«Рой»

Рой (fb2) - Рой [litres] (Рой - 1) 3896K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Вячеслав Кумин

Вячеслав Кумин Рой

© Вячеслав Кумин, 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

Пролог

Владислав Роев пришел в сознание рывком, даже резко подался грудью вперед, но поменять положение тела не позволили ремни безопасности, надежно удерживающие его в ложементе, и первое, что он подумал, это: «Ты круто попал…»

Мысль не отличалась особой оригинальностью, можно даже сказать, была до предела заезженной и затертой, но в данном конкретном случае являлась верной и как никогда всеобъемлющей.

Чувствовал себя Роев далеко от нормы, и дело было не столько в физическом дискомфорте, сколько в психологическом. Нет, это не результат «после вчерашнего». Будучи космонавтом, Владислав вел здоровый образ жизни, иначе о возможности полетов в космос можно сразу забыть. Не говоря уже о том, что не может быть даже мысли, чтобы надраться во время миссии, да еще такой важной. Это ведь не просто по орбите Земли крутиться, где бывает, что и употребляют что покрепче в терапевтических целях (говорят, на орбите еще на станции «Мир» самогон гнали), это рейд в глубокий космос.

Но состояние здоровья в принципе ничем не отличалось от определения «после вчерашнего»: острая головная боль, тошнота и прочие прелести дикого бодуна. И опохмелиться нечем. Впрочем, пара таблеточек для снятия подобных симптомов в аптечке имелась, вот Роев их незамедлительно и употребил.

К его счастью, космический самолет «Молния» после случившегося происшествия шел в стабильном положении, что удивительно, пусть и сикось-накось, а именно с легким отрицательным креном на нос и дифферентом на правый борт, да при этом еще и хвостом вперед.

Но, по мнению Владислава, это все ерунда, главное, что челнок не закрутило по всем возможным осям в этом тоннеле-трубе, а то бы его можно было соскребать с поверхности кабины. Более того, вокруг сияли звезды, а значит, он оказался прав – и неизвестная система помимо входа имеет еще и выход.

Роев чуть истерично усмехнулся, вспомнив один телесериал на космическую тему, где главный герой оказался примерно в схожей ситуации, правда тот сразу попал в гущу схватки, а в его случае вокруг тишина и пустота. Кроме того, герой киносериала истерично вопил в радиоэфир, зачем-то пытаясь докричаться до Хьюстона…

«Кто же, оказавшись в такой заднице, начинает орать на всю округу, привлекая к себе внимание?» Вот и Владислав пока не собирался сообщать о себе окружающим во всех диапазонах. Благо все электронные системы были выключены еще задолго до происшествия, а включить их можно только вручную, но делать это он не спешил.

Для начала следовало тщательно осмотреться, самому послушать эфир, а уже потом начинать взывать о помощи на всех частотах, если это вообще будет иметь хоть какой-то смысл.

Но обо всем по порядку…

1

Началось все с того, что в точке Лагранжа номер один системы Земля-Солнце, это той, что находится как раз между Землей и Солнцем в полутора миллионах километров от планеты, обнаружили пульсирующую аномалию неясного происхождения. На природный феномен это ну никак не тянуло, как ни пытались подвести космофизики хоть какую-то удобоваримую теорию на этот счет, а значит… А значит, это могло быть все что угодно, вплоть до… самых фантастических вариантов.

Следовательно, требовалось на это что-то, что бы там ни было, как можно быстрее наложить свои загребущие лапки, пока кто-то другой не прихватизировал, уведя из-под самого носа своими потными ручонками. Те же американцы, чтоб им пусто было, а то и вовсе китайцы, что отнюдь не лучше, а то и хуже. Все-таки украсть секреты у америкосов на порядок легче, чем у китайцев, исторических примеров тому масса, взять ту же историю с ядерной бомбой…

Проблема заключалась в том, что в автоматическом режиме задача упорно не желала решаться. Все посланные к аномалии зонды-разведчики, а их посылали все, у кого только имелись ракетоносители подходящего класса, глохли еще на подлете, слепли и замолкали, а потом и вовсе исчезали… Собственно, может, и не исчезали, а летели себе дальше кусками мертвого железа, но попробуй что-то разглядеть на фоне Солнца.

Так что к аномалии требовалось послать живого человека, что не подвержен влиянию… неизвестно чего (а может, подвержен, кто ж знает? Вот и узнаем заодно), что убивает электронику. Ну и кораблик для такой миссии требовался под стать условиям, с простой, можно даже сказать примитивной, системой управления, где просто нечему ломаться, в общем требовалось исключительно ручное управление с полным отсутствием электроники, точнее, чтобы она в условиях помех не влияла на систему маневрирования в полностью ручном режиме.

Так вот, к счастью, такой кораблик у наших ВКС имелся. В каком-то смысле даже надо сказать спасибо американцам. Дали своими экспериментами живительного пинка российскому руководству, и те в свою очередь зашевелились, дабы окончательно не отстать от жизни.

Дело в том, что, когда штатовцы поставили на прикол свои многоразовые челноки, они на их замену стали разрабатывать космический беспилотник многоразового использования, в частности, широко известный в узких кругах боинговский Х-37В, что недавно совершил свой успешный полет.

Наши, как водится, в режиме «клюнутые в жопу жареным петухом» тоже подорвались и реанимировали один из ранее замороженных проектов схожей тематики еще советских времен, а именно программу «Молния», следующий шаг широко известной уже в широких кругах программы МАКС.

Только наши изначально заточили проект под ручное управление, но и автоматическое никуда не делось, как было у «Бурана». Такую примитивную систему управления сделали на случай противодействия противника сродни тому, как мы в свое время по шаттлу, когда тот летел над Москвой, пальнули не то лазером, не то еще чем, и тот почти потерял управление.

Вот этот кораблик и пригодился. Его в экстренном режиме вытащили из заваленного околокосмическим хламом ангара, очистили от паутины и пыли, подшаманили под условия миссии, переоборудовав грузовой отсек, а также добавив туда дополнительные баки с топливом и всунув крохотный жилой блок.

Торопились, ибо тот, кто захапает себе это аномальное нечто (все, понятное дело, надеялись, что это вышедший из строя космический корабль пришельцев, точнее их наблюдательная станция), получит ну очень большие дивиденды технологического, финансового и политического характера. Потому как в одну харю окучивать трофей не дадут, особенно нам, ни американцы, ни наши лепшие друзья китайцы. Будут напирать на то, что объект принадлежит всему человечеству в целом, или еще что-нибудь придумают в том же роде, очередные санкции наложат, чтобы заполучить доступ. Но заплатить за право поковыряться в потрохах в любом случае придется, и немало, так что упускать такую золотую жилу никто не собирался.

Когда Роева вызвали и сказали, куда и зачем ему предстоит лететь, честно предупредив, что миссия будет крайне опасной и есть значительный шанс не вернуться, Владислав раздумывал недолго. МКС – это как-то уже обыденно (да и не факт, что включат в экипаж в обозримом будущем, а там глядишь, когда очередь наконец подойдет, станции буль-буль в Тихом океане устроят), а тут такой полет, да еще с элементом тайны!

Не то чтобы Владислав по жизни был большим авантюристом, таких вопреки сложившемуся мнению в космонавты как раз не берут, ибо слишком большой риск, что такие люди начнут «забивать болт» на руководство, что чревато во время полета, но мечта есть мечта.

Запустили Владислава Роева с военного космодрома Плесецк на тяжелом варианте только что пошедшей в серию «Ангары», хотя по проекту «Молнию» должен был поднимать сначала реактивный сверхзвуковой самолет на высоту в пятнадцать-двадцать километров, а уже с него стартовать на орбиту на дополнительных ускорителях. Но самолета-носителя не было даже в проекте, если не считать за таковой проектный эскиз сорокалетней давности.

«Ангара» сработала как надо, хоть этот пуск и считался тестовым, и спустя девять минут «Молния» вышла в космос. Вперед по орбите улетел надувшийся шар с передатчиком, ему предстояло некоторое время изображать макет полезной нагрузки для отвода глаз наблюдателям, а сам космический самолет, включив ускорители, рванул в открытый космос. Для начала «Молния» пошла к Луне, чтобы использовать ее гравитацию для дополнительного разгона, благо на данный момент ее расположение относительно точки Лагранжа номер один позволяло это сделать.

На данном этапе рулить самому космонавту не требовалось, автоматика доведет «Молнию» до границы области пространства, где происходила потеря связи с зондами, после чего ему предстояло перейти на ручное управление и ориентироваться при этом придется только по звездам.

О комфорте Владиславу оставалось только мечтать. Ведь жилой модуль сделали размером с лифтовую кабину – натуральный гроб. В этот «гроб» конструкторы впихнули все, что необходимо для поддержания жизнедеятельности, начиная от сортира и заканчивая прибором для приготовления пищи, а также простенький тренажер для поддержания физической формы, ну и спал он, естественно, тут же, в кабине в этом плане вообще не развернуться. Надо ли говорить о минимальности рационов питания и воды?

Впрочем, клаустрофобией Роев никогда не страдал и переносил непростые условия достаточно легко, большую часть времени проводя в кабине за чтением книг, прослушиванием музыки и просмотром фильмов. Делать в полете было нечего, ибо никакими дополнительными научными задачами его не загрузили.

«А американцев на Луне все же не было», – усмехнулся он через три дня, самым внимательным образом изучив поверхность спутника Земли в зоне их предполагаемых посадок.

А потом начался затяжной полет в полтора миллиона километров… в надежде, что Солнце в это время не выкинет какой-нибудь фортель со вспышкой, а то поджариться до золотистой хрустящей корочки будет крайне неприятно. Но специалисты обещали, что в ближайшее время звезда должна оставаться спокойной. Хотя веры им почти не было, учитывая, что Солнце в последнее время вело себя как-то слишком непредсказуемо, выбившись из одиннадцатилетнего цикла. Кто-то грешил на зеленых человечков и в качестве доказательства показывал фотографии, на которых некие сферические объекты тянут из Солнца водород.

Через неделю ожил бортовой компьютер, сообщая, что «Молния» подходит к границе опасной зоны, где начинали сбоить автоматические зонды и запустился обратный отсчет, когда все электронные системы будут отключены автоматически. Вот на дисплее появился «ноль», и все индикаторы в следующий миг погасли. Стало неуютно.

От Роева по-прежнему пока ничего не требовалось. «Молния» шла по инерции на достаточной скорости прямо к цели, даже подправлять курс не требовалось. Владислав же осматривал вычисленный объем пространства в обычный телескоп, сопряженный с пленочной фотокамерой. Но, кроме Солнца и Земли, позади ничего в объективе не появлялось. Чтобы что-то увидеть, потребуется пройти чуть в стороне и дальше.

Впрочем, и аномалия действовала не постоянно, а проявлялась с некой периодичностью, так что до следующего «сеанса» оставалось еще несколько часов. Тем не менее что-то же должно было эти самые аномалии генерировать?! Предполагалось все что угодно, вплоть до… маяка зеленых человечков. Но сколько Роев ни всматривался, какие фильтры ни использовал, ничего обнаружить не удавалось. Тем не менее он продолжал добросовестно фотографировать заданный объем пространства, благо пленки завались. Потом ее пропустят через мощный комп, и возможно, он чего-нибудь да выудит.

Время тянулось просто неимоверно тягуче. Но вот один электронный прибор, что все же оставался включен и использовался как контрольный маркер, чтобы по нему определить, что аномалия заработала, «задергался», на экране появились помехи, и вскоре он накрылся медным тазом. Владислав снова приник к телескопу и стал щелкать фотоаппаратом.

– Вот оно! – с радостным азартом воскликнул он, увидев эту самую аномалию, и защелкал фотоаппаратом еще активнее, не забывая при этом менять фильтры, чтобы зафиксировать объект в различных диапазонах.

Аномалия представляла собой линзу искаженного пространства. Проявлялось это визуально, как если бы некий объект попал под увеличительное стекло. То есть в центре объект, в данном случае Солнце, увеличивался в размерах, его окружало темное кольцо, а это темное кольцо в свою очередь стискивало светящееся.

– Что за черт?…

Гироскоп вдруг сошел с ума, его показания стали хаотичны, и Владиславу это, естественно, не понравилось. А в следующий момент – по поведению окружающих звезд – он понял, что эта чертова аномалия его быстро притягивает к себе, хотя как такового движения его тело совсем не ощущало, то есть не было никаких перегрузок или инерции.

Роев, естественно, тут же отстранился от телескопа и схватился за штурвал, лихорадочно запуская химические ускорители. Обычная электрическая цепь зажигания, к счастью, функционировала, а потому совсем простые приборы, в которых нечему перегорать, работали. Двигатели послушно включились, исторгая снопы пламени.

Развернуться к аномалии кормой удалось без проблем, маневровые движки не подвели, а вот вырваться из ее цепких объятий не получалось. «Молнии» всего лишь на несколько мгновений удалось застыть на месте, а потом аномалия словно прибавила мощности, и космический кораблик вновь начало затягивать.

– Проклятье! Ну же!!!

Включились маршевые движки, но и они не могли преодолеть силы притяжения аномалии.

Внезапно Владислав почувствовал ухудшение самочувствия, начал сбоить вестибулярный аппарат, замутило в глазах, затошнило, и вообще возникло ощущение, что его сейчас вырубит.

Осознав, что ему не вырваться ни в техническом плане, ни по стремительно ухудшающемуся здоровью, Роев вновь развернулся к аномалии носом и вырубил маршевые движки. Химические ускорители давно прогорели.

«Зачем тратить топливо? Авось еще пригодится. Не в черную же дыру меня затягивает… А раз так, то в любой системе, согласно народной мудрости, в которой наличествует вход, должен иметься и выход», – решил он. По крайней мере он на это очень надеялся в тот момент, когда «Молния», все ускоряясь, влетала в аномалию.

Страшно Владиславу не было. Ему сейчас было дико жутко.

Роев впоследствии даже не помнил, орал он в тот момент или же сидел как пришибленный. Может, и орал, только в мыслях, а наяву же он замер, не в силах шелохнуться.

На какой-то миг он почувствовал себя мухой, попавшей в густой сироп, полностью в нем утонувшей. Владислав даже видел своеобразные волны, расходящиеся от своего кораблика. А еще за гранью этой пленки Роев увидел гигантское кольцо несколько километров в диаметре, по которому хаотично пробегали электрические разряды… Даже в таком полуобморочном состоянии в его голове мелькнула мысль, что этого быть не должно, а стало быть, колечко неисправно, но оно и понятно, раз срабатывает в самопроизвольном режиме.

Роев, находясь даже в таком состоянии, хотел до последнего момента выполнить свой долг и сфотографировать кольцо, но не успел. В следующий момент его словно выстрелило из пушки, размазывая по пространству. И тут его откровенно начало выворачивать наизнанку… Последнее, что запомнил Роев, так это то, как он летит в какой-то светящейся трубе, а потом его накрыла спасительная темнота беспамятства…

2

Владиславу очень хотелось, чтобы его кораблик выбросило у Земли, ведь этих точек Лагранжа еще целая куча, помимо злосчастной за номером один между Землей и Солнцем, есть та, что за Землей относительно Солнца за номером два, спереди и сзади Земли по орбите движения – за номером три и четыре, и даже за Солнцем относительно Земли за номером пять, хотя это совсем поганый вариант… но в теории продержаться можно, если вышлют «Прогресс» с топливом и кислородом, да едой. Но что-то подсказывало, что надеяться даже на такой плохой исход не стоит. Ведь, сам того не желая, он явно воспользовался какой-то транспортной системой звездных путешествий.

– А-ля звездные врата…

Сразу вспомнились все легенды о якобы присутствии в древности инопланетян на Земле, начиная от сине– и зеленокожих пришельцев в мифологии Индии с их виманами, и как они друг друга крошили почем зря ядрен-батонами и прочими лучами смерти, а заодно доставалось человеческим городам, и заканчивая историями шумеров, древних египтян, а также индейцев майя и прочих ацтеков.

Лично Владислава очень потрясла надгробная плита одного индейского вождя, где тот был запечатлен в качестве пилота, сидящего в кресле с ногами на педалях, с рычагами управления в руках и факелом огня из сопла…

В общем, косвенных свидетельств о том, что когда-то пришельцы на Земле присутствовали, хватало с лихвой, как в виде записей в древних трактатах, так и в виде артефактов вроде тех же золотых самолетиков…

– Теперь понятно, почему пришельцы по Земле больше не разгуливают – врата сломались… Вот только чего не починили? Не до того стало?

Как ни странно, после всего произошедшего особо сильной паники Роев не ощущал. В принципе первое, от чего отучают кандидатов в космонавты, так это от того, чтобы в критических ситуациях поддаваться панике, паникеров вообще в отряд не берут. Ну а потом, как говорится, поздно пить боржоми… лучше сразу застрелиться, благо пистолет имеется, или скушать таблеточку с ядом, но это всегда успеется.

Тщательный осмотр ничего не дал. Роев в первую очередь, конечно, хотел найти звездные врата, ведь улететь от них он должен был не так уж и далеко, но нет, не нашел.

– Может, они подо мной? – предположил он. – Надо маневрировать…

Владислав понимал, что любое маневрирование «Молнии» может его выдать с головой, но дальше выжидать чего-то было бессмысленно.

Можно, конечно, было сработать в чисто ручном режиме, но Роев не видел смысла в подобном извращении.

«Глупо думать, что мой выход из врат не был зафиксирован, если у гипотетического наблюдателя вообще есть чем фиксировать подобные аномалии. Ведь наверняка врата выдали такую засветку, что только держись… – подумал он. – А если нечем и работу врат не засекли, то и мои манипуляции и работу аппаратуры тем более не засекут, так что нечего извращаться».

Так что Роев включил и проверил бортовую систему «Молнии». Она оказалась в норме, все компьютеры работали как швейцарские часы, зажглись приборы, экраны, зашуршала вентиляция… а то воздух действительно стал несколько спертым, пользоваться химическими шашками, что поглощают углекислоту и вырабатывают кислород, не хотелось. Они не слишком безопасны, чего только стоит пожар на «Мире» в свое время…

Как только все заработало, Роев сманеврировал, так, чтобы можно было осмотреться по всем направлениям.

Но и сейчас врат он не нашел, сколько ни всматривался в телескоп.

– Ну и куда делось это долбаное кольцо?!

Впрочем, особо отсутствию врат он не огорчился, так как прекрасно понимал, что даже обнаружь он их, то вряд ли сумел бы ими воспользоваться, ведь нужно вводить какие-то коды, потом адреса. И даже если бы он знал адрес Земли и имел бы технические возможности ввода, то вернуться все равно не смог бы, ведь там-то врата сбоят…

Плюнув на врата, поискал близлежащие планеты, ведь выбросило его в какой-то звездной системе, если судить по палящей звезде, а не в открытом космосе, что есть зер гуд.

«Если рассуждать логически, то по аналогии с Землей меня также должно было выбросить в точке Лагранжа, а значит, поблизости должна быть планета», – напряженно размышлял Владислав Роев.

И таковая достаточно быстро отыскалась. Оставалось только выяснить, пригодна ли она для жизни. Для этого нужно было лететь к ней. Но что-то подсказывало Владиславу, что планета в принципе для жизни пригодна.

Почему?

А какой смысл связывать явно недешевой транспортной системой безжизненные миры?

– Хотя, может, и связаны… черт этих инопланетян разберет, – вслух подумал он. – Но опять же, что-то говорит мне, что поскольку я вошел в систему не штатно… следовательно, должен быть задействован какой-то протокол безопасности, как раз на такой случай, а значит, по протоколу безопасности в аварийном режиме меня должно было выбросить либо в ближайшую систему с пригодной для жизни планетой, либо по последнему использованному адресу, где я как путешественник могу дождаться спасателей. Или что-то в этом роде…

Выводы в части протокола безопасности, если подумать, притянуты за уши, Роев это ясно осознавал, все зависит от степени повреждения врат, если в них вообще изначально имелась такая программа безопасности, но они давали ему хоть какую-то надежду на спасение.

– Вопрос в том, обитаема ли планета? А если точнее, то имеются ли на ней разумные формы жизни?

Впрочем, выбора не было. Лететь так или иначе придется, и не важно, есть там разумные обитатели или нет. Не висеть же тут до исчерпания ресурсов? Смысл?

Но и лететь на чужую планету Роеву тоже было откровенно стремно. Он ведь для аборигенов, если они там имеются, будет инопланетянином. А что земляне с «зелеными человечками» сделают, если поймают?… То-то и оно. И не надо думать, что сами «зеленые человечки» поступят иначе.

Кстати, каких-то радиосигналов аппаратура не фиксировала. Владислав специально запустил поиск, но слышен был лишь треск помех. Впрочем, он прекрасно понимал, что это ничего не значит и может означать хотя бы то, что аборигены пользуются иным принципом беспроводной связи. Или здесь дикари, еще не допершие до радио…

– И неизвестно, что хуже в моем случае… Это я про наличие или отсутствие аборигенов. Лучше бы, конечно, чтобы были, хоть с кем-то можно будет пообщаться, но не на высоком уровне развития. Тут уже можно посмотреть. Как минимум объявить себя сошедшим с небес богом…

В том, что аборигены есть и даже атмосфера будет пригодной для дыхания, Владислав почему-то практически не сомневался… или просто очень хотел в это верить, ибо остаться в одиночестве на целой планете кошмарнее ужаса не придумать.

– В конце концов, кто-то же создал это чертово колечко, из-за которого он оказался в… том, чем думают недальновидные люди. Другое дело, что раз это сломавшееся колечко не ремонтируют, то… в общем, вариантов много.

«Но да фиг с этими аборигенами. Как быть с биологической угрозой? – осенило его осознание наличия еще одной угрозы. – Вирусы всякие, микроорганизмы… Вот это действительно серьезная проблема. С бактерией точно не договориться. А в скафандре всю жизнь не проживешь. Остается только надеяться, что я сам окажусь чужим для местных вирусов настолько, что они меня не распознают. Но тогда встает вопрос с местной пищей, ее съедобностью…»

Роев досадливо скривился, слишком много было неизвестных и опасных факторов. Хоть действительно сразу стреляйся.

В общем, выбора у него действительно не было, и он, с надеждой на лучшее, задавив в себе сомнения, направился к планете.

Вот только летел он недолго и недалеко…

3

Сигнал боевой тревоги прозвучал так резко и неожиданно, что Исфах, методично пережевывавший зашан – жвачку с легким наркотическим эффектом, что делать на посту было категорически запрещено, – ибо снижает реакцию и внимание, – подавился во время сглатывания слюны, вместе с ней проглотил жвачку, и та попала в дыхательные пути, вызвав у Исфаха надсадный кашель.

Хуже того, тревога была явно не учебной, да и не помнил он, когда в последний раз вообще объявляли учебные тревоги, а реальных боевых и вовсе никогда в данной забытой всеми богами вселенной системе не было.

– Что происходит?! – дал запрос по связи командир патрульного крейсера «Ашам» капитан Басх ос Дасар. – Ну?!

Справившись с кашлем и выплюнув жвачку, Исфах наконец смог осмыслить поступающие данные и ответить на вызов командира:

– Неясно, амсар…

– Что значит «неясно», кретин?!

– Компьютер не может однозначно идентифицировать явление, амсар…

– Что значит «не может»?

– Пишет, что это похоже на формирование зоны гиперперехода…

– Проклятье! – взревел командир корабля, зная, что – согласно графику – очередное судно должно прибыть только через неделю. Раньше судно прибыть не могло просто физически. Возможно, это внеплановое прибытие, но смущали характеристики гиперперехода, а значит, это мог быть кто угодно, начиная от случайно заглянувших в систему каких-нибудь поисковиков-шахтеров и заканчивая каким-нибудь разведчиком из числа конкурентов, заинтересовавшихся деятельностью клана, что, кстати, подтверждало бы странные характеристики гиперперехода.

И еще лучше эти характеристики ложились в канву, если предположить, что в систему заглянули разведчики из числа чужих… причем неизвестной расы, ибо характеристики гиперпереходов всех известных рас также хорошо изучены, взять тех же аграфов. Но ведь они для своих разведчиков могли придумать что-то новенькое…

В следующую секунду в боевую рубку влетел разъяренный командир корабля, занимая свое место. Вслед за ним в рубку влетели остальные члены экипажа.

– Выдвигаемся!

Крейсер резко стартовал с орбиты, навстречу возможному врагу.

– Ясно, что ничего не ясно… – пробормотал Басх ос Дасар, считывая показания.

Тут уже ему пришел вызов с планеты.

– Что происходит?! У нас вторжение?!

– Не похоже, господин…

– То есть?!

– Какая-то гравитационная аномалия… отдаленно напоминающая формирование зоны гиперперехода… Но если это все же именно гиперпереход, то он какой-то странный…

Тут гравитационная аномалия стремительно вышла на пик активности, а в следующий момент все закончилось, только запищал радар, сообщая о появившейся метке.

– Гиперпереход завершен, у нас есть объект…

– Сколько их?! Каков класс?! – продолжали сыпаться панические запросы с планеты.

– Одна единица, господин, класс – легкий истребитель… или спасательная капсула.

– Что? Один?! Легкий истребитель?! Спасательная капсула?!!

– Так точно, господин. Транслирую данные…

Абонент озадаченно замолчал, получая данные с крейсера. Оно и понятно, легкий истребитель и тем более спасательная капсула в принципе не могли совершить гиперпереход. Если это не какая-нибудь секретная разработка не пойми кого. Даже самый маленький гипердвигатель по размеру больше истребителя раза в три, так что их ставят на корабли более-менее крупного тоннажа.

– Идите на перехват! – наконец прозвучал чуть запоздавший приказ. – Брать только живьем! Мне нужно знать, кто и как узнал об этом месте! Не говоря уже о том, что нужно узнать технические детали возможности гиперперехода столь малым объектом.

– Слушаюсь, господин.

Крейсер «Ашам» уже давно двигался навстречу непонятному объекту, не отвечающему на запросы, да и вообще молчащему и продолжавшему двигаться по инерции с очень незначительной скоростью. Следом за ним по направлению угрозы летели три фрегата типа «сари».

Наконец объект начал маневрировать, но как-то вяло, более того, создавалось впечатление, что он не видел несущиеся к нему боевые корабли, а потом и вовсе после дерганых маневров полетел навстречу…

«Атакует?!» – удивился Басх ос Дасар.

– Сбросить истребители!

От крейсера отстыковалось четыре средних истребителя «тхар» и еще по два от фрегатов. Неизвестный никак не отреагировал на изменение ситуации и продолжил полет к планете.

4

Стоило только Роеву – после разгона «Молнии» и передачи управления автопилоту – протиснуться в «гроб» жилого отсека по своим делам: поесть да заняться физупражнениями, как запищал радар, сигнализируя о сближении с каким-то объектом. Владислав тут же рванул обратно в кабину, а то сейчас прилетит какой-нибудь астероид… и ага. Автоматика, конечно, сама может сделать маневр уклонения, но… лучше проконтролировать и перехватить управление, человеческая реакция в данном случае понадежнее будет.

Вот только приближался никакой не астероид, а… космический корабль. Формой он чем-то напоминал ската, скрещенного с акулой. Размеры корабля впечатляли. Минимум двести метров длиной, ширина «ската» метров пятьдесят, а «акулья» часть около тридцати, и высота где-то под двадцать.

Электроника вдруг начала сбоить и в конечном итоге вовсе вышла из строя.

– Приехали…

Владислава немного затрясло от увиденного, что и неудивительно. Хотя и не сказать, что увиденное для него стало так уж неожиданным, все-таки на что-то подобное он в глубине души надеялся и даже желал увидеть. Теперь его только беспокоило то, как все повернется в дальнейшем. Хотелось бы, конечно, рассчитывать на теплую встречу, но… опять что-то подсказало ему, чтобы он не раскатывал губу в этом плане.

Роев в целом доверял своей интуиции, она редко когда его подводила, другое дело, что в данный момент он в принципе ничего не мог изменить, ибо не имел для этого никаких средств. Ему только и оставалось, что сидеть и смотреть, как «Молнию» «пожирает» этот гигант. Было, мягко говоря, неуютно, то и дело его пробивала мелкая дрожь.

О том, чтобы сбежать на ручном управлении, Владислав даже не помыслил. Все равно догонят ведь, и это в лучшем случае, в худшем – тупо расстреляют. Происходи все на орбите планеты, наверное, еще имело смысл подергаться, хотя и очень сомнительно, противник явно на многие порядки превосходит его в техническом отношении, но не в открытом космосе.

Но вот «Молния» оказалась в небольшом, ярко освещенном ангаре, с жуткого вида явно вооруженными крупнокалиберными стволами паукообразными механизмами, что окружили космический самолет со всех сторон. В помещение подали атмосферу, и вскоре появились закованные в разномастную броню инопланетяне с тонированными стеклами забрал, и эти точно были вооружены.

Радовало только то, что по пропорциям инопланетяне очень походили на людей. Те же две руки, две ноги, хвостов нет…

– Значит, шансы договориться существенно повышаются, – пробормотал Владислав, скорее для того, чтобы убедить в этом самого себя.

Один из бойцов, видимо командир, заметив Роева в кабине, требовательно махнул рукой, дескать – выходи, и Владислав, чтобы не нагнетать лишний раз ситуацию, к тому же выбора у него не было, подчинился. Открыл люк и, глубоко, чуть судорожно вдохнув, вышел, подняв руки.

Его тут же грубо скрутили подскочившие со всех сторон бойцы, повалили на пол и сноровисто обыскали, после чего отошли, продолжая держать на прицеле.

Владиславу что-то сказали повелительным тоном, но он, естественно, ничего не понял. Но по жестикуляции догадался, что от него требуют снять шлем скафандра, а то и вовсе полностью разоблачиться.

– А если ваш воздух для меня не пригоден для дыхания?!

Но его слушать и не думали. Все тот же громила, что его обыскивал, достал нож, видимо решив срезать с пленника скафандр. При этом он снял тонировку с забрала, и Роев просто очумел, увидев обычное человеческое лицо, перекошенное гневом. Хотя, с другой стороны, и очень хотел, чтобы встречающие были людьми.

«В каком-то смысле это даже логично, учитывая звездные врата», – подумал он отстраненно.

Долго в ступоре находиться ему не дали, нож уже почти проткнул ткань, и Владислав, отшатнувшись, поспешно забормотал:

– Хорошо-хорошо, сейчас сниму!

Находясь под прицелом нервничающих бойцов, Роев осторожно отсоединил шлем и с опаской вдохнул воздух в ангаре. По первому впечатлению, воздух как воздух. Запах, правда, специфический, но тут ведь не лес и не берег моря, а космический корабль, так что ничего удивительного.

«У меня наверняка воняет еще хуже, уж точно не утренней свежестью после грозы, просто принюхался», – подумал он.

Далее Владислав полностью снял скафандр, оставшись в одном комбинезоне, и его снова тщательно обыскали, естественно, опять ничего не найдя. Даже удивились.

«А я что, дурак, что ли, с оружием выходить против такой толпы?» – нашел в себе силы усмехнуться Роев.

Командир этих боевиков снова что-то стал требовать от пленника, показывая на его корабль, но Роев ему ничего ответить не мог, разве что ответить «я не понимаю» на языке австралийских аборигенов:

– Кенгуру…

Тут командир боевиков, словно осененный догадкой, схватил голову пленника, так, что чуть шею ему не свернул, и стал смотреть в затылок, проводя пальцем в основании черепа, для надежности отгибая короткие волосы.

Теперь в его голосе слышалось откровенное удивление. Видимо, чего-то не нашли, что должно было быть, как у всех нормальных людей. Потом он что-то сказал остальным, словно поставив диагноз, и окружающие люди переглянулись между собой.

Тем временем в «Молнию» сунулся один из встречающих, но много времени он там не провел. Просто пренебрежительно махнул рукой и, фыркнув, повторил «диагноз» командира.

Роева под конвоем вывели из ангара и, проведя по коридору, посадили в тесное помещение, видимо карцер. Из всей обстановки только лежанка да сортиро-раковина.

– Ну и дела…

Что думать по этому поводу он даже не знал. Как-то все не так…

– А что ты хотел? Чтобы тебя встречали с оркестром и букетами цветов?…

5

В карцере Владислав просидел недолго. По внутренним ощущениям не больше получаса. Корабль явно вернулся к месту прежней дислокации у той самой планеты, на которую он уже собрался высаживаться.

Роева под конвоем, предварительно сковав руки магнитными наручниками, проводили в какой-то кубрик, пристегнули к креслу, и после резкого толчка он понял, что оказался в посадочном модуле, который только что отстыковался от носителя. Начавшаяся через минуту тряска и навалившаяся легкая перегрузка подтвердили этот вывод.

Путешествие длилось минут десять, после чего челнок мягко приземлился в вертикальном режиме, то есть без пробежки, и пленника, опять-таки под конвоем вытащив из шаттла, повели к приземистому зданию серого цвета, одному из трех, что стояли неподалеку от посадочной площадки.

Здание было в форме усеченной пирамиды. Высотой всего в три-четыре этажа, по площади лишь немногим больше основания обычной земной девятиэтажки. Сразу стало ясно, что это как у айсберга, лишь видимая часть строения, большая часть помещений находится под землей.

На крыше зданий стояли небольшие башенки со спаренными стволами довольно крупного калибра, глядящими в сторону леса, образуя общий периметр безопасности.

«Видать, обитателей донимает время от времени агрессивная живность, – подумал Роев. – И если для защиты от местных хищников требуются стволы с таким пушечным калибром, то я даже боюсь представить, как выглядят местные цари зверей. Приземлись я тут самостоятельно, если бы вообще нашел место для нормальной посадки, скорее всего, пришлось бы катапультироваться, и в этом случае меня схавали бы в первую же ночь, и пистолетик бы мне мой не помог…»

Владислав с интересом крутил головой. Все-таки оказался на другой планете, и, несмотря на непростую ситуацию, ему было очень любопытно. Ну и он все еще был оптимистично настроен, по крайней мере старался мысленно подбадривать себя и гнал прочь плохие мысли, хотя получалось откровенно плохо, ибо уже понял, что планета эта явно не является сосредоточием цивилизации, да и база, скорее всего, секретная, а значит, он вляпался в неприятности по самые ноздри…

Если пользоваться земными аналогиями, то здешняя база находилась в тропиках. Об этом говорили удушливая влажность атмосферы, густые запахи и высокие деревья, видневшиеся за полосой безопасности. В общем, типичные «дождевые» джунгли, как в Южной Америке или Индии.

А деревья меж тем имели совсем не зеленую листву, а какую-то фиолетовую. Впрочем, там было много всяких оттенков, в том числе и зеленых. Окрас атмосферы, кстати, тоже был скорее сиреневатым, чем голубым.

В отдалении в небе колыхалась разноцветная, можно даже сказать – радужная, туча. Похожую картину Роев наблюдал по телевизору, когда показывали Африку, как там кружат огромной стаей мелкие птички или летучие мыши. И птичек этих многие десятки, а то и сотни тысяч. Здесь имело место схожее явление, не иначе шаттл вспугнул птичек.

Но долго любоваться окружающими красотами Владиславу не дали. Вскоре процессия оказалась в здании, и его проводили в помещение, чем-то напоминающее лазарет с какими-то саркофагами, а-ля хрустальные гробы.

Сопровождающие конвоиры о чем-то побеседовали с доктором, если судить по тому, что он был облачен в светлый комбинезон с какой-то эмблемой, и «доктор» провел ту же процедуру, что и закованный в доспех боевик, то есть тщательно обследовал затылок «пациента». Наверное, не поверил сказанному. А потом, не доверяя себе, еще и приборчиком каким-то поводил.

Чему-то кивнув, он махнул рукой в сторону кресла с агрегатом в изголовье, чем-то напоминающее прибор для сушки волос в парикмахерской.

Конвоиры, не обращая внимания на возражения пленника, приковали Роева к креслу, сноровисто зафиксировав руки, ноги и торс ремнями. На голову надвинули этот агрегат, и «доктор» что-то вколол Владиславу в шею пневматическим шприцом, отчего он тут же расслабился, а все окружающие люди стали для него лучшими друзьями.

«Доктор», поглядывая в какой-то планшет, несколько раз чему-то удивился и переговорил с конвоиром. У того даже глаза, что называется, на лоб полезли.

После проведенной процедуры Роев приходил в себя достаточно долго, в голове шумело, создавалось впечатление, что в голове кто-то лазит и чешет ему мозг. Под воздействием химии чувство времени Владиславу отказало, тем более что он вроде как даже отключился. Но в какой-то момент колпак с его головы сняли, и «доктор», склонившись, что-то раздельно, четко сказал. Потом повторил вопрос, и – о чудо! – Владислав его понял!

– Ты понимаешь меня? – настойчиво спросил доктор в третий раз.

– Да… понимаю… – на автомате ответил Роев, и – о дважды чудо! – он ответил ему явно не по-русски.

Это обстоятельство его даже выбило из колеи, так что он не стал задавать лишних вопросов, хотя у него их было великое множество.

А еще, благодаря тому, что у Роева с детства отличная память, кою дополнительно натренировали сначала в летном училище, а потом еще в отряде космонавтов, где необходимо запоминать просто гигантский объем информации, он понял, о чем говорил доктор с командиром конвоя между собой до момента процедуры принудительной закачки знания языка. Тут, наверное, наложился еще и тот фактор, что сказывалось воздействие прибора на мозг, и недавние воспоминания были особенно четкими. Владислав словно прокручивал запись на повторе.

– Значит, это и есть тот тип, что устроил нам тут неслабый переполох? – спросил доктор.

– Да. Причем, по ходу, он дикий.

– Почему? Он ведь на космическом корабле прилетел…

– Да какой там корабль! Примитив жуткий… Как прилетел, это еще нужно узнать, для того тебе его и привели, чтобы язык ему загрузил. А что дикий, так у него нейросети нет.

– Вот как?

После этого доктор и заинтересовался головой «пациента».

– Действительно. Что ж, сажайте его в кресло, сейчас посмотрим его данные и загрузим… О! – вглядываясь в планшет, удивился доктор, когда Роева посадили в кресло и прибор, маскирующийся под фен, заработал.

– Что там, док?

– Очень любопытные показатели. Интеллект в районе двухсот тридцати пунктов…

– Круто!

«Ну, это тоже понятно, в космонавты дураков не берут, время „обезьянок“ давно прошло», – подумал Владислав.

– Активная память под сто семьдесят пунктов, – продолжил зачитывать данные доктор.

– Ого!

– Скорость восприятия больше девяносто.

– Супер!

– Но главное, это его ранг ментоактивности!

– Какой, док?

– Прибор не может определить точно, сами понимаете, техника у меня тут стоит устаревшая, так что показатели плавают, но твердо ранг «С» минимум второй категории, а то и единичка.

– А максимум?

– Ранг «В» девятой категории. Потом в капсуле уточним, она точнее скажет.

– Да в любом случае очуметь можно! – воскликнул один из конвоиров.

– Тоже верно…

«Что еще за ментоактивность? – удивился Роев. – Хотя по смыслу догадаться не сложно…»

Роеву вдруг вспомнилось его беззаботное детство. Ему тогда на десятилетие подарили щенка овчарки, которого он давно просил у родителей после того, как посмотрел фильм «Ко мне, Мухтар!» с Юрием Никулиным. Так вот они отлично друг друга понимали, и Тузик выполнял все команды своего хозяина. Причем Владислав его особо ничему не учил.

«Может, все благодаря этим самым пси-способностям?» – подумалось ему.

Вывод подтверждался еще и тем фактом, что питомцы других собачников также выполняли его команды, хотя хозяева их этому тоже почти не учили, чему владельцы собак очень удивлялись, потому как сами добивались послушности своих питомцев через пень-колоду.

К примеру, Владислав подходил к какому-нибудь псу и просил его: «Дай, друг, на счастье лапу мне…», и тот протягивал свою конечность. А на других людей, кто также подходил с такой же просьбой, только недоуменно смотрели в глаза, дескать, чего тебе надобно от меня, убогий?

«Это ж какими тогда пси-способностями должен обладать Куклачев?!» – невольно подумал Владислав о знаменитом дрессировщике кошек, так как с кошками находить взаимопонимание у Роева выходило значительно хуже.

– Это если ему специализированную сетку поставить, да специальными базами загрузить, да имплантами усилить, то из него может получиться псион «В»-ранга довольно высокой категории – третьей, а то и второй! – подхватил второй. – Это же сколько он стоить может?!

– Да уж не мало… Нам столько за всю жизнь не заработать… Причем всем вместе взятым, – хмыкнул доктор.

«А чего это они там про скорость реакции говорили? – размышлял он. – Что-то я не могу о себе сказать, что я какой-то суперреактивный, но и не тормоз. В пилотировании тормозить нельзя. Или этот показатель отвечает не за мышечную реакцию?»

Что касается памяти, то на нее Роев никогда не жаловался, а потом еще дополнительно ее раскачивали различными методиками.

Так что в школе он учился на четыре и пять, стихотворения запоминал влет, формулы тоже его не смущали, так что ничего удивительного в том, что закончил школу с золотой медалью. На фоне таких результатов ему пророчили отменное будущее в профессии, связанной с финансами, или на худой конец в науке, но… его жизнь изначально и безраздельно принадлежала космосу.

Когда, идя по стопам Гагарина, Владислав поступал в летное, его, мягко говоря, никто не понял, и разве что не крутили пальцем у виска. Кажется, даже приемная комиссия была изумлена его желанием. Но это понятно при тех обстоятельствах, что переживало государство в лихих девяностых, и при разочаровании во всем и вся.

В общем, его путь к космосу был долог и тернист. В какой-то момент Роеву казалось, что и впрямь все безнадежно. Самолеты стояли на приколе, и, чтобы подняться в небо и набрать хоть какие-то часы налета, пилоты просились в «горячую точку», что тогда полыхала на юге России.

Станция «Мир» разваливалась прямо на глазах. Государству, трещавшему по швам, стало явно не до космоса. Трехпалый правитель всея Руси Бориска Первый, сместивший с трона Меченого, бухал по-черному и дирижировал военными немецкими оркестрами… В общем, чувство безнадеги и унижения было очень сильным.

Владислав даже чуть тряхнул головой, чтобы избавиться от горьких воспоминаний, потому как сейчас будущее ему светило еще более плохое. А все потому, что эта парочка, на тот момент пользуясь незнанием языка своего пленника, откровенно оценивала его умную голову в случае ее продажи какой-нибудь корпорации. Дескать, он очень редкий экземпляр, особенно в плане пси-способностей, а значит, очень дорогой. Цены начинались от трехсот миллионов и вскоре дошли до миллиарда…

«Так они еще и работорговцы! – ужаснулся Роев. – Вот уж угораздило!»

Даже помечтали на тему, сколько и каких кораблей можно было бы купить, если его продать по самой высокой цене. И если судить по названным ценам за фрегаты, крейсера и линкоры того или иного производителя, то Владислав стоил целый флот из дюжины кораблей последнего поколения.

Это было дико и невозможно. Ну, где, спрашивается, космическая цивилизация и где работорговля?! Это как-то не вязалось между собой. Однако же реальность была именно такова. Как говорится, все новое – это хорошо забытое старое.

– Отлично, – тем временем произнес медик. – С такими показателями интеллекта и памяти я и не сомневался в его способности к столь быстрому обучению. Можете вести его к господину Амкару. Сейчас только еще один укольчик сделаю…

Конвоиры тут же отстегнули Роева от кресла и снова куда-то повели. Из Владислава словно стержень вынули, сказывались и психологический шок от всего происходящего, и физическая усталость, да и только что вколотая химия подействовала.

6

Через несколько минут после дефилирования по коридорам и поездке на лифте Роев оказался в кабинете местного начальника, некоего Амкара.

Как сразу стало понятно из содержимого его стола, «Молнию» успели хорошо обшарить, так как на столе лежали различные вещи, в частности аварийный маяк, это если пилоту пришлось бы садиться у черта на куличках, навигатор, прочая электроника, в том числе спутниковый телефон, планшет и пистолет. Пистолет, кстати, лежал в центре.

– Ну и кто ты есть такой? – с хмурым выражением лица спросил Владислава смуглого вида тип, типичный араб лет тридцати пяти, в черном комбинезоне элегантного фасона.

Эльд Амкар, сын Дахара Сармлида главы клана Риядлид, что являлся на данной планете руководителем миссии по добыче артефактов Древних из обнаруженного бункера исчезнувшей цивилизации, очень злился на стоящего перед ним дикого, ибо его появление сильно испугало. Давно Амкар не испытывал такого страха, ведь случись так, как он успел себе понапридумывать в момент объявления боевой тревоги и режима начала эвакуации, то…

Имеющийся флот призван был даже не столько защищать, сколько выиграть немного времени, чтобы наиболее ценные члены клана с грузом успели эвакуироваться и сбежать. Потому как если подойдет серьезный флот конкурентов, корпорации или тем более какого-нибудь государства – тех же арварцев, то победить не удастся.

Лучшей защитой миссии служила секретность. Так что флот из крейсера с несколькими фрегатами требовался еще и для того, чтобы перехватывать и уничтожать всех одиночек, что на свою беду сунутся в систему, будь то какие-нибудь шахтеры, торговцы и тем более разведчики.

Поначалу пришельца приняли за такого разведчика, но, исследовав технику, а главное узнав что у пилота нет и никогда не было нейросети, эту версию отбросили.

– Отвечай! – несколько визгливо вскрикнул сидевший за столом.

Даже если бы Роев и захотел промолчать, то не получилось бы. Видимо, доктор, имея соответствующий приказ, вколол на прощание пленнику что-то, что развязывало язык, хотя эффект «всех люблю на свете я» уже прошел, сменившись на абсолютное безразличие.

– Роев Владислав Дмитриевич…

Местный босс, похоже, попытался повторить имя. Даже пожевал губами, но успеха не достиг и только махнул рукой, сказав:

– Буду звать тебя Рой. Впрочем, имя мне твое неинтересно. Откуда ты?

– Я с планеты Земля…

– Что тут забыл?

– Я тут ничего не забыл… попал в эту систему случайно…

– Что значит случайно? Ты ушел в слепой гиперпрыжок? И как вообще ушел в гиперпрыжок, не имея гипердвигателя? Что за технология перемещения? Пользуетесь стационарными гиперарками? Одноразовыми разгонниками? – Амкар помахал рукой, подбирая подходящее определение. – А то и вовсе какой-нибудь гиперкатапультой?

– Нет… у нас нет технологии перемещения между звезд… мы и до своего спутника едва добраться можем… Все дело в звездных вратах.

– Что еще за звездные врата? – заинтересовался Амкар.

– Это я их так обозначил… Дело в том, что наши ученые обнаружили в точке Лагранжа между нашей планетой и светилом какую-то гравитационную аномалию…

В общем, Владислав все рассказал про эти проклятые врата, что забросили его черт знает куда, да еще в руки рабовладельцев.

– Хм-м, теперь все встало на свои места. А то очень уж я удивился, что какой-то дикарь на таком примитивном корыте вдруг появился у меня в системе. И ты думаешь, что в этой системе тоже есть такое кольцо?

– Это было бы логично, учитывая, что я вывалился в точке Лагранжа. Но я не понимаю, как это возможно, ведь до самого начала работы кольца его не было видно визуально…

– Это-то как раз легко объяснить, – отмахнулся Эльд Амкар с видом знатока. – Древние еще и не такое могли сотворить. Висит себе колечко в подпространстве и висит… Впрочем, тебе я ничего пояснять не стану.

– Что теперь со мной будет? – спросил Роев, осознавая, что настал тот момент, когда решается его судьба, даже медикаменты не смогли сдержать его чувств.

И решение могло быть самым неожиданным. Тут и ценность его головы. Тут и информация о звездных вратах неких Древних… В общем, могли как продать, так и помножить на ноль, чтобы не трепался где ни попадя о чем не стоит. Владислав прекрасно видел, что информация о вратах очень заинтересовала этого араба.

«Что будет, то и будет…»

«Араб», сидящий за столом, на мгновение неестественно замер, даже глаза чуть закатил, Роев даже подумал, что этот тип эпилептик припадочный, но нет, через мгновение командир боевиков, что его притащили к Амкару, кивнул, сказав:

– Будет исполнено, господин.

Главарь вальяжно махнул рукой, дескать, пошли все вон, и Владислава буквально вынесли из кабинета местного «первого после бога», подхватив под руки. Его вывели из здания и отвели в строение по соседству, после чего, не особо церемонясь, потащили куда-то на нижние уровни.

Сначала зашли в медблок. Только медицинские капсулы тут даже на вид были какими-то старыми и потрепанными. Медик, видимо, уже получил все необходимые данные и приказы насчет новичка, потому как без лишних разговоров приказал залезать в одну из капсул, предварительно полностью раздевшись.

– Что вы хоть со мной сделали? – спросил Роев, вылезая из медкапсулы по окончании какой-то проведенной над ним процедуры и оттираясь от остатков какого-то геля.

– Поставили необходимые прививки и немного подправили здоровье, – вместо медика ответил один из конвоиров.

– Да я вроде здоров был…

– Так и говорю, что немного.

– Я так понимаю, что заработать на моей продаже миллиард вам не судьба? – скорее утвердительно сказал Владислав.

– Не судьба, – с сожалением ответил второй из боевиков. – А жаль…

В общем, не надо быть провидцем, чтобы понять, что пришел пушной зверек с северных широт.

После медблока Роева завели в комнату, где сидел какой-то вонючий жирдяй в обляпанной робе.

– Эй, Ломбунд, принимай новичка.

Этот Ломбунд нацепил Владиславу на шею массивный ошейник, несколько раз провернув в замке ключом, – даже удивительно, что пользуются таким анахронизмом, – и предупредил:

– Даже не пробуй его пытаться снимать. Голову вмиг оторвет. Там взрывчатка. Понял, нет?

– Понял…

Увидев, что на шею пленника надели «украшение», конвоиры тут же ушли.

– Иди за мной, я отведу тебя туда, где теперь ты будешь обитать…

Бежать, как стало ясно – бессмысленно, да еще с таким ошейником, даже если удастся заполучить ключ от него, так как автоматическую дверь из здания ему явно не открыть. И даже если удастся открыть, то куда бежать? Снаружи вышки с пушками, а в джунглях те, против кого эти пушки приготовлены. Так что Роев послушно двинулся за жирдяем, решив немного осмотреться.

Впрочем, смотреть тут особо было не на что. Коридор из серого бетона и множество дверей по обе стороны. На пути попалась пара человек в грязных комбинезонах с пустыми глазами. Роев даже не разобрался в их половой принадлежности.

Наконец Ломбунд привел Владислава к нужному помещению и, открыв дверь, воспользовавшись электронным браслетом на руке, скомандовал:

– Заходи и сиди тут. Скоро прибудут остальные, вот в их команду и вольешься.

– Команду?

– Они тебе все сами расскажут и покажут, а мне лениво.

– Я вообще-то жрать хочу. Тут вообще кормят?

– Вон в стене видишь пара носиков, а над ними две кнопки?

– Вижу.

– Ну вот, та, что большая – еда, маленькая – вода. Тарелки и кружки вон в том ящике лежат. Все, давай, мне некогда…

Роев вошел, подталкиваемый в спину, и дверь следом закрылась.

Камера не отличалась чистотой, пахло какой-то кислятиной, блевотой и мочой.

– Ну и что это все значит?…

7

В камере Владислав провалялся примерно сутки. Трижды он подходил к раздаточной пищевой машине, подставляя под носики тарелку с кружкой. На тарелку вываливалась какая-то желеобразная бурда серовато-зеленоватого цвета. Есть это было не слишком приятно чисто эстетически, хотя по поводу вкуса ничего сказать было нельзя, не шедевр кулинарного искусства, естественно, но и блевать тоже не тянуло, так, не слишком аппетитная гадость средней паршивости. Роев ел и похуже. Но пища оказалась на удивление сытной. Вода нареканий не вызывала.

В какой-то момент в камеру завалились еще восемь человек с такими же ошейниками, как и у него, и, не обращая внимания на новичка, попадали на свои койки. Видок у них был еще тот. В глазах усталость и безнадега.

Владислав, честно говоря, приготовился к самым неожиданным вещам. Мало ли как в тюрьмах принимают новеньких сидельцев, да еще инопланетных…

Но это все-таки была не тюрьма, а нечто совершенно другое. Гораздо хуже, потому что на него в принципе всем было наплевать. Кроме одного, по видимости, старшего этой группы.

– Новенький… – констатировал один из вошедших, что не упал плашмя на койку, а только сел на койку напротив, прислонившись спиной к стене, и взглянул на Владислава совершенно пустыми глазами.

Так смотрят на совершенно бесполезную вещь, которую и выбросить не жалко. Ни капли интереса.

– Как звать?

Роев решил представиться коротким именем, что дал ему местный босс, дабы не коверкали имя каждый на свой лад:

– Рой.

– Я – Эрген. Так вот, Рой, попал ты в очень паршивое место, и выжить – шансов очень немного… Их исчезающе мало.

– Считай, что ты меня напугал. – Хотя страха у Владислава как такового еще не было. Он все еще не мог воспринимать происходящее как данность. Будто все происходило не с ним. Опять-таки, наверное, последствие химии.

– А теперь скажи хорошую новость про эти самые, но все же исчезающе малые шансы.

Эрген только хмыкнул, и в его глазах даже что-то изменилось. Появился интерес или что-то в этом роде. Он даже отстранился от стены и наклонился поближе к собеседнику.

– Твой единственный шанс, Рой, заключается в чуде.

– А конкретнее про это чудо? Чудеса все-таки иногда случаются…

– Да ты оптимист!

– Есть немного.

– Что ж, единственное чудо, что может нас спасти, это то, что данную планету найдет разведка какого-нибудь государства, где не признается рабство, и оно направит сюда флот, чтобы посмотреть, чем тут занимаются эти сволочи, и нас отобьют. Причем сделают это в тот момент, когда мы будем ползать по бункеру Древних и нас не успеют ликвидировать как лишних свидетелей. Беда только в том, что если я прав, а я все-таки бывший штурман и кое-что понимаю, и пусть очень примерно, но предполагаю, где мы находимся, то мы далеко за линией фронтира в диком космосе. И еще хуже то обстоятельство, что на границе этого фронтира находятся государства, корпорации, кланы и прочие объединения вроде всяких сектантов, где рабство как раз разрешено. Так что если нас найдут их разведчики, то… – Эрген только криво усмехнулся и развел руками, дескать, даже самому тупому будет все ясно, но потом все-таки добавил: – То даже и не знаю, что лучше – попасть в официальное рабство или остаться здесь? Тут хоть какой-то шанс, несмотря на смертельную опасность, а если тебе поставят рабскую сеть, то все, пиши пропало. Как сам, наверное, знаешь, через десять лет рабства мозги от такой сетки напрочь выгорают, и человек превращается в конченого идиота.

– М-да… шанс и впрямь исчезающе мал… – протянул Владислав, в полной мере начиная понимать всю прелесть ситуации, в которую угодил. – Но если вдруг он все же выпадет, то что им мешает ликвидировать нас дистанционно? Подадут сигнал, и голова тю-тю…

– Тут понимаешь, какая штука… В общем, как я уже сказал, мы потрошим бункер Древних, и как выяснилось, он не до конца мертв. Несколько систем обороны по-прежнему работают. В частности, действует глушилка, что не только подавляет работу сетки, но и еще может воздействовать на нее так, что носитель сходит с ума или вовсе начинает стрелять в своих. Что касается электроники, то она очень быстро выходит из строя. Так что никакой электроникой пользоваться в подземельях невозможно. Приходится работать с самым примитивным оборудованием и оружием без электронной начинки. Потому ошейники у нас стоят с механическим таймером, взводимые ключами. И если не вернуться до конца обратного отсчета, то…

Эрген изобразил руками взрыв.

– Вот оно как…

– Ага. Так что держи ошейник в чистоте, чтобы, не дай демоны, не засорить механизм. А то и такие случаи были.

– М-да… И надолго взводят?

– Когда как, – пожал плечами Эрген, – в зависимости от задачи. Но при мне таймер ставили максимум на пять суток, а можно на больший срок или нет, я не знаю.

– Очень интересно… – пробормотал Роев. – И чем нам там, в этом бункере, надо заниматься?

– Главная задача – это найти центр управления бункера и вырубить глушилку. Но это произойдет еще нескоро. Мы, как я думаю, обследовали едва ли пятую часть подземелий, хотя клан копается в нем больше года.

– Бункер такой большой?!

– Сложно что-то сказать определенное по поводу его размеров. Древние – те еще затейники – умели строить подобные объекты, находя им подходящие места. Так что, насколько я понял, обычными методами зондажа их не оценить, опять же база всячески противодействует своему сканированию глушилкой. Но проблема даже не столько в ее размерах, сколько в том, что база долгое время была замкнута на себя… а вкупе с тем, что она по каким-то причинам на каком-то этапе не была стерильна, то…

– Там возник замкнутый цикл жизни и, как я понял по вашему помятому виду, биосфера крайне насыщенна, – понял Владислав.

– Именно. Эволюция многие тысячи лет шла совершенно по иным законам и породила жутких монстров. Эта планета населена и без того кошмарными тварями…

– Я заметил, что пушки с серьезными калибрами смотрят в сторону леса.

– Вот-вот, – кивнул Эрген. – И по сравнению с теми хищниками, что живут на поверхности в естественных условиях обитания, твари, живущие в подземельях бункера, в разы опаснее. Они идеальные хищники во тьме, а у нас ничего кроме химических фонарей для освещения и нет. Из-за глушилки не воспользоваться даже простейшими приборами ночного видения или тепловизорами. Даже обычные электрические фонари через некоторое время начинают дохнуть. Хотя, казалось бы, чему там ломаться? Батарейка да лампа! Но нет, каким-то непостижимым образом батареи быстро теряют заряд. Так что потери у нас очень высокие. Только в этом трехсуточном рейде моя группа потеряла двух человек. И вообще ни один рейд не обходится без потерь. Обязательно кого-нибудь укусит ядовитая тварь, найдя слабое место в экипировке, или атакует бронированный монстр и разорвет на клочки жертву, прежде чем мы успеем его завалить.

– Почему тогда живность не потравят? Химией или биологией? – удивился Роев.

– Насколько я знаю, на первых этапах именно так и действовали. Причем довольно успешно, так что нашим предшественникам удалось продвинуться достаточно далеко, чуть ли не больше половины бункера одолели… Время от времени мы находим их следы.

– И?

– И как видишь, все вернулось на круги своя. Вновь в рейды идут обычные люди с простым оружием.

– Почему так произошло?

– Эти твари очень быстро адаптируются к любой отраве. Просто нереально быстро, что наводит на нехорошие подозрения… Можно получить быстрое локальное улучшение обстановки, но потом, буквально через три-четыре дня, обязательно будет нанесен мощный ответный удар, что сметет все на своем пути и заставит нас отступить и сдать ранее завоеванные позиции. Так что продвигаться лучше медленно, но верно, потихоньку-помаленьку блокируя и уничтожая тварей. Но даже так у нас получается далеко не всегда.

– Да ладно! Я ни разу не биолог, но это слишком уж неестественно – быстрая адаптация. Вирусам и то больше времени надо!

– Согласен, но это действительно так. Адаптация и приспособляемость просто нереально высокая и быстрая. По этому поводу даже есть пара предположений.

Владислав кивнул, поощряя оживившегося Эргена продолжать. Тот не заставил себя ждать.

– Есть большая доля вероятности, что данная база Древних занималась какими-то биологическими исследованиями…

– Все равно…

– И есть мнение, что база не до конца мертва не только в плане оборонных возможностей, но и в основном своем прямом назначении, что переключилась на оборону.

– Вот как?! То есть ты хочешь сказать, что где-то в недрах этой базы в автоматическом режиме происходит выведение новых форм организмов в качестве ответной реакции на внешнее воздействие?! – удивился Роев, и это еще мягко говоря.

– Именно. Отсюда неестественно быстрое приобретение иммунитета ко всем видам химического и биологического оружия. А также быстрое восполнение потерь в живой силе, словно их клонируют. Хотя последнее – не факт. Мало ли как они воспроизводятся и какова у них скорость роста? В конце концов, насекомые, а там большая часть биомассы состоит именно из них, сами по себе очень плодовиты.

– Да уж…

Роев невольно пригорюнился, осознавая, что он действительно сильно попал, иначе и не скажешь. Сбежать невозможно из-за ошейника с таймером. Да и куда бежать, даже если как-то удастся разобраться с ошейником? Пара мыслей на этот счет все же есть, надо только их проверить… Бежать в джунгли глупо, быстро найдут, если раньше никто не сожрет. В подземельях, если верить Эргену, а не верить ему нет оснований, шансы на выживание еще меньше.

Это не значит, что Роев смирился, просто надо выжить на первых порах и хорошенько подумать. На чудо Эргена он не надеялся.

Тут Владислав обратил внимание на парочку человек мужского пола с кожей насыщенно красного цвета, и это явно не краска. Да и уши у них были чуть заостренные. Этакие краснокожие эльфы. Только красивыми их язык назвать не повернется. Чем-то они смахивали на австралийцев. Так что скорее орки по фэнтези-классификации, у тех ведь тоже уши заостренные…

Помимо ушей на первый взгляд ничего их больше от людей не отличало, такие же зубы и глаза, если не обращать внимание на красноватую радужку. А что до кожи, то всякое может быть. На Земле тоже всяких рас хватает. Не стоит удивляться, если где-нибудь обнаружатся какие-нибудь розовокожие.

– А это кто такие? – кивнул Роев в сторону «индейцев».

– Аборигены. А как они тут появились… хрен их знает. Может, потомки каких-то беглецов, рухнувших на планету в незапамятные времена, или таких же неудачливых колонизаторов, что скатились в каменный век. А может, даже выродившиеся Древние, хотя это сомнительно. Ловят их иногда. Раньше в основном только их и использовали, у них ведь изначально сеток нет. Дикари. Но с тех пор либо их всех выловили, либо они прятаться лучше научились, а то и всё вместе. Теперь используют нас.

– Как ты им вообще попался?

– Обычное дело на фронтире, – снова пожал плечами Эрген. – Так же, наверное, как и ты. Я был штурманом купца, на нас напали пираты и продали этим сволочам, что мне вытащили сетку и заставили лазить по подземелью Древних.

– Понятно…

Дальше разговор затих, а потом и вовсе отключили дневное освещение, оставив только дежурное. Поужинав, все стали засыпать.

Уснул и Владислав.

8

На следующий день сразу после завтрака Роева начали готовить к непростой и крайне опасной сталкерской деятельности в бункере Древних. Первым делом ему подобрали броню. Для чего Владислав с Эргеном пошли на склад. Как он с некоторым удивлением обнаружил, никто их в камере не запирал, передвижение по этажу было свободным, лишь дверь, ведущая наверх, была заперта.

Эрген – как командир отряда – взял над новичком шефство. Эта внимательность объяснялась самым прозаичным образом, а именно тем, что чем лучше оснащен и подготовлен его подчиненный, тем выше шансы у него самого на выживание, несмотря на почти потерянную надежду освободиться, но инстинкты самосохранения все еще держали свои позиции, не давая окончательно опустить руки.

– Кто вообще эти Древние? – спросил Роев.

– В смысле? – удивленно посмотрел на нового подчиненного Эрген.

– В прямом. Я дикий.

– Надо же… тогда понятно. Ну а что касается Древних, то Древние – это Древние, и демоны знают, кем они были в действительности. Теорий много. Кто-то считает их нашими предками, кто-то считает, что к нам они не имеют никакого отношения… в общем, исчезнувшая цивилизация, от которой не осталось ничего, кроме всяких бункеров и артефактов в них. Даже как они выглядели, достоверно неизвестно.

– Ясно.

– Не забивай голову этими лишними глупостями. Твоя главная задача сейчас – это выжить, – расставил приоритеты Эрген, толкнув дверь в темное помещение.

Роев согласно кивнул, входя следом за наставником.

С небольшой задержкой явно автоматически загорелся свет в зале, оказавшемся складом, набитым различным имуществом, Роев даже сравнил ее со свалкой, ибо никакого порядка не наблюдалось в принципе. Все было свалено в кучи различных размеров. Тут и там лежали всевозможные элементы от различных доспехов, от легких до тяжелых скафандров. Никто даже не трудился чистить эти элементы от грязи и не только грязи, а также крови и естественных выделений погибших людей.

– Во всем нужно искать положительные стороны, – невесело усмехнулся Эрген, узрев скривившееся от отвращения лицо подчиненного.

– Например?

– Здесь нет куркуля завхоза и можно брать все, что душе угодно, а не то, что ему вздумается тебе выдать. Главное – найти и подогнать друг к другу подходящие элементы.

– Тоже верно. Другое дело, что это будет явно непросто…

– Верно, но ведь для себя будешь стараться.

– Ну да…

И они стали выбирать подходящие элементы, перебирая горы этого хлама. Мудрить Владислав не стал и, поскольку не разбирался в этом хламе, то подобрал себе обновку по тому же типу, что носил Эрген и остальные бойцы, что называется, проверено временем и опытом.

Несмотря на то что имелись элементы доспехов самого разного класса, от легкого до тяжелого, соответственно практически непробиваемого, все сталкеры брали за основу средний доспех, как компромисс между защитой и массой.

Основой служил довольно тяжелый комбинезон черного цвета. И его тяжесть легко объяснялась, так как он состоял из местного аналога кевлара и соответственно сам по себе являлся достаточно хорошей защитой.

– Хорошо держит выстрелы шиповника… – комментировал Эрген. – Пробивать начинает с трех шагов, но так близко мы к нему, естественно, не подходим и сжигаем раньше.

– Э-э… в смысле шиповника?

– Да это одна из гадостей подземелья. Как можно догадаться из разговорного названия, это растение стреляет шипами. Естественно, что они, почти как и все в этом чертовом подземелье, ядовиты. Так же хорошо держит укусы тварей вроде мелких насекомых, ящериц и змей. Хотя тоже не рекомендую оставлять их без внимания. Стоит им только в тебя вцепиться, тут же их сбрасывай. Зубы у них острые, сила укуса впечатляет, так что они вполне могут ткань и прокусить или проткнуть жалами. Так что давай к комбинезону подберем поножи и поручи.

Подобрали, конечно. Как и легкий бронежилет со шлемом. Ну и обувка, само собой. Все со следами повреждения, что по возможности надо устранить.

Уже выходя из ангара, Роев заметил в углу свой сваленный кучей скафандр, смотревшийся здесь дико и чужеродно.

«Интересно, что с моей „Молнией“ сделали? – подумал он. – Разобрали до винтика или, оценив низкий уровень развития, выбросили в открытый космос, словно мусор, и она сгорела при падении в атмосферу?»

– Теперь пошли в оружейку. Подберем тебе подходящий ствол.

Так называемая оружейка мало чем отличалась от склада запчастей с доспехами и одеждой. Внавалку да еще на полу оружие, конечно, не лежало, а покоилось на стеллажах, но в таком состоянии его тоже держать нельзя. Оружие было не чищено не то что от пороховой гари, но и от грязи.

– Тут в основном крупнокалиберные дробовики, – сказал Эрген. – Лучше оружие в наших условиях представить сложно.

– Понятно.

Владислав стал перебирать предлагаемые образцы. Тут были все возможные системы от стрелялок с передергиваемым цевьем – помповики, каким любит пользоваться американские копы, до автоматических систем, этакий автомат-дробовик.

Калибры также разнились. Но с выбором калибра Эрген Роева обломал.

– Бери что-то из тридцатого. Мы все им вооружены, чтобы если что, то можно было воспользоваться боекомплектом товарища.

– Разумно.

Владислав выбрал полуавтоматическую систему, что-то вроде «Сайги». Также под единый девятимиллиметровый калибр подобрали оружие последнего шанса, то есть пистолет.

– Хотя если уж на то пошло, то он нужен исключительно для того, чтобы застрелиться и избавиться от мучений в случае серьезного и болезненного ранения. Вроде обширного ожога ядовитой кислотой, когда плоть разъедает до костей, или если внутренности в кашу и туда еще всякие личинки проберутся и будут жрать тебя живьем… в общем, вариантов много. Серьезного монстра им замучаешься убивать, разве что сразу в мозг попадешь, но бошки у тварей, как правило, хорошо бронированы и слабых мест там почти нет. Разве что глаза, но в них еще попасть нужно…

Роев понятливо кивнул, при этом находясь в легкой прострации от описанных ужасов. А вот своего пистолета, в отличие от скафандра, он здесь не нашел.

«Не иначе начальник себе в коллекцию захапал», – подумалось ему.

Тут же и постреляли от души в импровизированном тире, проверяя оружие и нового стрелка. В патронах недостатка не было, пали сколько влезет.

– А неплохо ты двигаешься, – выказал удивление Эрген, после того как Владислав показал ему все, на что он был способен. – Я думал тебя придется натаскивать, ты ведь просто пилот, а ты, похоже, сам можешь меня многому научить.

На это Роев просто показал командиру то, чему его учили в свое время, на тот случай, если придется отстреливаться от погони, если вдруг собьют над вражеской территорией. Тут и стрельба из различных положений, тут и стрельба в движении, организация засады… Не бог весь что, все же не спецназовец какой, но и не откровенный лох.

– Не проблема, расскажу и покажу, что знаю и умею.

Следующие пару часов Владислав занимался обучением Эргена. Командиру это тоже было выгодно, по той же причине, что и Роеву.

– Спасибо. Я узнал пару новых финтов, – поблагодарил Эрген.

– Раз так, то надо бы тогда и остальных погонять, – заметил Владислав.

– Бесполезно, – скривился Эрген. – Они уже окончательно сломались. Чистые биороботы, делают то, что им скажут… отсюда и потери, которых могло бы и не быть. Тем более, будучи на отдыхе, они уже закинулись дурью по самые брови, так что парни сейчас где угодно, но только не здесь. Разве что краснокожие могли бы нас чему-нибудь обучить, но они не станут, как не станут и учиться, потому как их учить только портить.

– Как же ты с ними в подземелье ладишь при их такой показательной независимости? Или они хоть там слушаются?

– Да какой там слушаются! Они сами по себе, мы сами по себе. Но надо признать, у них неплохо получается выживать. Взаимодействие у них о-го-го! Они еще до меня в бункер ходили, а я тут уже полгода… Не удивлюсь, если они вообще тут с самого начала из первых партий, все-таки монстры, что живут во внешнем мире, тоже не подарок. Единственное, о чем удалось договориться, что они работают разведчиками, иначе я пообещал их пристрелить нахрен. Вот так и живем.

– Ясно.

Остаток дня Роев потратил на приведение оружия и обновок в порядок, чистил, стирал и смазывал. Параллельно с этим Эрген рассказывал об основных тактических схемах действия в бункере Древних и принципе охоты на тех или иных тварей, одновременно демонстрируя их фотографии. В принципе, ничего сложного.

– Основной ударной силой отряда являются огнеметчик и кислотник, Хэш и Дрис соответственно, – показал он на крупных мужиков под сто восемьдесят – сто девяносто сантиметров ростом, коим по своей мощной комплекции было суждено таскать тяжелое вооружение, главным образом из-за объемных емкостей с боевым веществом. – Первый все сжигает из огнемета, особенно это против всякой мелочи и агрессивных растений эффективно, второй из подобного же оружия поливает кислотой, потому как далеко не все горит и соответственно не все поддается кислоте. Что не берется ни огнем, ни кислотой, это монстры побольше в различной хитиновой или роговой броне, расстреливается нами из дробовиков.

– А есть, что не берется дробовиком? – поинтересовался Роев, на секунду отвлекшись от чистки дробовика.

– Да до хрена! – засмеялся Эрген. – Иногда такие бронированные твари из глубин выползают размером с человека, а то и больше, что их ничто не берет. Но на этот случай есть пулеметчик с бронебойными и разрывными патронами, они в ленте попеременно заряжаются. Пулеметчиком у нас является Видз. Он сейчас в госпитале, руку себе сломал, его одна такая бронированная сволочь протаранила, но это пустяк – быстро залатают. Легко отделался, полежит пару часиков в капсуле, они хоть и старье полное – в лучшем случае пятого поколения, но такие простые травмы и болезни лечат вполне себе успешно. Против пулемета уже мало что может выстоять, а если и может, но не переживет либо огня, либо кислоты.

– Замкнутый круг.

– Ага.

Объяснив тактику взаимодействия бойцов, Эрген стал рассказывать, каким препаратом пользоваться из аптечки, если все же кто-то укусит и ты при этом умудришься не только остаться в живых, но еще и способен при этом шевелить руками, и более того, останешься во вменяемом состоянии, чтобы осознанно воспользоваться нужными антидотами. Благо что наименований препаратов было немного, всего полудюжина.

– Такое, конечно, редкость, я имею в виду, что ты сам сможешь себе помочь после укуса, но вдруг?! В крайнем случае напарнику вколешь, авось выкарабкается и его уже тут в капсуле подлатают, если донесем, конечно.

– Весело…

– Ага, просто обхохочешься.

9

Пулеметчик Видз появился вечером и без гипса. Да и рукой он орудовал без проблем. Единственное, чем пока восхищала местная цивилизация Роева, так это медициной: если тебя не убили сразу и при этом смогли донести до медкапсулы, то считай, выжил и даже вновь стал здоровым. Медкапсулы последних поколений могли вырастить потерянные конечности и поврежденные внутренние органы, так что перелом является не стоящим внимания пустяком.

Владислав ожидал, что пулеметчик окажется по комплекции таким же громилой, что и Хэш с Дрисом, ведь нужно таскать тяжелый пулемет и кучу патронов, но нет, Видз был чуть выше среднего роста, но коренастый. К слову сказать, остальные бойцы оказались невеликого роста, то есть метр семьдесят, плюс-минус пара-тройка сантиметров, что было довольно странно. Краснокожие и того ниже, в районе ста шестидесяти сантиметров и щуплые, но жилистые, как гончие псы, а значит, быстрые, юркие и выносливые.

«Может, потому и не откинули копыта до сих пор, прирожденные охотники, опять же опыта набрались неимоверно. Так что им и впрямь нет резона сливаться с чужаками. Мы для них обуза», – подумал он.

Группе Эргена дали три дня отдыха, все это время Роев усиленно тренировался с оружием в тире и привыкал к доспехам.

Когда стрелять уже становилось невмоготу, изучал бункерных тварей по каталогу.

– Ну и уроды…

Живность действительно впечатляла, словно произведения больного на всю голову художника, достойные образчики для всяких фильмов ужасов. Растения тоже не отличались безобидностью, помимо шиповника, стреляющего ядовитыми шипами, были и другие смертельно опасные травки и кустики. Есть плоские лианы, что укутывают свою жертву в кокон, образуя своеобразный желудок, в котором и переваривают добычу, есть такие, кто использует животных как ходячий горшок, то есть попавшее в тело семечко прорастает в еще живом организме…

– Ужас и мрак…

Через три дня отдохнувших сталкеров снова погнали в данж Древних пробиваться к пункту управления.

Ни с кем из группы кроме Эргена за все это время Владислав не перекинулся больше чем парой слов. Люди все три дня пластом валялись на своих койках, уставившись в потолок с дебильными улыбками на лицах, и неудивительно, ведь все закинулись колесами и находились под кайфом. Отвлекались только на прием пищи да на поход в сортир. Хотя не всегда успевали или вообще не реагировали на процесс собственной дефекации, из-за чего, собственно, и пованивало мочой. По этой причине он предпочитал ночевать в оружейке.

Собственно даже Эрген на третий день не выдержал и закинулся слегонца…

Роев его не осуждал даже в мыслях. Попробуй, выдержи такой психологический прессинг бесконечной череды ходок в темноту с монстрами, когда каждый рейд может стать последним.

«Неизвестно, как я сам себя поведу через полгода, если, конечно, выживу», – с тоской подумал он, по поведению командира окончательно осознав, что там, в бункере, все очень и очень серьезно.

Краснокожие не кайфовали, хотя не факт, но и общаться не желали, хотя язык безусловно понимали. Даже между собой они не столько разговаривали, сколько общались на языке жестов, дополняя его мимикой, словно глухонемые. Но оно и понятно, в этом мире монстров лишние звуки и даже движения, способные выдать твое местоположение для опасного хищника, ни к чему.

– Подъем!

Процедура приведения сталкеров в работоспособное состояние была хозяевами отработана до автоматизма. Первым делом вкативший в комнату медицинский дроид протрезвил кайфующих, что-то им вколов в шею, потом зашедший медик заставил выпить несколько таблеток, и сталкеры уже через десять минут, сбегав в туалет, были вменяемыми и бодрыми. Правда, на их лицах читалась нечеловеческая мука. Оно и понятно, вырвали из розовых грез в жестокий мир реальности.

– Мне не надо, я в норме, – отбился сначала от дроида, а потом от медика Владислав.

Потом завалившийся жирдяй Ломбунд взвел таймеры ошейников ключом. Роев смог более внимательно рассмотреть ключ. Ключ как ключ, видал и посложнее – полоска металла с зубчиками по одному краю, без каких бы то ни было хитростей вроде ямок, дырочек, а также всевозможных штырьков. Канавок и то не было, в общем, простейшая ерунда.

«Ну что же, шансы есть, если как-то удастся получить слепок. Главное найти подходящую по размерам железку и инструмент, а также некоторое количество времени, и как минимум можно будет этот ошейник взводить до бесконечности, – подумал Владислав оптимистично. – Но надо как-то узнать, как же его все-таки снять… Делается это явно не заводным ключом. Или все же им?»

Проблема заключалась в том, что других отверстий в ошейнике не имелось. Даже закралась мыслишка, что возможность снятия ошейников вообще не предусмотрена конструктивно. И это было логично. А что? Зачем снимать ошейники, если рабы изначально записаны в мертвецы? Таких. как они, свидетелей в живых не оставляют.

– У вас пять суток, – сказал взводящий, делая каждому по пять оборотов в замке ключом.

Вслед за взводом ошейников сталкерам что-то вкололи в шею.

Владислав снова попытался отбиться от инъекций, но не вышло.

– Не дергайся. Тебе это тоже нужно, – сказал медик.

– Что это? – спросил Роев.

– Стимулятор, чтобы двигался резче, слышал и видел лучше, а то вас – таких сонных – там сожрут уже через пять минут, ха-ха-ха!

Владислав и вправду почувствовал прилив сил, даже ощущение невесомости появилось. Казалось, еще немного и он взлетит, надо только посильнее оттолкнуться ногами, или запросто поднимет машину и завяжет узлом стальную трубу. Наверное, именно для острастки, чтобы сталкеры не выкинули какой крендель под действием стимулятора, напротив стояла пара бойцов в глухой броне и с оружием наготове. Не иначе случались различные эксцессы.

Затем сталкеров погрузили в бронированный фургон и отвезли к пирамидальной горе, что располагалась в пяти километрах от базы пиратов. Здесь сталкеры под прицелом охраны вооружились, забивая ранцы патронами, ибо, как известно, их много не бывает. Более того, каждый из них взял обыкновенную с виду тачку, груженную дополнительными сменными баллонами боевого вещества для огнеметчика и кислотника.

К патронам взяли по пять плиток сухпайка, аптечку и химические осветительные шашки. Также им дали по небольшому контейнеру для образцов новых встреченных видов флоры и фауны, для изучения, ну и, конечно, пеналы для артефактов Древних, если вдруг попадутся.

– Зачем им это? – удивился Владислав, имея в виду сбор образцов животного и растительного мира, причем образцы фауны желательно в живом виде.

Он уже знал, что главная ценность – это всяческие артефакты Древних технического характера: инструменты, оборудование и прочие фиговинки самых разнообразных форм и размеров, с которыми его ознакомили в виде фотографий. Некоторые вещи являлись вещами в себе, то есть их предназначение до сих пор оставалось неясно.

– Изучают, – пожал плечами Эрген.

– Странные какие-то пираты… Как-то у меня не вяжется пиратство и научная деятельность. Напасть на кого-то или тишком по-быстрому разграбить базу Древних, это мне понятно. Даже наладка производства чего-то запрещенного и работорговля с наркоторговлей не выбиваются из образа, но вот научные изыскания…

– Скорее, это какой-то клан, основанный на родственных связях, а не тривиальная пиратская банда, собранная из криминальных отбросов. Им интересно все, что может принести деньги. А из этих растений и животных много чего можно вытянуть, учитывая, какие они имеют характеристики устойчивости и иммунитет к различным видам воздействия. Если разгадать их иммунитет, то можно изготовить универсальное лекарство, стоящее бешеных денег, или, наоборот, боевое отравляющее вещество. Так что научная деятельность вполне вписывается в канву поведения, особенно если у кого-то высокопоставленного родился одаренный ребенок и он пожелал заняться именно наукой. Случается и такое. Среди богатых не только прожигатели жизни бывают.

Роев понятливо кивнул.

«Ну вот втемяшилось мне стать космонавтом – стал, хотя я и не из богатой семьи, – подумал он. – А кому-то могло втемяшиться изучать бабочек да цветочки… Вполне могли пойти навстречу дитятке, особенно если оно, когда вырастет, может применить свои знания на благо клана, ну, скажем, синтезировать новый вид наркотика, от которого будет наступать совершенно улетный кайф, но не возникнет привыкания или, наоборот, возникнет такое привыкание, что и не излечить даже самой продвинутой медициной. Это же какие баблосы! Так что учись, дитятко, учись и еще раз учись. Вот тебе специализированная нейросеть „Ученый“ последнего поколения, самые мощные импланты на интеллект, бери самые современные и высокоуровневые базы знаний. Ну и что, что все это стоит сотни миллионов?! Все окупится с лихвой!»

– Ну а то, что они ведут себя как пираты…

Эрген снова пожал плечами. Дескать, ничего необычного, такова жизнь.

– Понятно.

«А чего тут непонятного? – снова подумал Роев. – Все закрытые общества, тем более живущие на периферии или в чужой среде, это всегда полукриминальные структуры, те же цыгане или кавказцы. Да, у них есть легальный бизнес, но это, скорее, для отвода глаз, основную прибыль приносят именно нелегальные виды деятельности».

10

Вход в подземелье закрывали раздвижные ворота где-то пять на три метра, даже на вид толстые и мощные. А прямо напротив ворот стоял натуральный дот на две амбразуры. Из одной амбразуры выглядывал сдвоенный ствол: понятно, что один служил огнеметом, а второй являлся кислотометом. Из второй амбразуры торчал роторный шестиствольный крупнокалиберный пулемет.

Меры предосторожности на тот случай, если при открытии из подземелий базы рванет вся ее агрессивная живность.

– И часто им приходится работать? – поинтересовался Владислав.

– При мне – ни разу, – ответил Эрген. – Может, на начальных этапах, когда только-только проникали в бункер, было актуально, а сейчас это уже не требуется.

– Открывай! – крикнул в сторону дота сопровождающий сталкеров.

Тяжелые ворота медленно раздвинулись, ровно настолько, чтобы в образовавшуюся щель могли пройти люди, и, как только они проникли внутрь, створки тут же начали сходиться.

Оказалось, что пропускная система устроена умнее и за внешними толстыми воротами обнаружилась еще одна аналогичная преграда, образовывающая «предбанник».

Вторые ворота требовалось открывать уже вручную самим сталкерам. Они тоже были сдвижными и открывались оттягиванием в сторону длинного рычага.

А вот за вторыми воротами начинался забетонированный арочный коридор, в котором легко могли разъехаться пара машин, освещаемый фосфоресцирующими панелями, дававшими голубовато-зеленоватый свет. Точнее, это оказались емкости из прозрачного материала, а в них плавали светящиеся микроорганизмы.

– Неплохо придумано… – оценил Роев техническое, хотя, скорее, биологическое решение по освещению подземелья, в условиях, когда пользоваться электричеством проблематично, ибо хоть до бункера, где вырубалась электроника, было далеко, но работа РЭБ добивала и досюда.

Света панели давали немного, но его вполне хватало, чтобы отчетливо разбирать дорогу. Более того, создавалось впечатление, что панели начинали светить ярче при приближении к ним людей. Впрочем, Роев не удивился, если бы это было так, ведь даже на земле некоторые микроорганизмы начинали светиться сильнее, если их потревожить.

– Побежали!

И сталкеры побежали трусцой, толкая тачки с грузом. Благо коридор шел с небольшим отрицательным уклоном и тяжесть после набора скорости не ощущалась.

– А чего, собственно, бежим? – через минуту спросил Роев.

Не то чтобы он быстро устал, все-таки физическая форма у космонавтов на уровне спортсменов-профессионалов, и атрофии мышц из-за длительного космического полета не наступило благодаря серьезным и регулярным тренировкам, да еще стимулятор действовал, но эта торопливость ему была не совсем понятна.

– Таково требование наших хозяев, чтобы мы двигались по «зеленой зоне» на максимальной скорости и продвигались по «желтой зоне» тоже не особо задерживаясь. Тем более что идти до «красной зоны» не близко, и затратим мы при неспешной прогулке часов десять минимум.

– Ничего себе, – слегка обалдел Владислав от расстояния в пересчете на пять километров в час «неспешной прогулки». – Да как они узнают, особенно последнее?! Неужели осведомители есть?

– Все проще, – усмехнулся Эрген. – Мы сами на себя стучим. Возьмут любого из нас, вколют сыворотку правды, и мы расскажем, двигались ли с максимально возможной скоростью или же сачковали, оттягивая время.

– Ясно. И какое наказание?

– Вечер кошмаров. Выясняют под сывороткой все твои страхи, потом колют тебе специальный препарат, провоцирующий галлюцинации, сажают под колпак, и тот как-то генерирует все то, чего ты больше всего боишься. Некоторые сходили с ума.

– Вот черт… – Роева аж передернуло всего от отвращения. Он, если честно сказать, до ужаса боялся змей, и ему хватило лишь на мгновение представить, что находится в яме с этими шипящими пресмыкающимися, как захотелось немедленно прибавить скорости.

Желание поделиться своей задумкой по поводу изготовления ключа-дубликата с Эргеном, дабы он помог с материалом для ключа и инструментом, у Роева также пропало.

«Может ведь под сывороткой правды и сболтнуть, – подумал он озабоченно. – А хуже всего то, что я сам на себя могу легко стукануть. Только в том и спасение, что человек под сывороткой правды теряет силу воли, где-то даже тупеет и отвечает только на четко поставленные вопросы. Остается лишь надеяться, что вопросами побегов хозяева давно не интересуются. Понятно, что все рабы хотят получить свободу, но не выяснять же каждый раз, что нового придумал тот или иной раб?»

Владислав поморщился из-за того, что если действовать в одиночку, то создание дубликата изрядно затянется. Рисковать же в таком деле не хотелось.

«Все равно надолго задерживаться нельзя, – подумал он озабоченно. – Надо подготовиться и уходить в рывок».

На бег с остановкой у первого препятствия – новой двери – пришлось затратить примерно час.

«Это примерно пятнадцать километров», – оценил Роев расстояние.

– За этой дверью начинается непосредственно бункер, сейчас будет так называемая «желтая зона» – очищенные от живности и растительности сектора. Но клювом щелкать все равно не стоит. Мало ли какая пакость пробралась и свила гнездо? Такое иногда случается. Особенно всякая плесень быстро разрастается, некоторые виды… точнее, практически все так или иначе опасны. Впрочем, ты об этом уже в курсе.

Роев кивнул. В методичке довольно много было посвящено именно плесени. Некоторые виды были настолько агрессивны, что за несколько недель могли разъесть стальной клинок, создавалось впечатление, что тот побывал в кислоте, а через несколько месяцев от него и вовсе ничего не оставалось…

Так что оставалось лишь удивляться тому, что в бункере за много тысячелетий уцелели двери, отсекающие один сектор от другого. Да, их довольно сильно «поело», где-то почти насквозь, но они все еще исправно исполняли свои обязанности, отделяя один сектор от другого, и не их вина, что сектора все же оказались «заражены», просто «зараза» пробралась другими путями. Не иначе был использован какой-то особо стойкий и даже ядовитый для плесени сплав.

Скрипнула дверь, и пулеметчик с огнеметчиком нацелили свое оружие в проем, но стрелять не пришлось.

– Норма… – глухо пробормотал кто-то из них.

Когда вошли непосредственно на территорию бункера, Роева вдруг начало ощутимо потряхивать. Такое с ним было во время первых боевых вылетов во время второй чеченской. Все-таки время от времени самолеты сбивали, не так часто, как вертушки, но случалось. У боевиков имелся внушительный арсенал из «стрел» и «игл», даже, говорят, «стингеры» были – типа американская гуманитарная помощь. Опять же никто не застрахован от серьезной поломки… Но на войне Владиславу повезло, даже ни разу не пеленговали, а из артзениток если и стреляли, то он об этом был не в курсе, так как ни одной пробоины в его «граче» не было.

Эрген заметил его мандражное состояние, но ничего не сказал.

– Заходим…

Первыми внутрь юркнули краснокожие аборигены, двигавшиеся налегке без тачек. А то мало ли, вдруг какой сектор заполнили твари, пробравшись из глубин бункера по какому-нибудь не выявленному и не перекрытому дублирующему техническому лазу или вентиляции. Такое, как Роев уже знал, тоже случалось, и не раз.

А следом в так называемую «желтую зону» вошли остальные и закрыли дверь.

Владислав оказался в коридоре так называемого блока – изолированной группы лабораторных помещений в пять этажей. Каждый этаж делился на пять коридоров, с одним поперечным коридором в центре. Этажи соединялись двумя сквозными лестничными пролетами с лифтами. Один находился в центре блока, а второй у выхода из блока.

Коридор проникновения в бункер вышел на третьем этаже блока, прямо напротив «предбанника», ведущего из блока в центральный ствол с лестничными пролетами, уходящий на несколько километров в глубь горной породы.

Владислав, когда проходили по коридору блока, поинтересовался, кивнув на закрытые двери:

– А в помещениях, куда ведут эти двери, чисто, или…

– Каждый раз проверять ни у кого желания как-то не возникает, – ответил командир. – Теоретически чисто, ведь весь этот блок был зачищен еще в самом начале, как от живности, так и от артефактов. Главное, что не лезет оттуда ничего, и ладно.

– Понятно…

Прошли предбанник, вновь закрывая за собой двери.

Лестницы здесь были оригинальными. То есть по внутреннему радиусу шли обычные ступеньки, а по внешнему широкий ровный пандус, видимо для ездящей колесной и гусеничной техники. Вот по этому пандусу сталкеры и стали спускаться и тоже бегом. Тут уже пришлось притормаживать, так как спуск был все же излишне крутым, но проблем это не представляло, так как на тачках имелись ручные тормозы сродни тем, что ставятся на рули велосипедов и мотоциклов.

Один пролет сменялся другим, этаж оставался за этажом, сектор за сектором. Ничего опасного тут не было, все давно хорошо зачистили огнем и кислотой, о чем свидетельствовали черные нагары. Но при этом все двери, ведущие в другие блоки, были наглухо закрыты.

Где-то на полпути встретились с несколькими сотнями поднимающихся, до предела уставших чистильщиков – рабов, занимавшихся полной зачисткой помещения от всей органики.

Если сталкеры выбивали большую часть агрессивных и опасных тварей, то чистильщики добивали оставшуюся мелочь и очищали сектора от трупов монстров, растительности и «почвы». Делали это они с помощью специального растворителя, который действовал медленно, из-за чего его нельзя было использовать в качестве основного оружия, но зато верно. Растворитель превращал всю органику практически в угольную труху, и потом уже эту труху собирали и забрасывали в ближайший блок, который также приходилось зачищать сталкерам, в первую очередь в поисках артефактов и новых видов флоры с фауной.

– А планировка бункера хоть известна? Точнее, мы знаем, куда точно нужно идти?

– Нет. Как я понял, каждая база Древних строилась по индивидуальному проекту. Известна лишь примерная архитектура данного сооружения. Представь себе дерево: ствол и отходящие от него ветви. Этот блок, который мы прошли, – ветка. Лестница, по которой спускаемся, – основной ствол. Какова его протяженность и сколько он имеет уровней-веток, неизвестно. Наша задача спуститься как можно глубже и достичь «корней», не отвлекаясь на «ветви». Иначе можно потратить десятилетия на их зачистку. Так вот, где-то там, в «корнях», как считают наши хозяева, и должен находиться пункт управления, стоит его вырубить – и все, эту базу с помощью дронов зачистят в считаные месяцы. Хотя время от времени хозяева посылают нас в эти блоки для того, чтобы набрать артефактов или поискать новые виды тварей с растениями, как в прошлый раз, например…

За разговором отряд преодолел очередной сектор.

Снова открытие дверей с самыми высокими мерами предосторожностями. К счастью, и на этот раз ничего опасного не произошло.

И снова краснокожая парочка умчалась вперед, точнее вниз. Начали спуск остальные члены отряда.

– Каждый уровень состоит из пяти этажей, – продолжил ликбез Эрген. – По крайней мере мы пока ни больше, ни меньше не встречали. Уровни разделены между собой примерно пятьюдесятью метрами пустой породы.

– Я смотрю, Древние вообще любили цифру «пять». А сколько веток-блоков на уровне?

– Пять. Тут ты верно заметил, на пятерке они просто помешаны… Имеется и пять лестниц, как и лифтов, – похлопал Эрген по стенке, за которой находилась лифтовая шахта.

В целом Роеву архитектура данной базы Древних была ясна.

На спуск отряд затратил остаток дня. Причем сталкеры спускались не только по «своей» лестнице, а время от времени переходили из одного сектора в другой.

– Почему так? – поинтересовался он.

– В свое время пробиться дальше не смогли. Слишком там сопротивление жесткое было, либо двери из блоков не обеспечивали герметичности и из глубин бункера сплошным потоком ломились твари, либо стенка лифтовой шахты повреждена и оттуда также лезла всякая дрянь. Так что легче пойти в обход.

– Ясно…

Уровни, кстати, тоже отсекались дверями, и приходилось тратить время, чтобы открыть их и закрыть за собой. Всего отряд спустился на двенадцать уровней. Владислав, когда это понял, несколько нервно хихикнул, ведь ему предстояло штурмовать тринадцатый.

А вообще, масштаб базы его впечатлял. Ведь они уже спустились примерно на километр, а сколько еще надо пройти до этих самых «корней»?! Хотя могло статься, что этот тринадцатый уровень последний и дальше будут «корни» базы.

«Но это вряд ли, если учитывать любовь древних к цифре пять, – подумал Роев. – Как бы ни все пятьдесят уровней будет…»

Бойцы стали располагаться на ночлег.

– Больше всего я боюсь, что там внизу все затоплено… – признался Эрген.

Даже Роева, еще не встречавшегося с местными тварями, всего передернуло. Хватило описаний и фотографий, чтобы понять, что в воде могут обитать совсем уж кошмарные существа. Фантазией Владислав природой обделен не был.

«И ведь нас все равно пошлют туда, под воду», – понял он.

– Будем надеяться, что это не так.

Командир только кивнул.

11

На ночевку сталкеры расположились прямо у дверей, за которыми начиналась «красная зона», в которую завтра надо будет войти, чтобы продолжить зачистку бункера.

Огнеметчик отрегулировал свое сопло так, что подавался небольшой факел огня, на котором при желании можно было приготовить ужин, только для начала надо что-то поймать, чтобы можно было что-то приготовить. Сухпаи в этом отношении были бесполезны, как-то их улучшать с помощью готовки только безвозвратно испортить, потому съели без извращения с готовкой. А так просто вскипятили воды и попили горячего чаю.

Распределили дежурства. Роеву – как новичку – досталась первая смена. Время отмеряли по обыкновенным заводным механическим часам, что вделывали в наручи и закрывали защитными пластинами.

Первое дежурство далось Владиславу откровенно нелегко. Когда бойцы отряда практически мгновенно отрубились, наступила полная тишина и произошло обострение и без того усиленного стимулятором слуха. Стал слышен какой-то шум, шелест, гул, писк и далекое эхо криков, доносившееся из короба вентиляции. На нервы давило изрядно.

Временами ему казалось, что наверху мелькают чьи-то тени, того и гляди на тебя бросится какой-нибудь страхолюдный монстр типа Чужого из одноименного фильма. Владислав временами едва сдерживался, чтобы не начать стрелять, хотя свой дробовик несколько раз приводил в боевое положение.

Но, к большому облегчению, ночь прошла без эксцессов. Отстояв на посту свой час, Роев передал дежурство следующему бойцу.

«Да… надо иметь неимоверно крепкие яйца, чтобы остаться здесь одному, и это в зачищенной от монстров территории, – подумал он, потому как во время дежурства, когда психологическое напряжение отпускало, всерьез размышлял на тему, что можно остаться здесь, если удастся как-то сладить с замком и взводить его самостоятельно. – А что будет в „красной зоне“? В общем, идея явно нежизнеспособна… по крайней мере пока».

Проснувшись, отряд после легкого завтрака стал готовиться к рейду.

Проверил свою амуницию и Владислав. Все было в порядке.

Его снова начало потряхивать, но, к его удивлению, мандраж довольно быстро прошел, и, когда начали открывать дверь в «красную зону», Роев был почти спокоен.

Каждый сталкер из своих шлемов выдвинул небольшие антенны десяти сантиметров длиной со специальными держателями, в которые вставили карандаши осветительных шашек с палец толщиной и длиной в десять сантиметров. Чиркнули по ним специальными черкашами, и шашки ярко зажглись, заливая все вокруг белым светом.

Роев поступил аналогично. Он уже знал, что такая шашка горит примерно час, причем, что удивительно, дыма шашка при горении почти не давала.

– Давай, – прошептал Эрген, кивая головой, и один из бойцов потянул за рычаг в специальной стенной нише, открывая замки.

Еще один боец потянул на себя саму дверь, потому как чистая механика уже не срабатывала.

Стоило только двери чуть приоткрыться, как в образовавшуюся щель, снизу доверху шурша хитином, жужжа крыльями и щелкая жвалами, тут же полезла всякая насекомовидная мелочь, – если можно назвать мелочью тварей размером с ладонь, – всякие тараканы, многоножки, еще какая-то мерзость. Но Хэш сработал оперативно, и из сопла его огнемета с воем и ревом вылетела струя пламени, сжигавшая всю эту дрянь.

Владислав при виде этих насекомых испытал чувство отвращения. Вживую они выглядели еще более мерзостно.

Хватило нескольких огненных атак, чтобы обожженные твари ломанулись прочь.

– Отлично, – удовлетворенно произнес Эрген. – А то бывает наоборот – атакуют.

Как только дверь окончательно отворилась, к дверному проему подскочили «индейцы» и быстро заработали мачете, рубя какие-то заросли. Как только они закончили махать клинками, вперед снова пошел огнеметчик, продавливая в зарослях проход, и продолжил давить на гашетку, продолжая очищать коридор огнем.

Тамбур зачистили и открыли вторую дверь. Тут вновь пришлось поработать «индейцам», ибо заросло все очень основательно.

И вот открылась дверь в тринадцатый сектор. На этот раз насекомые не спешили вваливаться толпой в открывшийся проем, оно и понятно, ибо из проема повалил густой дым, смешанный с запахом опаленных собратьев, так что своим заменителем мозга они четко ощутили угрозу для себя. Но и далеко не уходили, угрожающе шипя и щелкая жвалами.

Следом за огнеметчиком в сектор вошел кислотник Дрис, угрожающе поводя стволом своего «разбрызгивателя», но в дело пока не вступая из-за отсутствия противника его уровня. Разве что изредка пшикал то туда, то сюда в особенно крупные стаи жужжащих тварей.

Третьим в опасную зону ввалился пулеметчик, ну а за ним уже все остальные, втащив тачки с баллонами и боеприпасами, после чего сразу схватились за свое оружие, контролируя стены и потолок, что сейчас густо заволокло дымом, чем вполне мог воспользоваться противник и внезапно атаковать из дымовой завесы. Кто-то из «индейцев» поспешно закрыл дверь, чтобы в «желтую зону» не набежали разные твари.

Владислав даже слегка опешил от развернувшейся, можно сказать, красочной картины, если бы не блеклые цвета. Уж очень резким оказался контраст. В коридоре находились настоящие джунгли. В основном царствовал белый цвет, что понятно, ибо солнечного света нет, но все же если присмотреться, то растения были словно чуть подкрашены в иные цвета: зеленый, желтый, сиреневый, красный…

Живность, кстати, тоже была в основном белого цвета. Лишь глаза четко выделялись на этом белом фоне темными бусинками.

Нет, Роев прекрасно знал, что его там ждет, – по тем же фотографиям, но фотографии не передавали всей той гаммы, что можно наблюдать вживую. Мозг как-то не воспринимал плоскую картинку. Видимо, в тот момент Владиславу было просто не до бункерной биосферы, других впечатлений хватало, тем более что он тогда еще не отошел от шока путешествия через звездные врата, можно сказать – спасения с одновременным попаданием в рабство…

Почти все пространство заросло кустарником. Хотя по центру имелся чуть извилистый ход, а это значит, что в секторе обитает какое-то крупное существо, для которого и требуется столько свободного пространства.

Кустарник оплетали различные вьюны и лианы. Лианы пытались тянуться выше, клеясь голыми листьями, выделяющими какую-то клейкую субстанцию. За лианы уже цеплялись усиками вьюны, и все это вместе образовывало сплошной растительный ковер.

Под ногами росла трава и мох. Ноги не проваливались только за счет того, что пружинящим каркасом служила павшая растительность, тот же кустарник, вьюны и лианы.

На потолке закрепилась пышная белая плесень. При этом свисали какие-то нити, на которых скапливалась влага.

И всюду ползала различная насекомовидная мелочь, какие-то улитки, рачки, тараканы, червячки, мушки и так далее и тому подобное. Кто-то жрет растения, кто-то жрет того, кто жрет растения, другие жрут друг друга… Роеву окружающее напомнило кадры из юмористического фильма «Эволюция» с Дэвидом Духовны.

– Работаем…

В проход с воем пошел вал огня.

Сначала живность спешно отступала, собственно, насекомые поступили так, как должны были поступить обычные живые существа, ведомые инстинктом самосохранения, когда их начали в массовом порядке геноцидить путем поджаривания живьем, а именно: стали бежать прочь от огня.

Кстати, вся эта растительность по большей части отказывалась гореть, лишь тлела, источая густой сизый дым. Слишком много влаги содержала в себе флора. Но оно и к лучшему, потому как, если бы эти джунгли воспламенились, то сталкеры сами тут зажарились бы, как куры-гриль.

Теперь и Роев в полной мере понял, почему Эрген боится, что нижние уровни базы затоплены, влажность реально зашкаливала, ну а раз так, то внизу должно быть действительно много воды, чтобы испарять ее в таких объемах.

«Вряд ли она полностью „связана“ растительностью, – подумал он. – Хотя кто знает?»

Отвоевав плацдарм перед дверью, сталкеры пошли вперед. Иногда заросли становились плотной стеной – и приходилось работать мачете, прорубая себе проход. Благо растительность не отличалась особой прочностью и хорошо заточенная сталь легко ее брала. Ну а если вдруг возникнет серьезное препятствие, то бензопилой поработает пулеметчик, потому как настоящей бензопилы в наличии не имелось.

«Кстати, почему нет такого полезного инструмента? – озадачился Владислав. – Видать, не додумались до такого решения местные умники. Все-то у них на электричестве работает…»

За стенами растительности встречались настоящие поляны. И если судить по следам, оставленным на растительности, и свежим побегам, то кто-то их методично выедает для получения как раз такой вот нежной поросли…

Сталкеры преодолели два пролета, когда ситуация стала быстро меняться. Коллективный разум осознал, что бегство не приведет к спасению, а значит, чужаков нужно уничтожить любой ценой, не столько для того, чтобы спастись самим, сколько чтобы спасти будущие поколения, что сейчас вызревают в гнездах, а это еще более сильный инстинкт, чем самосохранение, и твари, развернувшись, не считаясь с потерями и перейдя в режим камикадзе, ринулись на людей сквозь всепожирающее пламя. Хотя если уж на то пошло, то в этих зарослях лиан и моховой подстилке имелось полно ходов, до которых огонь или кислота физически не могли добраться.

– Началось… – обронил Эрген, на лету отбивая одно из насекомых, что бросилось на него откуда-то из зарослей. – Рой, подмечай норы, из которых они будут выскакивать…

Владислав понятливо кивнул. Хотя если уж на то пошло, то в этих зарослях да еще с непривычки мало что можно было рассмотреть. Норы в этой траве и мху почти не видно, тем более это не открытые лунки, а прикрытые словно клапанами ходы. К тому же обнаружению мест появления насекомых сильно мешал дым от сожженных растений. Насекомые выскакивали из этой сизой пелены, что твои призраки из тьмы.

Одна из таких тварей атаковала Роева, на лету плюясь кислотной краской и метя в лицо. Спасло забрало шлема, но стекло все же закрасило, так что он на несколько мгновений ослеп, а в следующий миг в район плевка приземлился атаковавший человека таракан и попытался дотянуться до желанных глаз огромными зазубренными жвалами. Эту тварь Роев раздавил в кулаке, а потом отер стекло забрала.

В какой-то момент тварей стало так много, что отряд вскоре встал, и бойцы занимались только тем, что отбивались от них.

Хэш отчаянно водил стволом своего огнемета из стороны в сторону, но это не сильно помогало, вот первые особи стали прорываться сквозь заслон и, объятые пламенем, из последних сил продолжали кидаться на людей.

Правую сторону коридора практически в момент очистил Дрис, облив все разъедающей кислотой, а вот левой стенкой, полом и потолком пришлось заняться остальным, открыв массированный огонь из дробовиков. Но по большому счету стрелять из дробовиков по такой многочисленной мелочи это только зря переводить боеприпас, несмотря на наносимый урон.

Один из бойцов, провалившись ногой в яму, упал, и в следующий миг его буквально погребло под хитиновыми телами.

– Хэш! – крикнул командир, указывая на оступившегося бойца.

Огнеметчик понятливо кивнул и окатил товарища огнем. Насекомые стали опадать, и бойца оттащили чуть в сторону и стали опрыскивать специальными спреями, чтобы нивелировать действие кислоты, а количество кислоты, что насекомые на него выдавили, было опасно для обмундирования, если быстро не нейтрализовать.

Как только бойца оттащили чуть в сторону, огнеметчик сунул сопло своего оружия в эту нору, из которой сплошным потоком продолжали вылезать насекомые, и нажал на гашетку.

– Получайте, гады!!! – прорычал он, все давя и давя на гашетку, окончательно опустошая баллон с огнесмесью.

Пламя ринулось в обнаруженный ход, сжигая насекомых. Прошло несколько секунд, и вот из пола и настенных зарослей то тут, то там сначала стали вырываться дымные струи с бегущими сплошным потоком насекомыми, а потом взвились языки пламени.

Все окончательно заволокло дымом.

Огнеметчику быстро поменяли стремительно опустевший баллон. Но оно того стоило, атака насекомых-камикадзе была отбита.

– Вперед! – приказал Эрген. – А то сейчас сами провалимся…

Никто медлить не стал, и сталкеры шаг за шагом продолжили спуск, выходя из непроглядного задымления.

Насекомые, после первых понесенных массовых потерь, словно осознав своим коллективным разумом, что чужаки им не по их жвалам с кислотой и надо спастись хоть кому-нибудь для продолжения рода, раз уж прежние кладки не отстоять, стали разбегаться и прятаться.

12

– Вперед! Сейчас, пока они не очухались, главное как можно быстрее пробиться к следующей переборке! – скорее, для Роева как новичка скомандовал Эрген.

Владислав кивнул. С тактикой он был ознакомлен и помнил из пояснений, что возможна новая волна атаки, гораздо более массированная, ведь отряд прошел едва ли пятую часть пути, а значит, там до черта всяких тварей.

И бойцы пошли на прорыв, реагируя только на серьезные атаки. К счастью. их было не слишком много, и сталкеры справлялись с ними ружейным огнем, перемалывая мелких насекомых в фарш дробью, это помимо воздействия на противника огнем и кислотой.

Где-то на полпути перед сталкерами встал монстр полутораметровой высоты, отдаленно напоминавший краба. Очень сильно отдаленно. Стоял он на шести остроконечных лапах, четырех опорных коротких и двух длинных – боевых. Из его тулова, покрытого прочным серым панцирем, вверх вытягивалось полуметровое тело с приплюснутой башкой. Из этого тела росли две короткие, но очень мощные клешни. И тело с головой также было забронировано. Выглядел он очень массивно и из-за своей брони даже на вид тяжело. Весил монстр действительно немало, кило под пятьсот.

Опасаться, как Роев уже знал, требовалось двух длинных четырехсуставчатых боевых лап, коими этот краб мог действовать точно копьями. Ну и под остальные конечности тоже попадать не стоило. Тем более подставлять шею в зону действия клешни.

Этакий мини-босс сектора.

– Видз!!! – заорал огнеметчик Хэш, отскакивая назад и в сторону, после того как выдал длинную струю пламени. – Твой выход!

Пламя не только не причинило этому монстру вреда, но только разозлило его, и он, пылая праведным гневом, довольно резво, несмотря на кажущуюся неуклюжесть и излишнюю массивность, понесся по ступенькам навстречу врагам.

Кислотник в данном случае тоже ничем не мог помочь, пока кислота разъест панцирь, эта тварь всех собьет с ног и истыкает насквозь своими боевыми конечностями, а потом расчленит на мелкие кусочки клешнями.

Видз не подкачал, и его пулемет выдал длинную очередь.

Роев увидел, как монстр с первыми попаданиями в корпус прижал конечности и голову к туловищу, и они буквально состыковались с грудью, образуя сплошную покатую бронепластину, при этом глаза – самая уязвимая часть монстра – оказались скрыты броней. Но даже потеряв обзор, мутантный краб-переросток продолжил движение вперед, и не сказать, что он при этом сильно замедлился.

Впрочем, пулеметчик и не думал палить по башке – сотрясение головного мозга все равно не вызвать, только пули тратить, ведь они буквально рикошетили от брони монстра, его целью стали как раз длинные боевые конечности.

«Тут кумулятивная граната нужна! – подумал Роев в легком оцепенении, но оно и понятно, одно дело видеть эту тварь на картинке и читать ее характеристики и совсем другое наблюдать вживую, да еще когда она тебя атакует. – Залепить в грудину из РПГ, и все дела!»

Но чего не было, того не было, и это Владислава удивило. Он сильно сомневался, что тут не додумались до такого эффективного боеприпаса, оставалось только выяснить, почему они не используются в борьбе с такими серьезными тварями.

Мутант после первых попаданий в основание боевых конечностей осознал опасность для себя и стал маневрировать, разворачиваясь всем корпусом то влево, то вправо, пытаясь закрыть наиболее уязвимые части своей броней, и может быть, ему удалась бы его тактика, но из-за этих маневров он еще больше замедлился, и все его танцы не спасли от закономерного результата пулеметной снайперской стрельбы. Вэтом Видз был дока.

В конце концов, монстр лишился правой конечности, и, видимо, приступ боли оказался столь силен, что он приподнял голову, и из его пасти вырвался резкий, бьющий по ушам крик. Роева даже слегка качнуло от болезненного ощущения, что охватило его…

«А был ли крик в действительности? – вдруг подумалось Владиславу, так как он не заметил, чтобы остальные члены отряда как-то на него отреагировали. – Разве что они ожидали чего-то подобного и были готовы…»

Впрочем, в следующую секунду ему стало не до анализа произошедшего.

Мгновения раскрытия монстром хватило бойцам, чтобы разрядить в него свои дробовики, и тот лишился одного глаза, получил пару дополнительных ранений в район стыка головы и тулова, ибо шеи как таковой у него не имелось, после чего монстр вновь закрылся и продолжил атаку в более резвом темпе.

Тут у пулеметчика кончились патроны, и он принялся спешно перезаряжаться.

– Стреляйте! Бейте ему под опорные лапы!!! Заставьте его споткнуться!!! – кричал командир, сам в бешеном темпе долбя из своего дробовика.

Все, у кого были дробовики, в том числе Роев, принялись бить по лапам монстра. Снопы картечи подсекали лапы, и тот таки споткнулся. Плюхнувшись на брюхо, он даже скатился на несколько метров вниз. Этим сталкеры выиграли дополнительное время, в течение которого Видз закончил перезарядку своего оружия и вновь вышел вперед. Он начал долбить вторую боевую лапу монстру, что успел встать и вновь начать подъем навстречу врагам, вторгшимся в его угодья.

Со второй конечностью пулеметчик расправился еще быстрее, ведь монстр сократил дистанцию так, что промахнуться в принципе было сложно, но даже отсутствие длинных боевых лап не значило, что монстр стал безопасен. Остались еще две бритвенно-острые клешни, ну и четыре короткие ходовые лапы, которыми он также мог драться, пусть и не столь ловко, как боевыми, но вот «потанцевать» на раненом он мог вполне резво.

А выбить клешни по принципу боевых лап пулеметчик не мог, так как монстр эти конечности прижал к телу, создавая монолитную броню, что почти не поддавалась бронебойным пулям.

Впрочем, дистанция сократилась настолько, что бронебойные пули все же начали оправдывать свое название, и, если пуля попадала в стык, то она словно отжимала конечность от тела и проникала внутрь, нанося болезненную рану. Другое дело, что таких попаданий было немного.

К тому же пулеметчик вновь вынужден был отойти за спины своих товарищей – на очередную перезарядку.

Монстр, что подобрался уже вплотную, почувствовал снижение активности противника и стремительно, неожиданным прыжком сократив дистанцию, резво атаковал.

Сталкеры суматошно палили по нему из дробовиков, постоянно отступая, но монстр словно не обращал на это внимание, атакуя то одного, то другого, но пока бойцам удавалось избегать клинча.

В какой-то момент Владислав оказался на переднем краю, пока остальные отскочили назад и быстро перезаряжались.

Выстрел, выстрел, выстрел…

Монстр кинулся на Роева, и он уже хотел отскочить в сторону, но чертовы джунгли сказали свое слово. Лиана обхватила его ногу, резко дернула, и Роев рухнул на спину.

Крабовидный мутант оказался тут как тут и попытался растоптать свою добычу, так что Владиславу пришлось хорошенько покрутиться, чтобы не быть пронзенным острыми лапами, чему очень мешала лиана и из-за чего несколько раз лапы монстра все же били по телу Роева, но пока по броневым накладкам соскальзывая с них.

Видимо, крабу это надоело, и он попытался откусить голову своей жертве. Клешня буквально выстрелила вперед, чтобы перекусить шею Роева, но ему удалось подставить на ее пути дробовик.

И быть бы Владиславу растоптанным, тем более что хищное растение обвило не только ногу, но второй лианой схватило еще и за руку, практически полностью лишая подвижности, но Видз вместе с остальными бойцами закончили перезарядку и открыли ураганную стрельбу в упор.

– Получай, тварь!!!

Броня монстра все же не выдержала такого напора, и ее стало рвать на куски. Еще пара секунд стрельбы, и она оказалась окончательно пробита. Из образовавшейся дыры стала выплескиваться темная бурая жидкость.

Роев все же несколько раз получил от краба-мутанта ходулями, пока тот топтался на месте под огнем сталкеров, но, несмотря на лианы, он смог извернуться, и удары вышли касательными, хоть и болезненными.

Монстр наконец пал, судорожно дергая лапами.

Владислава тем временем «индейцы» освободили от лиан, перерубив их клинками.

– Ну как ты? – спросил командир, помогая подняться.

– Вроде цел…

Роева после пережитого изрядно потряхивало, хотелось сесть и успокоиться, но рассиживаться было некогда. Следовало воспользоваться плодами победы.

– Тогда вперед!

И отряд сталкеров снова с максимальной скоростью продолжил спуск. Стреляли, жгли огнем и кислотой попадавшихся на пути тварей, что не только не сбегали, но, наоборот, продолжали атаковать пришельцев.

В конце концов, отряд достиг своей цели.

– Плохо дело, – со вздохом заметил Эрген, закрывая дверь в коридор, для чего сначала пришлось хорошенько поработать мачете, обрубая всю растительность, что сковала собой дверь и густо росла через проем.

При этом регулярно приходилось хвататься за оружие и отражать массированные атаки тварей из соседнего сектора.

– Почему?

Владислав после произошедшего откровенно тупил. Затянувшаяся схватка его изрядно вымотала, и он все еще находился под впечатлением атаки краба-мутанта, ведь еще немного – и монстр его растоптал бы. Жизнь висела на волоске…

«А сколько таких опасных моментов будет еще?» – думалось ему.

– Будь коридор перекрыт, мы бы их тут всех передавили, и все дела. Заблокировали бы дыры, из которых они сюда набились, и не было бы никаких проблем при следующем продвижении.

– Не догоняю, – признался Роев, действительно что-то не очень хорошо соображая после первой стычки с бункерной живностью. В голове странно шумело, сильно отвлекая. – Чем плохо-то? Сбежали, и фиг с ними…

– А если подумать?

Владислав взял себя под контроль, сосредоточив все внимание на осмыслении обстановки, а поняв, чертыхнулся.

– Ну и? – невесело усмехнулся Эрген, требуя ответа.

– Туда свалила куча раненых тварей разной степени готовности, от крови с мясом до хорошо прожаренных, и их аппетитный запах привлечет тех, кто покрупнее, с кем нам связываться не желательно как можно дольше.

– Молодец, можешь, когда хочешь. Ладно, за работу, парни. И не зеваем…

Да, то, что бойцы добрались до дверей и закрыли ее, не заканчивало их работу. Теперь сталкерам требовалось уничтожить всю живность, что обитала в данном секторе. По крайней мере, самую крупную и опасную ее часть. После этого пришлют чистильщиков, не столь резвых бойцов, типа стариков, что уже смогут самостоятельно разобраться со всякой почти неопасной мелочью, а потом рабы-уборщики начнут очищать сектор от биомассы.

Отряд начал восхождение наверх. Собственно, большой активности бойцы сейчас не проявляли, в данный момент их целью было добраться до «желтой зоны» и отдохнуть. На сегодня для сталкеров все завершилось.

13

Восхождение заняло раза в три больше времени, чем спуск, но оно и понятно, подниматься вверх – это вам не спускаться вниз, тяжело, да и вымотались во время спуска. Опять же то и дело приходилось задерживаться для того, чтобы зачистить какое-нибудь гнездо, пропущенное во время спешки при спуске вниз.

Роев с особой жестокостью расправился с хищным кустом, что чуть не подвел его под монастырь во время схватки с крамбом – так звали это крабовидное чудовище.

Эрген как командир продолжал жестко контролировать ситуацию.

– Не расслабляться! А то до трети потерь приходится как раз на такой вот момент, когда, казалось бы, основное дело сделано и осталось только провести окончательную зачистку.

Бойцы действительно немного расслабились, из-за чего чуть не поплатились. Точнее, Владислав потерял концентрацию и, не обратив внимания на пару особенностей, подошел, дабы добить особенно большого жука, и тут его обстрелял шиповник.

– Вот гад… – ошалело пробормотал он, вытаскивая из одежды длинные ядовитые шипы.

– Как он нас в прошлый раз не обстрелял? – удивился Роев. – Мы же точно тут проходили! Если не ближе…

– Тогда мы тут плотной толпой перлись, а сейчас ты в одиночку сунулся. Вот он и решил, что ты вполне годишься на удобрение…

– А не слишком ли умно для растения?! – чуть истерично выкрикнул Владислав, чья психика уже не выдерживала всего, что тут происходило. – Этот куст что, считать умеет?!

– Для растения – слишком, – спокойно согласился командир и добавил: – Для обычного. Только не забывай, что это бункер Древних, а они те еще выдумщики были. Ну и чего только нет в этой вселенной? Может, где-то есть разумные растения? Или вот этот куст как раз на пути к разуму эволюционирует… считать уже научился.

– Ну, этот уже никуда эволюционировать не станет, – сказал огнеметчик и окатил куст шиповника длинной струей пламени.

Куст начал извиваться, и во все стороны хаотично полетели иголки, словно ракеты, оставлявшие за собой дымный шлейф.

Шли сталкеры не просто так, помимо добивания тварей и разорения кладок занимались поиском неизвестных видов или подвидов уже хорошо знакомых тварей. Но ничего оригинального не нашли. Не сказать, чтобы сталкеры в каждом выходе обнаруживали новые виды или подвиды тварей, но эволюционировали и видоизменялись они, по утверждению бывалых, очень быстро.

– Слушай, командир, а почему используются только пули, огонь и кислота? – задал давно вертящийся на языке вопрос Роев, когда они добрались до краба-мутанта, а сам он разделался с хищными лианами.

– А что еще?

– Кумулятивная граната вот для такого гада была бы в самый раз! Один выстрел, и его бы разнесло на мелкие кусочки. И не пришлось бы с ним столько возиться.

– Это да… – согласился Эрген. – Кумулятивный боеприпас сделал бы его на раз. Вот только если хоть один раз промажешь, а точнее он уйдет после попадания живым, то… следующего, где-нибудь через полгода, уже не факт что пробьешь. По крайней мере, пулями его уже точно будет не взять. А пока справляемся. Эти сволочи даже на моей памяти были похлипче. Собственно, этот монстр следующее звено эволюции. Раньше Видз такого на полпути бы раздербанил.

– Вот блин… Надо тогда теперь сети с собой таскать, чтобы он своими конечностями в ней путался…

– Хорошая мысль, – кивнул Эрген. – Действительно не помешает, причем не только против крамбов, но и еще против пары подобных гадов. Другое дело, что на все случаи жизни средствами все равно не напасешься, так что лучше таскать с собой побольше патронов и смеси для огнеметчика и кислотника. Но для крамба, если они теперь все такие стали, действительно стоит заказать. Хотя не думаю, что заказ удовлетворят…

– Почему?

– С таким вооружением мы станем опасны уже для хозяев, если вдруг решим взбунтоваться, чтобы если не завоевать свободу, то по крайней мере попытаться убить своих поработителей. Ведь данными гранатами уже вполне можем подбить боевого дрона, что для нашего пулевого оружия практически неуязвим.

– Ясно.

Владислав получил возможность посмотреть на обитателей бункера вживую, а точнее в данном случае вмертвую, более пристально, а то до сего момента было как-то не до разглядывания. Насекомовидные твари выглядели отвратно, какие-то белесые с отчетливо виденными прожилками кровеносных сосудов, или что там у насекомых течет вместо крови… Глаза у разных видов разные, у кого-то темные бусинки, у кого-то белые с красными точками зрачков. У иных вообще глаза атрофированы и затянуты кожицей.

Роев вообще был удивлен, что они у всех не атрофировались и не исчезли при жизни в полной темноте. Впрочем, что-то подсказывало ему, что некоторые виды перешли на иной диапазон зрения, тот же инфракрасный или вовсе аналог «прибора ночного видения».

Впрочем, осмотром на предмет обнаружения новых видов, скорее, занимались краснокожие. Более того, особенно хорошо прожаренные тушки они с удовольствием жрали прямо на месте, благо большая часть удушливого дыма куда-то рассосалась, хотя, как Роев уже знал, вентиляция здесь не работала – плотно забита биомассой. Так что вполне вероятно, что дым и прочие продукты горения уже переработаны растительностью.

– А ты местную живность пробовал когда-нибудь? – поинтересовался Владислав у Эргена, кивнув на «индейцев», как он их окончательно прозвал для себя, что увлеченно хрустели чем-то словно чипсами.

Эрген кивнул.

– И как?

– Смотря что. Потом проведу ликбез о вкусовых качествах местной флоры и фауны, что можно жрать, а что не стоит даже при угрозе голодной смерти. Сейчас не до кулинарии…

Может, и не до кулинарии, а бойцы все же то и дело подбирали и складывали в тачки тушки различных тварей, больше похожих на скорпионов. Тараканьими лапками баловались только краснокожие. От крамба тоже оторвали ноги, как и подобрали отстреленные пулеметчиком боевые лапы. Значит, на ужин обещали быть местные деликатесы.

В туше этого мини-босса уровня уже кто-то копошился, не то поедая, не то откладывая яйца с личинками, так что туда щедро плеснули кислотой, а то оглянуться не успеешь, как оттуда полезет всякая пакость, так и норовящая тебя укусить, причем уже эволюционировавшая и более приспособленная в ответ на агрессивные действия огнем и кислотой. Сталкерам такого счастья не надо. Чем позже появятся более защищенные особи, тем лучше.

Так что понятно неудовольствие бойцов, когда выяснилось, что дверь сектора была открыта и туда смылась куча этих тварей разной степени поджаренности и изъеденности кислотой. Это значит, что если их сразу не сожрут, как слабых и из-за искалеченности не способных дать отпор, другие твари и они смогут в каком-нибудь закутке немного восстановиться, то дадут более продвинутое в плане защищенности потомство. Так что вся надежда, что их там все-таки захавают.

Это тут, где сталкеры выбили почти всех монстров и у оставшихся хищников есть более доступная еда просто в гигантских количествах, так что не нужно отвлекаться на охоту даже за ослабшими особями, у них был гораздо более весомый шанс на передачу потомству, скажем так, технического задания на свое генетическое усовершенствование. А потому им нельзя было дать вырасти и разбежаться.

14

Ужин получился просто высший класс, особенно если сравнивать с тошнотворными сухпайками. Прихваченную с собой живность варили, запекали в углях и жарили на огне. Все это сдабривали различными соусами – от тривиального, томатного, до каких-то навороченных: кислых, сладких, острых… Дешевыми, конечно, типа тех, что выдают в самолетах, но по здешним реалиям это ценилось как ресторанное блюдо высшего класса.

– Откуда богатство? – кивнул Владислав Роев на эти пакетики.

– Да выдают нам в качестве поощрения, – криво усмехнулся Эрген. – Вообще, это излишки из каких-то пайков, которыми не воспользовались. В иных офицерских комплектах сразу несколько на выбор кладется. Вот нам и скидывают, что остались неупотребленными.

Роев понятливо кивнул.

– А чего тогда обычные сухпаи ими не сдабриваете?

– Так говорю же, что поощрение. Можно устроить пару-тройку таких вот ужинов, а на большее не хватает. И потом, солдатский сухпай сколько ни улучшай – лучше он почему-то почти не становится, только добро впустую переводишь. Такие вот дела.

– Ясно…

– Эх, сейчас бы под такое дело чего покрепче выпить, – с тяжелым вздохом посетовал пулеметчик.

«Это да, – мысленно согласился Владислав. – Под такие деликатесы действительно неплохо было бы хлебнуть хорошего винца, да и вообще после такого выхода неплохо бы стресс снять».

Вкус у местной живности был специфический, но весьма недурной, особенно если с приправами. Бокал вина под такой деликатес действительно бы не помешал, но увы, ничего спиртосодержащего хозяева в принципе не давали. Потом по возращению желающим дадут какого-нибудь дешевого пойла или наркоты, а на задании это только лишние потери спровоцирует. Ведь кто-то обязательно употребит для храбрости до, а не после рейда для расслабона.

– А что по растительному миру? – спросил Роев с прицелом на будущее.

Все-таки, несмотря на все местные ужасы, он все еще не оставлял возможность побега именно внутри бункера Древних. Никаких конкретных планов не было, но и оставаться рабом не собирался по определению, так сказать, лучше умереть свободным, чем таскать для хозяев каштаны из огня.

А что до его интереса по растительной пище, так общеизвестно, что одним мясом питаться нельзя. Нужна и растительная еда. Клетчатка. Если нет в достаточном количестве хорошо усвояемой растительной пищи, то побег становится бессмысленным.

Хотя, как заметил Роев, «индейцы» ели что-то растительное: какие-то стручки, корешки, листики… Но как-то у него доверия это не вызывало, и потому их съедобность хотелось бы уточнить у людей привычного вида. А то, как говорится, что хорошо индейцу, то бледнолицему – смерть.

– С этим намного хуже. Сам понимаешь, большого желания жрать местную траву, мох или, тем более, плесень ни у кого нет. Тут живность стали употреблять только в виде дополнения к пайкам в качестве приправы.

– Что, совсем ничего нет? Аборигены же что-то едят…

– На то они и аборигены, – кивнул Эрген, – находят какую-то растительность, похожую на ту, что потребляли в естественных условиях наверху, мы не едим.

– Что, неужели совсем не интересовались?

– Нет. По большому счету это никому не нужно. Другое дело мясо. А растительность… Выглядит очень уж неприглядно, особенно когда они что-то с потолка срывают.

Взглянув на потолок, Владислав понятливо кивнул. Даже на вид свисающие «сопли» вызывали тошноту.

– Понятно…

– В общем, если хочешь узнать об этом больше, то поговори с ними… если найдешь с ними общий язык, – хмыкнул Эрген, явно намекая, что дело это безнадежное.

«Паршиво. Можно, конечно, некоторое время посидеть на мясной диете, пока не выберусь на поверхность, но кто бы мне сказал, что из растений можно употреблять на поверхности? – подумал Роев. – Разве что эти краснокожие?… Значит, в побег нужно уходить как минимум вместе с ними, для чего нужно найти с индейцами общий язык. Да и остальных тоже бросать не стоит. Чем нас больше, тем выше шансы на выживание. Хотя тут тоже как посмотреть…»

Думать о побеге дальше Владиславу не хотелось. Мысли слишком общие, никакой конкретики, а значит, бессмысленно. В конце концов, сидеть в бункере не дело, значит, нужно из него выбираться и сделать это так, чтобы тебя не засекли, а следовательно, уже известный вход, контролируемый из дота, отпадает. То есть искать другой выход?

«Собственно, где искать этот выход? И как долго его буду искать?! Да и если вдруг найду, то с чего я взял, что база меня выпустит из своего нутра?!» – задавался он вопросами, на которые не было ответов.

В общем, думать о побеге пока было слишком рано. Не говоря уже о том, что выжить здесь в одиночку, мягко говоря, сложно. А если уж на то пошло, то вероятность благополучного исхода стремится к нулю. Вот если во время рейдов удастся обнаружить выход на поверхность, то тогда уже можно будет о чем-то думать конкретно.

Ночь прошла спокойно, на этот раз твари во тьме не мерещились, ибо Роев их повидал в реальности в запредельных количествах, так что уже не испугать.

А наутро сталкеры вновь пошли в «красную зону». Теперь им предстояло проштурмовать вход в блок-ветку. Причин имелось сразу две. Во-первых, требовалось провести хотя бы поверхностную разведку и узнать, что там к чему, ну и собрать артефакты, если получится. Во-вторых, требовалось зачистить пространство, куда чистильщики будут складывать всю ту биомассу, что скопилась на пути вниз.

Дверь, ведущую в блок-ветку, вновь открывали краснокожие, и снова, как только дверь была открыта и оттуда густо полезли первые обитатели, в дело вступил огнеметчик.

Впрочем, он тут же уступил место кислотнику, потому как огонь местных обитателей не брал.

– Так, что тут у нас? – попинал прорвавшиеся поджаренные тушки Эрген. – Сколопендры… М-да, не самый удобный противник…

Вид этих сколопендр был ужасен. Размером сантиметров сорок, толщиной с руку, спереди восемь остроконечных лап, потом идет тельце-брюшко, а сзади еще шесть пар маленьких лапок. Заканчивается хвостом-шипом. Из восьмиглазой головогруди торчат жвалы… Отвратное зрелище.

– Этих жрать нельзя ни в каком виде. Ядовитые донельзя, – прокомментировал Эрген.

«Да уж, тараканы по сравнению с этими тварями просто симпатичные няшки», – подумал Роев, подавляя тошноту.

К счастью, кислота вполне качественно с ними справлялась. Хитин быстро проедался, и твари начинали корчиться от боли на полу, а тех, что все-таки добирались до людей, люди тривиально давили своими тяжелыми сапогами, даже стрелять из дробовиков не пришлось.

Точнее пришлось, но не по этой мелочи, а по их королеве-матке, что кинулась на сталкеров откуда-то сверху. Тварь размером с овчарку. Она сбила с ног кислотника и попыталась оглодать его лицо, но, ясное дело, шлем не позволил случиться страшному. На этом ее успешные действия и закончились. Страховавший Дриса пулеметчик Видз врезал по ней со всей дури ногой, так что тварь отлетела метра на два, а потом расстрелял из пулемета.

Этот микробосс оказался на удивление очень слабеньким.

15

Пройдя коридор, вошли непосредственно в блок. Дверь была открыта. Пока «индейцы» рубили лианы, расширяя проход, и еще пара технически подкованных бойцов разбирались с замком, чтобы иметь возможность в случае чего дверь оперативно закрыть, остальные сталкеры стояли стеной, охраняя их. Но пока никто не лез, и это даже было как-то необычно. Никто кроме этих сколопендр тут не лазил, точнее, они пытались сбежать, шустро расползаясь во все стороны и прячась в норах.

Бойцы настороженно водили стволами, готовые к любой неожиданности.

Наконец дверь привели в порядок, и сталкеры снова двинулись вперед по коридору.

– Открытые двери по возможности закрываем, закрытые – не трогаем, – больше для Владислава Роева, чем для других, напомнил Эрген.

К счастью, по большей части двери были закрыты, что не могло не радовать, а то помимо того, что из этих помещений могли выскочить самые разные твари, так еще мачете придется намахаться, рубя все эти заросли из лиан.

Но вот перед сталкерами оказалась первая незапертая дверь.

– Давайте, пока краснокожие рубят лианы, проверим комнату на предмет артефактов… – приказал командир.

Снова на передний план встал огнеметчик, а за ним кислотник, и в помещение пошел вал огня.

Впрочем, ничего серьезного в первой комнате не обнаружилось. Подумаешь, паутина паучья с пауками размером с птицееда.

Правда, Хэшу вновь пришлось практически сразу отступить, и за дело взялся Дрис. Дело в том, что паутина и сами пауки оказались огнеупорными. Более того, эти твари управлялись королевой, сидящей в коконе в центре паутины, по этой самой паутине как по электрической дистанционной цепи, а-ля ПТУРСы первых поколений, нацеливаемые через проводную связь. И королева тут же бросила в бой свое потомство.

Поодиночке в отрыве от паутины, так сказать, имея свободу воли, пауки не то чтобы тупые, но, скажем так, более вменяемые и на рожон не полезут, но толпой да еще под прямым управлением – весьма и весьма опасные.

Против кислоты пауки, в отличие от сколопендр, держались гораздо лучше, но все равно она их жрала. Сначала обрывалась паутинная связь, что, впрочем, пауков не сильно затормозило, ведь последняя команда королевы в их крохотных мозгах осталась, и они ее выполняли с упорством камикадзе. Но новая порция кислоты стала растворять самих пауков. Самых стойких сметали выстрелами дробовиков.

Пока Дрис зачищал помещение, обрызгивая пол, стены и потолок кислотой, остальные бойцы занимались тем, что ходили и давили уцелевших и из последних сил тянущих к людям лапки паучков.

Паучью королеву нашли в огромном коконе размером с человека, который даже кислота не брала. Кто-то из бойцов пальнул по нему из дробовика, но результата это не принесло, лишь небольшая вмятина появилась. Плотный кокон из паучьей нити выдержал сноп картечи не хуже кевлара.

Впрочем, этот выстрел спровоцировал королеву выбраться из своего убежища, дабы сбежать. Ее рывок был стремителен, так что первыми выстрелами сталкеры безбожно мазали. Выстрелы были какими-то заполошными, истерическими, но очень уж жутко тварь выглядела. А паучиха носилась по обрывкам паутины, свисавшей со стен и потолка.

«Очередной микробосс зала», – мысленно истерически хихикая, заполошно паля по черной гадине, подумал Роев.

На какое-то мгновение Владиславу показалось, что он дома, на Земле, просто лежит в дурке в смирительной рубашке и в комнате с мягкими стенами. Дескать, его крыша вдруг улетела, шифером шурша, и все происходящее просто бред помутневшего сознания. Очень уж обстановка перекликалась с какой-нибудь компьютерной игрой, только с полным погружением в оную. Тот же подземный данж, монстры, лут…

Ему стало очень неуютно.

«Даже не знаю, что лучше, чтобы я действительно оказался психом, ведь если меня вылечат, то из космонавтов, конечно, попрут, но останусь в безопасности, или же чтобы все было взаправду?» – подумал Владислав.

Но сколько паучиха ни прыгала, ее все же достали и свалили на пол, после чего расстреляли в полдюжины стволов, так что разорвали ее на мелкие кусочки.

Кстати про лут. Добив или выгнав последних паучков, сталкеры принялись за осмотр помещения. Как Роев, кстати говоря, только что обратил внимание, в этом помещении на удивление практически отсутствовала растительность. Только огромное количество слежавшейся паутины.

В комнате имелись какие-то столы, вроде как из пластика или иного материала, так как сомнительно, что пластик может сохранять свои свойства тысячи лет в такой агрессивной среде и не рассыпаться в прах.

– Что здесь было? – поинтересовался Роев, с трудом отдирая от стола изрядный клок поеденной кислотой паутины.

– Как и в большинстве случаев, скорее всего, какие-то лаборатории, – тут же отозвался Эрген. – Одни сплошные лаборатории, где лаборанты конструировали всяких уродов… Иногда мне кажется, что на этой базе эволюционировали не животные, что пробрались сюда снаружи, а наоборот, это снаружи твари живут, что выбрались отсюда…

– Хм-м, тоже может быть, – согласился Владислав.

Поиски лута заняли изрядное количество времени. Все-таки помещение было не маленьким, да и условия работы оставляло желать лучшего. Повсюду слежавшиеся пласты паутины, в которых могли прятаться пауки, что могли и атаковать. И ранения, если им вдруг посчастливилось бы добраться до плоти, оставляли бы очень неприятные, ведь их яд начинал тут же разлагать ткань, превращая ее в питательный бульон… но голыми руками, естественно, никто не шарился. Дураков нет.

А артефакты зачастую совсем мелкие, размером с фалангу мизинца пятилетнего ребенка, не сразу и отыщешь во всем этом хламе из паутины, давленых пауков, костей их жертв, кусков хитина и бог знает чего еще…

Но сталкеры старались и метр за метром обшаривали помещение в поисках артефактов из вечного материала, поскольку все остальное за прошедшие века и тысячелетия давно разрушилось, разъеденное плесенью. Хотя время от времени попадались элементы каких-то приборов и механизмов, что были выполнены из того же материала, что и столы.

– Почему все это на полу валяется? Словно удар настиг их за рабочими местами…

– Скорее всего, так оно и было, – согласился Эрген. – Либо их каким-нибудь хитрым вирусом вырубили, либо еще как. Одним словом, сопротивления они оказать не успели. Нападавшие тем не менее не смогли пробраться внутрь, чтобы разграбить бункер, или просто не стали этого делать. Хозяева бункера, видимо, были уничтожены начисто, так что тоже не воспользовались своим имуществом после войны. Причем их зачистили в ноль как цивилизацию. Потому как бункеры, подобные этому, находят регулярно, и картина примерна такая же, как здесь, обитатели бункера уничтожены и их никто больше не тревожил, ни свои, ни чужие. Видимо, нападавшим тоже изрядно досталось.

Роев опять вспомнил индийские легенды о войне в небесах сине– и зеленокожих людей, во время которой досталось и человеческим городам.

«По времени вроде совпадает», – подумал он.

– И что тогда могло уцелеть, если это были личные вещи? Вот, к примеру, что это за хреновинка? – показал Владислав очередную свою находку в виде болтика, даже что-то похожее на резьбу имелось.

Каких-то разъемов в виде углублений или клемм не видно. Но мало ли какие технологии были у Древних? Явно продвинутые с бесконтактным подключением, потому, собственно, и остались подобные вещички в целости, а не рассыпались под действием внешней агрессивной среды.

– А хрен ее знает… Перед нами ведь не отчитываются, что мы приносим в клювике. Вполне возможно, что они и сами не знают и усиленно изучают. Может, учебная база данных, вроде наших кристаллодисков, а может, просто информационный носитель с порнухой с эффектом полного погружения и свободой действия. Вставил такую заклепку в разъем на черепе, подключенный напрямую к мозгу, и балдеешь сразу с тремя красотками. А может, еще что-то. Вариантов тьма тьмущая…

– Ясно, что ничего не ясно.

– Точно подмечено.

Потребовался примерно час, чтобы самым тщательным образом обшарить «лабораторию». Никто не филонил, так как за леность хозяева жестоко накажут индивидуальными кошмарами.

Всего нашли два десятка различных артефактов, в основном мелочевка вроде заклепки, были бусинки, кубики, пирамидки и прочие геометрические фигурки из того же материала, не подверженного разрушению в агрессивной среде.

16

После зачистки комнаты сталкеры пошли дальше. На этот раз помещения больше не штурмовали, а осторожно, чтобы лишний раз не агрить обитателей на себя, то есть не провоцировать их агрессию, освобождали от растительности и закрывали. Не всегда получалось, но хватало пары огненных или кислотных контратак, чтобы противник отступил, и этого выигранного времени хватало для блокировки помещения.

Но Роеву не нравилась в целом слабая заселенность данного блока, если сравнивать с тем же лестничным спуском, а ведь общий объем здесь сравним с лестничным сектором, а то и больше.

Насекомые мелкие, размером с палец, Владиславу казалось, что здесь должен обитать кто-то достаточно юркий, чтобы охотиться на них. А вот что касается его размера, то тут не угадаешь, может, и мелкий размером с крысу, а может, и достаточно большой.

«Хотя если судить по тропинке в зарослях, что, кстати, тоже не блещут густотой, то размеры его должны быть сопоставимы с человеческими…» – подумал он.

Но пока никто не появлялся.

«Как в третьесортном фильме ужасов…» – через самоиронию попытался Роев себя приободрить, но получилось не очень, так как это и был самый настоящий кошмар.

Тем временем сталкеры зачистили средний этаж, точнее закрыли все двери на данном уровне, а потом спустились вниз. Там тоже пробежались по коридорам, не встречая какого-то сопротивления, и это лично Роева начало нервировать, так как слишком уж контрастировало с лестничным сектором.

«Уж лучше постоянный бой, чем вот такая полная напряжения прогулка», – думал он, потому как все его естество орало, что это затишье лишь пауза перед бурей.

И как он понял по все более дерганым движениям бойцов группы, они думали примерно так же и ждали от жизни подляны. И их опыту, основанному на десятках рейдов, стоило доверять.

Нижний этаж также был пройден без проблем, хотя тут водились какие-то мясистые ящерицы, но они сами разбегались от сталкеров, даже не пытаясь атаковать, потому отвлекаться на них не стоило, так как требовалось еще проверить два верхних этажа.

Краснокожие, шедшие впереди, неожиданно остановились и замерли, напряженно уставившись во тьму, подав знак всем замереть.

– Внимание! – прозвучал напряженный голос командира, отреагировавшего на знак краснокожих разведчиков. – Бросаем световые патроны!

Сталкеры стали раскидывать небольшие световые шашки во все стороны. Горели они недолго, минут десять, но давали много света. А свет давал некую иллюзию безопасности.

– Продолжаем движение…

Опаснее всего было проходить перекрестки коридоров, а особенно выходить на лестничные площадки. Здесь угроза могла появиться откуда угодно. И она появилась. Точнее – отряд попал в настоящую засаду.

Откуда-то сверху выскочил монстр размером с человека, может, чуть поменьше. Этакая помесь обезьяны, броненосца и ящерицы. А уж от какого аналога ей зубы вставили, приходилось только гадать, ибо натуральный частокол!

Бойцы незамедлительно начали палить в эту скачущую по стенам и потолку тварь из всего своего арсенала. Но, удивительное дело, залпы картечи практически не достигали цели.

Роев сделав пару выстрелов, перестал давить на спусковой крючок, так как с ним стало твориться что-то странное. Владислава ритмично пробивала какая-то судорога, – то слабее, то сильнее, – из-за чего невозможно было точно прицелиться.

«Что за черт?!» – обеспокоился он своим состоянием.

Остальные стрелки тоже вели себя чуть странно, но не замечали своего состояния и продолжали палить в монстра. И так увлеклись этим делом, что совсем забыли про свои тылы, за что и поплатились.

– А-а-а!!! – раздался сзади дикий крик. – Помогите!!!

Одного из зазевавшихся бойцов споро утаскивали во тьму две такие же образины, что, проявляя чудеса эквилибристики, скакала перед сталкерами, явно отвлекая внимание от своих подельников. Несколько раз в эту скачущую образину попадали из дробовиков, но тварь успевала подставить хорошо бронированную спину, и дробь только отскакивала, как горох от стены.

Без дополнительных команд командира начал палить Видз. Странное воздействие, что заставляло остальных судорожно дергаться и обидно мазать, стреляя практически в упор, на него почти не влияло. С пулеметом он обращался так ловко, что пули не причинили вреда пленному, а вот твари, явно схлопотав минимум по паре бронебойных и разрывных пуль, о чем свидетельствовали пронзительные, полные боли, крики, из-за чего создавалось впечатление, что в мозгах взрывалась петарда, вынуждены были бросить свою добычу и ретироваться, окончательно скрывшись во тьме.

– Отступаем!

Но прежде чем сталкеры успели отойти от опасного места, сверху в буквальном смысле этого слова скатились еще три таких твари! Не успели бойцы опомниться от такого финта, как они врезались в отряд и начали с легкостью раскидывать людей, точно котят, ударами рук, ног и хвостами, а сил им было не занимать. Через считаные мгновения бойцы оказались раскиданы в разные стороны и при этом разоружены. Твари буквально вырвали из рук сталкеров дробовики.

Одна из этих образин своим длинным хвостом обвила Владислава за шею и с силой дернула, посылая в короткий полет и хорошенько приложив о стену. От перелома позвоночника его спас доспех, а также местные заросли, что амортизировали удар, но вот как у него при этом осталась цела шея, Роев так и не понял.

А вот одному бойцу повезло меньше, сразу две твари подхватили его и швырнули по лестнице вниз, а потом кинулись следом.

Владислав выхватил пистолет, но стрелять было уже не в кого, лишь из тьмы откуда-то с нижнего этажа слышался крик похищенного члена отряда. Но вскоре он затих.

Бойцы суматошно стали искать свое оружие, но нашли не все. Как видно, часть дробовиков эти твари уперли с собой или они улетели вниз, и спускаться за ними никто не стал.

– Отступаем!

Сталкеры стали спешно отступать из этого блока, суматошно осматриваясь. О том, чтобы отбить своего товарища, не могло быть и речи, все прекрасно понимали, что это приведет только к новым потерям. Им вообще оставалось надеяться на то, что эти гады удовлетворятся одним пленником и больше не станут атаковать остальных.

Вздохнули с облегчением, лишь когда закрыли дверь, отделяющую блок от коридора со сколопендрами.

– Уф-ф… никогда не видел таких монстров, – выдохнул командир.

«Ну да, ничего похожего в брошюре не было», – вспомнил Роев.

– Что это вообще такое было? Я о каком-то странном воздействии, из-за чего меня то и дело пробивало судорогой!

– Точно… была такая же лажа, – припомнил свои ощущения кто-то из бойцов.

Остальные нестройным хором подтвердили, что тоже ощущали странности.

– Похоже на ментальное воздействие, – высказал предположение Эрген. – Проклятье…

– И что теперь? – спросил Владислав, хотя уже догадывался, каким будет ответ.

– Да тут и гадать нечего… Хозяева заставят нас пойти сюда еще раз и доставить эту тварь им для исследования. Причем живую… Ведь мало того, что новый вид монстра, так еще обладающий способностью активного оперирования ментальной силой!

Бойцы выругались в меру своих способностей и приуныли. Очень уж их впечатлили эти твари. Да и не могли не впечатлить, разобраться голыми руками с отрядом, втрое превосходящим по численности и хорошо вооруженным, это реально пугало.

– Тогда что в данном конкретном случае нам мешает использовать химию? – удивился Владислав. – Это ведь не общий объем пространства базы, а локальный, и воздействие не должно привести к ответной реакции всей биосистемы.

– Хм-м… действительно… – чуть подумав, согласился Эрген. – Ладно, хуже не будет. Сейчас составлю отчет с рекомендациями и запрошу помощи.

Так он и сделал, даже рисунок набросал, послав пару бойцов к выходу.

Ну а пока гонцы бегали, а начальство принимало решение, сталкеры занимались основными своими обязанностями, от которых их никто не освобождал, то есть зачищали основной сектор от живности. Спускались и поднимались, потом опять спускались и снова поднимались…

Вообще, наличие такого объема биомассы Роева несколько удивляло. Ведь под ногами примерно полметра «грунта». Состоял он из перегнившей растительности, дерьма, костей и хитина насекомых и животных, но как-то слишком уж большой объем, а он по идее должен быть конечным. Ведь, как утверждают ученые, ничто не берется из ниоткуда и не исчезает в никуда.

«Вряд ли в бункер успело попасть так уж много этой самой биомассы, что она так нарастила свой объем? Тут ведь замкнутый биоцикл. Или я чего-то не понимаю в биологии? – размышлял он. – А может, подпитка извне этой биомассы продолжается? – думал Роев, вновь невольно возвращаясь к мысли о побеге. – Если так, то должен быть незарегистрированный выход. Надо только его найти…»

Что касается живности в целом, то насекомые по понятным причинам являлись основным классом фауны. Срок их воспроизводства короток – считаные недели, в отдельных случаях даже дни, растут быстро, кладки кладут в больших объемах, за ними не нужно ухаживать, вот и получается, что они составляют девяносто процентов всей живой биомассы бункера.

Встречались и мелкие пресмыкающиеся вроде ящериц и змеек, а также теплокровные грызуны типа мышей, в общем, ничего серьезного. По крайней мере, в пройденном секторе. Хотя, как Роев уже знал из методички, в некоторых местах властвуют именно пресмыкающиеся и теплокровные, но их все же слишком мало относительно насекомых.

Владиславу даже стало непонятно, отчего с этим бункером так долго возятся. Вроде бы ничего сложного. Всего-то и надо нагнать побольше народу, выдать им огнеметы с кислотными разбрызгивателями, оружие помощнее, и вперед!

«Не думаю, что для этого пиратского клана такая большая проблема найти подневольных чистильщиков, – подумал он. – Но нет, действуют небольшие команды, которые несут большие потери. Но раз выбрана именно такая тактика, значит, она чем-то оправдана и наиболее эффективна. Опять же Эрген что-то говорил об усиливающемся противодействии, если давить слишком жестко, отсюда и применяется тактика стилета, проникающего в плоть быстро и глубоко, а не молота… Но ведь и молот может быть разным. Что мешает использовать технику? Не эти супернавороченные дроны с искусственными интеллектами, что вырубаются под действием РЭБ, а примитивную, где даже аккумуляторы не требуются».

Отсутствие техники действительно удивляло.

«Ерунда какая-то. Но да будем посмотреть. У меня все-таки первый выход по зачистке, много чего еще не видел и не знаю, – продолжил размышлять Роев. – С вопросами лезть пока тоже не хочу, все должно быть в меру. А то просто быстро надоем, на подсознательном уровне начну вызывать раздражение своей приставучестью и в итоге попаду в „зону социального отчуждения“. Так что немного терпения и все постепенно узнаю».

Хозяева думали недолго и, впечатленные характеристиками тварей, одобрили их геноцид химическим оружием, но с условием, что все же найдут полудохлую тварь и введут антидот. Причем и химоружие, и антидот были синтезированы конкретно под данных монстров. Благо что немного биологического материала добыть удалось.

«А ведь я даже не заметил, когда Эрген во время отступления успел взять образец крови от раненой твари, – невольно восхитился предусмотрительностью командира Владислав. – Но на то он и командир, чтобы успевать делать такие дела».

Так что надежда на то, что все получится как надо, была достаточно весомой.

Назад прибежал не только гонец с носильщиками, что помимо самого отравляющего вещества принесли и контейнер для образца. А поскольку отряд из-за данной операции по поимке неизвестного существа выбивался из графика и должен был задержаться еще минимум на сутки сверх расчетного времени, то прибыл и «ключник», то есть человек, что взводил часовой механизм ошейников.

«Вот те раз! – удивился Владислав. – Он, оказывается, тоже раб, раз без нейросети, при наличии которой в бункер вход заказан! Но ошейника нет, значит, служит добровольно».

Впрочем, этому обстоятельству Роев удивился не слишком сильно. В конце концов, в истории полно примеров, когда самым жестоким надзирателем для рабов становился другой раб, которому хозяева вручили плетку и толику власти над своими собратьями по несчастью.

«Тут гораздо важнее тот факт, что „ключника“ можно выманить в бункер и как минимум отобрать ключ, банально грохнув его владельца, если не отдаст по-хорошему! А по-хорошему он, безусловно, не отдаст, ведь за это его ждет наказание, – отметил возможность Роев. – Но да не суть важно. Важно то, что в любой момент можно отправиться в свободное плавание! Осталось только подгадать удобный момент и при этом не подохнуть».

17

Полученные баллоны с усыпляющим газом сталкеры кинули в обиталище паркурщиков, как Роев назвал про себя этих монстров. из-за того как они лихо скачут по стенам. После чего поспешно отступили назад. Требовалось подождать несколько часов, пока весь объем блока заполнится газом.

– А вообще ментальная активность среди местных монстров частое явление, или наш случай редкое исключение? – поинтересовался Владислав, которого эта особенность местных тварей не на шутку обеспокоила, так как на каком-то уровне сознания он все еще не оставлял надежд сбежать.

Но если в бункере твари с такой ментоактивностью – частое явление, то это могло стать большой проблемой, а этих проблем и так выше крыши.

– Трудно сказать что-то определенное, – после короткой паузы ответил Эрген. – Если бы ты не отметил эту странность с трудностью попадания по… паркурщикам, так мы бы, скорее всего, и не обратили на это внимание, списали бы все на необычность монстра и свой страх перед ним, хотя сейчас понятно, что страх по большей части был наведенным, точнее ментально усиленным.

– Да ладно…

– Вот тебе и ладно. Это тебя довольно сильно колбасило, а для нас почти незаметно, но тем не менее мешало. На что и был расчет этих тварей… или, скорее, инстинкт. Просто ты из-за своей особенности оказался более подвержен этим атакам. Я так понимаю, это из-за того, что у тебя уровень ментоактивности достаточно высок?

Поскольку Роев не видел смысла скрывать данную информацию перед напарниками, тем более что она хорошо известна хозяевам, то кивнул, с расчетом, что узнает что-то новое, добавив:

– Ранг «В-9».

– Серьезно. Крепкий среднячок. Даже выше среднего… Если поставить специализированную сетку, да базы соответствующие закачать, да нужными имплантами усилить, то тебя любая корпорация или спецслужба какого-нибудь государства с руками оторвет… Псионики такой силы всегда и везде в цене. Не повезло тебе, что к этим мутным клановцам попал.

– Это да… Кстати, чем псионы вообще занимаются в этих корпорациях? – поинтересовался Роев, хотя пара мыслей у него на этот счет была, не так уж трудно догадаться, но хотелось услышать подтверждение.

– Известно чем… На переговорах присутствуют, выясняют, не хотят ли потенциальные партнеры их кинуть, защищают переговорщика от ментального воздействия другого псиона или сами давят, выбивая более выгодные условия для нанимателя. Могут и в боевых группах спецназначения присутствовать, дотянутся до вражеского бойца, взломают ему мозг и заставят перестрелять своих товарищей или вырубить систему обороны и тому подобные вещи сотворить.

– Сильно… – впечатлился Владислав, невольно примерив на себя эти по сути суперменские способности. – А телекинезом они владеют? Ну там, всякие вещи в воздух поднимать и все такое…

– Могут, хотя и не все. Там у них все индивидуально, – кивнул Эрген. – А те, кто такой способностью владеют, еще и не такое могут. В такое даже не сразу и поверишь, так все запредельно фантастично звучит…

– Например?

– Я слышал, что могут не просто перемещать какие-то предметы, а даже телепортировать их. Взять, к примеру, гранату и телепортировать прямо в броневик.

– Жесть!

– Это еще что! Самые сильные из псионов обладают вообще запредельными возможностями, могут телепортировать себя чуть ли не на другие планеты. Им и корабли не нужны.

– Круто! – еще больше впечатлился Роев. – Слушай, а ты мне не гонишь? Это же… магия какая-то получается!

– Не гоню…

– Ладно, не обижайся… И много вообще ментоактивных людей?

– Ментоактивны почти все, кроме совсем уж глухих уникумов, коих на порядок меньше, чем псионов уровня «А». Просто у большинства людей она крайне низкая, что и упоминания не стоит, потому повлиять на нас слабым псионам сложно, а тут мы еще себя дополнительно глушим, принимая всякую наркоту, что на мозг действует не самым лучшим образом, притупляя его чувствительность.

– А у краснокожих как с ментоактивностью?

«Индейцы», что как всегда сидели в стороне от общей группы, стоило только заговорить о них, чуть стрельнули глазами в сторону беседующих.

– А демоны их знает, – пожал плечами Эрген. – Не говорят. Но мне отчего-то думается, что что-то есть. Эволюционировали в непростых местных условиях, выживали и передавали свои способности следующим поколениям только те, кто имел высокий уровень пси-силы. Думается мне, потому и разведчики они хорошие и выживаемость повышенная, что ориентируются не только на глаза и слух, но и на свои пси-силы, обнаруживая тварей раньше, чем твари успевают обнаружить их. Мне даже кажется, что та дрянь, что они время от времени жуют, вон как сейчас… повышает их ментальное восприятие. А то и сами воздействуют на монстров, если их уровень достаточно высок. Но мне кажется, это сомнительно.

– Почему?

– Иначе бы сами не попались. А раз попали в плен клановцам, то не смогли повлиять на противника.

– Их могли пленить посредством дронов, – предположил Роев.

– Скорее всего, так и было, – согласился Эрген, – но потом могли найти способы сбежать.

– Так ошейники же?…

– Взяли бы ключи с собой. Украшение, конечно, не ахти, но…

Владислав только понятливо кивнул и задал очередной вопрос:

– Ты сказал, что меня колбасило сильно, потому что у меня высокий уровень ментоактивности, а вас почти не цепляло из-за низкого показателя, да еще из-за принимаемой наркоты… как так?

– Ну да, тут палка о двух концах. Это как с магнитом, что может притянуть другой магнит или магниточувствительный материал, вроде железа. Ты – другой магнит, мы по отношению к тебе – магниточувствительный материал. Но важен еще такой фактор, как восприятие. Мы все же находимся в зоне слабой чувствительности, слабо восприимчивы, так что слабым псионикам мы почти неподвластны. Вот если ты сейчас захочешь что-то мне приказать, то у тебя ничего не получится, несмотря на твой высокий уровень. А вот если бы я был более сильным псиоником, то у тебя вполне могло получиться… При этом сильные вполне могут сделать нас своими рабами, и если слабые псионики еще могут отбиться от сильного, то мы – уже нет. В общем, я не знаю, как все это взаимодействие между людьми с разной пси-силой объяснить. Сложно это, да и не интересовался никогда плотно этим вопросом, так нахватался в разное время вершков…

– Я примерно понял. Но ты продолжай…

– Да я, собственно, уже рассказал все, что знаю. Могу только добавить, что псиоников сильно не любят.

– Это как раз понятно, – хмыкнул Владислав. – Но вернемся к нашим условиям. Можно как-то защититься мне от тех же паркурщиков или еще какой-нибудь ментально активной твари, что захочет взломать мои мозги, превратив меня в послушную марионетку? А то мне как-то не хочется попасть под влияние какой-нибудь твари и добровольно шагнуть в чью-то пасть.

– Насколько мне известно, то для защиты от другого псионика нужна либо соответствующая нейросеть, либо ты должен иметь ну очень мощную силу воли и концентрацию, чтобы противостоять направленной ментоатаке на свой мозг. Но сам понимаешь, тут нужны свои методики и очень долгая учеба.

– Как тут все оказывается непросто… – протянул Владислав.

– Это точно, просто вообще ничего не бывает.

«М-да, а было бы круто по своему желанию взять и свалить из этого проклятого бункера сразу на Землю. Правда, триумфальное возвращение вряд ли бы получилось… пришлось бы сидеть тише воды и ниже травы, уж грабить банки, вынося деньги прямо из сейфового хранилища по примеру Телепорта из одноименного фильма, точно не стал бы. Рано или поздно все равно вычислят, поймают, а потом запрут в каком-нибудь бункере Минобороны для изучения с последующей лоботомией. Но так на Земле ведь, где все просто и понятно, и нет таких агрессивных кошмарных тварей. Грабить можно тихо тех, кто особо рыпаться не станет, всяких наркоторговцев и прочих ублюдков… Что-то я размечтался», – невесело усмехнулся над своими сказочными мыслями Владислав.

18

– Пошли, парни… – сказал командир, когда время вышло и сталкеры в очередной раз проникли в блок, не жалея осветительных патронов.

Шли осторожно. А то мало ли, вдруг эти сволочи способны быстро адаптироваться и через какое-то время этот отравляющий газ становится для них веселящим?

Но нет, обшарив нижние этажи, сталкеры никого не обнаружили и вступили на самый верхний, куда в прошлый раз так и не попали. На пятом этаже никаких комнат почти не было. Вместо предположительно лабораторий там имелся огромный ангар, сам по себе высотой в три этажа, а по площади как стадион. Все, естественно, заросло настоящими джунглями. Поганое местечко в плане безопасности, ибо напасть могут откуда угодно. Но делать нечего, приказ яснее ясного, нам нужно во что бы то ни стало заполучить паркурщика, и мы вошли в этот лес.

– Ощущение, что тут специально сделали площадку для проживания этих тварей, – сказал Роев, вспомнив земные зоопарки, не те с тесными клетками, а с ландшафтными загонами.

– Очень даже может быть, – согласился Эрген.

В следующую секунду раздались заполошные выкрики бойцов, смотревших по сторонам:

– Слева!

– Справа!

– Сзади!

– Сверху!

В следующий момент во все стороны зазвучали лихорадочные выстрелы.

Паркурщики все же оказались крепкими монстрами, чтобы спешно разработанный под их геном усыпляющий состав не свалил их, но все же недостаточно стойкими. Было видно, что резкости движений им явно не хватает, как собственно силы и координации. В общем, они производили впечатление пьяных или обкурившихся.

Ментоактивность если и была с их стороны, то Роев ее практически не ощущал.

Но все же, несмотря на свое плачевное состояние, паркурщики сделали попытку атаковать и кинулись на чужаков со всех сторон в попытке задавить их за счет эффекта неожиданности и стремительности атаки. Костяная броня частично спасала монстров, но лишь частично.

Пулеметчик сбил паркурщика, что хотел подобраться к сталкерам поверху, и буквально разорвал его очередями на клочки. Остальные не отставали и палили так часто, как могли, и эта плотность огня сделала свое дело, противник не добрался до отряда.

– Нам нужен хотя бы один целый и живой! – напомнил нам Эрген. – Прекратить огонь!

Приказ последовал вовремя, так как всех атаковавших бойцы свалили на землю и теперь уже тупо добивали, хотя и это было сделать непросто всё из-за той же брони.

Сталкеры осторожно подошли к паркурщику, что проявлял наибольшую активность, пытался пролезть в кустарник и скрыться, а значит, пострадал от картечи меньше всего. На него накинули сеть и, несмотря на активное сопротивление, так что несколько человек отлетели от него, сбитые мощными ударами ног, стали вязать. После чего поместили в клетку, и Эрген вколол ему нейтрализатор.

– Остальных в расход.

Приказ выполнили незамедлительно и буквально вышибли всем мозги выстрелами в упор. Самый верный способ. А то ведь у некоторых тварей просто потрясающая регенерация. Оглянуться не успеешь, как вместо раны остался лишь шрам.

– По-хорошему надо бы прочесать ангар на предмет поиска остальных особей, а то вдруг не все тут полегли, – заметил Эрген. – Но… главное задание выполнено, а с окончательной зачисткой пусть возятся наши сменщики. К тому же мы давно уже должны отдыхать.

Сталкеры поспешили назад, как-то даже излишне поспешно, словно бежали.

Ба-бах!

В спину уходящих прилетел сноп картечи!

– А-а-а!!! – закричал кто-то из раненых.

Бойцы все повалились на землю в попытке найти укрытие и стали суматошно озираться по сторонам в поиске неведомого стрелка.

«Да и кто мог выстрелить?! – изумился Владислав, также залегший за каким-то кустарником. – Не эти же сволочи, из числа тех особей, что, возможно, уцелели и при этом не принимали участия в атаке?!»

Ну да, твари произвели впечатление разумных, но не настолько же, чтобы пользоваться человеческим оружием!

Видз, не выдержав эмоционального напряжения, встал и с криком открыл беспорядочную стрельбу, поливая все вокруг сверху донизу. Остальные члены отряда тоже не остались в стороне, паля во все стороны из дробовиков. Добавил огоньку Хэш, причем в прямом смысле этого слова.

– Прекратить огонь! Отходим! – пытался докричаться до подчиненных Эрген.

И ему это удалось только в момент, когда у всех как-то разом закончились патроны.

– Отходим!

Ба-бах!

Картечь снова хлестнула по сталкерам, но на этот раз никого не ранило, все поражающие элементы застряли в броне.

– Отходим! – повторил приказ Эрген, сделал пару выстрелов на звук, хотя противника в том месте, скорее всего, уже не было.

Паркурщик также сделал еще пару выстрелов с разных ракурсов, и на этом перестрелка затихла.

– Кажись, у него закончились патроны, – предположил Владислав. – А перезаряжать не умеет, либо нечем…

– Хорошо, если так…

Лишившись возможности стрелять или видя, что стрельба не приносит ощутимого ущерба врагу, паркурщик бросился в атаку в надежде на рукопашную схватку, в которой у него были все шансы на победу, благодаря его огромной физической силе и скорости реакции.

Владислав на мгновение опешил, увидев несущегося на них паркурщика, стремительно скакавшего с дерева на дерево – с пробежками по полу и резкими прыжками. Но поражала не его активность, а то, что на его морде была фильтрующая маска! Такие есть в подсумке у каждого сталкера, на случай если вдруг выйдет из строя основная система бронекомбинезонов. И маска эта, судя по всему, принадлежала ранее похищенному бойцу.

Бойцы вновь начали стрелять, но в этот момент паркурщик прыгнул и при приземлении натурально покатился по тропинке, что твое колесо. Картечь не могла пробить костяные бронепластины. И вот этот паркурщик влетел в отряд сталкеров, точно шар в кучу кеглей. Только бойцы сами поспешили отскочить от монстра. Прошлого раза всем оказалось более чем достаточно.

Не смог этого сделать только раненный в ногу. Он и стал жертвой разъяренного паркурщика. Монстр с ревом схватил раненого и мощно дернул его за голову. Не оставалось ни малейших сомнений, что шея у раненого сломана.

Вновь часто забухали выстрелы, но монстр прикрылся телом убитого, схватил тело за шею хвостом и подвесил в воздухе. Под таким прикрытием он попытался добраться еще до кого-нибудь, но не судьба. Сначала его отвлекли огнеметчик с кислотником, окатив соответственно огнем и кислотой, впрочем, не причинив его шкуре особого вреда, заставив только рефлекторно податься назад, а потом в дело вступил перезарядившийся к этому времени пулеметчик. Бронебойные пули прошивали насквозь тело убитого товарища и впивались в паркурщика.

Тот дико заорал. Откинул тело, что уже не могло его защитить, тут-то ему и пришел конец. Сталкеры с ожесточением расстреляли его, превратив в кровавое месиво.

– Умная сволочь…

– Это да… мало того что ружьем нашим воспользовался, так еще и противогаз по назначению использовал…

– Чего же он такой умный на нас кинулся?

– Инстинкт… жажда мести… а может, мы его самку уволокли…

– Да как их тут отличить? Ни грудей, ни этого самого… Мне вообще кажется, что они бесполые…

– Прячут свои слабые места под защитными пластинами… а отличить просто: тот, кого мы взяли в плен, – с чистым лицом, а того, что сейчас завалили, – с бородкой…

19

– Здравствуй, отец… – с поклоном поприветствовал Эльд Амкар своего родителя и главу клана, войдя в шикарно обставленный кабинет.

Тут и там стоят статуи, висят картины, ну и конечно же холодное оружие.

Чтобы сюда пройти, ему потребовалось пережить множество процедур опознания, чтобы, не дай боги, под видом сына к главе клана не подобрался запрограммированный на убийство клон, выращенный конкурентами. Да и в кабинете сейчас активна система обороны, и стоит только ему сделать хоть один подозрительный шаг, отцу хватит одной мысленной команды, чтобы его разорвало на клочки.

Сам глава клана Риядлид – Дахар Сармлид, возраст которого перевалил уже за две сотни лет, но выглядел он на шестьдесят, для чего ему пришлось пройти две очень дорогие процедуры омоложения (а скоро ему предстояло пройти третью и, пожалуй, последнюю, что добавит ему еще лет тридцать-сорок жизни), расположился за огромным массивным столом, заставленным экранами мощных терминалов.

Даже ради встречи с сыном, которого он не видел больше двух лет, прибывшим из далекого мира, затерянного в глубинах дикого космоса, Дахар Сармлид не стал отрываться от управления кланом и всеми его предприятиями – как легального, так и откровенно криминального характера.

В конце концов сыновей у него много, больше полусотни, дочерей и того больше, благо жен два десятка, и если на каждого отпрыска тратить время, устраивая длительные ритуальные посиделки, распивая пиалы каффэ с раскуриванием кальяна, то времени на контроль за делами просто не останется. А отрываться от дел себе дороже, стоит только отвлечься, и может случиться непоправимое, ибо здесь фронтир и зевать нельзя. Враги только и ждут возможности ударить и отнять бизнес. А чтобы у них таких мыслей не возникало, нужно время от времени наносить удары самому: финансовые, военные и даже политические. Вот и сейчас глава клана реализовывал очередной этап одной из многоходовок по ослаблению клана-конкурента.

– Здравствуй, Эльд… Что тебя привело ко мне, мой мальчик? Как-то сомнительно, что ты смог добить бункер Древних и решил доложить об этом мне лично. По крайней мере, предыдущие твои отчеты на скорое завершение операции по зачистке даже не намекали.

Дахар Сармлид, отвлекшись от терминалов, требовательно посмотрел на сына.

– Ты как всегда прав, отец, бункер Древних по-прежнему надежно хранит свои тайны и всячески сопротивляется нашему проникновению, то и дело подбрасывая неприятные сюрпризы. Но я прилетел говорить не о бункере. Такую информацию я не смог доверить обычным письмам.

– Что за информация?

– Вот… Как мне кажется, это даже ценнее всего того, что мы сможем найти в бункере, и мне нужно твое разрешение на проведение исследований.

С этими словами Амкар отдал подъехавшему дрону диск с ценной информацией. Тот засунул полученный кругляш в свое нутро, проверяя объект на наличие различных токсинов и вирусов, как в медицинском, так и информационном плане, после чего уже другим манипулятором вытащил и передал хозяину кабинета.

Дахар Сармлид вставил диск в один из локальных терминалов и стал быстро просматривать данные, да и было их немного. Но, несмотря на малый объем, ценность информации была действительно очень велика. Впервые за все время встречи глава клана позволил себе проявить чувства, и выражалось это в чуть приподнятой правой брови.

Кто бы что ни говорил о том, что перехватить пересылаемые через нейросети данные невозможно, но глава клана этому не сильно доверял, особенно когда дело касалось Древних, и требовал, чтобы всю касающуюся этой темы информацию передавали из рук в руки.

За наследием Ушедших, как еще иногда называли представителей давным-давно исчезнувшей цивилизации или даже нескольких цивилизаций, живших в одно время, охотились мегакорпорации и правительства государств всего Содружества. Оно и понятно, ведь любая расшифрованная и освоенная технология Древних – это шаг на пути технологического прогресса, а значит, это квинтиллионы чистой прибыли, а деньги – это, как известно, власть, и чем больше денег, тем больше власти.

И вот когда на кону стоят такие гигантские барыши, как-то сомнительно, что производители этих самых нейросетей не оставили для себя лазейку для подглядывания за их носителями. Логика упрямо говорила об обратном – что там, в центральных мирах Содружества, сидят не дураки.

Понятно, что следить за всеми триллионами людей не хватит никаких даже самых мощных искусственных интеллектов, но вот за ключевыми фигурами, как главы государств, кланов, корпораций и всех, кто засветился с добычей или продажей артефактов Древних, пригляд наверняка ведется.

Так ли это на самом деле, глава клана Риядлид доподлинно не знал, но он прожил на свете достаточно долго, чтобы стать изрядным параноиком. Собственно, он потому и прожил так долго, что был параноиком в плане безопасности и избежал десятков покушений как со стороны конкурентов, так и со стороны братьев, возжелавших занять его место. А потому старался особенно важные данные получать напрямую, а не через сеть. Хотя опять-таки оставался открытым вопрос, а не «стучит» ли прямо сейчас его нейросеть разработчику этой самой нейросети, выкладывая о своем носителе всю подноготную? Может, все принятые меры безопасности на самом деле ничего не стоят?

Дахару от таких размышлений частенько хотелось избавиться от нейросети, ибо невыносимо было осознавать, что, возможно, все, что он видит, становится известно кому-то еще, но, увы, без нее он станет никем, бесполезным калекой, ибо даже сортир откажется выполнять свои функции, если ему не дать соответствующую команду через сетку. Таков окружающий его мир, все они рабы Сети.

– Однако… – выдохнул он, закончив чтение и предварительное осмысление. – Теперь понятно, почему ты с этим заявился ко мне лично. Если мы сможем разобраться в работе этих звездных врат, то даже сложно представить, какие это может сулить выгоды… как, впрочем, и проблемы от конкурентных транспортных компаний. Ведь все те системы гиперразгона, что сейчас создаются, станут в один момент практически бесполезны… Вопрос лишь в том, что у нас нет специалистов такого класса, что смогут разобраться с подобной проблемой. Придется привлекать кого-то со стороны, а это дорого и ненадежно в плане безопасности.

– Пусть сначала разберется, а там уже…

– Это понятно, но в данном случае ликвидировать ученого себе дороже.

– Почему?

Глава клана только горестно вздохнул. Этот его отпрыск не отличался большим умом, несмотря на довольно приличный уровень интеллекта. Да, он верен и исполнителен, но не просчитывает свои шаги на сколько-нибудь длительную перспективу, а потому занять кресло главы клана ему никогда не светит, даже если попытается – его обязательно кто-то переиграет, просто за счет более продуманного плана. Увы, но высокий уровень интеллекта не означает, что человек может похвастаться большой мудростью.

– Помимо того, что контракт будет заключен и зарегистрирован по всем правилам на соответствующей бирже найма, за учеными подобного класса ведется пристальное наблюдение, – пояснил очевидную вещь Дахар. – И если после контракта с нами этот ученый вдруг исчезнет, да просто случится несчастный случай, то наблюдатели решат – он нарыл что-то серьезное – и заинтересуются, а что он, собственно, такое сделал, за что его зачистили, и уже самым плотным образом возьмутся за нас… Можно, конечно, нанять его через подставные структуры, но те, кому надо, быстро докопаются до истинных нанимателей, ибо ресурсы у них несопоставимы с нашими, и эта таинственность только еще больше их насторожит.

Эльд Амкар понятливо кивнул. Совсем уж дебилом он не был, все-таки ему доверили руководство по зачистке базы Древних.

– И даже если предположить, что за ученым не следят, то где гарантия, что он не оставит каких-нибудь закладок на случай собственного исчезновения? – продолжил глава клана. – Скажем, в моей смерти винить того-то… и даже более того, в завещании указать, чтобы на все его средства были наняты наемники и они зачистили его нанимателей. Такое случалось не раз и не два. А денег у высокоранговых специалистов, как правило, много, так что их электронные душеприказчики, выполняя последнюю волю, могут нанять целые армии, чтобы стереть недобросовестных нанимателей в порошок. Потому за привлеченными учеными наниматели смотрят особенно тщательно, обеспечивая их безопасность на высшем уровне, чтобы даже волосок с их головы не упал.

Конечно, подобные контракты содержали условия по сохранению тайны обо всем, над чем приходилось работать ученым, но это все-таки было не слишком надежно. Кому надо, тот узнает. А надо многим, ибо конкуренты не дремлют и тщательно следят друг за другом, чтобы если вдруг появится такая возможность, отжать любыми способами источники поступления средств. Если уж в центральных мирах царит закон сильного и идут целые войны, в которых корпорации с государствами бьются друг с другом, выставляя целые флоты из сотен и тысяч кораблей последних поколений, то, что говорить в таком случае о фронтире?! Да стоит только серьезной корпорации узнать о звездных вратах, и клан уничтожат в один момент.

Потому, чтобы информация не утекала на сторону, уважающие себя кланы, занимающиеся серьезными делами, а не мелочевкой вроде работорговли, наркоторговли и пиратства, растят нужные кадры в своей среде. Другое дело, что по-прежнему многое зависит от матери-природы, и как ни старайся, а люди с природными высокими показателями интеллекта очень редки. А чтобы в относительно короткие сроки (за пару десятилетий) получить высокорангового ученого, что сможет – пусть и под медикаментозным разгоном – выучить десятки высокоуровневых баз знаний, у претендента показатель интеллекта должен быть далеко за триста.

Вот и в клане Риядлид существовала подобная программа. Ведь такое большое количество жен – это ведь не только и не столько его прихоть и традиция, сколько попытка воспроизвести очень умных руководителей клана. У Дахара Сармлида природный уровень интеллекта составлял двести семьдесят три единицы, а у его жен – минимум двести, что давало надежду на получение перспективного потомства.

Увы, но вопреки ожиданиям очень немногие дети унаследовали столь высокие характеристики, как у своих родителей. Большинство плавало в пределах ста пятидесяти единиц интеллекта, как тот же Эльд Амкар, – хороший показатель, если судить по среднему уровню основной массы населения в девяносто-сто единиц, но хотелось большего. И лишь одна из дочерей перевалила за триста. Но она пошла по пути биолога и теперь изучает всю живность на той самой планете, откуда прилетел Эльд Амкар. Это сулило большие возможности в фармакологии. Собственно, первые результаты уже есть, и ими пользуется сам глава клана. Теперь, чтобы разобраться со звездными вратами, требовался еще один такой гений, но увы. Опять же, пока он выучится, пройдет очень много времени, так что требовался уже готовый претендент.

Заглядывать на рабский рынок глава клана даже не стал. Уже один интерес к рабам со столь высокими показателями интеллекта привлечет к нему ненужное внимание. Да и не могло быть в открытой продаже такого редкого товара. Рабов со столь высоким интеллектом скупают на корню за бешеные бабки крупные корпорации из центральных миров еще до торгов. Собственно, даже «двухсотки» являлись редкостью на торгах.

В идеале было бы найти среди своих, и Дахар Сармлид сделал соответствующий запрос. Нашлось несколько племянников, внуков и правнуков с интеллектом в районе двухсотпятидесяти единиц.

«Мало… Слишком много времени потребуется, чтобы сделать из них специалистов необходимого уровня, даже если они не будут вылезать из разгонных медкапсул, – с сожалением отметил глава клана. – А затягивать нельзя…»

Дахар недовольно поморщился. Шпионы конкурентов рыскали вокруг его клана, пытаясь понять, куда пропадают несколько кораблей, дескать, вдруг с этого получится что-то поиметь. Постепенно они подбирались к заветной тайне все ближе и ближе. Так что рано или поздно кому-то могла улыбнуться удача, как при этом ни запутывай маршрут корабля, а потому система с бункером Древних может стать общеизвестной и за нее начнется драка. Союзники, конечно, найдутся, но с ними придется делиться, чего не хотелось бы.

«Конечно, звездные врата есть, скорее всего, и у других планет, но как узнать точно, что система не пустышка? – подумал Дахар Сармлид. – В то время как в системе с бункером Древних точно известно, что звездные врата там есть…»

Главе клана очень не хотелось, выражаясь образно, складывать все яйца в одну корзину, но выбора не оставалось.

В конечном итоге из-за дефицита времени он все же принял решение положиться на привлеченного специалиста.

«Все равно придется искать союзника, ибо такой куш клану не удержать – размажут, те же корпоранты, связанные с перевозками, – подумал он. – Но прежде чем искать союзника, нужно иметь на руках хоть какие-то козыри для торговли, а значит, вся сеть звездных врат должна быть полностью под моим контролем».

20

Первый выход в бункер вымотал Роева до предела, как в физическом, так и в эмоциональном плане. Тем более что этот рейд несколько затянулся и вместо плановых пяти суток продлился все семь, хотя и пяти дней для первого раза было явно с избытком. Но жаловаться на «нарушение» трудовых условий было некому.

По возвращении на базу Владислав, едва скинув с себя броню и сполоснувшись в душе, целые сутки просто провалялся на койке, не реагируя на внешние раздражители. Хотелось просто отключиться, что, собственно, и сделали сразу по прибытию остальные члены группы, в том числе командир, закинувшись дурью. Роеву тоже предложили данный способ ухода от реальности, но он все же смог отказаться. Даже не столько смог, сколько просто пропустил это предложение мимо ушей.

Правда, если признаться самому себе, то он не знал, на сколько его еще хватит.

«Вполне возможно, что я сгину раньше, чем пущусь во все тяжкие, – подумал он вяло. – Ведь ни один выход на задание не обходится без потерь, как в этот раз были потеряны сразу двое, причем опытных, бойцов, спускавшихся в бункер больше десятка раз. Что уж говорить обо мне?»

Только на второй день Владислав начал потихоньку оживать. Почистил наконец свою амуницию и оружие.

На выходе из бункера, чтобы сталкеры не принесли с собой какую заразу и прочую пакость, их густо окатили специальным дезинфицирующим раствором (как и их самих сразу после разоблачения), так что можно было особо не опасаться, но и про осторожность забывать все равно не стоило. А то мало ли какие паразиты сумели затихариться в мельчайших складках одежды, а то и в механизмах, проникнув через ствол в те же дробовики или пистолеты и успев закуклиться в стойком к различным дезинфицирующим составам коконе.

– Не ленись, чисти свой доспех, – напутствовал ключник, в очередной раз взводящий сталкерам таймеры в ошейниках со взрывчаткой. – А то залезут потом еще под кожу и начнут жрать живьем, а могут и не мучиться с проникновением через кожный покров, воспользовавшись уже готовым ходом во внутренности… Всякое бывало.

От такой перспективы Владислава аж передернуло, так что свой комбинезон он проверил с особой тщательностью.

Потери отряду компенсировали, закинув на третий день двух человек. На вид чистые негр и китаец. Роев даже подумал в первый момент, что они его земляки. Но нет, тут помимо арабов и европеоидов, оказывается, кого только нет. Чего только стоят те же краснокожие «индейцы»…

Роеву как самому вменяемому (Эрген после крайнего рейда упорно не хотел выходить из нирваны, ну сорвался человек, и судить его Владиславу было сложно, самому хотелось напиться до зеленых чертиков, но сдерживался, хотя вполне мог потребовать бухла, и его бы выдали практически в любых количествах) приказали ввести их в курс дела, что он и сделал, прочитав краткую лекцию, основанную на собственном опыте, о том, куда они попали и что теперь от них требуется. Сводил новичков в оружейку и на склад со шмотьем, но там его рекомендации им не потребовались, видно было, что ребятки в целом разбираются в вопросе.

На этом все. Общаться Владиславу с новичками не хотелось, тем более что и они к общению не сильно стремились, не то переживая свой новый статус рабов и лишение нейросети, а это для местных все равно что потеря одного из органа чувств, вроде зрения или слуха, не то просто по жизни такими были неразговорчивыми. Выяснил только их имена. Негра звали Мумбар, а китайца – Симлу.

На третий день Роев наконец более-менее пришел в себя и, немного помаявшись, пошел пообщаться с ключником, как он для себя назвал того человека, что взводил таймеры на ошейниках. Владиславу требовалось на будущее установить более доверительные отношения, если, конечно, получится, чтобы тот не дергался и не напрягался, когда Владислав в очередной раз к нему приблизится, чтобы уже отобрать ключи… Ну и получить какую-то дополнительную информацию не мешало бы, если опять-таки получится.

– Чего тебе надо? – недружелюбно спросил Ломбунд, когда Роев выразил желание немного с ним поболтать.

– Узнать кое-что хочу.

– Я похож на справочное бюро?

– Хорошо, чего хочешь за ответы на пару вопросов? – поинтересовался Владислав, вспомнив об особенностях местной цивилизации, где формула «информация – это товар» является чуть ли не основой основ. На Земле это тоже верно, но все же не столь гипертрофированно, и если постараться, то почти любую инфу можно получить бесплатно.

– Хм-м… вот только что ты мне можешь предложить? – задался вопросом Ломбунд, почесав свое брюхо, но тем не менее с заинтересованностью в голосе. – Ты же сам себе не принадлежишь!

«Можно подумать, ты свободен, – подумал Владислав. – Как только клановцы тут закончат, тебя тоже под ноль вместе с нами выведут, ибо слишком много знаешь».

– Как посмотреть, – пожал плечами Владислав. – Может, тоже информацией расплачусь.

– Да какая у тебя может быть интересная информация? Ты же дикий!

– Но все-таки из технически развитого мира. Не мне тебе объяснять, что иногда даже у дикарей есть то, до чего не додумываются в Содружестве. В конце концов, поделившись со мной общеизвестной информацией, ты ничего не теряешь, кроме пары минут времени, а приобрести можешь, и тут уже только от тебя зависит, на что ты для себя сможешь сменять полученную от меня информацию.

– Если она, конечно, будет хоть что-то стоить!

– Ну, тут без риска никак. В конце концов, кто не рискует, тот не пьет шампанское.

– Хм-м… – снова призадумался ключник, морща лоб. – Ладно, спрашивай, что ты хотел узнать?

– Почему в зачистке бункера не используется техника?

– Эрген должен был тебе объяснить, что в бункере Древних техника не работает. Ее вырубает к демонам! Все компьютеры дохнут в один момент, даже простые аккумуляторы, что должны работать, неделями разряжаются в считаные часы.

– Это он мне объяснил…

– Тогда чего тебе непонятно?

– Но ведь можно использовать технику без компьютеров и вообще без электрики.

– О чем ты?! Как это техника без электрики?!! – изумился Ломбунд. – Куда же она денется? Как управлять ею, да еще без нейросети?!

«Ну да, они так высоко взлетели и их техника столь совершенна, что уже не могут помыслить о чем-то более простом, – понял Владислав. – Хотя регулярно встречают дикарей вроде меня, у которых этих нейросетей нет, и нам ничего не мешает управлять вручную достаточно сложной техникой».

Роев порадовался, что ключник разговорился.

«Видать, с общением и у него не ахти, все-таки бывший раб, – подумалось ему. – Боевики клана вряд ли снисходят до него, только отдают приказы, а поболтать все же иногда хочется».

– Как ты сам отметил, я – дикий…

Ключник кивнул.

– Да, тебе даже в принципе не устанавливалась сетка…

– Ну вот, там, откуда я прибыл, техника без электрики – обычное дело. Если бы в нашем распоряжении был небольшой броневичок, какие используются в моем мире, то думаю, это стало бы серьезным подспорьем в зачистке бункера. Я так понимаю, что хозяевам нужно зачистить бункер чем быстрее, тем лучше… и броневик это позволит. Я вот даже зарисовал примерную компоновку, а также описание двигателя.

Двигатель Владислав предложил дизельный. Простой конструктивно и в обслуживании. Что немаловажно, у него малые габариты, при этом очень мощный. Запускать его Роев предложил сразу несколькими способами, начиная от возможности провернуть вал сжатым воздухом до выстрела холостым патроном прямо в поршневую группу (оставалось надеяться, что прочность конструкции обеспечат такую, чтобы механизм не рассыпался от такого варварства), ну и старой доброй стартерной рукоятью. Хотя последнее очень не хотелось бы, а то пока будешь крутить, на спину кто-нибудь прыгнет.

Роев протянул Ломбунду листки бумаги со своими набросками и подробными пояснениями.

Там же, на листках, он дополнительно изобразил непосредственно транспортное средство, нечто напоминающее гусеницу (соединенные герметичные отсеки с возможностью быстрой расстыковки поврежденных блоков) с двигательным отсеком в башке, на гусеничном же ходу. Пропорции вписал такие, чтобы эта конструкция могла протиснуться в дверные проемы, благо они довольно широкие. Хотя экипажу этой боевой машины будет не слишком просторно в своих индивидуальных отсеках, но это меньшее зло за скорость передвижения и безопасность, если вдруг потребуется провести быструю разведку сектора или блока.

– Хм-м… занятно.

– И честно говоря, я не понимаю, почему ваши инженеры до сих пор не додумались до такого способа. Или это уже использовалось и просто отказались по каким-то своим причинам? – слегка напрягся Владислав при этом вопросе.

Ему очень не хотелось бы, чтобы его идею отвергли. Тем более она тоже подавалась с дальним прицелом, с тем самым – если он все же решится сбежать, то техника ему очень пригодится в любом случае, хоть будет где поспать.

Несмотря на весь ужас подземелий, мозг с садомазохистским упорством не оставлял попыток просчитать шансы на побег. Хотя, казалось бы, ну о каком побеге можно мечтать при такой дикой агрессивности среды?!

Оставалось только жалеть, что с топливом к броневику будет проблема. На какое-то время хватит имеющихся запасов, можно даже потихоньку складировать в каком-нибудь закутке, а потом где брать? Отбивать у последующих партий охотников-чистильщиков? Тоже вариант…

– Не знаю… по крайней мере я не слышал об использовании техники в нашем бункере, – несколько рассеянно ответил Ломбунд, продолжая внимательно разглядывать рисунки.

Наконец он от них отвлекся и добавил:

– А почему не додумались, то тут и гадать особо нечего, все дело в инерции мышления. Все стремятся к совершенству, считается, что чем более совершенна технология, тем она более эффективна. А тут… данная теория дала сбой. Чтобы победить сверхсовершенный бункер Древних, нужно вернуться чуть ли не в каменный век технологий. Это ведь мозги надо сломать, чтобы до такого додуматься… они просто отказываются в это верить.

– Ну, так что, отдашь им? – спросил Роев, кивнув на листки.

Ключник включил равнодушие.

– А мне-то что с твоей идеи? Только лишний раз к хозяевам тащиться… это может быть для меня не слишком хорошо…

– А кто сказал, что она моя? – удивился я.

– В то, что это мое, никто не поверит. Тут нужно обладать инженерным образованием, а у меня…

– А какое им дело, твое это или не твое, главное, что поступило от тебя.

– Верно… Продолжай, – проявил заинтересованность ключник.

– Скажи, что купил, за что – сам придумаешь, ну, а что тебе за эту идею дадут, все твое. Сам понимаешь, мне лишь бы получить дополнительный шанс на выживание в бункере, и броня этот шанс может неплохо обеспечить. Опять же, если мы там все вдруг дружно сдохнем, напоровшись на какого-нибудь неубиваемого монстра, то отгадай с трех раз, кого туда могут послать, чтобы сохранить темп проникновения.

Ключника аж передернуло всего от воспоминаний о тех временах, когда он сам занимался зачисткой бункера от монстров. И хоть в те, казалось бы, уже далекие времена они были не столь опасными, но и тех впечатлений ему хватило до конца жизни, до сих пор кошмары по ночам мучают.

– Что ж, есть у меня такая возможность…

– Как думаешь, быстро они смогут сварганить нам эту «гусеницу», если идеей заинтересуются?

– Чего не знаю, того не знаю. Все зависит от того, как сильно заинтересуются и какой инженер при этом займется разработкой движка, их тут несколько и ранги у них разные…

– Ну, если по самым оптимистическим расчетам? – не сдавался Владислав.

Ломбунд понятливо кивнул, решив, что новичок очень уж хочет заполучить надежную броню.

– С месяц где-то, если очень оптимистично. Но никак не раньше. Это если прямо сейчас займутся разработкой и воплощением в металле.

– Чего так долго-то? – неприятно удивился Владислав.

Оно и понятно. Это же сколько рейдов он успеет сделать за это время.

«Да меня там схавать успеют десять раз!» – мысленно воскликнул он.

– Мне отчего-то казалось, что ваши технологические возможности такие простые вещи довольно быстро делать позволяют.

– Возможности действительно серьезные. Так твою «гусеницу» можно сделать за неделю, причем в наших мастерских, но все дело в том, что хозяин, что будет принимать окончательное решение по данному вопросу, улетел, а вернется в лучшем случае через месяц, а может и через два. Тут уж сам понимаешь, все от его желания зависит, или задержит что-то там, куда он улетел…

– Понятно.

«А улетел куда-то, думается мне, по вопросу моих звездных врат, – подумал Владистав. – Грозит мне это чем-то? Вряд ли… выкачали меня до дна, так что вряд ли я имею какую-то ценность».

– Ну, пока, – попрощался Роев.

– Бывай…

А дальше начался затяжной ночной кошмар. По его итогам выяснилось, что первый рейд для Роева в составе отряда сталкеров оказался очень удачным в том смысле, что за сутки удалось пройти целый сектор и закрыть дверь в следующий, локализовав пространство, а потом еще зачистить лабораторный блок. И несмотря на потери, сделано это было довольно легко. В конце концов, если бы не эти паркурщики…

Оказывается, так бывает далеко не всегда, такой быстрый проход как раз таки большая редкость и удача. Но все-таки очередной сектор сталкеры «добили» и вернулись, потеряв двух новичков. Плюс получили пару раненых: одного укусила какая-то тварь типа змеи, а костюм второго проколол ядовитый шип, но им успели вколоть антидоты и даже дотащить до лазарета, где их, практически окочурившихся, в итоге поставили на ноги. Медицина здесь рулит. Если сразу не сдох и дотащили до медблока, то с вероятностью в девяносто семь процентов вытянут.

После второго рейда Владислав снова зашел к ключнику поинтересоваться результатом по своему предложению.

– Есть какие-то подвижки?

– Не знаю, Рой, листок твой я отдал, а уж какое решение они приняли… – пожал тот плечами. – Времени-то всего ничего прошло. Это для тебя там в бункере целая вечность минула.

«Это да. Тут он прав. Там в бункере каждая минута тянется, как час, – подумал Роев. – Невольно начинаешь вести обратный отсчет…»

– Но я так поинтересовался по своим каналам, пока в мастерские никаких заданий сверх обычных не спускали. Так что, скорее всего, еще думают, хотя один инженер, которому я это дело сдал, сказал, что работать техника будет.

– Ясно… – вздохнул Роев.

А дальше в бункере начался откровенный ад. Сталкеры попали на какой-то пик активности тварей, получивший у старожилов название Прилив. Живность, отключив инстинкт самосохранения, перла наверх из глубин бункера, не давая бойцам продвинуться вперед ни на шаг. Сталкеры попробовали штурмовать соседние сектора одного уровня, но успеха это ожидаемо не принесло. Напор был слишком силен. Твари действительно перли сплошным валом по всем направлениям.

– Время от времени такое случается, – сказал Эрген, после того как отряд сталкеров в очередной раз отступил в «желтую зону» и все рухнули на пол от усталости.

– Причины известны?

– Есть пара теорий… Первая гласит, что все дело в каком-то местном биологическом цикле, ну вроде гона, обусловленного какими-то не зависящими от нас факторами, вроде излучения звезды, гравитационной волны и еще чего-нибудь в том же духе…

Я понятливо кивнул.

– Вторая теория гласит, что в подобных приливах виноваты мы. Дескать, накапливается критическая масса генных изменений, что мы спровоцировали, нанося ранения тварям, и те при этом выжили, дав потомство, в какой-то момент происходит эволюционный скачок, и новые более совершенные поколения тварей гонят более слабых наверх, освобождая себе жизненное пространство.

– А ты какую теорию поддерживаешь?

– Мне кажется, что верны обе, – после короткого раздумья ответил Эрген. – Я так прикинул, периодичность действительно имеет место быть, плюс-минус пара недель, плюс через какое-то время по мере продвижения вниз твари действительно становятся более продвинутыми: защищенней, быстрее, ядовитей… Хотя последний довод по большому счету и не довод вовсе.

Роев только мысленно хмыкнул, припомнив по такому случаю присказку: «Чем дальше в лес, тем толще партизаны».

21

Эльд Амкар вернулся назад только через полтора месяца после отлета, проведя в цивилизованном мире всего пару дней (ну а то, что это фронтир, ничего не значит, по крайней мере, если сравнить с той дырой, откуда он прибыл…), и все два дня он отрывался на полную катушку по всевозможным злачным местам. Так «отрывался», что потом пришлось три дня лежать в медкапсуле, устраняя все негативные последствия, не замедлившие сказаться резко негативно на здоровье. Но лечился он уже на своем корабле.

Даже по прошествии трех недель, что ушли на дорогу по кружному пути к секретной цели, Эльд не пришел в чувство и был хмур, так что члены экипажа старались не попадаться ему на глаза, чтобы не огрести по первое число.

С другой стороны, его тоже можно было понять. Два дня загула прошли, а впереди, если все пойдет так же, как шло до сего момента, еще минимум два года «ссылки», а то и больше, на этой всеми богами и демонами забытой планете с бункером Древних, который все никак не желал сдаваться. Крайне удручающее соотношение.

Потому, когда по прибытии на его запрос об успехах за время его отсутствия ответили, что таковых практически не имеется и смогли зачистить всего один сектор, Амкар стал чернее тучи, и заместителю могло сильно достаться. Все-таки Амкар был вспыльчив и не воздержан в гневе.

– Вы что, без меня совсем забили на свои обязанности?! – наконец взорвался он. – Стоило мне отлучиться, и вся работа встала!

– Все дело в том господин, что начался Прилив… – зачастил Махд Хамад, который и отвечал за программу зачистки бункера.

Это обстоятельство заставило Эльда Амкара замолчать и насупиться еще сильнее. Это явление было ему хорошо известно за те годы, что были потрачены на штурм бункера, и оно не предвещало ничего хорошего, а только лишь проблемы.

Прилив означал только то, что через какое-то время, как сие явление закончится, продвижение станет еще более затруднено, твари станут умнее и сильнее. Как итог, потребуется еще больше рабов, хотя потери и без того высоки, особенно по сравнению с начальными этапами.

Ну и демоны бы с этими рабами. Даже теряй он по десятку невольников в день – освоение бункера все равно останется запредельно выгодным делом. Проблема заключалась лишь в том, что доставка невольников сюда в сколько-нибудь заметных количествах сопряжена с риском обнаружения, потому как либо придется увеличить количество рейсов, либо увеличить тоннаж кораблей. Ни то, ни другое недопустимо с точки зрения безопасности и секретности. Тем и другим обязательно заинтересуются конкурирующие кланы и просто всякая бандитствующая шваль. Соответственно шансы у врагов отследить маршруты увеличиваются, а им только дай лишнюю зацепку…

– Господин, я на себя взял смелость в ваше отсутствие дать задание нашему инженерному отделу на изготовление одного технического агрегата, который может перевесить чашу весов в нашу пользу, – тем временем продолжил Хамад, чтобы окончательно отвести от себя грозу.

Хамад, когда узнал о начале Прилива и всех проблем, которые это явление с собой в итоге принесет, прекрасно помня крутой нрав своего начальника, который может в итоге сорваться на первом же попавшемся человеке, то есть на нем, любимом, обвиняя во всех грехах, решил подстраховаться и воплотить в жизнь поступившее предложение о бронированном транспортнике под названием «гусеница». Дескать, вот решение проблем, и мы не сидим сложа руки.

– Да? И что же нам может помочь в наших условиях? – заинтересовался Эльд Амкар.

– Пересылаю файл, господин…

– Ага…

Амкар на минуту выпал из реальности, изучая поступившую информацию.

– И это работает?! – удивился он, закончив просмотр тактико-технических характеристик.

– Так точно!

– Хм-м… неожиданно. Уже испытали в реальных условиях?

– Нет, господин. Работы по созданию «гусеницы» закончились совсем недавно, кроме того, чтобы изменить нашу тактику проникновения, требуется ваше распоряжение, я этого сделать не могу. Все-таки это новый фактор, и как он отразится на ответной реакции, неизвестно.

– Ясно. А что сказала по этому поводу Эхинацея? Ты у нее консультировался?

– Конечно, господин. Но госпожа Эхинацея не может дать однозначного ответа на появление в бункере данного фактора. Разве что высказала мысль, что все зависит от скорости проникновения.

– Это понятно, чем быстрее будем проникать, тем меньше времени у тварей выработать меры противодействия… А какова расчетная скорость проникновения при использовании этой «гусеницы»?

– Высокая, господин. Бойцам не придется отвлекаться на тварей, ведя с ними ожесточенную войну и отбивая каждый лестничный пролет сектора, вызывая тем самым все более ожесточенное противодействие. Они на этом броневике максимум в течение часа добираются до следующего сектора, тут будет все зависеть не столько от противодействия тварей, сколько от густоты зарослей, но на этот счет мы тоже подстраховались: локализуют пространство и потом методично его зачищают. То есть обратной реакции не будет или она будет минимальной, а не как в настоящее время, когда пораженные нашим оружием в огромных количествах уходят в сопредельные сектора и там уже выводят новое потомство с генетически заложенной программой на усиление противодействия против наших факторов поражения.

– Что ж, я даю согласие на использование.

– Слушаюсь, господин.

– А может, тогда вообще не мучиться с постепенной зачисткой каждого сектора, а сразу послать их искать командный центр, чтобы они его вырубили?! – после короткой паузы с надеждой спросил Эльд Амкар.

– Я тоже подумал о такой возможности, господин, но не знаю, какова реальность подобной стратегии. В конце концов, есть мнение, что нижние уровни затоплены, сами знаете, влажность от уровня к уровню растет и неизвестен тип этого водного объема. Если там просто относительно чистая вода, по типу пещерных озер, то еще можно на что-то надеяться, нужно только дать им комплекты водолазных костюмов. А если там болото, к чему я склоняюсь, то решить задачу одним махом никак не получится, придется заниматься осушением. И в этом случае нам нужны чистые коридоры, господин.

– Жаль…

Махд Хамад только кивнул. Он тоже совсем не прочь был бы как можно быстрее завершить зачистку бункера и вернуться к цивилизации, чтобы потратить заработанные денежки. Но, увы. Приходится тратить огромное количество времени и ресурсов, чтобы отвоевать хоть еще один сектор. И будет очень обидно, если все эти усилия в итоге пропадут даром. А такое тоже могло быть.

22

Прилив продолжался больше месяца, и все это время сталкеры бились с тварями, не в силах отвоевать у них даже один лестничный пролет. Логика такого тупого противостояния Роеву была не понятна. Отряд расходовал огромное количество боеприпасов, уничтожая тонны тварей, счет велся именно по весу, потому как количество превышало все разумные пределы, и, отстреляв последний патрон, отступал, оставляя после себя настоящий завал из тел. Пока бойцы отдыхали, выжившие твари пожирали частично приготовленных сородичей, а на следующий день все начиналось сначала.

– Зачем? – спросил Владислав. – Пусть сами друг друга бьют и жрут.

– Как я понял, мы тем самым ускоряем естественный процесс смены поколений, – пожав плечами, ответил Эрген. – Если не перебьем, так сказать, физически и морально устаревших тварей, то они будут сопротивляться своим эволюционировавшим сородичам значительно дольше. А значит, не дадим новым тварям окрепнуть в достаточной степени, как это произошло, если бы мы ждали естественного хода развития событий.

– Понятно…

Одно хорошо, в этом противостоянии сталкеры практически не несли потерь, всего-то пара человек за месяц. При такой непрекращающейся массовой бойне это ничто. Но выматывала эта тупая силовая схватка тоже неслабо. Особенно учитывая тот факт, что назад на базу бойцы не возвращались и все это время просидели на границе с «красной зоной», лишь ключник время от времени появлялся и взводил таймеры в их ошейниках.

Первое время Роев еще интересовался у него, идет ли работа по «гусенице», но Ломбунд только разводил руками, дескать, ему не докладывают, а интересоваться делами ремонтной мастерской слишком часто он тоже опасается, чтобы на него не подумали чего-нибудь нехорошего, дескать, диверсию готовит.

– Но вроде шевелятся…

С окончанием основного натиска Прилива до предела физически и морально измотанных сталкеров отозвали на отдых. Всех пропустили через медкапсулы, проверяя, не заразились ли они какими-нибудь ранее неизвестными вирусами, что также сильно обновляют свой состав и свойства от Прилива к Приливу, хотя на этот счет их и раньше регулярно проверяли, потому как каждый сектор, а особенно закрытый блок – это практически замкнутая биосфера со своими уникальными особенностями. Один и тот же вид насекомых в соседних секторах мог очень сильно отличаться как внешне, так и по составу кислоты или используемого яда.

Бойцам дали проваляться два дня, а потом позвали в один из ангаров.

«Вот так сюрприз!» – подумал Владислав, когда увидел, что именно стояло в ангаре.

А там находилась воплощенная в металле его «гусеница». Почти все как он нарисовал, разве что гусеничный ход был только непосредственно у тягачей. Остальные модули имели колесное шасси. При этом наверху каждого модуля имелась поворотная башенка, из которой торчали сразу три ствола: пулеметный, раструб огнемета и автоматического дробовика.

Какой-то не представившийся подневольным сталкерам араб (но оно и понятно, бойцы ведь для него – просто расходное мясо, чего перед ними своим именем светить), с недовольным видом, что называется через губу, начал повествовать о том, что перед построившимися находится и для чего оно нужно:

– Слушайте сюда… Перед вами бронированный транспорт «гусеница». Из-за особенности условий, в которых вам приходится действовать, здесь нет электроники и минимум электрики. Броневик состоит из семи модулей, при этом два из них двигательные. Вон те, которые на гусеничном ходу – в голове и хвосте. Сразу два движка на тот случай, если вдруг один сломается или вам придется пятиться назад из-за невозможности развернуться. Остальные модули предназначены для расположения экипажа и боеприпасов. Для противодействия особо густым зарослям, через которые не сможет протиснуться своим ходом транспорт, имеются дисковые пилы, приводимые в движение через специальный привод от основного двигателя. Теперь вам нужно всем научиться управлять данным аппаратом.

– Но у нас же нет нейросетей… – сказал кто-то из новичков. – Как мы будем учиться управлять?…

– А вот так! Естественным способом, как это делали наши предки или делают дикие! Машина настолько проста, что вы научитесь ею управлять после короткого инструктажа, сразу же наработав минимальный навык методом проб и ошибок, быстрее, чем изучили бы соотвествующую базу.

Потом последовала лекция, что нужно сделать, чтобы завести движок (в том числе резервными способами на тот случай, если основной выйдет из строя), как стронуть «гусеницу» с места и как рулить, – с показом всего процесса на макете без внешней обшивки.

Для аборигенов, в том числе краснокожих, это все было китайской грамотой. Для «индейцев» по той причине, что техника для них вообще была чем-то непознаваемым, разве что оружие быстро освоили, а для тех, кто раньше имел нейросеть и привык управлять любым агрегатом «силой мысли» из-за дикой примитивности, мозг, привыкший получать информацию посредством вживленного электронного приспособления, отказывался воспринимать знания иначе. У них очень долго не получалось скоординировать движения рук и ног, ну, в общем, понятная картина для тех, кто учился управлять автомобилем, только бестолковости было несколько больше.

Лишь Роев смог быстро освоиться с данным агрегатом. Пусть не с первого раза, все-таки местные инженеры понакрутили тут лишку рычагов и кнопок с педалями (но они относились скорее к дополнительным устройствам, а не непосредственно к процессу управления), так с третьего подхода Владислав уже резво гонял по площадке ангара на «гусенице».

«Надо сказать, что технику делать тут все же умеют, это у них не отнять, – подумал он. – По крайней мере, движок заводился сполоборота, уровень шума также приемлем».

Освещение внутри модулей сделали по тому же принципу, что и в очищенных коридорах, то есть с помощью панелей со светящимися микроорганизмами внутри. В крайнем случае можно было зажечь осветительную шашку в специальном плафоне с выходом дыма наружу.

Но как Роев заметил, лишь на «гусенице» местные инженеры не остановились, а немного поэкспериментировали дополнительно. В темном углу ангара Владислав заметил еще несколько образцов «примитивной» техники. Что-то вроде трактора, видимо для ускорения процесса сбора биомассы для расчистки сектора, на что сильно намекал отвал. Рабочим только останется покидать собранный мусор в тележки, а не таскать все тачками, как то было до сегодняшнего дня.

А еще он там приметил мотоциклы различных конструкций.

Увидев, что Роев первым и достаточно легко справился с управлением, ему в качестве поощрения позволили протестировать мотоциклы, коими он заинтересовался. Понятно, что гонять «гусеницу» туда-сюда слишком накладно, а идти на своих двоих все же слишком долго, и по мере продвижения в глубь базы Древних это время будет только увеличиваться, поэтому добираться и возвращаться сталкеры должны были на данных агрегатах.

К вечеру, после бесконечных проб и дополнительных инструктажей, остальные сталкеры наконец освоились с управлением «гусеницы», а также мотоциклов. Владиславу пришлось заняться обучением товарищей, причем лучшие результаты после него показали именно краснокожие. Видимо, нейросеть очень уж сильно повлияла на мозги людей и их способность к обучению, что произошли какие-то необратимые изменения.

– Эх, что ж они раньше такую штуку не придумали? – вздохнул огнеметчик Хэш, когда измученные обучением сталкеры вернулись обратно.

Огнеметчик из-за того, что чаще всего находился на переднем крае атаки, получал больше всего ранений. Твари кидались на него первого как на самую главную и опасную угрозу. И каждый раз товарищи спасали его, лишь чудом успевая вколоть антидот и дотащить до лазарета, причем нередко это случалось в самый последний момент: еще час промедления, и все… И он лучше всех понимал, что рано или поздно удача отвернется от него… однажды его не успеют дотащить вовремя и медкапсула окажется бессильна. Теперь же появлялась не только дополнительная защита, но и в случае чего для доставки пострадавшего придется тратить не почти сутки беспрерывного бега под допингом, а всего час-другой быстрой езды.

– Потому что Рой свалился именно сейчас, – ответил Эрген.

Командир сталкеров сразу понял, кто именно стоит за новой техникой.

– Так это твоя идея?! – удивился уже кислотник Дрис.

– Ну да, – не стал отрицать Владислав. – Очень уж мне хочется пожить подольше, и надеюсь, что «гусеница» нам это обеспечит.

– Обеспечит, – согласился командир. – Как и скорость проникновения.

Штурм подземелий с использованием «гусеницы» превратился в настоящую, можно даже сказать, увеселительную прогулку. Заехали в «красную зону», закрыли за собой дверь и на хорошей скорости поперли вниз, давя гусеницами все, что не успело достаточно быстро из-под них выскочить, ни на что не отвлекаясь.

Единственным недостатком транспорта являлось отсутствие связи между членами экипажа, сидящими в разных модулях. Радио не работает, проводная связь – тоже. Пришлось создавать систему звуковых сигналов, работающих от баллонов сжатого воздуха, напоминающих обыкновенные гудки.

За счет мощного двигателя, острого носа и дисковых пил по бортам заросли не представляли для броневика проблем, он проходился сквозь них, как раскаленный нож сквозь масло, разве что лишь слегка притормаживали движение. Пока разбирались с препятствием, по броне бессильно стучали иглы шиповника. Иногда модули атаковали мелкие твари, принимая броневик за какое-то чудовище, но все без толку. Сталкеры даже не отвечали на их выпады, чтобы не нагнетать обстановку и не травмировать монстров, заставляя выживших искать спасение и запуская в их организмах механизм эволюционно-революционного развития, с передачей данной информации следующему поколению.

Вот так, относительно спокойно, Владислав довел «гусеницу» до следующего сектора. Двери, как и в большинстве случаев, оказались открыты. Вот тут пришлось выходить, чтобы их закрыть. Для этого требовалось массированным огнем зачистить близлежащее пространство.

Роев дал условный сигнал, что дверь открыта, и через пару секунд «гусеница» излила из своих башенок сначала кислоту, потом извергла огонь, а дальше начали все поливать свинцом. Под таким прикрытием наружу в утяжеленной броне вышел Видз (высокая подвижность теперь не требовалась, а значит, сделали упор на повышенную защищенность) и спокойно закрыл дверь, после чего вновь вернулся под защиту брони.

Вот, собственно говоря, и все. Дальше началось тотальное уничтожение местной агрессивной флоры и фауны. Броневик мотался по лестничным пролетам сектора туда-сюда-обратно, бойцы, сидя в модулях, стреляли, жгли и заливали кислотой все, до чего могли дотянуться и что им казалось хоть немного подозрительным. Объем сектора быстро заволокло густым дымом, и сталкеры пошли на штурм блока, в который чистильщики будут сносить весь мусор, что остался после них.

В лабораторном блоке проблем тоже не возникло. Сталкеры гоняли по коридорам взад-вперед, закрывая двери в комнаты и залы по той же тактической схеме: сначала кислотой и огнем создавали вокруг «гусеницы» чистое пространство, кто-то выходил и закрывал дверь… И так коридор за коридором и этаж за этажом.

Прогулка, одним словом.

23

Пока подневольные дезинсекторы, неся потери, уничтожали насекомых и прочую живность в бункере Древних, продвигаясь все глубже в ее нутро и стремясь добраться до центра управления, в лаборатории на базе шла напряженная работа. Лаборанты, техники и прочий персонал под управлением кланового ученого времени зря даром не теряли и исследовали образцы регулярно поставляемой флоры и фауны.

Эхинацея, эксцентричная женщина, что здесь всем заправляла, не уставала удивляться богатству животного, растительного и бактериологического мира данной планеты, а точнее, теми удивительными свойствами, что они имели. Эту потрясающую живучесть, бешеную регенерацию с запредельной скоростью роста, ну и, конечно, просто изумительную приспособляемость к новым условиям обитания с соответствующим изменением органов. Причем данные свойства имели не только бункерные твари, но и животные, живущие во внешнем мире на свободе, пусть и на порядок в меньшей степени.

Ученая дама провела многие сотни опытов и просто влюбилась в этих гадских тварей. А как можно не полюбить таракана, если в течение пяти поколений тот видоизменился в условиях достаточно резко меняющейся внешней среды обитания, когда обычную кислородно-азотную атмосферу заменили на кислородно-углекислотную, причем с изрядной долей примеси фтора, при этом атмосферное давление было повышено в десять раз от нормы, как и температура доведена до ста градусов?! И ничего, потомство не только выжило, но и приобрело необходимые внешние элементы для защиты организма от агрессивной среды обитания. И стоило только зафиксировать среду, как через пару поколений начался бурный рост популяции, чего не наблюдалось в момент процесса эволюционных изменений.

Как высокоранговый ученый (по некоторым дисциплинам, таким, как «Биохимия», «Биофизика», «Молекулярная биология», «Генная инженерия», «Вирусология», «Бактериология», «Микрология», «Альгология», «Бриология», «Протозоология», «Гельминтология» и так далее, Эхинацея довела свой уровень до практически предельного двенадцатого ранга, а остальных трех десятков дисциплин – не ниже восьмого), она, конечно, понимала, что без вмешательства Древних в геном местной флоры и фауны не обошлось.

Все говорило в пользу того, что в бункере они именно этим и занимались, и планета в целом, скорее всего, являлась полигоном, на котором они отрабатывали свои биотехнологии, иначе и быть не может. Другое дело, что было первичным: те свойства животных и растений, которые Древние своими действиями усилили, или же флора с фауной были обыкновенными, и уже потом их свойства модернизировали, что они стали такими монстрами? И чего они, собственно, добивались? Создавали новое оружие против тех врагов, от которых в конечном итоге и погибли? Хотели модернизировать себя? Теперь уже в принципе не узнать.

Ответ на этот вопрос был не особо важен, а важным являлись результаты ее собственного трехлетнего труда по изучению местных тварей, их способностей с попыткой выделить эти возможности и сделать их достоянием людей в виде различных медицинских препаратов, на которых фармакологическая компания клана сможет заработать большие деньги.

За прошедшие три года она многого добилась на своем поприще, создала больше дюжины полностью проверенных лекарственных средств (одним из ее препаратов, повышающих клеточную регенерацию, как она знала, давно пользуется ее отец), сывороток и даже несколько биоимплантов. Особой гордостью на данный момент являлся имплантируемый нерв игриба – очень быстрой твари, похожей на кошку. Этот нерв позволял достичь просто нереальной скорости движения, и это без всяких химикатов! У первых подопытных даже не выдерживали мышцы и кости, они рвались и ломались!

После того как технология будет окончательно доведена до ума, такой биоимплант будут с руками отрывать всевозможные силовые службы, от обычных наемников до спецотрядов центральных миров, а это миллионы и миллиарды кредов. А ведь это только одна из нескольких десятков разработок, которые она вела параллельно.

Но все ее прежние достижения становились если не шелухой, то крайне незначительными по сравнению с тем, к чему она вплотную приблизилась и о чем на самом деле мечтала с детства. А мечтала она о развитии своих псионических способностей, как только после первичного общего обследования в двенадцать лет узнала, что она таковые имеет. Благо ее показатель в данной области был довольно высок по меркам простых людей, ранг «С-3», но хотелось большего, гораздо большего, даже при том условии, что специализированная сетка и импланты типа «Эмпат» и «Экспер» могли поднять ее уровень до «В-5», а то и до предельного в ее случае «В-1», а если совсем повезет – «А-9», в зависимости от выбранного направления развития способности.

Но это ее не устраивало, хотелось получить максимальную категорию ранга «А», еще лучше «А-0», а то и вовсе «А-плюс-плюс», и в конечном итоге заполучить те сказочные возможности высших псионов, о которых рассказывали в популярных художественных голофильмах.

Шутка ли, уметь кратковременно принимать энергетическую форму и покидать тело! Или, например, реинкарнировать, переселяя свою сущность в другое тело. А чего стоит своей пси-силой кратковременно локально изменять физические законы пространства. И совсем уже невероятным казалось осуществлять свое питание космическими энергиями, перемещаться с помощью телепортации на небольшие расстояния, жить в пустоте космоса, видеть многовекторные варианты развития событий будущего в длительной перспективе…

О божественных возможностях псионов ранга «АА-плюс-плюс» можно было только мечтать.

Эхинацея стала буквально бредить этим, потому и захотела стать ученым-биологом, чтобы понять, что вообще такое псионика и за счет чего ее можно дополнительно развить. Ведь ранг «А-0» в ее случае все же был теоретически достижим…

Вообще, если взглянуть на тему псионов со стороны, то создавалось впечатление, что Содружество, идя по техническому пути развития, не то чтобы блокирует псионическое развитие людей (ведь специальные нейросети и импланты для них выпускаются), но не дает перешагнуть некий порог – точно.

По крайней мере, это было нереально для простых смертных вроде нее, да еще на фронтире, где общий уровень развития отставал на пять-шесть поколений по сравнению с центральными мирами. А что там творится с данными технологиями в центральных мирах Содружества, остается только гадать.

Наверняка в секретных лабораториях Содружества тема изучается полным ходом, если не сказать больше, но результатами могут воспользоваться только избранные, и на широкий рынок они никогда не попадут по определению, ибо это власть, а ею никто не станет делиться даже за очень большие деньги. Псионы высших рангов вообще становятся неподконтрольны. Как вообще можно контролировать того, кто по желанию силой мысли может взять и телепортироваться на орбиту, захватить корабль, взяв под контроль весь экипаж, и улететь?

«А может, это новый путь эволюционного развития человечества и его по каким-то причинам стараются всячески не допустить», – размышляла Эхинацея.

Если подумать, то в данном контексте таких причин наберется с вагон и маленькую тележку. Начиная от банального столкновения приверженцев того или иного пути развития и заканчивая… тут даже страшно подумать, чем все это может закончиться, ибо человек остается человеком, несмотря на развившиеся способности, и лучше он не станет. А любая власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно.

Взять, к примеру, ее отца? Разве откажется он от способности, не глядя на собеседника, знать, что тот думает? Не замыслил ли он обман? Это своих при малейшем подозрении, а то и вовсе на регулярной основе, можно проверить инструментально, но с деловыми партнерами, союзниками, не говоря уже о противниках, так поступать нельзя. И конечно, он не откажется от такой способности, как подчинять людей напрямую, буквально взламывая их силу воли и вкладывая свои директивы?

Недаром все псионы так или иначе особенно плотно берутся под контроль той или иной структурой. Стоимость сеток, стоимость имплантов, стоимость баз знаний для них очень велики, и чтобы все это купить, нужно залезть в долговое рабство той или иной корпорации или государства. Но все эти корпорации и даже государства так или иначе контролируют те, кто создают продукт, те самые сетки, базы и импланты. Именно те, кто создают этот товар, и управляют цивилизацией как в целом, так и контролируют отдельных личностей.

Становиться такой же подконтрольной Эхинацея не желала. Она, как и отец, не доверяла нейросети. А вдруг станет опасной, узнает слишком много и, кто-то предварительно скачав всю информацию с ее мозга, просто нажмет кнопочку «Стереть» – и она превратится в безвольный овощ…

Эхинацея ни на секунду не сомневалась, что работы по развитию псионических способностей ведутся. Иначе просто и быть не может. Такое направление человеческого развития не могли оставить без пристального внимания.

В конце концов, вселенная велика, и кто знает, какие еще существуют в ее глубинах тайны? Может, где-то существуют чужие, которые сидят пока тихо в своем богом забытом мирке, для которых именно псионическое развитие стало доминатным, и когда с ними рано или поздно встретятся люди (а зная людей, встреча может получиться далеко не мирной, особенно если эти люди окажутся какими-нибудь пиратами), к этой встрече надо быть готовыми, во всеоружии, и биться с ними придется не только с помощью лазеров, ракет и бомб, но и посредством псионики.

Так вот, у местных животных была очень сильно развита ментальная составляющая, и Эхинацея плотно занялась изучением этого их свойства, а также способов увеличения данной характеристики. И вот появились первые результаты, которые уже можно было испытать.

Испытывать сыворотки на себе, как это делали древние ученые-медики, она, конечно, и не подумала. Далеко не от всего может излечить медицинская капсула даже очень продвинутой серии, особенно если это связано с мозгом, так что для эксперимента ей требовался подопытный. Причем не первый попавшийся, а желательно кандидат с довольно высоким уровнем пси-способности, чтобы четко можно было отследить изменение характеристики. А то, если взять простого человека с уровнем, скажем, ноль целых три десятых, а потом станет на одну десятую больше, то такой результат можно списать на погрешность измерения. Опять же некоторые характеристики «гуляют» в небольшом диапазоне в зависимости от различных физиологических факторов, начиная от изменения возраста и заканчивая тем, что человек съел на завтрак и какое у него на данный момент настроение, так что чем больше стартовое значение ментоактивности, тем лучше.

Эхинацея тянуть не стала и подала запрос на раба с высоким коэффициентом пси-силы.

– Вот это да! – удивилась она, увидев результат. – Даже побольше, чем у меня будет… Мне определенно везет!

Отметив нужного раба, она связалась со своим сводным братом:

– Эльд, мне нужен вот этот раб для опытов.

Эхинацея переслала файл с данными.

– И тебе доброй ночи, сестренка, – криво усмехнулся в ответ сонный Амкар.

Ругаться на тему внеурочных вызовов он уже даже не пытался – бесполезно. Звонок посреди ночи далеко не первый и, скорее всего, не последний. Для его сестры, как для настоящего увлеченного работой ученого, рабочего графика не существовало в принципе.

– А какой-нибудь другой раб тебе не подойдет для опытов? У краснокожих вроде псионика повышена…

– Нет, мне нужен именно этот. Другие не годятся. Или у тебя на него есть свои виды?

– Да не то чтобы виды, просто он придумал, как ускорить продвижение по бункеру. Так что, если все пойдет так, как идет, то мы за пару месяцев достигнем цели и вырубим наконец РЭБ Древних! И тогда мне не придется торчать тут еще долгие годы!

– Что это?! – притворно изумилась Эхинацея. – С каких это пор в тебе появилось чувство благородства, братец?! Да еще чувство благодарности к рабу?! Нет, не верю! Кто ты такой?! Куда дел настоящего Эльда Амкара?! Тревога!!! Всеобщая тревога! Моего брата подменили! Враг на базе!!!

– Ладно, хватит дурачиться… – поморщился от воплей сестры Эльд.

– Тогда зачем он тебе нужен?

– Да вдруг еще какая напасть случится, сама ведь знаешь, с Древними ни в чем нельзя быть уверенным, вот и думаю, что он со своим свежим взглядом придумает, как это препятствие обойти. Он хоть и дикий, но, в отличие от местных диких краснокожих, бегающих с копьями да луками, выходец из технически развитого мира, и мозги у него варят, сама видишь, какой у него показатель интеллекта.

– Твоя логика понятна, но он мне нужен для испытания моего главного проекта. Если не хочешь терять этого раба, найди мне другого со схожими показателями ментоактивности.

– Да где ж я такого найду?! Психи с таким уровнем встречаются еще реже, чем умники-пятисотки… и уж, конечно, на торги их не выставляют. Я уже молчу про их запредельную цену.

– Вот и я про что, братец. К тому же есть вероятность, что опыт для меня закончится неудачно, при этом раб умственно не пострадает, чего не могу сказать про его пси-активность, и тогда я тебе его отдам, будет дальше что-нибудь придумывать для тебя.

– Ладно, забирай. Все равно ведь не отстанешь и добьешься своего… – дал разрешение Эльд, сформировав его в виде приказа, и снова рухнул головой на подушку.

24

После очередного медицинского обследования Роева не отвели обратно в загон, где обитали невольники, а два бойца повели в третье, самое большое здание базы. Там его встретила женщина в белом облегающем комбинезоне, лет тридцати с прической а-ля панк, то есть с бритыми татуированными висками (какой-то лиственный орнамент). Оставшиеся волосы при этом стояли тройным разноцветным гребнем (красный, желтый и зеленый – ну натуральный светофор), и этот своеобразный ирокез заканчивался косичкой до середины спины.

«Оригинально», – не мог не отметить Владислав, хотя в брюхе от ее вида отчего-то стало неуютно. Но не это испугало Роева больше всего, а ее предвкушающая улыбка и блеск в чуть бегающих глазах с ярко выраженной сумасшедшинкой. Владислав в свое время такие видел у фанатичных сектантов, что просто одержимы своей религиозностью и жаждут осенить светом истинного учения всех окружающих, – больше для них нечего не существует, едва от них отбивался…

– Посадите его на стул, мальчики…

«Мальчики» выполнили ее приказ, и стоило только Владиславу сесть в кресло, своим обликом чем-то напоминающее электрический стул, как его крепко сковало по рукам и ногам.

«Дело пахнет керосином», – откровенно паникуя, подумал он. То, что его решили принести в жертву науке, догадаться было не сложно.

«Вопрос в том, останется ли от меня после этого хоть что-то…» – холодея, подумал он.

– Привет, Рой…

– И вам здравствовать… – поерзал Владислав на стуле.

– Неплохо держишься…

– А если я буду кричать и умолять меня не трогать, это поможет?

– Нет, – хохотнула Эхинацея, проведя пальцами по лысой голове пленника.

– Тогда какой смысл дергаться?…

– Не бойся, ничего страшного мы с тобой делать не будем…

– Это обнадеживает…

– Всего несколько экспериментов, связанных с псионическими способностями…

«Линять надо было! Линять! – билась в истерике одна мысль в голове Роева, ибо он хорошо понимал, что псионика завязана на мозг, а любые эксперименты на мозге – это, мягко говоря, опасно. – И плевать на всяких тварей и прочих монстров подземелья! Да они, по сравнению с этой на всю голову двинутой стервой, просто милые, добрые и пушистые няшки!!! Самые страшные твари – люди в белых халатах, называющие себя учеными!»

– Согласно уточненным данным, твой естественный уровень ментоактивности достигает ранга «В-8».

– Как я понял, это много?

– По сравнению с обычными людьми, у которых данный показатель редко превышает «D-9», это запредельно много. Но я попробую повысить твой ранг минимум до «В-1», а если повезет, то и до седьмой-пятой категории ранга «А» дотянемся. Я так думаю, ты по большому счету по жизни был одиночкой, люди с высоким показателем ментоактивности не очень любят, когда вокруг них много людей. Так?

Роев кивнул. Хотя после прояснения момента с этой ментоактивностью у собратьев по несчастью он стал хорошо понимать, в чем тут дело. Понять, в чем тут собака порылась, много мозгов не надо.

Были товарищи, но близкие друзья как таковые отсутствовали. Сначала Владислав думал, что это из-за взаимного недопонимания. Дескать, его не понимали из-за того, что он, учитывая те непростые времена, все равно хотел стать пилотом, а на самом деле чувствовал отношение окружающих к себе, пренебрежительное, что ли… Дескать, парень все никак не вырастет из коротких штанишек. Хотя они никак этого Роеву не показывали, ни голосом, ни мимикой, ни прочими действиями, но вот на психологическом уровне…

В авиаполку тоже как-то не сильно сближался с людьми, хотя там недопонимания на данной почве не было, ведь все они странные с точки зрения простых людей – летчики.

«Может, по привычке уже к себе не подпускал никого?» – подумал он.

Что касается одиночества во время нахождения в составе отряда космонавтов, тут все ясно – между кандидатами на полет шла острая борьба. Конкурентная. Ведь космонавтов много, а вот пилотируемых запусков не особо, и свой полет многие ждали долгие годы, делая все, чтобы приблизить этот момент, а потому среди космонавтов царят те еще страсти. В общем, несмотря на внешние приличия, люди жили по принципу «человек человеку – волк». Доходило до откровенных подстав… В общем, негатива между людьми хватало.

– Но при этом проблем с женщинами никогда не было, – чуть оскалившись, продолжила сумасшедшая ученая.

«И это правда», – после короткой паузы на воспоминания подумал Роев.

– А ведь ты их по сути принуждал к связи, пользуясь своими возможностями… Пусть не зная о своих способностях, на инстинктах, но принуждал, – добавила она после паузы, вспыхнув глазами.

«Так она что, из женской солидарности сейчас будет мне мстить за всех тех женщин, которых я якобы принудил?! – очумело подумал Владислав и мысленно воскликнул: – Чтоб ты сдохла, тварь!»

В следующую секунду он получил сильную пощечину.

– За что?

– Он еще спрашивает?! – зло прошипела Эхинацея, приблизив свое лицо вплотную к лицу Роева. – Ты псион и я псион, так что я отлично чувствую твои атаки…

– Но я…

– Всего лишь подумал что-то негативное на мой счет, вложив всю свою злобу в эту мысль, – кивнула она. – Это и есть атака!

– Понятно…

– Но поскольку у тебя нет специализированной нейросети и ты не обучен, то такие атаки не могут доставить мне больших неприятностей, кроме небольшой головной дурноты… Но запомни, урод, еще раз так сделаешь – и сильно пожалеешь. Ты понял меня?! – вскричала Эхинацея, схватив Роева за подбородок и с силой дернув.

– Понял…

Дамочка еще какое-то время пребывала в гневном состоянии, но вскоре успокоилась и присела напротив пленника.

– Это было неприятно, но… я понимаю тебя, – наконец произнесла она уже обычным тоном. – Но со мной можешь даже не пытаться. У меня данные по пси лишь немногим меньше твоего, так что все твои пси-атаки я смогу засечь и отбить, тем более что я обучена нескольким приемам защиты, как и нападения…

В следующий момент Роев почувствовал, как в голове словно взорвалась петарда, в глазах помутилось, засбоил вестибулярный аппарат, а потом и вовсе перехватило дыхание. Длилось это секунды три, после чего все прошло.

– Осознал? – тяжело дыша, спросила Эхинацея. Для неё пси-атака на голой силе воли, без поддержки специализированной нейросети, тоже не прошла бесследно. На данном уровне ментальной активности это все, что она могла.

– Да… – судорожно вздохнул он.

– Если все пойдет удачно, то ты тоже этому научишься…

Тут Владислав несколько опешил.

– Зачем я вам вообще понадобился? – наконец задал он главный вопрос. – Чего именно вы хотите добиться?…

– Я хочу попробовать увеличить твой потенциал еще больше. Вопрос в том, на сколько процентов я смогу его поднять.

Роеву стало все понятно.

– Ладно, для начала проверим твои возможности по пси-управлению до проведения модернизации.

Тут в лабораторию въехал дроид, везя большую пластиковую клетку с какой-то тварью, и остановился в метре от Владислава. Роев заволновался, ведь клетка открытая, а практически все эти сволочи ядовиты и могут плеваться ядом.

Тварь стала яриться, шипеть, угрожающе шевелить жвалами и стрекотать крыльями.

– Не беспокойся, – сказала Эхинацея. – Все ядовитые железы у подопытных образцов удалены, и они практически безопасны, если, конечно, не совать пальцы сквозь прутья…

– Понятно. И что теперь?

– Прикажи этой твари переместиться в красный угол.

Пол клетки действительно был поделен на четыре цветных сектора: красный, зеленый, синий и белый.

– Как?

– Примерно вот так…

При этом ученая посмотрела на ярящуюся тварь, и где-то секунд через пять в поведении насекомого стали происходить изменения, тварь чуть успокоилась и на десятой секунде как бы нехотя сделала несколько шажков в сторону зеленого сектора.

– Ого! – непроизвольно вырвалось у Владислава, чем он сбил связь между ученой и тварью.

«А точнее двумя стоящими друг друга тварями», – с неожиданно сильной ненавистью подумал он.

Ученая чуть скривила губы и посмотрела на подопытного, после чего сказала:

– Что ж, отрицательные эмоции – хороший катализатор пси-активности. При этом ненависть, пожалуй, даже самый сильный из всех возможных. Сильнее только страх. Внезапный. Но страх постепенно уходит, а ненависть может гореть с постоянной силой очень долго… В общем, как видишь, даже у меня кое-что получается, хотя мой ранг ментальной активности ниже твоего, должно получиться и у тебя. Начинай. И да, старайся изо всех сил, потому как, если будешь саботажничать, я это узнаю и последует жестокое наказание. Понял?

– Да.

– Тогда приступай.

– Один вопрос…

– Какой?

– Они цвета вообще различают?

– Вполне.

25

И Роев приступил. Хотя он понятия не имел, что нужно делать, разве что понял, что командовать «встать в красный угол» бессмысленно. Тварь не знает таких понятий, как «угол» и «красное». Просто в желании-команде обозначил мысленно место в клетке и цвет, куда подопытному надо переместиться.

Тварь не обращала на потуги Владислава никакого внимания. Уж он и приказывал, и просил, но этот таракан-мутант да еще переросток продолжал злобно шипеть и беситься в клетке. Еще Роева несколько напрягало присутствие этой психованной ученой, что пристально следила за его попытками, при этом поглядывая в какой-то приборчик.

«Неужто пси-активность можно регистрировать инструментально? – подумал он невольно. – Или просто время реакции фиксирует? Хотя при таком уровне развития технологий это было бы неудивительно. Ведь регистрируют же у нас мозговую активность через электрические импульсы, так и тут, наверное, что-то похожее…»

Несмотря на всю серьезность ситуации, Владислава потянуло на отвлеченные мысли. Ну, не совсем отвлеченные, чем-то они пересекались с происходящим в лаборатории при его активном участии. Точнее говоря, вспомнился фильм про ситхов с джедаями, про их покой и ненависть в процессе овладения сверхспособностями. При этом ненависть вела на темную сторону Силы.

«Да и эта ученая тоже что-то говорила о том, что ненависть – один из лучших катализаторов пси-силы, – вспомнил Роев. – А тварь меня эта реально разозлила!»

Роев уперся в нее взглядом и стал мысленно транслировать приказ: «А ну живо перешла вон в то место…»

У него аж в глазах покраснело и в ушах забухало от перенапряжения. В какой-то момент показалось, что… Владислав даже не понял, что ему показалось, ничего подобного он еще не испытывал. Ближайший аналог – это легкая дезориентация, как бывает при крутом вираже. Вот только это могло быть следствием его потуг, усиленных нервным напряжением, при которых он даже забыл дышать, а при напряжении произошел прилив крови к голове с соответствующим эффектом на органы чувств.

Как бы там ни было, тварь вдруг встрепенулась, ее даже чуть пошатнуло, словно пьяную, и она сделала буквально пару шажков в нужную сторону… на этом все закончилось. На радостях от успеха концентрация сбилась.

– Ну, будем считать, что это действительно являлось результатом твоего воздействия на тварь, а не ее собственное хаотическое метание, – пренебрежительно фыркнула ученая, после того как Роев обессиленно опустил голову и шумно выдохнул. – Будем тренироваться дальше, мне нужен более четкий результат, как по времени реакции, так и по четкости исполнения приказа подопытными.

И мучения Владислава продолжились. С небольшими перерывами по приказу Эхинацеи дроиды доставляли все новые и новые виды тварей, на которых он должен был воздействовать своей пси-силой. Через пару часов такого насилия над собой Роев окончательно выдохся, а его результаты были почти неотличимы от нуля. Максимум, что ему удавалось, так это заставить тварей насторожиться, почувствовать внешнее воздействие на них, но выполнять приказы Владислава они категорически отказывались.

– Для первого раза достаточно. Завтра продолжим, – «обрадовала» ученая своего подопытного.

После чего его обессиленную тушку те же два охранника выдернули из кресла и буквально отволокли в комнату, находящуюся где-то на нижних уровнях, где раньше содержались подопытные мыши типа него.

Об этом свидетельствовали надписи оскорбительного толка в сторону ученой, с пожеланиями ей скорейшей и самой мучительной смерти, а также множественных сексуальных контактов с различными тварями из бункера. Роев был полностью солидарен с товарищами по несчастью.

«Но ведь собаки же выполняли мои приказы, когда я просил дать мне лапу, транслируя картинку того, что я от них прошу», – стал размышлять он, после того, как немного пришел в себя, чему способствовал сытный ужин.

Роев только скривился на щедрость рабовладельцев, расщедрившихся на офицерский сухой паек.

«Или тут все дело во взаимном дружелюбии? – продолжил он анализ произошедшего. – Ведь те собаки не проявляли ко мне агрессии, скорее, наоборот, хотели поиграть… А эти твари, дай им волю, тут же вцепятся в горло. Я знаю это и в свою очередь хочу раздавить их. Взаимная ненависть порождает отторжение, и ментального контакта не получается…»

Что с этим делать, Владислав не представлял.

«Даже если я перестану воспринимать монстров как врагов, то их отношение ко мне от этого не изменится, – думал он. – Они по-прежнему будут видеть во мне либо еду, либо носителя для своей кладки яиц или личинки, что срабатывает как защита от ментального воздействия…»

Пленник тяжело вздохнул и улегся на койку, заложив руки за голову. Предстоящие эксперименты над ним его, откровенно говоря, пугали.

«Транслировать им дружелюбие? – пришел Роев на первый взгляд к очевидному выводу. – Как-то сомнительно… Я не их вида, не так пахну, а значит, своим мне для них не стать. Опять же, они слишком примитивны, а значит, действуют инстинкты. Это с более высокоинтеллектуальными животными еще можно наладить какой-то дружественный контакт. Так что тут можно только задавить силой, а силы-то как раз и не хватает, и именно ее она мне и хочет добавить».

Настроение Владислава испортилось окончательно. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять очень простую вещь, что в случае успешного исхода эксперимента его какое-то время станут изучать, а потом от греха подальше помножат на ноль. Никто не захочет иметь у себя под боком сильного раба-псионика.

«Так что если раньше еще можно было на что-то надеяться, дескать, прилетят хорошие дяди и нас освободят, нужно только продержаться как можно дольше, чему „гусеница“ крайне способствовала, то теперь у меня на это надежды просто не осталось, – осознал он. – Ну сколько они меня будут тестировать? Месяц? Два? Три? Потому побег из гипотетической возможности, постоянно откладываемой до лучших времен, превращался в насущную необходимость. И чем быстрее удастся сделать ноги, тем лучше, чтобы банально не опоздать. Вот только как сбежать из этой лаборатории? Да даже если и выберешься, нужно будет еще выбраться за пределы базы. А там охрана… При этом желательно иметь какую-то броню и оружие. С современными образцами мне не управиться, из-за отсутствия нейросети, а если уходить в джунгли на своих двоих, то далеко не уйти, либо бойцы отловят, либо местное зверье с удовольствием сожрет. Единственная техника, которой я могу управиться, – это как раз моя „гусеница“, ну и мотоциклы. Значит, нужно уходить в бункер Древних. Добраться до него тоже нереально… перехватят на полпути… Да и сколько я протяну в этом бункере? Кроме того, не забываем про взводной ключик. Хотя, может, дубликат есть у этой ненормальной, но пока таймер тикает от взвода ключником. В общем, куда ни плюнь…»

– Тоска… смертная.

26

Целую неделю с утра до вечера с небольшими перерывами под пристальным наблюдением Эхинацеи Роев пытался научиться управлять тварями из бункера Древних. И как известно, если долго тужиться, то что-нибудь да получится, особенно если изначально известно, что результат достижим.

Вот и у Владислава в какой-то момент стало получаться, особенно когда его мозг подстегнули допингом – каким-то наркотическим веществом, облегчившим установление контакта, словно какая-то преграда упала.

Постепенно твари стали реагировать на команды и передвигаться в нужную оператору сторону уже без использования допинга с его стороны, а под конец одного таракана Роев заставил пробежаться по неровному кругу, а потом пройтись легким корявым зигзагом. Правда, далось ему это нелегко, в глазах помутнело, в ушах шумело, как он понял, это являлось следствием установления глубокой ментальной связи. Ощущения, мягко говоря, малоприятные, словно по мозгу черви ползают, бр-р…

– Впечатляет, – похлопала в ладоши Эхинацея. – Что ж, мне кажется, ты достиг своего предела. По крайней мере, что-то принципиально сверх достигнутого, если не использовать допинг, ты уже не покажешь, разве что сократишь время отклика и станет чуть легче, но на этом все.

Владислав только обессиленно кивнул. У него на этот счет сложилось аналогичное мнение. Да, можно потренироваться, улучшить взаимосвязь, но заставить этих монстриков лучше и четче выполнять команды вряд ли удастся. Могут только двинуться в примерном направлении (фокус с бегом по кругу и зигзагом – это скорее исключение из правила, видимо, какая-то особенно восприимчивая тварь попалась).

Опять же, стоит только отвлечься от управления, и ментальная связь разрывается, твари сбрасывают контроль и вновь становятся независимыми в своих поступках. Работать с ними в фоновом режиме не получалось в принципе, только в «ручном». Так что требуется гораздо больше сил, даже восприимчивости, чтобы их держать в узде. Ненависть здесь не сильно помогала, тем более что была скорее обращена на ученую, а не на тупых тварей. По отношению к тварям Роев уже ничего не чувствовал, и это безразличие тоже сказывалось на контроле не самым лучшим образом.

– А раз так, то пора пройти процедуру модернизации…

И прежде чем Владислав успел как-то среагировать, Эхинацея вколола что-то ему в шею, и мир мгновенно померк.

Когда Роев вновь пришел в себя – он опять сидел в кресле, словно и не случилось ничего, – то первое, что он заметил, это изменение прически у ученой. Теперь у нее на голове не гребни стояли с косичкой, а высились конусы, тоже все разноцветные. Только это и показало ему, что прошло достаточно много времени.

«С головой у нее точно не все ладно», – с тоской подумал Роев.

– Как себя чувствуешь?

– Нормально вроде…

– Может, какие-то изменения ощущаешь в себе? Может, какой-то дискомфорт, или наоборот стало словно бы легче… – продолжала она настойчиво допытываться. – Все-таки была проведена серьезная операция на головном мозге с целью усиления твоего уровня ментоактивности. Аппаратура показывает, что все прошло успешно и ты достиг ранга «В-5». Хороший скачок. Но как бы ни была совершенна техника, а все показать она не может. Так что, есть что сказать?

Владислав послушно прислушался к себе, но ничего такого нового не почувствовал.

«Может быть, прошло слишком мало времени и то, что со мной сотворили, еще не успело полностью внедриться?» – подумал он.

– Да нет… вроде все, как раньше…

– Хорошо.

А вот исходящие от женщины эмоции он, кажется, ощутил более четко.

Или просто показалось?

Чувствовалось в них удовлетворение, а также опаска. Но все как-то еще мутно.

«Удовлетворение это из-за того, что операция прошла успешно и я не превратился в идиота, значит, операция как минимум не повредила мне, – стал анализировать Роев. – А опаска? Переживание из-за того, что получилось все, как она хотела, или нет, или же… она боится моего воздействия на себя?»

Владиславу в этот миг очень захотелось испытать свои новые возможности на этой гниде, но он удержался, пусть и с трудом.

«Слишком рано, – сказал он себе. – Сначала надо узнать свои реальные возможности, а то, возможно, пшик какой вышел, и мне потом прилетит за нападение по полной, и только познав свою силу, можно будет действовать».

С изучением новых, в теории повысившихся псионических возможностей Владислава затягивать не стали, и вновь начался тестовый марафон с конвейером из подвозимых к нему дроидами клеток с тварями из бункера.

Возникла мысль попытаться занизить свои возможности, чтобы действовать по принципу: если ты силен, то покажи, что слаб. Но потом Роев вспомнил, что Эхинацея обещала проверить его на местном детекторе лжи и наказать, если он вдруг вздумает мухлевать. Так что Владислав действовал в полную силу.

Сначала, кстати, особых изменений в воздействии на тварей он не заметил, они, как и до операции, достаточно успешно отбивались от ментальных усилий по взятию их мозгов под контроль, так что пришлось учиться чуть ли не заново.

На это Эхинацея только недовольно морщилась. Понятно, что такой побочный эффект ей не понравился, хотя он, естественно, прогнозировался с высокой долей вероятности. Все-таки произошла значительная перестройка того участка мозга, что отвечал за ментальную активность.

К счастью, на восстановление навыков ушло всего несколько часов, создались новые нейронные связи, после чего Роев вновь стал управлять тварями, гоняя их по клетке из одного квадрата в другой.

Как Роев и опасался, после окончания проверки его способностей на предмет прогресса Эхинацея засунула его голову под «фен» и проверила его старательность и не только.

– Ты пытался воздействовать на меня?! – злобно шипя, спросила она, и от нее отчетливо «пахнуло» беспокойством.

– Нет, – честно ответил Владислав.

– Точно?!

– Да.

– Ладно, верю… – выдала она, после просмотра выданных аппаратурой данных, по поводу искренности подопытного.

«Так что и в дальнейшем мухлевать не стоит, себе дороже выйдет, – с сожалением подумал Роев. – И если уж бить, то наверняка, так, чтобы у нее шансов не было ответить. Хорошо хоть не стала спрашивать о том, думал ли я о подобном. Наверное, потому и не спрашивала, что отлично понимает, что не подумать об этом я просто не мог. Отсюда и злоба. Не очень-то это приятно, когда потенциально опасный человек, которого к тому же ты сам делаешь еще опаснее, жаждет тебя прикончить».

А вот на второй день опытов наметился некоторый прогресс, еще на плохо определяемом уровне, но вроде стало полегче.

«Даже не знаю, радоваться мне этому или огорчаться, – задумался Владислав. – Ведь если бы все осталось, как было, то меня через какое-то время просто вернули бы назад, и я продолжил штурм подземелий, но теперь, если я куда и выберусь из базы, то только ногами вперед, и, как подозреваю, скорее всего, в качестве корма тем самым тварям, которыми пытаюсь управлять своими пси-силами».

С другой стороны, он прекрасно понимал, что новые возможностями в этом мире лишними точно не станут. Нужно только постараться вывернуться из этой смертельной ловушки. Подгадать момент и уйти, желательно напоследок громко хлопнув дверью, чтобы этим гадам в человеческом обличье жизнь медом не казалась.

«Ну это так, план-максимум, – продолжил он мечтать, одновременно подбадривая себя. – По крайней мере, если удастся добраться до бункера Древних, то там я им точно смогу подгадить и довольно сильно. Всего-то и нужно, что оставить двери в „желтой зоне“ открытыми, и их очень быстро наводнят всякие твари, и придется потратить немало времени, чтобы эти коридоры и лестничные пролеты вновь зачистить…»

27

Через неделю после операции на мозге мастерство Владислава в ментальном управлении тварями достигло своего предела, и надо сказать, что он сам был довольно сильно впечатлен получившимся результатом. Различные насекомые и животные с разной степенью готовности тем не менее довольно четко слушались его команд. Теперь они не просто двигались куда-то в ту сторону, куда Роев им приказывал, а делали это именно по тому маршруту, что он хотел.

Чем-то это напоминало дистанционное управление машинками. Роев мог заставить их двигаться заковыристыми зигзагами, добираться до указанной цели прыжками, мог приказать атаковать цель, причем ту, на какую они, находясь во вменяемом состоянии, никогда бы не напали, по крайней мере в одиночку, из-за действия инстинкта самосохранения, потому как для них это означало быструю и бесполезную гибель. Но теперь пси-возможности Владислава позволяли подавлять у некоторых видов тварей данный фактор выживания и делать из них камикадзе, хотя, конечно, для этого приходилось приложить изрядные усилия, все-таки инстинкт самосохранения есть инстинкт.

Увеличилась также и дистанция, на которой Роев мог уверенно управлять тварями. А то до операции он своей пси-силой мог дотянуться до твари лишь на расстоянии вытянутой руки, ну или чуть больше, дальше уже происходил обрыв связи. Теперь Владислав мог уверенно управлять тварями на дистанции до десяти метров. Правда, желательно в прямой видимости, стоило только появиться какой-нибудь преграде – и все становилось несколько сложнее, хотя до конца связь не обрывалась.

Точнее говоря, это трансформировалось в дополнительные возможности, которых раньше не было, или они находились в зачаточном состоянии. Теперь Роев мог более-менее явственно воспринимать живых существ в радиусе двадцати-тридцати метров. Еще очень не четко, еще не мог определить видовую принадлежность, путался с количеством, особенно если три-четыре твари находились близко друг от друга, но тем не менее это было уже что-то и это было удивительно.

Эхинацея от результатов была в восторге. Оно и понятно, всегда приятно видеть собственный успех. Тем более грандиозный. Ибо подопытный после операционного вмешательства показывал просто невероятные результаты. Не имея специализированной нейросети и имплантов, он творил то, что мог сотворить псион с сеткой. И что важно, это был явно далеко не предел!

«А что будет, если установить ему сетку?!» – мысленно восторгалась ученая.

Но стоило Роеву достичь предела в данном направлении, как Эхинацея, в очередной раз сменившая прическу на множество маленьких косичек, из-за чего создавалось впечатление, что у нее на голове какие-то разноцветные заросли, усложнила ему задание, потребовав управлять сразу двумя тварями, пусть и одной видовой принадлежности. Вот тут его возможности оказались сравнимы с теми, что были до операции по управлению одной тварью. Максимум, что он мог, это снова приказать им двигаться лишь в примерном направлении.

– Все ясно… – задумчиво пробормотала она, зафиксировав результат, и стала что-то быстро записывать в свой планшет.

«Наверняка дополняет программу по операционному вмешательству в мои мозги, чтобы после очередной операции я мог управлять сразу несколькими тварями», – с тоской подумал Владислав.

– Ладно, продолжим… Попробуй ощутить окружающее пространство с помощью их органов чувств, – требовала от подопытного ученая. – Ощути запах через их рецепторы, вкус, посмотри их глазами, ощути их лапами.

– Как?!

– Это я и хочу узнать. Попробуй установить не только прямую, но и обратную связь с марионетками. Сделай эту связь максимально полной. Доверься своим чувствам. Действуй.

«Легко сказать… А вот как это сделать?!» – несколько растерялся Роев.

Владислав честно пытался выполнить ее приказ, но ничего не добился. Только лишь спалил мозги нескольким тварям своим грубым вторжением.

– Хорошо, попробуем усилители…

Роев только поморщился. Допинг, конечно, расширял восприятие, увеличивая ранг на пару пунктов, но от некоторых таблеток и инъекций ему откровенно сносило крышу, видать, использовались совсем уж тяжелые наркотические средства… Причем действовали они недолго, всего несколько часов, но все же позволяли ухватить ту ниточку что ли, потянув за которую уже в обычном состоянии можно было достичь прогресса в псионике, главное зафиксировать и не забыть тот момент. Но это было непросто.

Из-за этих препаратов Владислав окончательно потерял счет времени, ибо его по окончании действия таблеток вырубало напрочь на неопределенный период, так что серьезно приходилось лечить в медкапсулах.

Также в качестве усилителя способностей использовалась какая-то хитрая аппаратура в виде шлема-фокусатора, но он оказался совсем неэффективным, прирост происходил максимум на десять-двадцать процентов против ста-двухсот от допинга. Другое дело, что эти десять процентов могли держаться на порядок дольше, чем если бы использовались медикаменты, от которых организм быстро «уставал» и способности резко падали, так что определенная логика в его использовании в специфических условиях все же была.

Но даже с помощью таблеток и шлема Роев не мог подключиться к тварям настолько, чтобы видеть окружающий мир посредством их глаз, ощущать запах их носами. Хотя в какие-то моменты казалось, что вот-вот еще немного, но нет… не выходило.

– Не получается…

– Попробуем с людьми, – кивнула Эхинацея. – С ними должно получиться, ибо волновые частоты в одной фазе…

«И чего сразу с людей не начали?» – удивился Владислав, но спрашивать не стал.

Привели несколько рабов, мужчин и женщин. Роеву не осталось ничего другого, как брать их под контроль, превращая в своих марионеток. Это, кстати, оказалось неожиданно легко. Впрочем, может потому, что их на первый раз с помощью медикаментов лишили силы воли и они не могли сопротивляться даже на инстинктах. Владислав по приказу ученой заставлял их ходить, приседать, прыгать и так далее и тому подобное.

Но воспользоваться чувствами людей Роев тоже не мог, то есть ни обонять через них, ни слышать, ни видеть, ни осязать.

– А если через прикосновение…

Она освободила левую руку Роева и приказала коснуться очередного подопытного.

– Ну?

Владислав, коснувшись затылка какого-то пожилого мужчины, уже привычно влез ему в мозг. Ощущение, правда, при этом у него стало совсем поганым, словно надел на себя кожу этого человека. Роева аж затошнило.

– Закрой глаза и сосредоточься, – одернул его приказ, отданный злобным голосом, и по мозгам словно плетью прошлись.

Усиленное ментальное восприятие без установки защиты сделало его практически беззащитным перед ее ментальными атаками.

Владислав чуть дернулся, поморщился от крайне неприятного ощущения и выполнил приказ. В голове снова зашумело, в глазах возникло неприятное ощущение, по мозгу словно снова стали ползать черви и… он увидел светлое пятно. Сначала мутное, но вот изображение становилось все четче, словно шла настройка линз микроскопа…

Владислав разорвал физический контакт, очень уж стало погано.

– Ну что?!

– Получилось…

– Отлично! Продолжаем.

И они продолжили, день за днем, пока Роев не стал включаться в чужую нервную систему в считаные секунды, но на этом прогресс застопорился. Стоило только разорвать физический контакт, и ментальная связь, позволявшая ощущать мир через нервную систему другого человека, рвалась. С помощью допинга, правда, удалось сохранять этот контакт, но очень недолго и недалеко. Через минуту связь все равно деградировала, к такому же результату приводило и удаление объекта больше чем на метр.

Но и такой результат очень воодушевил ученую, и она снова что-то лихорадочно писала в своем планшете.

Снова стали пробовать создать зрительную ментосвязь с местными тварями, но тут прогресс отсутствовал напрочь даже с прикосновениями.

– Хорошо, оставим пока это. Попробуем твои возможности в другом направлении псионического искусства… – С этими словами Эхинацея положила перед Роевым небольшой серебристый шарик.

– И что я с ним должен сделать?

– Как что? Покатай его из стороны в сторону для начала, а если сможешь – подними в воздух.

Владислав понятливо кивнул и с готовностью стал пытаться воздействовать на шарик, все лучше, чем вторгаться в чужие мозги. Но тут вообще ничего не получалось. Шарик даже не шелохнулся. Никакого отклика.

– Сконцентрируйся, Рой…

– Я пытаюсь…

– Плохо пытаешься.

– Как могу… в конце концов, он не живой… я его не чувствую…

– Нет разницы между живым и не живым.

– Живой хоть как-то откликается на воздействие, а с шариком этого нет…

– А я говорю, что разницы нет, – настаивала на своем Эхинацея. – Ведь что такое псионизм? Это взаимодействие энергий двух объектов – оператора и марионетки. И тот и другой состоит из атомов, протонов и электронов. Ты состоишь из атомов с протонами и электронами, и шарик состоит из них же. А значит, как ты обладаешь энергетическим полем, так и шарик имеет свое энергетическое поле, и не важно, что ты живой, а он – мертвая материя. Возьми его в руки, почувствуй его поле…

Роеву в момент объяснения вспомнился фильм «Феномен» с Джоном Траволтой, в котором главный герой с опухолью мозга в числе прочего заполучил дар телекинетика, и он объяснял опупевшему от шока агенту из научного отдела не то из ФБР, не то из ЦРУ, перед которым крутил в воздухе карандаш, что он с предметом состоит из одной материи и потому взаимодействует.

– Всякая материя – это по сути овеществленная энергия, – продолжала вкрадчиво вещать ученая. – Ты – структурированная энергия, шарик – тоже структурированная энергия… ощути частоту его колебания, войди в резонанс… Вокруг тебя полно свободной энергии, чего только стоит магнитное поле планеты. Ощути ее… пропусти через себя, влейся в нее… Дай через этот поток энергии как по проводам информационный импульс шарику…

«И правда…» – подумалось Роеву, загипнотизированному ученой.

– Понимаешь?

– Кажется, да…

В шею привычно кольнуло иглой инъектора. Допинг почти мгновенно стал действовать, расширяя сознание, и Владислав ухватил те ниточки понимания, которые в нормальном состоянии ему не удавалось поймать и осознать, что и как надо делать.

Миг концентрации, и Роев действительно почувствовал все эти энергетические поля, даже словно увидел их. Вот его энергополе, что еще называют аурой, а вот магнитное поле шарика, столика. Осталось только воздействовать своим полем на поле шарика.

Владислав сам не понял, что он сделал, это все было чисто на инстинктах, просто захотел и… шарик дрогнул.

– Еще!

По нервам стегнуло пси-ударом, и шарик дрогнул сильнее.

– Еще!!

Шарик на этот раз чуть провернулся едва на одну десятую своего диаметра.

– Еще!!! – кричала Эхинацея, схватив подопытного за голову.

«Сумасшедшая стерва!» – взревел мысленно Роев и обратил весь гнев на шарик.

Шарик слетел со стола с такой скоростью, словно по нему врезали молотком.

– Да!!! – радостно завопила Эхинацея и в экстазе даже поцеловала своего подопытного. – Великолепно!

В следующий момент из носа Роева обильно потекла кровь, а в глазах полопались сосуды, сделав его похожим на вурдалака…

Проблемы со здоровьем подопытного быстро ликвидировала медкапсула, и испытания продолжились своим чередом.

– Ну же, подними его! Подними в воздух!!! – требовала Эхинацея. – Ты можешь! Я знаю! Ну!!!

Роев и рад бы выполнить ее требование, но не получалось. Все, что он мог, это катать шарик по столу заковыристыми зигзагами, благо для этого уже не требовалось использование допинга, что в прошлый раз чуть не свел его в могилу, так как возникли многочисленные внутренние кровотечения.

– Не могу…

Убедившись, что подопытный не сачкует и действительно не может ни подключиться к нервной системе монстров даже с помощью допинга и прикосновением, чтобы чувствовать и видеть через их глаза, ни влиять на примитивном уровне больше чем на дюжину объектов (хотя и это было прогрессом), ни поднять шарик в воздух, она сказала:

– Ну что же, проведем второй сеанс операционного вмешательства…

И она снова вколола в шею Владислава снотворное.

28

И вот Владислав опять пришел себя в кресле в комнате, где происходили испытания.

«Почему каждый раз в кресле? – удивился он этому факту. – Сразу из медкапсулы сюда, чтобы проверить результат по горячему? Может, логичнее подождать, пока все утрясется?»

Роев прислушался к себе. На этот раз что-то было не так, как после первого операционного вмешательства, словно что-то лишнее ощущалось в голове, как ощущается прыщик на коже. Но не сказать, что это вызывало какой-то дискомфорт. Оставалось надеяться, что хуже не станет.

«М-да… безответственной, несмотря на всю ее экстравагантность, ученую все же не назвать», – оценил он меры предосторожности Эхинацеи.

Дело в том, что после второго своего пробуждения Роев ее больше вживую не увидел. Вместо нее в комнате крутился медицинский дроид, который в нужные моменты колол подопытному дозы допинга. Но оно и понятно, после второй операции на мозге уровень пси-силы подопытного становился для нее потенциально опасным.

И тут Эхинацея поступала весьма мудро, ибо Владиславу от всего происходящего так срывало временами крышу, что, находись она рядом, он непременно постарался бы ее атаковать, несмотря ни на какие возможные наказания. Это если было бы кому наказывать.

В момент усиления допингом Владислав, наверное, уже вполне мог сломить ее пси-блок и что-то приказать, например, отпустить его, и это в лучшем для нее случае. А в худшем… Роев даже сам не знал, что сделал бы с ней в худшем случае… Все что угодно, вплоть до самых извращенных пожеланий тех бедолаг-подопытных, что содержались в комнате-каземате до него.

Последующие эксперименты – как в области менталистики, так и в области телекинеза – показали бурный прогресс пси-возможностей Роева. Но оно и понятно, показатель ментальной активности достиг ранга «В-3».

Возросла дистанция контроля до тридцати метров плюс-минус несколько метров в зависимости от видов тварей, на которых он пытался воздействовать. Увеличилось количество тварей, на которых Владислав мог воздействовать, причем не просто воздействовать, а вполне четко ими управлять. Опять-таки количество варьировалось от их видовой принадлежности, но в среднем он мог командовать дюжиной монстров: двумя десятками тараканов или тремя-четырьмя ящерицами. Некоторые монстры при этом по-прежнему оставались ему не доступны.

Восприятие тоже усилилось, как по объему ощущаемого пространства, так и по четкости определения количества живых существ и даже видовой принадлежности. Это было сродни тому, что на затылке выросли глаза.

Но вот ощущать запах или видеть глазами управляемых тварей все равно не получалось, даже с допингом. Хотя возникло ощущение, что, если пройти еще через одну-две операционные процедуры по расширению пси-возможностей и если еще получить допинг, то и этот барьер может пасть.

А вот с людьми в этом плане стало гораздо лучше получаться. Это вам не тупые животные. В каком-то смысле Роев мог и программировать, то есть поставить им задачу, и дальше они выполняли ее сами, потому как сами знали, что нужно делать, и пристальный контроль за ними не требовался, главное, чтобы они не вышли за пределы зоны его на них воздействия.

Шарик Владислав все же поднял в воздух, пусть не высоко и не надолго, три-пять сантиметров, на одну-две секунды.

«Прям джедай или ситх какой-то, – подумал он с невеселой усмешкой. – Осталось только научиться душить…»

Владислав представил, как задушит эту психованную стерву, а та захрипит и задергается в судорогах, подвешенная телекинезом в воздухе. Увы, все это были лишь мечты. По крайней мере, пока…

И чем лучше Роев овладевал этими своими новыми возможностями, тем страшнее ему становилось. Ну а как иначе? Ведь с такими возможностями Владислав становился реально опасным человеком для своих хозяев. И больше всего его удручало то, что он все никак не мог найти ни одной возможности освободиться. Ведь его теперь даже в камеру конвоировали не люди, а все тот же медицинский дроид, и стоит ему только дернуться куда-нибудь не туда, то тут же прилетит капсула со снотворным.

«Вопрос в том, станет ли она меня дальше прокачивать, а значит, у меня будет еще немного времени на поиски выхода из нынешней ситуации, или же остановится на достигнутом и зачистит? – с тревогой подумал Роев. – Хотя вряд ли остановится. Такие увлеченные ученые идут до конца. Быстрее надо ставить вопрос, сколько еще процедур я смогу выдержать чисто физически?»

То, что Владислав пока не чувствовал никаких негативных последствий от операций, еще ни о чем не говорило. Палка, что сгибают, тоже ломается вдруг – в один момент, вот она вроде целая, а в следующий миг слышится хруст, и в руках уже две половинки… Так же и с мозгом может статься.

«Скорее всего, так оно и будет, – подумал он с некоторой обреченностью. – Меня будут нагружать до максимума, что называется проверять на излом, чтобы узнать, сколько операционных вмешательств может выдержать человек, причем не только в физическом, но и психическом отношении, ибо я рискую сойти с ума раньше, чем сломают мое тело…»

Но помимо развития собственных ментальных сил, на Владиславе испытывались и различные медикаменты. Его пичкали как так называемыми допинг-усилителями ментальной активности, так и гасителями. Некоторые препараты сбивали пси-силы до нуля, при этом у Роева возникало ощущение, что его лишили какого-то органа чувств или конечности. Оказывается, он очень быстро привык к новым возможностям и без них чувствовал себя калекой. Это как пришить полноценный обезьяний хвост, научить им пользоваться, а потом снова отрезать.

Разными препаратами-блокираторами накачивали и подопытных людей, проверяя их устойчивость на пси-атаки со стороны Владислава.

Помимо медикаментозного блокирования сил, испытывались и инструментальные возможности блокирования пси-воздействия. Роеву на голову надевали шлем, таким же образом защищали подопытных от него…

29

Все-таки в какой-то момент операции стали сказываться негативным образом на здоровье Роева. В конце концов, мозг – слишком нежная субстанция, чтобы в ней слишком долго можно было колупаться без отрицательных последствий, даже несмотря на продвинутую медицинскую технологию.

После пятой операции уровень ментальной активности повысился до ранга «В-1», вплотную приблизившись к «А». Прогресс пси-способностей, на первых порах шедший семимильными шагами, резко застопорился. В принципе этого следовало ожидать, у всякой модернизации есть определенный порог, после которого характеристики модернизируемого объекта не растут, а начинают падать.

Так случилось и у Владислава.

С использованием допинга он наконец смог «подключиться» к твари и посмотреть на мир через ее органы зрения, услышать, ощутить запахи и осязать… тут-то его и накрыло. Мозг словно разорвало пополам, и у Роева приключилась падучая, то бишь приступ эпилепсии со всеми вытекающими, но меддроид оперативно затащил его в медкапсулу.

Начавшиеся у подопытного серьезные проблемы со здоровьем отнюдь не остановили Эхинацею. Как Владислав и предполагал изначально, она решила проверить предельные возможности человеческого организма. После серьезного лечения и проведения серии тестов последовала шестая операция, а потом и седьмая. Но седьмая операция, несмотря на то что был засчитан ранг «А-10», в плане прогресса пси-способностей практически ничего не дала.

Хотя как посмотреть. Развитие пси-возможностей пошло в другую сторону. В плотном контакте Роев смог считывать не только эмоции, но и мысли, пусть и поверхностные, те, которые возникают по ходу разговора, какие-то желания… хотя у других подопытных они, как, собственно, и у него, не отличались особым разнообразием; в эмоциях преобладали страх и безнадежность, а в мыслях желание, чтобы все поскорее закончилось и при этом с ними ничего не произошло плохого.

– Попробуй мыслеречь, – потребовала Эхинацея. – Скажи им что-нибудь. Вот, прочитай им мысленно, а они пусть озвучат.

На небольшом экране, закрепленном на медицинском дроиде, возникли простейшие математические задачки; при этом почему-то с неправильными ответами. Может, для того, чтобы не сказывалась автоматика мышления.

«Два плюс три равно восемь», – послушно транслировал Владислав своим марионеткам.

Те послушно озвучивали транслируемое, просто фонтанируя страхом.

– Превосходно!

Вообще, как понял Роев, опыты проходили очень грубо. Сумасшедшая ученая старалась получить как можно больше первичных данных за минимальный отрезок времени, чтобы уже на основе их составить более подробную программу испытаний. Создавалось впечатление, что она торопится. Вот только куда и зачем?

«Или это просто ее натура, дескать, дорвалась до сладкого… – подумал он. – В конце концов, она сама псионик, и ей не терпится как можно быстрее расширить свои возможности».

Впрочем, подобные вопросы Владислава уже мало волновали. Он вплотную подошел к границе, за которой либо прорыв в возможностях, так что станет доступно телепортирование, на что, скорее всего, надеется Эхинацея, либо, что вероятнее всего, полное разрушение организма.

В пользу последней версии говорили участившиеся приступы эпилептических припадков и в целом поганое состояние подопытого, руки дрожали, происходили какие-то самопроизвольные процессы дефекации и прочие неприятные вещи подобного плана, бросало то в жар, то в холод, и вообще организм шел вразнос.

Роев практически не вылезал из медкапсулы, но даже продвинутые медицинские технологии ничего не могли поделать с тем, что с ним сотворила ученая. Мозг явно бунтовал против операционных вмешательств. Проходило какое-то время, и вновь начиналось ухудшение.

«Еще одна, максимум две операции, и я „овощ“, – пришел к выводу Владислав после очередного приступа, – который в конечном итоге пустят на скармливание тварям из бункера Древних».

В общем, требовалось сматываться отсюда при первой же возможности. Вот только клановцы позаботились, чтобы подопытный в принципе не мог выбраться из своей относительно комфортабельной камеры. Вокруг работали только дроиды, а на них пси-сила не действовала.

Роев как-то осторожно попытался воздействовать на дроида с помощью телекинеза, ведь можно что-нибудь закоротить в его схемах или просто какую-нибудь схемку сломать, но не получилось.

«Проклятье… электроэнергия, бегающая по схемам, и создаваемое при этом электромагнитное поле работают как активные помехи. Это словно ежа схватить… – понял он после нескольких бесплодных попыток повредить работающий дроид. – Нужно больше сил…»

Кроме того, камеру окружало подавляющее пси-силу поле, точнее, это сложно модулированное поле воздействовало на мозг подопытного, лишая его возможности оперировать своими способностями. Ученая подстраховалась на тот случай, если вдруг кого-то из лаборантов или техников занесет в данный блок, чтобы подопытный не смог взять его под контроль и, использовав внушение, сбежать с помощью получившегося подневольного сообщника.

«Вот тебе и готовое оружие против псионов, – отстраненно думал по этому поводу Роев. – Стоит ему попасть под такое воздействие, и он станет не опаснее обычного человека».

Более того, даже в камере Владислав был не свободен, его посадили на цепь, как какого-то дикого зверя. Видимо, для того, чтобы не бросился на медицинского дроида, что стоял в углу комнаты, на тот случай, если подопытному вдруг станет плохо, и не поломал его в приступе ярости.

А такое тоже случалось, Владислав не всегда контролировал не то что свое тело, но и эмоции. То бушевал диким зверем, то ревел навзрыд, размазывая по лицу сопли и слезы, то впадал в безразличие, и всякая мыслительная деятельность практически останавливалась… Все это было следствием того, что мозг пытался найти оптимальный путь сосуществования с новыми элементами, что в него внедрили, раз уж не получается отторгнуть.

– Опять… – пробормотал Роев обреченно, за миг до того, как его скрутил очередной приступ припадка.

Правда, на этот раз припадков как таковых не было, наоборот, Владислав словно одеревенел, не в силах пошевелить даже пальцем. Дыхательный процесс, естественно, тоже замер. А сам он словно окунулся сначала в ледяную воду, а потом в крутой кипяток. Хотелось орать от дикой боли во всем теле, но из глотки не вырвалось даже хрипа.

«Вот и все», – подумал Роев, осознав, что это самый серьезный сбой в его организме.

Медицинский дроид тем временем заметил неадекватное состояние наблюдаемого пациента (в попытке добраться до него Владислав пару раз симулировал приступы, но тот на обман не повелся, и Роев сделал вывод, что в его теле есть датчик, который передает данные о состоянии организма) и подъехал к подопытному, после чего вкатил ему в шейную артерию какой-то медпрепарат. Но на этот раз Роеву это ничуть не помогло, он по-прежнему лежал застывшим бревном.

Дроид, видя это, попробовал еще какую-то комбинацию, но все оказалось без толку.

Понятно, что если организм долго находится без вентиляции легких, он начинает задыхаться и его жизненные параметры угасают. Сие случилось и с Владиславом, о чем засвидетельствовал внедренный в его тело датчик.

Как результат, чтобы пациент не двинул кони, Роева в экстренном порядке доставили в медблок. Сделала это его собственная кровать, тоже оказавшаяся дроидом, предварительно специальными захватами зафиксировав тело по рукам и ногам. Программы безопасности действовали безупречно.

Что касается удушья, то Владислав его просто не чувствовал. Он в этот момент, кроме боли, вообще ничего не чувствовал, не видел и не слышал. И в то же время сознание оставалось на удивление четким и не спешило гаснуть от недостатка кислорода. Мозги во время очередного сбоя работали на двести, а то и все триста процентов от нормы.

С начала экспериментов Роев оказался в медблоке в сознательном состоянии во второй раз. В первый раз у него уточняли различные параметры. И вот сейчас, несмотря на дикую боль, Владислава обуяла просто невероятная радость: все дело в том, что в медблоке находился человек, медик, что отвечал за работу медкапсул.

Это был его единственный шанс. И он не мог не попытаться им воспользоваться, а там будь что будет. Получится – отлично, не получится… значит, судьба такая.

Уже находясь в медкапсуле, – залитый каким-то склизким раствором, возможности которого также не смогли сразу отключить мозг пациента, – вышедший на какие-то запредельные режимы работы и не реагирующий на внешние воздействия, Роев со всей доступной ему сейчас мощью атаковал медика, лихорадочно колдующего над панелью управления в попытке понять, что происходит с подопытным и как его вывести из данного состояния.

«Надо было сделать управление дистанционным и вынести куда подальше, за пределы досягаемости моих пси-сил, – мстительно подумал Владислав. – Знали же ведь, с кем имеете дело… Но понимаю, и на старуху бывает проруха. Не могли вы предусмотреть такой поворот событий…»

И пока Владислав все еще находился в сознании, чувствуя, что вот-вот вырубится, буквально вбивал в мозг медика приказы. Главной установкой, что Роев закладывал в медика, сделать так, чтобы он проснулся сразу после окончания процедуры лечения, и ему не вкололи снотворное, чтобы очнуться как всегда уже скованным по рукам и ногам в лаборатории или в своей камере опять же с цепью на ноге…

Собственно, медик пытался в первые моменты, как Роева доставили в медблок, достучаться до своей чокнутой начальницы, посылая ей через нейросеть сообщения об очередном кризисе со здоровьем подопытного, но она почему-то не отвечала. Так как ситуация возникла крайне нестандартная и Эхинацее было лучше знать, как действовать, а так за последствия, если они вдруг окажутся отрицательными, придется отвечать ему.

«Как не вовремя!» – считывал Владислав полные паники мысли медика.

«Что не вовремя?» – поинтересовался Роев, усиливая ментальный нажим.

«Отключилась… ушла в нирвану…» – посыпались варианты ответов.

«Наоборот, очень вовремя и удачно, значит, у меня действительно есть небольшой шанс… – с радостью подумал Роев и отдал дополнительные приказы: – Отключить удаленный доступ к моей мелкапсуле, заблокировать удаленный доступ находящихся здесь медицинских дроидов, заблокировать вход в медблок и дать команду медкапсуле извлечь датчик слежения из моего тела. И кстати, где она обитает?…»

Марионетка выполнила все команды и ответила на вопрос.

В конце концов «батарейки сели», и Роев вырубился. Но перед этим последним волевым усилием успел вырубить медика, долбанув пси-силой ему по мозгам, после того как тот запустил процесс излечения своего пациента.

30

Эхинацея в последние недели пребывала вне себя от восторга, главное дело всей ее жизни – мечта – вышло на финишную прямую. Результаты опытов, что показывал Рой, оказались на порядок выше ее самых смелых ожиданий, а это значит, что еще через несколько этапов отработки технологии можно будет применить ее на себя, и тогда она станет сильнейшим псиоником фронтира, а это громадная власть. Власть во всех смыслах этого слова.

В конце концов отец не вечен, а там именно она с помощью своих пси-сил станет главой клана, а не какая-нибудь бездарность… И если он не передаст ей власть, то она с легкостью внушит ему эту мысль. А чтобы не передумал, так ему и помочь можно отправиться к предкам…

«Вот только не переусердствовала ли я с Роем? – подумала она озабоченно. – Последние две операции были если не лишними, то точно несколько поспешными. Вон как его корежит… весь график тестирований полетел к демонам. Надо было немного повременить, чтобы его организм успел освоиться с новыми элементами…»

Эхинацея от раздражения на себя закусила губу и недовольно поморщилась. Как и у всякого человека, тем более увлеченного любимой работой, у нее имелось несколько недостатков, среди которых числилась торопливость. И вот теперь приходилось пожинать плоды этой поспешности. Подопытный то и дело «выходил из строя». Вот и сейчас лежит пластом, отходя после очередного кризиса.

Ну а как тут удержаться?! Ведь осталось всего ничего!

Чувствуя, что ее начинает, что называется, плющить от нервного перенапряжения, за которым может последовать срыв и уже по ее вине будут задержаны работы, Эхинацея достала пневматический инъектор. Как медику-биологу ей не составило труда синтезировать для себя пару интересных индивидуальных препаратов для расслабления, с минимальными побочными эффектами, которые к тому же легко снимались после процедуры очистки в медкапсуле…

Что поделать, высокий уровень интеллекта и вкупе с ним значительная пси-активность нередко приводили к некоторым психическим отклонениям: замкнутости, агрессивности, зацикленности и так далее. В конце концов, не зря же говорят, что психи и гении суть одно и то же, просто с разной полярностью сдвига в мозгах. У психов сдвиг «отрицательный» и они асоциалы, особенно буйные, а у гениев – «положительный», хотя их тоже не всегда можно назвать, скажем так, социально привлекательными личностями.

Вот и у нее имелась схожая проблема. Начав над чем-то работать, она работала до упора, забывая о сне и пище, таково было свойство ее мозга. Раньше это приводило ее к нервному истощению, и высокая рабочая активность сменялась длительным периодом апатии. Свою проблему она осознала и нашла решение, как раз в виде «интересного» препарата для релаксации. Кто-то называл бы его дурью… отчасти так оно и было. Для обычных людей ее препарат являлся практически бесполезным, ибо действовал только на сильных псиоников.

Вот и сейчас ее изводил рабочий зуд, ее чуть ли не трясло, вся ее сущность хотела продолжения проведения опытов, но в том-то и дело, что как таковой работы не было, точнее из-за своей зацикленности она не могла переключиться с одной темы на другую, хотя незавершенных проектов хватало. А поскольку объект приложения ее сил находился в отрубе, чтобы не перегореть (смена прически – еще один ее бзик уже не могла ее отвлечь, как это было раньше), она решила немного «полетать». Причем совмещая приятное с полезным, то есть препарат не только действовал как галлюциноген, но еще и выполнял функции медицинского разгона, с помощью которого можно было значительно быстрее выучить базы знаний, а таковых в ее списке все еще хватало.

Инъектор чуть слышно пшикнул, вгоняя в вену женщины дозу препарата, и уже через несколько секунд она расслабленно откинулась на анатомическом ложе с блаженной улыбкой, погрузилась в прекрасный мир грез, что – как псионик – могла с помощью этого наркотика осознанно создавать для себя сама.

Пробудившись от наведенных сновидений, она недолго пребывала в хорошем расположении духа, поскольку почта была буквально завалена паническими сообщениями от ее ассистента об очередном кризисе ее подопытного.

– Проклятье! – с тревогой и даже паникой в голосе воскликнула она, вскакивая с ложа.

При этом ее повело так, что она чуть не упала. Эхинацея вкатила себе заранее подготовленный нейтрализатор, но, в отличие от наркотика, нейтрализатор действовал не так быстро.

Ассистент на ее вызовы не отвечал, что только усилило тревогу, особенно учитывая то нетипичное состояние подопытного. Тогда она послала запросы на состояние медкапсулы, в которой должен был находиться Рой.

Медкапсула уже была пуста.

– Где он?! – в откровенной панике воскликнула Эхинацея, входя в систему наблюдения.

Чип показывал, что Рой в медблоке, но видеокамера это не подтверждала.

Эхинацея невольно выругалась из-за того, что в зданиях не стали монтировать более сложные системы контроля, такие, как датчики объема и движения. Пришлось просматривать показания видеодатчиков, одну панораму за другой.

– Ну же, где же ты?!

«Под твой дверью, дорогая», – прозвучал ехидный ответ прямо в ее голове.

– Проклятье! – прохрипела Эхинацея, падая на колени и пытаясь отразить пси-атаку на свой мозг.

«Тук-тук, открой избушку, лисичка, это я – твой зайчишка…» – снова прозвучал уже игривый голос Роя, и нажим на ее сознание усилился.

Понимая, что своими силами отбиться вряд ли сможет, едва поборов желание выполнить приказ открыть дверь, ринулась к шкафу, где находился шлем, способный как усиливать пси-активность, так и служить защитой. Кроме того, здесь же имелись все необходимые препараты.

Она надела и активировала шлем, а также проглотила целую горсть таблеток, которые должны были усилить ее возможности псионика, чтобы противостоять атаке. Но вот пока они подействуют…

Защитный шлем сильно ослабил воздействие на мозги, но Эхинацея, несмотря на облегчение, понимала, что это лишь отсрочка перед неизбежным.

– Эльд! – воззвала она к брату.

– Что еще?… – как всегда недовольно ответил он, не отойдя от сна.

– Заткнись и слушай! – буквально закричала Эхинацея, отчего Амкар мгновенно проснулся, ибо так себя сестра еще никогда не вела, столько паники было в ее голосе. – Мне в лабораторию срочно нужна штурмовая группа, точнее погонщик боевых дроидов!

– Зачем? Что случилось?!

– У нас критическая ситуация! Мой главный подопытный вышел из-под контроля! Но его ни в коем случае нельзя убивать! Только ранить! Ты понял меня, Эльд?!

– Я понял тебя! Штурмовая группа…

– Нет!!! Ни в коем случае не посылай на его захват людей! Они вообще должны находиться от него как можно дальше! В данном случае люди будут бесполезны, точнее опасны сами для себя! Он возьмет их разум под контроль! Только боевые дроны!

– Что за монстра ты там вывела?!! – воскликнул в ужасе Эльд Амкар.

– Не время для объяснений! Поторапливайся! И погонщику нельзя приближаться к нему ближе чем на пятьдесят метров, иначе будет плохо! А лучше пусть работает с максимальной дальности!

– Ясно… Высылаю тебе Оджалана, у него пять боевых дроидов…

– Быстрее… он уже под моей дверью, а сколько я продержусь – неизвестно. Ну и сам на всякий случай немедленно покинь базу! А то мало ли что… и пока все не закончится, не приближайся к ней меньше чем на сотню метров, а лучше держись в километре, а то только демоны знают, какой радиус его возможностей… всегда лучше исходить из худшего.

– Ясно…

– Объявляю карантин!

Дальше последовал код системе безопасности, и двери в здании стали закрываться.

31

Пробуждение произошло рывком, и Роев как подброшенный, еще мало что соображая, вылетел из медкапсулы, пока его в ней снова не заблокировали, пусть он и приказал медику отключить удаленное управление, но мало ли…

Медик, что занимался его исцелением, все так же валялся на полу и пускал слюни, напрудив под собой лужу.

– Эк я его оприходовал… – с некоторым удивлением пробормотал Владислав, подключившись к сознанию данного человека.

Медик на самом деле давно очнулся, вот только сознания как такового в нем уже не было. То есть он теперь представлял собой безвольный овощ. Впрочем, это не только не мешало Роеву им оперировать в качестве марионетки, но напротив – делать это стало намного легче, не было даже намека на ментальное сопротивление.

– Перестарался. Но да, может, оно и к лучшему… а то очнулся бы раньше времени и делов наделал.

Проверив почту марионетки, Владислав убедился, что Эхинацея пока еще в отключке, так как от нее до сих пор не было никаких сообщений.

– И это хорошо. Есть немного времени прийти в себя и разобраться, что к чему…

Роев быстро оделся в подготовленную для него чистую робу и лихорадочно размышлял над тем, как действовать дальше.

– Собственно, думать тут нечего, мне нужен заложник, и она в этом качестве более чем прекрасная кандидатура.

Взвалив марионетку на плечи, Роев со всех ног рванул наверх, благо медик не отличался статью, был невысоким и худощавым, а у Владислава после медкапсулы сил было, как у дурака махорки. Конечно, медик под его управлением мог двигаться и сам, но, во-первых, слишком медленно, требовалось тратить на его управление слишком много внимания, а во-вторых, вся концентрация Роеву требовалась на другом направлении, а именно на вскрытии клеток с тварями в «зоопарке» через нейросеть медика.

Тварей, которые находились где-то на нижних ярусах, после пробуждения Владислав чувствовал отлично, гораздо лучше, чем раньше. Создавалось ощущение, что в мозгах встала на свое место какая-то деталь.

Прошло несколько запросов марионетке.

«Спящая красавица наконец проснулась», – отметил Владислав, уже будучи совсем недалеко от ее покоев.

Тем временем твари из бункера Древних, получив свободу, стали растекаться по коридорам базы, благо что удалось открыть буквально все двери, кроме отдельных комнат, но комнаты Роев специально не открывал.

«Ну же, где же ты?!» – услышал Роев очень громкую мысль в пси-поле.

«Под твоей дверью, дорогая, – не удержался он от ехидного ответа, а потом ударил с максимальной силой. – Проклятье!»

Сломить пси-защиту Эхинацеи Роев с ходу не смог, все-таки она имела в этом плане значительные способности, что тренировала годами, а потом и вовсе отгородилась, но не до конца.

«Тук-тук, открой избушку, лисичка, это я – твой зайчишка…» – нажал сильнее Роев на разум женщины, но не помогло.

Владислав невольно отвлекся от своей противницы, чтобы проконтролировать тварей, задав им направление движения. Лечение пошло ему на пользу, и он словно бы сделал скачок в своих возможностях. Теперь Роев мог контролировать их, не беря под контроль конкретную особь, а охватывая как-то всех в целом, как единый организм, несмотря на разность их видов; вот это обстоятельство для Роева было внове, так что он даже невольно несколько увлекся с тестированием новой возможности.

Вдруг закрылись двери.

«Поздно», – подумал он. Твари заполонили весь блок, где проходили исследования.

Роев усилил натиск на мозг ученой, понимая, что она подняла тревогу и запросила помощь, что сейчас прибудет сюда и пойдет на штурм, посему ему нужно захватить Эхинацею до начала всей этой свистопляски.

Владислав, несмотря на напряженную обстановку, продолжал удивляться своим новым возможностям контроля.

«Другое дело, как долго я смогу выдерживать подобный режим работы?…» – подумал он.

– А вот и гости… – пробормотал Роев, почувствовав реакцию подопечных.

Не теряя общего контроля над стаей, Владислав образовал прямой контакт с одной из тварей и ее глазами увидел вторжение в здание паукообразных боевых роботов. Передовой робот выдал струю огня, сжигая тварей.

– Ч-черт! – ругнулся Владислав, когда по обратной связи пришел укол боли, а также резануло по глазам.

«И почему мы не исследовали влияние гибели марионеток на кукловода? – удивился он. – Упущение, однако!»

Стая заволновалась, колыхнулась, потому как от неожиданности контроль над тварями у Роева слетел, но длилось это всего несколько мгновений, и монстры, находящиеся в непосредственной близости от него, не успели его атаковать. К тому же, как показалось Владиславу, гибель нескольких тварей стаи, через него находящихся в общей ментальной сети, так же ударила по остальным. Так что их тоже оглушило.

Роев собрался с силами и вновь сконцентрировался как на атаке ученой, чье противодействие вновь усилилось за счет накачки допингом по самые брови, так и на контроле тварей. Сейчас ему предстояло пережить много неприятных минут и при этом следовало удерживать контроль, несмотря ни на что.

– Вперед, в атаку! – скомандовал Роев дополнительно голосом, хотя это было и не нужно, ведь он управлял тварями исключительно своими пси-способностями, формируя в их мозгах образ врага.

Все твари, что находились в коридоре, в который произошло вторжение, стаей рванули вперед. Боевой дроид вновь выдал факел пламени, несколько десятков тварей погибли в мучениях или получили повреждения (что для обратной связи было еще хуже), но большая часть участвовавших в атаке монстров увернулись от опасности и без проблем добрались до врага, после чего в один момент облепили роботов.

Понятно, что жвала и жала не могли нанести никакого урона бронированным механизмам, к тому же отсутствовали железы с ядом и кислотой, но Владислав и не надеялся на это, достаточно было лишить их глаз и забить стволы вооружения. Роеву требовалось лишь замедлить их движение.

Твари отрыгивали на видеодатчики полупереваренную пищу, лишая того, кто управлял дроидом, обзора. Костяные твари забились в раструб огнемета, да так, что напрочь его закупорили, по крайней мере, на какое-то время, и этим временем требовалось воспользоваться на полную катушку.

И Роев вновь сосредоточил все усилия на атаке ученой, мощными пси-ударами продавливая ее ментальную защиту.

32

Задержать боевых роботов удалось совсем на короткий промежуток времени, но оно и понятно, данные механизмы разрабатывались под соответствующую среду. Всю ту мерзость, что твари отрыгнули на видеосенсоры: полупереваренную пищу, желудочный сок и желчь, роботы смывали специальным составом. Также прочистили стволы и снова двинулись вперед.

Имеющейся мелочью этих стальных монстров было не остановить, и потому Роев удвоил усилия на взломе мозгов Эхинацеи, и это наконец-то стало приносить плоды. Впрочем, Владислав тоже вдруг стал стремительно выдыхаться, словно его отключили от сети и сейчас он работает на старенькой, а потому ни черта не держащей заряд резервной батарее…

Роботы тем временем зачищали один коридор за другим. Роев даже не отвлекался на управление тварями, чтобы не терять концентрацию и потом не начинать все заново. К тому же монстры сами кидались на роботов без всякого на то стороннего участия, видимо, срабатывала еще старая установка, данная им Роевым через ментальную связь, что это враг, а может, атаковать заставлял инстинкт.

– Ну-у!

Твари, копошившиеся на жилом уровне, ринулись в атаку, несколько вспышек, озаривших багровым отсветом коридоры, загрохотали выстрелы на добивание тех тварей, что уцелели в пламени огня, и вот Владислав уже глухо слышит цокот боевых роботов, что стремятся добраться до него раньше, чем он сам доберется до ученой.

А вот и первый из этих механизмов, появившийся из-за угла.

Это явление словно придало Роеву сил, дополнительный выброс адреналина действительно имел место быть, и он усиленным нажимом пробил-таки защиту Эхинацеи, что также изрядно выдохлась в данном ментальном противостоянии, несмотря на допинг, и тут же приказал:

– Открыть дверь в комнату!

Дверь через секунду отъехала в сторону, и Роев в тот же момент ввалился внутрь, а еще через миг в коридоре загрохотали выстрелы.

– Закрыть дверь!

И эта команда была хоть и с задержкой, но выполнена.

На этом силы, по крайней мере ментальные, покинули Владислава, да и физически он тоже стал чувствовать себя разбитым. Роева покачивало, но все же сил хватило, чтобы подойти к ненавистной мучительнице и хорошо врезать ей в челюсть.

Хоть и говорят, что женщин бить нехорошо, да и сам Роев никогда до этого не опускался раньше, но здесь и сейчас ситуация была крайне специфической, и если бы он ее не вырубил таким вот простым методом, то неизвестно, что она могла сделать. Так что в данном конкретном случае поступок был более чем оправданным.

– Уф-ф…

Владислав буквально рухнул рядом с Эхинацеей на пол, благо его застилал толстый и мягкий ковер, и тяжело задышал. В голове неприятно пульсировало, но постепенно становилось легче.

С некоторым удивлением Владислав обнаружил, что в комнате также находится медик-марионетка.

«Оказывается, я до последнего момента прикрывался им, и он получил пулю вместо меня», – подумал он. По сути, медику оторвало правую ногу, но при этом он никак не показывал, что ему больно, не стонал, даже не морщился.

«Ну да, мозги я ему повредил, и центр, отвечающий за боль и наслаждение, наверное, полностью выжжен», – понял Роев.

Пока еще ничего не прояснилось, Владислав решил не разбрасываться ресурсами, а медик – это тоже какой-никакой ресурс, и потому оказал ему первую медицинскую помощь, наложив жгут.

«А не попробовать ли нам сделать из марионетки своеобразный телефон?» – подумал он.

– Свяжись с начальником базы, – приказал Роев медику, чуть надавив ментально, на небольшое воздействие ему возможностей еще хватало и для полностью беззащитной марионетки этого было более чем достаточно. – Озвучивай ответы абонента своим голосом…

– Выполнено…

– Эй, Амкар, ты меня слышишь? – спросил Владислав, глядя в лицо медику.

Использовать человека как средство связи было непривычно.

– Я даже вижу тебя, гад… – безэмоционально ответил марионетка.

– Передавать вербально эмоции абонента, – приказал Роев марионетке. А то у Владислава, научно выражаясь, наступал когнитивный диссонанс из-за несоответствия голоса и смысла произнесенных слов, а это могло привести к ошибке в оценке ситуации.

Что касается того, что абонент Владислава видел, то тут ничего удивительного не было. В данном случае нейросеть позволяла помимо всего прочего еще и вести запись через глазной нерв, ну и соответственно передавать изображение, в том числе в режиме реального времени.

– А я тебя не вижу, но это и не важно, главное, что видишь ты, и, как сам можешь убедиться, некая Эхинацея полностью в моих руках, так что не глупи и веди себя благоразумно.

С этими словами Роев взял голову ученой в специфический захват.

– Одно резкое движение – и шея сломана.

– Чего ты хочешь?

– Для начала отзови роботов, а не то я сделаю ей бо-бо. Я знаю о запредельной ценности этой головки для вашего клана и то, что за ее потерю с тебя как с главы данной миссии спросят очень строго, если не фатально строго.

– Хорошо… Что еще?

«Миллиард кредов и звездолет к подъезду», – мысленно усмехнувшись, подумал Владислав, вспомнив земные третьесортные боевики, правда, в реальности тоже выдвигались схожие требования.

Впрочем, несколько секунд Роев всерьез обдумывал, а не озвучить ли это требование? Ценный заложник имеется. Экипаж какого-нибудь небольшого кораблика он так или иначе сможет удержать под своим контролем достаточно длительное время, а если еще привлечь к этому рабов, того же Эргена с ребятами, если они еще живы…

Роев так не хотел отказываться от столь привлекательной и быстрой возможности свалить отсюда в цивилизацию подальше от этого кошмара, пытался найти новые доводы в пользу этого решения, но в конечном итоге все же вынужден был отбросить данный вариант как нереальный.

Увы, но он прекрасно осознавал, что, как бы ни ценна была головка этой ученой, бункер Древних во сто крат ценнее, и корабль с ним и заложницей на борту не задумываясь уничтожат, чтобы информация о бункере с его ценностями не просочилась наружу, со всеми вытекающими последствиями для клана.

«Так что придется уходить в бега на планете и искать какой-то другой способ отсюда свалить», – подумал он с тяжелым вздохом разочарования.

– Я много чего хочу… хочу, чтобы вы все тут подохли, гады уродские, но, к несчастью, это пока нереально. Из реального желаю, чтобы к подъезду подогнали «гусеницу». Понятно, что ее отсеки нужно по максимуму загрузить оружием и топливом, а также запчастями на все случаи жизни, вплоть до запасного комплекта гусениц.

– Ну и куда ты денешься на этой «гусенице»? – удивился Эльд Амкар.

– Секрета никакого нет – в бункер Древних. Не в джунгли же, где вы меня на раз обнаружите и перехватите. Только там, где вся ваша хваленая электроника выходит из строя, я смогу от вас, ублюдков, скрыться и выжить.

– Но что это будет за жизнь?…

– А тут у меня вообще никаких вариантов! Прибьете к чертям, и все дела, или эта долбанутая на всю голову окончательно мне мозг сварит!

– Где гарантия, что ты освободишь Эхинацею? – после паузы спросил Эльд, видимо с трудом справившись от удивления, даже потрясения от того, что кто-то собирается сам уйти в бункер и там прятаться.

– А зачем она мне там нужна? Не, какое-то время я, конечно, могу ее использовать по прямому женскому назначению, но она все же псионик, а мне тоже надо отдыхать, вот не досмотрю за ней и жестоко за это поплачусь – долбанет мне по мозгам… Так что в качестве женщины для приятного времяпрепровождения я лучше возьму какую-нибудь пленницу, к тому же из более симпатичных.

– Понятно. Тогда где гарантия, что ты оставишь ее в живых?

– С этим хуже… Какие тут вообще могут быть гарантии, я ведь даже под протокол ничего заявить не могу из-за отсутствия нейросети, – развел Владислав руками. – Так что тебе не остается ничего другого, как поверить мне на слово.

На этот раз молчание длилось довольно долго, оно и понятно: находясь в подобной ситуации, решиться на такой шаг трудно, ведь если Роев не сдержит слово, то Амкару придется несладко. Владислав тоже не торопил, ему собственно спешить некуда. В бункер всегда успеет попасть…

Наконец марионетка снова заговорила:

– Хорошо, я согласен…

– Отлично. Подгоняй «гусеницу» вместе с теми техниками и оружейниками, что готовили груз, и убери наконец боевых дроидов, их наличие в блоке я легко отслежу через нее.

33

Пока для Роева готовили «гусеницу», он приходил в себя. Помимо оружия и прочих мелочей, что загрузят в транспорт, требовалось затариться кое-какими медицинскими препаратами. Доверять медикаментам, что положат по приказу Амкара, Владислав, естественно, не мог, потому даже еды не стал требовать, а ну как яду подложат? Так что лучше заполнить весь полезный объем дополнительным топливом, осветительными шашками и боеприпасами. Но вот все, что находится здесь, можно брать без опаски.

А что и где искать, то тут Владислав использовал в качестве помощника медика-марионетку и медицинский дроид, коим Роев управлял через него. Дроид всякими противоядиями и прочими сыворотками с энергетиками загрузился по максимуму. Так же Роев не побрезговал препаратами усилителями пси-активности, а заодно и гасителями, вдруг тоже пригодятся?

Собственно, приходящую в себя Эхинацею он сразу напичкал гасителями и снотворным, а сам выпил усилители и энергетик.

Одновременно Владислав решал непростой вопрос, а именно: уходить ему в бункер в одиночку или же прихватить с собой товарищей. С одной стороны, как известно, одни в поле – не воин, а с другой: меньше народу – больше кислороду. Подумать тут было над чем.

Он по жизни действительно состоялся как одиночка и привык полагаться только на себя, но и необходимость того, что кто-то должен прикрывать спину и в случае чего прийти на выручку в сложной ситуации, а подобных в бункере наверняка будет предостаточно, Владислав тоже хорошо осознавал. Вот и пытался найти выход из сложившейся дилеммы.

«Ладно, просто спрошу, может, они и не захотят уходить со мной в бункер на постоянной основе, – подумал Роев. – Это ведь у меня нет никакого выбора, либо бункер, либо труп. А в их случае надежда умирает последней».

Зазвонил телефон, в том смысле, что поступил вызов на марионетку от Амкара.

– Поступил входящий запрос…

– Слушаю.

– «Гусеница» подготовлена и стоит у выхода.

– Замечательно. Надо ли говорить, чтобы все было без фокусов? Впрочем, ладно, сам проверю…

Боевые дроиды покинули комплекс, это Роев проверил через Эхинацею, ибо только у нее оказались необходимые коды доступа к системе безопасности.

Владислав подошел к двери, впереди при этом ехал медик на кровати-транспортере, а потом шел уже он сам, контролируя заложницу, просто приставив к ее шее скальпель.

Понятно, что перебирать всю гору оружия и боеприпасов, а также топлива Роев не собирался. Зря он, что ли, требовал техников и оружейников, что собирали ему все необходимое? Воздействовав на них пси-силой, он удостоверился, что они действительно собирали оружие и боеприпасы от начала до конца, а потом убедился, что никаких закладок в «гусенице» нет, то есть тупо не взорвется бомба с часовым механизмом. Все оружие в порядке, боеприпасы в норме, топливо не разбавлено «ослиной мочой» и так далее и тому подобное.

– М-да, это ж надо, чуть про ошейник со взрывчаткой не забыл… – чуть истерично хихикнул Владислав, настолько это «украшение» стало для него привычно, что он просто перестал его ощущать.

– Мне надо снять ошейник.

Ответ, пришедший через долгую паузу, Роеву крайне не понравился:

– Его невозможно снять… его специально сделали таким, чтобы у беглецов не было ни малейшего шанса на спасение.

– Ты гонишь! У ключника ошейника нет!

– Он из первых партий, и тогда использовались немного другие системы…

– Вот же вы гниды… Ладно, нужен ключ для взвода часового механизма. Хотя я его сам возьму как раз у ключника. Не возвращаться же теперь… тем более говорят, что это плохая примета.

Затолкав связанную Эхинацею в «гусеницу», из-за чего в модуле – кабине управления стало совсем тесно, Роев подкатил к комплексу, где держали рабов, коим и заведовал ключник Ломбунд.

Позвав его пси-силой, он потребовал:

– Позови Эргена с ребятами и ключ заодно прихвати. Надеюсь, запасной найдется?

– Д-да…

– Тогда зови и ключи неси.

Тот умчался обратно, и минут через десять появились помятые Эрген с Хэшем, Дрисом и Видзом, а также парочка краснокожих. Остальных не было.

– Здорово, мужики.

– О! Рой! – радостно воскликнул Эрген. – А мы уж думали…

– Да, собственно, вы оказались недалеко от истины, меня действительно почти того… так что я решил свалить из сего не шибко гостеприимного места, ну и по возможности прихватить вас с собой. Вы как – со мной?

Невольники переглянулись между собой. Владислав легко почувствовал их смятение, даже не требовалось обладать пси-способностями и использовать их, чтобы понять, о чем они думают и что при этом испытывают. В душе сталкеров шла настоящая борьба, с одной стороны, им, конечно, хотелось стать свободными, но с другой – их глодали неопределенность и страх. Разве что с «индейцами» было неясно.

Сконцентрировавшись на них, Роев с удивлением обнаружил, что краснокожие аборигены обладают свое-образной ментальной защитой.

«Наверное, результат эволюции, – подумал он. – Выживали и могли охотиться в этом мире лишь те, кто не фонил на всю округу своими пси-силами, излишняя пси-активность либо привлекала хищников, либо отпугивала жертв…»

Взломать их мозги, наверное, было можно, но смысл?

– А куда ты решил сбежать? – спросил Эрген на правах командира.

– В бункер. Если кто желает сбежать в лес… то не советую, думаю, там нас быстро обнаружат. Разве что вы сможете быстро затеряться в джунглях.

– Да… мы можем… – сказал один из краснокожих, и все повернулись в их сторону. Оно и понятно, от них никто вообще не слышал ни слова, и тут сразу два, даже больше.

– И мы будем тебе благодарны, если ты нам поможешь сбежать в джунгли.

– Заметано. Сделаю все, что в моих силах. А вы что скажете, парни?

Они снова переглянулись, и Владислав понял, что они откажутся. Бункер для них – это ад в реальности, и он их понимал. Это для него уже не так опасно, но не для них, тем более что его возможностей они не знали.

«И стоит ли рассказывать? – подумал Роев. – Ну, узнают, что я могу воздействовать на тварей и заставить их держаться от меня подальше, по крайней мере, пока я в сознании. Не испугает ли это их еще больше? Не решат ли, что я и на них стану воздействовать и при угрозе превращу их в марионеток, оставив в заслоне… А ведь они все индивидуалисты, и кинуть ближнего своего для них не представляет моральных проблем, посему и обо мне будут думать, исходя из своих моральных норм».

Посмотрев на данный вопрос под таким углом и обдумав, как бы он сам поступил в подобной ситуации, Владислав вынужден был признать, что и сам стал бы опасаться человека, имеющего сверхспособности.

«Собственно, тут уже мне надо опасаться их сговора, ибо страх порождает агрессию и желание ликвидировать потенциальную угрозу», – подумал Владислав.

– Извини, Рой, но мы не полезем в бункер Древних… – ответил Эрген.

Остальные только кивнули, потупив взоры.

– Понимаю. Передумать вам никогда не поздно, ведь вполне возможно, что мы там еще не раз встретимся. Хотя, черт их знает, что эти сволочи предпримут…

Пока болтали, ключник принес запасные ключи. К счастью, их было более чем достаточно и не пришлось терять время и изготавливать дубликаты. Парочку Роев оставил себе, еще пару кинул «индейцам».

– Залезайте на броню, подкину вас немного, пойдете в лес от входа в бункер. Там они вас какое-то время не смогут фиксировать аппаратурой, хоть какую-то фору получите.

Те кивнули и уселись на одном из модулей.

– Пока…

Роев газанул, и «гусеница» понеслась в сторону бункера Древних. Где-то на полпути Владислав осознал, что их отказ идти с ним в бункер во многом обусловлен его непроизвольным пси-воздействием.

«По крайней мере, Эрген точно готов был пойти со мной, но именно я подтолкнул его в сторону отказа, – сделал вывод Владислав. – Все-таки я тоже одиночка, и это сказалось. Ну и опасно все же держать подле себя того, кто, не выдержав постоянного нахождения в „аду“, однажды сорвется и в ответственный момент не только не прикроет спину, но и ударит в нее. И эта опасность возрастала на порядок, после того как он узнает о моих пси-возможностях. Вот только как долго я выдержу в одиночестве? – подумал он при подъезде к бункеру. – Как ни хорохорься, сколько ни убеждай себя, что ты волк-одиночка, а общество себе подобных все же необходимо…»

– Ладно, посмотрим. Будет день – будет пища. Они не прекратят зачистку бункера, а значит… – произнес Роев вслух. Додумывать он не стал, так как приехали.

– Открыть двери! – потребовал у привратников, и те, видимо предупрежденные, не стали артачиться.

С «гусеницы» спрыгнули аборигены.

– Оружие давать не стану, с ним вас быстро засекут металлодетекторами. Повезло, что корпус ошейников полимерный.

– Понимаем…

– Тогда удачи, – пожелал Роев им.

– Пусть и тебя не оставляет она без своего пригляда, – ответили те хором и, развернувшись, рванули в сторону джунглей.

Вот они добежали до кромки джунглей, а в следующий миг исчезли, растворившись в зарослях.

Заворочалась и замычала Эхинацея, рефлекторно схватившись за голову.

– Отпусти меня…

– Не боись, отпущу.

– Мне нельзя в бункер… даже здесь нейросеть начинает сбоить…

– В коридор все же въехать придется. Так что придется потерпеть.

– Только скорее…

Двери наконец открылись, и Владислав вкатился в коридор.

– А теперь черт с тобой, выметайся.

Вышвырнув Эхинацею из «гусеницы», Роев на полной скорости рванул в глубь бункера.

34

Спрятаться в бункере проблемой не являлось, его размеры реально потрясали, так что если кто-то кого-то задастся целью целенаправленно найти, ну тогда флаг ему в руки и барабан на шею. При этом не обязательно было даже уходить на нижние ярусы, куда еще не добрались чистильщики. «Красных зон» более чем хватало – в том числе и наверху, начиная с третьего яруса, а благодаря архитектуре ходов бункера, Владислав мог появляться где угодно, например, спуститься по сектору «А» на двадцатый ярус, а потом подняться до десятого по сектору «В», переходя по желанию в секторы «С», «D» и «Е».

«Да и кто меня будет целенаправленно ловить? – отмахивался от угрозы обнаружения противником Роев. – Пока не вырубят РЭБ, что не дает работать нейросетям и прочей электронике местных, меня им не поймать».

Тем не менее он спускался на «гусенице» все глубже и глубже.

«Пошлют людей? А смысл, если я их возьму ментально под контроль? – продолжал размышлять беглец. – Конечно, их можно напичкать препаратами, так что у них на некоторое время появится блокировка, но это все бесполезно, ибо, чтобы их послать ко мне, нужно сначала узнать, где я затаился, а это будет, мягко говоря, сложно, ибо долго на одном месте я сидеть не собираюсь. И вообще, этим сволочам можно серьезно подгадить, запустив в „желтые зоны“ тварей, и тогда им все придется начинать сначала!

Понятно, что выбить из очищенных от растительности „желтых зон“ монстров будет не сильно трудно даже без привлечения техники, но время все равно придется потратить, а если такие мелкие диверсии устраивать регулярно, то о каком-либо продвижении в глубь бункера этим арабам можно будет забыть. Тут главное не увлекаться и не забывать о мерах безопасности, – одернул себя Роев. – Но над этим я еще серьезно подумаю, времени у меня теперь полно, и на всяческие размышления его будет более чем достаточно».

Владислава в данном случае больше беспокоило его здоровье, как в краткосрочной, так и долгосрочной перспективе.

– Как бы не прихватило в самый неожиданный момент… Так что надо как можно скорее найти укромное местечко и отлежаться. В моем нынешнем состоянии не стоит попусту сильно перенапрягаться, провоцируя приступы.

Дабы не оставлять явных следов, сворачивая из «желтых зон» в «красные» выше уровня, куда на данный момент пробились чистильщики, Роев решил пробиться еще ниже, оставив явный след, будто бы он от страха сбежал на самую глубину. А потом подняться наверх и затихариться, чтобы разобраться со своими проблемами. И только убедившись, что с ним все в относительной норме и подыхать в припадочных конвульсиях в ближайшие дни не собирается, начать свою своего рода партизанскую войну.

«А уж что-что, а партизанить мы умеем, – хмыкнул Владислав. – Можно сказать, генетическая способность».

То, что с использованием техники без наличия в ней электроники сталкеры пробьются довольно глубоко, Роеву было ясно с самого начала, но чтобы настолько глубоко, это его все же несколько удивило. За то время, что над ним вела эксперименты безумная биологичка, чистильщики очистили едва ли не столько же секторов, сколько было очищено до его появления.

Вообще у него сложилось впечатление, что скорость проникновения сталкеров в глубины бункера сдерживает только трудоемкость полной зачистки лестничных пролетов чистильщиками. А не будь этого сдерживающего фактора, они уже давно бы добрались до «корней», то есть главного центра управления всем этим бункером, и пытались бы вырубить РЭБ. А сразу после этого в бункере уже сновали бы бойцы с нейросетями со своими дроидами и проводили бы тотальную зачистку.

То, насколько Роев оказался близок к истине, его неприятно удивило…

Появление Владислава рабы-чистильщики встретили с легким удивлением, ведь они не закончили уборку в данном секторе, а тут появилась «гусеница» сталкеров, а ведь начинать штурм следующего сектора, пока в предыдущем не будет установлена «желтая зона», нельзя. Но понятно, что Роева никто даже не подумал остановить и поинтересоваться причинами нарушения правил. Всем было просто все равно. Раз так решили хозяева, то значит, они так решили, и точка.

На этот раз Владиславу даже не пришлось выходить из «гусеницы» для открытия дверей, достаточно было просто чуть высунуться из окна и приказать это тем, кто стоял поблизости. Перечить ему не стали, Роеву даже не пришлось давить на них ментально, дверь послушно открыли по всем правилам подстраховки, и беглец ворвался в коридор, кишащий тварями.

Кстати, первыми ему попались на глаза какие-то меченосцы с клешнями, как у крабов, с даже на вид бритвенно острыми краями своих панцирей, которые к тому же, если судить по маслянистому блеску, еще и покрыты ядом. Об острых хвостах, которые оказались суставчатыми, как у скорпиона, даже и упоминать не стоило.

По мозгам Владислава тут же ударило, так что он невольно притормозил…

Это было сродни белому шуму, что, впрочем, неудивительно. Как он уже успел убедиться, большинство тварей бункера в той или иной степени было либо ментально активно, либо полностью затуплено, то есть не восприимчиво к пси-воздействию, так что Роеву – с его раскачанными возможностями – их не составило труда услышать и даже частично понять общую, с позволения сказать, мысль, а она была проста: вторгся враг. И это «сообщение», как волна от брошенного в воду камня, пошло в глубь сектора, набирая силу и формируя общий, пока еще просто настороженный фон.

Как всегда, твари чисто на инстинктах постарались сперва сбежать от неизвестного врага, но чем дальше Владислав вторгался на чужую территорию и чем больше раздавил «гусеницей» не успевших сбежать неповоротливых тварей, которые, умирая, естественно, подавали сигналы боли – как криками наяву, так и в ментале, – тем сильнее менялся настрой обитателей в сторону агрессии.

Это ощущение было для Роева внове, и на некоторое время он вынужден был притормозить, так как его от силы ментального фона натурально начало плющить. Ведь по сути Владислава сейчас ментально атаковали, и делала это сразу огромная стая тварей, пусть и не целенаправленно. Ближайшая аналогия при таких ощущениях – кислородное голодание в момент перегрузки. Так что пришлось ставить защиту. Контратаковать Владислав пока не спешил, ибо не чувствовал себя на все сто процентов. Несмотря на принятый допинг, очень уж его вымотало противостояние с Эхинацеей.

Кое-как установив блок на сознание, на порядок снизив ментальный прессинг тварей на свой разум, Роев продолжил движение.

«Кстати, странно, что я не чувствовал ничего похожего во время штурма подземелий, – подумал он. – Ведь, как бы то ни было, мой уровень ментоактивности и на тот момент был достаточно высок. Хотя…»

Задумавшись, Роев вспомнил несколько характерных моментов поведения сталкеров и свое во время рейдов и быстро их проанализировал. Выходило, что общий ментальный фон все же влиял на сталкеров, повышая их агрессивность. Особенно сильно действовало на непривычных к местным условиям новичков, те становились слишком импульсивными, можно даже сказать безбашенными, теряли осторожность и, как следствие, быстро погибали. Выживали лишь те, кто мог себя урезонить по причине низкой восприимчивости к ментальному воздействию.

– А как же я? Мне тогда вообще должно было крышу сносить… Разве что тот же высокий уровнь ментоактивности позволял ставить достаточно эффективный ментоблок чисто инстинктивно.

Твари все-таки атаковали «гусеницу», кидаясь на нее и плюясь кислотой. Дворники заработали с утроенной скоростью, счищая всю ту мерзость, что выблевывали гады на стекло, специальными чистящими средствами.

– Жахнуть бы по ним из огнемета или кислотника для острастки, но увы, мне это недоступно, так как придется выйти из кабины и залезать в один из модулей, который к тому же под завязку набит боеприпасами.

«Кстати, таскать с собой все запасы как минимум глупо, да и для маневренности совсем не полезно, думаю, имеет смысл отстыковать лишние модули в разных частях бункера», – сказал Роев себе.

– Ну ни фига себе! – вырвалось у него, когда увидел вставшего на пути «гусеницы» монстра.

Куда там крамбу! Это вообще было что-то феерическое, особенно учитывая его лапы-молоты, видимо для борьбы с бронированными тварями, дабы раскалывать их броню как ореховую скорлупу. Такое порождение подземелий вполне могло разобрать транспорт на отдельные составляющие, играючи помяв модули как пивные банки и оторвав колеса.

Что сразу бросалось в глаза, это ротовая часть этого молотобойца, очень похожая на пасть хищника из одноименного фильма с этими четырьмя жуткими хваталками, только зубов больше, расположены в три ряда, и были они острее. Сама тварь опорными лапами напоминала краба, а вот туша – просто какое-то здоровенное тело в роговой броне. И тут она как вдарит по мозгам Роева ментально.

Владислав дернулся как от удара и даже «поплыл», как от нокдауна.

– Вот блин… чуть все извилины не распрямила, сволочь, – встряхнул он головой, радуясь, что все же успел установить пси-защиту. – Ну, ты сама напросилась… Получай ответку!

Атаковать ментально Роев все же не стал, будучи не уверенным, что его сил, даже в момент максимума возможностей, хватит, чтобы ее сразить, долгое же ментальное противостояние было не в его интересах. Он газанул и пошел на таран, дополнительно задействовав дисковые пилы.

Удар получился мощным, но главное он добился, что тварь с визгливым криком рухнула на пол, напрочь лишившись одной конечности и получив порез на еще одной, а Владислав продолжил атаковать. Он то таранил монстра, то откатывался назад и снова шел на таран. Кровища хлестала во все стороны, заливая «гусеницу» так, что дворники не справлялись, потом стали лететь куски плоти, а потом и внутренности, а Роев все таранил и таранил.

– Техасская резня бензопилой отдыхает…

Тварь верещала, била ментально, но в итоге Роев ее все же растерзал.

– Уф-ф…

Владиславу потребовалось довольно много времени, чтобы прийти в себя, благо мелочь заныкалась и больше не отсвечивала, ни физически, ни ментально, так что, немного оклемавшись, он без проблем вышел наружу, взял огнемет и открыл дверь в следующий сектор. Огнемет ему, кстати, не понадобился, никто не спешил врываться в коридор после того, что тут творилось на ментальном уровне.

А потом, когда Роев въехал в следующий сектор, то понял, что дело дрянь. А все потому, что, по сути, он приехал.

– Конечная станция…

Преодолев пять лестничных пролетов, Владислав оказался в огромном зале, хотя он в принципе не понимал, зачем его нужно было делать таким большим, а это значит, что он достиг дна бункера и где-то здесь находится комната управления. Хотя где ее искать, не ясно из-за того, что весь зал наполовину оказался затоплен.

Настоящее озеро. Вода при этом была довольно чистая, а не застоявшаяся болотная. В ее толще плавала рыба и не только, если судить по мелькавшим длинным и мощным теням.

– По крайней мере, с водой проблем не будет, а то я уже собирался с потолка влагу собирать. А вот очистка…

Впрочем, как очищать, он тоже быстро придумал. Есть воздушные модульные фильтры, чтобы человек в модуле мог сидеть без шлема. Вот их можно использовать для первичной очистки воды, а уже отфильтрованную воду можно вскипятить, после чего снова на всякий случай пропустить через чистый фильтр.

Под потолком летали какие-то твари типа летучих мышей. По заросшим лианами стенам ползали огромные многоножки и прочие твари вроде змей.

В общем, осознав, что вперед дороги нет, Роев поспешил назад, для чего пришлось быстренько перебраться из головного тягача в хвостовой, так как на лестнице было банально не развернуться.

«В общем, если им не начать немедленно мешать, то через неделю максимум они доберутся до этого зала и уже будут искать пульт управления и вполне могут его найти, – озабоченно подумал он. – Значит, время зря не тратим, сбрасываем лишние модули и начинаем пакостить. Отлеживаться некогда…»

35

Эльда Амкара душила первобытная ярость, которую он даже не пытался сдерживать, и потому он крушил в своем кабинете все, что попадется под руку, из-за чего очень быстро возник первостепенный бардак. Он был вне себя от злости, как на несносную сестру, которую давно нужно было запереть в сумасшедшем доме, так и на ее подопытного, что в результате опытов сестрички превратился в какого-то монстра просто с дикими показателями ментальной активности. И демоны бы с ним, но ведь он вырвался и сбежал!

– Ведь была же мысль сразу пустить его в расход, – буквально прорычал он, – так нет, сказалась острая нехватка крепких рабов для зачистки бункера!

Вообще, если уж на то пошло, то держать людей с высокими показателями интеллекта в качестве рабов в принципе не рекомендовалось. Просто в силу того, что умный человек с высокой долей вероятности рано или поздно найдет способ обойти блокирующую или контролирующую систему, как бы та ни была совершенна, и сбежать, при этом подгадив напоследок в качестве мести своим хозяевам. В данном случае побег вообще был практически неизбежен, учитывая примитивность контролирующей технологии.

И демоны бы с ним, сбежал бы и сбежал, долго бы он не протянул, твари сожрали бы его максимум в течение недели, но из-за проведенных экспериментов теперь все стало иначе. Твари не только не станут его жрать, многие из них будут ему служить, превратившись в живое оружие!

– А если учитывать, что его пси-способности завязаны на интеллект, то с ростом его ментоактивности рос и этот самый интеллект… Сколько у него теперь этот показатель составляет? Триста единиц? Четыреста? Пятьсот?! Что с такими показателями интеллекта ему придет в голову?! Какой хитроумный план он придумает?!

Эльду Амкару стало откровенно страшно. Так страшно, что он планировал переселиться на корабль и сидеть на орбите в тесной каюте, лишь бы подальше от планеты, где обитал этот монстр в человеческом обличье. А то и еще куда подальше – на орбиту соседней планеты, а то вдруг он своей пси-силой дотянется даже до орбиты и сделает из него свою марионетку?!

А тут еще сестра, после того как побывала в заложницах, пару дней ни на что не реагировала, находясь в каком-то сомнамбулическом состоянии. Такого с ней еще не было. И помочь ей нет никакой возможности, ибо психолог, что скрывался под личиной простого медтехника, сам превратился в безмозглый овощ.

Эльд даже думал, что беглец в качестве мести сжег Эхинацее напоследок мозги, при этом формально не нарушив своего слова, ведь она жива, а ведь именно о сохранении жизни сестры они торговались, а не о целости мозгов. Но нет, на третий день она наконец стала оживать и вскоре окончательно пришла в себя.

Ну почти… Что-то в голове ученой после всего произошедшего все-таки серьезно сдвинулось, приблизив ее еще на шаг к пропасти окончательного сумасшествия. Ему становилось не по себе от ее полубезумного взгляда. Сестра и раньше-то была, сказать прямо, не совсем нормальна, но, по крайней мере, всю свою ненормальность Эйлен Эхинацея направляла на научную работу, либо сбрасывала в безобидную форму – на смену причесок (так ее запрограммировали психиатры), а теперь…

Как только Эхинацея пришла в себя, Амкар позвал ее в свой кабинет, который рабыни успели привести в порядок.

– Сестрица, делай что хочешь, как хочешь, но ты должна в кратчайшие сроки решить возникшую, по твоей же вине, к слову сказать, проблему! А проблем у нас с этим побегом выше крыши, с какой стороны ни посмотри! – начал заводиться Эльд. – Мало того что проникновение в бункер застопорилось, сорваны все графики, так более того, мы вынуждены отступить! С таким трудом очищенные от монстров коридоры вновь ими заполнены под завязку из-за того, что твой подопытный открыл все двери и запустил тварей в «желтые зоны» из «красных»! Да и плевать бы на всех этих тварей, пробиться сквозь них с использованием им же придуманной техники не проблема, но чистильщики занимаются чем угодно, вплоть до того, что хороводы водят и песни поют, только не зачисткой! Все из-за того, что твой подопытный берет над ними контроль…

– Не кричи на меня… не глухая, – ровно ответила Эхинацея.

– Я не могу не кричать! – продолжил в ярости хаотично перемещаться по кабинету Амкар, едва сдерживаясь, чтобы вновь не устроить погром. – Отец не погладит нас по головке за то, что мы сорвали проект! Или ты думаешь, он не узнает о том, что тут у нас происходит? Думаешь, у него нет своих соглядатаев, что регулярно отсылают отчеты с курьерскими кораблями?! Если мы не справимся, меня засунут в такую беспросветную жопу галактики, по сравнению с которой это место покажется просто светочем цивилизации! Не знаю, что он при этом сделает с тобой, но не думаю, что даже твоя безусловная ценность и все твои заслуги перед кланом тебе так уж сильно помогут! Не мне тебе объяснять и напоминать, что не оправдавших его надежд отец жестоко наказывает! Причем с родными он поступает особенно жестко, чтобы остальные боялись!

– Я сказала: не ори на меня, – вновь ровным голосом произнесла Эхинацея, на этот раз добавив пси-воздействие на мозги своего брата, отчего тот чуть пошатнулся и чуть не упал на пол.

– Не смей на меня воздействовать…

– Сядь и не мельтеши… Я все прекрасно понимаю и сама жажду поймать Роя, поэтому сделаю для этого все необходимое.

– Что именно?

– Все, что потребуется. Задумок хватает, можешь мне поверить…

– Мне нужны сроки.

– Как получится… – чуть скривилась Эхинацея. – Наш противник не из простых, и это надо хорошо понимать и учитывать, так что загадывать определенные сроки просто бессмысленно.

– Может, тебе месяц потребуется, а то и вовсе полгода! И все это время процесс по зачистке бункера Древних будет заморожен?!

– Нет. Гораздо меньше. Проблему с мозгами рабов-чистильщиков можно достаточно просто решить операционным вмешательством, плюс комплекс препаратов. Они станут неподвластны Рою… С интеллектом, правда, у них станет не ахти, но много мозгов им для выполнения простых работ по очистке и не требуется. Так что максимум через неделю они продолжат зачистку, нужна лишь верная охрана, что не подпустит Роя к рабам, чтобы он их банально не взял в плен и не лишил нас рабочей силы самым кардинальным способом, но думаю, это тоже не проблема.

– Допустим, с надсмотрщиками действительно проблем не будет, с этим дерьмом вообще никогда нет проблем, – согласился Эльд. – Но это не решает главного. Рано или поздно он все равно найдет способ нам серьезно досадить. Проблему решать надо раз и навсегда самым кардинальным образом.

– Решим… Начнем пока с простого, авось попадется, тем более что в ближайшее время ничего сложного сделать просто не успеем.

36

Несколько часов Владислав Роев занимался только тем, что мотался по всему бункеру и открывал двери, запуская в «желтую зону» всевозможных тварей, после чего, заехав в один из лабораторных блоков в «красной зоне», вырубился в среднем отсеке «гусеницы», что заранее подготовил в качестве жилого.

Проспал без малого сутки, ибо предыдущий день ему дался очень тяжело. Твари какое-то время скреблись по корпусу, пробуя на зуб неведомое чудище, но беглецу это не мешало, да и шугать он их даже не пытался, сил ни на что не осталось. Проснулся вполне отдохнувшим и с новыми идеями относительно загоняемых в бункер рабов-чистильщиков.

«Зачем, собственно, натравливать на них тварей и мучительно убивать ни в чем неповинных людей, когда самих невольников можно взять под контроль?!» – подумал Роев.

– Заодно дополнительная тренировка моих ментальных возможностей, – нашел он еще одну причину для подобной стратегии.

Рабы-чистильщики, несмотря на то, что в «желтой зоне», где они отдыхали, никуда не делись, просто надсмотрщики смогли закрыть двери и перебить набежавших тварей, после чего продолжили работу. Но Владислав вновь прекратил работы.

– У всех выходной! – объявил он.

Надсмотрщики вскинули было оружие, но куда там им против раскачанного псиона? Роеву даже напрягаться не пришлось, чтобы подавить их волю. Мелькнула мыслишка заставить их перестрелять друг друга, но потом он придумал более рациональное их использование.

Дело в том, что на расчистке использовалось большое количество техники, и в будущем она вполне могла понадобиться беглецу. А даже если и не понадобится, то пусть будет, главное, чтобы у арабов ее стало меньше. Понятно, что они сделают новую, но на это потребуется какое-то время, а потом можно будет и ее умыкнуть. Так что Владислав заставил надсмотрщиков сесть за штурвалы управления всеми этими тягачами с тракторами и увел их за собой в глубины бункера.

К надсмотрщикам, несмотря на то что они тоже являлись рабами у клана «арабов», Роев жалости не испытывал, потому как в эту категорию попали изначально не самые лучшие представители рода человеческого, всякие пираты и негры-расисты, так что Владислав без малейших угрызений совести отдавал их тварям в качестве обеда.

Вернувшись, Роев какое-то время «развлекался» с рабами, тренируя свою ментальную «мышцу», ее, как и обычную мышцу, не стоило слишком долго оставлять без нагрузки, дабы не атрофировалась, а после того как устал, взвел им замки в ошейниках и отправил назад, доведя почти до выхода. А то твари, что Роев выпустил, могли их всех сожрать, вот и приходилось исправлять свой косяк.

«Конечно, было бы лучше вообще лишить бандитов рабочей силы, но как? Не убивать же в самом деле?… – размышлял он. – Да и не поможет это, новых купят и сюда загонят».

Еще у Роева шелохнулась в голове мыслишка оставить одну из рабынь, ведь сколько он тут уже без близкого общения с противоположным полом, но… как шелохнулась, так и замерла. Женщины потеряли всякую привлекательность и, после того как надсмотрщики, словно болванчики, ушли за ним и где-то сгинули, а потом и сами испытали на себе его ментальное воздействие, откровенно боялись Владислава, даже больше, чем местных тварей, и понять их в общем-то можно. А что в следующий момент может сотворить человек в состоянии страха, в принципе не просчитать, заедут шарики за ролики и нападет в самый неожиданный момент. И держать под контролем постоянно все невозможно же.

Не говоря уже о моральной стороне вопроса подобного поступка. Ведь если он кого-то насильно оставит с собой, то сам станет, по сути, рабовладельцем… да еще с целью сексуальных утех… да еще склоняя к близости, используя ментальную силу. Бу-э… Роева аж передернуло от подобной мерзости, словно в чьих-то соплях измазался.

«Так что нет, я пока еще не опустился до такой низости, – думал он. – Может, в будущем мне и сорвет башню от одиночества, и я стану вести себя как дикарь, начисто наплевав на чужое мнение, но на данный момент я себя еще хорошо контролирую. И пока буду себя контролировать, не опущусь до использования ментальных возможностей в данном вопросе, только по обоюдному согласию».

Следующие несколько дней Владислав продолжил мотаться по бункеру, развозя модули от трофейных «гусениц», создавая своеобразные заначки с боеприпасами и вооружением, а также укромные места, где можно укрыться от монстров в ночной период. Модули старался размещать с таким интервалом, чтобы можно было дойти от одного до другого за сутки. Правда, модулей было маловато для такой схемы расположения, но он и не собирался уходить слишком далеко из данного слоя бункера.

Еще Роев при первой возможности перетаскивал часть осветительных панелей из «желтых зон» в «красные», главным образом в те места, где оставил модули, а то пользоваться осветительными шашками не всегда удобно, да и их количество весьма ограничено, так что следовало экономить.

«Интересно, что они для меня приготовят», – размышлял Роев.

Вариантов действия, по его мнению, у арабов не сказать, чтобы так уж много, а потому следовало держаться настороже, ибо любой и каждый мог представлять для него ту или иную угрозу, причем далеко не всегда четко оформленную.

37

О том, что отряд сталкеров начал штурм бункера, Роев узнал по отзвуку или, даже правильнее сказать, по пси-волне, прошедшей по ментально активным тварям.

«Отличная сигнализация», – подумал по этому поводу Владислав, как только разобрался, что к чему.

Где-то тварей убивали пачками, и в момент смерти они издавали пси-крик боли и ярости, что в свою очередь заводило остальных, рождая в них агрессию, а та уже гнала обитателей на чужаков, что вторглись в их зону обитания. Роеву лишние люди в принципе в бункере тоже были ни к чему, и потому он двинулся им навстречу, прервав очередную тренировку. Чтобы занять свободное время, Владислав занимал себя прокачкой пси-способностей, как в менталистике, так и в телекинезе. С последним было хуже всего, а пользоваться допингом ему не хотелось.

Сталкеры закрывали двери, для понятных целей создавая замкнутый объем, и, опасаясь, что они их минируют, Роев вышел им навстречу снизу, через двери, до которых сталкеры еще не успели добраться, и сам закрыл вход в коридор, чтобы сюда не лезли новые порции обитателей бункера, гонимых инстинктом, который даже Владислав не мог полностью заглушить.

Сталкеры шли пешком. Лишь позади ехал полугусеничный мотоцикл, очень похожий на тот, что стоял на вооружении немецкой армии во времена Второй мировой войны. Он тащил тележку, груженную боеприпасами.

В принципе это было оправданно. Коридоры чистые от растительности, тварей относительно немного. Чего им тут делать, если жрать нечего, кроме как друг друга? Те, что питаются растительностью, сюда не лезут, а значит, и не лезут те, кто в свою очередь питается травоядными. Ну а те, кто все же бродит по коридорам, ищут либо новые угодья, – что травоядные, что хищники, – либо просто сбежали от хищников.

– Здорово, мужики, – поприветствовал Роев сталкеров, остановив свою «гусеницу» и выйдя наружу, при этом легонько касаясь сознания Эргена, Хэша, Дриса, Видза и остальных на предмет агрессии с их стороны к себе.

Но ничего такого Владислав по отношению к себе со стороны сталкеров не почувствовал. Но он все равно оставался настороже, готовый в любой момент юркнуть под защиту брони.

«Зачем их послали в бункер? – напряженно размышлял Роев. – Они же ведь знают, что я не дам им пройти. Ловушка?»

– Рой?

– Да, это я. Эрген.

Бывшие напарники по отряду сблизились практически вплотную.

Роев своей пси-силой разогнал тварей, так что причин у чистильщиков быть слишком напряженными, опасаясь атак, не было, и потому они чуть расслабились и оставили оружие в покое.

– Ну и учудил ты…

– Что, сильно вам досталось из-за меня?

– Да нет, – отмахнулся Эрген. – Просто остальные такие вещи про тебя рассказывали, что не по себе становится…

«Зачем?! Зачем их послали?! – билась в голове Владислава мысль. – Может, хотят передать с ними какое-то сообщение для меня?»

Но в то, что клан хочет заключить с ним мирное соглашение, Роеву верилось с трудом. То есть совсем не верилось. Не такие они. Второе я, отвечающее за безопасность, прямо-таки орало ему, что надо срочно сваливать, прямо сейчас развернуться и уйти. Но Владислав так долго был один, что все же не мог устоять перед общением с товарищами по несчастью.

«На то и ставка этих гадов», – не унималось его второе я.

– Ты и в правду это можешь? – тем временем спросил Видз. – Ну, людьми манипулировать?

– Теперь могу, – не стал отрицать Роев и все-таки решил проверить свою догадку относительно сообщения, спросив: – Они вам что-то сказали, перед тем как сюда отправить? Может, что-то касательно меня?

– О чем ты? – удивился Эрген. – Нет, ничего такого. Послали с обычным заданием – зачистить очередной сектор бункера…

– И это странно… потому, что я не могу вам это позволить, и они это знают и все равно послали. Извините, парни, но…

Владислав наконец смог взять в себя в руки, отбросив все сантименты, и стал медленно отходить от них, чтобы спуститься обратно к своему броневику. Нервное напряжение достигло апогея.

– Ты чего, Рой? – удивился Хэш.

– Ситуация слишком мутная… эти заправляющие всем здесь ублюдки не могли не понимать, что мы встретимся, скорее всего, на это и рассчитывали, а значит, обязаны были подготовить какую-то ловушку… По сути, меня выманили на вас, хорошо мне знакомых людей… – проговаривая эти слова, Владислав обратил внимание на одного из чистильщиков – водителя полугусеничного мотоцикла с прицепом, явно новенького в группе, что остался со своим транспортом на площадке выше. Когда Роев стал отходить, он начал проявлять активность.

Владислав понял задумку клановцев в один момент, стоило ему только попытаться на него воздействовать, но не получилось. Этот человек был явно накачан препаратами, блокирующими пси-воздействие. При этом сам человек явно находился под каким-то гипнозом.

Роев его немножко все же затормозил, но не остановил и попытался по максимуму воспользоваться полученной задержкой, прыжком добравшись до своей «гусеницы». Но не успел. Вниз полетела канистра, судя по мелькнувшей маркировке, – с огнесмесью.

«На фига?! – подумал Роев. – Они же не бьющиеся, специально сделали, чтобы случайно при ударе не повредили и сами не сгорели. Разве что специально для нашей встречи сделали бьющиеся канистры».

Закричали Эрген с товарищами, так же заметившие летящий в их сторону «подарок», а в следующий момент грохнул взрыв, все в один миг объяло пламенем, и из этого клубка огня метеорами вылетели безвольные тела сталкеров.

Роева тоже швырнуло ударной волной, и он кубарем покатился по ступеням лестницы, вместе с Эргеном и Дрисом, коих отбросило на него.

А этот зомби все не останавливался и швырял очередной «подарок», причем тоже с огнесмесью.

Владислава хорошо приложило о стену, да и катание по ступенькам не прошло без последствий для организма, так что с координацией движений у него было откровенно плохо. Но он все же попытался добраться до «гусеницы» и залезть внутрь… Увы… Бахнул очередной взрыв.

Основной огненный вал пришелся на противоположный борт «гусеницы», за которым Роев оказался, но при этом и ему серьезно досталось. Вал огня, прокатившийся под днищем броневика и протиснувшийся сквозь катки колес, охватил беглеца в свои жаркие объятия.

Охваченный огнем Владислав успел заметить, как высокий, но узкий корпус «гусеницы» под воздействием ударной волны стал стремительно заваливаться, и Роев лишь чудом успел выскользнуть, уйдя в перекат.

А этот зомби все не унимался, подхватывая очередную канистру для следующего броска. Роев это не столько видел, обзору сильно мешал вал огня и стена дыма, сколько почувствовал.

– Кислота… – понял он с ужасом.

Если от огня костюм еще мог какое-то время защитить, то вот если его сейчас окатить кислотой, то придется откровенно кисло.

– НЕ СМЕТЬ! – прорычал Роев, вложив всю силу в грубый пси-удар, призванный пробить блок метателя.

Но остановить прямое намерение, заблокировать вложенный в его мозги четкий приказ Владислав все равно не мог. Все, что ему удалось, это немного скорректировать направление броска, и канистра с кислотой полетела чуть в сторону, на ступеньки лестницы, а не на площадку, на которой лежал Роев, объятый пламенем.

А на ступеньках лежали, возможно, еще живые Эрген с Дрисом…

– Проклятье!

Кислота довольно быстро разъела костюмы раненых сталкеров, что неудивительно, ведь их охватило с ног до головы, и Владиславу по мозгам ударил их пси-крик. Но вскоре они стихли.

– Сволочь!

Владислав со всех ног бросился прочь, и вовремя, вниз полетело еще несколько канистр с огнесмесью и кислотой.

Сквозь вой огня Роев услышал, как завелся двигатель полугусеничного мотоцикла – зомби устремился в погоню, бесстрашно влетев в стену огня.

«Как же ты понял, что я жив и убегаю? – озадачился Роев. – Тебе ведь заблокировали и без того куцые пси-силы…»

Впрочем, ему стало не до размышления, звук мотора быстро приближался.

Беглец наконец вспомнил про свое оружие. И не про жалкий пистолет, что остался при нем. Из-за быстро приближающейся погони на хвосте, от которой требовалось бежать со всех ног, не удавалось сосредоточиться, но Роев все же настроился на нужную волну и кинул зов.

С каждой секундой ментальная связь становилась все крепче, и вот ему навстречу устремилась живая волна. Твари ползли по полу, стенам и потолку, летели по проходу, при этом злобно шипя и щелкая жвалами.

Еще один пролет, и Роев остановился. Живая масса накатила стеной и, обходя его, повинуясь его воле, устремилась вперед – навстречу «безумному байкеру», что уже откровенно наезжал на пятки Владислава.

– Сожрите его!

Монстры плотной массой облепили преследователя. Тот, потеряв обзор, врезался в стену, опрокинул свое транспортное средство и стал кататься по полу, пытаясь сбить с себя тварей, жаждущих добраться до его плоти.

И вот раздался первый крик, чье-то острое жало пробило костюм. Прошло еще несколько долгих минут, наполненных криками боли, и человек затих, яд сделал свое дело.

Возвращаться к «гусенице» Роев не стал. Во-первых, ему не поднять и не поставить обратно на гусеницы свой броневик, а во-вторых, огонь и кислота сделали свое черное дело, ну а в-третьих, техники у него хватает с избытком. Главное добраться до нее, но с этим больших проблем возникнуть не могло, благо один из модулей, где можно переночевать, не так уж и далеко…

38

После той огненно-кислотной феерии, что Роеву устроил загипнотизированный чистильщик, восстанавливался он дня три. Главный вывод, что Владислав вынес из этой встречи: ни на какие близкие контакты с рабами не идти в принципе, ибо все они могут иметь соответствующую закладку в мозгах.

«Или вообще могут быть заражены каким-нибудь вирусом, – подумал он. – Подсунут мне какую-нибудь симпатичную девку и ага… И ведь, скорее всего, не устоял бы перед таким соблазном, так что тут они слегка промахнулись. Либо девок симпатичных не было, что сомнительно, либо посчитали, что отнесусь к такой беглянке с большим подозрением, а потому били наверняка, через тех, к кому я заведомо относился с симпатией. И у них почти получилось».

Костюм от огня и все же задевшей его кислоты пострадал довольно сильно, но имелись запасные комплекты от надсмотрщиков, так что Роеву было во что переодеться.

– Кстати, трофейные костюмы больше брать не стоит, – сказал он себе. – Тоже могут быть чем-нибудь заражены…

Через пять дней, после того, как вышли все сроки возвращения группы Эргена, посланной для ликвидации беглеца, послали еще одну группу зачистки.

На этот раз Владислав миндальничать не стал и встретил группу частым огнем из дробовика, добавив немного ментальных плюх по мозгам.

«Видимо, просто проверяли, а вдруг мы друг друга аннигилировали?» – предположил он логику действия клановцев.

– Так что я вас вынужден разочаровать, я еще жив!

Повредить дробь на излете людям не могла в принципе, убивать просто так Роев все же никого не хотел, так что рабы вынуждены были отступить с дурными вестями для хозяев.

– На этот раз, похоже, у них не было никаких ментальных закладок с приказом завалить меня во что бы то ни стало.

Прекрасно понимая, что его будут и дальше пытаться жестко валить, ибо он им как кость в горле, и, помня про народную мудрость, гласящую, что один в поле не воин, Роев решил создать себе индивидуальный отряд юнитов.

Конечно, можно пользоваться уже имеющимися ресурсами, благо твари вполне хорошо подчинялись ментальным приказам, и отказываться от такого ресурса Владислав, естественно, не собирался, но вот возникло у него стойкое ощущение, что КПД такой связи далеко не максимально возможный. А чтобы связь получилась максимально полной, подчиненных тварей нужно выращивать при плотном ментальном контакте с момента рождения, даже личиночного развития, подстраивая их пси-силу под себя, так сказать на одну волну.

Кстати, во время путешествий Владислава по бункеру выяснилось, что твари, обозванные им боссами уровня, крайне плохо ему подчиняются. Собственно, с некоторыми монстрами Роеву едва удавалось разойтись миром, долбя по их мозгам пси-силой, чтобы просто отпугнуть, так сильна у них пси-защита и инстинкты атаки именно на сильных в ментальном плане существ; видимо, они видели в таковых своих конкурентов на территорию.

Чтобы более податливые его пси-воздействию уровневые боссы начали выполнять команды, Роеву приходилось сосредоточиваться исключительно на них, полностью бросая управление мелочью, что, естественно, никуда не годилось. Ведь пока он будет ворочать боссом, его сгрызет получившая свободу воли мелочевка. Так что рассчитывать на них в бою не приходилось, а очень хотелось бы.

К тому же имелся еще один момент в пользу создания такого личного отряда, а именно подбора в него строго определенных видов тварей, что станут максимально полно дополнять друг друга, и группа будет максимально эффективна. А то ведь твари, что в данный конкретный момент находятся в зоне досягаемости его пси-поля, могут оказаться просто бесполезны против серьезно оснащенного противника. Ну а то, что враг подготовится по максимуму, сомневаться не приходилось. Только и остается, что гадать на данную тему, а занятие это неблагодарное.

Так что Владислав занялся поиском и подбором подходящих бункерных монстров, мотаясь из сектора в сектор, с уровня на уровень и заглядывая в лабораторные блоки, в которых могло встретиться что-то совсем уникальное.

Со всякой мелочью, вроде ползающих и летающих кислотных плевальщиков и ядожалов, проблем не возникло. Этих гадов в каждом секторе на любом этаже полно, выбирай на любой размер, форму, цвет и вкус… последнее в том числе и в буквальном смысле, ведь питаться чем-то надо.

Проблемы возникли с тяжелыми юнитами. Если пользоваться игровой терминологией, то Роеву требовались «танки» – бронированные монстры, способные под сильным огнем добраться до врага и порвать его. Владислав знал несколько подходящих видов, тот же крамб, молотобоец или не так давно встреченный, похожий на черепаху, монстр, но проблема заключалась в том, что он никак не мог найти их мелкое потомство, тем более что они сами, по ходу, были не сильно взрослыми.

Ведь не так давно случился Прилив, сопровождающийся серьезным видовым и генетическим обновлением бункерной фауны, и они просто еще не дозрели до того, чтобы начать самим нести потомство.

«А может, уже сделали кладку, – засомневался Владислав в своих выводах, так как откровенно потерял счет времени из-за тех опытов, что ставили над ним, а уточнить как-то не догадался, просто потому что на тот момент смысла в этом особого не видел. Да и не до того было. – Опять же, зная некоторые особенности местной живности, можно предположить, что они начнут воспроизводиться сразу, как только это станет возможно. Просто гнездо хорошо заныкано и защищено. Или же рожденная мелочь шхерится в труднодоступных местах, прячась от хищников, и я просто не могу ментально отличить мелкого детеныша крамба от какого-нибудь схожего по размеру взрослого ядоплюя. Так что нужно как-то восполнять пробел в видовой идентификации на ментальном уровне, а то с этим вопросом как-то не сильно заморачивались во время опытов по контролю над тварями, ибо общий механизм идентичен, различается лишь требуемое усилие для подчинения, – подумал Роев. – Но новые опыты, а значит, новые знания, это, конечно, хорошо, ибо знание – сила, но сейчас это потеря времени, а у меня его совсем нет. Даже неизвестно, успею ли я вырастить свои „танки“, так как о скорости их роста не имею ни малейшего понятия. Вот и узнаю заодно… как найду и поймаю хоть одного мелкого крамба».

Ведя поиск тварей, Владислав пришел к выводу, что его планы по созданию стаи из бункерных тварей легко просчитали и, убедившись, что он не убийца и не трогает простых рабов, стали регулярно засылать партию за партией чистильщиков, отвлекая его от процесса поиска, ловли и дрессировки монстров. Ничем другим эти беспокоящие вторжения он объяснить не мог.

Причем проблем с рабами добавляло то, что они почти не реагировали на его пси-воздействие, при этом с упорством роботов пытались выполнить заложенную в них команду, видимо были загипнотизированы, так что Владиславу с ними приходилось повозиться.

Стоило чистильщиков заблокировать в секторе «А», они идут в обход в сектор «В», он заблокировал их в коридоре, ведущем в сектор «В», так они возвращаются в сектор «А», поднимаются по нему выше и пытаются войти в сектор «Е». Или разделяются и пытаются пробиться вниз сразу по пяти направлениям. В общем, мороки и беготни по бункеру было много.

Роев едва сдерживался, чтобы не перебить их всех, настолько его достала беготня, ведь даже отдохнуть нормально не получалось. Останавливало только то, что это ему не поможет, – пришлют новых рабов, и все повторится.

«Будут посылать партию за партией, и я просто сойду с ума от бессмысленного убийства огромного числа людей собственными руками, – думал он. – Ведь слетали с катушек пулеметчики, после того как перебьют кучу прущего на них в атаке народа… Может, на то и был их расчет в конечном итоге? Не знаю…»

Но как бы там ни было, Владислав все же в течение недели отыскал необходимые экземпляры монстров, отловил по нескольку десятков штук и приступил к процессу дрессировки и усиленного кормления, благо подманить и поймать всякую мелочь на жратву себе и им Роеву не составляло большого труда. А жрали они ого-го сколько! Да по сути жевали не переставая, как какие-то коровы! Вряд ли они в естественных условиях имели возможность жрать в таких объемах.

Соответственно и выделяли твари в не меньших количествах, так что пришлось Владиславу за ними регулярно убирать… это было самым неприятным в его затее. Хотел было даже рабов, которых к нему регулярно засылали, на это дело подписать, но поостерегся.

«Хозяева узнают, чем те занимаются, и устроят через них диверсию, и все труды пойдут насмарку. Оно мне надо?» – подумал Роев. Так что пришлось грести дерьмо своими руками.

А чтобы монстры не сожрали друг друга, пока Владислав отлучался, дабы отогнать и заблокировать где-нибудь рабов, или банально спал, опыты он проводил в одном из нижних лабораторных блоков, просто выгнав оттуда всю живность и разместив по комнатам своих подопытных тварюшек.

Роев сам себе напоминал волка-старичка из одного старого советского мультика, где этот волк кормил бычка, только тем и занимаясь, что еду ему добывал… Но это давало такой же эффект, как и в мультфильме. Если в мультике бычок рос не по дням, а по часам, а потом, заматерев, играючи прогнал заявившихся полакомиться им медведя, кабана и лису, то и его монстры набирали массу и размер неменьшими темпами, и Владислав надеялся, что они так же, как и бычок, прогонят его врагов, когда те в конце концов заявятся по его душу…

По крайней мере, по части скорости их роста Роев в этом специально ходил убедиться. Его монстры через две недели усиленной кормежки были раза в два, а то и три больше, чем их братья и сестры одного помета, обитавшие в естественных условиях и охотившиеся самостоятельно. Более того, толщина панцирей его подопечных была больше уже раз в пять, а вот с ее крепостью было не очень.

– Но оно и понятно, если панцирь станет крепким, то остановится рост. Так что мне надо либо уменьшить им рацион, чтобы начала крепчать броня, либо… Можно их внешней броней оснастить, пока продолжается рост и упрочнение панциря, – загорелся Владислав новой идеей.

«А что? В принципе, особенно уязвимые места можно и прикрыть дополнительными броневыми пластинами, – размышлял он над идеей. – Часть бронеплиток можно использовать от поврежденных костюмов чистильщиков. Как со своего костюма, так и с костюмов погибших товарищей. Зря я, что ли, потом вернулся туда и собрал все что можно было. Кроме того, можно использовать природную биоброню от других тварей. Надо только все это порезать правильно, а потом соединить между собой…»

Хотя, как вскоре выяснилось, с соединением можно было и не заморачиваться. Владислав нашел пару неизвестных ему доселе видов монстров, коих для себя назвал клеймоментами. Дело в том, что они выделяли клейкую массу и так охотились на более сильных монстров. Намажут куда-нибудь клея, потом другая тварь нечаянно коснется этой поверхности, и ага… прилипает намертво. Ну а эти мелкие сволочи тут как тут и сжирают добычу, начиная с безопасного направления, пока кто-то более крупный не подвалил и не схавал беспомощную тварюшку. Так что можно просто приклеить элементы брони на нужные места.

Впрочем, Роев решил провести эксперимент, половину монстров продолжил кормить так же, как и раньше, до отвала, чтобы они ударными темпами продолжили наращивать массу, а другую половину резко посадил на голодную диету, в надежде, что они начнут укреплять панцири.

«В конце концов мне могут понадобиться разные типы тварей, – думал он. – Маленькие, но при этом юркие, и большие, пусть при этом неповоротливые, но неудержимые, как катки».

Но проверял Владислав не только степень роста монстров, а также качество их бронезащиты, но и ментальное управление. С этим вышло вообще небо и земля! Роев оказался прав на все сто процентов: монстры, с которыми он занимался, регулярно воздействуя на них своим пси-полем, слушались его приказов, как роботы какие-то, хватало чуть ли не намека, в то время как живущие на воле начинали сопротивляться ментальному воздействию и проявлять агрессию.

– Только бы успеть их вырастить…

39

Через месяц, когда главные боевые особи стали размером со взрослого монстра (эксперимент с диетой себя полностью оправдал: лишенные пищи монстры почти прекратили рост и стали ударными темпами укреплять панцири, а может, сказался ментальный приказ на усиление брони, с этим еще требовалось разобраться), Роев начал тревожиться. Противник себя никак не проявлял, если не считать того, что, как и прежде, посылались партии рабов с целью беспокойства, но это уже стало так привычно, что превратилось в рутину.

Владислав сначала подумал, что клановцы его как-то обдурили и этими регулярными вторжениями рабов-болванчиков отвлекают от какой-то специально подготовленной группы, что сумела как-то, не потревожив монстров или воспользовавшись поднятым шумом, проникнуть в глубины бункера и сейчас спешно ищет центр управления, чтобы отключить систему РЭБ. Теоретически это было реально, все-таки не стоит недооценивать врага, что в новых условиях придумает новую тактику и методы работы, так что Роев с особой тщательностью проверил все секторы, а особенно лифтовые шахты, но не нашел ни одного подтверждения данной теории, кроме того, были целы сделанные им сторожки.

Ну а раз так, то тревожиться было от чего. Ведь истину, что чем дольше длится затишье, тем громче и разрушительнее потом будет буря, еще никто не отменял. Вот и он ожидал, когда же наконец грохнет, и ожидание изводило Роева своей неизвестностью. Опять же, чем дольше готовится враг, тем серьезнее эта подготовка. Владислав тоже не сидел на попе ровно, несмотря на помехи, и теперь вопрос лишь в том, кто подготовился лучше.

Так, помимо всевозможной мелочи в его распоряжении насчитывалось два десятка юнитов типа крамб, на которых Роев и делал основную ставку в качестве тяжелых боевых единиц. Другие виды тяжелых монстров, вроде черепахи или молотобойца, ему не понравились, и он решил от них отказаться.

Данные монстры либо управлялись недостаточно хорошо, та же черепаха, либо у них имелось несколько уязвимых мест, это касалось молотобойца, либо в качестве боевой силы были недостаточно эффективны. Крамб во всех этих смыслах был оптимален, хоть и проигрывал по ряду качеств тому или иному монстру, в защите – черепахе, в боевом плане – молотобойцу, у остальных были проблемы с управлением, несмотря на плотную дрессуру, так что их пришлось пустить на корм.

Броню черепахи, кстати, пустил на дополнительное бронирование крамбов, так что возня с этими тварями все же была не бесполезна. Пришлось повозиться с огнеметом в режиме горелки-резака.

«Эх-х… им бы еще какое-нибудь дальнобойное оружие присобачить», – мечтательно, с ноткой сожаления, подумал Владислав. Он в этот момент еще подумал, что чисто в теории в биопушках ничего сложного нет. Некоторые виды животных вырабатывают горючий газ, нужна лишь крепкая камера, выдерживающая взрыв газовой смеси, потом нужен элемент поджога этого газа. Но тут тоже вполне реально, ведь для этого нужна лишь небольшая искра. Есть животные, которые генерируют электричество, да даже человек аккумулирует заряд для создания небольшой электродуги… Потом нужен ствол и собственно метательный заряд. С этим уже сложнее, но, как говорится, если подумать, то нет ничего невозможного… та же полая кость подойдет в качестве ствола.

«Остается проблема с пулями, способными пробивать броню, – подумал Роев. – Шипы тут не подойдут…»

Владислав с трудом оторвался от увлекательного процесса мысленного биопроектирования ходячих танков. Сказывалась слабая интеллектуальная загруженность мозгов.

Сейчас не до мечтаний, нужно оперировать имеющимися ресурсами. А с ресурсами было не то чтобы все так отлично. По некоторым пунктам пришлось пойти на существенное усечение осетра…

Довольно быстро Роев понял, что с разведением мелочи он все-таки несколько погорячился. Да, управлять ими на порядок легче, но для максимальной эффективности их использования стая мелких тварей должна достигать нескольких тысяч, а то и десятков тысяч особей. Выращивать такую массу монстров крайне накладно, слишком много времени, сил и средств на это уходит.

Так что он держал по нескольку десятков таких тварей для ювелирной работы в зависимости от их возможностей.

«Для массовых атак мелочью в качестве пушечного мяса буду использовать диких особей, в чью массу запущу своих зверушек, и уже ими буду целенаправленно атаковать конкретные цели в уязвимые точки, если для них вообще найдется подходящая цель с уязвимыми местами в броне. Но пусть будут, авось пригодятся», – подумал Роев.

Потому основной упор им был сделан на выращивание двух десятков крамбов в двух весовых категориях: легкой – ростом в полтора метра и массой около пятисот килограммов, и тяжелой – ростом около двух метров и массой около тонны. По две особи на сектор с возможностью быстрого перемещения из одного сектора в другой, в том числе по кружным путям, чтобы можно было завести их в тыл, а не атаковать лишь в лоб.

Вот тут-то и сказалась отличная управляемость крамбов по сравнению с прочими монстрами. Роев мог держать их своими ментальными возможностями на значительном расстоянии, что и позволяло ему проводить такие сложные маневры на больших удалениях.

Владислав так извелся в ожидании нападения, что уже начал подумывать о другой истине: лучшая защита – нападение. Но все же сдержался от подобной глупости. Это здесь, в бункере, он силен и противник вынужден будет пользоваться примитивным оружием, что сильно ограничивает его мощность, а там, снаружи, за пределами работы РЭБ, где царствуют электроника и большие калибры, его разделают как бог черепаху в считаные секунды.

– Так что мой удел – играть от обороны.

Угнетала лишь еще одна мудрость, гласившая, что в обороне битвы не выиграть, но, увы, пока что иного Роеву было не дано, но оставалось надеяться, что это именно лишь «пока»…

В конце концов, то, чего он так ждал и в то же время боялся, наконец свершилось. Противник сделал свой ход…

40

– И как теперь нам его выковыривать из бункера? – поинтересовался Эльд Амкар у своей сестры, после того как план с запрограммированным на убийство рабом-чистильщиком провалился.

Огорчало еще и то обстоятельство, что при этом погибла самая результативная команда чистильщиков, набравшая колоссальный опыт работы в бункере Древних, и теперь придется формировать новую, которая на первых порах будет учиться биться с монстрами и нести большие потери. А ведь неизвестно, сколько еще надо углубляться, чтобы достигнуть пункта управления охранной системой бункера, а это новые потери, причем очень большие, пока выжившие в схватках с тварями рабы не наберутся опыта.

Но хуже всего то, что окончательно полетел план по зачистке бункера, и его «акции» в глазах отца сильно подешевели, а значит, возвыситься в иерархии клана ему не суждено, потому как без него хватает более удачливых претендентов. Положение можно исправить, если в кратчайшие сроки удастся исправить ситуацию с бункером. Вот только как?

– Ну, чего молчишь?! – вспылил Амкар, раздраженный мрачными перспективами.

Благо крик на сестру останется без последствий, ведь она сидит на планете в своей лаборатории, а он находится в космосе в каюте своего личного крейсера, висящего точно над бункером на геостационарной орбите. В ином случае он либо не осмелился на нее кричать, либо получил бы по мозгам, что для здоровья совсем не полезно.

– Есть пара способов, но они не быстрые, – подчеркнуто ровным голосом ответила Эхинацея, – при этом придется серьезно потратиться, а мне поработать в лаборатории…

– А подробнее?

– Нужно купить как можно больше рабов, минимум полсотни, но не простых, а диких, кому еще не устанавливали сетку.

– Это непросто, но реально…

– Это меньшая часть проблемы, – продолжила ученая сестрица. – Нужны не просто дикие, вроде местных краснокожих аборигенов, не знающих из оружия ничего сложнее лука, а те, кто родом из вполне технически развитого мира, как наш беглец. Но и это еще не все. Нужны изначально сплоченные команды бойцов.

– Ну и запросы у тебя… – опешил Эльд Амкар. – Рабы из диких, удовлетворяющие твоим требованиям, вряд ли есть в продаже, да я практически уверен, что нет, тем более в таких количествах. Придется делать индивидуальный заказ… А это лишние деньги и, что многократно хуже, – время! Сколько потребуется времени, чтобы работорговцы нашли, отловили подобные команды и привезли? Даже с учетом того, что мы заплатим за срочность исполнения заказа?! Что уже плохо, ибо таким необычным заказом заинтересуются все кому не лень, привлекать к себе внимание нам совсем не с руки!

– В нашем с тобой случае деньги не имеют большого значения, так что придется раскошелиться. А что касается времени и чужого внимания… – пожала плечами Эхинацея, – то тут ничего не поделаешь. Судьба.

– Почему бы не воспользоваться обычными наемниками? Дешевле и на порядок быстрее. Вынуть им нейросети и…

– И ты получишь ни на что не годный сброд. Все их навыки заточены под использование оружия, доспехов и связи в связке с нейросетью. Без нейросети они никто. Странно, что приходится объяснять тебе такие очевидные вещи… или тестировавшая тебя медкапсула из-за программного сбоя ошиблась с индексом твоего интеллекта и приписала лишнюю сотню единиц? Легче уж тогда никчемышей обучить с нуля, чем переучивать наемников, чьи вбитые им в подкорку рефлексы будут только мешать. Так что нужны те, кто изначально учился воевать без нейросетей и связи.

– Так может…

– Не может. Обучение новичков по времени будет еще дольше и по цене дороже, чем купить уже готовых бойцов.

– Платить будешь ты! – в очередной раз вспылил Эльд Амкар. – В конце концов именно по твоей вине сбежал этот раб и именно ты превратила его в чудовище!

– Хорошо, я заплачу, – не стала спорить по мелочам Эхинацея.

Тем более что деньги не имели для нее особого значения, и на ее счету за все эти годы скопилась приличная сумма. Опять же тратить их особо некуда, все, что ей необходимо для работы, по первому требованию предоставляет клан.

– И потом, ну получим мы этих бойцов, что с того? – после паузы продолжил тему немного успокоившийся Эльд. – Рой взломает им мозги…

– Не взломает. Я позабочусь об этом.

– Так же, как позаботилась с этими рабами-чистильщиками? – фыркнул Амкар. – Они же превратились в тупых биороботов! Никакой инициативы… Какой смысл в приобретении дорогих бойцов-профи, если после твоих операций они станут такими вот куклами. С таким же успехом можно использовать обычных рабов…

– Нет, я продолжаю интенсивно работать и нашла более щадящие методы защиты мозгов от внешнего ментального воздействия. Мне нужно только лишь еще немного времени для доведения этой технологии до ума, и к тому моменту, как нужные рабы прибудут, все будет готово. А пока будем всеми силами отвлекать Роя, держа его в эмоциональном напряжении. Он все же не дурак и понимает, что мы не оставим его в покое, поэтому подготовится к отражению нападения всеми доступными ему способами, чего нельзя допустить. Кроме того, если он все это время будет находиться в эмоционально напряженном состоянии, то это с большой долей вероятности негативно скажется на его пси-способностях.

– Понятно… А что за второй метод? – с надеждой поинтересовался Эльд Амкар.

Пусть в деньгах он не теряет, все оплатит сестра, но время! На заказ и доставку рабов с запрошенными характеристиками уйдет просто уйма драгоценного времени! План по зачистке бункера окончательно полетит к демонам, и отец сим фактом будет крайне недоволен… Может даже прислать кого-то другого на его место.

«А может, оно и к лучшему, – задумчиво подумал он. – А то неизвестно, чем это все закончится. Может, даже самая отдаленная и глухая дыра дикого космоса окажется лучше и безопаснее, чем то, что тут в итоге случится…»

– Он потребует еще больше времени… – как-то странно сверкнув глазами, ответила Эхинацея. – Но если оговоренный только что план не сработает, я задействую его. – При этом она хищно осклабилась.

«Похоже, ее недуг сильно прогрессирует», – с некоторым беспокойством отметил Амкар и подумал о том, что еще неизвестно, кто представляет большую угрозу: его сестра или Рой.

С отрешенным видом Эхинацея отключила терминал связи, а в следующий момент с исказившимся от ненависти лицом ментальным ударом вырубила ни в чем неповинную тварюшку, тихо сидевшую в клетке. Насекомовидная тварь рухнула на спину и судорожно задергала лапками, издав предсмертный писк.

Держала этого мелкого бункерного монстра экспериментаторша, понятное дело, не для любования его сомнительной красотой (хотя наверняка нашлись бы ценители в галактике с извращенным вкусом прекрасного, коим монстр понравился бы с эстетической точки зрения), а исключительно в утилитарных целях.

– Тупой, жадный сквилл… Как вы не поймете, что все артефакты Древних, которые можно здесь найти, ничто по сравнению с обитателями этого их бункера… точнее тех возможностей, что заложены в них, нужно только их раскрыть.

Все это время, что велась охота на сбежавшего подопытного, Эхинацея не сидела сложа руки, а активно занималась изучением этих самых тварей и собственным совершенствованием, наращивая свою ментальную составляющую. Поскольку у нее была только одна попытка, то, задавив в себе недостойную профессионала торопливость, она проводила свою прокачку крайне осторожно, но методично, благо имелось много медданных, полученных при опытах над беглецом.

41

Пятьдесят пять лет для охотника на харконов весьма почтенный возраст, если не сказать больше. Для тех же крестьян, пашущих землю и не подвергающих свою жизнь опасности и тем более не употреблявших совсем не полезных для здоровья, но столь необходимых в охоте эликсиров, шестьдесят лет предельный срок.

Мало кто из охотников доживал до такого срока, может, один на сотню, хотя охоте на харконов начинали тренировать с раннего детства, с пяти-шести лет. Десять лет изнуряющих тренировок, и только потом допускают к охоте под приглядом старших наставников, коим перевалило за тридцать, и они уже успели отохотиться десять лет самостоятельно. И все равно лишь четверть от общей массы новичков, достигнув двадцати лет, получает звание полноценного охотника. Остальные довольно быстро погибают.

К слову сказать, те охотники, что перевалили за сорокалетний рубеж, также несли большие потери, несмотря на большой опыт… организм уже не тот, нет прежней скорости и силы, несмотря на все эликсиры. К сорока пяти годам большинство охотников превращались в настоящие развалины и дожидались того момента, когда наконец отправятся в край вечной охоты. А кто-то и приближал этот момент…

Харконы, обитающие в скальных джунглях, не прощали ни единой ошибки пришедшим по их ценнейшие мясо, шкуры и требуху, а главное мозг, ибо хищник этот хитрый, быстрый, способен замаскироваться среди камней или листвы так, что его не увидеть на расстоянии вытянутой руки. Но все это ничто по сравнению с тем, что он способен влиять на восприятие человека, либо внушая ему дикий ужас, что тот бежит без оглядки, не разбирая дороги, становясь легкой добычей, либо наоборот, делаясь безвольным, сам идет в пасть хищнику.

Так что в охотники шли лишь те, кто мог сопротивляться этому подлому свойству харкона. Образовались даже целые династии охотников, ибо каждый охотник старался подобрать себе жену под стать, чтобы и дети были невосприимчивы влиянию этого ящера и тоже могли на него охотиться, ибо удачливый охотник на харкона – это весьма состоятельный человек. Достаточно завалить одного этого ящера, чтобы весь год жить припеваючи.

Правда, далеко не все дети наследовали это свойство, но с каждым поколением таковых становилось все больше…

Но, несмотря на колоссальный опыт, что обрел Пирлан, три десятка лет охотясь на харконов (переданный многочисленным детям, племянникам и даже внукам), тело в какой-то момент его подвело, оказалось недостаточно быстрым, несмотря на принятые, гадкие на вкус и бьющие по здоровью, соответствующие эликсиры, чтобы увернуться от стремительной атаки ящера. Как результат он лишился левой руки чуть ниже локтя.

Он давно мог бы и не охотиться, дети – удачливые охотники – содержали его в полном достатке и настаивали, чтобы он не рисковал понапрасну. Но, оставшись без дела всей своей жизни (натаскивание молодежи не в счет), Пирлан почувствовал, что начинает быстро сдавать (здоровье, несмотря на длительный стаж, у него оказалось на удивление крепким), и чтобы дальше оставаться в тонусе, ему требовалось вновь и вновь идти по следу харкона, устраивать засаду и при этом самому не оказаться в роли дичи.

В общем, Пирлан стал адреналиновым наркоманом, хоть и не знал этого определения.

Но вот оставшись без руки, он окончательно скуксился, заперся в своем доме и никуда не выходил, днями напролет сидя на циновке и поглощая крепкое пиво, прекратил тренировки, и родные ничего не могли с этим поделать.

Даже явление в поселок охотников людей со звезд, что вызвало переполох среди обитателей, оставило его равнодушным. Ну да, люди со звезд общались только с владетелем и прочими высокородными (именно им охотники сдавали добычу, а те в свою очередь продавали ее людям со звезд), а тут они снизошли к ним, в общем-то к простым людям.

В комнату Пирлана уверенно вошел чужак. Чтобы определить это, даже не требовалось оглядываться, чужака выдавал запах, звук шагов тяжелых башмаков и, конечно. излишне яркая аура.

– Здравствуй, Пирлан, мне сказали, что ты здесь лучший из лучших, – заговорил человек со звезд. – Возможно, даже самый лучший охотник на всей планете. По крайней мере самый старый из охотившихся на харконов до недавнего времени. Это вызывает уважение.

– Ты опоздал. Я теперь никто, – хмуро выдавил из себя охотник, показав культю.

– А если я скажу, что твоя беда и не беда вовсе?

– Я назову тебя лжецом.

– И будешь не прав. Нам, людям со звезд, вырастить тебе новую руку не составит больших проблем, будет как новая.

– Зачем вам это делать? – с подозрением и с невольно проскользнувшей тенью надежды спросил Пирлан, что было удивительно, ведь самообладание – первое, чему учат охотников. Он даже развернулся лицом к гостю. Негоже оскорблять того, кто тебе может помочь, пусть и не обделив при этом себя.

– Или наш владетель на этот раз предоставил вам так мало невольников, что вы вынуждены подбирать даже калечных стариков?

– Молодых и здоровых невольников в достатке, не наговаривай на своего владетеля, он мудр и успешен, – усмехнулся человек со звезд.

«Ну, еще бы не быть успешным с полученным огнестрельным оружием, – подумалось ему. – Да еще людей стал разводить как скот, причем самолично оплодотворяет самых красивых и молодых пленниц… благо со здоровьем, после процедуры лечения в медкапсуле, у него проблем нет. Одно хорошо, что он сам при этом совсем не дурак, на редкость высокий интеллект для вождя, и дети от него не дебилы».

– Просто там понадобился великий охотник вроде тебя, Пирлан.

– Люди со звезд своим могучим оружием, способным в несколько мгновений уничтожить могучие армии и обратить в прах целые города, не могут убить какого-то зверя? – с прорвавшимся старческим сарказмом спросил охотник, вспоминая легенды о том, как много лет назад появившиеся люди со звезд своим оружием разрушили несколько городов тех правителей, что не пожелали им служить.

– Признаться, я не в курсе, что это за зверь, где он обитает и что там вообще к чему. Я всего лишь посредник. Просто мне поступил заказ на хорошего охотника, точнее целую команду охотников, и я вспомнил о вас. Может, им нужно этого зверя не убить, а поймать живьем, и да, есть во вселенной такие места, где даже наши почти божественные возможности иногда ничего не стоят и все нужно делать по старинке.

– И что потом? – понятливо кивнул Пирлан. – После того как работа будет сделана и я останусь в живых, меня вернут домой?

– Без понятия, – пожал плечами человек со звезд. – Могу лишь сказать, что твоя семья получит щедрую плату, если ты согласишься отправиться с нами к заказчику. В конце концов ты и так уже почти мертв, как бесполезны остальные увечные старые охотники. Всем вам восстановят утраченные конечности, подправят здоровье и, если вы выживете после исполнения заказа и вас не убьют, как ставших не нужными или узнавших слишком много тайного, вы проживете еще очень долго и, возможно, даже сможете вернуться. Как видишь, я с тобой предельно откровенен.

– Я ценю это.

Пирлан думал недолго. Человек со звезд прав, он просто живой труп и скоро станет окончательным мертвецом, охотник это чувствовал, еще год-два и все… применение ускоряющих эликсиров в последние годы сделало свое черное дело, подорвав здоровье. Более того, он уже собирался сам отправиться в край вечной охоты… Так что если его семья за его жизнь получит хорошую цену, то почему бы и не отправиться к звездам и не поохотиться на того, кого укажут заказчики?

Остальные увечные охотники из тех, что, так же как Пирлан, получили увечья на закате своей охотничьей карьеры, умудрившись при этом выжить и так же тяготившиеся своей неполноценностью, при этом не успевшие принять чашу с ядом, тоже не потратили много времени на обдумывание предложения людей со звезд и ответили согласием.

42

Очнувшись в саркофаге, в который его поместили, Пирлан неверяще посмотрел на свою культю, точнее на новую руку, и сжал пальцы в кулак. Люди со звезд не обманули и вырастили ему новую руку, хотя он до последнего не верил, а точнее боялся верить в такое чудо. Прислушавшись к себе, охотник понял, что не только руку вырастили, но и в целом он чувствует себя здоровее и даже моложе, внутри ничего не болит, слух лучше, глаза зорче, обострилось обоняние.

– Превосходно, просто превосходно! – услышал старый охотник (хотя теперь уже не такой уж и старый, раз восстановились не только физические силы, но еще и чисто мужские) радостно звучащий голос молодой женщины. – Это даже лучше, чем я могла надеяться!

Скосив глаза, он увидел ее, что-то читающую с терминала, и изрядно подивился внешнему виду заказчицы, а именно ею она и была. Ладно облегающая одежда, этим его уже не удивить, большинство женщин на кораблях людей со звезд любили подчеркивать идеальность своих фигур до неприличия, но вот прическа… Волосы у женщины были выкрашены в алый цвет с отдельными желтыми прядями, а сами пряди так уложены, что напоминают застывшее пламя костра.

– Вылезай, – скомандовала женщина, и было в ее голосе столько власти, что Пирлан мгновенно подчинился.

И только выскочив из саркофага, он осознал, что дело не только и не столько в голосе, сколько в его особой, до боли знакомой силе, действующей на его истинную суть.

«Она как харкон, – осенило и одновременно ужаснуло охотника. – Женщина-харкон!»

И только еще через несколько мгновений до него дошло, что и язык, на котором с ним общаются, совсем не тот, коим он привык разговаривать. Люди со звезд вложили ему в голову свой говор.

– Госпожа…

– Ну чего трясешься? Неужели я настолько страшная?

– Н-нет…

– Оденься.

– Слушаюсь, госпожа…

Пирлан поспешно облачился в мешковатый комбинезон серого цвета вроде того, что они носили на кораблях людей со звезд. Все-таки он летел не как невольник и некоторая свобода передвижения у него имелась, правда, особо он ею не пользовался, потому как никуда его не пускали, за исключением столовой и тренажерного зала.

– Прежде чем я продолжу с вами заниматься, мне нужно вас протестировать. Начну с тебя… Пирлан.

– Я полностью в твоей власти, госпожа, – склонил голову охотник.

– Я знаю. Начнем…

Чем дольше проходило тестирование, тем лучше становилось настроение Эхинацеи. Амкар, лично отправившийся заказывать рабов и заодно развеяться на станции, привез совсем не то, что она заказывала, из-за чего поначалу была в дикой ярости, и брату повезло, что он остался на орбите, иначе ему бы сильно досталось. Дело в том, что это были дикари, в своем развитии ушедшие не так далеко от местных краснокожих. Стоило ли тогда терять время и деньги, когда можно было наловить местных? Причем экземпляры были изрядно покалеченные, что по первому впечатлению говорило не в их пользу.

– Зачем ты привез этих дикарей, да еще калек?! – кричала Эхинацея во время сеанса связи.

– Других не было, по крайней мере в заданные временные рамки, – окрысился в ответ Амкар. – Ждать боевые группы из технически развитого мира больше года. Может, действительно так далеко везти, а может, не хотят, чтобы мы вычислили такой мир, сути дела для нас это в любом случае не меняет. Да еще неизвестно, что привезут.

– Понятно…

– А эти дикари, не смотри, что калеки, если верить Омшору, профессионалы высшего класса. Охотники на каких-то своих монстров, лично я очень впечатлился характеристиками тех тварей. Так что то, что они дожили до своих лет, пусть и не без потерь, говорит само за себя.

Сейчас, немного изучив их характеристики, она понимала, что брат прав, эти дикари даже лучше, чем какой-нибудь спецназ из развитого мира. Эти люди специализировались на охоте, причем на весьма непростых в ментальном плане тварей и сами в течение нескольких поколений взращивали в себе ментальную невосприимчивость.

И их жертва будет сродни этим ящерам, а значит, они готовы – по крайней мере в психологическом отношении – к подобной охоте на все сто процентов, в то время как другие невольно стали бы упускать данный фактор.

«Надо будет еще зверушку эту их… харкона изучить, – загорелась новой идеей Эхинацея. – Но это после решения основной задачи – поимки Роя».

Пирлану пришлось несладко. Женщина-харкон с волосяным костром на голове его полностью измотала, чувствовал он себя как после охоты на харкона, только удовлетворения не было, так как не было и добычи.

– Что ж, неплохо. Отдохни пока, а я продолжу с остальными…

Пирлан рухнул на указанный стул и стал смотреть, как из саркофагов вываливались его друзья-охотники. После короткой радости от вновь обретенных конечностей и подправленного здоровья, спешно одевшись, они также подвергались истязанию женщиной-харконом.

Прошло довольно много времени, пока все охотники не были протестированы, а насчитывалось их двадцать два человека, собственно, все старые охотники поселка.

– Я в целом удовлетворена вашими естественными показателями, – сказала Эхинацея после окончания предварительного тестирования, прохаживаясь вдоль строя охотников. – Естественная ментальная защита у вас весьма неплоха, но этого недостаточно, чтобы вы смогли поймать того, ради кого вас всех исцелили, придется вас немного модернизировать…

Пирлан как самый лучший охотник (были тут и постарше возрастом, но не значит, что лучше ибо получили ранения, будучи гораздо младшем, чем он) поднял руку.

– Спрашивай…

– Наша цель будет такая же, как харкон… то есть с такой же силой, как вы, госпожа?

– Да. Более того, вполне возможно, что он будет даже сильнее, чем я. Потому, чтобы он вас не превратил в свои послушные куклы-марионетки, как это проделала с вами я, мне придется над вами немного поработать.

Пирлану и его землякам пришлось пройти несколько операционных процедур в медкапсуле, потом изнуряющие тестирования женщиной-харконом, а в промежутке они учились обращаться с новым огнестрельным оружием, одновременно восстанавливая взаимодействие между собой как единого организма.

– И еще, чтобы добавить вам мотивации, обещаю, что по выполнении работы, если сумеете поймать или убить цель и при этом выживете сами, то убивать я вас не стану. Наоборот, вы станете моими слугами-телохранителями.

– Благодарим, госпожа, – поклонился Пирлан, испытывая некоторое душевное облегчение.

Все-таки получив руку и здоровье, зная, что можно прожить еще лет двадцать-тридцать, а то и того больше, помирать сразу после исполнения задания как-то расхотелось.

43

Но вот закончились операционные вмешательства, проведены все положенные тесты и женщина-харкон признала их готовыми для охоты на мужчину-харкона. Они научились скрывать себя в пси-силе и, более того, противостоять прямому вмешательству. Они и раньше это умели, но теперь эта их способность усилилась многократно.

Правда, операционные вмешательства не для всех прошли гладко. Один охотник превратился в буйного сумасшедшего, и его пришлось убить. Не самое приятное начало…

К этому времени охотники привыкли к герметичным доспехам и новому оружию, познали все его сильные и слабые стороны, специально для них винтовки сделали почти бесшумными, оснастив превосходными глушителями. Винтовки охотникам очень понравились, ибо с ними охота на харконов превратилась бы практически в развлечение.

Несколько раз они спускались в рукотворные пещеры, чтобы прочувствовать тамошних обитателей и посмотреть их реакцию на себя. Результат пробных заходов был признан положительным. Если специально не нападать на живность, ментально затаиться, то твари практически не обращали на охотников внимания.

И вот настал день, когда требовалось спуститься в эти пещеры и не возвращаться без головы врага женщины-харкона.

Вопрос в том, как ловить мужчину-харкона, в принципе не стоял – так же как и ящера, устроить на него засаду. Правда, следовало учитывать, что мужчина-харкон, в отличие от ящера, мог с помощью своей силы управлять другими тварями, натравливая их на своих врагов, а значит, затягивать схватку нельзя, удар должен быть один, точный и сильный.

Пирлан как первый охотник, обладающий непререкаемым авторитетом, разделил всех своих земляков на три группы по семь человек. Если подумать, то такого количества народу было слишком много, эти подземелья все-таки не джунгли в скалах (хотя, надо сказать, общего было много), но количество путей, в отличие от привычных скал, строго ограничено, вот только спорить с женщиной-харконом себе дороже, а потому он решил немного схитрить.

– Моя группа засядет на перекрестке путей. Твоя группа, Вапт, уйдет в проход, где начинается большая пещера, а ты, Хаккар, уйдешь ниже и также затаишься в большой пещере, твоя задача встретить мужчину-харкона, если мы вдруг опростоволосимся и не сможем его словить или убить, и он сможет сбежать от нас.

Охотники кивнули, без лишних вопросов и дополнений соглашаясь с обозначенной диспозицией. Добыча была им по большому счету неизвестна и очень опасна, так что следовало подстраховаться на все случаи жизни.

Охотники спустились в подземелье первыми. У них было целых три дня, чтобы добраться до места и устроить лежки. Охотники тенями скользили в белесых зарослях, не тревожа монстров не только физически, но даже ментально. Твари в каком-то смысле их просто не воспринимали. Они видели глазами, как по их охотничьим угодьям движутся, возможно, их конкуренты, но не воспринимали ментально, происходил диссонанс восприятия, твари просто не знали, как поступить в такой ситуации, и прежде чем они успевали прийти к какому-то решению: атаковать или забить на чужаков, те уже уходили из их зоны видения, и твари успокаивались, возвращаясь к своим прерванным вторжением делам: поеданию растений, охоте, строительству или самовоспроизводству.

На третьи сутки они добрались до места засады и принялись маскироваться, уже зная, что сутки назад в подземелье с привычным шумом и убийствами всех встречных тварей спустилась группа чистильщиков, как это регулярно случалось до сего дня. И так же регулярно мужчина-харкон поднимался откуда-то из глубин рукотворной пещеры, где он обитал, прячась от женщины-харкона, чтобы прогнать незваных гостей. Вот и сейчас он должен был поступить аналогичным образом, на что и была сделана ставка Пирланом.

Охотники осторожно, не тревожа обитателей, засели в зарослях, на пересечении путей, полностью ушли в себя, погрузившись в своеобразный транс, сливаясь с окружающим фоном. Мелкие твари, согнанные со своих мест, пока люди ворошили кусты и слой подножного мха, постепенно окончательно успокоились и, в конце концов, стали воспринимать людей лишь как объекты окружающего пейзажа. Ползали по людям, справляли на них нужду, дрались или спаривались.

Хищники также проходили мимо затаившихся охотников, в упор не видя в них добычу. Да и как можно увидеть добычу в какой-то безжизненной навозной куче? Одежда превосходно экранировала все биоизлучения тел охотников.

В таком состоянии измененного сознания и абсолютной телесной неподвижности охотники могли провести многие и многие часы, даже сутки, при этом в любой момент готовые прямо-таки взорваться движением-атакой, чтобы в стремительном рывке добраться до своей жертвы.

Пирлан привычно погрузился в транс. В таком состоянии время как бы переставало существовать как величина, он ни разу не мог определить, сколько же действительно прошло часов с момента, как сел в засаду, до момента атаки: бесконечность или же всего одно мгновение?

Конечно, далеко не всегда охота была удачной, харконы могли просто не прийти, но Пирлан всегда ощущал тот момент, когда нужно прекращать охоту, что еще немного – и его тело не выдержит.

В засадный отряд вошли именно те охотники, что могли продержаться сравнительное с ним количество времени. Остальным охотникам было проще, находясь в больших пещерах, вдали от пути прохождения мужчины-харкона, они могли даже не входить в глубокий транс, главное, чтобы не нервничали твари. Точнее не являлись причиной их нервозного поведения, потому как чистильщики уже вошли в подземелье и начали убивать всех на своем пути, спровоцировав ответную агрессию, что волной покатилась по всему бункеру, постепенно затухая, но сообщая мужчине-харкону о вторжении чужаков.

Мыслей тоже не было, кроме одной, засевшей где-то глубоко в сознании: не упустить момент атаки, лишь она заставляла охотника держаться за этот план бытия. Это было одной из проблем молодых охотников, они так глубоко и основательно уходили в транс, забывая обо всем на свете, что просто пропускали момент атаки, точнее совершенно забывали, что они на охоте. Бывало и так, что харкон спокойно проходил, старшие атаковали, а молодые все так же находились в трансе, и их приходилось выводить из этого состояния принудительно после окончания охоты. А кто-то, пробыв слишком долго в трансе, так навсегда и оставался в таком состоянии.

А вот и цель…

44

Мужчина-харкон вышел прямо под прицел, и Пирлан, мгновенно выходя из транса, переключаясь на адекватное восприятие мира, одновременно нажал на спусковой крючок. Но еще до того, как пуля покинула канал ствола, он понял, что промазал. Точнее, рана не будет смертельной, если вообще удастся ранить.

Мужчина-харкон в последний момент почуял опасность, собственно, он и без того был на предельном взводе всех своих чувств, и с ударом бойка о капсюль патрона начал невероятно быстро смещаться в сторону с линии огня.

Пуля все-таки ударила его в плечо, но сделала это под слишком острым углом и не смогла пробить явно самодельный доспех, собранный из элементов панцирей местных тварей.

Часто захлопали выстрелы остальных охотников, спешно опустошавших магазины в попытке поразить невероятно опасного противника. Но, увы, первая пуля добавила жертве энергии движения, позволяя выйти из зоны поражения. Мужчина-харкон, еще даже не успев упасть, ментально ударил по стрелкам, как делал ящер, только многократно сильнее, но и охотники были защищены на порядок лучше, и все, что они ощутили, лишь легкая дезориентация, которая им почти не мешала целиться и стрелять. Зато помешала целиться взвившаяся в воздух туча всяких насекомых, в следующую секунду атаковавшая раскрывшихся стрелков. Добраться до охотников этой мелочи было трудно, но им и не ставилась такая цель, их задачей было лишь скрыть от охотников мужчину-харкона, что в свою очередь начал стрелять по охотникам сквозь рой насекомых, ему он не мешал.

Гулкие, лихорадочно быстрые выстрелы жертвы послужили отличным сигналом для второй группы охотников, что затаились в коридоре, ведущем в большую рукотворную пещеру. Осталось только дождаться их подхода. Но вот с этим-то как раз и были проблемы. Дело даже не в выстрелах, во-первых, большая часть зарядов пролетала мимо цели, а во-вторых, та дробь, что все-таки достигала цели, не пробивала защитные костюмы, хотя, судя по вскрику, кому-то все же досталось… Проблема заключалась в тех двух тварях, что привел с собой мужчина-харкон.

Пирлан, словно катапультированный, вылетел из своего схрона навстречу врагу, разряжая остатки магазина в мелкую, но более быструю тварь, что неслась к нему, так как именно он сделал первый выстрел и, естественно, стал первоочередной целью для жертвы.

Не все пули смогли пробить панцирь, даже не все попали в цель из-за резкого, скачкообразного маневрирования твари и мельтешения мелочи, что кидалась на охотника и цеплялась за оружие, сбивая ему прицел. Но хватило одной пули, выпущенной практически в упор, чтобы поразить тварь в голову. Против бронебойной пули не помогла даже дополнительная защита, что была закреплена на голове твари.

Прикрывшись тушей павшей твари, Пирлан стал быстро менять магазин.

Мужчина-харкон, осознав, что попал в засаду, стал спешно отступать, прикрываясь облаком летающей мелочи, также отозвав здоровую тварь, облепленную дополнительными пластинами брони. Он пытался часть ползающих тварей натравливать на охотников, но те, не имея прямого целеуказания, самостоятельно не воспринимали охотников.

Прошло немного времени, и впереди загрохотали выстрелы оружия мужчины-харкона, а значит, он вступил в бой с группой Вапта.

– Вперед! – приказал Пирлан подчиненным охотникам и пустился в погоню. За ним последовали четыре охотника. Двое не пережили этой короткой схватки. Достаточно лишь одной ранки, чтобы твари почуяли кровь и всадили свои ядовитые жала в плоть, через пробоины в костюме.

Через эту мельтешащую тучу летающих монстров, что с каждой секундой становилась лишь плотнее, невозможно было понять, куда стрелять. Летающие твари начинали своей массой банально сбивать с ног, от этой массы тварей словно вырастала конечность, которая била словно кулак, но оставлять преследование было нельзя.

Пирлан готов был поклясться чем угодно, что мужчина-харкон в момент обстрела все же получил минимум два проникающих ранения. Неизвестно, насколько они серьезны сами по себе, но в любом случае он теряет кровь, а вместе с ней и силы, а значит и нечеловеческие возможности.

Еще немного, и он начнет терять сознание, а в таком состоянии, конечно, уже не сможет контролировать тварей подземелья, став полностью беззащитным. Нужно только загнать его, не дать уйти и спрятаться в каком-нибудь логове, где в безопасности он подлечит раны и вновь начнет хозяйничать в подземелье.

Но пока силы его еще не оставили, и он смог вырваться из ловушки, при этом нанеся серьезные потери своим врагам. Этот его ручной монстр был страшным оружием, своими клешнями в рое летающих тварей подбираясь к жертвам, он легко отделял головы от тел. Группа Вапта в этой кутерьме потеряла четверых охотников, среди них был сам Вапт.

– Гоним его на Хаккара! – скомандовал Пирлан.

Но и семерка Хаккара не смогла остановить противника. Повторилась ситуация, как с Ваптом, только потери были скромнее, всего один охотник. Никому так и не удалось воспользоваться главным их оружием – кумулятивной гранатой.

– Продолжаем преследование…

Мужчина-харкон уходил все глубже в подземелье, но охотники не отставали, они спускались сектор за сектором, пока наконец насекомный рой не начал редеть. Это вселило в охотников надежду, наконец их добыча начала слабеть и стала утрачивать контроль над тварями. Но Пирлан не расслаблялся, кому как не ему знать, что смертельно раненный зверь гораздо опаснее здорового, ибо он может кинуться в отчаянную атаку, чтобы забрать своих убийц с собой, и потому был начеку. И не прозевал момент… Когда они переходили в очередной сектор, откуда-то сверху упал малый монстр и чуть не отсек ему голову своей клешней, правда, удар боевой лапой блокировать не удалось, и Пирлан отлетел от удара на несколько шагов в сторону, а там его чуть не проткнул насквозь второй монстр, уйти удалось лишь резвым перекатом.

Но, судя по крикам боли, не всем повезло избежать смерти, как ему, а любое ранение здесь – это гарантированная гибель. Раздались частые тихие хлопки выстрелов и более шумные выстрелы подствольных гранатометов, сопровождающиеся оглушительными взрывами.

Пирлан также открыл огонь по ручным монстрам мужчины-харкона, уворачиваясь от атак со всей возможной резвостью своего натренированного тела, дополнительно усиленного медицинскими машинами женщины-харкона.

Гранаты сделали свое дело, разрывая огромных тварей на части. Другое дело, что не все из них попали в цель, твари не стояли неподвижными мишенями и активно маневрировали. А из тех, что попали, больше половины срикошетило из-за удара о броню под острым углом. Так что пришлось разбираться с противником меньшим калибром, ибо перезарядить подствольники ни у кого возможности не было. Стоит только на мгновение отвлечься от схватки, и ага…

Бронебойные пули винтовок, при стрельбе в упор, пробивали тела монстров насквозь, не спасала даже дополнительная броня, которую частенько срывало. Но и попасть в жизненно важный орган при такой кутерьме было очень непросто, а единственным таким местом была голова. Стрельба в другие части тела в лучшем случае лишь замедляла тварей и ухудшала координацию движения, что тоже неплохо…

Тем не менее, несмотря на потери среди охотников, когда сразу два монстра зажимали одного и рвали его на части своими клешнями и пробивали насквозь боевыми лапами, монстры также несли потери. Схватка длилась лишь с десяток секунд, но от четырнадцати охотников осталось только пятеро. Рядом валялось десять монстров. Оставалось только гадать, сколько их еще у мужчины-харкона.

Пирлан недовольно поморщился. Жертва оказалась гораздо серьезнее, чем предполагали.

– Вперед…

Впрочем, охотники пробежали за удаляющейся тучей насекомых всего с дюжину пролетов, когда рой, жужжащий впереди, вдруг как-то разом рассосался. Твари осели на растительность, какое-то время недовольно и нервно двигались, щелкали жвалами, вступали в схватки друг с другом, после чего успокоились и стали вести себя как ни в чем не бывало.

– Он направил нас по ложному пути, – догадался Пирлан, когда они пробежали еще с десяток лестничных пролетов в надежде, что противник окончательно сдал и именно поэтому рой распался, но нет, впереди оказалось пусто. – Возвращаемся, нужно найти его след.

45

«Подловили все-таки, несмотря на все мои способности…» – зло подумал Роев, сплевывая кровавую слюну. Владислав угодил в засаду, несмотря на все меры предосторожности, и это чуть не стоило ему жизни.

Вот уже пару недель, как он перестал пользоваться транспортом. Увы, но длительные разъезды по бункеру в поиске необходимых видов тварей, а также реагирование на вторжение чистильщиков, сожрали большую часть горючего. Осталось совсем немного топлива, которое Роев определил в НЗ. Но поскольку на своих двоих по бункеру не набегаешься, то в качестве транспорта он определил одного из крамбов и, как результат, стал представлять собой отличную мишень.

«А будь я в броневике, вряд ли бы меня подстрелили, – подумал Владислав. – Хотя это еще бабушка надвое сказала. Если честно, меня удивляет тот факт, почему меня до сих пор не подорвали на мине, ведь сложного в ней ничего нет. Хотят взять живым? Как-то сомнительно…»

Только лишь то, что Роев подспудно в последнее время ожидал какой-то пакости и потому постоянно находился в настороженном состоянии, помогло избежать немедленной смерти. Щелчок ударного механизма он услышал совсем не своими ушами, а чувствительными сенсорами окружающих тварей, коих уже чисто рефлекторно Роев брал под контроль в зоне охвата своих ментальных сил. И уходить с возможной линии огня стал задолго до того, как осознал, что он, собственно, услышал, – чистый инстинкт. И это его спасло.

Пуля, с силой кувалды ударившая в плечо по накладке самопального доспеха, закрутила Владислава и швырнула на пол, а дальше на него обрушился свинцовый град. Чисто рефлекторно Роев послал малого дозорного крамба в атаку на первого стрелка и создал тучу из насекомых, после чего стал отступать.

Охотники почти не ощущались в ментальном плане, то и дело вовсе пропадая «с экрана пси-радара», и Владислав натравливал тварей лишь своей волей чисто визуально. Впрочем, такая пси-невидимость объяснялась больше эмоциональным и физическим состоянием самого Владислава, он то и дело терял концентрацию от боли.

Обстрел не прошел для него без последствий. Минимум две пули пробили его доспех, который Роев слепил себе из панцирей тварей. Одна пуля впилась в правую ногу выше колена, еще одна влетела в левый бок, еще течет кровь по затылку – касательная рана, ну и контузия.

Прорвавшись сквозь заслоны, перебив некоторое количество врагов, Роев уходил в глубины бункера. Ему срочно требовалось заняться собой.

«Впрочем, еще ничего не закончено, – подумал он. – Оставленные в заслоне крамбы перебиты, а следовательно, посланные по мою душу охотники победили и наверняка продолжат преследование».

Роев на ходу принял несколько таблеток-стимуляторов и прямо через дырку в комбинезоне – точно в рану – вколол противошоковое, после чего, на минутку остановившись и затаив дыхание, ввел в рану на боку иглу со специальным препаратом и выдавил его внутрь. По идее он должен остановить кровь. Но силы все равно быстро покидали Владислава. Мысли стали путаться, а это говорило о сильной кровопотере.

«Остается только надеяться, что препарат сделал свое дело и остановил внутреннее кровотечение, – с надеждой подумал он, – при этом внутренние органы повреждены не сильно, потому как без квалифицированной медицинской помощи это гарантированный амбец, с этим я уже точно ничего не смогу сделать».

– Только бы не потерять сознание… Стоит отключиться, и все – меня, потерявшего контроль, тут же сожрут…

Едва удерживаясь на максимально быстро перемещающемся ездовом крамбе, благо у него ход ровный, словно колесный, несмотря на препятствия, Роев закладывал петли, путая след, меняя как штольни, так и сектора, то поднимаясь, то спускаясь.

И вот, решив, что выиграл достаточно времени, а вернее вот-вот окончательно потеряет силы, Владислав добрался до одного из модулей, находящихся в одном из многочисленных пятиэтажных блоков, в котором он мог какое-то время отдохнуть и немного привести себя в порядок, если это вообще возможно.

Едва забравшись внутрь модуля от «гусеницы» и оказавшись в относительной безопасности, Роев банально вырубился. Очнулся от боли в ноге и чудовищного жжения в боку. Действие лекарств кончилось. Кое-как дотянувшись до аптечки, Роев вновь принял обезболивающее средство. После того как чуть полегчало, с трудом из-за тесноты разоблачился от доспеха и скинул с себя почти всю одежду. Тут выяснилось, что выходных отверстий нет, а значит, пули застряли в теле и их придется вытаскивать.

– Придется строить из себя Рэмбу… – невесело усмехнулся он, тяжело дыша и обливаясь холодным потом.

Инструменты в наличии имелись, тот же пинцет, но вот шарить вслепую в ране в поисках пули – совсем не дело. Ну ладно в ноге, еще туда-сюда, есть четкий канал и пинцету из него не выбраться, но вот в потрохах…

Владислава аж передернуло от мыслей о возможных последствиях. Если пуля каким-то чудом ничего не повредила, то он, шарясь пинцетом при ее поисках, себе столько ран нанесет…

– Стоп… А если телекинезом?! – вспомнил он об одной из своих новых возможностей.

Роев с энтузиазмом взялся за дело. Увы, но общее состояние организма не давало ему достаточно хорошо сконцентрироваться. Он смог почувствовать пулю, даже ухватить ее пси-силой, но стоило только потянуть ее из раны, как концентрация сбивалась. Ну и тупо не хватало практики.

– Ладно… придется все-таки по варианту «Рэмбо» действовать. Вот только рентген бы не помешал…

Рентгена, понятное дело, не было.

– Зато есть кое-что другое, что его может заменить…

Владислав сосредоточился на поиске нужной твари, надеясь все же дотянуться до одной из них. А требовался ему аналог земных летучих мышей, что обитали в большой зале, заполненной водой. Правда, эти летучие мышки охотились на водную живность, ныряя как фрегаты. Главным их свойством было то, что они, как и земные летучие мыши, видели с помощью ультразвука. Чем не рентген? Поскольку двери Владислав оставил открытыми, то твари разлетелись почти по всему бункеру… В конце концов они могли не только нырять, но и просто ловить добычу в полете.

Определять видовую принадлежность посредством ментального воздействия Роев немного научился, так что шансы взять под контроль нужную тварь были велики, главное, чтобы хоть одна из них обитала в данном секторе.

– Есть…

Ментальный захват, и вот страшный, как сама смерть, летун сидит в модуле… Владислав через него обследует свою ногу. Роев решил начать с нее, так как посчитал, что достать из нее пулю проще, ну и потренируется заодно.

Схватив мерзкого на вид летуна за шею левой рукой, Владислав заставил его смотреть своим ультразвуковым «зрением» на ногу. Пуля выделялась очень ярко на фоне мутной плоти. Также хорошо виднелся пинцет, который Роев ввел в рану. И пинцет и рана чуть вибрировали от ультразвуковых импульсов летуна.

– Прикольно…

Быстро добрался до пули, благо почти ничего не чувствовал, а вот зацепить ее оказалось не так просто. Несколько раз она выскальзывала из захвата, но в конце концов Роев ее вытянул. Из развороченной раны хлынула кровь, но Владислав ее остановил, выдавив на рану еще один тюбик кровеостанавливающего средства.

– Уф-ф…

Отдышавшись и смахнув холодный пот со лба, выступившего крупными каплями, Владислав направил летуна себе в живот.

– Теперь самое трудное… Проклятье…

Как выяснилось, возможности летуна оказались несколько ограничены в ультразвуковом зондировании плоти. Насквозь тело прозвонить зверек не мог, потому пришлось работать в несколько заходов, то есть сначала определить, где находится пуля, а она, пробив нутро почти насквозь, остановилась с противоположной стороны.

Еще хуже то, что длины пинцета тупо не хватит, разве что расширить рану и залезть рукой в свое нутро.

– Это уже перебор. Что ж, придется зайти с другой стороны…

Несколько раз глубоко вздохнув, Роев вонзил скальпель в спину напротив застрявшей пули и сделал надрез.

– Ы-ы…

Потом извернувшись в тесном модуле буквой «зю», с помощью все того же летуна стал вытаскивать пулю.

– Твою же мать… такое даже Рэмбе не снилось…

Роев выпустил летуна из модуля, кое-как обработал свои раны и снова вырубился.

46

Очередное пробуждение, опять-таки из-за боли, получилось каким-то тяжелым. Ощущалась противная слабость во всем теле, голова гудела, в глазах двоилось и расплывалось, да и в целом мутило. Впрочем, это было естественно, учитывая ранения.

– Может, заразился чем? – забеспокоился Роев.

Если животных он мог отогнать от себя, то вот как быть с микроорганизмами? Ведь долгое время раны были открыты, и вполне возможно, что в кровь попали какие-нибудь вирусы или что-то в этом роде. Да и надышался в свое время. Конечно, имелись прививки, но бункер Древних есть бункер Древних, тут в каждом секторе своя биосфера, в том числе и вирусная.

Роеву не оставалось ничего другого, как нажраться различных лекарств и вновь обколоться обезболивающим. Немного полегчало, так что он даже поел сухпаек из НЗ.

Посмотрев на часы, Владислав понял, что с момента, как он заперся в модуле, прошло больше пяти часов. Много.

– Проклятье… Охотники наверняка уже здесь и караулят меня…

Роев захотел осмотреться с помощью тварей, но тут выяснилась неприятная штука, он из-за своего состояния не мог установить четкой и долговременной связи ни с одной животиной.

– Сюрпрайз… Наверное, все дело в лекарствах… обдолбался я ими все же знатно. И что теперь делать? Ждать, пока их действие пройдет? То есть делать выбор между болью и пси-способностью? Вот только дадут ли они мне столько времени? Могут ведь и придумать чего-нибудь для вскрытия этой консервной банки… заминируют и подорвут к чертям.

Можно было еще попробовать принять усилители пси-способностей.

– Но вот будет ли от этого хоть какой-то толк?

Впрочем, выбора у Роева не было. Ему требовались хоть какие-то способности, даже самые мизерные, чтобы хотя бы тупо осмотреться.

В то, что охотники его до сих пор не нашли, Владислав не верил, точнее исходил из худшего, но вот почему модуль не вскрыли, он действительно понять не мог. Ведь насколько Роев мог понять, мины у охотников действительно имеются, как раз на случай грубого вскрытия дверей. Да на худой конец хватит одной кумулятивной гранаты. И они у них тоже есть.

«Разве что они проявляют запредельную осторожность, опасаясь ловушки с моей стороны? – подумал он. – Все-таки слишком сильно рисковать они больше не могут, ибо понесли слишком большие потери… Ну и потом, попробуй быстро обследуй весь блок, да так, чтобы не потревожить нервных тварей».

Поскольку выбора у него не оставалось, то пришлось накачаться усилителями пси-способности.

Пока ждал начала действия препаратов, заделал пулевые пробоины в костюме, наложив простые клейкие заплатки. Увы, в данном модуле запасного костюма не оказалось. Да даже если бы и имелся, от него пришлось бы отказаться, так как в доспех был превращен только тот, что Роев носил сейчас на себе.

Наконец препараты начали действовать, и Владислав тут же попытался воспользоваться своими способностями, дабы просто осмотреться.

– Черт…

Ментальная связь срабатывала через раз и действовала очень недолгое время, мозг в каком-то смысле словно коротило. Дистанция также существенно сократилась, как и количество тварей, что он мог держать одновременно под контролем.

Пришлось урезать свои аппетиты и ограничиться одной особью, точнее перескакивая от одной особи к другой, так как дальнозоркость у большинства тварей была не ахти, то есть как у носорогов, видят только вблизи. Есть, конечно, дальнозоркие виды тварей, но пока они Роеву не попадались, так что приходилось собирать своеобразную мозаику окружающего пространства.

«А вот, кстати, и мои оставшиеся крамбы в количестве девяти штук, – подумал Роев. – Оказывается, я их притащил за собой. Бродят по всему блоку, кормятся».

Но сколько Владислав ни всматривался через органы зрения тварей, используя все их режимы обзора, он ничего подозрительного не увидел.

Взял под контроль ближайшего крамба, им оказался его ездовой, прозванный Буцефалом, все-таки своими петами рулить было намного легче, и стал патрулировать территорию, проверяя всевозможные подозрительные места, в которых могли бы засесть охотники, а они, как Роев успел испытать на своей шкуре, те еще мастера-затейники.

– Эти сволочи, рупь за сто, точно где-то здесь, ищут меня, а я буду искать их, так сказать, лучшая защита – это нападение. Вот какая-то кучка в углу… не помню я тут такую…

Мысленная команда, и крамб пробивает ее боевой лапой и раскидывает.

– Пусто. Идем дальше…

47

Выследить сбежавшего мужчину-харкона потомственным охотникам оказалось несложно, не помешала даже чужеродная внешняя среда, тем более что число ходов тут ограничено, это оказалось не только недостатком, но и достоинством.

Путь вел в одну из больших рукотворных пещер. Больше всего Пирлан опасался ловушек в коридоре или сразу по выходе из него, потому приходилось преодолевать шаг за шагом, двигаясь крайне медленно, сканируя буквально каждый сантиметр окружающего пространства. Но ловушек не было, и это напрягало его еще сильнее.

«Разве что от ранений он совсем плох и ему не до ловушек», – подумал охотник.

И тем не менее они вошли в большую пещеру, состоящую из пяти уровней. Теперь следовало проверить все этажи. Тут на следы уже можно было не надеяться, так как по коридорам бродили эти его громадные ручные твари. Кроме того, на каждом уровне было много коридоров и просто огромное количество комнат.

«На одном таком уровне уместился бы весь наш немаленький поселок и еще бы место осталось», – подумал Пирлан.

– Шток, остаешься здесь и контролируешь выход, – сказал он одному из охотников.

Шток кивнул и без лишних слов ввинтился в заросли, став их частью.

Остальных охотников Пирлан увел за собой на самый верхний уровень.

Проверка помещений оказалась делом крайне монотонным и отнимающим просто гигантское количество времени, во-первых, из-за большого числа помещений, а во-вторых, из-за того, что приходилось двигаться крайне медленно в полутрансе, чтобы не спровоцировать агрессию обитающих здесь тварей и их не засек мужчина-харкон, что может контролировать этих монстров.

Но вот один этаж обследован. Охотники спустились на четвертый уровень, и изнурительная процедура продолжилась. Нет-нет, но твари то и дело атаковали их, кому-то хватало визуальной информации, чтобы кинуться на чужака. К счастью, пока удавалось обходиться без смертей, просто уходя глубже в транс и отступая или замирая.

Вот и четвертый этаж обследован. Охотники спустились на средний, третий, этаж, и вновь медленное фланирование по густо заросшим различной, в том числе и хищной, растительностью коридорам – с осторожным заглядыванием в каждую комнату, сначала с помощью зеркальца, а потом уже собственными глазами. Некоторые растения в них стреляли шипами, какие-то пытались схватить за ногу или руку лианами, другие выдыхали в них пыльцой…

Вот и третий этаж обследован.

Когда спустились на второй, охотники в нерешительности замерли, потому как он был затоплен, болотная жижа достигала пояса. И можно было только гадать, какие монстры обитают в этом болоте.

– Здесь пойдем одной группой, – принял решение Пирлан. – Вперед…

Охотники погрузились в трясину и медленно пошли вперед. Идти было трудно, консистенция жижи была не так уж и густа, но вот под водой имелись собственные заросли, что спутывали ноги не хуже ловчих сетей.

Помня стандартную планировку, они обходили места, где находились лестницы, ведущие на самый нижний этаж. Более того, на всякий случай обходили их по максимально возможной дуге. Но это не помогло, на воде вдруг возник легкий вал волны и, прежде чем кто-то что-то успел сделать, один из охотников, резко вскинув руки и непроизвольно вскрикнув от неожиданности и страха, стремительно ушел под воду.

Оставшиеся в живых охотники рефлекторно нацелили оружие на воду, настороженно водя стволами и ожидая повторной атаки, но ее все не было.

Пирлан подумал о том, чтобы активировать взрывчатку и бросить в воду, в район лестницы… Но в этот момент под водой бухнул сильный взрыв, а через какое-то время вода в районе лестничных ходов вздыбилась мутным бугром, а потом забурлила пузырями.

Утащенный под воду охотник смог отомстить за себя, активировав имеющуюся при нем взрывчатку, и, учитывая ее мощность, монстрам, обитающим в этом болоте, пришлось очень несладко. Подтверждением тому служили несколько всплывших кверху брюхом зубастых тварей еще более жуткого вида, чем сухопутные, хотя казалось это уже невозможно, но, как говорится, нет ничего невозможного.

– В комнату… – приказал Пирлан, понимая, что шум привлечет тварей.

О том, чтобы запереться в комнате, не могло быть и речи. Двери заросли, и потребуется время, чтобы освободить их от зарослей, а его у них нет. Комната в данном случае выступала отличной оборонительной позицией, ибо вход только один и его удобно контролировать.

Стоило только охотникам занять позиции и ощетиниться стволами, как снаружи послышался шум, какой бывает, когда кто-то, не скрываясь, на полном ходу передвигается в воде.

Вот и первая тварь появилась в дверном проеме. Заплевали пулями автоматы, а Пирлан выстрелил из подствольника. Находясь в дверном проеме, монстр не мог отклониться от гранаты в сторону, и она попала прямо в грудину. Кумулятивная струя моментально пробила насквозь тело твари, а потом и вовсе разорвала пополам.

За первой тварью появилась вторая, а там и третья мелькнула. Вторую крупную тварь также удалось завалить прямо в проеме, залепив ей гранату в стык, где из горизонтального брюха начинало расти вертикальное туловище. А вот третья, мелкая, ловко балансируя на неустойчивом нагромождении тел своих сородичей, сумела протиснуться внутрь, и тут уже охотникам пришлось постараться.

Кто-то из напарников Пирлана также выстрелил из подствольника, но граната срикошетила от брони резко дернувшейся в сторону твари, и ее пришлось расстреливать из винтовок. Пока разбирались с третьей тварью, к месту битвы на ее зов спешили остальные монстры, что до сего момента паслись на верхних этажах блока.

Но вот изрешечен третий монстр, и охотники вновь нацелили свое оружие в дверной проем, готовясь встретить монстров, но на этот раз их поток оказался слишком плотным. Если первая тройка шла с небольшим интервалом, то эти шестеро протискивались один за другим. Двоих удалось положить гранатами в дверном проеме, почти закупорив проход, но четверо, раскидав тела своих павших сородичей, стремительными прыжками ворвались в комнату, расходясь в стороны веером. Завязалась схватка.

Пока троица охотников долбила троих монстров, сосредоточив на них все внимание, один из мелких быстро обошел врагов с фланга и стремительно атаковал своими боевыми конечностями.

Пирлан видел краем глаза, как его напарника на правом фланге насквозь пронзили боевые лапы монстра, броня не спасла, и, добив свою тварь очередью в голову, принялся за этого убийцу, стреляя гранатой. Удивительно, но эта тварь подставила под гранату все еще нанизанное на лапы тело напарника, и того разорвало на клочки, после чего тварь ринулась в атаку.

Напарник слева тем временем тоже разобрался со своей тварью, и атаковавший Пирлана монстр почему-то переключился на него. Скорее всего, тут сложились два фактора. Во-первых, у Пирлана закончились патроны, и ему потребовалось несколько мгновений, чтобы перезарядиться, поэтому он вроде как перестал представлять опасность, тем более в момент перезарядки охотник стремительно отступал. И тварь, скорее всего, интерпретировала это как побег, а бегущий не опасен. Во-вторых, только что погибшая тварь издала предсмертный крик боли, и тварь, увидев, кто убил ее собрата, инстинктивно ринулась в сторону убийцы.

Но у оставшегося в живых напарника Пирлана также закончились патроны, и он, пятясь назад, также спешно принялся менять магазин. Пирлан, к этому моменту уже перезарядившийся, открыл по особи плотный огонь, пытаясь отвлечь ее на себя, но бесполезно, монстр предпочел завершить атаку, тем более цель уже была на расстоянии вытянутой боевой лапы.

– А-а-а! – хором закричали охотники. Один от предсмертной боли, а второй от ярости. Пирлан заметил, как его напарник достал гранату и активировал ее. Пирлан едва успел укрыться за густыми зарослями, как грохнул мощный взрыв.

Выглянув из-за укрытия, он увидел, что тварь, потеряв боевые лапы, а также клешни, визжа от боли, хаотично мечется по проходам.

– Получи, гадина! – Пирлан выстрелил из подствольника, и граната легла точно в цель, разворотив брюхо. Тулово, отделенное взрывом от остальной части тела, кувыркнувшись в воздухе, плюхнулось в воду, подняв тучу брызг, и только голова, оставшаяся над водой, крутилась из стороны в сторону, в агонии шевеля жвалами.

48

– Проклятье… – поморщился Роев.

Связь даже с ручными тварями оставляла желать лучшего. После ранения, несмотря на лекарства, Владиславу было не очень хорошо, да и сами эти лекарства вносили помехи, несмотря на принятые ударные дозы препарата усиления пси-силы. Как результат, управлять сразу всеми он не мог, только лишь давал общую управляющую команду и переключался на другой канал. Итог таких методов управления печален, ибо действовали твари не хорошо отлаженной группой, а индивидуально, зачастую мешая друг другу.

Кроме того, даже такая ущербная связь регулярно обрывалась, либо сама по себе из-за неустойчивого состояния Владислава, либо из-за смерти кого-то из марионеток. Вот как сейчас: смерть одной из тварей выдала мощную вспышку пси-волны, что не просто оборвала ментальную связь, но и запустила в оставшейся живой твари, которой Роев до этого управлял, основной инстинкт – атака убийцы.

Убийце, конечно, наступил кирдык, но и боевой особи тоже, когда умирающий активировал мину. Владислава снова оглушило пси-ударом, потому как подключился он в момент подрыва. Подключиться снова к монстру Роев не мог, так как тот агонизировал от боли, а потом при очередном пси-ударе и вовсе пришло сообщение о смерти последней марионетки.

– Черт, черт, черт… – глухо ругался Владислав. В голове мутилось, чувствовал он себя словно пьяный, ни на чем невозможно сконцентрироваться, хочется вырубиться из-за подкатывающей общей телесной слабости, но нельзя. Где-то поблизости бродит охотник, пришедший по его голову, а Роев все никак не мог решить, оставаться ему здесь и ждать врага в засаде или же нужно уйти и попытаться подловить охотника, в свою очередь став охотником на охотника?

Мысли возникали самые разные, и Владислав не мог их оценить на реалистичность из-за своего измененного сознания. Его мозг явно утратил критичность мышления. Роев лишь и осознавал, что из-за своего состояния решение может быть принято в корне неверное, и едва сдерживал первые порывы.

Сколько он провалялся в таком состоянии, неизвестно, но, в конце концов, тряхнув головой, Владислав собрался с мыслями и понял, что сидеть в модуле опасно, всего одна граната – и его в нем зажарят.

«Ну или оглушат, – подумал он. – Все-таки один выстрел я, наверное, как-нибудь переживу, если, конечно, не детонируют боеприпасы».

– Кстати о детонации…

Его взгляд упал на емкость с топливом. Взрыв убить не убьет, но отвлечь может… а тут уж главное самому ушами не хлопать.

Он открыл люк и осторожно вытолкал канистру наружу, предварительно внимательно осмотревшись, но ничто не указывало на то, что рядом кто-то есть. Дело в том, что водная поверхность покрыта какой-то мелкой растительностью, и при движении за тобой остается легко видимый след, что рассасывается минут за десять-пятнадцать.

– Этот след, кстати, может выдать меня с головой. Или послужить отличной приманкой… А можно подняться наверх. Там мы долго можем друг за другом охотиться.

«Нет, наверху я, пожалуй, даже в менее выигрышном положении, чем здесь по пояс в воде, – перебирал варианты Роев. – К тому же не уверен, что у меня осталось много времени. После ранения мне нужно отлежаться, как любому нормальному раненому человеку, а тут приходится носиться по коридорам, как бешеному кролику, а организм-то не стальной… начинает сдавать».

Из оружия Владислав взял пулемет. Его тоже осторожно вытолкал наружу. В его состоянии это самое то, выдаст такую стену огня, что ничто не уцелеет.

После чего сам стал выбираться из модуля, и тут-то его и накрыло. В глазах помутилось до абсолютной черноты. Роев неловко взмахнул руками, скидывая с крыши модуля как канистру с топливом, так и пулемет, а сам рухнул обратно в модуль.

– Дело дрянь…

Всплеск канистры вышел очень шумным. Но если шум мог затеряться и сразу не понять, откуда он пошел, то вот волна, хоть совсем слабенькая, едва заметная, все же вышла за пределы комнаты и создала угрозу обнаружения.

Собравшись с силами, Владислав сделал еще одну попытку вылезти наружу. В воду он, вновь не удержавшись из-за остро стрельнувшей в животе боли, буквально плюхнулся, пусть и не так шумно, но все равно пустил еще одну демаскирующую волну.

Погрузившись по горло, Роев стал шарить в поисках пулемета. Канистра с топливом немного отплыла в сторону, и до нее уже было не дотянуться.

Нашарив наконец пулемет, Владислав подтянул его к себе и положил на вытянутые ноги, оставшись сидеть в воде и прислонившись спиной к модулю. Навалилась дикая усталость. Началось головокружение.

«Похоже, у меня жар, – подумал он. – Что ж, сие не сильно удивительно…»

Не было сил, чтобы даже укрыться за модулем, выход из комнаты находился прямо перед ним. Но все же, пересилив себя, он пополз в «мертвую зону». Снова обессиленно припав к модулю с другой стороны, Роев почувствовал, что ему катастрофически не хватает воздуха. Уже мало что соображая, он скинул шлем и мутным взором попытался найти причину неприятности.

«Так и есть, фильтры плотно забиты этой ряской», – быстро обнаружил он причину недостатка воздуха.

Поменять фильтры дело двадцати секунд, но Владиславу уже откровенно стало на все пофиг. Шлем выпал из рук и, чуть покачиваясь на воде, отплыл в сторону.

– Кыш, тварь поганая, – сплюнул Роев в сторону плывущей к нему жирной пиявке. На ментальный удар по ней уже просто не было сил, да и не реагируют они на ментальное воздействие, проверено, так что Владислав даже не пытался. Пиявок Роев, мягко говоря, не любил. Его от одного их вида начинало выворачивать. Даже от земных. Черные, склизкие твари, бр-р… А уж местные это вообще что-то с чем-то! К счастью, пиявка, видимо осознав своим заменителем мозга, что ее раздавят с особой жестокостью, сменила курс.

49

Пирлан осторожно выглянул в коридор из зала. К счастью для него, поблизости больше не было никаких тварей и, судя по всему, больше не будет. Его чутье охотника об этом четко говорило. Вокруг вообще было очень тихо, даже мелких тварей, что вечно копошатся в зарослях, почти не видно, все притихли, словно перед бурей.

Где-то засел мужчина-харкон, и тут главное не попасть в его засаду. Можно было, конечно, самому устроить таковую, и тут кто кого пересидит, но, как показал первый опыт, это весьма рискованно.

К тому же Пирлан сам предельно устал, и надолго его не хватит. Можно воспользоваться стимуляторами, но тогда ни о какой засаде уже не может идти речи, химия не позволит ему погрузиться в состояние транса, и придется отбиваться от тварей.

Нужно атаковать самому, пока раненый мужчина-харкон не восстановил силы, а то, что это так, Пирлан чувствовал всеми фибрами своей души. А стоит только дать их дичи время на восстановление, и поимка станет невозможна, жертва вновь начнет использовать окружающих тварей, как для защиты, так и для нападения.

Вскрыв аптечку, охотник достал небольшой пластиковый баллончик, выданный на крайний случай (по его мнению, таковой наступил), снял крышку и, приподняв забрало своего шлема, пшикнул содержимое емкости себе в нос, при этом резко и глубоко вдохнув. В голове словно разлили кипяток, при этом через несколько секунд возникла легкая пространственная дезориентация, так что пришлось даже ухватиться за заросли, чтобы не упасть. Но вот по прошествии еще минуты Пирлан, благодаря принятому допингу, стал ощущать окружающее пространство особенно четко и ясно, чего и добивался.

Управлять тварями он не мог, в лучшем случае отогнать особенно наглую мелочь, но этого ему и не требовалось. Выйдя из залы, он уверенно пошел вперед, тем более что действовать препарат будет недолго, а потом и вовсе наступит неприятный откат. Охотник явственно чувствовал, где сейчас находится его цель. Выкатившаяся из дверного проема едва заметная волна лишь подтверждала его ощущение.

Но главное, подойдя к дверному проему, за которым начинался зал, где спряталась жертва, он чувствовал общее состояние мужчины-харкона. Тот едва держался в сознании, при этом то и дело на несколько мгновений впадая в забытье, но тут же рывком выходя из него. Мужчина-харкон ждал его и из последних сил держался.

Более того, Пирлан ощущал местоположение мужчины-харкона. Сначала он думал, что тот сидит в железной коробке, что стало бы просто подарком, но, увы, это оказалось не так. Тот находился возле нее и сидел в воде, данную информацию подтверждал плавающий неподалеку шлем. Мужчина-харкон зачем-то снял его.

Можно было подождать, пока он окончательно не впадет в забытье, но проблема заключалась в том, что препарат мог закончить действие несколько раньше, чем жертва наконец окончательно погрузится в обморок.

Выждав момент, когда мужчина-харкон вновь приблизится к грани потери сознания, Пирлан стремительно юркнул в зал, скрываясь в зарослях, что росли то тут, то там своеобразными островками, но противник никак не отреагировал на его вторжение, кажется, он даже не заметил, что в зале появился кто-то, хотя шуму при вторжении из-за воды было достаточно.

Собственно, так оно и есть, Пирлан не почувствовал изменения в состоянии мужчины-харкона, были лишь общая тревога и усталость, почему-то приправленные отвращением.

Впрочем, охотник не расслаблялся. Он по себе прекрасно знал, что даже почти труп может на несколько секунд мобилизовать все оставшиеся силы, чтобы сделать один-единственный рывок, что переломит ход события или на худой конец позволит захватить врага с собой в край вечной охоты.

Пирлан достал специальный пистолет, заряженный снотворными капсулами. Ведь у него есть возможность выполнить план-максимум, то есть захватить мужчину-харкона живьем. Он медленно и очень осторожно обошел жертву по широкой дуге, чтобы не встревожить противника волной, благо быстрому затуханию волн способствовали заросли.

Выбрав позицию, Пирлан замер, дожидаясь нужного момента, и долго ждать не пришлось, буквально через десяток секунд мужчина-харкон в очередной раз стал терять сознание. Охотник выскочил из укрытия, одновременно целясь и спуская курок.

В последнее мгновение мужчина-харкон почувствовал опасность и резко дернулся в правую сторону, уходя с линии огня, хотя несколько капсул ударили его в левое плечо. А дальше стрелять стало бесполезно, ибо мужчина-харкон с головой ушел под воду.

Пирлан перехватил свою винтовку и начал стрелять боевыми патронами, ориентируясь по ощущениям.

Пришел импульс боли, по воде пошли пузыри, видимо, раненый закричал, но добыча все же смогла вновь укрыться за бортом железного модуля.

Пирлан активировал гранату и бросил. За первой метнул вторую и третью. Один за другим бухнули три взрыва, подняв столбы мутной воды.

Пирлан замер, пытаясь ощутить мужчину-харкона. Но тот не ощущался, что могло означать только смерть добычи. Хотя тут могло сказаться и то, что срок действия препарата заканчивался и чувствительность организма стала падать. Тогда охотник стал осторожно приближаться к жертве. Неожиданностей не произошло. Вот он – плавает кверху брюхом, а из носа и ушей течет кровь.

Пирлан, убедившись, что добыча жива, снова вскрыл аптечку и вколол в мужчину специальный препарат, который должен был заблокировать его харконовские способности и крепко усыпить, после чего сковал наручниками по рукам и ногам.

Его самого начало мутить откатом, но дело было сделано. Осталось позвать и дождаться последнего оставшегося в живых напарника, после чего транспортировать добычу госпоже.

Напарника он позвал с помощью ультразвукового свистка, благо наушники в шлемах преобразуют его в слышимый звук. А чтобы он знал, куда идти, завел небольшой механизм, и тот стал ритмично издавать едва слышный звук.

На этом Пирлан сам отключился, откат в конце концов накрыл его.

Когда наконец изрядно взбаламученная водная поверхность немного успокоилась, давешняя пиявка, ведомая инстинктом, вновь направилась к своей цели. На этот раз жертва не сопротивлялась, и пиявка смогла без помех впиться ей в основание затылка. Вот только вместо того, чтобы напиться крови и в несколько раз увеличиться в размерах, пиявка отчего-то стала усыхать, пока окончательно не остался лишь черный сморщенный мешочек, что, в конце концов, отвалился…

50

Когда Роев очнулся, первое, что почувствовал, это как будто у него в башке кто-то елозит. Очень неприятное и пугающее ощущение, особенно учитывая местных тварей и то, что он без шлема (а сейчас и вовсе без комбинезона, в одном белье). Два и два сложить не сложно. Но противное ощущение довольно быстро прошло, и через короткое время Владислав уже не был уверен, что действительно что-то чувствовал и это не плод его разгулявшегося воображения.

«Ага, это они мне волокушу сделали», – сделал Роев логичный вывод, обнаружив, что лежит на матрасе из лиан. Понятно, что его вытащили в относительно безопасное место, в «желтую зону», где минимум всяких тварей. Рядом сидит охотник и что-то жует.

Что касается самочувствия пленника, то оно было ниже среднего. Все еще одолевала телесная слабость, и давало о себе знать рассеянное внимание, сложно было сосредоточиться и провести анализ своего положения. Хотя чего его проводить, и так было ясно, что дела хуже некуда. Но как бы плохо ни было, сейчас Роеву на все было плевать, хотелось вновь уснуть, глаза слипались.

«Может, это последствие снотворного, а не ранений? – отстраненно подумалось ему, так как после небольшого анализа ощущений понял, что имеется некоторое отличие. – То, что меня постоянно пичкают снотворным, тоже логично, ведь я благодаря пси-возможностям опасен даже скованный».

Пока его снова не отправили в царство Морфея, Владислав все же попробовал задействовать свои ментальные силы с целью призвать каких-нибудь тварюшек и как минимум осмотреться с их помощью, а если повезет, то и… но тут Роева ждал полным облом, ничего не вышло. Блокираторы пси-сил все еще надежно действовали.

Он вновь ощутил шевеление в голове.

«Значит, в первый раз это мне не показалось, и у меня в черепной коробке действительно кто-то поселился», – с беспокойством подумал он. Стало очень неуютно, по телу пошла волна жара, Роев так и представил, что кто-то с аппетитом жрет его мозг.

«Бр-р… Вот забавно будет, когда мою тушку доставят этой стерве и выяснится, что мозга у меня нет, а вместо него куча дерьма», – подумал Роев уже с невеселой усмешкой, едва сдержавшись, чтобы не хохотнуть, но это нервное, истерическое даже, так как Владиславу, откровенно говоря, сейчас было совсем не до смеха.

Роеву стало по-настоящему страшно. Захотелось, чтобы паразита вытащили, но сделать это можно только в медкапсуле на базе клана. Но Владислав прекрасно понимал, что если он туда попадет, то второй раз уже точно не выберется.

Видимо, он все же как-то выдал себя, что и немудрено с такими-то ужасами, так как к нему подошел охотник, грубо схватил за плечо и резко дернул, заставив пленника завалиться на спину.

Охотник что-то удивленно-недовольно, возможно даже матерно, буркнул и потянулся к аптечке на своем поясе.

– Дай попить хотя бы. Понимаешь меня? Да и пожрать не мешало бы… а потом уже можешь укладывать спать.

Драться с ним, да еще будучи скованным, сил у Роева не было, даже будь он каким-нибудь спецназером – без вариантов (тут разве что Джеки Чан с дубля третьего-четвертого смог бы выкрутиться), так что его пленитель без труда вколол пленнику еще одну дозу снотворного, и Роев вновь выпал из реальности. Но перед этим охотник все же позволил ему напиться, правда, пожрать не предложил, но и на том спасибо.

Очередное пробуждение не порадовало.

«Судя по всему, место то же, – вяло подумал Владислав, озираясь. – Сколько времени прошло? Сутки? Меньше? Больше? Раз сидим на месте и охотник не чешется, значит, кто-то выжил помимо него и движется за эвакуатором. Во рту словно кошки нагадили. В прошлый раз тоже тот еще курятник был, но сейчас как-то особенно гадостно. И привкус такой едко-химический, словно таблетку во рту разжевал».

Захотелось сплюнуть, но слюны почти нет. В башке снова какая-то тварь, словно недовольно, повошкалась, но быстро стихла. На этот раз к шевелению в своей голове Роев отнесся почти безразлично.

«Вот, кстати, странно, что я еще жив с таким жильцом, – все же подумал он. – Ну ладно, даже не столько странно, что жив, сколько то, что в своем уме. Да и припадков никаких нет, что тоже должно быть при повреждении некоторых отделов головного мозга. Ведь сколько уже извилин эта тварь за прошедшее время у меня должна была сожрать? Разве что мочеиспускание во сне за вред можно засчитать? А может, эта тварь тоже спит? Напьется моей кровушки, в которой снотворное круто намешано, и вырубается вместе со мной… Кто знает, может, и так. Хоть лоботомию себе делай…»

Роев вдруг отметил, что сонливость по сравнению с прошлым пробуждением гораздо ниже.

«А вдруг способности в связи с этим появились?» – уже с надеждой подумал он.

Естественно, Владислав тут же попытался нащупать своими ментальными возможностями какую-нибудь ближайшую тварюшку и воздействовать на нее. Но его снова постигла неудача. Радовало только то, что пси-силы проснулись, но вот их качество пока оставляло желать лучшего. Взять под контроль ближайшую тварь, до которой он дотянулся, не получилось. Разве что мог дать ей простейшую команду, но и только, управлять как марионеткой, чтобы с помощью нее атаковать, оставалось только мечтать.

«Да еще этот урод меня откровенно сбивает… – зло подумал Роев об охотнике. – Трудно на чем-то сосредоточиться, когда ты голоден, а вокруг плавают аппетитные запахи».

В конце концов, организм сдал Владислава с потрохами. Собственно, эти потроха громко заурчали, требуя жратвы. Ну и ему не оставалось ничего другого, как сделать вид, что он только что проснулся.

– Эй… дай воды попить, ну и пожрать наконец. Сам небось слышишь, как кишки урчат?

Охотник оказался весьма неразговорчив и просто бросил своему пленнику фляжку, а следом за ней жареную тварь. Получилось немного, но хоть что-то.

Просить его не колоть снотворное Роев даже пытаться не стал. Сам бы на его месте не пошел навстречу в таком вопросе.

51

И вот Роев снова вынырнул из объятий Морфея. Обстановка кардинально изменилась. Владислав обнаружил себя лежащим на жестких носилках, связанным не только по рукам и ногам, но и по остальным частям тела, в том числе зачем-то крепко зафиксировали голову.

«Вот и все…» – уныло подумал он.

На просто невероятно гадостное ощущение во рту Владислав уже не обращал внимания, его даже сравнить не с чем. Про то, что в очередной раз сходил под себя по-маленькому, вообще пролетело мимо сознания. Как не удивился и тому, что тварь, сидящая в голове, все еще не нанесла критических повреждений мозгу, он все еще вменяем, а не превратился в конвульсивно дергающийся овощ.

«Все это не важно, скоро меня доставят одной двинутой на всю голову гадине, обожающей экстравагантные прически, что точно превратит мой мозг в кучку бесполезной белковой массы своими экспериментами», – думал Роев.

Остро захотелось сдохнуть, но – увы – ни одной из методик самоубийства Владислав не владел. А то остановил бы сейчас себе сердце или заставил себя не дышать, и ага… Даже попробовал вторую методу, благо как он успел осторожно убедиться, в модуле рядом с ним никого не было, тесновато все-таки. Но инстинкты подводили, заставляя делать живительный вдох, когда он подходил к грани потери сознания.

«Гусеница», взрыкнув движком, перевалила через очередной порог, отделяющий один сектор от другого, и вновь начался подъем. Причем то ли по недосмотру, то ли специально, чтобы помучить из мелочной мести, Владислава закрепили так, что он при этом ехал головой вниз, из-за чего кровь приливала к голове. Мягко говоря, неприятно…

Но, возможно, именно переизбыток крови в голове, а точнее в мозгу, как-то повлиял на его ментальные способности, другого объяснения Владислав на данный момент не нашел. В общем, он вполне уверенно мог оперировать своей ментальной силой. Пусть не в полном объеме и не на максимуме по дальности, но это было уже что-то.

Глазами тварей, что обитали в коридорах, по которому проезжал броневик, Роев мог наблюдать за его движением. Но поскольку в коридорах шастала лишь мелочь, то об атаке на «гусеницу» можно было даже не мечтать. Тут требовались монстры помощнее: взрослые крамбы, молотобойцы или на худой конец черепахены. Но, увы, либо их не было поблизости, либо Роев до них не мог дотянуться. Да даже если бы и дотянулся, то они тупо не успевали бы за сноровисто ползущей «гусеницей».

Попробовал вломиться в мозг водителю, но тот был явно под действием блокираторов.

«Все же подстраховались на такой случай, – разочарованно скривился Владислав. – Ожидаемо вообще-то. Хорошо, что водитель либо не заметил моей попытки вторжения, так как все внимание его сосредоточено на вождении, либо не счел нужным на нее реагировать. Хотя последнее вряд ли. Если бы поняли, что я очнулся и, более того, обрел возможность пси-воздействия, то наверняка остановились бы и постарались вновь погрузить в сон, просто от греха подальше».

Во время очередного поворота Роев все-таки решил действовать, ибо чувствовал, что скоро они выберутся из бункера Древних. Проезжая очередной сектор, он заставил летающих тварей начать преследование «гусеницы», постепенно набирая численность, благо это было не сильно сложно из-за того, что инстинкт заставлял их сбиваться в кучу и лететь за образовавшимися лидерами в надежде, что те почуяли пищу и соответственно приведут их всех к этой еде.

К сожалению для пленника, слишком большую стаю собрать не удалось, кто-то из охранников заметил непорядок и дал сигнал. Но и того, что Роев успел скопить, было достаточно, по крайней мере для начала действия.

Беря тварей под жесткий контроль, давя их инстинкт самосохранения, Роев на полной скорости провоцировал столкновение тварюшек со смотровыми стеклами, полностью лишая в первую очередь водителя обзора.

Заработали «дворники», размазывая по стеклу внутренности тварей, стекло сбрызгивалось высокоэффективным моющим средством, но запас этого средства ограничен, ибо на такую тактику нападения тварей «гусеница» не была рассчитана, и вскоре щетки дворников застопорились, не в силах справиться с останками тварей.

Водитель броневика, совершенно потеряв обзор, вынужден был остановиться, а пленник получил возможность призывать все новых и новых тварей. И их вокруг «гусеницы» скапливалось все больше и больше, несмотря на работу огнеметчика и кислотника.

«Теперь самое опасное… По логике вещей конвоиры должны вырубить очнувшегося пленника, для чего под огнем добраться до моего модуля».

Так и было. Дверца одного из модулей приоткрылась, огнеметчик дал длинную струю, отгоняя от бойца летающих тварей, и тот направился к модулю с пленником. Владислав при этом особо ему не мешал, якобы твари не могли пробиться сквозь завесу из пламени и кислоты.

Боец внимательно посмотрел в модуль с пленником, подсветив себе химическим фонарем и убеждаясь, что Роев по-прежнему опутан ремнями и скован наручниками.

«Ну, давай!»

Владислав приготовился к рывку.

Боец, удостоверившись, что стая тварей благодаря действиям напарников держится на почтительном расстоянии, стал открывать люк в модуль. Стоило только люку открыться, Роев тут же сформировал из летающих тварей плотную стаю и направил ее к человеку.

Огнеметчик вовремя среагировал и выдал длинную струю, стая при этом потеряла половину своего объема, но оставшихся тварей хватило, чтобы сформировать плотную массу и, словно тяжелой подушкой, сбить бойца с модуля.

Пока боец корячился на полу и вскакивал, в модуль набивались твари.

– Давайте, грызите мои ремни…

Вскоре Владислав обрел относительную свободу движения. Относительную, потому как твари не могли быстро справиться с металлом наручников, но тут надо просто больше времени, которого у Роева не было.

Ему требовалось сбежать от конвоиров. И это самая сложная часть задачи. Если от огня и кислоты он мог прикрыться щитом из тварей, то вот от пуль пулемета тварюшки защитить уже не могли. А стрелять будут.

«Может, имитировать? – подумал он. – Создам облако из тварей, а когда отвлекутся на него, дам стрекача в другую сторону… Вот только как дать стрекача со скованными ногами? Кенгуру из себя изображать? И как далеко я таким макаром ускачу? Создать сразу несколько сфер? Тогда надо в разы больше тварей. Вот только сил сейчас на такие выкрутасы у меня нет… Кроме того, что мешает причесать и подставные сферы из пулемета? Ничего. Ну и со временем тоже беда, пока буду созывать тварей, охранники влепят несколько подствольных гранат в модуль…»

В какой-то момент Роев удивился, что видит каждый вариант развития событий словно со стороны. Такого он за собой раньше не замечал. Но в следующий миг ему стало не до анализа происходящего.

52

– Ч-черт!

Водитель как-то сумел очистить обзорное стекло, может, тупо пополнил бачок с чистящим веществом, и теперь снова выжал педаль газа!

«Можно, конечно, выскочить на ходу, но я более чем уверен, что люк сейчас на прицеле и, стоит только мне попробовать создать заслон из тварей, как тут же получу в него очередь», – подумал Роев, и вновь мысль сопровождалась реалистичным видением.

– Может, это и есть проявление того самого многовекторного видения события, о котором мне говорили?

Несмотря на непростую обстановку, Владислав вдруг вспомнил фильм «Пророк» с Николасом Кейджем, где тот так же видел развитие ситуации в зависимости от своих действий.

– Что ж так поздно проклюнулось?… Проявись способность чуть раньше, не попал бы в такую задницу…

Тем временем «гусеница» продолжала нестись на полной скорости вверх по лестнице, водитель часто не вписывался в повороты, и броневик громко скрежетал бортами о стены. Также почти не снижая скорости, водитель проскакивал дверные проемы, и большая часть летающих тварей тупо отстала. Да и силы Владислава не то чтобы покинули, но он почти весь выложился в попытке побега.

Лишь те твари, что остались в модуле, капали кислотой на звенья наручников, пытаясь их растворить, но получалось плохо.

Вот, после небольшой заминки, потребовавшейся на открытие дверей, – при этом Роеву выстрелом из дробовика в район люка тонко намекнули, что глупить не стоит, – транспорт летит по прямому как стрела коридору с небольшим подъемом. По сути, уже выбрались из бункера, и скоро «гусеница» окажется на поверхности.

– Что же делать?! Мне бы сейчас допинга, чтобы разогнать свои пси-силы до максимума и проломить те защитные стены, коими защитили свои разумы мои конвоиры…

Снова остановка, и вновь в районе люка забарабанила дробь.

Все, броневик выскочил наружу. Роев попытался ментально вломиться в мозг к людям, что находятся на блокпосту на выходе из бункера, но, увы, и их догадались прикрыть.

Пять километров, и транспорт будет на базе.

«Господи, сколько я не видел нормального дневного света?! Пусть даже такого вот, сиреневатого… – невольно подумал Владислав, выглянув в триплекс. – Целую вечность. Впрочем, впитывать мне его осталось недолго. Сейчас окажусь в лаборатории базы, откуда я выйду уже вперед ногами».

Роева охватила просто дикая злость и ненависть, и именно эти чувства придали ему сил, что он обрушил целиком и полностью на водителя, не став размазывать ментальное воздействие по всем остальным.

Грубый ментальный удар, не несущий в себе никаких конкретных структур в виде приказов, проломил защиту водителя, и тот, закатив глаза, конвульсивно вдавил педаль газа в пол, вывернув руль. «Гусеница», рывком набрав скорость, едва не опрокидываясь из-за большого крена, на всем ходу врезалась в стену, защищающую дорогу из базы в бункер от животных из джунглей.

Удар вышел страшной силы. Стена не выдержала напора броневика, и все, что от него осталось, вывалилось за ограду.

В себя Владислав пришел достаточно быстро, потому как ожидал аварии и подготовился. Он стал спешно выбираться из изрядно покореженного модуля.

От головного тягача осталась только груда развороченного металла. Все модули помяты, и люди в них тоже были далеки от целости и сохранности.

Ба-бах!

Это разнесло модуль огнеметчика. Дико орал в своем модуле кислотник. Впрочем, его мучения длились недолго.

Роев поспешил к модулю пулеметчика. Тот пришел в себя и стонал от боли. Понятно, что получил кучу переломов, но Владиславу было пофиг на его страдания. Он вытащил его наружу как мешок с картошкой.

– Где ключи от наручников?! – закричал Владислав ему в лицо.

Тот не реагировал или не хотел отвечать. На этот случай Роев поймал тварюшку из своего модуля, плюющуюся кислотой, и, отсоединив шлем, капнул пулеметчику на щеку.

– А-а-а!!!

– Ключи где?!!

– Они у Пирлана… он остался в бункере… когда водитель газанул…

– Ах ты ж!

Впрочем, эта проблема решилась достаточно просто.

Роев взял дробовик и несколькими выстрелами разбил изрядно поеденные кислотой звенья цепи. Правда, с кандалами на руках пришлось помучиться, но справился.

И тут до Владислава дошел весь ужас ситуации.

– А ключи от таймера ошейника?!

– Тоже у него… – булькая кровью, ответил пулеметчик.

– Ы-а-а!!! – заорал Роев, а потом спросил: – Сколько у меня времени?!

– Не знаю…

«Придется возвращаться в бункер, там есть запасные ключи, главное успеть до них добраться, но это вряд ли получится. Мимо дота не пройти», – лихорадочно размышлял Владислав.

Похватав оружие, какое попалось под руки, и немного боеприпасов, а также аптечку, Роев бросился в сторону кормового тягача. Тот был относительно цел и, более того, умудрился остаться стоять на гусеницах, и они при этом не слетели с катков.

Открыть и забраться в него, предварительно отцепив от искореженных модулей, оказалось делом одной минуты, ибо конструкцию специально сделали до предела простой… Как и вышвырнуть наружу засевшего там водителя.

Понятно, что транспорт современными средствами обнаружения легко засечь, но Роев хотел просто убраться отсюда как можно дальше и как можно быстрее, а потом уходить уже на своих двоих.

«Густые джунгли, думаю, меня надежно скроют, – рассчитывал он, – ведь ушли же те два индейца, среди рабов я их не видел. Разве что парней без затей грохнули… но будем оптимистами и считать, что они все же сбежали. В конце концов, этим клановым рабовладельцам остро нужны люди, и убивать просто так таких специалистов зачистки они не стали бы. Но ошейник… Ошейник со взрывчаткой все обнулял. По крайней мере умру без мучений и свободным, – с этой мыслью, резко газанув, с пробуксовкой гусениц Роев рванул в сторону столь близких и до предела пестрых в своей расцветке джунглей. Десять секунд, и он вломился в какие-то оранжево-синие кусты, мчась вперед, не разбирая дороги и стараясь лишь не врезаться в дерево.»

53

– Сбежал?! Как сбежал?! – истерично воскликнула Эхинацея, когда поступил доклад об аварии броневика и побеге объекта.

Ставка на охотников полностью себя оправдала, несмотря на то что выжило лишь двое из более чем двух десятков, но их жизни ничто по сравнению с объектом и теми данными, что из него можно получить в плане изучения пси-силы.

Когда поступила от гонца информация, что Рой взят в плен, а не убит, Эхинацея была вне себя от радости и с огромным нетерпением, не находя себе места от волнения, ждала, когда же он окажется у нее в лаборатории, – и вдруг такой облом.

– Где он сбежал?! Куда?!

– В джунгли, госпожа…

Ученая подключилась к системе наблюдения и тут же увидела столб черного дыма, поднимающегося где-то на полпути между бункером Древних и базой.

– Задействуйте все имеющиеся в вашем распоряжении средства, но найдите и схватите его! – буквально закричала она. – Живым!!!

– Слушаюсь, госпожа…

В воздух стали подниматься дроны. Засечь тягач от «гусеницы» не составило большого труда, тем более что уйти далеко беглец не успел. По наводке воздушных разведчиков пошел к цели носитель пехотных штурмовых дронов.

Пять минут – и вот носитель с дронами над целью. Можно десантировать, но сначала нужно цель замедлить, а то наземным дронам за ней будет не угнаться. Разведчики стали выпускать ракеты. Но не по тягачу, а по деревьям на его пути. Забухали взрывы, и многовековые исполины стали с раздирающим душу треском падать на землю, ломая своих мелких собратьев и обдирая ветви соседей.

Взрывы получились удачными, вокруг тягача «гусеницы» образовался плотный и непреодолимый завал. Беглец отчаянно маневрировал из стороны в сторону, пытаясь выскочить из устроенной ему ловушки, но выхода не находил. В конце концов, транспортное средство – прямо скажем, не самое устойчивое из возможных – не удержалось на гусеницах во время очередного резкого разворота, да еще наехало на толстенную ветку и опрокинулось.

Оператор дронов скомандовал десантирование, и пять паукообразных машин было сброшено в изрядно просветлевшие джунгли, в которых, словно снег, плотной массой опадали оборванные листья.

У беглеца в сложившихся условиях просто не было шансов. Единственное, что смущало оператора, это то, что объекта следовало взять живьем, а его машины были мало для этого пригодны. Вот разнести все вдребезги – это легко и просто.

Через визоры своих машин оператор видел, как отвалился люк и из него высунулся ствол пулемета.

– Сдавайся, Рой, – попытался воззвать к разуму беглеца оператор. – Моим дронам ты не нанесешь большого урона. В лучшем случае подобьешь одного, ну максимум два, а потом я все равно выколупаю тебя из твоей консервной банки. И даже если представить невозможное, и ты сумеешь как-то уйти, то как долго ты проживешь?

– Да я лучше сам себе мозги вышибу, чем вашей психованной хозяйке сдамся!

Оператор скривился, благо никто не видит под шлемом, но в чем-то беглец прав. В последнее время госпожа действительно стала сама не своя, хотя и раньше она была далека от идеала. Особенно стало плохо, когда ее братец свалил на орбиту и всеми делами базы стала заниматься она. Персонал старался всеми правдами и неправдами исчезать с ее глаз, чтобы не попасть под раздачу, причем на ровном месте, вот замкнуло у нее что-то в голове из-за мнительности и понеслось. А уж как она давила своей пси-силой неудачников…

Весь ужас заключался в том, что как-то провинившиеся перед госпожой сами наказывали себя, разбивали голову о стену, стегали себя плетьми, душили себя собственными руками и так далее и тому подобное. Лазарет никогда не пустовал, обязательно кто-то лечил полученные раны.

Оператор даже думать не хотел, какое наказание госпожа придумает для него, если он не оправдает ее надежд, а воображение у нее богатое… Посему умереть объект не должен ни в коем случае, иначе ему самому смерть станет желанным выходом. Оставалось надеяться, что ее вскоре отзовут… на лечение. Ну а пока не отозвали, надо выполнять приказы.

Дроны двинулись к потерпевшему аварию транспорту, находясь в мертвой зоне. Стрельба в упор из пулемета действительно могла повредить дрон, а этого не хотелось бы.

Но что это? В лесу вдруг сгустились сумерки.

Оператор посмотрел вверх через визоры одного из своих дронов и увидел, что на высоте двадцати-тридцати метров образовалось настоящее пестрое облако из мелких птичек, и с каждой секундой оно становилось все больше и плотнее. Миг, и оно всей своей массой обрушилось вниз.

– Проклятье!

В этой мешанине мелких тел невозможно было ничего разобрать. Между дронами и перевернувшимся транспортом образовалась настоящая живая стена, точнее даже настоящее, стремительно закручивающееся торнадо. Беглец наверняка находился в центре этой массы, но пробиться к нему не было никакой возможности. Живая масса сбивала дроны с курса. Сотни этих мелких птичек калечились и гибли каждую секунду, от сильных ударов усеивая землю своими телами и образуя самый настоящий ковер, но меньше их от этого не становилось. Но вот перед одним из дронов на мгновение образовался просвет.

– Демон! – ругнулся оператор, не успев что-либо предпринять.

В следующую секунду беглец выстрелил в дрона из подствольника. Дрон мог и пережить этот выстрел, но беглец на этом не остановился, он всадил очередь прямо в образовавшуюся пробоину, и бронебойные пули разворотили внутренности дрона.

– Гад!

Стая птиц особенно мощным ударом перевернула еще одного дрона на спину, и, прежде чем оператор смог поставить его на ноги, перед машиной вновь оказался беглец, и все повторилось: выстрел кумулятивной гранатой в упор и расстрел из пулемета, при этом ствол чуть ли не засовывается в полученную «рану» дрона.

Оператор взвыл от досады. С ходу придумать противодействие тактике противника у него не получалось. В конце концов, он его тупо не видит в этой мешанине биомассы!

По-хорошему требовалось отступить, но даже с этим возникли проблемы. Напор этих безобидных в общем-то птичек стал поистине страшным, дроны едва держались на лапах. Чтобы их не перевернуло, оператор вынужден был заставить своих оставшихся подопечных вцепиться манипуляторами в стволы деревьев. Он приготовился стрелять. Один выстрел, и у беглеца не будет ноги или руки. Это его не убьет, но зато наверняка собьет концентрацию, и можно будет его долбануть электрошоком или просто садануть лапой дрона по башке, вырубая сознание.

– Ну где же ты?!

54

Авария не осталась для Владислава без последствий. При заваливании и ударе тягача Роев хорошо приложился головой, да так, что у него все поплыло перед глазами, а сами глаза стала заливать обильно потекшая из рассеченного лба кровь. И вновь зашевелился какой-то паразит, что поселился у него в черепной коробке.

– Что, не нравится?… – хмыкнул Роев, зажимая рану левой рукой, а правой шаря в поисках аптечки, дабы наложить на рану пластырь. – А мне, думаешь, нравится, что на мозги мне гадишь?

Наконец аптечка была найдена, именно та, что он прихватил из модуля пулеметчика. Только сейчас он осознал, что зря ее хватал, ведь в каждом модуле, как и тягаче, есть своя аптечка. Хватательный рефлекс сработал, скорее всего, на то обстоятельство, что именно такая аптечка была у охотника, что его пленил.

Он налепил на лоб пластырь и протер глаза дезинфицирующей салфеткой. Бегло осмотрел остальные препараты. В основном тут были блокираторы и средства защиты от внешнего пси-воздействия. Имелся тут и странный пузырек с двумя отростками, что явно нужно вставлять в нос. Наверняка подается какая-то эмульсия, как для астматиков, только те вдыхают через рот, а это нужно вдыхать носом.

– Интересно, что это?

Стоило только озвучить вопрос, как в голове возник ответ, причем довольно однозначный, и, если верить интуиции, то это был один из мощнейших допингов для усиления пси-силы.

– Хм… Ладно, проверю…

Роев уже устал удивляться.

При попытке открыть люк он вывалился, и Владислав просунул пулемет. Тут же кто-то предложил сдаться.

– Ага, щас, только шнурки поглажу, – невесело усмехнулся Роев и проорал в ответ: – Да я лучше сам себе мозги вышибу, чем вашей психованной хозяйке сдамся!

«Черт, что же делать?!» – запаниковал он.

Попытался обшарить окружающее пространство на предмет какой-нибудь живности, но дело пошло туго. Роев откровенно выдохся, да и странно было бы ожидать, что после прогремевших взрывов с последующим не менее громогласным падением кучи деревьев, поблизости остались какие-то животные. Они все давно слиняли от греха подальше.

Хотя что-то такое на грани чувствительности все же обнаружилось… Мелочь какая-то вроде мышей и воробьев. Но даже их взять под контроль у него не получалось.

На глаза вновь попалась аптечка со странным пузырьком.

– Допинг, значит? Ну, в моем положении хуже точно не будет…

Ну и пшикнул себе в нос. В следующий момент все вокруг заискрилось, засветилось, словно мощную лампочку включили…

– Забористая штука, однако… – пробормотал Владислав в момент, когда его немного отпустило. И тут Роева накрыла вторая волна.

– О! Е-е-е!!!

В следующий миг Роев почувствовал живность в округе, так далеко, четко и ясно, как никогда. И не теряя ни секунды, начал действовать, тем более что все это время противник тоже не спал.

В округе на удивление много оказалось каких-то мелких пичужек размером с воробья, что попрятались в своих крохотных гнездах, хорошо замаскированных под кору. Владислав стал их созывать.

Даже расширенного препаратом восприятия вряд ли бы хватило, чтобы собрать стаю больше чем в пару тысяч особей, чего, конечно, было критически недостаточно, то есть вообще ничто. Но сыграл фактор стайного инстинкта, это когда взлетает одна птичка, за ней сразу три-пять, потом десять-двадцать и так далее. Вот и сейчас случилось что-то подобное. За птичками, на чьи мозги воздействовал Владислав, потянулись остальные, проживающие дальше, за ними еще и еще, и вот в небе кружит стая уже из десятков тысяч особей, так или иначе оказавшихся под его управлением.

И Роев атаковал. Сначала бедными птичками, буквально разбивавшимися в лепешку при ударе о броню дронов, а потом, закрутив воронку, вышел сам с пулеметом наперевес, предварительно нацепив под него подствольник.

Два дрона были уничтожены Роевым практически играючи, а вот при охоте на третий он уже включил осторожность, ибо фактор внезапности прошел. Владислав определил этот момент по тому фактору, что дроны крепко вцепились в поваленные деревья, и теперь их было даже не пошатнуть, не говоря уже о том, чтобы опрокинуть массированным ударом, как это случилось со второй жертвой.

Затягивать с охотой, кстати, не стоило, что-то подсказывало Роеву, что действие препарата быстро закончится и следовало спешить.

Впрочем, решение нашлось. Спрятавшись за стволом дерева, он создал настоящий тоннель и пустил по нему гранату, мгновенно его сомкнув.

Бах!

Глазами птиц Владислав видел результат выстрела, который был вполне удачен, хотя робот все еще оставался боеспособен.

Еще один тоннель. Выстрел.

Бах!

Несмотря на то что Роев стрелял с другого направления, угодил точно в район первого попадания. Этого оказалось достаточно, чтобы дрон, словно живой, конвульсивно подрагивая лапками-опорами, свалился с дерева.

– Третий готов!

Вот еще один…

Противник с потерей третьего дрона попытался прогнать птиц взрывами ракет в кронах ближайших деревьев, пущенных с летающих дронов-разведчиков, может, даже надеялся, что мощный близкий взрыв оглушит и Роева…

Частично идея удалась. Довольно значительная часть пернатых марионеток стала падать на землю оглушенными, кто-то разрывал связь и улетал прочь, но общие потери пока были ничтожными, под контролем Роева все еще находились многие десятки тысяч птичек-невеличек.

Впрочем, затягивать не стоило. Враг явно понял, что встал на верный путь, и продолжил обстрел. К тому же стал потихоньку сдавать и Владислав, вскоре птицы сами начнут покидать его…

На четвертого дрона он потратил четыре гранаты. Промахи были как из-за большой дальности стрельбы, так и из-за маневров самого дрона, смещение было небольшим, но этого хватало для промаха. Но, в конце концов, Владислав его достал.

– Остался последний, и будем надеяться, что на него не потребуется тратить пять гранат, ибо у меня их всего три осталось…

Первым выстрелом Роев безбожно промахнулся из-за того, что совсем рядом взорвалась очередная ракета, качнув стрелка ударной волной и осыпав ветвями, щепой, корой и листвой.

Вторая граната ударила в ствол под дроном. Дрона подбросило, но он остался цел.

– Последняя…

Бах!

Это снова взрыв в кронах, и очень близко. Птичек буквально сдуло, и между Роевым и дроном оказалось практически чистое пространство. Оператору этого хватило, чтобы стабилизировать дрона, прицелиться и выстрелить. Впрочем, Роев тоже ушами не хлопал и бросился в сторону, одновременно беря птичек под контроль, вновь закручивая воронку торнадо и воздействуя телекинезом. Воздействие получилось слабеньким, но этого хватило, чтобы дрон чуть дрогнул и выстрел ушел мимо цели.

– Врешь – не возьмешь…

Быстрое сближение с целью вместе с попытками ее раскачать птичками-камикадзе и телекинезом, создание просвета и выстрел в упор последней гранатой.

– Бинго!

Но на всякий случай Владислав добавил длинную очередь в нутро из пулемета.

– А теперь сваливаем!!!

Пулемет полетел в сторону, слишком тяжелый для бега в лесу, к тому же почти кончились патроны. Из оружия у Роева остался только пистолет с парой запасных обойм.

Владислав разделил птичью стаю на четыре части и, спрятавшись в одной из них, бросился на восток, остальные согласно данной команде полетели соответственно на запад, юг и север. Роеву требовалось хоть на минутку скрыть направление своего движения, а там густые джунгли скроют одинокую фигуру. По крайней мере, он очень на это надеялся…

Роев, несмотря на упадок сил, вызванный откатом от использования мощного препарата, стремительно несся по джунглям, что твой Маугли. Чтобы не вызывать подозрений, распустил прикрывающую его стаю птичек одновременно с распадом остальных трех стай, что еще некоторое время кружили сами по себе, подчиняясь стайному инстинкту.

Но вот силы совсем истаяли. Срочно требовалось найти убежище, и все остатки имеющихся псисил Роев направил именно на это. И надо же, ему почти сразу повезло. Под одним из исполинов Владислав обнаружил какую-то прячущуюся зверюгу размером с откормленную свинью, только бронированную как броненосец. Взять ее под контроль уже не мог, но вот выгнать из собственной норы сил еще хватило.

– А теперь беги! – долбанул он пси-ударом по мозгам животины.

Животина с поросячьим визгом понеслась по маршруту, и, если беглеца до сего момента отслеживали по каким-то параметрам, то рупь за сто, спутают с животиной и будут гнаться дальше уже за ней. А она будет скакать по джунглям, пока не разорвется сердце от нагрузки, и за это время ускачет километров на десять, а то и больше

Владислав же юркнул в нору под деревом и забился как можно глубже, где и вырубился окончательно.

– Как вы могли его упустить?! Куда он делся?! Ищите его! Ищите!!! – надрывалась Эхинацея, наблюдавшая за процессом поимки Роя через свой терминал.

Операторы дронов-разведчиков честно пытались найти беглеца, но сначала мешали стаи птиц, плотной массой накрывшие беглеца, а как стаи распались, вместе с исчезновением разлетевшихся по джунглям птиц растворился и беглец.

Дроны кружили над районами возможного нахождения Роя, пытаясь засечь хоть какое-то движение, и это даже им удалось, когда что-то крупное выскочило на относительно слабо заросшее пространство, но выяснилось, что нацелились на моледига.

– Госпожа, вы же видите, что джунгли слишком густы и, кроме того, свойства части растений искажают результаты сканирования…

Эхинацея что-то глухо неразборчиво прорычала. Она действительно прекрасно знала об этой особенности местной флоры, ведь несколько лет изучала ее свойства. Джунгли работали как маскировочная сетка, сильно искажая результаты сканирования.

Ученая сильно сомневалась, что свойства растительности – результат естественной природной эволюции. Нет, она считала, что такие свойства местная фауна получила благодаря вмешательству Древних. Тут буквально все кричало об этом. Одно слово – планета-полигон. Скорее даже материк-полигон, так как на остальных трех материках растительность более-менее нормальная, по крайней мере беглеца в тех лесах найти не составило бы труда. Здесь же с этим возникли большие проблемы. Экраны тупо засвечивало, будто работала РЭБ.

55

Владислав Роев проснулся от того, что его кто-то очень больно укусил в щеку.

– Сдохни, тварь! – прорычал он, звонко шлепнув ладонью себя по лицу. После чего стал поспешно выбираться из норы, пока его тут не сожрала какая-то насекомая мелочь.

То, что он все еще на свободе, его даже несколько удивило, все-таки где-то глубоко в душе Владислав был уверен, что его выследят и спеленают.

«Все-таки я не в бункере Древних, а у клановцев есть навороченная техника, – подумал он. – Тем более что надо обследовать не такую уж большую площадь. Но, видимо, Судьба все еще благосклонна ко мне».

– Настолько благосклонна, что и голова до сих пор на месте… – Роев непроизвольно потрогал ошейник со взрывчаткой. Взрыв мог произойти в любую минуту.

– Стоп… А так ли мне нужен ключ с моими-то способностями?!

Владислав наконец вспомнил о своих не совсем нормальных для простого человека способностях, в частности о телекинезе.

– Раз могу двигать предметы, то что мне мешает взвести механизм?!

Не теряя времени, Роев сел под деревом для медитации. Получилось далеко не сразу, опасение, что ничего не получится, сильно мешало концентрации, но в конце концов он наконец прочувствовал весь механизм таймера и… мало-помалу начал взводить пружину.

– Ф-фух… еще минут пять – и башка с плеч…

Укушенная щека, кстати, стала быстро опухать и онемела. Пришлось искать в аптечке универсальное средство и колоться. Возможно, поможет, а то опухнуть все может так, что… в общем, приятного будет мало.

Если не считать неприятные последствия болючего укуса щеки, то чувствовал Владислав себя на удивление неплохо.

– И это странно. Все-таки прошло совсем немного времени с тех пор, как я получил два пулевых ранения, в ногу и брюхо.

Роев осторожно потрогал поврежденные участки плоти. Раны при этом почти не чувствовались, разве что давали о себе знать легкой тупой болью при резком движении. Но именно легкой, на которую можно было не обращать внимания.

«Конечно, местная медицина творит чудеса, но не до такой же степени? – удивлялся он. – Ну ладно нога… там тупо мышцы, и они за эти дни, которые я в плену провел практически без движения, могли зарасти, тем более что заживляющего состава я не пожалел. А живот? Там ведь наверняка были внутренние повреждения, и заживляющая паста тут явно не при делах? Или все в порядке вещей? Ведь я же еще обколол себя рекомендованными на такой случай медикаментами, а они наверняка подстегнули естественную регенерацию…»

В общем, размышлять на эту тему было бессмысленно, и лучше начать движение, причем как можно быстрее и дальше убраться от места схватки и от базы клана.

При движении по джунглям, чтобы его не цапнула какая-нибудь ядовитая змея и прочая опасная живность, Роев поддерживал ауру страха, как он назвал регулярное маломощное пси-воздействие. А то ведь в траве обычным взглядом ничего не видно, можно запросто наступить на кого-нибудь невзначай с фатальным для себя исходом. И надо сказать, эта тактика превосходно работала. Живность на его пути, получив по мозгам, спешила разбежаться во все стороны.

Правда, такой метод защиты мог его выдать с головой, ведь взлетали испуганные пичужки, что Владиславу так вчера помогли, и по их активности вполне можно было отследить маршрут беглеца. Так что приходилось изворачиваться, посылая им успокаивающую волну.

Поначалу было непросто, но в какой-то момент он стал делать все почти автоматически, не концентрируя большого внимания, даже сам не заметил этого качественного перехода в овладении своими пси-способностями.

После трех часов почти безостановочного бега Роев осознал, что безумно хочет есть, даже скорее – жрать! Найти кого-нибудь в качестве добычи в джунглях не проблема, тем более для него с его способностями, проблема в готовке добычи. Стоит только развести огонь, и он послужит для охотников за головой беглеца отличным маяком.

«Даже если не увидят огонь и даже если я смогу разжечь бездымный костер, то поток горячего воздуха, столбом восходящий вверх, никак не замаскировать, – подумал он. – Заняться сыроедением?»

От одной мысли об этом Владислава начинало мутить. Но ничего не поделать, если не хочешь, чтобы тебя поймали, то жри сырое мясо.

Да, образовалась и еще одна проблема – отсутствие питьевой воды. Все время, пока Роев шел по джунглям, не видел ни одного ручья. Это было довольно странно, так как джунгли очень влажные, а открытой воды не наблюдалось.

«И даже если я найду открытый источник воды, то пить ее без фильтрования и кипячения не рискну, – подумал Владислав. – А кипятить не в чем, я уже молчу об отсутствии фильтров. Как-то вот не прихватил с собой при побеге, не до того было».

– Вот ведь засада…

Беглец изрядно приуныл. Подхватить какую-нибудь заразу или на худой конец глистов очень не хотелось.

– Это при том, что у тебя мозговой глист в башке сидит, – вспомнил он про паразита.

Тот себя больше никак не проявлял, вот Роев и забыл о нем. Почти. Да и не хотелось о нем как-то лишний раз вспоминать. Неприятно ведь, несмотря на то, что каких-то негативных для себя последствий от него Владислав до сих пор пока не ощущал.

«Насколько могу судить, память в норме, – оценивал он свое состояние. – Координация выше всяких похвал, в обонянии, осязании и прочем тоже отклонений не замечено. Но это, думаю, лишь пока… ну вот не верю я в его безобидность, рано или поздно мне этот жилец сильно подгадит».

Но голод не тетка… пришлось все-таки заняться сыроедением. С помощью ментального воздействия подманил к себе какую-то ящерицу и отсек ей ножом голову, после чего быстро нарезал мяса с лапок и, почти не разжевывая, проглотил.

Потом еще и еще, пока наконец не почувствовал сытости.

Осталось разобраться с водой. Жажда, кстати, реально стала давить, особенно после активного сплевывания крови, выделившейся во рту от разжевывания сырого мяса. Попадались местные фрукты, даже на вид сочные, но вот как-то не рисковал Роев пробовать растительную пищу, что может оказаться ядовитой.

Владиславу вспомнилось об интуиции псиоников, точнее о том, что они могли сами в принудительном порядке задействовать эту функцию и понять, что можно делать, а что – нельзя.

– Ну и как ее активировать? – пробормотал Роев, сорвав плод и держа его в руке. – Съедобно или не съедобно? Ну, чего молчишь, интуиция? И как отделить свое желание от реального интуитивного озарения?

Роев выбросил плод.

– Пока не научусь отделять одно от другого, на интуицию лучше не полагаться. Разве что кроме случаев, когда грозит смертельная опасность, тут лучше довериться организму, коему лучше знать, как спасаться… В общем, интуиция работает, только когда мне не до лишних размышлений. То есть пока она работает в рефлекторном режиме…

56

Видимо, мысли о воде настолько сильно завладели всем сознанием Владислава, что он не заметил возникшей угрозы. Где-то в кронах стремительно пронеслась тень чего-то крупного, потом еще одна и еще… Всего он насчитал чертову дюжину объектов.

Роев выхватил пистолет и заозирался, разгоняя ментальную активность и пытаясь долбануть по противнику аурой страха, но на этот раз данная тактика не только не помогла, но и вызвала ответную агрессивную реакцию.

Какие-то твари в кронах, предусмотрительно оставаясь вне зоны видимости, визгливо и резко закричали, не иначе как координировали свои действия, потому как Владислав отчетливо понял, что они его окружают и сейчас будут убивать. Роев сделал неутешительный вывод, что эти неизвестные гады имеют иммунитет к пси-воздействию, либо надо бить по их мозгам на порядок сильнее. По крайней мере взять их под контроль точно не получится. Собственно, они сами попытались атаковать одинокого человека ментально, причем все разом. И надо сказать, у них почти получилось.

Владислав уже как-то привык к тому, что является самым сильным в ментальном отношении и постоянно атакует, а вот в защите оказался не так хорош, особенно от множественного воздействия, и первый удар – да еще нанесенный группой тварей – его хорошо приложил. Появилась пространственная дезориентация, и Роев, пошатнувшись, упал на колени. Увидев, что враг повержен, твари кинулись в атаку. Подняв голову, Владислав узнал своих врагов. Это была разновидность паркурщика, ну как в случае с обезьянами на Земле, взять, к примеру, тех же шимпанзе и горилл.

Первые выстрелы из-за его, все еще сказывающейся дезориентации прошли мимо, но гром выстрелов сам по себе сбил слаженную атаку паркурщиков, они немного замешкались, замедлились, став более удобными целями, и Роев добил магазин пистолета, свалив на землю пятерых паркурщиков.

По сравнению с бункерными паркурщиками лесные были очень плохо защищены, раз уж их срезает простая пистолетная пуля, чему Роев только порадовался.

Те от смерти собратьев злобно взвыли и вновь кинулись к человеку, ментально атакуя. Но к этому он уже был готов.

Сменить магазин дело одной секунды, и Владислав вновь начал стрелять, вертясь на месте волчком. Паркурщики в равном ритме неслись к нему, не обращая внимания на грохот, но их не спасали ни ментальные атаки, ни резкие маневры, на каждого паркурщика Роев тратил по две-три пули, безошибочно выбирая самых опасных противников, и смог свалить еще шестерых, прежде чем пистолет встал на задержку. Правда, не все нападавшие оказались убиты, но ранения уже не позволяли им резко скакать, особенно после того, как грохнулись с высоты на землю.

Сменить магазин Роев уже не успевал, пришлось самому прыгать в сторону, при этом вкладываясь в ментальный удар по атакующему паркурщику. Это сработало, и первый местный обезьян пронесся мимо цели и голова Владислава осталась при нем, а то паркурщик ее просто и без затей оторвал бы.

Со вторым противником так хорошо уже не получилось, и он сумел хорошо врезать своим хвостом Роеву по ногам. При этом был хорошо слышен хруст… Попытка вскочить на ноги подтвердила, что его дела не ахти, и Владислав с криком вновь свалился на землю.

– Получай, гад!

Вставив наконец последний магазин, Роев начал заполошно стрелять, но поломавший ему ноги паркурщик скакал слишком резво, и Владислав растратил большую часть патронов в пустоту, но так и не снял его. Плюнув на него, Роев последними тремя патронами подстрелил того, что атаковал его первым. Тот, похоже, все еще отходил от пси-удара и был недостаточно резв, за что и поплатился разлетевшимися во все стороны мозгами.

Отбросив бесполезный пистолет, Роев выхватил нож, закусывая губу от острой боли, что пронзала ему ноги при любом движении. А двигаться приходилось, так как этот паркурщик, по ходу, был самым матерым и, устрашающе скалясь, то и дело громко вскрикивая, при этом пытаясь глушануть человека ментально, кружил, выбирая лучший ракурс для атаки.

Владислав решил сыграть и стал строить из себя умирающего лебедя, то есть бил по паркурщику ментально, но каждый раз делал это значительно слабее, ну и двигался тоже все более вяло. Нехитрая тактика сработала на все сто, и паркурщик в какой-то момент атаковал. Ну а Владислав соответственно контратаковал, врезав из всех сил ментально. Паркурщик немного поплыл, координация движений нарушилась, и он пролетел мимо, покатившись кубарем. Роев при этом смог его слегка достать ножом в бок, но рана оказалась далеко не смертельной.

Паркурщик, к большому разочарованию Владислава, быстро пришел в себя, вскочил, взревел так, что у Роева внутри все похолодело, и снова кинулся в атаку. На этот раз пси-удар на паркурщика почти не произвел впечатления… Паркурщик схватил Владислава и с силой швырнул словно мешок.

– А-а-а!!! – заорал Роев от боли при ударе, так как вывихнул левую руку, на которую собственно и упал, ну и поврежденные ноги дали о себе знать острейшей резью.

Удивительно, как сознание от всего этого не потерял. Как при всем при этом не выронил нож, Владислав и сам не понимал. Но хорошо, что он о нем вспомнил, так как паркурщик вновь наскочил на Роева и схватил, только на этот раз он полоснул его по лапам острейшей сталью. Но тот, похоже, вошел в боевой раж и не замечал ран, продолжая швырять свою жертву то туда, то сюда, хватая то за руки, то за ноги.

Лес заполняли дикие крики: крик ярости паркурщика и боли – человека.

В какой-то момент паркурщик явно увлекся и подхватил Владислава так, что его голова оказалась в районе спины паркурщика, ну и Роев в свою очередь, уже мало что соображая от боли, всадил ему клинок, все еще находящийся в судорожно сжатой руке, куда-то в позвоночник по самую рукоять.

– Получи, тварь!!!

Паркурщик, что и немудрено при такой ране, сложился как карточный домик, и Владислав оказался на нем сверху, также безвольной тушкой, все-таки зверь хорошо отметелил человека. Сил у Роева хватило только на то, чтобы чуть сдвинуться от пасти паркурщика, что с хрипом и рыком пыталась дотянуться до тела человека и кусануть.

«Чего он меня не покусал? – удивился Владислав. – Видимо, гибель большей части стаи ему совсем мозги набекрень свернула. А укуси он меня хоть раз, я моментально бы сдох от шока и кровопотери…» Роева аж передернуло от подобной перспективы, ибо зубов в пасти, как у акулы, так что клок из своей жертвы он при этом мог вырвать еще тот.

Боль во всем теле была такая, что Владислав начал «плыть». Кое-как нашарил аптечку, что не иначе чудом не сорвало с пояса, и едва слушающейся правой рукой достал обезболивающее и вколол препарат в ноги, а потом в руку. Вообще-то он хорошо понимал, что это не дело колоть препарат в таких количествах, но очень уж хотелось поскорее избавиться от страданий любыми методами, да и терять сознание было никак нельзя.

– Все же многовато будет. Перестарался… – пробормотал Влалислав, так как теперь «поплыл» уже не от боли, что быстро ушла, подарив легкость во всем теле, а от передоза обезболивающим.

Стал вновь перебирать медикаменты в поиске стимулятора, но руки уже не слушались. Недовольно зашевелился паразит в башке.

– Да вылези ты уже из меня, гнида поганая… Вон какая туша здоровая рядом валяется… башка больше, тебе всяко будет в ней просторнее…

В основании черепа зазудело, а через минуту Роев увидел, как по его груди в сторону башки паркурщика, что к этому времени перестал активно ворошиться, только глазами еще бешено вращал, поползла серая пиявка длиной с мизинец…

– Да неужто?! – не поверил Роев своим глазам. – Но чего-то она подозрительно маленькая…

Червь тем временем довольно сноровисто дополз до головы паркурщика и присосался к его виску. Прошло несколько минут, и червяк влез в черепную коробку своей жертвы.

– Бр-р…

Тем временем Владислава силы совсем оставили. К тому же он уже мало что соображал. Более того, Роев несколько раз то терял сознание, то приходил в себя. А когда в очередной раз «включился», глухо выругался, увидев как из головы, похоже, окончательно сдохшего паркурщика вылезает червяк и ползет в его сторону…

– Кыш, тварь… Раздавлю…

Но сил, чтобы поднять руку и осуществить озвученную угрозу, у него все еще не было, левая рука так и вовсе не слушалась, вися безвольной плетней. Попытался как-то отползти, но тело практически не слушалось. Вновь поплыло сознание.

А червь подползал все ближе и ближе…

– Нет…

57

Стоило только Роеву открыть глаза, как он ясно осознал, что ему снился сон про эти чертовы джунгли, но, как это обычно бывает со сновидениями, ничего конкретно вспомнить не смог, так, всплывали лишь отдельные невнятные картинки.

– Гадство… – пробормотал он, вспомнив про случай с червем, что сначала вылез из его головы, полазил в башке паркурщика, но, видимо, решил, что в старой башке ему уютнее, несмотря на тесноту, и вернулся обратно.

Вот он снова заелозил в черепушке, стоило только о нем вспомнить. Обследовав затылок, Владислав нашел небольшое углубление в черепе, закрытое кожаным клапаном.

– Гадство! Гадство!! Гадство!!!

Захотелось рвать и метать, но, увы, ничего достойного для срыва злости поблизости не наблюдалось. Не труп же пинать?

Обезболивающее еще действовало, и, как выяснилось, ноги у Роева все же оказались не сломаны, что безмерно радовало, ибо с места побоища требовалось убираться как можно быстрее и как можно дальше, пока сюда не нагрянули какие-нибудь хищники-падальщики. От обычных еще можно отбиться, а вот если те же паркурщики припрутся, то могут быть варианты.

Перевернув тяжелую тушу паркурщика, рядом с которым все это время отдыхал, Роев с трудом вытащил из его позвоночника свой нож. Надо было еще что-то делать с вывихом левой руки, пока обезболивающее действует, а то потом станет совсем кисло. Ну а раз вправить вывих некому, то ему пришлось действовать по методу Смертельного Оружия, вспомнил Владислав прозвище полицейского из одноименного фильма, что играл Мэл Гибсон.

Вправил, в общем… хотя без слез и боли не обошлось, несмотря на блокаду.

Пистолет в измятой траве Владислав искать даже не пытался. Зачем он ему нужен без патронов? Бесполезная тяжесть только, не говоря уже о том, что это лишний элемент засветки, так что ну его.

– Но, черт возьми, как же хочется пить… Отдам палец… мизинец… на ноге… левой, за кружку воды…

Владислав попытался сглотнуть, но во рту и впрямь стоял дикий сушняк. И тут его словно кувалдой по голове огрели. Роев вдруг ясно осознал, где можно достать живительную влагу. Нужно лишь найти лиану одного растения, оборвать и из нее потечет вода…

– Что за черт?! – воскликнул он ошарашенно. Но поскольку дураком Владислав все же не являлся, недаром же аборигены восхищались его уровнем интеллекта, так что два и два он сложить смог с первого раза и даже получить верный результат – четыре. Ну да, во всем виноват этот червячок, что вылез из его головы и заполз в голову паркурщика, выкачал из него знания и вернулся, передав эти знания Роеву.

«Не совсем ясно, почему червяк не остался в башке паркурщика, передав мои знания ему, – призадумался Роев. – Может, потому, что местный обезьян спешно откинул копыта, и червь решил вернуться в живого носителя? Так вроде и паркурщик был еще жив, когда червь вылез и стал возвращаться…»

Хотя насчет последнего он был не уверен. Все-таки его состояние на тот момент было далеко от оптимального, и Владислав легко мог спутать временные отрезки между собой.

– Хм-м… интересные перспективы, однако, вырисовываются… – не мог не оценить Роев потенциальные возможности симбионта. – Но при первом приближении получается, что потенциальный носитель необходимых мне знаний, после того как в него заберется червь, должен начать умирать, чтобы я не потерял своего оказавшегося таким интересным симбионта. Или нет? В общем, нужны опыты…

Владислав даже выдохнул с облегчением. По всему выходило, что червь мозги все же не жрет.

«Хм-м, это что же получается, я уже боюсь этого мозгового глиста потерять?!» – изумился он, наконец осознав, что только что сам сказал и какие чувства при этом испытал. Но да, надо было признать, что такого полезного симбионта терять Владиславу сильно расхотелось.

– Это же ведь какие перспективы! Вопрос в том, какой объем памяти он в принципе может потянуть? А то загружу его всякой хренью… Или это еще и от возможностей моих мозгов зависит? В общем, по-любому надо действовать с умом. И, собственно, как его заставлять вылезти и скопировать знания для передачи мне? Приказать ментально?

Впрочем, о способах и перспективах использования, а также о ТТХ симбионта можно было поразмышлять потом, сейчас главное напиться, и Роев начал движение по джунглям в поисках водоносных лиан, отыскивая места, где они с наибольшей вероятностью встречаются.

С первых шагов Владислав почувствовал странное изменение в ощущениях, точнее в мироощущении. Потребовалась, наверное, минута анализа, чтобы до него дошло, что в джунглях он себя стал чувствовать как дома, чего до встречи с паркурщиками не было и в помине, шугался каждого куста и движения.

Роев даже двигаться стал как-то иначе, экономичнее, тише и плавнее. Если раньше он, как бульдозер, продирался через заросли, то сейчас отчетливо видел обходные пути…

Правда, имелись и довольно серьезные негативные стороны в обладании чужой памятью, не приспособленной к человеческим возможностям по физическим параметрам. Так, Владислава время от времени подмывало то прыгнуть с разбега на три-четыре метра, что для паркурщиков было делом плевым, то взобраться на дерево. Роев едва сдерживал себя от подобных рефлексов… особенно от прыжков, далеко не прыгнет, а на дерево так и так не залезет, ветки нижнего яруса для него были высоковаты, да еще пережившую вывих руку надо беречь от излишних нагрузок.

Но все же нет-нет да чужая поведенческая модель брала над ним верх, ибо она имеет инстинктивную природу, а инстинкт древнее и мощнее сознания. Естественно, что ни к чему хорошему это не приводило. А в какой-то момент так и вовсе чуть совсем уж к плачевным итогам не привела.

Из кустов выглянуло что-то типа варана размером с маленького крокодила, пробуя языком воздух.

«Не опасен, – промелькнула небрежная мысль, – но припугнуть стоит».

Ну, Роев и припугнул, по-прежнему действуя на чужих инстинктах, так как это сделал бы паркурщик. Рыкнул на кроковарана и одновременно долбанул пси-ударом.

Сперва Владислав даже удивился, чего это у него такой рык бледный, как у больного детеныша? Должен же быть такой, что львы, услышав его, уписались бы от страха. И только потом до него дошло, что он все-таки человек, а не паркурщик, ну и голосовые связки у него соответствующие… слабенькие.

А в следующий момент этот варан, у которого имелась хорошая ментальная защита, мотнув головой, не иначе удивившись, что это за недоразумение на него тут пасть открыло, с шипением кинулся на Роева. Скорость рывка у кроковарана оказалась что надо, человек едва сумел увернуться. К счастью для Владислава, преследовать этот ящер его не стал.

– Вот ведь… – остановился он перевести дух, после того как дал стрекача от монстра. – Далеко не во всем можно полагаться в плане использования чужой памяти.

Но все же стоило. Так, Владислав загодя определял места опасных растений, просто ядовитых, стреляющих шипами, опутывающих лианами, на которые раньше просто не обратил бы внимания и на которых его пси-активность в принципе не действовала. Разве что-то могла подсказать интуиция, но не факт, что Роев ее бы послушал, да и работала она далеко не всегда.

Но вот ноги в итоге сами привели Роева к зарослям нужных лиан. Один взмах ножом, и из среза полой лианы потекла вода. Вновь возникла мысль хоть о какой-то дезинфекции, но потом он выбросил все эти идеи из головы, тем более что кипятить просто не в чем, и стал жадно пить.

Как и следовало ожидать, из лианы текла не совсем вода, а можно сказать, сок, по вкусу чем-то напоминающий березовый, только с едва заметной кислинкой, хорошо утолявшей жажду.

– Даже не знаю, можно ли вообще кипятить это и что в итоге получится? Вдруг какая-то отрава?…

Благодаря тому, что срез сделал косым и длинным, соединил лиану вместе и крепко примотал каким-то вьюном.

– Авось обратно срастется?

Создавать запасы воды Роев не стал, так как из памяти паркурщика знал, что подобные заросли встречаются в джунглях регулярно, так зачем таскать с собой неудобную лишнюю тяжесть? Хотя при желании можно было сделать примитивную фляжку до литра объемом.

Напившись так, что живот вздулся, как барабан, Владислав без сил рухнул под ближайшее дерево.

– Мечта сбылась, теперь и умереть можно спокойно. Шутка…

После короткого отдыха, при попытке встать, Роев только глухо рыкнул от боли. Дали о себе знать ушибленные ноги с подозрением на трещины в костях, видимо, обезболивающее окончательно перестало действовать. Можно было уколоться еще разок, но Владислав решил, что не стоит, тем более вечер не за горами, лучше поискать место для ночевки.

Тут ему снова помогла память паркурщика, причем как по поводу места для ночлега, так и по лечебной тематике, что его особенно сильно удивило.

«Не, я догадываюсь, что животные что-то понимают в лекарственном плане, – подумал он, – к примеру, те же земные гориллы знают, как избавляться от кишечных глистов с помощью колючих листиков, что они сворачивают в трубочку гладкой стороной наружу, и в таком виде проглатывают, но вот чтобы на таком высоком уровне…»

Судя по всплывшим в голове Роева данным, паркурщики прекрасно знали больше десятка видов лекарственных растений, в том числе обезболивающие составы.

– В общем, умные твари, что ни говори. Еще пара десятков тысяч лет развития и возникнет новая разумная раса… только агрессивная до жути.

В области фармакологии все же полагаться на знания паркурщиков Владислав не стал, все-таки метаболизм разный и то, что для них лекарство, для человека может оказаться ядом. Ведь никто же в здравом уме не станет кушать мухоморы, а для лосей это лакомство.

Полагаться на опыт паркурщиков в плане места ночлега он тоже не стал. Те предпочитали спать высоко в кронах деревьев, создавая гнезда, как некоторые виды земных обезьян; для него это неприемлемо, и потому Роев снова полез в земляную нору, как и в прошлый раз выгнав из нее законного жильца – помесь свиньи с броненосцем и кротом.

58

Прошла неделя. С каждым днем Владислав уходил все дальше от базы клана с бункером Древних, продолжая питаться сырым мясом, дабы не засекли по разожженному костру, и как-то его это все быстро стало напрягать, ибо каждый раз тошнило так, что едва удерживал трапезу в себе.

Чужие инстинкты, что Роева чуть фатально не подвели, он все же смог подавить и теперь их жестко контролировал. А то ведь так недолго заработать раздвоение личности. Хотя на первых порах было удобно включать в себе паркурщика на полную катушку. Особенно когда ел еще теплое, сочащееся кровью мясо, возникал своеобразный эффект зрения со стороны, но Владислав решил с этим не играть, а то можно заиграться.

В конце концов, удалившись километров на сто, Роев остановился, чтобы подвести итог тем размышлениям, кои он гонял в голове в последние дни во время движения. Требовалось составить хоть какой-то вменяемый и желательно как можно более конкретный план дальнейшего существования, а в постоянном движении это делать все же как-то не очень удобно, все время отвлекаешься на анализ внешней обстановки, живность в джунглях просто кишмя кишит. Зевнешь один раз – и тебя проглотят, никакая интуиция не спасет.

Видел он тут совсем здоровых монстров размером со слона, тоже бронированного… тут вообще почти все в броне ходят. Даже летающие твари потрясали своими размерами: как насекомые – этакая смесь жука и стрекозы размером с собаку, так и аналоги земных птиц с пятиметровым размахом крыльев. Встречалась совсем уже какая-то экзотика в виде надувных шаров с объемом надуваемого кожистого мешка как у известных Владиславу метеорологических аэростатов, отдающихся на волю воздушных потоков. Оставалось только гадать, каким газом они наполняют свои шары.

А вариантов дальнейшего существования не сказать чтобы много, и удовлетворяющих его среди них совсем нет.

Идею жить одиночкой Роев всерьез в принципе не рассматривал. Все-таки он не на необитаемом острове, и люди тут есть, пусть и дикари. Значит, надо двигаться к ним. Подустал уже он как-то от одиночества, и хоть Владислав – человек откровенно не компанейский, но инстинкты требуют свое, опять же напарники нужны. В жизни всякое может произойти, и подстраховка не помешает.

«И если в подобном ключе рассматривать местный потенциал, то полагаю, мне не составит большого труда, особенно учитывая мои возможности, войти в состав какого-нибудь племени индейцев, особенно если повезет и я найду тех охотников, что смогли уйти с моей помощью, – размышлял Владислав. – Думаю, они меня приютят в благодарность за освобождение. И даже на мозги им воздействовать не придется. С этим элементом надо вообще поаккуратнее, не переборщить, в общем».

– Но даже если все получится по высшему разряду и я стану уважаемым членом общества с гаремом из трех-пяти жен, хе-хе, напрягает то обстоятельство, что придется постоянно прятаться от людоловов клана в каких-нибудь малопригодных для жизни местах. Это не жизнь, это выживание в постоянном страхе. Да и в целом вести примитивное существование, занимаясь охотой и собирательством, это при том, что где-то находятся технически высокоразвитое цивилизованное общество, как-то изрядно удручает, прямо скажем.

«Что тогда? – вновь перешел он на раздумья. – Конечно, в идеале надо рвать когти с планеты. Но беда в том, что я пока не вижу ни одной возможности, как это сделать. Может быть, захватить корабль?»

Роев тщательно обдумал эту идею, но в конечном итоге вынужден был от нее отказаться. Причин было более чем достаточно.

– Меня засекут раньше, чем я доберусь до площадки космодрома, и устроят теплый прием. Взять на абордаж стремительной атакой при поддержке живности? Ну, допустим, как-то захвачу. И что дальше? Управлять им не умею. Могу управлять тем, кто кораблем рулит. Допустим, даже захвачу корабль с экипажем. На время собственного сна буду вырубать этот экипаж. Но стоит лишь один раз где-то промахнуться, и все…

«И даже если допустить, что мне как-то удастся вырваться с планеты и добраться до цивилизации… Тут возникает слишком много возможных векторов развития, с учетом моих псионических показателей и паразита в башке, – вспомнил Владислав о своей особенности. – Думаю, медики, а точнее владельцы медкорпорации, что занимаются установкой нейросетей, а без этой сетки в том обществе вообще никуда, очень всем этим заинтересуются».

Владислав прекрасно осознавал, что даже если допустить, что оставят без внимания его пси-возможности, то вот симбионт их явно заинтересует, и его начнут «колоть», где это он такое чудо подцепил.

– Конечно, узнают, и вряд ли им понадобится гуляющий на свободе источник подобной информации, что сможет еще кому-то сболтнуть о такой интересной планете…

Возникла мысль избавиться от симбионта на время установки нейросети, а потом вернуть.

– А как я это сделаю? Сам себе лоботомию устрою дисковой пилой? Или удастся добром заставить симбионта покинуть башку?

«Да даже если удастся избавиться от червя, то я все равно не верю, что запредельный уровень моей пси-силы никого не заинтересует, – размышлял Роев, погружаясь во все более мрачное состояние. – Можно, конечно, поторговаться с желающими заполучить такой ресурс, но как-то не вдохновляет. Все равно, так или иначе, окажусь в жесткой зависимости от чужой воли, при этом не сказать, что доброй. Добрых на вершине властной и финансовой пирамиды не бывает, их сжирают безжалостные еще на нижних ступенях восхождения».

– Значит, нужно самому стать очень сильным, чтобы со мной считались и даже не пытались отнять все силой. Но тут все относительно. Сила силу ломит. То есть, каким бы сильным я ни стал, если моими ресурсами заинтересуется еще более сильный, не желающий договариваться к всеобщей выгоде, то соберут ресурсов на порядок больше, чем буду иметь я, и меня сломят. В конце концов, мной может заинтересоваться какая-нибудь местная империя…

«Эк я хватанул… – самоиронично усмехнулся Владислав. – Мне бы для начала хотя бы на уровне личной безопасности вопрос решить, а я уже государственными категориями, причем галактического масштаба, оперирую…»

В общем, Роев пришел к выводу, что для собственного роста ему нужна собственная база. А поскольку своими силами ее не создать, то нужно занять уже имеющуюся, где он будет чувствовать себя в относительной безопасности. Таким местом может служить только бункер Древних.

– А раз мне путь в цивилизованный мир по факту закрыт, то потребуются посредники, что станут выполнять мои заказы. В принципе клан, дербанящий бункер, вполне годится в данном качестве, главное договориться. Главным пунктом договора станет допуск людей клана в бункер и сбор ими артефактов Древних. Вопрос в том, пойдут ли они вообще на переговоры?

«Не попробуем – не узнаем… – подумал он. – Мне в любом случае нужно возвращаться в бункер. Под открытым небом я долго не протяну. Осталось только придумать, как пробиться к бункеру…»

59

Эхинацею трясло от ярости, и находись рядом с ней какие-нибудь живые существа, не говоря уже о разумных, то им пришлось бы несладко, ибо она уже в принципе не контролировала себя не только физически, но и ментально.

К счастью для оператора боевых дронов, ученая все же приняла успокоительное, и, когда тот вернулся на базу, женщина уже держала себя в руках и наблюдала, как летающие дроны сгружают возле мастерской подбитые Роем механизмы.

– Раб сбежал? – выйдя на связь с сестрой, спросил Эльд Амкар.

– Да.

– Ну и демоны с ним! – где-то даже радостно воскликнул он. – Теперь бункер свободен от этого монстра и можно продолжить его зачистку!

– К демонам бункер! Мне нужен Рой! – буквально прорычала Эхинацея.

– Никуда он с планеты не денется. Рано или поздно, но мы его засечем и поймаем. Сейчас главное зачистить бункер и при этом добыть как можно больше артефактов Древних. Из-за твоего подопечного наши планы и так пошли прахом, отец нами крайне недоволен…

Эхинацея едва сдержалась, чтобы не послать по известному адресу отца. Еще рано обострять отношения.

– Ладно… будет тебе зачистка бункера и артефакты Древних…

– Вот и отлично!

Вскоре перед ученой предстала пара оставшихся в живых охотников.

– Госпожа, мы виноваты перед вами, – склонив голову, сказал Пирлан, – и готовы понести наказание…

– Вашим наказанием ситуацию не исправить.

– Мы готовы пойти по его следу…

Ученая на мгновение задумалась, в принципе охотники действительно могли выследить Роя, но потом отрицательно качнула головой.

– Нет. Он сейчас будет предельно осторожен. Даже если выследите, вам его не достать, скорее всего, он вас прихлопнет. Можете, конечно, навести на него дронов, благо их за пару дней отремонтируют, но думаю, результат в итоге будет тот же. Нет, я уверена, он вернется в бункер… Только в нем он сможет чувствовать себя в безопасности, и вот тут-то мы его и подловим…

И началась активная подготовка. Периметр базы и вход в бункер был усеян различными датчиками движения. Раньше в этом не было никакой необходимости, ибо живности сразу за оградой базы была тьма-тьмущая, и отслеживать ее движение было просто бесполезно.

Но сейчас любое активное движение живых существ или резкое изменение их поведения поблизости от базы могло означать только то, что рядом появился Рой и он готовит проникновение в бункер Древних. Вопрос был только в том, как он попытается это сделать: тихо или с шумом.

Впрочем, готовились к любому развитию ситуации и, помимо датчиков наблюдения, периметр базы усеивали управляемыми минными полями. Мины ставились как на земле, так и на деревьях.

Сами мины имели самый разнообразный поражающий фактор действия, от обычных фугасных зарядов до электромагнитного, не говоря уже о всяких там светошумовых и прочих в том же духе. Так что даже если он пойдет, закрывшись стаей различных животных, хоть по земле, хоть по деревьям, как обезьяна, да хоть по воздуху как-то попытается пролететь, то стоит только привести в действие мины, как от этих стай не останется ровным счетом ничего.

Главное, чтобы ловушка не сработала на обманке, а значит, нужно на сто процентов убедиться, что Рой идет сам, но Эхинацея взяла эту функцию на себя. С ее нынешними пси-возможностям идентифицировать наличие Роя внутри… роя не составит больших проблем.

Но даже если вдруг предположить, что он сможет как-то пробиться через заслон и попасть в бункер, то и там для него имелся неприятный сюрприз. Причем не один. На этой мысли ученая предвкушающее, улыбнулась.

Дни шли за днями, недели за неделями, а Роя все не было. Чистильщики тем временем добрались до огромного центрального зала, заполненного водой, и теперь монтировали систему по откачке водного объема.

Эхинацея уже даже начала сомневаться в собственных выводах.

«В конце концов, он не дурак и мог просчитать, что я вычислила его желание вернуться в бункер и, зная его потенциальные возможности, соответствующим образом подготовилась к встрече, – размышляла она. – А раз так, то он мог решить не рисковать и попытаться где-то затеряться в джунглях…»

– А может, он решил воспользоваться сезоном дождей? – уже вслух произнесла ученая, ознакомившись с календарем. – Так это ему никак не поможет. Да и откуда бы он узнал о местных погодных особенностях? Разве что аборигены поделились информацией?…

Вскоре и впрямь должен был начаться сезон дождей в своей активной фазе, длящийся больше месяца. В это время дождь лил как из ведра, сплошным потоком без перерыва. Но перед этим материк накрывал сильнейший ураган, которые и нагонял на него со стороны океана водоносные тучи.

Собственно, ветер уже начал крепчать.

– Сестра, ты следишь за погодной обстановкой? – поинтересовался во время очередного сеанса связи Эльд Амкар.

– Не очень, – призналась ученая. – Я и так знаю, что через несколько дней нас накроет циклон… Он появляется как по расписанию.

– А зря. Циклон и впрямь идет как по расписанию, но есть одна небольшая особенность…

– Какая?

– Я вижу дымный шлейф.

– Что?!

Эхинацея быстро подключилась к терминалу и стала изучать снимки, сразу заметив то, о чем говорил ей брат. В сотне километров от базы появилась дымная дуга общей длиной в полтысячи километров. Дым от этого пожара сносился ветром в сторону базы, но не доходил до нее, так как его уносило в сторону из-за особенностей горного ландшафта, потому никто пока не ощущал гари. Да даже если бы дым и накрыл базу, снаружи люди ходили в полном комплекте и с работающими фильтрами. Заметить неладное могли, только если бы дым стал настолько густым, что стало бы хуже видно.

– Как, демоны его подери, ему это удалось?! – изумилась Эхинацея.

Понять ее удивление было несложно. Пожаров за все время пребывания на планете она не помнила, точнее на данном материке, ведь джунгли очень влажные и насыщенная водой древесина горит очень неохотно, будет больше дыма, чем огня. Даже если поджечь одно дерево, то сгорит только оно, соседние деревья от жара будут тлеть, покрываться угольной коркой, но не факт, что загорятся.

Правда, это в тихую погоду… Ветер ситуацию несколько менял и, если он не затушит загоревшееся дерево, то соседние вполне могли тоже воспламениться, но все равно скорость распространения огня в таких условиях будет на порядки ниже, чем в обычных лесах.

Так что то, что имеется такое количество дымных очагов, вытянутых в тонкую линию да еще поперек ветра, говорит однозначно в пользу того, что пожар имеет рукотворное происхождение.

– И чего он хочет этим добиться?! Неужели пытается устроит огненную стену и выкурить нас или вообще спалить?!

Эхинацея вчиталась в параметры циклона, направление движения, его скорость, насыщенность водной массой, и выходило, что даже если пожар все-таки разгорится, ливни все равно его затушат задолго до того, как огонь доберется до базы. Да даже если и доберется, база все равно не пострадает и, по мнению ученой, беглец не мог это не понимать, и в этом случае к его выходке требовалось отнестись со всей серьезностью.

– А может, и надеется, ведь точной информации у него нет…

Эхинацея немного успокоилась, хотя, конечно, не до конца, на подсознательном уровне чувствовала, что где-то кроется подвох, который она пока не видит. Но как ни анализировала сложившуюся ситуацию, не видела для базы угрозы от пожара. Даже если будет сильнейшее задымление, это все равно не скроет объект от большей части систем слежения.

– Разве что…

Эхинацея снова приникла к терминалу и стала лихорадочно просматривать сканы биомассы. Результаты искажали уже появившийся слой облачности, а также задымление, не говоря про свойства местной растительности, что усиливали свое действие в условиях повышения электрической активности атмосферы, но информации было более чем достаточно для анализа и получения однозначного результата.

– Проклятье!!!

В джунглях на ограниченной территории собралось просто гигантское количество живых существ: десятки и сотни тысяч особей. И вся эта масса животных, подстегнутая инстинктом самосохранения, спасаясь якобы от пожара, на полной скорости неслась в сторону базы фронтом в пару десятков километров и вскоре должна была появиться в зоне прямой видимости…

– Так вот зачем ты это все устроил, паршивец! Что ж, я тебя недооценила…

Прошел еще час, и вот первая волна тварей налетела на минное поле. Задействовать постановку Эхинацея не стала, потому как вряд ли Рой находится в первых рядах. Можно было попытаться, конечно, взрывами и смертями отпугнуть лавину, но она, будучи биологом, как раз изучала животный мир и прекрасно понимала, что это не поможет. Инстинкт страха смерти от огня сильнее страха крови.

Многочисленные копыта и когти животных просто перепахивали землю, уничтожая минные поля. Забор был смят начисто таранными ударами многотонных животных, словно его и не было.

Остались закладки на деревьях, но… от них тоже не было толку. Вслед за первой таранной волной пошла бесконечная живая река. Вычленить в этой многотысячной стае бегущих в панике животных Роя можно было даже не пытаться. На ментальном уровне царил настоящий пси-шторм, который мог просто свести с ума…

Эхинацея безумно захохотала.

60

Роев прекрасно понимал что его могут ждать, а следовательно, подготовятся к его возвращению. Он пытался придумать план проникновения в бункер, и получалось откровенно плохо. Проблема состояла в том, что его возможности в целом противнику известны, а значит, подготовить меры по их нивелированию не представляет большого труда. Прыгнуть выше головы Владислав тоже не мог, даже если обожрется допинга. Вот и тосковал в своем убежище день за днем.

Тут погода стала меняться. Сначала незаметно. Собственно, первые признаки стали видны по изменению поведения животных и растений.

В памяти паркурщика Роев выудил, что его ждет сезон дождей, но сначала пронесется дикий ураган, что поломает множество старых деревьев. Владислав даже чуть было не поддался приобретенному инстинкту и тоже не начал искать крепкое убежище. Но все же удержался.

И тут его, что называется, торкнуло, уж неизвестно, что за что зацепилось (скорее всего, желание наконец погреться у костра и приготовить пищу на огне, а также воспоминания о результатах пожара при сильном ветре в лесу), но в один момент в его голове возник план.

Правда, как показал опыт (решился все-таки развести костер, благо ветер сносил дым и развеивал тепловой след), гореть деревья особо не желали.

– Но мне, собственно, и не нужен пожар как таковой… главное дыму побольше. Тут необходимо какое-нибудь хорошее зажигательное средство…

Пошарившись в памяти паркурщика, Роев нашел там информацию о маслянистом плоде размером с грушу. Нашел этот плод и сжал в руке. Меж пальцев потекло самое натуральное масло зеленоватого цвета. Олива отдыхает. Этот плод паркурщики ели, если у них случался запор.

Владислав вообще отметил, что информация из памяти паркурщика поступает такая, словно он почерпнул ее из справочника, то есть не было каких-то эмоциональных окрасок. Ведь какие-то плоды паркурщик любил как лакомство, а какие-то поглощал, если жрать было нечего, и его при этом чуть ли не выворачивало от отвращения, но Роеву эти чувства не передались, только лишь обозначалось как «вкусное» и «невкусное». Это было странно. Впрочем, пока он этими нюансами голову забивать не стал.

– Вот доберусь до безопасного места и осмыслю.

Ну а дальше было все просто. Роев набрал этих плодов, приманил к себе скакуна, какого-то шестилапого зверя с длинных носохоботом, причем сумчатого – с «сумкой» на спине, а не на пузе, как у кенгуру, и, подчинив своей воле, помчался по джунглям, выбирая высокие и старые деревья. Накидывал у основания веток, обильно поливал это все маслом и поджигал. Для чего приходилось таскать с собой гнилушку, в которой тлели угольки. А то каждый раз разводить огонь – одно мучение.

И так он скакал по джунглям, создавая сплошную полосу источника задымления, то и дело пополняя запасы масляных плодов и меняя выдохшихся скакунов, при этом почти не ел и не спал, пользуясь стимуляторами.

Как только все крепчающий ветер погнал дым в сторону базы, Роев вновь помчался по джунглям, на этот раз посылая обитателям волну паники. Типа ахтунг! Пожар! Спасайся, кто может!

Стараться сильно не пришлось, настороженные животные и без него готовы были вот-вот сорваться и мчаться куда подальше от угрозы быть заживо зажаренными. Только Владиславу требовалось, чтобы они бежали в конкретном, нужном ему направлении. И они побежали.

Возник эффект схода снежной лавины от брошенного камешка. Вскоре в сторону базы мчалось с каждым часом все увеличивающееся стадо самых разных животных, гонимых инстинктом самосохранения. Роеву, осторожно маневрируя на своем транспорте, оставалось только слегка направлять движение, что было не так уж и просто, ибо управлять паникующими животными почти невозможно, но в целом он справился.

На подходе к цели Владислав в очередной раз принял допинг, чтобы жестче контролировать зверье, что в последний момент могло взбрыкнуть, особенно если их напугать.

«Ох, сторчусь я с этой химией…»

Стадо, подстегнутое мощным пси-ударом паники, просто снесло все препятствия на своем пути, и Роев оказался у входа в бункер. Сидевшие в доте бойцы в принципе не могли ему помешать проникнуть внутрь, ибо обзор им закрывали десятки крупных животных. И стрелять в них бесполезно. Только создадут завал между собой и дверью в бункер.

Но Владислав не спешил, опасаясь, что в коридоре могли распылить какой-нибудь яд или вирус. Можно было вытряхнуть мужиков из их защитных костюмов, но и они могли быть заражены.

Паранойя? Может быть, но лучше подстраховаться. Целее будешь.

– По крайней мере, транспортом точно лучше не пользоваться. Заминировать его легче легкого.

Как, собственно, могли подвесить заряд на дверь. Так что ее тоже пришлось открывать дистанционно с помощью подчиненного своей воле животного. Но нет, не взорвалась.

Теперь Владиславу осталось преодолеть коридор. На случай если и его заминировали, он начал загонять туда различных зверей. Буквально сразу же послышались взрывы, закричали раненые и испуганные звери, но Роев продолжал загонять внутрь все новые и новые порции животных, подстегивая их волнами паники, а там внутри все гремели и гремели взрывы…

На случай если в коридоре все же помимо различных мин стояли химические или биологические, Роев не зря использовал в качестве скакуна именно сумчатое животное. Установив более тесный ментальный контакт с животным, наличие сумки у этого вида, естественно, говорило о том, что это самка, он заставил ее расслабить свой наспинный кожаный мешок и забрался в него, проецируя ей в мозг образ того, что он является ее детенышем, после чего растянул сумку по максимуму, для чего пришлось приподняться, выгнув спину, в результате чего образовался довольно внушительный внутренний объем свободного пространства.

Новым приказом заставил сжать горловину мешка. Конечно, осталось дыхательное окно, но Роев его загерметизировал уже вручную. На внешний мир он смотрел глазами подчиненного зверя.

– Погнали!

Где-то на полпути зверь стал спотыкаться, значит, в коридоре все же имелась какая-то химическая или биологическая гадость, но Владислав заставлял своего скакуна продолжить скачку, мобилизуя все оставшиеся ресурсы. А вот остальные звери, бежавшие впереди, продолжая процесс разминирования, постепенно начали выходить из ментального подчинения и стали вести себя точно пьяные или слепые. Сомнений в том, что действовала какая-то химия, не осталось.

Тем не менее до двери Роев добрался без проблем, хотя приходилось перебираться через горы убитых и раненых животных, тараня неадекватно ведущих себя из-за химии особей, что вставали на пути.

Дверь, естественно, оказалась закрыта, но с помощью почти слоновьего хобота своего скакуна ее удалось без проблем открыть. Пришлось рисковать, так как до финиша добрался только он и больше марионеток не было, но, к счастью, дверь минировать почему-то не стали.

Кислорода в мешке практически уже не осталось, но, даже оказавшись внутри бункера, Роев не спешил покидать свое убежище. И правильно, там за дверью оказались его старые знакомые в лице двух охотников, что незамедлительно открыли огонь.

Владислав, предполагая подобное развитие событий, в момент открытия двери и входа внутрь, со всей возможной силы, что увеличена допингом, долбанул ментальным ударом, и хоть мозги у охотников были защищены, но удар все же достал их и первые выстрелы прошли мимо.

А он тем временем атаковал, ринувшись на своих врагов, что начали стрелять уже вполне метко, но чтобы свалить мощное животное, которое к тому же почти не чувствовало ран, так как Роев заглушил нервную систему, требовалось постараться.

Первого охотника он просто раздавил тушей своего скакуна, после чего выскочил из наспинного мешка, ибо бедное животное выполнило свой долг по защите детеныша до конца, что придало зверю дополнительно сил, и уже не могло встать.

Ружье раздавленного охотника при ударе отлетело в сторону, и Владислав его подхватил, укрываясь за тушей погибшего зверя.

Еще один мощный пси-удар, в который Роев вложил все свои силы, и чуть дезориентированный охотник стреляет куда-то в сторону, в момент, когда Владислав выглянул из-за туши и в свою очередь нажал на спусковой крючок. Выстрел Роева оказался куда как точнее, угодив точно в забрало шлема. Пуля не пробила бронестекло, но хорошенько встряхнула мозги охотнику, свалив его на пол, и, прежде чем противник справился с сотрясением, Владислав, бегом сокращая дистанцию и одновременно выбирая лучший ракурс, выпустил остаток боекомплекта. Уже третья пуля разрушила бронестекло, так что остальные два выстрела были лишними, но остановиться он не смог.

– Надо же… словно дома себя почувствовал… – с удивлением пробормотал Владислав, вдыхая специфически пахнущий воздух бункера.

Впрочем, задерживаться он не стал и поспешил в свое ближайшее убежище, а то скоро его должен был накрыть откат от применения допинга, причем в значительной передозировке, и надо отлежаться.

– Даже удивительно, что так долго продержался, – пробормотал он.

Тут снова шевельнулся червь в голове.

– Что? Намекаешь, на то, что это тебя надо благодарить? Ну, спасибо…

61

Бесшумно отошла в сторону крышка медицинской капсулы, и спустя пару секунд лежащая внутри абсолютно лысая женщина открыла глаза и с хищной гримасой на лице приняла сидячее положение, после чего легко выскочила из капсулы и пружинисто приземлилась на пол.

В следующую секунду раздалось легкое жужжание, это два летающих насекомых, повинуясь воле женщины, покинули свои лежбища, схватили лапками халат и зависли позади хозяйки. Женщине осталось лишь просунуть руки в рукава, что она и сделала и запахнула полы халата. Жуки же поспешили вернуться в свои гнезда до следующего приказа.

Обув тапочки, что ей также притащили уже ползающие насекомые, Эхинацея подошла к своему рабочему столу и села в кресло. На экране терминала призывно мигал значок связи. С ней вот уже час безуспешно пытался связаться находящийся на орбите брат.

Но сначала она просмотрела результаты своей модернизации, а точнее ее интересовала лишь строчка «ментоактивность».

– А-8… – прочитала Эхинацея и чуть поморщилась. Она ожидала куда как более значимого результата, а именно А-5. Именно такой результат зафиксирован у Роя после его последнего приступа, когда он восстанавливался в медкапсуле. где прошел автоматическую переоценку. Тот приступ привел к скачку уровня ментальной активности. Мозг подопытного самоорганизовался, интегрировав в себя дополнительные включения.

– Но ничего, резерв еще есть…

Наконец женщина активировала раздражающе мигающий значок, и на экране немедленно вспыхнуло окошко видеосвязи.

– Сестра! – гневно воскликнул Эльд Амкар и, опешив, замолчал, когда вгляделся в обновленный образ сестры. Он привык видеть у нее на голове всевозможные прически, причем самых диких расцветок, но вот к тому, что сестра вообще избавится от волос, он был не готов, что его слегка сбило.

– Чего ты хотел, брат?

– Сейчас не время обдалбываться дурью! Ты же знала, что прилетает дядя Амальд, он уже в системе, и его корабль вот-вот встанет на орбиту планеты, могла бы и сдержаться…

– Во-первых, я не обдалбывалась дурью, а во-вторых, мне наплевать на прилет дяди.

– Что значит наплевать?! Его послал отец, чтобы он разобрался с проблемой…

– Я сама разберусь с возникшей проблемой.

– Как ты разберешься?! Все твои прежние попытки провалились!

– Если уж мои прежние попытки провалились, то с чего ты взял, что что-то может получиться у дяди?! Что он может? Разбомбить бункер Древних с орбиты? Смысл?

– А с чего ты решила, что у тебя получится на этот раз?!

– С того, что я подготовилась, учтя все ошибки. Ему от меня никуда не деться…

– Кстати, почему у меня вообще пришло сообщение, что твоя сеть свернута? – удивился Амкар.

– Все верно. Я только что извлекла свою нейросеть.

– Что?! Что ты сказала?! – взвился Эльд Амкар.

– Что слышал.

– Ты окончательно свихнулась!

– Полегче на поворотах, братец, – ощерилась Эхинацея.

– Зачем ты это сделала?!

– Только избавившись от нейросети, я смогу добраться до Роя в бункере. Ты же знаешь, что с нейросетью внутрь путь закрыт.

– Ты собралась лично спуститься в бункер?!

– Именно. Иначе Роя не взять. И только я могу его пленить.

– Да демоны с Роем!!! Мы его так или иначе достали бы! Дядя Амальд что-нибудь придумает… Но ты понимаешь, что повторная установка сетки может пройти с осложнениями?! По крайней мере она точно не встанет, как раньше, и тогда все те десятки миллионов, что были потрачены кланом на приобретение специализированной сети, импланты, высокоуровневые базы знаний вылетят в сопло!

– Естественно, знаю. Но, во-первых, я давно окупила все вложения клана в меня, а в перспективе это даст гигантские прибыли. Во-вторых, после того, как поймаю Роя, я точно не стану устанавливать старую сетку…

– Почему?

– Быть ученой, после тех возможностей, что я получила, мне теперь не сильно интересно, – чуть криво усмехнулась Эхинацея, раскручивая в воздухе с помощью телекинеза обыкновенный скальпель, после чего метнула его в самовольно ползущую по стене тварь.

Бросок получился весьма точным, несмотря на то что Эхинацея только-только овладела своими новыми способностями. Впрочем, это было объяснимо, ведь она долгое время готовилась к их получению и тренировала волю с концентрацией. И еще до проведения очередного операционного вмешательства на мозге с апгрейдом последнего в плане увеличения ментоактивности у нее стало что-то получаться.

– А кем ты решила стать? – спросил Амкар, не видевший телекинетических манипуляций сестры.

– Сейчас рано об этом говорить…

– Тогда зачем тебе сдался этот Рой, что ты лично решила пойти за ним?

– Много причин… – сузив глаза и хищно оскалившись, прошипела Эхинацея, чье тело вдруг пробила легкая судорога.

«Она точно окончательно спятила», – с удивившей его самого отстраненностью в чувствах подумал Эльд Амкар, глядя в пустой экран, так как абонент отключился через пару мгновений.

Хотя удивляться, наверное, было нечему. В конце концов, он знал и даже ждал, что рано или поздно это произойдет. Ни для кого не было большим секретом, что Эхинацея, мягко говоря, не совсем хорошо ладит с головой и ее регулярно клинит на какой-нибудь теме. Но раньше это было относительно безобидно, ибо завязано на науке, и ее зацикливание даже было только на пользу делу. Собственно, и в науку она пошла из-за такого вот зацикливания еще в детстве, увлеклась всякими мелкими животными и внушила себе, что хочет стать высококлассным биологом и ни на какие другие варианты в принципе не реагировала, чуть до истерик не доходило. Сейчас же ее откровенно занесло, так как более или менее внятно эту ее охоту на Роя было не объяснить. Но да что с сумасшедшей взять?

Если уж на то пошло, то Амкар сбежал на орбиту даже не столько от Роя, сколько от откровенно пошедшей вразнос собственной сестры, узнав о ее новых прогрессирующих возможностях и увидев, что ее начинает плющить.

«Мужика ей надо, чтобы время от времени драл ее с утра до вечера и с вечера до утра, может, тогда бы у нее мозги в рамках нормы держались», – подумал Амкар.

Но, увы, мужчинами Эхинацея не интересовалась, с головой уйдя в науку, как, впрочем, не было ей дела и до особей своего пола. Проверяли и такой вариант, мало ли…

Потом хотели выдать замуж, как принято в клане, согласно древним обычаям, и плевать на мнение невесты, прежде всего долг перед кланом, а клану нужны новые члены с высокими показателями интеллекта, ибо это главная ценность, так как любой клан без людей с высоким интеллектом обречен на падение. Но куда там! Женихи едва уносили от нее ноги, а если отказывали ноги, то уползали…

Давила она женихов на ментальном уровне жестко, и в итоге на нее махнули рукой, дескать, перебесится, никуда не денется, и рано или поздно природа возьмет свое.

«Проклятье, так, может, в этом все и дело?! – осенило Амкара. – Наконец ее пробило, появился достойный ее во всех смыслах самец, да только вот беда – сбежал… а не она сама его выгнала. Или ее окончательно перемкнуло как раз из-за того, что осознала этот момент, кто ее знает? Если уж выверты сознания простых женщин не всегда можно понять, то изначально двинутых крышей – подавно, даже и пытаться не стоит…»

62

Так погано Владислав Роев себя не чувствовал еще никогда в жизни. Все тело крутило словно от тяжелого поросячьего гриппа, чудовищно ныли суставы, тянуло мышцы, да и вообще казалось, что болит каждая клетка. Сознание затуманилось, он не понимал, где находится и даже кто он собственно такой, и метался в горячечном бреду.

Но удивляться тут нечему. Роев в момент прорыва обратно в бункер Древних самым натуральным образом сжег все ресурсы организма, накачиваясь допингами сверх всякого возможного предела. Так что отлеживался он в модуле целых три дня, страдая от жесточайшего отката. Ни о каком ментальном воздействии на тварей в моменты просветления не приходилось даже думать, потому как делать это было мучительно больно.

Обезболивающие при этом практически не помогали, ибо страдало не столько тело, сколько мозг.

Даже нужду справлял внутри бункера, не в силах выбраться наружу, да и опасно ему было выглядывать из модуля в таком состоянии, благо имелись необходимые пакеты от сухпайков, чтобы не превратить модуль в сортир.

Пока Владислав еще более-менее внятно соображал, подумал, что вполне возможно – он все-таки подхватил какую-то заразу, пока бродил по лесу, или же не уберегся от воздействия ОВ или БО, что применялось в коридоре, ведущем к бункеру…

На четвертый день Роев почувствовал себя чуть лучше, а на пятый, оттершись салфетками от какой-то дурно пахнущей и липкой дряни, что вышла из него вместе с потом и покрывала его тело словно маслянистой пленкой, смог выбраться из модуля и даже потихоньку начал пользоваться своими пси-силами, большинство тварей отпугивал, а самых вкусных наоборот приманивал. До предела истощенный болезнью организм требовал много высококалорийной пищи.

Откормившись и более-менее восстановив силы, а истязаемый диким голодом жрал Владислав чуть ли не круглый день с небольшими перерывами, чтобы только приготовить очередную порцию жаркого, начал спуск на нижние уровни бункера, а то на верхних этажах он чувствовал себя неуютно.

Пока Роева не было в бункере, чистильщики смогли вновь зачистить коридоры, превратив их в «желтую зону», и, более того, пробиться через последнее препятствие и достичь того огромного полузатопленного помещения, даже начали монтаж трубопроводной системы для откачки воды. Но на этом собственно и все. Зачистить от живности такой объем было, мягко говоря, непросто, не говоря уже о длительности процесса осушении водоема.

«Хотя, думаю, погуляй я в джунглях еще недели две, процесс мелиорации уже шел бы полным ходом даже без зачистки от живности, – подумал Владислав. – А там и до командного пункта добрались бы и вырубили глушилку, после чего клановые бойцы зачистили бы весь бункер от всей живности в течение месяца. Так что вовремя я вернулся».

– Что, не нравится… – пробухтел Роев, скривив лицо.

Отловив летучую мышь, Владислав, естественно, решил посмотреть с ее помощью на свой мозг. Червь, что поселился в его черепной коробке, недовольно заворочался под воздействием ультразвука.

Кость ультразвук брал не очень хорошо, череп под его воздействием завибрировал, так что все зачесалось, но тем не менее картинку он получил довольно внятную. Тем более, когда знаешь, как мозг должен выглядеть в реальности, тогда и лишние элементы легко найти. И Владислав их нашел, эти лишние элементы, и, надо сказать, ему немного поплохело от увиденного.

Длинный червь расположился прямо посредине мозга, в ложбине, отделяющей полушария друг от друга, и тянулся он от лобной доли с района переносицы до затылка.

Сразу стало понятно, что в башку паркурщика лазил не он, слишком уж он здоровый. Впрочем, выяснить, кто именно лазил в голову паркурщика, труда не составляло. От длинного червя шли отростки трех-четырех сантиметров в длину, по шесть штук с каждой стороны.

Если бы Роев не знал, что это червь, то решил бы что это лапы, а так понял, что это какие-то полипы, или как их правильно называть, в общем, отпочковались от этого червя дополнительные червячки, чья функция, судя по всему, и заключается в копировании и переносе знаний от одного объекта к другому. Удивляла только скорость развития этих червей, ведь времени с момента подсадки прошло совсем немного.

– Значит, я смогу скопировать информацию еще максимум с одиннадцати носителей… – сделал Роев очевидный вывод, отпуская летучую мышь, найдя в ситуации положительные моменты. – Вот только чьи бы знания скопировать? Да и смысл мне копировать, скажем, знания штурмана или механика, если я все равно без нейросети не смогу воспользоваться кораблем или произвести ремонт?… С другой стороны, сказано же, что знания лишними не бывают, глядишь, и пригодятся когда-нибудь. Осталось только найти подходящих доноров…

«И вот еще интересно, смогу ли я отказаться от ставших ненужными знаний? – подумал Владислав. – Того же лесного паркурщика… В бункере его знания не сильно актуальны. И еще интересно, забуду я все начисто, или же хоть тень знаний и навыков останется? И появится ли на месте удаленного червя со знаниями паркурщика новый червь, который сможет скопировать более востребованные знания?»

Ответов не было, а рисковать Роев пока не собирался. А ну как придется снова выходить в джунгли? Так что решил, что пусть пока остается как есть, свободных червей еще полно, а как припрет, так и проведет эксперимент. Но это по-любому еще будет не скоро.

«Если это „не скоро“ вообще будет, потому как очень даже скоро меня начнут выкуривать из бункера всерьез, – озабоченно подумал он. – Вот появилось у меня такое чувство… Опять интуиция шалит? Вопрос в том, когда и как это будут делать? И ведь подготовиться не успеваю от слова „совсем“… Хотя, конечно, пару сюрпризов я подготовить могу, но вот поможет ли мне это выстоять – вопрос».

Подготовиться Роеву и впрямь не позволили. Началось вторжение.

То, что в бункер пришли враги, он, как и раньше, почувствовал по ментальному эху, что волной расходилось по бункеру и агрило остальных тварей на возможную угрозу. Уходя на глубину, Вдалислав открыл максимальное количество дверей, и в «желтую зону» вновь полезли твари. Особенно тварей привлекли туши погибших животных из джунглей, что просто валом валялись в коридоре, ведущем в бункер, и от которых уже пошел соответствующий манящий сладковатый запашок. Вот они и встретили чужаков так агрессивно, решив, что заявились конкуренты.

Но эхо довольно быстро смолкло.

– Не понял…

Владислав забеспокоился из-за нетипичного развития ситуации.

– Либо вторженцы отступили, не в силах пробиться сквозь тварей, либо…

Второй вариант Роеву сильно не понравился, ибо в первый вариант он почему-то не поверил. Владислав выдвинулся навстречу на мотоцикле, послав вперед летающих разведчиков, чтобы понять, кто это к нему в гости без приглашения приперся… Когда Роев увидел, кто именно его навестил, то не сказать, что так уж сильно удивился. Более того, чего-то подобного он и ожидал.

«Другое дело, что противостоять в полную силу этому противнику я не смогу, так как прошло слишком мало времени с момента прорыва в бункер и я еще не восстановился… – трезво оценил он свои шансы. – И думается мне, в том числе на то и был расчет противника. С допингом тоже не все ладно, не осталось его почти, в то время как сумасшедшая баба наверняка зарядилась по полной».

63

Общаться с прилетевшим, чтобы разобраться в общей ситуации, дядей Амальдом Эхинацея не стала, хотя тот настойчиво пытался с ней связаться, но это ее не волновало. Эхинацея завершала последние приготовления, и ей было не до пустых разговоров, которые к тому же, скорее всего, закончатся запретами посещения бункера.

Сидевшие в доте бойцы получили приказ не пропускать ученую в бункер, но это было бесполезно, ей достаточно было легонько надавить на людей ментально – и они сами открыли ворота.

Обитавшие в коридоре твари моментально живой волной хлынули навстречу, агрессивно шипя и щелкая жвалами, и снова оказалось достаточно легкого ментального воздействия, чтобы твари вернулись к своему прежнему занятию, а именно к утилизации туш погибших животных.

Собственно говоря, от туш за эти дни уже мало что осталось, костяки да гуано в огромном количестве. Впрочем, костяки также постепенно перерабатывались во все то же гуано. Различные твари размягчали кости с помощью своих отрыгнутых желудочных кислот, а когда кости размягчались, съедали. Другие дробили кости своими мощными челюстями до состояния порошка и только потом сжирали. Еще день-два, и коридор будет условно чистым, если не считать… удобрения, в котором будут вызревать следующие поколения многих видов тварей.

Эхинацея неслась по коридору прямо по грудам оглушительно хрустящих костей на своем полугусеничном транспорте, в котором любой землянин при желании опознал бы снегоход, а за ее спиной постепенно собиралась стая из тварей, и выглядело это так, словно за наездницей развевается гигантский живой плащ.

Эхинацея неслась в глубину бункера сектор за сектором и в какой-то момент почувствовала присутствие своей цели.

– Рой!!! – воскликнула она, вложив в крик, а также ментальный зов, всю свою ненависть и ярость, желание мучительной смерти своей жертве. – Тебе от меня не уйти!!!

Огромная стая тварей, собранная Эхинацеей по пути движения, повинуясь ее ментальному приказу, устремилась вперед плотной массой. Это походило на какой-то сюрреалистический поток…

Навстречу вылетела точно такая же стая тварей, и произошло столкновение.

Тысячи, десятки тысяч тварей разных видов, подгоняемые ментальными приказами своих хозяев, а также ведомые инстинктом, что требовал уничтожить вторгшихся в их охотничьи угодья чужаков, сошлись в ожесточенной схватке. Твари плевались ядом и кислотой, пронзали друг друга ядовитыми жалами, кусали не менее ядовитыми зубами и разрубали друг друга мощными клешнями…

В коридоре стоял невообразимый гул из жужжания крыльев, щелканий жвал, треска хитина и визга раненых.

Фронт противостояния медленно смещался то в одну сторону, то в другую… Твари погибали сотнями в каждую секунду, так что очень скоро пол был покрыт сплошным ковром из поверженных тварей, и этот слой стал очень быстро набирать толщину… полметра, метр, два…

Но вечно такая битва длиться не могла, и кто-то должен был рано или поздно сдать свои позиции из-за недостатка сил, что и в итоге и произошло. Одна из стай в какой-то момент стала быстро редеть и откатываться назад, сдавая позиции, а точнее вниз.

Эхинацея победно, с явной сумасшедшинкой в голосе заливисто захохотала.

– Ты мой!!!

«Черта с два…» – пришел ответ.

64

– Проклятье… – с натугой закрывая дверь в секцию, обессиленно выдохнул Роев, едва сбежав от противницы.

Тупое силовое противостояние изрядно вымотало его, как физически, так и ментально. Первый раунд схватки остался за ученой.

Владислав не хотел в этом признаваться, но он боялся эту свихнувшуюся женщину. И даже представлять не хотел, что она может, а главное, что хочет с ним сделать, особенно в свете ее последнего возгласа. Было в нем что-то такое… странное, мягко говоря, намешано там было многое, что сразу и не опознать. Понятно, что ничего хорошего. Он все-таки не мазохист.

«Разведка боем показала, что в прямом противостоянии я ей на один зуб. Можно, конечно, закинуться остатками допинга, но не думаю, что меня это выручит, особенно если она в свою очередь ширнется стимулятором, не говоря уже о том, что я потом окончательно выйду из строя и меня можно будет взять голыми руками. Так что допинг – на самый крайний случай».

Понимая, что дверь Эхинацею надолго не задержит, Владислав стремительно отступал… ну ладно, позорно бежал на полной скорости. Роев, едва вписываясь в повороты, пытался придумать хоть какое-то решение проблемы, но, увы, в голову ничего не лезло. К этой битве он оказался откровенно не готов по всем возможным пунктам, как физически, то бишь в ментальном плане, так и тактико-стратегически. Но – какая-никакая – идея у него все же возникла, и за неимением лучшего плана он решил реализовывать то, что придумал.

Поскольку в прямом столкновении проигрывал, то он решил устроить ловушку, для чего добрался до ближайшего модуля с вооружением и запасами…

Пока еще оставалось время, начал формировать новую стаю.

Эхинацея двигалась не слишком быстро, своей медлительностью давя противнику на психику. Понятно, что она чувствовала своего визави, знала что он чувствует ее, и раз остается на месте, то резонно предположила, что противник приготовил какую-то пакость, так что тщательно проверялась, но ничего подозрительного найти не могла, что ее только еще больше выбешивало.

И вот в сектор хлынула ее стая, и вновь завязалась ожесточенная битва марионеток.

Роев посылал в бой все новые и новые полчища, но Эхинацея давила их своими стаями, вновь начал стремительно расти завал из раненых и погибших тварей, а потом, когда Владислав стал выдыхаться, она начала перехватывать его марионеток, ставя их себе на службу, и уничтожение стай Роева пошло еще быстрее, как и «перевербовка».

«Что же ты придумал, Рой?» – прозвучал голос Эхинацеия в голове Владислава.

Роев ментально закрылся, отражая ее пси-давление на свой мозг, но картинка со стреляющим пулеметом все же вспыхнула.

«Тебе это не поможет! – передала она и даже с каким-то разочарованием добавила: – Я ожидала от тебя чего-то большего…»

Огромная стая тварей мощным кулаком ударила по модулю, в котором засел Владислав. Поскольку модуль стоял плотно прижатый к стене, то опрокинуть его было трудно, но не невозможно. Твари, повинуясь чужой воле, стали раскачивать модуль, набиваясь в зазор между бортом и стеной, пока убежище наконец не опрокинулось на бок. При этом образовалась «мертвая зона», то есть стрелять по приближающейся Эхинацее Владислав не мог.

«Ты меня разочаровал…»

«Насколько я помню, я и не пытался тебя очаровывать…»

По мозгам Роева ударили с явным привкусом злости и обиды, что ли, но атакованному было не до расшифровки эмоциональной составляющей ментальной атаки. Требовалось сосредоточиться на защите, так как на него обрушился настоящий град пси-ударов, с каждой секундой они становились все ожесточеннее и истеричнее.

В какой-то момент Эхинацея попыталась добраться до Роева физически, чтобы чисто по-женски выцарапать ему глаза.

– Вылезай, гад! Вылезай!!! Ну же, будь мужчиной! Что ты спрятался, как тряпка?!

Напор был столь силен, что модуль стал сминаться под действием телекинеза, словно консервная банка.

– Я и есть мужчина, по крайней мере, женщин не бью… если что, то я их сразу убиваю…

Ответ Роева явно ввел Эхинацею в легкий секундный ступор, ее атаки прекратились, что ему и требовалось. Владислав в свою очередь задействовал телекинез, и спусковой крючок пистолета, приставленного к емкости с огнесмесью для огнемета, стал выбирать свободный ход.

– Так вот что ты задумал! – воскликнула Эхинацея, блокируя ход бойка.

Роев принял все остатки допинга и, как только стимуляторы начали действовать, надавил на крючок своей пси-силой, но пистолет не стрелял, противница оказалась многократно сильнее. Более того, в следующий момент пистолет был вырван из крепления и отброшен Эхинацеей в сторону.

– Ч-черт!

– Ха-ха-ха!!! – засмеялась над ним женщина и вновь атаковала.

Отчаяние затопило Владислава с головой, ведь еще немного и он вновь станет пленником, и о быстрой смерти можно будет только молить, но мольбы не помогут…

– Да взорвись же ты!!! – взвыл он.

Роев очень ярко представил взрыв емкости с топливом и вложил в это желание все силы.

– Нет!!! – закричала Эхинацея, не в силах перехватить возникшее псионическое явление.

В емкости возникла огненная вспышка, даже мелкая искра, едва ли сильнее той, что дает пьезо-элемент в зажигалке. Но и этой мелочи хватило с лихвой…

В следующий момент оглушительно громыхнуло. В обе стороны по сектору понеслась тугая огненная стена, ударной волной сдувая и сжигая тварей.

Модуль также жестко долбануло взрывной волной и понесло по ступенькам, сначала вверх, долбая о стены, а потом он куском бесформенного железа покатился вниз, также то и дело ударяясь о стены, подскакивая на ступеньках, пока, наконец, не рухнул и не остановился на одной из площадок, запутавшись в устоявших зарослях.

Несмотря на то что Владислав Роев подготовился к взрыву, обвязавшись в кресле ремнями, его неслабо так растрясло.

65

– Ох-х…

Роев стал с трудом выбираться наружу, что было непросто, ибо покорежило модуль более чем серьезно. Пришлось изворачиваться на манер змеи, но все же он смог выползти из перекошенного люка.

– И что это было? Пресловутый пирокинез?… Впрочем, потом буду разбираться. Сначала дело надо доделать…

Ему требовалось найти тело ученой и добить ее. А то мало ли, вдруг выжила? Псионы, они такие… Если верить рассказам о них, то самые сильные могут вообще в вакууме существовать без всякой телесной защиты, и это еще по минимуму. Конечно, ученой далеко до тех монстров, иначе взрыв не оказал бы на нее никакого влияния, но это говорит лишь о повышенной живучести псионов по сравнению с обычными людьми.

– Вот только где ее искать? – пробормотал Владислав, осматриваясь в закопченном коридоре.

Впрочем, он вспомнил о своих пси-способностях, разогнанных допингом.

– Ну, надо же, и впрямь выжила… – удивился Роев, ощутив пси-фон женщины. – Всего лишь сознание потеряла.

Владислав, достав из кобуры пистолет, поспешил до нее добраться, пока она не очухалась, для чего ему требовалось преодолеть несколько пролетов.

Броню женщины короткоствольное оружие могло и не пробить, да наверняка не пробьет, так что он снял с головы Эхинацеи шлем и приставил к ее лбу ствол, палец начал уже выбирать слабину спускового крючка, как уже в его голове шевельнулся червяк.

– Действительно, почему бы и не скопировать ее знания? Ну, раз такое дело, давай вылезай…

В голове снова началась шевеление, после чего в затылке неприятно кольнуло. Роев подставил руку, и на нее шлепнулся червяк. С трудом подавил тошноту, а заодно желание его раздавить, Владислав положил червяка на голову ученой, тот присосался к гладкой коже женщины и начал проникновение в черепную коробку.

– Ну и гадко же… – Роева аж судорогой пробило.

Женщина оставалась без сознания, и Владислав терпеливо ждал окончания процесса копирования, готовый в любой момент выбить ей мозги, но, к счастью, она пока и не думала приходить в себя.

«А может, тому виной червяк, который усыпляет донора…» – подумал Владислав.

Процесс копирования явно затягивался, если сравнивать с тем, как происходило все с паркурщиком в джунглях.

– Эй, ты там случайно не поселиться решил?

Но нет, червяк начал вылезать из головы ученой, и Роев, подхватив его, поднес к своему затылку.

– Бр-р… – Его снова всего передернуло.

В этот момент стала приходить в себя Эхинацея, застонала, задвигалась.

Роев снова наставил на нее ствол. Вот только палец отчего-то словно одеревенел, но это было явно не чужое на него воздействие. Роев сам не мог выстрелить в женщину.

«Ну же! – подстегивал он себя. – Вот ведь гадость какая! Она же тебя самого сейчас заставит застрелиться!»

Но вот женщина открыла глаза и в страхе уставилась на Роева.

– Ну как, теперь впечатлена? – спросил Владислав, все же оказавшись не в силах застрелить с виду беззащитную и безопасную женщину, хоть и понимал, что это неправильно. Но ему для радикальных действий требовалась дополнительная причина, чтобы она снова напала, и тогда это станет чистой воды самообороной. Но словно понимая это, женщина не нападала.

– Вы кто?! Где я?!! – воскликнула Эхинацея и рефлекторно постаралась отстраниться от угрозы, отползя на локтях и пробуксовывая ногами, но уперлась в обожженные и закопченные заросли.

– Чего?…

«Вот блин, это что, червяк впустую, что ли, слазил?! – заподозрил неладное Роев. – У нее амнезия от удара? Или он стирает все те воспоминания из донора, что у него скопировал?»

Поскольку Владислав пока никаких новых знаний в себе не ощущал, то версия была весьма реальная и крайне неприятная. Впрочем, он понимал, что требовалось некоторое время, чтобы червь подсоединился к мозгу, образовал новые связи, и он смог получить доступ к знаниям.

«А может, она симулирует? – с подозрением подумал Владислав. – Увидела, что находится в проигрышном положении, и играет потерю памяти… Хотя не удивлюсь, если это все же правда. Она ведь изначально была двинутой по фазе, так что ничего удивительного, если от удара башкой у нее снова настройки слетели…»

– Вы меня похитили?!

Оставаясь настороже, готовый в любой момент выстрелить, Роев спросил:

– Помнишь свое имя?

– Конечно! Я – Эхинацея Эйлен, дочь Дахара Сармлида, главы клана Риядлид…

– Что последнее ты помнишь?

– В смысле? – явно растерялась женщина.

По крайней мере, на пси-уровне Роев чувствовал ее растерянность пополам со страхом и непониманием ситуации.

«Хотя кто знает, может, для нее не составляет труда это симулировать?» – снова недоверчиво подумал он.

– Сколько тебе лет?

– Восемнадцать… мне должны скоро ставить нейросеть… и как-то все словно в тумане…

«Блин… врет или у нее реально амнезия? – все никак не мог определиться Роев с диагнозом пленницы, будучи в серьезных сомнениях. – И даже если амнезия, то она в любой момент может все вспомнить и ударить, когда я буду совершенно не готов. Ладно, у меня где-то есть блокираторы, на первое время хватит».

Владислав достал из аптечки тюбик-шприц.

– Что это?! Не надо!

– Не дергайся… ничего плохого тебе от этого не будет. Считай, что это лекарство…

Роев вколол ей препарат в шею и почувствовал себя чуть свободнее. По крайней мере атаковать в полную силу она теперь не сможет, а от слабой атаки он отобьется, во всяком случае надеялся на это. Осталось только решить, что теперь делать.

– Вопрос…

66

Вот так вот взять и отпустить ее Роев, конечно, не мог.

«Ее вылечат, она все вспомнит и снова спустится в бункер по мою душу, – думал он. – Ну или еще чего похлеще выдумает. С фантазией у нее порядок, даром что больная. Оно мне надо? То-то и оно… Убить? Тоже как-то не выходит. Она должна меня спровоцировать. Держать ее у себя в качестве пленницы? Тоже ни в какие ворота не лезет. Я ж не террорист какой в самом-то деле…»

Возникла мыслишка воспользоваться ее состоянием… да нет, не в этом смысле, а сказать, что, дескать, мы заодно, типа он ее телохранитель, снаружи враги и все такое.

«Но это хорошо в том случае если амнезия навсегда, а вот если она все вспомнит, то… в общем, слишком рискованно», – отбросил заманчивую идею Владислав.

– Где мы? – озираясь по сторонам, спросила Эхинацея, после того как чуть успокоилась.

Человек с пистолетом, находящийся напротив, перестал ее сильно угнетать, раз уж он не предпринимает в отношении нее каких-то агрессивных действий, а любопытство берет свое, тем более женское любопытство.

– М-да… Мы в бункере Древних. А что до того, как и почему мы тут оказались… В общем, посмотри для начала на себя…

С этими словами Роев достал аптечку, благо там есть небольшое зеркальце на обратной стороне крышки, словно в пудренице.

Увидев свое отражение, женщина, естественно, зависла на несколько минут, неверяще трогая свое явно не юное лицо руками. Особенно ее шокировала собственная прическа, точнее полное отсутствие волос на голове, аж чуть зеркальце не выронила, но рука подрагивала.

– Ну как, вспомнила? – не удержавшись от ухмылки, спросил Владислав, сжав рукоять пистолета.

Эмоциональный шок мог вернуть ей память, ну а дальше…

– Н-нет…

– Ну, тогда слушай, как дело было… – вздохнул Владислав, уловив искренность в ответе, и рассказал все, как было на самом деле, без прикрас и вранья от начала и до конца.

– …И вот всего несколько минут назад под воздействием взрывной волны ты шмякнулась головой о стену, и если не врешь, то заработала серьезную амнезию. Ты забыла все, что произошло с момента установки нейросети.

Эхинацея сидела подавленная, что-то подсказывало ей, что этот человек не врет, да, собственно. все говорило об этом, в первую очередь ее внешность. Она явно постарела.

– Ты меня убьешь?… – наконец спросила она, снова посмотрев на пистолет в руке Роева. – Ведь если я прежняя вернусь… та, что ставила над тобой эксперименты…

– Есть такая мысль, – честно признался Владислав, – но рука не поднимается. В схватке еще мог, а вот так… тем более теперь, когда вроде как не за что… и неизвестно, вернешься ли ты прежняя.

– И я не хочу, чтобы я прежняя возвращалась… То, что я творила, это ужасно… Я ведь хочу… хотела… просто стать ученой-биологом… точнее развить свои ментальные способности… для чего надо было изучить, что это такое и как можно себя развить…

«Играет или нет?» – все никак не мог определиться Роев.

Все его нутро говорило, что надо поступить по формуле «нет человека – нет проблемы», но вот не мог, хоть ты тресни.

– У тебя все получилось.

Эхинацея кивнула.

– Ладно… вставай, сейчас найдем транспорт, я выведу тебя из бункера и ты вернешься к своим. Не держать же тебя здесь в плену, раз уж убить не могу. Пошли.

– А ты?…

– А что я? Я останусь здесь.

– Здесь ужасно…

– По крайней мере живой, и мне никто не вскрывает череп.

– Извини…

– Ладно, если не врешь и не симулируешь амнезию, то ты вроде как и не виноватая… А если симулируешь, то значит, отличная актриса, что тебя и спасло…

– Я не симулирую…

– Да мне уже все равно… – устало ответил Роев, откат начал брать свое, накатывала апатия. – Шагай вперед.

До места, где находился ближайший транспорт, идти было не близко, тем более когда начал давить откат, а у Эхинацеи то и дело проявлялись признаки сильного сотрясения мозга, ее иногда вело в сторону, так что шли они медленно.

Шлем ей Роев по понятным причинам не дал, только запасную маску-респиратор выдал.

– Как тут интересно! – совсем по-детски воскликнула Эхинацея, когда они вошли в сектор с неповрежденной взрывом живностью и растительностью, даже лицо стало мягче, а не как у снежной королевы с садистскими наклонностями.

– Не трогай… – рефлекторно одернул ее Владислав, когда она хотела дотронуться до цветка. – Тут почти все ядовито.

«Тьфу ты, – покаянно мысленно сплюнул он. – Чего я ее одергиваю? Пускай траванется, и я вроде как ни при чем…»

– Но я в перчатке…

– Не важно. Некоторые цветки могут при касании выделять облака газа со спорами. Газ наркотический, это чтобы твари надышались этим запахом как можно сильнее и споры проникли как можно глубже в легкие, где они и прорастут.

– Какой ужас! – Ее аж передернуло.

– Да уж… тут вообще все как в сказке, чем дальше, тем страшнее.

Несколько раз приходилось устраиваться на отдых и прием пищи. Эхинацея время от времени чуть ли не падала в обморок, лишь опускалась на колени, но Роев ее не поддерживал и не помогал, опасаясь, что это какая-нибудь ловушка с ее стороны.

«Вот подойду, а она как припечатает менталом…» – думал он.

Но вот они наконец добрались до одного из броневиков с транспортным модулем. Вот в модуль Роев ее и посадил. Оружие только предварительно вытащил.

– Ну что, поехали?…

Эхинацея кивнула, и Роев нажал на газ.

67

На верхних этажах Владислав вновь принял небольшое количество допинга, чтобы уверенно оперировать пси-силой, несмотря на то что мозг уже практически его не воспринимал и даже отторгал, но надо было, а то мало ли как там оно сложится, и послал вперед тварей в качестве разведки.

В принципе, он мог и не делать этого, а просто довести свою пленницу до ворот и вышвырнуть. Но как-то не получалось уже действовать так грубо, решил сдать ее, что называется, с рук на руки. Если бы не блокиратор, что Владислав ей вколол в самом начале, подумал бы, что это она на него ментально тонко так воздействует.

«А может, на нее стандартные блокираторы вообще не действуют?» – подумал он. Но потом отмел эту мысль, решив, что если бы Эхинацея могла ментально на него влиять, то он бы уже давно ползал у ее ног и облизывал ее ботинки. Это в лучшем случае. О худшем ему даже думать не хотелось, вариантов уж очень много.

На выходе Роев запустил стаю в сторону дота, перекрывая обзор сидящим там бойцам. Правда, никаких бойцов он там вовсе не обнаружил, что выглядело очень странно. На всякий случай он создал из тварей своеобразную стену, если вдруг в джунглях снайпер сидит. Очень уж не хотелось ему получить разрывную пулю в голову.

– Иди.

Роев отдал ей шлем и подтолкнул в спину.

И тут земля содрогнулась и заходила ходуном. Раздался звук мощного взрыва. Потом еще и еще.

Владислав не удержался на ногах и свалился, одновременно теряя контроль над стаей. Да и не было уже этой стаи, ее снесло ударной волной.

– Что происходит?! – в панике закричала Эхинацея, также упавшая на землю.

– Обстрел! Орбитальный!!! – воскликнул Владислав, так как отчетливо увидел идущие сверху вниз следы.

Роев с пробуксовкой рванул назад в глубь коридора, ведущего в бункер.

Очередной удар пришелся где-то совсем близко, и с потолка посыпались куски пенобетона, что фиксировали породу. Стена слева словно вздулась, больше чем наполовину заваливая коридор вывалившейся горной породой.

Заскочив в броневик, что каким-то чудом устоял на шасси, Владислав помчался прочь, подскакивая на больших кусках грунта. Очередной удар попал точно в цель, но чуть сзади. Броневик начало беспорядочно кувыркать по проходу ударной волной вперемешку с обломками перекрытия и породой. Костяной слой вообще мгновенно сдуло. Мощные сейсмические удары постепенно обрушивали коридор.

– Опять… – простонал Роев, выбираясь из изрядно помятого тягача. – Вот только интуиция на этот раз меня что-то подвела… Не иначе допинг все же притупляет некоторые ментальные возможности.

А стрелки все не успокаивались, били и били в район бункера, целя по коридору, но, к счастью, строители сделали очень прочный свод, и он хоть и потрескался, но все же еще держался. К тому же спасала значительная глубина залегания и крепкая скальная порода. Древние знали, где устраивать свои бункеры.

– Хотя, конечно, если стрелять достаточно долго, то это не спасет…

Тут откинулся люк, и из практически сплющенного модуля вылезла с окровавленной головой контуженая Эхинацея. Вывалившись наружу, она, согнувшись в три погибели, надсадно проблевалась.

«Интересно, после очередного удара по голове мозги у нее обратно встали?» – подумал Владислав как-то отвлеченно.

Очередной снаряд, похоже, поразил слабое место. Свод загудел, затрещал и стал стремительно осыпаться.

Не осознавая, что делает, чисто на инстинктах, требовавших спасти ближнего своего, Роев подхватил Эхинацею под руку и вместе с ней побежал к бункеру по сильно запыленному коридору. При этом беглецы то и дело падали, спотыкаясь о куски пенобетонных плит, камней, или прыгали в сторону, чтобы их не раздавил очередной свалившийся с потолка валун.

Перебравшись через встреченный на пути костяной завал, Роев откопал дверь, ведущую непосредственно в бункер, кое-как ее открыл, и они оказались в относительной безопасности, хотя даже тут чувствовались сотрясения.

– Зачем?… Зачем они это сделали? – едва сдерживая рыдания, спросила Эхинацея, размазывая получившуюся из пыли и слез грязь по лицу. – Ведь ты же вывел меня к ним… Неужели они хотят тебя так убить, что решили пожертвовать мной?

– Да, как мне думается, я как раз тут почти ни при чем…

– Что ты имеешь в виду? – уставилась Эйлен на Роева расширенными глазами и даже всхлипывать перестала.

– Помнишь, я рассказывал тебе о твоих пси-способностях?

– Конечно…

– Ну, вот именно этого они и испугались до жидкого стула. Благодаря этим способностям ты стала для них неконтролируемой. Более того, ты стала для них смертельно опасна, ибо твои способности – это власть, а никто не хочет терять власть. Так что от тебя просто-напросто решили избавиться при первой возможности.

– Отец…

– Вот в первую очередь твой отец и не хочет терять власть, ибо это такая штука, как деньги, которых всегда мало. Власть сродни наркотику, от которого почти невозможно отказаться добровольно, и родственные чувства тут не играют большой роли. За власть сыновья свергают отцов, братья убивают братьев… Ну, ты поняла.

Эхинацея сокрушенно кивнула.

– Но почему они не выждали?

– А вот тут виноват уже я. Помимо тебя, увидели меня и решили прихлопнуть двух зайцев одним орбитальным ударом, в итоге не только тебя как угрозу ликвидировать, но и меня, чтобы получить свободный доступ в бункер Древних и продолжить его зачистку.

– Они за это заплатят… – сузив глаза, прошипела разъяренной кошкой Эхинацея.

«Ну вот, похоже, у нее снова начало крышу сносить, – подумалось Роеву. – Ну, по крайней мере, хоть не я стану главной целью. Лишь бы не вспомнила прежнюю жизнь…»

– Ладно, пойдем, что ли… – сказал Владислав, с трудом вставая.

– Куда?

– Новый транспорт искать будем и спустимся вниз. Надо наконец-то найти и оборудовать нормальное помещение для жизни… а то я уже задолбался спать в модулях. Теперь врагов можно долго не ждать, а потому ничего не мешает устроиться с относительным комфортом.

Оглавление

Пролог

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36

37

38

39

40

41

42

43

44

45

46

47

48

49

50

51

52

53

54

55

56

57

58

59

60

61

62

63

64

65

66

67 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg