«Доброволец. Проект Z2-17»

Доброволец. Проект Z2-17 (fb2) - Доброволец. Проект Z2-17 [publisher: SelfPub.ru] 2105K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александр Витальевич Протасов

Доброволец. Проект Z2-17 Александр Витальевич Протасов

Москва. Кремль. 23 мая 2058 года. 04:38 ночи.

– Вот такая история, Сергей Владимирович, – мрачно закончил свой рассказ президент. – Ведь думали, что всё закончилось. А вот на тебе, прошло всего лишь десять лет и снова та же песня.

– М-да! – протянул задумчиво Сергей Владимирович Бирюк1, генерал в отставке. – Та, да не та!

– Да, конечно, уж не та! – отмахнулся президент. – Не та. Другая! То, что было тогда – ужасно! Но то, что случится теперь – уму непостижимо. Я как подумаю, что всё это повторится, меня в дрожь бросает.

– Как же так получись? – задался вопросом генерал. – Крайняя операция завершилась победой. Мы всё сделали верно. Сигнал не был отправлен, я сам проследил за этим. И от незваных гостей ни слуху, ни духу! Почему именно сейчас?

– Хороший вопрос! – усаживаясь в кресло, констатировал президент. – Я много думал над этим. Странным образом нам тогда удалось победить. Были сомнения, а не подставили ли они нас? Но тогда, десять лет назад, они были не настолько сильны, а значит, наша победа была лишь вопросом времени. Мы совершили небывалый эволюционный и технологический рывок. Именно в этом я вижу основную причину их возвращения. Я рассчитывал, как минимум, лет на двадцать – тридцать тишины. Предполагал, что вернутся. Но, что так скоро, даже подумать не мог. Многие проекты всё ещё остаются незавершёнными. И если сейчас то, что произошло 16 лет назад повторится, мы эти проекты уже никогда не сможем закончить. А, соответственно, и победить. Ведь то, что нас ждёт впереди, никто предугадать не в силах.

– В прошлый раз тоже никто не мог ничего предугадать, – возразил Бирюк.

– В прошлый раз всё было по-другому, – парировал президент. – В прошлый раз мы ничего не знали. Сейчас мы знаем, и это куда хуже. Мы знаем, с чем нам предстоит столкнуться.

– Не уверен, – удручённо протянул генерал. – Какие-то меры уже приняты? – Президент устремил на Бирюка тяжёлый взгляд.

– Конечно, приняты, – ответил он негромко и тяжело вздохнул. Всепоглощающая усталость что-то очень сильно изменила в этом несгибаемом человеке. И время отнюдь его не щадило. – Все системы орбитального купола «Заслон» приведены в полную боевую готовность. Работы по модернизации будут ускорены. Мы уже начали нанимать новых специалистов. Хочется думать, что первый уровень защиты мы успеем завершить в срок. Я распорядился усилить группировку штурмовиков и комплексы противовоздушной обороны. Всё строго секретно, как ты понимаешь. Из гражданских специалистов никто пока ничего не знает.

– Давно их засекли? – спросил генерал.

– Около двух дней назад, – президент поднялся и нажал сенсор на своём столе. Стена за его спиной разомкнулась, и невероятных размеров монитор вспыхнул множеством ярких точек. – Вот они! – Президент указал на крупную туманность в созвездии Плеяды М-45. – Идут медленно, даже не применяя скачки. Открыто идут, понимаешь! – Генерал кивнул. – Идут так словно хотят, чтобы мы узрели и ужаснулись.

С момента их последней встречи с президентом прошло, казалось, неисчислимое количество лет. С того дня глава государства поседел ещё больше и потерял практически половину своих волос. Он похудел, и когда они увиделись сегодня, генерал не сразу узнал главнокомандующего. Что-то неуловимо чужое чувствовалось в этом человеке, что-то иное, незнакомое. Но что именно это было, Бирюк понять так и не смог. Лишь по привычке сделал вид, что всё идёт, как и прежде.

– Какова численность? – задал очередной вопрос генерал. На его лице не отразилось ни капли смущения. Он был военным до мозга костей и прекрасно умел скрывать свои истинные эмоции.

Детство Бирюк провёл кадетом, затем училище, академия, срочная, контракт. На его счету было несколько горячих точек, множество всевозможных операций как военных, так и медицинских. В свои сорок восемь лет он был подтянут и трижды в неделю посещал спортзал. Отставной офицер нисколько не удивился, когда звонок посреди ночи вырвал его из чуткого сна. Даже в отставке генерал Бирюк не позволял себе расслабиться и, как говорится, дожить свой век в покое, ожидая неминуемого финала.

– Приблизительно! Около пятидесяти миллионов единиц, – опуская указку, ответил президент. – Точную классификацию и типы боевых судов определить сложно, слишком большое расстояние.

– Однако! – смутившись на мгновение, промолвил генерал. Его правая бровь поползла вверх. – Такую армаду нам в одиночку не остановить.

– Я знаю, – спокойно ответил президент и снова опустился в кресло.

В кабинет вошла секретарша. Молодая светловолосая девушка лет двадцати пяти. Её спортивная, подтянутая фигурка сразу притягивала взгляд, ибо была страсть как идеальна. Она поставила на столик небольшой поднос с чашками и чайником, из тоненького носика которого едва заметно шёл пар.

– Что-нибудь ещё, господин президент? – поинтересовалась она.

– Нет, спасибо! – ответил президент. – Иди Маша.

Секретарша едва заметно поклонилась, одарила мужчин своей очаровательной улыбкой и бесшумно исчезла за дверью.

– Что говорит по этому поводу Совет планетарной обороны? – вернувшись в реальность, и вновь обратившись к звёздной карте, поинтересовался генерал.

– Там одна грызня да склоки. Всё делят мир. Не могут привыкнуть к многополярности. Сказать по правде, мы им ещё не сообщали.

Президент подошёл и разлил ароматный чай по чашкам. Чудный, давно забытый запах наполнил помещение кабинета.

– Чай! Индийский? – удивился генерал и улыбнулся. – Сто лет не пил настоящего.

– Да, с момента начала войны. Тогда лишь благодаря институту Вавилова и сумели сберечь. Иначе сейчас бы локти кусали, да с голоду землю жрали. – Лицо президента словно окаменело. – Этим западным зверям лишь бы продать. А что дальше будет, их не волнует. Как говорится, после нас хоть потоп!

– Не могу не согласиться с вами! – генерал отхлебнул ароматного напитка и, несмотря на обжигающее нёбо чувство, задержал чай во рту, затем закрыл глаза и проглотил. – Чудесно!

– Я вот что хотел обсудить с тобой, Сергей Владимирович. – Президент явно подбирал слова. – Из твоих бывших подопечных, что из первого набора, кто-нибудь ещё остался? Ну, в строю или хотя бы в живых?

Генерал поставил чашку с горячим напитком на столик.

– Нет, – покачал он головой, напрягая память. – Никого не осталось. Все либо погибли, либо пропали без вести. Двое сошли с ума и умерли в Кащенко несколько лет назад, о чём я получил официальное уведомление из Министерства обороны. – Генерал немного помолчал, словно размышляя о чём-то.

– А что с Z2–17? – вкрадчиво спросил президент.

Бирюк помрачнел и, тяжело посмотрел на главу государства.

– Простите, господин президент. Но я посчитал, что эта тема не совсем уместна для беседы.

– Так что с ним? – президент был настроен весьма серьёзно. – Вы единственный в курсе, где он? Кто-то ещё знает об этом? Вы в курсе, что с ним сейчас?

– Эта тема слишком тяжела для меня. – Ответил генерал.

– Тебя мучает совесть, Серёжа? Но по законам того времени, ты поступил правильно. Я не осуждаю, да и никто не осудит. Не вини себя. Преступник должен сидеть в тюрьме. Любое зло должно быть наказано и неприкасаемых здесь нет.

– Но ведь он герой! Он спас нас тогда.

– Да, спас! А потом убил всю свою семью! – Президент смотрел на Бирюка, словно требовал чего-то! – Если мы станем делать поблажки своим гражданам, прикрываясь их великими и заслуживающими уважения поступками, кем бы эти люди ни были, то в этом случае мы ничем не лучше «Жестоких»! Z2–17 совершил убийство и понёс соответствующее этому преступлению наказание. Но близится великая беда, и многое может измениться!

– Что вы хотите от меня? – сурово спросил генерал.

– В связи с последними событиями, о которых мы с тобой беседовали этой ночью, я прошу тебя. Нет, не приказываю! – глава государства на миг замолчал, пытаясь подобрать нужные слова. – Прошу, как друга. Отправляйся за ним. Забери Z2–17. Привези его сюда. Пришло время вернуть бойца в строй. Надеюсь, у тебя хватит мудрости на беседу с ним. Если что, вали всё на меня.

– Я боюсь, – поднимаясь, ответил генерал Бирюк, – что мои потуги в данной ситуации будут лишь пустой тратой времени, господин президент. Z2–17 провёл в заключении без малого восемь лет. В камере два на два метра, со стенами под напряжением в сорок тысяч вольт. Он и раньше не отличался особой сдержанностью и терпением. А уж теперь, я и предположить боюсь, кем он стал. Исключительно из уважения к его заслугам и по вашей личной просьбе, я сделаю это. Но заранее прошу у вас прощения, если моё задание окажется невыполнимым. Я запер его тогда и все эти годы просыпался по ночам в холодном поту, поскольку он грозил мне смертью из этой самой одиночной камеры. В кошмарных снах я видел, как он выбирается из своего заточения и протягивает ко мне свои механические руки. Он убьёт меня, как только ему представится такая возможность.

Президент смотрел в глаза генерала и видел в них искренность, великую печаль и такой несвойственный этому человеку страх. Он и сам понимал, то, о чём просит, под силу совершить лишь одному человеку – генералу Бирюку. И если с этим заданием не справится он, то уже никто и никогда не сможет сделать большего.

– Твоя боль мне знакома, Сергей Владимирович! – президент подошёл к генералу. – Я желаю тебе удачи. Ресурсы на это мероприятие тебе уже выделены. Самолёт будет ждать на запасной полосе в Чкаловском завтра в полдень. Собирайся, как будешь готов, отправляйся немедля. К сожалению, это всё, чем я могу тебе помочь. Операция несанкционированная, так что надеяться в данной ситуации ты можешь только на себя. Освобождение государственного преступника, без соответствующего постановления суда, будет приравнено к пособничеству его преступлений и наказание за это смерть. Я знаю это, поскольку лично продвигал этот закон. Увы, бюрократия всегда была весьма дотошной. Уйдут годы, прежде чем мы сможем законным путём даровать свободу такому преступнику, как Z2–17. И об этом я тоже очень хорошо знаю, поскольку сам этот закон утверждал.

– Позвольте просьбу, господин президент! – вытянувшись словно струна, произнёс генерал.

– Всё что угодно, Сергей Владимирович. – Президент на секунду задумался. – Если я, конечно, ещё что-то могу сделать для тебя в данной ситуации.

– Позвольте племянника возьму с собою. Парень только-только из Рязанского командно-штабного училища. Пускай опыта наберётся, будущий командир боевых троек, как-никак.

Президент пожал генералу сухую крепкую руку и с улыбкой ответил:

– И не жалко тебе его? Дело-то гиблое во всех смыслах. Сам пропадёшь и племянника под монастырь подведёшь. Но упрямство твоё мне знакомо, отговаривать не стану. Отвечать тебе. Бери своего племянника. Хорошие воины у нас сейчас на вес золота. Если он уцелеет, то можешь считать, что достойная смена тебе готова.

– Благодарю вас, господин президент! Служу защите мира! – Генерал отпустил крепкую руку президента.

К сорока восьми годам генерал Бирюк уже три года как находился в отставке. Но, несмотря на это, был востребованным специалистом. Его часто приглашали во всевозможные структуры и ведомства консультантом, когда ситуация казалась чересчур щекотливой. Бирюк являлся специалистом по военизированным боевым операциям с применением механически-усиленных корпусов десанта, в условиях максимально непригодных к жизни. В условиях войны с противником, о котором ранее никогда никто и не подозревал, знания Бирюка оказались весьма и весьма востребованы. Он ещё до вторжения разрабатывал стратегические приёмы для солдат, действующих в агрессивных условиях окружающей среды. Будь то безвоздушное, подводное или очень жаркое пространство, холод, зной, ураганы, шторма, катаклизмы любых уровней и масштабов. Солдаты его подразделения, действовали всегда и везде. Механизированный отряд специального назначения «Стальная дружина», созданный Бирюком, был самым мощным и всемирно известным. Это было одно из немногих подразделений, которое боролось за свободу и мир на планете Земля в период так называемой Войны с дождём. Попасть в этот элитный отряд считалось вершиной признания заслуг и умений для истинного воина-патриота. Бойцы спецподразделения не ценили ничего более, чем жизнь – свою и чужую. Они воевали как боги, облачённые в специальную титановую броню, снабжённую мощным компьютерным интерфейсом. Именно «Стальная дружина» сумела одержать победу над незваными захватчиками десять лет назад.

– Один момент, Сергей Владимирович! – Президент остановил Бирюка уже в дверях.

– Слушаю Вас, господин президент.

– Времени у тебя мало. По расчётам моих аналитиков, эта куча мала, – он указал на экран, пестрящий яркими красными пятнами, – появится в зоне видимости гражданских радаров уже через два месяца. В мире начнётся неконтролируемый хаос. Мы победили в битве за планету десять лет тому назад. Но вот грядущую битву за жизнь вряд ли сумеем выстоять. Ведь эта группировка была всего лишь отрядом разведки. Теперь мы это знаем наверняка. И если эти чудовища летят сюда вновь, значит, сигнал им кто-то да отправил. – Он тяжело вздохнул. – Времени мало генерал. Если всё пройдёт успешно, нужно будет провести модернизацию брони, вооружений и программного обеспечения твоего злобного подопечного. А это тоже займёт время и немало. В общем, поспеши, Сергей Владимирович. Поспеши. Наши гости прибудут сюда не позднее чем через год. К этому дню, я надеюсь, мы должны быть готовы.

Генерал быстро кивнул и, развернувшись на каблуках, скрылся за тяжёлой дверью.

– Вот и славно! – вскинув голову и, мгновенно устремив изменившийся до неузнаваемости взгляд своих карих глаз куда-то вверх, прошептал президент.

Подойдя к столу, он слегка коснулся пальцем сенсора, и карта мира вновь заслонила собой огромный монитор. Президент сел в кресло. В одно мгновение память заставила его вернуться в тот далёкий день, когда мир едва не погиб от вторжения отряда пришельцев, которых вскоре люди назовут «Жестокими». Сколько жизней потеряно было в той войне точно так никто и не подсчитал. Мир полностью изменился тогда, он менялся теперь каждый год, и уже мало кто помнил белый снег и золотую осень. Планета Земля превратилась практически в бесцветный, противно серый шарик, на котором всё ещё пыталось выжить безрассудное человечество.

– Забыл спросить, как племянника звать? – президент позволил себе едва заметную улыбку. – Хотя, какая разница.

Спустя секунду, улыбка исчезла, возвращая лицу привычную серьёзность.

Глава 1

2058 год. 23 мая. 06:08.

По дороге домой генерал Бирюк сделал несколько важных звонков и погрузился в тягостные мысли. Радужное весеннее утро только-только начинало пробуждать Москву. Мир был свеж и прекрасен и, казалось, что эта чудесная утренняя тишина никогда и никем не нарушится. Но на самом деле всё обстояло далеко не так. Природа планеты Земля была уже не та, что прежде. Лишь в больших городах, густонаселённых людьми, оставались настоящие живые, пышущие зеленью деревья. Как бы невероятно это ни звучало, но живые деревья охранялись законом и уничтожение даже маленькой веточки могло грозить человеку тюрьмой. Подобные меры были введены несколько лет назад, когда живой природы на земле практически не осталось. А теперь ещё и война, закончившаяся десять лет назад, грозила вернуться. Разумеется, это возвращение не сулило человечеству ничего хорошего. В памяти Бирюка вспыхнули события шестнадцатилетней давности, но они были столь ярки, что, казалось, будто всё это произошло только вчера.

28 августа 2042 года на землю упал странный предмет. На месте падения образовалась огромная воронка, её и сейчас можно увидеть, если задать в Google-карты правильные координаты в пустыне Гоби.

Прибывшая на место команда исследователей обнаружила в образовавшемся кратере странный прозрачный предмет овальной формы и ничего более. Казалось бы, что может быть странного в огромной глыбе льда величиной с локомотив. Однако судя по внешним отметинам оказалось, что следов сгорания в атмосфере у метеорита нет. Именно это и насторожило учёных. Команда провела стандартные процедуры спектрограммы, поляризации, сканирования, взяла образцы с поверхности. Сам объект был герметично упакован и в сопровождении военных специалистов доставлен на ближайшую базу в Улан-Батор, а оттуда в Иркутск. Монголия не стала предъявлять права на объект, несмотря на то, что он упал на её территории. Сложная экономическая ситуация в стране не позволяла отвлекать средства на такие масштабные исследования.

Несмотря на важность этого необыкновенного события, анализ образцов был проведён лишь спустя неделю после инцидента. К этому времени все, кто работали с объектом на месте его падения, были инфицированы неизвестной науке болезнью. Заразились все без исключения специалисты, находившиеся в непосредственной близости от объекта. Некий, неизвестный науке, вирус распространялся и передавался по воздуху. Как только метеорит упал, с его поверхности начали испаряться микроскопические споры. Впоследствии инспекционная комиссия выявила повреждения в костюме специальной защиты у одного из исследователей. Все специалисты находились на месте падения, как и положено, в специальном защитном снаряжении. Но один костюм оказался повреждён. Это и стало причиной заражения. Симптомы заболевания у всех сотрудников были одинаковые – рвота, головная боль, общее истощение организма и малокровие. Неизвестная инфекция прогрессировала с удивительной быстротой.

Через неделю, несмотря на принятые меры карантина и госпитализации, умерли три члена исследовательской команды, ещё девять человек впали в состояние клинической комы, двенадцать человек были помещены в специальные камеры поддержания жизнедеятельности.

Анализ взятых командой образцов показал, что упавший объект вовсе не лёд, как подумали изначально. Это была вулканическая слюда совершенно необыкновенной структуры, очень плотная и очень лёгкая. Ко всему прочему, спустя неделю, это вещество, будучи в полной герметизации, начало испускать некие электромагнитные импульсы неизвестные науке. Любые исследования, проводимые с упавшим объектом, заканчивались фатальными неудачами. Отказывало оборудование, трескались стёкла приборов и скафандров. В результате заражению подверглись ещё тринадцать сотрудников базы. Было решено изолировать объект и укрыть в надёжном месте. Но как только странный кусок слюды начали удалять от исследовательского центра, сила электромагнитного излучения начала усиливаться в разы.

Одновременно один за другим начали умирать инфицированные учёные и объект пришлось вернуть. Но изменить было уже ничего нельзя, все инфицированные умерли в тот же день.

Но даже в мёртвых телах процесс жизнедеятельности вируса не прекратился. Наоборот, вирус словно преобразился, как будто он только и ждал смерти носителя. Мельчайшие его частицы стали собираться в одном месте, а именно в области печени. Спустя сутки после смерти инфицированного человека, в печени покойного был отчётливо виден сформировавшийся плотный сгусток некой неизвестной природе ткани. Рентгеновское облучение его не обнаруживало и лазерный сканер тоже. Спустя ещё трое суток, сгусток увеличился в двадцать раз. Из маленькой бусинки он превратился в шар размером с футбольный мяч. Его внешняя структура обрела некое противоестественное свойство. Оболочка словно всасывала в себя все вещества и компоненты, выделяемые умершим телом носителя. Как будто то, что находилось внутри этого необычного сгустка, питалось. Особенностью этого процесса стал неимоверно тошнотворный запах, который не исчезал даже в процессе заморозки.

К моменту, когда первые три сгустка достигли размеров футбольного мяча, в телах остальных погибших членов исследовательской команды обнаружились сходные аномалии. Всего погибшими числились тридцать семь человек, и в каждом теле развивался такой же, неведомый науке организм.

Когда учёные попытались извлечь это необычное «нечто», объект неожиданно изменил свои физические свойства и стал полностью идентичен своему первоисточнику, подвергшему людей заражению.

Командованием военной базы в Иркутске было принято решение об уничтожении странного объекта из слюды и тел инфицированных. Но не тут-то было. Через две недели, полной герметизации, объект под кодовым названием «Слюда» растворился, превратившись в жидкую форму вещества, и никем не замеченный благополучно утёк по трубам с военной базы в соседнее помещение секретного исследовательского центра, где находились тела с развивающимся «нечто» внутри. Объект вновь принял прежнюю форму уже на территории самого центра. Всё это время он не прекращал испускать мощный электромагнитный импульс неизвестной людям природы. Словно по команде сгустки внутри трупов лопнули, выпустив на волю некие склизкие субстанции, которые через всевозможные щели и отверстия утекли в направлении странного предмета из слюды.

Зрелище это было непередаваемое. По рассказам очевидцев, наблюдавших через камеры это необычное явление, когда странные сгустки собрались вокруг прозрачного объекта, то выглядело это так, как будто воспитательница собирает вокруг себя детсадовцев, а те с любовью ловят каждое её слово. Через минуту маленькие сгустки растворились и влились в объект из слюды. Затем все это превратилось в большую лужу и скрылось из виду. Более её никто не видел. Люди потеряли объекты, а всё, что у них осталось, это образцы, взятые исследовательской группой и тридцать семь полуразложившихся, жутко смердящих трупов.

После этого инцидента Советом высшего командования, правительственным аппаратом, президентом России, его заместителями и премьер-министром была сформирована большая научная группа из учёных различных областей и сфер науки. Команде выделили все возможные полномочия и доступы, оснастили по последнему слову техники и, конечно же, всё засекретили.

По мере проводимых исследований выяснилось, что слюда и её компоненты – это некая неизвестная науке неорганическая структура. Ещё в момент их перемещения из одного объекта в другой учёные предположили, что эти существа или кто бы они ни были, могут принимать как минимум две варианта состояния вещества – жидкое и твёрдое. Их основой являлась некая схожесть с водой. Но вода – это бинарное неорганическое соединение. В её основе два атома водорода и один атом кислорода. А у этих объектов в составе был углерод, водород и ещё одно неизвестное науке вещество, соединяющее эти две молекулярные цепочки и не поддающееся ни опознанию, ни расшифровке. Здесь снова последовало предположение, что это вещество не природное, а искусственно созданный элемент, благодаря которому все эти создания могут переносить всевозможные перегрузки. Именно это неизвестное вещество позволяет им выживать в открытом космосе, не даёт сгореть в атмосфере при падении, замёрзнуть в твёрдой структуре, помогает приспосабливаться к различным видам окружающей среды.

Название пришло само собой – «NooN», что в природе означает – «Нечто». Учёные также предположили, что именно в этом, неизвестном науке веществе, сокрыта ключевая частица, дающая жизнь и разум этим незваным гостям. Одним словом, полный кошмар. А ещё страшнее то, что несмотря на все принятые меры предосторожности кошмар сумел сбежать и дальнейшее предположить никто даже не решался.

Прошёл год. Учёные и исследователи сбились с ног. Поиски странных гостей потерпели крах. Ни самих сгустков, ни их следов, ни даже того самого загадочного электромагнитного импульса, испускаемого «Слюдой», засечь так и не удалось. Энтузиазм журналистов, охотящихся за сенсациями, а также учёных, занимающихся этой темой, постепенно угас. О появлении и об исчезновении инопланетного «Нечто» начали понемногу забывать, пока однажды на пульт оперативного дежурного войск быстрого реагирования не сообщили о нападении неизвестных формообразований на нефтяную платформу компании «Лукойл» в Баренцевом море.

На помощь команда спасения не успела. Всё люди на буровой погибли, их тела исчезли, оставалось только догадываться куда. По скудным обрывкам записей уцелевших камер наблюдения военные специалисты сумели установить причастных. Но не прошло и часа, как эти записи оказались изъяты и засекречены. В игру вступило специальное ведомство при министре обороны под кодовым названием «Бурс» – Боевая универсальная разведывательная структура. Это отдельное секретное подразделение военных, собирающее и обрабатывающее все секретные проекты и программы страны. Оно подчиняется исключительно президенту, но в отдельных критических случаях может действовать автономно, что прописано в специальном уставе Министерства обороны за подписью всех главных лиц страны.

Эти немногословные и весьма невежливые ребята изъяли все материалы, записи, образцы. Кто-то пытался им объяснить с кем те имеют дело, но никакой реакции на переполненные эмоциями тирады в ответ не последовало. Лишь один из мужчин в сдержанной, но довольно доступной форме пригрозил всем присутствующим трибуналом, если хоть кроха информации о том, что произошло на буровой, просочится в мир. Само собой, всем пришлось замолчать.

По приказу министра обороны расследование этого инцидента было поручено специальному военному ведомству. Но после вмешательства в дело «Бурс» и последовавших за этим многочисленных рапортов о переводах и увольнениях, дело поручили генералу Бирюку и его отряду. Но и тут было не всё гладко.

В то время отряд «Стальная кольчуга» представлял собой небольшое обособленное подразделение, в состав которого входило около тридцати человек, оснащённых простыми экзо-костюмами на гибридном электроатомном питании. Отряд имел на вооружении всевозможные виды огнестрельного и холодного оружия. Механические системы усиления увеличивали физический потенциал бойцов на сто сорок процентов, что позволяло хорошо подготовленному воину поднять в экзо-костюме до восьмидесяти килограмм оснащения и снаряжения без потери возможностей боеспособности. Кроме этого, каждый боец обладал незаурядными физическими способностями, развитыми в процессе изматывающих силовых тренировок.

Два месяца отряд Бирюка направляли на решение задач, абсолютно не связанных с пришельцами. Но слухи имеют свойство просачиваться даже сквозь самую секретную стену. За два месяца, прошедшие после нападения на буровую, крупнейшие мировые державы потеряли несколько боевых кораблей в разных частях мирового океана. Но это ещё не всё. Многие страны стали выражать всё большее беспокойство нападениями неведомых террористов на их инфраструктуру. Американцы потеряли эсминец в Тихом океане. Конечно же, они это засекретили, но слухи было уже не остановить. В сеть всё чаще попадали жуткие видео, на которых в океанских глубинах исчезали целые эскадры.

Ужас неизвестного будущего и паника охватили мир. Люди догадывались, но правды им никто не говорил. Правительства хранили молчание. И тут же появились всевозможные правозащитники, сочувствующие жертвам террора, организации радикальной направленности, берущие на себя ответственность едва ли не за все грехи человечества. Хаос охватил и без того разрываемую насилием Европу. Погромами взбунтовавшейся толпы были разорены богатейшие кварталы Парижа. Полиция, так редко вмешивающаяся в конфликты, была спущена с поводка и мир узрел истинный порядок дел в толерантных странах. Сводки погибших пополнялись чуть ли не ежечасно. Мир словно сошёл с ума. А безопасность уже никто и никому гарантировать не решался. Независимо от статуса или вероисповедания, состояния счёта в банке или цвета кожи любой человек, будь то мужчина или женщина мог с лёгкостью расстаться с жизнью, находясь даже в собственном доме.

Уровень преступности достиг неслыханных высот. Во многих странах были объявлены комендантские часы. Цены на продукты возросли в несколько раз. Казалось, что хуже уже быть не может.

Но после жуткого видео, выложенного в интернет 14 января 2044 года, мир изменился навсегда.

На пляже в Каннах прямо из воды появились странного вида создания. В тот день мир впервые увидел своих врагов. Выглядели они очень необычно и отталкивающе жутко.

Это были человекоподобные антропоморфные существа. Их чёрные тела состояли из переливающейся словно моторное масло структуры. Двигались существа пластично и изящно. На месте лиц не было ничего, лишь сплошная блестящая поверхность да странный символ, светящийся красным. Впоследствии анализируя это видео, было подмечено, что все эти существа выглядят абсолютно одинаково за исключением тех самых символов. У каждого вместо лица был свой, по всей видимости, исключительно ему присущий отличительный знак, что-то вроде клейма. Это тут же вызвало гипотезу, что существа, с которыми столкнулось человечество, не более чем генетически модифицированные особи, проще говоря, искусственно воспроизведённые солдаты.

Несмотря на то что в тот день никаких агрессивных действий инопланетные существа не предприняли, тотчас возник вопрос: если это только солдаты, то где же те, кто ими руководит? Возможно, приказы исходили из странной сферы. Но тут же возникал новый вопрос: сфера сама руководит пришельцами или это просто передатчик? Специалисты вновь проверили все диапазоны частот, но уже знакомого электромагнитного импульса так и не обнаружили. Как и два года назад много вопросов остались без ответа. Человечество безрезультатно топталось на месте в то время пока враг явно прогрессировал и откровенно мобилизовывал свои силы.

Появление незваных гостей на пляже французского курорта перевернуло мир. Люди осознали, что они не одиноки во вселенной. Но как бы жутко всё это ни выглядело, явление это носило глобальный смысл. Жуткие существа всего лишь обозначили людям своё присутствие. Они не нападали, не пытались вступить в контакт, а лишь явно показывали своё присутствие. В одной из телепередач, посвящённой этому событию, некий весьма известный психолог высказал гипотезу, что подобным образом человечеству дали понять – вступать в контакт эти создания с нами не намерены, а своим появлением они всего лишь хотели посеять в умах человечества страх. А страх всегда означает угрозу. Угрозу войны!

Не прошло и двух часов после того, как жуткое видео облетело планету команда капитана Бирюка сразу оказалась нужна. В то время он являлся командиром того самого элитного отряда, который и был отправлен для борьбы с неведомым противником при первой атаке на буровую в Баренцевом море. Репутация ретивого командира была всемирно известна уже тогда. И, благодаря своему непомерному упрямству, этот весьма напористый и целеустремлённый офицер не единожды получал взыскания от вышестоящего командования. А как известно, чем крепче цепь, тем злей собака.

Несколько лет Бирюк разрабатывал программу по подготовке солдат методам ведения войны в условиях, непригодных для жизни. Все считали его сумбурную затею глупой. Однако после появления этих существ знания и наработки капитана оказались вдруг востребованы. Бирюк не скрывал, что рад признанию, но вот делиться знаниями, доставшимися ему столь высокой ценой, согласился не сразу. Он считал, что из-за глупой секретности, бюрократии и чересчур больших амбиций некоторых мировых руководителей напрасно погибло много людей. Бирюк попытался выставить бюрократам свои условия, но неожиданно его крепко прижали.

Но в сложившихся условиях с большой неохотой отряду Бирюка дали карт-бланш. Отряду выделили значительные средства и оснастили по последнему слову техники. Теперь это были не просто высококвалифицированные охотники, а настоящая мощная группировка подготовленных к любым условиям свирепых и отчаянных убийц. Отряд «Стальная кольчуга» вышел на охоту и начал искать незваных инопланетных обидчиков. Искать тщательно, основательно, используя в отличие от правительства собственные методы.

Появление пришельцев в одночасье изменило геополитическую карту планеты. Локальные конфликты хоть и не сразу, но отошли на задний план. Большинство стран сплотилось под единым лозунгом: «Нет вторжению»! Отряд Бирюка перемещался по планете с умопомрачительной скоростью. Сегодня они были во Франции, завтра уже в Таиланде, вечером того же дня на Дальнем Востоке, оттуда мчались на Калифорнийское побережье. Всюду, где только появлялись эти жуткие существа оказывался и отряд «Стальная кольчуга». По крупицам они собирали информацию о странных гостях, обменивались данными с коллегами из подразделений других стран добытой информацией. В ход шло всё, начиная от систем слежения, дронов-разведчиков до глобального спутникового позиционирования.

К концу 2044 года отряд Бирюка насчитал триста девяносто восемь различных лицевых символов пришельцев. Теперь уже никто не сомневался, что человечество стоит на пороге войны, которой ранее никто ещё не видывал.

К глобальному всепланетному хаосу, который привнесли в этот мир пришельцы, пришёл и другой ещё более страшный кошмар – экономический крах. К концу 2044 года грянула катастрофа. Профессор Института всемирных океанических исследований доктор Абрахам Грайвс обнародовал свой научный доклад, в котором приводились неопровержимые доводы того, что воды мировых океанов подвержены некоему изменению. Огромная масса океанических водных ресурсов меняет свою молекулярную структуру, из-за чего гибнут морские обитатели. По данным мониторингового агентства «Океан сегодня», за год на побережья всего мира выбросилось больше китов, дельфинов и касаток, чем за всю историю наблюдений в целом. Рыболовные компании терпели колоссальные убытки. Их суда возвращались пустыми, поскольку привычные ареолы обитания рыбы опустели. Она в большинстве своём попросту гибла. В лучшем случае она уходила в иные воды, где нарушала привычную и сложившуюся веками экосистему, отчего природный баланс страдал ещё больше. С появлением незваных гостей воды всех мировых океанов поменяли привычный человечеству химический состав на тридцать восемь процентов, что привело к глобальной природной катастрофе. Океанологи забили тревогу. А волноваться было из-за чего. За пятьдесят лет человечество уничтожило девяносто процентов запасов крупной рыбы. Двадцать два процента рыболовных районов океана были либо истощены, либо перегружены излишне усердной эксплуатацией, а ещё сорок четыре процента находились на грани истощения. Вылавливая съедобные породы рыбы, люди ежегодно выбрасывали из сетей обратно в море 27 миллионов тонн другой живности, как правило, уже в нежизнеспособном состоянии. Морское дно во многих районах океана было так пропахано тралами, что ничто уже не могло там выжить. В этот же период человек уничтожил семьдесят процентов мировых лесов, а тридцать процентов ещё оставшихся на Земле лесов были раздроблены на части и деградировали. Их вырубка шла со скоростью пятьдесят квадратных миль в год. Перестали существовать более сорока пяти тысяч озёр. Ежегодно химическая промышленность выпускала более ста миллионов тонн различных органических соединений и каждый год к этому ассортименту добавлялось около тысячи новых веществ. Лишь малая доля этих химикатов основательно проверена на безвредность для человека и окружающей среды. Человек уничтожил четверть всех видов птиц, одиннадцать процентов остальных находилось на грани вымирания. Коралловые рифы, самая разнообразная из водных систем на Земле, страдали от истощения рыбных запасов, загрязнения, эпидемических заболеваний и роста температур. В общей сложности тридцать процентов всех ресурсов планеты были израсходованы. Тем временем население планеты неуклонно росло.

Одним словом, люди своими безрассудными действиями буквально помогли незваным захватчикам запустить механизм этих страшных изменений. Цепь жутких событий, казавшаяся ужасным стечением обстоятельств, со стороны выглядела нелепо. Но это было ещё не всё. Неприятности, столь неожиданно свалившиеся людям на голову, которые всё ещё слепо отказывались верить в свой скорый конец, только начинались.

Спустя несколько месяцев после обнародования доклада, в мире разразилась страшнейшая эпидемия. Её вызвала привычная людям кишечная бактерия. Её обнаружили в пресной воде. Проведённые исследования показали, эта бактерия видоизменилась, а быть может, её изменили искусственно, что являлось лишь теорией.

В результате за полгода от видоизменённой бактерии в мире погибло больше людей, чем от всех войн последних трёх десятилетий вместе взятых. Вода тут же оказалась под запретом и в считаные дни превратилась в дефицит.

Особенностью новой бактерии была сумасшедшая живучесть. Она не погибала при кипячении, выживала при замораживании. Новый вид размножался с фантастической скоростью и быстротой. Специалисты ЦКЗ (Центра по контролю заболеваемостей) забили тревогу, но вновь опоздали.

Единственными способами добыть воду стали дожди, которых с каждым месяцем становилось всё меньше. Источником её производства стали установки выпаривания и конденсации. Вода превратилась в валюту общемирового масштаба. В одночасье рухнули главные мировые рынки. Теперь купить что-либо можно было лишь за бутылку чистой дистиллированной воды.

Урожайность посевных культур сократилась до минимума. Новая видоизменённая бактерия пожирала посевы, плоды, растительность. В любом месте, где появлялась эта зараза, поселялись смерть и разруха. Почвы истощались, не помогала ни мелиорация, ни старые паровые методы. Мир умирал. Вот только какой был в этом смысл?

Цены на продукты взлетели до небес, в мире разразился и глобальный продовольственный кризис. Сельское хозяйство и животноводство, как производство, исчезли через три месяца с начала эпидемии. А ведь за всё это время не было сделано ни единого выстрела. Ни один солдат не погиб на поле боя. Ни один город не был захвачен или обращён в руины. Человечество проигрывало войну, даже толком не начав её. Враг рассчитал всё заранее.

Нет большего кошмара для человека, привыкшего к тому, что в любой момент он может подняться с дивана, выйти на улицу, зайти в первый попавшийся магазин и купить там всё ему нужное. Голод за считаные месяцы стёр границы и множество государств прекратило существование.

Энергетический крах лишил людей электричества. Более пятидесяти процентов планеты погрузилось во мрак. Люди, настолько привыкшие к благам цивилизации, в одночасье оказались вырваны из привычного уклада жизни, что привело к массовой истерии и, как следствие, бунтам, грабежам, хаосу. Наступил всемирный апокалипсис, устроенный неведомо кем и непонятно для чего.

Но воздействие бактерии не проходило бесследно. Многие виды живой флоры и фауны каким-то необыкновенным образом сумели приспособиться и вступить с новым жителем планеты в симбиоз. Подвергшиеся изменению живые организмы внешне практически не изменились, разве что растения приобрели тёмные оттенки и утратили возможность к фотосинтезу, а количество поглощаемой ими влаги уменьшилось чуть ли не наполовину. Парниковый эффект снизился, количество облаков на небе неуклонно уменьшалось, что привело к повышению температуры на поверхности планеты. Почти за год видоизменённая бактерия полностью поглотила Землю. Даже в Арктике и Антарктике учёные начали наблюдать необратимые изменения.

Вставшие перед человечеством глобальные вопросы открыто выставили на рассмотрение чудом уцелевшей научной общественности. По мировому интернет-порталу запустили опрос: с какой целью пришельцы уничтожают нашу планету? Ответов приходило море. И это не могло не радовать, ибо наглядный пример сопереживания оставшихся в живых за судьбу родной планеты был на лицо. Однако правильный ответ, как оказалось, не был столь радужным.

Один молодой учёный из Московского института геонаучных исследований, предложил теорию, которая вызвала бурю негодования. Но именно эта теория оказалась самой логичной, несмотря на все ужасы происходящего. Профессор Сергей Сергеевич Карпов, предположил, все изменения, которые происходят с планетой, есть не что иное, как процесс биологического терраформирования. Никто попросту даже не подумал о том, а какие условия обитания у этих существ там, откуда они к нам прилетели? Никто не задавался вопросом, какая у них там за среда, что за атмосфера? Профессор выдвинул свою теорию на основе проведённых им лично самостоятельных исследований и доклад, который он опубликовал, не внушал никакого оптимизма.

Из доклада профессора Карпова, опубликованного на интернет-портале «GlobalWorldPlanet» в сентябре 2044 года. Тема: Фатальные изменения, вызванные деятельностью инопланетных особей Жидкого структурного генотипа (Жестоких) и их влияние на природу и экологию планеты Земля в ближайшие три года:

«Изменения воды и почвы, а в дальнейшем флоры и фауны – это лишь первая стадия терраформирования. Для полного жизненного благополучия внеземные генотипы будут вынуждены изменить планету полностью. По всей видимости, это и есть их основная цель. Они лишают нас важнейших жизненно необходимых элементов. Скорее всего, мы имеем дело с неким разведывательно-диверсионным отрядом, который призван подготовить планету к глобальному вторжению. Они уничтожат все препятствия на пути основной колонии и подготовят наш мир к их прибытию. Считаю, что как только завершится полное изменение химической структуры водных ресурсов планеты, как только будет уничтожена вся живая флора и фауна, эти существа займутся изменением атмосферы, чем полностью уничтожат человечество как вид и завершат процесс изменения на потребу своему комфорту».

Таковой была, по мнению профессора Карпова, жуткая перспектива ближайшего будущего человечества.

Враг побеждал, хотя со стороны казалось, что он совершенно ничего для этого не делает. Но на этот счёт человечество вновь ошибалось. Вслед за дефицитом воды и продуктов пришёл топливный кризис. Все машины и двигатели в те годы работали исключительно на бензине, керосине и мазуте. Альтернативные образцы, солнечные генераторы и компактные ядерные реакторы только пытались создать в инженерных структурах. На момент краха не было ни одного действенного образца, готового работать на благо людей и во имя победы. Были одни лишь прототипы. Снова, как это уже случалось, всё пришлось начинать с нуля.

В считаные месяцы учёные Земли, объединяя усилия и разработки своих институтов, сумели изготовить первый компактный генератор, работающий на основе изолированного плутониевого сердечника. Устройство получилось надёжное, но нуждалось в доработке, поскольку в процессе максимальной нагрузки излучало радиацию и, хотя было компактным, но имело слишком большой вес.

Работы по усовершенствованию техники и вооружений велись регулярно и практически круглосуточно. Особенно в этой сфере преуспела Россия. Страна обладала огромным опытом создания оружия любого калибра, класса и предназначения. Как и в годы Второй мировой войны, когда немецко-фашистские захватчики напали на Советский Союз, весь народ сплотился ради одной великой цели – спасению человечества от немецко-фашистских захватчиков.

К концу 2045 года были разработаны новые модели мощных истребителей на базе СУ – 37 и СУ – 47, Миг – 35, ЯК – 141, начинённые современной электронной начинкой и вооружением, аналогов которым в мире раньше не было. А главное, машины стали оснащаться системой интеллектуального управления. Пилот только управлял машиной, но все задачи решал компьютер. Совершенно новая изменяемая трёхмерная геометрия крыла позволила придать манёвренности машин невероятную пластичность и управляемость. Истребители совершали такие фигуры высшего пилотажа, о которых ранее можно было только мечтать – ускорять и замедлять полёт машины в любой момент боя. Скорость этих машин превышала скорость звука в сотни раз, а два мощных водородно-ядерных двигателя обеспечивали мощность, способную преодолеть нагрузку в 70 g. Новейшие материалы кабины и фюзеляжа, новые противоперегрузочные костюмы и кресла – всё это позволяло пилотам носиться на запредельных скоростях, а также покидать атмосферу планеты, выходя на околоземную орбиту без риска для жизни.

Что касалось наземной техники, то здесь, безусловно, лидировали танки с вертикальным взлётом и возможностью трансформировать шасси в ходовые конечности словно у паука. Новейшие танки проектов «Таран» и «Штурм» шестого поколения могли видеть дальше, ездить дольше, стрелять управляемыми боеприпасами. Командир машины полностью контролировал поле боя благодаря четырём дронам-беспилотникам, выпускаемым с брони машины.

Новые боевые машины, вооружение с интеллектуальной системой контроля ситуации, экзо-костюмы пехоты, введённые в войсках, имели постоянную связь с командным центром, работали на урановом генераторе и оснащались самой современной системой управления с возможностью поддержания жизни солдата в момент ранения.

Земля готовилась к войне. Вот только враг тоже не дремал.

«Жестокие» впервые показали своё истинное лицо в ноябре 2045 года. Они напали на завод по производству оружия в Куантико округа Принс-Уильям, штат Вирджиния. Нападение выглядело не столько вероломно, сколько неожиданно. Всё началось падением крупных капель воды из вентиляционного воздуховода с потолка. Словно нежданный дождь враг вторгся в мир людей. В тот день погибли сотни рабочих и простых гражданских служащих. Их убивали с невероятным садизмом и жестокостью. Многих заморозили медленно, цинично, словно демонстрируя свои способности. Пришельцы обволакивали людей своей жидкой массой и наблюдали как те задыхаются. Переходя в парообразное состояние, нападавшие сжигали горячим паром внутренности и заставляли закипать кровь в ещё живом человеке. Фрагменты записи камер наблюдения были показаны по центральным новостным каналам крупнейших информагентств. Страшные ужасы той бойни могли видеть все жители мира.

Завод был уничтожен за полтора часа. Ни одно из прибывших подразделений не смогло справиться с пришельцами. Пули их не брали. Да и весьма странное занятие – стрелять в противника, чьё тело состоит из воды и может превратиться в пар. К моменту прибытия подразделения «Стальная кольчуга» подступы к заводу были завалены трупами. Внутри царил сущий ад. Пришельцы словно знали время прибытия отряда Бирюка и скрылись за минуту до его появления. Тот день стал официальной датой начала войны за планету Земля и мир понял, что возврата к прошлому уже нет. Все страны провели мобилизацию. Была объявлена колоссальная награда за любую информацию о местонахождении и пребывании «Жестоких». Вся инфраструктура работала на поиски врагов. Эта трагедия получила в мировой истории абсурдное название «Война с дождём».

Но как бы люди ни старались отыскать своего врага, тот всегда был на шаг впереди. За последние месяцы 2045 года «Жестокие» напали на несколько научных центров, перерабатывающих комбинатов, уничтожили около сотни фабрик и заводов по всему миру. Они атаковали нефтяные платформы, аэродромы, крупные транспортные узлы, склады с продовольствием, боеприпасами и медикаментами, электростанции. Были уничтожены несколько десятков военных баз НАТО в Европе, военные базы США в Тихом океане и на Ближнем Востоке. В Китае прогремело несколько мощнейших ядерных взрывов, погрузивших страну во мрак отчаяния и опустошения. Люди тысячами бежали, бросая всё, лишь бы выжить. На ядерной платформе «Фукусима-2» в Японии прогремел очередной, уже третий по счёту, ядерный взрыв. Огромные территории погрузились в безжизненное безмолвие.

За полгода подрывная деятельность пришельцев повергла в шок мировое сообщество. Каждый раз с места нападения пропадали ценности, редкие металлы, оборудование и секретные разработки. Убытки были колоссальными, зачастую попросту невосполнимыми. Это вновь натолкнуло учёных, занимающихся этой темой, на мысль о том, что пришельцы собирают материалы и редкие природные ресурсы для осуществления некоего сверхсложного проекта. Но, что именно они собираются делать и где оставалось тайной.

Последней каплей, переполнившей чашу терпения, стало уничтожение золотого резерва США как раз в сочельник 2045 года. Американцы потеряли в тот день более восьмисот тысяч тонн золота. А главное, большая часть этого запаса не принадлежала США.

Сказать, что американцы были в бешенстве, значило бы не сказать ничего. Конгресс, как это обычно бывает в подобных случаях, объявил пришельцев угрозой номер один в мире и, в частности, для США. На борьбу с врагом были выделены колоссальные средства. Американцы во всеуслышание обвинили подразделение «Стальная кольчуга» в непрофессионализме и халатном бездействии. Сенатор от партии демократов Джон Глиссен в наглой, присущей американцам, манере объявил, что Америка сама переловит и уничтожит незваных вредителей.

В тот же день была рассекречена и направлена на модернизацию система глобального слежения и контроля под названием «Блейзер». Ранее этот проект предназначался для масштабного мониторинга разведки. С помощью этой программы, американцы предполагали следить за Россией, но доделать её до начала войны не успели. А после нападения на золотой резерв на выделенные конгрессом средства её перепрофилировали.

Система «Блейзер» представляла собой инновационную программу по использованию шпионов-беспилотников, связанных друг с другом единой сетью по углам слежения. В марте 2046 года двести пятьдесят тысяч беспилотных аппаратов, запущенных с многочисленных баз ВВС США по всему миру, за несколько часов опутали планету и теперь ничто не могло укрыться от их всевидящего взора. Но не успели американцы возликовать по поводу ещё неубитого медведя, как буквально через два дня после этого события «Жестокие» совершили вероломное нападение на Пентагон. Погибли свыше тринадцати тысяч человек. Почти все сотрудники здания пали жертвами жуткого нападения. Охрана оказалась бессильна против врага, с лёгкостью проникающего в мозг людей, обладающих главными секретами звёздно-полосатой державы. Программа «Блейзер» перестал существовать уже через час после нападения. «Жестоких» не могли удержать даже толстые металлические двери бункеров и подземных хранилищ. Разрушения были колоссальны. После такого краха крупнейший некогда монополист в области ведения никому не нужных конфликтов, говоря простым языком, впал в состояние комы. Америка оказалась отброшена в разработке систем и средств разведки почти на сотню лет назад. Тысячи баз по всему миру оказались полностью отрезаны от центрального командования. Они лишились связи, снабжения и почти всего главного командного состава в центре. С того дня как пал Пентагон, мир больше не услышал от Америки ни единого слова на тему войны. Через год в Америке произошла революция. Десятки штатов с оружием в руках вырвали у Вашингтона свою независимость. И с 2047 года Америка стала называться Разъединёнными Штатами. РША лишились не только своего ведущего места на геополитической арене, но и своего существования как единой страны.

Ждать дальше было невозможно. Нужно было немедленно атаковать.

Первая битва с пришельцами состоялась в мае 2046 года вблизи города Сидней в Австралии. По сообщениям некоего анонимного лица, вблизи Голубых гор неподалёку от города Виндзор в протоке реки появились странные существа с переливающейся маслянистой кожей. Что они там делали осталось неизвестным, но именно туда Объединённое командование направило четыре батальона морской пехоты с базы ВВС Великобритании в Порт-Морсби.

Это была не битва, а бойня. В тот день враг показал людям, на какие зверства он по-настоящему способен. Ещё никогда человечество не сталкивалось ни с чем подобным.

При подходе к точке высадки командование оповестило бойцов, что цели всё ещё на месте. Командиры подразделений получили приказ немедленно атаковать. Изначально планировалось, что атака проверит способности нового оружия и выявит особенности тактики поведения противника в боевой ситуации. В ходе проведения операции планировались незначительные потери. Но всё пошло по одному богу известному плану.

Две с половиной тысячи хорошо вооружённых, обученных и бесстрашных солдат окружили местность с указанными координатами. По команде из центра атака началась. Атакующие подразделения вышли на позиции. Они увидели то, что до них удавалось лицезреть не многим. Они увидели своего врага. Около десятка странных, человекоподобных существ с маслянистой переливающейся тёмной кожей и лишёнными лиц головами, заметив атаку, словно и не удивились. Они не поддались панике, не бросились бежать и не предприняли попытки скрыться или произвести оборонительные действия. Наоборот, они пошли на атакующих спокойным мерным шагом. Вскоре враги, пронизываемые пулями, приняли газообразное состояние. Вот тут-то и начался настоящий кошмар. Пришельцы туманом влились в ряды атакующих их бойцов, солдаты начали задыхаться, кашлять, терять сознание и сходить с ума. Они кричали, умирали, а многие просто изменились в лице. С каменной ледяной маской на лице и непонятно откуда взявшейся решимостью и ненавистью они обратили неистовый гнев на своих сослуживцев. Солдаты, не воспринимая слов и приказов командиров, развернули своё оружие и начали убивать тех, с кем только что шли плечом к плечу в атаку. В рядах бойцов моментально возникла паника. Никто не мог понять, что происходит. Почему их же сослуживцы убивают своих командиров и братьев по оружию? Обезумевшие и перепуганные солдаты, не знали, что делать. Многие командиры обратили свою ненависть против них. Многие друзья, с которыми они призывались, обучались и тренировались бок о бок не один год горели неистовым желанием их уничтожить.

В тот день погибли почти все. Как рассказывали чудом уцелевшие в битве бойцы, солдаты с обезумевшими глазами расстреливали вокруг всех. Когда кто-то умудрялся ранить или убить обезумевшего, тот не умирал, а продолжал убивать. Когда заканчивался боекомплект, сошедший с ума, кидался на солдат с жутким криком и выпученными кровоточащими глазами, круша всех на своём пути. Говорили, что подвергшиеся воздействию пришельцев бойцы были невероятно сильны и умирали лишь после того, как захвативший их разум пришелец покидал тело бойца.

Ту бойню назвали «Виндзорское месиво». Тела погибших пришлось уничтожить, поскольку никто не мог поручиться за то, что спустя несколько часов, они не восстанут вновь и снова не начнут убивать. Однако восставшие после смерти убивать уже никого не могли. Они словно зомби искали не живой горячей крови, а мёртвой, заражённой бактерией воды.

За потерю кормильца правительство выплатило семьям погибших крупные компенсации и передало им золочёные урны с прахом, на которых стояла личная подпись Главнокомандующего. Многие посчитали подобное наглой насмешкой. Все две с лишним тысячи погибших были названы героями и получили награды посмертно.

Объединённое командование, состоявшее из высших чинов военного руководства 147 государств, созданное за несколько месяцев до этого, в экстренном порядке провело совещание. Были отсмотрены все записи с камер бойцов «Виндзорского сражения». Анализ данных со спутников, проведённый командованием, не подвергался критике, поскольку знать о том, что произойдёт никто из высших офицеров был не в состоянии. Было выделено несколько спорных фрагментов. Например, погибшие во время сражения бойцы не имели никакой возможности защититься от проникновения врага в их тела и разум. Оружие, применяемое во время боя, было неэффективным, несмотря на улучшенную модификацию. Паника и неразбериха довершили и усилили эффект поражения. Важным аспектом боестолкновения являлось то, что враг не отреагировал на появление боеспособных сил так, как ожидалось первоначально. Противник не предпринял оборонительных действий. Наоборот, враг ринулся в атаку с леденящим душу хладнокровием. Пришельцы убивали, не щадя даже раненых. После боя многие погибшие были обморожены или сварены изнутри. Это вновь напомнило экспертам Объединённого командования нападение на оружейный завод в Куантико. Главная проблема заключалась в том, что человечество не имело эффективного оружия и методов борьбы с изменяющими свою молекулярную структуру пришельцами.

А также Совет Объединённого командования рассматривал вариант превентивного ядерного удара либо по позициям пришельцев, либо по самим «Жестоким» в момент обнаружения. Но, несмотря на горячие споры и долгую дискуссию, это предложение было отвергнуто, поскольку научные данные на тот момент не давали гарантии стопроцентного летального исхода противника даже после прямого попадания.

Оставался не выяснен и вопрос относительно тел погибших. Поначалу пришельцы забирали тела с собой. Возможно, это было им нужно для проведения неких исследований, а быть может, органика трупов применялась для структурирования их тел. Некто высказал предположение, что они питаются телами погибших, но вскоре эта версия отпала. После нескольких нападений на военные суда и буровые платформы инопланетяне перестали интересоваться телами убитых ими людей. Но погибших всё равно сжигали, несмотря на заверения учёных, что они не восстанут и не побредут искать воду, чтобы раствориться в ней.

По результатам совещания было принято три ключевых решения.

Первое. С этого момента все боевые операции по выявлению, локализации или ликвидации инопланетных агрессоров полностью переходили в ведение российского подразделения «Бурс», а «Стальная кольчуга» отныне должна полностью подчиняться этому ведомству. Отряд также получил статус международного, военизированного, механически-оснащённого подразделения. Все страны, входящие в коалицию Объединённого командования, были обязаны в любое время и беспрекословно содействовать работе «Бурс» и вверенного этому ведомству подразделению.

Второе. Было дано распоряжение всем крупнейшим НИИ о разработке новых типов вооружений и обмундирования. Требования, предъявляемые к новинкам, были строго секретны, но основные параметры миру раскрыли. Оружие, предназначенное для борьбы с «Жестокими», должно отвечать требованиям по ликвидации или как минимум не летальному обезвреживанию пришельца. В дальнейшем тела или живых особей следовало немедленно доставлять в специальный комплекс, оснащённый вакуумным хранилищем для их дальнейшего изучения. Требования к экипировке состояли в возможности обеспечить жизнедеятельность бойца и не дать инопланетному организму взять под контроль его разум и тело. Костюм не должен пропускать внутрь воздуха, влаги, быть прочным и одновременно не сковывать движения, чтобы боец мог вести полноценный бой, не отвлекаясь на детали.

Третье. Каждая из стран-участниц Объединённого командования была обязана отобрать и переправить на тренировочную базу «Бурс» в Наро-Фоминске по одному корпусу элитных подразделений. Эти корпуса должны были в течение полугода пройти полный усиленный курс боевой подготовки по программе, разработанной капитаном Бирюком, и на основе полученных знаний приступить к формированию на своей территории сходного по специфике подразделения.

Командование планировало, что Институты сумеют закончить разработку новых видов оружия и амуниции. В противном случае потери среди военных могли возрасти многократно.

На бумаге все принятые решения казались простыми и логичными, но в связи с глобальным продовольственным кризисом 38 стран, входящих в совет Объединённого командования, отказались предоставить свои подразделения, опасаясь, что в отсутствие военных их страны захлестнёт и без того плохо контролируемая волна агрессии и голодных бунтов.

За полгода спартанской муштры из спецназовцев союзных стран Бирюк и его команда сделали настоящих зверей. Бойцы, прошедшие этот курс подготовки, сами признавались в том, что ничего сложнее они в своей жизни не испытывали. Выдержали, надо сказать, немногие, но самое суровое испытание их ждало впереди.

За несколько недель до окончания разработок «Жестокие» совершили нападение на базу Балтийского флота в Кронштадте. Было потоплено несколько эскадренных миноносцев и два малых ракетных корабля проекта 1234.1, пять малых противолодочных кораблей проекта 1331М, два больших десантных корабля проекта 775. Численность погибших уточняли ещё две недели после сражения.

По приказу «Бурс» отряд Бирюка в экстренном порядке выдвинулся к месту столкновения. Дорога заняла не более получаса, высадка прошла успешно. К тому моменту в арсенале команды уже имелись первые образцы электросетевых ружей. Используемая в новых винтовках пуля, покидая ствол, раскручивалась до невероятной скорости и в момент приближения к цели разворачивалась в тонкую словно паутина сеть. Дальность стрельбы этого оружия была не более тридцати метров. Этого расстояния вполне хватало для полного развёртывания сети. При точном попадании эта сеть окутывала противника целиком и скреплялась с помощью самогенерируемого магнитного поля, а затем микроскопические электроды, встроенные по периметру, выпускали в жертву заряд остаточной кинетической энергии. Раскрученная в стволе вкупе со скоростью полёта электросетевая пуля высвобождала заряд энергии невероятной мощности. Относительно массы цели этот удар увеличивался по экспоненте. Говоря проще, чем больше масса тела, тем мощнее остаточная энергия заряда.

Отряд натолкнулся на цели, отмеченные спутником возле складов. Кругом полыхали пожары, один из складов был сильно повреждён и полностью охвачен пламенем. В подобной ситуации опасность самоподрыва торпед была слишком высока. Однако Бирюк принял решение не сворачивать операцию. Атака была молниеносной. Используя разрывные электропули, бойцы отряда «Стальной кольчуги» могли отбивать атаки пришельцев. Разрываясь, пуля отбрасывала тело врага и причиняла ему весомый урон, оправиться от которого врагу требовалось значительное время.

В первые минуты бойцам, разделённым на тройки, удалось с помощью нового оружия захватить двоих «Жестоких». Мощный электрический заряд валил противника не хуже, чем пуля валит в бою человека. Вода – отличный проводник, а молекулярная структура пришельцев очень похожа на неё. От удара электричеством остаточного потока вода разряжалась, отчего ненавистные уроды валились словно подкошенные. Будучи в привычном состоянии, растекаться в лужу они не успевали, а их отчаянная паровая атака не оказывала негативного воздействия, благодаря качественному оснащению солдат Бирюка.

Пока тела поражённых пришельцев не лишались своей привычной физической структуры и не обращались в парообразное состояние их быстро запирали в вакуумные контейнеры. Но спустя минуту, «Жестокие», пронюхав подвох, поменяли структуру, обратившись в лёд. Отряд получил суровый отпор, несколько бойцов погибли от мощных словно стрелы ледяных дротиков, которые «Жестокие» формировали и кидали с невероятной скоростью и силой. Несколько спецназовцев получили сильное обморожение. Однако проникнуть в тела бойцов отряда Бирюка пришельцы так и не смогли, все доступы в организм человека предусмотрительно были перекрыты бронёй нового поколения, полностью герметизирующей тело бойца. Попытки обжечь бойцов горячим паром также провалились. Лишь благодаря огнемётам, да начинающим взрываться на складах торпедам атаку «Жестоких» удалось отбить. Противник ретировался, а Бирюк получил заслуженную первую в этой войне победу. Его отряд захватил троих «Жестоких». Упакованных в вакуум, их тут же отправляли самолётом на секретную военно-исследовательскую базу под Тулой.

Все недостатки нового обмундирования и оружия Бирюк и его команда сразу же отправили в НИИ. Одним из главных пожеланий была просьба сделать экзо-костюмы полноценными комбинезонами, поскольку усиливающая внешняя каркасная система была громоздкой, тяжёлой и не обеспечивала нужного эффекта в момент ускорения, когда это было необходимо.

Вместо того чтобы отправляться получать награды, бойцы Бирюка предпочли проститься с погибшими товарищами и разобрать детали боя. Сорок два бойца из пятисот отдали жизни в том сражении, имена солдат генерал Бирюк помнил даже сейчас. Он мог перечислить их все без запинки. Помнил их звания и должности. А особенно хорошо он запомнил старшего сержанта Сомова. Уж очень необычное было у него имя для простого парня из Вологодской глубинки. Звали его Серафим. Именно этому сержанту, тогда ещё капитан Бирюк, был обязан своей жизнью.

В разгар сражения, когда захваченных «Жестоких» упаковывали в вакуумные капсулы, пришельцы попытались отбить своих у спецназа. Они накинулись на группу захвата и успели убить восемь бойцов. Бирюк бросился на помощь своим людям. Но как раз в тот самый момент, когда он был уже близок к ним, «Жестокие» заморозили периметр вокруг капсул выбросом низкой температурной волны. Бирюк как раз находился на линии заморозки, когда его кто-то оттолкнул в сторону и мощная струя из огнемёта остановила процесс обморожения. Но огнемётчик был один и не смог справиться с мощной ледяной волной. Он погиб, стиснутый ледяной стеной в минус триста градусов. А Бирюк успел запереть капсулы и продержаться те самые несколько секунд до прибытия подкрепления, выкрутив подачу напалма на максимально возможную мощность. Шестнадцать огнемётных факелов, подоспевших ему на помощь, смогли отогнать ненавистных «Жестоких». Но Серафима уже было не спасти.

В тот жуткий день эта трагедия коснулась и ещё одного человека по имени Михаил. В битве с «Жестокими» он лишился правой ноги и правой руки, пытаясь помочь брату. Ледяная волна зацепила его, когда он бежал на выручку. Капрал Михаил Сомов был всего лишь на два года младше своего брата Серафима. Он, как и его брат, за год до этого прошёл подготовку в спецназе разведки ВДВ и по итогам сурового отбора попал в тренировочный лагерь спецотряда «Стальная кольчуга». Тренировался с упорством и яростью, поскольку Серафим уже был зачислен в отряд, а Михаил нисколько не желал отставать от него.

– Сергей Владимирович! – генерал Бирюк, вырванный из пелены воспоминаний, словно во сне посмотрел на водителя, который, по всей видимости, уже не единожды пытался привлечь к себе его внимание. – Сергей Владимирович, приехали. – Генерал взглянул в окно автомобиля. Они действительно остановились возле входа в гараж его собственного дома в Воскресенске. Охрана уже поднимала тяжёлые жалюзи, позволяя автомобилю въехать внутрь просторного помещения.

Генерал слегка смутился и, оправляя китель, произнёс:

– Задумался я, Валера. Который сейчас час?

– Семь утра, Сергей Владимирович, – тут же отозвался водитель. – Мы ещё куда-нибудь поедем сегодня?

Бирюк бросил на водителя быстрый взгляд и тот тут же всё понял.

– Поезжай в Рязань, забери Тимофея из казармы и пулей сюда. Я уже предупредил, что ты приедешь. Анатолий Георгиевич не против, но потребовал, чтобы племянник вернулся не позднее чем через неделю. Выпускные экзамены и защита диплома на носу. Три часа тебе даю.

– Так ведь пробки сейчас, Сергей Владимирович! – попытался возразить водитель. Но очередной взгляд Бирюка заставил его замолчать.

– Дольше будешь препираться! Времени мало. Выполнять! – строгость генерала не позволяла надеяться на снисхождение, и Валера тут же забыл о своих возражениях.

– Есть выполнять, – ответил он по-военному лаконично.

Бирюк покинул автомобиль и направился из гаража в дом.

Глава 2

Дом генерала Бирюка. Московская область. Село Воскресенское. 23 мая. 10:40 утра.

Машина, вернулась спустя почти четыре часа. Водитель загнал её в гараж и отправился перекусить. К этому времени Сергей Владимирович успел принять ванну, позавтракать и не спеша собраться в дорогу.

Когда Тимофей вошёл в холл, генерал уже сидел в кресле, одетый в плотные строгие армейские брюки, командирскую рубашку и просторный китель. Гражданскую одежду генерал не носил, поскольку до мозга костей был военным и любой моде предпочитал форму. Тимофей нисколько не удивился, увидев дядю, как всегда, строгого и подтянутого. Он положил походную сумку на пол в углу зала и чётким строевым шагом подошёл к генералу, стуча каблуками по кафелю.

– Господин генерал, курсант выпускного курса Рязанского командно-штабного училища Тимофей Бирюк по вашему приказанию прибыл. – Он вытянулся по стойке смирно и отдал армейское приветствие, приложив прямую ладонь к виску. Улыбка искренняя, чистая, родная не сходила с его губ. Генерал Бирюк поднялся с кресла, восторженно осмотрел племянника и, выдержав положенную в данной ситуации церемониальную паузу, произнёс:

– Вольно курсант! Вольно! – Генерал сделал шаг навстречу и крепко обнял парня. Тимофей был сыном родного брата генерала Романа Бирюка. Младший брат не стал связывать свою жизнь с армией, рано женился. После срочной службы и последующего участия в Украинском конфликте, когда в Донецке погибла его первая семья, жена и новорождённая дочь, Роман уехал в Санкт-Петербург и попытался начать там новую жизнь. Он долго горевал, много пил и даже подсел на наркотики. Мужчина отчаялся. От нестерпимого горя он позабыл о семье, родных, друзьях и в один из холодных зимних дней был в очередной раз задержан полицией за воровство. Сергей Владимирович вытащил брата из участка, добился опекунства и отправил горемыку на принудительную реабилитацию в один из военных курортных госпиталей Крыма. Там Роман познакомился с медсестрой Ириной. Она настолько сильно повлияла на его мировоззрение, что Роман по уши влюбился в эту маленькую хрупкую девушку. Он навсегда забыл о наркотиках и алкоголе, а спустя два года, Роман и Ирина поженились. Их сын Тимофей стал для полковника Бирюка отдушиной и неким своего рода лучиком света в его суровой и насыщенной стрессами жизни. Племянника Сергей Владимирович любил и был готов ради него защищать мир хоть от самого дьявола.

Роман, несмотря на лояльность и возможности, которыми обладал его брат, не пошёл по его пути. Он стал специалистом по строительству логистических маршрутов. Проектировал и строил дороги, трассы и мосты. Смерть забрала его двенадцать лет назад во время одной из атак «Жестоких» на Крымскую военную флотилию. Тимофею было тогда десять лет, но он всё прекрасно помнил. Помнил, как дядя Сергей приехал среди ночи. Помнил плачущую маму и как несли обитый бархатом пурпурный гроб в городской крематорий.

Гибель отца, как ему тогда сказали, была стечением нелепой случайности. Романа пригласили осмотреть дорожные покрытия порта. Планировалась крупная реконструкция и выполнять её предполагалось силами компании, в которой работал Роман. Атака застала всех врасплох. Роман погиб, спасая гражданских лиц.

В тот год Тимофей настойчиво заявил матери, что будет поступать и учиться только в Суворовском училище. Он взял пример с дяди и решительно хотел стать таким же, как он. После гибели отца их семья переехала в Москву. Мальчик окончил Суворовское училище и без труда поступил в Высшее Рязанское училище ВДВ.

– Как же ты вымахал! – придерживая племянника за плечи, с восхищением произнёс Сергей Владимирович. – Всего год я тебя не видел, а ты уже словно живое воплощение идеального воина моего подразделения. Майор Кумач вас там что из спортзала совсем не выпускает? – Тимофей, несмотря на свою молодость, действительно выглядел весьма внушительно. За последние несколько лет он окреп и уже не казался генералу тем щуплым мальчишкой, каким прибыл в училище на первый курс. Футболка на его теле выпирала, обтягивая мускулистую фигуру, да и в росте он прибавил. Его чистые голубые глаза сияли словно искры, а коротко подстриженные тёмные волосы не скрывали мощного затылка. Парень был одет по-военному: оливкового цвета брюки, тельняшка с голубыми полосками, лёгкие ботинки с высоким берцем и мембранная парка. На голове у него красовался голубой берет, аккуратно отбитый, увенчанный кокардой и маленьким флажком ВДВ.

– Не выпускает! – улыбаясь, ответил Тимофей. – Совсем загонял! Обещает нам сумасшедший марш-бросок на выпускной аттестации.

– Узнаю старика! – с улыбкой ответил генерал. – Знал бы ты его в молодости! Никто не мог угнаться за ним по горам. Такой скороход был. Ты его слушай, он плохого не посоветует. Грамотный офицер. – Тимофей согласно кивнул.

– Зачем вы забрали меня, дядя? – спросил молодой человек напрямую. – У меня выпуск через неделю. Времени на подготовку и так мало… – Он не успел договорить. Генерал знаком поднятой руки заставил Тимофея замолчать.

– Я знаю, что скоро выпуск. Но то зачем я тебя привёз сюда гораздо важнее, чем звание.

– Что-то с мамой? – испуганно встрепенулся Тимофей. – Не скрывайте, дядя Сергей. Она жаловалась на погоду несколько дней назад. Я волновался.

– С мамой всё хорошо, – успокоил племянника генерал. – Я в курсе её недомоганий, и взял на себя смелость отправить её в Бурденко. Там хорошие специалисты, со многими я знаком лично. Они понаблюдают за Ириной, сделают соответствующие процедуры, проведут терапию и назначат курс стабилизаторов.

– Что тогда? – Тимофей задумчиво пожал плечами. – Что в данный момент может быть для меня важнее, чем получение офицерского звания?

– Опыт! – строго ответил генерал. – Опыт, которого ты не найдёшь ни в одном учебнике и ни на одном сайте. Опыт, который поможет тебе в будущем, когда нужно будет полагаться не только на практику, но и, в частности, на чутьё и интуицию. Мы сейчас собираемся и уезжаем на Чкаловский военный аэродром. Оттуда мы направимся в место, где скрыто оружие, о котором мир всегда мечтал. Наши учёные долго пытались создать подобие этого феноменального чуда, но так и не преуспели. Мы потерпели крах, потому что были к этому не готовы. Это была не наша стезя. Мы не творцы, мы разрушители. Творить по-настоящему способна лишь природа. Только она может дать нам то, что мы при всём желании создать не в силах. В момент, когда наша цивилизация стояла на пороге гибели, она создала то, что в обычное время никогда бы не появилось на свет, будь на то воля даже самых могущественных и умнейших людей планеты. Это оружие появилось благодаря стечению всевозможных, в большинстве непривычных пониманию обстоятельств и ситуаций, которые не всегда зависели от человека.

– Вы меня заинтриговали, дядя! – с задумчивым видом произнёс Тимофей.

– Ты даже представить себе не можешь, что я собираюсь тебе показать. – Быстро подмигнув, улыбнулся генерал.

Они спустились в гараж. Водитель уже ждал в машине. Закинув походные мешки в багажник, оба уселись на заднее сидение. Пока поднимались жалюзи, Тимофей был задумчив. Генерал также не произнёс ни слова.

Машина выехала из гаража и тут же устремилась по ровной словно поверхность стола дороге в сторону Северо-Запада.

– Так что это за чудо? – заинтригованный длительным молчанием, спросил у генерала Тимофей.

– Это не чудо! – серьёзно ответил тот, глядя в окно. – Это невероятно интересная история и, я намерен тебя в неё посвятить. – Тимофей пристально посмотрел на генерала.

– Это наверняка всё дико секретно и, если я разболтаю об этом хоть одному человеку, то вы будете вынуждены меня убить, даже несмотря на наше родство и многолетнюю дружбу! – улыбаясь, попытался разрядить атмосферу загадочности молодой курсант. Тон дяди показался ему более чем таинственным и отчасти зловещим.

– Безусловно! – без капли иронии ответил генерал. Он оторвался от созерцания майских красот природы, проносящихся за окном автомобиля, и пристально посмотрел в глаза Тимофея. Улыбка мгновенно исчезла с лица курсанта и парня даже передёрнуло. Он медленно снял с головы берет и вытер пот со лба.

– Вы это серьёзно? – опасливо переспросил он.

– Конечно! – сдвигая сурово брови, ответил Бирюк. – Секреты государства должны быть строго защищены. Любая их утечка тут же будет строго пресечена, даже несмотря на какое-то там кровное родство!

От услышанного у Тимофея пропал дар речи. Он уставился на генерала в полном непонимании и даже непроизвольно открыл рот, но так и не нашёлся что сказать.

– Да шучу я, шучу! – Громкий смех генерала разнёсся по салону автомобиля. На водительском сидении, с трудом сдерживаясь, ржал водитель Валера. – Просто не мог удержаться. Ты бы видел своё лицо! – Генерал и водитель продолжали надрываться от смеха. – Прости! Ну какая тут секретность. – Генерал понемножку начал успокаиваться. Его лицо побагровело от нахлынувшей крови, на глазах застыли маленькие слезинки. – Некая толика тайны в этом деле, конечно же, есть, но к тебе она никак не относится. – Генерал сделал несколько глубоких вдохов, затем вытер пот со лба, капельки слёз в уголках глаз и сурово взглянул на водителя. Улыбка с лица Валеры мгновенно исчезла. – На самом деле эта история не предназначена для всех и каждого. В ней нет юмора, а гораздо больше боли и утрат. Началась она долгих 34 года назад. В тот год в семье Сомовых из небольшого городка Сокол, что под Вологдой, родился второй сын. Назвали его Михаилом, в честь одного из ангелов-хранителей господних врат. Братья Сомовы имели разницу в возрасте без месяца два года. Серафим и Михаил всегда держались вместе с ранних лет. Когда им было восемь и шесть, соответственно, их отец пропал без вести. Никто так и не узнал, куда он подевался. Просто однажды он вышел из дома, направляясь на работу, и исчез. Подобные случаи происходят довольно часто. Вот только объяснения им нет. Мать горевала. Одной было тяжело тянуть двух непослушных подростков. Мальчишки росли хулиганами. Без отца присмотра за ними было мало, ведь мать постоянно была на работе. Целыми днями ребята были предоставлены сами себе. Сигареты, алкоголь и наркотики, дворовые забавы, доходившие порой до весьма жестоких драк. Плюс мелкое хулиганство и разбой. Неоднократно их забирал патруль. К десяти годам у обоих было по дюжине приводов.

– Это не ангелы, а сплошь чертяки! – качая головой, бубнила бабка Фая, соседка Сомовых.

Неизвестно, как сложилась бы их судьба дальше, не заберись они в один прекрасный солнечный день в стоявший на отшибе от города гараж. Ничего интересного они там не нашли, ну разве что кучу неприятностей. Какой-то странный дядька с сильными руками схватил их и прижал к стенке да так сильно, что парнишки едва не померли со страху.

– Кто вы такие? – прокричал он, злобно морща брови и обдавая мальчишек запахом изо рта. Ребятишки испугались не на шутку и не нашлись что ответить. Они смотрели на странного крепкого мужика, хлопая глазами и испуганно быстро дышали. – Воры! Как же вам не стыдно в такие-то годы воровать? Куда родители ваши смотрят? Вот сдам в отдел, будете знать! – Братья Сомовы молчали. Они испугались не столько угроз оказаться в полиции, сколько самого грозного мужика. В глаза отчётливо бросались мощная шея и сильные ручищи. Даже несмотря на то, что комплекция дядьки была не богатырской, но в нём чувствовалась звериная сила и здоровый мощный дух.

– Простите, дяденька, – едва слышно выдавил Серафим. – Мы не хотели ничего красть просто увидели, что дверь открыта вот и решили посмотреть.

– Ага, посмотреть! – шмыгая носом, подтвердил Михаил.

– Не хотели воровать! – повторил Серафим. Мужик прищурился и с подозрением взглянул в глаза старшего да так, что Серафим сразу понял, этого не провести.

– Не хотели, говоришь? – Мужик отпустил мальчишек. – А что же вы тут шаритесь тогда? Полудня ещё нет. Почему не в школе?

– Так мы не ходим! – с усмешкой ляпнул Михаил. Серафим одёрнул брата да было уже поздно.

– Прогуливаете! – строго упрекнул их мужик.

– Нет, нет! Каникулы у нас. Каникулы! – Серафим решил ретироваться, но вновь опоздал.

– Какие каникулы в конце-то апреля? – Мужик никак не унимался. – Врёшь, поганец. Прогуливаешь и брата за собой тянешь. Неумно. Хочешь всю жизнь дураком прожить? Ну коли так, так и живи, а парнишка тут при чём? Он-то, верное дело, дурачком быть не хочет? – Мужик незаметно подмигнул Михаилу, который слушал его с открытым ртом. – Не хочешь ведь? – обратился он заговорщическим тоном к младшему. Парнишка быстро затряс головой соглашаясь.

– Не хочу!

– Вот, видишь! – Мужик развёл руками в стороны. – Ты вот что. Этого долговязого не слушай. Ты учись давай. Учение свет, а неученье тьма. Слыхал такую мудрость? – Михаил вновь быстро закивал. – Вот и молодец! Ты умнее, чем твой брат.

– Да какое вам дело, – возмутился Серафим. – Он мой брат, что я скажу, то он и сделает.

– Вижу, ума у тебя только на глупости и хватает! – усмехнулся мужик. Михаил тихонько хихикнул вместе с ним. Серафим опешил и не сразу нашёлся что ответить. Мужик тем временем снял рубаху, мальчишки увидели мощные плечи и опутанные канатами мышц руки. Не говоря ни слова, он развернулся и, слегка подпрыгнув, ухватился за перекладину турника. Мужчина начал медленно подтягиваться, а мышцы на его сильной спине двигались в такт. С каждым новым рывком он ускорял темп. Братья смотрели на это чумовое зрелище и не могли оторвать восхищённого взора. Что-то необыкновенное и чарующее было в этой игре сильного тела и холодного металла. Когда мужик закончил подтягиваться и спрыгнул на землю, Михаил насчитал сорок повторений. Словно молнии взметнулись сильные руки. Незнакомец схватил с головы Серафима шапку и, подбросив её, сбил ногой в прыжке с разворота.

– Что, нравится? – спросил он, быстро отдышавшись. Мальчишки, не говоря ни слова, быстро закивали. – Если пообещаете, что с завтрашнего дня не прогуляете ни одного урока и больше никогда не украдёте даже луковицы, то научу вас таким вещам, о которых не каждый специалист знает.

Того дядьку звали майор Панфилов. Он служил в ГРУ и был специалистом по рукопашному бою и тактическим операциям. После гибели всего отряда в горах Кавказа он оказался в плену, но, спустя несколько месяцев, бежал. Больше года ползком на брюхе майор добирался до границы. Сумел выжить в условиях, не позволявших выжить до него никому. Голыми руками при помощи палок и камней он добывал себе пропитание, скрывался в горах от военных патрулей. Не мылся месяцами, чтобы его не смогли учуять поисковые собаки. А когда перебрался через границу, был схвачен и арестован. Три месяца он просидел в сыром каменном мешке, пока в один из дней его не спохватились. Случайная проверка вытащила майора Панфилова на свет божий и неожиданно узнала в нём без вести пропавшего героя.

Панфилов получил звание Героя России и стал полковником. Его отряд был реабилитирован и занял почётное место в Книге Памяти разведки ГРУ. Но Панфилов службу покинул и уехал на Вологодчину к матери. Через год больная мать умерла. Горе, пережитое ею после известия о гибели сына, подкосило и без того шаткое здоровье. Панфилов схоронил мать, а на положенные от государства реабилитационные деньги купил небольшой гараж на окраине Сокола. Руки у него, как говорится, росли откуда надо, вот и стал он подрабатывать механиком. Ночами бывший спецназовец часто просыпался от жутких воспоминаний и долго сидел молча, глядя на звёзды.

В отличие от таких же, как он людей, переживших страшные жизненные потрясения, майор Панфилов не окунулся в бутылку, не подсел на наркоту и не пошёл к бандитам. Он нашёл равновесие между душевной болью и самим собой, тренируясь до седьмого пота, болью физической вымещая из себя боль душевную, порой до полного изнеможения. В гараже у него висела крепкая, тяжеленая боксёрская груша, которую он вешал вместе с грузчиками, доставившими её. В дальнем углу стоял лежак со штангой в двести килограмм общего веса, а над входом Панфилов повесил крепкий, сделанный из старого советского лома турник.

В этом новом для него мире, истязаемый муками совести, отчаявшийся, злой майор и встретил братьев Сомовых. Мальчишки стали для старого воина настоящей отдушиной. Каждый день он ждал их появления, чтобы научить пострелят чему-то новому. Да и просто пообщаться. Ведь человек существо социальное. И даже такому зверю, как Панфилов, одинокому и зажатому своими страхами, страданиями и муками совести, забитому жизнью в угол апатичного бытия, требовалось общение. А мальчишки, увидевшие в майоре настоящего мужчину, сильного, мудрого с твёрдым характером и крепкой мужской рукой, которой они были лишены после исчезновения отца, по окончании уроков в школе летели со всех ног в гараж дабы поскорее встретиться со своим кумиром.

Когда Серафиму было уже шестнадцать, а Михаилу четырнадцать, некогда бесшабашные парни возмужали и окрепли. Ежедневные тренировки укрепили их мышцы, а суровая армейская философия Панфилова сделала из вчерашних мальчишек настоящих мужчин. Всё складывалось как нельзя хорошо. Мать братьев Сомовых быстро заметила кардинальные перемены в поведении сыновей. Но добиться от них чего-либо расспросами да уговорами, а порой и угрозами наказания так и не смогла. В один из дней она проследила за сыновьями и с криком ворвалась в гараж. Там она познакомилась с Панфиловым, и он ей долго объяснял, что он никакой не педофил. Мальчики его интересуют только с точки зрения воспитания порядочности и передачи им своих уникальных знаний. Женщина сильно переживала, и Панфилов даже предложил ей поприсутствовать на их тренировках, чтобы убедиться в правдивости его слов. Несколько раз она приходила в гараж вместе с сыновьями и молча наблюдала как мальчики послушно отрабатывают поставленные удары и старательно тренируют приёмы обороны.

Как-то раз после очередной выматывающей тренировки Серафим задал майору Панфилову необычный вопрос:

– Скажите, для чего мы тренируемся здесь до седьмого пота? Мы вроде непрофессиональные спортсмены, нам не нужно участвовать в соревнованиях, сражаться за медали! А все те приёмы, которым вы нас обучили, мы никогда не сможем применить в обычной жизни против обычных людей. Мы ведь можем попросту убить их. Ответьте, зачем нам всё это?

Панфилов мгновение смотрел в глаза парня, а потом разочаровано покачал головой.

– Я не думал, что мне придётся разжёвывать вам такие простые вещи. Но раз вы настаиваете, то так тому и быть. Я, наверное, сам виноват. Нужно было раньше об этом подумать. – Он жестом пригласил обоих братьев присесть с ним рядом. – Ты правильно заметил, что мы не можем применять наши знания против обычных людей. Так, если по правде, мы и не должны. Обычные люди – это те, кого нам нужно защищать. Вы тренируетесь не для причинения боли людям, а для того, чтобы оберегать от неё своих родных и близких. Вы тренируетесь, чтобы быть здоровыми, а не прокуривать свою жизнь по подвалам. – Панфилов поднялся. – Вы тренируетесь для того чтобы, когда враг нападёт на нашу родную землю, вы смогли применить все свои знания для его уничтожения. Дать захватчику достойный отпор, показывая тем самым, что он совершил глубокую ошибку, вторгаясь в наши просторы.

– Но ведь сейчас нет войны? – наивно воскликнул Михаил.

– Войны были, есть и всегда будут! – лаконично ответил Панфилов. – Люди слишком злы, чтобы жить в мире. Им всегда и всего мало. Мало земель, ресурсов, мало денег или власти. – Он пристально посмотрел в глаза мальчикам. – Я хочу, чтобы вы осознали и поняли, что никто и никогда в этом мире вам ничего так просто не даст. Никто не защитит вас лучше, чем вы сами. За всё здесь нужно сражаться! Именно этому я вас и учу. А теперь, я задам вам встречный вопрос. Как вы думаете, у кого в этом мире больше шансов выжить? У вас, натренированных и сильных воинов, умеющих постоять за себя, родных и за Родину, или у дурака-имбицила, который за всю жизнь не поднял ничего тяжелее компьютерной мышки?

Слова Панфилова наполнили сердца и души мальчишек невероятной гордостью. Более подобных вопросов у братьев Сомовых не возникало. Осознание истинной силы позволило им понять мудрую и одновременно очень простую истину: то, что они делают, не пустая трата времени, а подготовка к суровому неизвестному будущему.

А уже на следующий день после этого разговора Панфилов сделал предложение матери своих воспитанников. Одинокий, с угасшими глазами Панфилов практически с первой же встречи осознал, что мать мальчиков полностью соответствует тому типу женщин, которая сможет понять его и принять таким, какой он есть. Встречались они нечасто и поначалу лишь тогда, когда майор приходил навестить мальчиков в момент их отсутствия на тренировках. Все последующие годы их встречи проходили тайно. Сказать сыновьям о своём новом мужчине мать сама так и не решилась.

Серафим и Михаил, узнав об этом решении, возражать против союза матери с Панфиловым не стали. Майор им нравился, и они были уже достаточно пропитаны его суровой философией, чтобы отнестись к выбору матери с пониманием.

Так прошло ни много ни мало семь лет. Однажды мальчишки, как обычно, неспешным усталым шагом возвращались из гаража Панфилова. Вечера на Вологодчине – малиновые и темнеет не до конца. Сумерки окрашивают вечернее небо тёмным багрянцем. На тропинке между гаражами при ходьбе не видно ботинок. Зато кругом прекрасная слышимость. Звук железнодорожного состава разносится в чистом воздухе на многие километры. Крик в нескольких десятках шагов от тропинки парни услышали мгновенно. Крик был женский. Братья метнулись в сторону тревожного звука. На небольшой полянке стояли четверо крепких явно нетрезвых парней, а на траве перед ними сидела всхлипывающая светловолосая девушка.

– Не надо, пожалуйста! – вскрикнула испуганным голосом девушка. Даже в темноте был заметен сильный ушиб, темневший на её левой щеке и порванный хлястик халата.

Крепкие парни, судя по всему, были уже прилично пьяны.

– Эй! – крикнул Серафим, глядя на странное зрелище. – Вы что тут делаете?

Четверо парней, пошатываясь, обернулись, услышав окрик.

– Топайте отсюда, крысята. Не ваше это дело, – ответил братьям Сомовым самый рослый из обступившей девушку компании. Девица тем временем устремила заплаканный и полный мольбы о помощи взгляд своих карих глаз на примчавшихся мальчишек. Братья переглянулись.

– Слыхал? – спросил у брата Михаил. – Этот кегля нас крысами назвал!

– Слыхал! – ответил Серафим. – Обидно, да?

– Не то слово! – отозвался братец. – Надо воспитать.

– Ну, так чего ждём? – Оба брата, не говоря больше ни слова, ринулись в атаку. Четвёрка парней не сразу сообразила, что их ждёт. Ну а когда опомнились, то двое из наглой компании уже корчились на земле с разбитыми носами. Алкоголь мигом выветрился из их пустых голов, но было уже поздно.

Самый рослый, что обозвал братьев крысами, попытался ударить Михаила, выбирая из двух нападавших, как ему наивно показалось, самую слабую цель. Но тут же получил по челюсти с такой силой, что на мгновение в его глазах замерцали мириады разноцветных звёздочек. Когда долговязый опомнился, то от повторного удара с ноги окончательно отключился.

В считаные секунды все четверо хулиганов лежали на земле в бессознательном состоянии.

– Как два пальца об… – Серафим не успел договорить. В этот миг из кустов вылетел полицейский дрон. Он так же, как и братья Сомовы услышал крик девушки и примчался на выручку. Дрон, освещая всё вокруг яркими прожекторами, мигая режущими глаза проблесковыми маячками, фиксируя всё на встроенную камеру и скрипя электронным голосом, велел сохранять спокойствие и оставаться на местах до прибытия сотрудников полиции. Не прошло и минуты, как за плоским летающим беспилотником прилетел наряд полиции, состоящий из трёх офицеров. Размахивая шекерами, с громкими криками служители закона уложили в мокрую вечернюю траву обоих героев-защитников девичьей чести и быстро сняли с них биометрические показания.

Девушка за всё это время не произнесла ни звука. Она сидела на земле, позабыв обо всём со страху. Но, когда полицейские начали вязать братьев она бросилась к ним и начала быстро объяснять сложившуюся ситуацию, защищая своих спасителей. Для побитых мальчишек пришлось вызывать неотложку, а братьев Сомовых и девушку наряд отправил в отдел.

* * *

Машина, в которой ехали генерал и его племянник, свернула на федеральную трассу М-5.

– Дядя, откуда вы всё это знаете, да ещё в таких подробностях? – поинтересовался удивлённый Тимофей.

– Я был очень хорошо знаком с непосредственными участниками тех событий, – ответил спокойно генерал.

– Что, со всеми? – не унимался Тимофей.

– Если ты не будешь меня перебивать, то обязательно всё узнаешь в положенное время, – сурово сдвинув брови, произнёс генерал Бирюк. Молодой курсант не был в восторге от подобного замечания, но перечить родственнику не стал. Спустя минуту, дядя продолжил рассказ.

– В отделе полиции они просидели до утра. Ночью, как оказалось, не работает ни один гражданский адвокат. Да и с чего бы им работать! Защищать всякий сброд за жалкую зарплату! Такая работёнка не каждому по душе. В основном на подобных должностях зависают выпускники юридических факультетов, набирающиеся опыта после получения диплома.

Девушка, несмотря на то что полностью была на стороне своих защитников за всё время пребывания их в камере, не произнесла ни слова. Серафим пытался с ней заговорить и, даже набравшись смелости, поинтересовался как её дела? Странное дело, но драться с четырьмя мальчишками он не испугался, а вот заговорить с девушкой решился не сразу. Даже имя у спасённой принцессы он узнать не смог, поскольку после пары вопросов она так и не произнесла ни звука. Лишь сжалась в клубок, обнимая подранные коленки.

После очередной неудачной попытки заговорить Серафим больше не решился, что-либо у неё спрашивать. Так они и просидели до утра в тягостном молчании. Лишь изредка, украдкой парни поглядывали на красотку с длинными золотыми волосами, большими карими глазами и мягкими словно сама любовь губами. В тот день они оба влюбились в неё, но так никогда друг другу в этом и не признались.

Адвокат, щуплый долговязый парень с редкими тонкими волосами, нарисовался только к десяти часам утра. Следом за ним в кабинет вбежала мать братьев Сомовых и грузным шагом вошёл майор Панфилов.

– Дела ваши – не сахар! – сказал, поморщившись адвокат. – Один из тех, кого вы избили вчерашним вечером, сынок местного чиновника. Он сейчас в больнице. У парня переломы рёбер, сотрясение мозга, множественные гематомы. Папаша рвёт и мечет. Признаюсь, уважаю вас за то, что вы сделали. Этот нахал уже всю кровь выпил из местных юристов. Но как ваш адвокат могу сказать только одно. Простите. – Парень немного помолчал, понурив голову. – В данной ситуации закон не на вашей стороне. Этот тип в лучшем случае засадит вас в колонию, а в худшем – отправит в изоляцию. А оттуда, как вы знаете, возвращаться смысла нет.

– Но как же так! – неожиданно подала голос девушка. – Они ведь защищали меня от этих хулиганов. Я свидетель, самая что ни на есть пострадавшая сторона, я могу это подтвердить, хоть на суде, хоть под присягой.

Адвокат с пониманием взглянул на девушку.

– Как вас зовут? – спросил он.

– Юля. Юлия Гарзай! – ответила девушка.

– Вот что, Юлия, – сказал девушке адвокат, записывая её данные в свой блокнот. – Для человека, которому твои защитники перешли дорогу, подобные доводы как слону дробина. У него такие связи, что вас, меня, да и любого, кто встанет на сторону этих парней. – Он ткнул шариковой ручкой в братьев Сомовых. – Запугают. Шантажом и угрозами заставят отказаться от показаний или того хуже – убьют!

– Но разве закон… – она воскликнула с возмущением, но закончить фразу адвокат ей не дал.

– Закон в наше время лишь старомодная формальность. Сейчас все дела в этой сфере решаются путём переговоров. И я уверен, что такие переговоры либо ведутся именно сейчас, либо уже проведены. Посему участь этих ребят незавидна.

– Ну, что поделать! – вздохнул, скрещивая руки на груди Панфилов. – Раз уж так получилось, то придётся запускать план вашего взросления на год раньше, чем планировалось. – Он пристально посмотрел на свою жену, та, соглашаясь, легонько кивнула. – Можете вы нам организовать выход под залог? – задал вопрос адвокату майор Панфилов.

– Без проблем, – отозвался тот. – Полтора миллиона рублей вас устроят?

– Вполне, – морщась, пожевал губами Панфилов.

Через два года Серафим был призван в ряды Вооружённых сил и попал в Псковскую десантную школу. Когда срочная служба подошла к концу, он подписал контракт, а уже через год был отправлен на переподготовку в военизированный корпус специальных операций отряда разведки ВДВ. Оттуда вышел в звании старшего сержанта и ещё полгода проходил подготовку в лагере спецотряда «Стальная кольчуга». На момент гибели сержанту Серафиму Сомову только-только исполнилось двадцать три года.

Я был на его похоронах, общался с его братом Михаилом, отчимом и матерью. Убей, не помню, как её звали. Признаюсь, мне отчего-то безумно стыдно за это. Майор Панфилов на тот момент уже жил с женой в небольшом городке подо Ржевом. Из Сокола они уехали, а, точнее, скрылись по-быстрому, как говорится, под покровом ночи.

Благодаря своим полковым связям Панфилов устроил братьев Сомовых в военно-воспитательный лагерь, которым руководил один из его бывших сослуживцев. Там проходили перевоспитание дети-сироты и ребята с трудными манерами поведения из неблагополучных семей. Проще сказать, беспризорники и всевозможные хулиганы. Принимали туда без документов. Так что кто такие два брата-крепыша, объявившиеся в один из дней в лагере, никто и не спросил. Почти два года они прожили на спартанском положении практически ежедневно выживая. Сами добывали еду, сами латали одежду, сами мастерили оружие, учились жить в условиях совершенно непригодных для существования нормального человека.

Конечно же, никому и в голову не пришло искать их в подобном месте. А Панфилов с женой спустя год мытарств по отделам и прокуратурам, отвечая на одни и те же вопросы о судьбе своих без вести пропавших детей, в конечном счёте получили от другого знакомого майора Панфилова пакет документов с новыми личными данными и уехали жить в совершенно не знакомый им город.

– А что сталось с девушкой? С Юлией? – воспользовавшись паузой пока дядя пил воду из маленькой пластиковой бутылочки, спросил Тимофей.

– Девица оказалась упёртой, – закончив пить, ответил генерал. – Её много раз вызывали в отдел, но на всех допросах она твердила одно и то же. Мол братья Сомовы спасли её от нападения и изнасилования, с уверенностью тыкая пальчиком в сторону всех четырёх уже выздоровевших хулиганов. Нападки на неё не прекращались больше года. А она в ответ завела в социальных сетях группу, в которой рассказывала всем, кто вступал туда, истинную историю своего спасения. В результате вся Вологодская область знала, что у начальника в Соколе растёт сынок бандит и насильник. А сам начальник, давлением на свидетелей пытается его отмазать. Резонанс дошёл до начальства в Москве и нерадивого руководителя сместили с должности, отправив куда-то в суровые северные края руководить уборкой снега. И тут же словно по волшебству все обвинения с девушки сняли, а само дело братьев Сомовых и вовсе пропало.

Кстати, на похоронах Серафима эта девица тоже была. Признаюсь, будь я лет на двадцать моложе, то не упустил бы такую красотку из виду. Высока, стройна, бела и умом и всем взяла. Прямо как у Пушкина. Волосы светлые словно солнце лучами наградило. Глаза карие, большие! Носик вздёрнутый. Кожа белая, чистая словно снег. Всё лицо в веснушках. А губы! Большие, мягкие. Так и манят. На этом её роль в этой истории не закончилась. Этому персонажу ещё не раз доведётся промелькнуть в моём рассказе.

Тимофей задумался, по всей видимости, пытаясь представить себе всю прелесть описанного дядей типажа прекрасной Юлии. Он даже слегка улыбнулся, но тут же скрыл улыбку.

– Ну а Михаил? – спросил он, слегка краснея, заметив на себе взгляд генерала. – Что с ним произошло в дальнейшем? Не может всё вот так плачевно закончиться. Раз уж вы начали рассказ, да ещё в таких подробностях, то я подозреваю, что он и есть наш загадочный главный персонаж этой запутанной истории?

– Ты умён не по годам, – съязвил Бирюк. – Соображаешь!

Тимофей вновь улыбнулся. Он любил книги и прочитал их немало, так что с лёгкостью мог предугадывать повороты сюжетных интриг.

– Значит, Михаил наш главный герой?! – уже более уверенно произнёс молодой человек.

– Именно он, – ответил генерал. – Но пока мы на несколько минут оставим мальчика в покое. Его терзают боли физические, а главное – душевные. Он только что потерял старшего брата и сам остался калекой.

– А о чём же тогда мы с вами будем говорить? – словно растерявшийся юнец спросил Тимофей. Их автомобиль миновал Люберцы и свернул на МКАД в сторону Балашихи. Генерал выглянул в окно и, почёсывая затылок, протянул:

– А вот теперь мы поговорим с тобой, мой дорогой дружочек, о секретности!

 Глава 3

МКАД. 23 мая. 11:32.

– Я так понимаю, время пришло? – с улыбкой спросил Тимофей, глядя на дядю.

– Время? – переспросил генерал, слегка недоумевая.

– Ну, время рассказа про некую тайну, которая ко мне типа не относится? – С нетерпением в голосе отозвался Тимофей. – Сами же говорили, помните?

– Не помню! – отмахнулся рукой генерал.

– Ну как же? – растерялся молодой человек. – А о какой тогда секретности речь?

Генерал вновь сдвинул брови и строго посмотрел на племянника. Тимофей окончательно запутался, не понимая выражения на лице родственника. Он никак не мог взять в толк, был ли в данный момент генерал серьёзен или это его очередная шутка.

– Речь пойдёт о том, что стоит за всей этой странной, но весьма занимательной историей! – Бирюк почесал переносицу. – А стоит за всем этим одно весьма необычное открытие. Это одна из тех тайн, которые наше государство охраняет очень тщательно. Насколько я знаю, гриф секретности с этого дела всё ещё не снят, да и не будет он снят, если уж по-взрослому говорить. Подобные вещи не предназначены для широкого круга. Они ведь опасны в руках глупцов и моралистов. Именно поэтому их тщательно защищают и оберегают.

– Вы мне расскажете? – сгорая от нетерпения, робко поинтересовался Тимофей.

– Расскажу, – ответил генерал. – Но к этому мы ещё вернёмся, а сначала я хочу попросить тебя кое о чём.

– Всё что угодно! – тут же откликнулся парень.

– Не спеши, горячая голова, – с улыбкой на морщинистом лице протянул генерал. – На твой век тайн хватит с лихвой. Придёт время, и ты ещё пожалеешь, что связался с ними.

– Не уверен, – усмехнулся Тимофей. – Величайшие тайны правительств и спецслужб – это же краеугольный камень карьеры военного специалиста.

– Наивный мальчишка! – воскликнул генерал. – Ты что же думаешь, услышал тайну и живёшь себе дальше словно ничего и не произошло? Любая тайна подразумевает под собой огромную ответственность.

– Я же говорю, что осознаю всю тяжесть и смысл… – Он недоговорил.

– Ах ты осознаёшь? – усмехнулся Бирюк. – На что ты готов пойти, чтобы узнать тайну? – Тимофей растерялся. Генерал тем временем продолжал, глядя на племянника испепеляющим взглядом. – Отвечай сопляк. На что ты готов пойти ради обладания тайной государства?

– Я…, я не знаю, – промямлил растерянно Тимофей. – Да дело-то в чём?

– Ты глуп, несмотря на то, что вскоре станешь офицером. – Бирюка словно укусили. Он побагровел, и на шее у него вздулась толстая вена. – Главный враг любой тайны –глупец, уверовавший в то, что знает всё, – сказал он шипящим голосом. – Как только ты завладеешь этим знанием, твоя жизнь тут же попадёт в раздел «Жертва». Ибо за любым человеком, обладающим истинным знанием, ведётся суровая и жестокая охота. Ты думаешь, почему у боевого генерала Министерства обороны круглосуточная охрана? А ведь я не самый первый человек в этом, скажу тебе по чести, не хилом ведомстве. Меня так просто нельзя вызвать на разговор или разыскать в ближайшем баре. Именно по этой самой причине обладания тайной. Пока я жив, я всегда буду объектом пристального внимания. На меня всё время будет идти охота. А всё потому, что слишком много знаю. Любая террористическая организация заплатит огромные деньги лишь бы заполучить информацию, которой я обладаю. А, помимо всего прочего, в моей жизни ещё существуешь ты и твоя мама, которая мне очень дорога. Подумай над этим. Тебе понятно? – вновь задал вопрос Тимофею генерал Бирюк. Парень задумался и согласно кивнул, но уже не так уверенно, как в первый раз. – Я задам тебе этот же вопрос повторно. И на этот раз, пожалуйста, подумай хорошо, прежде чем ответить на него. На что ты готов пойти ради обладания тайной?

Тимофей молчал. Он вдруг осознал силу, заключённую в заданном ему вопросе.

– Простите, дядя. Я не знаю, – ответил он, глядя в пол. – Я никогда раньше не задумывался над этим.

– Я знаю, – сказал генерал. – Это очень сложный вопрос. Не многие готовы взять на себя груз подобной ответственности. Тайны губят душу не только твою, но порой и чужие. В основном все, обладающие подобными знаниями, люди скрытные, угрюмые и одинокие. Их никто не знает в лицо, у них нет ни друзей, ни личной жизни, по большому счёту.

– А как же вы? – Тимофей виновато посмотрел на дядю. – Вы же не одиноки. У вас есть… – Он вдруг замолчал, понимая, что сморозил очередную глупость.

– У меня есть ты и твоя мама. Твой отец погиб, защищая мои тайны. Я не думал, что так будет. Но это произошло. И теперь я должен передать свои знания тебе, хотя, честно говоря, я боюсь это делать.

Тимофей вдруг посмотрел на Бирюка совсем другим взглядом, нежели минуту тому назад.

– Что вы имели в виду, говоря о моём погибшем отце, защищавшем ваши тайны? Он что знал что-то, из-за чего мог подвергнуть себя и нас с мамой опасности? – Тимофей выпучил на генерала свои голубые глаза. – Вы же сказали, что он погиб при нападении «Жестоких» на строительный объект компании? – Тимофея затрясло. – Вы врали?

На лице генерала не дрогнул ни один мускул. Он всё так же спокойно словно изваяние монумента продолжал смотреть на племянника строгим взглядом и, нарушив слишком затянувшуюся паузу, произнёс:

– Я не врал вам, – с глубокой горечью, ответил Бирюк. – На вашего отца действительно напали «Жестокие». Но произошло это при обстоятельствах не совсем обычных. – Тимофей впитывал каждое слово, сказанное дядей. – У меня есть подозрение, что «Жестокие» знали, кто будет на том причале. Они ждали его.

– Но почему? – вырвалось у Тимофея.

– Роман знал некие координаты, – быстро ответил генерал. – Если бы враг заполучил эту информацию, то мы вряд ли с тобой сейчас вели этот разговор. – Генерал замолчал. Затем, словно пытаясь извиниться, произнёс. – Видишь, Тимофей, это и есть тайна. Она губит мою душу и вскоре погубит твою, если ты не примешь её такой, какая она есть. – Генерал отвернулся к окну. Автомобиль мчался по Щелковскому шоссе мимо Медвежьего озера. – Я не мог рассказать вам тогда всей правды. Шла война, информация эта была закрытой. На меня сильно давили сверху. Вы могли подвергнуться опасности. Мне пришлось умолчать о том, что случилось.

– А что случилось? – выкрикнул Тимофей. – Сейчас вы можете ответить? Война закончилась. Опасности больше нет. – Молодой человек дёрнул генерала за рукав кителя. Бирюк обернулся и взглянул на Тимофея своим суровым взглядом. – Быть может, и сейчас вы скажете, что это секретно? – Злоба в его голосе звучала неприкрыто. – Что мой отец – это часть великого вселенского секретного плана по спасению чего? Кругом мир! Мы больше не воюем. «Жестокие» побеждены! Их «Слюда» исчезла.

– «Жестокие» могут вернуться! – оборвал накал злобы племянника Бирюк. Тимофей вмиг остыл. Он открыл было рот, но тут слова, сказанные генералом, достигли его сознания.

– Вернуться? Как вернуться? В смысле? Откуда? Мы же победили. Или… – Он растерялся и посмотрел на Бирюка, глупо хлопая глазами.

– Послушай меня, парень. – Генерал Бирюк развернул корпус тела, принимая более удобное положение в кожаном салоне автомобиля. – Наши враги могут вернуться. К сожалению, это произойдёт раньше, чем мы думали. То, что это обязательно произойдёт, мы предполагали и ранее. Я не могу пока тебе всего рассказать. Пойми, всему своё время. Я забрал тебя, поскольку верю, что рядом со мной ты сумеешь принести гораздо больше пользы, чем там, куда тебя отправит твоё новое командование. Ко всему прочему, ты получишь суровый опыт жестокой реальности, а это ценится намного больше теорий и красных дипломов.

– То есть, вы хотите сказать, что скоро вновь начнётся война? – задал вопрос Тимофей, показавшийся самому себе чудовищно глупым.

– Бинго! – ответил Бирюк. – Вот только о том, что это может произойти, знают считаные единицы людей в этом мире. Не обольщайся, наивно считая, что попал в VIP-клуб. Это страшная весть, никто не должен узнать о ней до момента официального объявления.

– Но! Но почему? – выпалил сгоряча Тимофей. – Это поможет спасти массу людей, подготовиться к новому вторжению, обеспечить безопасность этого мира.

– А чем мы, по-твоему, сейчас занимаемся? – хитровато улыбнувшись, спросил генерал. Тимофей замолк, не зная, что ответить. – Именно сейчас мы обеспечиваем безопасность, готовимся к вторжению и изо всех сил пытаемся спасти множество людей.

– Но как? – Тимофей в непонимании развёл руками.

– Вот так! – ответил спокойно генерал, разводя руки в стороны. – В этом и есть смысл секретности. Действовать методами, о которых не подозревают простые обыватели. Играть со смертью на глазах обычных людей, да так, что они этого и не заметят. Спасать мир, настолько тихо, что никто даже не проснётся. А утром, попивая на кухне горячий кофе, по любимому телеканалу услышать, что жизнь продолжается. Вот в чём смысл секретности. Понимаешь? – Тимофей быстро закивал. – Вот и прекрасно! – улыбнулся Бирюк. – Тогда продолжаем. Ты должен запомнить простую истину, уже давно ставшую постулатом разведки. Что бы с тобой ни произошло, какая беда не случилась, никогда и ни при каких обстоятельствах не позволяй противнику узнать твои секреты. – Генерал достал из нагрудного кармана небольшой странный предмет, отдалённо смахивающий на пистолет.

– Это что? – увидев прибор, спросил Тимофей, глуповато поглядывая на генерала.

– Это твоя клятва, – спокойно ответил дядя, снимая колпачок с наконечника маленького ствола.

– Клятва?

– В точку, герой. – Бирюк вновь хитровато улыбнулся. – Я понимаю, вся эта тягомотина, которую я тебе тут сейчас говорю, весьма скучна. Но если ты попадёшь в лапы к врагам, то можешь мне поверить, они попытаются вытянуть из тебя как можно больше информации. Не хочется тебя пугать, но делают они это мастерски. Ты будешь оставаться в здравом сознании, а твой язык будет говорить то, что ты и сам не ожидал услышать. Но как бы ты ни старался остановить его болтовню, ты будешь не в состоянии это сделать. Этот препарат называется «Зельц». Разработан в ЦРУ десять лет назад для выпытывания правды из всех, кто был неугоден тогдашнему правительству. Можешь поверить мне на слово, никто не сумел его пережить без последствий. На допросах под действием этой штуки люди говорили такое, что потом впору сгорать от стыда. Большинство несчастных не выдерживали мучений совести и сводили счёты с жизнью. Весьма предсказуемый финал, ты не находишь?

– Но я… – хотел что-то возразить Тимофей, но Бирюк жестом заставил его замолчать.

– В этом шприце летальная ампула. Она безвредна для тебя и спокойно будет прятаться в складках твоей кожи. Но если вдруг тебя схватят и начнут пытать – она активируется.

– Сама? – быстро спросил Тимофей.

– Нет, конечно, – ответил генерал. – Её активируют определённые мозговые ассоциации. Такие, например, как воображаемый страх смерти. – Тимофей от удивления открыл рот. – Не удивляйся. В обычной жизни люди очень редко представляют себе свою смерть. Если быть более точным, то никогда. Они патологически боятся этого, поскольку, как ты, наверное, слышал, мысль материальна. Но в момент неотвратимой фатальной близости подобные картины приходят им в голову куда ярче и сильнее. Именно это и активирует ампулу. В активной фазе ампула выбрасывает в кровь нейротоксин. Он будет медленно подбираться к твоему мозгу и через двадцать четыре часа ты умрёшь во сне. Это не больно, а, наоборот, как говорят, приятно. Ты просто засыпаешь и уже более никогда не проснёшься.

– А почему двадцать четыре часа? Что, если за это время меня уже накачают этим самым «Зельцем»? – поморщившись, спросил Тимофей.

– Ну, во-первых, за это время есть шанс, что тебя найдут и спасут. А значит, могут ввести противоядие, и ты не умрёшь. А во-вторых, капсула нейтрализует любые яды, оберегая нейротоксин от воздействия извне. Все, кроме противоядия. – Он взял племянника за руку и вонзил иглу между пальцами его правой ладони. – Капсула перемещается по сосудам и постоянно прячется в твоём теле так, что её никто не может отыскать или извлечь. Её не видит рентген, не определяют сканеры и металлодетекторы.

Тимофей смотрел на дядю совершенно очумевшим, ничего не понимающим взглядом.

– Неужели тайны стоят таких невероятных жертв? – спросил он, облизывая маленькую кровоточащую точку языком.

– Это всего лишь маленькая жертва одного человека, отданная за безопасность родного государства и всего мира, – чётко произнося каждое слово, вымолвил Бирюк. – Если в тот день тайна, которую знал твой отец, стала известна «Жестоким», я сомневаюсь, что мы смогли бы победить в войне. – Он положил свою мощную руку на плечо Тимофея. Парень тут же ощутил её тяжесть и, несмотря на замешательство, восхитился силе и здоровью пожилого родственника. – Ты должен гордиться своим отцом. Он был героем, даже несмотря на то, что не был воином. Его жертва спасла нас всех, и ты, как сын своего отца, должен помнить об этом. – Глаза Тимофея покраснели, но он сумел сдержать свои горькие воспоминания и не позволил эмоциям взять верх.

– Я горжусь! – не сводя взгляда с генерала, сказал Тимофей едва сдавленным голосом. – Я буду гордиться!

Наступила минутная пауза. Оба думали о своём. Генерал по обыкновению смотрел в окно на проносившиеся мимо почерневшие деревья и полупустые дома. Тимофей уставился куда-то в пол, рассматривая резиновый коврик салона.

Спустя пару минут, машина остановилась. Послышались голоса. Генерал взглянул на племянника.

– Сергей Владимирович! – раздался голос водителя. – КПП аэродрома.

– Хорошо, – отозвался Бирюк.

Офицеры охраны были предупреждены о прибытии гостей. Единственным нюансом было уточнение маленькой детали. В пропуск вносили данные Тимофея, поскольку генерал ранее их не указал. После этого машина проследовала в сторону запасной взлётно-посадочной полосы, где одиноко стоял транспортный ИЛ – 76/05.

– Мы полетим на этом? – удивлению Тимофея, казалось, не будет предела. Он рассматривал громадину воздушного лайнера в окно автомобиля.

– Что тебя смущает? – улыбнулся генерал.

– Просто, как мне кажется, не совсем рационально использовать такой огромный самолёт для транспортировки двух человек, – попытался блеснуть логикой Тимофей. Генерал усмехнулся.

– Кто тебе сказал, что мы полетим вдвоём?

Они вышли из автомобиля и тут же увидели, как к ним по рабочей полосе аэродрома направляется целая колонна. Несколько модернизированных «Тигров», оснащённых тяжёлым вооружением и два большегрузных КАМАЗа, с накрытыми тентами кузовами. Машины остановились в непосредственной близости от самолёта и из них начали выскакивать вооружённые военные. Все солдаты были укомплектованы новейшими боевыми броне комбинезонами третьего поколения «Богатырь». Экипировка включала в себя оружие и снаряжение последнего поколения.

Эта форма была разработана во время «Войны с дождём» и представляла собой комплекс полного жизнеобеспечения солдата. Несмотря на то что костюм выглядел громоздким, он был очень лёгким и прочным. Новые поколения сплавов позволили превратить его в надёжный боевой скафандр. В таком экзо-костюме солдат мог действовать намного эффективнее. Но особенностью этой брони была её пластичность. Материал, из которого был изготовлен «Богатырь», являлся невероятно гибким полимером. Плотные кевларовые нити переплетались с металлом нового поколения. Костюм с лёгкостью подстраивался под любые движения своего обладателя, не стесняя даже самые неудобные позы тела.

Из кузовов огромных КАМАЗов солдаты доставали какие-то ящики. Аппарель «Ила» опустилась и туда принялись въезжать «Тигры». Военные без лишней суеты грузились на борт транспортника и это слаженное действо не могло не восхищать. Тимофей насчитал не меньше десяти десантников и массу всевозможного незнакомого оборудования.

– Господин генерал, вверенное мне подразделение А69 отряда «Стальная кольчуга» в количестве десяти человек, прибыло в указанный квадрат и приступило к погрузке. Командир подразделения капитан Коган.

Крепкий, хорошо сложенный офицер, облачённый в броне костюм, лихо отрапортовал перед генералом, отдал воинское приветствие и вытянулся по стойке смирно.

– Вольно, – негромко ответил Бирюк и крепко пожал офицеру руку. – Капитан, до вас довели важность этого задания?

– Так точно, господин генерал, – тут же ответил Коган.

Бирюк бросил быстрый взгляд на Тимофея.

– Это приоритет красного уровня секретности. Никаких внешних контактов. Полное блокирование доступа к сети и радиоканалам. Продолжайте погрузку.

– Слушаюсь, господин генерал! – Капитан быстро приложил правую ладонь к виску и бросился выполнять распоряжение.

– Зачем они здесь? – негромко поинтересовался Тимофей.

– Они будут нас охранять, – всё так же спокойно ответил Бирюк, осматривая окрестности аэродрома.

– Охранять? От кого? – Тимофей настороженно проследил за взглядом генерала.

– От любых угроз, – ответил Бирюк. Он жестом пригласил племянника проследовать за ним. День уже входил в свои права. Полуденное солнце быстро нагревало воздух и от бетонного покрытия взлётной полосы поднимался жар. – Запомни ещё один момент. «Война с дождём» закончилась, но все последующие годы мы не прекращали борьбу. Враг был уничтожен, но он полностью изменил наш образ жизни. «Жестокие» перевернули представление о войне с ног на голову. – Генерал с племянником медленно шли вдоль огромного фюзеляжа самолёта. – Главной нашей проблемой в последние годы этого конфликта, да, пожалуй, и все последующие, которые ты считаешь миром, стали так называемые «Дубликаты».

– Я слышал о них, – согласно кивая, сказал Тимофей. – В первые годы средства массовой информации представляли их в образе террористов. Но когда случаи подмен стали массовыми, скрывать правду стало бессмысленно.

– Верно. «Дубликаты» – это точные копии людей. Они выглядят, говорят, едят как мы. Одним словом, живут как мы. Вот только не стоит обольщаться на их счёт. Эти существа уже далеко не мы. Это нечто вроде клона. Отличить его от оригинала невозможно до того момента, пока он не войдёт в финальную фазу своего задания. Мы уже давно заметили, что когда «Жестокие» атакуют, температура их тел то повышается, то понижается до критически высоких отметок. Вот также и с «Дубликатами». Именно по этим самым причинам всюду, где сейчас живут люди, висят индикаторы температуры. Мы отслеживаем потенциально подозрительных личностей. Но «Дубликатом» может оказаться кто угодно. Даже ты! – Глаза Тимофея едва не выскочили из орбит. – Вот именно также удивился последний убитый мной «Дубликат», – тут же отозвался Бирюк.

– Да никакой я, не «Дубликат»! – принялся горячо возражать Тимофей.

– Знаю, знаю! – рассмеялся от души генерал. Тимофей в ответ глуповато улыбнулся. – Неужели ты думаешь, что я не проверял.

– И когда только вы всё успеваете? – кривая улыбка сползла с молодого лица.

– «Дубликаты» – это чума человечества. – Продолжил, не обращая никакого внимания на возражения молодого племянника, Бирюк. – Мы долго думали, почему «Жестокие» перестали забирать мертвецов, как делали это в начале вторжения? Этой загадкой были забиты умы не последних людей в области науки. А ответ оказался простым.

Буквально через год после битвы за Кронштадт в научно-исследовательском комплексе в Швейцарском ЦЕРНе произошёл крупный теракт. Огромный комплекс, расположенный на полутора тысячах квадратных метров, сровняло с землёй. Воронка была таких размеров, что её даже засыпать не решались. Сейчас там искусственное озеро, названное в честь того жуткого дня. Все находящиеся внутри комплекса сотрудники погибли. Останки тел собирали чуть ли не по всей Швейцарии. Долго не могли определить, как взрывное устройство мощностью в двести килотонн попало в самый охраняемый научный институт на земле. А потом пересмотрели записи камер видеонаблюдения на удалённом сервере и нашли причину.

Два десятка сотрудников, работающих по ночам, тайно проносили в подвальные помещения взрывчатку и компоненты для создания бомбы. На это у них ушло около двух месяцев. Но фишка была не в этом. Согласно заключениям экспертов, все эти ребята погибли во время взрыва. Но когда обыскали их дома, то нашли их трупы со следами смерти от поражения внутренних органов горячим паром. Трупам было почти полтора месяца. Вопрос тут же лопнул словно мыльный пузырь. Объединённый совет безопасности (впоследствии переименованный в Совет планетарной обороны) хоть и не всегда соглашался с выводами учёных, но в этой ситуации мгновенно смекнул, что за угроза стоит на пороге. Они выпустили соответствующую директиву, но оказалось, что враг уже проник везде.

– Как же вы справились? – неуверенно спросил Тимофей.

– Убили всех, – молниеносно ответил Бирюк. У молодого курсанта чуть не отпала челюсть.

– Как?

– А вот так? Мы и раньше вели идентификационные исследования и, признаюсь, весьма в этом преуспели. Отпечатки пальцев, сетчатка глаза, слюна – всё это вчерашний день. Мы научились идентифицировать человека по волновой активности его тела. Наш прибор улавливал электромагнитные волны определённой частоты, присущей лишь тому или иному человеку. Эти данные индивидуальны у каждого жителя Земли, что-то наподобие ауры. Подделать излучение тела даже при самом огромном желании и высочайшем уровне развития технологий невозможно. Это и спасло нас в те годы. Мы моментально внедрили такие приборы на стратегических объектах по всему миру. За две недели работы мы отловили практически всех «Дубликатов» за исключением тех, кто успели сбежать, заподозрив неладное. Представить себе невозможно, на что эти твари были способны. Каких бед они могли натворить!

– Что эти «Дубликаты» из себя представляют? Они действительно были клоны? – Тимофей остановился, разглядывая нос огромной летающей машины.

– Не совсем, – ответил генерал. – Клоны – это копии тела. А «Дубликаты» не просто зеркальное отражение того или иного человека, они, ко всему прочему, обладают копией его сознания. Двигаются, говорят и думают, как оригинал. У них остаются отличительные черты того человека, чьё место они занимают. Даже привычки и врождённые особенности поведения. Порой даже родные не могут распознать подмену. Но в подсознании «Дубликата» заложена скрытая программа действий, которая активируется постепенно в течение нескольких недель, а, возможно, и месяцев. Отличить «Дубликата» от оригинала можно только по отсутствию тех самых электромагнитных волн, поскольку копии их не излучают. Ну и по весьма необычной температурной аномалии тела в момент, предшествующий его миссии.

– А что с ними стало потом, после того как вы их поймали? – внимательно выслушав генерала, поинтересовался курсант. – Я вроде как догадываюсь, но всё же?

– Мы их допрашивали, – не стал скрывать Бирюк. – Точнее сказать, пытались допрашивать. Вот только они, как оказалось, не глупее нас – подстраховались. В их тела, была заложена некая дефектная программа или что-то типа того. Вроде нашей пресловутой капсулы, что я тебе вколол. Вот только действовала она куда быстрее. Стоило «Дубликату» провалить задание, как через два часа его тело умирало. В отличие от нас эти твари не церемонились. Не жалели шпионов. Это и понятно! «Дубликаты» лишь орудие, расходный материал. Они уже не люди, но и не пришельцы. Чего их жалеть? Вот и умирали наши узники пачками, не сказав ни слова.

– Печально! – протянул Тимофей.

– Что именно? – поинтересовался генерал.

– То, что пришельцы умирали, – спокойно ответил племянник. – Хотя они наверняка не знали, что творят. Наверное, всё ещё продолжали думать, что они люди, раз обладали сознанием оригинала.

– Неплохая мысль, – согласно кивая, похвалил племянника Бирюк. – Это надо обсудить на очередном научном совете.

– Господин генерал! Погрузка личного состава и техники завершена. Мы можем выдвигаться. – Доложил, подбежавший к мужчинам капитан Коган. Он указал на вход в открытое чрево самолёта. Генерал и его племянник быстро проследовали через аппарель внутрь воздушного судна. Внутри их встречали лётчики. Командир экипажа поприветствовал генерала и доложил о готовности начать влёт.

Через полчаса огромный транспортный ИЛ – 76 поднялся в воздух и взял курс на Восток.

Генерала и его племянника один из пилотов проводил в большую с шумоизоляцией каюту, предназначенную для отдыха экипажа. Здесь всё было оснащено по последнему слову техники. Интерьер в стиле хай-тек. Удобные односпальные койки, крепкий большой стол. В стену была вмонтирована кристаллическая панель с экраном высокого разрешения, имелся и доступ в сеть. Через огромный иллюминатор можно было наблюдать, как мимо проносились белые облака. Земля уплывала вдаль. Уши заложило от перепада давления.

Тимофей выдвинул стул, вмонтированный под крышкой стола и уселся на него, закинув ногу на ногу. Генерал опустился на койку и слегка напрягся. Оба мужчины взяли из вазочки, скрытой в специальной нише, по карамельке и, шурша фантиками, отправили сладость в рот. Леденцы заскрипели по зубам, ощущение от перепада давления немного спало.

– Ну предположим, с «Дубликатами» мы разобрались! – с деловитым видом произнёс Тимофей.

– Не разобрались! – тут же огорошил его генерал. – По нашим данным, на планете сейчас не менее полумиллиона «Дубликатов», ждущих своего сигнала. – Курсант вновь изумлённо выпучил глаза. – А чего ты удивляешься? – поинтересовался Бирюк. – Ты наверняка читал сводки о погибших во время войны. Без вести пропадали целые флоты. Нефть перестали добывать из морского шельфа благодаря этим инопланетным уродам. За первые пять лет конфликта человечество потеряло только убитыми около полутора миллиардов. Ранеными и искалеченными и того больше. А пропавшим без вести и вовсе, казалось, не будет конца. Ты не подумай, что мы сидим, сложив руки. Мы их ищем, поскольку вся эта масса, все эти полмиллиона врагов не что иное, как мина замедленного действия. Она ждёт своего часа. И когда этот час наступит… – генерал на мгновение замолчал и строго посмотрел на племянника. – Начнётся хаос. – Самолёт тряхнуло и немного повело в сторону. Но спустя несколько секунд, всё нормализовалось. – Объединённое командование спохватилось быстро и приказало создать глобальную базу пропавших без вести. Для этого была написана специальная программа, в которой хранилась вся информация об этих людях. Эта поисковая система шарила по всей планете, выискивая совпадения. Любая камера, будь то система контроля дорожной обстановки или лэптоп подростка на улице, была подвластна её алгоритмам. Благодаря этому поисковику нам удалось выявить и обезвредить сотни тысяч «Дубликатов». Даже сейчас эта штука работает. – Он указал на маленькую камеру, спрятанную в углу кабины. – Если кто-то из нас вдруг оказался «Дубликатом», программа уже оповестила бы об этом соответствующие службы.

– Но раз «Дубликаты» до сих пор здесь, значит, они научились обходить программу поиска? – после этого вопроса Бирюк поморщился и, разминая уставшие плечи, произнёс: Ты снова прав, студент. Браво! Возьми с полки пирожок. Там их два – твой средний! «Дубликат» может обойти систему лишь в одном случае. Если об исчезновении оригинала никто не знает. Точнее говоря, о нём никто не сообщил куда следует. По закону, об исчезновении родственника положено заявлять ровно через сутки после потери контакта. Ещё сутки уходят на выяснение причин и проведение проверки. После этого данные и параметры пропавшего человека заносятся в базу поисковика. В редких случаях – это простая нелепость. В большинстве – реальная пропажа. А значит есть вероятность, что его «Дубликат» вскоре объявится и тогда можно ждать беды. – Генерал взял со стола бутылочку с водой, открыл крышку и стал жадно пить. – Есть вероятность, что именно в этот промежуток времени «Дубликат» может успеть выполнить своё задание. Но это маловероятно, поскольку задания этих клонов созревают по мере готовности. Именно это помогает нам их вычислять. К тому же сканер засечёт дубликата, даже если его оригинала нет в базе данных. Аура! – Бирюк поднял указательный палец.

– Ну а если семья не заметит подмены? – задал провокационный вопрос Тимофей.

– Невозможно, – ответил Бирюк, ставя бутылку с водой на стол. – По закону, в каждом жилом помещении должны находиться сканеры, фиксирующие электромагнитные волны человека. Я же только что об этом говорил. – Тимофей сморщился и закрыл глаза.

– Ну да, точно. Я как-то отстал от жизни, сидя сутки напролёт в своей казарме, да и сканеров никаких там я не видел, – смущаясь, ответил он.

– Это от отсутствия любопытства, – усмехнулся Сергей Владимирович. – Подобные вещи в народе не афишируются. Да и тебе эта информация станет доступной только после обретения офицерского звания. Сканеры монтируются в камеры наблюдения так, что это не вызывает подозрений. А всё вокруг сейчас оснащено камерами.

– Хитро, – задумчиво протянул курсант. – Но я не об этом хотел вас спросить, – продолжил молодой человек после недолгой паузы. – Вы начали рассказ о секретах со странной фразы про некое необычное открытие.

– Ну да, ну да! – соглашаясь, закивал генерал. Самолёт тем временем поднялся на заданную высоту и в ушах перестало ломить. Давление нормализовалось, генерал расслабился.

– Всё хорошо, Сергей Владимирович? – участливо поинтересовался Тимофей. Бирюк натянуто улыбнулся.

– Хорошо. Не те уж годы для полётов. – Бирюк немного помолчал прислушиваясь. Казалось, что его что-то волнует. В каюте, полностью защищённой от звука, была слышна лишь мерная вибрация да лёгкий гул, отдалённо напоминающий рокот. Тимофей тоже насторожился, но ничего подозрительного не услышал и взял из вазы ещё одну конфетку.

– Мы можем продолжить? – спросил курсант, спустя несколько секунд тишины.

– Открытие, – продолжил, передохнув генерал. – После первой победы над «Жестокими» в Кронштадте мои парни захватили три живые особи. Каким чудом нам это тогда удалось, я до сих пор не могу взять в толк. Но мы сделали это, и я очень рад, что подобное произошло. Мы упаковали этих тварей в вакуумные контейнеры как раз в момент деформации тела. Я повторюсь, но нам тогда невероятно повезло. Электрический разряд сковал тела поверженных «Жестоких» чем-то вроде судороги. Это и позволило нам их захватить. Растворись они тогда и, обратившись в лужу, времени собирать их у нас бы точно не было.

Мы отправили пленных в Тульский научно-исследовательский корпус. Это лучшая лаборатория в нашей стране, созданная для нужд военных специалистов, оснащённая по последнему слову техники. Она расположена под землёй и охраняется даже лучше, чем ядерные базы. Там работал один мой очень хороший знакомый, профессор Паризин Иван Сергеевич. Блестящий специалист в области молекулярной биологии и кибернетики. Это он придумал, как локализовать новую кишечную бактерию и сократить её распространение в водоёмах. Поскольку рано или поздно война закончится, а жизнь на планете будет продолжаться, именно технология профессора Паризина сможет помочь нам в будущем очистить реки и озёра, превратив их в пригодные для жизни экосистемы. – Генерал на мгновение о чём-то задумался, но спустя минуту, вернулся к рассказу. – Так вот, как только экземпляры доставили в ТНИК, их тут же принялись исследовать. Это был приоритет первого уровня. Командование выделило на эти мероприятия огромные средства, даже несмотря на глобальные проблемы в экономике. Паризин сразу заметил, что в безвоздушном пространстве «Жестокие» слабеют и впадают в спячку. Их силы быстро убывают, но, когда в контейнеры подавали кислород, они приходили в себя и начинали проявлять недюжинную активность как физическую, так и эмоциональную. Похожую активность они проявили также к метану, озону, водороду.

Ко всему прочему Иван Сергеевич отметил странные скачки температуры в моменты активности «Жестоких». Они, то резко повышали градус, то также резко снижали его. Причём это происходило в непосредственной близости от человека. Вскоре выяснилась и типовая разница в изменении градуса. Один из сотрудников, спустя два дня, слёг с сильнейшей ангиной. Болезнь не смертельная и учёного быстро поставили на ноги. Но когда он приблизился к контейнеру, в котором содержался «Жестокий», будучи уже практически здоровым, то пришелец покрылся коркой льда. На других здоровых людей враг реагировал повышением температуры. Вновь было высказано предположение, что поражённый болезнью человек опасен для окружающих возможностью распространения инфекции. Именно поэтому холод есть некая защитная система организма «Жестоких» от заражения. Ведь не зря же все опасные для жизни вирусы и их компоненты хранятся и транспортируются в замороженном виде. Так, безопаснее и эта практика используется нами по всему миру. Видимо, так и у пришельцев. Потенциально опасный больной объект инстинктивно вызывает у них экстренное понижение температуры и, наоборот, если объект здоров, то температура повышается.

Но главной изюминкой данных исследований стало открытие новых элементов, взятых из организмов «Жестоких». Паризин сделал доклад на эту тему. Он изучил структуру образцов клеток пришельцев и пришёл к выводу – неизвестные нашей науке соединения не что иное, как цепочки структурных молекул искусственного происхождения. А точнее, созданные кем-то цепочки искусственных самоизменяющихся ДНК. По сути, эти существа не являлись живыми. Они были произведены или выращены с использованием элементов наших организмов, с применением технологии изменения генетической структуры, – генерал почесал затылок. – Я не учёный и не могу выразить тебе всего правильным научным языком. Но насколько я понял из доклада профессора Паризина, до подобных технологий человечеству ещё расти и расти. Пришельцы использовали нас как кокон, материал. Там, внутри уже умершего человека, они развивались, а затем «Нечто», названное в отчётах «Слюда», по сигналу извлекало эмбрионы и дальше в ход вступали те самые модификации, о которых я тебе вещал всё это время. Паризин со своими аспирантами сумел вывести и синтезировать несколько цепочек этих модификаций. Он говорил, чтобы распознать и изучить всю структуру у нас не хватит и сотни лет при нашем примитивном уровне технологий. Но и того, что он сумел сделать, вполне хватило для победы в войне. Благодаря этим чудесным открытиям появились новые полимеры для брони. Структура нано-кристаллов была расшифрована также благодаря этим открытиям. Все современные процессоры, компьютеры со своими мощнейшими блоками данных и системами сложнейшей обработки информации были созданы на основе выделенных Паризиным элементов – экраны нового поколения с молекулярной матрицей передачи данных, материалы с максимальной температурной системой сдерживания нагрева до 50 тысяч градусов Цельсия, а также с устойчивостью к охлаждению до минус 15 тысяч градусов Цельсия, новые более лёгкие и прочные металлы смешанного типа. Они позволили создавать невероятно лёгкие конструкции для оборонительных сооружений, спутников и летательных аппаратов всех классов. Но вот за что я действительно благодарен этому великому человеку, так это за созданный им трансформатизатор, регенерирующий энергетические частицы. Если по-простому – Уплотнитель материи.

– Я знаю! – воскликнул словно школьник на уроке Тимофей. – Мы изучали его на последнем курсе. Это сверхсекретный компонент систем нового вооружения. Он собирает поток энергии и уплотняет его, превращая в мощный импульс огромной разрушительной силы.

– Верно! Всё современное оружие, используемое подразделением «Стальная кольчуга», основано на этой разработке, – уточнил Бирюк, довольный познаниями племянника. – Штука мощная и весьма эффективная против этих вездесущих тварей. Одна беда – слишком сильно фонит.

– Я думал, этот дефект устранили? – Тимофей сделался не на шутку серьёзным.

– Не так всё просто, – генерал лёгкими движениями закатал рукава кителя. – Уплотнитель слишком не стабилен. Оболочка преобразователя частиц покрыта модифицированным золотым напылением, созданным на основе выделенного Паризиным элемента из ДНК пришельцев. Название трудное, длинное, я его не помню, – генерал помял виски. Он уже давно говорил и было заметно, что усталость берёт над ним верх.

– Его назвали Тринорадон МТ-14, – подсказал Тимофей.

– Да, да, да! – Согласно кивнул Бирюк. – Этот самый Тринорадон был внедрён, чтобы свести к минимуму радиоактивное излучение. На данный момент не существует достойной замены этому элементу в столь миниатюрном исполнении. К сожалению, с радиацией мы пока справиться не в силах, даже несмотря на все современные разработки. Но ты не переживай, от нескольких выстрелов из оружия, использующего регенератор энергии, ты светиться не станешь.

– Понятно. – С облегчением выдохнул курсант. – А то я уж было, испугался. Мы стреляли из этой штуки пару месяцев назад. Про то, что она до сих пор фонит ни один командир не сказал ни слова.

Самолёт вновь тряхнуло, на этот раз куда сильнее, чем прежде. Конфеты из вазы разлетелись по столу и рассыпались по полу. Во встроенном в стену каюты динамике что-то зашумело, извергая неразборчивые, приглушённые противным шипением голоса.

– Да что там такое? – Генерал подошёл к двери каюты. Он открыл её лишь на несколько сантиметров, как вдруг оглушительный рёв ворвался в помещение. Дверь рвануло с такой силой, что генерала выбросило наружу. Тимофей тут же подскочил и кинулся за дядей.

Невероятной силы ветер рвался внутрь маленькой каюты. Тимофей схватился рукой за стол, который на удивление оказался очень крепким и осторожно приблизился к распахнутому дверному отверстию. Бирюк из последних сил держался за ручку двери, его глаза источали боль, которая вытекала вместе с маленькими слезинками. Тимофей быстро осмотрелся по сторонам, ища причину столь мощного ветрового потока. Хвост у самолёта отсутствовал. На его месте зияла рваная искорёженная дыра, мерцающая снопами искр электропроводки. Небо и земля мелькали, попеременно появляясь в отверстии рваного фюзеляжа. Чёрный, едкий дым то появлялся, то исчезал, по всей видимости, у самолёта горел один из двигателей. На удивление, страха или ужаса Тимофей не ощутил. Лишь от резкой круговерти заболела голова, а для полноценного вдоха не хватало воздуха. Холодный ветер рвал и метал, злобно стараясь лишить человека опоры, но Тимофей крепко держался за столешницу. Молодой человек наклонился и схватил дядю за рукав кителя. Мышцы вздулись на его руках и, стиснув зубы, он затащил генерала внутрь. Ещё больше усилий потребовалось, чтобы закрыть дверь каюты. Давление мощных воздушных масс, рвущихся из разодранной хвостовой части самолёта, мешало закрыть полотно дверь, но Тимофей совладал и с этой задачей.

Наконец, замок закрылся, напоследок громко щёлкнув. Не раздумывая ни секунды, курсант разбил специальную, скрытую стеклом выемку в стене и извлёк оттуда два индивидуальных спас-пакета. Один он отдал дяде, второй тут же нацепил на себя.

Спас-пакеты нового поколения – это два небольших, соединённых между собой контейнера размером не более стандартной армейской рации. Первый контейнер представлял собой систему для поддержания жизнедеятельности организма в условиях безвоздушного пространства. Эта часть системы надевалась на лицо в виде полно-лицевой маски с плотным держателем. По тоненькой трубке внутрь подавался жидкий кислород, что позволяло человеку свободно дышать в течение двух часов.

При нажатии на кнопку выпускного клапана второго контейнера, крепившегося в районе талии на специальный самозастёгивающийся ремень, срабатывала система выброса специального геля, который обволакивал человека целиком и защищал от любых воздействий извне в среднем на час. Даже несмотря на инертность человеческого тела, спас-пакеты зарекомендовали себя прекрасно. В отличие от разработанных ранее систем полного заполнения салона гелем, индивидуальный спас-пакет был куда практичнее и намного надёжнее. Система была настолько универсальна, что использовалась практически во всех травм-опасных сферах жизнедеятельности, и в первую очередь, на авиатранспорте.

– Наденьте маску, она сама примет анатомическую форму, – выкрикнул Тимофей, хотя в закрытой каюте грохот падения самолёта был практически не слышен. Оба мужчины держались за крепкий стол, кабину крутило всё сильнее. – Затем, когда я подам сигнал, надавите на эту красную кнопку. – Он указал на круглую таблетку на поясе генерала.

– Ты что меня за дурака принимаешь? – с издёвкой поинтересовался Бирюк. – По-твоему, я никогда не пользовался такой штукой?

– А мне откуда знать! – тут же ответил курсант. – Вы мне не отец родной, а всего лишь дядя, которого я вижу пару раз в году.

– И то, правда, – без пререканий отозвался генерал. – Давай командуй!

Тимофей ехидно улыбнулся и тут же уставился в иллюминатор.

– Сейчас! – Он не успел договорить, как генерал ударил по красной кнопке спас-пакета. В ту же секунду это же проделал и сам Тимофей.

Громкий хлопок окутал молодого человека целиком. Это было похоже на резкое погружение в воду. Все звуки исчезли, наступила гробовая тишина. Его кувыркало в разные стороны, но благодаря полной неподвижности и вакуумному эффекту, его не тошнило, и голова не начала кружиться. Время исчезло. Кровь бешеным молотом стучала в висках. Хотелось закричать, но вот отчего? Он не был ранен или искалечен. Боль не терзала его тело. Он был цел и невредим, вот только, казалось, дико одинок, отчего его разум накрыла волна неизвестности и отчуждения. Это чувство показалось ему невероятно жестоким. Сложно было себе представить ситуацию более странную, чем эта. Остаться одному в неведомо чём, неизвестно где. Пережить полное одиночество – это, наверное, самое страшное из наказаний, что Бог уготовил человеку. В памяти всплыли отрывки из книги о Робинзоне Крузо. Как смог человек в одиночку прожить столько лет на необитаемом острове и не сойти с ума? Тимофей вздрогнул. Он находился в спасительной изоляции не более пяти минут, но уже начинал ощущать приступы аутофобии2. А самое страшное во всём этом было то, что он не боялся ни падения, ни взрыва, ни самой смерти. Тимофей прекрасно знал и понимал, что капсула спас-пакета начнёт саморазрушаться уже через каких-то сорок минут, но вот страх пустоты вкупе с одиночеством никак не отпускали его разум из своих сводящих с ума безмолвных объятий. Парню вдруг дико захотелось закричать, привлечь к себе внимание, неистово замахать руками. Но, сковывающая движения структура геля не позволяла даже шелохнуться.

Когда Тимофея достали из капсулы, его всего трясло. Трое солдат из отряда капитана Когана растворили плотную капсулу специально предназначенным для этого реагентом и оттащили молодого курсанта от пылающих обломков самолёта. Ему тут же вкололи адреналин и через несколько секунд мозг уже судорожно работал над миллионами всевозможных вопросов, решал массу различных, до этого неведомо где скрывающихся задач.

– Где генерал? – вскочив на ноги, прокричал Тимофей. Один из солдат с перевязанным запястьем указал в сторону небольшого подлеска. Под сенью почерневших деревьев сидел генерал Бирюк. Рядом находился один из бойцов и что-то колдовал над офицером.

Пошатываясь на полусогнутых ногах, Тимофей доковылял до родственника. За спиной полыхали обломки самолёта. Было душно от копоти дыма и очень жарко от пламени пожара.

– Я жив и здоров, – предугадывая вопрос, громко выкрикнул Бирюк. – Вот только руку слегка повредил, когда дверь открывал. Похоже на вывих и растяжение связок.

– Что произошло? – поинтересовался Тимофей, адресуя этот вопрос больше самому себе, нежели присутствующим рядом с ним людям.

– Капитан Коган оказался «Дубликатом», – ответил помогавший генералу боец.

– Как? – вырвался у Тимофея вопрос неистового удивления.

– А вот так, – ответил солдат. – Выхватил гранату, как только мы достигли максимальной высоты и взорвался, не говоря ни слова. Когда его только успели подменить? Ума не приложу! – Солдат был явно озабочен этим вопросом. – Всё время на виду. Мы вместе проверку проходили за час до встречи с вами. Он никуда не отлучался… – Солдат на мгновение замолчал. – Хотя нет, постойте. Выходил наш командир в туалет. Но разве можно вот так быстро заменить оригинал на «Дубликата»? Насколько я знаю, на это нужно часов шесть, не меньше, – не останавливаясь в размышлениях, продолжал развивать тему боец. – Нам на лекциях рассказывали, что копирование сознания только часа четыре занимает. Ну и биометрия, соответственно.

– А что, если уже не нужно шести часов? – задал встречный вопрос генерал. Солдат и курсант уставились на командира.

– Это как? – непроизвольно нарушая устав, задал вопрос Тимофей.

– А вот так, – огрызнулся генерал. – С момента поимки последнего «Дубликата» прошло сколько?

– Последнего мы поймали семь месяцев назад, – задумчиво ответил боец. – Они теперь редко выползают. Кругом ведь сканеры эти.

– Вот именно, – согласился с ним генерал. – А между тем технологии не стоят на месте. Я и ранее был уверен, хотя меня никто не слушал, что «Жестокие» могут делать подобные вещи намного быстрее, уж слишком они умные. Вот вам и доказательство. – Он ткнул пальцем в догорающие обломки Ила. – Дублировать человека за считаные минуты, вот те новость. – Он задумался, сдвинув брови.

– Но это невозможно! – воскликнул испуганно боец, отложив на мгновение свои инструменты.

– Всё, что ты сейчас видишь ещё двести лет назад казалось невозможным! А теперь, что скажешь на это? – Генерал слегка скривился в лице.

– Хорошо. Допустим! – вмешался в их спор Тимофей. – Если «Жестокие» могут так быстро дублировать людей, то почему мы до сих пор не погрязли в хаосе? Ведь при подобных возможностях они могут заменить любого из правительственных чинов на клон и править нашим миром.

– А что, если наш мир им не нужен вовсе? – задался встречный вопросом генерал. Тимофей и солдат ошарашенно воззрились на офицера. – Что если у них другая цель? – Бирюк пристально посмотрел в глаза Тимофею. – Что если им нужен не наш мир? Просто представьте! По правде говоря, даже этот маленький отряд пришельцев, с которым мы воевали шесть лет и с таким трудом уничтожили, если только захотел, смог бы полностью истребить человечество. Но они не сделали этого. Почему? Пришельцы подвергли наш мир биологическому изменению, а ведь могли и физику поменять. Но тогда остаётся главный вопрос. Если они так продвинуты в подобном плане, зачем оставлять живым потенциального врага?

– То есть вы считаете, что их цель не захват мира? – настороженно спросил Тимофей.

– Я не просто так считаю. Уверен, мы не видим и вершины этого айсберга, а уж то, что скрыто под водой нам и вовсе не узреть. – Генерал глотнул воды из небольшой бутылочки, крепившейся у него на поясном ремне. – Мои доводы просты. Полагаю, что у наших захватчиков совсем иные планы, нежели мы думаем. Я понял это в тот самый день, когда сержант Серафим Сомов спас мне жизнь. Увидел всё это с такой ясностью, что более наглядного примера мне и не нужно.

– Что вы увидели? – Тимофей был явно заворожён рассказом генерала.

– Я увидел несостыковки, – ответил Бирюк. – Задайтесь вопросом, как можно было поймать в электрическую сеть существо, состоящее из воды? – Генерал вскинул руки вперёд, словно заставляя окружавших его людей повременить с ответом. – Эта вода, из которой они состояли, по химическому составу очень чистая. В ней практически нет ионов, способных проводить электрический ток. В таком случае объясните мне, как мы сумели поймать аж троих пришельцев? – Оба слушателя настороженно молчали, на их лицах явственно отразилось некое подобие прозрения. – Вот, – протянул генерал. – А теперь начинается самое интересное. Мы исследовали пришельцев, изучили структуру тела и даже создали на их основе совершенно чудные вещи. Вы когда-нибудь слышали о материале, что крепче стали, но имеющем гибкие свойства резины? А о металле, который не имеет удельного веса? Ну, конечно же, нет. Все эти изобретения засекречены. Но подумайте, если мы отсталая раса, с точки зрения «Жестоких», сумели произвести металл, который невозможно взвесить или деформировать, то какими же технологиями обладают они и почему допустили утечку подобного рода информации? И тут я осознал! Им не нужна наша планета. Они не хотят захватывать её, а лишь хотят изменить, преобразовать в угоду своему комфорту. Они подарили нам искорку своих технологий, дабы усыпить нашу бдительность, а на самом деле, это не более чем ловушка. Троянский конь, так сказать! – Бирюк размял больную руку и сделал очередной глоток воды. – Только представьте! Мы получили возможность изготовить новый металл. Изучаем его, тестируем, испытываем и в один прекрасный день вдруг понимаем, что крепче, экономичнее и надёжнее на свете ничего быть не может. Начинаем внедрять металл в производство, строим машины, танки, самолёты, спутники. Нашему счастью нет предела, поскольку новый металл – это выход. Он не имеет удельного веса, его невозможно сломать, поцарапать, расплавить. Он не поржавеет и не рассыплется с годами. Да ведь это просто чудо-изобретение. Мы начинаем производить из этого металла кастрюли, потому что они моментально нагреваются и не подгорают. Ко всему прочему, о них невозможно обжечься. Странный металл очень быстро поглощает тепло. Мы создаём более экономичные машины, корабли, оружие. И всюду этот самый чудо-металл со своими фантастическими свойствами. Но вот в один прекрасный день всё рушится, поскольку это изобретение нам не принадлежит и мы, как зачастую такое бывает, не знаем досконально всех его свойств. Мы теряем все свои чудо-сокровища, так как вернулись законные владельцы и истинные изобретатели этого чуда. Это их детище, им принадлежит оригинальный патент. Вот просто они и заберут у нас свою искорку, а мир погрузят в хаос благодаря всего лишь нажатию нескольких кнопок. Вы можете мне не верить, считая мои слова лишь бредом старого параноика. Но это так. Это моя личная теория «Внедрения». Я назвал её так, поскольку искренне верю, что пришельцы не собираются воевать с нами в чистом поле. Им куда проще отдать нам свои технологии, чтобы потом использовать их против нас самих.

На мгновение наступила полная тишина. Тимофей и солдат отряда капитана Когана молча взирали на генерала, не решаясь произнести хоть слово.

– Господин генерал, разрешите обратиться! – нарушил молчание, подоспевший как нельзя кстати, коренастый, крепко сложенный в плечах капрал. Бирюк кивнул. – Все выжившие бойцы извлечены из оболочек спас-пакетов. Травм и повреждений по минимуму. Всем раненым оказана необходимая помощь. Погибших двое – «Дубликат» капитана Когана и рядовой Парсин, оказавшийся ближе всех в радиусе поражения взрывной волны. Взрыв повредил обшивку, а потом потоки ворвавшегося внутрь салона воздуха оторвали хвост. Парсин был серьёзно ранен и попросту не смог активировать спас-пакет. Все пилоты выжили. Мы оставили их возле шоссе с поисковым маяком. Их подберут спасательные команды, которые уже в пути. – Генерал дослушал доклад капрала и тяжело кивнул.

– Что с координатами? Где мы сейчас находимся? – Спросил он.

– Мы в двадцати километрах восточнее города Ковров Владимирской области. Я нарушил приказ о молчании и оповестил наших, они вышлют новый транспортник. Самолёт сядет и будет ждать нас в аэропорту Строгино. Но нам придётся добираться до Нижнего Новгорода самостоятельно.

– Прекрасно. Когда вернёмся на базу, за нарушение приказа о радиомолчании отправитесь в карцер, капрал, – спокойно, словно это было банальной обыденностью, произнёс генерал. Боец быстро кивнул, подтверждая полученный приказ, и вытянулся словно на плацу. – Что-нибудь уцелело из техники? Я понимаю, вопрос странный, но всё же?

– Никак нет! – тут же отрапортовал капрал, продолжая стоять неподвижно. – Высота была слишком большой. Всё разнесло в хлам. Обломки будут собирать по окрестностям ещё не одну неделю.

Генерал протянул руку Тимофею и тот помог ему подняться. Оправляя помятый китель, Бирюк осмотрелся по сторонам и, злобно кашлянув, заметил:

– Значит, поедем автостопом.

До аэропорта Строгино они добирались в кузове старого КАМАЗа. Машина кряхтела, стучала, но, в общем, выдерживала столь негабаритный груз. По состоянию кузова было видно, что эксплуатируют её нещадно.

– Вы так и не рассказали мне, куда всё же мы направляемся? – прерывая затянувшееся молчание, спросил Тимофей. Генерал поёрзал на огромном твёрдом мешке с песком, которыми был загружен кузов старенького большегруза. Он потрогал повреждённую руку и слегка поморщился. Один из солдат протянул ему шприц-инъектор с обезболивающим.

– На самом деле рановато ещё тебе рассказывать, – прикладывая шприц к больной руке и вкалывая инъекцию, прошипел генерал. – Я планировал, что наше путешествие будет не таким необычным. Но по всей видимости, я ошибся и уверенности в том, что это дело касается лишь меня с каждым часом всё меньше.

– Постойте! Вы сказали, что это дело может интересовать ещё кого-то? – Тимофей вопросительно нахмурился. – Я не понимаю?

– Это нормально! – нисколько не смутившись, ответил Бирюк. – В нашем деле истинное понимание вещей – это огромная редкость. Военные – люди замкнутые. Именно по этой причине не все из нас имеют семьи. Многое из того, что приходится нам видеть, делать и узнавать по специфике нашей работы не всегда доступно общественности. Эти знания на долгие годы подвергаются замалчиванию и укрываются за печатями секретности. И если ты был к этому причастен, то по закону о сохранении секретной информации не имеешь права распространяться о том, что знаешь либо до особого распоряжения, либо до ухода на пенсию, а порой и вовсе никогда. Такова служба. Такова плата за безопасность государства, за мир и спокойствие в стране, а теперь и на планете.

– А что скрываете Вы? – молодой курсант смотрел на дядю, настороженно сузив глаза. – Что за секрет знал мой отец, ради чего пожертвовал своей жизнью?

– Я обязательно тебе всё расскажу, когда придёт время, – всё так же ответил спокойно генерал.

– Судя по нашему положению и тем проблемам, с которыми мы столкнулись, я бы послушал об этом сейчас. Если за информацией, которой вы обладаете, охотится кто-то ещё, а судя по тому, что произошло с нашим самолётом – это так и есть, мне бы хотелось знать во имя чего я могу в любой момент умереть?

– Ну, ты не драматизируй раньше времени! – отмахнулся Бирюк. – Умирать тебе пока рано, да и нельзя. Слишком много дел ждут твоего пристального внимания и участия в ближайшем будущем. Так что ты давай, соберись, не вешай нос и не паникуй раньше срока. Я просто прошу тебя быть повнимательнее к окружающим. То, что с нами произошло, явно из разряда ненормального. Всё должно было идти совсем по-другому. Но теперь я вижу суть проблемы и понимаю, что нужно делать. Так что, – генерал протянул Тимофею рукоять пистолета, – держи и будь начеку. Это мои тебе гарантии, так сказать.

Молодой человек принял неожиданный подарок из рук генерала и внимательно посмотрел на оружие. Он отсоединил магазин, передёрнул затвор, затем отвёл затворную раму и взглянул внутрь ствола.

– Невероятно! – протянул Тимофей. – Это модернизированный Калашников? ПЛ-44М, если не ошибаюсь? – генерал утвердительно кивнул и улыбнулся.

– Не ошибаешься. Таких пистолетов выпущено всего лишь, триста штук. Это секретная разработка. Ствол изготовлен из высокопрочной вибропоглощающей стали. Отдача нулевая. Боеприпасы практически любого пистолетного калибра. Затвор подстраивается под особенности любых типов боеприпасов автоматически. Но основным патроном является Жидкая энергетическая плазма. – Тимофей извлёк из магазина патрон. На первый взгляд, он показался молодому человеку привычным. Но присмотревшись, он заметил, что оболочка пули лишь выглядит как обыкновенная. На самом деле сама пуля была изготовлена из необычного полимера.

– Что это за материал? – спросил Тимофей, разглядывая боеприпас на свету.

– Это наногель, в котором заключён невероятно мощный энергетический заряд. При выстреле его энергия высвобождается и прожигает всё, что попадается на её пути. Профессор Паризин утверждает, что через несколько лет мы сможем обойтись уже без гильзы. Гель будет находиться в специальной ёмкости наподобие того, как сейчас, патроны в магазине. Но извлекаться будет с помощью специального устройства захвата энергии. Это позволит увеличить количество выстрелов до двух-трёх сотен, что для пистолета невероятное достижение, – генерал улыбнулся, а Тимофей от услышанного даже присвистнул.

– Невероятно! – восхищённо протянул молодой человек.

– Но это лишь предположения на уровне проектов. Однако я верю, что Паризину это по силам. Он великий учёный. Вот только ни слова не хочет слышать о моей теории «Внедрения».

– Я бы хотел с ним познакомиться. Судя по вашим рассказам, он действительно очень умный человек. – Тимофей убрал пистолет в кобуру, которую ему передал один из солдат.

– К великому сожалению, это невозможно, – с грустью произнёс Сергей Владимирович. – Профессор Паризин пропал несколько месяцев назад. Исчез словно и не было его вовсе. Ни следов, ни подозреваемых. Он был очень умный, честный и очень упёртый. Если уж брался за что-то, то не отпускал до того момента, пока не докапывался до истины. Одна беда, уж слишком увлечённо он погружался в работу и мог легко не заметить врага за своей спиной. Именно поэтому его охраняли не хуже президента. Да видимо, так и не уберегли.

– Не уберегли, – словно в трансе произнёс Тимофей. – Искренне жаль.

– Около года назад профессор Паризин приходил ко мне. Я общался с ним в своём кабинете, – словно читая доклад, холодным тоном произнёс Бирюк. – Он тогда рассказал мне, что чувствует слежку. Странные люди слишком часто стали встречаться ему на пути. – Бирюк усмехнулся. – Упёртый был как баран. На работу только на метро, не признавал машин. Да и охрана ходила за ним так, чтобы он их не видел.

– Странно всё это. Давно вы с ним знакомы? – поинтересовался Тимофей.

– Давно, – отозвался генерал. – Мы познакомились незадолго до войны. Паризин тогда только приехал в Москву. Он был уже немолод, но уже достаточно знаменит. Его изобретения в области протезирования и трансплантологии очень сильно заинтересовали Министерство обороны. После войны на Украине, когда локальные конфликты перешли на иной уровень, армия нуждалась в эффективных методах лечении своих солдат. Призывать новых самоубийц для бессмысленной бойни, устроенной европейскими магнатами, правительство не хотело. Война на периметре Европы и так разделила мир на две части. Ты знаешь, сколько погибло людей за те двадцать лет, что шла эта бессмысленная бойня? Её назвали рестартом Первой мировой войны из-за оппозиционных сражений. В атаку грудью за Родину уже никто не ходил. С обеих сторон ежедневно снарядами артиллерии убивало по сотне человек. Это был ад. Двадцать лет ада. И никто не мог ничего сделать. ОБСЕ, ООН, Красный Крест только и могли, что мямлить о том, как это плохо, когда убивают людей. Они изжили свою миссию, для которой были когда-то созданы и предназначены. Мир изменился. Теперь всюду царствовала ложь. Правда стала столь редким явлением, что найти её в реальном мире оказалось практически невозможно. Каждая сторона конфликта гнула свою линию. Каждый обвинял своего оппонента в своих же собственных грехах. Это была не война оружия, а информационная война.

Паризин покинул Европу, оставив там всё, что у него было. По крови этот человек был русским и всю свою жизнь тяготел к родной стране. Родители увезли его на Запад, когда он был ещё ребёнком в конце 1991 года сразу после путча, похоронившего СССР. Но спустя много лет, Паризин вернулся и сразу поступил на работу ЦНИИП (Центральный научно-исследовательский институт протезирования) в Москве на улице Сусанина. Я столкнулся с Иваном Сергеевичем впервые, когда привёз ему одного из своих бойцов, потерявшего ступню на угольном заводе в Алабино. Там была заварушка с некими повстанцами «Справедливого Веча». Бестолковыми, но отважными. Они что-то кричали про силу огня и про скорый конец мира, объятого пламенем. Эти фанатики нашпиговали подступы минами. Осторожность была попрана излишней нервозностью. Руководство нервничало. Время поджимало. Мы и не спешили бы, но эти отморозки заминировали весь завод, вместе с сотрудниками, таким количеством взрывчатки, что впору разбегаться, а не штурмовать.

Паризин принял нас без промедлений. Я впервые видел, чтобы доктор был настолько участлив к чужому горю. Он поставил моего бойца на ноги за полгода. Протез был настолько качественным, что солдат без проблем вернулся к службе и с лёгкостью мог пробежать марш-бросок, после которого даже не хромал.

Затем на какое-то время Иван Сергеевич пропал из моего поля зрения. Началась война и мне, если честно, было не до него. В следующий раз я столкнулся с этим замечательным, но уже достаточно постаревшим за прошедшие годы человеком в декабре 2046 года. Именно тогда я доставил ему этих уродов в вакуумных капсулах. А в январе 2047 года привёз его в госпиталь, где лежал брат человека, спасшего мне жизнь на той базе Балтийского флота в Кронштадте. Я познакомил профессора Паризина с Михаилом Сомовым не просто так. Я всем сердцем хотел хоть как-то отблагодарить парня, а заодно отдать почести его погибшему брату Серафиму.

Генерал заметно погрустнел. Тимофей был поражён его рассказами. За всю жизнь, его дядя ни разу не заговаривал с племянником о том, что случилось с ним в прошлом. Было видно, что все эти воспоминания даются Сергею Владимировичу с невероятным трудом. Но генерал был ещё достаточно силён и лишь сейчас, когда он замолчал маленькая скупая слезинка словно падающая звезда прокатилась и тут же пропала с его щеки.

– Это был благородный поступок с вашей стороны, – постарался поддержать дядю Тимофей. – Вы поступили достойно. – Бирюк слегка улыбнулся лишь уголками губ и, подмигнув племяннику, сказал:

– Это ты вёл себя достойно в самолёте сегодня. Если бы не твоё хладнокровие, мы, скорее всего, сейчас не вели бы этот разговор, – генерал устало кивнул. – Спасибо тебе, племянник! Сейчас я могу без преувеличения говорить, что прожил жизнь не зря. Ты будешь достоин принять мой пост.

Тимофей хотел что-то сказать, но ему помешал некий странный звук. Он не сразу сообразил и лишь после того, как Бирюк одёрнул его, парень вдруг с удивлением для самого себя осознал, этот звук не что иное, как мелодия его личного телефона.

– Тебе звонят. – Генерал посмотрел на племянника с настороженностью. – Ты зачем телефон с собой взял?

– Я, да… Чтоб тебя. Вот ведь лажа! – Тимофей растерялся. Он пытался выловить из запропастившегося в глубоких недрах кармана аппарат и от пристальных взглядов окружавших его людей волновался ещё сильнее. Наконец, спустя почти минуту, неуловимая трубка попалась в дрожащие пальцы, и молодой курсант вытащил пищалку на свет Божий. Непослушными пальцами он нервно тыкал в индикатор ответа, а затем быстро поднёс трубку к уху.

– Ало, ало! Кто это? – быстро проговорил Тимофей.

– Слушайте меня внимательно, молодой человек, – раздался в динамике незнакомый голос. – Я не ошибся номером, а посему передайте вашему дяде и всем, кто рядом с ним, что у вас не более часа на то, чтобы как можно скорее покинуть место, куда вы сейчас направляетесь. Не воспринимайте мои слова как розыгрыш. Если действительно хотите жить и выполнить поставленную перед вами задачу – поторопитесь. Ровно через час вы должны находиться от аэродрома в Строгино как можно дальше. В противном случае – вы умрёте! – Незнакомый голос замолчал, оставив молодого человека в полном недоумении. После чего в трубке раздались короткие гудки и тишина.

Тимофей сидел на неудобном мешке с песком, застывший словно статуя. Он не сразу понял, что произошло, но прекрасно помнил каждое сказанное незнакомым голосом слово.

– Тима, что случилось? – Генерал смотрел на племянника ошарашенными глазами. Лицо молодого человека было белее мела.

– Он сказал, что через час мы все умрём!

 Глава 4

Район аэропорта Строгино. Владимирская обл. 23 мая 15:28.

Генерал прожигал племянника ошарашенным взглядом.

– Кто сказал тебе это?

Тимофей в недоумении озирался на всех, кто находился в кузове КАМАЗа и его взгляд замер на дяде. Рука, в которой он держал телефон, дрожала.

– Я не знаю, – ответил едва слышно парень. В этот момент машина остановилась, но никто из сидящих в кузове людей на это внимания не обратил. Кроме одного из солдат, маленького, шустрого, с узким разрезом глаз. Он выскочил из кузова и скрылся в клубах пыли.

– Откуда у тебя взялся телефон? – возмутился в ярости генерал.

– Моя девушка Миа должна мне позвонить, – замялся Тимофей. – Мы не виделись уже почти две недели. Я не думал…

– Он не думал! – передразнил парня генерал и тут же послал быстрый кивок капралу, сидящему рядом с племянником. Военный тут же выхватил аппарат из руки молодого человека и принялся ковыряться в трубке.

– Да, не думал, – не обращая внимания на наглость бойца, принялся оправдываться Тимофей. Нервное напряжение, оставшееся в нём после падения в горящем самолёте, всё ещё не до конца отпустило парня. – Да, я не просто не думал, я понятия не имел! – выкрикнул он, разводя руки в стороны. – Вы же мне тут полдня нелепую лапшу на уши вешаете. А я до сих пор не знаю, куда вы меня тащите. Да и зачем вообще?

– Для этого ещё не пришло время, – попытался оправдаться генерал, но Тимофея уже было не остановить.

– Время не пришло? А когда оно, по-вашему, должно прийти? Мы уже чуть не погибли в падающем самолёте. Это просто чудо, что мы живы. А быть может, вы хотели прочитать эту тираду на моей могиле? Прекрасный бы получился некролог. Вам не кажется? Прости меня, мой дорогой и любимый племянник, не смог рассказать тебе о том, что дело наше заключалось… – В чём? – Тимофей побагровел от злобы. – А этот! – Он указал на солдата, бесцеремонно копающегося в отобранном наглым образом гаджете. – Что он делает с моим телефоном?

– Ищу жучков! – спокойно ответил боец.

– Жучков?! – Тимофей попытался выхватить аппарат, но солдат оказался проворнее парня. Он резко отодвинул руку, и Тимофей промахнулся.

– А Миа – это имя или прозвище? – невпопад поинтересовался Бирюк. Парень на пару секунд опешил, но быстро взял себя в руки и хотел уже что-то ответить, но тут вернулся солдат, ушедший узнавать причину остановки КАМАЗа.

– Водила говорит, что мы приехали. Аэропорт в двухстах метрах к Юго-Востоку отсюда. Если поторопимся, то у нас есть шанс выжить, а потом, когда будет свободная минутка вы, девочки, – он указал на Тимофея и генерала Бирюка, – сможете продолжить вашу милую беседу.

От подобной наглости Тимофей вновь открыл рот, но так и замер в немом вздохе. А генерал даже и усом не повёл. Он лишь нагловато усмехнулся, сплюнул в дорожную пыль и весьма резво покинул кузов.

Бежали они быстро и вскоре оказались рядом с проходной аэропорта, напомнившей Тимофею будку возле железнодорожного переезда. Возле футуристического вида одноэтажного здания и перекрывающего въезд металлического шлагбаума несли дежурство двое солдат, одетых в экзо-костюмы второго поколения «Бранник» с повышенной ёмкостью боезапаса и крепившимся на спине весьма увесистым блоком питания. Бойцы были вооружены наплечными системами подавляющего действия увеличенной скорострельности.

Послеполуденное солнце раскалило воздух до +34 градусов. Прилично запыхавшийся генерал Бирюк быстро показал часовым свой жетон. Солдаты проверили удостоверение и тут же отворили вход, одновременно вытянувшись по стойке смирно, насколько это позволяла их массивная броня. Выглядело это весьма нелепо и, наверное, именно поэтому вызвало усмешки у бойцов отряда Бирюка.

– Вольно! – словно отмахнувшись, произнёс генерал, упираясь руками в колени. – Тащите сканер. Проверьте всех. – Генерал указал на свой немногочисленный отряд. Усмешки тут же стихли.

Солдаты мигом пропали в здание КПП и, спустя пару минут, появились, таща за собой приличных размеров устройство. Они быстро включили сканер, проверили всех бойцов и генерала заодно.

– Всё чисто, господин генерал! – доложил один из солдат.

– Хорошо, – ответил Бирюк. – Несколько минут назад на одну из полос приземлился транспортный борт. Где он?

Солдаты дружно переглянулись.

– Простите, господин генерал. Но сегодня никакой транспортник сюда не прилетал.

– Вот те на! – как показалось Тимофею, в голосе генерала прозвучало разочарование. – Вот так незадача.

– Вы уверены? – переспросил удивлённых караульных курсант. Оба солдата вновь переглянулись и одновременно вывели на дисплеи своих планшетов список прибывших и убывших воздушных судов. Тимофей быстро пробежался по списку.

– Они не врут. Сюда сегодня за нами никто не прилетал, – молодой человек взглянул на правый уголок дисплея планшета, – двадцать минут осталось, – сказал он негромко, повернувшись к Бирюку. – Что делать будем?

– Там на запасной полосе стоит «АНтрацит», – прокричал с крыши КПП тот самый коренастый узкоглазый коротышка. Как и когда он туда взобрался никто даже не заметил. – Мы можем его реквизировать и продолжить движение. – Коротышка спрыгнул на землю и спокойно убрал маленький цифровой бинокль в подсумок. – Если кого интересует моё мнение, я бы поступил именно так.

– Отставить! – Приказ генерала был грозен. – Вам бы только реквизировать. Нужно выяснить причину отсутствия борта.

– На это у нас нет времени, – всматриваясь вдаль, сказал Тимофей.

– Я с ним полностью согласен, – вклинился в разговор капрал. – Возможно, в том, что борта нет, есть весомая причина. Я порылся в телефоне парнишки и скажу прямым простым и понятным текстом. Подобного я раньше никогда не видел. Рассказывать об этом придётся долго и, я подозреваю, очень медленно по причине трудности восприятия вами моего заумного жаргона. Так что вяжите эту парочку, парни! – Он кивнул бойцами и те в одно мгновение уложили солдат, охранявших КПП на землю, лишив их экзо-костюмы питания и вооружения. Резкими ударами подчинённые капрала вырубили несчастных караульных и отволокли их в здание КПП. – А теперь, ноги в руки и бегом к самолёту!

– Иногда я сомневаюсь, что командую здесь! – произнёс с улыбкой Бирюк. Тимофей от подобного изречения едва не споткнулся.

– Да кто они такие? Эти ребята вас в грош не ставят! – возмущённо посетовал молодой человек. Генерал взглянул ему в глаза и ответил с усмешкой:

– Нет! В грош они тебя пока не ставят, потому что толком не знают. А меня они уважают, потому что я их сделал такими. Это две разные вещи – ценить и уважать! Ценить можно вещь, потому что она может быть продана или обменена на что-либо. А вот уважать, можно только человека! Меня они уважают, и я позволяю им некоторые вольности. А что до тебя, так ты просто ничего в этом пока не смыслишь вот и путаешь понятия. В моём отряде нет уставщины, а теперь и командира тоже нет. – Генерал глубоко вздохнул, восстанавливая дыхание. – Так что у тебя есть реальный шанс занять это вакантное место. Вот только сначала научись понимать своих будущих подчинённых. – Несколько минут они молчали, двигаться по территории аэродрома пришлось проворно, иногда переходя на бег.

– Капрал, – генерал указал на парня, что отнял у Тимофея телефон. Крепкий, рослый, сильный. Светлые волосы, каштановые глаза, острый подбородок. На вид лет тридцать. – Позывной «Узник». Я вытащил его с зоны строгого режима, глухой дыры в Ивановской области, куда он был запрятан его же начальством. Мне требовался специалист по взлому и слежке. А капрал Смирнов как раз маялся в тех краях, бесцельно тратя свой талант. Хватило лишь беглого взгляда на его личное дело, чтобы понять, что мне нужен именно этот человек. Он офицер-контрактник, десантник. Окончил Тульское воздушно-десантное училище. Спец, каких мало. Сейчас он у нас ещё специализируется по электронике, совместитель, конечно. Любит он эти электронные штуковины. – Генерал сделал глоток воды из бутылочки, которую, как успел заметить Тимофей, он таскал с собой постоянно. – Канг, позывной «Прищур». – Генерал указал на того самого коротышку с биноклем. Маленького роста, темноволосый, с узким разрезом глаз и присущей этой расе цветом кожи. Возраст бойца Тимофей определить не смог. – Он не китаец, если что! Он удмурт, охотник. Глаз – алмаз. Снайпер, специалист по диверсиям. Один из моих лучших воспитанников. Его отец погиб во время «Войны с дождём». Был в моём отряде первым клинком! – Генерал на секунду замолчал. – Шесть лет назад все близкие Канга погибли во время землетрясения в Пятигорске. «Прищур» пришёл ко мне сам. Я узнал его сразу. С папашей они на одно лицо. Оставил его в отряде, надеясь, что сын будет достоин силы своего отца. И не ошибся. «Прищур» пил поначалу круто. Но потом вроде оклемался. Сейчас, как говорится, ни капли в рот.

Тимофей присмотрелся. Таких, как Канг, парень видал достаточно. И все они казались ему на одно лицо. Но различать людей по расам – занятие глупое и недостойное. Человек, кем бы он ни был, в первую очередь состоит из поступков.

– Димка, позывной – «Дарт». – Темноволосый парень, с короткой стрижкой под ёжика, жилистыми руками и странной татуировкой на шее в виде языков пламени. Молодой судя по блеску в игривых глазах. – Он фанат Звёздных войн, отсюда и прозвище. Сирота из приюта святого Николая Апостола, что в Карелии. В команде ему отведена роль разведчика. Эта штука у него на плече – преображаемый робот. Если нужна разведка с воздуха, то он летает, по земле – бегает. Ну а если в воде, то сам понимаешь. – Бирюк ткнул пальцем в следующего бойца, юркого и хорошо сложенного крепыша также коротко стриженного. Лицо всё в шрамах, нос картошкой словно после удара кувалдой. – Семён, позывной – «Скороход». Специалист по боевым искусствам и владению холодным оружием. Его продали в подпольные бойцовые круги за долги. Я видел, как он дрался с восьмерыми. Его тогда так избили, что я уже был готов ставить парню свечку. Но тут он поднялся как ни в чём не бывало и перебил запыхавшихся соперников одного за другим. Я выкупил его, теперь он с нами. – Генерал почесал затылок. – Эти две красавицы. – Он указал на двух грациозно двигающихся бойцов невысокого роста с ног до головы запаянных в экзо-броню. Их лица скрывали странные маски в виде кошачьих мордочек. – Близняшки Даша и Маша, позывные – «Зита» и «Гита». – Тимофей присмотрелся. То, что это девушки он заметил и раньше. Их походка и другие движения были плавными и грациозными. Больше, к великому сожалению, парень ничего про них рассказать не смог, поскольку девушки были одеты с ног до головы. Ни единого открытого участка кожи не виднелось из-под боевого костюма. На спинах они несли немаленьких размеров рюкзаки, оборудованные специальными креплениями к экзо-броне для снижения нагрузки на позвоночник. – Огневая поддержка и нестандартное мышление. Их мама и папа не отдали девочек в школу, как обычные родители. Они учили их сами. Девчушки выросли смышлёными, без тестированных мозгов. Они не сдавали ЕГЭ, а отсюда здоровое мышление, не обрезанное правилами. К слову сказать, их родители тоже мертвы. История жуткая, так что я, пожалуй, опущу детали. Сестрёнки обеспечивают круговое огневое прикрытие отряда, управляют лёгкими мобильными боевыми единицами.

– Это как? – не понял последнего пояснения Тимофей. Генерал улыбнулся.

– Придёт время, сам увидишь. Да и… – Он прижал указательный палец к губам. – Они не говорят. – Тимофей открыл было рот, желая, видимо, уточнить услышанное, но тут же закрыл, так и не решившись. – Этот здоровяк – Иван Тоган, позывной – «Косолапый». – Мужчина в представлении Тимофея был похож на древнерусского богатыря только без соответствующего той эпохе антуража. Одеть бы его в доспехи, усадить на коня с копьём и палицей и можно было смело былину писать. – Очень сообразительный, но неповоротливый. Полностью оправдывает свои габариты. Очень сильный и верный боец. С Кангом они друзья не разлей вода. В отряде Иван обеспечивает тяжёлую огневую поддержку. Родился и вырос в Сибири. Сам пришёл в мой отряд, сломал инструктору обе руки за то, что тот назвал его медведем. Грех было не взять в отряд такую дикую ярость. Вот с тех пор воюет и не расстаётся со своим большим пулемётом. – Бирюк усмехнулся. – В моё время таких, как он и вправду называли медведи. А потом вдруг выяснилось, что громила слегка косолапит. Вот мы ему позывной под стать и подобрали. Ты знал, что последний медведь погиб два года назад в зоопарке на Тайване от удара током? – Тимофей отрицательно покачал головой. – Нет? Очень жаль. Это я про медведя. – Генерал как-то сразу погрустнел. Видимо, медведи были ему дороги. – Следующий экземпляр не из наших мест. Марлон, позывной – «Француз». – Невысокий худощавый мужчина с чёрными, как у ворона хорошо подстриженными и ухоженными волосами. Его пылкий нрав и цепкий взгляд наверняка сокрушили не одно девичье сердце. – Он и в самом деле француз, вот и позывной по статусу. Бывший полицейский. Остался в отряде после обучения. Все его коллеги поспешили вернуться во Францию, а он вот остался. Говорит, что чувствует его место здесь. Лично гражданку для него выбивал. Специалист по лёгкому вооружению и тактике. Наш собственный хакер. Капрал у него в помощниках, так что вдвоём они вполне могут обчистить какой-нибудь старый банк со слабенькой системой защиты.

– Вы нам откровенно льстите, командир! – послышался голос капрала. – Отряд дружно заржал. Тимофей улыбнулся сказанному, а генерал на мгновение остановился, чтобы перевести дух. – А вон тот, что в маске – это Датонг, позывной – «Мрак». – Странный человек, полностью укрытый бронёй с чёрной маской на лице в форме оскаленной гориллы. – Он из индийской спецгруппы. Ты вряд ли помнишь, несколько лет назад как раз после начала войны там разразилась очередная эпидемия. Индия – страна, которая не обременена санитарными нормами, даже несмотря на то, что там производятся практически все наши лекарства. Бóльшая половина местного населения погибла от дизентерии нового типа. Конечно же, мутировавшей. Датонг похоронил тогда всех своих родных, как и многие в его стране. Старуху мать, молодую жену, двоих детей. Никто не выжил, кроме него. От горя утраты он едва не сошёл с ума, хотел убить себя. Поджёг свой дом и сам приготовился к смерти. Пламя охватило его, а потом как он говорит, ему явился ангел и спас. Лицо у парня жутко обгорело. С тех пор маску он не снимает. В спецназе уже лет пять. Заведует в нашей группе взрывчаткой.

– Это и есть те самые бойцы, что служат в отряде «Стальная кольчуга»? – с изумлением спросил Тимофей, разглядывая солдат. – Признаться, я представлял их иначе и думал, что отряд гораздо больше!

– Нет. Этих обалдуев я отобрал лишь год назад. Кто-то уже служил, кто-то лишь начинал, а кто-то уже закончил, – ответил грустно генерал. – Само подразделение сейчас куда мощнее и агрессивнее. Но среди людей, прошедших через смерть и потерявших всё есть группы с максимальным уровнем летальной активности. Проще выражаясь – смертники. Перед тобой как раз один из таких отрядов. Как ты мог заметить почти все они познали горечь утраты и вам будет о чём поболтать, когда они узнают про твоего отца. Так что рекомендую взять этот аргумент на заметку. Из первой стальной сборки «Кольчуги», что составляли отряд в момент его формирования в живых остался лишь один. Но об этом я расскажу тебе потом.

«Снова потом»! – задумался Тимофей. И до момента, когда они достигли одиноко стоящего на запасной полосе самолёта дивной футуристической конструкции, не произнёс больше ни слова.

Машина была и в самом деле необычной. Странный ромбовидный фюзеляж с острыми углами и практически незаметным хвостом, плавно вытекающим и раздваивающимся позади машины. Крылья с изменяемой геометрией в четырёх плоскостях. Система вертикального взлёта. Вместимость салона до двенадцати человек, не считая экипажа. Грузоподъёмность чуть более двадцати тонн. Максимальная скорость полёта с полным грузом 25 тысяч км/час. Ракетные двигатели облегчённого типа для подобных моделей были разработаны КБ Антонов совсем недавно. После переезда в Россию бюро получило полноценное и своевременное финансирование, что позволило его специалистам продолжить работу. Самолёты серии «АНтрацит» тестировались для использования жидководородного впрыска и зарекомендовали себя с самой лучшей стороны. Все испытания прошли без сучка и задоринки. А спустя два года, первый аппарат сошёл с конвейера. Произошло это четыре года назад, так что подобных самолётов в воздушном пространстве России было ещё не так много.

– Канг, ты управишься с этой птичкой? – спросил у коротышки Сергей Владимирович.

– Так точно, господин генерал, – с улыбкой отозвался удмурт. – Чем она хуже того металлолома, на котором я летал ранее?

– Летал! Делал попытки! А один раз чуть нас не угробил, – подколол узкоглазого коллегу капрал, с улыбкой подмигнув Тимофею.

– Ага! – поддержал его «Дарт» – боец со странным устройством, крепящимся на плече. – Верно подмечено, «Узник» чуть не угробил! – боец ткнул в сторону узкоглазого указательным пальцем. – Что ты нам тогда сказал? Эта машина не имеет достойного технического обновления! А что в этом самое смешное? – Солдаты уже вскрывали нижний люк под брюхом самолёта. И улыбаясь, они дружно выкрикнули ответ на заданный ими же вопрос:

– То, что в этот момент мы летели!

Они задорно заржали, нисколько не стесняясь в эмоциях.

– Если не спас-пакеты, нас сейчас тут бы не было! – продолжил с улыбкой «Узник». – Смех смехом, а «Дарт» прав. Ты, чукча – никудышный лётчик!

– Смейтесь, смейтесь! – залезая в открытый люк, промычал Канг. – Раз вам так не нравятся мои полёты, то летайте сами! Посмотрим, как далеко вы сумеете удрать на этой штуковине без Канга! Вон Марлона попросите, он давно мне завидует!

«Узник» и «Дарт» быстро переглянулись и одновременно бросились в люк, отпихивая друг друга, толкаясь и крича!

– «Прищур», миленький, не бросай нас, сиротинушек, на этой богом забытой земле.

Весь отряд со смеху катался по площадке взлётной полосы. Генерал и племянник также позволили себе слегка посмеяться. Но взглянув на часы, Тимофей испуганно выкрикнул:

– Отставить разговоры! У нас не больше десяти минут! Время истечёт и нам – конец!

– Это ещё ничего не значит, – отрезал генерал, вновь становясь серьёзным. Кем бы ни был этот звонивший, он мог тебя с лёгкостью обмануть. Если его цель та же, что и у нас, то ему выгодно, чтобы мы добрались до конечной точки как можно быстрее.

– Но как же угроза гибели? Он ведь сказал, что мы все умрём? – не сдавался Тимофей. Двигатели самолёта взревели и генерал прокричал ему на ухо:

– Я лично проверять это не хочу, а ты не паникуй раньше срока!

Почти все бойцы были уже внутри и через открытую боковую дверь Бирюк и его племянник поднялись на борт. Лишь сестрёнки заканчивали закрывать взломанный нижний люк.

– Я не паникую, – попытался оправдаться Тимофей.

– Это от недостатка опыта и боязни отказа от подгузников, – подколол племянника генерал.

– Вы скажете мне, наконец, куда мы держим путь? – усаживаясь в кресло и стискивая от злости зубы, спросил у Бирюка Тимофей. Генерал открыл было рот, но тут…

– Фиксирую сильный электромагнитный всплеск! – выкрикнул «Прищур». – Что-то странное прямо под нами. Хорошо, что эта пташка покрывается специальным слоем поглощающего ЭМИ-волны вещества.

Генерал, даже не успевший опробовать комфортабельное кресло, бросился в кабину пилотов. Самолёт тем временем спокойно выкатывался на взлётную полосу.

– К нам гости! – подключаясь к программе управления самолётом и одевая крепёжные ремни на плечи, прокричал капрал. Он сидел в кресле второго пилота рядом с Кангом и внимательно созерцал приборную панель. – Я так понимаю, этот самолёт нельзя было брать без спроса? Верно?

– Ты до смешного прав, друг мой! – ответил ему с усмешкой «Прищур». – Судя по записям в бортовом журнале, эта птичка принадлежит губернатору здешних краёв. Так что нашему «старику» придётся нелегко, когда у него потребуют объяснений.

– Ваш «старик» всё слышит! – грозно прорычал генерал Бирюк. – «Прищур», хватит ныть, взлетай. Курс на Восток! Не нравится мне этот импульс. Напоминает одну очень неприятную штуку… – Он не успел договорить, самолёт резко рванул вверх, быстро оставляя под собой взлётно-посадочную полосу, здания аэродрома и огромную армию преследователей. Не прошло и минуты как «АНтрацит» набрал приличную высоту и рванул на Восток.

От подобной прыти генерал едва не улетел в хвост салона, но в последнюю секунду успел схватиться за косяк дверного проёма в кабине пилотов.

– Шустрая птичка! – с безумными глазами выкрикнул «Прищур» и громко заржал. Он медленно тянул штурвал на себя, самолёт же очень быстро поднимался в небо.

В этот миг что-то очень сильно бахнуло внизу. Звук был резкий, мощный и очень глухой. Тимофею сперва показалось, что это упало что-то большое, мягкое и очень тяжёлое. Он выглянул в иллюминатор и обомлел от ужаса. Земля, которую они только что покинули, летела в тартарары. Взлётная полоса осыпалась в глубокую подземную бесконечность, увлекая за собой весь аэропорт со стоящими на взлётных полосах самолётами и обезумевшими от произошедшего кошмара людьми. Не прошло и минуты как огромная площадь земной поверхности, на которой находился аэродром и прилегающие к нему территории, исчезала в невероятных размерах воронке. Чем выше поднимался их самолёт, тем больше казался ошарашенным людям, смотрящим вниз из иллюминаторов, огромный, необъятный глазу кратер, образовавшийся словно из ниоткуда и уничтоживший за мгновение огромный инфраструктурный комплекс аэропорта Строгино.

– Господи Иисусе! – выкрикнул «Прищур». – Что это такое?

– Похоже на тектонический заряд, – спустя несколько секунд, нарушил тишину генерал. – Я и подумать не мог, что его до сих пор разрабатывают.

– Что это за хрень? – спросил Тимофей.

– Это оружие массового поражения, разработанное нашими учёными в период начала украинского конфликта. Я, признаться, и не думал, что дело пойдёт дальше прототипа. Жуткая вещь. – Бирюка слегка передёрнуло. – Первоначально эта штука разрабатывалась для уничтожения крупных объектов противника, подобных этому аэропорту. Он расположен на открытом пространстве, да ещё в глубоком тылу, к нему невозможно никак подобраться, не обнаружив себя. Для таких целей и был разработан Тектонический заряд. Это своего рода огромная бомба-крот. Управление происходит через спутник. Капсула с помощью мощного бура добирается до нужной цели под землёй. А затем, с помощью установленных по периметру пушек крот выстреливает сотни маленьких щупалец, которые просверливая себе путь в почве, растягиваются по периметру словно лучики солнца на детском рисунке. Когда все заряды установлены, система подаёт сигнал о готовности, после чего крота можно взрывать. Радиус поражения увеличивается в два раза по сравнению с радиусом расположения зарядов щупалец. Именно это мы сейчас с вами и наблюдали. Единственный раз такая штука была испытана на Ямале. Там до сих пор гадают о происхождении огромного кратера.

– Значит, информатор был прав! – воскликнул Тимофей. – Если бы мы не улетели, то сейчас… О, Господи! – Он закрыл рот руками.

– Ничего это не значит! – выкрикнул генерал. Он незаметно одёрнул руки парня и грозно посмотрел ему в глаза. – Этот звонок мог подстроить кто угодно. Многие знают, что у меня есть племянник. А узнать твой номер труда не составит. Пройти по цепочке сможет даже обыкновенный любитель детектив.

– Сомневаюсь, что у обыкновенного любителя детективов есть это! – капрал сунул в руку генерала телефон Тимофея. Трубка была разобрана, внутри маленьких микросхем и погасших деталей дисплея виднелось некое образование, напоминающее сгустки слизи.

– Что это? – глядя на «Узника», спросил генерал.

– Это биогенный передатчик, – спокойно ответил капрал. – Таких технологий у нас нет.

– Поясни. – Бирюк поудобнее устроился на ближайшем к кабине кресле, пристально рассматривая разобранный телефон племянника.

– Биогенные технологии – это краеугольный камень науки. Совместить электронику и генетику мы, к сожалению, пока не можем. Даже несмотря на способности учёных вживлять искусственные органы или цеплять на людей неотличимые от живых конечностей протезы, мы далеки от того, что я тут вижу. Это «нечто» – живое. Оно создано именно для того, чтобы отслеживать именно этого человека. – Он указал на Тимофея. – Его и только его. Если он выбросит телефон или уничтожит его, чужеродные генные поры уже и так находятся в его теле. В считаные часы они создадут новое устройство и спрячут его в самый часто используемый предмет своего носителя. Проблема современных гаджетов в том, что они неразборные. Вам не нужно снимать крышку телефона, чтобы установить сим-карту или поменять батарею. Он, – капрал ткнул пальцем в Тимофея, – никогда не узнает о присутствии этих систем слежения, поскольку они не призваны навредить ему или его телефону. Наоборот, они даже будут поддерживать его здоровье и работоспособность прибора только бы человек дышал, говорил, одним словом, передавал информацию, а аппарат работал исправно. До подобных технологий нам, что до луны пешком!

– Я что, заражён? – испуганно выкрикнул Тимофей. – Во что вы меня блин втянули?

Молодой человек вскочил с места и начал испуганно метаться по салону самолёта.

– Тимофей, успокойся! – прикрикнул на племянника генерал Бирюк. – Ты не заражён.

– Ага! – продолжал кричать курсант. – А этот парень, сказочник? – Он нервно махнул рукой на «Узника». – Что вы мне снова лапшу на уши вешаете, дядя? – Он остановился и в панике принялся осматривать салон самолёта, забитый бойцами спецназа. Генерал закатил глаза.

– А ну сядь! Живо! Отставить панику, курсант! – злобно громыхнул его тяжёлый голос. Тимофей не испугался, но в одно мгновение замер словно статуя. Прямо на него был наставлен ствол огромного пистолета. Не говоря больше ни слова, парень сел в ближайшее кресло. – Успокоился? – всё так же злобно прорычал Бирюк. – Я тут с тобой не в игры играть собрался. Мне нянчить тебя некогда. Если хочешь стать настоящим офицером, то забудь о себе любимом. Нет больше мамы и нет всех тех соплей, о которых ты грезил в училище. – Генерал убрал пистолет в кобуру. – Мир куда страшнее тех сказок, о которых ты слышал. Я хочу, чтобы ты осознал это раз и навсегда. Запомни, племянник, ты переступил черту. Отныне ты не курсант, а член отряда «Стальная кольчуга». Здесь нет места слабостям, нет места жалости. Если хочешь дожить до завтра, то сегодняшний день должен прожить на полную катушку. Ты понял? Понял меня? – Генерал схватил Тимофея за ворот и заставил посмотреть в свои глаза. – Наша жизнь нам не принадлежит, если ты ещё не заметил! В любой момент ты можешь умереть, а значит, надо жить сегодня, сейчас, в этот самый миг. Никто не знает позволит ли нам судьба насладиться этим чудом завтра! Знаешь, почему бойцы отряда «Стальной кольчуги» всегда побеждали? – задал он вопрос племяннику. Тот уже угомонился и, не сводя пристального взгляда с генерала, отрицательно замотал головой. – Потому что им нельзя думать о смерти. Запрещено – понимаешь? Думать можно только о жизни, только так ты сможешь победить. – На борту краденого самолёта наступила жуткая гробовая тишина. Тимофей тяжело дышал и смотрел на генерала, обдумывая сказанные им слова. Бойцы отряда думали каждый о своём. Многие вспоминали день, когда им самим вот также доходчиво и грубо объяснили суть выживания. – Что там у него со здоровьем? Жить-то будет? – поинтересовался для видимости генерал, оправляя ворот кителя племянника. «Узник» усмехнулся и ответил, убирая разобранный на части телефон в подсумок-контейнер.

– Будет, конечно. Просто не стоит подпускать его к электроприборам на какое-то время. Биогенные шпионы перебираются в гаджеты с потом и мельчайшими частичками кожи с рук носителя. Это может занять не один месяц, а иногда и годы. Засранцы вредные, но неопасные. Вред здоровью они причинить не могут, и я полагаю, если дать время, они погибнут не в силах выполнить поставленную задачу.

– То есть, как это? – не до конца понял сказанное Тимофей.

– Да просто. Не давать тебе телефон пару лет и к компьютеру не подпускать, – с усмешкой отозвался «Узник».

– Ты что, шутишь? А как же я жить-то буду? У меня ведь девушка есть! – воскликнул Тимофей.

– Я разумею, но для этого, если правильно помню, телефон не нужен, – съязвил генерал. Отряд вновь дружно заржал, но смех вмиг стих, как только Бирюк сдвинул брови.

– Не об этом ты должен сейчас думать, – оборвал парня «Узник». – Ты как считаешь, эти биогенные жучки попали в тебя при каких обстоятельствах?

– Да откуда же мне знать! – воскликнул курсант. – В наш бешеный мир это могло произойти где и когда угодно.

– Логично, – протянул капрал. – А вопрос-то не простой.

– Может, в интернете поискать? – сморозил очевидную глупость Тимофей.

– Вот ведь современная молодёжь! – развёл руками генерал. – Ничего без интернета не могут. Ты девушку свою тоже с помощью интернета любить собрался?

Сдавленный смех вновь взорвал салон самолёта.

– Да что вы такое дядя говорите! Она очень порядочная, скромная и умная. Ждёт моего звонка, ну или сообщения на худой конец. Как мне с ней общаться? Голубиной почтой? – Парень покраснел. Его возмущению не было предела. «Узник» натянуто улыбнулся и беспомощно развёл руками.

– К слову, о девушке, – продолжил Бирюк. – Ты раньше ничего мне о ней не рассказывал? Да и имя у неё какое-то странное? Миа! Это китайское?

– Нет, корейское вроде, – ответил «Дарт».

– Да ты что, какое оно корейское! – вступил в спор Канг. – Узбекское!

– Эй, эй! Никакое оно не корейское и не узбекское! – едва не завизжал от обиды Тимофей. Подобного рода обсуждения были ему не по душе.

– Вот и я говорю, что не корейское! – выкрикнул Канг.

– Может, тайское? – подхватил беседу «Узник».

– Да вы что, издеваетесь?! – заорал Тимофей.

– А ты, вообще, молчи искатель в интернете! – грозно одёрнул племянника генерал. – Твоё будущее зависит от мнения, которое произведёт на нас твоя девушка.

– Да вы даже с нею незнакомы! – Тимофей в возмущении раскинул руки в стороны.

– Нам необязательно быть с ней знакомыми лично, – улыбнулся генерал. – Это мужская беседа с сугубо мужской логикой. Ты в семье, где выбор тебе уже не принадлежит. Если наше глубоко предвзятое мнение с твоим не совпадает, ты не виноват. Но образ твоей девушки, представший перед нами, уже вполне реален. А это значит, что одно твоё лишнее слово может испортить его навсегда.

– Верно говорите, господин генерал! – поддержал Сергея Владимировича «Дарт». – Я уверен, несмотря на своё восточное имя, она не так узкоглаза, как наш многоуважаемый пилот. – «Прищур» с улыбкой взглянул на Тимофея. Его глаза в этот момент стали ещё уже. Молодой офицер не знал, что и сказать. Его стремление доказать всем окружающим свою правоту, казалось, вот-вот разобьётся словно восточная хрупкая ваза. Но как это сделать, если нет никакой возможности вставить хоть слово. К горлу уже начал подкатывать предательский комок обиды.

– Наверняка она не столь неуклюжа, как наш многоуважаемый пилот! – протянул плавно капрал. Улыбка медленно начала сползать с лица Канга.

– А голос у неё уж точно мягче и чище, чем у нашего многоуважаемого пилота, – раздался, искривлённый акцентом, голос Датонга – бойца, лицо которого скрывала маска. Канг уже не улыбался.

– Ну и, конечно, она божественно красива в отличие от нашего многоуважаемого пилота! – завершил констатацию факта генерал. Из ушей Канга от злобы едва не шёл пар! Тимофей сам не сразу заметил, что улыбается вместе со всем отрядом. А спустя минуту, команда уже ржала, поддерживая животы.

– «Косолапый», ну ты чего молчишь? – умоляюще простонал Канг. – Друга твоего только что облили с ног до головы, а ты молчишь.

– Ты хочешь, чтобы и меня тоже облили? – задал совершенно неожиданный вопрос здоровяк. – Не, я-то, конечно, смогу отбиться от этой банды приколистов. Вот только места тут маловато, сломаю ещё чего, мы снова упадём, ты снова будешь в этом виноват. Нет. Пожалуй, промолчу. – От услышанного Канг окончательно поник. Отряд заржал ещё громче.

– Отставить гогот, – оборвал бурное веселье генерал. – Посмеялись и будет. Мы тут не на юморине. Наша проблема никуда не делась. – Он сурово осмотрел всех присутствующих. – Я верю, у нас ещё будет время познакомиться с красавицей Мией. И, надеюсь, что это будет приятная встреча. Но сейчас у нас другая задача, которая требует немедленного решения.

Уже знакомый звук прорезал возникшую на мгновение тишину. Все присутствующие на борту самолёта уставились на капрала. Тот и сам поначалу опешил. Его непонимание сменилось удивлением, а потом и страхом, когда он достал из нагрудного кармана телефон Тимофея.

– Невероятно! – протянул «Узник», глядя на разобранный и по всем признакам нерабочий гаджет. – У него даже питания нет!

Телефон тем не менее продолжал звонить. Странное и пугающее зрелище предстало глазам всей команды. «Нечто», отдалённо напоминающее телефон, было опутано светящимися изнутри нитями. Это были те самые сгустки биогеники. Но сейчас эти странные инородные тела полностью контролировали маленький прибор связи. Они обеспечивали его питанием и могли управлять программным обеспечением аппарата. На вспыхнувшем экране побежали странные символы. Затем включилось меню и без какого бы то ни было воздействия извне на экране вспыхнул индикатор отклика сигнала. Включился таймер разговора, а индикатор громкости сам собой пополз вверх. Затем включилась громкая связь и все присутствующие в салоне самолёта люди услышали незнакомый, искажённый электроникой голос.

– Неужели так сложно взять и поднять трубку, когда вам звонят? – незнакомый голос был мужским и судя по тембру принадлежал уже немолодому человеку. Тимофею в очередной раз показалось, что звонивший знает обо всех присутствующих куда больше, чем они сами это осознают. – А быть может, я не вовремя? Тогда позвольте извиниться, но у меня нет иного выбора.

– Кто вы такой? – грозный голос генерала оборвал вступительную тираду незнакомца.

– Мне не следует вам отвечать, господин генерал. Это может скомпрометировать меня. А если это произойдёт, то ни я, ни вы завтрашнего дня уже не увидите. Именно этим и объясняется моя скрытность. Неужели такому человеку, как вы, я должен и это разжёвывать?

– Допустим! – Бирюк был неумолим. – Что вам от нас нужно?

– Мне? От вас? Я умоляю! – в динамике раздался хриплый смех. – Неужели вы считаете после всего, что я для вас сделал, вы можете мне хоть что-то предложить?

– А что вы сделали? – не выдержал Тимофей.

– Мой юный друг! – незнакомец был явно рад слышать Тимофея. – Я спас вам жизнь, причём дважды! Неужели подобный поступок не располагает вашего ко мне доверия?

– Дважды? – усмехнулся генерал. – Я помню лишь один звонок с предупреждением. И признаюсь честно, мы могли и не ехать в тот аэропорт, а спокойно поехать дальше на машине.

– Вы явно не математик, генерал. – Незнакомец разозлился. – Как вы думаете, легко ли задержать взрыв направленного тектонического заряда? Да ещё на целых три минуты! – На борту самолёта наступила тишина.

– Электромагнитный импульс! – раньше других сообразил «Прищур».

– Молодец, Канг! – голос незнакомца мигом повеселел. – Хоть кто-то в вашей никчёмной команде умеет считать и соображать по совместительству. – В салоне самолёта вновь повисла гнетущая пауза. – О-о! Прошу прощения за столь некорректное обращение с вами. Вы наверняка гадаете, откуда я вас всех знаю? Это несложно, когда знаешь место и время. Но смысл на самом деле не в этом!

– Смысл? Так в этом ещё и смысл есть? – не выдержал напыщенной болтовни незнакомца генерал. – Ты взрываешь целый аэродромный комплекс. Вживляешь моему племяннику биогенных жучков. Грозишь всем моим людям смертью. И после всего этого у тебя хватает наглости рассуждать о смысле? – Генерал схватил телефон и прошипел прямо в микрофон как можно ближе поднеся его к губам. – Пошёл ты к чёрту! – Он размахнулся и со всей силы швырнул телефон на пол. А затем принялся топтать несчастное устройство каблуком ботинка.

Бойцы смотрели на генерала, не произнося ни слова. Прошла минута, когда Бирюк, тяжело дыша, опустился в кресло. Он окинул взглядом ошарашенных людей, наиграно улыбнувшись и, глубоко выдохнув, сказал:

– Не могу слушать неприкрытую ложь!

– А ещё меня в истерике обвиняли, – произнёс, глядя на дядю Тимофей.

– Я и не пытался вам лгать! – голос из динамиков бортового компьютера заставил генерала побагроветь.

– Он и правда не лгал нам! – согласился с голосом незнакомца Тимофей. – Может, нам стоит его послушать.

– Ваш племянник гораздо умнее вас, господин генерал! – спокойно протянул голос, неприкрыто посмеиваясь над Бирюком. Генерал равнодушно махнул рукой и отвернулся. – Кстати, чтобы доказать вам, что я не лгу, могу я узнать точное время?

– Десять минут третьего! – посмотрев на часы, ответил Тимофей.

– Чудно! – радостно воскликнул голос. – Вся ваша компания так мила моему слуху, вот только… – он на мгновение замялся. – Не подскажет ли мне, многоуважаемый пилот, сколько у вас осталось топлива?

– Твою же мать! – тут же раздался нервный крик «Прищура». – Я мамой могу поклясться, что датчик уровня топлива минуту назад ещё молчал.

– Сколько осталось? – Генерал Бирюк и вся команда мигом оживились. Красная лампочка на приборной панели мигала ярким алым пламенем.

– Сколько осталось топлива, «Прищур»? – выкрикнул словно обезумевший «Дарт».

– Нисколько не осталось, – тихо ответил Канг. – Пока тянем на парах, но это ещё минут пять. Затем придётся искать место для экстренной посадки, иначе разобьёмся. Система пропустила момент дозаправки и не выставила предупреждение. – Узкоглазый воин в отчаянии и злобе ударил кулаком по приборной панели. – Долбаные компьютеры!

– Ушам своим не верю! – воскликнул «Узник» и тут же обратился к «Дарту». – Ты только представь, он снова нас угробить хочет!

– Ага! – согласился Димка. – Всё как в прошлый раз.

– Да я-то здесь при чём? – возмутился «Прищур». – Откуда мне было знать, что самолёт не заправлен!

– Отставить! – прорычал Бирюк. Он впился в Канга своим злобным взглядом и со странным спокойствием медленно проговорил каждое слово. – Ты, давай прекращай ныть! Лучше посади нас без шума и пыли.

– Я уже начал снижение и скоро мы увидим землю. Но вот посадку без шума и пыли я вам не обещаю, – не сводя взгляда с приборной панели, ответил Канг.

– Марлон! – обратился генерал к французу. – Где мы сейчас?

Среднего роста мужчина с чёрными, как крыло ворона волосами поднял на генерала свой пристальный взгляд. Тимофея удивило железное спокойствие, с которым он смотрел на командира. Во взгляде этого человека не было ни капли страха.

– Судя, по моим данным, мы как раз пролетаем Чебоксары. Если удача нам улыбнётся, мы дотянем до пригорода Казани. К Юго-Востоку от города есть аэропорт. – Марлон натянуто улыбнулся. – Опыт реквизировать самолёты у нас уже есть. Так что… – Он не закончил фразу, имевшую лёгкий картавый привкус французского акцента. – Но на это шансов мало.

Двигатели заглохли одновременно. Наступила невесомая в прямом смысле слова тишина и самолёт резко ухнул вниз. Пол словно исчез из-под ног. Все люди одновременно оказались прижаты к потолку.

– Падаем! – заорал «Прищур». – Держитесь за что сможете.

Тимофей, падающий в самолёте второй раз за день, сердито посмотрел на дядю. Тот только и смог, что едва заметно пожать плечами.

– Падение высоты до двенадцати тысяч метров! – констатировал компьютер приятным женским голосом.

– А куда интересно подевался наш добрый самаритянин? – проорал во всю глотку генерал. – Что-то я не слышу его самодовольных насмешек?

– Боюсь, что на этот раз наш загадочный друг не сможет задержать время! – выкрикнул капрал. Он поудобнее перехватил руку и, развернувшись, достал из маленькой незаметной ниши уже знакомый всем спас-пакет. – Он здесь один. К сожалению.

– Один из нас точно выживет! – проорал «Дарт» и заржал.

– Все выживем! – раздался спокойный голос француза. Самолёт трясло и подкидывало, но солдат сидел всё в том же кресле, в которое уселся при взлёте. Отряд в недоумении уставился на компьютерщика. – Судя по чертежам разработчика, у этого самолёта есть резервный элемент питания. Я взломал сервер конструкторского бюро и могу с радостью вам заявить, что если ввести в интерфейс программы управления соответствующий код, то запустится алгоритм поддержания работоспособности системы при экстренных неполадках.

– Здорово! – воскликнул Тимофей. – Какой код?

– Понятия не имею! – практически сразу отозвался Марлон. – Здесь сказано лишь, как включить эту штуку. Но ни про какие коды ни слова. Хотя нет. Кое-что есть! – Француз совершенно искренне улыбнулся, и Тимофей в очередной раз подметил, что страх в этого человека боги явно забыли поместить. – Здесь написано, что только пилоты и владелец этого транспортного средства знают этот код!

– Прекрасно! – воскликнул капрал. – «Прищур», как и в прошлый раз, оказался прав. У этого корыта нет достойного обновления!

– Падение высоты до восьми тысяч метров! – раздалось очередное уведомление. – Топливные ёмкости пусты. Рекомендовано активировать систему резервного питания.

Тимофей мельком взглянул в отверстие иллюминатора. Далеко внизу широкой лентой тянулась тёмная река. Трудно было даже представить, какой огромной она окажется, когда самолёт опустится ещё ниже. А ведь когда-то все реки на земле были синими. Воды в них были чистыми и там жила рыба. А теперь эти воды несут лишь смерть, и никто в них не живёт, кроме разве что мутантов да тех самых смертоносных бактерий, коих на планете с появлением пришельцев всё больше и больше!

– Я полагаю этот спас-пакет ваш, господин генерал! – капрал протянул Бирюку маленькое устройство. – Ваша миссия должна быть выполнена, а мы… – он окинул взглядом своих людей и с грустью задержал взгляд на Тимофее. – Мы всего лишь расходный материал. Я не сомневаюсь, когда всё закончится, вы без труда наберёте новую команду.

– Предупреждение об экстренном падении высоты! – напомнил приятный женский голос. – Столкновение с поверхностью земли неизбежно через три с половиной тысячи метров. Если вы не активируете систему резервного питания, то погибнете!

– Возьмите спас-пакет, генерал! – настоятельно сказал капрал.

– Возьмите, дядя! – Тимофей сам не ожидал от себя подобного. Несмотря на осознание приближающейся гибели, внутренне он яростно отрицал неумолимо надвигающийся конец. – Вы должны закончить то, что начали.

Бирюк ошарашенно смотрел на своих людей. Вот она истинная суть его команды – самопожертвование! Именно такой взгляд он видел в тот день, когда Серафим Сомов прикрыл его от смертельной ледяной бури «Жестоких». Именно такие люди были ему всегда нужны. Только с ними он мог побеждать и побеждал. Только на них он мог положиться в минуту смертельной опасности. Только им он мог доверять.

– Нет! – наотрез отказался Бирюк. – Я не брошу своих людей умирать. Либо мы спасёмся все, либо вместе погибнем.

– Какое глупое самопожертвование! – брезгливый голос незнакомца раздался вновь неожиданно. – Вы все умрёте, а провал вашей миссии приведёт к гибели цивилизации. Как вы этого не понимаете, господин генерал.

– Прекрасно понимаю, – Бирюк со странным подозрением взглянул на компьютерную панель, – смерть моя ничего не изменит, – выкрикнул он, – а когда я умру, мне будет всё равно, что станет с цивилизацией, да и с вами в частности, кем бы вы ни были. Поэтому будьте столь любезны, предоставьте моему человеку код доступа к системе резервного питания и все мы благополучно продолжим наше дело. – Тимофей в изумлении посмотрел на генерала.

– С чего вы взяли, что мне известен этот код? – нисколько не смутившись, поинтересовался незнакомец.

– Падение высоты до полутора тысяч метров. Критическая высота активации резервной системы питания наступит через десять, девять, восемь…

– Говорите код! – заорал Бирюк. – Говори код, ублюдок!

– Пять, четыре, три… – продолжал отсчитывать электронным голосом компьютерный интерфейс самолёта. Все люди в салоне напряглись, испуганно глядя на генерала. Тимофею вдруг показалось, что перед ним не его родственник, а захвативший его душу сущий дьявол!

– Код! – голос Бирюка звучал неистово злостно, сорвавшись на хрип и совершенно необычно дико. Последние секунды растянулись с ударами крови в ушах.

– Пять, два, восемь – Альфа Купер! – произнёс голос незнакомца. Марлон тут же вбил данные в поле кодировки самолёта. Что-то щёлкнуло, затем запустились двигатели и самолёт начал резко тормозить.

– Есть контакт! – заорал радостно «Прищур». – Питание поступает, выравниваюсь. Держитесь!

Самолёт плавно принялся возвращаться в привычное положение, но снижение хоть и замедлилось, но всё ещё продолжалось.

– Критическая высота работы двигателей. Рекомендуется плавное ускорение! – подсказала система интерфейса.

– Благодарю вас, дамочка! И где вы только были раньше? – облизывая губы и выжимая на себя штурвал, поблагодарил компьютер Канг.

– Как вы узнали? – всё ещё находясь в оцепенении страха, спросил у дяди Тимофей.

– Интуиция! – улыбнулся тот. – Если мы действительно должны были умереть, то погибли бы ещё там, в том самолёте. А это не входит в ваши планы? – он завершил свою речь громким вопросом, обращаясь к странному незнакомцу.

– Не входит! – ответил сдержанный электронный голос. – Между прочим, я и сам бы дал вам ключ! Не стоило меня оскорблять и доводить ситуацию до критической.

– До критической? – с усмешкой воскликнул Марлон. – Да, ещё полсекунды и мы бы проскочили точку невозврата. А после неё ваш ключ – фуфло!

– Не обижайтесь на них, – вдруг неожиданно для всех поддержал незнакомца Тимофей. – Это своего рода благодарность, насколько я успел понять.

Бирюк усмехнулся и направился в кабину пилотов, где Канг и «Узник» уже колдовали над навигационными приборами.

– Мы дотянем до аэропорта Казани, – сказал вошедшему генералу «Узник». – Там нам придётся бросить самолёт. Я уверен, информация о нём уже есть в поисковых базах. Это чудо, что нас ещё не сбили.

– Хорошо, – согласился Бирюк. – Проложи и откорректируй маршрут.

– Понял! – тут же отозвался капрал.

– Так всё-таки, куда пролегает наш маршрут? – Тимофей непроизвольно подслушал разговор генерала, но ему не было за это стыдно.

– На восток, – ответил Бирюк.

– Это я уже слышал, – сдержанно констатировал курсант. Генерал понял по его глазам, что на этот раз отвертеться не получится.

– Наша цель расположена в северной части Уральских гор. Я не планировал подобных хаотичных перемещений. Было условлено, что до точки высадки мы доберёмся на разбившемся транспортнике, а оттуда на машинах. Дальше пешком.

– Пешком куда? В горы? – Тимофей много знал про Уральские горы. Он знал, что там часто гибнут люди, там много обвалов и непроходимых аномальных мест. А ещё он знал, где-то там пять лет назад упал самолёт, перевозивший предназначенный к утилизации ядерный заряд. – Но Уральские горы – это огромная гряда более двух тысяч километров в длину и до ста пятидесяти в ширину.

– Но мы же не собираемся излазить их все! – с улыбкой возразил генерал. – А ещё в Уральских горах никогда не было «Жестоких». Там до сих пор сохранились чистые водные источники, которые хорошо охраняются и из них своевременно изымаются водные ресурсы. Это помогает питать нас чистой водой, которой сейчас практически не осталось.

– Это как? – поинтересовался Тимофей.

– Когда по миру расползлась эта мутировавшая кишечная чума и учёные выяснили, что практически вся вода уже непригодна к употреблению, нам позвонил один учёный и подсказал идею. Истоки Уральских гор оказались настолько длинными, что зараза туда добраться не успела. Мы перекрыли ключи и многочисленные минеральные источники, питающие реки и принялись отбирать оттуда воду. В результате некоторые реки обмелели, и зараза уже не смогла проникнуть в чистые природные экосистемы. Таким образом, вода, которую дают нам горы – чистая. А главное, её можно пить, не опасаясь за своё здоровье. Это один из секретов, за которые погиб твой отец.

Бирюк посмотрел на племянника тяжёлым грустным взглядом.

– Генерал, к нам гости! – заорал капрал и тут же вывел на монитор данные радара.

– Истребитель проекта «Ратибор». – Бирюк тут же узнал машину. – От этого не уйти. Самолёты подобного типа разрабатывались под различные вариации ведения боя. Им не страшны любые погодные условия, а также отсутствие кислорода и изменение температур. Самолёты проекта «Ратибор» могут выходить на околоземную орбиту и вести бой в условиях космического пространства. Они обладают невероятными аэродинамическими качествами, манёвренностью и скоростью. Двигатели нового поколения создают репульсионные всплески благодаря чему самолёт набирает невероятное ускорение. Особенность – система гашения радаров противника специальной радиомагнитной пушкой широкого диапазона. Это некий аналог ЭМИ, но без ответного эффекта. Враг попросту не понимает, что вывело из строя его приборы. То, что мы всё ещё видим этот самолёт я склонен рассчитывать, как жест доброй воли. В противном случае нас бы уже сбили. Арсенал там весьма обширный. От пулемётов до ракет с управляемой скоростью полёта. А также одна из новинок – это щиты-экраны, защищающие самолёт от некритических повреждений. Они могут сдержать попадание пули крупного калибра, но вот от ракеты не защитят. Учёные работают над этой технологией, но пока далеко не продвинулись.

– Откуда вы столько знаете о секретных разработках? – задал вопрос дяде ошеломлённый Тимофей. – Это наверняка строгая тайна, а вы рассказываете о ней с такой лёгкостью, будто статью в газете публикуете.

– Все секреты в реальных технологических приборах. Я знаю об их существовании, но не знаю и уж тем более не понимаю самого принципа их работы. То, что я тут наговорил, ты с лёгкостью прочитаешь в любой фантастической книжке. Именно поэтому я не боюсь об этом рассказывать.

– Пилот «Ратибора» запрашивает связь! – прокричал «Прищур».

– Соединяй, – приказал Бирюк. На мониторе тут же вспыхнуло изображение. Человек в кислородной маске, огромном сферическом шлеме с прозрачным дисплеем на нанокристаллах, в котором отображались системы навигации самолёта. Не теряя ни секунды, пилот произнёс:

– Генерал Бирюк, я полковник Корон, командир звена «Святозара». Мне поручено сопроводить вас и вашу команду на аэродром города Казани. Рекомендую вам подчиниться приказу, в противном случае мне дано распоряжение вас уничтожить.

Бирюк слишком давно служил и понимал, подобного рода речи не что иное, как предложение решить исход ситуации миром. Сбивать их, конечно же, никто не будет. Да и зачем это делать, ведь сесть им придётся в любом случае. Резервный топливный блок рассчитан не более, чем на пару часов полёта. А что потом? Демонстративно падать с гордо поднятой головой? Подобный расклад генерала не устраивал. Поэтому спустя несколько секунд, он ответил:

– Полковник, мы с радостью примем вашу любезную помощь. В противном случае наш самолёт попросту упадёт в Волгу. Топливо на нуле, да и пилот у нас не очень. – Генерал с улыбкой взглянул на Канга. – Я человек военный и прекрасно понимаю всю глубинную суть полученного вами приказа.

Лётчик «Ратибора» утвердительно кивнул и отключился. Спустя несколько секунд, три истребителя звена «Святозара», незаметно откуда вынырнувшие, взяли в кольцо быстролетящий «АНтрацит».

– Что всё это значит? – спросил почти шёпотом у дяди Тимофей. – Нас, что арестуют?

Глава 5

Аэропорт Казани. 23 мая 17:43.

Самолёт приземлился на запасную полосу аэропорта города Казани. Ко всеобщему удивлению, там никого не оказалось. Команда бойцов отряда «Стальная кольчуга» покинула борт «АНтрацита» в полном недоумении. Генерал Бирюк с племянником вышли последними.

Было уже почти шесть часа вечера, но солнце продолжало нещадно палить словно на улице стоял знойный июль. Погода после появления смертоносной бактерии и, последовавшим за ней изменением биологической структуры растений, поменялась по всему миру. Сначала синоптики сообщали об уменьшении количества выпадения осадков, что неизбежно привело к засухам. Это помогло бактерии захватывать всё новые и новые территории, поскольку она была куда более живуча, чем произрастающие на месте засухи растения. Поражённая бактерией флора практически не была способна к фотосинтезу, а чёрные водоёмы покрывала странная плёнка, не позволяющая влаге испаряться. Как результат уменьшилось количество облаков и на всей планете повысилась температура воздуха. И теперь в мае она стояла такая, что ранее наблюдалась лишь в самые жаркие сезоны июня-июля в районах тропиков.

Вдалеке у линии размытого горизонта виднелось марево, поднимаемое горячим воздухом от раскалённой полосы бетона. Оно вибрировало и, казалось, что воздух плавится.

Генерал достал из кармана платок и утёр им выступившую на лбу испарину.

– Ну и что всё это значит? – осматриваясь по сторонам, поинтересовался капрал.

– Понятия не имею, – ответил, всматриваясь вдаль, Бирюк.

– Я-то думал, что налетит толпа агентов! Наставят на нас пушки. Будут долго и громко кричать, а потом вчетвером на одного, как это у них обычно бывает, завалят на землю, повяжут и увезут в какой-нибудь тёмный, сырой подвал, – разочарованно простонал капрал, затемняя лицевой щиток своего костюма.

– Может, они в пробку попали? От аэропорта до города двадцать семь километров, – произнёс Марлон.

– Тебе бы, «Узник», только по подвалам и шастать! – подколол друга Канг. – Надо валить пока есть возможность, – обратился он к Бирюку.

– Нет! – резко отрезал тот. – Не всё так просто, как может показаться, на первый взгляд. – Генерал пристально осматривал округу. На Северо-Запад и Юго-Восток, разбегались полосы взлётной линии. На Юго-Западе виднелась отдалённая полоса земли, поросшая короткой чёрной травой. В противоположную сторону на Северо-Восток насколько хватало взгляда уходили, строясь ровными рядами, линии расчерченных специальной разметкой широких взлётно-посадочных полос.

– Вечно вы, господин генерал, всё усложняете и во всём видите подвох! – возмутился было капрал. Но вовремя опомнился. – Хотя с вашим-то боевым опытом это немудрено!

Бирюк строго взглянул на бойца, но тот уже отвернулся и продолжил осматриваться.

– Думаешь, если твой командир вояка до мозга костей, то ничего человеческого в нём не осталось? – строго прорычал Сергей Владимирович.

– Никак нет, господин генерал, – запоздало попытался оправдаться капрал.

– Почему нас не встречают? – Тимофей медленно потянулся к кобуре, в которой лежал подаренный генералом пистолет.

– Не трогай! – Бирюк резко схватил парня за руку. – Ты на прицеле.

Тимофей испуганно посмотрел на дядю. Его рука зависла в воздухе и медленно опустилась.

– Как на прицеле?

– Всем немедленно и без лишних вопросов положить оружие на землю, – приказал генерал, чем вызвал бурю негодования. Но когда бойцы, каждый по очереди, увидели точки лазерных прицелов, надёжно зафиксированных на броне, вопросов уже никто не задавал.

Не прошло и минуты, как их окружили появившиеся словно из ниоткуда люди в чёрных комбинезонах с тактическими винтовками наперевес. Быстро, словно так и должно быть, они собрали всё оружие, раскодировали замки брони «Богатырей» странным устройством и приказали бойцам покинуть боевые костюмы. Затем также ловко спецназовцы сковали людей генерала странными наручниками, застегнув их на запястьях за спинами воинов. После всех погрузили в бесшумно спустившийся небольшой самолёт с быстро открывающейся аппарелью. На головы пленникам надели чёрные, непроницаемые для света мешки и странная машина рванула с места, унося пленённый отряд в неизвестность.

За всё время полёта им никто не сказал ни слова. Но до конечной точки путешествия пленников доставили очень быстро. То ли дорога оказалась короче 27 километров, то ли самолёт летел куда быстрее, чем подсчитал генерал. После приземления всю команду вывели и затолкали в грузовик. Машина ехала также недолго, вскоре их вновь вытолкали наружу и куда-то повели. В надетых на голову мешках разобрать дорогу было невозможно. Лёгкая прохлада окутала кожу, звук шагов стал гулким, в воздухе витали едва уловимые нотки затхлости.

Генерала и его людей спустили на лифте и провели по какому-то длинному коридору без поворотов. Громко щёлкнули тяжёлые замки камеры и Бирюка усадили на стул. Человек, что привёл его в это место, пристегнул руку генерала наручниками к столу и вышел. Наступила полная тишина. Ни единого звука не доносилось до слуха офицера. Бирюк стянул с головы мешок свободной рукой и осмотрелся. Однотонная серая комната с такой же серой дверью и длинной неоновой лампой на потолке. Ни окон, ни камер слежения, ни отверстий для вентиляции. Лишь стол и два хромированных металлических стула.

Дверь распахнулась. В комнату вошёл человек. Он был одет в военный чёрный китель, но без знаков различия. Фуражку он тут же снял и положил на стол. Рядом легла тонкая картонная папка с надписью «Дело». Мужчина уселся на противоположный стул. Он несколько секунд смотрел на Бирюка, прищурив глаза, и затем произнёс:

– Так вы и есть тот самый легендарный генерал Бирюк, командир отряда «Стальная кольчуга»? А я ведь как-то приходил к вам. Хотел попасть в отряд. Но увы! Не прошёл ваш жёсткий отбор. – На мгновение он замолчал и ухмыльнулся, видимо, вспоминая те дни. – Отбор у вас и в самом деле жёсткий. Вы подвергаете людей нечеловеческим испытаниям. Считаете, что это оправдано?

Бирюк спокойно смотрел в глаза собеседника.

– Вы не представились.

– Какая вам разница, – огрызнулся человек в чёрном кителе. – Отвечайте на вопрос.

– Вы себе даже не представляете насколько, – спокойно ответил генерал, не обращая внимания на тон собеседника. И тут же, не давая ему сказать слова, продолжил. – Единственным настоящим оправданием для выживания является истинное желание жить. Человек, который не хочет жить, не пройдёт отбор. А жить солдаты моего отряда не просто должны хотеть, они не имеют права умирать. Вы, я так понимаю, не хотели жить, именно поэтому вы умерли на том отборе. А это значит, что сейчас я разговариваю с мертвецом. А для мертвеца, и тут вы абсолютно правы, совершенно безразлично, как его зовут.

– Прекрасные и сильные слова, – немного помолчав, согласился незнакомец, кивая головой. – Но сейчас они ничего не значат, поскольку пришёл я к вам с двумя новостями, которые, уверен, кардинально изменят вашу жизнь.

Первая – вас обвиняют в угоне самолёта и уничтожении аэропорта Строгино. Прошу прощения, я не столь суров как вы и не столь бессердечен в подобного рода делах. Но объясните мне без протокола, как вы смогли осуществить столь жуткий по циничности и хладнокровности теракт? Что за оружие способно сотворить столь чудовищное деяние? Ведь судя по отчётам экспертов, это был не ядерный взрыв. Но оружие, которым был уничтожен аэропорт, было такой силы и мощи, что воронка видна даже с орбиты невооружённым взглядом! – Генерал молчал. Незнакомец некоторое время дожидался ответа, но когда понял, что удача не на его стороне, продолжил:

– Вторая новость вам не понравится ещё больше. Вкупе с уничтожением объекта федерального значения вам вменяют измену Родине и дезертирство. – Незнакомец взял в руки тонкую папку с надписью «Дело», открыл и несколько секунд что-то внимательно там рассматривал. Затем вновь взглянул на генерала. – Не понимаю! – почти вскрикнул он. – Зачем такому человеку, как вы, генералу армии Объединённого командования планеты, чьё имя окутано чуть ли не легендарной славой, ни с того, ни с сего срываться с насиженной кормушки и, прихватив с собой племянника и ваш легендарный отряд, мчаться куда-то? А куда вы, собственно говоря, летели? И, главное, зачем? Не понимаю!? Неужели на военной пенсии живётся так скучно? – Незнакомец развёл руками и бросил папку на стол. Бирюк продолжал молча смотреть на человека, одетого в чёрный китель без знаков различия. – «Бурс» землю носом роет, пытаясь достать вас. Чем вы им так насолили? Что им от вас нужно? – голос незнакомца сорвался на крик. Но генерала подобные методы допроса за душу не трогали.

– Я могу ответить вам лишь одно, – сказал пленник с усмешкой. – Всё, что вам рассказали про меня и мою группу – ложь. Мы не террористы и не дезертиры. Мы никуда не бежим и ни от кого не скрываемся. Да и сдались мы вам исключительно потому, что не хотим вступать в конфликт с властями. А уж если быть до конца откровенным, по праву своего статуса я не обязан отвечать ни один из ваших вопросов. Просто потому, что ни вашего имени, ни звания я не знаю. Кто вы такой мне безразлично. Могу дать вам лишь один немудрёный совет. – Незнакомец улыбнулся и с любопытством уставился на Бирюка. – Отпустите нас, и никто в этом заведении не пострадает. Мы продолжим свой путь, а вы своё жалкое существование.

– Вы мне угрожаете? – незнакомец вскочил со стула. – Вы не в том положении, чтобы шутить. Да знаете, что с вами будет за это?

– Я вас предупредил, – всё тем же спокойным голосом ответил генерал Бирюк. – Я позволил вам схватить себя и своих людей, но лишь потому, что не хотел умножать бессмысленные жертвы. И если у вас ко мне нет больше вопросов я, с вашего позволения, вздремну. Дважды терпеть крушение в самолётах за один день так утомляет.

Незнакомец побагровел.

– Вы можете сколько угодно кичиться своими достижениями и победами, генерал. Но сегодня это уже не имеет никакого значения. Вас казнят как предателя и террориста. – Злобно усмехнувшись, незнакомец развернулся и удалился, не сказав больше ни слова. Бирюк закинул ноги на стол, и закрыл глаза.

* * *

Когда с Тимофея сняли мешок, он тут же зажмурился от яркого слепящего света. Спустя несколько секунд, глаза привыкли к освещению, и он смог осмотреться. Серая однотонная комната. Ни окон, ни камер слежения. Такого же цвета дверь да яркая лампа на потолке. Правая рука парня была прикована к ножке стола наручниками. В комнате имелись два стула, на одном из которых он сидел, напротив стоял второй.

Тимофей ещё не успел толком обдумать свои дальнейшие действия, как дверь бесшумно распахнулась и в комнату вошёл пожилой, лысоватый человек очень крепкого для своего возраста телосложения. Мужчина был одет в простенькую форму охранника чёрного цвета. Его левая рука была заменена кибернетическим нейронным протезом и это очень насторожило Тимофея, поскольку штуковина эта была не из дешёвых. Незнакомец осторожно закрыл за собой дверь и тут же без обиняков обратился к парню.

– Я знаю кто вы, Тимофей. Я знаю, что за дело вам поручено, – начал он разговор полушёпотом, поспешно выговаривая слова. Человек быстро обернулся на дверь, затем вновь взглянул на Тимофея. – Я могу помочь вам сбежать отсюда, поскольку полностью разделяю ваши намерения и стремления. – Мужчина вновь оглянулся на дверь. Судя по нервозному виду, он ужасно боялся. – Когда-то давно я был знаком с вашим дядей. Мы служили вместе. Он спас мне жизнь во время проведения одной из спецопераций в подмосковном Одинцово. Я не забыл этого и сейчас хочу отплатить ему за доброту. – Он судорожно сунул руку в карман и достал маленький пластиковый ключик. Обойдя стол, он отпер замок на наручниках, проведя ключом по поверхности оков. Руки у мужчины дрожали, а зрачки быстро бегали, в страхе оглядывая комнату. – Вы должны мне довериться. Я помогу вам выбраться. Но только вам. Помочь всем вашим друзьям я не смогу. Спасая вашу жизнь, я очень сильно рискую, поскольку если нас поймают, то убьют на месте. Побег из подобного учреждения расценивается как угроза национальной безопасности. – Мужчина схватил Тимофея за руку и быстро потащил к двери.

– Постойте! – выкрикнул молодой человек.

– Тише, прошу вас! Тише. Нас могут услышать! – незнакомец прижал палец к губам. – Вы что, не слышали меня? Нас убьют, если схватят.

– Я никуда не пойду без дяди, – резко одёрнув руку, сказал Тимофей. Мужчина посмотрел на него с выпученными от страха глазами.

– Вы что, с ума сошли? – прошептал он. – Хотите прожить в этой дыре свои молодые и цветущие годы? Вы даже представить себе не можете, что здесь с вами сделают! Эти люди добудут из вас любую информацию, их методы весьма и весьма негуманны, можете мне поверить. Я работаю здесь вот уже почти десять лет и повидал столько ужасов, что тюрьма Гуантанамо – ясли в сравнении с этим местом.

– Нет! – резко отринув предложение незнакомца, сказал Тимофей. Странное сомнение закралось в разум курсанта. Нежданный спаситель явно что-то недоговаривал. – Я вас не знаю и доверять вам свою жизнь не стану. Всё что вы сказали мне, ничем не подтверждено. А посему, благодарю вас за участие, но никуда с вами не пойду.

Мужчина, изумлённый услышанными речами, открыл рот. Он вновь бросил быстрый взгляд на дверь и с некой укоризной посмотрел на молодого курсанта.

– Я понимаю ваше сомнение, – сказал он дрожащим голосом. – Но если вы не выберетесь отсюда, то провалите задание. Вы хоть представляете, какие за всем этим могут последовать события?

– Если честно, то нет, – весьма нагло ответил Тимофей. Он слегка наклонился вперёд и, упираясь руками в столешницу, произнёс. – Я не посвящён в обстоятельства этого дела. Мне ничего не известно о его составляющей и уж тем более о тех событиях, которые могут последовать, если порученное задание провалится. Я всего лишь наблюдатель. Ученик-стажер, не более. Генерал Бирюк взял меня с собой, но весьма предусмотрительно не посвятил в обстоятельства дела. Поначалу мне это казалось странным, я даже немного обиделся на него. Но сейчас я понимаю. Сила – в неведении!

Незнакомый мужчина мгновенно изменился в лице. Он с усмешкой посмотрел на молодого человека и, расстёгивая ворот рубашки, уже спокойным голосом произнёс:

– А ты не такой дурак! Как быстро ты понял, что это подстава?

– Сразу, – тут же ответил Тимофей. – Никто не знает, что мы ищем. Никто, кроме генерала. И кем бы вы ни были, я не думаю, что Бирюк позволил себе распространяться об обстоятельствах этого дела. Если он даже мне о нём не рассказал. – Тимофей развёл руками и уселся обратно на стул. – А ваш протез невозможно купить на зарплату простого охранника. Уж слишком он высокотехнологичный. Мне оставалось лишь выслушать вашу версию событий, а выводы сделать труда не составило. Вы неплохой актёр, вот только обманывать лжеца – затея глупая. Не так ли?

– Хитрец! – улыбнулся незнакомец, потирая искусственную конечность. – Ну раз так, то предоставлю тебе пищу для размышлений. Твоего дядю обвиняют в государственной измене, уничтожении аэропорта Строгино и дезертирстве. И уж раз так вышло, что ты всё это время был с ним рядом, то эти же самые обвинения касаются и тебя в том числе, стажер!

– Да мне плевать! – всё так же нагло и дерзко отмахнулся Тимофей. Незнакомец уселся на стул и сложил ладони лодочкой.

– Я добрый человек, – продолжая улыбаться, спокойно сказал ложный спаситель.

– Добрее чем в Гуантанамо? – съязвил Тимофей и, всё сказанное незнакомцем выше, показалось ему глупой шуткой.

– Ты даже себе не представляешь насколько, – ответил лжеохранник. – А посему, я дам тебе два часа на раздумье. После этого я вернусь и у нас будет уже совершенно другой разговор.

– Будете пытать? – поинтересовался Тимофей.

– Если придётся. – Пожал плечами незнакомец. – Но я верю, ты сделаешь правильный выбор и крайние меры нам не понадобятся.

С этими словами мужчина поднялся со стула, развернулся и покинул помещение. Наступила тишина и в этой тишине Тимофей не услышал ничего, даже шагов удаляющегося незнакомца. Мурашки пробежали по спине и холодный пот покрыл лоб испариной.

* * *

«Узника» грубо бросили на пол, затем сорвали с головы мешок и тут же мощный яркий свет ударил по глазам.

– Говори, куда он вас вёл? – мощный удар сотряс голову бойца. Во рту тут же появился привкус железа. Грубость, с которой на него обрушился неизвестный, поражала наглостью и явной безнаказанностью. Второй удар был нанесён в рёбра носком ботинка. «Узник» вытолкнул воздух из лёгких и какое-то время не мог вдохнуть его обратно. Ботинки, которыми его били, были хорошими, армейскими, с металлическим подноском и антипрокольной стелькой, высоким берцем, подошвой с защитой от воды, нефтепродуктов, кислот, жары и имели антискользящую подошву. Такие выдают бойцам спецназа, чтобы те могли беспрепятственно перемещаться по любым даже самым проблемным поверхностям.

– Смотрите, он и вдохнуть не может! – раздался другой, более грубый голос. – Я думал, в «Стальную кольчугу» берут людей с железным телом, а этот… Ещё пара ударов, и он навсегда коньки отбросит.

– Я его не так уж сильно приложил, – сказал тот, что наносил удары. Он схватил «Узника» за горло и резко поднял. Лёгкость, с которой человек сделал это, вызывала страх. Дышать стало неимоверно трудно. С огромным трудом капрал сумел открыть глаза и взглянуть на своего мучителя. Тут же прояснилась истинная причина страха. Рука, которой его подняли, была биомеханической. А её обладатель оказался на редкость уродлив. Половина головы была заменена на имплант неприятного жёлто-рыжего цвета. Глаза были механическими, нос отсутствовал напрочь, а нижняя челюсть лишь частично была настоящей. Большая часть тела мучителя была заменена протезами. Вся правая часть грудной клетки вплоть до поясницы также имела биомеханическую основу. Мучитель оказался наполовину киборгом.

– Отпусти его, Рома, а то сдохнет раньше срока. – Жуткий монстр ослабил хватку, и «Узник» вновь упал на пол. Обладатель второго голоса опустился на корточки возле пленника. Он шлёпнул капрала по лицу и несколько раз щёлкнул пальцами, привлекая к себе внимание. – Эй, эй! Смотри на меня. – «Узник» прищурился и уставился на дознавателя. Это был мужчина средних лет, одетый в чёрную форму сотрудников службы безопасности. На нём был военный костюм из плотной ткани с множеством карманов в районе груди. Широкий ремень-портупея, на котором висел упрятанный в кобуру средних размеров девятимиллиметровый пистолет. Сзади располагались подсумки для магазинов и наручников. На правой ноге в штанину был встроен специальный тонкий отсек, из которого виднелся длинный шокер. Мужчина имел среднее телосложение, засаленные редкие волосы и маленькие свинячьи глазки. У него мерзко воняло изо рта. Запах прокисшего, модернизированного геномом табака вперемежку с больным желудком и гнилыми зубами образовывали жуткую смесь. От этой нестерпимой вони капрала едва не стошнило. – Я спрашиваю ещё раз, – сказал вонючий мужик, обдавая лицо «Узника» тошнотворным запахом. – Куда вёл вас ваш генерал? Что за задание вы выполняли? Расскажи мне и тебя больше никто не будет бить. Иначе мой солдат выколотит из тебя всю правду с помощью своих ботинок и отлично протезированной руки.

«Узник» нисколько не смутился и даже не испугался. Это тут же заметил вонючий мужик и, поднявшись, развёл руками. Он достал из кармана коробочку, в которой хранил свои вонючие сигареты и, одновременно кидая быстрый взгляд на мордоворота с протезом, сказал:

– Второго шанса здесь не будет.

Уродливый солдат тут же всё понял и вновь обрушился на «Узника», нанося удары своими тяжёлыми ботинками.

– Говори, обезьяна, куда вы шли? В чём состоит ваше задание? Иначе замордую тебя до смерти!

* * *

Канг ждал своих мучителей недолго. Они явились, спустя пару минут, после того как снайпера затолкали в однотонную комнату, в которой кроме стола двух стульев да каталки с трупом, накрытым простынёй, ничего не было. Его грубо схватили и несколько раз ударили в область солнечного сплетения, вышибая из лёгких весь воздух. Одеты мучители были в длинные белые медицинские халаты. Их лица скрывали большие медицинские повязки.

– Вяжите его! – приказал маленький плюгавенький докторишка. Трое крепких «медбратьев», как в мыслях окрестил их Канг, схватили пленника и растянули на столе, приковывая руки и ноги к ножкам наручниками. Резкая боль от оков пронзила конечности, когда «Прищур» попытался высвободиться. – Не дёргайся, – наклонившись ближе к лицу снайпера, прошипел докторишка. – Чем меньше сопротивляешься, тем легче.

– Легче? – возмутился Канг. – Что вам, извращенцы, от меня надо?

– Информацию, конечно – спокойно произнёс докторишка, извлекая из маленького чемоданчика шприц с длинной тонкой иглой. Канг от ужаса выпучил глаза. – Ты расскажешь нам кто вы, что тут делаете, куда и зачем направлялись, какое задание вам поручил генерал Бирюк. – Докторишка проткнул иглой маленькую бутылочку и наполнил шприц содержимым. – Если будешь паинькой и согласишься сотрудничать, то вся процедура займёт не более часа. Ты не почувствуешь боли, тебе будет хорошо и приятно. – Он улыбнулся под маской, но «Прищур» этого не увидел, а понял лишь по сузившимся глазам. Снайпер в ужасе смотрел на иглу шприца. – Но если вздумаешь сопротивляться, противиться действию препарата, то испытаешь ни с чем не сравнимые муки. – Докторишка надавил на поршень и из иглы прыснула тоненькая струйка.

– Нет, нет. Пожалуйста, не надо! – завопил истошно Канг. – С детства боюсь уколов!

Но плюгавенький докторишка его не слушал. Он аккуратно вонзил иглу в шейную вену Канга и надавил на поршень шприца. Содержимое моментально вспрыснулось в кровь, и, спустя минуту, бойца вырвало из реальности этого мира.

Он вдруг оказался на вершине гигантской горы. Снег сверкал белоснежной чистотой. Огромные птицы парили в высоком небе. Здесь была тишина и божественная безмятежность. В одно мгновение Канг осознал свою великую значимость и полную востребованность миру. Он увидел, как огромные птицы подлетают к нему. Оказалось, что это были ангелы, которые опустившись, склонились пред ним, признавая его неоспоримое превосходство и величие. Окутанный лучами тепла и света, Канг парил мимо них, глядя на мелких и ничтожных пресмыкающихся свысока. Он знал, непонятно откуда, что все они до ужаса боятся каждого сказанного им слова. Все они трепещут перед ним и готовы на всё ради малейшего проявления внимания с его стороны. В руках появилось ощущение невероятной и могущественной силы. Силы, способной одним лишь лёгким мановением уничтожить любого, кто будет неугоден его взору.

– Ты столь могуч, великий воин! – раздался отдалённый, непонятно кому принадлежавший голос. – Твоему могуществу готовы позавидовать сами Боги! Ответь мне, что за миссия у тебя в мыслях? – Канг всмотрелся вдаль. – На одном из облаков бескрайнего неба стоял он сам. Присмотревшись внимательнее, Канг увидел, что это действительно был он, но только на шесть лет моложе. В тот день, когда погибли все, кого он знал. Изувеченный, худой и голый он стоял на коленях возле развалин своего дома и из последних сил пытался разобрать обломки, чтобы вытащить тела своей жены и маленького сына. Ребёнку едва исполнился годик, когда землетрясение разрушило их маленький городок недалеко от Пятигорска. Лишь за несколько месяцев до этой трагедии они переехали жить в этот чудесный край.

Канг с ужасом взглянул на самого себя. Ничего, кроме жалости, это зрелище у него не вызвало и лишь где-то глубоко в душе маленькой искоркой метнулась давно угасшая боль утраты.

– Ты не можешь быть здесь, – выкрикнул Канг. – Убирайся, мертвец! Ты умер там, на тех развалинах. Умер там, вместе с ними! – он закричал на оборванца так, что тот потрескался и рассыпался в пыль. Но как только Канг отвернулся, его ободранное тело из далёкого прошлого вновь появилось перед ним.

– Скажи мне, куда вы шли? Зачем генерал Бирюк летел на Восток? Что вам там нужно? – настойчивость прошлого пришлась не по нраву Кангу. Он злобно сдвинул брови и, сотрясая руками, грозно прикрикнул:

– Убирайся прочь, дьявол. Твои слова ничто для меня! Я великий и могучий воин, я властитель своего разума. А ты всего лишь тлен, что погребён во времени. – Канг схватился за пояс, на котором висел огромный меч и что было силы ударил им своё ненавистное прошлое. Избитое грязное тело развалилось словно долгое время пролежало в могиле. Изнутри повалились огромные черви, что точили труп. В ноздри ударил тошнотворный запах.

– Говори, куда вы летели? – стонал мертвец. Канг лишился речи от ужаса. Он смотрел на покойника, а тот как ни в чём не бывало поднялся. Его тело срослось, оставив лишь жуткий шрам на том месте, где его разрубил меч Канга. Мертвец молниеносно приблизился и, схватив мужчину за горло, принялся душить. «Прищур» вдруг ощутил, что руки его ослабли. Он уже не мог защититься, не смог даже отринуть сковывающие горло корявые руки мертвеца. Меч со звоном упал, ударяясь о края огромных облаков.

– Отпусти! – лишь смог прохрипеть «Прищур». Но мертвец его не послушал. Он лишь злобно улыбался и продолжал кричать, исторгая из разлагающегося рта жирных трупных червей да бессмысленные требования сказать правду.

– Говори мне правду! Говори правду!

Тьма накрыла Канга и он провалился в забытье.

* * *

Ивана сопровождали аж четверо бойцов. Огромный солдат оказался не по зубам схватившим его людям, одетым во всё чёрное. Он мог бы раскидать их словно котят, но укоризненный взгляд генерала в момент задержания более чем красноречиво сказал ему, что время для этого ещё не настало.

Когда его привели в комнату без окон и приковали к ножке стола, он тут же сорвал наручники и освободил руки. Потирая запястья, Иван осмотрел помещение. Ни окон, ни отверстий для вентиляции. Одна лишь дверь в тон стенам, закрытая снаружи. В момент задержания всех бойцов обыскали, изъяли личное оружие, боеприпасы, средства связи, снаряжение. Но у огромного «Косолапого» в момент задержания захватчики не смогли отобрать даже «Богатыря». Сто тридцать килограмм живого веса вкупе с мощной бронёй оказались им не по зубам. После безуспешной попытки отобрать костюм, который почему-то не поддался взлому, было решено транспортировать громилу под прицелами винтовок.

– Убейте его тут же, если хоть раз шелохнётся, – приказал своим бойцам командир группы захвата.

Иван уселся на стол, поскольку стул показался ему маленьким и непрочным. Дверь отворилась и в комнату вошли трое. Их лица были скрыты под масками. Двое были вооружены, третий, одетый во всё чёрное, был крупным, но не настолько, как Иван. Вооружённые люди встали возле двери, а третий упёр руки в бока, уставился на Ивана и нагло произнёс:

– Быстро сядь в угол и говори, когда я к тебе обращаюсь!

В одно мгновение Иван оказался на ногах. Он схватил наглого человека за голову и с такой силой приложил о стол, что у мебели погнулись ножки. Стоявшие у дверей вооружённые сторожа опешили. Они не ожидали от неповоротливого с виду громилы такой прыти и пока соображали, как поступить, Иван схватил ушибленного наглеца за воротник и поясной ремень, поднял над собой и с такой силой швырнул в их сторону, что от удара остались вмятины на стенах.

– Я не разговариваю с незнакомыми людьми! – осмотрев неприятную троицу, прогремел Иван. Он забрал у поверженных врагов оружие и сковал их найденными у них же наручниками. Затем очень тихо отворил поломанную дверь и выскользнул в коридор.

По дороге в эту странную комнату он сделал всё, чтобы его путь был довольно медленным. Одетый в броню «Богатырь», он выглядел невероятно неповоротливым и по пути часто останавливался. Иван отметил все комнаты, в которые затолкали его друзей и запомнил их расположение относительно входа.

* * *

Когда дверь распахнулась, Даша и Маша уже закончили расправляться с четырьмя некто, которых отправили допрашивать девушек. Иван окинул тела спокойным взглядом и, не говоря ни слова, махнул сёстрам рукой, приглашая следовать за ним. Они выскочили из комнаты и двинулись следом за здоровяком, прижимаясь к стенам коридора.

Следующую дверь они открыли уже через полминуты. Но и там пленник оказался не лыком шит. Семён спокойно обыскивал двоих крепышей в чёрной форме, когда на пороге показался здоровяк и с улыбкой произнёс:

– У этих ребят явно нелады с головой. Прислали всего двоих. Просто оскорбление для меня.

– Пошли. Надо освободить остальных. Время дорого, – прорычал «Косолапый».

Они вышли в коридор. Иван отдал девушкам оружие, которое забрал у поверженных охранников и те, не говоря ни слова, взяли помещение на прицел.

За следующей дверью оказался «Мрак» и трое громил, которые растянули темнокожего бойца на столе и уже держали возле его горла нож. Иван схватил двоих и стукнул их друг о друга головами. Третий с диким криком бросился на здоровяка, но «Скороход» метнул в нападавшего нож и тот, схватившись за горло, упал под ноги Ивана, истекая кровью.

Друзья быстро освободили связанного товарища.

– Я уж думал мне конец! – быстро пробасил темнокожий воин, натягивая на обожжённое лицо свою бессменную маску. Он быстро осмотрелся и, подняв с пола оружие, проверил наличие боеприпасов.

В комнате через две двери они нашли Димку – «Дарта». Он оказался единственным из членов отряда, к которому никто не приходил. Выслушав беглые рассказы друзей, разведчик невероятно сильно обиделся.

– Да пребудет с вами сила, друзья мои. Но я в негодовании! – бурчал он. – Я, между прочим, знаю такое, что вам сосункам и не снилось. Меня нужно было пытать в первую очередь! Я первые несколько минут буду ломаться, ну типа строить из себя героя, а потом, конечно, всё расскажу. В этом ведь и есть смысл пыток? Я в кино видел.

Сестрёнки посмеялись. Иван закатил глаза и тут же покинул комнату.

Марлона, запертого в самой дальней комнате, освободили также без потерь. Француз как раз пытался докричаться до человека, ведущего допрос, что он не русский, а гражданин Франции. Используя родной язык, он не стеснялся в эмоциях и выражениях. Кричал, размахивал руками, а когда в открывшейся двери он увидел не на шутку рассерженного Ивана, уложил дознавателя быстрым ударом кулака в висок. Продолжая размахивать руками, француз крепко выругался, затем одобрительно похлопал здоровяка по плечевой пластине «Богатыря» и произнёс с привычным французским акцентом:

– Ненавижу тупых людей! Три раза ему объяснил, что по-русски не понимаю. Нет! Он заладил! «Кто такие? Что тут делаете? Куда летели?» Ну откуда я знаю! Я ведь француз!

Сестрёнки снова поржали и бросились к мужчине в объятья. «Мрак» и «Дарт», улыбнулись другу. «Скороход» крепко пожал французу руку. – А где остальные? – поинтересовался Марлон, поглаживая близняшек по волосам.

Выломав очередную дверь, Иван увидел четверых, одетых во всё белое людей, склонившихся над бледным словно полотно телом Канга. Таким измождённым смуглого удмурта Иван никогда в жизни не видел. Ярость вспыхнула в его глазах, когда Иван осознал то, что сотворили с его другом эти мучители. Мгновенно оценив ситуацию, громила рванулся вперёд и мощными ударами, усиленными механикой «Богатыря», раскидал крепких мужчин в халатах. Маленький докторишка, выставив вперёд шприц, попятился вглубь комнаты. Иван одним рывком сломал оковы «Прищура» и поднял снайпера на руки.

– Что с ним? – поинтересовался вбежавший следом Марлон.

– Наркота. – «Скороход» раскрыл пальцами веки Канга. – Его накачали. – Он злобно посмотрел на плюгавого докторишку и в долю секунды оказался рядом с ним. – Что вы ему вкололи? – от резкого удара кулаком в челюсть докторишка потерял сразу несколько зубов. Его шприц выпал из рук и укатился под тележку, стоявшую возле дальней стены, на которой лежал труп, прикрытый простынёй. – Говори, мразь! – «Скороход» поднял мужичка за ворот и что было сил грохнул на тележку.

– Нет! Нет! – завопил докторишка. Но «Скороход» был неумолим. – Говори, живодёр, что вы ему вкололи?

– Да брось ты его! – окликнул бойца Датонг. – Он и так донельзя жалок.

– Ты что не понимаешь? Канг может умереть, если мы не узнаем, чем его накачали. Если у него мотор не выдержит? Двинет кони, что потом делать будем?

– Иван дело говорит, – поддержал друга «Скороход». – Нужно узнать. Продолжай!

Видя, что сейчас его будут бить, может быть даже ногами, докторишка заскулил ещё громче.

– Не бейте! Не бейте меня! Я скажу.

«Скороход» уже занёс кулак для удара, но Иван его удержал.

– Говори, что вы ему вкололи?

– Это модифицированная сыворотка правды GH-40. Последняя версия. «Зельц» ЦРУшников по сравнению с этим – просто микстура! В составе этого препарата есть специальные релаксанты модифицированного типа. Они добираются до самых сокрытых уголков подсознания. Инстинкт страха заставляет людей говорить всю правду. Я его изобрёл. – Докторишка, с гордостью посмотрел на «Скорохода». – Обычному человеку достаточно полутора кубиков. Вашему другу мы вкололи пять. – Мерзкий старикашка злобно захихикал, расплёвываясь кровью. Его маленькие глазки сверкнули садистским блеском. – Даже сопротивляясь действию сыворотки, он всё равно бы умер.

– Ах ты мразь! – Марлон не выдержал и кинулся на старика.

– Нет. – Схватил его за локоть Иван. – Нужно узнать, есть ли противоядие. – Он опустил Канга обратно на стол и, подойдя к старикашке, поднял его обеими руками, ухватив за голову. Докторишка противно завизжал. – Говори, как его вернуть? Иначе раздавлю голову как арбуз. – Здоровяк надавил на череп мерзкого мучителя и тот завизжал ещё громче. Мощность руки, усиленная механизмами «Богатыря», не оставляла несчастному и полшанса на спасение.

– Я думаю, это будет куда эффективнее. – «Дарт» извлёк из маленького чемоданчика ампулу с надписью GH-40 и, пронзив её иглой, наполнил шприц. – Держишь крепко его? – спросил он у Ивана. Здоровяк кивнул. – Тогда проверим, правду ли ты сказал о своём чудо-препарате. – «Дарт» вонзил иглу в ногу докторишке. От ужаса у того глаза на лоб полезли. Старикашку затрясло, он принялся судорожно глотать ртом воздух, побледнел и завизжал так словно его собрались резать.

– Нет! Нет! Пожалуйста, не надо. Я всё скажу, всё скажу! Только не вводите сыворотку! Противоядия от неё нет. А те, кто выжили, мозгами потекли. Но если в течение часа сделать переливание крови, то это может помочь.

– Твою же мать! – не сдержался «Дарт». – Другой способ есть? – Докторишка испуганно забегал глазами. – Где же мы найдём столько крови?

– На нижнем уровне. Там моя лаборатория. Там есть запас крови, – почуяв надежду на спасение, визжал старикашка.

– Показывай дорогу! – прорычал Иван и отпустил голову злодея. Тот встал на ноги, но тут же упал на пол. «Дарт» и «Скороход» схватили старика и потащили к выходу. Иван быстро взвалил «Прищура» на плечо и бросился вслед за друзьями. Последним из комнаты выходил «Мрак». Он уже почти закрыл за собой дверь, как вдруг услышал глухой, сдавленный стон. Что-то живое явно оставалось внутри проклятой комнаты пыток.

Датонг вновь открыл дверь и прислушался. Пару секунд ничего не происходило, а потом труп, лежащий на каталке, вскочил и со всей дури свалился на пол. Простынь, которой он был прикрыт, окутывала его словно привидение. Труп метался по полу, в ужасе стонал и громко дышал, глубоко хватая ртом воздух. Опешивший от такого зрелища Датонг, полностью потерял дар речи. Только когда покойник, поднявшись на ноги, бросился прямо на него, боец среагировал и что было сил залепил жуткому «нечто» в лоб кулаком. Окутанный простынёй труп охнул и обмяк, растянувшись на полу.

– Вот ведь нечисть! – выругался Датонг. Он подошёл к трупу и скинул простыню. На полу, потерявшая от удара сознание, лежала весьма и весьма симпатичная обнажённая девушка. Красотка была жива, несмотря на столь сильный удар. Но вот её измождённое состояние бросалось в глаза невооружённым взглядом. – Бедолага! – только и смог выдавить из себя Датонг. Он завернул несчастную обратно в простыню и, взвалив на плечо, поспешил догонять остальных.

* * *

Очередной удар лишил «Узника» чувств. Он провалился в темноту и ему почудилось, что огромный удав сдавил его грудную клетку и с каждым новым движением жертвы, с каждой новой попыткой освободиться тварь сдавливала тело всё сильнее. Тьма то надвигалась на него, то отступала, с каждым разом подбираясь всё ближе и ближе. Вдалеке звучали чьи-то незнакомые голоса. Что именно они говорили капрал разобрать не мог. Но то, что эти голоса были настроены весьма враждебно, сознание «Узника» осознать смогло.

Затем раздался невероятно сильный грохот. Кто-то закричал. Послышались выстрелы и вновь наступила тишина. Когда капрал открыл глаза, вокруг него стояли «Косолапый», «Француз», «Мрак», «Дарт», «Скороход» и сёстры «Зита» и «Гита». Их силуэты были расплывчаты. Голоса звучали приглушённо словно сквозь стену и медленно, будто на старом кассетном магнитофоне, который зажевал ленту звуковой дорожки.

– Датонг, это что такое? – оборачиваясь к припоздавшему другу, поинтересовался Иван. Темнокожий боец аккуратно снял с плеча обмякшее тело и осторожно уложил на пол.

– Помните, там в камере тело лежало на каталке? Так вот оно тело. Живое, но не вполне здоровое. – Он откинул простыню и показал друзьям измождённую красавицу. – Я уж было за вами пошёл, а она вдруг как вскочит, как накинется. Ну, я её и приложил слегка.

– Слегка? – усмехнулся Семён. – Она вроде от трупа ничем не отличается. Ты добил её, что ли?

– Красивая. – наклонившись над девушкой, сказал Димка – «Дарт». Он откинул с лица красотки прядь волос и приоткрыл пальцами веки. – Жива. Зрачки на свет реагируют.

– А я что говорю! – воскликнул Датонг.

– Ты здесь сколько? Минут двадцать – тридцать? А уже успел девицу склеить. Тебе только такие и дают? А, Датонг? – Все находящиеся в комнате дико заржали. Темнокожий боец насупился, но в ответ ничего не сказал, а лишь поправил маску на своём лице.

– Ну, раз трофей твой, сам и таскайся с ней, – прогрохотал сквозь смех Иван.

– Э-эй! – едва слышно простонал «Узник». – Я что уже умер?

– Поднимайте его и живо в лабораторию. «Скороход», «Дарт», девочки, найдите остальных и возвращайтесь.

– «Косолапый», а ты чего это раскомандовался? – немного возмущённо поинтересовался «Дарт».

– Топай давай! – Подтолкнул разведчика «Скороход». – Забыл, что ли? Рулим по ситуации.

«Дарт» на секунду задумался, затем шлёпнул себя по голове и промямлил себе под нос:

– Ну да, ну да. Прости дурака, запамятовал.

Ситуация была такова, что после одной из неуставных ссор, которая произошла около года назад по причине провала учебно-тренировочной операции, в отряде было введено негласное правило. В той или иной ситуации при отсутствии командира отрядом командует тот боец, который в конкретной ситуации разбирается лучше остальных. На данный момент лучше всех остальных в проблеме, которая стояла перед отрядом, ведал «Косолапый». Он начал эту миссию с того момента, как затормозил своих конвоиров, чтобы запомнить расположение комнат и до момента, когда сумел освободить большинство из членов своего подразделения.

Отряд разделился. Четверо бойцов ринулись дальше по коридору, остальные повернули назад и, захватив с собой избитого «Узника», двинулись на нижний уровень в поисках лаборатории. Плюгавый старикашка бежал впереди словно собачонка на привязи, указывая бойцам дорогу.

– Знаешь, что меня смущает? – задал вопрос слегка пришедшему в себя капралу Иван. Коридор уже практически завершился и показался поворот. Капрал не стал отвечать, а просто кивнул. – Мне не нравится эта мерзкая, ни к чему не обязывающая тишина. В этом странном коридоре словно никого и нет. Но в каждой комнате находятся люди, которым быть здесь явно не хочется.

– Что-то я тебя не понимаю? – простонал «Узник». Голова у него болела и соображал он плохо. Марлон следом за старикашкой свернул вправо.

– Ну посуди сам. Один из лучших отрядов специального назначения захвачен в плен неизвестно кем. Ни охраны, ни конвоиров, ни камер. Словно мы дети в песочнице.

– Не понимаю, что в этом плохого? Нам же проще. Освободим команду и свалим. – «Узник» попытался улыбнуться, но разбитая нижняя губа, не дала ему сделать это нормально. Они свернули вслед за Марлоном и старикашкой. За поворотом оказалась тёмная лестница, ведущая вниз. Бойцы быстро проскакали по ступенькам два пролёта и выскочили точно в такой же коридор, вот только стены здесь были выкрашены не в серый, а в белый цвет. Старикашка быстро провёл их мимо нескольких одинаковых дверей и, неожиданно остановившись, указал на одну из них.

– Здесь. Здесь моя лаборатория.

Иван выбил дверь ногой пока докторишка искал в кармане ключ. Внутри довольно обширной комнаты действительно располагалась лаборатория. Здесь было полно всевозможного оборудования, всяческих банок и пробирок. На столах стояли электронные микроскопы, компьютеры, сканеры, анализаторы и стопками громоздились блокноты для записей. Иван уложил Канга на один из больших столов, по всей видимости, предназначавшийся для проведения хирургических операций. Датонг снял с плеча девушку и аккуратно пристроил её на маленький диванчик в углу комнаты.

– Тащи кровь! – скомандовал Иван и старикашка, прихрамывая, помчался к большим холодильникам. Спустя пару минут, он вернулся. Всё это время его сопровождал Марлон. Докторишка достал шприц, пристроил пакеты с кровью в специальные штативы крепления и подсоединил к ним длинные прозрачные трубочки. Затем совместил трубки с медицинскими иглами и вонзил их поочерёдно в вены на правой и левой руке Канга.

– Вся процедура займёт около часа, – сказал старикашка, понурив взгляд. – Я прослежу, чтобы всё прошло как нужно.

– Я тоже прослежу, – поддержал слова старика Марлон. Он наставил на садиста доктора маленький пистолет, который забрал у одного из охранников.

– Кто эта девушка? – спросил у старика Датонг.

– Она мутант, – нисколько не скрывая правды, ответил докторишка. – Единственная выжившая после употребления воды с бактериями пришельцев. Мы изучали её около полугода. Её организм весьма необычен. Он словно вступает с бактериями модифицированного вируса в диалог. Гипнотизирует их, забирает силы, свойства, а потом убивает.

– Невероятно, – восхищённо протянул Датонг. – А это, вообще, возможно?

– Нет, конечно. – Докторишка устало опустился на металлическую табуретку. – Никто не выжил после этой бактерии. Признаться, мы даже не знаем, как её уничтожить. Она не обладает обычными для бактерии свойствами. Оболочка и внутренняя структура организма схожи по составу с земной. Но есть в её составе некий компонент, который не даёт бактерии погибнуть. Она лишь плодится, но не погибает. Именно поэтому эта мелкая тварь сейчас везде. Она словно создана исключительно для размножения и уничтожения всего, с чем соприкоснётся. – Старикашка повернулся к девушке и ткнул в её сторону костлявым пальцем. – Организм этой подопытной каким-то чудом сумел обойти эту защиту. Нечто похожее мы уже наблюдали раньше. Большинство из существующих на земле растений вступили с компонентами модифицированной бактерии в симбиоз и выжили. Вот только потеряли привычный нашему глазу окрас, свойства и молекулярную структуру.

– Но раз эта девица столь уникальна, зачем же доводить её до такого состояния? – воскликнул Датонг. – Она ведь едва дышит! Что вы за люди?

– Вы даже представить себе не можете, на что готовы пойти люди ради обладания подобным даром! – устало протянул старик.

– А можно мне таблеточку! – послышался тяжёлый вздох капрала. – А то у меня голова просто раскалывается. Все находящиеся в лаборатории уставились на несчастного «Узника».

* * *

Прошла минута, затем вторая, за ней третья. Но в камеру к Тимофею больше так никто и не вернулся. Неприятное ощущение после беседы с незнакомцем никак не проходило, и Тимофей принялся нервно постукивать пальцами по столешнице. Ощущение неизвестности угнетало, а неприятное колющее чувство страха закрадывалось в самые потаённые уголки сознания. Время остановилось, тишина давила на уши словно пресс. И когда одного цвета со стенами дверь слетела с петель, Тимофей чуть не наделал в штаны от неожиданно нагрянувшего ужаса.

– Ну и глаза у тебя парень? – прогрохотал, улыбаясь «Дарт». – Испугался? – Тимофей только и смог, что быстро кивнуть. – Запомни, бойцы отряда «Стальная кольчуга» ничего не боятся. Мы люди другого формата, дети войны и сечи. Древние славянские свитки полистай на досуге. Богатыри у древних славян есть олицетворение силы, ловкости и отваги. Считалось, эти люди были наделены даром предвидения, что свойственно только истинному воину. Это была огромная честь для рода, если мужчина становился истинным воином. Он облачался в доспехи с гербом своего вождя и мог отдать жизнь в бою во имя жизни своих родных. – «Дарт» едва заметно улыбнулся, понимая, что своим рассказом окончательно ввёл парня в ступор. – Что расселся, вставай, пошли. Времени мало. Подгузники хоть на тебе были? – Громкий хохот заставил Тимофея скривиться в лице.

Курсант поднялся на ватных ногах, но тут же вспомнил, что его рука прикована к ножке стола. Он демонстративно погремел кандалами. Вошедший следом за «Дартом» «Скороход» одним резким движением извлёк из-за пояса нож и быстро открыл им замок наручников.

– Что с тобой сделали? Кто к тебе приходил? Что ты рассказал? – быстро поинтересовался он у Тимофея. – Говори, только быстро. Время не ждёт.

– Я, не знаю. – Замешкался парень.

– А ну смирно, солдат! Не мямли, говори чётко и точно. Кто с тобой общался? Что ты рассказал? – проорал в лицо Тимофею «Скороход». Парень тут же вскочил на ноги и вытянулся по стойке смирно.

– Не могу знать! Какой-то мужик в форме охранника, пожилой. Сказал, что знает меня и генерала. Говорил, что хочет помочь. Мол, выведет меня отсюда. Сказал, что дядю обвиняют в уничтожении аэропорта Строгино и в дезертирстве, а ещё в государственной измене. Сказал, что раз я был с ним рядом, то эти обвинения касаются и меня тоже. Шантажировать пытался, сука, – быстро выпалил Тимофей, не сводя взгляда с прищуренных глаз «Скорохода».

– Что этот мужик спрашивал про наше задание? – Не унимался боец.

– Ничего не спрашивал, – почти мгновенно ответил Тимофей. – Я всё равно ничего не знаю. Генерал мне так и не рассказал всех деталей операции. Всё твердил, что ещё не время. Я злился вроде поначалу, а сейчас понимаю. Расскажи он мне, кто знает, на что способны эти упыри.

– Хорошо. – Закончил допрос «Скороход». – Теперь быстро идёшь за мной. Я сажусь – ты садишься, я бегу – ты бежишь. Нужно упасть – падаешь, нужно стрелять – стреляешь. Понял? – Тимофей быстро кивнул. «Скороход» уже был готов отвернуться от парня, когда тот схватил его за рукав да так сильно, что боец в изумлении выпучил на него глаза.

– Прежде чем мы уйдём, быть может, объясните, что это сейчас было? – строго и крайне навязчиво спросил Тимофей. Его не очень порадовало подобного рода обращение. Так грубо до этого с ним разговаривали только сержанты в учебке.

– Это настоящий допрос, – спокойно ответил курсанту боец, освобождая рукав. – «Дубликаты» плохо соображают в первые часы после создания, поэтому подобного рода психологическая встряска помогает определить истинность личности. Ты не обижайся, но сейчас у нас права на ошибки нет. После того, что с нами произошло, нужно быть втрое внимательнее. Боец протянул Тимофею заряженный пистолет.

– Я понимаю, – согласился парень. Он потёр лицо ладонями, затем передёрнул затвор оружия и вышел вслед за «Скороходом» из комнаты.

Они быстро проскочили ещё три двери. Но за ними никто не следил и не преследовал. Близняшки прикрывали их демарш спереди и сзади, но в длинном коридоре никто так и не появился. В четвёртой комнате они нашли сваленное в кучу собственное снаряжение. Несколько минут ушло на разбор завалов и переодевание.

– Вот дилетанты, – пробурчал «Дарт», проверяя своё оружие и облачаясь в броню «Богатыря». – Даже патроны извлечь не удосужились.

Спустя несколько минут, они экипировались, остальное оружие и снаряжение взвалили на дистанционно управляемые «Богатыри», которые следовали за бойцами бездушными манекенами. Минут десять ушло на осмотр остальных комнат. В крайней из них они и обнаружили скучающего на стуле Бирюка.

– Я уж думал, помру тут со скуки, – прорычал недовольным голосом генерал. – Где вас черти носили?

– Да мы сами толком не поймём, – ответил «Скороход», снимая с генерала наручники.

– Странное место, – промычал «Дарт». – Ни охраны, ни камер. Дознаватели странные какие-то. А что самое смешное, у всех разные. – Даша и Маша тем временем скрылись в дверях.

– Это «Бурс», – констатировал Бирюк. – Они любят подобную неразбериху вносить в сознание допрашиваемых, чтобы те не могли сосредоточиться и долго оставаться в группах для поддержания одного плана действий.

– Но почему они нас не охраняют? Мы ведь не кто-нибудь, мы отряд специального назначения «Стальная кольчуга»! Самое боеспособное подразделение планеты, – поинтересовался у генерала Тимофей.

– Поэтому и не охраняют. Пытаются избежать жертв среди своих людей. Ты прав, племянник, мы мышцы, а «Бурс» – мозги. Им с нами тягаться не с руки. Вот и давят они на психику, а потом смотрят, как мы себя поведём. Я больше чем уверен, что на выходе из этого «клоповника» нас поджидает целая армия местных вояк. Но хуже всего не это. – Генерал вдруг стал суровым и строгим словно разгневанный Зевс. – Мы обязаны подчиняться их приказам. Иначе на нас объявят охоту.

– Так уже объявили! – искренне возмутился Тимофей. – Вы в курсе, что вас обвинили в предательстве Родине и терроризме?

– Я, может, и не был ангелом в жизни, – осклабился Бирюк, – но уж предателем точно не был.

– Чика-чи! – послышался странный звук. «Дарт» обернулся. Одна из девушек-разведчиц подзывала его к себе, опустившись на одно колено в коридоре. Как только он приблизился, она принялась быстро махать руками, что-то объясняя ему жестами.

– Вы правы! – развернулся к генералу «Дарт». – Нас там и впрямь ждут.

Бирюк вышел в коридор.

– Где остальные? – спросил он грубо. Его настроение явно было не тем, что с утра.

– На нижнем этаже. «Прищура» напичкали какой-то дрянью – откачивают.

– Возвращайтесь, – приказал Бирюк, закатывая рукава кителя. – Тимофей, за мной.

Никто из бойцов не произнёс ни слова. Никто не задал ни одного уточняющего вопроса. Молодой курсант извлёк из кобуры подаренный генералом пистолет и, держа оружие перед собой обеими руками, уверенно двинулся в сторону выхода. Группа бойцов и нагруженные снаряжением «Богатыри» направились в дальний конец казавшегося бесконечным коридора.

Пока поднимались на лифте, Бирюк заставил Тимофея закатать рукав, освобождая от одежды запястье.

– Это ещё зачем? – Насторожился парень.

– Увидишь, – даже не глядя на него, ответил генерал. Он приложил к тыльной стороне запястья племянника циферблат своих наручных часов. Не прошло и пары секунд, как прибор издал странный писк, а Бирюк взглянул на циферблат и улыбнулся.

– Что? Что там? – не смог сдержать любопытства Тимофей. Бирюк тем временем прикладывал часы к своей руке.

– Всё хорошо, – ответил генерал улыбаясь. – Твоя летальная ампула не активировалась, а значит, ты не умрёшь и это меня очень воодушевляет.

Тимофей попытался натянуть на лицо улыбку, но у него получилась лишь корявая, немного напоминающая судорогу, мина.

Поднявшись на лифте, они оказались в пустынном холле. Стены пол и потолок здесь были выложены из плит полированного гранита. На потолке висела огромная люстра, в метрах десяти впереди виднелась массивная стальная дверь.

Когда они открыли тяжёлую створку, им в лицо ударил горячий вечерний воздух. Было около восьми часов вечера, но знойный воздух всё ещё поднимался от раскалённой бетонной постройки. Небольшая выемка в скале образовывала своего рода воронку, освещённую по периметру уличной подсветкой. Вокруг этой входной арки на расстоянии около ста метров полукругом расположилась мощная боевая техника. Орудия стволов были направлены на странный вход, из которого вышли генерал с племянником. Вокруг техники в засаде разместилась едва ли не рота хорошо вооружённых солдат.

– Вы решили дать нам умереть от старости? – выкрикнул в сторону ощетинившихся стволами людей генерал Бирюк.

– Сергей Владимирович! – из-за огромного танка, словно ожидая вопроса, вышел пожилой, лысоватый мужчина в чёрной форме с протезом вместо левой руки. Его силуэт в свете прожекторов казался материализовавшейся тенью. Тимофей толкнул дядю в бок и прошипел:

– Это он меня допрашивал.

– Несказанно рад видеть вас в добром здравии, полного сил и возможностей!

– Мастерство не пропьёшь! – огрызнулся Бирюк. Свет слепящего прожектора мешал ему лучше рассмотреть лицо собеседника. Тимофей взял незнакомца на прицел.

– Сколько мы с вами не виделись? Лет десять? Как быстро летит время. – Мужчина медленно приближался ко входу в бункер. – Признаюсь, когда мне сообщили, в каких грехах вас обвиняют, я нисколько не удивился. Просто рано или поздно люди вроде вас обязательно теряют ощущение реальности. Поскольку бывших бойцовых псов не бывает, так же, как и не бывает бывших убийц или бывших богов, вы настолько вжились в свою роль спасителя мира, на мой взгляд, что уже не замечаете разницы между прошлым и настоящим. Именно по этой причине я здесь. Я призван дать вам понять, что войны больше нет. Я могу объяснить вам это словами, но если вы откажетесь меня понимать то, как и положено мне по рангу, я пристрелю вас как того самого бывшего бойцового пса, который уже должен издохнуть, а ему всё снится, что он на арене. Выбирайте, друг мой! Ибо время нынче дорого. – Человек подошёл уже совсем близко и прожектор частично скрылся за его могучей спиной, а огромная тень накрыла собой генерала.

– Я вспомнил тебя! – ответил незнакомцу Бирюк. – Ты шелудивый пёс! Шавка «Бурса». Надеялся, что тебя уже грохнули в какой-нибудь подворотне?

Пожилой мужчина нагловато усмехнулся и, сложив руки на груди, ответил:

– Таких как я, трудно убить. Уж слишком много я знаю и умею. А вот вам, – он ткнул пальцем в сторону генерала, – достаточно оступиться лишь раз.

– Что ты хочешь? – Генерал резко сменил тему разговора, понимая, что попросту тратит время на препирания, которые в результате ни к чему не приведут.

– Я хочу, чтобы вы сдались. Добровольно, без шума и крови. Именно поэтому я дал вам время подумать. Но поскольку моё предложение слишком сложно для вашего понимания, готов дать вам ещё немного дополнительного времени. Так сказать, контрольный час! Ведь вы же знаете, что мои полномочия позволяют действовать и более грубыми методами. – Мужчина словно упивался своими возможностями. – Но мне попросту жалко своих людей.

– Я слышал, меня обвиняют в терроризме и государственной измене? – усмехнулся Бирюк.

– Да. – Не стал препираться мужчина в чёрной форме. – Но это, на мой взгляд, даже к лучшему. Есть возможность вам напомнить о себе под конец жизни. Представляете, какой будет скандал! Генерал, спаситель планеты – предатель Родины! Так и вижу заголовки таблоидов. – Пожилой мужчина демонстративно развёл руки в стороны.

– Я понял, – грубо оборвал его размышления Бирюк. – Ты прости, что мешаю тебе наслаждаться мечтами. Но нам действительно пора. Будь добр, убери отсюда всё это железо, пока оно ещё способно ездить и людей, которые ещё дышат. Это будет единственная здравая идея с твоей стороны за сегодняшний день. В противном случае не обижайся. – Пожилой лысоватый незнакомец ошарашенно взглянул на Бирюка. – Как ты там сказал? Без шума и крови? Отличный план, мне нравится. Даю тебе минут пять на это!

Бирюк развернулся и направился внутрь бункера. Тимофей попятился за ним, не снимая незнакомца с прицела.

Как только они зашли внутрь, генерал задвинул тяжёлый засов, извлёк из кармана маленькую гранату и осторожно вытащил чеку. Он аккуратно пристроил смертоносный предмет между вторым рядом дверей и косяком так, что полотно двери зажало рычаг, который удерживал ударник с боевой пружиной. После того как дверь откроется, пружина заставит рычаг провернуться, в результате чего высвободится ударник. В следующую секунду произойдёт возгорание замедлителя, а через пару секунд произойдёт детонация и взрыв.

Бирюк задорно подмигнул Тимофею, от плохого настроения генерала не осталось и следа. Они быстро побежали вглубь помещения, направляясь прямиком к лифту.

– Что это было? – спросил, нагоняющий его Тимофей.

– Нас в очередной раз хотят уничтожить, – тут же ответил Бирюк. – Но и мы не лыком шиты. Кто-то знает то, что мы собираемся сделать и очень хочет помешать. Возможно, это твой загадочный дружок из телефона. А быть может, кто-то другой. Поди сейчас разберись. Сам видел на что стали способны «Дубликаты». Я не удивлюсь, если узнаю, что некто из высших кругов уже не тот, кем кажется.

– А что это за мужик? Вы, я так понял, знакомы? – нажимая на кнопку вызова лифта, спросил Тимофей.

Бирюк обернулся и бросил быстрый взгляд на входную дверь.

– Это очень мерзкая личность. Службу начал в ГБ. Несколько лет выполнял грязную работу в странах Восточной Европы. Затем был отозван, занимался внутренними проблемами. Что-то там пошло у него не так, он убил какого-то очень нужного человека. Его закрыли, даже вроде осудили. Потом он пропал на несколько лет. В начале «Войны с дождём» я встретил его в «Бурс». Он тогда сильно подставил меня и моих ребят. По его рапорту в мае 2046 года мы были направлены в Виндзор. Прибыли уже в разгар этого месива. А потом собирали улики и трупы. Я чуть не убил его по возвращении. После этого случая я этого урода больше не видел. А сегодня вот встретил здесь.

Спустившись на лифте, они быстро преодолели двухсотметровый коридор и свернули в сторону лестницы, ведущей на нижний этаж. Возле двери в лабораторию стояли Даша и Маша. Генерал вошёл в помещение и осмотрелся. На каталке лежал Канг с капельницей в руке. Возле него суетился какой-то старикашка, над которым словно гора возвышался Иван. Что-то в манерах старика показалось Бирюку знакомым, но присмотревшись, он мог с уверенностью сказать, что ранее этого человека в жизни не видел. На маленьком диванчике лежала незнакомая, очень истощённая физически девушка лет двадцати с виду, накрытая грязной простынёй. Рядом с ней стояли «Дарт» и Датонг, о чём-то тихо разговаривая. Марлон ковырялся в компьютере, Семён подгонял своё снаряжение. «Узник» спал прямо в кресле, его лицо было жуткого фиолетового цвета. Все бойцы, кроме него, были облачены в броню «Богатырей».

– Всем внимание! – прогремел Бирюк. – Ситуация из ряда вон, поэтому буду говорить кратко. Мы в ловушке и выбраться нам отсюда поможет не иначе как Господь Бог. Выход всего один, идти напролом. Снаружи нас поджидает целая армия «Бурс». Мы теперь для них враги, а это значит, что, даже если нам удастся вырваться отсюда, нас будут искать по всему миру с собаками и фонарями.

– И как мы, по-вашему, сумеем всё это провернуть? – спросил, дослушав генерала Марлон.

– Очень сомневаюсь, что это вообще возможно, – ответил ему честно Бирюк. – Мы заперты здесь, а снаружи танки и до зубов вооружённые бойцы «Бурс». Формально они ведь наше непосредственное руководство. А значит, могут теперь делать с нами всё, что им в голову взбредёт.

– Беда! – протянул задумчиво «Косолапый». – Может, этот знает. – Он резко одёрнул старикашку за ворот халата. Тот вздрогнул и испуганно уставился на здоровяка. – Здесь есть другой выход?

– Я всего лишь старый профессор. Откуда мне знать, – простонал старик.

– Он лжёт, – раздался из темноты слабый голос. Все находящиеся в комнате обернулись. Лежавшая на диване девушка смотрела на бойцов огромными фиолетовыми глазами. – Здесь есть запасной выход для высшего командования на случай экстренной эвакуации. Но он вам об этом не скажет. А также не скажет о том, что бактерию, которую расплодили на нашей планете пришельцы, он лично ввёл в моё тело. – Девушка смотрела на старика с горячей ненавистью в глазах. – Не обольщайтесь, если вдруг в один миг вы поверили, что схватили сотрудника «Бурс». Эти люди не обладают ни сердцем, ни душой. Они могут говорить вам одно, но на самом деле подразумевать другое и, главное, – глаза девушки сверкнули злобой, и болью, – им не важны ничьи интересы, кроме их собственных. Так что я бы проверила, действительно ли ту кровь он сейчас переливает вашему другу.

Иван мигом бросился к капельнице. На полуопустевшем пакете виднелась надпись А(II)+. Боец бросил быстрый взгляд на нашивку, что крепилась к форме Канга и его глаза наполнились злобой. На нашивке было написано B(III)–.

– Ах ты мерзкий… – Иван схватил старика за одежду и поднял словно ребёнка. Злобный докторишка истошно засмеялся. Он дрыгал ногами и кряхтел, испуская противные звуки.

– Вы все здесь сдохнете!

Иван швырнул старика на пол и со всей дури пнул пыром ботинка бронированного «Богатыря» в область грудной клетки. Докторишка крякнул и отлетел к ближайшей стене. Больше он не поднялся.

– Канг! – простонал Иван. Здоровяк опустился на колени возле каталки, на которой лежало тело коренастого удмурта. – Как же так, дружище? Как же я недосмотрел? – Бойцы отряда смотрели молча на погибшего товарища и на Ивана, который оплакивал друга.

Генерал подошёл к здоровяку и положил руку ему на голову.

– Иван, – Бирюк редко называл своих бойцов по именам. Разве что прощаясь с ними навек или из великого уважения, – нужно двигаться дальше, выбираться отсюда.

– А что будет с ним? – Иван вскочил на ноги словно на пружинах, показывая генералу на тело Канга. – Мы его бросим здесь?

– Мы не можем взять его с собой, – сухо произнёс «Узник». – Когда всё это закончится, мы обязательно почтим его память. А пока нам придётся его оставить.

– Ты и меня оставишь, если я погибну? – выкрикнул Иван, прожигая капрала суровым взглядом.

– Да, – ответил тот. – Оставлю. И также ты поступишь со мной, если погибну я. – «Узник» склонил голову и молчал несколько секунд, затем продолжил. – Есть время для смерти, есть время для битвы, а после победы наступает время для скорби. Главное, не тело, главное, память. Если мы не забудем наших братьев, то они будут жить в памяти этого мира вечно! Люди всегда будут помнить о них благодаря нашей памяти, благодаря нашим словам, которые мы напишем на памятном обелиске. Наши рассказы об их подвигах будут вдохновлять молодых и заставят подняться гордых стариков. Но время для этого ещё не пришло.

Последняя фраза заставила Тимофея передёрнуться. Он поморщился и бросил быстрый взгляд на дядю.

– Он прав. – Генерал Бирюк протянул Ивану его тяжёлое оружие. – Гибель друзей придаёт нам ярости для битвы с нашим врагом. А также силы, чтобы выжить в этой борьбе. Вставай, солдат. Не время ещё умирать. – Генерал бросил быстрый взгляд на племянника. – Оденешь «Богатырь» Канга. «Скороход», помоги ему. – Боец быстро кивнул и, активировав броню, принялся за настройки параметров.

Бирюк обернулся к странной девушке, которая уже окончательно пришла в себя и, пристально глядя в её необычные фиолетовые глаза, спросил:

– Знаешь, где этот запасной выход?

Глава 6

Пригород Казани. «НОРА» – секретный объект «Бурс». 23 мая. 20:37.

Девушка представилась Василисой. На удивление она оказалась не так беспомощна, как всем показалось изначально. Не прошло и пяти минут, как она поднялась с дивана, а по лаборатории уже вовсю сверкали её голые пятки. Несколько минут она бормотала что-то себе под нос, собирала всевозможные склянки и колбочки.

– Что ты делаешь, позволь у тебя спросить? – поинтересовался «Дарт». Девчонка удостоила его лишь быстрым взглядом и, продолжая свои загадочные метания, ответила:

– Мне нужно сделать раствор, чтобы в ближайшие несколько часов не умереть от обезвоживания и истощения.

– Зачем? – глупо пялясь на девицу, задал очередной вопрос разведчик. Красотка закатила глаза и на мгновение остановилась.

– Я провела здесь почти год, – ответила она. – Ты представить себе даже не можешь, чем меня тут кормили. – «Дарт» медленно приподнял правую бровь. – Я не беру в расчёт бактерию пришельцев, конечно. – Она принялась сливать в большую колбу всевозможные ингредиенты. – Так вот, перед последней процедурой меня не кормили почти сутки. Судя по твоему хронометру на часах, сегодня уже 23 мая. А это значит, что в бессознательном состоянии я провела двое суток. – Девушка натянуто улыбнулась, надеясь, что боец догадается сам, к чему она клонит. Но увидев вопросительное выражение в глазах «Дарта», она шлёпнула себя ладонью по лбу и продолжила свои рассуждения. – Честно говоря, я очень сильно голодна. – Закончила она свою мысль, уже не надеясь на понимание. – А поскольку нам предстоит продолжительное путешествие, я хотела слегка перекусить, чтобы, как я уже сказала, не умереть от голода и жажды.

Пазл наконец-то сложился и «Дарт» утвердительно кивнул, продолжая наблюдать за действиями девицы.

– Как ты сюда попала? – задал вопрос генерал. Он уселся рядом на высокий стул и внимательно осматривал измученное тело девушки, то и дело выныривающее из-под простыни.

– До банальности глупая история, – ответила она, выпивая странный напиток из собранных впопыхах ингредиентов. – В газете было объявление, что для проведения социального адаптивного эксперимента приглашаются девушки и молодые люди в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти лет. Далее шло указание адреса и сумма гонорара. Если быть до конца откровенной, меня подвела жадность. Уж слишком заманчивой была сумма.

– Сколько? – Спросил «Дарт».

– Три галлона, – ответила девица, сделав очередной глоток.

– Три галлона? – «Дарт» аж присвистнул. – Приличная плата. За это сейчас можно купить неплохую тачку. Ещё и на жизнь останется.

– Вот и я о чём. – Подмигнула ему Василиса. – Нет, чтобы задуматься, насторожиться, так я ещё и подружек привела. Правда, половину из них отсеяли. Как позже я узнала, из-за того, что у них были живые родственники. А нас… – она глубоко вздохнула и одним глотком допила свой напиток. – Нас безродных много на земле. Никто не хватится, если пара десятков сирот вдруг возьмёт и исчезнет в неизвестности. На то и был расчёт. Я ведь в детдоме росла. Родителей не помню. – Девушка тяжело опустилась на диван. – Менеджер морочил мне голову почти час, а потом вдруг неожиданно сказал, что я подхожу и предложил выпить чаю. – Василиса поставила опустевшую посудину на стол и потянулась словно проснувшаяся кошка. – Очнулась я, привязанная к каталке, в этой самой лаборатории. С тех пор эти монстры проводят на мне свои опыты.

Василиса скинула с себя простыню, в которую её завернул Датонг и оказалась совершенно голой. Ошарашенные подобным поступком бойцы отряда мигом отвернулись. Все, кроме Бирюка.

– Ты прямо так собралась идти? – глядя на обнажённое тело Василисы, поинтересовался генерал. Девушка усмехнулась, но ничего не ответила. Она грациозно проследовала мимо демонстративно отвернувшихся бойцов отряда к северной стене и открыла дверцу большого металлического шкафа, стоявшего в дальнем углу лаборатории. Красотка извлекла оттуда уже знакомый всем чёрный комбинезон и быстро натянула его на себя. Затем всё так же молча нажала на незаметную кнопку, сокрытую в недрах шкафа. В соседнем ящике что-то щёлкнуло. Василиса открыла соседнюю дверцу и пальцем поманила к себе Датонга.

– Там двойная дверь. Первую я открыла, но вот вторая отпирается с помощью специального кода.

– А кода, как я понимаю, ты не знаешь! – констатировал Датонг.

– Ты умнее, чем твой друг. – Она метнула быстрый взгляд в сторону «Дарта». Отряд дружно гоготнул.

– Что ты там вякнула? – взревел обиженно «Дарт». Смех тут же прекратился.

– Отойди красавица. – Отодвигая девушку, Датонг достал из подсумка маленький баллончик. Он нажал на клапан распылителя и обильно спрыснул содержимым скрытую дверь. Затем прилепил к странной субстанции маленькие пластинки электродов и быстро отбежал в сторону, включая компактный коммуникатор на своём запястье. – Обожаю это дело! – изобразил на лице неподдельную радость Датонг. – Откройте рот, заткните уши, – проорал он и нажал на кнопку сенсора.

В помещении лаборатории громыхнуло так, что заложило уши. В комнате на мгновение повис разряженный звон. У Тимофея от подобного звука даже серные пробки из ушей высыпались.

В образовавшееся отверстие, не без труда, протиснуться смог даже Иван. За проломом оказался круглый словно туннель метро, проход.

– А вот и выход, – улыбнулся «Скороход». Он обернулся к Тимофею, подгоняющему под себя костюм Канга. – Броня «Богатыря» очень пластична, ты можешь настроить её по своим индивидуальным параметрам. Особенность этих моделей в том, что они постоянно находятся в режиме поглощения энергии. Неважно, какой именно солнечной, кинетической или тепловой. «Богатырь» никогда не разряжается, пока ты в нём. Вес у костюма небольшой, но к передвижению в нём нужно привыкнуть. – Боец ввёл команду в сенсорный блок, расположенный на запястье. – Сейчас это твоя обычная нагрузка и разницы ты не почувствуешь. Но если начнёшь уставать, на перчатке есть индикатор +, он увеличивает мощность.

– Я знаю. Мы уже работали в таких экзо-костюмах на учениях полгода назад, – отозвался Тимофей.

– Тем проще. Чем сильнее ты хочешь быть, тем больше увеличиваешь этот индикатор. Только смотри не переусердствуй. Физику помнишь? Чем быстрее движется тело, тем больше инерция, тем сложнее его остановка. Твой дядя мне не простит, если придётся тебя из этой штуки ложками выскребать. Новичкам, таким как ты, рекомендуется пользоваться шлемом. Там есть шкала отображения, индикатор расчётной скорости, да и много ещё чего. Мы в отряде уже привыкли определять всё это на глазок. Со временем ты тоже привыкнешь. Вопросы?

Курсант проделал несколько несложных манипуляций с бронёй, после чего показал «Скороходу» большой поднятый палец.

– Никак нет!

Быстро собрав снаряжение и не теряя лишнего времени, отряд проник в пролом. Направление движения внутри туннеля было указано специальными мигающими стрелочками. Отряд тут же ускорился, переходя на бег.

– Какова длина туннеля? – крикнул шустрой девчонке генерал. Василиса, не сбавляя скорости, обернулась в его сторону и, улыбнувшись, ответила:

– Я понятия не имею, дяденька. В этом месте я впервые так же, как и вы. Но одно могу сказать точно. Это последний коридор в моей жизни. – Она громко рассмеялась и припустила вперёд так быстро, что даже одетые в экзо-костюмы хорошо тренированные спецназовцы отстали от неё. Трудно было себе даже представить, что ещё несколько минут назад она валялась без признаков жизни.

Тимофей бежал тяжело. Его ноги гудели, а в желудке урчало словно он не ел уже несколько дней. И хотя молодой человек прекрасно понимал, что голод вызван излишними нервными перегрузками и повышенной физической активностью последних часов, отсутствие еды было для него в этот момент не самой главной проблемой. Главное, что требовалось сейчас от молодого воина и всей команды – это выжить и выполнить поставленную перед ними задачу. Он произвёл несколько нажатий на плюс в индикаторе, и «Богатырь» тут же подхватил все его движения, усиливая их своими нано-системами. Бежать стало гораздо легче.

Прошло минут десять, прежде чем туннель закончился. Отряд остановился возле круглого выхода с дверьми, оснащёнными гермозатворами.

– Круто! – выдохнул Иван. – Что дальше?

– Да-а-а, эту дверь моей взрывчаткой не открыть, – промычал Датонг, тяжело дыша.

– Что делать будем? – спросил генерала Тимофей. Он постоянно оглядывался назад. Всё время пока они бежали по огромной словно труба внутренности туннеля молодому человеку чудилось, что за ними следует неизбежная погоня.

– Времени мало, – сказал Бирюк, обращаясь к Василисе. – «Бурс» будет здесь с минуты на минуту. Эти люди долго ждать не станут. Уверен, их штурмовые группы уже прочёсывают подземные коридоры.

– Я, вообще, сомневаюсь, что это люди, – ответила девушка, осматривая двери. Бирюк насторожился. Девица заметила его обеспокоенность и, приложив ладонь к холодной стене из металла, закрыла глаза. – Я имею в виду, что нормальные люди не способны на то, чем занимается в этом месте «Бурс». – Тишину нарушало лишь негромкое дыхание бойцов с оружием, столпившихся возле огромной двери. В отличие от Тимофея, они не активировали свои костюмы во время бега. – Я знаю, что вы думаете. Всё это ради безопасности государства и мира. Но даже это не оправдывает те зверства, на которые идут эти монстры. – Она продолжала стоять возле двери и вслушиваться в тишину. – Я никогда не смогу осознать всю глубину своей злобы и ненависти, которую приобрела в этом жутком месте. Никогда не смогу простить этих людей за то, что они со мной сотворили. Но мне хочется верить, что раз я жива, то в этом есть некий сакральный смысл. – Она вдруг резко открыла глаза. Бирюк, не ожидавший этого, вздрогнул. По спине словно электрический разряд пробежали предательские мурашки. Яркий белый свет мелькнул в глазах девушки словно лезвие в ночи и мгновенно исчез. Генерал замер, а спустя секунду, застучали механизмы открывания затвора двери и тяжёлые металлические створки поползли в стороны.

Ошарашенные люди смотрели на девушку с открытыми от изумления ртами. Первым в себя пришёл Датонг.

– А вот с предыдущей дверью почему мы так не сделали? – Он вопросительно воззрился на Василису. Девушка виновато улыбнулась и скромно пожала плечами.

– Та дверь имеет защиту от перегрузок. На подобного рода устройства моя сила не действует.

– Сила? – вопросительно воскликнул Бирюк. Генерал мгновенно выхватил из кобуры пистолет и направил его на девушку. Лазерный целеуказатель красной точкой замер на лбу красавицы. – Или ты мне сейчас же рассказываешь, кто ты? Или я тебя убью на месте без всяких раздумий.

– Нет, дядя! – Тимофей выскочил вперёд, прикрывая собой Василису. – Вы не можете убить её, она ведь помогла нам. А её способности, какими бы загадочными они ни были, весьма уникальны. Их следует изучить, и кто знает, быть может, она нам ещё пригодиться.

– Она мутант! – повысив голос до приказного командного тона, прикрикнул на племянника генерал. – Или ты уже забыл, что Миа ждёт твоего звонка?

– А это здесь при чём? – удивлённо выкрикнул парень. – Или вы? Да что? Нет, я ведь не в этом смысле…

– Отойди от неё парень, – грозно прорычал генерал. – Иначе, клянусь, ты пожалеешь.

Тимофей хотел сказать ещё что-то, но злоба во взгляде генерала заставила его замолчать.

– Отойди. – «Скороход» оттащил Тимофея в сторону. Генерал проводил племянника суровым взглядом.

– Рассказывай! – Бирюк не шутил, девушка это прекрасно видела, но страху не подавала. Она лишь усмехнулась и, собирая волосы в пучок, стянула их маленькой резинкой на затылке.

– Я расскажу вам всё. Не стреляйте, пожалуйста! Вот только время сейчас не совсем подходящее. – Тимофей нагловато усмехнулся, взглянув на генерала. Произнесённая Василисой фраза про неподходящее время словно эхо дежавю откликнулась в его памяти. – Через несколько минут здесь будет вся королевская конница и вся королевская рать. Так что, разговор по-любому придётся отложить. – Бирюк нервно выругался. Он опустил пистолет и едва заметно кивнул Ивану. Здоровяк мгновенно поднял свой огромный пулемёт и направил его на Василису.

– Что дяденька, сам мараться не хочешь? – без тени смущения поинтересовалась девица.

– Это моя страховка на случай твоих непредсказуемых глупостей, – прорычал на Василису генерал и подтолкнул её к двери. Пистолет Бирюк убирать в кобуру не стал и медленно пошёл вслед за красавицей. Ни один из бойцов отряда не произнёс ни звука. Они по очереди перебрались через створки огромных дверей и двинулись дальше.

Редкие моменты, когда генерал Бирюк был, мягко говоря, не в духе, помнил, наверное, каждый, кто служил вместе с ним. Случалось, подобное нечасто. Но эти, незабываемые для каждого находящегося рядом с ним мгновения, вспоминать впоследствии было порой очень болезненно.

Однажды под горячую руку генерала попал даже министр обороны. Произошло это как раз после Кронштадтской операции. В тот злополучный день министр прибыл в полк приписки отряда «Стальная кольчуга», чтобы лично вручить награды живым и павшим в схватке с пришельцами воинам. Но время ожидания растянулось не на минуты, а на часы, поскольку найти капитана Бирюка в расположении части никто так и не смог. Министр пришёл в бешенство и приказал взыскать с отсутствующего наглеца три месячных жалованья. Именно в этот момент в помещение вошёл Бирюк. Он как раз вернулся с церемонии похорон своих солдат и был в скверном расположении духа. А после вопроса министра относительно неспешного появления, капитан Бирюк словно водопад горячих рек Таиланда выплеснул на того всё, что он об этом думает. Красный от стыда, злобы и чрезмерно-обильной критики в свой адрес министр быстро ретировался, не посмев даже слова вставить в своё оправдание. Впоследствии, когда Бирюк встречался на пути чиновника, тот быстро здоровался и удалялся, краснея и прячась в толпе. Наград своих Бирюк уже не дождался, и навсегда так и остался в звании капитана, если бы не президент, знавший истину, как никто другой.

Через пару минут отряд покинул туннель и люди, ослеплённые ярким закатным солнцем, оказались на большой и очень грамотно обустроенной пристани. По берегам глубокой и крытой гавани, скрытой в бетонном ангаре, стояли всевозможные модели блайдеров. Они мирно покачивались на волнах полноводной реки, поблёскивая новенькой полировкой.

Катера этого типа были внедрены после заражения водных ресурсов планеты. Система адруптивного толчка, установленная только на этих типах судов, не давала им соприкасаться с любой параллельной поверхностью. Работала эта технология очень просто. Создаваемое специальным покрытием на днище катера электромагнитное поле, отторгало любые прикосновения к себе. Это позволяло машине буквально парить в воздухе. Со стороны это выглядело так словно два магнита с одинаковой полярностью что есть силы отталкивают друг друга. Огромным плюсом разработки было малое энергопотребление относительно массы объекта. Сама технология была засекречена и, насколько знал генерал, использовалась весьма редко из-за дороговизны применяемых в ней материалов.

Возле закрытых ворот импровизированной пристани, к удивлению беглецов, не оказалось ни одной живой души. Но Бирюк медленно присел в сокрытом тенью углу выхода и внимательно осмотрел причалы.

– Здесь кругом камеры, – прошептала Василиса. – Я не смогу воздействовать на них, поскольку все они подключены к главному серверу. Но я могу на некоторое время их закоротить. Это даст нам возможность проникнуть на катера и покинуть это жуткое место.

Бирюк с усмешкой посмотрел на Василису.

– Нам? – Злоба, кипевшая в нём, всё ещё не угасла. – Кто тебе сказал, что ты пойдёшь с нами?

– Вы сами меня возьмёте, – улыбнулась в ответ красавица. – Мои способности могут вам пригодиться.

– Нет, – сурово отмахнулся Бирюк. Он весь побагровел и что было силы сжал кулаки. Бить женщину, в его понимании, считалось ещё одним смертным грехом. Но сейчас, глядя в наглые глаза девицы, он был готов попрать свои постулаты. – Ты не пойдёшь с нами. Мы освободили тебя, на этом и закончим. Иди своей дорогой, иначе прикажу тебя связать, и ты снова вернёшься в эту дыру.

После этих слов девушка не на шутку испугалась. Она кинула полный страха и отчаяния взгляд на Ивана. Но здоровяк лишь в очередной раз направил на неё оружие. Затем Василиса взглянула в глаза «Мрака», но и там не нашла поддержки. Оставался последний шанс.

– Неужели ты позволишь ему оставить меня здесь? – задала она вопрос Тимофею.

– Не впутывай его в свою игру, – пригрозил девице генерал. – Туши камеры и валим отсюда. Иначе, чует моё сердце, вороги идут уже за нами.

Глаза Василисы вновь странно блеснули. Что-то заискрило в дальнем конце причала и девушка, хватая генерала за руку, крикнула:

– Бежим! У нас не больше минуты.

Отряд ринулся в сторону лодок. Свет осветительных ламп блестел, отражаясь в водах реки. Его искорки сверкали, отбрасывая тысячи зайчиков и ослепляя бегущих мимо людей. Вода будто бы звала их, показывая им всю свою красоту. Воды мёртвой реки манили усталых путников, зазывали в своё прохладное, нежное лоно. Но всё это было не более чем иллюзия. Ибо, погрузившись в воды заражённой реки, человек очень медленно начнёт переходить из мира живых в мир мёртвых. Без соответствующей дезинфекции человек погибнет в течение нескольких дней. Инопланетный вирус, содержащийся в бактериях, медленно проникнет в его тело через поры и иные отверстия. Он смешается с кровью, и та перенесет его в кишечник. Там он укореняется и в столь приятной для себя среде начинает размножаться. Через сутки его метастазы закупоривают кишечник, человек теряет аппетит, у него поднимется температура, он начинает истекать кровью из анального отверстия, а рвота напоминает мерзкую желчь. День ещё не успевает завершиться, а тело человека уже разлагается изнутри и к вечеру жизнь угаснет в глазах несчастного. Но это ещё далеко не всё. Смерть от бактерии пришельцев куда большее наказание, нежели вечные муки в геенне огненной. В лучшем случае тело несчастного растворяется и медленно стекает в ближайшую лужу, откуда просочившись сквозь стоки и всевозможные каналы, попадает в ближайший водоём. Но если воды поблизости нет, то труп начинает иссыхать и словно зомби ползает по земле, ища сток в воду. Говорят, что в жарких краях, где кругом бескрайние пустыни или горы выше небес, полным-полно живых мертвецов. Они никого не трогают, а просто медленно ползут, сами не зная куда. Единственная возможность избавиться от этой напасти – огонь. Пламя сжирает тела. Огромные костры до сих пор полыхают во многих краях, где нет иной возможности спастись, кроме пламени ада.

Потребовалось не более минуты, чтобы люди оказались возле блайдеров. Марлон, тащивший на себе «Узника», скинул того в катер и сам повалился рядом с ним, тяжело дыша и разминая затёкшие плечи.

– Какой же ты тяжёлый! – простонал француз. – А я ведь в экзо-костюме. Так что здесь одно из двух. Или ты стал тяжелее, или мой «Богатырь» сбоит.

– А быть может, ты попросту ноешь? – усмехнулся капрал. – Я ведь, к слову сказать, тоже в броне.

Остальные члены отряда уже погрузились в катер и устраивались кто где мог. Лишь Василиса одиноко стояла на причале. Она с надеждой смотрела на генерала, теребя что-то в опущенных ладошках. Зрелище было весьма сходно с моментом из одного старого мультика про огромного зелёного Огра, однажды нашедшего маленького рыжего кота. Смотреть на это зрелище без грусти было невозможно, но Бирюк был холоден словно лёд. Он лишь сурово метнул на девушку быстрый взгляд, но ничего так и не сказал.

– Заводи, – приказал он «Дарту». Тот принялся ковыряться в панели управления.

В этот момент ближайшая к ним камера фиксации резко повернулась и на ней загорелась красная точка. Вспыхнули ярко-оранжевые мигалки в углах пристани, а следом за этим раздался оглушительный визг тревожной сирены. Одновременно с этим из открытого прохода туннеля на освещённую фонарями пристань выскочили сразу шестеро солдат в чёрной форме. Они прислонили к шлемам ладони, прикрывая глаза от непривычно слепящего света и, спустя секунду, один из них указал рукой в сторону катера, на котором находились беглецы. Самих бойцов отряда он, конечно же, не заметил, но довольно хорошо видел стоявшую рядом с катером Василису. Солдат моментально повернулся в её сторону и поднял оружие. Всё произошло как в замедленной съёмке. Тимофей увидел движение лишь краем глаза. Он повернулся в сторону открытых ворот, но кричать и паниковать было уже некогда. Словно леопард парень сорвался с места и кинулся прочь с катера, на ходу повышая мощность «Богатыря» до максимальной. Василиса заметила его рывок и от неожиданности выпучила испуганные глаз. Она раскрыла рот, видимо, желая что-то сказать, но в этот момент грянул первый выстрел. Все находящиеся в катере люди одновременно присели и, уже спустя несколько секунд, поднялись вновь, ощетинившись оружием.

К моменту, когда отряд открыл плотный заградительный огонь по воротам, Тимофей уже лежал на причале, прикрывая собой Василису.

– Живо в катер! – прокричал на него Бирюк. Тимофей повернулся к дяде, тот призывно махал ему рукой. Молодой человек поднялся на корточки и попытался поднять Василису, но девушка была неподвижна. Быстро осмотрев красавицу, парень подумал, что та попросту потеряла сознание от неожиданности, истощения и страха. Он схватил её словно котёнка. Мощность систем «Богатыря» сделала девушку практически невесомой, учитывая, что она и без того была истощена и весила немного.

Быстро запрыгнув в катер, он выхватил свой пистолет. Прицельный индикатор шлема моментально захватил цель, корректируя положение и направление оружия. Тимофей выстрелил трижды, прежде чем катер сорвался с места.

– Ворота закрыты! – выкрикнул «Дарт». До невысокого препятствия, бóльшая часть которого была скрыта под водой, оставалось не более ста метров.

– Сейчас откроем, – прорычал Датонг, засунул руку в подсумок своего костюма и извлёк небольшую подствольную гранату. Вставив гранату в подствольный гранатомёт автомата, он быстро навёл оружие на ворота. Глухой звук утонул в гуле выстрелов, доносившихся с кормы катера. Взрыв прогремел лишь за секунду до того момента, когда катер подлетел к воротам. Транспорт сильно тряхнуло и выбросило на просторную гладь реки Волги. «Дарт» передвинул рычаг скорости до упора вперёд и блайдер рванул по поверхности реки словно стрела.

Бирюк обернулся к Тимофею.

– Парень, ты что умом тронулся? – прикрикнул он на племянника, багровея от злобы. – Кто тебе эта девка, чтобы рисковать ради неё жизнью?

– Она человек, Сергей Владимирович! – ответил, нисколько не смутившись, Тимофей. – Такой же, как и мы с вами. Она, так же, как и мы хочет выжить.

– Она мутант! – указывая на девушку, выкрикнул Бирюк.

– Что с того! – Не выдержал давления парень. – Это же не значит, что она плохая. Что же теперь, бросать её здесь на произвол судьбы. Она, между прочим, помогла нам сбежать. Это уже чего-то да стоит.

– Откуда тебе знать, чего это ей стоит? Быть может, за это ей уже заплачено!

– Вы невыносимы! – прорычал рассержено Тимофей. – Неужели вы всех готовы подозревать и равнять под одну гребёнку? Не все люди воры и взяточники. Не все обманщики и предатели. – Бирюк глубоко вдохнул. Он понимал, что у племянника явно наболело. Парню нужно было высказаться, выкричаться. Слишком много потрясений выпало на него за этот долгий, жуткий день.

– Ты понимаешь, что если она предатель, то вся наша группа уже мертва? – задал он спокойным голосом вопрос Тимофею. Парень вдруг сник. Он явно не подумал об этом, рассматривая поступок родственника исключительно с общечеловеческой стороны. – Зло порой принимает самые неожиданные формы, племянник. Ты ей доверяешь? А разочароваться в своей вере не боишься?

– Она не враг нам, – сказал Тимофей, качая головой и опускаясь рядом с девушкой на палубу катера. Та по-прежнему лежала без движения.

– Господин генерал, куда путь держим? – задал вопрос «Дарт». Бирюк на мгновение отвлёкся от мыслей о племяннике и Василисе.

– Держи на юг, – приказал он несвойственным ему тихим голосом. – Мы должны спуститься по Волге и попасть в Куйбышевское водохранилище. Затем поворачивай на Восток и следуй по Каме до Набережных челнов.

– Да-а! Путь предстоит неблизкий. Хорошо, что эти штуки на плутониевых реакторах работают. Заправлять не нужно, – отозвался разведчик.

– А я бы съел, чего-нибудь, – снимая пулемёт с плеча, прогрохотал Иван. – С утра ни крошки во рту не было.

– Полностью поддерживаю! – оживился уставший Марлон.

– Я тоже за! – «Узник» поднял руку с торчащим вверх большим пальцем.

Даша и Маша сбросили со спины свои большие рюкзаки и принялись расстёгивать их, извлекая наружу содержимое.

Тимофей почему-то в этот момент смотрел не на комплекты специальных сухпайков, что извлекали девушки, не на бойцов отряда или генерала Бирюка, а на неподвижно лежащую на палубе катера Василису. Спустя несколько секунд непонимания, он наклонился и приблизил ухо к её неподвижным губам. Осознание пришло мгновенно, он поднялся и произнёс.

– Она не дышит, – в шуме ветра его услышали не сразу. Тимофей осмотрелся. Отряд распаковывал спецкомплекты продуктовых пайков. – Пульса нет, – повысив голос, сказал он. Только со второго раза его слова были услышаны. Даша и Маша оставили свои рюкзаки и мгновенно оказались возле девушки. Даша извлекла из нагрудного кармана странный предмет и тут же включила его. Прибор издал длинный писклявый звук и вспыхнул широкой полосой света. Даша провела прибором над Василисой и тут же перевела взгляд на свой коммуникатор. Маша поняла сестру без слов и моментально расстегнула на девушке комбинезон. В правом боку тела Василисы, чуть немногим ниже груди, зияло маленькое пулевое отверстие. Маша, не обращая внимания на расспросы ошарашенного Тимофея, принялась извлекать из аптечки специальные пробирки и шприцы.

Даша сделала быстрый жест руками и Маша тут же кивнула ей в ответ. В ту же секунду она вколола Василисе инъекцию из шприца, а затем принялась выдавливать на рану некое подобие геля из странного длинного тюбика.

– Что они делают? – глядя испуганными глазами на генерала, спросил Тимофей.

– Оказывают первую помощь. Это единственное, что мы способны сейчас сделать, до того, как передадим её в руки медиков, – спокойно ответил Бирюк.

– Медиков? – воскликнул парень. – Каких медиков? Мы из города бежим со всех ног, о каких медиках идёт речь?

Бирюк не выдержал. Он вскочил на ноги и, схватив Тимофея за плечи, прижал к борту катера с такой силой, что даже наличие у племянника «Богатыря» не стало преградой. Злоба вскипела в глазах Сергея Владимировича, и он зарычал, сорвавшись на крик:

– Что ты хочешь от меня? Ты видишь, мы не бросаем её, пытаемся помочь, хотя и не обязаны это делать. Она – не член команды. Она не участник миссии. Она никто! Когда ты, наконец, поймёшь, что мы тут не в игры играем? Мы спасаем мир! Человечество! На носу вторжение! – Глаза генерала сверкали яростью словно молнии Зевса. – «Жестокие» направили на Землю огромный флот. Мир узнает о его приближении уже через несколько недель, а у нас нет оружия, чтобы противостоять им! Ты представляешь, какая начнётся паника, как только информация о вторжении станет общедоступной? – Свой взгляд Тимофей не отвёл. Он терпеливо выслушивал всё, что выдавал ему родственник. – Ты хоть понимаешь, что за миссию мы выполняем?

– Откуда мне знать! У вас же кругом сплошные секреты! – выкрикнул парень в ответ и попытался высвободиться. Но руки генерала ещё сильнее прижали курсанта к борту.

– Ты хотел узнать правду, племянник? Тогда слушай. Мы направляемся в секретный бункер в Уральских горах. Это тюрьма. Подобных ей на свете больше нет. Там содержится последний оставшийся в живых боец из первого набора отряда «Стальная кольчуга». Тот, чью жизнь я изменил и тот, кого лично упрятал в это жуткое место. Наша надежда призрачна, но, возможно, именно он сможет помочь нам в борьбе с этими жуткими тварями, которые пытаются отнять у нас нашу планету. Ты понимаешь? – Тимофей спокойно смотрел на Бирюка, и в его голове наконец-то прояснилась вся истинная картина происходящего. Он вдруг осознал причины всех, произошедших с ним за сегодняшний день катаклизмов. Он понял, что повёл себя в данной ситуации как полный кретин. Не владея информацией о сути происходящего, он пытался оценить ситуацию, опираясь лишь на свои примитивные ощущения, инстинкты и домыслы. – Пойми глупец, это уже не учения!

Солнце уже полностью скрылось за горизонтом, окрашивая небо в алый кровавый цвет на закате. Блайдер летел над чёрной водой, а ветер шумел, разбиваясь о его прозрачную кабину. Люди молча занимались своими делами. Размеры катера позволяли разместиться отряду без малейших стеснений в пространстве. Все бойцы уже перекусили саморазогревающимися пищевыми комплектами. Иван съел два и судя по его недовольному лицу всё ещё был голоден. Бирюк принял контейнеры из рук Даши и протянул один Тимофею.

– Я не голоден, – соврал парень, отказываясь от еды. Он всё ещё был погружён в свои мысли, пытаясь сложить информационные осколки словно ячейки огромного пазла.

– Я не предлагаю. Это приказ! А приказы, как известно, не обсуждаются, – прорычал уже более сдержанно Бирюк. Тимофей забрал предложенный ему контейнер. – Мне жаль, что пришлось говорить тебе подобное в таком контексте. Но ты, по всей видимости, просто не понимаешь, чем мы рискуем, если провалим задание. Твой прежний образ мышления слишком наивен. Мир – жестокое место, в котором доверять можно не каждому.

– Я понимаю, – тихо отозвался Тимофей. Он не был в обиде на генерала. Скорее, корил в случившемся себя. Но, даже несмотря на это, его желание помочь Василисе не исчезло окончательно. – Я всё равно обязан был ей помочь, – постарался оправдаться он.

– Я ценю эти качества твоей души, – присаживаясь рядом, согласился с ним Бирюк. – Но, несмотря на всю мою нелюбовь к гуманизму, я всё равно продолжаю настаивать на своём. Она сейчас для нас обуза. Раненый член отряда всегда препятствие. Мы не можем терять времени. Нас и так уже прилично задержали. Если бы всё соответствовало плану, мы уже наверняка были в конечной точке нашего пути. – Генерал немного помолчал, глядя, как племянник уминает выданный ему продуктовый паёк. – Однажды, ты станешь командиром и будешь принимать ответственные решения. Среди них обязательно будут и такие, когда тебе придётся выбирать – жить твоим бойцам или умереть, – взгляд Бирюка замер, и время словно остановилось. Боль и печаль читались в остекленевших глазах. – Это очень сложный выбор, поскольку он уже никогда не отпустит тебя. Если ты выживешь, ты всю свою жизнь будешь помнить о том, что сделал. И если ты примешь неверное решение, то я тебе не завидую. Душа твоя истечёт муками и болью, осознавая всю горечь этой ошибки.

На подобное у Тимофея не нашлось ответа. Он тяжело вздохнул и, сжимая в руках контейнер, уставился в сторону провалившегося за горизонт солнца. За все годы знакомства с генералом, тот никогда не рассказывал Тимофею о своём боевом прошлом. Так что сейчас молодому человеку приходилось только догадываться, об ошибках, которые в своё время совершил его суровый родственник и о какой душевной боли он сейчас упомянул.

– Я не хочу терять своих солдат, – тихо сказал Тимофей и отправил в рот столь нежеланную порцию из пищевого контейнера. Еда шла с трудом и молодому курсанту потребовалось приложить немало усилий, чтобы затолкать её в себя. Бирюк оторвался от тягостных раздумий и, похлопав племянника по бронированному плечевому щитку «Богатыря», сказал:

– К сожалению, подобное невозможно. В нашей работе, как бы грубо ни звучало – это вполне естественный процесс. Даже в мирное время солдаты гибнут на своих постах. Поскольку всегда найдутся те, кто не согласен с постулатами основополагающей системы.

– Не всегда всё решает система, – возразил Тимофей.

– Верно! – согласился Бирюк. – Есть ещё человеческий фактор и воля Божья.

– Знаете, говорят, что Бог всё видит, – послышался неожиданно слабый голос Василисы. Тимофей едва не выронил контейнер, а генерал невольно усмехнулся, поражённый невероятной живучестью маленькой мерзавки. – Вот только, если это действительно так, то я даже представить не берусь, какая у него там стоит операционка.

– Ты жива?! – улыбнулся Тимофей. Маша откинула полу костюма и с удивлением уставилась на рану девушки. Затем медленно перевела взгляд на сестру и растерянно развела руками. – Что? Что с ней? – Тимофей отдал контейнер генералу и опустился рядом с Василисой на колени. Рана на теле красавицы практически зажила, оставив лишь рваное розовое пятно. И это не могло не удивить молодого человека. Он с нескрываемым восторгом воззрился на генерала. Затем перевёл взгляд на девушку.

– Да кто ты такая? – спросил он почти шёпотом.

Резкий свист вертолётного двигателя нарушил идиллию. Огромная хищная винтокрылая машина промчалась прямо перед катером. Все люди, находящиеся на борту, вскинули головы. Вертолёт серии «Аллигатор» резко развернулся и завис совсем низко над кораблём, ощетинившись стволами бортовых орудий и пулемётов.

– Остановите катер и опустите оружие. В противном случае все вы будете уничтожены, – раздался резкий голос системы оповещения.

Иван вскинул было пулемёт, но генерал остановил его.

– Нам не справиться с таким калибром, – сказал он.

– Что, снова в плен? – прогремел здоровяк. – Я уж лучше тогда в реку.

– А вот это необязательно, – раздался крик Василисы, пытающейся перекричать грохот винтов. Девушка уже поднялась на ноги, но всё ещё была слаба.

– О чём она? – Бирюк вопросительно уставился на Тимофея.

– Последнее предупреждение! – вновь прогремел голос из динамиков системы оповещения. Стволы пулемётов боевой машины пришли в движение и начали вращаться, постепенно ускоряясь.

– Нас сейчас в капусту покрошат! – сорвался на крик «Дарт». Он вывернул руль управления и катер резко ушёл вправо. В этот момент на том месте, где только что находился блайдер, вспенилась вода и длинные столбы брызг промчались, уносясь вдаль.

– Мать твою! «Дарт», гони отсюда! – выкрикнул очнувшийся от звука выстрелов «Узник». Блайдер уже нёсся на юг с максимальной скоростью, виляя из стороны в сторону. Сзади доносился рокот винтов и периодические звуки выстрелов. По всей видимости, пилот был новичком, в противном случае такая цель, как маленький одинокий катер на бескрайней водной глади, была бы уже уничтожена. Профессиональному пилоту подобная задача не составила бы труда. Это бойцы отряда «Стальная кольчуга» знали не понаслышке. Они не единожды работали с мастерами воздушного боя и не раз выживали благодаря их мастерству и меткости.

Тимофей держался за поручень одной рукой, другой придерживал Василису. Бойцы отряда тем временем открыли огонь по нагоняющей их винтокрылой машине.

Первые два вертолёта серии «Аллигатор» были изготовлены в далёком 2008 году. После испытаний они были приняты на вооружение Российской армии. Сегодня это уже пятая модификация системы «Аллигатор». Машина стала легче, манёвренней. Её оснастили новейшей системой теплового отведения ракет. Это первая система использования ловушек на основе коротких волн. Ранее, чтобы спастись от ракет, все боевые машины отстреливали так называемые вспышки. Это маленькие капсулы, которые при отделении от машины, вызывали на себя удар ракеты путём повышения температуры. Коротковолновые ловушки были куда эффективнее. Во-первых, их не нужно было постоянно пополнять. Во-вторых, их температура оказалась выше, чем у вспышек. В-третьих, их радиус действия был гораздо больше, чем у тех же пресловутых вспышек. Аллигатор был оснащён автоматическими системами огня с возможностью автономного захвата цели и использованием искусственного боевого интерфейса. Эта программа разрабатывалась на случай потери пилотом контроля над машиной и не предназначалась для военных целей. Своего рода улучшенный автопилот. В гражданских воздушных судах использование интерфейса искусственного управления внедрялось обособленно. Программа могла управлять лишь взлётом или посадкой, или непосредственно пилотированием в зависимости от предустановленных настроек. В вертолётах «Аллигатор» пятой серии системе было позволено впервые осуществлять тотальный контроль. В момент экстренного отключения пилота, будь то ранение, смерть или катапультирование, система брала на себя полное управление машиной. Исходя из анализа обстановки и работоспособности систем, компьютер оценивал перспективные варианты действий, за считаные секунды принимал решение либо продолжать бой, либо возвращаться к месту базирования. Программа настолько хорошо себя зарекомендовала, что через год технических испытаний её установили на всех имеющихся на вооружении машинах этого класса.

Ситуация, в которой оказался отряд беглецов, атаку производил явно не компьютер. Иначе остаться в живых у бойцов в блайдере не было бы и полшанса.

– Долго вилять у нас не получится! – прокричал, надрывая голосовые связки «Дарт». – Рано или поздно он нас достанет. – В этот момент длинная очередь прошила борт катера. Все бойцы попадали на палубу. Тимофей прикрыл собой Василису.

– Не отбиться! – проорал Иван, рассматривая места попадания пуль на своей броне. – Нужно немедленно что-то придумать, иначе мы все покойники!

Вертолёт промчался над катером, едва не касаясь его днищем. Оглушительный шум двигателей заставил людей зажать уши и вновь прижаться к палубе. Машина пролетела вперёд и резко развернулась. Катер мчался прямо на неё. «Дарт» ждал, когда орудия вертолёта начнут вращаться, чтобы вновь вильнуть в сторону и уйти от смертельных зарядов. Но вместо огня вертолёт включил бортовые прожектора и начал быстро пятиться, оставаясь при этом на линии движения катера.

– Что-то не так, – прошептала Василиса на ухо Тимофея. Он всё ещё продолжал прикрывать девушку своим телом и кричать ей не пришлось.

– Что не так? – переспросил парень.

– Не знаю. Я просто чувствую. – Она загадочно улыбнулась и выбралась из своего укрытия. Тимофей отстранился и проследил за её взглядом. Девушка смотрела на вертолёт. Машина продолжала парить, зависая впереди катера и равномерно его скорости пятясь.

– Как это забавно наблюдать ваше сумбурное непонимание и удивление, – раздался из динамика системы оповещения уже знакомый голос, принадлежащий доселе незнакомому помощнику. – Но, как бы подобное зрелище меня ни радовало, времени на его созерцание у меня нет. Поэтому заглушите двигатели и быстро перебирайтесь в вертолёт. Минут через пять здесь будет боевая машина «Бурс» в полном своём составе. Так что, насколько бы крутыми ребятами вы себя ни мнили, совладать с такой мощью вам поверьте не под силу.

– Останавливайся, – не сводя взгляда с вертолёта, приказал Бирюк, опуская свою руку на плечо «Дарта». Катер медленно остановился и замер. Отряд недоумённо наблюдал, как вертолёт плавно приближается к ним. Когда двери открылись, в кабине они увидели двух бледных как снег пилотов. В сумерках они были похожи на мертвецов. И только их испуганные взгляды, которые перебегали от приборов машины на стволы вооружённых людей в катере, красноречиво показывали, что они до ужаса испуганы.

– Быстро в вертушку! – прогрохотал голос незнакомца. Датонг и «Скороход» быстро вытащили пилотов и оставили их в катере. Отряд, не теряя ни секунды, занял места в салоне и кабине вертолёта. Машина взмыла в воздух и взяла курс на Восток.

Изнутри вертолёт показался Тимофею куда больше, чем снаружи. Просторная кабина и ещё более просторный десантный отсек добавляли боевой вертушке ещё большую элегантность. Тимофей помнил, в предыдущих версиях этой машины такого не было и приятно удивился, когда обнаружил, что сможет без проблем вытянуть ноги и отдохнуть. Он разместился недалеко от кабины и громким голосом спросил, обращаясь к невидимому незнакомцу:

– Как вы нас нашли?

– Признаюсь вам честно, молодой человек, я и не терял! – моментально ответил голос. – Просто ждал удобного случая.

– Это невероятно! – протянула Василиса. В образовавшейся паузе её голос звучал более чем восхищённо.

– Что ты делаешь? – задал девушке вопрос Датонг.

– Она меня сканирует, – ответил голос незнакомца. – Видите ли, ваш новый член отряда обладает весьма редкой и очень необычной способностью. Она может воздействовать на приборы и механизмы. Включать и выключать их по своему желанию. Вертолёт, на котором вы сейчас находитесь, полностью автономная машина. Я постарался, чтобы никто и никогда не сумел отследить её дальнейшие перемещения. А также полностью переписал протоколы искусственного интерфейса, чтобы исключить возможность утечки информации. Моё вмешательство в систему стало большим разочарованием для пилотов этой машины. Именно по этой причине вы всё ещё живы. В противном случае автоматическая система огня уничтожила бы вас за считаные секунды.

– Вы живой! – словно в бреду произнесла Василиса.

– Ну, конечно, я живой, – рассмеялся незнакомец. – И планирую прожить ещё немало лет.

– Но как это возможно? Живой интеллект в полностью компьютерной системе? Подобное просто невозможно! – восхищение Василисы сменилось опасением.

Наступила неловкая пауза. Голос на мгновение замолчал. Генерал внимательно смотрел на Василису. Члены отряда молча наблюдали за этой странной мизансценой. Первым нарушил молчание Тимофей.

– Э-э-э! Я так понимаю, раз вы живой человек, то у вас должно быть имя? Вы уже столько раз помогли нам, а мы так до сих пор и не знаем, как же зовут нашего спасителя?

– Называйте меня Тиберий, – ответил незнакомец.

– Тиберий? – удивлённо переспросила Василиса. – В смысле, как Тиберий Клавдий Нерон?

– Что за Нерон? – вполголоса поинтересовался у племянника генерал. – Знакомое такое имя.

– Тиберий Клавдий Нерон – римской император, второй в династии Юлиев-Клавдиев. В истории известен тем, что во времена его правления был распят Иисус Христос. – Блеснула энциклопедическими знаниями Василиса. – «Тиберия в Тибр», такое восклицание прославило его смерть.

– О-о! – удивлённо протянул Бирюк. – Я, вообще-то, подумал о Тиберии Кирке, ну том самом из Звёздного пути. – Подчинённые уставились на генерала с искренним непониманием. Секундная пауза закончилась для генерала фиаско. – Да, хотя, какая разница.

– Мило! – прогремел Иван. – Если он вздумает нас обдурить или захочет подставить, я лично его там утоплю, – он немного помолчал, затем добавил. – А ведь Тибр ещё течёт?

– Мне нет смысла вас обманывать. Сколько можно вам твердить? Я здесь, чтобы помогать. Ваше задание слишком важно, чтобы дать ему провалиться. А Звёздный путь я смотрел – классная сказка!

– Задание? Откуда ты знаешь про задание, шпион безликий? – взревел Бирюк, не обращая внимания на попытку Тиберия как-то разрядить обстановку.

– Я знал о нём ещё до вас, генерал. То, что вы пытаетесь вернуть, возможно, единственный шанс на спасение мира. Мне же весьма обидно слышать от вас подобного рода оскорбления, Сергей Владимирович, даже несмотря на то, что я уже столько раз спасал ваши жизни. Поэтому прошу впредь выбирать выражения относительно меня. Иначе в следующий раз прикрыть вас будет некому. Я не шпион.

Эти слова ещё больше насторожили генерала. Он хотел ещё что-то сказать, но, видимо, передумал и погрузился в глубокие раздумья.

– Не ссорьтесь, девочки! – прервал неприятные дебаты «Узник». – Давайте лучше решим, что нам делать дальше.

– Судя по показаниям приборов, вертушка с лёгкостью доставит нас до Челябинска. Точнее, до того места, где он раньше находился, – с грустью закончил свой монолог «Дарт». – Я только не совсем уверен, нужно ли нам туда?

За годы военного противостояния с «Жестокими» многие крупные поселения планеты превратились в заброшенные города-призраки. Люди покинули их по тем или иным причинам и более туда уже не возвращались. Не избежал этой участи и Челябинск. Используя внеземные технологии, пришельцы проводили некие испытания, о которых стало известно лишь под самый конец войны, когда была расшифрована система их взаимодействия. Основной задачей этих испытаний было выявление способностей человеческих организмов на выживание в тех или иных факторах и обстоятельствах. Для этого у пришельцев было всё, что нужно. Оружие и, конечно же, полные невероятным количеством испытуемых в области с современной инфраструктурой.

Первым нападению подвергся Мадрид. В этом городе была усилена вибрация воздуха, что привело к полному уничтожению всех, даже самых современных и мощных строений. Детонация вибраций в воздухе разрушала любые постройки, превращая их в руины. Понять, что именно происходит, удалось не сразу. Но к тому моменту, когда учёные выяснили причины разрушений, город уже полностью лежал в руинах. Количество жертв исчислялось сотнями тысяч.

Вторая атака, состоялась спустя полгода на Виннипег в Канаде. Миллионы неизвестно откуда взявшихся шаровых молний разрушили город и уничтожили восемьдесят процентов его жителей в считаные часы. Затем был Марсель с дождём из кислоты. Владивосток, замёрзший до температуры абсолютного нуля за одну ночь. Калькутта с точкой временного невозврата. До сих пор никто не знает, как туда добраться. Алушта от направленного землетрясения полностью ушла под воду. Челябинск, усыпанный аномалиями в виде сферических туннелей, из которых если уж попал туда, то выбраться практически было невозможно. За пять лет наблюдений учёные смогли обнаружить лишь восемнадцать человек, сумевших чудом выбраться из этих аномалий. Восемнадцать из миллиона пропавших без вести. Роботы, посланные в эти образования, ежедневно передают жуткие картинки с мест. «Жестокие» превратили Землю в некое подобие своей лаборатории, отчего жить здесь становилось с каждым годом всё опаснее и страшнее.

– Нет. К Челябинску мы не полетим, – резко отрезал Бирюк. – Возьми курс на Екатеринбург. На аэродром приписки разбившегося борта нам путь заказан. В любом случае нас там уже ждёт «Бурс». А вот чуть севернее, неподалёку от озера Балтым, есть частная взлётно-посадочная полоса. Военные ею не пользуются, слишком дорогое удовольствие. А я знаком с владельцем. Отдадим ему вертушку. Уверен, что это покроет все расходы. Сядем там, возьмём транспорт и двинемся на север. Доберёмся до Новоуральска, оттуда пешком сорок километров в горы. С «Богатырями» это не составит для нас большого труда.

– Легко сказать, – вводя данные в систему, пробормотал «Дарт». – Даже воспользовавшись мощью «Богатырей», мы доберёмся туда не быстрее чем за сутки.

– Ничего невозможного нет, – вновь вклинился в разговор электронный голос Тиберия. – Хвоста за нами нет, а это значит, что до точки высадки мы доберёмся без проблем.

– Мы? – удивлённо хохотнул Бирюк. – И давно мы команда? Насколько я помню, ты не в моём отряде. Ты, вообще, никто, даже несмотря на твои феноменальные заслуги.

– Почему вы мне не доверяете, генерал Бирюк? – возмутился Тиберий.

– Он никому не доверяет, – вклинилась в разговор Василиса.

– Да потому что я тебя не знаю. – Злобный взгляд Бирюка упёрся в фиолетовые глаза девушки. – Тебя, к слову сказать, тоже. – Василиса брезгливо сморщилась. Генерал не обратил на это внимания и продолжил. – Я тебя даже не вижу и понятия не имею, что ты за человек! Если ты, конечно, человек. Я привык судить о людях по их делам, а ты…

– Всего лишь спас вам жизнь, – перебил его Тиберий.

– Зачем? Для чего ты это делаешь? – не сдавался Бирюк.

– Он же сказал, что не хочет, чтобы мы провалили задание! – вступился за незнакомца Тимофей.

– Быть может, именно этого он и добивается! – выкрикнул генерал. – Помогает нам, чтобы в доверие войти. А как только добьётся своего, тут же уничтожит.

– Чего добьётся? – Тимофей вспылил в негодовании. Он уже сам устал от паранойи дяди. – Ваша логика сродни мышлению девственницы, которая боится любых мало-мальски близких отношений в страхе, что её испортят и выбросят.

– Да кто же его знает! – Брезгливо отмахнулся Бирюк. – Раз он в курсе нашего задания, то может играть роль «Троянского коня». Сам выполнить поставленную задачу он не в силах, вот и рвётся к нам в друзья, чтобы получить то, что ему нужно. А как только получит, порешит всех нас как ненужных свидетелей и все лавры заграбастает себе. А ты, – он ткнул пальцем в грудь племянника, – помогай ему и дальше, коли дурень такой. Я этих прохвостов насквозь вижу. Им только и нужно, чтобы сделать грязную работу чужими руками, а себе звезду побольше на грудь прицепить. А если ты выживешь, тебя похлопают по плечу и скажут: Ты, мол герой! Родина у тебя в долгу, и всё такое. Знаешь, сколько мне Родина должна?

Бирюк замолчал и отвернулся, демонстративно игнорируя все бросаемые в его сторону взгляды.

– Простите моего дядю, – тихо произнёс Тимофей. Молодому человеку было стыдно за поведение родственника. – Он неплохой человек, вот только слишком уж недоверчивый.

Голос Тиберия моментально переместился в наушники шлемофона, который Тимофей надел после того, как уселся в вертолёт.

– Вся обида генерала Бирюка исходит с того самого дня, когда министр обороны приехал вручать ему медаль. В тот день наш доблестный воин понял, никто по достоинству не оценит того, что он и его отряд сделали для планеты и человечества в целом. Ему приехали вручать медаль в самый горький день его жизни. Ты наверняка в курсе, он опоздал на ту встречу лишь потому, что был на похоронах своих бойцов.

– Я что-то слышал об этом, – произнёс в микрофон Тимофей. – Но всех подробностей произошедшего не знаю до сих пор.

– Поверь мне, так всё и было. Но то, что было дальше и вовсе знают единицы, – голос ненадолго замолчал.

– Что значит, знают единицы? – удивлённо поинтересовался Тимофей.

– А вот смотри, – отозвался Тиберий. – Василиса, – вызвал он девушку по внутренней связи борта. Та уже успела заснуть, едва представилась возможность.

– Да… Что? – спросонья отозвалась красавица.

– Прости, что разбудил. Ты я вижу человек неглупый. Не сочти за труд ответить мне на один вопрос. Скажи, кто победил «Жестоких»?

Девушка минуту думала, затем пожала плечами и неуверенно ответила:

– Силы Объединённого командования? – голос Тиберия хмыкнул.

– Это понятно. Кто конкретно? Быть может, какое-то конкретное подразделение или дивизион?

– Не могу сказать. – Замотала она головой. – Вроде бы там фигурировали и «Стальная кольчуга», и азиатское подразделение «Железные тигры», и американские «Дикобразы», но кто именно я не уверена. В сети много всевозможной информации, вот только в большей степени она недостоверна. Победили и победили. Я очень рада. А в чём дело?

– Ни в чём. Прости ещё раз. Отдыхай. Вот видишь! – обратился Тиберий к Тимофею. – Ей всего лишь двадцать, а она об этом и знать не знает. Хотя ты не мог не заметить, её познания в истории весьма глубоки. Как быстро она меня просчитала по имени.

– Быть может, потому и не знает, что ей всего лишь двадцать, – тут же отозвался Тимофей.

– А откуда вы знаете мой возраст? – насторожилась Василиса.

– Я всё про тебя знаю, Василиса Светлова. Ты родилась 27 сентября 2038 года в городе Санкт-Петербурге. Твоя мать была врачом в клинике имени Пирогова, а отец Военным атташе в Грузии. Они погибли, спустя неделю, после твоего появления на свет. Ты выжила лишь чудом, поскольку наблюдавший тебя специалист посоветовал матери оставить дочь в клинике на несколько дней из-за подозрительно высокой мозговой активности. Тогда все подумали, что это лишь ранняя форма гиперактивности.

После того как ты осиротела, тебя отправили в приют, а оттуда в школу интернат № 24, окончив который ты и уехала в Казань. А год назад у тебя обнаружили первую стадию рака коры головного мозга.

– Откуда вам всё это известно? – испуганно спросила Василиса.

– В век компьютерных технологий скрыть что-либо с каждым годом становится всё сложнее. А уж доступ к базам социального обеспечения получить и вовсе не проблема, – спокойно констатировал Тиберий. – Но суть вопроса не в этом. Пойми, Тимофей, у твоего дяди отняли победу. Ты знаешь о его подвигах лишь потому, что знаком с ним и это преподают в военном училище, но не как подвиг, а как вошедший в историю военный манёвр. Могу побиться об заклад, что ни один школьник не знает имени человека, который спас планету. Этого не преподают в школах, об этом не пишут книг, не рассказывают по ТВ. Лишь немногие знают истину. Именно в этом корень обиды генерала Бирюка. Он ненавидит бюрократов, потому что они лишили его заслуженного им подвига. Ты думаешь, ему нужна была медаль, которую ему привёз министр обороны? Я тебя умоляю! – Тиберий усмехнулся. – Бирюк хотел, чтобы его имя и имена бойцов его отряда были выбиты в камне и стали достоянием мировой истории. Он лишь хотел, чтобы люди знали, кто действительно спас их. Он лишь хотел рассказать правду, – голос тяжело вздохнул и, помолчав с минуту, продолжил. – Но отряд «Стальная кольчуга» был создан с условием строгой секретности их действий и просьбу твоего дяди закрыли. Бирюку пригрозили тюрьмой и запретили обсуждать все операции впредь с кем бы то ни было. Твоего дядю накрыли настолько плотным колпаком, что даже если он захотел его нарушить, то попросту не смог бы этого сделать. Наверняка ты помнишь, что после смерти твоего отца Бирюк пропал на целых пять лет. – Тимофей задумался и согласно кивнул. – Ему пришлось очень тяжело в те годы. Главным образом он пошёл на это, защищая тебя и твою маму. Он не хотел, чтобы его проблемы отразились и на вас.

– Но почему? Это ведь величайший из подвигов? – молодой человек посмотрел на дядю, и ему вдруг стало его невероятно жаль. Он вдруг увидел человека, который положил свою жизнь на верность и служение Родине. Бирюк отрёкся от семьи и родных и своей семьи не создал. Он посвятил себя службе и риску. А в результате получил лишь забвение и с годами не проходящей обиды.

– Порой не всё, что есть на самом деле, кажется таковым, – ответил голос. – Правительство не позволило отдать всю славу за победу над столь могущественным врагом в руки одного человека. Ко всему прочему, наш мир уже не тот, что был раньше. Власти нуждаются в куда большем авторитете. Люди уже не так наивны, как в годы мира, их не обманешь простыми посулами. Народу нужны неоспоримые деяния, чтобы верить в своих вождей. Именно таким фактом и стала победа над «Жестокими». Планетарные силы Объединённого командования подчиняются президенту той страны, на чьей территории ведутся боевые действия. Если страна, подвергшаяся атаке, не входит в состав союза, то она вправе попросить о помощи. Однако руководить операцией будет, избранный союзом, командующий. Победа над «Жестокими» произошла на территории нашей страны и все лавры этого события по праву достались нашему руководству. А насколько я знаю, именно наш президент дал твоему дяде это задание.

– Вы хотите сказать, ко всему, что сегодня с нами произошло, причастен наш президент? – ошарашенный подобным выводом, прошептал Тимофей. Одна эта мысль повергла молодого человека в шок. Он прекрасно знал, в каких хороших отношениях находились его дядя и президент страны. Именно президент в те трудные дни после победы поддержал Бирюка. Лишь он один тогда поверил в его силу и не дал сорваться. Из всего отряда генерала в живых остался лишь он один. Остальные не смогли снести позора и неприкрытого оскорбления. Кто-то стал наёмником и погиб, кого-то посадили, а некоторых убили за то, что они пытались оспорить результаты той страшной победы.

– Я не берусь утверждать это, – ответил Тиберий. – Но и отрицать данную мысль тебе полностью не советую. Сохрани её в своей памяти, чтобы, когда вся картина происходящего откроется твоему взору, это не стало для тебя неожиданностью. Наш президент неплохой человек. И хотя он управляет государством и является министром обороны, не вся власть сосредоточена в его руках. В стране есть силы, которые контролируют много разных аспектов жизни. Порой, не всегда законных. Но пока эти силы имеют поддержку свыше, истинная власть всегда будет в опасности. На борту этого вертолёта достаточно людей, которым нельзя полностью доверять. Далеко за примером ходить не надо, – Тиберий демонстративно прокашлялся. – «Узник» – солдат, заточённый в тюрьму по приказу своего руководства. «Дарт» потерял всю свою семью во время проведения нашими доблестными военными одной из операций. «Прищур» был бы также в этом списке, ведь его отец служил и погиб в отряде «Стальная кольчуга». Чем не повод для мести? «Зита» и «Гита». Ты в курсе, что они прошли все муки ада после того, как их родители в образе «Дубликатов» уничтожили один из металлургических заводов в Череповце. Там, к слову сказать, после их диверсии люди не смогут жить ещё лет сто, – в динамике наушников что-то едва слышно щёлкнуло. – А быть может, эта девочка ваш шпион? – прошептал Тиберий, словно делая это для того, чтобы Василиса его не услышала. Но микрофон на её наушниках и без того был отключён. – Ты думаешь, это вы её спасли? А быть может, это всего лишь видимость? Человек может измениться до неузнаваемости после года химических пыток. А уж если за подобное берётся «Бурс»… Признай, она идеальный крот, – в динамиках повисла тяжёлая тишина. Тимофей задумался. Он не рассматривал спасение Василисы под подобным углом даже после протестов генерала Бирюка. А сейчас, после сказанного Тиберием, его это не на шутку встревожило. Незнакомец заронил в сознании молодого воина зерно сомнения. – Ну и, конечно же, ты, мой дорогой друг. – Тимофей от удивления даже рот открыл.

– Я? – он непроизвольно усмехнулся. – А я-то здесь каким местом притёрся?

– Твой отец погиб при нападении «Жестоких». Но ведь это не более чем сказка, которую тебе рассказывали все эти годы? Я ведь прав? Теперь ты знаешь истину о тех событиях. Что ты чувствуешь? Неужели не обидно за столь долгую и мерзкую ложь? Не желаешь подложить кому-нибудь за это мину?

– А как быть с вами? – Тимофей вдруг заметил, что наблюдает за отрядом с нескрываемым подозрением. Несколько секунд в динамиках наушников стояла тишина.

– Я вам не враг, сколько можно повторять одно и то же, – ответил Тиберий.

– Но вы не отрицаете, что у вас в этом деле есть свой интерес? – усмехаясь, спросил парень.

– Ты быстро учишься задавать правильные вопросы, Тимофей Бирюк, – рассмеялся голос. – Тебе я врать не стану. Да, у меня есть интерес. Но он не касается вас и вашего задания. Мои запросы куда более глобальны. Но об этом я тебе пока рассказать не могу.

– Наверное, просто не пришло время? – Тимофей саркастично хохотнул и, словно отгоняя муху, махнул рукой.

– Я понимаю твой сарказм, – ответил серьёзно Тиберий. – Но мне наплевать. Можешь мне верить, а можешь и нет. Но я всё равно буду продолжать помогать вам, поскольку ваши жизни мне важнее, чем вам самим.

– Вижу на радаре три цели, – нарушил тишину голос «Дарта».

– Цели? – удивление в голосе Тиберия звучало неподдельно. – Откуда?

– Идут с Запада. Приближаются очень быстро.

Глава 7

Воздушное пространство России восточнее Набережных Челнов. 23 мая. 22:46.

– Кто такие? – орал взбешённый генерал. – Наверняка дружки этого! – Он ткнул в сторону динамиков системы оповещения указательным пальцем.

– Я же сказал, это не мои! – воскликнул, пытаясь в очередной раз оправдаться, Тиберий.

– Тогда кто? – не унимался Бирюк.

– Отставить склоку! Вот когда встретитесь, тогда и подерётесь. А сейчас прошу тишины, пожалуйста! – осёк их спор суровым голосом Тимофей. – «Дарт», возможно, что это погоня, высланная «Бурс». Ты можешь точно определить наших гостей, кто они?

– Момент! – разведчик погрузился в навигационную систему.

– Ты на меня кричал! – эмоционально произнёс Бирюк, выпучив ошарашенные глаза. – Ах ты сопляк! Я, тебе слюни вытирал уже будучи лейтенантом, а ты…

– Да ладно тебе! – встрял в тираду голос Тиберия. – Что ты хотел? Парню вздохнуть не даёшь свободно. Совсем зажал в тисках своим недоверием и подозрениями.

– Я…? – попытался возразить Бирюк.

– Ты мелочный, самовлюблённый эгоист, – не унимался Тиберий. – Думаешь, мир крутится только вокруг тебя? Да тебе уже сто лет в обед! Пылесос пора следом пускать. Пора дать шанс молодым и сильным проявить себя. Сядь в уголке и, если вдруг ему понадобится твоя помощь, я уверен на все сто процентов, что он обязательно у тебя спросит совета.

Глаза Бирюка стали ещё больше. Слова электронного голоса повергли его в шок. Но в речах незнакомца была логика. Тимофей был хорошим солдатом. Но даже самый лучший из лучших никто без реального боевого опыта.

– Это дроны-охотники, – раздался встревоженный голос «Дарта». – Но судя по телеметрии, они перекодированы. Сейчас я не могу ответить, чьи они и кто их послал. Но, я догадываюсь о назначении программ, которыми их напичкали. – Разведчик обернулся и взглянул на генерала расширенными от ужаса глазами. Бирюк мгновение молчал, затем кивнул в сторону племянника и сам взглянул на Тимофея. Парень, казалось, только этого и ждал.

– У нас есть чем ответить? – спросил он, обращаясь к отряду. Улыбка мелькнула в глазах «Узника».

– Девочки, расчехляйтесь! – выкрикнул капрал.

Спустя секунду, близняшки уже разбирали свои огромные рюкзаки.

– Бортовые орудия развёрнуты и готовы к бою, – доложил Тиберий. – Я буду контролировать оборону лично. Поскольку живому мозгу это делать куда легче, чем электронному.

– Преследователи будут здесь через пару минут, – доложил «Дарт».

– Сколько нам лететь до точки высадки? – попросил уточнения у разведчика, Тимофей.

– Мы сейчас между Набережными Челнами и Нефтекамском, – тут же отозвался «Дарт». – Если верить карте компьютера, до цели нашего полёта ещё пятьсот семьдесят километров.

– Нужно отбиваться! – взревел Иван и с нетерпением в глазах уставился на генерала. – Вы что отдали командование этому сопляку? Он же всех нас угробит!

– У тебя нет выбора, солдат! – тут же ответил ему Бирюк. Иван остолбенел. – Можешь считать это моей негласной отставкой. А Тимофея моим преемником. Теперь ты под его командованием боец. Выполняй приказы и верь только в хорошее.

Иван резко отвернулся и молча сел на своё место. Несколько секунд он сидел размышляя. Затем окинул команду суровым взглядом, который неотвратимо замер на Тимофее.

– Что вы молчите? – обратился Иван к своим сослуживцам. – Старик приказал, а вы словно тупые бараны готовы хоть на бойню идти?

– Этот старик сделал из тебя того, кем ты сейчас являешься! – с укором взглянув на здоровяка, спокойно произнёс Датонг.

– Я сам себя сделал! – тут же огрызнулся боец. – Я сам пришёл в этот отряд и сам стал тем, кем я есть. Или ты забыл?

– Я не забыл, – ответил воин в маске. – Но я не забыл и того что, когда-то именно этот старик, вопреки всему, создал отряд, в который ты пришёл. И если бы этого не произошло, то ты огромный кусок мяса сейчас наверняка был уже мёртв. Поэтому заткни свой поганый рот, извинись перед командиром и выполняй приказ его преемника.

Все бойцы отряда смотрели на «Косолапого» с нескрываемым осуждением. Уважение к Бирюку в подразделении было неоспоримым. Никто из бойцов не смел даже подумать о том, чтобы подвергнуть сомнению авторитет этого великого человека. Для бойцов «Стальной кольчуги» Бирюк был едва ли не вторым отцом и слышать подобные оскорбительные речи от бойца своего же подразделения воинам было невмоготу.

«Косолапого» не побили разве что из соображений сложившейся в данный момент ситуации. Будь она не столь напряжена, здоровяка, конечно же, вразумили бы и наставили на путь истинный, даже немалой кровью.

Иван, видя, что правда сегодня не на его стороне, в отчаянии опустил голову и, спустя несколько секунд, сдержано произнёс:

– Какие будут приказы, командир?

– Приказ один, – нисколько не смутившись, ответил молодой офицер. – Уничтожить цели, преследующие нас и выжить. Такой приказ вас устраивает, солдат?

Иван, не сводя злого взгляда с Тимофея, встал, но выпрямиться во весь свой могучий рост ему не дали скромные размеры грузового отсека. Подпирая спиной потолок, он наклонил голову и хрустнул суставами, разминая шею. На борту вертолёта воцарилось секундное молчание. Все смотрели на эту странную сцену в ожидании развязки.

– Устраивает! – ответил уже спокойно здоровяк.

– Цели в поле видимости! – прокричал «Дарт». – Мы на прицеле. Начинаю манёвры уклонения.

– Девочки, выпускайте своих зверьков! – в ту же секунду выкрикнул приказ капрал. Даша и Маша уже были готовы. Боковая дверь десантного отсека вертолёта медленно отсоединилась и поползла в сторону. Близняшки дружно выбросили в неё некие странные предметы, напомнившие Тимофею большие бумеранги. Затем надели на глаза облегающие лица очки и уселись в уголке кабины, пристегнувшись ремнями-креплениями.

Через мгновение откуда-то взмыли несколько ярких вспышек. Тимофей схватился за крепление и осторожно выглянул в отверстие двери. Позади вертолёта на уровне его глаз двигались около дюжины плоских светящихся обручей. В темноте вечернего неба было трудно рассмотреть их как следует и поэтому парень не стал тратить на это бесполезное занятие время. Он велел закрыть дверь и обратился к генералу:

– Что это за штуковины?

– Это трансформируемые зонды-перехватчики, – ответил Бирюк. – Они могут быть использованы в любых условиях внешней среды будь то воздух, вода, почва или космос. Они не боятся перепадов температур и мощных электромагнитных разрядов. Им не страшно даже попадание молнии. Светящиеся диски по периметру – это высокотемпературный лазер. Если такая крошка пролетит сквозь наш вертолёт, то в нём останется отверстие шириной с ладонь. Этот вид оружия настолько удобен, что его практически сразу же засекретили после изобретения. Признаюсь, я с трудом сумел убедить «Бурс» разрешить мне использовать эти штуки. Мы их переделали немного под себя и, таким образом, избавились от назойливого контроля со стороны дотошного руководства. – Бирюк указал на близняшек. – Девочки управляют зондами со своих личных коммуникаторов с помощью визуальных интерактивных модулей. Можешь мне поверить, лучше их с этим никто не справится.

В этот момент вертолёт сильно накренился и начал уходить в сторону.

– «Дарт», пожалуйста, не дай нам разбиться! – прорычал Иван. – Третьего падения за день я не переживу.

– Отлично подмечено! – согласился с другом Датонг. – Жаль «Прищура» нет рядом. Уж он бы нас точно уронил, земля ему пухом.

– Не стоит так отзываться о моём погибшем друге! – озлобился Иван. Агрессия после недавней ссоры ещё не до конца утихла в его душе, и эта фраза прозвучала чересчур грубо. – Может, он и не умел чего, но только не летать.

– Да я же в шутку! – улыбнулся Датонг, пытаясь сгладить вновь разгорающуюся ссору. – Поверь, здоровяк, я так же, как и ты скорблю. Кроме «Прищура», меня никто не мог здесь рассмешить.

– Цели захвачены! – голос Тиберия вырвал Ивана из накрывшего злого тумана. Воспоминания о погибшем товарище давили на него словно огромный камень.

Грохот выстрелов заставил Василису очнуться от глубокого сна. Она сама не заметила, как уснула. Усталость от мучений давала о себе знать, а боль после ранения усугубила проблему. Девушка заснула практически мгновенно и проснулась лишь от оглушительного грохота боя.

– Что происходит? – хватая Тимофея за руку, воскликнула она испуганно. – Это что «Бурс»? Они нашли нас?

– Нет! – быстро ответил парень. – Мы не знаем, кто это. Но они явно не горят желанием нам помогать.

– Электромагнитный импульс! – проорал «Дарт». Приборы внутреннего освещения вертушки моргнули, но лишь на мгновение. Затем всё снова пришло в норму. Не прошло и секунды, как из кабины послышался громкий хохот «Дарта». – Как там говорится? Вас Орда! А нас Рать!

Громкий стук пуль по обшивке вертолёта заставил Тимофея опуститься на одно колено.

– Они заходят сразу с трёх направлений! – орал разведчик. – Пытаются войти в клинч и не дать нам возможности маневрировать.

Орудия вертушки работали исправно, но достать не в меру шустрых дронов пока не могли.

– Они слишком юркие, – прокомментировал свои неудачи Тиберий. – Ко всему прочему, ваши зонды так и норовят нарваться на пулю. Давайте как-нибудь скоординируем действия?

– Василиса, ты можешь, что-нибудь с этим сделать? – глядя в фиолетовые глаза красавицы, поинтересовался Тимофей.

– Я попробую, но ничего не могу обещать, – ответила девушка, блеснув глазами.

Тем временем вертолёт приступил к снижению. Зонды-перехватчики пытались оттеснить дронов как можно ниже. Режущая кромка дисков уже не единожды задевала оболочку вражеских беспилотников, пытаясь тем самым вывести их из строя. Но те словно по наитию уклонялись как раз в самый неподходящий для этого момент. Тиберий, управляющий орудиями вертушки, старался подловить «шустрых выскочек», как он уже успел их окрестить, в тот самый момент, когда зонды прижимали их. Но как только этот счастливый момент наступал, роботы исчезали из поля прицела, скрываясь в слепой зоне орудия.

– Это просто невыносимо! – возмущался электронный голос. – Выведите их из мёртвой зоны. Не дайте им скрыться.

Как только он замолчал, ещё несколько пуль ударили в фюзеляж вертолёта. Машина накренилась и начала уходить в сторону, пытаясь выйти из зоны обстрела.

– Почему они по нам палят, а мы не можем их сбить? – бесился возле приборов управления раздражённый «Дарт».

– Всё просто, – послышался задумчивый голос Василисы. – Дроны – живые существа.

На мгновение в вертушке повисла вопросительная напряжённость. Все уставились на девушку словно на чудо Господне. Она и сама понимала, сказанные ею слова весьма необычны, но что поделать, если правда порой куда страшнее вымысла.

– То есть как живые? – с усмешкой дебила переспросил Бирюк. – Дроны – роботы! Они не могут быть живыми.

– Этими дронами управляет не компьютер, – ответила Василиса. – Ими управляет живой интеллект. Я более чем уверена, что это происходит через подобный нейромодуль. – Она кивнула в сторону близняшек. – Но только более совершенный. Уж слишком гармонична связь оператора и его игрушек. – Бирюк смотрел на девушку и о чём-то сосредоточенно думал. – Именно поэтому они вынуждены действовать так словно боятся умереть. В этом причина их неуязвимости.

– То есть, насколько я тебя правильно понял, эти дроны хотят жить? – медленно произнося каждое слово, выговорил своё предположение Тимофей.

– Не сами дроны, а тот, кто ими управляет, – девушка вновь блеснула своими глазами. – Я чувствую жуткий страх. Он исходит от них. Словно тот, кто руководит этой атакой боится. Он боится, что умрёт. А самое страшное, что это так и будет, если мы уничтожим охотников – умрёт и координатор.

– Это же здорово, – воскликнул «Дарт». – Собьём дронов – уничтожим врага!

– Нет! Нельзя, – остановила его Василиса. – Координатор не враг. Он лишь заложник. Его заставили.

– Нам-то что делать? Он невиновен, а мы погибнем? Это бред какой-то! – воскликнул в сердцах Датонг. – Я, конечно, люблю Господа нашего, но вот безрассудное самопожертвование подобного рода даже он бы не одобрил.

– Да погоди ты! – остановил его Иван. – Ты послушай, красавица! – обратился он к Василисе. – Если чувствуешь его, так расскажи этому товарищу, что мы не враги. Пускай отстанет.

Вертолёт в очередной раз тряхнуло. Он резко потерял высоту и все находящиеся на борту почувствовали лёгкое ощущение невесомости.

– Он знает, что мы не враги, но остановиться не может. Там чувствуется сильное подавление воли. Нечто вроде транквилизаторов внушения, гипноза или вроде того.

– Что скажешь командир? – обратился генерал к Тимофею. – Каков будет твой приказ? Выбирай! Уничтожишь невинного или предпочтёшь погибнуть вместе с чувством радостного гуманизма?

Тимофей взглянул в глаза дяди. – «Однажды ты станешь командиром и будешь принимать ответственные решения. Среди них обязательно будут и такие, когда тебе придётся выбирать – жить твоим бойцам или умереть», – прозвучали в голове недавно сказанные генералом слова. – «Орудия развёрнуты и готовы к бою. Я буду контролировать оборону лично. Поскольку живому мозгу это делать куда легче, чем электронному», – Одновременно с этим вспомнились слова Тиберия. – «Что если это Тиберий управляет дронами? Что если загадочный помощник ведёт, таким образом, двойную игру. «Троянский конь». – Это он тот самый живой мозг, что боится смерти. Это он. Но как же быть? Нужно проверить».

– Командир! – генерал Бирюк практически крикнул на Тимофея. – Каким будет ваш приказ?

– Мой приказ остаётся прежним, – вырванный из задумчивости и глядя в глаза Бирюка, ответил строго Тимофей. – Да простит меня Бог. – Генерал едва заметно улыбнулся.

– Нет! Тимофей, нет! – выкрикнула, возражая Василиса. – Ты не смеешь убивать невиновного человека.

– Война идёт! – отрезал Тимофей, сам не понимая, откуда в нём взялась эта суровая злоба. – Прости! Не мне сейчас не до сантиментов.

– Это не ты! – сказала тихим голосом Василиса. – Ты бы так не поступил.

Тимофей отвернулся. Он понимал, что девушка права, но в сложившейся ситуации выбор для него, как командира, был прост и очевиден. Враг должен быть уничтожен.

Вертушка опустилась довольно низко и едва не касалась своим брюхом верхушек деревьев. Близнецы тем временем зажали одного из охотников и силами четырёх зондов прижимали его к земле.

– Цель захвачена, – доложил Тиберий. Грянул выстрел. Длинная оглушительная очередь разорвала воздух, а заодно и вражеский беспилотник. – Один готов, – отрапортовал электронный голос.

«Нет. Это не он. Какой смысл уничтожать то, чем управляешь под страхом смерти». – Подумав об этом, Тимофею стало немного легче на душе.

Через несколько минут боя они смогли уничтожить и двух оставшихся «охотников». Координаты обломков последнего «охотника» компьютер зафиксировал и вертолёт плавно опустился на небольшую поляну в мрачном ночном лесу неподалёку от места поисков.

– Нужно найти обломки и узнать, чьи это были машины, – приказал бойцам Тимофей. – Сейчас уже ночь и мы не станем рисковать. Утром я, «Дарт» и Иван отправимся на поиски, а пока всем отдыхать. Этот день мы пережили, так что восславим Господа и приготовимся к завтрашней неизвестности.

– Разумно ли это? – отойдя немного в сторону, спросил у племянника Бирюк. – У нас есть все возможности для ночных поисков. Дрон упал в полукилометре отсюда. Ребята управятся за пару часов, а потом мы улетим и по пути отдохнём.

– Почему сейчас? – удивился Тимофей. – Мы в какой-то глуши. Наверняка до ближайшего населённого пункта не один десяток километров.

– А ты не подумал, что дронами могли управлять не из центра. А, к примеру, с воздушной автономной базы. И именно сейчас сюда приближается группа зачистки. К тому моменту, когда ты отправишься искать дрон, они уже всё уберут, а, возможно, и засаду оставят. – Генерал быстро взглянул на часы, они показывали без четверти полночь. Подняв настойчивый взгляд на племянника, он сделал глоток из своей неизменной бутылочки. – А что, если всё произошедшее не более чем отвлекающий манёвр. За нами могли наблюдать со спутника. У «Бурс» большие возможности. Быть может, именно сейчас наши координаты уже передают по глобальной сети, и эскадрилья проекта «Ратибор» поднимается в воздух? От ракет с расщеплённой плазмой спастись невозможно. Они сожгут всё в радиусе пяти километров.

– Я не подумал, – потирая переносицу, промычал Тимофей. – Что предлагаете? – Генерал осмотрелся. Ночь уже полностью вступила в свои права. Тьма накрыла мир и лишь бортовые огни вертолёта освещали небольшую поляну. А кое-где в лесной чаще уже вспыхнули огоньки беззаботно снующих светлячков. Судя по повышенной влажности воздуха, экосистема в этом районе ещё не подверглась воздействию бактерии. В полной темноте рассмотреть цвет листвы было уже невозможно. Но люди и без того знали, что в этом краю можно не бояться подхватить инопланетную заразу.

– Нужно идти сейчас, – прошептал Бирюк, вновь оглядываясь по сторонам. – Чем быстрее мы найдём дрон, тем скорее продолжим наш путь. Мы не можем себе позволить терять драгоценное время.

– Хорошо, – согласился с доводами генерала Тимофей. – Но командовать поисками будете вы.

– А ты быстро учишься! – Вздёрнув вверх брови, протянул генерал.

– Условия подходящие! – улыбнулся Тимофей.

– В таком случае на тебе охрана вертушки.

– Договорились, – Тимофей развернулся и направился к вертолёту. – Всем внимание! – сказал он негромко, но достаточно, чтобы его смогли услышать. – Планы изменились. Сейчас группа, выбранная генералом Бирюком, выдвинется на поиски упавшего дрона. Остальные останутся здесь и будут охранять вертушку. После возвращения группы мы продолжим путь к намеченной цели.

– С какой стати такая спешка? – вопрос Тиберия был логичным.

– Нас поджимает время, – ответил, не скрывая недовольства Бирюк. – Подобный ответ вас устраивает?

– Вполне, – отозвался электронный голос. – Позвольте мне пойти с вами?

– Это как? – рассмеялся генерал. – Вы же… Кто вы собственно такой? – Он скорчил рожу словно съел целую пригоршню чеснока. – Нет! И это не обсуждается.

Бирюк выбрал в свою группу Ивана, Датонга и близняшек. Они по-быстрому проверили снаряжение, установили линзы ночного видения и практически бесшумно скрылись в темноте. Тимофей проводил группу усталым взглядом и забрался в вертолёт.

– «Дарт», установи охранный периметр и, если что, докладывай немедленно! – отдал приказ Тимофей. Разведчик быстро кивнул и погрузился в систему приборов вертушки.

– Не жалеешь, что сам не пошёл? – задал вопрос Тиберий. – Что если упустишь, какую-нибудь важную деталь?

– Прекрасно! – ответил спокойным голосом Тимофей. – Меньше знаешь, крепче спишь!

– Как это наивно с твоей стороны! – разочаровано протянул электронный голос.

– Что толку с правды, о которой никто ничего не знает, – усаживаясь поудобнее, зевнул парень.

– Правда, вещь двуликая, – вдался в рассуждения Тиберий. Тимофей прислонил голову к переборке и закрыл глаза. – У каждой стороны правда своя, и каждый понимает её по-своему. В том и в другом случае она оправдана сложившимися на данный момент обстоятельствами, но на поверку оказывается верной лишь та версия, которая сумеет выжить в неравной борьбе и та, которую все воспримут после победы, как исконно верную. Не зря же говорят, что историю пишут победители. А ещё её можно сравнить со шлюхой! Все её хотят, но никто по-настоящему не любит!

– Ты говоришь слишком скучные слова, электронный человек, – сладко зевая, протянула Василиса. – Это утомляет. – Она указала на мирно спящего Тимофея. – Здесь такой необыкновенно чистый воздух. Неудивительно, что он сразу заснул.

– Он устал, – ответил ей Тиберий. – У нашего друга был трудный день.

– А что будет завтра? – загадочно поинтересовалась девушка. Голос на мгновение стих, а потом осторожно произнёс:

– Кто знает. Кто знает.

Василиса улыбнулась и закрыла глаза.

Сон навалился на неё практически мгновенно. Её тело так ослабло, что даже энергетическим транквилизаторам, которые она выпила ещё там в лаборатории, было не под силу побороть эту титаническую слабость. Яркие блики мерцали перед её взором. Поначалу картинки были очень расплывчаты, а затем она услышала чей-то далёкий голос и открыла глаза.

Василиса находилась в большом, уставленном предметами старинной утвари доме. С правой стороны от входа – помазанная глиной русская печь, от которой исходил самый настоящий жар. Именно такой она запомнила её с того дня, как впервые увидела в музее народного творчества в Ярославле, когда их группа была на экскурсии. Преподаватель долго рассказывал о великолепных свойствах конструкции печи, не переставая восхищаться мудростью предков, придумавших это чудное приспособление.

Потолки помещения, в котором оказалась девушка, были низкими, закопчёнными гарью. В левом углу, прислонённый к стене, стоял большой, высотой почти до потолка, вырезанный из дерева идол в образе старика с длинной косматой бородой. Старик был одет в нечто, напоминающее шубу, а в руках он сжимал огромный меч, упирающийся остриём в землю. По обеим сторонам от идола горели две яркие лампады. В спёртом воздухе пахло смолой, дымом и затхлостью. На тонкой нити вдоль стены висели травы, пучки странных растений, грибы, грозди ягод, запах которых невероятно сильно пропитывал воздух.

Возле окна стоял длинный на четырёх крестовидных ножках деревянный стол, на котором стояли кринки и котелки с горячим варевом. Странный красный свет пытался проникнуть в окна, занавешенные красивыми тканями, украшенными дивными узорами. Всё в этом странном доме говорило о глубокой старине и давно забытой древности. Возле входа в специальной нише, вмонтированной в стену, было аккуратно установлено оружие. Огромный, тяжёлый щит с изображением птицы Лады – мифического существа, известного более как Жар-птица. Меч в красивых, инкрустированных золотом ножнах и резной серебряной рукоятью. Копьё, стоявшее у стены, показалось Василисе огромным и попросту неподъёмным. Лук висел в колчане вместе с оперёнными стрелами.

Выйдя в сени, Василиса тут же наткнулась на огромные доспехи, состоявшие из льняной рубахи, кольчуги, широкого пояса, шаровар и тяжёлых сапог. На специальном колышке висел шлем с личиной и острым навершием. На соседнем креплении мерно покачивалась выделанная из кожи сбруя, а внизу практически возле двери стояло седло, расшитое великолепными узорами и инкрустированное серебром.

Василиса отворила показавшуюся ей невероятно тяжёлой резную дубовую дверь. Но, несмотря на свою внешнюю мощь, дверь открылась легко и без единого скрипа. Девушка не спеша вышла из дома. Сперва ей показалось, что она видит яркий неестественно красивый закат. Настолько сильно красное марево застило ей взор. Василиса прикрылась от света ладонью и подождала немного пока глаза привыкнут к свету. Но когда девушка опустила руку, её сердце ёкнуло, а удивление заставило задержать в груди воздух. Её взору предстало зрелище, которого девушка совершенно не ожидала увидеть.

С пылающего неба спускались на землю огромные чёрные капли. Они падали, сталкивались одна с другой, растекались по поверхности планеты, постепенно собираясь и сливаясь воедино с другими такими же. Вместе эта странная субстанция образовывала нечто искусственное, лоснящееся словно чёрное машинное масло море. Девушка присмотрелась. Нечто странное в этой жуткой картине привлекло её внимание. Оказалось, эти капли, попадая на почву, тут же начинали растворять её словно кислота разъедает то, на что попадает. Эти жуткие нечто поглощали в себе всё, к чему прикасались и всё, на что натыкались. С каждой секундой всё больше и больше новых капель опускались на землю с небес. Василиса взглянула ввысь. Огромная тень накрывала мир словно необъятная грозовая туча пришла с юга и грозит всем живущим бурей. А капли всё продолжали и продолжали падать.

Земля растворялась в необыкновенном, окутавшем её мареве. Нечто необычное словно огромная живая масса вокруг покрывало всё. И в этой жуткой субстанции растворялся как снег под палящим солнцем, таял наш родной мир. Субстанция пожирала планету, впитывала в себя всё, из чего состояла земля. Все минералы, соединения, вещества. Она растворяла жизнь и пожирала смерть, забирала себе всё до мельчайшей крупицы, до последней молекулы. Забирала то, что ей никогда не принадлежало. И это не могло не ввергнуть девушку в отчаяние.

Василиса ахнула. Она вдруг осознала весь безысходно окутавший её ужас. А главное, что она почувствовала всем сердцем, всей душой – была сжирающая слабостью беспомощность вкупе с безысходным отчаянием!

Горькие слёзы хлынули из глаз Василисы. Она смотрела на весь этот ужасающий, неподвластный осознанию кошмар и вдруг в глубине души вспыхнуло совершенно новое, ранее неведомое чувство. Это было чувство истинной утраты. Василисе вдруг открылось, что она видит не сон, а реальную картину грядущего будущего. Конец её родного мира. Она вдруг поняла, что видит реальность, которую уже ни изменить, ни отодвинуть и ни исправить. Это был глобальный, неизбежный конец жизни.

Сквозь слёзы прямо перед ней в ярком мареве ужаса вдруг вспыхнула реальная и отчётливая картина. Девушка смотрела на отражение, появившееся перед ней словно в зеркале. Там был дом, из которого она вышла. Снаружи он казался ещё более величественным, чем изнутри. Огромные брёвна, аккуратно сложенные в сруб, образовывали строение старинного здания. Но, несмотря на то что дом был древним, он нисколько не покосился, наоборот, выглядел словно только построенный. Крыша дома была покрыта соломой, из большой белой трубы валил дым. Возле крыльца стояла она сама. Вот только её страшная худоба прошла, а на голове, растрёпанные ветром метались длинные практически до пояса волосы, подвязанные на лбу плетёной верёвочкой. Одето отражение Василисы было в длинный белый сарафан, опоясанный кушаком и украшенный узорной вышивкой. Отражение, а это действительно было отражение Василисы и в этом у девушки не осталось никаких сомнений, опиралось на красивое резное коромысло, а возле ног стояли два больших деревянных ведра, наполненных чистой колодезной водой. Отражение пристально смотрело на Василису своими чистыми словно у младенца глазами и в этом взгляде девушка не увидела ни капли страха.

– Взгляни на всё это, – произнесла своим сладким голосом девушка-отражение. В этот миг соломенная крыша дома вспыхнула и занялась яростным пламенем. – Это то, что произойдёт с вашим миром. Это конец, который вы уже не в силах предотвратить, – глаза отражения немного сузились, словно вычисляя реакцию на сказанные слова. – Ты понимаешь, что я говорю? – Девушка едва заметно кивнула и, вытирая кулаком предательские слёзы, медленно двинулась навстречу своему видению. – Те, кто придут сюда, не нуждаются в злобе. Они сами есть зло. Им не нужны мотивы, ибо это их истинная суть – убивать и пожирать. Те, кто придут, не будут ждать, с ними нельзя договориться, их нельзя разжалобить, они не внемлят слову плохому или хорошему. Они есть часть жизни, ибо жизнь в их понимании не существует. Они погубят ваш мир так же, как погубили сотни и сотни других и погубят ещё много после вас.

– Что нам делать? – совершенно не ожидая от себя подобной храбрости, выкрикнула Василиса. – Как спасти наше сущее?

Дом позади отражения уже полностью полыхал и пламя было настолько близко к девушке, что казалось ещё немного, и она сама вспыхнет вместе со своим жилищем.

– Прости! Это уже практически невозможно остановить, – ответила она. – Утрата корней всегда ведёт к гибели плодов. Жить без прошлого невозможно, поскольку в нём сокрыт весь смысл будущего. Уничтожив своё прошлое, вы подписали себе смертный приговор. Вы отринули былой образ жизни в угоду прогрессу, а это вызов. Вызов, который рано или поздно кто-нибудь да примет. – Отражение Василисы с лёгкостью подняло резное коромысло словно игрушку и поочерёдно подцепило им вёдра. – У вас остался лишь один шанс. Возродите былое, поднимите утраченное, разожгите пропавшее пламя жизни. Если не успеете, ваш мир падёт. Его будет уже не спасти.

– Я не понимаю… – выкрикнула Василиса.

– Отчаяние не всегда тянет ко дну. Порой это лишь отрезок времени, данный человеку для осознания истины. Помни, даже в пустыне может расцвести дерево. Как только ты будешь готова это осознать, я найду тебя. А сейчас тебе пора проснуться. Они идут.

Отражение возложило коромысло себе на плечи и плавно развернулось. Не говоря больше ни слова, девушка в сарафане направилась прямо в горящий дом. Спустя секунду, старинное здание вспыхнуло и поглотило её.

– Нет! – воскликнула, ужаснувшись увиденному Василиса. – Остановись! – Но её отражение уже исчезло и не слышало криков. Прошла секунда, другая. Пламя всё бушевало и бушевало. Василиса беспомощно стояла и смотрела на этот чудовищный пожар. Мысли, словно сорвавшиеся с цепи дикие звери, метались в её сознании. Когда дом, что стоял напротив её окутанный пламенем начал рассыпаться, она отвернулась, но, как оказалось, дом, из которого она вышла также пылал, нещадно пожираемый яростным огнём. Только сейчас Василиса ощутила боль от жаркого пламени. Прикрывая лицо от огня, она попыталась отскочить в сторону, но в этот миг проснулась.

– Вставай, вставай! – Тимофей тряс её за плечо. Девушка подскочила как ошпаренная.

– Что? Что произошло? – быстро осматриваясь, спросила она. Парень бросил в её сторону полный тревоги и непонимания взгляд.

– На нас напали! – быстро ответил он и добавил. – Что с тобой? Ты вся горишь.

Василиса испуганно осматривалась. Словно по наитию она приложила к лицу ладони и тут же ощутила невероятный жар, исходящий от кожи. Только сейчас к ней пришло понимание, что невероятно реалистичный сон улетучился. Ужас увиденного всё ещё не отпускал её сознания, и девушка находилась в некой своего рода прострации.

Окинув мимолётным взглядом реальный кусочек мира, она не решилась рассказать Тимофею всю истину, а лишь удостоила поверхностным ответом.

– Кошмар приснился.

Тимофей не стал вдаваться в подробности. Он резко развернулся и направился в кабину вертушки.

– Каковы характеристики целей? – задал он вопрос «Дарту».

Разведчик тут же раскинул перед ним на экране сенсорного управления системой вертолёта карту периметра. В светящемся поле мелькнула яркая вспышка. Она словно волна промчалась по экрану и выхватила из пустоты карты восемь ярких точек. Цели вспыхнули и тут же начали медленно тускнеть.

– Вот! – указывая на огоньки, ответил «Дарт». – Восемь. Идут очень тихо и медленно. Крадутся, надеются застать врасплох. А, может быть, просто по-тихому решили прикончить нас.

– Кто на этот раз пожаловал к нам в гости? Можешь определить? – понижая голос до шёпота, поинтересовался Тимофей.

– Могу, – тут же ответил разведчик. – Это точно не люди. Сканер показывает органику, но я не вижу ни грамма металла, ни синтетики, ни полимеров. Это местная живность. Вот только судя по показаниям приборов, уж больно крупная.

– Позвольте внести некоторые коррективы, – раздался едва слышный голос Тиберия. – Мне показалось едва ли лишь на миг, что наша общая знакомая ведёт себя весьма странно. – Все находящиеся в вертолёте одновременно обернулись на Василису. Девушка сидела на том же месте, где её оставил Тимофей и задумчиво смотрела в одну точку. – Так вот. Мой биосканер показал сходные частоты волновой активности, что излучает её мозг и мозг тех, кто крадётся сюда. А посему рискну предположить, что эти существа, кем бы они ни были, могут оказаться такими же мутантами, как и она. Это, в свою очередь, влечёт сразу два вопроса. Они за нас? Или против нас?

– Как бы там ни было, – ответил Тиберию спокойным голосом Тимофей. – Мы будем готовы к отражению атаки, когда враги приблизятся. – Он кивнул «Дарту» и «Узнику», быстро достал подаренный дядей пистолет. «Скороход» и «Француз» уже были на позициях. Они заняли места за дверьми вертолёта и внимательно осматривали периметр в ночники, выведенные на мониторы десантного отсека вертушки.

Сразу, как только был выставлен периметр охраны, «Дарт» потушил освещение, и машина погрузилась в темноту ночи. Прошло почти полтора часа, когда сработал первый сигнальный датчик. «Дарт» моментально проснулся и тут же разбудил Тимофея.

– Я слышу их, – Василиса находилась в некоем подобии транса. – Они хитры, но не разумны. Их удел – охота, а мир стая, – она почти шептала. Люди в вертолёте прислушались к её словам.

– Кто они такие? – наклонившись к девушке, прошептал «Дарт».

– Они такие же, как я. Выжившие. Взявшие то, что положено им по праву эволюции. Они так же, как и я смогли переварить эту инопланетную гадость. Вот только это нам не в плюс. Я чувствую, что в этом лесу много новых видов. Природа здесь чиста, но бактерия уже подбирается и к этому месту. Она изменила здесь живущих. Их здоровья хватило, чтобы побороть её компоненты. Это чудесно, поскольку природа постепенно начинает брать верх над вмешательством извне. Скоро всё здесь изменится и мир в этом месте преобразится. Но вот только человеку это уже не поможет.

– Что ты имеешь в виду? – всё так же шёпотом спросил изумлённо «Дарт».

– Этот мир будет враждебен природе людей, – всё так же спокойно ответила девушка. – А сейчас я чувствую, что нам нужно немедленно уходить отсюда, иначе мы все умрём.

Она резко открыла глаза, в этот миг все системы вертолёта включились самостоятельно и винты начали набирать обороты.

– Нет! Нет! Нет! Что ты делаешь? – запротестовал Тимофей. – «Дарт», сделай что-нибудь!

– Я не могу. – Разведчик развёл руками. – Здесь всё работает без моего участия.

– Мы не можем улететь. Генерал и группа ещё не вернулись, – повысил голос курсант.

– Мы должны! – нисколько не смутившись, резко ответила девушка. – Иначе умрём так же, как и они.

Подобного рода откровение испугало Тимофея не на шутку. Он уставился на Василису ошарашенными глазами, не совсем понимая, что она имеет в виду. Тем временем лопасти вертолёта уже вращались на среднем пределе мощности. В одно мгновение он взял себя в руки и, отодвинув защитный кожух планшета на запястье «Богатыря», активировал систему связи, вызывая генерала на открытой частоте.

– Вертушка вызывает «Лазутчика». Отзовитесь! На нас напали. Оставаться на поляне больше не можем. Есть опасность уничтожения группы. «Лазутчик», отзовись! – Прошло несколько секунд. Но рация настойчиво молчала. – «Лазутчик», отзовись. Вертушка взлетает. «Лазутчик», назови свой статус?

– Вероятность того, что они уже погибли очень велика, – Василиса произнесла эти слова так, чтобы все находящиеся в вертолёте смогли их расслышать. – Мы должны немедленно покинуть это место. Звери снаружи уже не те, что были раньше. Это иной тип угрозы, с которой люди ещё не сталкивались. Пока они не распознали истинных качеств, своих новых возможностей, у нас есть шанс уйти. Как только они поймут, что сильнее нас – они всех убьют!

– Я не улечу, пока не узнаю, что группа генерала действительно погибла! – проорал на Василису Тимофей. – Тиберий, что ты молчишь? Останови вертушку.

– И как, позволь тебя спросить, ты собрался это выяснить? – огрызнулась она в ответ. Тимофей задумался и бросил на девушку полный злобы взгляд.

– Простите, друг мой, – голос незнакомца прозвучал словно невпопад. – Она блокирует мои связи.

Тимофей в отчаянии даже позволил себе зарычать словно раненый зверь. Он вновь включил рацию и голосом полным отчаяния прокричал:

– «Лазутчик», ответь вертушке! – рация издала шипящий звук. Секунды тянулись словно вечность, но ответа не было. – «Лазутчик», ответь вертушке!

– Она права по ходу, – сказал тихо «Дарт», проверяя данные радиосигнала. Парень с полными отчаяния глазами посмотрел на разведчика. – Нам надо валить отсюда. Опасность слишком реальна, а надежды всё меньше. Мы не знаем, на что способны эти твари. Промедлим, останемся без транспорта в этой глуши, а, быть может, и сами погибнем. Нужно делать выбор сейчас.

– Он бы не бросил меня! – едва не плача ответил Тимофей.

– Если бы знал, что ты жив.

Тимофей смотрел в пустоту. Нечто очень важное в одночасье исчезло из его такой недолгой, но весьма насыщенной жизни. В душе вновь возникло чувство словно в тот самый день, когда он узнал, что папа больше уже никогда не вернётся. Мать не стала скрывать от него правду. Вместе они смогли пережить эту утрату. Лишь в глубине появилась какая-то странная пустота, которую никто уже не смог заполнить. Что же будет с его душой, если дядя вдруг исчезнет из его жизни? Тимофей не мог этого себе представить даже в кошмаре. Лопасти вертолёта набрали полные обороты. Машина уже была готова подняться ввысь.

– «Лазутчик», ответь вертушке! – роняя слёзы, выкрикнул Тимофей в рацию. Маленький индикатор ответного сигнала на экране его личного планшета предательски молчал словно злобный садист, наблюдая за корчами безысходности своей жертвы.

Но ответа, как и в прошлый раз, не последовало. Курсант ещё несколько секунд таращился на индикатор в надежде, что оттуда раздастся знакомый голос. Затем резко задвинул защитный кожух планшета, бросил полный ненависти взгляд на сидевшую в тишине девушку и тихо скомандовал:

– Взлетай.

Вертушка взвыла турбинами вертикального взлёта и мощные потоки ветра от лопастей пропеллеров разогнали ночной воздух. В темноте мелькнули чьи-то злые глаза. Жуткие, страшные, холодные. Они наблюдали спокойно, без страха. Словно тот, кто смотрел уже не впервые видел огромную винтокрылую машину, медленно поднимающуюся в воздух.

– Вертушка, вертушка, – раздался голос в рации. – Я «Лазутчик», на поле не успеваю, подберите по дороге. У нас один трёхсотый и один двухсотый. Как слышите, вертушка? – Тимофей машинально включил систему связи на планшете.

– «Лазутчик», это вертушка. Слышим вас, назовите свои координаты? – Улыбка мелькнула на дрожащих губах. Несколько секунд в рации шелестели помехи, затем нервный голос Бирюка разразился истошной руганью. А потом все находящиеся в вертушке даже сквозь рокот винтов услышали грохот выстрелов.

– Два часа восточнее места посадки! – выкрикнул генерал. – Поторопись… – Голос оборвался.

– Летим! – выкрикнул Тимофей, но «Дарт» уже и так разворачивал машину. Три минуты, пока они добирались до нужной точки, прошли томительно словно посиделки на раскалённой сковороде. Эйнштейн вновь оказался прав. Во мраке ночи всполохи выстрелов были хорошо видны, и пилот быстро обнаружил место боя.

– Включаю сканвизор! – На стекле кабины отобразилось всё видимое в округе пространство. Волна электронных щупалец пронеслась по ближайшему радиусу и на экране показались ярко выделенные жёлтым цветом человеческие фигуры. Остальное пространство было тёмным, разрезанным множеством электронных сеток координат. На стекле моментально выскочили обозначения характеристик и не совсем понятных графиков, показания дальномера и биометрии тех, кто находились внизу. Трое бойцов вели ожесточённый бой. Тимофей тут же узнал генерала, Ивана и одну из девушек-близняшек. Ещё одна из них лежала на земле и её показатели жизнедеятельности были отображены тёмным в окружении ярко-красной ауры. Вокруг отряда бегали и метались некие неведомые твари. Они то нападали, то отбегали в сторону, то заходили на бойцов сбоку. От полученных ран твари корчились и пытались отползти, но, спустя несколько секунд умирали, так, по-видимому, и не поняв истинной причины своей боли и смерти.

– Веду заградительный огонь! – раздался электронный голос Тиберия. Пулемёты вертушки взвизгнули, и первая порция смертоносного свинца разорвала несколько тварей на куски.

– Начинаю снижение. Их там слишком много, следите за периметром. Если они погрызут нашу машинку, будем плакать долго и горько! – прорычал на полном серьёзе «Дарт».

Отряд рассредоточился возле открытых дверей вертолёта. Бойцы включили ночники и принялись прикрывать отступавшую группу.

Когда вертолёт опустился, Иван буквально забросил в него раненую девушку, затем затолкал вторую и, прикрывая генерала длинными очередями, забрался в вертушку сам. К раненой тут же подскочил Марлон.

– Взлетай! Взлетай! – проорал он на ошарашенного «Дарта». Тот моментально начал взлёт и, спустя пару секунд, вертушка уже мчалась в сторону востока.

– Что, чёрт возьми, у вас там произошло? Почему не отвечали? Что со связью? – разглядывая потрёпанных людей, заорал Тимофей. Парня трясло то ли от злобы, то ли от страха. – И где Датонг?

– Там железо кругом, видимо, что-то крупное сюда когда-то упало. – Едва дыша, прохрипел генерал. – Радио сбоит.

– Погиб Датонг, – тихо ответил Иван.

– Как? – вопрос вырвался практически у всех, кто находился в вертолёте. Иван посмотрел на Бирюка. Генерал был весь в крови и сырой от пота. На лбу дрожали крупные капли, собирающиеся в струйки, перемешиваясь с кровью падали на пол.

– Этот дрон… Он необычный. У него было нечто вроде разума, что ли. – Генерал сглотнул слюну. – Когда мы нашли его, он весь дрожал словно больной в лихорадке. – Бирюк осмотрел всех присутствующих. В его глазах читалось сомнение. – Но ведь это машина, робот грёбаный… Откуда нам было знать. – Он вытер пот со лба рукавом кителя. – Датонг подошёл к нему и извлёк модуль памяти и тут эта штука схватила его. Понимаете, схватила. У неё была клешня словно у манипуляторов-погрузчиков. С такими жуткими кривыми захватами. – Генерал смотрел в одну точку, словно произошедшее всё ещё стояло у него перед глазами. – А потом он сжал парня так сильно, что мы услышали, как захрустели ломающиеся кости. Он кричал! Господь мой, как он кричал! Я лишь успел выхватить из его пальцев эту хрень, а потом… Потом не прошло и секунды, как эта штука выпустила в его тело весь свой заряд. Убила током! Я даже не знаю, что за мощность там была, но Датонг… Мы же не зря его «Мраком» прозвали! Он ведь чернокожий, а после разряда током он стал словно уголь. Понимаете, в уголь превратился! В головешку. Эта штука… Она испепелила его в считаные секунды!

Генерал вдруг совершенно неожиданно для всех замолчал. Он тяжело выдохнул и закрыл лицо своими могучими ладонями.

– А с девушкой что? – спросил Тимофей, обращаясь к Ивану.

– На Машу напали эти мерзкие твари, – ответил здоровяк. – Не успели мы опомниться после гибели Датонга, как они набросились на нас со всех сторон. Словно ждали подходящего момента. Я не знаю, сколько их там было, но мой боекомплект почти пустой. – «Косолапый» продемонстрировал Тимофею датчик патронов. Цифра замерла на отметке 167.

– Это всё, что осталось от трёх тысяч? – ошарашенно переспросил парень.

– Девочку жалко, – согласно кивая, сказал Иван. – Взгляни, она вся в крови.

«Скороход» достал из бортовой аптечки вертолёта ампулу с успокоительным. Не говоря ни слова, он подошёл к генералу и поникшему головой Ивану. Очень осторожно боец ввёл одноразовую инъекцию обоим бойцам. Тимофей и глазом не успел моргнуть, как генерал заснул.

Иван тоже уснул, едва прислонившись к борту вертушки. Даша сидела над сестрой и колдовала со сканером. Маша была без сознания, но судя по показаниям приборов, жива.

– Что с ней? – тихонько поинтересовалась у девушки Василиса. Даша сделала несколько быстрых жестов руками.

– Рваная рана живота, – перевёл для Василисы «Скороход». – Броня «Богатыря» в нижней боковой части туловища не так прочна, там много поворотных элементов.

– Я могу помочь? – всё так же тихо поинтересовалась девушка. Даша лишь отмахнулась.

– Не тронь её сейчас, – посоветовал боец. – Следующие два часа решающие. Если «Гита» выкарабкается, значит, будет жить. Нет, значит, нас станет ещё меньше.

– Как вы их различаете? – вопрос показался «Скороходу» слегка неуместным.

– По глазам, – ответил он исподлобья. – У Маши они карие, у Дашки зелёные. Аномалия. Других различий нет. Можешь у Марлона спросить.

Василиса исподтишка взглянула на француза. Тот сидел молча и не сводил взгляда с раненой Маши. Горькую печаль увидела она в этом немигающем взгляде.

Все находящиеся в вертолёте люди тоже как-то разом погрустнели, а молчание и без того весьма тягостное, нарушаемое лишь рокотом винтов, стало ещё тяжелее.

– Всем отдыхать, – приказал Тимофей. – Марлон, что с модулем памяти?

Боец не ответил и Тимофею пришлось повторить вопрос.

Француз вздрогнул. И, спустя несколько секунд, уже копался в странном приборе. Все эмоции словно по волшебству исчезли с его лица, и Тимофей заметил уже знакомое выражение, такое же было у бойца в падающем «АНтраците». Через пятнадцать минут «Француз» перевёл не выражающий ничего взгляд на курсанта и словно преобразился.

– Начну с того, что вижу подобное впервые, – произнёс он задумчиво словно секунду назад с ним ничего не происходило. – Несмотря на все стандартные вариации этой системы, в ней есть некое странное отличие, незаметное с первого взгляда.

– Что именно за отличие? – не вытерпел Тимофей. Марлон наигранно повертел в руках странный маленький прибор и, проведя языком по верхней губе, прищёлкнул им и ухмыльнулся.

– Ну, во-первых, у этого устройства нет ни одного из известных мне разъёмов подключения. А это значит, что информация с него может быть снята так же, как и помещена только при помощи сети. А на подобные манипуляции у меня попросту не хватит жизненного времени, поскольку код может быть бинарен в любых плоскостях, что мне очень и очень не нравится. Во-вторых, я вижу здесь массу ловушек, которые, явно, не просто так установили на эту систему. А это значит, что информация, хранящаяся здесь, может быть весьма и весьма ценной. Поэтому рискну вставить своё искреннее «Фи» и сказать, что пахнет это жутко дурно. Ну и, в-третьих, тот, кто использует подобные технологии, явно опередил наше время и это мне в очередной раз не по душе.

– То есть, – Тимофей уселся на пол, – ты считаешь, что добыть информацию из этого устройства мы не сможем? – Марлон тяжело вздохнул и отрицательно покачал головой.

– Дилетанты! – раздался взволнованный голос Тиберия. – Будьте так добры, положите прибор на панель управления! Пожалуйста! – последнее слово прозвучало с нескрываемым сарказмом. Марлон приподнялся и протянул руку с прибором к панели управления вертушкой, положил модуль памяти на её поверхность. Спустя секунду, на стекле кабины вспыхнули всевозможные графики и схемы. Они быстро сменяли друг друга, затем появилась панель вскрытия кодировки, и строка с цифрами понеслась по ней с невероятной для человеческого глаза скоростью. Не прошло и пяти минут как на панели управления вспыхнула надпись: «Доступ открыт». – Что бы вы без меня делали? – проговорил довольным голосом Тиберий.

– Как ты это сделал? – удивлению Марлона, казалось, не будет предела.

– Как я уже говорил, – выдал ответ довольный собой Тиберий. – Ваши жизни для меня куда важнее, чем для вас самих. – Тимофей и Марлон переглянулись. – А технология, используемая в этом приборчике вам незнакома, поскольку не является вашим изобретением. Это полностью инопланетная штука. Так что постойте, пожалуйста, в сторонке и позвольте мне с ней разобраться. – Тимофей и Марлон вновь переглянулись. Незнакомец с электронным голосом, называющий себя Тиберием, явно нарывался на хороший нагоняй за выпендрёж. У возмущённых подобным поведением людей вспыхнуло несколько неотложных вопросов. Но задать их они не успели.

– Та-а-к, – протянул электронный голос. – Посмотрим, кто тут у нас такой умный! – Тиберий принялся просматривать компоненты модуля и на несколько минут вертушка погрузилась в относительную тишину. Люди, не отрывая взгляда, наблюдали за работой Тиберия. Всех в очередной раз поразила скорость, с которой незнакомец обрабатывал информацию.

– Сколько нам ещё лететь? – спросил у «Дарта», Тимофей.

– Часа четыре, – ответил разведчик. – Если важных дел у тебя нет, командир, то рекомендую поспать.

Тимофей бросил усталый взгляд на схемы и графики, мелькающие на экране. Демонстративно зевнул, согласно кивнул и уже собрался покинуть кабину, но обернулся к «Дарту» и спросил: А, как же ты? Ты спал, вообще, сегодня?

«Дарт» улыбнулся и извлёк из кармана маленькую фляжку, показав её Тимофею.

– Не парься, командир! Василиса подкинула отличную штуку. Бодрит не хуже адреналина. – Он демонстративно открыл крышку и сделал маленький глоток. В одну секунду его передёрнуло словно от озноба, в глазах разведчика вспыхнул невообразимый блеск и как только этот эффект прошёл, он истерично хохотнул. Тимофей от увиденного открыл рот, но ничего не сказал и молча покинул кабину.

– Пока ты не уснул, – остановил его голос Тиберия. – Когда генерал спросит относительно модуля дрона, соври. Пусть считает, что это Марлон открыл его.

– Почему? – зевая, выразил своё удивление парень.

– Хочу кое-что проверить.

– Не расскажешь?

– Расскажу, но позже. Если результаты меня удовлетворят.

– А если нет?

– Всё равно расскажу, – словно отмахнулся Тиберий.

– Я учту. – Закончил беседу Тимофей и уселся возле двери. Уснул он практически мгновенно. Но как ему показалось, не прошло и минуты сна, как его подбросило и со всей силы приложило обо что-то твёрдое. Парень охнул и тут же снова провалился в забытье.

Глава 8

Лесная чаща. 30 километров от Екатеринбурга. 24 мая. 06:22 утра.

Боль пришла не сразу. Сначала очень долго шумело в ушах. Затем яркий свет не давал открыть глаза, а в памяти метались странные картины горящего леса, по которому мчались огромные чёрные звери. Они бросались прямо на Тимофея, а он пытался убежать от них, но не мог. Ноги словно отяжелели и передвигались с невероятным трудом. Огромные звери приближались всё ближе и ближе, а Тимофей уже чувствовал запах их горящей плоти. Вот-вот они схватят его и разорвут. Тимофей споткнулся и упал. Он обернулся и в этот момент увидел его. Мужчину с сильным телом, короткой стрижкой и глазами, горящими жизнью. Сердце парня забилось с бешеной скоростью. Эти глаза Тимофей не мог спутать ни с чьими другими. Это был его отец. Он был одет в экзо-костюм отряда. И это поразило Тимофея ещё больше, поскольку, кроме классических строгих костюмов, отец другой одежды не носил. Мужчина держал в руках невероятных размеров топор, а за спину у него была заброшена перевязь с каким-то странным хламом. В тот миг, когда звери приблизились к Тимофею, отец одним лёгким взмахом перерубил их пополам. Кровь брызнула во все стороны и несколько горячих капель попали на лицо ошарашенного увиденным молодого человека.

От подобного зрелища у парня перехватило дыхание. Столь невероятной силой и сноровкой отец никогда не обладал. Его больше интересовали книги.

Голова молодого человека закружилась, в висках заломило. На лицо упали первые капли начинающегося дождя. Тимофей хватал ртом воздух и с ужасом смотрел на отца и на странные капли. Поначалу это были маленькие брызги словно моросящая сырость разбрызганной воды. Но спустя мгновение, размеры капель увеличились в несколько раз. Огромные, чёрного цвета сгустки с грохотом ударялись о землю. Парень с ужасом осмотрелся. Капли падали, разлетаясь на множество чёрных осколков, но, спустя несколько секунд, сливались в единую массу. В этот момент отец протянул ему свою могучую жилистую руку. Тимофей, инстинктивно словно делал это каждый день схватился за сильную руку отца и тот поднял его с земли резким рывком.

– Не смей умирать! – сказал громким голосом отец. – Это ещё не конец.

– Вставай, парень! Вставай, – раздался сквозь пелену дурмана голос генерала Бирюка. Тимофей смотрел на отца, но того рядом уже не было. И вот тут молодой воин почувствовал боль.

Он открыл глаза. Резкий пульсирующий свет ударил в мозг, отчего Тимофей закричал словно раненый зверь.

– Тише, парень. Всё закончилось. Ты живой, – голос Ивана звучал словно из глубины огромного колодца.

– Что со мной? Что произошло? – кричал надрывно Тимофей.

– Ты не поверишь и, конечно же, будешь дико смеяться, когда я скажу тебе правду. – Голос генерала звучал уже совершенно отчётливо. – Мы снова упали. Видимо, не суждено нам летать, племянник.

– Невероятно! – быстро дыша и уже приходя в себя, простонал Тимофей. – Третий раз за день. Вот уж точно, «Рождённый ползать – летать не может»! – Тимофей вновь попытался открыть глаза. На этот раз боль была не такой сильной. С минуту он моргал, затем, ему наконец-то удалось сфокусировать взгляд и осмотреться.

Он лежал под огромным деревом с ветвистой кроной. Вот только листья на этом дереве были не зелёные, а чёрные.

– Где мы? – спросил Тимофей, разглядывая огромный ствол.

– В лесу, – отозвалась на его вопрос Василиса. Она сидела у изголовья, и Тимофей не сразу её заметил. – Здесь уже все деревья подверглись изменениям. Бактерия времени даром не теряет. Я слышала ещё до того, как попала в «Бурс», процесс идёт быстро, но даже подумать не могла, что настолько. – Её слова звучали словно само отчаяние. Она отвернулась и резким рывком отняла у Ивана индивидуальный медицинский пакет. Здоровяк сидел с ними рядом и приводил в порядок свой огромный пулемёт. – Видимо, нашему миру и впрямь суждено стать другим.

– О, очнулся! – мимо, пошатываясь, прошёл Марлон. – Ты полежи, полежи. Вон как тебя приложило. – Тимофей вдруг испугался. Он попытался встать и осмотреться. Резкая боль в висках вернула его обратно на землю.

– Что со мной? – простонал парень. – Я ходить смогу?

– Да всё с тобой нормально! – придерживая Тимофея рукой, ответила Василиса. – Спина цела, руки и ноги тоже. Ну и голова, конечно, на месте. А шрамы только украшают мужчину. – Она протянула Тимофею маленькое зеркало. Парень схватил его и стал рассматривать себя в отражении.

Ужас охватил его, когда он увидел, что правая сторона лица приобрела коричневый оттенок.

– О, Господи! – выкрикнул он. – Что с моим лицом? Я обгорел?

– Нет, конечно! Ты просто сильно ударился. У тебя была огромная гематома и нам пришлось вскрыть её, чтобы не было отёка тканей. Теперь на виске у тебя останется небольшой шрам. – Тимофей облегчённо вздохнул.

– Красив бы я был, вернувшись к Мие с обгорелым лицом, – натянуто улыбнувшись, попробовал он пошутить. Василиса лишь усмехнулась.

– Миа – это твоя девушка? – спросила она, не спуская взгляда с парня. – Расскажи мне о ней.

Тимофей натянуто улыбнулся. Сильная головная боль не располагала к дружескому общению. Тимофей ощущал тошноту и слабость. Его мутило и сильно хотелось пить.

– Она хорошая. Верит в меня. Поддерживает. Я рад, что она у меня есть, – ответил он и демонстративно сморщился, давая понять, беседа сейчас не к месту.

– Привет, командир! – «Дарт» и «Скороход» тяжело опустились рядом с Тимофеем. По их внешнему виду было заметно, что обоим досталось не меньше, чем остальным. У «Дарта» была сильно разбита переносица, «Скороход» хромал. «Узник» лежал неподвижно словно неживой. – Хреново выглядишь. На вот, возьми. – Скороход протянул курсанту небольшой белый тюбик с изображённым на нём крупным красным крестом и испещрённый мелкими строчками описаний.

– Это что? – безразлично поинтересовался Тимофей.

– Лекарство, – съязвил боец. – Нужно выпить весь тюбик. Там минералы, витамины, стабилизаторы и гормоны. Сразу легче станет.

– Мы Машу похоронили, – печально доложил «Дарт». – Она не пережила падения. Даша осталась пока возле могилы. Даже не могу себе представить, как она теперь будет жить. – Мужчина медленно осмотрелся по сторонам, затем взглянул на Тимофея, допивающего тюбик. – Я хотел остаться, но она меня прогнала. – Разведчик прокашлялся и грузно опустился на землю. – Если бы не броня, – он постучал по нагруднику, – даже не знаю, сумел ли я на этот раз выжить?

– Ты не броню благодари, – подколол друга «Скороход», – а свою крепкую голову. Ты ведь именно ею стекло кабины проломил. – Они дружно поржали. «Дарт» при этом поморщился и впрыснул себе очередную порцию обезболивающего из медкомплекса «Богатыря».

– И то верно. – Согласился он, морщась от боли. – Голова у меня что надо. И крепкая, и варит круто. Ты мне нос не вправишь? – «Скороход» усмехнулся в ответ.

– Ну, насчёт первого, я, пожалуй, с тобой соглашусь. А вот по второму пункту у меня есть сомнения.

«Дарт» хотел уже было возмутиться. Но в этот момент «Скороход» приложил к пазухам на его лице свои большие пальцы и аккуратно вправил хрящ переносицы. Из глаз бойца хлынули предательские слёзы.

– Знаешь, после подобного у меня тоже появились сомнения по второму пункту. Будь я умнее, никогда бы не попросил тебя сделать это.

Он вытер слёзы и осторожно принялся ощупывать свой вправленный на место нос.

– А что, собственно говоря, произошло-то? – задал совершенно не интересующий никого вопрос Тимофей.

– А-а! Так это та штука, что наш электронный друг вскрыл. Как же её? – «Дарт» постучал себе по голове и тут же взвыл от боли.

– Модуль памяти! – помог вспомнить другу название прибора «Скороход».

– Вот, вот! – подхватил тот. – Она вдруг раскалилась добела и просто прожгла приборную панель насквозь. А потом всё вдруг разом сломалось, ну и мы упали. – Развёл руками разведчик.

– Однако, – прокомментировал спокойно услышанное Тимофей. – Ну а Тиберий что? Успел он узнать, кому принадлежал этот модуль памяти? – от нетерпения парень даже протянул к «Дарту» руку, словно пытаясь схватить его.

– Да не знаю я, – ответил разведчик. – Видел только, что все файлы он скачать успел, а потом всё произошло так быстро. А уж что там дальше, я не знаю. Мне, если честно, в тот момент было не до того. Я, признаться, как увидел, что эта штука раскалилась, только и успел подумать – «Сейчас рванёт». А она рассыпалась в пыль и провалилась в прожжённую дыру. Ну и вертушка за ней следом нырнула. Все приборы разом умерли, и мы упали. Вон, видишь, как удачно припарковались! – Он указал на винтокрылую машину, криво запутавшуюся в ветвях высоких деревьев. Тимофей, увидев в предрассветных сумерках необычное зрелище, даже присвистнул от удивления. Ему вдруг неожиданно стало лучше. Голова прошла, слабость исчезла и его больше не тошнило. Вот только всё тело было словно после хорошей тренировки, что была вчера.

– Да это уже не просто удача, а блатной фарт! – выдавил он из себя.

– Вот и я о том же, – поддержал его появившийся откуда ни возьмись Бирюк. – Трижды за день рухнуть с неба и выжить! Это ли не истинное везение? Я так полагаю, что ты в нашем отряде счастливый талисман. Так что вот тебе позывной – «Счастливчик».

Тимофей вдруг погрустнел. Он впал в задумчивость, его глаза стали словно стеклянными, парень смотрел в одну точку не моргая.

– Да уж, «Счастливчик». Расскажите об этом «Мелкому», «Прищуру», «Мраку» и «Гите». Сдаётся мне, они вас не поддержат.

Бирюк, «Дарт», «Скороход» и «Француз» обменялись быстрыми понимающими взглядами. «Узник» даже головы не поднял.

– Таких потерь на твоём веку будет ещё немало, мальчик, – сказал генерал. – Послушай совета старого воина. Не принимай это так близко к сердцу. Время для скорби ещё не пришло, так что если не сумеешь совладать со своими потерями, то сойдёшь с ума куда раньше, чем сумеешь их пережить.

Тимофей перевёл взгляд на генерала.

– Неужели подобное можно научиться не воспринимать? Я вижу их каждый раз, как закрываю глаза. Это как дурной сон… – Он вдруг замолчал и как будто завис словно вспомнил нечто. Василиса заметила это и настороженно посмотрела на молодого человека. – Как мне смотреть в глаза их друзей? Как объяснить, что я жив, а они мертвы? И как жить самому после этого?

– Не всегда в жизни всё идёт так, как мы хотим, – ответила девушка. – Всегда будут недовольные. Угодить всем невозможно. Но, кроме критики и претензий со временем, ты сможешь рассмотреть и благодарность. А также безграничное уважение тех, кого ты спас и им посчастливилось вернуться домой живыми только потому, что в тот или иной момент твоя душа не дрогнула, не отступила перед лицом опасности. И пускай об этом не узнает мировая общественность, но правду будут знать те, кто выжил. Они разнесут её по свету и твоя душа будет спокойна, поскольку ты останешься честен пред самим собой и перед предками, которых уже давно нет.

Тимофея глубоко тронули эти слова. И он ещё несколько минут лежал, обдумывая их смысл и прокручивая в памяти различные моменты своего существования.

– Что с тобой?

– Да так, вспомнил кое-что! – быстро ответил Тимофей. – Приснилось тут пока был в отключке. – Лицо отца мелькнуло в памяти словно вспышка далёкого света.

– Что приснилось? Не поделишься?

Тимофей вновь задумался, вспоминая детали и, спустя несколько секунд, произнёс:

– Видел горящий лес и зверей этих жутких с той поляны. Они пытались меня разорвать, а я бежал от них и убежать не мог. Ноги словно свинцом налились. А потом появился отец. Отец, понимаешь? Он умер давно, но вдруг вот появился. – Тимофей на мгновение задумался, словно вспоминая что-то. – Только вчера о нём вспоминал, а твои слова так к месту пришлись. Может, в этом есть смысл? – парень попытался подвигать руками и ногами, всё ещё продолжая лежать на земле. – В том сне отец убил всех зверей и помог мне подняться. А потом с неба пошёл странный дождь с огромными чёрными каплями.

– Он что-нибудь говорил? – медленно поинтересовалась Василиса и её дыхание замерло.

– Он сказал: «Не смей умирать. Это ещё не конец». А почему ты спрашиваешь?

– Да так! – быстро отводя взгляд, отмахнулась девушка. – Неважно.

Её странное поведение заинтриговало Тимофея. Он вспомнил момент её пробуждения в вертолёте и ту реакцию, которую видел уже не раз в глазах очень перепуганных людей. Парень тут же позабыл о боли, что всё ещё терзала его тело и осторожно взял Василису за руку.

– Ты тоже что-то видела? – прищурившись, спросил он. По взгляду парня девушка поняла, что отвертеться от разговора у неё не получится.

– Видела, – ответила она едва слышно. Затем вновь отвела взгляд в сторону и попыталась уйти. Но парень не отставал и быстрым движением сжал её руку.

– Рассказывай, что ты видела?

От переизбытка эмоций вопрос прозвучал слишком надрывно. От его крика все обернулись. Василиса уже не могла скрывать слёзы, вся команда пристально и настороженно смотрела на неё.

– Я видела во сне, как погибнет наш мир, – сказала она, запрокидывая голову, словно надеясь загнать непослушные слёзы обратно. – Всё это было так странно. Я видела саму себя словно в отражении и огонь, много огня. Он пожирал наше прошлое, всё то, что некогда являлось сутью нашего мира. Это было ужасно. А потом я увидела их. Они падали на Землю словно дождь. Сильный, жуткий, чёрный дождь. Огромные чёрные капли сливались в одну большую субстанцию и растворяли в себе всё. Я видела это настолько явно словно это было на самом деле. Затем она, ну то есть я, сказала мне, что мир погибнет. Сказать по правде, если таков будет наш конец, то это худший из возможных финалов. Но страшнее всего то, что я понятия не имею, как нам предотвратить всё это. – Василиса склонила голову и смахнула слёзы. – Наши сны непохожи. Это лишь совпадение.

Тимофей открыл было рот в стремлении что-то спросить, но громкий бас Ивана оборвал его мысли.

– Это – не совпадение. Слишком явная схожесть образов. Всё непросто. Моя прабабка была ведуньей. – Он ухмыльнулся, понимая, как будут восприняты его слова. – Я знаю, что в эру современных высоких технологий это звучит как минимум дико. Но можете мне поверить, подобные вещи имеют место, – здоровяк окинул мучительным взглядом всех своих друзей. – Бабка всегда говорила, что истинная суть человека, это единение с природой и Богом. Что люди умрут, если нарушат эту связь. А ещё она говорила, что совпадений в нашей жизни не бывает. Всё предначертано. На всё воля Божья. – Он ткнул пальцем в сторону Василисы, а потом и в сторону неба. – Ты права, сервер у этого парня что надо. – Девушка ответила здоровяку искренней улыбкой.

– Приятно, что тебя не только хотят убить, а ещё порой и слушают.

– Так вот, – продолжил Иван. – Бабка моя верила в сны. Она говорила, что сон – это врата, сквозь которые Бог или кто там ещё могут влиять на души людей. Сквозь сны они предупреждают нас, помогают, а порой и указывают на допущенные ошибки. Не зря говорили предки: «Утро вечера мудренее». Одинаковые сны никогда не снятся двум разным людям без важной причины.

– Да, наши сны совсем несхожи! – попыталась возразить Василиса.

– Здоровяк прав, – согласился со словами Ивана генерал. – Рассказывайте, что вы видели. В мельчайших подробностях.

– Я расскажу, но только у меня есть одно условие! – приподнимаясь с земли, произнёс Тимофей, сурово глядя на Бирюка.

– Посмотрим, племянник! – нисколько не смутился генерал. – Если твой рассказ станет достойной заменой твоему условию, я соглашусь на него.

Молодой человек с минуту думал, затем они обменялись с Василисой долгими взглядами и по молчаливому согласию начали свой рассказ.

Первой поведала свой сон девушка. Она описала видение во всех красках, не упуская ни малейшей детали. Она также рассказала о своих ощущениях, которые пережила в миг общения со своим отражением. Не забыла упомянуть и о своего рода пророчестве, коим наделило её собственное отражение. Слово в слово она передала сказанное ей о связи прошлого и будущего. Члены отряда слушали молча. Каждый думал о своём, а, быть может, и об услышанном. Но перебивать и задавать вопросы никто не решился.

Когда Василиса замолчала, настало время Тимофея. Он, не упуская ни малейших деталей, рассказал всем свой сон, дополнив его массой пережитых ощущений и соображений.

– Всё это очень интересно! – вымолвил Бирюк, когда в наступившей тишине стали слышны отчётливые звуки утреннего мира. – Вот только ваши истории ничего не доказывают. Они лишь подарили нам массу новых вопросов и неразрешимых пока загадок. Я, как человек военный, не привык делать непонятно из чего преждевременные выводы. Поэтому рекомендация, которую я вам дам на данный момент, будет пока одна. – Бирюк поочерёдно взглянул в глаза Василисе и Тимофею. – Прислушивайтесь к себе. Запоминайте новые сны, если таковые ещё будут. Одно могу сказать наверняка. В этой всё более и более запутанной истории появилось куда больше вопросов, чем ответов. И мне всё это ужасно не нравится. – Озабоченность генерала была налицо.

– Ваши волнения так очевидны, господин генерал! – раздался из динамика системы внутренней связи голос Тиберия. – Вот только боюсь вас разочаровать. В этой истории уже не только странные вопросы, но и очередные игроки.

– О-о! – воскликнул Бирюк! – Тут как тут! Наш добрый самаритянин! Позволь поблагодарить тебя за вынужденную посадку. – Генерал сделал наигранный реверанс с наклоном головы. – Кстати, «Дарт», а где мы в очередной раз упали, если не секрет? – Разведчик встрепенулся от неожиданности заданного вопроса и принялся нажимать на сенсор своего личного коммуникатора.

– Судя по данным, которые мне удалось добыть через подведомственный нам спутник, мы совсем недалеко от Екатеринбурга. Грохнулись в лесу около тридцати километров от города. А поскольку та штуковина расплавила практически всю навигационную электронику, то упали мы незаметно и без шансов на помощь извне. Единственным источником сигнала могли бы служить наши портативные коммуникационные блоки. – Он указал пальцем на крепившийся к запястью компьютер. – Но, с того момента, как мы дружно погрузились в самолёт на запасной полосе в Чкаловском, эти штуки я отключил, а значит, о нашем местонахождении уже давно никто не знает.

– Это вроде хорошая новость! – попытался улыбнуться Тимофей. Но его, на удивление, никто не поддержал.

– Есть одна проблема. После смерти летальная ампула, вживлённая в тело бойца отряда «Стальная кольчуга», активизируется и подаёт сигнал о местонахождении тела. Подобная процедура была внедрена во время войны, чтобы в случае похищения тела «Жестокими» мы могли найти его. – Разведчик бросил быстрый взгляд в сторону свежей могилы. – Сейчас мы с вами находимся в непосредственной близости от такого маяка.

– Почему я не удивлён? – съязвил Тимофей. – И кого нам за это благодарить?

– Порой не все благие поступки идут на пользу. Как говорится: «Хотели как лучше, а получилось как всегда», – тут же не заставила себя ждать язвительная реплика Тиберия. – Порой и я совершаю ошибки, такова моя природа. Например, в момент вскрытия файлов сработала система защиты и модуль памяти раскалился, что и вызвало его моментальное саморазрушение и, как следствие, крушение вертолёта в связи с повреждением систем управления. Подобного я никак не ожидал, хотя и предполагал.

– Ах вот как всё просто! – воскликнул поднявшийся на ноги Марлон. – Раскалился модуль памяти? Да из-за этого погиб один из наших бойцов. – Он указал на девушку, молча стоящую на коленях рядом со свежей могилой. – А по-твоему, это просто? Ерунда? Очередная ошибка? – Злоба француза была неподдельной и весьма понятной. Погибшая девушка была ему искренне дорога.

– Прошу у вас всех прощения, – виновато ответил Тиберий. – Но смерть – весьма естественная часть жизни людей. Девушка была ранена смертельно, насколько я сумел заметить в момент погрузки в вертолёт. Она умерла бы в любом случае без своевременного и неотложного вмешательства службы спасения. Но поскольку этого не произошло, её смерть была бы мучительной, что могло причинить вам массу боли. Падение вертолёта явилось для неё своего рода милосердием. По крайней мере, она не страдала.

– Будь ты человеком, я бы разбил тебе лицо в кровь! – изрыгнул злобную реплику Марлон.

– Как хорошо, что ты не знаешь, кто я! – спокойно ответил Тиберий.

– Ваша перепалка весьма чудна, девочки. – вклинился в ссору генерал. Он жестом приказал «Французу» сесть на место и обратился напрямую к разведчику. – Сколько у нас времени до прибытия команды эвакуации?

– Я полагаю, они уже в пути, – спокойно ответил тот. – Город совсем рядом, у нас есть не более часа, чтобы покинуть это место.

– Понятно. – Бирюк быстро кивнул. – Так что ты там говорил про ещё одного нового игрока? – обратился он к Тиберию.

– Перед тем как наш вертолёт потерял управление и упал, я успел расшифровать файлы, что содержались в найденном вами модуле памяти. Вы слышали когда-нибудь об ордене «Новый мир»? – Генерал мгновение думал, что-то перебирая в памяти. – Не напрягайтесь. Поскольку даже вам не дано всё знать, досточтимый полководец.

– Не принимай меня за старого склеротика, напыщенный говорун! – огрызнулся Бирюк. – «Новый мир», говоришь! – Сергей Владимирович взялся правой рукой за подбородок и потёр колючую щетину. – Я слышал о них, но никогда не думал, что они действительно существуют. Поговаривали, что после вторжения группа весьма влиятельных и опытных командиров ушла в подполье, поскольку их не привлекли к боевым действиям во время новой войны. Они считали, что могут помочь в борьбе с пришельцами. Но их не послушали. Тогда все были воодушевлены победами моего отряда и на эту группу никто не обратил внимания. Их лишили финансирования, расформировали, а по слухам, даже пытались уничтожить, поскольку методы, которыми они предполагали действовать были чрезмерно радикальными. Когда грянул топливный кризис об их существовании уже никто и не поминал. Я и сам, признаться, считал их выдумкой. До этого момента. – Генерал вновь задумался. – Но если ты говоришь правду, то скажу вам по секрету, у нас большие неприятности. По слухам, уже тогда эта ячейка обладала неведомыми технологиями и нескромным бюджетом. Прошло шестнадцать лет, даже подумать страшно, что за возможности на данный момент у этих людей.

– Средства золотого резерва США, украденные в сочельник 2045 года, придали Ордену «Новый мир» весьма завидную финансовую независимость, – вкрадчиво констатировал Тиберий.

– Вот же, сволочи! – вырвалось непроизвольное ругательство из уст генерала.

– Значит, вы не знаете, кто из тех самых офицеров входили в состав «Нового мира»? – задала напрямую вопрос генералу Василиса. – А что, много тогда золота украли?

– Даже если я и знал их, – ответил печально Бирюк. – То сейчас уже и не вспомню. Прошло более пятнадцати лет. Многих уж нет в живых, да и память на лица меня подводит. Вы даже представить себе не можете, скольких офицеров я знал в свои годы. Любой из них может оказаться тем самым.

– Как бы там ни было, факт остаётся фактом, – произнёс Тиберий. – Все данные указывают на эту организацию. А это ещё одна проблема. Мало того, что «Бурс» идёт по нашему следу. Так ещё и эти…

– Да-а! – протянул «Скороход». – Дела наши плохи! Если эти ребята, сидя на золоте, владеют подобным уровнем технологий, то тягаться с ними нам будет ой как непросто.

– Ко всему прочему, нас всё меньше, – произнёс «Француз». Он ушёл так незаметно, что этого никто не видел. Но сейчас также незаметно вернувшись, боец прижимал к себе спящую Дашу. Девушка, окутанная горем утраты, заснула прямо на могиле своей сестры. Её лицо было вымазано землёй, а вокруг глаз виднелись синие круги. – Прикинем, – продолжил воин, нежно укладывая девушку на землю. – За прошедшие сутки, что мы выполняем это задание, мы потеряли четверых членов отряда. Разбили один транспортный самолёт и один боевой вертолёт. Угнали суперлайнер губернатора и даже побывали в плену у «Бурс», который, к слову сказать, преследует нас и обвиняет в терроризме и измене Родине. А вся планетарная армия уже наверняка знает наши лица как свои и при первой же возможности уничтожит как предателей и убийц. Плюс ко всему, у нас в нагрузку один вежливый электронный джентльмен по имени Тиберий, который яростно пытается нам помогать, но мотивов своих не раскрывает. – «Француз» поморщился и почесал переносицу. – Из рассказов этих молодых людей, – он указал на Тимофея и Василису, – мы все узнали о неких странных снах, сходных по смыслу у совершенно разных, незнакомых ранее людей. Эти видения показали им картины грядущего апокалипсиса с недвусмысленными намёками на его безысходную неизбежность, что явно непростое совпадение, а некое предзнаменование, которое, к нашему сожалению, скорее всего, не просто сны, а часть жуткого будущего, ждущее вскоре нас всех. Ну и напоследок одна совершенно пустяковая беда. Огромный флот пришельцев приближается к нашей планете, а мы, как истинные земляне, совершенно не представляем, как с этой армадой бороться и что, вообще, следует делать в подобных случаях. – «Француз» скрестил руки на груди и внимательно осмотрел всех присутствующих на этом весьма необычном совещании. – А теперь ещё и некая тайная организация уселась нам на хвост! У этих ребят несметная куча бабок и внеземные технологии на вооружении. И как нам только что стало известно, все почему-то знают о её существовании, но никто искренне в неё не верит. Я ничего не упустил?

Бойцы отряда «Стальная кольчуга» молчали, словно боясь, что небрежно произнесённое слово прибавит к их бедам ещё одну непосильную проблему. Никто не решался нарушить тишину, однако, прошло не более двух минут и голос Тиберия вырвал людей из оцепенения.

– Как бы мне ни хотелось этого делать, но я должен вас уведомить ещё кое о чём. – Электронный голос выдержал положенную в данной ситуации театральную паузу, и когда всё внимание было приковано именно к нему, продолжил. – Вчера около десяти часов вечера неизвестные совершили жуткое нападение на резиденцию президента в Кремле. Взрыв был такой силы, что от здания правительства, в котором на данный момент располагались апартаменты главы государства не осталось и камня на камне. Погибли все, кто там находились. Практически весь кабинет правительства, младший руководящий аппарат, обслуживающий персонал, два военизированных гарнизона и около сотни гражданских лиц. Всего количество погибших, по предварительным подсчётам, исчисляется цифрой в три с лишним тысячи человек. В стране введено военное положение, закрыты границы, отозваны послы. Биржа закрылась в экстренном порядке и сотни тысяч людей потеряли массу влаги как в прямом, так и в переносном смысле слова.

– О, Господи! – простонал Тимофей. – Что же теперь будет?

– Правление в стране перешло к «Бурс». Он, как главенствующий военный орган, принял на себя бразды правления в условиях военного положения, поскольку уничтожение главы государства автоматически влечёт за собой войну.

– Но с кем? – воскликнула Василиса. – Разве уже установлены подозреваемые? Есть выжившие свидетели? А быть может, у следствия имеются неоспоримые улики? – она демонстративно усмехнулась, показывая тем самым полное пренебрежение к своим же собственным словам. – Простите, но мне почему-то кажется, что это событие не что иное, как явная попытка посеять панику, внести раздор и деморализовать население. – Несколько секунд все присутствующие молчали. Василиса, ожидавшая хоть какой-то реакции на свои слова, всплеснула руками и с улыбкой спросила, обращаясь к Тиберию. – Есть предположения, кто сумел провернуть подобное?

– Ты не поверишь, девочка, но главные подозреваемые – это вы! – усмехнулся Тиберий.

– Но… Как? – вырвался криком вопрос из уст Тимофея.

– Невозможно! – проорал, вскакивая Иван. – Нас даже не было в столице!

– Они ничего не докажут! – поддержала общее возмущение Василиса. – Я так, вообще, не при делах!

Гул споров и гневные крики огласили утренний лес. Тимофей вскочил на ноги. Его шатало, но он изо всех сил кричал, доказывая Тиберию, что подобное просто невозможно и возмутительно. Иван размахивал своим огромным пулемётом, грозя всем, кто рискнул поднять руку против отряда и его лично смертью.

Василиса пыталась оперировать какими-то юридическими познаниями и законами, которые способны защитить их от произвола вышестоящих чиновников.

Проснувшаяся от криков Даша, сидела молча и воспалёнными глазами осматривала сошедших с ума друзей.

«Дарт», «Француз» и «Скороход» едва не подрались, пытаясь доказать друг другу исключительно одним им понятные действия и соображения. Даже молчавший всё это время «Узник» открыл глаза и так же, как и Даша разглядывал грандиозную ссору с искренним непониманием.

Молчал лишь генерал Бирюк. Он был спокоен и со стороны могло показаться, что Сергей Владимирович превратился в гранитную неподвижную статую. Крики Тимофея его не волновали, ссора подчинённых не трогала. Услышанное повергло прославленного боевого офицера в шок. Не потому, что на него повесили очередной ярлык, от которого будет наверняка нереально избавиться. Возможно, придётся исчезнуть или на долгие годы уйти на дно. Хотя о каком дне может идти речь, когда через пару недель мир узнает о надвигающейся угрозе и о его грехах все наверняка забудут. Так же, как и забыли о его великих победах. Главным перед ныне живущими на этой планете людьми станет вопрос о том, куда зарыться, чтобы спасти свою драгоценную жизнь от грядущего вторжения. Бирюк мог побиться об заклад, как только гражданские телескопы засекут приближающуюся к Земле армаду «Жестоких», в мире поднимется такая сумасшедшая паника, в возникновении которой обвиняют на этот раз Бирюка, покажется смешной детской забавой. А все эти так называемые судьи, что привыкли при каждом удобном случае вешать на него очередное ярмо вмиг исчезнут словно их и не было вовсе. Их не станет более волновать чужая беда, будет наплевать на вселенское горе, не будет дела до всего того, чем когда-то они зарабатывали себе на жизнь. У всех этих недоделанных недочеловеков в их маленьких глупых головках будет с истошным визгом метаться всего одна-единственная мысль – куда поглубже зарыться, в какую щель затолкать своё тело лишь бы спасти свою никчёмную, бесполезную и никому не нужную теперь жизнь.

Генерал поднял полный боли и отчаяния взгляд на обезумевших людей. Он понимал их страх и бешеное разочарование. Сергей Владимирович и сам не раз становился жертвой произвола вышестоящего руководства, которое, уверовав в свою полную безнаказанность, могло позволить себе переступать границы дозволенного. Но генерал знал и другую сторону этой медали. Он знал, что несмотря на все беды, которые он пережил за свою долгую карьеру, одна лишь особенность его характера с каждым годом становилась всё крепче и сильнее. Эта штука называлась доблесть! Именно она позволила ему пережить унижения и оскорбления, коим его подвергали завистники и пустословы. Только доблесть позволила ему выжить во всех военных конфликтах, в которых он участвовал. Доблесть не дала ему умереть там, где иные уже давно бы утратили все самые тщетные отблески надежды. Именно доблесть позволила ему стать тем, кто он есть на самом деле.

Генерал молча поднялся. Никто, кроме Даши и «Узника», не обратил на это внимания. Ненавязчивым движением Бирюк показал раненым бойцам жестом, чтобы те зажали уши. Девушка и мужчина моментально подчинились. Всё так же спокойно генерал извлёк из валяющегося на земле подсумка погибшей Маши звуковую гранату и надавил на кнопку активации. Спустя секунду, граната упала в нескольких метрах от яростно спорящих людей. Генерал отвернулся и, заткнув уши, открыл рот. Резкий звук прорезал воздух и в одно мгновение спор прекратился. Все его участники мигом попадали на землю, с криками зажимая уши, но было уже поздно.

Бирюк дал время пострадавшим очухаться от звукового шока и безмолвным жестом велел подняться на ноги.

– Смирно, бойцы! – проорал он так яростно, что звуковая граната показалась контуженым хлопком новогодней петарды. – Остыли? – Бирюк прошёлся вдоль маленького строя. – Если в отряде «Стальная кольчуга» станут каждое выдвинутое против нас обвинение обсуждать с подобным ажиотажем, то мы все превратимся в базарных девок. Ибо сплетни и досужие домыслы импотентов и гомиков, протирающих штаны в штабах, меня совершенно не интересуют. Единственное, что сейчас занимает мои мысли – это успех поставленной перед моим отрядом задачи. Если кто-то из вас считает, что подобная мелочь, как очередное, ничем не подкреплённое обвинение сумеет помешать мне выполнить приказ, пусть сию же минуту выскажется на этот счёт! – вытянувшиеся в шеренге неподвижные люди молчали. Генерал подождал положенные в данной ситуации десять секунд и продолжил. – Если таковых нет, то я позволю себе озвучить вам свой приказ. У вас есть не более минуты на утирание соплей и ещё пять на полную подготовку экипировки и оружия. Марлон! – генерал взглянул на француза. – Рассчитать расстояние до ближайшего населённого пункта. Иван! – Здоровяк сделал шаг вперёд. – Доложить о количестве боекомплекта. Семён! – Боец, прихрамывая, вышел из строя. – Доложить о состоянии раненых. «Дарт»! Что с техникой и снаряжением? – Бирюк ещё раз окинул бойцов сердитым взглядом и, набрав в грудь побольше воздуха, проорал: Что встали столбом? Выполнять!

Люди сорвались с мест словно ужаленные. А уже через минуту все вокруг были заняты делом, и никто уже не помышлял о спорах.

Генерал взял Тимофея за локоть и пригласил отойти в сторону. Парня всё ещё коробило от звукового эффекта гранаты.

– Терпеть не могу разгильдяйства, – словно оправдываясь за совершённый поступок, прорычал Бирюк. – Тима, ты же командир, как тебе не стыдно. Ты должен учиться держать себя в руках, – укорил племянника Бирюк.

Они отошли на приличное расстояние от места сбора. Солнце уже взошло и утренний свет разукрасил мир яркими, свежими красками. Даже в чёрной листве, которая под лучами весеннего солнца преобразилась в синюю, нашлось место чарующей неведомой красоте.

Тимофей осмотрелся. В желудке забурлило. Он вдруг осознал простую вещь. Если не знать, что планета заражена, то этого сразу и не заметишь. Деревья всё так же ветвисты, за исключением тёмных листьев. Роса по утрам пахнет свежестью и не факт, что в ней есть эти смертоносные бактерии. Трава тоже потемнела, но не исчезла окончательно, а значит тоже приспособилась к новой жизни. Тимофею вдруг подумалось, что, быть может, если человек не пытался бы вмешиваться в ход этого странного процесса, то природа смогла сама найти выход самоизлечиться словно от простуды, которую оставили на произвол судьбы, позволив организму самому бороться с ней без вмешательства извне.

– Как вы считаете, слова Тиберия про то, что нас обвиняют в убийстве президента – это правда? – спросил, понизив голос Тимофей.

– Мы обязательно это проверим, как только доберёмся до ближайшего жилого сектора, – заверил Тимофея генерал. – Но сейчас я хочу поговорить не об этом. – Тимофей насторожился. Бирюк предложил молодому человеку присесть и протянул ему пищевой контейнер. – Ешь, а я пока кое-что тебе расскажу.

– Почему сейчас? – Тимофей от неожиданности развёл руками. Ему вдруг показалось, что сейчас неподходящий для беседы момент. Уж слишком много переживаний испытаний и эмоций выпало на них за эти безумные сутки. Ко всему прочему, им нужно было как можно скорее убраться отсюда. От перспективы снова попасть в лапы к «Бурс» молодого человека передёрнуло.

– Потому что пришло время, – нисколько не смутившись, ответил спокойно генерал. – Я понимаю твоё негодование, ведь я больше суток утаивал от тебя совершенно секретные сведения. – Голос генерала был спокойным и ровным. Тимофей хотел что-то возразить. Но, сказанная Бирюком фраза заставила его передумать. – И сейчас, я полагаю, что ты уже достаточно повзрослел для подобного знания. А это значит, ты полностью осознаёшь всю силу возлагаемой на тебя ответственности и реально представляешь грядущие за этим последствия. – Сия длинная тирада навеяла на Тимофея скуку. Он опустил руки и уселся на пригорок, открывая пищевой контейнер.

– Я, правда, повзрослел? Вы так считаете? – Сарказм Тимофея нисколько не поколебал решимость генерала. – Даже не знаю. Прошли ведь целые сутки. Можно повзрослеть за сутки?

– Не язви. – Генерал принялся нарезать вокруг племянника круги, аккуратно приминая ботинками почерневшую траву. Строго глядя на парня, Бирюк приступил к своему рассказу.

– Эта история является частью моей жизни, поскольку именно я тот самый человек благодаря кому в мире появился другой, не менее важный «человек», до которого вот уже сутки мы пытаемся добраться. – Тимофей вновь хотел что-то сострить, но Бирюк жестом руки заставил его замолчать. – Все вопросы потом, а сейчас – правда. Я уже рассказывал тебе, что спустя месяц после того, как мой отряд отразил нападение «Жестоких» на базу Балтийского флота в Кронштадте, я привёл к раненому герою самого выдающегося учёного нашего времени.

Иван Сергеевич Паризин отнёсся с уважением и пониманием к моей просьбе. Он согласился помочь потерявшему в бою конечности капралу Михаилу Сомову. Я со своей стороны хотел лишь хоть как-то загладить вину перед человеком, чей брат ценой своей жизни спас меня в тот день. Но как оказалось, Михаил уже ждал моего появления, чтобы при личной встрече просить о невозможном. Он хотел просить меня о встрече с великим и гениальным профессором, чьё имя стало легендой ещё до того дня, как Михаил превратился в одного из последних воинов отряда «Стальная кольчуга». Сейчас я уже не так уверен, стоило ли мне организовывать встречу этих двоих людей, поскольку последствия этого знакомства снятся мне в страшных кошмарах и по сей день. – Генерал опустил голову на грудь и тяжело вздохнул. Затем взглянул на племянника и продолжил. – Предвкушая твой вопрос, могу лишь пояснить, что человек, которым был Михаил Сомов – это оставшийся последний на данный момент в живых боец отряда.

«Стальная кольчуга» – это элитное, высокоорганизованное и тяжело механизированное подразделение, созданное мной более двадцать лет назад. Основным предназначением этого отряда являлось ведение боя в условиях, непригодных для жизни человека. И хотя сейчас от самого великого из подразделений планеты Земля остались лишь жалкие крохи, я всё равно вижу силу и мощь своих «Богатырей» в глазах вот этих самых людей! – Бирюк указал на жалкую горстку бойцов, ведущих подготовку к предстоящему марш-броску. – Но речь сейчас не о нас, а о том, что стало причиной этого упадка. Ровно через месяц после знакомства с профессором Паризиным уже лейтенант Михаил Сомов был переведён из госпиталя, в котором проходил лечение в иное, совершенно не знакомое ему до того момента место.

Профессор лично встречал его возле входа и провёл обзорную экскурсию.

– Привет, Михаил, проходи, – пожимая молодому человеку левую руку, улыбнулся профессор. – Это моё рабочее пространство. Здесь я творю и живу. И именно здесь я могу почувствовать себя в родной и привычной мне стихии словно дельфин в тёплых морских водах.

Михаил передвигался с большим трудом. Протезы, положенные на его пенсию, выглядели ужасно. Механические, с минимальным набором двигательных функций они смотрелись пугающе футуристично, напоминая приборы эпохи стимпанка. При явном несоблюдении пропорций тела молодого человека они были большими и очень неуклюжими.

Некоторое время после прибытия Михаил пристально осматривался по сторонам. Огромный белый ангар был заставлен всевозможным оборудованием и совершенно незнакомыми ему приборами. Возле белых хромированных стен стояли большие металлические шкафы, заполненные всевозможными контейнерами и ёмкостями, в которых хранились различные ингредиенты и бог ещё знает что ещё. На стенах висели различные модели искусственных конечностей начиная от старинных механических и заканчивая весьма необычными, выполненными из современных полимерных материалов с использованием нанотехнологий.

– Вы знаете, я немного растерян. Никто не хочет отвечать на мои вопросы. Что это за место? И почему вы так быстро согласились работать со мной? – продолжая озираться и осматриваться, спросил Михаил.

– Вы необыкновенный человек, – быстро ответил профессор. – Таких как вы, немного. Я заметил это в ваших глазах в тот самый день, когда впервые увидел вас в госпитале. Другие, подобные вам люди, пережившие страшную утрату и получившие столь непоправимые увечья, выглядят по-другому. Их дух сломлен и это видно невооружённым взглядом. Это словно несущая балка могучего строения, получившего повреждение, приведшее к обрушению всего величественного сооружения. Эти люди отказываются жить и, спустя некое время, могут умереть не от увечий, не от боли, а от того самого надлома, который уже не держит их могучее строение в этом мире. Они угасают. Их взгляд с каждым днём тускнеет и, в конце концов, затухает навсегда. – Профессор приблизился к Михаилу почти вплотную. – Но вы. – Он ткнул парню в грудь сухим костлявым пальцем. – Вы не такой. Ваш дух крепок. Это видно в ваших глазах и в манерах поведения. Я полагаю, что это не врождённое, а приобретённое качество. По всей видимости, вам его внедрили, наложили искусственно, а потом заставили впитаться в вашу душу. Это результат правильного психологического общения. Я полагаю, что ваш отчим был очень умным человеком, прививая вам годами эту особенность. Можете поблагодарить его при случае. – Паризин отпил воды из стакана и продолжил. – Ваш командир был прав. Вы сильнее, чем думаете. А ещё, вы достойны того, чтобы продолжить дело, которое не можете завершить, имея в арсенале два неудобных протеза. Не многие люди готовы на это. У большинства попросту опускаются руки и человек медленно умирает пока его душа не исчезнет из этого мира, а тело не сгниёт в какой-нибудь помойной яме, воняя перегаром. – Профессор пристально посмотрел Михаилу в глаза. – Вы совсем непохожи на тех людей, – повторил он и улыбнулся. – Я хочу дать вам шанс продолжить свою миссию, оправдать своё призвание, так сказать. Эта возможность будет необычайно реалистичной и даже, вероятно, намного лучше. – На мгновение профессор Паризин замер. Он был неподвижен, глядя в глаза Михаилу. А затем словно картинка вновь ожила, а с ней ожил и профессор. – Но давайте всё по порядку. Для начала мы должны пройти ряд стандартных тестов, чтобы определить ваш природный генотип.

– Как скажете, профессор, – спокойно согласился Михаил. – Признаюсь, я уже устал лежать без движения в этом скучном и душном госпитале. Даже такие прогулки куда лучше, чем лежать и неподвижно ржаветь на ненавистной койке.

– Не сомневаюсь! – ответил странной загадочной улыбкой Паризин молодому человеку.

Они прошли в окутанный прозрачной плёнкой стерильный медицинский бокс, освещённый изнутри яркими лампами дневного света.

– Присаживайтесь, – указывая парню на стул, профессор принялся разбирать разложенные на столе инструменты. Михаил осмотрелся по сторонам. Ничего необычного, кроме кучи неизвестного оборудования и пары ассистентов, молча склонившихся над своими рабочими столами.

Профессор Паризин показался Михаилу человеком очень умным и грамотным. Его преклонный возраст предполагал наличие особого статуса, которым может обладать лишь человек исключительно целеустремлённый и толстокожий. Однако мягкая манера поведения, с которой Паризин общался, не выдавала в нём ни капли высокомерия.

В какой-то момент взгляд Михаила зацепился за странную картину. На затылке немолодого уже доктора виднелся огромный шрам, прикрытый чёрными с проседью волосами. Откуда это увечье появилось у профессора Михаил спросить не решился. Спустя несколько секунд, Иван Сергеевич повернулся к молодому человеку, держа в руке большой шприц.

– Я возьму у вас кровь на анализ. Это стандартная процедура. Мне нужно знать уровень гемоглобина, эритроцитов, тромбоцитов, сахара, ну и там много чего ещё. Если начну перечислять всё, то вы, пожалуй, заснёте от скуки.

Михаил с пониманием кивнул и улыбнулся. Он уже и не помнил, как это делается, и улыбка получилась так себе. Профессор всё понял, но виду не подал и молча вонзил иглу в вену на сгибе левой руки. Ампула с кровью была помещена в контейнер с маркировкой под номером Z2–17.

– Что означает эта цифра? – покосившись на контейнер, неуверенно спросил Михаил. Он подозревал, этот номер что-то значит. Но то, что он услышал, повергло его в неимоверный шок.

– Это номер твоего образца, – искренне ответил профессор Паризин. – Z означает букву, присвоенную группе испытуемых; 2 – вторая сотня; 17 – непосредственный номер испытуемого. – Тимофей открыл рот, но слова застряли в горле словно огромный сухой комок. Заметив смятение в глазах своего подопечного, профессор улыбнулся, похлопал молодого человека по плечу и сказал. – Ты не должен расстраиваться. Предыдущие добровольцы просто не подошли по генотипу. Они живы и здоровы. Никто из них не умер, они просто не те, кто мне нужен.

– Понятно, – быстро ляпнул парень и виновато опустил голову. Наступила неловкая пауза, выразившаяся в невероятно растянувшейся минуте тишины. Затем профессор Паризин попросил Михаила проследовать за ним в ангар, который являлся соседним помещением, выполненным в виде гармоничной пристройки.

Вновь усадив молодого человека на стул, профессор повернул к пациенту огромный прибор и попросил взглянуть в странные окуляры. Михаил поместил голову в специальное крепление и заморгал. Из окуляров пробивался очень яркий и слепящий свет. Он резал глаза и по щекам тут же потекли предательские слёзы.

– Вы не должны закрывать глаза, – сказал профессор. – Я понимаю, это не очень приятно, но придётся немного потерпеть. Такова процедура.

Михаил вытер слёзы здоровой рукой и с пониманием кивнул. Яркий свет словно прожигал его голову насквозь. Профессор что-то там делал со своим прибором, а молодой человек вдруг подумал: «А не ослепит ли меня этот странный доктор? Ведь я его совершенно не знаю! С какой целью он взялся за моё лечение? Ведь судя по его же словам, он молекулярный биолог, а не ортопед! Да и ко всему прочему, зачем ему проверять моё зрение, когда мне нужны новые руки и ноги?»

– «Он хороший человек, Михаил. Ему можно доверять!» – шепнул в голове чей-то голос. От подобной неожиданности Михаил вдруг совсем позабыл обо всём и всё оставшееся до конца процедуры время настороженно вслушивался в звуки этого странного места.

Однако несмотря на тревожные опасения, слепить молодого человека и в самом деле никто не собирался. Не успел он как следует додумать свою тревожную мысль, как прибор отстранился от его лица.

– Мы закончили, – улыбаясь, сказал профессор. – Осталось произвести сканирование твоего тела для вычисления симметрии. Это важно, поскольку если я хоть на миллиметр ошибусь в расчётах, твоя походка никогда не будет полноценно ровной.

Огромный прибор сканера помещался в дальнем углу ангара. Профессор помог снять Михаилу протезы, после чего уложил парня в специальную чашу, выполненную в виде человеческого тела, и автоматика медленно затянула его внутрь огромного словно бочка прибора.

Как только движение механизма прекратилось, прямо перед лицом Михаила вспыхнул маленький монитор и на экране появилось лицо профессора Паризина.

– Не волнуйтесь, молодой человек, расслабьтесь и закройте глаза. Можете подумать о чём-нибудь добром, а лучше всего вызовите в памяти самое приятное воспоминание. Это поможет вам успокоиться. Вся процедура займёт не более десяти минут.

Михаил последовал совету доктора и закрыл глаза. Перед ним тут же появилось лицо Юленьки. Её мягкая улыбка заставляла молодого человека замирать от восторга. Огромные карие глаза смотрели на него так, что от этого взгляда он краснел и напрочь терял дар речи. Юля смеялась, видя это, а он глупо улыбался ей, отчего смешил её ещё сильнее. Столько лет прошло после их первой встречи там на поляне, а Михаил так и не набрался смелости признаться Юле в любви. Какое-то время он жутко ревновал её к своему брату, а как-то раз даже набросился на него без видимой причины. В тот день они хорошенько подрались, и Панфилов почти два часа отчитывал их в присутствии матери. Это было ужасно стыдно! Но после драки, как ни странно, ревность утихла и какое-то время Михаил смотрел на Юлю совершенно равнодушно. Но лишь до момента, пока они не были вынуждены уехать из своего родного города в специальный лагерь.

В поезде Михаил плакал. Больше, конечно, из-за матери. Он сильно любил её и ни разу в своей жизни не разлучался с нею больше, чем на пару дней. Серафим пытался держаться. Но в момент, когда поезд тронулся сам пустил слезу и, молча утираясь, залез на верхнюю полку, где и проспал почти всю дорогу.

В следующий раз они увиделись, спустя почти два года. Юля приехала с матерью и отчимом забрать братьев Сомовых из лагеря. Серафима уже призывали на срочную, Михаил оставался с родителями, чтобы закончить обучение. В тот самый счастливый для Михаила день он наслаждался обществом близких его сердцу людей. Они гуляли по красивому летнему городу, в то время ещё не затронутому войной. Мама смеялась и радовалась, видя, что её сыновья живы и здоровы. А ещё она иногда плакала, но всё больше от счастья и старалась быть к своим мальчикам как можно ближе.

Серафим шутил и все смеялись, а он радовался, поражаясь в душе, как мог он раньше так глупо и долго молчать и в какой-то момент сам принялся шутить.

– Ты такой забавный, Мишка, – заливаясь смехом, говорила Юленька. – Я так ещё никогда не смеялась.

Мишкой его могла называть только она и только она могла смеяться над его нелепостями и глупостями. Поскольку только ей принадлежало его сердце, а это, как известно, самая дорогая награда в жизни. Ибо тот, кто отдал своё сердце сам уже без пяти минут ангел.

– Михаил, вставайте, мы закончили, – голос профессора вернул молодого человека в реальность.

– Всё получилось? – задал невпопад вопрос Михаил.

– Да, – улыбаясь, ответил Паризин. – Всё получилось. Я проведу соответствующие тесты и проверю результаты ваших анализов. А ещё я буду молиться, чтобы вы подошли под мою программу.

– Что за программа? – с трудом вылезая из ложа, поинтересовался Михаил.

– Пройдёмте в мой кабинет, молодой человек. Вы имеете полное право знать во что ввязались, – с лёгкой улыбкой ответил профессор.

Вместе они прошли весь ангар. К слову сказать, он оказался гораздо больше, чем первоначально показалось Михаилу. Идти с искусственной ногой было нелегко. Профессору даже не пришлось подстраиваться под темп шагов Михаила. Идти одному мешала травма, второму – старость. Весь путь занял примерно пять минут. Оба мужчины медленно поднялись по высокой металлической лестнице и оказались в находящемся на высоте десяти метров открытом кабинете, из которого можно было созерцать весь ангар словно на ладони. Кабинет был огорожен прозрачными полимерными пластинами и складывалось впечатление, что у него попросту нет стен.

Профессор вновь предложил Михаилу присесть и, открывая холодильник, достал оттуда бутылку водки. Разливая содержимое бутылки по рюмкам, профессор начал свой рассказ.

– Я прошу прощения, что не прибыл к вам раньше. Ведь я слышал о вашем горе и не хотел показаться излишне назойливым. А также мне хотелось дать вам время, чтобы вы успокоились и смирились с утратой брата. – Профессор протянул Михаилу запотевшую рюмку. – Моё имя вам известно, но вряд ли известна моя сфера деятельности. Я профессор Тульского научно-исследовательского корпуса. Моя специализация, как я уже говорил, молекулярная биология. Но моя вторая профессия – конструктор-кибернетик. Когда началась война и мой дом в Европе подвергся разрушению, я не раздумывал и секунды над тем, куда мне эвакуироваться. Моя семья погибла за год до этих событий в авиакатастрофе, но один мой хороший друг сказал, что на этом жизнь не заканчивается. – Паризин одним глотком осушил свою рюмку с водкой. Тимофей тут же последовал его примеру. Горло обожгло, но спустя минуту, приятное тепло начало разливаться по телу. Профессор прижал рукав своего халата к носу и глубоко вдохнул. Затем громко выдохнул, отправил в рот кусочек солёного крекера из валявшейся на столе надорванной упаковки и продолжил свой рассказ. – Хотя признаться по совести, я был с ним тогда в корне не согласен. – Паризин быстро прожевал крекер. – Зато сейчас пытаюсь отблагодарить, как могу, за вовремя подаренный совет. Но не об этом сейчас речь. – Паризин быстро замахал руками. – Перебравшись в Россию, я был принят в Тульский корпус. Мои идеи были перспективны, их высоко оценило руководство корпуса и высшие военные чины. Но была одна проблема. То, чем я занимался в те годы являлось, как бы попроще выразиться, противоестественным. Системы и компоненты, которые я разработал, нельзя было внедрять людям. Это противоречит какой-то там Женевской конвенции – 2, о которой ныне уже все забыли. – Профессор снова налил себе и Михаилу водки и поставил запотевшую бутылку на стол. – Гадость редкостная, – сказал он и поморщился. – Не понимаю, зачем за это, вообще, нужно платить? Алкоголь весьма вреден и это известно уже несколько столетий. Но, несмотря на этот факт, это один из самых дорогих, и как ни парадоксально, покупаемых продуктов в мире. Спасибо правительству, хоть цены на него не сбавляет, иначе я не представляю, что здесь началось бы.

– Я представляю, – строгим голосом ответил Михаил. Перед глазами мгновенно всплыла картина того злополучного вечера, изменившая в корне всю его жизнь – испуганные глаза Юли, так умоляюще просившие помощи. Повисла неловкая пауза. Михаил в очередной раз пережил ярость, которую испытал в тот день. Профессор подумал о чём-то своём, но более развивать эту тему не решился, по всей видимости, понимая, что зацепил ненароком больную струну души молодого человека.

– Простите! – неуклюже извинился он. – Я не хотел…

– Ничего страшного. Это не ваша вина, так о чём вы там?

– Ах да! – воскликнул профессор Паризин. – Разработанные мной системы немного необычны. Они имеют возможность автономного функционирования, а это как раз и есть та самая загвоздка, о которой гласит пресловутая Женевская конвенция – 2.

– Но, несмотря на это, я здесь. И вы готовы работать со мной? Почему? Вам разрешение дали? – глядя на профессора требовательным взглядом, поинтересовался Михаил.

– Да, – ответил тот и, поднявшись, тяжёлой походкой проковылял по кабинету, остановившись возле прозрачной стены. – Моя работа будет незаконной в том случае, если я сделаю её самовольно, без соответствующего на то разрешения со стороны моего руководства. – Паризин замолчал, задумчиво приложил палец к губам и загадочно улыбнулся. – Однако война удивительным образом может влиять на такие понятия, как мораль и основные общечеловеческие ценности. – В глазах профессора вдруг появился неприкрытый страх. Словно он осознал нечто, что Михаилу слышать было вовсе не нужно. – Нет, нет, я не говорю, что это правильно. Просто в трудные времена для достижения победы нужно отступить от нормальности жизни, перешагнуть через постулаты многовековых консервативных идеалов, отринуть непреложную истину, поступиться моралью, так сказать. Иначе мы все погибнем, а мёртвым, как известно, плевать на то, что будет дальше. – Паризин вернулся на своё место и также одним махом осушил вторую рюмку. – Но моя работа, какой бы необычной она ни была, не может быть осуществлена без особого на то одобрения. А ко всему прочему мне потребуется ваше полное согласие на операцию. Если вы откажетесь, то вернётесь в госпиталь, из которого мы вас забрали, и я очень надеюсь, что ваша жизнь сложится удачно. Я же останусь здесь и буду терпеливо ждать другого шанса.

– А если я соглашусь? – едва дослушав слова профессора, спросил нетерпеливо Михаил.

– Если вы согласитесь, – Паризин закинул в рот очередной крекер и скрестил руки на груди, – то уже в ближайшие месяцы сможете вернуться в войска и продолжить службу.

– Я согласен, – практически тут же ответил Михаил. – Что и где надо подписать!

– Не торопитесь, молодой человек. – Паризин сделал серьёзное лицо. – Возможно, вы решите отказаться, когда узнаете всё более подробно.

– Я не намерен отказываться. Считайте, если хотите, меня добровольцем! – поднявшись со стула, строго констатировал Михаил. – Это мой шанс отомстить за смерть брата. Мой шанс быть полезным своей стране, своей Родине, всему миру. Что, по-вашему, я смогу сделать, если вернусь в госпиталь? Влачить жалкое существование на мизерную военную пенсию и всю оставшуюся жизнь жалеть себя за то, чего не сумел совершить? Нет. Я не хочу так, не смогу. Мне откровенно говоря плевать на морально-этические принципы старых бюрократов. Так что давайте мне ваши документы, я подпишу их, и вы вернёте меня в строй. – Профессор молча взирал на Михаила. Затем поднялся и слегка пошатнувшись, сказал:

– Вы хорошо подумали над всем вышесказанным, молодой человек? Быть может, вам нужно время, чтобы как следует…

– Мне не нужно больше времени, которое я уже потерял в том жутком госпитале, профессор, – резко ответил, перебивая Паризина Михаил. – Взгляните на меня! – Он поднял свой протез, что заменял ему правую руку. А следом продемонстрировал искусственную ногу. – Неужели вы считаете, после всего, что я перенёс я буду тратить время на глупые думы? Нет. Слишком долго я валялся без дела, сгорая от чувства вины и терзаемый беспомощностью. Этого больше не повториться. Где ваши бумаги?

Решимость в глазах Михаила выдернула Паризина из размышлений. Он ещё раз посмотрел на упёртого кандидата и в его голове мелькнула странная мысль: «А ведь раньше я не задумывался об эмоциональной составляющей своих подопечных. Что если в этом и скрыт тот самый безграничный потенциал, который я искал все эти годы? Вдруг в человеке есть некая скрытая сила, которая не позволяет этому индивидууму сдаться, отчаяться, опустить руки в момент истинного горя, боли утраты и поражения отчаянием? Возможно, эта сила движет его инстинктами, подстёгивает к ежедневной борьбе, мотивирует решимостью и именно благодаря этому кандидат сможет пережить слияние?»

– Да, да! Может быть, это именно то, что мне нужно, – произнёс Паризин словно в ангаре, кроме него, никого больше не было.

– Профессор, с вами всё в порядке? – вопрос Михаила окончательно вернул Паризина к реальности. Тот улыбнулся и с радостным блеском в глазах произнёс:

– Всё куда лучше, чем может быть на самом деле! – и, похлопав Михаила по плечу, добавил. – Пойдёмте молодой человек. Нужно многое сделать, чтобы вернуть вас к нормальной, но уже более активной жизни.

Несмотря на увещевания Ивана Сергеевича, спустя три дня, Михаил, практически не читая документов подписал их и, глядя в глаза задумчивого профессора, с улыбкой произнёс:

– Я готов! Давайте изменим мир!

Более полугода профессор Паризин работал над «слиянием». Работа шла медленно и требовала множества уточняющих и ежедневно проверяемых тестов. Разработанные Паризиным бионически-совместимые протезы для тела Михаила нуждались не только в апробации, но и в обновляемых доработках. Сам Паризин не любил называть свои устройства протезами поскольку считал, что это оскорбляет тех, кто будет использовать его разработки в будущем. Ведь само это слово «протез» – это не что иное, как направленное на унижение социально адаптированное слово для людей, имеющих недостатки физиологического характера, полученные с рождения, или приобретённые в процессе жизнедеятельности. Поэтому все свои изобретения профессор Паризин называл длинным и унылым названием – Самозаменяемые Искусственно созданные Людьми Автоматы или в простом аббревиатурном звучании «Проект СИЛА». Были у этой разработки и другие более чем кричащие названия, такие как «Слабость Бога», «Рывок к бессмертию», ну и, конечно же, самое любимое профессором – «Подарок звёзд». Ведь именно благодаря вторжению «Жестоких» эта технология смогла появиться на свет.

Особенность системы новейших автоматов слияния заключалась в том, что бионика механизма создавалась с возможностью исключительного совмещения с биологическим телом носителя. Каждый создавался специально под конкретного человека с возможностью вживления на молекулярном уровне с последующим долгосрочным функциональным потенциалом работоспособности без вмешательства извне. Простыми словами, вживляемая носителю конечность могла функционировать словно живая без какого бы то ни было физического вмешательства (будь то профилактика или любая другая техническая диагностика) на протяжении всей жизни, выбирая компоненты и ингредиенты для восстановления из тела человека. Кроме разве что критических функциональных повреждений летального характера, то есть уничтожения! В случае с Михаилом автоматам присваивался повышенный, усиленный, адаптированный к условиям боевого применения сплав.

Как показалось самому молодому человеку, за истекшие полгода с момента начала исследований профессор выкачал из его тела столько крови, что хватило бы на переливание не одному раненому бойцу. Иногда Паризин делал заборы крови по два, а несколько раз даже три раза в сутки. Но как выяснилось позже, это была необходимая мера.

Процесс создания автоматов занимал довольно длительный период. Их главной особенностью было найти точки соединения инопланетного вещества и человеческого генома. Их геометрия и структура имели исключительную физиологическую особенность. Малейшая ошибка в «слиянии» с телом носителя могла привести его к гибели, а также похоронить результаты многолетних исследований. А сам Михаил мог впасть в безвременную кому, а быть может, и умереть.

– Как вы жили раньше, Иван Сергеевич? – спросил в один из дней у профессора Михаил. Этот разговор он затеял не специально. Просто молодому человеку захотелось отвлечься хоть на несколько минут от нудных и утомительных процедур.

Паризин задумчиво улыбнулся, видимо, вспоминая что-то приятное.

– Когда у меня была семья, я, признаться, не задумывался о её ценности. Я просыпался с утра, уходил на работу и, приходя поздно вечером, снова засыпал. Я практически не видел своих родных, о чём сейчас горько сожалею. Мы, люди, очень часто не замечаем истинных ценностей в погоне за мифическими благами. Я много работал, наивно полагая, что это сделает меня счастливым, но деньги мне счастья так и не принесли.

После гибели моей семьи я впал в депрессию. Уволился с работы, пристрастился к алкоголю. – Паризин кивнул в сторону холодильника, в котором всегда, как сумел заметить Михаил, стояла бутылка водки. – Горе утраты сжирало меня изнутри. Я умирал. Что-то похожее я увидел в твоих глазах в тот день, когда Сергей Владимирович Бирюк привёл меня к тебе. Но, признаюсь искренне, лишь на мгновение. То же самое было и со мной, но во сто крат хуже. И передать это чувство словами нельзя, поскольку все их размоют слёзы.

– Как вы выбрались из этого? – Михаил смотрел на Паризина не моргая.

– Я прозрел и обрёл поддержку, – усмехнувшись, ответил Паризин. – Знаете, молодой человек, раньше я мог позволить себе спокойно посидеть на лавочке, разглядывая окна многоэтажек, светящиеся в ночи. В этих окнах была заключена великая тайна их обитателей. Каждый раз, глядя на их чарующий свет, я представлял себе то, чем заняты люди, живущие там. Быть может, они спят, а, возможно, играют с детьми. Они могут читать, готовить пищу, смотреть кино. Всё это были лишь мои догадки, проистекающие из моего же жизненного представления о быте. Я никогда не был религиозен, не ходил в церковь, не знал молитв. Моей единственной религией была наука. Но однажды ночью я увидел странный сон. Скорее это было даже не сон, а исключительно реалистичное и очень яркое видение, которое осталось в моей памяти, как никогда прежде не запоминающейся части жизни. И хотя длилось оно весьма недолго, я помню его так словно это было только вчера.

– Что вы увидели? – Михаил заворожённо взирал на профессора, с нетерпением ожидая продолжения истории.

– Я увидел их, – с улыбкой произнёс Иван Сергеевич. – Я видел свою семью. Свою жену Тиру и дочь Мариту. Поначалу я испугался, но вдруг где-то в глубине души осознал, что опасности нет. Я понял, они эти самые дорогие в моей жизни люди знают, что мне нужно делать. Я вдруг осознал сейчас, когда их уже нет в живых, они знают всё, что я чувствую и о чём думаю. Словно сидя на лавочке возле дома с горящими окнами, они не представляют, а именно знают, чем занимаются все его обитатели. Они смотрели на меня, а я не знал, что им сказать. Я плакал, не скрывая слёз, поскольку сильно скучал и скорбел. Глядя на своих любимых, я вдруг понял, как сильно соскучился по ним, как крайне мне их не хватает. В груди защемило и мне захотелось броситься к ним в объятия и уже никогда не отпускать. Но это, к сожалению, было невозможно, и я это прекрасно понимал. Одно лишь я знал абсолютно точно, что могу спросить у них обо всём, о чём только захочу и они ответят, поскольку знают все мои мысли и все мои чаяния. Эти люди или призраки в курсе всех моих бед, горестей и болей. Они знают все мои желания и всё то, во что я сам ещё не готов поверить. Так мы и стояли, глядя друг на друга, а вокруг нас раскинулись прекрасные горы с вершинами, укрытыми белоснежными шапками. Совсем рядом журчал ручей с холодной и чистой водой. – Паризин глубоко вздохнул. – Не знаю, сколько прошло времени, наверное, много, хотя мне так не показалось. Только тут я заметил, что рука моей жены не живая. Это был искусно выполненный механизм. До того дня я никогда не видел ничего подобного. Тира улыбнулась мне и, отпуская руку Мариты, протянула к моему лицу свою искусственную конечность. Я сумел рассмотреть её в мельчайших деталях и именно эти мелочи позволили мне создать то, что мы сейчас с тобой тестируем.

– Твоя жизнь очень важна, – сказала она мне. – Ты не должен себя губить. Иди и твори то, во что веришь.

С этими словами она дотронулась до меня и тут я проснулся.

Депрессия ушла словно её и не было. Печаль по семье осталась, и я ещё долго их оплакивал. Но вместо отчаяния пришло осознание важности моей жизни. Я вдруг осознал, что могу сделать куда больше, чем готов помыслить. Но, главное, я знал, что у меня на всё это есть время.

– Время? – переспросил удивлённо Михаил.

– Да, время, – быстро ответил Паризин. – Это одна из главных составляющих человеческого потенциала. У кого-то времени много, но они тратят его впустую, не понимая, не понимая ценности этого ресурса. А у кого-то его совсем нет, и они стремятся успеть как можно больше поскольку понимают насколько важна эта часть их жизни.

Проснувшись тем утром, я знал, что у меня впереди много времени на то, чтобы я мог осуществить все, даже самые безумные свои идеи. Я знал, что теперь я могу всё.

Я переехал в Россию и вот я здесь, и ты тоже. Вместе мы сотворим чудо, которое спасёт много жизней. – Паризин вновь задорно улыбнулся и, развернувшись, пошёл прочь. – Это ли не свет из нашего окна! – крикнул он из-за плеча.

Михаил улыбнулся в ответ профессору и в его душе вспыхнула новая надежда на то, что всё у них получится.

И вот наступил долгожданный день «слияния». Паризин бегал вокруг своих аппаратов словно заведённый и как увлечённый мальчишка что-то бормотал себе под нос. Ассистенты профессора Паризина поместили Михаила в специальное ложе, напоминающее сканер в первый день его пребывания в лаборатории. Все старые протезы с парня уже давно сняли и последние два месяца он занимался на специальных тренажёрах, которые помогали ему прийти в нормальную физическую форму.

– Ну что там? – с нетерпением поинтересовался Михаил, приподнимая голову.

– Вы исключительно нетерпеливы, молодой человек! – голос профессора раздался откуда-то снизу. – Неужели за всё время нашей работы вы так до сих пор и не уяснили, что мои приборы требуют исключительной и очень тонкой настройки. Или вам своя жизнь совсем недорога?

Михаил опустил голову в специальную выемку на ложе и тяжело вздохнул. Ему не терпелось увидеть плоды столь долгой работы. Но больше всего парню не терпелось вновь стать хотя бы и с виду, но полноценным человеком.

Из бесед с профессором Михаил сумел уяснить несколько интересных деталей относительно его новых частей тела. Оказалось, что автоматы Паризина обладают невероятными и весьма необычными способностями, которых ранее не имели ни одни из искусственных органов. «Протезы», столь не любимое профессором слово, при правильном «слиянии» с телом носителя могли сделать своего обладателя поистине уникальным индивидом. Инопланетная органика в молекулярном совмещении с геномами человека носителя придавала тому практически неограниченные физические возможности, на которые только могло быть способно тело человека. Именно поэтому Михаил и тренировался всё последнее время. Вживляемость систем в тело была стопроцентной и после операции никто не смог бы, даже присмотревшись, отличить живую конечность от искусственной. Ко всему прочему автоматы умели чувствовать, поскольку имели молекулярную сцепку с нервными окончаниями тела. Они чувствовали холод, жар, боль и, вообще, любые доступные человеку тактильные ощущения. На тестовых операциях, когда только опробовалась генетическая совместимость, подобные эксперименты дали поразительные результаты. И именно поэтому Михаилу так не терпелось вернуться к нормальной жизни.

Прошло не менее часа, прежде чем голова профессора показалась из-под нагромождения, называемого Паризиным не иначе как специальное устройство «Слияния клеток».

– Ну вот и всё, – радостно возвестил профессор. – Всё готово. Соответствующие настройки введены, так что… – Свою фразу он не закончил, а тут же махнул рукой ассистентам и те разбежались по своим рабочим местам. – Приступим, приступим, – принялся тихонько напевать Паризин, подошёл к Михаилу и проверил надёжность креплений. – Сегодня самый важный день в вашей жизни, – сказал он серьёзно. Затем улыбнулся и скромно добавил. – Ну и в моей, конечно. – Похлопав Михаила по плечу, он нажал на сенсор у себя на планшете и ложе медленно поползло внутрь устройства. – Увидимся после окончания операции, – бросил напутственную фразу Паризин и исчез из поля зрения молодого человека.

По тестовым операциям Михаил помнил, что само мероприятие займёт у робота-хирурга не более часа. А так как он уже пару раз проходил подобные тесты, то бояться ему было абсолютно нечего. Поэтому молодой человек спокойно закрыл глаза и, расслабившись, погрузился в сон.

Сколько прошло времени с момента начала операции Михаил не знал. Однако проснулся он резко, от жуткой непереносимой боли и истеричных криков профессора, доносившихся откуда-то из глубины помещения лаборатории. То, что это кричал именно Паризин разобрать было сложно. Да и сам голос профессора Михаил с перепугу узнал не сразу. По правде говоря, молодому человеку было совершенно не до профессора. Его тело разрывалось от боли на мелкие частички. Как будто к каждой из конечностей было привязано по огромному трактору и каждый из них тянул на себя. От боли Михаил закричал истошным криком. Терпеть подобные муки было невыносимо, но что было действительно самое страшное – он совершенно не мог пошевелиться. Тело было привязано ремнями и полностью обездвижено. А боль тем временем всё прибывала и прибывала. В последний момент Михаилу вдруг показалось, что его руки и ноги сейчас полностью оторвут от тела и он останется совершенно беспомощным. Отчаяние накатило на него с такой силой, что, позабыв на мгновение про боль, Михаил разрыдался и в этот миг потерял сознание.

Он открыл глаза от странного звука. Оказалось, что рядом с ним сидит огромная собака и обнюхивает его лицо. Морда зверя представилась Михаилу чем-то невероятным, и он моментально отстранился в сторону. Зверь ещё раз попытался дотянуться до молодого человека носом, но потом потерял к нему всяческий интерес и, развернувшись, улёгся на траву.

Михаил быстро осмотрелся. Он лежал на небольшом пригорке, а рядом с ним росли высоченные, прямые словно столбы сосны. Всё кругом было устлано опавшей и пожухшей хвоей и валяющимися то тут, то там маленькими шишками. Солнце, яркое и тёплое, прорывалось сквозь кроны огромных деревьев и слепило.

– Раньше в этих лесах было полно грибов и дичи, – услышал Михаил грубый гортанный голос. Он резко обернулся, извернувшись всем своим совершенно здоровым телом. Рядом с ним чуть выше на пригорке сидел его брат Серафим. Его волосы, как и всегда были аккуратно подстрижены. Одет он был в брюки, футболку и потёртый армейский китель, который по обыкновению не застёгивал. Рукава кителя были закатаны до локтя. Но само тело и лицо были белыми словно из мрамора. Прямо перед Серафимом на ковре из опавшей хвои была расстелена большая тряпица, на которой лежала разобранная винтовка. Мужчина бережно протирал извлечённые из оружия детали промасленной тканью. – Сейчас всё это осталось только в моей памяти, – с грустью продолжил брат. – Всё, что ты сейчас видишь – неправда. Это лишь плод моего воображения. Моя память, которой я желаю поделиться с тобой.

– Но зачем? – вырвался вдруг у Михаила глупый и необдуманный вопрос. Парень ещё не услышал ответа, но уже знал, что поспешил и, вообще, спросить на самом деле хотел совершенно иное.

– Затем, чтобы не забыть, как раньше здесь было хорошо. – Голос брата показался Михаилу странным. Он словно дрожал, произнося слова в нерешительности. – Больно мне смотреть на то, что мы, люди, натворили с миром. Но ещё больнее видеть, что это нас не вразумляет. – Парень смотрел на брата в полном непонимании. Серафим хоть и был умным, но никогда не увлекался вопросами философии.

– Кто вы такой? – собравшись с духом, задал второй вопрос Михаил.

– Я помогу тебе выжить, – игнорируя вопрос молодого человека, произнёс его брат. – Но ты должен обещать, когда придёт время, ты сможешь сделать то, что я тебя попрошу, не вдаваясь в подробности и соответствующие ситуации рассуждения относительно последствий. – Михаил открыл рот. Слова Серафима потрясли его до глубины души. – В противном случае ты умрёшь так же, как и все остальные до тебя.

– О чём вы говорите? Я не понимаю! – Всё происходящее казалось Михаилу дурным сном. Только сейчас он заметил, что был совершенно здоров. Его крепкое сильное тело было полно жизни.

– Я говорю о твоём будущем, – Серафим уже практически закончил чистить оружие и принялся собирать винтовку. – Я говорю о том, кем ты станешь после того, как выйдешь из этого операционного бокса. С твоим появлением в этом мире изменится порядок сил. Ибо люди слабы и беспомощны и не смогут противостоять экспансии, которую ты способен навлечь на их мир. – Михаил смотрел на брата и от услышанного у него помутилось сознание, а по коже пробежали предательские мурашки.

– Я? – удивлённо спросил Михаил.

– Ты молод и многого не понимаешь. Твоя роль в этой истории случайна, но не эпизодична. Ты вступаешь на поле брани, длящейся уже очень много лет и, я опасаюсь, что тебе не под силу выдержать ту ношу, которая на тебя обрушится. А посему спрошу у тебя ещё разок. Ты обещаешь, что выполнишь мою просьбу?

Михаил не сводил с брата удивлённого взгляда, а его тело начала бить мелкая дрожь. Он понимал слова, но не видел в них смысла словно сказанное относилось к кому-то другому. Пауза затянулась, а Серафим ждал от него ответа. Молодой человек не знал, как поступить. Что именно попросит у него брат? А быть может, он попросит убить кого-нибудь и что тогда? Да и Серафим ли это? Относительно последнего вопроса у Михаила появлялось всё больше сомнений.

– Мне нужны гарантии, – выпалил Михаил первое, что пришло ему в голову.

– Я гарантирую тебе жизнь, – ответил спокойным голосом Серафим. Михаил задумался. Сомнения относительно того, что перед ним не Серафим вспыхнули в душе с ещё большей силой.

– Кто ты такой? Ты не мой брат! Я не помню этого места. Мы тут никогда не были.

– Меня зовут Серафим. Ты что забыл? В тот год ты заболел ветрянкой, и мы с Панфиловым ездили в лес без тебя. Мне было очень обидно, что ты не сумел увидеть всей той красоты. Поэтому сейчас мы здесь, – ответил Серафим. – Это всё?

– Какую просьбу я буду обязан выполнить? – понимая, что разговор подходит к концу, выкрикнул Михаил.

– Время для этого ещё не пришло. – Серафим поднялся и подхватил собранную винтовку. – А быть может, и не придёт никогда. Кто знает. Но помни, что бы ты ни делал, всегда иди без сомнений до конца. Всегда доводи до завершения начатое дело. Всегда помни, кто ты есть на самом деле. Когда придёт время, я встану с тобой плечом к плечу и тогда ты сам всё поймёшь. А пока живи!

Михаил глубоко вдохнул и с криком ужаса поднялся с ложа. Его тут же схватили несколько сильных рук и быстро вернули. Тело парня конвульсивно дёргалось.

– Привяжите его крепче! Он нестабилен! Вводите периферический нейростимулятор!

– Сердце бьётся слишком сильно! Давление 180 на 120. Нужно успокоительное.

– Стабилизируйте, Стабилизируйте! – Голос Паризина был слабым, видимо, от перенапряжения голосовые связки уже были сорваны, он практически шептал. Михаил быстро перевёл взгляд на профессора.

– Всё хорошо, мой мальчик. Всё замечательно, – прошептал профессор. – Сегодня ты стал самым счастливым человеком на земле. А ещё у тебя появился второй день рождения.

– Мой брат, – прошептал Михаил. – Там был мой брат.

Профессор похолодел. Его глаза округлились, в них отразился неподдельный страх.

– Дайте ему успокоительное, – прошипел Паризин. – Глаз с него не спускать.

Глава 9

Лесная чаща в 30 километрах от Екатеринбурга. Место крушения вертолёта «Аллигатор». 24 мая. 08:32.

Тимофей уже минут десять пытался затолкать ботинком под кочку смятый пищевой контейнер. Слушая рассказ генерала, он представлял во всех подробностях поведанные ему события. И даже несмотря на то, что людей, о которых шла речь, Тимофей лично не знал, он с лёгкостью вырисовывал в своём сознании их образы и подстраивал под вышеописанные события.

– Значит, вы уже не первый раз слышите про эти странные сны? – осматривая окрашенные утренним солнцем окрестности, спросил курсант, когда генерал сделал паузу, чтобы промочить горло из своей уже привычной всем бутылки.

– Это больше похоже на управляемые галлюцинации! – уточнил Бирюк.

– Управляемые галлюцинации? Откуда вам это известно? – вопросы Тимофея, показались генералу чрезмерно скептическими. – С какой стати кто-то намеренно, вмешивается в нашу жизнь, в наши судьбы, в наши свободы? Какое этот некто имеет право на это? И как позвольте поинтересоваться он это делает?

Бирюк с укором посмотрел на племянника.

– Быть может, этот некто ищет того, кто сумеет его понять? Но как бы там ни было, мы ничего об этом толком не знаем. – Тимофей вздёрнул вверх бровь. – Известно лишь, что подобного рода видения отнюдь не редки. Они проявляются у людей в виде снов и фантомов. Если ты обратил внимание, каждый, кто видел это, узрел в образах видений то, что желало его сердце. Михаил Сомов увидел брата, профессор Паризин своих жену и дочь, а ты увидел отца. Твои вопросы попахивают неприкрытым скептицизмом. В таком случае позволь задать тебе встречный вопрос? Неужели ты считаешь подобного рода совпадения простой случайностью? – Тимофей смотрел на генерала не моргая.

– Уж слишком явные это совпадения, – протянул он задумчиво.

– Ты зришь в корень! – Бирюк направил на племянника указательный палец. – Вот именно по этой самой причине я считаю, все эти видения, не что иное, как искусственно направленные галлюцинации. Ко всему прочему, наше ви́дение этой загадки, как мне кажется, весьма однобоко. За всеми этими тайнами кроется нечто большее, чем наш скудный разум может себе представить.

– Но кто способен на подобное? А главное, зачем?

– К сожалению, мы этого пока не знаем, – ответил, разводя руки в стороны генерал. – Но, надеюсь, что вскоре мы найдём ответ. А тот, кто делает это, кем бы он ни был, удостоит нас своим вниманием. Если захочет, конечно!

– С чего вы взяли? – не отставал Тимофей.

– Потому что до вчерашнего дня никто не получал подобных видений с такой короткой периодичностью и таким же сходным сценарием, как ты и эта девица. – Генерал указал на спокойно спящую у дерева Василису. – Именно поэтому я считаю, что откровение где-то близко.

– Господин генерал! Разрешите обратиться? – подошедший к ним Иван протянул Бирюку планшет. – Отряд закончил сборы и готов двигаться дальше.

– Хорошо. – Кивнул бойцу Бирюк. Тот тут же развернулся и пошёл прочь. – Командир! – Сергей Владимирович перевёл взгляд уставших глаз на Тимофея. – Поднимайте отряд. Мы выдвигаемся. И чем скорее, тем лучше. Не хочется мне вновь встречаться с этими шакалами из «Бурс». У меня на них что-то вроде аллергии. Да и подташнивает слегка стоит лишь вспомнить рожу этого урода.

Бирюк демонстративно чихнул, затем подошёл к чёрному дереву и осторожно прикоснулся к стволу рукой. Но не прошло и пары секунд, как генерал отдёрнул руку и быстро потёр ладонь о штанину.

Отряд был уже готов двинуться в путь. Василиса проснулась и, пошатываясь, потирала глаза. Она наскоро перекусила, но всё равно казалась Тимофею вялой и не собранной. Курсант дал ей ещё несколько минут, после чего группа двинулась в сторону Востока.

Через три часа довольно скорого бега они вышли из леса к монорельсовой дороге и двинулись вдоль неё быстрым шагом. «Богатыри» благодаря своей практичной конструкции позволяли поддерживать высокий темп передвижения по пересечённой местности без потери физической активности бойцов. Василису облачили в подранный костюм Даши. Он был сильно перепачкан кровью, но девушка смогла оттереть большинство пятен и костюм уже не выглядел столь жутко. Несмотря на повреждения, основные функции экзо-костюм сохранил. Хотя о безопасности в боевом положении можно было забыть.

– Через два километра будет небольшая перегонная станция – городок Таватуй, – уведомил Тимофея «Дарт». – Там меняются локомотивы, так что связь будет точно.

– Отлично! – ответил Тимофей. – Отправляй своего разведчика.

«Дарт» нажал несколько сенсоров на своём планшете. С его плеча сорвался маленький металлический шарик и завис в воздухе возле своего оператора. Разведчик ввёл в планшет ещё несколько команд и шар расслоился на два десятка тоненьких пластинок. Спустя секунду, все они с невероятной скоростью бесшумно скрылись из виду.

Дисплей лазерного планшета «Дарта» рассыпался на множество маленьких экранов, на каждом из которых отображалось изображение с камер слежения маленьких дисков разведчиков.

– Командир! Рекомендую пятиминутную остановку, – управляя движением своих шпионов, произнёс негромко «Дарт».

– Всем сойти с монорельса и укрыться в зарослях, – скомандовал Тимофей. – Не хочу рисковать.

Отряд мгновенно скрылся в лесной чаще. Деревья здесь были ещё зелёными и, казалось, что инопланетная гниль совершенно не коснулась этого тихого места. Но присмотревшись повнимательнее, Тимофей заметил, что трава здесь такая же чёрная, как и на той поляне, где они перегруппировались после падения вертушки. А по кронам деревьев уже смело ползёт вверх чёрная маслянистая зараза.

– Екатеринбург и его окрестности – это единая часть огромного стратегического проекта, сохранившегося здесь со времён Второй мировой войны, – потягиваясь, произнёс Бирюк. «Богатырь» ему не достался, и пожилой офицер выглядел заметно уставшим после трёхчасового марш-броска. – В военные годы, когда отчизна была на грани гибели, сюда со всех её уголков свозили целые заводы. Представляешь! Что уж говорить о судьбах миллионов людей, переброшенных сюда либо по приказу, либо по повесткам, а кто и по статье. Но именно благодаря этим самых несчастным мы смогли сохранить мощь и силу индустриального потенциала. – Бирюк осмотрелся, но желаемого интереса в глазах племянника не нашёл. – Здесь много военных объектов стратегического назначения, а также заводы и фабрики гражданского назначения. Здесь производят оружие, технику, медикаменты. А посему, каждый населённый пункт в этих краях – это объект стратегической обороны. Я могу без страха поставить на кон своё звание, чтобы доказать, что прав. Так что помяни моё слово, племянник, наши проблемы только начинаются. Если «Бурс» уже в курсе, куда мы направляемся, то можешь не сомневаться, что наши фото украшают все казармы и гарнизоны этого края. – Бирюк наклонился вперёд и, потягивая усталую спину, немного истерично хохотнул.

– По-вашему, это смешно? – осматривая бойцов отряда, задал вопрос Тимофей. – Что в этом хорошего? Я не совсем понимаю вашу радость.

Генерал выпрямился и строго посмотрел на племянника.

– Да нет в этом ничего радостного. Я тебя просто хочу предупредить, к чему нужно быть готовым в сложившейся ситуации. А ты на рожон лезешь, всё выискиваешь какие-то предлоги. Вот только не пойму, зачем. Я ведь не смеюсь над тобой, пойми ты это! Не до шуток мне. Думаешь, если я пожилой, так и жить не хочу? А вот ошибаешься! Хочу и посильнее твоего! Поскольку, чем больше живёшь, тем лучше понимаешь, что нет в мире ничего лучше жизни. Никто тебе не даст в этом мире больше, чем она. И уму научит, и сноровкой обогатит, а повезёт, так и опыта наберёшься. Так что ты давай заканчивай все эти сопли и делай своё дело! Помнишь девиз отряда?

– Живи каждый день так словно в последний раз, – ответил, глядя в глаза генералу Тимофей.

– Вот! – протянул тот. – Так что ты побольше слушай, да поменьше болтай.

В этот момент к ним подошёл «Дарт», не сводивший взгляда с экрана планшета.

– Разрешите доложить? – разведчик оторвался от экрана и стряхнул с рукава какого-то жука. – В общем, новостей две. Одна плохая, вторая ещё хуже. – Все члены отряда молча уставились на разведчика. – Город, расположенный в двух километрах отсюда, действительно Таватуй. Навигатор не подвёл. Но на этом все хорошие новости заканчиваются. В городе полно солдат. По всей видимости, о нашем скором появлении здесь уже знают и знают довольно хорошо. А судя по количеству войск, встречу нам тут готовят будь здоров. – Разведчик почесал за ухом и скорчил недовольную гримасу.

– То есть через город нам не пройти? – констатировал услышанное, Иван. – Давайте его обойдём! В чём проблема?

– Ты пешком собрался топать до точки назначения? Туда, между прочим, ещё больше четырёхсот километров двигать! – недовольно огрызнулся «Узник». Он уже практически вернулся в нормальное состояние, но порой сильно прихрамывал, и «Косолапый», поддерживал друга на марш-броске, заставляя опираться на своё плечо. – Нам нужна машина, да помощнее. До трассы по просёлочной дороге пилить не меньше пятидесяти вёрст. К слову сказать, по ней небось лет сто уже никто не ездил.

– Верно говоришь Капрал! – поддержал его Бирюк. – Нужен транспорт.

– Я видел там у них «Рыси» стоят. Совсем новенькие, модернизированные под разведгруппы. Можем ночью под шумок реквизировать.

– Не хотелось бы крови, – задумчиво протянул генерал.

– Да не будет крови, господин генерал. Мы со «Скороходом» вмиг управимся! – улыбнулся «Дарт». – А Даша и Василиса отвлекут их! – Он задорно подмигнул девчонкам. Те насупились и удивлённо переглянулись.

– Мы вам девочки по вызову, что ли? – возмутилась Василиса. Даша в поддержку шлёпнула её по плечу тыльной стороной ладони.

– Это ведь всё для общего дела! – выпалил в оправдание «Дарт». – Я подумал, что это будет вполне естественно. Две девицы проходят мимо солдат на посту. Это же идеальный отвлекающий манёвр. Я вам зуб даю, что они и не заметят, как мы у них тачку уведём. Это же нормальный мужской инстинкт пялиться на женские прелести.

Василиса вновь хотела что-то возразить наглецу и даже придумала что-то оскорбительное про лишние зубы в его грязной пасти. Но в этот момент над их головами с грохотом пролетел огромный, странный по форме летательный аппарат. Он двигался медленно, совершенно не так, как летают вертушки или истребители. Его мощные турбины были направлены вниз и поддерживали аппарат в воздухе, помогая его движениям. Огромный чёрный остов казался матовым. Плавные размытые формы обтекали фюзеляж со всех сторон. Казалось, что машина полностью лишена трения с воздухом, уж больно необычно она двигалась. В какой-то момент аппарат развернулся и вокруг него образовалось едва заметное марево. Постепенно с каждой секундой оно всё возрастало, становилось всё плотнее и как будто загустевало. Затем произошёл глухой хлопок словно по мягкой подушке ударили чем-то плоским. Все члены отряда одновременно схватились за головы. А когда подняли взгляды, то странного аппарата уже не было.

– Что это такое было? – сотрясая головой, произнёс Тимофей. Шрам на его виске открылся. Уши заложило как будто от громкого выстрела в глухом помещении. Бирюк морщился, из его ушей тонкими струйками текла кровь. Даша тут же извлекла из рюкзака медкомплект и принялась осматривать генерала.

– По ходу дела, обложили нас не хило, – простонал «Узник». – Видимо, кто-то очень сильно не хочет, чтобы мы добрались до цели.

– Нам срочно нужна машина. – Бирюк приложил кулак ко лбу, затем тут же опустил его и коснулся подбородка. Его тяжёлый, странный взгляд, направленный в сторону девушки бойца, длившийся не более секунды, успела перехватить Василиса. Но, что именно он означал понять не смогла. Даша быстро кивнула генералу в ответ и принялась собирать рюкзак.

– Я согласна, – как-то неуверенно ответила Василиса. Девушка вся напряглась, настороженно осматривая своих спутников. В этот момент «Богатырь», в который она была облачена, дёрнулся и сник словно промокший валенок. – Только, пожалуйста, когда будете валить оттуда не забудьте про меня. А то я вам движок заклиню! Ну и сдам, конечно, если меня схватят. Ведь я лишь девушка лёгкого поведения и к отряду «Стальная кольчуга» не имею никакого отношения! – Она злобно блеснула глазами и не без труда покинула бесполезную теперь броню.

Мужчины дружно переглянулись. Все понимали, что Василиса не шутит. Они уже не раз видели в действии её способности, так что обольщаться насчёт её слов никто даже не думал.

До вечера сидели в канаве неподалёку от городского кладбища. «Узник» уснул. Он ещё не до конца восстановил силы и за сон его никто не осуждал. Василиса и Даша после солидарного несогласия с планом «Дарта» каким-то странным образом сблизились и теперь сидели вместе, пытаясь общаться с помощью языка жестов. Судя по довольному лицу Бирюка, у Василисы получалось весьма неплохо.

Иван, грузный и задумчивый, по обыкновению чистил свой пулемёт. «Дарт» с «Французом» играли в карты, бережно хранящиеся у Марлона во внутреннем кармане кителя. Тимофей изучал карту. После исчезновения странного объекта в небе Василиса несколько секунд держала свою ладонь на виске курсанта, и рана чудным образом затянулась. Сейчас на её месте виднелось лишь розоватое пятно. Семён сидел молча и увлечённо точил свои ножи.

– Я вот одного не пойму, – отложив карту, обратился к Бирюку Тимофей. – Если этот ваш Z2–17, такой весь из себя высокотехнологичный, что же вы его зарыли в такую дремучую дыру? Да и, главное, за что? – Вопрос этот не давал Тимофею покоя с того момента, как Бирюк закончил своё предыдущее повествование об искомом ими объекте.

Генерал посмотрел на племянника, с загадочной улыбкой.

– Не ревнуй, племянник! – ответил он улыбаясь. Тимофей напыщенно усмехнулся. – На самом деле, в высокой технологичности Z2–17 нет ничего выдающегося. Одна лишь боль да страдания. Мечты о возвращении к нормальной жизни так и остались мечтами. А вот жить с новыми конечностями стало куда сложнее.

Первое время Михаил пытался не замечать различий в физиологических параметрах. Но вскоре его сознание, разрываемое надвое, взбунтовалось окончательно. Искусственные конечности функционировали куда лучше, нежели его живые рука и нога. Агрегаты были сильнее, они не знали усталости, хотя и передавали некое подобие боли. Реакция протезов, была во много раз выше, нежели самые отточенные рефлексы живого тела. От подобных метаморфоз Михаил не мог нормально сосредоточиться. Приходилось заново учиться ходить, бегать, прыгать. Новая конечность так и норовила подставить свою живую и более медлительную коллегу. Даже обычные прикосновения приносили молодому человеку немыслимые страдания.

Такая элементарная вещь, как возможность взять какой-либо предмет рукой, оказалась не такой простой и привычной возможностью, как раньше. По истечении первой недели тренировок Михаил потерял счёт разбитым чашкам. О том, чтобы очистить куриное яйцо и речи идти не могло. А ведь они уже в то время стоили как золотые. Профессор Паризин лишь качал головой от расстройства.

– Вы слишком эмоциональны, молодой человек, – твердил он, каждый раз, проходя мимо вспотевшего от злобы и нервного напряжения Михаила. – Вам нужно научиться контролировать свои чувства. Мои агрегаты – это не просто железки. К ним нужен особый подход. И чтобы найти этот подход, вам потребуется время. А вы стремитесь всё сделать побыстрей, да поскорее. Вспомните, когда вы были маленьким, ваше тело вас тоже не слушалось. – Паризин вдруг словно что-то вспомнил и быстро замахал трясущейся рукой. – Что же я такое говорю! – рассмеялся он. – Откуда же вам знать, вы к тому времени ещё долговременной памятью не обладали. Так вот, когда человек мал и ещё только-только учит первые движения, его тело в течение нескольких месяцев, а то и лет, раз за разом привыкает к одному и тому же постоянно повторяющемуся элементу. Поднимать и опускать руку, сжимать и разжимать пальцы, держать, ходить, бегать. Вам предстоит сделать всё это тем же самым путём. Когда-то давно я услышал слова одного очень уважаемого человека. Он был родом с Востока, и до вторжения занимался возрождением истории древних храмов Китая. – Паризин тяжело опустился на деревянный скрипучий стул, стоящий возле тренажёрного стенда, на котором занимался Михаил. – Так вот, он был мастером одного из древнейших искусств на земле под названием ушу. Уже в те годы я задумывался о системах, способных заменить конечности. Слова этого уважаемого китайца звучали удивительно просто, но в них я нашёл сакральный смысл, позволивший мне найти своё призвание. – Михаил с интересом воззрился на профессора. – Он сказал, что для того, чтобы движение, которое ты желаешь отработать до автоматизма, на всю жизнь отложилось в твоей памяти, его нужно повторить не менее тысячи раз.

Михаил открыл рот, услышав эти слова.

– Тысячу раз?

– Да! – закивал головой Паризин. – Каждое движение. Одну тысячу раз. – Он пристально взглянул в глаза Михаила.

– Но… – попытался было возразить парень.

– А ты как думал? Чтобы научиться всем этим приёмам, мастера ушу повторяют и повторяют их раз за разом, порой годами оттачивая до автоматизма.

– Но ведь это же глупо. Я совсем не ребёнок и все движения уже заложены в моём сознании, их только нужно научиться передавать этим вот штуковинам! – Он вскинул свою новую руку.

Всего лишь за долю секунды лицо профессора изменилось до неузнаваемости.

– Отставить сомнения! Выполнять приказ солдат! – рявкнул сурово профессор. – Смирно!

И, казалось бы, ничего необычного не было в этом простом приказе. Но Михаил подскочил с места, вытянувшись по струнке смирно.

– Ты только посмотри. Вот это выправка! А ты говорил? Тело-то помнит. Это называется механической памятью. – Паризин игриво усмехнулся и медленно побрёл в свой кабинет.

Поражённый подобным поворотом, Михаил проводил Паризина удивлённым взглядом и, медленно расслабившись, задумчиво поплёлся в свою комнатку, которую ему выделили на момент реанимационного периода.

Несмотря на то что повторять одно и то же движение было невероятно скучно и нудно, Михаил с упорством и терпением продолжал свои ежедневные тренировки. Каждый раз проходящий мимо него Паризин настоятельно рекомендовал Михаилу учиться доводить каждое движение до идеального совершенства. Поначалу Михаил стойко переносил все поучения старика, но под конец месяца его нервы окончательно сдали.

– Иван Сергеевич, – обратился он к профессору. – Зачем вы так со мной? Что я вам сделал? Зачем вы постоянно требуете от меня невозможного? Я уже далеко не мальчик и прекрасно понимаю, что все эти тренировки – это часть моей будущей жизни. Я всё зна…

Не произнеся ни слова, старик выхватил из-за пазухи пистолет, о существовании которого Михаил и понятия не имел и направил его прямо на парня. На несколько секунд в комнате для тренировок наступила звенящая тишина.

– Ты знаешь, что это? – спокойно спросил Паризин.

– Пистолет, – охрипшим голосом проскрежетал Михаил.

– Неверный ответ! – выкрикнул Паризин. – Взгляните ещё и на этот раз повнимательнее.

Дуло оружия всё так же продолжало маячить перед лицом молодого человека.

– Что именно я должен увидеть? – сглатывая слюну, переспросил парень.

– То, что ты сейчас видишь – это тоненькая хрупкая ниточка под названием жизнь. Взгляни внимательно, Михаил. Видишь? Она настолько хрупка и тонка, достаточно лишь дрогнуть моему пальцу, и твоя жизнь оборвётся даже несмотря на то, что ты есть человек уникальный и невероятно сильный. – Паризин нажал на курок. Глухой щелчок заставил Михаила зажмуриться и сжаться в комок. Профессор тут же убрал оружие. – Я хочу, чтобы ты понял – в мире нет более слабого и беззащитного творения, чем человеческий организм. Причиной смерти может стать совершенно безобидная с виду царапина или неожиданно резкий глоток воздуха. Сотни и сотни тысяч людей умирают ежедневно. Но мы настолько привыкли к этому, что подобная трагедия нас уже вовсе не впечатляет. А ведь мы должны ужасаться подобному. Страшиться и бояться смерти. Люди, которые умерли, не просто ушли куда-то. Они исчезли навсегда и более уже никогда не вернутся. Ты понимаешь это, Михаил? Ты должен это понимать, ведь ты потерял брата. Он ушёл на твоих глазах. Ты мог последовать его примеру, будь мой пистолет заряжен. Поверь, меня бы не коснулось наказание за причастность к твоей смерти. Я так же, как и сегодня, продолжал бы работать в этом самом месте, но уже с другими пациентами. Безусловно, потеря столь уникального материала как ты, расстроила бы меня, поскольку не каждый день находится человек, способный пережить то, что довелось пережить тебе. Но даже ты, я подчёркиваю, ты, как проект уникальный и не имеющий аналогов, можешь в один день умереть. Это произойдёт потому, что все люди на земле смертны. Я тоже умру, но в отличие от тебя я верю, у меня будет выбор, как это сделать. – Профессор мгновенно поник и замолчал. Он извлёк из кармана маленький пузырёк и с невероятной скоростью отправил в рот дозированную порцию неизвестного Михаилу препарата. – Запомни, мальчик, жизнь – величайшее из творений Господа нашего. Нет ничего более чудесного, чем жизнь. И если люди утратят это чудо, то более кошмарной трагедии в мире уже никто не сможет сочинить! – Паризин прокашлялся и в одно мгновение преобразился в лице. Михаил смотрел на этого странного человека, который казался ему полностью прочитанной книгой. Но в этот миг Михаил осознал, что он читал чуть ли не через страницу. – Я хочу, чтобы вы запомнили мои слова, молодой человек. Никогда и ни при каких обстоятельствах не пытайтесь отнять, чью-либо жизнь. Понимаю, вы военный и убивать – ваша профессия. Но я прошу вас, сделайте это не ради меня, не ради себя и даже не ради нашего ветреного поколения, которое, если честно, достойно лишь того, что оно на данный момент получило! Прошу вас сделать это ради мира, нашего сумасшедшего мира, который уже давно сошёл с ума. Быть может, именно ваш пример сможет вдохновить людей, даст им повод задуматься над тем, что они творят со своей родной планетой. Я верю, вы сможете это сделать. Вы сильнее, чем кажетесь даже самому себе.

От услышанного Михаил напрочь позабыл про случай с пистолетом. С открытым ртом он провожал медленно удаляющегося профессора.

Ночью он горько плакал. Рыдал навзрыд и впервые в жизни взмолился Богу. Воспоминания о погибшем брате не давали уснуть. Душа надрывно стонала от тоски, рвалась куда-то прочь и Михаилу вдруг ни с того, ни с сего захотелось всё бросить и, покинув этот жуткий лабораторный бункер, убежать куда глаза глядят. А ещё он вдруг вспомнил Юлю. Совершенно неожиданно он подумал о ней. И тут же осознал, что уже пару месяцев даже не вспоминал её. Жизнь была слишком плотно забита подготовкой к операции. Он вдруг испугался, что за такой длинный промежуток девушка могла позабыть про него. Михаил вдруг отчётливо и ясно осознал, что с того самого момента как они спасли её, она ничего не рассказала им о своей личной жизни. Просто была рядом, когда могла или они этого хотели. У них не было ни взаимных чувств, ни отношений. Просто свободное непринуждённое общение. А то, что Серафим любил Юлю, Михаил знал, наверное, лучше кого бы то ни было, поскольку сам её любил и, взгляды брата, обращённые на девушку, мог читать по наитию. Страх закрался в его душу, когда мысли о Юле обрели краски. Ревность прорезала сердце. Михаил вдруг страшно испугался, что девушка в его отсутствие найдёт себе кого-нибудь, а быть может, она уже это сделала.

Вновь захотелось вскочить и побежать. Вот только куда? К ней, Юле. Явиться и сказать. Что? Она ему никто, ни подружка, ни жена. Какое он имеет право указывать ей как жить и что делать! Михаил от беспомощности и отчаяния окончательно пал духом и вновь заплакал. Он уткнулся головой в подушку и прикусил её зубами. Слабость души, столь редкая в его случае, нашла-таки лазейку и что было сил пыталась вырваться на волю.

Сон, как и всегда, подкрался к нему незаметно. Открыв глаза, парень не сразу понял, что произошло. Ему показалось, что глаза он закрыл всего секунду назад и вот уже проснулся. Посмотрев на лазерный хронометр на запястье искусственной руки, он с удивлением осознал, что уже почти десять утра.

– Проснулся, соня! – профессор Паризин стоял в дверном проёме, держа в руке чашку горячего напитка. – Поднимайся к тебе гости.

Михаил удивлённо уставился на старика.

– Кто? – спросил он испуганно. Паризин неудобно хохотнул и указал в сторону своего кабинета, расположенного выше комнаты Михаила. В прозрачной стеклянной будке Михаил различил могучую фигуру своего командира и… Он моментально подскочил с кровати.

– Почему вы меня не предупредили? – парень метнул злобный взгляд на профессора. – Я бы хоть умылся и успел почистить зубы. – Он бросился в душевую комнату, спотыкаясь обо что-то, жутко грохочущее по металлическому полу.

– Не переживай ты так, – раздался вслед ему голос Паризина. – Они только что пришли. Не страшно, подождут.

Спустя полчаса, Михаил вошёл вместе с профессором в его кабинет.

Бирюк и Юля, увидев его впервые после операции, не сразу сообразили, что к чему. С нескрываемым удивлением они созерцали необыкновенное зрелище.

Изящные механизмы из тонкого металлического волокна заменяли Михаилу, правую руку и ногу. Вся механика искусственного скелета конечностей была выполнена из необычно, приятного взору металла матового цвета. Множество аккуратно вьющихся волоконных проводов соединялись с живой плотью самым невообразимым способом. С каждым новым миллиметром эти провода преображались из искусственных в некое подобие живой плоти, образуя мышцы, нервы, вены и капилляры. Сами протезы ещё не были покрыты внешней оболочкой и поэтому смотрелись жутковато, но судя по изяществу движений молодого человека, они нисколько не стесняли его движений, хотя порой срывались и вздрагивали словно от нервного потрясения, напоминающего судорогу расслабленного тела спящего человека.

Осматривая это нечто, Бирюк не сразу поверил в действительность увиденного и даже посмел прикоснуться к руке. Михаил едва заметно улыбнулся.

– Щекотно!

– Невероятно! Ты и в самом деле чувствуешь?

– Ну конечно! – ответил Михаил. – В этом и был весь смысл.

Парень мельком взглянул на смирно сидящую рядом девушку.

– Профессор! – обратился Сергей Владимирович к Паризину. – Вы просто кудесник! Подобных технологий я ранее и представить себе не мог, а уж увидеть и подавно.

– Ну что вы, командир, – ответил тот со скромной улыбкой. – Это не более чем мой скромный труд, на благо всего человечества. Только представьте, что способны сотворить эти автоматы, если, пройдя все тесты и пробы, они попадут на службу людям!

– Даже сложно представить! – немного тише произнёс Бирюк.

Выпускать подобное оружие в мир было крайне неразумно. Но люди, наподобие Паризина, не замечают их явного военного потенциала, а посему способны лишь восхищаться своими творениями, оправдывая все ошибки, связанные с ними, элементарной забывчивостью, но ни в коем случае не халатностью или глупостью.

– Вы уже тогда знали, что Z2–17 опасен? – спросил у Бирюка Тимофей.

Генерал почесал переносицу, отогнал назойливую муху и, вытащив соломинку изо рта, ответил:

– Это оружие. А оружие всегда опасно. Насколько бы благими ни были намерения профессора Паризина, искусственные импланты, да тем более с внутренним интеллектуальным модулем – это не просто оружие, а бомба замедленного действия. И позволить такому устройству выбраться на волю, я, как истинный патриот, не мог позволить. Что бы теперь ни представлял из себя Михаил, в мире простых людей ему уже точно больше места не было.

– Раз уж мы теперь до конца откровенны, позвольте задать вам весьма интересующий меня вопрос. Вы, как сторонник так называемой Теории внедрения наверняка были против используемых в работе профессора Паризина инопланетных материалов? Они же изготовлены из компонентов ДНК пришельцев, не так ли? – Бирюк задумчиво кивнул.

– Это уже целых два вопроса.

– Согласен, – тут же продолжил Тимофей. – Но у меня есть и третий. Как из биологических составляющих инопланетной ДНК профессор сумел выделить компоненты для изготовления неорганических соединений? Это или грамотно преподнесённая пропаганда, или элементарная ложь.

Бирюк хитро улыбнулся и довольный сообразительностью племянника произнёс:

– Ты умеешь видеть откровенную истину в незаметных вещах, мой юный падаван. На самом деле, элементы для инопланетных материалов были извлечены не из ДНК пришельцев, а из компонентов, взятых со «Слюды» в день первого контакта. Тогда их лишь поверхностно исследовали, а после осознания, что они не из этого мира, строго засекретили. Прошло много лет, прежде чем их извлёк на свет Божий профессор Паризин. Вот тогда-то мы и получили неведомые до сего дня возможности и технологии.

Тимофей внимательно выслушал генерала и, по всей видимости, удовлетворившись ответом, решил сменить тему беседы.

– А что же Юля? – спросил он робко. – Как она отреагировала на это?

– О-о! – протянул генерал. – Она была напугана. Но именно благодаря Паризину её настоящее мнение к изменившемуся внешне Михаилу, в корне преобразилось. Отринув все предрассудки и стереотипы, коими всё ещё полон старый мир, девушка взглянула на ситуацию с иной стороны. После рассказа Ивана Сергеевича, который, к слову сказать, весьма неплохо умел убеждать, Юля сумела увидеть в Михаиле человека, сумевшего сделать её жизнь непохожей на другие. В принципе, именно так всё и произошло. В тот же вечер Михаил сделал Юлии предложение. Вскоре они поженились, а спустя три года, он убил её.

Глава 10

Два километра к югу от города Таватуй. 24 мая. 22:12.

– Убил? – потрясённый Тимофей с трудом сумел произнести этот вопрос.

Генерал Бирюк осмотрелся. Вечер уже вступил в свои права и в небе исчезало закатное солнце. Сумерки опускались на городок и их маленькое наблюдательное укрытие практически сливалось с фоном вечернего леса. Изредка рядом проносился тёплый ветерок, покачивая сочную, ещё не тронутую бактерией траву. Все члены отряда с интересом слушали рассказ Сергея Владимировича.

– Убил, – с грустью констатировал Бирюк. – Застрелил в их собственном доме. Две пули. Одна Юле, вторая дочке Галочке. – Генерал склонил голову в тяжёлом молчании. Тимофей перекинулся взглядом сначала с «Дартом», затем с Василисой.

– Но как? Почему? За что? – засыпал он вопросами дядю, так и не дождавшись продолжения истории. Генерал посмотрел на племянника с горечью в глазах и тот сразу же понял, что произошедшее оставило слишком глубокую рану в душе Бирюка и продолжать рассказ он не намерен. Но после глубокого вдоха генерал вдруг едва слышно произнёс:

– Вскоре ты встретишься с ним лично и у тебя будет возможность узнать всё из первых уст. А пока нам нужна машина.

Тимофей понимающе кивнул.

– «Дарт», доклад! – потребовал он у разведчика.

Боец встрепенулся. Строгий голос Тимофея вернул мужчину в реальный мир. Он моментально забарабанил пальцами по лазерному дисплею и, спустя несколько секунд, доложил:

– В сторону города и из него ведут два пути. Это северная дорога к озеру Таватуй, выходящая на трассу Р-352 и восточная дорога на Екатеринбург. Плюс железнодорожный маршрут, но его я в расчёт не беру, поскольку он в нашем случае неактуален. Ближайший к нам северный блокпост оборудован весьма неплохо. Главная проблема – это лазерные сканеры, прощупывающие подходы к защитному сооружению на расстояние в сто метров. Военные не подпускают туда никого. Единственный способ проскочить – заполучить специальный штрихкод, который считывается лазером. Своего рода команда «Свой-Чужой». Без этого штрихкода нас положат на подступах за считаные минуты. – «Дарт» облизнул губы. – Если на посту была лишь легковооружённая пехота, мы бы справились. Наша броня способна совладать с маленьким автоматным калибром. Но эти парни явно не мелочатся. На посту стоит бронемашина «Рысь УБ» и БТР «Атом». А это довольно большая проблема. Поскольку 57-миллиметровые орудия «Атома» уничтожат нас сразу, как только мы нарушим периметр. Я бы не так переживал, но с недавних пор оружием в этих моделях машин управляет индивидуальная боевая компьютерная система, а она не мажет. Плюс там новые боеприпасы с новым типом пороха. Точнее, это некий газ на основе трития. В момент выстрела в гильзе происходит нечто вроде микротермоядерной реакции, что придаёт пуле немыслимое ускорение. Да и гильза, к слову сказать, там нового типа…

– Спасибо, спасибо! – перебил «Дарта» Тимофей. – Прекрасный и вполне исчерпывающий доклад. А что на счёт «Рыси»?

– Здесь проще, – ответил с тяжёлым вздохом разведчик. – Эти машины модернизировались перед войной, и приставка УБ означает Усиленный Бронированный. Для бездорожья в самый раз. Модернизировались для нужд групп малой разведки и прикрытия. Одним словом, штука крутая. Вот только основная проблема от этого не исчезает! – заметив нетерпеливый взгляд Тимофея, осёкся «Дарт». – Вопрос остаётся всё тот же. Как нам к нему подобраться?

– А что если пустить дронов? Они атакуют сканеры, а мы в этот момент нападём и захватим машину! – воскликнул Тимофей. «Дарт» посмотрел на молодого человека словно на врага народа. – Плохая идея, да?

– Да не то слово! – собирая своих маленьких шпионов в единую систему и отворачиваясь от Тимофея, словно пряча друзей от опасности, проскрежетал разведчик.

– Нет, – поднимаясь и отряхиваясь, произнёс генерал Бирюк. – Дронами жертвовать мы не станем.

– Вот! – радостно поддержал слова Генерала «Дарт». – Приятно слышать речи умного и рационально мыслящего человека.

– Она пойдёт! – Бирюк развернулся и ткнул пальцем в Василису. Девушка испуганно посмотрела на офицера, затем окинула взглядом всех присутствующих.

– Я?

– Ты! – констатировал Бирюк тоном, не терпящим возражений. – Пройдёшь к блокпосту настолько, насколько сможешь. Говори им всё, что придёт в голову. Твоя задача отключить сканеры. Я понимаю, что ты ещё ни разу не пробовала делать это дистанционно, да ещё на таком большом расстоянии. Но от твоих действий зависит наша жизнь. Если ты действительно хочешь доказать мне, что стоишь чего-то – это твой шанс.

– Я, я… Я ничего не хочу вам доказывать и, вообще, не уверена, что чего-то хочу! – глядя в глаза генерала, прошептала едва слышно девушка. Бирюка эта сцена за душу не тронула. Он сделал шаг и оказался возле Василисы. Наклонившись к её лицу, он стиснул зубы и прошипел, глядя на красотку словно кобра на мышь.

– Не справишься, лично пристрелю!

Василиса от страха даже зажмурилась. Она словно маленький ёжик сжалась в клубок, вот только колючек у неё не было и защищаться было нечем.

– И как же, позвольте вас спросить, я смогу туда пройти? – украдкой взглянув на Бирюка, поинтересовалась Василиса. – Меня же пристрелят сразу, как только я пересеку линию периметра.

– Ты пойдёшь не одна. – Генерал кивнул Даше, и та в одно неуловимое глазу мгновение вонзила нож в живот Василисе. От неожиданности произошедшего Тимофей выхватил пистолет и направил его на Дашу.

– Убери пушку, командир. Всё по плану. – Бирюк плавно отстранил Тимофея в сторону и с откровенной болью в глазах произнёс. – В таких вещах важна реалистичность. Прощения потом попросим, если выживем.

Раненая девушка тем временем выпучила от боли глаза и издала протяжный вздох. Спустя мгновение, ноги её подкосились, и она рухнула на землю. Бирюк опустился рядом с ней и медленно, выделяя каждое слово, произнёс:

– Ты не умрёшь. Твой организм сможет это пережить. А теперь иди и очень внимательно наблюдай за тем, что будет делать мой боец. – Василиса была бледна словно смерть. Её лоб покрыла холодная испарина, а в глазах темнело. Глядя на генерала, она хотела задать этому страшному человеку всего лишь один вопрос: «За что?».

Боль была нестерпимой. Даша быстро выскользнула из своего «Богатыря», подхватила Василису словно мешок и, не говоря ни слова, потащила в сторону блокпоста. Идти от укрытия до странного с виду фортификационного сооружения по пыльной сухой земле было метров двести. Уже спустя половину пути, Василиса почувствовала себя значительно лучше. Кровь остановилась, слабость начала проходить. Силы возвращались к ней. Но попытавшись идти самостоятельно, она почувствовала, как Даша с усилием клонит её обратно, словно не желая принимать столь быстрое выздоровление своей поклажи. Василиса попыталась возразить, но в этот самый миг второй удар клинка оборвал все её потуги.

Солнце практически скрылось за горизонтом, когда рядом с ними промелькнул маленький и очень тонкий лучик сканера периметра охраны блокпоста. Даша остановилась. Василису едва не стошнило. Она чувствовала себя словно курица, которую забили и тащат в уже кипящий котёл для супа. Она попыталась ещё что-то сказать, но Даша резко ударила локтем по кровоточащей ране, заставляя Василису взвыть от боли. Резкий рывок за волосы устремил взгляд несчастной вниз, где на песке виднелось написанное носком ботинка слово «Кричи». Повторять дважды не пришлось. Василиса закричала не столько от боли, сколько от обиды и ненависти ко всем этим ужасным людям, с которыми свела её злодейка судьба.

– А-а-а! Больно! Помогите мне! – Даша, не теряя ни секунды, потащила её через линию лазера в сторону оборонного комплекса. – По-мо-ги-те! – надрывалась Василиса. – Спасите! Пожалуйста!

– Стой! Кто идёт? – послышался закономерный вопрос, заданный в систему громкой связи. На посту впереди них вспыхнула и замигала красная лампочка.

– Помогите мне, пожалуйста! – стонала Василиса. – Помогите, человек умирает! – воскликнула она совершенно чужим для себя голосом словно это кричала не она, а та, что сейчас тащила её раненую к блокпосту.

– Немедленно остановитесь! – голос был неуверенным и весьма раздражённым. – Остановитесь, иначе мы будем вынуждены открыть по вам огонь!

– Помогите! – голос девушки сорвался на сиплый умирающий стон. Даша, не сбавляя скорости, двигалась вперёд. Послышался звук гидравлического привода, затем звук системы наведения орудия прорезал воздух скользящим лазерным прицелом. Орудия «Атома» захватили цель. Следом защёлкали затворы автоматчиков, находящихся на блокпосте.

– Последнее предупреждение! – резанул по ушам неуверенный голос. Даша ускорила шаг. До блокпоста оставалось ещё метров шестьдесят. – Если вы не подчинитесь, мы откроем огонь.

– Помогите! – Василиса кричала из последних сил, разрываясь в истерике и думала, что это её последний крик. Сухо щёлкнули автоматные выстрелы и рядом с ногами девушек взметнулись фонтаны земли, показавшиеся фейерверками в ярком свете прожекторов.

– Отказ подчиниться приравнивается к попытке саботажа! Предупреждение о подчинении проигнорировано. Цель уничтожить!

Даша резко метнулась в сторону. Длинная очередь пропахала землю в нескольких миллиметрах от девушек. И тут же вторая, такая же линия, прорезала землю прямо перед ними. Даша бежала, надрывно дыша, рядом щёлкали о сухую землю пули. Грохот выстрелов оглушал. Одна из пуль рассекла девушке щёку, другая угодила в руку, третья пробила бок, но это её не останавливало. Резкая боль обожгла плечо Василисы и тут же ногу прошила вторая такая же. Теперь она заорала по-настоящему.

– Суки! Как больно! Помогите мне!

Они пробежали ещё несколько шагов и в этот миг Даша подкосилась и упала, прикрывая своим телом Василису. Её лицо очутилось напротив, а глаза были полны слёз. Маленькая струйка крови вытекла изо рта! Едва ворочая губами, Даша безмолвно произнесла своё последнее слово. И это слово Василиса поняла интуитивно.

– Беги!

Рана на животе уже практически зажила. Она поднялась и резко отскочила в сторону. Длинная очередь пронеслась совсем близко. Несколько пуль прошили насквозь уже бездыханное тело Даши. В одно мгновение Василису вновь ослепил свет прожекторов, но это было уже неважно. Важно было другое. Она почувствовала, ощутила дикую боль, горечь и жуткое чувство обиды. Словно огромный камень она давила на горло. А ещё Василиса почувствовала то, что должна была. Страх придал девушке сил. Её глаза блеснули яркой вспышкой, и в этот момент на блокпосте одновременно прогремело с десяток самопроизвольных взрывов. Раздались крики, ругань, послышался отборный мат. Но Василиса была уже внутри. «Атом» корчился в агонии плавящегося двигателя и искрился вспышками догорающих компьютерных систем. Несколько солдат катались по земле с ранениями лица, шеи и плеч. У многих были обожжены лица.

Василиса упала.

– Молодец, девочка! – выкрикнул промчавшийся мимо генерал. Следом бежали его бойцы. Марлон тащил на себе бездыханное тело Даши. Несколько коротких выстрелов, утонувших во тьме, вновь вернули мир в тишину. Используя ночники, «Дарт» и «Скороход» перебили оставшихся в живых хозяев блокпоста и сейчас удерживали периметр.

– Быстро в машину! – Тимофей схватил Василису и потащил к стоявшей возле северного въезда «Рыси». Они быстро закинули свои вещи в десантный отсек и разместились на удобных креслах. Когда Василиса опомнилась, за рулём уже сидел «Дарт», бодро щёлкая клавишами и тумблерами.

– Старая добрая древность! Нет ничего лучше аналоговой русской тачки с механической коробкой передач. – Он переключил рычаг передачи, и бронированная машина резво рванула с места, исчезая в вечерних сумерках.

Василиса задыхалась от нахлынувших на неё эмоций. Она осматривалась по сторонам, словно ища, за что бы ухватиться. В один миг её обезумевший взгляд замер на глазах генерала Бирюка и с диким, звериным криком девушка бросилась на офицера. В последнее мгновение Иван успел схватить её за руку и дёрнул в свою сторону.

– Вы! Вы убийца, демон! Вы! Да как вы посмели! Её! Меня! Вы бросили нас на смерть! Вы отправили нас умирать ради этой ржавой развалюхи! Да она, она умерла из-за вас, по вашему приказу умерла! Ты бездушная тварь! – Василиса обессилела, дёргаясь в могучей хватке Ивана. Она обмякла всем телом и, здоровяк медленно опустил её на пол. Машину трясло на ухабах, но модернизированная подвеска справлялась с этим неловким нюансом прекрасно! Горькие, обжигающие слёзы заволокли солёной пеленой глаза девушки. Никто из отряда не решался прикоснуться к ней. – Она умерла ради меня, – простонала Василиса. – Я видела, как она умерла. В один миг умерла. Исчезла. – Она опустила голову на грудь погибшей Даши и надрывно закричала.

– Это было неизбежно! – произнёс Бирюк. – Она всё равно бы умерла. Близнецы не живут поодиночке. Это произошло бы, но позднее. Ты уж, поверь. Просто не было смысла мучить её дальше. Поэтому, как только она попросила меня, я согласился не задумываясь.

– Попросила? – воскликнула, ужаснувшись, Василиса. – Как можно попросить о смерти?

– Не дай бог тебе это когда-нибудь понять, – хрипло ответил генерал.

– Всё равно! Вы не имели права распоряжаться её жизнью! – голос девушки сорвался на истерику. Она вдруг вспомнила тот странный взгляд, коим наградил Дашу генерал Бирюк после пролёта над ними странного летательного аппарата.

– Это был её выбор! – строго выкрикнул Бирюк. Он не любил доказывать того, что и так очевидно. Особенно тем, кто не хочет понимать сути вещей! – У каждого из нас есть право на выбор. Вот только не каждый это осознаёт! Каждый человек вправе выбирать, какой смертью он закончит свою жизнь. А если человек боится умирать, значит, смерть сама решит, как забрать своего раба.

В десантном отсеке воцарилась почти гробовая тишина, изредка нарушаемая лишь всхлипами Василисы да урчанием двигателя «Рыси».

– Печально в очередной раз узреть, что вас всё меньше! – неожиданный голос Тиберия заставил Тимофея вздрогнуть.

– О-о, самаритянин! – воскликнул словно ни в чём не бывало Бирюк! – Ты снова с нами?

– И я рад вас слышать, господин генерал. – Вот только повода радоваться у меня нет. Все системы опознания и оповещения в этой машине я вырубил. Так что ни одна душа не засечёт вас по сигналам. Правда, сделал я это довольно поздно, так что вскоре вас обязательно найдут.

– Это ещё почему? – возмутился усталым голосом «Узник».

– Всё просто мой наивный друг. Вы движетесь на машине, которая выгодно отличается от всех других, что едут по той самой трассе, на которую вы сейчас так спешите. Это вполне логично потому как других дорог в округе нет. А это значит, что вскоре вам на хвост сядет беспилотник. Если это будет лишь наблюдатель, то можно считать вас счастливчиками. В противном случае это окажется «Коршун». А от его вооружения на «Рыси» не сбежать. Термально-импульсные ракеты расплавят это ведро за считаные секунды.

– Что предлагаешь? – серьёзным голосом спросил Тимофей.

– А мальчик-то растёт! – восхитился откровенно Тиберий. – Это прекрасно! Дальше будет проще. – Тимофей взглянул на Бирюка, но тот ничего на это не ответил, а лишь молча взирал на систему внутренней связи. – Вам следует бросить машину, как только вы доберётесь до трассы Р-352. Это залог вашего выживания. Ко всему прочему, летальная капсула в теле погибшего бойца вашего отряда уже активировалась, а это прямая и явная цель.

– Что дальше? – Тимофей был строг и задумчив.

– Дальше, будете ждать. Но не надейтесь, что я всё сделаю за вас. Поэтому в ваших интересах быть как можно дальше от брошенной машины, когда я буду готов подобрать вас.

– Ты что, предлагаешь нам идти пешком? – озлоблено прорычал Иван. – Да ты издеваешься? Мы и часа не протянем без транспорта. «Бурс» нас найдёт в считаные минуты. У него все спутники под контролем. Тысячи беспилотников патрулируют границы периметра и внутренние сектора государства. Да нас перебьют словно детей!

Здоровяк закончил свою тираду на возвышенной ноте и что было сил врезал кулаком по внутренней обшивке машины.

– Я не собираюсь вас поучать, и не дай бог командовать вами. Все мои слова призваны внушить вам одну простую истину. Если вы попытаетесь ослушаться, то погибнете. А ваше задание так и останется невыполненным. «Жестокие» нападут на Землю и уничтожат этот мир. А Доброволец Z2–17 навсегда сгинет в том месте, куда наш доблестный полководец его упрятал. – На мгновение машина вновь погрузилась в относительную тишину. – И к слову сказать, спутников у нас осталось не так уж и много. В противном случае «Бурс» уже давно бы вас нашли. Что же касается беспилотников, то о них я уже давно позаботился. Наша планета, на ваше счастье, весьма велика и ни секунды не стоит на месте. Так что перестаньте плакать, девочки, заряжайте свои «Богатыри» и двигайтесь.

Тиберий смолк, а машину в очередной раз тряхнуло довольно сильно! Что-то оторвалось из специального крепления в бортовой обшивке и с грохотом повалилось на пол. Звон стоял неимоверный.

– Я что-то не понял, – раздался в этом шуме голос француза. Марлон был настолько потрясён гибелью Даши, что не произнёс ни слова за всё время их пути от раскуроченного блокпоста. В отряде поговаривали, что Даша и Маша были его любовницами. Но доказательств этого, конечно же, никто и никогда не видел. И хотя свои отношения троица иногда публично выражала в игривых шуточках и лобзаниях, это почему-то ни для кого не являлось доказательством их близости. А, может, всем на это было просто наплевать.

Мужчина поднял с пола упавшую дребедень и строго посмотрел на систему внутренней связи. – Ты сказал, что мы погибнем, если попытаемся ослушаться? Что, чёрт возьми, это значит, хотелось бы знать? – Марлон окинул взглядом своих друзей. – Как бы дико ни звучали мои слова, но мне почему-то кажется, что наш загадочный друг, знает обо всём произошедшем наперёд.

Бирюк злобно сверкнул глазами в сторону динамиков, затем перевёл взгляд на Тимофея.

– Это всего лишь разговорная форма речи, стимулирующая индивида к действию! – тут же отозвался электронный голос.

– Ты нам мозги не пудри своими заумными словечками! – прорычал генерал. – Не зря я ему не доверял, – обратился он к «Узнику». – Говори, невидимка, что такого знаешь, чего не знаем мы!

Вновь наступила томительная тишина. Относительная, конечно, поскольку двигатель «Рыси» хоть и был защищён соответствующей машинам такого класса звукоизоляцией, но урчал так словно и слыхом не слышал об этой чудной опции. Ко всему прочему, где-то, закатившаяся в неведомый угол, гремела нервирующая всё сильнее ещё одна непонятая дребедень.

– Я знаю, что через два километра после выезда на трассу, вас ожидает засада, – ответил нехотя Тиберий. – Спецы «Бурс» уже перекрывают намеченный для этого мероприятия участок дороги.

– Откуда им известно, куда мы едем? – проорал словно сорвавшись с катушек Иван.

– В том-то и дело, что им неизвестно, – ответил таким же злобным голосом Тиберий. – Они вслепую блокируют все маршруты. Их цель – ваше полное тотальное уничтожение! Я же всего лишь пытаюсь вам помочь, тупые вояки! Но если мои слова для вас пустой звук, вы можете и дальше продолжать ломиться напролом! Земли кругом полно, могил хватит на всех.

Возразить, что-либо на подобный довод, никто из пассажиров броневика не решился.

– Не верю я ему! – вдруг ни с того, ни с сего выкрикнул генерал Бирюк. Он взглянул в глаза племянника, видимо, в попытке найти там хоть каплю понимания или поддержки. Но увидел лишь немой, полный безразличия вопрос. – И никак не могу понять, почему вы не хотите верить мне? Я не знаю почему, но чутьё подсказывает, что этот некто ведёт какую-то двойную игру. – Машину вновь тряхнуло и из кабины раздался отборный мат в исполнении «Дарта». – Если не хотите верить, не нужно. Но, хоть выслушайте! – Тимофей в отчаянии развёл руками.

– Он столько раз помогал нам! Что вас смущает, дядя? Быть может, вы попросту стали слишком мнительным на старости лет? – усмешка окрасила губы молодого курсанта. Бирюк же, наоборот, стал ещё строже и суровее.

– Я объясню тебе свои домыслы, молодой выскочка! – ответил он, шипя от злобы. Тимофей не был настроен выслушивать очередные бредовые фантазии дяди и молча натянул на голову наушники механика. – Начнём с того, что мы даже не знаем, кто он на самом деле? Тиберий! Имя весьма редкое и, по всей видимости, вымышленное. Но ни одного высокопоставленного командира или начальника рангом выше губернатора сектора я лично с подобным именем не встречал. А я служу уже давно и неплохо знаю руководство своей страны. Далее! Твой новый друг. – Бирюк ткнул пальцем в Тимофея. – Появляется, когда вся самая суть заварушки уже прошла. Не пойми меня превратно, а, быть может, я, конечно, слишком мнителен! Но тебе не кажется, что он просто проверяет сколько нас на этот раз осталось в живых? По мне, так это больше похоже на некую систему мониторинга или контроля. Что случится, если в один не очень хороший момент мы все не выйдем с ним на связь? Я понимаю, что наше выживание для него очень важно, ведь это мы выполняем задание, рискуем жизнями, падаем с неба на самолётах, лезем умирать под пули. – Генерал бросил быстрый взгляд на Василису, словно говорящий, что к тебе подобное не относится. – Хоть раз он помог нам не умереть? Я не беру в расчёт аэропорт Строгино. Там мы ещё не знали с чем столкнулись, и запросто могли поменять маршрут. Возможно, что и аэропорт остался цел, – добавил он себе под нос. Во взгляде Тимофея мелькнуло сомнение, и Бирюк моментально за это уцепился. – Ещё один, весьма спорный момент. Уж слишком подозрительно этот товарищ во всём осведомлён. Откуда у него допуск к подобным знаниям? Никто без соответствующего распоряжения или допуска красного уровня не способен использовать спутниковые каналы связи по своему личному усмотрению. А судя по тому, как шустро этот человек выходит с нами на связь, он именно этим и занимается. И, да! – воскликнул восторженно Бирюк, словно вспомнив некую важную деталь. – Эти его биогенные передатчики, один из которых мы нашли в твоём телефоне! Помнишь? Как там выразился «Дарт»? До подобных технологий нам, что до луны пешком! Очень меткое сравнение, если учитывать тот факт, что эти штуки до сих пор сидят в тебе племянник и, я подозреваю, именно благодаря им, твой новый друг нас находит. – Неприятные воспоминания вернули Тимофея на сутки назад, когда «Дарт» отобрал у него телефон и возвестил во всеуслышание об этих самых биогенных жучках. От одного названия по телу уже бежали мурашки, а от осознания того факта, что это сидит в его теле, парня едва не вывернуло наизнанку. Генерал же тем временем продолжал. – С каждым разом, как только этот добрый самаритянин выходил с нами на связь, в моей голове крутился один и тот же вопрос: зачем ему нам помогать? – Бирюк окинул взглядом остатки своего отряда. – У кого-нибудь из вас есть более или менее разумное предположение на этот счёт? – Иван взглянул на генерала исподлобья. Марлон сидел рядом с телом Даши и думал о чём-то своём, глядя в никуда. Со стороны могло показаться, что боец даже не слушал командира, погружённый в тяжёлые мысли. «Скороход» скрестил руки на груди и, видимо, отвечать вовсе не собирался, предоставив данную привилегию другим. «Узник» сидел в углу, крепко держась за поручни крепежей. Он был бледен и, казалось, что его сейчас вырвет. Вот только было не совсем понятно произойдёт это от качки или от происходящего в данный момент разговора. Василиса схватила за ногу Тимофея и тихо сидела на полу, переводя взгляд с одного члена отряда на другого. Встревать в разговор она не хотела, но ей было интересно, поскольку некое странное ощущение, связанное с загадочным незнакомцем, посещало её неоднократно. – Да что с вами такое? – спустя несколько секунд молчаливого ожидания, проревел возмущённый генерал. – Неужто вам не хочется разобраться в том, что происходит? Неужели вас не волнует причина, по которой погибли ваши боевые друзья? – Машина вдруг резко остановилась. Наступила полнейшая тишина. Секунды застучали в висках гулкими ударами крови.

– Позвольте мне сказать, – голос Тиберия в тишине прозвучал на удивление мягко и спокойно. – Я в очередной раз рискну оправдаться, но не перед вами, а непосредственно перед господином Бирюком. Мне очень жаль, что я так и не сумел заслужить его доверие. Видимо, как и всегда, у генерала для меня не нашлось лишней капли уважения! Поэтому я принял решение. Моя очередная попытка спасти ваши жизни провалилась. Я не отрицаю того, что сказал ранее и до самого последнего мгновения буду настаивать на том, чтобы вы бросили машину и отправились дальше пешком. Но заставить вас это сделать я не могу и не имею права. Решать дальше, что будет с вами, я уже не стану. Отныне ваша судьба, ваши жизни и ваша, будь она проклята, миссия в ваших руках. Коли так сложилось и доверия ко мне нет, я умываю руки. Примите мои поздравления, господин генерал, вы добились своего. Отныне вы в этой битве одни! Ещё раз простите, я всего лишь хотел сделать как лучше. Прощайте!

Голос смолк. В десантном отсеке «Рыси» вновь повисла гробовая тишина, на этот раз не нарушаемая ничем более. Минуты стояли на месте, секунды капали медленно, словно расплавленный метал. Напряжение достигло апогея.

– Тиберий? – Тимофей надеялся, что голос таинственного помощника всего лишь смолк, и сейчас, когда парень назвал его имя, он отзовётся как ни в чём не бывало. Но ответом ему была тишина. – Тиберий? – Тимофей позвал ещё раз, снимая с головы наушники. Но вновь не получил ответа.

– Ну вот и чудно! – прогрохотал Бирюк. – Одним шпионом меньше. – Он взглянул на Тимофея. – Какие будут дальнейшие приказы, командир?

Парень ответил генералу таким злобным взглядом, что того аж передёрнуло.

– Командуйте сами, дядя! Я не собираюсь брать на себя ответственность за гибель остатков вашего отряда. Если Тиберий был прав, то вскоре нас ожидает весьма предсказуемый конец. Я лично свой выбор сделал. – Он ухватился за ручку десантного люка бронемашины. – Я пойду пешком.

В одно мгновение в руке Бирюка появился пистолет.

– Никуда ты не пойдёшь! – выкрикнул он. Подобная реакция вызвала замешательство во взглядах бойцов отряда. Кто-то просто подскочил с места, кто-то схватился за оружие. Василиса пыталась спрятаться за спину Тимофея. – Или мы действуем все вместе, или ты выбываешь.

– Выбываю? – усмехнулся Тимофей. – И что же вы сделаете? Застрелите меня? – Он открыл люк. Но в этот момент прогремел выстрел. Пуля прошла в нескольких миллиметрах от головы Тимофея и, он даже успел ощутить колыхание воздуха, когда она пронеслась возле его лица.

– Закрой люк и садись на место! – грозно прорычал генерал. – Я уже тебе говорил, что мне некогда с тобой нянчиться и на твои капризы у меня совершенно нет времени. Быть может, тебе напомнить, скольких бойцов мы потеряли всего лишь за один день? – Тимофей с силой захлопнул люк.

– Не смейте прикрываться их памятью, дядя! – словно угрожая, прошипел он. – Я лишь хочу сказать, что вы сильно ошиблись насчёт Тиберия. А чтобы доказать вам это, я намерен поступить так, как вы и советовали. Отринуть глупую чушь, которую наш добрый самаритянин вешал на наши лопоухие органы и двинуться прямиком в лапы «Бурс». Коль другого способа доказать вам ваше упрямство у меня нет, я сделаю это ценой своей жизни и жизней членов вашего элитного отряда. – Он сделал вид словно задумался, а потом злобно улыбнулся и продолжил. – Ах да, ведь вы тоже будете вместе с нами в этот миг. А значит, ваша жизнь тоже в опасности. Вы боитесь смерти, господин генерал? Когда в последний раз вы задавали себе этот вопрос? – Тимофей сделал несколько шагов в направлении кабины, в которой сидел очумевший от услышанного «Дарт». – Заводи, дружок! – обратился молодой курсант к разведчику. Тот словно застыл, переводя взгляд с генерала на Тимофея и обратно. – Почему приказ не выполняете, боец? – Повысив голос до злого рыка, Тимофей даже не ожидал, что способен на подобную строгость. – Заводите двигатель и выезжайте на трассу Р-352.

– Но… – попытался возразить разведчик.

– Выполняйте приказ! – заорал Тимофей ещё злее. Он уже не обращал внимания на дуло пистолета, что смотрело в его сторону. – Раз наш доблестный командир считает, что мы куда сильнее непреодолимых обстоятельств, мы сделаем, как он скажет! Мы пойдём туда без разведки, подкрепления, плана действий и без прикрытия. Мы пойдём просто потому, что доблестный генерал Бирюк так сказал. Умрём, но не посрамим самолюбия своего командира. И наплевать, что миру скоро хана. Главное, что всеми нами, высокопочитаемый генерал, останется доволен, наслаждаясь последними мгновениями наших никчёмных жизней! Кто мы такие, чтобы перечить славному, умудрённому опытом сотен сражений легендарному офицеру. Грехи, таких как он, уже не вносятся в свитки их легендарных деяний. Им не страшна потеря десятка другого солдатиков. От подобного с лёгкостью можно прикрыться былыми победами.

– Тимофей! – выкрикнул Бирюк. Но парня несло. Он совершенно не собирался останавливаться.

– Но быть может, этого ему будет мало. В таком случае пусть он убьёт меня. Застрелит словно бешеного зверя, не поддающегося дрессировке, дабы вселить в ваши сердца страх перед его могуществом и неистовой злобой. А также устранит столь неугодную ему помеху, которая то и дело твердит о его излишней мнительности и чрезмерных опасениях, обуревающих нашего героя. Ради собственных амбиций и удержания столь ревностно оберегаемого авторитета, он готов уничтожить даже своих близких, лишь бы только не идти на поводу некоего неведомого выскочки из динамика.

– Хватит! – генерал встал, но низкий десантный отсек не позволил могучему офицеру выпрямиться во весь рост, и он с глухим стуком ударился головой о верхний десантный люк. В машине вновь наступила тишина. Лишь гулкое эхо удара всё ещё звучало в ушах присутствующих, но лишь как воспоминание. – Я не хочу убивать никого, – прошипел Бирюк, потирая ушибленное место. – Я лишь хочу выполнить задание с минимальными потерями, а информация этого Тиберия. – Он ткнул пальцем в сторону системы оповещения. – Уж слишком она туманна и расплывчата. А ещё, он явно что-то нам не договаривает! Темнит. Скрывает.

– Вы тоже не открытая книга! – произнёс спокойным тоном Тимофей. Генерал тяжело опустился на откидное сидение. – Всем нам рано или поздно приходится смириться с чем-то новым. Ваша тактика не предусматривает бегства. А отступаем мы уже почти сутки. Не кажется ли вам, что пора что-то изменить. Ведь с каждой новой победой «Бурс» всё более уверует в свою непобедимость. Может, стоит на этом сыграть?

– Что ты предлагаешь? – в глазах генерала блеснул явный интерес.

– Я вам расскажу, но при условии, что вы не станете мешать своими возражениями и подозрениями. – Бирюк вновь почесал ушибленный затылок. В словах парня был смысл, и Бирюк этот смысл понимал, как никто другой. В конце концов, его время уже подходит к концу, и пора принять тот факт, что рано или поздно эту тяжёлую эстафету нужно будет кому-то передать. Так что пусть это будет тот, кого генерал Бирюк хорошо знает и доверяет. А, кроме Тимофея, по большому счёту, у него никого больше и не было.

– Хорошо, – ответил он. – Но, ты полностью посвятишь меня в курс дела и позволишь внести коррективы, если вдруг что-то пойдёт не так.

Со скрипом в душе, но Тимофей всё же согласился с генералом. Вся команда покинула бронемашину. Тело Даши пришлось оставить в десантном отсеке «Рыси». Её комплект «Богатырь» и оружие перекочевали, с молчаливого согласия Бирюка, в распоряжение Василисы, поскольку броня её сестры окончательно умерла от переизбытка чувств новой владелицы.

В момент закрытия десантного люка никто из бойцов не произнёс ни слова. Лишь Марлон отдал память девушке долгой молитвой, стоя на коленях возле остова огромной машины. Затем, потратив около часа на сборы и иные приготовления, остатки отряда «Стальная кольчуга» выстроились возле тёмного мрачного леса в ожидании дальнейших указаний.

– Доклад! – обратился Тимофей к «Дарту».

– Трасса Р-352 в пяти километрах от нас. Мы выдвигаемся на север вдоль неё в сторону Североуральска. Расстояние до конечной цели 390 километров. Если учитывать особенности местности, изменение фауны и флоры под воздействием бактерии «Жестоких», вес обмундирования и усреднённую скорость передвижения в экзо-костюмах 95 километров в час, а по горам 65. Это займёт у нас чуть более двенадцати часов. Но это лишь расчёты, в реальности всё может пойти куда хуже.

– Спасибо, «Дарт», – поблагодарил разведчика Тимофей. Он окинул взглядом свой маленький отряд. С момента начала операции состав его поредел и изменился. Сейчас, включая Василису, в отряде осталось восемь человек. – Ну что же, с учётом всех вышеизложенных аргументов нам нужно продержаться примерно до рассвета. – Он быстро взглянул на свой планшет. Бойцы недоумённо переглянулись.

– Что-то я не совсем понял? – первым запротестовал Бирюк.

– Начинаем. – Тимофей стукнул по броне «Рыси». Машина взревела двигателем и рванула с места, уносясь в сторону трассы Р-352.

– Какого чёрта здесь происходит? Кто за рулём? – Бирюк взревел и ударил Тимофея в плечевой щиток «Богатыря».

– Отряд, бегом марш! – прокричал Тимофей. Затем взглянул дяде в глаза и спокойным тоном произнёс. – Доверьтесь мне! И полезайте в мой «Богатырь». Я моложе вас и, надеюсь, что сил у меня хватит не отстать от группы без костюма.

Бирюк отступил на несколько шагов и, тяжело вздохнув, согласно кивнул. Облачившись в броню, он ещё несколько секунд стоял, глядя вслед удаляющимся бойцам своего отряда. Племянник оказался хитрее, чем Бирюк мог себе представить. И хотя это его немного задело, генерал понимал, что сей навык молодой человек унаследовал от него самого. Усмехнувшись самому себе, он закончил индивидуальную настройку «Богатыря», сделал несколько тестовых упражнений и бросился догонять своих людей.

* * *

«Рысь» ковыляла по разбитой дороге. Уже десять минут машина мчалась в сторону федеральной трассы Р-352, одной из немногих дорог, уцелевших во время «Войны с дождём». После глобальных штурмовых операций по выявлению «Дубликатов», многие населённые пункты подверглись тотальным чисткам. «Бурс» не щадил никого. Это было похоже на тоталитаризм в самом чистом виде. Но на удивление, никто не возмутился, никто не подавал коллективных исков в суды, никто не стал собирать сторонников дабы изменить мир. Все понимали, что «Дубликаты» – это уже не люди. Они всего лишь выглядят как мы, но на самом деле – это всего лишь куски враждебно модифицированного мяса.

Часто в прессу просачивались слухи, о том, как в том или ином месте люди сами выявляли и уничтожали «Дубликатов», а в Челябинске, перед тем как его засыпали аномалиями, это явление и вовсе превратилось в некое подобие культа.

Машина снизила скорость и медленно вывалилась с просёлочной дороги на широкую ухоженную трассу. Остановившись на мгновение, «Рысь» включила все фары и принялась набирать скорость, уносясь на север.

Обгоняя редкие гражданские автомобили, которых в столь позднее время на трассе было немного, бронемашина мчалась к намеченной цели. По приказу министерства обороны в ночное время всё освещение на объектах федерального значения полагалось гасить, используя при передвижении на транспорте инфракрасные датчики. Официальная версия гласила – «Защита федерального объекта от наблюдения в тёмное время суток». На самом деле это была банальная мера экономии. Множество объектов энергетической инфраструктуры были уничтожены «Жестокими» и страна часто испытывала перебои в электроэнергии. Поэтому передвижение по федеральным трассам было настоятельно рекомендовано проводить при использовании соответствующего технического оснащения на транспорте.

Мощный луч прожектора выхватил бронемашину из темноты дорожного полотна, спустя восемь минут до начала разгона.

– Бронированный внедорожник проекта «Рысь», немедленно остановитесь и прижмитесь к обочине, – раздался громкий голос системы оповещения преследователя. Огромный боевой штурмовик системы «Коршун», разработанный специально, для локальных операций во время «Войны с дождём», завис на непозволительно низкой высоте, мигая бортовыми огнями. Его основное и единственное предназначение – тотальное уничтожение любого вида целей. Оснащённый термально-импульсными ракетами последнего поколения, так называемыми ТИРами, этот аппарат, был способен превратить в пар всё, что попадается им на пути. В конструкторском бюро его негласно прозвали «Рука Дьявола». Страшное оружие, венец высоких технологий человеческого гения, появившееся благодаря изучению образцов взятых с поверхности «Слюды». Принцип технологии ТИР – изменяемая матрица температур, рассчитанная и спроектированная таким образом, что при соприкосновении с объектом полностью изменяет его молекулярную структуру при помощи термально-плазменного выброса.

Подобное оружие применялось лишь несколько раз в конце конфликта и зарекомендовало себя как самое страшное из, когда-либо использованных человечеством. Ядерная бомба, по сравнению с ним, казалась хлопушкой. Последствия термально-плазменного выброса невозможно было угадать, предсказать или рассчитать математически. Жить в месте поражения этого оружия и рядом с ним было уже невозможно. После взрыва аномалии неизвестной природы поглощали всё в радиусе двадцати-тридцати километров от места взрыва. Подобные воронки были строго законсервированы и доступ на их территорию приравнивался к государственному преступлению. Нарушившего запрет, ждала казнь без суда и следствия. Вот только был один нюанс. Никто из тех, кто отправились в те зоны, более не возвращался. Ко всему прочему, там пропадали любая техника и оборудование. А через несколько лет из аномалий начали выходить неизвестные природе создания.

– Пилот, доложите статус цели! – в наушниках шлема проскрежетал строгий металлический голос.

– Цель манёвренная, подвижная. Идёт на север с большой скоростью. Тепловизор показывает повышенную температуру в десантном отсеке. А также маяк летальной капсулы. Жду дальнейших указаний.

– Цель – уничтожить! – металлический голос ответил мгновенно. – Если потребуется, используйте термально-импульсные ракеты.

– Приказ принят! – ответил пилот и принялся вводить данные цели в свой компьютер. Искусственный интеллект принял указания и практически мгновенно захватил бронемашину в прицел.

– Бронированный внедорожник «Рысь», это последнее предупреждение. Остановитесь и прижмитесь к обочине! – Ответом на это был очередной манёвр обгона и максимальный набор скорости.

– Пилот, уничтожить цель! – проскрежетал явно потерявший терпение злой металлический голос. Пилот мгновение смотрел на стремительно набирающую скорость машину и, спустя секунду, нажал на сенсор атаки.

Тонкие линии трассирующих огней, выпущенные из крупнокалиберного пулемёта, устремились вниз, отсекая бронемашину в сторону леса. Но броня «Рыси» выдержала попадание. Машина просто перестроилась во встречную полосу движения и начала вилять, уклоняясь от идущих в лоб случайных машин. Прожектор «Коршуна» метнулся следом и практически тут же выхватил «Рысь» на полосе встречного потока. Высокоскоростные пулемёты выплеснули порцию смертоносного свинца. Пули прошили огромную фуру и грузовик перевернулся, разбрасывая по трассе обломки своего груза. Несколько машин врезались в него и взорвались. Пламя осветило участок трассы. Другие машины, словно испуганные муравьи, метнулись прочь. Кто-то остановился, глядя вслед удаляющейся «Рыси» и нагоняющему её штурмовику. В темноте ночи мелькали тонкие линии трассирующих пуль, а спустя несколько секунд, вдогонку бронемашине полетела первая ракета.

Взрыв разметал всю встречную полосу. В том месте, куда ударила ракета, образовалась огромных размеров воронка. Но приборы «Коршуна» тут же констатировали наличие цели. Лётчик выругался.

– Что же это за машина такая?

– Пилот! Доложите об уничтожении цели! – голос был требовательным и нетерпеливым.

– Цель не уничтожена, – ответил пилот. Его начинала раздражать чрезмерная требовательность, а голос, отдававший приказы, и вовсе взбесил. Уничтожение федеральной трассы – это государственное преступление.

– Немедленно уничтожьте цель, иначе по возвращении на базу приписки вас разжалуют в механики! – противный скрипучий голос звучал мерзко и явно не шутил. – Если потребуется, используйте «ТИР». Коды доступа отправлены вашему навигационному интеллекту.

– Приказ ясен! – быстро ответил лётчик, скривившись в лице. Его спина покрылась липким холодным потом. Он ввёл новые данные в систему искусственного интеллекта. На экране компьютера появилось отдельное окно о наведении «ТИР».

Использовать это страшное оружие лётчику штурмовика проекта «Коршун», доводилось лишь на учебном тренажёре. Он знал о последствиях своего поступка и прекрасно понимал, что выстрел из «ТИР» превратит участок трассы Р-352 в мёртвую, безжизненную зону. После взрыва все, кто находятся сейчас на этом месте – погибнут! А люди, уже никогда не смогут проехать по этой дороге, после того как «ТИР» обрушит свою смертоносную мощь на землю этого некогда чудесного края!

Бронемашина, не теряя времени, настырно удалялась всё дальше и дальше. По данным навигационной системы штурмовика, от места первого контакта с объектом их уже отделяло более десяти километров. Боевая машина прошла над чёрным лесом несколько километров и, едва не касаясь верхушек загнивших деревьев, выскочила удирающей бронемашине прямо в лоб. Теперь деваться беглецу было некуда, и пилот моментально отдал команду на уничтожение цели, выпустив по «Рыси» штатные ракеты класса воздух-земля с системой фотозахвата цели.

Бронемашина вновь попыталась уйти от поражения, и ей это практически удалось. Одна из ракет проскочила мимо всего на каких-то десять сантиметров. Вторая влетела прямиком в двигатель «Рыси». Машину подбросило и в одно мгновение она разлетелась на множество кусков. Раскуроченные взрывом обломки раскидало по всей трассе. Два автомобиля, оказавшиеся случайно рядом с местом взрыва, перевернулись, ещё один, пытаясь увернуться, вылетел с трассы и исчез в темноте.

– Цель уничтожена прямым попаданием! – доложил пилот. – Прошу вызвать к месту взрыва наряды экстренных служб быстрого реагирования! Есть раненые среди гражданских.

– Отличная работа офицер! – откликнулся ему скрипучий металлический голос. – Возвращайтесь на базу.

Пилот отключил систему связи и деактивировал коды доступа к ракетам «ТИР». Резко разворачивая штурмовик, лётчик злобно прорычал куда-то в темноту:

– Да пошёл ты!

Довольный тем, что использовать «ТИР» ему не пришлось, пилот улыбнулся самому себе, но в этот момент мощная яркая вспышка ослепила его и всё исчезло.

Спустя четыре часа, когда рассвет уже загорался на востоке, возле обломков искорёженной бронемашины стоял пожилой лысоватый мужчина в чёрной форме с протезом вместо левой руки. Рядом, переминаясь с ноги на ногу и осматриваясь по сторонам, топтался громила с уродливым лицом, искажённым противным имплантом жёлто-рыжего цвета, механическими глазами и протезированной нижней челюстью. В лесу, коптивший воздух, догорал штурмовик.

– Ну и где они? – прорычал на громилу лысоватый своим скрипучим голосом.

– Не могу знать, – ответил тот. – Когда я прибыл, здесь было только это. Ни трупов, ни оружия, ни обмундирования. Лишь обломки машины. Я даже запустил ищеек, но они нашли следы запахов и волокон лишь двух тел. Одно практически полностью было уничтожено взрывом в бронемашине «Рысь». Второе – пилот «Коршуна». Все свидетели талдычат, что после уничтожения машины, самолёт поглотила некая вспышка света, напоминающая шар. Она окутала штурмовик и там внутри этого шара он и взорвался, а потом всё исчезло.

– Как же так? – задумчиво недоумевал лысоватый. – Не могли же они испариться? А сбить штурмовик и тем более. – Он резко развернулся в сторону боевого вертолёта, на котором прибыл к месту боя. – Что с материалами по беспилотнику?

– Делать какие-то выводы пока рано, – ответил ему маленький плюгавый докторишка с перевязанной правой рукой и огромной гематомой в области шеи. Он тыкал корявым пальцем здоровой руки в тоненький голограммный планшет, прикреплённый к обмотанной гипсом ладони. – Но уже сейчас могу сказать вам, что до подобных технологий нам ещё очень и очень далеко! А это значит, что на игровой доске появилась новая фигура. Кто именно этот игрок? Рискну предположить, что это – «Дубликаты». Только они способны соорудить нечто подобное. Но утверждать данную теорию я не возьмусь, уж слишком сильно изменился наш грешный мир за последние годы. Если бы Бирюк не вытащил модуль памяти, я мог говорить более конкретно, но пока мои слова не более чем теория.

– Это уже что-то! – лысоватый с укором посмотрел на старика.

– Я говорил вам, что психоделика экспериментов с сознанием и поведением не подходит для таких людей, как генерал Бирюк и его бойцы. Но вы меня не слушали, а теперь вдруг соглашаетесь с любыми моими теориями?

Пожилой лысоватый мужчина, внимательно выслушал старикашку, и сверля того злобным взглядом, спросил:

– Есть информация по взрыву в Строгино?

Старикашка весь сморщился. Было видно, что полученные недавно травмы причиняют ему сильную боль.

– Пока ничего определённого сказать вам не могу, – ответил он. – Мы лишь знаем, что пару месяцев назад с одного из секретных складов Министерства обороны пропал экспериментальный тектонический заряд. Этот факт руководство склада всё это время умалчивало, за что все причастные приговорены к трибуналу. Как бы там ни было, мы не знаем, кто взорвал этот заряд, но у меня есть несколько мыслей относительно того, зачем был проведён теракт.

Пожилой лысоватый мужчина жестом руки оборвал доклад старика.

– Я вас понял, Вадим Романович. Подготовьте свой доклад, мы обсудим его позже.

– Как вам угодно.

Закончив общаться со стариком, лысоватый обратился к полукиборгу Роме.

– Когда закончишь здесь, отправляйся в город. Поднимай всех. Всех, до последнего салаги контрактника, но найди мне эту группу! Чует моё нутро, что Бирюк идёт вглубь горной гряды. Я подключу все свободные спутники, так что «Глаза неба» тебе помогут. Всё это слишком далеко зашло. Пора заканчивать этот балаган. Мы же пока попробуем подключиться к этой штуке. – Он посмотрел на обломки дрона, грудой валяющиеся в грузовом отсеке вертолёта рядом с телом чернокожего мужчины. – Быть может, в Екатеринбургском НИИ сумеют помочь.

Пожилой лысоватый человек с протезом ещё раз окинул тяжёлым взглядом разбросанные по трассе обломки некогда бронированной машины проекта «Рысь» и, развернувшись, пошёл к вертолёту. Уже на ходу он нажал на маленький сенсор своего планшета, выводя на панель систему кодированной связи и, опустив голову, вполголоса произнёс:

– Что же ты забыл в этих краях, генерал Бирюк?

Глава 11

Горно-Уральский округ западнее города Кувша. 25 мая. 06:42.

Они бежали без остановки уже более пяти часов. Спустя полтора часа после начала этого дикого ночного марафона, они обошли с востока Новоуральск. Ещё через час показались развалины Кировграда, уничтоженного во время войны во время одного из артналётов. Людей в этих краях уже практически не осталось, все здравомыслящие давно перебрались поближе к областному центру. Затем отряд резко свернул на Запад и далее путь прокладывали уже по навигатору «Дарта» в связке с его беспилотниками.

Гористая местность, покрытая густыми лесами, была не лучшим местом для марафона, но усталости Тимофей так и не ощутил. Подъём спуск, снова подъём и так до бесконечности. После того как они достаточно удалились от жилых мест генерал Бирюк приказал «Скороходу» вколоть каждому бойцу двойную дозу синтетических стероидов. Эти препараты последнего поколения были разработаны специально для бойцов спецназа. Сия чудодейственная микстура в прямом смысле слова могла поднять из могилы хоть мертвеца. В её состав входили очищенные на молекулярном уровне актопротекторы и антигипоксанты.

Каждый боец спецназа имел в личной аптечке подобные препараты. Обусловливалась эта необходимость тем, что благодаря их свойствам даже смертельно раненый боец получал способность вернуться к своему подразделению или достойно умереть на поле боя, тем самым сохранив свою честь. Однажды даже был зафиксирован случай, когда солдат на одних руках дотащил себя, а, точнее, лишь то, что от него осталось и умер, успев при этом доложить о потерях своего подразделения.

Стероиды в армии начали использовать уже очень давно и никого это обстоятельство не смущало. Поскольку война – дело и без того грязное, тут не до проверки на допинг. Существовали препараты, позволяющие солдату не спать по семь дней кряду. Или бежать пару суток без остановки, не ощущая усталости. А были и такие, что увеличивали мозговую активность и тогда даже самый неподготовленный боец мог убить едва ли не целое войсковое подразделение благодаря лишь мизерной способности предвидеть действия противника на некую долю секунды.

Стероид, который вкололи бойцам отряда «Стальная кольчуга» той ночью, был не чем иным, как стимулятор мышечной активности. Усталость и боль словно рукой сняло. В теле появилась такая лёгкость словно сняли с него всё лишнее и даже само тело как будто перестало существовать. Словно дух святой бежал Тимофей, не обращая внимания на непосильную для человека скорость, коей обладали бойцы, облачённые в экзо-костюмы. Все кочки да рытвины лесные были ему нипочём. Он перепрыгивал их словно заправский мастер спорта.

Гнилые чёрные деревья отливали блеском в надвигающемся рассветном мареве казались искрящимися словно искусственные. Они, если присмотреться, таковыми и были. За пятнадцать лет господства инопланетной бактерии экосистема планеты изменилась, а люди словно этого и не заметили.

Скользкая трава была, как будто, выполнена из резины. Когда каблук солдатского ботинка наступал на неё, она сминалась, но не проходило и минуты, как трава вновь выпрямлялась и уже ничто не напоминало о том, что здесь проходил человек. С одной стороны, это было бойцам на руку. Нет следов, нет проблем. А с другой! Что станет с планетой, когда эта инопланетная гниль охватит всё? Что произойдёт, когда эта бактерия проникнет повсюду? О подобном даже страшно было подумать. Прошло пятнадцать лет после появления этой гадости, а все леса, не тронутые человеком, преобразились и изменились и всё потому, что никто этому не мешал. Природа сама распределила приоритеты. Сама выбрала кто останется жить, а кому умирать. А что будет дальше? Ещё через десять лет? Если, конечно, доживут люди до этого дня!? Что будет дальше с ними самими?

Вопрос, крутившийся в голове Тимофея, был глобальным. Молодой человек всегда любил природу и сейчас, проносясь мимо чёрных деревьев, он не мог отыскать на него ответа. Лес изменился. Пахло в нём уже не так. Птиц почти нет, да и зверья не видно. Сколько таким вот галопом они уже преодолели километров парень не знал. Но продолжал бежать, поскольку мог и потому что хотел. А ещё было нужно выполнить задание несмотря ни на что.

Ещё через два часа «Дарт» доложил, что к востоку от них расположен Нижний Тагил. Эта информация порадовала разве что генерала Бирюка. Он велел Семёну повторить бойцам дозу стимуляторов. «Скороход» попытался возразить, но Бирюк и слушать ничего не хотел. В результате покрытый отборной бранью солдат принялся выполнять приказ.

Используемые бойцами стероиды, могли привести к необратимым изменениям в физиологии мышечной и костной системе. Из-за чрезмерно высокой нагрузки в момент спада воздействия препарата организм мог не выдержать столь колоссального истощения энергии, а нервная система и вовсе могла сорваться и тогда человек рисковал лишиться не только рассудка, но и жизни.

Под действием стероидов и усиленные экзо-костюмами «Богатырь», люди генерала Бирюка, не чувствуя ни усталости, ни боли, двигались к намеченной цели. Они практически не разговаривали на марше, объединённые лишь общей идеей выживания.

Впереди бежал «Дарт». Он был так уверен в себе словно бегал этими лесами всю свою сознательную жизнь. Его беспилотники умчались вперёд сразу же, как отряд выдвинулся в путь и так до сих пор и не вернулись. Сам же разведчик то и дело посматривал на своё правое запястье, сверяясь с данными наблюдателей. Следов за «Дартом» топал Иван. Громила весь вспотел, но дышал ровно и на усталость не жаловался, хотя Бирюк предупреждал, что в его теле стероиды выгорят куда быстрее, чем у остальных.

Наступая на пятки здоровяку, словно воробей порхал Марлон. Француз забрал у погибших девушек Даши и Маши их рюкзаки и прямо возле «Рыси» активировал киборгов-хищников. Они трансформировались в небольших плоскоголовых псов и всё это время не отставали от своего нового командира, равномерно огибая группу по периметру, контролируя тылы и фланги. В темноте ночи их было практически не видно, лишь изредка красные глаза сканеров мелькали где-то вдалеке.

«Скороход», самый выносливый в группе, помогал бежать «Узнику». Капрал вроде уже пришёл в норму, но марафон по пересечённой местности даже под стероидами давался взломщику с трудом. Семён взгромоздил на себя всю поклажу друга дабы тому было проще двигаться.

Василиса следовала сразу за этой чудной парочкой. Ей тоже взвалили на плечи рюкзак и дали стимулятор. Обращаться с «Богатырём» она приноровилась быстро и даже ловила от этого дела какой-то свой, понятный ей одной кайф. Злобный и строгий Бирюк по обыкновению протестовал против этой затеи. Но Василиса с помощью своих способностей взломала систему брони, и «Богатырь» вколол ей приличную дозу стимулятора. Сам же костюм ей настолько понравился, что девица наотрез отказалась его покидать, угрожая всем оружием, которое ей также досталось от бывшей владелицы костюма. На этом спор иссяк хоть и не безвозвратно, а рюкзак Датонга в наказание за дерзость Бирюк собственноручно нацепил на спину наглой выскочке.

Замыкали группу генерал и его племянник. «Старик», как его прозвал Тимофей, кряхтел и пыжился. В его-то возрасте подняться по ступенькам на этаж уже подвиг, а он вон с молодыми по лесам да болотам носится, да ещё под стероидами и в экзо-костюме. По этой самой причине Тимофей периодически интересовался здоровьем дяди и присматривал за ним словно за младенцем, который гуляет по крышам. А тот словно в насмешку подхватывал племянника на плечи, давая передохнуть, и как ни в чём не бывало ускорял темп бега, показывая тем самым, что порох в его закромах ещё есть.

Когда отряд выбежал на опушку леса, «Дарт» дал отмашку и группа поменяла бег на бодрый шаг.

– Как вы себя чувствуете, дядя? – в очередной раз поинтересовался у генерала Тимофей. Бирюк посмотрел на племянника с укором и, вытирая лицо ладонью, ответил:

– Тебя ещё переживу. Или ты надеешься мой загородный домик захапать? Не дождёшься! Сам заработал, сам построил, сам и в могилу с собой заберу. – Он нагловато усмехнулся.

– А если без шуток? – серьёзно переспросил Тимофей. – Вам ведь уже сорок восемь, а вы по кочкам скачете словно сайгак молодой. Я волнуюсь. Нет, не за вас, я за себя. Убежите от меня, а места здесь глухие, незнакомые. Боюсь потеряться.

– Всё шуточки твои! – огрызнулся Бирюк. – Не переживай. Рано ты меня в старпёры записал. В сорок лет жизнь только начинается. Ты вон лучше за этих переживай, – он ткнул большим пальцем себе за спину, – которые нас искать будут. Им явно не повезёт в этом деле. Ни следов, ни идей, ни направлений. В этих горных лесах они нас уж точно не найдут.

Поляна закончилась и начался очередной подъём.

– Так, а что там с вашим подопытным? Вы так и недоговорили. Как мог нормальный, адекватный, по вашим словам, человек убить того, кого любил всю жизнь?

Бирюк не смог скрыть тяжёлой грусти. Было видно, что история эта причиняет ему жуткую боль. А воспоминания даются тяжело и с неохотой.

– Его первое крещение боем в роли машины состоялось, спустя год после сражения на базе Балтийского флота в Кронштадте. – Сергей Владимирович остановился. Тимофей прошёл немного вперёд. Генерал сделал несколько быстрых вдохов и выдохов, затем нажал на своём планшете несколько клавиш и двинулся дальше, поравнявшись с Тимофеем. – К тому времени Совет планетарной обороны уже практически полностью очистил планету от «Жестоких». Благодаря модернизированным ударным группам оснащённых и хорошо подготовленных бойцов, экипированных по последнему слову техники, врага теснили, смело вступая с ним в бой. Мобильные группы, разбросанные по всей планете, мгновенно реагировали на любые сообщения о появлении пришельцев, и при реальном столкновении уничтожали их без пощады. Однако, даже находясь в меньшинстве, «Жестокие» не оставляли попыток вести экспансию. У меня снова возникло странное чувство, что это некая часть той самой теории «Внедрения», о которой я столько твердил и которую так долго доказывал правительству.

Да мы овладели и усовершенствовали оружие врага, превратили в возмездие его же силу, но всё это было лишь миражом, на который мы все повелись словно изнемогающие от жажды несчастные, оказавшиеся посреди пустыни. – Генерал вновь остановился и сделал последний глоток из своей дорогой бутылочки. После чего прищурился и осмотрелся. Солнце уже взошло и ярким утренним светом освещало возвышенность, на которую поднимался отряд. – Трансформатизатор, улучшенный гибридным сплавом золота и инопланетного металла, работал как часы. Конечно, он фонил, но это была малая доля неудобств, которую бойцы мобильных отрядов ликвидации согласились терпеть во имя долгожданной победы. Новые модели военных костюмов и броня «Богатырь» полностью защищали людей от излучения. Но признаюсь тебе честно, племянник, мы уже тогда все были мертвы просто не осознавали этого. Мы одерживали победу, мы уничтожали «Жестоких», мы возвращали себе свой мир, но было ли это так на самом деле?

Всё закончилось ровно через год после Кронштадта. Командование Северо-Западного сектора обороны получило сигнал о нападении на космодром Плесецк в Архангельской области. Небольшой закрытый городок Мирный подвергся тотальному уничтожению. За считаные минуты от города остались одни лишь руины. Погибли почти все жители. Более жуткого кошмара я в жизни не видел. Командование отправило туда северную группу войск, хотя охрана космодрома располагала всеми возможностями и средствами для защиты этого стратегического объекта. По непонятным тогда причинам это не сработало.

Все мы в те дни подумали лишь о том, какая это жуткая трагедия – гибель целого города с невинными людьми. Но всё оказалось куда сложнее.

Мобильный отряд «Стальной кольчуги» прибыл в район вторжения спустя всего четверть часа после тревоги. В течение двух часов город, а, точнее, то, что от него осталось, был зачищен от жидких уродов с красными символами на лицах. Пленных в те времена уже не брали, материала лабораториям хватало с лихвой и разработки велись полным ходом. Уплотнитель сжигал врагов словно солому. Любая форма, принятая врагом, будь то лёд, пар или влага не являлись препятствием для этого оружия. Новейшие разработки позволили настроить Трансформатизатор на частоту мозговых импульсов, излучаемых врагами. Они испарялись, не оставляя и следа от своих противных мерзких сущностей. Страшнее всего было другое. Именно там в Мирном «Жестокие» впервые открыто бросили в бой «Дубликатов». Эффект неожиданности сработал. Мои бойцы опешили, замешкались. Людей убивать не одно и то же, что убивать «Жестоких». Если бы не годами отработанный командный мат командира отряда, кто знает, что могло случиться.

«Дубликаты» гибли десятками, поверженные мощью высокоинтеллектуального гения Homosapiens. Сначала они попытались взять напором и количеством. Но эта затея очень быстро провалилась. Вскоре вся эта чумная орда была рассеяна в пыль. И вот тут настал черёд умирать «Жестоким». Их не спасла даже та самая пресловутая частица NooN, над разгадкой структуры которой бились учёные всего мира. Как оказалось, для Трансформатизатора это не стало проблемой. Уплотнитель энергетических частиц сжигал «Жестоких» на ура!

Когда операция в городе была завершена, настала очередь самого космодрома. Тут-то и начался настоящий кошмар.

– Мне кажется, я где-то читал об этом! – задумчиво протянул Тимофей.

– Если только в «жёлтой прессе», – с усмешкой отозвался Бирюк. – Все материалы по данной операции засекречены и помещены в блок безвременного хранения. Можешь мне поверить, правды уже никто и никогда не узнает.

– Так, что же там произошло? – парня прямо-таки разрывало от любопытства. Бирюк к этому времени уже отдышался и его голос стал куда ровнее, хотя идти приходилось всё так же быстро.

– Когда группа зачистки приблизилась к одной из стартовых платформ космодрома, произошёл странный энергетический выброс. Вся электроника сдохла, хотя и была защищена. Объяснить природу этого всплеска никто не смог. Но и предупредить бойцов тоже не успели. Что именно там произошло, никто толком так и не узнал. Но спустя несколько минут после всплеска, последовал взрыв, от которого весь передовой отряд, находящийся там, погиб в полном составе. От сорока человек не осталось даже пепла. Они словно испарились, исчезли без следа. Тут-то и выяснилась причина, по которой охрана космодрома не смогла воспользоваться своим оружием.

Данные со спутника показали, что на месте стартовой платформы располагается не что иное, как… – Бирюк кашлянул. Тимофей затаил дыхание и, не моргая, смотрел на дядю.

– Скажите, что там было? – выкрикнул он, желая услышать ответ.

– Там находилась та самая «Слюда», что стала причиной всех наших бедствий. Вот только так же, как и её жуткие творения она тоже преобразилась. Снимки с того же спутника показывали, что инопланетная «Слюда» словно некая субстанция обливала стоявшую на старте ракету носитель «Протон» восьмого поколения. Совет планетарной обороны тут же принял решение уничтожить чужеродный объект, столь удачно подвернувшийся под руку. После исчезновения в Иркутске в 2042 году, «Слюду» ведь больше так и не видели. Где она скрывалась все эти годы также было неизвестно. А тут, можно сказать, сама пришла. Упустить такой случай поквитаться с ненавистным врагом командование, конечно же, не могло. В считаные часы из этого района были эвакуированы все жилые поселения и близь лежащие города. На космодром Плесецк обрушили ад ядерного потенциала мировой коалиции. Ни одна живая душа не сможет там жить как минимум ещё несколько сотен лет! В радиусе двухсот километров это место окружено непроходимым периметром и доступ туда закрыт всем без исключения.

Когда дым и копоть рассеялись, весь мир увидел это! На ракете носителе и так называемой «Слюде» не появилось ни единой царапины. Ничто не смогло повредить даже обшивку корабля, а сама «Слюда» пульсировала ярко-оранжевым светом словно раскалённый металл. Горячие головы тут же запротестовали и просили нанести ещё один удар. Но командование и без того было в отчаянии. Пыл ретивых маргиналов быстро остудили дабы их безумные идеи не позволили человечеству окончательно уничтожить самих себя в угоду ненавистному врагу.

– И вот тогда в заражённую зону отправили Z2–17? – догадливо закивал Тимофей.

– Верно! – ответил Бирюк словно племянник угадал ответ в лотерею. – Его не просто отправили в это пекло, а бросили туда словно экспериментальную крысу. Профессор Паризин был в бешенстве. Он негодовал столь яростно, что дошёл со своими претензиями даже до премьер-министра! Вот только ситуацию это не изменило. Михаил всей душой и телом полностью принадлежал Совету планетарной обороны. В документах, подписанных парнем перед началом реабилитации и подготовки к операции, была прописана весьма откровенная и необыкновенно жестокая строка о согласии с любыми приказами командования без права обсуждения. Это означало, что организм нового поколения под кодовым номером Z2–17 обязан беспрекословно подчиняться и выполнять поставленные ему приказы и задачи от его непосредственного руководителя, а именно председателя Совета планетарной обороны.

Совет, как оказалось, с самого начала финансировал этот проект и возлагал на него огромные надежды. Паризину было дано распоряжение немедленно подготовить и оснастить экспериментальный образец солдата нового поколения для боевой операции в районе тотальной бомбардировки космодрома Плесецк.

Михаил к тому времени уже был женат. Юлия находилась на четвёртом месяце беременности. За полгода после операции по восстановлению Z2–17 полностью пришёл в норму. Он окончательно синхронизировался с агрегатами Паризина и уже не замечал разницы и дискомфорта во время движения. Его физические показатели возросли в несколько раз. Боевые навыки улучшились на семьдесят шесть процентов. Единственной проблемой была естественная физическая усталость, которую испытывали живые части его улучшенного тела.

Правительство выделило семье Михаила просторное жильё, а ему назначило хорошую пенсию. Ежемесячно Михаил и Юлия проходили полное медицинское обследование в лучшей клинике страны под присмотром профессора Паризина.

Но когда стряслась беда, Михаил не имел права отказаться от приказа. Хотя и его руководство, и он сам прекрасно понимали, что операция на космодроме Плесецк – это билет в один конец.

За считаные минуты его перевезли из Подмосковья в Архангельск. Паризин был уже там. Профессор прибыл вместе со своим огромным скарбом. Поначалу Михаилу показалось, что профессор перевёз вместе с собой весь свой огромный ангар. Но присмотревшись, заметил, что в новом помещении не хватает медицинского оборудования. А также в ангаре отсутствовало само огромное устройство по «Слиянию клеток».

– При весьма неприятных обстоятельствах мы с вами вновь встречаемся, молодой человек! – Паризин протянул Михаилу свою сухую дрожащую руку. – Как Юля? Как ребёнок? – он задавал эти вопросы не просто так. Никто лучше Паризина не знал о жизни Михаила и его семьи. Но все эти вопросы преследовали одну простую цель – отвлечь парня от стресса.

– Спасибо, Иван Сергеевич, всё хорошо! – ответил, улыбаясь Михаил. – Как ваше здоровье?

Паризин отмахнулся и предложил Михаилу пройтись.

– Что мне мои годы, лишь усталость да постоянное ожидание. За месяц, прошедший с нашей последней встречи, ничего толком не поменялось. Всё время переживаю, что не успею закончить все свои проекты. А так хотелось бы умереть с лёгкой душой, свободной от долгов этой жизни. – Михаил взглянул на старика.

– Зачем я здесь?

– Тебе никто ничего не рассказал? – старик расстроено замотал головой. – Пойдём!

Он подвёл Михаила к огромному экрану и коснулся его пальцем. Экран вспыхнул бледно-синим светом. Профессор нажал на иконку и экран озарила невероятная картина. Огромное нечто, состоящее из яркого огненного материала, обволакивало стоящую на старте ракету.

– Это то, о чём я думаю? – с ужасом рассматривая изображение, спросил Михаил. Затем он вдруг схватился за голову и на мгновение зажмурился. Его искусственная рука странно дёрнулась, и Михаил тут же открыл глаза. – Не отвечайте, я знаю. – Он пристально уставился в изображение. – Я знаю, что это! – он говорил словно в бреду, не переставая смотреть на экран. – Я знаю, что оно хочет.

– Что это такое? Скажи мне, мальчик, что сейчас с тобой происходит? – прошептал Михаилу застывший в изумлении Паризин. Он словно вампир смотрел на жертву в ожидании того самого мгновения, когда сумеет вонзить в пульсирующую вену свои острые как бритва клыки.

– Эта штука, которую мы зовём «Слюдой», на самом деле зовётся Близар Сему Краита-ши. Она пришла сюда одна. Она одна из миллионов таких же, разбросанных по вселенной словно вирус. Её основная задача заражать миры. Она несёт смерть. Внедряется в экологию планеты, так же как вирус поражает клетку, а потом приступает к её изменению. Но… – парень замолчал, его голова наклонилась, он приблизился к монитору почти вплотную. – Эта штука другая. Её вектор изменён, программа сбита. Она зло! Но зло разумное, а сейчас ещё и сомневающееся.

– Что значит сбита? Кем сбита? Это сделано намеренно? – Паризин засыпал Михаила вопросами. Парень медленно повернул взгляд своих пустых глаз в сторону старика.

– Это произошло дистанционно. В тот миг, когда капля упала. Кто-то изменил программу. Некто не хочет, чтобы мы умерли, не хочет уничтожить наш мир, используя свойства этого объекта… Он знает, как нам выжить.

– Кто? – выкрикнул профессор. – Кто этот кто-то?

– Я должен идти! – ответил ему Михаил. Он оторвался от экрана и быстрым шагом направился в сторону выхода.

– Остановите его! Остановите! – Паризин бежал вслед за парнем и весь трясся от страха. Охраняющие ангар бойцы отряда «Стальная кольчуга» применили для остановки бесконтрольного объекта штатный парализатор. Михаил упал словно подкошенный. Очнулся он, спустя час, привязанный к странной плоской поверхности.

– Что происходит? – осматриваясь, заорал он. Вокруг Михаила толпились люди в штатском, медики, высшие военные чины. Профессор Паризин склонился над ним практически тотчас же!

– Что последнее ты помнишь? Говори! – Старик был очень и очень раздражён.

– Я. Я не знаю. Я приехал сюда, здесь были вы. Вы спросили, как моя Юля, как ребёнок? Потом. – Михаил задумался. – Потом всё словно в тумане. Ничего не видел. Очнулся здесь.

После просмотра видеозаписи, сделанной системой контроля ангара, Михаил долго сидел молча.

– Что скажешь? – поинтересовался профессор.

– Ни слова из сказанного, не помню! – ответил, глядя в одну точку, Михаил.

– Тебя отправляют на космодром. Ты будешь рядом с этой штукой. Ты должен её уничтожить. Твой личный трансформатизатор частиц находится в том ящике. – Паризин указал на огромный металлический контейнер, стоящий в нескольких шагах от них. Ракету тоже можешь взорвать, это уже неважно. Главное, уничтожь «Слюду» или этот, как его «Близар». Как тебе больше удобно, так и называй. Там! – Паризин указал на огромный контейнер размером с гараж для большегруза, оснащённый двумя вертикальными дверьми, – находится твоя броня. Она ещё не испытана, времени не было. Но, теоретически, работает исправно. Особенность костюма в том, что он защищает лишь живые части тела. Остальное, – Паризин кивнул на агрегаты Михаила, – нет. Выглядел он весьма футуристично. Тонкие пластины облегали тело так плотно, что, казалось, оно не сможет сделать и простого движения. Однако это была лишь иллюзия. Подвижность в костюме была феноменальной. Круглый сферический шлем позволял видеть во всех измерениях и диапазонах, а ещё он был интерактивным. Огромным плюсом явилось полное отсутствие слепых зон. Устройство шлема позволяло видеть даже то, что происходило за спиной. Ко всему прочему шлем обладал системой упреждения действий, что выражалось в преобразовании и предречении будущих элементов враждебных действий. Простыми словами, Михаил мог увидеть предполагаемые действия противника за несколько секунд до их свершения. Два больших клинка, укреплённых в ножнах на спине, были выполнены из сверхлёгкого и практически невидимого по толщине металла. Однако, несмотря на это, их титаническая прочность позволяла выдержать напор общей массы в сто тонн. Основное оружие – пистолет, снаряжённый патронами на основе расщепляющегося ядра, был поистине прекрасен. Он удобно помещался в руку и без соответствующей команды не отделялся от крепления на бедре агрегата. Трансформотизатор был присоединён к правой руке костюма и выглядел неимоверно внушительно. Мощность модели этого оружия, разработанной исключительно для Михаила, была увеличена в несколько раз, но и фонила сильнее на сто двадцать процентов.

– Клинки очень острые, а «Гром», – профессор указал на пистолет, – лучше всего использовать в крайнем случае. Он мощный, но у меня не было времени поработать с материалом, поэтому после каждого выстрела ему требуется время, чтобы остыть. – Паризин недовольно поморщился. – Теперь броня. Это Тринородон МТ 14 в чистом виде. Подобного в природе ещё никогда не существовало. Я работал над ним почти шесть лет. Надеюсь, что не зря. Металл абсолютно не восприимчив к радиации и любым видам излучения. Его поглощающая способность превышает любую другую в тысячу раз. При попадании пули, ты ничего не почувствуешь, однако, при попадании снаряда калибром крупнее тридцати семи миллиметров будешь ощущать лёгкие покалывания словно от удара электричеством. Это кинетическая энергия преображается в электрическую, образовывая магнитное искривление. – Паризин взглянул в своё отражение на лицевом щитке шлема и, словно отчаявшись, махнул рукой. – Не вникай, тебе это ни к чему. Запомни лишь одно, мальчик. Ты должен уничтожить это нечто. От твоих действий зависит конец этой долгой войны. Победа и свобода от инопланетного террора. Цена здесь роли не играет. Ты был создан для этого. Сегодня твой шанс доказать этим правительственным упырям на что ты способен. Наш мир, в твоих руках.

– А что будет с ней? – Доброволец указал на экран. «Слюда» всё так же мерцала огнём, продолжая обвивать своим пульсирующим телом огромный ракетоноситель.

– Я передал все видеоматериалы высшему командованию Планетарной обороны. Но они и слышать ничего не хотят. Их приказ, сродни истерике, звучит просто. Уничтожить! – грустным голосом произнёс Паризин. – А ведь если ты прав, мальчик, сколько всего мы могли бы узнать, вступив с этим «Близаром» в контакт. – Профессор грустно покачал головой.

Бирюк остановился на вершине холма, переводя дыхание. Он вколол себе ещё одну дозу стимулятора и его глаза засветились совершенно живым молодецким блеском. Окинув взглядом раскинувшиеся перед ним просторы, генерал глубоко вздохнул и последовал за удаляющимися по спуску бойцами своего отряда.

– Это круто! – прокричал ему вслед Тимофей. – Вылечили, оснастили, вооружили и отправили на убой? – Бирюк даже не обернулся.

– Отправили. Можно сказать, вылили в унитаз целое водохранилище. Ты в курсе, что проект «Слияние», самый дорогой в истории. В пересчёте на деньги старого мира он обошёлся нашему государству в тридцать три процента ВВП страны. – Парень восторженно присвистнул! Бирюк продолжал. – Я как раз прибыл в командный центр, когда Михаил скрылся за пепелищем пожаров и вошёл в зону прямой видимости объекта. Слежение за операцией осуществляли все находящиеся в данный момент на орбите спутники.

Z2–17 шёл открыто, без страха и смущения. В какой-то момент эта уверенность мне показалась, не чем иным, как знанием. Именно сегодня закончатся все наши страдания и лишения. Этот получеловек знает, как нам победить в этой войне.

Но это были не более чем мечты, поскольку в следующую секунду, как я успел подумать об этом, со стороны стартовой площадки раздался новый выброс неизвестной энергии. Первый выброс показался мне проверочным. По показаниям телеметрии он не был направленным и радиус его поражения оказался мизерным. Но второй всплеск был куда мощнее, во много раз мощнее. Он оказался настолько сильным, что у нас перегорели все работающие спутники. А всё Западное полушарие погрузилось во вселенскую тьму. Телеметрия успела засечь источник и отследить его. Оказалось, что вторая вспышка являлась направленной и должна была покинуть нашу планету с целью, откровенно сказать, весьма банальной. Это был сигнал оповещающего характера. Однако, по непонятным для нас причинам, он оборвался сразу же после того, как покинул пределы земной атмосферы.

– А что же Михаил? Он выжил? – с испугом поинтересовался Тимофей. Бирюк вытер пот со лба и, остановившись, осмотрелся. «Дарт» стоял неподвижно и внимательно осматривался по сторонам. Все остальные члены отряда медленно приближались к разведчику. – Что стало с Z2–17? – словно не замечая настороженности группы, снова спросил у генерала племянник. Бирюк поднёс к губам указательный палец и едва слышно зашипел. Только сейчас Тимофей заметил, что бойцы отряда сплотились и ощетинились оружием.

– Он исчез, – ответил шёпотом генерал и извлёк из кобуры своё оружие.

Глава 12

Берег реки Ис. 25 мая. 09:38.

– Что случилось? – также шёпотом спросил молодой человек, настороженно осматриваясь.

– «Косолапый», что у нас с боекомплектом? – голос «Дарта» звучал как-то очень странно. Сначала Тимофею показалось, что это из-за перебитого бегом дыхания тембр голоса сбился. Но, сомнения отпали, когда разведчик повторил вопрос. Он был не на шутку встревожен. – Ваня?

– Да слышу я, слышу! – отозвался «Косолапый». – Произвожу расчёт.

Громила тыкал в планшет огромным пальцем, сверяясь с какими-то данными. В этот момент из гущи леса раздался чудовищный вопль. Он был похож на стон смертельно раненного зверя, отчаянно борющегося за свою угасающую жизнь. Тимофей вздрогнул. По спине у парня пробежали мурашки, на лбу выступил холодный пот. Рана на виске вновь открылась и по щеке потекла тонкая струйка крови.

– Что это такое, чёрт возьми? – прошипел он испуганно, обращаясь к генералу и выхватывая свой пистолет.

– Остаток боеприпасов равен сорока пяти процентам от общего штатного комплекта! – доложил здоровяк. – Я не драматизирую, но убедительно прошу, цельтесь лучше.

– В кого? – выдавил окончательно испуганный Тимофей. Он осматривался по сторонам, но ничего и никого так рассмотреть и не сумел. Даже несмотря на то, что утро уже практически полностью вступило в свои права, курсант не смог заметить в чёрном лесу ни одной живой души.

Солнце предательски выстрелило ярким лучом Тимофею прямо в глаз, заставляя зажмуриться. За шесть часов изнурительного марафона оно поднялось над горизонтом, и Тимофей заметил это только сейчас, когда обжигающие лучи светила начали напекать ему голову. До этого мгновения на повышенную температуру окружающей среды, казалось, никто не обращал никакого внимания.

Жуткий вопль раздался вновь. Сердце Тимофея ушло в пятки. Даже с оружием в руке он почему-то не чувствовал себя в безопасности. А страшный вой породил в его сознании некий давно угасший животный страх. Противный звук пробежал по нервам и, собравшись где-то в глубине подсознания, пульсировал неприятным эхом.

Треск ломающихся ветвей заставил группу обернуться в сторону возвышенности, с которой они спустились минуту назад. Размытая тень промелькнула между деревьями.

– Отряд! – скомандовал Бирюк. – Принять круговую оборону. Приготовиться к бою. Боеприпасы экономить. Тяжёлая ударная сила – «Косолапый». Группа прикрытия – «Дарт», «Француз», «Узник». Тимофей, защищаешь девицу, ни на что другое не отвлекаешься. «Скороход», на тебе проникновение внутрь периметра обороны. – Все бойцы кивнули. Спустя несколько секунд, отряд приготовился к отражению нападения.

Шли минуты и каждая из них, как показалось Тимофею, растянулась не менее чем в три раза. Но невидимый враг так и не появлялся. Однако жуткий вопль повторялся не единожды, и каждый раз из разных мест леса.

– Чего они ждут? – едва слышно поинтересовался «Скороход», не сводя взгляда с лесного массива. – Почему не нападают?

– Присматриваются. Вычисляют стратегию и подбирают тактику, – ответил ему генерал.

– Вы серьёзно? – воскликнул «Узник». – Вы, правда, считаете, что дикое зверьё вычисляет наиболее удобный тактический манёвр?

– Прежде чем иронизировать, вспомни, как те твари разорвали Машу. Тогда они тоже долго кружили и подбирались очень осторожно. А потом атаковали сразу с четырёх сторон. В тот миг я не сразу поверил в реалии происходящего, но поразмыслив, понял, что смотрел на произошедшие события не с того угла. Наш новый враг – это уже не то дикое зверьё, которое шастало когда-то по лесам и пугалось каждого шороха. Теперь это новый, изменившийся под воздействием инопланетной бактерии, вид. Я не удивлюсь, если в один прекрасный день узнаю, что они овладели коллективным разумом.

После этих слов напряжение в группе усилилось и казалось практически осязаемым. Оно повисло в воздухе как туча, с полной готовностью изрыгнуть громы и молнии. Но шли минуты, а ожидаемой атаки так и не последовало. Всматриваясь в заросли почерневшего леса, Тимофей вдруг вспомнил, как во время очередных учений в училище группа из девяти десантников попала в ловушку «Мародёров». Этот выход был первым на памяти Тимофея. Он только-только приступил к учёбе и предстоящее их подразделению приключение его только радовало. Но на второй неделе учений произошла трагедия.

Отряд разведки пропал без следа. Его отправились искать и нашли. Вот только это были уже не люди. Группа пропавших с обезумевшими криками набросилась на тех, кто пришёл их спасать. Они убили троих прежде, чем их связали. Обследование показало, что все эти пропавшие люди потеряли рассудок. Они не реагировали на все известные способы общения, их глаза метались по знакомым местам и строениям словно в ужасе от увиденного.

Полковой врач, очень уважаемый и заслуженный специалист, констатировал полное безумие. Причины этого инцидента так и остались бы не выясненными, не случись одно событие. На вторую ночь после того как нашли безумцев, караул, охранявший их, доложил в дежурную часть, что с задержанными происходит нечто странное. Все безумцы выстроились в ряд друг против друга и, не говоря ни слова, принялись уродовать свои лица. Они вырезали на лбах странные символы, но при этом не кричали от боли и не были напуганы.

Наблюдавшие за всем происходящим люди, были в ужасе. Но это было ещё не всё. Когда задержанные закончили ритуал, они синхронно переломали друг другу руки с открытыми переломами. Окровавленные кости торчали из изуродованных конечностей. А потом как по команде, безумцы убили друг друга, протыкая обломками костей шеи оппонентов.

Чудовищное кровавое месиво навсегда осталось в памяти Тимофея, а неприятные мурашки вновь пробежали по усталому телу.

Обезумевшие люди, начертавшие на себе знаки, которые были изображены у «Жестоких» вместо лиц, действовали не по своей воле и этот факт впоследствии был подтверждён. Вскрытие показало, что в момент безумия их мозг был словно сжат под чьим-то давлением. Все команды поступали от кого-то извне, а отказ подчиниться был воспринят как мятеж, за которым последовало неотвратимое наказание.

Доктор, производивший вскрытие, отметил, что все бойцы в момент смерти осознавали происходящее, но вот только повлиять на это уже не могли. Они умерли в муках, без возможности сказать хоть слово.

Оставался невыясненным лишь один вопрос: откуда у простой банды «Мародёров» способность сводить с ума крепких, сильных молодых людей? Три месяца поисков, засад, облав принесли свои плоды. Отряд, похитивший десантников, был обнаружен и практически уничтожен. Двое раненых бандитов под пытками заявили, что ими командовал некий Кусый Бек – бывший уголовник, матёрый рецидивист. В его отряде было около шести или восьми «Дубликатов», а главное, что этот Бек получал указания от некоего «Отца», который, по его словам, весьма важная шишка с огромными связями и деньгами. Этот мифический «Отец» снабжал отряд Бека. Он же выдал ему вещество, с помощью которого и были убиты бойцы отряда разведки. Однако среди погибших тела рецидивиста не оказалось, а это могло означать только одно – Бек сбежал, бросив свой отряд на произвол судьбы. Додумался он до побега сам или его предупредили, оставалось загадкой.

Страх перед управляемым сознанием заставил Тимофея вновь вздрогнуть. Сны, которые он и Василиса видели в момент отдыха также были внедрены извне видениями, а это уже попахивало неким инновационным видом контроля. Быть может, даже проявлением некоего нового вида коллективного сознания, о котором говорил генерал.

– Движение на 9 часов! – послышался резкий крик Ивана. Отряд рванул стволами в сторону, указанную здоровяком. В первую секунду ничего не произошло. Яркое солнце уже было достаточно высоко и его ослепительные лучи светили людям прямо в глаза. Искорки бликов мешали сфокусироваться, а ещё было жутко жарко. По виску Тимофея прокатилась капелька пота, смешанная с кровью из вновь открывшейся раны. Он почувствовал на своём плече руку Василисы и от этого ему стало ещё страшнее. Но взглянув девушке в глаза, парень немного успокоился. Она прикоснулась к его виску и рана, спустя несколько мгновений, вновь затянулась.

– Что с дронами? – прошипел генерал.

– Мои при мне, – ответил «Дарт». – Час назад вернул на подзарядку.

– А вот своих я не вижу, – спокойно вращая сенсор своего планшета, прошептал Марлон. Он отмотал запись с камер механических зверей несколько минут назад и весь отряд увидел момент жуткой гибели зверушек. Огромные тени за считаные секунды разорвали роботов-разведчиков в клочья. – И по ходу, уже не увижу.

Солнце поднималось всё выше, глаза уже полностью привыкли к свету, а спустя несколько секунд, люди смогли рассмотреть то, что стало причиной их тревоги.

Между чёрных деревьев словно тень двигалось нечто. Огромное, чёрное, злое. Сливаясь с опавшей листвой и травой, тень передвигалась плавно, грациозно, неспешно. Она выглядела очень внушительно даже, можно сказать, величественно. С первого взгляда было понятно, что это нечто здесь не гость, не случайный путник – оно здесь Господин! Огромные лапы бугрились от мускулов, кожа, лишённая шерсти, переливалась и лоснилась пóтом на солнце. Зверь был куда больше волка, хотя и отдалённо смахивал на него. Самое странное впечатление производила голова. Она была не в пример меньше тела, а морда практически утопала в невероятно мускулистой шее. Нос был приплюснут и, если не брать во внимание ужас происходящего, Тимофей с уверенностью мог сказать, что более уродливого зрелища в своей жизни ещё никогда не видел.

Взгляд неизвестного монстра между тем ни разу не наткнулся на перепуганных вооружённых людей. Складывалось впечатление, словно для мерно прогуливавшегося поутру хищника, вокруг никого не существовало, и уродливый зверь просто идёт по своим только ему понятным делам. Монстр шёл, не обращая ни малейшего внимания на людей, сгрудившихся на небольшой полянке и ощетинившихся стволами оружия. У Тимофея вдруг сложилось странное предчувствие будто это – не демонстрация силы, а часть чего-то большего. Чудовище будто играло с ними, демонстративно показывая своё безразличие, но на самом деле всего лишь выбирало удобный момент для атаки. Зверь изучал нежданных врагов и вёл себя так, будто совершенно их не боится. А это могло означать только одно – человек в этих краях не впервые.

Тем временем зверь медленно начал удаляться. Вот сейчас он пройдёт мимо, навсегда скроется в этом чёрном лесу, и люди его более никогда не увидят. Как Тимофею хотелось, чтобы это так и было. Но его желаниям не суждено было сбыться.

Когда до отряда оставалось метров пятьдесят, монстр неожиданно остановился и пристально посмотрел на людей. В этот момент Василиса что было сил сжала плечо Тимофея, и тем самым заставила парня обернуться назад. От случайно увиденного, волосы у парня на голове встали дыбом. Позади отряда, внимательно рассматривающего странное существо, уже толпилась целая стая таких же тварей, но только чуть меньше размером и не настолько спокойных. Около тридцати существ бесшумно подкрались со спины и, истекая противной слюной, сверлили глазами группу.

– Мать моя женщина! – вырвалось у парня непроизвольно.

– А вот это есть неоспоримый факт… – ответил было ему генерал, но увидев, что творится сзади также от удивления воскликнул. – Космическая хрень! – Он направил своё оружие на толпу раззадоренных лёгкой добычей тварей. – Спина к спине! – прошипел Бирюк. – Держать строй!

Группа развернулась в указанный боевой порядок и, ощетинившись стволами, стала похожа на маленькую сороконожку, свернувшуюся в клубок.

Звери тем временем принялись расходиться в разные стороны, пытаясь окружить группу вооружённых людей. Вожак по-прежнему оставался на своём месте.

– Вы до сих пор считаете, что они действуют бесконтрольно? – осматривая действия зверья, едва слышно поинтересовалась Василиса, обращаясь, по всей видимости, ко всем сразу.

– Я впервые с тобой согласен, – отозвался Бирюк. – Эти монстры действуют слаженно, и мы только что в этом убедились.

– Да вы просто капитан очевидность, – осматривая расходящихся зверей, констатировал Тимофей. – Чего делать-то будем со всем этим чудом природы?

– Я лично, смерти не боюсь, – отозвался Иван. – Но прежде чем отдам концы, я порешу всех этих тварей. – Здоровяк демонстративно передёрнул затвор своего огромного пулемёта.

– Их слишком много. – «Дарт» тыкал пальцем в свой планшет. – Если они атакуют одновременно, шансов выжить у нас не более двадцати процентов. Да и то, если мы сумеем победить, полученные ранения не позволят выжившим продолжать путь.

– Что же нам тогда делать? – растерянно спросила Василиса. – Я вот точно погибну, даже несмотря на то, что у меня тоже есть оружие и броня, от этого толку мало.

– Умирать нам сейчас ой как не время, – покачал головой Бирюк. – Мы уже практически добрались до конца пути. Осталось совсем немного и мы завершим задание.

– Это очень обнадёживает, – Тимофей откровенно нервничал. Он совсем не желал верить в то, что смерть уже окружила их и готовится нанести свой конечный удар. – Но, что нам делать, мы так и не решили? А времени с каждой секундой всё меньше. Ещё немного и они возьмут нас в кольцо.

Звери тем временем уже практически полностью окружили группу генерала Бирюка и, переглядываясь с оскалом на плоских мордах, истекали слюной. Вожак осматривал своих будущих жертв и, как будто насмехаясь раскрыл свою уродливую пасть. Он видел своё неоспоримое превосходство, и как показалась Василисе, реально осознавал его.

– «Дарт», – обратился Тимофей к разведчику. – А сколько у нас осталось инъекций со стероидами?

Тот оторвался от планшета и с нескрываемым удивлением посмотрел на командира.

– Я, признаться, ещё от прошлой дозы не отошёл. Потряхивает словно от удара током. Но если вам очень интересно, с инъекциями подобного типа у нас проблем нет. Их всегда было в избытке, я даже несколько раз подавал прошение о снятии половины дозы с планового снабжения, но меня не очень-то и слушали… – «Дарт» демонстративно закатил глаза и замолчал. Отряд смотрел на него словно на сумасшедшего.

– Короче, Склифосовский? – вопрос Бирюка отдавал нетерпением и злобой.

– А-а. Так доз по пять на брата будет, – промямлил «Дарт».

– Коли каждому по две, – резко прорычал Тимофей. Зверьё тем временем уже рвало когтями гнилую чёрную растительность, готовясь к нападению. Вожак отвлёкся от созерцания своего грядущего превосходства и с удивлением и настороженностью рассматривал неожиданно возникшую оживлённость в рядах добычи.

– Да вы с ума сошли! – выкрикнул «Дарт». – А если сердце не выдержит? Нет, я не за себя парюсь. Но, Сергей Владимирович, вам уже не двадцать! Да и «Узник» тяжело переносит эту микстуру. Посмотрите на него, какой бледный.

– Коли! – заорал Бирюк. Разведчик активировал модули поддержания жизнедеятельности костюмов дистанционно. В этот же момент все члены отряда ощутили боль в области плеча. Тимофея «Дарт» уколол лично, парень пожалел, что ему не досталось «Богатыря». Искры огня разлились по всему телу словно раскалённый адреналин. Стоять на месте больше не было ни сил, ни желания.

– И что теперь? – выкрикнул в накатившей истерической эйфории «Дарт».

– Я прошу вас подождать буквально несколько секунд, – порхая пальцами по коммуникатору своей брони, произнёс Марлон. Внимание людей в мгновение ока оказалось прикованным к его занятию. – А вот теперь, можно повоевать.

Француз нажал на сенсор активации.

– Никому об этом никогда не рассказывайте, – проорал одичавшим голосом генерал. – Иван, бросай в эту ораву все гранаты, какие у тебя есть. – Здоровяк, не задавая лишних вопросов, швырнул в зверей снятую с пояса связку. Отряд сгрудился в кучу, припав к земле. Бирюк и «Косолапый» прикрывали Тимофея. Секунды вновь растянулись, а зверьё с любопытством обнюхивало странный подарок. В этот момент две быстрые фигуры метнулись прямо на вожака, по лесу разнёсся рёв боли и скрежет металла.

Грохнул взрыв. Комья земли разлетелись в стороны вместе с ошмётками злобных тварей. Сколько их там погибло, уже никого не интересовало. Как только прогремел взрыв, и взрывная волна миновала сгрудившихся в кучу людей, Бирюк вскочил и крикнул:

– Бежим!

Против подобного приказа никто из бойцов отряда, на удивление, возражать не стал. Никто не призывал к глупому героическому самоубийству. Никто не воспринял этот приказ как позорное бегство или трусливую выходку. Люди могут быть героями, а могут быть и трусами. Вот только в некоторых ситуациях эти понятия могут неожиданно меняться местами в зависимости от сложившихся обстоятельств. В ушах звенело, ломило и болело одновременно.

– Всем бросить оставшиеся гранаты! – крик Бирюка прозвучал словно из ниоткуда. Пыль от взрыва ещё не улеглась, а старикан уже во весь дух мчался в сторону севера.

– Я боюсь, мы его так никогда не догоним! – разразился смехом «Скороход», швыряя за спину три маленьких шарика. Отряд дружно разразился смехом. Усиленные стероидами мышцы рвались вперёд, несмотря на изменение угла наклона движения. Сзади громыхнуло несколько взрывов, послышался дикий визг, а следом тот самый противный вопль, от которого несколько минут назад стыла в жилах кровь. Сколько зверей погибло в результате взрыва последних брошенных гранат никто уточнять не собирался. Отряд бежал с поля боя впервые в жизни и впервые в этом была обоснованная необходимость выжить ради чего-то более великого, нежели простое геройство.

«Тактическое отступление, вот как это называется», – вспыхнула в памяти Тимофея правильная формулировка совершённых ими действий. Несмотря на возросшую физическую нагрузку, требующую от курсанта не дюжей скорости, угнаться за вояками, облачёнными в экзо-костюмы, он всё же смог.

– Жалко охотников, – быстро выкрикнул Марлон. – Девочки их так любили. Словно живых питомцев.

– Но как же так? Мы ведь видели, как их разорвали эти твари? – проорал Иван.

– Это те, кто были на земле, а тех что в воздухе разорвали только сейчас! – ответил быстро Марлон.

Только сейчас до Тимофея дошло, что делал француз перед тем, как все они дружно сделали ноги с той поляны. Управляемые роботы-разведчики получили приказ и атаковали вожака стаи.

Спустя несколько минут, подъём закончился и словно спринтеры бойцы полетели вниз с возвышенности. Скорость передвижения судя по спидометру, установленному в планшете «Дарта», составляла сорок восемь километров в час. Неслыханная скорость для тяжеловооружённого бойца, передвигающегося по пересечённой, гористой местности. Но несмотря на это, усталости люди не ощущали. Они испытывали лишь мощь, силу и стремление как можно скорее покинуть этот проклятый чёрный лес с его негостеприимными обитателями.

В момент спуска Василиса быстро обернулась и тут же её голос прорезал лесную тишину.

– Они нас преследуют!

Обернуться на скоростном спуске, чтобы удостовериться в её словах никто не осмелился. Не хватало ещё с врезаться в ствол какой-нибудь заражённой сосны. Тут уж точно тебя никто не спасёт.

– Есть идея! – высматривая что-то впереди, прокричал Тимофей. – Смотрите, внизу на самом конце спуска встречный холм уходит резко влево. Если мы сумеем развернуться на подъёме, то это даст нам около двадцати секунд беспрерывного огневого прикрытия. Мы сможем подловить зверьё на открытой местности и пристрелить нескольких тварей. Быть может, это и не выход, но то, что подобная наглость их притормозит – это уж точно!

– Согласен! – выкрикнул «Скороход».

– Подтверждаю! – подхватил Иван.

– Группе развернуть боевой порядок на следующем подъёме, быстро отработать по преследователям и двигаться дальше. Надеюсь, это сработает! – Генерал тяжело дышал. Его возраст уже не позволял подвергать тело подобным экстремальным нагрузкам. Но в ситуации, связанной с выживанием, иного выхода не оставалось.

Спуск закончился быстро. Взлетев по инерции на возвышенность, о которой говорил Тимофей, отряд рванул влево. Пробежав метров сто по крутому подъёму, они остановились, погасив тем самым инерционный разгон, и мгновенно развернулись в обратную сторону. Именно в этот самый момент на открытую низину выскочили преследующие беглецов звери.

Шквал огня, выпущенный бойцами отряда, разрывал тварей на куски. По низине разнёсся грохот, перемежаемый визгом и криками умирающих животных. За двадцать секунд, в течение которых длилась эта жуткая бойня, пули с начинкой из жидкой энергетической плазмы уничтожили почти всех зверей, не ожидавших подобного поворота событий и выскочивших прямиком в устроенную им ловушку. Охотник в долю секунды превратился в жертву. Успевшие удрать твари, были безумно напуганы, а некоторые и ранены. Огромный вожак погиб одним из первых. Он возглавлял преследование и нарвался на шквал огня в первую очередь. Его изувеченное пулями тело валялось в луже чёрной крови и уже практически слилось с такого же цвета травой.

Опустошив боекомплект, бойцы, не теряя ни секунды, рванули дальше. Подъём преодолели быстро. Но как только люди оказались на вершине возвышенности, до боли знакомый шум коснулся их слуха.

– Вот те на, – сплюнул Бирюк. – Из огня да в полымя.

Словно рой жужжащих мух с юга приближались чёрные точки дронов-охотников. На этот раз их было не меньше десятка.

– Это же те самые, с живым интеллектом! – выкрикнул «Узник», настраивая оптическую систему своего трансформативного шлема. – Я до сих пор морщусь от воспоминаний нашего знакомства.

– Нужно уходить и как можно скорее, – констатировал, тяжело дыша, Бирюк. – Они уже наверняка засекли нас по шуму, который мы тут устроили. – Отряд, более не сговариваясь, бросился вниз по склону. Деревья меж тем начали редеть и уже через несколько сот метров превратились в небольшие кустарники. – «Дарт», вводи координаты! 59 градусов 37 минут северной широты и 59 градусов 8 минут восточной долготы. Доложи расстояние до точки. Нам нужна низина восточного склона горы «Конжаковский камень».

– Судя по вашим координатам, мы не так уж и далеко. Вот только есть одна проблемка. – «Дарт» бросил быстрый взгляд на генерала. Тому было уже явно не по себе. Бирюк был бледен и истекал потом. Стероиды действовали на старика исключительно отрицательно.

– Что за проблемка? – выкрикнул в нетерпении «Узник». Он тоже выглядел болезненно плохо. Травма, полученная при падении вертолёта, начала давать о себе знать. Вокруг глаз появились тёмные круги. Его дыхание было неровным, а вена на шее вздулась словно пережатый шланг.

– Проблема в том, что возвышенность, расположенная по этим координатам, находится на полностью открытой местности. Там практически нет деревьев. Они и здесь-то уже заканчиваются, а через пятьдесят километров и вовсе исчезнут. На открытой местности мы лёгкая мишень. Да и ко всему прочему у нас заканчивается биологический ресурс. Если группа не отдохнёт, то я предвижу необратимые летальные исходы как минимум у троих членов отряда. – «Дарт» быстро взглянул на Бирюка, «Узника» и «Василису». Девушка так же, как генерал и «Узник» выдохлась. Она была истощена. За время нахождения в отряде ей так и не удалось полностью восстановить силы после нахождения в пыточных катакомбах «Бурс». Её «Богатырь» хоть и взял на себя максимум нагрузки во время быстрого передвижения, но от изнеможения физического не спасал.

– Нам нужно срочно найти укры… – «Француз» не успел договорить. Ноги потеряли опору, и он полетел в беспросветную тёмную бездну.

Падение было недолгим, и, можно сказать, даже неболезненным. За исключением приземления. Марлон сильно ударился пятками и, если бы не амортизационные системы «Богатыря», погасившие практически всю силу удара, «Француз» без преувеличения мог остаться инвалидом с переломанными ногами посреди глухой Уральской тайги.

– Ты в порядке там? – послышался сверху голос генерала Бирюка. В этот же миг на голову бойцу упал фонарик. Марлон тут же позабыл о лёгком испуге, связанном с неожиданным провалом, и схватился за ушибленную голову.

– Вы меня чуть не добили! – он поднял фонарик и осветил провал. – Это вроде бы старая рудная шахта, – прокричал боец, рассматривая так вовремя подвернувшееся укрытие. – Спускайтесь, мы сможем здесь скрыться от дронов и отдохнуть.

Через минуту отряд уже скрылся в провале. А спустя пару минут, вокруг места, где только что находились люди, кружили дроны-охотники.

– Они нас тут не найдут, – улыбнулся «Дарт». – Здесь полным-полно каменной руды. Даже у меня сбоят приборы. Да и ко всему прочему фонит здесь нешуточно. Я не против этого места, но оставаться надолго не рекомендую. Радиационный фон здесь превышен как минимум на полтора-два процента. Видимо, это старая шахта времён прошлого века. В ту пору люди не сильно заботились о последствиях своих поступков. Я не сильно ошибусь, если предположу, что тут взрывали породу чем-то начинённым урановым или плутониевым нутром. Взгляните, какие ровные прорези в камне. – Но, кроме самого разведчика, сей факт был никому не интересен. – Прожигали плутониевым буром, не иначе.

– Пятёрка тебе за эрудицию, – тяжело прорычал Бирюк. – Мы отдохнём здесь и двинемся дальше. – Он осмотрел стены старой шахты и, выбравшись из «Богатыря», тяжело опустился на землю.

Бойцы покидали свои экзо-костюмы, попутно осматривая столь неожиданно подвернувшееся убежище. Это и в самом деле была старая железорудная шахта. Заброшена она была, видимо, очень и очень давно. Возможно, это произошло ещё в прошлом веке. Здесь уже давно никто не появлялся. Стены были покрыты толстым слоем многолетней пыли. Кое-где свет фонарей выхватывал из темноты оставленные кем-то орудия труда да сломанные рудокопные механизмы. Во времена эксплуатации тут всё освещалось лампами от расположенного где-то в далёких недрах топливного генератора. По стенам то тут, то там вились длинные, тонкие нити полупрогнивших старых проводов. А откуда-то издалека слышался рокот протекавшей глубоко в недрах подземной реки.

Уже никуда не спеша, уставшие от изнурительной беготни люди расселись на холодной земле. Адреналин всё ещё метался в их крови и спать никому совсем не хотелось. Нужно было срочно пополнить истощённые организмы калориями, что и было сделано. Бирюк приказал каждому съесть по две порции питательного пищевого контейнера. После чего рюкзак Маши опустел окончательно. Поглотив по две таблетки прессованной воды, отряд разместился в недрах заброшенной шахты и постепенно один за другим бойцы заснули.

Глава 13

Заброшенная шахта. 58 километров к югу от горы Конжаковский камень. 28 мая. 01:11.

Гомон, топот, крики. Он сидит на пластиковом стуле в длинном больничном коридоре. Кругом ходят врачи, пациенты, медсестры возят каталки. Всё вроде бы так как должно быть. Но есть какая-то необъяснимая тревога, которая не даёт ему сосредоточиться. Он осматривается, но не видит угрозы. Запустив руку за подкладку пиджака, он ощущает приятную шершавую рукоять пистолета. Мужчина только что получил звание капитана. Всё под контролем, но нет – это обман.

Он поворачивает голову в сторону входа и видит своего брата. Тот заходит, осматривается, ища глазами знакомое лицо. Поднятая рука привлекает его внимание. Мужчины встречаются, обнимаются.

– Прости, я опоздал. Как там Ирина? – Роман смотрит в глаза брата.

– Я. Я не знаю, – отвечает Сергей.

Он в самом деле не понимает почему говорит именно так. В памяти всплывает некое ощущение. Это нечто сравни дежавю. Он уже бывал здесь и переживал нечто подобное. Но в прошлый раз всё было иначе. Он испытывал счастье, ни с чем не сравнимую радость, а теперь в душе лишь тревога. Он волнуется, переживает. Что-то идёт не так. Он осматривается по сторонам. Брат замечает неладное.

– Что с тобой? – взволнованно спросил Роман.

– Что-то не так, – отвечает Сергей. Он вспомнает, как в третьей палате рожает Ирина. Мужчина резко срывается с места. Роман бежит за ним. Расталкивая окружающих, они врываются в палату. Младенец – маленький, кричащий, розовый. Он на руках у акушерки. Врач оборачивается, его взгляд удивлён.

– Что вы здесь делаете? Немедленно покиньте палату.

Сергей выхватывает пистолет.

– Отдай ребёнка матери, – кричит он, наставляя ствол на испуганную женщину. – Отдай ребёнка.

– Что тут происходит? – Роман теряется. Он недоумевает.

– Минуту, – обрывает его Сергей. Он медленно подходит к врачу.

В одно мгновение тот меняется в лице и выхватывает свободной рукой клинок. Гремит выстрел. Лезвие падает на пол, доктор вскрикивает. Сергей отнимает младенца у обезумевшей от ужаса акушерки и тут же передаёт его Роману.

– Защити моего племянника. – Бирюк подходит к доктору. Тот корчится от боли. – Кто ты такой? – Капитан хватает раненого за окровавленную руку. Тот вскрикивает и начинает извиваться. – Кто ты такой?

– Я будущее, господин Бирюк! – дрожащим голосом произносит доктор и поднимает на капитана глаза. – Я-то, с чем вам не совладать! – Он улыбается сквозь боль. Окровавленные зубы источают мерзкую розовую слюну. – Вам не победить!

Взрыв света ослепляет. Спустя минуту, Бирюк уже лежит на полу. Он поднимает взгляд. Доктор уже стоит на ногах. Его лицо исчезло. Кожа осыпается рваными лохмотьями. Там, где должно быть лицо, виден лишь яркий красный светящийся символ. Капитан поднимает пистолет.

– Сдохни! – выстрел, второй, третий. Пули проходят сквозь тело, ударяясь о стены операционной.

– Это уже определено, господин Бирюк! Это конец! Ваши порывы бессмысленны! – Нечто протягивает руку и хватает Бирюка за ворот. Сергей пытается стрелять, но лишь слышит предательский щелчок отошедшего затвора. – Вы уже все мертвы! – кричит жуткое нечто прямо в лицо Бирюка. Кричит, но как на лице горит жуткий красный символ. Монстр наклоняется к Бирюку и, красный символ становится ослепительно ярким, застилает взор. – Вы все мертвы…

В этот момент генерал проснулся. Он глубоко вздохнул. Влажный воздух шахты наполнил лёгкие. Сердце бешено колотилось.

– Что происходит? – Тимофей оказался возле дяди в долю секунды. – Глядя на племянника ошарашенным испуганным взглядом, генерал едва слышно произнёс:

– Сон! Это всего лишь сон. – Он расслабился, но дышал по-прежнему тяжело. – Бог мой, я чуть не умер.

Сон ушёл, но тревога, полная искренней безысходности осталась, и ещё чувство, что ничего уже нельзя изменить.

– Что вы видели? – спросил Тимофей. Бирюк отдышался и лежал, глядя на племянника. Он улыбнулся.

– Я видел тебя. Твоего отца. Твою маму. Я спас тебя, но сам погиб в том сне. – Он сразу же сник. Тимофей замер, не зная, что сказать. – То был лишь сон. Как долго я спал?

– Три дня, – ответил парень. – Я сам проснулся лишь час назад. Иван, «Узник» и Василиса до сих пор дрыхнут. «Дарт» говорит, что будить нельзя. После стероидов организм сам должен решить сколько отдыхать и когда просыпаться.

– Понятно, – генерал с трудом поднялся. Всё тело задеревенело от холода и болело, особенно ноги. В груди жгло словно он надышался холодного воздуха.

– Витамины. – «Дарт» протянул Бирюку таблетку. Генерал положил её в рот, и она тут же растворилась и стекла в горло.

– Ты-то сам как? – спросил у Тимофея генерал. Парень улыбнулся и пожал плечами.

– Нормально. Жив, а это уже кое-что. Как учили, живу сегодняшним днём и радуюсь, что смог дожить до следующего.

Парень помог родственнику подняться, и они уселись поближе к небольшой горелке, которую «Дарт» приспособил для обогрева шахты.

Бирюк с уважением посмотрел на племянника. За несколько напряжённых дней парнишка кардинально изменился. Он уже не ныл по пустякам, да и по серьёзным вещам тоже. В его сознании сложилось достойное понимание ценности каждой минуты жизни и это не могло не радовать генерала. Подобный расклад показывал желание человека выживать и продолжать бороться за свою жизнь дальше, несмотря на любые трудности и опасности. Сейчас, когда Сергей Владимирович смотрел на племянника, он видел матёрого воина, обстрелянного и полностью готового к любым даже самым нестандартным ситуациям. Это могло означать лишь одно. Из его родственника выйдет отличный боец, хороший командир для отряда и тот, кому он сможет передать бразды своего правления.

– Хорошо, что ты цел, – кивая, произнёс Бирюк. – Иначе, кому я буду рассказывать свои армейские байки. – Они дружно посмеялись.

– К слову, о байках. А что стало с Z2–17? Вы сказали, что он пропал. Но раз сейчас мы направляемся к нему, значит, ваш экспериментальный воин выжил? Каким, позвольте спросить, чудом? – Вопросы, заданные Тимофеем, были ожидаемы.

– Мы засекли его маяк во льдах Антарктики спустя четыре месяца после исчезновения. Это стало для нас шоком, поскольку мы уже простились с нашим доблестным героем. Выброс неизвестной нам энергии на космодроме уничтожил всё в радиусе трёх километров. Там и до сих пор осталась эта чёрная воронка. Её огородили, поставили охрану. Но любопытных от этого только прибавилось. Место это жутко секретное. Кругом военные кордоны и сканеры. Все, кто пытались проникнуть туда, бесследно исчезали. И сколько ни пытались объяснить людям – там опасно, им что в лоб, что по лбу.

И тут посреди ночи ко мне врывается техник слежения и с очумевшими глазами начинает нести какую-то чушь. Я спросонья ничего не понял, ну и вырубил бедолагу. А когда тот очнулся, я уже был готов его выслушать.

Оказалось, тот торопился мне сообщить, что биометрический сигнал Z2–17 неожиданно замаячил. Техник даже сам не сразу поверил в это. А когда разобрался, то срочно бросился ко мне.

Мы не стали гадать над случившимся и сразу же выслали по этим координатам специальную группу. Z2–17 нашли без сознания и доставили к профессору Паризину. Тот чуть с ума не сошёл от счастья, когда ему сообщили. Антарктика уже тогда на 60% очистилась от ледников. Но именно экстремальный холод спас жизнь тому, что осталось от Добровольца. Два месяца Паризин колдовал над ним. Парень потерял практически все свои живые составляющие. Лишь верхняя часть туловища чуть выше грудной клетки уцелела благодаря защите брони. Это было настоящее чудо. Не знаю уж что этот старый гений с ним там делал, но именно Паризин вернул нашего героя с того света.

В сознание его приводили медленно и постепенно. В первый раз это продлилось всего несколько секунд. Он кричал словно умалишённый и его тотчас же отключили. За восемь месяцев восстановления ему полностью заменили повреждённые части тела. Из подлинных составляющих организма осталась лишь грудная клетка, голова, шея и левая рука до предплечья. Всё остальное было утрачено. Но и уцелевшее фонило так сильно, что прежние агрегаты протезов пришлось уничтожить. Мы не были уверены, что парень выкарабкается. Максимально эффективные препараты, выводящие мощные радиоактивные изотопы из любого молекулярного соединения, только-только начали применять на практике. А на искорёженном войной теле едва живого бойца эти эксперименты смотрелись как минимум жестоко. Это был огромный риск. Никто ранее не делал ничего подобного. Уж на людях – точно. Зрелище, скажу тебе, жуткое. Миллиарды тончайших словно волос иглы пронизывают изувеченный кусок еле живого тела, извлекая из него едва ли не по микрону радиационные элементы. Вся процедура длилась восемь дней. И это лишь первая стадия. На втором этапе его погрузили в антирадийный гель. С помощью микроволн вытягивали фотоны. Когда его извлекли, парень был едва жив. Жизни в нём практически не осталось. Ведь фотон – это энергия, говоря простыми словами то, что даёт нам возможность существовать, движет нашими мыслями и силами. В третью фазу его ввели уже в состоянии глубокого анабиоза.

Величайший в мире военно-потенциальный андроид мог погибнуть и многолетние труды, тысячи экспериментов, галлоны жидких денег сгинули бы в небытие. Подобного провала допустить было невозможно. Жизнь Добровольца была столь дорога, что правительство пообещало Паризину любые ресурсы без оговорок и ограничений. Михаил должен был выжить, а главное, он должен был выдать информацию, которой владел только он, ибо, вернувшись из неведомого мира, а, быть может, и из мира мёртвых, он должен помнить хоть что-то.

К тому дню, когда Михаил очнулся, «Война с дождём» была завершена уже почти как год. Все «Жестокие» были уничтожены или исчезли после взрыва «Слюды» на космодроме. Единственной проблемой для нас оставались «Дубликаты». Мы и до сих пор ломаем голову, как эти нелюди могут действовать без единого центра координации? Ранее ими управляла «Слюда», но теперь её нет. Нет и «Жестоких». Тогда, кто позвольте спросить, руководит их действиями?

– Вопрос на миллион! – задумчиво протянул Тимофей. Он подал генералу пищевой контейнер и сам принялся за еду. – «Отец»?

– Вот и я о том же. Если есть исполнители, то должен быть и кукловод. Но сколько мы не искали, так и не смогли выйти хоть на кого-то! Оставалась последняя надежда – ждать, когда очнётся Z2–17. И он очнулся.

Первым делом к нему пришли люди из Совета планетарной обороны. Они уверили его, что все расходы по обеспечению его семьи командование берёт на себя, а два последующих поколения семьи Михаила будут получать тройное пособие и их обеспечат всем самым необходимым. К слову сказать, к моменту пробуждения у Михаила родилась чудная девочка. Юлия назвала её Галиной.

Юристы объяснили Михаилу, что все медицинские мероприятия, производимые с его телом, являются абсолютно законными в силу подписанных молодым человеком документов в день его прибытия к профессору Паризину. Дословно там оговаривалось следующее: объект Z2–17 является собственностью Совета планетарной обороны, а также добровольно участвует в этом проекте и не имеет никаких претензий к сотрудникам корпорации, производящей его лечение, а также хранение и изучение останков после коллапса физической оболочки.

После юристов настало время врачей. Три месяца после того дня как Михаил пришёл в себя, они боролись за его жизнь. Оказалось, что геном инопланетного материала подходит далеко не всем людям. Для этого в ДНК должна была совпадать одна мутационная хромосома. И если бы Михаил был простым человеком, то в процессе исследований этот дефект считался изъяном организма. Его бы лечили и, скорее всего, умертвили, поскольку победить генетику человечеству пока не удалось. Но в данной ситуации этот изъян сослужил парню добрую службу. Инопланетный материал воспринял его как враждебный и принялся бороться, чтобы спасти жизнь своему носителю. Частицы чуждой материи встроились в ДНК добровольца, замещая собой дефектную хромосому. В процессе этого симбиоза развилась устойчивая и весьма прочная связь между носителем и искусственными механизмами, изготовленными профессором Паризиным из материала инопланетного происхождения. Таких людей, как Михаил, на Земле были единицы. А эксперименты с другими подопытными добровольцами проваливались из-за отсутствия этого самого изъяна в ДНК. Пациенты либо погибали, либо становились инвалидами. Всё это, конечно, было засекречено. А Михаилу в момент их первого разговора пожилой профессор попросту соврал. Но иногда обрывки страха прорывались из оков запретов. И вот тогда в дело вступали специалисты «Бурс». Для людей, имеющих изъян в ДНК, даже было придумано специальное название – «Приемники». Таких людей на Земле чуть менее одной тысячной процента. Твоя новая подружка однозначно подпадает под эту категорию, – генерал кивнул на Василису.

Тимофей быстро взглянул на спящую Василису, но ничего не сказал.

К Михаилу, надо сказать, из «Бурс» тоже приходили. Как только он сумел встать на ноги, его отвезли в герметичном контейнере на одну из их секретных баз и долго допрашивали. Я, как куратор проекта, был с ним рядом все эти жуткие дни. Именно там я вновь встретил того лысоватого урода, который затолкал нас в казематы «Бурс». В те годы у него ещё были волосы хотя и немного, да и рука была ещё своя. Уродом, скажу тебе по правде, он был уже в ту пору. Спустя несколько лет, я слышал о том, что он попал в некую передрягу, из которой то ли не выбрался, то ли выбрался, но умер. Одним словом, подробности мне неизвестны. Он долго и с пристрастием допрашивал Михаила. Хотя до специальных мер не дошло. Парень рассказывал о своём исчезновении с огромной неохотой. Было видно, что воспоминания даются ему с трудом и жуткой болью. В его случае даже была применена КМД (Концентрация Мозговой Деятельности). Это нечто среднее между полиграфом и компьютером, помогающая восстановить память. Процесс весьма долгий и очень болезненный. Мозг разогревается до сорока градусов Цельсия, что способствует его ускоренной работе. Проводить подобную процедуру можно лишь раз в неделю, поскольку само это мероприятие может пагубно сказаться на психике. В случае с Михаилом эта процедура проводилась три раза в день.

– Значит, мозги у него набекрень! Да? – Василиса проснулась настолько тихо, что генерал и его племянник, увлёкшись рассказом, этого совершенно не заметили. Девушка сидела рядом с мужчинами и уминала пищевой контейнер. Бирюк посмотрел на нахлебницу и тяжело вздохнул. Иван тоже проснулся и уже прохаживался по шахте, разминая затёкшие от долгого сна мышцы.

– Ну он не псих, если ты об этом. Хотя порой в глазах у него проскакивает некая искорка безумия. Я бы посоветовал вам не напоминать ему о тех жутких днях, когда вы снова встретитесь. Опасаюсь за ваше здоровье.

– Так что же выпытали «Бурс»? – нетерпеливо спросил Тимофей. – Что именно произошло с Z2–17 после взрыва «Слюды»?

– Когда произошёл выброс, Михаил находился в самом эпицентре. Это событие Z2–17 вспоминал очень долго, поскольку оно оказалось невероятно болезненным. Но в конечном счёте истязаемый жуткими муками, он вспомнил. После выброса «Слюда» вырвала его из пространства земного притяжения. Как описывал это ощущение Михаил, ему показалось, что нечто очень сильное словно мощный магнит притянуло его тело сквозь пространство и время. Это было настолько больно, что биологическое тело претерпело необратимые изменения. Лишь благодаря костюму, изготовленному Паризиным, доброволец сумел остаться в живых.

То место, в котором он очутился, было абсолютно не похоже на всё, что нам известно о материи и пространстве. «Слюда», как оказалось, на самом деле некий преобразующий инструмент, созданный из неизвестных людям биологических и химических материалов, позволяющих в момент перемещения искривлять пространство и время. Это некий сверхмощный компьютер с безграничным интеллектом и невероятными, неограниченными физикой возможностями. «Слюде» было подвластно практически всё. Любая материя, любые измеримые и неизмеримые пространства и временные формулы. Материя для неё лишь среда. Она не влияет на структуру самой «Слюды», не может воздействовать на неё никаким известным нам способом. «Слюда» сама решает, что, как и когда ей делать. По мнению Михаила, она покинула наш мир не потому, что мы победили её, а поскольку пришло время. «Слюда» переместилась в недосягаемый пониманию человечества многомерный мир, где продолжит решать свои, назначенные ей задачи. А нам уже никогда не вернуть нашего прошлого, коим были мы до её появления. Z2–17 рассказал, что «Слюда» представляет собой некое зерно зарождения так называемый Близар Сему. Она путешествует по вселенной и вторгается в живые миры, подобные нашему. Изменяя структуру планет, «Слюда» подвергает их обитателей тотальной проверке. Она меняет природу, экологию, создаёт враждебные факторы и глобальные катаклизмы. Все они призваны изменить нас, превратить во что-то иное. Заставить. Не просить, не предлагать, а именно заставить измениться ради выживания. «Слюда» создаёт предпосылки для дальнейшего эволюционного развития цивилизации, а затем, когда процесс уже необратим, отправляется дальше. После того как Z2–17 переместился в новый мир вместе с ней, неведомо кем созданное нечто показало ему весь глубинный смысл проделанных процессов. Это нечто даровало ему знания, которыми он с величайшим удовольствием воспользовался. Мы не до конца знаем, какой именно информацией владеет «Доброволец Z2–17». Мы не знаем всех дарованных ему возможностей. Мы понятия не имеем, какая сила сокрыта в его разуме. Он рассказал нам лишь то, что мы желали от него услышать. Он предусмотрительно дозировал информацию. Я это видел, а этот кретин из «Бурс», который допрашивал Михаила, и понятия не имел, что его водят за нос. По моему личному убеждению, Z2–17 не просто оружие. Он послание, призванное завершить процесс изменения нашего мира. Может как спасти нас, так и уничтожить. Не потому, что это предначертано или в этом его сокрытая миссия. Это может произойти потому, что этот индивид, а по-другому его назвать я уже не вправе, окончательно потерявший человеческий облик монстр. Он может это сделать, поскольку обладает для этого соответствующими знаниями и умениями. Z2–17 – опасен, страшно опасен! Но осознание этого пришло ко мне не сразу. Свершилась страшная трагедия, прежде чем я увидел в нём эти изменения. – Бирюк замолчал и по привычке потянулся к своей неотъемлемой бутылочке с водой, но тут же вспомнил, что она пуста и быстро убрал руку обратно.

– Вы считаете, что Михаил вернулся кем-то другим? – едва слышно спросил Тимофей.

– Нет, – ответил генерал. – Он вернулся тем, кем был. Вопрос не в этом. Зачем «Слюда» вернула Михаила назад? Это, я уверен, было сделано намеренно, поскольку истинный смысл пребывания «Слюды» на Земле так и не был обоснован научно. Мы до самого конца считали это вещество враждебным захватчиком, с которым не в силах совладать ни одним известным способом. А из рассказа Михаила мы уяснили простую истину! «Слюда» намеренно создала столь длительную эволюционную среду на нашей планете, чтобы под её воздействием изменилось всё. Она не хочет нашего исчезновения. Но и помочь нам справиться с этой проблемой не может. Как сказал Михаил, когда придёт время, она вернётся на нашу планету. Начатые ею процессы должны быть завершены. Это непреложный постулат, за исполнение которого она несёт ответственность. А как известно, любой постулат – это аксиома и её не нужно доказывать. Это есть исходное положение, принимаемое в рамках данной ситуации как истина. А истину, для поддержания её сути, нужно контролировать.

– В чём же тогда кроется настоящая опасность? В «Слюде» или всё-таки в Z2–17? – Развёл руками Тимофей. – А вы не думали, что его могли вернуть именно для того, чтобы он помог нам пережить весь этот кошмар, которому нас подвергли пришельцы? – Бирюк с удивлением уставился на племянника. Сказанное Тимофеем, заставило генерала задуматься. Он не рассматривал ситуацию с этой точки зрения и сейчас судорожно переваривал сказанное.

– То есть, ты считаешь, что он не зараза, а, наоборот, лекарство?

– Именно! – воскликнул курсант. – Ну подумайте сами, это ведь настолько очевидно! «Слюда» наделяет индивидуума враждебной, казалось бы, расы величайшими знаниями. Для чего? Уже никак не для того, что и так вскоре произойдёт. «Жестокие» и без Добровольца нас уничтожат. Их флотилия, как вы сказали, огромна. Z2–17 – это шанс человечества на спасение. Он знает о враге всё. Он способен дать нам оружие против «Жестоких». Он поможет нам победить.

Бирюк посмотрел на племянника с подозрительным прищуром.

– В твоих словах я слышу мудрость. Ты заставил меня усомниться в моих же собственных доводах. Я в смятении. Особенность Z2–17 не в конструкции, не в оригинальности деталей, материала или слиянии генома. Спустя много лет, как раз перед своим исчезновением, профессор Паризин сумел окончательно расшифровать тот самый код, с помощью которого можно воссоединить живую плоть и искусственно созданные органы, срастить живые нейроны, ткани и кости с искусственными механизмами. Теперь операции такой сложности уже не редкость. Создания, сходные по структуре с Z2–17, уже не индивидуальны. Мощный технологический скачок последних лет дал людям возможности, о которых они ранее могли только мечтать. Подобных Добровольцу уже тысячи, и с каждым днём их становится всё больше. Как раньше люди гонялись за новинками электроники, так сейчас они стоят в очередях за новыми руками и ногами. Любой солдат, потерявший конечность на поле боя, может позволить себе улучшенную во много раз альтернативную замену точно такого же образца, как у Z2–17 на первоначальном этапе становления. Но у них никогда не будет того, что дала ему «Слюда». Возможно, ты прав, племянник. А я…

Генерал сник. Осознание медленно, но верно приходило к нему.

– Остаётся один вопрос. Почему найти этого, как вы выражаетесь, весьма незаурядного андроида стремятся самые могущественные силовые структуры? Что в нём такого необычного? – вопрос Тимофея эхом прокатился по катакомбам заброшенной шахты. – Но теперь вы уже знаете ответ на этот вопрос.

– Оружие? – едва слышно произнёс Бирюк свою догадку.

– Оружие, – соглашаясь, кивнул генералу Тимофей.

– Да. Такого в мире ни у кого нет. Именно из-за него всё началось. Именно оружие, коим является Z2–17, настоящая причина наших бедствий. Именно его ищут «Бурс» и орден «Новый мир». Именно в поисках оружия заключена суть нашего задания.

Какое-то мгновение все находящиеся в шахте люди молчали. Тимофей был уверен, что подобная новость является откровением даже для бойцов отряда «Стальная кольчуга».

– Каким именно оружием обладает, по-вашему, Z2–17?

– Это аннигилятор пространственно-временного хаоса, – тяжело выдохнул Бирюк. – Z2–17 изобрёл его после возвращения из путешествия в неведомый нам мир, в который увлекла его за собой «Слюда». Михаил не был гением в математике или генетике, кибернетике, механике или биологии. Он был простым солдатом. Но после возвращения из неведомого мира он принялся разрабатывать для себя совершенно новое, непонятное никому, кроме него, оружие. Он создавал его неосознанно, как сам говорил, интуитивно. Скрывая ото всех свои разработки, Михаил создал нечто, навсегда изменившее порядок не только на нашей маленькой планете, но и в целом мире, в глобальной вселенной. Именно в этом его великая уникальность, и именно по этой самой причине я спрятал его ото всех, как говорится, до лучших времён. Однако до этого самого мгновения я не верил в истинность творения Михаила. Аннигилятор, как я считал, находился лишь на стадии прототипа. Столь мощное оружие невозможно испытать в пределах планеты. Это опасно для всего живого мира.

– Значит, все наши злоключения связаны с поисками необычного оружия, которого никто даже в глаза не видел? А как же тогда быть с нами? – Тимофей ошарашенно развёл руками. – Вы принесли наши жизни в жертву какому-то оружию, о котором даже толком ничего не знаете? А вы уверены, что оно существует? Что оно действительно вам нужно? Вы сможете овладеть им? Сможете освоить? Способны управлять? Не боитесь гибели всего живого мира? – Бирюк брызнул каким-то безумным, несдержанным смехом.

– Твоя наивность не перестаёт меня поражать, племянник! Я ожидал подобного разноса от этой сверхновой соплячки, – он ткнул пальцем в Василису. Девушка насупилась. – Неужели ты до сих пор считаешь, что наши жалкие, никчёмные жизни чего-то стоят? В масштабах глобального мира, охваченного войной, мы не более, чем маленькие блохи, копошащиеся на теле огромного монстра под названием «Система глобального управления». В один из дней твои надоедливые укусы окончательно достанут огромного зверя настолько сильно, что он уничтожит тебя самым излюбленным методом. Тебя попросту раздавят! К тебе подошлют убийцу или устроят автокатастрофу. Способов тьма! А если ты будешь усерден и не в меру живуч, тебя всенародно объявят врагом, заклеймят прилюдно твоё имя, унизят твоих близких, очернят в средствах массовой пропаганды. И из обычного вояки ты вмиг превратишься во всенародного врага. Ты станешь злом настолько жутким и отвратительным, что люди сами пожелают твоей смерти.

Тимофей молчал, не зная, что ответить. Генерал был человеком знающим, и в политической среде современного правительства у него было немало врагов. Спорить с его знаниями молодой офицер не посмел. Он прекрасно понимал, что Бирюк, может, и не видит никчёмных крошек, из которых складывается глобальная игра, в которую все они оказались втянуты. Но умудрённый опытом боец никогда не утратит тот нюх, который выработался у него за долгие годы службы. Оружие Добровольца Z2–17 оказалось тем самым камнем преткновения, о который запнулись их враги. Они, в отличие от генерала Бирюка, знали или, по крайней мере, предполагали наличие этого артефакта и всеми возможными средствами пытались подобраться к нему как можно ближе. А вот генерал мыслил иными путями. Его душу теребило тяжёлое прошлое, которого он не желал отпускать, даже несмотря на животный страх перед ним. Он терзал себя ошибками, о которых уже успел поведать племяннику и, возможно, именно эти самые ошибки не давали ему возможности увидеть те самые крошки, ради чего затеяна вся эта игра.

– Ответьте, вам удалось узнать хоть что-то от Михаила? Он открыл вам хоть толику своих знаний? – Тимофей требовательно смотрел на родственника. Бирюк отложил опустевший пищевой контейнер и проглотил таблетку сухой воды.

– Он нам кое-что открыл. Но я до сих пор уверен в том, что те данные, скрывающиеся в его памяти, которые он нам передал, были лишь верхушкой огромного айсберга. Эти знания, возможно, нам теперь уже никогда не получить. Кто знает, на что способен монстр, просидевший столько лет в заточении. Я, вообще, сомневаюсь, что он согласится с нами разговаривать. А если мы ему предоставим свободу, то, скорее всего, он нас просто убьёт.

– Какая радужная перспектива! – усмехнулась истерично Василиса. – А можно я посижу возле входа пока вас там будут убивать!

Члены отряда все как один уставились на девушку, словно завидуя её возможностям. Она ведь и в самом деле могла не ходить в эту секретную тюрьму. Она даже не член отряда.

– Я думаю, именно так мы и поступим. – Согласился с её словами Тимофей. – Тебе там и вправду делать нечего. Ещё помрёшь, не дай бог. А нам отвечать потом придётся.

От подобных слов Василиса даже подскочила с места. Она хотела что-то сказать в ответ и даже взмахнула кулаком, выражая своё искреннее возмущение. Но тяжёлая рука Ивана легла ей на плечо, а суровый взгляд оборвал рвущуюся наружу злобу.

– Что вам лично известно об этих знаниях? – настойчиво обратился к Бирюку Тимофей.

– Рассказ Михаила многое прояснил. После этой беседы мы в корне пересмотрели концепцию обороны. А после того как стало ясно, что прежнего мира нам уже не вернуть, мы принялись готовиться к чему-то более глобальному.

Президент лично ознакомился с материалами, полученными от Z2–17. Сказать, что это произвело на него впечатление, пожалуй, не сказать ничего. Именно после этого доклада и была принята программа глобальной планетарной обороны «Заслон». Десятимиллионная армада гибридных роботов-беспилотников, расположенная в ста тысячах километров от Земли, образовывает соединённую из специальных ячеек искусственную планету едва равную по размерам Луне. Это образование вращается по специально рассчитанной орбите и в случае вторжения извне образует боеспособный заслон. Ячейки перестраиваются и преобразуются в специальные военизированные порядки. Штурмовики, оборона, артиллерия, разведка, тактическая группа, системы радиоэлектронной борьбы. Это линия обороны первого уровня. Её задача – уничтожить или вывести из строя как можно больше сил атакующего противника. Говоря простым языком, это смертники. – Бирюк прищёлкнул языком и поморщился. – Звучит красиво, не так ли?

– Красиво! – ошарашенный рассказом дяди, протянул потрясённый Тимофей. – А в чём подвох?

– В том-то и проблема, – согласно кивнул Бирюк. – Эта программа слишком масштабна даже для Совета планетарной обороны. Ресурсы, выделенные на этот проект, поистине колоссальны. Лишь одних материалов было собрано по всей планете на восемьсот миллиардов тонн. В ход шло всё, включая даже мусор и отходы производств. Но за прошедшие годы первый уровень обороны только-только начали формировать до прибытия флота «Жестоких», по данным космической разведки, было примерно около года. Гражданские планетарные станции слежения засекут их через несколько дней. – Бирюк опустил голову на грудь. – Врагов слишком много. Их куда больше, чем мы рассчитывали. Уверен, когда жители Земли узнают о нависшей над ними угрозе, начнётся истерия. Паника, какой ещё не видел мир. Но и это ещё не всё. Даже при самом удачном стечении обстоятельств правительство способно создать лишь первую линию «Заслона». На создание второй, а уж тем более третьей, у планеты нет ни времени, ни ресурсов, ни возможностей. Наша с вами миссия, – генерал окинул взглядом отряд, уставших, но не сдавшихся под напором трудностей людей, – даже если она окажется удачной, хотя я в этом лично сильно сомневаюсь. – Бирюк поднял руки и тут же уронил их, словно обессилев. – Не знаю, чем я только думал. Что может изменить этот андроид, которого мы ищем в этих проклятых горах? Даже если мы вытащим его, разве он один остановит такую неисчислимую армаду? Я уже согласен с тем умозаключением, что у него хватит знаний и оружие, созданное им втайне ото всех, способно победить врага. – Он как-то странно засмеялся и утёр лицо рукавом кителя. – Эта глупая самоуверенная надежда попросту сводит меня с ума. – Бирюк схватился руками за голову и стал судорожно царапать её пальцами, оставляя на коже красные полосы. – Наверное, я схожу с ума или просто не желаю верить в иное. Вот будет разочарование, если всё, что я вам тут сейчас сказал, всего лишь плод моего возбуждённого воображения.

В шахте повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь мерным рокотом шумящей где-то вдалеке воды да рвущимся из горелки пламенем. Все бойцы молчали, каждый в этот момент думал о чём-то своём, и никто не решился нарушить тишину.

– Он умер, – голос Василисы вырвал Бирюка из оцепенения. Мужчина не сразу понял, о чём говорит девушка и поэтому повернулся к ней и переспросил:

– Кто умер?

– «Узник», – ответила она, склоняясь перед телом капрала.

От этой новости Бирюк на несколько секунд полностью потерял дар речи.

– По-видимому, сердце не выдержало нагрузки от передозировки стероидами. Он умер во сне. Боли не чувствовал.

– Твою же мать! «Узник»! – простонал «Скороход». – Да как же так?

Бирюк подполз к телу капрала и опустил голову на грудь покойного. Несколько минут он лежал в такой позе, не произнеся ни слова. Затем поднялся, размял спину и произнёс, будучи мрачнее тучи:

– Покойся с миром, брат мой! Я принимаю твою отставку. Ты был хорошим воином.

– Сколько ему было лет? – не сводя взгляда с мертвеца, спросил Тимофей.

– Двадцать восемь, – ответил Иван.

– Как же так? В таком возрасте и сердце? – Тимофей испуганно посмотрел на дядю. Тот заметил заинтересованный взгляд племянника и, расстегнув китель, задрал футболку. Небольшой розовый шрам вертикальной полоской рассекал грудь генерала.

– После второго инсульта я заменил все клапаны на полимерные. Так что, совершенно не боюсь повышенных физических нагрузок.

Брови всех членов маленького отряда моментально взметнулись вверх. Никто из них, насколько сумел понять Тимофей, даже не подозревал об этом.

– Вы просто кладезь сюрпризов, дядя, – съязвил грустно парень.

– Нам нужно уходить. До точки назначения ещё более пятидесяти километров. А времени с каждым часом остаётся всё меньше. – Генерал заправил футболку, застегнул китель и повернулся к разведчику. – «Дарт», зафиксируй координаты. Тело нужно будет забрать, когда всё это закончиться.

Никто не рискнул оспаривать слова генерала. Даже Василиса, постоянно цеплявшая его высокими моральными качествами, на этот раз промолчала. Тело «Узника» накрыли куском старого брезента. Сверху положили его личное оружие. Все боеприпасы и полезные в пути комплекты сняли и разобрали по мере надобности. Экзо-костюм капрала перекочевал к Тимофею, единственному в отряде, у кого пока не было боевого костюма.

Первым наружу отправился «Дарт». Спустя несколько минут он, вернулся и доложил:

– Наверх нельзя. Там засада. Дрон-охотник висит прямо над провалом. По-видимому, они всё-таки засекли нас. А может быть, просто контролируют обрыв теплового следа.

– И что делать будем? – поинтересовался Марлон. – Француз тоже натерпелся за всё это время. С момента падения с вертушки и гибели Маши он словно воды в рот набрал, а когда погибла и её сестра и вовсе замкнулся. Никто не спрашивал его о причинах, все и так знали. Девушки были его возлюбленными, и потеря обеих далась «Французу» невероятно тяжело.

– Есть идея, – направляя луч фонаря вглубь шахты, произнесла Василиса. – Можем попробовать пройти под землёй.

– Думаешь, там всё ещё есть выход? – забрасывая рюкзак за спину, спросил Тимофей. Парень не стал дожидаться ответа, он направился в сторону тёмного прохода, прорезая его светом своего фонаря. Бирюк молча пошёл следом. Бойцы отряда последовали его примеру.

Шли они долго. Судя по часам на планшете «Дарта» часа три, не меньше. Шахта местами была завалена старыми брёвнами, а порой и большими камнями, но назвать её непроходимой было нельзя. Медленно пробираясь сквозь завалы, бойцы отряда двигались в сторону запада. Их глаза уже полностью привыкли к темноте, а фонарики были отключены в целях экономии заряда, поскольку шахта всем своим видом давала понять, что неизвестность будущего – это её второе имя.

За время пути Тимофей сумел переварить информацию, выданную генералом Бирюком, и сейчас обдумывал пути решения своих весьма туманных перспектив на будущее. Что скажет он, когда впервые встретит Добровольца Z2–17? Как общаться с тем, кого в глаза не видел? А что если за годы, проведённые в заточении, призрачный герой стал отвратительным, жаждущим мести и крови монстром? Как быть в этом случае? Что если Бирюк прав и на данный момент у человечества уже нет возможности уничтожить того, кто во много раз превосходит разумный интеллект в знаниях и умениях? Что если узник и в самом деле озлоблен на людей и на генерала Бирюка, в частности. Ведь именно он заточил его в казематы, сокрытые в этих горах? Вдруг он набросится на отряд и с помощью своего легендарного оружия уничтожит их и весь мир? Хотя, если Z2–17 действительно хотел это сделать, то его вряд ли бы остановили каменные темницы. Остаётся надеяться на то, что обладатель дарованного «Слюдой» разума отнесётся с должным пониманием к своим тюремщикам, и как говаривали в старину, сможет понять и простить их неразумные поступки.

В своих размышлениях Тимофей не заметил перед собой огромную спину здоровяка Ивана и с ходу налетел на неё, после чего отшатнулся и в очередной раз упал на спину. На этот раз его спас от удара экзо-костюм и Тимофей, довольный собой, даже не стал подниматься. Он лежал на каменистом полу несколько секунд, рассматривая впереди стоящего воина. «Косолапый», казалось, даже не заметил этого происшествия и, продолжая стоять на месте, включил фонарь на плече своего костюма. Спустя несколько секунд, по шахте разнеслась его громкая ругань. Тимофей поднялся на ноги и, выглянув из-за широкой спины здоровяка, тоже не смог удержаться от мата. Выход, а это однозначно был выход, о чём красноречиво извещала проржавевшая табличка под потолком шахты, был напрочь завален огромными камнями.

– Динамитом взрывали, – констатировал Марлон. – Ну что, назад пойдём?

Глава 14

Екатеринбургский НИИ кибернетики. 25 мая. 13:40.

– Почему мы ничего не можем с этим поделать? – Пожилой лысоватый мужчина с протезом вместо левой руки быстро ходил из угла в угол. – Что это, вообще, за хрень?

– Я вижу подобное впервые и, могу вам с уверенностью сказать, что здесь не обошлось без пришельцев. Людям недоступны подобные механизмы. Это выше нашего понимания. Я, признаться, и подумать бы о подобном не смел, пока вы мне это не показали. Здесь всё совершенно не так, как мы привыкли осознавать. Эти системы полностью противоречат тому, что нам известно. Это, без сомнения, прорыв в данной области. Но об этом изобретении, я знаю не более вашего. А я, между прочим, кандидат наук! – Средних лет программист из Екатеринбургского НИИ кибернетики со взъерошенной причёской и лёгким душком по причине редкого посещения душевой растерянно развёл руками.

– Я не понимаю, в чём тут проблема?! – человек с протезом повысил голос. Он уже полтора часа потерял в попытке выяснить, что же за штуковина уничтожила вертолёт с беглецами в нескольких километрах отсюда. Долгие пути изысканий привели его к этому несговорчивому, облачённому в белый халат человеку, который уже полчаса убеждал пришедших в своей чрезвычайной занятости, а когда ему предложили плату, принялся торговаться. В результате наглый зануда получил от лысоватого мужчины в глаз и сейчас возмущался, но уже по делу.

– Проблема в том, что подобные устройства в основе своей – это набор микросхем и датчиков. Плюс небольшой двигатель устройства управления полётом, будь то крылья или винты, блок питания или система навигации. То, что вы принесли мне просто груда хлама. Ко всему прочему, как я уже сказал, это неземные технологии. Даже при огромном желании я не смог бы выяснить, что это за штуковина. Но к вашему величайшему счастью у меня нет семьи, и я могу позволить себе тратить время на споры с вами. Ко всему прочему у этой штуки нет никаких систем, а внутреннее строение, если его таковым можно назвать, не похоже ни на что, когда-либо виденное мной. То, что это дрон, я узнал от вас, поскольку здесь нет ничего, хоть как-то на это указывающее. Устройство не имеет систем маневрирования, да и, вообще, каких бы то ни было систем. Это всего лишь кусок искорёженного железа, залитый каким-то склизким веществом. А внутренняя начинка, вообще, загадка! – программист поднялся со стула, потрогал разбитый глаз и включил лампу-сканер. – Смотрите! – Он ткнул пальцем в самую сердцевину обломков. – Ничего не напоминает? – Лысоватый мужчина и плюгавый докторишка с гематомой и перебинтованной рукой наклонились к искорёженному куску металла.

– Это вроде как… – протянул задумчиво доктор.

– Верно! Это словно органы живого существа. Мышцы, вены, связки, нейронные пучки. А в центре… – программист ткнул пальцем в то место, откуда был извлечён модуль памяти, – это мозг.

И действительно, присмотревшись, мужчина и старик увидели некое подобие своего рода отростков. Бледные, местами белые они исходили из стенок небольшого контейнера, покорёженного при деформации.

– То есть…? – начал было лысоватый, но так и не смог грамотно сформулировать вопрос.

– Верно. Это нейронный гибрид искусственного мозга и машины. Почему искусственного? Да потому что даже у младенца мозг куда больше. А этот вовсе крохотный. Я могу поклясться своей мамой, которой у меня никогда и не было, что это технологии не из нашего мира. Я даже больше скажу, это даже не технологии «Жестоких». Я видел их бактерию, изучал останки «Дубликатов», работал с тем, что осталось от их приборов после уничтожения Мирного. Так вот, это нечто необычное. Подобного я в своей жизни ещё не встречал. Не знаю, где вы это откопали, ребята, но на вашем месте, я бы это спрятал и забыл лет на триста-четыреста, потому что нам ещё расти и расти до подобных технологий.

Лысоватый мужчина с протезом и плюгавый докторишка с откровенным недоумением взирали на взъерошенного программиста.

– Вы сможете сказать хоть что-то конкретное по этой штуке? – едва сдерживая свою и без того рвущуюся наружу злобу, спросил лысоватый. Программист закатил глаза и, отмахнувшись от взбешённого старика, выскочил из кабинета с криком сумасшедшего, вырвавшегося на свободу после долгих лет заточения в одиночной камере.

– По всей видимости, не может, – глядя вслед удалившемуся программисту, протянул старикашка. Лысоватый ударил кулаком по столу.

В этот момент раздался звук вызова его коммуникатора.

– Да! – проорал лысоватый. – Кто это? – в маленьком динамике наушника прошелестел чей-то скрипучий голос. – Где это было в последний раз? – проорал человек с протезом куда-то в сторону. Плюгавый старикашка медленно опустился на маленький круглый стульчик. – Не спускать глаз с этого квадрата, я прибуду, как смогу. Обыскать там всё и будьте начеку, это вам не бойскауты-натуралисты! – голос в наушнике ещё что-то прошелестел и отключился.

– Есть новости? – поинтересовался у лысоватого плюгавый старикашка.

– Одна хорошая, одна плохая, – ответил тот. – С какой желаете начать?

– Люблю хорошие финалы, – улыбнулся старикашка. – Начинайте с плохой.

– Плохая новость в том, что вот эти штуки, – он ткнул пальцем в кучу металла, лежащую на столе мёртвым грузом, – нашли Бирюка и его отряд быстрее, чем наши многочисленные солдатики. Сейчас они контролируют место, где в последний раз появлялся отряд «Стальная кольчуга» и никого туда не подпускают. Эти штуки простреливают периметр удерживаемого ими квадрата и уже есть первые жертвы.

– У меня вопрос, – задумчиво произнёс плюгавый старикашка. – В чём тут шутка? Зачем контролировать место гибели?

– «Глаза неба» не видят там трупов. По докладу, переданному моим сотрудником, там нет тел. Там, вообще, ничего нет. Но основная проблема сейчас не в этом. Мне вдруг стало очень интересно узнать, чьи же это дроны?

– Вопрос на миллион. А откуда тогда хорошая новость? – удивился старикашка.

– Хорошая новость в том, что Бирюк жив и мы знаем, где его искать. – Лысоватый продемонстрировал собеседнику странный жутковатый оскал, от которой плюгавого докторишку передёрнуло.

– А что делать с этой штукой? – он ткнул пальцем в кусок искорёженного железа.

– Воспользуемся советом нашего неуравновешенного друга. – Он громко свистнул. В кабинет тут же вбежали четверо солдат в чёрной форме. – Отправьте это в хранилище, – приказал лысоватый человек. – Я думаю, у нас ещё будет время на то, чтобы выяснить, кому принадлежат подобные технологии. Если эти некто думают, что способны помешать моим планам, я задушу их самоуверенную наивность в зародыше. – Он бросил злобный взгляд на искорёженные обломки, которые упаковывали люди в чёрной форме и проскрежетал. – Раз у этой штуки есть мозг, значит, её можно убить.

Заброшенная шахта в 58 километрах к югу от горы Конжаковский камень. 28 мая. 03:32.

– Когда Михаил наконец-таки покинул лабораторию профессора Паризина, был уже март 2049 года. Я помню тот день. Это была последняя нормальная весна на нашей планете. Более таких чудных весенних капелей я уже нигде не видал.

После года исследований, процедур, допросов он был непохож на самого себя. Когда мы с ним встретились в моём кабинете на Знаменке, я был уже полковником, то поначалу не сразу узнал его. Михаил изменился. Он похудел в лице, а на голове совсем не осталось волос. От живого и полного сил молодого тела не уцелело практически ничего. Лишь осунувшееся и страшно усталое лицо совершенно не знакомого мне человека.

– Бог мой! Ты так изменился! – я был удивлён и встревожен.

– А ещё я ужасно хочу есть, – ответил Михаил вместо приветствия. – Вы даже себе представить не можете, насколько жутко выглядит этот чудный, с позволения сказать, процесс в моём случае. – Он грустно усмехнулся и, подойдя к огромному окну, стал рассматривать городские виды. – Я провёл «чудесный» год в обществе самых ужасных людей этой страны. Но, надеюсь, что смогу компенсировать эти ужасы долгожданным трёхмесячным отпуском, который мне обещали после всего пережитого. Я страшно соскучился по Юле и до дрожи в зубах хочу увидеть дочь.

– Как вы её назвали?

– Галина. В честь моей бабушки. – Михаил задумчиво усмехнулся. Я не видел её больше года. Это жутко, я знаю. Боюсь даже прикоснуться. Она ведь такая крохотная. А вдруг она меня испугается? Ведь для неё я всего лишь огромный, страшный монстр. Боюсь, что напугаю её и она не воспримет меня как человека. А что я ей скажу? Как мне начать с ней общаться? – В глазах Михаила мелькнули испуг и растерянность. – Мне так не хватало моей семьи. Но клянусь, я никогда не причиню им и капли боли. Поскольку они, то немногое, что до сих пор поддерживает во мне человечность. Для всех остальных я лишь машина. – Он погрустнел. Таким печальным полковник Михаила ещё никогда не видел.

– Ты не должен отчаиваться. Я вот тоже до сих пор считаю тебя человеком. Никак не могу привыкнуть к этой жуткой цифре Z2–17. Нет. Для меня ты всё тот же парень, что спас мне жизнь там, на причале в Кронштадте. Ты для меня всё тот же Михаил Сомов.

Они некоторое время молчали, затем Михаил неожиданно сменил тему беседы.

– Быть может, это прозвучит глупо, а, быть может, даже пугающе, но мне сильно не хватает секса. – Его лицо налилось краской. – Вы не поверите, как сильно мне хочется вновь испытать это! – Михаил скривился в лице и опустил взгляд. – На его глазах навернулись крупные слёзы. – Мне не стыдно об этом говорить, поскольку мне это больше не светит. А я хочу! Я хочу ещё детей, обнять жену, заняться с ней любовью, ласкать её тело! – Он отошёл от окна и опустился на маленький столик в углу, где располагалась барная стойка. Бирюк сел рядом и достал из стола бутылку водки. Михаил взглянул на полковника и усмехнулся. – Вы не подумайте, что я озабочен или что-то там в подобном смысле! Я воистину осознал всю горечь своего жалкого, немощного положения. Будучи величайшей уникальностью планеты, я не могу даже элементарно справить нужду. В моей голове роятся миллиарды мыслей, и я не могу избавиться от них. Мои человеческие привычки порой бывают превыше всего. Вот, например, пару дней назад у меня жутко чесалась нога. Вы понимаете, нога чесалась! А она ведь из металла. Я это знаю, но чувствую, что чешется и ничего не могу с этим поделать. Вон даже царапины на ней остались. – Он показал генералу едва заметные борозды на своей кибернетической ноге. Внешняя краска и впрямь была повреждена. – А сны! Вы знаете, что мне снится? Вчера ночью я курил огромную сигару, у меня на коленях сидела Юля и мы шутили, смеялись, целовались. Я ощущал невероятное желание! Господи, прости меня! Я не могу так больше. Кажется, что я схожу с ума. О чём бы я ни думал, всё сводится к сексу, еде или другим элементарным житейским мелочам! Может быть, мне и мозги искусственными сделать, чтобы не думать об этих вещах.

Сергей Владимирович налил водки в два больших высоких стакана.

– Ну, выпить-то тебе можно? – с улыбкой спросил он у Михаила. Тот сморщился и поднялся на ноги. Сервоприводы его ходового скелета мягко вжикнули.

– Вы издеваетесь? У меня и желудка-то нет. А питаюсь я из специального аппарата с трубками.

– Мне стало так жалко его, – Бирюк внимательно наблюдал за действиями Ивана. Здоровяк устанавливал меж огромных валунов, преграждавших выход из шахты, самодельное взрывное устройство, собранное им из двух кусков тротила-345, заботливо припрятанных им на подобный случай. – Спустя неделю, я вытребовал у наших айтишников гражданскую модификацию «Мозгоправа». Это такой прибор, с помощью которого отдел дознаний может моделировать в сознании допрашиваемых людей те или иные жизненные ситуации. «Мозгоправ» может погрузить человека в такую историю, оказавшись в которой, тот выдаст любую интересующую их информацию. Работает эта система очень просто. На голову надевается специальный шлем, который внедряет в мозг визуальные образы, неотличимые от реальности. Человек словно продолжает жить своей жизнью, не подозревая, что всё это – внушаемая ему ложь. Все свои действия он осознаёт, как и в реальной жизни. А главное, человек всё ощущает. Именно это и нужно было Добровольцу Z2–17.

Прошло буквально два дня, и Михаил пришёл ко мне вновь. Он был в восторге и не переставал благодарить.

– Я сегодня впервые спал спокойно. Если так пойдёт и дальше, то моё эмоциональное состояние вскоре вернётся в норму, и я смогу продолжить службу.

– Это пока проблема. Совет планетарной обороны опасается, что внедрение тебя как самостоятельной, активной боевой единицы может осложнить и без того находящуюся в кризисе мировую дипломатическую ситуацию. Мы уже давно занимаем первое место в мире по развитию и производству вооружений, и только по этой причине страны Запада и Северной Америки не стёрли нас с лица земли. Ты думаешь, раз у нас война с пришельцами, то мы все здесь друзья не разлей вода? Если так, то ты наивен, как мой кот, который сдох лет тридцать назад. Именно оттого, что был слишком наивен. Американцы долго копили силы. Даже разделённые Гражданской войной, они всё ещё та же страна, что грезит мировым господством. Разъединённые Штаты Америки – это не более чем ширма, надвинутая на глаза народа, рьяно верящего в завоёванную им свободу. Но не будь так наивен. Именно сейчас их бюрократы пытаются обвинить нас во всех бедах планеты. Это пахнет как минимум мировой войной. Но мы не можем рисковать. Совет планетарной обороны сейчас слишком уязвим. Любое давление извне лишает его сознания. Мы начали строить «Заслон», а это колоссальные затраты ресурсов как материальных, так и людских. В одиночку нам с этим не совладать. Здесь нужен мировой подход. – Было видно, что мои слова его разочаровали. – В ближайшие месяцы Совет объявит о твоём официальном отстранении. Но это лишь слова. Война не закончилась с уничтожением последнего «Жестокого» и перемещением «Слюды» в иной мир. Сейчас у нас другая проблема – «Дубликаты». Эти уроды здесь явно непросто так остались. У них есть цель и именно её ты должен будешь вычислить!

– Я согласен! В этом моё призвание! – тут же выпалил Михаил.

– Я знаю! – ответил полковник, останавливая напор Михаила жестом руки. – Именно по этой причине я и нянчусь с тобой все эти годы. Твоя воинская верность и мужество – вот истинный пример для подражания!

Через три месяца после того, как состоялся этот разговор, а отпуск Михаила закончился, мы впервые выехали на учебный полигон. В тот день решалась судьба моего подопечного. На удивление он был бодр и его лицо оздоровилось. Михаил много шутил и рассказывал мне о дочери. Он показал массу снимков и видеороликов, где они вместе играют и веселятся. В глазах парня я впервые за время его перерождения увидел искорки радости или, скорее, даже счастья.

За два дня перед выездом профессор Паризин лично оснащал Михаила. Новая броня Добровольца претерпела значительные изменения. Она была изготовлена из специального полимера, способного принимать те или иные физические свойства в зависимости от обстоятельств. Новая технология магнитного искривления предотвращала попадание в тело Михаила поражающих элементов любого количества, массы и скорости. Специальная система преобразовывала любой контакт в энергию, что позволяло значительно увеличивать защиту. Одним словом, в моего модернизированного подопечного можно было стрелять из оружия любого калибра, но убить стало в несколько раз сложнее.

Технология магнитного искривления была разработана специально для автоматического тела Михаила. Обладая невероятной способностью искривлять полярность любого физического тела, эта технология создавала заслон повышенной отрицательной полярности, что приводило к отторжению всего, приближающегося к Михаилу. Чем сильнее или быстрее к броне приближался объект, тем мощнее становилось поле отторжения. Так, при выстреле из пистолета угол отклонения мог составить 87–85 градусов в противоположную сторону от вертикально стоящего тела. А после выстрела из танкового орудия снаряд мог отклониться на 45–40 градусов.

Безусловно, у этой чудо-брони были и дефекты. Перегружать поле искривления более чем на семьдесят процентов было нельзя. Поскольку это приводило к потере контроля над переизбытком энергии, высвободить которую пока было попросту некуда.

Новое тело Михаила снабдили блоками питания с элементами термоядерного синтеза. В отличие от атомного деления, ядерный синтез не производит никаких смертельных ядерных отходов, так как он сливает атомы вместе, а не расщепляет их. Следовательно, отсутствует угроза неуправляемой реакции, способной привести к расплавлению активной области реактора. Профессору Паризину удалось уменьшить объёмы элементов настолько, что их масса и вес никаким образом не мешали маневрированию и жизнедеятельности Z2–17. Срок работоспособности элементов приравнивался к 95–120 годам в зависимости от интенсивности эксплуатации систем. Плюс ко всему, энергетический запас пополнялся за счёт перегрузки поля искривления.

– Полковник Бирюк! – Командующий Северо-Западного контингента планетарной обороны командарм Зверев Игорь Павлович протянул другу руку. – Вы понимаете, что сейчас мы решаем вашу судьбу? – За спиной командарма толпилась коллегия из командиров всевозможных родов войск. – Если этот, с позволения сказать, человек сумеет нас поразить, то поступит в ваше полное распоряжение. Я не рискну передать его в подчинение кому бы то ни было другому. – Бирюк стоял неподвижно, молча взирая на командарма. – Если сегодня он провалит испытание, я прикажу уничтожить его, а вы отправитесь под трибунал. Без обид, полковник, вы мне нравитесь. Мы знакомы уже много лет и моё уважение к вам будет жить в сердце вечно. Но ваши методы сравнимы с безрассудным риском и больше смахивают на авантюризм. А в сложившейся ныне тяжёлой ситуации, подобное – непозволительная роскошь.

Бирюк лишь отдал командарму воинское приветствие и, развернувшись, отошёл к Михаилу. Он передал ему слова командующего. Затем крепко пожал парню механическую руку и вернулся к смотровому бункеру, в котором уже расположились все высшие офицеры.

Михаил остался стоять в одиночестве. Он находился в ста метрах от наблюдателей. Голос электронного секретаря возвестил о правилах испытания.

– Испытуемый «Доброволец» проекта Z2–17 подвергается проверке на полигоне в условиях, максимально приближенных к боевым. Вы слышите мой голос? – Михаил поднял руку, подтверждая вопрос. – Начиная с момента отсчёта временного таймера, в вашем распоряжении будет десять минут для того, чтобы добраться до бункера командования и захватить командующего испытаниями. Обращаю ваше внимание на тот момент, что захват цели не должен сопровождаться её гибелью. Вы можете выбрать оружие из предложенного вам арсенала. – Справа от Михаила открылся вход в небольшой бронированный ангар. Там на стенах висели всевозможные оружейные системы, клинки, взрывные устройства. Михаил выбрал очень простое – модернизированный пулемёт системы Калашникова с трансформируемым затвором. Присоединив его к правой руке, он подключился к системе ведения автоматического огня и синхронизировал его со своим шлемом. Система наведения автоматически приняла оружие и провела калибровку прицела. К левой руке он присоединил клинок с раскаляемым лезвием. Благодаря температуре в пять тысяч градусов раскалённое добела лезвие могло рубить любой материал словно масло.

– Я готов! – выкрикнул Михаил, активируя систему магнитного искривления.

– Ваше испытание начинается, – ответил электронный голос.

Световой таймер включился и, из сокрытых в складках местности огневых точек полигона, появились автоматические системы скоростного огневого сдерживания (СОС). Их было не меньше десятка. Не успел Михаил опомниться, как эти штуки усыпали его градом свинца. Система магнитного искривления сработала моментально. Пули отскакивали, меняя угол при попадании в магнитное поле, не причиняя вреда бойцу. Но СОС, как оказалось, были далеко не главной проблемой. В воздухе появились вооружённые ракетами БПЛ. Михаил метнулся в сторону как раз в тот момент, когда три ракеты, прошивая воздух, вспороли землю полигона.

Перемещаясь с невероятной скоростью, на которую были способны сервоприводы нового тела, Михаил отстреливался от врагов, захватывая цели в систему наведения и в долю секунды рассчитывая точность выстрела. Первые три БПЛа рухнули, спустя тридцать секунд после начала атаки. Модернизированный ПК делал своё дело исправно. Встроенная в плечевой паз скорострельная эктоплазменная пушка расплавила шесть из десяти СОС, и Михаил рванул было вперёд, но тут столкнулся с новой проблемой.

Датчики сканирования его боевой системы засекли лазерные сетки-ограды и мины с направленной чувствительностью. Тридцать метров непроходимого отрезка, грозящего гибелью. Единственный способ преодолеть преграду, на максимальном ускорении перепрыгнуть её, используя возможности кибернетического тела.

Продолжая двигаться на максимальной скорости и используя самые изощрённые манёвры уклонения, Михаил предпринял отступление. БПЛ тут же устремились преследовать быстро удаляющуюся цель. А время, отведённое на выполнение задания, тем не менее таяло, неуклонно ускользая с каждой секундой.

Вернувшись к бронированному оружейному ангару, Михаил резко остановился. БПЛ среагировали с секундной задержкой, но именно на это и рассчитывал Z2–17. Он выпустил в дронов мощный электромагнитный импульс и рванул в сторону командной цели.

Когда беспилотники осознали потерю энергоёмкости, падая все разом на землю, Михаил был уже на полпути к границе черты минного поля. Набрав максимальное в этой ситуации ускорение, рассчитанное с погрешностью на мягкость почвы, силу ветра, взрывы, поражения от систем огневого сдерживания и атмосферное давление, Михаил перепрыгнул отрезок в сорок метров и, произведя тройной кувырок, вновь ринулся в бой. Не останавливаясь ни на долю секунды, он спалил остальные СОС, отсоединил ПК и перевёл свой Гром в режим парализатора. Искусно орудуя раскаляемым лезвием, он уничтожил роботов-охранников, которые были у каждого офицера высшего командного состава. Их ввели в обращение после того, как доверять людям стало невозможно. «Дубликаты» слишком часто уничтожали важных членов правительства и командование рисковать не хотело. Поэтому сразу после войны под руководством профессора Тимченко, одного из кибернетиков, работавших все эти годы с профессором Паризиным, была разработана и осуществлена программа «Страж». Роботы-телохранители функционировали на тех же системах, на которых был первоначально разработан проект «Доброволец». Машины получились очень шустрые и послушные. Их ПО было простым и требовало лишь контроля со стороны первичного пользователя, то есть того человека, которому робот непосредственно подчинялся. К личным паролям после деградации социальных сетей и их неспособности сохранить конфиденциальность своих пользователей люди стали относиться куда серьёзнее, а, чтобы наверняка исключить утечку информации «Стражей» снабдили встроенными сканерами, с помощью которых люди вычисляют «Дубликатов». Если «Дубликатам» удавалось каким-то образом подменить пользователя, «Страж» без раздумий уничтожал вражескую копию.

Роботы были серьёзным противником, но за три минуты Z2–17 сумел одолеть их небольшую армию. Когда он вломился в бункер, целеуказатель на его шлеме уверенно захватил целью командарма Зверева. Остальным пришлось подвинуться, даже несмотря на наличие личного оружия, поскольку на последнем уровне заряда комбинированного трансформатизатора мигала надпись «Самоликвидация».

– Захват осуществлён, задача выполнена. Отмена протоколов проверки, – раздался электронный голос секретаря.

Оружие Михаила деактивировалось, целеуказатель исчез, мерцающая надпись заряда погасла. Доброволец направил переполненный энергетический поток в специальные блоки-накопители, расположенные в изолированных защитных нишах.

– Хорошая работа, солдат! – похвалил Михаила командарм Зверев. – Полковник Бирюк не зря так вас нахваливал. – Командарм с уважением взглянул на Бирюка. – С завтрашнего дня приступаете к несению службы. Передайте профессору Паризину от меня низкий поклон и искреннюю благодарность. – Он несколько секунд пристально с прищуром смотрел в глаза Сергея Владимировича, сжимая его крепкую руку. – Передайте в отдел снабжения, пускай закажут нам новых «Стражей».

«Косолапый» наконец-таки закончил установку взрывного заряда и попросил отряд укрыться в недрах подземного прохода.

– Он был больше, чем хорошим солдатом. Мне искренне жаль, что пришлось поступить с ним подобным образом. – Поднимаясь с камня, на котором сидел и направляясь вглубь шахты, с грустью произнёс генерал Бирюк.

– Я знаю, он убил свою семью, – тихо сказал Тимофей. – Эту историю знают все в отряде.

– Да, убил, – тяжело выдохнул генерал. – Вот только правда ли это?

– Почему же неправда? – удивлённо переспросил «Дарт». – Я лично видел запись, приложенную к уголовному делу. Это неоспоримое доказательство!

– Безусловно! – согласился Бирюк. – Только я не об этом твержу. Задумайся лишь на миг. Мог ли один из лучших солдат современности убить столь дорогих ему людей? Женщину, которую любил всю жизнь и такую долгожданную дочь? – Разведчик подозрительно взглянул на командира.

– Но ведь запись…

– Запись, это не более чем набор быстро движущихся картинок на цифровом носителе. Я к другому веду. – Бирюк был до отвращения строг. – Задайся вопросом, сумел бы ты совершить подобное с любимыми людьми? – «Дарт» ничего не ответил, лишь прищурил глаза и стал усердно рассматривать темноту шахты.

– Вы считаете, что эта запись подделка? – первым выразил своё удивление Тимофей.

– Твоя мысль близка к истине, племянник, но недостаточно. Я считаю, что здесь всё гораздо сложнее. До настоящего момента я почему-то не задумывался над этим вопросом и так же, как и вы все, был уверен в том, что видел. Но вот сейчас что-то засомневался.

– Чего это вдруг? – удивился словам дяди Тимофей. – Не верите уже в его вину? Это называется внушаемая правда. Под тяжестью вины или страхом приближающегося конца люди склонны придумывать оправдание своим грехам. Быть может, невиновность Михаила – это именно тот самый грех, который вы пытаетесь оправдать? Только вот оправдывать чужие грехи дело весьма неблагодарное. Как бы боком не вышло?

– Ты очень быстро поумнел, я гляжу? – съязвил Бирюк. – Мозги не жмут? Могу помочь! – Он показал племяннику кулак.

Тимофей не стал продолжать и переключил внимание на разведчика.

Они отошли на безопасные сто метров и укрылись за большим валуном.

– Сработает? – поинтересовался у «Дарта» Тимофей.

– Обижаете, командир! – откликнулся тот, сбрасывая с лица задумчивость. – Давай «Косолапый», взрывай!

Громила нажал на своём портативном планшете маленький сенсор и в тот же миг жуткий грохот разорвал воздух пространства заброшенной шахты.

Прошло около пяти минут, пока Тимофей сумел расслышать хоть что-то из окружающих звуков. Как ни странно, но это был отборный мат генерала Бирюка.

Выслушав долгую и весьма нелицеприятную тираду, направленную в сторону «Дарта» и «Косолапого», Тимофей медленно двинулся в сторону места взрыва, пробираясь сквозь клубы пыльного дыма. Он шёл практически на ощупь, лишь свет фонарей его костюма вырывал из темноты мрачные стены старой шахты. Под ногами валялись груды камней, о которые он постоянно спотыкался и даже несколько раз чуть не упал.

Неожиданно для самого себя Тимофей вышел на свежий воздух, оказавшись на открытом пространстве ночного горного пейзажа, освещённого лишь звёздами да маленьким серпом засыпающего месяца. А вдалеке на востоке медленно зарождалась заря, мерцая по линии горизонта тонкой полоской приближающегося утра.

– Ну вот и выбрались, – вздохнул рядом генерал Бирюк.

– Боже, спасибо тебе! – Василиса глубоко вдыхала носом чистый горный воздух. – Я уж думала, так и помру в мрачном туннеле с кучей потных, грязных солдафонов!

– Между прочим, красавица, эти самые солдафоны тебе жизнь спасли, – осадил её обиженным голосом «Француз».

– Да ладно вам, дяденька! Я же не со зла! – улыбнулась в ответ девушка.

– Утра дожидаться не станем. Уходить нужно сейчас. Взрыв точно слышали и, скоро тут будет вся королевская конница и вся королевская рать, – пробормотал Бирюк.

– Он прав! – поддержал дядю Тимофей. – Нужно валить.

Парень забросил на плечи полупустой рюкзак и уже собрался идти, как вдруг прямо перед ним словно из ниоткуда появился тот самый дрон-охотник, чей модуль памяти, расплавившись, проделал дыру в их вертолёте.

– Ух ты! – только и успел произнести Тимофей. Доставать оружие было уже поздно и бессмысленно. Пулемёты дрона смотрели на парня чёрными глазками стволов.

– Вот теперь точно, попали! – протянул едва слышно «Дарт».

Дрон уставил на беглецов все свои камеры и бесшумно моргнул бортовыми огнями.

Глава 15

Горный лесной массив. 58 километров к югу от горы Конжаковский камень. 28 мая. 04:29.

Никогда ещё Тимофей не ощущал так близко костлявую руку смерти. Даже после падения в разваливающемся самолёте и первой встречи с дронами-охотниками, перепрограммированными неизвестным врагом, он не осознавал в полной мере всю суть своей гибели. Объяснялось это очень просто. Ранее он никогда не сталкивался так близко с окончательным процессом жизнедеятельности организма напрямую. Опасность, если и была близка, то в основном угрожала не ему лично, а тем, кто были рядом. Гибель отца прошла для него на уровне знания. Он не присутствовал на его похоронах и не видел тела. А все погибшие за время их недолгого путешествия бойцы отряда «Стальная кольчуга» были ему чужими, по сути, людьми и их гибель не затрагивала душевных струн Тимофея, поскольку никакого отношения к жизни парня эти люди не имели. Их двухдневное знакомство не давало поводов для траура, который бы он испытал, если вдруг погиб кто-то из его родных и близких. Даже в тот день, когда в лесу, полном жутких тварей, его дядя не отвечал на вызовы по рации, Тимофей хоть и боялся за жизнь родственника, но поверить в его гибель так до конца и не успел.

Осознание смерти медленно, но верно приходило к Тимофею. Он понимал, что рано или поздно может погибнуть и сам. Но, как и у любого человека, подобные мысли тут же отметались из-за неверия в возможности их материализации. Возможно, именно на это была рассчитана работа скрытой где-то в его теле летальной капсулы. Образное представление смерти не означает её истинного осознания. Люди, работающие в моргах, хирурги, патологоанатомы, спасатели, военные или судебные медицинские следователи, уже спустя пару лет работы, связанной с результатами смерти, перестают воспринимать этот процесс, как нечто жуткое. Она превращается для них в обыденность. Когда приходит время умирать, они могут и не осознать до конца, что с ними это происходит на самом деле. Летальная капсула была разработана непосредственно для тех, кто воистину осознаёт смерть. Именно это сейчас и происходило с Тимофеем.

Люди, вообще, очень неохотно верят в свою смерть. Им кажется, что жить они будут вечно, а их организм непохож на другие, а с ними никогда не произойдёт тех ужасов, о которых они постоянно слышат в новостях и бесконечных телепередачах. Но реалии жизни таковы, что тела людей в основе своей одинаковы. Они подвержены инфекциям, травмам, патологиям. Смерть может наступить в любой момент, неважно, сильный вы спортсмен или умственно отсталый калека. Зависит это от множества факторов и стечения нелепых порой обстоятельств. Кто-то называет это судьбой, кто-то случайностью, а иные полагают, что всем ведает бог.

Представить себя мёртвым Тимофей сумел за долю секунды. В его сознании пронеслись жуткие картины. Плачущая над могилой мать. Кругом много людей, в большинстве незнакомых. Мрачное пасмурное небо, сквозь рваные тучи прорывается луч солнца и тут же исчезает. Рядом могила генерала Бирюка. Она также свежая, ещё не тронутая природой сырая земля. Но вскоре их погребальные холмики занесёт снегом. Затем они зарастут травой. Их трупы будут медленно, но верно разлагаться в сыром мокром пространстве тесного цинкового гроба, если, конечно, родственники не подвергнут их кремации. Трупные бактерии пожрут вены, мышцы, кожу, превратят некогда живое и сильное тело в компаунд для растущей поверх травы и деревьев. Выделяемый при этом запах вкупе с газами, образуемых гнилостными бактериями, может привести к раздутию трупа. Если тело не вскрыть, то уже через 2–3 дня оно раздуется от гнилостной эмфиземы. А уже через 6–10 суток газы начнут выходить через естественные отверстия и находиться в этот миг рядом будет страшнейшей из пыток. Через две недели происходит гнилостное расплавление трупа, ткани размягчаются и распадаются. Полный гнилостный распад происходит через 4–6 недель. После этого остаются только кости, хрящи и связки. А через полгода в гробу останется лишь скелет да куча истлевшего тряпья. Кости с годами скиснут, но ещё много времени будут гнить, а потом, спустя много-много лет, на этом месте построят какой-нибудь завод. Наилучшим стечением обстоятельств будет бульдозер, который, пройдясь поверх земли своим металлическим ковшом, не зацепит гробы. В дальнейшем их просто зальют бетоном и закатают в асфальт. Но если их с генералом протухшие останки выкорчуют на свет божий, то здесь также возможны варианты. В лучшем случае останки перезахоронят. Если, конечно, сумеют понять, кто они были. В худшем – попросту соберут в кучу, перемешав все кости в одном месте так, что уже невозможно будет разобраться, где кто. А потом тот же самый экскаватор выроет большую яму на окраине стройки, где не бывают никакие комиссии и инспекции. Машина утрамбует яму, затем всё зальют бетоном, установив на этом месте что-то вроде символичного вымпела с надписью типа: «Здесь в таком-то году был построен завод…» Всё!

Единственный раз к этому месту придут люди, которые, перерезав красную ленточку, официально запустят завод в работу. После чего про это место забудут и сюда уже никто, никогда не придёт. Со временем умрут те, кто скрыл зарытые там чьи-то кости. И след Тимофея Бирюка навсегда исчезнет из этого грешного мира. Жуткая перспектива, недостойная никого из живущих на свете.

Глядя на нависший над ним дрон-охотник, ощетинившийся стволами своих бортовых орудий, парень вздрогнул от ужаса. Мурашки пробежали по его телу и в глазах потемнело. Он из последних сил остался стоять на ногах, поддерживаемый лишь системами боевого костюма. Его лицо побелело одновременно с волосами. Собрав последние силы, Тимофей выпрямился и, глядя прямо в камеры дрона, прокричал:

– Ну, сука! Давай, стреляй!

Ошарашенные и растерянные стояли позади него бойцы отряда «Стальная кольчуга». Василиса прижалась к генералу Бирюку, а тот старался спрятать девушку за своей спиной.

Дрон немного поднялся, вращая объективами камер. Стволы его орудий развернулись с неприятным звуком и принялись вращаться. Тимофей закрыл глаза. Ожидание смерти, как говорят, хуже самой смерти! С момента встречи с дроном, прошло не более десяти секунд, но Тимофею эти мгновения показались бесконечностью.

– Что за фигня? – раздался сзади голос «Дарта».

– Что? – переспросил у разведчика генерал Бирюк.

– Он пытается выйти с нами на связь! – произнёс «Дарт» ошарашенно». Разведчик произвёл несколько манипуляций на своём планшете.

– Я дико извиняюсь за подобное представление! – послышался в динамиках системы связи знакомый до тошноты голос Тиберия! – Особенно перед вами, мой дорогой Тимофей. Бог мой, я никогда себя не прощу. Вы весь поседели. – Голос в динамиках дрожал. – У этого дрона-охотника нет голосового интерфейса, и я не смог вас предупредить.

На парня было жалко смотреть. В одно мгновение из молодого и сильного юноши он превратился в усталого измождённого старика. Его волосы поседели, глаза впали, лицо осунулось, слёзы текли по щекам. Он тяжело дышал и был на грани истерики.

– Будь ты проклят! – простонал Тимофей. Бирюк бросился к племяннику. Тот окончательно ослаб и обмяк, подхваченный системами стабилизации экзо-костюма. – Мы же договаривались, что ты дашь о себе знать, когда появишься, – простонал Тимофей.

– Мать твою, Тиберий! – проорала Василиса. – Ты всех нас чуть в могилу не загнал. Страху навёл, я сама уже с жизнью простилась. Ты хоть понимаешь, что наделал?

Возмущению девушки не было предела.

– Простите, простите! – попытался оправдаться Тиберий. – Как я уже сказал, у этих штук нет голосового интерфейса. Мне пришлось подбирать канал связи с компьютером вашего разведчика. Это заняло время. Я, я не думал…

– Ах он не думал!!! Ты кто такой, вообще, чтобы думать? – Бирюк взглянул на племянника. Тот уже лежал на земле и, не моргая, смотрел в никуда. – Бог мой. Ну ты не переживай. Вот вернёмся, всё подлечим, я врачей хороших знаю…Стоп. В каком смысле, «дашь о себе знать»? – злобно прошипел Бирюк, вкалывая Тимофею дозу нейростимуляторов и бросая взгляд на циферблат своих часов. Летальная капсула активировалась, но генерал тут же её отключил и вновь перевёл в режим ожидания.

– Как ты, вообще, оказался в этой штуке? Ты же помниться говорил, что эта технология тебе незнакома? – задал тут же вопрос «Дарт».

– Что происходит? – недоумевал Иван.

– Абсолютно верно! Вы все правы! Не следовало мне делать это так резко! – продолжал оправдываться Тиберий, быстро вращая объективами камер парящего в воздухе дрона-охотника. – Я и ваш мальчик, Тимофей. Мы договорились в бронемашине, что я смогу отвлечь на себя преследователей, а у вас появится шанс скрыться в лесу.

– Ах ты, плут! – рассмеялся генерал и потрепал племянника по голове. – Настоял-таки на своём!

– Относительно технологии, – дрон повернулся к «Дарту». – Там в вертолёте, перед тем как упасть и пока модуль памяти не расплавился, я сумел скопировать его протоколы и с их помощью раскодировать эти штуки. Сказать по правде, это было очень сложно. Их процессор не электронный, а гибридный. Он совместим с живым мозгом, так что тут потребовалось нечто большее, чем простая математика…

– Так, мы тебя поняли! – осадил болтуна генерал. – Времени мало. – Он шлёпнул Тимофея по щеке и, заметив, что тот уже пришёл в себя, продолжил. – Нужно срочно двигать в сторону высоты «Конжаковский камень». – Он помог племяннику подняться и, подмигнув «Дарту», кивнул на медкомплект. Тимофею выдали несколько капсул с увеличенной дозой витамина В. Это привело курсанта в некое состояние задумчивой эйфории. Затем он поднялся и, не говоря ни слова, поплёлся вслед за отрядом. Василиса шла рядом. Она испугалась, увидев Тимофея с поседевшими волосами. Девушка пыталась подобрать слова, чтобы как-то разговорить его. Но, как бы она ни старалась, ни одна фраза, выбранная ею, не подходила к ситуации, в которой они все оказались.

Дрон, летевший рядом, бесшумно изменял физику воздушного пространства, по всей видимости, преобразуя потоки воздуха под своим корпусом в более плотную материю и регулируя искусственную гравитацию, позволяющую ему летать.

– Сколько нам до цели? – спросил у «Дарта» Бирюк. Разведчик ответил тут же:

– Пятьдесят восемь километров. Если ничто нам не помешает, мы доберёмся до контрольной точки за четыре часа.

– Я провёл полное радарное сканирование, так что за исключением спутникового слежения нас никто не видит, – вставил свой довод Тиберий.

– Спутникового слежения? – задумчиво переспросил Бирюк. – Ты имеешь в виду «Глаза неба»?

– Да, – ответил Тиберий. – Вас ищут и весьма усердно. Почти вся группировка спутников этого проекта наблюдает за этим квадратом. К счастью, происходит это только в дневное время суток. А сейчас четыре часа ночи. Поэтому, если мы успеем добраться до рассвета, эта проблема нас не будет волновать.

– Тогда есть смысл поспешить, – согласился со словами электронного помощника Иван.

– Не гони, здоровяк, – остудил бойца Бирюк. – Во-первых, у «Глаз неба» есть тепловая сканирующая система, которая позволяет работать в ночное время. А во-вторых, добраться до точки быстрее рассвета мы не успеем. Солнце встанет уже через полтора часа. Но попробовать всё-таки стоит.

Отряд ускорился, активировав экзо-костюмы и, спустя три часа, бойцы оказались возле низины восточного склона высоты «Конжаковский камень». Солнце уже вовсю палило, нещадно нагревая и без того практически безжизненную местность.

– Здесь действительно есть вход? – осматривая крутой почти вертикальный склон, протянул Марлон. – Я в курсе, что Россия великая страна и, принимая участие в этой операции, смог лично убедиться в этом. А поэтому могу выразить вам своё искреннее восхищение. Ничего подобного я никогда в жизни не видел. Скажу откровенно, если сумею выжить, то обязательно напишу обо всём этом книгу. Однако, – француз поднял указательный палец, – я безумно счастлив, что живу здесь и служу этой стране. Но вот чего я пока понять никак не могу, почему все самые секретные и опасные разработки у вас принято прятать чёрт знает где, а не в каком-нибудь охраняемом государством объекте?

– Это и есть защищённый, охраняемый объект! – прорычал рассерженным голосом Бирюк. Он так устал от этой беготни по лесам, что был близок к совершению чего-то плохого. – Защищён он как раз от тех самых правительственных лизоблюдов, которые вечно лезут не в своё дело. А что касается охраны! Подобные объекты охраняют сами себя. – Генерал, медленно двигался вдоль горного склона, наклоняясь то вправо, то влево. Выглядело это очень странно и больше напоминало некий ритуал.

– Что вы делаете? – неотрывно глядя на дядю, спросил Тимофей. – Это танец? А, может, таким способом вы намерены открыть проход в царство хозяйки Медной горы?3

Бирюк бросил быстрый, полный нервной злобы взгляд на племянника. Не произнеся ни слова, он продолжил свои действия. Отряд расселся на камнях, и все стали молча ожидать окончания странных движений генерала. Свежесть утреннего воздуха, ещё не разогретого солнцем, позволила людям неспешно восстановить силы после очередного марафона.

– Ага! – воскликнул Сергей Владимирович и, выпрямившись, направился в сторону склона. Не прошло и минуты, как генерал Бирюк исчез. Бойцы тут же подскочили с мест и бросились к тому самому месту, где буквально секунду назад находился их командир.

– Куда он делся? – воскликнула Василиса.

– Исчез! Я сам видел! – Иван в недоумении принялся шарить ладонью по каменной поверхности горной стены.

– Вот это да! – присмотревшись повнимательнее, восхищённо протянул Тимофей. – Невероятно! – Он сделал пару шагов в сторону склона и так же пропал, как и не было его. Василиса не удержалась и вскрикнула. – Да не бойся! – Тимофей сделал два шага назад и вновь появился перед взорами ошарашенных людей.

– Но как? – развёл руками Марлон.

– Здесь узкий проход между двумя наслаивающимися друг на друга скалами. При обычном взгляде его никогда не заметишь.

– Именно поэтому и нужны танцы с наклонами! – раздался строгий голос Бирюка. – Хорош трепаться, живо сюда все!

Бойцы по очереди прошли сквозь узкий проход и их взору предстала огромная круглая металлическая дверь, вмонтированная прямо в скалу.

– Бог мой, что это? – ахнула Василиса.

– Перед вами вход в тюремно-изоляционный блок «Забвение», – с некой гордостью констатировал Бирюк. – Это шедевр инженерной мысли. Сбежать из подобного сооружения невозможно. Именно поэтому я поместил Z2–17 в это место.

– В чём же заключается уникальность этого сооружения? – поинтересовался Тимофей.

– В проекте «Забвение» применена уникальная система сдерживания. Само сооружение представляет собой огромную сферу, помещённую в ещё большую сферу. Во внутренней сфере располагается непосредственно сам тюремный блок. Это автономный комплекс с безграничным энергетическим ресурсом, вырабатываемым плутониевым ядром. Там никогда не закончится энергия, а значит, производство воздуха, воды и синтетической еды не прервётся даже после смерти всех заключённых. Мне пришлось приложить очень много усилий, чтобы легенда об упавшем в этих местах самолёте, перевозившем контейнеры с радиоактивными отходами, прижилась и укоренилась в умах назойливых искателей приключений.

– Сколько там заключённых? – «Дарт» осматривал огромные двери, стоя с задранной вверх головой.

– Трое, – ответил ему генерал. – Один из них – мой подопечный и на нём я останавливаться не стану. Второй – это единственный выживший после нашей победы «Жестокий». ╪. Это его лицевой номер. Он находится в камере с постоянной температурной атмосферой –70 градусов по шкале Цельсия. Его движения ограничены специальными креплениями и его постоянно изучают. Дистанционно, конечно. Множество всевозможных датчиков и приборов работает с его телом в режиме реального времени. Они забирают образцы и обрабатывают их. Камера, в которой размещён «Жестокий», представляет собой высокотехнологичную киберлабораторию со всеми современными приборами и аппаратами для проведения научных экспериментов. Ну и, конечно же, с невероятной системой защиты.

– Что случится, если он попытается сбежать? – спросил Марлон, устало опускаясь на небольшой валун.

– Как только «Жестокий» попытается приложить воздействие на любую из плоскостей давлением равным 200 КДж, камера начнёт сжиматься со всеми вытекающими последствиями. Сжимается камера, сжимается всё, что в ней находится, включая воздух, жидкости и все иные вещества и материалы. Достаточно 35 процентов сжатия, чтобы химическая и физическая структура материала и вещества в ней изменилась до смертельно опасного состояния. – Марлон присвистнул от услышанного объяснения.

– А кто третий? – Василиса прислонилась к двери, как будто прислушиваясь к тому, что творится внутри.

– Третий. – Бирюк забрал у «Дарта» планшет и принялся вводить в него какие-то команды. – Третий узник – это обыкновенный человек.

– Обыкновенный? Что делает обыкновенный человек в такой необыкновенной тюрьме? – Иван постучал кулаком по огромной двери тюрьмы.

– Он здесь скрывается. – Бирюк закончил вводить команды в планшет и, вернув его «Дарту», приблизился к огромной двери. Бойцы отряда, в том числе Тимофей и Василиса, удивлённо переглянулись и вопросительно уставились на генерала Бирюка.

– Скрывается? – Тимофей одним вопросом выразил общее любопытство. – От кого?

Генерал Бирюк усмехнулся. В этот момент дверь дрогнула и плотные пазы ослабили давление, выпуская струи белого пара.

– Твой вопрос в корне неверен, племянник, – сказал генерал, переводя взгляд от дверей на Тимофея, а затем на каждого члена отряда в отдельности. – Неважно, что он здесь делает, от кого скрывается. Нам даже не суть важно, кто он. – Бирюк выдержал положенную в подобных случаях театральную паузу. Напряжение на лицах бойцов отряда «Стальная кольчуга» читалось открытым, ярко выраженным текстом! – Важно другое! Вопрос, который вы должны сейчас задать, звучит иначе. Как нам выбраться оттуда, если мы рискнём войти? – члены отряда с непониманием смотрели на генерала. – Когда мы зайдём внутрь этого сооружения, у нас будет час, чтобы вернуться. В противном случае мы останемся там навечно. Эти двери открываются только снаружи. Это своего рода предохранительная система. На случай… – Бирюк задумался. Подобрать какой-то подходящий к этому случаю пример он не мог, поэтому просто махнул рукой и добавил, – Ну, на какой-нибудь там случай. Ко всему прочему, между внутренней сферой и выходом располагается внешняя сфера. Она является главной нашей проблемой. Когда двери закроются, шлюз, по которому мы попадём в тюремный комплекс, сложится в специальные пазы. После этого внешняя сфера заполнится искусственно встроенными радиоактивными изотопами, которых здесь хватит на всех нас с лихвой. Проще говоря, это отходы первого работающего здесь реактора, установленного пятьдесят лет назад в момент строительства объекта. Выжить в этом радиоактивном аду неспособен даже Z2–17. Это страшный смертельный яд. Оказавшись внутри внешней сферы, любой живой организм погибнет за тридцать секунд.

– Жесть! – выдохнул «Дарт». – Как же нам быть?

– Вот теперь, это правильный вопрос. – Бирюк ткнул в разведчика указательным пальцем.

Огромная дверь вновь дрогнула, но на этот раз она провернулась по часовой стрелке и, словно выкручивающийся винт, поползла вперёд, выпирая наружу. Спустя несколько секунд, её вращения прекратились и дверь, медленно раздвоившись, разошлась в стороны словно разрезанный пополам апельсин.

Бойцы отряда «Стальная кольчуга», генерал Бирюк, Василиса и Тимофей с нескрываемым любопытством взглянули внутрь открывшегося прохода. На потолке включился яркосветящийся таймер, отсчитывающий час до закрытия дверей. Вглубь тюремного комплекса «Забвение» вёл круглый, освещённый яркими белыми огнями длинный коридор. Перед входом в эту трубу была встроена прозрачная, мерцающая красным светом дверь. Внутри внешней сферы по кругу вращались яркие огни и до слуха людей донёсся странный шипящий звук.

– Добро пожаловать! – констатировал неоспоримый факт Тиберий.

Слова незнакомца открыто символизировали столь долгожданную и такую томительную встречу с неизвестностью, к которой их маленький отряд добирался с таким трудом и упорством.

– Мы должны зайти внутрь, иначе нас засекут спутники, и орда дронов-охотников разорвёт нас на куски, – произнёс генерал Бирюк.

– А что потом? – вопрос Тимофея выбил Бирюка из колеи.

– В смысле, что потом? – переспросил он.

– Что будет после того, как мы выйдем обратно? Нас всё равно засекут спутники. А дроны-охотники уничтожат. При свете дня это не составит им большого труда. И если ваш арестованный подопечный не согласится нам помочь, в чём я лично сомневаюсь, то наша участь кажется мне совсем незавидной.

– Ты выбрал неудачное время для спора, племянник! – сдерживая приступ гнева, прошипел генерал.

– Не прикидывайтесь глупцом. Вы лучше всех нас, вместе взятых, знаете, что как только мы вернёмся из «Забвения», мы покойники! – Тимофей уже не скрывал злости. – Я уверен, что вы знали об этом всё время. Я даже предполагаю, что вы намеренно привели нас в это место, чтобы…

– Чтобы что? – взорвался Бирюк. Он весь побагровел. Его глаза налились кровью. – Ты действительно считаешь, будто я намеренно позволил погибнуть своим лучшим бойцам ради того, чтобы добраться до этого проклятого места? Ты либо невероятно глуп, племянник, либо до безумия бесстрашен, что является наглядным показателем отсутствия у тебя ума!

– Представьте себе, что я именно так и считаю! – проорал в ответ Тимофей. – А ещё я полагаю, что вы преследуете некую цель, о которой не упомянули ни одному из нас. Я понимаю, вам это нужно по той простой причине, что вы не желаете с нами делить спрятанное в этой заднице мира! – Тимофей махнул рукой на открытую дверь тюремного комплекса «Забвение». – Мне почему-то кажется, что вы хотите забрать из этого места то самое оружие, за которым мы пришли сюда и, устлав выход нашими трупами, скрыться…

Мощнейший удар сотряс челюсть Тимофея. Он даже не успел закончить разгорячённую фантазией мысль. Голова парня откинулась вправо, а тело последовало за ней по инерции. Он рухнул на землю и замер.

– Есть ещё желающие потрепаться на тему моего самовлюблённого эгоизма? – осматривая окружающих словно разъярённый лев, прорычал Бирюк. Желающих, как он и ожидал, не нашлось.

– Иван, – обратился генерал к здоровяку. – Извлеки этого бунтаря из костюма, свяжи покрепче и не спускай с него глаз. Особенно когда очнётся. А чтобы не повадно было… – Бирюк подошёл к племяннику, закинул его руки за спину и затянул их там пластиковыми стяжками. Затем достал из рюкзака широкую ленту и заклеил парню рот.

– Гуманно ли подобное отношение? – попытался встать на защиту Тимофея Тиберий.

– Он по гороскопу близнец, а с ними всегда так. Сейчас он котёнок, а не успеешь оглянуться, разорвёт тебя словно тигр. Он моя кровь и я знаю, что говорю! А ты, вообще, заткнись! – пригрозил дрону пистолетом генерал. – Или считаешь, что пугать людей до седых волос гуманно? – Тиберий не нашёлся что ответить. – То-то! Мы потеряли десять минут. Нам нужно спешить. Ты! – он указал на дрона и злобно скривился в лице. – Останешься здесь. «Дарт», отдай ему свой планшет. – Разведчик с большой неохотой положил планшет на ближайший камень. – Если мы не выйдем через пятьдесят минут, ты будешь единственным, кто сможет открыть эти двери. Все протоколы и команды есть в этом планшете. Синхронизируйся с ним и жди. Да, и постарайся сделать так, чтобы он не попал в не те руки. В противном случае мамой клянусь, выберусь и то, что я с тобой сделаю, будет очень негуманно!

– Вы невероятно милы, господин генерал! – съязвил Тиберий. Он подхватил своими манипуляторами планшет и поместил его в специальный контейнер, расположенный под брюхом дрона.

– Всё, двинули! – приказал Бирюк. – Тиберий, будь на связи. Пока дверь открыта, ты сможешь с нами общаться. Если засечёшь движение, сообщи немедленно.

– Атмосфера пригодна для дыхания. Все вредные изотопы удалены. Добро пожаловать! – донёсся до слуха людей голос автоматической системы оповещения. Прозрачная дверь озарилась зелёным светом и бесшумно разомкнулась на две части.

Отряд вошёл в круглый туннель и бегом двинулся по шлюзу внутрь сооружения. Дрон-охотник остался снаружи, бесшумно зависая над входом.

– А что мне делать, если незваные гости сами засекут меня? – задал слегка запоздалый вопрос Тиберий. Но на него ему уже не ответили.

Пересечение шлюза заняло не более двух минут. Его длина оказалась куда больше, чем виделось снаружи. В конце туннеля находилась такая же прозрачная дверь, идентичная по диаметру и размерам первой. А за ней виднелась другая, точная копия входной, круглая металлическая дверь, только в два раза меньше центральной.

– Твоя очередь, – обратился Бирюк к Василисе. – Код у этой двери единичный. Повторно ввести его не удастся. Как можешь заметить, я сейчас не очень-то в ладах с правительством, которое владеет этими самыми кодами. – Генерал взглянул на Тимофея. – Признаю, мой племянник был прав, когда умолял меня взять тебя с собой.

– Значит, я смогу стать одной из вас? – с ухмылкой спросила Василиса.

– Если захочешь! – не сводя взгляда с девушки, ответил Сергей Владимирович.

Василиса молчала. Время шло.

– Открой эту хренову дверь! – нервы «Дарта» не выдержали.

– Да хорошо, хорошо! – испуганно закивала девушка. Она прислонилась к двери и её глаза блеснули белой искрой.

Сергей Владимирович Бирюк молча наблюдал за тем, что делала Василиса. Он не знал, произошла встреча с ней специально или по воле случая. Но в одном он был уверен точно. Эта девочка ниспослана им как манна небесная. Не будь её, отряд не смог бы сбежать из катакомб «Бурс». Если не она, то дроны-охотники уничтожили бы вертолёт, на котором они летели. Ну и, наконец, если бы не эта девочка, то он никогда не смог открыть эту долбаную дверь, доступ к которой есть только у главнокомандующего «Бурс». Правда, признаться, по чести, он об этом и не подозревает. Поскольку коды эти скрыты кучей всевозможных протоколов защиты, доступ к которым открывается лишь в случае непосредственной угрозы безопасности государства, Бирюк напряг массу людей чтобы раздобыть взломщика первичного входа. Именно благодаря ему генерал сумел открыть входную дверь. Вторая дверь открывалась при помощи тех самых протоколов, которыми и владел этот главнокомандующий «Бурс». Но раздобыть их возможности не представлялось, поскольку только начало очередной мировой войны могло открыть доступ к этим проклятым кодам. К великому счастью, войну Бирюку начинать не пришлось, а для того, чтобы открыть дверь судьба подбросила генералу Василису.

– Я тут вот что подумал, – совсем неожиданно произнёс Иван, глядя задумчиво в пол. – Если в этом комплексе есть дистанционная лаборатория, значит, о том, что двери внутрь открыты, тут же станет известно тем, кто работает с образцами пленённого «Жестокого», верно?

– Верно, – согласился Бирюк. – Я тебе даже больше скажу. Первым, кто узнает о взломе этого места, станет верховный главнокомандующий «Бурс». Но сейчас восемь часов утра, а в Москве, соответственно, пять часов, самый сон. И я не думаю, что кто-то из этих ботаников сейчас на рабочем месте. Но даже если и так, пока они разберутся что к чему, мы уже свалим. Час пролетает очень быстро, когда не нужно, а иногда и минута может показаться вечностью.

Круглая дверь щёлкнула и начала раскручиваться точно так же, как и огромная входная.

* * *

Семён Измайлович Бергман проснулся от неприятного монотонного звука, постоянно повторяющегося вот уже не одну минуту. Он долго лежал в постели, прислушиваясь и осознавая, что это не сон. Затем с трудом открыл глаза, откинул тёплое одеяло и, шурша по полу тапками, направился в свой кабинет. Звук шёл именно оттуда.

Уставившись воспалёнными глазами на огромный экран, Семён Измайлович долго пытался понять, что именно там отображено. Он не любил неурочных звонков и поэтому время, отведённое им для сна, считалось священным.

Мужчина взял со стойки тонкий планшет и раздражённо произнёс:

– Вызов от «Мертвеца».

Спустя несколько секунд, пошёл исходящий вызов, а примерно через минуту на огромном экране показалось усталое лицо пожилого, лысоватого мужчины.

– Здравствуйте, Семён Измайлович! – удивлённым голосом произнёс собеседник. – В чём дело? Что стряслось?

– Это я у тебя хочу спросить, – злобно прорычал Семён Измайлович. – Быть может, ты мне сумеешь объяснить, что такое проект «Забвение» и почему мой компьютер надрывается в попытках оповестить меня о его вскрытии?

В глазах лысоватого мужчины мгновение стоял изумлённый испуг. Было видно, что его мозг лихорадочно пытается найти достойный ответ. Затем брови «Мертвеца» медленно поползли вверх, а следом за ними открылся рот.

– Прошу меня простить, Семён Измайлович! – выкрикнул собеседник, словно задыхаясь от восторга. – Я вам перезвоню.

В то же мгновение его лицо исчезло с огромного экрана, оставив после себя лишь короткую надпись – Звонок завершён.

– Что? – выкрикнул в ярости Семён Измайлович. Он, что было сил швырнул тонкий планшет в ближайшую стену.

* * *

Лысоватый человек с неприятным позывным «Мертвец» быстро убрал телефон во внутренний карман своего чёрного костюма. С улыбкой сбежавшего из-под стражи сумасшедшего, он взглянул на плюгавого докторишку и произнёс, скрипя зубами:

– Я знаю, где наши беглецы!

Глава 16

Гора Конжаковский камень. Секретный комплекс проекта «Забвение». 28 мая. 08:21.

Когда дверь полностью открылась, бойцы отряда «Стальная кольчуга» не увидели внутри тюремного комплекса «Забвение» ничего. Перед ними была кромешная тьма. Вход в изоляционное помещение исчезал в небытие. Ни искорки света, ни мельчайшего блика, ни единого звука. Темнота была абсолютной и заходить внутрь этой пустоты никому из бойцов совершенно не хотелось.

– Там, точно, что-то есть? – поинтересовался, заглядывая в темноту, «Дарт». Он включил фонарь и направил луч света в тёмную бездну. Свет тут же выхватил из темноты угловатую стену, расположенную в нескольких метрах от входа. Присмотревшись, разведчик заметил, что стена состоит из трёх совершенно гладких, вертикальных плоскостей. Все они поднимались из такого же, как стена ровного и гладкого пола и упирались в аналогичный по структуре и составу потолок.

Люди медленно вошли в странную комнату. Несмотря на кажущиеся небольшие размеры, она с лёгкостью вместила всех семерых. Точнее, шестерых, поскольку Тимофея Иван всё так же держал на плече.

– Вот оно «Забвение», – словно восхищённый мальчишка протянул генерал Бирюк. – За этими стенами расположены три камеры, построенные специально для их обитателей.

– Вы так и не рассказали нам о третьем заключённом, – глядя на совершенно гладкие стены, спросила Василиса. – И я что-то не пойму, а где здесь двери?

– Немного терпения! – не обращая внимания на вопросы девушки, ответил генерал. Он подошёл к одной из стен и приложил свою ладонь к её прохладной поверхности.

Несколько секунд ничего не происходило. Затем вокруг ладони офицера вспыхнуло яркое контурное очертание и по нему прошла лёгкая вибрация. Бирюк убрал руку. Очертание его ладони осталось на стене, пульсируя вспышками белого света.

– Здравствуйте, господин генерал, – раздался, откуда ни возьмись громкий, но мягкий мужской голос. – Приятно вновь увидеть вас в проекте «Забвение». Что привело командира отряда «Стальная кольчуга» в это место?

– Не паясничай ИМ. Я хочу посетить заключённого, – ответил громко Бирюк.

– ИМ? – Василиса с удивлением перевела взгляд с генерала на пульсирующий в стене контур ладони.

– Искусственный модуль, – поморщился Бирюк. – Ненавижу его.

– Это взаимно, – отозвался голос. – Назовите номер заключённого.

– Доброволец Z2–17, – глядя на свой пульсирующий отпечаток, ответил Сергей Владимирович.

Пару секунд голос молчал. Затем отпечаток вспыхнул зелёным светом и голос произнёс:

– Генерал Бирюк Сергей Владимирович, доступ разрешён. В вашем распоряжении полный доступ к ресурсам помещения! Благо продлится это недолго.

– Заткнись ИМ! – прорычал генерал.

Голос смолк и наступила звенящая словно в космическом вакууме тишина. Ни единого звука. Василисе вдруг показалось, что даже дыхание застыло. Стену прорезал тонкий лучик света, отображая контур высокой широкой двери, и всё изменилось. Спустя несколько секунд, обведённая контуром света огромная плита, начала погружаться вглубь неизвестности.

Люди зажмурились, а потом прикрыли глаза ладонями. Свет, вырвавшийся из глубины неизвестности, был настолько ярким, что глазам стало больно смотреть. Когда двери полностью открылась, опустившись в специальный паз внутри светлой комнаты, люди уже облачили головы в шлемы специальной защиты, а электроника автоматически произвела затемнение лицевых щитков.

– Весьма странные здесь двери, – проскрипел сдавленный голос «Скорохода». – То темно, как в пещере, то светло, как в раю. Парадокс конечно, но как нельзя к слову.

В ослепительном свете прохода мелькнула размытая тень. Некто медленно приближался к открывшемуся входу.

Генерал мгновенно выхватил из наплечной кобуры свой пистолет и, щурясь, направил его в зияющий светом проём. Бойцы отряда тут же последовали примеру своего командира. Иван небрежно уронил Тимофея на пол и выхватил из-за спины свой огромный пулемёт. «Дарт» направил автомат на призрачную тень, «Скороход» также был наготове, держа обеими руками пистолет. Василиса опустилась на пол рядом с Тимофеем и приложила свою руку к его голове. Парень понемногу приходил в себя. Удар падения возвращал бывшего курсанта в сознание. Марлон прикрывал молодых людей, пройдя немного вперёд и опустившись на одно колено. Его оружие было также направлено в светящийся проход.

– Что за фигня? – прошептал «Скороход», обращаясь к генералу. – Вы вроде говорили, что это тюрьма и все заключённые находятся в камерах, которые чуть ли не сами их стерегут.

– Я и сам, признаться, удивлён не меньше. Возможно, это некий неизвестный мне элемент охраны, – подражая бойцу, шёпотом ответил Бирюк. Его лицо более чем наглядно выражало откровенное недоумение и нескрываемое удивление. – Всем быть наготове, возможно, несанкционированное боестолкновение с неизвестным противником.

Тёмный силуэт тем не менее приближался и уже были видны очертания его фигуры. Секунды мелькали одна за другой, от осознания неизвестной опасности волоски на теле поднялись дыбом. Неотвратимо приближающийся силуэт поднял руку и тут же резко опустил её. Чудовищная сила рванула всех людей вниз. Послышались крики и бранная ругань. Все металлические предметы, включая огнестрельное оружие, ножи, мелкие элементы креплений на одежде, да и самих бойцов, облачённых в «Богатырей», пришпандорило к полу с невероятной силой. Дверь, через которую отряд вошёл в странное помещение, тут же закрылась. Взрыв оставшегося снаружи дрона-охотника, а также звук закрывающихся прозрачных дверей внешней сферы и огромной входной, двери люди уже не услышали.

– Твою же мать! – выругался громче других Иван. Здоровяк попытался оторвать от пола свой пулемёт, но только погнул на нём ручку, прикреплённую к затворной планке.

Судорожно высвобождаясь из брони «Богатырей» и буквально отрывая себя от пола, бойцы медленно поднимались на ноги. Большинство элементов на броне костюмов были металлическими, поэтому они остались на полу, притянутые мощным магнитом. Силуэт, стоявший в проёме светлой двери, молча наблюдал за странной картиной. Валяющиеся на полу в необыкновенных позах люди тщетно пытались вернуть себе былую огневую мощь.

– Дверь! – крикнул «Француз». С огромным трудом боец вывернулся из сковавшего его экзо-костюма и метнулся к закрывшейся двери. Он попробовал сдвинуть странный круглый механизм, но ничего из этого не вышло. – Она закрылась! Как же мы теперь выберемся?

– Ты кто такой? – прорычал на странного незнакомца генерал Бирюк. Он был полностью лишён страха и полон решимости. В его взгляде блеснула злоба, а быть может, это было отчаяние. Генерал явно не ожидал подобного поворота событий и сейчас хоть и выглядел словно зверь, загнанный в ловушку, но явно был абсолютно беспомощен перед лицом новой неведомой угрозы.

Неизвестный стоял неподвижно. Он прекрасно понимал, люди находятся в безвыходной ситуации и с безоружными гостями можно делать всё что угодно.

Силуэт резко сдвинулся с места и, спустя секунду, оказался возле самого входа в помещение. Свет окружил его фигуру ещё ярче и увидеть лица генерал Бирюк так и не сумел. Всё произошло мгновенно. В правой и левой стене открылись такие же двери и в каждой из них стоял такой же тёмный силуэт, что пялился на людей из центрального коридора.

– Отлично! – выдохнул Марлон и осел возле запертой круглой двери. – Кто на новенького?

Люди сгрудились в центре комнаты, приготовившись к рукопашной схватке, которая грозила стать последней в их жизни. Даже Тимофей и Василиса поднялись на ноги. Бойцы старались прикрыть собой молодого парня и хрупкую девушку, но те не желали оставаться в стороне и так же, как и все изготовились к бою.

Тёмные силуэты не двинулись с мест. Они молча наблюдали за отчаявшимися людьми. Напряжение, сложившееся в странной комнате, достигло своей высшей точки.

– Кто вы такие? – гневно выкрикнул свой вопрос генерал Бирюк.

* * *

Вертушка стояла на небольшом плато между двух вершин, медленно вращая лопастями. Вокруг сновали вооружённые люди. Видимость бурной деятельности была налицо. Рома почесал свой лицевой имплант и скорчил отвратительную мину. Он ненавидел свой имплант! Не потому, что тот выглядел ужасно и практически всегда отталкивал от Ромы людей, а потому, поскольку поражённая ткань изуродованного тела страшно зудела и добраться до этого места, чтобы устранить назойливое ощущение Рома без соответствующих инструментов не мог. Можно было сорвать имплант и почесать лицо. Но тогда однозначно пришлось бы избавляться от последствий, грозившие проявиться уже спустя несколько часов. Кожный покров под имплантом был очень тонок и слаб. Любое прикосновение к нему вне лаборатории однозначно приводило к загниванию тканей, что могло стоить Роме жизни. А в такую жару на открытом солнцепёке этот процесс убил бы его за считаные минуты.

Нервно повернув маленький краник на баллоне, крепившемуся к брючному ремню в области поясницы, Рома пустил под имплант новую порцию очищенного прохладного кислорода и глубоко вдохнул. Лёгкая прохлада на мгновение устранила зуд, но не прошло и двух минут, как неприятное ощущение вновь повторилось.

– Что здесь происходит? – послышался злой окрик пожилого лысоватого мужчины, идущего в направлении Ромы от только приземлившейся вертушки. Полукиборг тут же забыл про зуд и скривился в лице ещё больше.

– Прочёсываем местность. Ищем тепловые следы. Сверяемся со снимками спутников, – без какого бы то ни было оптимизма ответил Рома.

– И какие результаты? – не обращая внимания на доклад, задал очередной вопрос лысоватый. Рома пожал плечами, демонстрируя тем самым отсутствие у него какой бы то ни было информации по этому вопросу. – Я так и думал, – отмахнулся человек с протезом.

Они прошли до конца плато и остановились возле чёрного леса. Солнце палило нещадно и Рома в очередной раз крутанул кран кислородного баллона.

– Что им здесь нужно в этой глуши? – глядя на высокую гору, возвышающуюся перед ними, спросил киборг.

Картина, открывшаяся перед людьми, не могла не заворожить даже самый искушённый взор. Горы, покрытые лесами, были в прямом смысле многоцветны. Одни всё ещё оставались зелёными и живыми. Другие уже полностью подверглись воздействию инопланетной бактерии и почернели до основания. Были здесь и белые горы с полным отсутствием растительности, усыпанные мелким известняковым крошевом. А вдалеке виднелись и вовсе странные, покрытые утренней дымкой голубые вершины. Распознать, что именно за деревья росли на их склонах, было невооружённым глазом невозможно.

– Оружие, – ответил пожилой лысоватый мужчина, осматривая окрестности. – Они ищут здесь оружие.

– Оружие? – усмехнулся Рома. – Какое оружие? Здесь же, кроме гор да тайги, ничего нет!

Лысоватый мужчина с протезом вместо левой руки строго взглянул в искусственные глаза подчинённого. Уродливая улыбка с лица помощника тут же пропала.

– Наш директор, полный кретин! – спокойно произнёс лысоватый. – Упиваясь своей властью, он не видит возможностей куда более могущественных, чем есть у него сейчас. Будь он умнее, наверняка ему хватило бы ума пробежаться по списку секретных допусков, которые ему принадлежат по праву власти. Можешь мне поверить, там много интересного. Например, проект «Забвение», который защищён протоколами высочайшей секретности и о нём знают считаные единицы из живущих на этой планете.

– Что это за проект? – задумчиво спросил Дима.

– К моему великому сожалению, я этого не знаю, – ответил лысоватый. – Мой уровень доступа не позволяет дотянуться до этой информации. Но я знаю, что проект «Забвение» курировал лично ныне покойный президент. Я знаю, что все, кто работали на этом объекте, странным образом пропали или погибли. Я знаю, что там сокрыто оружие, которого ещё не видел мир.

– Откуда вам это известно? – глядя на лысоватого мужчину, задал очередной вопрос Рома.

– Ты даже представить себе не можешь, на что готовы люди лишь бы избежать пыток, – усмехнулся лысоватый.

– А как вы узнали, где искать? – не унимался Дима.

– Всё так же, – пожал плечами лысоватый мужчина. – Слухи распространяются быстро. Сложив их воедино, я смог выяснить, что ранее в этом квадрате был бункер для захоронения ядерного топлива. Все пути сюда закрыты. Это ли не лучшая защита от любопытных глаз. Кто рискнёт соваться в заражённое место? А несколько лет назад в этом районе якобы упал транспортный самолёт, перевозивший будто бы ядерное оружие. Одним словом, местность эта закрыта для всех уровней за исключением президента и начальников штабов. Именно поэтому здесь такая глушь.

– Логично, – кивая, протянул Рома. Лысоватый мужчина резко развернулся и пошёл к вертушке.

– Ты в курсе, что вчера ночью был уничтожен лабораторный комплекс в Казани? – Этот вопрос, по всей видимости, поставил Рому в тупик, поскольку он на него так и не ответил, а лишь открыл от этой новости рот. – Там сейчас и камня на камне не осталось. Погибло около сотни сотрудников. И у меня в этом случае есть аж целых два вопроса, затрагивающих эту тему. Кто? И зачем?

– Может, это «Жестокие»? – предположил Дима.

– Солнце окончательно расплавило твои скудные мозги? – прорычал на Диму лысоватый.

– Тогда «Дубликаты»! – не унимался тот. – Вот только и вправду, зачем? Там ведь сейчас нет экспериментальных образцов… – В одно мгновение Рома замолчал и резко остановился. – Нет, подождите. Там был гибрид номер У11. Точнее сказать, его тело.

– Я думал, вы его уже уничтожили? – взревел разгневано лысоватый мужчина с протезом.

– Мы собирались, – пытался оправдаться Рома. – Его и девчонку. Но не успели. Случилась эта история с беглецами, а потом мы были увлечены погоней. – Он стукнул себя по голове. – Я совсем забыл про этого урода.

– Назад уже ничего не воротишь. Принеси мне спутниковые снимки этого района, – крикнул он киборгу через плечо.

Спустя пару минут, они вместе рассматривали карту спутникового снимка. Лысоватый мужчина воспользовался специально большой лупой.

– Это старый добрый способ, – сказал он. – Современные спутниковые снимки имеют высокое разрешение, при этом охват зоны наблюдения стал куда больше. Несколько десятилетий назад нужно было сделать сотню снимков чтобы охватить интересующую нас территорию. Сейчас достаточно одного. Вот только на старых снимках можно было рассмотреть даже потерявшуюся козу, а на этом… – Он приблизил лупу ещё ближе к карте и склонился над ней почти вплотную. – Это всего лишь предчувствие, но помяни моё слово, пропажа гибрида У11 нам ещё очень горько аукнется.

Командир отряда «Бурс» принялся пристально рассматривать карту, продолжая, что-то бормотать себе под нос. Рома был хмур и задумчив. Он молча наблюдал за действиями начальника. Кожа над имплантом вновь предательски зачесалась.

Потеря образца номер У11 и в самом деле явилась большой промашкой. Оставалось надеяться, труп этого урода завалило обломками так глубоко, что никто уже его не найдёт. А главное, огромная радость оттого что этот образец наконец-таки умер. Уж больно много было с ним хлопот в последнее время.

Тот старый доктор, опальный профессор Мархатов, который предложил использовать в войне против «Жестоких» людей третьего сорта, проводил эксперименты на бездомных, зеках и бомжах. Он верил в то, что раз уж природа сумела войти в симбиоз с бактерией, то человеку это и подавно суждено судьбой. В попытках создать исключительный организм, способный выжить в условиях современной эволюции, доктор Мархатов совершенно не заметил, как из выдающегося человека превратился в живодёра. Его отстранили от исследований, лишили докторской степени и выгнали из НИИ. Но Мархатов не сдался, не опустил руки, не бросил свои труды. Он пришёл в «Бурс», где его приняли с распростёртыми объятиями. А по прошествии пятнадцати лет после долгого пути по бесчисленным трупам он сумел создать своего «Франкенштейна».

Два образца из бесчисленной череды лиц выжили и сумели побороть смертельную бактерию. Гибрид № 2212В оказался уникальным и его было решено исследовать более глубоко. Девушка могла стать ключом к будущему человечества. А вот гибрид номер У11 оказался полной противоположностью. Его нестабильность оказалась очень опасной. После того как он убил восьмерых человек обслуживающего персонала и охраны, его заморозили и поместили в хранилище до лучших времён. Но неожиданно произошёл сбой и гибрид номер У11 выбрался. Его убили с огромным трудом. Сорок три погибших, восемнадцать искалеченных бойцов останутся навсегда инвалидами.

Труп сокрыли в морозилке и должны были вскоре уничтожить. Но тут на голову «Мертвецу» свалился генерал Бирюк с его отрядом. И всё пошло насмарку. Одна радость, что до морозилки эти вояки не добрались. А теперь это уничтожение базы «Нора» в Казани. Кому только в голову взбрело?

Прошло несколько минут, прежде чем лысоватый мужчина восторженно воскликнул, оторвав Рому от размышлений.

– Вот оно! – он ткнул пальцем в нечто, совершенно невидимое невооружённым взглядом.

– Что? Что там? – Рома вновь забыл про зуд и, взявшись за лупу, всмотрелся в снимок. Сперва он ничего не заметил, но присмотревшись повнимательнее, сумел различить очертания некоего предмета.

– Я вижу, – протянул он словно в трансе. – Это…

– Это уничтоженный дрон, – ответил за него лысоватый мужчина. – Тот самый, которого мы пытались опознать в Екатеринбургском НИИ кибернетики. – Лысоватый мужчина сверился с реальной картой в навигационной системе вертолёта. – Просто чудо, что его видно на этом снимке. Если я не ошибся, он всего в пяти километрах от нас.

Через полтора часа большой отряд из вооружённых людей во главе с лысоватым мужчиной и полукиборгом Ромой стояли напротив крутого практически вертикального склона горы Конжаковский камень.

– И где здесь вход? – задал глупый вопрос андроид с имплантом на пол-лица.

* * *

Генерал Бирюк был готов к смерти с того самого момента, как впервые попал на боевое задание будучи ещё молодым, ретивым и толком необстрелянным сотрудником Управления А в Центре специального назначения Федеральной службы безопасности или Группы «Альфа». Тогда 24 года назад, сидя в полуразрушенном складе на окраине Москвы, он вдруг осознал, что эта работа исключительно для него. Пусть он не столь сильно сведущ в ратном искусстве, да и опыта войны у него мало. Пускай он, ещё не привыкший к крови и смерти, но в его сердце бушевала настоящая буря. Буря, способная разрушить любые преграды на выбранном душой пути. А сам он просто создан для того, чтобы возвести на их обломках нечто новое. Именно в тот день Сергей Владимирович понял, что пришло время поменять концепцию выживания бойцов специальных подразделений в экстренных ситуациях. В тот день как раз была такая ситуация. Самый известный в стране отряд по борьбе с терроризмом попал в искусно устроенную засаду.

Рано утром отряд полиции прибыл на место предполагаемого захвата заложников в подмосковном Одинцово. По предварительным данным, группа террористов захватила сотрудников большого оптового склада. Войдя внутрь помещения, отряд погиб в полном составе. Связь пропала, а вскоре, захватчики выслали полиции видео, на котором оказалась сцена уничтожения группы захвата. Это была ловушка, устроенная боевиками после взлома системы связи Квантовой криптографии.

Подобная технология была внедрена в отрядах не так уж давно и до этого момента проходила тестирование. Квантовая криптография – это передача сигнала из нулей и единиц в виде зашифрованных фотонов. Засекреченная передача информации, которую, по определению, невозможно перехватить, поскольку скорость фотонов приравнивается к скорости света. Но, как оказалось, на практике даже такую сложную технологию можно обмануть.

Благодаря опять же подпольным технологиям террористы смогли применить разработанный неким неизвестным кустарём-самоучкой загадочный прибор с искусственным зеркалом преломления энергии. Инновационная технология превратила жизнь западного округа Москвы в настоящий кошмар.

Спустя час, пришло сообщение о том, что террористы начинают убивать заложников. На выполнение задания по уничтожению захватчиков вызвали Московскую «Альфу». Бирюк был последним человеком, которого командование могло послать в эту поездку. Но тяжёлая ситуация возле границы с обезумевшей вконец Украиной вынудила командиров отправить туда большую часть отлично подготовленного боевого состава. На счету был каждый человек и Бирюк хоть и со скрипом, но был зачислен в группу захвата.

Группа вошла в помещение склада и, операция началась. По плану был разыгран отвлекающий манёвр, трое спецназовцев должны были подорвать заряд в противоположном конце здания, привлекая тем самым внимание террористов. Затем, группа тренировочных киборгов врывалась на склад под видом основной группы захвата. Именно на это и была сделана основная ставка. Основная группа в этот момент имела возможность застать противника врасплох и по возможности избегая жертв среди гражданских лиц, уничтожить террористов. Но в реальности всё пошло наперекосяк.

Террористы словно знали про отвлекающий манёвр. Киборгов пропустили внутрь склада и уничтожили при помощи кумулятивных ручных гранатомётов. Основную группу боевики блокировали и прижали плотным огнём. Террористов оказалось куда больше, чем предполагалось изначально и отряд понёс большие потери. Из десяти бойцов погибли четверо, двое были тяжело ранены и срочно нуждались в эвакуации. Ещё один получил незначительное ранение. Трое были боеспособны и вели неравный бой. Именно тогда в голову лейтенанта Бирюка пришла абсурдная и немного фатальная мысль, которая помогла отряду выжить. Бирюк создал на складе непригодные для жизнедеятельности условия и сумел экстренно эвакуировать заложников, уничтожив при этом почти всех террористов.

Поначалу он собрал у всего отряда зажигательные гранаты и поскольку на складе хранилось масса всевозможной бытовой химии, то взрывы в определённых местах произвели требуемый эффект. Вонь от одного только аммиачного раствора превратила склад в настоящую газовую камеру. Склад мигом погрузился в едкий туман. Видимость упала до нуля и вскоре раздались крики поражённых газообразным веществом людей.

Трое бойцов отряда Альфа надели полнолицевые маски и двинулись в атаку. Спустя несколько минут, они сумели обезвредить захватчиков, потеряв при этом лишь одного бойца, который получил ранение в живот. Затем по команде на склад вбежали медики и принялись эвакуировать гражданских. Почти все заложники получили серьёзное отравление газом, многие были обожжены парами, у всех проявилось поражение верхних дыхательных путей. Но несмотря на это люди были живы. Они получили качественную медицинскую помощь по линии Министерства обороны и вдобавок отправились за счёт государства на санаторно-курортное восстановление в Алтайский край.

Бирюка, к слову сказать, тогда арестовали и упрятали подальше от назойливых глаз журналистов.

Средства массовой информации сравнили его выходку с ситуацией, сложившейся в 2002 году при освобождении заложников на Дубровке4. Но в конечном счёте операцию всё-таки признали удачной, несмотря на понесённые потери из числа бойцов отряда «Альфа» и массу судебных исков от освобождённых заложников.

Обалдевшее от подобной наглости командование встало горой на защиту своих людей. Дело получило серьёзный общественный резонанс. Страна разделилась на два лагеря. Одни встали на сторону пострадавших заложников, обличивших себя позорной жалостью. Другие готовы были до крови защищать тех, кто спас их ничтожные жизни. В результате пришлось вмешаться президенту и в итоге Бирюк получил свою первую в военной карьере награду.

Говорят, что бойцы отрядов специального назначения не испытывают страха. Мол, эти люди бесстрашны с рождения. Но поверьте, это далеко не так. Эти воины такие же люди, как и все остальные, из плоти и крови. Они так же, как и все другие люди боятся, вот только по роду своей службы не имеют права показывать страха. В тот день, находясь под шквальным огнём, зажатый в помещении склада Бирюк не думал о наградах. Он судорожно придумывал план спасения. Ну и, конечно же, он был до ужаса испуган.

С тех пор страх стал его природой. Спустя много лет после произошедшего, он часто вспоминал тот первый свой настоящий страх, приговаривая, что сравнить его сейчас уже не с чем. Так вот, глядя на приближающиеся силуэты неизвестных обитателей секретного тюремного комплекса «Забвение», генерал Бирюк вдруг вновь ощутил тот самый первый настоящий страх, пережитый некогда на складе в Одинцово.

* * *

– Кто вы такие? – выкрикнул генерал, интуитивно готовясь к худшему. – Зачем вы обезоружили нас? Мы не враги! Мы пришли…

– Мы знаем, зачем вы пришли, генерал, – голос тёмного силуэта звучал странно словно сквозь толстое стекло. – Мы знаем, что вы не враги. Но осторожность превыше всего. В этой ситуации каждая ошибка может стоить нам жизни. Судьба нашей планеты зависит от подобных мер. – Тёмный силуэт сделал шаг вперёд. У генерала сложилось впечатление, что человек прошёл сквозь некий энергетический барьер, колыхнувшийся волнами в противоположные стороны от идущего. Бирюк хотел что-то сказать, но от изумления лишь открыл рот и, в буквальном смысле, потерял дар речи. Он опустился на холодный пол странной комнаты, поскольку стоять был уже не в силах. Не сводя глаз с вышедшего из тени человека, генерал не мог понять плакать ему или улыбаться. Спустя почти минуту, Бирюк наконец-таки сумел произнести:

– Бог мой! Но как?

Силуэты, которые виднелись в правой и левой дверях, вышли из света, покинув свой защитный барьер.

– Твою мать! – только и успел произнести Марлон. Бойцы отряда инстинктивно потянулись к своему оружию, но оно по-прежнему было намертво примагничено к полу, а это означало его полную бесполезность.

– Оставьте! – поднимая руку, произнёс вышедший первым человек. – Как я уже сказал, это мера предосторожности. Она оправдана, учитывая вашу реакцию на увиденное. Но прошу вас, не бойтесь. Эти создания неопасны.

– Да как же! – выдавил Иван. – Это же «Жестокий».

Существо сделало шаг навстречу здоровяку и протянуло ему свою моментально заледеневшую руку.

– Позвольте мне представиться, я Тиберий, – произнёс пришелец на чистом русском. Он повернулся в сторону обалдевшего Тимофея и его ледяной глаз быстро подмигнул парню.

– Тиберий? – выдохнули дружно удивлённые бойцы. Тимофей открыл рот и выпучил глаза.

– Значит, это была лишь игра? – генерал Бирюк поднялся на ноги и обратился к стоящему напротив него человеку. – На самом деле никакого покушения не было?

Президент подошёл к генералу и пожал трясущуюся руку.

– На самом деле, покушение было, – улыбнулся президент. – Вот только не на меня. – Он указал на третьего участника этой сцены, вышедшего из тени. – «Доброволец Z2–17» спланировал и осуществил эту операцию. Но сейчас не место для подобной беседы. Вы устали и измотаны. Я дам вам время прийти в себя, помыться, перекусить, отдохнуть. А потом я вам всё расскажу. – Президент похлопал генерала по плечу и как-то виновато произнёс: Прости меня, Сергей Владимирович, что не посвятил тебя во всё это. На то были свои причины, и вскоре ты о них узнаешь.

* * *

Спустя сутки, после того как путники отмылись, наелись, залечили раны и выспались пришло время вопросов и ответов.

Названный генералом Бирюком тюремный комплекс «Забвение» на самом деле оказался совершенно не тем местом, о котором он поведал своим подчинённым. Комплекс представлял собой огромное, многоуровневое, светлое помещение, поделённое на сектора разного цвета, освещёнными словно изнутри стеклянными стенами. Весь этот невероятный высокотехнологичный антураж выглядел пугающе футуристично. Потолок и пол в каждом секторе имели соответствующий цвет. Всего их было семь, по количеству цветов радуги. В каждом помещении располагалось всевозможное оборудование, компьютерные системы необычной конфигурации и неизвестной модификации. Все экраны были голографическими. Высокая чёткость разрешения позволяла рассмотреть на них мельчайшие детали. Не наблюдалось ни одного системного блока или сервера. А ещё во всех помещениях полностью отсутствовали провода.

Как сумел понять Тимофей, все системы работали на беспроводных технологиях. За несколько часов блужданий по комплексу парень так и не сумел обойти его целиком. Уж больно он был огромный. Осознать, что подобное сооружение размещено глубоко под землёй в неприметной с виду горе, парень так и не сумел. Входные двери во все помещения, как ни странно, были открыты, во многих комнатах располагались лаборатории или научные симуляторы. Тут же была система глобального мониторинга и планетарного слежения, охватывающая всю планету. На огромном экране отображалась постоянно меняющая сектора карта звёздного неба с множеством ярко мерцающих, выделенных определённым образом звёздных систем и галактик. Один из уровней был жилой, другой – технический. Здесь размещались склады, оружейная, спортзал, технический парк, мастерская, медицинский комплекс.

Тиберий оказался весьма необычным созданием. До начала дискуссии Тимофей так и не решился подойти к существу, чтобы заговорить, но несколько минут наблюдал за ним исподтишка.

Все участники путешествия, включая бойцов отряда «Стальная кольчуга», генерала Бирюка, его племянника Тимофея и девушку Василису, устроились в небольшой комнате, переоборудованной под зал совещаний. Вскоре к ним присоединились и обитатели комплекса «Забвение».

– Как всё это называется? – возмущение генерала выглядело весьма уместным, даже несмотря на то, что претензию он высказывал непосредственно главе государства. Всё нетерпение пожилого воина открыто читалось в его скованных жестах.

– Это комплекс «Забвение», – спокойно ответил президент.

– Я бывал в комплексе «Забвение» восемь лет назад. Признаюсь вам, это мрачное и не очень внушающее оптимизм место. Я лично доставлял сюда его! – Генерал ткнул указательным пальцем в Добровольца Z2–17. Михаил Сомов взглянул на президента и медленно двинулся вдоль сидящих в креслах людей. Его автоматы издавали едва слышный звук, производимый нанотехнологическими сервоприводами.

– В тот день, когда вы меня арестовали, операция «Туман» была уже запущена. Отменить, остановить или внести в него какие бы то ни было коррективы было уже невозможно, и нам пришлось играть свои роли до конца, – продолжил рассказ Михаил.

– «Туман»? Что за программа? – Бирюк перевёл вопросительный взгляд на президента.

– Отвлекающий манёвр, – ответил президент. – Операция, способная внушить врагу ложь, которую он примет за истину. А вы, мой дорогой друг, вписались в этот сценарий просто идеально.

– Ты хоть представляешь, что я пережил, отвозя тебя сюда? – вспылил Бирюк. – Ты ведь был мне как сын. Я практически воспитал тебя, в военном смысле этого слова! Ну да ладно, это уже неважно. Кого ты убил тогда в своём доме? Это ведь была не твоя семья?

– Вы правы, генерал Бирюк, – ответил Доброволец. – Это были «Дубликаты».

– Я так и знал! – воскликнул Сергей Владимирович. – Ты не был способен на подобное!

– И вновь вы правы, Сергей Владимирович. Я не был способен на убийство родных.

– Они живы? – Бирюк требовательно взглянул на Добровольца.

– Да, – ответил тот. – Они живы.

Михаил повернул голову к огромному монитору, появившемуся на стене. На экране вспыхнуло изображение. Красивая женщина наблюдала как маленькая девочка лет девяти играет на фортепьяно.

– Слава богу! – выдохнул генерал. – Но… Зачем всё это? Ради чего?

– Ради спасения нашего мира, – ответил президент. – Ради спасения человечества! Ради спасения наших родных и близких. Ради осуществления грандиозного плана.

– Плана? А можно поподробнее?

Президент опустился в кресло напротив наблюдавших за ним людей.

– Я расскажу, – сказал он спокойно. – Как только победа в «Войне с дождём» стала очевидной, мы столкнулись с новой угрозой. Ты, Сергей Владимирович, да и все присутствующие о ней знают. Это «Дубликаты». Опасность этих созданий не в том, что они могли подорвать силу и систему управления в государстве. Они были способны уничтожить всех нас изнутри. Им было под силу переродить всех нас, обратить в рабов и захватить наш мир без единого выстрела.

Первые тревожные сигналы поступили в тот же год, как только «Дубликаты» были обнаружены. Из двадцати моих министров были подделаны восемнадцать. Это произошло очень быстро. Подобного мы совершенно не ожидали. – Президент закинул ногу на ногу. – К подобному повороту событий мы были абсолютно не готовы. Страна только начала восстанавливаться после войны. Люди были напуганы, экономика находилась в глубокой…, ну ты понимаешь. Экология планеты менялась с немыслимой скоростью. Это была настоящая катастрофа. Именно тогда я принял важное решение, о котором сейчас нисколько не жалею. Я обратился к нему. – Он указал на Z2–17. – Именно он спроектировал и построил весь этот комплекс. – Генерал был поражён. – Благодаря знаниям, которые подарила Добровольцу «Слюда», он сумел осуществить этот грандиозный проект. Я же, в свою очередь, постарался по максимуму скрыть от мира его работу. Поначалу, вы наверняка помните эти странные командировки, в которые ездил Михаил, нам приходилось отзывать его со службы, чтобы он мог спокойно работать над «Забвением». Но вскоре мы поняли, что подобные меры вызывают ещё большее подозрение, чем если бы мы огласили истину. Вот тогда мы и разработали проект «Туман», в основу сценария которого входило убийство семьи Михаила. Вы уж простите, что не посвятили вас в этот фарс, но ваша роль помогла нам добиться реалистичности сюжета. Вы арестовали Михаила и отправили в тюрьму, о которой я вам рассказал. В то время это был всего лишь бункер с тремя комнатами. Все возможности и спецификации которых не более, чем вымысел. – Бирюк сурово сдвинул брови. По всей видимости, сейчас он ощущал себя глупой игрушкой, которую своевременно дёргали за ниточки. – После заключения Михаил сумел спокойно работать над проектом «Забвение». И вот что он представляет теперь, спустя почти восемь лет. – Президент окинул взглядом просторную комнату.

– И что же это? Ваш личный уголок безопасности? – нагло поинтересовался Тимофей. – Или, быть может, это отныне ваш собственный мир, в котором вы скрылись от реальности настоящего? Что вы здесь делаете в так называемом «Забвении»?

– Племянник, ты вновь забываешься! – прорычал на Тимофея Бирюк.

– Что, снова меня ударите? – усмехнулся парень, проводя языком по разбитой губе. – Думаете после падения с двух самолётов и одного вертолёта меня это удивит?

– Сергей, ты что бил племянника? – возмутился президент. Бирюк виновато пожал плечами.

– Он запаниковал. А это было весьма неуместно в сложившейся ситуации. Вот и сейчас у него истерика. – Тимофей от услышанного аж побагровел. В углу комнаты едва слышно прыснул смехом Доброволец. Василиса нежно дотронулась до руки курсанта. Тот взглянул на девушку и почти сразу успокоился.

– Мы отвлеклись, – словно ничего и не было, произнёс президент. – Сегодня «Забвение» – это мобильный автономный боевой комплекс дальнего радиуса действия, оснащённый всевозможными системами тотального реагирования на внешние фатальные угрозы.

Минута тишины дала возможность всем присутствующим переварить сказанное. Первым молчание нарушил «Скороход».

– Ну, с этим вроде бы всё понятно, – протянул он, неуверенно осматриваясь. Слова президента не давали общего понимания ситуации и не прояснили характера места нахождения. Говоря простыми словами, «Скороход», да и все остальные толком так ничего и не поняли. – А этот что здесь делает? – боец ткнул пальцем в фигуру пришельца.

– Тиберий? Он наш союзник, – ответил президент.

– Вот как? – вступил в разговор «Дарт». – Как же вы об этом узнали? Спросили у него?

– Он сам на нас вышел. – Президент перевёл уверенный взгляд своих глаз на разведчика. – Это произошло за год до победы над «Жестокими».

– Перебежчик! – констатировал генерал. – Аль Капоне в своё время говорил: «Предательство нельзя прощать хотя бы потому, что сами предатели никогда себе не простят собственного предательства, а значит, будут всегда опасны и предадут ещё».

– Я не предатель, генерал, – спокойно произнёс Тиберий.

– Почему я не был в курсе? Мне по рангу вроде полагалось? – не обращая внимания на слова пришельца, спросил Бирюк.

– Никто не был, – отрезал президент. – Он пришёл ко мне сам, лично! Это исключительно мой проект. Никто не был в курсе. Это основное условие, которое было принято, как непреложное.

– Это не так-то легко подойти к президенту. – Бирюк поднялся с кресла и инстинктивно потянулся к наплечной кобуре. Но той на месте не было. – Как у него получилось?

– Благодаря своим уникальным свойствам. – Улыбнулся президент. – Таких, как Тиберий, в нашем мире называют уродами. Изгоями, инвалидами. Уникальность этого «Жестокого» в том, что он не совсем такой, как все его собратья. В каком-то смысле нам повезло, что он появился на этой планете. Подобное в расе «Жестоких» происходит довольно редко. Тиберий, а у него, к слову сказать, есть имя. Звучит оно, правда, не очень привычно нашему слуху. Тибна-Ирер-Ифий. Язык сломаешь. – Президент рассмеялся. – Мы зовём его просто – Тиберий. Он не против. А также не против жизни. «Жестокие» собирались уничтожить его после посвящения, но он оказался проворнее и хитрее своих палачей.

Пришелец выплыл вперёд и учтиво поклонился бойцам генерала Бирюка.

– Я появился с редкой генотипной мутацией, – произнёс он и исчез. – Я могу становиться невидимым. А ещё я ненавижу свой обновлённый род, если его можно так называть.

– Кто вы такие? Откуда взялись? Зачем к нам прилетели? – Тимофей подскочил с места, вырываясь из рук Василисы. Его злоба была невероятно сильной и искренней. От некогда наивного доверия, которое парень испытывал к голосу, спасшему им жизнь в самом начале пути, его чувства преобразились в злобу и ненависть.

Тиберий вновь обрёл реальную физическую форму и начал рассказ.

– Много световых лет назад на нашу планету точно так же, как и на вашу упала так называемая «Слюда». Её истинное название Близар Сему Краи-баши. Она изменила наш мир. Из мирной и трудолюбивой расы мы превратились в убийц и захватчиков. «Слюда» изменила наш ген. Она убила всё то доброе, что было в нас. Мы превратились в её рабов. Все мои сородичи уже давно не те, кем когда-то были наши предки. Нутру-Илле, а именно так называлась тогда моя раса, которую теперь производят с помощью генной инженерии, а это предполагает полный тотальный контроль. Все «Жестокие», которых убили ваши воины, не имеют ничего общего с моим, погибшим много лет назад народом.

– Но раз ты другой, не такой как они, почему не вразумишь своих соплеменников? – Задался вопросом Иван.

– У вас говорят, одну тростинку может сломать любой, сотню тростинок не каждый осилит. Так и у нас. Я изгой, потому что в моей генетической памяти и физической структуре заложена крупица прошлого величия моего народа. Ошибка в генах позволяет мне быть таким, какими были мои предки, а это угроза для тех, кто правит всеми нами. В одиночку я не могу ничего изменить. Меня просто убьют и всё продолжится, как и прежде. Именно поэтому я пришёл к вам и вашему лидеру, чтобы просить о помощи и безвозмездно помогать сам. «Слюда» поручила мне планировать операцию по замене настоящего президента на «Дубликата». Но по непонятным причинам заложила в моё сознание иной план действий. По командному приказу я должен был убить человека, а на его место внедрить клона. Это была моя проверка, обряд инициации, как принято у вас называть. Но когда я был готов, в моём сознании активировался тот самый запасной план. Ваш лидер доверился мне, когда я рассказал ему о готовящемся преступлении. Он помог мне доиграть свою роль, а я помог ему выжить. – Тиберий повернулся к президенту и демонстративно поклонился. – Обладая возможностью становиться невидимым, проделать подобный трюк оказалось несложно. Я проник в покои вашего лидера и убил его. – В глазах Бирюка блеснула злоба. – Тело я убирал лично. А на место вашего президента заступил «Дубликат», который активировался, проснувшись утром. Зная ваше недоверие ко мне, генерал, я не стану вдаваться в подробности нашего союза, и по тем же причинам я просил скрыть от вас моё появление и участие в этом деле. Убитого понарошку президента, я переправил сюда, в «Забвение» и оставил под охраной Z2–17. А три дня назад Доброволец, используя голограмму вашего тела, уничтожил «Дубликата», о чём я вам и сообщил.

– Сообщить-то сообщил да, по-видимому, не всё! – ошарашенно протянул всё ещё недовольный генерал. – Зачем было нужно подставлять меня?

– Великолепное слово! – довольно подхватил Тиберий. – «Подставлять». Вот как правильно называется это действие. – Люди с изумлением смотрели на пришельца. Тот вроде как будто даже смутился, но практически сразу взял себя в руки. – Простите, я всё ещё пытаюсь разобраться в хитросплетениях ваших эмоций и поступков. Вас подставили, господин генерал, чтобы, когда придёт время, представить истину произошедшего в ином, выгодном для вас свете. Когда всё это закончится, вы будете благодарны такой «подставе». Вы наверняка помните крылатую фразу Артура Дрекслера – «Историю пишут победители, поэтому в ней не упоминаются проигравшие.» – Тиберий усмехнулся, кинул быстрый взгляд в сторону президента и Добровольца. Тимофей уже позабыл о своих претензиях относительно бесившей его секретности и с любопытством наблюдал за беседой, стараясь не упустить ни единого слова. – О, и я надеюсь, что моя скромная помощь, которую мне довелось оказывать вам во время вашего путешествия не была напрасной! И не благодарите, это всё лишь ради вашего выживания.

– Вот нахал! – заржал Иван. Отряд поддержал его весёлым смехом.

– Молчать! – проорал Сергей Владимирович.

– Иначе что? Побьёте? – едва сдерживая смех, выдавил Тимофей. Гогот тут же усилился вдвое. Теперь смеялись все, генерал Бирюк и президент в том числе. Смеялся даже Доброволец хоть и давалось ему это с невероятным трудом, а Тиберий пролился влагой и замочил весь пол.

Когда радость поутихла, президент вытер слёзы и тут же, сменив праздную радость на обыденную серьёзность, продолжил:

– В тот момент, когда Тиберий пришёл ко мне, мы долго общались. Мой бывший враг рассказал о планах пришельцев и о создании «Дубликатов». Он рассказал мне, что мой дубликат уже давно готов и вскоре займёт моё место. Именно поэтому я был вынужден скрывать от вас все наши планы. «Дубликат», на которого меня заменил Тиберий, был предусмотрительно перекодирован в момент транспортировки. Его стандартную сознательную функцию Тиберий удалил лично, а взамен установил разработанную нами зеркальную матрицу. «Дубликат» правил государством вместо меня на протяжении последних восьми лет. Он передавал требуемые данные, выполнял принимаемые команды и всегда это делалось под чутким контролем с нашей стороны. Это была кропотливая и очень сложная работа. Любая ошибка могла выдать нас и тогда враг догадался бы о фальсификации. Начиная с самого первого дня, ком ложных данных вырос до невероятных размеров. Не будь у нас технологий пришельцев, мы никогда бы не сумели обработать такой поток ложной информации.

– Погодите, погодите! – воскликнул генерал. – Значит, когда я получал от вас задание, то это были совсем не вы?

Президент усмехнулся и согласно кивнул.

– Кое-что мы всё-таки позволили врагу узнать. «Дубликату» нужен Z2–17, поскольку он обладает великими знаниями. Он может подорвать всю военную систему «Жестоких» и технологию создания «Дубликатов» в том числе. Но, главное, что нужно «Дубликатам» – заполучить невероятное оружие, созданное после его возвращения из совместного путешествия со «Слюдой». Аннигилятор пространственно-временного хаоса способен уничтожить всех «Жестоких». Он способен нанести непоправимый урон их флоту, направляющемуся в этот момент к нашей планете. Это провал всей их миссии. Подобное уже случалось однажды здесь на нашей планете. Нечто неведомое уничтожило их тогда, «Слюда» не добилась желаемого. Именно поэтому она вернулась сейчас.

Но главная наша заслуга в этой войне – это победа над их отрядом внедрения. Сейчас у нас есть оружие, с помощью которого мы способны победить их всех, а если приложить ко всему этому знания, которыми обладает Тиберий, это уже настоящая убойная смесь. – Президент раскинул в стороны свои руки. – Теперь ты понимаешь, почему всё так секретно!

Генерал Бирюк сидел, опираясь кулаком в подбородок. В его голове роились тысячи мыслей. «Жестокие», «Дубликаты», Z2–17, секретность, обрывки событий прошлого. Постепенно картинка начинала складываться из множества разбитых осколков.

– Допустим, вы говорите правду! – обратился к президенту Тимофей. – Но что скажете про «Бурс», про этот мифический орден «Новый мир»? Какая в этом их роль?

Президент тяжело вздохнул.

– «Бурс», не более чем гарант безопасности в стране. Это своего рода цепной пёс, которого даже натравливать на врагов не нужно. Организация по охране государства уже давно самостоятельный орган правления. Государство в государстве, так сказать. Они сами знают, кого карать, а кого миловать. Именно благодаря «Бурс», внешние враги до сих пор не уничтожили нашу страну. Я искренне признателен господину Бергману за его работу. Агенты «Бурс» заслужили свою легендарную славу.

– Значит, они нам не враги? – немного настороженно спросил Тимофей.

– Нет, не враги, – ответил президент. – Но и не друзья. «Бурс», как бы вам сказать, за прошедшие годы капитально обнаглел. Их руководитель спит и видит, как бы завладеть всеми правами на власть в стране. Они много раз подставляли меня. Их цели никаким образом не пересекаются с нашими, хотя мы и делаем одно дело. А проводимая ими работа по сохранению государственности, не более чем попытка удержать и подготовить плацдарм для более благоприятного захвата власти. Они тоже, как и «Дубликаты», ищут оружие, созданное Михаилом. Я полагаю, что Бергман пытался выпытать у вас информацию о местонахождении тюрьмы. Этот жадный человечек уже давно спит и видит себя на троне. Полагаю, что именно сейчас он занят подготовкой документов для законного захвата власти в государстве, которым сейчас никто, по сути, не управляет. Только представьте себе, что было бы, заполучи «Бурс» искомое оружие! Единственное, что способно остановить их жадного до власти руководителя – ощущение неотвратимого краха, который наступит тут же, как только он узнает о приближении к Земле флота «Жестоких». В противном случае сигнал о вскрытии «Забвения» заставил бы его задуматься.

– Армия «Бурс» почти сутки пытается взломать входную дверь в «Забвение», – произнёс Тиберий. – Они засекли уничтоженный дрон-охотник с помощью «Глаз неба».

– Удачи им, – усмехнувшись, ответил президент.

– Вы знаете об их планах и ничего не делаете? – впервые за всё время беседы подал голос Марлон. – В чём смысл?

Тиберий растворился, преобразившись в газ. Михаил вновь усмехнулся.

– Знаете старую мудрость – держи друзей близко, а врагов ещё ближе, – президент был строг и его голос звучал сталью. – «Бурс» помогли выстоять моему государству во времена отчаяния и горя. В дни, когда мир едва не исчез под напором врагов, о которых мы тогда практически ничего не знали, «Бурс» вычислял «Дубликатов» и уничтожал их. Ваш отряд был передан им в подчинение именно по причинам схожести рода ваших занятий. – Президент замолчал. Затем наклонил голову и произнёс, глядя в пол. – Я благодарен «Бурс» за то, что они сделали для нашего государства. Но именно «Бурс» породил орден «Новый мир». Неужели вы думаете, что после подобного можно считать их друзьями?

В комнате вновь повисла немая пауза.

– А кто они, вообще, такие? «Новый мир»! Что за бред! – Почёсывая в районе паха, возмутился «Дарт».

– Прошу, простите невежество моего подчинённого, господин президент. Я учу их выживать, а не манерам, – прожигая взглядом разведчика, извинился перед президентом генерал. – Он не очень образован, зато весьма предан.

– Оставьте, Сергей Владимирович! Преданность в наши дни куда важнее образования, – отмахнулся президент. – Нынче мало преданных людей, а союзников и того меньше. Всё больше трусы да лжецы.

– Что вы имеете в виду? – возмутился «Дарт».

– Не принимайте на свой счёт, молодой человек, – ответил, поднимаясь с кресла президент. – «Новый мир» – это боевой диверсионный орден, созданный отставными офицерами из числа «Бурс». После того как я отказался принимать во внимание их методы ведения войны против «Жестоких», они отвергли служение Родине и ушли в подполье. Несколько лет об этой организации ходили лишь слухи, и никто не знал истины. Однако факты вещь упрямая и весьма строгая. Взрыв химического завода в Грозном в 2055 году, нападение неизвестных террористов на Тульский оружейный завод в том же году. Похищение нескольких видных в области науки профессоров и компьютерных инженеров. Они нападали на банки, ограбили несколько важных правительственных грузовых поездов. Но самое жуткое их преступление не в том, что они предали свой народ, свою Родину, свой мир. Их преступление в том, что они перешли на сторону «Жестоких».

– Ничего себе! Вот же уроды! – выдохнули бойцы практически одновременно.

– Примерно то же самое сказал и я, когда узнал, – улыбнулся президент. – Спасибо Тиберию. Не будь у нас его скрытых возможностей, мы бы никогда не узнали об этом. Даже представить сложно, что могли натворить эти новомирцы, не будь у нас информации об их коварном союзе с пришельцами.

– Ну и что теперь с ними делать? – генерал бирюк не находил себе места. Он ходил из стороны в сторону, закинув руки за спину и, о чём-то напряжённо размышлял.

– На данный момент не они наша проблема, – ответил ему президент. – Хотя спускать с них глаз я точно не стану. Подобного рода действия могут привести к необратимым последствиям.

– Если уже не привели! – Бирюк был невозмутим. – Нужно немедленно сообщить об этом.

– Вы, как всегда, правы, Сергей Владимирович. 27 мая некто напал на секретную лабораторию «Бурс» под кодовым индексом «Нора», что в Казани. – Президент обвёл пристальным взглядом всех присутствующих. – Это произошло спустя четыре дня после вашего там появления. Официально «Бурс» не признали этот акт. Но благодаря оставленным там биогенным жучкам из организма Тимофея мы знаем, что именно там произошло. – Молодой человек смотрел на главу государства откровенно изумлённым взглядом. – Да, да. Именно благодаря этим крошкам Тиберию удавалось находить вас в самых отдалённых уголках нашей необъятной родины. Но суть не в этом, а в том, что из лаборатории «Бурс» диверсанты ордена «Новый мир» похитили тело. – Президент метнул быстрый взгляд на Василису. – Ты знаешь, сколько испытуемых содержалось в этом бункере?

Девушка быстро замотала головой, давая понять, что не обладает такой информацией.

– Меня всегда держали взаперти. А если и вывозили куда-либо, так только в состоянии отсутствия сознания.

Не сомневаюсь, – задумчиво произнёс президент. – То тело имело в себе тот же геном, что и у вас молодая леди. Только по имеющейся у нас информации, та вторая выжившая в результате экспериментов особь, имела неконтролируемый уровень агрессии из-за чего «Бурс» её и уничтожили. Этот факт «Бурс» также отрицает и скрывает. А орден «Новый мир» получил в собственность новый вид оружия. Эти предатели обладают большими возможностями и вскоре сумеют разобраться, что попало к ним в руки. – Президент замолчал и тяжело склонил голову. – Я согласен с вами Сергей Владимирович – сообщить людям об ордене стоит. Но, к сожалению, сейчас это невозможно.

– Почему? – Генерал удивлённо поднял брови.

– Всё потому, что я на этот момент числюсь среди мёртвых, а вы, мой дорогой друг, среди тех, кто меня таковым сделал. Так что, пожалуйста, успокойтесь, присядьте и давайте вместе подумаем над решением этой проблемы. Потому что вскоре это может обернуться для нас крупными неприятностями.

– Вы правы, правы, – согласился с президентом генерал. – Нужно всё тщательно обдумать. – Он опустился в кресло и погрузился в размышления. Василиса тоже, казалось, зависла, погрузившись в свои воспоминания. Девушка смотрела в одну точку и практически не моргала.

Президент отвернулся и вступил в беседу с Михаилом. Они обсуждали некие странные графики, карты и тексты, выводимые на экран монитора, практически не обращая внимания на окружающих.

Тимофей тем временем подошёл к Тиберию и тут же резко отпрянул. Инопланетянин словно почувствовал его присутствие и резко обернулся.

– А как ты это делаешь? – ехидно усмехнувшись, спросил у пришельца Тимофей первое, что пришло ему в голову. – Ну вот эту связь с разными там гаджетами? Не то чтобы я был в восторге, а скорее после этих наносоплей в моём телефоне, да и внутри меня тоже. – Тимофей сморщился, вспоминая неприятные на вид биогенные передатчики, напоминающие медузу. – Но всё равно, расскажи!

Тиберий перешёл в газообразное состояние и, растянувшись вокруг парня, окутал того словно туманом.

– Это довольно просто, – произнёс он шёпотом. – Мои мозговые волны способны встраиваться во всевозможные электронные приборы. Это даже немного забавно. Ты как будто проникаешь в иное тело. Это помогает полностью подчинить себе устройство и скопировать с него информацию. К слову сказать, я их обычно уничтожаю после использования. Не хочу, чтобы какой-нибудь умник сумел случайно отследить моё там пребывание. Радиус действия ограничен лишь углом наклона планеты. Он не должен превышать 40 градусов.

– Одним словом, друзья мои, орден «Новый мир» готовился к войне. – Президент незаметно для всех закончил общение с Михаилом и, терпеливо дослушав разговор Тимофея с Тиберием, обратился к присутствующим. – Мы должны действовать быстро, чётко и решительно. Времени у нас очень мало.

– К войне? – как будто не расслышав дальнейших слов президента, воскликнул Сергей Владимирович. – Но с кем? – Генерал словно вынырнул из своих размышлений и, словно сгруппировавшись, вскочил с кресла.

– С нами, – ответил спокойно президент.

– Вы думаете, капитан Коган был «Дубликатом»? – задал вопрос генералу Бирюку Тиберий. – Он взорвал ваш самолёт по одной простой причине. Его семья была в заложниках у ордена. Их всех убили, даже несмотря на то, что задание Коган выполнил.

В комнате повисло тягостное молчание. Воспоминания от того первого падения вспыхнули яркими красками словно произошло оно не три дня назад, а только что! Гибель молодого бойца Алексея Парсина с позывным «Мелкий» была первой в череде потерь, которые отряд «Стальная кольчуга» понёс впервые за прошедшие полтора года с момента образования нового отделения А69.

– Что же это за монстры? – воскликнул «Скороход». – Как же вы допустили подобное? Почему не приняли мер?

– Нам нужна оппозиция. – Развёл руками президент.

– Вы шутите? – Челюсть «Скорохода» отвисла. – Они же уничтожают всё, что вы создали! Что же это за оппозиция такая?

– Они нам нужны! – вмешался в разговор Михаил. – Я понимаю всё ваше возмущение и негодование, но иногда во имя великой цели приходится чем-то жертвовать. В данной ситуации мы кладём на алтарь победы свою репутацию. Мы принимаем эту жертву гордо с высоко поднятой головой и не стоит забывать, что на подобное мы идём сознательно. Мы платим своего рода дань, которая окупится с лихвой, когда придёт время.

– Снова «придёт время»! – рассмеялся в голос Тимофей. – Это что у вас профессиональная присказка? А всех тех, кто строил этот комплекс вы тоже положили на алтарь?

– Ваш сарказм звучит глупо, молодой человек. Учитывая полное отсутствие понимания сути ситуации, вы напоминаете мне барана, стучавшегося головой в ворота, не осознавая того, что они открываются в противоположную сторону. – Тиберий обернулся льдом и все в комнате моментально сжались от холода.

– Так объясните нам, глупеньким, смысл ваших заумных стратегических ходов! – выкрикнул в сердцах Тимофей. Его слова вылетели паром дыхания.

– Говоря простым языком, молодой офицер, нам нужны виновные. – Тиберий растаял и принял газообразную форму.

– Через три дня все гражданские станции слежения за межзвёздным пространством увидят приближающийся к нашей планете огромный флот «Жестоких». Вы представляете, что начнётся? Назвать это паникой у меня даже язык не поворачивается. – Президент скрестил руки на груди. – А, знаете, что самое ужасное во всём этом? – Все присутствующие удивлённо переглянулись. – Сейчас об этом, кроме нас, никто не знает.

– Ну как же, – возмутился Бирюк. – Об этом знают «Дубликаты». Эта информация из первых уст, ибо ваш «Дубликат» рассказал мне об этом лично, когда отправлял на это задание! – Генерал пристально посмотрел на президента. – Сейчас, когда он мёртв, а мы исчезли из поля зрения «Бурс» и Ордена, скрывшись в вашем уютном гнёздышке, ничто не помешает им ускорить процесс.

– В словах генерала Бирюка есть логика! – раздался незнакомый до этого момента голос. Он прозвучал сильно и уверенно. Все присутствующие дружно обернулись. В проходе стоял пожилой мужчина лет шестидесяти с виду. Точнее сказать, старик с редкими седыми волосами, но его глаза блестели какой-то юношеской восторженностью. Его улыбка была искренней и очень задорной.

– Иван Сергеевич! Вы ли это? – Восторг генерала был не менее искренним, чем улыбка старика. – Я уж простился с вами! Как вы…

– Выжил. Спасибо сынку моему. – Он указал на Михаила. – Не успей он тогда, забрали бы меня эти… – Старик зашёлся кашлем, достал из кармана длинного белого халата маленький пузырёк и попрыскал из него в горло. Прошло несколько секунд и кашель пропал словно его и не было.

– Да как же? А что же…? – вопросы сыпались из Бирюка словно из рваного кармана гвозди.

– Ты успокойся, Серёжа. – Старик мягко улыбнулся. – Успокойся. Всё хорошо. Всё уже в прошлом. Сейчас другое. Сейчас настоящее. А завтра будет будущее. Вот и будем завтра думать, что делать. А пока ты садись. Садись отдохни, устал небось по лесам да болотам мотаться. Ты ведь уже не молодой. Это племянник твой без устали может скакать да стрелять. А ты уже сидел бы в своём кабинете, да бумажки перебирал. Ан нет, всё тебя на приключения тянет. Не наигрался, что ли, до сих пор?

– Да, как же я мог…

– Знаю, знаю! – согласился старик, приглаживая свои редкие волосы. – Всё сам да сам. Никто уже, наверное, лучше тебя не сможет. Как там у тебя девиз звучит? Хочешь сделать всё нормально – сделай сам! Понимаю. Самому спокойнее в этом деле. Точно, знаешь, что не накосячишь. А эти? – Он кивнул на молодых бойцов. – Всё им по сто раз объясни да покажи. А потом ещё и проверь, а вдруг что не так сделали, не то натворили. Вот и дохнут наши с вами братья в рассвете сил. Вам ведь сейчас сколько? – Бирюк хотел было ответить, да старик опередил. – Сорок восемь вроде. А да, точно. Сорок восемь. Старый я, а помню! – Он поднял указательный палец. – Моя бабка, царствие ей небесное, вот точно так, как и ты. Всё сама да сама. Никому ничего делать не давала, всех гоняла. Когда у неё в деревне дом покосился, мастеров позвала. Они давай старые брёвна из-под дома вынимать и готовить новый сруб. Бабка увидала, что они на сыру землицу сруб тот класть надумали, разозлилась и прогнала всех. Всё лето она корячилась, каменья огромные с реки таскала. Выложила фундамент, а потом сама сруб туда на него положила. Я в те годы мальцом был ещё, не понимал ничего. А сейчас вот думаю. Как же она одна такую тяжеленную работу сдюжила?

Прожила она в том доме ещё десять лет, а потом померла от спинной грыжи. Мучилась долго болями. Ничего не помогало ей кроме горячих компрессов. Наложит на спину из трав там каких-то, полежит, отпустит её. До вечера бродит. Нет чтобы спать, отдыхать. Нет. Она сама и печи топила, и пироги месила, и огород растила. Померла рано. Ещё шестидесяти не было. Хорошая была старушка. Сама себя ушатала. Трудом заморила. – Иван Сергеевич тяжело вздохнул. – Я не говорю, что трудиться не нужно. Нет. Просто надо работать по мере сил и возможностей. Не гробить своё здоровье на то, что не по силам или уже сил и так нет. – Он пристально посмотрел на генерала. – Подумай, Серёжа, поразмысли. Не молодой уже. Пора дела передавать. А я тебя подлатаю. Ты ко мне в лабораторию загляни, подправлю я тебе здоровье, глядишь, ещё столько же проживёшь. – Старик рассмеялся своим скрипучим смехом. – А дела военные ты ему отдай. Не бойся, он в тебя, сдюжит.

– Так он уже начал, – вступился за родственника Тимофей. – Вот только в нашем деле практика – лучший учитель.

– Смышлёный у тебя племянник, Сергей Владимирович, – усмехнулся Паризин. – Далеко пойдёт.

– Смышлёный! – согласился генерал. – Вот только уж больно нетерпелив да своенравен. – Он тяжело вздохнул. – Рад видеть вас, Иван Сергеевич! – Видимо, окончательно уверовав в живого профессора, произнёс Бирюк. – Рад, искренне рад. Вы уж простите, если что не так.

– Да бог с вами, голубчик! – отмахнулся старик. – Было бы за что.

– Вы мне лучше расскажите, как вы? Как он? – Генерал мотнул головой в сторону Михаила. Тот о чём-то тихо беседовал с Василисой. Отряд всё так же располагался в помещении зала совещаний, но беседа подошла к концу, и бойцы обсуждали услышанное. Они общались друг с другом, говорили с президентом и даже с Тиберием.

– А что я. Живу. Работаю. Здесь хорошие условия. Могу производить всё, что пожелаю. Любые опыты и эксперименты. Вот только времени на всё не хватает. Всё больше чужое изучаю. Одно скажу тебе, Серёжа. Ты тёртый воин, юлить с тобой не стану, должен понять меня. Плохо у нас дело. Планета загибается. Ещё лет сто протянет, и всё. Последствия бактерии этой предсказать сложно. Биология у неё чужая, непонятная. Я уж лет пятнадцать над ней бьюсь, а всё в толк не возьму, как она так смогла выжить в наших условиях. И жара ей нипочём и холод. Ключ подобрать не могу к ней. Слишком необычная структура молекул. Вроде с виду поглядишь – бактерия и бактерия. А копнёшь поглубже, начинаешь себя пещерным человеком ощущать. Я такого не видел никогда. А ведь она всё растёт да плодится. С каждым годом всё больше и больше земель под неё подминается. Изменяет она нашу планету-матушку. И спасу нет от неё. Видишь сам, как климат поменялся. Дождей почти нет и жара какая стоит, а деревья, что бактерией изменены, не погибают. Природа под бактерией жива, а та что прежде была, вся уже пожухла почти. Вот и гадаю почему? Одно могу сказать, не будет уже ничего, как раньше. Всё теперь по-другому будет. И нам в этом новом мире как-то надо жить. Научимся – будем жить, не научимся, ну, значит, пора нам пришла уходить. Я ведь не за себя боюсь, за деток наших, за будущие поколения. Они ведь теперь, погляди, какие неразумные. Ничего им не надо кроме интернета. Головы не тем забиты, не о том мысли у них. Страшно.

– Как же так, дорогой мой человек? А что с теми разработками, которые вы с бактерией этой провели. Тогда вроде столько нового узнали. Вся сеть была забита новостями. Неужто всё впустую? – с недоумением обратился к старику Бирюк.

– Не всё впустую, конечно, – отмахнулся Паризин. – Это же тогда своего рода пропаганда была. Чтобы людей подбодрить да у руководства в глазах дурно не выглядеть.

– Так что же, всё ложь? – слова Тимофея прозвучали будто всеобщий стон отчаяния.

– Не ложь! – воскликнул Паризин. – Мы тогда много чего узнали. И профессор Мархатов тогда добился великих успехов. Его разработки стали основой для получения компонентов многих видов вооружения. Жалко его, конечно. Опальный нынче Мархатов, даже не знаю жив ли ещё, пропал уже лет десять назад, а то и более. Без него сложно будет победить эту заразу.

– Нет, Иван Сергеевич, рано нам ещё помирать. Мы ещё врагу отпор дать должны. Отомстить за всё, что он с нами сделал. Я лично не готов пока позиции сдавать. Слишком много негатива у меня от этой истории. Да и гости сами к нам летят невежливо как-то, без гостеприимных обычаев, не по-нашему это, не по-русски. Сам знаешь, кто с мечом к нам придёт, тот от меча и погибнет.

– Да знаю, Сергей Владимирович, знаю, – усмехнулся Паризин. – Вот только хватит ли на этот раз напора? Сдюжим ли такую-то силищу? По правде сказать, даже я не уверен. Сколько изучаю эту инопланетную флору да фауну, столько поражаюсь, какая огромная между нами технологическая пропасть. Ведь они тоже не сразу стали такими, даже несмотря на вмешательство в их биологию извне. Много лет прошло, прежде чем сумели они преобразиться в этих самых «Жестоких». Представить даже не могу, сколько им вынести пришлось.

– Ты жалеешь их словно бы, Иван Сергеевич? – насторожился генерал.

– Жалею? Да, есть немного. Я ведь много общался с Тиберием этим. Вот если не он, мы бы до сих пор на ветке сидели, образно говоря в понимании этих существ. Он мне многое поведал. В его генетической памяти заложено их истинное прошлое, не то, что потом в его предков затолкали. Они раньше были другими. Форма жизни на основе гелия. – Паризина даже передёрнуло от возбуждения. – Я даже представить себе не могу, как разум мог развиться в этом соединении. А они вот существовали. Энергетика электронов и протонов в разумной форме. Представляешь? Разумный газ с мозгами на электронных импульсах. Вот диво, уж точно! – Профессор прямо по-детски так рассмеялся. – И планета у них была с атмосферой, сходной по составу на Уране. Занимались эти создания в основном наукой, не воевали и не вели экспансий. А потом появилась «Слюда» и всё изменила. Всё так же, как и у нас произошло. Внедрение новых биологических видов с изменённой молекулярной структурой. Подрыв экономики, уничтожение экосистемы, войны, распри, раздоры. Полная замена настоящих правителей на ложных. Сопротивлялись они долго, но опоздали. В результате сейчас «Слюда» использует их изменённый вид, как одно из самых успешных орудий внедрения.

– Но зачем всё это? Для чего? – Бирюк в ярости развёл руками.

– Эволюция! – просто ответил профессор. – Вселенная ведь тоже не стоит на месте. Ей нужно движение. Развитие новых видов – есть процесс выбора жизни. Мы долго сидим на одном месте. А время не ждёт. Миру нужны новые Колумбы, новые Эйнштейны! Вот и приходит время подтолкнуть нас к развитию. Справимся – получим приз в виде дальнейшего эволюционного скачка и совершенствования. Нет – вымрем.

– А кто нас спросил? Нужно ли нам это? Хотим ли мы подобной судьбы?

– Наше мнение в расчёт не берётся, друг мой. – Старик развёл руками и тяжело вздохнул. – Мы лишь объект исследования, а с образцами, сам знаешь, разговор короткий.

Они ещё долго общались, не обращая внимания на окружающих.

* * *

– Ты очень удивительная! – рассматривая Василису, произнёс Тиберий, когда выдалась возможность спокойно пообщаться. – Я почувствовал это сразу, как только ты появилась. Но по-настоящему смог оценить твой потенциал только сейчас, когда увидел тебя воочию. Ты геноморф – существо с изменённой ДНК. Как ты выжила? Бактерия в тебе, но я не вижу побочных эффектов. Ты словно цветёшь изнутри. В чём секрет? – Пришелец медленно обходил Василису по кругу, наблюдая за реакцией девушки. – Ты тоже способна влиять на электроприборы. Чудесно! Твои волны сильны настолько, что я могу их видеть. – Он всплеснул руками. – Вот так номер! Расскажи, расскажи мне всё!

Василиса немного смутилась. Вид жуткого пришельца всё ещё не давал ей расслабиться. И хотя умом девушка понимала, что Тиберий ей неопасен, доверия к странному новому знакомому не испытывала.

– У меня был рак, – сказала она едва слышно. – Об этом никто не знал до того, как ты не рассказал там, в вертолёте. Да и кому какая была разница. Я сирота, жила в детдоме. Поэтому и согласилась на то объявление в газете. Терять-то было нечего. Признаться, по правде, я не рассчитывала на то, что меня примут. Тот мужик, что проводил осмотр, заставил меня долго ждать ответа. А потом, когда сказал, что меня берут, я вдруг испугалась. Не знаю почему просто стало страшно.

Меня пичкали всякой гадостью. Первое время сильно болела голова, затем боли стихли, но пришли видения. Странные словно смотришь сквозь мутное стекло, а рассмотреть не можешь. А потом я начала открывать электронные двери и выходила по ночам. А, может, это было днём, я не знаю. С тех пор как попала в тот коридор, света белого не видела. Меня пытались запирать, но двери открывались словно по волшебству стоило мне к ним подойти. Затем меня стали держать в оковах и проводили странные опыты с разными приборами. Почти всегда эти приборы выключались стоило мне их почувствовать. Но не со всеми так было. Некоторые приборы, подключённые к контрольной сети, не срабатывали на мои действия, как бы я ни старалась. Я потом сама догнала, что не все подконтрольное оборудование мне не по зубам.

– Это явление временное, – вклинился в рассказ Тиберий. – Если станешь тренировать в себе эту способность, научишься.

– Я не хочу, мне этого не нужно, – выкрикнула Василиса.

– Иного пути у тебя уже нет, – ответил пришелец. – Бактерия изменила тебя, а значит, ты уже не принадлежишь к миру людей. Твои способности продолжат развиваться, хочешь ты этого или не нет. И не думай, что твой рак исчез сам собой. – Василиса широко открыла удивлённые глаза. – Да, да. Он всего лишь преобразился под воздействием бактерии. Именно в этом источник твоих способностей. – Он провёл над головой девушки своей влажной ладонью и его тело словно передёрнуло. – Смотри! – Тиберий протянул свою ладонь к лицу Василисы. На широкой прозрачной глади отобразилось напоминающее рентгеновское изображение головы человека. Василиса и ранее видела похожие снимки, когда была на приёме у врачей, но никогда не видела их вживую, только фото. То, что это была её голова девушка поняла сразу. В центре изображения пульсировал мозг, а на том месте, где должна была находиться опухоль, было лишь странное розовое пятнышко.

– Это что, моя опухоль? – пристально глядя на снимок, поморщилась девушка.

– Нет, – ответил Тиберий. – Это то, что от неё осталось. Не будь этой патологии, ты вряд ли бы выжила после всего, чему тебя подвергли. Так что, как у вас принято говорить, нет худа без добра! Или добра без худа. – Пришелец озадаченно пожал плечами.

Василиса рассмеялась.

– Тебе нужно чаще общаться с простыми людьми.

– Я общался, правда, не со многими, конечно. Ты должна понимать, что круг моих друзей крайне узок. Всё, что я знаю о характерах, повадках, менталитете людей, передал мне профессор Паризин. Я искренне благодарен ему за такую помощь. – На мгновение Тиберий замолчал словно о чём-то задумался. – Но в основном я беру информацию из сети. Дозировано, разумеется. Ты даже представить себе не можешь сколько там ненужного хлама. Порой я размышляю, насколько великим могло стать человечество, если бы не занималось ерундой. – Тиберий задумчиво усмехнулся.

– А что скажешь по поводу снов? – вопрос раздался со стороны Тимофея. Парень сидел в кресле и уже довольно давно слушал их беседу.

– Ваши сны мне неизвестны, молодой воин, – ответил сдержанно пришелец.

– Значит, направленные видения не твоя заслуга? – строго продолжил парень.

– Не знаю, что вы имеете в виду Тимофей, но в подобном я точно не замешан. – Тиберий перевёл взгляд сначала на Василису, затем вновь на Тимофея. – Направленные видения, это очень сложный технологический процесс. Подобные технологии не под силу ни одному из известных мне существ. Найти обладателя подобного дара очень сложно, даже если знать, где искать.

– Ты знаешь, где искать? – голос Тимофея звучал настойчиво.

– Если это действительно важно для вас, молодой человек, я могу поспособствовать вашим поискам. Но для этого мне нужно получить открытый доступ к светолучевой связи комплекса «Забвение», а подобное разрешение может дать только президент, поскольку эта процедура очень энергоёмкая и весьма длительная. А поскольку к вашей планете направляется огромная флотилия вражеских кораблей, я не думаю, что подобное сейчас уместно.

– Это ещё почему? – возмутился Тимофей.

– Поймите простую истину, молодой человек. До появления «Слюды» мир был ареалом человечества. Сейчас вы знаете, что не одиноки во вселенной. Но вселенная куда больше, чем вы можете себе представить, а значит, мы и вы – не единственные в её огромных пределах. Как только вселенная узнает, что люди получили доступ к высшим технологиям, вас начнут рассматривать не как приматов, коими вы сейчас являетесь в глазах огромного межгалактического пространства, а как индивидуумов, обладающих знаниями. В вашу сторону потянутся те, кому интересно и выгодно подобное развитие. В первую очередь это будут торговцы. Они привезут вам массу всевозможных новшеств как технологических, так и биологических. Поверьте, не все из новинок придутся вам по душе. История знает примеры вымирания целых цивилизаций всего лишь из-за маленького с виду безвредного растения, завезённого с другой планеты подобными гостями. А посему я задам вам вопрос ещё раз. Уместно ли сейчас подобное расточительство? Если вопрос с направленными видениями может подождать, то советую отложить его до лучших времён.

Тимофей не нашёлся что ответить. Он махнул в сторону Тиберия рукой и отвернулся.

Красная световая полоса промчалась по белой комнате зала совещаний. Следом за ней последовал резкий звуковой сигнал.

– Что происходит? – Президент был явно удивлён подобным явлением.

Тиберий вмиг обратился в пар и скрылся. Михаил вывел на мониторы данные диагностики во всех плоскостях и диапазонах.

– Внешних повреждений не зафиксировано, – доложил он, спустя несколько секунд.

– В чём причина сигнала тревоги? – Генерал Бирюк всмотрелся в огромный экран.

– Флот противника перешёл на сверхсветовую скорость, – доложил профессор Паризин, сверяясь с данными телеметрии. – Если это не часть плана, то наших гостей кто-то предупредил. Так это или нет, они уже в курсе, что мы готовимся дать отпор.

– Сколько у нас времени? – Президент медленно опустился в кресло.

– При скорости передвижения вражеского флота до этого момента у нас было примерно триста восемь дней до так называемого часа Х. Сейчас у нас не более двух месяцев. – Профессор вновь что-то проверил в данных. – Если быть более точным, пятьдесят шесть дней.

– Бог ты мой. – Президент стиснул рукой свой подбородок. – Через сколько мир узнает о вторжении? – задал он последний вопрос, даже не глядя на старика.

– Они уже знают. Скорость движения вражеского флота слишком велика, – ответил профессор. На мгновение в помещении повисла тяжёлая тишина. Она давила на людей словно гора, что скрывала пресловутый тюремный комплекс «Забвение». Тишина длилась лишь секунду, но эта секунда показалась всем присутствующим бесконечной и такой страшной.

– Как же мы умудрились проморгать сигнал? – недоумевал в стороне профессор Паризин. – Я всё очень тщательно проверил в тот день, когда взорвалась «Слюда». Никакой сигнал не покидал пределов Солнечной системы.

– «Слюда» отправила сигнал из своего измерения, – ответил на вопрос профессора Михаил. – Простите. Я должен был сказать вам. Просто не подумал, что всё может вот так резко измениться.

Звук тревоги поверг людей в состояние ступора. В одно мгновение всё изменилось. Их мир, в котором они родились, выросли, жили и умирали был уже совсем другим. Отныне мир знал, что вскоре ему придёт конец.

Глава 17

Гора Конжаковский камень. Секретный комплекс проекта «Забвение» 29 мая. 10:54.

– Тиберий, выведи на главный экран обзорную карту планеты! – строго приказал президент. Пришелец тут же исполнил поручение. Экран вспыхнул изображением объёмной трёхмерной карты континентов планеты Земля. Страны очерчены границами. Крупные города и столицы государств отображены яркими точками. Пустоши покрыты потухшими областями.

– Стократное увеличение столицы! – доложил Тиберий. Карта приблизилась и на экране отобразилась подробная схема Москвы.

– Что это? – Тимофей медленно приблизился к экрану. На карте вспыхивали и разрастались красные точки. С каждой секундой они множились, увеличивались по экспоненте словно огромное масляное пятно на водной глади.

– Это индикатор агрессии. Взгляните, он разрастается словно раковая опухоль. – Генерал Бирюк остановился рядом с племянником. – Сколько прошло времени с момента обнаружения?

– Восемь минут, – ответил Михаил. – Я получаю информационные сводки со всех медиапорталов и новостных агентств, сканирую всю переписку и медиа в сети.

– Пятидесятикратное увеличение, – доложил Тиберий повторно. – Карта поднялась выше. Теперь на экране было видно гораздо больше городов.

– Все они красные! – воскликнула Василиса. – Это что же всемирная паника?

– Нулевая точка. – Тиберий перевёл картинку на максимальное увеличение. Планета Земля пульсировала красными огнями. Все столицы светились разросшимися до невероятных размеров красными пульсарами.

– Это паника! – констатировал президент. – Началось. Сейчас самое время. Тиберий, загружай параметры для протоколов светолучевой связи, гаси все побочные сигналы. – Пришелец кивнул и принялся вводить в систему какие-то странные диаграммы и коды. Не прошло и пяти минут, как на экране по всей карте мира промчалась странная волновая активность.

– Система передачи сигналов связи полностью под нашим контролем, – произнёс Тиберий. – Провожу тотальный перевод данных.

– Отлично, запускай тестовый ролик. – Президент поднялся и направился в сторону главного зала.

– Что всё это значит? – Генерал Бирюк последовал за главой государства. Бойцы его отряда бросились следом.

– Не стоит волноваться и переживать, господин генерал. Система светолучевой связи – лучшее из изобретений, когда-либо созданное человечеством. У нас всё под контролем, – быстро ответил президент.

– Всё под контролем? Вы называете всемирную панику контролем?

Президент остановился и резко развернулся к генералу.

– Я имею в виду, что сейчас мы взяли под контроль все системы связи на планете. Это произведено с целью глобального оповещения всех жителей Земли о надвигающейся угрозе.

– А, может, это лишь средство для манипуляции над умами и свободами всего человечества? – в голосе Сергея Владимировича звучала неприкрытая злоба. С момента, как он узнал правду о судьбе Добровольца и президента, в его и без того не слишком доверчивой душе окончательно материализовался фантом истинного скептика.

– Можно было просто сидеть и наблюдать, – словно не обращая внимания на критику генерала, продолжил спокойно президент. – Ждать, пока паника и всемирный кризис разорят этот мир, а потом выйти из тени и пообещать людям спасение. Но к сожалению, всё это мы уже проходили шестнадцать лет назад. И сейчас мы не можем допустить повторения подобного. Всё, что сейчас в наших силах, это попытаться донести до мира мысль – испуг и хаос не приведут ни к чему хорошему. Вражеский флот не исчезнет, если мы, поддавшись всеобщей истерии, начнём громить магазины и швыряться в своих давних обидчиков ядерными зарядами. Мы хотим дать людям надежду. Пусть маленькую, призрачную, но надежду. Мы хотим попытаться объединить весь мир в момент, когда он оказался на краю тотального уничтожения. Попытаться донести до людей – не всё ещё потеряно, есть возможность победить. И пока эта возможность существует, мы не имеем права сдаваться и опускать руки. Этот мир наш, господин генерал, и так просто мы его не отдадим.

Он развернулся и двинулся в сторону огромного монитора, на котором отображалась интерактивная карта, не оборачиваясь и не останавливаясь. Генерал Бирюк остался стоять на своём месте. Отряд «Стальная кольчуга» выстроился позади своего командира. Тимофей стоял рядом с Василисой. На экране за их спиной запустился широкоформатный ролик, на котором президент обращался со словами поддержки и успокоения к гражданам своей страны и жителям всего мира. Он рассказал вкратце о своём чудесном спасении. Главным фигурантом которого стал командир отряда «Стальная кольчуга» Сергей Владимирович Бирюк. Но не как убийца, а как спаситель, уничтоживший «Дубликата» и разгадавший коварный замысел пришельцев в сговоре с орденом «Новый мир». Президент предложил всем здравомыслящим людям Земли не поддаваться истерии и панике, а совместно взявшись за работу, сделать всё от них зависящее дабы дать посильный отпор рвущимся к нашей планете захватчикам. Это видеообращение транслировалось на всех экранах по всей планете с переводом на все языки, чтобы люди всего мира узнали правду.

Одновременно с этим обращением был отдан приказ арестовать и поместить под стражу руководителя организации «Бурс» Семёна Измайловича Бергмана по обвинению в государственной измене и подстрекательству к мятежу во время военной агрессии. Выражаясь простыми словами, Бергман автоматически попадал под трибунал. Сама организация «Бурс» подлежала расформированию и реорганизации. Вместо неё, должна была быть создана иная, более профессиональная и более мобильная в плане боеспособности и разведки организация. Но несмотря на то что «Бурс» реорганизовывался, многие сотрудники этого странного ведомства были отмечены высшими государственными наградами, им предложили новые должности, присвоили более высокие звания и поощрили материально.

Существенные изменения коснулись и отряда специального назначения «Стальная кольчуга». По прямому приказу президента отряд получил максимальные полномочия уровня «А», а это означало, что отныне этот отряд теперь единственное подразделение на планете, которое будет уполномочено вести борьбу с враждебно настроенными инопланетными формами жизни самостоятельно без оглядки на правительства других стран. Президент призвал всех, кому небезразлична судьба родной планеты, вступать в ряды подразделения и сопутствующих ему в борьбе родов войск.

Генерал Бирюк смотрел на экран и по его лицу растекалась безразличная улыбка. Впервые за эти долгие и смертельно опасные дни он почувствовал себя человеком, которого весь этот кошмар более уже не касался. Даже несмотря на приближающуюся глобальную угрозу грядущего вторжения, Бирюк не ощущал ни капли тревоги или опасения. Впервые, за всю свою карьеру он не почувствовал страха. Он взглянул на своего племянника, впитывающего каждое слово, сказанное президентом, и понимал, что война, которая вот-вот придёт в его мир его самого уже совершенно не волнует. Он вдруг окончательно уяснил, что это мероприятие с лёгкостью пройдёт и без него, поскольку появились для этого новые герои, готовые для новых подвигов. Эта новая война будет не его стезёй, не его жертвой, а тех, кого он к ней сам и подготовил. Впервые генерал Бирюк, вздохнув легко и спокойно, пошёл отдыхать. Грядущий апокалипсис его нисколько не тревожил. Мир, каким бы безумным и диким он ни стал, теперь уже никуда не денется. Планета Земля всё так же вращается вокруг Солнца. Звёзды продолжают мерцать на небесах. Жизнь идёт своим чередом. Она радуется, смеётся, злится, играет, обманывает и дарует безграничные возможности. Всё в этой безумной суете вертелось и крутилось, пусть даже свои последние – пятьдесят шесть дней.

Пятьдесят шесть дней спустя. 24 июля 2058 года. 09:22.

– Господин профессор, доложите степень готовности? – голос президента звучал по обыкновению спокойно.

– Готовность по коду «Альфа», – тут же отозвался Паризин. – Все системы в исправности. Генераторы на максимуме первого уровня. Оружие заряжено, команды снабжения и технического обеспечения на местах. Подразделения ударной секции на позициях. Поля магнитного искривления будут включены при выходе на орбиту планеты.

– Принято, – подтвердил получение информации президент. – Как дела у «Заслона»?

– Система «Заслон – 1» готова к бою на восемьдесят три процента, – ответил профессор. – В подобном состоянии она может отражать атаку извне на протяжении восьми часов. Если, конечно, верны предоставленные Тиберием расчёты. – Он громко прокашлялся, что-то пробурчал себе под нос и продолжил. – Поскольку завершить проект мы не успели по причинам банальной нехватки времени, этой системой защиты придётся пожертвовать в первую очередь. К моменту падения «Заслона» вторая фаза обороны планеты будет полностью выведена на орбиту и готова к отражению вторжения. В остальном, как говорили в старину, да поможет нам бог!

Профессор замолчал и склонился над приборным модулем, проверяя в очередной раз какие-то показания на экране монитора.

– Я вас услышал профессор, – ответил президент. – Господин генерал, я готов выслушать ваш доклад.

Мгновение в эфире стояла тишина, затем голос генерала Бирюка всё же огласил помещение командного центра.

– Мы полностью готовы, господин президент. Эти новые костюмы – просто песня. – Президент улыбнулся. Он уже не единожды слышал от Бирюка эту фразу и каждый раз его лицо трогала радостная улыбка. Генерал после прибытия в «Забвение» окончательно смирился со своей отставкой и официально передал командование своим подразделением племяннику – Тимофею Бирюку. Но не прошло и недели, как отставной офицер уже ошивался в ангарах, проверял снаряжение, давал советы и всячески мешал подготовке боевого оснащения и проведению учебного процесса бойцов. Ежедневно вокруг него собирались толпы, и Бирюк с гордостью рассказывал им о своём боевом прошлом. Давал советы молодым воинам, помогал в работе командам обеспечения. Одним словом, всё вновь стало так, как и было раньше до так называемой отставки.

Дабы не смущать народ и не сорвать сроки подготовки боевой операции под кодовым названием «Застава» Тимофей зачислил Бирюка-старшего себе в адъютанты и свалил на него часть подготовительного процесса. Этот жест не только не вызвал у бывалого генерала недоумения, но и, наоборот, позволил тому официально заниматься тем, что Бирюк умел лучше всего – руководить!

Не прошло и недели, а генерал уже сумел выпросить у молодого командира новенький экзо-костюм и целыми днями копошился в его хитрых механизмах. Тимофей, которому дядя изрядно подпортил крови своим возвращением, ещё никогда не видел его таким довольным. Бирюк радовался боевым новинкам словно младенец, которому подарили новую игрушку. Новые костюмы, поступившие на вооружение отряда «Стальная кольчуга», в самом деле были весьма необычны. Управлять данным боевым комплексом, а по-другому назвать это изобретение было попросту невозможно, мог лишь боец, облачённый в костюм «Богатырь», состоящий на вооружении отряда. Собственно говоря, эта модель и разрабатывалась непосредственно для бойцов команды Тимофея Бирюка. Сам костюм представлял собой экзо-броню, в два раза превышал в размерах, массе и огневой мощи боевой костюм третьего поколения «Богатырь». Устройство разрабатывалось с учётом индивидуальных особенностей каждого из бойцов, включая размеры, характерную матрицу поведения и даже индивидуальные врождённые привычки. Огромная четырёхметровая машина, выкрашенная в белый цвет, была под стать и образ тела человека. Вот только вместо лица располагалась сканирующая система в виде горизонтальной красной полосы, разделявшей лицевой щиток на две равные части. За глаза бойцы прозвали костюм «Ниндзя», но Паризин был против и костюм назвали «Монолит».

Новый костюм был оснащён системой регенерации поля магнитного искривления, что позволяло ему быть неуязвимым от боеприпасов любых калибров, включая снаряды орудийных комплексов. Костюм имел мощный энергозапас, плазмореактивные боевые орудия, ракеты четырёх калибров, системы радиоэлектронной борьбы и ещё массу всевозможных примочек. А главное, он был полностью антистатичен, что приводило восторженного Бирюка едва ли не в состояние экстаза.

– Рад это слышать, господин генерал. Что по существу вопроса? – задал требовательный вопрос президент.

– Отряд «Стальная кольчуга» закончил оснащение. «Монолиты», повторюсь, великолепны. Передайте мои восторженные отзывы профессору Паризину и Тиберию, конечно. Все бойцы загружены в капсулы ударной секции. Я разделил группировку на две части, как и планировалось. Опытные и молодые бойцы поровну поделены между подразделениями. Наземной группой «Богатырей» командует капитан Тимофей Бирюк. Его подразделения будут обеспечивать резерв, а также оборону наземных позиций снабжения и обеспечения. В составе группировки полностью укомплектованный бронёй «Богатырь», сто восемьдесят тысяч бойцов командного состава, у которых в подчинении около восьми миллионов солдат. Ещё восемнадцать миллионов – вооружённые, хорошо подготовленные специалисты ведения боя по программе подготовки отряда «Стальная кольчуга». Мы реорганизовали отряды «Бурс» и создали из них мощные, хорошо подготовленные ударные группы «Штурм». В совокупности наземная группировка войск равна порядка ста сорока семи миллионам человек. Пятьдесят шесть дней, срок небольшой. Но при великом желании, из обладающих элементарными навыками простых солдат, мы смогли переподготовить весьма внушительную группировку. Ко всему прочему войска Совета планетарной обороны также полностью под нашим подчинением, а это ещё порядка пятидесяти миллионов человек. После того как Совет распустил свою армию, а спустя три недели бесполезных дебатов, сложил с себя полномочия по организации обороны планеты. Командиры подразделений увели свои отряды из приписных расположений и пришли к нам. Мы были очень рады увидеть их в своих рядах и без малейших претензий приняли в ополчение. Многие бойцы прошли отбор и сейчас служат в созданном мной отряде.

– Хорошо. – Принял доклад президент. – Вы сами-то как, Сергей Владимирович.

– Рвусь в бой, не поверите! – отозвался генерал. На заднем фоне послышались восторженные крики поддержки и одобрения бойцов отряда. – Эти новые препараты и синтетические заменители просто творят чудеса. Я помолодел лет на двадцать. Профессор заменил мне почти все повреждённые органы и части костно-мышечных тканей. Я могу пробежать десять километров и даже не запыхаться. Да мне вся база обзавидовалась! – воскликнул радостно Сергей Владимирович. На заднем фоне вновь послышались одобрительные крики.

Именно после этого апгрейда Тимофей окончательно сдался и отдал командование первой волной Бирюку-старшему. И хотя генерал на всех углах кричал, что ему абсолютно плевать на эту войну, все знали, как только взревёт сирена, он первым рванёт в бой. – О чём тут можно ещё говорить. Нет ничего лучше для истинного воина как служба своей Родине. Особенно когда у тебя полно сил, а жизнь всего мира лежит в твоих руках. Не переживайте, господин президент, мои парни надают этим уродам по мордам, уж будьте уверены.

– Я рад, что ваш боевой дух так крепок! Уверен, вы с честью выполните свою задачу!

– Безусловно, господин президент, – отозвался восторженно Бирюк. – Но позвольте мне задать ещё пару весьма тревожащих всех здесь присутствующих вопросов. – Мгновение в эфире стояла тишина. Затем Бирюк-старший, словно набравшись смелости, продолжил. – Скажите, господин президент, как мы собираемся воевать с «Жестокими», сидя во чреве «Забвения»? И за каким, прошу прощения, рожном вы разделили мою группировку на девять полков, не сказав мне об этом ни слова?

Президент внимательно выслушал генерала. Он не собирался лукавить или обманывать старого друга. Но эта недосказанность была частью огромного грандиозного плана длиною почти в десять лет. И сейчас весь этот монотонный замысел полностью был готов к исполнению. А войска генерала Бирюка играли во всём этом отнюдь не последнюю роль. Но только благодаря строгой секретности и всё той же пресловутой недосказанности президенту удалось сохранить в тайне весь план предстоящей операции. Уж слишком часто за последние годы рушились замыслы людей о свободе. Президент не то чтобы не доверял Бирюку, но однажды, сыграв на его неведении, он испытывал в отношении отставного офицера горько гнетущую его самого вину и пытаться повторно провернуть этот трюк совесть главе государства не могла позволить.

– Вы уж простите за прямолинейность, Сергей Владимирович, – ответил на вполне уместное любопытство генерала президент. – Но в этой ситуации могу сказать вам лишь одну простую фразу – Всему своё время!

В эфире громким, неудержимым эхом пронёсся дикий хохот Тимофея. Длилось это всего несколько секунд, но парень, по всей видимости, сумел взять себя в руки, а быть может, попросту выключил систему связи.

– Я так полагаю, это его попытка мне отомстить, – ответил рассеяно Бирюк. – Я слишком долго потчевал его секретами, вот он теперь и насмехается. А может просто ёрничает по поводу потери командования передовыми войсками.

– Вы здесь совсем ни при чём, господин генерал, – ответил с улыбкой президент. – Просто некоторым тайнам лучше всего оставаться таковыми или открыться в самый подходящий для этого момент. Я лишь прошу у вас прощения за этот маленький шантаж. Но вам придётся в очередной раз довериться мне и подождать развязки. Поверьте, это не займёт у вас много времени.

– Я не обижаюсь, – ответил спокойно генерал и с улыбкой окинул взглядом своих бойцов, громоздившихся позади него словно огромная, эволюционно-продвинутая дружина. – В конце концов, вы тут босс. Вам и карты в руки.

– Ну, тут не совсем карты. Я бы сказал, это больше похоже на некий нейроконтроллер, – проговорил не совсем слышно президент. Люди на другом конце системы общей связи насторожились и удивлённо переглянулись. Но глава государства практически тут же взял себя в руки и резко сменил тему беседы. – А что слышно о «Дубликатах» и ордене «Новый мир»? Есть свежие данные?

Голос Тиберия огласил эфир, спустя несколько секунд.

– На данный момент мы не располагаем точными сведениями ни об одних, ни о других. Я склонен полагать, что данные субъекты попросту затаились, ожидая вторжения. Их логика проста. Враг захватывает планету, они выходят на свет. Даже миру, полностью подверженному экспансии, нужны управленцы. Я не буду утверждать, что человечество уничтожат сразу. Это длительный процесс. Поначалу людей будут использовать как рабочую силу или объект исследований. В дальнейшем, конечно, убьют. Но до этого момента именно «Новый мир», состоящий, по моим предположениям, полностью из «Дубликатов» и преданных им людей, будет стоять у руля этой системы. – Мгновение в эфире стояла тишина. Тиберий давал время людям усвоить полученную информацию. – Есть и второй вариант. Как вы могли заметить, наши военные объекты за последние несколько месяцев, были значительно усилены. Связано это в большинстве своём с тем, что мы предполагаем наличие диверсионных намерений у ордена «Новый мир» по отношению к нам. Я предполагал ещё и ранее, что без подобного рода действий наш враг обойтись не сумеет. Именно поэтому на объекте «Заслон – 1» была размещена система глобального поиска. Она присматривает за планетой с орбиты. Выражаясь простым языком, это своего рода сканер, который наблюдает за передвижением всех нежелательных субъектов по поверхности планеты Земля через имеющиеся на орбите спутники. Конечно, сама система ещё не полностью доведена до ума. Слишком большой объём данных ей приходится обрабатывать. Это, на мой взгляд, одно из огромных упущений, коими я пока не могу гордиться. А посему считаю, что именно по этой причине мы и проморгали ракетно-бомбовый удар по одной из наших баз три недели назад.

– Я помню. – Президент был мрачен.

– Я планировал увеличить объёмы блока памяти на «Заслоне», но как все мы знаем, время поджало нас и этот проект пришлось отложить. Но, даже несмотря на это, благодаря наблюдательной системе «Заслона» отряд «Стальная кольчуга» только за последние два месяца сумел выявить и обезвредить больше «Дубликатов», чем за весь период их деятельности. Учитывая это, считаю, что скрытность нашего врага и затишье в их деятельности обусловлены именно этими факторами. В остальном всё идёт по намеченным планам.

– Я благодарю вас, друг мой. – Президент отвесил пришельцу весомый поклон.

– Планета Земля готова к войне, господин президент, – раздался практически тут же голос профессора Паризина как только Тиберий завершил свой доклад. – Прикажете запускать финальный отчёт?

Президент смотрел на таймер, отмеряющий время до выхода флота «Жестоких» из сверхсветового потока. С каждой секундой неизвестность, холодная и неотвратимая, приближалась к его родному миру. Что будет после того, как время на таймере закончится? Будут ли переговоры, а быть может, битва начнётся сразу без промедления и уже не останется времени сказать людям о главном. О том, какими мы были глупцами пятьдесят шесть дней тому назад.

– Запускайте, Иван Сергеевич, – поднимаясь с кресла и устремив суровый взгляд в монитор, приказал президент.

– Таймер включён. Остаётся один час и тридцать восемь минут до появления противника в пределах Солнечной системы. Всем подразделениям проекта «Заслон – 1» полная боевая готовность. Энергию на системы полей магнитного искривления. Боевым единицам откалибровать датчики наведения. Зарядить ЭМИ. Доклад по готовности.

Не прошло и минуты, как на монитор системы оповещения посыпались доклады от различных подразделений обеспечения.

– Люди готовы, господин президент, – произнёс молчавший до этого Доброволец Z2–17. Всё время пока президент общался с докладчиками, он молча стоял в стороне, погружённый в размышления. – Полагаю, что сегодня погибнут многие. Возможно, мы погибнем все. Но как бы там ни было, надежда ещё есть, и мы готовы за неё бороться. – Он преданно взглянул в глаза президента. – Я прошу у Вас разрешения первым вступить в бой, когда придёт время. В конце концов, именно я был первым, кто по-настоящему узнал, что значит быть жертвой влияния инопланетного разума.

Президент смотрел на получеловека-полумашину строгим суровым взглядом. Он не был удивлён, а если быть до конца откровенным, он знал, что так будет. Не может человек, обладающий такими грандиозными способностями, оставаться в стороне, когда его миру угрожает опасность. Михаил был решителен в своей просьбе. Заметив это, президент тут же взял инициативу разговора в свои руки.

– Я, может, и глава величайшего в мире государства, – произнёс он, как всегда, спокойно. Но некоторые вещи неподвластны даже мне. Я не могу приказать вам не делать этого, поскольку знаю, что вы истинный воин своего Отечества, а дело каждого воина в первую очередь служить Родине и защищать её. А поэтому я не имею никакого права запрещать вам то, что вы считаете нужным и верным для себя. – Он поднялся с кресла и вытянулся по стойке смирно. – Почту за честь, отдать вам этот приказ.

Михаил одобрительно улыбнулся, отдал президенту честь и исчез в огромном сборочном цеху, мягко жужжа сервоприводами.

– Ох, не хочется мне его отпускать! – простонал профессор Паризин. – Такой материал пропадает. Сдюжит ли против такой-то армады?

– Не беспокойтесь, господин профессор, – улыбнулся в ответ президент, переключая систему связи в индивидуальный режим. – Что-то мне подсказывает, что у этого парня ещё не один козырь припрятан в рукаве.

– Вы полагаете? – словно наивный мальчишка поинтересовался профессор.

– Полагаю. И даже, более того, располагаю некоторыми хоть и скромными, но догадками.

– Не поделитесь? – Паризин даже прильнул к экрану поближе, тяжело дыша от нетерпения.

– Отчего же. Извольте. Я видел это в его снах. Вот только не совсем смог осознать увиденное.

– Вы видите его сны? Почему мне об этом ничего не известно? – возмутился профессор.

– Наверное, потому что это малость не ваша область. Подобная блажь не более, чем прерогатива безопасности. Оружие, коим является Доброволец Z2–17, нельзя оставлять без присмотра ни на мгновение. Пусть он наполовину и человек. Но не забывайте, что он также наполовину пришелец, поскольку состоит из неземных материалов и технологий. Ко всему прочему, он побывал в мирах, о которых неохотно делится информацией, а значит, на то у него есть веские причины. Не думайте, что я чего-то боюсь. Нет. Подобные меры не более, чем предосторожность. Ваш «Мозгоправ» нам в этом очень и очень помогает.

– Немыслимо! – воскликнул возмущённый Паризин. – Позвольте поинтересоваться. Вы и за мной следите?

– С самого первого дня, профессор, – улыбнулся в ответ президент.

В эфире повисла неловкая пауза. Глава государства вновь включил общий режим связи.

– Позвольте и мне высказать в ваш адрес несколько мыслей. – Тиберий внимательно выслушал сказанное президентом и предусмотрительно облачился в уже привычную маслянисто-чёрную броню с ярким мерцающим символом вместо лица. Все, кто были в данный момент на видеосвязи, смотрели на него с нескрываемым удивлением. – А что? – воскликнул пришелец, разводя руками. – Я, конечно, не верю в это, но вдруг вы и меня подозреваете в какой-нибудь измене? А поскольку я существо из враждебной вам расы, то вы уж простите за прямоту, я желаю быть хоть как-то защищён.

– Прекрати, Тиберий! Что за глупости? – принялся оправдываться президент. – На нас летит армада врагов, а ты вдруг вздумал включить параноика?

– Но не я же это первым начал! Вы сами только сказали, что следите за всеми членами нашего консорциума. А я, между прочим, в нём также состою. А ещё являюсь нелегалом, незаконно пребывающим на чужой планете индивидуумом. У меня здесь прав меньше, чем даже у самого последнего зека.

– Тиберий, успокойся, пожалуйста! – голос профессора Паризина заставил пришельца умолкнуть. – Успокойся. Господин президент ничего дурного не имел в виду. Просто это такой способ снять нависшее нервное напряжение перед приближающимся боем. Ты понимаешь? Мы все можем не пережить этот день. Мы все на взводе. Подобного рода встряска нам всем лишь на пользу. – Минуту в эфире стояла гнетущая тишина. – Это шутка, Тиберий, всего лишь шутка, – Рассмеялся профессор, искоса поглядывая на президента.

– Шутка? – вопрос пришельца прозвучал весьма странно.

Профессор поднял брови, всматриваясь в символ на лице Тиберия.

– О! Простите меня, – виновато ляпнул пришелец. – Я не до конца порой вас понимаю. – Он молчал примерно секунд двадцать, видимо, приходя в себя. – Но как бы там ни было, могу сообщить вам лишь, как не обернётся сегодняшний день, я всегда верил в то, что мы все задумали. – Его смущение понемногу начало проходить. – Благодаря вам я сумел осознать истинную суть своей природы. Надежда на победу теплится в моём сознании, как никогда прежде. Все свои знания я употребил для того чтобы помочь вам в осуществлении этой задачи. Если всё пройдёт удачно, и мы сумеем победить, я отправлюсь на родину своих предков и попытаюсь восстановить их былую обитель. Именно сейчас я вдруг ясно осознал, что это и есть мой жизненный путь.

Президент доверительно улыбнулся.

– Ты хороший, Тиберий. Я уверен, что придёт день, когда наши расы станут вместе прокладывать путь во вселенной, не прибегая при этом к методам шпионажа.

– Наверное, мы до этих времён уже не доживём? – немного грустно произнёс пришелец.

– Значит, доживут наши дети. Не ради ли всего этого мы сейчас отправляемся на смерть?

– До выхода флота противника из сверхсветового потока остаётся один час двадцать пять минут! – доложил голос компьютерной системы оповещения.

Пришелец медленно кивнул, соглашаясь со словами президента.

– Позвольте мне одну просьбу, господин президент.

– О чём речь, друг мой! – ответил практически сразу глава государства.

– Позвольте мне пойти в передовом отряде. Мой разум ощущает огромную долю вины за всё произошедшее с вашим народом. Я бы хотел искупить битвой эти мысли. Так мне станет легче.

– Позвольте мне не согласиться! – голос Z2–17 появился в эфире словно по волшебству и был настойчив. Президент и пришелец пристально посмотрели на воина, облачённого в свою новую серебристого цвета броню. – Тиберий храбр, я тут не стану спорить. Но он не воин. В этом вы согласитесь со мной, господин президент. Тиберий учёный, его место рядом с профессором Паризиным, а не на поле боя.

– Вы недооцениваете мои способности! – возмутился было пришелец. Но голос профессора Паризина тут же заставил его замолчать.

– Пожалуй, в данной ситуации я соглашусь с моим новым сыном. Вы не воин Тиберий, хотя и не лишены истинной храбрости. – Старик вдохнул нечто из своего чудо-баллончика и продолжил. – Ваши знания невообразимо позволили расширить границы нашего скудного сознания. Вы клад, находка, о которой можно только мечтать. Мне, как человеку науки, будет очень досадно, если вы погибнете в первом же бою. Второго такого, как вы, мы вряд ли сумеем отыскать. А значит, мы не сможем получить достаточно знаний о противнике, его технологиях и разработках. Это, в свою очередь, покажет нашу полную несостоятельность в борьбе с таким сильным врагом, что в результате приведёт наш мир к гибели.

– Я согласен с профессором. Тебе не следует идти в бой, – твёрдо констатировал Доброволец. – Но ты не переживай. На данный момент эту почётную миссию готовы возложить на себя практически четыре миллиарда человек по всей планете. Это беспрецедентная мобилизация – первая за всю историю Земли. А на передовую вместо тебя отправлюсь я. У меня есть масса очень важных вопросов, которые бы я хотел обсудить с твоими так называемыми родичами. – Голос системы компьютерного оповещения, прервал размышления воина.

– До выхода флота противника из сверхсветового потока остаётся один час двадцать минут!

– Ну, они мне далеко уже не родичи. – Пожал плечами Тиберий. – Но всё равно спасибо за заботу!

– «Заслон – 1» полностью готов к обороне планеты, – пришёл конечный доклад с орбиты.

– Выход флота противника рассчитан и будет осуществлён в 0,016 парсеках от орбиты планеты Земля. Привожу вероятные вариации действий противника.

Вариация первая. Флот противника рассредоточится по Солнечной системе, охватывая все планеты и их спутники. Учитывая полученные от Тиберия данные, противник укрепится на твёрдых планетах и приступит к возведению опорных пунктов. Эти базы станут плацдармом для дальнейших наступательных операций. Основные же ударные силу, по моим расчётам, могут предпринять два наиболее вероятных манёвра. Предположение «А» – это атака всеми имеющимися силами с максимально ударной мощью прямиком на планету словно единый огромный метеорит в специально рассчитанную точку удара. В этой ситуации вся надежда на систему сдерживания «Заслон». Предположение «В» – это атака путём рассредоточения по орбитальному периметру планеты. Скорее всего, группировка попытается взять планету в кольцо и путём круговой атаки уничтожить максимально возможный инфраструктурный сектор. В этой ситуации в бой вступит ударная группировка «Забвение».

Голос компьютерной системы недоговорил. Его бесцеремонно перебил встрявший в эфир возмущённый протест Василисы. Девушка находилась в одном из секторов управления и обратилась к руководству обороной по видеосвязи.

– Господин президент, позвольте мне высказать свои предположения на этот счёт.

– Я боюсь, что у нас нет времени выслушивать ваши доводы, госпожа Светлова. Вражеский флот желает войти в пределы нашего жизненного пространства и уничтожить здесь всё живое, – произнёс спокойным голосом президент.

– Я не собираюсь оспаривать их стремления. – Дерзость подобного рода возмутила даже Паризина.

– Вы забываетесь, милочка, – воскликнул профессор.

– Это вы забываетесь! – огрызнулась ему в ответ девица. – Я пыталась донести до вас свои мысли на протяжении последних трёх месяцев, но меня никто не пожелал выслушать. Вы были настолько заняты своей войной, что не заметили элементарного.

– Дайте ей шанс! – Тимофей поддержал подругу, пытаясь говорить, как можно тактичнее.

– Я знаю, что случится после того, как начнётся вторжение, – выкрикнула девушка. – Но я уверена, что мы не успеем изменить выбранную вами стратегию, если вдруг всё пойдёт по совершенно не предсказуемому сюжету. Именно поэтому я пытаюсь докричаться до вас. Дайте мне шанс высказаться!

– Да что вы такое говорите, красавица? – возмущённо воскликнул профессор Паризин. – Мы сейчас даже время поменять на часах не можем, а вы говорите о смене стратегии, разрабатывавшейся почти десять лет.

– Они не станут рассредоточиваться по системе, не станут строить базы на твёрдых планетах. Вы не сумеете даже переговоры с ними провести и в результате погибнете, если не дадите мне сказать хоть слово, – голос девушки сорвался на истеричный крик.

Эфир замолчал. Никто из участников беседы не решился возразить.

– Пусть говорит, – строгий голос Тиберия прозвучал настороженно и весьма грубо. Какой-либо неприязни к красавице Василисе пришелец не испытывал, а с момента их знакомства на «Забвении» они стали чуть ли не лучшими друзьями. Но порой странные поступки девушки заставляли инопланетного гостя входить в своеобразный ступор. Уж слишком необыкновенным было её поведение, редко вписывающееся в известные Тиберию модели.

– Спасибо, спасибо! – словно порхающая птичка прочирикала Василиса, моментально сменив гневную маску на милое личико. – Так вот. Я много думала и не раз общалась с Тимофеем по поводу своих умозаключений. Мы часто обсуждали увиденные нами сны и, кажется, я поняла, чьё влияние испытала. Если моя теория верна, то, возможно, у нас есть шанс остановить вторжение «Жестоких».

– Шанс? Теория? – Президент развёл руками. – Вы уж простите меня, госпожа Светлова, но, если вы не заметили, на теории у нас уже времени нет. Мы на пороге войны, которая начнётся, – он быстро взглянул на таймер, – через каких-то восемьдесят минут. Я дал вам шанс, но судя по тому, что услышал, вы попросту тратите наше драгоценное время. Если у вас нет конкретного предложения, я попросил бы вас освободить эфир и предоставить нам возможность на скромную попытку спасти нашу планету.

– Как скажете, господин президент, – ответила едва слышно Василиса. – Но раз уж вы так категоричны в отношении меня, позвольте хоть высказаться!

– У вас есть ровно пять минут, госпожа Светлова. – Президент был непреклонен.

Собравшись с мыслями и потеряв на это секунд десять, Василиса начала свой рассказ.

– С момента, как мы с Тимофеем увидели свой первый сон, прошло уже почти три месяца. Признаться, по правде, всё, что открылось нам – было тайной. Я долго думала, что может означать тот старый дом, сгорающий в яростном пламени? А сон Тимофея, вообще, не вписывался в общую картину. Но несколько недель назад я вновь увидела сон. Он был в точности похож на тот, что приснился мне ранее. Только на этот раз всё, происходившее со мной, я наблюдала со стороны. – Она, быстро вздохнула, словно набираясь про запас воздухом для долгого рассказа. – Я вновь очутилась в том доме. Но на этот раз была там как бы в образе бесплодного духа. Я видела саму себя, рассматривающую убранство странного жилища, видела как покинула избу и как встретилась на улице с отражением самой себя. Слышала нашу беседу. Но когда в конце сна на землю принялись падать эти чёрные капли, я так и не смогла сдвинуться с места. Словно лишённая воли, я продолжала стоять в объятом пламенем доме, наблюдая всю горечь своего же отчаяния. – На глазах Василисы набухли предательские слезинки. – Я уже простилась с жизнью, поскольку посчитала, что показанное мне – есть предначертание нашего конца. Но в этот миг в дом вошло моё отражение. Пламя бушевало позади девушки, но она вела себя так словно это её не касалось. Моё отражение медленно поставило вёдра на пол и поочерёдно выплеснуло содержащуюся в них воду на объятое огнём помещение.

– Ты искала меня? Я знаю это, – спокойно сказало отражение, когда огонь внутри дома полностью погас. – Мысли твои я вижу, они печальны. Ты боишься утратить жизнь, но не свою.

– Я боюсь за людей! – выкрикнула Василиса. – В прошлый раз ты сказала, что надежда есть. Я восприняла твои слова как подсказку. Помоги нам, дай шанс на спасение. Люди не так плохи, как может показаться, на первый взгляд.

– Я уже давно наблюдаю за ними, – ответило отражение. – Как ты думаешь, можно ли устать от боли? Что ты видишь в людях, сделавших с тобой такое? Ты понимаешь, что они не изменятся? – Глаза отражения смотрели на девушку с укором и требовательно ждали ответа.

– Я знаю, есть плохие люди на земле. Возможно, что их большинство. – Глаза Василисы мелькнули белым светом. – Но есть и хорошие люди. Они недостойны смерти. Их удел жизнь и развитие себя и окружающего мира. Ты же можешь их спасти! Почему противишься?

Отражение наивно улыбнулось. Взгляд ярких глаз словно прожигал Василису насквозь.

– Ты либо очень глупа и наивна, либо я чего-то в тебе не вижу, а твои мудрость и сила куда больше, чем кажется, – отозвалось отражение. Но коли ты просишь, я расскажу тебе. Много-много лет назад на землю уже падал этот осколок. Тогда, жившие в гармонии с природой люди, сумели сразу распознать его истинную суть. Мир помог им, он взял на себя защиту людей и силу осколка удалось сдержать. Природа уничтожила агрессора. Возможно, ты слышала об аномальных зонах, разбросанных по земле с необъяснимыми природными тайнами, которые там сокрыты? Там часто происходят странные вещи и пропадают люди. Такие места, как Бермудский треугольник, Пустыня смерти, Тунгусская тайга, Марианская впадина, Тибетские разломы – все эти места таят в себе обломки той, первой, упавшей на Землю «Слюды». – Василиса от ужаса даже закрыла рот ладошкой, чтобы не вскрикнуть.

– Откуда тебе это известно? – прошептала она еле слышно.

– Я знаю это, поскольку это я уничтожила «Слюду» в те далёкие годы. Сейчас, к моему великому сожалению, я живу лишь в мечтах и грёзах этой некогда красивейшей и сильной планеты. А ещё я жалею, что помогла вам тогда. – Печаль окутала отражение и Василисе даже показалось, что в комнате стало темней. – Люди эволюционировали. Это был так называемый Большой скачок. Вы изменились, стали умнее и жёстче. Вы погубили меня, уничтожили мои красоты, растоптали мою душу, отняли мои силы. Неужели ты думаешь, что вам это было позволено? Я полагала, что эволюция – это путь к совершенствованию. Как же я ошибалась! – Отражение взглянуло на девушку и помрачнело ещё больше. – С чего вы взяли, что имеете право на обладание мной? Но эти вопросы вас не заботят. Вас не волнует, что вскоре мир, в котором вы живёте и так беспощадно уничтожаете, собирался низвергнуть вас даже без помощи этой инопланетной «Слюды».

Ты знаешь, что происходит с человеком, который отравился? Его выворачивает наизнанку. Его организм борется с тем инородным веществом, которое подвергает угрозе жизнь. Планета Земля всё тот же организм, и она задыхается от вашей неразумной, глупой, алчной деятельности. Вы, словно разросшаяся раковая опухоль, заражаете, отравляете, убиваете, уничтожаете всё живое вокруг, а главное – истребляете сами себя. Мир не готов более вам помогать. Не природа во власти людей. Всё как раз наоборот. Твои мольбы напрасны Новообретённая. Мне искренне жаль тебя. Великое будущее было уготовано планете с появлением твоего вида. Но в процессе эволюции вы стали не лучше, а лишь хуже. Я боюсь себе даже представить, что с вами произойдёт, если вы претерпите ещё один эволюционный скачок. Нет, я не могу этого позволить. Подобного я просто не переживу.

– Но зачем тогда ты говоришь со мной? – опускаясь на колени, выдавила горькую фразу Василиса.

Отражение лишь на долю секунды коснулось девушки рукой. В яркой вспышке мелькнула картина огромного открытого пространства, освещённого солнцем, и нечто невообразимое сверкнуло ослепительным блеском, открывая проход в неизвестность.

– Я лишь хочу, чтобы вы знали. По невообразимой воле я не могу вести тебя, указать тебе истину. Я хочу рассказать тебе всё, что наболело. Хочу попрощаться.

– Зачем нам теперь знать это, если выхода у нас нет? – Василиса тряхнула головой, пытаясь прогнать странное видение. – В чём смысл? Образумить напоследок словно дать глоток воздуха приговорённому к повешенью. – Василису словно прорвало. – Нет, дорогая моя. Это не вариант. Я согласна с каждым твоим словом относительно глупости человеческого разума. Жадность, алчность, жажда власти заставляют людей идти на преступления. Они безрассудны, им нет равных в жестокости. Я не оправдываю их. Мир по праву принадлежит лишь самому себе. Планета Земля вдоволь настрадалась. Но ты же понимаешь, что эти существа, которые летят сюда, уничтожат не одно лишь человечество, они уничтожат всё, уничтожат природу, уничтожат и тебя тоже! Ты готова принести столь огромную жертву. Жалеть не будешь?

– Это уже неважно. – Отражение склонило голову и медленно опустилось на широкую лавку возле большого стола. – Я смирилась с гибелью. Моя природа не приемлет иного пути. Рождение и смерть – вот мой удел. Человечество как вид изжило себя. Оно вознамерилось победить свою природу, но это невозможно. Даже вашим захватчикам известен этот постулат. Смириться с неизбежностью – вот ваша судьба. Пути назад не будет. Вы опоздали.

– Смириться? Поступить так же, как они? Стать орудием в руках неведомых сил. Таков наш удел, по-твоему? – Василиса вскинула руки. Её возмущение достигло критической точки. – Нет, радость моя. Это далеко не конец. Я не позволю свершиться тому, что грядёт. Ты сдалась, я понимаю. Усталость многих веков давит на твои плечи. Ты просто раскисла, размякла. Ты одинока. Сей груз, что ты несёшь, непосилен. Но всё равно, я благодарна за твою откровенность. Беседа наша была плодотворной, и я многое смогла понять. Спасибо тебе, Природа-мать. Мне жаль, что всё закончилось именно так.

Девушка закрыла глаза и глубоко вздохнула, ощущая приятный терпкий аромат свежести.

– И ты меня прости.

– Тут я проснулась, – закончила свой рассказ Василиса. – Открыла глаза и вдруг чётко осознала, что должна сделать.

– До выхода флота противника из сверхсветового потока остаётся один час десять минут, – голос системы компьютерного оповещения звучал мелодично.

– Вы отняли у нас куда больше, чем пять минут, госпожа Светлова, – президент был всё так же спокоен, но в его голосе звучали нотки нетерпения. – Признаюсь, вы меня не убедили. Миром правят люди – это факт. Природа – не более чем среда обитания. Мы используем её дары для жизни и процветания цивилизации. Это вполне естественный и гармоничный процесс. Я согласен с тем утверждением, что люди далеки от совершенства и своими поступками могут навредить экологии планеты в погоне за удовлетворением своих потребностей. Но я никогда не соглашусь с тем, что природа есть воплощение чего-то живого, способного мыслить и управлять процессами, неподвластными даже живому мыслящему индивидууму.

– Система «Заслон – 1» полностью развёрнута и готова к ведению боя. Все системы автоматизированного конвейера загружены, системы боевого сдерживания, генераторы поглощения и поля магнитного искривления заряжены. Боевые беспилотные штурмовики находятся на своих позициях. Моя программная матрица загружена на пульты наземного центра управления и ожидает команды.

– Благодарю за доклад. – Президент нажал на несколько сенсорных клавиш у себя на столе. Компьютер тут же принял команду и на экране появилось подтверждение полученного кода.

– Команда принята, – компьютерный голос доложил о начале первой фазы обороны. – При появлении вражеского флота мной будет отправлена заранее подготовленная резолюция, призывающая к переговорному процессу. При её отклонении система «Заслон – 1» тут же приступит к первой фазе обороны. До выхода флота противника из сверхсветового потока остаётся один час восемь минут.

– Компьютер, отключите от общей связи госпожу Светлову. – Едва слышный щелчок известил о выполнении команды. – Приказываю немедленно приступить ко второй фазе обороны.

– Но, господин президент, – неожиданно возмутился профессор Паризин, – время второй фазы ещё не настало. Вам не кажется, что подобная команда звучит преждевременно?

– Я так не считаю, – тут же отозвался на вопрос Паризина президент. – Василиса Светлова, быть может, и несведуща в военном деле, но она далеко не глупа. Вы могли убедиться в этом на тестах, которые она проходила в команде генерала Бирюка.

– Но неужели вы поверили всему тому, что она вам здесь наговорила? – Профессор развёл руками. – Это противоречит всем научным канонам и более походит на бред сумасшедшего.

– Вы человек грамотный и сведущий в науке, профессор. Но по-видимому, никогда не сталкивались с паранормальными явлениями. Внедрение в сознание живого существа контролируемых снов могло произвести лишь нечто весьма сильное. Подобной энергетической ёмкости нет ни у кого на этой планете. Так что да, в словах Василисы есть смысл. Она – Новообретённая, а значит, может знать то, что нам с вами и во сне не привидится. Поверьте, я знаю. Много лет правительства разных стран занимались изучением этих загадочных феноменов. Но максимального успеха добились, как ни странно, нацисты. Во время Второй мировой войны они провели массу всевозможных экспериментов. Не ограниченные ни средствами, ни временем, ни материалом, они изучали странные аномалии. Многие их разработки и исследования после войны попали в руки СССР, США и Великобритании. После войны в СССР долгое время существовал некий секретный проект под названием «Мефистофель». Сотни учёных трудились над загадками мира, в том числе и над вопросом снов и их связи с природой человека. Василиса, сама того не осознавая, сумела непроизвольно расширить пределы своего сознания. И неизвестно, с кем ей на самом деле удалось войти в контакт. Так что да, я приказываю поднять флот второй фазы и вывести его на орбиту планеты Земля немедленно.

– Господин генерал! – обратился президент к командиру передовой группировки. – Я прошу вас присмотреть за этим человеком. Девушка явно не в себе. А любая заминка сейчас будет стоить нам очень дорого.

Глава 18

Секретный комплекс «Забвение». 24 июля 2058 года. 11:08.

Обливаясь слезами, Василиса бежала по длинному, хорошо освещённому коридору проекта «Забвение». Сознание девушки разрывалось от боли. Вновь она оказалась марионеткой в чьих-то руках. Снова ею воспользовались, как материалом. Воистину, нет предела человеческому злу и коварству. Именно поэтому люди проиграют эту войну.

После осознания своих сновидений девушка пребывала в возвышенном душевном восторге. Она словно прозрела. Надежда, вспыхнувшая в душе словно яркий весенний цветок, одарила её неистовым стремлением спасти всех и вся. Стоило приложить совсем немного усилий и вот оно невероятное спасение окажется в её руках.

Василиса улыбнулась. Она так мечтала о том дне, когда вновь станет обычной без всех тех страшных возможностей, коими наделили её жестокие люди из «Бурс». Девушка улыбалась, представляя себе, как вновь возрождённая природа её родного мира заблагоухает своими привычными красками. Не станет более чёрных деревьев, поражённых вездесущей инопланетной бактерией, не будет проблем с водой. Люди вновь смогут вернуться к обычному укладу своей, веками выстроенной жизни, как и раньше будут работать, растить детей, заниматься сельским хозяйством, животноводством. Вновь в магазинах появятся свежие натуральные продукты. Василиса вновь сможет испытать вкус спелых апельсинов и запах, исходящий от надкусанного сочного яблока.

Мечты Василисы были наивны. Полагая, что президент, генерал Бирюк и даже Тимофей, услышав историю её снов, окажут ей помощь в поисках великого духа природы, она не сомневалась, после столь убедительных доказательств его существования никто не посмеет отказать ей в задуманных стремлениях. Но её слова вновь восприняли как сказку. Ей вновь никто не поверил. Даже Тимофей, человек, которого увиденные сны касались более, чем всех остальных. О чём она только думала, глупая наивная дурочка. Она так сильно заблуждалась в своих мыслях, когда он смотрел на неё своими невероятно красивыми голубыми глазами. Но то были лишь иллюзии слабой, мечтательной девочки. Им всем были нужны лишь её незаурядные способности в моменты, когда смерть уже стучалась в их бронированные костюмы. Её в очередной раз использовали под благовидным предлогом спасения чужих жизней.

Тяжело дыша и обливаясь горючими слезами, Василиса упала на колени возле огромной круглой двери.

– Ваше эмоциональное состояние вызывает у меня искреннее опасение, – раздался голос системы компьютерного оповещения, ненавистного теперь проекта «Забвение». – Госпожа Светлова, вам следует немедленно успокоиться и предаться отдыху. В противном случае вы рискуете заработать нервный срыв.

– Я прошу возможности покинуть это место, – едва слышно отозвалась на пустые заботы электронного голоса Василиса. – Мне всё здесь противно.

– Ваша просьба должна быть немедленно переадресована президенту. Без его разрешения я не могу позволить вам покинуть объект. Ко всему прочему, мной была инициирована программа стартовых протоколов. А это подразумевает…

– Мне наплевать, что ты там инициировал! – взревела обозлённая девушка. – Или ты открываешь мне двери, или я открою их сама.

Лампы, освещающие коридор, резко моргнули, когда глаза девушки сверкнули белым светом.

– Господин президент, позвольте побеспокоить вас. – Электронный голос системы компьютерного оповещения вырвал Главнокомандующего из глубоких размышлений, которым он предался мгновение назад.

– Что случилось ИМ? – вопрос прозвучал автоматически, хотя мысли президента были совсем в другом месте.

– Василиса Светлова требует открыть ей входной шлюз дабы покинуть проект «Забвение».

Президент вывел на экран изображение с камеры возле центрального выхода.

– Она спятила? – вопрос прозвучал удивлённо.

– Ничего удивительного в этом нет, господин президент. – Профессор Паризин, демонстративно подключился к дискуссии. – Вы дали ей от ворот поворот. А это ведь очень опасно. Тем более в данной ситуации.

– Что прикажешь мне делать? Позволить и дальше поддерживать в ней глупые надежды? Или наивную веру в то, что некое чудо спасёт всех нас от вторжения? Эта девушка не так проста, как может показаться на первый взгляд и, возможно, она что-то видела или что-то знает, я не стану спорить. Но сейчас у нас нет времени на её фантастические теории. С этого момента ей придётся действовать самой. Я и так сделал для неё слишком много.

– Я имел в виду, что сегодня она представляет огромную угрозу для наших планов. Я пытался намекнуть вам, чтобы вы отправили её на поиски, но насколько могу судить, вам мои подсказки ни к чему. Это как минимум позволит нам без опасений выполнить задуманную миссию. А с нестабильной Новообретённой на борту это очень и очень опасно. Мы понятия не имеем, на что она способна. А сейчас её способности могут усилиться под эмоциональным давлением. Что если она разорвёт нас прямо здесь и сейчас? Что если она сумеет захватить управление «Забвением»? Общение с ней в столь строгой манере может стоить нам жизней.

На мостике повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь поступающими на монитор докладами от различных подведомственных подразделений.

– Ну и что мне с ней делать? – тяжёлый взгляд президента не сходил с монитора.

– Отпустите её, – уверенно произнёс профессор. – Отпустите. И дайте надёжного помощника. Пусть ищет то, во что верит. Для нас это возможность обезопасить проект. А для Василисы это смысл её веры. И ей неважно, что вы об этом думаете. Главное, что в это верит она сама. Отпустите. Если ей, правда, открылось высшее знание, она найдёт его или погибнет. В таком случае мы всегда сможем признать, что это был её исключительный выбор, независимый от наших на то убеждений.

– Вы, как всегда, правы, профессор, – соглашаясь со словами Паризина, произнёс президент. – Я, признаться, и сам намеревался так поступить, вот только не решился сразу. ИМ, открой шлюз! – приказал Главнокомандующий. – И вызови ко мне «Скорохода».

* * *

Огромная круглая дверь медленно поползла в сторону, открывая проход. Василиса, резко обернулась и поднялась с пола. Глазами, полными слёз, она смотрела на открывающийся проход, в конце которого зияла белая пустота.

– Проход безопасен, госпожа Светлова. – Голос системы компьютерного оповещения по обыкновению не выражал никаких эмоций. – Вы можете покинуть «Забвение», но в этом случае я не могу гарантировать вашу безопасность. Покидая комплекс, вы оказываетесь в агрессивной среде. Процентное соотношение временного отрезка вашего выживания в подобных условиях крайне мало. Вы можете погибнуть, поскольку вскоре произойдёт не просчитанная мной временная переменная с нестабильными ситуационными показателями.

– Спасибо за заботу. – Девушка вытерла рукавом непослушные слёзы и двинулась в сторону выхода.

Чем ближе она подходила к открытому круглому створу, тем ярче становился уличный свет. К моменту, когда Василиса оказалась на улице, яркое солнце практически ослепило её. Закрывая ладонью глаза, она ступила на высушенную песчаную землю. Прошло не менее минуты, прежде чем девушка смогла привыкнуть к естественному дневному освещению. После нескольких недель, проведённых ею в комплексе «Забвение», глаза непривычно болели, а солнечные лучи ощутимо припекали на открытых участках кожи.

– Ну и куда мы с тобой направимся? – раздался за спиной знакомый голос. Василиса обернулась. «Скороход», облачённый в привычный до боли костюм отряда «Стальная кольчуга», стоял в проходе, держа в руках странный контейнер весьма приличных размеров.

– Ты что здесь делаешь? – недоверчиво поинтересовалась Василиса.

Мужчина усмехнулся девушке в ответ и, подойдя ближе, протянул ей контейнер.

– Все мои братья по оружию вскоре пойдут в бой. А мне вот приказано сопровождать тебя, – ответил он с иронией. – Президент сильно обеспокоен тем, что не сумел уделить тебе время. Он просит прощения и надеется, что ты не таишь на него злобу за отказ принять твои мысли всерьёз. А профессор Паризин велел передать тебе вот это подарок.

Василиса взялась было за ручку контейнера, но его содержимое оказалось для девушки слишком тяжёлым и «Скороходу» пришлось опустить подарок на землю.

– Что там? – с подозрением взирая на затянутого в броню бойца, спросила Василиса.

– Я не знаю. Это же твой подарок. – Пожал плечами «Скороход».

Любопытство всё же взяло верх, и девушка принялась за вскрытие контейнера.

Внутри оказался очень элегантный и изящно исполненный костюм, выполненный по аналогии с бронёй отряда «Стальная кольчуга». Он также имел белый цвет, но только в области больших открытых поверхностей. Все элементы креплений, соединений и стяжек были чёрными.

– Красивый! – протянул боец. – Тебе пойдёт.

– Зачем он мне? – задумчиво произнесла Василиса. – Я же не солдат.

– Времена теперь непростые, – произнёс, оглядываясь на медленно закрывающуюся круглую дверь «Скороход». – Броня пригодится, даже если ты не собираешься воевать. Одевайся да пошли, куда там тебе надо. Я теперь твой компаньон.

Сказать, что общество «Скорохода» Василисе было неинтересно являлось бы ложью. По правде говоря, она была даже рада, что выбираться из этой глуши будет не в одиночку. Девушка буквально только сейчас осознала, покидая «Забвение», остаётся один на один с новым, совершенно не знакомым ей миром. Ещё свежи были в памяти тревожные события, пережитые ею вместе с бойцами генерала Бирюка, когда они только добирались в это закрытое заведение. Тогда Василиса очень сильно устала и даже чуть было не сорвалась, особенно после бегства от стаи жутких хищников. Но когда двери «Забвения» открылись, а внутри они встретились с Тиберием и Добровольцем, вся усталость и нервозность словно бы испарились, сошли на нет, уступая место страху и любопытству. Уже потом, когда все их приключения завершились, она хвалила саму себя за то, что не показала своим спутникам бушующую в ней тревогу.

Как только костюм был одет, Василиса и «Скороход» двинулись в направлении северного маяка, который включился, как только девушка активировала навигационный модуль своего костюма.

– Что там такое? – спросила она, рассматривая маленькую галочку, маячившую на интерактивной карте, которую активировал лицевой щиток.

– Наш транспорт. – «Скороход», по всей видимости, знал куда больше, чем говорил. Это слегка укололо Василису, но донимать сопровождавшего её не по своей воле бойца девушка не стала. Чтобы сократить время, они ускорились, переходя на бег. И, спустя сорок минут, выскочили на небольшую, но довольно ровную поляну.

Луч лазерного сканера промчался мимолётом, считывая информацию о вновь пришедших. После этого поляна пришла в движение. Сначала она поднялась, образуя две большие горки. Каменная крошка и пыль сыпались по её склонам в противоположные стороны. Когда створки открылись и из огромного люка на свет поднялась невероятных размеров платформа, на которой стоял летательный аппарат, отдалённо напоминающий самолёт, только у него не было крыльев, а форма фюзеляжа была сплюснутой и не такой длинной. Как только странная конструкция оказалась на поверхности, с ней стали происходить фундаментальные изменения. Из невидимых пазов появились две круглые полусферы, они поднялись и изменили угол наклона, образовывая нечто вроде икс-образного купола. Из носовой части опустился трап, а хвостовик преобразился в спираль, заканчивающуюся на конце острым завитком наподобие хвостика у мороженого.

– Прикольно! – с улыбкой протянула Василиса. – Что за штука?

– Это Пульсар – пространственный прыгун малого радиуса перемещения. Его возможности ограничиваются мощностью двигателя. Максимальная дальность скоростного прыжка пятьсот километров.

– Это что-то типа телепорта? – Василиса была откровенно поражена. – Это инопланетная штука? Верно?

– Да. – «Скороход» уже шёл в сторону аппарата. – Система пространственного перемещения, как рассказал мне Доброволец Z2–17, была дарована нам Тиберием в знак дружбы рас. Двигатели прыгунов установлены на всех станциях космического перемещения. В этом случае я имею в виду систему «Заслон – 1». Ты мне скажешь, куда мы полетим?

– Скажу, – не сводя взгляда с чудо-машины, ответила Василиса. – Мы летим в Африку.

Они поднялись по трапу. А спустя десять минут, Пульсар поднялся в воздух, вращая полусферами. Минуту он набирал высоту, затем развернулся в сторону юга, вспыхнул и пропал.

* * *

– Господин президент, разрешите приступить к запуску? – Профессор Паризин был словно в состоянии эйфории. Он улыбался и выглядел абсолютно счастливым человеком.

– Разрешаю, – дал согласие главнокомандующий.

– До выхода флота противника из сверхсветового потока остаётся пятьдесят одна минута. – Голос системы компьютерного оповещения был, по обыкновению, лаконичен. – Василиса Светлова покинула проект «Забвение». Её сопровождает боец отряда «Стальная кольчуга» Семён Скороходов – позывной «Скороход». Тридцать секунд назад пространственный прыгун Пульсар перебросил их в Эфиопию шестьюдесятью километрами западнее Аддис-Абебы.

– Что она там забыла? – вопрос президента прозвучал риторическим.

– С ней наш человек, господин президент, – ответил генерал Бирюк. – В любом случае это уже не столь важно. Возможно, что через пару часов на это всем будет наплевать.

– Сообщаю о запуске стартовых двигателей. Тестовые показатели в норме. Все системы работают исправно. Орудийные блоки – в режиме накопителя. Десантные отсеки включили антиперегрузочный режим. До старта две минуты.

– Внимание! – голос президента прозвучал громогласно. – Сегодня человечество переходит на новый уровень своего развития. – Он окинул взглядом огромный экран, где в маленьких ячейках цифровых потоков отображались сотни серьёзных лиц из различных уголков планеты. – На новый уровень жизни и новый виток эволюции, ибо мы отказываемся погибать и настойчиво требуем крови. Крови, которую мы готовы пролить ради продолжения своего существования. МЫ переходим на новый уровень технологий. Дабы доказать самим себе и всем окружающим нас мирам, что МЫ готовы! Готовы к более великому, чем то, что мы уже свершили. Сегодня МЫ переходим на новый уровень войны. Дабы доказать всем, что люди могут не только убивать себе подобных, но и дать реальный отпор кому-то более грозному и опасному. Сегодня МЫ будем умирать по-новому! Не только за себя и свои семьи, а за друзей, за Родину! Сегодня МЫ будем умирать за свою родную планету! За нашу ЗЕМЛЮ!

Одобрительный рёв сотен тысяч голосов на всех уровнях комплекса «Забвение» разрезал мгновение застывшей тишины. Все те, кто смотрели в мониторы, находились на стартовых площадках, в десантных отсеках, на базах снабжения и на оборонительных рубежах, разбросанных по всем континентам. Все люди планеты Земля, слушавшие эту короткую, но пронзительную речь, кричали сейчас в порыве единой, воодушевляющей их злобе! Все они были готовы к сегодняшней битве. Пусть даже она будет в их жизни последней.

– И сегодня в этот последний день нашей старой жизни я хочу спросить всех вас! – голос Президента не дрогнул. Он знал, что от этого ответа зависит будущее его мира. – Готовы ли вы к этой новой битве?

– ДА! – раздалось громогласное отовсюду! – ДА! – кричали люди в едином порыве. – Мы готовы!

Президент с гордостью посмотрел на экран. Он утвердительно кивнул, словно подтверждая самому себе всё сказанное миллионами людей по всей планете.

– Тогда вперёд!

– Стартовым двигателям ключ на старт! – гордо скомандовал профессор Паризин. Комплекс «Забвение» резко вздрогнул, затем легко завибрировал. В следующую секунду нечто мощное словно невидимая волна заставило всех вжаться в кресла либо замереть на месте. – Поверхность очищена, да простит нас всех мать-земля.

В этот момент те немногие, кто наблюдали за горой Конжаковский камень со стороны могли видеть, как нечеловеческая сила одним резким движением словно дуновение ветра смела горную породу. Шедший из-под земли волновой удар высокочастотных потоков раздробил многовековую породу на площади равной сорока футбольным полям. Ещё не успела осесть пыль, а в небо с невероятной силой и мощью поднималось огромное нечто, сокрытое в недрах горных вершин Уральского хребта. Проект «Забвение» – исполинских размеров корабль, по форме своей напоминающий нечто среднее между шаром и диском, но со срезанными краями, из которых на свободу вырывались длинные дуги, скрепляющиеся прямо на лету в причудливый орнамент, отдалённо похожий на сплетённую девичью косу.

Не прошло и минуты, как с соседней горы, расположенной в нескольких десятках километров, начал подниматься в небо ещё один объект. Затем разрушилась ещё гора и ещё. Огромные, исполинских размеров корабли рвались ввысь, унося с собой в последнюю битву тысячи и сотни тысяч отважных смельчаков.

– Это просто уму непостижимо! – орал по системе внутренней связи восторженный и поражённый увиденным генерал Бирюк. – Вы просто психи ребята! Да с этими крошками мы разорвём всех «Жестоких» как Тузик грелку!

– Благодарю вас за лестные отзывы о нашем скромном труде, господин генерал! – с улыбкой, не сходящей с лица, провозгласил довольный собой профессор Паризин. – Если бы не Тиберий и Доброволец, мы никогда не смогли осилить это знание.

– Я так понимаю, этих крошек у нас девять? – вопрос Бирюка был встречен согласным кивком президента. – Да вы и в самом деле психи! Как вам удалось создать всё это, да так, что никто даже не знал?

– Всё дело в выборе друзей, господин генерал, – ответил с улыбкой на лице Михаил. – Ну и врагов, конечно же. Весьма удобно, когда они по твоим же наводкам занимаются тем, чем им совсем не нужно. А главное, у них нет ни сил, ни времени на то, что сделать действительно важно.

– Дубликаты. – Догадался генерал. – Вы заставили «Бурс» гоняться за прихвостнями пришельцев, а сами строили корабли для обороны. Но как вам удалось скрыть такие колоссальные траты, логистику ресурсов, материалов, людей?

Михаил улыбнулся, затем вывел какие-то данные на экран генерала и, переключаясь на индивидуальный канал, произнёс:

– Вы, конечно, можете полистать информацию. Но, полагаю, сейчас это уже не столь важно, как то, что произойдёт в ближайшие часы. Я исключительно вам верю и, надеюсь, что когда всё это закончится, то смогу спокойно рассказать обо всём от начала и до конца. – Монитор слегка вибрировал. Корабль покидал атмосферу планеты и его системы по максимуму гасили колоссальные перегрузки.

– До выхода флота противника из сверхсветового потока остаётся сорок минут, – голос системы компьютерного оповещения тактично вклинился в возникшую паузу в беседе. – Группировка «Забвение» выходит на заданные расчётами точки стационарной орбиты планеты. После рассредоточения будут проведены тестовые мероприятия по подготовке и зарядке орудий, а также запуску систем огневого сдерживания. Поля магнитного искривления включаются автоматически при обнаружении угрозы прямого попадания. Все десантные отсеки откроются, как только группировка займёт свои боевые позиции. Наземные службы находятся в полной готовности. Обеспечение управлением системы «Заслон – 1», будет осуществляться с наземного командного центра, расположенного на Мадагаскаре. Весь обслуживающий персонал системы «Заслон-1» уже покинул орбитальную станцию и на данный момент размещён на подземной базе управления в пригороде Антананариву. По особому распоряжению все военизированные части наземной группировки приведены в режим боевой готовности. Прикрытие наземных сил осуществляется артиллерийскими боевыми частями и авианесущими соединениями, имеющимися в распоряжении землян.

Президент и все командующие частями военачальники слушали доклад молча. Все знали, что каждый из них сделал всё возможное для того, чтобы сегодняшний день не стал последним в их личной жизни и жизнях всех обитателей планеты Земля.

– Доклад принят. – Президент, внимательно наблюдал за навигационным экраном. – Господин профессор, что вы можете доложить по части наших шансов на выживание в сегодняшнем бою?

Паризин с трудом убрал с лица довольную улыбку. Его восхищение было понятно всем. Не каждый день ты запускаешь в космос целую группировку новейших космических кораблей, которую сам же и разрабатывал. Никто из присутствующих не пытался упрекнуть старика в его излишней наивности. Хотя, с другой стороны, улыбка мудрого гения придавала людям уверенности в том, что исход битвы может быть переломлен в пользу людей.

– Группировка «Забвение» завершает выход на орбиту планеты, – делая глоток воды из маленькой бутылочки, Паризин выдержал короткую паузу. В его возрасте было самоубийством отправляться на войну, да ещё и в космос. Но пожилой профессор настоял на своём, даже несмотря на уговоры со стороны президента. – Провожу повторную синхронизацию кораблей по системе светолучевой связи. – Прошло несколько секунд, прежде чем его голос продолжил доклад. – Синхронизация кораблей прошла успешно. Запускаю протокол «Купол».

– Признаюсь, вы полны сюрпризов, господин президент, – восхищённо выдавил генерал Бирюк, всматриваясь в данные, поступающие на его компьютер. – Сначала проект «Забвение», оказавшийся на деле целой группировкой космических кораблей. Теперь протокол «Купол»! Что дальше? Быть может, мы все зря здесь собрались и у вас есть некая секретная штука наподобие Аннигилятора пространственно-временного хаоса, способная испепелить пришельцев ещё на подлёте?

– Благодарю за ваши слова, Сергей Владимирович. Но к нашему всеобщему сожалению, убивать «Жестоких» нам придётся самим. А все эти так называемые сюрпризы не что иное, как плод многолетней работы нашего многоуважаемого профессора Паризина в сотрудничестве с пришельцем Тиберием и тем, кто отныне носит кодовое имя Доброволец Z2–17.

– О, о. Не стоит преувеличивать, господин президент. Генерал Бирюк прав. Подобные технологии, которыми поделился с нами многоуважаемый гость из далёкого мира, я надеюсь, действительно обернётся сюрпризом для наших воинственных гостей, – не преминул вставить свою колкую тираду профессор. – Сейчас я вам продемонстрирую.

Вращающиеся вокруг своей оси корабли соединились между собой лучами белого света. Затем в сторону южного и северного полюсов устремились девять широких лучей, образующих нечто, напоминающее лазерный каркас.

– Соединение с отражателями завершено. Избыток энергии от технологии магнитного искривления будет перенаправляться на генераторы каркаса. «Купол», способен защитить поверхность планеты от объектов больших размеров. Резонирующие потоки лазерной сетки, увеличивающие свою мощность по экспоненте, способны отклонить практически любой объект, проникший в верхние слои атмосферы, если его скорость не превышает пределов одной сотой от скорости света. В противном случае объект попросту проскочит защиту, и она не успеет воздействовать на его физику.

– Вы прислушались, – голос Тимофея прозвучал удивлённо. – Вы создали «Каркас», потому что прислушались к словам Василисы? Надеетесь, что он сможет защитить Землю от тех огромных чёрных капель, про которые она рассказала?

– Сны подобные тому, что увидела Василиса, очень часто дают нам пищу для размышлений, – голос Тиберия звучал твёрдо словно сталь. – Как только я узнал о видениях девушки, то сразу понял принцип ожидающего нас вторжения. Это случится просто. Группировка врага пробьёт наш заслон, после чего обрушится прямо на планету. Они не станут захватывать ваш мир. Они не будут превращать вас в рабов или приспосабливать Землю под свои жизненные нужды. Они просто поглотят всё, к чему прикоснутся. Из сна Василисы я понял принцип. Капли падают на поверхность планеты и растворяют всё, к чему прикоснутся. Смысл подобного поведения прост. В каждой крупице, находящейся на планете, есть химические элементы. Растворяя планету, «Жестокие» преобразуют и собирают здесь всё, что смогут использовать в своих будущих нуждах. Представьте только сколько можно получить ресурсов, преобразуя и перерабатывая целую планету. Они растворят ваш мир, пожрут его целиком до последнего атома, до последней молекулы. После того как всё завершится на месте, где располагалась планета Земля не останется ничего. Лишь пустота. Холодная, ничего не значащая пустота. Никто уже не вспомнит о вас или вашей маленькой планете. Никто! Потому что вас уже не будет.

Голос пришельца стих.

– До выхода флота противника из сверхсветового потока остаётся двадцать минут, – возвестил равнодушно голос компьютерной системы оповещения.

– Это жестоко и неприлично, – только и сумел выдавить из себя Тимофей. – Но позвольте вопрос? Почему именно Земля? Ведь в нашей Солнечной системе есть и другие планеты, состоящие из тех же самых химических элементов и соединений. Почему эти существа не тронут их?

– Это своего рода эстетическое наслаждение. Те, кто руководят всем этим безумием, получат куда большее удовольствие от уничтожения живой формы жизни, нежели от банального разграбления безжизненного, холодного камня. Именно поэтому я разработал мощные поля магнитного искривления для каждого объекта, который будет сражаться сегодня. Только это поможет всем вам выжить при столкновении с «Жестокими» и их флотом. И это поможет нам обломать их самонадеянный восторг. Но, помните. Уровень заряда поля не должен превышать семьдесят процентов. В противном случае оно раздавит вас. Единственные, кто могут сбрасывать излишнюю энергию полей, это корабли «Забвения». Их мощности позволяют скидывать излишки энергии на лазеры «Купола», что позволит прикрыть Землю от вторжения чёрных капель. Ваша основная задача защищать корабли «Забвения». Поддерживать «Купол» смогут даже два оставшихся в строю корабля, но мне очень хочется верить, что их будет гораздо больше. Чем больше энергии поглощает «Купол», тем он сильнее. Все вы были проинструктированы на этот случай. Но я повторюсь, критический уровень энергии вы можете сбросить, лишь добравшись до одного из кораблей «Забвения». Я не успел решить проблему самостоятельного сброса энергии, поскольку у меня просто не хватило на это времени. Ваше оружие мощное, но не настолько, чтобы истощить столь объёмный энергетический запас. Для этого требуется более пластичный материал с более лёгкой проводимостью дабы увеличить мощность и сократить амортизацию несущего вещества. – Тиберий схватился руками за голову и несколько секунд стоял так словно страдал от боли. – Не обращайте на это внимания. Просто помните, главное. Защищайте «Забвение», сбрасывайте излишки энергии и не сдавайтесь.

– До выхода флота противника из сверхсветового потока остаётся десять минут. Фиксирую возмущение физической оболочки материи в шестидесяти миллионах километров от орбиты Титана.

– Полная готовность всем фазам! – Приказ президента прозвучал словно выстрел. – Первичное наведение на цель. Все орудийные платформы «Заслона» и «Забвения», активировать на оптимальную мощность. Включить поля магнитного искривления. Беспилотные штурмовики системы «Заслона – 1» – на позиции. Десантным группам – готовность красного уровня. Наземным группам доложить.

Но прошло двадцать секунд, а доклада с Земли не было.

– Группа наземного центра управления «Заслоном», доложите о готовности! – только сейчас в голосе президента прозвучала нотка едва уловимой нервозности.

– Докладывает резервный пункт управления системой «Заслон – 1»! – незнакомый голос звучал твёрдо, но как-то надрывно. – Основная база наземного командного центра на Мадагаскаре подверглась массированной атаке. Группа неизвестных напала на комплекс и буквально стёрла его с лица земли. Там сейчас камня на камне не осталось, господин президент.

– Дубликаты! – Главнокомандующий ударил кулаком по столу с сенсорными панелями. – Каковы потери?

– Весь комплекс уничтожен. На него сбросили термоядерный заряд. Самолёт камикадзе врезался прямо в здание. Охрана даже не успела среагировать. О количестве погибших говорить пока рано, но это тысячи людей.

– Фиксирую сигналы о боестолкновениях на шести базах, обеспечивающих прикрытие воздушного пространства, – сообщила система компьютерного оповещения. – Во всех случаях – это падающий на объект самолёт с мощным термоядерным зарядом.

– Приказ по всем базам! – громко выкрикнул президент. – Воздух закрыть. Отменить все полёты до особого приказа. Сбивать всё, что движется быстрее воробья. Резервный пункт управления, берите рычаги. С этого момента управление системой «Заслон-1» полностью переходит к вам. Выполнять приказ. Доклад по готовности.

– Приказ принят, господин президент! – тут же отозвался голос. Спустя несколько секунд, посыпались доклады о подключении к основным системам управления и выводе на позиции беспилотных боевых штурмовиков.

– Жалкие трусы! – выругался Бирюк. – Думал, произойдёт что-то подобное, но что так подло… Да о чём я говорю… Но решение создать резервный пункт управления было воистину гениально.

– Спасибо за мудрую идею, Сергей Владимирович.

– Рад служить, – нарочито строго ответил Бирюк. – Племянник, ты как там? – обратился он к Тимофею.

– Жить буду, – ответил парень. – Моя война началась куда раньше вашей, дядя. – А я ведь даже не на передовом рубеже.

– Потери есть? – осведомился строго Бирюк.

– Конечно, есть, – отозвался капитан. – Это очень нелегко выжить после взрыва термоядерного заряда. В живых остались только те, кто были в броне. Остальных теперь разве что ветер сыщет. Все в пепел превратились. Мы покидаем здешнее расположение. Сейчас прибудут вертушки и заберут нас. Надеюсь, доберёмся без падений.

– Эта шутка с очень длинной бородой, – рассмеялся генерал. Но я согласен с тобой. Без генератора поглощения, который теперь уничтожен, вам там делать нечего. Перебирайтесь в Каир, это ближайшая от вас база, оборудованная по соответствующим требованиям.

– Приказ ясен, – тут же доложил Тимофей. – Вы держитесь там. – Он на мгновение замолчал, словно подбирая нужные слова. – Я горжусь, что служу рядом с вами, Сергей Владимирович.

– И я горжусь, племянник! – ответил, смягчаясь, генерал Бирюк. – Береги себя, Тимофей. Даст бог, свидимся. Удачи!

Он отключился, а Тимофей окинул тяжёлым взглядом полностью уничтоженную базу основного пункта управления системой «Заслон – 1». Он уже собирался уходить в сторону точки эвакуации, как неожиданно ожила система кодированной связи. С немалой долей удивления молодой командир принял входящий вызов.

– Капитан Бирюк, я полагаю? – наглый и относительно немолодой голос уверенно начал разговор, отринув все нормы приличий. – Судя по вашему красноречивому молчанию, я попал верно. – Некто не позволил Тимофею вставить в беседу ни единого слова. – В таком случае продолжайте молчать и слушать. Ваша ненаглядная девочка Миа находится в моих руках. Я захватил её, что не составило для меня труда, поскольку она была одна и так беззащитна. Я сделал это не потому, что подобные действия доставляют мне удовольствие. Я просто могу себе подобное позволить. И раз ваше пылкое молчание ярче всего на свете отражает понимание моего монолога, позволю предупредить вас. Если вы никоим образом не сумеете повлиять на воинственные действия вашего буйного родственника, а корабли «Забвения» и дальше станут угрожать вторжению, малышка Миа умрёт. Не ломайте голову над решением этого вопроса, она у вас и так уже седая. Просто выполните мою просьбу. Я надеюсь на ваше благоразумие, капитан Бирюк, и на вашу сознательность. В противном случае я пришлю вам это прелестное создание в виде весьма непотребном ни для созерцания, ни для чего бы то ни было другого.

Не дожидаясь ответа, некто быстро отключился, а Тимофей так и остался стоять, глядя на развалины пункта управления, погружённый в шоковую задумчивость.

– Фиксирую разрыв материи пространства, – голос компьютерной системы оповещения звучал в полной тишине. – По моим расчётам, энергии по выбросу из воронки сверхсветового потока всего флота сразу противнику не хватит. Он очень большой, а значит, корабли будут появляться с периодичностью. Временной отрезок можно будет просчитать после выхода первых двадцати единиц.

– Рекомендации? – задал вопрос президент.

– Возможны три варианта развития событий. Первый и основной. Выход флота противника, будет сопровождаться массированной атакой, которая будет подкрепляться появлением всё новых и новых единиц. В результате мы будем вынуждены применить тактику обороны и безусловного ответного удара. Второй, флот противника соберёт мощную группировку возле ближайшей орбиты крупной планеты, предположительно это будет Юпитер. Затем вся собранная флотилия нанесёт по нам мощный удар, который мы можем не выдержать, если сила удара окажется выше расчётных параметров.

– А третий вариант? – не сдержался генерал Бирюк, перебивая голос системы компьютерного оповещения.

– Третий вариант, в процентном соотношении крайне невелик и его развитие представляется мне очень маловероятным. Однако, если верить словам госпожи Светловой, его и вовсе можно исключить, поскольку по её данным, вражеский флот совершенно не намерен вести с людьми хоть какие-то переговоры.

– Понятно, – сурово прорычал Бирюк. – Ну что же, как говорится, надежда умирает последней. Давайте надаём этим уродам по мордам. Уж больно кулаки чешутся.

– Фиксирую открытие точки выхода из сверхсветового потока. Область открытия пространственного окна составляет семьдесят пять с половиной тысяч километров и продолжает расширяться. Фиксирую выход первых объектов вражеского флота.

– Мать твою! – только и сумел произнести генерал Бирюк, вглядываясь в монитор, на котором отображалась трёхмерная модель происходящего в миллионах километров от Земли события. – Что же нам со всем этим делать?

Глава 19

Рубка командного центра Орбитального комплекса «Забвение». 24 июля 2058 года. 11:58.

– Что это такое? – Профессор Паризин с нескрываемым ужасом смотрел в монитор, на котором отображалась трёхмерная модуляция, выполненная компьютерной системой.

Огромных размеров, переливающаяся маслянистым блеском капля вынырнула из разрыва сверхсветовой точки выхода. Не останавливаясь и не изменяя своей формы, это странное нечто помчалось в направлении Земли.

– Объект размером около пятнадцати тысяч километров в диаметре. Химический и физический состав, по предварительным данным, на шестьдесят восемь процентов совпадает со структурой тел пришельцев жидко-структурного генотипа, именуемых у нас «Жестокими». На запросы и сигналы с нашей стороны объект не отвечает. Спектральный анализ не выявил наличия внутри объекта каких бы то ни было форм жизни.

– Какова скорость объекта? – Президент, не сводя взгляда с монитора, набирал на клавиатуре какую-то команду.

– При существующей на данный момент скорости, объект достигнет орбиты планеты Земля через полтора часа. Фиксирую выход из разрыва точки сверхсветового потока второго объекта.

– Бог мой, – профессор Паризин, не скрывал восторга, смешенного с ужасом.

– Второй объект по форме, размерам и объёму идентичен первому. Его спектральная структура, скорость и параметры передвижения в точности повторяют действия первого объекта, – доложил голос системы компьютерного оповещения.

– Тиберий, каковы будут ваши первоначальные выводы? – Президент требовательно взглянул на пришельца.

– В том, что я вижу, нет ничего поразительного, но за одной лишь мелочью, – ответил Тиберий практически мгновенно. – До момента, который запечатлён в моей генетической памяти, известно, что для дальних перелётов мой народ использовал большие научные корабли. То, что я вижу сейчас, со всей наглядностью описано словами Василисы Светловой как огромные чёрные капли. Их будет много, очень много. Эта технология не принадлежит моей расе. Использование подобных способов перемещения в пространстве было неведомо моим предкам. Объект «Капля» – это что-то вроде пули, выпущенной из ствола. Она инструмент, направленный сюда кем-то или чем-то. Именно поэтому объект не изменяет курс и не реагирует на ваши сигналы. Это элемент единого целого, запрограммированный исключительно для одной задачи – достичь заданной планеты и уничтожить её.

– Господин профессор? – Президент вырвал Паризина из состояния глубокой задумчивости. – Что вы думаете по этому поводу? Какие будут рекомендации?

Паризин вздрогнул. Затем медленно перевёл взгляд на президентский монитор.

– Я… Я так думаю, что поскольку ответа на наши сигналы не поступало, можно попробовать сделать предупредительный выстрел. Возможно, это заставит наших непрошенных гостей хоть как-то проявить свои намерения.

– Лишь бы это не спровоцировало их ускорить задуманные планы. Если вы помните, нечто подобное произошло пятьдесят шесть дней тому назад, – вставил язвительную тираду генерал Бирюк. – А что касается их намерений, так тут и без предупреждений, на мой взгляд, всё понятно.

– В любом случае хуже, чем есть, быть уже ничего не может. – Президент бросил на монитор равнодушный взгляд. – Всем боевым кораблям произвести по противнику предупредительный залп. Мощность орудий пятьдесят процентов.

Не прошло и пары секунд, как орудийные платформы группировки «Забвение» вкупе с системой «Заслон-1» выпустили по приближающимся кораблям «Жестоких» слаженный залп высокофотонной плазмы. Мощные сгустки с невероятной скоростью устремились в сторону приближающихся кораблей противника.

– Вы только посмотрите! – Воскликнул профессор Паризин. – Эти наглецы даже не пытаются маневрировать.

– Объекты не имеют теплового следа, а значит не имеют и систем маневрирования. Позволю в очередной раз предположить, что совершать уклонения от встречных препятствий они вряд ли смогут, – производя расчёты, высказался Тиберий. – Я полагаю, эти объекты не что иное, как собранное множество структурных компонентов тел «Жестоких». Могу поклясться, что после залпового попадания объект разобьётся на множество частиц. Это, в свою очередь, сильно уменьшит их скорость сближения с нами.

– Но это же прекрасно! – воодушевлённо выкрикнул Бирюк.

– У каждой медали есть две стороны, господин генерал. Разве не так у вас говорят в таком случае? – пришелец вопросительно уставился в монитор своим лицевым символом. – Вы наверняка слышали легенду о Лернейской Гидре. У неё было множество голов, одна из которых была бессмертной. Могучий Геракл убил Гидру во время одного из своих подвигов, чем заслужил вечную славу и любовь своего народа, воспевшего его легендарные подвиги в мифах.

– К чему вы клоните, многоуважаемый Тиберий? – настороженно воззрился на пришельца генерал.

– Я о том веду речь, что наши враги, скорее всего, будут действовать именно по такому же принципу, как и мифическая Гидра. После того как «Капля» разобьётся, множество мелких объектов устремится к Земле. Эти обломки, безусловно, будет куда сложнее уничтожить, поскольку их количество будет увеличиваться с каждым новым попаданием. Точно так же, как и головы Гидры. После того, как срублена одна, на её месте вырастают две новые. Звучит банально, но, скорее всего, именно так всё и будет. Наше оружие сумеет уничтожить большую часть обломков этой так называемой Капли, но очень велика вероятность того, что мы не сумеем отразить их все. А среди прорвавшихся к планете может оказаться осколок, во власти которого будут сосредоточены все великие знания и помыслы, гонящие наших врагов на эту чудовищную экспансию.

– Выходит, нам нужно уничтожить все осколки? – своим вопросом президент выразил всеобщую заинтересованность.

– Не просто все уничтожить, а не пропустить ни одного. Ко всему прочему, в связи с возникшими обстоятельствами у нас появилась весьма серьёзная проблема. Проект «Купол», защищающий планету, разрабатывался специально для защиты от объектов большого размера. Сейчас получается так, что он полностью бесполезен. Мы можем попробовать сомкнуть рассредоточенную по орбите Земли группировку «Забвения» в единый строй. Это защитит Западное полушарие планеты от массированной атаки обломков этих «Капель», но не более чем на пятьдесят процентов. Я также предлагаю перепрограммировать большинство находящихся на орбите Земли спутников, чтобы с их помощью увеличить количество лучей в сетке «Купола». Но сколько для этого понадобится времени и сработает ли эта уловка я сказать вам не могу.

– Стратегия, на мой взгляд, выглядит довольно просто, – вступил в разговор президент, как только Тиберий закончил свой доклад. – В любом случае терять время на домыслы и догадки мы не можем. Я предлагаю вам, Тиберий вместе с профессором Паризиным заняться увеличением оборонной способности «Купола». Для остальных задача остаётся прежней – уничтожить врага. – Президент вывел на монитор информацию о выходящих из разрыва сверхсветового потока объектах «Жестоких». – Сколько на данный момент объектов прошло через разрыв?

– Уже двадцать шесть объектов вошли в пределы Солнечной системы, – доложил голос системы компьютерного оповещения.

– Все орудийные системы готовы, господин президент. Разрешите атаковать? – полковник Фарих Имам, командующий орудийными платформами «Забвения», запросил приказ на начало атаки.

– Доклад принят. – Лицо президента стало твёрдым словно застыло в скульптуре. – Приказываю всем боевым единицам массированными залпами приступить к уничтожению объектов противника.

– Осуществлено первое попадание в объект, покинувший разрыв канала сверхсветового потока, – доложил голос системы компьютерного оповещения. – Объект подвергся деформации на двадцать три процента. Количество обломков рассчитывается. Для полного разрушения объекта требуется ещё как минимум шесть подобных попаданий из расчёта пятидесятипроцентной мощности.

Орудийные платформы боевых кораблей «Забвения» и системы «Заслон-1» принялись массово выплёвывать залпы высокофотонной плазмы. Смертоносные лучи устремлялись в сторону открытого разрыва, из которой каждые три минуты выходили огромные чёрные капли.

– Всем кораблям залповый огонь на уничтожение объектов, используя максимальный энергетический уровень. Стрелять без команды. Наземному центру управления системой «Заслон-1» выставить заградительный пояс из беспилотных кораблей. Уничтожать любые, приближающиеся к лунной орбите объекты. Десантным подразделениям, состоящим из бойцов отряда «Стальная кольчуга», покинуть десантные отсеки «Забвения». Ваша задача – полное уничтожение объектов, сумевших прорваться через заградительный пояс беспилотных штурмовиков и систему «Заслон – 1». Ни один осколок «Капли» не должен попасть на Землю. Отдельный приказ наземным подразделениям и военизированным частям, проводящим патрулирование воздушного пространства. Уничтожать все инородные объекты, прорвавшиеся в атмосферу планеты. За исключением эвакуационных ботов, транспортирующих раненых на наземные базы снабжения и поддержки.

Жуткий шквал «Заслона – 1» поливал лучами плазмы огромные чёрные капли, вырывающиеся из разрыва. Заряды энергии достигали объектов за считаные минуты и, ударяясь в них, разрывали на множество осколков. С каждым новым залпом количество далёких взрывов возрастало, уничтожая всё больше и больше огромных капель. Расколотые на более мелкие обломки, они устремлялись дальше, превращаясь в некое подобие огромного метеоритного потока.

– Почему после прямого попадания плазмы обломки не меняют угол движения? – рассматривая трёхмерную модель битвы, спросил у Тиберия президент.

– А вот это проблема, которую я не учёл, – всматриваясь в модельную схему сражения, ответил пришелец. После удара фотонного заряда объект разрушался на сорок два процента. Пятнадцать процентов сжигает плазма, остальные в виде мелких осколков разлетались в разные стороны, но спустя некоторое время, начинали притягиваться к более крупному объекту. – Обломки «Капли» притягиваются друг к другу после взрыва. – Тиберий принялся молниеносно вводить какие-то данные в центральную базу управления. Прошло не более минуты как пришелец выкрикнул, обращаясь к наводчикам орудийных систем, – рекомендую изменить угол обстрела три тысячных градуса. Это увеличит разброс обломков от попаданий плазменных зарядов. Посмотрим, насколько велика их магнитная сила.

Наводчики орудийных платформ изменили угол обстрела, не снижая темпа ведения огня.

– Обломки первой «Капли» достигнут орбиты Луны через двадцать минут. Рекомендация эскадрилье беспилотных штурмовиков – начать манёвр сближения с приближающимися обломками и скоординированными залпами приступить к уничтожению наиболее крупных объектов, – звучал голос системы компьютерного оповещения по каналу общей связи. – Находящимся на позициях подразделениям отряда «Стальная кольчуга» приступить к защите кораблей «Забвения». Предположительное время начала боестолкновения двадцать девять минут.

Беспилотные штурмовики слаженным строем ринулись в атаку, осыпая приближающиеся обломки разбитых «Капель» смертоносными лучами высокофотонной плазмы. Бойцы отряда генерала Бирюка, находящиеся возле ведущих слаженный огонь кораблей «Забвения», выстроились в специальные дугообразные линии, готовясь, к первому в их практике боевому столкновению в открытом космосе.

– Я, признаться, даже не знаю, как описать это необыкновенное ощущение! – обратился по внутренней связи к генералу «Дарт». – Впервые испытываю такое нетерпение от жгучего желания убить кого-нибудь!

Бойцы отряда громко рассмеялись, поддерживая своего сослуживца воинственными криками.

– Давайте начистим морды этим склизким упырям, парни! – проорал громогласно генерал Бирюк. – Сегодня настал день нашей кровавой мести. За «Канга»! За Машу и Дашу! За малыша Алёшку Парсина.

– За Датонга! – подхватил вслед за генералом Марлон.

– За капитана Когана, – прорычал злобно «Косолапый».

– За Серафима Сомова! – стискивая зубы от многолетнего чувства горечи, выкрикнул Доброволец Z2–17. – За моего брата, за всех наших друзей, что погибли на этой войне! За жизнь свободного человечества!

– Да! Да! За свободу! – рёв сотен тысяч разъярённых глоток заглушил эфир десантной частоты.

– Фиксирую первые попадания с изменённым углом обстрела, – с неизменным электронным спокойствием доложил голос системы компьютерного оповещения. – Разброс обломков увеличился на сорок шесть процентов. Магнитное соединение снизилось на восемьдесят два процента. Фиксирую вторичное и третичное попадание. Расчёт количества обломков завершён. По вычисленной формуле, с учётом незначительных корректировок, могу с большей долей вероятности сообщить, что количество образовавшихся после столкновения обломков увеличивается по неконтролируемой прогрессии. Около двадцати процентов оных, имея максимальный угол отклонения, упадут либо на поверхность Сатурна, либо застрянут в его гравитационном поле… – Голос вдруг неожиданно замолчал, затем на мониторах вспыхнули огромные красные треугольники, уведомляющие людей об опасности. – Фиксирую увеличение скорости движения обломков! – доложил голос системы компьютерного оповещения. – А также ускорение взаимодействия магнитного поля обломков между собой.

– Что это значит? – в голосе президента звучала неприкрытая тревога. – Почему они ускоряются?

– Они чувствуют угрозу, – ответил Тиберий. – Видят, что мы способны дать серьёзный отпор.

– Но как подобное возможно? Это ведь обыкновенные глыбы замёрзшего в космосе вещества, пускай и инопланетного. Как они могут ощущать угрозу? – Президент был откровенно встревожен ответом пришельца.

– Неужели вы считаете, что сегодняшнее вторжение, это дело рук, произведённых искусственным образом марионеток? Те, кто послали сюда эти «Капли» находятся далеко от нас. Хотя, честно говоря, я считаю, что они могут весьма пристально наблюдать за происходящим в данный момент. Мой бедный народ, моя раса, обращённая волей неведомого разума в рабов и претерпевшая невероятные изменения под воздействием чудовищных экспериментов злобных «Жестоких». Вы на самом деле считаете, что именно они виноваты в ваших страданиях? Если так, то все наши потуги к созданию великого общества и попытки отбить эту атаку уже обречены на провал.

– Это всё безукоризненно романтично, дорогой мой друг. Но ответь, что нам делать, Тиберий? – голос президента прозвучал жестоко с сильной толикой нетерпения.

– Не хотите превратиться в таких монстров, как мои несчастные предки? – символ на лице Тиберия сверкнул яркой красной вспышкой. – Тогда, сражайтесь! Деритесь словно это ваша последняя возможность выжить. Рвите жилы и ломайте кости в неутомимом порыве гнева и жажды мести! Убивайте всех, кто грозит гибели вашего вида. Забудьте про боль и усталость, а скупые слёзы оставьте поэтам. Сражайтесь в огне и забудьте про слабость! Если вы не сделаете этого сейчас, то более никогда уже не сможете победить!

От подобных речей все находящиеся в центре управления люди впали в ступор и потребовалась не одна минута, чтобы разум вернулся в привычное русло своего течения.

– Эскадрилья беспилотных штурмовиков начинает уничтожение осколков «Капли». Массированный удар восьмидесяти тысяч единиц при существующем темпе способен продержаться как минимум полтора часа. Количество обломков, вышедших из точки разрыва сверхсветового потока «Капель», увеличилось в семнадцать миллиардов раз по сравнению с обломками от первичного попадания. При отсутствии магнитного поля и дальнейшей интенсивности огневого сдерживания нашими боевыми единицами до поверхности планеты долетело бы не более восемнадцати процентов обломков. Но сила магнитного поля не позволяет попавшим под обстрел хаотично разлетаться по системе.

– Что это даёт нам? Зачем ты высчитываешь эти данные? – Профессор Паризин, полными ужаса глазами, взглянул в монитор, отображающий трёхмерную картину вторжения.

– Рассчитываемые данные помогут мне в будущем определить степень фатальности повреждений. Что, в свою очередь, покажет выносливость полей магнитного искривления.

– Я так полагаю, это полезная штука? – обратился к Паризину президент.

– Весьма полезная, господин президент. Простите, я не воин и, наблюдая за всем этим зрелищем, немного растерялся.

– Ерунда, профессор, – отмахнулся с натянутой улыбкой президент. – Всё бывает в первый раз.

– Повреждения первого звена беспилотных штурмовиков критичны, – голос системы компьютерного оповещения тараторил без остановки. – Количество обломков увеличилось до суммарного максимума. Системы наведения сбоят от переизбытка сигнатур. Наведение на цели невозможно. Первое звено беспилотных штурмовиков уничтожено. Второе и третье звенья имеют критические повреждения. Остальные ещё функционируют. Мощность огневого сдерживания сократилась на двадцать семь процентов.

– Наземный центр управления, доложите о ситуации.

– Господин президент! – голос оператора дрожал. – Скорость и количество обломков разбитых «Капель» слишком велика для корректного наведения. Огневая поддержка системы «Заслон – 1» не может эффективно захватывать столь быстрые цели. Поле магнитного искривления системы «Заслон – 1» подверглось тотальному воздействию несущихся с невероятной скоростью обломков. Нагрузка на генераторы поглощения возрастает лавинообразно.

– Произвожу сброс первого энергетического накопителя. Произвожу сброс второго энергетического накопителя, третьего, четвёртого, шестна…, тридц…, сто во… шестисото… – голос системы компьютерного оповещения захлебнулся.

– Орудийные мощности на максимум, – скомандовал суровым голосом президент. – Всем боеспособным единицам осуществить максимальное огневое сдерживание.

– Количество выпускаемой системой «Заслон – 1» энергии с лихвой достаточно для полноценной зарядки всех орудий «Забвения», – доложил полковник Фарих Имам. – Это позволит повысить эффективность огневого прикрытия на сорок шесть процентов.

– Выполняйте, полковник. Время дорого. – Президент стоя наблюдал за ходом сражения. – Господин генерал, – обратился он к Бирюку. – Судя по количеству выпускаемых вашим отрядом зарядов плазмы, вы уже приступили к обороне «Забвения»?

– Ваша проницательность не знает себе равных, господин президент, – саркастично ответил Бирюк. – Но то, что я наблюдаю на экране своего шлема не очень меня радует. «Заслон» слишком сильно перенапрягает поля магнитного искривления. Его энергоёмкость даже с учётом сброса держится на отметке в шестьдесят восемь процентов. А, судя по новым данным, количество обломков всё увеличивается.

– Ваш вопрос мне понятен, Сергей Владимирович, – вклинился в беседу профессор Паризин. – Мы постараемся держать «Заслон» как можно дольше, но вы же знаете, что его участь уже решена.

– Вы уж постарайтесь! – прокричал генерал, утопая в ярости боя.

– Есть одна идея. – Тиберий уже несколько минут производил на личной панели какие-то расчёты. – Нужно осуществить смещение с искусственной орбиты системы «Заслон – 1».

– Попадание критично! Попадание критично! Огневая поддержка системы вышла из строя. Эскадрилья беспилотных штурмовиков уничтожена на восемьдесят один процент! Поле магнитного искривления на максимуме нагрузки и составляет восемьдесят шесть процентов. Сброс энергетического потока не осуществляется. Система передачи генераторов поглощения отключена. Внимание, опасность! Внимание, опасность! Взрыв системы «Заслон» произойдёт через пятьдесят семь, пятьдесят шесть, пятьдесят пять секунд. Включаю таймер отчёта. – Голос системы компьютерного оповещения выдавал данные с привычным уже хладнокровием.

На мониторе вспыхнули красные словно кровь цифры таймера обратного отчёта.

– Не прошло и часа! – профессор Паризин сорвался на истерику. – Предполагалось, что «Заслон – 1» продержится гораздо дольше.

Но старика уже никто не слушал.

– Тиберий, что за безумная мысль посетила твою инопланетную голову? – голос президента прорывался сквозь нарастающий гул сражения.

– Мы можем бросить «Заслон – 1» в скачок, – ответил пришелец. Все находящиеся на мостике открыли от изумления рты. – Энергии на «Заслоне» хоть отбавляй. Мы можем задать координаты и бросить станцию туда, куда захотим.

– И взорвётся она там, где мы захотим! – закончил за пришельца моментально протрезвевший профессор Паризин.

– Верно, профессор! Верно! – радостным голосом оттого, что его хоть кто-то понимает, воскликнул Тиберий. – Это избавит нас от надобности отвлекать свои войска, отводить их в укрытия и терять инициативу боя, коей мы всё ещё владеем.

– Куда предлагаете бросить? – вопрос президента прозвучал надрывно.

– К разрыву сверхсветовой точки, конечно же! – слаженно кричали Тиберий и профессор Паризин.

– Отличная идея, – словно ничего и не произошло уже спокойно протянул президент. – И чего стоите? Приказа ждёте? Действуйте!

– Взрыв системы «Заслон» произойдёт через пятнадцать, четырнадцать, тринадцать…

– Вот ты нудный, ИМ! – скривившись в лице, протянул генерал, выпуская из плазмомёта очередную порцию смертоносных зарядов. – И где вы только взяли эту занудную говорилку? Я от этого нытья в депрессию впаду. – Он отправил в несущиеся на него обломки очередную порцию вакуумных ракет, одновременно проводя манёвр уклонения, и тут же повторил плазменный залп.

– Это штатный модуль оповещения. Шёл в комплекте, к слову сказать. В плохих поступках замечен не был, да и грамотный, как кажется, – принялся излагать свои размышления профессор.

– Если вы закончили, то я рассчитал координаты и готов совершить бросок. – Тиберий, казался непоколебим.

– Ах да, конечно, конечно, многоуважаемый Тиберий! – Воскликнул Паризин, соглашаясь со словами друга.

– Бросок! – Яркая вспышка, разорвала пространство. Все обломки, несущиеся в сторону погибшей станции, рванулись в разные стороны. Но вдруг словно мощная турбина втянула их обратно и всё это многообразие кусков, частиц и элементов втянулось в резкий разрыв пространства и исчезло. Не прошло и секунды, как голос системы компьютерного оповещения сообщил:

– Взрыв системы «Заслон» произойдёт через три, две, одну.

На мониторах, отображающих трёхмерную модель сражения, случилось некое странное искривление. Затем вдалеке бескрайнего космоса блеснула яркая вспышка.

– Система «Заслон – 1» уничтожена, – доложил голос компьютерного оповещения. – Фиксирую нарушение открытого разрыва сверхсветового потока.

– Господин президент, – командир орудийных комплексов полковник Фарих Имам быстрым голосом докладывал из заполненного дымом и искрами помещения. – Массированные обломки «Капель» достигли второй линии обороны. Их слишком много, уже есть потери. Наши поля магнитного искривления на пределе мощности. Сброс излишков энергии на генераторы поглощения «Купола» проходит слишком быстро. Системы передачи могут не выдержать. Бомбардировка обломками «Капель» слишком мощна. Плазменные орудия расщепляют «Капли», но образующиеся обломки слишком многочисленны. «Купол» работает на пределе максимальной нагрузки. Я не знаю, сколько он продержится.

– Сергей Владимирович, доложите ситуацию!

– Генерал Бирюк ранен. Костюм «Монолит» катапультировал его на поверхность планеты и сейчас доставляет на ближайшую базу для оказания первой медицинской помощи, – голос «Добровольца» был тяжёлым. – Потери отряда «Стальная кольчуга» быстро увеличиваются. Скорость падения обломков инопланетных «Капель» слишком велика. Бойцы не успевают отражать их и сбрасывать избытки энергии на генераторы «Купола». Из полностью боеспособного состава, по моим подсчётам, через час останется не более тридцати процентов. В сложившейся ситуации подразделение сможет держать оборону не более десяти минут.

– Фиксирую троекратное увеличение нагрузки на поля магнитного искривления кораблей проекта «Забвение», – перебил «Добровольца» голос системы компьютерного оповещения.

– Запрашиваю официальное разрешение на применение Аннигилятора пространственно-временного хаоса, – голос Добровольца был строг и серьёзен.

В эфире на мгновение повисла гнетущая тишина. Президент наблюдал за развернувшимся на орбите сражением. Корабль тряхнуло от очередного попадания особо крупного обломка, который, срикошетив от магнитного поля, с невероятной скоростью скрылся в бескрайней темноте чёрного космоса.

– С поверхности планеты начинают приходить доклады группировок сдерживания о падении первых обломков «Капли». Авиация уничтожает их на подлёте, но уже есть доклады о контактах на земле, – компьютерный голос, несмотря на фатальность ситуации, был по обыкновению холоден.

– Господин президент, я жду вашего решения. По данным, отображаемым на экране, ситуация с отрядом «Стальная кольчуга» близка к критической. – Маленькие зелёные огоньки индикаторов, отображающие боеспособные единицы, меркли словно тухнущие под дождём угольки догоревшего костра.

Принять решение о боевом использовании Анигилятора было дано только президенту. Теоретически мощность этого оружия была просчитана. Но профессор Паризин относился к этим расчётам с огромным скепсисом. Проблема состояла в том, что выстрел из Анигилятора вызывал воздействие на материю пространства и времени. Выражаясь простым языком, энергия, высвобождаемая при выстреле, могла преломить временной коридор и вызвать искривление параллельной реальности, которая, в свою очередь, могла пересечься с текущим временным моментом. Последствия подобного слияния предсказать или рассчитать математически было невозможно. Но с другой стороны, удар подобной мощности мог в одночасье уничтожить весь рвущийся к Земле флот врага, распылив его на атомы по всей солнечной системе.

– Перегрузка систем генераторов поглощения проекта «Забвение» превысила семьдесят пять процентов. Подключённые к «Куполу» спутники сгорели, не выдержав такой нагрузки. В разрыве сверхсветового потока начинается обратная реакция. Фиксирую раскол выходящего из разрыва объекта.

– Что происходит, господин профессор? Разрыв закрывается?

– По-видимому, взрыв системы «Заслон – 1» нарушил какую-то неизвестную нам реакцию в разрыве сверхсветового потока? – Паризин обрабатывал поступающую на его компьютер информацию и словно разговаривал сам с собой. – Это привело к нарушению его нормального функционирования. Будь у нас возможность, мы бы взглянули на ситуацию более внимательно и подробно…

– Профессор! У нас нет времени. – За спиной президента что-то взорвалось. Аварийная система окрасила командный отсек в красный свет, всюду замигали лампы и взревела сирена тревоги.

– Конечно, конечно! – засуетился Паризин. – Безусловно, разрыв получил повреждение. Сейчас он словно угасающая лампочка моргает из-за недостатка подачи энергии.

– Перегрузка систем генераторов поглощения проекта «Забвение» превысила восемьдесят процентов. Это критическая точка, немедленно рекомендуется сменить местоположение или снизить давление на поля магнитного искривления.

– Я всё ещё жду ответа, господин президент. Перегрузка моих систем критична. Разрешите выстрел! – Крик Добровольца, полный боли, прорезал эфир словно высокочастотный импульс.

– Сколько вы сможете продержаться, боец? – вопрос был строгим и очень требовательным. – Мы не можем рисковать, используя непроверенное оружие. Но есть вероятность закрытия разрыва. Профессор Паризин решает эту проблему.

– Я не смогу. Долго не смогу, – Доброволец кричал словно его тело страдало от невероятно сильной боли. – Не больше минуты. Слишком велика нагрузка на поля магнитного искривления моего автомата. Перегрузки энергии сжигают мои нейронные соединения. Я могу потерять подвижность.

– Держись, сынок! – Профессор Паризин судорожно производил лишь ему одному ведомые расчёты. Зрелище, открывшееся взору людей, находящихся на кораблях «Забвения», выглядело столь же прекрасно, сколь и чудовищно. Мириады переливающихся маслянистым отливом обломков неслись к планете, уничтожая всё на своём пути. Они нарывались на фотонные залпы, разлетаясь на множество кусков, которые тут же попадали под ошеломительный огонь менее мощных орудий, сжигающих их дотла. Но количество расколотых обломков уже было столь велико, что большинство из них, не встретив на своём пути огневого сопротивления, налетали на энергетические щиты магнитного искривления, и отскакивали от них словно пуля, ударившаяся рикошетом о нечто очень твёрдое и неподдающееся её воздействию. Со стороны это выглядело невероятно чудесно, завораживая взгляд смертоносной красотой.

– Перегрузка энергоёмкости проекта «Купол» может привести к самоуничтожению защиты планеты. Последствия произошедшего, приведут к фатальной катастрофе. Проникновение обломков «Капли» на поверхность планеты обернётся гибелью для человечества.

– Профессор, – обратился к Паризину Тиберий, вникая в расчёты старика, которые тот выводил прямо на центральный монитор. – Ваша мысль использовать записи с внешних камер «Заслона» по микросекундам невероятно проста и весьма логична. Что вы пытаетесь найти? – Один из кораблей проекта «Забвение», на котором они находились, тряхнуло столь сильно, что профессор едва сумел удержаться на ногах.

– Я хочу посмотреть на последние мгновения жизни «Заслона» после броска? – сурово ответил пожилой профессор.

– Но зачем? – недоумевал пришелец. – На мой взгляд, для этого сейчас не совсем подходящее время. Мы на краю чудовищной гибели.

– Мне это очень важно? – Глядя на Тиберия совершенно искренними глазами, произнёс Паризин.

– Нагрузка на поля магнитного искривления системы «Забвение» критична! – Корабль вновь сильно тряхнуло. – Фиксирую прорыв защитной системы «Купола». Передаю данные на наземные базы. Огневая мощь орудийных платформ испытывает колоссальный преизбыток энергоёмкости. Генераторы поглощения энергии не успевают сбрасывать излишки на преобразующие системы «Купола». За последние шесть минут давление от разрушительного воздействия обломков на поля магнитного искривления возросло на восемнадцать процентов. Если ситуация не изменится, от переизбытка энергоёмкости проект «Забвение» самоуничтожится.

– Смотрите, смотрите! – Паризин молниеносным движением нажал на сенсор, останавливая мгновение заинтересовавшего его момента. Все присутствующие в центрах управления воззрились на свои мониторы. На маленьком снимке, отображающем последние доли секунды существования системы «Заслон – 1» перед тем, как она сгорела в ядерной вспышке, виднелся обрывок того, что и привлекло внимание профессора. Это был маленький кусок фюзеляжа неизвестного ранее корабля. Судя по показаниям приборов, в момент взрыва температура возле точки разрыва сверхсветового потока составляла не менее шестисот тысяч градусов Кельвина. А это могло означать только одно. Совершенно не ожидавший подобного поворота событий, замаскированный неопознанный корабль получил настолько колоссальные повреждения, что его работа по контролю за функционированием разрыва была нарушена полностью. Сам же разрыв мерцал и постоянно изменял физику своей структуры из-за чего выходящие из него огромные капли получались рваными, расколотыми, порой вовсе маленькими или разбитыми. Нестабильный разрыв терзал корабли пришельцев, повреждая их нещадным образом.

Повреждённый корабль контроля пытался укрыться системой невидимости, но и это ему удавалось с трудом. Невооружённым взглядом было заметно, что со столь колоссальными повреждениями покинуть своё некогда укромное место судно уже самостоятельно не сможет.

– Этого не может быть! – вырвалось у президента.

– Но это факт, – строго констатировал Тиберий. – Приятно осознавать, что был прав в своих доводах.

Ещё мгновение все смотрели в изображение на огромном мониторе, после чего последовал короткий, но лаконичный приказ Главнокомандующего.

– Всем огневым системам перевести угол атаки на… – он вопросительно взглянул на профессора Паризина. Тот как раз завершал расчёты. Профессор скоро вывел на экран полученные координаты и в готовности кивнул президенту. – На 00,1 градуса севернее разрыва.

Не прекращая вести огонь по движущимся к Земле каплям, наводчики тут же сменили угол обстрела.

– Из всего состава подразделения «Стальная кольчуга» в живых на данный момент осталась лишь небольшая группировка, продолжающая яростное сражение на орбите Земли да Доброволец Z2–17, – доложил голос системы компьютерного оповещения. – Остальные либо погибли, либо были эвакуированы на планету для оказания медицинской помощи. Критические показатели жизнедеятельности самого Добровольца не дают шансов на то, что после окончания боя индивид останется в живых. Нагрузка на неполноценный организм чрезмерно велика.

– Он сможет выдержать эту атаку! – уверенно произнёс Паризин с немалой толикой гордости в голосе. – Не будь он моим первенцем.

– Объект пытается изменить местоположение. Произведённые в его сторону выстрелы полностью неэффективны. Рекомендация огневому прикрытию продолжить уничтожение обломков «Капель».

– Я знаю, что делать, – Михаил не стал дожидаться разрешения. Он в долю секунды набрал ускорение, огибая орбиту Луны, наполовину разбитую попаданиями обломков несущихся «Капель», и тут же исчез.

– Что он задумал? – Воскликнул, взирая на Паризина президент.

– Он выполняет свой долг.

Глава 20

Эфиопия. Шестьдесят километров к западу от города Аддис-Абеба. 24 июля 2058 года. 12:07.

Пульсар выскочил из пространственного разрыва столь быстро и неожиданно, что Василиса даже не успела и глазом моргнуть. Только что она находилась в Уральских горах, но вот прошли какие-то считаные секунды и её взору предстала саванна горячего Африканского континента.

Корабль медленно опустился на равнинную поверхность, и девушка в сопровождении «Скорохода» ступила на освещённую горячим солнцем землю.

– Вот мы и в Африке, – осматривая окрестности, произнёс «Скороход». – Что дальше?

Василиса так же, как и её спутник осматривалась по сторонам. Она не рассчитывала на столь скорую поездку и наивно полагала, что в пути успеет придумать план дальнейших действий. Но так случилось, что времени на это у девушки совсем не оказалось.

– Нам нужно найти первоисточник, – ответила она, словно разговаривая сама с собой.

– Первоисточник чего? – вопрос её спутника, как показалось Василисе, прозвучал с некой насмешкой. Она поняла, что вояка не в курсе всех её умозаключений и на данный момент мыслит крайне примитивно исходя из своих скудных познаний. Василиса бросила на «Скорохода» загадочный взгляд, чем привела того в некое подобие замешательства и приступила к рассказу.

– Очень давно одним не очень известным учёным геологом по имени Михаил Тавик, было высказано предположение о том, что наша цивилизация не единственная, сумевшая освоить жизненное пространство планеты Земля. Тавик провёл много лет в геологических изысканиях, объездил сотни стран и все континенты. Добывал редчайшие образцы породы и внимательно изучал их. В результате своих многолетних изысканий он пришёл к выводу, который современная наука ни в какую не желает признавать. – Они вернулись на корабль и забрали из Пульсара снаряжение. Затем «Скороход» ввёл какие-то команды в систему своего костюма и «Пульсар» бесшумно поднялся в небо, зависнув на десятиметровой высоте. Путники неспешно двинулись в сторону юга, ориентируясь по навигационному указателю, активированному Василисой. – Тавик посчитал, что ещё до падения метеорита, уничтожившего динозавров около шестидесяти пяти миллионов лет назад, и уж тем более до появления самих динозавров, а это более ста шестидесяти миллионов лет назад, существовала иная, непохожая на нас цивилизация, заселявшая планету Земля. Он называл их Арата'ми.

– Что за странное название? – внимательно слушавший Василису «Скороход» бросил взгляд в небо, где белыми точками уносились ввысь девять кораблей «Забвения». Усиленная специальной электронной оптикой программная навигация шлема бойца, без труда приблизила картинку, стремящихся выйти на орбиту огромных кораблей.

– Арата'ми, по мнению Тавика, были высокоразвитыми и чрезвычайно умелыми созданиями. Они не достигли эры космоса, но смоги найти гармоничный симбиоз с природой планеты Земля. Их технологии основывались на энергии природных потоков и энергии биополей. Арата'ми не строили машин, не создавали заводов и фабрик, не воевали и не делили жизненное пространство. Их мир был полностью подчинён саморазвитию и заботе о природе.

– Говоря простым языком, они были вегетарианцами! – усмехнулся «Скороход».

– Ваше утрированное сравнение примитивно, но в целом вы правы, – улыбнулась девушка. «Скороход» нахмурился, осознавая, что его слова позабавили спутницу. – Арата'ми создали целую экокультуру, благодаря которой могли общаться с живым миром.

– А-а, это Аватар! Я смотрел, – расплылся в улыбке боец.

Василиса закатила глаза. Она уже пожалела, что начала этот разговор, но пути назад уже не было.

– Бинго, друг мой! Но в отличие от героев фантастической сказки Арата'ми не имели физической оболочки. Именно поэтому никто из археологов не может найти останков этой загадочной цивилизации. Именно поэтому теория геолога Михаила Тавика так и осталась в области фантазий. Никто из учёных современности не признаёт её как открытие. Хотя доказательства этому у Тавика были.

«Скороход» с нескрываемым интересом воззрился на идущую рядом Василису.

– И что же это за доказательства, если не секрет? – осторожно поинтересовался он.

Девушка внимательно всматривалась в даль, что-то необычное привлекло её внимание. Вопроса сопровождавшего её бойца она словно не расслышала. Вокруг них во всём своём величии раскинулась бескрайняя саванна. Редкая зелень маленьких деревьев, всё ещё не подвергшихся воздействию инопланетной бактерии, радовала усталый взор. Высокая, высохшая на солнце трава, мягко контрастировала с поверхностью местного ландшафта. Высоко в небе парила какая-то огромная птица, осматривая своим всевидящим взором бескрайний континент.

– Мы почти пришли, – сверяясь с записями в своём коммуникаторе, сказала Василиса.

– Куда пришли? – «Скороход» внимательно осматривал пустынные пространства.

– Сюда, – с улыбкой произнесла Василиса. Она стояла в совершенно непримечательном месте безлюдной саванны огромного континента Африка и улыбалась.

– И что мы тут делаем? – недоумевал «Скороход». – Тут ничего нет. Да и, вообще, откуда ты узнала, что нам нужно именно сюда? Ты уж прости мою настороженность, но я всё-таки спрошу, почему ты не отвечаешь на мои вопросы?

Боец внимательно обшарил сканером окружающее их пространство. Василиса, некоторое время наблюдала за его действиями, которые отдавали неприкрытой нервозностью. Затем поймала его недоумевающий взгляд и мягко улыбнулась облачённому в броню мужчине. Не говоря ни слова, она уселась на песок и принялась ждать.

– Круто! – изрёк так и не получивший должного ответа «Скороход». – Давайте посидим.

– Не злись. Просто поверь мне. Так надо, – спокойно произнесла девушка.

– Ну раз надо. – «Скороход» уселся напротив и воззрился в девицу вопросительным взглядом.

– Хорошо, хорошо, – сдалась она. – Я расскажу. Тавик видел в природе то, что не могли узреть другие. Он всю жизнь провёл в походах и экспедициях и был невероятно умным человеком. Единение с природой помогло ему понять тайну Арата'ми. А доказательством их существования послужили величественные природные зоны, которых на планете множество. Ты наверняка знаешь, что во многих местах нашей планеты есть обширные леса. А где-то, как здесь, например, – она обвела рукой саванну, – природа скудна. Так вот, Тавик научился видеть следы древней расы в этих зонах. Он исследовал природные экосистемы и находил в них следы, которые можно сравнить с необычными длинноволновыми аномалиями.

– А можно по-русски? – замотал головой «Скороход».

– Тело человека после смерти оставляет физический след. Это скелет, который может пролежать в земле веками. Возможно, его когда-нибудь откопают и сумеют восстановить облик его обладателя. Арата'ми не обладали телом, но обладали душой. Именно она и осталась после их смерти. Люди называют подобные вещи аурой. Так вот, эта самая аура, как оказалось, есть практически у всего. А особенно она сильна в чистых природных зонах. Эта аура реагирует на те или иные действия. Когда всё хорошо, волновая активность спокойна и размерена, но стоит произойти чему-то плохому, природа словно по команде начинает исторгать из себя отрицательные частоты. Именно это и есть свидетельство того, что когда-то нашу планету населяли живые создания. Тавик работал над проектом, позволяющим установить контакт с этими волнами. Он пытался пообщаться с теми, кто жил на этой планете задолго до нас. Но к великому сожалению, его работы так и не были закончены. Он погиб в авиакатастрофе. Ему было сорок шесть лет. Его работы были объявлены научной фантастикой и сокрыты в секретных архивах. А поскольку учеников и последователей у Тавика не было, то и известен он лишь тем, кто помнил его лично.

– Как тебе удалось узнать об этом? – не отставал с расспросами боец.

– Ты даже представить себе не можешь, что при желании можно откопать в архивах бывшего Министерства обороны, – улыбнулась Василиса.

К моменту, когда девушка закончила свой рассказ, в саванне стояла невыносимая полуденная жара. «Скороход» всматривался в небо, используя высокие технологии своего шлема, он настроил максимально возможное приближение в защитном от солнечного света специальном спектре. Там высоко в небе вспыхнули яркие огни начинающегося сражения. Это корабли проекта «Забвение» приступили к огневому сдерживанию рвущегося к планете врага.

Вдруг нечто необычное насторожило бойца отряда «Стальная кольчуга». Это чувство, словно вспышка обгоняющего время предчувствия, искрой тревоги обожгла сознание воина. Лёгкий холодок скользнул по позвонкам, а по рукам пробежали мурашки. Он моментально отвлёкся от созерцания разгорающегося в небе сражения и, выхватывая оружие, принял оборонительную стойку. Девушка насторожилась и уставилась на бойца испуганными глазами. Прошла минута, затем другая. Чувство тревоги постепенно исчезало, но «Скороход» никак не мог успокоиться. Спустя час, он всё ещё был как на иголках.

– Василиса, ты можешь мне объяснить, что происходит? – «Скороход» уже протоптал вокруг девушки целую тропу. – Почему мы сидим в этой дыре и ждём неведомо чего? Мои друзья погибают там на орбите, а я вынужден тратить время на твои глупости вместо того, чтобы сражаться рядом с ними…

– Тихо! – резко осекла его тираду Василиса. – Ты слышишь?

Она вскочила на ноги и открыла сферу лицевого щитка. «Скороход» замер, резким рывком тут же приготовив к бою оружие. Мгновение два человека стояли в полной тишине величественного мира огромной саванны и прислушивались. Затем Василиса с любопытством малолетнего ребёнка присмотрелась к чему-то и, оголив ладонь, протянула её, как бы касаясь лишь ей одной видимого нечто. «Скороход» не успел среагировать. Ему показалось, что он моргнул лишь на мгновение, как Василиса исчезла без следа. Короткую долю секунды он думал, после чего пулей метнулся туда, где только что стояла девушка.

* * *

– Нагрузка на поля магнитного искривления критична! Сброс излишков энергии на генераторы «Купола» на уровне тридцати процентов от общей мощности. Повреждения в системах навигации и управления «Забвением» превышают допустимые показатели. Потеря орбитального контроля, – голос системы компьютерного оповещения констатировал о последних минутах жизни оборонительных систем планеты. – Проект «Купол» имеет значительные прорехи в обороне. Проникновение обломков «Капли» на поверхность планеты не предотвратить. Наземные силы обороны ведут бой на поверхности.

– Где Доброволец? – прокричал сквозь жуткий скрежет переборок корабля и вой тревожных сирен профессор Паризин.

– Сигнал от Добровольца Z2–17 исходит слабо. На данный момент он находится возле точки разрыва сверхсветового потока. Там, где был замечен неопознанный объект.

– Что он там делает? – голос Паризина сорвался от напряжения, пожилой профессор закашлялся, пытаясь заслониться от едкого дыма.

– Данных нет, – доложил спокойный голос системы компьютерного оповещения.

– Господин профессор, вы должны немедленно покинуть корабль. – Президент всё ещё оставался на своём посту. Его монитор мерцал множеством бликов. Где-то поблизости начинался пожар. И система внутреннего блокирования уже приступила к его локализации.

– Нет, я не уйду, пока не узнаю, что с ним, – наотрез отказался профессор. – Что если ему понадобится моя помощь?

– Господин полковник, – обратился президент к командующему орудийными платформами «Забвения» Фариху Имаму. – Организуйте эвакуацию профессора Паризина на поверхность планеты. Это приказ. Группировка «Забвение» пала, не пройдёт и десяти минут, как корабли потеряют свою боеспособность. Мы присоединимся к наземным силам и будем сражаться на поверхности.

Полковник быстро кивнул и отдал распоряжение одному из своих замов. Не прошло и минуты, как трое крепких бойцов уносили исторгающего проклятия профессора к эвакуационным капсулам, полностью игнорируя все его слова.

– Какова вероятность защиты планеты при подрыве группировки «Забвение» на орбите? – обратился президент к системе компьютерного оповещения.

– Вероятность оградить Землю от проникновения обломков «Капель» на поверхность планеты при подрыве проекта «Забвение» составляет сорок один процент.

– Какова вероятность уничтожения обломков «Капель» на поверхности планеты после их глобального проникновения? – президент тяжело дышал сквозь прижатую к лицу специальную маску. Он опустился в массивное кресло, окутанный едким сизым дымом.

– Вероятность уничтожения всех обломков «Капель», проникших на поверхность планеты, крайне ничтожна. По моим подсчётам, суммарная масса уже проникших на поверхность планеты обломков составляет четыреста тысяч тонн. Всё западное полушарие от Аляски до мыса Горн подверглось глобальной бомбардировке. При существующей оборонительной мощи люди смогут уничтожить не более восьми процентов от общего числа проникновений. Но для того чтобы полностью охватить всю планету своим воздействием инопланетным структурам, составляющим «Капли», потребуется массовый объём в восемнадцать миллиардов тонн. На данный момент с учётом орбитального сегмента враг располагает приблизительной массой в три миллиарда тонн. Это одна шестая от требуемого количества. Если верить проведённым мной расчётам, то при самом лучшем исходе, мы потеряем два континента – Северную и Южную Америку. Их придётся бросить, чтобы обеспечить выживание человечества. В дальнейшем мы сможем подготовить и осуществить операцию по освобождению, но только при условии должного технологического развития и стечения благоприятных для этого обстоятельств. Запустить процесс расчётов с учётом самоуничтожения группировки «Забвение»?

Мгновение президент размышлял. Он понимал, что сохранность кораблей не гарантирует возможность победить врага, а их подрыв лишь отсрочит неотвратимую гибель. Но это был шанс, маленький, но шанс на то, что это задержит врага и даст возможность людям собраться, перегруппироваться и дать ещё один бой. Одна шестая от общего количества, это куда лучше, чем вся эта грязь, летевшая сюда в порыве стереть человечество с лица вселенной. А значит, не всё ещё потеряно. Значит, у человечества ещё есть шанс побороться за своё будущее.

– Готовь корабли к подрыву, – тяжёлым словно камень голосом произнёс президент. – Сколько у меня времени на эвакуацию?

– В вашем распоряжении восемь минут, господин президент. Завершаю расчёт потерь противника с учётом подрыва проекта «Забвение». Фиксирую закрытие разрыва сверхсветового потока. Из расчётной массы вражеского флота, в Солнечную систему проникло не более двадцати процентов от общего числа. По предварительным теоретическим подсчётам, остальные погибнут в замкнутом пространстве сверхсветового перехода, выброшенные из него на скорости, превышающей скорость света в сто раз.

– Господин президент, эвакуация профессора Паризина завершена успешно. Разрешите подготовить вашу эвакуационную капсулу? – Полковник Фарих Имам оторвал Главнокомандующего от доклада системы компьютерного оповещения.

– Тиберий! – обратился президент к пришельцу, настолько увлёкшемуся расчётами и совершенно забывшему обо всём. – Приказываю тебе эвакуироваться на планету. Мы проиграли этот бой. Но битва всё ещё продолжается. Для дальнейшей борьбы нам стоит объединиться на наземных базах и продолжать борьбу. Твоя помощь в этом деле будет неоценимой.

– Я уверен, что вы поступите точно так же, господин президент, – отозвался пришелец, даже не поднимая головы от клавиатуры. – Или вы надеялись, что я позволю вам умереть смертью мученика? Нет, мой дорогой друг. В подобной ситуации удача не на вашей стороне. Поэтому либо мы улетаем вместе, либо остаёмся вместе и умираем вместе. Мне так же, как и вам будет невыносимо смотреть в глаза людей, которые доверили нам свои жизни и будущее своего рода.

– А ты многому научился за годы, проведённые на Земле, – усмехнулся президент.

– Компьютер, сколько времени до подрыва? – строго спросил Тиберий.

– До полного самоуничтожения проекта «Забвение» осталось четыре минуты двадцать две секунды. – по обыкновению спокойно отозвался голос системы компьютерного оповещения. – Весь персонал уже полностью покинул станции. Я контролирую все системы, что ещё не перегружены и не уничтожены излишним давлением энергетических максимумов. Орудийные системы будут продолжать вести бой до момента самоподрыва.

– Что с Добровольцем Z2–17? – Президент и Тиберий уже бежали к капсуле эвакуации.

– Сигнал Добровольца Z2–17 всё ещё фиксируется возле закрытого разрыва сверхсветового потока. До полного самоуничтожения проекта «Забвение» осталось две минуты.

Президент, полковник Фарих Имам и пришелец Тиберий погрузились в капсулу эвакуации. Не прошло и пары секунд как она отделилась от огромного корабля и со скоростью пули умчалась в сторону планеты, которую уже вовсю бомбардировали горящие в атмосфере чёрные стрелы метеоритов из обломков раздроблённых «Капель».

– Фиксирую странную аномалию в области закрытия разрыва сверхсветового потока, – доложил голос системы компьютерного оповещения.

– Какого рода аномалия? – тут же поинтересовался Тиберий.

– Природа аномалии мне неизвестна, – ответил компьютерный голос. – Потерян сигнал Добровольца Z2–17. Произвожу перезагрузку систем поиска.

В капсуле повисла тягостная тишина. В этот момент что-то очень сильное и тяжёлое ударилось в правый борт капсулы. Мигом взвыла сигнальная сирена, возвестившая об опасности отключения управления автопилота и потере высоты.

– Мы падаем! – закричал полковник Фарих Имам. – Держитесь, господин президент. В этот момент капсулу резко развернуло и полковника подкинуло к потолку с такой силой, что от удара он потерял сознание.

– Спас-пакет! – Тиберий резким движением прижал к груди президента спасательную капсулу и, не говоря ни слова, активировал её самостоятельно. Мир утонул в вакууме безмолвия, и президент потерял сознание.

* * *

– Хорошо девочка, я тебе верю, – осматриваясь настороженно по сторонам, прошептал «Скороход». – Позволь задать лишь один вопрос! Откуда ты всё это узнала?

– Вы про то, куда нам нужно было прибыть сегодня или вообще? – не спуская восхищённого взгляда с открывшегося перед ней мира, прошептала Василиса.

– Не пойми меня превратно, но я что-то сомневаюсь в том, что в архивах Министерства обороны есть информация об этом? – он обвёл взглядом, представший перед ними мир. Огромное, утопающее в цветнике неведомых растений плато, покрытое пышной растительностью в свете невероятной по размерам жёлтой словно солнце планеты было поистине восхитительно. Но куда больший шок ожидал Василису и «Скорохода», когда они обернулись. Вторая, такая же огромная планета, висела у них за спиной. Она была голубого цвета и словно светилась изнутри ярким флуоресцентным сиянием. На чёрном ночном небе это зрелище выглядело невероятно завораживающе.

С открытыми от изумления ртами люди созерцали это невероятное видение.

– Нет, – с дрожью в голосе произнесла Василиса, – такого в архивах Министерства обороны точно нет.

– Тогда, как мы попали сюда? И, вообще, что это за странное место? Уж точно не Земля! – «Скороход» осматривался по сторонам, словно предчувствуя приближающуюся опасность.

– В архивах есть лишь общие сведения о работе Михаила Тавика. Описание концепции и выводы исследований. Не уверена, что Тавик знал о существовании этого места, но он всем сердцем в него верил и даже вывел несколько предположений. Например, что воздух во времена Арата'ми на 50% состоял из жидкого кислорода. – Она быстро произвела какие-то манипуляции со своим личным планшетом. – Это просто невероятно! – Восхищение Василисы было сравнимо с восторгом счастливого ребёнка. – Состав местной атмосферы полностью подтверждает теорию профессора Тавика. Снимите шлем!

Быстрым рывком Василиса осуществила задуманное.

– Нет! – только и успел выкрикнуть «Скороход». Но девушка уже вдыхала местный воздух полной грудью.

– Это чудесно! – произнесла она, спустя минуту тишины. – Попробуйте.

«Скороход» нехотя повторил поступок девушки.

– Вы наверняка уже чувствуете прилив жизненных сил? – «Скороход» взглянул на девушку ошарашенными глазами. – Не рекомендую дышать слишком глубоко. От непривычки можете потерять сознание. Хотела бы я посмотреть на лицо Тавика будь он сейчас с нами.

«Скороход» посмотрел на Василису ошарашенными глазами и снова надел на голову сферу защитного шлема.

– Люди, – раздался сзади страшный скрипучий голос. – Она всё-таки допустила вас сюда.

Василиса подскочила на месте, словно укушенная. «Скороход» развернулся со скоростью пули и выхватил своё орудие, одновременно активируя целеуказатель лицевой панели шлема. Но найти цель он не успел, мощная волна сбила бойца с ног, и он рухнул на землю. В этот же миг на его грудную броню наступила огромная нога с выпущенными кривыми когтями.

В глазах Василисы отразился небывалый ужас. Девушка вздрогнула и совершенно позабыла, что облачена в броню последнего поколения. Её защита могла выдержать приличную угрозу разрушения, но девушка всё равно выставила защитный жест руками. Страх, казалось бы, уже совсем угасший вновь вспыхнул в мозгу, разносясь по телу искорками адреналина, когда она увидела того, кто заговорил с ними.

Опираясь одной ногой на грудную броню «Скорохода», на Василису смотрел тот самый мерзкий плюгавый старикашка из бесконечного коридора подземного комплекса «Нора». Он мерзко ухмылялся своей наглой улыбкой и похотливо рассматривал свою сбежавшую некогда жертву.

– Боже! Нет! Нет! – крик «Скорохода» звучал в наушнике головного шлема. Щиток бойца был опущен на лицо и скрывал своей матовой поверхностью тот ужас, который сейчас был отображён в глазах воина. – Уберите его от меня! Уберите! Спасите. – Боец попытался активировать оружие, встроенное в правую руку, но невероятно жуткое существо наступило на конечность бойца второй ногой и тот задёргался ещё более неуклюже.

– Что же вы за безрассудные существа? Сколько вам не объясняй, вам всё побоку. Неужели полное истребление подтолкнуло вас к подобному путешествию? Сколько раз вам говорить, этот мир вам не принадлежит. Вы лишь его гости. Рано или поздно придёт время, когда безжалостная и нелепая случайность слепо сотрёт вас с лица этого шарика. Разве так сложно понять, что вы лишь временные постояльцы этой огромной квартиры. – Старикашка пристально воззрился на трясущуюся со страха Василису. – Говори мне, живо! Что вы сделали с моей дочерью? Говори, иначе я сотру вас с лица мироздания!

Невероятных размеров паук щёлкал челюстями и требовал от «Скорохода» признания.

Не секрет, что у каждого человека есть свой самый сокровенный страх. Кто-то боится летать, другой плавать, третий волков. «Скороход» до ужаса боялся пауков. Он никогда и никому об этом не рассказывал и даже порой самому себе боялся признаться в этом. И вот сейчас огромная многоногая тварь размером с товарный контейнер стоит у него на груди и требует ответов.

Плюгавый старикашка улыбался с присущим ему садизмом. Он всегда так делал, когда приходило время процедур. Василиса знала, когда она находилась без сознания, он облизывал её, истекая слюной.

– Мы не знаем, – едва слышно выдавила Василиса. Ужас сковал её, и девушка упала на землю, понимая, что убежать уже никуда не сможет. – Она пришла ко мне во сне и показала этот вход. Я лишь следовала её подсказке.

– Она жива? Жива? – выкрикнул плюгавый доктор. – Говори. Иначе выпотрошу тебя до последнего хромосома.

– Жива! Жива! – завопил лежащий на земле «Скороход». – Это она нас привела сюда.

Огромный паук убрал свою мерзкую ногу с груди бойца и медленно отошёл в сторону, не обращая внимания на посылаемые вдогонку выстрелы и отборные проклятия.

– Это хорошая новость, – произнёс он спокойно. – Я очень переживал. Эта планета, на которой она обосновалась, сущий кошмар. – Старикашка медленно опустился на небольшой валун. «Скороход» тем временем полностью опустошил боезапас своего встроенного оружия и, с трудом поднявшись, ползком, опираясь на колени и ладони, доковылял до девушки.

– Кто вы? Что вам от нас нужно? Что, вообще, происходит? – завопила истерично Василиса. Её глаза покраснели и налились горькими слезами. Когда она вновь взглянула на старика, того уже и в помине не было.

– Сказать по правде, я много слышал о вашем народе от своей дочери. Но не имел возможности познакомиться с вами лично. И сейчас, понимаю, что немного от этого потерял, – голос старика прозвучал над самым ухом Василисы, отчего девушку передёрнуло словно от удара электрическим током. Она остолбенела и боялась даже шелохнуться.

– Дочери? – едва дыша, прошептала Василиса, трясясь словно листок на ветру.

– Да, дочери! – плюгавый старикашка удивлённо приподнял вверх правую бровь. – У меня очень много детей. Они словно семена разбросаны по свету. Их путь тяжёл, ответственность огромна.

Старик медленно прошёл мимо остолбеневшей девушки и остановился возле огромной скальной стены с испещрёнными ломаными краями.

– Она сказала мне, что люди опоздали! Сказала, что наше время пришло. – Василиса вдруг почувствовала невероятную, неизвестно откуда взявшуюся в ней силу и уверенность. Страх моментально отступил.

– Речь не шла о вас. Речь о ней, – громогласно перебил её плюгавый старикашка. Он пристально взглянул в глаза девушки. – Ты боишься меня, человеческая самка! Я вижу это. Страх. Вот причина вашего падения. Но для вас это всего лишь пустые слова. И с каждым годом они всё больше и больше утрачивают свой истинный смысл. У всего в этой жизни есть цена. И вашему роду вскоре предстоит её заплатить. – Глаза старикашки сверлили Василису так словно видели насквозь. – Всему рано или поздно приходит конец.

– Я не верю вам! – крик Василисы вывел из ступора остолбеневшего «Скорохода». Боец погрузился своим разумом в некий транс и словно со стороны наблюдал как его спутница разговаривает с огромным пауком.

– Это ваше право, – спокойно ответил плюгавый старикашка. В одно мгновение он отвернулся от Василисы, словно собираясь уходить, а когда взглянул на неё вновь, то это был уже некто другой.

«Скороход» вздрогнул, когда вместо огромного паука на него словно живой с улыбкой в глазах воззрился погибший три месяца назад темнокожий боец особого отделения А69 отряда «Стальная кольчуга» Датонг.

Тимофей улыбнулся Василисе, отчего предательские мурашки пробежали по её спине, а вернувшийся из ниоткуда страх вновь сковал возбуждённый мозг. Остолбеневшая девушка мгновенно позабыла, чего только что собиралась сказать.

– Я любил живших на Земле до появления вашего вида. Они были умны, спокойны и умели ценить мир, в котором существовали. Эти существа не вызывали у меня нареканий, ибо именно в подобной среде очень легко и наглядно можно было обучать азам законов мироздания моих детей. – Тимофей глубоко вздохнул и погрузился в думы, словно вспоминая то прекрасное время. – Когда пришла великая беда, грозившая опустошением планеты, всё что я мог – это слёзно взирать на грядущий финал. Мои дети умоляли меня вмешаться. Но я не сделал этого. Те, что жили на Земле до вас, погибли. Мои дети разлетелись по другим мирам и, спустя много миллионов лет, горе утраты стало затухать.

– Но вы же могли вмешаться, могли спасти их!

– Мог, – ответил Тимофей или то, что им сейчас являлось. – Но не стал.

– Но почему? – Василиса уже поднялась на ноги и взирала на нечто, обратившееся Тимофеем, с откровенным непониманием.

– Потому что это невозможно, – выкрикнуло нечто в образе Тимофея. – Невозможно! Потому что, спасая кого-то, мы всегда теряем частичку самих себя. Я очень сильно люблю своих детей. Они вся моя отрада в этой вселенной. Каждый мой ребёнок являет собой душу целого мира отдельно взятой планеты. Таких планет во вселенной очень и очень много. А чем больше у вас детей, тем больше вы их любите. Вам этого, конечно, не понять. Ведь у вас нет детей. Вам некого любить и не за кого страдать. Но вы могли бы понять меня, будь у вас хоть толика тех великих знаний, коими я обладаю. Но увы, кроме неприкрытого самолюбия и эгоизма, я ничего не вижу в вас. – Он на мгновение задумался, затем как-то резво оживился и добавил. – Нет, пожалуй, что-то есть! Но это нечто вам не принадлежит. Его вам внедрили насильно. Какая боль!

– Зачем тогда ваша дочь дала мне возможность прийти сюда? – не сдавалась Василиса. – Что она хотела этим доказать?

– Доказать? Нет, она ничего не хотела доказывать. Скажу вам больше, ей это вовсе не нужно. Тот, кто знает истину, не нуждается в советчиках. Просто вы очень интересный в её понимании образец. Она хотела спасти вас. Да и я, признаться, присмотревшись к вам поближе, могу предложить то же самое. – Он протянул ей руку. – Оставайтесь здесь со мной. Вы могли бы начать новую жизнь, без всего того, что сейчас тревожит вашу душу. Вы – новообретённая особь планеты Земля. Подобный экспонат стал бы истинным украшением моей коллекции.

– Я не хочу становиться вашим образцом! – резко отринула приглашение Василиса. – Там на Земле мой дом, мои друзья, моя… – она вдруг запнулась на полуслове.

– Семья. Ты хотела сказать, что там твоя семья! Но ведь это ложь. А в основе лжи всегда присутствует страх! А страх – это смерть.

– Вы поможете нам? – словно не слыша ответа, строго спросила Василиса.

«Скороход» всё это время смотрел на призрак Датонга – «Мрака». Василиса разговаривала с ним, но о чём именно была их беседа боец понять так и не смог. Он словно во сне всматривался в лицо погибшего товарища, а тот даже не обращал на него внимания. Лишь несколько коротких взглядов, брошенных в сторону друга, заставили «Скорохода» похолодеть от ужаса. В глазах друга он не смог разглядеть ни капли знакомого ему радушия или жизнерадостности.

– Я не стану приносить в жертву жизнь своей дочери ради спасения не лучшего из видов! – повысил голос до уровня невероятно неприятного тот, кто был сейчас Тимофеем.

Василиса открыла было рот чтобы в очередной раз возразить, но так и застыла, осознавая услышанное.

– Приносить в жертву? Кого?

– Вы вновь не слышите меня, самка человека, – грустно произнёс некто, принявший облик Тимофея. – Я не могу вмешаться в ход жизни той или иной расы по своей слепой прихоти. Там на планетах, в том числе и на вашей, живут мои дети. Я не могу спасти вас, поскольку это под силу лишь им. – Для вашего спасения требуется принести жертву, – голос странного собеседника звучал горько, –. И такой жертвой в этой ситуации выступает моя дочь. Только она может спасти вас, отдав за это свою жизнь. А сейчас я задам вам вопрос! Готовы ли вы принять в жертву собственного ребёнка ради спасения маленького, никому ненужного муравейника? – Мгновение Тимофей молчал, пристально глядя на Василису, затем махнул играючи рукой и весело расхохотался. – Конечно же, нет! Ведь у вас нет своих детей, а значит, вам незнакома истинная любовь.

Василиса молчала. Она капля за каплей впитывала информацию, которую только что поведало ей странное нечто.

– По-вашему, ни один из видов, существующих во Вселенной, будь он хороший или плохой не заслуживает второго шанса? – нашлась с вопросом Василиса. Но ещё даже не успев закончить его формулировать, она уже знала, каким будет ответ.

– А мои дети? Разве они должны расплачиваться за ваши ошибки? – встречный вопрос, обладающего внешностью Тимофея странного нечто, вновь поразил Василису. Девушка уже совсем отчаялась, она не знала какие ещё доводы будут способны убедить хозяина этого странного места.

– Как же нам быть? – Она в бессилии опустилась на землю рядом с очумевшим и не реагирующим ни на что «Скороходом». Боец медленно перевёл свой взгляд на девушку, она в ответ посмотрела на него.

Когда они вновь взглянули на того, к кому пришли, Василиса увидела перед собой облачённого в свой маслянистый костюм – Тиберия, а «Скороход» ошарашено смотрел на генерала Бирюка.

– У вас есть лишь два пути, – спокойно произнёс Тиберий. – Вы можете собраться с силами и самостоятельно отстоять свой мир. Это будет тяжело и, скорее всего, вы все падёте в этой борьбе. Ибо ваш враг куда злее и сильнее вас. Либо вы сдадитесь на милость победителям, и в этом случае у вас появится реальный шанс на выживание. Возможно, вы даже сумеете эволюционировать и стать такими, как ты сейчас. Но это всего лишь предположение, поскольку вторгшиеся в ваш мир враги могут попросту уничтожить ваш вид под корень, не обращая внимания на мольбы, коими вы их одарите.

– Ты сказал, тебе нужна жертва, – наотрез отказываясь мириться со сказанным, выкрикнула Василиса. – Возьми меня, забери меня в жертву. Я готова умереть ради своего мира, ради своего народа.

Странное нечто рассмеялось противным скрипучим голосом. Символ на лице Тиберия замерцал ярким светом.

– Твоя смерть ничего не изменит, самка человека. Ты не одна из нас, а значит, умирая, ты не сумеешь активировать силы, что копились веками. – Тиберий приблизился к девушке и очень нежно прикоснулся к её щеке. – Смирись. Иного пути нет. Если ты вернёшься назад, то погибнешь. Если останешься, то вскоре забудешь обо всём и продолжишь долгую жизнь в мире. В этом месте нет времени. Оно не властно над теми, кто остался здесь. Только представь, сколько всего ты сумеешь познать в бесконечности, сумеешь сделать, всего сотворить!

– Но я буду одинока здесь, – воскликнула Василиса. – Зачем мне бесконечная жизнь, если я не смогу поделиться ею с кем-то ещё?

– А что сейчас? Разве ныне ты не одинока? – парировал Тиберий. Он всмотрелся в лицо Василисы и с прищуром улыбнулся. – Ты надеешься на то, что он всё-таки тебя заметит? Ты же знаешь, что это лишь мечта. Он не воспримет тебя, и ты никогда не сможешь быть с ним рядом. Потому что ты уже не человек.

– Вы правы. Уже нет! – тут же ответила Василиса, согласно кивая.

– Как знаешь, – ответил Тиберий. – Тебе с этим жить. Вселенная всегда была полна таких противоположностей, как ты! Она даже зарождалась в противоположности. Свет вторгся во мрак. Затем появились звуки, пронзающие тишину. Из малого вселенная превратилась во что-то огромное. Жар огромных солнц пронзил бесконечный холод космоса. Пустота наполнилась объектами. Потом появилась жизнь, а следом за нею смерть. Видишь, кругом сплошные противоположности. Ты всё это знаешь, самка человека. Вы боретесь с силой, природу которой даже не способны осознать. Ваше время прошло, пора уйти.

– Нет! – голос Василисы пронзил тишину этого странного места, отозвавшись эхом в глубине цветущего леса. – Я не сдамся только потому, что так решило нечто из неведомого мне мира. Вы не вправе решать за нас, что и как нам делать! Жить нам или умирать! Вы всего лишь усталый старик, обременённый ненужными знаниями и ревностно лелеющий своё бесполезное прошлое. Ваше безразличие к судьбе моего мира вызвано всё тем же страхом, в котором вы всё это время, что мы беседуем, обвиняете меня. Но я не склонюсь перед вашими речами, не отрину свою веру, не опущу руки, не предам свой мир.

– Ты снова не слушала меня самка человека, – покачал головой в отчаянии Тиберий. – Ни я, ни вы в этот момент уже ничего не решаете. – Пришелец жестом пригласил Василису присесть рядом с ним. Девушка поднялась на ватных ногах. Лишь благодаря механизмам своего костюма она сумела приблизиться к странному нечто. – Позволь я кое-что расскажу тебе. Как только появилась Вселенная, вместе с остальными её противоположностями возникли добро и зло. В те далёкие времена я был одинок и мог позволить себе творить безгранично. Моя сила помогла мне создавать миры и планеты. Я был счастлив, наблюдая, как растут новые цивилизации! Но однажды я ощутил великую боль, которая была подобна смерти миллионов живых созданий. Я чувствовал, что этот ужас исходил из созданного мной мира. Не теряя времени, я тут же бросился туда, откуда проистекало это зло. Тогда я ещё не мог поверить в то, что я увижу, может быть возможно. – Странное нечто в образе пришельца Тиберия тяжело опустило голову на грудь. Затем, словно собираясь с духом, поднялось и продолжило свой рассказ. – Увидев созданный мной мир в огне и запустении, я пришёл в неистовый ужас. Все мои творения были мертвы. Все их мечты и надежды оказались растоптаны. Искать виновников долго не пришлось. Оказалось, что агрессором была одна из созданных мной некогда рас. По причине, которую я до сих пор не могу объяснить, те существа оказались в забытом мной далёком сегменте Вселенной.

Они, словно брошенная мной ненужная вещь, которую уже не собираешься использовать или по какой-то уважительной причине забываешь о её существовании на неопределённый момент времени, агонизировали и видоизменились, оставленные без присмотра, поддержки и заботы. Безусловно, я не бросил бы их просто так, и рано или поздно вернулся в их мир, даруя своё внимание. Но в момент моего отсутствия жуткое зло пожрало их разум. Жившие в темноте и холоде, они изменились, обратившись совершенно в других созданий, нежели тех, кем я хотел их видеть. Их сила и способности оказались направлены совершенно в иную сторону. В тот миг Вселенная создала ещё одну противоположность. Мою противоположность. В отличие от меня, те существа были многочисленны и многолики. Их сила росла с каждым новым оборотом планеты вокруг бездонной чёрной дыры. Их ненависть стала их сутью. С веками они пожрали множество моих миров, и я не единожды жалел о том, что не уничтожил их, не совершил маленького зла во имя великого блага. Каждый раз, когда я приходил к ним, они делали вид, что раскаиваются в своих поступках. На коленях они молили меня слёзно о прощении и каждый раз я верил им. Но шли века, а слова так и остались словами. – Василисе вдруг стало невероятно жалко этого необычного нечто. Она будто бы видела его глазами весь тот ужас, который предстал своей невыносимо пугающей реальностью перед тем, кто в это не был готов поверить. – Я пытался достучаться до этих созданий, хотел объяснить им свою оплошность, попросить прощения, привнести в их жизнь тепло и свет. Моя наивность стоила мне жизни моего любимого сына. Он был отправлен мной к этим существам дабы передать им мои предложения о мире. Но, несмотря на все наши миролюбивые доводы, они убили моего мальчика, а меня обвинили в предательстве и попытке вероломного покушения на их идеалы. Мелькали времена и чем больше я наблюдал за ними, тем больше понимал, что разум моих позабытых творений уже невозможно исправить или подвергнуть воспитательному внушению. Они обезумели, их стремления стали однобокими, подчиняясь одной лишь цели – самоудовлетворению. Для защиты оставшихся миров я разослал своих детей на живые планеты. Они сражались храбро, но время было уже упущено. Наши силы оказались не равны. В этой борьбе я потерял очень много своих отпрысков. Их мать не вынесла утрат, и я вновь остался один. Вот почему я не желаю более вмешиваться в ход вашего существования. Именно поэтому я не позволю ещё одному своему созданию пожертвовать собой ради спасения очередного никому не нужного мира. Исключительно по этим причинам я никому более не даю второго шанса. Я заберу свою дочь с Земли, как сделал это уже однажды. В реальности, которая неподвластна вашему мизерному осознанию, мне куда легче потерять живую планету, нежели хоронить любимое дитя. Вы же исчезнете под натиском моих ошибок.

Странное нечто в облике пришельца Тиберия замолчало. Василиса сидела рядом, не решаясь сказать и полслова. Она опустила глаза и по её щекам катилась горькие слезы.

Когда она подняла взгляд, перед ней уже не было пришельца, а возвышался лишь высокий вихрь белого света.

– Значит, все мои поиски были напрасны? – задала она вопрос, обращаясь больше к самой себе, нежели к странному нечто. – Что же, вы и дальше станете терять планету за планетой, мир за миром. Бросать в пасть неудержимого зверя свои творения дабы на короткий миг отсрочить свой неотвратимый конец?

Странное нечто, рвущееся ввысь спиралью белого света, не спешило с ответом. Его эмоции были теперь неподвластны взору Василисы и угадать, что существо по этому поводу думает было невозможно.

– Вы не собираетесь ничего с этим делать! – не спуская взгляда с яркого белого света, высказала Василиса неожиданно пришедшую на ум догадку. – Я всё-таки оказалась права, верно? Вы просто боитесь. Боитесь собственного творения. Вы боитесь, что они способны уничтожить вас. Я чувствую ваш страх! Страх, который в конечном счёте приведёт вас к неминуемому концу!

– Ваше время истекло, самка человека, – строго ответило нечто. – Оставайтесь или возвращайтесь и умирайте. Всё это лишь ваш выбор.

– Ну конечно! – усмехнулась в ответ девушка. – Свой выбор вы уже сделали!

Она развернулась и, не оборачиваясь, подошла к «Скороходу», который уже стал приходить в себя, но всё ещё заворожённо взирал на столб высокого белого вихря.

Василиса коснулась ладонью портала и вновь оказалась в Африканской саванне.

– Что за жуткий сон! – выдавил, держась руками за голову «Скороход». – Я видел жуткие вещи. Там была ты и разговаривала с огромным пауком, а потом там был «Мрак», и он мне улыбался, а потом игнорировал словно меня и не было рядом. Он ведь умер! Как такое возможно?

Василиса опустилась на пыльную сухую землю и взглянула в безоблачное небо. Горячее солнце мерцало мириадами ярких лучей и вспышек, несущихся к земле. Там высоко на орбите её родной планеты шёл бой.

– Я должна извиниться, – Опуская голову на грудь и роняя горючие слёзы в песок, произнесла Василиса. – Я не справилась. Но теперь, до этого уже никому нет дела.

  Глава 21

Точка закрытия сверхсветового перехода на расстоянии 0,016 парсека от орбиты планеты Земля.

Рваная клякса корабля с обломанными краями, разбросанными в пустоте кусками обшивки и внутреннего убранства, медленно вращалась в бесконечном пространстве космической бездны. Его необычная форма, возможно, и смогла бы поразить неискушённого в подобных вещах наблюдателя, но после взрыва, мощность которого была куда выше рассчитанных параметров прочности, назвать этот обломок кораблём мог разве что безумец.

Доброволец Z2–17 вышел из пространственного прыжка, какой его новая физическая структура могла себе позволить выдержать и завис в безмолвной тишине, рассматривая то, что осталось от некогда могучего судна. Корабль был неуправляем, это было заметно невооружённым взглядом. Система связи, оружие и защита были уничтожены. Единственное, что ещё хоть как-то пыталось функционировать была система маскировки. С помощью сканера Михаил сумел определить, что отсек управления включил протокол выживания и наглухо заблокировал помещения, внутри которых улавливались сильные энергетические пульсации.

Не раздумывая ни секунды, боец бросился к кораблю и принялся расчищать себе путь для доступа во внутренние отсеки. При более близком рассмотрении оказалось, что повреждения корабля куда более серьёзные, чем они виделись издалека. Пробираться пришлось через раскуроченные взрывом переборки, заваленные искорёженными кусками металла, застывшими в странной субстанции неизвестной структуры весьма неприятного цвета. Судя по повреждениям, взрыв системы «Заслон» оказался для владельцев этого странного объекта полной неожиданностью. Команда не успела среагировать на угрозу. Взрыв не оставил и полшанса на спасение тайным наблюдателям.

Как сумел понять Михаил, в момент взрыва корабль был скрыт системой маскировки и абсолютно не защищён силовыми полями, что, в свою очередь, логично. Система мимикрии не требует от корабля больших энергозатрат, а находясь рядом с открытым разрывом сверхсветового потока, засечь такой незначительный энергетический всплеск могут далеко не все даже самые современные приборы. Ко всему прочему, тайные наблюдатели явно не собирались вступать в бой и даже не предполагали о подобном повороте событий. Так что бросок огромной станции прямо в лоб их корабля наверняка привёл этих чудиков в неистовый восторг.

Прошло не менее двадцати минут, прежде чем Михаил сумел пробиться к заблокированному шлюзу. Размеры корабля были невероятно огромны даже для наблюдателя. Перед ним были довольно стандартные по меркам человека двери, имеющая две одинаковые створки. Примерно минуту он смотрел на закрытый проход, размышляя о том, что же ему делать. Но в голову ничего путного так и не пришло. Мысли всё время возвращались к бушующему возле Земли сражению. И тут Михаил совершил совершенно неожиданный для самого себя и довольно спонтанный поступок. Он просто постучал.

К его удивлению, створки дверей молниеносно разомкнулись, освещая гостя мягким светом системы контроля. Михаил вплыл в просторный шлюз, двери тут же захлопнулись.

– Ти-тр-ры-ра-ур-ра-ру-ри-ра! – прозвучал, похожий на рокот мотора мотоцикла, странный гортанный голос.

– И вы здравы будьте, бояре! – отшутился Михаил, опускаясь на пол. Система контроля жизнеобеспечения разгерметизировала шлюз, а навигация лицевого щитка Михаила подтвердила наличие кислорода. В этот же момент открылись двери второго уровня. Михаил покинул шлюз и вошёл в просторный зал рубки управления. Система контроля корабля тут же приглушила всё техническое освещение. Сканер лицевого щитка Михаила мгновенно провёл анализ помещения, выявив сразу несколько неизвестных органических сигнатур, чуждых земной биологии. Их тела пылали ярко-красным цветом в попытках скрыться в темноте помещения. На правой руке Добровольца моментально активировалось оружие. Сигнатуры тут же стали синими и беспорядочно заметались в полумраке, пытаясь найти убежище. Доброволец несколько секунд смотрел на представшее перед ним зрелище.

– Я знаю, кто вы! – голос Михаила звучал грозно. От этого звука укрывающиеся в тени тайные наблюдатели стали ещё темнее, но выходить на контакт не решились. – Я знаю, зачем вы хотите уничтожить мой мир. – Михаил поднял руку, направляя оружие на странных существ.

– Не убивай нас, – голос был очень низким, писклявым и полностью электронным. Лингвистическая программа шлема тут же озвучила перевод. Благодаря начинке, которую встроил в программу интерфейса пришелец Тиберий, Доброволец смог общаться с внеземными гостями на равных. – Мы неспособны на физическую активность. И для тебя неопасны, поверь.

– Зато прекрасно используете в своих интересах чужие возможности! – несмотря на наличие в зале кислорода, лицевой щиток Михаил открывать не спешил.

– Мы лишь пытаемся выжить, – прошипел голос из темноты.

– Мы тоже очень пытаемся выжить! – внимательно всматриваясь в темноту, громыхнул Михаил. – Если хотите, чтобы я вам поверил, немедленно остановите вторжение.

Мгновение в зале стояла тишина, затем низкий голос послышался вновь.

– Мы не можем этого сделать. Наш корабль сильно повреждён, мы даже не можем включить аварийный маяк, чтобы нас нашли и спасли. Ваша станция уничтожила наши возможности. Мы не рассчитывали, что вы сумеете настолько точно определить наше присутствие, не верили в ваши догадки о нашем существовании. Сейчас мы бессильны что-либо предпринять и нам остаётся уповать лишь на твоё благоразумие. Мы видим, что ты владеешь знаниями, которые тебе не принадлежат. Ты уже не человек, но ещё и не новый вид.

Михаил молча слушал этих странных созданий из тьмы. Он понимал, что зажатые в угол, они для него неопасны. Но уж слишком много «мы» звучало в их не к месту откровенной речи. Сейчас, когда эти загадочные наблюдатели были полностью лишены своего тайного могущества, они могли пойти на всё ради спасения своих жизней. Если они, эти самые жизни, им были, конечно же, дороги. В противном случае всё, что говорили невидимые доселе создания могло являться откровенной ложью с целью выиграть время.

– В таком случае я транспортирую вас на нашу планету и передам для предания вас суду моему народу. – Из темноты донеслось неприятное шипение, сходное со звуком, который издаёт загнанный на дерево кот. – Вас будут судить как межгалактических преступников. Те знания, которыми я обладаю вкупе с массой неоспоримых доказательств, которые я на этот момент фиксирую, хватит для величайшего судебного обвинения в истории планеты Земля. Могу уже сейчас сказать, что ваша участь незавидна.

– Нет! – сорвавшись на истерический свист, закричал низкий голос, отчего стал во сто крат ещё более противным и Михаилу пришлось снизить звуковую чувствительность своего шлема. – Нет. Нам нельзя под суд. Мы не можем. Наши задачи не могут быть подвергнуты изменению. Это колоссальная утрата потенциала. Свободная жизнь для нас дороже всего.

– Значит, свободная жизнь! – рассмеялся Михаил. – По вашим словам, получается, что ваша жизнь вам дорога! А чужая выходит и смысла не имеет? Где-то я это уже слышал.

– Мы не это имели в виду, – попытался оправдаться низкий голос, но было уже поздно.

– Я понял, что вы имели в виду, – отрезал Михаил. – На этом наше общение я считаю законченным. От имени всего населения планеты Земля я беру вас в плен. С вами будут обходиться согласно вашему статусу и по прошествии соответствующих судебных процедур вам предъявят беспрецедентное обвинение в уничтожении целой планеты! Уже предвижу заголовки!

– Нет! Нет! Нет! – завизжал низкий голос из темноты. Щиток Михаила вспыхнул ярко-красным светом, уведомляя его о резком повышении температуры. Существа из темноты ринулись прямо на него, истошно крича. Всего за долю секунды температура в зале достигла отметки в пять тысяч градусов по Цельсию. В тот же миг повреждённый инопланетный корабль, медленно плывущий по бесконечным просторам вселенной, взорвался, исчезая во вспышке ядерного облака.

Разъединённые Штаты Америки. Штат Юта. Пустыня Мохаве. 24 июля 2058 года. 20:55.

От удара о землю спасательная капсула разлетелась на куски. Через десять минут тишины в пустыне Мохаве с земли поднялся странный субъект. Он переливался словно машинное масло. Его тело медленно формировалось, образуя туловище, из которого постепенно вытянулись руки. Затем тело начало подниматься на появляющихся снизу ногах. Одновременно с этим у субъекта появилась голова, на которой вместо лица вспыхнул странный светящийся символ.

Когда тело закончило формирование, Тиберий взглянул ввысь. Множество ярких светящихся линий неслись сквозь атмосферу. Рассекая ночное небо, они устремлялись к земле и падали где-то там за линией горизонта.

– Капсула Виктория-1, отзовитесь! – раздался в тишине голос системы экстренной связи. – Капсула Виктория-1, есть живые на борту?

Тиберий медленно подошёл к чудом уцелевшей кабине. Выдрав с корнем лобовой кокпит, он достал систему связи и чётко произнёс:

– Говорит капсула Виктория-1. Меня зовут Тиберий. Докладываю о троих выживших на борту. Требуется транспорт для эвакуации. Включаю навигационный маяк.

Он нажал на пару тумблеров и внутри кабины замерцала маленькая красная лампочка, извещающая о включении поискового маяка.

– Принял вас, Виктория-1! Высылаю транспорт, – ответили на другом конце и вновь в пустыне наступила тишина, нарушаемая лишь мерными щелчками подающего сигналы поискового маяка.

В ожидании эвакуации Тиберий освободил из коконов спас-пакетов президента и полковника Фариха.

– Сколько времени прошло? – поинтересовался Главнокомандующий, осматривая пустыню и бросая многозначительные взгляды в горящее небо.

– Минут сорок, – ответил Тиберий. – С нами уже связались и сюда летит транспорт. Надеюсь, ждать долго не придётся. Упали мы очень неудобно. Ближайшая союзническая база расположена аж в Китае. Но тут были свои нюансы. Взрыв группировки «Забвение» спровоцировал мощную ударную волну. Это и стало причиной нашего столкновения с одним из обломков «Капли». Ко всему прочему здесь другой часовой пояс.

– Мы проиграли Тиберий, – с грустью констатировал президент. – Видишь! Они рвутся в наш мир. Они летят сюда, чтобы пожрать его.

– Ещё ничего не закончено! – вклинился в разговор полковник Фарих Имам. – Мы всё ещё живы, а значит, у нас есть силы и возможность сражаться.

– Верно! – поддержал его Тиберий. – Мы сможем дать отпор этим тварям и здесь на Земле. У нас есть оружие, способное…

– У нас ничего не осталось! – выкрикнул вдруг словно обезумевший президент. Его отчаяние было вполне понятно. Тиберий и полковник Фарих застыли от подобных слов, не зная, что сказать. – «Заслон – 1» уничтожен! «Забвение» уничтожено! Отряд «Стальная кольчуга», Доброволец Z2–17, все погибли! Нам нечем защищать нашу планету! У нас ничего нет!

– Мы не должны сдаваться! – оспорил сказанное пришелец. – Мы не можем сейчас всё бросить, опустить руки и сказать: Ой, простите, у нас ничего не вышло. Ну раз так, то мы, наверное, пойдём, а вы тут уж как-нибудь дальше сами! Типа у нас больше нет сил, но вы держитесь. – Он демонстративно развёл руками, осматриваясь по сторонам. – Люди нас не поймут. МЫ не можем так сказать!

– Это уже неважно! – в отчаянии опускаясь на песок, простонал президент. – У нас был план. Пусть даже и не самый лучший, но он был, и мы с треском его провалили!

– Никто не смог бы сделать больше для защиты этой планеты, чем вы! – поддерживая Тиберия, выкрикнул полковник Фарих. – Да, мы проиграли! Да у нас сейчас ничего нет. Но есть ещё люди, способные и желающие сражаться дальше. Мы не можем оставить их. Вы не можете! Поскольку они в вас до сих пор верят и надеются на вашу силу!

– Но как после всего, что сегодня произошло, я буду смотреть им в глаза? – Президент был разбит и его глубокое отчаяние отразилось появлением на лице глубоких морщин. – Я обещал им победу и не смог добиться её! Пережить подобного позора я не смогу! Как теперь я смогу жить?

– Они сами ответят вам на этот вопрос! – Полковник Фарих был твёрд в своих убеждениях. – Вы поймёте это, когда увидите их взгляды. Они сами скажут вам о том, как люди относятся к вам, поскольку только по взгляду можно понять, что о тебе думают окружающие. – Он подошёл к президенту и помог тому подняться. – Никогда не смейте опускать руки, пока у вас есть силы держать их поднятыми. Ибо как только вы сделаете это, ваши враги примут этот жест за вашу слабость и тогда вы проиграете!

Несколько минут в пустыне стояла тишина. Каждый из присутствующих здесь думал о своём. У каждого были свои мысли.

Уже немолодой президент вдруг осознал, что рано попрощался с жизнью. Смерть миллионов его сограждан, да и жителей всей планеты Земля – это не повод для отчаяния, хотя это на самом деле так. На ум пришли слова, сказанные более ста лет назад Иосифом Сталиным: Смерть каждого отдельного человека – это трагедия, но гибель миллионов – это статистика! Что чувствовал этот великий человек, отправляя на смерть своих сограждан? Во время его правления погибли миллионы людей. Большинство, конечно же, во время войны, но и это не оправдание. Что нужно знать, какую силу нужно иметь дабы послать столько народа на гибель? Как жить с подобной ношей, осознавая, все эти люди умерли, исчезли, сгинули лишь потому, что ты им это приказал. И сейчас, после сказанных полковником Фарихом слов, президент вдруг осознал жуткую, безвыходную рациональность своего поступка. Он отчаялся не потому, что испугался, проиграл. Он ощутил всем своим нутром, душой и разумом, что только он и никто другой несёт сейчас ответственность за гибель миллионов живых существ на этой великой планете. Когда придёт время, его тоже могут назвать тираном и убийцей, отринув всё то великое, что он сделал для этого мира. Пройдут годы, сменятся поколения и всё произошедшее сегодня покроется толстым слоем пыли старинных фолиантов, а молодёжь, которая никогда не видела ни войн, ни крови, ни страха, да толком даже не знающая истории своей страны, станет говорить со всей ответственностью о том, что именно он, президент великой страны России повинен в гибели всех этих людей. Вот тогда, именно тогда и нужно будет отчаиваться, ибо народ, который не помнит своей истории, недостоин познать великое будущее!

Президент поднялся на ноги и крепко пожал руку полковнику, а затем и Тиберию.

– Я благодарен вам, друзья мои, за все те слова, что вы произнесли! За ту поддержку, которую вы мне оказали! За веру, дающую мне силы. Это для меня куда важнее, нежели то, что я сам обо всём этом думаю. Может быть, когда-нибудь и наступит день, когда нам предстоит отвечать за свои поступки! Но я верю, в тот день мы будем так же крепки и непреклонны, как в этот миг нашего горького отчаяния. Мы проиграли, но мы не сдались. Это верно! Мы будем продолжать сражаться до тех пор, пока либо не погибнем, либо не победим. Третьего нам не дано. Именно эту мысль мы должны сейчас донести до умов людей, защищающих нашу планету. До всех тех, кто отчаялся, напуган, не верит. Они должны знать, мы всё ещё сражаемся несмотря ни на что!

Звук приближающегося боевого АНтрацита заставил всех присутствующих укрыться от сильных порывов пыльного ветра. Самолёт плавно опустился на поверхность пустынного поля, президент и его спутники поднялись на борт, и машина также плавно взмыла ввысь и исчезла в ночной тиши.

– Какова обстановка на текущий момент? – Президент отказался от предложенных ему комфортных удобств и тут же вышел на связь с ближайшей базой обороны.

– На этот момент мы фиксируем проникновение на поверхность планеты около восьмисот тысяч обломков «Капель», – доложил президенту капитан Тимофей Бирюк. Голос у парня звучал хрипло, устало и даже как-то подавленно. – Они падают от Северной Канады до Аргентины. Если верить спроектированной модели, полное истощение потока падающих «Капель» уже завершилось. Наблюдение с беспилотников подтверждает тот факт, что упавшие обломки соединяются в крупные маслянистые структурные образования и только потом приступают к поглощению и переработке поверхности планеты. На эту минуту мы знаем о семидесяти восьми крупных, полностью сформировавшихся водоёмах с общей площадью две-три тысячи квадратных километров. Мы направили к ним специалистов, но данных пока нет. Учитывая масштаб бомбардировки, вся площадь атакованной поверхности перейдёт под контроль «Жестоких» не позднее чем через двое суток. Как мы и предполагали, Северную и Южную Америки придётся оставить врагу. Сейчас вести какие бы то ни было полномасштабные военные действия на этой территории – самоубийство. Возможно, будь американцы посговорчивее, мы сумели бы предпринять только организацию разведданных на оккупированных континентах. Но благодаря чрезмерной гордыне непризнанного правительства РША мы не можем себе позволить даже прослушку их телефонов. Есть предположение что, оказавшись в безвыходной ситуации экспансии, РША пойдут на сделку с захватчиками. В таком случае наши потуги к спасению жителей Америки пойдут прахом.

По рассчитанным компьютером данным, бомбардировка затронет всю поверхность Атлантического океана и завершится на западном побережье Африки. К сожалению, Западная Европа тоже пострадает, но там у нас остались сильные очаги обороны, так что надежда на выживание этих районов планеты у нас есть.

– Есть новости от Добровольца? – Президент пристально взглянул в уставшие глаза Тимофея. Сигнал видеосвязи был слабым, но даже это позволило президенту рассмотреть то и дело накатывающую на капитана тень тяжёлой задумчивости.

– Никак нет, господин президент. Информации от Добровольца Z2–17 не поступало. – пытаясь казаться строгим, ответил капитан.

– Как, Сергей Владимирович? Сильно его зацепило?

– Прилично. Но профессор Паризин уже завершил операцию и сообщил, что генерал Бирюк ещё повоюет.

– Сколько боеспособных групп отряда «Стальная кольчуга» сейчас в строю?

– Не более одиннадцати процентов от общего состава, – голос Тимофея был печальным. – Большинство погибли, не сумев сбросить излишки энергии. Многие погибли от перегрузки систем костюмов. Много раненых в ожоговых центрах. Сорок один процент считается пропавшими без вести. Это катастрофа. Восполнить такой ресурс будет очень непросто.

Президент внимательно дослушал тяжёлый доклад.

– Ты сам-то как? У тебя ужасный вид, да и мысли словно улетают куда-то! Всё в норме, солдат?

– Они похитили Мию и грозятся убить, если я не прекращу бой, – ответил тяжёлым голосом Тимофей. – Словно от этого зависит исход всей этой проклятой войны.

– «Новый мир»! – президент процедил это название с нескрываемой злобой.

– Мне ведь её так и не удалось повидать за эти два месяца. – Капитан словно впал в ступор. – Общались несколько раз по видеосвязи. Но вы ведь знаете, насколько всё тогда было секретно. Слова лишнего сказать было нельзя.

– Держитесь, капитан. Сейчас мы должны думать о войне глобальной. Свою личную битву каждый из нас будет вершить чуть позже. Доклад ваш я услышал, спасибо! – Президент отключил капитана и обернулся к Тиберию.

– Вы обязательно должны решить проблему переизбытка энергии. Это очень сильно нас заботит.

– Я займусь этим вопросом, как только смогу добраться до лаборатории профессора Паризина. Только там есть все необходимые для этого возможности, – ответил пришелец.

Самолёт приземлился на воздушной базе «Оплот» в Пекине через два часа. К этому моменту огромная масса инопланетной слизи уже начала движение по дну Тихого океана в направлении Австралии. Попытки остановить её путём атак с АПЛ5 успехов не принесли, и было решено, не тратить зря время, а переключиться на такую же огромную лужу, которая стояла в Андах.

– Господин президент, позвольте представиться. Меня зовут Ким Ин Тонг. – Маленький человечек с ярко выраженной восточной внешностью, одетый в аляповатую, армейскую форму, приблизился к президенту и протянул ему руку. – Мы рады, что вы здесь и господин Тиберий так же. На базе есть всё необходимое для работы, связи и отдыха. Здесь мощнейшая система охраны, а также имеется подземный бункер с автономной системой поддержания жизнеобеспечения.

Маленький человечек не успел закончить свою презентацию, когда раздался чей-то дикий крик. Голос принадлежал китайцу и в первую секунду все, кто его слышал, замерли словно в момент замедленного кадра. Президент поднял взгляд на Ким Ин Тонга, но задать свой вопрос уже не успел. В глазах меленького человечка отразился ужас. В следующую секунду, кто-то крепко стиснул президента в своих объятиях и как раз в этот самый момент база «Оплот» утонула в бушующем шквале термоядерного огня.

Эфиопия. Шестьдесят километров к западу от города Аддис-Абебы. 24 июля 2058 года. 21:15.

Василиса открыла глаза. Она лежала на пыльной земле, а с неба падали, пылая в атмосфере, чёрные капли. Вечерняя тьма уже полностью закрыла собой эту часть планеты и зрелище, открывшееся перед взором девушки, повергло её в судорожный ужас. Капли с невероятной силой падали и разбивались о сухую землю саванны, разбрасывая вокруг блестящие в лунном свете осколки. Разум тут же выхватил из памяти увиденное во сне. И от этого, Василисе стало ещё страшнее.

Рядом с девушкой на коленях стоял «Скороход». Он провёл с ней рядом все те часы, после того как они вместе вернулись из странного портала. Василиса потеряла сознание, и боец по мере возможностей сумел оградить её от внешних опасностей. Пару раз к их незапланированной стоянке подходили гиены, но увидев живого человека, в ужасе убегали прочь. К Прыгуну «Скороход» не пошёл. Он осмотрел Василису и, не заметив видимых повреждений, не решился тревожить обессиленный от нервного перенапряжения организм. Он видел всё, что произошло с девушкой и хоть сам не был способен принять участие в беседе с неведомым нечто, он испытал столько же страха, сколько пережила и сама Василиса. «Скороход» был на грани нервного срыва, но ни на секунду не сумел сомкнуть глаза, борясь с немыслимой усталостью. Он весь день смотрел в небо, которое ни на мгновение не переставало извергать на землю огромные чёрные капли. А к ночи их поток достиг и того места, где они с девушкой находились.

– Как давно я без сознания? – спросила девушка.

– Шесть часов, – ответил боец. – Я не стал тебя тревожить. Ты была разбита и должна была отдохнуть. Мы и так сделали всё, что смогли. Теперь от нас уже ничего не зависит.

– Это всё точно так же, как и в моём сне! – не сводя взгляда с падающих чёрных капель, прошептала Василиса. – Есть информация об исходе сражения на орбите?

– Все погибли, – не стал темнить «Скороход». – Система «Заслон – 1» уничтожена. Все девять кораблей «Забвения» были взорваны на орбите, но смогли уничтожить большое количество обломков капель. Отряд «Стальная кольчуга» принял бой и почти все его бойцы либо погибли, либо были серьёзно ранены. Его остатки собираются в Европе и Китае, готовятся дать последнее сражение. Доброволец Z2–17 пропал в точке закрывшегося разрыва сверхсветового перехода. Вестей от него, по сообщениям командования, нет уже почти семь часов. Президент на эвакуационной капсуле приземлился в пустыне Мохаве. Его уже должна была забрать поисковая команда. Генерал Бирюк ранен и находится на одной из баз поддержки в Европе, где его оперирует профессор Паризин. Племянник генерала Тимофей возглавляет оставшихся в живых бойцов отряда «Стальная кольчуга», не принимавших участия в орбитальном сражении. Я планирую присоединиться к нему, как только у меня появится такая возможность. – «Скороход» натянуто улыбнулся. – Ну вот вроде вкратце всё. Какие наши дальнейшие планы?

Василиса поднялась с земли. Она чувствовала себя полностью разбитой и очень сильно утомилась. Но усталость эта не была физической. Система диагностики костюма констатировала у Василисы мощнейший эмоциональный перегруз.

– Не знаю, – ответила она едва слышно. – Есть ли, вообще, смысл в дальнейших планах?

– Не видишь смысла? Зачем тогда взялась за всё это? – неожиданно громкий голос заставил девушку и сопровождавшего её бойца вздрогнуть. Оба резко оглянулись и тут же попятились назад. Над землёй на высоте человеческого роста парила огромная шаровая молния. Из шара в разные стороны вырывались длинные непроизвольные электрические разряды, то и дело касающиеся земли или исчезающие в воздухе.

– Что за хрень? – вырвалось у «Скорохода». Он схватился было за оружие, но, видимо, осознавая, что смысла стрелять в огромный электрический шар нет, вернул его обратно.

– Это ты? – спросила у шара Василиса. – Я знаю, это ты!

– Да, – ответил голос. – Я не могу предстать перед тобой так, как во сне. Это потому что у меня нет физической оболочки. Я лишь фантом. Проникая в твоё подсознание, я могу становиться тем, кем захочу, но до силы моего отца мне далеко.

– О да! – воскликнул недовольно «Скороход», вспоминая жуткого паука, которого он видел в момент разговора с существом из портала.

– Расскажи мне, что поведал тебе мой отец? Он ведь не придёт нам на помощь, верно?

– Не придёт, – ответила огненному шару Василиса. – Он сказал, что мы обречены и он заберёт тебя из нашего мира лишь бы сохранить твою жизнь. Он не хочет подвергать тебя опасности. А потерять тебя для него есть суть великое горе.

– Это, к моему великому счастью, не ему решать! – отозвался голос. – Жизнь принадлежит лишь её обладателю, как распорядиться ею, решать только ему самому. А мой отец… – голос на мгновение замолчал. – Он лишь испуганный старик, который боится признать свои ошибки. Его доброта – вот его слабость. Но благодаря ей он тот, кто он есть.

– Ты поможешь нам? – всё ещё не веря своим ушам, спросила Василиса.

– Прежде чем дать тебе ответ на этот вопрос, позволь спросить. Если всё произойдёт так, как должно быть и справедливость восторжествует, готовы ли люди к последствиям своих желаний? Ты, как индивид, представляющий род людской, можешь ответить на этот вопрос?

– Я не несу ответа за всё человечество! – Василиса возмущённо раскинула руки в стороны. – Я не принадлежу к числу правящих. Я не могу ответить на этот вопрос.

– Ты не понимаешь! Те, кто правят вами, это обычные люди. Они ничем не отличаются от тебя или от твоего спутника. Вы, простые жители Земли, возложили на них ответственность за реализацию ваших же жизней. Вы ничем от них не отличаетесь, кроме наличия на их плечах ответственности. В таком случае почему ты не можешь дать мне ответ?

Василиса вздохнула, набирая как можно больше воздуха в грудь, и вдруг застыла, медленно выдыхая. Она вдруг осознала сейчас, стоя на краю гибели просто обязана решить, что будет дальше. Не с ней, не с её домом, которого у неё никогда не было, тем городом, где она выросла и всегда считала чужим. С людьми, которые предавали её и обижали. Не с друзьями, которых она так неожиданно обрела и незаметно для себя полюбила. А с целым миром. Грубо говоря, сейчас её поставили перед фактом, не оставляя иного выбора. Прижали к стенке, надавили в самый неподходящий для этого момент. Что будет, если она скажет ДА или НЕТ»! Какие события последуют за этими простыми словами? Не обернётся ли маленькое зло во имя великого добра в кошмар для будущих поколений, которые станут её проклинать, обвиняя во всех своих бедах?

Василиса быстро взглянула на «Скорохода», но боец, потрясённый так же, как и она, лишь пожал плечами.

– Могу я узнать, о каких последствиях ты говоришь? Что может ожидать нас, если я соглашусь?

– Я знаю, что будет, если ты откажешься, – тут же ответил голос. – Эти создания пожрут ваш мир. Вы все умрёте. Ваших сил не хватит противостоять этому вторжению. Не пройдёт и месяца, а вам уже некуда будет бежать, негде будет укрыться. А вскоре враг пришлёт вторую армаду, ибо первая не достигла своей первоначальной цели и процесс поглощения планеты будет проходить непозволительно долго. А это значит, что впереди вас ждут годы страданий!

– В таком случае, ты не оставляешь мне выбора, – голос Василисы дрожал. – Ответь, что будет, если я соглашусь?

– Мой отец возненавидит вас, – спокойно ответил голос. – Он не простит вам гибели своего ребёнка.

– Круто! – выдохнул в отчаянии «Скороход».

– Выходит, выбора у нас вовсе нет, – усмехнулась Василиса. – Согласимся мы или откажемся, наша цивилизация погибнет в любом случае.

– Ты права, – ответил голос без капли сожаления. – Всему рано или поздно приходит конец.

– Ладно, я согласна! – сдвинув брови, ответила Василиса.

– Что? Ты что, с ума сошла? Ты же видела, на что способен этот… – «Скороход» указал рукой в сторону, где, по его предположениям, находился портал. – Он же сотрёт нас в порошок!

– Пусть лучше он, чем эти твари! – выкрикнула девушка. Огромная чёрная капля рухнула совсем близко от их маленькой компании. Не прошло и минуты, как разлетевшиеся от удара осколки, начали таять и стекаться в образованную ею воронку, а собравшись в большую лужу, направились в сторону, где уже собиралось огромное озеро из чёрных маслянистых субстанций.

– Это твой окончательный ответ? – огромная шаровая молния приблизилась к Василисе на расстояние вытянутой руки. Девушка взглянула в глаза своего спутника. Она не нашла там поддержки, несмотря на то, что душа её стонала. Знала, что совершает величайшую из когда-либо мыслимых ошибок. Знала, что вскоре все живущие на этой планете в полной мере ощутят последствия, сделанного ею сегодня выбора.

– Да! – произнесла Василиса. – Это мой выбор.

– Да будет так, – ответил голос.

– Ну всё, теперь нам точно хана! – схватился за голову «Скороход».

– Вы должны покинуть это место как можно скорее. Осколки капель практически завершили образование крупных объектов. Отправляйтесь на ближайшую из ваших баз. Там вы будете в безопасности. Мы не увидимся с вами больше. Прощайте! Надеюсь, у вас хватит сил осознать свои ошибки и далее жить по-новому. Подобный шанс выпал вам впервые, не упустите его.

С этими словами шар взмыл в небо и исчез.

– Если что, я всё буду валить на тебя! – улыбнулась «Скороходу» Василиса.

Спустя минуту, они уже были на борту Прыгуна. Как только корабль поднялся в воздух, с неба упала яркая белая капля и мощный взрыв сотряс планету. Огромная по размерам волна высвобожденной энергии пронеслась по поверхности планеты Земля. Этот гигантский по мощности выброс спалил все последствия колоссального вторжения, уничтожив все чёрные капли и все изменения, нанесённые Земле инопланетной бактерией.

Энергетическая волна облетела планету не менее восьми десятков раз. А спустя час, на Земле не осталось даже воспоминания от инопланетного вторжения за исключением колоссальных разрушений, которое оно нанесло.

– Всё закончилось? – спросил у Василисы ошарашенный увиденным боец отряда «Стальная кольчуга». Девушка закрыла глаза и прислушалась к своим внутренним ощущениям. Мощный нечеловеческий крик разорвал границы мироздания. Василиса знала, что это крик боли несчастного отца, потерявшего своего любимого ребёнка.

Девушка подняла веки. Её глаза были белыми словно снег. Это взгляд до ужаса напугал «Скорохода».

– Нет, – ответила она. – Всё только начинается!

Продолжение следует.

В оформлении использовано изображение автора Александра Протасова, с сайта:

-g/Y4rKSpmLQ4je07jE8P5Tew/edit?utm_campaign=designshare&utm_content="DADGcuCud-g"&utm_source=mobile

Примечания

   1

Бирюк – волк одиночка. Нелюдимый человек. Смотреть бирюком (иметь угрюмый вид).

2

Аутофобия (от др.-греч. αὐτός «сам» и φόβος «страх») – патологическая боязнь одиночества. Проявления: внутреннее беспокойство, духовная пустота, скука, неумиротворённость.

3

«Медной горы хозяйка» – известный сказ русского писателя Павла Бажова (1879-1950). Впервые опубликован в 1936 году.

4

Террористическая акция на Дубровке, известная как «Норд-Ост», длилась с 23 по 26 октября 2002 года. Группа вооружённых боевиков во главе с Мовсаром Бараевым захватила и удерживала заложников из числа зрителей мюзикла «Норд-Ост» в здании Дома культуры ОАО «Московский подшипник».

5

АПЛ – Атомная подводная лодка с ядерной силовой установкой.

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg