиться? Ты меня пугаешь, — хмыкнул Павел. — Не все оружие, а почти все. К тому же этот парень работает в основном не ради заработка, он просто любит это дело.

Он зашел и подергал за веревку, привязанную к причудливому металлическому колокольчику, висящему над дверью. Тот отозвался мелодичным звоном, и вскоре на его зов явился его хозяин.

При виде здоровенной чешуйчатой туши отряд слегка попятился. Кузнец был не просто здоровым — он был здоровенным. Вот уж кто воспользовался местными возможностями для модификаций на полную катушку. При этом большая часть изменений была направлена на повышение выносливости и координации движений. А чешуя позволяла кузнецу ворочать раскаленные болванки голыми руками и совать голову прямо в горн, чтобы получше рассмотреть цвет раскаленного металла.

Удивительно увлеченная личность — Павел ему даже завидовал.

— Привет, Коваль, — сказал он в ответ на вопросительное бурчание кузнеца. — А я к тебе с вопросом. У тебя не найдется чего-нибудь второсортненького в долг? А то я тут как бы на мели, и заплатить мне тебе нечем.

Лицо кузнеца, и без того не слишком приветливое, стало еще мрачнее, и Павел поторопился исправиться:

— Ну это пока нечем. Мы сегодня же пойдем на охоту, и как только заработаем… А еще, если найдем вдруг что интересное, руду там, минералы необычные — обязательно притащим. Слушай, ну не будь ты жадиной, мы же с тобой как-то пили вместе! Ну, почти. Когда еще тот длинный дрыщ пытался петь, и его выбросили в окно.

Кузнец поморщился, и показал куда-то вправо, где у забора громоздилась груда металлического мусора:

— Там посмотрите. — буркнул он и исчез в глубине кузницы.

— Блин, на сегодня прямо мой день, — Павел довольно потер руки. — И даже не попросил ничего взамен!

— Неудивительно, — откликнулась Анна, успевшая дойти до кучи и всмотреться в предметы, ее составляющие. — Это полный хлам. Что-то вроде ржавой арматуры.

— А чего вы хотели, булатных клинков? — Павел пожал плечами. — Заработаем, купим получше. Или сделаем. Большая часть охотников делают оружие сами.

Куча, впрочем, оказалось не настолько безнадежной. Поворошив железный лом, Николай вытащил на свет божий кувалду с металлической ручкой. Боек ее был порядком расплющен, но в качестве оружия она могла послужить. Деду вручили тронуты ржавчиной наконечник копья, поручив самостоятельно разыскать и установить древко.

Анна единственная осталась ни с чем, вряд ли у нее получилось бы эффективно применить лом против юркой живности. Подошло бы еще одно копье, но увы.

В итоге Павел пробежался по соседям и позаимствовал у одного обленившегося бывшего охотника лук с колчаном стрел. В глазах Анны читался откровенный скептицизм, но оружие она взяла, и у нее даже неплохо получилось попадать по нарисованной на заборе мишени.

Итак, в общем и целом приготовления были завершены. Можно было приступать к основной, так сказать, части — собственно охоте. Вот тут возникли проблемы. Павел представлял себе процесс охоты крайне смутно, и добытая Анной потрепанная брошюрка мало чем помогла. На первый взгляд, все выглядело не сложно — ходишь по лесу, выслеживаешь дичь, убиваешь, сдаешь в город на переработку — профит!

Время было довольно позднее, и сначала Анна и Павел решили было отложить пробный выход на завтра. Однако встретив по пути множество организованно передвигающихся групп, состоявших из крепких парней с разнообразным колюще-режущим инвентарем, они передумали и решили начать свою карьеру немедленно.

— Вычистят все окрестности, — говорил Павел, на ходу прилаживая наконечник копья к древку. — Тут и так-то… А соваться вглубь, а уж тем более за Периметр с нашей подготовкой…

Анна согласно кивнула, но ответила немного невпопад:

— Все-таки на редкость странно тут устроена экономика…

— Ты о чем? — не понял Павел.

— Если есть спрос на дешевые компоненты, их должен кто-то добывать. Даже если это не слишком выгодно, то по крайней мере просто.

— Кто-то и добывает наверняка. Но скорее попутно, чем целенаправленно. Из нее же в основном делают дешманские инъекции для нубов, и такие же импланты. Куда их, солить? Кстати, о инъекциях. Дед, ты точно с нами? Тебе бы эти три дня отлежаться…

— Да ты что, Паша. Ты меня за развалину-то совсем не считай, я до последнего дня в лес постоянно выбирался. У меня он, конечно, не такой, но я уж не отстану. Да и полегче мне таки стало, полегче…

Павел кивнул и вручил деду копье. Копье было откровенно хреновое. Оставалось надеяться, что до него дело не дойдет.

Куда большую надежду Павел возлагал на собственный меч, а еще — на молот Николая, который тот легко нес на плече, периодически перекладывая с одного на другое.

Вроде бы та мелочь, что умудрялась пробираться внутрь периметра, должна быть не опаснее собаки, ну или волка. Теоретически, с мутантом такой силы он должен был справиться и в одиночку. Но нервы, нервы. Павел даже немного пожалел о вырезанном импланте — «успокоителе». Перед прошлым рейдом, когда они готовились рвануть далеко в неизведанные земли и шансы выжить были весьма паршивые, он нервничал меньше. Хотя там дело было не только в гормональном фоне, но и в недостатке информации. Его тогдашние соратники гнули пальцы и хвалились свернуть каждого встреченного мутанта в бараний рог. И знаете, им хотелось верить. Особенно глядя на монструозные тесаки ребят Малыша и их могучие туши.

Может, все-таки не брать деда, от греха…

А, да бог с ним, в конце концов это скорее тренировочная прогулка для разминки, чем реальный боевой выход.

У ворот было людно. Человек тридцать, судя по их виду — из новообразованных охотничьих команд, столпились на проходе и слушали парня, который возбужденно что-то рассказывал.

— И тут этот гребаный дикобраз как прыгнет! — донеслась до Павла последняя фраза оратора. — Прямо с места, метра на четыре! И прям ему своими иглами… Пиздец!

Парень посмотрел куда-то в сторону и нервно подергал себя за отросшую прядь. Немного севшим голосом он продолжил:

— А нам говорили, что вроде как раны теперь не очень опасны, ну мы и не торопились… Пока отогнали этого ежа, пока носилки… Он еще вроде не жаловался, ругался только, но так… Со смехом вроде как. А потом на полдороге раз — и все…

Павел протиснулся через внешнее кольцо людей и заглянул внутрь круга. Там стояли носилки с неудачливым охотником. Из его живота торчали обломки костяных игл, штук десять.

— А блокиратор кололи? — спросил, видимо, кто-то из ветеранов.

Парень-рассказчик растерянно пожал плечами:

— А зачем? Нам же кололи уже, вчера, сказали, это все…

— Дебилы, — фыркнул ветеран. — Вас привили от фона, а этот неудачник получил в кишки лошадиную дозу концентрированного мутагена. Нубы хреновы.

Он презрительно сплюнул и отправился восвояси.

Охотники-новички растерянно переглядывались. Кажется, их новое занятие резко потеряло привлекательность в их глазах. Павел еще раз взглянул на угрожающе торчащие обломки игл и понял, что нужно добыть где-то щит. Желательно стальной и потолще. Он обернулся к своим, и понял, что их энтузиазм тоже резко упал. Только Николай невозмутимо крутил рукоятку своего молотка. У него часом минотавров в роду не было? У тех всегда боевой дух +1…

Жестом пригласив всех следовать за собой, Павел направился к воротам. Увиденное странным образом укрепило его решимость. Ну в самом деле, они и так прекрасно знали, что существует риск. Так что изменилось после наглядной демонстрации? Можно, конечно, отложить все на завтра, а то и на три дня. Вот только им практически нечего есть, а за эти три дня они дополнительно накрутят себя и будут шарахаться от каждого куста. Так что…

— Нужен щит, — сказал он в слух, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно. — Прыгающие и стреляющие мутанты встречаются довольно редко, но зато метко.

Он хмыкнул, осознав чернушность получившегося каламбура.

— Они пьяны, — сказала вдруг Анна.

— Кто?

— Те, что принесли убитого. Скорее всего и он сам.

— А, ну тем более. — Павел подивился про себя, каким же надо быть, хм, смелым, чтобы накатить перед охотой. Или это старые привычки? На Земле что охота, что рыбалка давно превратились в веселы процесс распития на свежем воздухе. Но здесь вам не там.

Павел взглянул напоследок на плантацию кактусов. Количество «рабов» на ней определенно увеличилось. На окраине десяток лесорубов активно работали топорами, расширяя вырубку. Эх, мирный труд, под охраной, милое дело! Мечта, а не работа.

Павел потер грудь и поморщился. Сидящий там, в глубине, паразит, заработанный как раз за этим мирным вспахиванием поля, настойчиво указывал вдаль. Звал к одному ему ведомой цели.

— Рано мне еще по сюжетке, — буркнул Павел себе под нос. — Сперва — десять крыс. Сотни разработчиков не могут ошибаться.

Он поудобнее передвинул висящий на поясе меч и нырнул в заросли. Неожиданно ему в голову пришла мысль, что тот убитый охотник пришелся очень кстати. Не будь его, и над их командой опять принялись бы потешаться. Ну ничего, скоро им будет не до смеха. Кажется, Алекс еще говорил — половина новичков отбрасывает копыта в первый же месяц. Не присоединиться бы к ней нечаянно.

* * *

Твари подкараулили их на обратном пути. Грамотно зависнув в кроне дерева, нависающей над тропой, одна из них улучила момент и рухнула деду на голову. Спас его Николай. Он в очередной раз перекладывал свою кувалду, и успел коротким тычком отбросить падающую тушку в сторону.

Бесплодные многочасовые блуждания всех утомили, никто не ожидал, что вожделенная добыча попадется им при возвращении, и мало этого, сама будет считать себя охотником. Поэтому следующие несколько минут были наполнены беспорядочными метаниями и нарастающей паникой.

Мутантов оказалось несколько. Они прыгали с деревьев, пытаясь достать людей своими устрашающими когтями, а при промахе шустро откатывались в сторону и взлетали обратно на деревья с прытью, которой позавидовали бы любые белки.

Противник был крайне неудобный, не только из-за слабой подготовки и отсутствия опыта, но и из-за оружия. Нужно быть просто мастером боевых искусств, чтобы попасть по стремительному куску меха, который вдобавок ко всему сливается с местностью, из лука, копьем или тяжелым молотом. Меч Павла вроде бы был удобнее, но фехтовальное «мастерство» хозяина сводило это удобство на нет.

Анна бросила свой лук и подхватила с земли сучковатую дубинку. Логичный ход, но практически бесполезный.

Каждый получит уже по нескольку внушительных царапин, и пока это был строго односторонний урон.

— Туда! — крикнул Павел, указывая в сторону небольшой поляны. Следовало по крайней мере убрать хотя бы угрозу нападения сверху.

Краем глаза Павел увидел, как старик уронил копье, уворачиваясь от атаки, и не успел его поднять. Вместо этого он подхватил с земли Аннин лук.

Павел зло выругался — теперь придется ставить его в центр круга, ему даже отпугнуть тварей нечем…

Выстроившись треугольником, и засунув деда в середину, они напряженно всматривались в заросли, пытаясь заметить следующую атаку. Твари стремительно перемещались с места на место, раздергивая внимание — их даже посчитать толком не удавалось. Напряжение нарастало, но твари атаковать не торопились, не решаясь покидать свои позиции и влезать в схватку на чужой территории.

Противостояние прервала стрела, подловившая одного из мутантов на лету и пригвоздившая его к стволу дерева. Мутант конвульсивно дернулся пару раз и обвис беспомощной тряпочкой.

Обернувшийся в изумлении Павел увидел, как старик с довольной мордой тащит из висящего не спине Анны колчана следующую стрелу.

— Какого… — начал было Павел, но для выяснения отношений время было явно неподходящее, и он отвернулся обратно. Мутантам явно не понравилась смерть их товарища, и они заметались быстрее, периодически издавая противные скрипучие вопли.

Так продолжалось еще несколько минут, а затем мутанты стремительно отступили, оставив в покое измотанных людей. Те, впрочем, не сразу покинули свое защитное построение, опасаясь подвоха.

— Дед, — спросил Павел, напряженно вглядываясь в заросли и пытаясь найти затаившегося мутанта, — ты какого не сказал, что умеешь стрелять? Тем более лук-то есть!

— Да я не то, чтобы умею, — смущенно отозвался тот, — так, баловался на старости лет с самоделкой, да вот как-то… само получилось.

— Дать бы тебе по шее, эльф престарелый, — вздохнул обреченно Павел, — да пришибить боюсь. Ну что, кажется, победа за нами. Есть желающие слазать на дерево за трофеем?

Глава 10

— По-моему, ты не о том беспокоишься, — напряженный голос Анны заставил Павла оторваться от поиска способа добраться до вожделенной тушки. Он обернулся и с изумлением уставился на колоссальный столб черного дыма, висящий над тем местом, где предположительно находился город.

— Вот это подгорает, — нервно хохотнул Павел. Происходила какая-то невероятная дичь, и лучше бы оказаться от нее подальше.

Прежде чем продолжить путь, Павел все-таки пошел на поводу у внутреннего земноводного и снял с дерева законный трофей. Зверек оказался совсем небольшим, со среднего кота. Тем удивительнее было то, что стая этих малышей едва не загрызла четырех взрослых вооруженных людей.

— Коготки, конечно, взрослые вполне, — бормотал Павел, пытаясь на ходу потыкать в тушку щупом тестера. — Такими коготками… Раз — и все…

Тестер работать нормально отказывался и беспорядочно пульсировал всеми оттенками красного. Это было странно, Алхимик гарантировал его надежность. Тем не менее «дубовый инструмент», в котором «нечему ломаться», поочередно сообщал Павлу нечто странное — то он слабо розовел в знак того, что трофей годится только в помойку, то наливался темно-багровым, сигнализируя о сорванном джек-поте.

Наконец, Павлу это надоело, и он запихнул трофей вместе с тестером к себе в рюкзак. Было не до того — дымовой столб пугал и заставлял ускорять шаг.

— Это же точно сигнал, так? — неуверенно выдохнул Павел, перешагивая через очередное неудачно упавшее дерево. — Вряд ли было бы столько дыма от пожара.

Ему никто не ответил. У всех в головах вертелась одна и та же мысль — уж лучше бы пожар, чем что-то неизвестное, ради чего пришлось подавать настолько впечатляющий сигнал.

Спустя полчаса команда достигла города. Вышли они прямо на усиленный отряд патрульных, и те очень удивились их появлению.

* * *

— Вы точно никого не видели? — в очередной раз спрашивал командир патруля.

Павел, которому уже порядком надоел этот бестолковый допрос, молча ткнул патрульному под нос извлеченную из рюкзака тушку. Тот отмахнулся:

— Да не то! Что ты мне суешь этого зайца. Что-то опасное видели?

— Нет, десятый раз говорю! Что стряслось-то? В честь чего «салют»?

Патрульный вздохнул.

— Кто-то нападает на новичков. Сперва вернулось несколько команд с ранеными, потом — с трупами, а потом вообще перестали возвращаться. Человек под сотню так и сгинули с концами. Пара «топчиков» сунулись было их поискать, и огребли по полной программе. Чудом ушли. Вот после этого Полковник приказал усилить патрули, загнать всех внурь и звать на помощь.

— На помощь? Кого?

— Стариков, конечно! — патрульный удивился глупому вопросу. — В городе же нет никого выше B-класса. Все, кто из старых поколений… Они все где-то там шляются, снаружи, что-то мутят. У кого-то свои крепости. Но городу они обещали прийти помочь, если что. Вот теперь ждем…

— Так кто нападал-то? Мутанты? А как же Периметр?

— А вот черт его знает. Одно скажу — вы пиздец везучие.

* * *

В городе обстановка была более чем нервная. Задавал тон штабель мертвых тел около ворот. Десяток окровавленных трупов, невесть зачем сложенные в кучу, ясно показывал, что причины для паники у руководства были. Тут и там толпились группы взволнованных людей — по всей видимости, это были команды охотников, которым посчастливилось вовремя вернуться, или запоздать с выходом.

Появление группы Павла не осталось незамеченным и вызвало настоящий ажиотаж. Все хотели лично узнать, как «инвалидная команда» умудрилась выжить там, где проиграли гораздо более сильные и опытные бойцы. Ответить им было нечего, и Павлу, за спиной которого предусмотрительно укрылись его сопартийцы, оставалось лишь мычать и разводить руками.

В итоге спас их Алхимик. Он осматривал тела павших, пытаясь, видимо, определить нападавшего по оставленным им ранам. Гомон и толкотня у выхода привлекли его внимание. Он решительно растолкал мешавших ему пройти, оглядел причину ажиотажа, выхватил из рук Павла его трофей и принялся вертеть и тискать, будто мягкую игрушку. Что-то в зверьке, видимо, показалось ему подозрительным. Он нахмурился, пробормотал что-то себе под нос и решительно двинулся в сторону своего дома, жестом приказав команде Павла двигаться следом. Те с нескрываемым облегчением ринулись в остающийся за Алхимиком узкий проход в живом кольце окружения.

В лаборатории Алхимик несколькими решительными движениями разделал зверька на запчасти и принялся поочередно мучить каждую из них. Не отрываясь от своего увлекательного занятия, он отправил кого-нибудь в ратушу за Полковником. Естественно, этим кем-нибудь оказался Павел. Ну в самом-то деле, дед старый, Анна девушка, а Николай… Нда. По пути к центру города Павел решил, что в их команде определенно не хватает юнги. Или скорее стажера, так как моря тут днем с огнем не сыщешь.

Полковник, к которому Павел с трудом пробился, выслушал сообщение Алхимика, рассеянно покивал и направился к выходу, напоследок приказав кому-то в соседней комнате «прибавить огоньку». Компанию Полковнику составили двое здоровенных молчаливых дядек — не то телохранители, не то заместители.

В лаборатории Алхимика было интересно. На операционный стол была водружена здоровенная, литров на тридцать, стеклянная бутыль с опалесцирующей жидкостью. В центре бутыли отчаянно извивался небольшой кусочек мяса. Доктор азартно тыкал его парой щупов, которые он удерживал просунутыми в горлышко шейными щупальцами.

Пришедшие с минуту наблюдали за представлением, наконец, Полковник не выдержал и демонстративно покашлял.

— Чего кашляешь, заразу разносишь, — отрешенно сказал Алхимик, не отрываясь от своего занятия. — Видишь эту штуку? Скорее всего, все наши проблемы из-за нее. Это что-то вроде паразита, не имплант, не симбионт, а именно паразит. Он не встраивается в существующую систему, как мы привыкли, а берет над ней контроль. И не на время, как наши… кхм… А вполне себе на постоянной основе. Но это не самое главное. Эта хрень — не самодостаточна, это всего лишь что-то вроде внешнего модуля-передатчика. Но даже он — это что-то вроде А, А+, точнее не скажу, слишком необычная структура. И совсем недавно я уже видел что-то похожее. Чуешь, чем пахнет?

Взгляды всех присутствующих скрестились на Павле, и он аж присел от их тяжести.

— Что? — растерянно спросил Павел. — Я ничего не делал!

— Да понятно, что не делал, — поморщился доктор. — Но вот тот, кто делал… и делает — это проблема.

— Кто там гнал про старого параноика? — сказал неожиданно Полковник, обращаясь, судя по всему, к своим сопровождающим. Те промолчали.

— Вытряси из этого… хм, этого… Все что сможешь. — продолжил он, обращаясь к Алхимику. — Парня тоже проверь, на всякий. Скоро прибудут наши глубокоуважаемые… союзники. Надо будет им убедительно все это донести. А то будет как в прошлый раз. А не хотелось бы, знаешь, чтобы так было.

Доктор недовольно поморщился.

— Иди, готовь хлеб-соль. Кормильцам — защитникам нашим. Как бы мы жили-то без них…

— Не ерничай. — нахмурился Полковник. — Я-то пойду, и ты следом. Полчаса тебе на все. Этого… — он окинул взглядом команду Павла, секунду посомневался и продолжил. — Этих. Тоже с собой прихвати.

Полковник вышел, за ним последовали оба дядечки, так и простоявшие все это время молчаливыми истуканами. В лаборатории повисла тишина, лишь слабо пищал на ультразвуке препарируемый в бутылке паразит.

— А можно не ходить? — неуверенно спросил Павел. У него было плохое предчувствие насчет ближайшего будущего.

— Нельзя.

— Точно?

— Абсолютно. Заткись и не мешай.

Павел вздохнул. Стоявшая у стены со скрещенными руками Анна поймала его взгляд и показала на пальцах: «тебя — пиздец». «Спасибо, капитан», — просигнализировал Павел ей в ответ.

* * *

В уже знакомом Павлу зале ратуши — том самом, где проходило предшествовавшее неудачному походу совещание, было не слишком много народа. Несколько команд, судя по их потрепанному виду — из тех, что производили разведку. Сам Полковник, несколько его людей. Алхимик, команда Павла. И здоровенная бутыль с паразитом посреди стола.

Сидели молча, гипнотизируя взглядами бутыль. Лишь один из бойцов, с забинтованной окровавленными бинтами головой, периодически щупал свое ухо и ругался в полголоса. В воздухе чувствовалась отчетливая нервозность, кажется, не один Павел был не рад ожидаемым гостям. Впрочем, причина этого выяснилась довольно скоро. Входная дверь резко распахнулась от мощного пинка, и в комнату вошли трое… людей.

Павла было уже не удивить фасеточными глазами, чешуей и щупальцами. Подобные модификации были в городе у каждого второго. Но эти трое зашли гораздо дальше по дороге модификаций. Нечеловеческие пропорции, лишние суставы, неестественный оттенок кожи — у каждого свой, когти на кончиках пальцев. В целом они выглядели почти как обычные люди, но именно что почти. Выглядело все это довольно странно. Но впечатляло, да.

Первый из вошедших окинул всех присутствующих и проговорил, слегка картавя:

— Ну, что тут у вас? Опять обосрался, прапор?

Говорил он с чуть заметным акцентом, тянул гласные и проглатывал окончания слов. Павел почему-то решил, что он француз, хотя раньше ни с одним французом не разговаривал.

Полковник поморщился, но встал, поприветствовал вошедших и в нескольких словах объяснил причину вызова. Гость выслушал, поболтал бутылку с паразитом, осмотрел перебинтованных бойцов и процедил сквозь зубы:

— Так и знал, что зря попрусь. Паникеры хреновы. Слабаки…

Парень с замотанной головой вскочил, возмущенно выкрикнув:

— Там тварей была целая куча! Сильных! Мы…

Гость не дал ему договорить. Он неожиданно плюнул парню в лицо. У того оказалась хорошая реакция, и он успел прикрыться рукой. На лице парня проступила маска ярости, и он дернулся было врезать обидчику по лицу. Но не успел. Ярость сменилась болью, и парень рухнул на колени, вцепившись левой рукой в то, что осталось от правой. Плевок оказался с подвохом, он разъедал плоть как концентрированная кислота. Парень в ужасе наблюдал, как шипит и испаряется его рука. Все остальные в комнате оцепенели, в шоке от произошедшего.

— Тебя не спрашивали, — спокойно сказал гость. — Вот и не раскрывай пасть.

— Тиф, какого хрена ты творишь! — мощный бас, донесшийся от входа, прервал эту отвратительную сцену.

В дверях стоял бородатый рыжий здоровяк с такой же огромной хреновиной, напоминающей мушкет. Он возмущенно смотрел на агрессора, но оружие в его сторону, впрочем, направлять не спешил.

— Что я творю? Он жив, все в порядке, — протянул Тиф. Кажется, он был немного расстроен сорвавшимся развлечением.

— Он жив, потому что успел увернуться, — пробасил бородач. — Слушай, шел бы ты отсюда, а? Чего тебе надо?

— Ну как это чего, я же член совета, — пояснил Тиф. — У меня есть обязанности, все такое. Поспешил вот на помощь городу, это же мой гражданский долг.

— Ой, не надо мне тут втирать про долг! Ты на каждом собрании предлагаешь этот город уничтожить. Скажешь, не так?

— Имею право, — спокойно продолжил Тиф. — Любой может подать идею. Ее, конечно, всегда заворачивают, но я не оставляю надежду достучаться до ваших мозгов.

— Снова дискуссия об общем благе? — в комнату, отодвинув бородача, шагнул Герцог. Он кивнул Полковнику, оглядел поочередно всех присутствующих. При виде Павла слегка приподнял брови, но промолчал.

— Ты глянь, что он творит, — пожаловался Герцогу бородач. К этому времени пострадавший парень уже пришел в себя, счистил с остатков руки пораженные кислотой участки и заматывал культю куском плаща.

Герцог лишь отмахнулся:

— Не до этого. Мои ребята по пути заметили пару нехороших вещей. Кажется, все серьезнее, чем кажется.

В комнату один за другим входили все новые и новые люди. К удивлению Павла, почти все из них сохранили вполне человеческий облик, кроме Тифа считанные единицы могли похвастаться «инопланетной» внешностью.

Вошедшие рассаживались вокруг стоящего в центре стола. Вскоре все места оказались заняты. Все семнадцать мест. Павел обратил внимание, что та парочка чудиков, явившихся вместе с Тифом, незаметно покинули зал. Вот как, а он было решил, что они тоже из местной верхушки…

— Итак, все в сборе, — озвучил очевидный факт сидящий по левую руку от Герцога коренастый мужчина в годах. — В чем причина вызова, Полковник?

Полковник шагнул вперед и принялся в очередной раз повторять уже известные Павлу события. Раненые, убитые, пропавшие группы, попытка разведки, стычка, поражение. Потом коротко высказался Алхимик, пояснив причину нахождения в центре стола здоровенной бутыли с подозрительным содержимым. Один из сидящих за столом встал и принялся изучать паразита самостоятельно. Остальные молча обдумывали услышанное.

— Итак, — первым заговорил Тиф. — По доброй традиции выскажусь первым. Итак, я по-прежнему рекомендую зачистить этот рассадник идиотизма, раз уж никто из здесь присутствующих не готов его плотно контролировать.

— Опяяять, — недовольно протянул его сосед слева. — Сколько можно…

— Сколько нужно, — парировал Тиф. — Я думаю, никто не забыл тех доводов, что я приводил раньше. Вот вам еще в копилочку. Эти кретины догадались оставить в живых и на свободе носителя неизвестного импланта, насильно встроенного на неизвлекаемость неизвестно кем. Ладно бы они еще поняли, с чем имеют дело, но нет, они положились на удачу. Я думаю, никто из нас не допустил бы подобной глупости и немедленно уничтожил зараженного. А все потому, что мы знаем, к чему это все может привести. Ну, как вам это?

Павел почувствовал непреодолимое желание оказаться как можно дальше отсюда. И как можно быстрее. Вот не соврало предчувствие, вот не разу. Не надо было сюда идти.

— Имплант безопасен, — мрачно заявил Алхимик. — Я за это ручаюсь.

— Да ладно! — обрадовался Тиф. — Вот здорово! Прям отлегло. Но постойте-ка. А ты кто такой вообще, чтобы за что-то ручаться? А?

— Не ори, Тиф. — поморщился Герцог. — Я видел того парня, и мои ребята его поглядели. Он безопасен. Моего-то слова тебе достаточно?

— Я в курсе насчет тебя, — Тиф вернулся к своему обычному презрительно-мрачному тону. — Иначе бы прибил этого разносчика от греха.

По позвоночнику Павла пробежал отряд мурашек — отстающие, наверное, остальные давно эвакуировались.

— Тут важен сам факт. На этот раз обошлось, но что будет в следующий? Что за рулетка! Мы оставляли город как резервную базу, убежище на крайний случай. Но такими темпами мы скоро получим здесь очаг с диким геномом, очередной Рассадник. Творят что хотят, тыкают наугад. Итак, я за зачистку.

Тиф слегка поклонился и сел, скрестив руки на груди.

— Раз уж зашел разговор о зараженном парне, может, стоит выслушать его самого? Для полноты картины. — Герцог вертел в руках свою неизменную трубку, но на сей раз она была пуста.

Павел встал на подрагивающих ногах и шагнул вперед. Его слушали с гораздо меньшим интересом, кто-то и вовсе откровенно зевал. Тиф сидел с недовольным лицом, всем видом говоря «ну, теперь убедились, что я прав?». Наконец Павел дошел до момента гибели зверя и отступления его собратьев. На этом месте сидящие за столом заинтересованно зашевелились.

— Почуяли родственника? — предположил кто-то слева.

— А до этого не чуяли? При условии общего источника… Чушь. — парировал тот, кто осматривал колбу.

— А почему тогда… — вопрос повис в воздухе.

— Повезло? — в шутку предположил кто-то.

— Что-то слишком часто ему везет. Не к добру, — процедил Тиф.

— Ладно, это не слишком важно, — подвел итог тот же мужчина, который первым заговорил с полковником. — Итак, если вернуться к сути проблемы, нам в очередной раз требуется полная зачистка. Предположительно, имеем мутанта-кукловода A+ или S класса. В качестве бонуса хорошо бы найти, каким путем он проник внутрь Периметра. Есть что добавить, кроме Тифа? Нет? Вперед.

Наблюдая за тем, как местная элита покидает кабинет, Павел не мог отделаться от мысли, что с ними со всеми что-то не так. Почти как тогда, на прошлом собрании… Тогда ему показалось неестественным поведение участников. Неестественные жесты, слова, тон. Теперь он понял, в чем дело. Внутренняя, «карманная» элита пыталась подражать элите настоящей. Как дети подражают взрослым. Но если с теми все более-менее понятно, то что не так с этими? Они-то кого изображают? Создалось ощущение, что всем им по большому счету плевать и на новичков, и на город в целом. Они помогают, соблюдая какое-то старое обещание, но и только. Странные они…

— Брр, вот же жабы, — вторя его мыслям, сказала Анна.

— Кто?

— Да все они. Так и пырятся… Такое ощущение, что они все неадекваты, как тот, что парня покалечил. Только хуже, потому что скрываются.

— Устали они, — внезапно подал голос старик. — От всего устали. Глаза у них старые.

Павел пожал плечами. Кто знает, может, когда он сам проживет столько лет на этой странной планете, тоже прокачает жабий взгляд.

На улице было шумно. Люди толпились вокруг здания, пытаясь узнать подробности. Странные, что там узнавать? Все и так в курсе, что происходит. Или это фанаты местных старейшин? Наверняка ведь такие есть, люди любят фанатеть по всему подряд. А тут аж Семнадцать Бессмертных Крутышей. Вах какие…

— Братишка!

Погруженный в свои мысли, Павел не сразу понял, что его кто-то завет.

— Братишка! Эй! Паша!

Знакомый голос. Да ладно?!

Обернувшись, Павел с изумлением опознал в зовущем его человеке давным-давно мысленно похороненного Романа.

— Ромка! Живой!

— Пашка!

Парни обнялись, радостно похлопали друг друга по плечам.

— Как? — первым делом спросил Павел. — Как ты выбрался? Тебя искали, буквально через час пришли — тебя не было уже… Подумали, что все!

— Да считай почти угадали. Меня в последний момент нашли ребята Тумана, ну, одного из совета. Ты видел его, наверное, усач такой. Вот они меня и вытащили. Пошатался с ними какое-то время, а теперь тут буду. Закинули меня по пути. Ты, смотрю, освоился? С друзьями?

— А, да, знакомьтесь, это Роман. Я его в джунглях нашел, за Периметром. Везучий, как черт. А это Анна, Николай и…

Тут Павел завис, поняв, что имени старика так и не спросил. Неловко вышло.

— Леголас, — сказал старик. Посмотрел на их вытянувшиеся лица и засмеялся тихим дребезжащим смехом.

— Эх, молодежь. Шучу я. Что ж вы так вылупились-то. Аркадий я.

— Эмм… А по отчеству?

— Да ну его в пень, это отчество. Не нравится оно мне… Зовите Аркадием.

На этой ноте знакомство было решено признать состоявшимся, и группа направилась в бар, для обсуждения сложившегося положения, обмена информацией и выработки дальнейших планов. Ну и выпить, само собой.

* * *

— Я не очень понял, чем они заняты, на самом деле. Вроде как у них есть своя крепость, где-то там, в горах на западе. Но там я побывать не успел. Особо со мной не откровенничали, конечно, но так, там-сям, слово-другое… Они бродят по джунглям и ловят редких мутантов. С известными целями. — Роман изобразил, как расчленяет что-то большим ножом. — Получается, что они типа коллекционеры, что ли. Собирают идеальный билд. Скорее всего, для чего-то им это надо, вряд ли они прям такие тру-эстеты, но… Я спрашивал, они смеются — вступай, дескать, и узнаешь. А какой вступай, там у них в команде такие звери, ужас. Мне тоже чего-то там поставили, из того, что осталось, но куда уж мне. А вы чего тут? Охотились уже?

Он выслушал рассказ Павла о первой охоте, которая чуть не стала для них всех последней. Сочувственно поцокал, покачал головой.

— Даа, попали вы в переделку. А вам за того зверька хоть заплатили?

Команда переглянулась. Вопрос оплаты они все как-то дружно упустили из вида.

— Что, нет? Эх, вы! Короче, берите меня завхозом, и будет вам счастье. Иначе будете батрачить за еду. Или вообще даром. Берете?

Роман с Павлом со смехом пожали друг другу руки.

— А почему Туман? — спросила вдруг Анна.

— Что — почему? — не понял Роман. — Почему спас Туман? Ну, у меня не было особого выбора-то, как бы…

— Да нет, почему его зовут Туман?

— Аа, вот ты о чем. Он вроде как вырабатывает какой-то газ, не то усыпляющий, не то парализующий, не то все вместе. Так-то у местных тварей отличный иммунитет против всякого такого, но Туман постоянно немножко исправляет состав, и поэтому оно… ага. Как-то так, со слов ребят. Сам-то он мне, понятно, не докладывал.

Анна понимающе кивнула.

— А ты почему интересуешься, хочешь команду сменить? — шутливо спросил Павел.

— Нет. Собираю статистику по направлениям развития. Хочу определиться с тем, что нужно мне. Не ставить же просто все, что удается добыть…

— Если это камешек в мой огород, то уж извините, — недовольно пробурчал Павел. — Добывать импланты на халяву — совсем не то же самое, что покупать. Что дали, за то и спасибо. У меня вон вообще… Хм.

— Да ладно вам. — улыбнулся Роман. — Все будет. И деньги, и импланты, и все что захотите. Потому что теперь у нашей команды есть самое главное — завхоз! То есть я. Можно похлопать.

Глава 11

— Осторожно, сейчас прыгнет! — Павел сжался за выставленным перед собой щитом, пытаясь поймать момент начала атаки. Враг не торопился, он шумно ворочался и настороженно пыхтел. Кажется, его напрягали обступавшие с боков люди, и он раздумывал, с кого из них лучше начать. Пожалуй, лучше не давать ему слишком много времени, мало ли до чего он там додумается.

Павел сделал короткий шаг вперед и ударил по щиту топором. Щит отозвался низким гулом. Еще шаг, удар. Шаг, удар.

Враг недовольно дернул бесформенными ушами и рванул с места, выбрав своей целью источник раздражающего шума. Павел сгруппировался и встретил атаку встречным толчком щита. Мощный удар разбросал соперников в разные стороны. Павел с трудом устоял на ногах, едва не потеряв слегка перекосившийся щит. Шум в голове усилился.

— Интересно, бывает накопительное сотрясение мозга? — мрачно пробормотал Павел себе под нос.

Слева мелькнул быстрый силуэт, обходя мутанта по широкой дуге.

Клац, клац, клац!

Наконечник копья звонко ударил о кость. Удары были классные, очень быстрые, практически не видимые глазу. Один нюанс — они с ювелирной точностью угодили в защитные костяные наросты, не нанеся врагу никакого ущерба. В очередной раз.

Даа, их Диане-охотнице было далеко до своего божественного прототипа… С божественностью все в порядке, а вот меткость подкачала. Анна завершила свой выпад столь же стремительным отступлением в условный тыл и теперь пыталась отдышаться, опираясь на свое копье.

— Ну, она по крайней мере не подставляется под удар, как некоторые, — Павел попытался подбодрить сам себя. Бросив взгляд назад-вправо, он убедился, что нижние конечности их штатного берсерка Николая по-прежнему безжизненно торчат из кустов. Нда. Тенденция, однако. Оставалось надеяться, что тот пострадал не слишком сильно. Не сильнее, чем обычно…

Чертов «кабан» снова завозился, оправившись от последствий столкновения, и Павел снова сконцентрировался на нем.

— Анализ? — неуверенно спросил он вслух, прищурив глаза.

Картинка в поле зрения мигнула, и поверх туши мутанта проявилась неяркая красная штриховка. Она закрывала кабана практически полностью, делая исключение лишь для его коротких кривых лапок.

— Да ладно! — саркастически воскликнул Павел. — Точно не в ногах? А я бы не был так уверен на твоем месте. Был вот один парень, Ахиллес. И он был парень с подвохом.

В ответ на его критику симбионт прислал сложную волну образов, которую Павел перевел как «иди на фиг, делаю что могу». При всем старании, Сим и в самом деле был пока не слишком-то полезен в качестве целеуказателя. Он только-только начал разбираться в картинке, получаемой им с глазных нервов хозяина. Трудно представить, каких это требовало усилий от существа, не просто слепого от рождения, но у которого глаза вообще не были предусмотрены, так сказать, в проекте.

Кабан подобрался для очередного рывка, дернулся — и неожиданно рухнул на бок, собрав рылом кучу прелой листвы и мусора. Послуживший причиной его падения толстый плетеный кнут отпустил пострадавшую конечность и шустро пополз обратно к своему хозяину.

Кабан рванулся, пытаясь встать на ноги, но мощный удар по хребту все тем же кнутом заставил его крякнуть и осесть на все четыре лапы сразу. Павел поморщился — бедный зверь, таким ударом Ромка на спор разбивал напополам приличной толщины бревнышко.

Мутант оказался покрепче и не оставил своих планов подняться и навалять обидчикам. Он дергался, осыпаемый ударами, стараясь подставлять под них свои толстые костяные бронеплиты, но сегодня был не его день. Очередной рывок был прерван грохотом выстрела — тяжелая пуля нашла-таки брешь в кабаньих доспехах и поставила точку в этой жаркой битве.

— Фух, — облегченно выдохнул Павел, выпрямляясь и бросая на землю тяжеленный щит. — Что-то мы быстро управились.

— Ага, даже молотобоец не проснулся. — откликнулся Роман с противоположного конца поляны.

Анна поморщилась и двинулась в сторону кустов, подхватив с земли сумку с медикаментами. Следом направился дед, укоризненно качая головой и на ходу перезаряжая свой карамультук чудовищного калибра.

— Что? — фыркнул Роман. — Я, что ли, виноват, что он вечно лезет вперед? Вот и поговорите с ним, раз так. Еще раз. Вдруг случится чудо?

— Отстань. Там все сложно, — махнул рукой Павел. — И тот сложный, и эта… Один ты тут простой. Как валенок.

Роман скорчил ироничную гримасу, но быстро переключился на другую тему.

— А знаешь, почему мы его так быстро? А?

— Ой, вот не начинай опять про свое тяжелое детство. Может, тебя там чему и учили, но без своего читерского кнута-мутанта фиг бы у тебя что получилось.

Павел подхватил свой рюкзак и направился к туше кабана.

— Сам ты читерский. — Роман подошел, поглаживая свой кнут. Тот обмотался поперек груди и висел, сливаясь цветом и фактурой с кожаной курткой Романа. Если не знать, никогда не скажешь, что вот эта вот штуковина — дорогущий артефакт B-класса.

Все в мире относительно. Для их команды эта неизвестно-в-какой-степени-разумная штука являлась огромной ценностью и главной ударной силой. А вот для команды Тумана — отходами производства, которые отдали найденышу на память в качестве сувенира.

— Ты просто завидуешь моему таланту, вот что я тебе скажу, — протянул Роман, наблюдая, как Павел крепит к руке цилиндр портативного тестера.

— Иди нафиг, скажу я тебе в ответ, — Павел надрезал шкуру в разных местах и тыкал в раны тестером. Управляемый Симом модуль вгонял в тело кабана хищно шевелящиеся тонкие щупальца и пытался распознать наиболее ценные части трофея. Кстати, это был уже второй тестер. А то, что стало с первым, Павел старался не вспоминать. Неет, нужно почаще пинать Сима, пусть быстрее ищет нормальный способ взаимодействия с внешними устройствами. Что за изврат — жрать один экземпляр, чтобы научиться работать со вторым. Бррр…

— … и нужно ударить так точно, чтобы убить муху, а лошадь даже не дернулась! Представляешь, какой нужен навык? — на Романа, как всегда после охоты, напал приступ самовосхваления.

— И ты хочешь сказать, что на самом деле пас коней? — насмешливо спросил Павел.

— Эмм… — Роман помолчал, ковыряя землю носком сапога. — Не помню. Может быть, и пас.

Голос его вдруг растерял всю веселость. Да, это была еще одна общая проблема. Каждый из новичков в какой-то момент вдруг понимал, что вся его память о прошлой жизни умещается на тетрадном листе в клеточку. Несколько имен, несколько наиболее ярких эмоционально окрашенных сцен, пара десятков мелочей. Если не копаться в этом всем, то и не замечаешь, но стоит задуматься… И ты обнаруживаешь у себя в голове пустоту. Пустоту, заполненную густым белым туманом, сквозь который проступают отдельные картинки. Картинки, решительно отказывающиеся связываться в единое полотно.

Павел неловко кашлянул. Сам он не очень заморачивался по этому поводу, но для многих вопрос был довольно болезненным.

— Так что, есть в этой свинье что-то стоящее? — Роман пнул увесистую тушу ногой.

— Есть, — кивнул Павел, пытаясь осознать транслируемые Симом образы. — Вот тут, тут и тут. D, D+. Сила, скорость. Стандарт, в общем. Помоги, нужно снять броню.

Они принялись избавлять тушу мутанта от ее костяной оболочки. Получалось… не то, чтобы очень хорошо. Кабан даже после смерти яростно сопротивлялся своим обидчикам, вдавливаясь в землю всем своим немаленьким весом и не давая добраться до содержимого.

Вскоре к ним присоединились остальные члены команды. Николая, все еще не пришедшего в себя до конца, назначили ворочать тушу с боку на бок. Дело сразу пошло быстрее. Вскоре извлеченные из туши модули были упакованы в специальные контейнеры и помещены в рюкзак. Поковыряв остатки туши еще немного, для очистки совести, Павел убрал тестер и забросил за спину щит.

— Что, хватит на сегодня? Или поищем еще?

— Хватит.

— Поищем. — в один голос откликнулись Роман и Анна. Они посмотрели друг на друга, и Роман поднял руки вверх в притворном испуге:

— Хватит так хватит. Только не смотри так сердито.

Анна закатила глаза:

— О боже. Скоро начнет темнеть. У нас времени впритык добраться до города. Голову-то включи.

— И правда… — Павел нашел глазами шарик местного светила — он ощутимо клонился к закату.

* * *

Пробираясь через заросли на пути в город, Павел размышлял о сложившейся ситуации и перспективах их героического во всех смыслах охотничьего отряда. «Героический» в их ситуации звучало скорее не как комплимент, а как диагноз.

Начать следовало с него самого, как номинального лидера. Ну, он знал, что будет непросто. Его предупреждали. Десятки часов, потраченные на безмолвный внутренний диалог с симбионтом, определенно дали ему многое. Например, славу выпускника некоего тибетского монастыря, которого хлебом не корми — дай помедитировать. Теперь приходилось искать для своих посиделок максимально удаленные и укрытые от посторонних глаз места, ибо бесчисленны шутники и бороды у их приколов про «впадение в нирвану» стремятся к бесконечности. Почему, интересно, именно Тибет? Вроде Шао-линьские монахи больше на слуху. Удивительны пути мыслей сплетников.

Симбионт старался. Он изучал место своего обитания и стремился улучшить его двадцать четыре часа семь дней в неделю. Проблема в том, что к настоящему моменту он исчерпал весь базовый потенциал, и для дальнейшей работы ему требовались новые идеи. Поедание имплантов и модулей кое-что давало в этом плане, но при стоимости этих запчастей и микроскопическом КПД такой схемы… Эх, обнять и плакать.

Маленький химеролог-любитель вот уже вторую неделю пытался изобразить нечто вроде маленького биореактора, который позволит ему поднять эффективность усвоения новых генов на несколько порядков. Пока результат был… да не было пока никакого результата, одни планы. Увы и ах, в очередной раз подтвердилась грустная истина, что стать супергероем за пару дней можно только в комиксах. Для очистки совести можно было, конечно, дать себя кому-нибудь укусить, но… Во-первых, авторитету писателей комиксов Павел не слишком-то доверял. Во-вторых, большинство местной живности не кусает, а сразу откусывает.

Впрочем, жаловаться Павлу было грех — он стал заметно сильнее, быстрее, выносливее. Прирост характеристик составил от пятнадцати до тридцати процентов — если верить постоянно корректируемым методикам Сима. Но, к сожалению, со всем этим великолепием Павел по-прежнему очень сильно уступал даже «слабосильным» диким мутантам, обитающим внутри периметра. Все, на что его хватало — отсиживаться за бронеплитой щита и впитывать урон. Танк классический, как он есть.

Остальные члены команды являлись ярко выраженными «дэмэдж диллерами». Раздавателями добра, если по-славянски.

Анна, внезапно оставившая себе вместо лука случайно подобранное копье, сделала упор на скорость. Вживленные ей импланты позволяли делать мощные спринтерские рывки. Вот только в пару к ним стоило поставить что-то на ускорение реакции — увы, пока денег на эту радость не было, и девушка просто-напросто не успевала сама за собой. Все, что у нее получалось — бить куда-то в сторону цели и надеяться на удачу.

На самом деле, это еще не худший вариант, если посмотреть на товарища Николая свет Халковича. Этот берсерк-любитель выбрал себе в качестве оружия здоровенный молоток, которым сам едва ворочал, несмотря на все установленные усилители. Переубедить упертого осла не удавалось. В результате неповоротливая туша бойца в девяти случаях из десяти огребала уже на первых минутах охоты и отправлялась отлежаться в кустики. Он был бы абсолютно бесполезен, если бы не его суперспособность очухиваться под конец потасовки и жестоко забивать в землю подраненную и ослабленную дичь. Срабатывало не всегда, но против тяжелобронированных медленных целей молотобоец был незаменим.

Рома, самозаявленный завхоз, который внезапно наотрез отказывался заниматься собственно имуществом команды под предлогом того, что ему дескать противно возиться во внутренностях. Неудивительно, Роман вообще предпочитал работать языком. Он был бы хорош, если бы поменьше внимания уделял эффектности своих действий и побольше упирал на эффективность. Его «топовое» оружие показывало себя на удивление неплохо, и в качестве ударного, и в качестве средства контроля. Но Рома каждый раз сводил его преимущество к нулю, творя какую-то дичь наподобие «отбить мутанту все бронепластины по часовой стрелке» или «держать на одном месте до бесконечности». Уговоры не помогали. Подзатыльники тоже. Павел подумывал позаимстовать у Николая его мегамолоток в качестве аргумента.

Единственным нормальным человеком в их компании был дед. Старый охотник добыл себе здоровенный дульнозарядный пистолет, с которым на удивление неплохо обращался, и метко стрелял по уязвимым местам. Вот просто брал и стрелял. И попадал. Чудо, а не боец. И хобби у него полезное, не марки там какие-нибудь дурацкие и не шахматы. Стрельба рулит!

Если бы он не был еще таким старым… Чудо-инъекции помогали, старик больше не скрючивался внезапно на ровном месте от приступа болей в спине, не хромал на обе ноги поочередно, но… Увы, все еще не мог похвастаться молодецкой прытью. Вследствие этого его приходилось прикрывать и поминутно выдергивать из-под носа очередного обиженного метким попаданием мутанта. В итоге дед представлял из себя что-то вроде несамоходной огневой турели. Блеск, просто блеск.

Все бы ничего, но этот цирк с конями был абсолютно не управляем и решительно неспособен следовать хоть какой-то тактике, кроме дефолтной. Павел раз за разом пытался придумать что-то получше, все кивали и соглашались, а потом — пух — и Николай снова отдыхает, Роман кружит мутанта по поляне, Павел и Анна перемещают деда, в свободное время набегая с атаками. Хрень какая-то, в общем.

Тем не менее, это как-то работало. Вот уже месяц с момента, как отправившиеся зачищать местность топы отсигналили о том, что все в порядке и можно продолжать сафари в джунглях. Более того, их команда была в числе самых удачливых, вызывая жгучую зависть остальных и волны низкопробных шуточек в свой адрес.

Шутники, впрочем, заметно притихли после эпического побоища в таверне, состоявшегося неделю назад. Тогда очередные остроумные коллеги-конкуренты вывели из себя обычно довольно устойчивого к внешним раздражителям Николая, за что и поплатились. Молотобойца удалось остановить лишь после семи фрагов — и это он был еще без молотка! Потом его таки уронили, остальные бросились его выручать — и все пошло по привычному алгоритму, разве что без стрельбы. Отмахиваясь от разъяренных друзей побитых субчиков, ребята оперативно отступили к барной стойке и встали в круговую оборону. Сразу их смять не смогли, а потом взобравшийся на стойку Роман продемонстрировал, какой у него длинный кнут. К счастью, до поножовщины не дошло, бармен психанул и выставил всех на мороз. С тех пор цепляться к «отряду самоубийц» опасались, ограничиваясь бурчанием за спиной.

Добравшись наконец до города, отряд сплавил трофеи одному из скупщиков, трущихся около ворот и направился к своему месту обитания. Старая коморка Павла была, мягко говоря, тесновата для их гоп-компании, поэтому почти сразу после основания отряд перебрался в «охотничий квартал» — район одно-двухэтажных каменно-кирпичных коттеджей, где жил так называемый средний класс — охотники, доктора-алхимики, патрульные и прочая «серая кость».

Удобный двухэтажный домик на окраине нашла Анна. По ее же настоятельной просьбе домик был основательно подремонтирован и почищен от наслоений многолетней грязи. Дом был шикарный — с просторным светлыми комнатами, обширным подвалом — хорошая вещь, всегда пригодится; и даже такими достижениями цивилизации, как туалет (смыв которого уходил куда-то в неведомые глубины ада), центральное водоснабжение (исходившее также неведомо откуда — подозревали некий «горный ручей») и даже душ с теплой водой (спасибо благодетелю, не поленившемуся присобачить на крышу емкость-накопитель-водонагреватель).

Рывок в уровне жизни был настолько стремителен, что Павел некоторое время чувствовал себя буквально «в гостях у сказки». При этом больше всего удивлял не сам дом, а то, что при наличии еще сотни таких же пустующих уйма народа ютится в темных тесных хижинах трущоб. Да, за эту прелесть требовалось платить небольшой налог — но именно что небольшой, Полковник вполне осознавал свое положение и сильно не наглел.

Наскоро сполоснувшись, Павел направился на кухню — сегодня была его очередь готовить. Не слишком-то богатый выбор продуктов сводил все многообразие блюд земной кухни к весьма куцему списку. Несколько сортов мяса, десяток разновидностей овощей — все родом с достопамятных кактусов, соль, перец, специи. На этом перечень заканчивался.

Не хватало хлеба, но выпечка пока что являлась праздничным блюдом вследствие своей редкости и дороговизны. Мучающим несчастные кактусы-многостаночники вивисекторам никак не удавалось стабилизировать сорт, выдающий на-гора «хлебные» плоды.

Зато были кофе и чай — угадайте, откуда.

Немелодично насвистывая себе под нос фривольный мотивчик, Павел забросил на сковороду несколько кусков свежатинки и принялся за салат. Из «предбанника» доносились возмущенные возгласы — народ препирался из-за очередности посещения ванной комнаты. Наивные — Анна раньше, чем через час оттуда не выйдет.

* * *

— Итак, — Павел откусил кусочек импровизированного шницеля и прищурился — вроде, на этот раз с солью угадал. — У меня для вас хорошая новость — наших накоплений хватает на одну годную вещь С-класса. Нужно решить, что нам нужнее.

— Да что решать-то? — удивился Роман. — Леди — вперед! В смысле, на прокачку.

Анна задумчиво помотала вилкой с наколотой «картофелиной» и взглянула на старика, пытающегося не заляпать соусом свою бороду.

— Мм… А может, все-таки… Аркадий, что скажете?

Дед смущенно пожал плечами:

— Да я вроде… справляюсь?

— Старик молодцом! — воскликнул Роман, показывая большие пальцы в знак подтверждения. — А вот я побаиваюсь за свою, знаете ли, филейную часть. Шальные промахи, все дела…

— Я не промахнулась, — фыркнула Анна.

— Так, народ, давайте серьезнее. Я лично за Аркадия — он слишком уязвим. Урона у нас и без того хватает, а вот смыться в случае чего мы быстро не сможем.

— Ну, это да. — Рома задумчиво почесал вилкой кончик носа. — Кстати, а что насчет тебя? Как твои, хм, эти дела?

— Ты как скажешь иногда… Мои «эти дела» пока без изменений. Соответственно, на меня тратиться без вариантов.

— Смотри сам, тебе виднее.

— Угу. Итак, значит, завтра выходной. Аркадий, к Алхимику, а мы…

— В баню. — Рома предвкушающе потер руки.

— Фу, — Павел поежился при воспоминании о посещении этого «заведения». — Чем тебе нравится эта душегубка? Вы там зажаритесь когда-нибудь, извращенцы.

— Да что б ты понимал в настоящей бане!

— В бане я понимаю. А это… даже не знаю как назвать.

— Тю!

— Сам ты тю. Ладно, я пойду пройдусь. Не забудь помыть тарелку, халявщик!

Павел вышел на улицу и зашагал по узкой тропке, вьющейся среди камней. Он нашел ее не так давно, и обнаружил, что та ведет к вырубленной во внешней стене лестнице. Лестница вела к довольно широкому проему, расположенному где-то на середине высоты стены. Из проема открывался потрясающий вид на закат. С момента обнаружения этой смотровой площадки Павел не пропустил еще ни одного вечера, и каждый раз картина была другой. Казалось бы — солнце одно и то же, небо всегда чистое, ни облачка. Ан нет, переливы алых оттенков каждый раз складывались в новый неповторимый узор. Это было… просто красиво. Завораживало. Хотелось просто смотреть и смотреть — и ни о чем не думать.

За спиной послышались тихие шаги. Павел не стал оборачиваться — как и всегда. Неизвестный тоже приходил посмотреть на закат — каждый день. Неудивительно — оно того стоило. Скорее удивляло то, что их только двое. Неужели за столько времени никто не нашел этого подъема?

Солнце последний раз окрасило небо алой волной и скрылось за горизонтом. На небе проступали первые, самые яркие звезды. Павел привычно поискал среди них знакомые рисунки созвездий — и привычно не нашел. Удаляющиеся шаги. Что ж, и ему пора идти. Охоты завтра не будет, но надо будет поправить помятый кабаном щит, заглянуть к Алхимику на предмет поклянчить ненужных имплантов, сгонять за продуктами… Павел зевнул и нехотя поднялся на ноги. А что, пожалуй, и здесь можно жить. Ко всему постепенно привыкаешь. И к хорошему, и к плохому… И к никакому.

Глава 12

Свист — удар! Жало кнута извивается змеей, пытаясь обойти преграду и достать скрывающихся за ней людей. Павел парирует один удар за другим, напряженно ловит взглядом хитрые маневры проклятого артефакта, но это все не то. Он просто не успевает, не с его скоростью и реакцией пытаться сдержать этот натиск; если бы не Сим, подсвечивающий направления атак красными вспышками, все это закончилось уже давно.

Что же делать? Сидеть в обороне — плохой вариант, он устает гораздо быстрее, чем… Черт! Коварный кнут проскользнул под нижним краем щита и рванул его за ногу, выводя из равновесия и заставляя попятиться назад. Укрывающаяся за спиной Павла Анна, не ожидавшая такого подвоха, едва не угодила под удар. Близко! Еще бы пара сантиметров — и все. Плохо, плохо. Что же делать? Анна не рискует атаковать — она может посоперничать с кнутом в скорости, но она просто не увидит атаку, и парировать ее ей нечем. Очень плохо.

Нужен неожиданный ход, нужно как-то разорвать эту дурацкую патовую ситуацию, нужно… Черт, этот долбанный кнут повсюду, такое ощущение, что он растроился, расчетверился! Верх, низ, лево, снова верх, справа снизу… Самое очевидное — попробовать сорвать дистанцию и тогда Анна может успеть… Нет, не вариант. Если подойти ближе, кнут обойдет его щит и просто ударит в затылок. Самоубийство. Аа, безнадежно! Он слишком…

Грохот выстрела заставил Павла на секунду ослабить внимание — и это оказалось фатальной ошибкой. Снова обход снизу, рывок за ногу — на сей раз левую, но устоять не удалось. Упав на спину, Павел отбивался еще секунд десять, но это была уже агония. Рывок, и щит отлетает в сторону, выворачивая пальцы. Кнут рассекает воздух и обрушивается вниз, застывая перед самым носом Павла.

Павел недовольно морщится.

— Ты слишком быстрый. — он отмахивается от надоедливого кнута и садится. — Мне нужно что-то на такой случай. Может, пистолет? Кстати, Аркадий, это ты виноват, что мы продули. Раз уж палишь под ухом, так пали в этого самоуверенного мерзавца.

Широко улыбающийся Роман довольно кивает, поглаживая свое оружие. Кнут ластится под его ладонью, как кошка.

— Ань, без шансов было? — Павел оглядывается на напарницу.

— Никак, — девушка раздраженно вращает палку, заменяющую ей на тренировках любимое копье. — С тех пор, как он научился вращать среднюю часть отдельно от крайней… Читер долбаный.

Улыбка Романа становится еще шире:

— Знаешь, уколы копьем в задницу офигенно мотивируют на развитие! Рекомендую!

Павел, морщась, вправляет вывернутые пальцы.

— Тебя не колют вот уже третью тренировку подряд. Так что не надо тут.

— Я стараюсь, — Роман только сейчас замечает поврежденную руку Павла и озабоченно морщит лоб. — Что с пальцами? Я вроде старался аккуратней…

— Да фигня, у меня же есть универсальное обезболивающее. Да я сам виноват — знал же, что все равно не удержу. Эта хрень сильная как трактор…

— Это не хрень, — обижается Роман. — Это друг.

Зависший над его плечом кончик кнута согласно кивает.

— Человек с кнутом, — насмешливо тянет Анна. — А кто ты без него?

Роман озадаченно уставился на девушку.

— Что-то знакомое. Это откуда?

— Не помню. — Анна равнодушно пожала плечами. — Из прошлой жизни. Не все ли равно?

Павел наконец справляется с пострадавшей конечностью, шевелит чуть опухшими пальцами, довольно кивает и встает на ноги.

— Итак, что мы имеем. Все та же фигня — мы с Аней тебя не тянем, никак. И добавить некого…

Он взглянул на оставшихся членов команды — старик аккуратно разминался, отложив оружие; он все еще привыкал к установленным пару дней назад новым имплантам. Николай сидел на камешке, обняв молоток и щурясь на солнце. Нда. Один слишком нерасторопен, у второго оружие слишком… летальное для тренировки. Можно, конечно, попробовать подобрать что-то подходящее для «учебных» пуль… Да нет, фигня, легкие пули полетят куда попало, только с толку будут сбивать.

— Может, тебе правда попробовать без артефакта? — он задумчиво взглянул на Романа.

— Это как, врукопашную, что ли? — недоуменно спросил тот.

— Да нет, с обычным кнутом. Человеческим.

— Прикалываешься, что ли? — фыркнул Роман. — Пока я буду им замахиваться, меня мисс Флэш затыкает до смерти. Не, я, конечно, побегаю от вас сколько-то… Но это фигня какая-то, а не тренировка. Вы хоть в теории имеете шанс…

— Ага, кажется, мы получили ответ на мой вопрос, — довольно кивнула Анна.

— Эй, что за намеки! Я протестую, блин!

— Пошли уже, потом в душе попротестуешь. — усмехнулся Павел. — Не знаю, как вы, а я жутко проголодался. И знаете, что — сейчас очередь Николая по готовке.

— Таверна, — хором сказали Анна и Роман. Стоящий неподалеку Аркадий согласно кивнул. Николай невозмутимо щурился на солнце — ему было все равно, что есть. Он мог употреблять даже то, что сам готовил.

* * *

Спокойно пообедать не удалось — кто бы сомневался. Едва они уселись за стол и взялись за приборы, намереваясь насладиться кулинарным шедевром под названием «жареная картошка с мясом», как за их стол подсел незваный гость.

Гостем оказался невысокий широкоплечий парень с узким вытянутым лицом, на котором застыло вечно удивленное выражение. В ответ на вопросительные взгляды голодных охотников он попытался изобразить максимально дружелюбную гримасу:

— Привет. Я не помешаю? Есть разговор.

— А сам как думаешь? — пробурчал Роман сквозь набитую в рот картошку.

— Мы тут с ребятами подумали, — парень проигнорировал реплику Романа и продолжил как ни в чем не бывало. — И решили кое-что предпринять. Для улучшения, так сказать, качества жизни. Немного рискнуть и попытаться добыть пару-тройку стоящих вещей.

— Сходить? Надеюсь, ты не имеешь в виду… — Павел потыкал себя в грудь пальцем. — А то я уже сходил один раз, и больше как-то не тянет.

Парень несколько секунд озадаченно молчал, но понял, о чем идет речь и замотал головой.

— Аа, ты о своем… компасе. Слышал, да… Нет, ты чего. Это же одна из баянных историй для новичков «как не надо делать, если хочешь жить». Ее тут постоянно рассказывают. Нет. Мы хотим собрать хорошую группу и сделать вылазку за периметр — не слишком далеко, по краешку. Там не так-то и опасно, но при удаче можно неплохо наварится. По-моему, куда интересней, чем гоняться за местными зайцами за три копейки.

Павел озадаченно переглянулся с командой и спросил, осторожно подбирая слова:

— Вариант, может, и хороший, но… Почему ты подошел именно к нам?

— Нуу, это все-таки не пикник, так что мы собираем лучших. А вы уж точно в их числе.

— Ты о той драке в прошлый вторник? — обреченно спросил Павел.

— Не, ну не только. В том числе, да, но и кроме того… Ну вы вот почти никогда не возвращаетесь без добычи, тренируетесь постоянно, и вообще…

— А как же «отряд самоубийц» и все такое? — насмешливо спросил Павел.

— А, это… — парень махнул рукой. — Да это всякие бухарики от зависти свистят. Сами выбираются в лес раз в неделю, потом бухают не просыхая. Здоровые лбы, а толку с них… Так что, вы в деле?

Павел задумчиво побарабанил пальцами по столу, пробежал глазами по своим друзьям. Роман кивнул, закидывая в рот остатки картошки. Анна пожала плечами. Дед, кажется, не очень-то понял, о чем идет разговор, и растерянно хлопал глазами. Николай же… Николай был в норме.

— Расскажи подробнее, кто идет, когда, какой план. — наконец решившись, сказал Павел.

Парень довольно кивнул.

— Само собой. Я, кстати, Станислав. Можно Стас. Так вот, в чем собственно идея. Мы поспрашивали «старичков», пробежались по периметру, и…

Идея у ребят была не нова. Они хотели жить богато, и желательно ничего для этого не делать. Охота внутри периметра явно не могла быть источником быстрого обогащения, следовательно, нужно было что-то менять. Наслушавшись легенд о славных старых временах, когда отряд героев уходил в джунгли и возвращался с кучей имплантов А-класса, ребята загорелись энтузиазмом и намеревались эти славные времена вернуть. Ту часть истории, где из всей команды героев возвращался от силы один, храбрецы радостно выбросили из головы, успокоив себя доводами наподобие «по краешку», «осторожно» и «пойдем большой толпой».

План Павлу не понравился. Он уже был в легендарных джунглях за периметром, там было и «осторожно», и «толпой», и толпа была куда как более качественной. Но вот как-то никаких сокровищ никому не досталось. А вот люлей было в достатке, хватило всем.

Кроме того, на протяжении всего рассказа Павла не оставляло некое ощущение… недосказанности. Как будто…

— Нет никаких «мы», верно? Ты один? — спокойный голос Анны расставил все по местам. Ну точно же, Стас очень старался, но обойти все моменты, когда было бы довольно естественно назвать хотя бы нескольких из своей «команды мечты», ему не удалось.

— Шутник? — прищурился Павел, сверля Стаса недовольным взглядом. Надо же, полчаса им по ушам ездил. А он тут сидит, ищет аргументы, прикидывает…

К его удивлению, Станислав выглядел не слишком-то смущенным. Он лишь немного виновато улыбнулся и развел руками.

— Раскусила, признаю. Пока, — он подчеркнул тоном это «пока», — мне не удалось никого уговорить. Окончательно уговорить. Почти все мямлят и говорят что-то типа «ну вот если кто-то согласится, тогда и я». Классическое стадное чувство во всей красе.

— Ага, и к нам ты подошел как к самым чокнутым?

— Нет, к вам я подошел как к самым разумным. Ладно, раз хитрый заход не удался, открою карты. У меня есть еще пара минут, или я исчерпал кредит доверия?

— Валяй, — недовольно буркнул Павел. — У тебя минут десять, пока заканчивает трапезу наш чемпион.

Аркадий — а чемпионом был именно он — улыбнулся и продолжил неторопливо пережевывать свой обед. Несмотря на все шуточки в свой адрес, старик очень трепетно относился к процессу приема пищи, и бесполезно было просить его поторопиться.

Стас кивнул, пару секунд помолчал, собираясь с мыслями, и слегка хлопнул ладонями по столу.

— Смотри. Картина у нас следующая — есть куча народу, тусующаяся внутри периметра, и очкующая выбираться наружу. Ибо там жуть как опасно и моментально откусят жопу. И есть «старички», которые там, снаружи, живут и как-то не слишком-то бояться всех этих ужасов. Как так? А вот как — между ними и основной массой народа огромная, просто офигеть какая разница в силе. Они в другой лиге, понимаете?

— Допустим. К чему ты клонишь?

— К тому, что все они — вся высшая лига — попали сюда до установки Периметра. Ни один из тех, кто прибыл позже, не приблизился к их возможностям. Совсем, ни разу. Отсюда делаем вывод — возня в песочнице бесполезна и создает лишь иллюзию развития. Если вы хотите чего-то большего, чем доминировать над новичками, нужно выходить из этой фиговой «зоны комфорта» туда, наружу.

Павел задумчиво почесал бровь — кажется, парень действительно уверен в том, о чем говорит. Он взглянул на соратников и обнаружил на их лицах похожее выражение.

Станислав дал им обдумать свои слова и выложил последний козырь:

— Ваш «священный поход». Те парни, что тогда пошли с тобой. Они не какие-нибудь там самоуверенные нубы — это действительно одни из лучших. Самые активные, самые «повернутые», в хорошем и плохом смыслах. Они долго и упорно готовились — не год-два, а лет по десять-пятнадцать-двадцать. Результат? Результат ты сам видел.

— И зачем это тебе? — с интересом спросила Анна.

— Зачем мне что? — не понял Стас. — А, войти в высшую лигу? Хм. Причин полно. Безопасность — не нужно будет полагаться на других, прятаться и звать на помощь при каждом шухере. Поиск выхода — его точно нет здесь, но кто сказал, что его нет там? Элементарное желание самореализации. Любопытство. Жажда власти. Шило в жопе. Поиск смысла жизни. Любовь к дракам. Легкая шизофрения. Насчет последнего я пошутил, не принимайте близко к сердцу. Хватит, или еще придумать?

— Капец ты странный, — задумчиво протянул Роман. — Аж охота тебе втащить, для профилактики.

— Одни мы в любом случае не пойдем, — Павел внимательно разглядывал доски стола, поочередно примеряя на себя озвученные Стасом причины и раз за разом обнаруживая весьма скромный оклик.

— Одним и не придется. Мне нужно ваше техническое согласие — и я дожму остальных. — Стас сказал это очень, очень серьезно — на контрасте с предыдущим спичем.

— Шизофрения, говоришь? — Анна поглядела на Стаса через рамочку, составленную из пальцев, и покивала своим мыслям. — Похоже, похоже.

— Ха-ха, — откликнулся Стас. Смешок был… нервным. — Так что? Что скажете, Самоубийцы?

* * *

Павел видел во дворе дома, рассеянно вертел в руках пистолет-монстр Аркадия и размышлял о превратностях судьбы и других непонятных вещах.

Два дня назад, когда они «технически» согласились на предложение подозрительного шизофреника Стаса, это было сделано скорее в шутку. В конце концов, кто всерьез поведется на его мутное предложение, согласится переть к черту на рога с перспективой быть обглоданным в любой момент ради эфемерной мечты о прекрасной будущей жизни?

Ко всеобщему удивлению «Самоубийц», то ли они действительно умудрились произвести впечатление на молодое поколение охотников, то ли Стас оказался куда лучшим оратором и куда менее сдвинутым, чем выглядел, но… Факт оставался фактом. Возглавляемый Станиславом отряд, куда так неосмотрительно согласились вступить Павел и компания, насчитывал уже полсотни человек и не собирался останавливаться на достигнутом. Назывался отряд стильно и скромно — «Легион». Не то в честь древних римлян, известных любителей набегать на таящихся в лесах варваров — и периодически от них огребать; не то в честь Легионов космодесанта — известных борцов со всевозможной ксеноживностью. Даешь всеобщий экстерминатус!

— Ты все-таки одумался и решил сменить класс? — Анна, как всегда, умудрилась подкрасться незамеченной. — Будешь делать пиу-пиу, а дедушку выставишь на передовую?

— Ага. Я бы, конечно, предпочел тра-та-та, но до такого местная цивилизация еще не дошла. — Павел с трудом покрутил пистолет на пальце, изображая ковбоя. Получилось не очень — оружие было тяжеловатым и с весьма оригинальным балансом.

— Я вот думал, как мы будем справляться с животинками наподобие той, из которой это сделали, — Павел перехватил пистолет поудобнее и щелкнул пальцем по стволу. — Это что она такое ест, если у нее кости такие прочные.

Оружие Аркадия обладало трагичной судьбой. Изначально оно служило конечностью какому-то неудачливому мутанту. Мутант попался охотникам, был убит и разделан на нужные в хозяйстве запчасти. Одна из его костей послужила материалом для охотничьего штуцера — мастер аккуратно обточил ее, приделал удобный приклад, проковырял запальное отверстие, приладил к тому сложносочиненный замок… А потом этот шедевр оружейного искусства, на который были потрачены уйма времени и сил, взял да и разорвался при первом же испытательном выстреле. Незамеченный изъян в кости послужил причиной кардинального обрезания ствола — ружье стремительно превратилось в обрез, который никому нафиг не был нужен. Выброшенный сгоряча в мусор, он невесть сколько дожидался Аркадия — любителя всевозможного стреляющего барахла. После очередной модернизации и обработки напильником агрегат превратился в нечто наподобие старинного дуэльного пистолета. Штука была… на любителя. Ну так на другую им бы и денег не хватило.

— Титановую руду?

— Что? — Павел задумался и успел забыть свой заданный в пустоту вопрос.

— Ест. Титановую руду. Ну или вольфрамовую какую-нибудь.

— Вольфрам это вроде то, что в лампочках… — неуверенно протянул Павел. — Да ну, фигня какая-то. Это же животное, а не доменная печь.

— Мы же умудряемся как-то добывать кальций для костей. Тоже ведь металл.

— Металл, — растерянно согласился Павел.

— Ну вот…

Несколько минут они оба молчали. Павел прикидывал, чем можно взять кабана, обвешанного плитами из обедненного урана. А что, тоже ведь металл.

— Слушай, насчет этого крестового похода, — наконец проговорил Павел. — Может, Николаю не стоит туда идти? Ему и здесь-то постоянно достается…

Анна отрицательно качнула головой:

— Нет. Он пойдет.

— Блин, я понимаю, что он упертый, но можно же с ним как-то поговорить…

— Не в этом дело. Можно попробовать убедить его действовать осторожнее… Но не отговорить идти.

Павел помялся, но все-таки спросил:

— Это как-то связано… С его, мм…

Анна вздохнула.

— Наверное, лучше рассказать… Видишь ли, у него немного необычная ситуация. Он… Когда он пришел в себя после переноса, у него в памяти была всего одна сцена, зато очень яркая и отчетливая. Как погибли его жена и дети. Когда это случилось, при каких обстоятельствах — неизвестно. Он сидел несколько часов, прокручивая это в голове, и…

Стал немного… Терять себя. Ему сказали, что шансов вернуться на землю нет, а значит, он так и не узнает, что там тогда произошло, и погибли ли они на самом деле. Сложная ситуация. Я заметила, что с ним что-то не так, и мне удалось стабилизировать его состояние. Стабилизировать на, хм, промежуточном уровне. Постоянная борьба, развитие — один из якорей, которые его удерживают. Поэтому он пойдет.

Павел хотел было кое-что уточнить — например, откуда у нее такие специфические знания и навыки, но он заглянул Анне в глаза — и не стал. Почему-то там, в глубине этих глаз, ему померещилось… что-то. Что-то, что лучше бы не трогать и надеяться, что якоря, которые это удерживают, достаточно надежны.

Анна постояла еще пару минут и ушла, а Павел остался сидеть и размышлять над своими невеселыми перспективами. Не слишком ли высокая вокруг него концентрация… интересных личностей? Если подумать, то почти все его знакомые отличаются некоей… экстравагантностью. Раньше он списывал это на влияние среды, но… Интересно, по каким признакам проводится набор в «колонисты»? Не гребут же с Земли всех подряд, это как-то слишком… просто для создателей межзвездного телепортатора и — предположительно — огромной планеты с искусственной жизнью. Если есть какой-то отбор, то почему… почему сюда попал он сам?

* * *

Интерлюдия.

Вдооох — выыыдох. Вхооох — выыыдох.

Осторожно, тихо, незаметно. Оставаться совершенно неподвижным, сохранять спокойствие, успокоить бешено колотящееся сердце.

Они где-то здесь — он их не видит, но он слышит шорох над головой и ощущает чужое враждебное внимание. Они здесь, и они ищут.

Нужно переждать, они не слишком хорошие ищейки, а вот его скрывающий покров почти идеален. Само собой, пока он остается неподвижным.

Не слишком хорошие ищейки, не слишком хорошие бойцы. Хах. А кто же тогда они сами, если это прожорливое стадо смело их импровизированный строй за считанные минуты?

Стоит честно признать — несмотря на все их усилия, они так и остались кучкой любопытных азартных юных натуралистов. Все их улучшения в большей степени были направлены на повышение незаметности, удобство перемещения и добычи ингредиентов.

Ученые, а не воины.

А ведь их предупреждали! Совсем недавно, когда сборный отряд закончил зачистку Периметра от взбесившейся живности, кое-кто настаивал на продолжении поисков. Этим кем-то неожиданно оказался Тиф — с презрением относящийся к жителям города, раз за разом призывающий «разогнать эту богадельню к чертям собачьим». Он говорил о том, что первопричина проблемы не найдена, что за всем этим стоит что-то серьезное. Над ним посмеялись — никто не хотел шататься по джунглям в поисках неведомой угрозы, все спешили домой, в уютную берлогу, к отложенным экспериментам.

Увы и ах, угроза оказалась вовсе не воображаемой. Туманный форт пал, и последний из ее обитателей играет в хамелеона в отчаянной попытке остаться в живых…

Ощущение опасности вдруг резко усилилось, он рванулся, пытаясь уйти от удара, который буквально чувствовал всем телом. Почти удалось — костяное лезвие прошло по касательной, отсекая левую руку и оставляя глубокую царапину поперек ребер. Мгновение спустя он уже стремительно бежал, уклоняясь от атак и перетягивая обрубок руки.

Слева, справа, сзади, сверху — отовсюду доносился треск ломаемых веток. Преследователи немного уступали в скорости и ловкости, но их было много, и они чертовски метко стреляли отравленными костяными дротиками. Несмотря на то, что он моментально избавлялся от снарядов с помощью мышечного спазма — заодно вместе с кровью выходила большая часть яда — он постепенно слабел.

Таинственный кукловод держался где-то неподалеку, искусно направляя своих марионеток. Несмотря на подавляющее преимущество в силах, он по-прежнему избегал личного участия и удерживал дистанцию, не попадаясь своей жертве на глаза.

Ничего, эта тварь получит свое. Его отрезали от соседних фортов и оттесняют к скальной стене периметра. Само собой, проход тоже перекрыт — но это не беда, в скалах сотни тропок, по которым может пройти одинокий беглец. А уж там-то… Посмотрим.

Опасность! Он рванулся в сторону, уходя от вырвавшейся из зарослей исполинской пасти. Почти успел — но почти не считается. Рывок, хруст костей — и вторая рука остается преследователям в качестве трофея. Хах, такими темпами к цели доберется одна голова. А и черт с ним, так даже легче. Нужно только перетянуть второй обрубок — черт, как кстати он поставил эти мышечные жгуты! — и следить за дыханием. Вдох-выдох. Опустить светофильтры на глаза — солнце слепит, из-за этого он зевнул вторую конечность. Сердцебиение почаще. И бежать. Движение — жизнь, актуально, черт побери, как никогда!

Глава 13

Когда Павел проснулся, было темно. Солнце еще не показалось, лишь слабое розовое свечение на краю неба сообщало о его скором появлении.

Вернувшись на свою лежанку — жестковатую, не слишком удобную, да все как-то руки не доходят заменить — Павел попытался доспать остаток ночи. К сожалению, сон уже сбежал и решительно отказывался возвращаться. Вместо него голову заполонили стаи нервных мыслей, воспоминаний и переживаний.

Неделю назад, когда к ним за стол подсел незнакомый парень и принялся заливать прохладные истории на тему героических походов и щедрой добычи, они не восприняли его слова всерьез. Ну в самом деле, не ходил никто охотиться за периметр, не ходил — и вдруг раз — и великий вождь Станислав (кто это такой вообще?) при поддержке могучей команды Самоубийц организует крестовый поход на мутантов, во благо всех и каждого. Ну бред же, а?

Потрепались они тогда, в порядке бреда понастроили грандиозных планов для развлечения и мозговой разминки. Согласились даже к планируемой Большой охоте присоединиться, если, конечно, еще хоть кого-нибудь удастся уговорить, ха-ха.

Удалось.

К искреннему изумлению Павла и всех Самоубийц, Станислав оказался прекрасным организатором и агитатором, а авторитет их команды — к еще большему их недоумению — и вправду чего-то стоил.

В итоге, сегодня, сразу с утра, сборная солянка из нескольких охотничьих команд, общим числом в районе пятидесяти человек, отправляется в поход. Под единым — условным — командованием товарища Станислава. Ура. Аплодисменты, переходящие в паническую атаку.

И что теперь делать?

С одной стороны, Самоубийцы действительно согласились участвовать, и даже в некоторой степени были инициаторами похода. С другой… Нда. Сказать сейчас, что все это было шуткой — не лучшая идея. Народ воодушевлен, хочет свершений, силы и богатства. И все бы ничего, но…

Павлу идея откровенно не нравилась. И чем ближе была дата выступления — тем сильнее она ему не нравилась. Воспоминания о неудачной экспедиции: одиночные скитания по джунглям, постоянный страх, шараханье от каждого шороха в кустах, беспокойство за умирающего, бешеный бег наугад в надежде найти помощь до того, как станет поздно… Радость и облегчение, оказавшиеся обманкой и быстро обратившиеся угрюмым разочарованием… Вся эта история была загнана Павлом поглубже, ведь никто не любит вспоминать о поражениях. Он, казалось, уже начал о ней забывать, на фоне кучи новых впечатлений. Да и что, в самом деле, случилось непоправимого? Ну да, едва не съели — ну так не съели же? Даже не надкусили. И уж ему ли жаловаться — он один вернулся хоть с каким-то прибытком, чем не мог похвастаться ни один из его бывших попутчиков.

Увы, разумные доводы не всегда помогают. Вот уже которую ночь Павлу снились кошмары, в которых его раз за разом разрывали на части страшные бесформенные твари. Что забавно, они нисколько не напоминали того ящероподобного мутанта, который разогнал тогда самоуверенных активистов, как котят. Во сне Павла преследовали увеличенные в несколько раз жертвы их охот — относительно безобидные, в большинстве своем, на фоне давнего обидчика. Если, конечно, у тебя есть большой топор, и ты умеешь им пользоваться.

Плохой сон по ночам, отвратительное настроение днем, смутное чувство надвигающихся неприятностей… Остальные члены команды не понимали, что с ним происходит, даже Роман — хотя уж кто-кто должен был держаться от внешних джунглей как можно дальше, так это он. Павлу было попросту страшно. Он пытался убедить себя, что все закончится благополучно, что их много, что сильные мутанты не приближаются к Периметру — но все доводы рушились под воздействием воспоминания-картинки: мутант А-класса с интересом рассматривает свой будущий обед, а сильные, опытные, не им — самоуверенным новичкам, чета — бойцы, в ужасе разбегаются, даже не помышляя о сопротивлении.

Так или иначе, времени на размышление не осталось. Солнце встает, и скоро они все отправятся к воротам, где назначен общий сбор. Сможет ли он перебороть себя? И нужно ли это делать?

Павел вдохнул, закинул руки за голову и уставился в потолок. У него оставалась еще пара часов на то, чтобы найти ответы на эти вопросы. Ну, или чтобы нормально выспаться.

* * *

— Мы опаздываем, — констатировала Анна, взглянув на солнце, которое стояло в зените.

— Не опаздываем, а задерживаемся, — отмахнулся Роман, запихивая в рот остатки завтрака. Собственно, именно его неуемному аппетиту, а до этого — могучему сну, они и были обязаны нынешним положением дел.

— А есть какая-то разница? — удивилась Анна.

— Принципиальная, — отрезал Роман. — Опаздываеют всякие там присоединившиеся, а мы — основатели и вожди, можно сказать. Мы все организовали, так что без нас точно никто никуда не уйдет.

— Ага, ага, — усмехнулась Анна. — Ты особенно старался как организатор.

— Но я бы мог! — воскликнул Роман, натягивая обувь и проверяя, насколько хорошо затянуты ремни на снаряжении. — Мог бы. Не понадобилось, правда. Пронырливый малый уж больно старался, не хотелось его огорчать.

— Вы закончили? — спросил недовольно Павел, заглядывая в дверь. — Сколько можно одеваться-то?

— Почему «мы»? Я-то давно готова, это наш великий вождь и организатор никак не мог справиться с бутербродом. — Анна подхватила свое копье, стоявшее в специальной подставке в углу комнаты, и шагнула к выходу.

На улицах было пустынно — по всей видимости, большая часть активного населения толпилась у ворот. В самом деле, не каждый день толпа идиотов сует голову в осиный улей — как тут не прийти позубоскалить.

Единственный, кого они встретили по пути, был бедняга Алекс. Выпущенный наконец-то из застенков Алхимика, он выглядел как свежеподнятый зомби, да и вел себя соответственно. Мучимый жестокими головными болями, бывший патрульный пока не мог не то что патрулировать, но даже нормально передвигаться. Пока что он большую часть времени валялся у себя в берлоге, пару раз в день выбираясь перекусить в таверну.

— Эй, Алекс! — окликнул его Павел, — Ты как? Получше?

Страдалец остановился, мучительно поморщившись, всмотрелся в лицо Павла.

— А, это ты. Да черта с два. Док сказал, эта байда минимум на неделю, а то и на две. Да и не факт, что в итоге все восстановится, как было. Долбаный Локи, на черта я тогда его послушал… — Алекс помотал головой, скривился от очередного приступа и поковылял дальше, придерживаясь рукой за стену. Павел с нечитаемым выражением смотрел ему вслед и думал, можно ли считать эту встречу неким знаком? Знаком сидеть на жопе ровно и не рисковать лишний раз…

— Что за перец? — спросил Роман, глядя вслед шатающейся фигуре.

— Да так, знакомый, — задумчиво ответил Павел, почесывая бровь большим пальцем. Интересно, вот нос чешется к выпивке, а бровь? Фу, хватит искать знаки, в конце концов, все это чушь. Смысл в случайные события вкладываем мы сами — тот, который хотим. Павел кивнул своим мыслям и решительно повернулся в сторону ворот.

У ворот было шумно. Разномастная толпа вопила, размахивала руками и волновалась куда больше, чем стоило ожидать. На подходе к околоворотной площади их едва не протаранил паренек, несущийся куда-то со всех ног с выпученными глазами.

Роман беззлобно выругался, плюнул вслед бегуну и потряс оттоптаной ногой.

— Что там стряслось опять? — пробурчал он. — Опять поди подрались. Сорвут нам торжественный выход, черти…

Изрядно поработав локтями, отряд пробрался к эпицентру происходящего. Там, прямо на земле, в окружении стоящих с растерянными лицами людей лежало… Что-то. Предположительно, раньше это могло быть человеком, но… Утверждать наверняка этого было нельзя. Несчастного словно пропустили через мясорубку — ему оторвали обе руки, обгрызли все остальное, и, судя по следам когтей, настойчиво пытались добраться до горла. Тем не менее, парень умудрился спастись от обидчиков и до сих пор оставался в живых — это казалось настоящим чудом.

Рядом с телом стояли на коленях несколько человек, пытаясь оказать ему помощь. Судя по их бледным лицам и трясущимся рукам, у них не было ни опыта, ни моральной стойкости для этого в полном смысле слова подвига. Пострадавший, не смотря на свое плачевное состояние, смотрелся куда достойнее — его лицо не выражало ни страха, ни отчаяния, он был спокоен и сосредоточен. Осторожно шевеля разбитыми в кровь губами, он пытался что-то говорить, но его, кажется, не понимали.

— Тише, тише, не волнуйся, сейчас придет врач, — бормотал стоящий рядом с ним веснушчатый парень, заглушая неразборчивую речь пострадавшего. Его собственные губы дрожали, а конопушки на смертельно бледном лице проступили невероятно четко.

— Тень? Что… как ты… — пробившийся в первый ряд Роман разглядел лицо лежащего и рванулся вперед, отталкивая бледного парня и подхватывая окровавленную голову с камней мостовой. — Эй! Что стряслось? Почему ты тут? Где ребята, что с ними? Как же ты так-то… держись, слышишь!

Он вскинул голову и закричал на стоящих вокруг:

— Где врач?! Где этот хренов осьминог?! Позовите…

Раненый вдруг дернулся, тело его свело судорогой, он мучительно закашлялся, роняя с губ хлопья кровавой пены, попытался что-то сказать — снова неудачно — и обмяк, уронив голову на бок.

— Не… не… эй… ты чего… эй… — Роман неуверенно тормошил расслабленное тело, словно не понимая, что произошло.

Расталкивая зевак, на роковой пятачок площади прорвался Алхимик, за ним топал Полковник в окружении своих бессменных телохранителей. К сожалению, было слишком поздно. Раненому уже не могло помочь ничего — ни медецина, даже инопланетная, ни административный ресурс.

Алхимик, признав свою беспомощность в случае с умершим, отыгрался на Романе — уставившемуся в пустоту и что-то бормочащему парню вкатили пару уколов, которые более-менее привели его в чувство.

Умершего опознали — еще бы, после такой драматической сцены а-ля индийский фильм. Это был Тень, из команды Тумана. Отсюда следовало множество нехороших выводов — что-то или кто-то оказался достаточно опасным, чтобы угрожать Советникам — тем, кто по идее должен был справляться с любыми проблемами города. Внимание, вопрос — кто будет решать проблемы самих Советников?

Выслушав краткий, но емкий отчет Алхимика по характеру нанесенных ран и предположительной опасности тех, кто эти раны организовал, Полковник тоскливо выругался и махнул рукой своим спутникам:

— Бегом, зажигайте сигналку. Дерьмовая история, не нам с ней разбираться…

Бодигарды направились было к выходу с площади, но далеко уйти не успели. Мостовая колыхнулась и мягко толкнула в подошвы всем присутствующим. Кто-то от неожиданности даже упал, но большая часть устояла на ногах и смогла во всей красе пронаблюдать картину красивого падения самого высокого здания города — сигнальная башня торжественно и неторопливо спланировала на стоящий по соседству жилой район, до самого конца сохраняя целостность и осанку. Мостовая вздрогнула во второй раз. Над местом падения неторопливо поднималось густое пылевое облако, довольно убедительно имитируя гриб ядерного взрыва. Полковник повторил свой недавний спич — еще более эмоционально — и растерянно замолчал. Кажется, плана «Б» у него не было.

— Ну, во всей этой херне есть и плюс, — цинично подумал Павел. — Мы уж точно никуда сегодня не пойдем.

Он никогда еще так не ошибался.

* * *

Падение башни вызвало очередное повышение градуса панического хаоса — все вокруг бегали с перекошенными лицами, пытались что-то спрашивать друг у друга, разносили дурацкие слухи, в общем, все как обычно.

Павел с друзьями держался около «глаза бури» — Полковник, док и еще десяток «старейшин» пытались придумать что-нибудь получше, чем «сидеть на попе ровно и надеяться на лучшее». Обстоятельства как-то не располагали. Если частично съеденного парня можно было списать на залетного мутанта и его, парня, хроническое невезение, то на что списать хренову башню? Организованное на коленке прочесывание местности ничего, естественно, не дало — разве что поймали десяток приползших на шум алкоголиков-бомжей-доходяг, попинали сгоряча и отпустили. В процессе «следствия» затоптали все следы — если они, конечно, были.

— На кой вообще нужна эта каланча? — подал голос один из полковничьих бодигардов. — Свалим побольше дров на крышу штаба, и будет та ж херня…

— Себе на крышу навали! — окрысился Полковник, отвешивая здоровяку подзатыльник. — Мы считай внутри здоровенной трубы, там сверху дует как из пылесоса. Эта «каланча» за счет своей высоты создавала контртягу и как-то с этим справлялась. Умные люди строили, не то что…

Здоровяк смолчал, обиженно потирая затылок.

Глядя на его печальный пример, остальные присутствующие не рвались фонтанировать идеями.

Вернулись добровольцы, лазавшие по обломкам башни. Им не удалось ничего толком выяснить, пока что ясно было только одно — это дело рук человеческих. На пропившего мозги дегенерата не спишешь — башню не подожгли, а взорвали. Да-да, неизвестный диверсант где-то достал (изготовил? купил в найденном в джунглях оружейном магазине?) несколько килограммов взрывчатки и виртуозно уронил здоровенную хреновину с чуть ли не метровыми стенами, проявив недюженную смекалку и познания в архитектуре и минно-взрывном деле. Слегка оплавленные камни фундамента возвышались немыми памятниками человеческому коварству и человеческой же безалаберности.

Ситуация складывалась неприятная. С одной стороны, налицо ЧП, и надо как-то реагировать. Но вот с реакцией возникали проблемы. Хорошо бы позвать на помощь «кавалерию из-за холмов», но единственным способом связи были пешие гонцы. Пешие гонцы-смертники, если принять во внимание еще свежий обглоданный труп на околовратной площади. Сесть в оборону тоже вариант так себе. Если уж неведомые злодей среди белого дня ебнули охраняемый (хреново, правда) стратегический объект, то как скоро они переловят по одному всех горожан и воцарятся в святая святых — Штабе?

В итоге, тем для обсуждения было предостаточно. Даже слишком. Разговор шел на повышенных тонах, и все пытались донести друг другу свою точку зрения. В основном все сводилось к взаимным оскорблениям — кто бы сомневался.

Полковник выступал за всеобщую мобилизацию, круглосуточный комендантский час и всестороннее закручивание гаек. Часть «полевых командиров», в основном новички, голосовали за рывок наружу — за помощью и попутной добычей. Остальные бойцы и представители мирных профессий были «против всех» — им не нравилась ни та, ни другая идея, но сами они ничего толкового не предлагали.

Павел заслушался и не сразу заметил, что его кто-то трясет за плечо. Обернувшись, он увидел… Лемура. Или человека, очень на него похожего. Очень уставшего и покрытого пылью с ног до головы. Круглые выпученные глаза грустно смотрели на Павла, и в них была какая-то обреченность.

— Что? — удивленно спросил Павел.

Лемур жестом показал Павлу наклониться поближе и захрипел ему на ухо голосом охрипшего Джигурды, проглатывая окончания и плюясь в процессе как призовой верблюд.

Из-за этой иллюминации смысл его слов не сразу дошел до мозга Павла. Но вот когда дошел… Он выпучил глаза не хуже лемура и рванулся вперед, к центру толпы, яростно расталкивая спорщиков.

— Проход! — крикнул он. — Проход штурмуют! Толпа мутантов!

Лица людей, которые обернулись на крик, выражали все что угодно, кроме понимания и доверия к его словам. В основоном они выражали желание набить крикуну морду. В самом деле, и так нервная обстановка, а тут еще и идиот-шутник… Павел оперативно отшагнул вбок и взмахом рук перевел стрелки на лемура.

Тот мучительно откашлялся, сплюнул и почти нормальным голосом сказал:

— Я только что от прохода. Там пиздец. Твари валят толпой, и среди них здоровенная образина, в ней метров тридцать. И ее «хлорка» не берет.

— Ты прикалываешься, что ли? — недоверчиво спросил Полковник во внезапно образовавшейся тишине, нервно прищуриваясь. — В смысле «хлорка» не берет?

— В прямом, — выдохнул Лемур, снова срываясь на хрип. — Жрет он ее. А она его не может. Хрен знает, может уже насквозь прожрал.

— Твою мать, — растерянно подумал Павел. И в этой мысли с ним были солидарны все остальные — те, кто стоял рядом и услышал эту замечательную новость. Если он все правильно понял, то таинственная «хлорка» — это та неведомая живая субстанция, защищающая проход. Или — защищавшая.

Ну что же, и без того небогатый выбор вариантов действий резко ужался до одного — бежать.

И они побежали.

* * *

Состав импровизированного отряда спасателей, несущегося по джунглям, был довольно… неожиданным. Едва ли не на половину он состоял из участников сорвавшегося похода молодежи, которые присоединились к нему в полном составе. Еще тут были патрульные, на скорую руку собранные Полковником, лично он сам, его бессменные бодигарды, десяток добровольцев россыпью… и все.

Да, собирали всех второпях, да, следом скорее всего уже выдвинулось подкрепление, но… Все равно как-то вяловато, на фоне такой угрозы. Если здоровенный крокодил действительно сумеет расчистить проход, волна монстров затопит внутренние джунгли — и все. Прощай, легкая охота и прокачка, здравствуй голод и непрерывное месилово.

Эпоха до «битвы в проходе», после которой все свелось к нынешней ситуации, была знакома Павлу лишь с пьяных рассказов старожилов. Но она ему решительно не нравилась.

Павел поудобнее сдвинул щит, лупящий по хребту на каждом шаге, и огляделся по сторонам. Пока все держат темп, никто не задыхается и не хватается за бока, модификации просто творят чудеса. Тем не менее, несмотря на спешку, каждые пару километров Полковник переходит на быстрый шаг, давая отдышаться и подтянуть хвосты. Видимо, ему не впервой совершать такие экспресс — пробежки.

На одной из очередных передышек Павел задал одному смутно знакомому «старичку» беспокоящий его вопрос:

— Слушай, а чего мы собственно несемся, как на пожар? Я думал, та штука в проходе, «хлорка», вроде бы… ну, она же вроде очень сильная, так?

Парень согласно кивнул и изобразил на лице вопрос.

— Так вот, если эту пипец-сильную-штуку кто-то съест, то вряд ли мы ему что-то сделаем…

Парень поморщился.

— Не сыпь соль на рану, малек. Ты сам все понимаешь, и все все понимают. А это все, — он покрутил пальцем в воздухе, — скорее от отчаяния. Короче, скрести пальцы и надейся на лучшее.

Озадаченный Павел обернулся и взглянул на свою команду. Ответом ему послужили взволнованные взгляды, и один равнодушный.

«Самоубийцы» держались неплохо, шли в голове колонны и выглядели молодцами. Даже старик не отставал ни на шаг, доказывая, что последняя покупка в «магазинчике чудес вивисектора» пришлась очень кстати. Единственным исключением был Роман. Смерть того парня сильно на него повлияла — он действовал на автомате, периодически что-то бормоча себе под нос с потерянным видом. Оставалось надеяться, что ему хватит времени оклематься — в случае большой драки его читерский кнут придется кстати.

— Шире шаг! — донеслось из головы колонны. — Почти на месте!

Бегущие поднажали и спустя пару минут вылетели из леса на открытое пространство.

Что же, они определенно не опоздали, по крайней мере, на подходе их не встретила стая обезумевших мутантов. А вот вопрос, успели ли они, оставался открытым. С того места, где они находились сейчас, не было видно прохода. Его заслонял высокий каменистый холм, на вершине которого испуганными сусликами замерли две фигуры — судя по всему, это были патрульные, обнаружившие нападение, напарники Лемура.

Полковник горным козлом взлетел на холм, сигая с камня на камень — некоторые прыжки воистину внушали. Кажется, этот парень умеет не только командовать.

Полковник заскочил наверх и замер третьим столбиком.

Павел даже засомнивался, что хочет видеть происходящее там, за холмом. Кажется, ничего хорошего там нет, а пока что можно успокаивать себя, что все обойдется… Пока он не видит угрозы, ее как бы нет, и все относительно в порядке…

Отмахнувшись от очередной дурацкой мысли, он взбежал по склону — получилось поскромнее, чем у Полковника, ну так какие его годы! — и взглянул вперед, туда, где завершалась судьбоносная схватка.

Они успели — но все это было зря. Они не могли ни на что повлиять.

Там, впереди, боролись титаны. Они были слишком… слишком… да. Павел понял, почему замер Полковник — он сам не мог оторвать глаз от этого буйства первобытной мощи. Белое и черное, добро и зло — как банально. К сожалению, на этот раз зло побеждало…

Глава 14

Услышав слова Лемура об огромном чудовище, Павел почему-то представил его эдаким здоровенным пауком-переростком, покрытым бесчисленными щупальцами и окутанным облаками яда и кислоты. Нет, ну а как еще может выглядеть мутант, способный справиться с гигантской амебой, способной поглощать любую соприкасающуюся с ней органику со скоростью черной дыры?

Но нет, этот мутант не был похож на паука. Совсем. Больше всего он напоминал здоровенного динозавра. Огромный, покрытый черной чешуей ящер, с несколькими парами мощных лап, увенчанных впечатляющими когтями. Как раз сейчас эти самые когти яростно рвали белую амебу, пытающуюся задушить его в своих обьятьях.

Судя по размочаленным в труху окрестностям прохода, этот бой длился давно, и был он жарким. Все вокруг было усеяно ошметками плоти всех цветов и форм. Совсем рядом, у подножия холма, яростно щелкала когтями оторванная под самый корень лапа ящера — кажется, арсенал амебы не исчерпывался одним лишь удушением.

Драка была яростной, но она явно подходила к концу. Амеба растеряла большую часть своей массы, она уже не смогла бы, как раньше, покрыть собой все окрестности прохода — сейчас ее хватало лишь на то, чтобы охватить огромную голову ящера и частично блокировать самые опасные из его конечностей. Ящеру это явно не нравилось — он яростно мотал головой и рвал обидчика теми лапами, которые до него дотягивались. Он бы, наверное, еще и возмущенно ревел при этом — но не мог по причине абсолютно надежного запечатывания пасти.

У него неплохо получалось, казалось, еще чуть-чуть, и зверь освободится, но тут его левая лапа подломилась, и он грузно завалился на бок, приложившись по пути о выступающую из каменной стены глыбу.

Падение и удар, впрочем, мало повлияли на его боевой дух. Едва упав, ящер тут же принялся подниматься, загребая землю своими когтями. Те вспарывали каменистую почву, как масло, здоровенные булыжники летели во все стороны хлебными крошками.

Рванувшись, ящер встал на ноги, но что-то с ним было не в порядке. Его шатало, лапы беспорядочно дергались, через раз промахиваясь мимо цели. Казалось, он задыхается, но ведь…

— У них же вроде независимое дыхание, у каждого модуля? Как он его душит? — чей-то голос потрясенно произнес вслух то, о чем подумал Павел.

— Какой, на хрен, душит. Он ему бошку отожрал к чертям, — ответил хриплый баритон. Кажется, его обладатель был не слишком-то уверен в своих словах. Ну, или просто слишком впечатлен наблюдаемым действом.

Действия ящера становились все менее осмысленными и все сильнее напоминали агонию. Он яростно бил себя по голове, снося вместе с частями амебы огромные куски собственной плоти, метался туда-сюда по узкому проходу, натыкаясь на боковые стенки. Наконец нащупав верное направление, он выбежал на открытое пространство, но тут силы его окончательно оставили. Мутант прилег, вытянув ослабевишие лапы, мелко подергался и благополучно издох. Остатки амебы стекли с его головы, открыв две пары удивленных круглых глаз, глядящих в пустоту.

— Ничья, мать его чешуйчатую. Сам сдох и нам подгадил. — подвел итог Полковник. — Ну что, второй раунд. Бегом, нужно успеть запереть их в проходе. Хоть какие-то шансы…

Павел оторвал глаза от поверженного исполина и взглянул на тех, кого надо было останавливать и запирать. Там, снаружи, по другую сторону ущелья, волновалось зеленое море. К счастью, среди орды мутантов не было ни одного даже отдаленно сравнимого с павшим в бою со стражем прохода исполином. К сожалению, их размеры были щедро скомпенсированы их количеством. Их было не просто много — их было дохрена.

Полковник решительно шагнул вперед. За ним последовала его немногочисленная свита, еще кто-то, из числа самых безбашенных… Павел оглянулся назад, зацепил краем глаза несколько фигур, исчезающих в лесу, и вяло удивился — стоило столько нестись, сломя голову, чтобы сразу же сбежать?

Он недоуменно качнул головой, и с немым вопросом посмотрел на стоящих рядом «самоубийц», пытаясь решить, к чему присоединиться — к самоотверженному порыву ребят полковника или тактическому отступлению неизвестных «англичан»? Анна в ответ на его взгляд молча пожала плечами. Дед криво улыбнулся, тиская свой мушкет. Роман и вовсе равнодушно пялился куда-то вдаль, думая о своем. Эх, что-то Ромка совсем плох, как бы эта меланхолия не довела до беды. Отлежаться бы ему, выпить чего… Но увы. Нечего и некогда.

— Ладно, если что, сами виноваты, — хмыкнул Павел и зашагал к проходу. Возникло дурацкое желание насвистывать что-то подходящее к случаю, как в фильмах. Что-то символичное, например, тему из «Трехсот спартанцев». Но, к его стыду, ничего подходящего не вспоминалось — только «имперский марш», который был ни к селу ни к городу. Да и свистеть Павел не умел. Так и пришлось идти, как дураку, молча.

Задумавшись об этих важных вещах, Павел не заметил, как они дошли до импровизированной линии обороны, которую выстраивал Полковник. Самое узкое место ущелья было перегорожено несколькими шеренгами бойцов. Пока еще редкими, но все больше и больше добровольцев дотекали и укрепляли линию. Полковник метался между рядами, тасуя людей по вооружению и личным особенностям. Павел, само собой, оказался в первой шеренге, как гордый обладатель щита. Остальные затерялись где-то позади, готовясь поддержать атаку через головы впередистоящих.

Отсюда, из первого ряда, открывался отличный вид на мельтешение когтей, зубов и щупалец. Мутанты яростно толкались, стремясь пробиться поближе, но при этом не пересекали некую незримую черту. Интересно, их отпугивает запах амебы, чьи еще свежие куски усеивают все окрестности, или… Или они ждут чьей-то команды?

— Топор!

— Что? — Павел недоуменно посмотрел на Полковника, остановившегося около него.

— Топор убери, дебил. Куда ты с ним против этой саранчи? Не развернешься. Возьми клинок вон.

— А, ага. — Павел кивнул и сноровисто заменил оружие. И правда, топор это больше по бронированным здоровякам, а здесь… Здесь пригодится подарок Герцога. Конечно, куда больше пригодился бы он сам, вместе со всей командой, но чего нема, того нема…

— Гребанный кукловод, — прорычал парень слева от Павла. Его щит был заметно меньше, и он все перехватывал его раз за разом, пытаясь подобрать наиболее удобное положение. — Как же его не выловили-то в тот раз…

— Думаешь, ими кто-то управляет? — спросил кто-то из второго ряда.

— А ты сам как думаешь? — фыркнул парень. — Ты вон глянь туда, все твари одинаковые, как близнецы. Ты давно видел двух одинаковых мутантов? Он ими не просто управляет, он их, тварь, вырастил.

— Если вырастил, то это не он, а она, — неуклюже попытался пошутить голос из второго ряда. Судя по звуку затрещины и болезненному ойканью, шуточка не зашла.

— Может, они и не пойдут? Побоятся? — неуверенно предположил тонкий голос справа.

Словно в ответ на его слова, орда мутантов всколыхнулась и прорвалась, потекла вперед десятками ручейков. Второй раунд начался.

— Сглазил, сука, — рявкнул хриплый баритон. — Кто там рядом, дайте ему пинка!

Мутанты приближались, неслись широкими скачками. Сейчас, на бегу, когда их облик смазывался от скорости, они напоминали стаю бешеных собак, учуявших вкусную косточку. Ощущать себя этой косточкой было очень неуютно.

Ряд щитов заколыхался, люди старались упереться понадежнее.

— Аааа! — неожиданно заорал кто-то слева. Павел испуганно дернулся, ударился о край щита соседа и неожиданно для себя подхватил этот крик.

— Аааа! — вопил строй, раздувая в себе ярость и готовясь к столкновению. Мутанты бежали молча, но шелест сотен лапок пробивался сквозь человеческий крик, нагоняя жути.

Десять метров дистанции, пять, удар!

К своему искреннему удивлению, Павел устоял и даже не сошел с места. Мутант, влетевший с разбега в его щит (и повисший на нем на трех вонзившихся когтях) оказался быстрым, сильным, но легким. За что и поплатился — костяное лезвие, направляемое немного дрожащей Павловой рукой, отперфорировало мутантский бок до полной потери жизнедеятельности буквально за несколько секунд. Мутант обмяк и повис мешком, оттягивая щит и мешая в дохлом виде чуть ли не больше, чем в живом.

Павел попятился, оттолкнул нескольких собратьев покойного, торопящегося за него отомстить, и несколькими судорожными ударами обрубил засевшие когти.

Дальше было легче. Мутанты оказались туповаты и атаковали вразнобой, по одной и той же схеме. У них не было ни брони, ни яда, ни особой живучести — только скорость и единственная коронная атака «прыжок в лицо когтями вперед».

Казалось бы, стоящие плечом к плечу крепкие ребята, среди которых Павел был одним из самых слабых, должны просто перемолоть это мясо в одну калитку. Как бы не так — мутантов было слишком много. Они лезли вперед, карабкаясь по спинам своих живых и мертвых собратьев, то и дело норовили перескочить первую линию и устроить резню в центре строя. Пока этого удавалось избегать — но лишь путем постепенного отступления. Строй пятился, не давая накапливаться груде трупов, которая могла бы послужить трамплином неистовым прыгунам.

Большой вопрос, что кончится раньше — орда агрессивного мяса или не слишком-то длинное ущелье.

— Ровнее, ровнее! — надрывался Полковник, пытаясь перекричать грохот и органиовать хоть какое-то управление боем. — Не отходить без команды! Только по команде! Строй дежим! Вот сейчас, два назад! Шаг! Шаг! Все, стоим! Держим, держим, не пятимся! Стоим, стоим!

Эти крики не слишком-то помогали, строй колыхался туда-сюда, прогибался, пятился, но пока что держался.

Сосед слева неожиданно рухнул на спину с коротким вскриком. Прежде, чем кто-то успел среагировать, упавшего рывком уволокли в гущу мельтешащих зеленых тел. Бедняга даже дернуться не успел. В образовавшуюся брешь тут же рванулось целое стадо «собак». Павел дернулся было закрыть разрыв, но на нем повисло сразу два мутанта, и стало не до того. К счастью, во втором ряду не спали, и какой-то парень в увешанной костяными бляшками куртке поспешил на выручку. У него не было щита, но у него была пара устрашающих костяных тесаков и бешеная скорость. Он перерезал четверых атаковавших его «собачек» прежде, чем Павел справился со своей парой.

Затаившийся среди толпы слабых собратьев мутант-удильщик тут же попытался повторить свой трюк с утаскиванием, но парень успел среагировать и отсек щупальце, обхватившее его лодыжку. Раздался обиженный вой, и удильщик тут же атаковал снова — уже двумя щупальцами. Впрочем, с тем же успехом. Вой стал еще более горестным. Так тебе, тварь!

Павел сбросил со щита очередной труп и быстро глянул влево-вправо. Да, кажется, кукловод принялся за них всерьез. То там, то здесь людей атаковали укрывающиеся среди клонированного «мяса» мутанты более высокого класса. Не слишком опасные поодиночке, они доставляли массу неприятностей на фоне общего навала.

Павлу пока везло, и единственный нестандарт на его участке бесславно стачивался о парня с тесаками. Проблем и без того хватало — яростный темп боя заставлял выкладываться изо всех сил, и полоска усталости мигала тревожным оранжевым цветом. Симбионт слал тревожные сигналы, намекая, что его возможности ограниченны и стоит сделать передышку.

Очередной прыгун взвился в воздух, оттолкнувшись от кучи трупов. Траектория его прыжка заканчивалась прямо у Павла на макушке. Павел дернулся, но отойти было некуда — как раз сейчас соседи плотно обжали с боков. Плотный строй имел свои недостатки… Павел уже собрался было падать наудачу, уклоняясь от атаки, когда мелькнувшее из-за спины копье влет сбило мутанта, отшвырнув его куда-то в сторону.

— Анна, — облегченно выдохнул Павел, узнав знакомое оружие. — Вовремя…

Дурацкая была идея разделять сработавшиеся отряды. В конце концов, еще большой вопрос, что лучше — единообразно вооруженные шеренги, образованные ни разу не видевшими строя бойцами, или слаженные группы, привыкшие прикрывать друг друга в бою. Что-то Полковник намудрил со страху…

Сейчас, когда за его спиной была Анна, а не неповоротливый болван, на которого он постоянно натыкался, дела сразу пошли на лад. «Собачки» валились одна за другой, даже не успевая толком добраться до его многострадального щита. Весьма кстати, так как тот, истыканный когтями, напоминал дуршлаг и грозил развалиться на части в любую минуту.

Раздавшиеся слева крики ужаса приковали взгляды всех к тому участку. Там было на что посмотреть — огромная бронированная туша размером с носорога брала разбег, расшвыривая во все стороны путавшихся у нее под ногами мелких мутантов.

— Ой-ой, — выдохнул Павел. — Сейчас будет больно…

Туша влетела в строй, как шар для боулинга. Люди сбитыми кеглями разлетелись во все стороны. Какой-то отчаянный малый выкатился прямо под копыта мутанта и вогнал ему в брюхо здоровенную пику. Зверь по инерции насадился на нее и повис, как жук на булавке, яростно ревя и пытаясь достать обидчика. Но передние лапы зверя не доставали до земли, и, застывший в неудобной позе, он оказался почти беспомощен.

Очень впечатляет.

Но, увы, бесполезно — вслед за импровизированным тараном уже валила орда мелочи, и восстановить строй было уже невозможно. Устоявшие на ногах задние ряды уперлись, останавливая прорыв, кто-то даже успел в последний момент выхватить храбреца с пикой из-под когтей мутантов, но их все сильнее отжимали назад. Левый фланг опасно прогнулся и вот-вот должен был развалиться окончательно.

Увидев, что происхродит, Полковник заорал так, что перекричал даже подыхающего на пике штурмового мутанта.

— Резерв, вперед! Остановить их! Правое крыло и центр, назад! Держать линию!

Люди пятились, из последних сил пытаясь сохранить единство, но еще несколько живых таранов, одновременно ударившие в разных местах, окончательно похоронили эту надежду. Строй рухнул, и бой стремително превратился в совершеннейший хаос и неразбериху.

Отколовшихся одиночек сразу же сожрали, за редким исключением. Неподалеку обросший с ног до головы костяными пластинами здоровяк обменивался ударами с одним из мутантов-таранов. Во все стороны летели осколки костей, соперники кружились в ритме своеобразного танца, топча и разбрасывая попадающуюся под ноги мелочь.

Чуть дальше в облаке разлетающихся ошметков врашалось настоящее стальное облако. Клинки мелькали так быстро, что сложно было даже определить, сколько их всего. Явно больше двух… и четырех. Как и держащих их конечностей.

Остальные, не обладающие столь впечатляющей защитой… а так же более здравомыслящие, сбились в плотные группы и встали этакими волноломами, разбивая набегающую орду на отдельные ручейки. Часть мутантов после прохода через ущелье рассыпалась и скрывалась в зарослях, избегая столкновений. Заметив это, Павел наполовину посочувствовал, наполовину позлорадствовал над теми, кто сбежал в самом начале — вряд ли у них есть хоть какие-то шансы убежать или отбиться.

Впрочем, времени на то, чтобы смотреть по сторонам, у него не было — большая часть все прибывающих и прибывающих мутантов металась между живыми фортами, поочередно атакуя их один за другим.

Щит Павла окончательно потерял форму, многочисленные удары смяли и загнули его вокруг руки импровизированным наручем. Саму руку Павел плохо чувствовал — спасибо симбионту, иначе вряд ли смог ей двигать. Полоска запаса сил давно закончилась, и сейчас росла в отрицательную сторону. Интересно, что хочет этим сказать Сим? Понятно, что он берет где-то взаймы, вот только чем придется расплачиваться.

Над полем боя стоял жуткий шум. Сквозь грохот, вой и визг прорывались отдельные узнаваемые фрагменты, давая понять, что кто-то кроме них еще стоит на ногах. Надрывался Полковник, все еще пытающися организовать в этом бедламе хоть какую-то координацию между отчаянно пытающимися выжить группами людей. Периодически бабахали игрушки немногочисленных любителей огнестрела — Павел надеялся, что одна из них принадлежит старику. Если Роман из-за своего подавленного настроения не развесил уши, то тоже должен быть жив — с его-то читерной удачливостью. Удивительно, но «самоубийцы» и вправду неплохо себя показали, даже на фоне куда более опытных старичков, пошедших на корм мутантам.

Стоящий рядом с Павлом угрюмый чернявый парень вдруг радостно заорал что-то неразборчивое, тыкая рукой в сторону леса. Павел взглянул туда и хотел было присоединиться к его крику, но подвело сорванное при первой атаке горло. Судорожно закашлявшийсь, он чуть было не упустил кусок ноги, на которую нацелилась очередная «собака».

Народ ликовал — помощь успела! Люди Полковника не очень-то торопились: то ли им пришлось сгонять добровольно-принудительных рекрутов пинками, то ли среди них не нашлось своей белки-паникера в высоком воинском звании, который гнал бы их бегом всю дорогу.

Тем не менее, они прибыли, и это была очень, очень хорошая новость.

Численность людей на поле боя разом увеличилась раза в четыре, и мутанты почувствовали на себе, что такое бой в более-менее равных составах. Отряд «спасителей» без особого труда пробился через рассеянных, прореженных и избитых собачек, снял осаду «живых фортов», влил их в себя и вновь перегородил ущелье. Выживших «спартанцев» авангарда поставили передохнуть в задние ряды, где они и повалились на землю, глотая воздух и пытаясь улыбаться пересохшими потрескавшимися губами.

Павел залпом опустошил протянутую кем-то фляжку и облегченно рассмеялся. Все тело болело, щит от руки он так и не смог оторвать, но это все херня. Главное, что их все еще не съели. Все висело на волоске, но у них таки получилось. Черная полоса…

* * *

… была белой.

Спустя час после прибытия подкрепления ситуация оставляла желать лучшего. Казавшиеся бесконечными орды «собачек», как изюмом нафаршированные мутантами посильнее, наконец иссякли. Вот только у кукловода были игрушки поинтереснее. На смену собачкам класса Е и их D-друзьям пришли их старшие братья. Этих не получалось топтать ногами и вбивать в землю по уши. Строй вновь был разбит, люди метались по полю, уворачиваясь от сокрушительных атак, спотыкаясь о трупы своих и чужих и потихоньку теряя все больше и больше.

«Самоубийцы», каким-то чудом собравшиеся вместе в этом месиве, кружили около очередной цели. Мутант, похожий на скопище осьминогов, оседлавших быка, был слеп как крот, но обладал чутким слухом. Сейчас, впрочем, на фоне общего шума это было скорее недостатком. Именно поэтому он все еще их всех не пере… щупал.

Пробить его шкуру было невозможно, он пружинил как резиновый и лишь недовольно фыркал в ответ. Его щупальца хлестали во все стороны, пытаясь нащупать надоедливых людишек, и с каждым разом уворачиваться было все труднее и труднее. Не то мутант стремительно приспосабливался к фоновому шуму, не то люди окончательно выбились из сил…

Вдобавок ко всему, приходилось внимательно смотреть по сторонам — повсюду шлялась недобитая мелочь, то и дело норовившая вцепиться в филейную часть отвлекшемуся разине. Это очень сильно отвлекало и сбивало с ритма.

Роман в очередной раз обвил кнутом одно из щупалец и попытался его оторвать. Увы, в очередной раз неудачно. Кажущееся на вид довольно мягким и рыхлым, оно по прочности могло посоперничать со стальным канатом. Остальные щупальца рвутся к Роману, пытаясь нащупать его положение.

— Сейчас! — крикнул Роман, невероятным образом изгибаясь и пропуская щупальца над собой.

Павел рванулся вправо по сужающему радиусу, припадая на одну ногу и колотя клинком по щиту. В глубине души он надеялся, что ему достанется не слишком много щупалец — свое состояние он оценивал на три с минусом и очень сомневался, что сможет повторить Романовский трюк. Громыхнула пушка старика, свинцовый шарик в очередной раз бесполезно увяз в бледно-фиолетовой плоти. Анна, улучив момент, дернулась было вперед, но тут картину боя перечернул грубый мазок.

Здоровенный камень рухнул откуда-то сверху, подминая осьминогобыка и превращая его в отбивную с морепродуктами. Следом за первым последовал целый град разномастных каменных обломков, вынудив всех оказавшихся в опасной зоне разбегаться куда глаза глядят. Под конец сверху сошла настоящая каменная лавина. Сквозь клубы пыли ошарашенные люди разглядели человеческую фигуру, балансирующую на гребне каменной волны.

Неизвестный ловко соскочил со своего импровизированного средства передвижения и внимательно оглядел творящийся вокруг бардак. Откуда-то сбоку от него выметнулся быстрый силуэт и стремительно прыгнул, демонстрируя классическую атаку «собачек». Неизвестный, казалось, не видел атаки, но это совсем не помешало ему среагировать. Мгновение, и отброшенная мощным пинком «собачка» улетает в сторону живым пушечным ядром. Удар о скалу — и безжизненная тушка сползает по камням, оставляя за собой кровавый след.

Человек сделал несколько шагов, выходя из пылевого облака, еще раз огляделся и зло сплюнул:

— Опять этот пиздец.

Глава 15

Столь шумное и впечатляющее появление на поле боя нового участника вызвало у Павла смешанные чувства.

Этого человека он знал, и не сказать, чтобы с хорошей стороны.

Тиф.

Злой, агрессивный, не слишком адекватный, агрится на своих, покалечил парня за неосторожное слово, сторонник идеи выпиливания города как такового.

Как вам такой союзник? Если еще учесть общую ситуацию, то… Как бы его появление не принесло больше проблем, чем пользы. Он, конечно, силен, иначе его уже давно пришибли бы — с его-то замашками, но что он сможет противопоставить здоровенным тяжело бронированным тварям? Пусть он капец как силен и быстр, но тут в дело вступает элементарная физика. С «собачкой» все сработало, но против того же осьминогобыка Тиф сам рискует оказаться в роли мячика. Что еще у него есть? Его коронные плевки? Долго же ему придется плеваться. На слюну, бедняга, весь изойдет…

Тиф, впрочем, мрачный настрой Павла не разделял. У него явно был план, и он вовсю готовился его реализовать. Кажется…

Он сбросил с плеч свою щегольскую кожаную куртку и замер, прижав подбородок к груди. Постоял несколько секунд и резко свел руки перед грудью. С отчетливым хрустом вдоль его позвоночника проступила алая полоса, сквозь которую секунду спустя рванулись извивающиеся кровавые ленты.

Павел много повидал за свое бытие на этой веселой планетке, но сейчас его чуть не вывернуло — уж больно неожиданно эта трансформация произошла и уж больно отвратно выглядела.

Ленты расправились веером за спиной Тифа, сделав его похожим на гибрид человека и павлина. Побывавшего в руках маньяков-расчленителей, да.

Несколько лент вонзились в ближайшие к Тифу трупы, причем среди них не все принадлежали мутантам. остальные, изогнувшись на манер атакующих кобр, принялись обстреливать чем-то всех, кому не повезло оказаться в радиусе пары десятков метров от этой биологической установки залпового огня.

К счастью, хоть тут Тиф включил у своих… питомцев? конечностей? систему «свой-чужой», иначе людям пришлось бы совсем кисло. Метательные снаряды, щедро раздаваемые «кобрами», оказались удивительно эффективны. Ударяя в глаза, суставы, основания щупалец, они стремительно снижали боеспособность мутантов. Как результат, около Тифа дела сразу пошли на лад. Ослепленные, обезоруженные и частично обездвиженные, монстры стали легкой добычей.

Тем временем Тиф, кажется, вовсе не собирался останавливаться на достигнутом. Щупальца-пожиратели стремительно разрастались, поглощая лежащие вокруг тела. Они уже не напоминали тощие пожарные шланги — они дали бы фору пожарным гидрантам. Часть проглоченного они отдавали хозяину, и тот тоже стремительно изменялся. На спине Тифа вырастал здоровенный горб странной формы, который порождал все новые «плевательницы». Те, что появились с самого начала, прибавили в толщине и смахивали на обожравшихся питонов.

Кислотный дождь усилился, и все больше мутантов становилось его жертвой.

И все страшнее было находится рядом с этим… существом. Кто знает, насколько хорошо Тиф контролирует… это все? Отвлечется, ошибется, попросту наплюет — с его-то замашками… Становится сырьем для производства кислоты не хотелось. Павел потихоньку пятился назад, так же делали и все, кто оказался поблизости.

Появление нового действующего лица и его более чем резвый старт не остались без внимания невидимого кукловода. Основная часть мутантов бросила остатки все еще держащихся отрядов и со всех сторон метнулась к основной угрозе. И вот тут-то Тифу и поплохело.

Его атаки были чрезвычайно опасны для всех, никакая броня не давала защиты от его люто-бешеной кислоты. К сожалению, у нее был огромный недостаток. Кислота — это не пуля, она не убивает мгновенно. Человека бы остановила дикая боль от разложения тканей — но мутанты плевать на нее хотели. Буквально несколько секунд — и на щупальцах Тифа повисли самые быстрые из оказавшихся поблизости мутантов, вцепившись в него зубами, когтями и всем, что у них было.

Свою родную тушку Тиф успел в последний момент вывести из-под атаки. Использовав щупальца в качестве опоры, он взмыл в воздух на высоту метров пяти-шести. Это было откровенно временным решением — опорные щупальца не имели никакой защиты и легко поддавались, разлетаясь ошметками по сторонам. Еще минута — и Тифа просто сточат, уронят и загрызут, как бобры дерево. Надо… Надо что-то…

Павел вдруг неожиданно для себя сорвался с места, в десяток прыжков добежал до рычащего и воющего клубка, образовавшегося вокруг Тифа, и с разбегу протаранил одну из туш, вдумчиво вгрызающуюся в многострадальное щупальце. Туша покатилась кубарем, сбивая с ног еще парочку.

Павел выдохнул и восстановил равновесие, готовясь к следующему удару. Но его опередили — слева и справа его обогнули человеческие фигуры, сбивая повисших на щупальцах мутантов и расчищая периметр. Павел оглянулся — со всех сторон к растущей туше Тифа стягивались все, кто еще мог стоять на ногах. Или хотя бы подавать признаки жизни — их тащили друзья, зачастую волоком, отбиваясь свободной рукой от наседающей мелочи.

Вокруг Тифа вырастал очередной, уже который по счету оборонительный рубеж. Все боеспособные выстраивались в кольцо, прикрывая уязвимый «фундамент». Раненых сваливали в центр, на пяточок, очищенный жадными щупальцами-пылесосами. Оставалось надеяться, что они не вернутся, чтобы дообедать заботливо доставленным прямо им в пасть «мясом».

Мимо Павла проволокли окровавленного с ног до головы человека с частично сорванным скальпом. Тот рвался из рук спасителей, яростно рычал и пускал кровавые пузыри. Удивительно… знакомое поведение. Присмотревшись, Павел узнал в буяне последнего, самого идейно верного «самоубийцу». Жив, зараза! А он уже начал было беспокоиться. Павел шагнул ближе и стукнул Николая по голове рукоятью клинка. Тот обмяк и наконец-то дал уложить себя к остальным раненым. Носильщики благодарно кивнули Павлу — кажется, они успели пожалеть, что связались с этой миссией спасения.

Ну вот, так-то лучше. Не хватало им здесь, в толпе, еще и неадекватного слепого берсерка. Они и так в глубокой жопе, но должен же быть какой-то предел?

Мясорубка завертелась с новой силой. Мутанты все прибывали и прыбывали, казалось, там, снаружи, стоит гигантский принтер с бесконечным картриджем, подключенный к больным мозгам десятка шизофреников, которые изобретают бесконечные идеи все новых и новых монстров. Людей осталось мало, но, как ни странно, это было в чем-то даже лучше. В живых остались самые сильные, быстрые, живучие, сообразительные. Чуть впереди строя встали самые здоровые, сильные и жирные. Их задачей было сбивать в стороны «живые тараны» и не давать разбросать остальных, не столь… устойчивых. Остальные работали мясниками, закалывая добравшиеся до рукопашной тщательно обработанные кислотой туши. В чем-то стало полегче, но… Все зверски устали, несмотря на всю начинку своих нечеловечески выносливых тел. И не только физически устали, но и морально. Эмоциональные качели «мы все умрем» — «ура, спасены» — «а, нет, таки умрем», шевелящиеся под ногами, слева, сбоку, сверху огромные щупальца, поглощающие все подряд — в том числе павших товарищей — так себе аттракцион, в общем. Поневоле возникает мысль, когда наступит твоя очередь пойти на фарш в этой огромной мясорубке.

Солнце потихоньку начинало клониться к закату, напор бесконечной живой волны все не иссекал, Тиф все так же поглощал заготавливаемые остальными туши… рутина. Хочется лечь и сдохнуть, останавливает только осознание того, что тебя сразу же всосет огромный слизистый шланг и уволочет, чтобы сделать из тебя… какое-то гавно. Неприятно, знаете ли. Столько проявленного героизма, и такой бесславный конец. И ни могилки тебе, ни памятника, ни хрена. Ни одна собака даже не вспомнит.

Не так давно Павел увидел, как прожорливый шланг заглатывал останки Станислава — неудачливого основателя и вождя «крестового похода». Жалко его, классный был парень. Болтун, конечно, но кто не без греха…

Павел в очередной раз провел по лицу рукой, размазывая грязь, и поморщился. Знает же, что так только хуже, но гребаные рефлексы подводят. В мерзкой, липкой кровавой грязи абсолютно все — руки, ноги, голова, земля под ногами, люди вокруг, щупальца над головой, весь гребаный мир состоит из грязи. Одни глаза были исключением, но теперь, благодаря дурацкому рефлекторному жесту, в каждом из них по целой пригоршне. Жжется, зараза. «Эй, Сим, ты умеешь выключать рефлексы?»

Сим отозвался вялой волной раздражения. Кажется, ему было не до шуток. Бедный симбиот тоже бился как лев, и его силы были не безграничны. Еще час назад он убрал почти все обозначения «дополненной реальности», оставив только скупые кляксы для предположительных уязвимых мест. На месте жизненных показателей Павла красовался сиротливый черный крест, символизируя то, что им обоим предстоит в будущем. Вне зависимости от того, выживут они или нет.

Мерзкое грязное щупальце в очередной раз проехалось Павлу по лицу. Отплевываясь, он недовольно посмотрел наверх, туда, где из огромного пульсирующего кокона торчал Тиф. Человек — тентакля, мать его. Размахался тут…

Павел недовольно посверлил Тифа взглядом, устало представляя, как тому на голову падает сотня кило напалма. Фантазия работала плохо, и легче не становилось. Ну и не очень-то и хотелось, его уже и так жизнь наказала. Тут Павел вдруг насторожился — лицо Тифа, весь бой сохранявшее высокомерно-презрительное выражение, вдруг выдало целый букет эмоций — смятение, растерянность, удивление, злость… Ой, не к добру, ой, не к добру…

Тиф заворочался, замахал руками, его щупальца замельтешили активнее, давясь новыми жертвами. Что случилось, что он так… Уже все поняв, Павел медленно повернул голову в сторону прохода. Там был он — родной брат клешнеящера, расправившегося с амебой-охранником. Не близнец — пониже, пошире, чешуя другого колера, но это все мелочи. Как только он добредет до их строя, бой закончится. Он их просто раздавит. Сядет на них сверху и раздавит к чертям. А потом сожрет под приятным кислотным соусом. Павел прям прочувствовал, как внутри него стрелочка надежды, и так уже болтавшаяся на значении «а может все-таки…», обломала ограничитель и прокрутилась на пол-оборота вниз.

Интересно, если Тиф сожрет вообще все вокруг, в том числе тушу первого ящера, он сможет…

— Крыса! — внезапно заорал Тиф. Крик был настолько громким и внезапным (и пиздец страшным), что Павел от неожиданности заехал себе по зубам остатками щитонаруча и пропустил болезненный укус от какой-то мелкой тварины.

— Я тебе сейчас бошку нахрен оторву! — продолжал надрываться Тиф. — И в жопу вставлю! Мудак тупой!

Щупальца злобно взметнулись и попытались ухватить кого-то стоящего слева, в той части строя, которая раньше успешно скрывалась у Тифа за спиной. Тот подвергаться столь кардинальным изменениям справедливо не захотел, и рванул вперед, прикрывшись парочкой невезучих мутантов. Павел с изумлением узнал в прыгуне старого знакомого, которому был обязан появлением Сима… и множеством разных неприятных вещей. Крыс выглядел, как все, не очень — грязный, помятый, левый глаз пересекает глубокий разрез. Тем не менее, на его скорости усталость не сказалась.

Тиф, увидев, что не успевает перехватить юркую цель, перешел на главный калибр. Мощный кислотный залп с запасом накрыл Крыса и все возможные пути бегства. Увы, с недостаточным запасом — Крыс рванул с места как конь, вырываясь из-под кислотного душа и уходя в сторону, под прикрытие деревьев.

Тиф сгоряча поплевал ему вслед, само собой не достал и вернулся к прошлому занятию — наращиванию массы и подготовке к финальной схватке.

«Что это было?» — удивленно подумал Павел. — «Дичь какая-то, нашел время разборки устраивать».

Хотя, может быть, он и прав. Другой возможности может уже и не оказаться. Что, интересно, не поделили эти два заслуженных человеконечеловека? Сперли друг у друга вкусный имплант? Будет забавно, если своей выходкой Тиф спас Крыса, и тому единственному удастся сбежать. Хотя, учитывая, сколько голодных ртов уже разбежались по местным джунглям, бегуну не позавидуешь.

К этому времени приближающегося ящера увидели уже все. Не осталась незамеченной и нервная суета Тифа, что тоже добавило мандража. Люди встряхнулись, вышли из режима «усталых мясорубок» и завертели головами по сторонам в поисках решения. Решения не находилось — лишь такие же усталые, избитые, измотанные, еле стоящие на ногах человеки вокруг. Ящер потихоньку приближался, аккуратно пробираясь по слишком узкому для его бронированной толстой туши ущелью.

Сзади разгорелся яростный спор. Кто-то предлагал идти на прорыв, его называли идиотом и недоумком — вполне, кстати, справедливо. Какое, к чертям, бегство? Достаточно выйти за пределы образованного Тифом укрепления, и их просто сомнут и задавят. Кто-то предложил сгоряча тащить с тобой и Тифа, но никто даже не посмеялся. Гигантское скопище плоти весило, наверное, десятки тонн, его только что вертолетом поднимать — если бы он здесь был. Сам Тиф в обсуждении не учавствовал, он вообще ни с кем не разговаривал с момента своего появления. Он лишь напряженно смотерл вперед, закусив губу, и все быстрее и быстрее пульсировали щупальца. Часть из них принялись обрастать плотной чешуей и костяными пластинками, превращаясь в огромные пики. Интересно, почему он не вырастил такие с самого начала? Не мог? Или это из-за побочных эффектов от такого… бурного развития?

Побочных эффектов хватало, разбухающие щупальца то и дело рвались, обдавая всех фонтанами мерзкой мутной жидкости — хорошо, что все и так грязные, как свиньи, а то было бы неприятно. Ха-ха.

Координация многочисленных конечностей тоже нарушилась, раньше они напоминали клубок стремительных змей, сейчас же… нда. Щупальца путались, мешали друг другу, сцеплялись, срастались и затем отрывались друг от друга, оставляя глубокие раны. Ой, что-то тяжко у Тифа идет… Слишком уж он увлекся размером в ущерб качеству. Оставалось надеяться, что он знает, что делает.

И да, кстати, все это… это… оно же временное, так? И потом он сможет все отменить? Или так и будет ходить с приросшими к заднице… То есть ползать. Хотя какое там «потом»…

Ящер, пробирающийся через проход, неловко повернулся и застрял, упершись в несколько выступающих из монолитной стены камней. Недовольно заревел, рванулся, со склонов осыпался целый водопад мелких осколков, но освободиться не получилось.

Воспользовавшись моментом, Тиф вытянул вверх свою самую толстую «плевательницу» и попытался навесом забросить ящеру на голову кислотный подарочек. Чуток не добросил — кислота с шипением растеклась по камням метрах в десяти от беснующегося зверя.

Тиф подпер щупальце парой соседних, вытянул его еще выше и попробовал снова. На этот раз почти достал — часть кислоты обрызгала твари левую переднюю лапу. Нет, слишком далеко. Не достать.

Проблема в том, что когда ящер подойдет поближе, стрелять по нему будет уже особо некогда. По открытому месту он добежит до них за несколько секунд.

Черт, как вообще его можно убить?! Как-то же на них охотятся, верно? Или нет? Черт, черт… Надо было получше разобраться в класификации. На А-классы точно охотятся, но на всех ли подряд? Ай, да какая разница. Мало знать, надо еще и уметь.

Ящер, гневно сопя, попятился, и попытался с разбега протаранить неуступчивые камни. Кажется, часть из них поддалась. По крайней мере, пыли и осколков была целая уйма. Ящер помотал головой и снова принялся набирать разбег.

У одного из бойцов не выдержали нервы. Он выскочил из строя и бросился бежать, маневрируя между удивленными такой наглостью мутантами. Пару секунд дела у него шли неплохо — он бодро пробежал больше четверть расстояния до леса, но затем ему навстречу выскочил очередной прыгучий мутант, и удача бегеца закончилась. Прыгуна он отбил в сторону, но потерял скорость и спустя секунду был погребен под грудой тел.

Может, и к лучшему. Доберись он до леса, и следом рванули бы все. И все бы там полегли. А так… Еще как повернется.

Дудух!

Обломанный гранитный выступ рухнул в десятке метров, обдав всех брызгами грязи. По закону подлости, одна из капель угодила в многострадальный Павлов глаз. Тот, рыча, в очередной раз принялся яростно промаргиваться.

Тиф, не оставляющий надежды дотянуться до врага, вонзил в землю несколько щупалец в качестве опор, приподнялся еще выше и таки забросил очередной снаряд туда… где должен был быть ящер. Увы, идиотом мутант не был и легко уклонился от не слишком быстрого снаряда, сделав шаг назад.

Поняв, что номер не пройдет, Тиф сменил тактику. Он разобрал импровизированные опоры, вывел окостеневшие щупальца в обращенную к проходу сторону и сформировал из них некое подобие копейной фаланги. Выглядело неплохо, но Павел сомневался в возможности Тифа сдержать удар гигантской туши, превосходящей его в несколько раз. И уж тем более в его способности вращать эту оборонительную установку, если ящер окажется достаточно умным, чтобы не лезть напролом и обойти сбоку.

Дудух — дух — дух!

Очередной камень заскакал по земле причудливым мячиком. Ну вот, осталось только угодить под очередной осколок и сдохнуть вперед всех. А, хотя нет, уже не получится. Камней больше не будет. Иронично — одновременно плохая и хорошая новость. Больше плохая, конечно.

Ящер достаточно расширил проход — на его взгляд — и продавливался через него, как пластилин. Очень большой кусок пластилина.

Вот сейчас очень кстати пришлась бы дальнобойная пушка, но увы, ее было не вернуть.

Люди забегали, перестраиваясь и стараясь оказаться подальше от места предполагаемого столкновения. Мелкие мутанты — вообще мелкие и мелкие только на фоне пластилинового ящера — тоже засуетились, пытаясь под шумок добраться до кого-нибудь, пока Тиф занят и всем не до них. Суета нарастала, грозя перерасти в панику. Кто-то что-то командовал, советовал, просто вопил от страха или злости.

Наконец, всех перекрыл чей-то дикий вопль:

— Оно встает! Оно встает! Там, смотрите!

Резко стало тише. Сотни глаз зашарили в поисках новой угрозы, и, к сожалению, нашли. Уже позабытый всеми первый ящер, сдохший давным-давно, целую прорву часов и минут назад, совершенно явственно подавал признаки жизни. Не то, что бы он именно вставал — это крикуну показалось со страха — но определенно шевелился.

Паника резко усилилась. Если уж от одного ящера не очень-то понятно было, как отбиваться, то двое сразу… Тут же появились еще несколько малодушных, которые рискнули рвануть куда глаза глядят в поисках спасения. Увы. Одиночке здесь ничего не светило.

Обернувшийся на всеобщие призывы Тиф мельком оглядел новую угрозу и вернулся к старой. И правда, сможет ли тот ящер вообще подняться, нет ли — это еще вопрос, а вот этот…

Этот наконец вырвался из каменного мешка и довольно заворчал, совсем по-собачьи встряхиваясь. Затем, внимательно оглядев выстроенную Тифом баррикаду, ящер развернулся и потрусил направо, заходя с незащищенного бока и оставаясь вне зоны действия кислотных пушек.

Итак, на этом все? Все зря?

Но нет, Тиф все еще не сдался. Живой форт с усилием проворачивался, тяжело, разрывая свои опоры и теряя целые куски, но сохраняя самое главное — щетину костяных копий и батарею пушек. Они четко следовали за ящером, повторяя каждый шаг.

Ящер завершил полукружие, секунду потоптался, всматриваясь многочисленными причудливо разбросанными по его морде глазами, и зашагал в обратную сторону. Население живого форта обреченно застонало. Щупальца натужно заскрипели, останавливая вращение и изменяя его на противоположное. Треск рвущихся мышечных волокон сливался в непрерывный, удивительно знакомый шум. Что-то он Павлу напоминал… Точно, дождь. Обычный летий дождь. Такой, когда сквозь разрывы в облаках мелькает солнце, и такой запах свежести, и… Жалко, что тут так не бывает.

Павел обернулся и взглянул на Анну. Ее хвостики слиплись и свисали смешными веревочками, лицо такое же грязное, как и у него и всех вокруг, и только глаза горят на чумазом лице, такие… Захотелось что-то ей сказать, поблагодарить за то, что прикрывала его почти весь бой, или сказать просто что-нибудь приятное, так, для настроения… Но ничего уместного как всегда в голову не пришло, и Павел просто кивнул в ответ ее чуть удивленному выражению и отвернулся. Надо было смотреть вперед. Если ему в последний момент оторвут ногу, и он пропустит самое интересное, будет обидно.

Интересно, где остальные? Ник поди так и валяется там, сзади, если его не додавили в суматохе. Деда давно не слышно, скорее всего кончился его эрзац-порох, и он перешел на сталь. То есть кость. Павел прикинул, хватит ли у старика ума не лезть в первый ряд. Наверняка хватит, дед же не он, вечный лидер прорыва в самую задницу. Да, а где эта ленивая завхозная жопа Роман? Давно не слышно его кнута, и даже трофеи не собирает. Подставился, поди, чтобы не работать. Ха-ха.

С гулким хлопком что-то лопнуло в недрах переплетенных щупалец, составляющих центральную часть живого форта, и он грузно осел на бок, роняя часть своего вооружения. Пики и кислотные пушки обмякли и расстелились по земле дохлыми пожарными шлангами. Зло закричал Тиф — не то от боли, не то от ярости. Морда ящера, казалось, искривилась в довольной ухмылке.

Никто еще не осознал произошедшего, как где-то позади раздался еще один хлопок, погромче. Лопнула туша первого ящера, и из ее центра наружу потекли сегменты длинного хищного тела, закованного в темно-серую с металлическим отливом броню.

__________ __________ __________ __________ __________ __________ __________

П.С. Ура! Автор сделал это! Автор дошел до той самой части, с которой когда-то зародилась в его голове эта самая история. Автор счастлив.:Ъ

П.П.С. По возможности, оставляйте отзывы, хотя бы в пару-тройку слов. Что нравится — что не нравится. Автор пытается улучшить свои навыки, но не знает, насколько у него получается, и получается ли вообще.

П.П.П.С. Заранее спасибо.

Глава 16

На секунду все замерло в обманчивой неподвижности — ящер, оценивающий, достаточно ли ослаблена его жертва; россыпь разнокалиберной мутантской мелочи, напряженно собирающаяся перед самоубийственным рывком по комманде невидимого кукловода; гигантская серо-стальная многоножка, еще приходящая в себя после появления на свет, но уже впечатляющая до мокрых штанов; надорвавшийся в попытке прыгнуть выше головы угрюмый и злой социопат Тиф, превративший себя в огромного осьминога для защиты презираемых им слабаков; вымотанные до последней степени люди, зачастую стоящие на ногах лишь потому, что нет сил упасть; и в самом центре этой великолепной панорамы — он сам, Павел. Слишком маленький, слишком слабый на фоне резвящихся здесь сил. Слишком медленный, чтобы от них сбежать. И слишком тупой, чтобы держаться отсюда подальше.

Секунда прошла — и все полетело кувырком.

Ящер рванул вперед, раскрывая пасть, попытался закончить дело одним ударом — но щупальца Тифа уперлись ему в морду, обхватывая с боков и стараясь не попасть на режущие кромки огромных клыков, напряглись, впились, пробуривая костяную броню, и — остановили. Ящер надавил, упираясь лапами, Тифа поволокло по земле, сдвигая на пару метров в сторону, но дистанцию до страшных челюстей он пока держал.

К сожалению, одним ящером вражеские силы не исчерпывались.

Кукловод не стал тянуть и бросил в атаку все свои силы.

Сорвалась с места сборная мутантская россыпь, сбиваясь в стадо и вытягивая атакующий клин, нацеленный в бок живому форту. Снялась с места гигантская многоножка, потихоньку набирая разбег, ее бесчисленные лапки перебирали с невероятной скоростью, отдельные движения просто смазывались.

Остатки наиболее боеспособных защитников сбились плотнее, ощетинившись остатками длинномерного оружия в попытке изобразить нечто наподобие волнолома. Волнолома не получилось, получился лишь небольшая кочка. Оставалось надеяться, что этого хватит хотя бы на то, чтобы отклонить первый удар, и он не опрокинет на фиг и так с трудом удерживающего равновесие Тифа. А потом те, кто выживут, попытаются парировать атаку многоножки. Оптимизм на грани идиотизма!

В который уже раз за сегодня они вот так стоят перед набегающей волной и считают метры до столкновения? Видимо, в последний.

Двадцать метров дистанции, десять…

Шшшурх!

Фонтан ошметков, грязи и крови. Настолько плотный, что многие не устояли на ногах. Хаос, маты, ор. Кого-то тошнит, хотя казалось бы…

Наверное, так выглядело бы стадо хомячков, перееханных газонокосилкой. Вот только «хомячки» — здоровенные бронированные туши по паре сотен килограмм каждая. Газонокосилка, впрочем, вполне им соответствует.

Находившаяся дальше всех от поля боя многоножка оказалась куда быстрее, чем можно было от нее ожидать. Вот она еще вдалеке, начинает неспешный разгон, а потом раз — и проносится бешенным локомотивом, отсекая атакующую волну мутантов. Лапки многоножки перемололи все живое буквально в фарш, проникая сквозь их толстую костяную броню как нож в масло, и это — не сбавляя бега.

Обойдя форт сбоку, многоножка заложила резкий вираж, подлетела к замершему ящеру и обвила его кольцом, вонзая свои лапки-лезвия всюду, куда смогла дотянуться.

Ящер возмущенно взревел и рванулся, ломая часть удерживающих его голову пик и отбрасывая остальные. Лапы ящера лихорадочно замолотили по нежданному наезднику, пытаясь поскорее от него избавиться. Не тут-то было — многоножка держалась всеми своими бесчисленными лапками и сбрасываться отказывалась.

С броней ящера, правда, у нее дела шли не так весело, как раньше с его более маломерными сородичами. Лезвия с трудом входили в прочную кость на считанные сантиметры, и нанести противнику существенный урон не выходило. Впрочем, ситуация была взаимной — многочисленные конечности ящера лишь бессильно грохотали о серый панцирь. Увы, основное оружие ящера — его огромная пасть — не была предназначена для атаки чего-то вошедшего в столь плотный контакт, о чем он наверняка сейчас жалел.

Быстро сообразив, что дело пахнет жареным, ящер метнулся к каменной стене и замолотил о нее свернувшейся многоножкой. Получилось громко, но не слишком эффективно — подыхать многоножка вроде не торопилась.

Спокойно понаблюдать за боем тяжеловесов Павлу не дали. Несмотря на впечатляющее побоище, устроенное многоножкой среди массовки, у кукловода все еще оставались резервы, чтобы попробовать переломить ситуацию в свою пользу. Один из этих «резервистов» едва не познакомился получше со вкусом Павловой головы. К счастью, Анна гораздо внимательнее следила за окрестностями и не щелкала клювом, в отличие от него самого.

Повисшая на лезвии копья перед самым лицом Павла помесь мокрицы и богомола яростно извивалась и шипела, намекая, что «спасибом» тут не отделаешься. Минимум пол-лица он Анне должен, как не крути.

Снова завертелась неумолимая мясорубка рукопашной. Сбросить тварюшку с лезвия, добить. Принять на «наруч» бросок следующей, придержать, подставить под удар соседа. Повторить, еще и еще.

Люди дерутся молча, сил на крики уже не осталось. Шума и без того хватает — орет обиженно ящер, грохочет по камням панцирь многоножки. Шипит разлитая повсюду кислота. Булькают и чавкают щупальца. Шелестят, скрипят и гудят набегающие мутанты.

За шиворот льется какая-то гадость, кажется опять прорвался один из «трубопроводов». На это уже никто не обращает внимания — спасибо, хоть не кислота. Ноги по колено утопают в жутком составе, взбитом и смешанном из всего вылитого и вываленного на землю за последние часы. Левый глаз сощурен, чтобы защититься от слепящих лучей закатного солнца. Блок. Удар. Переступить. И снова.

* * *

Павел вдруг понял, что уже пару минут неподвижно стоит и смотрит прямо перед собой. Просто стоит и смотрит, и никто на него не прыгает. И вообще в области видимости особо никто не шевелится. Заваленное бесчисленными телами поле застыло в мрачной неподвижности кладбища.

— Все? — тихо спросил чей-то голос. Неуверенно, недоверчиво. В самом деле, сколько раз за сегодня они вроде бы побеждали, а потом все снова сыпалось в тартарары. Но нет, на этот раз все честно. Врагов больше не осталось. Вдалеке еще раздается рев, грохот и треск, но это уже не их бой. Даже если они захотят вмешаться, что они смогут сделать этм тушам? Да ничего. А значит, можно просто упасть на землю и ни о чем не думать.

Павел взглянул под ноги и передумал падать. Пожалуй, стоит хотя бы отыскать местечко посуше. Однако, прежде чем он додумал эту мысль, все решилось само собой — одно из обмякших щупалец мягко толкнуло Павла под колени, и он обнаружил себя сидящим на этой своеобразной «лавочке». На удивление, сиденьем щупальце оказалось приличным — сухое, теплое, слегка пружинящее. Если закрыть глаза, можно представить себя на шикарном кожанном диване где-нибудь… нда, и заткнуть нос не помешает, иначе против этой вони не поможет никакая фантазия.

Рядом со стоном опустилась Анна, аккуратно выпрямляя поврежденную ногу. Сквозь разорванную штанину виднелся огроменный темно-фиолетовый синяк. Кажется, кто-то настойчиво пытался попробовать Анну на вкус. Надо бы промыть… и перевязать… но где, и чем? Придется положиться на супер-регенерацию.

Сверху с тихим шорохом опустилась искаженное тело главного героя сегодняшнего дня. Тиф выглядел куда хуже, чем прошедшие ад рукопашной бойцы, хотя до него, кажется, так никто из нападавших и не дотянулся.

Его изорванная спина была вдоль и поперек утыкана многочисленными жгутами, которыми он до сих пор был связан с агонизирующей горой щупалец. Тиф тихо шипел и матерился себе под нос, пытаясь найти положение, при котором его раны не будут ничего касаться. Безнадежная затея.

С минуту они сидели втроем, затем к ним потихоньку принялись подтягиваться остальные выжившие. Здесь были свободные сидячие места, и открывался неплохой вид на финальный бой сегодняшнего вечера. Выживших было мало. От тех нескольких сотен, что были в начале, остались дай бог десятка два-три. Еще, может быть, держится кто-то из раненых. Их бы по-хорошему надо достать из-под того, во что превратилось бывшее укрепление, но вряд ли у кого-то остались на это силы.

Павел внимательно обвел глазами «зрительный зал» в поисках знакомых лиц. Кивнул старику, так и не расставшемуся со своей бесполезной уже аркебузиной, поискал Романовские взъерошенные лохмы, не нашел и расстроился. Итак, пока что три из пяти. И два пропавших без вести. Ну, могло быть и хуже. Дуракам и новичкам везет.

Тем временем схватка ящера и многоножки подошла к концу. Упорный ящер таки раздолбал несколько сегментов многоножьего тела, но это его не спасло. Острые лапки насекомого, похожие на огромные скальпели, нащупали уязвимые места в толстенной броне и устроили ящеру сеанс скоростного расчленения. К настоящему времени ящер лишился большей части конечностей, и многоножка допиливала его голову, изобразив из себя импровизированный фрезерный станок. Оборот, оборот, и вот для ящера все кончено. Его голова с выпученными удивленно-обиженными глазами покатилась по земле, бесполезные ряды клыков в огромной пасти дробно застучали друг об друга.

Отпустив обмякшее тело, многоножка плавно стекла с него и свернулась рядом в неровный клубок. Ее движения были рваными, неровными, больше не было того ощущения текучей волны ртути, как при ее эффектном появлении. Кажется, ей тоже прилично досталось… Вот и здорово. Еще одной проблемой меньше. По крайней мере не придется прямо сейчас с ней разбираться.

Многоножка подергалась немного, все туже сворачиваясь в позу эмбриона. Вдруг ее лапки разом дернулись и насквозь пропороли свою хозяйку. Оглушительный хруст, кончики окровавленные лезвий выходят из центра костяных пластин, и самый странный участник сегодняшней битвы отправился в Вальгаллу для членистоногих.

Павел немного удивился — сильно удивиться не хватало сил. В конце концов, подумаешь. Еще одно непонятное событие. Можно подумать, он много понял из того, что здесь сегодня творилось. Захотела — и самоубилась, ее проблемы.

Не отрывавший глаз от происходящего Тиф при виде самоубийства многоножки неопределенно хмыкнул и потянулся к торчащим из спины жгутам. Прикусил губу и с усилием вытащил один из них. Даже на вид это выглядело отвратительно, не хотелось думать, как это ощущалось изнутри. Брр…

Стоп, до этого Тиф все еще думал, что придется драться? И как он это представлял? Эта груда мяса позади совсем не выглядит на что-то способной. Кроме как выступать в качестве сидений, разве что. С другой стороны, как будто у него был выбор…

Павел отвернулся от страдающего Тифа и перевел взгляд в сторону прохода и лежащих там тел. Кучи мяса вдалеке за счет расстояния смотрелись куда приятнее, чем вблизи. Можно было даже помечтать о каких-нибудь приятных трофеях, которые… так, а это еще что?

Одна из поврежденных броневых пластин на хребте многоножки откинулась, и из открывшегося отверстия вывалилась небольшая на фоне мертвого гиганта фигурка. С минуту полежала, встала, и побрела в их сторону, покачиваясь на ходу, как пьяная.

Это… человек? Серьезно? И как давно он внутри этой штуки? И кто это такой? Его сожрали по пути или он этим всем управлял? Только многоножкой, или еще тем, первым ящером? Вашу мать, когда все это закончится!

Павел с беспокойством взглянул на Тифа. Тот, определенно, тоже видел приближающуюся фигуру. И, судя по его действиям, угрозы от нее не ждал. Он один за другим извлекал жгуты из своего хребта, а на его лице застыло какое-то… недоверчиво-счастливое выражение. Казалось, он сейчас заплачет.

— Эмм… — все-таки рискнул спросить Павел. — Вы знаете, кто это?

Тиф молчал, Павел подумал, что тот его не расслышал, и хотел было повторить погромче. Но тут Тиф чуть слышно сказал:

— Это Восьмой.

Уточнять Павел поопасался. И так довольно странный, сейчас Тиф и вовсе выглядел стукнутым пыльным мешком. А учитывая огромные емкости с кислотой, на которой все они сидят, и с которыми Тиф до сих пор частично связан… да ну его, такое любопытство. Главное узнал — что с этим существом Тиф знаком, бить их вроде не должны, и на том спасибо.

Восьмой приближался, на ходу что-то обрывая с себя. Кажется, у него та же история, что и с Тифом, но обрывки соединительных жгутов Восьмого отделялись куда легче. Ну, или он лучше перносил боль.

Вскоре он подошел достаточно близко, и Павел рассмотрел его лицо. Нда. Это лицо было Павлу знакомо, правда, под другим именем.

Теперь появилось еще больше вопросов — и к Тифу, что все с тем же странным выражением сидел и занимался самокопанием — в прямом смысле слова; что к Крысу-Восьмому, вовсе, кажется, не опасавшемуся Тифа, при том что тот пытался меньше часа назад организовать ему кислотный душ.

Да, тут, определенно, хрень какая-то твориться. Все это — одна бльшая хрень.

Крыс подошел и встал, не доходя до крайнего щупальца метров пять. Угрюмо оглядел рассевшихся рядком еле живых бойцов, страдальчески кривящегося Тифа. Хотел, кажется, что-то сказать, но не успел.

Смирно лежащие кожаные «диванчики» вдруг рванулись, опрокидывая ничего не подозревающих людей и переходя в боевой режим. Захлопали знакомые «залпы», зашипела кислота.

Павел, полетевший кубарем, успел поймать в охапку Анну и ее копье, чуть не воткнувшееся ему в бок, и таки рухнул плашмя прямо в грязь. Пока он, матерясь, распутывал руки и ноги и выбирался из-под внезано оказавшейся довольно тяжелой девушки, все уже закончилось.

Крыс был, к его удивлению, жив. Он стоял, пригнувшись, выставив перед собой невесть откуда добытую короткую глефу. Пять внезапно «оживших» пушек Тифа угрожающе покачивались, выискивая цель.

Вот только угрожали эти двое не друг другу. Их оружие было обращено к скале, около которой замер в оборонительной стойке еще один старый знакомый. Его кнут плясал вокруг него по причудливым траекториям, готовясь защищать хозяина.

— Может, поговорим? — нервно-весело крикнул Роман.

Павел дернулся было вперед, попытаться остановить этот бред и во всем разобраться, но Анна удержала его. И правильно сделала…

— Давай, говори, — хмыкнул Тиф. — Расскажи для начала, что за дерьмо ты мне пытался вколоть посреди боя, и зачем.

Лицо Романа на секунду скривилось в гримасе досады, но он сразу же вновь опомнился и натянул искусственную улыбку.

— Да ладно, с тобой же все в порядке? Что за странный наезд…

— А с парнем Тумана вот не все в порядке, — перебил его невесть откуда появившийся Полковник. — Ему как-то совсем нехорошо.

— Что поделать, — хохотнул Роман. Его улыбка стала еще шире, напоминая акулий оскал. — Не повезло ему.

— А теперь тебе, — спокойно закончил Тиф. Пушки разошлись шире, перекрывая возможные пути к бегству. Учитывая, что фланги перекрывали Крыс и Полковник, а сзади подтягивались остальные, растерянные и ничего не понимающие, но вооруженные и злые… Да, Ромке не позавидуешь.

— Стой, стой! — Роман вскинул перед собой открытые ладони. — Ты разве не хочешь ничего узнать? Кто, как, зачем…

— А ты можешь рассказать? — заинтересовался Крыс, сделав странный акцент на слове «можешь».

— Ну, не напрямую, но… — Роман покрутил ладонью. — Подтвердить, не опровергнуть, то-се…

— А взамен? — прищурился Крыс.

— У меня один вариант, сам вроде понимаешь. Сдаться я не могу. Ну а вам в принципе все равно, нет?

Какое-то время все молчали, настороженно переглядываясь. Ждали решения… чьего, кстати? Кто тут главный сейчас, Тиф? Тиф отвечать не торопился, что-то обдумывая.

Павел внимательно всматривался в искаженное глупой улыбкой лицо Романа и пытался понять, как так получилось. Вроде еще минуту назад он был рад, увидев Ромку живым, а теперь… В голове мелькали картинки — как они тащились по джунглям, как Ромка шутил и подбадривал их обоих, как он потом легко вошел в их странную компанию, был самым «живым» и нормальным из них всех. И при этом он… что? Притворялся, а на самом деле шпионил? Убивал? Для кого? Зачем? Что за… дичь… Ромка, ну как так-то…

Павел хотел что-то спросить, но почему-то не мог придумать вопрос. Да и, скорее всего, это все и так сейчас спросят, так что… Кто-нибудь.

Но молчание затягивалось. Роман плавно крутил головой из стороны сторону, равнодушно скользя взглядом по лицам людей. С Павлом он глазами не встречался. Это что-то значит, интересно? Или ему плевать на всех?

— Жуки? — неожиданно спросил Крыс. — Серые такие, высокие дрыщи в хитине?

Роман вздрогнул, приоткрыл рот, но промолчал. Кажется, он не ожидал настолько… прямого вопроса, и не мог сходу найти достаточно «уклончивого и неопровергающего» ответа.

— Ясно. — кивнул Крыс каким-то своим мыслям. — Давай.

Пушки Тифа разом выдохнули, заливая весь каменистый пятачок. За секунду до этого кончик кнута выстрелил вверх, зацепился за выступ стены метрах в шести и выдернул Романа из-под атаки. Подлетев наверх, Роман зацепился рукой и позволил кнуту метнуться выше. Еще рывок — и брошенная алебарда вонзается в камень там, где мгновение назад была голова.

— Ушел, сука, — выдохнул Тиф, наблюдая, как Роман переваливает через каменный гребень.

— Хрен с ним, — равнодушно процедил Крыс, с некоторым сожалением глядя на застрявшую в скале алебарду. — Пусть идет. Все равно ничего нового не расскажет.

— Что за жуки? — Тиф перевел взгляд на Павла, и тому стало не по себе. Тем более, что пушки тоже наклонились в его сторону.

— Да те самые, — Крыс тоже заметил перемещения пушек и досадливо поморщился. — Эти-то при чем?

— Он был в их команде.

— И что? Это ж тебе не хренов грипп, через чих не передается.

— А вдруг? — невозмутимо сказал Тиф, даже не думая убирать свое страшное оружие.

Крыс вздохнул.

— Мелкий, твою мать. Этот тип шатался по городу уйму времени, его проверяли кучу раз. Если ничего не нашли, значит, это не импланты. Остается один вариант — хреновы жуки-энергеты. Они могут брать под контроль только лично, и это пиздец как не быстро и не просто. А в его команде — новички из последней волны.

— Все, кроме него. — Тиф не сводил глаз с Павла, и тот чувствовал, как по позвоночнику скатываются холодные капельки. Вряд ли он окажется настолько быстр, чтобы повторить подвиг Ромки и увернуться от залпа в упор. В конце концов, тот тоже выжил только из-за кнута. Читер хренов…

— А у него стоит нестабильное ядро. Я сам его ставил. — Крыс посмотрел на Павла, чуть склонив голову на бок. Как будто художник, рассматривающий свое произведение. Акварельный набросок на обрывке упаковочной бумаги… — На него не ложатся никакие контрольки. Проверяли сто раз.

— Смотри сам, тебе виднее, — пожал плечами Тиф. Завел руки за спину и одним мощным рывком выдернул оставшиеся жгуты, даже не поморщившись. Пушки, все еще направленные на Павла, разом обмякли и рухнули на землю. Павел выдохнул. И заметил краем глаза, как опускается лезвие копья. Интересно, кого она собиралась бить?..

— Кры… э… — начал было Полковник, но сразу осекся.

— Что? — недовольно спросил Крыс. Он подошел к стоящему неподалеку крупному булыжнику, навалился на него плечом и откатил в сторону. Под булыжником оказалось углубление, в котором лежала болшая серая сумка с множеством карманов.

— Что нам делать-то теперь? — растерянно пробормотал Полковник. — Проход теперь… это самое…

Он как-то разом растерял все свои лидерские замашки и выглядел абсолютно потерянным.

Крыс молча достал из сумки банку с мазью и принялся смазывать покрывающие все его тело глубокие раны.

Не дождавшись ответа, Полковник снова повторил:

— Что делать-то?

— Почему ты у меня-то спрашиваешь? — зло огрызнулся Крыс. — Я тебе кто? Добрый дядя-волшебник для решения проблем?

— Ты хотя бы в курсе, что тут творится! — буркнул Поковник.

— Я и тебя сейчас просвещу. Слушай сюда. — Крыс тяжело опустился на землю и начал рассказывать, не прекращая самолечения. — Дело было… давно, в общем. Еще до вас. Мы наткнулись на странную хрень в мозгах одного мутанта. Что-то типа устойчивого энергетического сгустка, но без физической основы. Нам стало интересно что это, мы стали искать и постепенно нашли источник этой фигни. Жуков. Они умели брать под контроль мутантов с помощью внедрения некоей… структуры. Не знаю, что это такое. Вроде нейронной сети, только без самих нейронов.

Что забавно, из-за этой способности, управлять другими, они считали себя высшей расой, истинными господами и типа потомками каких-то богов, что ли. Тараканы-расисты, смех один.

Мы их разогнали, перебили большей частью. Нескольких захватили для опытов, но толком ничего от них не узнали. Не успели, да и не до того было тогда… Были уверены, что остальных в скором времени съедят. Из-за этого своего «комплекса избранности» жуки считали ниже своего достоинства проводить над собой изменения, как делаем мы. Дескать, изменение тела — признак низших, а мы и так совершенны. Наш разум и наши божественные силы позволяют нам возвышаться над миром и бла-бла-бла. Что-то такое вещал захваченный жук.

Как видите, мы ошиблись. Эти козлы таки умудрились выжить, и теперь пытаются выпилить нас. Что огорчает, у них явно прибавилось мозгов с прошлого раза. Свои дохленькие тушки прячут, действуют чужими руками, на рожон не лезут. И неплохо у них получается…

Крыс замолчал, пытаясь достать до ран на спине. Получалось не очень, но помощи он просить не торопился. Собственно, никто и не предлагал.

— Так значит, ты… поможешь? — Полковник пытался мягко перевести тему от прохладных историй к плану конкретных действий.

— С жуками разберусь. Дальше сами. — равнодушно бросил Крыс, закручивая баночку.

— А… Проход?

— Что — Проход? Халявная защита закончилась, теперь будете охранять сами. В конце концов, не вы первые, не вы последние. Или ты предлагаешь мне залечь тут в качестве нового сторожа? — усмехнулся Крыс. — Нет, уж извини. Даже у Святоши, земля ему, собаке, пухом, это получилось случайно. При всей его ебанутости и сдвиге на почве жертвенности и искупления. А я как-то не чувствую себя готовым пожертвовать собой ради спокойствия твоей жирной жопы. Увы тебе.

Полковнику, кажется, не понравилось услышанное, но он не стал возмущаться и чего-то требовать. Лишь тяжело вздохнул и еще раз осмотрел остатки отряда.

— Когда… пойдешь за этими жуками? — спросил Полковник, что-то прикидывая.

— Да чего тянуть, отдохнем денек, подготовимся, и пойдем.

— Пойдете? — переспросил Полковник.

— Ага. Я, Мелкий. И вот он.

Погруженный в свои мысли, Павел не сразу понял, на кого указывает грязный палец с обломанным ногтем. А когда понял, совсем не обрадовался. Палец указывал на него.

Глава 17

— Без меня. — Павел даже удивился, как легко у него получилось это сказать. Жалко, в прошлый раз духа не хватило.

— Да? — Крыс чуть приподнял бровь. — А ты хорошо подумал?

— Да. — Павел угрюмо наклонил голову, пряча глаза. Настроение снова поползло вниз. И чего Крыс в него вцепился? Можно подумать, тут мало кандидатур в герои. Есть и посильнее. Или пусть вон Тиф прихватит кого-нибудь из своих гопников.

— А вот и нет, плохо ты подумал. — Крыс с трудом встал, покрутил шеей, повращал торс туда-сюда. Послышался отчетливый хруст суставов. — Пойдем, пройдемся. Расскажу тебе еще кой-чего.

Павел нахмурился и пошел вслед за удаляющейся спиной Крыса. По пути поймал вопросительный взгляд Анны, взволнованный — старика, но в ответ лишь пожал плечами. Ситуация его начинала откровенно напрягать. Что за дела, в конце концов, у всех нормаьных людей черные и белые полосы в жизни чередуются. А он чем провинился в прошлой жизни, спрашивается? Не успел оклематься от одной мясорубки, как норовят засунуть в следующую.

Крыс неторопливо шагал по полю, лавируя между валяющимися повсюду тушами. Шел он не просто так — внимательно осматривался, то и дело переворачивал то одного, то другого мутанта и всматривался в одному ему ведомые признаки. Периодически хмыкал — то довольно, то разочарованно.

— Так почему я? — Павлу наконец надоело затянувшееся молчание.

— А ты подумай. Вродке неглупый парень. По крайней мере, жив до сих пор. А? — Крыс произнес это без издевки, серьезно. И Павел тоже ответил серьезно.

— Из-за ядра? И что в нем такого… особенного?

Крыс вздохнул.

— Блин, в который раз уже… Ладно, внимай, отрок. Что такое импланты, ты знаешь. А вот как их делают наверняка нет.

— Нет.

— Так вот, заготовка под имплант — это, считай, мозг. Маленький, узкоспециализированный такой мозг с набором специфических периферийных клеток. Не слишком умные слова говорю, нет? Шутка.

У диких мутантов эти мозги постоянно развиваются, совершенствуются и борются между собой за место главного. Человеческий мозг, само собой, так не умеет. Отсюда вывод — если поставить человеку необработанный имплант, то?

— Что?

— Нет, это ж насколько всем лень извилинами шевелить. Обгонит этот имплант хозяина в развитии, рано или поздно. Обгонит и возьмет на себя функции главного. Схема верная, проверено десятками идиотов. Хотя нет, — поправил сам себя Крыс. — Не все были идиотами, некоторым просто некуда было деваться. Само собой, с этим пытались бороться, но гарантированно обезопасить себя было невозможно. До тех пор, пока здесь не оказался один мозгокрут. Не то психолог, не о психиатр, не то маньяк-любитель. Он предложил офигенное решение, как раз в духе своей братии — лоботомию.

Павел машинально потянулся ко лбу — почему-то упоминание о лоботомии вызвало у него неприятные воспоминания. Кажется, он что-то об этом читал, какую-то книгу… Птица? Что за… Нет, не вспомнить.

Крыс тем временем продолжал свою лекцию.

— Берем мозг, и выпиливаем у него кусочек, пускаем под нож весь потенциал развития. Остается у нас пускающий слюни идиот, который, впрочем, кое-как, по инерции справляется со своей основной функцией. Стабильность! Все ликуют.

Крыс презрительно сплюнул.

— И в итоге мы имеем вот это. — Он обвел рукой панораму побоища. — Какое-то мясо F-уровня чуть не выпилило нашу основную базу. Позорище.

Павел с усилием пошевелил извилинами, пытаясь понять, к чему клонит Крыс. Извилины шевелились медленно — устали, как и все остальное. Видимо, к тому, что ядро, воткнутое им Павлу, намного лучше стандартного импланта и вообще имба. Но вот что-то пока не очень заметно, если честно. Никакой особенной сверхмощи Сим не демонстрировал.

— А чем лучше ядро? — наконец спросил он вслух. — Потенциал — это прекрасно, но прямо сейчас я вряд ли что-то смогу… Да, а как ты обошел угрозу захвата, ну, при превышении уровня? Когда ставил…

— Никак не обошел. — спокойно ответил Крыс. — Конечно, есть тут свои хитрости. Если ставить совсем маленькое, молодое ядро, без сильной конкретной специализации, то оно развивается немного по-другому. Контролирует не что-то одно, а сразу все, становится эдаким штурманом, вторым пилотом. В итоге, за счет ширины охвата развитие собственно самого мозга, самосознания у ядра замедляется. Сильно замедляется, но не бесконечно. Так что в конце концов у тебя будут проблемы, увы.

— И что мне… делать? — растерялся Павел. Ему, конечно, говорили, что развивать Сима небезопасно, но не уточняли, насколько все плохо.

— Снимать штаны и бегать. — пошутил Крыс все тем же серьезным тоном. — Да ладно тебе, не обсирайся раньше времени. У тебя есть минимум лет двадцать-тридцать, абсолютно спокойных, с гарантией. А потом… потом сколько продержишься. Рекорд составляет… лет восемьдесят, если ничего не путаю.

— Держаться… в смысле, бороться за контроль? За первое место?

— Ага. Самоконтроль, медитации, вся эта хрень. Я толком ничего посоветовать не могу, все это сугубо индивидуально. Каждый крутился сам, как мог. Придумывал свои методики… Да, странно, что ты не завопил «Всего восемьдесят?!»

— Какие, на хрен, восемьдесят. — Павел зло покосился на невозмутимого Крыса. — Тут лишний день хрен проживешь. Только дебил может в таких условиях радоваться условному бессмертию…

— О, соображаешь. Говорю же, неглупый парень.

Неглупый парень еще немного пошевелил усталыми извилинами и спросил:

— А тебе сколько осталось?

Крыс равнодушно пожал плечами.

— А хрен его знает. Так вот, возвращаясь к исходной теме. Ситуацию ты видишь сам. Город в глубокой заднице. Хорошо, если они смогут удержать проход, и то я в этом сомневаюсь. «Старейшины» — он выделил тоном кавычки — сидят в своих норах и боятся нос наружу высунуть. Некоторым уже и высовывать нечего, что мы видим на примере параноика-Тумана. Их очень грамотно обложили — вокруг каждого форта ровно столько сил, чтобы никто не рискнул делать вылазки. Вот все и сидят, да.

Остаемся мы. Я и Мелкий, как единственные стоящие бойцы. И ты, как тот, кого можно быстро обучить применять внешнюю форму.

Да, именно, это то, что делали мы. В чем суть: когда дохнет мутант, большая часть его органов еще жива, и довольно долго. Иногда у них даже получается пересобраться вокруг нового центра и ожить. Нечасто, правда. Так вот — мы входим в контакт с выжившими ядрами и берем их под контроль, используя свое ядро в качестве связующего звена.

И вот тут наинаются нюансы.

У нас не получится собрать устойчивый, жизнеспособный организм. Никак. Наш мозг попросту не способен регулировать работу этой махины. Он едва справляется с нашей собсвенной убогой тушкой, куда уж тут. В итоге… мы собираем временную конструкцию по шаблону, который держим в голове. Это и будет так называемая «форма». Внешняя, боевая, ульта. Названий напридумывали… У каждого обычно есть своя, коронная, но кто-то любит импровизировать.

Мы заставляем другие ядра выполнять наши команды. Контролируем их, не даем заметить, что что-то идет не так, что организм разваливается и все плохо. Разгоняем метаболизм. Тут палка о двух концах — чем быстрее разгоним, тем меньше просуществует эта форма. Если готовиться заранее, и перестраивать потихоньку, можно выжать вплоть до нескольких дней жизни. Если же лепить наспех, как ты видел, то… Часа не проживет.

— И вы хотите, чтобы я… Но я же не умею. Как вы себе это представляете?!

— Научим. Это не так сложно, как тебе кажется. В конце концов, почти всю работу на самом деле будет делать твое ядро. От тебя требуется четкое представление, что нужно сделать, и убежденность в том, что это на самом деле нужно. Это вопрос скорее развитого воображения и силы воли, чем… Нда. Звучит… немного странно, но сам потом поймешь.

С ядром ты установил контакт вроде. Оно у тебя слабовато, конечно, но у нас тут как раз кстати целая прорва материала. Подкормим, разовьем, усилим. Это уже вопрос чисто технический.

Павел заколебался — звучало все как-то интересно и убедительно. Но оно всегда так звучало, когда его в чем-то убеждали. Вопрос, что осталось за скобками.

— Почему именно трое? — наконец выловил он беспокоющую его с самого начала мысль. — Вы же можете прекрасно справится вдвоем.

Крыс поморщился:

— Да не сможем, в том-то и дело. У жуков на базе наверняка хорошая охрана. Уж если они сюда столько нагнали, то там… Мелкий делает классные атакующие формы, особенно, если дать ему время. Они хороши против отдельных мутантов, даже самых сильных, но толпа завалит его моментально. Максималист, блин — все для атаки, ничего для защиты.

Нужен кто-то, кто сможет его прикрыть. Прикрыть и подержаться какое-то время, пока я не доберусь до главного жука. После этого спадет контроль у большей части их «рабов», и останется только свалить побыстрее. Ну так что, ты передумал, надеюсь? В любом случае выбора у тебя нет. Если жуков не убрать, они съедят город через недельку-другую, соберут вторую волну и просто втопчат всех в землю. А вдвоем мы не пойдем, слишком рискованно.

— А если сперва снять осаду с форта Тифа? А потом, с его людьми…

— Предсказуемо. — прервал Павла Крыс. — Самый очевидный вариант. Именно там нас будут ждать. У них будет куча времени, чтобы перехватить нас, задержать, замотать и сожрать. В конце концов, постоянно в боевой форме бегать не будешь, а без нее совсем другое дело.

Нужен один быстрый рывок. Маленьким мобильным отрядом к центру силы.

— А вы знаете, где он? Может, они на другом конце джунглей уже…

— Сомневаюсь. Сомневаюсь, что они бросят свою единственную — он подчеркнул слово «единственную» — Портальную плиту.

— Портальную… что? — Павел изумленно вытаращился на Крыса. — Так они… как мы?!

— Нет. Они здоровые уродливые жуки с манией величия. — Крыс хмыкнул. — Да понял я, о чем ты. Да, представь себе. Мы тут не единственные гости с другой планеты. Но, собственно, что это меняет? Или ты у нас из этих, как их там, которые любители инопланетян?

Павел обреченно вздохнул, провер рукой по волосам. Поморщился, сбрасывая с головы подозрительные куски не пойми чего. В конце концов, как будто у него правда есть выбор.

— А почему «восьмой»? — спросил он, оттягивая момент, когда надо будет ответить «да».

Крыс, кажется, удивился.

— Откуда ты… а, Мелкий, наверное. — его лицо дрогнуло и чуть поплыло, принимая какое-то мягкое, расслабленное выражение. Он с минуту помолчал, как будто решая, что стоит рассказать.

— Это старое прозвище. Когда-то… был у нас один парень. Ты, кстати, с ним в некотором роде знаком. — Крыс усмехнулся и указал в сторону прохода. — Правда, уже в его нечеловеческой форме. Так вот, он был слегка повернут на религии. Считал, что все вокруг — испытание, посланное господом, пытался найти в этом всем глубокий смысл. И цитировал священное писание по поводу и без. «Послал на них насекомых, чтобы жалили их, и жаб, чтобы губили их». Псалом не назову, но что-то из ветхого завета, кажется. Восьмая казнь Египетская.

Мы тогда были немного… хм. Веселыми и бесшабашными. Нам все это казалось очень забавным, и мы разобрали себе все эти казни, по своей любимой форме. Некоторые, правда, пришлось за уши притягивать. Убийство первенцев, например. Кто вообще придумал эту дичь…

Глаза Крыса чуть затуманились. Он смотрел куда-то в пустоту, и видел что-то известное ему одному.

— А… Тиф… Он кто? — спросил Павел неуверенно.

— Что? — очнулся Крыс. — А, Мелкий. Он не из Десяти. Он тогда был… Мелким, хах. Бегал за нами хвостом и восхищался. Что интересно, прошла чертова прорва лет, а он ничуть не изменился. Такой же идиот.

Павлу было интересно, где же остальные «казни», но… судя по реакции Крыса, вряд ли у этой истории был счастливый конец. Спросить Павел в итоге не решился. Может быть, позже…

— От первенца фараона, сидевшего на престоле своём, до первенца узника, находившегося в темнице, и всё первородное из скота, — задумчиво пробормотал Крыс себе под нос. Затем дернул головой, сбрасывая наваждение, и рванул лежащую поблизости тушу, переворачивая ее на спину. Замелькало лезвие ножа, вскрывая броневые пластины и добираясь до укрытого в глубине ядра.

— Иди сюда. — махнул Крыс Павлу. — Ты, надеюсь, догадался вырастить реактор?

— Что? — растерялся Павел.

— Ну, поглотитель… желудок, блин, внешний! Или так и жрешь все подряд?

— А… ну, почти. Правда, не до конца…

— Ничего, как раз закончишь. Держи. — в руки Павла упал скользкий фиолетовый комок. — Задай своему ядру режим общего развития. Хотя нет, пока лучше вот. — Крыс отобрал фиолетовый комок и вручил другой, покрупнее, бледно-розовый. — Сперва это. Восстанови резервы, закончи реактор. Ускорь метаболизм, сколько сможешь. Но без фанатизма.

Павел со смешанными чувствами смотрел на пульсирующее… нечто у себя в руках. Крыс, наверное, дело говорит, но вот как его советы реализовать — это вопрос…

— А как… — начал было Павел, но Крыс отмахнулся от незаданного еще вопроса.

— Не тупи. Клади в реактор и объясняй ядру, чего хочешь. Оно разберется, что куда.

Павел кивнул и сосредоточился, пытаясь достучаться до Сима. Тот реагировал вяло, и только спустя минут десять до него удалось донести, что требуется сделать. Сим ответил волной сомнения и неуверенности, но запястье руки Павла послушно раскрылось, образуя некое подобие пасти. Туда Павел и отправил уже подсохший комок. Рука вяло запульсировала. Она и так-то выглядела препаршиво… Стараясь отвлечься от неприятных ощущений, Павел принялся следить за действиями Крыса. Тот носился по округе, как заведенный. Нож в его руках стремительно мелькал, и росла куча ядер в импровизированной емкости у ног Павла. Емкость Крыс организовал из цельноснятой шкуры некрупного мутанта, наполнил ее какой-то мутной опалесцирующей жидкостью. Вся эта конструкция казалась тазиком свежеочищенной картошки. Разноцветной и булькающей.

— О. Ты посмотри. Шакалье уже здесь, — буркнул Крыс, вываливая в таз очередную добычу.

Обернувшись, Павел увидел на другом конце поля Алхимика, склонившегося над чьей-то тушей в знакомой позе. Вот только немалый набор ножей он держал своими щупальцами.

— Мм… А что так грубо? Он вроде не так плох… Может, он шел помочь, да не успел.

— Да какая с него помощь, — отмахнулся Крыс. — Как боец он ноль без палочки. Все его моды заточены под работу с имплантами и исследования. Типичная лабораторная крыса. Хм, как-то двусмысленно прозвучало, да? Впрочем, над собой он тоже порядком опытов поставил, так что верны оба варианта. Так, что там у тебя, процесс идет?

Павел перенаправил вопрос Симу, вслушался в полученный ответ. Если он правильно понял, то…

— Вроде усвоил примерно половину… — неуверенно произнес Павел.

— Нну… сойдет. Как закончишь, бери вот эти, с краю. Штуки три. Дальше посмотрим. Давай, трудись. А я пойду поздороваюсь с нашим предпримчивым другом. Обсудим кое-что, заодно намекну ему о пользе скромности.

Крыс вытер нож, спрятал его и направился к увекшемуся раскопками и ничего не замечающему Алхимику. Павел хмыкнул — интересно было бы послушать предстоящий разговор. Интересно и познавательно.

— Ну что, продался за печеньки, бунтовщик? — насмешливый голос отвлек Павла от сцены встречи «старых друзей».

— Да знаешь… тут как-то вопрос не столько в печеньках, а чтобы осталось, чем их жевать. — Павел обернулся и увидел свой отряд в полном составе, за исключением, само собой, беглого завхоза.

Выглядели они куда лучше него самого. Пока он шатался вслед за Крысом, выслушивая его откровения, ребята успели умыться и привести себя в порядок. Да, и откопали предварительно Николая, который смотрелся совершенно феерически с располосованной вдоль и поперек мордой и шикарными фингалами-очками на оба глаза.

Анна присела рядом, всмотрелась в емкость с ядрами.

— Это они и есть, печеньки? Что-то выглядят не очень. Я бы за них не согласилась.

— Говорю же, не в этом дело. Хотя… Представь, смогу превращаться в супермутанта. Как Тиф.

— Фу. Знаешь, это скорее довод «против». Порастать тентаклями и плеваться всяким дерьмом, брр.

Павел рассмеялся.

— Ну, форма обсуждаема. Вон, многоножка у Крыса шикарная какая. И никаких тебе тентаклей.

— Да, уже лучше… Ладно, кроме шуток. Что он тебе рассказал?

Павел коротко повторил услышанное от Крыса.

Анна, задумчиво гоняя палочкой одно из ядер по дну емкости, проговорила по слогам:

— По-до-зри-тель-но. — попыталась нанизать ядро на палочку, но то выскользнуло. — Звучит все вроде неплохо, но сто процентов этот хитрый жук не рассказал большую часть. И что там, в этой части?

— Да понятно что. Крыс сам мало что понимает. Вряд ли за много лет у этих пресловутых «жуков» ничего не изменилось. Вот для подстраховки ему и нужен… или для прикрытия, если превозмочь не выйдет и придется вдруг бежать. С другой стороны, какие еще варианты?

Он поочередно взглянул на сидящих вокруг соотрядовцев. Анна недовольно сморщила нос, но промолчала. Старик попытался что-то сказать, но больное горло смогло выдавить лишь неразборчивое сипение. Старик махнул рукой и принялся в очередной раз перетирать аркебузу. Николай ответил равнодушным пустым взглядом — кажется, он не слишком-то вслушивался в разговор, и вообще не слишком четко воспринимал происходящее.

— Идей нет, — подвел итог Павел. — Попробуем сыграть с тем, что есть. Тут ведь и плюсы в случае успеха жирные. Эта самая боевая форма, видимо, как раз то, что выделяет местную элиту из общих рядов. Все эти «старейшины»… И да, вряд ли получится охотиться на что-то большое, без большого аргумента.

— Ага. — буркнула Анна. — Самоуспокоение полезно в меру. Смотри не перестарайся.

— Какое тут. А вы чем займетесь, кстати?

— Да чем, будем сидеть здесь, хватать, не пущщать и караулить трофеи. Полковник обещал всем участникам кучу благ, денег, имплантов и свое личное уважение. Конечно, поменьше, чем твоя печенька, но ведь уважение самого Полковника, а?

— Офигеть, уже завидую. Может, махнемся?

— Нее. — задумчиво протянула Анна. — Это ты у нас любитель погулять. Вот и топай.

Помолчала и добавила:

— Не растеряй там только ничего. Как тот страдалец… И отвесь Ромке пинка от меня, если встретишь.

— Обязательно.

— Кстати о Тифе. Знаешь, чем он сейчас занят?

— М?

— Валяется в пещерке там, около опушки. И пытается не отдать концы. По крайней мере, похоже на то.

— И что, никто ему не поможет?

— А как? И чем? Крыс вон тоже не торопится что-то делать, а он наверняка в курсе. В общем, это тебе к сведению. В копилочку фактов «не все так просто».

Внезапно картинка перед глазами Павла мигнула и налилась новыми красками. Исчез траурный черный крестик, полоски жизни и запаса сил поползли вправо. Под ними появилась еще одна полоска, судя по ее виду и степени заполнения, она должна была отображать процесс поглощения, проводимый в реакторе. Процесс, кстати, подходил к концу. Пара тиков — и нужно браться за следующее ядро.

Павел немного удивился такой активности Сима, прислушался к своим ощущениям и довольно кивнул — да, все стало гораздо лучше. Пожалуй, его руки и ноги уже не отвалятся в любой момент. Может быть, они сделают это завтра.

Хм, может быть тогда стоит… Павел взглянул на свою левую руку, которую до этого старался не замечать — уж больно печальное зрелище она представляла.

— Народ, вы мне не поможете… с одной проблемой.

— Это… что… щит? — Анна рассмотрела названный предмет и изумленно округлила глаза. — Я думала, ты его потерял еще в начале…

— Да нет, как можно. Я с ним в некотором роде сроднился, — хмыкнул Павел, пробуя конструкцию на прочность. — Давайте попробуем снять, вряд ли он будет сильно сопротивляться…

В тот момент, когда они все вчетвером разгибали упрямый лист металла, вернулся Крыс. Он внимательно посмотрел на кучу-малу, образованную кряхтящими «Самоубийцами», и ничего не сказал, вернувшись к потрошению мутантов.

Щит сняли. И даже рука оказалось в гораздо лучшем состоянии, чем опасался Павел. Вот только в процессе возни все снова перепачкались с ног до головы, и рассерженная Анна загнала их в ручей.

С немалым трудом избавившись от последствий дневного веселья (одежда и доспехи отчищались плохо и по-прежнему выглядели откровенно так себе), Павел подтянулся к горящему костру, ярким пятном выделяющемуся в сгустившихся сумерках. Вокруг собрались немногочисленные выжившие участники боя и совсем нечастые активисты, подтянувшиеся на запах трофеев, во главе с Алхимиком.

Обстановка была невеселая. Люди вяло шевелились, негромко переговаривались, жевали небогатые пайки и кое-как латали себя и свою одежду как и чем могли. Если честно, эта картина больше была похожа на лагерь разгромленных в пух и прах, чем на стоянку победителей. Хотя дядя Пирр, пожалуй, понял бы, в чем тут подвох.

Едва Павел присел, перед ним немедленно вырос Крыс со следующей «дозой». И откуда он только знает, что второе ядро вот-вот закончится? Не может же он видеть Павлов внутренний интерфейс. Хотя кто их знает, этих сверхчеловеков. Сверхкрыс. Сверх…

Павел заснул еще до того, как его голова коснулась земли. Сим был очень хорош в качестве энергетика, но с моральной усталостью он ничего поделать не мог. Даже сверхлюди все еще люди, и должны иногда спать…

Глава 18

Утро началось преотвратно — с вылитого на голову ведра ледяной воды.

Павел слепо шарахнулся спросонок, и запутался в ветвях колючего куста.

Когда он выпутался и встал на ноги, готовый убивать направо и налево, перед его лицом возникла ладонь с лежащим на ней белым пульсирующим коконом.

— Опять? — обреченно простонал он. — А чего в такую рань-то?

— Что значит опять? — Крыс, кажется, вовсе не ложился и сейчас сверкал покрасневшими белками глаз. — Ты еще спишь, что ли? У нас всего день на подготовку. Вечером уже выходим. На, что застыл. Этот последний на восстановление. Дальше пойдет поинтереснее.

Павел вручил ядро Симу (тот, кстати, неплохо доработал встроенные реактор — по крайней мере, зубы по краям пасти смотрелись один-в-один как у того парня, что в свое время впечатлил Павла до мокрых штанов), и уныло поплелся умываться. Вряд ли удастся снова уснуть, будучи промокшим до нитки…

По закону подлости, за неудачным началом дня последовало такое же унылое продолжение.

Постепенно просыпались, а точнее, приходили в себя валяющиеся вокруг прогоревшего кострища люди. Кто-то из них продолжал дремать, вполглаза наблюдая за энергичными трофейщиками, которые принялись за работу еще раньше, чем подняли на ноги Павла (а может, они и вовсе не спали, а шуршали всю ночь, подсвечивая себе горящими от жадности глазами). Кто-то отправился им помогать — не то самые алчные, не то самые трудолюбивые. Большая часть оставшихся сгрудилась покучнее вокруг воскрешаемого костра, надеясь наконец-то организовать себе нормальный обед. Благо мяса вокруг было заготовлено предостаточно.

Павел сидел под деревом, и пытался понять, что с ним творится. Ему было одновременно хорошо и нехорошо. Есть и пить не хотелось, видимо, Сим извлекал из ядер достаточно питательных веществ — не только на восстановление повреждений, но и на все прочие нужды. Ничего не болело, не было ни жарко, ни холодно, но… Это противное чувство, возникающее иногда, когда ты еще не болен, но противные щупальца озноба, температуры и соплей уже тянутся к тебе из темноты. Чуткий организм чувствует это и начинает подавать тревожные признаки своему глупому хозяину, но тот обычно ничего не понимает, пока не станет слишком поздно.

* * *

— Эй, ты с нами? — немного взволнованный голос Анны оторвал Павла от самокопания. Девушка сидела напротив, всматриваясь ему в лицо. — О, очнулся. Что-то ты совсем хреново выглядишь, слушай. Глаза краснющие, зрачки по пять копеек. Ты бы поосторожнее с этими стероидами…

Павел отмахнулся, попутно осматриваясь и замечая все больше изменений, произошедших в лагере за время его «медитации». Людей было куда меньше, большая часть оставшихся состояла из раненых.

— Куда все подевались? Что-то случилось? — спросил он, заметив, что и Анна, и Николай со стариком, подошедшие следом, в полном снаряжении (том, что от него осталось) и с оружием в руках.

— Да не то чтобы случилось, — пожала плечами Анна. — Тут просто пока делать нечего, Алхимик гоняет всех от своих обожаемых трупов. Ничего нельзя трогать, пока он всё не проверит и не выберет, что ему нужно. Это надолго… Так что мы отправляемся на охоту, ловить тех зверушек, которые вчера под шумок просочились в долину.

— Странно, — удивился Павел. — Я думал, этот сноб только с элитным материалом работает. А-класс, все дела. Неужели он уже всех ящеров распотрошил?

— Не, с ящерами облом. — усмехнулась Анна. — Они как бы не совсем умерли, вроде как. Не до конца. Вспомогательные мозги все еще держат под контролем свои участки, и могут устроить ай-ай-ай. Пару дней к ним лучше не подходить, если не хочешь внезапно оказаться без головы. Вот наш добрый доктор, истекая слюной, отрывается пока на малышах.

— К нему сейчас, наверное, подходить опаснее чем к ящерам.

— Ты не представляешь, насколько прав! — рассмеялась Анна. — Он тут с утра одному своему коллеге ухо отрезал! За какой-то запоротый имплант. Так что теперь у него нет конкурентов. Кроме твоего наставника, конечно.

— Наставника? — Павел скептически приподнял бровь. — Скорее, нанимателя. Ну, или сообщника.

— Тебе виднее, «сообщник». Ладно, нам пора. Мелкими группами сейчас ходить не лучшая идея, так что мы договорились тут с ребятами… — Анна встала, помялась, подбирая слова. — В общем, давай быстрее возвращайся. И так одного балбеса потеряли, так еще и второй туда же. И… будь осторожен!

— Постараюсь, — хмыкнул Павел. Николай, столбом простоявший весь разговор, коротко кивнул ему и решительно зашагал в сторону собирающейся группы. Старик, помявшись, перекрестил Павла каким-то косым крестом, буркнул «на удачу!» и отправился следом.

Глядя в удаляющиеся спины своих ребят, Павел почувствовал непонятное жжение в глазах и быстро заморгал, прогоняя его. Ну что это, в самом деле, за фигня. Проводили, как в последний путь. А вот хрен им всем, он вернется. Как минимум за своей долей трофеев. Это ж надо, столько мутантов покрошить, и не порадоваться плюшкам! Не дождетесь.

Хотя блин, с учетом количества ядер, которые хочет скормить ему Крыс… Как бы еще должным не остаться.

О, на ловца и зверь бежит. К Павлу приближался вышеупомянутый Крыс, несущий в руках знакомую емкость.

— Готов? — спросил Крыс, аккуратно размещая емкость под деревом. — Должен быть готов. Итак, во-первых и в главных. Вот эти серо-розовые ядра. Формируешь разъемы для подключения внешних устройств. Запястья, щиколотки, колени, бедра, шея, виски. На запястьях и щиколотках по три пары, остальное — по одной. Пока все просто, операция довольно типовая, твой симбионт должен легко разобраться. Давай, у тебя часа два-три на все про все. Чем быстрее закончишь с обязательной частью, тем больше успеем из бонусной. Давай, арбайтен!

Крыс повернулся на каблуках и умчался, не дав Павлу и слова сказать.

Это, впрочем, не помешало Павлу сказать много разных слов ему вслед. За утреннюю побудку ведь так и не извинился, зараза…

Павел вздохнул и потянулся за первым серым комочком. «Сим, надеюсь, ты знаешь что с этим делать…»

* * *

Спустя два часа состояние Павла изменилось с «просто плохого» на «отвратительное». Ощущения напоминали о его первом знакомстве с местной фауной, вот только на этот раз он как будто бы искупался в агрессивном мутагене целиком. Выглядели руки-ноги, правда, абсолютно нормальными — ну разве чуть более красными, чем обычно — но вот ощущались… В довершение ко всему, отчаянно хотелось есть. И одновременно с этим не менее отчаянно мутило. Казалось бы, абсолютно не сочетающиеся друг с другом состояния — но вот поди ж ты…

От подошедшего Крыса состояние Павла не укрылось — он понимающе хмыкнул, осмотрел Павловы запястья, поводил перед носом палец. Павел послушно проследил за ним взглядом и тут же об этом пожалел — его желудок, несмотря на то, что пустовал со вчерашнего вечера, собрался в комок и рванулся вверх, пытаясь любой ценой вырваться наружу. Бунтующий орган с трудом удалось удержать на его законном месте.

— Норма, — констатировал Крыс. — Знаю, ощущения паршивые, но постепенно пройдет. От этих разъемов самая паршивая побочка — хрен, кстати, знает, почему — поэтому их поставили первыми. До завтра оклемаешься. Должен. Эй, ты заснул, что ли? Плохая идея.

Павел, закрывший было глаза для умиротворения своей нервной вестибулярки, снова их открыл и посмотрел на Крыса взглядом подыхающего кролика.

— Вот, — тот не поддался на жалобные взгляды и протянул очередное ядро, на этот раз темно-алое, треугольной формы. — Топовая вещь. Помогает найти общий язык с внешними модулями. Интерпретатор-дешифратор-переводчик. Ставь, страдалец, не морщись. Без него тоже никак.

Павел обреченно вздохнул и протянул руку. «И вновь продолжается бой…»

* * *

— Го…тово, — неуверенно произнес чей-то тонкий голос.

— Что? — дернулся Павел, оглядываясь в поисках собеседника. К его удивлению, поблизости никого не наблюдалось.

— Го… готово? — интонация голоса стала вопросительной, а градус неуверенности повысился еще больше. — Гго… тово?

— Что готово-то, блин? — нервно буркнул Павел, озадаченно вертя головой.

— Уу… становка! — обрадовался голос. — Инициаци…я! Акти. ва. ция!

— Стоп! — Павел прижал к лицу ладони, несколько раз глубоко вздохнул, прогоняя головокружение. — Сим?! Ты?

— Мм… Да? — озадаченно отозвался голос.

— Как… ты… стоп. — Павел собрался, немного успокоился и сам ответил на свой глупый вопрос. — Модуль. Новое ядро. Ты разговариваешь с его помощью?

— Я… не разговариваю. Я отправляю все те же сигналы, что и… до/раньше. Модуль/ядро/система… адаптирует его для лучшего восприятия. Это… назначение/функция… задание?

— Окей, я понял. А ты можешь не называть кучу синонимов, это… немного…

— А? — Сим замолк на некоторое время, потом продолжил. — Не понимаю, но… возможно… ошибка адаптации? Модуль еще недостаточно… обучен/подобран? Я не могу ничего сделать… или… возможно… нет…

— Ладно, не нужно. Главное, что я тебя понимаю. Остальное пока неважно. Скажи лучше, как там с… общим состоянием? Скоро пройдет это… хм… эта общая дерьмовость?

Павел тут же подумал, что выражается чересчур витиевато для новорожденного модуля-дешифратора, но тот, вроде, смог передать смысл. По крайней мере, Сим ответил сразу.

— Сложно. Слишком много нового/изменяющегося. Сложно удерживать все сразу. Не успеваю… Но состояние улучшается, во времени/будущем/промежутке.

Ну… по крайней мере когда-то это прекратится. Уже неплохо. Павел собрался было узнать еще что-нибудь, но тут ему в голову пришел совсем неподходящий вопрос. Совсем-совсем неподходящий. Захотелось как-нибудь узнать, что думает Сим по поводу будущего захвата его бренной тушки и всего такого, чем его пугали все кому не лень. Но как сделать это… достаточно беспалевно? И не подать симбионту эту очень-плохую-идею, если он сам до нее — пока — не додумался? Хотя, лучше бы наверное вообще помолчать — от греха подальше…

— Так, — выдохнул Павел, прогоняя из головы опасную тему. — Ты… сможешь построить боевую форму? Понимаешь, что нужно делать?

— Ннет… что такое «боевая форма»?

— Ну как же, ты же видел… — Павел постарался представить как можно тщательнее многоножку Крыса — ее форму, движения; внутренности — крайне схематично; систему управления в виде паутины с телом человека в ее центре.

— Яаа… — в голове Сима промелькнули нотки паники. — Я не знаю! Это… очень сложно! Очень много материала, много модулей! Я очень трудно/напряженно… держу/управляю… лишь тем, что есть сейчас!

— Погоди… Ты же откуда-то узнаешь, как управлять новыми модулями? Как-то встраиваешь их в существующую, гм, систему?

— Это другое… Эти модули маленькие/незначительные… немного/относительно. Я могу их обеспечить/дополнить… как другие органы, что уже есть/живут. А эта форма… слишком много! Слишком! Где взять ресурсы/питание… кислород? Как сделать взаимодействие/координацию?

Так. Кажется, Крыс был излишне оптимистичен?

— Мм… Так же? С помощью самих модулей? Ну, их ядер, или как там… У кого ты учишься ими управлять.

— Я не учусь управлять. Я… договариваюсь? Да. Обмен. Ресурсы за выполнение функций. Мы получаем готовый результат. С маленькими модулями легко, им нужно немного, но здесь… Здесь придется строить всю систему целиком, чтобы она обеспечивала/держала сама себя, у меня не получится!

— Пусть строят сами! Справлялись же они как-то до этого, в конце концов?

— Нет, ты не понимаешь… Функциональные модули, они глупые/ограниченные/узкие, они не знают/не интересуются ничем, кроме своей функции. Они… какие-то странные, очень странные, я их не понимаю. Нужен тот, кто выше уровнем/главный, чтобы следить за всем/управлять/координировать.

— А разве ты не… — неуверенно подумал Павел. Он опасался развивать эту тему, чтобы не соскочить к запретному вопросу о «захвате власти». — Разве ты — не он?

Сим какое-то время молчал, потом ответил:

— Да, кажется. Мы похожи, но… Я немного отличаюсь. Недостаточно опытный/широкий/сильный/взрослый. У меня не получится удержать эти модули так, чтобы они не умерли/нормально функционировали.

Черт. Он все-таки навел симбионта на нездоровые мысли. Идиот… Ладно, что поделать. В любом случае пришлось бы как-то обсуждать эту тему…

— Мм… А если они умрут, но не сразу? — осторожно спросил Павел. Ответом ему было ощущение шока.

— Но… Они же не будут подчиняться/дружить/работать, если будут знать, что умрут? Зачем им это?

— А если они не узнают? — уточнил Павел.

— Как?.. Но… Это… Это… — Сим заикался, пытаясь выразить словами не совсем понятную ему самому концепцию.

— Это же враждебные модули, они напали на нас, хотели убить. Мы их победили, и они в любом случае скоро умрут. Почему тогда не дать им поработать, чтобы принести нам пользу? — Павел чувствовал себя психологом, разговаривающим с трехлетним ребенком. Или идиотом с задержкой развития… К его удивлению, это сработало. Шаблон Сима со щелчком встал на место, и он совершенно спокойным голосом заявил:

— Я понял. Это полезно нам/позволит выжить, а интересы других не важны/второстепенны, потому что они не часть нас. Да, я могу попробовать… Но не знаю, как долго продержится форма, слишком много условий/факторов, недостаточно опыта/знаний.

Павлом владело двойственное чувство — с одной стороны, он был доволен, что вопрос с формой как-то сдвинулся с мертвой точки, и были хоть какие-то намеки на план действий. С другой, ему было немного неловко — как будто он научил ребенка чему-то плохому… Лгать, использовать других в своих интересах… Пренебрегать их жизнями. Как бы это все потом не аукнулось.

Хотя, это же всего лишь мутанты, да? Как и он сам, ха-ха.

На этой двойственной ноте общение с «внутренним голосом» пришлось прервать — к дереву, под которым подобно древнему богатырю сидел Павел, набираясь сил, приближались два других, более опытных «витязя». По их внешнему виду, впрочем, трудно было бы отнести их к богатырскому сословию — если Крыс выглядел просто очень уставшим, то Тифа словно пропустили через молотилку. Весь измятый, перекошенный, в разноцветных пятнах синяков, с которыми никак не могла справиться даже его усиленная регенерация… Даа, а Павел еще жаловался на свое состояние. Да он по сравнению с этим полутрупом просто огурец.

— Все? — отрывисто спросил Крыс, подходя. — Работает?

Павел открыл было рот, собираясь рассказать о новой ступени коммуникации с симбионтом, но… Что-то вдруг заставило его передумать. Ядро Крыса. Гораздо более развитое, установленное давным-давно. Почему Крыс не упоминал о его возможностях, в частности, о способности его к связной речи? Да и вообще не очень-то распространялся о своих талантах… и с советами по развитию не усердствовал. Так что вместо первоначальной речи Павел ограничился невнятным:

— Да, вроде…

Крыс, однако, ничего уточнять не стал, лишь покивал и нырнул в хранилище трофеев, вылавливая нужный экземпляр.

— Так. Времени осталось не так много, так что… Ограничимся самым необходимым. Разгоним печень-почки, чтоб ты от токсинов не загнулся… Легкие, спинной… Ах, черт, у тебя же там эта хрень. — Крыс замер, задумчиво побарабанил пальцами по колену, затем что-то решил и махнул рукой. — Ладно, обойдешься. Тогда вот эта парочка, скорость реакции и вычислитель.

Крыс скептически осмотрел Павла с ног до головы и кивнул в подтверждение своим мыслям.

— Да. Так и сделаем. Еще кое-что воткнешь по пути, все равно делать тебе будет нечего. Держи.

«Бирюзовый кубик», — подумал Павел, машинально запихивая в приемник очередное ядро. — «Как он их определяет, черт возьми? Не могут же мутанты придерживаться каких-то стандартов маркировки, выращивая в себе эти органы, ведь так?»

— Вот, ставь в том порядке, в каком лежат, — Крыс кивнул на ровную цепочку, выложенную из отобранных ядер и умчался. Тиф все так же молча поковылял следом, стиснув зубы.

Павел проследил, как мутанты скрываются среди куч тел, усеивающих бывшее поле боя, и сконцентрировался, мысленно обращаясь к невидимому собеседнику.

— Так, на чем мы остановились…

* * *

Все-таки речь — одна из самых великих вещей, когда-либо изобретенных человечеством. Сколько усилий и времени потребовалось, чтобы объяснить Симу саму идею дополненной реальности, связь абстрактных значков с показателями организма, да и что такое сами эти показатели!

Теперь же, когда от мысленного мычания и подбора разнокалиберных эмоций удалось перейти к разумному обсуждению проблемы, результат поражал.

Перед глазами Павла мягко светилась объемная схема человеческого тела. Схема была расцвечена оттенками трех цветов, зеленого, желтого и красного. Идея была не нова, но ничего лучше придумать не удалось. Первоначально картинка сияла всеми цветами радуги, и выглядело все это великолепие настолько вырвиглазно и непонятно, что вернулась отступившая было тошнота.

Три цвета, норма-легкие нарушения-серьезные нарушения. Классика не стареет.

Общий тон фигурки обнадеживал — ярко-красных пятен не наблюдалось, розовели многострадальные потроха, не справляющиеся с наплывом всевозможных отходов, спровоцированным глобальной перестройкой организма. Желтели свежеустановленные модули, еще не сжившиеся окончательно с новым окружением, не вошедшие в рабочий ритм. Все остальное — мышцы, кости, нервная и кровеносная системы, комочек — вместилище Сима и головной мозг — вместилище собственно самого Павла, успокаивали мягкими зелеными переливами. Единственное, что немного напрягало — серое пятно в самом центре грудины, стыдливо заштрихованное по диагонали бледно-бледно-зелеными полосочками. Про таинственного квартиранта Сим тоже ничего сказать не смог и вообще, кажется, немного его побаивался. Прочная оболочка настойчиво сопротивлялась всем попыткам симбионта поближе познакомиться с ее внутренним миром.

— Да, отлично. — Павел мысленным усилием уменьшил фигурку и переместил ее в левый верхний угол области видимости. Сим все лучше и лучше «отрисовывал» реакцию интерфейса на действия Павла, практически избавившись от задержек и дерганья картинки, что так раздражали поначалу. — Что еще… Ага, вопрос: ты можешь различать модули? Назначение, уровень… Ну, в смысле, сложность?

— Да. — лаконично ответил Сим. Павел вкрадчиво уточнил:

— А… как?! Как ты это делаешь? — насколько он помнил, никакого рентгенаппарата он себе встроить не успел. Как тогда Сим это делает? Телепатия, ясновидение, общение с духами предков?

— Я соединяюсь/синхронизируюсь с модулем и запрашиваю его назначение/функцию.

— Ээ… — Павел завис на пару секунд. — То есть, чтобы разобраться, где что, мне нужно выпотрошить мутанта и перещупать все его внутренности?

— Да. — Сима, кажется, совершенно не смутил бьющий через край сарказм.

— Нееет! — фыркнул Павел — Плохой способ. Должно быть что-то, чтобы делать это дистанционно. Без, так сказать, близкого контакта с потрохами. Надо спросить… Хотя ладно, бог с ним пока. Покажи то, что у нас есть сейчас. Тут-то проблем со связью быть не должно.

Сим немного подумал и выдал дубликат человеческой фигурки. На этот раз цветом были выделены все усовершенствования, внесенные в многострадальный Павлов организм. Усовершенствований было… прилично. Настолько прилично, что уже просто на грани этих приличий. Еще чуть-чуть, и проще будет пересадить свою голову на тушку какого-нибудь динозаврика — дешевле обойдется.

Сим, кажется, пытался показать отличия модулей цветом, но небольшая градация очень плохо различалась и была совершенно непонятной. Мутно-сиреневый — это лучше бледно-фиолетового, или хуже? А если лучше, то на сколько? На пол-тона, или на два с половиной?

Павел, посмеиваясь, объяснил симбионту, что не все йогурты одинаково полезны, и не стоит использовать даже самый обалденный в какой-то ситуации способ во всех остальных, без учета их особенностей. Цвет вообще не самая информативная вещь в мире. Буквы и цифры гораздо, гораздо удобнее.

В результате доработок схема обзавелась выносными табличками со стрелочками, на которых было указано условное название модуля и его «сравнительная сложность/уровень развития». Разброс, кстати, был вполне приличный. От гордой единицы, за которую Сим скромно взял сам себя, до 0,04, которые получили «модули интерфейса/разъемы/контакты». Красиво, конечно, получилось, но как сопоставить эту шикарную классификацию со стандартной ABC-схемой, которой пользуются алхимики? Там же вроде учитывается не только и не столько сложность, но и…

Настойчивый стук оторвал Павла от увлекательного погружения в «био-киберпространство». Когда Павел прогнал с глаз долой все картинки и схемы и увидел, «кто там?», он с трудом удержался, чтобы не заорать от неожиданности. Перед ним стоял кентавр. Нижняя его часть представляла из себя уменьшенную половинку знакомой Павлу многоножки. Именно она сейчас недовольно постукивала Павла по голове своей лапкой-лезвием, привлекая его внимание. Сверху из многоножки торчала верхняя половина Крыса, как обычно, хмурого и недовольного.

На спине (или крупе?) кентавра устроился пухлый коричнево-зеленый кокон, из которого выглядывало лицо Тифа — гораздо менее мятое, чем утром, но по-прежнему не слишком-то радостное. Кокон держался за бронепластины многоножки толстыми щупальцами и выглядел… Да как вся эта композиция в целом — тошнотворно и впечатляюще одновременно.

— Лезь на спину, — буркнул Крыс, заметив, что глаза Павла приняли осмысленное выражение. — Пора идти. На ходу дожуешь.

Глава 19

Стремительный марш-бросок по джунглям разительно отличался от всего того, что было раньше. Крыс в форме многоножки несся со скоростью хорошего вездехода, снося напрочь молодую поросль и огибая слишком толстые для тарана деревья — и все эти маневры он проделывал, ничуть не замедляясь.

Главной проблемой для Павла было удержаться на гладкой костяной спине его экзотического транспортного средства. Уцепиться за костяные пластины не было никакой возможности, пришлось воспользоваться помощью второго пассажира и снова использовать его щупальца в качестве сиденья. На удивление, Тиф совсем не возражал. Он вообще был… слегка не в себе, не то до сих пор не отошел от своих прошлых подвигов, не то был очень занят подготовкой к будущим. Особенно напрягали закатившиеся куда-то внутрь головы зрачки, Тиф как будто пытался буквально увидеть происходящие внутри него процессы перестройки.

Павлу, в общем-то, особо некогда было интересоваться чужими проблемами, со своими бы разобраться. Он в темпе вальса «дожевывал» отобранные Крысом ядра, общался со своим «внутренним голосом», морально готовился обрасти грудой чужих мышц и костей; да, еще пытался не загреметь со спины беспокойного скакуна в процессе всего этого.

В мире же дополненной реальности, доступ в который имелся только у самого Павла и его верного напарника-симбионта, медленно вращалось… нечто. Задумывалось это нечто сильной в атаке и слабо уязвимой формой для ближнего боя, а получилось комком пережаренной яичницы, забытой на сковороде. В конце концов, оба «конструктора» довольно слабо представляли себе, что и как нужно делать. Приходилось импровизировать.

А все Крыс — озадачил в очередной раз и ничего толком не объяснил. Скомканный разговор, состоявшийся у них на выходе из лагеря, только еще больше все запутал.

— Ты понимаешь, что такое фантазия, да? Мутантов видел много и разных, видел в деле. Вот и собери себе форму, ту, которая тебе — именно тебе — кажется самой подходящей. — Крыс торопился и явно хотел скорее отделаться от настойчивого «ученичка» — что довольно сложно сделать, когда он буквально сидит у тебя на спине.

— Хоть немного посоветуй, что делать, совсем же ни черта не понятно! — возмутился Павел.

— Нет. — отрезал Крыс. — Нельзя. Надо понять самому. Чужая форма… не встанет. В этом и суть. Почему, ты думаешь, все извращаются по-своему, а не копируют кого-то одного, самого сильного? Тут очень велик вклад подсознания. Если ты с детства был уверен, что самый сильный зверь — это слон, то вот хоть усрись, но у твоей формы должна быть пара бивней. Основную часть работы делают внешние модули, для них главное — твоя уверенность и отсутствие — полное — сомнений. Короче, отвали. Я тоже, между прочим, не хуи пинаю. Думаешь, просто перестраивать мышцы на бегу, черт подери?

Вот и все, вот тебе и советы, и помощь, и пример.

Вдобавок ко всему Крыс накаркал, и фантазия у Павла оказалась бедновата. Помучившись с полчаса, он в итоге не надумал ничего лучше, чем все-таки попытаться содрать Крысовскую многоножку в качестве основы. Ну, может, прилепить ей еще шипов, рога там…

Получился еж. Довольно отвратный, длинный, хромой на все лапы и с мордой умственно отсталого. И это только снаружи — внутри вообще творился ужас из переплетающихся пучков мышц, которые должны были порвать друг друга при первом же движении; кости висели в пустоте, отказываясь складываться хоть во что-нибудь более-менее напоминающее скелет.

Павел повертел уродца, грустно вздохнул и решил, что это безнадежно. Такими темпами сами они не справятся и за месяц. Нужна помощь.

— Что? — рявкнул Крыс, услышав о его затруднениях. — Какие, к чертям, мышцы? Я тебе русским языком сказал — схема, шаблон! Без подробностей, без проработки! Что ты вообще пытаешься сделать, у тебя же нет материала! Внутренняя структура строится каждый раз по-разному, уже при реализации, в зависимости от сырья, это… Фу, идиот. Ладно, объясняю на пальцах: как можно подробнее представь себя, ощути свое тело. Теперь представь вокруг мощную оболочку, доспех, такой, что покажется тебе самым надежным, сильным, понял? Давай, думай. Эй, только не используй гуманоидную форму, хорошо? Это полное дерьмо.

Крыс замолчал и ускорил бег. Стремительно мелькающие лапки слились в сплошные мутные ленты. Инсектоид-вездеход выдавал, пожалуй, километров сорок в час, если не больше. Павел старался поменьше смотреть по сторонам — учитывая отсутствие страховки и даже нормального сидения, было страшновато.

— Нужен бой, — неожиданно произнес из-за спины Павла молчавший всю дорогу Тиф. — Представь, как дерешься с кем-то сильным, как бьешь, уклоняешься, держишь удар. Мне так легче.

Павел задумчиво кивнул в ответ на неожиданную помощь и попытался сосредоточиться. Итак, вот он стоит перед… ну, пусть будет тот ящер, едва не сожравший всех оставшихся бойцов вместе с Тифом в один присест. Вот он стоит перед Павлом, раскрывает свою огромную пасть… или наступает огромной лапой. Шмяк. Ну, а чего ты ждал?

Грустно, но есть возможность все исправить. Оборачиваемся в кокон — это будет ядро будущего зверя, его сердце. Усиливаем его костяным каркасом, для большей прочности. Формируем вокруг тело. Шар? Слишком неуклюж, немного вытянем его, чуть сплюснем — так он будет более устойчивым. Внешняя броня. Пусть будет попрочнее, в ущерб подвижности. Компенсируем это за счет ног. Четырех мало, нужно больше. Чтобы быстро двигаться в любом направлении, уходя из-под удара. Воот, его уже нельзя прихлопнуть походя, как насекомое. Воображаемый ящер впустую щелкал зубами, Павел легко уходил от его выпадов.

Но одной защиты мало — нужно бить в ответ. Чем же… Щупальца, рога, кислотные пушки… А если не ограничиваться только атакой, сделать что-то универсальное? Вот, например… Как тебе это понравится?

Ящер в воображаемом мире застыл. Он напрягал все силы, но не мог сломить сопротивление соперника. Прекрасно. Паритет есть. А теперь — вот так. Получай, собака! Ящер попятился, обиженно ревя. Ну что ж, пожалуй, этого хватит. Если абстрагироваться от вопроса «каким вообще образом эта воображаемая картинка сможет появиться в реальности?!», то он готов. В топку вопросы, старшим товарищам виднее.

Сим, внимательно следивший за выдаваемыми Павлом разномастными образами, ухватил финальную версию и отобразил ее в виде «овеществленной» фигурки. На удивление, та не разваливалась на части, напротив, двигалась довольно резво и даже красиво — раскачивалась, уклонялась, совершала резкие рывки в разных направлениях и имитировала атаки.

Павел покрутил фигурку вокруг своей оси и довольно хмыкнул. Получилось вроде бы, и неплохо получилось. Не слишком-то оригинально — наверняка кое-кто пройдется по отсутствию фантазии и прочему, но плевать. Ему нравится, и это главное — Крыс сам это сказал.

Осталась незначительная мелочь — добыть где-то пару тонн дохлых мутантов и превратить их в воплощение абстрактной фантазии. Ха, всего-то.

Он хотел было пойти порадовать «наставника», но глаз зацепился за какую-то неправильность. Что-то было… Ага. Зеленый человечек углу стал куда менее зеленым. Желтый цвет стремительно расползался по нему, а кое-где розовели уж совсем тревожные пятнышки.

Сим, срочно опрошенный на предмет творящегося безобразия, Павла успокоил — изменения были ожидаемыми и временными. Все-таки установка такого количества апгрейдов, да еще и в крайне сжатые сроки… Симбионт обещал разобраться с последствиями в течении пары недель. Ну что ж, ему виднее.

Павел потянулся с довольной улыбкой, выходя из своей конструкторской медитации, огляделся, и его глаза округлились в изумлении.

Ему казалось, что он возился со своим внутренним «конструктором» где-то с полчаса, но, видимо, в процессе творчества он слегка потерял счет времени. Здесь, в реальном мире, произошло множество интересных и заметных изменений.

Во-первых, пропал Крыс.

Ну, на самом деле вряд ли он пропал — скорее всего, просто скрылся полностью внутри своей боевой многоножки. Это, кстати, и было во-вторых: пресловутая многоножка стала намного, намного больше. Сейчас она, пожалуй, была раза в полтора крупнее своей предшественницы, доблестно погибшей сутки тому назад. Судя по всему, Крыс времени не терял и ускоренно набирал массу, охотясь на попадающихся по пути мутантов. Вопрос только в том, как он умудрился сделать это настолько незаметно?.. Медитация медитацией, но сложно не обратить внимание, когда в паре метров от тебя кого-то ловят, убивают и жрут.

Павел обернулся и изучил своего второго попутчика. Тут изменения были не столь значительные, но вес он тоже поднабрал. Коричневый кокон разбух и свисал по обе стороны панциря многоножки, но, в отличие от Крыса, Тиф не торопился упаковываться окончательно — его голова все так же торчала наружу. Видимо, Тиф предпочитал свежий воздух безопасности.

Павел почувствовал себя немного неловко — как человек, пришедший на обычную вечеринку и обнаруживший, что она костюмированная. Вроде бы и ничего страшного, но ощущаешь себя голым… Он хотел было спросить, когда же придет время к его переоблачению (или превращению?), но замешкался в попытке понять, к кому обратиться с этим вопросом. Лидером и главным стратегом в их группе, несомненно, являлся Крыс, и скорее всего ответить мог только он. Но как с ним заговорить, если он где-то внутри огромного насекомого? Проблема. Павел неуверенно постучал по костяной пластине, но никакой реакции не заметил. А спустя секунду ему стало не до того — многоножка пронеслась сквозь завал из растительности и вырвалась на здоровенную просеку, проложенную в джунглях. Совсем рядом — в паре десятков метров от них — ворочалась туша того, кто эту просеку сделал.

Ну, скажем так, это был не самый крупный мутант, который встречался Павлу за время его странствий. Но он был гораздо, гораздо крупнее того, которого бы Павел хотел встретить. Впрочем, ничего предпринять он не успел, да и даже толком осознать происходящее — многоножка встряхнулась всем телом, и ее пассажиры кубарем полетели на землю.

Следующие несколько минут Павел был очень занят — пытался отбиться от взбесившихся щупалец Тифа, для которого внезапное катапультирование оказалось не меньшей неожиданностью. Когда он наконец освободился и встал на ноги, нервничать было поздно — серая лента многоножки сползала с неподвижного тела несчастного мутанта. Либо его броня оказалось куда менее прочной, чем у ящера, либо новая ипостась Крыса более опасной, но этого соперника он пришиб походя, будто разделал пачку куриного филе.

Многоножка подползла к Павлу, изогнулась на манер атакующей кобры и проскрипела:

— Вперед, боец. Надеюсь, с шаблоном ты закончил. Постарайся побыстрее, времени мало. Нас вот-вот заметят.

Голос Крыса был вполне узнаваем, лишь приобрел скрежещущий, «насекомый» акцент.

Павел настороженно оглядел поверженную тушу — на первый взгляд та выглядела безобидно, но ведь…

— А разве… не нужно подождать какое-то время, чтобы там внутри… — неуверенно пробормотал он.

— Нет. — оборвал его Крыс. — Все уже готово, иди. И я ни хрена не шучу про время.

За спиной раздалось громкое хлюпанье — позабытый всеми Тиф дал о себе знать. Оглянувшись, Павел пронаблюдал впечатляющую картину — невзрачный кокон развернулся, и на его месте появилось нечто вроде… гидры. Многоголовое чудовище. Короткие лапки, неуклюжее бочкообразное туловище — и несколько десятков хищных пастей на длинных шеях, плавно движущихся в едином ритме относительно друг друга. Часть голов явно предназначалась для ближнего боя — полностью закованные в сегментную костяную броню, со здоровенными крокодильими челюстями. Остальные — уже знакомые «плевательницы», но, само собой, в гораздо лучшей форме.

Впечатляет. Очень опасное… и даже красивое, пожалуй, существо.

— Бегом! — голос Крыса оторвал Павла от сцены пробуждения и заставил резко сорваться на бег. За пару секунд преодолев расстояние до развалившейся туши, он замер в растерянности. Как бы… и что? Что с этим всем делать-то?

— Не тупи, суй руки! — раздражения в голосе Крыса становилось все больше. Мудак, нет бы нормально объяснить! Неет, все тянул, темнил, а теперь лается какого-то черта. Павел, морщась, подобрался поближе к широкой пробоине в шкуре мутанта и, задержав дыхание, приложил к ране запястья. Чувствовал он себя по-идиотски, как какой-то сектант, срисовавший круг призыва из купленной за сто рублей фантастической книжки и ожидающий появления всамделишного архидемона.

Простояв так пару минут и не заметив никаких изменений, Павел догадался окликнуть Сима. Тот задумчиво ответил:

— Я почти подключился/согласовал. Скоро/ближайшее время…

Павел кивнул и сосредоточился на своем шаблоне. Вряд ли это было так уж необходимо — ведь Сим знал ровно то же самое, что и он сам — но хоть позволяло отвлечься и немного успокаивало.

Какое-то время продолжались невидимые переговоры, потом, видимо, стороны пришли к согласию. Панцирь дохлого мутанта с громким треском лопнул, расширяя пробоину. Плоть мутанта выплеснулась, захватывая руки Павла и начала ползти вверх, к плечам. Выглядело все это откровенно не очень, и удержаться от панического бегства под дикие вопли стоило парню определенных усилий. В конце концов, он ведь сам этого хотел?..

А потом волна плоти дошла до шейных разьемов, и пошла жара.

Павел привык к аккуратным, упорядоченным мыслям Сима — еще до того, как те превратились в слова, но это… Это была дикая, неуправляемая волна разномастных эмоциональных воплей, которые разом ворвались к нему в голову, разом превращая ее в адский балаган. Бедный переводчик не в силах был обработать даже часть из этого потока сознания, поэтому о смысле этих сообщений, вдобавок ко всему заглушающих друг друга, оставалось только догадываться. Все, до чего додумался Павел, это швырнуть навстречу воплям своего воображаемого зверя, образ которого он до сих пор держал в голове, и приправить его ощущением уверенности и решимости. А потом он держался, долго, очень долго. Целую жизнь, а то и несколько.

В его голове паниковали, метались, вопили сотней голосов, что-то спрашивали, что-то доказывали, просили, требовали — а он держал фигурку, как боевое знамя, и только крепче сжимал челюсти. В конце концов, когда-то это закончится. Сим сделает что-нибудь с этим, он обещал.

На самом деле Сим ничего не обещал, ни в чем не был уверен и в этот момент находился в состоянии, которое человек назвал бы паникой. К счастью для Павла, он этого не знал. И к счастью для них обоих, Сим не был человеком. Его эмоциональный блок являлся автономным, и совершенно не мешал работе остальных. А, как известно, в сложных ситуациях главное — не терять головы. Если, конечно, она у вас еще есть.

* * *

На лесной просеке с удобством устроились два крупных мутанта. Их мощные органы чувств внимательно сканировали окрестности в огромном радиусе, но внимание обоих было приковано к происходящему рядом. Там безжизненно вытянулось тело их собрата. Ну, почти собрата — при условии, что он до сих пор жив и до сих пор считает себя человеком.

— Да ну, — раздраженно протянула гидра. — Ты шутишь, что ли. Ему конец. Хоть бы потренировался сперва… Слышишь? Пиздец ему, говорю.

Его собеседник раздраженно цокнул жвалами. Однако, когда он заговорил, его голос звучал совершенно спокойно.

— Я не пойму, ты куда-то торопишься? Нет? Вот и заткнись. Какая разница, получится или нет. Все равно он кого-нибудь да отвлечет, не боем свяжет так заставит подозревать ловушку.

Многоножка вдруг тревожно дернулась и вытянулась вверх, упершись в землю всего четырьмя лапками. Ее голова закрутилась из стороны в сторону, как локатор. Кажется увиденное оказалось именно тем, что ожидалось, во всяком случае, в щелканье жвал слышалось удовлетворение.

— Идут, — проскрипел Крыс, опускаясь. — Как мы и думали.

— Все? — взволнованно переспросил гидра-Тиф. — И…

— Да. — оборвал его Крыс. — Все. Не раскисай, нужно еще разобраться с этим зверинцем.

Гидра промолчала — лишь ее головы хищно оскалились, продолжая свой завораживающий танец.

Тем временем позабытый всеми третий мутант медленно поднялся на ноги. Бронированный корпус плавно развернулся, огромные клешни приподнялись, принимая угрожающее положение. Толстый хвост изогнулся, направляя вперед костяное жало сложной формы.

Скорпион-гигант замер, готовый атаковать и защищаться.

— Ты в сознании? — проскрипела многоножка, с любопытством изучая вероятного союзника. — Понимаешь меня?

Скорпион помолчал с минуту, затем с усилием выдохнул:

— Да.

* * *

Ощущения от нахождения внутри боевой формы были… престранные. Но, по крайней мере, из головы исчез жуткий бедлам, творившийся там последние несколько минут. Или часов? В процессе изменения Павлу было не до наблюдений за временем. Симу, видимо, удалось упорядочить схему управления и замкнуть на себя все информационные потоки — спасибо ему большое.

Поле зрения немного ужалось и приобрело необычные очертания — Павел явно «смотрел» не своими глазами. Родного тела он вообще практически не чувствовал — вместо него на попытки пошевелиться реагировала внешняя оболочка. На удивление, управлять ей было совсем не сложно, даже не пришлось привыкать — за эти чудеса отвечала целая цепочка разноуровневых ядер-«мозгов», транслирующих и изменяющих мысли Павла. И никаких тебе задержек, ошибок маршрутизации — очень, очень круто для огромной сложной системы, сляпанной на коленке из вторсырья.

Одно плохо. По просьбе Павла Сим вновь визуализировал схему финальной версии их скорпиона, и ее желтый цвет с сочно-розовым человечком в центре откровенно напрягал. Увы, это были закономерные последствия суперскоростной трансформации, и с ними оставалось только смириться.

Павел поднял скорпиона на ноги, пошевелил клешнями, хвостом. Наблюдавший за ним Крыс невозмутимо справился о самочувствии. И как прикажете отвечать? Тут вообще предусмотрена аудиосистема?

— Да. — так, тест прошел успешно. Чем-то он разговаривает. Голос, правда, отвратный, что есть то есть. Хотя, он же скорпион, в конце концов, а не единорог какой-нибудь.

— Тогда готовься, они уже идут. — Крыс, поняв, что Павел более-менее адекватен, сместился вперед, уступая ему позицию. Что ж, посмотрим, удастся ли реализовать их авантюрный план. Скорпион встал перед гидрой и повернулся в сторону предполагаемой атаки. Сам он, правда, никого не видел и ничего не слышал — органы чувств не были сильной стороной его формы, увы. Оставалось положиться на более опытного товарища.

Впрочем, долго скучать не пришлось. Заросли на противоположном конце прогалины расступились, и на открытое место выбрались с десяток крупных мутантов во главе со здоровенной амебообразной тушей. Странно, вся эта гоп-компания не выглядела слишком впечатляюще, особенно для охранников главной вражеской базы. Может быть, разведка?

Павел почему-то ожидал, что враги сперва попробуют с ними поговорить. Попытаются запугать, смутить, пригласят перейти на свою сторону. В конце концов, это ведь довольно логично — использовать дипломатию, когда неожиданно обнаруживаешь мутантов с неизвестными возможностями прямо у себя в… уязвимом месте.

У жуков было другое мнение. Они, видимо, были уверены в своих силах — или просто принципиально не вступали в переговоры с низшими расами.

Так или иначе, но бесформенная тварь сходу атаковала, выбросив десяток длинных жгутов в сторону Крыса. Многоножка изогнулась и ушла от атаки — почти. Один из жгутов все-таки достал до цели, и прочнейшая кость покрылась паутинкой трещин.

Крыс, кажется, сильно удивился — многоножка разорвала дистанцию, и, изогнувшись, быстро осмотрела полученные повреждения.

А страж-то не так прост, как выглядит. Видимо он, как и Тиф, сделал акцент на атаке, пренебрегая защитой. Вполне в духе товарища Романа, натуры авантюрной и безбашенной.

В том, что внутри этого слизня скрывается именно он, Павел практически не сомневался. Он узнал характерный удар, и сомневался, что на всей этой планете найдется еще один идиот, использующий в качестве оружия кнут. И вдобавок делающий это успешно.

Многоножка сорвалась с места и понеслась вперед, бешено маневрируя. На нее обрушился град ударов, но повторить успех первой атаки амебе не удалось — Крыс успешно уворачивался, стремительно сближаясь с целью. Вот уже он в десятке метров, последний рывок, и стремительная серая лента заключает слизняка в смертельные объятья. Это было… быстро!

Увы, на этот раз коронная атака многоножки с треском провалилась. Острые лапки, успешно справлявшиеся с толстой броней, лишь проминали упругую плоть слизня, не в силах нанести ему серьезного вреда. В то же время самому слизню ничего не мешало атаковать в ответ. Его жгуты яростно хлестали со всех сторон, не разбираясь, благо самому себе он вреда не причинял. Крыс моментально понял, что сам загнал себя в ловушку, спрыгнул и рванул прочь. Неторопливый слизень не мог за ним угнаться, но за время короткой стычки успел нанести колоссальный урон.

Сегментный панцирь теперь напоминал битую яичную скорлупу, осколки кости торчали во все стороны, повсюду зияли бреши. Удары слизня не слишком повредили внутренности — движения многоножки были все так же стремительны, но защиты она лишилась практически полностью. Даа, начало как-то не задалось.

В этот момент в бой вступил Тиф — почему не раньше, боялся помешать? Головы гидры синхронно плюнули, нашпиговывая слизняка зарядами. Доработанные головы вместо бесформенных кислотных сгустков выпускали сложные конструкции с костяным каркасом. Видимо, они должны были обеспечить пробиваемость, чтобы кислота проникала внутрь, не растрачиваясь на растворение внешнего защитного слоя.

Десяток снарядов ударил в цель, места попаданий пошли волнами и взорвались фонтанами брызг. Тиф что, фугасными снарядами палит?!

Но нет, этот эффектный прием был вызван не атакой, а защитой. Слизняк отторг части своего тела, пораженные кислотой, выбросил их наружу и тут же затянул образовавшиеся кратеры. Да, метод затратный и дорогой — но оставить кислоту внутри было бы еще дороже. А с учетом размеров и веса слизня, запаса материала ему хватит надолго. Пожалуй, будет весьма непросто нанести ему заметный ущерб. Гребаный читер, неужели он специально подбирал максимально неудобную для будущих соперников форму? А как же «влияние подсознания» и это вот все? Похоже, жуки чихать хотели на Крысовские правила.

Поразмышлять над неудачами и выработать новую стратегию им не дали. Спутники слизняка, до этого избегавшие прямого столкновения, рванулись вперед. Их было не слишком много, но, к сожалению, они были лишь первой волной. Следом шла вторая, куда более многочисленная.

Всем моментально стало не до слизня. Растерявшийся Павел с трудом удержался на ногах. Яростно орудуя клешнями и жалом, он кое-как оборонял сам себя от того, чтобы не быть моментально разобранным на запчасти. Ни о какой обороне их передвижной артустановки и речи быть не могло.

Гидра, кстати, в помощи не слишком-то нуждалась. Сейчас, в завершенном виде, способная полностью окружить себя кольцом голов и не разваливающаяся на части от каждого движения, она просто рвала набегающих мутантов в клочья, не оставляя им и шанса. Часть голов, не занятых в непосредственной обороне, даже умудрялись вести огонь по слизняку, надеясь поразить что-нибудь важное или попросту измотать.

Слизень тем временем пытался догнать раненую многоножку, которая носилась вокруг него с невероятной скоростью, шинкуя на куски набегающую орду. Даже без панциря она оставалась самой опасной из них троих. Пожалуй, Крыс убивал вражеских мутантов быстрее, чем они успевали прибывать.

Уф, ну хоть что-то начало получаться. Павел расшвырял обступившую его мелочь и сдал назад, притершись к боку гидры. Освободившиеся головы немедленно перераспределились, освободив часть для более плотного обстрела главного врага. Такими темпами они все-таки смогут одолеть, пусть это и займет куда больше времени и сил. Перемолоть мелочь, а потом методично разнести слизня, не давая приблизиться. Главное, чтобы у жуков не оказалось еще одного козыря в рукаве…

Накаркал.

На поле боя, в облаке щепок от разнесенных деревьев, стремительно ворвался козырь. Очередная громадина, в гуманоидной, мать ее, форме!

Не сбавляя скорости, мутант пронесся через прогалину и врезался в многоножку, подминая ее под себя. О чем тут же пожалел — извивающееся меганасекомое нанесло ему бесчисленное множество ран, неглубоких, но весьма неприятных. Великан моментально понял, что, имея две конечности, он не удержит существо, у которого этих конечностей за сотню. Перекатившись, он встал на ноги и вздернул многоножку над головой. Лишенная точки опоры, та потерялась и могла лишь беспомощно трепыхаться в воздухе. Огромные лапы мутанта напряглись, он чуть присел, по всему его телу пошли волны. В голове у Павла промелькнула глупая мысль, что тот должен реветь от напряжения — но из-за отсутствия голосовых связок и головы вообще, великан старался молча. Черт, куда смотрит Тиф, какого черта он не стреляет?!

Ослабленное из-за поврежденного панциря, тело многоножки не смогло сопротивляться бешеным усилиям гиганта и разорвалось пополам.

Великан отшвырнул обмякшую заднюю часть, обхватил вяло трепыхавшуюся переднюю треть и стиснул в захвате. Надавил — и голова многоножки с треском лопнула, выбросив облако мелких кровавых капель.

На мгновение стало тихо — мелкие мутанты почему-то замерли на месте, прекратив атаковать. И в этой тишине Павел услышал странный, немного жуткий звук, смесь скрипа и бульканья. Он молниеносно развернулся, опасаясь, что слышит агонию Тифа и остался совсем один в этом ужасе.

Тело гидры сотрясалось сверху донизу, ее головы мягко покачивались вверх-вниз, сохраняя баланс. Выглядело это довольно криповато, и поэтому Павел не сразу понял, что происходит.

Тиф смеялся.

Глава 20

Павел почувствовал, как встают дыбом волосы у него на затылке. Он ощущал себя героем дешевого ужастика — кругом куча кровищи, уродливые монстры, одного из друзей маньяк только что порезал на куски у всех на глазах, другой не то чокнулся, не то… Почему он не стрелял?!

— Какого… хрена? — проревел скорпион, пытаясь не сорваться в откровенную панику. — Что ты творишь? Ты ебанулся?

Гидра в ответ изобразила волну, поднимая и опуская головы по кругу, одну за другой.

— Не ссы, мой юный защитник, — издевательски пропел Тиф. — Все под контролем. Под полный контроле-е-ем. Ждеем!

В этот момент массовка из мелких мутантов отмерла и снова набросилась на них. Расшвыряв самых назойливых взмахами хвоста, Павел заколебался. Что делать? Ему не выстоять долго в одиночку, он слишком неповоротливый и медленный, его просто погребут под грудой мелочи и задавят массой. Нужно вернуться под прикрытие гидры… Но насколько это разумно? Сейчас Тиф вызывал у Павла куда больше опасений, чем тот же слизняк — с ним, по крайней мере, все было понятно…

Его сомнения разрешились сами собой.

Безголовый великан, додавив останки многоножки, перенацелился на нового врага. Им, само собой, стал Павел. Кажется, у этого большого парня какие-то счеты к насекомым…

Тиф наконец-то опомнился и поприветствовал приближающегося гиганта дружным залпом из всех орудий. Пакет снарядов врезался в левое плечо мутанта, и его рука отправилась в свободный полет. Метко. Жестоко. Эффективно. Вот только почему так поздно, черт возьми?!

Потеря конечности великана ничуть не смутила. Он даже не сбился с шага, лишь немного сгруппировался — и ушел от повторного залпа, перекатившись по земле. Павел попытался опрокинуть его встречным ударом, подловив момент, когда великан будет максимально неустойчив.

Увы, он недооценил реакцию мутанта — тот успел среагировать, да еще как успел. Он перехватил несущуюся ему в колено клешню и вывернул ее, поднимая тело скорпиона и прикрываясь им от третьего залпа гидры. Тиф в последнюю секунду успел отвернуть свои головы в сторону, иначе на этом история Павла могла бы закончиться.

Великан попытался подобраться к уязвимой туше гидры, прикрываясь своим импровизированным щитом, но не учел длину и гибкость ее голов. Получив несколько серьезных укусов в бока и ноги, он попятился, продолжая прикрываться скорпионом и все сильнее выламывая его многострадальную конечность. Вися в неудобной позе и пытаясь дотянуться до обидчика, Павел краем глаза увидел приближающегося слизня. Тот пер вперед с неудержимостью железнодорожного локомотива, презрительно игнорируя обстрел Тифа, пытавшегося его задержать. Пара минут, и он решит исход боя в свою пользу.

Скорпион отчаянно рванулся, проворачиваясь вокруг захваченной конечности. Та протестующе затрещала, неестественно изгибаясь. Вторая клешня, неспособная дотянуться до обидчика, ударила в свою невезучую напарницу, отделяя ее по надлому и возвращая свободу своему хозяину. Великан не успел перехватить показавшего такую прыть скорпиона, и тот живо ретировался за спину своему союзнику.

Воспользовавшись исчезновением препятствия, Тиф снова попытался достать великана, но тот успел подхватить одного из небольших мутантов массовки, чьим телом и перехватил очередной залп.

Тем временем раненый скорпион, отчаянно отбиваясь от мелочи, вынужден был забиться под бок гидре. В противном случае он рисковал вслед за первой лишиться и всех остальных конечностей. Одной клешни категорически не хватало, вдобавок, у нее был весьма ограниченный угол поворота, вся левая половина тела была практически беззащитна. Оставался, конечно, хвост, но обратной стороной преимуществ его мощных мышц и тяжелого жала являлась малая частота ударов. Перетыкать всю мелочь он попросту не успел бы.

— Тиф! — проорал Павел. — Чего мы ждем? Пока нас отправят следом за Крысом?

Гидра зло хохотнула и вновь плюнула, отгоняя шустрого великана.

— Почти дождались, — протянул Тиф. — Почти…

Павлу показалось, что в его голосе слышалась… радость? Он что, тоже из этих? Долбанный берсерк, упоение боем, смерть с оружием в руках? Ему-то хорошо, если, конечно, такое своеобразное оружие, как гидра, идет в зачет. А вот сам Павел в загробную жизнь не слишком-то верил и на ту сторону не торопился.

Мелькнула предательская мысль о сдаче, но вряд ли жуки с их подходом знают хоть что-то о женевской конвенции…

Тем временем слизень вышел на дистанцию эффективной дальности и попытался атаковать успешно обороняющуюся гидру. Атака сорвалась еще до начала — его жгуты, что легко раскрошили броню многоножки, даже не успели сформироваться до конца. В основание каждой из растущих плетей гидрой был влеплен кислотный снаряд, и слизняк был вынужден срочно избавиться от пораженных областей. С учетом влитой в жгуты плоти, потери были весьма ощутимыми. Тут же слизень предпринял следующую попытку, на этот раз жгуты были разбросаны равномерно по всей поверхности его тела. Вдобавок их количество возросло раза в полтора.

Увы, у гидры были достаточно длинные шеи, чтобы обеспечить нужные углы обстрела, и достаточно хорошие реакция и меткость, чтобы не оставить слизняку и шанса. В дальнем бою Тиф оказался сильнее. Слизень это признал и снова двинулся вперед, чтобы свести схватку к рукопашной.

Видя, что головы гидры повернулись в другую сторону, отбежавший было подальше однорукий великан сменил импровизированный щит — от старого мало что осталось — и принялся подбираться с противоположной стороны.

«Черт!»

Павел понял, что ему прямо сейчас придется покинуть относительно безопасное убежище и идти в лоб на одного из парочки агрессоров, пытаясь выиграть время. Если они навалятся на Тифа вдвоем… Ну, на хороший исход Павел не рассчитывал уже давно, где-то с того момента, когда мозги их вождя веселым фонтанчиком разбрызгались по всей поляне. Но оставался еще вариант относительно приемлемого — унести ноги и остаться при этом хотя бы относительно целым.

Что можно поделать с проклятым комком слизи, имея одну помятую клешню (да хоть сотню целых), Павел не представлял. Поэтому, за неимением выбора, покалеченный скорпион вылетел из-под прикрытия на свободу в направлении осторожно приближающегося «щитоносца». Левая конечность против правой. Интересно, это можно засчитать за нечестное преимущество, и потребовать форы… Скорпион сместился левее, отгоняя доставучую мелочь взмахом хвоста. Вот как чувствовал, что нужно навешать на него шипов — в том виде, каком он сейчас, хвост был мало эффективен против массовки. Да, или прицепить этих хвостов штук семь. Скорпион-кицунэ, как вам такое?

Великан чуть присел и напрягся, готовясь к рывку. Скорпион тоже подобрался, прикидывая свои шансы. Пробовать броситься в ноги? Или подсечь сбоку? Или…

Великан прыгнул было вперед, но его левая нога вдруг предательски подломилась, заставляя потерять равновесие и беспомощно растянуться во весь рост. Тиф не мог упустить такого момента — с десяток костяных снарядов пробили слабо защищенную спину в десятке мест. Мутант даже дернуться не успел — его тело так и осталось лежать неподвижно в той же позе, лишь рука с зажатым в ней «щитом» мелко подергивалась от слабых попыток «щита» выбраться из железной хватки.

Не успевший среагировать на стремительно меняющуюся обстановку, Павел замер, уставившись на то место, откуда секунду назад великан начинал свой самоубийственный рывок. Там, шевеля окровавленными жвалами, стояла многоножка. Довольно крупная, узнаваемой формы. Вот только… вряд ли внутри нее могло бы уместиться человеческое тело.

Пару секунд насекомое молча рассматривало помятую оболочку Павла, будто решая, стоит ли его добить — или оставить в покое. Затем сорвалась с места и врубилась в неудачливого мутанта, пытавшегося незаметно подобраться к ней сзади. Они покатились сцепившимся клубком, яростно терзая друг друга. Ненадолго — через пару мгновений к многоножке присоединилась ее сестра-близнец, практически неотличимая от нее — лишь чуть более крупная. Мутант недолго продержался против удвоенного напора и пал, отперфорированный сотней хирургически точных ударов.

Не он один — по всему полю убитые мутанты лопались, выпуская из себя все новых и новых многолапых бойцов. Волна многоножек встретила поредевшую волну вражеских мутантов и перехлестнула через нее, разметав и поглотив. Костяной шелест бесчисленных лап нарастал, вгоняя в дрожь. Казалось, этот прилив серых многоногих тел не остановится, и скоро сожрет все на своем пути и превратит в свои подобия.

Павел попятился, опасаясь попасть под общую раздачу.

Тут его молнией пронзила мысль — а как же второй! Великан пал, но есть же еще слизень, куда более опасный и непредсказуемый. Скорпион развернулся как раз вовремя, чтобы увидеть развязку финального столкновения.

Костяные головы гидры не смогли остановить бесформенное пластичное тело — слизняк дорвался-таки до рукопашной и попытался попросту погрести гидру под собой и задавить в объятьях. Неплохой план — но только не против того, чьим основным оружием является кислота.

Две головы, еще сохранившие относительную свободу передвижения, вытянулись вверх, неестественно изогнулись и выдали обильные потоки буро-зеленой субстанции. Верхняя половина слизняка разлетелась в клочья, пытаясь парировать атаку уже испытанным методом, но на сей раз он не сработал — кислоты было слишком много. Слизень в панике рванул прочь, пытаясь уйти из-под кислотного душа. Одновременно с этим он, видимо, попытался применить альтернативную схему защиты, покрываясь черной коркой на пораженных участках. Помогало не слишком, защитная оболочка поддавалась кислоте лишь немногим хуже, и зеленая туша стремительно таяла, как снег под солнцем. В итоге слизняк успел отползти на пару десятков метров в сторону, прежде чем силы его окончательно оставили. Он обмяк и оплыл бесформенной грудой, содрогаясь в конвульсиях.

Гидра врага не преследовала, она была занята тем, что отгрызала под корень свои головы, которым была обязана победой. Видимо, ее супер-атака была не менее опасна для нее самой, и приходилось избавляться от пораженных конечностей во избежании повторения участи неудачливого соперника.

Покончив с неприятной процедурой, Тиф встряхнулся, оглядел поле боя, на котором бесчисленные многоножки теснили остатки армии жуков, и довольно рявкнул.

— Что происходит? — крикнул Павел, стараясь пробиться сквозь фоновый шум. — Что с Крысом, он цел?

— Само собой, — гидра кивнула сразу всеми головами. — Это же Восьмой, черт побери! В его настоящей боевой форме!

В голосе Тифа, несмотря на искажения, вносимые передачей слов через оболочку гидры, ясно слышались ликующие нотки. Кажется, он был очень доволен происходящим.

— Самый сильный из Казней! — гидра пританцовывала на месте, многочисленные пасти довольно скалились. — Тупые жуки, они не знают, с кем связались!

Павел осторожно попятился — чрезмерное счастье Тифа начинало его напрягать. Это было на него совсем не похоже. Эй, постой-те ка…

— Тиф! А почему он не использовал ее раньше? Он бы мог так остановить тот прорыв в одиночку, разве нет? — Павел и раньше об этом думал. Но если одна крупная многоножка, да еще и с крайне ограниченным сроком жизни, не выглядела абсолютным оружием, то вот такой рой…

— Нет! Не мог! Они сожрали бы всех без разбора! — веселье в голосе Тифа сильно диссонировало с произносимыми словами.

— А разве он ими не управляет? — взволнованно крикнул Павел, разворачиваясь лицом к мельтешащему рою многоножек.

— Очень ограниченно! Он бы не смог тогда их остановить!

— Тогда? А сейчас-то что? Почему он сделал это сейчас?!

— А сейчас это уже не важно! — гидра с хохотом прыгнула вперед и стремительно скрылась в зарослях. При своих немалых размерах, да еще и на коротких несерьезных лапах, скорость она развила просто поразительную. Немногим позже в том же направлении скрылась и основная часть роя. Отдельные запоздавшие особи, вылупляющиеся время от времени, тут же бросались догонять своих собратьев.

Павел некоторое время ошарашенно глядел вслед сбежавшему Тифу. Происходящее плохо укладывалось у него в голове. Как ни странно, в целом все соответствовало их плану — заслон жуков смят, Крыс пошел уничтожать их центральный улей. Ну, по крайней мере он пошел примерно в том направлении. Пусть он не совсем в том виде, что раньше, но какая разница, ведь так?

Он перевел взгляд на панель состояния внутренних систем и поморщился. Красный. Слишком много красного. Пожалуй, выбора у него нет в любом случае, и ничем помочь он больше не в состоянии. Надо бы поскорее избавиться от разрушающейся оболочки, пока она окончательно не превратилась в кучу дохлятины. Павел огляделся, заметил несколько мелькнувших в зарослях силуэтов и решил повременить с эвакуацией. В конце концов, эта костяная шкурка, несмотря на потрепанность, куда надежнее чем его натуральная в плане безопасности.

Да, подождем, пока все устаканится. Жуки должны оттянуть остатки сил к своей базе, нужно лишь время. А пока… пока можно пообщаться с одним человечком.

Скорпион осторожно приблизился к безжизненному телу слизняка, пытаясь понять, как добраться до его «пилота». Ломать голову не пришлось, вопрос решился сам собой. Когда Павел подошел поближе, передняя часть слизня сползла вниз, обнажая нечто наподобие пилотского ложемента.

— Привет, — улыбнулся бледными губами лежащий в нем Роман.

— Ну привет, — недовольно скрипнул скорпион. — Втащить бы тебе… Завхоз хренов.

— Не, мне уже хватит. — усмехнулся Роман.

Скорпион сделал ленивый замах, изображая атаку. Тело в ложементе осталось неподвижным.

— И зачем? — после паузы спросил Павел.

Роман чуть сморщился.

— Можно подумать, у меня был выбор. — он попытался поудобнее повернуть голову, но у него ничего не вышло. — Когда мы с тобой перли тогда по этому чертовому лесу, и я понимал, что шансы у меня нулевые… Я решил — ну и ладно, ну и пусть. Я почти ничего не помню из прошлой жизни, так, пара моментов, как и у всех, собственно. Считай, нечего терять. Вот и лежал тогда, готовился отдать концы, и был почти спокоен. В самом деле, чего нервничать понапрасну. А потом меня нашли жуки. И предложили выбор — работать на них добровольно… или работать на них принудительно, после промывания мозгов. Так себе перспективы, скажи?

Скорпион неопределенно повел клешней.

— Ага, я тоже был в восторге. Эти хитиновые козлы… Они до усрачки нас боятся. Боятся, но стараются не подавать вида, корчат из себя высших существ и все такое. А сами готовы в штаны наложить при одном воспоминании, как к ним в гости заявилась гоп-компания твоего нового друга, и разогнала их, как тараканов веником.

С тех пор у них одна цель — избавиться от людей. Совсем, полностью. Они на нас зациклились, буквально, и кучу лет готовятся, сочиняют планы, ловят наших одиночек, чтобы сделать из них оружие.

Глупые жуки. Лучше бы они с такой энергией искали, как отсюда выбраться.

— Ну, жукам в любом случае конец. Так что… у тебя снова есть выбор.

— Да? Ты уверен, насчет конца? У них так-то еще прилично сил, в самом логове.

— Ты же видел, на что способны эти двое, — удивился Павел. — Вряд ли там будет что-то настолько мощное, чтобы их остановить.

— Так-то да, вот только… Только я сомневаюсь, что они полезут выковыривать главжука из его норы. Долго, напряжно, да и не воспринимают они его всерьез, по старой памяти. Особенно теперь.

— Так. По-моему, ты чего-то не понял. Зачем мы, по-твоему, сюда приперлись?

— Ты — не знаю. А эти двое — за своей подружкой.

— За кем? — удивленно переспросил Павел.

— Кукловод. Которого все искали. Она человек. Одна из этой их гоп-компании. Десятая Казнь. Жуки ее захватили очень давно, почти сразу после их феерического конца. Не знаю точно, что там случилось, но наши супер-ребятки таки встретили кого-то, кто оказался им не по зубам, и полегли почти все. Она одна из трех выживших, была сильно ранена, и попалась. Сотрудничать не захотела, и ей много лет полоскали мозги, пытаясь взять под надежный контороль. Не знаю, насколько эта хрень обратима, но в первую очередь Крыс попробует ее вытащить, наплевав на остальное.

— С чего ты это взял? Слушай, это все выглядит, как откровенный гон…

— Ну, знаешь, — обиженно фыркнул Роман. — В конце концов, это я главный сплетник города, и всегда в курсе всех новостей. После разгрома «десяти казней» Крыс замкнулся в себе, почти ни с кем не разговаривал, шарился в одиночку по лесам и вообще скатился в гавно. Никто уже и не вспоминал, что он так-то один из топов и как бы входит в совет старейшин. И вдруг, ни с того ни с сего, этот отшельник выбирается из своей берлоги, носится туда-сюда как в задницу укушенный, что-то выискивает, а затем героически спасает всех от полной задницы в недавней бойне. И с чего это такие перемены?

— С чего? — послушно переспросил Павел.

— Слухи. О. Кукловоде. — раздельно произнес Роман. — Очень необычная, редкая способность. За все время ей смогла овладеть только Десятая.

— А как же жуки? — растерянно пробормотал Павел.

— Да что жуки! — отмахнулся Роман. — Они по большому счету не могут никем управлять. Они накладывают какие-то пассивные ограничители, контрольные метки. Это все фигня, суррогат. А эта девочка непосредственно контролирует целую кучу тел, управляет ими, как своим. Вот, кстати, ты спрашивал, «почему он не делал так раньше?». Потому и не делал, что его бесконтрольно плодящиеся тараканы, без ее помощи почти непредсказуемы и слишком опасны. Раньше эти двое всегда работали в паре, и не только, кстати, поэтому, ха-ха. Так что… делай выводы, салага. А лучше просто верь дедушке Роме, ему лучше знать!

Роман довольно улыбнулся, но улыбка тут же сменилась на гримасу боли, и он судорожно закашлялся.

— Так, не заговаривай мне зубы, — вдруг спохватился Павел. — Дела Крыса это дела Крыса. Что насчет тебя?

— А что насчет меня? — попытался изобразить недоумение Роман.

— Не прикидывайся шлангом. Чем тебя зацепили? Что можно с этим сделать?

— Мм. Как тебе сказать. — Роман задумчиво закатил глаза. — Я без понятия, как это работает. Мне запрещено делать определенные вещи, и я должен… делать другие вещи. Да, и говорит о них я тоже не могу. Иначе установленная у меня в голове штука поджарит мне мозги. Вдобавок, эта штука нематериальная, и хрен знает, как и что можно с ней сделать.

Может, что-то знает Крыс, в свое время они выпотрошили пару жуков. Да и должен же он на что-то рассчитывать, раз пошел ва-банк и выпустил свою орду пираний.

— То есть…

— То есть сейчас я могу так спокойно с тобой трепаться только потому, что слишком слаб для попытки твоего убийства. И не выбалтываю ничего важного в процессе. Видишь, контроль довольно дубовый. Но зато надежный, что есть то есть.

— Таак. — Павел прикинул, как долго Крыс провозится с зачисткой. Надо как-нибудь спрятать этого болтуна и сбегать выяснить, чем можно ему помочь. Похоже, отдых откладывается.

Додумать ему не дал Роман. Он вновь заговорил, и на этот раз в его голосе не было ни единой веселой нотки. Он был абсолютно серьезен. Пожалуй, как никогда.

— Знаешь, когда я соглашался работать на них, я… Я это сделал из-за воспоминаний. Их так мало, и они настолько путанные, но… Это ведь все, что у меня было. Я думал… я хотел вернуться туда, вернуть все, как было. а то что здесь — это как плохой сон, понимаешь?

— Да я понял, хватит тебе… — попытался вставить Павел, но его, кажется, не услышали.

— Но я, кажется, облажался. Неполные данные, неверные выводы. А потом, из-за копошения жуков в моих мозгах, я вспомнил еще пару картинок, и знаешь, они все, все меняли. Но было уже поздно…

Голос Романа оборвался, но он тут же заговорил вновь — резко, отрывисто.

— Жуков надо убрать. Они слишком напуганы и злы, чтобы ужиться с нами, и слишком высокого о себе мнения, чтобы признать поражение. Если их отпустить, они придумают кучу оправданий, соберут еще больше мяса и добьют нас к чертям. Крыс не будет гоняться за жуками по их норам. Он убьет всех, кого встретит, заберет свою подругу и свалит. Ему плевать на остальных. Иди следом и закончи это все.

Роман сглотнул и заговорил быстрее, почти не делая пауз между словами.

— Километра четыре в сторону куда они ушли, под здоровым синим деревом с тремя стволами ход вниз, до самого дна. Главное достать троих главных, они самые крупные, с красными отметинами на голове. И сломать все инкубаторы, без них они окххх…

Тело Романа выгнулось дугой, он захрипел, дернулся несколько раз и застыл неподвижно. Все случилось так быстро, что Павел даже не успел ничего понять. Какое-то время он стоял, тупо глядя вперед и ожидая продолжения. Потом он понял, где видел точно такую же картину — там, в городе, когда Роман обнимал безрукого парня. Продолжения не будет. Ромке не удалось второй раз поменять сторону. Жуки оказались предусмотрительнее людей. Их нельзя предать безнаказанно.

Глава 21

Вход в подземное логово жуков оказался ничем не примечательной земляной пещерой. Если бы не Роман, Павлу никогда бы не пришло в голову проверять что-то выглядящее настолько… обычно. В конце концов, довольно странно, что разумная раса, следующая идеологии избранности и превосходства над остальными, ютится в жалкой кротовой норе. Хотя, наверное, рано судить — пока они видит лишь вход.

И, к сожалению, до этого входа не добрался ни один из его бывших спутников. Увы, но предатель и ренегат оказался честнее двух героев и практически спасителей человеческой расы. На полдороги к цели Павел наткнулся на место финальной схватки между ордой многоножек, гидрой Тифа и остатками заслона жуков. Там, в окружении сотен растерзанных трупов представителей обеих сторон, покоились останки вероятного Кукловода. Не слишком крупный, округлый корпус, поросший множеством причудливых отростков-цветов, служивших, судя по всему, антеннами для передачи управляющих сигналов, был аккуратно вскрыт. В его сердце зияла пустота — по объему как раз под кресло-ложемент наподобие того, что Павел видел у Романа.

Дальше след обрывался — довольно странно, если вспомнить габариты и некоторую неуклюжесть гидры. Тем не менее, парочка хитрецов успешно скрылась, унося с собой свою цель и бросив все остальное на произвол судьбы.

Самое обидное, что куча доводов, приведенных Павлу Крысом перед началом их авантюры, по-прежнему были актуальны. Жуки представляли угрозу для человеческого анклава. Они явно и недвусмысленно проявили агрессию, нанесли сильный, опасный и тщательно подготовленный удар, который удалось отразить только чудом. Вряд ли они на этом остановятся.

В то же время, именно сейчас имелся неплохой шанс с ними справиться. Сейчас, когда они понесли большие потери, и даже прикрытие их базы уничтожено (вряд ли жуки оставили что-то в запасе, если даже только пришедшего перебежчика наспех поставили в строй). Проблема в том, что атакующие возможности человечества на настоящий момент ограничиваются хромым одноклешневым скорпионом, которым управляет доверчивый балбес с зарождающимся комплексом героя.

— Ну, если верить Крысу, сами по себе эти инопланетяне не слишком-то хорошие бойцы, — успокаивающе пробормотал себе под нос Павел и решительно полез в дыру, выставив клешню перед собой и прижав хвост к спине, чтобы вписаться в габариты прохода. Жало выступало вперед метра на полтора, напоминая непомерно разжиревшее рыцарское копье.

Земляной лаз оказался на удивление довольно удобным, не слишком тесным даже для нынешнего облика Павла. Ход плавно загибался по часовой стрелке, уводя все глубже и глубже. Через некоторое время земляные стенки сменились чем-то, напоминающим пластик. Довольно прочный зеленовато-коричневый материал образовывал трапециевидный в сечении коридор. Вдобавок ко всему он тускло светился, обеспечивая сносную видимость в пределах пары десятков метров.

Павел поскреб стену клешней, та поддавалась, но не слишком сильно. Никаких швов на стенах заметно не было, и оставалось загадкой, как все это строилось.

— Надеюсь, это не жучиный помет, — пробормотал Павел, решительно наступая на чуточку шершавый пол коридора. Тот самую малость пружинил под весом скорпиона, но ломаться вроде не собирался.

Идти стало куда удобнее, но продвижение Павла, напротив, замедлилось — он не мог избавиться от ощущения, что за ним кто-то наблюдает. Он даже спросил об этом у Сима — но вконец замотанный симбионт лишь засыпал его жалобами на ужасное состояние всех систем и модулей, которые лишь чудом удается удержать в повиновении. По его словам, у них осталось с полчаса времени — а потом процесс распада станет усиливаться лавинообразно.

Пришлось резко ускорить шаг, наплевав на возможные предчувствия. Последствия не замедлили проявиться — спустя пару десятков метров на очередном ничем не примечательном участке коридора стены с хрустом сложились, открывая узкие боковые проходы. Из этих проходов хлынули потоки разномастных существ, выглядевших достаточно странно даже для мутантов, но от этого не менее опасные.

Серьезно ограниченный в маневре из-за своих габаритов, скорпион даже развернуться толком не мог. Все, что ему оставалось — это пятиться, стараясь дотянуться до врагов клешней, и биться панцирем о стены, пытаясь сбросить с себя наиболее наглых тварей, пытающихся пробурить его броню. Все это напоминало неуклюжее копошение жука, облепленного кучей муравьев. Слегка запаниковавший Павел едва не решил спасаться бегством, но пока что особого ущерба атаки врагов ему не причиняли, а сами они то и дело гибли под мощными ударами. Пара минут толкотни — и нападающие внезапно закончились. Рассмотрев их в неверном свете стен, Павел понял, в чем был подвох. Против него сражались не солдаты. В отчаянной попытке задержать его, жуки бросили в бой все, что смогли наскрести. Непропорциональные, перекошенные тела со слишком короткими конечностями, пасти, которые не могли толком раскрыться из-за особенностей строения черепа, облезшие броневые пластины. Все это напоминало… брак. Неудачные эксперименты, полученные в результате селекции.

Хм, получается, жуки и правда могут выращивать себе новых солдат-мутантов на выбор. Не то, чтобы он и раньше об этом не подозревал, но… Видимо, именно об этом пытался сказать перед смертью Ромка. Инкубаторы. Да, такие вещи непременно стоит уничтожить в первую очередь. Ладно бы еще количество, но жуки несомненно пытаются вывести новые, более боеспособные виды бойцов. Даже с теми, что есть сейчас, хлопот было выше крыши, а уж если их проапдейтить…

Так, интересно, а насколько больших мутантов они могут выращивать? Только ли мелочь, уж больно похожи были друг на друга те два ящера. Обычно такое не свойственно диким мутантам, хотяя… Да не, вряд ли. Те гиганты, как не странно звучит, не слишком-то впечатляли, для своих размеров. Собственно, кроме размера у них и не было-то ничего. Искусственно выращенный конструкт наверняка постарались бы сделать гораздо более смертоносным.

И тут Павлу вспомнился давешний великан, доставивший им столько неприятностей. Гуманоидная форма, чрезвычайно редкая для диких мутантов. Форма тела людей, которых так боятся и ненавидят жуки. В этом что-то есть — если бы мыши делали робота-убийцу, он наверняка бы напоминал кошку… Да, и при этом пропорции нарочито искажены, даже убрана голова — вполне характерно для тех, кто не может честно признаться себе в своих страхах, и пытается их неуклюже замаскировать.

Выходит, внутри великана не было человека-пилота? И едва не разметавший в одиночку всю их троицу мутант, который настолько инициативно и изобретательно действовал, всего лишь искусственно произведенный клон, которого можно поставить на поток?

Так, хватит отдыха. Нужно побыстрее закончить с этими проклятыми инкубаторами. Пока из них не вылезло что-то похуже.

Скорпион встряхнулся, сбрасывая с себя оцепенение, и пополз дальше. Теперь он внимательнее присматривался к стенам, пытаясь заметить возможную засаду.

Нападения, к его удивлению, не повторялись — по крайней мере, массовые. Видимо, с резервами у жуков все было плохо. Единственное, на что их хватало, это периодические набеги одиночек-смертников, которые, судя по их строению, были предназначены для атаки ядом. Платформа была явно недоработана — довольно хрупкое жало, слабая подвижность. Павлу не составляло труда быстро от них избавляться. Пару капель яда внутремышечно он в итоге таки получил, но на фоне общего состояния его тела ими можно было пренебречь.

Наконец на очередном перекрестке Павел встретился с самими хозяевами этого места. Их было нетрудно узнать — высокие, тощие фигуры, с тонкими лапами, имеющими по два сустава, голова сложной формы с крупными жвалами и фасеточными глазами. Да, сложно подобрать им более подходящее название. Жуки выстроились неровной линией, сжимая в лапах свое необычное оружие — фигурные серпы на длинных рукоятках. Они действительно не выглядели опасными, напоминая необученных ополченцев, от отчаянья брошенных под гусеницы танков. К сожалению, из Павла получался неважный танк, потасканный. Тикали последние минуты, отведенные ему неумолимыми биологическими и химическими процессами, разрушающими погибающее тело скорпиона.

Стоявший немного впереди жук поднял над головой свою палку с серпом и что-то проскрежетал — не то угрожая, не то предлагая переговоры. К несчастью для него, у Павла не было ни времени, ни возможности разбираться в незнакомой речи. Скорпион ускорился, неуклюже перебирая лапами, и с ходу протаранил хлипкое построение.

Жуки и вправду были никудышными бойцами. Они бестолково размахивали своими палками, толкаясь и мешая друг другу. Их серпы бессильно царапали броню скорпиона, а сами они просто разламывались на части от его ударов. Минута, и бой закончился. Как-то это все… слишком просто, слишком нарочито. Пытаются притупить осторожность, выставить себя слабаками? Да, их в свое время легко рассеяла группа Крыса, но, тем не менее, они признали жуков достаточно серьезной силой, чтобы заняться захватом и допросом пленных. Что-то тут не так.

Смяв в лепешку наиболее целые тела — для контроля и исключения возможных ударов в спину — скорпион двинулся дальше. По крайней мере, попытался. Лапы с правой стороны послушно шагнули, левая же осталась неподвижна. Скорпион неуклюже грохнулся на брюхо.

— Сим, что творится? Еще не прошло получаса!

— Один из Наместников/управляющих отказывается подчиняться/исполнять функцию! — обреченно ответил Сим. — Он понял, что организм не жизнеспособен, и пытается найти выход самостоятельно. Мне не удается его убедить/заставить.

Павел скрежетнул зубами. Ну надо же, в последний момент! Ему нужно-то всего пару минут, он уже видит в конце короткого отрезка коридора помещение, наполненное какими-то сложными биологическими конструкциями. Сердце базы в паре десятках метров, а он не может пройти эти метры из-за глупого бунта тупого недомозга, который в любом случае обречен!

— Не подчиняется? Так казни его за неподчинение! — рявкнул Павел.

— Казнить? — неуверенно переспросил Сим.

— Да. Казни. Убей. Впрысни в него кислоту, яд, натрави на него соседей. Должно же быть что-то…

— Я понял. — Сим неожиданно успокоился. — Сейчас/немедленно.

Еще минуту скорпион лежал неподвижно, затем его левый бок конвульсивно содрогнулся несколько раз, с каждым разом все слабее. По нервам хлестнуло ощущение боли и отчаяния, а затем Павел снова почувствовал левую половину тела.

— Я заменил/перенаправил управление, путем некоторой потери функционала, ориентировочно до тридцати-сорока процентов.

Да, Павел уже чувствовал эту «потерю функционала». Скорпион сильно хромал, припадал на левую сторону, область зрения беспорядочно скакала, вызывая дурноту. Но он снова мог двигаться, и он шел.

Огромный зал, потолок затянут бурыми облаками газа. Повсюду разбросаны какие-то колбы, шланги, бурдюки, вся эта биомашинерия шипит, булькает и пульсирует, выполняя какие-то крайне важные — наверное — для жуков функции.

Наверняка важные, иначе за каким чертом он сюда перся с таким упорством? Не может быть, чтобы зря. Обидно было бы сдохнуть, подрывая вражеский сортир…

В подтверждение мыслей Павла, его встречали. Очередной жук, немного крупнее предыдущих. На костистой голове — ясно видимые красные отметины. Те самые знаки Старших? Стоп, вроде бы что-то похожее было у командира того заслона, или так просто показалось в суматохе беспорядочной схватки? С тем же успехом там могло быть и два таких, и десять. Хотя нет, Старших всего три, и один все еще жив. Стоит, гордо выпрямившись, в левой лапе — традиционный серп на палке, правая — на голове стоящего рядом на коленях человека. Мужчина, пожилой, не знакомый. Глаза абсолютно белые, бессмысленные, смотрят в никуда.

Жук что-то заскрежетал, и синхронно с ним зашевелились губы человека.

— Остановись. Старший предлагает тебе жизнь. Это хорошая цена.

Павел остановился — не из-за приказа, а чтобы унять тряску картинки и внимательнее разглядеть наглого «переговорщика». Нет, вы посмотрите, жизнь он предлагает. Да его собственная висит на волоске!

— Твой старший охреневает не по средствам, — насмешливо прохрипел скорпион, поднимая хвост в атакующую позицию.

Жук забавно наклонил голову, будто прислушиваясь, потом снова выпрямился и заскрипел.

— Ты умираешь. — произнесли губы человека.

На спину скорпиону откуда-то сверху рухнула тяжелая туша, обрушив на его голову град ударов. Ловушка! Гребаный жук заговаривал зубы, пока эта тварь подбиралась… Поле зрения резко сузилось, покрывшись красными разводами.

Очень кстати поднятый хвост яростно ударил, пронзая обидчика, затем еще и еще. Жук попятился, бросив человека — тот упал ничком и безжизненно растянулся по полу.

Лапы скорпиона подгибались от тяжести наездника, но Павел яростно рванулся вперед, пересиливая давление, и ударил, рассекая жука напополам. Эта картинка была последней — очередной удар оказался критическим, выбросив сознание Павла в темноту.

* * *

Сим не справлялся. Уже очень давно, с того момента, когда ему пришлось взять под общий контроль управление огромным внешним телом. Оно было слишком большим, в нем протекало слишком много процессов, их контролировало слишком много наместников. Все, что удавалось сделать — сохранять от резкого ухудшения состояние внутреннего, основного тела. С постепенным, увы, невозможно было справиться.

Временно остановить стремительную деградацию неожиданно помогла парадоксальная идея, подсказанная хозяином. Казнь взбунтовавшегося наместника резко повысила лояльность остальных. Они перестали саботировать приказы и утаивать часть ресурсов для личного спасения. Некоторое время все шло просто прекрасно, и Сим даже увеличил ожидаемое время жизни боевой формы на шесть минут. А потом случилась катастрофа. Спрыгнувший на спину скорпиону враг успел до своей смерти нанести непоправимый урон. Сознание Павла отключилось, и его никак не удавалось привести в себя.

Сим мог управлять всей системой в одиночку, да он, собственно, этим все время и занимался. Была лишь одна проблема — без хозяина у него не было команд, которые он мог передать подчиненным наместникам. Что нужно делать? Куда перемещаться, кого атаковать? Времени и так осталось критически мало, если же наместники заметят отсутствие центрального управления…

В отчаянии Сим ухватился за одну из последних мыслей хозяина. Он смотрел на громоздящиеся повсюду конструкции и намеревался все их уничтожить. Да! У него есть цель!

Скорпион выбрался из-под обмякшего тела мутанта-верхолаза, едва не ставшего для него палачом, и рванулся к ближайшей установке, представлявшей из себя яйцеобразный пузырь, обвитый трубами. Клешня с яростью ударила, разрывая пузырь на куски. Изнутри хлынул поток мутной жидкости, образуя на полу огромную лужу. Добив установку еще несколькими ударами, скорпион метнулся к следующей.

Он рвал, кромсал и рубил все, до чего мог дотянуться. Подземная фабрика очень быстро превращалась в руины. Но еще быстрее в руины превращался сам скорпион. Все меньше и меньше времени, все меньше и меньше ресурсов. Один за другим наместники осознавали ждущую их судьбу и выходили из-под контроля в отчаянной попытке найти путь к спасению. И тем самым выписывали себе смертный приговор.

Группа модулей со слаборазвитыми ядрами, слишком ограниченными, чтобы осознавать происходящее самостоятельно, были приспособлены Симом в качестве расстрельной команды. Выбрасываемые ими жгуты пронзали ядра мятежных наместников, гася их разум и обрывая ведущие к ним и от них нити управления.

Заменять казненных, за неимением лучшего, приходилось самому Симу. Естественно, он не мог даже близко сравниться с ними в эффективности — но он пытался делать хоть что-то. Движения скорпиона становились все более дерганными и неуклюжими. Он все больше напоминал марионетку, которую неумелый кукольник таскает на ниточках туда-сюда. Впрочем, для того дела, которым он занимался, это было не так уж критично. Разрушение, в отличие от созидания, не требует ни точности, ни аккуратности.

Сим начал было беспокоиться — невредимые конструкции подходили к концу, а привести хозяина в сознание все также не получалось. Конечно, был еще вариант найти новую цель… но как?! Что нужно для этого сделать? Для Сима концепция возникновения идеи из ничего была чем-то сверхъестественным, тем, чего его разум просто не мог представить.

К счастью — или к сожалению? — вопрос решился сам собой. В разорванном скорпионом огромном трубопроводе оказалась вода, и сейчас, ничем не сдерживаемая, она принялась стремительно заливать помещение. Оценив угрозу гибели от утопления как весьма вероятную, Сим двинулся к выходу. Пещеру покинуть удалось, и он успел даже подняться немного вверх по наклонному коридору. На этом все и закончилось. Перегруженные цепи управления наконец лопнули, исчерпав свой лимит, и скорпион превратился в груду безжизненной плоти. Человек и симбионт остались погребены в центре его корпуса, под слоем толстых костяных пластин. Сим не представлял, что можно предпринять в этой ситуации — с тем уровнем управления телом, какой мог обеспечить симбионт без участия хозяина, пытаться выбраться наружу было абсолютно бесперспективным занятием. Поэтому он занялся тем, чем мог.

Он продолжал тормошить впавшего в околокоматозное состояние хозяина и восстанавливать стабильность автономной работы человеческого тела. Некоторые из сложных внутренних модулей, установленные последними и помогавшие управлять боевой формой, были признаны Симом угрозой и превентивно казнены. Группа ядер-«палачей», щедро подпитанные накануне общего коллапса, все еще функционировали и подчинялись командам Сима. После уничтожения потенциальных бунтовщиков он оборвал внешние связи и перевел все органы в режим максимальной экономии.

На этом возможности симбионта оказались исчерпаны. Он еще раз перебрал существующие угрозы в порядке их возрастания — нападение выживших жуков и их слуг; затопление водой в случае продолжения ее постоянного поступления; отмирание клеток мозга через двадцать четыре секунды от настоящего момента, вследствие прекращения снабжения кислородом из-за отказа внешних систем. Действительно, он не способен самостоятельно справиться ни с одной из этих угроз. Остается лишь вариант вернуть в сознание хозяина и запросить его указаний. Сим сомневался, что у него это получится в условиях дефицита кислорода и крайне ограниченного временного периода, оставшегося до их гибели, но… Должен же он был что-то делать, ведь так?

Неожиданно в стройной картине функционирования организма, тщательно отлаженной Симом, возникло сильное искажение. Странное образование в центре грудной клетки Павла лопнуло, извергнув из себя тысячи тонких жгутов. Эти жгуты пронзили ткани и органы, отсекая Сима от нервной системы и перехватывая управление. Все его попытки помешать захватчику оказались бесполезны.

Тело Павла дернулось, сгруппировалось и мощным толчком рванулось вперед, продираясь сквозь защитный кокон и окружающие ткани. Спустя двадцать секунд его рука прорвала последний слой мышц и открыла проход под расколотой костяной плитой в районе головы скорпиона. Павел просунул в дыру голову, сделал несколько глубоких вдохов и принялся расширять пролом. Ломая костяные пластины голыми руками и игнорируя получаемые при этом повреждения, Павел пробил отверстие чуть больше полуметра диаметром и протиснулся наружу.

Оглядевшись и прислушавшись, он спрыгнул вниз и побежал в сторону выхода. Бежал он на четырех конечностях, неестественно выгнув шею. Если бы его в этот момент кто-то увидел, то, в меркнущем свете умирающих стен, никогда не принял бы его за человека. Гораздо больше в этот момент, как ни странно, Павел был похож на паука. Раненого паука, вынужденного ограничиться четырьмя ногами вместо привычных восьми. Существо пробежало полсотни метров и свернуло в боковой проход. Разгромленная база медленно погружалась в темноту, по мере отмирания лишившихся подпитки живых стен. Под ее прикрытием вода медленно поднималась, отвоевывая сантиметр за сантиметром своих бывших владений.

* * *

Солнечные лучи настойчиво пробивались сквозь сомкнутые веки, раздражая и прогоняя последние остатки сна. Прикрыв глаза рукой, Павел вознамерился было поваляться с полчасика перед подъемом. Однако возникла новая проблема — лежать было совершенно некомфортно, проклятая трава нещадно щекотала лицо, жутко раздражая.

Павел открыл глаза и пару минут тупо смотрел на небо, пытаясь понять, где он и как, черт возьми, здесь оказался. Последнее, что он помнил, это… Черт, гребаная жучиная база!

Взвившись на ноги, он замер. Знакомый вход под приметным трехствольным деревом находился совсем рядом, метрах в десяти. Вот только на этот раз Павел не был несокрушимой бронированной громадиной — он был всего лишь маленьким, слабым человеком. Ему захотелось как можно быстрее оказаться подальше отсюда.

— Сим, — неуверенно позвал Павел. — Что произошло? Как мы выбрались? Сим, ты меня слышишь, эй? Ах, черт, что ж все так болит…

Павел согнулся в приступе кашля. Грудная клетка сотрясалась, разгоняя по всему телу волны жгучей боли. Он уже порядком отвык от этого — Сим был просто прекрасным анестезиологом, в числе прочего. Вот именно, был! Что с ним?

— Сим?! — крикнул Павел вслух, забывшись. — Сим, черт тебя дери! Ты…

— Я слышу, — произнес усталый голос в голове Павла. — Не мог ответить раньше, поскольку был поврежден канал связи. Не могу пока ничего сообщить по общему состоянию организма, поскольку каналы управления также повреждены.

Павел облегченно выдохнул — по крайней мере, его маленький ангел-хранитель еще с ним.

— Что случилось? Я ничего не помню с момента, когда мы встретили того говорливого жука…

— Следуя последнему указанию, мной был уничтожен вражеский производственный комплекс. Вскоре после этого ресурс боевой формы закончился, и возникла угроза гибели из-за недостатка кислорода. В этот момент управление телом было перехвачено Слугой, который и вывел его на поверхность.

— Стоп, что еще за Слуга? — опешил Павел.

— Так назвала себя сущность, обитающая в коконе в центре грудной клетки. Я затрудняюсь определить ее видовую принадлежность, но она очень сильно отличается от всего, с чем мы сталкивались ранее. В процессе активной работы Слуга пытался связаться со мной, но даже с помощью модуля-дешифровщика удалось понять лишь часть полученной информации.

— Таак. И что же он сказал? — в голове Павла вихрем завертелись десятки мрачных версий о сущности и целях незваного подселенца, которые он успел выдумать за все время сосуществования с ним.

— Слуга выразил глубокое огорчение от нашей неразумности, которая привела к тому, что он был вынужден вмешаться. Он настоятельно рекомендовал прекратить заниматься маловажными проблемами и вернуться к решению основной задачи. Был удивлен тем, что для неразумных людей угроза скорой гибели планеты не является достаточной мотивацией для действий. Настаивал на необходимости прибытия в указанный район за минимальный промежуток времени. Остальные информационные блоки слишком фрагментированы и перенасыщены эмоциональными вставками, что делает невозможным их расшифровку и понимание.

— Да вы нахрен издеваетесь! — воскликнул Павел, закатывая глаза. — Опять всплыло это дерьмо! Спроси у этого Слуги, за каким хреном мне нужно туда переться, что там такое важное? И что за мутные намеки про гибель планеты и всеобщий пиздец?

— Я не имею возможности связи с объектом Слуга. После вывода тела на поверхность он вернулся в состояние гибернации. Кажется, это связано с крайне ограниченным объемом имеющихся энергетических ресурсов, а также малым оставшимся сроком существования объекта.

— Отлично. — Павел лег на землю и вытянулся во весь рост. Страх перед входом в логово пропал, перебитый новыми эмоциями. Выйди сейчас оттуда жук, и он набил бы ему морду голыми руками.

Повертев в голове полученные от Слуги сведения, Павел задумчиво пробормотал:

— Мне кажется, этот поц уверен, что мы уже что-то знаем. А мы-то не знаем нихрена, вот в чем фасолька. Мне его вручили без всяких инструкций и пояснений. Нда. Пробиться сквозь эту его скорлупу ты по-прежнему не можешь, как я понимаю. И что нам делать?

— Можно попытаться воспроизвести исходную ситуацию, чтобы спровоцировать повторный выход объекта из гибернации? — предложил Сим.

— И какова эта ситуация? — настороженно поинтересовался Павел.

— Безальтернативная гибель через двадцать четыре секунды при отсутствии видимых возможностей повлиять на ситуацию.

Павел от неожиданности поперхнулся и закашлялся, кривясь от боли.

— Вот уж нет! Я не настолько любопытен, знаешь ли. — он потер грудь, пытаясь заглушить неприятные ощущения. — Слушай, как скоро ты восстановишься и сможешь все подлатать?

— Ориентировочно в течении сорока-пятидесяти минут. Восстановление будет неполным, поскольку в организме наблюдается дефицит множества необходимых веществ и компонентов.

— Понял. Значит, через час отправляемся на охоту. Для начала. А потом… — Павел прищурился, вглядываясь в шевелящиеся наперекор порывам ветра ветви окружающих кустов. — Потом посмотрим.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg