«Жнец»

Жнец (fb2) - Жнец 1656K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Владимир Геннадьевич Поселягин

Владимир Поселягин Жнец

Как же это глупо, умереть во время охоты. Да ещё от картечи одного такого охотничка. Причём я в этой охоте не участвовал. Угораздило же меня собраться за грибами и проезжать по лесной поляне куда наперерез выскочил секач, и я оказать в зоне траектории полёта крупных картечин на кабана. Причём самое удивительное в том, что в нашей леске дичи лет тридцать не было, о чём знали все окрестные жители. Последнюю лису тут убили ещё в середине семидесятых. Поэтому стараясь остановить кровь на ноге, я лишь изумлялся. Ну откуда могли они взяться? Что этот кабан, что охотник? Вот и не верь в роковое стечение обстоятельств. Хотя бывало я и сам их устраивал, может и тут такой специалист поработал? Возможно.

Остановить кровь не получалось, артерия задета, пальцы слабели, да и скользкими от крови были, а пока я спешно выдёргивал поясной ремень, силы быстро убывали. Мотор мотоцикла заглох, завести его не получалось, охотник, увидев, что натворил, до него метров тридцать было, поспешил сбежать, скрыться в кустах, но кто же ему даст? Ответку меня с детства учили давать, так что зашвырнув пистолет с разряженным магазином в кусты, я наложив жгут, облокотился на бачок, прикрыл глаза. Что-то силы очень быстро терял, это немного озадачило, но заметив кровь и на животе, провёл по свитеру рукой. Тёмная. Понятно, ещё и печень. Ну всё, без шансов. Снова устроившись на бачке, я мысленно пробежался по своей жизни, они была… своеобразной, хотя и было мне чем гордится. В принципе, жизнь я прожил не зря, если так посмотреть, и к своим тридцати девяти гордился своим опытом. Единственно что омрачало, родители, не смогли мы найти нужных слов друг к другу, рано они ушли и извинится я не успел. Правы они тогда были. Прощенья просил только на могилах, посещая их и ухаживая. Долг, который я нёс, как и положено, пусть и плохому, но сыну.

Что же о себе рассказать? Родился, садик, школа, университет и армия. Отец у меня учёный, зав лаборатории в каком-то секретном НИИ, который и после развала Союза не закрыли. С чем там работали я до сих пор не знаю, дома об этом тоже не говорили, так что и сейчас ничего не знал. С десяти лет я увлёкся стрельбой. Сначала из пистолетов, даже КМС получил, но большей страстью стали винтовки, благо обладал отличным зрением. Причём перейдя в секцию спортивной стрельбы из винтовки, секцию с пистолетами я не бросал, потому хоть и с трудом, но к девятнадцати и дотянул до КМС, а вот с винтовками мастера спорта я честно заслужил. Отец конечно расстроился, всё же тот старался привить мне интерес к точным наукам, но не моё это, и тот понял, отступил, давая мне развиваться самостоятельно, и как было видно, я смог это сделать. Жизнь казалась радужной, но оказалось, что за такими стрелками следят. Девяностые, правоохранительным органам не до нас, а вот противоположной стороне вполне. На меня положил глаз один парень, который тоже из наших был, тренером работал, ну и по совместительству киллер. Мне тогда едва четырнадцать исполнилось, рановато, но он ко мне подошёл, познакомились, общаться начали, видимо тот меня старался узнать, и я похоже удовлетворил его интерес и тот через месяц знакомства прямо сказал, что ему нужно. Ученик на замену. Это я уже потом понял, что он решил соскочить с этой стези, и свалить за бугор, подставив меня под игры авторитетов, а так я ухватился за его предложение, мне тогда казалось, что мне это и нужно для самореализации. К четырнадцати годам я посматривал на своих сверстников свысока, считая себя взрослее их и это предложение давало моему самомнению ещё больше утвердится. Сейчас мне было смешно от тех прошлых мыслей. Однако Спец, именно такое прозвище имел мой новый учитель, целый год натаскивал меня перед первым заказом. Основы маскировки, от позиций, до личной, слежка, выбор места акции и подбор нескольких мест для стрельбы, с возможностью безопасного отхода. А учил тот меня очень серьёзно, отчего и пришлось уйти к нему в официальные ученики, мой прошлый тренер с трудом отпустил, видимо видел мои перспективы в спорте, но учитель с ним пообщался, я так подозреваю что забашлял, и взял к себе.

Спец не успел выполнять то что задумал. При отходе во время очередной акции, одного из авторитетов завалил, его засёк патрульный экипаж, просто стечение обстоятельств, к тому же его посчитали подозрительным. Короткая перестрелка, патруль он положил, но и сам был ранен шальной пулей. Спец успел удрать на угнанной машине, добраться до подпольного хирурга, только вот поздно, умер на операционном столе. С Посредником тот меня уже успел познакомить и с шестнадцати лет я в охотку стал исполнять заказы, да так что даже получил кликуху Жнец. Причём я работал и по другим странам, благо благодаря родителям-интеллигентам в совершенстве владел двумя языками, а именно английским и испанским, и неплохо говорил на немецком, который потом самостоятельно подтянул до нужного уровня. Так что к девятнадцати я был довольно результативным киллером, обо мне узнали и менты с федералами, правда о том, что что я вообще есть. К девятнадцати годам я выполнил сорок три заказа, из них одиннадцать в других странах. Ну и плюс четыре которые выполнить не смог, не по зубам цели оказались. Ещё пять раз давали заказ на естественную смерть целей, не моя специфика, я всё же стрелок, но четыре из них взял, мне они показались вполне по рукам. И все три сделал, первый заказ не очень чисто, там менты поняли, что это убийство, два других уже лучше. Репетиторов нанял, подтянулся, но больше заказов подобных этим не было, а платили за них втройне. В последней акции я исполнил смотрящего Москвы. Понятно, что тут свои игры и после такого заказа в живых меня не оставят, но я решил соскочить, как и Спец это пытался сделать, но без подставного. Да я нашёл его записи и его схрон с деньгами. Однако меня попытались зачистить. Я имитировал свою гибель, сам зачистил заказчиков и своего Посредника, но допросил его перед этим, кроме него никто не знал кто такой Жнец. Ну и чтобы переждать грозу, пока всё уляжется, я прямо с третьего курса университета ушёл в армию.

Попал в «ВВ», во внутренние войска, снайпером естественно, в разведвзвод. Вторая Чеченская к концу подходила, так что побегать по горам успел, а перед дембелем меня «покупатель» нашёл, ну и соблазнил перейти дальше по службе, в «МВД». Нужно лишь годовые курсы пройти, в снайперской школе, но после неё офицерские погоны, и к ним, в спецназ «МВД». А что, я уже старшим сержантом был, восемнадцать подтверждённых, что были записаны в моей учётной карте снайпера, награда имелась, медаль «За боевые заслуги», видимо на орден я не заслужил. В общем, не плохая цель для сманивания в одно из элитных подразделений Москвы. Я попросил время подумать и пока тот общался с другими парнями, он к нам в часть не из-за меня одного прикатил, ещё двое кандидатов было, я действительно серьёзно подумал. А почему и нет. Я уже сирота, в восемнадцать лет стал, когда на первом курсе медицинского института учился, я врачом решил стать. Как так, что в девятнадцать на третьем оказался? А тут всё просто, второй курс закончил, на третий перевели, но поучится не успел, оттого и считался в девятнадцать третьекурсником.

По поводу родителей, я отвлекусь немного. Сиротой я стал в семнадцать, за месяц до совершеннолетия, так что пока царили бюрократические проволочки я успел стать совершеннолетним и в приют не попал. Так вот их убили, расстреляли из старого ржавого «ТТ» сброшенного там же после акции, явно откопанного, прямо у машины исполнили, у подъезда дома где была родительская квартира. Я поначалу думал, что их убили из-за меня, ответка, ну или пытались припугнуть. Однако я принимал такие меры маскировки при редких встречах с Посредником, что утечка о моей личности была полностью исключена. Значит это было что-то другое, и я повёл собственное расследование. Таким оружием наши парни не пользовались, у нас армейское со складов, поэтому я через Посредника стал искать у чёрных археологов чей ствол, а сам кому это выгодно. Выкупить его у ментов как вещдок, заменив на другой, труда не составило. Девяностые, как я уже говорил. Поиск неожиданно сработал как у меня, так и Посредника. Он нашёл чёрного поисковика что продал этот ствол, тот его опознал, след от лопаты был характерный на рукоятке, ну и у меня был результат. Сработал принцип – ищи кому выгодно. Мама у меня домохозяйка, так что единственная версия – это отец и его лаборатория. Его место занял один хлыщ о котором отец ранее отзывался нелицеприятно. Я его через пару недель после похорон перехватил у машины, он уже вполне освоился на месте отца, и отвёз к тому на дачу, где и допросил. По жёсткому. Тот сразу во всём признался, ну и как киллера по газетному обелению нашёл. Место отца денежное, если знать как правильно креслом распорядится, и тот считал что знал, вот и освободил должность своими способами. Умер тот страшной смертью, а дачу я сжёг.

Киллера этого доморощенного я быстро нашёл, и описание заказчика сходилось, и поисковик опознал по фото. Он пистолет покупал. Его я тоже легко взял, вырубил электрошокером у подъезда, запихнув в машину, угнанную естественно, и вывез на одно из дачных садовых товариществ, я там дачку снял для этого дела. Тот особо юлить не стал, вскоре сознался. Парень бывший «чеченец», первую Чеченскую прошёл. С таким послужным списком на работу его не брали, мол, вы там все психи, к ментам сам идти не хотел, брезговал, вот и решил пойти по стезе криминала. А когда тот узнал кто я, а обо мне он уже слышал, струхнул изрядно. Я же, оставив его на даче на сутки, вернулся вскоре и стал показывать снимки, сделанные «Полароидом». Там были его родители, тоже оба, с пулевыми отверстиями в головах. По заднему фону на фото можно было понять, что действие происходило в их квартире. Только сестрёнку младшую не тронул, та в школе была, и бабушку, чтобы было той где жить, не в детдоме. Показал и сказал:

– Кровь за кровь.

После этого пустил ему пулю в лоб, а тело в лесу закопал. Вот такая история у меня была с родителями. Мать прицепом у меня там пострадала, если бы не попросила её на рынок завести, был бы убит один отец, заплатили этому киллеру-новичку только за него, а так он свидетеля убирал, гадёныш. Если бы я не был таким циником, подумал бы что эта кара мне за всё сделанное.

И вот тогда в части прокутив все моменты, я решил принять предложение покупателя. Возвращаться в университет я не хотел, перегорело, это под влиянием детских хотелок решил врачом стать, сейчас я хоть колебался, но уже принял решение. Потом была школа снайперов, ох и погоняли там меня, по окончанию, звание младшего лейтенанта и служба в новой части. Не буду говорить где, подписки давал. Работал я старшим группы снайперов, пять лет простым стрелком, и старшим группы ближе к тридцатнику стал. Как раз только капитана получил. А вот дальше беда. Во время учений, мы в прикрытии были, пока штурмовые группы освобождали «заложников» в салоне самолета, мой напарник, вставая случайно нажал на спуск и прострелил мне ногу. Серьёзно, коленный состав разнёс в дребезги. А лежали мы на крыше здания, не спустить. Медики, что скучали пока шли учения, тут же оживились, гады. Спустить никак, пришлось вертолёт вызывать, ну а дальше военный госпиталь. Ногу мне срастили, укоротив почти на пять сантиметров, и теперь она никогда не согнётся. Год в госпитале, но выкарабкался. Не думайте, что выстрел мне в ногу был действительно случайный, я изначально этому не поверил. Хотя, когда следственная комиссия прокуратуры работала, выгораживал его как мог, так что обошёлся тот снятием очередного звания, став лейтенантом, ну и так с занесением в личное дело, но остался на службе, выстрел был признан несчастным случаем. А парня я учил, и некоторые черты своего характера всё же передал. Мы ухаживали за одной девушкой, и та колебалась кого выбрать, вот он и устранил проблему. Девушку Ольгой звали, она сразу к напарнику переметнулась, инвалид её не интересовал, в госпитале ни разу не навестила. Я не обвиняю напарника, честно сказать, я сам планировал сделать нечто подобное, замаскированное под несчастный случай, да вот не успел. А так пенсия по инвалидности, и здравствуй существование на гражданке.

Оказалось, нет. Когда свершилась месть, и машина молодожёнов полыхала внизу, слетев с дороги, не зря я его выгораживал, решил сам поквитаться, я подумал, как жить дальше. В бытность свою молодым студентом первокурсником, я купил себе неплохую двухкомнатную квартиру, благо средства позволяли, это была единственная моя крупная трата. Вот так и получилась, моя двухкомнатная, четырёхкомнатная родителей и их же дача в элитном районе в сосновом лесу, где в основном академики отдыхали и разная учёная братия. Я обе квартиры через агентства стал сдавать, всё официально, чтобы было на что жить, а сам проживал на даче. Пусть она и деревянная, но хорошая, двухэтажная. Подумав я решил вернутся к учёбе, закончить её. Моё неполное высшее нужно доучить чтобы хорошо знать анатомию человека. Моя инвалидность – это ещё не конец света. Договорится с ректором я смог, в двадцать штук зелёных всё встало. Ну и за четыре года, хорошенько поработав, всё-таки закончил обучение, по специальности я теперь патологоанатом. Я не хотел работать идти, мне всё это для себя нужно, но один знакомец уговорил, у них на районе не было специалистов, а тот что был, единственный, готовился уйти на пенсию через год. Никто из молодёжи на район идти не хотел, да и зарплата мизерная была. Подумав, я пожал плечами. Почему и нет? Практика не повредит. И не пожалел, тот старичок что на пенсию готовился уйти, за год передал мне немало своего опыта. Правда, мне быстро надоело вскрывать старушек, редко что интересное попадалось, это не город, но вот так и работал. От дачи моей, до места работы километров двадцать было, машина имелась, «Шеви-Нива», вот и ездил. Обычно у меня работа через день, потому как ещё одного парня нашли на эту должность, не считая дежурств, вполне хватало времени на отдых и на домашние дела. А на даче я неожиданно заинтересовался садоводством и огородом. Приятно питаться тем что сам сотворил. Теперь я понимаю тех, кто так исступлённо возится на своих грядках. У меня теперь сад как пример соседям, мотоблоком вскапывал грядки и сажал разные овощи, увлёкшись консервированием. Мои огурчики на зависть соседкам были. За грибами ходил, точнее ездил, приобретя мотоцикл красного цвета, «ИЖ Планета-5» с коляской, хотя и старый аппарат, двадцать лет ему, но справный. Нога не сгибается, так я на коляске слева сделал держалку, на неё ногу клал и ехал, нога правая, она особо и не нужна, а тормоз и на руле работал. Так время и летело. И вот после дежурства, выспавшись, я отпустил девочку по вызову, что у меня сегодня ночевала, за ней уже приехали, выкатил мотоцикл из гаража, и собравшись, прихватив корзину, покатил в лес, я уже знаю где тут грибные места, а рыжики я обожал, тем более моей консервации. И вот выехал на поляну, как мимо пронёсся кабанчик, упитанный такой, и последовал выстрел от которого дёрнулась нога. Ну и по телу что-то прилетело. Ответка с моей стороны не заставила себя ждать, весь магазин на злости выпустил, ствол левый, я потому его машинально и сбросил, и сейчас лежал, умирая. В кустах хрипел пробитыми лёгкими этот долбанный охотник, а я лишь сожалел о том, что не успел сделать. А ведь столько планов было, я ещё такой молодой… был. Чёрт, и билет на Мальдивы, куда я собрался через две недели, заявление на отпуск уже было подписано, нравилось мне там каждый год бывать, окажется не востребованным.

* * *

Очнулся я сразу. Раз и открыл глаза. Как переключателем света щёлкнул. Несколько секунд я лежал с открытыми глазами, таращась в потолок. Была темень, видимо ночь, но глаза к темноте вполне адаптировались и силуэты вокруг различать можно было. Например, лампочку без абажура я рассмотрел хорошо. Комната вроде большая, но на всё помещение всего одна лампочка? Даже странно. То, что я не в морге, это понятно, пусть и было заметно прохладно, отчего даже приходилось ёжится под толстым стёганным одеялом, но не морг точно. Никто бы не стал накрывать одеялом, для этого простыни есть. Кстати, и подо мной матрас и простыня, да и подушка присутствовала. Вокруг слышался шум от множества людей, посыпания, всхрыпывания, кто-то возился, скрипя кроватью, я даже на слух определил, что это металлическая сетка. Однако на все эти звуки я не обращал внимания, не до этого было.

Тело мне вполне подчинялось, хотя и как-то неохотно, как будто спросонья, или отлежал, но я уже определил, что оно не моё. Да легко. Привычного ровного частокола зубов не было. Зубы мне в Германии делали, в частной стоматологической клинике. Я ведь себе имя сделал, Жнец у всех на слуху в девяностые был, потому и цена за мою работу с каждым заказом повышалась. Плюс накопления Спеца. Сам я особо деньги не тратил, и общая сумма на счету одного из банков в Мюнхене была в два с половинной миллиона долларов. Они на проценте лежали, а жил я на то что получал с отчислений за аренду квартир, вполне хватало. Ха, а Ольга посчитала что я беднее моего напарника, у того и родители поживали и бизнес у отца серьёзный. На деньги меня променяла, паскуда. Ну и чёрт с ней. Правильно я обоих грохнул, можно было с ними сделать то, что со мной сделали, инвалидами, чтобы тоже помучились, но я решил не рисковать, мой бывший напарник заказал бы меня. С возможностями его отца это не так и трудно. А так деньги и моё имущество не пропадёт. Нет, я хоть и сирота, но родственников в действительности у меня хватало. На похороны слетелось вороньё, я глазом не успел моргнуть как они наследство стали делить, брат отца уже отцовскую «Волгу» на себя готовился переоформить. Хотя бы по доверенности ездить. Пришлось показать, что я единственный наследник. У меня сосед был из братков, отморозок конченный, денег ему дал, и он с тремя быками быстро разъяснил политику партии. Да так что я с тех пор родственников и не видел. Живые, ну почти, но приезжать бояться, больно уж их напугали. Я им пообещал, что в следующий раз отрезанными пальцами они не обойдутся, закопаю. Поверили. Правда и общаться со мной прекратили, наглухо. Естественно когда я писал завещание, никого из них там не отметил, не простил стервятников, а указал куда перевести деньги со счета, включая имущество. Всё чем я владел шло в фонд реабилитации после ранений и травм участников боевых действий. Детей у меня не было. Теперь не было. Не хочу об этом говорить, желания нет.

Так вот, что-то я отвлёкся. Ранее у меня был ровный частокол зубов, тут же не сказать ровный. Правда и проплешин не имелось, все зубы на месте. К тому же я поднял обе ноги задирая также одеяло и по сгибал их в коленях. Всё в норме. Я же говорю, что тело не моё. Машинально ощупав ногу и бок, только убедился в этом окончательно. Никаких травм, ни от ранения, ни от картечи. Да и тело явно молодое. Точнее пока не скажу, но вот что дало ощупывание, пока я сидел на койке, искоса осматриваясь. Короткий ёжик на голове имелся. Проведя по затылку, я нащупал шишку, которая слегка стрельнула болью. Не она ли причина того что я смог занять это тело? А травма может быть серьёзное, даже не большой и не сильный удар может вызвать внутричерепное кровоизлияние. Сколько таких видел уже, да и вскрывал, что уж говорить. Ладно, потом осмотрю себя, а пока продолжим пальпацию. Значит волосы короткие, о цвете волос говорить пока рано, крепкие пальцы, но не скажу, что они музыкальные, не длинные, если вы поняли о чём я, руки и ладони я был назвал трудяги, но они не имели мозолей и были мягкие, хотя я бы не сказал, что изнеженные. Крепкое тело, можно сказать крепко сбитое, коренастое, мышцы имелись. Ощупав обнаружим всё же мозоли на руках. На костяшках. Парень видать увлекался боксом, характерные следы. Это не есть хорошо, снайпера, как и музыканты, руки берегли, поэтому у нас рукопашный бой проходил без ударов, захваты, броски, использование оружия и подручных средств, но не кулаков. Надеюсь этот парень не успел руки повредить серьёзно. На этом всё, особо больше сказать пока не могу. Вроде подросток, но всё же свет и зеркало нужно. По мне ладно, с каждой минутой управлять телом было всё легче и легче, но сейчас опишем саму комнату. Судя по двум окнам, которые в принципе не имели штор, снаружи действительно ночь. Снаружи плохо видно, что имелось, но крышу соседнего здания вроде видно, белая, значит снег. В помещении стояло два десятка коек, вроде панцирные кровати, или сетчатые, поди пойми, все они были заняты и на них кто-то спал. Может я в армии? Очень похоже было. Тем более тумбочки почти у каждой кровати. У меня две было с обеих сторон, но какая моя не понятно. Моя-моя, раз занял тело, то всё что принадлежало ранее ему, теперь моё.

Я раздумывал не лечь ли и поспать, чтобы встать со всеми и постепенно незаметно вжиться в роль, пока не знаю кого, но выхода никакого не было. Я почитывал книги про попаданцев, второй патологоанатом в морге увлекался ими, в ординаторской несколько стопок было, вот и почитывал во время дежурств, тему знаю. Оттого и не особо сильно удивился. Да и действительно, кому как не мне в попаданцы идти. Меня сложно назвать представителем серой массы. Загнать меня в рамки обыденной жизни трудно, делать как все я не любил и предпочитал жить своим умом. А по поводу моих раздумий, так тут смысл был, в туалет сильно по маленькой хотелось, вот и прикидывал, дотерпеть или всё же сходить? С учётом того что я не знаю где-что находится и куда идти, будет сложно, а утром с толпой можно будет ознакомится с обстановкой. Всё же я решил идти, мочи нет терпеть. Откинув одеяло, я спустил ноги на ледяной пол, зима всё же снаружи, и нашарив обувь, это были не тапки, скорее ботинки, точно зимние, и попытавшись сунуть внутрь ноги обнаружил что там что-то есть. Шерстяные носки оказались, надел их, и чтобы никого не будить грохотом подошв по деревянному полу, прямо в носках направился к двери. Мотало изрядно, я ещё знакомился с телом, приходилось держатся за спинки кроватей, чтобы в сторону не повело, но до дверей, двухстворчатых, дошел благополучно. Они не были заперты, потому я и выскользнул в коридор где тускло горела дежурная лампа, тоже без абажура. Коридор был пуст и имел несколько дверей. Куда идти было понять не сложно, обоняние помогло. Правда, отойти от двери я далеко не успел. Та скрипнула, выпуская ещё одного соню из той комнаты, которую я только что покинул.

Держась за стену, я повернул голову, до хруста в шее, даже шишка стрельнула болью, и рассматривал парнишку, что на цыпочках быстро шёл ко мне. На вид лет пятнадцати, худой, не складный и рыжий. Надо сказать, у меня было несколько фобий, глупо отрицать их. Девственности я в четырнадцать лет лишился, дочка тренера постаралась. С тех пор я спал только с грудастыми девицами. После дочки тренера, у которой был великолепный для шестнадцатилетней девахи третий размер, всё что меньше я вообще за груди не считал. Это не фобия, это страсть. Вон у Ольги вообще пятый, сказка, а не грудь. Эх, а напарник больше ценитель женской красоты, а не как я, любитель потискать приятные округлости. Ладно, мир их праху. После мести я их всё же простил. Так вот, дочка тренера мало того что обладала выдающимися данными, так ещё и была рыжей. Та со мной поразвлеклась и потом другого партнёра нашла, можно сказать разбив мне сердце. Вообще сложно встретить девушку с отличной фигурой, стройную и высокую с большими молочными железами, но та была именно такой, а то обычно невысокие, коренастые и расплывшиеся, а таких я не любил. Я и девчат заказывал по своим вкусам, ни одной рыжей, и обычно стройненькие с крупными статями. Между прочим, довольно сложно найти девчат по моему вкусу, поэтому всего три работали со мной, я их менял время от времени, посчитав что разнообразие украсит мою жизнь. Всё подтвердилось. Если свеженькие появлялись, заказывал их на пробу. А всё из-за своей лени, мне проще заказать чем ухаживать и всё остальное.

Ладно, что-то я отвлёкся. Про одну из фобий рассказал, это рыжий цвет волос, и один из представителей этой цветовой гаммы приближался ко мне. Тоже, кстати, в носках. Глядя на него, я чувствовал привычное раздражение и неприязнь, которые старался задавить. Ну не люблю рыжих и всё тут. А паренёк, всё же ему лет пятнадцать было на вид, поднырнул под мою руку, закинув её на плечо, и придерживая меня, повёл дальше к туалету, на ходу шепча:

– Ну чего ты Кирюх меня не подождал, я бы помог.

Уже одно его поведение показывало, что что-то не так с этим телом, особенно если про шишку на затылке вспомнить. Надо выяснить и думаю этот поход в туалет многое мне даст. Глупо отказываться от такого шанса. Поэтому двигаясь к двери, которая явно вела в туалет, там у написано было что он мужской, женский напротив, я поинтересовался:

– Ты кто?

У меня было время подумать, выдавать кто я или нет. Однозначно нет. Но как-то пояснить свои странности нужно, и потеря памяти, как бы это не смотрелось со стороны, и пусть даже приелось из-за прочитанных книг, было идеальным вариантом, да и будет идеальным у других попаданцев. И вот я решил сделать пробный заброс. Судя по всему, моё новое тело отлично знало этого рыжего и такой простой вопрос ожидаемо вверг его в ступор. Этого я и добивался. Рыжий встал и вывернувшись, взглянул мне в глаза:

– Ты что, Кир, ничего не помнишь?

– Ничего. Проснулся, в туалет ходу, а память пустая как туман. Кто я?

– Э-э-э… – видно было что парнишка залип, пытаясь осмыслить что я ему только что сообщил. Пришлось напомнить о себе.

– Я в туалет хочу. Если сейчас не дойду до него, мочевой пузырь точно лопнет.

– Какой пузырь? – удивился тот, но всё же повёл дальше, и открыв скрипучую дверь помог дойти до толчка.

Общались мы с ним шёпотом, ночь, будить никого не хотелось, поэтому скрип двери серьёзно ударил по нервам. Чуть не описался. А так дойдя, я приспустил чёрные боксёрские трусы, а кроме них ещё и майка была, слегка растянута, и вот с облегчением во всех смыслах этого слова стал сливать лишнюю жидкость, не без интереса рассматривая свой новый инструмент. Никаких различий, всё тоже самое. Уж извините за такую физиологическую подробность, реально терпеть мочи не было. Рыжий оккупировал соседний толчок и занимался тем же самым в полной тишине. У меня общаться особо желания не было, а тот видимо выжидал, когда я начну задавать вопросы, судя по взглядам что тот на меня бросал.

Ещё когда мы заходили, я обратил внимание на ряд умывальников в количестве трёх штук, очень древних на вид, как и краны, что вполне вписывались в общий вид, да и толчков тоже три было, небольшой туалет. Так вот, над крайним умывальником, тем что ближе к двери, висело зеркало, слегла сколотое по краям, но вполне приличное на вид. Поэтому закончив, ух какое облегчением, я поправил бельё на себе, и ёжась от холода, в туалет отнюдь не тепло было, и судя по тому как свистело в воздуховоде, снаружи вьюга была, отошёл от толчка. Вот так подойдя к нужному умывальнику, я стал споласкивать руки, рыжий неохотно последовал моему примеру, мыла нигде не было видно, я уж про полотенце не говорю, но отмывая руки в ледяной воде, про горячую тут видимо и вспоминать не стоит я рассматривал себя в зеркало. Ну что ж, тело не такое и плохое мне досталось. На вид лет пятнадцати-шестнадцати, русоволосый, причёска короткая, как я и говорил, ёжик по сути. Прямой нос, слегка курносый, ясные зелёные глаза, чётко видны брови, губы слегка полноваты, да ещё ямочка на подбородке. Густые ресницы. Симпатичный. Хот я и в прошлой жизни не урод был, вон как соседки поглядывали на меня. Почти сорок и холостой, не порядок, как вызов им. Особенно их бесили девочки по вызову, что дважды в неделю приезжали ко мне. Плечи у моего нового тела широкие, явно накаченные, остальное в небольшом зеркальце сложно рассмотреть. Однако первое что бросалось в глаза, это синяки под обеими глазами, делающими меня похожими на панду, свежие, суток нет, уж поверьте моему опыту. Так что отряхивая руки, заканчивая с визуальным осмотром верхней части тела и лица, я повернулся и сказал рыжему:

– Давай рассказывай. И побыстрее, холодно. Так кто я такой и где мы находимся?

Отвечать рыжий сразу не стал, поджимая ноги, старая разбитая плитка морозила ноги, тот вздохнул, явно собираясь с мыслями и отойдя, взобравшись на крайний толчок, дотянулся до верха столбика, отсюда не видно за чем, и что-то достал. Этим чем-то оказался окурок папиросы и коробок спичек с почти стёртой стороной поджига. Не сразу, но он смог зажечь спичку, долго шоркая о коробок, и прикурив, сделав две затяжки, глубоких, потушил окурок и убрал всё обратно, пояснив:

– Это не мой, Ваньки, убьёт если увидит, что кто-то его папиросы трогает. Курить хочется, уши пухнут. Это ты спортсмен, не куришь.

– Мне долго ждать? – также переступая с ноги на ногу, пол реально ледяным был, не смотря на горячие трубы отопления, поинтересовался я.

– В общем это… ты Кирюха Крайнов.

– Точно Крайнов? – удивился я. Меня в прошлой жизни звали Олегом Крайновым. Видимо совпадение

– Может и не Крайнов, – почесал тот мочку ухом. – Ты тут с рождения, как и я, что записали в документах, то и носим.

– Значит мы в детдоме?

– Ага, так, это… я могу дальше рассказывать?

– Давай.

Вот что я узнал от парнишки. Кирилла Крайнова, у нас не только имя, но и отчество разное, тот Иванович, а я был Борисовичем, подбросили к дверям детдома в возрасте с месяц. Ни записки, ничего такого не было, так что дали имя и вот тот стал тут в детдоме жить, в Ленинграде, уточню. Был он не особо хулиганистым, а вполне неплохим парнем, с двенадцати лет серьёзно занялся боксом и даже получил второй разряд. В комсомол не вступил только потому что не оказал знаков внимания комсоргу нашего детдома, а та положила глаз на Кирюху. Ну да, после того как рыжий, его Сеней звали, описал эту девчонку семнадцати лет, я бы тоже к ней на пушечный выстрел не подошёл. Так что с этим делом Кирюху прокатили. А так, обычная жизнь детдомовца. Восемь классов тот закончил, о чём имел документы об образовании на руках, они сейчас у директора, в сейфе. Мне, а теперь уже мне, недавно исполнилось шестнадцать, месяца не прошло, и по факту я взрослый. Тут вообще интересное дело со слов Сени. Так-то в детдоме можно жить до восемнадцати, чем многие и пользовались, но если кто решил пораньше вылететь из родного гнезда, Кирюха был из таких, то всё просто, находишь работу с общежитием, и переезжаешь, регистрируя новое место жительства. Вот и всё, дальше руководство детского дома за тебя не отвечает. Многие из хулиганов старались подольше задержатся в детдоме, а что, кормят, одевают и есть где жить. Вообще тут разные воспитанники были.

По поводу самого Кирилла, тот болел авиацией и уже год читал разные книги, готовясь начать учиться в аэроклубе, все необходимые документы он уже собрал и подготовился. Параллельно тот собирался пойти работать на завод, потому как там была неплохая зарплата и давали койку в общежитии. Закончив аэроклуб, тот хотел подать документы в военное лётное училище, истребителем мечтал стать. Ну что ж, наши мечты не совпадали, хотя вертолётом управлять и легкомоторным самолётом я умел. Брал уроки пилотирования для саморазвития. Это уже после получения травмы было. По поводу гематомы и того состояния в котором я пребывал. На входе в детдом произошла драка, и Кирилл, что возвращался с собеседования в отделе кадров завода, бросился разнимать драчунов. Вот ему кусок льда и прилетел в затылок. У того треух был, но лёд попал ниже, место не защищено. Вырубило сразу. Испуганные парни, сразу забыв про склоку, быстро перенесли его в комнату, и раздев, уложили в койку, благо был вечер. Пока одни отвлекали воспитателей, другие всё и провернули. Вот такая история. Лучше бы врача вызвали. А я стал и размышлял. Похоже удар льдом был таков, что душу Кирилла просто выбило из тела и я занял его оболочку. Думаю, так и было, потому как прошлые знания тела и память его я не унаследовал. Да и вообще никаких откликов от прошлого хозяина тела. Сеня сообщил кто льдышку бросил, видимо решил, что я мстить буду, видать какие-то свои претензии к драчуну имел, но меня это не заинтересовало. Я бы ему спасибо наоборот сказал за возможность получить новое тело. Ладно хоть никаких туннелей, пространств и встреч с богами не было. Раз и новое тело.

Долго думать я не хотел, холодно, лучше в койке под одеялом всё прикину, поэтому, когда рыжий замолк, сказал ему:

– Вот что, Сень. Не говори никому что я память потерял. Не стоит никого волновать, особенно воспитателей и заведующего детдома. Тем более документы на руках, уеду и никто про меня не вспомнит.

– А как ты без памяти-то?.. – вытаращил тот на меня глаза.

– Не волнуйся, освоюсь. Ты мне только подсказывай не заметно что и как, например, где моя одежда, тумбочка или вещи. Хорошо?

– Ага.

– Тогда идём обратно, не хватало ещё простыть. Надо подумать, но скорее всего планы у меня поменяются.

Тот только удивлённо посмотрел на меня, и убедившись, что я сам могу идти, хотя и вдоль стеночки, сопроводил до комнаты и убедившись, что я лёг, носки не снимал, устроился на другой койке, в трёх от моей. Вскоре тот засопел, уснул, а я, закутавшись в одеяло, отогреваясь, продолжил размышлять. Среди разных вопросов я естественно узнал и в каком времени оказался, потому и принял к сведенью без особого удивления что сейчас тысяча девятьсот тридцать седьмой год, февраль. А поразмыслить было о чём. Ленинград меня как место жительства не интересовал вообще, я тут ничего не знал, а вот Москва, это совсем другое дело. К чёрту местный завод и аэроклуб, Москва и только Москва, всё же я коренной, в пятом поколении, быстро там освоюсь. Значит решено, осталось пару недель пожить в детдоме, совершая прогулки по окрестностям, нужно освоится в этом времени, библиотеку посетить и почитать подшивки газет последних пары лет чтобы быть в курсе всех дел. Пока начнём с этого, а дальше посмотрим. Как уснул я и сам не заметил.

Проснулся я от побудки и последующего общего шума, семь утра, пора вставать. Когда я сел, то обратил внимание, что многие из воспитанников, одеваясь, искоса поглядывают на меня, видимо пытаясь определить в каком я состоянии. Ну шишку они не видят, а вот синяки не рассмотреть трудно, вот на них и пялились. Кто-то с сочувствием, но и смешки было слышно отчётливо. Пришлось взять слово, воспитатель что нас разбудил, сообщив сколько времени, уже ушёл, так что я сказал:

– Нормально всё, не переживайте.

Это сняло некоторую напряжённость в комнате, и надев штаны и рубахи, прихватив полотенца, те гурьбой направились к выходу. Остался рыжий Сеня, да ещё пару парнишек, которые спешно одевались. Я тут посмотрел, у нас в комнате парни в основном были пятнадцати-шестнадцати лет, да и рыжий это вчера подтвердил, тут держат погодков. Тех что старше стал, на этаж выше к малышне переводят, чтобы помогали за ними присматривать. Дождавшись, когда лишние уйдут, рыжий подошёл ко мне, он уже оделся, а я делал вид что не тороплюсь, делая лёгкую разминку, сидя в кровати. Вот он и помог мне, показал где что лежит и куда вчера всё положил, когда Кирилла раздевали. Сомневаюсь, что к тому моменту я уже занял тело. Тёплые штаны были почти в пору, потом носки и ботинки. На майку рубаху, сверху свитер. Верхняя одежда висела тут же в комнате на вешалках. Шкафов не было, там прямо на стене были прибиты доски и на них крючки. Штаны и свитер были там вместе с лёгким пальто и треухом, рубаха в тумбочке. Тут все так делали. Стульев, чтобы повесть одежду, не имелось. Я вообще ни одного стула в комнате не обнаружил, видимо не было в них надобности.

В тумбочке особо ничего и не было, полотенце, обмылок, несколько листов бумаги, явно вырванных из тетради, видимо туалетной, стакан с ложкой, да и всё. Я и по карманам прошёлся, к своему удивлению обнаружив деньги, пусть в монетах, двенадцать рублей с копейками в монетах, банкнот не было, и перочинный ножик. Рыжий Сеня подтвердил, в детдоме конечно порядки те ещё, по карманам могли бы пошарить, есть такие крысы, но тут все на виду были, да и Кирилл не из тех, кто сдачи не даёт, нашёл бы вора. Его и хулиганы, те что с криминалом связаны, шугались. Так что авторитет парнишки сработал как надо. И вот так прихватив полотенце и мыло, мы с рыжим обрались до туалета. Он маленький, всех не вместил, у женского несколько девчат стояло, своей очереди ждало, тоже с полотенцами. Они на меня с любопытством косились, но это и понятно. Не смотря на то что я никого не знаю, спокойно со всеми здоровался. Умывшись, когда умывальники освободились, я вернулся в комнату и как раз повесил на трубе отопления полотенце, так многие делали чтобы они просохли, как в комнату заглянул парнишка лет десяти, сообщив что меня заведующий после завтрака ждёт. Кстати, оказалось брать собой в столовую стакан и ложку не нужно, это моё имущество, Кирилл на свои заработанные приобрёл, там в столовой общее было, что выдавали. А это тут, если попить хотелось. Конечно нагреватели были запрещены, но кто детей остановит? Ловили, отбирали, а те ещё доставали, или делали из подручных средств что бывало чаще. Так что вечерком было возможно попить чайку.

Сеня, описывая всё на ходу, где что находится, сопроводил меня в другой корпус, пришлось пальто накинуть, тут и была столовая с кухней, где мы, устроившись вместе у окна, и позавтракали. Была гречка с каплей сливочного масла, чуть сладкий чай, пара кусков хлеба. Вот и всё. Однако и это неплохо, никто не ропотал, и все наяривали только пошёл. Народу тут хватало, большая столовая, детишек пару сотен, и рыжий ещё добавил, что вторая смена будет. Поев, я куском хлеба даже тарелку вытер. Допив чай, вместе с Сеней я вернулся в основной корпус, тут на первом этаже были разные кабинеты, включая заведующего. Так что я сразу зашёл к нему, держа пальто на сгибе руки. Оказалось, вызвали меня по поводу трудоустройства на заводе. Кирилл же вчера как раз возвращался, он на собеседовании был, и если всё прошло нормально, сегодня мог забрать документы у заведующего и отнести их. Как я понял со слов того, Кирилл должен был несколько мест посетить, не только завод, если конечно его бы туда взяли, но и другие организации, где также работникам предоставляли общежитие. В других местах жильё искать и снимать самому требовалось. К счастью, нам детдомовцам делались некоторые послабления.

Пришлось подумать и выдать заведующему вот какую версию. Мол, был тут инженер из Москвы, набирал народ на недавно запущенный завод, в общем, соблазнил он меня. В Москву еду. Дорога оплачивается, общежитие обещают, чего не махнуть? Заведующий изрядно удивился, постарался расспросить меня об этом, но я лишь пожимал плечами. Мол, пару недель тут поживу, и когда большую группу будущих заводчан наберут, то вместе с ними и отправлюсь в Москву. Аэроклубы и там есть. Тот на меня несколько странно поглядывал, но принял к сведенью, после чего велел следующему воспитаннику заходить. Он не только со мной пообщаться решил, там в коридоре целая очередь собралась. Возвращаясь к комнате, я описал рыжему что было в кабинете, и тот подумав, почесав в затылке, выдал это:

– Ну, он помогал с аэроклубом, подсказывал. Знал, как ты хотел лётчиком-истребителем стать. Удивился, наверное.

Так общаясь мы с рыжим и дошли до комнаты. Тот подождал, когда я соберусь, после чего отвёл меня в городскую библиотеку в нашем районе. В детдоме была небольшая, но она мне не подходила, вот тот и отвёл в городскую, благо я в ней был записан, как раз когда Кирилл искал всё по авиации, и прошёл внутрь нормально. Телом я уже владел вполне, одышки не было, не шатало, добрался без проблем. Дорогу обратно я запомнил, не так и далеко было идти, так что Сеня побежал обратно, у него своих дел хватало. Тем более будний день, тот первый урок конечно пропустил, но на следующий ещё надеялся успеть. А я, набрав газеты и разные книги по истории, так как о местном времени знал крайне мало, ну и углубился в чтение. А вообще нужно постепенно дистанцироваться с теми, кто в детдоме жил, как от воспитателей, так и воспитанников, чтобы, уехав не оставлять концов. Уехал и забыл. Тем более как сообщил рыжий, у Кирилла было два друга. Один сейчас в техникуме учился, там и жил, подрабатывая грузчиком на железнодорожной станции, а второй сделал то что я собирался сделать – покинул Ленинград. Он сейчас матросом на рыболовном траулере числился. Балтика понятнее дело замёрзла, но в посёлке где тот жил, действовал рыбоконсервный комбинат, а рядом небольшая верфь, он с командой своё судно там в порядок приводил.

Вот так устроившись в углу, я и стал работать с той информацией что добыл, анализируя её. Кстати, по поводу того, что сейчас февраль, а у Кирилла уже документы на руках по окончанию восьмилетки. А тут всё просто, мало того что Кирилл раньше других пошёл учиться, на год, так ещё и закончил школу в прошлом году, и всё лето да и осень тоже, он работал. Заработал что или нет, Сеня сказать точно не мог, но вся одежда у Кирилла купена на его деньги, то есть, приоделся тот прилично, да и я видел, всё по размеру. Вполне неплохо. К тому же смотрелось хорошо. А та мелочь в кармане – это видимо остатки. Работал тот до окончания сезона, на полевом аэродроме, помощником моториста. И вот, когда все работы в ангаре были закончены, получил зарплату и вернулся в детдом, где и стал готовится к поступлению в аэроклуб и начать работать, возраст позволял. А то у меня нестыковки были, но хоть разъяснили. Молодец рыжий, владел нужной информацией.

Я засиделся в библиотеке до закрытия, из-за чего чуть не опоздал на ужин, обед я благополучно пропустил. Устроившись на своей койке, не раздеваясь, так, лёгкая комнатная одежда, размышлял. Информации удалось заполучить немало, и нужно её разложить по полочкам, чем в данный момент я и занимался. Шум вокруг, и движение подростков меня не особо отвлекали. Газеты особо информации не дали, эти постоянные лозунги приелись уже на второй подшивке, так что читал больше по диагонали выхватывая нужную информацию. Однако всё же дело нужное, если кто что спросит, думаю смогу ответить и поддержать разговор. Однако одним днём посещение библиотеки не обойдётся, похоже все две недели я так и буду гулять к ней. Однако это ладно, фоном пройдёт, если уж внедрятся в местную жизнь и легализоваться, это просто необходимо. Больше тревожило то что пока не имелось возможности покинуть Ленинград. Нет налички, а она нужна. Я в вещах покопался, денег нет, если Кирилл и копил, то держал средства где-то в другом месте. Койку и матрас с подушкой тоже переворошил, пусто.

На самом деле я не видел проблем с отсутствием денег. Как раз это легко решаемо. Я сходу придумал с десяток способов их добычи, и как ни странно самые простейшие это ограбления, именно так. Самый быстрый способ их добыть. А кого грабить? Кассу это не серьёзно, подготовка долгая, а вот какого тайного богача, это самое то. На втором месте криминал, взять общак. Что в плюс, можно разжиться огнестрелом. Что выбрать ещё подумаю, если узнаю где общак, а о нём обычно главари знают, то его и возьму. Если кто наведёт на какого богача, их тут должно хватать, особенно среди коллекционеров и ювелиров, то их навещу. Как я уже сказал это всё решаемо. Волновало меня не это, а заведующий детдомом, у которого и хранились документы. Я понимаю, вскрыть сейф мне не проблема, для меня там считай не замок, а накинутая щеколда, вскрою на раз-два, учили знаете ли, но уйти от сюда нужно чисто, чтобы, как я уже говорил, концов не оставлять. Поэтому вот как сделаю, прогуляюсь по разным предприятиям, посмотрю объявления на стендах, может действительно какой «покупатель» из Москвы прибыл. Любое предложение из столицы, и можно предъявить его заведующему, чтобы тот выдал мне документы. А дальше уже поезд, и здравствуй родная сторонка, помолодевшая аж на восемьдесят лет.

* * *

Моё вживление шло полным ходом. Правда, потратил я на это не две недели, как планировал, а все три, но я уже мог сказать, что моё внедрение вполне удалось. Понятное дело работы ещё непочатый край, много что прочитать и запомнить нужно, но я уже не смотрюсь тут как инопланетянин, освоился. За языком следил, а то у меня было множество словечек, которые вводили соседей по комнате в ступор, некоторые местные словечки перенял и научился говорить по-местному, постоянно контролируя свою речь.

С Сеней я общался всё реже и реже, у того свои дела, у меня свои, но то что он мою тайну не выдал, порадовало. Сдержал слово, молодец. А так он местное трепло, как я понял, информационный центр, если что нужно спросить, обращаются к нему, он всё знает. Две недели я ходил в библиотеку, перелопатив немало информации, даже кое-что по медицине прочитал, по моему направлению, патологоанатомов. Парочку интересных книг нашёл, что в моё время считались раритетами выпущенными малым тиражом. Жаль прихватить их нельзя, местный цербер, называемый библиотекарем, не давал. Ничего, куплю, может у книгоманов есть, или в книжных магазинах. На рынке немало книг продавалось. Кстати, по рынкам. Их в Ленинграде несколько, но я посещал последнюю неделю два ближайших. Искал, смотрел, отслеживал, и когда решил, что готов, мысленно сказал: Завтра.

Особо эти три недели я внимания к себе не привлекал, хотя пару раз заведующий детдома и подходил в коридоре, интересовался как дела, как бы между прочим, ну и шёл дальше. Больше он не вызывал, после того первого раза, но как я понял, руку держал на пульсе. У меня было всё готово, так что привычно уже переночевав с остальными сожителями, я посетил столовую, и позавтракав, постучался в кабинет заведующего. Того на месте не было, отошёл, как оказалось, но через полчаса тот подошёл, и пригласил к себе, отпирая дверь кабинета.

– Значит, уезжаешь? – поинтересовался тот, устраиваясь за столом и наблюдая как я достаю из кармана объявление о наборе чернорабочих на автозавод в Москве.

Как и думал, я нашёл это объявление на стенде проходной одного из местных заводов. Сорвал её со стенда ещё дней десять назад, попридержав до этого момента. Конкурентная борьба и переманивание рабочих тут шло во всю. Изучив объявление, тот покивал, и откинувшись на спинку стула вдруг спросил:

– Значит не хочешь идти в лётчики? Потеря памяти помешала?

– Я смотрю у Семёна очень длинный язык.

– Он на днях мне всё рассказал. Почему сам не подошёл?

– Мои проблемы, это только мои проблемы.

– Ты не понимаешь всю степень проблемы. С потерей памяти тебя могут признать недееспособным.

– Не думаю. Я за три недели посещения библиотеки не только газеты читал, но и пробежался по учебникам. Я смогу сдать экзамен за восьмой класс и подтвердить свои знания. Прочитал книги по авиационным моторам, многое что в памяти всплыло.

– Но память не восстановилась?

– К сожалению. Потому и хочу ехать в Москву, Ленинград для меня чужой, на новом месте всё легче устраиваться будет, чем пытаться понять кто со мной здоровается, и не ставить себя и их в неудобное положение.

– Может пройдёшь врачей? Комиссия осмотрит тебя?

– Не думаю, что это нужно.

– То, что ты держишь себя в форме, это похвально, я наблюдал за твоими пробежками по утрам, и той гимнастике что ты делал за столовой, думая, что никто тебя не видит.

– Разведка у вас неплохо работает.

– Детей много, некоторым скучно.

– Согласен.

– Ну да ладно. Знаешь ещё что? Я педагог, учился, и с тобой общаюсь с первых дней. После потери памяти, у тебя не только движения поменялись, ты ходить стал по-другому, разговаривать, но главное твой кругозор и языковая база, если тебе понятно это понятие, заметно увеличилось.

– Читаю много. Так что по документам?

Тот несколько секунд думал, и кивнув, видимо решив не доводить до крайности, стал открывать сейф. Тот достал документы, оказалось у Кирилла был паспорт, выправили ему после того как шестнадцать исполнилось, и протянул их мне. Кроме паспорта там были документы по окончанию школы, и что меня поразило, новенький комсомольский билет. Протягивая его, заведующий сказал:

– Я посчитал что он тебе пригодится.

– Спасибо, – с некоторым удивлением протянул я.

На самом деле я к местной партии относился с некоторой насторожённостью. Не люблю фанатиков. А тут мне раз и протягивают документ, сообщающий что я стал одним из них. Желательно обойтись, а так, пусть будет, просто предъявлять не буду, без надобности. Мало ли в будущем пригодится, загадывать не хочется. Особенно с тем что скоро начнётся война, страшная, и похоже к моменту её начала по тому возрасту что я имею, буду находится в действующей армии проходя срочную службу.

Заведующий для документов выдал мне конверт из плотной бумаги. Кроме вышеперечисленного, там ещё была справка о выписке меня из детдома. Бумага нужная, как я понял. Тут мы пожали друг другу руки, и попрощались, я зашёл в комнату, где собрал вещи, дети уже знали, что ухожу, прощались. Я ещё заглянул к кладовщику где забрал вещмешок с летней одеждой Кирилла, я о нём не сразу узнал, через неделю жизни в детдоме. Успел даже осмотреть, часть оставлял в детдоме, мне без надобности, а остальное забрал. Так что вещмешок оттягивает плечо, часть документа в нём, паспорт в кармане, и вот так энергичным шагом, вдыхая чистый морозный воздух, и прищурившись, глядя на сверкающий в лучах солнца ноздреватый мартовский снег, я направился прочь. Уходя уходи – вот такой мой принцип, поэтому даже не обернулся. Я уже простился, не стоит растягивать это дело.

Конечно же на вокзал я не пошёл, как я лил это заведующему, отчего тот даже предложил отвезти туда на служебной машине, «полуторке», что продукты привозит, видимо проследить хотел, но я отказался. Путь мой действительно лежал к вокзалу, я даже проверялся по пути, нет ли слежки, дань привычки, но адрес был рядом. Я там вчера комнату снял в квартирке, оставив аванс в пять рублей. Бабушка сдавала. Забежав наверх и оставив вещи, я сменил шапку на кепку и, хотя морозило, уши мёрзли, хоть так сменил внешний вид. Другого способа нет, денег мизер. Мне нужны трофеи чтобы оплатит за комнату и питание, не говоря уж про остальное, включая билет до Москвы. А теперь, раз уж я скинул с ног гирю в виде детдома, стоит наконец описать что я затеял. Найти информацию по местным богатеям мне не удалось, время такое что те научились очень хорошо скрываться, можно конечно кого из директоров магазинов наугад пощипать, но это именно что наугад. Может не все там воры? Хэ-хэ. Поэтому решение заняться ворами пришло само собой. Вот всю неделю и я и гулял по рынкам, не только цены узнав на разный товар, сравнивая с ценами в магазинах, но и искал нужных людей. С двух рынков воришки или другие деловые, стекались на один и тот же адрес, где жил, как я понял, смотрящий, или местный авторитет. Вечером или ночью к нему лезть смысла нет, народу полно, но два дня слежки ясно показали, что днём, ближе к обеду он обычно при себе имеет одного или двух подручных, с которыми я был уверен, что справлюсь. Не зря же эти три недели потихоньку физкультурой и растяжками занимался. С последними у Кирилла вообще проблемы были, пришлось с начального этапа ими заниматься. Пока результаты крохотные, но хоть какая-то гибкость проявляться стала.

Добравшись до нужного дома, тут район с частными постройками был, дома в основном деревянные, хотя и кирпичные встречались, я сначала сделал круг и понял, что что-то не так. Час наблюдения быстро дали мне возможность выявить двух топтунов. К гадалке можно не ходить, коллеги бывшие. Молодой паренёк и второй постарше. Опера, видимо молодёжь выгуливает. И их явно интересовал нужный мне дом. Кстати, авторитет его снимал, часто приезжать требовалось чтобы что-то покупать. Тут он жил два месяца, как мне удалось узнать у хозяйки дома, та у дочки живёт, встретил, пообщался, мол, я по объявлению по аренде дома, и вот так всё узнал. Сам я конечно неплохой топтун, хоть что-то умею, в бытность мою киллером навык и опыт получил изрядный, так что я остался не замеченным. Хотя старший из оперов что-то почуял, чуть не засёк. Однако то, что акция считай провалена, то есть я даже не приступил, как уже смысла не вижу продолжать, ещё не значило что я отступлю. Тут ловить нечего, похоже вечером, когда соберутся, дом будут штурмовать, к операм подкрепление прибывало, в двух домах неподалёку скапливались, поэтому развернувшись, я направился на рынок. Лучше перехвачу центрового, к которому всё награбленное и кошельки стекается. Там хоть что-то поимею, денег совсем не было. Кроме каких-то копеек.

Время примерно обеденное было, когда я добрался до рынка. Часов своих нет, рассчитывал или купить, или что желательнее на трофеи, так что сориентировался по часам на башне у вокзала. Нормально, успеваю. К счастью тот действительно ещё не ушёл, два молодчика при нём были в охране, ещё один с портфелем как казначей, это чтобы если прихватят, срок не получить, казначей малолетка, по сроку не подсудный, ему лет десять на вид было. Я уже следил за ними, именно так меня на нужный дом и навели, воры конечно пытались соблюдать конспирацию, но скажу честно, туфтовой она была. Так вот, у выхода с рынка их должна ждать пролётка, сядут и укатят. Там шансов перехватить их нет, значит нужно брать на рынке, когда те пойдут в толчее к выходу. И там в неразберихе взять то что мне нужно, а именно, то что награбили их шайки за день. Я так понимаю солидно должно будет выйти. И да, на портфель не стоит и смотреть, это для отвлечения внимания, вся добыча спрятана на теле казначея, оттого тот и выглядит слегка полновато и кажется неуклюжим. Вот теперь и стоит подумать, как выкрасть пацана чтобы снять с него всё ценное. Может в слежке и выслеживании я и неплох, но ни разу не карманник, обычно нанимал левых, а тут придётся работать самому и стоит подумать как это сделать. Ну и небольшая проблема о которой стоит помянуть. Казначеи всегда разные, вроде как подработка у мальцов, и всех я знаю, как и они меня. Они из нашего детдома, из тех про кого Сеня говорил что они связаны с криминалом. Действительно связаны, теперь убедился, увидев всё своими глазами. А тут и время наступило, вчетвером они направились к выходу где должна ждать пролётка.

Что такое не везёт и как с этим бороться? До перекрёстка, где особо бурлил народ, и где я наметил перехват, четвёрка так и не дошла. Их перехватили другие. Работали опера в гражданке, те что в форме подошли чуть позже. Всю четвёрку положили мордами в натоптанный грязный снег, а потом при свидетелях и понятых прямо на месте начали обыскивать, составляя опись найденного. Да уж с казначея сняли немало. Меня конечно в первых рядах зевак не было, но посмотреть что происходит, да так чтобы не опознали, вполне смог. Причём всё что сняли с молодчиков, а набралось изрядно, даже оружие было, «Наган» и какой-то пистолет, вроде «Браунинг», было убрано в портфель, который опечатали. Дальше двое милиционеров стали разгонять народ, а задержанных, включая малолетнего несуна, повели к выходу, а один из оперов, чуть отстав, последовал за ними. Оказалось, всё же везение у меня сегодня присутствовало.

На том самом перекрёстке, где я и наметил акцию, мне удалось сблизится с опером, после чего сильный удар по затылку основанием ладони, не вырубил, но тот поплыл, так что выхватив из его рук портфель я сделал так, что тот стал заваливать на идущего рядом мужчину, цепляясь за него руками.

– У-у-у, пьянь, – оттолкнул тот его локтем и пошёл дальше.

А я уже ввинтился в толпу. Уйдя подальше, отойдя в сторону, расстегнув пальто, я достал свой вещмешок, он пустой был, убрал внутрь портфель, и завязал горловину. Повесив лямки на правое плечо, я энергичным шагом направился прочь. Если и была тревога и поиски, то я этого не заметил, шуму на рынке и так хватало изрядно, а покинув рынок через другой выход, я пешком, денег на трамвай не было, последние копейки потратил на покупку пирожка с луком, он самый дешёвый был, есть хотелось, направился к дому где снял комнату. Проверялся не раз, слежки точно не было, так что добрался благополучно. Там пройдя в свою комнату, оставив пальто с кепкой на вешалке в прихожей, хозяйка не вышла, чем-то занималась у себя, и заперев дверь, чтобы врасплох не застали, достав портфель из вещмешка, открыл его и вывалил всё содержимое на стол. Тот в центре комнаты стоял, удобно. Ха, протокол с изъятыми у задержанных вещами был тут же. Так что, что похищено, те теперь будут знать примерно, по памяти, точного описания теперь не было, мне подарили.

Оружия действительно было виде единицы, боеприпаса почти что и не было, к «Браунингу», а правильно я его опознал, был всего один запасной магазин, всего шестнадцать патронов в сумме. К «Нагану» в запасе было пятнадцать патронов, на этом всё. Три ножа, неплохие финки, и один такой приличный свинорез из оружейной стали. Один складничок имелся. Документы трёх задержанных, у малолетки их не было. Кошельков что воришки свистнули у раззяв тоже не было, видимо уже избавились от улик, банкноты в одной пачке были, мешочек с монетами отдельно. Серебряный портсигар имелся, с рисунком, но без дарственной, с папиросами. Три зажигалки. Одна серебряная, похоже это один комплект с портсигаром. Одна золотая цепочка с крестиком, мужской крупный золотой перстень и три обручальных кольца, всё золотое. Однако больше всего было часов, восемнадцать, семь в виде луковиц, карманные, плоские и другие, ну и двенадцать наручных. Однако улов удивил, поэтому разложив всё, занялся пересчётом банкнот и монет. Приятная работа. В монетах почти семь сотен рублей оказалось, а с банкнотами набралось две с половиной тысячи. Уже нормально, можно покупать билет на Москву.

Отобрав деньги, я накрыл стол газетой, и выйдя в коридор, постучался к хозяйке.

– Это ты, Кирилл? – услышал я и дверь открылась.

– Я Агриппина Марковна. К сожалению, пять дней я не смогу у вас прожить, планы изменились, но пару дней проживу тут. Вот хотелось бы деньги за них отдать.

– Ох, смотри, я могу и придержать комнату.

– Не стоит, – улыбнулся я. – Я уезжаю.

Старушка конечно сдавала комнату, но несмотря на то что в северной столице из-за массового наплыва людей были проблемы с расселением и жильём, особо на её комнату никто не претендовал. Та больно уж сумму запрашивала большую, но зато с питанием. До меня тут месяц командировочный инженер жил на полном пансионе, вроде был доволен. Вернувшись к себе, я пообедал, хозяйка покормила, убрал трофеи обратно в портфель, а тот на шкаф, я взял довольно крупную сумму, не забыв пустой вещмешок, и сначала посетил вокзал, он рядом, и приобрёл в кассах билет на Москву. Скорый литерный поезд. Купейный вагон, верхняя полка. Отбытие через два дня в семь вечера, прибытие через тринадцать часов сорок минут в восемь с половиной утра следующего дня. За бельё оплачу проводнице, тут такой порядок. После этого свистнув пролётку отправился на рынок. Не тот где портфель смог прихватить, а на второй. Кстати, на моей руке были наручные часы, хорошие, с секундной стрелкой, специально такие отбирал. Потом среди карманных отберу самый точный хронометр. Нам врачам, даже из морга, такие вещи необходимы.

На рынке я сразу направился к одному специфичному, так сказать, продавцу. Он продавал книги по медицине, ну и разный другой товар. Меня много что интересовало, но подойдя к нему, только и поинтересовался:

– Достал?

– Да чтобы я, да что-то не достал? – ухмыльнулся тот и нырнув на миг под прилавок, стрельнув глазами в разные стороны, положил на столешницу кожаный свёрток, развязав тесёмку.

На его такие телодвижения я только хмыкнул, в моём заказе не было ничего противозаконного, видимо дань привычке у того сработала. Тот раскатал чехол, где в специальных кармашках хранился хирургический инструмент. Хотя я бы назвал его малым. Он был не полный. По клейму было ясно что сделали его к Германии, сталь действительно приличная, я достал малый скальпель и осмотрел его. В одном из кармашков был очень тонкий наждак и тряпочка-бархотка, но видно по металлу что инструменты новые, заточенные с завода. Три скальпеля разных размеров, ножницы, зажимы, зонды, иглы, включая шовную. Нити понятное дело нет, тут инструмент продавался, а так вполне нормальный набор. Этому продавцу я представился первокурсником-медиком, и вот смог договорится об этой поставке нужного мне инструмента. Я себя чувствовал без него как без рук.

– И сколько? – поинтересовался я нейтральным тоном, стараясь не выдать свой интерес, а он был.

– За пятьсот отдам, – махнул тот рукой.

Цены я не знал, врать не буду, но мне кажется, что тот с ней загнул, так что я возмущённый вступил в торговлю и действительно смог скинуть, правда не много, тридцать рублей, и купил набор за четыреста семьдесят. Бонусом с пятидесятипроцентной скидкой мне разрешили выбрать себе книгу по нраву среди тех стопок что тот продавал. Вот я и нашёл одну книгу, это в будущем она станет редкой, да и то из-за малого тиража, а тут новенькая, пару лет как из типографии. Один малоизвестный судмедэксперт выпустил, очень занимательные примеры там были, актуальные даже в будущем. У меня была небольшая коллекция книг по медицине, парочку точно можно назвать раритетами, хотя я их особо и не собирал, но такой книги у меня не было, хотя иметь её я был бы не прочь. А тут нашёл и приобрёл за восемь рублей. С тех самых что выторговать смог. Вот так убрав сверток с инструментами и книгу в вещмешок, я нашёл ещё одну работу, уже по патанатомии, и тоже купил, пятнадцать рублей, отправив следом за остальными. Скидка уже не действовала, потому и расплатившись, повесив вещмешок с покупками на правое плечо, направился дальше. Ну что ж, хотелку свою я удовлетворил, что желал купить, купил.

Я с собой тысячу рублей взял, и прекрасно понимая, что по прибытию в столицу деньги мне могут понадобится, я особо не переживал по тратам, ещё добуду. Часы есть на продажу, да и в Москве можно охоту устроить. Мне это неожиданно понравилось, прибыльно. А приобрёл я мелочь, без которой путешественнику не обойтись, да и на месте жительства это всё пригодится. Начал с расчёски, небольшого зеркальца, потом взял маникюрный набор, нам врачам нужно держать свои руки в идеальном состоянии, а в детдоме одни ножницы на этаж, да и те тупые, как ногти стричь? Этот набор явно советский, всего три предмета, сами ножницы, щипчики, похожие на пинцет, да пилочка. Также я взял помазок и отличную бритву «Золинген». Еле нашёл, весь рынок оббегал. Купил полотенце и мыло с мыльницей, а также новенькую зубную щётку, еле нашёл, и вместо зубной пасты, что тут отсутствовала как класс, жестяную коробочку с мятным зубным порошком. Я уже собирался уходить, скоро рынок закрывается, до наступления темноты час остался, когда приобрёл эмалированную кружку, на всякий случай, буду использовать как тару для зубной щётки, воду набирать чтобы рот полоскать после чистки, ну и убрав сидор за спину, почти заполнив его, направился к выходу. А там бабка продавала свои поделки, я у неё вязанные перчатки купил, у меня нет, пальцы мёрзли, и две пары шерстяных носков. Хорошее приобретение. И вот так вернулся на место постоя. Хорошо закупился. Саквояж медицинский покупать не нужно, вполне портфель подойдёт, тем более тот не имел никаких отличительных черт, обычный такой, продезинфицирую его спиртом, объёмом тот подходит, и можно держать в нём инструменты, и всё остальное что мне может понадобится. Хм, а не поступить ли мне на медицинский? Снова. Если так прикинуть, поступив, я как раз в сорок первом буду иметь бронь, находясь на четвёртом курсе. Надо подумать.

* * *

Моё прибытие в Москву не имело каких-либо ярких впечатлений. Приехали и приехали. Хотя я бы не сказал, что дорога была трудной. Вечером посадка, не успел познакомится с соседями, как спать ложится, а утром позавтракали и уже окраина Москвы. Так что почти две трети дороги прошли для меня во сне. Правда, это не мешало мне подумать. Стоянка тут довольно долгая, оттого я не торопился, соседи, молодые парни, с грацией бегемота и с не меньшим шумом и топотом быстро собрались и покинули купе, они вместе ехали, с практики откуда-то возвращались, а я собирался неторопливо, мне-то как раз торопится было не куда. Да и не хотелось толпится в коридоре, большая часть пассажиров тут сходили, и судя по приглушённому крику кого-то в тамбуре уже помяли. Нет уж, я попозже, когда все высадятся выйду, мне моё здоровье дорого. А ну вот и проводница кричит, что её в тамбур не пускают и она дверь не может открыть чтобы всех выпустить. А чего она хотела, в вагоне в основном молодые да нетерпеливые.

Устроившись за столиком, поглядывая в окно, я задумался. Сейчас программа минимум найти жильё, снять на несколько дней, ну и найти работу, желательно такую чтобы свободного времени было побольше, как и зарплаты. Приёмные комиссии разных вузов начинают работать летом, и до этого времени нужно освоится в столице, желательно имея вполне официальную работу и зарплату. Как я понял, тут в Союзе бездельников не любили. А уж если ты работаешь сразу на трёх, гробя здоровье, то респект тебе и уважуха, ещё и в газетах напишут. Я про таких «героев» как в раз в одной из заметок и почитал. По поводу же поступления чтобы учиться, это всё под вопросом, время подумать до лета ещё есть, хотя поступать в медицинский я передумал. Зачем, если знания при мне, и если так потребуется, то почитав соответствующую литературу, освежу всё что нужно. Я медик, пусть и в своей редкой специальности. Зачем мне тратить молодые годы на ту учёбу которая мне по факту не нужна? Захочу диплом, экзамены я сдам. Нет, тут лучше выбрать какое другое направление. На инженера идти я сам не хочу, несмотря на довольно неплохую обучаемость, таланта к созданию, а именно в технике, у меня просто нет. Я люблю чинить, ремонтировать, вон сколько раз свой «ИЖ» перебирал, но не конструировать. Как-то не моё. Ничего, до лета время есть, я ещё что-нибудь придумаю. Может действительно в лётчики пойти? Надо подумать. Но только не в военные, ещё не хватало.

Шум в коридоре и тамбуре не прекращался, судя по возгласам, проводница наконец добралась до дверей и открыв их, выпускала пассажиров. Это делалось не торопливо, поэтому я продолжал сидеть. Вещмешок лежал рядом, он новый, вполне смотрелся, портфель стоял прислонённый к мешку. В нём я книги держал и инструменты. В руках понесу, думаю, что с моим обликом вполне смотреться будет. Вот так поглядывая в окно, на пассажиров что едут дальше, в накинутых на плечах одеждах они прогуливались у окна по перрону и курили, а другие с сумками, чемоданами и разными баулами направились к выходу. Народу покинуло поезд довольно прилично, тех что ожидали своей очереди пройти в вагон, это новые пассажиры, было меньше. А я продолжал сидеть и размышлять.

Кстати, надо будет узнать, идёт ли налог с зарплаты государству. Совсем не знаю этой темы, не интересовался. Я так думаю идёт, по процентам. Сам я попал из осени восемнадцатого года в тридцать седьмой, на восемьдесят лет с копейками назад. Так вот у нас там пенсионная реформа была, срок до пенсии пододвинули, что ясно показывало заботу правительства о простых людях, прекрасно понимая, что большинство просто не доживёт. Мол, денег на пенсии нет, поработайте ещё. Ага, как миллиарды на разную хрень тратить, так это они первые, а как пенсии платить, так денег нет. Вон на футбольные игры что в России проводились, сколько средств угрохали на никому не нужную показуху, и когда россияне начали горько шутить, что спонсировали чемпионат пенсионеры, я был с этим полностью согласен. Сам я эту тему немного знаю, и вот что посоветовал соседке по даче, которая уж больно убивалась по этому поводу, а ей год до пенсии остался, чего та ждала как маны небесной, а тут раз и пододвинули ещё на четыре года. В общем, вот я ей что посоветовал, а такая практика действительно имеет место быть, только практически не освещается. Я сам к церкви отношусь достаточно нейтрально, она отдельно, я отдельно, но некоторые плюсы всё же есть. Для меня один плюс, о котором я знал и сейчас его опишу. Так вот, процент с зарплаты можно платить не только государству. Идёшь в церковь, обращаешься к батюшке, мол, я хочу платить налог не государству, а церкви, получаешь выписку в бухгалтерии церкви с реквизитами, и с ними идёшь в бухгалтерию той организации где работаешь, там и пишешь заявление отчислять налог церкви. Не принять твое заявление они не имеют права. В чём тут плюс? Во-первых, государство сосёт, а за то что оно сделало, такая ответка вполне вправе. Во-вторых, налог церкви вдвое меньше, не тринадцать процентов. Если раньше ты платил государству, грубо говоря две тысячи, это по размеру самой зарплаты, то церкви уходит всего тысяча, а вторая тебе. Плохо ли? Ну и в третьих, если сделать это массовым, то удар действительно серьёзный. Тут конечно палка о двух концах, не государству так церкви, но уж лучше ей, та хоть чем-то помогает, когда припрёт. И не надо мне говорить про бесплатную медицину и остальное, что предоставляет государство, бесплатное всё это только в наших мечтах.

Вот это всё я соседке и описал, заинтересовав её. Та набожной была, в церковь ходила, но об этом нюансе не знала, быстро пробежалась, уточнила что всё обстоит именно так, и перевела налоговые отчисления с зарплаты на церковные счета. Более того, стала агитировать и других так делать. Ох не простила та решение правительства так её обмануть, буквально в лицо плюнуть. И такое дело постепенно становилось массовым. Правда, для чего дошло я не знаю, месяца через два после моего совета, я был случайно смертельно ранен на охоте, ну а дальше что было знаете. Однако агитацию соседка не прекращала, я-то на пенсии уже, как и большинство моих соседей, но всё равно та агитировала, даже с помощью внучки блог открыла и стала в интернете вещать. Ох бойтесь разозлённых и обиженных женщин, месть их не знает границ. Не думаю, что та долго шум будет поднимать, и искать единомышленников, а таких у той уже было несколько тысяч, судя по блогу, немало народу кинули с пенсией, оттого всё это и распространялось. Да не думаю, что это долго продлится, кто же позволит на деньги их кидать? Наверняка придут к той в деловых костюмах люди и попросят прекратить агитации, да и новые законы введут, отрезав церковь от этого денежного потока. Не знаю, я этого не дождался, хотя не без интереса следил что дальше будет.

Наконец шум стал стихать, так что подхватив вещи я покинул вагон, успев до того, как начали запускать новых пассажиров, вежливо попрощавшись с проводницей, и направился к входу за пассажирами, которые покидали вагоны последними, также проявив смекалку и неторопливость. Я понимаю почему остальные так спешили, нужно успеть разобрать транспортные средства, в вагоны трамваев набиться, чтобы разъехаться, успеть первыми, но мне это было не нужно и спешка была ни к чему. И пока я вот так шёл, стараясь идти по расчищенной тропинке, чтобы на льду не поскользнуться. Обувь у меня неплоха, но подошва скользкая, уже пару раз падал, ещё в Ленинграде, пока не выработал привычку ходить в подобной обуви. Так вот, двигаясь к вокзалу, а там и наружу, на городскую площадь, я продолжал размышлять. Например, почему я поехал в Москву, а не дождался лета и не покинул страну? Для меня это проблемой не было. Америка, Гавайи или та же Аргентина неплохи для жизни, я бы там легко освоился, добыл средства и приобрёл ранчо, дома, может быть вложился бы в компании, которые ждут большое будущее, и жил припеваючи. Ведь как не посмотри, местная культура всё ещё оставалась мне чуждой и чужой, сложно вживаться было. Я теперь мало верил книжкам о поподанцах, где герои легко становились своими, чушь полная, много сил на это уходило, да и нервов тоже. Да по той же причине не уехал, почему я под Москвой на даче жил, а не где-нибудь за границей. Мне нравилась моя жизнь, а отпуск я всегда за границей проводил, чтобы развеется. Покидать Россию никакого желания у меня не было, хотя возможность и имелась. Вот и сейчас, пока я молодой и есть желание, я и решил пожить в Москве, мне интересно как оно тут. А заграницу я за всегда удрать успею, если тут что не так пойдёт. Скажем так, это резервный план выживания. А по поводу предупреждения правительства Союза о скорой войне, то тут всё сложно. Они своей разведке не верили, кто же мои письма читать будет? А историю об этом времени я не знал, чтобы подождать и предсказать некие события, так что думаю даже дёргаться не стоит, как идёт, так и пусть идёт. Пока ещё думаю.

Кстати, вокзал, который я покинул, почему-то назывался «Октябрьский», а не «Ленинградский». Видимо переименовали, или переименуют. Само здание вокзала тоже-самое было, только меньше и соседних зданий нет, не построили ещё и не реконструировали. В общем, и изменения я вижу вокруг заметные, но сориентироваться вполне возможно. На площади уже было пусто, последние пассажиры растеклись по улочкам, расходясь, всего несколько ожидали возврата местных таксистов на пролётках и санях, я же остановился и поискал где можно снять комнату. Где находится стенд с объявлениями, мне подсказал местный работник, что работал метлой у входа, туда я и направился. Объявлений было не так и много, мне понравилось свежее, ещё влажное от клея, где предлагали комнату, хозяйка может и готовить. Цену не указали, но это и понятно, так что запомнив адрес, и уточнив где находится нужная улица, а их названия для меня были тёмный лес, редко какая сохранит своё название лет через восемьдесят, направился в нужную сторону. Пройтись пешком для меня было в удовольствие, вот и направился лёгким прогулочным шагом в одну из улиц.

Так шагая, я прикидывал где мне можно устроится на работу. Желательно на такую где сложно повредить и загрязнить руки. Тяжёлые работы и грязные сразу нет, это специальности грузчиков, автомехаников, водителей или других рабочих схожих специальностей. Устроится бы в больнице, а лучше вообще в морге, начав, например, с санитара. Иметь доступ к медикаментам, да хоть какой, тоже неплохо. И график работы может быть свободный. Мне такая идея вполне пришлась по нраву, почему и нет? Какие я там рабочие места могу занять, не имея документы о медицинском образовании? Ну медбрат и врач понятнее дело сразу нет, так что санитар, только это. Из не медицинских профессий младшего персонала, но связанных с работой у медиков, это разные завсклады, возможно регистратор или буфетчик. Лично меня работа санитара вполне устроит, главное найти вакантное место в морге. Именно в морге. Не люблю, когда больные привередничают. Привычка из прошлой жизни.

Когда я добрался до нужного дома, а это была старая трёхэтажка ещё царской постройки, то открыл парадную дверь для пожилой женщины и помог подняться по лестнице на второй этаж. Пока подминались и общались, оба неожиданно узнали, что я направлюсь к ней. Именно эта хозяйка квартиры повесила объявление и как раз возвращалась, когда я догнал её. Мы даже посмеялись такому совпадению. Так как в объявлении было указано что комната сдаётся как на короткое время, так и на долгое, то осмотрев её, две кровати, вполне просторная, шкаф и стол имелись, то дал добро, сняв комнату на десять дней, сразу уплатив за неё, включая питание. Правда, предупредил, мол, завтракать и ужинать тут буду, обедать уже в другом месте.

Дальше разложив вещи по полкам шкафа, портфель тут же оставил, я прихватил документы, а именно паспорт, и одевшись, направился к выходу. Не хочу терять целый день, а где находится ближайшая больница я уже выяснил. В Ленинграде, пока я ожидал дня отправки и готовился к отъезду, например, приобрёл продуктов в дорогу, успел прикинуть что делать. На работу устроится нужно обязательно, мне вполне подходит место без жилья, даже обязательно такое устроит. Потому как, прихватив справку что я устроился на работу, я смогу направится в горисполком того района где и находится организация, взявшая меня на работу, и попросить жильё из резерва. Я надеялся на комнату в коммуналке. Понятное дело, что меня просто пошлют, ну максимум в очередь запишут, в Москве с жильём проблемы были куда больше чем в Ленинграде, но если я найду среди чиновничьего люда того, с кем смогу договорится, например, за подарок, это взятка, но я называю это подарком, то комната у меня будет. Вот такие планы я строил.

К сожалению, в той больнице что находилась неподалёку, морга не было, но имелся центральный, адрес которого мне сообщили, даже номер трамвая, что шёл туда, можно добраться без пересадок. Доехал, где-то часам к двум дня. Тут мне столовая встретилась, где я плотно пообедал, после чего прошёл к зданию морга. Найти начальство мне удалось без проблем, но выяснил что мест нет, санитарами тут работали на полставки студенты-медики, что местное начальство вполне удовлетворяло. В общем, без мыла не пролезешь. Я сунулся к коллегам, где судмедэксперты работали, но и там всё занято. Фигово. Пришлось по разным больницам проехаться, не думал, что найти работу в Москве, что удовлетворяла бы моим запросам, будет так сложно. Весь остаток дня убил зря. Жаль, но есть ещё время, может что найду.

Вернувшись на место постоя, я принял ванную, а тут она была, и поужинав, посидел с хозяйкой на кухне. Кстати, в комнате раньше у той дочки жили, но одна вскочила замуж и отбыла с мужем-военным, другая уехала в Казань, она там работает по комсомольскому набору, вот сама женщина и решила сдавать комнату. Сама она уже на пенсии и не работала, да и выглядела гораздо моложе чем ей было. Эту двухкомнатную квартиру получил её муж, тот был начальником производства одного из заводов. Умер он года два назад, вот та тут в одиночестве и осталась, ни детей, ни внуков, так что сдача комнаты вполне ей подходила, я это одобрил. Ну и предложил по утрам самому бегать за продуктами, а то она на ноги жалуется. Моё предложение было воспринято вполне благосклонно.

Два дня мне потребовалось чтобы найти работу, которая меня вполне удовлетворяла. К сожалению, с медициной она не связана никоим образом. Да и считал я её временной, мне она и нужна только для того чтобы иметь справку на руках о том, что я работаю. Конечно место работы где руки останутся чистыми найти можно, но мне попалось объявление о наборе автомехаников и автоэлектриков в автомастерские одного из наркоматов тяжёлой промышленности, вот я и подумал, почему бы и нет? Механиком я быть не желаю, а электриком вполне смогу. Правда, эти работы бывают совмещают, но раз электрик так электрик, берут даже тех, у кого нет документов по учёбе по этим специальностям. Из-за того, что паспорт у меня ленинградский и нет прописки, мне в городской библиотеке дали однодневный абонемент в читальный зал, вот я набрал три книги и несколько брошюрок по автоэлектрике и изучил их. Ну что ж, ничего сложного не вижу, справлюсь. Так что на следующий день я добрался до мастерских, и не питая особых надежд что меня возьмут, направился к начальству. Директор этих гаражей и шестнадцати ремонтных боксов, лично погонял меня по знанию предмета, видимо сам имел специальность, и вполне удовлетворившись моими правильными и уверенными ответами, велел оформить на работу, заведя первую трудовую книжку. Кирилл работал на аэродроме на полставки, так что не имел документов, повреждающих это. Возраст ещё не тот.

Получив справку о приёме на работу на руки, я сходил познакомится с бригадиром, это моё прямое начальство, мне и верстак показали, как будущее рабочее место, инструмент потом выдадут, но лучше иметь свой, ну и пояснили мои обязанности. Вот чёрт, я думал проводку менять буду, оборудование, а оказалось основная моя работа ремонт генераторов, разных релюшек и стартеров, которые летят часто, и приходится водителям пользоваться кривым стартером. По факту к технике я и не подойду. Ну ладно, разберёмся. Рабочая неделя вот какая, в восемь я должен быть на своём рабочем месте, с двенадцати до часу обед, в шесть вечера конец рабочего дня. В субботу сокращённый на час рабочий день, воскресенье выходной. Мне дали один день на решение жилищных проблем, послезавтра приступаю к работе. Ну что ж, сейчас было одиннадцать дня, когда я покинул проходную, закончив все оформления, есть время посетить районный исполком, узнать насчёт жилья. Пока хотя бы найти того, кто мне сможет с этим помочь и узнать какие у того запросы. Что не успею, то завтра доделаю.

Нужный отдел, что занимался жильём, найти удалось без проблем, и судя по довольно приличной толпе, я сразу очередь занял, все они были очередниками, или желали такими стать. Кто-то заходил и быстро выходил, кто-то задерживался, но очередь двигалась. Наконец и я прошёл в кабинет. Оказалось, тут сидел секретарь, женщина возрасте, довольно солидной комплекции, с золотой цепочкой на шее и несколькими кольцами на пальцах, причём я не называл бы их толстыми, вполне ухоженные. Одно это привлекло моё внимание. Та видимо регистрацией занимались, а начальник её сидел в соседнем кабинете, туда дверь вела из помещения с секретарём. Осмотрев эту мадам, я задумался, и решил, а почему и нет, можно попробовать. Тем более всё для этого располагало, к тому же в кабинет к секретарю входили по одному, дверь закрыта плотно, это я постарался, и если голос не повышать, то наш разговор останется между нами. Да и внешний вид мадам, если не кричал, то говорил о том, что договорится, при некотором умении, с ней возможно. Хотя может я и ошибаюсь, нужно постараться.

– За ордером на жильё? – сразу уточнила та, когда я ещё от двери направлялся к стулу у её стола. – Нет резерва. Есть койка в общежитии. В комнате на десять человек.

Устроившись на стуле, протянув документы, тут кроме паспорта была выписка из детдома и справка о том, что я устроился на работу, и негромко сказал той.

– Я детдомовец, я уже не могу жить с другими, один хочу. Если вы поможете, я отблагодарю.

– Чем же ты меня отблагодаришь? – усмехнулась та, но я приметил в её глазах заинтересованность, что обнадёживало.

Достав из кармана часы, серебряные, с цепочкой, я положил их на стол, сказав также негромко:

– Наследство от отца. Хочу потратить его на дело, и своё жильё – это своё жильё.

– А ты умный мальчик, заинтересовал, но не более.

– Ещё есть золотая цепочка с крестиком и серебряный портсигар с зажигалкой, это осталось от деда.

– И всё наследство? – усмехнулась та.

– Всё.

– М-м-м, интерес у меня к тебе поднялся чуть выше.

– Вот так? – приподнял я бровь. – Может ещё трое карманных часов и шесть наручных, все рабочие, вам больше понравятся? У меня дед часовщиком был. Наследство.

– Заинтересовал, – хмыкнула та и написав что-то на кусочке бумажки протянула мне.

Там было написано: + 500. Такая сумма у меня была и, хотя запросы мадам были изрядные, я только молча кивнул и под одобрительным взглядом порвал бумажку, улики оставлять не нужно. Вот что та сообщила:

– Аванс я забрала, – часов на столе действительно уже не было. – Подойдёшь к шести вечера, у меня как раз рабочий день заканчивается, я подберу тебе подходящие предложения, выберешь.

– Сервис.

– А то. Не забудь главное.

– Как можно?

Забрав документы, оставлять их я не хотел, после чего покинул кабинет, велев заходить следующему в очереди. Посетив ближайшую пельменную, и поев, я вернулся на место постоя, и до вечера занимался делами, в основном купленные книги не без интереса читал. Подарки мадам я уже подготовил, поэтому, когда подошло время, покинул квартиру и направился к нужному исполкому. Очереди уже не было и мадам меня ждала. Даже обрадовалась приходу и заперла дверь на ключ, когда я к ней зашёл. Первым делом та потребовала оплату, махнув рукой в сторону двери кабинета начальника, мол, он уже домой отбыл, и убедившись, что всё в точности, стала предлагать комнаты. Как я и говорил, все они были в коммуналках, для квартир подарки были не тех размеров. Правда, выбор не такой и большой как я думал, всего три. И надо сказать описание их меня не удовлетворило, мне они не понравились, даже ездить смотреть по адресам не хотелось, поэтому достав из кармана мужской золотой перстень, и положив его на столешницу, пододвинул мадам, провокационным тоном сказав:

– Мне бы что получше.

Та несколько секунд изучала перстень, он без камня, с рисунком был, и подумав, кивнула:

– Ох и умеешь ты уговаривать. Честно говоря, эту комнату я для себя приберегала, но так и быть. Значит слушай, комната в сорок три квадратных метра. Угловая. За стеной туалет, вода рядом. Стена с туалетом в полтора кирпича, несущая, запахов и шума не будет. В комнату ведёт шесть окон, по три на две стороны. Помимо самой комнаты в комплект к ней идёт сарай. Без погреба, но полки имеются. Сам дом четырёхэтажной ещё царской постройки. Комната на четвёртом этаже. В квартире проживает пять семей. Часть окон выходят на проспект, другие на двор где и находятся сараи.

Узнав адрес, я вспомнил нужный дом из красного кирпича, да я мимо него проезжал, когда сюда ехал. Значит под окном трамвайная линия, а это лишний шум. Хотя комната мне понравилась, дом крепкий, крыша как говорит мадам, не протекает, железом крыта. Мебели в доме не было, всё вынесли, требовалось только руки приложить, но место действительно неплохое. В пяти минутах ходьбы рынок, остановка рядом с домом, парк для прогулок. Правда, до работы добирать минут десять, и это на трамвае, зато без пересадок. Решено, беру не глядя, а руки у меня растут откуда нужно, башлять умею, отремонтирую что нужно. Вот так я и дал добро, чем ту порадовал, и мадам сразу стала оформлять ордер, взяв у меня документы, чтобы всё сделать. К тому же подписи её начальства не требовалось, она их ранее поставила, подсунув ордер начальнику среди других бумаг, а в книгу учёта та меня при мне внесла. Если что, например, начальник узнает, а тот об этой комнате не в курсе, отговорится та всегда сможет, например, детдомовцу помогает, такая программа у них существовала. Я не знал, та сама мне об этом сообщила.

Получаса на оформление всех бумаг хватило, и я получил на руки свой ордер, а связку ключей от входной двери комнаты и от замка к сараю я получу у домоуправа. Уже стемнело, когда я вышел наружу, но время терять не хотелось, послезавтра уже на работу нужно, так что вскочив на подножку полного трамвая, доехал до нужной остановки, и осмотрев дом снаружи, некоторые окна были тёмные и прикинув расположение комнат, я опознал те окна, которые теперь принадлежат мне. Именно принадлежат, выселить меня могут теперь только по суду, так что если не собственник, то арендатор считай. Поинтересовавшись у детей где управдом, выяснил что тот живёт в соседнем доме, он на три дома управдомом был, ну и направился к нему. Он к счастью дома был, осмотрев ордер, внёс меня в свои списки жильцов, у него тоже журнал учёта был, ну и вместе со мной, прихватив ключи и керосиновую лампу, фонарика видать у того не было, повёл знакомится с помещениями. Сначала в сарай заглянули, он по пути был, да и вход расчищен от снега, видать сосед постарался. Он пустой, даже мусора нет и на земляном полу следы метлы имелись. Правда, полки на стенах действительно присутствовали. Да и вообще длинный барак сараев тянулся на полдвора. Помещение было в метраже квадратов в двадцать, вполне большое. Только вот дверь не такая и широка, мотоцикл-одиночку или велосипед закатить внутрь возможно, но не более. Хотя проём расширить можно, навесив вторую створку. Но это при необходимости. Закрыв сарай, снова повесив висячий замок, мы поднялись на четвёртый этаж. Там мы открыли дверь в нужную комнату. Да уж, простора тут хватает, хоть в футбол играй. А так вынесли тут действительно всё. Единственно о чём не сообщила мадам, что и выписала мне этот ордер на жильё, так это то что тут имелась раковина и кран. Кто-то из прошлых жильцов продолбил отверстие в стене в туалет, и провёл сюда воду и канализацию. Пусть под кран, но уже и это просто отлично. Возможно та и не знала об этом усовершенствовании, но меня находка только порадовала. Я проверил, вода есть, напор неплохой. Внизу под раковиной второй кран, чтобы перекрывать воду. Я снова её перекрыл.

Комната не была квадратной, хотя и имела схожесть с этой фигурой. Сейчас опишу как выглядит эта коммунальная квартира, а потом перейду и к описанию своей комнаты. Значит так, проходя с лестничной площадки в квартиру, прихожая довольно большая была, тут впереди имелась также немаленькая кухня, с двумя дровяными плитами, где можно готовить по очереди, пара обшарпанных буфетов имелось, столы для приготовления. Обедали все, как я понял, обычно у себя в комнатах. Это нормально, я тоже хочу кушать так, чтобы на меня не глазели. Так вот из прихожей арка дверного проёма прямо, это кухня, окна у той на двор соседнего дома выходили. Справа небольшой коридор где было две двери, и проживало две семьи, в одной довольно большая семья из пяти человек, с Кавказа они, муж с женой, брат жены и двое детей. Фамилию не вспомню, сложная. Во второй комнате проживал парень, тот работал водителем у большого начальника, потому и не удивительно что ему дали комнату. Его кстати ещё не было, не вернулся с работы. От кухни также шёл коридор влево, он был куда длиннее. Тут было шесть дверей. Первая слева, это туалет, с одним унитазом и раковиной там же. Напротив него комната, где жил студент с молодой женой, их не было, гуляли где-то. Следующая дверь слева за туалетом, ванная комната. Там стояла большая старинная чугунная ванная, имелись занавески чтобы закрыться и помыться. Также тут тоже имелся умывальник. Горячая вода была постоянно, рядом находилась котельная, так что кипяток шёл не только по трубам отопления, но и по трубам для горячей воды. К слову, тот кто в моей комнате проводил воду, завёл и горячую, я её тоже проверял.

У трёх следующих дверей заканчивается коридор, прямо вела дверь в небольшую комнату где проживала одинокая полуглухая старушка, комната квадратов в десять метража у неё была. Слева моя дверь, справа дверь к другим соседям, у них две комнаты было, с детьми живут. И да, когда мадам говорила, что за стеной туалет, тут стоит уточнить что это всё же была ванная комната, что гораздо лучше. Так что осмотром я был удовлетворён, и несмотря на найденные мной косяки, на которые я указал управдому, а он отвечает, всё же акт приёма комнаты я подписал, и теперь уже я отвечаю за неё, а не он, что того явно радовало. Ну а плотника тот пришлёт, нужно дверь починить, тут отверстие с кулак размером на месте бывшего замка, что позволяет рассматривать всю мою комнату через эту дыру. Нужно заделать и врезать другой новый встроенный замок. Утеплить дверь, но этим я сам займусь, ну и починить форточку третьего окон что выходило во двор, а то она не закрывалась и несмотря на горячие трубы, в помещении было прохладно. Ну а в остальном косметический ремонт. Покрасить белой краской потолок, повесить люстру, а то один пустой патрон торчал, обои поклеить, и покрасить пол. Окна и трубы тоже, вот и будет комната как новенькая, а то сейчас посмотришь, так решишь, что тут бомжи ночевали. Но прибрались за собой, мусора нет. Ну кроме разных фантиков у двери, но это дети в дыру накидали.

Домоуправ уже ушёл, мою подпись он получил и больше ему ничего не нужно было, мы лишь договорились, когда плотник завтра подойдёт, я его будут часов в десять дня ждать. Ну и во время ознакомления познакомился с частью соседей, под конец и студент с женой подошёл, а соседа-водилу я так и не видел. Так вот, по поводу моей комнаты. Всё же она была квадратной, но было одно – но. В стене со стороны ванной комнаты и у наружной стены был небольшой тупичок, можно сказать ещё одно помещение неогороженное ничем кроме как тремя стенами, и именно там находилась раковина, и по сути тут можно сделать себе кухонную зону. Купить стол с буфетом, керосиновый примус и готовить, так что обойдусь без общей кухни. Правда, это небольшое помещение квадратов в шесть размером, но поставить буфет, стол и повесить пару ящиков для посуды было вполне возможно. Вот такое уточнение, так что я действительно вытянул приз. Ну а мадам, когда была тут, если была, то от дверей раковину не видно, и если не заходить и осмотреть от входа помещение, то это усовершенствование помещения могло остаться незамеченным. Другого объяснения у меня не было.

Закончив знакомится с соседями, свою комнату я уже запер, домоуправ уже ушёл с керосиновой лампой, а света в помещении не было, плафон без лампочки, как я уже говорил, так что покинув квартиру, мол, мне ремонт и переезд в скором времени предстоит, нужно подготовится, и на трамвае поехал к тому дому где снимал комнату. Раздевшись и умывшись, ужиная на кухне, я хозяйке и описывал что было за день. То, что я работу нашёл, её порадовало, а то что ещё и жильё получил, а скрывать я не стал, поразило. Редко кто так мог получить всё разом, да ещё за один день. Ну а я детдомовский, государство нам помогает, на это и напирал, чтобы у той лишних вопросов не возникало. Ужин был замечательным, да и я в хорошем настроении, план минимум выполнен, теперь будем дальше вживаться, решая и улучшая свои жилищные и денежные проблемы. А то у меня чуть меньше тысячи после всех покупок осталось, ну и часть трофеев, кольца, да часы стоит реализовать. Можно будет их потихоньку продавать и приобретать всё что необходимо.

Утром, забрав все деньги, уже часов в семь, когда рассвело, я добрался до рынка. Покупки требовалось совершить. Также тут можно было нанять и работников. Я понимаю, что чтобы не привлекать внимания, желательно всё делать самому, но это просто быстрее, так что я нанял троих, мужика и двух женщин, они чуть позже подошли, что и должны провести косметический ремонт в моей комнате. Накидав её схему, чтобы прикинуть что и сколько понадобится, мы с тем мужиком и пошли по рядам, чтобы приобрести нужные материалы, благо тот был тут свой, и знал где можно прибрести всё необходимое. На ремонт я отложил три дня, что того устроило. Вот так мы приобрели рулоны обоев двух расцветок, банки с белой краской для потолка окон и труб отопления, коричневой для пола. Помимо этого, я купил встраиваемый английский замок для входной двери, а также новенький навесной для сарая. Покупать мебель для комнаты пока не стоит, когда ещё краска высохнет, чтобы заносить можно было и не поцарапать, но напомню, что у меня сарай имелся, и в него можно сгрузить то, что я и сам поднять наверх смогу. Например, полуторная панцирная кровать, которую я приметил и сторговал. Вместе с матрасом для неё, двумя подушками, одеялом, покрывалом и двумя комплектами постельного белья. Кровать разборная, спинки сняли, всё аккуратно загрузили в нанятые сани, куда мои работники уже загрузили купленный строительной материал. Да, я ещё приобрёл ведро, глубокий тазик для стирки, ну и шесть лампочек. Не забыл вполне неплохую люстру с красивым абажуром. И да, я купил табурет, штука нужная, особенно если красить потолки, для работников тот пригодится. Потолки высокие, три метра. Потом можно будет его в сарай убрать.

Пришлось нанимать пролётку, в сани нам не влезть было, и вот так добрались до места. Открыв сарай, мы всё разгрузили в него, возницу саней я отпустил, расплатившись, и заперев сарай, поднялись наверх с разной мелочёвкой в руках. Нужно показать фронт работ. В сарае мы сразу собрали кровать, чтобы на ней сложить весь материал и часть инструментов моих работников. Рулон матраса и постельное бельё там же было. Вот в комнате я и стал описывать как всё вижу. Ну ремонт действительно простенький, так что вопросов особо и не возникло. Единственно по двери и по электричеству. Мне нужно в два места вывести розетки, и в другом закрепить на стене бра. Я видел на рынке, они там имелись, назывались настенные светильники. Этот будет над моей кроватью висеть, чтобы почитать в постели можно было. А то курам на смех, единственная люстра на всю комнату. Тем более я собирался поставить стенкой платяной и книжный шкафы так, чтобы образовалась ещё одна комнатка, как раз там спальня и будет. Но это всё в будущем, а подготовить всё нужно уже сейчас. Одну лишнюю розетку я хотел вывести к будущей кухне, а вторую к тому месту где диванчик будет стоять, я там торшер поставлю. Всего в комнате было две розетки, и совсем не там где мне было нужно, а возится с удлинителями я сам не хотел.

По поводу же утепления двери, чтобы убрать щели и не дуло, не несло запахи с кухни, тот тоже покивал, проблема решаема. Вот так чтобы не терять время тот достал рулетку и стал замерять сколько проводов нужно купить и материала для утепления двери, а мы с женщинами стали носить всё из сарая наверх и складировать в углу. Работы им предстоит порядочно, но за два дня те действительно должны успеть. Тут и плотник подошёл, даже странно, не опоздал. Намекнув о магарыче, пару бутылок водки я заранее купил, и получив заверения что тот всё сделает как надо, мой мастер-ремонтник приглядывал за плотником, тот сначала форточкой занялся, а мы продолжили носить материал. Женщины остались, они сдирали старые обои, всё же они тут были, облезлые, блеклые, выцветшие и частично отошедшие, плотник работал, а мы с мастером поехали обратно на рынок, нужно докупать материал. Час погуляли, тот приобрёл всё что нужно и пешком направился обратно сам, тут недалеко было, а я решил заняться финансовыми проблемами. Ну то что денег хватит на ремонт и оплату труда работников, это я вижу. Но я потрачу всё что у меня будет. Фактически я въеду в итоге в комнату, в которой будет из мебели одна кровать да табурет. Вот на эту закупку мне и нужны средства. И да, сразу всё покупать я не буду, это подозрительно. Поживу пока и так, а потом раз в месяц, якобы с зарплатой буду закупать мебель и всё что нужно. Вот тогда мне и слова не скажут. Ну или говорить, что подработки беру, это тоже объясняло откуда деньги берутся.

В этот раз погулял я впустую, найти карманников, чтобы те вывели на своих что стояли выше, мне не удалось. Ладно, в воскресенье ещё погуляю, у меня будет выходной, а тот уже через три дня. То есть, пару дней поработаю и уже выходной, нормально. Деньги тратить не хотелось, я отложил на оплату труда работников, мы уже обсудили сумму, и осталось на руках не так и много, однако я всё же приобрёл кое-что по мелочи. Например, купил набор рабочих инструментов. В таком же кожаном чехле как у меня были уложены хирургические инструменты, в кармашках находились отвёртки разных размеров, небольшие ключи, кусачки и пассатижи. Я искал набор электрика и с некоторым трудом нашёл вот этот. Ещё бы тестер купить, но в наличии ничего подобного не оказалось. Жаль конечно же. Однако один из торговцев меня успокоил, будут деньги, приходи, достанут всё что нужно. Правда настоящим тестером это не называть, да и всё с со слов продавца, но будет лампочка, пара проводков и батарейка чтобы цепи позванивать. Это тот и называл тестером. А так, всё что было выше той суммы, потраченной на ремонт и оплату работы, я спустил на приобретение вот этого набора инструментов. На кармане осталось едва десять рублей и всё.

Вернувшись, я принял работу плотника, мастер подтвердил, тот всё сделал качественно и всё огрехи убрал. Форточка в норме. С дверью также. Установил новый замок, убрав старый, заделал щель. С двух сторон прибил аккуратно деревянные плашки, и внутри всё залил эпоксидкой, зацементировав. Так что бутылку тот честно заработал и ушёл довольный. Женщины заканчивали сдирать старые обои и готовили начать покраску потолка. Мастер возился с люстрой, он её уже повесил и проверял, свет был, и сейчас тот готовился кидать проводку к светильнику и будущим розеткам. Потом он займётся дверью, утепляя её, пока женщины занимаются покраской потолка, окон и труб. Потом поклейка обоев и как эпилог покраска пола. На этом всё, мне сдают работу, и я оплачиваю её. Когда въеду, это уже от меня зависит, но я собирался жить на месте постоя, пока не закончится оплаченное время. Краска едкая, долго ещё выдыхаться будет. Насчёт этого я перед соседями уже извинился, но те махнули рукой, мол, они всё понимают.

* * *

С того дня, когда я получил комнату, прошло десять дней и наступил очередной выходной. Прошлое воскресенье у меня ушло на слежку, а сейчас я решил поработать. Пока есть время, я поясню всё по поводу моей комнаты и работы, что и как там происходило. С ремонтом всё было хорошо, сделали, я принял работу, и довольные работники ушли. Я действительно до конца времени оплаты прожил на съёмной квартире, пока краска постепенно сохла и не липла. Запах был, и довольно сильный, но уже можно было ходить. Убедившись, что жить можно, я в несколько приёмов поднял кровать в комнату и собрал её, потом матрас также поднял и постельное бельё, расстелив. Покрывало сверху. Ну вот теперь у меня есть свой уголок, приятно. Табурет я помыл, он нуждался в этом после всех работ, и использовал как стул к кровати, одежду там складывал. Пальто висело обычно на гвозде у входа, а так вещи лежали на полу под кроватью, не куда убирать было. Кушал я обычно в столовых, покупая пирожки на работу или домой. Вот так и жил. Разве что ведро ещё использовал для мусора, вынося к ящику, откуда он вывозился на санях. Вот так и проживал в своей теперь комнате. Изрядно мешало то что на окнах нет занавесок, не любил этого дела, но в будущем я собирался всё что нужно закупить. Краской всё ещё пахло, моя одежда ею пропахла, но постепенно запах сходил на нет. Это соседи говорили, я-то уже принюхался, и изредка открывал окно чтобы чистым воздухом подышать.

С работой же особо проблем не было. То, что я приобрёл инструменты, изрядно мне помогало, так как на то что выдали, без слёз не взглянешь. Тестовый стенд в боксах был, но всего один на все мастерские, а тут без малого шестнадцать боксов, так что он был нарасхват. Установлен у старшего бригадира, и если мне что требовалось, носил ремонтируемую деталь туда. Ладно хоть не я отвечал за него, но когда без него было не обойтись, использовал. А так с ремонтом проблем не было, собирал из трёх стартеров два рабочих, с генераторами также, как и с блоками реле. Что-то выдавали как запчасти. А так мастера приносили на ремонт, и сами забирали, когда готовы. От своего верстака я не отходил практически, но на вторую неделю вал работ стал снижаться, так что стало появляться свободное время. Мастера это заметили и стали приглашать помочь. Именно приглашать, я уточнил у своего начальства, приказывать они не могли. А помогал также с электрикой, один раз даже установил поисковую фару, она там не была предназначена конструкцией. В общем, в коллектив я влился, проставился, как и полагается. Правда, аванс брать пришлось, денег как будто уже не было, это я немного слукавил, но моей работой были довольны, так что выдали. А то что для виду безденежье показывал, то это понятно, детдомовец, а сам в тихую часы потихоньку продавал, моё НЗ, поэтому наличность и имелась.

Сейчас же я работал на дальнем рынке, вообще на другой стороне Москвы, вблизи дома я не захотел вот так действовать. Я ещё в прошлый раз вычислил несуна что относил награбленное своим главарям, и перехватил его на выходе. Сначала его охранника вырубил, а потом и его самого, и прихватив школьный портфель, где и была добыча, затерялся в толпе. Я к ним со спины подошёл, нагнав, а в неразберихе старался не светить лицо, так что не думаю, что нормальные свидетели остались, хотя криков за спиной хватало. Покинув рынок, в развалинах какого-то дома я опустошил портфель, неплохая добыча, почти полторы тысячи рублей, плюс пара наручных часов и табакерка, к моему удивлению золотая. Всё это я распихал по карманам, отправив портфель в провал подвала и добравшись до остановки трамвая, покатил к тому рынку что у моего дома был. Там я продал свою верхнюю одежду, сменив имидж, этот уже засвечен был. Я купил тёплую кожаную куртку с подкладкой из овечьей шерсти. Шапку сменил, штаны. Это всё быстро прошло. Сейчас меня ожидали другие покупки.

Мне уже поднадоело ютиться в пустой комнате, так что мебель нужно приобретать обязательно. Найдя нужного торговца, я выяснил что у него есть и вот что заказал. Кухонный стол, высоту и размер указал, небольшой кухонный буфет, это обязательно, потом приобрёл круглый стол, что можно раздвигать и удлинять, там конструкция такая как у конструктора. Четыре стула с высокими спинками и мягкими сидушками, они одинаковые были. На платяной шкаф денег уже не хватало, их по более требовалось, да и на другое трофеи потратить хотелось бы. Однако вещи же нужно где-то хранить, например, одежду или запасное комплект постельного белья, поэтому я приобрёл комод, да непростой, на стенке у того зеркало было. Очень удобно, а то у меня лишь карманное имелось. Ну и подвесную вешалку приобрёл с полкой для головных уборов. Из мебели это всё, хватит пока и этого. Всё наручные часы, ну кроме той пары что я ношу, я продал, расторговался среди водителей наших гаражей и боксов, сумма приличная получалась, но я её берёг на сегодня. Торговец, взяв аванс и узнав адрес, пообещал доставить всё через два часа, грузчики поднимут мебель наверх и расставят, оплата им с меня. Вот так договорившись, я и направился дальше по рядам. Приобрёл тяжёлые шторы, непроницаемые, над дверью их повешу, будут вместо второй двери, с тамбуром между ними, звукоизоляция повысится. Размер я знал, так что приобрёл, как и карнизы на которых те будут висеть.

Потом я зашёл к тому продавцу и заказал у него «тестер» и некоторые инструменты для работы, мол, завтра забегу рано утром, до работы, тот уже работать будет, и заберу. Ещё я приобрёл скатанный в валик коврик, у кровати расстелю, чтобы ноги на холодный пол не спускать, купил домашние тапки, да ящик с инструментами. Там было всё, от молотка, до одноручной пилы с топориком. В хозяйстве сгодится, в сарае поставлю, мало ли пригодится. Потом приобрёл керосиновую плитку, чтобы готовить, бидон с керосином, пачку спичек, сковороду с кастрюлей и чайником, и кое-какие продукты. Из посуды, пару тарелок, стаканы, ложки. В общем всё что необходимо, даже скатерть для стола. Нанял сани и покатил домой. На месте большую часть покупок я оставил в сарае, инструменты, керосинку и бидон обязательно, остальное поднял наверх.

Когда я открыл дверь и прошёл в свою комнату, собираясь положить коврик и свёрток со шторами на пол, то неожиданно услышал такие слова, произнесённые с заметным акцентом:

– Здравствуй, Олег Крайнов.

От неожиданности я бросил вещи, что занёс в комнату, на пол, и отпрыгнув от кровати, на коей полулежал незнакомец, постарался молниеносно выхватить «Наган», скрытый полой куртки. На дело я с оружием пошёл, на всякий случай, и сейчас револьвер был при мне. Однако достать оружие я всё же не успел, тот как-то странно махнул рукой, и я замер парализованный. Это он чем меня, дротиком или нечто подобным? Тело парализованным было, но говорить я мог. Более того, я стоял, как будто подвешенный на невидимых нитях, и не падал, хотя по идее должен был свалится. Странно всё это.

– Ты ещё кто такой? – спросил я, убедившись, что не могу двигаться. – И меня Кириллом Крайновым зовут.

– А в прошлой жизни? – усмехнувшись, поинтересовался тот, и легко встав с кровати, вот гад, с ногами на неё забрался, не сняв уличную обувь, закрыл дверь, та полуоткрыта была, ещё и запер на щеколду.

– Так кто ты? Какой-нибудь полицейский времени что отправляет обратно таких попаданцев как я?

– Книги дело хорошее, но не стоит читать подобный бред. Нет, тут всё гораздо сложнее, – сказал тот и вернувшись к кровати, снова с удобствами устроившись на ней, поинтересовался. – Скажи мне, какова цель твоей жизни, ведь она у тебя есть?

– Конечно. Раз попал в это время, то я собираюсь изменить историю. Добуду оружие, снайперскую винтовку, ну и посещу разные страны, отстреливая политиков. Черчилль с Гитлером, мои первоочередные цели на следующее лето. Особенно у англичан повеселюсь, хочу всю их верхушку и банкиров перестрелять, должок у меня к ним… Какого чёрта я всё это рассказываю?

– Всего лишь лёгкий конструкт развязывания языка из арсенала следственных групп, – не совсем понятно, но любезно разъяснил тот. – А англичане тебе чем так не угодили?

– В будущем у меня была дочь, я об этом поздно узнал, мать проституткой была. Она с дочкой в Англию эмигрировала с новым мужем, а тот обеих топором, психом был, потому и лечился. Я могилу вскрывал, проверял тестем, точно моя дочь. Должок у меня, инвалидом я был, не мог тогда его отдать, отдам сейчас, – несмотря на моё полное нежелание ворошить прошлое, слова ответа на вопрос сами слетали с губ.

– Интересный ты человек.

– Ты не ответил кто ты.

– Маг. Маг из другого мира. Младший офицер следственной части города Обжерон. Преследовал преступника, и вместе с ним оказался тут, это произошло четыре года назад. Преступник использовал не зарегистрированный телепорт. Во время схватки телепорт был повреждён, преступник ликвидирован, а я застрял в этом мире.

– Почему?

– Я боевой маг, ни разу инженер, не специалист по магическим конструктам, а тут нужен именно такой специалист, чтобы починить телепорт. Я начал у вас магов искать, думал дам основы, а тот починит, но магов на Земле нет. Раньше были, множество свидетельств этому встречал, но лет пятьсот назад этот мир покинули последние одарённые. Причём перед уходом что-то сделали, чтобы одарённые в этом мире больше не рождались. Я уж было отчаялся, а тут один из моих служебных амулетов засёк возрождение. Ты из будущего, оказался в своём родном прошлом. Пришлось побегать, поискать тебя. Молодец что спрятался в большом городе, ауры множества жителей, пусть они и обычные люди, скрывали тебя, если бы не комплект амулетов что я использовал для твоего поиска, не нашёл бы. Ты тоже одарённый, и если у тебя есть способности к магическому конструированию, мы оба в плюсе.

– Ага, – отстранённо произнёс я, тело всё ещё мне не повиновалось. – А вот и опции попаданца, а то уж я отчаялся…

– Шутим? – понятливо хмыкнул тот. – Шути-шути, а я на самом деле серьёзно. У меня к тебе деловое предложение.

– Ну, деваться-то мне некуда, послушаю.

– Это правильно.

Пока тот живописал то что собирался мне предложить, я с интересом его рассматривал. Одет тот был явно в заграничную одежду. Видать под местных маскировался, костюм тройка, штиблеты, на гвоздике пальто висело и шляпа. Первое что бросалось в глаза, так это его лицо и сами глаза. Несмотря на то что лицо было красивым, всё портило то выражение, которое было на нём как будто приклеено, и видимо тот носил такое выражение постоянно. Брезгливо поджатые губы, взгляд выражающий: вы все говно, одно я золотце. В общем, я бы такому спину не доверил, да и грудь тоже. Падаль-человек, вот как его можно охарактеризовать. Да и рассказ его о прибытии вызывал сомнения. А может он и есть тот преступник, а стражник убит? Если вообще всё именно так было, поди знай. Не хотелось бы иметь с ним дело, но чую выбора у меня нет. Если он меня как марионетку держит, то сможет заставить силой помочь ему, или второй вариант, мы сотрудничаем, он действительно учит меня, хотя бы чему-то, тут я как раз не против, и наши пути дорожки разбегаются. Лично я был только за. А по его рассказу, что тот сейчас мне на уши лил, то он заканчивал у них магическую Академию на факультете боевиков, и даже удостоился чести попасть в стражники второй столицы их государства. Тот описывал жизнь у них, что и как происходит. Ну и намекнул что в Академии учатся семь лет и первые два года общеобразовательные и он готовы мне эти два курса дать, благо на память не жаловался, да и выпустился он из Академии всего лет пять назад, а в ответ я починю телепорт, и тот готов меня взять с собой. Мол, в Академии есть заочные отделения, хотя принимают там с двенадцати лет на учёбу.

Если убрать тот пафос и саморекламу что он на себя лил, то как я понял, на боевой факультет уходят те, кто на более серьёзных и значимых факультетах не мог устроится, проще говоря, таланта нет. Так что оттуда прямой путь в военные. А в стражники идут так совсем неудачники, и судя по мимике этого маг, всё так и было. М-да, попал я. Однако прерывая этот поток слов, я поинтересовался:

– А что если у меня нет дара к конструированию?

Для гостя это было как ушаты ледяной воды, видимо тот об этом не подумал. Да я и сам понял, что тот умом не блещет, не смотря на все попытки выставить себя ценным и востребованным специалистом. Тот резко подошёл ко мне и сняв со своей одежды одну из побрякушек, спросил:

– Смотри, ты видишь линии схем магемы этого амулета?

– Ничего не вижу, – честно сообщил я. – Побрякушка какая-то.

– Сейчас.

Тот снял другой амулет и минут пять водил им передо мной, что-то бормоча, и воспользовавшись этим я задал пару интересующих меня вопросов:

– А как так оказалось, что я не умер и занял чужое тело? Это что, везде и всюду так происходит?

– Такое бывает, редко, но бывает, и только с одарёнными.

– А я был одарённым? Как вообще всё это произошло?

– Я тебе что, маг-пространства или маг-инженер?! Я обычный боевик, это не моя сфера знаний. Увидишь нужных спецов, вот и спрашивай.

Тут тот с уверенностью кивнул, заканчивая мой осмотр, и воскликнул:

– Ты маг, и возможно даже станешь средним по силе, каналы расширены, но Дар у тебя не пробудился, обычно это способствует сильный стресс или волнение.

– Как-то не довелось ни чего подобного испытать с момента как я получил это тело. А почему я в прошлом теле не инициировался? У меня там стрессов тоже изрядно хватало, и не раз.

– Не знаю, видимо стрессы недостаточно сильные были.

– Хм, а какие у меня способности?

– Этого никто не скажет, пока не провести тестирование. Поэтому два года в Академии и дают, чтобы понять где золото, а где отбросы.

У меня чуть с языка вопрос не сорвался, не на боевом ли факультете эти отбросы учатся? Однако смог удержать вопрос и задал другой:

– И как теперь быть? Нужно ведь пробудить Дар?

– Я это уже понял, – отмахнулся тот, и сняв другой амулет, добавил. – У меня есть чем пробудить твой Дар, и надеюсь ты это переживёшь.

Я и слова вставить не успел, как тот выстрелил одним из амулетов в меня красным лучом, и меня буквально вырубило резкой все поглощающейся вспышкой жуткой боли. Уроды маги, я теперь это отлично понимаю, и ко мне пришёл самый яркий их представитель.

Три с половиной года спустя, 6 августа 1940 года, Москва, район Воробьёвых гор. Вечер.

– Ты уверен, что телепорт теперь работает?! – со вполне понятным подозрением поинтересовался Гард, как звали мой ночной кошмар и мои проблемы в последние несколько лет.

Он точно стражник, а не преступник, как я было подумал, слишком туп для преступника и вполне годится в стражу. А вообще, как я чуть позже узнал, он не гнался ни за кем, тот сам в него врезался на бегу, Гард с обеда возвращался, и они случайно переместились в этот мир в район Панамского перешейка, да и убил тот его случайно, не тот боевой амулет схватил, а он оказался мощным, и прожёг дыру в груди. Поначалу тот повеселился, большим бабником оказался, а имея магию, разрешения тот не спрашивал, да и вообще тот простых людей за людей не считал, отношение близкое как к говорящей скотине. Когда наконец до него дошло что произошло, это через полгода произошло, тот запаниковал и через некоторое время нашёл выход, поискать мага что ему поможет. Если не найдёт, взрастить самому, если сможет. А с учётом того что учителем тот был отвратительным, его опасения остаться тут навсегда, были вполне обоснованы. С чем ему повезло, тот был на дежурстве и имел комплект амулетов младшего офицера, однако это простенькие безделушки для сферы его задач, но на теле неизвестного мага было несколько серьёзных амулетов, они уцелели благодаря защите, что на каждый была наложена. Тот смог своими амулетами взломать их и использовать. Среди амулетов и магический вестник был, это такой очень серьёзный поисковик. Так тот меня и нашёл. И да, тема связанная с моим именем при первой нашей встрече. Тот врал напропалую чтобы показать на сколько он крут. Да он просто определил, что я переселенец, и то благодаря амулету, и за день до нашей встречи тихо вскрыв дверь моей комнаты и положив один из амулетов на мой лоб, смог считать часть памяти, ну а на следующий день так ярко подал себя. Любит тот такие дешёвые фокусы. Имя настоящее узнал, вот и показал каков он. Поразил, не без этого, но на самом деле, как маг он пустое место, без амулетов своих служебных и трофеев он одно большое ничто, я это давно понял.

Думаю, пока тот крутит в руках браслет телепорта, с интересом и некоторым подозрением его изучая, стоит пояснить как прошло наше это сотрудничество. Всё же оно состоялось. Очнулся я тогда на своей кровати, причём мебель что я приобрёл на рынке, уже стояла в комнате, да и маг подтвердил, что он всё принял и оплатил, накинув сверху грузчикам. Деньги тот из моего карман забрал. Это ладно, но я действительно смог менять режим зрения и в магическом зрении видел потоки магии. Как и линии магем и конструктов, тому же Гарду это было не дано. Так что направление инженеров-конструкторов, или лекарей мне легко светит. Когда тот узнал об этом, обрадовался жутко и сразу стал требовать моего согласия починить телепорт. Пришлось с ним серьёзно поговорить, но результат спора вышел в том, что тот учит меня всему что знает. Спорить и торговаться тот не умел совершенно. Для начала, мою комнату мы так и не покинули, тот сообщил что в городе учёба и мои тренировки пойдут быстрее, и не лгал, он был прав, и зачем искать жилище раз у меня оно уже есть? Ауры людей выделяют ману, мизер, но чем больше их живёт в городе, тем больше маны разлито вокруг, вот ею я и подзаряжался. Я не уволился, а перешёл на работу на полставки, то есть до обеда я работаю, а после до вечера в распоряжении Гарда. Так было возможно сделать. Учителем тот был ужасным, но систематизируя информацию что он давал, я всё же постепенно учился. Теория мне из-за такого недоучителя давалась тяжело, вот зато практика, тут он был неплох, так что сейчас я был на его уровне. Однако стоит честно признать, что за эти три с половиной года я был на уровне окончившего первый курс их Академии. Заметно подтянулся по боевому направлению, но и только. Однако Гард выполнил своё обещание, всё что знал передал мне, а то что он так мало знал, что ж, уровень его интеллекта на это указывал ещё впервые дни нашего сотрудничества.

Насчёт того, что я выдоил Гарда на знания и умения полностью, это точно. Починить телепорт я мог ещё год назад, когда разобрался в чём проблема, но тянул время, говоря, что слишком сложное повреждение, и продолжал учиться у того, а когда понял, что всё, большего он дать не может, то починил браслет. Там две линии повреждены были, нарастил, и одна порвана, срастил. На этом всё, браслет выдаёт сигнал о полной своей исправности, а Гард ещё что-то сомневается. Кстати, он без задней мысли дал изучить по очереди все свои амулеты, даже трофейные, я схемы и зарисовал, так что при нужде повторить смогу в будущем, а сейчас практиковался пока в создании простеньких магем. В данный момент, мы выбрались подальше от больших скоплений людей, найдя пустой парк, и вот Гард готовился отправится обратно, ещё не подозревая что я остаюсь.

Причин принять такое решение было несколько. Для начала, Гард врёт, постоянно и всюду, разве что во время уроков он говорит правду, да и то по теме учёбы. Так что верить ему себя не уважать. А когда тот говорил, как я хорошо устроюсь в их Академии, то его глаз как-то неприятно сверкали, и там ещё мелькали эмоции жажды наживы. Так что рабство или ещё что, вполне может меня ожидать. Однако не это самое важное, я едва дотерпел до этого дня, чтобы не прибить Гарда, что у меня вряд ли получится, а вот ему меня раскатать в блин как делать нечего. Если мы один на один, мы на равных будет, тут результат пятьдесят на пятьдесят, мы это уже оба понимали, но тот амулетами увешан был, что и давали ему такое неоспоримое преимущество. Тут он меня раскатает, не поморщившись. А причина моего такого терпения этого не самого приятного мага в том, что он извините за подробность, трахал всё что движется и имеет соответствующий пол. Хорошо я сразу сказал, не гадить там где живёшь, женщины из моего дома вроде как не пострадали, хотя за всем уследить я не мог. Тот не умел стирать память, не его умение, но ввести в транс, и получив всё что пожелает, вернуть их в сознание, тот мог, так что те могли потерять пару часов из жизни, и не помнить, что было за это время. Однако такие женщины ему уже не интересны, вот когда сопротивляются… Гард начал ходить на охоту. Мы тогда впервые серьёзно поругались, и он чуть не прибил меня. Хорошо лекарский амулету него был, срастил позвоночник и раздробленные кости, но я затаился, а тот своих игр не прекращал. Так что закончив обучение я решил побыстрее избавится от этого морального ублюдка. Да, я помню, что мог починать браслет раньше, но тогда что, он вернётся в свой мир неотомщённым? Нет, я усилил исследования браслета с внедрённой в него конструкцией магем телепорта, и всё же наконец смог изменить, использовав магемы координат. Так что куда бы тот не отправился, там не будет его дома, а то уж больно размечтался.

Тот с сомнением посмотрел на меня ещё раз, ага, в этот раз магема откровенности не сработает, у меня защита, и проговорил, надевая браслет:

– Значит так, сейчас возьмёшь меня за руку, и мы перенесёмся в мой мир. Готов?

– Конечно, – спокойно ответил я, и как только замок щёлкнул, и браслет засветился на руке мага, то я дистанционно его активировал и тот исчез. – Отправляйся один, придурок.

Правда, не весь тот переместился. На землю упали срезанные ниже колен ноги. Вот это меня удивило, я такого результата не ожидал, но если учесть то, что я вносил изменения в такой сложный амулет как телепорт методом тыка, удивляться нечему, вполне могло быть. Сняв со спины вещмешок, а раз мы отправлялись в другой мир, то затарились по полному, я положил его в стороне, и осмотревшись ещё раз, никого вокруг, повёл рукой и кусок земли в куб размером, ушла в сторону, открывая щель в земле. Сбросив в яму ноги, я вернул землю на место, после чего убрал следы крови, да и вообще какие-либо следы, вернув рюкзак за спину. Придерживая лямки, я энергичным шагом, обходя берёзы, отправился обратно. У Гарда были свои планы, у меня свои, и вот как раз последние отменять я не собирался.

Возвращаться в комнату в коммунальной квартире я не мог, так как её больше не было. А всё Гард, гад, мол всё равно уходим, не бросать же, и тот её продал. Точнее продал прописку. Тут всё просто, я прописал того, кто заплатил, довольно солидно, а сам выписался, и всё официально, того выписать не могли, теперь это его комната. Деньги маг потратил на закупку золота. Драгоценные камни в мире Гарда не особо ценились, там это такие же как и у нас ювелирные украшения, хотя мешочек камней тот всё же набрал, но больше всего он ценил золото, именно оно было как в его вещмешке, так и моём рюкзаке. Кстати, драгоценные камни тот ко мне сунул, а сам побольше золотом затарился. У меня в рюкзаке его с двадцать кило, уж не знаю где он столько набрал, тот сам добывал, уверен, что незаконно. Может грабил кого, или ещё как, но пятьдесят кило этого презренного металла тот заполучить смог. Тридцать у него было, остальное у меня. Тот и больше бы взял, но мы совместно вычислили грузоподъёмность, больше просто амулет не потянет.

Что делать дальше я раздумывал на ходу. Гард, за час перед уходом сжёг все мои документы что имелись в наличии, что стало для меня неожиданностью. С работы я вчера уволился, так что я без документов, с золотом в рюкзаке, без жилья, с «Наганом», а «Браунинг» себе Гард забрал, путешествую в черте города, причём в таком месте где легко встретить людей. Ну а выбор именно этого места для перемещения, выпал потому что тут был малый источник магии, что позволило бы переместится нам даже с перегрузом. Это Гард высчитал, я не участвовал. Выйдя на тропинку, улыбнувшись двум встречным девушкам в платьицах, что удивлённо покосились на меня, я направился дальше. Ну да, одет я был для парка необычно. Высокие сапоги, солдатские галифе, куртка со множеством карманов, панамка, с виду турист. Но тут как-то не место было для туристов. Кстати да. Остановившись, я скинул куртку, оставшись в рубахе, ту свернул и на рюкзаке закрепил, и направился дальше.

Покинул парк я уже без рюкзака, как и без куртки, лишь панама была при мне. Гард перед отправкой проверил рюкзаки, там было только то что было нужно ему, то есть, золото. Ни продуктов ничего подобного, разве что камни, о которых я уже поминал. А есть хотелось, мы только позавтракали, пропустив обед из-за случайности. В кармане у меня мелочь завалялась, вот я её и хотел потратить. На рынок идти не стоит, поздно, Гард высчитал, что если мы отсюда в шесть вечера отправимся, то в его мире будем утром, причём на том же месте откуда они переместились. С чего тот пришёл к таким выводам не знаю, но тот был в этом уверен. Однако всё, я от него избавился, даже ответку кинул, отчего и был такой довольный.

Добравшись до ближайшей чебуречной, я заказал чебуреков с чаем, и поев, купив ещё шесть штук собой на остатки средств, после чего отправился обратно. Шагая я лишь ухмылялся своим мыслям. Попаданец есть, одна штука. Сверхспособности у попаданца, в данный момент в магии, есть. Чем не начало для книжки? Вот и я иду и посмеиваюсь. Если раньше я попадание в тело Кирилла рассматривал как квест, то теперь относился к этому более серьёзно. И ещё, надеюсь оговорка Гарда о том, что тут на Земле были когда-то маги, но ушли, не была шуткой, я хочу найти то что от них осталось, может учебники по магии или ещё что. Это пока только надежда. В действительности магом меня назвать можно с большой натяжкой. Я не могу швыряться заклинаниями направо и налево, слабость в знаниях была. Причём у магов есть предрасположенность к стихиям, например, тот же Гард был адептом магии воды, да и то слабосилком. У меня как выяснилось, была универсальность, я мог манипулировать всеми четырьмя стихиями, а именно: Землёй, Водой, Воздухом и Огнём. Именно в такой последовательности они шли. Я, например, как имеющий способности к конструированию, а точнее созданию амулетов, да и других разных магем, мог делать их с примесями магии стихий, или совмещать. Правда, я ещё в начальном пути изучения магии, но основы мне всё же известны. Однако серьёзным магом я себя не считал, по верхам нахватался, но и это для местных было серьёзно. Например, рюкзак я оставил в парке, прислонил его к стволу берёзы и накрыл курткой, а на куртку наложил магему отвода глаз, так что на пару дней, пока есть заряд в магеме, никто моё имущество не обнаружит. Такие магемы довольно сложные для меня. Ладно хоть с боевыми полегче, Гард с этим действительно помог, но вот в создании магем или амулетов, тут он ничем помочь не мог, не его стихия, только подсказывал то что слышал от других студентов Академии. Его и других боевиков этому не учили.

Всего три амулета у меня было, которые я создал собственноручно, они тоже из простейших. Последние полтора года я создал с две сотни амулетов для практики, создавал и развеивал, создавал и снова развеивал, так набираясь практического опыта что мне был так необходим. Я пока не умел связывать в общую схему больше десяти магем, это пока мой потолок. Хотя в том же амулете телепорта тех магем больше полутора тысяч. Вершина искусства, вряд ли с моими куцыми знаниями я когда-нибудь смогу подняться на такой уровень владения магией. А амулеты были вот какими, естественно защиты, отчего Гард и не мог использовать на мне некоторое свои служебные амулеты, из простеньких. Потом амулет воздушного кулака, тут надо сказать моя самодельная поделка удалась, этот кулак даже толстые доски ломал, правда одним ударом, выставленным на полную мощность. Ну и третий амулет естественно лечебный. Серьёзные травмы он лечить не мог, но заживить порезы, даже глубокие, убрать синяки и ссадины, вполне. Вот так и выходит, что магия коей я владею, годится лишь для облегчения моей жизни, а для переворота или захваты власти, даже если мне придёт такая глупость в голову, уже нет. Я даже в пивнушке переворот не устрою, пинками выгонят. Вот такое приобретение я и получил от Гарда.

Однако это ещё не всё. Вернувшись к рюкзаку, я облокотился о его твёрдый бок, и положив рядом бумажный свёрток с чебуреками, пропитанными маслом, и задумался. В отличии от управляемой магии, это я про магемы и создание заклинаний с амулетами, магия стихий давалась мне лучше и легче. Заклинания я делаю сам, плетя схемы, а магия стихий, это природная магия моего источника и Дара. Это разная магия, как бы это не звучало. Если впервые дни, когда я тренировал Огонь, у меня на пальце лишь лепесток огня получался, то сейчас, за три с половиной года тренировок, я могу отправлять стену огня, размером три на три метра, дальностью метров на пятьдесят. Там от жара даже сталь плавится. Правда, это максимум что я могу, выдыхаюсь. Так что тренировки и тренировки, вот что меня ждёт, да и размер источника я так увеличиваю, что только радует. В стихии Земли о земляных и глиняных големах мне остаётся только мечтать, хотя быстро в секунды создать укрытие я смогу, тот же окоп или подобие блиндажа. Хотя насчёт големов хоть знаю куда нужно стремится. Стихия Воздуха порадовала возможностью создавать искусственное торнадо, тоже недолго и далеко, или выращивать щит вокруг тела. Но пока слабенький, однако удары ножа или пару пуль тот удержит. С Водой? Что я тут скажу? Гард владел только умением превращать слюну в яд, причём после плевка, и этим умением смог научить пользоваться меня. Однако я его немного модернизировал, теперь слюна, после того как я её выплюну, не только в яд может превращаться, но и в кислоту. Очень едкую, металл разъедается только так. Это пока всё мои умения в магии. Я же говорю не слишком серьёзно.

По магемам, что и являются основами плетения заклинаний или создания амулетов, то я знаю триста шесть штук малого круга, и двести семьдесят три среднего. Магемы большого круга Гарду были неизвестны, их на двух начальных курсах только этим учили, это как алфавит магического конструирования. Я уже умел создавать магемы, скрещивать их, знал основы создания амулетов, но без книг и учителей это всё для меня тёмный лес, я смогу развиваться магии дальше только наугад, ставят опыты, что заметно по времени задержит меня в развитии. Однако я особо и не печалился, магом я не мечтал стать, буду изучать, когда интерес появится, а так с тем что есть я и этим доволен.

Ну ладно, история с Гардом уже в прошлом, я избавился от этого гада от его постоянной опеки и присмотра, пора снова жить своим умом как я захочу. А вообще в планах у меня вот что было, отправиться за границу, за два месяца объездить часть стран и пристрелить их правителей, а также тех кто подталкивает мир к войне, именно так я решил избежать нападения Гитлера на Советский Союз, потом вернутся, и отправится в армию, тем более у меня срок пришёл, как раз осенью призыв будет. К моему удивлению, тут срок призыва в двадцать лет, видимо в восемнадцать сделали уже после войны. Зачем мне это надо? А чёрт его знает? Может и не вернусь в Союз. Войны же не будет, чего мне тут делать? Я найду чем себя занять, вон артефакты оставшиеся от сбежавших магов искать, тоже неплохая возможность занять себя. Или вон, Мальдивы посещу, пока они не стали элитным местом для отдыха.

Встав и прихватив рюкзак, я направился вглубь парка. Нужно найти место для ночёвки. Завтра займусь добычей денег, золото трогать не буду, а потом отправлюсь в Германию. Начну оттуда. Документы восстанавливать не буду. Исчез Кирилл Крайнов, так исчез. Работы предстоит много, но ничего, справляюсь, тем более раз у меня появилась такая опция как магия, это будет легче.

Утром следующего дня я снова оставил рюкзак в парке, в этот раз хорошо спрятав, но не забыв магему отвода глаза, и направился к ближайшей трамвайной остановке. Несколько копеек что у меня оставались, хватило с одной пересадкой доехать до ближайшего рынка, магазины меня как всегда не интересовали, рынки, наше всё. Однако мой интерес в этот раз был не к криминалитету, где достать деньги я подумал ещё в прошлом году и всё рассчитал. У нужного мне рынка была сберкасса, на первом этаже жилого дома. Я прошёл в подъезд, там спустился в подвал, и используя шесть разных магем, и частично стихию Земли, смог проделать небольшое отверстие сначала в полу, а у меня в подвале это был потолок, потом в днище сейфа. Где что находится я видел благодаря магеме Виденья, правда, действовала та максимум метров на двадцать, но мне больше и не нужно. Используя магему Движения, это что-то вроде дистанционного телекинеза, я столкнул в отверстие пять пачек банкнот, после чего подхватив их с земляного пола отправился обратно. Заделать отверстия я могу, да так что и криминалисты не обнаружили бы следов, но зачем подставлять работников кассы? Есть хищение, есть хорошо видное отверстие, которое и объясняло, как деньги были похищены. А на руках у меня оказалось ровно десять тысяч рублей.

А с деньгами и рынком под боком, так совсем проблем нет с закупкой припасов. Я купил вещмешок, продуктов, нож хороший, а то когда мы занимались подготовкой Гард велел снять его, мол, лишний вес, лучше золотом возьмём. Так что из личных вещей у меня ничего не было. Вот даже наручные часы пришлось приобретать. Потом я купил чемодан, и в магазине костюм, довольно неплохой, мне подходит. Забрав рюкзак с золотом из парка, я добрался до аэродрома и стал ждать. Дел в том, что я узнал, подслушал в советском наркомате иностранных дел СССР, что сегодня в Берлин вылетает самолёт. Там у наших дипломатов какие-то дела были. Особо они в кабинете не откровенничали. Рюкзак с золотом и камнями я хорошо спрятал, на глубине пары метров. Средства добыть для меня не проблема, на месте быстро приобрету всё что нужно к рукам, а сейчас мне нужно пробраться в самолёт, и пара пограничников что поглядывали на дипломатов, могли этому помешать. Когда посадка только началась, я наложил на себя магему отвода глаз и уверенной походкой направился к новенькому пассажирскому «Дугласу» американской постройки с чемоданом в руках. Пограничники, как я и надеялся, меня не увидели, а дипломаты приняли за своего, тем более я негромко сказал:

– Дело Партии. Звезда.

Это был пароль что я подслушал в кабинет наркома, что инструктировал своего зама, старшего на этом самолёте. Так что меня пропустили без слов в самолет, даже документы не спросили. У людей, что знают такие пароли, их просто не спрашивают. Уф-ф, не думал, что получится, но рад что всё же вышло как я задумал. Устроившись в кресле, я продремал до Варшавы. Там дозаправка, заодно и поели, поляки не особо докучливы были, ну и вылетели дальше. На аэродроме Берлина, я также использовал магему отвода глаза и немецкие пограничники, что нас встретили, на меня не обратили внимания. Пройдя здание аэровокзала, я вышел наружу и поднял руку подзывая таксиста.

– В банк, – велел я ему.

Тот спокойно довёз меня до ближайшего банка, где был отдел обмены валюты и к счастью тут приняли советские деньги, которые я поменял на марки. Хм, документы у меня конечно же спросили. Но мне для того и нужен был таксист, чтобы получить копию удостоверения личности. Я по пути попросил остановиться у края тротуара и наложил на него магему сна, и пока тот спал, я его обыскал, и используя магию, сделал копию документов. Как основу, а точнее материал, взяв простой тетрадный лист. Вот только это был раздел трансфигурации, и продержится твёрдая иллюзия не более двух часов, что мне вполне должно было хватить. Так что я предъявил документы со своим фото, обменял русские деньги, после чего таксист отвёз меня на окраину Берлина, где я снял небольшую квартиру сроком на месяц. Хозяйка что её сдавала, записала данные с моих документов, по ним я родом из Мюнхена, как и таксист, получила деньги сразу за месяц, горничная раз в неделю будет приходится убирать, и всё на этом. С таксистом я тоже расплатился, а хозяйка не видела, как через десять минут после её ухода документы снова в листок превратились, а я довольный после душа, растянувшись на диване, только и пробормотал:

– Да-а, так можно работать.

Первые двое суток я отдыхал и гулял по окрестностям, присматриваясь. Обедал в ресторанчике внизу, квартиру я снял на третьем этаже. Потом снова сделал документы, и сегодня на месяц арендовал машину, отчего изучение столицы Германии сразу ускорилось. В данный момент я не без интереса со стороны в бинокль, купленный в охотничьем магазине, изучал посты армейской части, что располагалась на окраине города. Так из машины и изучал, разведка на колёсах, как говорится. Мне нужно было оружие и за эти два дня, надо сказать, я изучил этот момент. Брать что-то в охотничьих магазинах смысла нет, там набор оружия небольшой, сразу обнаружат пропажу, и поднимут панику. Так рисковать не хотел. То ли дело армейская часть. Пробраться на склад, прихватить из ящика карабин, можно и не в снайперском исполнении, я его с помощью магии сам усовершенствую, лучше будет, никто и не чухнёт пропажу. Так что позаимствовать оружие у армейцев, это на мой взгляд идеальный вариант. А действовать нужно ночью, оно мне так проще будет.

Закончив с разведкой, я развернулся и покатил к одному ресторанчику, где просто отлично готовили. Я уже купил местные одежды, постригся, и теперь мало чем отличался от местных жителей. Разве что совсем лёгкий акцент присутствовал, но я работал над собой, и старался его убрать. Именно в ресторанчике, когда я уже поел, и попивал бразильский кафе, тут его изумительно готовили, ко мне подошёл древний старичок, в костюме, который на нём висел как на вешалке, и фетровой шляпе.

– Разрешите присесть, юноша? – поинтересовался тот по-немецки.

– Прошу, – указал я на стул.

– Скажите, где ваш хозяин? Я не вижу его тут.

– Хозяин? – не понял я, и нахмурился, мне сходу не понравилось начало нашей беседы.

– Ну да, вы ведь гомункул, искусственно созданное магическое существо?

– Так, стоп. Как я понял, в магии вы разбираетесь?

– Ну да, конечно. Я маг.

– Нас могут услышать.

– Я наложил чары, нас не услышат, мы можем поговорить спокойно.

– Хм, а мне говорили, что магов тут нет, мир никому не интересный. А старые маги сами ушли, сбежали.

– Вас не обманули. Кроме меня на этой планете действительно нет магов. И да, раньше тут маги были, пока их не прогнали обычные люди, взяв себе в солдаты магов-отступников. Возможно вы про них слышали, те называли себя инквизиторами. Сейчас они уже вымерли. Последний лет сто назад, мы маги долгожители, даже такие отступники как этот магический позор.

– Хорошо. Я немного не понял, можно пояснить некоторые моменты? Вы маг, и видите меня как гомункула, как я понял с ваших слов это искусственно созданный человек. Всё верно?

– Почти. Гомункула можно сделать и из живого существа. Именно так и произошло в вашем случае.

– Но я маг?

– М-м-м, нет.

– Ничего не понимаю. Тогда кто я?

– Гомункул. Кто-то внедрил в вашу ауру несколько особо сложных плетений, делая из вас плохонького мага-универсала. Думаю, плетения были внедрены довольно сложным и дорогим амулетом.

Мне показалось вокруг меня мир рушится. Я только-только привык к магии, а оказалось, что это не так. Вот кому верить?

– Всё ложь, все вокруг лгут, – в шоке пробормотал я.

– Кстати, молодой человек, как давно у вас способности в магии пробудились? То есть, когда из вас гомункула сделали?

– Три с половиной года назад.

– Ага, значит, всё это время ваш хозяин находился рядом, иначе эти плетения в ауре за месяц вас бы убили. Они как кислота для ауры, уничтожают её. Пока их действия я не вижу, значит вы не так и давно расстались с хозяином.

– Четверо суток прошло.

– Я могу убрать эти плетения. Это очень сложно, но я смогу это сделать.

– А я могу вам верить? Может вы тоже хотите меня обмануть? Кстати, мы не познакомились.

– О, простите, вы так меня заинтересовали, что я забыл про манеры. Аргус Фео-Синей, профессор палеонтологии магического музея искусств. Пусть встреча наша случайна, я сам люблю тут обедать, но думаю это знак Судьбы.

– Олег, а теперь Кирилл Крайнов, – рассеяно пробормотал я, и не удержавшись, поинтересовался. – А что, у магов тоже возятся с динозаврами? Я думал это мёртвое искусство.

– Ну почему? Мы откапываем кости, выращиваем по ним динозавров и смотрим как те себя ведут в естественной среде. Здесь на Земле я материал набираю. Прибыл вот на неделю, и случайная встреча с вами. Как я уже сказал, Судьба.

– А-а-а, так у вас такая палеонтология? – протянул я задумчиво. – Ну да, ваша живее и интереснее. А по поводу того, что у меня в ауре, что вы выскажите? И почему я могу вам верить?

– Я могу перенести магическую клятву что говорю правду, – что тот сразу и сделал, я подтвердил, мне эта клятва была знакома, благодаря теории что давал Гард. – И ещё, я очень любопытный и готов убрать эту гадость из ауры, всего лишь за рассказ как вы оказались в таком положении.

– Хм. Последний вопрос, прежде чем я дам свой положительный ответ. Души могут перемещать из тела в тело, из будущего в прошлое?

– Что вы, молодой человек, конечно же нет! Путешествия в прошлое не возможны в принципе, да и душам это точно не подвластно. Тем более переселение душ это затратно в силах и мане. Даже мне больше года нужно маны копить, чтобы провести этот ритуал, другим и по более времени потребуется. Единственно, кто может это всё совершить, маг, которой поймал нужную ему душу в параллельном мире и вселил в другую. Поверьте, я знаю, что говорю.

– Всё ложь, три с половиной года лжи.

Обхватив голову обеими руками, я покачивался на стуле. Информация, только что полученная мной, выбила меня из колеи, но не верить старичку было сложно. В людях я разбирался, он не врал. А Гард маскировал ложь ещё большей ложью, отчего я и не разобрал его мотивы. Да и как? Кто же знал, что тот из меня одноразовую ремонтную машинку сделал? Тут и тупой догадается что тот провернул всё лишь для того чтобы был починен телепорт, что и я сделал. Правда не так всё прошло, как тот рассчитывал, что изрядно грело душу, но всё равно обидно, что мной вот так вот воспользовались.

– Ещё такой вопрос. Всё это мог провернуть слабенький маг, но с мощными амулетами?

– Думаю вполне. Если тот знал, что нужно делать. А маны копить для ритуала переселения душ ему года четыре потребуется, а то и пять.

– Этот знал. И копил маны четыре года. Ну и ещё один вопрос, почему вы заинтересовались этим делом? Только не нужно про любопытство говорить, хотя, как я вижу, оно тут тоже присутствует.

– Хм, вы очень проницательный молодой человек, – констатировал старичок. – Ну хорошо, я поясню свой интерес. Амулет, с помощью которого вам и установили этот конструкт в ауру, это я его сделал. Он существует в единственном экземпляре и находился у моего ученика, пропавшего несколько лет назад. Я хочу знать, что случилось с моим учеником, и кто вам установил это плетение. Я его создавал для животных, у меня были исследования галодеанов, эти рептилии довольно умны, примерно на уровне шестилетнего ребёнка, вот я и хотел создать магическое существо. Исследования ещё идут, но тут пропал моё ученик, которого я отправил в наш родной мир за нужными амулетами. Этот амулет был создан для воздействий на ауры животных, потому он и уничтожает вашу ауру, несовместимы они. Я же не предполагал, что мой амулет используют для такого дела. Для этого есть попроще, но видимо тот, кто установил вам этот конструкт, не имел на руках подходящего, и предположу, что он раз в неделю чистил амулетом вашу ауру, отчего та за эти годы и не пострадала, но сейчас его нет, как и амулета. Единственный шанс вам спастись, убрать конструкт, пока тот не натворил дел.

– А как ваш ученик выглядит? – с некоторым подозрением в голосе поинтересовался я.

Тот описал, и я вынужден был констатировать что на Гарда тот совсем не походил, что я и сообщил.

– У меня есть фото Гарда и рисунки магем амулетов, что были при нём, – пробормотал я, и старичок тут же засобирался, он хотел всё это посмотреть.

Машина моя стояла снаружи, так что мы устроились в ней, было видно, что старый маг уже вполне освоился с местной техникой, сидел рядом спокойно, да и дверь открывал сам, как и закрывал. Он явно не в первый раз ездил на авто. Когда мы добрались до места и поднялись ко мне на квартиру, я показал фото Гарда, специально сделал, не знаю почему, решил, что пригодится, вот и нанял фотографа, а тот его подкараулил, выдав мне потом снимки. Маг с заметным сожалением осмотрев фото, не опознал того, правда, когда я сообщил в каком городе тот был стражником, признал, тот был из их мира, и более того из родного города старого мага, где у того был особняк. Дальше маг в течении часа работал надо мной, я дал добро, и он убрал конструкт из моей ауры. Действовал тот прямыми касаниями, не используя амулеты, так было быстрее качественнее. То, что он убрал конструкт, я понял сразу. Как будто чего-то отрезали, чего-то лишался и понял, магии во мне больше не было, даже стихийная не отзывалась. Я несколько безуспешных попыток сделал, пытаясь вызвать огонь. Сам старик изрядно напрягся, даже вспотел, да и я был не в лучшем стоянии, но сделать кофе ещё смог и пока мы пили, восстанавливая тонус, я и описал что со мной было. Об ученике тот жалел, взгрустнул, но без фанатизма, как оказалась связь учитель-ученик прервалась ещё лет восемь назад, стало ясно что ученик мёртв, он его ещё тогда оплакал, а сейчас принял к сведенью кто убийца. Ну а когда я описал как отправил Гарда обратно и тот оставил тут ноги, старичок только похихикал.

Сам тот слушал меня очень внимательно, изучая рисунки магем амулетов, и сообщил что две трети из них раньше были у ученика, которые этот стражник явно присвоил, причём тот был уверен, что его звали как-то по-другому, потому как Гард на их языке означало «Друг». Причём изучив схемы тех амулетов что были у Гарда, тот подтвердил, это был стандартный набор эксперта-криминалиста у стражников, что сузит круг поиска, а старик явно собирался найти убийцу своего ученика, отмахнувшись оттого что тот остался без ног. Раз маг имеет золото, ему есть чем заплатить лекарям, новые вырастят. Тут же он и пояснил как Гард смог разобраться с амулетами старичка, у него было несколько служебных диагностических для выявления и опознания амулетов, видимо так тот и смог понять, как использовать трофеи, вот и использовал на мне. Скотина, почти четыре года в минус, бесполезное время. Меня ещё никто и никогда так не использовал как этот Гард. Надеюсь старик его найдёт и поквитается ещё и за меня, я не удержался и попросил это сделать. Причём сообщил что сделал изменения в телепорте. Старик попросил указать на схеме телепорта куда я внёс изменения, и когда я это сделал, задумался изучая моё вмешательство, после чего вынес вердикт. Отправился Гард в их родной мир, тут без сомнения, на координаты я не повлиял, а вот то что ноги ему срезало, это как раз по причине моего вмешательства в конструкты магем. Так что будет тот его искать. Однако тут мы отвлеклись.

– Смотрите, – с некоторым удивлением, я показал на свой палец, на котором горел слабенький огонёк, это всё что я смог выжать. – Вы же сказали, что я не маг, и даже стихии мне неподвластны?

Вид мага даже меня убедил, что это и для него такой же шок, как и для меня. Причём тот был куда больше удивлён, я же скорее констатировал факт, что что-то у меня осталось. Тот ещё около часа опутывал меня диагностическими плетениями, заставляя работать с тремя стихиями, Воздухом, Водой и Огнём, Земли тут не было. Хотя потом тот нашёл горшок с цветком и Землю тоже попробовали. Все четыре стихии отзывались, но также слабо, как и с Огнём. Вывод что сделал старый маг, закончив исследования, был таков:

– Ничего не понимаю. Я вижу токи магии, бегущие от головы к твоим рукам, когда я ты начинаешь манипулировать магией стихий, но у тебя нет ядра и источника. Такое впечатление что ты берёшь ману из округи.

– Это плохо?

– Это… необычно. Хотя я не скажу, что такого не бывало, магов, что могут манипулировать энергией, беря её из пространства, а не из собственного источника, на самом деле много, я тоже так могу. Но это подвластно опытным магам, которые тренируются в использовании магии стихий с детства. Набираясь опыта те постепенно перестают брать энергию из своего источника, научившись альтернативе, потому что в пространстве магии больше.

– Я почти четыре года тренировался, каждый день по несколько часов, опустошая свой источник до дна и снова заполняя его медитациями. У меня на это больше времени уходило чем на изучение магии магем и конструирование. Последние давались легче.

– Хм, ну да, возможно, что так ты перескочил этап мага и теперь можешь использовать стихи. При диагностике я видел, что у тебя расширены каналы и узлы, но это нормально с тем конструктом что был у тебя в ауре. Постоянно заминаясь магией ты их расширил. Для простого человека конечно это ненужно, но думаю это и помогает тебе использовать магию стихий. Продолжай тренироваться, теперь ты сможешь учиться и расширять каналы, пропуская через них потоки маны, и в будущем сможешь более серьёзно манипулировать всеми стихиями.

– Ага, значит сверхспособности у меня остались? – хмыкнул я, без особого удивления. – Но хоть какой-то бонус за четыре года каторги.

– Использовать магию стихий без собственного источника конечно возможно, но не простому человеку, даже если тот получил такой толчок как ты. Меня заинтересовал такой способ создания мага из не мага. Ты маг стихий, пусть и на начальном этапе обучения, но полным магом ты не станешь, ведь умение смотреть магическим зрением у тебя пропало?

– Да, пропало.

– Значит одна грубая сила во всех четырёх стихиях, не более. Кстати, какой силой ты в стихиях манипулировал, пока я конструкт не убрал?

Описав что я мог ранее, получил вот какой ответ, правда, после недолгого раздумья:

– Думаю к тому уровню к какому ты пришёл с конструктом в ауре, ты придёшь лет за пять, дальше будешь только совершенствоваться и становится сильнее. Нет пределов совершенству и силе. Это всё зависит от каналов, чем они больше, тем больше маны через себя пропустишь, беря её из пространства, тем сильнее станешь. Каналы тренировками расширять ты сможешь и сейчас. Скажу честно, о подобном, что с тобой случилось, я и не слышал, и хотелось бы проследить за этим пусть и случайным экспериментом. Я вернусь лет через пять и исследую тебя, даёшь добро?

– Ну а почему нет? Комплект амулетов для простых людей подарите, с тем что позволяет видеть магемы, так я только за.

– Отлично, договорились. Тогда я тебе немного помогу на начальном этапе, сэкономлю год тренировок.

– В смысле?

– Помогу искусственно раскачать и расширить твои каналы. Сильно вмешиваться не буду, их можно повредить, но помочь с их расширением я всё же смогу.

– Хм, отказываться не буду.

– Уже темнеет, заговорились мы с тобой. Сейчас я хочу отправится в то место где ты закопал части тела этого Гарда. Они мне нужны.

– Образец тканей?

– Ты догадливый. Я не хочу искать его в нашем мире самолично, это долго и со слабым результатом. Разве что известно где он служил и в каком городе. Сделаю амулет и тот его найдёт, это быстрее. К счастью у нас в мире право на месть никто не оспаривает, это священно. Я вызову его на поединок и убью. Конечно, вызвать госслужащего на дуэль, это постараться нужно, у нас те имеют иммунитет и могут отказаться от дуэли, но я знаю, как настоять.

– Хорошо, я согласен.

– Тогда побываем на месте захоронения части тел Гарда, вернёмся, и думаю за неделю я прокачаю тебе каналы и узлы, чтобы ты быстрее освоился с магией стихий.

– Что мне делать? – спросил я, вставая с дивана.

– Перемещение быстрое, для магов такой силы и опыта как я, это возможно, но мне неизвестно место захоронения, представь себе его и медленно подминайся вверх, зафиксировав точку, чтобы можно было сверху видеть город…

– Москву.

– … да, Москву, и мы переместимся.

Я закрыл глаза, предоставив всё, как и хотел старый маг, всё довольно ярко и качественно получилось, тот взял меня за голову, положив ладони на виски, миг дезориентации, и мы находимся не в снятой мной квартире в Берлине, а среди берёз парка Воробьёвых гор. Тут тоже был вечер. Старый маг быстро достал всё что ему нужно из земли, тот казался адептом магии Земли и Огня, и мы перенеслись обратно в мою квартирку. Оказалось, тот сам жил в Берлине, дела у него тут такие-то, и снова сели на диван и кресло:

– Что ж, – сказал тот. – На следующие дни ничего не планируй, я подойду завтра и начнём тренировки. Делать это лучше всего на природе, без свидетелей.

– Я также тренировался с огнём, – согласился я. – Остальные стихии и в комнате можно было тренировать.

– Тогда на сегодня попрощаемся.

Старый маг ушёл, фото Гарда и рисунки амулетов тот забрал, а я, поужинав внизу в ресторанчике, приняв душ, устроился на кровати и размышлял. Конечно такого сюрприза я не ожидал, я действительно не был магом, но то что бонус получить смог, это хорошо, это в плюс. Теперь тренировки и остальное. Жаль, что мои возможности заметно снизились, всё же за эти четыре года я настолько привык к магии, что она прочно вошла в мою жизнь. Остыл чай? Не проблема. Магема разогрева на дно и пьёшь горячий, и таких мелких удобств в жизни, что её облегчали, было множество. И сейчас я этого всего лишён. Магия стихий тут не катит, это совсем другое дело, хотя набравшись опыта, можно и её использовать для облегчения жизни и бытовых вопросов, но не сейчас, это произойдёт очень не скоро, когда я ещё научусь тонким манипуляциям в этой сфере. А то захочется воду подогреть, то расплавлю, чашку, чайник, котелок, смотря на что направлю огнь, так и с другими стихиями. Опыт нужен, а на нарабатывание опыта требовалось время, вот так вот.

По сути я снова стал обычным человеком, про сверхспособности которые я якобы приобрету с магией стихий, и вспоминать рано, когда я ещё они станут серьёзным инструментом? Так что по сути я оказался в чужой стране без документов, с не таким и большим количеством средств. Эту неделю, если старый маг не передумает, я проведу за тренировками и медитацией, тренировки за городом, медитации в городе. Тут маны больше. Подкачаюсь немного, и дальше уже буду заниматься своими планами, я от них не отказывался. От предложения старого маг вот так не отказываются, и я не идиот отталкивать руку помощи, а тот действительно собирался мне помочь. Пусть его и заинтересовало это всё как исследования, но главное, что мне в помощь его интерес. Сами мои планы были таковы, я лишь слегка их подкорректировал. Валю Гитлера и Черчилля, и надо как-то ещё пробраться на территорию Англии, всё же эти две страны воюют. Проживая в Берлине, я один раз слышал сирены воздушной тревоги, отчего спускался ночью в подвал дома, из которого сделали бомбоубежище. Потом после акций возвращаюсь в Союз, восстанавливаю свои документы, нужно в Ленинград будет ехать, ведь именно там я их получал, возвращаюсь в Москву, и там постепенно освоюсь. Только в этот раз дом себе с участком куплю, что-то в земле повозится захотелось, тем более какой отличный способ в развитии и тренировках стихии Земли, Воздуха и Воды. Вот такие планы, поглядим, как они у меня пойдут.

* * *

Убедившись, что сигнализация отключена, я осторожно вскрыл дверь заднего входа магазина, где продавалось не только охотничье снаряжение, но и оружие, хотя и в малом ассортименте. После того как меня лишили возможности создавать магемы и использовать магию, от проникновения на армейские склады пришлось отказаться. Так что отберу себе оружие в этом магазинчике, причём стараясь замести следы, а это означает пожар, ну и дальше начинаем выслеживание целей, это часть партийной верхушки Германии, и их отстрел. Желательно сразу и побольше, потому как после первой акции мне вторую провести будет сложно, хотя я и не говорю, что невозможно.

С момента встречи со старым магом прошло две недели. Тот не обманул и реально помог мне с развитием каналов и узлов, которые я действительно бы сам развивал до такого размера около года. Правда, это не неделю заняло как тот предполагал, а дней десять, но результатом мы были довольны оба. Теперь я мог выдавать факел огня, фактически как горелка. Металл та режет, я проверял. Со стихией Земли стало легче работать, волны под травой ходили только так. С Водой и Воздухом также. Конечно используя Воздух, защиту вокруг себя, я пока делать не могу, но всё в моих руках, сделаю ещё когда опыта и силы поднакоплю. Плеваться ядом и кислотой я теперь снова могу, это на самом деле не так и сложно. После этого старик попрощался и исчез. Я не знаю, остался ли он в этом мире или ушёл в свой, но встретимся мы только через пять лет, тот посмотрит результат, сравнит с тем что было, а до этого момента я его не интересовал, от слова совсем. Всё что хотел тот уже получил, снял мои параметры после того как помог мне слегка развиться на начальном этапе, и всё, отбыл. Учёный он и есть учёный, хорошо ещё не препарировал, с него могло статься.

После отбытия старика я пару дней подыскивал место где добыть оружие и нашёл в этом магазине отличий нарезную винтовку, просто с восхитительной для этого времени оптикой. Со слов продавца тот из неё мог с километра попасть в кабана. Надеюсь тот не солгал. Причём самое забавное, это охотничье оружие было сделано на базе английской винтовки «Ли-Энфилд». Конечно на счёт километра я сомневаюсь, что сохранится точность, но думаю метров на восемьсот смогу использовать её уверенно, а больше мне и не нужно. Уверен, немцы оценят то что их предводителя убьют, а я надеюсь акция пройдёт гладко, из английского оружия. Того же Черчилля я собираюсь убить из немецкого карабина, если найду его в магазинах Англии. Ну или тут добуду и перекину оптику. Саму винтовку я собирался оставить на позиции, для доказательства. Инструменты нужные, чтобы вскрыть дверь и отключить сигнализацию, я вчера приобрёл в магазине электрики и инструментов в центре Берлина. Набор просто отличный, надеюсь его сохранить и вернутся с ним в Союз, жаль терять такой качественный инструмент. И тестеры тут не чета самоделкам коими я пользовался в мастерских, когда там работал, эти настоящие. Небольшой, компактный, можно носить в чехле вроде фотоаппарата, а купил его я с чехлом. Вот так пройдя в магазин, я осмотрелся довольным взглядом и, хотя было плохо видно, стал отбирать себе оружие. Нет смысла брать одну единицу, несколько возьму, вдруг пригодятся. И среди оружия я отложил «Маузер» в деревянной кобуре, с такими в Гражданскую комиссары любили щеголять. Жаль тот в одном экземпляре, в чём признался продавец, когда я тут вчера изучал ассортимент, но хоть что-то.

Отобрал я четыре единицы оружия, если считать пистолет. Это ту самую винтовку, даже нашёл чехол под неё, потом два немецких карабина «Маузер», один с оптикой, другой без, но планка крепления имелась. Патронов было не так и много, но я брал по максимуму, ко всему оружию оружейные чехлы отобрал. К сожалению, к пистолету оказалось всего три пачки патронов, в каждой по пятьдесят штук, сто пятьдесят в сумме, но я бои устраивать не собираюсь, для пристрелки хватит, а так при нужде буду использовать как оружие ближнего боя, точное и многозарядное, тот был десятизарядным, со встроенным магазином. Патроны от «Парабеллума», вполне мощные. Оружие я сносил к машине, что стояла за углом дальнего перекрёстка, метрах в трёхстах от магазина, и складировал на заднем сиденье. Боеприпасы сложил на пол. Вернувшись, я отобрал пару ножей, отличных охотничьих, бинокль, пятнистую накидку, но не плащ-палатку. Я её чуть позже нашёл и отобрал, а палатку брать не стал. Ещё взял подстилку, благодаря которой можно лежать на холодной и влажной земле, не простынешь и не промокнешь. По мелочи ещё пробежался, подобрал себе костюм охотника цвета хаки и обувь, и только после этого покинул магазин, который не забыл поджечь.

Убрав рюкзак с ворованным, а я называю подобную кражу своими словами, успокаивая свою совесть тем, что те сами бы напали на нас, это я про граждан этой страны, так что пришлось бы воевать против них. Получается так и так будущие враги. А так я уберу бесноватого, может больше народу выживет. Воюют с Англией, вот пусть и воюют, нечего к нам лезть. Тем более магазин застрахован, владелец не сильно потеряет, как я полагаю. Встряхнувшись, чего это меня совесть мучить начала, я убрал-таки рюкзак в багажный отсек машины, часть уворованного в салоне накрыл одеялом, после чего запер машину и направился в ту сторону, где и находится моя квартира. Из-за комендантского часа, из-за которого я и так шёл осторожно чтобы не попасться, доехать на машине до места не представлялось возможным. Поэтому и пришлось машину оставить на месте, и идти пешком. Завтра утром вернусь, и заберу её, не поимев проблем. Я на это надеялся.

Было час ночи, улицы пусты, только патрули, однако ночь и светомаскировка мне помогали, и я благополучно добрался до квартирки своей.

Рано утром позавтракав, я с помощью телефона внизу вызвал такси и доехал до соседней улицы у сожжённого магазина, добравшись до места пешком. Как оказалось, тут ещё и соседние обгорели, пока пожарные не затушили пожар. Машина моя как стояла, так и стоит, поэтому я прошёл к ней и отперев, устроившись за рулём, запустил холодный мотор, и не дожидаясь пока тот прогреется, сразу стронулся места и покатил прочь. Полицейских у места пожара было не так и много, но те что были, вели следствие, проводя свою работу. Метались хозяева магазинов, в общем, как на пожаре.

– Твоя мать! – с чувством выругался я, заметив, что за мной следуют в отдалении две машины.

Не знаю, как вычислили мою машину, думаю её нашли, и определив, что там похищенное, установили слежку, и теперь меня вели. Повернув на паре поворотах, я убедился, что обе машины, сменяя друг друга, так и следуют за мной. Вычислить их было не трудно, я в Москве в своё время в плотном потоке вычислял слежку, а тут это вообще плёвое дело. Не знаю вскрывали ли те машину, следов и царапин на замке я не заметил, но вполне возможно. Значит им известно, что похищено, а то когда ещё владелец магазина разродится и всё подсчитает. Тем более не всё сможет определить из пропавшего, может огонь постарался?

Дёргаться и устраивать гонки я не стал, как и показывать, что насторожился, заметив слежку. Спокойно катил к выезду из города и обдумывал что делать дальше. Хвост нужно сбрасывать, это и понятно, однако определить, провалилась у меня попытка подготовится к акции или нет, пока не могу. Документы по которой я арендовал машину, сразу уплатив полную сумму за весь срок, левые, с теми, по которым я квартиру снял, не пересекаются, значит о квартире те знать не должны. А вообще я работаю на грани фола, нужно осторожнее действовать, и желательно заимев на руки документы, пусть даже поддельные. А то вообще ничего на руках не имел. Ладно раньше магия была, сделал иллюзию, попользовался и выкинул, сейчас так не получится действовать, оттого я и балансировал на краю, ещё немного и провал. Хотя, чего тут не много? Вон они сзади, те кто обеспечит мне этот провал. Нужно было что-то делать, вот я спешно и обдумывал свои дальнейшие шаги. Машина засвечена, это факт, и то что её нужно бросать не поддаётся сомнению, вот только оружие бросать как раз и не хотелось. Снова идти на ограбление чтобы достать ещё одну винтовку? Тут уже не звоночек для немцев, сигнал как гудок теплохода. Да и инструменты мои с тестером тут же в багажнике лежали, в рюкзаке. Нет, надо что-то придумать. Думаю, стоит уходить в отрыв, потом бросить машину, прихватив всё что пригодится, и уходить. Машину стоит спрятать. Поджигать не факт, слишком заметно, а вот утопить, самое оно. Или вообще куда в развалины загнать, где её не сразу найдут? Хм, помнится тут неподалёку старые корпуса заброшенного завода находятся, часть снесли, создав пустырь, но остальные ещё стояли. Может это шанс? Надо подумать. Тем более на территории я бывал, когда приспичило по маленькому. Конечно всё не обходил, но погулял ради интереса, мало ли пригодится? Как стало видно, пригодилось.

Повернув на очередном повороте, я резко дал по газам, пока те, кто ехал сзади меня, этого не видят, и вскоре притормозив с разворотом, распугав прохожих на тротуаре, нырнул в арку. Немцы не успели, пропустили этот момент, потеряв меня. Всё же не зря я изучал город как на своих двоих, так и на машине, например, этот район, куда я специально направлялся, знал уже очень хорошо. Вот и закрутился по дворам, ныряя из одной арки в другую, пока не покинул этот район и не доехав до развалов завода, не спрятался внутри. Причём машину столкнул в яму внутри одного из корпусов и стал засыпать мусором. Всё что было до этого в машине, я уже достал и отложил в сторону. А так всё удачно получилось, и преследователей с хвоста сбросил и детей тут не встретил, то бишь лишних свидетелей. Утро ранее, видимо спят ещё. Думаю, немцы уже жалеют, что сразу у машины не взяли меня, а решили проследить куда я их выведу. Да, сильно жалеют.

Закончив заваливать машину кусками жести и другими обломками, хорошо спрятал, не видно, я немного затёр следы колёс что были видны на въезде на территорию, ну и вернувшись, сел у своих теперь вещей, и задумался. У машины меня ждали, внешность запомнили, как и во что я одет, возможно даже сняли на фотоаппарат, если подготовится успели, значит нужно полностью менять имиджи и внешность. Именно этим я и занялся. Откопал среди вещей штаны охотника и ботинки, переоделся, верх остался прежний, только пиджак снял, смотрелось вроде неплохо. Потом поднялся по редким скобам в стене на верх и стал прятать тут на одной из балок свои трофеи. Трижды подыматься и спускаться пришлось, но сделал. Почистив одежду от пыли, приведя себя в порядок, я покинул территорию бывшего завода, и найдя парикмахерскую, через три улицы такая была, заказал лёгкую стрижку и покраску волос. Я не стал искать театры чтобы обокрасть гримёрки, сделал проще. Мне даже брови покрасили. Ну вот и всё, я теперь натуральный блондин с виду, настоящий ариец.

Угнать фургончик от одного из магазинов сложности не составило, тут таких множество ездило, добравшись до развалин завода, вроде тихо, я загнал машину в цех, и на верёвке спустив трофеи, загрузил их в кузов фургончика, после чего покинув этот район, кстати, полицейских тут было немало, уже начали улицы перекрывать, доехал до других развалин, и спрятал часть оружия и боеприпаса там, потом поехал к ещё одному месту, тоже присмотренному мной как схрон, и остаток добычи оставил на этом месте, после чего избывшись от машины, вызвал такси, и покатил к тому району где и находилась моя квартира. Нужно переждать пока страсти не улягутся, никуда от меня бесноватый не денется.

В квартире в это время, как оказалось, убиралась приходящая горничная. Кстати, фигурка в моём вкусе, стройненькая, с тяжёлыми крепкими грудями третьего размера, если та в лиф себе конечно вату не подсовывает, правда страшная мама не горюй, но мне с лица воду не пить. Ей на вид лет двадцать было. Та и сама намекала ранее что не прочь ещё подзаработать. Однако тогда я со старым магом работал и тренировался. Не до этого было, а тут подумал, почему и нет? Из-за того контроля что мне Гард устроил, я в этом теле до сих пор девственник. Да и не хотелось как-то, видимо тот магией подавлял желания у меня, а сам скотина бегал налево как кот мартовский. Однако видимо установки были сброшены, так что увидев округлую попку горничной, что обтягивала форменная юбка, та в наклонку мыла пол, я воспылал. Подошёл, погладил попке, та не против, и дальше завертелось. За свои услуги та потребовала десять марок, и я подумав, велел ей вечерами каждый день приходить. С неё постельные услуги, с меня оплата, чем ту изрядно порадовал. Та домыла пол, и оставив меня довольного и опустошённого, ушла. Кстати, размер у той был три с половинной, это лифчик скрадывал его, делая те поменьше и покрепче, а так ничего, натискал в своё удовольствие. Пока мы испробовали две позы, та на спине – я на ней, и ещё одну, когда та прогнувшись у стола стояла, а я к ней сзади пристроился. Завтра ещё пару поз отработаем, я уже настроился. Взять тот же стол, ноги на плечи и вперёд.

Приняв душ, вытирая на ходу волосы я прошёл в спальню и повесив полотенце сушится, тут вешалка на двери была, стал собирать одежду, которую мы раскидали, когда направлялись к спальне. Кстати, Беатрис, как звали горничную, сказала, что этот цвет волос мне больше идёт, без особого удивления встретив такою смену имиджа. Я сказал, что решил побыть немного блондином для интереса, потом скорее всего в брюнета перекрашусь. Как бы то ни было, вопросов это у неё не вызвало. Вот так всё собрав, сменив постельное бельё, грязное бросил в корзину, Беатрис потом постирает, я улёгся на кровати, и стал прикидывать что делать дальше. Пару-тройку дней пережду, потом настанет пора выискивать позицию, с которой надо работать. Сведений о цели у меня практически нет, и чтобы не тратить время на выслеживание, на прослушку, проще взять осведомлённого офицера, который приближён к охране или свите, главное, чтобы он знал маршрут следования и планы Гитлера на ближайшее время, и выбить эту информацию из него. А дальше подготавливаем позицию, работаем, и сваливаем из страны. В этот раз и речи не идёт отсидеться, шум будет такой что искать будут с собаками, вот и покинем столицу Германию. План есть, будем работать.

* * *

Колёса поезда, что шёл во Францию, постукивали на стыке, но это ни мне, ни другим пассажирам нисколько не мешало, скорее даже убаюкивало. Четыре часа как мы покинули Берлин, и шесть часов с момента того золотого выстрела что я сделал. Вообще охрана Гитлера меня поразила своим непрофессионализмом и плохой подготовкой. Не было ни осмотра места перед приездом охраняемого, ни выставлены посты, снайперов охраны не имелось, что должны держать все подозрительные точки под наблюдением. Подъехали к ресторану, где готовились отмечать день рождения одного высокопоставленного генерала, празднество которого Гитлер не мог не посетить, слишком близки они были, и толпой пошли ко входу. Идея с офицером сработала как надо. Захватил, вывез, допросил, и избавился от тела. Выбирал я офицера своей комплекции, так что не удивительно что в поезде я, закинув ногу на ногу, читая газету, сидел в форме лейтенанта Вермахта. Да и вообще тут на удивление всё просто оказалось, в бытность мою киллером и то сложнее работать было. Видимо отсутствие опыта у местных, и присутствие его у меня, сказалось.

Вообще в выстреле ничего сложного не было. Сначала я винтовку пристрелял, это было несложно, сложнее оказалось найти армейское стрельбище, а дальше просто. Я не мог отстрелять винтовку в открытом поле, мало ли кто услышит, а так подстраиваясь под залпы немецких солдат комендатуры города, что сдавали нормативы, я и пристрелял винтовку. Залпы заглушили непривычный им звук моей винтовки. Трёх выстрелов хватило чтобы убедится, винтовка действительно отлично пристрелена. А когда я выбил у офицера место где завтра будет сам Гитлер, то приготовил отход и позицию, даже ночевал там, и в шесть вечера и произвёл этот выстрел. То, что попал, видел хорошо, тут и было-то всего пятьсот метров, единственная точка на максимальном удалении, попал куда целился, со спины стрелял в голову, когда тот со свитой поднимался по лестнице ко входу в ресторан. Больше я ни в кого не стрелял, не знаю кто там в свите, не опознал, а отсоединил прицел, протёр винтовку, да покинул место лёжки, она на чердаке была, и скрылся в переплетениях улочек, а через пару часов я уже устроился в купе поезда, и покидал вокзал Берлина. Поезд шёл в Париж. Форма у меня одного офицера, а документы другого, пришлось нашивки перешивать. Этот офицер как раз и был командирован во Францию, согласно командировочному удостоверению по которому я сейчас и ехал. На вокзале вчера его и нашёл, да перехватил. Жаль комплекции у нас разные, пришлось нашивки перешивать, но документы в порядке, пограничную службу на границы прошли нормально, и покатили дальше, уже по земле галлов. И пусть по документам я ещё вчера должен был отправится, но ничего, бывает, сменил билет на сегодня и вот выехал. Пограничники хмурые были, именно от них и разошлись шокировавшие всех новости, даже я сделал вид что взволнован. Убит их вождь, Адольф Гитлер, это уже объявили по радио. Проверка ужесточена была, даже багаж у некоторых пассажиров проверяли, но я оказался вне подозрений.

Убит и убит, повздыхав, больше для соседей, инженеров что возвращались на свою родину, я устроился на своём месте, накрывшись одеялом и уснул под шум движения поезда. Ночь уже была, завтра к вечеру мы будем на месте.

Сошёл я не на вокзале Парижа, мне там делать было нечего, а на станции перед конечным пунктом. Забрав саквояж с личными вещами, проводник принёс от багажного вагона два моих чемодана, после чего я вызвал пролётку, тут такие ещё были, поезд двинулся дальше, а я от этого небольшого городка который считай находился в пригороде Парижа, покатил в сторону Сены. Это река такая что протекает через Париж и впадает в Ла-Манш. Вот я и хотел арендовать катерок и добраться до места рекой. Сначала меня отвезли к небольшой гостинице, там я отпустил возницу, переоделся в гражданскую, избавившись от формы и документов, только пистолет оставил, после чего вызвав другую пролётку, покатил уже на ней в сторону реки. Портье что видел меня то в форме, то в гражданском, никак на это не отреагировал. Я заплатил за три дня, марки тут принимали, и то что ушёл с чемоданами его не особо взволновало, деньги-то не потребовал обратно. У пристани было несколько судов и небольших катеров, сговорившись с одним из владельцев катеров, тот единственный что хоть как-то понимал меня, разбираясь в английском языке, я сложил вещи и устраивался в каюте, пока катер отходил. Конечно владельца этого судёнышка удивило то что говорю я с ним на английском, а плачу марками, но виду тот не подал. Зная что я тороплюсь и за перерасход топлива плачу отдельно, шёл тот на приличной скорости.

До наступления темноты мы успели пройти Париж, но с другой стороны в пригороде встали, прижавшись к маленькой пристани. Я сразу выглянул и поинтересовался:

– Что случилось?

– Немцы запретили ночную навигацию, никто в темноте не ходит. Ночью бывает они реку патрулируют на своих вооружённых катерах. Я не хочу лишиться своего судна.

– А днём как контроль реки?

– Легче, но чем ближе к проливу, тем чаще останавливают до досмотра.

– Ясно.

Новость, что я услышал от речника, мне не понравилась, документов-то нет, придётся раньше сходить. Мне нужно в Англию. Воздухом туда попасть вряд ли удастся, битва за небо Британии в самом разгаре, там уже первые радары работают, слухачи на побережье, посты воздушного наблюдения. Перехватят даже если я самолёт угоню, и умудрившись не заблудится, до острова долечу. Брать морскую лодку тоже не вариант, я ни разу не моряк и в этом деле не разбираюсь. Нет, я когда на Мальдивах или других курортах отдыхал, конечно бывало брал лодки или катера в аренду. Но они обычно идут в комплекте с командой, так что я рыбу ловлю на удочки, а те управляют. Это весь мой опыт на море, тут он никак не поможет. А добраться до острова можно только этими двумя путями, тоннель ещё под каналом не прорыли.

Капитан катера устраивался на палубе, лето, тепло, а я у себя в каюте, приняв информацию к сведенью, и вот так накрывшись лёгким одеялом, в одном исподнем лежал на койке. Сна не было ни в одном глазу. Я ведь на удачу плыл, думал доберусь до побережья, найду там контрабандистов, и те доставят меня в Англию. Ага, сейчас, тут война идёт, контроль такой что не приведи господи. Нет, всё же добираться водой не для меня, будем искаться самолёт. Только вот как? К немцам не пойдёшь, те быстро за задницу ухватят, значит нужно искать частные самолёты в самой Франции, да чтобы бензин был и исправная машина. Есть у меня шанс найти такой самолет? Вот и я не знаю. Искать нужно, спрашивать. Раздумывая обо всем этом я так и уснул, не заметив как. Дверь в каюту закрыта на щеколду, офицерский «Вальтер» под подушкой, если что, есть чем отбиться. Даже если это немцы будут, дальше только в воду прыгать, от крупного патруля я вряд ли отобьюсь.

Следующие два дня мы так и спускались вниз по реке, ночуя у небольших пристаней, где заодно и заправлялись. Дорогой бензин был, но ничего, главное, что плыли. Когда до первого стационарного поста на реке осталось не так и далеко, капитан высадил меня на берег, тут небольшая деревенька была. Думаю, тот уже понял, что я от немцев скрываюсь, вон как искоса поглядывал на меня. Однако ничего, высадил, и отплыл, причём живой, я не стал убирать свидетеля. Более того, решил использовать его. По-тихому, когда мы плыли, изредка сливал информацию. Да, я из Берлина, да, англичанин, да, было дело у немцев. Смерть Гитлера? Нет, не слышал. Все слышали, а я не слышал? Бывает и такое. Слив лёгкий, но слух уже может пойти, что нагличане в этом замешаны, так что почему бы и нет? Так потихоньку сливая информацию разным людям, я смогу оставить у французов уверенность что Гитлера убили именно англичане. Именно этого мне и нужно. Кстати, судя по газетным заголовкам, мне хозяин судёнышка перевёл с французского языка, новый фюрер Гиммлер, именно англичан обвинял в смерти своего лидера, обещая им кары небесной. Там вообще много чепухи было, пока ещё немцы осознавали свершившийся факт и грозили всем, кому придётся. А самого Гитлера хоронили в закрытом гробу. Почему, не писалось, но и так понятно. Пуля в затылок вошла, лица скорее всего нет, сорвало. На шествие по центральной улице почти весь город собрался. Сегодня его похоронили, по радио передали.

Особо я не переживал, для меня Гитлер была всего лишь целью. Отработал, пусть и бесплатно, и чувствовал всего лишь удовлетворение. Эх, не успел до Троцкого добраться, его уже того, ледорубом. В немецких газетах об этом прочитал. Ох там и ругались, мол, борца за свободу, советского просветителя, и убили. Ну вот как не стыдно? Прямо вот так не писалась, но понять можно было. После того как я узнал, что путешествие в прошлое невозможно, даже если путешествует душа, я как-то быстро смирился с тем что это не прошлое моего мира, а лишь зеркальная реальность, как её назвал старый маг. Таких зеркальных миров-копий Земли немало на самом деле, и вот так я попал. Злился ли я на Гарда? М-м-м, пожалуй нет. Как это ни странно, он дал мне путёвку в жизнь. Во вторую жизнь. Ведь как не крути, там лёжа на мотоцикле я умер не по его вине, другой мудак постарался, но Гард выловил мою душу в Инферно, и поместил в новое тело. Старый маг, кстати, понял почему, не сразу, но разобрался. Слишком уж странный ход тот сделал, чтобы не обратить на это внимания. Людей тут на Земле полно, выбирай любого, внедряй, и используй их как замену настоящему магу, создавая гомункула. Однако после исследований схем амулетов, старый маг уверенно сообщил. Не всякая аура выдержит такое плетение что я носил почти четыре года, даже с ещё чисткой амулетом от разъедания. По его расчётам, продержатся в ней конструкты должны были не более пары месяцев. Однако ничему научить тот стражник не успел бы. Старик был уверен, что я не первый гомункул у того. Не знаю кто ему посоветовал, может сам дошёл, вот уж сомневаюсь, но тот решил использовать амулет ловушки душ, и отловив в Инферно душу из другого мира, внедрил в подобранное заранее тело, чтобы параметры души полностью совпадали с выбранным телом. Видимо тот задавал специальные формы, раз у нас даже фамилии совпали. И ему была нужна душа, с частичкой Инферно, у меня было именно так, видимо эта частичка и помогала держатся конструктам и магем в моей ауре так долго. Сложная работа и сложная задача, но Гард с ней как ни странно справился. Сам удивляюсь.

Я тогда поинтересовался у старика, не эта ли частичка Инферно позволяет мне владеть магией стихий. Но тот лишь посмеялся, нет, это как раз целиком моя заслуга. Приятно было. Вот так и получается, что Гард конечно гад, но он дал мне вторую жизнь, хотя и попользовался мной в полной мере. То есть, что он спланировал, то с небольшими неточностями и получил, и отправился куда так хотел. Домой. Золото у того есть, восстановится, ну а если старик его найдёт, что ж… судьба. А сейчас, наняв машину, легковой пикап, я направлялся к ближайшему крупному городку под названием Бове, общаясь с водителем. Способа перебраться в Англию, я так и не придумал. Мне даже пришла в голову мысль использовать планёры, как в фильме с Де Фюнесом в «Большой прогулке», но это конечно всё чушь. Думать надо.

За время пути, а я имею ввиду те несколько суток проведённых на реке, я занимался прогоном через каналы маны, в основном в стихиях Воды и Воздуха, из-за чего скорость нашего катера на некоторое время заметно повышалась. В Огне и Земле не тренировался, возможности не было, но всё равно тренировка шла. Кто-то спросит, раз источника нет и имелся по сути однобокий Дар, то о каких медитациях идет речь? Однако после каждой тренировки заниматься медитаций было просто необходимо, и я ею занимался. Сейчас поясню в чём тут суть. У магов как, использовал ману до разрядки источника, сиди и медитируй, восстанавливая запас, пополняя его, ну или он сам восстановится пока занят работой или делами. Только это гораздо медленнее идёт. В моём случае тут немного по-другому. У меня источника нет, и я гоню всё через свои каналы, а они магические в ауре. Вот через узлы, постепенно расширяя их такими тренировками, смогу в будущем пропускать большие потоки магии, для использования всех четырёх стихий. Вот только пятнадцать минут тренировки что я пока могу выдержать, и уже ощущаю боль, и довольно серьёзную, она на аурном уровне, но боль-то настоящая, это ноют узлы и каналы, от того что я их напрягаю. Именно поэтому следуют двадцать минут медитаций, чтобы пропустить через них более спокойные волны маны, чтобы боль ушла. Для каналов эта успокаивающая мана как смягчающая мазь на руки, это обязательно нужно делать. Постепенно время тренировок будет увеличиваться и по идее в будущем, я смогу сутками магичить стихиями, пропуская через себя океаны магии, и не буду испытывать особых проблем. Можно будет обойтись без медитаций. Только вот когда это ещё будет? И да, при исследовании моей ауры магами, диагностика покажет, что я обычный человек, присматриваться тут к узлам и каналам нужно специально, так что я смогу неприятно удивить их, если такая ситуация возникнет. Поди знай, возникнет она и ли нет. Вот такая ситуация у меня с магией и тренировками. Вот только в машине заниматься мне было нельзя, свидетель. А вообще старик наказал, чтобы не искалечить узлы и каналы, не более двух тренировок в день, и я его послушался, старался не перегибать. Через год количество тренировок до трёх поднять можно будет. И ещё один момент в разнице с магами. Те могут колдовать, используя ману из источника, и они в любом месте всегда сильны. У меня ситуация другая, в городах где маны разлито много, уже я сильным буду, в поле где маны мизер, я стану слабым, вытяну её вокруг и всё, останусь без возможности магичить. Как видите в любой ситуации есть свои минусы и плюсы. Главное держатся от тех мест подальше, где маны мало или ещё вообще нет.

В данный момент мы уже довольно далеко укатили от реки, и двигались к нужному городу. Водитель болтал не переставая, его нисколько не смущало что я не знаю французского, тот был испанцем по национальности, этот язык я знал, вот он и воспользовался этим. Да и я тоже не против поправить языковую практику, общаясь с ним. Ну как общаясь, слушая, мне и слова не давали вставить. Вот так и ехали. Пристроились к автобусу и следом за ним два поста проскочили не останавливаясь. А вообще такие действия, это за гранью профессионализма, действую на грани фола. Тут по-умному нужно сначала связаться с людьми, желательно из криминала, получить документы, желательно обменять у них марки на английские фунты, подготовится, может заплатить за переправку на остров, а я нахрапом, как носорог, который слепой, но при его размерах это не его проблемы. А что, если посмотреть со стороны на мои телодвижения, то очень схоже. Действую что тот носорог со своей грацией в посудной лавке. Ладно пока ничего не разрушил, но чую не долго это продлится.

Я как будто сглазил. Очередной пост, видимо подвижный, два мотоцикла и никого вокруг, ни мешков, ни пулемётов, встали в удобном месте на повороте, где обычно водители скорость сбавляют. Вот и остановили, как автобус, так и нас.

– М-да, проблема, – протянул я, причём на испанском, после чего уже не скрываясь, приготовил пистолет к бою.

Немцев было пятеро, с бляхами фельджандармов, я уже знаю кто это и что они могут. Неприятные типы. Два мотоцикла с колясками, на обоих пулемёты. Однако только за одним сидел пулемётчик, четыре других немца работали, пока трое занимались автобусом, двое зашли внутрь, третий подстраховал их, четвёртый направился к нам. И что самое неприятное, пулемётчик подстраховывал именно его. Да и шёл тот так чтобы не перекрывать секторы стрельбы пулемётчика. Опытные гады, не в первый раз на дороге вот так работают. Шансы были малы, главное завалить пулемётчика, потом того что к нам идёт, третьего на подстраховке, а вот с двумя оставшимися в автобусе, от них и стоит ожидать основные неприятности, и кто кого тут не ясно.

Естественно, водитель что сидел рядом со мной, изрядно напрягся и спросил:

– Ты бандит?

– Наёмник. Документов у меня нет.

– С оружием хорошо обращаешься? – как-то странно заинтересовался тот.

– Пока никто не жаловался.

– Есть предложение. С патрулём я договорюсь, но нужно будет помочь в одном деле. Нам как раз нужен опытный боец.

– Бесплатно не работаю.

– А иначе немцы тебя пристрелят.

– Не факт, этих троих я без проблем положу, проблемы с теми что в автобусе, тут как получится. Не люблю лишних жертв, а они могут быть, автобус битком.

– Ладно, часть добычи, идёт?

– Идёт. Потом поторгуемся.

– Договорились.

Общались мы тихо, едва шевеля губами, оба старались делать вид что ситуация для нас вполне нормальная, оба не хотели привлекать к себе внимание дорожного жандарма что подходил к нам. Я убрал пистолет, но так что выхватить его можно было без проблем и положил руки на колени, чтобы было видно, что те пусты. Подошедший к окну водителя постовой, а окно уже было открыто, попросил документы, причём говорил на французском, как я понял. Я отметил что в документы была вложена стопка банкнот, где-то около двадцати марок общей суммой. Однако. Интересно, как тот отреагирует? Сам водитель что-то быстро с экспрессией говорил немцу. К моему изумлению, которое я внешне не показал, тот спокойно и незаметно от коллег забрал деньги, убирая их в карман галифе, и протянув документы, лишь козырнул, после чего приказал двигается дальше. Мы вырулили на дорогу и покатили дальше, автобус ещё досматривали. Удалившись подальше, я негромко выдохнул и поставив пистолет на предохранитель, убрал на место. Оружие должно быть под рукой.

– Кстати, ты мне двадцать пять марок за взятку должен, всё что ты мне дал в оплату за дорогу, я немцу отдал.

– Добро. Ха, а в этого немца явно душа нашего гаишника вселилась.

– Чего?

– Да так, мысли вслух. Ты что ему говорил?

– Сказал, что на свадьбу опаздываем и попросил нас отпустить поскорее. Получилось.

– Ясно. Теперь давай рассказывай, что вы задумали. Ну и ещё пообщаемся. Например, я могу помочь вам с вашим делом за ответную услугу.

– Что за услуга? У нас расценки разные.

– Слушай, а ты точно испанец, а не итальянец? Больно уж общаешься как их мафиози.

Тот засмеялся, но уверенно сказал, что он всё же испанец. С Каталонии он. Сам тот рассказывать, что у них за дело, не спешил, а вот что мне нужно выслушал в охотку.

– В общем, мне документы нужны, желательно какой нейтральной страны, чтобы высшего качества были. Можно американские, я могу на их диалекте говорить, чтобы за коренного приняли. Марки на американские доллары поменять. Желательно настоящие, но если фальшивые, то возьму, естественно в большем объёме. Ну и помощь в том, чтобы в Англию попасть. У меня там клиент, оплатить за работу должен.

– А едешь ты случайно не из Германии? – хмыкнул испанец.

– Из Парижа. Догадки при себе оставь, понял?

– Понятно, как не понять? А сам почему без документов оказался?

– Стечение обстоятельств. В общем, утеряны.

– Ясно.

– А у вас что за дело?

– У меня брат решил банк ограбить, – как на духу выдохнул тот. – Они его счета заморозили, в общем кинули на деньги, а у него там порядочно, он крупную ферму собирался покупать. Брат так сказал.

– Так на него же быстро выйдут? Первым делом проверят тех, кто не доволен банком. Особенно если они прилюдно ругались и грозились банкирам.

– Ну ты прям моего братца описываешь, – хмыкнул водитель. – Так тот себя и вёл. А так на то и расчёт. Брат хочет славы. Сам он алиби себе сделает, в ресторане посидит при свидетелях, а банк в это время должны ограбить. Забрать то что брату принадлежит, всё что сверху нам. У брата подвязки среди мафиози есть, думаю можно будет сделать тебе всё что ты просишь. Но последнее слово за ним, нужно с ним пообщаться. Сейчас он у себя должен быть, брат бар держит. Должны успеть.

– Пообщаемся. Заодно узнаю, как вы этот банк грабить собираетесь. Не сомневаюсь, что вооружённый налёт устроите.

– Ну да, – кивнул тот. – А как ещё? Брат же сказал пошуметь.

– Не в городе, в котором стоит гарнизон. И пяти минут не пройдёт как вас повяжут. Блокируют в банке и расстреляют. Немцы обычно на заложников, особенно если они не граждане их страны, глубоко наплевать. Так что возможные жертвы их не волнуют.

– Да? И что ты предлагаешь? – заинтересовался водитель.

Впереди уже окраины города показались, поэтому водитель сосредоточился на управлении. Мы как раз съехали с трасы и просёлочными дорогами направились к городу. Похоже тот собрался проникнуть на территорию в объезд стационарного поста. Это он правильно решил.

– Пока ничего не скажу, нужно посмотреть где этот банк находится. Можешь проехать мимо него и покрутится по улочкам рядом?

– Сделаю, – кивнул водитель.

Тот действительно проехал мимо банка, и покрутившись по улочкам повёз к своему брату. Кстати, сам испанец в другом городе жил с семьёй, и ехал к брату именно по этому делу с налётом, долю ему обещали высокую. Мне повезло что тот по пути заехал поесть в ресторанчик рядом с пристанью, и я смог договориться с ним подвести меня, раз уж тот ехал в нужную мне сторону. Ну как нужную, узнал куда тот едет и напросился, сообщив что мне туда же надо. А сейчас добравшись до бара брата, мы покинули машину, вещи я с собой прихватил, кузов пикапа открытый, очистят его как нечего делать. Хозяин бара оказался на месте, это оказался тучный мужчина характерной испанской наружности, хотя больше на цыганского барона походил, лет на десять старше хозяина пикапа. Около тридцати пяти ему на вид было. Дождавшись пока братья радостно наобнимаются, и когда наконец меня представят, дело происходило в кабинете хозяина бара, я сказал:

– Приятно познакомится. Ваш брат сообщил мне, что вы сможете мне помочь, если я в ответ помогу с вашим делом.

– Ты ему сказал? – спросил тот у братца. Сделал он это на французском, но я всё понял по интонации.

– В общих чертах, – пожал тот плечами, явно для меня говоря на испанском. – Парень вроде не промах, наёмник, стрелять умеет, оружие есть. Долю с ограбления ему не нужно. Просит помочь найти хорошие документы, можно поддельные, обменять деньги бошей и незаметно отправить его к лимонникам. За это обещал помочь с банком. Он попросил покатать его, я сделал, показал.

– Ты идиот, теперь он всё знает, – простонал брат, на что тот пожал плечами.

– Лошары, – только и вздохнул я. – Интересно, вы хоть сами понимаете куда хотите влезть? Банк находится в старом городе с узкими улочками. Там есть только три возможности отхода. О, на одной из улиц стоит комиссариат, значит отхода только два. Перекрыть их можно в момент, и вас запрут там. Не удивлюсь если вы спланировали подъехать на машине, ворваться внутрь стреляя в потолок, напугать всех внутри, выгрести деньги из сейфа, сесть в машину и уехать. План был бы идеальным если бы были учтены все нюансы. Не дадут вам уехать. Да, у вас есть друзья среди криминала?

– Ну есть, – набычился владелец бара.

– И что они сказали по поводу вашего плана?

– Посмеялись.

– Умные люди.

– И всё равно будет так как я сказал. Мне нужно чтобы было больше шума вокруг этого банка.

– Мне не нравится план. Он самоубийственный, не думаю что буду в нём участвовать. Я вот что предлагаю, вы мне помогает выйти на нужных дельцов, которые смогут достать документы и добраться до Англии, а я плачу вам процент.

– Нет, ты слишком много знаешь, – покачал тот головой, и резко взмахнул рукой. Видимо тот считал, что незаметно достал нож, но это было не так.

Я спокойно, как на тренировке перехватил и переправил замах так, что тот сам всадил себе нож в живот. А братца я его вырубил ребром ладони по шее, тот стоял в шоковом состоянии. Лошары они и есть лошары. Присев рядом с телом толстяка, я сказал:

– Не стоит недооценивать противника, пусть я вас слегка переоценил, но как видишь удача на моей стороне. А теперь скажи мне, что не даст мне добить тебя? А ведь у тебя ещё есть шанс спастись. Причём немалые шансы.

– Я заплачу, – прохрипел тот.

– Что за идея с банком? Только не надо мне врать что счета заморозили или арестовали, эта история для идиотов.

– Дочку не дал банкир… мне. Банк во время ограбления сожгут…

– Ты же вроде женат? – удивился я, припоминая о чём говорил его брат.

– Прогоню.

– Мотивы понятно. Получил отказ, разобиделся и решил поквитаться ударив по самому больному месту с шумом и стрельбой. Ты ещё больше идиот чем я думал. Ладно, время тянуть не будет, у тебя его крайне мало. Так что ты мне предложишь?

– У меня… есть документы, – в два приёма сказал тот. – Я их скупаю и продаю Сопротивлению. В сейфе, ключ у меня на… шее.

Сняв с шеи толстяка ключ, бечёвка была неприятно засаленной и влажной, дурно пахнущая потом, однако к сейфу ключ подошёл, и достав содержимое, там и деньги были, я взял шкатулку и открыл её.

– Ого, откуда столько? – поинтересовался я, перебирая документы, там их было с два десятка и три из них были иностранными.

Хозяин бара не ответил, решив видимо, что вопрос глупый. Как ещё добывают документы? Ну да, вопрос был лишний. Он лишь подал голос:

– Доктора.

– Ну да.

Подойдя, я носком ботинка сильно ударил того в висок. Удар если не смертельный, то очнутся сам тот теперь вряд ли сможет, раньше кровью истечёт. Такой же удар я повторил на братце, судя по хрусту, этому висок проломил. Жалости не было, мало того что в сомнительное дельце втянуть хотели, так сходу раскрыв все карты дали понять что выхода из дела у меня нет. Документы интересными были, но под мой возраст подходили пять французских, и один из иностранных. По иронии судьбы тот был польским, выданный ещё до того, как немцы захватили Польшу. Да, тот был из города что находился под немцами. У меня были фото, сделанные за день до отъезда, я там уже перекрасился в брюнета, перед тем как меня сфотографировали, да и сейчас я брюнет, и вот достав эти фота, я на двух документах срезал фото бывших владельцев и приклеил свои. Получилось неплохо. Клей у меня был свой, как раз для такого момента всё и заготовил заранее. С остальными потом поработаю, а эти сейчас нужны.

Все эти документы я убрал в саквояж, лишь один из паспортов положил в нагрудный карман пиджака, ну вот и у меня документы появились. Франки и оккупационные марки я также убрал в саквояж, наличку всю выгреб, остальное вернул на место. По деньгам было около трёх тысяч франков и чуть меньше оккупационных марок. Потом прихватив свою поклажу, отпер дверь, та на щеколду заперта была, и заперев дверь кабинета снаружи, ключи я прихватил, спустился вниз, вещи в кузов пикапа, сам за руль, документы к машине я не забыл забрать, и покатил к выезду из города. Заехав на заправку, заправился, хотя тут по талонам было, но оккупационные марки и талоны у меня были, забрал у владельца машины, теперь уже бывшего, после чего покинув город. А тут мне повезло, прямо по трассе, пристроившись к колонне военных грузовиков, направился по дороге в сторону Гавра. Надеюсь там на побережье я смогу найти тех, кто мне поможет. Главное доехать.

Проехал я всего километров сто, поужинав в придорожной забегаловке, и решил тут же заночевать, благо номера сдавались. После очередной тренировки в стихиях, пока было время, под вечер, я на водительском удостоверении того испанца, хозяина пикапа, приклеил свою фотографию, да и вообще поработал над ними чтобы было не понятно, что они теперь по факту фальшивые.

А утром ко мне постучались в номер. Открыв, я напрягся, там рядом с дородной хозяйкой заведения стоял немецкий солдат. Тот что-то спросил на французском, причём было видно, что язык давался ему тяжело и вряд ли что коренной житель этой страны смог бы понять из его речи. Посмотрев на хозяйку, я спросил у той по-немецки, она его знает:

– Что этому солдату нужно?

– О, вы говорите по-немецки? – удивился тот. – А мне сказали, что вы испанец.

– Хозяйка не знает испанского, но немного знает немецкий, так и общались.

– Хорошо, это очень хорошо. Вы сказали хозяйке что едете в Гавр, это так?

– Ну да, отдыхать еду к родственникам.

– Отлично. Я бы попросил вас отвезти туда нашего офицера, лейтенанта Шульца. У него дела по служебной надобности.

– Я тороплюсь, и если он поможет ускорить прохождение постов, то нет проблем.

– Отлично. Герр лейтенант тоже торопится в Гавр. Он ожидает внизу в кафе.

Сообразив, что поесть мне не дадут, немцы спешат, я посмотрел на хозяйку этого гостиничного двора, попросив её:

– Если можно завтрак с собой. Через пять минут я буду готов, – последнее я уже добавил солдату.

Тот лишь кивнул и направился вниз, а я старался вспомнить что означает его нашивка. Какой это род войск? Тут вроде вблизи крупных населённых пунктов нет, так откуда эти немцы взялись? Надеюсь у офицера мне удастся это узнать. Когда я умылся и собрав вещи спустился вниз, сначала убрав их в кузов пикапа где уже стоял чемоданчик лейтенанта и саквояж, я принял у хозяйки бумажный свёрток с едой и бутылку лимонада, после чего мы сели в пикап и выехав на дорогу, покатили в сторону Гавра. Я не без интереса изучил этого лейтенанта, тот был худ, высок, лицо породистое, слегка вытянутое, лошадиного типа, чёлку он носил как у Гитлера, не уставную, но форма сидела ладно, из оружия только пистолет. Не знаю для чего он ехал, но ни планшетки, ничего подобного при нём не было, если что было ценное, то в поклаже в кузове, что тот явно бы не стал бы убирать. Видимо какие-то дела. И да, я успел перекинуться парой слов с хозяйкой, тут рядом оказывается крупный железнодорожный мост был, вот в охране моста и служил этот лейтенант. А солдат из охранной дивизии был, я вспомнил где видел эти нашивки. Тот уже укатил на своём мотоцикле, доставив офицера к месту. А так как железная дорога в двух километрах от гостиницы была, то немецкие солдаты договорились, звонят ей, телефоны были, и сообщают куда нужно кому-то из них. Была заявка на Гавр и попался на неё я. Не знаю, повезло или нет, но я посчитал это удачей. А вот на хозяйку я злился, знала, что меня поднимут и сразу поедем, могла бы раньше разбудить, ввести в курс дела и покормить. Коз-за.

А дорога действительно оказалась замечательной. С офицером в качестве попутчика мы добрались до Гавра за четыре часа. Останавливали нас трижды, но из-за присутствия офицера досмотр был поверхностный. В кузов даже не заглядывали, проверяли у меня документы на машину, права, и отпускали дальше. Вот так мы до места и добрались. В начале пути я умудрился на ходу позавтракать, лейтенант отказался, пока я собирался он поел в кафе внизу, в дороге мы остановились поесть в таком же придорожном кафе и вот вскоре увидели синюю полоску вдали, воды пролива, и окраины города. Бак машины был почти пустой, в дороге всего три бензоколонки встретилось, и на двух не было бензина, а на третьей такая очередь что мы проехали мимо, но к счастью хватило. Высадив лейтенанта у здания комендатуры, пришлось, оккупант хренов, слова ему поперёк не скажи, рот открывать только по делу, я проехал дальше и свернув стал искать любую гостиницу. В душ хочу. Жарко, пропотел весь, несмотря на открытые окна. Девчонку бы ещё сисястую, так совсем хорошо. Надеюсь тут есть бордели? У немцев вроде были. В вообще я был очень доволен, не только попутчика для прикрытия нашёл, что позволил добраться до Гавра, так в пути после завтрака прямо на ходу поработал со стихиями и помедитировал. Немец так ничего и не заметил. Может поэтому я ему жизнь оставил?

Гостиницу удалось найти без проблем, их тут немало встречалось. Я заселился в номере, сделал это по местным французским документам, на них была отметка что бывший их владелец мог покидать город, в котором проживал, по служебным или личным надобностям. Так что заселили без проблем. Пока не до душа было, спустившись, я отогнал пикап подальше, нашёл район у порта, не очень безопасный судя по виду и оставил машину тут с ключами зажигания в замке. Не думаю, что она долго простоит, а я избавлюсь от улики. Вернувшись в гостиницу, не забывая проверится, город считай в прифронтовой полосе, солдат немало, я попросил прессу принести мне в номер. Последние издания, желательно на немецком. С этим тоже проблем не было, тут бывало жили офицеры и для них оставляли такие газеты, даже выписывали некоторые. А пока я принимал душ мне принесли прессу, так что устроившись на кровати, я с интересом изучил что там пишут немцы о событиях за последние дни. И да, портье намекнул мне на особые услуги, сообразив о чём тот, согласился, хочу француженку, сисястую, и чтобы чистая была. Не рыжую. К вечеру должна быть.

Обманули скоты. Нет, девушка была, и отработала отлично, вот только когда на утро прощались, а оплатил я оккупационными марками, та случайно проговорилась. Полячкой оказалась. Такой облом, а на французском очень неплохо лопотала. Правда, я его не знаю, и если та в курсе, портье мог ей сказать, то могла говорить что угодно, я бы всё принял за французский. А когда та юбкой зацепилась и надорвала её, воскликнув: пся крев, я всё и понял. Вот мошенники. Махнув рукой, отпуская девицу, я прошёл к окну и стал изучать движение по улице, размышляя.

Документы у меня были в порядке, однако так как город по факту закрытый, как я уже сказал прифронтовой, то я мог задержатся тут не более чем на трое суток, портье об этом сразу предупредил. То есть, чтобы решить все вопросы мне нужно сделать это за оставшиеся двое суток, а если не выйдет, то тут или покинуть город, возвращаясь обратно, или найти нужных людей и перебраться в Англию. Вот как это всё сделать, да так чтобы все при своих остались? Не думаю, что местные контрабандисты ходят и орут во всё горло что они именно контрабандисты и продают билеты для одиночных путешественников. Нет, тут всё сложнее. Время у меня, пока мы вчера ехали к Гавру, было, и вот что я надумал. Если даже контрабандистов тут нет, хотя я в этом и сомневаюсь, то рыбаки-то остались, и пусть они недалеко уходят, договорится с капитаном такого судна можно. Я договорюсь что тот доставит меня по ближе к берегу Британии, дальше я пересаживаюсь в лодку и иду своим ходом, а тот возвращается. Это главный план. Запасной: ночью украсть лодку и самостоятельно добираться до нагличан. Пока других планов у меня нет, но хоть это.

Одевшись, я позавтракал внизу, в небольшом кафе, и прогулялся до ближайших магазинчиков, нужно найти атлас, посмотреть сколько тут до берега бриттов плыть. А то ведь я ехал к побережью, а не именно к Гавру, ну а когда хозяйка гостиницы слила меня немцам, пришлось именно к Гавру двигаться. Найти нужный магазин удалось без проблем, оплатив карту оккупационными марками, а я только ими тут платил, нужно растратить эти деньги, которые особо больше негде не входу, и осмотрел местные проливы.

– Вот чёрт, – пробормотал я.

Оказалось, мне нужно было ехать в Кале, именно там расстояние между побережьями было меньше всего, а где я оказался, добираться до Англии очень долго, расстояние большое. А что, я лично не знал, эта информация в прошлом для меня была не интересна, и вот теперь знаю. Думать надо. Сунув карту под мышку, я направился в сторону порта. Побродив по лабазам, морщась от криков птиц и вони протухшей рыбы, к слову которой на виду не было, а к рыбачьим судам подгоняли грузовики, некоторые принадлежали немцами там суетились интенданты, и уезжали набитые рыбой. Видимо немцы тоже на обеспечении морепродуктами были. Пока я гулял, то мысленно пытался решить проблему, как мне общаться с французскими моряками? На немецком точно не стоит, не договоримся, на английском сомнительно, могу подозрения вызвать, французского я сам не знал, остаётся испанский. Это ещё не всё, у рыбаков так воняло рыбой, что если даже всё получится и я окажусь на берегу Великобритании, то меня быстро найдут по вони что пропитает меня всего, включая одежду, про багаж уж и не говорю. Специфика работы. Вот так ходил и думал. Пару раз меня патруль останавливал, но документы на француза, по которым я в гостинице зарегистрировался, были в порядке. И да, я прошёлся там где вчера машину бросил, естественно её там уже не было. Или местные угнали, или немцы забрали, решив, что она бесхозная. Тут можно только гадать.

Не все суда или лодки стояли и разгружались, некоторые ожидали своей очереди, другие разгрузившись отходили, вставали на якорь или приставали к длинным причалам, где проводили работу по обслуживанию судов, отмывали их. Там больше всего чайки летали и орали. А вонь царила везде, перемешиваясь с запахом свежей рыбы. Так гуляя я присматривался к людям, капитанам судов, к членам их команд, меня интересовали люди, про которых можно уверенно сказать – прохиндеи. Конечно с ними ухо востро нужно держать, однако именно среди них с большей вероятностью я и найду тех кто мне сможет помочь. Такие любят зарабатывать свою копеечку, лишнюю, и уговорить их на левый заработок, я думаю, будет не сложно. Искать прохиндеев среди команды смысла нет, тут как капитан скажет, так и будет, а вот среди капитанов, как раз стоит поискать. Именно этим я и занимался. И ведь нашёл, причём две кандидатуры подходили под тот тип людей что я искал. Ну к первому соваться я не стал, тот слишком компанейски общался с немецким интендантом, пока рыба из трюмов его судна заливалась по бочкам, а те грузили в четыре армейских грузовика, на которых и прибыл этот интендант. Вот второй уже разгрузился, и тройка матросов активно работала швабрами на его борту. Сам капитан прогуливался у борта по пристани, изучая что-то в воде. Что-то в районе кормы. Надеюсь судно его в порядке, а то мало ли какое повреждение получить успело.

Подойдя, я обратился к нему на испанском, таким светским спокойным голосом. Однако тот обернувшись, спросил что-то на французском. В общем, мы друг друга не понимали. Я уже поинтересовался на английском, не знает ли он этого языка, и тут промах. Осторожная попытка на немецком к нему обратится, и есть, тот меня понимал, хотя и говорил на немецком ужасно. Естественно сообщать о том, что я собираюсь в Англию, а точнее хочу по-тихому добраться до её берегов, говорить этому бородатому крепкому такому мужичку я не собирался. Рано ещё. Мы прошли к нему в каюту, и я стал петь о своём желании поохотится на акул, подальше от берега. Тот с сомнением на меня посмотрел и прямо спросил:

– Месье, не хотите ли вы в Англию сбежать?

Я замер на несколько секунд, после чего с некоторой осторожностью спросил:

– И что, если это так?

– Это дорого стоит.

– Но возможно?

Мы оба осторожно прощупывали друг друга, ну а когда я прямо сказал, что мне нужно именно в Англию, тот покивал и сообщил, мол, сам он этим не занимается, но его кузен как раз зарабатывает такой перевозкой, причём у него свой человек в таможне с той стороны, который ставит отметку о прибытии в Англию, и можно будет пользоваться своим документами уверенно. Без отметки быстро доставят в полицейский участок, а там всякое может случится. Война есть война. У кузена не было карт проходов через минные поля, да и честно говоря не особо они и нужны, его лоханка способна над ними пройти, что тот и делает, да высиживает на пустом берегу. Там таможенник и ждёт, получает деньги, ставит отметки и дальше крутись как хочешь. Мой вариант. Сам капитан потребовал за свои посреднические слуги аж пятьдесят франков, но я дал добро. Тот отправил одного из матросов за кузеном, последний водил лодку раз в неделю, и когда точно следующий выход капитан не знал, нужно уточнить. Я же поинтересовался, не мог бы тот обменять немецкие марки на английские фунты или американские доллары. Оказалось, мог. Правда у него нашлось всего пятьсот семьдесят фунтов стерлингов банкнотами и ещё монетами, всё отдал, и сто тридцать шесть американских долларов. Я поначалу подивился отчего тот их на борту судна держит, а потом понял, мало ли что и придётся бежать, то такое НЗ может пригодится.

Мы как раз закончили, когда пришёл его кузен. Договорится о перевозке труда не составило, тот знал английский, я обговорил что буду один с двумя единицами багажа, оплата на месте доставки. Причём сообщив что у меня есть французские паспорта, предложил их в качестве части оплаты, и кузен подумав, легко согласился, видимо документы ему нужны для какой-то надобности. Вопросов по ним тот не задавал. Ближайшие ночи в пролёте, а вот на четвёртую судно его отходит. Тот описал где его человек будет меня ждать, и более того, мы договорились что тот поможет незаметно для патрулей добраться до судна. Кстати, покидать сам город не требовалось, судно этого контрабандиста-перевозчика находилось тут же в порту под видом рыболовного баркаса. И да, кузен готов обменять оставшиеся марки, франки и оккупационные марки на английские фунты, понятно, что по грабительским расценкам, но меня это вполне устроило. Так и договорились.

Когда лодка приткнулась к берегу, я продолжал настороженно осматриваться. Вроде как это уже Англия, но мне откуда знать? Может покрутили и обратно во Францию вернулись? Так что ладонь крепко сжимала рукоятку «Вальтера». А вообще эти четыре дня на удивление спокойно прошли. Я прожил два оставшихся дня по первым документам. Переехал в другую гостиницу и заселился там совсем по другим именем и дождался так нужной ночи. Ещё днём я покинул гостиницу, за мной грузовичок приехал, там в кузове я переоделся в матросскую робу, мой багаж сунули в грубые мешки, пропахшие рыбой, и так доехали до судна. Я прошёл на борт, вещи мои подняли, и за два часа вместе с группой рыболовных судов мы отчалили и направились в море на вечернюю ловлю. Только наше судно с покровом темноты пошло дальше. Я подготовился к отплытию, купил бачок, залив его свежей водой, и продовольствия на три дня. Не зря, кормили на борту не очень хорошо, и почти два десятка пассажиров если не маялось животами, то очень близко было. А я своим питался.

Спрыгнув на песок, я принял свои вещи, помогая другим пассажирам сойти, лодка ещё один рейс к баркасу сделает за остальными пассажирами, а мы, подхватив вещи направились к скалам. Тут нас и встретил тот самый человек контрабандиста, между прочим он нас и вёл. Двадцать фунтов стерлингов за отметку в польском паспорте конечно много, но я отдал, и направился дальше. Тут оказывается неподалёку дорога была, а там и городок под названием Богнор. В общем, я в Англии, и пора отделаться от других пассажиров что плотной группой выходили на дорогу, и добрать до Лондона. А дальше уже начнётся моя основная работа. Оружие, разобранное в чемоданах, патронов хватает, денег тоже. Нормально. А то что я в темноту ушёл и постарался отделиться от пассажиров, оказалось верным решением. Я упал на песок, и постарался отползти, когда с трёх сторон вспыхнули огни фонариков. Нас тут ждали.

То, что это всё заранее спланировано, было ясно. Думаю, и капитан баркаса в курсе, и тот его прикормленный таможенник. Почему я так решил? А они и не пытались бежать, стояли и курили, значит, участвовали в этом. Да и английская контрразведка такую дыру для заброски разведки оставить не могла и контролировала её. Скорее всего будет досмотр, всех подозрительных с собой, остальных наверняка отпустят. Что капитан баркаса про меня знал? Разве что то, что я с двумя единицами багажа. Уйти с пляжа я не могу, поэтому метнувшись к ближайшим скалам, быстро достал из одного из чемоданов саквояж, достал из карманов всё ценное, деньги, оружие, и убрал их в оружейный чемодан, оставив при себе едва пятьдесят фунтов, а чемодан с оружием спрятал в скалах, присыпав песком. Пока первую группу осматривали, сам со вторым чемоданом и саквояжем присоединился ко второй группе что только что сошла с лодки и нас тоже стали проверять. У меня в руках две единицы багажа? Значит всё в порядке, не придраться.

Из пассажиров что бежали из Франции, кто радовался, кто плакал от счастья что всё позади, дети голосили, кто спокойно воспринимал досмотр. Также спокойно и я его воспринял, меня опросили, записали данные и отпустили. Всего двоих солдаты забрали с собой, и укатили на грузовиках. Про нас и не вспомнили, надо, пешком дойдёте. Лично я, в отличие от других пассажиров, как раз не против был. Отойдя километра на два по трассе от берега, где и произошла высадка, я спрятал вещи, при обыске там ничего предосудительного не нашли, а сам втихую вернулся. Пляж пустой был, вот-вот рассветёт, поэтому я и торопился. Нашёл свой чемодан и с ним вернулся обратно. Убрал во второй чемодан саквояж, и так с двумя чемоданами направился дальше, догнав других пассажиров судна контрабандиста. Ранее утро, дорога пуста, пару раз проезжали патрули, но на нас они не обратили внимания, видимо их предупредили о нас. Вот тут уже видно, что война идёт. Много разрушенного бомбёжкой, в Гавре с этим как-то полегче было, налёты изредка бывали, как я слышал, но за то время что я там проживал, при мне такого не было.

Найдя автобусную станцию, в Лондон идёт автобус часа через два, снял комнату в гостинице, принял душ, отдав одежду на чистку, и стал ждать. Заодно сходил покушать, надев запасной комплект одежды, я его как домашнюю использовал. Тут в гостинице кафе не работало, а вот на соседней улице уже вполне. Мы в Богнор в восемь утра пришли. Далековато топать пришлось. Дальше я без проблем сел в автобус и нас повезли в Лондон. Кроме меня больше пассажиров с баркаса, таких же беглецов из Франции, не было, остальные видимо местные. Сама дорога особо не запомнилась, я проспал всё это время, но главное, что всего за несколько часов мы добрались до места и я сошёл на автобусной станции. Хм, тут патруль ждал, документы проверял. У меня проблем с ними не было, мельком осмотрели и отпустили, и я направился прочь от автовокзала. Так изредка интересуясь у прохожих, я смог найти возможность снять квартирку с отдельным входом. Вообще Лондон изрядно дымами был затянут, после того как был убит Гитлер, Люфтваффе буквально сметали на побережье английские города, проводя постоянную массовую ночную бомбардировку, так что разрушений в столице наглов было преизрядно. Поэтому я и выбрал квартиру на окраине. И пусть окон тут не было, их выбило взрывной волной, и заколотили досками, но квартирка вполне ничего, жить можно. Оплатил я за две недели, причём с доплатой за продукты. Хозяйка будет их сама приносить, и готовить. Не все закусочные, кафе или рестораны работали, многое закрылось или были уничтожены под бомбами.

Из-за неразберихи мне удалось устроится в гражданское общество самообороны, а если проще, в пожарные. Людей не хватало, брали всех, включая женщин и подростков, не то что гражданина другой страны, что находится под пятой немцев и Советов. Старший команды, в которую я вошёл, сообщил время дежурств и где встречаемся, и после этого я стал осваиваться в столице. Уже через три дня мне всё стало ясно. Ни правительства, ни банкиров в городе не было, один простой люд. Ну да, конечно, надо им под бомбы голову подставлять. Довели ситуацию до войны, а как бомбы посыпались, спрятали голову в песок, страусы, а простой народ из-за них страдает. Так что сбор информации за эту неделю, что я прожил в Лондоне, многое мне дал.

Также мне удалось узнать, что авторитет и слава у Черчилля была абсолютной, и по британцам его убийство думаю ударит не меньше чем по немцам убийство Гитлера. Те тоже вон насколько усилили налёты на Британию, что смешали с пылью несколько городов, Лондон я тоже считаю. Потери у наглов от бомбардировок резко скакнули вверх. Правда сейчас активность Люфтваффе заметно снизилась. Причину снижения налётов пояснил сбитый немецкий лётчик. Заканчивался ресурс двигателей, нужно проводить ремонт машин, отдых экипажей, и накопить топлива и бомб. Это дня на четыре, потом снова начнутся налёты. Сейчас немцы летали бомбить в основном по ночам, редко летают, и пользуясь этим я решил, что пора покинуть Лондон. Сообщил старшему пожарной команды нашего района, мол, перебираюсь в другой город, тот это нормально воспринял, многие бежали из города, который засыпали бомбами, ну и собрав вещи, перебрался в один небольшой городок. Тут у старушки мне удалось за триста семьдесят фунтов стерлингов приобрести лёгкий мотоцикл с люлькой. Старенький, но живой аппарат. Запас бензина в гараже у той был приличный, её сын, коему ранее и принадлежал аппарат, аж две бочки скопить до войны успел, пока под бомбами не погиб. Бензин я тоже выкупил, арендовав также гараж на пару месяцев. Теперь я стал мобильным и воспользовался этим. Черчилль любил ездить по местам где были особо сильные бомбёжки и потери, и проводить митинги, поднимая свой рейтинг. Именно в этот момент я и решил его перехватить.

Узнать куда тот едет удалось быстро, обогнать и подготовится тоже, и когда Черчилль поднялся в кузов грузовой машины, импровизированную трибуну, то тот даже слова сказать не успел как получил пулю в лоб. Сняв оптику, карабин я оставил на месте, подложив под него записку. Там было написано: Жизнь – это очередь за смертью, но некоторые лезут без очереди ―Адольф Гитлер. Подпись была обязательной. А от себя написал: Кровь за кровь. Естественно всё на немецком языке. После этого мне удалось уйти на мотоцикле, пристроился к колонне и смотался, и пока посты не получили приказ задерживать всех, я успел уйти за зону поиска. А вот теперь и банкирами можно заняться. В отличии от правителей, целями у меня были не главы семей. О нет, цели сами семьи, и полностью, вместе с главами. Причины так действовать сами должны понять, так что у гидры нужно все головы рубить, чтобы эти семьи совсем зачахли и не лезли в политику. А за кем нужно начинать охоту я уже знал, список из одиннадцати фамилий, это те, кто больше всего вкладывал деньги в войну и получал барыши, у меня был на руках. Жаль только, что всего семь семей из этого списка находятся в Англии, остальные проживали кто в Канаде, кто в Америке, успели сбежать, а эти ещё выжидают. Неудобно ещё было то что некоторые члены этих семей жили отдельно в своих домах и квартирах. Придётся поездить чтобы стереть их из истории.

Полтора месяца спустя. Борт сухогруза «Мурманск». Порт Архангельска.

Я стоял у борта и внимательно наблюдал как судно, медленно, с помощью двух буксиров подходит к причальной стенке. Один из кранов, что видимо и будет разгружать сухогруз, повернул стрелу, но пока было рано. На пристани стояли и пограничники, и таможенники. То, что на борту есть иностранцы среди пассажиров, им было известно. Сам я имел на руках документы английского подданного, совершеннолетнего, мне по ним двадцать три года было. Документы настоящие, и только слегка доработанные мной. Сам владелец сирота, это точно, и в данный момент мёртв, искать его не будут, а тело я хорошо спрятал. Документы качественные и ими вполне можно будет пользоваться в будущем в случае нужды. Тут полный комплект был, от метрики, до прав на вождение автомобилем, и загранпаспорта. Всё было. И находился я на борту сухогруза в качестве туриста, о чём сообщил в советском посольстве в Лондоне, когда посетил его. Мол, устал от войны, и всегда хотел посмотреть на красоты русских городов. Вот так я смог получить разрешение, приобрёл билет, тут же в посольстве, на борт сухогруза, что доставлял продовольствие и забирал в ответ какие-то ящики, я подозреваю что со станками, и вскоре оказался на его борту.

По самой Англии. Тут мне и сказать нечего. Британские службы быстро выяснили на кого началась охота. Особенно когда поместья двух семей банкиров полыхнули, находили убитыми членов этих семей, да и везде находили бумажки с цитатами Гитлера. Я сборник с его цитатами ещё в Берлине купил. На третьей точке меня ждала засада, еле отбился, два отделения солдат положил, ну и понял, что работать больше не дадут. Тем более семьи быстро семенили места проживания и затихарились, а некоторые поспешили покинуть Англию. Вот так и получается, что особо я поработать и не смог. Дальше занялся тем же что и англичане любят делать. Грабь награбленное. На документы другого англичанина, в этот раз Патрика Мэтью Уилкинса двадцати одного года, в одном из банков Ливерпуля я арендовал сейф. Максимальный срок аренды в этом банке двадцать пять лет, на этот срок и арендовал. Документы на Уилкинса и на аренду в сейф убрал, в будущем те возможно пригодятся. Сам сейф на предъявителя, документы показывать не нужно, это я так настоял. Получить доступ к сейфу было достаточно легко. Нужно назвать его номер, и довольно длинный пароль. Это всё. Проходишь и берёшь из него всё что необходимо. Внутри, перед тем как добраться до порта Гримсби, где и разгружался советский сухогруз, я оставил «Маузер», тот что с деревянной кобурой. Патроны к нему, двенадцать слитков с золотом, фамильные драгоценности одной из банкирских семей и чемодан денег, половина в английских фунтах, в половина в американских долларах. Мне повезло, те как раз собирались покинуть Англию и сами всё собрали ценное. Естественно трофеи с двух семей не могли войти в один сейф, оттого я арендовал их четыре общим числом. Один, как я уже говорил, в Ливерпуле, второй и третий в Манчестере в двух разных банках, четвёртый в Бирмингеме. Я не складывал все яйца в одну корзинку. У главы одной из банкирских семей оказался очень разговорчивый помощник. Тот ну очень хотел жить, вот и рассказал, что вместе семьёй буду вывозить золото, сообщив, когда на какой машине и из какого банка по какой дороге к нужному порту повезут это золото. В охране всего два человека, плюс водитель и сопровождающий, что отвечал за груз. Перехватить их удалось без проблем, как и спрятать машину с грузом. Потом, когда сейфы были арендованы, два я до верху заполнил золотом, в двух других были остальные трофеи, деньги, драгоценности. Однако оружие, пистолеты, ещё один автомат, добытые тут, это не так и трудно было, имелись в каждом сейфе. Так, на всякий случай. Ко всем сейфам нужно знать его номер и пароль. Один на всех. И да, паспорт того поляка тоже в одном из сейфов лежал, мало ли пригодится. Три сейфа арендованы на двадцать лет, в тех банках это максимальный срок, один на двадцать пять, про него я уже говорил, тот что в Ливерпуле.

При себе я оставил мизер, в посольстве поменял фунты на рубли, примерно две тысячи вышло, ещё триста фунтов были при мне, всё задекларировал, ну и вот отправился в путь, с небольшим чемоданчиком и саквояжем. Пока сбрасывали трап, я неторопливо прогулялся до своей каюты, багаж уже был уложен, и забрав его, направился к сходням. Сначала меня встретили пограничники, поставили свою печать, потом таможенники. Причём настороженные, что-то им не понравилось и пришлось показать багаж. Чехол с тестером те приняли за фотоаппарат, даже смотреть не стали, инструменты их тоже не заинтересовали, так что проверив мои вещи, пропустили, поставив отметку в документы о прохождении их пункта. Дальше я уже был свободен и мог делать что захочу. Я же турист, меня никто не встречал. Однако так как тут было представительство Англии, что-то вроде консульства по торговым делам, через них, делая вид что кроме английского я ничего не знаю, снял номер в гостинице и купил билет на поезд в «СВ», на завтра, так как на поезд что отходил сегодня, я уже не успел.

Купив матрёшку, не знал, что они в это время уже продавались, я довольный прошёл к гостинице, где обслуга, видя меня с матрёшкой, незаметно улыбалась, видимо привычная к подобному со стороны иностранцев. И да, я отметил за собой слежку, не особо профессиональную, но на криминал не похоже, больше напоминает работу спецслужб. Я так думаю молодёжь на мне тренируют. Или просто отрабатывают слежку на подходящем объекте. Думаю, проводят до поезда и всё на этом. Сам я ночью выскользнул из гостиницы, постарался это сделать незаметно, и сделав то что спланировал, также незаметно вернулся.

Утром, в полвосьмого, когда я уже устроился в купе, поезд дёрнувшись, пошёл в сторону Вологды. Согласно моему туристическому маршруту, который я сам же составил, именно в Вологде будет первый мой вояж. До конца маршрута я не доехал. Вчера ночью, я подстерёг пару пьяных матросов, кажется даже английских, судя по мату, вырубил, и сделав вид что их поцарапали, сцедил в банку крови. Почти литр вышел. Так как я ехал один, если бы это было не так, пришлось бы выкидывать банку с кровью и использовать другой план побега. Однако к счастью я ехал один, поэтому на середине пути, испачкав снятую одежду кровью, забрызгав само купе, и бросив на пол окровавленный нож, характерную заточку что на зоне делали, я прихватил саквояж, чемодан раскрытый с раскиданными вещами оставил в купе, и оставляя дорожку из капель крови довёл её до тамбура, тут небольшую лужицу оставил и ручку двери испачкал, как будто моё тело воры, что решили поживится, сбросили с поезда. Документы на Паркинсона, по которым я и прибыл в Союз оставил в купе, тоже замарав кровью.

Сам я оставил всю одежду в купе, всё же два часа ночи, вроде как пассажир спал, когда на него напали и сбросили с поезда. Однако в Архангельске я купил тёплую куртку, пальто осталось висеть в купе, кровью запачканное, оттого им воры и побрезговали, да там всё залито было. Так вот, я был в куртке, саквояж с вещами и инструментами в сидоре, который я там же с курткой на рынке купил, можно уходить. Убрав банку из-под крови в сидор, тут выкинуть не куда было, я ушёл в начало поезда, и через полчаса, когда была стоянка, одни пассажиры сходили, другие садились, сошёл и я в другом вагоне. Паники вроде не было, хотя я был уверен, что до этого дойдёт, но видимо в темноте кровь не заметили, та подсохнуть должна была успеть, или за грязь приняли. Поезд ушёл дальше, а я с семью пассажирами прошёл в здание вокзала. Те к выходу, ну и я тоже, покосившись на кассу. Сейчас приобретать билеты не стоит, запомнят, а днём легко. Тем более пассажирские поезда тут ходят раз в сутки по ночам, маршрут так расписан был. Это товарняки чуть ли не каждый час пролетали, у пассажирских рейсов куда меньше было.

Что за станция тут была я даже и не знаю, поэтому уверенно направился к выходу, болтая с одним из пассажиров, на русском естественно, английский я уже забыл, говорил о том что неподалёку армейский дружок живёт, приглашал меня в гости летом, а я только сейчас вырваться смог. Работа, крановщиком устроился в порту. Тут на станции даже гостиницы не оказалось, да и не село у тут было, деревенька, глухомань. Пассажир поспешил от меня отделаться, видимо догадавшись что я на ночлег собрался напросится. Это он правильно догадался, жаль соскочил, а мне же пришлось задуматься что делать дальше. Это не будущее где страна вся дорогами как паутиной накрыта, и машины постоянно проезжают, в это время дорог мало, и больше считаются направлениями движения. Если проще, у этой станции трассы не было. Глухомань. Вот застрял. Ещё и холодно, начало ноября, температура уже меньше ноля опустилась, облачка пара выдыхаю.

Возвращаться на вокзал я не хотел, а там было тепло. Да и не вокзал даже, а скорее сарай, где сидел работник этой станции, и имелась комната милиционера. Между прочим, тот выходил нас встречать, заинтересовано осматривая, но не подходя, так что соваться туда точно не стоит. Как я понял, до Вологды около ста километров было, прибыли бы раньше, но мы три часа водой и углём заправлялись, пропуская встречные составы, так что не удивительно что так долго дорога длилась. В принципе я и пешком дойду, поэтому, когда этот мужичок с портфелем от меня отделался, я направился к выходу, а там и на дорогу вышел. Там две колеи, лужи, поддёрнутые плёнкой льда, но по обочине идти можно. Главное, что та бежала в нужную мне сторону. Ничего, язык и до Киева доведёт.

Шагалось легко, хрустела промёрзшая трава под подошвами тёплых шнурованных ботинок. Вдыхая чистый лесной воздух, вокруг вековые сосны стояли, я только радовался прогулке. Насчёт смены личности я подумал ещё в Англии, и всё же разорил одну из гримёрок, так что сейчас я был рыжим, с рыжими усами, чуть старше своих реальных лет. Никто во мне не признает убитого англичанина, это и радовало. Маскировку уже можно было снять, я так и сделал, убрав в саквояж, а тот снова в сидор, и вот так шагал. Когда рассветать начало, я поел, спрятав мусор, и снова выйдя на дорогу энергичным шагом направился дальше. Через час, как рассвело, со спины меня начал нагонять рёв мотора. Я же пропустил две машин что проехали навстречу, и в этот раз решил, что встречаться с местными не стоит, однако рассмотрев квадратную коробку автобуса, наоборот вышел на дорогу, и когда я поднял руку, водитель остановился.

– Тебе куда? – добродушно спросил водитель.

– Вообще в Вологду, а докуда подбросишь, до туда и доеду.

Автобус не рейсовый оказался, лесорубов вёз, вахта. Места не было, но я и стоя неплохо добрался до села. Там меня высадили и в этом же селе я купил билет на автобус до Вологды и уже через час тряся на дерматиновом сиденье. Дальше и описывать нечего, приобрёл билет на поезд что шёл на Ленинград, и следующую ночь уже спал на верхней полке. Нижних не было, до меня раскупили. Сидор под головой был, вместо подушки. Вроде удачно всё прошло, теперь восстановлением документов займёмся.

Поезд прибыл на вокзал ровно в девять утра, и с толпой таких же пассажиров я покинул вагон, направившись по перрону сначала к вокзалу, а потом и искать жильё. С этим проблем не стало, снял комнату в коммуналке на десять дней, если больше потребуется, доплачу, и принял душ, я уже на себе сантиметр грязи ощущал, а соседка постирала одежду. А на следующий день направился к директору детдома, если кто и сможет мне помочь с восстановлением документов, чем я так спешно и собирался заняться, то именно он.

Оказалось, директор сменился, и нового я не знал, его перевели из другого детдома, их тут в северной столице несколько десятков было. Жаль, я очень рассчитывал на помощь. Нет, и этот директор, уловив суть проблемы, стал помогать, но без охотки и огонька, что явно затянет время восстановления документов на продолжительное время. Вот поэтому я и решил рискнуть, мол, хочу пожертвовать детдому сто рублей, накопленные с моих зарплат. Тот заинтересовался, и приняв деньги, ха, пожертвование, заработал активнее. Сначала мне восстановили паспорт, это заняло пять дней, благо архивы были целыми, и после того как я написал заявление об утере, через эти самые пять дней и получил что хотел. Выписку из детдома, метрику, это тоже получил, аттестат об окончании восьми классов, сложнее всего было с комсомольским билетом, но и его я всё же получил. Всё заняло пятнадцать дней, и не собираясь задерживаться на более долгое время, я сел в поезд на Москву. Надо будет посетить ту мою бывшую комнату в коммуналке где мы с Гардом жили и которую потом продали, я имею ввиду прописку вместе с комнатой, не были ли каких новостей для меня.

Дорога для меня пролетела незаметно, как и в прошлый раз я большую часть банально проспал. Кстати, снова на скорый литерный взял. Повезло что он мне попался, другие поезда подольше и помедленнее идут. Сойдя вместе со всеми, я снял комнату, в гостиницу лучше не соваться, там везде бронь требуют и говорят, что мест нет, так что объявления о сдаче комнат наше всё. Или ещё бывает старушки пасутся на вокзале, именно так я себе жильё и нашёл. Причём у той была своя комната в коммуналке, а сдавала она другую, хозяин которой был в отъезде. Задерживаться в снятой комнате я не стал, умылся, привёл себя в порядок и прогулялся до того дома где раньше жил почти четыре года. Хозяин у комнаты уже сменился, по этапу поехал за какие-то махинации, но управдом был тот же, обрадовался, когда я пришёл, даже чайку предложил, когда я конфеты достал чтобы угостить того. Ну и вот пока мы чай пили, тот и ввёл меня в курс дела:

– Повестка на тебя из военкомата приходила в сентябре, там же не знали, что ты выписался. Что делать будешь?

– Надо в военкомат сходить, разобраться, а то ещё подумают, что уклонист, – чуть подумав, сказал я, после чего сделал глоток.

Как раз укрыться на время в армии и отдать свой, скажем так, гражданский долг, я был как раз и не прочь, что заметно произвело на собеседника хорошее впечатление.

– А где ты сам-то был? По аферу твою с квартирой я уже в курсе.

– Да тут не я, – поморщился я как от зубной боли. – Дружка моего помнишь? Та ещё скотина, он заставил. Потом мы на Север на заработки поехали, платили хорошо. Там вдрызг разругались, и этот гад сжёг все мои документы. Пришлось ехать в Ленинград, я сейчас оттуда, и всё восстанавливать.

– Да уж, с такими друзьями никаких врагов не нужно.

– Так и я о чём? Теперь прописку получить, в военкомат сходить и можно отправляться отдавать гражданский долг. Завтра прогуляюсь, узнаю, что там с повесткой, не поздно ли, вроде осенний призыв закончился.

– Если всё нормально, тебя примут, подойди, решим вопрос с пропиской, есть кое-какие мысли.

– Хорошо, спасибо.

– Ну спасибо потом скажешь, а пока не за что.

Больше особо новостей по мне не было, мы ещё немного посидели, и я направился по делам. Не все документы я восстановил, вот в чём дело. Проживая тут в Москве, под присмотром Гарда, я умудрился получить водительские права второй категории. То есть, всё могу водить что имеет колёса и гусеницы. Хотя нет, трактора не смогу, как раз на них не сдавал. Вот так добравшись до нужного учреждения, я написал заявление об утрате и узнал, что должен прийти через четыре дня и забрать готовые права. Фото для них я тоже передал. Отлично, не так и долго ждать, как я думал. Время ещё было, три часа дня, и подумав, решил сегодня прогуляться до военкомата, нечего до завтра ждать.

Как я и думал там ещё работали. Дежурный узнав по какому я вопросу, отправил в нужный кабинет, именно там находился архив, нужно найти папку с моим делом. Лейтенант лет двадцати пяти, который и занялся мной, по старому адресу нашёл папку с личным делом, и пролистав её, я удивился, там уже моё фото было, и я его узнал, такие фото я принёс в отдел кадров, когда на работу устраивался, видимо оттуда. Так вот, лейтенант, изучив папку, сказал:

– Как я понял, ни место работы, ни старый адрес уже не действительны?

– Так и есть. Насчёт адреса можно решить, причём в нашем районе. Сам я не опоздал с призывом?

Тот поморщился, и всё же ответил:

– Опоздали, на днях закончили осенний призыв. Но есть возможность переиграть. Как насчёт училища? Некоторые ещё не закрыли приём. Мне о трёх точно известно, недавно заявки пришли.

– Хм, предлагайте.

– Так… есть вакансии в училище на сержанта зенитной артиллерии. Командир расчёта. Обучение сроком на год. Само училище находится в Минске. Это в Белоруссии. Училище новое, два месяца как открыли, туда направляют бойцов из действующих частей и призывников. Потом училище войск связи, также сержант, специальность радио-телеграфист. Ну и вот почему-то ещё не закрыла приём школа снайперов. Но тут своя специфика, могут и не взять. По результатам медкомиссии видно будет.

В снайпера идти я не хотел, ничего нового я там не узнаю, скорее сам многому научить смогу. Вот только убедительно доказать откуда у меня такие знания, не смогу. Значит мимо. Про связиста и думать не стоит, этих бедолаг только пожалеть можно, а вот зенитчиком почему бы и не стать? Лично я за. Поэтому без особых раздумий и выложил своё решение:

– Хм, мне нравится специальность зенитчика. Когда всё будет готово в плане оформления?

– А когда прописку сделаешь? Она нам на самом деле не так и важна, но с ней проще будет.

– Могу сегодня.

– Тогда завтра приходи с документами, всё оформим, выдам бланк, пройдёшь врачей, медкомиссия уже не работает, самому придётся побегать, и через пару дней отравим в Минск. Если даже опоздаешь на пару дней, ничего страшного, примут.

– Лады.

Покинув военкомат я прямым ходом отправился к домоуправу. Раз уж обещался помочь, пусть помогает. Тот не обманул, вывел на знакомого что курировал общежитие, там прописано по пять человек на квадратный метр, но и меня смогли втиснуть. Ну а на следующий день я снова направился в военкомат. Надеюсь я успею получить замену прав, до того как меня отправят в дорогу дальнюю. Минск всё же далековато.

15 мая 1941 года. Окрестности Кобрина. Полевой лагерь отдельного лёгкого учебного зенитного дивизиона. Три часа утра.

Поёжившись, поправив «СВТ» на плече, мою гордость, на весь дивизион одна самозарядка, и она у меня. А что, перед тем как на бойцов нашего учебного дивизиона начали записывать оружие, я пообщался со старшиной, пообещал ему литр, и тот извернувшись, достал мне эту винтовку, вписав в удостоверение курсанта. С учётом того что все курсанты были поголовно вооружены карабинами «Мосина», тот действительно расстарался, и литр, что я ему передал, с закусью, заслужил, а я заполучил то что хотел и то что хорошо знал. Да, «СВТ» мне знакома ещё по прошлой жизни. Та комплектная была, с подсумками и штык-ножом, и теперь эта винтовка уже более полугода верой и правдой служила мне. Учёба длилась нормально, всё осваивалось вполне легко, ещё полгода и я стану сержантом. А сейчас стоял на часах и прогуливался у палаток. У машин и орудий нашего дивизиона, то бишь зениток, прогуливался другой часовой, тоже из курсантов. Я охранял расположение, палатки, штаб и кухню. Чтобы покой наших бойцов никто не нарушил. А то вон говорили у соседей кто-то пробрался в палатку, она у леса крайняя стояла, и вырезал всех. Такое случается. Нападающих так и не нашли, тихо пришли и тихо ушли. Думаю, поляки озоруют.

Снова встряхнувшись и поёжившись под плащ-палаткой, весна зябко ещё, я поправил ремень винтовки и покосившись в сторону штабной палатки, там курил наш разводящий, как замер от шума что явно приближался. Придерживая каску, а я был в полном комплекте, всё же часовой, и посмотрел на уже светлеющее небо. А вот это мне уже не нравилось, со стороны границы огромными волнами наползала на нас армада бомбардировщиков. Вот чёрт, всё же историю изменить мне удалось, раньше напали. А я ведь был уверен, что до сорок второго немцы не рискнут, завязнув с англичанами, ведь новый премьер-министр лорд Галифакс за убийство преемника тоже объявил немцам войну до победного конца, и те действительно ужесточились. Да нет, рискнули всё-таки. Хотел как лучше – а получилось как всегда. Ладно, повоюем, даже интересно. Зря что ли я так в армию рвался? Тут не только тренировки в стихиях, но и нормальная физра.

Мысли метались в голове и пришлось взять себя в руки, чтобы успокоится. Ну да, когда я понял, что происходит, меня аж пронзило, как будто током ударило. Даже пот выступил от волнения и сердце громко забилось. Небольшой цилиндрик из материала похожего на медь, который я крутил пальцами, отправился в карман галифе, а я негромко, проходя у штабной платки, сказал разводящему, который застыл, глядя наверх, позабыв про сигарету что тлела в его пальцах:

– Товарищ старший сержант, командира поднимите, это не наши, что-то серьёзное надвигается.

– Разговорчики! – по привычке взвился тот, громко зашипев, сразу очнувшись. – Наряд за несоблюдение тишины и устава караульной службы.

– Есть наряд, – буркнул я и направился дальше.

Сержант же, отшвырнув сигарету, быстро подошёл к командирской палатке, тот там с комиссаром спал, тот ещё и должность начштаба замещал. Как тот будит командиров я уже не видел, а поглядывая на небо, продолжил двигаться у палаток, зорко следя за опушкой, нет ли там кого. Наш летний лагерь располагался на опушке не крупного массива и с воздуха не замаскирован от слова совсем. Вдали виднелись редкие огни Кобрина до которого было максимум километра два. Недавно был приказ готовится к учениям, и мы готовились, но похоже экзамен на профпригодность будут теперь принимать немцы. У нас учебный дивизион, видимо решили просто дать возможность курсантам поучаствовать, получить опыт. Однако с тем что у нас было, получать этот опыт довольно сложно, батарея счетверённых пулемётов «Максим», в количестве пяти единиц в батарее, все установлены в кузовах машин модели «Зис-5». Батарея крупнокалиберных зенитных пулемётов. Это были три единицы одноствольных систем «ДШК», расчёты имели возможность снимать их с машин и устанавливать на землю на треногах, треноги с ними отдельно перевозились. Ну и батарея «тридцатисемимиллиметровых» пушек. Системы лёгкие, оттого наш дивизион и считался лёгким и мобильным. Второй дивизион нашего училища сейчас стоял летними лагерями в другом месте, там были две батареи старых семидесятишестимиллиметровых пушек, и взвод восьмидесятипятимиллиметровых из двух орудий. Нам ещё повезло, у нас машины, а у тех лошади буксируют орудия. Вообще армия для нашего училища не особо расстаралась, мало учебных пособий. Но это и понятно, училище новое, только начало работать. Всё новейшее вооружение в армию идёт, что дали то и изучаем. Ладно хоть совсем старьё не выдали.

Сам я числился за вторым расчётом батареи счетверённых пулемётов. Сначала заряжающим был, но после конкурса по прицельной стрельбе вырвался вперёд, и три дня назад получил должность наводчика. Кажется, из-за того меня разводящий и не возлюбил, до этого именно он занимал первые места. Ладно хоть тот взводным был в другой батарее, крупняка. Что же по поводу учений, то конечно идея неплохая, вот только на днях мы расстреляли на полигоне все боеприпасы, оставив по одной ленте или обойме на орудие. В общем, боекомплекта нет. Конечно машины на склады бы отправили, но сейчас-то мы без боеприпаса сидим. Вон и командиры засуетились, общую побудку объявили. Мы сюда два дня как прибыли, после стрельб, но не думаю, что немцы о нас ещё не знают, разведка у них как надо работает. Поэтому я и поглядывал внимательно за воздухом, чтобы неожиданностей не было. Мало ли уже летят те кто направлен на нас и вскоре сверху на нас вывалят бомбы, вот чтобы это не стало неожиданностью, и приглядывал.

Вскоре, когда часть моторов наших грузовиков уже ревели, меня сняли с охранения и отправили к своей машине. Парни из нашего расчёта сидор мой прихватили, остальное всё и так при мне, палатки вон сворачивали, оставляя на траве хорошо заметные пятна на том месте где те ранее стояли. Всё грузилось в кузова трёх машин обеспечения. Добежав до нашей машины, я свернул плащ-палатку, убрав тюк в кузов к нашим вещам, и поинтересовался у командира расчёта какой у нас приказ. Оказывается, приказа покидать место расположения не было, нас просто убирали с открытого поля и прятали под прикрытием леса. Этим водители и командиры занимались, так что вокруг стояли крики, рёв машин и мат, куда же без него? Нашего «Захара» тоже убрали. На весь дивизион было всего две масксети, которые и натянули с краю, маскируя часть машин, для остальных рубили ветки. После этого две машины поставили на боевом дежурстве метрах в двухстах от опушки, в чистом поле, к счастью наш расчёт в них не вошёл, поэтому, когда дали отбой, я завернулся в шинель под нашей машиной, постелив плащ-палатку, и вскоре уснул. Командиров не было, комдив укатил в Кобрин за получением приказов. В такой суматохе про нас могут и не вспомнить. Тот на училищной «эмке» укатил с комиссаром, даже в прикрытие никого не взял, видимо ещё не осознал ужас происходящего, так что за старшего у нас остался командир первой батареи, эта та что из автоматических пушек. Наша пулемётная была третьей.

Проснулся я, когда меня по ногам пнули. Не вскакивая, я помнил где заснул и что надо мной, только повернулся и открыл глаза, а командир расчёта быстро велел:

– Вставай, выдвигаемся.

Глянув на наручные часы, мою гордость, ни у кого их больше не было, даже у командира расчёта, такого же курсанта, как и мы, но имеющего по треугольнику в петлицах, младшего сержанта. Тот был из тех, кого из армии прислали, таких не много было. В основной массе в училище поступили одни призывники, такие как и я. Так вот, судя по прошедшему времени, проспал я час четыре, мало конечно, но хоть что-то лучше, чем ничего. Судя по рёву моторов, мы покидали наше расположение, парни мне кашу в котелке оставили, это от завтрака, будить не стали, так что проверив все ли мои вещи на месте, я устроился на корме кузова, за место наводчика встал один из двух наших заряжающих, и пока мы медленно катили, переваливаясь на ямах, я поесть успел, хлеба два куска было, ну и чай попил, в кружке тот был. Точнее его я сразу выпил, иначе бы расплескал на дороге. Убрав посуду, это мои, потом помыть нужно будет, ложку за голенища сапога, предварительно завернув её в платок, и вот вскоре я уже стою на своём месте. Стопор стоит, чтобы стволы пулемётов не мотало в такт движения, а так в принципе нормально идем, и судя по всему, хм, в Кобрин направляемся, затянутому дымами пожаров.

Я уже успел осмотреться, боеприпаса как не было, так и нет, в кузове только наши вещи и оружие, и чего тянули эти четыре часа? Ленты снаряжены, на один бой и всё. Всего в расчёте наших пулемётов было по пять курсантов, один за рулём, там же в кабине сидел командир расчёта, ну и трое оставшихся в кузове, это я, наводчик и два моих помощника, заряжающие. К тому же так как это всё же учебная честь, то бывает мы сменяемся, кто заражающим становится, кто наводчиком или водителем. В следующем месяце по плану нас должны были на крупняки перекинуть, а потом и в батарею автоматических пушек, изучать их на собственном опыте. Это нормально, и даже правильно чтобы знать все нюансы. Сейчас пока видимо оставили на тех же местах, как и распределили до стрельб, раз привыкли и уже освоили специальности. Двигались мы под прикрытием. В небе над Кобрином патрулировало два звена «ишачков», но слева и справа по бокам были видны самолёты что или двигались в наш тыл или возвращались. Немцы. Хотя может быть истребители охраняли кого другого, даже не может быть, а наверняка, мы же зенитчики, вот уж кого точно охранять не нужно. Правда, если у них есть боеприпас.

Сняв с пояса алюминиевую фляжку, вода там ещё была, я сделал пару глотков и вернул ту на место, наблюдая как мы въезжаем в город и двигаемся по одной из боковых улиц, уйдя с центральной, по которой шли толпы беженцев к выезду и в тыл. Я пока особых изменений с тем что было в нашу историю с этой войной, не вижу, но и охватываю я естественно не всё. Однако мне кажется, что немецкий план «Барбаросса» идёт как надо немцам, а не нам. Интересно, куда нас направят? Тут есть железнодорожная станция, вон она как полыхает, могут погрузить на платформы и отправить в училище доучиваться, но если поставить себя на место местных командиров, разве они отпустят боеспособную зенитную честь? Вот и я сомневаюсь. Значит, будем воевать. А так пока мы двигаемся, я не только слежу за небом, но и не без интереса изучаю местную неразбериху. Толпы беженцев, машины что пытаются проехать через людей, крики, мат. Усталые лица людей, у некоторых местных я отчётливо вижу злорадство. Ишь контра недобитая. А чёрт, это всё комиссар, умеет от с людьми разговаривать и вести их за собой.

На перекрёстке дивизион встал, первую батарею отправили к станции, там гуще всего дымило, вторую из крупнокалиберных куда-то ещё, далеко от меня задачу ставили командирам, и с этим шумом ничего не слышно, а нашу батарею разделили на две, куда три машины направили не знаю, а наши две под командованием младшего лейтенант Гусарова, он у нас в училище преподаёт математику и расчёты, нужная вещь, куда-то в другое место. Пока стояли, я с тоской смотрел на водонапорную колонку где люди набирали воду. В основном беженцы, толпа собрался, у нас у самих фляжки пусты, но не прогонять же их. А так лейтенант сел в передовой грузовик, там курсант, командир расчёта, пересел в кузов, и мы покатили дальше к выезду из города. Причём судя по направлению двигались в сторону границы. Чего это их туда понесло?

На выезде стоял крытый грузовик, это не наш, и мы приткнулись к нему. Гусаров, покинув кабину приказал грузить боеприпас. Ну наконец-то, а то вообще стрёмно было. Мы с наводчиком из второй машины остались на месте, наблюдая за небом, тем более истребители улетели, а бойцы, включая командиров расчётов, начали носить ящики. Хм, по десять на каждую машину и всё? Так это два неполных боекомплекта считай, маловато будет. Надеюсь доставка ещё будет. Распихав ящики по кузову, мы продолжили движение, а заряжающие, сидя в кузове и вскрыв по цинку, заряжали пустые запасные ленты. Один заряжал, машинка для этого была одна, причём на обе зенитки, второй помогал. Каждая лента на тысячу патронов, адова работа, уж я знаю, занимался этим. Окраина города постепенно исчезала вдали, двигались мы фактически по обочине. Дорога была забита войсками и беженцами, пыли стояло вокруг немерено, но пару стремительных силуэтов, что заходили на дорогу, я всё же засёк. «Мессеры». Охотничьки видать. Скинув стопор и дав короткую очередь, это сигнал не только для парней из расчёта и командира, но и для передовой машины, и как только наш водитель встал, ударив по тормозам, так было договорено, я стал длинными очередями прицельно бить по истребителям. Это точно немцы, наши парами не летают. Упреждение я делал на пол корпуса, тут ещё и второй расчёт присоединился. Сбить мы никого не сбили, но провести штурмовку не дали, даже те бомбочки что они сбросили, и то рванули в стороне. Не долетели до дороги. Увидев, что тут есть защита от атак с воздуха, те поспешили свалить, явно рассчитывая найти цели в другом месте, и желательно беззащитные.

Все, кто был на дороге или бросились в поле, или прибавляли газу, пытаясь уйти. Сейчас же, когда истребители улетели, те возвращались к дороге, а мы продолжили движение, водители даже двигатели не заглушили. Поставив пулемёты на стопор, я продолжал наблюдать за небом. Лейтенант ничего не сказал, проводив немцев взглядом, тот только приказал продолжить движение. Как оказалось, наша цель находилась в километрах в пяти от Кобрина, ею являлся явно старинный мост через речку. Тут уже побывали немцы, в смысле была бомбёжка, и единственная зенитка приказала долго жить, вот нас и направили на усиление. Кстати, я не смог разобраться что это за перекрученные куски железа в воронке. А пока Гусаров спорил с начальником охраны моста, тот требовал поставить зенитки поближе чтобы они ещё и мост от пехотной атаки прикрывали, а лейтенант говорил, что рядом с мостом зенитки ставить неправильно. Их нужно разнести, стоять те будут метрах в двухстах от моста по разным сторонам дороги, на примерно таком же расстоянии, в таком случае зона охвата будет больше. И вот пока они спорили, командиры расчётов прогулялись до уничтоженной зенитки и вернувшись сообщили что это был шведский «Бофорс», видимо трофей с Финской, те такие же установки использовали. А может наши закупки делали? Тут точно не скажешь, но к нам в училище их не привозили, по учебникам изучали. А вообще наши «тридцатисемимиллиметровые» зенитки сделаны как раз по этим «Бофорсам». Слизали наши конструкцию.

Отметив боковым зрением, что дальше по речке, где на берегу камыши разрослись, пару раз бликануло, и это не вода бликует, явно оптика, ошибиться можно, но у меня глаз намётан, я незаметно снял стопор и как бы проверил, покрутил стволами пулемётов, после чего на миг задумался. Если командиров предупредить, засуетятся, спугнут, а то и вообще скажут, что мне показалось. Чёрт с ними нарядами что мне наверняка насуют, я про тот что получил от разводящего, своему командиру честно сказал, у нас не принято было их скрывать, поэтому решившись, дал длинную очередь, фактически срезая расплавленным свинцом камыш. К счастью, мы стояли на обочине как раз с нужной стороны, так что никто не мешал, а то через мост одна за другой машины шли, могли бы перекрыть сектор стрельбы. А так фактически как на ладони цель, до неё метров триста всего было, а дальше излучина и река поворачивает, уже не видно.

Я успел выпустить едва по полторы сотни патронов в лентах всех пулемётов, когда отпустил гашетки, и слегка оглушённый услышал рёв Гусарова:

– Крайнов, какого хрена?!

– Товарищ лейтенант, разрешите доложить? – по уставу, но не козыряя, я на боевом посту, сказал я. – Наблюдал блики оптики, предположил, что диверсанты, наши бы прятаться не стали. Чтобы не спугнуть, открыл огонь не предупреждая. Боялся упустить.

– Уверен, что оптика? – спросил лейтенант, командир взвода из охраны моста. Судя по петлицам, обычная пехота тут расположилась.

– Различаю, товарищ лейтенант, – коротко ответил я.

Тот сразу распорядился отправить к месту группу, я примерно указал где видел блеск оптики, а сам продолжил наблюдать за небом, ленты ещё не растрачены, смысла перезаряжать пулемёты нет. Второй расчёт огонь так и не открывал. Гусаров показав мне кулак, снова вернулся к спору, хотя и так было видно, что они уже договорились. Одна зенитка у моста, если уж охрана так опасается, а другая в стороне, метрах в двухстах. Это решение устроило всех. Тут вернулась группа из семи бойцов во главе с сержантом, мелким и щупленьким, но командовал тот здорово. Они принесли три тела, что оплывали кровью. Немецкие маскхалаты, а под ними советская форма показывающая их принадлежность к НКВД. Тут и Гусаров видел, что это действительно немцы. А вот бойцы из охраны сетовали, я их из своих пулемётов так нашпиговал свинцом, что мало что уцелело. От бинокля одна половинка осталась. Насчёт неё Гусаров с лейтенантом спорить стали, с биноклями у нас было ахово, всего один и тот у Гусарова, однако и охрана моста упорствовала. Отдали, куда деться, всё же это мы их положили, а не они. Остальное те забрали себе, мы не претендовали. Нет, я ещё как претендовал, но кто же меня спросит? Гусаров отдал щедрой рукой, а половинку бинокля вручил командиру нашего расчёта, мол, мы заслужили. И видимо видеть меня лейтенант не хотел, потому как наш расчёт и отправил подальше от моста, второй начал окапываться рядом с ним. Кстати, по поводу трофеев, тут к этому относятся как-то однобоко. Брать ни-ни, мародёрство, а вот оружие забрать, или вот так бинокль, это нет, это можно, так что немцев прикопали при всём том, что у них было. Разве что документы забрали. Варвары.

Время было час дня, когда грузовик ревя мотором подъехал к месту указанному Гусаровым. Тут была небольшая возвышенность, и даже я, осмотревшись, вынужден был признать, что позиция отменная. Машину поставили чуть в стороне и сначала разгрузили, как ящики с патронами, там и личными вещами. После этого стали готовить шанцевый инструмент, пока водитель доставал сухпай и приготавливал покушать. Нас предупредили, что горячего не будет, и разрешили использовать НЗ. Кстати, никто и не заикался о том, что я не должен копать, копать будут все, не понимая, что после подобной тяжёлой работы руки у наводчика будут дрожать и ни о какой прицельной стрельбе и речи быть не может. Именно поэтому снайпера не делают такую тяжёлую работу перед стрельбой, а если и сделали имеют несколько часов для отдыха, иначе никак. Если кто из курсантов выдыхался, то вставал к пулемётам, пока другие работали. И вот так посменно работали, но капонир должен быть вырыт, чтобы загнать в него машину. Похоже Гусаров собирался тут долго стоять.

У нас была одна нормальная штыковая лопата, она входила в инструменты машины, и пять пехотных лопаток, к счастью укомплектованы мы были ими полностью. Парни уже разметили размеры будущего капонира, сняв верхний пласт на штык, убирая куски травы, но тут обед был готов и отложив лопату и лопатки те приступили к нему. А я стоял в кузове и их охранял. И вот тут мне повезло, из нашего тыла тянул, с заметным снижением, немецкий двухмоторный бомбардировщик среднего радиуса действия. Его силуэта я не знал, нас этому плохо учили, на следующих уроках информацию дать должны были. Он уже опустился ниже километра и была на расстоянии уверенного поражения для нашей зенитки, та на полтора била, тем более пролетал фактически над нами. Поэтому, когда тот вошёл в зону поражения нашей установкой, я прицелился и стал садить короткими очередями. А парни как сидели с полными ртами и жевали, так и продолжали, не без интереса наблюдая что будет дальше. Как говорится, хлеба и зрелищ. А результатом моей стрельбы, вторая установка огня так и не открывала, было в том, что бомбардировщик свалился на крыло и отвесно стал падать. От него отделилась маленькая точка человека и распустился купол парашюта. А самолёт рухнул в километре от нас, подняв столб дыма. Взрыва не было, топливо только полыхнуло. Туда сразу рванул Гусаров с бойцами, на машине в первой зенитной установки поехали. Видимо тот опасался, чтобы пехота снова его не опередила. Трофейный пистолет тот себе сразу прибрал. А так это стрелок оказался, среди пехотинцев нашёлся знаток немецкого и допросили пленного. Видимо штурман и пилот убиты были мной, не отзывались, ну да, я по кабине бил, и стрелок был вынужден выбросится.

Результатом этой истории был приезд вечером командира нашего дивизиона, где он поздравил и отметил младшего лейтенанта Гусарова и моего командира расчёта за успехи в боевой подготовке и уничтожении врагов, напавших на нашу родину. Сбитый самолёт и уничтоженных диверсантов тот записал на счёт дивизиона. Про меня никто так и не вспомнил. Забавно. Но это так, проза жизни, не обратил на это никакого внимания. Капонир мы вырыли, метр в глубину, а землю валом вокруг, обложив срезанным дёрном. Ну и пандус с возможностью машине выехать. Ещё кустов нарезали и воткнули вокруг позиции. Хоть какая-то маскировка. Хотя на мой взгляд, лучше бы мы вырыли кусты и посадили их, полив, те дольше бы продержались.

Когда мы спать укладывали, на ящиках из-под патронов, весна всё же, не лето, жарит, но спать на холодной земле неприятно, на часы меня никто не ставил, я вчера отстоял, то обнимая свою винтовку, озвучил свои мысли вслух, слышали меня все, включая часового:

– Я вот что думаю. Диверсанты те пострелянные не одни были. Уверен, их мост интересует. Слышали какая стрельба неподалёку была? Уже и пулемёты, и винтовки слышно. Немцы близко, и диверсантам нужно захватить мост чтобы их войска могли беспрепятственно идти дальше.

– Думаешь сегодня нападут? – приподнялся на своём месте командир.

– Уверен. Днём мы, постреляв их группу наблюдателей, слегка их напрягли, но ночь им будет в помощь. Самое главное это зенитки им убрать, а точнее уничтожить расчёты, после чего можно перебить охрану, ну и заменить их собой. Форма-то у них наша.

– Да, а на мост не нападут пока мы тут стоим. Они нас за спиной не оставят.

– В точку. Думаю, нас в ножи возьмут. Немцы подготовлены отлично, опыт большой имеют. Думаю, трёх человек им вполне хватит чтобы с нами покончить, а дальше можно будет не опасаясь уничтожить охрану моста.

– Что ты предлагаешь? – спросил командир расчёта. – Только не говори, что у тебя идей нет, иначе ты бы не завёл этот разговор.

Тот вообще виноватым себя передо мной чувствовал, его комдив поблагодарил, на одно звание выше поднял, теперь тот сержант, а я вроде как не удел, но я ещё тогда сказал, что меня это не волнует, но всё-таки вина его видать теребила.

– Да, есть у меня одна идея. Предлагаю провести минирование вокруг нашей позиции, а утром снять. Ну или не спать всю ночь, но что завтра с нами будет сами должны понимать.

– Откуда нам мины взять, и кто с ними работать будет?

– Ну, я немного интересовался. А вообще мин и не нужно, хватит ручных гранат, желательно «эфки». У нас вот оружие есть, а боеприпасов к винтовкам мизер, у меня всего две обоймы в запасе, и та что в винтовку снаряжена. Гранат так вообще нет. Предлагаю попросить у охраны моста, у них всё это есть. Колышки я сам сделаю, и растяжки вокруг поставлю. Нужно не меньше восьми гранат, а лучше больше. Чтобы часовой, если где рванёт, кинул в ту сторону ещё одну гранату для добивания. Ну, где-то так. И наших предупреди, что мы заминируем подходы.

– Ладно, я прогуляюсь до дзота, поговорю с Гусаровым, может что получится. Гущин, присмотри за мной. А то мало ли, что-то мне не по себе от слов Кирюхи, мало ли перехватят в темноте.

– Так я не вижу же?! – возмутился часовой.

– По силуэту смотри на фоне реки, – с явным недовольством буркнул наш командир.

– Хорошо.

Тот выбрался наружу по пандусу, держа свой карабин на сгибе локтя, с некоторой тревогой осмотревшись, сержант быстро зашагал в сторону моста. Я особо о нём не переживал, немцев рядом нет, стемнело всего несколько минут назад, подобраться они просто не успели бы, да и выжидать будут. Напасть лучше всего перед рассветом, самое мерзкое время, когда клонит в сон от усталости и внимание у часовых притупляется. А самые слабовольные бывают ещё и спят, подводя так и себя и товарищей. Пока тот не вернулся, стоит подумать. Не знаю вернётся он с тем что нам нужно, или нет, но подготовится всё же нужно. Предупредив часового что я пока займусь работой, я отошёл в сторону и взяв сухие ветки, это от кустарника, стал ножом делать колышки. Насчёт лески переживать не стоит, у меня целый моток в сидоре. Купил перед тем как покинуть Москву. Там же в баночке и рыболовные принадлежности имеются. Ох и пришлось мне там в столице побегать. Пока прописывался и права получал, пока медкомиссию проходил, время мигом пролетело. Саквояж свой я закопал. Там все мои документы за подкладкой, включая сберкнижку куда я оставшиеся деньги положил, кроме трёхсот фунтов стерлингов, взяв с собой не так и много, инструменты там же в саквояже, тестер, личные вещи. Так уж получилось, что оставить не кому было. Мог бы тому же домоуправу дать, но за сохранность я бы не поручился. Да и тут надежды мало, что уж говорить. Хотя надо сказать что неплохо поработал стихией Земли и схрон в окрестностях Москвы получился на загляденье.

Это ещё не всё о чём мне стоит сообщить. И это не про стихии, в тренировках я ни одного дня не пропустил, всегда находил время для них и для медитации, тем более наше училище в довольно крупном городе находилось, так что с маной проблем нет, это тут в поле заметно скудно с ней. Сегодня копали, так там где я это делал, земля рыхлая и мягкая, не как у остальных каменный суглинок. Однако им я не рыхлил, иначе заподозрить что могли, так что у меня проблем с копанием не было. Также я ходил со фляжками к реке, набирал воды, мыл котелок, да со стихией Воды поработал. Во фляжки набрал чистой воды, без мусора и грязи. Как через фильтр пропустил. Как видите, время на всё хватало. Так вот, ещё стоит помянуть один момент. О да, это я об артефактах оставшихся от ушедших с Земли магов. Старый маг подтвердил слова Гарда, тут действительно раньше были маги, видимо война с Инквизиций дала свои плоды, те победили и выгнали их. Причём старик сообщил что не редко посещает лавки старьёвщиков или антикваров, и бывает находит интересные экземпляры амулетов. Будучи ещё в Англии, я как-то заметил такой старый антикварный магазин в Ливерпуле, ну и зашёл, благо как раз закончил с сейфами и был свободен. Пока продавец отвлёкся, там солидный клиент кинжал покупал, я выпустил из рук сырую ману, направляя её на полки. Я ведь так пропускал через себя ману и работал со стихиями, а тут ничего из стихий не призывал, просто выпустил, надеясь, что что-то сработает. Причина в этом была. Магического зрения у меня больше не было, амулетов для поиска других амулетов тоже, вот я и нашёл такой способ. И да, я понимаю, что конструкт на ящеров, что был у меня в ауре, штука хорошая, и я помню, что старик говорил о том, что есть такие конструкты и для людей, но ставить его мне не советовал, минусов больше чем плюсов. Мало того, что я снова бесправным гомункулом стану, так ещё эти конструкты тоже вредят, хотя и куда медленнее. Сокращать срок своей жизни до двух десятков лет я не хотел, так что да ну нафиг. Старик пообещал, что через пять лет, когда тот вернётся, он подарит мне комплект амулетов, чтобы я мог с ними работать и поисками заниматься, ведь магов с магическим зрением не так и много, их ещё пространственными называют или конструкторами, и именно они создают такие амулеты, поэтому особо я себя ущербным не считал. А пока тот мне пять лет велел развиваться в магии стихий, чтобы ни на чего не отвлекаться.

Поначалу ничего не было от моих действий, а потом на полках в разных местах замигало несколько предметов, их три было. Это мог заметить и продавец, так что я прекратил сброс маны, и через пару минут те погасли. К счастью никто моих манипуляций не заметил. Предметы я выкупил, это было бронзовое кольцо с невзрачным камешком, я его на пальце носил, причём отметил что его никто кроме меня не видит, видимо чары отвода глаз. Второй предмет, полая бронзовая трубка с инкрустацией на концах, и третий предмет, это бронзовый цилиндрик, у него тоже невзрачный камешек был на торце, и инкрустация по краям. Все три предмета я естественно выкупил, между прочим, не так и дорого, видимо для продавца те не имели особой исторической ценности. Так, непонятные поделки из прошлого. Он конечно торговался, да и неплохо, но я смог сбить цену и купить предметы. А так как я уже торопился к порту, где разгружался сухогруз, изучение покупок пришлось оставить на потом. Я их изучил каждый день по несколько раз, и в пути до Архангельска, и в поезде, и в Москве, и в училище, и только тут во время летних учений, не занимался ими. А потому что смог разобраться методом тыка что это за предметы и для чего их нужно использовать. Ну и пользовался, нужные вещи. Я бы даже сказал бытового применения.

Работать методом тыка конечно же было неправильно, это могло повредить амулетам или даже уничтожить их, но мне повезло я смог разобраться во всех трёх и не повредить им. В первое время я пытался зарядить их, на первый взгляд это было просто, нужно в те невзрачные камешки подать ману, однако в этом и была проблема. Маги из своего источника запитывают, и поток зарядки происходит не так и быстро. Я же подаю ману через свои каналы на высокой скорости. То есть, я могу сжечь амулеты своей зарядкой. Это как брандспойтом наполнять чайник. Миг, полный, а то и порвать может напором. Хорошо, что мне пришло это в голову перед попытками зарядить, и я почти всё плаванье от Англии пытался прогонять ману через свои каналы и узлы, стараясь делать это на маленькой скорости. До этого я даже и не пытался так делать, новый опыт. Не сразу, однако всё же начало что-то получаться. Прижав указателей палец к камню на цилиндре, я стал через него плавно подавать ману. И делал это до того мгновения пока камень не засветился и не кольнул меня в палец. Так я понял, что тот полностью заряжен и видимо таким образом это дал знать. Потом уже увереннее действуя, зарядил кольцо и ту полую трубку. На ней камней не было, но светится начали те рисунки по краям.

Потом уже, это в училище происходило, в нередких нарядах и дежурствах, я не только тренировался в стихиях, но и пытался разобраться с амулетами. Первая удача произошла с полой трубкой. Я заметил марево внутри, присмотрелся, а потом и прижал к глазу, и путём проб понял, что это подзорная трубка. Бинокль по сути, к тому же работающий ночью как днём. Можно приближать и удалять изображение. Управление мысленное. Очень удобно, я месяц тренировался пользоваться им и учился как управлять. Освоил. Второй амулет, с котором я разобрался, это был цилиндр. Это оказалась фляга, причём не пустая, не знаю как вино за столько времени сохранилось в таком великолепном состоянии, но когда я случайно активировал открытие, то на пол в туалете нашей казармы вылилось литров двадцать красного вина. Букет восхитительный. Я потом попробовал, вполне вкусное и неплохое. А тогда я с трудом нашёл как закрыть крышку и думал, как побыстрее убраться, чтобы меня не засекли, хорошо ночь была, спали все. Сбоку на цилиндре полоска была, и та пока я пользовался таким запасом, чуть-чуть становилась меньше. Так я понял, что это индикатор сколько во фляжке содержимого. Прикинув сколько я уже слил пока учился в первые месяцы, понял фляжке было около тонны, причём около двухсот литров я потратил. Пил сам мало, я вообще равнодушен к спиртному, хотя вино мне и понравилось, но вот в качестве оплаты, сливая в канистры или банки, оно подходило отлично.

Насчёт этого ладно и, хотя я в будущем собирался заполнить фляжку питьевой водой, но и сейчас около шестисот литров вина во фляжке имелось. Подзорная трубка и фляжка находились в пустом подсумке у меня на ремне, а кольцо как было на пальце, так и продолжало быть, я его не снимал, несмотря на то что оно явно женское. Именно с кольцом я и возился дольше всех, и когда из него посыпался разный мусор, я наконец разобрался. Если проще, это была безразмерная сумка, если такое определение вообще подходит к кольцу. Гард мне про такие амулеты рассказал, и очень жалел, когда складывал золото в мой рюкзак и свой вещмешок, что ни у него, ни у убитого ученика старого мага таких амулетов не было, сейчас это редкость, ох бы он сколько вынес. Однако не судьба. А вот я такой амулет нашёл. Даже странно что Гард не догадался пройти по магазинам старьёвщиков или антикваров, тоже мог что интересное найти. В самом кольце оказалась старинная одежда, тут даже не пятнадцатый век, думаю, что раньше, четырнадцатый, а то и тринадцатый. Одежды мало было, комплект исподнего, причём ношеный, воняло от него, видимо хозяин убрал чтобы потом постирать, но не успел, и подобие камзола, все предметы мужские, хотя кольцо женское. Может трофей?

Так вот, внутри было оружие, пару украшенных самоцветами кинжалов, шесть ножей из дрянного металла, два явно метательные, лук с двумя колчанами стрел, короткий меч, и немного еды, причём часть уже исползали, даже следы зубов были. От еды я избавился, как и от исподнего, а оружие убрал. Потом я стал исследовать, какой объём у этого кольца. Сначала научился не только вынимать, но и убирать внутрь, на ножах и тренировался. Управление оказалось, как и с подзорной трубой, мысленное, нужно подставить вещь, и она окажется у тебя в руке на которой кольцо. Ну или рядом, тут по желанию. В то время, а как раз училище готовилось покинуть Минск и разъехаться по полевым лагерям, меня отправили в наряд на склады. Когда кладовщик отвлёкся, я убрал в кольцо пятнадцать ящиков с патронами к «ДШК». Шестнадцатый уже не входил. Веса кольцо не прибавило. Потом вынул и поставил всё на место, на складе вещевого имущества узлы с формой туда же отправил. Хм, похоже значение имел объём, потому как тут вес был легче, а объём тот же, если сравнить с размером ящиков с боеприпасами, когда кольцо не дало запихнуть следующий тюк. Причём отмечу, что я пытался убрать в кольцо сначала подзорную трубку, а потом и фляжку, но кольцо их не принимало. Видимо носить внутри вещи, имеющие магию, вроде амулетов, то не могло. Это я учёл, и амулеты всегда носил при себе. Ну а то что не такой и большой объём у кольца, так оно и само меленькое.

У меня как раз увольнительная намечалась, денег немного было, думал прошвырнусь по магазинам, накуплю и уберу в кольцо нужные вещи. Ящик лимонада бы купил, да не судьба. За два дня до увольнительной нас собрали и вот отправили на летние лагеря. Это произошло восьмого мая. Даже успели первые стрельбы перед войной провести. Так что в кольце находятся ножи с кинжалами, меч и лук со стрелами. Пока всё. У своих я не воровал, не крыса, а моих вещей не так и много чтобы их из сидора убирать в кольцо. Хотя нет, признаюсь всё же. Когда наши почистили нашу установку и привели её в порядок после стрельбы за день, переснарядили, снаряжали пустые ленты, и что не добрали из патронов, то я их из цинков убрал в кольцо. Около полутысячи патронов было. Потом незаметно и полный цинк забрал. Никто даже и не заметил его пропажу. Пусть у меня будут, всяко пригодятся. Ну и ещё одно уточнение. Как я отметил, заряжать амулеты, а их всё же нужно подзаряжать, требуется раз в полгода. Именно такой срок прошёл, когда свечение в камешках начало тускнеть, а так я постараюсь раз в два месяца заряжать их, чтобы те совсем не разряжались.

Вот об этом обо всём я и размышлял, когда вернулся сержант. Тот нёс сидор, явно не пустой. Насчёт патронов к своей винтовке я конечно же немного перегнул, пулемётные вполне к ней подходят, но душа зенитчика, душила, особенно когда есть обычные винтовочные. Жаль было тратить пулемётные. Поэтому тот принёс только гранаты. Шесть «РГД-33», и двенадцать «Ф-1». Отлично, есть с чем работать. Командир расчёта отложил гранаты, шесть он сразу распределил, две мне, две часовому, и две себе. Остальные нашим завтра выдаст, немного даже в запасе останется. Как я не кривился, в темноте тот этого мог и не увидеть, мне вручили именно «РГД», с осколочными рубашками. Подумав, я убрал их в безмерный карман в кольце. Более того, сходил к сидору и его тоже убрал, мало ли что ночью или завтра будет, не хотелось бы потерять. Внутри много что было ценного для меня, бритву, котелок и кружку я тоже считаю. Вот шинель оставил, я ею ночью укрываться собирался, планируя всё же перехватить какое-то время на сон.

Сержант начал мне помогать, и мы в темноте, луна подсвечивала, тени хорошо видно было, стали обходить вокруг позиции и ставить растяжки. Усики у гранат, привязанных колышкам, я отгибал и даже освобождал, небольшого усилия хватит чтобы выдернуть кольца, и дальше последует взрыв. Жаль не было времени поработать с запалами, я бы убрал возможность замедления, растяжки взрывались бы сразу, как только кольцо было выдернуто, а не через три-четыре секунды. Растяжки мы поставили метрах в тридцати от позиции, если дальше, то слишком много гранат надо, радиус больше получался, ближе, сами пострадаем, так что это был идеальный вариант. Часовой приглядывал за нами, и когда мы закончили, на всё около часа ушло, мы прошли к корме машины, тут на ящиках из-под патронов и спал остальной расчёт, и устроившись на свободных местах вскоре уснули. У часового были мои часы, когда наступит нужное время, тот поднимет сменщика и предупредит о растяжках. Даже если кто до ветру поднимется, и его предупредят. А туалет мы метрах в десяти сделали, там лопата воткнута была для ориентира, и ямка выкопана. Пусть на виду, но позиция не загрязнена.

Проснулся я от близкого взрыва. Растяжка рванула. Путаясь в полах шинели, в принципе, как и остальные парни, я отметил боковым зрением взмах руки, это наш часовой согласно приказу полеченным от командира расчёта, кидал гранату в сторону подрыва, после чего скатился через вал в капонир, где лёжа пережидал разрыв. Часовые у нас снаружи по кругу гуляли. Как раз рванула и граната, брошенная часовым, когда мы наконец заняли позиции. Причём обговорено это не было, и все столпились с одной стороны, отчего сержанту пришлось всех пинками распихать по позиции, чтобы занять круговую оборону. Я остался стоять с той стороны откуда явно пришли немцы. Когда сержант закончил, то подойдя, тихо спросил:

– Ну что там?

– Вижу два тела, вон те кочки. Хорошо гранаты легли, похоже наповал. Всего двое на нас, дёшево же нас ценят. У моста суета, но вокруг странно тихо, немцы на шум уже должны отреагировать.

Едва я успел это сказать, как немцы видимо решили действовать, ударило несколько пулемётов, скорострельных, явно не «ДП», голос которых мне был хорошо знаком. Скорее всего работали «МГ». Запомнил, буду знать. Две машинки явно работали по мосту, а вот один по нам. Причём на удивление точно, пулемётчик бил по нашей зенитке, которая не прикрыта ничем, даже щита у той не имелась, и бил хорошо. Не знаю, как он видел зенитку, тем более наверняка пламя выстрелов его слепило, но бил тот кучно. А-а-а, я понял, та на фоне Луны хорошо просматривалась. Зенитка затряслась от попаданий. Были слышны визги рикошетов. Одна из пуль сбила стопор и пулемёты затряслись, постепенно задирая стволы. Сам я тоже не молчал, определив, что целью являемся не мы, привстал, а то при первых выстрелах мы присели, и прицелившись, сделал два выстрела, отчего пулемёт замолк, только было поздно, отчётливо слышно, как текла вода из пробитых кожухов водяного охлаждения. Похоже самую мощную боевую единицу нашего расчёта мы лишились. Вспышки выстрелов вдали были отчётливо видны, вот по ним, постоянно меняя позицию, а точнее делая шаг в сторону после очередного выстрела я и бил, и с удовлетворением замечал, что после того как я по ним бью, те замолкают. Всё же винтовку я пристрелять успел просто отлично. Парням я уже крикнул чтобы прикрывали наших у моста, и те палили в ту сторону, били по теням и по вспышкам, а сам гасил эти огневые точки. Снова оживший пулемёт сразу же замолк, как только я заметил это. Также мне удалось заставить замолчать расчёт другого пулемёта. Вот третий бил не переставая, он для меня в мёртвой зоне был.

Наши настолько пристрелялись, что за тылом совсем не смотрели. Да и сержант на это не обращал внимания, в принципе, правильно делал, зная что у нас тут минировано, немцы не ползут, но я всё равно поглядывал. У моста царила бешенная стрельба, вдруг зазвучало несколько гранатных разрывов, что приглушило пальбу, но потом она вспыхнула снова. Ещё у моста что-то ярко полыхало, и я подозреваю что это машина с первой зениткой. Расстреляв все обоймы, я отошёл в сторону, и сев на ящики, сняв каску, перевернул и в неё высыпав патроны из одного из вскрытых цинков, достал из кольца сидор, а из него два запасных магазина к винтовке, что там хранил, тоже пустые. Сидор я сразу убрал, а все магазины начал снаряжать. Парни продолжали палить, наш водила отошёл ко мне и стал сгребать из цинка патроны, пихая их по карманам галифе. Изредка по нашей изувеченной зенитке щёлкали пули. Про нас не забыли, и как я понял, несколько стрелков просто удерживали на месте, чтобы не вмешивались. То, что наши пулемёты повреждены, те видимо догадались.

Торопливо снаряжая магазины, часть в подсумки убирал, а две последние по карманам, я слушал, что работало у немцев два пулемёта, один всё же молчал. У моста активных стрелков ясно становилось всё меньше и меньше. Если сначала работали три пулемёта, «Максим» в дзоте, и пара «ДП», то теперь стрелял только «Максим», остальные видимо были подавлены, может и грантами забросали, раз немцы смогли подобраться на дальность гранатных бросков. Кстати, время полтретьего утра было, я у часового спросил, у которого мои часы были. Кстати, я их вернул. Закончив снаряжаться, я вернулся к стенке капонира и изредка выглядывая, стал вести огнь. Одного немца точно загасил, остальные постоянно меняли позиции после каждого выстрела, и их было очень сложно подловить, парням я постоянно орал чтобы двигались с места на место, и то что только одного из наших подстрели, срезали мочку уха, это скорее везение и то что у нас укрытие отличное, над верхом вала только каски мелькали. А вот с зениткой швах, как я и думал. Ещё и кабина машины, что слегка виднелась, вся побита была, ни одного целого стекла.

Я успел всего одну обойму выпустить и как раз снаряжал полную, как вдруг земля дрогнула, и меня как будто рука гиганта прижала к земле, и донёсся грохот разрыва. У нас земля в капонире осыпалась, от тряски, парни очумело головой мотали, но все целые. Сержант первый успел привстать, посмотреть, и крикнул:

– Моста нет! Взорвали!

– Наши или немцы? – сразу уточнил я, отряхивая винтовку от пыли, та её не любила.

– А я почём знаю? Наши, наверное, немцам-то мост нужен целым.

– Не факт. Одна шальная пуля и подрыв.

– Всяко бывает.

Стрельба стала заметно стихать, пока совсем не прекратилась. Высматривая противника, я сказал:

– Всё, ушли немцы.

– С чего ты взял? – поинтересовался сержант.

– А чего им тут делать? Моста нет, их цель уничтожена. Точно ушли. Предлагаю оставить пару наблюдателей, а остальным досыпать, чую день тоже трудный будет, а силы нам ещё пригодятся.

– Нашим бы у моста помочь.

– Растяжки нужно сначала снять.

– Давай снимай, мы с парнями сбегаем до моста, а ты тут на позиции останешься, охранять её будешь, да и нас если что прикроешь. Стреляешь ты ловко, я видел, вон как ловко пулемётчиков заткнул.

– Хорошо.

Выбравшись из капонира, волоча на сгибе локтя винтовку, я по-пластунски добрался до растяжки и снял её, к гранате колышки примотал леской и убрал ту в кольцо, не забыв поправить и согнуть усики. Парни сразу ушли вперёд, а я, пройдясь, собрал остальные растяжки. Разминировав нашу позицию, а потом поглядывая в сторону моста, сержант и у меня медпакет забрал, стал осматривать тела двух немцев, которые подорвались ещё в самом начале боя. Кстати, у моста отнюдь не тихо было, патроны рвались в горевшей машине, ну или рядом, раз огонь добрался до ящиков, так что трассеры иногда мелькали от разрывавшихся патронов. Первым делом я проверил петлицы у диверсантов, оба были в нашей форме, комбинезонов не имелось. У одного пустые петлицы, да и подсумки с магазинами к винтовке, к слову такой же «СВТ» как у меня, на это намекали. У другого по кубарю в петлицах было, младший лейтенант. На ремне только кобура с «ТТ» и флягой. Первым делом я петлицы у обоих срезал, пусть будут. Если что для отчётности пригодятся.

Потом расстегнул ремень у командира, если тот вообще командир, и выдернув его, обмотал ремень вокруг кобуры и фляги, и убрал ту в безразмерное пространство. Пригодится в будущем. В карманах я нашёл пачку сигарет, наших, подавлены слегка и кровью запачканы, зажигалку, часы с руки снял, документы достал, последние отдельно положил, их сдам командиру. По голенищам сапог прошёлся? Больше ничего у того и не было, только нож острозаточенный в руке. Всё забрал. Сапоги побиты осколками, не заинтересовали. У красноармейца такие же снял часы, палево, зря немцы их носят, у наших простых бойцов часов отродясь не было. Себя я не считаю. Также собрав мелочь по карманам, ту что не испачкана кровью, осмотрел винтовку и отшвырнул её, повреждена осколками, затвор намертво заклинен. Я только магазин выщелкнул и вместе с ремнём и подсумками убрал в кольцо. В общем хорошо прибрахлился. На ремне кроме фляжки ещё и гранатная сумка у бойца была, на ощупь внутри «лимонки», да и пехотная лопатка тоже имелась, всё это теперь у меня.

Вернувшись на позицию, я стал ожидать возвращения наших, поглядывая по сторонам. Была мысль посмотреть, что там у реки, по берегам которых и передвигались немцы и где я гасил их огневые точки, но далеко, а пост бросать нельзя, вот так сидел у вала и изредка крутил головой, чтобы врасплох не застали. Уже начало светлеть, так что я рассмотрел с той стороны моста изрядно машин. Ну да по мосту и ночью шли колонны одна за другой, видимо немца ожидали просвет перед нападением, и когда тот был, напали, а к моменту окончания боя подошла очередная колонна советских войск, да было поздно, двухпролётный мост через небольшую речку был взорван и те оказались заперты на той стороне. Что решит их командир не знаю, скорее всего будет искать другое место для переправы. В это время прибежал наш водитель, и запыхавшись, упав рядом, хрипло сказал:

– Амба там нашим.

– Что, никто не уцелел? – спросил я, и отстегнув фляжку, протянул её ему.

Несмотря на то что тот сам прибежал от речки, видимо набрать воды ему и в голову не пришло. У меня не много воды было, на пару глотков, но тому хватало. Осушив, и возвращая мне, ответил:

– Из охраны моста четверо уцелело, те что ходячие, старший там тот сержант мелкий, что за диверсантами ходил которых ты побил вчера. Из наших только Петька Гаврилов из второй роты, да и то ранен он. Лейтенанты в дзоте погибли, когда немцы амбразуру гранатами закидали. Месиво там. А кто мост взорвал никто не знает.

– А немцы?

– О, их там тоже немало, хорошо их наши постреляли, тел хватает. Сейчас там у колонны тот сержант с командирами на другом берегу перекрикивается. Спрашивали, что произошло. Что дальше не знаю, командир к тебе отправил. Они там спорят, что делать дальше. Моста нет, скорее всего обратно в Кобрин поедем. Надо в мастерские нашу зенитку отправить, может починят.

– Ты смени меня, а я посмотрю, уже почти рассвело, рассмотреть можно.

Через час подошли наши, двое несли Гаврилова на носилках. Водила, который меня сменил, уже закончил осмотр машины и готовил ту к выезду. Повреждения только у кабины, а так машина в порядке. Стёкла тот смахнул тряпицей, можно ехать.

– Крайнво, что с пулемётами? – подходя, первым делом спросил сержант.

– Переплавка их спасёт, – лениво вставая, ответил я. – Кстати, вот документы убитых диверсантов. У каждого по три разных комплекта было.

Тот забрал документы, а вот зенитку сам решил проверить, забрался в кузов и вынужден был признать, что я был прав, пулемёты не восстановить, побита та была капитально. Похоже немец бронебойными по ней садил. Вытирая руки, то спустился и стал отдавать приказы. Водитель выгнал машину, мы подняли борта и загрузили в кузов ящики с патронами, только два ненужных остались в капонире, да пустые цинки со стрелянными гильзами. Свои вещи закинули, и аккуратно положили забинтованного Гаврилова. Тот в сознании был, матерился от наших неловких движений. Никто так и не заметил, что ни моего сидора, ни скатки шинели среди вещей не было, я их в кольцо убрал чтобы не посеять. Места мало, но всё же мы медленно, чтобы не растрясти раненого, покатили к дороге. Парни, пока мы выбирались на дорогу, просветили меня что сержант задумал. План такой, моста нет, защищать нечего, значит нужно возвращаться к нашим и доложить. Сейчас к мосту подъедем, возьмём до предела раненых и едем в Кобрин. Сдаём раненых в госпиталь, сообщив что у моста ещё есть раненые, чтобы машины выслали, всех мы не возьмём, и уже докладываем нашим. Там дальше нашу судьбу командиры будут решать, это их работа.

Так всё и было проделано, я лишь одно рацпредложение сделал, подножки у кабины свободны и держась за дверцу можно ехать так стоя, чтобы освободить ещё место для раненого. И вот так для одного действительно освободили. Я, и ещё один из наших, заряжающий, устроились на подножке и медленно покатили в сторону города. Второй заряжающий сидел в кузов, за ранеными приглядывал. Мы четверых смогли взять, больше не помещались, ещё девять остались у моста на разбитых позициях. И да, та колонна, что подошла на рассвете, уже отбыла, развернулась и уехала. Тут где-то брод есть, надеюсь те знают где. А так дорога чуть больше часа заняла, пока мы не добрались до поста на окраине города. Вся вода, а мы заполнили фляжки, ушла, пока раненых везли. Им же и пошла. Постоянно пить хотели, раза четыре вставали чтобы их напоить. Тут на посту об уничтожении моста ещё не знали, удивлялись что колонны прекратили появляться, но думали немцы дорогу перерезали и вот-вот к городу прорвутся, так что привезённая нами информация была к месту, лейтенант, старший обороны, тут же по телефону связался с вышестоящим командованием и передал те сведенья что узнал от нас. А то тут спешная эвакуация шла, чуть ли не до паники доходило.

Дальше поста нас не пустили. Водителю выдали сопровождающего, что знал где находится медсанбат, госпиталя тут не было, и те укатили, а мы устроились на свободной площадке рядом с постом, и фактически отдыхали, загорая. А дорога на подножке серьёзно выматывает, так что нам с напарником требовался отдых, и мы ему обрадовались. Дали нам всего минут двадцать, пока сюда не приехала пара «эмок» и три грузовика. Тут же и наш комиссар обнаружился, нашего учебного зенитного дивизиона. Нас построили, и после этого когда сержант доложил все перипетии ночного боя, генерал-майор, что и прикатил сюда со свитой, похвалил нас, после чего кивнул нашему комиссару, тот старшим политруком по званию был. Дал ему слово. Сначала тот небольшую политинформацию завернул, а вот дальше уже интереснее стало:

– Товарищи курсанты, наше командование высоко оценило ваши боевые качества, поэтому командующим нашим военным округом был подписан приказ о досрочном выпуске ряда училищ, в список которых попало и наше. С присвоением воинского звания младший сержант, ВЫ, товарищи курсанты, будет направлены в действующие части. Это всё.

Мы в ответ, как и положено рявкнули благодарственное слово, после чего нас распустили. Некоторые бойцы были озадачены, причины были, ладно не сержанта получили, но мы проучились всего полгода. Обычно досрочно выпускают за месяц, ну два, но не так недоучившимся. Видимо командование решило, что на месте нужный опыт и знания получим. Ну не знаю, меня эта афера как-то в сомнение вводит. Хотя тут причина может быть куда банальнее. После первых суток, когда немецкая авиация вбивала наши аэродромы в пыль, мизерное количество зенитной артиллерии сказалось. И вот нас так быстро решили аттестовать и хоть кого-то отправить в войска.

После речи комиссара, нас отправили к одной и машин, а там к штабу корпуса, где забрали удостоверения курсантов и выписали документы на младших сержантов, причём приписали к тому же корпусу, с командиром которого нам так удалось повстречаться у поста. Когда нас оформляли, то мою винтовку вписали в новое удостоверение, я проверил, всё точно. И, как и в курсантских документах тут также не было фото. По факту у кого они имеются, тот и может ими пользоваться. Единственно как я смогу подтвердить, что документы действительно мои, предъявить шофёрское удостоверение или комсомольский билет, вот у них фото как раз было. А так всё заняло меньше часа, тут ещё и наш водила присоединился, такой же курсант. Тот сообщил что машину с расстрелянной зениткой забрали, а вещи наши он выгрузил, лежат у здания штаба под охраной часового. Мои-то при мне, ну пусть так будет. Троих парней в одну дивизию распределили, сержанта нашего к танкистам, а меня отправили к медикам. Я должен получить под командование орудие зенитной батареи, которая защищает медсанбат стрелковой дивизии. Заявка оттуда была. Координаты медсанбата я получил, как и направление в часть, мы с парнями быстро попрощались, трое сразу уехали, машина попутная была, и вот так расстались. У меня попутной машины не было, пешком направился в нужную сторону. Тут не так и далеко, километрах в двадцати. Нужно штаб дивизии найти, представится, чтобы в списки внесли, а потом те в часть направят. Однако, пока я в городе, нужно сделать одно дело.

Дело в том, что у меня до сих пор петлицы курсанта с металлическими буквами, означающими наименование училища. Помнится, у меня имеются в запасе красноармейские петлицы. Те что я срезал с убитого диверсанта, тем более они были красного цвета со общевойсковыми эмблемами. Как раз подойдут, нужно лишь найти два треугольника, к слову тоже красных. Знаки различия, как и петлицы, имеют цвет по роду войск. В городе была комендатура, соответственно и магазина военторга, в штабе корпуса я адрес узнал, правда там не уверены, что он работает с той неразберихой и паникой что царила вокруг, но я надеялся, что тот всё же работает. К сожалению, магазин всё же не работал, кто-то камнем ещё и стекло вынес, и у магазина маялся часовой, отгоняя любопытных, ну или мародёров, так что лишь покосившись в ту сторону, я поправил ремень винтовки и энергичным шагом направился к выходу из города. Что ж, не работает так не работает. В пути срежу старые петлицы и перешью те трофейные, а треугольники потом найду и привинчу.

Я уже был на околице, до выхода недалеко, к трассе что проходила через город, я не подходил, решил окраиной выйти на ту дорогу что шла в нужную мне сторону. Срезал путь, можно сказать, когда приметил как грудастая молодка, с белыми полушариями грудей, выстланных на показ в неплохом декольте, глядя на меня, улыбается влекуще.

– Товарищ солдат, не обидьте вдову, помогите. Нужно корзину тяжёлую на чердак поднять.

Намёк был более чем понятен, с удовольствием осмотрев крепкую и ладную фигурку женщины, в моём вкусе, одежда правда скрадывала, но общие линии можно было увидеть. Так что я легко согласился. А когда мы в сени зашли, та прижалась ко мне всем телом, нащупывая опытной рукой то что ей нужно в штанах, и в засос стала целовать, свободной рукой снимая каску с головы. Мне её лень было на поясе носить, плечевых ремней нет и тот сползал от лишнего груза. Нет уж, пусть на голове будет. Каску та оставила на столике у окна в сенях, и держа меня за руку повела в дом. Та первой прошла, а я, наклонившись чтобы протий через верхний край дверного проёма, последовал за ней, и всё, темнота. Похоже меня чем-то серьёзно отоварили. Всё зло от баб.

Очнулся я от боли в голове и от негромкого приглушённого разговора где-то рядом. Приоткрыв глаза, я сел, ого, я связан, и осмотрелся. Хм, я ещё в доме, голова болит, голоса доносятся из соседней комнаты, вот такие дела. Ремня нет, карманы похоже тоже пусты, сапоги сняты. Проверить не могу, но вроде всё выгребли. А вот кольцо на месте было. Я мысленно отдал приказ забрать верёвку, и та исчезла. Разминая руки, я достал кобуру с пистолетом и извлёк его, взвёл, и сунул запасной магазин в карман. Ещё нож убрал в карман, сапог не было, как я уже говорил, сняли. То, что я попал в такую ситуацию, что ж, бывает, на медовую ловушку и опытные клюют. На голове шишка, опять, но вроде рассечения нет. Думаю, это бандиты, ну или те кто на немцев работает. Видят что в городе творится и вот так решили немцам помочь. Вот я им сейчас и помогу. Хм, а говорят на кухне явно на польском, характерные пшекющие обороты, не спутаешь. Два мужских голоса, женского не слышно. Осторожно, старясь не скрипеть досками пола, я подошёл к двери и легонько потянув на себя, прошёл на кухню, держа хозяев на прицеле. Картина как говорится: Не ждали.

– Вас только трое? – коротко и тихо спросил я.

Повышать голос я не хотел, мало того что это в голову отдавало, так ещё их тут могло быть больше трёх. Тут было двое мужиков, одному лет тридцать на вид, другому около двадцати, ну и молодка знакомая тут же. Бандиты продолжали молчать, видно ещё не пришли в себя, поэтому в комнате оглушающе грохнул выстрел из пистолета, и пуля пробила руку того мужика что постарше. Теперь смысла нет таиться, я сделал шаг в сторону, чтобы за спиной не дверь а стена была, и повторил:

– Вас трое? Конечностей у вас много, патронов у меня хватает. Я буду задавать вопросы, и вы будете мне на них отвечать, в ином случае умирать вы будете долго.

– У меня детки, – провыла молодуха, и тут же пистолет снова дёрнулся у меня в руках, и раздался грохот очередного выстрела.

Схватившись за живот, посмотрев на меня не верящим взглядом, та сползла с табуретки на пол, где осталась лежать тихонько подвывая. Я так понял, что старший мужик, это её муж. Держась за руку и морщась, тот хотел было рвануть к ней, но я цикнул зубом и тот замер, продолжая сидеть на своём табурете, с ненавистью глядя на меня.

– Некоторые стрелки довольно ущербны в своих моральных стремлениях и качествах. Они не убивают женщин и детей, а я убиваю, но только тогда, когда это касается лично меня. Если такие детки лезут в мою жизнь или пытаются мне навредить, тогда я их легко отправляю на тот свет. Женщин это тоже касается. В такие моменты ни возраст, ни пол для меня не имеют значения, все становятся целями. Теперь повторюсь в третий раз, если я не получу на него ответа, оба получите по пуле в живот. Вас трое?

– Да-да, нас трое, – сразу ответил тот, что моего возраста, а вот старший только зубами скрипел и матерился на польском, с тоской наблюдая как его жена бьётся в судорогах на полу.

В это время шла бомбёжка у станции, земля тряслась, раздавался грохот разрывов, так что не думаю, что выстрелы, да ещё в помещении, кто расслышал, бомбёжка всё заглушала, поэтому я и работал так уверенно. Узнав где мои вещи, также расспросил кто был передо мной, вряд ли я у них первый. Тот старший пытался мешать вести допрос и честно заслужил пули в живот, молодой, сломался сразу, пел как павлин. Давно работают, крови на руках по плечи. Прострелив и ему живот, я сначала собрал свои вещи. Намотал портянки, сапоги надел, сунул за голенище, свою ложку и финку. Ремень с подсумками застегнул, я проверил, амулеты на месте, да и остальное тоже. Документы и каску забрал. Ха, специально гадина сняла, знала, что по голове будут бить. Брали живьём, чтобы узнать, что в городе происходит. До меня за последние сутки у них ещё четверо побывало, все в погребе лежат, чтобы не запахли. Вечером, когда придут немцы, а те их не сегодня завтра ждали, предъявить хотели, чтобы показать свою лояльность новой власти. Да и ненависть со злобой вымещали. Все четверо из наших, три красноармейца и командир в звании капитана. У всех документы имелись. Оружие тоже, нашёл там же где указал молодой. Оружие я не брал, там было две винтовки «Мосина», карабин и «Наган» капитана-артиллериста, но вот часть продовольствия прибрал. Оказалось, у них в погребе и кладовых было неплохо запасено. Два ящика с советской свиной тушёнкой ушли в кольцо, туда же мешок с ржаными сухарями, мешок с солью, ящик с лимонадом, мой любимый, и ящик с пачками макарон. Остальное я брать смысла не видел. Ну мыла взял коробку, видимо из магазина украли. Ещё были советские деньги. Почти сто тысяч, молодой говорил кассу взяли, но это зимой ещё. Это я всё прибрал и направился наружу. Да, «ТТ» я оставил, и «Наган» капитана брать не стал, он в удостоверение вписан был, но набрал другого оружия. У бандитов тут целый арсенал был. Два польских «Виса» с солидным боезапасом, пара немецких карабинов, видимо ранее числившиеся в польской армии, ручной пулемёт «Браунинга», патронов тут не так и много, да и магазинов к нему всего четыре, ну и ящик гранат. Непривычные, но сделанные по одному типу с «Ф-1». Гранаты, пистолеты и пулемёт я забрал, карабины без надобности.

На выходе в сенях я обнаружил на вешалке армейскую плащ-палатку. Нашу, советскую, видимо кому-то из погибших бойцов принадлежала, я сразу накинул её, нечего оставлять, и вышел во двор. Морщась, изредка потирая шишку под пилоткой, каску я в кольцо убрал, проверил хозпостройки. Вот тут удача, новенький велосипед ярко зелёного цвета нашёлся в сарае. И тюк нового чистого тоже почему-то зелёного брезента. Расстелив увидел, что тот размером пять на пять метров и ранее явно являлся чехлом чего-то крупного. Место ещё было, но я достал сидор из кольца, да и скатку шинели, навесив всё на себя, но велосипед, тюк брезента и плащ-палатка в безразмерный карман были отправлены. А то пешком двадцать километра мне топать. На велосипеде доеду. Теперь это мой транспорт, есть где хранить и прятать чтобы не отобрали. После этого покинув участок этого частного дома, я направился по улице обратно к перекрёстку, откуда ранее пришёл, пока не попал в объятия это чёрной вдовы. Патруля комендачей мне так и не встретилось, и я добрался до комендатуры, там тоже неразбериха была, но выслушал меня дежурный внимательно и забрал документы погибших. Вскоре тот вернулся в сопровождении старшего сержанта и трёх бойцов, приказав сопроводить их к дому бандитов. Я думал пешком пойдём, но нет, нам машину выделили, «полуторку».

Доехали мы быстро, и пока бойцы всё осматривали, поднимали наверх, привязывая за верёвку, убитых из погреба, я сидел в саду, тут скамейка и столик сделаны были, и занимался приёмом пищи. А что, мы не позавтракали, а время уже вон, восемь утра. Что нашёл на кухне, собрав, то и вынес, убитые меня не смущали. А все трое уже отдали концы. Сержант конечно поглядывал с насторожённостью в мою сторону, но молчал. Когда всё осмотрели, тот опросил меня. Снял показания и дал расписаться. Вообще этим делом другие должны были заниматься, но кто был нужен, уже сбежал, поэтому работали те, кто есть. Убитых уже погрузили в машину, как и часть награбленного, оружие тоже, одного бойца тут на охране оставили, а меня отпустили. Вот такое следствие. Пока шло изучение места преступления, закончив завтракать, остаток я убрал в сидор, это шмат солёного сала был, свежее, вкусное с чесночком, полторы краюхи хлеба и пять луковиц. Это моё НЗ. Пусть в сидоре лежит, потом в кольцо уберу. Так вот, позавтракав, я скинул с себя всё, оставшись в одной рубахе и срезав старые петлицы, пришивал новые, красноармейские, не курсанта, когда сержант подошёл меня опрашивать. Я у него насчёт лишних треугольников спрашивал, но у того не было, хотя мою ситуацию тот понимал. А так мы оба закончили и разошлись, я направился дальше к выходу из города, а тот покатил к комендатуре, ему ещё отчитаться нужно. Вот и получается, задержка принесла мне головную боль, к слову которая почти прошла, главное шишки не касаться, и изрядно трофеев. Похоже я в плюсе, но в следующий раз всё же желательно избегать таких ситуаций. Всё в опыт. Раньше у меня подобного опыта не было, теперь учёный, битый, можно сказать.

Выйдя из города, я направился по полевой дороге на север, фактически вдоль границы. Что самое интересное, мне дали приблизительное место расположение штаба дивизии, куда я должен прибыть, так как он вот-вот должен был переехать. То есть, мне его ещё нужно было найти. Нашему бывшему командиру расчёта выпала такая же задача, вот остальным парням повезло, за ними машина из части заехала, как раз возвращалась. Я же, отойдя, присев, чтобы случайные свидетели ничего не видели, достал велосипед. Тот был в порядке, камеры хорошо накачены, цепь смазана. Сняв с себя сидор и скатку, я это всё разместил на велосипеде, снова перекинув ремень винтовки через голову, и так покатил дальше по дороге. Мне попадались встречные машины, изредка нагоняли попутные, бывало посыльные были на мотоциклах. За время пути я трижды видел воздушные бои, причём во всех трёх случаях победа осталась за нашими соколами. Два раза те на бомбардировщики нападали, пять сбили общим числом, в третьем крутили карусель с истребителями, два-один в нашу пользу. Пару раз немецкие истребители атаковали кого-то на земле. В первом случае не знаю кого, это у меня за спиной случилось, я уже проехал, а во втором случае немцы расстреляли легковушку с нашими командирами. Я мимо проехал, там другие работали, доставая тела из машины. Бойцы из колонны из трёх грузовиков. Вот так и катил. Если бы не война, эту поездку можно было бы назвать прогулкой, катил и получал удальстве от прекрасного дня. А тут едешь глаза всё фиксируют, места возможных засад, где ждать проблем, другие путники напрягали. Могут быть и не свои, ряженные, например. Беженцев тут мало, хотя изредка и они встречались.

За время пути останавливался я всего на час, даже не пообедать, хотя время полвторого было, нет, я поработал со стихиями, очередная тренировка, а потом медитация. В самом селе штаба дивизии уже не было, но мне удалось узнать у бойцов, что тут занимали оборону, куда двигаться. Ещё пять километров педали крутить. В этот раз я выделил время на обед, получаса хватило, ну и покатил дальше. Подъезжая поближе к расположению штаба дивизии, я убрал велосипед в кольцо и дальше дошёл пешком. Когда я у штабной палатки доложился дежурному командиру и передал ему направление, к нам вышел комдив. Тот был одет в опрятную явно выглаженную форму, смотрелся молодцом, но вот его выражение лица мне сильно не понравилось. Оно было разъярённым, и почему-то эта ярость была направлена на меня. Понять это было не сложно, тот смотрел на меня и ярился. Ну а когда у того прорвалось, я много что узнал о себе. Причём вышестоящее командование тот не трогал, всё мне досталось. Оказалось, всё до банальности просто. Тот требовал для своей дивизии если не истребительное прикрытие, то зенитное, потому как у дивизии зениток почти что не осталось, повыбивали. Хотя бы батарею прислали, а прислали меня, пешком. Была причина так тому ярится. А мне что остаётся? Стоял и слушал. Всё же не с моим званием против полковника лезть, так что смиренно принимал наказание за чужие грехи.

– … и пошёл вон с глаз моих! – закончил тот свою яркую сдобренную множеством эпитетов речь.

Тот развернулся и ушёл в свою палатку, а командиры что до этого бегали и отдавали команды, также как и я замерев слушали этот ор, продолжили бегать и командовать как ни в чём не бывало. Привыкли что ли? Командир что меня принял, был в звании старлея, с повязкой дежурного на рукаве. Видимо не отвыкли ещё от мирной жизни, повязка новенькая, аккуратная и на своём месте, да и тот выглядел лощёным.

– Досталось тебе, – с некоторым сочувствием сказал старлей. – Погоди пока, узнаю насчёт тебя.

Намёк я прекрасно понял. Это просто звиздец какой-то, ну у них и комдив. Хотя с такого станется отказаться от меня и отправить обратно в штаб корпуса. У него видимо так много бойцов и командиров, что девать не куда, раз отказывается от пополнения, даже такого как я. Ждал я недолго и вскоре меня пригласили в палатку, оказалось отказываться от меня всё же никто не стал, и направили в охрану медсанбата. Точнее не так, оформили командиром орудия в зенитную батарею что должна прикрывать медсанбат. Правда, на момент начала войны батарея была в стадии формирования и имела всего два орудия, там были «тридцатисемимиллиметровки», и в первый же день потеряла обе. Правда, сорвали бомбёжку санбата. Сейчас, единственное прикрытие медсанбата с воздуха – это хорошая маскировка. Ну а уцелевшие зенитчики в количестве семи голов влились во взвод охраны, ожидая пополнения в орудиях и людях. Заявки в штаб корпуса были отправлены. А прислали меня. Хотя, об этом я уже говорил.

Документы мне оформили, теперь я числился бойцом этой Сорок Девятой дивизии, в отдельном зенитном дивизионе третьей батареи, командиром орудия второго взвода. Осталось добраться до части. Ха, если её можно так назвать. Что есть. В этот раз меня довезли, вместе с ранеными. Места не было, но используя старый опыт я стоял на подножке, ехали не быстро, но добрались. Там я представился сержанту Павлову, он тоже был командиром орудия, сейчас стал командир отделения. Тот поморщился, но особо не матерился в отличии от комдива. Представил остальным парням нашей батареи, после чего сразу велел впрягаться в службу. Медсанбат эвакуировался, его перекидывали на тридцать километров в тыл, дивизия готовилась отступать. Приняли меня парни несколько прохладно, но командирское звание признавали, поэтому отношение было ровным. Ещё в штабе дивизии командиры, которым не понравились мои пустые петлицы, нашли треугольники, так что я теперь имел вполне бравый вид младшего командира, соответствуя своим документам. Что было приятно, у батареи сохранилась машина, пусть одна, но она есть. Кухни изначально не было, столовались бойцы, как и взвод охраны, с медсанбатовской кухни, но хоть какая-та материальная часть есть. Это приятно. Вот только нашу машину тоже реквизировали для перевозки раненых. Прошлой ночью всех раненых на железнодорожную станцию отправили, но к обеду снова накопиться успели, и их нужно было вывозить.

Когда мы в очередной раз помогли с погрузкой, оказалось зенитчиков тут за санитаров держали, не дёргая бойцов охраны, у них тоже ответственное дело, мы отошли с Павловым, и когда тот закурил, я сказал ему:

– Не нравиться мне что мы тут без зенитного прикрытия. Вон, колонну днём отправили, и пусть на некоторых машинах кресты сверху имеются, немцы всё равно буду их атаковать. Прикрытие нужно.

– Нет орудий. Совсем нет, – выдохнув струю дыма, сказал сержант, с интересом поглядывая на меня, явно ожидая что я ещё выдам.

– Я понимаю какой это дефицит, и каждое орудие или пулемёт на счету, вон на всю дивизию три зенитки, это я в штабе слышал, сам должен понимать, что это означает. Нужно самим добыть зенитку.

– О как? – сержант весело на меня посмотрел. – И что ты сделаешь, наколдуешь?

– Найду брошенную при отступлении. Шанс конечно маленький, но он всё же есть. Хоть что-то добыть. А у вас пушки автоматические были, но вдруг найду пулемётные установки? Они ведь более мобильные и для прикрытия раненых тоже вполне годятся. Мне нужен приказ. Например, написать, что я еду за матчастью. Как исполняющий обязанности командира ты его можешь выдать, не ставя в известность вышестоящее командование.

– Лихо, – прокомментировал тот мою зажигательную речь одним коротким, но содержательным словом. – Я тебе честно скажу, не хочу проблем с этим, так что раз нет зениток, пусть об этом голова у командиров болит.

Да, с Павловым явно кашу не сваришь, и даже парни что сидели рядом, так же отдыхая после погрузки раненых в машины, пытались поддержать моё предложение, видимо, как и я, обладая авантюрным складом характера, но сержант стоял на своём. Нет и всё. Да такого не уговоришь, кадровый, кремень, или скорее дуб.

А так после того как медсанбат свернулся, машины уже вернулись, причём не все, под обстрел с воздуха попали, но наша машина уцелела, мы погрузились, и покатили в тыл, прямо днём, отслеживая всё что творится в воздухе. На всякий случай. И случай подвернулся, сначала с воздуха, а потом и с земли. По нам открыли огнь, там работали не только винтовки и пулемёты, но и хлопали пушки. Немало пушек. Немцы, так глубоко в нашем тылу? Неожиданно.

– Из машины! – скомандовал Павлов, и привстав, дёрнувшись, повис на борту внизу головой, а мы, попрыгав на землю, ещё одного из наших пуля сбила, наповал, залегли у борта, торопливо приводя оружие к бою.

Кабину успел покинуть водитель и военфельдшер, которому Павлов уступил место. Я бы такой красотуле с третьим размеров и обалденной фигуркой тоже уступил. Сейчас они залегли у машины. Судя по тому как под двигателем скапливалась лужица масла, простреленный мотор приказал долго жить, и мы стали безлошадными. Я уже определил откуда вёлся огонь, поэтому скомандовал:

– За мной, по-пластунски!

Вокруг стояла стрельба, немногочисленные выжившие активно отстреливались, поэтому пришлось повышать голос.

– Товарищ младший сержант, может поддержим наших? – предложил один из бойцов, разозлив меня.

– Какой наохрен наших?! Мы тут в ложбине как на ладони, сейчас из пулемётов прочешут и положат всех. Вон там на гребне позиция отличная, и мы в укрытии, и поддержать наших сможем, а так и они и мы пропадём. Всё ясно, боец?!

Как не жаль было потерянного времени, но приходилось разъяснять, а то ещё за дезертира или труса примут. Что за армия? Бардак, бойцы оспаривают решения командиров.

– Да.

Дальше мы ползли к овражку, удобное место и шёл куда нужно, тут уже можно вскочить и пригибаясь бежать дальше. Нас заметили, пули стали свистеть над головой и шлёпая впиваться в грунт склона оврага, однако к счастью никого не задело, и мы ушли из зоны прицельной стрельбы противника. Тут уже добежали до подъёма, где действительно неплохое место чтобы поиграть с немцами кто в кого. Шучу, противника тут с батальон, не меньше. То-то сразу всю колонну остановили, как я понял, никто провраться не смог. Хана медсанбату. Когда мы добрались, я скинул сидор и скатку, оставив их в безопасном месте. Водитель и военфельдшер что также спаслись благодаря тому, что за нами последовали, остались с моими вещами, я велел им тылы держать. Ну и заодно мои вещи посторожат. Вот кстати, все бойцы, когда в машине устраивались, нам ещё большую палатку загрузили, и часть медицинского оборудования, покидали шинели и вещмешки под ноги. В отличии от них у меня всё было на мне, поэтому, когда я покидал машину, ничего в грузовике не оставил. Хм, как я вижу тот сейчас полыхал, значит парни остались без личных вещей. Эту проблему мы будем решать погодя. Теперь по спасённым, всего нас было девять. Пятеро бойцов теперь уже моей батареи, а я так могу говорить, как старший по званию, я шестой, девушка военфельдшер и двое бойцов из взвода охраны которых к нам сунули потому как в других машинах уже места не было. У водителя, который числился за батареей, и у одного из бойцов взвода охраны оружия не было, посеяли, я с ними потом насчёт этого поговорю, а пока оставил с вещами в тылу и с оставшимися стал подниматься к гребню.

Мы аккуратно поднялись, старясь не показываться, после чего я посмотрел на бойцов. Те были злы, видели, как гибнут люди вокруг, которые им были хорошо знакомы, поэтому мечтали поквитаться. Вздохнув, я сказал:

– Парни, я понимаю, как вам тяжело, но нужно поквитаться. Сейчас выдохнули, успокоились, чтобы руки не дрожали и глаз был верен, и готовимся. Нас с этой позиции собьют быстро, немцев слишком много, поэтому слушайте мой приказ, выпустите по обойме, скатываетесь вниз и уходите. Я за вами. Всё ясно?.. Я не слышу?

– Да, товарищ младший сержант.

– Ясно, – в разнобой ответили бойцы.

– Отлично. Цели подберите сами, я же буду выбирать офицеров. Командиры этой немецкой части должны получить по заслугам.

У колонны стрельба практически стихла, те кто уцелел и залёг у машин немцами быстро повыбивались, но они дали нам возможность вот так отойти. Лишь выстрелы разорвавшихся патронов в горящих машинах нарушали тишину. Когда мы выглянули, на дорогу как раз выезжали мотоциклисты, бронетранспортёры и грузовики, а от опушки к ним цепью шли немецкие солдаты. Чуть дальше виднелись коробки танков, но всего четыре, да и те лёгкие. Найдя первую цель, офицера, я скомандовал:

– Огонь!

Офицер, что шёл лёгкой походкой в цепи со своими солдатами, кулем рухнул на траву. Не ранен, так могут падать только убитые. Я успел охватить цепь глазами перед первым выстрелом и обнаружил только четверых в которых ясно опознал офицеров, да по фуражкам это сделал, пять выстрелов, к сожалению, одного пришлось добивать, и они уничтожены, потом фельдфебеля пришлось положить, целей не было, но тут я заметил в коляске мотоцикла офицера, в чёрном плаще и с фуражкой с высокой тульей. Отличная цель и со второго патрона я её поразил. Всё же цель не стояла на месте, а двигалась, однако расстояние в триста метров, я имею преимущество по высоте, и отлично пристрелянная винтовка помогли мне с этим. Достал всё-таки. Дальше отстрелявшись по унтерам, я скатился вниз, а то по гребню уже прошлись автоматической пушкой с одного из двух броневиков, накрыв нас песком и землёй.

Парни как ни странно все были целы, я видел, что некоторые попадали, фигурки немцев падали, немного, но всё же. Сейчас же подойдя к своим вещам, на ходу перезарядившись, я обратился к старшему по званию:

– Товарищ военфельдшер, по уставу вы должны принять командование группой, но я думаю, что вам лучше передать командовании более опытному командиру, и двигаться с нами в качестве пассажира.

– А опытным вы считаете себя, сержант? – не без интереса посмотрела та на меня.

– Да, я считаю себя опытным бойцом и командиром. Однако главное тут не это, я знаю что нужно нам делать чтобы выйти к своим.

– Вы правы, тут я ничем помочь не могу. Принимайте командование выжившими.

– Отлично. Посмотрите пока бойцов, не ранен ли кто, – попросил я, девушка сохранила свою сумку с медикаментами. – Мы уходим. Мы очень сильно разозлили немцев, нужно отходить, скоро они будут тут.

– Скорее уж вы, товарищ младший сержант, разозлили, – сказал один из бойцов. – Видел я как вы немецких офицеров одного за другим подстрелили. Вы Ворошиловский стрелок?

– В тире тренировался, – коротко ответил я. – Значит так, темп будем держать такой, километр бежим, километр идём пешком отдыхая, так мы пройдём большее расстояние. Агеев впереди в качестве дозора, дистанция пятьдесят метров. Выдвигаемся.

Военфельдшер сообщила что раненых и пострадавших нет, ну кроме ссадин и синяков, выдержат. И мы побежали. Когда немцы взобрались на косогор, мы уже успели уйти, и те постреляв со злобы во все стороны, редкие пули пролетали над головой, отправились по своим делам. Ну а мы направились уже в наш тыл. Действительно нужно выбираться. А вот дивизия наша похоже в окружении оказалась.

Время в пути показало, что мои бойцы, да все, имели отравительную физическую подготовку. Четыре километра те отмахали на адреналине, в предложенном мной темпе, а потом запросили пощады и отдыха. Видимо, когда надпочечники перестали вырабатывать адреналин, усталость, стресс, да и вообще приключения этого дня дали о себе знать. Навалилось разом и сразу. Поэтому я не стал отказывать бойцам, тем более немцы нас не преследовали, и мы остановились. Прямо посередине леса. От места засады до леса было испещрённое поросшими кустарником и оврагами поле, в некоторых местах на их дне была вода, а то и болотца, затянутые ряской, но мы добрались до леса и вот уже пару километров шли по нему, обходя болото по краю, а оно точно рядом, сырая почва и невысокие деревья на это намекали. Тут удачно упавшая старая лесина напоминала скамейку, вот часть уселись на ней, другие прямо на траву, используя как спинки стволы деревьев. Я же, как наименее уставший, прислонившись к дереву, стоял и отслеживал всё вокруг, ожидая пока бойцы переведут дух.

– Товарищ младший сержант, мне показалось или мы забираем к северу? – спросил вдруг водитель нашей батарей ефрейтор Ковин.

Как я понял, тот у выживших бойцов был что-то вроде лидера. Мне бойцы подчинялись всё также с не охоткой, но подчинялись, придраться было не к чему. Он был не только ефрейтором, но и самым взрослым из нас, в плане возраста, ему было тридцать один год. Остальным до маршрута явно не было дела, бежали куда я указывал, главное было не отстать, а вот водитель более опытным был, отметил в какой стороне солнце и сделал правильные выводы, которые сейчас и озвучил.

– Всё правильно, – легко согласился я.

– Но почему?! – возмутилась девушка в форме, та уже отдышалась и могла внятно говорить. – Ведь если бы мы пошли рядом с дорогой, то смогли бы встретится с нашими!

– Товарищ военфельдшер, вы так хорошо разбираетесь в военном деле?.. – с лёгкой иронией поинтересовался я. – Нет? Тогда позвольте пояснить некоторые нюансы. Те немцы, что уничтожили нашу колонну, это не какие-нибудь диверсанты или парашютисты, заброшенные в наш тыл, это регулярный кадровый моторизованный батальон, который проехал в наш тыл на своей технике и со своими вооружением. И будьте уверены, что в этот прорыв немцы сейчас кидают все силы и этот батальон тут не один. Дороги и окрестности будут ими контролироваться, сейчас они замыкают колечки, куда скорее всего попадёт и наша дивизия. Вырвутся они или нет, тут пятьдесят на пятьдесят, всё зависит от опыта командиров. Шансов избежать попадания в окружение и выйти к своим у нас немало. Но для этого нужно отойти подальше от дороги и двигаться параллельно ей в наш тыл. Намекну. Тут не так и далеко железная дорога, вот рядом с ней немцы засады не выставят, ну кроме как у железнодорожных мостов, которые вполне возможно уже захватили, уничтожив охрану. Им эта транспортная артерия тоже нужна и важна. Нам за двое сутки нужно пройти не меньше ста километров, что довольно сложно если учесть сколько водных препятствий у нас будет на пути. Если мы справимся, то немцы останутся позади, а мы вырвемся к нашим. Дальше сборный пункт, и нас оправят в части, формирующиеся из таких же окруженцев, что вышли к своим, как и мы. Скорее всего всех под одну гребёнку в стрелки. Поэтому, чтобы избежать этой участи, а это так, всё же мы специалисты в своём деле, желательно за время движения, найти себе вооружение. Я про зенитки. Будем смотреть и выискивать, не брошено ли какое военное имущество. Особенно большие шансы что найти, это у бродов или уничтоженных мостов. Это всё что я хотел сказать.

– Мы на голодном пайке, питаясь одной травой долго не продержимся, товарищ сержант, – сообщил тот же водитель. Я же говорил, что голова у него варит и нюансы тот вполне улавливает.

– Это уже моя забота как вашего командира. Голодными не останетесь… А теперь главное. Боец, как там тебя? – обратился к бойцу из взвода охраны, который потерял оружие.

– Красноармеец Веселов, – подскочил тот, ему явно не понравился мой тон.

– Ефрейтор Ковин, встать. А теперь два развиздяя, процитируйте нам пункт устава где прописаны кары бойцу, потерявшему своё оружие… Я не слышу?!

Оба стояли, мялись, но сказать ничего не могли. Я же, сначала устно сообщил что я о них думаю, и что их может ожидать, и трибунал это самое мягкое что их может ждать. Потом достав из нагрудного кармана гимнастёрки тонкую брошюрку устава, и постучал по ней пальцем, после чего передал ефрейтору и сообщил:

– Как вас наказать я ещё решу, а сейчас учите устав. Завтра в обед приму экзамен. Вот не дай вам Творец хоть где-то налажать. И вообще не стоит уподобляться героям анекдотов.

Пристыженные бойцы отошли и стали внимательно, даже скорее демонстративно читать, остальные им сочувствовали, но в защиту никто не вставал, понимали, что и им рикошетом может достаться. Вон, даже военфельдшер и то при своём осталась, «Наган» в кобуре, медицинская сумка на боку висит. Я для видимости действительно изобразил гнев, хотя вся эта ситуация меня больше забавляла, поэтому никто не хотел, чтобы гнев ещё пал и на них, видимо я был достаточно убедителен, однако мой намёк про анекдот услышали и самый храбрый из бойцов, это был Агеев, поднял руку.

– Товарищ сержант. А что за анекдот?

– Товарищ красноармеец, скажите, что нужно сделать чтобы вступить в рукопашный бой? – демонстративно вздохнув, вроде как от усталости, спросил я.

– Ну, это… патроны закончились? – не совсем уверенно спросил тот, явно чуя подвох.

– К вашему сведенью, товарищ красноармеец, тут довольно много причин. Я опишу. Чтобы вступить в рукопашный бой, боец должен: А). Проебать на поле боя винтовку, нож, гранаты, поясной ремень, пехотную лопатку, и каску. Б). Найти ровную площадку, на которой не валяется ни одного камня или палки. В). Найти на ней такого же распиздяя из стана противника. Г). И только после этого, вступить с ним в рукопашную схватку. Так что поздравляю двух наших товарищей, они уже на пути к этому.

Некоторые из бойцов ухмылялись, до них дошла суть анекдота, да и наша военфельдшер мило улыбалась. Вспомнив о своих манерах, мысленно ругнувшись, я слегка поклонился той и сказал:

– Извините за никоторые резкие слова, произнесённые в вашем присутствии. Виноват, вырвались.

– Ничего, я и по хлеще слышала.

– Всё равно меня это не красит.

– Скажите, – та и интересом посмотрела на меня. – А откуда у вас, такого молодого сержанта, такие познания?

Пришлось описать время учёбы в училище, как мы встретили войну в летних лагерях, как я уничтожил диверсантов будучи наводчиком, сбитый мной бомбардировщик, и ночной бой у моста, закончив такими словами, почёсывая шишку на голове:

– Я даже и не предполагал, что когда меня сегодня произвели в сержанты и отправили в часть, что я окажусь в окружении с вами. День выдался непростой, но удивительный на события. Кстати, бойцы, что у вас с боеприпасами?

Выяснилось, что с патронами у бойцов ахово, боезапас остался в сидорах, а те в кузове сгоревшей машины, что было в подсумках, то и имелось. Это примерно по двадцать пять-тридцать патронов, если учесть, что по одной обойме те расстреляли. Кстати, у всех бойцов, я не считаю того что из взвода охраны, были винтовки, хотя зенитчикам, также как и артиллеристам, были положены карабины, что короче и ухватистее. Они удобнее для нас. Со мной другое дело. Я ничего доставать из сидора не стал, с бойцами поделились патронами те, кто оружие потерял. Им-то всё равно без надобности, развиздяям.

– Ладно, полчаса отведённые на отдых прошли, встаём и продолжаем путь, я понимаю, что тяжело, но надо. Агеев, как обычно в головной дозор, дистанция сорок метров, тут видимость хуже, этого достаточно.

Подняв бойцов, я смог их расшевелить, и мы побежали дальше. Через три километра, всё тот же Ковин снова отметил изменение маршрута. И в этот раз тот решил подать голос:

– Товарищ сержант, мы что, к дороге возвращаемся? Мы вроде идём в обратную сторону.

– Да, ефрейтор.

– Но вы же говорили?..

– Я описывал план на будущее, как будем выходить к нашим. Сейчас же возвращаясь к дороге мы, а точнее я, буду добывать карту. Должен признать, без карты, и допроса пленного, сложно строить планы на будущее, особенно когда не знаешь, что вокруг происходит и лишь по резко появившейся стрельбе, также резко заглохшей, понимаешь, что немцы ещё тут, и кто-то снова к ним попал на прицел, вот как сейчас.

Мы прислушались к стрельбе вдали, там даже пушки палили, и продолжили идти. До наступления темноты около часа осталось, когда я сообщил:

– Всё, встаём на ночёвку. До немцев около километра, вон шум движения машин слышно, значит можно спокойно работать.

– А спать? – спросил Агеев.

– Нас они тут не найдут, да и больно им нужно искать каких-то бойцов, или разные мелкие группы вроде нашей, когда у них не только дивизии, но и корпуса в окружении. Однако привлекать внимание огнём всё же не будем. Ковин!

– Я, – подскочил тот.

– Держи мой котелок, вон там у болотца воды набери получше. Смотри чтобы тиной не отдавала. Вот ещё кружка, вскипяти воду для чая, пока я бутерброды делаю.

– Есть.

Пока один боец ходил за водой, а другой разводил костёр, я достал из сидора своё полотенце, которое расстелил вместо скатерти, и полтора каравая, включая шмат сала. Про лук не забыл, дал почистить его одному из бойцов, что имел нож. Все голодные были, поэтому жадно наблюдали как я готовлю ужин. Нарезал хлеба, тонкими пластинками сало, и нарезанные кружки лука положил сверху, замечательно получилось. Причём старался делать так, чтобы порции одинаковые были. С курсантских времён помню, как обидна разница. Тут и чай был готов, заварку я дал, и поев бутербродов, я тоже не без охотки приналёг на свою долю, но и чайку по очереди попили. В кружке чай сварили для нашей девушки, пока единственной.

Мы уже поели, а я стал собираться уходить к дороге, ночь мне поможет, магическая подзорная труба вполне заменяла «ПНВ», как замер, завязывая лямки сидора. Подняв голову, я прислушался, и шёпотом шикнул:

– Тихо все!

Ковин с бойцом, пользуясь тем что ещё не стемнело, учили устав, а может и повторяли чтобы всё помнить, как и остальные удивлённо посмотрели на меня. Я же, достав из подсумка подзорную трубу, стал всматриваться в лес, переключая магический бинокль в разные режимы. Наконец в тепловом спектре сработало, в ста метрах от нас шло трое, пробирались, значит не послышалось как под ногой у одного хрустнула сухая ветка. У нас гости. Это я и озвучил, убирая амулет на место:

– У нас гости. Трое, похоже наши. Агеев, бери ещё одного бойца для подстраховки и сбегай, посмотри кто это. Если наши, веди сюда. Только смотри под выстрел не попадись, те на нервах могут быть, выстрелят на любой шум. Дистанция до них метров сто.

– Есть, – козырнул тот и прихватив бойца, как раз того что был из взвода охраны, не потерявший оружия, видимо ему больше доверял, и вскоре они скрылись.

Я после ужина успел свою винтовку почистить, сейчас другой боец моими чистящими средствами своё оружие приводил в порядок, остальные в очереди, и сейчас пользуясь моментом, беря из кармана патроны, я снарядил расстрелянный у колонны магазин, и убрал его также в карман, в подсумках места для него не было. Когда я закончил, с заметным шумом вернулись бойцы с тремя гостями. Ну как я и думал, наши и есть. Один сразу привлекал внимание, комбинезон, перетянутый ремнями, и лётный шлемофон, лётчик, и судя по виду сбитый. По кубарям определил, что тот старлей. Двое других были красноармейцами. Причём одного я знал, да это один из комендачей что обыскивали и осматривали подворье где меня по голове отоваривали. Про этот случай я не рассказывал, позорится не хотел. Тот меня тоже узнал и обрадовался, слегка улыбнулся и кивнул. Пригласив тех к столу, хлеб и сало осталось, немного, но троих накормить смогу, правда, теперь запасов не оставалось. Пока те с жадность ели, я смог их расспросить, это не допрос был, вон как старлей глазами крутит. Уже определил, что он тут старший по званию, и явно строил на нас планы.

Лётчик оказался истребителем. Но это можно было предположить, раз один, а не с членами своего экипажа, если бы тот был пилотом бомбардировщика. Сбили его в обеденное время, благо приземлился у своих, и тот двигался в колонне на машине с бойцами из комендантского взвода, когда колонну атаковали сначала с воздуха, а потом и из засады. Кто выжил, разбежались, эти вот втроём шли. Второй боец тоже был из комендатуры, телефонистом оказался. Оружие было у всех, не растеряли. А вот с патронами совсем беда, по два-три у бойцов, лейтенант так пустой. Я поделился с бойцами, выдал на каждого по пятьдесят патронов. Кстати, один из бойцов тоже ни шинели, ни сидора не имел, в машине остались. У второго бойца хоть скатка сохранилась. Для них обстрел из засады тоже оказался неожиданным, себя спасали, о вещах не думали.

Когда те поели, и даже попили горячего чая, для них воду повторно вскипятили, старлей сразу взял слово, и понятное дело, что мне его решение мне не понравилось, тот решил взять всю нашу группу под своё командование как старший по званию, причём он даже и не помышлял о непослушании. Это он зря, я намекнул что может в воздухе он и ас, а тут всего лишь обычный, даже не особо хороший боец. Специфика не та. Тот сразу разорался, требуя соблюдения устава, и что примечательно, бойцы встали на его сторону, а Ковин ещё, гад, мне мой же устав показал, потыкав в него пальцем. Ну да, тут я не прав, возражая старшему по званию. Что ж, будем выполнять приказ, как тот и скомандовал. Хрен с вами. Интересно, а что есть они будут? Сами за ним пошли, вот пусть он и кормит, я теперь лично ни крошки не выдам из своих запасов, исключая те что в сидоре были. Именно были, потому как там кроме заварки, лишь баночка мёда осталась, и то почти пустая. Мёд я любил. Подумав, я даже пришёл в хорошее настроение, и подложив сидор под голову, каска рядом лежала перевёрнутая, стал насвистывать. Это заметили. Старлей показав кто тут старший, сразу развёл власть, командуя, узнавал кто что имеет, и заметно посмурнел выяснив, что последние крохи продовольствия как раз они съели. По оружию и боеприпасам также было, мало, единственный вещмешок у меня. Ладно хоть у одного из бойцов что с ним пришли, скатка сохранилась, как я уже говорил. Свою шинель я отдал нашему военфельдшеру на ночь.

А сейчас один из бойцов поинтересовался таким моим приподнятым настроением, вот я и ответил:

– Да понимаешь, я внезапно осознал, что готов был в лепёшку разбиться, но вытащить вас к нашим, целыми и невредимыми, такую задачу себе поставил, не самую лёгкую. А с новым командиром задача с меня снята, и теперь он о вас заботится должен. Бойцы, которые вроде как считаются моими, показали, что моими так и не являются, и по сути своим решением сняли с меня обязанности заботится о них. У вас теперь новый командир, он вас будет кормить, снабжать всем что необходимо, ну и обеспечит безопасный выход к нашим. С меня снято всё это, чем не причина для хорошего настроения?

Мои слова заставили присутствующих задуматься, включая старлея, который прекрасно меня слышал, сидя не так и далеко. Тут я намекнул что уже стемнело, и пора было укладываться спать. Для себя я нарубил ножом лапника, нижние ветви ёлки, а на самом деле используя меч, всё равно рядом никого нет, не видят, и принёс охапку для подстилки. Правда потом ещё раз сходил для нашего военфельдшера, остальные сами себе резали и ломали, решив, что с лапником хорошея идея. Что примечательно, бойцы легли вместе, согревая так друг друга, ночью всё же изрядно холодно было, особенно под утро, а вот я отдельно лёг. В прочем, наша дама тоже. Старлей уже расписал кто на часах будет стоять, таких неудачников было двое, по очереди дежурства у них, и я в их число к счастью не попал, хотя летун в мою сторону с сомнением и поглядывал, так что еловые ветки подо мной, еловые ветки надо мной, для тепла, и вот так вскоре уснул, обнимая винтовку. Растяжки я естественно ставить не стал, как планировал ранее, не я теперь за безопасность отвечаю, оттого и лёг чуть в сторонке от основной группы. Ночью, если что, меня заметить сложно.

Проснулся я от холода, такой дубак напал, что вылез я из-под веток весь синий. Достав магическую фляжку, я сделал пару больших глотков вина, чисто для сугреву, и стал зарядкой заниматься, заодно оглядывая наш лагерь. Часовой, между прочим, благополучно спал, стоя, прислонившись к стволу берёзы. Видя, что на меня никто не смотрит, все спят, я достал плащ-палатку и завернувшись в неё, слега задремал, спать уже особо и не хотелось, выспался хорошо, а до рассвета оставалось около часа. Тут с накидкой таиться пришлось, уже все знали, что у меня в сидоре, старлей инвентаризацию всему провёл. Утром нужно будет её убрать обратно.

Дремота вскоре ушла, поэтому достав из кольца сухарик, и кружку, не мою, эту эмулированную я в доме бандитов польских прихватил, как раз на такой случай, налив в кружку вина и макая в него сухари, стал есть. Утром не дадут, глаз много, а сейчас можно. Причём я не крысятничал, моё, честный трофей. А эти, раз отказались от меня, пусть пропитание сами добывают, теперь я им не помощник, ещё не хватало все секреты им выдавать. Кстати, слив воды из фляжки я наполовину залил её вином. Возможно утром лёгкий перегар кто-то учует и мне было нужно алиби. Ведь про фляжки не спрашивали, как и про спиртные напитки, так что если старлей спросит почему не сказал, так не спрашивали. Хрен им, обиделся я на такое полное недоверие. По телу стало расплываться тепло и сытость, поэтому повозившись, я встал, убрав плащ-палатку на место, и развёл огонёк на прежнем месте, решил подождать утро рядом с ним, заодно согреюсь. Пока было время, я решил поразмыслить. Да всё о той же магии и об амулетах.

Про магию стихий я не забывал, всё же тренировался. Вчера, например, когда бойцы отдыхали после бега от уничтоженной немцами колонны, те самые полчаса, я потренировался в магии, а те ничего и не заметили. Ну были порывы ветра, земля не вспучивалась, я работал под поверхностью. Даже медитацией заняться успел. Сегодня утром, пока завтракал не спеша, также позанимался стихиями, а потом помедитировал. То, что я при этом насыщался, мне нисколько не мешало. Правда, неожиданно дало в голову вино, оказалось в паре с хлебом, пусть даже это сухари, оно становилась аналогом водки. Крепким. Больше такие эксперименты проводить я не буду. Сейчас вроде алкоголь уже стал выветриваться из крови, не шатало, лёгкая эйфория пропала и мыслить я начал трезво, что не могло не радовать. По тренировкам ладно, медленно, но прогресс всё же есть, я постепенно поднимал свои умения, хотя до полной мощи меня ждут года таких тренировок. Но и сейчас я мог многое. Многое, но не всё, поэтому замена в виде амулетов была предпочтительна. Да и даже когда я стану очень хорош в магии стихий, то вряд ли амулеты пропадут из моей жизни, всё же те действительно отлично помогают в быту. Вот только даже сейчас трёх амулетов мне маловато, распробовал я их, это конечно необходимый минимум, мне повезло что из трёх случайных амулетов образовался набор путешественника. Ведь как не посмотри, но это так и есть. Так чем я не доволен? А тем что я мог находить другие амулеты, исследовать их и накапливать свою коллекцию, но не занимаюсь этим. Например, найти амулет что поможет мне искать и распознавать другие амулеты. Ох как я желал владеть им. Да и другие находки могут пригодится.

Пошевелившись, я уже согрелся теплом от костра, тут ещё часовой проснулся, и виновато поглядывая на меня, тоже подошёл греться, я ничего не сказал, лишь покосился на того, а сам продолжал размышлять, изредка подкидывая ветки в костерок. В Кобрине я пытался найти не только магазин военторга, но и расспрашивал жителей, особенно тех что имели интеллигентный вид, есть ли в городе антиквары, мол, мне нужно срочно по военной надобности расспросить их как экспертов. Или в Кобрине их не было, вот уж в чём я сомневаюсь, или мне их не выдали, решив, что пользуясь неразберихой, я хочу их ограбить. Ну, не сильно-то они и ошибались. Амулеты, если бы они у них были, я точно бы прибрал к рукам, особо и не спрашивая хозяев. Ну или выдав что взамен. Например, один из кинжалов, по виду тот очень дорогой и наверняка оцениться антикварами правильно. Хотя и тут у меня были сомнения, его могут принять за новодел. Как оказалось, в безразмерном кармане времени нет, я как-то в него кружку чая сунул, горячего, ещё в училище, а вспомнил про неё только на стрельбище, где мы по конусам стреляли. Шесть дней прошло, а чай был всё тот же, горячий, кипяток скорее. Похоже в кольце ещё и стазис был встроен, так что если будут проверять, то эксперты могут сказать, что кинжалу несколько лет, подделка под старину. Не хотелось бы так рисковать.

Вздохнув и посмотрев на небо, оно уже стало светлеть, я сказал часовому:

– Раз уж наш новый командир не озаботился назначить время побудки, то сейчас воды вскипятим, и будем поднимать, заодно горячим чаем напоим. В последний раз, заварки ёк. Кончилась.

Тот сделал круг вокруг лагеря, демонстрируя как он нас охраняет, а я же набрал воды в свой котелок и кружку, после чего на небольшой треноге подвесил котелок и рядом с костром поставил кружку, пускай нагреваются, заварки я уже сыпанул. Наверное, зря, сыпать нужно после того как вода закипит, но ничего, и так нормально. Пока вода нагревалась и закипала, я размышлял. Насчёт того, что не поделюсь продовольствием, я всё же лукавил, не такой я и подлец. Если те ничего не найдут и не добудут в течении дня, к вечеру отойдя в сторону, я выложу припасы из кольца, и сделаю вид что нашёл их, мол, явно кото-то от лишнего груза избавлялся. Интересно поверят мне? Кто же больной на всю голову от продовольствия будет в лесу избавляться вот так? Думаю, наказание в течении всего дня в виде голодовки им пойдёт на пользу. Да и другой помощи на весь этот день они могут забыть. Включая советы что делать. Ну если прямой вопрос будет, именно ко мне, отвечу, так и быть, в остальном у меня бойкот. Может быть это и глупо, но всё равно обидно. Можно перебороть себя, взять вверх над эмоциями и продолжить общаться с бойцами и командирами как обычно, став их советчикам что и как делать, помогать во всём, но вот я не хочу этого. Сняли с меня проблемы, честь вам и хвала. Дальше сами. Да и уверен я что старлей мои советы встретит в штыки, уже понял его характер, так зачем мне самому нарываться? Пусть сам инициативу проявляет, спрашивает.

Когда чай был готов я объявил побудку. Старлей недоволен был, что подняли так рано, ещё толком и не рассвело, но ничего не сказал, понимал, что сам виноват, не назначив время, когда вставать. Бойцы, дрожа от холода занимались собой да грелись, кто у костра, а кто и самобытной гимнастикой. Я же отнёс кружку с чаем нашей девушке. Кстати, вчера узнал, как ту зовут. Анна Фролова, а то не до этого знакомится было. Когда все попили чаю, некоторые ждали, когда он остынет, я тоже попил, мы собрались и двинули дальше к нашим. Шли с краткими мгновениями отдыха до обеда. Сам я не отходил, вроде как до ветру, чтобы тайком погрызть сухарь или ещё что поесть, ну кроме макарон и тушёнки особо ничего у меня съедобного и не было, не соли же есть целый мешок. То есть, я вполне осознанно терпел те же нужды и лишения что и остальные. Это было правильно на мой взгляд. Я не знаю, то ли старлей такой везучий, то ли кто из бойцов, а вполне возможно и Фролова, то двигаясь не так и далеко от трассы, мне кажется летун опасался заблудится и двигался рядом с ней. К дороге мы уже выходили, проверяли, немцы шли, колоннами. Да и стрельба вокруг не сильно стихала, видать окруженцы прорывались, но нам такие пока не встретились. Один раз наблюдали как четвёрка наших бомбардировщиков, «СБ», как сообщил летун, бомбили перекрёсток, забитый немецкой техникой, ювелирно отработали, любо дорого посмотреть. Также благополучно те улетели. Может немцы их и перехватили, но мы этого не видели, прилетали те без прикрытия.

Так вот, по поводу везения. Уже были же к часу время подходило, едва мы прошли с километр после очередного отдыха, как наткнулись на дорогу в лесу, причём было видно, что недавно тут проходила техника, и много, раз набила такую колею. Наш водитель, осмотрев, сообщил что это наши, следы покрышек и размеры колеи на это указывали. Я посмотрел и мысленно подтвердил его слова. Наши были, и не так давно, думаю вчера вечером. Подумав, старлей решил идти по этой дороге, если наши тут, может встретимся? Вот так без дозоров и всего что положено, те плотной группой пошли прямо по дороге. Я же скользил рядом по лесу с винтовкой наготове. Если что не так, укрыться успею, надо сказать что на благополучие и на жизни бойцов этой группы мне было плевать. За день наслушался стонов и жалоб и поглядывал на попутчиков с откровенной жалостью и лёгкими нотками презрения. На хрен таких попутчиков, может одному идти? Только одно меня останавливало, Фролова. Вот она шла упорно, явно на одном упрямстве, не показывая свои слабости, и это вызывало уважение. Старлей пытался приказать мне идти рядом, но я сообщил что осуществляю боковое охранение, и тому сказать было нечего. А в данном случае я использовал поговорку, не можешь остановить, возглавь. Сейчас группа бойцов у меня как приманка. Если их кто обстреляет, это даст мне понять, что враг рядом. Однако шли мы спокойно. Шли-шли и пришли к замыкающим грузовикам советской армейской колонны.

– Эй, есть там кто?! – крикнул старлей, однако ответа не было. До ближайших машин было метров шестьдесят.

Да и не будет ответа, я уже посмотрел в свою магическую подзорную трубу, колонна была явно брошенной. Старлей пока этого не знал и отправил одного из бойцов посмотреть, что там и как. Я же в свою трубку из кустов рассматривал часть колонны, то что мог визуально видеть, и кое-что привлекло моё внимание, задранные вверх стволы счетверённых зенитных пулемётов. В колонне была зенитка, и это сразу подняло моё настроение. Похоже, из окружения я с техникой выйду, боевой.

Конечно у старлея может быть своё мнение, но мне на него как-то было плевать. Пусть уводит группу, но я останутся с зениткой. Бывая под налётами, а я два их пережил за вчерашний день, в Кобрине удалось попасть, да когда колонной шли, перед засадой немцами, очень хочется иметь что-то на руках, что может поразить этих стервятников в небе. Или хотя бы отогнать и не допустить прицельную бомбардировку. Обо всём этом я размышлял пока боец бегал к колонне, и выяснив что там никого, подал нам сигнал, после него мы уже пошли все вместе. Остановившись у нужной машины с зениткой в кузове, это был «Зис-5», я осмотрел как машину, так и пулемёты, пока остальные дальше ушли, всё в норме было, разве что бак у машины почти пустой, даже трети не имелось топлива. Догнав группу, я громко посоветовал собирать себе снаряжение, брошенное у машин, каски, редкие шинели и сидоры, ну и про котелки не забыть, мой не резиновый чтобы всех кормить. Как будто очнувшись, бойцы этим занялись. То и дело слышались радостные возгласы от той или иной находки. Даже оружие было найдено. Старлей тоже дельное продление подал, поискать продовольствие. И ведь находили, так что двое бойцов готовили обед на обочине у штабного автобуса, туда же все находки сносились, а мы со старлеем и Ковиным закончили осмотр колонны. Почти пять десятков грузовиков замерли на этой лесной дороге у сгоревшего, а скорее всего сожжённого кем-то мостом. Тут и легковые машины были. Однако привлекли меня не они, а вторая зенитка такого же типа что находилась в конце колонны, а эта была в головной части. Больше зенитных средств я не обнаружил. Эти пулемёты уже стояли в кузове «Газ-ААА». Проходимость у неё была чуть лучше, чем у «Захара».

Пока старлей и Ковин осматривали всё у моста, убеждаясь, что река непроходима, берега крутые, я всё это время изучал зенитку. Та тоже была в порядке, хотя и требовала чистки. После чего они направились к нашим, что собирались на месте где готовился обед, все успели изрядно проголодаться. Мне же удалось запустить двигатель машины, водитель, бросая её, мало что с собой взял, инструменты на месте, но шинели или сидора я не нашёл. Дав прогреться двигателю, тот холодным был, я аккуратно, старясь не повредить другие машины, техника в колонне стояла очень близко друг к другу, но в четыре приёма с трудом мне удалось развернуться, и хрустя кустарником, который подминал на обочине, проехал мимо парней, но с другой стороны колонны, удаляясь дальше ко второй зенитке. Там я и остановил машину, как раз в конце колонны, потом сходил к «Захару», запустил и у него движок, схватился тот сразу, и развернув машину, поставил её сразу за «газоном». Почти приткнувшись к корме того. Заглушив двигатель, только после этого держа винтовку на сгибе руки, не спешно я направился к нашим. Старлей меня встретил такими словами:

– Сержант, в чём дело, почему шумим?

– Технику свою в конец колонны перегоняю, товарищ старший лейтенант, – спокойно ответил я, подходя, и присаживаясь на корточки рядом с Фроловой.

– В смысле свою?

– Я же зенитчик, орудия своего у меня нет, эти малышки я хорошо знаю, вот и хочу сформировать взвод из двух зениток. Поэтому и перегнал машины в конец колонны. Нужно их освоить, заправить и подготовить к маршу.

– Мост сожжён, а на главной трассе на Минск немцы, – как ребёнку, стал пояснять мне старлей.

– Думаю я справлюсь и смогу перегнать машины к нашим. Зенитные средства в наших войсках сейчас очень нужны и просто преступление бросать их вот так. Я рискну.

– Я запрещаю, сержант. Мы сейчас пообедаем, переправимся на другой берег и направимся дальше на соединении с нашими, – довольно жёсткими непреклонным тоном сказал летун. Что-что, но командовать тот умел и видать любил.

– Вы отправитесь, товарищ старший лейтенант, я орудия не брошу.

– Вы отказываетесь подчиняться старшему по званию? – скорее ласково, с признаками злости, спросил старлей.

– В данный момент да. Я отказываюсь идти дальше с вами и бросать вооружение. Это преступление.

– Это приказ, сержант! – вскочил тот, и тут же громко заорал. – И встать, когда с вами разговаривает старший по званию!

Спокойно встав, выпрямившись по стройке смирно, я стал лениво выслушивать этого летуна, а тот брызгая слюной орал на меня. Кажется, кто-то тут совсем берега потерял, и это точно не я. Этот идиот, а моё мнение о нём как о командире неуклонно падало вниз, додумался приказать бойцам арестовать меня за неподчинение. Мол, махновщину тут развёл. И что важно, оба бойца что из комендатуры Кобрина, двинулись ко мне, остальные с заметным напряжением внимали всему этому, поэтому, когда я вскинул свою винтовку, она у меня на сгибе локтя лежала, я же не такой идиот как остальные в стойку оружие поставили неподалёку, а не на расстоянии руки, и взял бойцов на прицел. Старлей дёрнулся к своей кобуре, на что я спокойно сказал:

– Не лапай, сам же говорил, что патронов нет, расстрелял в сторону засады.

Подхватив свой сидор и скатку свободной рукой, второй я винтовку удерживал на весу, защемив приклад подмышкой, и так отслеживая стоянку, мелкими осторожными шагами стал уходить назад, к концу колонны. Старлей же наливался красным, лицо аж потемнело, но тут он выдохнул и зло сказал:

– Ну и вали. Пусть уходит.

Последнее тот сказал бойцам, так что уйдя за машину я стал убегать в сторону своих зениток, старясь двигаться так, чтобы рядом были укрытия. Вряд ли мне в спину будут стрелять, но мало ли, этот идиот и до такого приказа может дойти. Зря я всё же решил привести этих окруженцев к нам, но кто же знал, что они такими окажутся? Ладно, теперь я учёный, одному легче. Бойцы, которые вроде как числятся за моей батареей, остались там же, в лагере, похоже те были на стороне летуна, ну и пусть, их решение. Я им дал шанс, предложил идти со мной, но никто и не дёрнулся. Обидно, что они так явно дали знать, что за своего командира меня не считают, ну что ж, переживём. Тем более мы действительно мало знаем друг друга, чтобы те вот так пошли за мной в огонь и воду.

Добравшись до зениток, я осмотрелся, тихо, и убедившись, что за мной никто так и не пошёл, решил пока пообедать, есть-то хотелось. Устроившись у борта машины, с винтовкой на коленях, чтобы сразу использовать можно было, я достал из кольца ящик с консервами, и мешок с сухарями, из них извлёк одну банку с тушёнкой и с два десятка сухарей, часть отправились в сидор, как и одна банка с тушёнкой, на всякий случай, потом я развёл костёр и стал греть банку, сначала вскрыв её, ну а потом черпая сухарями, так и поел, и вполне насытился. Потом подождал, когда в кружке вскипит вода, попил чайку. Наскрести на одну заварку в том мешочке, где у меня чай был, я всё же смог. Теперь чувствуя сытость, я занялся делом. Свой сидор и шинель убрал в кабину «Газона», на нём я и поеду, а «Захара» планирую взять на жёсткую сцепку, двухосная «полуторка» хоть и слабее, но вытянет его думаю без проблем, но сначала нужно заправить машины и провести их осмотр. Этим и занялся.

Через полчаса, когда я вернулся к колонне, осторожно пробираясь, стреляя глазами в разные стороны, встречаться со своими бывшими попутчиками я не хотел, то услышал у моста шум и голоса. Ага, похоже те переправляются на другой берег. Ну и чёрт с ними, своё решение я принял и отказываться от него не собираюсь, а остальное пусть будет на совести тех, кто сейчас уходил от брошенной колонны. На «Газоне» в держателе я обнаружил канистру, естественно пустую, по запаху раньше в ней перевозился в бензин, вот сейчас я шёл с ней и шлангом, что нашёл в инструментах в том же «газончике», и искал с кого бы слить топливо. Как оказалось, с этим проблем не было, бензин в колонне был, в одной из машины весь кузов был заставлен бочками, две трети полные, я проверил, постучав по ним. Забравшись в кузов, я открыл горловину одной, и подкачав, поглядывал вокруг, пока бензин весело журча сливался в канистру. Когда канистра стала полна, я убрал шланг и закрыл как бочку, так и канистру. Пока переносить ту к машине я не стал, успею заправиться, а стал прогуливаться рядом с колонной, надеясь найти что интересное. Всё же я час назад пробежался тут быстро, а потом проехал. Военного имущества хватало, и я надеюсь на интересные находки.

И они были, например, несколько мотоциклов стоявшее и у моста, как тяжёлые с колясками, так и лёгкие одноместные одиночки. Это имущество было брошенным на мой взгляд, а по сути бесхозным. Кто к рукам прибрал того и будет. У моста уже пусто было, мои бывшие боевые товарищи, переправившись, уже ушли дальше, так что я спокойно стал изучать мототехнику. По сути в кольце у меня была одна мелочёвка, её и в кузова зениток можно убрать, а вот мотоциклы, вот так брошенными я уже больше не найду. Поэтому бегом вернувшись к машине с топливом, выгрузил тут почти всё что было в кольце, я всё равно «Газон» планировал перегнать сюда чтобы заправить его и одну из бочек в его кузов перекатить, так заодно и вещи эти свои погружу. Зато не один мотоцикл возьму, а несколько. Думаю, два влезет. Это уже будет моё имущество, как и велосипед. Пусть документов и не будет, так и пользоваться постоянно ими я и не собираюсь. Да и найду возможность в будущем, после войны, этими документами обзавестись. А пока пользоваться техникой буду, когда никто не видит. И вообще, запас карман не тянет. Я, когда вижу столько брошенной техники и имущества тут оставить придётся, сердце кровью обливается. Вот осматривая всё что придётся бросить, я поклялся себе усилить поиски амулетов, вон вскрывать запасники музеев, и среди разной старины их искать. Нашёлся один амулет с безразмерным карманом, найдутся и другие. Я такой хомяк, ужас.

Так вот, разгрузив кольцо, ёмкость загрузки показывала двадцать три процента, я это тоже научился делать недавно, это то что терять или показывать не хотел, ну и вернулся к мосту. Первым в безразмерное пространство отправился новенький, явно этого года выпуска, «М-72», с коляской. Пусть окраска защитного цвета, но мотоцикл был в порядке, я запустил движок, и тот тарахтел очень даже уверенно. Загрузка показала семьдесят два процента наполненности, так что я отправил следом второй мотоцикл, лёгкую одноместную одиночку «ИЖ-8». Он среди тех что тут был, тоже являлся самым новым, по маркировкам, также этого года выпуска. Теперь загрузка показывала девяносто три процента. Глупить я не стал, вес кольцо не чувствовало, только объём, поэтому достал обратно тяжёлый мотоцикл и в его коляску ссыпал банки с тушёнкой из одного ящика и коробки с макаронами. Запас карман не тянет, как я уже говорил. В одной из брошенных «эмок» я нашёл ящик с патронами для «ТТ», и хотя оружия под этот патрон у меня не было, я обрадовался находке, в будущем те точно пригодятся. Патроны россыпью высыпал в багажный отсек коляски. Туда же и гранат с десяток. На коляске была закреплена канистра под топливо, так я её и бензобак заправил до полного, и только потом убрал полностью загруженный мотоцикл в кольцо. Второй мотоцикл я тоже заправил под пробку. Да и проверить его не забыл, а заводился с полтыка. Шуметь конечно не хотелось, но надо же было проверить всё ли с ними в порядке. Только после этого я направился обратно. Времени у меня для подготовки порядочно, я ночью планировал выехать на трассу, пристроится к какой немецкой колонне, проехать так мосты, ну и уйти в сторону, дальше пробираясь к нашим уже в одиночку. Подзорная труба мне поможет своим «ПНВ».

Я хорошо обыскал и осмотрел машины в колонне, прежде чем вернуться к своим зениткам. Нашёл три плащ-палатки, в кольцо убрал, сунув багажный отсек коляски «М-72». Также нашёл несколько планшеток, выбрав себе получше, пару блокнотов, чистые, и карандашей. Теперь планшетка висела у меня сбоку, нужная вещь. Нашёл бинокль в чехле, тоже прибрал, нам зенитчикам он нужен. Но вот карты, которую я так искал, найти не смог. И да, продовольствия в колонне больше не было, похожи мои бывшие попутчики всё вымели. Ну это и не страшно, у меня было чем питаться. Я был весь в размышлениях, что не мешало мне контролировать всё вокруг, поэтому, когда я уловил движение у зениток, то резко присел, выставив карабин в сторону неизвестного. Откуда у меня карабин? В колонне нашёл. Да не его одного, ещё три винтовки, которые я также нёс с собой. Присмотревшись, я тихо ругнулся себе под нос, и встав, уверенным шагом направился к своим машинам. Фигурка что там бродила, осматриваясь, мне была хорошо знакома. Фролова. Интересно чего ей нужно? Она же вроде ушла с остальными?

– Здравия желаю, товарищ военфельдшер, – подойдя, я козырнул, как и положено, добавив. – Какими судьбами?

Та заметно покраснела, с интересом рассматривая меня загруженного вещами и оружием, после чего пояснила:

– Я решила, что вы, товарищ сержант, точно выберетесь к нашим, и даже с техникой. И ещё я помню, что вы говорили, что можно найти зенитки у разбитых мостов, и вы были правы. Командование этого лётчика мне не понравилось, и я отказалась идти с ним. Пришла сюда, а вас нет, но я была уверена, что вы вернётесь, вещи ваши в машине.

– Понятно. Ну что ж, добро пожаловать снова в группу под моим командованием. Надеюсь на это вы претендовать не будете?

– О нет, я буду лишь простым пассажиром.

– Вот и отлично. Тогда слушайте несколько распоряжений. Держите этот карабин, теперь это ваше личное оружие наряду с «Наганом». Пользоваться умеете?

– Да, нас учили, даже стреляли, – принимая оружие, сообщила та.

– Хорошо. Оружие в порядке, почищено и заряжено. Также вам нужны вещи. Чуть позже я подберу вам шинельку и сидор. Если удастся найти, то котелок и ложку с кружкой, мыло и полотенце тоже. Я сейчас займусь техникой, нужно заправить её и обслужить, к тому же одна из зениток хорошо постреляла, нагар солидный, но её не почистили в отличии от второй зенитки, я этим займусь, после этого искупаюсь в речке, а вам могу посоветовать сделать это сейчас, привести себя в порядок.

– Вода же холодная, – смущенно улыбнулась та. Похоже это тоже было одной из причин почему та решила остаться со мной.

– Ничего страшного, можно намочить полотенце. Также стоит нашу форму постирать, она быстро высохнет на солнышке. Доберёмся до наших чистыми и свежими.

Фролова лишь кивнула, и стала помогать в некоторых делах, с интересом поглядывая на меня. Мне кажется она опасалась за свою девичью честь. Может не опасаться, та хоть и в моём вкусе, редкость довольно большая, но мне сейчас не до этого. Первым делом я убрал две винтовки в специальные держатели в кабинах за спинками водителей, у многих они были, в этих машинах тоже, третью винтовку убрал в кузов, мало ли пригодится. Кстати, те двое безоружных тоже нашли себе оружие тут. Так до вечера я подготовкой и занимался. Перегнал задним ходом «Газон» к машине с топливом, заправил, «Зис» пришлось из канистр заправлять, я их с два десятка в колонне нашёл, из них четыре отправились в кольцо, запас мой будет, личный, остальные залив под пробки убрал в кузов «газончика». Одну полную бочку, с трудом, стоймя, я перекатил в кузов, поставив за кабиной, а потом и вторую бочку. Хватит пока с топливом возится. Найдя машины с боеприпасами к зениткам, я стал её обыскивать. Так как осмотрев обе машины, я не обнаружил запаса патронов, ну кроме запасных снаряжённых лент, но и машинки для снаряжения не было, а она должна быть. Машинку я обнаружил в кабине машины с пулемётными патронами в кузове, плотно тот ящиками забит был. Находка эта порадовала, эта машинка очень нужна для снаряжения, быстрого и качественного.

А так всё продовольствие что я достал из кольца ранее, делая вид что нашёл тут в колонне, отнёс к «Захару» и погрузил в его кузов, как и четыре ящика с патронами. Немного, но хоть это. Также я поискал и нашёл жёсткую сцепку, тут пару машину буксировали раньше, вот я одну снял и перенёс к нашим грузовикам, кинув сцепку на «Зис», а потащит всё «Газончик», если не справится, то поменяю машины местами. В поисках вещей для Фроловой, а мы всё что нужно нашли, та осталась довольной, я отыскал аж четыре тюка масксетей, закинул из по два тюка в кузова машин. Ну и к семи вечера закончил все запланированные дела чисткой одной из зениток, снарядив её и поставив на стопор, вторая в порядке была, как я уже говорил. После этого отмыв руки с мылом, я занялся ужином, пообещав поразить девушку своими кулинарными талантами, а то та сама набивалась показать какая она хорошая хозяйка. Я налил в оба котелка воды, к речке не ходил, далеко, в одной из канистр у нас была вода, подвесил над огнём и когда вода закипела, пустил внутрь макароны, вскрыв банку с тушёнкой, потом, когда те размякли, слил воду и по пол банке вывалил в котелки, размешав. Ну и подсолив по вкусу, сказал:

– Ну что, всё готово. Вода в кружках закипает, чай мы в колонне нашли, попьём с печеньем.

Получилось действительно неплохо, а с учётом того что мы успели сильно проголодаться, то на вкус блюдо казалось божественным, даже Фролова оценила. Хотя может она так пыталась меня успокоить. Да не, вкусно было. Ужин, это моя благодарность за то, что та мою форму и портянки постирала, пока я занят был подготовкой. Исподнее я ей не доверил. Тем более в колонне нашёл чистое, в одной из машин форму перевозили, включая бельё, видимо какой-то старшина спасал своё имущество, и я отобрал себе пару комплектов на замену. В кольцо отправил. Так что постираю один комплект, грязный, а второй надену, ну и форму, она уже высохла. Посетить речку я собирался после ужина, а пока поев, мы пили чай, когда Фролова, сделав очередной глоток, вдруг поинтересовалась:

– Кирилл, а поему ты ко второй машине ещё и полевую кухню прицепил?

Мы с девушкой уже перешли на ты, это была её инициатива, и обращались друг к другу по именам. Вопрос её не застал меня врасплох, сначала обдумав правильный ответ, я пояснил:

– Понимаешь, по сути батарея моя уничтожена, даже до того как я попал в неё служить, и эти две зенитки дают возможность если не возродить, то в составе взвода войти в другую часть, что скорее всего и произойдёт. Ни один командир не упустит зенитки, которые сейчас так нужны, да ещё фактически ничейные, кем мы и будем являться. Эту ротную полевую кухню, их тут в колонне две было, вторая похуже, я могу забрать с собой как личное имущество батареи. Я даже наряды нашёл в одной из машин, чистые бланки, напишу, что они нашей батареи, для получения припасов, для пулемётов и для кухни. Какие-никакие, а документы что подтвердят, что они наши.

– А это не афера? Да и зачем это тебе?

– С той неразберихой что вокруг царит, никто даже не интересоваться не будет. А причина проста, у нашей батареи не было своих тылов, как и кухни, а ходить с протянутой рукой выпрашивая довольствие, я не хочу. Пусть ко мне будут ходить и столоваться. А раздербанить имущество моей батареи я не дам, как оставшийся единственный живой командир. После гибели сержанта Павлова, именно я стал его замещать. Пусть я и числюсь исполняющим обязанности, но всё же командир, ответственное лицо.

– А ты я смотрю ещё тот аферист.

– Спасибо за признание моих заслуг, – усмехнулся я. – А на самом деле я люблю с комфортом воевать и питаться, потому и кухня.

Дальше Анна осталось у машин, охраняла, а я, прихватив вещи и мыло, прогулялся до речки где отлично искупался и помылся. А вода действительно холодной была, конец весны, ещё не прогрелась, это чем дальше, тем теплее та будет. Однако водные процедуры закончены, я оделся, и вернулся к колонне. Тут навесил на себя всё, и планшетку, и бинокль, подсумки и так были у меня, и посмотрев на Анну, сказал:

– Пора ехать.

– Не рано?

– Остальное световое время подождём в укрытии у дороги.

Запустив двигатель «газончика», я дал ему прогреться, Анна устраивалась рядом, в тесной из-за наших вещей кабине, а никто убирать их не хотел, чтобы если пришлось быстро выскакивать, прихватить их. Так вот, дав двигателю прогреться, я включил первую скорость и осторожно тронулся. С заметной натугой и пробуксовками по и так разбитой дороге грузовик потянул за собой тот поезд что я сделал. Шла машина тяжело, но я успокаивал себя тем, что мы двигаемся по лесной дороге, на трассе будет совсем по-другому. Я на это надеялся, а пока с тревогой поглядывал на датчик температуры двигателя. Медленно, но та росла. В критическую зону датчик не ушёл, мы раньше добрались до опушки, впереди был луг, который пересекала дорога, а за дальней посадкой, это в полутора километрах от нас, и была трасса. Там и сейчас двигалась техника, гул стал слышен, как только я заглушил двигатель.

Пока Анна разминала ноги, я срубил ножом несколько веток, и замаскировал морду грузовика, чтобы снаружи его не было видно, а то засекут в тоннеле дороги его силуэт, а теперь всё смазано. Чтобы увидеть, нужно подобраться поближе и рассмотреть его. Закончив с маскировкой, я бросил наши шинели на траву у обочины, метрах в пяти от нашей мини-колонны, и сказал Анне:

– Дорога у нас ночная и трудная, мне нужно отдохнуть, сон – самый лучший отдых. Ты и в пути поспать сможешь. Поэтому я сейчас посплю, а ты меня разбуди пол десятого вечера, это с час как стемнеет. Вот мои часы. У немцев прошлой ночью гудело до полуночи, думаю и сейчас они тоже ночами силы будут перекидывать. Воспользуемся этим.

– Ты хочешь ехать прямо по дороге? – удивилась та.

– Ну да. Кто ночью поймёт, что это мы к ним пристроились сзади? За своих в темноте примут.

– Ты сумасшедший.

– Посмотрим.

Закрывшись второй полой шинели, Анна на своей сидела, положив карабин на колени, моя винтовка как всегда при мне была, вскоре я уснул. Иногда полезно такое умение как быстро засыпать, если это нужно, к счастью я умел это делать.

Проснулся я оттого что меня тормошили, да от явно близкой стрельбы на заднем фоне. Пулемёты били. Открыв глаза, я определил, что ещё светло, но вскоре стемнеет, краски дня тускнеть начали.

– Стреляют рядом, – успела сообщить Анна до того как я поинтересовался причинами моего пробуждения.

– Сколько я спал?

– Тут стреляют, а он сколько спал?!.. Полтора часа.

– Маловато. Давно стреляют? – поинтересовался я, вставая, и занимаясь собой.

Сапоги я не снимал, но ремень и всё что на мне скинул, чтобы не мешалось. Вот сейчас застегнул поясной ремень, согнав складки назад, потом чехол с биноклем и планшетку. Ну вот я и готов к труду и обороне, подхватывая свою винтовку, прислонённую к дубу, под которым мы спали. Надеюсь клещей мы не на хватали. Посмотрев на луг что виднелся за деревьями, я велел той:

– Сиди тут. Вещи в машину пока убери.

Анна стала скатывать шинели в скатки, а я прокрался к опушке, последние метры ползя на брюхе. Поначалу я ничего не увидел, да и стрельба уже стихла. Она доносилась откуда-то левее, тоже в районе опушке этого леса. Оттуда были слышным рёв нескольких мотоциклов, даже возгласы, изредка хлопки пистолетных выстрелов. Сомневаюсь, что это наши. Думаю, немцы резвятся. А вскоре стала ясны причины всего этого шума. Трое немцев, один на лёгком одиночке, и двое на тяжёлом мотоцикле с коляской гоняли нашего командира по лугу, заставляя его выделывать разные пируэты. Тот не опоясан был, ремня и кобуры не было, безоружен, голова пустая. Отдельно, но не участвуя в забаве катил, ещё один мотоцикл, тоже тяжёлый, на нём ехали трое немцев и ещё один, прикладываясь к бутылке явно не с лимонадом, шёл пешком за ними замыкающим, больше никого не было. Знакомая картина, не помню в каком фильме, но что-то я такое видел в прошлом теле. Тоже про войну в этот период. Тут раздался шорох, дёрнувшись я чуть не насадил Анну на нож. Та подползала ко мне со спины.

– Осторожнее, – сказал я испуганной девушке. – Мы на войне, в тылу врага.

– Это наш командор? – та не отрываясь смотрела в поле, пришлось отвечать.

– Да, политработник, судя по звёздам на рукавах. Причём кто-то из старшего комсостава. Отсюда не разберу его звание, далеко.

– Почему ты ему не помогаешь? – возмутилась та.

– Смотрю нет ли ещё немцев и прикидываю как это сделать. Немцы его только пугают, видать убивать не собираются. Не мешай, я думаю.

Я уже убедился, что немцев больше нет и те семеро что я наблюдаю, это все. Достав запасной магазин, я зажал его под левой подмышкой, после чего встав на ноги, и произвёл быструю серию из трёх выстрелов, поразив тех троих седоков что катили на одном из мотоциклов. Мне там пулемётчик не понравился, что не только веселился, но и внимательно осматривал окрестности. Тёртый сучара, этот мог на первые же выстрелы мгновенно развернуть пулемёт и дать прицельную очередь, а так я его положил. После первой серии выстрелов, я быстро повернул ствол винтовки, и сделал ещё три выстрела. Первый в пулемётчика второго тяжёлого мотоцикла, потом в его водителя, и в мотоциклиста на одиночке. Снова резко повернувшись, я не обнаружил последнего немца, того что с бутылкой шёл, но боковым зрением я приметил как тот упал в траву при первых же выстрелах, стараясь укрыться. Не помогло, трава был ещё не настолько высокой чтобы его укрыть, и я отчётливо видел, как тот уже сняв карабин со спины, готовит его к бою. Четырьмя последними выстрелами я поразил его. Хватило бы и одной пули, но я расстрелял в него до конца магазин. Чтобы наверняка. Если с остальными я был уверен в поражениях, то тут решил перестраховаться. А командир, видимо бегавший на остатках сил, упал и пытался отдышатся.

Посмотрев на Анну, что всё ещё лежала в моих ногах, я сказал ей, быстро перезаряжая винтовку:

– Иди к машинам, сейчас я этого командира привезу, похоже тот плох, выложился до остатка. Как бы до сердечного приступа не дошло, всё же возраст. Заодно немцев проверю, не люблю подранков оставлять.

Я побежал к мотоциклистам, нужно сначала заняться ими, не хочу стать жертвой своей глупости, оставив за спиной тех, кто мог в меня выстрелить, а Анна направилась к машинам. Она уже поняла по слову «привезу», что я использую для этого один из трофейных мотоциклов. Ну и я с тревогой прислушивался к шуму вражеской техники на дороге, но вроде всё как обычно, никаких посторонних шумов, видимо не обратили внимания, мало ли кто там в стороне стреляет. Это правильно, это они молодцы. Быстро проверив немцев, глаз-алмаз, рука не дрогнула, раненых не было, точнее два ещё были живы, но умерли фактически на моих глазах, не приходя в сознание, даже добивать не пришлось. Ранения были смертельные. Добежав до неизвестного командира, я присел рядом с ним, с интересом его изучая. Неприятный опыт с летуном особо не давал мне желания самому знакомится, вот и осматривал его, пытаясь понять, что тот за человек. С трудом открыв глаза, тот несколько секунд изучал меня:

– Ты кто? – хрипло спросил он.

Сняв фляжку с пояса, я помог командиру напиться, придерживая его за затылок, судя по трём шпалам в петлицах, был тот страшим батальным комиссаром. Подполковник, если на армейские звания перевести. Ну а пока тот жадно пил воду, вина там уже не было, я и пояснил:

– Младший сержант Крайнов, командир зенитного орудия. После гибели всех комодов являюсь исполняющим обязанности командира батареи. Пробираюсь к нашим, да вот вас встретил. Решил вмешаться, и уничтожил захватчиков огнём своего оружия.

– Зениткой?

– Нет, у меня «СВТ», на таких дистанциях очень неплоха для точной стрельбы. Сейчас, товарищ старший батальонный комиссар, я подгоню трофейный мотоцикл и отвезу вас к моей машине. Там у меня медик, он из медсанбата нашей Сорок Девятой дивизии, которую наша батарея защищала от налётов. Он вас осмотрит.

– Почему ты один, где остальные бойцы? Они тебя прикрывают? – уловив суть, спросил тот, самостоятельно продолжая делать мелкие глотки из фляжки, та уже почти пуста была.

– Мои бойцы ушли, товарищ комиссар. Вчера к нам лётчик вышел, а он старше по званию, старлей, он и приказал уходить к своим, а технику и вооружение бросить. Я отказался, а они ушли. Я их не виню, вчера утром меня из курсантов сделали младшим командиром, а потом назначали командиром орудия, до этого мы были не знакомы.

– Не красиво вышло, но по уставу им предъявить нечего, старший командир приказал. Ты из какого училища?

– Минского зенитного.

– Да быть не может? У меня же там товарищ служит. Зимой я там был.

– О, теперь я вас вспомнил, а то всё казалось, что где-то видел. Вы к нашему комиссару приезжали, мы на плацу тогда маршировали. Ещё обнимались с Гусейновым у входа в учебный корпус.

– Точно, фамилия моего товарища, Гусейнов. Сержант, я тут не один, моих немцы из пулемётов покосили. Посмотреть бы как они, может кто живой? У меня там фуражка и оружие с ремнём остались, я до кустов отошёл, когда немцы внезапно из оврага показались, из-за этого гула от дороги мы их заранее не расслышали.

– Я посмотрю, товарищ комиссар, но сначала вас отвезу к врачу, пусть она посмотрит.

– Она?

– Это девушка. Она одна осталась со мной, когда остальные с лётчиком ушли.

– Давай свой мотоцикл и поторопись.

– Есть, – козырнул я. Это уже был приказ.

Добежав до ближайшего тяжёлого мотоцикла, это был «БМВ», я сбросил седока, да и пулемётчика вытащил, не забыв забрать документы, после этого запустил заглохший двигатель и подкатил к комиссару, а тот ведь так и не представился. Там помог ему встать, пока мотоцикл тарахтел рядом. Он сел за мной, и мы докатили до нашей колонны. Анна сразу увела командира к машинам, посадив на подножку «Газона», и стала суетится с ним, а я, развернув тяжёлый аппарат, покатил к месту куда указал политработник. Действительно недалеко, метрах в трёхстах был на опушке небольшой лагерь, тут ещё и дорога из оврага внезапно выныривала, вот как наших застали врасплох. Тут было ещё два политработника, и один боец, красноармеец, водитель комиссара, как тот мне описал. Политработников убили в спину, когда они убегали в лес, водителя ещё и штыком добили. Живых не было. Все трое тут. Забрав документы и личные вещи, всё покидав в коляску, тот сам своё найдёт, я развернул мотоцикл и покатил обратно. Объехал всех немцев, забрал оружие, личные вещи и документы, последние в мою планшетку уходили. Вернувшись к колонне, я доложил комиссару что видел, опечалив его.

– О, а это кто? – удивился я, обнаружив мелкого бойца явно азиатской наружности что сидел на корточках у заднего колеса «Захара» и курил небольшую, вроде как самодельную трубку.

– Что? – повернулась Анна, и увидев красноармейца, ойкнула, удивившись. – А он откуда тут взялся?!

– Видимо на своих двоих пришёл, – вздохнул я, и заглушив трофейный аппарат, я его рядом с передовым грузовиком поставил, прошёл к бойцу, приказав сходу:

– Доложитесь. Документы есть?

Говорил тот на вполне чистом русском языке, и документы у бойца действительно оказались. Тот был из нашей Сорок Девятой дивизии, к моему удивлению. Обычный боец линейной роты пятнадцатого стрелкового полка. Скатка и сидор при нём, как и винтовка.

– Ясно, – возвращая тому красноармейскую книжицу, сказал я. – Мы из одной дивизии. Как тут оказался? Где подразделение?

– Стреляли много, все побежали, я побежал. Потом никого вокруг. Шёл-шёл, сегодня вас встретил.

– Ясно. С нами поедешь. Устроишься в кузове этой машины, – похлопал я по деревянному борту «Газона». – Есть хочешь?

– Да, товарищ сержант.

Выдав тому банку тушёнки и сухарей, а также патронов и пару гранат, боец пустой был, я вернулся к комиссару, у меня интересная идея вдруг возникла, вот я и решил её осуществить, пока окончательно не стемнело.

– Товарищ старший батальонный комиссар, разрешите обратиться?

– Обращайся.

– Я спланировал один хитрый и наглый ход, как выбраться к нашим, прошу вашего разрешения использовать его.

– Ну раз уверен в нём, используй. Как я смог убедится, стрелок ты исключительный, думаю и как командир неплох. Что за план?

Ну, исключительным стрелком тот меня зря назвал, у нас в полицейском подразделении я был чуть выше среднего, были и такие стрелки что у меня от их работы дух захватывало, но видимо на фоне местных и моя стрельба производила впечатление. Однако всё же я особо не обольщался что один такой, наверняка есть и лучше, просто мы пока ещё не встречались.

– Ночью, под видом немцев выехать на дорогу, догнать попутную немецкую колонну и пристроится в конце. Опознать нас не смогут, а мы так доберёмся до их линии обороны, и дальше проберёмся к нашим. Не думаю, что те выстроили сплошную линию обороны, дыры должны быть. Я ночью хорошо вижу, как кот, думаю смогу проехать мимо постов и других немецких частей.

– Нагло и смело, но мне нравится. Добро. Это всё?

– Нет, товарищ старший батальонный комиссар. Вы умеете управлять автомашиной?

– Конечно.

– Тогда тут рядом брошенная колонна нашей армейской техники, в принципе я там и набрал зениток, наши до меня в батарее уничтожены были, а это вооружение я терять не хочу. Я планирую ещё одну машину прихватить из колонны, и прицепить к ней кухню. Ею вы и будете управлять, а я поведу эту связку из двух зениток. Защита с воздуха нужна нашим частям, и я не хочу бросать это вооружение.

– Добро. Помощь моя нужна?

– Нет, товарищ комиссар, тут боец прибился, из нашей дивизии, он и поможет. Ещё я там с немцев трофеи снял, оружие, пару биноклей, планшетка с картой, личные вещи, ранцы, если что понравится, забирайте. Ваши вещи тоже там должны быть, я всё сложил. Документы погибших, как ваших товарищей, так и немцев, я собрал.

– Добро, действуй.

Боец уже поел, действуя торопливо, недоеденное он аккуратно убрал в свой сидор, поэтому я и привлёк его к делу. Тот убрал часть вещей в кузов машины, и мы налегке побежали с ним по дороге колонне. Тут километра три будет. На мотоцикле тоже можно проехать, но колеи такие, что пешком проще и быстрее. Тот показал вполне неплохие физические данные, как и я он даже не запыхался. По прибытию, мы занялись делом. Ещё когда я осматривал машины, то приметил пару неплохих грузовиков, так что мы с бойцом сразу подошли к нужной машине, новенькому «Зис-5» с крытым кузовом. Что перевозили в нём я не в курсе, возможно личный состав, хотя скамеек тут и не было, чисто грузовая машина, но у кабины лежал тюк палатки, знакомой, на десять человек. Больше там ничего не имелось. Я её тоже планировал прихватить, но потом решил не перегружать машину, а сейчас почему бы и нет? Так что заведя грузовик, я подогнал его сначала к грузовику где были ящики с пулемётными патронами, и мы накидали пол кузова их. Потом подогнал к машине с топливом, и пять бочек, одна не полная, были перекачаны с кузова в кузов, только после этого мы покатили обратно, и ближе к десяти часам вечера прибыли на место. Немного запоздали, но главное вернулись. Нас уже ждали, причём с нетерпением.

Особо нас не ругали, и даже помогли откатить кухню и подогнав поближе грузовую машину, прицепить к ней. Сейчас там устраивался комиссар, сложив свои вещи, он их нашёл в мотоцикле, да и как я понял трофеи себе нашёл. Например, немецкий «МП-40», автомат, у него на боку висел с подсумками, и несколько пистолетов исчезло из коляски. Да всё забрал, видимо на подарки. Документы убитых товарищей он у меня тоже забрал, про немецкие и не спрашивал. Сам я прошёл к головному «Газону», в кабине уже Анна устраивалась, трофеи оставшиеся, включая два «МГ» с патронами, я в кузов убрал, да и канистру с бензином снял с коляски трофейного мотоцикла, боец на месте был, шинель надевал чтобы не замёрзнуть в дороге, кузов открытый, и вот так запустив двигатель я стал буксировать вторую зенитку к дороге. Хорошо всё же что немцев не хватились, удачно. У посадки я остановился, нужно осмотреть дорогу. Там движение и не стихало, хотя заметно уменьшилось по сравнению с тем что днём было, но не было такого сплошного гула движения множества техники.

Изучив дорогу, я вернулся к нашей колонне и попросив у комиссара планшетку с трофейной картой, я её не зажимал и тот забрал ту себе, хотя карту изучить я всё же ранее успел, но всё равно нужно посмотреть. Там до Барановичей, у которых и остановились немцы было два моста, их нам не объехать, и лучше проехать вот так с колонной, а дальше бродами, и до наших. Сам город немцы ещё не заняли, остановившись в двадцати километрах. На оборону наших наткнулись.

– Нам нужно сюда, – указал на карте комиссар, когда я закончил её изучать.

Показывал тот на точку небольшой рощи рядом с Барановичами, точнее за ними. Скрывать тот не стал, и пояснил почему нам нужно именно сюда:

– Тут рядом должен быть штаб нашей Четвёртой армии. Я из политуправления штаба армии. Они должны были успеть эвакуироваться. Это мы задержались, проверяя одну из дивизий. Задачу понял, сержант?

– Да, товарищ комиссар.

– Вот что, если выведешь нас отсюда, лейтенанта не обещаю, а старшего сержанта вполне. Назначу командовать обеими зенитками. Потянешь?

– Конечно.

– Добро, договорились.

Это была сделка, и мы оба это понимали, так что я вернулся к своей машине, боец спал на свободном месте, там только сидеть можно, поэтому я вернулся к дороге. Минут сорок пришлось ждать пока я не заметил подходящую нам достаточно крупную колонну. Бегом вернувшись обратно, я завёл двигатель и пока тот тарахтел, стал ожидать конца колонны. А вот и она, включив фары, я врубил первую скорость и проехав посадку добравшись до дороги, где повернув, стал нагонять конец колонны. Тяжело было разгонять «Газон», имеющий другую машину на буксире, но смог сделать это. Судя по зеркалам заднего вида, комиссар не отставал, он тоже включил фары, всё как и договаривались. Анна в первое время напряжена была, но видя, что всё идёт благополучно, мы уже первый мост проскочили, задремала. Я же стал изредка посматривать в подзорную трубку, отслеживая маршрут. Мне не мешало управление машиной ещё и размышлять. Хм, наша дивизия входила в Четырнадцатый механизированный корпус, который входил как раз в эту четвёртую армию, так что комиссар был из вышестоящих командиров нашей армии. Нормально, удачно можно сказать, особенно если всё получится, и я получу повышение в должности и звании. А почему бы и нет?

Изредка мелькали дорожные знаки, которые я не пропускал, и когда до Барановичей осталось километров сорок, колонна стала сворачивать. Жаль, я думал ещё немного проехать. Однако ничего, сами мы двинули дальше, как я видел, дорога была впереди пуста. Причём ехали со всё также включёнными фарами. Вдали я приметил стоявшую технику, довольно много. Остановившись, тряска мешала, приблизил изображение. Немцы. Поэтому отключив фары, я на первом же съезде съехал с трассы, и мы покатили по полевой дороге. На каждом холме я осматривался с помощью магического бинокля, и таким образом объезжал немцев. В очередной раз сделав это, а мы только что проехали никем не охраняемый брод, я обнаружил что на стоянке следующей части оказались советские войска. Однако мы всё равно объехали её, всё же конечный маршрут известен, комиссар это ясно показал, и вот так объехав Барановичи, войск тут не так и много было, подъехали к нужной роще. Не доезжая я встал, изучая пост вдали на перекрёстке. После чего не глуша двигатель, открыв кабину выбрался наружу. Мы один раз уже вставали, кому до ветру нужно было сбегать, и обговорили дальнейший план, вот и сейчас остановились, и я сообщил уставшему комиссару что мы прибыли, впереди пост наших войск, возможно дальнее охранение штаба, если оно где рядом. Тот кивнул, и дальше повёл свой «Зис» передо мной.

На посту комиссара узнали, даже обрадовались, сообщив по телефону дежурному, а у них даже полёвка была кинута, о его появлении. Дальше мы проехали к роще и загнали все машины под деревья, укрывая их. Комиссар вскоре ушёл, сообщив что утром будет, а я, поставив бойца на часы, тот поспал в машине, вот до утра пусть в карауле и будет, а сам устроившись под машиной, расстелив шинель, да и плащ-палатку, вскоре уснул. Под боком у меня пригрелась Анна. Кстати, насчёт бойца нужно что-то решать, а то тот крымским татарином оказался, тут я от него проблем не видел, но они у меня по прошлой жизни были. В общем, не особо-то и доверял я ему, так что, если тот вернётся в свой полк, я только вздохну свободнее.

А утром начался цирк. Боец меня с рассветом поднял. Анна ещё досыпала, но мне пусть и урывками, вполне удалось выспаться. Так что я умылся, побрился, привёл себя в порядок, и даже позавтракал, нам три котелка с кашей от кухни штабной принесли. Пришлось Анну будить чтобы позавтракала. Я как раз закончил писать рапорт по действиям моей теперь батареи, и тут целая процессия из командиров, включая сюда двух генералов. Было несколько военных корреспондентов и один фотограф, что время от времени делал фото. Как мне пояснил подскочивший комиссар, тот самый которого я вывез из немецких тылов, из меня решили сделать образец для подражания. Тем более пример просто превосходный. Не бросил технику, уничтожил в одиночку немцев и даже спас политработника, и всё спасённое вывез к нашим. Как бы не загордится таким. Пришлось соответствовать. Я доложился командарму, именно он тут был, мои рапорты и списки имущества подразделения принял один из командиров, после чего мне вручили петлицы со знаками различия младшего лейтенанта, отчего я слегка охренел, не слышал, чтобы такое бывало, а также прямо на месте наградили орденом «Красной Звезды». Командиры от дивизии и выше могли делать это сами, не ставя в известность вышестоящее командование. Коробочку от ордена и удостоверение на него тоже выдали. Красноармейской книжки у меня не было, ещё вчера комиссар забрал, а сейчас протянули новенькое, командирское удостоверение. После этого на фоне спасённой техники было сделано групповое фото, я пока со старыми петлицами, но новеньким орденом на груди, рядом Анна, которой дали медаль «За боевые заслуги», ну и генералы со свитой.

После этого командование ушло, у них и так дел хватало, тем более мы немецкую карту с разными отметками привезли. Нужно изучить. А за меня взялись корреспонденты. Интересовало их всё. Вот я и описал училище, первый день войны, второй, ночи тоже, как оказался в Сорок Девятой дивизии, окружение, гибель колонны медсанбата, отстрел офицеров, ну и всё остальное. Особо и не скрывал. Анну тоже опрашивали. После корреспондентов за нас взялись особисты, правда работали те недолго, потому как присутствовали при опросе корреспондентов. Документы пострелянных немцев те забрали. Думает это всё? Как раз нет. Оказалось, мой взвод включили в зенитную батарею что прикрывала штаб. Батарея усиленная, два взвода, в каждом по три орудия, сейчас пять, одно выбили, и мой взвод включили в эту батарею третьим подразделением. В общем, мой новый командир желал познакомится, уже присылал бойца-посыльного. Пришлось быстро убирать старые треугольники и на их места привинчивать кубари. Ну вот и всё, личного оружия правда нет, но и так неплохо. Прежде чем уходить, я попрощался с Анной, ей уже тоже новое направление дали, в армейский госпиталь, что разворачивался в Минске. Машина ждала. И да, есть ещё один момент, у той батареи куда меня направили, имелась своя полевая кухня, а вот у медсанбата дивизии, что готовила оборону неподалёку, её нет, поэтому ту направляли туда. У меня не спрашивали, но я одобрил, пусть и мысленно. Главное, что все три машины, обе зенитки и грузовая снабжения остаются за моим взводом. А это уже радовало. Правда, узнав о масксетях, две уже забрали интенданты с частью вещей что я вывез, вещь ценная и дефицитная. Оставили две, по одной на зенитку. Масксети для штаба, так что мне и возразить нечего, кто я и кто они. Звания, так сказать, разные.

Обняв Анну, довольно крепко, да и та тоже силёнками не обделена была, меня в отместку потискала, а потом покраснев клюнула поцелуем в щёку, я проводил её до машины, помог загрузить вещи, даже те что мы для неё у колонны нашли, или в машинах, и та уехала, ну а у меня служба. Боец-татарин продолжает охранять технику, потом отдохнёт, а то тут имуществу быстро ноги приделают, я уже оценил, ну а я, придерживая планшетку направился к своему новому командиру. Каска на голове, винтовка за спиной, шинели и сидора нет, так с ними к начальству и не ходят, в машине остались. Да, а кухню уже отцепили и забрали. Быстро тут всё интенданты делают, я оценил. Моим новым командиром оказался молодой парень лет двадцати пяти в звании старшего лейтенанта. Тот поздравил с наградой и званием, и сходу дал понять, что я как командир очень близко к полному нулю, но я это и сам понимал, чем того порадовал спокойной реакцией. В общем, тот предложил заниматься самообразованием, он если что, поможет, и выдал некоторое книги и методички по зенитной артиллерии, использования «ПУАЗО», и проведения расчётов. Но с возвратом.

Он него я узнал, что в батарее у него пять буксируемых «тридцатисемимиллиметровых» пушек, одна была уничтожена во время бомбардировки, и его штабная «полуторка» с «ДШК» в кузове. Её интенданты частенько использовали для прикрытия штабных колонн, так что старлей обрадовал меня, мой взвод штаб охранять не будет, а скорее всего задачей моего подразделения охранение штабных колонн. Если кому нужно куда, то он может затребовать зенитное прикрытие. Если колонна небольшая, хватит одной зенитки, если большая, то обе. Моё подразделение мобильное, идеально для этого подходит. В свободное время мой взвод будет включён в защиту штаба. В общем, по сути работа будет в плотном движении. Не скажу, что я огорчился, но и радости мало, служба есть служба. Мы со старлеем быстро накидали список личного состава, это три водителя, два командира орудия, и по пять бойцов личного состава. Список будет отправлен в фильтрационный пункт и мне подберут бойцов по специальностям. Тут не где было собирать их, все на своих местах. Более того, старлей сообщил что заявку уже отправили, подсчитав сколько нужно бойцов и командиров в расчёты, так что через час другой можно ожидать личный состав. А насчёт двух наличных масксетей, то старлей, изучив списки имущества, стал их у меня выпрашивать. Именно так. Всё же интенданты уже всё оформили. Помня, как тот мне помог, и понимая, что в дороге сети не особо помогут, а ему нужно, я решил отдать обе, чем того порадовал, у него их всего две на всю батарею. Огнестрельное оружие тот тоже забирал, как оба немецких пулемёта, так и остальное. Я только один карабин «Мосина» по придержал, пусть запасным оружием будет. Ещё я подал заявки на боеприпасы, сухпайки, ну и топливо для машин. НЗ в кузове машины обеспечения я пока не трогал.

На этом мы закончили, и распрощавшись, я вернулся к своей технике. Перегонять машины к палатке старлея я не видел причин, он тоже, тут они тоже на месте. На стоянке всё было тихо и благополучно, проверив всё, я отправил бойца спать, а тот помявшись подошёл и попросил отправить его в свой полк. Мол, там всё родное, да и сородичи есть. Да я только рад. Так и сообщил, как прибудет пополнение, его отправлю в полк. Надо только выяснить вышел он из окружения или ещё нет. Боец уже спал, он также под машиной устроился, а я занимался делами. Перебирал вещи, осматривался. Чуть позже батарейный старшина прибыл, доставил командирскую форму, сапоги и фуражку, ремень с портупеей, кобуру и «ТТ». Я расписался в получении. Это от интендантов. Пистолет нужно чуть позже в удостоверение вписать. А то там соответствующая графа пустая. Форма подошла как влитая, у старшины глаз алмаз. Пришив петлицы, и нарукавные нашивки, всё как полагается, я снова надел её, застегнул ремень и с удовольствием осмотрелся. Вот теперь командир. Отличная цель для снайпера, сразу видно кто есть кто, где простой красноармеец, а где и командир. Стреляй не хочу. А старую форму сдавать я и не подумал, убрал в кольцо. Вот теперь всё, последний процент заполненности занял. Новую форму я буду носить при штабе, а перед выездом переодеваться в старую красноармейскую, в петлицах которой тоже кубари. Я ещё пожить хотел. К слову, шинель комсостава мне не выдали, сказали, что осенью выдадут, сейчас почти лето, мол, без надобности. Как я понял, пока просто не было, да и рано. Ничего, у меня вон плащ-палатка свёртком к сидору прикреплена, если что, она в дело пойдёт, да и скатка есть, я на ней также лейтенантские знаки различия закрепил.

Часть вещей и имущества я выгрузил, приходили бойцы от командира батареи, забрали оба тюка масксетей, пулемёты и остальное чем я решил поделится. К слову, моя палатка его не заинтересовала, свои есть, им по штату что выдали тем и владели, а для моего взвода пригодятся. Это хорошо, пусть в машине пока полежит. Я не успел с мелкими делами закончить, как пришли за бойцом-татарином, я уже известил что тот в свой полк хочет, а мне он не нужен. Попутная машина была, не так и далеко некоторые части нашего механизированного корпуса выходили, и его отправляли туда. Не спел я с татарином распрощаться, как прибыла машина от фильтрационного пункта, там собрали зенитчиков и выслали их к нам. Сопровождал их сержант-пограничник. Пока бойцы выгружались из крытого кузова машины, тот направился ко мне со списком личного состава.

– Товарищ младший лейтенант, группа зенитчиков доставлена в ваше распоряжение. Доложил, сержант Бочкин. Вот список.

Взяв список, я на миг замер, удивлённо рассматривая бойцов что как раз покинули кузов. Вздохнув, я направился к машине, кивком пригласив сержанта следовать за собой. А когда подошёл, там на меня тоже удивлённо пучили глаза знакомые лица, я указал на них и сообщил:

– Значит так, сержант, вот этих пятерых на хрен, мне они не нужны. Бойцы из бывшей моей батареи, ушли с другим командиром, – пояснил я тому. – В общем, спину я им не доверю. Склоны к предательству.

– Ну товарищ сер… Ой. Товарищ младший лейтенант, – протянул Агеев.

– Заткни его, – приказал я сержанту, после чего обратился к прибывшим бойцам. Не этой пятёрке. – Водители кто? Ковин, я тебя звал? Шаг назад. Сержант, грузи эту пятёрку в машину чтобы глаза мои их не видели.

Пограничник выполнил приказ и загнал бойцов обратно в кузов, под их глухие матерки. Ну а что они хотели, сами себе яму вырыли, вот пусть теперь и каются. А вообще я их, откровенно скажу, не ожидал увидеть. Думал те дня три ещё идти будут, пока до наших не доберётся, но видимо им повезло, кто-то помог, раз раньше оказались у наших. Фактически вместе со мной. Это означает одно, перебравшись через ту речку они вскоре встретили наши войска на технике и те их подвезли, другого объяснения у меня просто нет. Или машину, брошенную нашли, тоже вариант. Ну да ладно, это их дела, в своём подразделении я не потерплю эти личности, и думаю мне пойдут на встречу, всё же благодаря политотделу армии, эту историю начали раздувать, а как выйдут газеты, все о ней узнают. В куцем строю осталось стоять восемь бойцов, которые уже не так уверенно поглядывали на меня.

– Значит вы водители? – посмотрел я на двух бойцов что вышли вперёд.

– Товарищ младший лейтенант, мы шофёры, а не водители кобыл, – ответил молоденький чернявый паренёк в потёртой кожаной куртке поверх гимнастёрки.

– Ага, уже первый юморист проявился. Кандидат на наряды. Кто из вас двоих знаком с «Газ-ААА»?

– Так эта та же «полуторка», только с двумя мостами, – ответил второй водитель.

– Отлично, вам эта машина и досталась. Куприн, я прав?

– Да, товарищ младший лейтенант.

– Хорошо. Значит вам Зорин «Зис», – сообщил я чернявому. – Сержант Лосев?

– Я.

Вперёд вышел крепкий сержант лет двадцати пяти, видимо из старослужащих. Тот был при сидоре и скатке, оружие имелось, как и у меня, «СВТ», видимо тоже уважал эту винтовку. К слову, у остальных были карабины «Мосина». Вооружены были все.

– Сержант, как я понял вы, красноармеец Куприн и боец Гатин из одного расчёта?

– Да, товарищ младший лейтенант. Наша зенитка была уничтожена из засады.

– Счетверённые пулемёты знаете?

– Хорошо знакомый аппарат, товарищ младший лейтенант. Хотя у нас «ДШК» были.

– Хорошо, вы так и останетесь вместе, ваша машина «Газ». Пока отойдите в сторону, как закончим проведём приём машин и вооружения. Младший сержант Крупицын. Опыт есть?

– Небольшой, эту зенитку знаю, товарищ младший лейтенант, – выйдя вперёд, сообщил сержант.

– Назначаетесь командиром расчёта.

Дальше я оставшихся бойцов раскидал по расчётам, вышло по четыре человека на машину. Не нашлось водителя для машины обеспечения, но так может быть даже будет лучше, я сам буду на ней ездить. Минимальный состав я набрал, чуть позже мне подкинут ещё людей, а пока отправил машину обратно, я с сержантами провёл процедуру проёма техники, вооружении и снаряжения. Сержанта Лосева назначил дополнительно своим замом. Обоим командирам выдал по биноклю, один найденный у колонны, другой трофейный с немцев, всё же я его по придержал, а не свалил в общую кучу трофеев. Себе ничего не оставлял, у меня подзорная трубка была на случай крайней нужды. Всё лишнее перекидали в машину обеспечения, перегрузив её. Но зато ничего лишнего в кузовах зениток не осталось и расчёты принимали их. Свои вещи я уже перенёс в кабину «Захара». Ну а потом к командиру пошёл со списками личного состава, нужно всё оформить и поставить их на довольствие. Бюрократия, будь она не ладна. Заодно написал повторную заявку на пополнение, всё же людей маловато, да и третий водитель требовался, а я как замена буду в случае чего.

Когда я вернулся, бойцы обедали, они уже были у кухни и получили всё по своим котелкам, мой стоял на капоте грузового «Захара» накрытый ломтем хлеба, а рядом парила кружка с компотом. Был борщ, а хорошо штабных кормят, так что пообедав, а я присоединился к бойцам, сидя на подножке, ну а потом помыв посуду, рядом озерцо было, принял зачёт по знанию оружия. Оба расчёта показали разрядку и зарядку пулемётов, и сейчас чистили их, всё же пыли по ночной дороге те нахватали изрядно. Их придётся чистить каждый вечер, стреляли зенитки или нет, пыль тут была вездесуща, а никто не хотел, чтобы те отказали. Расчёт сержанта Лосев показал лучший результат, ему я и выдал машинку для снаряжения лент под роспись, сержант теперь отвечал за это ценное имущество, и тот берёг, замотал в холстину и убрал под сиденье в кабине их машины. Дальше, так как зенитки можно считать условно боеготовыми, я выгнал их из рощи и поставил на позиции, мы с командиром батареи это уж обговорили, прикинув где их лучше поставить. Охранять машину обеспечения было некому, пришлось отогнать её к машине сержанта Крупицына, чтобы его бойцы присматривали за ней. Ну а сами зенитки были замаскированы срезанными ветками, вполне неплохая маскировка, машины теперь на кусты были похоже. Одну машину поставили у того поста на подъезде к роще, она и его прикрывать будет, командир поста в звании лейтенанта временно взял командование над моей зениткой. Вторую поставили у озера, с этой стороны роща прикрыта не была.

Сам я, разместив боевые единицы своего взвода, прогулялся к штабным землянкам, и найдя где политуправление разместилось, вскоре нашёл и старшего батального комиссара, имевшего фамилию Иванов. Несмотря на бессонную ночь тот был весь в работе. Однако его позвали и тот подошёл. Мы отошли чуть в сторону, чтобы нам не мешали, и тот спросил:

– Что-то случилось, лейтенант?

– Нет, товарищ старший батальонный комиссар. Я хочу поблагодарить вас за всё.

– Это было политически правильно, показать какие у нас есть ответственные и храбрые командиры, я не так и сильно помог. Ну теперь бойцы тебя не бросят и не пойдут за всякими лейтенантами, сам командиром стал.

– За это и спасибо. Я понимаю, что вы для меня много сделали и хочу вручить вам подарок, – достав продолговатый свёрток из кармана синих галифе, я откинул холстину и показал кинжал что там лежал. – Вот, это вам, трофейный.

Тот не мог отвести глаз от сверкания камней на ножнах и рукоятке. Кинжал производил впечатление старой работы, хотя и выглядел как новенький, взяв его, тот вынул лезвие и осмотрев, с восхищением протянул:

– Восхитительно. Благодарю лейтенант, я этого не забуду.

Козырнув, я развернулся и направился к своим. Не люблю долги, а комиссару я получается был должен, тот сделал больше чем мы договаривались, и вот так я отдал не нужный мне кинжал, и получил заверения в покровительстве, слова комиссара я правильно интерпретировал. А вернувшись к машине обеспечения, я проверил всё ли в порядке, и начал наводить на ней маскировку. Не успел, меня вызвали к начальнику артиллерии армии, что был в звании генерала. Тот ожидал у палатки где разместился оперативный отдел штаба армии. Почему к непосредственному командиру не вызвали, я не знаю, но ставил мне задачу сам генерал, встав у входа в палатку:

– Вот что, лейтенант, сейчас берёшь свой взвод и выдвигаешься для зенитного прикрытия Барановичей. Не давай бомбить город и железнодорожную станцию. Всё ясно?

– Да, товарищ генерал-майор.

Говорить, что я с двумя зенитками город просто не прикрою не стал, тот и сам это отлично понимал.

– Нужно что?

– Припасы, товарищ генерал-майор, да и боекомплекта максимум на день активных боёв.

– Пока готовят тебе приказ на защиту города, я распоряжусь, получишь что нужно. Выезжай немедленно, истребительное прикрытие города и наших частей что его окружает недостаточное, а зенитное откровенно слабое. Усиливаем как можем.

– Ясно, товарищ генерал.

– Идём, покажу на карте где тебе встать.

Оказалось, мои позиции будут на окраине города, между ним и обороняющимися войсками. Значит через город проезжать будем. Хм, шанс посетить какой музей? Посмотрим. Срисовав кроки с карты, я покинул палатку, получив приказ на руки. Обе моих боевых машины были уже здесь, я за ними посыльного отправлял с устным приказом явиться сюда. Да уж, не успели те встать на позициях и приступить к несению службы, как раз, новый приказ. Мы с ними доехали до небольшого склада, тут же с краю рощи, где получили продовольствие и ящики с патронами. Вымели все пулемётные что были, не такой и большой запас тут имелся. Грузили всё на зенитки, с ними я доехал до своей машины обеспечения, которую охранял один из бойцов, и запустив движок, часть продовольствия убрали в кузов моей машины, покатили в сторону города. Я уже сообщил сержантам какой новый приказ мы получили, и что нас ждёт. Машина Лосева головная, потом я, и следом шла Крупицына. Дистанция между машинами пятьдесят метров, наблюдатели следили за обстановкой в небе и на земле.

Гул канонады приближался с каждым пройденным километром, а когда мы оказались на окраинах города, который толпами покидали беженцы, мы так и ехали по обочине постоянно сигналя, то бои на передовой стыло слышно отчётливо. Немцы яростно старались продавить оборону и судя по тревожному состоянию в штабе нашей армии, и явной подготовке к эвакуации, долго наши там не продержатся. Мы же въехали в город и покатили по улицам к другой стороне. А так как Барановичи никто из нас не знал, то на посту на въезде взяли бойца, тот стоял на подножке передовой машины и показывал дорогу. Вот так проехав город, мы и оказались на окраине. Тут пусто вокруг. Жители попрятались, а вдали были видны дымы. Там в восьми километрах от нас находилась линия фронта. На месте я сразу стал командовать, показал место позиции для сержанта Лосева, закапывать машины не нужно, после каждого боя, требуется просто переезжать на новое место, но противовоздушные «Г»-образные щели приказал вырыть. И даже показал где, незаметно взрыхлив там землю чтобы было легче бойцам копать. Позиция у Лосева была метрах в ста от железнодорожной насыпи, а сама станция в километре от нас дымила после очередной бомбёжки. Всё разнесли, чего там ещё бомбить? А вот машину Крупицына я поставил чуть дальше, в километре от позиции Лосева, там было открытое поле.

Оба расчёта как раз закончив маскировать позиции занимались противовоздушными щелями, не забывая отслеживать всё вокруг, а я укрывал свою машину обеспечения между ними. Точнее искал такое место, и нашёл. Это была сдвоенная высокая берёза с густой кроной, вот под ней я машину и поставил. До наступления темноты осталось часов шесть, ужинать придётся на месте сухпаем, да и завтракать тоже, я уже предупредил командиров расчётов, дав добро на это, а сам пока маскировал машину. Да теми же ветками кустарника, что разросся не так далеко по краям небольшого оврага, по дну которого текла речушка. Даже не речка, скорее так, больше походила на сток какого-то родника. Закончив с маскировкой, я задумался. Все дела сделаны, бойцы и сами знают, что делать дальше, тем более я уже описал наши задачи. Они не сложные. Это защита города и железнодорожной станции. Не дать прицельно отбомбится. Также по возможности помогать нашим лётчикам. Если кто возвращался от немцев с «мессерами» на хвосте, то наша задача отсечь их от них.

Делать было нечего, поэтому я решил заняться делами. Сначала винтовку почистил, а то со вчерашнего дня руки не доходили, потом со стихиями поработал и помедитировал. Работая с магией я, не прикладывая рук, сделал противовоздушную щель. Обустроил стоянку рядом с машиной и достав книги с методичками что мне выдал командир батареи сам не заметил, как увлёкся чтивом, делая на блокноте записи или решая некоторые математические задачи. Я конечно увлёкся, но поглядывать по сторонам не забывал, поэтому приметил как к позиции зенитки Лосева подходили двое. Командир в сопровождении бойца. Тому показали в мою сторону, и они направились ко мне. Пришлось убирать книги и встречать гостей. Это оказался командир зенитной батареи что защищала железнодорожную станцию, тот был лейтенантом. От батареи у него осталась одна установка, той же модели что и у меня, и толком прикрыть станцию он не мог. Приказывать лейтенант тоже не мог, у меня приказ держать эту зону города и окрестностей, но договорится о взаимодействии желал. Именно это мы и сделали и закончив знакомство, а я вина незаметно налил во фляжку, так что чокнулись кружками за победу, ну а фляжку вина подарил ему с собой. Перед уходом я спросил у того, мы уже на ты перешли:

– Не подскажешь, в городе музеи есть?

– Да вроде были. Я сам не местный, дня три как сюда мою батарею перекинули, а то до начала войны зенитных средств тут вообще не было.

– Ясно, ну и ещё вопрос, скорее даже просьба дать совет. У меня машина перегружена, прицеп бы не помешал, одноосный. Не подскажешь где найти можно? У интендантов спрашивал, говорят нет.

– Да на автобазе местной, мне там повреждённую технику чинили. Видел я там несколько прицепов. Если вина не пожалеешь, думаю сможешь получить что хочешь. Там многое бросают что вывезти не могут или сжигают чтобы врагу не досталось.

– Понял, благодарю.

– Ты только поторопись, база эвакуируется, всё оттуда забирают.

Ещё раз поблагодарив того, лейтенант к путям направился обратно, чтобы по ним вернутся к своему подразделению, а я, убрав маскировку и собрав вещи покатил на машине обратно в город. Нужно использовать время полностью, тем более где находится автобаза мне сообщили. Ворота там были открыты настежь, но суета на территории ещё видна была, так что я в наглую въехал во двор и покатил к гаражам, где и мелькали люди. На мародёров не похожи, пара машин на загрузке стоит, думаю это местные. Что примечательно, к одной из машин, такому же «Захару» как и у меня, был прицеплен прицеп, одноосный, как я и хотел. Я видел такие прицепы в армейских колоннах и хотел заиметь себе такой же, а то рессоры в обратную сторону гнулись, прогружена у меня была машина.

Заглушив двигатель, я покинул кабину и вытирая пот на лбу платком, сняв фуражку, посмотрел на небосклон, где гудя на высоте шли бомбардировщики противника. Немцы в небе висели постоянно, но мои зенитки молчали, высота не та, не достанем, лишь раз обе установки постреляли, когда два немецких штурмовика собрались кого-то атаковать на дороге. Те были в зоне дальности, и наши открыли огонь, когда первая машина нырнула в пике. А так как я приказал в лентах вставлять каждый десятый патрон трассирующий, чтобы наводчикам целится удобнее было, то и немцы заметили, что они под обстрелом, и атака сорвалась, так что преследуемые шквальным пулемётным огнём, маневрируя, те поспешили уйти к своим в тыл. Эти самолёты бронированные, но и нашими пулемётами при удаче сбить их возможно, видимо немцы это знали и рисковать не стали. Обе зенитки уже сменили позиции, если немцы нажалуются, то на них может быть начата охота, и «мессерам» это по силу. Быстрый удар и удрать, а у нас минус одна зенитка. Как-то не хочется. Оттого и частая смена позиций, это я сержантам и вдалбливал.

Так что лишь глянув на бомбардировщики я направился к местным. Из склада, это не гараж оказался, вышел мужичок, по одежде явно из местного начальства, так это и оказалось, тот был завскладом. Хорошо, надеюсь удача от меня не отвернётся. Поздоровавшись, я пояснил причину моего тут появления.

– Прицеп? – почесав затылок, тот протянул, хитро поглядывая на меня. – Прицепы – это вещь такая, дефицитная.

– У меня есть на что их обменять. Если найдёте канистру или флягу, солью отличного крепкого красного вина.

– Ого, тоже дефицит, – с некоторым удивлением протянул тот. – Маловато будет.

– Как насчёт пистолета? Трофейный. Польский «ВИС».

– Уже хорошо, но мало.

– А мне кажется, что уже и так неплохо. Может пяток гранат помогут принять окончательное решение?

– Ладно, уговорил. Где обещанное?

– А где прицеп? Я знаете ли тоже не глядя хлам брать не хочу.

– А мне нравится это «тоже», надеюсь оружие и вино в порядке.

– Обижаете.

Мы с завскладом так общаясь зашли за склады где среди разного автохлама стояло четыре полуприцепа, одноосные. Однако было видно, что те изрядно побегали и поистрепались, тенты с зашитыми дырами, резина на колёсах почти лысая. Два так вообще почти что разукомплектованные. Указав на них, мужичок пояснил:

– Все новые прицепы в деле, а вот этот крайний восстановленный. Наши парни работали, можешь быть уверен, он ещё долго пробегает.

– Тогда почему он ещё здесь? – возник у меня закономерный вопрос.

– Для себя приберёг, вид-то у него неказистый, – честно признался тот.

– Ладно, поглядим на него.

Осмотрев прицеп, я был вынужден признать, что не смотря на весь его такой непрезентабельный вид, тот действительно крепкий среднячок по состоянию, так что я честно передал пистолет с небольшим запасом патронов и гранаты мужичку, и пока тот бегал за флягой, двадцатилитровую приволок гад, я уже успел подогнать машину, и мы вместе накинули прицепное устройство на крюк. Ну вот и всё. Дальше забрав флягу, я подошёл к двери со стороны пассажира, попросив завсклада не подходить. Не хочу чтобы тот видел что я делаю. В кузове не спрячешься, он битком, пришлось вот так, делать вид что переливаю во флягу вино из другой ёмкости. Вроде прошло всё гладко, тот подошёл, попробовал жидкость, просиял, забрал флягу и потащил её к своим машинам, а я, проверив как моё новое имущество прицеплено и покатил к выезду. Там выехав, встал за воротами и проверил диски на прицепе. Холодные, не греются, это хорошо. Перегружу я в него всё потом, не сам же заниматься этим буду, когда бойцы есть, а пока я подъезжал местному музею, где он находится я теперь знаю, тот мужичок и описал.

К сожалению, тут ничего не вышло, у здания музея стояла машина, в которую грузили какие-то ящики, видимо и музей эвакуировали, особо ценные экспонаты, ну и милиционер тут на охране ещё был. Так что осмотревшись, я поехал обратно к нашим, запоминая дорогу. Надо будет ночью наведаться в музей, наверняка ведь не всё вывезли. Я также благополучно вернулся, и на выезде услышав заполошную стрельбу обеих моих зениток, рассмотрел, что те делали. А молодцы, отогнали две пары «мессеров» от нашего «ишачка», что удирал в наш тыл. Дважды срывали атаку на него. Дальше те ушли за зону прицельной стрельбы, и зенитки смолкли. Сначала я доехал до Лосева, что как раз менял позицию и бойцы готовились вырыть противовоздушные щели, ещё одна смена позиции и можно переезжать к первой, где противовоздушная щель уже была вырыта. Бойцы пополнили боеприпас, сняв несколько ящиков, ну и под моим командованием разгрузили машину, все бочки с топливом в прицеп, а патроны и припасы уже в кузов самой машины. Палатку тоже забросили в прицеп. Ну и остальные вещи разложили. После этого я доехал до Крупицына и пополнил ему боеприпас, водитель тут также воспользовался случаем и заполнил топливом бак и запасную канистру.

Вернувшись под берёзу, восстановив маскировку, я вернулся к изучению книг по зенитной артиллерии. Занятное всё же это дело, как не крути. Потом я приготовил на костерке ужин, кашу из концентратов сделал, сдобрив её тушёнкой, как я видел, расчёты тоже готовили ужин, я уже предупредил чтобы меня не ждали, сам справлюсь. Неплохо вышло. Через час после ужина, я и поработать со стихиями успел, туалет сделал, и как раз медитировал, когда заметил, как от города ко мне идут четыре вооружённых бойца. То, что их целью является именно моё укрытие с машиной, было ясно как день, слишком целенаправленно те шли. Закончив с медитацией, я встал и отряхнув плащ-палатку на которой сидел, это моя личная, убрал её в кабину. Кстати, у каждого расчёта на балансе был такой плащ, по одному, они предназначались или для командиров, если дождь, или для часовых, чтобы те кутались в них. Командиры расчётов их могли часовым выдавать по надобности. Там по ситуации. Сейчас же, захлопнув дверцу, я обошёл машину и вышел на встречу бойцам, что как раз подходили, кобура у меня была пуста, пистолет сзади за поясом, взведён и готов к бою. Я не знаю кто это и не хотелось бы попасться на дешёвый трюк с диверсантами в нашей форме.

– Товарищ младший лейтенант, – козырнул старший из бойцов, тоже в звании красноармейца. – Мы ищем подразделении младшего лейтенанта Крайнова.

– Считайте, что нашли, боец. Крайнов это я. В чём дело?

– Вам приказ, товарищ лейтенант, – достав из-за пазухи запечатанный конверт, протянул тот его мне.

Осмотрев конверт, убедился, что тот не вскрыт был, и предназначался мне, от кадровой службы штаба армии. Вскрыв его, быстро пробежался по нему. Нет, тут приказов не было, скорее уведомление что эти четверо бойцов являются пополнением для моего взвода. Их уже зачислили и поставили на довольствие. Они УЖЕ числились в составе моего подразделения. Кстати, этот боец был водителем, и направлялся на мою машину обеспечения. Трое других зенитчики. Тут даже их специальности указаны. Отлично, пополнению я рад, но сначала проверил их документы и опросил. Двух отправлю к Крупицыну, у него расчёт в плане профессионализма и опыта всё же слаб, и одного Лосеву, у того справный расчёт, сержант знал своё дело туго.

– Значит так, бойцы, я теперь ваш командир взвода. Красноармеец Пряхин, вы назначаетесь на должность машины обеспечения, это тот «Захар» с прицепом что за моей спиной. Чуть позже вы примите машину у меня как положено, а пока я оставшихся бойцов разведу по расчётам. Кстати, вы когда принимали пищу?

– Обедали, товарищ лейтенант, да и то скудно, – за всех ответил Пряхин.

– Ясно. Значит так, я вам сейчас, товарищ красноармеец, выдам сухпай, приготовите на костре ужин и поедите, остальных покормят командиры расчётов на месте. Бойцы, за мной.

Я пешком сопроводил красноармейцев сначала к позиции Крупицына, тот принял пополнение, порадовавшись ему, а потом и Лосева посетил. Перед самым наступлением темноты, за десять минут, те приступят к чистке зениток, раньше никак, вдруг налёт. Вернувшись, я за полчаса сдал машину Пряхину, тот въедливый оказался, некоторых инструментов не хватало, но так машина и прицеп были в порядке. Теперь тот и за груз отвечает, и если меня не будет, именно он будет выдавать припасы расчётам. Так что я выдал ему блокнот и карандаш, и тот записал с моих слов что имеется в машине и прицепе. Вот теперь если что, он сможет выдавать по запросу необходимое, записывая состав и количество выданного. Сам я ещё до наступления темноты лёг под машиной и уснул, велев бойцу разбудить меня в одиннадцать ночи. Дальше у него отбой будет, а я своими делами займусь. А вот то что зенитки остались на позициях, тут видимо моя ошибка. Недосмотрел. Можно было перегнать их сюда, и ночевать все вместе, охраняя друг друга, а утром на рассвете отправить обратно по позициям. А то и люди лишне устают, вместо одного часового, два, и если что укрыться от огня гаубиц можно. Я тут вдруг вспомнил, что для тяжёлых орудий эти километры не предел, дотянутся. Ничего, это тоже в опыт, в следующий раз постараюсь подобную ситуацию предусмотреть.

Ночью, когда меня поднял Пряхин, тот тут же устроился на нагретом месте, к сожалению, людей охранять машину не было, так что идея собрать всех вместе меня ещё больше привлекла, обязательно так следующей ночью сделаю, да и всегда при возможности делать будут. Так вот, когда Пряхин улёгся на моё место, я уже намекнул ему что к зазнобе в город сбегаю, то быстро захрапел, а я, умывшись из фляжки, забрав каску и винтовку, остальные вещи в машине остались и бегом побежал к городу. Луна полная была, жаль конечно, я бы предпочёл, чтобы тучи набежали и скрыли её, но надеюсь, что останусь незамеченным и сделаю свои дела. За день немцы смогли пододвинуть наших, сблизившись с городом ещё километра на два, но к вечеру те выдохлись, так что наши укрепляли оборону, подводили дополнительные силы, резервы, окапывались. На окраине уже стали падать редкие гаубичные снаряды, что меня изрядно беспокоило. Надо бы сменить позиции, перебраться за город, но приказ есть приказ и менять его похоже никто не собирался, как я не ожидал, но посыльного так не было. Думал посыльный кто из тех четверых парней пополнения, оказалось нет, те по другой теме.

Бежалось легко, до крайних домов города было метров триста, так что я быстро добрался до них. А дальше по улочке, сторожась, магическая подзорная труба была мне в помощь, стал углубляться в город, пока благополучно, обойдясь без внезапных встреч, не добрался до музея. К сожалению, охранник был внутри, я его в тепловом спектре видел. Пришлось работать с ним. Точнее я создал шум, повизгивая снизу, как будто псина скребётся, неплохая задумка и милиционер на неё купился. Так что я его вырубил, без сильных телесных повреждений, связал и воткнул в рот кляп, запихнув в пустую кладовку, а сам заперся в музее изнутри. Ну вот теперь и поработаем. Как же я этого ждал. У дверей стояли штабеля ящиков, подготовленных к вывозу экспонатов, теперь понятно почему милиционер был тут, транспорта не хватало и это вывозилось во вторую очередь, а пока всё под охраной. Сигнализации тут нет, работал я спокойно и даже в удовольствие.

В демонстрационных залах было практически пусто, однако там всё равно хватало разной мелочёвки, которую ценной не посчитали. Начал я с них, тут всё на виду, удобно работать. Причём нужно поспешить, отсутствовать в своём подразделении больше трёх часов я не планировал. Мало ли как ситуация сложится, посыльный ночью прибудет? Всякое бывает. А так я подходил к стендам покрытым стеклом и направлял на экспонаты ману. Первые три пусто, никакой реакции, а вот на четвёртом стенде не крупный мужской перстень с камешком в нём, вдруг засветился. Сам камешек и светился. Отлично, я этого не ожидал, но надеялся найти. Убрав перстень в карман галифе, в подсумок к магической фляге и подзорной трубе убирать не стал, не знаю как они будут взаимодействовать друг с другом. Нет, знания у меня есть, амулеты в принципе безопасны, и их магия друг с другом не перекликается, но рисковать я не хотел. Вот так приободрившись, я стал работать дальше. И есть, нашёл браслет, тоже медный на вид, с шестью инкрустированными в него зелёными камнями, мужской, сразу видно не женский. Ну и последняя находка в демонстрационных залах, это пуговица, что как ни странно, именно она засветилась. Тоже бронзовая с рисунками, красивая, и мне кажется женская.

Теперь пора за ящики браться. Ломик я нашёл тут же, видимо это инструменты тех, кто эти ящики заколачивал. Вскрывая ящики друг за дружкой, я подавал ману и смотрел на результат. В шестом ящике в опилках засветился бронзовый наруч. Хм, неожиданно. Я убрал его в свободный карман галифе, и продолжил. Работа спорилась, но слишком время утекало с этими ящиками, проходилось поторапливаться. Я нашёл ещё два предмета, когда ящики наконец закончились. Это были серебряный медальон с драгоценным камнем в центре и очередное женское колечко, в этот раз серебряное, а не бронзовое что у меня сейчас на пальце находилось. Из кладовки уже шум доносился, милиционер очнувшись пытался выбираться, так что покинув музей, я достал велосипед и приналёг на педали. Да уж дорога обратно сразу заняла куда меньше времени чем я добирался до музея. Учтём это. Тут было всё в порядке, водитель спал под машиной, подсхрапывал, чужаков рядом не имелось. Убрав велосипед, я достал свою скатку, сложив часть добычи в сидор, и вскоре уснул рядом с Пряхиным, баюкая в объятиях свою винтовку.

Утром нас разбудили далёкие взрывы и стрельба, пятый день войны начался. Пока я умывался, брился, да и вообще приводил себя в порядок, Пряхин приготовил нам завтрак на двоих, вполне вкусно вышло. После него, я прогулялся по позициям зениток. Обе уже подавали сегодня голос, пару «охотников» вспугнули, что к станции направлялись. Да так удачно, что те обратно дёрнули и за ведомым тянулся едва видный дымок. Это точно работа нашего взвода, последняя зенитка батареи что защищала станцию, ещё вчера была повреждена и отправлена на ремонт, выходило что мы и город, и станцию одни охраняли. Как могли. Да уж, как могли. Лосеву я велел перегнать машину чуть дальше, километра на два, поставил его с другой стороны путей, пусть зона охвата нашего взвода будет выше. Ну а когда я пешком вернулся к месту стоянки грузовика, я его не только машиной обеспечения сделал, но и своей командирской, то обнаружил там посыльного прибывшего на велосипеде. Расписавшись в получении приказа, снова из штаба армии, вскрыл его и углубился в чтение. Если так посмотреть, то приказ остался прежним, оборонять город с воздуха, прикрывать тылы двух дивизий что держали тут оборону, но главное, охранять дорогу, по которой осуществляется переброска резервов и боеприпасов к фронту. Участок мне нарезали. В последнее время немцы повадились устраивать охоту на наши колонны снабжения, атакуя их с воздуха, а для всех них просто нет зенитных средств. Вот и крутятся как могут.

Пришлось мне снова прогуляться до позиций и поставить командирам расчётов новые приказы, занять позиции вдоль трассы у города, чтобы и его прикрывать и саму трассу. Прошлую задачу с меня никто не снимал. Расположились те в трёх километрах друг между другом, ну а мы с Пряхиным снова между ними, найдя неплохое укрытие для машины и нашей стоянки. Бои на передовой стояли страшные, то и дело там мелькали коробки танков, чёрные дымы от горевшей техники всё закрывали, и к обеду, мы успели поесть, стрельба заметно усилилась и сблизилась. Вскочив на подножку грузовика, я в магическую трубку всмотрелся в горизонт и пробормотал:

– Амба, прорвали фронт. Пряхин, пускай красную ракету. Срочно!

Командиры расчётов знали, что это за сигнал. Срочный сбор и эвакуация к этой точке сбора. Ракетницу мне подарил командир зенитной батареи, той что станцию занимала, их отправляли в тыл на пополнение техникой и людьми, вот он мне ракетницу и отдал, с тремя патронами, узнав, что у меня нет сигнальных средств. Все красные ракеты были. Ну а с сержантами я обговорил срочный сигнал, именно это он и был, Пряхин уже пустил ракету в небо, и я видел, что Лосев, который был ближе всего к передовой, сразу выгнал машину из укрытия, видимо ожидал ракеты, и погнал по дороге к нам. Крупицын позади тоже выезжал. Что ж, и нам пора. Эх, немцы, я только-только разгадал что это за перстень, его предназначение, и тут наши не удержали оборону. Обидно вдвойне.

Ладно, сейчас не об этом. Немцы рванули в прорыв, и расходясь в стороны, чтобы расширить его, бросали в бой резервы, что сейчас и рванули к городу. А у них на пути только гаубичная батарея из двух орудий да мы. Причём гаубичники прямой наводкой стрелять не могут, у них орудия в овраге. Пока наша машина выбиралась на трассу, нас как раз и Лосев догнал, а там соединившись с Крупицыном мы и скрылись в улочках города, перебираясь на другую сторону. Изредка останавливаясь, я сообщил встречным командирам о прорыве немцев, а то те не знали. Гаубичная батарея, как я рассмотрел, пока мы уходили, продержалась недолго, когда немцы выехали на часть дороги куда были наведены стволы, тут они уже доставали, дала пару залпов, что смели что-то у немцев, пару танков те в металлолом точно превратили, а потом их накрыла цепь разрывов и всё, батареи не стало. Немцев уже ничего не держало. Какие-то части в городе есть, немцы задержатся на час, максимум два, и двинут дальше. Нужно успеть подготовится.

Центральная улица, по которой и проходила дорога на Минск, была плотно забита, поэтому мы ушли на боковые улочки, объезжая заторы, ехали больше наугад, но город проехали, и вернувшись на трассу погнали дальше. Поглядывая вокруг, город километрах в пяти позади остался, я велел Пряхину:

– Всё, притормаживай и вставай на обочину.

Как грузовик замер, я переждал пока осядет пыль, что за нами стелилась, и открыв дверь спрыгнул на обочину, подзывая сержантов. Их машины также остановилась. Когда те подбежали, я стал отдавать приказы:

– Значит так, немцы сейчас будут штурмовать колонны наших отходящих от города войск, наша задача прикрыть их от атак с воздуха. Встанете у дороги, дистанция километр друг от друга и работайте. Сигнал к эвакуации тот же. Красная ракета. Если сигнала не будет, а немцы появятся, отходите без сигнала. Всё ясно? Разбегаемся, работайте, а я подготовлю путь к отходу.

– Есть, – козырнули те, и разбежались по машинам.

Грузовик Лосева пересёк дорогу и стал углубляться в поле. С той стороны где мы встали, находилась посадка и позиция там была неудачная. Решение сержанта я одобрил. Грузовик Крупицына покатил дальше и тоже стал углубляться в поле через километр. Я же, вернувшись в машину, велел водителю:

– Давай гони к тому мостику что дальше по дороге. Кажется, он километрах в трёх будет.

– А наши, товарищ лейтенант?

– Мы на разведку. Туда и обратно.

Этот мостик мы проезжали вчера, когда от штаба к городу ехали. Там раньше был каменный мост, но в Гражданскую он был взорван. Да и какой там мост, перекинуть толстые доски пяти метров длины и готов настил. Быки сохранились. Однако именно это и важно, мост был деревянный, а берега рядом высокие. Когда мы вчера проезжали, охрана у моста была, три бойца и шалашик на берегу. Вот и сейчас подъехав, остановившись на обочине у моста, и пока Пряхин разворачивал грузовик, я направился к часовому, громко поинтересовавшись у того:

– Кто командир?

Тут от шалаша почти сразу прибежал младший сержант, он и был тут старшим, пришлось его вводить в курс дела.

– Немцы прорвались, думаю к вечеру они у вас будут. Есть чем мост уничтожить?

Насторожено рассматривая меня, сержант нехотя ответил:

– Есть, канистру с бензином выдали и спички.

– Да? – удивился я и задумавшись, забормотал. – Хм, а это может быть даже и хорошо. Да нет, это просто отлично.

– Не понял, товарищ лейтенант?

– Да я не тебе. Значит так, идём со мной я тебе ещё одну канистру выдам, чтобы надёжнее было. А сейчас запомни, подожжёшь мост, когда со стороны противника взлетит красная ракета.

– Товарищ лейтенанта, я без приказа не могу, – строптивым голосом ответил сержант. – А вы мне не командир.

– Все бы бойцы такими принципиальными были, – вздохнул я. – Меня устроит если ты подожжёшь его, когда увидишь немцев. А ракету я всё равно выпущу, чтобы ты на стороже был, это тебя устроит?

– Так да.

Тут мы подошли к нашему грузовику, и я велел Пряхину:

– Товарищ красноармеец, выдайте товарищу канистру с бензином.

– А как я её списывать буду?

– Спишем как потерянную в бою, – отмахнулся я.

Тот достал канистру и передал сержанту, а я посоветовал ему:

– На мосту должна быть стена огня, чтобы немцы остановились, лей на настил, не жалей, поджигай и беги. А то под дружественный огонь попадёшь.

Тот на несколько секунд задумался и прозрел. Удивлённо посмотрев на меня, сержант спросил:

– Засада?

– Да. Желательно чтобы их побольше перед мостом скопилось, чтобы разом накрыть.

– Понял.

На этом всё, махнув тому рукой, отправляя обратно, я вернулся в кабину, и мы покатили, также по обочине, дорога была плотно забита. Санитарных машин тоже хватало. А причина в такой моей суете в том, что когда мы прорывались из тыла немцев, то проезжали брод неподалёку, и там было «окно» в лесу, и отличный обзор на этот мост и дорогу перед ним. Обе зенитки в «окне» точно встанут, дистанция пятьсот метров, они из восьми пулемётов тут ад устроят. Это ещё не всё, есть ещё одна задумка. Возвращаясь обратно, пришлось съезжать на поле, попав под обстрел с воздуха. К счастью нас не задело, но две машины на дороге горело, а штурмовики уходили обратно, видимо остаток боезапаса на нас истратили. А наши зенитки дальше, прикрыть не могут.

Вернувшись, мы сначала посетили наши машины, пополнили им боеприпас, потому как прикрывать дорогу приходилось на износ стволов. Да и позиции постоянно менять, иногда прямо в бою, особенно когда противник атакует зенитку. К счастью мелкие повреждения у машин от осколков, это всё что получили те за время прикрытия дороги. А делали те это неплохо, не так и много повреждённой техники, и убитых там виднелось, а могло быть и больше. Потом Пряхин загнал машину на опушку леса, и стал там её маскировать, а я велел ему, как он увидит немцев на дороге, без бинокля это трудно, пустить красную ракету в воздух. Сержантов я уже предупредил, при отходе они также съезжают на эту полевую дорогу и гонят к лесу где стоит Пряхин. Сам я, углубившись в лес по дороге, достал лёгкую одиночку, и запустив движок погнал по этой лесной дороге к броду. Там я проверил и «окно», и сам брод. До сих пор никого и ничего тут нет, даже мин, я не поленился и проверил, а ведь на картах немцев этот брод указан. Вернувшись, не забыв заранее остановиться и убрать мотоцикл в кольцо, поинтересовался как дела. Пряхин доложил, что пока всё было в порядке, только сильная стрельба и дымы в городе видно. Забрав у него ракетницу, я пешком прогулялся до трассы и исследовал овраг не так и далеко от неё. Хм, вон оно, это что нужно, и возможность беспрепятственно отойти к лесу есть, дно оврага не топкое. Отлично.

Устроившись наверху оврага, так чтобы выезд из Барановичей было хорошо видно, изредка поглядывая в ту сторону с помощью магической трубки, я продолжил работать с перстнем. С момента налёта на музей я только с перстнем работал, надеясь, что это тоже амулет с безразмерным карманом. Оказалось, нет, моим надеждам не суждено было сбыться. Во как я проводил исследования методом тыка. Уже зная, что амулетами можно управлять мысленно, подзарядив немного перстень, я попытался на него мысленно воздействовать. Тот по размеру подходил мне только на большой палец, однако ничего так и не последовало. Тогда я решил зарядить перстень до предела, что и проделал, ощутив покалывание в палец как это было и в прошлый раз. После этого я надел его на средний палец и тот раз, ужался до нужного размера. И я только тогда понял, что то покалывание в палец, сигнал привязки к новому хозяину. Другого объяснения у меня не было. Ведь даже имея достаточный уровень зарядки, амулет не подчинялся мне, а когда зарядился полностью и кольнул, то всё, подчинился. Думаю, от такого времени что прошло с момента их утери, старые привязки сбрасываются. Да и идея сработала, тот вполне отвечал на мысленные вопросы, присылая свои картинки и какие-то символы, которые может быть в прошлом магам были хорошо знакомы и всё объясняли, а мне они ничего не говорили. Правда, в блокнот я их зарисовал, может составлю эту магическую азбуку и узнаю, что это за символы.

Так вот, я немного поработал с перстнем, попытался понять его предназначение методом тыка, потому как попытки достать из него вещи оставленные старыми хозяевами или сунуть новые, провалились. Тот явно не был безразмерным хранилищем. Я тогда попытался вызвать хоть какую-то реакцию, и сработало, земля у моих ног, как будто взорвалась мелким вулканчиком. Причём я осмотрел воронку, которую могла бы оставить пуля, но в ней торчала льдышка. Ухватившись за неё, с трудом, но я смог ту выдернуть. Это была ледяная стрела, что смогла войти в землю почти на всю длину. А та была полуметровой. Перстень оказался боевым амулетом. Осмотрев одну стрелу, подумав я выпустил вторую, в ствол дерева, и та пробила его насквозь. Вот на этом мои эксперименты и были прекращены, а причина, прорыв нашей обороны. Пришлось драпать от немцев. Сейчас же, устроившись на краю оврага, неплохое место для наблюдателя, я продолжил эксперименты, интересно же на что этот боевой амулет ещё способен.

Сначала я пострелял в склон оврага, весь его отверстиями обеспечил, где медленно таял лёд. Больше полусотни стрел смог выпустить, а раз, те больше не выпускались, перстень разрядился. Снова его зарядив, покалывания в палец теперь не было, что подтверждало моё предположение, я научился стрелять стрелами разного размера, после чего занялся наведением. До этого куда я направлял перстень и куда смотрел, туда стрела и летала, теперь я направил перстень в сторону, а сам смотрел на валун. Выстрел и в валун влетела стрела, оставив крупную выбоину. Этот лёд покрепче металла будет. Потом вообще спрятал руки за спину, как будто они у меня связаны и мысленно выстрелил три раза в валун. Тот раскололся. Хм, отличный боевой амулет. Даже если в плен попаду, то он останется при мне. Я уже проверял, пока мы с Пряхиным к мосту ехали. Демонстрировал руку с перстнем несколько раз, и если тот не спросил, а он бы спросил обязательно, если увидел, то значит не видел. Удобно чёрт возьми. Я только не знаю, на ощупь их смогут найти или нет? Проверив размеры ледяных стрел, понял, что те могли стрелять от совсем тоненьких стрел вроде спиц, до натуральных копий, размер я мог мысленно варьировать любой.

Перстень я оставил на месте, вещь просто необходимая в некоторых ситуациях, поэтому достал из подсумка женское серебряное колечко. Нужно продолжить исследования. Все амулеты были при мне, только наруч находился в сидоре в машине. Однако бросив через магическую трубку очередной взгляд на город, я стал торопливо собираться, убрав колечко обратно. Да и остальное тоже, и почти сразу пустил в небо красную ракету. Немцы из города колонной показались. Передовая разведка, а за ними танки, много. Но и грузовиков хватало. Бойцы мои тоже видели их появление, машины торопливо покидали позиции на поле, а они там изрядно намяли и колеи оставили, часто меняя позиции, а сейчас выбравшись на дорогу, торопливо гнали в мою сторону. Подхватив винтовку и на бегу надевая каску я сам добежал до трассы и махнул рукой, привлекая внимание, всё же отступающих подразделений разной степени сохранности и побитости тут хватало. Меня заметили и опознали, а когда я стал показывать знаками чтобы те сворачивали, то передовая машина Крупицына, притормозив, что позволило мне вскочить на подножку со стороны водителя, съехала с дороги и погнала по полевой. Машина Лосева не отставала. Ну а я через открытое окно объяснял водителю и сержанту их дальнейшие действия. Съехав с полевой дороги в овраг, мы по дну проехали чуть дальше. Вот оно отличное место для засады. До дороги всего метров двести. Дальше, пока я объяснял сержантам их задачи, бойцы активно маскировали установки. Ну грузовики-то не видно, овраг глубокий, а вот сами пулемёты на ладонь торчали над верхним краем склона этого оврага, так что маскировка нужна. А также бойцы перезаряжали установки, снаряжая полные ленты. А задача у сержантов простая. Пропустить танки, не они наша цель, и вдарить в восемь стволов по грузовикам и пехоте. Одна установка от центра расстреливает всё что правее, другая от центра что левее. Сначала бить по пехоте, чтобы выбить из строя как можно больше живой силы, пока те не залягут и по укрытиям не разбегутся, а потом и по грузовикам можно. Как только всё выпустят, сразу по газам и по дну оврага в сторону леса. Дальше открытый участок, нужно будет приехать сто метров и нырнуть в туннель лесной дороги. Именно это самое слабое место в моём плане. О нём я сержантов предупредил, мы даже поднимались наверх, и я показал, что и как делать. Сам я поеду также на подножке. И ехать довольно далеко, до «окна» где мост видно, именно там будет ожидать Пряхин. Сигнал ракеты был и для него, покинуть место стоянки и ехать к броду. Ожидать перед ним, а не за ним.

Когда я поставил задачи, то велел докладывать сержантам, как у них время прошло по защите дороги. Оказалось, очень результативно, двенадцать раз те мешали немца вести штурмовку наших отступающих войск. Прятались те то в поле, то в посадке, особенно когда за ними начали охоту и те прикрывая друг друга, маневрировали. Лосев молодец, опытный специалист. Тот даже рассказал, что минут за двадцать до моего сигнала, по нему стреляли из танковых пушек с окраины Барановичей, видать поразить хотели, да только дальность для этого излишне велика, ну и укрыл тот установку в низине. Вот так я мне и доложили, как у них прошёл день. Время ещё было, колонна немецких войск ещё только приближалась, когда я выдал им листки и приказал написать рапорты по сегодняшнему дню, ну и сколько потратили боеприпаса и топлива. Пусть те никого и не сбили, но то что мешали вести прицельный обстрел и штурмовку с воздуха, за это честь им и хвала. Я думаю отступающие войска, которые оказались на этом участке дороги под их прикрытием, со мной согласятся. Так что те сели за писанину, используя капоты своих машин, я их рапорты к своему приложу, а я отслеживал движение немцев. Танки шли мимо, бойцы стараясь не засветить позицию, во все глаза их рассматривали. Да и плохо видно, пыль мешала.

Приняв рапорты от сержантов, я сообщил:

– Пора, готовьте установки, грузовики на подходе и пехота.

Посмотрев в сторону моста, я так и не обнаружил дыма. Видать не смогли мост поджечь. Жаль. По времени немецкие танки уже у моста должны быть. Когда я решил, что пора, пехота колоннами и грузовики уже стали уходить дальше и на дороге были в основном они, как я приказал:

– Огонь!

Машины уже тарахтели движками, пулемёты грохотали над ухом длинными очередями, а я, прижавшись щекой к прикладу посылал пулю за пулей в сторону колонны, моей целью были офицеры и их там хватало. Особенно в легковой машине-кабриолете которой я прострелил двигатель, и пользуясь тем что те остановились, расстрелял всех пассажиров. Сменив магазин на второй, я и его расстрелял, после чего скатившись вниз, подбежал к машине, и стал у кабины перезаряжать винтовку, вставляя третий магазин. Тут Лосев закричал что он пуст, да и Крупицын подтвердил, они всё расстреляли до железки, а это ленты на тысячу патрон к каждому пулемёту. Я вскочил на подножку, и водитель сразу же стронул машину с места. На дороге действительно царил ад, почти в упор из этих мясорубок, ох и наделали мы там дел. А сейчас грузовики ревя моторами гнали по дну оврага. В одном месте слегка на склон пришлось забраться, место топкое, но мы проскочили его, и вскоре дно оврага стало меньше. Дав сигнал что пора, мы на скорости поднялись на склон и выехав на полевую дорогу погнали к лесу. Сто метров мы смогли преодолеть быстро. И только когда мы влетели в лес, углубляясь в него, на опушке рванули два снаряда. Не успели немцы, мы ушли. Вот так петляя по дороге мы и гнали. На полпути я велел остановится. После чего приказал сержантам проверить как там бойцы и машины, ну и перезарядить пулемёты, а сам пока позади на дороге две растяжки поставил. Это немцев не остановит, но задержит. Да и шум даст понять нам что они близко. Гранаты были теми самыми, доработанными, рванут сразу как кольцо выдернут.

Сержанты уже проверили бойцов, кроме сильного волнения от того недолгого расстрела колонн на дороге, те были перевозбуждены, машины в порядке, пулемёты тоже, так что шла перезарядка. Сам я по очереди заряжая магазины, доставая патроны из кармана, подошёл к машинам и подозвал командиров расчётов, ставя им следующую задача:

– Парни, следующее задание у нас лежит впереди. Дальше, с этой дороги, открывается отличный вид на трассу у моста. Дистанция пятьсот метров. Задача та же. Нанести плотным огнём максимальные потери противнику в технике и живой силе. Как встанете на позицию, сразу открывайте огонь, вместе, моего приказа не ждать. Я в это время с Пряхиным проеду дальше, изучу дорогу. Как расстреляете этот боекомплект, сразу нагоняйте нас. Буду ожидать вас у ближайшего перекрёстка. Всё ясно?

– Да, товарищ младший лейтенант, – почти хором ответили те.

Бойцы, узнав, что это ещё не всё, и предстоит ещё одна засада, заспешили закончить. Так что я снова поехал на подножке и когда мы добрались до брода, я остановил машину Крупицына не доезжая до «окна». Машина Пряхина стояла дальше, за ним, перед бродом. Сам водитель стоял рядом с ней, и было видно, как тот обрадовался, опознав нас. Спрыгнув на укатанную землю дороги, я скомандовал:

– За мной.

Крупицын заспешил следом, чуть позже нас нагнал Лосев и мы осмотрели дорогу у моста, сержанты использовали свои бинокли, а я магическую трубку, зажав её в кулаке. Вообще на счёт неё у меня ничего не спрашивали, думали блажит командир, и это хорошо. Не хочу лишних вопросов. Поэтому при свидетелях я использовал трубку крайне редко, вот как сейчас. А всё же немцы встали у моста. Его не сожгли, а обвалили, да так что настил рухнул вниз, как только на него въехал танк. В речке, уже уйдя в воду до башни, пускала пузыри «четвёрка». Немцев на берегу и на дороге была тьма тьмущая, было видно, что начали работать сапёры. Вскоре немцы решат использовать брод и появятся тут у нас, пока мост ремонтируют, поэтому стоит поспешить, пока тут такое скопление живой силы противника. Это я сержантам и сообщил:

– Времени мало. Бьём и уходим. Лосев старший. Действуйте. И поторопитесь, а то не ужинали, а время восемь вечера. Отъедем подальше и поедим.

Бойцы мои тоже поужинать не успели, плотно им сегодня поработать пришлось, некогда было, так что сержанты восприняли мои слова правильно. Они побежали к своим зениткам на ходу обговаривая что каждый будет делать и когда откроют огонь, а я направился вниз по склону к броду, где у речки ожидала меня машина обеспечения. На подходе махнув рукой чтобы тот заводил, я сел в кабину и велел трогаться. Мы проехали брод, тут твёрдое дно, галечное, и поднявшись на противоположный склон, погнали дальше, а позади уже били пулемёты, даря немцам весёлую жизнь. Кстати, это последний боезапас, больше патронов в машинах нет, а у нас в кузове всего три ящика осталось, даже нет полного боекомплекта, шесть цинков, а надо восемь чтобы зарядить обе установки, одна из зениток получит неполный боекомплект.

Добравшись до развилки, я велел Пряхину проехать чуть дальше и подготовить ящики с патронами, вскрыть их, как и цинки. Прибывшие бойцы сразу должны начать зарядку, а сам направился обратно, пройдя метров двести. Я стал готовить установку растяжки, ориентировался на мотоциклистов, когда вскоре послышалось завывание моторов и подсвечивая фарами дорогу, в лесу стремительно темнело, показались наши грузовики. Когда они подъехали, я указал где стоит машина обеспечения и приказал вставать на перезарядку и заправку. Ну а сам установив растяжку, усилив её ещё одной гранатой, проследовал к машинам. Там уже царила деловая суета, работали, машинка для снаряжения лент, похожая чем-то на старую мясорубку, активно снаряжала ленты, набивая их. Те уже укладывали в короба и снаряжали пулемёты. Сержанты вот как решили, по три пулемёта зарядили, один стоял без патронов. Пусть так будет, молодцы.

На дороге мы задерживаться не стали, мало ли немцы за нами двигаются, поэтому мы направились дальше и вскоре покинули лес, снова выехав на трассу, пустую, ну и погнали по ней дальше. Уехать не так и далеко успели, у очередной деревеньки нас остановили, тут спешно окапывался стрелковый полк. А на блокпосту работали сотрудники особого отдела, усиленные пограничниками. Именно к ним мы вот так и приехали. Замечу, мой грузовик обеспечения возглавлял колонну, и я видел пост благодаря своему магическому «ПНВ». Ничего, подъехали, разобрались, документы у меня в порядке были, тем более опознали по фото из газет, ну да вышли статьи обо мне, их даже в «Комсомольской правде» перепечатали. Я себе две газеты отжал, на память, в кольцо убрал. Так что некоторая известность помогает. Особисты узнав, как всё произошло, а мы ведь очевидцы, вызвали подполковника, который тут оборону создавал, тот изучил наши рапорты, и расспросив нас, особенно впечатлившись, как мы почти в упор на дороге по немцам поработали, и потом сообщил что его полк зенитного прикрытия не имеет. От слова совсем. Последний пулемёт, это был «ДШК», был отправлен с санитарной колонной и так и не вернулся. Он не просил, просто пояснял в чём проблема, на что я кивнул:

– Если мы так нужны, товарищ подполковник, то помочь готовы. Вы только перед нашим командованием нас прикройте, а то они по голове не погладят.

– Это конечно, это сделаем, – сразу повеселел тот. – Связь есть, со штабом армии тоже.

– И ещё, у нас патронов нет, всё расстреляли, последние крохи снарядили. И не ужинали мы. Горячего бы чего получить.

– Всё будет, лейтенант, всё будет.

Дальше мы перегнали машины за линию обороны, где встали плотной группой, завтра утром по позициям разгоню, а пока тут постоим. Чуть позже боец принёс термос с горячей кашей на мясе, а потом и чай был организован, так что мы поужинали. А бойцы, закончив с чисткой пулемётов, снаряжали запасные ленты подвезёнными патронами. Нам целый грузовик их подогнали, оставшуюся половину что не ушла на зарядку, перегрузили в машину обеспечения. Дальше отмывшись в крохотном озере, некоторые бойцы и покупаться умудрялись, был дан отбой. Часовой охранял технику и расположение, а меня вызвали в деревню. Оказалось, там собран штаб обороны. Как я понял, это была отчаянная попытка остановить немцев хотя бы на время, пока в тылу спешно выстраивается новая линия обороны. Три батальона этого полка, усиленные отдельным сборным противотанковым дивизионом, вряд ли продержатся хотя бы до обеда, сметут их, а приказ командования значил, держатся весь день. Зенитное прикрытие обещали, но не дали, так что наше появление для них как свет в оконце, хоть что-то.

Пока шло обсуждение, я не вмешивался, пообщался с особистом полка. Теперь стало ясно почему ко мне было достаточно благожелательное отношение. Да те, кто видел мои зенитки по выходу из города, что прикрывали их от налётов с воздуха, это рассказывали, так что те были в курсе что мы контролировали часть дороги. Про мост тоже знают, к ним вышли бойцы что его разрушили. А бензин сэкономили, смекалистые. Вот так посидев в штабе, и подтвердив, что теперь защита от атак с воздуха на нас, мы разошлись. Добравшись до своих, я устроился под машинной рядом с Пряхиным, после чего вскоре уснул, накрывшись шинелью.

Насчёт того, что полк продержится до обеда, это я всё же сильно погорячился. Его уже к десяти утра немцы сшибли, и разогнав выживших, двинули дальше. Этот день вообще как-то не очень удачно начался, сходу намекая что и день будет не простой. За ночь немцы восстановили мост и вскоре появились в прямой видимости, после чего на рассвете начался бой. А сбить полк им было необходимо, не обойти. С одной стороны, заливной луг, там даже мотоциклы вязнут, с другой болотце, вот им и оставалось только впрядет. Свой взвод я поднял как раз с рассветом, быстро поев сухпая, зенитчики разъехались, они встали позади полка мерах в пятистах друг от друга и в трёхстах от деревни. В общем, прикрытие зенитное пусть и не полное, но и имеется. Машину обеспечения я отогнал подальше в тыл, и спрятал ту в двух километрах от деревни в посадке.

После первой атаки, которую полк отбил довольно легко, шесть танков осталось дымить в поле у деревни, и около роты немцев полегло, появилась передышка. Ну а немцы вызвали авиацию, артиллерия ещё не подошла, а сами накапливались вне пределов видимости. Прилетело шесть «Юнкерсов», что и занялись бомбёжкой. Так как они это делали примерно на километровой высоте, то наши доставали до них, и не дали прицельно отбомбится, более того, один бомбардировщик с заметным дымом из левого мотора потянул обратно. При развороте тот стал неуправляемо падать и рухнул в тылу у немцев, а в небе распустились два парашюта. Вроде день начался удачно, бойцы и командиры стрелкового полка, только радовались, гонцов к моим зенитчикам отправляли, те как раз позиции меняли, смещаясь в сторону. Потом последовала вторая наземная атака, которую также отбили. И снова налёт. В этот раз немцев сопровождала пара «мессеров». Именно они, когда «Юнкерсы» начали бомбить, причём похоже те же самые, их было пять, ушли в сторону и скрылись с глаз, а потом на бреющем внезапно появившись, атаковали машину Крупицына. Атака прошла удачно, бойцы хоть и прыснули в разные стороны, но один убитый и двое раненых, отправленные мной санитарной машинной в Минск, сейчас туда всех везли после первичного осмотра и перевязки, вот результат их атаки. Ну а то что грузовик вспыхнул как спичка и сгорел вместе с зениткой, это уже следствие. Сам Крупицын серьёзно ранен был, и тоже отправился в госпиталь, в живых остались его наводчик, один из заряжающих и водитель, сейчас они отдыхали у машины Пряхина, греясь на солнце, я такой приказ отдал. Часть вещай те из огня спасти успели, сидоры, скатки, оружие, но большая часть всё же сгорела.

После девяти часов утра, когда последовал пятая атака немцев, она сразу была за четвёртой, наши не успели перегруппироваться и подготовиться, вот их и сшибли с позиций. Тем более к этому времени противотанковой артиллерии практически и не осталось. Немцев ещё задержали на линии обороны, забрасывая гранатами, и бутылками зажигательной смесью, но это была агонии. Мы с Лосевым вот как поступили, укрыли его зенитку, которую буквально чудом смогли спасти, и когда на улочках деревни замелькали танки, что гнали наших бойцов, ударили по ним бронебойно-зажигательными патронами. Нам главное было отсечь немцев, чтобы наши из остатков полка смогли уйти и укрыться, тут посадка, а дальше лес. Шансы были, но к нашему удивлению два танка вспыхнули, как и пару деревянных сараев. Это куда это наводчик Лосева попал? Подивиться мы не успели, как и сбежать. Едва мы покинули позицию, как под задние колёса грузовика попал снаряд и подбросив машину, провернул её. Меня, по своему обыкновению стоявшему на подножке, отшвырнуло в сторону. Удар и темнота.

К счастью, потеря сознания от удара об землю, хотя я и пытался сгруппироваться в полёте, продлилась недолго. Очнувшись, я сел, ощупывая себя, пока часть бойцов вытаскивали свои вещи из лежавшей на боку машины, а другие стреляли с позиции с колена куда-то в сторону деревни. Винтовка была за спиной, та задралась, упираясь прикладом в землю, каска лежала рядом. Взяв её и водрузив на голову, я встал, заканчивая осматривать себя. Цел, синяки точно есть, сотрясение лёгкое, но цел. Тут пришлось присесть, пули засвистели над головой, со звоном попадая по металлическим деталям машины. Подскочивший Лосев сообщил что машине хана, это и так понятно, на боку лежит, нужно уходить. В его расчёте тоже все живы были, даже без ран и травм обошлось, только оглушение, царапины и синяки как у меня. Так что подхватив вещи мы рванули в сторону посадки, где нас ожидала машина обеспечения. На бегу я изредка останавливался, приседая на одно колено, и сделав пару точных выстрелов в сторону противника, бежал дальше. А я уже доставал, расстояние позволяло, меньше километра было. Из деревни двигались немцы, танки, бронетранспортёры и мотоциклы. Именно седоков последних я и отстреливал, и могу с гордостью сообщить что трёх мотоциклистов выбил из-за руля. Наконец и машина, не удрал Пряхин, как я его подозревал. Тот конечно изрядная зануда и педант, но немного трусоват. Так что бойцы стали забираться в кузов, там уже находились красноармейцы из расчёта Крупицына, как Пряхин рванул машину с места и гнал по полевой дороге прикрываясь посадкой, а когда немцы остались позади, мы выскочили на трассу. Всё же тут дорога заметно укатанной была, смогли прибавить скорость и стали отрываться от противника.

Покачиваясь в такт движения, трясло нас изрядно, я снял каску и ощупал голову. Нет, в этот раз шишки я не получил, да и старая уже исчезла. Вздохнув, я разрядил винтовку и доставая из подсумков магазины, стал их снаряжать. Потом снова зарядил винтовку. Один раз пришлось съезжать с дороги, немцы охоту на дорогах устраивали, но к счастью обошлось. Не успели мы вернутся на дорогу и проехать пары километров, как я скомандовал:

– Стой! Давай к той «полуторке».

Водитель уже и сам увидел, что так привлекло моё внимание, и сбросив скорость свернул на обочину, а там и в поле. Тут повреждённых, расстрелянных или горевших машин хватало, и у той «полуторки» где убитый водитель свешивался через открытую дверь, в открытом кузове торчал ствол зенитного «ДШК». Это удача. Хоть что-то. Мы подъехали к машине и двигатель заглох, покинув кабину я крикнул:

– Лосев, ко мне!

Сержант, вывалившись из машины, подбежал, вот я ему и указал на расстрелянную зенитку:

– Проверь пулемёт. Пусть твой водитель посмотрит машину, на ходу ли она. Ну и наблюдателя выстави, чтобы нас врасплох не застали.

– Понял, сейчас сделаем, товарищ младший лейтенант.

Пока бойцы работали, сержант лично осмотрел и сразу сообщил что пулемёт в порядке, да ещё короткую очередь дал в воздух, тот был снаряжён. А вот машина в хлам. Мало того, что двигатель повреждён, так ещё переднее колесо вырвано со стороны пассажира. То-то «полуторку» так перекосило. Поэтому я отдал приказ демонтировать пулемёт вместе с тумбой, и забрать все комплектующие к нему что были в кузове. Патронов было мало, всего два ящика и две запасные ленты. Кроме убитого водителя, документы я забрал, рядом нашли ещё одного бойца, видимо из расчёта, тяжелораненый тот убегал от машины, пока силы не покинули его, и он не упал в траву. Это бойцы с высоты кузова его рассмотрели. Я сходил, тоже документы забрал. А всё что сняли с «полуторки», это я про пулемёт и оборудование с боеприпасами к нему, грузили в прицеп, там было место. Пока было время я чистил свою винтовку, это требуется, да и с мыслями помогает собраться. Да, забыл добавить, оказывается в кузове машины кроме моих бойцов ещё двое приблудных нашлось, из того полка что у деревни оборону держал и которых мы прикрывали.

За полчаса всё было сделано, пулемёт завернули в одну из шинелей, кто-то из бойцов свою не пожалел и убрали в прицеп, после чего мы снова устроились в машине и выехав на дорогу покатили куда медленнее, теперь нам была нужна машина для установки в кузов пулемёта. Надеюсь мы найдём что брошенное, например, из-за отсутствия топлива. У нас оно есть. Пусть накатали зенитки немало, да и кушали те здорово, но ушла всего одна бочка, да и та неполная. Осталось шесть.

Где-то километра через два мы обнаружили очередную расстрелянную с воздуха колонну. Осматривая технику, я сказал:

– Наблюдаю три целые на вид машины, нужно осмотреть. Останавливайся.

Пряхин остановил машину у одной из таких целых по внешнему виду машин, это был «Зис-5», и заглушил двигатель. Дальше выставив наблюдателя и охранение, я разослал водителей осмотреть технику. Вывод неожиданный. «Зис» вообще целый, как я и предполагал, бросили из-за недостатка топлива, так что водитель Лосева стал заправлять машину, перетаскивая его в канистрах. Пряхин подогнал машину поближе чтобы тому удобнее было. Ещё нашли «полуторку», её сразу не заметили за корпусами двух машин. Та тоже была целой. Причина та же, топлива нет. Остальные были повреждены или сломаны. Обе машины мы забрали, после этого наша группа, увеличившаяся на две единицы автотехники, покатила дальше. И снова вскоре интересный сюрприз. На перекрёстке мы обнаружили две наших зенитки в боевом положении на позициях, это были буксируемые модели «тридцатисемимиллиметровых» пушек «ПВО-ПТО». Мы сразу подъехали к ним, и Лосев осмотрев, сообщил, обе пушки в порядке, только нет прицелов. Да и снарядов тоже, одни стрелянные гильзы блестели боками. Неподалёку виднелся остов сгоревшего грузовика.

– Забираем, а прицелы найдём, из тыла доставят, если потребуется, заявку дадим. Главное орудия есть. Сворачиваем их в транспортное положение.

Пока я стоял за наблюдателя, все наличные бойцы, включая водителей, приналегали и поставили одну зенитку на колёсный ход, после чего прицепили ту к найденному «Зису». Я тревожно прислушивался и поглядывал на дорогу, та пока пуста была, но со стороны немцев доносился гул двигателей. Поэтому и поторапливал бойцов, да те и сами видели, что спешить нужно и быстро ставили на ход вторую зенитку. Эту к «полуторке» цеплять не стоит, слабовата всё же. Поэтому прицеп перекинули на неё, а «Зис», что был у нас за машину обеспечения, теперь будет буксировать орудие. Менять машину я не стал, как ехал с Пряхиным, так и катил. Мы покинули позиции брошенного зенитного взвода и покатили по дороге, а то на дороге на горизонте уже точки было видно, и что-то мне подсказывает, что это передовой дозор немцев. Оторвавшись от них, мы так и двигались дальше, изредка останавливаясь у стоявших явно брошенных машин. Так мы смогли найти ещё один «Зис-5», целая машинка, и «полуторку». Я сел в «Захара», а «полуторку» взял на буксир. Жёсткой сцепки не было, только трос, пришлось бойца посадить в кабину буксируемой машины, который хотя бы примерно знал, как управлять грузовиком, крутить руль и жать на тормоз. Выбор был удачный, он пока ещё ни разу меня не таранил.

Вскоре нам пришлось уйти с дороги, очередной мост ярко полыхал, так что мы, заметив наезженную колею, покатили по ней, пока в семи километрах не обнаружили брод, где даже собралась некоторая очередь. Осмотревшись, а я двигался первым, остальные за мной, Лосев замыкал, и свернул, подкатив к деревьям рощицы, где мы стали маскировать машины. Я же, отозвав Лосева, поинтересовался:

– Сколько времени займёт установка «ДШК» в кузов «полуторки»?

– Которой?

– Естественно той у которой открытый кузов, и которая без тента, а не ту что я буксировал, у неё кузов крытый.

– При наличии инструментов за час сделаем. Нужен бур, доски кузова просверливать под крепление. Всё остальное есть.

– Дерзайте. Если что не хватит, у водителей в очереди поспрашивайте, может поделятся.

– Есть, – козырнул тот, после чего отбыл.

Двум бойцам я приказал приготовить обед, а то время второй час, мы его пропустили. Очередь медленно двигалась, почему немцы не налетали, я не знаю, но пока всё было тихо. Лосеву удалось решить все проблемы и через час, как тот и обещал, пулемёт был установлен, крепко стоял. В его расчёт я включил бойцов Крупицына, тем более те как раз подходили, водитель, наводчик и заряжающий. Наводчик пока будет и.о. командира. Лосев на ту зенитную установку, которую буксировала его машина. Его расчёт уже с ней знакомился, вон чисткой занимались, там толстый слой нагара, хорошо орудия постреляли, для второй зенитки людей пока нет. Ещё я перекидал людей и машины. Пряхину прицепил ту «полуторку», которую сам ранее буксировал, он у меня на машине обеспечения значит на этой машине, будут водители, верну ему прицеп. А мой «Зис», на котором я приехал, теперь будет буксировать пряхинскую зенитку. Сам обед прошёл хорошо, хотя в конце чуть немцы не испортили, налетели всё-таки. Заодно «ДШК» проверили. Неплохо, не сбили никого, но отогнали.

Вскоре подошла наша очередь, а я её занял, и мы смогли перебраться на другой берег и покатили дальше в тыл. Далеко не уехали, как раз до Минска добрались, когда остановил пост, тут рядом фильтр находился, однако документы у нас в порядке, техника и вооружение на месте, двух пришлых бойцов забрали, остальные в моём подразделении числятся. Я от поста связался по телефону со штабом армии, там меня опознали, дежурный знакомый оказался, он и сообщил куда двигаться, где сейчас те находятся. За Минском они стояли. И уже через два часа пройдя проверку на въезде, мы заехали на охраняемую территорию штаба Четвёртой армии. Те снова в леске разместились. Убедившись, что бойцы укрыли технику, выставив часового и назначив Лосева старшим пока меня нет, я переоделся в форму комсостава и направился на доклад к генералу. Это ведь он нас в Барановичи отправлял. Тот был к счастью на месте, принял рапорты за все дни, внимательно выслушав мой доклад и не отмахнувшись, принял подтверждение от командира полка о сбитом моим взводом «Юнкерсе», и о том, что мы давали хорошее зенитное прикрытие. В общем, генерал объявил благодарность и отправил отдыхать. О том, что взвод потерял все зенитки и в пути собирал брошенную технику и вооружение, тот теперь знал, я доложил. Прицелы обещал достать, людей и боеприпасы пришлёт. Вот так и поговорили.

После генерала я заглянул интендантам и оформил всю технику и орудия на свой взвод, чтобы не отобрали. Теперь они на мне числились, остальные списали как потерянные в бою. Ну и потом пошёл к своему командиру, тот продолжал командовать батареей и обрадовался моему появлению. Вызвав других командиров, и они совместно выслушали мой рассказ, что было за эти три не полных дня моего отсутствия. При этом комментируя и указывая на мои ошибки, а где и скупой похвалы удостоился. Узнав, что у меня теперь автоматические пушки во взводе и «ДШК» для усиления, старлей хохотнул, назвав меня «собирателем». В его голосе слышалось одобрение. Однако с подбором людей в расчёты пообещал помочь. Узнав, как там проходит учёба и не потерял ли я книги, стал спрашивать по теме. Как будто у меня было время. На что-то я ответил, на что-то нет, но к вечеру меня всё же отпустили. Я даже поужинать успел, а потом минут двадцать плавал в местной речке, отдав форму и исподнее стираться. Не командирскую, а ту что красноармейская, это в ней я три дня бегал и потел.

Следующие три дня были довольно суматошные. Мой взвод пока исключили из боевой работы, со мной вплотную занимался командир батареи, учил, давал теорию и практику, прибыли прицелы, снаряды к пушкам и так были, ну и пополнение подошло. Лосев слёзно просил перевести его на «ДШК», так как он зенитчик по пулемётам, а пушки и вовсе не знает, всё методом тыка. К счастью, мне прислали почти полные расчёты, да и пополнить их было кем. Лосев теперь командовал расчётом «ДШК». Правда, штаты я там раздул, шесть человек и водитель, но это на случай если ещё что зенитное и пулемётное найдём. А для пушек мне смогли найти расчёты, причём один цельный, они орудие потеряли. Даже не в бою, утопили при переправе во время налёта, да ещё при множестве свидетелях, командира чудом под трибунал не отправили. Второй уже собран был из разных частей. Люди обслуживали орудия, притирались, готовились к боям. И да, раз орудия буксируемые, использовать их для охраны колонн не представлялось возможным, так что скорее всего мы останемся при штабе армии, охраняя его. В батарее старлея было шесть орудий, ему возместили потерянное, с моими теперь восемь и, если считать пулемёты, то десять зенитных точек. Для штаба армии скажу честно, неплохо. Вон, штабы фронта охраняют полноценные зенитные дивизионы полного штата.

Времени было крайне мало, и за эти три дня я так и не приступил к изучению амулетов, едва хватало на работу со стихиями и медитациями. Поэтому, когда на четвёртый день двадцать шестого мая меня снова вызвали в штаб к начальнику артиллерии армии, я надеялся, что будет какой приказ, потому как тут при штабе конечно сытно и почти безопасно, но очень суетно и нет времени для отдыха. Отправили бы нас куда, там я один, командиров над головой нет, а тут все старше меня по званию, я для любого командира как в дырке затычка, любители покомандовать. У меня рука устала всем тут козырять. Теперь я полно понял то изречение что: подальше от начальства и поближе к кухне. Валить отсюда надо, на это я и надеялся. А так, если посмотреть, то взвод в принципе можно считать боеготовым. Два «Зиса», что буксируют пушки, «полуторка» с зенитным пулемётом, она у нас передовым дозором будет при движении, и на них же охрана колонны. Ну и две машины обеспечения, «Зис-5» с прицепом, это машина Пряхина, и ещё одна, крытая полуторка. Я пока всё также с Пряхиным собираюсь ездить. Топливо у нас есть, ящики с пулемётными патронами мы сдали, но получили снаряды к пушкам и патроны к «ДШК», в машинах это всё и хранится, в прицепе топливо и мелочёвка. Палатка стоит у стоянки, я её штабной сделал, и спал в ней же. Вполне ничего.

Генерал снова был в палатке оперативного отдела. Меня туда сопроводили. Глянув на меня, оторвавшись от изучения карты, генерал сказал:

– А, Крайнов? Как подразделение?

– Могу его назвать условно боеготовым. Бойцам притереться нужно, но в бой те рвутся уже сейчас.

– Это хорошо. У меня для вашего подразделения, лейтенант, новое задание.

– Всегда готов, товарищ генерал-майор.

– Подойди, – и когда я подошёл, тот указал на карте на железнодорожный мост, тот находился на ветке что на Москву шла, сказав. – Этот мост нам очень важен, а разведка сообщила что немцы хотят его захватить. Удара два будет, с воздуха и с земли одновременно. Парашютисты будут действовать. Понимаешь свою задачу?

– Усилить оборону моста?

– Правильно понимаешь. Группу осназа мы смогли найти, пусть взвод, они помогут, но про воздушное прикрытие, из того что можно срочно найти и на колёсах у нас под рукой только ты. Тем более, как стало известно, у тебя имеется опыт встреч с диверсантами, да ещё удачный. Получишь приказ, сразу выезжай.

– Есть. Разрешите кроки срисовать?

– Действуй.

Закончив, уже получив на руки приказ, а также наряды на питание и боеприпасы, да на материальное обеспечение, я не торопился уходить. Дело в том, что я вчера вспомнил одну историю, что случилась в первые дни войны в моём мире. Я про неё в книге прочитал. Может попробовать выяснить? Минск-то тоже почти окружён, вот-вот оборона рухнет. Решившись, я обратился к генералу, который явно был занят:

– Товарищ генерал майор, разрешите обратится?

– Ну что там у вас ещё, лейтенант? – усталым голосом поинтересовался тот.

– У меня такой вопрос. А что, нашей армии танки уже не нужны?

– Вы о чём, у нас их острая нехватка после последних боёв.

– Я тут с одни кладовщиком пообщался. Так у них хранится более шестидесяти танков «Тэ-двадцать восемь», и пришёл приказ эвакуировать склады, а технику и то что не смогут вывезти, уничтожить. Это как-то странно.

Генерал на миг застыл, явно пребывая в ступоре, но отмер быстро, впрочем, остальные командиры, которые нас слышали тоже были удивлены, также прислушались к нашему дальнейшему разговору:

– Откуда эти сведенья? Они верны? – быстро и с напором спросил генерал.

– Сведенья неподтверждённые, слушал болтовню кладовщиков. Танки хранятся на складах, там же проходили модернизацию и экранирование. Ещё вроде это склады горюче-смазочных материалов. Думаю, такие танки не иголка, найти можно, обратившись с запросом в нужную службу. Главное первым на них руку наложить.

– Разберёмся, – отрубил генерал, и добавил. – Свободны.

Выходя из палатки, я слышал, как штаб заработал, двое командира сели за телефоны чтобы выяснить координаты этих складов и остановить возможное уничтожение техники и материальной части. Тут история заметно по-другому идёт, но возможно с этими никому ненужными танками история повернётся в другую сторону? Да и плохо ли для нашей армии шестьдесят танков найти? Если их уже кто другой не прибрал. Однако я сразу предупредил, история не проверенная.

Добравшись до своего взвода, я сообщил что получен приказ, не говоря сути, и скомандовал сворачиваться и готовиться к движению. Палатку мою с вещами тоже свернут и уберут в прицеп. Сам же сбегал к командиру батареи, у нас там неулаженные вопросы остались, мы за полчаса их решили и когда я вернулся в разложение, техника и вооружение были готовы к движению, бойцы грузились по машинам. Причём те грузовики что буксировали зенитки, тоже были загружены ящиками со снарядами, бойцам места не было, те устроились на самих зенитках. Головной шла машина Лосева, потом мы с Пряхиным, за нами «полуторка» со снарядами и обе машины с зенитками. Время уже было полуденное, мы часа два как пообедали, припасы при нас, всё есть, так что колонна покинула расположение штаба, тот готовился к эвакуации, снова переезжают, и мы, выехав на дорогу, покатили к нужному мосту. Тут ещё нужно учесть, что трассы рядом с ним не имеется, придётся по полевым дорогам покрутится, а потом по наезженной машинами охраны моста тропинке до места добираться. Хоть бы деревня какая рядом была, так ведь нету. Мы проехали километров двадцать и встали на обочине для отдыха, бойцы до ветру бегали, а я, осмотревшись с помощью магической трубки, сказал командирам расчёты:

– Ну что бойцы, кто ныл что пушки и прицелы пристрелять нужно? Проверить их? Так вот, время есть, час даю на разворачивание их в боевое положение и пристрелку. Думаю, двух, а лучше трёх обойм хватит. Лосев, ты тоже можешь проверить свою машинку. Для той задачи которую перед нами поставили, нужно быть уверенными в своём оружии.

– Товарищ младший лейтенант, а что за задача? Если не секрет, – спросил командир второго орудия старший сержант Пузанов, это он чуть под трибунал не попал.

– Задача секретная, но вы её знать должны. Немцев интересует железнодорожный мост, мы едем усиливать охрану, будем защищать от атак с воздуха и земли. Всё ясно? Тогда давайте проведём учебно-боевые стрельбы.

За пятнадцать минут, очень медленно, орудия были развёрнуты. Я приказал заряжающим снарядить в обоймы осколочно-трассирующие снаряды, и прежде чем скомандовать открыть огонь, громко сказал:

– Товарищи наводчики, в той роще, что находится в километре от нас, укрылся отряд немецких диверсантов. Что нужно сделать с ними?

– Уничтожить, – первым отозвался командир первого орудия сержант Дудин.

– Всё верно. В данном случае диверсанты действительно присутствуют, я случайно засёк как они наблюдают за нами. Это точно не наши, поэтому приказываю ударить по опушке в полуметре от земли тремя обоймами с осколочными снарядами. Лосев, как пушки замолкнут, потрать ленту и тоже поработай. Закрепи результат. Для наводчиков, немцы укрываются от того дуба и до той сосны с сожжённое верхушкой, они между ними. Сколько не знаю, но снаряды для них не жалко. Огонь!

Тут же загрохотали очередями зенитки, на миг смолкнув, пока заряжающие подавали новые обоймы, и те снова заработали. После третьей обоймы застрекотал пулемёт Лосева. Пока зенитки сворачивали и ставили на колёсный ход я пообщался с командирами и наводчиками. Одно орудие ещё ничего, у другого явно сбит прицел. Прибудем на место, придётся калибровать. А тут, «ДШК» Лосева ещё не смолк, как рядом чуть ли не юзом остановились два грузовика набитых бойцами, причём такими, что я подобрался, уж больно те выглядели серьёзно. Хм, а не тот ли это взвод осназа который тоже к мосту должны были направить? А бойцы уже сыпались из кузовов занимая оборону, а ко мне чуть ли не бежал командир. На ходу, подбегая, тот поинтересовался:

– В чём дело?

Я уже снова был в форме красноармейца и видимо тот выделил меня в зеленной массе бойцов по кобуре пистолета. Да и бойцы все заняты были, а мы одной группой втроём стояли. Сержанты к нему лицом, треугольники видно, а я спиной был, с кобурой над правой ягодицей, вот и усмотрел. Ну и правильно разобрался. Смотрел я на них в пол-оборота, с интересом разглядывая действия осназовцев, а в их принадлежности я уже не сомневался. Мимо проскакивали машины встречной колонны, вот там командиры не интересовались в кого это мы пуляем, и гнали дальше, а этим до всего дело есть. Тот был старлеем, если по кубарям судить, но вполне возможно, что это не настоящее звание. Да и неизвестно мне откуда они, армейцы или госбезопасность.

– Орудия после ремонта, проводим пробные стрельбы на выявление проблем, товарищ старший лейтенант… – рассеянно ответил я и тут же поинтересовался. – А вы собственно кто?

– Рота химиков, – буркнул тот, остановившись около меня.

– Вы бы что другое придумали. По повадкам видно, что осназовцы. Армейцы или госбезопасность? Да не напрягайся так, старлей. К мосту едите? Нас тоже туда на усиление направили, ну и про вас сказали.

– Так ты Крайнов? – тоже сразу перейдя на ты, протянул тот. – Сразу не узнал, ты ещё и каску на глаза опустил, она скрадывает черты лица. А похож на фото из газет.

– Я смотрю я так популярен у советских диверсантов?

– Про бой у моста нам известно, и кто именно ту тройку наблюдателей засёк, тоже, хотя считалось что это практически невозможно. Говорят, ты блики оптики увидел?

– Да, было дело. Но вы-то откуда это знаете?

– Разбирали тот бой у моста, опросили очевидцев и выяснили что награждены были не причастные, а главный виновник остался в тени. Когда наш командир узнал кто будет в усилении, тут мы ни причём, то сообщил мне. Кстати, вы не опасались задеть случайных людей в той роще?

– Почему случайных? Сомневаюсь. Там тоже оптика бликовал, за нами наблюдали. Наши бы не стали прятаться, поэтому имитируя тренировку мы спокойно не торопясь развернули орудия, и вдарили осколочными, а «ДШК» уже для надёжности.

– Думаешь там те парашютисты? – насторожился старлей.

– Понятия не имею, смотреть нужно, но сами понимаете, это не наша работа.

– Мы проверим. Подождёте нас? Дальше вместе поедем.

– Легко. Я ещё машину Лосева вам дам для усиления, обозначите ракетами куда стрелять нужно, он там все перепашет.

– А вот за это спасибо.

Грузовики те оставили с нами, я отдал приказ почистить орудия после стрельбы, и пока расчёты этим занимались, осназовцы перебежками направились к роще. Никаких укрытий тут не было, быстро и незаметно не сблизишься, но по ним никто не стрелял. Лосев, который отъехал метров на сто в поле, и встал там, держа опушку рощи на прицеле, так и не открывал огня, не пришлось. Осназовцев пришлось ждать больше часа, хотя мы уже и так опаздывали, то время что я выделил на пробные стрельбы, закончилось. А то что они что-то да найдут, вот в этом я не сомневался, и магическая трубка была мне в помощь. Да видел я кто нас с таким интересом в бинокль рассматривает, точно немцы, сколько точно на такой дальности рассмотреть я не смог, тепловое виденье не позволяет работать на такой дальности днём, но четверых видел отчётливо, однако я думаю их было больше.

Когда старлей подошёл ко мне, то подтянулись командиры расчётов, включая Лосева, машина которого снова заняла своё место впереди. Разочаровывать тот нас не стал, и сразу подтвердил:

– Немцы. Тел не было, видимо унесли, фрагменты только, ещё мы там следы крови нашли, много. Следы тянутся к оврагу, а там обнаружены следы шин четырёх грузовиков. Немцев было около сорока-пятидесяти, ранено или убито трое-четверо. Нас они дожидаться не стали, уехали сразу.

– Значит они на колёсах, – задумчивым тоном протянул я. – Что за машины?

– Все «Зисы», судя по колеям.

– Ага, значит нам нужно высматривать четыре «Зиса», что двигаются в нужную нам сторону с бойцами, имеющими повадки вроде ваших.

– Ты думаешь всё так просто? – усмехнулся старлей.

– Да нет, не думаю. Скорее всего они вольются в какую колонну для маскировки. Да и изображать кого будут. Конечно до химиков они не дойдут, не такие больные на голову, но изобразить раненых смогут легко.

– Почему раненых?

– Группа бойцов что едет в тыл от фронта? Думаешь она не привлечёт внимание? А на санитарные колонны никто не обращает внимания.

– Интересное мнение, но я думаю нам пора.

– Это точно. По машинам! – скомандовал я.

Осназовцы хитрыми оказались, обогнали нас чтобы не глотать пыль и теперь двигались впереди, отчего нам пришлось чуть отстать, иначе пыль бы глотали уже мы. Покинув трассу, мы далее катили просёлочными дорогами. Осназовцы пару раз останавливались, предупреждали посты о немцах и на чём они передвигаются, и вот так продолжали движение. Дорогу те видимо знали, потому как ехали уверенно, а дальше уже и я видел, что ехали правильно, по накатанной колее у железнодорожных путей, по которым то и дело проходили составы. Одни к фронту, другие обратно. А вот и мост. Нас уже ждали, были предупреждены. Начальником охраны моста был капитан железнодорожных войск, у него под командованием оказались рота бойцов, тоже железнодорожники, и зенитная батарея. Четыре таких же автоматических пушек, как и у меня, командовал батареей лейтенант Сомин, но это уже армеец. Именно под его командование я и переходил. Тот тут со скуки маялся, немцы мост игнорировали, поэтому и рассчитал места для установки дополнительных зениток, я лишь одобрил его выбор, и бойцы расчётов стали вгрызаться в землю. Я помог им незаметно, проходя мимо, слегка размягчил землю и те стали уверенно копать, быстро заглубляясь. Теперь нужно решить где будет мой пост управления, и где спрятать-укрыть машины обеспечения. Глупо создавать ещё один центр управления зенитной артиллерии, раз у местных всё тут так отлажено, так что все три мои зенитки были включены в местную оборону. Две закопали, хорошо, только стволы торчали, так расчёты будут прикрыты от огня пехоты, а вот машина Лосева подвижный резерв. Сейчас для неё копали капонир. Я больше скажу. Для всех машин их копали, землю я тоже размягчил, так что бойцы, глухо матерясь, закончив с оборудованием позиций и рытьём противовоздушных щелей, помогали водителям копать эти самые капониры. Они тоже понимали, что если останутся без машин, пешком далеко не уйдём. В полночь закончили, даже маскировку навели. Утром поглядим и поправим если огрехи есть, а они будут.

Ещё до наступления темноты я поставил палатку, назначив её штабной. Причём по мнению осназовцев, та не совсем удобно стоит. Нет, для управления подразделением вполне удобно, но в плане безопасности нет. Вот я старлею и пояснил, днём это моя штабная палатка, а ночью, я незаметно минирую всё вокруг, и уползаю к нашим водителям в один из капониров, да ночую там.

– Ловушка, – понимающе кивнул головой старлей.

– Ловушка, – подтвердил я. – Надеюсь те соблазнятся.

– Как той ночью, когда ты у своей зенитки также всё минировали? Нашим сапёрам понравился такой способ минирования. Мы его уже на вооружение взяли.

– Всё в помощь.

Дальше я отправился спать к водителям, ну а у осназовцев свои дела были. Те окрестности исследовали остаток дня, позиции готовили. Да и минированием занялись, особенно землянки роты охраны прикрыли такими полями.

Следующие четыре дня прошли хоть и напряжённо, но тихо. Немцы пока и не думают появляется в окрестностях, иначе дальние секреты осназовцев их бы засекли. Минировать окрестности палатки я не прекратил, об этом все знали, предупредил чтобы не подорваться. Лейтенант Сомни, командир зенитной батареи, узнав, что я недоучившийся курсант, в охотку стал мной заниматься, обучая, и надо сказать, с постоянной практикой, дело двигалось куда быстрее. Тем более книги и методички и у него были. Он же помог с настройкой прицела на одной из пушек, откалибровали. В общем, служба шла. За эти четыре дня наши орудия в шесть стволов открывали огонь лишь единожды, да и то по пролетающим мимо бомбардировщикам. Одного достали, дымил сильно, но мы не видели, как он упал, потом уже нам сообщили по телефону, что тот рухнул дальше. Пилота и стрелка уже задержали, ещё двоих искали по лесам. Минск наши сегодня сдали, точнее тот попал в окружение, нам об это соседи по телефону сообщили. В остальном немцы прут, а наши отступают. Минск от нас примерно в ста километрах и это тревожит. Сколько понадобится немцам времени чтобы добраться до этих мест?

Служба тут не была напряжённой, большую часть времени я тратил на учёбу, и в редкое свободное на работу со стихиями и изучение найденных амулетов. И надо сказать, я продвинулся в этом деле. Всего за четыре дня смог разобраться с двумя амулетами. Сначала с тем женским кольцом, оно тоже не было безразмерным карманом, а оказалось всего лишь бытовым амулетом, назначение которого согревать или охлаждать носителя, то есть амулет климат-контроля по сути. Я также его зарядил до покалывания пальца, и потом пробно за два часа разобрался с ним. Надо сказать, шутка удобная, особенно под утро, когда холодает, но ту первую ночь я провёл отлично, выспался замечательно, не замёрз как это обычно бывает. Вторым амулетом для изучения я выбрал тот медальон. С ним повозится пришлось пару дней, и только сегодня утром я смог понять, что это такое. Он за защиту отвечал, причём довольно серьёзный и мощный амулет защиты. Думаю, тот и длинную пулемётную очередь в упор выдержит. А если я постоянную подпитку давать буду, то и шквального огня мне можно не бояться. Теперь цепочка на шее и медальон висит у меня на уровне груди. Я сегодня купался, скинув с себя всё, так бойцы не обратили внимания на него, значит на нём также плетения отвода глаз имеются. Именно это мне в амулетах и нравилось. Видать, когда Инквизиция совсем распоясалась и маги начали прятаться, то создавая амулеты, чары отвода глаз стали естественным делом на амулетах.

Сейчас же закончив очередное обучение у Сомина, тот буквально лучился энергией, получив усиление и ученика, я вернулся в свою палатку, и устроившись на койке, достал браслет. Пора продолжить изучения амулетов, тут что не находка, то как ценный приз. Вон, колечко с климат-контролем на пальце, вчера купаясь я увеличил обогрев, и теперь для меня вода как парное молоко, час в своё удовольствие плавал, пока бойцы шипели и матерились от холодной воды у берега. Так что есть плюсы от этих амулетов, ещё как есть. Думаю, я и среди льдин будут так спокойно плавать, если потребуется. Вещь. Сейчас же выбор пал на браслет по нескольким причинам, у меня пуговица осталась, думаю это какой-то бытовой амулет, и наруч, последний, возможно к боевым амулетам относится. Поэтому браслет для меня пока непонятен, оттого и начал с него. Запитал, как уже показал опыт, энергией до полного, получил покалывание в пальцах, и надел на левую руку, тот тут же ужался до нужного размера. Первые же попытки, и я сразу с ним разобрался, благо управление знакомое было. Ну наконец-то то что я так искал. Да-да-да, это был амулет с безразмерным пространством. Причём объём куда больше, как я примерно определил. Но тут тоже пробовать нужно, он это показывает в неизвестных мне цифрах, не как первое кольцо с безразмерным карманом. Однако всё же этот был гораздо больше. Примерно, в тридцать раз больше по объёму чем у кольца, что находился у меня на пальце. Точно узнать объём можно пробно, убрать какую габаритную вещь, и посмотреть насколько уменьшился объём. Сейчас браслет загружен на семнадцать процентов. Вытаскивать вещи не нужно, я просто вызвал списки хранимого там имущества, причём картинками, что легко даёт мне возможность изучить содержимое.

В этот раз, последним хозяином браслета видимо был маг, или тот кто к ним относится. Тут было несколько кожаных мешочков с золотыми и серебряными монетами, в кольце ничего подобного я не нашёл. Медных тоже хватало. Ювелирные украшения были, мешочек с драгоценными камнями. Потом явно какая-та алхимическая лаборатория, котлы разных размеров, флаконы с какими-то зельями, оборудование для готовки. Потом несколько шатров было в тюках, не сразу понял, что это, пара крытых повозок, с десяток телег, лошадиные сбруи, и много, сёдла были. Отдельно имелась настоящая русская большая ладья, и две лодки с вёслами. Причём в полном порядке. Как я отметил, тут вообще большая часть имущества имела практическое предназначение, поломанного не было, всё целое. В браслете была разная мебель, хватит для обстановки двух домов, часть достаточно проста, другая неплоха, но всё равно к элитной мебели не причислишь. Одежды было немало, целые сундуки всякого тряпья, некоторая одежда, по виду даже ещё ни разу ношенной не была. Тюки разной такни, тоже немало. Также было шесть десятков бочек с вином, разное продовольствие, которое я решил сначала проверить, прежде чем включать в свой рацион. Вон, на бойцах испытаю, эти всё сожрут, тем более мясо, а тут несколько свиных копчённых туш было. Из оружия мало что было, видать хозяин к обычному оружию не благоволил, так, с десяток ножей, ремни и ножны, некоторые пустые, некоторые нет. Пара мечей, три сабли, арбалет был, болтов немного, но они были, вот в принципе и всё.

Часть вещей для меня откровенный мусор, и от него стоит избавится. От зелий точно избавится нужно. Или вон пленного какого взять и на нём испытать. Пока подумаю, но под освободить объёмы всё же нужно. Я ещё подумаю, что оставить, а что на выброс. Вон, телеги да повозки точно, про бочки не скажу не знаю, да и то что внутри вино, я только предполагаю. А так мне будет чем пополнить запасы. Вот так размышляя, я закончил с амулетом, после чего достал из подсумка пуговицу, наруч остался пока в сидоре, а тот рядом у моих ног лежит. Однако мне помешали. Произошёл близкий взрыв растяжки, от осколков которой в боку палатки появилось несколько отверстий. Благо меня не задело, а от контузии амулет защитил. Я тут же скатился на пол с лежанки, у меня тут охапка еловых веток была, накрытая плащ-палаткой, и убрав амулет-пуговицу на место тут же схватил винтовку, приводя её к бою, а вокруг уже стоял настоящий бой, да такой что похоже тут два батальона с обеих сторон схлестнулись. Отчётливо было слышно работу «ДШК», а вот авиации не было, видимо немцы рано начали из-за того что растяжка рванула. Я ведь перестал их убирать, где проход мне известно, а бойцы тут не хотят, вот немцы и вляпались, решили днём незаметно краскома в плен взять. Сработала ловушка. Осторожно выбравшись из палатки, я убрал сидор в браслет, и скатился в противовоздушную щель, вырытую бойцами рядом, а то палатка на сквозь простреливалась, легко достать меня смогли бы. Если бы не защита.

Всё же немцев оказалось куда больше чем предполагалось ранее. Как они через секреты осназовцев прошли, я даже думать не хочу, видимо смогли снять их, и вот накопились с одной стороны, а когда взрыв произошёл, были вынуждены ударить, и ударили так, что замено ослабили оборону моста. А я оказался между двух огней, моя палатка стояла на опушке, где и находились немцы. Не стоит думать, что у немцев не было сапёров и они вот так по-глупому нарвались на растяжку. Я ведь тоже понимал, что не только ночью к палатке те могут подойти, но днём и струну лески в этом случае засечь куда проще. Я поставил растяжки в режим ловушки для сапёра, и видимо, когда тот снимал, то и подорвался. Тут ещё одна растяжка сработала. И мне не выглянуть, как только это сделаю, сразу снимут, но зато у меня были гранаты. Я носил в гранатной сумке три «РГД-33», вот их приводя к бою я и стал встряхивать и бросать в лес. До ближайших деревьев у меня метров пять было, так что даже вглубь мог забросить, если в какой ствол или ветку не попаду. А бросал я, не выглядывая, если только рука быстро мелькала. Бросал на шум стрельбы. Рядом бил пулемёт, точно «МГ», его голос я теперь знаю хорошо, вот двумя гранатами и закидал эту пулемётную точку. Ещё чуть в стороне что-то орали на немецком. Не могу разобрать что, вот и туда кинул на слух. «ДШК» Лосева уже не стрелял, и это не перезарядка, всю ленту тот выпустить бы не успел. Не хорошо молчал. Если учесть, что наводчик не прикрыт ничем, то снять тех, кто встаёт к пулемёту, для немцев не проблема, а пушки ориентированы на стрельбу по авиации, поддержать наземные подразделения те не смогут. Да и смогли бы, также потеряли бы расчёты. Так что скорее всего там расчёты с личным оружием оборону на позициях заняли.

От разрывов моих гранат пулемёт смок, но вскоре снова заработал, поэтому я и решил продолжить. А что, часть гранаты у меня россыпью были в кольце, остальные в коляске мотоцикла и достать я их не смогу, это мотоцикл нужно сюда, а в щель он не поместится, так что у меня было пятнадцать гранат, тех что «лимонки» напоминали. Вот их доставая по одной, выдёргивая кольца я и стал веером кидать по опушке, пережидая разрывы. Начал естественно снова с пулемёта, позицию похоже тот не поменял, и снова накрыл его разрывами. Причём я не просто кидал, а я старался это делать на шум, в основном на выстрелы, выглянуть-то всё равно не мог. Вон, в стенку щели уже впивались пули, чуть не задели, и судя по тому как низко те входили, стрелок имел преимущество по высоте, возможно на дереве сидит. Какофония выстрелов, очередей, разрывов гранат, да и вообще боя была такова, что слышно было плохо, но я уловив хлёсткие выстрелы этого стрелка. Готов поклясться, что у него была такая же винтовка, как и у меня.

Кстати, по поводу документов, часть в кольце были, а те что в нагрудном кармане, командирское удостоверение, я убрал в браслет, чтобы не потерять. Да и всё ценено туда же отправил, планшетку, бинокль, он тут всё равно пока без надобности, ну и мелочёвку из карманов. Под шум проходящего по мосту состава, тот от Минска шёл, я приподнялся, держа наготове винтовку, а почему и нет? У меня амулет защиты, и нашёл стрелка. Тот обозначил себя выстрелом, по нему и обнаружил, точно на дереве сидит. Укрывается за стволом, видно правое плечо и голову. Я видел, как недоумённо вытянулось его лицо, тот не мог промахнутся вот так почти в упор, между нами и тридцати метров не было, но его пуля прошла мимо, а вот я ему в ответ в лоб закатал свою пулю точно. Кстати, винтовка у того была действительно «СВТ», да ещё в снайперском исполнении. Моя, никому не отдам. И снайпер, и его винтовка остались на дереве, они видимо привязаны были. Тут вместе с уходящим шумом состава, паровоз гудел, видимо поддерживая нас, появился шум немецкой авиации. Это не они опоздали, парашютисты раньше начали, и стоит погладить по голове того, кто помешал им ударить одновременно, что вполне могло принести успех. Вот и наши зенитки стали подавать голос, потом заработали уверенно, и по этой уверенности я понял, что Сомин жив и командует, не давая прицельно бомбить их позиции и оборону моста. Сам мост, напомню, немцам нужен целым. Он дольно крупный, трёхпролётный.

Уверенно встав, я стал посылать пулю за пулей по стрелкам, что обозначали себя вспышками выстрелов, старясь на одного больше одного патрона не тратить, попал или нет. Защита слабела, медальон показывал уже половину зарядки, когда я расстрелял магазин и нырнул обратно. Зарядив первым делом медальон, я занялся винтовкой, заодно два опустошённых магазина снарядил патронами. Потом пистолет из кобуры вытащил и сунул его за ремень сзади, чтобы было можно мгновенно выхватить, а не возится с тугой кобурой. Ещё проверил как нож выходит из ножен, и второй, что за голенищем был. Нормально, к бою я готов. В это время в небе, прямо в воздухе взорвался «Юнкерс», видимо снаряд попал в бомбы, на миг стрельба стихала, видимо все вверх смотрели. А потом вспыхнула с утроенной силой. Надеюсь мы подольше продержимся, машинисты проходящих поездов, как раз второй проходил, санитарный судя по красным крестам, обязательно сообщат об атаке моста. Это сложно не заметить.

Тут я увидел, что один из немцев бьёт по вагонам, там отверстия появляются, стекла разлетаются, и я воскликнул:

– Ах ты тварь!

Подскочив, и найдя стрелка, к счастью он не был в мёртвой зоне, быстро навёл мушку на каску пулемётчика и прострелил её ему, а потом и второму номер, пулемёт замолк. А вообще забавные каски у немецких парашютистов, кургузые такие. Расстреляв оставшееся патроны в магазине по мелькавшим немцам, те подбирались поближе к слабеющей обороне моста, и снова присел. А противоположная стенка щели буквально взорвался, когда её какой-то пулемётчик стал обстреливать. Видать серьёзно я немцев достал. Перезарядившись я попытался выглянуть в другом месте щели, как сразу нырнул обратно. Меня держали несколько стрелков, я думаю не меньше пяти, и как я появился, те стали обстреливать. А то что попадали, медальон подтвердил, зарядка у него медленно поползла вниз. Где засела часть стрелков прикрытия я успел приметить, как и то что ко мне подбирается несколько парашютистов. Моя палатка для них очень неудобно стоит, и я со своей обороной явно портил им всю малину, и видать немецкий командир приказал уничтожить меня во что бы то ни стало. Если раньше я хоть и доставлял немало неудобств, то теперь была выделена целая группа на моё уничтожение. Ха, повоюем.

Приготовив три гранаты, разогнув усики, я резко подскочил и сделал шесть выстрелов, всё же стрелков что меня держали, было шестеро. Ни одного промаха. Нырнув обратно, я раскидал гранаты по тем местам, где видел шевеления подбирающихся по-пластунски немцев. Причём присев, достал «ТТ», и держал его наготове. Ну как я и думал, увидев гранаты, кто-то из десантников рванул ко мне, решив и мной заняться и переждать разрывы в укрытии. Некоторые из десантников рядом были. Причём появился не один, а сразу двое. Каждому по две пули, чтобы с гарантией, разрывы гранат уже были, и снова вскочив, я расстрелял по остальным остаток магазина, и присел, меняя его на запасной. Из немцев, убитых мной у щели, один упал рядом с ней, как бруствер получился, другой уже мёртвый рухнул вниз головой в моё укрытие, теперь только ноги наружу торчали. Быстро перезаряжая оружие я с тревогой осматривал небо. Первая волна, отбомбившись, уже улетела, сейчас вторая была на подходе, судя по гулу. Сам я решил, что хватит сидеть, когда-нибудь меня подловят, когда зарядка медальона к нулю сблизится, так что нужно не оборонятся, а атаковать. С моими возможностями, которые я получил благодаря амулетам, в лесу я один с немцами смогу в кошки-мышки поиграть. Поэтому перезарядив оружие, я убрал пистолет в кобуру, а винтовку за спину, перекинув ремень через голову, чтобы тот не сползал с плеча, и стал осматривать немца. Мне достался автоматчик, как я ранее приметил, так что достав из подсумков три запасных магазина, остальные пустые, сунул их за голенища сапога, две граниты с длинными деревянными ручками за пояс, автомат, это был старый потёртый «МП-39», подхватил его и сдув с него пыль, проверил. Короткая очередь ударила в небо, работает, отлично. Магазин полный.

Швырнув на опушку две немецкие гранаты, неудобные они, и пусть это последние, свои я уже все раскидал, переждал взрывы и выскочив из щели побежал к опушке. По мне стреляли, уровень зарядки медальона пополз вниз, к тому же ещё под свою очередь попал, пулемёт в дзоте активно бил, обороняя подходы. Пусть случайная, но не приятно. Ну вот я и в лесу. В этом месте опушку я хорошо почистил, всё в рытвинах от гранат, тела немцев, некоторые ещё живы были, и автомат затрясся в моих руках, устраняя эту ошибку. Повреждённые деревья вокруг, срубленные ветви, хаос, если проще. Пробежав его, спотыкаясь, всё ветвями и листвой покрыто было, выбрался на чистое место леса и побежал в тыл к немцам ближе к речке, где шла активная стрельба. Ещё и с другой стороны путей, где землянки роты охраны, тоже стреляли, но мне пока не до них. Тут я выскочил на небольшую полянку, где находилось с десяток раненых, и их обихаживал десантник с санитарной сумкой на боку. Что примечательно, тут же лежали двое наших осназовцев, связанные, хорошо связанные, чуть ли не в коконы превратили. Срезав очередью медика, а нечего за оружие хвататься, отобрал оружие у раненых, да особо и сопротивляться те не могли, и прислушавшись, нет ли рядом кого, достав нож, срезал верёвки у бойцов, те со стонами, руки-ноги затекли, стали их разминать, заодно быстро прибрав к рукам оружие, оно тут бесхозное и его много. Автоматы им приглянулись. У десантников этого оружия не так и много было, но тут нашлось три экземпляра.

– Быстро готовьтесь к бою. Наших уже почти дожали, одна зенитка всего палит, нужно в спину немцам ударить, из автоматов хорошо получится.

Те лишь молча кивнули и стали собирать боеприпасы, поглядывая по сторонам, а я, пнув по раненной ноге одного из немцев, у него унтерские знаки различия были, и присев рядом, спросил на немецком:

– Сколько вас? Количество и состав?

Бойцы удивлённо посмотрели на меня, видимо не знали, что я немецким владею, но продолжили заниматься делами, пока я допрашивал унтера. За обещание сохранить ему жизнь, тот легко пошёл на сделку и рассказал, что знал, так что вставая, я ответил на вопросительные взгляды бойцов:

– Их тут две роты парашютного батальона, полный состав, и снайперская группа, всего три сотни. Нужно поторопится, к вечеру подойдёт моторизованная рота что и возьмёт под охрану этот мост. К этому времени он, по плану немцев, уже будет захвачен. Всё, уходим.

– А эти, – кивнул боец на раненых.

– Они уже не бойцы, – ответил я, снимая с медика санитарную сумку и заглядывая, чтобы узнать, что в ней имеется. – Можешь добить. Только унтера не трогай, я ему жизнь обещал.

– Да чёрт с ними, они уже ничего не могут.

При этом бойцы отнесли подальше оружие и собрав побольше боеприпасов и все гранаты мы смогли выйти к реке. Там определившись, а мы оказались в тылу у целого взвода, приготовили оружие. Один из бойцов показал на гранаты, но я покачал головой, прошептав:

– Слишком долго горят замедлители, а из автоматов мы их в капусту нашинкуем, пользуясь внезапностью.

– Красиво сказали, – восхитился один из бойцов.

Молча кивнув, я скомандовал:

– Ты работаешь по левому флангу, ты по правому, мой центр. Расстреляли магазины, кидаем гранаты и пока пережидаем разрывы, перезаражаемся в укрытиях. Потом зачистка, пленных не брать, раненых добивать. Всё ясно?

– Да, – ответили бойцы и мы разошлись.

Я первым открываю огонь, это и будет сигналом. Подобравшись поближе, я привстал, прижав проволочный приклад автомата к плечу, и открыл огонь. Никаких коротких прицельных очередей, длиннющая очередь на весь магазин. Удержать оружие оттого, чтобы ствол не задрался, я смог, так что пули мои врубились вплотную массу, лежавшую на опушке у берега немцев, пятная их спины кровавыми кляксами. Похоже они тут для штурма собрались. Как только автомат смолк, я упал за корягу и достав гранаты, колпачки уже откручены были, дёрнул за них и кинул в сторону противника. Автоматы бойцов тоже уверенно работали. Только те обошлись несколькими очередями. А вообще приятно работать в паре с профессионалами, чувство локтя быстро появляется. Когда смолкли разрывы гранат, шесть штук, как и должно быть, мы привстали и несколькими очередями пройдясь по тем, кто ещё шевелился, вышли вперёд. Дальше я прикрывал, а бойцы быстро зачистили этот берег, после чего мы скрылись в лесу.

Это была замечательная охота. Чуть позже к нам ещё трое осназовцев присоединились, и в этой группе я был старшим, шёл как таран, а те зачищали за мной. Не скажу, что мне было наплевать на секретность, но то, когда я сказал, что меня цыганка от пули заговорила, почему-то легко приняли. Видимо им было нужно какое-то объяснение почему немцы так мажут по мне. Вокруг пули в землю впиваются, гранаты рвутся, а я только матерюсь, отряхиваюсь и иду дальше, в бой рвусь. Заряжать амулет приходилось часто. Зачистив эту сторону, мы перебрались через пути на другую сторону этого берега и присоединились к веселю там. Когда и тут закончили, остался другой берег, и немцы там оборону додавили. Получается мы на одном берегу. Те на другом. Их около взвода осталось. Тут Сомин был, дважды ранен, но ещё мог командовать, бойцов собралось с два десятка, и наши зенитчики, и из роты охраны, мы их оставили, пусть видимость обороны создают, раненых ищут, перевязывают и в безопасное место утаскивают. А мы переберёмся на другой берег и ударим немцам в тыл. Я первым шёл, поэтому отойдя подальше от моста, бойцы за мной, и выбравшись на берег, вызвал лодку без свидетелей. Лезть в реку я не хотел. Тех порадовало водное транспортное средство, мы в один приём перебрались на тот берег и побежали к мосту. Но сторожась. К тому же те тут минные засады и засеки делали, и они меня благополучно вывели в тыл к немцам. Там те вооружились винтовками, забрались по-моему приказу на деревья, и прикрыли меня точным огнём. А дальше, перебегая от воронки до воронки, я просто забросал немцев тем запасом гранат, что взял с собой. Уцелевшие немцы ушли, трое осназовцев пошли за ними, не преследовать, сил и желания не было, проследить чтобы не вернулись, а остальные отходили от боя. А ведь тот полтора часа длился. Долго, если бы не наша группа, немцы бы уже закончили, и зачищали территорию.

Как оказалось, я остался единственным старшим по званию из всех, кто выжил и сейчас на ногах, раненых я не считаю. Капитан и два его взводных погибли в бою, третий взводный при смерти лежал. Старлей у осназовцев ранен, тяжело, в грудь. Погибли оба взводных у Сомина, сам он тяжёлый, оба мои сержанта погибли, пушки повреждены, но жив Лосев, три ранения получил, все касательные. Ещё было около пятидесяти раненых, но больше всего всё же погибших. Так что взяв всё под своё командование, я стал отдавать распоряжения. Если Лосев такой ограниченно годный, его уже перевязали, то командовать может, вот на нём теперь оборона. Я велел собрать пулемёты, включая трофейные, и расставить к ним бойцов, пусть держат круговую оборону. «ДШК» оказался в порядке, я был прав, снайпера убивали всех, кто к нему встал, и Лосев решил не рисковать, так что один из его бойцов, а из его расчёта двое уцелело, кроме него самого, встал у пулемёта, теперь у нас и защита с воздуха есть. Четверо бойцов бегали и осматривали позиции, искали выживших, раненых, шестеро заботились и перевязывали раненых, осназовцы охраняли нас и немецкие позиции обходили, подранков искали. Немецких раненых тоже принесли, из той группы где унтер был, что мне информацию дал. Я же приказал вынести из дзота большой стол и прямо на поле боя, стал готовить операционную. Надо, иначе многие до ночи не доживут, а стемнеет скоро, часа через три. Некоторые инструменты, и даже обезболивающее, в сумке были, видимо для быстрых и лёгких операций, и пусть это морфий, ничего, поработаем. Шприц есть, дозировку я помню.

Вот так и началось. Я велел нести ко мне тех, кто кровит, остальные подождут, ну и понесли. Один из осназовцев вызвался помогать, ассистировать так сказать, ещё двое, кто воду грел, кто стол мыл после очередной операции. Первым мне на стол положили старлея, ну ещё, бы их любимый командир, значит его первым. Ничего, быстро извлёк пулю, ушил кровотечение, почистил рану, пуля обрывки одежды занесла, и зашил рану. Унесли первого, уже подают следующего. И вот так непрерывно, а ведь тяжёлых было половина, остальные средней степени ранения, лёгких не было, точнее лёгкие себя за раненых не считали и трудились на равных с остальными. Я даже не заметил, как прибыла помощь, дрезина, вооружённая пулемётами. На ней четверо. Бойцы помогли снять дрезину с рельс, чтобы составы проходили, и Лосев доложил гостям по обороне моста, я занят был, отойти не мог. Лейтенант, что был старшим из прибывших, оказался с головой, он остановил эшелон, станки какие-то вывозили. И отправил часть раненых на платформах в тыл, около тридцати человек, под присмотром двух бойцов. Прооперированные мной, там тоже были. А я продолжал работать. Лейтенант, что взял на себя командование, дрезину с бойцами тот уже отправил обратно, остановил уже санитарный эшелон, и за десять минут всех оставшихся раненых, Лосев отказался уходить, погрузили. Я очередную операцию вёл, шатало от усталости, когда мою руку перехватили, и взяв скальпель, старичок с седой козлиной бородкой закончил вырезать осколок, после чего быстро ушил рану, и подбежавшие две молоденькие медсестры накрыли раненого простынёй, а бойцы, перекинув того на носилки, понесли к стоявшему эшелону.

– Неплохо молодой человек, – сказал старичок. – Вы хирург?

– Нет. Учился частным образом у профессора Кривицкого.

– О, это выдающийся хирург. Как здоровье Павла Валерьяновича?

– Не знаю, я его полгода не видел.

– И давно вы в его учениках?

– Четыре года был, пока не закончил. Профессор предлагал пройти мне аттестацию и получить диплом врача, но я отказался, времени тогда не было. Честно признаюсь, сегодня я впервые резал живых людей.

– Вот как?

– Я интересуюсь патанатомией и судебной медициной.

– Вот оно как?

Тут я конечно рисковал, профессор Кривицкий, что стал военными хирургом, погиб на третью неделю войны, это было в истории моего мира, но случится ли так тут, я не знаю. Даже если тот будет жив и нам представят друг другу, скажу, что учил меня самозванец, а профессора я не узнаю. Пусть докажут. Тут старичка позвали, тот тоже оказался профессором, между прочим со знакомым лицом, эшелон ждать не мог, время, позади уже один поезд стоял, пуская пары, так что тот узнав, как меня зовут, заторопился к эшелону и вскоре тот отбыл, а за ним и второй. Чуть позже обратным эшелоном нам людей подкинули, около взвода пока, что смогли наскрести. Я был никакой. Поэтому приказав Лосеву составить список потерь взвода, я скинул с себя тряпьё, что ранее бывшее моей красноармейской формой, и прогулялся до речки, где поплавал около полчаса, пока окончательно не пришёл в себя. Всё же вода действительно живительна. Мне ничего не нужно было, я уже предупредил бойцов, поэтому уйдя в кусты достал нательное бельё и командирскую форму, именно на ней был закреплён орден, и надел её, а потом и всё остальное. Ремень и подсумки с кобурой мне отчистили от крови. Винтовку я сам почищу, и вот так приведя себя в порядок, я принял доклад Лосева, из моего взвода уцелело шестеро, те что остались со мной, а не были отправлены с ранеными. Это сам Лосев, его водитель и заражающий, ставший наводчиком. Потом Пряхин выжил, причём чудом, если учесть, что его машина сгорела в капонире. Ну и два бойца из расчёта второй зенитки.

Теперь по технике и вооружению. Машина Лосева целая, вместе с пулемётом, там кабина прострелена да стёкла вбиты. Оба «Зиса» что буксировали зенитки, сгорели, их грантами закидали. Там в капонирах держала оборону сборная солянка из охраны моста и моих бойцов. Все они полегли. Про машину Пряхина я уже говорил, но уцелела вторая машина обеспечения, та что «полуторка». Её сейчас Пряхин осматривал, сообщил что та на ходу. Единственная машина роты охраны тоже не на ходу, расстреляли, та просто под деревьями стояла, укрытия не имела. Да и граната рядом рванула. Одна зенитка полностью уничтожена, прямое попадание авиабомбы, а вот у второй зенитки бомба рядом рванула, орудие повреждено, на боку лежало, но со слов Лосева, ремонт небольшой, использовать орудие можно будет, только наводить придётся через ствол. Остальные зенитки из батареи Сомова, это металлолом. Очень уж качественно и педантично немцы с воздуха уничтожали зенитные средства. Про то что тут скоро немцы появятся, я помнил, да и лейтенанту сообщили, что командование принял, тот уже организовывал оборону, прибывший взвод бойцов расчищал окопы и позиции, орудие ставил на колёса, проверяя можно ли его использовать.

Вот и весь доклад что я от сержанта получил. Приказав ему перегнать по мосту обе уцелевшие машины на ту сторону, чтобы между нами и прибывшими немцами река была, отправил выполнять поручение, а сам направился к лейтенанту, мы так и не познакомились. Ничего, приятный в общении парень оказался, на меня смотрел с откровенным восхищением, порассказали бойцы что я тут творил. Мне стыдно, а он восхищается. Тот мои действия одобрил, лишь попросил «полуторку» на время, отбуксировать орудие в другое место, нужно поставить его в засаду. Откуда появятся немцы известно, засаду устроить не сложно. Тут узкая полоска леса вырублена у железнодорожных путей, именно там зенитки и стояли, вытянувшись в линию. С обеих сторон полотна. Дорога к мосту одна, немцы по ней прибудут. Я на это дал добро, мы обговорили как будем держать эту оборону, и тот убежал, продолжая командовать, двое сапёров ремонтировали линию подрыва моста, которую немцы повредили, а я направился к своей палатке, или вернее тому что от неё осталось. Ну да, от палатки одни лохмотья, да и плащ-палатка боя не пережила. Кажется, в палатку граната угодила, и возможно, что даже моя, мало ли какая от ветки или ствола дерева отскочила. Ладно, пора делом заняться, успеть оборону восстановить. Да и винтовка своей чистики ждёт, пистолет тоже. Хм, а автомат я где-то пролюбил. Ничего, винтовка лучше.

Немцы так до вечера и не появились, а вот на дороге пошли сбои, то составов совсем нет, то друг за дружкой идут. На некоторых были следы обстрела. В сторону Минска совсем редко проходили, а оттуда немало было. Мне кажется это эвакуировали и подвижный состав тоже. Перед самой темнотой в сторону Минска прошёл эвакуационный паровоз, а уже когда стемнело, протащил эшелон с расстрелянными теплушками. Мы успели пообщаться с машинистами, немцы поработали, не авиация, а танки, перебили машинистов, посмотрели, что в теплушках и дальше покатили, а линия блокированной оказалась. Вот, чудом удалось утащить эшелон у них из-под носа. Тела машинистов до сих пор в кабине паровоза лежали. Самое тревожное в этой информации, то что эшелон остановили и расстреляли в двадцати километрах от нас. Это действительно тревожило. Телефонную линию нам уже восстановили, пока приказов нет, видимо командование ещё и само не знало, нужно рвать мост или нет, и охрана моста продолжалась.

Сам я сделал на опушке леса, в пятистах метрах от моста, стоянку, сюда «полуторку» загнали, Пряхин её хорошо замаскировал. Да и разгрузил, ящики со снарядами сейчас не нужны, но в этой машине также хранился боезапас для крупнокалиберного пулемёта, а «ДШК» у нас в порядке был. А когда стемнело и машину Лосева сюда же перегнали, чтобы вместе отдохнуть, у нас уже выработалась такая привычка. Один боец на часах, и мы отсыпаемся. Вечером, после того как раненые были отправлены, я занялся делами, хотя хотелось полежать и отдохнуть. Однако всё же купание сказалось, подхлестнуло резервы организма и силы ещё были. Осназовцы у моста надолго не задержались, как линию восстановили, пришёл приказ отправить их дальше, и те отбыли на очередном эшелоне. Почистили они у немцев неплохо, натаскали целую гору оружия и амуниции, но она учтена вся, лейтенант постарался, не изымешь ничего, поэтому, когда те отбыли, я и прогулялся до палатки, точнее того что от неё осталось. Как я и предполагал, в этом месте бойцы не особо старались, от множества разрывов гранат тут месиво было, поэтому мой снайпер хоть и был посечён осколками, но оружие и амуниция были в порядке. Я поднялся на дерево, тут верёвка с узлами свисала, и снял с него «СВТ» со снайперским прицелом, три подсумка для магазинов, кобуру с «Парабеллумом», и фляжку. В рюкзаке осколки натворили дел, но трофеи всё же были. Например, пятнистая маскировочная накидка, и двухлитровый термос. Один из осколков оставил на его боку длинную царапну, но сам тот был целым. Всё это я прибрал. Дальнейшее гуляние ничего не дало, пусто, только трупы обобранные. Я термос помыл и залил свежей воды. А вот ужина мы лишились, полевая кухня что кормила всех, кто тут был, как охрану, так и зенитчиков, была уничтожена. Кто-то по ней хорошо пострелял из пулемёта. Пришлось сухпайком ужинать. Ничего, разогрели в солдатских котелках воду, с горячим чайком вполне хорошо тот пошёл. Ну а потом, когда стало ясно что немцев сегодня уже не будет, наступило время отбоя. Все устали, так что где легли, там и уснули. Вот я устроился рядом с машиной Пряхина, и завернувшись в плащ-палатку, это моя, запас из кольца, скатка-то сгорела в «Зисе», вскоре уснул.

Проснулся я от грохота. Да такого что подскочил на месте и сам не заметил, как в моей руке оказался «ТТ». Сбоку было свечение в полной темноте, и я с бойцами, которых тоже разбудил грохот, рванул туда. Всё ясно, магическая трубка это ясно показала, моста больше нет, а в нашу сторону шёл взвод охраны, да и лейтенант был там же. Хм, а моё не до конца уничтоженное орудие осталось на той стороне. Как его эвакуировать теперь, это же имущество моего взвода? К счастью, лейтенант снял с него замок и передал мне, а также свой рапорт приложил по нашим действиям по защите моста.

– Ну и какого чёрта? – тихо спросил я, когда мы в сторону отошли, чтобы бойцы не слышали.

– Приказ пришёл. Позвонили, назвали код, и приказали взрывать. Кто звонил мне хорошо известен, опознал. Немцы прорвались, уже обходят нас, как бы в окружении не оказаться. Насчёт вас тоже приказ был, вернуться в расположение.

– Знать бы ещё где оно расположение это. Но мы точно только утром двинем в путь. Без дороги, по обочине колеи далеко мы не уедем.

– Мы с вами и не напрашиваемся, видно, что мест нет. Тут по рельсам до станции километров двадцать, там наши пока, с транспортом решим. Думаю, утром будем на месте. А вам нужно рядом с насыпью километров шесть проехать и там будет переезд. Счастливо, лейтенант.

– Счастливо, – вздохнув, ответил я, мы обнялись на прощание, и тот повёл своих бойцов по железной дороге в сторону станции, а я задумался.

Если тот прав и немцы рвутся вперёд, да так что уже за нашими спинами оказались, но вероятность попасть в окружение возрастают, да тут каждая минута важна, а не час. Сейчас нужно уходить. Решено. Бойцы, возбуждённые таким пробуждением, ещё не легли, поэтому я отдал приказ собираться. Трофейные фонарики, с парашютистов сняли, были у меня и у Лосева, мы и подсвечивали сборы, да и помогали водителям задом выгонять машины к насыпи, дальше я велел Пряхину поспать. Мол, ему весь день за баранкой придётся сидеть, а сам устроился за рулём и покатил впереди, машина Лосева следовала за нами, изредка светя фарами в зеркала заднего вида. Сам я, время от времени пользовался магической трубкой дальнего виденья, чтобы поглядывать вперед. Мы обогнали взвод охраны, и направились дальше. Пару раз приходилось подниматься на насыпь, под ней ручьи пробегали в бетонных желобах, не проехать, а поверху проскакивали, съезжали вниз и так катили дальше, пока не добрались до сожжённого переезда. Судя по мелкой воронке рядом, «мессер» постарался. С одной стороны переезда было видно сожжённый остов грузовика, вполне возможно он и был целью истребителя, с другой пусто. Повернул я направо. В той стороне Могилев и где-то там и находится штаб нашей армии. Прямо будет Смоленск, он на этой же ветке.

Тут мы уже прибавили ход. Я старался не гнать, чтобы следовавшая за мной машина не отстала, так как видел дорогу куда лучше, чем водитель позади при свете тусклых фар. Пряхин рядом, привалившись к двери, зажав карабин между ног, изредка всхрапывая, спал как ни в чём не бывало. Ни кочки, ни ямы его не будили, и спал тот просто на зависть. Я же, изредка поднося трубку к глазам, так и ехал. Постепенно лес поредел, и дорога стала просматриваться довольно далеко. Нужно было топливо, то что было в запасе сгорело в капонире вместе с прицепом, а баки уже были отнюдь не полные. Ещё километров на сто и встанем. Поэтому я мог бы, используя какую брошенную машину, поискав для виду, якобы найти две канистры с бензином, а на самом деле достав их из кольца. Этого запаса уже хватит, чтобы поискав, добраться до штаба. Именно поэтому я не только на обочины дороги поглядывал, но и на поля, вдруг что примечу. Может в найденной машине бензин будет? Свой личный запас тратить тоже не особо хотелось. Жаба душила. У государства его много, а у меня всего ничего.

Когда мы выехали из леса, дорога там была пуста, то постепенно стали встречать отступающие войска, где небольшими группками, а где и целыми подразделениями те устало брели в тыл. Иногда сигналя, чтобы пропускали, и те действительно сходили на обочину, мы катили дальше. Ночь не спасла от моего острого усиленного магией глаза спрятанную кем-то технику в стороне. Остановившись, машина сзади чуть не таранила меня, видимо водитель зевнул с усталости, и не заметил нашей остановки. К счастью встал тот хоть и вплотную, но столкновения не было. Видя, что мы стоим, а я в это время пристально изучал посадку метрах в ста от нас, Лосев выбрался наружу, и баюкая раненую руку, что находилась в косынке, я его вчера осмотрел и обработав раны, наложил швы, подошёл к моей двери.

– Что-то случилось, командир? – поинтересовался тот.

Я сам открыл дверь и выбрался на свежий воздух, двигатели машин негромко тарахтели, но всё же нарушали тишину ночи. Вздохнув свежего воздуха, я сказал:

– Ты знаешь, я в темноте как кот вижу. Там посадка метрах в ста, и за ней вроде техника стоит. Кажется, там зенитка мелькнула. Счетверённые пулемёты.

– Вот зрение у вас, а я даже посадку не вижу, – восхитился тот, вглядываясь в тьму. – Техника может стоять, но обычно у неё хозяева есть.

– В том-то и дело что движения там я не наблюдаю. Как бы не брошенная она.

– Зачем тогда прятать? – резонно задал вопрос сержант.

– Вот и я думаю, зачем. Вот что, сдаём назад, мы съезд к посадке проехали, и посетим стоянку, посмотрим. Если хозяева есть, уезжаем. Если нет… Что ж, нужно восстанавливать взвод.

А то что людей у грузовиков нет, я уже убедился, трубка это отчётливо показала, и машин там было двенадцать. По силуэтам считал. Мы так и сделали, развернулись, доехали до поворота и вскоре остановились у посадки, только с другой стороны. Часть бойцов направились с нами, один в караул был определён. Обе наши машины охранял. Пряхин с нами был, я его разбудил, пусть поработает. В колонне было два броневика, пушечный и пулемётный, и десять грузовиков, на двух стояли зенитки. Всё же одну я не рассмотрел, это был такой же «ДШК» как у Лосева. Он тоже в кузове «полуторки» стоял, а вот счетверённые пулемёты в кузове «Зис-5». Водители осматривали машины где стояли зенитки, а мы остальную технику. Тут же была также обнаружена командирская «эмка». Причина почему техника стояла тут, пустые баки. Бочки из-под топлива в кузове одной из машин тоже пустые. Я посмотрел на следы на дороге, подсвечивая фонариком, бензин слили в три машины и все из этой колонны укатили на них. Я не поленился, залез в один из грузовиков и с радостью «обнаружил» там припрятанные кем-то четыре полные канистры. Это вызвало радостные возгласы у наших водителей, что стали заправлять машины. Жёсткую сцепку тут нашли, в одной из машин лежала, и «полуторку» прицепили к «Зису», за руль которого, перенеся свои вещи, сел я.

Выгнав эту связку к нашей колонне, встав во главе неё, я пока разрешил оправится, намекнув таким образом, что мне и самому нужно, а сам вернулся к колонне и отправил всю техники в браслет, броневики и «эмку» тоже. Там же под деревами ящики штабелями стояли, видимо из тех грузовиков на которых укатили те, кто бросил эту технику. А вообще в грузовиках материальное обеспечение было, форма, боеприпасы продовольствие в трёх машинах, и всё подобное. То есть, примерно полковой уровень. Слишком разнообразно для дивизии. Процент загруженности в браслете скакнул на три процента с приёма нового груза. Неплохо. По поводу зениток что мы нашли, там и патроны для них были, и всё что необходимо, сами орудия в порядке, Лосев лично в кузов забирался и осматривал их. Так что снова у меня взвод из трёх единиц, пусть теперь только пулемётные. А вообще в колонне много интересного было, надо как-нибудь инвентаризацию провести. Да и вообще стоит пополнить, пока тут столько брошенного стоит. Я и от танка не откажусь, пусть будет.

Это я к чему сейчас. Просто поднявшись на очередную возвышенность, куда взбиралась эта дорога, и сверху осмотревшись, я обнаружил танки. Брошенные и во множественном числе. Два монстра под названием «КВ», обе «двойки», их по огромным непропорциональным башням опознать можно. Редкие машинки, я их с начала войны всего несколько раз на дорогах видел. Потом три «Т-26», один «Т-28» и ещё что-то, я не могу разобрать. Не танкист. Вся техника стоит кормой к нам, значит брошены во время отступления. К фронту их обычно на платформах везут, железной дорогой. Кроме них там стояло несколько грузовиков, штабная машина, радийная на базе «Зиса», вроде санитарный автобус, и бензовоз. Более чем уверен, что с пустой цистерной. Мимо техники брели отступающие войска, и никто не обращал на неё внимание. Может и не видели вдали, тучи с вечера наползли на небо и хотя дождя так и не было, видимость ночью почти что до нуля упала, вот я и решил этим воспользоваться.

Спустившись вниз, я проехал колонну и встал у посадки, метрах в двухстах от дороги, укрыв технику под кронами деревьев, после чего сообщил Лосеву, что остальную ночь поспим, пусть в караул бойца выделит. Ну а сам сообщив караульному что прогуляюсь, при возвращении я подсвечу себя фонариком, ушёл в ночь, к той брошенной моторизованной колонне советских войск. А раз брошенной, то ничейной. Не мне, так немцам танки и машины достанутся. Добравшись до колонны, стараясь не мелькать перед отступающими, их изредка освещали фарами проезжающие машины, я сначала смотрел оба «КВ». Ключа у меня не было, а те заперты оказались, но нашёл ключ в другом танке, он в кармашке находился за спинкой командира в «Т-28», открыл, осторожно, мало ли минировано, боекомплекты у обоих были, но по треть примерно от полного. Танки явно требовали обслуживания, может и не на ходу, но орудия в порядке, вооружение снято, это я про пулемёты, однако всё равно пригодятся. Убрал оба «КВ» и остальные танки в браслет. А то непонятное недоразумение, которое я за танк принял, оказалось артиллерийским тягачом «Комсомолец». К нему и сейчас «сорокапятка» прицеплена. Причём в полном порядке, с замком и прицелом. Пару снарядных ящиков имелось, да и в одном из грузовиков я вроде такие же ящики видел. Вот так за полтора часа я всю технику осмотрел и прибрал. Остались только сгоревшая и откровенно расстрелянная. Вернувшись и опознавшись, я устроился рядом с бойцами вскоре уснул. Время побудки я назначил на девять утра, ну или если немцы на дороге появятся, так что отдыхаем. Пять часов мне всего досталось, я на рассвете к колонне вернулся.

Проснулся я от того что меня тормошили, и боец испуганным голосом сообщил что по дороге движется немецкая техника. Посмотрев на часы, время под девятого было, я широко зевнул, и поинтересовался:

– Точно немецкая?

– Да, товарищ лейтенант. Я такую ещё не видел. В бинокль посмотрел, что мне товарищ сержант оставил, там кресты.

– Ясно, – снова широко зевнув, я приказал. – Поднимай людей, пусть машины готовят, уезжаем мы.

Встав, я быстро размялся, чтобы кровь по венам разбежалась, и как и остальные бойцы, быстро собрался. О завтраке пока и речи не шло. Выйдя на опушку посадки, я осмотрел немцев. Там шал какая-та моторизованная часть. Сначала дозор, потом танки вперемешку с бронетранспортёрами, за ними грузовики, вдали и артиллерия видна. Нужно их обогнать. В погоне за жадностью, это я о танках, прощёлкал нашу безопасность. Закончив осмотр, передовой дозор ещё не удалился, спросил у стоявшего рядом Лосева:

– Скажи, сержант, каковы инструкции в Вермахте в случае обстрела их колонн?

– Не могу знать, товарищ лейтенант.

– А по инструкции, солдаты из обстрелянных колонн должны найти стрелков. Это значит, что пока они их ищут, колонна будет стоять. Смекаешь?

– Вы хотите сказать, обстреляв, мы остановим колонну и сможем вырваться вперёд?

– Поминаешь. Нас они ещё не заметили, или не обратили внимания, хотя силуэты техники за посадкой рассмотреть при желании можно. Видимо подумали, что она брошенная. Значит вот что. Выгонишь наружу свою зенитку, дашь пару прицельных очередей, чтобы погибшие были, и повреждения в машинах. И удирай за нами. Прорвёмся. Действуй.

Сам я прошёл к своему «Зису» и запустив движок, стал уезжать в поле, машина Пряхина покатила за мной, а чуть позже, обстреляв колонну и Лосев появился, догнав нас. Уходили в поле мы правильно, потому как если у посадки двигаться параллельно дороге, то по нам будут стрелять все кому не лень. А тут у поля возвышенность и противоположный склон что защитит нас, поэтому, когда немцы, валя и подминая своими танками деревья посадки выехали на поле, мы уже скрылись, и только колея показывал куда мы укатили. А на дороге дымы были, что-то наводчик у сержанта поджечь умудрился. А вообще топлива у нас было ещё километров на шестдесят. Те четыре канистры поделили по-братски, по одной по бакам машина что у нас ранее были, и две слили в бак этого «Зиса». В «полуторку» ничего, всё равно водителя к ней нет и на сцепке буксируем. Это я к чему, тут и машина буксируемая, и мягкая почва поля, расход увеличился, так ещё и объезд. Расход таким образом увеличился. Мы съехали с поля на полевую дорогу и покатили по ней, обогнав немцев, очень торопились. Когда мы на трассу выехали, что на Могилев идёт, он не так и далеко был, передовой дозор только-только появился. Пользуясь дальностью своего оружия, Лосев короткими прицельными очередями обстрелял их, находясь сам вне дальности зоны поражения, танков там не было, мотоциклисты да бронетранспортёр. Вроде попал в кого-то. Остановились да забегали, а мы погнали дальше, удаляясь от немцев.

Километра два ещё проехали и очередная мелкая речушка, и мост через неё, в данный момент с разобранным настилом. Судя по окопам с той стороны, которые не имели совершенно никакой маскировки, можно было понять, что тут возводится очередная линия обороны используя природное препятствие, в очередной отчаянной попытке остановить немцев. К счастью, нас опознали, то что техника своя, а не немецкая, и не обстреляли, да ещё на удивление быстро, видно большой опыт, принесли доски и разложили настил. Сначала Пряхин проехал, потом Лосев и последним я с буксируемой машиной. После чего настил стали спешно разбирать, унося доски в штабель в сторонке. Судя по запаху, доски политы бензином, чтобы сжечь их в случае нужды. Когда я ещё проезжал мост, уже с той стороны старший тут, в звании старшины, попросил посетить их командира. Поэтому мы отогнали машины подальше, укрыв за складкой местности, Лосев установил наблюдение за небом, его пулемёт готов к открытию огня, если что, ну а я, придерживая планшетку, прогулялся обратно к мосту. Почему и не посетить местных, если просят вежливо? Я был в командирской форме, но при подсумках к магазинам винтовки. Да и та за спиной была.

Меня встретил боец и сопроводил в блиндаж, где устроился командир, незнакомый мне капитан. Тот оказался командиром стрелкового батальона что готовил тут оборону. Его интерес вызвало то, не видели мы немцев. Я подтвердил, что видели, пояснил где, как и то что обстрелял их. Это ненадолго, но задержало тех, а так те вот-вот должны появятся. Как я и думал тот попросил помощи, временно, на что уже я пояснил. Боезапаса мало, бензина так вообще почти что нет, но главное людей нет, я едва-едва наскрёб бойцов на расчёт одной зенитки. Тот заинтересовался, как я вообще оказался в такой ситуации, новенький орден у меня он уже приметил, а это, в это время, мегакруто, вот и описал как мы мост обороняли, и сколько уцелело. Тот был впечатлён. Причём приказать тот мне мог, но подичиться или нет, это уже моё дело, топлива нет, людей тоже, боеприпаса с гулькин нос, однако тот вот что предложил:

– Тут сапёры бочку с бензином забыли, – сказал капитан, и поиграл бровями, давая понять, как они её забыли. – Ты со мной остаёшься, пока боеприпасы не закончатся, а я тебе бочку отдаю. Полная. Всё равно у меня машин нет, лошади одни.

– А если немцы не появятся, мне тут что, неделю загорать? Давайте товарищ капитан так, или если боезапас к концу подойдёт, или этот день, а вечером мы отбываем.

– Добро.

– И кормёжка с кухни, горячая. Завтрака у нас не было, немцы помешали.

– Договорились, – протянул тот руку, и я её крепко пожал.

– Есть просьба. У меня форма эта парадная, я обычно в красноармейской хожу, не хочу простой целью для снайпера быть, но после боя у моста от моей формы обрывки остались. Нет ли чего у вас на замену, можно уже ношенную, но чтобы моего размера? И шинель, моя в машине сгорела.

– Найдём. Озадачу старшину.

Вот так мы и договорились. Бочку нам привезли на телеге, водители сразу начали заправлять машины, Лосеву я уже описал ситуацию, тот спокойно её воспринял, даже кажется, ожидая подобного. Нам вскоре принесли завтрак в котелках и завтракали мы под грохот боя, немцы подошли к реке и подпустив их, а точнее передовой дозор, остальные подходить ближе не хотели, это была разведка боем, вдарили по немцам. Позавтракав и вернув посуду, мы чужую использовали, занялись вооружением. Осмотрели и привели в порядок все три зенитки, всё же нахватали они пыли, разрядили и зарядили. Ко мне в расчёт счетверённых пулемётов вошёл один из бойцов в виде помощника, Пряхин охранял тылы и свою машину обеспечения, её укрыли под деревьями. Лосев со своим водителем на одной полуторке с «ДШК», а его наводчик ещё с одним помощником, на второй. Вот так мы и сформировали эти куцые расчёты. Хоть что-то. Главное не дать бомбить, о том, чтобы сбить немца и слова не шло, наша задача не допустить прицельной бомбардировки.

Авиации что-то долго не было. Вдали проходили стайки самолётов, я даже и не смотрел кто, и так понятно, что немцы, но этот участок их видимо не интересовал. После разведки боем, окопы капитана стали закидывать снарядами, лёгкие гаубицы работали, знакомый голос, под Барановичами они мне душу вымотали постоянным грохотанием, но немцы сами не атаковали, это глупо, река между ними ворваться на позиции не даст, так что пока артиллерию использовали. Пока было время, я пришивал к красноармейской форме петлицы младшего лейтенанта. Старшина мне нашёл всё что нужно, включая шинель. А петлицы с того диверсанта, который подорвался на растяжке в первой день войны. Те петлицы что были на моей форме, тоже в негодность пришли, кровью испачканы были, а эти ничего, чистенькие.

Так вот, через час после разведки боем, прилетели три «штуки», немцы так «Юнкерс» называют, ну а мы просто, «лаптёжник», из-за не убираемого шасси. Я уже форму закончил, переоделся, сапоги у меня старые, ещё курсантские, не брезентовые, как у многих курсантов были, а хорошие, кожаные себе выправил. После боя на мосту я нашёл несколько царапин на них, но так они выдержали, поэтому командирские яловые я скинул, и надел их. Вот теперь порядок, от красноармейца я не отличаюсь, разве что кубари в петлицах, а так каска на голове, пистолет и винтовка при мне, шинель и командирскую форму я в браслет убрал, в общем, готов к бою, и тут эти «лаптёжники». Те нас не видели, мы стояли за позициями батальона всё также в низине на расстоянии трёхсот метров друг от друга в линию. Да ещё замаскированы хорошо, как кусты. Так что когда первая «штука» сорвалась в пике, то на высоте пятисот метров на ней скрестился огонь трёх пулемётов, и та вспыхнув, не выходя из пике, врезалась в реку. Бойцы батальона потом рассказали, как их водой окатило. Вторая не успела выйти из пике, когда нырнула следом за первой, и потянула на бреющем, густо дымя, к своим. Не долетела, плюхнулась. На горизонте было видно, как хвост торчал. Третья высыпав бомбы, не прицельно, поспешила свалить. Вот и весь бой, я даже треть боекомплекта не выпустил. А так повезло, редко, когда за один бой из пулемётов два самолёта разом сшибали.

Больше особо интересного не было, немцы, получив тут плюху, больше не прилетали, да и батальон зализывал раны. Немцы обстрел прекратили, возможно ожидали подвоза снарядов к своим гаубицам. Мы же после стрельбы, сменили позиции, усилив маскировку, на старых местах натаскали кучу срезанных веток кустарника, как будто установки стояли на месте, но ложная цель не пригодилась, немцы так и не появились. Мы пообедали, был борщ с бараниной, вкуснотища, а на второе рис с половинкой котлеты. А хорошо тут готовят. Мы-то обычно питаемся сухпаем, или если с кухни, то одним блюдом, а тут первое, второе, да ещё душистый свежий хлеб и чай. Так воевать можно и бойцы были со мной солидарны. Что-что, но в этом батальоне питание было поставлено не хуже, чем в штабе нашей армии.

Дальше мы больше отдыхали, приводили установки в порядок, почистили их ещё до наступления вечера, а сразу после ужина, в этот раз была гречка с гуляшом, сладкий чай и тот же хлеб, я прогулялся до КП комбата. Тот встретил меня приветливо:

– А, лейтенант? Что раньше не заходил? Я хотел тебя со сбитыми поздравить. Часто у вас такое?

– Редкость. У нас ведь задача обычно стоит прикрытие войск, а это значит отогнать и не дать прицельно бомбить. Те что на высоте или на средних высотах мы не достанем, калибр не тот, но на малых высотах вполне уверенно работаем. Так что сегодня скорее полное везение сработало.

Тут в блиндаж спустился политрук и капитан его мне представил, это был его зам по политчасти, до этого тот отсутствовал, выбивал подкрепление в штабе их дивизии. Мы познакомились, тот был мне не знаком, ну и продолжили общение. Капитан спирту разлил по кружкам, за боевое крещение. Оказалось, батальон недавно сформирован был, это их первый бой, немного плеснул, по глотку, мы выпили, а потом по второй уже за сбитые нами.

– Товарищ капитан, вечер уже, пора нам отбывать.

– Погоди, – остановил тот меня. – Вечер длинный, отбудете за час до наступления темноты. Ты не подумай, батальон у меня хоть и недавно сформированный, но под бомбёжками в дороге не раз бывал и знаем мы что такое быть без защиты. Сколько раз зениток просили, так и не дали. На всю дивизию едва две батареи, да и те не полные. А вы бойцы справные, в этом мы уже убедились, так что побудьте ещё немного с нами. О том, что твоё подразделение вышло к нам я уже сообщил командованию, посыльного отправлял.

– Хорошо. Просьба есть, товарищ капитан.

– Говори. Чем можем – поможем.

– Бойцов у меня как не было, так и нет, едва на три расчёта смог собрать. Сам к пулемёту вставал. Мне бы бойцов. Уверен, что за день немало к вам вышло из окруженцев, может удастся что подобрать? Мне даже просто пулемётчики годятся.

– Ишь что захотел?! Пулемётчики у нас на вес золота, про них сразу забудь, а так ты прав, человек шестьдесят уже вышло, мы ими батальона пополнили, потери у нас всё же есть. Насчёт зенитчиков не знаю, но прикажу расспросить. Это всё?

– Двух шофёров нужно, у меня машины без водителей.

– Поспрашиваем.

– Зенитчики мне нужны на пулемёты, а то мало ли с крупнокалиберной какой части вышли, что я с ними делать буду?

– Разберёмся. Если кого найдём, пришлём к тебе.

– Договорились. А насчёт зениток я могу вам помочь. Подсказать как самим решить возможность прикрытия с воздуха.

– Ну-ка, ну-ка? – заинтересовался капитан, да и политрук тоже проявил заметную заинтересованность.

Кроме нас троих в блиндаже было ещё четверо, двое бойцов, один телефонист, второй ординарец капитана, потом начальник штаба батальона, у нас с ним одно звание было, и зампотылу, которые до моего прихода делал какой-то доклад комбату. Все присутствующие заинтересовались, не только командование батальона. Это мне не помешало пояснить задумку. Взять тележное колесо, закрепить на нём пулемёт, тут и «Максим» подходит и ручник, и поставив того на свободную ось, вкопав последнюю, можно вести огонь по воздушным целям. По крайней мере прицельно бомбить мешать. Также можно сделать деревянную треногу и усыновить такой пулемёт на телеге. Вон, раненых как я видел, на санитарных двуколках без прикрытия отправляют, а тут можно поспособствовать созданию своего зенитного подразделения.

Моё предложение понравилось, это было видно, капитан сразу поручил политруку, почему-то не заму по тылу, обеспечить создание пока трёх таких пулемётов. Причём велел использовать оружие окруженцев, а не и создавать зенитки из того что числилось за батальоном. Хитрый ход, молодец. Тем более два пулемёта из тех что с окруженцами были, являлись «ДТ», танковым пулемётами разновидности Дегтярёва. Они более подходят для этого дела, и ёмкости дисков выше. После этого мы ещё немного пообщались, я сообщил время, когда отбываю, после чего покинув расположение батальона, направился к нашим.

Возвращаясь, я выглядывал укрытие, где можно достать один из моих грузовиков без свидетелей, однако все такие места были заняты. То санвзвод батальона, куда сносили раненых, или ещё что. Кухня чуть в стороне едва видно дымила. А машину достать было нужно, и этому имелись веские причины. После боя у моста не только у меня форма в негодность пришла. Конечно так её не подрали как мою, но у того же Лосева после всех ранений гимнастёрка была рваной, постиранной, не все пятна отстирать смогли, и штопанной. Вид у того не соответствовал внешнему виду командира Красной Армии. Да и остальные выглядели не лучше, не часть, а банда, уж извините, а в том грузовике, что я хотел достать, имелось форма, нательное бельё, части амуниции. Вот я и хотел взять это, якобы вытребовал от комбата батальона, которого мы прикрываем, и выдать бойцам. Батарейного старшины не было, что и должен нам всё это выдавать, поэтому, когда мы действием в отрыве от батареи, как это обычно и происходит, то я за старшину, иногда Пряхин меня замещает.

Всё же найти укрытие мне удалось, совсем недалеко от наших позиций. Спустившись в этот овраг, я достал «полуторку» и откинув тент, опустив задний борт, забрался в кузов. Быстро отобрав всё что нужно, размеры я знал, но брал всё же на глазок. Убрав машину обратно, вот так загруженный вещами я направился обратно, и двигался как раз к машине Лосева, тот уже встречал, сообразив, что я к нему. Я ему выдал комплект нательного белья, тот тут же скинул с себя всё и мерил, нормально, угадал, красноармейские шаровары и гимнастёрка тоже вполне подошли, я даже пилотку ему выдал, чтобы всё новенькое было. Ещё у того было распорото осколком голенище сапога, и зашита суровыми нитками, выглядело не очень, но новые сапоги, как и портянки, тоже отлично подошли. Старую форму я ему оставил, как сменку, если где грязные работы предстоят, можно её использовать. Тот сидел и перешивал петлицы на новую гимнастёрку, а его водителю к тому времени выдал красноармейские шаровары, а то у него совсем рванные, остальное ещё ничего, живое. После этого я направился к следующей машине. Там выдал новенькую гимнастёрку одному, и сапоги другмоу, у того каши они просили. Пряхину отнёс шаровары и новенькую пилотку, а бойцу что в мой расчёт входил, гимнастёрку. Остальное у тех было, а чего не было, у моста собрали, скатки, сидоры, котелки или каски.

Вернувшись к несению службы, я устроился под машиной, делая вид что задремал, а боец в кузове у пулемёта наблюдал за небом. Когда мы покинем расположение батальона, мои бойцы знали, часы были у многих, у Пряхина и Лосева точно, трофейные, так что в восемь вечера мы выезжаем на дорогу и уходим в тыл, будем искать расположение штаба нашей армии. Бумагу о том, как мы прикрывали батальон, от капитана я уже получил, так что тут всё тоже в норме, сбитых он нам подтвердил. Сам я, отдыхая на шинели, изучал пуговицу-амулет. Зарядить её накопители я уже успел, укол тоже был, так что пуговичка теперь моя, и вот я разбирался в её предназначении. Приходилось прерываться, сначала Лосев заявился, время перевязки подошло, я это сделал, благо ту трофейную санитарную сумку сохранил, снял бинты, промыл раны и продезинфицировал, после чего наложил новые бинты, к счастью у сержанта воспаления я не обнаружил, хотя и ожидал его, дорога, пыль, грязь, пот, всё это могло попасть в раны и начаться воспаление, но этого не произошло, да и тот берёгся, я дал ему наставления как себя вести. Тот ушёл, убрав руку в косынку, правую тот старался не тревожить, и из пулемёта стрелял его помощник, тот руководил, а я вернулся к изучению пуговицы. Кажется, это было что-то защитное, но в конфликт с защитой медальона оно не вступало поэтому я и продолжил исследования. Однако тут новый посетитель, боец-посыльный от командира дивизии, батальон которой мы сегодня прикрывали. Тот в полвосьмого прибыл верхом на коне, за полчаса до времени нашего отбытия. Комдив, в звании полковника, приказывал, именно так, прибыть нам к штабу их части. Посыльный нас сопроводит.

Изучив приказ, я пожал плечами, тот мне не командир, но как вышестоящего по званию, выполнять его приказы я обязан. Чёртов устав с всевластием любого командира у кого шпал или звёзд больше. И когда его изменят? Подтвердив поильному что сейчас отбываем, я вышел из-за зенитки и остальным знаками показал, что сворачиваемся. Запустив движок, я покатил к одной из зениток, и накинув сцепку, взял её на буксир. Пополнения из батальона я так и не получил, видимо нужные специалисты найдены не были, пришлось снова самому всё делать. Так вернув Лосеву бойцов, чтобы у него снова полноценный расчёт собрался, забрав Пряхина, мы покатили за посыльным, что на своём коне возглавлял колонну. Машина Лосева замыкала колонну, а я двигался первым. Проехали не так и много, уже через шесть километров покрутившись по полевым дорогам, встали у рощицы где виднелось несколько палаток и пара землянок, свежевырытых, судя по земле. Остановившись неподалёку, штаб дивизии защищала одна зенитка счетверённых пулемётов, но стоявшая на треноге на земле, а не установленная на машине. Заглушив двигатель, остальные машины также колонной встали за моей, я покинул кабину и поправляя на ходу форму, направился к палаткам, где виднелась группа командиров. Определив кто тут комдив, это было не трудно, он тут один кто был в звании полковника, я подошёл и чётко вскинув кисть руки к виску доложился о прибытии, вопросительно посмотрев на комдива. Тот к моему удивлению начал с ора, брызгаю слюной прошёлся по моему внешнему виду, мол, я позорю честь командира, разоделся как простой боец, ну и вообще по разной мелочёвке, высосанной из пальца отметился. После этого тот сказал:

– Вот что лейтенант, я уже связывался со штабом нашего корпуса, и узнал, что ваша армия не вышла из окружения, штаб сгинул где-то в одном из колец, поэтому твоё подразделение входит в состав моей дивизии. Ты неплохо себя показал, я думаю, достоин. Всё ясно?

– Нет, товарища полковник. Это самоуправство. Когда штаб Четвёртой армии выйдет из окружения, я доложу моему непосредственному командованию о ваших делах. Тем более как мне стало известно, ваша дивизия вообще в другой армии числится, а какие-то части нашей армии должны выйти, я присоединюсь к ним.

– Лейтенант, ты охренел? Тебе ясным языком сообщили что ты входишь в нашу дивизию. Или под трибунал захотел за отказ выполнить приказ старшего по званию?

– Нет, не захотел, – медленно проговорил я.

– Тогда разворачивай пулемёты, теперь вы защищаете мой штаб. Всё ясно?

– Да, товарищ полковник.

– После этого подойдёт к начштабу, всё оформим, заодно насчёт пополнения поговорим.

– Есть, – козырнул я, догадавшись, почему пополнения в батальоне не получил. – Разрешите идти?

– Идите.

Чётко развернувшись, я направился к машине где ожидали встревоженные бойцы, что видели, как меня строили, хотя и не всё слышали, далековато. Подойдя, я негромко, чтобы любопытные из штаба дивизии не слышали, сообщил бойцам:

– Местное командование нас закабалить решило, подумали, что мы бесхозные, так что сбегаем. Сержант, во время движения держи на прицеле местную зенитку, как бы чего не удумали, остальные тоже оружие под рукой держите, если нас вздумают преследовать. Скоро ночь, темнота нас скроет.

Бойцы разошлись по машинам, я сел в кабину своего грузовика, и запустив движок направился к выезду, разгоняясь. Остальные последовали как по ниточке за мной. Поначалу в штабе дивизии не поняли, что происходит, но когда мы двинули к полевой дороге, забегали. Правда стрелять не стали, но выслали шестерых всадников что нас быстро нагнали. Там старлей был старшим, начальник связи дивизии, вот он матерно, остановив мою машину примерно в километре от расположения штаба, приказал возвращаться, в ответ уже я матом послал его и послал полковника, попросив ему передать мои приветы. А бойцы мои держали тех на прицеле, особенно старлей неуютно чувствовал себя под прицелом крупнокалиберного пулемёта, но лицо держал, матерясь развернулся и поскакал обратно, а мы двинули дальше. Я прекрасно понимал, что нарушил закон, но и полковник обнаглел, решил сначала меня построить, а потом конфетку, мол, беру тебя к себе, не такой ты и пропащий. Думаю, сор из избы он выносить не будет, максимум передаст в корпус, чтобы меня остановили, так что уйдя за зону действий этого корпуса, я уже смогу действовать свободно, а вернувшись в штаб нашей армии, так вообще обелю себя. Так что на трассу лучше не выезжать, там посты, остановят, а поедем просёлочными дорогами и думаю за ночь уйдём подальше. Тут Могилев в тридцати километрах, туда и двинем. А так, вот как я опишу эту ситуацию, ну не хотел я идти в дивизию этого полковника, там от всего чернухой веяло, положит он моих людей и мой взвод, а я этого не хочу. Те через ад прошли с тем боем у моста, и вот так дёшево продать их? Ну уж нет.

Когда стемнело, мы пристроились к автоколонне, что уходила в тыл и спокойно вот так добрались до Могилева, минуя все посты. Потом чуть позже ушли от колонны в сторону, когда на горизонте уже окраины города были видны, и встали на ночёвку в небольшой рощице рядом с каким-то подразделением. Время уже полночь была, выставив часового, взвод улёгся спать. Нужно отдохнуть, да и мне тоже, а то все ночи урывками спал. Вон, круги под глазами от недосыпа, уж эту ночь я точно до утра во сне проведу. Побудка у нас в семь утра.

Проснулся я, когда часовой поднял взвод, в прекрасном настроении и хорошо выспавшимся. Редко такое бывает, вот и ловил крупицы счастья. Продовольствие в машине ещё было, на семерых дня на три осталось, и пока Пряхин с ещё одним бойцом готовили завтрак, кашу из концентратов, и кипятили воду для чая, я сделал зарядку, хорошую, полчаса занимался, потом умылся, техническая вода в одной из канистр была, ею все попользовались чтобы привести себя в порядок, и тронув щетину, полез за бритвой и мылом, нужно побриться, благо горячая вода уже была. Соседи, что ночевали рядом, собираясь выдвигались к дороге, это какая-то тыловая колонна была из шести грузовиков. Отмечу что зенитное прикрытие те имели на одной из машин. Перекинув через плечо полотенце и закрепив на дереве зеркальце, вместе со мной готовились побриться ещё несколько бойцов, а Лосева брить будут, сам тот не сможет, я размышлял. Интересное дело, я тут вспомнил про один момент который не сразу был мной замечен. Это я про наруч. Ведь в том бою, в самом его начале, я убрал наруч вместе с сидором в браслет, так значит их можно убирать в безразмерные пространства? Например, в кольцо не получалось. С другой стороны, амулеты были активными, а этот спит без зарядки. Вот и стоит проверить, как это всё работает.

Закончив бриться, уступив место следующему, Лосева уже устроили на подножке машины и намылив морду лиц, брили, старясь обходить царапины, их у него хватало, да ещё бланш на пол лица в рукопашной получил. Сам я, убрав свои бритвенные принадлежности, зеркальце мне потом вернут, достал наруч и убрал его в браслет, нормально, убирается. Потом попробовал убрать флягу с вином. Встало. Ну так и есть, активные амулеты кольцо и браслет не принимают, видимо конфликт в магии идет, или программный магический запрет. Пока не знаю. Прибравшись, я отправился завтракать, уже всё было готово. Тут как раз на запах гости из глубины рощи вышли, семья беженцев, мы и их покормили, достав ещё припасов. Была женщина, бабка и трое детей. Из Кобрина идут, к слову. Семья советского партработника, их бы там сдали. Вот те и вышли на дорогу, двигаясь в тыл. Много лишений потерпели, но добрались до этих мест, я пообещал довезти их до города, тут не так и далеко было, и до железнодорожной станции подбросить, надеюсь им повезёт на поезд сесть, иначе скоро тут немцы будут. Это я и постарался подать женщине, нужно уходить и желательно до Москвы, тут оставаться не следует. Вроде прислушалась. У нас имелось несколько сидоров, лишних так сказать, так что я велел Пряхину собрать им припасов с собой. Тот им ещё и пару круглых солдатских котелков положил, это видимо его запас. Кстати, у всех бойцов котелки были плоскими с крышками под второе, я не исключение. Они были более удобными, внутри вполне кружка помещалась и разные специи вроде соли или перца.

После этого собравшись, мы устроились на машинах, семью по кабинам машин рассадили, включая ту которую я буксировал, так удобнее. Мы благополучно проехали пост, документы у меня проверили и сообщили где комендатура. Нужно выяснить какие тут рядом части нашей Четвёртой армии находятся, ну и заодно заехав к станции, высадили гражданских, те направились к вокзалу. А народу там оказалось на удивление много, толпы что уехать желали. После этого подъехав к комендатуре, я оставил бойцов у машин, те ноги разминали, а сам поднялся наверх, дежурный отправил меня к городскому коменданту ответственному за оборону города, коим являлся генерал-майор Романов. Помнится, он и в моей истории руководил, получается и тут его назначили. Ладно, будем знать. Правда, я не понимаю почему сам генерал решает вопросы какого-то мелкого подразделения, я думал меня направят к командиру званием поменьше, но дежурный позвонил генералу и направил к нему. Может это потому что я зенитчик, да ещё с вооружением?

Так и оказалось. Генерал первым делом выяснил чем я располагаю, отмахнувшись от информации что людей у меня кто наплакал, пополнение будет. Насчёт штаба Четвёртой армии он подтвердил, пока ещё в окружении, подразделения нашей армии выходят, некоторые целыми дивизиями, но пока их отводят во второй эшелон формируя новые части. Генерал попросил описать мой боевой путь, и я сделал это, неожиданно того заинтересовав рассказом. Про меня заметку в газете тот читал и с интересом посмотрел на мой орден. Ну да, я перед тем как комендатуру посетить, переоделся в свою, комсоставскую форму, и на груди у меня, на положенном месте, блестел рубиновым цветом орден. Когда я закончил, то добавил, что рапорты по боевым действиям моего подразделения при мне, как и списки для награждения. К сожалению, восемь бойцов и командиров представлены были мной, посмертно. Ещё трое награждённых в госпиталь были отправлены, остальные при мне, у машин. Генерал пообещал решить этот вопрос и передать списки для награждения дальше. Приятно, не ожидал этого от него. Про тот случай с комдивом, когда я просто удрал, скрывать я не стал и тот выслушал это с не меньшим интересом, похмыкав чему-то своему.

Когда тот закончил мой опрос, то сделав пару звонков, сообщил:

– Из частей вашей армии в более-менее порядке вышел двадцать восьмой корпус генерала Попова. Сейчас он развёрнут в линию оборону и уже сдерживает первые удары немцев. Под Могилевом, за Днепром, у железнодорожной станции Реста, развёрнут госпиталь армейского подчинения, принадлежавший как раз вашей Четвёртой армии. От них уже приходили запросы по поводу зенитного прикрытия, оно там слабое. Поэтому я вас, лейтенант, отправляю к этому госпиталю, усилите зенитное прикрытие. Надеюсь такой приказ вас устроит?

– Вполне, товарищ генерал-майор.

– Хорошо. Теперь решим вопрос с пополнением и получением материального обеспечения. Это всё, или ещё что нужно?

– Есть, товарищ генерал. Нужно посетить ремонтные мастерские. Два пулемёта у меня нормально работают, но один «ДШК» клинит. После очереди в десять патронов обязательно, или когда нагревается. Проблему можно решить только в мастерских.

– Понял.

Подняв трубку тот вызвал своего подчинённого и в кабинет вскоре зашёл молодой капитан, всего лишь лет на пять старше меня по виду. Генерал приказал тому обеспечить меня всем и направить к нужной станции, то есть оформить всё на бумаге в виде приказов и нарядов. Тот забрал меня, и мы приступили к делу. За полчаса всё было оформлено, и покинув здание комендатуры, первым делом я отправил нужную машину, а это та «полуторка», которую я буксировал на сцепке, в ремонтные мастерские. За десять литров вина договорился с воентехником второго ранга, что мне сделают зенитку первой. Сейчас и начнут. Тот велел подъехать часа через три, результат гарантировал. Причём «полуторку» я продолжал буксировать, с неё только пулемёт сняли, предварительно разрядив.

Дальше посетили склады, где загрузили боеприпасы под завязку, топлива бочку, продовольствия не дали, мы будем столоваться от госпитальной кухни, лишь суточные пайки НЗ выдали, причём я умудрился выбить их на весь состав, полный по штату, а не на семь человек, как полагалось. После этого мы перегнали тяжелонагруженные машины к казармам, где расположился маршевый батальон, точнее сюда шли местные жители чтобы вступить в части сил самообороны, сюда направляли призывников, так как батальон на прямую был связан с городскими военкоматами. Когда машины выстроились на улице неподалёку от ворот въезда во двор казармам, то я построил бойцов на пешеходной части и сообщил:

– Парни, я тут надолго задержусь, на час или два, а мы в городе, рынок работает, вы его видели, мы мимо проехали. Поэтому я вам выдам своими силами увольнительные на три часа. Ровно в час дня встречаемся тут. Вы заслужили награды за боевые действия что мы вели, наградные листы я подал местному военному коменданту, генерал-майору Романову, но наградят вас или нет я не знаю, но лично сейчас я вас наградить могу и хочу. Увольнительная, считайте это моим спасибо за вашу службу. Единственный момент, кто-то должен остаться у машин, пока я не приведу первое пополнение чтобы они охраняли нашу технику и вооружение. Увольнительную такой доброволец тоже получит. После этого подходим по очереди ко мне, получаем увольнительную и денежное довольствие.

Последнее бойцам тоже понравилось, денег особо у них не было, а тут хоть прикупить можно что полезное. К моему удивлению, вызвался посторожить имущество нашего взвода Пряхин. Дальше, положив планшетку на капот моего «Зиса», я стал писать увольнительные, благо бланки имел. Там же где и наряды нашёл, в одной из брошенных «эмок» у сожжённого моста, где стояла колонна советской техники. Я ещё там две зенитки нашёл, и комиссара спас. Увольнительные не имели маркировок, любая часть может их использовать. Я ставил номер своей части, писал на кого увольнительная, где и до какого времени, ну и подписывался, ставя своё звание. Первому Лосеву написал, а потом и остальным, только Пряхину не отдал, а пока в карман убрал. Ну и деньги выдавал, по тридцать рублей бойцам, сорок водителям, их двое напомню, и пятьдесят Лосеву как командиру. Оружие бойцы сложили в машину Пряхина, сняв подсумки, оставив чистые пояса, и поправляя форму и пилотки строем направились в сторону рынка. Тут Лосев заметил непорядок и прикрикнул на них. Ну да те не на плацу, так что разбив строи те гурьбой радостно переговариваясь направились дальше. Ну а я, закончив, прошёл к воротам где клубилась толпа, и показав часовому у входа командирское удостоверение, после чего направился в штаб батальона, где предъявил дежурному предписание пополнить своё подразделение. А тот направил к начальству.

– Зенитчики?! – возмутился лейтенант, он тот за начштаба был, остальные командиры отсутствовали. – Откуда нам взять зенитчиков?! У нас обычно призывники вообще не служили. Тридцатилетний возраст призываем. Вон, две роты после присяги ожидают отправки в учебную часть, а времени учить нет, отправляем в боевые части чтобы там товарищи на месте их хоть чему-то научили. Под пулями. Видишь какая хрень?

– Весело, – хмыкнул я. – Но хоть шофёры-то есть?

– Может тебе их ещё с обмундированием и оружием передать? Многого хочешь.

– Так это та толпа снаружи это и есть призывники?

– Ну да. Семьи их ещё там, прощаются. Скоро оправка, ожидаем прибытия сопровождающих.

– А с документами их как?

– А тут повезло, поможем. Недавно типография местная начала выпуск красноармейских книжек, нам тоже прислали, так что напишем, что они в твоей части числятся, но ты в книжки потом сам печати поставишь, когда секретную часть своего подразделения найдёшь. Да и с шофёрами помогу. Они конечно дефицит, покупатели из разных автобатов или частей ожидают, но утром забрали, а тут новые призывники, есть двое. Но только двое.

– И то хлеб. Этих двоих сразу оформляй, ну и, пожалуй, пятнадцать бойцов.

– Хватит?

– Даже лишку, будут в запасе для пополнения в случае потерь. Обучить их не сложно, через пару недель вполне всё освоят и опыта наберутся, но нужны командиры расчётов, наводчики.

– А вот тут я тебе подсказать могу. Ты же к госпиталю едешь, охранять небо там будешь? Дело нужное. Вот на месте и поищи из легкораненых или выздоравливающих.

– Хм, неплохая идея, мне нравится, спасибо. Давай оформляться. И ещё, с меня две фляжки отличного вина, если люди лучшие из имеющихся будут.

– Хм, да не за вино работаем, но спасибо, не откажусь. А вино действительно такое хорошее?

– Можно попробовать.

Тот мигом достал из ящика стола два стеклянных стакана, и я, сняв с ремня свою фляжку, разлил по полстакана вина. Рубиновая жидкость плескалась там, когда мы, чокнувшись за победу, выпили. Лейтенант пил оттопырив палец, и причмокивая от удовольствия.

– Вещь, – выдохнул тот, и с сожалением отставив стакан, занялся делом.

Работал тот споро, вызвав ещё двух писарей и помощника, они перелопатили часть личных дел призывников, я их просматривал, и так мы отобрали семнадцать человек, два шофёра и пятнадцать будущих бойцов, которых мне ещё нужно будет вылепить из того теста что шумит снаружи под окнами. Когда мы закончили, я получил справку о том, что принял семнадцать призывников от такого-то маршевого батальона, этот листок потом надо будет передать в секретную часть штаба армии для их оформления, а также семнадцать красноармейских книжек, уже заполненных как положено, не хватает печатей и подписей командира части. Вот так и вышло что я на сорок минут задержался в штабе батальона, время увольнительной у Пряхина стремительно уменьшается. Сейчас же выйдя на крыльцо здания где расположился штаб вместе с лейтенантом, отметил, что нас заметили и шум с гомоном стал быстро стихать. Видимо такое было не в первый раз и местные знали, что будет дальше. Неудобно себя чувствовать под прицелом стольких глаз, а тут около полутысячи собралось, сами призывники и провожающие, в основном из их семей.

Лейтенант называл фамилии, и я видел, как в толпе возникали людские водовороты или движения, это названные призывники направлялись к крыльцу, постепенно выстраиваясь неровным строем перед нами. Когда собрались все, семнадцать человек, я пересчитал, лейтенант закончил такими словами:

– Товарищи призывники, вы направляетесь в подразделение младшего лейтенанта Крайнова. Это ваш командир, не посрамите честь нашего города. Лейтенанта, командуете, теперь они ваши.

Немного удивившись такому простому моему представлению, я лишь покосился, как лейтенант ушёл обратно в штаб, а что, вино он получил, я в графин слил два литра из магической фляги, но так чтобы тот не видел, людей передал, дальше не его дело, таких «покупателей» как я у него с десятки за день. Ладно, теперь моя речь. Осмотрев строй, я сказал, и звучало это довольно громко, так как толпа продолжала безмолвствовать:

– Товарищи бойцы, теперь вы числитесь за зенитно-пулемётным взводом. Моё подразделение уже не раз сталкивалось с немецко-нацистскими захватчиками, имеет на счету сбитые самолёты, уничтоженную технику противника, удавалось дважды выходить из окружения. При защите важного государственного объекта, доходило и до рукопашных схваток. Везде мы выходили победителями, и я надеюсь так будет продолжаться. Вас ещё учить нужно, и я это понимаю, но обучим и сделаем из вас настоящих зенитчиков. Сейчас даю вам полчаса личного времени для прощания с родными. Машины моего взвода стоят в ста метрах от ворот слева. Четыре грузовика. Ожидаю вас там через полчаса. На этом всё, время пошло, свободны.

Призывники, а теперь уже бойцы моего взвода, сломав строй, побежали к своим, всё же для прощания получаса так мало. А я, придерживая планшетку, она распухла от бумаг, покинул двор части и выйдя на улицу направился к машинам. Пряхин там уже маялся в нетерпении. Дальше я вручил ему увольнительную и деньги, оружие тот оставил и поспешил в ту сторону куда ранее ушли остальные. Причём тот пустой сидор захватил, видать что-то купить хотел объёмное. Всё же для бойцов, которые последние дни в постоянных боях и сражениях, такая увольнительная, это действительно что награда, и я их прекрасно понимал. Сейчас же, отпустив бойца, я обошёл машины, проверяя в порядке ли с ними, после чего заложив руки за спину стал прогуливаться по пешеходной части, рядом с которой в тени деревьев и были припаркованы машины, и размышлял. Насчёт обмундирования и оружия к местным даже соваться не стоит, я ещё в комендатуре узнал, что склады пусты, людей отправляют так, в гражданском. Оружие у меня есть, собрано на поле боя у моста, ранее оно принадлежало бойцам моего взвода, погибшим или раненым. Конечно не всё их оружие пережило бой, многое получило повреждения, но мы отбирали только целые единицы, не обращая внимания чьё оно. Также мне удалось добыть четыре «СВТ», которые ранее были у парашютистов, с ремнями и подсумками. Хорошее оружие, но пока прибережём. Ту гору оружия снятое с немцев после боя у моста, новый командир охраны перед наступлением темноты приказал уничтожить, взять-то с собой не могли, ну а я многое прихватил оттуда. Большая часть в браслете находится, а остальное вместе с ремнями хранится в «полуторке» Пряхина. Так что его хватит. Двенадцать карабинов было, шесть винтовок «Мосина», и пулемёт «ДП» с четырьмя запасными дисками, вот сколько мы собрали и убрали в его машины. То, что в браслете, я не считаю. Про пулемёт скажу так. Помню какими беспомощными были бойцы, лишившись основного оружия и отбивающиеся винтовками и грантами. Так что пулемёт вещь нужная. Также было семь касок, восемь фляжек, три стеклянные, бились, и четыре алюминиевых, двенадцать пехотных лопаток, и шесть гранатных сумок. Про противогазы я и не говорю, у меня их совсем не было. Обмундирование и обувь тоже необходимо. Значит придётся снова доставать ту машину снабжения и выдавать бойцам всё что им положено из личных запасов. К тому же в машине коробка с фурнитурой есть, да и остальное всё что нужно, шинели, стопки вещмешков. В общем, есть чем мне обмундировать бойцов и вооружить.

Все эти хозяйственные дела нисколько не мешали мне прогуливаться, заменяя часового у машин, и поглядывать по сторонам. Поэтому видел, как от толпы с семьями отделялись бойцы, изучали технику и меня, явно запоминая, и пытаться понять что я за командир, в хорошие ли руки опал их отец, брат, муж, сын или друг. Обычно те только изучали со стороны, переговариваясь, но одна семья набралась смелости и подошла, за ней ещё несколько подтянулись.

– Скажите, товарищ командир, а о вас в газетах писали? – спросил девчушка лет двенадцати на вид, с красным пионерским галстуком, строго повязанным на шее. Для дочери та была слишком взрослая, так что скорее всего сестра моего бойца. Хотя может и в семнадцать лет тот её заделал, вполне может быть.

– Было дело. Мне удалось спасти старшего командира, и вывести боевую технику с захваченных территорий противника, за это я был награждён и представлен к званию.

– А я вас вспомнила, вы очень на фото своё похожи в газете. Скажите, а быть зенитчиком это опасно?

– Это война, на войне всегда опасно, тем более именно на зенитчика ложится вся тяжесть отражения налётов вражеской авиации. Зенитчики не в окопах, но службу несут как на передовой. В данном случае моему подразделению был отдан приказ на охрану армейского госпиталя, будем защищать раненых и врачей. Немцы очень любят их бомбить и расстреливать санитарные эшелоны. Для них красные медицинские кресты что красная тряпка для быка.

Это вызвало неоднозначную реакцию. От меня не ожидали подобных откровенных слов, так что расходились те задумчивыми. Война есть война, и я этого скрывать не собираюсь. Опасно везде. Поглядывая на часы, я отметил что за минуту до конца, выделенного мной времени, бойцы стали собираться у машин. Построив их, я с некоторой грусть наблюдал за суетой, пока те не построились, причём как придётся, а не по росту, Лосеву поручу, он ещё тот уставник, пусть занимается, от строевой, до и изучения устава и личного оружия. Все бойцы имели разнообразную гражданскую одежду, почти все в кепках, да с вещмешками, туго набитыми. Осмотрев строй, я не успел и рта открыть чтобы подать следующую команду, как один из бойцов, мелкий, с краю стоял, вдруг спросил:

– А где ваши остальные бойцы?

– Товарищ боец, представьтесь.

– Боец Волосов.

– Красноармеец Волосов, именно так вы должны представляться. И прежде чем обращаться к командиру, вы должны спросить разрешения, и получив его, только потом задать вопрос. Давайте попробуем с самого начала. Я скажу, что нужно говорить, а вы повторите. Товарищ младший лейтенант, разрешите обратится.

– Товарищ младший лейтенант, разрешите обратится?

– Обращайтесь.

– А где ваши бойцы?

– Мои бойцы, после тяжелейшего боя которые пережили не все, а вместе со мной в строю осталось семь человек из трёх десятков, в данный момент находятся в увольнительной, которая продлится до часа дня. Вас удовлетворит такой ответ, боец?

– Да, товарищ младший лейтенант.

– Правильный ответ, – одобрил я. – Быстро учитесь. Но учтите, в следующий раз если неправильно обратитесь, получите наряд вне очереди. Мой заместитель, сержант Лосев, чуть позже объяснит вам что это такое.

Вроде бойцы прониклись, хотя думаю дойдёт до них не скоро, с потом, болью и усталостью после изнурительных строевых подготовок, и остальной учёбой, которую те будут совмещать вместе с боевой службой. Учёба, так сказать, без отрыва от военных действий. В прицепе, их это же ждало и в пехоте, куда тех должны были направить. И я даже не скажу где у них больше шансов выжить, в пехоте или у нас. Сам сомневаюсь в этом. А сейчас осмотрев строй, я приказал:

– Кто имеет специальность шофёра, два шага из строя.

Двое вышли, и я, посмотрев на них, сказал:

– Свои машины, а это те что сцепкой соединены, вы получите чуть позже, как и положено, а сейчас займите две другие машины, нужно перегнуть их за город. Учтите, что машины перегружены.

Оба рванули к машинам, на ходу разобравшись кому какая, а я велел бойцам грузится в буксируемую машину, пулемёта и другого оружия там нет, ничего не сломают. Залезли все, пусть слегка тесновато, но поставив ящики на попа, получилось, как скамейки, те расселись. Я устроился за рулём головного «Зиса» и запустив двигатель, стал буксировать «полуторку», оставшиеся две машины натужно гудя моторами, обе всё же перегружены были, тянули следом. Добравшись до выезда, а я одного бойца знакомого с городом посадил рядом и тот показывал дорогу, мы выехали из города и проехав укреплённый блокпост, отъехали километра на три от окраин и высмотрев удобную стоянку, две других что раньше попались, уже заняты были, свернули к ней, где я и притёр машины под деревья, укрывая их под ветвями. Потом заглушив двигатель и покинув кабину, велел бойцам разгружаться, знаками показывая куда поставить другие машины. Наконец и их двигатели смолкли, и построив бойцов, я указал на того мелкого, и сказал:

– Красноармеец Волосов, вы заступаете на охрану территории стоянки и боевой техники. Пройдёмте со мной для получения оружия. Остальным получить инструменты и замаскировать машины ветвями. Добавлю, рубить в разных местах чтобы с высоты не было видно прорех. Старший, красноармеец…

Боец, на которого я казал, тут же ответил:

– Гордеев.

– Красноармеец Гордеев. Я сейчас отойду, нужно получить на вас обмундирование, пока я отсутствую, вы назначаетесь старшим. Вернусь, проверю маскировку и вашу смекалку. Пройдёмте со мной для получения инструментов.

После выдачи Гордееву топорика и двух острозаточенных пехотных лопаток, тот повёл бойцов в лес, вещмешки они в машинах оставили. Волосову я выдал карабин, показав, как стрелять и как перезарядить, оружие заряжено. Сам, развернувшись, покинул стоянку. Ушёл я метров на триста, обходя рощу по кругу. Тот никого не было, я трубкой проверил, поэтому достав две машины, я перекидал из одной, того чего не хватало во второй, и убрав одну машину, на оставшейся, запустив двигатель, покатил обратно к стоянке. А я залил ей в бак бензину, у меня одна канистра в запасе, вот десять литров и залил. Меня минут пятнадцать не было, когда я подкатил на «полуторке», и увидел, что в лагере пока всё нормально. Проверка прошла неплохо. Волосов, с карабином на плече прогуливался у стоянки, охраняя. Ну что я скажу, молодцы.

Загнав и эту машину под деревья, я заглушил двигатель и покинув кабину проверил маскировку. Её ещё создавали, поднося срубленные ветви, и на ходу я стал учить как нужно правильно маскировку наводить, ученики мне достались способные, вполне схватывали всё на лету. Да это и понятно, семнадцать тридцатилетних мужиков, мне двадцать… Да Лосеву и то двадцать шесть, он из старослужащих. Закончив, я снова построил бойцов, Волосова это не касалось, он на посту, а то дёрнулся следом за всеми. Пришлось указать на это. Вот что я сказал:

– Товарищи бойцы, сейчас вы получите обмундирование, снаряжение и оружие. Патроны тоже будут выданы, но оружие держать разряженным, вас ещё будут учить обращать с ним, это задача сержанта Лосева. По поводу выше названного сержанта. Два дня назад мы взводом участвовали в очень серьёзном бою, где потери с нашей стороны составили восемьдесят процентов, но нападающие были уничтожены. Сержант Лосев не раз вступал с немцами в рукопашную схватку, поэтому он пострадал, был несколько раз ранен, но отказался покинуть подразделение. В бою сержант получил прикладом в лицо, поэтому просьба не обращать на это внимание, через несколько недель синяки и ссадины заживут. На этом всё. Сейчас выстройтесь в очередь у машины, и получите обмундирование и обувь. Померите, если что не подойдёт, сдадите и получите другой размер. Если подходящего размера не найдётся, будете перешивать форму под себя. После этого будет выдача армейского снаряжения и оружия. Вольно. Разойдись.

Я направился к нужной машине, где откинув задний борт поднялся в кузов, там только в одном место свободно было, тут я и встал. Бойцы выстроились в очередь и я, бросая взгляд на очередного бойца, выдавал ему необходимое. Пока только нательное бельё из кальсон и рубахи, красноармейские шаровары, гимнастёрку, пилотку, ремень и сапоги. К ним уже нарезанную на портянки ткань. Бойцы разошлись и начали переодеваться. Некоторые, как оказалось, портянки мотать не умеют, но другие, которые знали, что и как делать, их учили. Подошло всего четверо, котором я заменил некоторые детали униформы, а один из них поинтересовался:

– Товарищ младший лейтенант, а почему звёздочек на пилотках нет?

– Это всё будет выдано чуть позже вместе с петлицами и подворотничками.

Когда бойцы уже ходили и привыкали к пока необмятой форме, которая топорщилась в разные стороны, я закончил подготавливать снаряжение. Не до петлиц и звёздочек пока. Да и следить как те всё пришивают будет Лосев. Наконец я позвал бойцов и те снова выстроились. Теперь я выдавал каждому: армейский вещмешок, шинель, алюминиевую фляжку, плоский солдатский котелок, кружку и ложку, полотенце, кусок мыла, гранатную сумку, подсумки для обойм к оружию, пехотную лопатку в чехле, и каску. Получая, бойцы отходили. Двое вернулись, шинели меняли, с размером я ошибся. После этого один из бойцов сменил Волосова и тот наконец получил всё на себя, а то уж больно подпрыгивал от нетерпения. Когда выдача была закончена, прикинув что нужно для бойцов, я отложил в отдельный сидор, материал для подворотничков, петлицы на гимнастёрки, и на шинели, эмблемы рода войск, ну и звёздочки для головных уборов. Убедившись, что ничего не забыл, я отогнал машину и снова убрал её в браслет, вернувшись пешком.

В этот раз подведя бойцов к машине Пряхина, я стал выдавать оружие. Все карабины ушли, а самому здоровому на вид, вручил пулемёт и вещмешок с запасными дисками, ну и четыре винтовки оставшимся. Номера оружия я записал, как и то кому какое выдал, потом в их удостоверения внесу данные по личному оружию. Гранаты не выдавав, да и патронов всего по две обоймы, хватит пока. После этого, пока бойцы, которым я дал личное время, с любопытством осматривали и привыкали к своему новому виду. Мерили каски, пробовали оружие на ремне носить, наконец-то на людей похожи, зелёные, я провёл процедуру передачи двум водителям их машин. Те их приняли и сейчас распихивали своё снаряжение по кабинам, в основном под сиденья, где было достаточно свободного места, чтобы убрать достаточно вещей. На этом пока всё. Посмотрев на часы, увидел, что пора возвращаться, забирать пулемёт из мастерских, и бойцов после увольнительных, надеюсь те их хорошо провели и мне не придётся забирать их из комендатуры. В городе были запрещены увольнительные, враг под городом, но бойцам я велел говорить патрулям, что они вообще тут проездом, и из другой армии, их этот приказ не касается. Нагло конечно, но если они действительно так скажут, комендатуру мне всё же придётся посетить.

Сменив бойца на часах, я снова оставил того же Гордеева за старшего, всё же тот умел командовать, после чего махнув рукой водителю «полуторки» чтобы заводил, именно с неё и был снят пулемёт для ремонта, и вскоре мы уже пылили обратно в город. Сначала в мастерские заехали, там задержались почти на полчаса, да и то общались с воентехником, а пулемёт те отремонтировали, хотя и не сразу нашли причину поломки, и мне уложили его в кузов, я честно расплатился вином, после чего покатили к казармам маршевого батальона. Опоздал я на те самые полчаса, но к своему удивлению всех застал на месте, а я был уверен, что без встреч с командирами из комендатуры не обойтись. Нет, все шестеро скучая ожидали на месте. Вещмешок Пряхина был набит плотно, чем-то закупился, да и у двух других бойцов что тоже сидоры прихватили, полны были.

Новенький водитель вёл машину уверенно, и притёрся к обочине. Открывая дверь, я сказал ему:

– Не глуши пока, сейчас поедем, – выбравшись наружу, я указал бойцам большим пальцем себе за спину и приказал. – Вооружайтесь и грузитесь. Сержант отойдём.

Всё оружие, подсумки и остальное имущество я сложил в кузов этой машины, так что скинув ремни, те стали надевать подсумки, фляги и так при них были, и остальную амуницию, ну и винтовки да карабины свои разобрали. Мы с Лосевом отойдя, в сторонке наблюдали за этой суетой. Толпа у ворот казарм маршевого батальона, что ничуть не уменьшилась, тоже. Вот что я ему сказал:

– Пополнение есть, но дикие совсем. Призывники, семнадцать человек включая двоих водителей. В армии не служили, устав для них сказочная книга, команд не знают. Хочу поручить тебе заняться ими, чтобы строевая, знание устава и личного оружия как от зубов отскакивало. Изучить наше стрелковое оружие, и трофейное, я выдам. Бойцы тебе в помощь.

– Навоюем мы с такими. Госпиталь защищать задачи с нас никто не снимал, – вздохнув, с некоторой тоской сказал Лосев. – Да и не потянем мы с новичками боевую службу.

– Это учтено. Из выздоравливающих отберём командиров орудий и наводчиков, так что не одному теперь гонять молодёжь. Кстати, этой молодёжи тридцать лет, они одного года рождения. Да, я решил небольшую пехотную поддержку сделать, трёх бойцов выделил для этого, пулемётчик будет и два стрелка, оборудуют окоп, будут охранять подходы к нашим зениткам.

Тот только одобрительно хмыкнул, и отправив сержанта грузится, а ему помогали в кузов залезть, я сел в кабину, и мы покатили к выезду из города, а там и до стоянки нашего подразделения. Я немного тревожился, но к счастью тут было тихо, видимо времени мало было чтобы что не натворили. Это же призывники, они что обезьяна с гранатой, одно их спасало, возраст, не пацаны, многие отцы семейства, знают в некотором роде что такое дисциплина. Построив новичков, я представил своих бойцов, ну и Лосева тоже, на разукрашенную синяками лицо которого многие засматривались. Пока о зачислении новичков в какой из расчётов, и речи не шло, по прибытию займусь, а пока велел грузиться. Указав кому на какой машине ехать, убедился, что в лагере ничего не осталось, и прошёл к машине Пряхина, свои вещи я туда уже перенёс. Мы снова возглавили колонну, и три оставшиеся машины двигались за нами. Лосев замыкал, его расчёт был самым боеготовым.

Перед мостом через Днепр нас тормознули и пропустили только когда я предъявил приказ на охрану госпиталя. Дальше двигались без задержек. Один раз чуть под налёт на попали, но немцы не нас бомбили. Помешать мы не смогли, дальность не позволяла. Проехав место бомбёжки, тут техника горела, мы наконец добрались до нужной станции. Бойцам в пути всё внове было и те смотрели на эти страницы войны во все глаза. Сама станция километрах в тридцати от Могилева находилась. Госпиталь рядом с ней располагался, удалось высмотреть куда ехать, и перебравшись через пути, подъехали к палаткам под деревьями, много их тут было, очень много. Госпиталь охранял взвод охраны, усиленный, пятьдесят бойцов, и одна зенитка, тоже установка счетверённых пулемётов, только на треноге. Остановили нас на подъезде, пост тут был выставлен, и даже пулемётное гнездо из сложенных мешков. Сержант, командир поста, подошёл к моей машине и сразу поинтересовался:

– Зенитчики? Нас о вас предупредили, но мы вас раньше ждали.

– Пополнение получали. Где бы мне познакомиться с командиром, отвечающим за зенитное прикрытие? – покидая кабину, поинтересовался я.

– Нет у нас его, видимо вы будете, товарищ младший лейтенант, сержант-зенитчик у нас один. Командир той установки. Фёдоров его фамилия.

– Ясно. Тогда мне нужно место где разместить часть машин, где зенитки поставить, я уж сам разберусь, но с начальством пообщаться хочу. Кто тут? Главврач?

– Да, военврач первого ранга Коршунов у нас главный. А взводом охраны у нас командует лейтенант Медведев. Только его сейчас нет, он за станцией сейчас с отделением бойцов. Прочёсывают местность.

– А что там?

– Ракетчик объявился.

– Понял, – махнув рукой, я подозвал Лосева и когда тот подошёл, приказал. – Бери обе машины с «ДШК», пока командуй обеими, новичков гони на подготовку позиций, пусть покопают и маскируют. А я с местным начальством пока пообщаюсь. Обеда не будет, опоздали, так что разрешаю сухпай использовать, ужинать уже с местной кухни будем. Действуй.

– Есть.

Тот убежал командовать, а я приказал Пряхину отогнать его машину и вторую со счетверённой установкой пока в укрытие, для неё у меня расчёта нет. Его задача оборудовать лагерь для всего взвода, второй водитель поможет, Пряхин старший. После этого, пока бойцы выполняли приказы, Лосев знает где установить зенитки, он опытный, но я всё равно потом его проверю, направился к палатке где можно найти главврача. Один из бойцов с поста меня сопровождал. Насчёт расчётов, то я мог поставить командирами тех бойцов что из расчёта Лосева, но честно скажу, на командиров те не тянут, ни рыба, ни мясо, бойцы они справные, но не было у них нужной командной жилки. Лосев это подтвердил, тут со стороны командиры нужны.

Найти главврача удалось не сразу, тот в разгоне был, новая партия раненых прибыла, тот их принимал, они уже обработаны в медсанбатах были, кто-то прооперирован, и вот тот это дело с помощником изучал. Кого-то срочно на операционный стол, кого-то готовить к отправке, с темнотой санитарный эшелон подойдёт. Когда тот освободился, боец уже убежал, я представился сильно уставшему медику. Но тот узнав, что я зенитчик, обрадовался. С этим действительно было туго.

– На довольствие поставим, – принимая список с личным составом, подтвердил тот. – Лейтенант, а зенитки на машинах?

– Да, пулемётные.

– Некоторое колонны подвергаются обстрелу с воздуха, двигаясь без зенитного сопровождения.

– Я вас понял, товарищ военврач первого ранга. Без сильной потери боеспособности я могу выделить одну машину для сопровождения колонн, тут главное, чтобы топливо было.

– Этим обеспечим. Ещё что-то?

– Есть насколько просьб, одна по службе, и одна личная.

– Личная, я так думаю, женится удумал на ком из моих девчат?

– Оженить хотите? – в ответ улыбнулся я. – Нет, спасибо, я холостяком похожу. Тем более к слабому полу у меня изрядно придирчивый вкус и как я успел окинуть ваш персонал взглядом, нет у вас девушек в моём вкусе. Тут другое. По службе, мне призывников выдали, которые не знают с какой стороны за винтовку браться, их ещё учить и учить. У меня на два пулемёта расчётов по факту нет. В этом и просьба, подобрать среди выздоравливающих командиров для них и наводчиков, опытных, это поднимет боеспособность подразделения.

– Понял, я дам приказ особисту госпиталя, он посмотрит списки личных дел раненых. А что за личное дело?

– Меня учили на хирурга, частным образом, на дому, но я легко могу сдать экзамены в университете и получить диплом. Просто не успел. Практика мне нужна, готов ассистировать в свободное от службы время.

– Покажите руки, – велел тот и осмотрев, хмыкнул. – Руки хирурга, бережёте, чистые. Кто учил?

– Профессор Кривицкий. И откровенно всё же признаюсь, я учился на патологоанатома и интересовался судебной медициной, но готов и с живыми поработать. Опыт мне нужен.

Тот задал несколько вопросов по теме, проверяя уровень моих знаний, и остался довольным. Мало того, что зенитчик, так ещё и помощник. Можно как резерв использовать. Естественно до самостоятельных операций тот меня не допустит, а вот ассистировать почему бы и нет, чтобы других врачей освободить. Тот ушёл, передав документы на моих людей заму, он и оформит нас на довольствие, а сам я, проверил как там Лосев, как и думал, справился отлично. Сейчас все бойцы из новичков активно работали лопатками, готовя капониры для двух зениток. Те уже поели, и сейчас жирок растрясали. Отдав сержанту несколько распоряжений, я проверил стоянку, Пряхин справился, молодец, почти закончил, он меня и покормил, потом вернулся в госпиталь где нашёл особиста. Его обо мне уже предупредили, и тот провёл к себе, будет подыскивать мне нужных специалистов. А с сержантом Фёдоровым я познакомился, осматривая позиции что готовил Лосев. Они оказывается знакомы были, общались как приятели. Тот легко подтвердил, что уходит под мою руку, так что у меня почти что полноценная батарея.

Бойцов я отобрать себе смог, четырёх, двух наводчиков и двух командиров, теперь пообщаться лично с ними нужно, тем более на днях их выписывают. Нет, всё же скорее в течении недели. Ничего, командовать и с больничной койки можно, а восстановятся, уже форму наденут, главное их застолбить. Думаю, Лосева командиром взвода назначить, дам ему дела, тот себе отберёт и командиров, и наводчиков, лично пообщается, а на остальные зенитки я подберу людей, в принципе есть подходящие. Надо будет ещё с особистом разок поговорить. И вот не успел я отойти от землянки где и проживал особист, как на меня налетела фурия и визжа повисла на шее, болтая ногами. Да и я тоже радостно её обнимал за приятные округлости. Это Аня Фролова оказалась, тот военфельдшер с которым мы из немецкого тыла выходили. Мы оба обрадовались встречи, хотя я даже об этом и не думал, а ведь мог, госпиталь у нашей армии один, это медсанбатов много, мог бы и предположить, что встретимся. Сегодня работать она мне не даст, тем более та после дежурства, личное время есть для отдыха, вот и потащила к себе, хотела узнать какие у меня события произошли с момента нашего расставания, ну и свой ворох новостей явно планировала выложить. Делать нечего, пришлось идти. Медсёстры хихикали, видя наши обнимания, а та не обращала внимания, просто радовалось встрече, искренне и по-настоящему.

* * *

Три недели прошли, сегодня двадцать восьмое июня наступило, и началось сражение за Смоленск. Раненые валом пошли. С того дня как мой взвод прибыл для охраны госпиталя, особо ничего и не изменилось, как охраняли, так и охраняем. Правда, переезжать приходилось три раза, часто зенитки в сопровождение транспортных колонн отправлять, но это работа такая. Не знаю, это везение или нет, но за три недели из потерь всего четыре бойца. Все из новичков, да и то раненые, лечились тут же в госпитале и должны были вернутся в строй, ко мне во взвод. Один уже вернулся, трое других ещё лечились. Гордеев из новичков проявил себя как хозяйственник, на днях должность батарейного старшины получил, а до этого неделю стажировался у госпитального интенданта. Все установки в порядке, служба идёт. Да ещё как идёт, сколько раз не давали отбомбится, три сбитых и семеро подбитых на нашем счету. Неплохо, на мой взгляд. Сам я совмещал должности командира зенитной батареи и врача, а орудие Фёдорова все же приписали мне, и теперь я уже официально командир зенитной батареи, как и записано в удостоверении. Более того за защиту госпиталя я был представлен к званию лейтенант, по представлению главврача, вот так тихонько и росту в званиях. За наши боевые действия, мы с Лосевым были представлены не только к повышению в звании, но и наградам, оба получили по медали за «Отвагу». Причём не за мост, за это ничего не было, а за тех двух сбитых что мы свалили, прикрывая батальон. Мы ещё тогда от комдива сбежали. Это Романов расстарался с наградами. Тот снова сгинул в Могилеве, он даже окружённый ещё три дня держался. Бойцы мои переживали. Напомню, что они оттуда были. Остальные бойцы, что пережили со мной сражение за мост, по моему представлению были повышены в звании до ефрейторов. Пряхин тоже.

Лосев, получив старшего сержанта, теперь взводом командует, из «ДШК». Вторым взводом, другой командир, из тех кого я из госпиталя сманил, старший сержант Гореев. Оба командира вполне на своих местах, командиры зениток тоже. Пришлось установку Фёдорова тоже на машину ставить, а техники нет, не Пряхинскую же машину брать, так я изобразил что нашёл три брошенных машины, а сам их из браслета достал, ну и оформил на мою батарею. Одна пошла для зенитки, две другие как машины обеспечения, за боеприпасами их гонял, но чаще медики использовали для перевозки раненых. Транспорта не хватало, поэтому я и не жлобился. Новички из призывников за это время окрепли, заматерели, и мало уже чем отличались от фронтовиков, да и были они считай уже опытными бойцами. Сам я совмещал командование батареей с работой хирурга. Первую операцию мне доверил главврач, чтобы я ассистировал ему. Смотрел тот за моими действиями. Потом две недели погоняли меня по разным операциям, а неделю назад я уже работал сам, мне ассистировали. То есть, проверку у врачей я полностью прошёл и те искренне считали меня своим коллегой, который по недоразумению застрял в зенитчиках. Главврач сказал, что по сравнению с теми, кто приходит сразу из института я крепкий среднячок. Сам я практике был доволен, видел, как растёт мой опыт хирурга.

Вроде бы живи да радуйся, отношения с Анной перешли в горизонтальную плоскость, и пусть по моей инициативе, но ведь она была не против, но тут вызов к главврачу. В этот раз мы здание школы заняли и телефон в кабинете директора имелся, вызвонил. Когда я постучавшись вошёл к нему, то обнаружил там ещё и особиста. Коршунов сходу меня и огорошил:

– Из штаба армии позвонили, устно приказали тебе передать, сдать свою должность и прибыть в штаб за новым назначением. Новый командир батареи уже выехал, с ним и приказ прибудет.

– Что за чушь?

– Сам не понимаю. Я позвонил знакомому в штабе, просил отменить приказ, тот только что перезвонил. Тебя взывает полковник Куприн. Знаешь такого? Он из разведотдела.

– Нет, не припомню.

– В общем, мы тебя уведомили, собирайся, к обеду твой сменщик прибудет. С Аней простись.

– Спасибо, – вздохнув, поблагодарил я, и выходя из кабинета, только и вырвалось. – Ну ё моё!

И чего этому штабу нашей Четвёртой армии в кольце было не пропасть? Так нет, вырвались, пусть и сильно потрёпанные, и теперь мне жизнь портят. Бурчал я мысленно со злости довольно долго, но всё же вскоре оно перешло просто в глухое раздражение, которое я старался не показывать. Кто-то скажет, ну а что поделать, служба такая, на что получит мой ответ. У меня служба просто идеально шла, совмещал две работы, получая опыт в обеих, да ещё девушка под боком, та ко мне в землянку уже особо не скрываясь ночевать ходила, и это я брошу из-за какого-то мудака, которого зависть заела и тот решил мне так жизнь испортить? Пусть я его не знаю, но кто-то вполне мог нажаловаться этому неизвестному полковнику, или возможно тот выполнял чьё-то поручение, и меня лишили такого тёплого местечка. Как тут не бесится?

Аня молодец, всё же смогла меня успокоить, хотя и была расстроена не меньше. Отношения-то у нас в серьёзные переходили. Хм, а может мне смотаться по-быстрому в Москву и сдать экзамены на врача, и дальше вместе службу в этом госпитале нести? Идея интересная, мне она очень понравилась, впрочем, как и сама Фролова. Причём настолько, что я хочу эту девушку считать своей. Я даже предложение ей сделал, на что тут же получил согласие, хотя и надо ей отдать должное, всё же она немного подумала. Однако оформить мы ничего не успели, мой сменщик прибыл раньше, чем его ожидали, удачно попутная машина попалась, тот не на своём транспорте был. Он тоже лейтенантом оказался. Бойцам я уже сообщил, чтобы готовились к передаче подразделения новому командиру, сам успел убрать излишки в браслет, естественно, чтобы этого не видели, так что даже придирчивый взгляд огрехов не найдёт. Ну и попрощался с коллегами врачами, сдав халаты и инструменты что на мне записаны были. Трофейную санитарную сумку я сохранил, она в браслете, даже пополнил некоторым инструментом, шовным материалом и перевязочными средствами, это всё, обезболивающее под строгим присмотром было, разве что банку зелёнки прихватил для дезинфекции ран.

Сдача батареи новому командиру продлилась час, тот на удивление дотошный был, после этого ещё раз со всеми попрощавшись, особенно с Аней, наш поцелуй был долгим. Бойцам и командирам ранее я дал поручение, перед тем как покинул территорию госпиталя, чтобы присматривали за моей невестой, чтобы проблем у нее не было, а то мало ли у какого больного или командира зачешется, не хочу рога носить. Нет, в Ане я не сомневаюсь, но изнасилование тоже никто не отменял, вот на счёт этого и попросил присмотреть, чтобы не допустить. И вот так попрощавшись со всеми, с тяжестью на сердце, и снова проявившейся злостью на того полковника, я направился к дороге. К сожалению, попутных машин в ближайший час не было, а в приказе, что мне привёз сменщик, было ясно указано. Отбыть немедленно и поспешать как только можно. То есть, уже в три часа дня я должен быть на месте. Причём время было пол второго, я и пообедать успел, а до штаба тридцать километров катить.

Всё же хорошо, что мы с Аней перед моим отбытием официально объявили свои отношения, и та стал моей невестой. А в закромах браслета среди ювелирных украшений также было тоненькое золотое колечко, вот я его ей на пальчик и надел, как бы показывая нашу помолвку, хотя они тут в Союзе не распространены. Та обещала ждать, и я верил, Аня будет ждать, она из таких, верных, но бойцов всё равно попросил проследить за ней, в основном в плане безопасности, и защитить. Всё же у моих батарейцев я пользовался немалым авторитетом и уважением, поэтому легко получил обещания это сделать. А по поводу назначения, это изрядно настораживало. Я не кадровый, батарея мой потолок и это не могли не понимать. Так какого хрена от меня надо? Спокойно бы нёс службу и делами своими занимался. Так нет… зла на них нет. Хотя нет, у меня, хватит.

Сейчас же, я шагал с сидром за спиной и чемоданчиком в руке. Шинель висела на сгибе другой руки, всё же я получил эту нужную деталь униформы командира. Винтовки не было при мне, она в браслете. Покинув село, где располагался госпиталь, я укрылся в кустах и убрал все вещи в браслет, а потом достав мотоцикл, тот что лёгкий одиночка, надеясь, что бензину хватит, и опустив ремешок фуражки под подбородок, запустив движок, покатил в сторону штаба Четвёртой армии. А вообще, если хотели чтобы я успел, могли и машину присалить. Срочно им видите ли надо, каз-злы. А вот насчёт бензина я переживал не безосновательно, у меня его практически совсем нет, осталось только то что в баке тяжёлого мотоцикла и то что в канистре на его коляске. Это НЗ. Эти три недели я фактически запасы не пополнял, да и как, брошенного, а значит ничейного не попадалось, а крысятничать я не хотел, я не вор. Только брошенное подбирал. История с медикаментами другое, там я больше сэкономленное брал. Так что за эти три недели я скорее давал, вон три своих машины своему подразделению подарил, так что на этом всё и встало. Мотоциклом я особо не пользовался, ну кроме того случая, когда засады подготавливал, так что бак почти что полон был. Думаю, хватит, ещё и пол бака останется.

Эти три недели амулетами я редко занимался, то есть не искал новые, тренировки в магии стихий это конечно же обязательно, да и умение постепенно росло, мощь моя. А вот в амулетах простой случился. Да, я перелопатил все ювелирные украшения в браслете, вдруг там не активные амулеты были, но нет, ни одного не обнаружил, к сожалению. Но с пуговицей и наручем закончил, исследовал их, и вот к каким интересным результатам я пришёл. Пуговица – это просто зонтик, срабатывает автоматически при первых каплях дождя. Единственный минус, а я пару раз проверял, когда шёл дождь, это капли, разбиваясь о землю, всё же мочат обувь и штанины, остальное сухо. Я ещё подумал, если в воде искупаться и нырнуть, пуговица создаст воздушный пузырь вокруг головы или нет? Не создала, зонтик её потолок. А вообще весь бы комплект пуговиц найти, представляю его, одна отвечает за защиту от дождя, другая климат-контроль, и остальным наверняка дело нашлось. Неплохо задумано. Наруч оказался каким-то защитим амулетом, к сожалению, тот мог работать только на пару с таким же наручем из своего комплекта. Но его не было. Однако я смог понять, что они совместно создают сферу перед воином, которым тот отбивает всё что в него летит, но и можно абсолютную защиту сделать, со всех сторон вроде моего медальона, только тот послабее будет. Это я про медальон. К тому же у наруча конфликт с магией медальона вышел, пришлось его снимать чтобы можно было наруч исследовать, так что тот для меня бесполезен, но выкидывать я его не спешил, разрядил, сейчас в браслете находится, в мою коллекцию амулетов пойдёт, я её собирать всё ещё планирую. Эх, если бы не война.

Дорога у меня вышла благополучно, даже под налёт не попал. За пару километров до месторасположения штаба армии, это было небольшое село, я в овраге брал мотоцикл и дальше двигался пешком, вернувшись на дорогу. У меня ещё минут сорок до времени, когда я должен прибыть, успеваю. И чего такая спешка? Ладно, на месте знаю. Но если это подстава, тому полковнику не жить, среди оружия был и немецкий карабин, снятый с амуницией с парашютиста, изображу нападение, меткий выстрел снайпера. Иногда я такой злопамятный или просто злой, ну как сейчас.

На въезде в село находился серьёзно укреплённый блокпост, тут даже броневик стоял, в подобии капонира. Пусть пулемётный, но главное он был. На посту меня остановили. Тут страшим был младший лейтенант, он же и проверил у меня документы, да ещё приказ изучил. Без его наличия меня бы на территорию села не пропустили. Ну хоть какие-то правила установили и безопасность развели, а то раньше откровенные дыры в охране штаба были, чем немцы и пользовались. Мне даже сопровождающего дали, что присматривал за мной и шёл именно туда куда нужно. Передав на руки дежурному по штабу, тот поспешил вернутся на пост. Я практически знакомых лиц и не видел, пара-тройка только попалась, после выхода из окружения тот пополнился новыми командирами. Полковника Куприна не было на месте, куда-то выехал по служебной надобности, но вскоре тот должен вернутся, мне посоветовали подождать. Да мне пофиг, это не я так торопил, чтобы в три дня прибыть. Я заглянул к кадровикам, и выяснил что те меня не вызывали, секретчики тоже удивились, изучили приказ и сообщили что по их линии тот не проходил. И тут же засуетились, на батарее новый командир, а они ни сном, ни духом, да и вообще откуда тот взялся? Я тут же заподозрил внедрение агента от немцев, но меня быстро успокоили, нашли откуда его перевели, ну и связались по телефону с новым командиром батареи, пообщались. Тот всё мной сказанное подтвердил. Заодно пообщавшись, узнал по поводу танков на складах под Минском. Оказалось, всё подтвердилось и наши успели на них лапу наложить. Был бы жив генерал, начальник артиллерии армии, что погиб при выходе из окружения, точно поблагодарил бы. А тут и полковник вернулся.

Меня пригласили к нему, и тот сходу спросил:

– Лейтенант, вы участвовали в обороне железнодорожного моста двадцать девятого мая?

– Да, товарищ полковник, участвовал.

– Отлично, наконец-то мы вас нашли. Вы прыгали с парашютом?

– Я раньше мечтал попасть в авиацию, прыжки с парашютом я совершал, более двух десятков их у меня.

– Совсем отлично. Сейчас вы сдаёте документы и форму, получаете другую и выезжаете на аэродром.

– Товарищ полковник, а что происходит?

– Вы направляетесь в немецкий тыл, в помощь нашей группе. Это всё что я могу сказать. Всё узнаете на месте.

– Товарищ полковник, но почему я? Неужели там на месте нельзя найти опытного зенитчика или хирурга?

– Я же сказал, лейтенант, всё узнаете на месте, – с заметным раздражением повторил тот, и нахмурился, после чего переспросил. – А вы хирург?

– Да, ассистировал и накапливал опыт в госпитале, который охранял.

– Тоже хорошо, врач группе не помешает. Я лично об этих ваших умениях не знал. Вам выдадут санитарную сумку совсем необходимым, напишите список. На этом свободны, мой помощник дальше займётся вами. Вылет затемно, всё нужно успеть сделать.

Старлей, что зашёл в кабинет полковника, повёл меня за собой. Мне выдали новенькую простую красноармейскую форму, без петлиц, сапоги, и двухцветный комбинезон защитного цвета. Форму с орденом и медалью хотели было забрать, ремень с оружием, шинель, мои яловые сапоги и фуражку тоже, но ничего уже не было, а на вопрос старшины, что и отвечал за выдачу, пояснил что все вещи отправил невесте, мол, я ей больше доверяю, тому и сказать нечего было. Документы свои, полный комплект, я также хранил в браслете, ничего оставлять я и не думал. Дальше оружие, мне выдали «МП-40» с четырьмя запасными магазинами, а также «Парабеллум». Не понятно, если форма наша, могли бы и наше оружие выдать, но старшина пояснил, это чтобы проблем с боеприпасами не было, трофейными разжиться можно будет в бою. Ладно, пусть так, но зато гранат целый ящик вытребовал, «Ф-1». Старшина с усмешкой выдал, мол, куда я их девать буду? Десантный рюкзак мне выдали, но тот не бездонный как он думал. Тем более там внутри уже лежали боеприпасы, продовольствие на неделю, пять кило взрывчатки с детонаторами, ну и личные вещи. А у меня всё ушло, вот у него лицо вытянулось от удивления. Ещё тот фонарик выдал, это чтобы после приземления опознаться или сигнал подать, а потом занялись санитарной сумкой. Тут я тоже мелочится не стал, когда список писал. Набил её так, что та круглой стала, мне привезли хирургический инструмент, на месте того не было, шовный материал, разный антисептик, в основном спирт, йод и зелёнку, ну и привязочный материал, который и занял большую часть объёма сумки. На этом я был готов. Как оказалось, не я один совершаю прыжок, несколько человек будет, к котором и меня присоединили. Так что когда я был готов и мне всё выдали, то повезли на аэродром, где готовился транспортник для заброски нас в тыл. Куда и зачем я до сих пор не знаю, хотя догадки и есть. А прыгать не страшно, у меня и из прошлой жизни имеется опыт. Больше ста прыжков, заинтересовался, когда учился летать на самолёте в местном аэроклубе.

Я тут вот что подумал, а не из-за того ли что я там у моста, творил мной заинтересовались? Я ведь, если так прикинуть, там чуть больше двух взводов парашютистов завалил. Ведь полковника не заинтересовало то, что я зенитчик, а информация о моей врачебной практике его удивила, так что, когда тот спросил про мост, звоночек и прозвенел. Точно оттуда ветер дует. А как-то другого ответа нет. Свидетелей как я там работал, и что делал, немало, особенно среди осназовцев, уж они-то могли живописать что там происходило. Странно что меня раньше не нашли и к себе не сманили. Именно сманили, так как служба в этом подразделении добровольная, я узнавал, то есть, спрашивают, и два ответа – да или нет. И если меня решили вот так в тёмную задействовать в какой-то своей операции, то я сразу говорю, идите на хрен. Добровольного согласия я не давал, я не идиот с автоматом по лесам и полям носится, меня вполне всё устраивало в должности командира лёгкой пулемётно-зенитной батареи. Тут тоже кому-то служить нужно и должность занимать. Тем более я убил достаточно солдат противника, чтобы считать, что долг на этой войне мной отдан, пусть другие повоют, медали Героев заработают. У меня шея не такая и крепкая чтобы за всяких хмырей их проблемы решать. Да, это моя позиция и мой ответ. Это если кто интересуется, как ко всему этому я отношусь. То есть, ни помогать, никак либо участвовать в этой операции я не будут. Точка. Нет, я не оказываюсь, но одно дело добровольное начало, когда боец все силы прикладывает для решения задачи, другое работа из-под палки, и вот именно действовать по последнему методу я и буду. Это кадровые вон пусть служат не за страх, а за совесть, им за это деньги платят, и не маленькую зарплату между прочим, а я срочник, как срок закончится, в данном случае война, быстрее визга меня в армии не будет. Или вон неплохая мне идея в голову пришла, получить диплом врача и в медики перевестись. Мне эта идея больше понравилась. Эх, надо было командировочное взять и скататься-таки в Москву, да не догадался.

Командиры, что решили задействовать меня в этой операции, должны были уговорить меня участвовать, получить моё согласие, всё же я не в их епархии, я вообще считай артиллерист, по этому ведомству прохожу, тут я сразу скажу, что они бы не получили моего согласия, и только потом всё остальное. Без этого никакого сотрудничества не будет. Конечно приказы я буду выполнять, особенно старших по званию, тут никуда не денешься, я военнослужащий, и устав влит, но выполнять их приказы можно по-разному, например, крайне неэффективно, как я и собираюсь действовать. Раз уж разозлили меня, ловите ответку. Но с другой стороны, я даже рад тому что меня направляют в тыл к немцам. Сейчас поясню почему. Я об этом по дороге на аэродром придумал, обдумал, и принял. А всё просто, отдохну и хабаром немецким разживусь, это враг, скромничать не буду, и я планирую набить браслет до отказа, да ещё поискать подобные амулеты. Немцы вроде экспонаты не успевших эвакуироваться музеев к себе увозят, ну и вот то что не успели увезти, я и посмотрю. Ну и про антикваров забывать не стоит. При высадке я воспользуюсь стихией Воздуха и отнесу себя подальше, потом этим и объясню, почему не вышел на точку сбора, а заблудился, я не профессиональный диверсант или разведчик. Пару неделю плотно работаю по немецким тылам, а потом ищу выход на партизан, если они вообще есть, и по их рации передаю просьбу забрать меня. План такой был, а пока я его мысленно дорабатывал. Да и вообще там по ситуации. Да и чтобы меня за изменника не приняли, какого важного пленного захвачу, например, генерала, тогда мне даже и слова никто не скажет. Да и пару акций устроить стоит и засветится там. Неплохой план, мне нравится. В остальном без изменения, всё сами.

На аэродроме мне устроили шмон, искали мою форму, документы и награды, видимо старшина нажаловался. Ничего не нашли, а я бурча стал укладывать вещи на место, ну всё же аккуратненько было, так нет, вытряхнули. Когда закончил, меня приводили в палатку, тут полевой фронтовой аэродром был, и я познакомился с коллегами, если их так можно назвать. Было четверо парашютистов, назвались Сергей, Антон, Иван и Елена, ну и я своё имя назвал. Про операцию те ничего не говорили, молчали как партизаны на допросе, так что положив свой рюкзак под голову, я задремал на лежанке. В принципе, те могли и не говорить кто они, и так понятно, парни явные осназовцы, силовики, девушка радистка, громоздкий ящик в вещмешке на это ясно намекал. Девица тоща как вобла, груди явно первый размер, не в моём вкусе, так что я на неё не обращал внимания. А вот парни заигрывали, но так, в лёгкую. Мне кажется те пытались унять волнение перед вылетом. И чего тут волноваться? Я вон и без парашюта смогу выпрыгнуть, и не думаю, что разобьюсь. Стихия Воздуха поможет.

Когда нас позвали чтобы загрузить в самолёт, то меня будить пришлось. Тут старенький «ПС-84», тот же «Дуглас» или «Ли-2» в будущем, ожидал нас под маскировочными сетями. Экипаж уже на месте, мы устроились на лавках, причём меня посадили у двери, как выяснилось, я первым должен шагнуть в темноту. Бойцы и радистка были вооружены зеркально моему подобию, при них рюкзаки были, а также большой баул с неизвестным грузом, который нужно скинуть первым делом. К слову, именно после баула уже я прыгну. Потом была получасовая готовность, и наконец запустив двигатели, после недолгого разгона мы поднялись в воздух. Линию фронта пресекали уже когда стемнело. Так и летели. Только хрен знает куда, вот и я тоже не знаю. По виду парней и девчонки, те были в таком же неведенье. Карт у них я тоже не приметил. Сам полёт длился недолго, что означало выбрасываться нам не так и далеко от линии фронта предстоит, и полутора часа не прошло, как сигнал у кабины сменился на готовность. Парни подтащили баул к двери, борттехник им помогал, а стрелок всё также висел в люльке. Я не помогал, сами справились. Примерно зная скорость полёта самолёта, ну или предполагая, поглядывая в иллюминаторы, я определил куда мы летим. Куда-то в окрестности Минска. Правда, самолёт заметную дугу заложил, но не думаю, что ошибся. Луна выдавала все манёвры пилота.

Наконец сигнал, и баул был выкинут наружу, за ним, накинув скобу на струну, то есть трос, выпрыгнул я. Тут принудительный выпуск парашюта был. Сгруппировался как положено и всё прошло штатно. За мной следом выпрыгнули и остальные, никто не промедлил. Рывок и над головой раскрылся купол парашюта, чуть в стороне и ниже опускался грузовой баул. А внизу три костра в линию горели, это видимо сигнал опознавания. У остальных парашюты тоже открылись штатно, это хорошо. Сам я, воспользовавшись стихией Воздуха, стал уводить свой парашют в сторону. И чуть подумав, парашют с баулом тоже, а то будет странно что только меня снесло. Я уже успел осмотреться, даже использовал магическую трубку, амулеты я смог спрятать при досмотре, и хорошо видел территорию. Не так и далеко, в паре километрах пролегала река, и Ветер тянул меня туда, хочу чтобы между встречающими и мной было водное препятствие. Пока всё штатно идёт, нас с баулом уносит, остальные опускаются неподалёку от сигнальных огней. А внизу народу не так и мало было, как я первоначально думал. Около тридцати человек, два грузовика немецких стояло, да три мотоцикла с колясками, тоже немецких, видимо группа на них прибыла. Но это вроде не немцы, я присмотрелся, у некоторых такие же комбинезоны, как и у нас, хотя часть народу в немецкой форме рассекала. Видимо диверсанты какие-то. Но я-то тут причём? Если как зенитчик нужен, то я немецкие системы не знаю, а наших я что-то в наличии не вижу. Всё равно хрень какая-то.

То, что меня и грузовой баул относит в сторону, внизу видели, нас километровой высоты сбросили, забегали там, два мотоцикла за нами покатили. Этого ещё не хватало. Хорошо зона высадки на довольно большой поляне, и мотоциклисты пока крутились по лесной дороге и выезжали на берег, сильно опоздали. Мне хватило сил чтобы дотолкать парашют и приземлится за речкой на небольшой полянке на берегу, а баул приземлился перед речкой. Там я собрал купол в комок и отбежав метров на триста вглубь леса, сел на купол и занялся медитацией, а то каналы огнём горели. Наконец успокоив их, я убрал купол в парашютную сумку, просто скомкал и убрал, после чего прибрал также в браслет свой рюкзак, и побежал дальше налегке, прочь от речки и подальше от тех, кто меня встретить должен. Отмазку я уже придумал, видел немцев на мотоциклах. Нет, так-то они в нашей форме были, тоже в комбезах, но попробуй различи в темноте.

Бежал я, почти постоянно держа трубку у глаза, выбирая свободные места между деревьями, чтобы ветвями не хлестало. Так бежал и бежал, пока на лесную дорогу не выбежал. Хорошо наезженная. Осмотрев обе стороны, я задумался, и решил, что пора обзавестись транспортным средством. Ночь, темнота, шуметь не стоит, поэтому я и решил достать велосипед. Вот это другое дело. Активно нажимая на педали, я гнал по дороге со скоростью быстро бегущего человека, очень быстро бегущего, только уставал не так как спринтер. Увидев опушку, лес заканчивался, я проехал мимо лежавшей на боку «полуторки». Её видимо бульдозером с дороги сбросили, помята слишком, и остановившись, осмотрелся. Впереди метрах в трёхстах был выезд на трассу, вроде знакомая местность, точно не скажу, но кажется я тут разок проезжал. Ну да, километров на десять дальше, и я там зенитки опробовал, те что пушечные были, по диверсантам ещё стрелял. Хотя это не точно, могу и ошибиться, просто тут поворот у дороги такой характерный и озеро виднелось дальше. Нужно проверить, благо дорога была пуста во все стороны.

Доехав до трассы, я повернул вправо и покатил в сторону Минска, думаю он именно там. Так и оказалось, и пяти километров не проехал, как обнаружил дорожный знак, до Минска тридцать пять километров. Это озадачило. Что-то больно близко от местной столицы сбросили, чуть ли не на окраинах. Сомневаюсь, что немцы этого не засекли. Видимо поэтому транспортник большую петлю сделал, чтобы было сложно определить место выброски, но всё равно странно близко. Я даже могу предположить, что цель той операции, к которой и меня привлекли, находится в городе. Иначе я не вижу причин почему выброс был здесь, по моим прикидкам, километрах в сорока пяти от города. Хотя о чём я вообще беспокоюсь? Как будто мне есть до этого дело? Я тут по своим интересам, и чужие меня не волнуют, от слова совсем. По хрену мне. А то что я заинтересовался этим, то причина в том, не помешают ли моим планам действия армейской разведки что тут работает? Раз через этот отдел меня проводили, то именно они тут войнушку решили устроить. Только в этом причины этого интереса к месту высадки.

Велосипед менять я не стал, меня устраивала и скорость этого средства передвижения, и его бесшумность. Особенно последнее. Так и катил. В одном месте на перекрёстке мне пост встретился. Я его издалека засёк, спасибо магическому прибору ночного виденья, дальше подобрался, последние метры полз по-пластунски, а потом ледяными стрелками уничтожил пост. Тут и было-то всего семь человек, трое немцев и четверо полицаев. Пулемётное гнездо имелось, тут стоял наш «Максим» с щитком, колёсным станком, в полном порядке, три ленты запасных, ящик патронов. У полицаев оружие простенькое, винтовки «Мосина», я с них кроме оружия и подсумков только сапоги снял, хорошие те были. С немцев всё снял, даже нательное бельё. Тем более стрелял я в голову, форма нигде не запачкалась, и два комплекта вполне мне подходили. У немцев два карабина было, да автомат, такой же как у меня. Автоматчик фельдфебелем оказался, видимо старший, у него ещё и пистолет в кобуре был. А так двое полицаев бодрствовали, остальные спали, причём немцы с комфортом, в палатке. Наша платка. Та целой была, как и всё имущество я её забрал, только форму у полицаев оставил, она красноармейской была, с повязками на рукавах. Единственное транспортное средство на посту, это мотоцикл «БМВ», с «МГ» на коляске. Тоже трофей. Раньше я как-то два таких захватил, когда комиссара освобождал, но забрать не смог, не куда было, а сейчас легко, что я и сделал. И да, по документам немцы из тыловой охранной дивизии, не жандармы, блях не было.

На посту со всеми этими трофейными делами я всего на полчаса задержался, поэтому достав снова велосипед, перед операцией я его обратно в хранилище убрал, и покатил дальше, и вот часам к двум ночи вдали показались окраины города. Но я к ним не поехал, в стороне на поле я заметил самолеты. Приблизил изображения, и убедился, именно они. Отлично, авиации у меня не было, никакой, теперь будет. Даже выбрать есть из чего. И лётный состав, я как зенитчик не смогу пройти мимо, нужно поквитаться, накипело, тем более на аэродроме я засёк несколько характерных силуэтов «лаптёжников». В принципе, отличный штурмовик, тоже заберу. Но только то что в хорошем состоянии, если самолёты в хлам изношены, уже не интересно, я больше ремонтом буду заниматься чем полётами. Это так, мало ли где я личную войну устрою, неплохо было бы иметь такое подспорье. А вот летать придётся подучится. На таких скоростных, к тому же ещё и боевых машинах летать мне не доводилось. Я на «Сессне» учился летать, а у той двести километров в час, потолок, учебная машинка. Думаю, найти инструктора и полетать мне удастся, но за границей, а Союзе не дадут, если только официально в аэроклуб пойду. Ну или с каким лётчиком договорюсь лично.

Велосипед я уже убрал и подкрался к аэродрому. Охраняли его неплохо, да и забор тот имел, всё же это бывший наш военный аэродром, имевший бетонную полосу. Найдя место где охраны нет, я перебрался, и пропустив парный патруль, быстро направился к стоянке техники, безлунная ночь была мне в помощь, снова тучи наползли на небо. Стоянка самолётов не была пуста, я видел там крупные силуэты бомбардировщиков, стремительные штурмовиков, и хищные истребителей. Уж неплохо. На стоянке велись работы, обслуживали пару истребителей, в остальном тот спал. Выкрасть механика, который направился в сторону зданий, удалось без особых проблем, вырубил, связал и оттащив к ангарам, рядом никого живого. Тут привёл в сознание и вскоре добился того, чтобы тот отвечал быстро и откровенно. Дальше выдернул кляп, и начал задавать вопросы. К счастью мне достался знающий специалист, старший механик в звании фельдфебеля. Второй за ночь. Аэродром не был фронтовым, но на нём дислоцировались и боевые самолёты. Две пары истребителей для защиты города, плюс ещё одна ночников, для перехвата советских бомбардировщиков, что изредка совершают налёты ночью. Потом самолёт-разведчик «Юнкерс-88», тот работает в основном по заявкам охранных дивизий на уже занятых территориях. Есть ещё два разведчика на базе лёгкого самолета «Шторьх». Третий «Шторьх» в модификации санитарного самолёта. Ещё на аэродроме дислоцируются две группы, одна транспортная, другая бомбардировочная. В бомбардировочной четырнадцать «Хейнкель-111», было шестнадцать, но двое не вернулись с боевого задания. В транспортной группе пять «Юнкерс-52», три «Хейнкель-111» в комплектации буксировщика планёров, и два советских транспортных самолёта «ПС-84» захваченных тут же в первые недели войны. Эту группу использовала немецкая разведка для заброски в тыл наших войск своих людей. Это всё что числилось на аэродроме, но самолётов было больше, и фельдфебель это подтвердил. Из Германии на фронт перегонялась группа боевых самолётов, и тут они были на дозаправке, и ночёвке. Завтра утром отправляются дальше. А лишние самолёты представляли из себя восемь «Юнкерс-87», тех самых «лаптёжников», что я рассмотрел издали. Новенькие машины, только с завода, перегоняют своим ходом, за одно проводя лётные испытания. Отлично. Ну и ещё один «лишний» самолёт был. Это чисто пассажирский «Юнкерс-52», который доставил несколько генералов и завтра должен вылететь обратно в Германию.

Из наземной техники, три бензовоза, машины зарядки аккумуляторов, и другая аэродромная техника, несколько штабных машин и мотоциклов. Броневик имелся и два бронетранспортёра с зенитными пулемётами. На складах запасы топлива, бомбы, запасных частей для самолётов. В общем, всё что что мне нужно. Где отдыхает и живёт лётный состав, мне известно. Их я посещу самыми последними, а пока подняв механика, ноги я ему освободил, но кляп обратно вставил, и тот повёл меня по складам, сперва их подчищу, а потом и остальным займусь. Посещение склада «ГСМ» вылилось в то, что и обе огромные цистерны с топливом, авиационным бензином, ушли в мои закрома, а в земле остались две ямины в форме этих цистерн, потом все бочки с бензином, и разными горюче-смазочными материалами прибрал. Дальше склад боеприпасов, от патронов к пулемётам и пушек, до авиабомб, всё же тут бомбардировочная часть дислоцировалась. Как оказалось, часть бомб были наши, не успели растратить. Всё это я вычистил. Посетили сарай где хранились парашюты, их там около сотни было, всё забрал, потом мы зашли в помещение где хранились лётные костюмы и шлемофоны, и это прибрал, склад продовольствия очистил, лётных пайков теперь надолго хватит, потом аэродромную технику и большую часть самолётов. Это все разведчики, плюс санитарный самолёт, новенькие штурмовики, истребители, к тому моменту, когда мы до них добрались, там уже закончили работы, заправку после вылета. Подозреваю ночники за нашим транспортником вылетали. Все бомбардировщики и транспортники, включая бывшие наши, ушли в браслет. Тут я приметил что за ангарами ещё поле техники находилось, там оказалась советская, как пренебрежительно ответил фельдфебель, ну а когда снова научился дышать после удара под дых, то тут же сообщил что там есть много интересного для меня. А именно, четыре «Чайки», два «Ишачка», один «Як-1», один «Миг-1», три «ЛаГГ-3», четыре «Ил-2», два «По-2» и два «Пе-2». Всю эту технику готовят к показу в честь прибытия на аэродром некоего Геринга, главы Люфтваффе. Советские машины привели в порядок, они заправлены, но вооружение разряжено. Так что мы посетили и эту стоянку и прибрали всю рабочую технику, ну и часть повреждённой. Последняя для донорства.

Дальше прибрав зенитки, уничтожив охрану у них, две батареи были, одна «восемь-восемь», другая мелких автоматических пушек, четырёхствольных, под одного наводчика. Посетил штаб, уничтожив охрану и дежурного, забрал все карты и радиостанцию, потом посетил арсенал, и наконец казарму лётного состава, те в трёхэтажном общежитии проживали с частью технического персонала. Внизу казармы, а наверху небольшие офицерские квартирки сделаны. Я прошёл внутрь, механика я уже отправил на тот свет, и разлив бензина из шести бочек на первом этаже, рванул наружу, так как люди начали просыпаться от резкого запаха. А выбежав, пустил внутрь сигнальную ракету. Полыхнуло так что стёкла вылетели, и под вой заживо сгорающих людей я побежал прочь. Полыхала казарма знатно, многие прыгали с верхних этажей, но это было лишено смысла, вокруг здания я тоже бензин разлил. Выжить шансов не было, и они не выжили. Это вам за обстрел и бомбёжку санитарных эшелонов, медсанбатов и госпиталей.

* * *

Потянувшись, я зевнул и посмотрел на дорогу. С момента уничтожения аэродрома, прошло уже шесть дней, и я решил, что хватит, пора и честь знать, тем более браслет уже был полон. Я прикинул тут, и понял, что генерала брать слишком жирно, излишне внимания к себе привлеку, чего не хотелось бы. Поэтому майор, ну максимум полковника взять, показать местным подпольщикам, и пусть нас вывозят, и вот к осуществлению этого плана я и готовился. Как сообщил язык, фельдполицай, тут вскоре будет проезжать оберст, подполковник по-ихнему, начальник штаба охраной дивизии, птица довольно высокого полёта, вот его я и хотел захватить. А вообще эти шесть дней прошли продуктивно, я даже с той группой встретился, к которой меня сбрасывали. Правда пообщаться не удалось, да и то потому что я не желал. Сейчас расскажу, как это было, ну и что дальше со мной происходило. После аэродрома, отъехав километров на десять, я уснул в овражке. Сделал земляку с помощью стихии Земли, не найдёшь, если не знать где, и отлично выспался. То, что вокруг паника и поиски царят, это пофиг, пусть ищут кто аэродром уничтожил, мне всё равно было, позавтракал и выбравшись из укрытия стал наблюдать за дорогой на Минск, по ней я к городу и приехал. Кстати, удалялся от аэродрома по этой же дороге, уезжая прочь от города.

Вот так я взобрался на холм, видел всё хорошо и с интересом наблюдал за поисками. Хорошо суетятся. На дороге только и летали, тут ещё в низине на перекрёстке пост поставили, мотоцикл и три солдата, по бляхам жандармы. А тут смотрю, колонна знакомая, поднимается на возвышенность, сначала осмотрится, а потом дальше двигается в сторону Минска. Так это те, которые меня встречали, ну да, два грузовика и три мотоцикла. Они и есть. Точно в Минске у них дело. А сейчас волнуются, не понимая, что происходит. Подгадил я им малину, хэ-хэ. Я решил подставиться советским разведчикам, причём чтобы те видели, что я на их стороне. Как я сделал, спустился с холма и бегом рванул к посту. Тут местность удобная, те меня не видели. Дальше по-пластунски подбирался. Ну и когда наши поднялись на холм, откуда видно пост, до них километра два было, я встал и держа автомат над головой, пошёл к посту, на корявом немецком крича что я сдаюсь, что не хочу воевать против солдат Великого Третьего Рейха. Те велели бросить оружие и скинуть с себя всё, я так и сделал и держа руки вверх, чую прицел на спине, думаю меня могли и пристрелить свои за предательство, ну а когда сблизился и мордатый унтер начал хлопать по карманам, пока другие солдаты осматривали окрестности, один ли я здесь, то я врезал тому по морде, и сделал вид что бросаю с рук ножи. А на самом деле пустил ледяные стрелки и два оставшихся немца упали. Демонстративно добавив пару раз унтеру, дальше я заспешил. Сбегав за своими вещами и оружием, снова препоясывавшись, обыскал убитых немцев, в ранки от стрел ударяя ножом, чтобы было понятно, как их убили. Собрал трофеи и как раз вязал унтера, когда сделал вид что только сейчас заметил, как моё внимание пытаются привлечь с холма и ко мне катят все три мотоцикла. Я тут же закинул унтера в коляску, тот всё ещё без сознания был, прыгнул за руль мотоцикла и с пробуксовкой тронулся с места. Дальше повороты проходя с заносом, и вот так смылся, сразу уйдя с трассы, так что немцы мне не повстречались. Повезло.

Ну а про следующие дни и описывать-то нечего. Допросил унтера, тот сообщил где пункты сбора советской техники и вооружения находятся. Я их посетил за пару дней. Немало вооружения набрал, запасов топлива, «КВ-1» заимел в количестве шести штук в ремонтном батальоне, где их восстанавливали на заводе в Минске, «тридцатьчетвёрок» с десяток. Там же три немецких «четвёрки», пять «троек», две «двойки», четыре «штуг-3» и шесть бронетранспортёров. Брал то, что уже прошло через руки немецких мастеров и было готово к применению. То, что кресты на них намалёваны, меня не смущало. Боеприпасы со складов взял к ним. На одном из пунктов сбора трофейного ворожения с два десятка советских зениток собрал, половина пулемётные, половине пушечные, автоматические. Тяжелые не брал. Снаряды и патроны к зениткам были, и немало. Орудий артиллерийских набрал по паре штук, но всех систем, от лёгких до тяжелых новейших гаубиц. Миномёты также. Техника, грузовиков не так и много, немцы сами их используют, особенно нашего «Захара» уважают за неприхотливость, но трактора встретились и артиллерийские тягачи. Взял. Около пятисот «СВТ» набрал в ящиках, «мосинки» не интересовали, они у меня и так были, пулемёты и всё такое, это заинтересовало. Одних пехотных «ДШК» было тридцать три. Однако жемчужиной того что я увёл у немцев, это два бывших советских бронекатера, с танковыми пушками впереди и на корме, спаренной зениткой из «ДШК», они сами их восстановили и на службу поставили, те в полном порядке были. Дальше у немцев состав с топливом на станции в Минске украл, один паровоз остался. А замаскировал это уничтожением эшелона с боеприпасами, там уже не разобрать, был этот состав или нет. Всё горело и взрывалось. В половине цистерн дизельное топливо, во остальных бензин для грузовиков и мотоциклов. Вот уж я затарился. Браслет полным стал, всего три процента свободного места, так я переоделся в гражданское, уже добыл, и два дня прожив в Минске, искал амулеты. Всего один предмет, и всё. Золотая цепочка похожая на мужскую шеную, но с висюльками с двух сторон. Пока не знаю, что это, но светилось от маны. Больше ничего не нашёл, музеи тут закрыты и пусты, я вскрывал и смотрел. Зато, когда ночью возвращался от антиквара, то случайно наткнулся на подпольщиков. Никакой секретности. Они ночью радиста за город потащили, вот я и проследил за ними. Те докладывали об аэродроме и взорванной станции. Даже подслушал, когда следующий сеанс связи. И мы сегодня ночью «случайно» столкнёмся.

Тут раздался шум нескольких моторов, и я приготовился, будем брать офицера. О, так мне ещё бронетранспортёр пригнали в подарок? Я рад.

Гул моторов нашего транспортного самолёта убаюкивал, а я был доволен. Всё вышло как я и задумывал. Взял оберста, причём с его адъютантом в звании обер-лейтенанта, потом «случайно» вышел ночью на группу, что вела радиста, чуть до стрельбы не дошло, но опознались. Я так и представился, мол, командир зенитной батареи лейтенант Крайнов. И на вопрос какого хрена я тут делаю, поплакался как меня не спрося с самолёта на днях выбросили, ветер унёс и заблудился. Мол, я домой к своих хочу, вон, двух офицеров в плен смог захватить. И следующей ночью нас забрали, с парой раненых подпольщиков, лечу обратно. А какая была задача у той разведгруппы я смог узнать, подпольщики сообщили, они в этом участвовали. Боевая группа должна была напасть на здание Гестапо в центре Минска и забрать оттуда своего человека. Я же говорил, не просто так меня выбрали. Видимо рассказали, как у моста я тараном шёл, а остальные за мной всё подчищали, и кто-то решил это дело повторить. Да ну их к чёрту! А сама операция сорвалась, немцы расстреляли их человека. Бывает, война знаете ли. А вообще я рад что по-своему сделал, если бы помог, то заставили и дальше так воевать, а оно мне надо? Я зенитчик и врач, а не диверсант и не штурмовик.

Дальше всё нормально было, мы совершили посадку на том же фронтовом аэродроме откуда вылетели, немцев и раненых забрали, ну и особисты со мной пообщались. Я описал что было и предъявил пачку немецких документов и жетонов, доказательство моих приключений. Так что претензий ко мне не было, как и то что я не смог вернутся к группе, ветер помешал. Про аэродром и станцию спрашивали, но я делал удивлённый вид и говорил, слышать от пленных слышал, но ко мне это какое отношение может быть? Мне выдали предписание явится в кадровый отдел нашей армии, получить новое назначение, но это завтра, а сейчас я завалился на койку в одной из землянок у летунов и вскоре уснул, отсыпаясь. А проснулся днём от заполошной стрельбы зениток и бомбёжки. Выбежав наружу, как меня сбил с ног воздушный удар. Потом рядом рванула авиабомба, совсем рядом, метрах в пяти, сотка, не меньше, и уровень зарядки моего амулета скакнул к нулю, пять процентов всего, и не успел я его зарядить, как следующий разрыв отправил меня во тьму.

Допрыгался. И чего я ночью не укатил в штаб, ведь была попутная машина? Видишь ли, не захотел с особистами ехать, они из нашей армии были. Вот теперь и получил. Интересно закончилась эта эпопея со снятием меня с командования батареи. Ну ладно, если очнусь, то узнаю, что со мной. Если что серьёзное, я того полковника точно найду и грохну. Напомню, что ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным.

Конец книги.

Продолжение следует.

Оглавление

Владимир Поселягин Жнец Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg