«Человек, который хотел всё исправить»

Человек, который хотел всё исправить (fb2) - Человек, который хотел всё исправить [SelfPub] 788K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Максим Викторович Дрончак

Макс Дрончак ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ХОТЕЛ ВСЁ ИСПРАВИТЬ

Глава 1

Часы на руке негромко пикнули ровно в 22:00, отмечая окончание рабочей смены на шиномонтажке. Я выглянул в окно, обвел взглядом пустую стоянку перед нашим вагончиком, и начал собираться домой. На смену одежды, уборку инструмента и оборудования ушло минут десять. Накинул свою потрепанную куртку, натянул шапку и вышел на улицу. На дворе поздний сентябрь создавал картину, от которой даже на заядлого оптимиста нападает тоска: темнота пустых улиц, мерзкий моросящий дождик и холодный ветер в лицо.

Домой я всегда ходил пешком. Поздним вечером маршрутки в этом районе было не дождаться, а такси для меня было слишком дорогим удовольствием. Ну да, впрочем, как говорится, пара километров для бешеной собаки не крюк. Несмотря на плохое освещение пустынных улочек, по которым я шагал, бояться было нечего — район спокойный. Тем временем мелкая морось превратилась в полноценный дождь. Подняв воротник, я почти бегом поспешил в переход под автотрассой, ведущей к выезду из города — это меня и спасло. Спустя мгновенье, как я шагнул под свод подземного перехода, сверху послышался гулкий удар и металлический скрежет. А в следующую секунду на ступени перехода рухнул автомобиль. Пару минут назад это был красивый представитель немецкого автопрома, а теперь искореженная груда металла, лежащая на боку. Судя по всему, машину кто-то не хило ударил в правый бок, после чего та вылетела с трассы, пробив ограждения. Автомобиль упал на водительскую сторону и прочно застрял между стенами перехода, продолжая урчать работающим двигателем. Ветровое стекло покрылось сетью трещин, но осталось целым. Заглянув через него, я увидел пожилого человека в строгом черном костюме. Сработали подушки безопасности, мужчина был пристегнут, но, тем не менее, признаков жизни не подавал. Пытаясь вспомнить, как приводить человека в чувство и оказывать первую помощь, я попытался вскарабкаться на автомобиль, чтобы открыть дверь сверху.

Мне это почти удалось, когда появился огонь. Полыхнуло где-то под капотом и почти сразу же загорелось все пространство под машиной. Понимая, что попытки попасть в машину через дверь закончатся плачевно, я кубарем скатился с машины и принялся пинать лобовое стекло. Не знаю, на что надеялся, но стекло неожиданно поддалось, смялось под ударами и провалилось внутрь салона. Кроме водителя там никого не оказалось. После проверки пульса стало ясно, что мужчина жив, но попытки привести его в сознание ни к чему не привели. Как и тщетные потуги вытащить из машины, хотя старался я изо всех сил. Нижняя часть тела водителя оказалась зажата и мне явно не хватало сил вытащить его из-за руля. К этому времени пламя уже вовсю разгоралось с другой стороны машины, и находиться рядом было уже непросто, температура стремительно росла. Мысли роем носились в голове: так, вытащить не могу, вызвать помощь? Не успеют. Попробовать потушить? Огнетушитель! Конечно, в такой машине он должен быть. Как открыть багажник? Перевалившись через тело водителя, я начал лихорадочно шарить руками по панели, пытаясь найти кнопку, которая открывает багажник. В конце концов, взгляд упал на ключ зажигания, вызывающе торчащий практически перед носом. Выдернул его, глянул на брелок — да! Отдельная кнопка для открытия багажника, как в любом приличном автомобиле, ну, конечно же!

Я выбрался из салона, и, молясь чтобы электроника хорошей немецкой машины сработала в последний раз, нажал на кнопку брелока. Тот коротко пикнул, и.… сознание покинуло меня. По крайней мере, мне так показалось. Просто на мгновенье потемнело в глазах, я пошатнулся, протянул руку, чтобы опереться на автомобиль и упал. Никакого автомобиля не было. А я лежал на мокром бетоне тротуара в сотне метров от перехода.

Совершенно не понимая, что произошло, я поднялся и осмотрелся. С места, где я сейчас стоял, хорошо был виден и спуск в переход и трасса над ним. Ограждения наверху были целыми, в самом переходе было пусто. Тем не менее, в том, что все это было на самом деле, а не внезапный приступ галлюцинаций, сомнений не было. Я никогда не принимал веществ и не получал травм, вызывающих видения или ложные воспоминания. К тому же, в правой руке обнаружился брелок, в центре которого сейчас горел незаметный ранее красный индикатор. В остальном все было так же, как когда я подбежал к переходу. Лил дождь, на улице было пустынно, на трассе поверху проносились редкие автомобили…

Глава 2

Едва удерживая равновесие, изо всех сил стараясь не поскользнуться на мокрой траве, я вскарабкался по склону к краю дороги. В обоих направлениях на высоких скоростях проносились самые разные автомобили: грузовые, легковые, автобусы. Правда, трафик был совсем небольшой, и разглядеть каждый из них не составляло труда. Той самой машины среди них не было.

Не знаю, сколько простоял на краю дороги, пытаясь прийти в себя и осознать, что же все-таки случилось. Когда оцепенение спало, одежда была насквозь мокрой. Я тут же ощутил, как все тело буквально содрогается от холода. Спустившись обратно к переходу, побежал домой, рассчитывая не только поскорее оказаться в теплой квартире, но и разогреть мышцы, избавиться от неприятного озноба. Брелок сунул в карман, ну, не выбрасывать же таинственную находку.

Добравшись до дома, скинул всю мокрую одежду и забрался в горячую ванну. Это было явно то, что мне требовалось в эту минуту. Вода, от которой поднимались клубы пара, быстро согрела и сняла напряжение. Борясь с навалившейся сонливостью, я снова обдумывал то, что случилось у перехода. И чем больше думал, тем больше все это казалось нереальным. Настолько, что я в итоге засомневался, а действительно ли в кармане куртки лежит ключ-брелок от автомобиля — единственное материальное доказательство произошедшего. Не без усилия заставив себя перестать думать об этом, я выбрался из ванны, натянул шорты и пошел на кухню. Надо выпить горячего чая и ложиться спать. Но, проходя мимо висевшей у входной двери куртки, остановился и с опаской сунул руку в карман. Брелок был там. Не выдуманный, реальный. Твердый пластиковый кирпичик с мягкими резиновыми кнопочками. Достал, прошел с ним на кухню, положил на стол. Ткнул переключатель на ручке старенького чайника, который тут же старательно засопел, нагревая воду. Открыл дверцу холодильника, посмотрел на скудные запасы: бутылка кетчупа, полдесятка яиц, открытая банка с маринованными огурцами и заветренный кусок сыра. Негусто. Да и ладно, мы люди неприхотливые.

В ожидании чайника я сел за стол и снова взял в руки брелок. Повертел в руках, первый раз тщательно осматривая его в ярком свете лампы. Черный корпус со сглаженными углами. Круглая кнопка в углу, которая высвобождает ключ на манер выкидного ножа из старых советских фильмов про бандитов. Пару раз нажал ее, заставив выскочить ключ и убирая его легким нажатием. И еще три кнопки: две поменьше, с изображениями закрытого и открытого замка и, одна большая, с картинкой открытого багажника. Между этими кнопками находилась едва заметная черная стекляшка. Вероятно, тот самый индикатор, который ранее светился красным. Сейчас, однако, он был абсолютно темным, практически не выделяясь на общем фоне. Зевнув так, что заломило челюсть, я начал бесцельно нажимать на кнопки на брелоке. Нажал на «открытый замок» — ничего. Ну, да, конечно, а чего я ждал? Нажал на «закрытый замок» — ничего. Нажал на «багажник», услышал короткий сигнал и, вроде моргнул. Или не моргнул, а вновь потерял сознание и тут же пришел в себя.

Не соображая, что опять произошло, и, ощущая, как все тело внезапно обволокло жаром, я резко рванулся вперед и буквально выпрыгнул из ванны. И тут же, поскользнувшись, плюхнулся обратно. Отбил локоть на правой руке, больно ударился затылком и выплеснул на пол, наверное, половину воды за раз. Но тело работало быстрее опешившего мозга и пыталось спасти своего хозяина из непонятной ситуации. Уж не помню, как, но я выскочил из ванны и в два прыжка добрался до кухни, удивительным образом не расшибив голову об косяки и углы. Свет был включен, но память предательски отказывался подсказать, зажег я его перед походом в ванну или после. А вот чайник молчал. Осторожно прикоснувшись к его металлическому боку, я ощутил лишь холод металла. А ведь он сейчас вот только почти что закипал. Посмотрел на стол — ключа от машины не было. Да что тут вообще происходит? Торопливо вернулся в ванную и сразу увидел чертову вещицу. Брелок лежал на полу в луже воды и ярко светил красным огоньком, как будто специально стараясь быть замеченным.

Глава 3

Начиная анализировать произошедшее, я решил проверить свои догадки. Но перед этим на всякий случай дождался, пока сольется вся вода из ванны и вновь оделся. Мысль о том, что у меня в руке лежит устройство, которое может телепортировать хозяина в пространстве, одновременно манила и пугала. Десятки вопросов разом возникали в голове. А что если меня сейчас выбросит куда-нибудь на улицу? Я упаду с высоты второго этажа? Или нет? На какое расстояние оно отправляет обладателя? И в каком направлении? А может выкинуть этот ключ от греха подальше? И жить дальше как жил: утром на работу за копейки, вечером домой в пустую квартиру? Ну, нет. Что-то интересное может случиться здесь и сейчас. Отказаться? Нет? Все это вихрем прокрутилось в голове за какие-то секунды.

Прикинув все за и против, я легкомысленно предположил, что если за два раза эта вещица меня не убила случайными перемещениями, то и на третий все обойдется. Однако на всякий случай накинул на себя куртку и проверил наличие ключей от квартиры в кармане. Мало ли, окажусь на улице, вот обидно будет — в одних шортах и домой не попасть. Брелок все так же ярко светил своим красным глазком. «Ну, была не была», — подумал я и нажал кнопку. Непроизвольно зажмурился и тут же открыл глаза. Но ничего не произошло. То есть вообще ничего. Моя квартира, мой коридор и я в нем. В шортах, в куртке, с ключами от своей квартиры в одной руке и от чужой машины — в другой. И при этом босиком. Только сейчас обратил внимание, вот кретин. «Давай же, работай!» — с этим мысленным призывом я еще пару разу нажал пальцем на брелок. Ничего. Принялся беспорядочно давить на все кнопки подряд. Ничего. Ну и черт с ним!

Бросил эту пластиковую коробочку на тумбочку в коридоре, но не рассчитал — брелок скользнул по поверхности и упал на пол. Стукнулся, отскочил и отлетел в сторону. Индикатор погас. Я мысленно обругал себя. Неужели сломал? Впрочем, на что ты надеялся, криворукий идиот. Раз в жизни судьба одарила подарком, который явно обладал какой-то чудесной способностью, а ты умудрился раздолбать его, даже не успев толком понять, что это такое. Поднял брелок, положил на тумбу и, продолжая себя ругать, пошел спать.

Как работает устройство, замаскированное под ключ от машины, я понял на следующее утро.

Глава 4

Будильник разбудил, как обычно, в половине седьмого утра. Моя смена в шиномонтажке начиналась после полудня, но долго валяться в постели я не привык. Включил телевизор, стоящий на холодильнике. Больше для того, чтобы заполнить тишину холостяцкой квартиры, нежели от желания его смотреть. Приготовил яичницу, заварил свежий чай. В телевизоре ведущий утренней передачи старательно изображал бодрое утреннее настроение и рассказывал о погоде. «Сегодня снова ожидаются проливные дожди, но вы все равно не грустите, жизнь на самом деле ярче, чем эта серая погода за окном!». Я усмехнулся. Ну да, конечно. Закончил завтракать, бросил грязную посуду в раковину. Затем из тумбы в коридоре достал набор отверток, взял брелок и вернулся за кухонный стол. У меня было твердое желание его вскрыть и узнать, что внутри. Возможно, это было не лучшее решение, так как в электронике я абсолютно не разбирался. Какая бы начинка не оказалась у черной коробочки, вряд ли бы мне удалось хоть что-то понять. Но детская непосредственность, которую я пронес через все 36 лет своей жизни, регулярно толкала на необдуманные действия. Впрочем, я давно уже смирился с этой чертой своего характера. Как и со всем остальным в моей жизни. Взглянул на настенные часы. Было 08:04.

Повертел брелок в руках, осматривая со всех сторон. Машинально нажал на кнопку. И вот — опять оно! Ощущение, как будто я моргнул, и весь мир моргнул вместе со мной. Но вроде бы ничего более не произошло? Понимание того, что магия вчерашней находки опять сработала, пришло не сразу, но вместе с ним меня внезапно осенило. Я все так же сидел за кухонным столом. Но с него исчезли отвертки, зато появилась тарелка с недоеденной яичницей. Которая совершенно точно вся целиком уже лежала у меня в желудке. Часы на стене показывали 07:54. Из телевизора донеслось: «…жизнь на самом деле ярче…». Не упуская подвернувшейся возможности, я, тупо уставившись на часы, пробубнил вместе с ведущим: «Чем эта серая погода за окном». Эх, жаль, рядом никого не было. Наверняка со стороны это выглядело очень по киношному.

Это устройство не перемещало владельца в пространстве. Оно не было мобильным телепортатором, как я ошибочно предположил вчера. Неизвестный механизм, упрятанный в маленький корпус ключа автомобиля, отматывал время для своего хозяина на 10 минут назад. Однако бесконечно уходить в прошлое десятиминутными прыжками не получалось, так как после использования карманная машина времени отключалась. Возможно, для перезагрузки или подзарядки, черт его знает. На коробочке загорался красный индикатор, и она не реагировала на нажатия следующие 10 минут. Как только индикатор гас, можно было снова совершить прыжок в прошлое. Все это я выяснил за следующие несколько часов, проводя самые различные эксперименты над собой. Устройство запоминало, если можно так сказать, все, что относилось непосредственно к владельцу. Его местоположение, физическое состояние. И даже материальную составляющую: если я 10 минут назад сидел без штанов, а затем надевал их и «прыгал назад», то не оказывался голым — штаны были на мне. При этом если вещи были не на мне, а рядом со мной — они не перемещались. Как это работает, до конца было не ясно. Для себя же я отметил, что если что-то на мне, то на мне оно и останется.

Позже выяснилось, что это справедливо и для того, что во мне. Холодильник был пуст, все, что подходило для эксперимента — это четыре небольших маринованных огурца, оставшихся с завтрака. Так вот, за час я умудрился их съесть шесть раз. Открыл банку, сжевал огурцы и нажал на кнопку на брелоке. Мимолетное затмение. И снова: открыл холодильник, достал банку — вот они, родимые. Достал, съел. Подождал десять минут перезарядки устройства и назад, в прошлое. Открыл холодильник, достал банку — вот они, родимые. Достал, съел. И так в течение часа. После третьего прыжка я уже достаточно ясно понимал, что таки да, съеденные огурцы действительно остаются во мне. А после шестой проглоченной партии бесконечных огурцов я отправился не в прошлое, а в туалет, где очень быстро убедился, что во мне было не четыре огурца, а явно больше.

В целом, если не считать расстройства желудка, проведенные эксперименты весьма меня порадовали. Я еще не мог в полной мере осознать открывающиеся перспективы, но было ясно, что персональная машинка времени может изменить многое в моей жизни. Хотя предстояло еще понять, как жить с новыми возможностями дальше. И насколько часто можно их использовать. По моим личным ощущениям, я провел полдня, изучая новую игрушку. Совершил не менее двух десятков «прыжков». А взглянув после очередного возвращения на часы, увидел, что сейчас девять часов утра. В реальном мире прошел всего час! И все еще утро. А я уже успел позавтракать, пообедать огурцами, прожить несколько часов и даже немного устать. Я перемещал себя назад на десять минут практически без остановки каждый раз, как только гас красный индикатор. Который горит те же десять минут. Выходит, большую часть времени я провел в одном временно промежутке, крутясь в этом десятиминутном кольце. Надо как-то аккуратнее, наверное. Так и всю жизнь за один день можно прожить.

Глава 5

Поняв принцип действия чудесной вещицы, и вдоволь наигравшись с прыжками в прошлое, я стал думать, как можно улучшить свою жизнь, обладая такой суперспособностью. Первое и самое простое, что приходило в голову — это обычные грабежи. Причем в абсолютно наглой форме. В теории, я ведь могу просто подойти к любому человеку, вырвать сумку, бумажник, да что угодно, прямо из рук. А после нажать волшебную кнопку, даже убегать не надо. И вот я уже нахожусь где-то, где был несколько минут назад, а человек, лишившийся сумки, даже не поймет, как и когда она пропала. И, главное, никогда не вспомнит того, кто похитил его вещь. Невозможно вспомнить человека, с которым первый раз встретишься только через десять минут. Или не встретишься? Ведь, если подумать, у меня уже будет вещь этого человека, так? Тогда зачем мне к нему подходить — у него-то ее уже не будет. Для всех в этом мире ситуация будет выглядеть так, как будто человек потерял свою вещь, а я ее нашел. Не подкопаешься. В теории все выглядело слишком просто. С точки зрения морали данные размышления, разумеется, смахивали на планирование преступления. Да что там смахивали, они и были планами самого обычного грабежа, признался я себе. Обычного, но абсолютно безопасного грабежа, при любом исходе гарантирующего отсутствие какого-либо наказания за содеянное. Ну, действительно, даже если меня схватят за руку, главное ведь успеть нажать на кнопку. Стоп! А ведь если меня буквально схватят за руку, и будет прямой контакт, не швырнет ли меня в прошлое вместе с тем, ну, кто там меня будет держать? Значит, надо подумать о других вариантах.

Я провалялся до полудня на диване, закинув руки за голову и размышляя о том, как и где смогу незаметно и безопасно выхватить, украсть, стащить, забрать деньги, кошельки, сумки. Да, черт возьми, что мелочиться, можно так и автомобиль увести из-под носа не особо внимательного хозяина. Хотя нет, с машиной опять же непонятно, как произойдет перемещение в прошлое. Но есть ведь инкассаторы, загружающие деньги в банкоматы; продавцы с открытыми кассами, полными денег; важные и богатые дяди, идущие по улице с кейсами, в которых наверняка много ценного. Мысли постепенно перешли в категорию мечтаний, в которых я очень быстро обзаводился кучей чужих денег и наслаждался жизнью.

За всю свою жизнь я не совершал ничего противозаконного. Если не считать школьных лет, когда мы, дворовая шпана, таскали конфеты и фрукты с прилавков торгашей на местном рынке. Жил скромно и относительно честно, как мне кажется. У меня никогда не было работы, приносящей достаточно денег. Всегда жил от зарплаты до зарплаты, занимая и перезанимая деньги у знакомых. Неудовлетворенность собственной жизнью и зависть ко всем, у кого дела обстояли лучше стали тем чувствами, к которым я уже давно привык. Много, очень много раз я думал о том, что нужно что-то менять в жизни. Но размышлять об этом всегда было проще, чем делать.

И вот теперь у меня был шанс все изменить. Нет, не шанс! Множество! Бесконечное количество шансов получить деньги и бесконечное количество попыток реализовать эти шансы. Которых у меня никогда не было. И которые всегда были у других. И меня уже особо не волновали моральные стороны всех тех планов, которые сменяли друг друга и казались один лучше другого. В моих руках появилась власть над временем. Обладая властью можно не считаться с некоторыми нравственными нормами. В конце концов, решив, что если похищать деньги только у богатых, то ничего в этом страшного нет, я окончательно придушил слабые писки совести. Я хороший человек. И останусь им. Хватит терзаться сомнениями. Я просто хочу исправить свое финансовое положение.

Глава 6

Между тем, на часах было 12:45, через час я должен был появиться на рабочем месте. Синоптики снова обманули: дождя не было. Более того, впервые за последние дни с неба исчезли тяжелые тучи, и двор за окном неожиданно озарился ярким полуденным солнцем. Хороший день, чтобы что-то изменить.

Выходя из подъезда, я, по всей видимости, слишком резко толкнул дверь. Еще не успев распахнуть до конца, мне пришлось тут же потянуть ее назад, потому что с той стороны раздался оглушительный детский крик. Придерживая створку двери, осторожно протиснулся на улицу и увидел мальчугана, лет пяти, который лежал на ступенях и громко рыдал.

— Ох, ты, е-мое, парень, ну-ка вставай, — я подхватил ребенка за подмышки и поставил на ноги.

На первый взгляд все было в порядке, но малец продолжал старательно вопить. Причем даже без слез, только пуская сопли пузырями. За спиной раздался женский крик:

— Венечка, сынок, что он с тобой сделал?

— Уда-а-рил! — провыл мальчик и продолжил рыдать, прибавив громкости.

Я распрямился, примирительно поднял руки и отступил на шаг от ребенка.

— Девушка, вы простите ради бога, я его случайно дверью толкнул.

— Ты че, урод, слепой? — мамаша накинулась на меня настолько неожиданно, что я слегка опешил.

— Да я…

— Венечка, где болит? Куда ударил? — она склонилась к сыну.

— Выы-аааа-аааа! — отвечал Венечка и размазывал сопли по лицу.

Неожиданно появился рослый мужчина с лицом, преисполненным ненависти ко всему живому. А может и персонально ко мне. В одной руке он держал детскую лопатку, а в другой пакет, в котором просматривались упаковки с молоком и бутылки с пивом. «А вот и папа», — грустно подумалось мне. Мужчина молча оценил ситуацию, поставил на землю пакет с продуктами и шагнул ко мне.

— Ты что, тварь, с моим сыном сделал?

Я сделал шаг назад и уперся спиной в подъездную дверь. Папаша схватил меня правой рукой за воротник, а левой угрожающе замахнулся. Детская лопатка в руке придавала комичности его воинственной позе, но мне было совсем не смешно. Он явно был и сильнее меня и злее. Я предпринял еще одну попытку:

— Да погодите вы! Ничего я ему не сделал. Ни-че-го! Может, дверью легонько задел, с ним же все в…

Договорить мне не дали. Все семейство начало кричать разом. Папа выкрикивал угрозы, мама оскорбления, а сын кричал уже просто так, для поддержания накала страстей. Я сунул руку в карман, демонстративно сделал максимально равнодушное лицо и даже ухмыльнулся.

— Че ты лыбишься? — лицо главы семейства приобрело пунцовый цвет.

— Ой, да ну вас на хрен! — с этими словами я нажал кнопку в кармане и почему-то зажмурился.

Только почувствовав, что на меня больше не наваливается ничье тело, и никто не держит за грудки, открыл глаза. Я стоял в коридоре у себя дома. После громких криков, которые окружали меня несколько мгновений назад, внезапная тишина казалась не менее оглушающей. Вынул руку из кармана, с благодарностью посмотрел на брелок. Он ярко светил мне красным огоньком, словно сообщая о выполненной работе. Блин, как же все это круто! Я расплылся в довольной улыбке.

Однако ж, на работу надо было попасть. Путь был один — через психованную семейку у подъезда. Ну, что ж, попробуем еще раз. Забавная ситуация, словно в компьютерной игре: сохранился перед сложным противником и вперед, в бой, побеждать его. Я повернулся к входной двери и взгляд мой упал на вешалку, где висела куртка. А под ней на полу стояли ботинки. И точно такая же куртка, и такая же обувь были на мне. Это меня не удивило, так как за время утренних экспериментов я уже с этим сталкивался. Случайно обнаружил, надев шорты и майку и «прыгнув» назад в тот момент, когда их на мне еще не было. Вот они на мне и вот они на стуле. Получил копии. Тогда мне это так понравилось, что я от жадности наклонировал два ящика носков, на всю жизнь вперед. Самым сложным было натянуть на себя десять пар, чтобы увеличить производительность копирования. Теперь же, глядя на куртку и ботинки, я понимал, что этот бонус превращается в проблему. Скоро придется избавляться от дублированных вещей, а они непременно будут появляться, не раздеваться же каждый раз перед «прыжком» назад. Решив разобраться с этой проблемой когда-нибудь потом, я вышел в подъезд.

Спустился до входной двери и замер перед ней. Снаружи была тишина. Я решил подождать пару минут. Но это не понадобилось — из-за двери раздался знакомый детский вопль. Ну, надо же. Дождавшись, когда послышится женский голос, я аккуратно вышел из подъезда. Мальчуган сидел на ступеньках и рыдал не менее театрально, чем в прошлый раз. Молодая мама крутилась вокруг него:

— Венечка, сынок, как ты упал?

— Сту-ууу-пенька скользка-ааая!

Появился папаша с пакетом и лопаткой:

— Чего случилось-то?

— Да скачет же, как ненормальный, — девушка подняла мальца на ноги, — вот опять навернулся!

— Веник, ну у тебя че, шило в заднице или че? — с этими словами отец не сильно, но ощутимо шлепнул лопаткой сына по заду. Тот незамедлительно возобновил утихшие, было, рыдания.

— Леша, ну я же просила! — зло набросилась девушка на супруга.

— И че? Воспитывать надо, а то так и вырастет истеричкой, а не мужиком!

С этими словами мужчина схватил орущего сына за капюшон и потащил в подъезд. Девушка поспешила за ними, осыпая супруга упреками, не стесняясь при этом в выражениях.

«Вот же мелкий засранец!», — подумал я и зашагал в сторону дороги. Была только середина дня, а я уже подустал от вороха событий. А ведь в планах на сегодня еще был пункт: «Быстро и просто разбогатеть».

Глава 7

Пройдя тот самый подземный переход, я сразу увидел их. Трое молодых парней в синих комбинезонах, с надписями через всю спину «ТрансТелекомСервис». Двое возились с кабелем, который лежал на дне недавно вырытой канавы за бетонной стеной перехода. Третий сидел на оранжевом ящике, сильно смахивающем на чемодан отдыхающего: с колесиками и ручкой для перевозки. Из боковой крышки ящика выходили несколько кабелей, которые были присоединены к металлическим штырям, воткнутым прямо в землю. С очень внимательным и напряженным лицом связист смотрел в монитор ноутбука, лежащего у него на коленях. В целом, эта троица выглядела вполне естественно и не привлекала внимания прохожих. Скорее всего, я бы так же прошел мимо в любой другой день. Но не сегодня. Связисты (или те, кто под них маскировался) работали на том самом месте. И они не занимались ремонтом кабеля. Они искали. Я был в этом уверен. Пальцы в кармане нащупали брелок и сжали его.

Подходя к человеку с ноутбуком, меня вдруг охватила паника. Приступ был настолько сильным, что я запнулся и едва не упал. Мужчина поднял глаза и пристально посмотрел на меня. Меня поразило его лицо: слишком серьезное, абсолютно каменное. И был явно старше, чем показался сначала. Вероятно, если бы я в тот момент справился с собой и просто прошел мимо, ничего бы не произошло. Но разум был скован страхом. Они ищут. Ищут меня. Они отберут мою находку! Но мне вовсе не хотелось с ней расставаться. Я знаю, как она работает, знаю, как она может помочь мне.

Палец нажал на кнопку. За мгновенье до того, как активатор прыжка (это я ему придумал такое умное название) сработал, мужчина рванулся ко мне с какой-то нечеловеческой прытью. Это был бросок гепарда на жертву. Удивительно, сколько же всего может случиться за долю секунды. Я успел увидеть, как медленно падает отброшенный ноутбук, как ко мне тянется рука в перчатке с обрезанными пальцами. Как в лице этого якобы связиста отражается отчаянное желание меня поймать и понимание того, что не успеет. До него было метра три и, тем не менее, я отшатнулся назад. Вспышка.

Продолжая движение назад, я упал и почувствовал острую боль в спине. Сначала даже не осознал, где нахожусь, но резкий детский крик сразу все расставил по местам. Теперь на лестнице у подъезда мы лежали с мальцом вдвоем. Мальчуган рыдал. Ну, конечно, как же иначе. Прислушиваясь к ощущениям в спине, я осторожно поднялся. Падение спиной на ступеньки даром не прошло, боль была сильная, но все кости вроде бы были целы. Когда подошла мать мальчика и открыла рот для вопроса, я ее опередил:

— Все в порядке! Ваш Венечка скакал, как ненормальный, пока не навернулся с верхней ступеньки.

Пока она обрабатывала эту короткую информацию, я, прихрамывая, быстро пошел туда, где должен был через десять минут встретиться с работниками «ТрансТелекомСервиса».

Несмотря на вспышки боли в спине, возникающие при каждом шаге, я старался идти как можно быстрее, но бежать не мог. И все равно добрался до перехода едва ли не в два раза быстрее, чем в прошлый раз. Туннель под дорогой имел спуск и подъем, поэтому я не мог видеть тех, кто меня искал на другой стороне перехода, но был уверен, что они там. К черту уверенность, я знал! Я ведь могу предсказывать будущее, пусть не очень далеко, всего на несколько минут, но могу. Отдышавшись, я поднял воротник куртки, и спустился под землю.

Посреди перехода у давно некрашеной сырой стены стояло инвалидное кресло, в котором лежала скрипка. Рядом с ним — раскрытый пустой чехол от музыкального инструмента. Я напряг память. Вроде бы его не было тут в прошлый раз? Или было? Да нет, точно не было. Стоп! Сейчас я зашел минуты на 3–4 раньше, чем до этого. Может быть, в прошлый раз инвалид на кресле успел уйти отсюда как раз перед моим приходом? Да нет, ну кресло же, ступеньки, не так просто, не так быстро. Да и нет тут никакого инвалида сейчас. Ладно, черт с ним. Это потом, сейчас другая проблема.

Связисты были каждый на своем месте. Стараясь не привлекать внимания, я пристроился за тучной женщиной, быстро идущей передо мной, и вместе с ней поднялся к выходу из туннеля. Прошел мимо сидящего на ящике агента. Искоса посмотрел на него. Тот внимательно смотрел в экран монитора. Все это время я боролся с желанием сжать брелок в кармане, словно боясь, что прикосновение к нему обнаружит меня.

В этот раз никакой паники не было, лишь сильная тревога, но все обошлось. Благополучно выйдя из туннеля, я резко ускорил шаг. Быстрее, еще быстрее. Пройдя полсотни метров, я свернул за угол дома и остановился. Достал из кармана источник своих неприятностей и посмотрел на него. Индикатор светился красным. Глубоко вздохнув, я заставил себя успокоиться и принялся ждать. Минуту. Еще минуту. Красный огонек погас — устройство снова было готово к работе. Я осторожно выглянул из-за угла. Тот агент, что пытался меня схватить, теперь сидел в очень напряженной позе, быстро перебирая пальцами по клавиатуре. Затем что-то резко крикнул своим коллегам. Те достали, судя по всему, какие-то приборы (слишком маленькие, чтобы разглядеть с моего места) и подошли к тому месту, откуда я свершил последний «прыжок». Что они там делали, разглядеть мне не удалось, я лишь увидел, как один из них присел и что-то изучал на земле, а второй просто смотрел на свое устройство и не двигался.

Кто они? Насколько они для меня опасны? Может, стоит подойти, извиниться и просто отдать прыжковый активатор им? Объяснить все, и попытаться разойтись миром, так сказать. А получится ли? Я почти начал считать это хорошим вариантом завершения этой истории. Ну, нет. Не отдам. Мне еще предстоит попользоваться этой штуковиной. А они меня не найдут. Нужно просто быть осторожнее. Если что, я всегда могу вырваться из неприятной ситуации. У меня всегда будет 10 минут в запасе.

Глава 8

Работа на шиномонтажке, когда я туда наконец добрался, кипела вовсю. Сегодня принимали заказ из таксопарка по смене летней резины на зимнюю, и надо было успеть обслужить три десятка автомобилей. Первые пару часов я еще поглядывал с тревогой на въезд на нашу стоянку — не нагрянут ли подозрительные гости? Но потом дел еще подвалило и до темноты я уже не думал ни о чем, кроме того, как быстрее снять колесо, сменить резину и провести балансировку. Да не забыть при этом, для какой из дюжины одинаковых машин оранжевого цвета провожу работы в данный момент. К тому же, постоянное общение с напарниками и клиентами напрочь отвлекало от любых размышлений. Несмотря на то, что шеф на осенний период нанял еще одного человека и в мою смену работали теперь вчетвером, мы едва успели отработать сегодня все обращения клиентов. При этом закончили на два часа позже обычного, и домой я отправился уже за полночь.

Чертовски уставший и голодный я шел домой. Подходя к улице, в конце которой находился злополучный подземный переход, вновь почувствовал приступ тревоги. Неужели это чувство теперь будет меня посещать регулярно? Похоже на то. Непроизвольно и как-то тяжело вздохнул, но тут же помотал головой, желая отбросить мрачные раздумья. Сказал себе фразу, которая раньше всегда выручала: «Забей, чувак! Разрулится само, как-нибудь».

У спуска в переход никого не было. О действиях тех троих напоминала лишь наспех присыпанная канава у края тротуара да обрезок кабеля, торчащий из урны рядом. Внизу, в туннеле тоже было пусто, так же, как и на выходе, с другой стороны. Ну и ладненько. С некоторым облегчением я зашагал в сторону круглосуточного магазина недалеко от дома. Чувство голода сейчас преобладало над всеми остальными, и необходимо было с ним разделаться. При мысли о том, сколько всякой вкусноты я сейчас наберу, рот незамедлительно наполнился слюной. А после того, как память услужливо напомнила про волшебную кнопку в кармане, сердце учащенно забилось. Пришло время очередного эксперимента!

Двери магазина послушно расступились, гостеприимно впуская припозднившегося посетителя внутрь. Это был небольшой минимаркет, на семь-восемь рядов стеллажей с продуктами, и двумя кассами на выходе. Сейчас работала одна, за которой сидела молодая девушка. Слишком бодрая для этого времени суток и для такой работы. Она весело болтала по мобильному телефону, жестикулируя свободной рукой. Кроме нее в магазине был только охранник, сидевший в пластиковом кресле у выхода. Когда я вошел, он бросил на меня мимолетный взгляд и принялся дальше смотреть фильм на планшете, который держал на коленях. Подхватив корзинку, я двинулся к холодильникам. Девушка наконец обратила на меня внимание, но решив, что прямо сейчас ее услуги мне не нужны, отвернулась и продолжила что-то щебетать в трубку телефона, перейдя, правда, на шепот.

Корзинка быстро заполнялась. Пара пакетов молока, свежий хлеб, упаковка сосисок, сыр — прихватил полкило самого дорогого, колбаса, фрукты. Гулять, так гулять. Я подошел к полкам с алкоголем, по привычке — к пиву. Не удержавшись, усмехнулся. Да к черту пиво! И принялся искать самую дорогую бутылку виски. Ценник впечатлял: две трети моей месячной зарплаты. Попробуем! Бутылка легла в корзинку, которая и без того уже была заполнена продуктами доверху. В принципе, больше мне здесь ничего не нужно. Ну, что ж, теперь наступает самое интересное…

Вот и касса. Девушка, прекратившая к этому времени разговор, теперь что-то увлеченно печатала, быстро перебирая пальцами по экрану смартфона. Бейджик на лямке ее униформы услужливо подсказал имя — Оксана. Я поставил тяжелую корзинку перед ней и улыбнулся. Настроение было хулиганистым и веселым. Девушка улыбнулась в ответ:

— Пакет?

— Да. И, судя по всему, не один.

Оксана взяла бутылку виски, лежавшую поверх всего остального, поднесла к сканеру. Тот пикнул, высветив стоимость. Брови девушки приподнялись, она взглянула на меня, забавно выставила вперед нижнюю губу и театрально покачала головой, показывая, что одобряет мой выбор. Еще бы. «Ты не смотри, дорогая, что я потрепанный с виду, в душе я очень богат!», — подумал я, но вслух, конечно, ничего не сказал.

Проведя все продукты, кассир разложила их в два пакета и пробила чек.

— С вас двадцать девять тысяч, четыреста один рубль. У вас алкоголь сильно дорогой.

— Это да. Люблю побаловать себя хорошим виски в сырые осенние вечера, — не моргнув глазом, соврал я.

И тут наступила неловкая пауза. Девушка смотрела на меня, ожидая оплаты. А я завис, лихорадочно соображая, как же поступить. До меня вдруг дошло, что не получится просто схватить два набитых продуктами пакета и нажать на кнопку на брелоке. Чтобы вещи перенеслись в прошлое вместе со мной, мне же надо как-то держать их при себе. С одеждой такой фокус проходил на ура, с мелочевкой, зажатой в руке — тоже. А как быть с этой кучей продуктов? Ну почему все мои планы просты и гениальны только в теории?

— Молодой человек, вы платить будете? — фраза кассира прозвучала чуть более громко, чем требовала ситуация. Очевидно, чтобы привлечь внимание охранника.

— А, да, простите, сейчас, — я начал торопливо шарить по карманам.

От бравады и хулиганского настроения не осталось и следа. Думай, думай, думай! А, была не была. Сунув одну руку в карман с активатором прыжка, второй я сгреб ручки обоих пакетов и потянул их к себе. Лицо девушки вмиг стало серьезным. Она вскочила со своего места и повернулась к охраннику:

— Ви-иить, подойди!

Быстро прикинув, что вещи надо как-то разместить поближе к себе, я не без труда поднял руку с обоими пакетами на уровень головы, прижимая их к груди. При этом до боли вывернул кисть руки. Со стороны, вероятно, я даже был похож на силача, поднимающего пудовую гирю. И вот в этой идиотской позе, нажав кнопку, отправился в десятиминутное прошлое.

Вспышка. Ночь, улица, фонарь. Почти как у классика, только вместо аптеки магазин. Я стоял прямо перед входом. Ожидал, что где-то дальше окажусь — вроде довольно быстро продукты собирал. Кстати, что там с продуктами? Пакеты были в руке. Пустые. При этом один из них был совершенно целым, а второй, стоило мне им чуть шевельнуть, распался на две половины, разойдясь четко по шву. Что ж, забавно. Я сунул оба пакета в урну у входа. В голове созрел новый план. Правда, для этого придется сделать два или три прыжка, а значит задержаться тут еще на полчаса. Но это по моему личному времени. А в реальном не пройдет и минуты. Я вдруг осознал, что начинаю путаться во времени. Мне не сразу удалось посчитать, который час будет, если три раза подряд воспользоваться прыжками в прошлое. С учетом перезарядки устройства, конечно. Стоп! А сколько сейчас времени вообще? С работы вышел, когда часы на стене показывали начало первого. Порывшись в карманах, я достал свой мобильник, желая узнать и засечь время. Телефон не работал. Может, батарейка села? Ладно, обойдемся без часов. Думать на эту тему не хотелось. Настроение как-то незаметно и без особой причины стало мрачным. Начинала болеть голова, а в ушах появился едва уловимый, но раздражающий шум. Надо будет завтра выспаться. А сейчас мне хочется есть. С этой мыслью я решительно вошел в магазин.

Глава 9

Следующие несколько минут я бесцельно слонялся среди стеллажей. Продукты в этот раз мне были не нужны. Необходимо было дождаться, когда погаснет лампочка на брелоке, чтобы я смог реализовать первую часть задуманного. И, как всегда бывает в такие моменты, время тянулось очень медленно. Надо было хоть корзинку взять. Посетитель, бесцельно ходящий среди полок из одного угла магазина в другой, ожидаемо привлек внимание охранника. Он поднялся со своего кресла и встал недалеко от меня, давая понять, что наблюдает за мной. Так! Ты, приятель, в моем плане лишний, можешь неожиданно все испортить. Я не глядя взял с ближайшей полки большую плитку шоколада и направился к кассе. Лампочка на активаторе прыжка все еще светилась. Давай, потухни уже, ну! И, словно услышав мой призыв, она и правда погасла. Отлично, вперед! Я подошел к кассе, протянул шоколадку. Кассир Оксана пикнула сканером и повернулась ко мне:

— Это всё?

— Да.

— С вас двести десять рублей. Пакет нужен?

— Нет, не нужен. У меня только крупные деньги, не разменяете?

По плану, в этом месте кассир должна была открыть кассу, чтобы подобрать купюры для размена, мне бы оставалось только схватить их и смыться в прошлое. Но касса осталась закрытой, а в ответ на свою просьбу я услышал:

— Извините, размена нет. Может, вы картой рассчитаетесь?

Я мысленно обругал девушку. Да что ж такое-то? Все ж было просто, ну зачем ты усложняешь? В два шага обойдя ее стол, я резко схватил девушку за шею и притянул к себе. И с внезапной злостью, которая удивила даже меня самого, прошипел ей в ухо:

— Открывай кассу! У меня в кармане пистолет.

Девушка взвизгнула и попыталась отодвинуться, но я ее держал ее слишком крепко. Краем глаза увидел быстро приближающегося охранника и развернулся к нему вместе со своей заложницей.

— Витёк, не подходи ко мне. Пусть она просто откроет кассу, и я сразу уйду.

Обращение по имени возымело именно то действие, на которое я рассчитывал. Парень замер, вглядываясь в мое лицо и пытаясь понять, откуда я его знаю. Я вновь обратился к нему:

— У меня пистолет. Скажи Оксане, чтобы она открыла кассу. И я уйду.

Девушка начала рыдать. Я немного ослабил хватку. Приступ злости и раздражения пропал так же внезапно, как и появился. Теперь я боялся, что мне не хватит решимости довести дело до конца. Охранник тем временем поднял руки:

— Хорошо, я ухожу. Видишь, ухожу, — и правда сделал шаг назад, — Оксана, открой ему кассу, пусть валит!

Я видел, как он отходит за полки с коробками чая. Видел, как он достает телефон. Но меня это не волновало. Я повернулся к Оксане:

— Ну!

— Я все, я открываю, — трясущимися руками она вставила ключ в замок кассы, — только не надо, не надо, пожалуйста…

Раздался щелчок и выехал лоток с купюрами. Судя по всему, кассу вечером сдали и сейчас она была почти пуста. Еще один мой просчет. Да уж, Игорек, гениальные планы явно не твой конек. Я отпустил девушку, быстро сгреб крупные купюры и, не желая более ни секунды продолжения этой драмы, сунул руку в карман. И замер. Моей машинки времени там не оказалось. Спина покрылась холодным липким потом. Я медленно оглянулся. Рядом никого не было. Парень с девушкой прятались за стеллажами: оттуда доносился тихий женский плач и успокаивающий мужской голос. А с улицы послышался вой сирены. Как же они быстро! Я растерянно схватился за голову. Затем, спохватившись, принялся шарить по карманам. Брелок нашелся в другом кармане. Когда я его туда успел переложить — не помню, хоть убей. Но когда пальцы нащупали шероховатый пластик и ту самую кнопку на нем, я почувствовал невероятное облегчение. Вспышка.

Я вновь стоял перед входом в магазин. Адреналин еще бурлил в крови и мне понадобилось время, чтобы отдышаться и прийти в себя. Разжал ладони. В левой — автомобильный ключ. Самый дорогой автомобильный ключ в мире. Положил его на прежнее место в карман и зачем-то похлопал по нему. В правой ладони были смятые купюры. И еще несколько в правом же кармане. Забросил, видимо, на автомате. Я пересчитал добычу: восемнадцать тысяч. Две пятитысячные купюры и восемь по тысяче. Не густо. Но теперь предстояло воплотить следующую часть плана. Она представлялась достаточно простой. Впрочем, предыдущие тоже казались несложными. Отойдя за угол магазина, выбрал укромный уголок между стенами. Собрав все купюры в стопку, я положил их на более-менее сухой пятачок на земле и придавил куском арматуры, который валялся рядом. Так, теперь главное не сбиться. Жаль, телефон не работает, время точное не узнать. Значит, буду считать. Сосчитав до двухсот, я поднял деньги и положил их в карман. Через несколько минут мне надо будет «прыгнуть» назад и попасть четко в промежуток времени, в котором деньги лежат на земле. Если «выпрыгну» раньше задуманного — попаду в момент, когда я их еще не положил. Если позже — в тот момент, когда уже их поднял. Я начал считать до пятисот. Почему-то это оказалось неожиданно сложно. Мозг все время норовил сбиться со счета, и я ощутимым усилием воли удерживал его от этого. В конце концов, начал громко называть числа вслух и помогать себе пальцами, загибая их при каждой названной цифре. Так было легче.

— …четыреста девяносто восемь, четыреста девяносто девять, пятьсот!

Досчитав, достал активатор прыжка. Вспышка.

В этот раз все прошло четко по плану. Я оказался на том же месте, даже в той же самой позе. Купюры лежали на земле, прижатые куском ржавой арматуры. Проверил карман. И там они тоже были. Отлично! Хоть что-то сработало именно так, как я хотел. Итак, у меня есть 36 тысяч рублей. Можно было еще раз удвоить сумму, но после всех событий сегодняшнего дня, сил уже не было. Как-нибудь потом. Может, завтра. А сейчас хотелось одного: перекусить, выпить чего покрепче и завалиться спать. И я в третий раз вошел в магазин.

Кассир и охранник были каждый на своем месте. Она болтала по телефону, он смотрел фильм. И не подозревали, бедняги, что их ограбили совсем недавно. Или нет, не ограбили, а ограбят. Черт, от этих размышлений у меня начинают закипать мозги. Пришлось заставить себя перестать думать о том, что было. В конце концов, сейчас я простой покупатель. С деньгами. Все по-честному.

Решив подшутить над судьбой, я собрал в корзинку ровно тот же состав продуктов, что и в первый заход. Подошел к кассе. Поставил корзинку. Оксана улыбнулась мне:

— Пакет?

Я лишь молча кивнул головой и отвел глаза. Внезапно появившееся чувство вины перед этой девушкой заставило сделать это.

Когда продукты были разложены по пакетам, девушка сказала:

— С вас двадцать девять тысяч, четыреста сорок восемь рублей. У вас алкоголь…

— Четыреста один, — перебил я ее.

— Что, простите?

— Двадцать девять тысяч, четыреста один рубль. Столько должно быть.

Кассир быстро пробежалась глазами по чеку, заглянула в пакеты. Пожала плечами:

— Да нет же, все правильно. Ну, хотите, давайте пересчитаем?

— Нет, не стоит, — я потер висок, рассеяно глядя на пакеты, — наверное, сыр другой был.

— Что?

— Нет, ничего. Все в порядке, — с этими словами протянул ей деньги. Ее деньги.

Ничего не заподозрив, девушка быстро их пересчитала, сложила в кассу, отсчитала сдачу и протянула мне. Я помотал головой, взял пакеты и сказал:

— Оставьте себе.

— Но тут слишком много!

— Ничего. Простите меня.

Стараясь больше не смотреть ни на нее, ни на охранника, я быстрым шагом покинул магазин.

Все, на что хватило меня дома, это выпить полстакана виски и зажевать его куском колбасы. Понимая, что если не лягу спать прямо сейчас, то вырублюсь тут же, на кухне, я доплелся до кровати и провалился в глубокий сон.

Глава 10

Несмотря на большое желание выспаться, мне это не удалось. Несколько раз за ночь я внезапно просыпался и затем долго не мог снова уснуть. Лежал с закрытыми глазами, заставляя себя перестать думать обо всех тех событиях, что произошли за последние сутки. Это получалось плохо, и тревожные мысли лезли и лезли в голову, мешая заснуть. В глубокий сон я провалился лишь под утро, но и тут не все ладно — снились кошмары. Во сне наш дом горел. Полыхало все многоэтажное здание, каждый подъезд, каждая квартира. Я пробирался сквозь клубы черного дыма по коридорам в языках огня. Пламя гудело и сжирало все подряд: деревянные двери, бетонные ступени и даже осколки стекол в окнах. На мне горела одежда, волосы. Я кричал, сдирал с себя тлеющие лоскуты и отчаянно рвался к выходу. Наконец, мне удавалось добежать до двери на улицу и выскочить на свежий воздух, но там стоял мужчина, тот, которого я пытался спасти из разбитой машины. Он протягивал ко мне руку, в которой держал ключ от своего автомобиля. Я кричал: «Нет, не надо!» и пытался дотянуться до его руки. Он нажимал на кнопку, и вновь отправлял меня в самый центр пожара. И я снова бежал к выходу…

Наконец, утомившийся разум сжалился надо мной и резко вырвал из бесконечного кошмара. Половина седьмого утра. На улице первые солнечные лучи только-только начинали разгонять сумерки. Решив, что с попытками отоспаться сегодня покончено, я вяло пошел на кухню. Включил чайник, заглянул в холодильник. С удовлетворением отметил, что давно он не был так забит продуктами. Прикинув, чем буду завтракать, бросил на стол сыр, колбасу, батон, баночку красной икры и упаковку с йогуртами. Набрал вчера всякого, конечно, от души. Желудок довольно заурчал, предвкушая скорый акт обжорства. Ладно, пока закипает чайник, надо умыться. Я пошел в ванную.

Увидел себя в зеркале и испугался. Под глазами обозначились синие круги, а сами глаза потемнели из-за покрывших их мелкой сеткой лопнувших капилляров. Лицо осунулось, и проступившая щетина смотрелась ужасно, хотя обычно я не брился по пять-шесть дней и это вполне меня украшало. Что-то со мной явно не то. Может прыжки во времени не так уж и безобидны? Наскоро почистил зубы, поскреб бритвой скулы и подбородок, растер лицо полотенцем. Ну вот, вроде стал выглядеть лучше. Просто не выспался, только и всего. Теперь можно и позавтракать.

Торопиться было некуда, поэтому ел я долго и с удовольствием. Наступало раннее утро, на холодильнике негромко бубнил телевизор, я дожевал третий бутерброд и громкой отрыжкой обозначил завершение трапезы. Жизнь налаживалась. Затем, сыто кряхтя, выбрался из-за стола и вышел на балкон. Там и встретил утро, жмурясь в лучах восходящего солнца и подставляя лицо легкому ветерку, который был довольно теплым для сентября. Сегодня и завтра у меня были выходные дни, и я думал о том, чем занять это время. И, конечно, в планах не было похода в кино или библиотеку. В планах было добыть деньги. Не несколько жалких тысяч, как вчера, а много, действительно много. Сегодня я пойду в банк.

Большая часть дня прошла в тщательном планировании с учетом прошлого опыта. Я расписывал все этапы на листке бумаги, затем перечитывал их, некоторые зачеркивал и подписывал новые. К обеду план был готов и казался настолько безупречным, что мне не терпелось приступить к его выполнению. Я даже не стал ничего готовить на обед, лишь быстро перекусил, как и утром, бутербродами, и начал отработку намеченных пунктов.

Сбегал в небольшой одежный магазин неподалеку и купил там туристическую куртку с широкими объемными карманами. Затем пришил шнурок к подкладке левого кармана, второй конец которого подвязал к проушине на брелоке. Теперь активатор прыжка не потеряется и не окажется в другом кармане по запарке. Выбрал средний по величине кухонный нож и из пары кусков толстого картона изготовил ножны для него. Немного повозившись, смог разместить их в одном из карманов так, чтобы нож можно было свободно достать, но при этом со стороны он никак не выделялся. Это на крайний случай. Как показала практика, иногда людей надо напугать, чтобы они начали шевелиться. Следующим пунктом было обеспечить себя часами. И тут мне открылась еще одно неприятное последствие перемещений во времени.

Вчера обнаружилось, что мобильник не работает. Списав это на разряженный аккумулятор, тогда я не придал этому значения. Придя домой, перед сном включил телефон на зарядку, однако он оставался мертвым. Не ожил он и утром. В принципе, это был старенький «Самсунг», который и так уже отработал три своих гарантийных срока, так что особых сожалений не было. Но они появились потом и по другому поводу. Я купил новый недорогой телефон, сунул в него симку от старого, но, как оказалось, она тоже вышла из строя. И вот тут у меня закрались нехорошие подозрения. Для проверки я «прыгнул» в десятиминутное прошлое вместе с новым включенным телефоном в кармане. И он тоже умер. Только что купленный аппарат просто выключился и больше не включался. Это была проблема. Но в тот момент мне был нужен больше не телефон, а часы. Порывшись дома в ящике со старым хламом, я нашел старые отцовские механические часы. Завел их, послушал, как тикает секундная стрелка и, не снимая их с руки, снова воспользовался активатором прыжка. Часы встали. После перемещения во времени тонкая механика тоже переставала работать, как электроника. Вот это уже было серьезной проблемой. Но еще больше меня беспокоило то, что после второго за сегодняшний день прыжка у меня из носа пошла кровь. Это уже нельзя было списать на случайность. Чертова машинка продолжает преподносить сюрпризы и все больше неприятные. Как быть с часами, я так пока и не придумал. Но ведь обходился раньше без них, и сейчас обойдусь. Хотя навязчивое желание знать точное время появлялось все чаще.

Ближе к пяти часам вечера я засобирался в банк. Сначала хотел попытать счастья в маленьком филиале в квартале от дома. Добыть сколько получится наличности, затем прийти домой и провернуть несколько раз манипуляции с клонированием вещей. Однако, в свете последних событий, решил пользоваться своей машинкой времени реже. Лучше попробовать за один раз завладеть крупной суммой. Поэтому я вызвал такси, сообщив, что мне нужно попасть в банк в центре города. Это было самое крупное отделение одного из топовых банков, которое я знал.

Когда подошло время выходить, мое внимание привлекли ботинки. С момента первых «прыжков» у себя дома, у меня остались дополнительные комплекты одежды. Тогда это было забавно: надеть ботинки, «прыгнуть» в прошлое и обнаружить их на том же месте, на коврике, несмотря на то, что точно такая же пара была на ногах. Так вот те, оригинальные, если можно так выразиться, до сих пор стояли на своем месте. И с ними все было в порядке. А вот их копии, в которых я ходил последние два дня, и которые вместе со мной путешествовали во времени и пространстве — заметно изменились. Они как-то… постарели, что ли. В некоторых местах начали расходиться швы, из них торчали распушившиеся капроновые нитки. Так же местами кожа покрылась мелкими трещинками, стала пошарканной. Я осмотрел куртку — с ней была та же беда. В общем-то, вещи были не новые и подобные изменения выглядели бы совершенно обычно и не привлекли бы мое внимание, если бы не имелось копий для сравнения. А теперь это бросалось в глаза и нагоняло тревогу. Вещи нереально быстро изнашиваются, мобильник и часы сразу вышли из строя, что же тогда происходит с организмом?

Я снова стоял перед зеркалом в ванной и разглядывал себя. За день утренние отеки спали, лицо выглядело свежее, но все равно было не очень здорового землистого цвета. Глаза тоже были воспалены. Но это, наверняка, от недосыпа, успокаивал я себя. И, чуть повернув голову в бок, увидел явственные серебристые отметины на висках. Прищурившись, пригляделся. Да, точно, проступившая седина. На недостаток сна это уже списать было нельзя.

«Окей, еще разок, может два. Больше не буду», — пообещал я себе, глядя на черную коробочку с ключом, лежащую в ладони. Затем сжал ее в кулак и вышел из ванной.

Глава 11

Таксист высадил меня прямо перед массивными колоннами, которые украшали вход в банк, за что получил немалые чаевые. Сегодня я мог себе позволить быть щедрым. В банке было на удивление немноголюдно. Восемь человек стояло у окошек, за стеклянными перегородками еще трое общались с консультантами. Пройдя в центр зала, я выбрал столик рядом с кассами. Сел за него, придвинул к себе ворох буклетов с рекламными акциями и принялся тщательно их изучать. Но интересовали меня, конечно, не выгодные предложения банка, а его кассы выдачи наличных. На этом этаже их было две, и располагались они рядом, представляя собой нишу в стене, отгороженную от зала и друг от друга стенами из толстого стекла с такими же дверьми. Внутри этих закутков, в одной из стен находилось окно, через которое посетители общались с сотрудником банка и получали деньги. Услышать, о чем общаются люди внутри, было нельзя, а вот увидеть их действия, при желании, можно. Я ждал посетителя, который станет моим спонсором.

За четверть часа к кассам подошли всего три человека. Всех пропустил. Первые двое были такими себе типичными пенсионерами. К ним я не даже не присматривался. Зачем мне стариковские пенсии? Я ждал рыбку покрупнее. Третьим посетителем оказалась приятная на вид молодая женщина. Несмотря на ухоженное красивое лицо и прическу, она отнюдь не выглядела дочерью миллионера: одета в обычный белый пуховик, джинсы, коротенькие сапожки. Хотя кто их, миллионеров, знает, как они выглядят. Вот взять меня, с виду — обычный парень с городских окраин, а ведь тоже без пяти минут миллионер. Расплывшись в сладких мечтах, я с улыбкой проводил взглядом девушку, которая обменяла в кассе несколько долларовых купюр на рубли. Затем спохватился и уткнулся взглядом в стол. Нельзя разглядывать посетителей, нельзя привлекать внимание раньше времени, грабитель хренов!

Прошло еще долгих пятнадцать минут, прежде чем к кассе подошел нужный мне человек. Сразу было видно — это Он: невысокого роста человек с солидным животом и блестящей лысиной, в распахнутом пальто, надетым поверх костюма, из тех, которые я не носил даже во снах. В одной руке немалых размеров кожаный кейс, в другой пачка документов. На минуту переложив бумаги под мышку, он широко распахнул стеклянную дверь и по-хозяйски зашел внутрь. Я сосредоточился. Да, это действительно был мой пассажир! На секунду у меня скривилось лицо, что это за мысли, как у привокзального гопника? Но в следующее мгновенье мужчина раскрыл свой чемоданчик, и у меня перехватило дыхание. Он начал вынимать пачки денег и складывать их в металлический ящичек под окошком кассы. Сколько там было, не знаю, но явно много. Выслушав, что-то от кассира, мужчина переложил несколько пачек обратно и кивнул головой. Ящичек уехал под окошко и через некоторое время вернулся. Лысый начал перекладывать деньги обратно в кейс. Теперь их было значительно больше. Очевидно, он тоже обменивал валюту. Боже, сколько же там! Такие толстые, тугие пачки… Внезапно я спохватился, черт, что же сижу, надо действовать!

Резко подскочив, я побежал к стеклянной двери. Сзади с грохотом упал опрокинутый столик. Я оглянулся, с виноватой улыбкой оглядел повернувшихся ко мне людей. И даже пошел было назад с явным намерением поднять столик и собрать разлетевшиеся буклеты. Затем одумался, махнул рукой и в два прыжка оказался у кассы. Рванул на себя дверь, оказался внутри и тут же, сходу, сильно толкнул мужчину. Он отлетел к противоположной стене, охнул, скорее от неожиданности, чем от боли и завалился на бок. Открытый чемоданчик летел вместе с ним, широко распахнувшись и выбрасывая из себя пачки денег, бумаги и папки. Краем глаза я успел заметить, как резко задвинулся обратно в стену ящичек с остатками наличности. И как кассир, молодой парень в голубой рубашке, с совершенно невозмутимым лицом откатывается на кресле вглубь кабинета. В том, что он нажал какую-нибудь потайную кнопку, можно было не сомневаться. В следующую секунду я уже ползал по полу, собирая стянутые лентой стопки драгоценных бумажек и распихивая их по карманам. Здесь были рубли и евро. Исключительно крупными купюрами. Их владелец наконец пришел в себя и замахал руками, пытаясь вскочить на ноги. Но следы благополучной жизни в виде толстого живота и не менее толстой задницы не позволили ему это сделать. Я же двигался с проворностью белки, набивая деньгами карманы, а когда они заполнились, начал запихивать их за пазуху. Мужчина наконец начал подниматься и смешно фыркая, потянулся ко мне. Возмущение, переполнявшее его, мешало ругаться, хотя ему этого явно очень хотелось:

— Т-ты! Т-ты! Ф-фф! ФФхх! Да я! Оффф… Оффффцц!

Я лениво отмахнулся от его руки и с силой пихнул обратно в угол. Оглянулся, увидел двух бегущих по залу охранников. Приложив руку к виску, я картинно откозырял вновь пытавшемуся подняться мужчине, у которого на лысине выступили капельки пота. Это была моя минутка пафоса. Довольный собой, я сказал:

— Ну, мне пора!

— П-п-подлец! — лысый наконец смог произнести что-то членораздельное.

В этом месте я, конечно, должен был нажать на кнопку активатора прыжка, который лежал в кармане. Но не смог. Карман был набит деньгами, а брелок лежал где-то глубоко под ними. Не сдержавшись, я начал нервно смеяться над собственной глупостью. Смеялся, доставал из кармана тугие пачки и бросал в их хозяина, целясь в лысину. Выбросив целых пять пачек, я нащупал кнопку и нажал ее. Минутка пафоса, перешедшая в минутку безумия, наконец закончилась. Вспышка.

Я сидел за столиком, и разглядывал яркие картинки рекламных предложений. Из всех карманов у меня торчали деньги. Стоило пошевелиться, и они начали падать на пол, выскальзывая из-под куртки. Раньше я и не подозревал, насколько жадным могу быть. Начал приводить себя в порядок, стараясь делать это как можно незаметнее. Но на меня и так никто не обращал внимания. Более-менее разложив пачки с купюрами так, чтобы можно было закрыть карманы, я встал и ровным шагом двинулся к выходу. На полпути меня окликнул охранник:

— Молодой человек! Постойте, постойте! Да-да, вы!

Я послушно замер. Но как? Я же все сделал четко! Что случилось? Бежать? Стоять? Додумать я не успел. Рослый детина в строгом костюме, обошел меня сбоку и указал антенной радиостанции, которую держал в руке, на мой зад:

— Мы ценим наших клиентов и заботимся об их безопасности. Переносить так деньги — небезопасно!

Подняв руку, я заглянул под нее на свою поясницу. Куртка сзади была задрана, а из обоих задних карманов джинсов торчало по пачке пятисотенных купюр евровалюты. Туда-то когда успел сунуть?!

Переложив деньги во внутренний карман, я сиплым голосом поблагодарил охранника и на ватных ногах пересек коридор. А пройдя двери, столкнулся с толстым лысым мужичком в дорогом пальто, который нес в руке дорогой кожаный кейс. И не просто столкнулся, а наступил ему на ногу, оставив грязный след на лакированном туфле. Мужчина оттолкнул меня и зло буркнул:

— Подлец!

— Да ладно вам! — весело ответил ему я и уже бодрым шагом направился в торговый центр на другой стороне улицы. Мне нужно было успокоиться и приобрести что-нибудь, куда можно было переложить деньги. Сейчас я чувствовал себя ходячим денежным мешком. Чувство приятное, но не безопасное.

Купил небольшой нагрудный рюкзачок, нашел в этом огромном здании туалет и закрылся в самой дальней кабинке. Следующие полчаса ушли на пересчет и перекладывание денег. Считать было легко, наличность была упакована в одинаковые пачки. Девять пятисотенных пачек евро и четырнадцать — пятитысячных рублей. Несложная математика, но я пересчитывал и пересчитывал, не веря в суммы, которые получались. А получалось ровно 7 миллионов рублей и 450 тысяч евро. Сложенные в одну большую стопку они заняли едва ли половину объема небольшого рюкзачка. Но стоило представить сумму и еще раз мысленно озвучить ее себе, как начинала кружиться голова. Я сделал это! Я взял кучу денег! И это было совсем несложно!

В туалете я просидел еще долго, но, когда все же вышел, не знал куда пойти и что делать. Что делать с таким количеством денег? Я слонялся по торговому центру, переходил с этажа на этаж, бесцельно заглядывал в торговые отделы. А с лица не сползала до неприличия широкая улыбка. Я мог купить любую вещь в этом огромном комплексе, включая две красивые машины, выставленные в большом зале первого этажа. Но ничего не хотелось. Мне просто было в кайф ходить туда-сюда, обняв рюкзак, в котором лежало целое состояние, и понимать, что теперь могу ни в чем себе не отказывать.

Глава 12

Так ничего не купив, я вышел на улицу. Вечер погружал дома и улицы в сумерки, но город не сдавался и зажигал в ответ лампы, фонари, световые вывески и неоновые огни. Я поймал такси и попросил отвезти меня в какой-нибудь душевный паб. По дороге туда я вытащил две пачки, рублей и евро, распотрошил их и разложил по карманам. Остальные деньги запихал поглубже в рюкзак. Наверное, ехать с кучей налички в питейное заведение не самая лучшая мысль, но душа требовала праздника. Да и, собственно, напиваться я не собирался. Так, посидеть в приятной обстановке за кружкой хорошего пива. Может, это мне поможет понять, чего я теперь хочу от жизни.

Таксист привез меня в паб под названием «Дохлый енот». Вечер только начинался, и внутри посетителей было немного. Но обстановка именно та, что надо: массивные дубовые столы, приглушенный свет, приятная музыка, вкусная еда и качественная выпивка. Сидя за столиком в углу, я отлично поужинал, выпил две кружки вкуснейшего пива и сейчас допивал третью. Жизнь была прекрасна. На меня снизошли благодать и умиротворение. Я уже построил планы на ближайшее будущее и теперь, смакуя, лениво обдумывал детали. К черту шиномонтажку! Уволюсь завтра же. К черту вообще работу! Тех денег, что есть, мне хватит на полгода жизни, в которой будет все, что захочу. А закончатся, схожу снова в банк, заставлю поделиться еще какого-нибудь лысого. Квартиру, которую я снимал уже несколько лет — на фиг ее. Перееду в центр города, в классный пентхаус. А может, и нет. Может, просто поеду туда, где море, солнце и песок. Да, точно! На месяц. Нет, лучше на два! Да и вообще никогда не вернусь, что меня тут держит, в конце концов?

Возможно, я бы пребывал в сладких пьяных грезах до глубокой ночи, но внезапно двери заведения распахнулись, впустив целую толпу пестро разодетых и раскрашенных людей. Это были футбольные фанаты. И зал, темный, теплый, сонный, внезапно заполнился гулом веселых голосов, засветился десятками огней, заиграл веселой музыкой, гулко застучал барабанами. Молодые и пожилые, толстые и худые, бедные и богатые — вся эта шумная толпа одной огромной семьей заполнила сразу все пространство. Я ни черта не смыслю в футболе, но незамедлительно заразился их ярким настроением и с интересом наблюдал, что будет дальше.

Народ расселся где попало, в абсолютном хаосе, но каждому нашлось место. К моему столику подскочил парень с кривым носом, в ярко красной куртке, поверх которой висел голубой шарф и, глядя мне прямо в глаза, вдруг весело спросил:

— Зенит чемпион?

— Конечно! — ответил я.

Разумеется, мне было неизвестно — чемпион их «Зенит» или не чемпион, но это ж футбольные фанаты, как я еще мог ответить? Парень расцвел, обернулся, замахал кому-то в толпе:

— Дэнчик, Катюха, давайте сюда!

Перед столом нарисовались его друзья. Толстый Денис в огромных очках и хрупкая Катюха с миловидным лицом, полностью разрисованным цветными красками.

— Мы тут упадем, ты же не против, друг?

Я был не против. Того, кто первым подошел ко мне, звали Игорем, как и меня. Узнав, что мы тезки, он тут же полез обниматься, затем исчез и вернулся с пивными бутылками, по две на брата. Денис с Катей в это время, перебивая друг друга, взахлеб рассказывали мне, как их команда только что «раскатала этих кривоногих из Италии».

Я не был футбольным фанатом. Более того, я никогда не интересовался этим видом спорта (как, впрочем, и любым другим) и ничего не знал о главном футбольном клубе города, в котором живу. Мне было абсолютно неинтересно смотреть на то, как два десятка человек бегают и пинают мячик. Все это было так ровно до того момента, как за стол присела эта троица. И атмосфера праздника, мягко коснувшаяся меня несколько минут назад, поглотила полностью.

Уже через полчаса я вместе с ними горланил фанатские кричалки. Еще через час, обмотавшись голубым шарфом, пробивался к барной стойке, требовал лучшего пива для меня и моих друзей. Через три часа я был совершенно пьян, но жаждал продолжения праздника. И праздник продолжался. Все, что было после одиннадцати часов вечера, я помню очень смутно, обрывками.

Помню, как возомнил себя гусаром и, размахивая деньгами, кричал, что всех угощаю. И угощал. Помню, меня носили на руках. И, кажется, роняли. Помню, как появился какой-то крутой дед с электрогитарой и играл различные футбольные мотивчики, а мы пытались под них танцевать. Помню, как показывал автомобильный брелок Кате и пьяным голосом повторял, что главное — не открывать багажник. Она смеялась и спрашивала, как я собираюсь ехать домой в таком виде. Помню, как началась драка с соседним столиком, которую быстро растащили. Помню, как обнимались с Игорем и менялись футболками. Помню, как целовались с Катей под веселые улюлюканья парней. Помню, как вместе с толстым Денисом блевали вдвоем на улице, за углом паба. Помню, как потом мы решили покататься по городу на такси и я, утверждая, что нам будет тесно в маленькой машине, решил заказать лимузин. Вот как заказывал — не помню. Но лимузин приехал. И мы катались на нем до утра. Наверное, до утра, потому что после двух часов ночи память отключилась окончательно и перестала сохранять события.

На следующий день я проснулся дома. Пробуждение было мучительным. Пытаясь справиться с дичайшей головной болью, я напрягся, по крупицам восстанавливая события прошлой ночи. После чего, ожидая худшего, поплелся осматривать вещи. Был уверен, что все потерял самым обычным и тупым образом — по пьяни. Но, толи мне повезло с новыми случайными друзьями, толи даже в пьяном угаре я сохранил частицу разума, но все важные вещи оказались на месте. В коридоре висела купленная вчера куртка. В кармане лежал ключ от машины. На полу мирно стоял рюкзачок. Все запечатанные пачки денег оказались нетронутыми. В карманах джинсов обнаружились купюры. При попытке их сосчитать, головная боль нахлынула с новой силой и я, бросив одежду и деньги на пол, снова завалился спать. Моя карманная машинка времени была на месте. Это главное.

Разбудил меня настойчивый стук в дверь. Все еще борясь с похмельем и, проклиная незваных гостей, я доплелся до двери и открыл ее. На пороге стояли два человека в форме полиции. Тот, что моложе, сразу шагнул в квартиру, профессиональным движением мягко подвинул меня, лишая возможности захлопнуть дверь.

— Добрый вечер. Кремин Игорь Владимирович?

— Да. А что, собственно… — я отступил, всем своим видом показывая свою законопослушность.

— Меня зовут Ноздрин Сергей Иванович, я ваш участковый, — представился молодой полицейский и указал на своего усатого коллегу, — а это Петр Александрович, следователь. Позвольте войти?

— Да, пожалуйста. Можно одеться?

— Одевайтесь.

Они вошли и встали в коридоре. Следователь принялся бегло осматриваться, а участковый пристально наблюдал, как я натягиваю штаны и футболку.

— Боюсь, вам придется одеться теплее.

— Для чего? — мне уже было ясно, что надвигается беда, но еще непонятно откуда.

— Для прогулки в отдел, — участковый по-хозяйски прошелся по квартире, заглянул на кухню и в ванную.

— А по какому поводу?

И тут в разговор включился следователь:

— По поводу сбыта поддельных денег. А, возможно, и изготовления. Ордер на обыск скоро подвезут.

Я лихорадочно обдумывал услышанное. Какие поддельные деньги? Все что потратил ночью, я взял у того лысого олигарха, будь он неладен. Но он же их получал при мне в банке. Да нет, ну не мог банк ему выдать фальшивки. Тут явно какая-то ошибка. Пытаясь дать шанс этой спасительно мысли, я обратился к следователю:

— Послушайте, а вы меня не перепутали?

Тот жестко посмотрел на меня:

— Мы никогда ничего не путаем. Вы собирайтесь, собирайтесь. У нас есть записи с камер магазина, а также копии оставленных вами, — он решил сделать упор на этом, — именно вами, поддельных денежных знаков.

С этими словами он достал распечатанный лист бумаги, с весьма четким снимком двух одинаковых рядов купюр по одной и пять тысяч рублей. На всех купюрах ручкой были обведены номера. У денежных знаков из обоих рядов номер были одинаковые. Я обреченно присел на тумбу в коридоре. Увидев мою реакцию, следователь довольно усмехнулся сквозь усы:

— С другими доказательствами вы сможете ознакомиться в отделе. Собирайтесь и документы не забудьте. Чего уж теперь тянуть кота за яйца.

Последнюю фразу, как мне показалось, он произнес даже с некоторым сочувствием. Мне, впрочем, это ничуть не помогло. Я не мог найти в себе силы подняться. Голова раскалывалась после ночных гуляний, а сердце бешено колотилось. Как же так? Как же так глупо-то? Ведь… Копии вещей, они на то и копии, чтобы быть полностью одинаковыми. Это же так просто и логично. А я не придумал ничего лучше, чем взять деньги из кассы магазина и там же расплатиться их же копиями. И, конечно, при следующей передаче в банк тут же обнаружились купюры с совпадающими номерами. А при просмотре записей с камер магазина, бдительный участковый опознал местного жильца. Потому что этот дурак для своего первого дела поленился сходить хотя бы в соседний район. Он просто пошел в магазин рядом со своим домом, выгреб деньги из кассы, раскопировал их и вернул в ту же кассу. Купив при этом самую дорогую бутылку виски, чтобы лучше запомнили. Господи, какой феноменальный кретин…

Глава 13

Я выпрямился:

— Ну, что ж, пойдемте. Наручники одевать не будете?

— А ты не буйный? Козлить не станешь?

— Я вчера победу Зенита отмечал, у меня сил нет…

— Ну, тогда не будем. Одевайся, футболист.

Я обулся, накинул куртку. Вышли. Участковый закрыл дверь и принялся ее опечатывать. «Да, влип ты, парень…» — подумал я. Пальцы нащупали в кармане активатор прыжка. Но чем он мне мог сейчас помочь? Отправиться в прошлое на десять минут и подождать, пока в дверь снова постучат? Можно было не открывать, но было ясно, что это не выход. Они будут ждать, наблюдать, потом получат ордер на обыск и просто войдут в квартиру, закрытая дверь не помеха. Попробовать сбежать? А если не получится, «прыгнуть» назад, в прошлое, и попробовать снова. Прикинув все за и против, я оставил этот вариант как основной и решил дождаться подходящего случая.

Мы гуськом вышли из подъезда: следователь впереди, потом я и участковый. Полицейский, шедший сзади, почти неощутимо придерживал меня за локоть, готовый в любой момент усилить хватку. Возле подъезда стояла полицейская «Газель» с открытой боковой дверью — нас ждали. А в двадцати метрах справа — фургон «Форд» синего цвета с белой надписью: «ТрансТелекомСервис». Рядом с ним никого не было, но я мог руку дать на отсечение, что за нами наблюдали люди, скрывающиеся за стенами этого микроавтобуса. Да уж, жизнь становится интереснее с каждой минутой…

Пригнувшись, я забрался в салон. На заднем ряду сидели два бойца в балаклавах, вооруженные укороченными «калашами». Ну, надо же, как все серьезно. А почему не их отправили меня забирать? Словно услышав мой мысленный вопрос, следователь по-отечески хлопнул меня по плечу и сказал:

— Не ссы, это не за тобой. Ребята со смены возвращаются, подбросить попросили.

Что-то больно подозрительно по-доброму он ко мне относится. Может, надеется, что я помогу ему раскрыть подпольную банду фальшивомонетчиков? Ну, пусть надеется. А я пока буду думать, как сбежать. Правда, теперь еще предстояло думать и том, куда бежать. Домой нельзя. Там будут ждать. И теперь уже не только полиция. В квартире, по большому счету, кроме оставленного в коридоре рюкзака, мне скучать было не по чему. Да и он сейчас был вовсе не спасением, а дополнительной проблемой. Резко поумнев за последний час, я понимал, что стоит ему попасть в полицию, и я пропал окончательно. По лентам, которыми обернуты купюры, определят банк. Увезут туда для проверки и снова обнаружат дублирующиеся номера. Только теперь уже в деле будут фигурировать не несколько тысяч, а миллионы.

Поездка продолжалась недолго. «Газель» остановилась, участковый открыл дверь, вышел сам и жестом позвал меня. Следом за нами вышел следователь, и втроем мы вошли в здание ОВД. На входе дежурный нас встретил вопросом:

— Куда его?

— Пока ко мне, пусть с ним побудет кто-нибудь, я скоро буду, — сказал усатый и, не дожидаясь ответа, пошел к лестнице на второй этаж.

Мы прошли чуть дальше в коридор. Решетчатая дверь общего входа все еще оставалась открытой — сразу следом за нами люди в рабочих комбинезонах начали заносить картонные коробки. Меня усадили на скамью.

— Обыскали? — дежурный вопросительно посмотрел на участкового.

— Да он при нас одевался, мы его разбудили, — пожал тот плечами.

— Ну, блин, Серега, что за, по***зм? — выругался дежурный и жестом велел мне подняться, — проверь, давай.

Я напрягся. Сейчас у меня заберут активатор прыжка и на этом история закончится. Быстро глянул на вход: дверь все еще открыта, ее придерживают, чтобы было удобнее проносить тяжелые коробки. До спасительного выхода от места, где мы стояли, метров пять, не более. Но все это пространство было наполнено людьми в форме.

— Давай, парень, снимай куртку, — обратился ко мне участковый.

Всё. Больше медлить нельзя. Я обеими руками оттолкнул полицейского и дернулся в сторону выхода. Но тот оказался на удивленье ловким и, падая, таки успел ухватиться за рукав моей куртки. Мне удалось сделать пару шагов, протащив его за собой, после чего я получил удар дубинкой по голове. В глазах потемнело, но сознание не покинуло меня. Я упал на колени и почувствовал, как меня отпустили. Видимо, решили, что на этом все кончилось. Ага, сейчас! Вскочив и, не разгибаясь до конца, головой вперед, я побежал прямо на людей с коробками. Сбил одного, тут же схватил и оттолкнул за спину второго. Упал сам, но быстро поднялся и побежал дальше. Сзади возникла небольшая суматоха, полицейские пробирались через внезапный завал из грузчиков и коробок. Дверь! Открытая! Выскочил в небольшой тамбур, пересек его и выбежал на улицу. Сзади раздались крики: «Стоять!». Я на миг остановился, в отчаянии огляделся. На крыльце, совсем рядом стояли два патрульных. Чуть дальше у дороги урчал двигателем джип с мигалками, внутри явно тоже кто-то был. Бежать, бежать, что есть сил! Я спрыгнул с крыльца и припустил по газону так, как не бегал никогда в жизни. Патрульные, не сговариваясь, сорвались за мной.

Мне удалось почти покрыть спринтерскую дистанцию, когда я почувствовал, что сил больше нет. Дыхание сбилось, сердце готово было выскочить из груди. Мельком обернувшись, я увидел преследователей — пять человек. Четверо сильно отстали, но один явно меня нагонял. И, конечно, его физическая форма не чета моей. Слева находился небольшой парк. Перемахнув через забор, я начал пробираться сквозь кусты, покрытые редкой листвой. Там он меня и настиг. Сбив с ног, крепкий парень легко заломил мне левую руку за спину и прижал коленом к земле. Закричав от боли и отчаяния, я начал беспорядочно шарить свободной рукой по сырой земле. Вокруг не было ничего, что могло бы как-то помочь. Продолжая извиваться под весом полицейского, мне удалось дотянуться до кармана с правой стороны. Пальцы нащупали смятые купюры. В этот момент я их ненавидел всей душой. Конечно, Игорек, ведь это они, эти проклятые бумажки, виноваты в том, что ты валяешься сейчас на грязной земле, а на тебе сидит бугай в форме и ждет, когда подбегут его товарищи. Это все деньги, а вовсе не ты, жадный придурок.

Ткнувшись пальцами в твердый картон, перемотанный толстой нитью, я сначала даже не понял, что это. Но затем нащупал пластиковую рукоять. Нож! Средство для запугивания, которым так и не довелось воспользоваться. Я медленно выдохнул.

Рука легко выскользнула из кармана вместе с зажатым в ней блестящим лезвием. И тут же метнулась по короткой дуге назад, за спину. Я не мог видеть, куда бью, но сразу почувствовал, что попал — нож легко вошел во что-то мягкое. Парень отпрянул и скатился с меня. Мне стоило некоторых усилий подняться, все тело болело, зато, внезапно, головная боль прошла. Мысли стали ясными и четкими. Полицейский стоял на коленях, обеими руками зажимая рану на шее. Кровотечение было настолько сильным, что между его пальцев проскакивали небольшие фонтанчики, разлетаясь красными брызгами и заливая все вокруг.

Я отбросил нож в сторону. Достал из левого кармана активатор прыжка. А дальше просто стоял. Глядя то на умирающего парня перед собой, то на ладонь, в которой лежал черный брелок. Время опять максимально затормозило свой ход, словно давая мне возможность найти выход из сложившей ситуации. Но выхода не было. Я не хотел, не хотел, не хотел, чтобы все так получилось. Просто желал немного изменить свою жизнь в лучшую сторону. Разве это плохо?

У забора, отделявшего парк от улицы, появились отставшие стражи порядка. Они видели меня, видели истекающего кровью товарища. Я смотрел на них. Мой шанс уже ушел. Но у этого парня на земле, он еще был. Потерпи, я все исправлю. Палец лег на кнопку брелока и в этот момент раздался выстрел.

Боли не было. Было лишь горькое чувство сожаления, когда я, падая на спину, видел, как выскальзывает из моей руки черная пластиковая коробочка с автомобильным логотипом. Удар затылком. Темнота.

Глава 14

В сознание меня вернули быстро и довольно грубо — двумя мощными оплеухами.

— Живой, падла? — надо мной нависло лицо участкового.

Левая рука онемела, но я все же чувствовал, как он обеими руками давит на плечо. Повернув голову на бок, я увидел раненого мной полицейского. Он лежал, не шевелясь, в луже собственной крови с совершенно белым неподвижным лицом. Рядом с ним суетились двое товарищей. Один прижимал к шее сверток ткани, который настолько пропитался кровью, что было непонятно, что это. Второй быстро кому-то объяснял случившееся по рации и требовал прислать скорую.

Если рядом и был еще кто-нибудь, я их не видел. Я шарил глазами по пожухлой траве и искал активатор прыжка. Только бы успеть. Или уже поздно? Ужасное осознание того, что я провел без сознания больше десяти минут, придало мне сил. Я схватил за руки участкового и закричал:

— Сколько времени прошло? Сколько прошло? Сколько я тут лежу?

Тот отпрянул, но не отпустил меня. Я продолжал кричать и колотиться под ним. Он ударил меня по лицу и со злостью рявкнул:

— Заткнись, сука! Лучше заткнись, или останешься здесь! Поверь, только спасибо скажут!

Продолжая кричать, я вдруг увидел черный брелок. Он лежал совсем недалеко, в метре от моей головы. В уютной ложбинке у корней одного из кустов. Я рванулся, переворачиваясь на живот. Онемение на плече сменилось жгучей болью, майка на груди моментально намокла. Не обращая внимания на эти мелочи, я пополз, опираясь на локти. Кажется, что-то еще кричал. Чувствовал, как меня хватают за плечи, за ноги. И не могут удержать. Буквально вспахивая землю локтями, я прополз метр, волоча за собой двух полицейских. На помощь подбежал третий и наступил ботинком на мою голову, обдирая ухо и вдавливая лицо в грунт. Но я уже тянулся за черной коробочкой. Не видя ее, но точно зная, где она лежит. Еще секунда и мне удалось нащупать ее. Вот и кнопка. Только бы успеть! Вспышка.

Десять минут. Много это или мало? Давным-давно я слышал шутку, что длительность минуты зависит о того, с какой стороны запертой двери туалета ты находишься. Ее смысл в полной мере раскрылся передо мной за последние дни. У меня всегда было много свободного времени, но в те моменты, когда оно мне действительно было нужно, всего минута — его не хватало. Казалось бы, обладая устройством, возвращающим в прошлое на 10 минут, можно укротить время. Сделать его бесконечным. Но нет. Время неподвластно. И за безумные попытки вмешаться в его ход, оно наказывает. Изощренно. С издевкой.

Я не успел. Десятиминутный отрезок пересек критическую линию. Молодой полицейский стоял на коленях, сжимая руками шею. Кровь еще только начинала, пузырясь, вытекать из-под его ладоней, но скоро хлынула в полную силу. Я исступленно продолжал нажимать на кнопку активатора прыжка, умоляя его сработать еще раз, но все было бесполезно. Бездушное устройство ярко светило красным огоньком и никак не реагировало на мои мольбы. Продолжая лежать, я уткнулся лицом в мокрую траву и, сжав брелок в кулаке, принялся в ярости колотить им по земле.

Не в силах совладать с собой, я бился в истерике, пока не почувствовал, как меня поднимают чьи-то сильные руки. Затем услышал:

— Ах ты тварь!

После чего сокрушительный удар в скулу вновь отправил меня лицом в грязь. В голове зазвенело. Уши словно заложило плотным куском ваты, сквозь которую я слышал отдельные выкрики и фразы:

— … При вас одевался, да?! Разбудили вы его, да, сволочи? Нож откуда? Мэ, мэ! В рапорте мычать будешь!

— … Димон, Димон! Не помирай, брат! Держись, едут уже!..

— … Смотри, он ему успел плечо прострелить… Да, похоже, без сознания, пусть дохнет, скотина.

— … Нет, в руках ничего. Вон нож, у камней…

Голоса слились в один неразборчивый гул. Через какое-то время меня перевернули на спину. Надавили на рану. От новой вспышки боли в голове сразу прояснилось, вернулся слух. Я открыл глаза. Участковый задрал полу моей куртку до самой шеи, свернул ее и, накрыв рану, прижимал обеими руками.

— Живой, падла? — его глаза излучали ненависть.

— Это из-за вас я не успел. Не надо было меня держать, — я произнес это так тихо и спокойно, что даже сам немного удивился. Может, это из-за потери крови?

— Не успел? Ты, теперь, гнида, никуда уже не успеешь.

Желая хоть как-то сделать мне больно, полицейский сильнее надавил на рану. Но плечо снова онемело и, кажется, даже кровь перестала идти. Я склонил голову на бок и посмотрел на лежащий прямо у лица брелок. Индикатор светился. Заметив мой взгляд, участковый тоже посмотрел на него, но никакого интереса не проявил. Ну, разумеется, нож они уже нашли, а какую опасность таит ключ от автомобиля? А вдруг я его схвачу и уеду отсюда? Уеду. Ха-ха! Не сумев побороть внезапное желание, я хрипло засмеялся. За что незамедлительно получил по лицу. Видно было, что участковый ударил меня с удовольствием, как только я дал повод. Ну, ладно, хоть так вас порадовать. Я снова покосился на брелок. Все еще светится. Будем ждать.

Суета рядом с нами продолжалась. Я знал, что там пытаются спасти раненного мной человека, но видеть ничего не мог. Держащий меня мужчина загораживал весь обзор. Оставалось лежать и смотреть либо на него, либо на небо. И еще поглядывать на красный огонек, не потух ли?

Наконец индикатор погас. Я медленно потянулся к нему, ведя рукой по земле. Полицейский видел это движение, но рука двигалась настолько слабо, что со стороны, вероятно, это не выглядело опасным. И даже когда я взял автомобильный ключ, участковый все еще продолжал просто наблюдать. Со злостью, но и с любопытством в голосе спросил:

— Чья машина-то? Не ври, что твоя. Ты же нищеброд.

— Моя, — тихо ответил я и нажал кнопку.

Вспышка.

Парень снова был жив. И снова мучительно умирал, в тщетных попытках остановить поток собственной крови. Я поднялся на ноги. Болело все: ушибы на теле и лице, простреленное плечо, ободранное ухо. Кроме того, после этого «прыжка» сильно шумело в ушах и перестал видеть левый глаз. Из носа закапала кровь. Времени у меня было полминуты, не более. Уходя вглубь парка, я обернулся и тихо сказал, обращаясь к раненному полицейскому:

— Прости, что мучаю. Больше не вернусь.

Он не слышал меня.

Осень еще не успела полностью оборвать листья с многочисленных кустов, и это позволило мне скрыться от полиции. Хромая, но стараясь идти как можно быстрее, я прошел около сотни шагов. Услышав голоса, спрятался в низине, укрывшись за старыми корягами, собранными в кучу для поджига. Видел, как пробежали двое: участковый и второй патрульный. Дождавшись, пока они скроются из виду, я пошел в противоположную сторону.

Через несколько минут добрался до металлического забора, перелез через него и оказался у дороги. Зрение к этому времени вернулось полностью, но в ушах все еще шумело. Заметив приближающееся такси, остановил его, для верности выйдя на дорожное полотно.

— Чего тебе, рвань? — водитель с неприязнью смотрел через чуть приоткрытое окно.

Я вытащил из кармана мятую пятитысячную купюру и сунул ему.

— Увези меня отсюда.

— Ну, садись.

Я сел на заднее сидение. Закрыл дверь. Посмотрел в сторону парка. Никого.

— Куда? — обернулся ко мне таксист.

— Пока прямо.

Машина мягко тронулась с места. Надо было срочно сообразить, куда ехать. Неизвестно что у меня с плечом. Но в больницу нельзя. И домой нельзя. А куда мне теперь можно? Внезапно меня осенило. Мой школьный товарищ, моряк, на суше проводил максимум три месяца в году. Все остальное время его домом был океанский сейнер. Он был холост и нелюдим. Здесь, в городе, общался только со мной. Ну и, по этой же причине, я был тем человеком, которому было предложено пару раз в месяц посещать его квартиру. Проверять, не случилось ли чего. Бывал я там, конечно, гораздо реже, от случая к случаю. Но сейчас был тот самый случай. Я с кряхтением порылся правой рукой в левом кармане. Нащупал связку ключей. Все были на месте: от дома, от работы и от квартиры приятеля-моряка. Замечательно, хоть тут проблем нет. Я назвал адрес. Ехать надо было всего четверть часа, и мне очень хотелось верить, что за это время не успеют организовать какой-нибудь план «Перехват».

Глава 15

И все-таки я стал слишком опасным преступником, чтобы меня так просто отпустили. В этом довелось убедиться очень скоро. Мы проехали парк, затем по параллельной улице мимо здания ОВД, пересекли дорогу с односторонним движением и на следующем перекрестке выехали на широкий проспект. Когда сзади послышался вой сирен, я сполз по креслу, стараясь оказаться ниже уровня окон. Таксист покосился на меня в зеркало, но продолжил путь, не снижая скорости. Два автомобиля полиции на большой скорости обогнали нас и унеслись вперед. Следующие несколько минут все было тихо, мы подъезжали к нужному кварталу, и я почти успокоился. Засада ожидала в конце пути, на последнем перекрестке. Попутные нам полосы движения перед ним были перекрыты усиленным нарядом ГИБДД. Сразу два инспектора останавливали все машины подряд и отправляли к обочине, где их быстро осматривали сотрудники патрульно-постовой службы. Все были в полной боевой экипировке: бронежилеты, шлемы, оружие. Таксист замедлил ход, заранее перестраиваясь в правый ряд. Активатор прыжка уже давно перезарядился, поэтому ждать я не стал и сразу нажал кнопку. Вспышка.

Все время было интересно — как это выглядит со стороны? Ну, когда я «прыгаю» в прошлое. Как это видят другие люди — я просто исчезаю? Но это же как-то странно. А может, я копирую себя, как и вещи, и в прошлое отправляюсь не я, а мой клон? Или, наоборот, клон остается, а оригинал прыгает «назад»? Но, позвольте, в прошлое я возвращаюсь в своем теле. Меня же не становится два штуки.

Наше такси снова было в десяти минутах от перекрестка с кордоном. Само мое «возвращение» осталось незамеченным таксистом, но не мной. В этот раз я натурально оглох и ослеп. Из чувств остались только боль и вкус. Я провел несколько мучительных минут, прислушиваясь к ощущениям. Ноющая боль в плече, вкус крови во рту и вибрация движущегося автомобиля — вот и все, что удалось распознать. Было страшно, но я старался сохранять спокойствие, повторяя про себя, что такое уже было и скоро все пройдет. И, действительно, темнота в глазах начала постепенно рассеиваться. Слуха не было, но он тоже вернется.

До перекрестка оставалось около полукилометра, и я начал озираться в поисках вариантов. Наконец, заметив впереди въезд в узкий проулок, попросил водителя свернуть там. Тот пожал плечами и что-то сказал. Я не слышал, но на всякий случай повторил просьбу. Таксист кивнул головой и снова ответил. Оставалось надеяться, что он понял и согласился. Иначе снова придется воспользоваться активатором прыжка, но в этом случае у меня, наверное, уже просто лопнет голова.

Водитель выполнил мою просьбу и, свернув в проем между домами, сразу остановился — проезд был завален ржавыми трубами и арматурой.

— …альше не п… хать… ам… идишь, — мне удалось расслышать некоторые его слова, слух возвращался, как всегда, с запозданием.

Кивнув таксисту, я вышел из машины и, сгорбившись, прошел во дворы. Так, теперь бы только хватило сил добраться до нужного дома. А ведь его еще надо найти, с этой стороны я сюда не приходил.

Мне пришлось долго слоняться между старыми домами, изредка пугая внешним видом прохожих, но, в конце концов, удалось выйти к знакомому магазинчику. От него добраться до нужного адреса уже было несложно. Я немного задержался на автомобильной стоянке перед домом. Подождал момента, пока во дворе не окажется людей, и прокрался в подъезд. Поднялся на третий этаж, открыл дверь и, старательно не наступая на пыльный коврик у двери, вошел в квартиру моряка.

Здесь все было так же, как и в мой последний визит, месяца полтора назад. Дощатый пол с облупившейся краской, выцветшие обои, минимум мебели и всякие морские штуки, сваленные в углу одной из двух комнат. Я запер дверь, прошел в зал, выглянул в окно и приоткрыл форточки, чтобы выветрился затхлый запах. Так, теперь надо посмотреть, что там с моей рукой. Онемение прошло, но плечо ужасно распухло. А ноющая боль, казалось, разошлась по всей левой половине тела. Порывшись в настенном ящичке в ванной, я нашел йод, бинты и аспирин. Других таблеток на роль обезболивающего не было, но, подумав, решил отказаться и от этих. Вроде как аспирин кровь разжижает, а мне сейчас нужен был обратный эффект. Ладно, потерплю.

Куртка снялась легко, но вот стянуть футболку стоило больших усилий. Левая рука почти не двигалась. В конце концов, я смог раздеть себя одной рукой, скинул одежду в угол и, смутно понимая, что нужно делать, принялся готовить себя к операции. Снял со стены небольшое зеркало и пристроил его в раковине перед ванной. В саму ванну сложил бинты, открытую бутылочку с йодом, нож и пару вилок, захваченных с кухни. После чего забрался туда сам.

Но ничего резать и ковырять не пришлось. Когда я мокрым полотенцем стер кровь с плеча, внезапно выяснилось, что рана непостижимым образом почти затянулась. Пуля вошла аккурат между ключицей и рукой, сразу под плечевым суставом. Но рана выглядела совсем не так, как я ожидал увидеть. Она не была рваной дырой в коже с сочащейся кровью. То есть это все же было похоже на огнестрельное ранение, но оно было, как бы это сказать, не совсем свежим. Как будто уже прошла пара-тройка дней: края раны стянулись, кожа немного зарубцевалась, и она совсем не кровоточила. Я даже слегка ковырнул ее, но нет, рана действительно уже достаточно хорошо заросла. Интересно, осталась ли пуля внутри? Немного подвигав рукой, я попытался что-то почувствовать, но ощутил только боль. Плечо было сильно опухшим и любое движение сразу отдавалось тысячей уколов в левой стороне. Мне пришлось повертеться перед зеркалом, но я все же увидел его — выходное отверстие. Это был неровный треугольный лафтак кожи, не сильно то и заметный, после того, как была смыта грязь. Но, после того как я нажал на него, он сдвинулся, и сразу пошла кровь. Похоже, и тут все уже заживало, но не так быстро, как с другой стороны, все-таки дыра была больше. Радуясь, что нож и вилки не понадобились, я уже тщательнее обмыл плечо и грудь, полил, не скупясь, йодом и принялся за перевязку. На обматывание бинтами и навязывание узлов ушло добрых полчаса.

Когда я выбрался из ванны, меня шатало от слабости и усталости. Повесил зеркало обратно на стену и посмотрел на себя. Лицо выглядело страшно. Помимо мешков под глазами, появились заметные морщины на лбу и у глаз. Седина теперь разбавила волосы не только на висках, но и по всей голове. Даже в щетине появились белые волоски. Я потер подбородок. Брился вчера, а растительность на лице почти недельная. Эти скачки во времени меня убивают. Я уже в этом не сомневался. Прыгнул на десять минут назад, а прожил неделю. Или месяц. Или полгода. Нет, не полгода, щетина нехилая вылезла, но не борода же. А седина откуда? Не за месяц же я так постарел? И морщины. Хрен его знает, может быть, на каждом органе по-разному сказывается. В любом случае ничего хорошего в этом нет. Хотя рана вот быстро затянулась. Тоже такая себе суперспособность. Я горько усмехнулся.

Со всей этой возней в ванной мне удалось немного отвлечься от напряжения последних часов, и под конец даже немного поднялось настроение. Однако, вспомнив причины, по которым мне пришлось здесь оказаться, я помрачнел. Следующий час провел сидя на полу, обхватив голову руками и сдерживаясь, чтобы не завыть. Ругать себя по любому поводу я привык давно, но сейчас это не помогало. Мне хотелось себя убить. Не совершить суицид, а именно убить себя того, которым я стал. Похоже, шизофрения так же является побочным эффектом прыжков во времени. Я ненавидел себя и жалел одновременно. Я вор и убийца. Убийца. При одной только мысли меня передергивало, и кожа покрывалась противными мурашками. Но я не хотел, чтобы было так. Это не я. Это они. Я хотел все исправить. И мог. А они не дали.

Но прошло и это наваждение. Какое-то время все еще сидел, тупо смотря в пол перед собой, затем дошел до дивана в другом конце комнаты, упал на него и уснул.

Глава 16

Чужая квартира была неплохим убежищем, но было очевидно, что если у меня и есть запас по времени, то это всего несколько дней. Может неделя, от силы — две. Не зная, как работает полиция, я мог только гадать, но при этом не сомневался, что придут и сюда. Весь следующий день я просто отлеживался, поднимаясь с дивана только для того, чтобы попить воды из крана на кухне. Спустя сутки удалось кое-как примириться и с физической и с душевной болью. Поставив крест на прошлой жизни, необходимо было решить, как начать новую. Стараясь не думать о том, что мне нет места среди законопослушных граждан, я размышлял о возможности убежать далеко и навсегда. Незаметно, мысли снова перешли в категорию розовых мечтаний о легких деньгах и домике на берегу теплого моря. Об этом думать было гораздо приятнее, чем о том, как выбраться из норы, в которую я себя загнал, и при этом остаться хотя бы живым.

Еды в квартире не было совсем никакой. Холодильник стоял пустым и отключенным с момента отъезда хозяина. Силы надо было как-то восстанавливать, поэтому я решил дождаться темноты и сходить в небольшой магазинчик, который, как я знал, был неподалеку. Ну, а пока занялся стиркой вещей и ревизией денежных средств. После того, как я выгреб остатки налички со всех карманов и сложил в одну кучу, выяснилось, что смерть от голода мне пока точно не грозит. Несколько купюр из нагрудного кармана пришлось выбросить, так как они полностью пропитались кровью. Тем не менее, оставшаяся сумма была приличной — почти двести тысяч рублей и около сорока тысяч евро. Понимая, что обменять валюту будет проблематично, я оставил себе только отечественные деньги, спрятав остальное в ящик стола. Будет подарок товарищу, когда вернется из плаванья.

Висящие на стене кварцевые часы, оформленные под морской штурвал, показывали десять часов вечера. Моя куртка сушилась после стирки, поэтому пришлось позаимствовать ветровку хозяина квартиры. Она была на пару размеров больше и, благодаря тому, что висела на мне мешком, хорошо скрывала фигуру. Дополнительную маскировку обеспечивал огромный капюшон.

Но скрываться особо не пришлось, во дворе в это время никого не было. Обогнув угол дома, я зашел в небольшую пристройку к зданию, над которой светилась невзрачная вывеска: «Продукты» и ниже: «Круглосуточно». Набрав самых простых продуктов из расчета, чтобы хватило на три дня, я добавил бутылку дешевой водки и расплатился. Судя по лицу полной продавщицы, никакого интереса я у нее не вызвал — обычный работяга с немного побитой физиономией. Здесь таких по двадцать человек в день бывает, все на одно лицо. Обратный путь занял не более минуты, и снова на улице не было ни единой живой души. У подъезда я не выдержал и воровато огляделся. Никого. Постоянно оглядываться и озираться — это то, к чему мне, видимо, предстояло теперь привыкать. Буду учиться быть бдительным.

Едва поднявшись на свой этаж, я сразу увидел маленькую картонную коробку у двери. Коробка была совсем небольшой, размером со среднюю книгу. Серая, без каких-либо надписей или рисунков. Она просто стояла в центре коврика и ждала, пока ее поднимут. В том, что это не случайно забытая или потерянная вещь, а подарок, оставленный специально для меня, сомнений не было. Немного подумав, я прошел мимо двери и поднялся на следующий этаж. А затем на последний, пятый. Никого. Тишина и покой. Ну что ж, пойдем домой. Вернее, в мое временное пристанище. Дома у меня теперь нет, напомнил я себе.

Быстро спустившись на свой этаж, я подхватил оставленную мне посылку, открыл дверь и зашел в квартиру. В коробке лежал черный смартфон с логотипом в виде яблока. Несмотря на сопутствующую ситуации тревогу, я удивленно ухмыльнулся: неплохо, неплохо. Очевидно, что телефон оставил тот, кому необходимо связаться со мной, но могли бы ограничиться и какой-то дешевой моделькой, а не флагманом дорого бренда. А что ж зарядку-то не положили?

После нажатия на кнопку включения, на экране появилось окошко с текстовым сообщением: «Уважаемый Игорь. Мы понимаем ваше желание скрыться, понимаем, что вы не горите желанием общаться с кем бы то ни было. Мы так же понимаем, что любая попытка контакта без вашего желания обречена на провал. Поэтому выбрали наиболее безопасный для вас вариант — общение по телефону. Нужен всего один звонок. Времени у вас осталось чрезвычайно мало». В списке контактов смартфона обнаружился всего один сохраненный номер, подписанный «ТрансТелекомСервис». СМС с сопроводительным текстом была отправлена с него.

Я отложил телефон в сторону. Значит, уже нашли. Или не нашли, а все время следовали за мной. Возможно, в автомобильном брелоке, с которым я не расставался с первого дня, установлен маячок. Ну, конечно, такой уникальный девайс должен быть защищен от потери. Но почему не пришли и не забрали сразу в тот же вечер? Впрочем, какая уже разница. Я устало потер виски, затем аккуратно почесал плечо. Больше ноющей боли теперь доставал постоянный раздражающий зуд. Так, давай думать! Они знают, где я, но не пытаются отобрать то, что принадлежит им. Не пытаются схватить меня. Вполне вероятно, как раз потому, что лучше меня знают, на что способен активатор прыжка. Знают, как я могу улизнуть практически в любой ситуации. Но ведь можно меня лишить возможности нажать на кнопку. Например… убить? Я невольно поежился при мысли об этом. Подловили бы в том же подъезде, да шлепнули выстрелом в голову. Попробуй тут успей спастись. От полицейской пули вон увернуться не удалось. Пальцы снова почесали заживающую рану. Значит, не все так просто. Я отложил телефон в сторону и решил сначала приготовить поесть. Очевидно, торопиться уже некуда, значит и незачем, а думается всегда легче на сытый желудок. Кроме того, кто его знает, может это мой последний ужин.

Мелко нарезанный лук зашкворчал на раскаленной сковороде. Вскоре присоединившиеся к нему пять яиц и тонкие полоски «Докторской» колбасы заполнили крохотную кухоньку умопомрачительным ароматом. Едва дождавшись, когда все хорошо прожарится, я набросил на еду. Последний раз я ел более суток назад, и сейчас эта нехитрая стряпня казалась просто божественной пищей. Умяв половину, я вдруг вспомнил про водку. Бутылка в холодильнике успела подмерзнуть и, вернувшись в жар кухни, тут же соблазнительно запотела. Я решил не портить момент поисками рюмок и плеснул себе прямо в кружку на столе. Немного, на два пальца. Выдохнув, опрокинул в себя холодную водку и, переждав несколько секунд, продолжил свой ужин. И это был волшебный момент. Самая обычная земная радость, которой я могу лишиться в любой момент. От этого было грустно. Странное это чувство, когда одновременно и хорошо и грустно.

Я сидел за столом и, борясь с навалившейся дремотой, размышлял, как я могу попробовать выпутаться из всего того дерьма, в которое сам себя окунул. И в этот момент завибрировал телефон. Это было настолько неожиданно, что я испуганно дернулся. Экран засветился, на нем появилось новое текстовое сообщение: «Полиция придет утром».

«Кайфоломы проклятые!» — мысленно ругал я своих новых «друзей», поднимаясь из-за стола. Заботятся, предупреждают. Доброжелатели, мать их. На мытье посуды и небольшую уборку ушло совсем немного времени. Еще меньше — на сборы. Накинув свою так до конца и не просохшую куртку, я рассовал по карманам активатор прыжка, деньги, ключи. Вот вроде и все. Подумав секунду, взял с собой и телефон. Время перевалило за полночь. Я погасил свет и поднял мусорный мешок, в который поскидывал мусор и оставшиеся продукты. Поблагодарив про себя далекого приятеля за гостеприимство, вышел из квартиры.

Во дворе по-прежнему никого не было. Какое восхитительное безлюдное место. Я бросил мусор в контейнер, застегнул молнию куртки до самого носа и, сунув руки в карманы, зашагал прочь.

Глава 17

Остаток ночи я провел, скитаясь по дворам и подворотням, старательно избегая всех, кто хотя бы немного напоминал людей в форме. Продрог до костей и устал от долгой ходьбы, но все шел и шел, отчаянное желая, чтобы поскорее наступило утро и открылось какое-нибудь уютное теплое кафе. Тяжелее всего было ближе к четырем часам. Жутко хотелось спать. Я несколько раз тянулся к телефону и пару раз уже почти решил позвонить, но каждый раз останавливался. Фантазия рисовала мне последствия разговора в голливудских декорациях: звоню, мне предлагают встретиться по-хорошему, я соглашаюсь, подъезжает синий микроавтобус. Затем я сижу, пристегнутый к креслу, в комнате с зеркалами, и яркая лампа светит мне в лицо. Напротив меня сидит агент Смит из «Матрицы» и допытывается, как мне удалось украсть секретную разработку. Были и более бредовые мысли, но все они сводились к тому, что ничего хорошего ждать не стоит.

К шести часам утрам сонливость отступила, я почувствовал себя бодрее и даже перестал мерзнуть. А может, за время ночной прогулки организм уже адаптировался. Хотя насморк будет, это к бабке не ходи. Всего за несколько часов я в полной мере прочувствовал невеселую жизнь бездомного и мне она явно не нравилась. Да что там не нравилась, мысли о том, что теперь так будет всегда, приводили меня в такое отчаяние, с которым я еще не сталкивался.

Как бы то ни было, но наступило утро. Я забрел в какой-то дворик и теперь сидел на скамейке недалеко от небольшой кофейни, дожидаясь ее открытия. Вывеска за стеклянной дверью сменилась на «Открыто» ровно в 7:30, но я терпеливо дождался, пока туда зайдет первая пара посетителей.

В кафе царила теплая, уютная и сонная утренняя атмосфера. Я огляделся. В дальнем от входа углу, у коридора, ведущего в туалеты, был небольшой закуток, с трех сторон огороженный стенами. Внутри стоял столик и маленький диван на два человека. Это место я и выбрал. Скинул куртку, сел, растер окоченевшие ладони. К столику подошла официантка с неровно подкрашенными глазами, рассеянно пожелала доброго утра и протянула меню. Было заметно, что она еще толком не проснулась. Я попросил чашку самого крепкого кофе и «чего-нибудь перекусить». Девушка сообщила, что сейчас должны подвезти свежую выпечку и внезапно зевнула. Но тут же прикрыла рот рукой, сделала огромные глаза, тихо пропищала «Извините» и густо покраснела. Это было мило.

— Ну, если прям свежая выпечка, то принесите небольшую горку всяких маленьких булочек с начинками, — я руками изобразил холмик желаемых размеров.

Официантка ушла, а на меня снова навалилась дремота. Я боролся изо всех сил, но теперь ей помогали тепло и мягкий диван. Стоило на миг закрыть глаза и мне уже начал сниться сон. Я ехал в лифте, непонятно только, вверх или вниз, и никак не мог остановиться. Жал на все кнопки подряд, но лифт все ехал и ехал.

— Молодой человек, ау! Ваш кофе и булочки!

Девушка легонько потрясла меня за плечо, надавив аккурат на рану. Прикосновение было легким, но каким-то образом она умудрилась попасть в самую больную точку. Резкая вспышка боли мгновенно привела меня в чувство.

— Да-да, простите. Что-то растаял тут у вас, — я криво улыбнулся официантке, — Принесите, пожалуйста, еще кружечку минут через двадцать.

А дальше просто сидел, уставившись в одну точку, потягивал ароматный кофе и лениво жевал горячие булочки. Посетители, вошедшие передо мной, уже ушли, а новых не было. И меня и сонную официантку, которая смотрела телевизор, положив голову на руки, это полностью устраивало. Я даже думал, что она уснула, и решил ее не беспокоить. Но вскоре девушка подошла с небольшим подносом, на котором стояла дымящаяся чашка и лежала горстка крохотных конфет. Забрав пустую кружку, она вернулась за свою стойку. Какое классное место! Надо бы приходиться сюда почаще. Да о чем ты, вообще, чувак? Бррр! Я помотал головой, окончательно просыпаясь. Вторую порцию кофе уже особо не хотелось, но альтернативой была лишь прогулка под ледяным утренним ветром. Нет уж, посижу пока.

Экран, висящий на стене, показывал бесконечные клипы. Эх, узнать бы новости за прошедшие пару дней. В последнем моем обиталище не было ни телевизора, ни компьютера. Стоп! У меня же есть вчерашний подарок. Я достал из кармана смартфон, потыкал в экран. Все отлично — интернет работает. Быстренько отыскав портал с городскими новостями, я открыл раздел «Происшествия» и начал читать криминальные сводки.

«Неудачное ограбление ювелирного магазина…» — не то.

«Ссора на дороге закончилась поножовщиной…» — не то.

«По подозрению в получении крупной взятки…» — не то.

«Полицейский ранен во время побега при конвоировании…» —!!!

У меня перехватило дыхание. Палец замер над экраном, не решаясь нажать на ссылку с подробностями последней новости. В голове как птица в клетке билась одна мысль: «Ранен! РАНЕН! Господи, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!..».

Судорожно выдохнув, я раскрыл текст новостного сообщения. Он был коротким и сухим.

«Подозреваемый в изготовлении и сбыте фальшивых денег местный житель совершил дерзкий побег во время конвоирования, серьезно ранив одного из сотрудников правоохранительных органов. После побега в городе был оперативно введен план-перехват „Вулкан-3“. Однако поиск преступника пока результатов не принес. Раненный полицейский был доставлен в Мариинскую больницу, где ему была произведена срочная операция. Состояние пострадавшего остается тяжелым, но стабильным».

Я положил телефон экраном вниз. Новости меня больше не интересовали. Уткнулся лицом в ладони. Почувствовал, какое оно мокрое от внезапно выступившего пота. Сердце бешено колотилось. Не убил. Не убил. Не убийца! Вор, грабитель, но не убийца. Понимание этого разом сбросило напряжение, которое угнетало меня с того… того самого момента. И только освободившись, я осознал, насколько велико оно было. Не удержавшись, я заплакал. Так и сидел, уткнувшись в ладони, и ощущая, как по ним стекают горячие слезы. Конечно, это не были рыдания, всего лишь пара мужских скупых слез, но при этом совершенно искренних, счастливых.

Через несколько минут я взял себя в руки, украдкой вытер глаза и огляделся. Все казалось ярче, словно снова проснулся. Да уж, психическое состояние последнее время — ни к черту. Еще пара-тройка потрясений и за мной будут бегать не только связисты и полиция, но и санитары. Я нервно хихикнул.

Короткий текст изменил все. Полчаса назад у меня не было вариантов, куда пойти и что делать дальше. Но теперь внезапно все стало ясно и понятно. Не надо бегать. Надо встретиться с владельцами автомобильного ключа и телефона. Вернуть им их вещи. Но не просто так, а с максимальной выгодой для себя. «Выгода» для меня теперь означала не только деньги, но и свободу. Я был уверен, что они могут ее дать. Надо лишь все правильно сделать. Теперь, когда за мной нет греха, я могу реализовать любой план, не оглядываясь назад и не угнетая себя прошлым. Но сначала — кофе. Теперь вторая чашка допивалась с новым удовольствием. Надо же, как резко у человека может меняться настроение. Правда, говорят, резкая смена настроения без причины говорит о серьезном психическом расстройстве. Но уж у кого у кого, а у меня есть причины и грустить, и смеяться. Миллион причин.

Допивая кофе, я настолько погрузился в новые размышления, что вдруг забыл, что собирался сделать. Поставил пустую кружку на стол и непонимающе смотрел на нее. Я же должен был сделать что-то важное. Прямо сейчас. Наморщив лоб, силился вспомнить, но мне это не удавалось, пока взгляд случайно не упал на телефон. Тут же, как по мановению волшебной палочки, память вернулась. Какие странные провалы… Вроде раньше не было такого? Или было, но я не помню? Быстренько пробежавшись по событиям прошедших дней, и убедившись, что помню вроде бы все, я пожал плечами и взял телефон в руки. Ну, что ж, вы ждете звонка уже достаточно долго. Время пришло. Еще раз быстренько прокрутив в мыслях план предстоящего разговора, в котором, конечно, инициатива будет принадлежать мне, я нажал кнопку вызова.

Гудок. Еще один. И очень знакомый женский голос тихо сказал:

— Здравствуй, Игорь. Мы тебя ждем.

Я открыл рот, но не нашелся что ответить. Память в этот раз не подвела. В этот раз проблемы были у разума, он не мог соединить воедино три части одного паззла: мои проблемы, их телефон и Катин голос. Той самой девушки, футбольной фанатки, с которой два или три, или сколько там дней назад вместе пили, орали кричалки, танцевали.

— Катя? Какого черта ты там делаешь? Что происходит? — разговор начинался явно не так, как я запланировал.

Глава 18

Зато с другой стороны, разумеется, к разговору готовы были гораздо лучше, чем я. Девушка отвечала четко, не раздумывая над ответами и словно зная наперед все вопросы, которые я задам.

— Игорь, прошу, пойми, с тобой разговариваю я, а не кто-то другой именно потому, что мы хотим все решить с наилучшими вариантами для тебя.

— Ты какое отношение имеешь ко всему этому? Кто вы такие, вообще? — я старался говорить спокойно.

— Ты все узнаешь, но мне бы не хотелось рассказывать по телефону. Давай встретимся.

— Я не думаю, что это хорошая идея.

— Тем не менее, это в твоих интересах. Просто оставайся в кафе, я сейчас подъеду. И мы все решим. Хорошо?

— Нет. Как там было в сообщении? «Всего один звонок», кажется? — напомнил ей текст послания с телефона.

— Игорь, так будет проще, поверь. Дай мне всего десять минут.

Не отключаясь, но и не отвечая, я поднялся, оставил на столике пару купюр и быстрым шагом направился к выходу. Нет, Катюха, не дам я вам десять минут. Ни тебе, ни всей вашей компашке. Повернувшись к официантке, кивнул в сторону столика, за которым сидел и показал ей большой палец. Она лишь улыбнулась и помахала рукой на прощанье. Да, здесь мне определенно нравилось, приятное место.

Я вышел на улицу. После тепла кофейни, промозглое серое утро казалось особенно неприятным. В этот раз был не «Форд», а «Мерседес». Окрашенный в темный синий цвет, с надписью на борту, микроавтобус стоял у дороги, перегородив въезд во двор. Пешеходам он никак не мешал, но вот любой другой транспорт въехать на площадку, окруженную тремя жилыми домами и магазином, не смог бы. Рядом никого не было.

Так, главное не стоять на месте. И не быть все время на виду. Запоминать где и как иду, чтобы, если придется «прыгать» назад, четко знать, как изменить путь.

— Игорь, ты тут? Ответь! — донеслось из трубки.

Держа в правой руке телефон, а левой сжимая в кармане активатор прыжка, я обогнул один из домов, заглянул за угол. Там оказался небольшой пустырь, а за ним соседняя жилая застройка. Туда я и направился. Оглянулся назад, синий фургон по-прежнему одиноко стоял на месте. Никто меня не преследовал, да и, похоже, не собирался. Я пересек пустырь, и пошел просто прямо, петляя между домов и не выходя на автодорогу.

Все это время на другом конце телефона терпеливо ожидали моего ответа. Прикосновение теплого экрана к уху на холодном воздухе было неожиданно приятным.

— Я тут, Катя. Иду. Попытаетесь остановить, сделаю, сама знаешь, что и больше разговаривать с вами не стану.

— Я поняла, — с готовностью ответила девушка, — Хорошо, давай поговорим так.

— Давай. Что вы от меня хотите?

— Ты должен вернуть ретенсер. Устройство, которое украл.

— Тут ты ошибаешься, я его не крал. Оно мне досталось случайно в тот момент, когда я пытался спасти человека. Вашего человека.

— Это был не наш человек, — ответ был достаточно жестким, — А ретенсер ты именно украл. И это не была случайность. Как не были случайностью грабежи в магазине и банке.

На мгновенье я почувствовал приступ стыда. Словно школьник, которого отчитывают за серьезный проступок, который действительно был им совершен. Но быстро понял, что меня вовсе не собирались воспитывать. Эта коварная девушка пытается вызвать чувство вины, чтобы получить возможность добиться своего. Ну, манипулировать мной такими банальными приемчиками у вас не получится. Я, между прочим, когда-то увлекался психологией и даже хотел выучиться и работать в этой сфере. Но стал сначала грузчиком, потом работал на стройке непонятно кем. А теперь вот на шиномонтажке. Хотя нет, теперь безработный и в бегах, напомнил я себе.

— Слушай, Кать, а почему вы не заберете его сами? Мне это было все время интересно.

— Да потому что ты хитрый сукин сын! — девушка внезапно сорвалась, но быстро взяла себя в руки, — Приходится признать, мы недооценили ни тебя, ни потенциал новой разработки. Теперь все это надо остановить, пока не поздно. И лучше перестать мешать друг другу, поэтому, несмотря ни на что, мы предлагаем разойтись миром.

Я не понимал, о чем она говорит, но отметил, что, видимо, некое преимущество все же на моей стороне. Это обнадеживало. Интересно, а почему это я «хитрый сукин сын»? Вспоминая все свои наполеоновские планы за последнюю неделю и их кривую реализацию и последствия, я не находил в них ничего хитрого. Наоборот, они были до глупости прямолинейные и предсказуемые. Но, как бы то ни было, просто взять и отобрать этот, как она его назвала, «ретенсер», они не могут. И я нагло спросил:

— Слушай, а что будет, если я вам его не верну? Нравится мне ваша штучка.

— Тогда ты умрешь, — мне послышался грустный вздох девушки, — Игорь, это не игрушка.

— Убивать будете? — я постарался произнести это с издевкой.

— Ты сам себя убьешь. Ты ведь ничего не знаешь о том, как это работает.

К этому времени я дошел до конца улицы, и надо было пересечь дорогу. Утро было в самом разгаре, люди вокруг шли по делам. Много людей. Немного задержался, озираясь. Искал полицию. Вроде не видно. Дождался, когда на светофоре загорится зеленый, быстро дошел до перехода и вместе с группой людей перешел на другую сторону. Снова пройдя во дворы, я продолжил разговор:

— Работает оно просто: нажал на кнопку, отправился назад в прошлое. Отличное изобретение, вы молодцы!

— Хватит ерничать, — в голосе девушки послышалось раздражение, и я почувствовал удовлетворение.

— Нет, действительно, расскажи мне, чего я не знаю.

— Ты очень многого не знаешь! Прежде всего, то, что ничего не меняется, ты не исправляешь ситуацию с помощью ретенсера. Ты только усугубляешь ее, создавая копии. Это сложно понять без необходимой подготовки.

— А ты попробуй объяснить. Может, я не такой идиот, как вы думаете, — сказал я.

— Как ты думаешь, когда ты первый раз нажал кнопку у горящей машины, что произошло?

— Меня отбросило на десять минут назад.

— Правильно. А что случилось с машиной и водителем?

Я задумался. В тот вечер мне уже довелось поломать голову над этим вопросом.

— Наверное, ключ остался у меня, а из машины он исчез. Ну и, возможно, она заглохла где-то в паре кварталов, как раз минут за десять до аварии. Аварии не случилось. Как ни крути, а водителя я все-таки спас.

— Почти правильно. Ключ действительно остался у тебя. Автомобиль действительно остановился и не проезжал над переходом. Но я спросила тебя не о нем. Что случилось с тем автомобилем, который горел.

Этот вопрос застал меня врасплох. Я неуверенно произнес:

— Ничего не случилось. Ваша штукенция отменила произошедшее событие, и оно не случилось.

— Если оно не случилось, почему ты его помнишь? Разве можно помнить то, чего не было?

— Слушай, ты чего меня грузишь? — я внезапно почувствовал раздражение из-за того, что со мной разговаривают, как с глупым ребенком, который не понимает очевидного, — Откуда я знаю, почему помню это. Был автомобиль. Была авария. Затем я все отменил.

— Нет, Игорь, не отменил. Машина сгорела, водитель погиб. А сам ты попал в такую задницу, из которой вытащить тебя никто не сможет. Даже мы.

Глава 19

Невыспавшийся организм, уставший еще за время ночных гуляний, требовал отдыха. Я забрел в заброшенный скверик и теперь стоял там, облокотясь на старую покосившуюся беседку, обдумывая услышанное. Мне были знакомы общие теории о параллельных мирах, эффекте бабочки и временных петлях. Все это не раз упоминалось в фильмах и книгах, которые я читал в детстве. И вот теперь пришлось столкнуться с чем-то подобным в реальности. Голос в трубке прервал мои размышления:

— Ты здесь? Может, передумаешь, и встретимся? — Катя сделала еще одну попытку.

— Возможно. Но сначала я должен во всем разобраться.

Встречаться с ними я не собирался, но решил за этот разговор выудить максимум информации.

— Ну, давай, спрашивай.

— Ты сказала, что я создаю копии. И это не о тех копиях вещей, которые получаются, когда я с ними переношусь в прошлое, так?

— Да, — подтвердил голос трубке, — Активируя устройство, ты создаешь копию события.

— Поясни?

— Ну, представь, что ты смотришь фильм в кинотеатре, и вместе с тобой его смотрят другие люди. И у тебя есть пульт, который позволяет перемотать фильм назад на несколько минут. Что будет, если ты воспользуешься этим пультом?

— Ну… Отмотаю фильм назад и посмотрю заново.

— Верно. А что будет с людьми в кинотеатре? — девушка снова говорила со мной, словно учитель с нерадивым учеником.

— Ничего не будет. Они тоже посмотрят со мной фильм еще раз.

— И многим это понравится, как думаешь? То, что кто-то в любой момент может прервать просмотр, отмотать пленку и запустить его заново?

— Не знаю. Кому-то да, кому-то нет. К чему ты клонишь? — я искренне не понимал, что мне пытаются объяснить.

Вместо ответа мне прочитали целую лекцию:

— Теперь представь, что, когда ты используешь ретенсер, время откатывается не только для тебя, а для всего мира. Все помнят, что произошло за последние 10 минут и осознают, что это должно произойти. Вообще, конечно, вообразить это сложно. Даже однократное такое событие вызовет хаос. Теперь вернемся к аналогии с кинотеатром. Мы решили, что не будем возмущать других зрителей и доработали пульт. Теперь он не останавливает просмотр и не отматывает ленту назад. Вместо этого он, ну, скажем, вырубает тебя. Все продолжают смотреть фильм, а ты спишь в своем кресле. Сеанс заканчивается. Через некоторое время начинается следующий. Ах да, стоит упомянуть, что в нашем воображаемом кинотеатре крутят один и тот же фильм. Так вот, начинается следующий сеанс, и, когда наступает тот момент в фильме, когда была нажата кнопка в прошлый раз, пульт тебя будит, и ты снова включаешься в просмотр. Вместе со всеми. Вернее, это была бы просто пауза. А в нашем случае пульт тебя будит на десять минут раньше. И вот, ты продолжаешь смотреть фильм вместе со всеми, как будто в первый раз, но при этом знаешь, что покажут в следующие десять минут. На каждый сеанс тебе выдаются, например, 3D-очки. И неважно, что ты каким-то образом из одного сеанса попал в другой. Тебе все равно снова выдадут очки, и теперь у тебя их будет две пары. Так в нашем «кинотеатре» работает копирование вещей. Впрочем, с этим ты как раз разобрался сам.

Пример был понятным, но вопросов не стало меньше. Даже наоборот. Я спросил Катю:

— Ну, и? Получается, что я никак не влияю на просмотр фильма других зрителей?

— Это было бы так, если бы ты действительно только смотрел. Но ты же активно вмешивался и менял произошедшее.

— Хорошо, хорошо! — я легко согласился, так как отрицать очевидное было глупо, — Постой, а когда ты сказала, что я все усугубляю, создавая копии, ты ведь имела в виду не вещи и не деньги?

— Именно! Ты создаешь копии событий. Этот феномен мы еще плохо изучили, так как это что-то вроде параллельного мира, в который мы не можем заглянуть.

Я пожал плечами в искреннем недоумении:

— Ну, если это параллельный мир, который может быть есть, а может — нет, какая разница, что в нем происходит? Пусть хоть конец света там наступит, все равно никто в нашем мире об этом не узнает.

В трубке воцарилось минутное молчание. Затем послышался глубокий печальный вздох.

— Я тебе сразу сказала, Игорь, что без подготовки ты многого не поймешь. Эгоизм, безответственность, алчность, недальновидность — людям с этими чертами эксперименты со временем строго запрещены.

— Да брось ты! Допустим, когда я «прыгаю» назад, какой-то там вариант событий продолжает развиваться дальше без моего участия. Но если я больше никогда не попаду в тот промежуток, значит, он для меня не существует. В чем проблема-то?

— Я не могу с тобой спорить, — устало ответила девушка, — Это бесполезно и на это совершенно нет времени. Просто верни ретенсер.

Сделав вид, что не услышал ее просьбу, я решил узнать о том, что меня действительно волновало:

— Ты сказала, что я сам себя убиваю прыжками во времени. Признаюсь, некоторые изменения в организме есть. Но совсем не смертельные. Немного потряхивает, чутка мутит, но все быстро проходит.

— Не надо обманывать себя, просто посмотри в зеркало. Во время перемещений во времени клеточное старение ускоряется в несколько раз. При этом происходит рассинхронизация нервной системы с эмоциональной и умственной активностью.

— Катюх, ты мне на примере кинотеатра объясни, так у тебя лучше получается, — перебил я ее.

— Хорошо, — похоже, девушка обладала недюжинным терпением, — Когда ты вырубаешься в кресле, твои эмоции, память, мысли остаются с тобой в состоянии паузы, а тело досматривает фильм вместе с остальными. Поэтому, когда ты очнешься, они находятся в разном состоянии. Так понятно?

— Не очень. Но все не так уж и страшно, верно? — я попытался обнадежить в первую очередь себя, — Постарею пару раз на десять минут. Думаю, это вполне можно пережить.

— Уверяю тебя, все хуже, чем ты думаешь. Старение идет не на 10 минут, а каждый раз по-разному, в переводе на наше время — от минут до нескольких месяцев. И это тоже не до конца изучено…

— Что ж вы выпускаете приборы с кучей побочек с неизвестными эффектами? — я не упускал возможности позлить Катю.

— Это экспериментальная модель. Она вообще не предназначена для практического использования человеком! Только для работы на тестовом стенде.

— А если…

— Хватит! — девушка резко оборвала меня, — Игорь, у нас действительно больше нет времени. Ты должен вернуть нашу вещь.

Ну что ж, пришло время торговаться. Им нужен активатор прыжка, мне нужны деньги и свобода. По моему мнению, это был равноценный обмен.

Глава 20

Решив сразу взять быка за рога, я озвучил свои условия:

— Миллион долларов и закрытие уголовных дел в полиции.

— Чего? — в голосе Кати я услышал искреннее удивление.

— Сделка такая, вот чего. Вы снимаете с меня весь геморрой, который я нажил с вашей игрушкой, выплачиваете гонорар за полевые испытания и вред здоровью. А взамен получаете свой ретенсер. И, если хорошо попросите, я даже напишу отчет о проведенных экспериментах.

— Ты шутишь? Какой миллион?

— Миллион вечнозеленых денег. Признаю, непатриотично, зато прагматично. И с полицией порешайте.

В трубке воцарилось молчание. Я глянул на экран. Да нет, все еще на связи, видимо просто переваривают мои запросы. Наконец девушка ответила:

— Игорь, ты, наверное, думаешь, что мы крутая секретная фирма с неограниченным финансированием и огромным влиянием?

— А разве нет? — я тоже постарался изобразить удивление.

— Нет, конечно! Да, это секретная разработка. Да, под крылом спец. структур. Но это вовсе не значит, что мы будем платить вору или вмешиваться в работу полиции.

— Тогда на кой черт я с тобой разговариваю? — меня охватила злость.

— Вернешь ретенсер — немного облегчишь свою участь. За свои косяки отвечать все равно придется, — Катя тоже начинала злиться, от официального тона не осталось и следа.

— Спасибо. Приятно было пообщаться, передавай привет моему тезке и Дэнчику!

После этих слов я со всей силы швырнул телефон о бетонный поребрик. Со звонким хлопком в разные стороны разлетелись стеклянные осколки, пластиковые куски и мелкие детали. Плюнув в ярости на обломки, я пошел прочь из сквера, в котором стоял последние четверть часа. Надеяться теперь не на что. Только на себя и на активатор прыжка. «Ретенсер», блин. Придумали же дурацкое название.

План побега, как и все другие до этого, родился спонтанно. Доберусь до вокзала, заберу документы и билет у какого-нибудь зазевавшегося пройдохи, более-менее похожего на меня. Придется, конечно, воспользоваться прыжком во времени. Затем сяду на поезд и уеду. Неважно куда, главное подальше от местной полиции и псевдо-связистов «ТрансТелекомСервиса». Осяду потом в каком-нибудь городке. Ограблю ювелирку, а потом за несколько прыжков накопирую золота-бриллиантов. Или в онлайн-казино буду крутить рулетку — ведь так просто выигрывать, когда знаешь, где будет останавливаться шарик следующие 10 минут. Возможно, ретенсер разрушает организм, но вот мозги явно стали работать лучше. Эх, если бы я раньше придумал такие безопасные и верные способы разжиться деньгами, а не поперся в магазин и в банк…

Следующие полдня я совершенно спокойно передвигался по городу в направлении вокзала. Вначале шел пешком, обходя любые места, где могла встретиться полиция. Кроме того, постоянно приходилось озираться в поисках синего фургона. Я был уверен, что «ТрансТелекомСервис» где-то рядом, но ни разу их не заметил.

Когда время подошло к обеду, ноги уже гудели. К этому времени я совсем расслабился и шел, уже особо не прячась. В конце концов, рассудив, что можно рискнуть, я тормознул такси и попросил увезти меня на вокзал. Расплата за беспечность пришла довольно быстро.

Только-только я с удовольствием вытянул уставшие ноги и, откинувшись на спинку кресла, прикрыл глаза, как машина замедлила ход. Ехали мы всего минуту, и перед въездом на широкий проспект, такси остановил ППСник. Как ни хотелось покидать салон автомобиля, а выбора не было. Нажал на кнопку.

Короткая вспышка в глазах, и вот я снова иду пешком, сгорбившись и засунув руки в карманы. Опять дворами и закоулками. Только теперь к уставшим ногам добавилась головная боль и шум в ушах. А из носа снова пошла кровь. Да и черт с ним.

То, что меня отслеживают не постоянно, а в тот момент, когда активатор прыжка перезаряжается, я узнал много позже. А пока шел себе и шел, будучи уверен, что люди в синей униформе меня пасут все время, но не нападают потому что… Да кто их знает. Потому что я «хитрый сукин сын», так, кажется, меня Катя назвала. Поэтому они отстали и не трогают меня. Но это была ошибка. Я им был нужен. И они не упускали ни одной возможности схватить меня. Просто, как бы странно это не прозвучало, все проходило без моего участия, поэтому до некоторых пор я ни о чем не подозревал.

Чтобы справиться с неприятными последствиями последнего прыжка, к которым добавилась сильная тошнота, мне пришлось остановиться и передохнуть. Я стоял, опершись на кирпичный забор, и оглядывался. Справа на несколько десятков метров протянулась ровная стена, огораживающая и скрывающая от глаз строение, от которого была видна лишь часть крыши. Слева была узкая дорога с плохим асфальтом, а за ней — задние стены гаражей из бетонных плит, стоявших вплотную друг к другу. Я обернулся. Как мне сюда довелось забрести, не помнил, но отметил, что стою как будто в длинном коридоре. Вправо-влево не пройти — стены. Только вперед или возвращаться назад. Неожиданно появилось чувство тревоги. И почти сразу следом за ним — синий фургон. Снова «Форд». Он выехал на дорогу между стеной и гаражами и двинулся в моем направлении.

Я быстро достал брелок из кармана и посмотрел на него. Индикатор уже погас. Хорошо, значит, улизну в любом случае. Но активатор прыжка на крайний случай. А пока — бежать. Ноги взвыли от усталости и напряжения, но послушно понесли меня прочь. Надо успеть до угла этой кирпичной стены…

Микроавтобус легко меня догнал, и я перешел на шаг — бежать уже было глупо. Проехав еще несколько метров дальше, «Форд» остановился, и из него вышли двое. Одним из них был толстый Денис. Он грузно выбрался из боковой двери и остановился, просто наблюдая за мной. В руках у него был планшетный компьютер, экран которого ярко светился. «Прекрасно, компания любителей футбола постепенно собирается. Может, снова пивка попьем?» — с грустной усмешкой подумал я. Следом за Денисом вышел мужчина лет пятидесяти. Крепкое телосложение, суровое, обветренное лицо, короткая стрижка ежиком — все выдавало в нем бывшего военного. Он решительным шагом направился в мою сторону, на ходу поднимая руки.

— Игорь, — обратился ко мне мужчина, — Я не вооружен и не собираюсь нападать. Задержись на минуту.

Я оглянулся. Сзади путь был свободен. Вроде бы я перешел дорогу и потом свернул в этот переулок. Если побежать назад, то пока они погрузятся и развернут микроавтобус, мне точно удастся вернуться к входу в эту промзону, а там уж как получится.

— Меня зовут Бонд, — мужчина остановился в двух метрах от меня, — Андрей Бонд.

Произнеся это, он засмеялся. Я шутку не оценил и продолжал наблюдать за ним и за Денисом, который сосредоточенно водил пальцем по экрану планшета. Увидев, что меня не впечатлило его приветствие, бывший военный вновь стал серьезным.

— Это на самом деле мое имя и фамилия. Я руководитель проекта по работе устройства, которое досталось тебе по недоразумению.

— Я вам его не отдам, мне еще многое надо исправить! — мой голос был тверже камня.

— Отдашь, дорогой, отдашь, — Бонд посмотрел на часы на своей руке, — и очень скоро.

Я не стал ему отвечать, молча развернулся и сделал шаг, чтобы уйти. Мужчина в два прыжка подскочил ко мне, дернул за локоть, разворачивая, и тут же отошел, вновь поднимая руки.

— Погоди, погоди, только пару слов, прежде чем ты нас покинешь. Не бойся, я тебя не трогаю.

Для подтверждения своих слов он даже отступил еще на пару шагов назад. Интуиция и чувство тревоги подсказывало, что нужно бежать. Бежать прямо сейчас. Но желание показать себя уверенным, храбрым и вообще хозяином положения, пока было выше. Я вопросительно посмотрел на мужчину. Тот улыбнулся и произнес:

— Хочешь, предскажу твое будущее? Сегодня ты отдашь нам ретенсер и отправишься в карантин на полное обследование. В этом плане ты ценный экземпляр и очень нам поможешь. Мы тебя даже немного подлечим в благодарность за добровольное участие в опасном эксперименте. А через недельку тебя передадут полиции, там тоже много жаждущих встречи с тобой. Ну, а будущее на несколько следующих лет тебе сообщит другой предсказатель, в суде.

Андрей оскалился в улыбке, довольный своим спичем. Затем вновь взглянул на часы и махнул мне рукой:

— А теперь, беги, Форест, беги. Тебя уже ждут! — и, демонстрируя полную потерю интереса к моей персоне, направился к микроавтобусу.

Прислушиваясь к растущему чувству тревоги, я, едва не срываясь на бег, быстро пошел назад, к выходу из этого каменного коридора. Пару раз не выдержал, оглянулся. Синий «Форд» стоял на месте. Денис и его начальник стояли рядом, но в мою сторону не смотрели. Я добрался до края кирпичной стены, свернул за нее и перевел дух. Кругом были большие и маленькие вагончики, какая-то строительная техника и груды стройматериалов. Территория промзоны тянулась на несколько сотен метров, а сразу за ней виднелись редкие деревья. Пока я решал, куда пойти, послышался вой сирены. Через несколько секунд стало очевидно, что тревожный сигнал исходит не от одной машины, а от двух, или даже трех. И, судя по нарастающему звуку, они направлялись сюда.

Полиция прибыла быстрее, чем я ожидал. Мне не удалось добежать до спасительной рощицы, чтобы скрыться в ней. На территорию промзоны с разных сторон заехали сразу несколько экипажей, озаряя все вокруг синими вспышками проблесковых маячков. Секунду назад еще никого не было, и вот я уже оказался окружен со всех сторон. Спрятаться среди многочисленных нагромождений разного строительного мусора было несложно, и мне это легко удалось. Но довольно быстро стало понятно, что это плохой вариант — полтора десятка полицейских начали тщательно прочесывать зону. Ждать больше было нельзя. Приготовившись к новому приступу головной боли, я прикусил губу и нажал кнопку ретенсера. Вспышка.

— Молодец! Люблю пунктуальных! — послышался язвительный голос сквозь звенящий шум в ушах.

В трех шагах от меня стоял Бонд с все той же улыбкой-оскалом. Не торопясь, вразвалочку, он направился ко мне. Я мотал головой, пытаясь проморгаться и сбросить пелену, навалившуюся на меня после очередного прыжка. Рука в кармане сжимала бесполезный брелок.

— Вот и все, сынок! — сказал Андрей и отлично поставленным ударом в челюсть отправил меня в глубокий нокаут.

Глава 21

Сознание вернулось всего на несколько мгновений и, похоже, только для того, чтобы продемонстрировать: смотри, Игорек, что бывает с теми, кто считает себя умнее других. Смотреть в прямом смысле этого слова я не мог, так как на лице была плотная маска из резины. Но, судя по ощущениям, я лежал на полу движущегося автомобиля. Правая рука в холодном браслете наручников висела над телом, очевидно, пристегнутая к креслу. Левая была заботливо придавлена ботинком того, кто сидел рядом. Собственно, это все, что успело зафиксировать мое восприятие, когда мне удалось ненадолго прийти в себя. Пытаясь высвободиться из-под облегающей лицо маски, я сделал глубокий вдох и вновь провалился в глубокий сон.

Следующее пробуждение было более приятным. Учитывая обстоятельства, конечно. Очнулся легко, без головной боли и неприятных ощущений. Открыв глаза, сощурился — в комнате было очень светло. Прямо надо мной посреди идеально ровного белого потолка висела квадратная лампа с матовым колпаком. Я пошевелил конечностями. Руки и ноги свободно двигались, никаких фиксаторов и ремней. Это приятно удивило. И левое плечо было в норме: ни опухоли, ни боли, ни раздражающего зуда. Я осторожно сел и осмотрелся.

Это была небольшая комната, отдаленно смахивающая на больничную палату. Большую ее часть занимала моя кровать, которую сложно было отнести к мебели. Она скорее напоминала робота-трансформера: куча рычажков, роликов, какие-то панели и приводы. Наверное, если уметь всем этим управлять, кровать можно было превратить и в кресло и в диван и бог знает во что еще. По бокам располагались столики, которые, также, можно было отодвинуть или вовсе убрать. В изголовье же размещалось и вовсе что-то монструозное — целая стойка с различным оборудованием, экранами и клавиатурами. Все это светилось, мигало индикаторами, рисовало цветные графики, но при этом работало удивительно тихо. Там же на штанге висела капельница, от которой в вену на правой руке тянулась тонкая прозрачная трубка с иглой на конце, закрепленной пластырем.

И я, как король, восседал в центре этой космической лежанки. От нормальной человеческой кровати здесь был только матрас, более ничего. Но, во-первых, здесь было тепло, во-вторых, голым я не был. Прежде чем разместить здесь, меня одели в типичный такой халат-распашонку с завязками на спине.

Дальнейший осмотр ничего не дал. В палате, собственно, больше ничего не было. Светло-серый пол в крупную плитку, белые стены и белый потолок с единственной лампой. Дверь была в стене справа: без ручек, без петель, без окошка или глазка. Собственно, понять, что это дверь, можно было лишь по узкой щели, обозначающей ее контур.

Я аккуратно вытащил иглу капельницы из руки и положил ее на прикроватный столик. Разгладил пластырь на вене и спустил ноги с кровати. Вновь прислушался к своим ощущениям. На первый взгляд все отлично. Ничего не болит, ничего не беспокоит. Стянул с левого плеча халат, осмотрел: о ранении напоминал лишь небольшой шрам. Ну что ж, видимо, действительно подлечили, как и обещал Бонд.

Дверь не открывалась. По правде сказать, было непонятно даже с какой стороны к ней подходить. Я надавил слева, справа, попробовал толкнуть обеими руками. Даже пытался зацепить ногтями кромку и потянуть. Все безрезультатно. Это не палата, это камера, блин. «Ну, да, а как ты хотел?» — задал я себе риторический вопрос. Ни одной из моих вещей здесь, конечно же, не оказалось. Мне оставалось только бродить из угла в угол, да осматривать чудо-кровать. Однако это быстро наскучило, и я снова развалился на приятном пружинящем матрасе, заложив руки за голову.

Что будет дальше? Можно было только гадать. Наверное, соберут какие-то анализы, попытаются выудить больше информации о том, как проходили «прыжки», а потом передадут полиции. Ну, то есть, все, как мне выдал в предсказании руководитель этой конторы. И что мне теперь делать? Этот вопрос так же был задан самому себе и так же оставался безответным. Активатор прыжка отобрали, а кто я без него? Обычный хрен с горы, который наломал дров, ошибочно возомнив себя повелителем времени.

Прошло немало времени, может, два или три часа, прежде чем дверь открылась. В палату, или, вернее, камеру, вошла полноватая женщина в медицинском халате. В руках она держала поднос с едой: блюдо, накрытое крышкой; мисочка с салатом из овощей; пара кусков хлеба и два стакана — с молоком и с соком. Что там было под крышкой, неизвестно, но, по запаху, вроде плов. Желудок предательски заурчал, а рот мигом заполнился слюной. Я сел на кровати и, протянув руки, чтобы принять поднос, поздоровался с женщиной:

— Добрый день!

— Добрый вечер, — сухо ответила она, — Через час обследование, так что спать не ложитесь.

— А могу я узнать…

— У меня вы ничего узнать не можете, — отрезала женщина, поставила поднос на стол, игнорируя мои протянутые руки.

— … где тут туалет? — закончил я свой вопрос.

— Судно в ящике под ногами.

Мотнув головой на угол кровати, где, видимо, и размещался тот самый ящик, неприветливая мадам развернулась и, ни говоря больше ни слова, вышла из комнаты. Дверь сама собой открылась перед ней — мне удалось увидеть кусочек коридора с бледно-зелеными стенами — и, выпустив, тут же закрылась.

— С такими крутыми кроватями и дверями могли бы и унитаз нормальный поставить! — крикнул я неизвестно кому и потянулся к еде.

Под пластиковой крышкой на блюде и правда была огромная порция риса с мясом. Я с удовольствием принялся за еду. Это был отличный обед. Или что там? Ужин? Неважно, главное, что очень сытно и вкусно. Если я и находился в заключении, то такая пайка меня вполне устраивала. На зоне наверняка так не кормят. Неожиданная мысль о тюремной похлебке вдруг напомнила мне об ожидающей меня участи и настроение тут же испортилось. В самом деле, я ведь им уже, по сути, не нужен. Свое устройство они забрали, данные с моей тушки, скорее всего, уже почти все получили. Неизвестно еще, сколько они меня тут продержали в беспамятстве, может и несколько дней.

Так, в грустных размышлениях, я и просидел до того момента, пока дверь снова не открылась. В этот раз никто не вошел, но из скрытого динамика где-то в изголовье кровати, уже знакомый мужской голос скомандовал:

— Иди в кабинет с литерой «Д», прямо по коридору.

Я повернулся туда, откуда шел звук и спросил:

— Одежду какую-нибудь дадите?

— Шевелись, давай, не заставляй отправлять за тобой ребят, — ответил голос.

Распашонка полностью покрывала меня спереди, но спина и зад были совсем голые, прикрытые лишь редкими узелками завязок. Да и черт с вами, любуйтесь! Я подошел к дверному проему. Коридор был не очень широким — так, чтобы два человека спокойно разошлись, не более, но зато очень длинным. Сделав шаг, отметил, что здесь заметно прохладнее. Идти босиком по холодной керамике пола было неприятно. Через дюжину шагов в стене справа обнаружилась дверь, такая же, как в моей камере — без ручки. В верхнем левом углу черной краской было отпечатано: «ПП 2». Я прошел дальше. Спустя полтора десятка метров, коридор упирался в дверь, и расходился от нее в обе стороны. Получался такой Т-образный вестибюль, а моя камера была в самом тупичке. Этот участок был скудно освещен, а уходящие влево и вправо коридоры и вовсе тонули в темноте. На двери передо мной была напечатана крупная буква «Д». Помявшись немного, я постучал по холодному твердому пластику. Раздался тихий щелчок, и дверь открылась в мою сторону на ширину ладони. В коридор пробилась полоса яркого света. Я все еще не решался войти. И все тот же командный голос настойчиво произнес:

— Заходи уже, не томи!

Глава 22

В просторном кабинете стоял устойчивый запах дорогого табака, хотя сейчас там никто не курил и воздух был чистым. Посредине стоял массивный черный стол, на котором в идеальном порядке, стопочка к стопочке, были разложены документы и канцелярские принадлежности. У края стола разместились два больших монитора и клавиатура. Вдоль одной из стен кабинета рядком стояли шкафы с книгами, а у противоположной — длинный диван. За столом в шикарном кожаном кресле сидел сам Андрей Бонд — местный начальник. В стене, позади него, я разглядел контур еще одной двери, которая была такой же малозаметной, как и все остальные здесь.

— Садись, разговор есть, — мужчина кивнул в сторону дивана.

Я молча вошел и сел на указанное место. Бонд несколько минут просто смотрел на меня, задумчиво крутя в руке карандаш. Затем бросил короткий взгляд на монитор, после чего, крутанувшись в кресле, повернулся ко мне всем телом.

— Итак, что же нам с тобой делать?

В его голосе я услышал искреннее любопытство. И никакого намека на иронию или сарказм. Внутри меня засветился огонек надежды: неужели что-то может измениться? До сих пор я был уверен, что судьба моя уже решена. «В любой непонятной ситуации отвечай вопросом на вопрос!», вспомнилось мне.

— А вы не знаете? — мое любопытство тоже было искренним.

— Теперь уже нет. Видишь ли, пока ты был в коме…

— Я был в коме?

— Да, шесть дней. Наши медики ввели тебя в медикаментозную кому, чтобы устранить опухоль в мозгу…

— Какую опухоль? — снова перебил я Бонда, непроизвольно прикоснувшись к затылку.

— А ты что думал, дорогой? — мужчина пристально посмотрел мне прямо в глаза, — Что прыжки во времени это игрушки? У тебя организм разваливается. Некоторые органы, не все, но многие. Нервная система, в целом. Сосуды опять же. Сердечко не пошаливает, не? — вдруг язвительно спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил — Но больше всего это отражается на мозгах. Тебе сильно повезло, что мы тебя так быстро взяли. И то пришлось привлекать спецов с другого ведомства. Да прекрати ты голову ощупывать! С ножом в башку тебе никто не лазил, не в каменном веке живем, технологии позволяют. Что у тебя там образовалось, все удалили. Но сколько ты еще протянешь, никто сказать не может.

— Да вроде ничего не болит, — робко заметил я.

— Конечно, не болит — такие люди работали! А препараты, которые в тебя накачали, стоят в тысячу раз больше, чем твоя никчемная жизнь. Но дело в том, что, несмотря на все усилия, ты все равно сдохнешь. Твой организм дал сбой на клеточном уровне. У тебя теперь каждая клетка живет по-разному, одна затормозилась, другая ускорилась, а третья уже отмирает. Соображаешь?

— Не очень, — честно ответил я.

— Да и черт с тобой! Какая вообще разница, что тебя убьет: какая-нибудь новая форма рака или ты сам, очередным безумным поступком.

— А чего вы со мной возитесь тогда? Тратитесь на врачей, на какие-то супер-лекарства? — наконец задал я правильный вопрос.

Бонд вскочил со своего кресла и принялся ходить кругами по кабинету, заложив руки за спину. Наконец, остановился напротив меня, вздохнул, и вдруг сказал:

— Всем приходится расплачиваться за свои косяки. И мне тоже. Ты ошибка. Моя ошибка. Мой личный персональный геморрой. Нет, даже хуже. Геморрой хотя бы можно удалить.

Я откровенно не понимал, что происходит. Вроде бы все закончилось вполне удачно для таинственной конторы и для этого бывшего военного с киношной фамилией. А теперь он ходит по кабинету и ругается. Ничего не понятно. Хотя известие о том, что меня нельзя удалить, конечно, радовало.

В конце концов, Бонд успокоился, снова уселся в свое кресло и, сложив руки на животе, вполне примирительным тоном сказал:

— Завтра утром придет следователь. По идее, они уже могли бы тебя забрать, так как все отчеты я получил. Но пока мы тебя еще подержим. Думаю, ты понимаешь, что это и в твоих интересах. Расскажешь ему все, что он хочет знать по нападению на полицейского. Дело о деньгах пока перешло другому следователю, там мы подкинули версию, что ты использовал нашу разработку по копированию материалов. Ну, и злоупотребил, так сказать. Неважно, в общем, это будет решаться отдельно. Завтра и послезавтра еще ряд обследований и анализов. Потом решим, что с тобой делать. А теперь — вали в свой «номер-люкс».

С этими словами он уставился в экран монитора. Что-то очень похоже на завершение разговора тогда, на улице. Я молча поднялся и вышел из кабинета Бонда. Обратный путь много времени не занял. Моя палата-камера услужливо приоткрыла дверь, которая тоже была подписана черной краской под трафарет: «ПП 1».

Остаток вечера прошел в тщетных попытках чем-то себя занять. Борьбу со скукой прервал зов природы. Немного потерпев, я решил все-таки воспользоваться единственно доступным вариантом. После короткого поиска оказалось, что подножье кровати представляет собой мини-шкафчик, из которого выкатывалось посудина с бачком под ней. Больше всего это походило на приплюснутый микро-унитаз. Чувствуя себя подопытным животным, я с кряхтением кое-как устроился на нем. Сложно передать все те чувства, которые обуревали меня в этот момент. По окончанию ритуала облегчения, задвинул это чудо инженерной мысли назад. Шкафчик закрылся, несколько секунд пошумел и затих. Не в силах сдержать любопытство, я снова его открыл. Внутри царила стерильная чистота и приятно пахло ромашками. Мое восхищение трудно было передать словами.

Следующий день, вопреки ожиданиям, ничего интересного не принес. Рано утром меня разбудил противный сигнал. Причем, зараза, пищал ровно до тех пор, пока я не спустил ноги на пол. На столике уже стоял поднос с завтраком. Едва я с ним разделался, пришла снова та же женщина, что и в первый раз и властным тоном приказала ложиться под капельницу. С иглой в руке я пролежал довольно долго, даже вроде поспал. Затем появился молодой худощавый, но очень высокий мужчина. Коротко отдавая команды, он повел меня по коридору. В этот раз мы прошли мимо двери «Д», свернув направо. И через несколько шагов меня завели в небольшую комнату, в которой был лишь стол и два стула. Там я встретился с уже знакомым мне усатым следователем. Допрос был коротким и, как мне показалось, не вызвал у сотрудника полиции ни капли интереса. Я ему рассказал, как выбежал из здания, как пробежал несколько улиц и скрылся в парке. И как ножом едва не убил поймавшего меня парня. Было очевидно, что усатый и так все знает в мельчайших подробностях. Тем не менее, он старательно запротоколировал мои показания, после чего ушел. Меня отвели назад.

Затем был вкусный и сытный обед. Спустя какое-то время мне принесли пять разноцветных таблеток и два стакана воды. Немногословная тетка терпеливо дождалась, пока я все их выпью и только после этого вышла. Пока она стояла у кровати, я попросил принести хоть какую-то книгу, не рассчитывая, правда, что просьба будет услышана. Но, тем не менее, женщина вернулась спустя полчаса, молча положила на столик три книги и вышла. Для чтения мне принесли две книги Достоевского и одну Перельмана. «Преступление и наказание», «Идиот» и «Занимательная физика». Намек я, конечно, понял, но все равно мысленно был благодарен Бонду. За чтеньем время до ужина и после пролетело уже гораздо быстрее. Свет в моем обиталище не выключался, поэтому уснул я совсем поздно.

Следующий день был практически точной копией предыдущего с единственным отличием, после обеда меня выводили из палаты не для допроса, а для помывки. Душевая оказалась совсем рядом, за дверь с надписью: «ПП 2». На все про все мне дали полчаса времени, которые я с удовольствием потратил, обливаясь горячей водой. В остальном в этот день было все тоже самое: вкусная еда, капельницы, таблетки. Книги хорошо скрашивали однообразие. Сначала я взялся за «Идиота», решив, что после него будет вторая книга того же автора, а на сладкое «Занимательная физика».

Я уже почти уверился в том, что проведу здесь еще очень много одинаковых и скучных дней. Кто же знал, что мне не дано успеть прочитать даже первую книгу? Что уже совсем скоро я покину это, в общем-то, неплохое место, где тепло, светло и вкусно кормят? И что вместо лежания на мягком матрасе с книжкой, буду бегать по сырым питерским улицам, пытаясь помочь парню, которого зовут Игорь Владимирович Кремин…

Глава 23

Шел четвертый день, с того момента, как я пришел в себя. Начался он обычно: с завтрака и обязательной капельницы. А вот обеда я не дождался. Как раз, когда его должны были принести, дверь открылась, но вместо женщины, которую я про себя называл «Тетя Люба», вошел длинный парень, тот, что обычно меня куда-то водил. В этот раз он явился с той же целью, но сначала протянул мне пакет с одеждой и сказал:

— Одевайся. Андрей Николаевич ждет.

Я уже смирился с тем, что на мои вопросы обычно не отвечают, поэтому ничего не спрашивая, стал одеваться. Выдали мне пару носков, кеды, спортивные штаны и футболку с длинным рукавом. Причем все отменного качества. Я сделал пару шагов на месте, потянулся, покрутился. Все было пошито словно на меня, идеальный размер. И ткань приятная.

— Пошли, — коротко скомандовал мой сопровождающий и первым вышел в коридор.

В этот раз мы прошли дальше всего: мимо душевой, мимо кабинета Бонда — там повернули направо, затем мимо комнаты, где была встреча со следователем. Дальше коридор поворачивал налево и через несколько метров упирался в двойную дверь. Остановившись перед ней, парень пропустил меня вперед и махнул рукой:

— Заходи. Дальше сам.

Я толкнул дверь и вошел в небольшой тамбур. Впереди была еще одна пара дверей. Прошел их и оказался в огромном светлом зале, заставленным столами с компьютерами и различным оборудованием. Здесь была куча электроники, причем такой, которую я никогда не видел и для чего тот или иной аппарат, мог только гадать. В центре зала стояли три кабинки, внешне напоминающие душевые: с глубоким поддоном и прозрачными дверцами. От каждой из них к потолку уходила толстая связка кабелей. Судя по количеству столов, в этой лаборатории размещалось с десяток рабочих мест. Сейчас же, кроме меня, здесь было всего два человека. Они стояли ко мне спиной, но узнать кто-есть кто труда не составляло. Широкие плечи, стрижка ежиком, куртка и штаны военного покроя — это местное начальство. Рядом с ним в белом лабораторном халате хрупкая девичья фигура с волосами синего цвета — Катюха.

Девушка громко спорила с Андреем Николаевичем, а тот изредка отвечал ей, пытаясь что-то донести властным голосом. Вероятно, обсуждение было жарким, потому что они были настолько увлечены, что не заметили моего прихода. Я подошел ближе и остановился шагах в десяти от них, решив не мешать. С этого места я отлично все слышал.

— …Перемещение на такой интервал — это же убийство! — размахивая руками громко возмущалась Катя.

— Самоубийство. Это будет самостоятельное решение. Это — во-первых… — Бонд отвечал спокойным уверенным голосом.

— Да какая разница!

— Во-вторых, ребята довели до ума био-синхронизатор, снизив процент потерь в четыре раза.

— Но вы же видели вчера наших крыс, там же, — девушка запнулась, — там же смотреть не на что, живого места не осталось!

— Видел. Не забывай, когда эта партия была отправлена. Сейчас мы готовы рискнуть.

— Ну тогда давайте снова отправим животных!

— И сколько нам ждать результата? Ты не забыла, какой сегодня день? Сколько еще осталось: три, четыре дня? Не мы решаем, как должно случиться. Ты сама прекрасно видела, к чему приводят попытки что-то изменить. Теперь приходится исправлять исправленное. Да, вот такой вот бред, но хрен ли я могу поделать?

Было видно, что спор с упрямым подчинённым рассердил Бонда. Последние слова он произнес с плохо скрываемым раздражением. Взмахнув руками, мужчина развернулся, увидел меня и нахмурился еще больше:

— Давно пришел?

— Только что. Добрый день! — ответил я, решив еще немного побесить его театрально вежливостью. И улыбнулся обернувшейся девушке.

Понимая, что начальство не в духе, Катя решительно перехватила инициативу:

— Здравствуй, Игорь. Твое пребывание здесь в качестве наблюдаемого заканчивается. Мы пригласили тебя для того, чтобы предложить принять участие в новом эксперименте.

Слово «эксперимент» мне категорически не нравилось. Но почему бы не выслушать? Я кивнул:

— Я слушаю.

Катя указала на ближайший стол, за которым мы все и расселись. Она подвинула к себе папку с бумагами и продолжила.

— Ты можешь не соглашаться, принуждать тебя никто не будет. В случае отказа ты пробудешь здесь еще максимум сутки, после чего мы тебя отпустим. Дальше сам.

— А полиция? — этот вопрос меня заботил больше других.

— А что полиция? — Катя развела руками, — С полицией дальше тоже сам.

— Ну, понятно. Тогда рассказывай про эксперимент.

Девушка раскрыла папку, достала распечатку неких графиков, календаря с обведенными датами и ввела меня в курс дела. Брифинг был долгий, с попытками объяснить мне, как работает их изобретение, какие случаются последствия и что можно делать, а что ни в коем случае нельзя. Значительную часть из сказанного я не понимал, но в итоге картина сложилась следующая. Около месяца назад в отделе разработки было похищено мобильное устройство перемещения во времени — ретенсер. Поиски результатов не дали и тогда было принято решение пойти на крайние меры: отправить на двое суток назад одного из сотрудников лаборатории. Предполагалось, что это поможет предотвратить кражу. Несмотря на то, что эксперименты с людьми еще не проводились, они все-таки пошли риск. В результате доброволец погиб в момент активации «прыжка». Причина смерти до конца не установлена — мозг человека просто мгновенно перестал функционировать. Однако, это событие не прошло даром. Из соседнего отдела разработки, который занимался созданием анализатора вероятностных событий, пришло важное сообщение. Когда Катя рассказывала про супер-систему из этого отдела, я половину сказанного пропустил мимо ушей, из-за обилия технических и физических терминов. В общем, у них, помимо всего прочего, был аппарат, который мог вычислять временные аномалии и на их основе выстраивать цепочки событий трех типов: вероятных, произошедших и измененных. И вот при помощи этой машины был получен отчет. В нем сообщалось, что доброволец таки попал в нужный промежуток времени и, по всей видимости, был живым, так как совершал некие действия. В следующих отчетах уже появились события, связанные непосредственно со мной. И вот тут начиналась канитель, с кучей серьезных последствий и действительно сложных изменений линий времени. В итоге меня поймали, но проблем от этого не убавилось. Этот их мега-анализатор в последних отчетах выдал вероятностные события, от которых Бонда едва не хватил удар. Что это за события, мне не сказали, но Андрей Николаевич делал страшные глаза при их упоминании и смотрел на меня с лютой ненавистью. В итоге все сводилось к тому, что мне предлагалось отправиться назад, встретить себя самого перед той машиной и остановить. Ретенсер, встроенный в автомобильный ключ, должен был быть уничтожен пожаром. По мнению аналитического отдела, это все могло бы выправить нарушенный ход событий.

Переварив этот объем новой и, несомненно, интересной информации, я начал задавать вопросы:

— Это прыжок на несколько дней назад, правильно? А вы, Андрей Николаевич, и ты, Катя, упорно утверждали, что десятиминутные прыжки меня убьют.

Девушка поджала губы и отвела взгляд. Зато Бонд с ответом не раздумывал:

— Твой организм подготовлен. Наш большой ретенсер, — он указал на одну из «душевых кабинок» за спиной, — доработан. Вероятность того, что ты переживешь перемещение на двухнедельный промежуток выше семидесяти процентов.

— Я бы предпочел процент повыше…

— Слушай, сынок, альтернатива у тебя одна: отправиться в тюрьму. А там процент выше не станет, уверяю тебя.

— Допустим. Кстати, насчет полиции. Предположим, что я согласился, как в таком случае решится вопрос насчет меня?

— О, не забивай голову, — Бонд фыркнул и отмахнулся рукой, — Если мы тебя отправляем в прошлое, тут у нас останется твое мертвое тело. Неоспоримое доказательство того, что преступник, попользовавшийся украденной технологией, получил, наконец, по заслугам. Уверен, это устроит абсолютно всех.

В этом можно было не сомневаться. Такой исход событий действительно устраивал всех. Кроме меня. Несмотря на то, что умереть должен был не я, а, вроде бы, копия из другого, параллельного мира, на душе было тошно.

Глава 24

Я согласился. Несмотря на то, что вся эта затея была обманом. Мне это было абсолютно ясно. Можно было допустить, что никто из них не перемещался во времени. Но мне не верилось, что им, изобретателям этой технологии, не было известно, как она работает с человеком. И Бонд, и Катя, и вся их компания просто не могли не знать, что после использования ретенсера, я не встречался в прошлом с самим собой. И в то, что отделу разработки удалось в кратчайшие сроки решить проблему с негативным влиянием на живой организм, я тоже не верил. Но согласился.

Катя была удивлена, а вот ее шеф, похоже, ни капли не сомневался, что я пойду на риск. У него даже настроение резко улучшилось. Хлопнув себя по коленям, он поднялся со словами:

— Правильный выбор, сынок. Посиди минутку, мы обсудим кое-что.

Вместе с девушкой они отошли аж в противоположный конец зала и вновь принялись оживленно спорить. Но в этот раз тихо, слов было не разобрать.

Несколько минут я сидел не двигаясь, обдумывая, как повернуть ситуацию в свою сторону. Интуиция уверенно подсказывала, что прыжок на длинную, так сказать, дистанцию меня доконает. Значит надо придумать, как эту дистанцию максимально сократить — тогда и жив останусь и свалю из этой богадельни. Точно! Но как это сделать? Я окинул взглядом стол, на котором лежала целая гора различных документов, в наивной надежде найти инструкцию, как работает тот лифт, в котором здесь отправляют в прошлое. Но схемы, таблицы, графики, формулы были слишком сложными, чтобы мне что-то подсказать. Неожиданно мое внимание привлекла папка, которую оставила Катя. Я подтянул ее к себе, быстро перебрал лежащие внутри бумаги. Единственным документом, понятным непосвященному человеку, оказался календарь. Но именно он в следующее мгновенье настолько завладел моим вниманием, что я забыл, как дышать и моргать.

Документ представлял из себя таблицу, в ячейках которой крупно были вписаны даты и, очень мелко, текст произошедшего события.

14 сентября: Ретенсер обнаружен. В район срабатывания устройства незамедлительно отправлена оперативная группа. На момент прибытия тенс-аномалия имела слишком слабый след, установить точные координаты активации и другие следы не удалось. Позже ретенсер был активирован повторно, что позволило значительно сократить район поиска.

15 сентября: Срабатывания устройства этим утром были определены ошибочными из-за частоты активаций. В работу пеленгатора внесены изменения. Оперативной группе удалось определить похитителя, но не удалось задержать. Ретенсер был использован для побега. Объект: Кремин Игорь Владимирович, 36 лет (подробности в реестре). Определены адреса проживания и работы (в реестре). Попытка задержания по пути с работы домой провалена из-за вмешательства ПП. Позднее Объект использовал ретенсер для противоправных действий. Вся информация по активациям ретенсера передана в аналитический отдел.

16 сентября: Оперативная группа заменена. Разработан план по предложенным мной методикам. Объект вновь использовал ретенсер в преступных целях. Инф. по активации передана в ан. от. Захват ретенсера был назначен на ночное время. Объект полностью прошел по программе, основанной на прогнозе Анализатора. Мой план так же был исполнен в точности: Объект утратил бдительность, что позволяло забрать ретенсер. Однако, вновь вмешался ПП. Операция была провалена. Подробный отчет в рапорте.

17 сентября: Отправлены две оперативные группы. В 6 утра ликвидирован ПП. С этого момента операция приостановлена. Данные переданы для срочного анализа. Наблюдение продолжается. В 14 часов отозвана вторая оп. группа. Операция возобновлена. Однако, за полчаса до этого объект задержан полицией по месту проживания. После 14:40 зафиксированы многократные активации ретенсера. Объект ранил сотрудника п. о. и сбежал, используя устройство. Установлен контакт с полицией для сотрудничества в поимке Объекта.

18 сентября: Разработан новый план, с вероятностью успеха более 80 %. Объекту предложен контакт посредством телефонных переговоров. После пс. стим. Объект на контакт не вышел, но покинул квартиру. Ведется наблюдение.

19 сентября: Объект пошел на контакт. Договориться не удалось. Из ан. отдела поступил прогноз, который лег в основу нового плана захвата. Была подключена полиция. Объект захвачен и доставлен в Корпус. Ретенсер изъят. Объект передан мед. службе для восстановления и подготовке к оп. коррекции.

Дальнейшие поля в календаре записей не имели. Но и этой информации было более чем достаточно. Я задвинул прочитанный листок обратно в папку, откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Вот, значит, как обстоят дела…

Через некоторое время подошла Катя и, сообщив, что решение принято, отправила меня назад в камеру. Инструкции я должен был получить завтра, непосредственно перед отправкой меня в «точку ноль». Так они это назвали.

Остаток дня я провел в размышлениях и уже перед самым сном меня неожиданно осенило. Все они, сотрудники «ТрансТелекомСервис» действительно меня оберегали с некоторых пор. Ловко вывели из конфликта с полицией, подлечили, накормили, напоили. Все это только для того, чтобы отправить меня обратно. До момента отправки я им был нужен живой и здоровый. Если большой ретенсер работает так же, как и маленький, тогда не будет никакой встречи меня нынешнего со мной прошлым. Я просто вернусь в тот вечер, когда стал свидетелем аварии. И, скорее всего, этот «прыжок» будет смертельным. Прибывшие на место аварии спасатели обнаружат сгоревшую машину и погибшего водителя. И где-нибудь в окрестностях еще один труп — мой. Ретенсер будет уничтожен, я мертв. Линия времени останется нетронутой. Идеальный расклад. Но нет! Не за мой счет. С этой мыслью я уснул.

Следующее утро прошло в суете подготовки к отправке. В лаборатории находилось восемь человек. Был здесь и Денис, который теперь старательно избегал общения со мной. А ведь несколько дней назад обнимал меня и, дыша перегаром в лицо, кричал: «Друг! Друг!». Катя с самого утра проводила психологическую обработку, успокаивая и старательно настраивая на положительные эмоции. Андрей Николаевич выдал мне комплект одежды по сезону. Передавая куртку, сообщил:

— Там, в карманах, ключи от твоей квартиры и банковская карта с очень хорошей денежной компенсацией, так сказать.

Очевидно, что это тоже была часть их плана. Упоминание о деньгах для того, чтобы я не отказался в последний момент. Конечно, товарищ Бонд, вы не в курсе, что электронный чип карты перестанет функционировать после работы ретенсера. По крайней мере очень хорошо делаете вид, что не в курсе. Но вслух я ничего не сказал. Все эти вопросы меня сейчас не заботили. Стараясь не привлекать излишнего внимания, я вникал в работу «душевой» кабинки, посредством которой должны были осуществить мой перенос. С этим вопросом я, улучив момент, поймал Дениса. Тот, не учуяв подвоха, вкратце изложил мне схему работы: меня посадят внутрь, оператор снаружи выберет нужный интервал и отправит меня в «точку ноль». Он даже подвел меня к кабинке и показал, как будет все происходить. Пульт управления был встроен прямо в центре правой дверцы. Это была панель из металлических колец, вложенных друг в друга. Самое большое было подписано «Секунды», в нем было кольцо «Минуты», затем шли «Часы» и «Сутки». В центре этих кругов размещалась большая кнопка. Оператор должен был выставить время, которое должен был «отмотать ретенсер» вращая эти кольца, начиная с самого большого. По крайней мере, Денис крутил их именно в таком порядке. С этого момента, я уже знал, что надо делать.

В полдень все незнакомые мне сотрудники как по команде покинули лабораторию. Остались лишь Бонд, Катя и Денис. Они все по очереди мне что-то объясняли, но я их не слушал. В моей голове раз за разом прокручивался порядок действий, которые предстояло выполнить. «Главное не облажаться, главное не облажаться!».

Наконец я переоделся в подготовленную одежду и, сгорбившись, вошел в кабинку. Мой лифт в прошлое включился. На полу и потолке по периметру загорелись голубые неоновые полосы. Дверцы снаружи закрыл сам Андрей Николаевич. Сквозь стекло было видно, как на его лице вновь появилась довольная улыбка хищника. Опустив взгляд ниже, я с удовлетворением отметил, что ручки есть так же и внутри. Замечательно. Я сощурил глаза, улыбнулся в ответ и приоткрыл дверцы:

— Одна просьба. Можно мне тут посидеть… Э-э… Помолиться. Ну, вы понимаете…

— Неожиданно, — на лице мужчины отразилось удивление, — Ну давай, молись, православный. Свистнешь, как будешь готов.

Вся тройка провожающих отошла на несколько шагов от кабинки. Ни одной молитвы я не знал, поэтому просто стоял с закрытыми глазами. Просто стоял и тянул время. В голову пришла забавная мысль, что сейчас я — аккумулятор, который сохраняет время, чтобы в нужный момент его использовать.

Прошло минут, наверное, десять, прежде чем Бонд не выдержал:

— Ты там что, библию про себя перечитываешь?

— Готов. Поехали! — коротко ответил я и кивнул головой.

— Давай, запускай уже этого Гагарина, — отдал шеф приказ Денису.

Наступил решающий момент. Я максимально сконцентрировался, вцепившись в ручки дверок. Денис заметил мое напряжение, но, приняв его за страх, смущенно отвел взгляд. Вот он поднял руку. Вот его пальцы легли на крайнее кольцо. Чуть повернули. Затем коснулись кольца минут, начали вращать его. Пора!

Я резко открыл дверцы, и, что есть силы, ударил ногой прямо в вытянувшееся от удивления пухлое лицо парня в очках. Несмотря на вес, тот неожиданно далеко отлетел, задев стоящую позади Катю. Вместе они упали на пол. Бонд замер с открытым ртом.

Высунувшись из кабинки, я с размаху хлопнул ладонью по кнопке в центре пульта. В ту же секунду раздался свистящий звук. Мне удалось успеть захлопнуть дверцы и глубоко вдохнуть, прежде чем в глазах потемнело…

Глава 25

То самое чувство: зажмуриваешься, в голове за долю секунды словно проносится сквозняк, а когда открываешь глаза — уже оказываешься в другом месте, в другом времени. За прошедшие дни я даже стал испытывать некоторую ностальгию по «прыжкам», несмотря на то, что последние сопровождались весьма неприятными ощущениями.

Но в этот раз я был поражен ощущениям после того, как ретенсер выполнил свою работу. Судя по всему, он перенес меня всего на 3–4 минуты: старые знакомые спокойно стояли поодаль и ожидали окончания моей «молитвы». Возможно, именно короткий интервал сыграл свою роль, но не было и намека на головную боль или шум в ушах. Наоборот, меня буквально окружило чувство абсолютной отрешенности. Я не ощущал ни малейшего неудобства. Представьте, что у вас ничего не болит, нигде не зудит, абсолютно ясное зрение и слух, кристально чистые мысли — таково было мое состояние. Словно и вовсе лишился тела — этой оболочки, которая доставляет столько проблем. Ощущения были столь необычными, что я в прямом смысле слова не мог ничего сделать. Просто стоял и наслаждался новыми чувственными отражениями себя. Именно наслаждался, полностью погрузившись в состояние совершенного комфорта. Так и прошло время, которое я себе сэкономил.

— Ты там что, библию про себя перечитываешь? — голос Бонда был четким и ясным, как будто он стоял рядом, в кабинке.

Но еще более удивительным был мой голос, ответивший:

— Готов. Поехали!

В этот момент я окончательно охренел, других слов не подобрать. Это был не мой голос. То есть он был произнесен моим ртом, звуки были сформированы моим горлом и языком, но это сказал не я. У меня для этого момента были заготовлены совсем другие слова, но произнести их не успел. Тело опередило меня.

— Давай, запускай уже этого Гагарина!

Денис подошел к пульту, начала вращать диски. Я увидел, как мои руки вцепляются в дверные ручки. Ощутил крайнее напряжение, охватившее тело. И это тоже было удивительно, словно это не ты, а скафандр, в котором находишься, съеживается, покрывается капельками пота, разгоняет кровь. И тогда я не выдержал и пронзительно закричал:

— Стойте! Остановите! Что-то не так! Не надо!

Крик получился безмолвным. Никто меня не услышал. Но реакция была. С удивлением я смотрел, как мои руки отпускают дверцы, как хватаются за голову. Мои глаза закрылись. Боли не было, и одновременно с этим я понял, что она есть — резкая вспышка жуткой головной боли. Не у меня, у тела. Боль и сильный испуг.

Глаза открылись. Теперь я сидел на полу кабинки, все еще держась за голову. Денис удивленно смотрел на меня сквозь стекло, но молча продолжал настраивать ретенсер на отправку пассажира в нужное время. Подошел Бонд и, глядя на меня, скрючившегося на полу, с ухмылкой произнес:

— Что, сынок, паника? Расслабься, скоро все пройдет.

Он повернулся к Денису и коротко кивнул головой.

Снова раздался тот самый свистящий звук, и мир погрузился во тьму.

Глава 26

Часы на руке негромко пикнули ровно в 22:00, отмечая окончание рабочей смены на шиномонтажке. Он выглянул в окно, обвел взглядом пустую стоянку перед нашим вагончиком, и начал собираться домой. На смену одежды, уборку инструмента и оборудования ушло минут десять. Он накинул свою потрепанную куртку, натянул шапку и вышел на улицу. На дворе поздний сентябрь создавал картину, от которой даже на заядлого оптимиста нападает тоска: темнота пустых улиц, мерзкий моросящий дождик и холодный ветер в лицо.

Домой, как всегда, Он отправился пешком. Я сидел тихо, забившись в угол Его сознания, боясь побеспокоить. Он шел к подземному переходу, над которым произошла авария. Вернее, произойдет. С этого все и начнется. На то, чтобы осмыслить случившееся, у меня было несколько минут.

Перенос в прошлое на целых десять дней меня не убил, но совершил нечто более ужасное. Я теперь находился в своем теле, пользовался всеми его органами чувств, но не мог управлять им. В мозгах, в сознании этого тела нас было двое. И мне была отведена роль гостя. В памяти всплыла Катина теория о кинотеатре. Черт, похоже, я приперся на чужой сеанс и уселся в кресло, уже занятое другим зрителем.

Тихо-тихо, боясь Его напугать, я произнес:

— Игорь, я тут!

Трудно представить более идиотское обращение из глубин подсознания, но попробуйте-ка, поставьте себя на мое место в тот момент.

Игорь замер на месте и принялся озираться по сторонам. Я почувствовал, как напрягся его слух. Забавно это — видеть и слышать чужими глазами и ушами. И при этом не знать, о чем думает хозяин тела. Его мысли для меня были недоступны. Вероятно, решив, что ему послышалось, Игорь пошел дальше. До перехода оставалась пара минут ходьбы.

Дождь усилился. Пара капель упала за шиворот и потекла по спине. Руки подняли воротник, а ноги перешли на легкий бег. Игорь бежал к переходу, желая поскорее укрыться под его сводами. До меня вдруг дошло, что мимолетная задержка минутой раньше, может стать для него фатальной. Я вспомнил, как помятый автомобиль рухнул прямо за моей спиной, меня тогда спасла буквально доля секунды. И, уже в полный голос, я вновь обратился к себе самому:

— Беги в переход! Беги изо всех сил! В переход!

Очевидно, этот призыв был больше похож на внутренний голос, чем предыдущая попытка познакомиться. Как бы то ни было, Игорь прибавил скорости. Все прошло как по расписанию. Едва он начал спуск по ступеням, как за спиной упал автомобиль.

И тут на меня снизошло очередное озарение.

Все предрешено. Ход времени неумолим. Любые попытки на него повлиять оборачиваются событиями, которые подтверждают, что ты, жалкая букашка, лишь делаешь то, на что был запрограммирован. А если пойдешь на кардинальные действия, сломаешь важный винтик в Системе, тебя просто не станет. В данном случае винтиком являлся ключ-брелок в автомобиле, который скоро охватит пламя пожара. Если позволить сгореть ретенсеру — будет уничтожена ключевая деталь. Без нее не случится последующих событий. И меня — НАСТОЯЩЕГО меня, обитающем в ЧУЖОМ сознании просто не станет. Ведь сейчас я — лишний элемент. Ошибка, возникшая в ходе работы Системы. Тем, кто изобрел и настроил этот механизм, можно было только восхищаться. Да, как и в любой Системе, могли возникать сбои. Но здесь все было построено так, что Ошибка, пытающаяся всё изменить, устраняла сама себя. Идеально.

Обдумывая все это, я наблюдал: как ноги выбивают ветровое стекло, как руки тянут водителя. Моему альтер эго было сейчас не до наблюдений, зато я спокойно разглядывал человека за рулем. Водитель был без признаков жизни. Почему-то мне было совершенно ясно, что он мертв. Сердце его еще билось, но, когда пальцы прикоснулись к руке мужчины и нащупали пульс, я совершенно четко осознал, что он мертв. Его мозг был мертв. Это ощущалось на недоступном ранее уровне восприятия. «Да я теперь гребаный экстрасенс!» — промелькнула шальная мысль. И продолжил наблюдать. Руки немного развернули тело водителя, до этого лежащего лицом вниз, и я его узнал. Это был Андрей Николаевич Бонд. Лицо сильно постарело, покрывшись глубокими морщинами, но узнать его было не сложно. Вот же ж, как оно получилось, товарищ Бонд. Я пытаюсь исправить свои ошибки, а вы свои. Но ваша игра заканчивается здесь, а моя еще продолжается. И, будьте уверены, я приложу все усилия, чтобы меня не постигла ваша участь. Один только момент смущал меня: если руководитель всего этого мутного проекта только что погиб, то что будет дальше? Кто теперь меня ловить будет?

Игорь тем временем все еще пытался вытащить тело водителя, несмотря на разгорающееся пламя.

— Да брось ты его! Это бесполезно… — надо было ему помочь.

Игорь отпустил мужчину и принялся оглядываться в поисках решения. Эх ты, дубина, все тебе надо подсказывать.

— Ключ бери! А, нет, погоди. Огнетушитель поищи, в багажнике, ага, — сейчас он воспринимал это как подсказки внутреннего голоса, — Да ключом он открывается! Да, давай, нажимай уже.

Кнопка была нажата, и мы отправились в прошлое на десять минут, теперь уже втроем: я, снова я и ретенсер. Привыкший к «прыжкам» я с улыбкой наблюдал за тем, как ничего не соображающий Игорь мечется по тротуару в попытках понять, что произошло. Прекрасно зная, в каком он сейчас смятении, я решил не беспокоить его своими комментариями. Зачем сводить человека с ума раньше времени? А мне есть, о чем подумать. Например, о том, что будет теперь, когда Бонда не стало.

Тем временем Игорь взобрался на склон и осматривал дорогу, в поисках автомобиля. Я выругался про себя. Черт, ну конечно! Паззл, рассыпавшийся несколько минут назад, вновь сложился. Рано я попрощался с Бондом, рано…

Глава 27

До самого дома мы шли молча, погруженные в собственные мысли. Звучит немного по чокнутому, правда?

Я обдумывал, как же установить контакт с хозяином тела. Это было нелегко, несмотря на то, что мне было известно о нем абсолютно все. Я придумывал разные варианты, затем прикидывал, что было бы, если в моей голове чей-то голос произнес ту или иную фразу. И каждый раз ответ был один: голоса в голове — признак сумасшествия. Поэтому я предпочел пока сидеть молча. Вместе с тем, стараясь сохранить рассудок Игорю (буду по имени величать, ну, не звать же его «Хозяин», в самом деле), мне надо было подумать и о себе. Несмотря на то, что за последние дни я уже был морально подготовлен к любым странностям, переход в нынешнее состояние выбил меня из колеи. Труднее всего было принять, что я теперь не Игорь. А он — не я. Два разных человека. Вернее, он человек и личность, а я просто — личность. Тело, в котором я провел всю жизнь, теперь было чужим. И мне, похоже, до конца дней отведена роль безучастного наблюдателя. Это как оказаться в одиночной камере, но при этом еще и лишиться тела. Попробуй-ка тут не свихнуться. Вот потеха то будет, когда в голове у Игоря начнут раздаваться дикие вопли обезумевшего меня. Не думаю, что в этом случае он сможет долго продержаться. Двойное сумасшествие — уникальный случай в медицине!

Между тем Игорь пришел домой. Стянул с себя сырую одежду и начал набирать горячую воду в ванну. На мгновенье он задержался у зеркала, глядя самому себе в глаза. Смотрел и я. Интересно, о чем он сейчас думал? В зеркале отображалось вполне себе симпатичное лицо молодого человека. Ни морщинки, ни седого волоска. Жаль, браток, уже совсем скоро ты постареешь на несколько лет.

Игорь забрался в ванну и, расслабившись в тепле воды, испустил довольный стон. Ему было хорошо, и мне было хорошо. Я подумал, что это отличный момент продолжить знакомство. И, стараясь чтобы это прозвучало спокойно и уверенно, произнес:

— Эй, бро! Внутренний голос приветствует тебя!

Испуг. Напряжение. Да, брат, я все это чувствую вместе с тобой. Как же мне тебя не напугать то до смерти? Игорь резко распрямился и сел в ванне, расплескивая воду. Он ошарашенно оглядывался по сторонам. Я решил довести дело до конца:

— Ты испуган. Знаю. Но поверь, ты не сходишь с ума. Все нормально.

Чем больше я говорил, тем больше понимал, как это глупо звучит. Игорь выбрался из ванны и вновь стоял перед зеркалом. Что ты ж ты там пытаешь разглядеть, друг? Я вдруг понял, что он задает себе сейчас массу вопросов, но читать его мысли мне было не дано. Ну что ж, придется доводить ситуацию до абсурда: просить человека поговорить с самим собой. Я вновь обратился к Игорю:

— Я докажу, что это не шизофрения, окей? Вот только если ты хочешь мне что-то сказать, тебе придется произнести это вслух.

Он продолжал молча смотреть в зеркало, сжав руками края раковины. А еще у него были стиснуты зубы так, что заныла челюсть. Я все чувствовал. Нет, похоже, это бесполезно.

— Блин, чувак, ну ты сам подумай! Да, голос в твоей голове. Но я ведь не призываю тебя сигануть в окно или взять нож и вырезать звезду на пузе. Или что там еще голоса из жутиков делают? Короче, чтоб ты знал, это все нанотехнологии, а с мозгами у тебя все в порядке. Не буду тебя пока больше напрягать, у тебя вон пот по лбу стекает. Захочешь поговорить, просто произнеси просьбу вслух. И не вздумай это делать на людях. Ну, ты понимаешь.

Игорь трясущейся рукой обтер лоб. Это выглядело комично, и я едва сдержал смех. Бедолаге сейчас только хохота услышать в голове не хватало. Ладно, подожду, пусть переваривает.

Он еще долго стоял там, в ванной. Тер виски, глаза, иногда напрягал слух. Я молчал. В конце концов, немного успокоившись, Игорь натянул шорты и вышел в коридор. Взял из куртки автомобильный брелок и пошел с ним на кухню. Там он включил чайник, заглянул в холодильник, после чего сел за стол. Что будет дальше, я уже знал. Но продолжал молчать, решив, что хозяин-барин, не хочет разговаривать, пусть все узнает методом тыка. В конце концов мне никто ничего не объяснял, сам разбирался что к чему.

Повертев ретенсер в руках, Игорь начал нажимать на кнопки. Помня свой опыт, я непроизвольно сгруппировался, готовый к прыжку из ванны. Вспышка. Все что я (мы) успел увидеть после «прыжка», это отражение лица в зеркале. Даже я немного испугался. А Игорь и вовсе резко отшатнулся назад, поскользнулся на мокром полу и упал на пол, от души приложившись затылком о край ванны. Я четко ощутил, как потухло его сознание. Со мной, на удивление, ничего не произошло. Видимо, есть некоторые преимущества в отсутствии связи с физическим телом. Я остался наедине с собой в неподвижном теле, лежащем в причудливой позе. Глаза были закрыты и все, что мне оставалось, это сидеть в полной темноте и надеяться, что этот растяпа не убился насмерть. С разбитого затылка стекала кровь, но голова была цела, шейные позвонки тоже. Я несколько раз пытался докричаться до хозяина тела, но все было без толку. Мне оставалось только смириться и ждать, сидя в темноте чужого сознания. Через несколько минут на кухне закипел чайник. Побурлив немного, он отключился и скоро затих. Теперь я сидел в полной темноте и тишине.

Игорь очнулся минут через сорок. Держась за голову и пошатываясь, он добрел до кровати, рухнул на нее и тут же уснул. Ну, хоть не помер. Я был доволен и этим. Чуть позже открылась еще одно не очень приятное свойство моего нынешнего положения: я не мог уснуть. Ну, то есть, не было не то что усталости или желания подремать — не было такой потребности в принципе. Мне пришлось провести самую скучную ночь в жизни, сидя в темноте и тишине. Бодрствуя, но при этом не имея возможности что-то делать. И это было очень тяжело. К утру я уже был уверен, что вариант сесть в тюрьму в том, теперь таком далеком мире, был совсем неплох.

Глава 28

Будильник разбудил, как обычно, в половине седьмого утра. Игорь открыл глаза. О, боже, свет! После ночных бдений просто увидеть белый потолок и люстру уже было сродни празднику.

Между тем, руки обхватили голову, раздался сдавленный стон. «Ну, да, болит. А что ты хотел? Так приложиться об чугуняку. Надо бы коврик там уже какой-нибудь положить», — подумал я, сочувствуя страдальцу, но вслух ничего не сказал.

Следующие полчаса Игорь провел в ванной. Крутился перед зеркалом, пытаясь осмотреть затылок. Кровь уже давно запеклась, да и было ее не очень много. В память о вчерашнем падении осталась ссадина и большущая шишка. В конце концов, он махнул рукой и пошел на кухню. Ну и правильно, чего заморачиваться, я бы поступил так же. Давай, иди завтракай.

Вскоре забурлил кипящий чайник, и зашипели вылитые на раскаленную сковороду яйца. Телевизор рассказывал про погоду. «Сегодня снова ожидаются проливные дожди, но вы все равно не грустите, жизнь на самом деле ярче, чем эта серая погода за окном!». Игорь чему-то усмехнулся. Покончив с едой, он бросил грязную посуду в раковину, сходил за отвертками и вернулся на кухню. Покрутил брелок в руках, осматривая со всех сторон и, вдруг произнес:

— Эй, голос. Ты тут?

Это было несколько неожиданно, я даже немного растерялся. Игорь приподнял брови и напряг слух. В нем зарождалась робкая мысль, что вчерашнее помутнение было случайным и однократным. Извини, брат, придется тебя разочаровать:

— Да куда я, на хрен, денусь? Тут я.

Игорь нахмурился. Чуть помолчал. Но, видимо решив, что для обычного психического расстройства, ответ в голове был слишком дерзким, решил продолжить диалог:

— Я схожу с ума?

— Пока еще нет, — я попытался его успокоить.

Игорь посмотрел на черную коробочку в руках. Его пальцы водили по кнопкам, но пока не нажимали.

— Ты говоришь со мной из этого брелока?

— Нет, брат. Из твоей головы. Понимаешь, я — это ты в прошлом. Как бы… эй, ты что делаешь? — я увидел, как Игорь посмотрел на форточку.

Резко поднявшись из-за стола, он подошел к окну, распахнул его и замахнулся рукой с зажатым в ней ретенсером.

— Стой-стой-стой! Эта штука… — мы проводили взглядом улетающий вниз брелок, — … нам еще пригодится.

Наступила неловкая пауза. Оба молчали. Затем синхронно вздохнули. Ну, он вздохнул полной грудью, а я так, ментально.

— Ну вот. Выбросил хорошую вещь, — первым нарушил молчание я, — А это, между прочим, секретная разработка. Иди, подбирай.

Игорь сморщился, зажмурился. И тут его прорвало:

— Что? Какого черта? Что происходит?

— Все очень сложно, но давай попробую объяснить.

Внезапно я ощутил себя на месте Кати. Мне предстояло объяснить непонимающему человеку вещи, в которые трудно поверить.

— В общем, не дергайся, а просто послушай пока. Я не шиза и не психоз. Я — это ты в недалеком будущем. Меня отправили назад в прошлое, чтобы э-э… В общем, чтобы кое-что исправить. Но так как чертовы разработчики сами толком не знают, как работают их технологии, меня зашвырнуло в твою черепушку. По идее-то я, наверное, должен был или не пережить этот скачок или вытеснить тебя из тела. Короче, не скажу точно, что должно было произойти, но произошло вот так. Ты это, давай, смирись и глупостей не делай. А то я тебя знаю. Сам такой был.

Он внимательно слушал, а мне все больше нравилось ощущать себя наставником. Кто он? Обычный парень, которого еще учить и учить жизни. А я уже прожжённый ветеран экспериментальных событий! И от полиции мне доводилось убегать, и от секретной конторы с супер-технологиями. Так я нас обоих воспринимал.

— Как… Как к тебе обращаться? — наконец подал голос Игорь.

— Хм. Хороший вопрос. Впрочем, зови, как хочешь. Учитывая то, что мы, в общем-то, один человек. Но, думаю, если ты будешь считать, что разговариваешь сам с собой, в дурку мы отправимся быстрее, чем положено.

— То есть все равно это закончится психушкой?

— Это да, даже не сомневайся! Вопрос лишь в том, как долго тебе удастся прикидываться здоровым.

Я откровенно издевался над ним, но с добрыми намерениями. И цель была достигнута: нервное напряжение потихоньку исчезало, тело расслаблялось. В голосе собеседника появился интерес:

— Ну, допустим, все так и есть. Допустим, ты Терминатор, отправленный в прошлое, чтобы уничтожить Сару Коннор моими руками. Что будет после того, как твое задание будет выполнено?

Меня покоробило от аналогии с известным фильмом. Мой альтер эго попал в точку. Вот только уничтожить полагалось не мифическую Сару, а его самого. Но это было их целью, а не моей. Так что таки да, я гребаный Терминатор, но тот, другой, который должен всех спасти. «Старый, но небесполезный».

Глава 29

Я пообещал ответить на все вопросы, но только после того, как Игорь подберет выброшенный в форточку ретенсер. В конце концов, мне удалось его уговорить, и вот уже минут десять он бродил под окнами, раздвигая тонкие ветви кустов с мокрыми листьями. Даже куртку не надел, балбес, так и бродил в одной майке. Тем временем я вкратце пересказывал ему события последних дней. Поначалу хотел утаить некоторые нелицеприятные вещи, но в итоге рассказал, все как было. Ну, а что скрывать? Родной же человек, как ни крути.

Наконец, черная коробочка была найдена в комьях недавно перекопанной черной земли. Подобрав ее, Игорь вернулся домой. Растирая замерзшие руки, он поспешил на кухню и приложил их к еще теплому чайнику. Я почувствовал, как тело, продрогшее в утренней уличной сырости, покрывается приятными мурашками. Игорь щелкнул выключателем, отправив чайник на повторное закипание и сел за стол. Положил брелок перед собой, сложил руки на груди и заговорил:

— Так, давай подобьем итоги. Значит, эта штука переносит меня во времени на 10 минут обратно. При этом она делает копии вещей, которые находятся у меня в руках и карманах.

— Да, — подтвердил я, — Но при этом еще разрушает твой организм и привлекает внимание конторы под названием «ТрансТелекомСервис».

— И они отслеживают эту штуку, как ты назвал? Ретенсер? Вот, его отслеживают, когда он перезаряжается, так?

— Точно не уверен, но, похоже, что так. Сегодня, когда ты пойдешь на работу, в переходе встретишься первый раз с ними. Пока ты активировал устройство всего раз, им еще недостаточно информации о том, где тебя искать. Помнишь, я говорил, как в такое же утро, как это, произвел целую кучу «прыжков», пока разобрался, как эта технология работает. Вот тогда, похоже, меня и вычислили.

— А может, просто отдать им? — Игорь посмотрел на пластиковую коробочку.

Я вздохнул:

— Да, мне тоже приходила в голову такая мысль. Жаль, что я к ней тогда не прислушался.

— Ну, это ты, — возразил мой собеседник, — У меня-то пока все еще нормально.

— То есть голос в твоей башке — это нормально?

— А, может, они помогут мне от тебя избавиться?

Вот такого ответа я не ожидал. Мне стало немного обидно. Надо же, какая ирония судьбы: мой эгоизм играет против меня же. Я все еще отождествлял себя с человеком, в чьем теле стал узником, но что-то он постепенно переставал мне нравиться. Вот ведь, негодяй какой — «помогут от тебя избавиться»! Они то «помогут», не сомневаюсь. Я сделал попытку уйти от такого варианта:

— Брат, ты не знаешь этих людей. Я был для них всего лишь подопытной крысой. Думаешь, с тобой поступят по-другому? Учитывая то, что ты и есть я.

— Не-не-не, погоди! Ты-то здорово накосячил: и деньги украл и полицейского ножом ткнул. Я вот когда тебя слушал, реально в шоке был. Я бы никогда такого не сделал.

«Ну да, ну да…», — с горечью подумалось мне.

— Я же чист, — продолжал, между тем, Игорь, — Пойду сейчас, встречу ребят, скажу, так, мол и так, у меня есть ваша штукенция. Отведите меня к главному. Как его там?

— Андрей Николаевич Бонд, — со вздохом ответил я, помня об обещании рассказать все.

— Вот! С Андрей Николаичем, скажу, хочу встретиться.

— И посадит тебя Андрей Николаич в каморку с надписью «ПП 1».

— Не посадит! Ты сидел там, насколько я понял, для лечения и подготовки к отправке назад, так? Так. Меня лечить не надо, спасибо тебе, предупредил. Отправлять в прошлое тоже не надо, потому что проблема решается сама собой. Ну, гонорар я себе выпрошу, конечно. А в качестве бонуса пусть их чудо-врачи вычистят тебя из моей головы. Судя, опять же, по твоим словам, Андрей Николаич человек ответственный и стремится исправить свои ошибки. А, как ни крути, ты — его ошибка. Вот и пусть и исправляет. Как по мне, это — отличный план, учитывая обстоятельства.

Чем больше говорил, тем увереннее звучал его голос. Быстро же человек привыкает к новому. Еще вчера он в ужасе прислушивался к моим словам, а сегодня планы строит, как выгнать из головы непрошенного гостя.

Я сидел огорошенный. Нет, ну вы посмотрите, какая сволочь! Но ведь так нельзя, нельзя! Будь я на его месте… И тут, внезапно, почувствовал весь ужас ситуации. Будь на его месте, я поступил бы так же. Похоже, договориться с этим человеком не удастся. Да и что я мог ему предложить, кроме тихого совместного помешательства в перспективе? Ничего. Чтобы продолжать нормально жить, он должен избавиться от меня. Я прекрасно понимал его позицию. И ненавидел за это. И себя тоже, за то, что без всякой задней мысли выложил ему свою историю, лишив себя козырей.

В тот день у меня появился еще один враг. Опаснее остальных — сбежать от него было невозможно.

Глава 30

Прошло четыре часа. Я молчал, а Игорь, как ни в чем не бывало, занимался домашними делами. Перемыл посуду, прибрался на кухне. Затем занялся собой: тщательно побрился, нашел, порывшись в шкафу, чистую пару джинсов, начистил ботинки. Я с удивлением наблюдал за его действиями. Нет, конечно, неряхой я не был, но так собирался последний раз несколько недель назад, на свидание с девушкой. Неудачное, кстати.

На часах было 12:45, когда Игорь набросил куртку, обулся и вышел из квартиры. Спустившись по лестнице, он слишком сильно толкнул дверь. С улицы тут же донесся детский вопль. Я хмыкнул. «Эта музыка будет вечной».

Сцена с орущим мальчишкой, и его не совсем адекватными родителями повторилась вплоть до мелочей.

— Ты че, урод, слепой? — кричала мамаша.

— Выы-аааа-аааа! — вопил ее сын.

Пока растерявшийся Игорь подбирал слова, подошел коренастый папа. Я с удовольствием наблюдал за разыгрывающейся драмой. Интересно, нажмет кнопку или нет?

Сердитый мужчина поставил пакет с продуктами на землю и подошел вплотную к Игорю, который медленно пятился назад.

— Ты что, тварь, с моим сыном сделал?

— Да, тварь, ты что с бедным мальчиком сделал, слоняра неуклюжая! — громко закричал я, неожиданно решив поддержать злого папашу.

Конечно, меня слышал только один человек. И это было замечательно. Я наслаждался ситуацией. Мужчина ухватился за воротник Игоря. Я почувствовал, как в его крови забурлил адреналин. Парень все еще надеялся объясниться:

— Погодите! Я ведь ничего ему не сделал!..

На него накинулось все семейство. Подключился и я. Не кричал, но мой голос он явно слышал лучше других. «Давай, жми на кнопку! Жми на кнопку! Жми!», — от моих советов за версту несло провокацией, но я и не пытался это скрыть. В какой-то момент Игорь не выдержал и, мотнув головой, послал меня матом:

— Слушай, пошел на х..! — и тут же получил прямой удар в лицо от разъяренного папаши.

Отшатнувшись, Игорь ударился еще не зажившим затылком об железную дверь. В глазах поплыли фиолетовые круги. Он едва удержался на ногах и стоял сейчас, держась за стену. На плитку внизу упали капли крови из разбитого носа.

Мама и сын мгновенно затихли. Папаша тоже остыл, отпихнул зажимающего нос парня от двери и почти миролюбиво произнес:

— Аккуратнее будь! И никогда не хами незнакомым людям. И знакомым не хами.

С этими словами он распахнул дверь и махнул рукой своему семейству. Через несколько секунд Игорь остался у подъезда один. Он присел на ступеньку и запрокинул голову, ожидая, когда прекратится кровотечение. Голова гудела. Но для него это была физическая боль, а для меня — просто понимание. Я знаю, что болит, знаю, насколько сильно, но ничуть не страдаю от этого.

Пока правая рука продолжала держаться за нос, левая начала шарить в кармане куртки. Нащупала шершавый пластик автомобильного ключа. Я решил подсказать:

— Сейчас уже поздно. Отмотаешь момент назад, окажешься в квартире. Но нос будет разбит. Хотя ты получишь уникальную возможность получить по морде еще разок.

— Заткнись… Заткнись! — прошипели губы, но пальцы все таки отпустили брелок.

— А все потому, что надо слушаться старших! — съязвил я.

— Это ты, что ли, старший? — пробурчал Игорь в ответ.

— Конечно. Я же тебя на десять дней старше, не забыл?

— Еще раз, пошел на х..!

Вот и поговорили. Боже мой, неужели я и правда такое хамло?

Игорь осторожно шмыгнул пару раз, проверяя нос. Кровь больше не шла. Он сорвал несколько влажных листьев с куста, растущего под окном, и кое-как обтер лицо и пальцы. Затем, встряхнувшись, сунул руки в карманы и зашагал в сторону дороги. Многое бы я отдал, чтобы узнать, о чем он думал в тот момент…

Глава 31

Игорь подошел к спуску в подземный переход и остановился. Благодаря моему рассказу, он знал, что с другой стороны агенты «ТрансТелекомСервиса» обследуют территорию, где впервые был активирован ретенсер. Я чувствовал, как усилилось сердцебиение. Вероятно, он сейчас решал, как поступить. Взвешивал все за и против, прежде чем сделать важный шаг. Мне в тот момент было гораздо сложнее. Он решал свою судьбу, а я отчаянно искал выход из клетки, в которую попал.

Наконец, парень спустился по ступеням вниз и твердым шагом направился через туннель. Я решил попытаться сыграть на его жадности:

— Слушай, ведь нет никакой гарантии, что отдав им то, что они ищут, ты получишь что-то взамен. Подумай, может, стоит для начала сделать что-то для себя? Не обязательно ведь повторять мои ошибки, можно пойти другим путем. Есть куча вариантов, например…

И тут я запнулся и умолк, заметив нечто, повергнувшее меня в шок. Игорь проходил мимо стоящей у стены инвалидной коляски. Я вспомнил, как давным-давно, в прошлой жизни, пробегая по этому самому месту, уже видел такое кресло. Тогда в нем лежала, кажется, скрипка. Сейчас же в нем сидел я. Сгорбившийся, с опущенной головой, но это была определенно моя фигура, мое тело.

Игорь, тем временем, совершенно спокойно прошел мимо, словно ничего не замечая. Смотрел он только прямо, на виднеющуюся впереди лестницу выхода из подземного перехода. Коляска с телом пропала из поля зрения, и я закричал:

— Стой! Стой! Ты не видишь? Обернись!

Вероятно, тревога в моем голосе прозвучала довольно убедительно. Игорь остановился, медленно обернулся. Обшарив взглядом пустой туннель, пожал плечами. Он не видел! Но кресло было там. И в нем был я. Внезапно оно медленно начало поворачиваться в нашу сторону. Что за черт?! Я в ужасе смотрел, как тело в коляске медленно заваливается на бок. Голова развернулась, и стало ясно, что это не мое лицо. Свое мне довелось наблюдать последний раз в зеркале душевой Корпуса: седина в волосах, седина в щетине, морщины у глаз, впалые щеки. Лицо человека в инвалидной коляске было молодым. И мертвым. Это был тот, другой я. Который смотрел вместе со мной, но, как уже было понятно, не видел ничего, кроме сырых обшарпанных стен и грязного пола. Кресло тем временем замерло, затем развернулось в противоположную от нас сторону. Тело в нем выпрямилось, словно поддерживаемое невидимыми руками. Внезапно, картина дополнилась: спиной к нам появился человек в синей форме, полностью закрыв собой коляску. Спустя мгновенье он сделал шаг и все исчезло! Я теперь тоже смотрел в пустоту. Игорь, тем временем, повернулся с твердым намерением продолжить прерванный путь. Я, спохватившись, закричал:

— Нет, нет! Иди назад! Пожалуйста, иди обратно! Надо увидеть, куда он пошел!

Парень поморщился. Украдкой огляделся, убедился, что никого рядом нет, и ответил:

— Чувак, ты походу раньше времени с катушек съехал.

— Инвалидная каталка! И тебя в ней увезут, и…

— Ничего там не было, отвали, — Игорь перебил меня — Я уже все решил.

Он подошел к ступеням, ведущим наверх. Я лихорадочно обдумывал увиденное. Что это было? Галлюцинация? Обрывок воспоминания из прошлого? Или будущего? Или будущего прошлого? Черт, как же все это сложно. «Думай, думай, думай!», — заставлял в очередной раз я себя соображать быстрее. В тот раз в переходе ничего такого со мной не произошло. И не могло произойти, парень в кресле явно живым не выглядел. Значит, это был не я. Стоп! «Не могло, произойти…», — вот оно, ключевое слово. Могло! Но не произошло, потому что событие было отменено.

Игорь поднялся по ступеням. Увидел агентов, напрягся и замедлил шаг. Они пока не обращали на него внимания.

«Думай! Думай! Думай!»

Что произошло? Может, я теперь как их гребаный Анализатор, могу видеть то, что должно случиться? Или стоп, то, что уже случилось? Е-мое, голова кругом. Надо срочно что-то предпринять.

До человека с ноутбуком, сидящего на оранжевом ящике, оставалось не более пяти шагов. Я ощущал, как Игоря накрыла волна паники. Видимой причины для этого не было. Как и тогда. Но паника была. Он поравнялся рядом с агентом и остановился. Тот вопросительно поднял глаза над экраном и сразу все понял. Медленно, словно боясь спугнуть жертву, отложил в сторону ноутбук и поднялся. Игорь протянул ему руку с раскрытой ладонью, на которой лежал ретенсер.

— Они тебя убьют. Прямо сейчас, — в моем голосе не было отчаяния или мольбы. В нем было холодная уверенность.

В этот момент напряжение достигло предела. Продолжая протягивать руку человеку в синей форме, Игорь нажал на кнопку. Как нажимает на кнопку пульта человек, переключающий канал в телевизоре. Вспышка.

Оказавшись у подъезда, ему удалось устоять на ногах и не упасть на скользкие ступени. Правда, он едва не наступил на лежащего рядом рыдающего мальчугана. Игорь осторожно обошел его, непроизвольно прикоснувшись к носу, который все еще был чуть распухшим. Подошла мать ребенка. Не дав ей произнести ни слова, Игорь пробубнил:

— Все в порядке! Ваш Венечка скакал, как ненормальный, пока не навернулся с верхней ступеньки.

И снова направился в сторону перехода. Мне оставалось лишь удивляться, как скрупулезно Время пытается восстановить свои линии, компенсируя аномальные вариации излишними, казалось бы, мелочами, вроде дословно совпадающих фраз.

Благодаря тому, что ему, в отличие от меня, удалось не повредить спину после этого «прыжка» из перехода, Игорь добрался до туннеля быстрее. Он бежал почти бегом, не произнеся при этом не слова. Я попытался что-то сказать, но был проигнорирован. Что у него на уме? Этим вопросом приходилось задаваться все чаще. Хотя вроде я должен был представлять.

Спустившись в переход, Игорь сразу увидел инвалидную коляску. В тот момент в туннеле была пара человек, идущих в разных направлениях. Пожилая женщина и пухлый парнишка, лет пятнадцати. Ничего подозрительного. Дождавшись, пока они скроются из глаз, Игорь подошел к креслу и остановился, разглядывая его. Теперь мы оба его видели. Про себя я отметил, справедливости ради, что сейчас оно выглядит более объемным, более цветным. Более реальным, проще говоря. Значит то, все же, было каким-то моим личным видением. На кресле лежала скрипка, а под ним — раскрытый чехол. Игоря привлек именно он. Склонившись над футляром, парень легонько ткнул его носком ботинка. Из одного края чехла в другой перекатился блестящий желтый цилиндрик. Это был патрон. Обычный пистолетный патрон, лежащий в обычном чехле от музыкального инструмента.

Игорь достал брелок, посмотрел на светящийся индикатор. Я снова подал голос:

— Пока светится, пользоваться нельзя. Ну, ты помнишь, надеюсь.

И снова ответа не было. Какой же я все-таки гадкий в этой своей прошлой версии. Пора бы уже понять, кто друг, кто враг. Пока не случилось чего-то, что нельзя исправить. Мне вдруг вспомнился весь клубок событий. Впрочем, да, уже и так произошло слишком много всего, чего исправить не получится.

Тем временем гадкий я усилием воли заставил себя успокоиться и вновь направлялся к выходу из подземного перехода. Поднявшись, он с каменным лицом прошел мимо псевдо-связистов, не замедляя шаг. Когда проходил мимо, я вновь уловил какие-то не очень ясные образы. Сначала не понял, почему так много людей, но потом дошло, что это те же агенты, просто помимо «оригиналов», в этом месте было так же по парочке их копии. И не все спокойно топтались на месте. Некоторые бежали, бросались на невидимую жертву, у одного из них я заметил оружие. Это наваждение продлилось всего несколько мгновений и тут же пропало, когда Игорь отошел от входа в туннель. Из опаски привлечь внимание агентов, сейчас я промолчал.

В этот раз никто не обратил внимания на парня в куртке и джинсах, спешащего по своим делам. Игорь перешел на тротуар, добрался до первого дома и скрылся за его углом. Затем достал из кармана брелок и принялся ждать. Когда индикатор погас, он выглянул из-за угла. И снова момент я не упустил случая продемонстрировать свои способности предсказывать события:

— Смотри, смотри, сейчас забегают!

Он вновь поморщился, услышав мой голос, но, конечно смотрел. Агенты, словно в подтверждении моих слов, начали суетиться, быстро передвигаться от стены к стене и вообще развели бурную деятельность. Хмыкнув, Игорь сунул брелок в карман и пошел дальше, погрузившись в свои мысли.

Глава 32

Работа на шиномонтажке, когда туда пришел Игорь, кипела вовсю. Он с ходу включился в общие дела и не отвлекался до самого вечера. Я ему не мешал. В плане новых ощущений, это был интересный день. Довольно любопытно наблюдать, как твое тело совершает привычные действия, а сам ты, вроде как, и не участвуешь в процессе. При иных обстоятельствах я бы не отказался от таких способностей. Нет, ну а что? Пришел на работу, запустил руки-ноги в автономный режим, и не заботься ни о чем. Хочешь, размышляй о вселенной, хочешь — спи. Да, вот насчет сна, конечно, как-то нехорошо вышло. Я же теперь не сплю…

День все тянулся и тянулся, изматывая меня бесконечным ожиданием вечера. Предпринять я ничего не мог, только ждать, когда мой второй я освободится от дел и пойдет, наконец, домой. Времени подумать обо всем на свете у меня теперь было более, чем достаточно. В конце концов, я пришел к выводу, что ничего кардинально мы изменить не можем. Даже с учетом того, что я знаю грядущие события и могу поделиться своим знанием, а Игорь может предпринять какие-то действия. Как ни крути, а ведь мне придется в результате встретиться с Бондом, оказаться в Корпусе и отправиться назад, в 14 сентября. Если этому не дано случиться, значит и меня здесь не будет. Но, что же это получается? Выходит, проклятый ретенсер завернул мою судьбу в петлю, из которой нельзя выбраться? Времени у меня было много, и я раз за разом вспоминал ключевые события и выстраивал их в цепочку, в которой искал слабое звено.

Авария, горящая машина, мертвый Бонд на водительском кресле.

Ретенсер. Активация. «Перемотка» времени на 10 минут назад. Машина не попадает в аварию, Бонд остается жив.

Грабеж в магазине. Это след, который выведет на меня полицию. Тоже ключевое событие.

Грабеж в банке. Играл ли он важную роль? Наверное, уже нет.

Встреча с тройкой агентов «ТрансТелекомСервиса» в пивном пабе. Да, это явно была не случайность и так же является ключевым событием.

Мое задержание полицией и последующий побег. Тут я не пришел к однозначному выводу. Сам побег, очевидно, был важным событием, а вот ранение полицейского — неизвестно. Если закрыть глаза на душевные терзания, повлияло ли оно как-то? Нет. Хотя, стоп! Я получил пулю в плечо. Но это, по сути, тоже каких-то критичных последствий не имело.

Что там дальше? Разговор с Катей по телефону? Ничего, кроме потраченного времени. А вот потом — меня схватили. Хитрый Андрей Николаевич вероятно, хороший шахматист. Я только сейчас попытался представить весь его план. Они гнали меня по городу, пока не вывели в удобный район. Вызвали туда полицию. И в финале Бонд лично включился в игру, искусно выиграв нужное ему время. Рассчитал все до минуты.

Но, по сути, кардинальное изменение любого из этих событий отменяло бы мою отправку в прошлое из капсулы большого ретенсера. Значит, они в любом случае должны произойти. Так или иначе. И я вновь буду вынужден дойти до конечной точки и отправиться в начало. Ну, только уже не я, а мы — нас же теперь двое. Стоп! «Конечная точка»! Момент отправки меня на десять дней назад и есть самый важный ключевой момент! Я еще раз вспомнил все, что случилось за эти дни. Да, именно в тот момент моя линия времени не продолжилась, а завернулась в кольцо. И если ничего не предпринять, будет сворачиваться и дальше, в бесконечную спираль. И, вероятно, уже без моего участия. Кто знает, как повлияет следующий перенос в большом ретенсере? Нынешний Игорь, в голове которого я обитаю, окажется в еще одном Игоре? А что будет со мной? Меня вычеркнут из этого мира или мы постепенно превратимся в кошмарную матрешку? В этом месте я окончательно запутался. Если бы у меня могла болеть голова, сейчас бы мне точно понадобилась пара таблеток анальгина.

Наконец, этот день завершился. Уставший и голодный Игорь медленно брел домой. Он спокойно вошел подземный переход, словно забыв, какой опасности здесь удалось едва избежать несколько часов назад. Посреди туннеля ему неожиданно стало плохо. Он пошатнулся, сжал руками голову, закрыл глаза и так шел дальше. Я обеспокоенно спросил:

— Эй, чувак! Что с тобой?

Игорь не ответил. Шатаясь, он продолжал идти вдоль стены, задевая ее локтем. Глаза были по-прежнему закрыты. Я почувствовал неладное. Что, черт возьми, опять происходит? Боли не было. Почему он держится за голову?

Через несколько шагов Игорь подошел к лестнице и запнулся. Казалось, он и не заметил, что носок ботинка ударил в ступеньку и тело начинает медленно заваливаться вперед.

— Ты падаешь! — в испуге закричал я, — Руки! Руки!

Глаза открылись, и руки резко вытянулись вперед в последний момент. Игорь упал, растянувшись на бетонных ступенях. Я машинально отметил вспышки боли: колено, локти, кисти рук. Но ничего серьезного, мелкие ушибы. А вот если бы продолжал держаться за голову, то наверняка бы приложился лицом.

Встав на ноги, он на секунду замер. Поднялся по ступеням, снова остановился. Потер пальцами висок, словно пытаясь что-то вспомнить. Затем, смотря в землю перед собой, тихим голосом спросил:

— Зачем ты это делаешь?

— Что делаю? — не понял я.

— Ты все равно не помешаешь мне.

— Ты о чем?

Вместо ответа Игорь сильно, до кругов в глазах, зажмурился, задержал дыхание и так стоял еще с полминуты. Затем резко выдохнул, широко открыл глаза и посмотрел на свои ладони. После достал из кармана брелок и долго разглядывал его. С парнем явно что-то было не так. В конце концов, он отдышался, пришел в себя и вновь зашагал по направлению к дому.

— Поговорим? — я все еще пытался наладить контакт.

В ответ послышалось злое бурчание:

— Заткнись! Заткнись!

Нет, так нет. Я не навязывался.

Игорь перешел улицу и направился к круглосуточному магазину недалеко от дома. Будь у меня сердце, оно бы сейчас бешено колотилось. Я никак не ожидал, что он отправится туда, где я совершил свою первую ошибку. Ведь ему все было рассказано, и он относительно подробно знал последствия. И, тем не менее, решительно направлялся именно туда.

Двери магазина послушно разъехались в стороны, гостеприимно впуская припозднившегося посетителя внутрь. Игорь прошел мимо охранника и сразу свернул к стеллажам с алкоголем. При этом задел бедром тележку и стоящие рядом пластиковые корзинки, которые с грохотом упали на пол. Это его ничуть не смутило, он шел дальше, словно и не слышал. На кассе девушка, болтавшая по телефону, резко замолкла и с открытым ртом проводила взглядом странного покупателя, пока тот не скрылся за полками с продуктами. Игорь шел, уставившись в одну точку и не оборачиваясь, так что я не видел охранника, который остался за спиной. Я все ожидал, что тот подбежит, схватит за руку, но этого не произошло.

Игорь остановился перед полками с водкой, коньяком и виски. Его глаза принялись изучать бутылки. До меня уже дошло, что именно он ищет, но все еще оставалось загадкой — зачем? Найдя, наконец, ту самую бутылку с дорогим алкоголем, Игорь направился к кассе. Когда он повернулся, я смог увидеть охранника. Тот молча складывал упавшие корзинки, но при этом не спускал нахмуренного взгляда с меня. То есть с Игоря, конечно. Беспорядок навел он, а стыдно почему-то было мне. Кроме того, я с тревогой ждал, что он будет делать дальше. Денег, которые были в тощем бумажнике, явно не хватило бы эту бутылку виски, а значит, платить никто не собирался.

Подойдя к кассе, Игорь протянул бутылку. Девушка улыбнулась и спросила:

— Пакет?

— Да. И, судя по всему, не один, — фраза была произнесена совершенно серьезным, спокойным голосом.

На лице кассира отразилось удивление, но она быстро справилась с ним. Провела покупку через кассу, достала пакет, положила в него бутылку.

— С вас двадцать четыре тысячи шестьсот рублей… Что-то не так?

Игорь пристально смотрел ей в глаза. Пауза затягивалась. Я понимал, что если до этого он просто мог показаться чудаковатым, то сейчас кассирша видела перед собой явного неадеквата. Надо было выручать парня. Я попытался достучаться до него:

— Брат, ты ее пугаешь!

Продолжая смотреть прямо в лицо девушки, Игорь закричал:

— Заткнись! Заткнись!

Она отшатнулась, плюхнулась на свой стул, снова вскочила и отбежала назад. Я не видел, но почувствовал, как охранник положил руку на плечо. Единственная мысль, которая появилась в этот момент в голове, была: «А еще говорил, это я раньше времени с катушек съехал…».

Глава 33

Дальнейшие события развивались слишком быстро. Игорь перехватил руку парня, повернулся к нему и ударил левой, попав в челюсть. Охранник рухнул, как подкошенный. Девушку охватила паника, она присела на пол и пронзительно закричала. Я в шоке наблюдал, как взгляд вновь устремился на нее, как тело перегнулось через прилавок, как кулак с силой жахнул по кассовому аппарату.

— Открывай! — потребовал Игорь.

Из-за собственного крика кассирша не услышала его слов. Тогда он, не глядя, сгреб в ладонь конфеты, жевательную резинку и еще какую-то мелочевку у кассы. После чего широко размахнулся и швырнул в ее сторону. Это возымело некоторый эффект: девушка перестала кричать и теперь лишь громко всхлипывала. Игорь повторил:

— Открывай! Открывай гребаный кассу!

Продолжая тихо рыдать, девушка подошла, открыла ключом лоток и тут же отбежала подальше. Во всем происходящем было что-то безумное. Глаза продолжали смотреть на нее, а руки собирали деньги и рассовывали по карманам. Когда касса опустела, Игорь быстрым шагом направился прочь из магазина. Я в недоумении наблюдал за его действиями. В них не было никакой логики. Мой альтер эго только что просто ограбил магазин и пошел домой.

Оказавшись в квартире, Игорь не разуваясь прошел на кухню. Сел на табурет, достал все деньги, смял их в большой комок и положил в центре стола. Выждав несколько минут, он сгреб мятые купюры в кулак и активировал ретенсер. Вернувшись на десять минут назад и получив копии похищенных купюр, засунул их в карман. Потом дождался, когда погаснет индикатор и повторил. И еще раз. И еще. Это продолжалось почти два часа. На мои слова Игорь не реагировал, повторяя одни и те же действия, словно робот. После очередного прыжка у него пошла кровь из носа. В ушах давно стоял шум, голова гудела, но лишь темные красные капли, упавшие на поверхность стола, остановили его. Словно придя в себя, он, наконец, снял куртку и ботинки, отнес их в коридор и теперь сидел на краю ванны, останавливая кровь. Неожиданно обратился ко мне:

— Эй, Голос!

— Я тут, говори, — ответил я.

— Голос, ты здесь?

— Здесь я, здесь! — в этот раз мой ответ был громче.

— Что с тобой? Почему так тихо? Ты наконец решил сдохнуть? — Игорь хрипло засмеялся.

Я мысленно поежился. Похоже, ретенсер влиял на него сильнее, чем на меня. То, что он сам решил заговорить, обнадеживало, но вместе с тем я был крайне озадачен:

— Как ты себя чувствуешь?

— Что? Не слышу.

Я повторил вопрос громче, почти криком. В этот раз он услышал и ответил:

— Отлично! Отлично я себя чувствую. Я все сделал, как ты хотел. И теперь ты не такой громкий. Это хорошо. Это хорошо…

— Слушай, прекрати говорить, как долбаный псих! По-твоему, я хотел, чтобы ты устроил разбой в магазине?

— Ты хотел, чтобы все повторялось. Весь день хотел. Весь день хотел.

— Чувак! Я весь день молчал!

— Нет, ты хотел! Ты хотел!

Эти его фразы с постоянными повторами выводили меня из себя. Он или правда свихнулся, или специально доводит меня. И я не знал, что ему еще сказать. Возникла неловкая пауза. Затем Игорь произнес:

— Я тебя не слышу. Значит, все правильно. Значит, правильно.

И на следующие мои вопросы уже не отвечал. Неужели и правда не слышит? И что же мы с тобой будем теперь делать? Я почесал затылок. Рука поднялась и почесала затылок. В тот момент это произошло настолько естественно, что осталось незамеченным ни мной ни им.

Приведя себя в порядок, Игорь отправился спать. Едва его голова коснулась подушки, он тут же захрапел. Я же вновь остался наедине с собой. Прошла половина ночи, прежде чем случилось новое событие, которое может показаться незначительным, но для меня было очень важным. Собственный храп, оказывается, ужасно раздражает, когда ты не спишь и слышишь его. Помучавшись несколько часов, я, забыв о своем нынешнем положении, попытался повернуться набок. И лежащее на спине тело, его тело, в этот момент действительно повернулось на правый бок. Храп прекратился. Но даже если бы он продолжался, я уже не обращал на это никакого внимания. Меня захватила мысль о том, что у меня есть возможность управлять этим телом. Остаток ночи прошел в попытках шевельнуть какой-нибудь частью тела. Однако, как ни напрягался, ничего не выходило. Лишь пару раз дернулись пальцы на руке, но это было столь мимолетное действие, что вполне могло сойти за совпадение. А мне так хотелось надеяться, что это не случайность.

Глава 34

Состояние Игоря утром можно было сравнить с глубоким похмельем. Проснувшись, он долго не мог подняться, борясь с сильной головной болью, которая появилась с пробуждением. Через какое-то время ему все-таки удалось заставить себя встать с постели. Он сходил в туалет, затем долго отмокал в душе. Когда немного полегчало, Игорь решил позавтракать и зашел на кухню. Обнаружив целую кучу мятых купюр, он замер и не двигался добрых пятнадцать минут, силясь вспомнить, что произошло вчера вечером. У него не получалось. Тогда он вспомнил про меня.

— Голос! Что это? Что я наделал?

Я принялся рассказывать ему про магазин, но он меня не слышал. Теперь уже совсем. Я даже кричал — бесполезно. В отличие от меня, его этот факт сильно обрадовал. Он весело поминал меня самыми нелестными словами, специально произнося их вслух. На некоторые гадости я отвечал. Иногда гневными воплями. Иногда даже матом. Он ничего не слышал. В итоге неверующий Игорь впервые в жизни вслух поблагодарил бога за то, что приступ сумасшествия оказался временным. По понятным причинам, я его радости не разделял. Теперь я был не только безучастным, но и безмолвным наблюдателем. Осталось перекрыть мне зрение и слух и мое существование окончательно превратится в пытку. А может, это и есть мое наказание за грехи? Ну, чем не ад?

Судя по всему, позже Игорь все же вспомнил, откуда взялись деньги. Настроение его испортилось, и он сидел, обхватив голову руками. Долго о чем-то думал. Я еще пару раз пытался его позвать, но связь пропала окончательно. Его внутренний голос теперь был не слышим.

Внезапно мне вспомнился Катин календарь с отчетом, в котором упоминался некий «ПП», мешавший оперативникам схватить меня. А ведь наверняка этим «ПП» был я. Мне удалось заставить Игоря нажать на кнопку при первой встрече с агентами. И, вероятно, как-то я еще смогу ему помочь. Но в памяти так же всплывала строка, в которой упоминался факт ликвидации «ПП». В какой же из дней это случилось? Вернее, должно случиться. По началу я не относил это на свой счет, но чем дальше, тем больше выходило, что это все-таки обо мне. Если представить, что утрата возможности общаться с хозяином тела, в котором я оказался заперт, это первый намек на мое уничтожение (или самоуничтожение?), значит, осталось уже недолго. Осознав это, желание что-то делать, пропало. Да и что я теперь мог? Только подглядывать чужими глазами и подслушивать чужими ушами. Игорь и был настоящим человеком, а я — всего лишь бесплотный сгусток сознания, случайно продолжающий свое существование. Вероятно, моя смерть наступила в большом ретенсере, но по какому-то стечению обстоятельств, я все еще ощущал себя живым. Похоже, скоро этому наступит конец.

Тем временем Игорь прошел через стадию переживаний и самокопания. Махнув рукой, он взялся за деньги. О да, как это на меня похоже: пострадать немного, затем смириться и найти утешение в приятном. Теперь он сосредоточенно занимался сортировкой наличности. Взял лист бумаги, на который выписывал номера купюр, разглаживал мятые бумажки и раскладывал в разные пачки. Спустя полчаса перед ним образовался с десяток ровных стопочек с деньгами. Сколько там было, не знаю, я не считал. Игорь разложил половину по карманам, остальное спрятал дома в шкафу. Затем начал куда-то собираться.

Ближе к обеду он вышел из дома и направился к автобусной остановке. Путь лежал мимо злополучного магазина. Издали заметив стоящий у входа полицейский УАЗ, Игорь развернулся и пошел в противоположную сторону. Добравшись окольными путями до остановки, он не стал ждать автобуса, поймал такси. После вопроса, куда ехать, Игорь вновь впал в ступор и долго не отвечал. Просто сидел в машине и хмуро смотрел на водителя.

— Парень, ты под кайфом что ли? — видимо, таксисту подобные пассажиры попадались нередко.

Ответа не было. Я мысленно покачал головой, хлопнул себя по лбу и обреченно подумал: «Да вези его прямиком в дурку, чего уж». Спустя несколько секунд Игорь помотал головой, приложил руку к голове, и, запинаясь, произнес:

— Вези… Прямиком… — в этот момент его ступор прошел, — Вези меня в банк.

Он назвал адрес того филиала, в котором мне довелось разжиться миллионами. Водитель кивнул, и машина тронулась с места. Пока мы ехали, я прикидывал, что может случиться дальше. Очевидно, что Игорь все больше терял связи: со мной, с реальностью, с собственным телом. Неужели, в финале его ожидает состояние овоща? Мне стало жалко его. И себя.

Доставив пассажира по адресу, таксист получил щедрое вознаграждение. Я видел, как рука протягивает ему столько купюр, сколько было взято из кармана. После этого Игорь вышел из машины, зашел в банк, сел в одно из кресел в центре зала и замер. Для прихода лысого с портфелем, набитым деньгами, было еще очень рано. Насколько я помнил, он должен был появиться после пяти часов вечера, а сейчас было немногим позднее полудня.

Не шелохнувшись, Игорь просидел два часа, прежде чем к нему подошел один из охранников. Он вежливо поинтересовался:

— Добрый день. Вам нужна какая-то помощь?

— Нет, спасибо, — ответ был произнесен обычным будничным голосом.

— Вы кого-то ждете?

— Да, я кого-то жду.

— Хорошо, извините, — с этими словами охранник отошел и больше не беспокоил.

Прошло еще три часа. Я ощущал, как затекла спина, но хозяину тела это, похоже, ничуть не мешало. Наконец, в зале появился пузатый лысый мужчина с кейсом. Я его сразу узнал. Он прошел мимо и исчез из поля зрения — кассы находились за спиной. И ничего. Мы продолжали просто сидеть (он в кресле, а я у него в голове) и чего-то ждать. Спустя несколько минут лысый вновь прошел мимо нас, уже обратно. И вновь никаких действий. Я уже было подумал, что придется сидеть здесь до закрытия, как вдруг Игорь все же поднялся. Размял немного ноги и направился к выходу.

— И что? Для чего мы тут сидели полдня?

Мой вопрос ожидаемо остался без ответа.

Выйдя из банка, Игорь снова поймал такси. Следующим адресом был назван «Дохлый енот». Не «какой-нибудь душевный паб», а конкретное питейное заведение. Парень старательно двигался по пройденной программе. Иногда сбиваясь, иногда озадачивая окружающих странным поведением, но, тем не менее, упорно и целенаправленно.

Глава 35

Вот уже полчаса Игорь сидел за столиком в самом углу уютного заведения и поглощал жареное мясо, запивая его темным пивом. Парня было не узнать: живой, активный, ест со зверским аппетитом. Человек явно радовался жизни. Я ему мешать не собирался. Откровенно говоря, мне было уже на все наплевать. Ну, почти на все. Дела идут так, как было написано в Катином отчете. А, значит, завтра меня не станет. Но мне все еще предстояло помешать плану оперативников «ТрансТелекомСервиса», намеченному на сегодняшний вечер. Учитывая обстоятельства, у меня не было причин вмешиваться в предстоящий ход событий, но я все же решил, по возможности, помочь Игорю. Пусть он далеко не образец порядочности, как выяснилось. Пусть он жадина, хам и думает только о себе. Не смотря на все это, я ощущал потребность сделать что-то полезное напоследок. Просто потому, что перестал быть эгоистом.

Двери заведения распахнулись, впустив целую толпу пестро разодетых и раскрашенных людей. Это были футбольные фанаты. И зал, темный, теплый, сонный, внезапно заполнился гулом веселых голосов, засветился десятками огней, заиграл веселой музыкой, гулко застучал барабанами. Молодые и пожилые, толстые и худые, бедные и богатые — вся эта шумная толпа одной огромной семьей заполнила сразу все пространство.

К столику шел парень в красной куртке. Первый из тройки, тезка. Странно, что потом ни разу не появлялся. Катюха и Дэнчик встречались на моем пути неоднократно, а этот, с кривым носом — нет. Завидев его, я отметил тот факт, что рядом были свободные столики, но парень шел именно ко мне. В прошлый раз я таким внимательным не был. Ну, что ж, начинаем. Сейчас они будут меня спаивать, доводить, так сказать, до кондиции, в которой должен был сам все отдать.

— Зенит чемпион? — задорно спросил Игорь. Чужой.

— Конечно! — весело ответил Игорь. Мой.

И — понеслась!

Признаться, в глубине души я сожалел о том, что знаю, кто эти люди и для чего они здесь. Тогда, в первый раз, для меня они стали просто очень хорошими случайными знакомыми, с которыми прошла одна из самых ярких ночей в моей жизни. Катюха с Игорем и сейчас совершенно искренне веселились и пили так, словно находились не на боевом задании, а и правда отмечали победу любимой команды. Застенчивый Денис первое время вел себя очень настороженно, но вскоре расслабился и он. Мой же подопечный и вовсе отрывался от души. А ведь он тоже, по идее, знает, что за люди подсели к нему за столик. Хотя, чем дальше, тем больше я убеждался, что его память старательно отторгает любые воспоминания обо мне.

Веселье было в самом разгаре, народ постепенно пьянел. Я же оставался абсолютно трезвым и с интересом наблюдал за всем, что попадало в поле зрения. Тот, другой я, уже порядком надрался. У него были деньги и теперь он их с удовольствием тратил. Пил так, словно это была последняя пьянка в его жизни.

В какой-то момент случился интересный диалог с Катей. Ее друзья куда-то отлучились и она, как опытный психолог, решила использовать этот момент. Забавно выпятив нижнюю губу, она сдула растрепавшуюся челку, падающую на глаза и перегнулась через столик. Ее лицо было совсем рядом, и я уловил аромат ее духов, губной помады, пива и разгоряченной, чуть вспотевшей кожи. Стараясь говорить тихо, но при этом громче царившего вокруг гула, она спросила:

— А у тебя девушка есть?

— Неа! — весело ответил Игорь и отхлебнул пива.

— А почему?

— Потому что мне жена не разрешает!

И они вместе засмеялись над старой шуткой.

— Шучу! Я одинокий волк. Не нашел еще своей волчицы, — с пафосом заявил Игорь. Где-то в глубине его сознания я прикрыл глаза и покачал головой. Пикапер, блин, уровня «бог».

Катю, однако, фраза ничуть не смутила. Она продолжала атаку:

— И что мешает найти? Вон нас, волчиц, сколько!

— Работал я…

Дальше Игорь начал беззастенчиво врать о том, как он тяжко вкалывал на нефтяном промысле долгие годы, а теперь, буквально на днях, наконец, вернулся. И заработанного хватит на безбедную жизнь и ему и будущей девушке. Пьяная фантазия развернулась настолько, что я сам слушал его, раскрыв рот. Катя старательно делала вид, что впечатлена до глубины души. А может и правда оценила, если не финансовое положение (конечно, им было известно реальное положение вещей), то хотя бы размах вранья, которое Игорь городил для нее. Неожиданно он достал автомобильный брелок. Я напрягся. Так, шутки кончились. У меня никак не получалось вспомнить, как же в тот раз мне удалось сохранить его у себя.

— А хочешь, поехали кататься? — с этими словами он положил ключ перед ней.

Увидев ретенсер прямо перед собой, Катя прищурилась, и на мгновенье перестала улыбаться. Но, несмотря на выпитый алкоголь, девушка отлично себя контролировала. Улыбка вернулась на ее лицо, а тонкий пальчик принялся легонько крутить брелок. Поучительным тоном она произнесла:

— А пьяному за руль нельзя!

— Вот черт! Ну, давай тогда завтра покатаемся?

— А давай!

Игоря, что называется, понесло. Он увлекательно рассказывал историю про то, как на новой машине первый раз попался за превышение скорости. В подробностях описывал, как чистил салон, когда пролил дорогущий коньяк. И прочее, и прочее. Я слушал и балдел. Этот гад знал, что девушка никуда с ним пьяным не поедет, поэтому смело врал про несуществующий автомобиль. А Катя знала, что у ее собеседника есть только ключ, но с неподдельным интересом в глазах слушала его истории. Обоих абсолютно устраивал этот театр, который они разыгрывали друг для друга. И настолько здорово у них получалось, что я на какое-то время даже забыл про свои тревоги и просто с удовольствием наблюдал.

Алкоголь тем временем все больше затуманивал рассудок Игоря. Он по-прежнему был бодр и весел, но вместе с тем становился все более рассеянным, и все чаще его язык заплетался. Тем временем вернулись отсутствовавшие все это время парни. Тезка похлопал Игоря по плечу:

— Бро, в туалет не хочешь? В тебе уже поди канистра пива!

— О, точняк! — Игорь с готовностью поднялся и вышел из-за стола.

Когда он поворачивался, чтобы уйти, я мельком успел заметить, как девушка аккуратно, двумя пальцами, поднимает ретенсер со стола.

Стой! Ты забыл! Надо забрать!

Это был даже не крик, а эмоциональная команда, в которую я вложил все силы. Игорь резко развернулся и ловко выхватил брелок из пальцев Кати. И это было сделано с точностью, ловкостью и даже какой-то грацией, которые просто недоступны пьяному человек. В тот момент я готов был поклясться, что это было именно мое движение. Вместе с тем у Игоря подкосились ноги, и он едва не упал. Спасибо Денису, успел подхватить.

— Эгей, кому-то уже хватит, да?

— А вот ни хрена! Я пил, пью и буду пить! — пьяно рассмеялся Игорь.

Он спрятал ретенсер в карман и поглядел на Катю. Я увидел разочарование на ее лице, но Игорь, конечно, этого не заметил. Он погрозил ей пальцем и весело сказал:

— Нельзя нажимать на кнопку багажника! Нельзя его открывать.

— Да я и не собиралась… — попыталась улыбнуться девушка.

— Нельзя открывать. А знаешь почему? — он наклонился к самому ее лицу, сделал страшные глаза и продолжил: — Потому что у меня там труп! Оп!

И громко засмеялся. Затем махнул рукой парням и пошел в туалет. Очень хотелось посмотреть на лицо Кати, но, как назло, этот пьяный гад ни разу не обернулся. Когда он вернулся, она вновь была беззаботна и мило улыбалась.

Вечер незаметно перешел в ночь. Были еще тосты, танцы, пьяные песни. Но в какой-то момент я стал понимать, что тело Игоря перешло в автономный режим. Он практически не отвечал за свои действия. Он все еще держался на ногах, пил, даже продолжал что-то рассказывать, но речь все больше становилась бессвязной. И чем больше он терял над собой контроль, тем больше получал его я. Первый раз это проявилось тогда, когда понадобилось забрать ретенсер из рук Кати. В следующий раз уже ближе к полуночи, когда началась заварушка с короткой дракой. Ничего серьезного, просто кто-то сильно пихнул Игоря и он, будучи в дупель пьяным, с готовностью упал на пол вместе со стулом. Его новые друзья тут же кинулись на обидчика, но драку быстро растащили. Я почувствовал, как тело подхватывают несколько рук и усаживают обратно на стул. А еще четко ощутил чьи-то пальцы в кармане. Игорь, конечно, этого не замечал. По карманам шарил, кажется, его тезка, хотя могу ошибаться. В любом случае он ошибся карманом, а в нужный залезть не успел, потому что я сам сунул туда руку и сжал брелок. И это действительно сделал я. Позже была еще одна попытка с их стороны, когда после очередных тостов, два Игоря решили поменяться футболками. Я видел, как Катя аккуратно проверяет карманы снятой и забытой на стуле куртки. Такая милая, такая честная Катюха. Эх ты. Ретенсера в куртке она не нашла, потому что он в этом время уже лежал в кармане джинсов. И это тоже сделал я.

Игорь пил и пил, но все еще держался на ногах. На самом деле хозяин тела уже давно отключился, и в тот момент мне удалось получить минимальный контроль. Я бы в восторге! Не передать словами чувства, охватившие меня, когда я смог сделать шаг, другой и тело меня послушалось. Это все больше походило на дерганье марионетки за веревочки, но худо-бедно тело двигалось. И со стороны смотрелось вполне себе органично: пьяный и пьяный, что с него взять. Несчастные агенты в попытках споить Игоря до бессознательного состояния, сами упились, что называется, в хлам. Бедолага Денис блевал аж три раза. Один раз вместе со мной, за углом паба. В этот момент я, воспользовавшись ситуацией, спрятал брелок под досками забора.

Веселье между тем продолжалось. Теперь уже от души веселился и я. Да что там веселился, я был счастлив! Мне на прощанье дали тело! Оно было пьяное и непослушное, но все же я его ощущал вполне своим. Что еще можно пожелать обреченному? Это было божественно.

В завершении этой волшебной ночи были катания на лимузине. Продлились они, правда, недолго. Мы сделали круг по городу и вернулись к «Дохлому Еноту». Едва машина скрылась за поворотом, я вывернул карманы и пожаловался:

— Вот черт, кажется я ключ от своего болида в том драндулете оставил.

Заботливые «друзья» с моего полного согласия обшарили всю мою одежду, посочувствовали и тут же начали собираться по домам. Через пару минут вся тройка погрузилась в такси и унеслась в ту сторону, куда укатил лимузин. Возле закрывшегося «Дохлого Енота» осталось только лишь одно мое тело, которое сейчас больше напоминало зомби. Хохочущего зомби. Скрюченный, едва передвигающийся, и хрипло смеющийся над тем, как ловко обвел вокруг пальца всех на свете.

Ну, а потом я забрал спрятанный под забором ретенсер, тоже поймал такси и поехал домой. И уже под утро, чувствуя безмерную любовь к этому телу, я его помыл и уложил спать в чистую постель. Закрыл глаза. И уснул.

Глава 36

Проснулся я часов в десять утра. С диким похмельем, жуткой головной болью и ломотой во всем теле. Сжав руками голову, простонал:

— Боже, никогда больше не буду так пить!

Звук собственного голоса сначала озадачил, а потом вдруг до меня дошло. Сейчас мои слова не были неслышным эхом в чужом сознании, они прозвучали в реальном мире. И мои руки — я поднял перед собой ладони — они двигаются так, как я хочу! Все еще боясь поверить, я аккуратно сел в кровати. Повернулся в одну сторону, в другую. Затем и вовсе встал, и сделал пару шагов. Меня мутило после вчерашнего, все еще покачивало и немного шатало из стороны в сторону. Но, парадоксальным образом, я безумно радовался этому отвратительному состоянию. У меня снова было тело! Я его ощущал в полной мере, я им управлял. На радостях начал крутиться и желудок тут же среагировал. Я побежал в туалет, упал на колени перед унитазом и минут пятнадцать освобождал организм от вчерашнего пережора и перепоя. Блевал и утирал слезы радости.

Освободившийся желудок успокоился, и в целом мне стало значительно лучше. Прошла тошнота и неприятные ощущения. Я стоял в ванной, чистил зубы, смотрел на себя в зеркало и думал об Игоре. О том, Игоре, который до сегодняшней ночи был хозяином тела. В которое я так бесцеремонно вторгся и захватил. Нет, конечно, это было мое тело, но тот, другой я, ощущался совсем чужим человеком. Интересно, что с ним стало? Бедолага последнее время сходил с ума усиленными темпами. Следующая мысль, пришедшая в голову, внезапно поразила меня настолько, что я даже перестал двигать щеткой во рту. А что, если сумасшествие так и происходит: в голову человека вторгается другая личность и выживает хозяина. Вот жил-был человек, ничем не выделялся, а потом бац — и начинает совершать неадекватные поступки. И забирают его в дурку, потому что окружающие видят, что человек сошел с ума. А на самом деле этого человека уже нет. Есть другой, который его заменил. Да не, бред какой-то. И я продолжил туалетные процедуры.

Позже я сидел на кухне, пил свежезаваренный чай, и радовался тому, что не случилось описанное в отчете Кате. Хотя кто знает, что подразумевалось под «ликвидацией ПП». Может, они просто ошиблись?

Мои размышления за приятным утренним чаепитием прервал настойчивый стук в дверь. Интуиция подсказывала, что это полиция — больше некому. А вот память немного запуталась, пытаясь восстановить события. За какой грех меня пришли задерживать? За магазин? За банк? За нападение на полицейского? Сосредоточившись, я все-таки вспомнил, что было нападение в магазине. Всего остального пока не случилось. Быстро промотав в голове всю известную информацию об уголовном кодексе, пришел к выводу, что в магазине произошло не что иное, как разбой. А значит извинениями и обещаниями больше так не делать, обойтись не получится. Стук в дверь продолжался.

Так, что делать? Теперь я полноценный, так сказать, человек. У меня есть тело (черт, как это круто!), есть знания о будущем, есть чудо-штука. Кстати, о штуке, не потерял ли? Я аккуратно, на носочках, прокрался из кухни в коридор. Мало ли, может, там за дверью прислушиваются. Проверил карманы куртки. Ага, вот она, черная коробочка. Я вытащил ретенсер, зажал в руке. Прислонился ухом к щели между дверью и косяком. С той стороны тихо переговаривались двое.

— …не появлялся. Сказали, что сегодня не его смена.

Слова второго человека было не разобрать, он что-то спросил.

— Да, дали. Не отвечает, с утра названиваю, — ответил первый.

«Названивает он. Ну, звони, звони», — подумал я, вспомнив, что мобильный телефон приказал долго жить после первого же путешествия во времени.

В дверь снова постучали. Несколько секунд была тишина, потом голос в коридоре что-то неразборчиво пробубнил, и воцарилась тишина. Ушли? Или будут ждать? Блин, что делать-то? Повторять историю с побегом из участка очень не хотелось.

Выждав несколько минут, я открыл дверь. За ней стояли старые знакомые: участковый и следователь. По всей видимости, первый как раз снова собирался постучать в дверь — рука его была поднять, а пальцы сжаты в кулак. Похоже, они не ожидали, что дверь все же откроется и на мгновенье, как мне показалось, даже растерялись.

— Добрый день, господа полицейские! — я был образцом вежливости.

— Кхм… Здравствуйте, — участковый опустил руку и как бы незаметно поставил ногу так, что носок его ботинка уперся в дверь, не позволяя ее закрыть, — Кремин Игорь Владимирович?

— Он самый. Рад был познакомиться. До новых встреч!

С этими словами я улыбнулся и нажал на кнопку ретенсера.

Вспышка. Кухня. Стук в дверь. Я сидел за столом и смотрел на светящийся огонек на брелоке. Так, в общем, будем исходить из того, что полиция так просто не отстанет. Буду караулить под дверью, а потом может, и вовсе вышибут ее. Кто его знает, как там за подозреваемыми охотятся. Я еще раз прокрутил воспоминания о прошлом задержании. Нет, этот вариант мне не нравился. Совсем. Может, попробовать уйти через окно? Второй этаж, внизу газон, рыхлая земля, ноги, поди, не переломаю. Но вот беда, окна моей квартирки выходили на ту же сторону, куда и подъездные двери. Я осторожно приподнялся из-за стола и выглянул в окно. Заметив крышу полицейской «Газели», тут же сел обратно. Нет, окно тоже не вариант.

Следующие два часа я провел в напряжении, периодически подкрадываясь к двери и слушая, что там, в коридоре. Слышно ничего не было. Выглядывал в окно: «Газель» исчезла, но вместо нее тут же появился «Уазик», и уже никуда не уезжал.

Я предпринял еще одну попытку выглянуть в коридор. За дверью в этот раз никого не было. Но, когда, наскоро одевшись, вышел в подъезд, сразу попался. Хитрый полицейский ждал меня на лестнице между этажами. Я едва не налетел на него. Успел нажать кнопку и убежать в прошлое в последний момент. Оказался в квартире и с сожалением отметил, что негативные последствия «прыжков» никуда не делись: в ушах появился шум, правда, негромкий, а из одной ноздри потекла тоненькая струйка крови.

Сидя на краю ванны и прижимая салфетку к носу, я снова думал, как убежать и никак не мог решить эту задачу. Более того, до меня вдруг дошло, что если сейчас меня повезут в участок, то уже не будет тех благоприятных условий для побега, которые были в первый раз. Тогда там шла какая-то разгрузка, и решетчатые двери на входе держали открытыми. Сейчас они наверняка захлопнутся сразу, как меня туда заведут и сбежать уже будет невозможно.

Тем временем в дверь опять постучали. И снова я тихо-тихо подошел к ней, чтобы послушать, о чем будут переговариваться визитеры. Но прислушиваться в этот раз не пришлось, так как вполне себе громко из-за двери сообщили:

— Игорь Владимирович! Откройте, полиция!

Снова стук. И дальше:

— Предупреждаю, что мы будем вынуждены вскрыть вашу дверь. Еще раз предлагаю впустить нас добровольно.

Ну вот. Значит, бежать придется не из полицейского участка, а прямо из собственной квартиры. Представил, как открывается дверь, и я прорываюсь через стоящих за ней людей. Сколько их там, интересно? Как минимум двое: участковый и какой-нибудь МЧСник с дверной «открывалкой». Но, скорее всего, больше. Нет, наверное, все-таки лучше через окно. Спрыгну и побегу сразу к гаражам за домом, там всяких закоулков много, может и удастся скрыться. А нет, так ретенсер даст вторую попытку. За дверью, тем времени, началась какая-то возня, что-то там упало на пол с металлическим стуком. Говорили о чем-то — не разобрать. У меня была самая обычная дешевая железная дверь. Им понадобится не так много времени: вырежут дыру у замка, подвигают ригели и откроют.

Значит, решено — окно. Я был одет еще с прошлой попытки сбежать через подъезд, поэтому сборов особых не было. Проверил деньги, ключи, среди которых был и тот, от квартиры товарища-моряка. Еще взял паспорт и засунул его во внутренний карман. На случай, если придется бежать совсем далеко. Спрыгну из окна на кухне, перед ним большой куст, хоть чуть скроет. Хотя, конечно, глупо надеяться на то, что удастся уйти незамеченным. Я снова осторожно выглянул в окно. Как раз в этот момент из полицейского автомобиля вышел человек в форме и закурил. Вот блин, выбрал же время. Ладно, попробую дождаться, пока назад в машину сядет. А пока, на всякий случай, я повернул защелку на окне. Теперь останется его только распахнуть и сигануть вниз. Как там учили, в армии? Ноги вместе, чуть согнуты в коленях, при касании с землей сразу валиться на бок. Тогда ничего не сломаешь. Окей, ждем. Я оглядел кухню. Взгляд остановился на деревянном держаке, в который были вставлены ножи. Нет-нет-нет, даже не думай! Больше это не должно повториться. За дверью в этот момент раздался металлический скрежет. Я облизнул пересохшие губы и снова выглянул в окно. Полицейский все еще дымил своей сигаретой. До фильтра он ее тянуть собрался, что ли?

— Разбери брелок!

Что? Где? Кто? Я ошарашенно начал озираться, вжавшись спиной в дверцу холодильника. Голову пронзила внезапная острая боль и тут же прошла.

— Быстрее! Времени совсем нет! Возьми отвертки в тумбе в коридоре и вскрой гребаный брелок!

Теперь узнал. Это был мой собственный голос. Уверенный, волевой, голос в голове.

«Ну, е… твою мать!», — это была единственная мысль, которую смог выдать ошарашенный мозг.

Глава 37

Я решил послушаться внутреннего голоса и побежал в коридор. Нашел набор отверток и принялся разбирать брелок прямо там же, в коридоре. Из-за двери доносились громкие визжащие звуки вгрызающегося в металл сверла. Сначала не понял, что именно надо крутить, но Голос подсказал:

— Заднюю часть надави пальцем и сдвинь.

И правда, с легким щелчком задняя панель брелока отделилась и открыла небольшой отсек, в котором находилась батарейка и, чуть сбоку, шляпка винта.

— Откручивай, — продолжал командовать Голос, — Затем осторожно раздели две половинки. Смотри, чтобы ключ из корпуса не выпал, он тут что-то типа антенны.

Я выкрутил винт, вытряхнул его на ладонь и тут же выронил — тряслись руки. Крохотный черный винтик едва слышно стукнулся об пол, отскочил и тут же исчез. Я вслух выругался. Мне его никогда не найти, а дверь вот-вот вскроют. Предвосхищая мой вопрос, Голос сказал:

— Нет, этот винтик не важен. Но, если что, он под тумбочкой, сразу за ножкой.

После такой подсказки мне удалось найти мелкую пропажу практически сразу. Только засунул руку под тумбу, и пальцы нащупали винтик. Я аккуратно положил его на видное место и принялся разъединять брелок на две половинки.

— Ты, главное, не торопись. У тебя еще есть пара минут. Там хитрая защелка, просто сдави пальцами лицевую сторону с обеих сторон. Ага, вот так.

Голос комментировал мои действия настолько буднично и спокойно, что, волей-неволей, и мое напряжение стало потихоньку спадать. Наконец между двумя половинками появилась щель.

— Вот сейчас очень аккуратно! — предостерег меня мой внутренний собеседник, — В этом месте у тебя часто все рассыпается.

Я замер, выдохнул и аккуратно раскрыл черный пластиковый корпус. Раздалось тонкое «динь» и мимо моего лица что-то пролетело. Тут же последовал комментарий:

— Ай, это пружинка, которая ключ выталкивает. Даже не пытайся ее найти. Я пару раз ради интереса пробовал, но так и не выяснил, куда он улетает. Ключ теперь не будет сам выдвигаться, да и черт с ним.

Две половинки брелока лежали у меня на ладони. Одна, по сути, являлась крышкой с круглым отверстием под батарейку. Во второй же размещалась компактная электронная плата с микроскопическими деталями.

— Так, Игорек, теперь бери отвертку, вон ту, вторую слева, — Голос подождал, пока я выполню команду, — А теперь смотри на плату, внизу слева видишь нарисованный круг с полоской? Это ни фига не рисунок. Это регулятор, который можно крутить отверткой.

В этот момент из двери раздался жуткий скрежет, после чего все стихло. Я испуганно посмотрел на нее. Голос поспешил меня успокоить:

— Не боись! У Петровича сверло заклинило. Он его сейчас еще три минуты выбивать будет, но учти, как выбьет — дверь откроется.

— Петрович? Это кто? — задал я, несомненно, самый важный в данной ситуации вопрос.

— Слесарь местный, в соседнем подъезде живет. А, впрочем, ты с ним не встретишься, мы эти варианты даже пробовать не будем.

— Какие варианты? И кто это — мы?

— Мы — это ты и я. Ну, по сути, это только я. Потому что ты, это тот же я, только малость в предыдущей версии. Ты давай, отверточку-то в паз ставь! — несмотря на несмолкающую болтовню, Голос четко контролировал мои действия, — Сейчас нужно убежать. А поговорим попозже.

Я послушно ткнул отверткой в указанное место. Чуть шевельнув, вроде бы смог нащупать едва заметную бороздку. И сразу же услышал следующую подсказку:

— Теперь аккуратно крути против часовой стрелки шесть полных оборотов и потом еще примерно на одну треть. Лучше чуть перекрутить, чем не докрутить. Нам лишние прыжки не нужны, ну ты в курсе.

Из-за двери раздались резкие и громкие удары молотка. Я не отвлекался. Когда команда была выполнена, Голос продолжил:

— Поздравляю! Ты теперь умеешь настраивать этот проклятый девайс! Теперь давай собирай все обратно, а то он в таком виде не работает.

— А что я только что сделал? — собирая корпус, спросил я.

— Увеличил длину прыжка с десяти минут до трех с лишним суток. Я считаю, что, если бежать, так бежать конкретно и далеко. А ваши эти скачки десятиминутные, это все баловство.

Переваривая обилие новое информации и впечатлений, я собрал брелок, вкрутил крохотный винтик, и задвинул декоративную панельку. Ради любопытства нажал на кнопку, которая выдвигала ключ — безрезультатно.

— Если потрясти, то он вывалится, — Голос комментировал любое мое действие, — А вообще забей. Не покататься тебе в той машине.

Все это время я стоял в коридоре на коленях и только сейчас обратил внимание на то, как затекли ноги. Встал, размял их немного. Посмотрел на дверь, из внутренностей которой раздавались причудливые звуки. Когда мой наставник произносил следующую фразу, мне, ей-богу, показалось что он зевнул:

— Ну, все, чего смотришь? Сейчас Петрович еще пару раз стукнет молотком, потом громко поматерится, и где-то секунд через двадцать дверь откроется. Первым войдет участковый, за ним еще один из полиции, потом Петрович, но его почти сразу прогонят. Это если ты встречать их с распростертыми объятиями будешь. А если в драку полезешь, так они тебя втроем скрутят.

Он так буднично пересказывал варианты событий, что я невольно заслушался.

— А иногда ты в окно прыгаешь. Но тогда или коленом на обломок кирпича, или рукой в собачье дерьмо, под которым острый кусок ржавой жестянки, или спину прострелит. Ну, с различными вариациями, но что-то одно из трех. При любом раскладе не убежишь, поймают и побьют маленько.

С интервалом в полсекунды раздались два сильных удара молотком по железу. Внутри двери что-то со звоном обвалилось. Голос, как ни в чем не бывало, продолжал:

— И мебелью мы в них кидались, и денег предлагали, и сумасшествие симулировали. Особенно люблю, когда ты в драку лезешь, — он внезапно хихикнул, — Тебя с одного удара вырубают. В челюсть тебе прилетает справа. Но это знание никак не спасает, ты все равно пропускаешь удар.

В этот момент дверь начала открываться. Я сделал шаг назад. Не меняя интонации, мягко, спокойно, словно читая книгу ребенку перед сном, Голос сказал:

— Поэтому давай обойдемся без всякой самодеятельности и просто сделаем, как надо. Ну, и чего ты ждешь? Давай, жми кнопку.

Я незамедлительно выполнил команду. В последний момент перед тем, как сработал ретенсер, успел увидеть лицо участкового за распахивающейся дверью. И услышать веселое «Уиииииииииииииииии!» от Голоса в голове. Словно он не во времени перемещался, а летел по рельсам на американских горках. Похоже, я во всех своих версиях немного того… Вспышка.

Шиномонтажка. Тот самый вечер. Это все, что я успел понять. В голове стоял даже не шум, а ужасный гул. Перед глазами расплывались фиолетовые круги. Кровь шла из носа и ушей. Кроме того, онемел язык во рту и отнялись ноги. Я рухнул на пол. Откуда-то издалека, словно из другой вселенной, донесся тихий голос:

— Полежи, дружище, просто полежи. Примерно полчасика у тебя есть. Все пройдет…

Возможно, он говорил что-то еще, но в этот момент я потерял сознание.

Позже Голос привел меня в чувство. Кричал, как заведенный «Подъем! Подъем!», пока я не открыл глаза. Голова болела, но не смертельно. И еще оставался шум в ушах, а на лице запеклась кровь. Но в целом все было не так уж и плохо, по сравнению с моментом сразу после «прыжка».

Я посмотрел на часы, висящие на стене: 22:00. Надо же, какая пунктуальность. Кажется, в этот момент у меня должны были пикнуть часы на руке, но их давно уже не было. Кряхтя, я поднялся, взял первую попавшуюся тряпку и начал обтирать лицо. Но Голос снова командовал:

— Брось ее на хрен, времени в обрез! Чутка не довернул ты отверткой. Надо бежать.

— Куда? — спросил я, выходя из вагончика.

— А то ты не знаешь! Беги, давай! Пора уже с этим заканчивать.

И я побежал.

Глава 38

В этот поздний час на улице, по которой я стремительно передвигался, было удивительно тихо. Звук моих шагов эхом разлетался средь сонных домов. Стремительный бег казался неуместным в этом спокойном спальном районе.

В том, что я стремлюсь в очередной раз в точку, где все началось, было что-то безумное и, вместе с тем, неизбежное. Казалось бы, чего проще, остановись и просто не мешай ходу Времени. Пусть то, что должно случиться, пройдет без твоего участия. Пусть эта проклятая машина сгорит вместе с Бондом и этим дьявольским устройством, которое завернула твою жизнь в бараний рог. Но нет! Я бежал именно туда и именно для того, чтобы вновь исполнить свою роль. Мне вспомнилось, как Игорь, тот, чье тело я занял, в последние пару дней совершал нелогичные и непонятные для окружающих поступки. Он просто шел по намеченному курсу, совершенно утратив волю и, похоже, даже не осознавая, что и зачем делает. В отличие от него, я отдавал отчет своим действиям, но спросите меня сейчас: «Зачем ты это делаешь?» — и ответа у меня не будет. Самым большим моим желанием было разорвать эту бесконечную спираль событий, в которой я запутывался все больше и больше. И вместе с тем было четкое понимание, что не я породил ее, а она меня. То состояние, в котором мне приходилось сейчас находиться: в чужом теле и с Голосом в голове, было следствием всех произошедших событий. Временная аномалия — причина, а я — следствие. Устранив первое, автоматически уничтожу второе. Таково было мое состояние в тот момент. Человек, спешащий вновь запустить механизм своей вечной пытки, при этом горячо желая его сломать.

Все время, пока я бежал, Голос помалкивал. Лишь пару раз бубнил что-то вроде «Быстрее, быстрее». Запыхавшись, я свернул за последний угол и увидел подземный переход. Успел: машины еще не было. Переведя дух и держась за бок, в котором кололо, я пошел дальше уже обычным шагом, поглядывая наверх. В этот раз решил не спускаться в переход, а посмотреть, как все случится. Стоял метрах в тридцати от края насыпи, по которой шла автотрасса и с этого места мне были видны лишь крыши автомобилей, проезжающих в левом ряду.

Все произошло в тот момент, когда мне пришло в голову забраться наверх, к дороге, чтобы в подробностях узнать, как произошла авария. Только я об этом подумал, как услышал глухой резкий удар и визг тормозов. В следующее мгновенье появилась вылетающая с трассы машина. Она начала переворачиваться уже там, наверху. С силой ударив в металлический отбойник, ограждающий дорогу, смяла его и полетела вниз. Еще секунда, и помятый автомобиль с жалобным скрежетом упал на ступени подземного перехода. Трасса наверху неожиданно опустела.

— Ну, хорош смотреть, — прозвучал голос в моей голове, — Лезь в машину.

В этот раз я не стал предпринимать попыток вытащить Бонда, а сразу полез за ключом. Вытащив его, выбрался из салона и в нерешительности замер, глядя на брелок в руке.

— Давай, жми!

В интонации Голоса я услышал что-то похожее на насмешку. И все еще не решался нажать на кнопку. Что будет дальше? Я отменю аварию и просто пойду домой? А завтра ограблю магазин? А послезавтра напьюсь до обморочного состояния? А что потом — Голос в моей голове вычеркнет меня из этой истории и все, наконец, закончится?

Чувствуя мое смятение, Голос решил подбодрить:

— Не тормози, дружище! Все будет хорошо, точно тебе говорю.

Я смотрел на руку, которая начала мелко трястись. От осознания неизбежного прошиб мелкий пот, и пробирала дрожь. Голос продолжал:

— Смотри, Бонд сейчас начнет поджариваться! — пламя и в самом деле уже облизывало нижнюю часть авто под капотом, — Ты же не можешь этого допустить?

Становилось жарковато. Причем во всех смыслах этого слова. Я отступил на шаг от машины. Голос не отставал:

— Слушай, мы просто тратим время. Все равно ты ее нажмешь. Поверь, ты не первый мой, э-э, напарник. Я здесь уже в шестьдесят-какой-то-там-раз. И каждый раз приходится уговаривать. Представляешь, как это бесит?

Я попытался понять смысл его слов. То есть, я далеко не первый, кого он пытается заставить пройти весь этот круг еще раз? Но как? Кто же он, черт возьми?

— Жми, давай! — внезапно рявкнул Голос, — Сейчас салон загорится.

Нервы не выдержали, рука дрогнула и я, зажмурившись, нажал на кнопку. Раздался тихий щелчок. И ничего более. Все так же ощущался жар пламени. Я открыл глаза и убедился, что ничего не изменилось. Горящая машина по-прежнему лежала на боку рядом со мной. Я посмотрел на брелок в ладони. Еще раз нажал кнопку. Ничего! Для меня это стало шоком.

— Вот это поворот, да? — Голос был очень довольным.

— Но почему? — я продолжал ошарашено смотреть на ладонь с лежащим на ней ретенсером.

— Что почему?

— Почему он не работает?

— Потому что тот, что работает, лежит у тебя в кармане.

Я начал шарить по карманам, но ничего не находил. Голос, тем временем, снова начал командовать:

— Ты машину то потуши, не будь засранцем! Потом займешься своими делами.

Спохватившись, я подбежал к багажнику. Он был приоткрыт — очевидно, тут брелок как раз сработал. Распахнул его и к ногам тут же посыпались какие-то коробки и пакеты. Голос прокомментировал:

— Тут можешь даже не рыться, ничего интересного. Это все детали от оборудования, которое перевозили в Корпус. Тебе ценности не представляет. Огнетушитель там, у правой стенки, пристегнут жгутом на липучке.

Красный пухлый бочонок действительно нашелся в указанном месте. Сдернув его с держателя, я оббежал машину. Остановился у капота, выдернул колечко и нажал рычаг огнетушителя. Широкая белая струя с шипением ударила в пламя, сходу сбивая и гася его. Не прошло и нескольких минут, как с пожаром было покончено. Довольный собой, я громко выдохнул, утер пот и снова полез в салон, но Голос остановил меня:

— Да брось ты его. Он умер. Причем еще до того, как сюда свалился.

Я замер. Посмотрел на постаревшего Бонда, бесформенным мешком лежащего на водительской дверце. Сейчас, весь усыпанный мелкими осколками стекла, залитый смесью из огнетушителя, он и правда больше был похож на причудливую восковую куклу, чем на человека. Меня охватила злость. Выбравшись из машины, грубо спросил:

— А какого хрена ты меня гоняешь туда-сюда, если это его не спасет? Какой смысл был тушить его?

— Не люблю, понимаешь, когда горелым мясом воняет. А он дюже вонюч, поверь мне!

Эта сволочь в голове откровенно надо мной издевалась. Я сплюнул и отошел от машины. Голос решил не сориться и миролюбиво заявил:

— Да ладно, чего ты. Разве тебя не греет осознание того, что ты попытался совершить доброе дело?

Не дождавшись ответа, он вновь стал серьезным:

— Окей. Так, должен тебе сказать, что в дальнейшем количество возможных вариантов сильно сужается. Ты же понимаешь, что чем дальше мы с тобой идем, тем более уникальным становится наш путь. Наш — это меня с тобой. И я очень надеюсь, что ты, наконец, окажешься тем, с кем получится найти правильную дорогу.

— А если не получится, что будет? Что стало с остальными, которые были до меня? — задал я терзающий меня вопрос.

— Ну, там по-разному бывало, — уклончиво ответил Голос, — Но лучше нам попытаться сделать все как надо.

— Что именно сделать? Хватит говорить загадками!

— Да если б я знал. Открою небольшую тайну, только не падай. Ты у меня юбилейный — сотый!

— Как это?

— Ну, до этого было девяносто девять неудачных попыток. Очень хочу надеяться, что число «100» в этом плане окажется удачным.

Я промолчал, переваривая новую порцию информации. Всего за несколько дней меня провели через несколько состояний: человек, бесплотный дух и теперь вот непонятно кто. Попытка номер сто. И как к этому отнестись?

Где-то далеко послышался вой сирен. И снова Голос принялся руководить:

— Ну, все, хорош нюни распускать. У нас все получится! Я верю, и ты верь. Итак, сейчас у нас по плану встреча с Катей. Ретенсер держи при себе, его надо использовать в нужный момент. Полтора десятка неудачных попыток, пока понял, как выкрутиться, прикинь? Так что не запори все.

Не отвечая ему, я вновь принялся шарить по карманам в поисках ретенсера. Но его там не было! Тот ключ-брелок, что был в машине, до сих пор лежал в руке, но, как уже выяснилось, он был бесполезен. А другой, о котором упоминал Голос, пропал. Я шарил по карманам, напрягая память, когда последний раз его видел. У себя дом в коридоре, покрутил отверткой, собрал, нажал кнопку. И все. Потом шиномонтажка, там отключился, затем рванул сюда. Голос все понял по моим движениям, ему не нужно было читать мои мысли. Впервые его тон перестал быть спокойным, и он зазвучал громче обычного:

— Ты что, не подобрал его?

— А где я должен был его подобрать? — удивился я.

— На полу в шиномонтажке! Ты же там провалялся сорок минут, баклан!

— А ничего, что я не просто так отдыхал, а в обморок грохнулся, — я отметил, что Голос был взбешен, и меня это обрадовало, — А ты, такой умный и всезнающий, как пропустил этот момент?

— Ты всегда брал его! Всегда! На полном автомате, поднимался, запихивал его в карман и потом только начинал обтирать кровавые сопли с лица! Ни хрена теперь не выйдет, без ретенсера тебя опять отправят в Корпус, придурок бл..! — выругался Голос. Он был очень раздражен.

— Не ори! — я тоже начал заводиться, — Ты не забываешь, что ты — это я? Это к вопросу о придурках.

— Короче. Беги отсюда, здесь сейчас будут и менты и фэбосы и оперативники Корпуса. Потом ругаться будем. Давай махом в шиномонтажку. Без ретенсера шансов нет.

Не смотря ни на что, тут я с ним был согласен. И снова несся, что есть духу по пустынным улочкам, только теперь в обратном направлении. В голове печально вздыхал Голос:

— Господи, ну с какими идиотами приходится работать… Как же вы меня все заколебали.

Глава 39

Въезд на стоянку шиномонтажной мастерской, где я работал, никогда не имел ограждений, поэтому синий фургон я заметил издалека. К тому времени было уже достаточно темно, но два прожектора, освещавшие площадку, развеивали любые сомнения — это был автомобиль «ТрансТелекомСервиса». Он стоял перед самым входом в наш рабочий вагончик, полностью закрывая собой дверь. Агентов видно не было, но я был уверен, что они уже внутри. Я не стал выходить на освещенное пространство, предпочитая оставаться пока незамеченным. Тихо спросил вслух:

— Похоже, мы опоздали. Смотри, как шустро они прибыли.

— Это да, — с сожалением ответил Голос, — Последний «прыжок» был слишком заметным, он теперь светит как маяк на несколько километров.

Что-то в его последних словах меня смутило. Но что именно — пока не понял. На минуту воцарилась тишина. Картина у вагончика не менялась. Синий фургон все так же стоял перед ним. Снаружи никакого движения не было, да и то верно, что им делать на улице. И тут до меня дошло:

— Слушай, — обратился я к невидимому собеседнику, — Если последний «прыжок» был на несколько дней, значит, ретенсер сейчас будет перезаряжаться такое же время?

— Ну, выходит что так…

— Тогда объясни мне, как бы он сейчас помог при встрече с оперативниками?

— Не с оперативниками, а с Катей, — поправил меня Голоса.

— А Катя не оперативник?

— Катя научный сотрудник.

— Научный сотрудник, который выезжает вместе с группой для захвата?

— Не совсем так, — Голос подбирал слова, похоже, мне удалось его смутить, — Она специалист по психологической работе и…

— И тебя, похоже, обработала как надо, — перебил я его, — И возможно даже не раз.

— Я не собираюсь с тобой спорить! — раздраженно прозвучало в голове, — В любом случае мы могли все сделать как надо, а ты все запорол!

— Я так-то чуть не скопытился после прыжка, а ты мог бы и проследить за мной. Все-таки сам таким был!

— Я не обязан возиться с тобой как с маленьким ребенком!

— Ну и помалкивай тогда.

— Ну и пошел на хрен!

— Ну и всё!

— Ну и всё, да!

Очень захотелось ударить этого гада, даже пальцы сами собой сжались в кулак.

— Давай, давай, прям в глаз! — подначивал меня Голос.

Поняв, что это глупо, я, сжав губы, легонько ударил кулаком в стоящий рядом столб.

— Вот, то-то же! — прозвучал комментарий в голове, — Я бы тебе тоже хорошенько двинул, да не могу. А ты можешь, но тоже э-э… Не можешь. Ситуация, да?

И он особенно мерзко захихикал. Вот же скотина какая.

Звук хлопнувшейся автомобильной двери разом сбил с нас воинственный пыл. Похоже, агенты закончили поиски. Словно в подтверждении моих слов, двигатель микроавтобуса завелся и тихонько заурчал на холостых оборотах. Включились фары. Еще раз хлопнула дверь. Кто садился в автомобиль, видно не было, все происходило с противоположной от меня стороны.

— Чего делать-то? — спросил я у Голоса.

— Пусть уедут сначала, потом решим. К этим соваться нельзя.

Зажглись фары, микроавтобус неспешно начал выруливать со стоянки. Я отошел подальше от дороги и отвернулся, ожидая, пока он проедет мимо. Выждав еще полминуты, поспешил к вагончику.

Дверь была заперта, и замок на ней оказался целым. Аккуратно работают «связисты». Отперев дверь, я вошел внутрь, включил свет. Все было на своих местах, хотя наше рабочее помещение было так захламлено, что даже если здесь устроить небольшой погром, разницы заметно не будет. Я бегло осмотрел место, где свалился без сознания после перемещения во времени. Конечно же, ретенсера не было.

— Эй, Голос?

— Чего тебе?

— Что ты молчишь-то? Говори, что дальше делать, ты же командир.

— Не знаю я что дальше, — мне снова явственно послышался его вздох, — Периодически случаются ситуации, открывающие новые пути. Вот сейчас как раз такая.

— А что с Катей? Для чего нужно было встретиться?

Голос не отвечал. Я посидел в тишине пару минут, затем повторил вопрос. На этот раз он ответил, при этом обращаясь словно не ко мне, а к самому себе:

— Да впрочем, какая уже разница. Сотая попытка накрылась, как и все остальные…

— Эй, ты меня слышишь вообще?

— Да слышу, слышу.

— Так чего ты там бубнишь, на вопрос ответь? Зачем нужна была встреча с Катей?

— Затем, чтобы ты отдал ей ретенсер, а она вернула мне тело.

— Нормально! А я?

— А что ты? — ответил Голос, — Тебя нет. Ты воспоминание.

— Это с какой стороны посмотреть. Я вот считаю, что это тебя нет. Ты всего лишь голос в голове. Как ни крути, а я более реальный.

— Ну да, ну да… — слишком легко согласился он.

— Мне хочется остаться самим собой, а не подарить тебе свое тело. Я уже побыл без него, лучше и правда сдохнуть.

— Вот! А представляешь, какого мне?

— Слушай, а как ты, ну, возвращаешься? Если верить, что я твоя сотая попытка, значит, ты должен как-то возвращаться?

— В том-то все и дело, — вновь пространно ответил он, — В том-то все и дело…

Похоже, никаких пояснений я от него не добьюсь. Но, неожиданно, он вдруг сказал:

— Из всего гребаного Корпуса только Катя желает решить проблему так, чтобы я остался цел. Всех остальных вполне устраивает вариант, в котором я умираю. А я не хочу умирать. Понимаешь?

О да, тут я его понимал. Еще как! Голос продолжил:

— Ты не представляешь, каких трудов стоило установить контакт с ней и найти варианты, при которых она согласилась помочь.

— Погоди, — я перебил его, — То есть вы уже пробовали что-то сделать с ней?

— Да, но до конца дело ни разу не дошло. Всегда что-то мешает.

— Что нужно сделать?

Голос помолчал, что-то обдумывая. Затем, решив, что скрывать уже нечего, заговорил:

— Если кратко, то нужно сломать мелкий ретенсер. Но не расколотить молотком и не сжечь. Это ничего не исправит. Эта дьявольская штука после первого запуска стала копией самой себя и любой способ ее разрушить приводит лишь к тому, что где-то, хрен его знает где, срабатывает ее оригинал. В результате снова запускается эта чертова петля, ну, и с каждым разом появляются все эти копии, и… А, к черту! Я так и не смог запомнить все Катины пояснения. Там редкостная бредятина, чтоб понять все, надо иметь мозг размером с тыкву. Но, вроде как, если сломать ретенсер, то этот геморрой прекратится. Теоретически, ты останешься сам по себе, если выживешь, конечно. А я отправлюсь в «точку ноль». Если выживу, конечно.

Меня внезапно осенило:

— Погоди, я, кажется, знаю, что нужно сделать!

— Ох, посмотрите, какие мы умные! — Голос был полон сарказма, — Давай, расскажи мне, как ты придумал засунуть малый ретенсер в большой и таким образом его спалить.

— Бл..! — я ругнулся от неожиданности, — Как ты узнал?

— А ты что, реально считаешь себя самым умным? Ты не забывай, что я — это ты через много, очень много, дней. И все что ты придумал, я придумал еще раньше.

— Но это же сработает? Мой телефон сдох при первом же «прыжке».

— Вот и я так же решил. Но проверить до сих пор не смог. До сих пор, представляешь? Каждый раз что-то мешает. Сегодня вот ты…

— Значит, мне надо попасть в Корпус? — перебил я его.

— Угу. А провести туда тебя может только Катя. А чтобы сделать первый шаг в этом квесте и добиться ее расположения, нужно отдать ей ретенсер. А ты его благополучно…

— Катя где-то там, у машины Бонда, да? — вновь перебил я его.

— Да, должна быть, если уже не ушла. Она после аварии долго не задерживается, ее срочно отзывают в Корпус, чтобы попытаться спасти Бонда. Ну, там свои заморочки, ничего не выйдет, спасти его можешь только ты. Впрочем, это не важно.

Не говоря больше ни слова, я выбежал из вагончика и вновь побежал к подземному переходу. Пробегая мимо одного из домов, я услышал старческий крик из темноты подъезда:

— Ты чего здесь бегаешь туда-сюда, наркоман проклятый? Я сейчас милицию вызову!

Не сбавляя темпа, я бежал дальше. И никто меня не мог остановить. Голос сначала держался, давая понять, что все мои действия ему заранее известны, но в конце концов не выдержал и спросил:

— Чувак, а ты куда, собственно, говоря, бежишь?

— К… кх… К Кате, — задыхаясь, но стараясь не сбить дух, ответил я.

— А зачем? Что ты можешь ей предложить?

Вместо ответа я крепко сжал лежащий в кармане ключ от автомобиля Бонда.

— О-оу! — впервые в интонации Голоса было удивление, — Понял, понял! Нормуль, нормуль!

Глава 40

Место аварии было оцеплено в радиусе пятидесяти метров. Там были все: полиция, скорая, пожарная машина и еще парочка без опознавательных знаков, но явно из какого-то важного ведомства. Разумеется, к оцеплению я даже подходить не стал. Посмотрев издалека на скопление людей вокруг помятой машины, я тихо спросил вслух:

— Где искать Катю?

— Давай через дворы домов справа, — незамедлительно ответил Голос, — Там ее машина, в ней еще тот, кривоносый. Но он, узнав об аварии, побежит на место, а Катя останется. У них там мобильный пеленгатор, они обследовали район на наличие аномалий. Через несколько минут ее отзовут в Корпус. Но мы должны успеть.

Пока он говорил, я успел пробежать ряд домов, перемахнуть через покосившийся ржавый забор и оказаться на параллельной улице. Здесь был длинная двухполосная дорога, вдоль обеих сторон которой высились дома. У тротуара справа стояли припаркованные автомобили. Много автомобилей. Я растерянно огляделся.

— Красный седан «Рено», — тут же прозвучала подсказка, — Не туда смотришь, с другой стороны.

Наконец, я увидел нужную машину в паре десятков метров от себя. Ее двигатель не работал, а при скудном уличном освещении трудно было понять, есть ли кто в салоне.

— Та машина?

— Да, та, — подтвердил Голос, — Сейчас все делай так, как я скажу. Это самый сложный момент. Помни, что она тебя еще не знает.

— Просто подойти?

— Значит так. Замки в машине закрыты. Катя вся в работе, видит только свой планшет. Дернешь ручку — она посмотрит на тебя, потом долго придется объяснять, что ты за тип. Не делай так. Подойди со стороны пассажира, встань вплотную к двери. Пару раз стукни по крыше и скажи: «Катюха!», ничего больше. Это рабочий вариант. Дальше повторяй мои ответы.

Я подошел к машине сзади, неслышно обошел ее, встал у передней пассажирской двери. Из салона можно было увидеть разве что часть моего торса. Легонько стукнув костяшками пальцев по крыше, я неуверенно произнес:

— Катюха?

Замки в дверях легонько щелкнули. Ого, сработало!

— Достань ключ от тачки Бонда и садись.

Команды Голоса были четкими, ничего лишнего. Очевидно, не в первой он усаживал своего подопечного в эту машину. Сжав в руке брелок, я открыл дверцу и сел в кресло. Катя даже не взглянула на меня. На руле был закреплен планшет, и девушка была полностью поглощена изучением информации с него. Экран ярко освещал ее сосредоточенное лицо. Прошло несколько секунд, прежде чем она спросила, так и не глядя на меня:

— Ну, что там?

— В машине был Андрей Николаевич. Он мертв. Ретенсер у меня, — я слово в слово повторил прозвучавшую в голове подсказку.

Катя, наконец, повернулась в мою сторону. Сощурившись, пригляделась. Затем подняла руку, включила лампу на потолке. Салон машины наполнился неожиданно ярким светом. Глаза девушки расширились, она испуганно вжалась в кресло.

— Кто вы? Где Игорь? — нервно спросила она, имея в виду, конечно, своего напарника.

Я ждал подсказки от Голоса, а он молчал. Пауза затянулась. Девушка отстегнула ремень и приоткрыла дверь со своей стороны. Не выдержав, я произнес:

— Говори блин!

Конечно, это выглядело странно, но как я еще мог обратиться к Голосу? И он ответил:

— У нас есть целых восемь минут, пока ей позвонят. Давай пока сам, нравится мне этот момент неловкости.

Ну, не сволочь? Я услышал, как он буквально давится смехом. Нашел время развлекаться. Стараясь не пугать девушку еще больше, протянул ей руку, собираясь отдать ретенсер. В ответ прямо у моего лица молниеносно появились ее тонкие пальцы, сжимающие газовый баллончик.

— Гелиевый! Только в больнице отмоешься! — быстро пролепетала она.

Не смотря на страх в голосе, я ни секунды не сомневался в решимости девушки. Поэтому на всякий случай зажмурился изо всех сил и замер, боясь получить жгучую струю в лицо. «Гхы-гхы-гхы!» — раздался в голове смех. Я еле сдержался от гневного комментария. Вместо подсказки, Голос глумился:

— Если она пшикнет этой дрянью, ты будешь валяться возле машины и жалобно скулить. Такая ржака, жаль на видео записать нельзя!

Мысленно обложив его матом, я попробовал сосредоточиться. Приоткрыв один глаз, я сморщился еще больше, превратив свое лицо в пересохший изюм. Наверное, так оно и выглядело со стороны, потому что губы на лице Кати неожиданно дрогнули. Она едва сдержала улыбку. Не самая плохая реакция, это радует. Все еще держа руку вытянутой, я медленно разжал пальцы.

— У меня то, что вы ищите. Ретенсер. Вы не подумайте, мне ничего не надо. Я никоим образом не причастен к аварии. И я…

Катя оборвала мой словесный поток, схватив ретенсер. Быстро взглянув на него с обеих сторон, она расстегнула кармашек куртки на груди и спрятала туда брелок. Баллончик все еще был в опасной близости от моего лица.

— Кто вы? — вопрос был простым и сложным одновременно.

— Меня зовут Игорь…

— Я не собираюсь с вами знакомиться. Кто вы?

— А, в этом смысле? Тогда я, как бы это правильно сказать, жертва вашего эксперимента.

— Какого? — в ее строгом голосе наконец появилась нотка интереса.

— Прыжки во времени, или перемотка, не знаю, как у вас называется все это дело. Маленький ретенсер, большой ретенсер, вот это все.

— Откуда вы про них знаете?

— Да ниоткуда, ты сама про это рассказывала! — не выдержал я, — Кинотеатр там, сеансы свои-чужие. Все смотрят, а я пересматриваю один фильм по пять раз. А можно уже баллончик убрать?

Было видно, что последними словами я ее сильно удивил.

— А, да, — растерянно произнесла Катя и опустила руку с баллончиком.

И тут в дело включился Голос:

— Ну, значит в этот раз веселухи не будет. Прошел по минному полю, хвалю! Что ж, теперь давай ускорим процесс. Скажи ей: «Даже в вечности нельзя продлить мгновенье». А потом: «Код: пять, ноль, ноль, два».

Звучало как бред. Я даже сначала подумал, что Голос снова пытается спровоцировать меня на что-то, что испугает девушку, и она все-таки зальет мне лицо жгучим гелем. Но в этот раз голос Голоса (хм, какая забавная тавтология) был вполне себе серьезным, без ужимок и усмешек. На всякий случай, снова зажмурившись, я произнес:

— Даже в вечности э-э.. — от волнения запнулся, — нельзя продлить мгновенье.

— Что-о-о? — Глаза девушка расширились настолько, что казалось, сейчас выпадут из орбит. Газовый баллончик наконец исчез в ее кармане. Значит, не подстава от Голоса, уже хорошо.

— И это, — уже более уверенно продолжил я, — Код… пять, ноль, ноль, эм…

— Два! — услужливо подсказал мой второй я.

— Да, пять, ноль, ноль, два!

Хотел бы я парой фраз производить на девушек такое же впечатление, какое сейчас на Катю. От испуга и напряжения на ее лице не осталось и следа. Вместо этого оно теперь выражало крайнюю степень удивления и… Восхищения? Восторга? Наконец, она смогла взять себя в руки и произнесла:

— Откуда вы знаете коды?

— А что это за… — я начал задавать вопрос, но не успел.

Голос прервал меня на полуслове, быстро все объяснив:

— Это у них специальные секретные фразы для тех, кого будут отправлять в прошлое. Чтобы человек из будущего не доказывал целый день, что он в самом деле оттуда.

— А что за удивление? — быстро сориентировался я и поменял вопрос, — Ты сама мне и сказала их. Потом, через несколько дней.

— Чего ты порешь отсебятину-то? Ничего она тебе не говорила, — упрекнул меня Голос.

Девушка все еще пребыла в состоянии легкого шока. Потерев лоб, она глянула на экран планшета, затем снова повернулась ко мне:

— Если вы знаете обе кодовые фразы, значит вы точно оттуда. Значит, это мы вас отправили. А для чего?

Вновь вмешался Голос:

— Скажи ей, чтобы спасти Бонда! Только так! Пока мы нашли правильный ответ, твои предтечи страданули как надо.

Я не стал с ним спорить и сказал:

— Вы отправили меня, чтобы спасти Андрей Николаича. Который погиб несколько минут назад в странной аварии. Ты еще не в курсе, тебе чуть попозже сообщат.

В голове прозвучала похвала: «Молодец!». И в этот момент из колонок в машине раздался мелодичный короткий сигнал, после чего молодой женский голос произнес:

— Екатерина Павловна, у нас ЧП! Андрей Николаевич, возможно, погиб. Игорь на месте, контролирует ситуацию. К нему отправили первую оперативную группу. Вам надо срочно вернуться в Корпус.

Закусив губу, Катя посмотрела на магнитолу в машине, затем на планшет и вновь — на меня. В ее глазах читались десятки вопросов. Чувствуя, как неожиданно становлюсь хозяином положения, я уже уверенно и бодро поторопил ее:

— Ну, поехали, Катя, поехали! Надо спасать шефа!

Девушка кивнула, сняла планшет с руля и бросила его на заднее сиденье. После чего завела машину, еще раз взглянула на меня. Я с важным видом кивнул ей. Автомобиль вырулил на дорогу и, набирая скорость, помчался в центр города.

— Красавчик! — вновь похвалил меня Голос. И я был с ним согласен.

Глава 41

За окном проносились огни ночного города. Автомобиль Кати летел с явным превышением, но девушку, казалось, это не заботило. Уверенно обгоняя попутные машины, она торопилась в место, о котором я знал лишь название — Корпус. Мельком взглянув на меня, Катя спросила:

— А что именно случилось с Андреем Николаевичем?

Я подождал подсказки Голоса, но тот молчал. Пришлось отвечать самому:

— Его автомобиль попал в ДТП. Он перевернулся, вылетел с трассы и загорелся. Мне удалось его потушить, но, боюсь, твой шеф к этому времени уже был мертв.

Катя нахмурилась:

— Значит, ты не выполнил задачу, ради которой мы тебя отправили?

«Скажи, что ты все сделал согласно плану, но Бонд отказался от помощи, и случилось то, что случилось», — в этот раз Голос решил помочь.

— Я сделал все, как планировалось, но Андрей Николаевич отказался от помощи. При самой аварии я не присутствовал, подоспел, когда уже все произошло.

— Почему отказался? — новый вопрос девушки вновь поставил меня в тупик.

Спустя секунду я повторил слово в слово ответ Голоса:

— Потому что он и похитил малый ретенсер.

От неожиданности девушка дернула руль, едва не отправив машину на встречную полосу.

— То есть как это? Зачем ему красть разработку Корпуса? Он же им руководит!

«Дальше можешь импровизировать, подробностей я пока не узнал. Более того, они тоже их не знают и не узнают», — пробубнил мой наставник и замолк. Пришлось выкручиваться:

— Катя, я не знаю. Вы же задание мне давали. Я просто ваш э-э…

— Ты из оперативной группы? — сама того не осознавая, подсказала Катя.

— Да, — облегченно выдохнул я, — Из нее.

— Из какой?

Я с досадой почесал подбородок. Вот же пристала! Пришлось быстро вспоминать, какие там группы упоминались в ее отчете. Вроде «первая» и «вторая». А, была, не была:

— Из четвертой!

Девушка вновь бросила на меня удивленный взгляд.

— Они же в Китае?

В голове раздался хриплый смешок, а потом слова: «Давай, давай, наваливай, как ты умеешь». И снова смех. Я выкручивался, как мог:

— Были в Китае. А потом всех отозвали, чтобы найти пропажу.

— Как всех? Почему я об этом не знаю?

— Потому… — и тут меня осенило, — Потому что это еще не случилось. Я же из будущего. Все закрутится только через недельку-другую.

— А, ну да, никак не могу привыкнуть, что у нас получилось кого-то назад отправить.

«Скажи, что ты новенький и сейчас, в этом времени, не оформлен в Корпусе. Это важно!» — посоветовал Голос.

— А еще ты меня не помнишь, потому что я в Корпусе недавно. Только прибыл и сразу на спец. задание. Так что, фактически, в сегодняшнем дне я у вас еще не работаю.

— Странно, — задумчиво произнесла девушка, — Новенького и сразу на эксперимент?

— И не говори, — вздохнул я, и продолжил врать: — Меня ведь даже не предупредили. Из бывших-то сотрудников, небось, никто не соглашался.

— Как?.. Не может такого… Я разберусь! — горячо пообещала девушка.

Несколько минут мы ехали в тишине. Я уже успел было порадоваться, что не придется выдумывать новые истории из псевдо-будущего. Но Катя вновь задала вопрос:

— Андрей Николаевич погиб? Это точно?

«Да», — произнес мой невидимый напарник и, я повторил его ответ.

— Это ужасно, — голос девушки дрогнул, — Что теперь будет? Кто возглавит Корпус?

И я снова озвучил подсказку из головы:

— Пока Денис. А через несколько дней пришлют нового шефа. Это будет женщина.

Катя притормозила, сворачивая с проспекта на одну из боковых улиц. И продолжила пытать меня своими вопросами. Успела задать добрую дюжину вопросов. На часть из них мне пришлось придумывать ответы, навирая с три короба. На остальные же помог ответить Голос и тогда я, вместе с Катей, узнавал интересные вещи.

Сначала учеными Корпуса был разработан и построен большой ретенсер, который представлял из себя закрытую капсулу, которая отправляла в прошлое все, что находилось внутри нее. Проблема была в том, что перемещаемые предметы были жестко привязаны к местности, а именно — к пространству внутри кабинки. И тогда началась разработка мобильной версии ретенсера, который мог отправлять в прошлое объект, с которым непосредственно контактировал. Самым сложным в его разработке был механизм вычисления того объема, который устройство отбрасывало назад во времени. У тестовых манекенов при нажатии на кнопку пластиковые пальцы тут же рассыпались в труху. В конце концов, талантливые разработчики создали алгоритм, по которому ретенсер корректно вычислял «рабочий объем». Теперь было неважно, какой из частей манекен активировал устройство, сработка происходила более-менее корректно: вся кукла и ретенсер мгновенно проходили процесс старения и обветшания, буквально рассыпаясь в столь мелкую пыль, что ее невозможно было даже собрать. При этом за час до эксперимента, в специальной тестовой камере появлялся тот же самый манекен вместе с малым ретенсером. Целые и невредимые. И в тот день, когда удалось добиться этого впечатляющего результата, сверхсекретная разработка исчезла. После очередного эксперимента, при проведении которого присутствовали все, в том числе и Бонд, из будущего вернулся только манекен. Сначала решили, что устройство разрушилось и ничего особо не предпринимали. Но в тот же день Анализатор — уникальная машина, способная фиксировать временные аномалии и создавать прогнозы на обозримое будущее, выдала тревожный отчет. В нем были обозначены появившиеся временные дыры: на территории Корпуса, а так же в нескольких местах города, включая мой район. А прогнозы, до того стабильные, внезапно изменились. И в каждом новом отчете, а они подготавливались и выдавали два раза в сутки, вероятностное будущее менялось снова и снова. И тогда в Корпусе была объявлена тревога. Стало ясно, что малый ретенсер не только не разрушился, а вовсю работает. И кто-то им активно пользуется. На поиски неизвестного были брошены все силы. Операцией руководил непосредственно шеф, имеющий реальный опыт поисковых операций в горячих точках. Незадолго до того, как произошла авария с машиной Бонда, были определены области, где нужно искать ретенсер. Это был район, где я живу, где работаю и еще несколько соседних. Туда сотрудники Корпуса и отправили почти в полном составе. Там и состоялась наша встреча с Катей.

Когда мы подъехали к территории Корпуса, сомнений в том, что я говорю правду, у девушки уже не было. Несмотря на значительную часть откровенного вранья, ключевые моменты, которые подсказал Голос, могли быть известны только их сотруднику. А значит, в глазах Кати, я был именно им. Оперативником, отважным добровольцем, который рискнул первым воспользоваться не до конца отлаженной технологией, чтобы спасти своего шефа от беды.

Район, куда мы приехали, был мне не знаком. Я не следил за дорогой и сейчас даже не представлял, где мы находимся. Последнюю сотню метров Катя вела машину вдоль ровной бетонной стены, высотой в три метра, огораживающей огромную, судя по всему, территорию. И охранялась она как военный объект. На въезде размещался КПП с вооруженной охраной, перед которым девушка остановила автомобиль. Пока один сотрудник в форме бегло осматривал машину, второй проверил документы Кати, затем указала на меня:

— Это кто? Пропуск есть?

— Код: пять, ноль, ноль, два, — ответила девушка, — Под мою ответственность.

Лицо человека в форме удивленно вытянулось. Он попросил немного подождать и отошел в домик охраны. Вскоре вернувшись, он склонился к окошку Кати, еще раз внимательно посмотрел на меня и сказал:

— Первый раз по этому коду. Проезжайте. Только не по главной, а через «красный» сектор. Ну, вы знаете инструкции. Там оформят, как положено.

Катя кивнула и медленно проехала через открывшиеся ворота. За стеной располагалась чудесного вида местность, которую можно было спутать с крохотным жилым районом. Причем очень уютным и опрятным. Несмотря на ночь, все было залито ярким светом мощных уличных фонарей. В центре возвышалось массивное трехэтажное здание с шикарным подъездом. Вокруг дороги, ведущей к нему, рядками стояли аккуратно подстриженные кустарники, растущие на ровном, как ковер, газоне. Сам здание ничуть не напоминало мрачную секретную контору, а было больше похоже на гостиницу с курортной открытки. Красивое, величественное, строго, но со вкусом оформленное. Свернув с центральной дороги, Катя вывела машину на боковую, усыпанную щебенкой, и объехала здание. В задней части этого комплекса обнаружились въезды для машин, спускающиеся под землю. В один из них мы и заехали. Вырулив на подземную стоянку, Катя остановила машину и заглушила двигатель.

— Сейчас подождем, тебе пропуск сделают, — пояснила она, — Ты же у нас еще не числишься. Да и по коду регистрацию проведут. Первый раз, кстати! Самой интересно.

К машине сзади подошли трое. Еще не успев увидеть их, я услышал властный голос:

— Выходите. Катя, ко мне в кабинет. А этого в камеру!

В ту же секунду дверь с моей стороны резко распахнулась, двое крепких парней выволокли меня из машины, поставили на ноги и крепко взяли за руки с двух сторон. Передо мной стоял Андрей Николаевич Бонд. Живой. И выглядел он относительно молодо и свежо, по сравнению с тем, которого я видел в горящей машине.

— Вот и все, сынок, — улыбнулся он знакомой волчьей улыбкой и махнул рукой, — Уводите!

Глава 42

Меня вели по темным узким проходам нижнего уровня Корпуса. За все то время, что мы шли, нам не встретилось ни единой живой души. Не знаю, как на других этажах, но этот, похоже, сплошь состоял из коридоров с дверями. Наконец, мы свернули за очередной угол, и стало ясно, в какую камеру меня ведут. В ту самую. Впереди по левую руку была дверь в кабинет Бонда, дальше вел коридор, по которому можно было попасть в лабораторию, а мы, значит, сейчас свернем направо. Так и случилось. Через минуту меня подвели к знакомой двери, вот только надпись на ней изменилась. Теперь черной краской под трафарет было выведено: «ПП 100».

Дверь открылась, и чувствительным тычком в спину меня отправили внутрь. Сзади тут же щелкнул электронный замок. Я огляделся. Все та же белая чистая комната с единственным предметом мебели — кроватью-трансформером. Только, в отличии от прошлого раза, сейчас в изголовье кровати не было стойки с медицинскими приборами. Вздохнув, я сел на кровать и сказал, обращаясь к Голосу:

— Ну, чего молчишь?

— А что ты хочешь услышать? — спокойно ответил тот.

— Хочу услышать, что делать дальше.

— Ничего не делать. Все прошло как надо.

— То есть, как это — как надо?

— То есть так, как и было запланировано. Нашей целью было попасть в Корпус. Мы тут.

Голос был чертовски спокоен. И это не вязалось с ситуацией, в которой мы с ним оказались. Сам я только-только начал отходить от шока, который испытал, увидев Бонда живым и здоровым. Может, Голос что-то сможет разъяснить?

— Слушай, а такое было? — спросил я его, — Ну, ты в какой-нибудь из твоих прошлых девяносто девяти попыток, чтобы ты встретил Бонда?

— Конечно, — последовал невозмутимый ответ, — Он всегда нас встречает.

— Ну охренеть! Но он же там, в машине… Ну…

— Да, он там, в машине.

— Да ты что, издеваешься надо мной? — взорвался я и, вскочив с кровати, начал ходить вокруг нее.

— Отнюдь. Но мертвый Андрей Николаевич в машине и живой Андрей Николаевич здесь, в Корпусе, это одна из вещей, о которых я не могу тебе ничего сказать. Просто потому, что не знаю.

— Но ты знал, что он тут будет!

— Знал, — все так же спокойной подтвердил Голос.

— Знал, что меня поймают и я снова окажусь в этой камере!

— Знал.

— Ну! И что дальше?

— Ничего. Сиди, отдыхай. Можешь полежать.

После этого ответа я натурально психанул. Носился вокруг кровати, пинал ее, громко материл своего невидимого собеседника, Бонда, Корпус, ретенсер и всех остальных. Все это мне порядком надоело и нервы были на пределе. Но больше всего раздражали невозмутимость и спокойствие Голоса. Мне все больше становилось понятно, что он ведет какую-то свою игру. То есть вел ее с самого начала, манипулируя мной. И я все время шел по предлагаемому им пути. Сам, добровольно, соглашаясь и слушаясь его советов. До того, как меня вытащили из машины, я даже успел поверить в то, что мы с ним одна команда и вместе идем к общей цели. Да и шло то все, надо сказать, неплохо.

Следующий час меня никто не беспокоил. Голос молчал, динамики в изголовье кровати тоже и все это время я провел в размышлениях. Развалился, по-хозяйски, на матрасе, даже обувь не снял, и думал. Если все опять повторяется, а, похоже, так оно и есть, то через некоторое время мне снова предстоит оказаться в большом ретенсере. Очевидно, отправившись назад, я снова окажусь в теле несчастного Игоря, которое станет моим. И вот в этом месте возникала масса вопросов. Что же будет с Голосом? Он останется в моей голове, в то время, как мне придется прописаться в голове Игоря десятидневной давности? Стоп! Я резко вскочил с кровати и снова начал ходить от одной белой стены к другой. В тот раз прошло десять дней. Эти мои приключения, затем тут меня в коме подержали, потом в камере. Сейчас же прошло от силы несколько часов от той самой «точки ноль». До этого ход событий имел отличия, но так или иначе все события выравнивались, если можно так выразиться. Не особо значительные изменения не влияли на картину в целом, которая складывалась из ключевых моментов. А десятидневный срок никак не был похож на незначительное изменение.

Прийти к какому-то выводу я так и не смог. Размышления были прерваны голосом Бонда, который внезапно зазвучал из динамиков в изголовье кровати:

— Иди в кабинет с литерой «Д», прямо по коридору.

И тут же, тихо щелкнув скрытым запором, приоткрылась дверь. Я хмыкнул. Ну вот же! Хорошо помню, что именно так и было в прошлый раз.

— Чего делаем, Голос? — не знаю почему, но вновь спрашивал его совета, — Идем?

— Можно подумать, у тебя выбор есть. Иди.

Хотя да, какого ответа еще можно было от него ожидать. Выйдя из камеры, я быстрым шагом прошел по коридору со светло-зелеными стенами и остановился у двери Бонда. Постучал, но входить не стал. Решил подождать. Просто для того, что проверить…

— Да заходи уже, не томи! — раздался насмешливый голос из-за двери.

Подняв ладони, я пожал плечами, всем своим видом изображая жест: «Ну, а хрен ли вы хотели?». Зрителей не было, кривлялся больше для себя.

В кабинете Андрея Николаевича все было точь-в-точь, как и тогда. Не спрашивая разрешения, я сразу прошел к дивану и развалился на нем. Бонд рассмеялся. Он выглядел очень довольным. Про себя я отметил, что в прошлый раз он был совсем в другом настроении. Предоставив мне полминуты на раздумья, директор Корпуса весело сказал:

— Ну что, сынок, не устал бегать?

— Устал, — честно ответил я и картинно прикрыл глаза, — Очень устал.

— Вот и мы устали, — улыбка пропала с его лица, — Два с половиной года нервы мне мотаешь. У меня Екатерина Павловна столько крови не выпила за тридцать лет супружества, сколько ты!

— Катя что ли? — я заинтересованно приподнял брови.

— Да ну бог с тобой! Эта мелкая еще не доросла до того, чтобы я ее по имени-отчеству называл, — Бонд довольно хохотнул, — Да и сравнивать ее с моей супружницей, все равно что щенка йорка со старым бульдогом!

Мне не были понятны причины веселья Андрея Николаевича и это настораживало. И Голос пока молчал. Чувствую себя неуютно, я поерзал на диване и сцепил руки в замок на коленях. Заметив мое беспокойство, Бонд сказал:

— Да ты волнуйся! Все уже кончилось. Ты больше не бегаешь, а я больше не догоняю. И это чертовски прекрасно!

— То есть больше не будет экспериментов и переносов в прошлое? — задал я осторожный вопрос.

— Не будет, — согласился он, — Я, как и обещал, выполняю свою часть сделки. Бонд — человек слова!

Эти слова меня озадачили.

— Но мы с вами, вроде бы, ни о чем не договаривались?

— Все верно, с тобой, сынок, не договаривались. Ты слишком молод, глуп и горяч. Мы договорились с Игорем Владимировичем, как с гораздо более опытным, а, главное, мудрым товарищем.

Страшное осознание лишило меня дара речи. Я прижал ладони к вискам, растерянно посмотрел на собственные ноги, затем на Бонда. Он, продолжая улыбаться, сказал уже явно не мне:

— Ваша идея с потерей ретенсера после переноса в вагончик шиномонтажки оказалась верной на сто процентов. Подумать только, такая мелочь, а все наконец разрешилось.

Он говорил с Голосом в моей голове! У меня не было сомнений, что Бонд знал про его существование. Более того, оно обращался именно к нему, игнорируя меня:

— Личностный трансфер завершится через два дня. На этот срок, плюс еще пару-тройку дней, мы погрузим вас в кому, чтобы максимально обезопасить процесс. Разумеется, так же произведем ряд оздоровительных процедур. Все, как обещал.

«Поблагодари его», — произнес Голос.

— Что? — сквозь зубы процедил я, сжав кулаки.

«Передай, что я благодарю Андрея Николаевича за сотрудничество и нисколько не сомневался в его честности», — прозвучало в голове.

Я вскочил с дивана и со всей силы ударил себя кулаком в правый висок:

— Заткнись! Заткнись, тварь! Как ты мог?!

И снова ударил. В этот раз так, что в глазах потемнело.

Бонд поднялся со своего кресла, сжал меня в каменной хватке и повел к дверям, где уже стоял один из местных охранников. При этом он ласковым, отеческим голосом успокаивал:

— Ну-ну, достаточно! Я понял, что Игорь Владимирович меня услышал. Я доволен, и он доволен. Все хорошо. Не надо себя бить, не порти тело, хорошее ведь.

Передав меня в мускулистые руки молодого парня, Андрей Николаевич вернулся в кабинет. Извиваясь в тщетных попытках вырваться, я лишь смог со злостью пнуть закрывающуюся дверь. В это же мгновенье в поясницу ткнулись две острых иглы и все мышцы скрутило судорогой от мощного разряда электричества. Я обмяк и теперь лишь бессильно хныкал. Охранник убрал электрошокер в кобуру, перехватил меня поперек тела и легко потащил по коридору. У дверей камеры ждали два человека в медицинских халатах. Один держал в руках красный пластиковый чемоданчик, а второй — подготовленный для меня шприц.

Глава 43

Понимая, что это мои последние минуты, я отчаянно сопротивлялся, но силы были неравны. Охранник волоком протащил меня в камеру и попытался закинуть на кровать. В этот момент мне удалось изловчиться и ударить его в подбородок.

— Ах ты гад! — он прижал меня одной рукой к кровати, а другой потянулся за шокером.

— Нет-нет, нельзя! — остановил его один из врачей, — Просто подержите ему руки пять секундочек.

Я почувствовал, как в шею воткнулась игла. Медики здесь были высший класс. Укол и инъекция были сделаны одним неразрывным движением, которое заняло долю секунды. С рычанием, чувствуя, как изо рта летят слюни, я резко мотнул головой, но было уже поздно. Вниз по телу понеслась расслабляющая мышцы волна, следом за которой появилось непреодолимое желание спать. Мне казалось, что борьба все еще идет, что, наконец, удалось вырваться. А на самом деле я просто лежал на полу и смотрел, как темнеет белый потолок и лампа на нем. И как расплываются лица склонившихся надо мной сотрудников Корпуса. Напоследок мне послышалось ободряющие слова Голоса:

— Да спи уже. Увидимся через несколько дней…

И я уснул.

…

— Что… Что произошло?.. Где я?.. Эй! Э-э-э-э-эй!!! Здесь есть кто-нибудь?

— Есть. Не кричи.

— Где ты?

— Тут, совсем рядом.

— Я тебя не вижу! Я ничего не вижу!

— Правильно, потому что здесь ничего и нет.

— Здесь есть кто-то еще?

— Бывают… Но ты с ними не встретишься.

— Где мы? Что это за место? Почему темно?

— Потому что здесь не бывает света.

— Как я сюда попал? Как выбраться?

— Но ты ведь уже бывал в этом состоянии.

— Когда? Я не помню.

— Потому что ты сейчас не Воспоминание. Ты сейчас Страх.

— Что за бред? Прекрати это! Прекрати!

— Только сам. Только ты сам. Смирение, Понимание, Мудрость, Гармония.

— Ты что, гребаный тибетский монах?

— Молодец. Меняй Страх на Любопытство.

— Хватит нести чушь! Прекрати издеваться!

— Ну вот. Это Злость. Жаль, конечно, что у тебя не так много времени. Впрочем, вы все такие.

— Кто мы?

— Неважно. Тебе уже пора.

…

Пробуждение было приятным: без головной боли и неприятных ощущений. Открыв глаза, сощурился — в комнате было очень светло. Прямо надо мной посреди идеально ровного белого потолка висела квадратная лампа с матовым колпаком. Я пошевелил конечностями. Руки и ноги свободно двигались, никаких фиксаторов и ремней. Так уже было! Память услужливо вернула целый ворох воспоминаний. Пришлось, правда, потратить время, чтобы разложить их по полочкам. Повторяющиеся события сбивали с толку, а потому то, что случилось перед тем, как я оказался на кровати, вспомнилось в последнюю очередь.

Я начал медленно садиться и почувствовал, как натянулся шланг от капельницы, и больно кольнула игла в руке. Убрав ее, поднялся, осмотрел себя. Голый, помытый, побритый, в халате-распашонке. Отлично, блин. Значит, они сделали все, что хотели. Интересно, сколько прошло времени? Три, четыре дня? Не было никакой возможности сориентироваться. И вдруг я хлопнул себя ладонью по лбу! Это же я! Я! До сих пор — Я! Вытянув перед собой руки, немного покрутил ими, сжал и разжал кулаки. Прошелся вокруг кровати. У них не прошел этот, как там… Личностный трансфер! Голос не подавил мое сознание, не занял мое тело, как в свое время я сделал это с тем Игорем. Пусть и не особо желая того и не зная, как это вышло, но я вновь обрел тело. И сейчас мне удалось его сохранить!

— О, да! Все получилось! — восхищенно воскликнул я и, повернувшись к изголовью кровати, крикнул: — Ты слышишь, Бонд! Все получилось! У меня получилось!

Я в возбуждении потер губы, потом глаза, виски. Наверное, со стороны это выглядело немного безумно. Скорее всего, за мной наблюдали через скрытые камеры, но меня это не волновало. Пусть знают, что победа моя!

— Вы слышите? Я победил! Я! Моя личность оказалась сильнее! И тот, предыдущий Игорь и…

«…И этот Голос, все исчезли!» — хотел было продолжить я свой радостный вопль, но внезапно отчетливо услышал в голове:

— Тс! Тихо-тихо! Не пались раньше времени!

От неожиданности я замер с открытым ртом, не договорив свою фразу. Так и стоял, держась за спинку кровати и тупо смотря на стойку с приборами. Голос никуда не исчез. Он все так же обитал в глубинах моего сознания и, судя по всему, вполне уютно себя чувствовал. Опасаясь, видимо, чтобы я не успел еще что-нибудь сказать, он начал быстро говорить:

— Так! Закрой рот, утри слюни, сядь на кровать. Да отпусти ты эту трубу! Сядь я сказал. Молодец, — похвалил он меня, когда я послушался, после чего продолжил: — Прежде всего, хочу извиниться. Понимаю, последняя ситуация была э… не очень приятной и у тебя могло сложиться впечатление, что тебя обманули.

— А… — я попытался задать вопрос.

— Молчи! Молчи, бл..! — очень резко и грубо оборвал меня Голос, — Если поймут, что ты — до сих пор ты, это конец. Поверь, девять таких как ты не послушалось, и у всех этот день был последним. Поэтому молчи и слушай! Почеши коленку, если все понял.

Нервно сглотнув, я почесал сразу оба колена.

— Отлично! — Голос снова был спокоен и дружелюбен, — Так вот, у тебя могло сложиться впечатление, что все это было для того, чтобы кинуть тебя. Но на самом деле, кидать мы будем Бонда. Ты братец, не обижайся, но пока ты малость туповат, чтобы все понять. Просто поверь, что так, как случилось, сделать было нужно. То, что никакого замещения сознания не пройдет, я знал.

Голос вздохнул и недолго помолчал, видимо подбирая нужные слова. Затем продолжил:

— Вероятно, у нас больше не будет времени пообщаться напрямую. Скоро начнется наш последний этап в этом дьявольском квесте. Все здесь, в коридорах и даже в душевой, утыкано камерами и микрофонами. Поэтому молчи везде. Я сам постараюсь ответить на все твои вопросы. Ты, наверняка, хочешь знать, почему ты до сих пор в теле?

Я едва удержался, чтобы не кивнуть. Спохватившись, начал чесать колено.

— Угу, — продолжил Голос, — Насколько мне удалось разобраться в этом вопросе, процесс замещения личности идет непрерывно. И в твоем случае с Игорем он длился бы несколько дней или, скорее недель, но алкоголь значительно ускорил процесс. Ученые в Корпусе об этом ничего не знают, поэтому пока держали тебя в коме, прокапали экспериментальными препаратами, которые, по их мнению, должны были сработать. Но фишка в том, что у них, как мне показалось, обратная реакция. Микроконтроль, который у меня уже появился над тобой, пропал. В общем, если прямо сейчас покинуть Корпус, мы с тобой до старости будем жить вместе. Конечно, это хреновый расклад и он нас не устраивает.

Я вновь почесал колено. Голос не останавливался:

— Скоро, если все будет гладко, Корпус выплатит тебе значительную денежную компенсацию и отпустит. Но уже через пару дней за тобой вновь начнется охота, потому что Андрей Николаевич слишком рано обрадовался. Возврат малого ретенсера не решает всех проблем, которые он создал. Можно убежать, можно спрятаться, но все равно вернут в Корпус, а там… — Голос вздохнул, — В общем, я пробовал, отметаем этот вариант. Поэтому, не будем ждать милостей от Бонда, а решим проблему сам. Кардинально.

И он замолчал. Я поскреб колено. Тишина. Почесал еще раз, уже настойчивее. В этот раз Голос отозвался:

— Чего тебе? Вроде все рассказал. Что ты еще хочешь знать? Про Корпус что-то? про ретенсер? Про Катю? Про Бонда?

При последнем упоминании мои ногти впились в колено.

— Окей, что тебе про него рассказать? А, понял! Ты про аварию и про мертвого Бонда? Ну, тут, дружище, хочешь верь, хочешь не верь, а я действительно не знаю. Для меня это осталось единственной загадкой. Я многое успел узнать о Корпусе за все те многочисленные случаи, что побывал здесь. Точно знаю планы подземного, первого и второго этажа. Вот на третий ни разу не попадал, да и там, вроде нет ничего, ремонт еще идет. Знаю по имени-отчеству почти весь местный персонал. Их тут тридцать человек и еще с десяток в других городах или странах. Знаю, где и как включается большой ретенсер и другое оборудование. Мне известно, как попасть в лабораторию. Я в курсе, про то, что у нашего тезки, кривоносого Игоря, проблемы с алкоголем, а у Дениса — астма. Про Катю знаю… — Голос подозрительно запнулся и, показалось, даже смутился, — ну, некоторые вещи. Хорошая девушка. И даже некоторые секретные коды от электронных замков знаю. Один раз с одной стороны подсмотрел, как набирают, в следующий — с другой… Так и насобирал информации. Тебе интересно, как все запомнил? А ты вспомни, как был на моем месте? Когда ничего не можешь делать, только болтать с хозяином тела и думать. Думать. Думать. Поневоле и память станет отличной и логика на новый уровень выйдет, и задачи научишься решать любой сложности. Так, о чем это я? А, так вот. Знаю про Корпус много всякого. Но как произошла авария — не знаю. Такие дела…

Голос снова замолчал. Заговорил лишь спустя четверть часа и произнес всего пару фраз:

— Довериться мне или нет, решать тебе. Но, клянусь, я каждый раз пытался вытащить из этого дерьма не только себя, но и тебя. Всех вас…

Глава 44

В целом, пребывание в камере не отличалось от прошлого раза. Вскоре после объяснения Голоса, мне принесли плотный обед и пакет с одеждой. Еще через час появился старичок-доктор, взял у меня кровь на анализы, вручил бутылочку с таблетками на случай «если голова заболит», после его ушел. И позже, уже вечером, из динамика раздался голос Бонда:

— Добрый вечер, Игорь. Судя по последнему отчету, нам больше нет нужды вас задерживать. Приходите ко мне, уладим оставшиеся вопросы, подпишем кое-какие бумаги, и вы свободны.

Замок в двери негромко щелкнул, словно сообщая, что время заточения подошло к концу. Я поднялся, переоделся в принесенную одежду: белье, носки, джинсы, рубашка, легкая куртка — все новое, все по размеру. Подошел к двери, постоял, ожидая реплики Голоса. Тот, видимо поняв мои ожидания, ответил:

— Сейчас идем к Бонду, там будет короткий разговор, ничего интересного. Подпишешь бумаги: открытие банковского счета, договор задним числом на прохождение экспериментального лечения, отказ от претензий и прочая хренотень. Затем вызовут охрану, чтобы вывести тебя за территорию Корпуса. Андрей Николаевич не дождется и уйдет раньше времени. На выходе у КПП тебя будет ждать Катя, она отвезет тебя домой. В общем, это неплохой вариант будущего, вот только через несколько дней они за тобой вернутся. Поэтому давай, пока иди к нему, а дальше как получится.

Я вышел из камеры. Пусто. Через несколько десятков шагов коридор упирался в дверь Бонда, расходясь направо и налево. Видимо, заметив мой мечущийся взгляд, Голос произнес:

— Окей. Чтобы без недомолвок. Если выходишь отсюда и едешь домой, у тебя неделя на спокойную жизнь с нехилым гонораром. Потом возврат сюда и конец. Или жизнь в бегах, но все равно с возвратом сюда. И все это время со мной в голове. Есть другой вариант: найти малый ретенсер, добраться до лаборатории и попробовать сделать то, что задумали. Второй вариант связан с кучей рисков: схватят, убьют, тяжело ранят, или сам себя жизни лишишь, был и такой случай. Решать тебе, я буду помогать в любом случае. Ну, давай, вперед!

В кабинет Бонда в этот раз я вошел без стука. Встречал он меня очень радушно. Поднялся с кресла, пожал руку, предложил чашечку кофе. Поделился, что у Корпуса теперь все отлично и в этом есть большая моя заслуга. И вдруг предложил:

— Слушай, а может, пойдешь к нам работать? В теории ты, конечно, слабоват, но такого практического опыта нет ни у кого из моих ребят.

«Ответ не имеет значения, даже не заморачивайся», — подсказал Голос.

— А почему бы и нет? — ответил я.

Бонд весело рассмеялся и, сощурившись, ткнул в мою сторону пальцем:

— Шутка! Не хватало, чтобы ты мне лабораторию развалил! Сейчас подпишем все бумаги и, надеюсь, никогда больше тебя не увижу. Иди сюда.

Я подошел к столу. Андрей Николаевич подвинул ко мне папку, на которой лежал мой паспорт, страховой полис, банковская карта, ключи и шариковая ручка.

— В папке договора. Все места, где надо поставить подпись, отмечены галочками. Можешь читать, но давай поскорее, ничего страшного там нет, обычные формальности. Я держу свое слово.

На все про все ушло несколько минут. Не читая бумаги, я расписался везде, где были отметки, закрыл папку и вернул ее Андрею Николаевичу. Все, что лежало сверху, распихал по карманам.

— Ну, что ж, отлично! — довольный Бонд потер руки и убрал папку в ящик стола.

Нажав кнопку на вмонтированном в стол пульте, он вызвал охранника и поднялся с кресла. Убрав руки за спину, несколько секунд молча смотрел мне прямо в глаза. Я тоже не отводил взгляд. Игру в гляделки прервал звонок сотового телефона в кармане Андрея Николаевича.

— Да, дорогая, — ласково ответил он, поднеся трубку к уху, — Скоро! Уже собираюсь.

Спрятав телефон обратно в карман, Бонд бросил взгляд на часы и направился к двери. Но не той, через которую вошел я, а другой, которая находилась в стене за его креслом. Прежде чем выйти, он обернулся и сказал:

— Посиди пока тут, за тобой придут.

Как только дверь за ним закрылась, я тут же услышал Голос:

— Тот самый момент, когда нужно принять решение. У тебя минуты полторы, не более.

Столько времени мне не требовалось. Я принял решение еще до того, как войти в кабинет. Вскочив на ноги, я бросился к столу Бонда.

— Нет! — вмешался Голос, — Стол у него хитрый, все ящики запираются автоматом. Ничего полезного ты здесь не найдешь.

Я выбежал в коридор. Посмотрел налево — путь ведущий в лабораторию. Направо — неизвестно, но, очевидно выход там. Ну и был еще один путь, обратно в мою камеру.

— Куда?! — громко спросил я.

— Сейчас, сейчас, — торопливо ответил Голос, видимо, припоминая все варианты развития событий, — Спрячься за углом, охранник не посмотрит в эту сторону, он сразу подойдет к двери Бонда.

Послушно встав в указанное место, я прижался спиной к стене. Наставник в голове торопливо зачитывал инструкции:

— Послушай, сейчас надо будет ударить его так, чтобы сразу вырубить. Бей сзади, наотмашь, ребром ладони, снизу вверх под углом, целься туда, где череп с шеей соединяется. Если не получится, тащи шокер, только кобура застегнута, учти.

Услышав шаги, я напрягся все телом. В драках принимал участие последний раз в школе, а бить так, чтобы лишить человека сознания, и вовсе не доводилось. В последние секунды даже перестал дышать, стараясь слиться со стеной.

Не поворачивая головы, скосив глаза влево, я увидел, как мужчина в форме прошел на шаг мимо меня и, повернувшись к двери Бонда, задержался в нерешительности. Дверь была приоткрыта, но он все же решил постучать. В этот момент я неслышной тенью подошел к нему на расстояние удара. Сжав губы и сощурив один глаз, я поднял перед лицом руку, распрямив ладонь и сжав пальцы так, что они превратились в каменную плиту. Ну, по крайней мере, именно такие ощущения у меня были в тот момент. Стоя в позе пионера, отдающего честь, я неожиданно засомневался. Голос говорил, бить надо снизу вверх. Не дыша, медленно развернул руку ладонью вверх и отвел ее в другую сторону, назад. Черт, тоже как-то не так. Когда я начал примеряться для удара в третий раз, Голос не выдержал и закричал:

— Да бей уже, е… твою мать!

И я ударил. Резко, сильно, аккурат под полосу коротко стриженых волос. Охранник мешком свалился у моих ног. Падая, он своим телом захлопнул приоткрытую дверь.

— Получилось! — восхищенно воскликнул Голос, — Теперь в лабораторию, бегом!

— А с ним что? — я посмотрел на лежащего на полу мужчину.

— Ничего! Сейчас его товарищи набегут, давай в лабу!

Я побежал по пустым коридорам, направляясь туда, где, как запомнил, размещалась лаборатория, спрашивая на ходу:

— Так это что, сейчас прибежит подкрепление и мне конец?

— Скорее всего, да, — подтвердил Голос, — Но я же предупредил, что этот путь рискованный, и ты сам его выбрал. Но ничего, у меня тоже найдется парочка идей в запасе. Прорвемся!

— Угу, — ответил я, переводя дыхание, — Если не порвемся.

Вот и двойные двери. Схватившись за ручки, я потянул их на себя. Заперто!

— В это время они закрыты, — тут же прозвучала подсказка, — Панель справа, видишь?

Повернув голову, я увидел на стене большой гладкий квадрат черного цвета и услышал:

— Приложи ладонь.

Как только моя вспотевшая пятерня прикоснулась к экрану, он вдруг ожил, по нему пробежали цветные полоски, затем из стены раздался нежный женский голос:

— В доступе отказано.

Я в недоумении посмотрел на свою ладонь и быстро спросил:

— Слушай, а с фига ли у меня должен быть доступ?

— У тебя его и нет, — спокойно ответил Голос, — Надо было просто активировать панельку. Теперь смотри, там внизу справа есть красный треугольник, жми.

Я послушно нажал на треугольный значок с восклицательным знаком в углу экрана. В нижней четверти появилось окно с изображением цифровых клавиш.

— Четыре, четыре, четыре, пять, пять, пять, один, один, один, — быстро пробубнил мой подсказчик.

Я набрал названную комбинацию, и панель на стене ответила тем же нежным женским голосом:

— Аварийный доступ подтвержден. Доступ по отпечатку отключен.

— Круто, да? — весело спросил меня Голос.

Я кивнул ему в ответ и вновь дернул на себя двери. В этот раз они послушно распахнулись, впустив меня в тамбур перед лабораторией.

Глава 45

Следующие двери оказались не заперты. Я вбежал в лабораторию и остановился. Освещение было отключено, но десятки различных устройств и приборов светились множеством разноцветных лампочек, создавая причудливую картину. Словно я оказался в темной пещере, заселенной светлячками-мутантами.

— Свет включается слева, — послышалось в голове.

Как же это все-таки удобно, когда тебя направляют и подсказывают! Взглянув на стену, увидел ряд подсвеченных выключателей. Восемь штук. Быстро шлепнув по каждому ладонью, я зажег все потолочные и настенные лампы, залив весь огромный зал ярким светом. Голос тут же активизировался:

— Значит так! Охрана задержится у дверей. Доступ по отпечаткам рук и по голосу сейчас отключен, а код аварийного доступа знает только инженер, которого сразу найти у них не получится. Все разъехались по домам уже. Отсюда есть еще два выхода вон там, в другом конце зала, — Голос подождал, пока я отыщу глазами силуэты дверей, — Все ходят через них, а мы вообще-то зашли через пожарный выход. Ну да не суть важно. У каждого из выходов сейчас будет по три-четыре человека. Двери ломать не будут, у них даже при ЧП по инструкции положено максимально бережно относиться к лаборатории.

— Откуда ты столько знаешь? — спросил я, медленно бредя по залу.

— Ты не поверишь, но один раз Бонд все же принял Игоря на работу. Местным охранником с самым низким уровнем доступа. Как выяснилось, чтобы был под присмотром.

— Ого! И чего случилось с тем… Игорем?

— То же, что и с остальными, кто остался в стенах Корпуса — погиб.

— Как это произошло?

— Да какая разница? Вроде был застрелен другим охранником, когда полез не туда.

— Полез потому, что ты его направил?

— Ну… — Голос замялся, — Это была его инициатива. Я честно пытался помочь.

— Ясно, — хотя, разумеется, ничего мне было не ясно, — Сколько у нас времени? Где искать малый ретенсер? Что делать, если ничего не получится?

— Двери откроют через десять минут. Если ничего не получится, очень рекомендую встать на колени, заложить руки за голову и виновато смотреть в пол.

— Спасибо, блин, — я огляделся, — Так, где чертов брелок?

— Погоди, еще одно: давай сначала включи большой ретенсер.

— Ну… Хорошо, — я подошел к кабинке.

— Сзади рубильник, вон там — переноска, ее тоже включи. Еще вон те две вилки в розетку, — я четко следовал инструкциям в голове, — Так, теперь на пульте время выстави. Пока минуток на пять назад. Просто, на всякий случай. Ага, и теперь вон там кнопочку еще. Все, отлично, лифт к полету готов! За минуту управились.

— Хорошо, где малый ретенсер-то?

— А я не знаю, — просто ответил Голос, — В предыдущих попытках мы его ни разу не нашли.

Я сжал кулаки, едва сдерживая нахлынувшую волну злости.

— Тогда какого черта ты меня сюда привел?!

— Потому что из доступных мест в том варианте, по которому пошел ты, остается только лаборатория, — вздохнул Голос, — Сказать по правде, мне не довелось здесь обшарить каждый уголок. Так что, может брелок и тут. Да и где ему быть, как не в самой охраняемой зоне?

— Ладно! Там? — я посмотрел на шкафчики сотрудников, стоящие рядком в одном из углов.

— Искали. Вскрыли все. Не там, — грустно ответил Голос.

— Столы? Ящики?

— Нет. Но там есть интересные документы, в которых…

— А там? — перебил я его, кивнув в сторону стендов с большим количеством разобранной техники.

— И там нет.

Лаборатория была большая, но выходило, что искать больше, по сути, негде. Все значимые для поиска зоны я обозначил.

— А где еще не искали?

— Подойди к столам, вот к тому, на котором куча желтых папок.

Я в два прыжка оказался в указанном месте и нетерпеливо спросил:

— Дальше что?

— Дальше загляни под его. Там сейф.

Под столешницей действительно обнаружился солидный тяжелый ящик. На дверце имелась скважина под ключ и лимбовый замок. Схватившись за ручку, я, не питая особых надежд, дернул дверцу на себя. Конечно же, она не открылась. Сейф был заперт.

— Вот, собственно, и есть то единственное место, в которое мне еще не доводилось заглянуть, — прокомментировал Голос.

Я резко вскочил, едва не ударившись головой о крышку стола, и закричал:

— То есть шансов никаких? Чем мне его открыть? Зубами грызть?

— Погоди, не паникуй! — попытался меня успокоить невидимый наставник, — Ключ, например, в кармане халата во втором шкафчике справа, вон у той стены…

Я уже бежал через весь зал, сбрасывая задетые на столах канцелярские принадлежности. В отличие от Голоса попытка у меня была только одна, и тратить впустую мне ее ой как не хотелось. Подскочив к шкафчику, дернул дверку на себя, но и она оказалась заперта. Проклиная все на свете, я зло пнул шкафчик, оставив на железной поверхности глубокую вмятину.

— Из консервных банок шкафчики делают, — с упреком произнес Голос, — На стенде есть молоток, отвертки и здоровые кусачки. Но курочить дверку придется долго, один раз мы…

Не дослушав его, я отошел на несколько шагов, разбежался, и, подпрыгнув, обеими ногами с грохотом врезался в шкафчик. Упал на бок, вскочил и с удовлетворением увидел, что дверца вогнулась аж до задней стенки, а хлипкий замок был вывернут вместе с металлической пластиной от стенки.

— Э… Так и сделали! — закончил фразу Голос.

Распахнув все еще державшуюся на одной петле дверцу, я сдернул белых халат с крючка и быстро обшарил карманы. В одном из них действительно нашлась связка маленьких одинаковых ключей.

— Этот Денис, он такой рассеянный, вечно в карманах важные вещи оставляет, — продолжал делиться знаниями Голос, пока я бежал обратно к сейфу.

— Сколько времени осталось? — запыхавшись, задал ему вопрос.

— Да я что-то не считаю, но по ощущениям минут семь-восемь. Ты шустрый.

Не добегая до нужного стола метра три, я плюхнулся на пол и к сейфу доехал уже на собственной заднице, остановившись четко перед ним.

— На рекорд идешь!

Эта спокойная сволочь комментировала каждое действие. Конечно, ему то что, сиди да наблюдай, это мне тут метаться по всей лаборатории надо.

Вставив ключ, я повернул его, но ничего не произошло.

— А крутилку вращать кто будет? — деловито спросил Голос.

— Код говори!

— А код я не знаю, в том и беда.

— Ты же говорил, что все знаешь про Корпус! — я зло ударил в дверцу сейфа кулаком.

— Почти все. Когда-нибудь узнаю и код от сейфа. А сейчас давай пробовать.

— Что, наугад крутить?

— Ну, почему же наугад? На этот раз у меня припасены целых четыре комбинации. С прошлой попытки, когда мы рылись в ноутбуке Дениса, я запомнил кое-какие вещи, на всякий случай.

— Давай, давай, — поторопил я его, — Потом подробности расскажешь, говори код какой-нибудь!

— Вначале пробуем запись из безымянного файла. Как же там… 20-10-40. Значит так, крути против часовой стрелки три полных оборота, потом останови метку четко на «20». Так, теперь по часовой два полных оборота и фиксируй «10». Теперь снова против часовой один оборот и «40».

Я быстро выполнил инструкции, но замок оставался запертым.

— Ничего страшного, — подбодрил Голос, — пробуем еще вариант: 15-40-40. По той же схеме.

И снова названный код не подошел. Больше попробовать мы ничего не успели. Со стороны дверей, через которые я сюда попал, послышался топот ног. «Что-то как-то рановато!» — отметил Голос. Приподнявшись, я выглянул из-за стола и увидел идущего к столу Бонда с тремя охранниками. Заметив меня, тот беззлобно произнес:

— Слушай, ну ты не перестаешь меня удивлять! Мы же уже все решили вроде?

Затем достал из нагрудного кармана черный брелок и показал его мне:

— Ты там не это ищешь?

«Не понял! А почему Бонд сам пришел?» — послышался удивленный шепот в голове.

Ну, если даже всезнающий и ко всему готовый Голос был удивлен, то что говорить обо мне.

— Что там у тебя? Руки подними! — скомандовал Андрей Николаевич.

Я медленно распрямился и поднял руки, показывая, что ничего в них нет.

— Молодец, теперь шагай к нам. Без фокусов только, договорились?

В голове роем носились мысли, лихорадочно строя планы спасения. До Бонда и его людей семь-восемь шагов. До большого ретенсера — столько же, но в другую сторону. На обдумывание последствий времени не было, и я рванул к кабинке со стеклянными дверями. Ее тихое гудение и неоновый свет, струящийся изнутри, манили и обещали шанс на спасенье. «Да, да, туда!» — поддержал Голос.

Шаг, второй, третий. Дверца, пульт, большая кнопка. Ударив по ней кулаком, я запрыгнул внутрь капсулы и, обернувшись, захлопнул дверцу, готовясь удерживать ее изо всех сил. Однако, этого не понадобилось. Преследователи еще только подбегали, а в ушах уже раздался знакомый свистящий звук и вокруг все потемнело. Спустя мгновенье свистящий звук отыграл в обратном направлении и вновь появился свет.

Я сидел на полу большого ретенсера. Через стеклянные стенки было видно, что в лаборатории никого нет. Поднялся, прижал пальцы к вискам, пытаясь сообразить, куда меня перебросило. Как всегда, на помощь пришел Голос:

— Ну, ты понял, да? Всегда слушайся старших. На пять минут нас отмотало.

Пошатываясь, я вышел из капсулы и вновь направился к столу с сейфом.

— Эй, але, парень! — раздался призыв в голове, — Ты еще не понял? Нам этот ящик теперь не нужен. Малый ретенсер у Бонда, который зайдет сюда через пять… нет, уже через четыре минуты. Вон через ту дверь. Намек понял?

Намеки я понимал хорошо. Быстро бросил взгляд на стену с выключателями, затем бегло оглядел зал в поисках подходящего ударного инструмента. Словно угадав мои намерения, Голос посоветовал:

— Молоток возьми!

— Да ну, это как-то слишком, — я даже удивился его жестокости.

— Вот это номер! Тебе Андрей Николаича жалко стало?

— Нет, но молотком и убить можно.

— Ишь ты, добродетель какой. Ну, тогда подножку ему поставь, а потом защекочи до потери сознания.

В конце концов мой взгляд упал на большой огнетушитель там же, рядом с выключателями.

— Нет, ну а что? — тут же услышал я саркастический комментарий, — В кино тоже всех лупят огнетушителями. Вроде не до смерти.

Я ему не ответил. Просто подошел, снял со стены тяжелый красный баллон, затем выключил во всем зале свет и направился к дверям.

— Большой ретенсер не забудь снова включить и запрограммировать.

— На сколько?

— Ну, давай снова на 5 минут. Неплохо же получилось.

Быстренько повторив операцию с настройкой кабинки, я подошел к дверям, стал сбоку от них и обнял огнетушитель. Сердце бешено колотилось в предчувствии того, что должно было случиться вот уже совсем скоро.

За время своей жизни, если это можно назвать жизнью, Голос, очевидно, отлично натренировал не только память, но и внутреннее чувство времени. Сейчас он совершенно четко объявлял, через сколько откроется дверь и войдут люди:

— Минута… Полминуты… Десять секунд!.. Пять! Четыре! Три! Два! Один!

Я выдернул предохранительное кольцо на клапане огнетушителя. Первым вошел Бонд, взмахнул рукой и произнес:

— Включите свет! — и внезапно повернулся прямо ко мне.

Для него увидеть мое лицо на расстоянии вытянутой руки тоже оказалось полной неожиданностью. Он еще не успел закрыть рот, как круглое красное дно баллона впечаталось ему в лицо, сбивая с ног. Тут же повернувшись к троим охранникам, только собиравшимся входить, я нажал на рычаг огнетушителя, выпуская в их сторону шипящую струю, закричав при этом дурным голосом:

— Это кислота!

Люди в форме отпрянули и бросились в рассыпную. Швырнув баллон им в след, я упал на колени рядом с Бондом. Он лежал на спине, держась одной рукой за лицо. Сквозь пальцы донеслось злое:

— Ну, все, щенок! Ты меня достал! — и он попытался схватить меня второй рукой.

Увернувшись, я засунул пальцы в карман у него на груди и выгреб содержимое. Помимо ретенсера, в руке оказалась зажигалка и флешка. Не тратя время на сортировку добычи, вскочил и дернулся в сторону кабинки, которая светилась голубым светом в центре лаборатории. И все-таки Андрей Николаевич явно был когда-то хорошим солдатом. Настолько, что даже к этим годам сохранил былую силу и ловкость. Он успел схватить меня за ногу, и я с размаху растянулся на полу. Падая, больше всего испугался того, что выпущу ретенсер и уже не смогу найти его в темноте. Но пальцы не разжались, черный брелок вместе с другими находками остался в руке. Развернувшись, я два раза ударил Бонда свободной ногой, попав один раз по руке, второй раз снова по лицу. Это помогло — он отпустил меня. Однако за спиной у него уже появились отошедшие от первой атаки охранники. Дальнейшее длилось какие-то считанные мгновенья.

С пола мы поднялись практически синхронно. Я, одновременно разворачиваясь в сторону капсулы, а Бонд — стирая кровь с лица и помогая себе второй рукой. До стеклянной дверки я добежал, казалось, за два прыжка, несмотря на то, что до нее было метров десять. Мне не удалось затормозить, и я врезался в кабинку. И тут же сзади меня на меня навалился Андрей Николаевич. Схватив меня за волосы на затылке, он сильно ударил меня головой об твердое стекло. Из глаз посыпались искры, а уши заполнил пронзительный звон. Ничего не видя, я начал шарить правой рукой по дверце, пытаясь нащупать пульт. В этот момент тяжелый ботинок врезался мне в ногу сзади колена. Удар был сокрушительным, я буквально каждой клеткой тела ощутил боль, разошедшуюся от разрываемых связок. Но, даже падая, пытался найти кнопку. И мне это удалось. Скользнув по гладкому пластиковому кругляку, пальцы вдавили его в пульт. В этот момент Бонд еще раз ударил меня головой об дверцу. «Держись! Держись!» — закричал Голос. Вероятно, он все же обладал какими-то неизвестными мне возможностями, а может и нет, но в любом случае мне удалось остаться в сознании и после этого удара. Размазывая кровавый отпечаток собственного лица на стекле, я дотянулся до ручки и наконец позволил себе спокойно упасть, собственным телом отодвигая дверцу. Воротник на куртке натянулся и затрещал, сдавливая мне горло. Уже не обращая внимания на такие мелочи, я протянул руку с зажатым кулаком внутрь кабинки. Неоновая подсветка становилась все ярче, где-то под капсулой все громче нарастало гудение, переходя в шипение, а затем в пронзительный свист. Последнее, что мне удалось увидеть, это как раскрывается моя ладонь, как падают с нее флешка и зажигалка. И черный автомобильный брелок, словно царь горы, остается один. Но в это мгновенье появилась огромная волосатая рука, которая стремительно схватила меня за запястье. Просто удивительно, как быстро начинают двигаться люди в критические моменты. Не успела еще падающая зажигалка коснуться пола, а я уже отвел руку, одновременно сдвигая пальцы. И нажал на кнопку. Это не было сознательным действием. Это был бездумный рефлекс, инстинкт самосохранения, фол последней надежды. Последнее, что я услышал, был отчаянный вопль Голоса:

— Не нажима-а-й!

Мгновенно наступившая тишина обманчиво дала надежду, что не случится ничего плохого. Но, как и все прочее, продлилась она ровно один миг. Следом раздался оглушительный грохот. Вся центральная часть лаборатории взлетела вверх, утопая в огненной вспышке, разрушаясь на куски и смешиваясь в одну большую черную мешанину взрыва. Мгновенно оглохнув, и практически ослепнув, я все равно продолжал оставаться в сознании. Может быть вновь благодаря Голосу, только теперь это было не благом, а мукой. Я в полной мере прочувствовал всю силу взрыва. Как тело становится невесомым, подлетая к самому потолку, как ломаются кости по всей нижней части, как тысячи мельчайших раскаленных осколков сдирают кожу с лица. Вместе с огромной частью лаборатории я провалился вниз, в подземный гараж. И прекрасно чувствовал, как мое изломанное, изорванное тело падает на твердые острые куски бетона. И как сверху меня засыпает горящими частями техники, рассыпающимися обломками и осколками стекла…

Глава 46

В тот момент я умер. По крайней мере ни капли в этом не сомневался. Вокруг было темно, тихо и… Пусто, что ли? Не в том смысле, что я ничего не видел, не слышал и ни к чему не прикасался. Не было даже намеков на все эти чувства. Даже лишившись своего тела, тогда, после первой активации большого ретенсера, у меня было больше обратной связи с внешним миром. Сейчас же не было вообще ничего.

Но нет, как выяснилось, жизнь все еще продолжалась. Темнота, окружающая меня, начала постепенно рассеиваться и стало ясно, что это не мрак загробного мира, а плотное облако дыма и пыли. Мощные системы вентиляции гаражного помещения Корпуса разрывали это облако, истощали его, выбрасывали за стены. Словно колоссальных размеров организм пытался очиститься от внезапного загрязнения.

Слуха не было. Все звуки теперь превратились в один тихий-тихий звон, который одной нотой непрерывно звучал где-то прямо в мозгах. Так же я не ощущал ни запахов, ни вкуса. Зрение еще оставалось, но очень слабое: больших трудов стоило сфокусировать на каком-нибудь объекте. А вскоре стало очевидно, что вижу я только одним глазом — левым. Второй застилала пелена.

Я вдруг увидел Бонда. Вернее, только часть его. Перед самым моим лицом лежала белая, в бетонной пыли, рука со скрюченными пальцами. Чуть дальше — плечо и затылок с коротко стриженными волосами. Все остальное тело было погребено под тяжелым куском плиты. Не знаю к чему, но первая мысль, которая появилась в голове, это: как Андрею Николаевичу удалось так странно вывернуть руку?

Мне не удавалось двигать даже зрачком уцелевшего глаза, не говоря уже об остальном теле. Поэтому смотрел я только в одну точку: на мертвое тело, лежащее рядом, на куски бетона и на постепенно проявляющиеся контуры уцелевших автомобилей, которые стояли поодаль.

И тут пришла боль. Она появилась внезапно, охватив все тело. Это было странное чувство: казалось, каждый орган, каждая часть тела страдали по-разному и вместе с тем все это было одним большим клубком боли. Заторможенный мозг не успевал обрабатывать поступающие сигналы: дикая боль в ногах — скорее всего переломаны; тупая, но жгучая боль в правом плече; в груди страшно ломит; лицо горит. И все это нарастало и нарастало, превращаясь в адскую пытку. Но мое переломанное тело не смогло испустить даже слабый стон. Я ощущал, как сердце колотится из последних сил, все чаще сбиваясь с ритма. Возможно, какая-то конечность была оторвана, а может было множество рваных ран. Я не мог этого узнать, но крупицы логики и понимания мира, оставшиеся где-то в глубине сознания, подсказывали, что раны слишком серьезные. Тело теряло кровь, а вместе с ней уходила жизнь.

От одной из машин в дальнем углу гаража отделился силуэт и начал приближаться к горе обломков. Сгорая в огне собственной боли, я все еще оставался в сознании и наблюдал, как человек осторожно пробирается между кусками бетона. Он не пытался тушить горящие то тут, то там очаги пламени, не звонил по телефону, не искал раненных. Он четко шел туда, где лежал я. Подойдя к телу Бонда, человек склонился над ним, смахнул горку мелких осколков и несколько секунд смотрел на него. Затем повернулся ко мне, и я его сразу узнал. Это был Андрей Николаевич. Пихнув меня в плечо, он вытянул откуда-то из-под живота мою руку. Я видел, как он разжимал мои пальцы, по одному, пока ладонь не оказалась полностью раскрытой. На ней лежал черный брелок. Взяв его, Бонд поднял ретенсер над головой и принялся разглядывать.

И вдруг боль в конечностях пропала. Последние секунды ее было столько, что небольшое послабление сразу же стало заметно. Я очень ясно ощутил, что ноги теперь болят только до колена, и перебитые кисти рук тоже не беспокоят. И это чувство облегчения, освобождения от нестерпимой боли, неспешной волной двигалось по моему телу, начиная от кончиков пальцев. Я решил, что теперь то уж действительно умираю и даже обрадовался этому, потому что это было спасение от страданий. Хотя в глубине души было обидно, что жизнь заканчивается таким вот образом. Жить бы еще и жить…

С окоченевшей рукой Бонда, все еще лежащей перед моим лицом, начали происходить странные вещи. Ногти, а затем и пальцы, фаланга за фалангой, теряли цвет, форму и начинали рассыпаться, словно это была не рука человека, а слепок из мельчайшего песка. Падающие частицы продолжали разрушаться на все более мелкие и просто растворялись в воздухе. Я завороженно смотрел, как рука мертвого Андрея Николаевича рассыпается в прах. Через секунду тот же стремительный процесс ветшания охватил его голову. А следом в мерцающую пыль начало превращаться все вокруг: обломки бетона, куски большого ретенсера, кабеля, мусор. Очевидно, то же происходило и со мной, что и являлось истинной причиной избавления от боли. Пусть так, мне уже было все равно.

Но был еще один Бонд. Живой, стоящий над руинами, которые когда-то были его лабораторией. Я видел, как он отступил на шаг назад. Затем еще и еще. Его тело так же, как и все вокруг, начало покрываться серебристым налетом и, Андрей Николаевич резкими ударами принялся сбивать его с себя. Белесая пыльца разлеталась вокруг него облаком, но вскоре вновь появлялась на одежде и коже. Однако, чем дальше в глубь гаража он отходил, тем меньше подвергался этому необычному и завораживающему воздействию саморазрушения. Там же, где лежал я, ветшание происходило довольно быстро. Вся огромная куча обломков медленно оседала вниз, словно утопая в светящейся пыльце. И я вместе с ней. Под конец даже стало хорошо: тела я больше не чувствовал, боль исчезла. Последнее, что я увидел, как далеко-далеко от меня Бонд стряхнул остатки частиц с рук, скинул куртку на пол и сел в машину. Затем наступила темнота. И в ней прозвучали спокойные тихие слова:

— Вот оно… Спасибо, брат. Прощай.

И я улыбнулся ему в ответ. А может это было уже просто моей фантазией.

* * *

Часы на руке негромко пикнули ровно в 22:00, отмечая окончание рабочей смены на шиномонтажке. Я выглянул в окно, обвел взглядом пустую стоянку перед нашим вагончиком, и начал собираться домой. На смену одежды, уборку инструмента и оборудования ушло минут десять. Накинул свою потрепанную куртку, натянул шапку и вышел на улицу. На дворе поздний сентябрь создавал картину, от которой даже на заядлого оптимиста нападает тоска: темнота пустых улиц, мерзкий моросящий дождик и холодный ветер в лицо.

Спустя несколько минут я стоял недалеко от подземного перехода и смотрел на автотрассу над ним, по которой проносились редкие автомобили. Лил дождь, но я не обращал на него внимания. Лишь поднял воротник, сунул руки в карманы и продолжил ждать. Черного автомобиля не было. Не было Бонда. Не было ретенсера. Не было Голоса.

Через полчаса дождь кончился. Постояв еще минут пятнадцать, я пошел домой…

* * *

С того дня, 14 сентября, прошло полгода. За все это время я так и не смог найти никакой информации о таинственной организации, которая именовалась Корпус. Да, признаться, и не искал особо. Первые дни было чувство тревоги, я плохо спал, все время ожидая, что возле дома появится синий микроавтобус. Но вскоре оно прошло, и жизнь пошла своим чередом. Со здоровьем тоже было все в порядке, никаких болей и голосов в голове. Только лишь раз, в начале февраля, случилось странное событие. Меня мучала внезапная бессонница и я большую часть ночи провел на кухне, сидя за столом, пялясь в телек. Там и уснул. А утром обнаружил текст на столе, криво намалеванный кетчупом: «Привет, брат! Как ты там? У меня все супер! Ставь на победу Зенита завтра!». Поначалу меня это испугало, но вопреки ожиданиями Голос больше никак себя не проявлял. Решив, что это все же исключительное событие, я решил прислушаться к нему в последний раз. Собрав всю имеющуюся наличность, сделал крупную ставку на победу нашей футбольной команды. Ставка сыграла, и я неплохо наварился. В тот же вечер направился в «Дохлый Енот», чтобы отпраздновать это событие. Но, если быть до конца честным, то не столько для того, чтобы напиться, сколько ожидая встретить… Кого? Катю? Бонда? Себя самого? Но, как бы то ни было, тот вечер я провел один. Весело, в окружении самых разных веселых фанатов, но — один. А может, это и к лучшему…

КОНЕЦ

08.04.2017.

http://dr-max.ru

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg