«Спасатель»

Спасатель (fb2) - Спасатель [litres] (Zона-31) 881K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александр Сергеевич Конторович

Александр Конторович Спасатель

Памяти моего друга Андрея Шумского, которого также знали под позывными Дасти Миллер и Контур

Глава 1

Стук в дверь.

– Да!

– Командир, тут тебя один клиент требует.

– Вот прям-таки и требует?

– Ну… близко к тому.

– Ладно… – поднимаюсь со стула и откладываю планшет в сторону. – Как там, в известном фильме говорилось? Требует – примем!

Топаем по длинному коридору. Он полутёмный, только иногда темноту разгоняют редкие лампочки. В основном тут ходят просто: берутся за провешенную по стене веревку – и в путь! Попался узел – пригнись, потолок снижается. Можно даже руку вверх приподнять для вящей гарантии. Впрочем, если есть желание, можно попробовать, что крепче. Голова или потолок? До сих пор выигрывал потолок… Два узла – ступенька. Сбавь скорость, если не хочешь навернуться. Три узла – перекрёсток. Подумай, в какую сторону тебе надобно. Верёвки в таких местах расположены со смещением по высоте. Выбирай нужную – и топай. Но это когда идёшь просто так, сам по себе. Когда же носят груз, то зажигают свет. В обычное же время экономят дефицитные лампочки. Редкий это товар – да и дорогой! Издалёка их доставляют и с великим бережением.

Да, совсем забыл! Позвольте представиться – Пётр. Если уж совсем официально – Пётр Михайлович. По фамилии – Фомин. Есть, разумеется, и прозвище – куда ж без него. В незапамятные времена, когда жизнь была относительно мирной, окрестили меня «Беглецом». По разным, надо сказать, причинам… да так оно и осталось. Впрочем, в той жизни было много чего, о чём сейчас вспоминаешь как о каких-то сказочных вещах… И кого сейчас интересуют причины появления такого позывного?

А путь – привычный. Ходим мы этими дорожками уже достаточно давно. Почему под землёй? Да спокойнее тут. И всякой гадости меньше. Уж чего-чего, а такой вот фигни наверху в своё время хватало! Да и сейчас ещё есть…

С момента, когда посыпались ракеты вперемежку со всякими прочими сюрпризами, которые заботливо копили многие годы, прошло уже несколько лет. Особо жуткие места, впрочем, менее неприятными не стали, но в целом наверх уже можно было выглядывать.

Так это – у нас! А что творилось за линией госграницы… Не во всяком сне такое увидишь!

Очень многие ракеты, которые отправили в нашу сторону, по каким-то «неведомым» причинам так и не долетели до места назначения. Некоторые брякнулись просто так, навроде сброшенного с крана бревна, а вот некоторые – и совсем даже по-другому «приземлились»… вполне штатным способом. Только совсем в другом месте. Тоже, кстати, совершенно «непонятно» почему… Словом, места их падения теперь ещё долго стороною обходить надобно. Если жить охота, разумеется…

Так что вдоль бывшей границы у нас теперь кордон. Не тот, который в своё время напыщенно именовали «санитарным», подразумевая то, что защищает он «продвинутые» страны от неразумных русских. А абсолютно конкретный, в самом прямом смысле этого слова – по-настоящему санитарный, поскольку в тех местах жить ныне невозможно. В смысле – людям невозможно. Зверьё-то – оно бегает туда-сюда. Иногда на опешившего охотника такое из лесу выбегает…

Словом, близлежащим странам не повезло. Совсем не повезло. Навряд ли они, вписываясь хвостозаносителями к заокеанским воротилам, предполагали такой исход. Впрочем… ну не все же среди них были совсем уж кончеными дебилами? Должны просто по умолчанию присутствовать там и люди разумные – хоть в каком-то объёме?

Очень даже может быть, что таковые имелись. И даже в товарном количестве. Только вот пресловутая «западная демократия» устроена так, что никакого влияния таковые люди не имели. И иметь не могли. Тут либо поёшь в общем хоре, либо стоишь в стороне. И никакого влияния на тех, кто поёт, оказать не можешь. Да и доступа к телефону, по которому отдают указания из-за океана, тоже не будет. Слушай, что другие тебе скажут.

Короче, тамошние «маленькие, но гордые страны» огребли всерьёз. Да так, что никакой государственности там не осталось в принципе. Равно как и всех её атрибутов в виде полиции, армии и централизованного здравоохранения, вкупе со снабжением. Всем, в том числе и едой.

Жрать в тех местах стало нечего. И раньше-то было далеко не сахар, а уж сейчас… Деньги моментально утратили всякую ценность. Евриками, за которые раньше готовы были душу продать, теперь можно было печки топить. Или задницу подтирать. Хотя для этой-то цели они совсем не годились. Впрочем, это в равной степени относилось к любым деньгам вообще.

Бартер.

Или золото – у кого есть.

Было не у всех.

И толстый северный пушной зверёк постучался во многие двери по второму разу.

Откровенно говоря, и у нас было немногим лучше. Правда, совсем уж далеко эти ракеты не ушли – кое-что всё же уцелело. И даже сверх того! Некоторые города пережили этот катаклизм с относительно небольшими потерями. Хотя небольшими они были разве что по сравнению с теми, кому совсем не повезло. В мирное-то время даже от этих «небольших» цифр инфаркт зарабатывался на раз-два.

А вот по Старопетровску ракеты не пошли. По той ли причине, что там и так уже ничего вроде бы не оставалось ценного, либо по какой-то другой – но ни одна ракета на него не упала. Отделались взрывом ядерного фугаса на озере – более чем в пятидесяти километрах от города.

По этой же причине уцелели и войска на линии бывшей госграницы. Да и в самом городе народ имелся. Сейчас войск меньше – не с кем воевать. На той стороне вообще пусто – там все поразбежались давным-давно. Кое-кто даже к нам утёк – и некоторых даже приняли. Вот и ушли солдаты – для них работы хватало в других местах.

Теперь тут части самообороны. В основном – от всякого отребья и банд. Вот этих стало больше – и здорово. Всякие попадались, даже бывшие солдаты войск НАТО и полицейские. Кого там только не было… Народ в бандах подобрался остервенелый, крови понюхавший и беспредельный. Ни во что не верили и ничего не боялись. Живыми после их визита мало кто оставался. Так что самооборонцам не позавидуешь – тяжек их хлеб. Периодически они просят о помощи – и тогда из города выходит подкрепление. Оружие здесь есть у всех, долгие сборы не требуются.

И, кстати, о том самом хлебе. Понятное дело, довоенные запасы кончились быстро. И практически сразу, как только упали первые ракеты, закончилась и относительная независимость купцов. Ведь «чёрный» рынок приказал долго жить. Нет, понятное дело, никто торгашей взашей не попёр, но прежнего вольготного положения они лишились очень быстро. Потеряли всякую ценность деньги, и в новых условиях смогли выжить далеко не все. Тот же Кабан так вообще исчез неведомо куда.

А с едой… Тут всё было очень сложно. В глубине страны, там, куда не попали ракеты, много чего уцелело. Остались поля, да и скот кое-где ещё продолжали выращивать. Вот только централизованное (то есть дармовое) снабжение тоже приказало долго жить – как и у соседей. Своих – кормим. Ибо они эту самую еду и производят. О прочих – думаем. И выражаем сожаление. Ибо всех не накормить, увы! Пока ещё восстановят разрушенное, сколько пройдёт времени и сколько людей при этом умрёт от голода.

А вот тут сказалось странное положение Старопетровска. Своих огородов здесь почти не имелось. Да и только самый распоследний баран станет на этой земле что-то сажать и выращивать. Учитывая количество всевозможной химии, которое на данную землю пришлось…

Правда, кое-какие обнадёживающие мысли имелись, но экспериментов на собственном организме никто проводить не собирался. Так, проверяли кой-чего по мелочи…

А вот чего в городе имелось в достатке – так это всевозможных мощностей по производству всякой фармакологии! Уж если тут наркоту собирались гнать в промышленных масштабах, так и многое менее зловредное тоже оказалось можно изготавливать. Уж чего-чего, а сырья сюда в своё время натащили столько… И то, если подумать, масштабы планировались ого-го какие!

Но не срослось. У этих не срослось. А мы – мы к делу подошли вдумчиво.

Лекарства. Вот это требуется абсолютно всем! Я не имею в виду тривиальный аспирин. Хотя, говорят, есть места, где за пачку таблеток и пристрелить могут. Не говоря уже о прочем. Не знаю, может, и так. Я там не бывал. Но его мы не делаем. Здесь производят вещи куда более сложные. И именно по этой причине первое, что сотворили после того, как стало возможным вообще хоть что-то делать наверху – отремонтировали электростанцию. Благо, что река, на которой она стояла, никуда не делась. Основной потребитель – городское хозяйство приказало долго жить. Хотя освободившихся мощностей было недостаточно. Но хоть что-то удалось запустить! Отремонтировали и водопровод. А канализацию даже чинить не пришлось, её ещё прежние власти в своё время модернизировали. Предвкушали, падлы, будущие барыши…

Кстати, именно по этой причине почти всё, что имело отношение к данным производственным мощностям, сохранилось в очень хорошем состоянии. Вообще, при осмотре городского хозяйства выяснились крайне любопытные подробности. В хорошем (и даже очень хорошем) состоянии находились две отрасли оного. Всё, что было связано с производством продукции на предприятиях, построенных западными концернами, и то, что относилось к обеспечению жизнедеятельности отдельных городских районов. Тех, где располагалось элитное жильё. На всё прочее откровенно забили болт.

Понятно стало, отчего не бомбили город. Чтобы получить в своё распоряжение такие производства, любой фармацевтический концерн трижды удавился бы! Как внезапно выяснилось, одной из основных задач тех же «Росомах» являлась не только оборона предприятий, но и их правильная консервация для поддержания дальнейшей работоспособности. Для чего в состав ЧВК были включены целые бригады специалистов соответствующего профиля. В итоге это всё неизбежно сказалось и на боеспособности ЧВК в целом… но это уже были их проблемы!

Да, если бы выгорело это дело с превращением области в отдельный анклав… всем икалось бы долго и качественно. Но имеем то, что имеем. Громадные работоспособные цеха, в которых можно делать очень даже много чего. И даже сырьё на первое время есть. Другое дело, что нет рабочих, инженеров и много чего ещё нет. У нас нет. Но вот в других местах… А ещё там есть продовольствие. И всякие прочие полезности. Так что – всё устаканилось достаточно быстро.

Очень многое из того, что можем здесь делать мы (а также содержимое ещё не опустевших складов), представляет слишком большую ценность, чтобы не обращать на это внимания. Нашлись, естественно, рабочие, лаборанты и продовольствие. Даже связь – уже через два месяца после окончания недолгой войны (трудно воевать, если между тобою и противником лежат десятки километров заражённых территорий) у нас спешно оборудовали мощную радиостанцию. Впрочем, эта деятельность меня не затрагивала, так что в эти дебри залезать не пришлось. Есть связь – и хорошо! Можно оперативно чего-то попросить или не менее оперативно откликнуться на чью-то просьбу.

Три года мы пахали исключительно на «внутренний рынок», если так можно выразиться. Обеспечивали весьма специфической продукцией сильно пострадавшие города и веси. Иногда приезжали к нам хитроголовастые дядьки, чего-то там мудрили в цехах – и производство выдавало какую-то новую хрень с ранее не существовавшими характеристиками. Слава Богу, это происходило не так уж часто. Ибо ругани от производственников я наслушался…

Почему я?

Да как-то вот оно само собою получилось… А теперь-то куда денешься?

Один раз – да и то в прошлом году (!) получилось выдраться к своим, к Алёне и сыну. Денис стал совсем бодрым парнем и лихо шуровал по двору. Никакие болячки у него, слава всем святым, не проявились. Наконец-то хоть сына увидел! А раньше сидел я, как бирюк, в своём подземелье без всяких выездов! Кто работать будет? И так-то дорога только в один конец заняла дофига времени. Так что дома я побыл всего четыре дня…

Там теперь небольшой посёлок, живут точно такие же, как и мы. Есть, разумеется, охрана, но в наше непростое время оно как-то надёжнее. Пока назад добирался, дважды от каких-то мерзюков отстреливался. Не один хоть ехал, это и спасло! Первых налётчиков помножили на ноль быстро и качественно – никто не пикнул даже. А вот вторые (те, кто уцелел после нападения) представились… кем бы вы думали? Княжеской дружиной! Я чуть за борт не вывалился от удивления! Князь! Иди ты… Отвык я от таких новшеств, в своём медвежьем углу заседаючи.

Да и Старопетровск, как я понял, стараются особо не светить – уж больно кусочек лакомый. Расположен крайне неудобно – прямо у бывшей границы. Место, где производят лекарства и сыворотки, официально совсем не там и называется иначе. А у нас, если всем слухам верить, как была особая карантинная зона – так и осталась. Испытывают здесь всякие новинки, комбинируют их друг с другом – для того нас тут и подкармливают. Чтобы народ наружу не попёр с голодухи. Обитатели карантинной зоны никуда особо не вылезают и в другие места не шастают – незачем. Всё дома есть. Даже нашивки у нас особые – «Z-31» на правом рукаве. У всех – у охраны (самооборонцев) и у каждого жителя они есть.

Нас малость опасаются. Кто знает, что там такое на людях испытывали? Пить-есть в других местах, разумеется, дадут, но радости при этом особой не испытают. Правда, и помимо нас всяких разных бяк хватает у народа. Кто под радиацию попал, кого ещё какая-то дрянь зацепила – каких только не встречается… Всех гнать взашей – один-одинешенек сидеть будешь. Так не выжить.

А поскольку нас тут подкармливают всякими лечебными штуками (опять же – по слухам), кое-что «прилипает» и к моим рукам. Я тут кто-то вроде главзлодея, который барыжит упёртыми лекарствами и имеет с этого свой навар.

Вот такой у нас народ! Скажешь правду – хрен кто поверит. А вот в такого барыгу-хитрована – с милой душой и завсегда! Тем паче прошлое… купцом ведь был! Вот и приходится иногда оправдывать подобные россказни…

Торговое помещение у нас совсем другое. Не гараж – тот для других нужд теперь используется. Чтобы попасть в… хм-м-м… лавку, надобно спуститься вниз, под землю, пройти метров пятнадцать по узкому коридору, свернуть – и ещё столько же протопать.

А в том месте, где коридор поворачивает направо, в левой стене имеются две забранные тонкой и прочной сеткой амбразуры, за которыми дежурят два автоматчика. Сетка – для того, чтобы не пропихнули туда чего-нибудь взрывчатое. А стрелять она не мешает, проверено. Потому и коридор поворачивает, чтобы нельзя было все это расстояние одним духом проскочить, пока тебя товарищи огнём прикрывают. Бывали, знаете ли, прецеденты…

А вот как коридор пройдёшь, так ещё одна дверь ожидает, в которую, кстати, далеко не каждого пропускают. Кое-кто и через окошечко общается… Но как в дверь войдёшь, так обстановка будет в точности, как раньше. Окно в стене, а перед ним стол. На него и складывай товар. Хоть свой, хоть купленный – твоё дело. Сами мы туда другим путём попадаем – и тоже под землёй. Привыкли уже…

– Что тут такое стряслось? – интересуюсь я у дежурного «торгаша». У нас – это должность посменно всеми отрабатывается. Так сказать, тренируется народ…

Не весь, а только отдельное подразделение. Так называемые «химики». Почему «химики»? Так кто в армии за пускание дымов отвечает? Они самые… Вот и мы по мере сил, конечно, напускаем всяческого «дыма», самыми разными способами скрывая от окружающих реальное положение дел. Ну и ещё одна причина есть. Одно время нам пришпандорили ещё один шеврон – букву «Х». Хозвзвод – а не то, что некоторые подумали! Но не прижилось нововведение… как-то народ на него косо посматривал. Нет, знаете ли, в том особой чести, чтобы признавать свою принадлежность к рыцарям каптерки и бытовки.

Работа у нас тоже далеко не сахар. И очень напрасно многие полагают, что ремесло торгаша в наше время столь уж лёгкое да беззаботное. Учитывая то, что самооборонцы в принципе не общаются с теми, от кого охраняют наши рубежи. Какой, скажите, смысл разговаривать с будущей мишенью? Надо ведь как-то поддерживать жуткие слухи о «Зоне-31»? Надо. Вот они и стараются.

Но всем нужна информация. Разведку, опять же, кто-то должен проводить. Не ту, которая ползком и с ножом в зубах. А иную – в процессе общения с местными (не из наших, понятное дело, мест) жителями.

То есть те самые торгаши…

Лично и в большинстве случаев в одиночку. Ибо никакой охраны им не положено – в легенду не вписывается. Это здесь мы можем пару автоматчиков открыто посадить – тут наш дом. И самооборонцам в принципе похрен на то, как именно живут оставшиеся внутри Периметра. А вот в лес шастать группой – подозрительно весьма! Как это охрана вас всех зевнула?

Нас даже на подмогу не привлекают – для этого другие люди есть. Легенда, мать её…

А тем, кто полагает нас бездельниками, рекомендую на кладбище заглянуть – оно у нас своё. Там восемь могил имеется – и в четырех тел нет. Не нашли… или попросту нести назад было нечего. Ибо у каждого нашего «торговца», что за Периметр выбирается, на левом плече в разгруз зашита «Ф-1». Наружу только рычаг с кольцом торчат. В случае чего – одно движение и аля-улю…

Вот тогда, как раз на очередных похоронах, я и сказал:

– Какой, к чертям поросячьим, хозвзвод? С такой-то убылью личного состава? В каптёрке, что ли, чаем спьяну поперхнулись? Химики мы… всем вам маскировку обеспечиваем…

Шеврона не стало, а вот на куртке теперь парни сами букву «Х» рисуют. Краской, хлоркой или ручкой – кто во что горазд. И словечко прижилось. Более того – человека с такой меткой уважают и стараются без нужды не сердить. Мол, мало того, что они там все химией травленные – так ещё и отморозки, каких поискать.

Вообще-то подобная репутация иногда на руку играет – меньше споров. Все потенциальные покупатели понимают – товар краденый, никакого магазина, где это можно купить, не существует. Всем такие вещи нужны позарез. Будешь сильно упираться рогом – торгаш забудет дорогу в твою сторону. И потом как хочешь, так и объясняй своим жителям, почему у вас ни хрена нет.

Это патроны или оружие можно купить где-нибудь. На крайняк – самому смастрячить лук или примитивную поджигу. Да с мертвяка, наконец, снять или что-то фонящее краткое время попользовать. Вместо бинта – и тряпица подойдёт, если уж совсем фигово стало. А вот где взять, например, обычный йод? Смех-смехом – но мы сами его покупаем, дабы репутацию крутых торгашей поддерживать. А вот что-то чуть более сложное – к нам. Нет, коли желание есть, можешь и в Вятку прокатиться… если есть на чём. Или ещё куда-нибудь. В те самые официальные места, где всё это вроде бы и производят. И мешок всяких полезностей с собою прихватить не позабудь – задаром никто ничего не отдаст. А уж коли прознает продавец, что ты прибыл не из пределов нашей страны… пусть и из бывших некогда (ещё при СССР) пределов… Тогда смело всё можешь умножать. А на сколько – это уж он сам решит.

Странно? Да, ибо правилам торговли это несколько противоречит.

Непривычно? Так это только первое время так было. Ныне никто уже не возмущается.

А за подобные вещи мне можно спасибо сказать – приложил руку.

* * *

Ещё в самом начале всего этого дела, когда только решался вопрос – как вообще дальше жить, и состоялась эта встреча. Много кто на ней присутствовал, всех упоминать не стану. Были там, в основном, люди, которые реальное положение дел себе представляли очень даже неплохо. И немало сил вложили в то, чтобы его хоть как-то выправить, ибо практически ничего целого не осталось. Всё, что имелось, было в той или иной степени подпорчено. Где капитально, так что проще всё заново отстроить, а где и не очень – только малость подлатать. И Старопетровск там рассматривался в основном как донор. Всяких дефицитных запчастей и сырья, какового у нас имелось в количестве.

Выпотрошили бы город – и хана ему. Все, кто на этот момент там оставался, обречены были бы на жалкое прозябание. Ибо жрать нечего, а выпустить такую толпу заражённого народа на волю… Проще уж ещё один ядерный фугас над городом подорвать – хоть не так жестоко будет.

Тогда на этом сборище (ибо советом я его назвать как-то вот не решаюсь) выступали многие. В том числе и розовощёкий обитатель подземелья, который меня тогда сюда снова и отрядил. Он особо долго не распространялся – попросту привёл реальные цифры запасов и пояснил готовность городских предприятий к работе.

– Короче, – подвёл итог Михеич. – Другого такого производственного кластера в стране нет – либо уничтожены, либо сильно повреждены во время войны. Готовность предприятий Старопетровска к запуску – порядка 80 %. Требуется не так уж много усилий. Из плюсов – никто и никогда не будет ничего искать там. Соответственно, отпадают вопросы безопасности и обороны. Здесь и так всё это есть – и уже давно.

– А как быть с бандами и прочими… э-э-э… «бродягами», так? – поинтересовался один из оппонентов – бывший главный инженер серьёзного завода. Мужик вообще-то грамотный – мы потом с ним хорошо сработались. Но это потом, а пока он был одним из самых рьяных оппонентов.

– Это – к нему! – кивнул в мою сторону розовощёкий.

– Работать будут, – поднялся я с места. – Ежели, разумеется, жрать охота. Кто не работает… ну, я думаю, всем и так всё понятно…

– Это же насилие! – возмутился кто-то с места. – Над больными людьми!

– Кто серьёзно болел – тот давно уже копыта отбросил. А кто тогда не помер – этот ни от какой работы не загнётся. Нет там слабаков – повымерли все. Впрочем, если у вас есть другие рецепты…

Их не оказалось.

Так что идею Михеича приняли. А меня назначили её исполнять. Ну, не только меня, понятное дело – я тут далеко не самый основной. Но сторонкою не обошли… всё припомнили! Раз уж довелось в таком разговоре поучаствовать – так будь любезен поработать!

А вот завершающая беседа получилась очень даже интересной. Все понимали, что подобный товар – ценность необычайная. И распорядиться ею надобно с умом. И именно поэтому разработали столь сложную программу прикрытия. И запудривания мозгов вообще всем.

На сборище не имелось никаких руководителей – только те, кто реально мог и умел что-то делать своими руками. Либо организовывать тех, кто это по какой-то причине не сделал до сих пор. Словом – технари. Ни одного торгаша, если меня не считать (хотя из меня торгаш ещё тот), и ни одного профессионального политика-говоруна. Вот уж без кого можно спокойно прожить…

– У меня предложение следующее, – поднимаюсь я с места. – Если коротко, то всё можно свести к одной мысли – чужой платит за всё!

– А конкретнее?

– Для своих – когда-то можно и в убыток себе сработать. А вот для чужих… тут и три цены навернуть не мало будет.

– И кого же вы считаете чужими в данном случае?

– Для начала – всех по ту сторону границы. Без исключений.

Народ несколько озадачился.

– Но не все же там враги?

– Например? – ехидно интересуюсь я. – Хоть кто-то там помешал развязать войну? Или потом нам чем-нибудь помог? Или хотя бы выразил желание оказать таковую поддержку в будущем? Что-то я про подобные вещи не слыхал… Да и сама война-то – её, что, уже прекратили? И мирный договор со всеми подписали… Нет? Так о чём тогда спич?! С какого бодуна я должен кормить и лечить своих противников? У них самих, что, рук уже нет?

– Ну… – чешет в затылке главный инженер. – Это да… но ведь им и так тяжело!

– И кого они должны за это благодарить?

– И нас в том числе.

– Хотите сказать, что там все абсолютно невиновные? Их правительства пришли к власти путём военного переворота? Нет? То есть они выражали волю народа? В том числе и этого? Так?

– Вы всё упрощаете! – не соглашается мужик.

Уважаю – дядя вполне последователен в своих убеждениях. Но я тоже не с дуба вчерась рухнул.

– А зачем усложнять? Придут к нам – мол, хотим быть одними из вас – милости просим! Не придут, стало быть, хотят жить по-своему. Иными порядками, с особыми законами и другими правителями. И кто им доктор? Почему я должен отобрать у своего и отдать за так или по дешёвке чужаку, который, возможно, завтра будет в меня стрелять?!

– Но ведь так нельзя…

– Почему?

Меня так и не смогли переубедить. Михеич мне потом высказал – мол, оправдал ты свой позывной. На 100 %! Но убедил почти всех. Не уболтал – именно убедил! Мои аргументы оказались весомыми – война ещё не сгладилась из людской памяти.

А вот Михеича я более не видел – эта встреча оказалась последней. Нельзя ему было надолго покидать своё подземелье, его стерилизованную атмосферу…

* * *

– Да, вот… – кивает дежурный торговец в сторону окошка в стене. – Клиент в принципе давний… Всегда с ним без проблем расходились, а тут…

И передо мною появляется список заказов. На плохоньком, серого цвета, листке бумаги, который, наверное, выдрали из какого-то альбома. Знаете, бывают такие, там между листами бумажные прокладочки имеются? Вот на такой прокладке и написано. Карандашом. А вы полагали, что на белоснежной офисной бумаге – и «паркером»? Щас… Кончилась давно такая роскошь. Ныне пачка обычной белой бумаги – той же «Светокопии» – стоит весьма нехило, да ещё попробуй найди! Молчу уж за всякие там шариковые ручки.

Карандаш – наше всё! Точнее, ваше. Мы специально для того, чтобы на покупателей впечатление произвести, пишем перьевыми ручками. Не на белоснежной бумаге, понятно, но и не на таких вот сереньких листочках. Мол, есть у нас средства даже на это…

Итак – список.

В чём там загвоздка вышла?

Ну, бинты… это понятно. В обычной ситуации и тряпицей обходятся, но если кого всерьёз поранит – тут без индпакета трудно. Отметка – «товар оплачен, выдан». Здесь, стало быть, без вопросов.

Обезболивающее. Дефицитный товар. Вместо таблеток ныне у нас порошки – практичнее и быстрее усваивается. И тут всё в порядке.

Пробегаю взглядом весь список – в чём загвоздка-то? Обычная сделка, ничего…

Стоп. «Клюква» – сорок доз! Так, а вот это уже совсем другие пляски! «Клюква» – или препарат «Д-54» действительно внешне напоминает эти ягодки. Тёмно-красные небольшие капсулы. И предназначено данное средство для того, чтобы ускоренными темпами выводить из организма радиацию. Иными словами, с помощью этих капсул можно какое-то время находиться в опасной зоне, не схлопотав при этом фатальной дозы облучения. Не шибко долго, но всё же… Однако «клюковка» сильно сажает прочие возможности организма, и здесь требуются уже другие препараты. А куда денешься? Ну, не берёт тебя какое-то время радиация – но ты и поднять более десяти кило не можешь! А про возможность пропереть единым махом двадцать вёрст – даже не думай. И нафиг тогда такие страдания?

Переворачиваю список – вот и оно! «Рассвет» – сорок доз. За интересную особенность – кратковременное улучшение способности видеть в темноте – данный препарат получил такое необычное название.

Теперь всё складывается.

Вместе данные препараты позволяют сохранять боеспособность и выносливость в течение примерно двадцати часов. Даже в весьма неприятных условиях. Потом – срыв, почти полная апатия. Почти на сутки, после которых человек медленно восстанавливается и приходит в норму на второй-третий день. Или – вторая доза. После чего надо отлёживаться уже дня четыре. А вот третьего приёма такого коктейля я бы никому не рекомендовал – чревато!

Интересно девки пляшут…

– Где клиент?

Вон он – сидит на стульчике в уголке. Глаза закрыты – дремлет он… или делает вид.

– Справку по нему дай!

На экране ноутбука (а вы что же думали, у нас вся инфа на бумаге, что ли?) появляются строки.

«Вилем Магерт, помощник старейшины общины Мере».

Координаты – ага!

Вот и на карте точка стоит – молодцы ребятки, правильно справочку составили.

«Профиль – торговый представитель».

Всё так.

«Интересы – медикаменты, перевязочные средства».

И тут у меня никаких вопросов не возникает.

«История сделок».

Вот здесь не спешим…

А ну-ка, откроем справочку по данной общине!

– Лады, давай его сюда.

Дежурный стучит рукою по прилавку – покупатель медленно приоткрывает глаза.

Мужик, ну уж совсем-то круглыми дураками не надо нас считать, ладно? Не просыпается так человек – иначе он себя ведёт! Дремлющий – глаза открывает сразу. Глубоко заснувший – медленнее, но всё же не настолько. А здесь открывает так, чтобы свет не ослепил, чтобы сразу же по возможности, разумеется, обстановку вокруг правильно оценить. И уж во всех случаях человек смотрит в первую очередь в сторону источника звука, а не по сторонам осматривается. Вывод? Дядя комедию ломал, простачком прикидывался.

– Вы хотели меня видеть?

– Мне «Беглец» нужен.

– Перед вами.

И здесь – перебор. Морда моя почти всем торговым представителям знакома, не перепутаешь.

Ну-ну… валяй дальше, а я послушаю.

– Ваш… э-э-э… менеджер не хочет мне продать товар, который я готов оплатить!

– Кто, простите?

– Менеджер.

Делаю удивлённое лицо. Мол, не понимаю я этих импортных словечек, отвык…

Мужик поправляется.

– Ваш продавец.

Киваю, мол, понятно теперь. Понемногу приучаю наших покупателей вести разговор на понятном языке. Как вы там у себя объясняетесь – нам пофиг. Хоть на суахили, если вам так комфортнее. Но здесь – будь любезен по-русски говорить, иначе не понимаем.

И не станем.

И не хотим.

Не можешь – переводчика найми. И сам ему заплати. Неохота потери нести – выучи русский язык. Дорого? Твои проблемы, милок. Но свои порядки здесь устанавливать не будет никто. Не мы к тебе пришли – ты сам сюда пожаловал. Вот и будь любезен соответствовать.

– Он и не продаст. Уберите из любой позиции ноль и выкиньте вторую – тогда поговорим.

Не сказать, чтобы данные препараты были слишком уж дефицитными. Как правило, большинство исследователей территорий и добытчиков уж хотя бы по одной дозе того и другого имеют. Дорого, но жизнь того стоит. Мало ли куда кривая занесёт? Заверещит счетчик – что делать будешь? Раз сбежал, второй… а вот на третий можно не успеть! Да и сбежать не всегда получается. А радиация имеет свойство накапливаться. Так что наступает народ на горло зелёному земноводному и приобретает себе такой вот набор. У него, кстати, и неофициальное название есть «глоток». В смысле – глоток воздуха. И никак иначе, а то много в своё время завелось всяких толкователей.

Понятное дело, что и это далеко не вершина нашей фармакологии. Хреновые внешние обстоятельства порою дают такого пинка всяким там исследованиям. Но официально «глоток» используют все. А эта информация доступна очень и очень немногим, равно как и истинные наименования препаратов, которые в серьёзный набор входят. Внешне они почти неотличимы. Разница только в упаковках, точнее, в надписях на них. Но рядовому пользователю выдают обезличенные капсулы. И посторонний человек таких тонкостей, как правило, не просекает. Да и наши – тоже далеко не все. Разница в скорости восстановления организма объясняется просто: «Кумулятивный эффект, вызванный постоянным приёмом конкретных медпрепаратов». И тому подобные заклинания.

Понятное дело, что «глоток» есть не только у исследователей. Охотники побогаче стараются такой набор заполучить. Лекари местные, главы общин и поселений… да всем нужно! Только вот не у всех столько средств имеется… ну, и ещё кое-какие препятствия тому есть. И вот они – абсолютно искусственные. Выдуманные ни кем иным, как мною лично.

Первое – мало препарата. Всем его не хватает. И это вполне похоже на правду.

Второе – уже для более «продвинутых» торгашей или для тех, кто себя таковыми мнит. Мол, это «химики» специально дефицит создают, чтобы цена не падала. В это тоже поверить можно – всяк по себе меряет. Что, не стал бы кто-то цену на дефицитный товар держать? Ага, в зеркале лопухов поищите. Особенно, если бы данный индивидуум такового товара хапнул бы немалый мешок. Торгаш – это состояние души. Человек порою настолько меняется…

Есть, разумеется, и третье препятствие. И даже четвёртое. Но о них – чуть позже.

Для большинства и этих двух, что я уже указал, вполне достаточно.

Клиент, однако, упорно валяет дурака и продолжает гнуть свою линию.

– Но нам же очень нужно! Оба препарата – и в указанных количествах.

– Володя, – поворачиваюсь я к дежурному. – Сколько у нас «клюквы» на складе?

– Семь доз, – не моргнув и глазом, отвечает он.

– Вы слышали? – бросаю взгляд на заказчика. – Семь! А вам требуется – сорок! И что ж, по-вашему, я должен недостающий препарат забрать у своих сотрудников, тем самым подвергая их риску? Как, интересно знать, мы сможем тогда выполнить заказы других покупателей?

– Ну… – слегка смущается хитрован, – Пожалуй, мы могли бы вам в этом помочь…

Блин, снова за рыбу гроши… сколько уже было таких вот предложений! Мол, мы сами всё доставим куда нужно и кому угодно, вы только дайте нам такую возможность! Щас, родной, только шнурки поглажу!

– Вот что, уважаемый… Я вижу, вы кое-что позабыли. Позвольте же вам напомнить некоторые прописные истины!

Хрена с два он их забыл! Тут всё просто, как грабли.

Первое – мы работаем без посредников. Это вообще не обсуждается. Если мы куда-то не можем дойти сами – то и никто другой от нашего имени там торговать не станет. Перекупщики – вперёд и с песней. Но от себя лично. И по своим (никак с нами не связанными) ценам.

Второе – безопасность наших сотрудников есть наивысший приоритет. Я ни при каких условиях не пожертвую своими ребятами ради кого угодно – но чужого. Свои – песня особая. Вообще все, без исключения.

Помню, как мои парни вытаскивали к медикам раненную бандюками роженицу, которой уже подошёл срок разрешиться от бремени. Посёлок был дальний и своего врача, даже обычного фельдшера, там не имелось. А роды ожидались тяжёлые, и не факт, что шестнадцатилетняя девчушка вообще смогла бы их перенести. Даже не будучи раненой.

На её удачу там оказались трое наших «химиков». Сбросив весь товар, они за эту цену ухитрились нанять сменных носильщиков со всей округи. Их убедили бросить к чертям всю работу – цена товаров это компенсировала с лихвой. И мужики потащили девчонку к блокпостам самооборонцев вообще безостановочно. Даже жрали и пили на ходу – мои парни постарались, снабдив носильщиков ещё и продовольствием.

А когда, уже почти на подходе к блокам, их догнали-таки те самые бандюки, парни заняли оборону. И целый час задерживали оголтелую банду. Подоспевшие самооборонцы вытащили только одного из них – для того, чтобы он умер уже среди своих.

Тогда, похоронив ребят, мы отложили все дела. И два месяца разыскивали в приграничных лесах логово этих бандюков. Нашли, разумеется… всякая информация продаётся – только плати!

Я платил. Много – и всем подряд, независимо от ценности полученных сведений.

Посёлок бандитов окружили на рассвете – пока все они видели сладкие сны. И сожгли там всё и всех из «Шмелей». Не разбирая правых и виноватых. А на пепелище поставили букву «Х» из двух связанных жердей. Дабы ни у кого никаких сомнений в дальнейшем не возникало бы. Никаких трофеев с того места не взяли – мы шли не за этим. Это направление мы навсегда вычеркнули из своих торговых маршрутов – ноги нашей тут не будет! Пособник бандита – такой же бандит, пусть он и не убивает своими руками. Но он помогает это делать другим. Кормит, поит, лечит… да хоть бы обстирывает! Тем более это были чужие. Те, кто готовил против нас последнюю войну. Ну, пусть и не готовил лично, но помогал или просто не мешал. В любом случае – их к нам никто не звал. Ни тогда – ни сейчас.

Зарубите себе на носу – поднял руку на нашего, умрёшь! И не только ты сам…

Нас не так уж много здесь осталось. И каждый человек ценен. Уже хотя бы потому, что он живёт тут. Не сбежал в поисках лучшей доли. (Да и где сейчас такая есть?) Рубит лес, копает землю – неважно! Он работает на всех нас. И вправе рассчитывать на нашу защиту. С любой стороны и от каждого, кто пользуется плодами его труда.

Не знаю, как обстоит дело в глубине страны. Там, по слухам, всякое происходит. Могут и своих списать, если их защита дорого обходится. Всякое говорят… и не всё это пустой трёп. Люди – они все разные. И думают по-своему. Но у них – так, а у нас – так!

Эта девчонка за свою жизнь не успела сотворить ничего выдающегося. Помогала пасти скот, работала по дому… как и все. И умерла на операционном столе – врачи ничего не смогли сделать. Слишком тяжёлым оказалось ранение. А тут ещё и роды… Но ребёнка – спасли. И теперь у нас есть свой «сын полка».

А вообще – здесь обстановочка ещё та. Кого только нет в наших разношёрстных рядах! Вояки и обыватели, менты и бывшие уголовники, учёные и бомжи – всех сплотило одно – хватанули некогда всевозможной химии. По разным причинам… но это уже дело прошлое. Многие стали до чертиков живучими и упрямыми. А агрессивности – так выше макушки у каждого. Порою такое отчебучить могут. И если не оборачивать эту приобретённую злость вовне, так мы друг друга и сами вполне успешно сожрём – дай только срок!

Должно быть что-то всех нас объединяет. Идея какая-то. Она и отыскалась – не скажу, чтобы слишком новая и оригинальная. Один за всех – и все за одного! И слова Александра Дюма как-то вот очень даже к месту оказались.

Никого из нас с распростёртыми объятиями в глубине страны никто не ждал. Не сомневаюсь, что если бы не старопетровские предприятия с их ценнейшим ресурсом, то нашлись бы желающие чем-нибудь сюда шарахнуть ещё разок. Чтоб уж наверняка – и без дальнейшей головной боли. Но фиг там… Как некогда промолвил своим потрясённым родителям один вьюноша: «Родили – терпите! Я не просил…»

Я вот, по своей дремучей наивности, полагаю, что далеко не всё, что в городе произошло, нужно приписывать чисто забугорным козням. Рупь за сто – здесь кто-то из наших, далеко не рядовых, товарищей лапку приложил! Вот хоть убейте – а не верю я в такое вот «всемогущество» западников! Где-то здесь и чисто родные ушки торчат… не могут не торчать! Есть кому и у нас за всё «спасибо» сказать – от чистого сердца и в полной мере. Вот отыскать бы этих товарищей!!! Я б правую руку за то отдал бы, не колеблясь!

Вот так и оказалось, что сплотить это самое раздробленное общество может только идея совместного противостояния окружающим, которые, ясное дело, нас тут всех ненавидят и ничего хорошего не желают.

А вот вам фигу – выживем мы!

Ну и понятно, что степень нелюбви к нам она тоже – разная. И в максимальном количестве она сосредоточена в районе госграницы – и далее. Среди чужих.

А свои – они нам, напротив, помогают. Много ли там нашлось бы желающих переезжать в Старопетровск? При каких угодно житейских благах – это билет в один конец! Отсюда возврата уже не будет…

Как ни странно, но в город приехал (сам, никто за руку не тащил!) и один из зарубежных авторов той самой изначальной гадости, на основе которой и возник весь этот кошмар. Не лгали слухи – он всё это время жил где-то в «закрытом» ото всех месте. И дальше бы мог – такого спеца даже в нынешние-то хреновые времена только что на руках не носили бы. Но приехал сам. И пашет в исследовательском центре. А ведь не может же не понимать, что назад дороги нет! Видать, всё же есть у этой земли какие-то особые свойства, которые только ей одной присущи. Раз даже такие, круто оттопыренные, перцы по-другому думать начинают.

Мой личный случай – он по-своему уникален. Так далеко не у всех. Точнее, почти ни у кого. Смоделировать, а тем более – повторить подобную ситуацию никто более не сумел. Понятное дело, что никого по хребту не лупили и на кирпичи под химию пьяным не бросали – но вариантов перепробовали массу! А фиг там…

* * *

Смотрю я на этого типа и понимаю – ничего-то он не позабыл. Всё этот деятель прекрасно помнит. Странно, вроде бы, давно уже всем растолковали прописные истины. Ладно. Я у нас тут изображаю «плохого полицейского» – мне по должности полагается…

– Итак, уважаемый. Как вы уже давно и хорошо осведомлены – нам посредники без надобности. И не знать этого вы не можете, иначе торговым представителем бы не являлись. Это раз!

Насторожился мужик.

– Второе… – наклонив голову набок, некоторое время пристально изучаю одёжку собеседника.

Занервничал дядя! Не понимает он моей паузы.

– Насколько я в курсе, ваша община имеет всего двоих добытчиков и одного исследователя – и для них аналогичные медикаменты уже закупались два месяца назад. С того времени вы уже посещали нас, но потребности в данных препаратах у вас не имелось. Не обращались к нам и ваши специалисты.

База покупателей – великая вещь! Всегда можно посмотреть – кто, когда, чего и в каком количестве купил. А списки всех исследователей и добытчиков у нас давно уже составлены.

Кто такой исследователь? Это человек, который либо на свой страх и риск, либо по чьему-то поручению проверяет всякие неприятные места, которые в недавнем прошлом фонили или ещё по какой-то причине были опасны для посещения.

Добытчики же идут следом, отыскивая в подобных местах что-то полезное или ценное. То, что можно использовать самим, продать или обменять.

Редко какая община или поселение может содержать большое количество таких специалистов – дорогое это удовольствие.

Понятное дело, все они рискуют. Но есть у таких парней и привилегии. Они могут просить им продать некоторые необходимые для их деятельности вещи помимо общей очереди, не прибегая к услугам торгового представителя своей общины или поселения. Если предоставят отчёт – где, когда и при каких обстоятельствах были использованы ими спецмедпрепараты. В этом случае им даже скидку небольшую дают. Больше напишешь – серьёзнее скидка будет. А мы получаем относительно достоверную информацию об актуальной радиационной обстановке в самых разных местах… она и большего стоит. И кое-какие дополнительные сведения – они ведь тоже интерес представляют. Поэтому у подобных людей есть личный интерес работать с нами напрямую. Приобретая товар через торгового представителя, они платят больше. Ведь и этот деятель свои услуги во что-то оценивает?

Так что – врёт мужик. Не для своих специалистов он эти вещи запрашивает. И что из этого следует?

Восьмой пункт соглашения о торговле. Таковую бумагу подписывает лично каждый представитель, когда первый раз приходит к нам. Не обязательно сюда – любой наш «химик» имеет право такое соглашение заключить.

Ага, похоже, до мужика наконец-то дошло!

– Совершенно верно! – киваю я ему. – Восьмой пункт… это вы правильно сообразили!

«Никакое лицо не может совмещать функции торгового представителя и перекупщика».

То есть если мы ведём дело с конкретным поселением, то здесь учитывается вся история наших взаимоотношений. Все плюсы и минусы. И от этого зависит цена, наличие либо отсутствие скидок и ассортимент предлагаемого нами товара. Если наши отношения долгие и плодотворные – может идти речь даже о товарном кредите.

Но если ты перекупщик – то здесь свои, хоть и очень похожие правила. Все преференции предоставляются тебе лично. Твоё поселение и история наших с ним взаимоотношений – никакой роли не играют. А поскольку конкретный господин в таковой ипостаси ранее не выступал…

– Сегодняшняя сделка объявляется ничтожной. Володя, – обращаюсь я к дежурному, – внеси изменения в статус господина Магерта. Отныне он перекупщик. Пересчитай сделку с учётом этих изменений…

Это удар! И даже не под дых! А несколько ниже… Вот не надобно слишком уж явно проявлять свою хитрожопость! Со своим руководством будешь объясняться сам.

– Чего ты наехал-то на него так? – Озеров наливает мне чаю и сам, взяв в руки стакан, опускается на место.

Он у нас теперь шишка – заместитель начальника Особого отдела. После того как ему прострелили бедро при штурме охранявшегося остатками «Росомах» химкомбината, его перевели на сидячую должность. Впрочем… чтоб нам всем так сидеть! На месте его застать почти никогда невозможно.

– Ну, жулик… – пожимает наш полуглавный особист плечами. – Так все эти торгаши – жульё ещё то!

– Ты справку-то мою читал?

– Честно? Не успел. Вчера только у одного хмыря нычку установили – и сразу туда! Только за полчаса перед твоим приездом вернулся… Ты ведь и сам всё расскажешь!

Хмыкнув, достаю из рюкзачка карту и разворачиваю её на столе, отодвинув в сторону чайник и стаканы.

– Смотри – вот их община. Видишь?

Воистину медвежий угол… лес густой, болота… И как они вообще там живут? Но не уходят ведь!

– Ну… – разглядывает карту Витька. – Та ещё дыра, если честно.

– Их там человек семьдесят – всех сразу. И такое количество спецпрепаратов им попросту не нужно.

– Жульё же! Сам сказал – перекупщиком заделаться мужик решил.

– Оплатить они его не смогут и за три года – попросту нечем. Но он принёс золото! Где взял? Заметь – у них с едой фигово и с семенами, да и с оружием… но он хотел сорок «глотков» сразу! Куда он собирался их девать? Кто тут у нас настолько не беден?

Озеров молчит и чешет затылок. Задал я ему задачку.

– Смотри ещё. Если идти от них куда угодно, один хрен – выходишь к озеру. Обход слева – там дорога к бывшим «маленьким, но гордым». А справа наш блокпост. Они, кстати, всегда их выходы фиксируют – место там открытое. Больше ходить там некуда – кругом такие «пятнышки» фонят, что проще уж сразу на сосне удавиться. И ничего там интересного нет вообще. Вывод?

– Не себе брали?

– Очевидно! Но кому? Чужаков там не было – я записи блока посмотрел. Последние полгода только их добытчики туда-сюда шастали. Но их всего двое – парни с блокпоста их в лицо знают.

Мой старый товарищ отставляет в сторону недопитый чай – не до того! Вопросец-то оказался совсем не рядовым!

– Так… – Витька задумывается. – Чем они обычно расплачивались?

Один-ноль – котелок у бывшего омоновца варит!

– Как и большинство народа – натурой. Иногда всякие железки таскали техникам… ничего особенного. Но вот полгода назад… – делаю я драматическую паузу, – притащили по частям, разумеется, неслабый такой комп, точнее – две полные стойки подобного добра. Ясен пень – не в одно место, порциями они это сдавали и на разных точках. Тогда Магерт впервые к нам в подземелье попал. Раньше-то больше на выезде наши с ним общались. А тут возник к нему интерес – уж больно он вещи интересные приволок.

Озеров подмигивает – не тяни, мол!

– На точки это добро с ним притаскивало человек пять зараз. Да и к нам в подземелье их притопало четверо – стойки-то габаритные да неудобные.

– Ну-ну!

– А то, что никак их добытчики это в общину притащить не могли! Уж не вдвоём – так это совершенно точно! Заметили бы это дело на блоке! Раз их на продажу таскало вдвое большее количество носильщиков. И вот это, кстати говоря, засекали моментом – в записях сей факт отражён.

Интересный вообще факт получается… Вот живёт себе в таком медвежьем углу какая-то община. Ну и фиг с ними, что на всю бошку подвинутые в религиозном плане – нам с ними детей не крестить. Их проблемы. Платят они вовремя, не борзеют и вообще ничем особенным не выделяются. Понятные и вполне прогнозируемые люди. Но вдруг (именно что вдруг) появляется у них некий товар. Дефицитный, ибо всякие там «долины» давно приказали долго жить. Да и существует ли вообще сейчас тот же Тайвань – никому не известно. Так что с компами и их комплектующими – конкретная жопа. Всяких там ноутбуков и планшетов – этого добра натаскали в своё время полно. Но всё это имеет крайне ограниченный функционал и срок жизни. Нет, в какого-нибудь подкидного дурака можно и самодельными картами играть. А в нарды – так вообще хоть гильзами на песке. А вот для управления нашими производственными линиями требуется техника куда как более серьёзная. И она у нас есть. Пока. Ибо ничего вечного, кроме неприятностей, в природе не существует. Именно поэтому наши парни (вообще все) так усиленно роют именно в этом направлении. Понятное дело, об этой проблеме знаем не только мы. Но необходимо учитывать всё! В том числе и вероятность перекрытия сообщения. По самым разным причинам. Что-то вполне может до нас и не доехать – прецеденты уже случались.

И тут какая-то заштатная кучка религиозных фанатиков приволакивает серьёзный комп. Даже не просто комп – а содержимое нехилой серверной. Они его в медвежьей берлоге, что ли, откопали? Ибо ничего другого в тех местах нет и никогда не имелось.

Воля ваша, а я в такие «случайные находки» не верю.

Глава 2

Так что задачку я особистам подкинул – пусть думают. А мне домой сходить не помешает – второй день в рабочей комнате сплю.

Понятное дело, что во всяких там «элитных апартаментах» никто уже давно не живёт. Более того – их потихоньку разбирают, выволакивая и снимая оттуда всё, что только можно использовать в иных местах. И с гораздо большей пользой, между прочим!

Правда, внешне город стал выглядеть как после обстрела крупнокалиберной артиллерией, что лишний раз работает на легенду – нет тут ничего полезного, вон, даже дома – и те скоро сами собой попадают!

Все наши обитают в обычных, совершенно «старорежимного» вида домах. Они, как это «внезапно» выяснилось, прекрасно переносят отсутствие централизованного водоснабжения и канализации. И центральное отопление им не требуется. Даже без газа и электричества там вполне можно прожить – дровяную печь никто не отменял. Руки есть – крыша будет.

Здесь в этом плане полная демократия. Нашёл дом – заселился, починил – живи! И никаких правоустанавливающих документов никто не потребует – домов тут несколько больше, чем людей. Дури и сил хватает – строй свой! Некоторые даже построили. Кое-кому могут помочь. Дрова там подвезут, могут даже электричество протащить. Это если ты рядом с заводом поселился. За пять вёрст никто тебе отдельную ветку не потянет. Опять же – не всем. Тут уж никакой демократией не пахнет, смотрят по степени твоей полезности для общества. Ну и ещё кое-какие соображения есть… но об этом мы в другой раз поговорим.

Подойдя к двери, произвожу некие нехитрые манипуляции, позволяющие войти внутрь. Целым войти… Совсем уж прекраснодушных эльфов давно не осталось. Всякий здесь народ обитает. И не надо думать, что все они враз перековались и прониклись – с кем-то же воюет контора Витьки Озерова!

На момент ядерного удара в городе насчитывалось более 2000 членов организованных бандформирований. А были ещё и неорганизованные мерзюки – даже людоеды попадались! Многих помножили на ноль – не до судов и адвокатур, знаете ли, а прокурор – вон он, в лесу иногда рычит. Но очень многие, особенно рядовые члены банд и группировок уцелели. Хватило ума вовремя бросить оружие и сбежать от неминуемой смерти. И если кто-то думает, что все эти люди стали белыми и пушистыми – то ждёт такого товарища неминуемый и очень жесткий облом. Не так-то всё у нас просто. И какого-либо особого благоденствия пока не наблюдается. Не работаешь – не жрёшь. Никакой тебе социальной и гуманитарной помощи – здесь условий для этого нет. Можешь копать ямы – получишь как землекоп. Забивать гвозди – как гвоздезабиватель. И только в подобном качестве.

Вот только на детей у нас паёк выдаётся. На ребенка и на мать. А вот папаша, буде таковой имеется, будет впахивать со всем прилежанием – он-то не рожал! И грудью кормить не способен. Любые сантименты в этой области пресекают жестко и быстро. Выведут такую семейку к блоку, рюкзак с продовольствием дадут, по стволу на каждого взрослого – и вперёд! Пред тобой открыты все пути! Если, конечно, какое-то поселение захочет тебя впустить – заражённый же! Могут вполне и послать – в своём праве. Так что всякие умники тут повывелись естественным путём.

Жестко? Возможно. Но иначе – никак. Не выживем.

Хотя есть у нас и люди творческие. Музыкантов я сам пару раз слышал, а на химкомбинате, говорят, даже свой художник имеется. И не «по совместительству» – а настоящий! Но чего не видал, о том и говорить не стану.

Вхожу в дом, прикрываю дверь и вешаю автомат на крючок. Теперь снять ботинки, куртку, печку затопить, воды нагреть… лепота! Но сначала чуток подремлем.

Опускаюсь в кресло. Оно у меня солидное, сам в развалинах отыскал. Небось, какой-нибудь оттопырь на нём ранее восседал. Не новомодное – сталь и блестящий кожзаменитель, а реально добротное. Дерево и свиная кожа – старина! Почистил я его, чуток подремонтировал – и вышло здорово! В таком только и дремать.

Чуть слышный шорох – и наперерез комнаты мелькнула тень. Толчок! Падаю в кресло. А по груди уже топчутся мощные лапы. Острые когти прокалывают рубашку.

– Василиса! – укоризненно говорю я. – Как вам не совестно?!

Мур-р-р-р… И шершавый язык облизывает мне лицо. Это у нас с ней ритуал такой – меня так встречают…

Когда в воздух бабахнуло всякой химией, досталось не только людям. Своё получили и домашние (да и не только домашние) животные. Собаки… про них я уже рассказывал. Те ещё хищники получились. Уж сколько сил мы затратили на их истребление – до конца победить так и не удалось.

А вот кошки – ушли. Не в том, понятно, смысле, что в леса удалились. Хотя и это тоже было. Они ушли от людей. Почему? Не спрашивайте, я не специалист. Ответить правдиво не смогу. Но они – чуткие и внимательные, наверное, что-то такое почуяли… не знаю. Народ тут с голодухи чего только ни жрал. Собак и голубей – за милую душу. Даже своих товарищей – такое тоже случалось. Жестокость и агрессия так прямо через край пёрли. Какая разница, чьё мясо жарить? Но кошки старались не попадаться – не иначе что-то такое чуяли. Разумеется, бродя по городу, мы не раз этих самых кошканов видели. Только вот в руки они не шли – как ни зови. И понемногу народ к этому привык.

Как выжили кошки? Ну, как-то вот смогли. Химия ударила и по ним – и это тоже дало свой результат. Милые домашние пушистики превратились в опасных хищников. Не очень больших, но от этого ничуть не менее неприятных противников. Весящая чуть менее пуда Василиса легко выходит победителем из схватки с обычной собакой. А две такие «кошечки» распускают на лоскуты злобного волкодава. Моя «мурлыка» легко запрыгивает на высоту моего же роста, а я далеко не карлик! Вы когда-нибудь трех-четырёхмесячного тигрёнка или львёнка видели? Нет? Можете посмотреть прямо сейчас!

Василиса не толстая – скорее, жилистая. Пушистая, красивого тёмно-серого цвета. Кисточки на чутких ушках – тут явно без рыси не обошлось. Длинный красивый хвост – она так изящно его укладывает иногда! Мощные сильные лапы – почти как рука десятилетнего ребёнка, что для кошки явный перебор. Зубки… М-м-да. Жрёт она вообще почти всё подряд – разве что металл, взрывчатку и явную синтетику не потребляет. А что не жрёт, то старается надкусить или попробовать. И очень преданная.

Коты вернулись примерно год назад. Не знаю, что послужило тому толчком. Но как-то раз, проходя по улице, я внезапно остановился. Что-то привлекло моё внимание. На пороге дома сидела девочка – лет пяти. А рядом с ней лежала кошка. Вообще-то, наверное, котёнок – но это поняли далеко не сразу. Мы не привыкли ещё к тому, что наши кошечки несколько подросли. Девочка играла, занятая своими детскими проблемами. Иногда она отрывалась от этого занятия, чтобы погладить кошку – и та красиво выгибала спинку.

Я тогда остановился, забыв обо всём, стоял и смотрел. Потом подошёл, присел и протянул руку.

– Можно?

– Да! – кивнула девочка. – Мура любит, когда её гладят.

А через три месяца появилась Василиса – один из наших ребят принёс двоих крошечных котят.

– Походу, их мамку волк погрыз или ещё какой зверюга, – пояснил он. – А эти выползли – наверное, есть очень им хотелось. Вот и вылезли на свет. А тут и я мимо проходил.

Никаких кошачьих или собачьих кормов давно уже не осталось – все это люди пожрали за милую душу. Был у нас такой период – все склады подчистили. Я варил мясо и поил кошечку бульоном. Смочу в нём палец – на тебе вместо соски! А как станет облизывать, так и ещё бульончика подбавлю. Котёнка вскоре освоилась и неуверенно стала передвигаться по дому. Спать забиралась ко мне под бок – тепло! Так вот незаметно и подросла. Приходилось её учить многому, даже тряпочную мышку на верёвочке перед ней по полу таскал – охотница ты или кто? Заменил ей, так сказать, маму-кошку.

И теперь вот скачет по комнатам эдакое «брокенское чудовище». Ростом – чуть ниже моего колена, почти пятнадцать кило живого и опасного веса. Острые когти и зубки… тоже, знаете ли, весьма ничего себе.

Я порою думаю, что таких вот кошаков мы скоро будем поставлять «на экспорт», если так можно выразиться. Во всяком случае, двоих василисиных котят я взял с собой, когда выбрался к семье. И котик сразу же нашёл своё место на кровати у сына. Деловито потоптался, лег, свернулся клубком и выразительно так на нас посмотрел. Мол, вы тут как хотите, а теперь здесь живу я – будьте любезны кормить вовремя! Денис в нём просто души не чает, даже спят почти в обнимку.

А кошечку обрадованно утащила к себе жена коменданта посёлка. Впечатление котятки произвели… и даже очень неслабое. Особенно, когда я сказал, что им всего по четыре месяца! Народ-то по простоте душевной полагал, что я двух взрослых кошек привёз.

А Василиса регулярно путешествует со мною на работу, где серой молнией носится по переходам, отлавливая крыс. Их там много – для трёх таких кошек работы хватит. Чем крысы питаются? А пёс их знает… жрут чего-то. Правда, их чуток поменьше стало, раньше они даже по улицам стаями носились.

За самоотверженные труды на ниве крысоистребления Василису даже подкармливают – вполне официально. Кошка поставлена на довольствие, и наши складские гномы ей периодически выделяют специальный, пусть и не слишком большой паёк. Крысы, знаете ли, куда как дороже обходятся.

Закончив растапливать печку, проверяю воду в баке – маловато! Лодырь я эдакий, давно надо было натаскать! Мыться собрался – а чем, позволь спросить? Встаю, набрасываю куртку, вешаю на плечо автомат – и за водой…

Глава 3

– Смотри! – тычет карандашом в карту Витька. – Это старые данные, ещё со времён СССР. В том самом месте, где сейчас эти фанатики загнездились, ранее был профилакторий какого-то «почтового ящика».

Представляю себе унылый трехэтажный домик, хозблок и котельную – неизбежный стандарт тех времён. И для обслуживания такого хозяйства потребовалась современная серверная? Воля ваша, но я в такие сказочки не верю.

– А вот фиг ты угадал! – хмыкает старый друг, увидев на моём лице скептическую ухмылку. – Поскольку данный район являлся все же приграничным, то посматривали в ту сторону со всем прилежанием. И снимки той местности не раз делались.

Так, что-то он такое за пазухой держит!

– Нет там никаких особых строений!

Момент!

– Но стройка ведь велась когда-то?

– Велась, – кивает особист. – Целых шесть лет.

– Они там филиал пирамиды Хеопса возводили? – высказываю догадку. – Или нечто подобное?

– Ну, надо думать, они не слишком там надрывались – пирамиды с воздуха не видно. Но вот средства на поддержание объекта списывались регулярно и без задержек. Это мы смогли проверить.

А вот с этого момента поподробнее! Нет, я, разумеется, допускаю аферу…но кое-какие соображения уже в голове появились.

– В большом объёме?

Виктор кладёт на стол пожелтевшую бумажку. Вот что-что – а архивы всяческих ведомств в своё время сохранить удалось! И это в немалой степени нам помогло. И тот факт, что этот вот «медвежий уголок» входил в состав Старопетровской области – очень даже к месту пришёлся. Именно по этой причине мы теперь располагаем некоторой информацией даже по зарубежным объектам. Не самой современной, понятное дело, но всё же.

– Там, случаем, не танковый полк стоял? За каким фигом им столько солярки?

– Трактор был.

Пытаюсь себе представить такой трактор. Получается плохо.

Вчитываюсь в документ. Надо полагать, у трактора и экипаж имелся… соответствующий. Один тракторист столько не съест – даже за несколько лет.

* * *

Что-то вжикнуло над головой, и за шиворот посыпалась кирпичная крошка. Чёрт! Таким макаром они, того и гляди, меня тут прихлопнут! Не поднимая головы, осторожно перемещаюсь в сторону, таща за собой рюкзак и андрееву разгрузку. Здесь, под прикрытием угла дома, можно перевести дух. И прикинуть свои шансы…

На другой же день после нашего разговора с Витькой мне пришлось покинуть город – нарисовалась срочная проблемка. Один из наших давних клиентов запросил встречи – что-то там у них такое стряслось. Причём настолько важное и серьёзное, что решить этот вопрос можно только при личной встрече.

Ну, собственно говоря, в этом ничего такого экстраординарного не было. Это клиенты наши по простоте душевной полагают, что такого рода отношения со мной есть только у них. На практике же почти все серьёзные партнеры в той или иной степени являются для меня поставщиками информации. При этом каждый уверен, что это только он ухитрился раскрутить прижимистого главаря «химиков» на подобное взаимовыгодное сотрудничество. Мол, это только я тут такой из себя убедительный да пронырливый, а вы всё где-то рядом топчетесь. И если сведениями о себе народ делится не слишком охотно, то вот уж в отношении соседей – здесь прямо-таки удержу никакого нет! Ну а то, что и твой сосед к тебе тоже как-то вот не обязан испытывать самые тёплые чувства… про это мало кто думает. А уж по ту-то сторону границы и говорить нечего! Вот и стучат друг на друга со всем прилежанием – аж треск по лесу идёт!

Что ни говори, а торговля во все времена являлась великолепной крышей для всевозможных спецов! Есть они и у нас – не следует полагать, что на старости лет я внезапно переквалифицировался в рыцаря плаща и кинжала. Просто не на все встречи можно послать специального человека. Ну, тешит самолюбие некоторым «товарищам» тот факт, что они на равных общаются с лидером довольно-таки жутковатого образования. А раз это способствует красноречию клиента – то мы не гордые. У нас обоснование железное: я должен знать, куда могу безопасно посылать своих торгашей. И всё – ничего сверх того. Правда, слушать это мне ничуть не мешает. А народ, стремясь собственную значимость подчеркнуть, порою бывает весьма словоохотливым.

Так вышло и на этот раз. Тщательно избегая говорить что-либо о себе и родном поселении, мой визави вывалил прямо-таки гору всевозможной информации о соседях. В основном факты давно и хорошо известные. Но тем не менее! Перекрёстная проверка ещё никогда и никому не помешала. Были там, по правде сказать, фактики довольно-таки свежие. Но особый сюрприз «товарищ» приберёг напоследок. Залез в видавший виды туристический рюкзак и выложил передо мной тёмно-серую пластиковую коробку.

– Махнём не глядя?

– Что хошь?

– Три «глотка»!

Однако аппетиты у моего собеседника.

– Хм… А если посмотреть?

– Четыре! За то, что мне не веришь! Когда я что-нибудь неинтересное приносил?

Ну, строго говоря, почти всегда. Всякое фонящее старьё, что твои добытчики тащат чёрт знает откуда, для нас интереса не представляет. И если бы не та информация, которую ты иногда приволакиваешь… Но уж больно морда у моего клиента хитрая! Есть у него топор за пазухой, есть.

– Замётано!

Собеседник протягивает руку.

Вытаскиваю из рюкзачка две упаковки и протягиваю ему.

– За ещё одной курьера пришлёшь. Сам знаешь, я с собой больше не ношу.

Он кивает – слово «Беглеца» стоит дорого, это тут уже все давно запомнили. Притопает от него человек и получит недостающее. В любое время.

Открываю коробку и какое-то время сижу молча.

– Ещё есть?

– Можно поискать.

– А ты поищи. В долгу не останусь.

Собеседник расплывается в улыбке – угадал! Нашёл, наконец, тот товар, которым можно успешно барыжить с «химиками». Теперь он на коне!

– Работает?

– Батареи есть. Но сам понимаешь, столько времени прошло. Я не пробовал.

Ладно, это дело решаемое, на подобный случай у нас существуют всякие хитрые придумщики. Изобретут чего-нибудь!

Пожали мы друг другу руки, да и разошлись каждый в свою сторону.

А вот тут надобно внести некоторое уточнение. Я, как старый и стреляный совил, никогда не хожу дважды подряд по одному маршруту. Ну, во всяком случае, стараюсь так поступать, когда подобная возможность имеется. И раньше-то не шибко верилось в людскую порядочность, а уж сейчас… Особенно, когда имеешь дело с представителями некогда иностранного государства. И хотя когда-то их предки, а в некоторых случаях и они сами ранее были нашими согражданами, никакого особого пиетета у меня это не вызывает. И тёплые чувства как-то вот не пробуждаются. Ушли от нас за красивой евроморковкой – скатертью дорожка! Туда. А вот назад – извините.

Нам было плохо – вы посмеивались. Порою – так более того… Зато сейчас – плохо вам! И будьте благодарны уже за то, что тут никто не смеётся! И не ехидничает, как некоторые, над чужой бедой. И веры у меня к вам нет – никакой вообще. Вот лично конкретному человеку – поверить готов и со всей душой. Если буду в нём уверен. Есть тут такие – немало их. А вот стране либо её части в какой угодно форме – фиг. Ни единой секунды и никоим образом. Данный вопрос обсуждению не подлежит.

Вот идя на какую-нибудь встречу, мы всегда прорабатываем несколько возможных вариантов подхода и отхода. Возможность дальнего прикрытия, контрнаблюдения, много чего… Потому и потерь у нас не так уж много – у прочих хуже. И прилично хуже. В некоторые места, а особенно в посёлки, нас никаким калачом не заманить. Бывали уже прецеденты. Но это место – проверенное, знакомое. И вариантов подхода и отхода здесь явно больше одного.

Именно по этой причине, пройдя метров тридцать прежним путём, мы внезапно ныряем в стоящий слева от дороги дом. Что об этом подумает мой недавний собеседник – мне вообще до фонаря. Не первый день знакомы, должен был привыкнуть уже. Хотя понимаю, что со стороны это выглядит странновато – но проблемы индейцев шерифа…э-э-э… не очень беспокоят. Мало ли кто там чего подумает… своя шкура дороже!

А там – как раз и подумали… Вразнобой звучат выстрелы. Сухие – пистолетные. Чуть более громкие и резкие – автоматы или штурмовые винтовки. Гулко бабахают дробовики охраны клиента – там трое крепких парней самого злодейского вида. А стрелять они умеют – сам видел. Вылетел как-то вот на встрече на него очумелый собакин, так охранник его прямо влёт снял. Одним выстрелом, даже оружия к плечу не поднимая. Мастер!

А по стенам нашего дома тоже влупили неслабо – слышно, как трещат под пулями доски. Не иначе, у кого-то просто нервы не выдержали. Увидели, как двое «химиков» резко испарились с улицы, вот и решили, что эти ушлые ребятки чего-то там не то заметили. И пошло…

Судя по тому, как ухают дробовики – накат не только на нас, клиенту тоже не повезло. Хотя всё может быть и строго наоборот – цель он сам, а мы под руку подвернулись.

Андрей приподнимается над подоконником – и сухо щелкает его автомат. На улице тотчас же кто-то заорал дурным голосом. Не иначе, как за нами следом намылился… лопух!

Мой напарник удовлетворённо хмыкает и тотчас же перебрасывает оружие в другую сторону. Короткая очередь – и стена дома содрогается от удара. Не иначе как головой – теперь уже мёртвой – кто-то боднул.

Срываю с разгрузки рацию.

– Здесь «Беглец»! Вариант пять!

Абонент подтверждает приём. А я уже на коленях – отрываю доску в полу. Посмотреть со стороны, так в дом мы заскочили весьма выгодно. Крепкие ещё деревянные стены, которые далеко не всякая пуля пробьёт. Стёкол нет – так их нигде уже нет. Что повываливалось со временем, а что народ порастащил. Не Бог весть какая тут деревня была. И ещё у дома есть особенность – рядом другие дома, точнее то, что от них осталось, расположены. Можно, прикрываясь огнём, от дома к дому переходить, так почти до леса и добраться. И вот это дело моментом просекли нападающие – ударили автоматы и с другой стороны, простреливая промежуток между домами. Мол, нефиг вам туда-сюда скакать! Куда залезли – там и сидите!

Может их командир ставить себе жирный плюс – шефа «химиков» перехитрил! Так-то оно, конечно, так. Как у каждого деревенского дома, у этого имелся погреб. Ничего хорошего и ценного в нём давно уже не осталось – не раз прошерстили деревеньку все, кому это было охота. Лазили и в погреб. Одно время в этом доме даже наш временный пост располагался. Почти неделю тут ребята наши обитали, обеспечивали проводку ценного каравана. Разумеется, после нашего ухода строение прочесали ещё раз – с тем же незавидным успехом. Не таковы у меня парни, чтобы что-то полезное забывать. А вот добавить кое-что – добавили. Прокопали лаз в сарай соседнего дома. Благо, рыть-то было всего метров десять.

И начинался этот лаз, разумеется, не в погребе – а просто под полом. Отрываю доску, сую руку вниз и вытаскиваю задвижку. Замок открыт! Рывком откидываю вверх секцию пола, щелкает фиксатор. Над головой противно визжит свинец, от печки летят куски отбитого кирпича. С улицы работают по нам несколько стволов сразу.

Хрип сзади! Держась руками за простреленную грудь, сползает по стене мой товарищ.

– Андрюха!

Рывок клапана – чеку долой – пошла! Вторая! Третья граната вылетает следом, но уже в приоткрытую дверь.

Почти одновременно грохочут за окном взрывы. Ох, кому-то там сейчас фигово! Плевать, мне как-то вот не до вас.

Расстёгиваю разгрузку на напарнике, сбрасываю её на пол. Плохо дело, у него прострелена шея и попадание чуть ниже ключицы. Выходных отверстий нет, оба ранения слепые. Хм… На такой-то дистанции? Сбрасываю куртку, рву на нём рубашку. А попутно выбрасываю в окно ещё одну гранату, пусть там никто не расслабляется!

Опа… пуля вошла боком? Рикошет! Вот оно что… Представляю себе последствия такого попадания в шею.

Андрей так в себя и не пришёл. Уже наклонившись над ним, вижу затухающие глаза. Шансов нет – вообще никаких. Даже будь тут госпиталь с профессиональными врачами – и то не факт, что там хоть что-нибудь смогли бы сделать в подобном случае.

Подскакиваю к окну.

В самый раз для того, чтобы увидеть, как от соседнего дома бегут в мою сторону двое нападавших. Что-то цепляет моё зрение… потом!

Вскидываю автомат. Один из них сразу же тыкается мордой в землю – убит. Живые так не падают. А из этого словно стержень вытащили, сломался как-то весь сразу. Второго я тоже зацепил, но далеко не так удачно – он метнулся в сторону и исчез за развалинами какого-то строения.

По дому снова лупанули в несколько стволов. И вот под аккомпанемент выстрелов и взвизги рикошетов я втискиваюсь в лаз. Пробравшись на карачках несколько метров, натыкаюсь на веревку – она растянута поперёк прохода. Всё верно, подняв фрагмент пола, я сам её и натянул. Даже сослепу мимо не проползти. Я и не поползу. Рывок – освобождён фиксатор, и поднятый мною деревянный щит, который изображает кусок пола, опускается на место. А вот теперь попробуйте понять, куда пропал второй «химик»…

Пробравшись таким макаром через лаз, на секунду замираю под люком. Прислушиваюсь, насколько это сейчас вообще возможно. Шум-гам и перестрелка всё ещё продолжаются, но здесь пока относительно тихо. Никто не топочет сапожищами по полу и не дышит над ухом. Осторожно, стараясь не шуметь, приподнимаю люк. Сверху на него, якобы в беспорядке, навален всякий мусор. На самом же деле, он аккуратно закреплен таким образом, чтобы не посыпался во все стороны, когда кто-то приподнимет крышку. Есть у нас свой мастер по оборудованию таких вот ухоронок… не одну собаку съел на этом деле в своё время! Вот и сейчас я мысленно говорю спасибо Петровичу.

В сарае пусто. Стены у него хилые, укрытия от пуль, даже от дроби предоставить не могут. Так что и смысла сюда забегать во время перестрелки нет никакого – могилу можно отыскать и в более приличном месте.

Кто-то пробегает мимо, плюхается на землю, и его оружие выплёвывает несколько пуль по оставленному мною дому.

Ага, слева от входа клиент лежит… там валяются какие-то полусгнившие бревна. Надо думать, некогда предназначавшиеся на дрова. Внешне вполне привлекательное укрытие. А так… пуля эту труху пробьёт без особого напряга.

Однако фигово! Уползать отсюда, ежесекундно ожидая выстрела в спину – некомильфо!

Ладно. Привстав на корточки, выглядываю наружу. Точнее, смотрю сквозь щели в стенах – они тут достаточно широкие. Стрелок виден где-то по грудь, дальше мешают деревяшки. А мне больше и не требуется. Вот и пригодился (в который уже раз!) трофейный «Ругер», подобранный вообще в незапамятные времена. 5,6-мм – зато стреляет очень тихо. Интегрированный глушак в сочетании с не самым мощным патроном – уж больно лакомый агрегат получился. Знатоки его у меня давно обменять пытаются. Так и сейчас – выстрелов никто не услышал. Злодей дернулся и обмяк. Туда ему и дорога.

Я почти добрался уже до края деревни (между прочим, совсем не легонькая прогулочка получилась), когда позади прозвучало несколько выстрелов, и пули злобно вжикнули над головой. Заметили!

Пришлось нырять под защиту стены последнего дома. Шансы пробежать полсотни метров до леса, принимая во внимание стрелков за спиной, были слишком призрачными.

Что ж, это здание, учитывая все плюсы и минусы, располагалось достаточно удачно. Все близлежащие постройки были разобраны на дрова и стройматериалы давным-давно либо обрушились из-за ветхости – в том случае, когда разбирать не имело смысла.

А здесь когда-то располагалась автостанция. И по старой советской практике возвели её из железобетонных плит. Все катаклизмы прошедшего времени они успешно перенесли и не попадали. Не то что некоторые, гораздо более современные постройки Старопетровска. Крыша, понятное дело, протекла. Стёкол да и самих рам давно уже нет. Как нет и любых деревянных деталей, включая пол – это добро отсюда уволокли в первую очередь. Короче – железобетонная коробка. Но в данной ситуации – это даже плюс. Нет стёкол – не будет осколков от пуль и близких разрывов. Отсутствует дерево – нечему гореть. Утащили доски пола – появились углубления между железобетонными подпорами. Есть куда заныкаться от пуль. Входов тут два, поэтому спешно устанавливаю «сюрприз» на одном из них – который не могу визуально контролировать. Комнат, кроме небольшого зала ожидания, ещё две. Будем скакать между окнами. Три с половиной магазина у меня, три в разгрузке моего погибшего товарища. Там ещё четыре гранаты есть, мои, к сожалению, закончились. Есть ещё и несколько пачек патронов. Будет время, забью магазин. И ещё осталась одна тротиловая шашка и взрыватель «МУВ-2» – одну я уже использовал. Тоже, между прочим, нехилый такой «подарочек»… двести граммов тротила. Надо будет подумать, куда его впихнуть.

А народ снаружи, должно быть, серьёзно огорчённый моими предыдущими поступками, пока на штурм не спешит – боязно. И их вполне можно понять – слава у «химиков» ещё та. Не сомневаюсь, что оставленный мною дом уже проверили. И ожидаемо обнаружили там только одного погибшего. Не надобно быть семи пядей во лбу, чтобы опознать, кого именно они там ухандокали. И кто теперь от них уходит – тоже нетрудно понять. И сложив один и один, легко получить вполне определённый вывод – если клиент уйдёт, вас будут плющить долго и изобретательно. С выдумкой и нескрываемым злорадством, ибо кто такие «химики» тут знают все. А кто не знает – тот догадывается.

Вывод? Простой – уйти не дадут.

Абсолютно любой ценой, не останавливаясь ни перед какими потерями. Ибо если этот деятель сможет исчезнуть в лесу… кисло станет всем сразу. И очень скоро. Но и идти в лоб на штурм тоже не очень-то охота. Пространство тут не слишком ровное, это так. Но и укрытий тут – раз-два и всё!

* * *

В первое время после прилёта ядрён-батонов народ выживал как мог. Везде – и эта деревушка не исключение. Всякий поток товаров и прочего – отрезало как ножом. А жить-то нужно! Кто поумнее – оборудовал схроны где-то неподалеку, куда и перетащил всё, что представляло какую-либо ценность.

Понятное дело, что во весь рост нарисовалась проблема стройматериалов. Это дерево ещё можно самостоятельно в лесу свалить. И даже на доски кое-как распустить. А вот где брать стекло, кирпич и железные листы? Даже тривиальный чайник, хоть и не стал роскошью, но в цене вырос многократно! А провода? Из обычной проволоки тоже много чего сотворить получается. Если руки не из одного места растут. Но пока ещё это дерево свалишь да доски из него напилишь… Вот гости на порог и пожалуют!

И народ стал спешно разбирать все постройки, которые на тот момент пустовали. Любой цыганский табор с тоски бы удавился, случись ему посмотреть на ту скорость, с которой группа крепких мужиков распатронивала чью-то дачу! Два дня – и только блоки фундамента мокнут под неприветливым небом. Вот и не осталось между бывшей остановкой и старыми деревенскими домами ни одной постройки. А были когда-то симпатичные коттеджи. Теперь всё это добро, заботливо припрятанное от непогоды, лежит где-то в лесу.

Да и ещё про одну черту местного населения стоить упомянуть. Собственно, не только местного, скорее, сельского – оно почти во всех местах этим отличается. Хитрожопость. А именно – внешняя бедность и показное «несчастье».

Вот как раз по этой причине уцелевшие обитаемые дома выглядели как после налёта вражеской авиации. Прохудившиеся крыши, покосившиеся заборы и полусгнившие деревяшки во дворах. Да и стекла-то были далеко не во всех окнах. Мол, живём мы бедно, сил даже на то, чтобы нормальные дрова из лесу дотащить – и то нет никаких. Взять тут нечего (давно всё ценное в лесу заныкано), тута все немощные и опасности не представляют ни малейшей. И многие (особенно по первости) на эту внешнюю показуху покупались. Расслаблялись, оружие за спину – и в дом.

А вот про то, что почти в каждом доме и свои стволы (да и не только они) имелись как-то народ иногда забывал. В результате пополнял своим вооружением местный арсенал. А добром – лесной схрон.

И не было здесь никого…

Правда, подобная практика очень многим не нравилась! И как результат – стоит деревня нежилой. Кстати говоря, не только эта – много кому не повезло, пока данную черту характера население вынужденно не задвинуло далеко на задворки. Не сказать, чтобы по своей охоте и с удовольствием – но хитрожопость эта, как внезапно выяснилось, имеет и обратную сторону. И может выйти боком. Так что никакие лесные ухоронки не помогут – попросту не добежишь до них, не успеешь.

Терпение – оно, как хорошо известно, черта добродетельная. Не у всех имеется. Особенно в нынешнее время. Раз пропадут твои люди… другой… Кто-то станет прикидывать, соображать… Рано или поздно – но выводы сделает.

А сварливый характер тут многие могут проявить. Особенно если есть кому и за что законные претензии предъявлять.

Вот местным и не повезло. Уж слишком хорошо деревенька располагалась – на дороге. Много кто туда-сюда по ней хаживал. И соответственно носил с собою всякие интересные вещи, которые, между прочим, во всяком хозяйстве пригодиться могут.

Вот и находили эти ценности новых хозяев. С мнением старых никто из местных особо не считался. Мне понравилось – и достаточно. А то, что человек не сам по себе куда-то топал, никого из местных жителей не волновало – лес большой! Дорог в нём много, за всеми не углядеть.

Ответки не ждали и не опасались – нету никакой полиции, некому расследовать такие случаи. Не приедет дотошный следователь со своими «странными» вопросами. Забыл, однако, местный народец про то, что полиция – она не только расследует. Ещё и защищает иногда!

Вот и окружили рассветным часом деревеньку люди неведомые. И как на грех, не оказалось поблизости никакой полиции. Вообще никого постороннего не оказалось – лес ведь кругом! Нечего тут посторонним делать, небезопасно тут. Лес! Такая уж слава про эти места к тому времени распространилась… нехорошая.

Хочешь спать спокойно – иди к домам. Там и поспишь. Впрочем, вполне возможно, что и вечным сном. Ну, если не повезёт. А вот степень везения или невезения напрямую зависела от наличия либо отсутствия у гостя хорошего снаряжения или ценного товара на обмен. Ничего нет – имеешь шанс уйти своими ногами, ничего плохого и не заподозрив. Ещё и мнение хорошее об этом месте останется. Вот по твоим следам и пойдут. Другие. Уже не столь везучие. И кто-то из них имеет все шансы не дойти.

Так что никто этих неведомых людей не заметил. А сами они благоразумно не высовывались до срока. Тихо пришли – и тихо ушли. А на краю леса нарисовалась после этого большая братская могила. Без крестов и всего прочего. Но с достаточно наглядным оформлением. Так что все, кто видел, никаких сомнений не имели. Могила это – и ничем другим такое сооружение быть не может.

Деревня же так и осталась навек опустевшей, желающих тут жить как-то вот более не наблюдается…

И в результате имеем относительно ровную, без особых укрытий, полоску свободного пространства перед бывшей автостанцией. Нет, взять-то её можно! И даже без особых изысков. Но вот чтоб без жертв со стороны нападающих – это уж фиг! Будут жертвы. Это и к бабке не ходи.

Атаковать стрёмно – и не атаковать никак не возможно.

И что делать?

Ясен пень, начнут с разводки. Ты, мол, только выйди. А дальше – там всё просто. Меткий выстрел с дальней дистанции решает все проблемы. Плавали – знаем. Так что, когда среди домов затрепетала белая (не преувеличиваю – реально белая, а не посеревшая от неоднократных стирок) тряпица, я вполне ожидаемо ухмыльнулся. Неужто где-то остались настолько легковерные люди? Ты, мол, не стреляй, оставь в доме оружие и снарягу – и уходи. Мы, типа, добрые, понимаем, что ты сюда случайно встрял. Мол, охотились-то за твоим собеседником, а тут вы под руку подвернулись! Ну да – завалили мы твоего друга, извиняй! Но и вы, однако, хороши – по нам тоже прилетело! Так что мы делаем жест доброй воли – прощаем тебе наших убитых. А ты аналогично рассчитываешься за свои огрехи собственным оружием и снаряжением. Оно у тебя хорошее, оценили уже… Типа – виру такую нам платишь. Разводка, что и говорить, лоховская. Но ведь прокатывало же! Раньше. Всегда есть шанс найти очередного лопуха. Жить-то все хотят!

Нападавшие не учли (или попросту не знали, хотя сомнительно) одной вещи. «Химиков» не трогают. Ибо это чревато – весьма и весьма. Мы – люди фантастической злопамятности. И подобных вещей не прощаем. Никогда и никому.

Не всем и у нас такой подход по душе. Не шибко меня в Совете за такие вещи любят, мол, экстремист ты! Жесток и неуступчив!

Да, я такой. Не один – мы тут все похожи. И логика здесь простая и прямая – как железный лом. Или ты нас уважаешь (можешь бояться и не любить – твоё право) – и тогда мы все с тобою общаемся. Торгуем, кому-то даже помогаем. Ну и всё такое прочее. Или уважения к нам нет. В таком разе ни один наш препарат от нас к тебе не попадёт. Независимо от тяжести твоего (и твоей общины, что иногда одно и то же) положения. Иди к перекупщикам. На них никакие наши ограничения не распространяются, они сами по себе. Их хлеб – их заработок. А уж сколько сей деятель запросит – нам пофиг. Перекупщик – сам по себе. Но про нас – забудь. Хорошее отношение стоит дорого и трудно зарабатывается, но оно не вечно – потерять его можно моментально.

В принципе можно шугануть новоявленного парламентёра очередью, дав тем самым ясно понять – здесь лохов нет! А можно и потянуть… время сейчас играет на моей стороне! Поэтому не стреляю. И вообще никак не обозначаю своего положения. Если нервы там крепкие – милости просим в гости. А я пока магазин добью и ещё один сюрпризик кое-где присобачу – не лишнее это.

Мужик, однако, попался упрямый – белая тряпка упорно моталась в воздухе. Совсем баран, да? Ждёшь, что тебя окликнут? И тем самым дам им знать – здесь я, в этой вот комнатке! Щас, только шнурки поглажу! Тебе надо – сам и топай, никто тебя на переговоры не звал. А неохота… поди, человек пять как минимум мы там ухлопали. Вот и не хочет дядя быть шестым. Ну, так и не ходи. Но видать, пинок (или что там к нему применили) оказался весьма увесистым и убедительным. Импровизированный флаг дернулся и двинулся в мою сторону. Решился-таки… ну-ну, давай, топай. Поговорим.

Парламентёр подошёл к зданию метров на тридцать и остановился. Окликнул меня.

– Не понимаю!

Хочешь говорить, ближе подойдёшь. А я высовываться к тебе не обязан.

Мужик потоптался и сделал ещё с десяток шагов. Снова остановился и зачем-то помахал в воздухе флагом.

Стоп. Он не просто так им помахал! И опять ко мне направился.

– Ближе подходить не надо! Стойте там!

– Хорошо, – покладисто кивает гость.

– Чего тебе?

– У нас есть к вам предложение.

Ничего нового он не сообщил – в целом все его слова можно было свести к обстоятельному пересказу моих соображений, которые я излагал чуть раньше. Ну, разве что выражения он выбирал поубедительнее.

– Всё? – интересуюсь я из глубины комнаты.

Если парламентёр ожидал, что я тотчас брошусь исполнять их требования, то он явно ошибся адресом. Здесь дураки не квартируют. Они тут проходом – как ты сам и твои товарищи. Те, что сейчас в деревеньке остывают. Вот как раз они-то и есть самые невезучие и лопушистые среди всех вас.

А ветерок-то изменился! Вон как тряпка дернулась!

– Вам нужны гарантии? Я правильно вас понял?

– Абсолютно.

– Хорошо, я могу уточнить у господина ма… у нашего старшего!

Перебравшись тем временем в другую комнату, высовываю голову в дверной проём и отвечаю.

– Ну так спросите у него!

Со стороны прислушаться – так я вроде бы в этой самой комнате и нахожусь… в той, из которой только что выбрался. Но прямой уверенности в этом нет, в оконном проёме я не показывался, и собеседник меня воочию не лицезрел.

Топчется мужик на том же самом месте. Тянет кота за это самое место. Чего уж тут ему не понятно-то? Вроде и поговорили, всё выяснили – не уходит!

Вывод? Переговоры эти – дымзавеса. Фуфло, короче. Никто там всерьёз не рассчитывает, что я выйду. Есть ещё какая-то у них задумка.

– Ладно! – вдруг произносит парламентёр. – Я схожу!

И поворачивается спиной.

– Флаг не забудь, – советую я ему. – А то мало ли…

Ушёл деятель и тряпку с собой утащил. Чего он хотел-то?

Вытаскиваю из рюкзака ту самую коробку, извлекаю из неё прибор. Под пальцами хрустит упаковка элементов питания. Отвинчиваю крышку батарейного отсека, вставляю туда батарейки. Крышку на место, кнопка включения. Есть! Моргнул и засветился экран – работает! Правда заряда там осталось… м-да… но мне хватит. Снимаю с планки магнифер-увеличитель и сдвигаю назад коллиматор. Это у меня отечественный – «Меркурий», ему элементы питания не требуются. Тридцать лет непрерывного свечения обеспечивает тритиевый источник питания. А на освободившееся место прикрепляю новый прибор. Тепловизор. Точнее, тепловизионный прицел. Импортный, производства США, совершенно новенький. Как вчера со склада уворованный. Правда, я его не пристреливал, так что на его прицельную марку полагаться нельзя. Но ведь коллиматор-то у меня вполне себе пристрелян? И я вполне могу смотреть в объектив тепловизора через свой прицел. И так же – стрелять. Ну, стрелять я пока воздержусь, а вот посмотреть надобно.

Первый злодей обнаружился в кустах на краю леса. Понятно, меня ждёт. Ну-ну, милок, долгонько тебе тут лежать предстоит… во всех смыслах этого слова. Но меня этот деятель оттуда видеть не может. Возьмём на заметку и пошарим ещё.

Ага! Вот кому этот парламентёр тряпкой махал – направление ветра указывал! Чердак дома напротив автостанции мало был пригоден для хранения чего-либо (по причине отсутствия крыши), но вот для лёжки стрелка вполне подходил. На общем фоне тело злодея выделялось вполне неплохо. Кстати… Вытаскиваю из «трехдневника»[1] бинокль. Старый, ещё в мирной жизни приобретённый, но нормально работающий и по сей день. Угу, лежит деятель. И что самое неприятное, лежит не просто так! В сторону моего временного обиталища недвусмысленно уставился ствол. Не просто автомат, чего в принципе можно было ожидать. Длинный и тонкий, без газоотводной трубки. Стало быть, не полуавтомат типа СВД, а что-то не столь скорострельное, с ручной перезарядкой – для работы с приличной дистанции. То есть не обычное оружие солдата. Оптики отсюда я не вижу, но уверен, что и она там присутствует. А вот это крайне фигово!

Снайпер по нынешним-то временам – профессия редкая и дефицитная. Не в том дело, что оружия такого нет – этого-то добра… Просто необходимости в них не стало. Да и не столь это ныне актуально, как в былые времена. Шастать по лесу с винтовкой, рискуя просто не успеть выстрелить нужное количество раз, если на тебя наваливается банда мародёров – желающих немного. Да и длинная она, за сучки цепляется. Снайперу и патроны нужны специальные, а где их брать?

Второй номер – тоже крайне желателен. Как и соответствующие приборы наблюдения, а где их достать? Хорошо, допустим, что всё это в наличии имеется. И что дальше? Где применять столь ценного специалиста? В локальных стычках с шальными бандами? Нет, в том, что он там отработает свой хлеб на раз-два – сомнений нет. Но сколько таких стычек у какой-нибудь заштатной общины или захудалого посёлка? Не по карману им подобный мастер и его снаряжение. Особенно сейчас. Вот какой-нибудь городок побольше или «князь» (блин, никак к этому привыкнуть не могу) – этим такой специалист нужен. Но где у нас тут поблизости такие городки? Молчу уж про князей.

Вот и остаётся самый неприятный вариант – рейдовики. И это очень и очень плохо.

Рейдовики – относительно крупная (стволов в 20–30) банда, промышляющая исключительно налетами на отдельные поселения и торговые караваны. База их, как правило, достаточно далеко от места «работы» расположена. По принципу «где живём – там не гадим».

Светить свою принадлежность к подобным бандам здравомыслящий человек не станет – жизни опосля утечки подобной информации ему на полчаса, если не меньше. И будет та «жизнь» крайне болезненной и очень неприятной – таких деятелей не любят нигде, даже в самых «весёлых» местах. Очень часто такие вот банды состоят из людей вполне добропорядочных, имеющих вполне конкретный (пусть и не слишком большой) «официальный» заработок, чтобы потом вопросов к ним никаких не возникало. Да и сама база рейдового отряда обычно хорошо замаскирована – случайно не найти.

Собирается такой отряд под конкретную задачу. Для чего есть у них и свои информаторы – порою в самых неожиданных местах. Наторговался кто-то успешно или нашли что-то ценное – вот и повод для визита таких деятелей.

Живых свидетелей они, как правило, не оставляют – зачищают всех под ноль. Никакая репутация их не волнует абсолютно – им в тех местах не жить. А вот риск быть узнанным стоит того, чтобы тщательно проверить всё и всех – вдруг кто-то уцелел? И «исправить» это упущение.

Вывод? Живым точно не отпустят.

Значит, задача у парламентёра только одна – выманить меня под выстрел снайпера. Реально ли это? Вполне – здесь расстояние не шибко здоровенное. Метров полтораста. Для спеца вообще на раз чихнуть. Даже если он меня и не ухлопает первым выстрелом, в окнах появляться вообще не резон – достанет и там. Какая ему разница? Хоть по стоящему на улице человеку стрелять, хоть по высунувшемуся в окно – на такой дистанции это не принципиально. То есть независимо ни от чего он свою задачу выполнит – оказать активного сопротивления я не смогу. Банда подойдёт к дому беспрепятственно.

Достать его из автомата на чердаке? Ну… шанс, конечно, есть Только ведь я не такой меткий стрелок! Эх, был бы у меня подствольник! Но чего нет – того нет. Нафига мирным торговцам такой арсенал? Вот мы их и не носим.

А вот глушак у меня есть. Хороший, спецпатрона не требующий.

Вот, кстати, и мысль появилась. Лежащий на опушке леса бандит, скорее всего, никакой связи со своими не имеет – радиостанции ныне товар редкий, не всем по карману. Стало быть, ничего своим не сообщит. Достаю из разгрузки трубку глушителя и, свинтив ДТК, присобачиваю прибор на его место. Снайпер тут меня не увидит, приборов видения через стену я что-то не припоминаю, а бандит в засаде – тем более. Я из глубины комнаты стрелять буду.

Подвожу прицельную марку под силуэт… чуть-чуть повыше возьмём…

Чок! Мимо! Не снайпер я.

А ещё разочек. Фигура в окуляре дернулась, повернулась на бок.

Ещё! Всё, не двигается больше.

Ага, повыше надо брать – и совсем не чуток! Всё же глушак на полёт пули влияет… на большой дистанции так совершенно точно!

Лады, одного заминусовали. Заодно и оружие пристреляли. Теперь можно попробовать. Перебираемся в другое помещение и осторожно смотрим на снайпера. Лежит злодей. Ну да, тут терпения на пятерых таких, как я, хватит. Эти спецы – люди особенные, не чета всяким там.

Блин! Парламентёр, мать его… уже полдороги протопал! Обождём пока стрелять.

А он, между прочим, не один идёт… в траве просматриваются ещё три ярких пятна. Шевелящихся! Вот за каким хреном он время тянул! Выжидал, пока его товарищи поближе подберутся! И то дело – ползти им пришлось почти сотню метров, да незаметно… это явно не пять минут.

Зато теперь все козыри у них. Тыл прикрыт, к лесу мне не отойти (ну, это они так думают). Высунусь в окно – снимет снайпер. Это я вдаль ещё могу из глубины комнаты стрелять, а вблизи придётся выглядывать – тут-то он меня и приголубит. Не высунусь – эти умники забросят внутрь парочку гранат – и амбец.

А раз так…

Парламентёр умер первым – самая удобная цель. Переношу огонь на первого ползуна – раз, второй, третий… есть! Вскочил раненый, заорал дурным голосом. Перещёлкиваю переводчик огня и короткими очередями бью по чердаку. И всё-таки я его не достал… метнулась в сторону фигура в окуляре, дернулась и исчезла из поля зрения. Чёрт с ним – он пока не может по мне стрелять!

Очередями пытаюсь нащупать прочих ползунов. Крик раненого их явно встревожил, но связи у них нет, пока ещё поймут.

Хренушки! Есть связь – по моему дому влупили из всего, что могло стрелять! В том числе открыли огонь и ползуны. Пришлось нырять под стену – внутрь комнаты влетело сразу с полсотни пуль. А серьёзно там на меня народ осерчал.

Меняю магазин. Почти половину я расстрелял. Дозарядить-то успею? Пяток патронов успел запихнуть – а около дома уже затопали.

Ба-бах! Это «сюрприз» у входной двери. Там теперь явно не до прогулок.

Кубарем выкатываюсь в тыльную комнату – и за моей спиной грохает разрыв. Это уже гостюшки подсуетились. Влетела граната – жди визитёра. Тут уж без вариантов!

Вскидывая оружие, выглядываю в дверь. Автомат дергается – и с подоконника сползает недвижимое теперь тело. Рывок – и в проём двери улетает дымовая шашка. Единственная, но вариантов нет.

Надо сказать, что зелёное земноводное, обычно рьяно протестующее против разбрасывания во все стороны всяких полезных вещей, на этот раз сидело тихо. Не та у нас ныне ситуация, чтобы экономить. А дымовуха у меня старая, из армейских ещё запасов. Чёрного дыма, так что в помещениях сейчас хоть глаз коли – ни хрена не разглядеть. Что и не замедлило получить должное подтверждение – внутри снова бумкнуло, и кто-то крайне немелодично заорал – аж в три голоса. Не заметили растяжку в дыму… бывает… И кто вам после этого доктор? А нечего переть вперёд, сломя голову! По сторонам надобно посматривать – целее будете, может быть.

Дым рваными клоками выползал из окон и дверных проёмов. Мотался по ветру, вытягиваясь неопрятным покрывалом. Самое время, чтобы рвануть во весь опор к лесу.

И да, шанс добежать туда имелся – весьма, кстати, реальный. Правда, оставалась ещё вероятность словить пулю промеж лопаток, и это тоже не стоило сбрасывать со счетов – снайпера я так и не снял! С позиции удобной согнал, но стрелять возможности не лишил и любви к себе точно не прибавил. Сей товарищ меня теперь будет выпасать с удвоенным рвением.

Поэтому я остался на месте. Подавив в себе естественный порыв – унести ноги подальше, закатываюсь в щель под стеною дома. Тут некогда просела земля, вот и образовалось не слишком большое углубление. А поверх него лежит трухлявое бревно – когда-то служившее импровизированной лавочкой. Некому на нём сидеть, вот и врастает оно в землю понемногу.

Когда-то достаточно давно мы использовали этот тайник как своеобразный «почтовый ящик». За ним удобно издали наблюдать – из лесу, например. Как раз почти с того самого места, где лежит подстреленный недавно бандит. А что тут некоторые думали – я просто так в него стрелял?

Сейчас рассеется дым. Достаточно скоро, уже через несколько минут. Вытащат бандюки из автостанции своих раненых и убитых, ежели таковые имеются, на улицу. Да и обшарят тщательно весь дом – с крыши до пола. А подвалов у него нет и не было, так что тут и проверять нечего. Новых растяжек не найдут (с них, вообще-то, и старых достаточно) да и следов никаких не отыщут. В доме.

А вот снаружи такой след есть – пропахал ботинком убегающий супостат кочку. Качественно так. Сразу понятно – к лесу побёг. Дым его отступление прикрыл. А на опушке леса – валяется дохлый бандюган, некогда поставленный там в охранение.

Вывод? Сбег падла!

Иди теперь по лесу… ищи его хоть до первого снега. Имея на руках некоторое количество раненых, которых вообще-то ещё как-то надобно и до своей базы дотащить. Не шибко в подобных условиях разгуляешься.

Не обнаружив в помещении автостанции противника, а также не узрев его хладного тела снаружи, бандиты вполне ожидаемо попёрли в сторону леса. Через краткое время там затрещали выстрелы – народ ожесточённо обстреливал кустарник. Само собою разумеется, что своего убитого сотоварища они там нашли. И резонно решили, что это тоже дело моих рук. Не ошиблись.

А вот выводы из этого они сделали именно те, на которые я и рассчитывал – решили, что искомый злодей скрылся в лесу. И поскольку моих следов там не нашлось (что вполне естественно), то и стрелять они начали наугад – куда глаза глядят. Впрочем, стрельба быстро затихла – видать, их атаман вломил по башке кому следует за бесполезный расход дефицитных боеприпасов. Какое-то время они ещё ходили туда-сюда по дому, потом шаги стихли.

Но несмотря на это, я продолжал лежать тихо – как мышь под веником. Хорошо, что в своё время рацию выключил! Есть у этого агрегата неприятное свойство – орёт в самый неподходящий момент.

Прошло около часа, и в помещении автостанции снова прозвучали шаги – кто-то уходил. Но я продолжал лежать. От сырой земли тянуло холодом, по ногам кто-то пробежался – видать, в яме у местных мышей имелись пути-дорожки. А тут разлегся себе деятель… обходи его теперь стороной. Ещё час – на этот раз шаги были тише. Тот, кто оставался здесь последним, явно был мужик не самый глупый. Да и то сказать, сидеть тут больше не было никакого смысла. Особых ухоронок в помещении не имелось, даже пол отсутствовал. Заныкаться где-то внутри было бы весьма проблематично.

Мысленно я отдал положенное главарю банды – человек оказался крайне непростым! Понятное дело, что основной костяк отряда уже оторвался от деревни, унося с собою раненых и понадёжнее закопав где-нибудь в сторонке убитых. И выследить их сейчас – задачка ещё та! Но контролёров дядя всё же оставил – и это наводило на весьма нехорошие мысли. Не простая тут банда рейдовиков оказалась – далеко не простая! Что-то не припоминается мне подобное рвение в обрубании хвостов. За несколько лет такого не встречалось. Странно! Что тут делать такой непростой банде? Атаковать посты на входе в город? И когда в здешних краях наблюдалось столь массовое умопомешательство? Не слыхал о таком… да и навряд ли кто другой может припомнить подобный случай.

Для всех окружающих Старопетровск как был, так и остался местом, куда по своей воле лучше не заглядывать. Ну и что с того, что там живут какие-то полумутировавшие люди? У них, поди, не только со здоровьем проблемы – но и с головой. Злые и очумевшие от химии – палят во всё, что только видят. Эти слухи мы усиленно поддерживаем и даже новые распускаем. Но строго дозированно, чтобы хоть отдалённо на правду походило. Тут ведь перегибать палку нельзя – попросту не поверят, если слишком уж пугать. А так… слушок тут, словечко там – вот человек сам всё необходимое и домыслит. И вот в эти свои умозаключения он будет верить истово – сам ведь головою дошёл!

Однако, уже к вечеру дело! Осторожно нашарив около себя толстую палку, упираю её в выемку на нижней части бревна. Бандиты не тронули его потому, что выглядит оно на вид тяжёлым и основательным. Чем не надгробие? Не камень – так и что с того? Такое прижулькнет – мало не покажется! И впрямь, своротить его в одну харю – задачка далеко не простая. А вот с помощью подручных средств – очень даже возможно. Уперев палку в бревно, другим краем устраиваю её на крепкой ещё деревяшке, которая лежит на земле. В ней предусмотрительно прорезаны пазы, по которым и передвигается нижний конец импровизированного рычага.

Итак толчок! Первый паз. Второй. Конец бревна немного приподнялся над краем ямы. Сразу же потянуло свежестью – вентиляция внизу ещё та. Прислушиваюсь. Какие-то лесные существа попискивают в кустах, вот отозвалась где-то далеко птица… ничего постороннего. Только те звуки, которые обычно и присутствуют в лесу. И всё же что-то гнетёт меня… прямо физически давит на плечи. Знакомое ощущение… так бывает, когда на тебя смотрят через прицел. Так что же получается – последний сторож никуда не ушёл? А ведь может быть и так!

Слишком велик риск для банды, главарь должен, просто-таки обязан предпринять экстраординарные меры предосторожности! Если уцелевший «химик» благополучно свалил – на ноги поднимут всю округу. Мы можем быть щедрыми, когда это касается нашей безопасности – и это хорошо известно. Ещё паз – теперь можно осторожно приподнять голову. И выглянуть – самым краем глаза.

Увидеть медленное смещение толстого бревна – это надо обладать орлиным зрением! А учитывая, что сейчас уже достаточно темно – так, скорее, зрением совы!

Отсоединив от оружия тепловизор, включаю его и подношу к глазу. В близлежащих кустах ничего подозрительного нет. Отлично, теперь правее… и там пусто. А вот как за спину глянуть? Бревно мешает – и здорово. А вот на этот случай у меня тоже есть некий прибамбас! Попросту говоря – специальная призма, посредством которой можно стрелять из-за угла. Посмотрел сбоку – и видишь мир через прицел своего оружия. Китай, как и многое другое. Но работает. И уже который год!

Вытаскивать наружу автомат я пока не собираюсь, но кто сказал, что оную призму нельзя просто приставить к объективу прибора? И позади меня пусто.

Неужели я ошибаюсь? И в лесу никого нет? Кто знает…

И тем не менее. Если злодея нет поблизости от ухоронки, то на что он рассчитывает? Скоро уже совсем стемнеет, как он меня рассматривать собирается?

Вывод? У него есть прибор ночного видения, иначе не складывается.

Это что же у нас за банда такая появилась? С радиостанциями, приборами ночного видения и снайперами? А не дофига ли таких наворотов для обычной банды? Что-то перебор получается. Давненько я про таких упакованных ребят не слыхивал! Да и не я один. Ладно, примем как данное – он может меня видеть. Что дальше?

Рядом со схроном его нет. Правильно, он же не знает, где этот самый схрон находится. Стало быть, мужик попался сообразительный, учёл, что уходить я стану к лесу и в любом случае окажусь на открытом пространстве. А значит, и позиция у него… Да там же, где днём снайпер сидел! Оттуда и обзор вполне приличный, да и вообще позиция неплохая. Более того, учёл злодей, что я там супостата спалил. И по принципу «в одну воронку снаряд дважды не попадает» туда и засел. Мол, не стану я дважды одно и то же место проверять.

Стоп. Оттуда до автостанции метров сто пятьдесят. Попасть из автомата да ещё ночью… это, пожалуй, вряд ли. Нет, теоретически возможно, но где та теория? Тут гарантированно надо клиента уконтрапупить. Уж не тот ли самый снайпер там засел?

Осторожно вытягиваюсь вдоль стены. Теперь я весь на улице, и если злодей благополучно остался незамеченным, то для него самое время стрелять. Но нет выстрелов. Молчит лес.

Ползком подбираюсь к окну и повторяю те же самые манипуляции с тепловизором, приподняв его над подоконником. Смотрю с улицы, через всё помещение в противоположное окно – так меньше шансов, что меня заметят. Здесь пусто. Ладно, а теперь… Экран прибора замигал, и на нём высветилось изображение перечёркнутой батарейки. Элементы питания накрылись-таки и, как всегда, в самый неподходящий момент! Вот и всё, родной! Не жили хорошо – нефига и привыкать! Теперь по старинке глазками и ушками! И ножками.

Убираю прибор в чехол, прячу его в рюкзак. Призму – на автомат, в пару к прицелу, не помешает.

Итак, предположим, что на том самом доме сидит давешний снайпер. Если я побегу к лесу – в ту сторону, где был подстрелен караульный бандит, то из-под прикрытия автостанции выйду уже метров через тридцать-сорок. И около сотни метров буду бежать по открытому месту. Не вариант – отпадает. Меня тут пять раз подстрелят.

Ещё возможный путь – налево. Это если спиною к стрелку стоять. Тут кусты пореже, но и поближе – метров семьдесят. У снайпера была «болтовка»[2], стало быть, скорострельность будет относительно невысока. Но уж раза три он точно пальнуть успеет, пока я эти семьдесят метров пробегу. И если первый раз он, вполне возможно, промажет, то вот второй… Нет уж, давайте без таких экспериментов проживём!

Третий вариант – самый бредовый. Справа от автостанции имеются какие-то развалины. Не слишком основательные, так, всякий хлам. Но вот местность там понижается, и обзор с того самого чердака будет очень неудобным. А вот там и до кустов доползти можно. Правда, путь этот длиннее – метров триста в общей сложности. Но есть кое-какие укрытия, а стало быть, имеется шанс на удачу. Решено!

Достаю из рюкзака одноразовую осветительную ракету. Тридцать секунд горения – это кое-что! Если у мужика ночник первого поколения – то, пока он после засвета восстановится, я уже до кустов не то что добегу – пешком вразвалку дойду. Прицел второго поколения не засветится, а попросту выключится, сберегая матрицу. И те же тридцать секунд работать не будет. Аналогично и более продвинутые – спалить я их не смогу, но и стрелять с их помощью будет крайне неудобно.

Подбираюсь поближе к углу и на краткий миг высовываю из-за него руку. Прицелиться злодей попросту не успеет, но вот заметить её сможет. И приникнет к прицелу, ожидая появления противника.

То, что нужно.

Отворачиваюсь в сторону, направив ракету на небольшой бугор, расположенный метрах в двадцати от угла строения.

Отвинчиваю колпачок, нащупываю колечко – рывок! Шипение подтверждает удачный старт ракеты. А вот теперь – ходу!

И изо всех сил я несусь в противоположную сторону! Проскочив вдоль стены, как реактивный истребитель на простор, вылетаю из-за автостанции с противоположной стороны. Где-то за спиной скачет по земле яркий шарик осветительной ракеты, разбрасывая по сторонам искры. По стене пробегают причудливые тени.

Большой соблазн – проскочить сразу же до спасительных кустов, но одергиваю себя. Быстро бегающий умирает уставшим! Есть промежуточный рубеж – вот туда и… Не знаю, то ли кочка подвернулась под ногу, то ли выработанное с годами чутьё – но я буквально «рыбкой» ныряю вперёд, в ложбинку. И над головою с противным шипением проходит пуля… Охренеть – не встать! Я его не надул! И что же там такое у него стоит на винтовке, раз он не только не ослеп, но и меня ухитрился разглядеть?

Перекат – пуля выбивает мелкие камешки около моей головы. Но я вижу вспышку! Прибора беспламенной стрельбы у него нет. И глушителя не имеется. Грохот выстрела весьма впечатляюще прокатывается эхом по ночному лесу.

А так? И короткие очереди уходят в направлении вспышки. Вероятность попадания по злодею я и сам оцениваю весьма низко – но напугать снайпера вполне возможно. Во всяком случае, голову-то он точно спрячет.

Перекат вправо – назад к дому. Всё правильно – необученный стрелок уходит в сторону своего оружия. Это правило помнят очень многие профессионалы – а здесь явно не сопливый пацан залёг. Надеюсь, что и мой оппонент не из забывчивых.

Очередь с новой позиции – и назад! А он купился – пуля бьёт в землю где-то в районе моих последних пострелушек. В принципе вполне логично – прорыв не удался, и бегун спешно ныкается назад, под прикрытие толстой стены. Может и прокатить, если он меня не видит.

Видит – раскатисто грохочет ещё один выстрел. Чуть-чуть он меня не достал. В какой-то момент даже показалось, что пуля взъерошила волосы на голове. Так или нет – а шапка улетела куда-то в темноту.

Нырок! Обо что-то прикладываюсь боком. Больно, блин!

Выстреливаю в сторону злодея остатки патронов в магазине. Вижу, как отлетает свечкой в небеса срикошетировавший трассер – я всегда кладу предпоследними два патрона с такими пулями. Разумеется, в него ничего не пришло – но нервы пощупать удалось.

Кувырок. Уход под бугор, смена магазина. Всё на автомате, руки сами выполняют привычные движения. А снайпер сидит (лежит?) на той же позиции… не ушёл, не дурак – понимает, что вот так, на бегу, я его просто не достану. Во всяком случае вспышки видны ровно на том же самом месте, что и раньше. И любая дуэль будет точно не в мою пользу. Он не бегал, дыхалку не срывал, мои выстрелы ему особо не страшны… можно не нервничать.

Что ж, постараемся тебя разочаровать! Короткими очередями выпаливаю в его сторону примерно половину магазина – и ныряю вниз. Что-то летит мне в лицо – опять песок?! Он выстрелил!

А ведь винтовка у него болтовка… и патронов в магазине, скорее всего, тоже не десяток… Пять штук, как это обычно бывает. И если он заранее не загонял ещё один патрон в патронник. Земля ощутимо толкнула меня в ноги, или это я сам так вперёд рванул?

Что-то хлестнуло по лицу. Ветка! Кусты! На землю! И над головою с противным визгом проходит пуля – стрелок перезарядил оружие. Не имелось, стало быть, у него дополнительного патрона в патроннике.

Сейчас у него в запасе всего пять выстрелов. Впрочем, теперь уже четыре. А я лежу, упираясь спиною в бугор. И слышу, как где-то рядом журчит вода.

Вода! Это хорошо! Ведь ручей-то в кустах! Нет, на поле он тоже протекает – но там веток никаких нет. Протягиваю левую руку вбок – она натыкается на ветки. И справа ветки. Смотрю вверх. И над головой… вон даже звезды через них просвечивают. Стало быть, я добрался-таки до спасительных кустиков?

Смена магазина. Слушаем. Нет, не слышно ничего – никто вдогонку не рванул.

Была бы водка – глотнул бы!

Так или иначе – а сидеть тут нечего! Хрен его знает, снайпера этого…

* * *

Рассвет застал меня достаточно далеко от места перестрелки. Ну, это, разумеется, с учётом ночного марша по лесу, ибо ходить по дорогам в одиночку – дураков нет. Отмахав таким темпом некоторое расстояние, я включил радиостанцию. Абонент отозвался минут через пятнадцать, наверное, сигнал не проходил. А вот как стал я холм огибать да из-под деревьев выбрался на более-менее открытое место – пискнул динамик радиостанции.

– Здесь «Волна»!

– Слышу тебя.

– Как ты там?

– Бывало и лучше.

– Местоположение?

– Иду к точке «Вихор». Постараюсь быть там часа через три-четыре.

– Принято. Конец связи.

– Конец связи! – выключаю рацию и убираю в разгрузку.

Всё, стало быть, Димка дошёл! И всё правильно передал.

«Волна» – это наша спасгруппа – полтора десятка хорошо вооружённых парней. Есть даже лёгкий миномёт! Ребятам вполне по силам обломать рога даже немаленькой банде – опыта хватает. Их в своё время «Тень» натаскивал – а уж ему палец в рот не клади! По локоть руки не станет враз! Да и вообще… мы все можем быть очень даже неприятными собеседниками, если припрёт.

«Вихор» – три отдельно стоящие ветлы неподалёку от поворота реки. Там рядышком выкопан бункер с небольшим запасом всяких полезностей. По моим прикидкам, если я не дал слишком сильного крюка, выйти туда будет можно часа через два или около этого.

Оказалось, через три – тот ещё из меня топограф. И уже опустившись на узкий топчан в бункере, снимая разгруз, я обнаружил на полу вывалившуюся откуда-то пулю. Сильно деформированная, она, надо полагать, застряла в жилете, отрикошетив от земли или пройдя через пригорок. Повертев разгруз, обнаруживаю и место, где она застряла – чуть ниже левого плеча, в подсумке для перевязочного пакета. То-то мне песок в харю летел! Вот тогда, наверное, и завязла она в плотной ткани – на большее не хватило дури. Правильно народ, однако, говорит – бинт штука полезная! Для всего.

Группа подошла через час, я даже вздремнуть немного успел. Что ни говори, а наша практика дальнего прикрытия себя всё же оправдывает. Всегда, когда кто-либо из «химиков» идёт на встречу с кем угодно, в тылу присутствует ещё один человек. С хорошей радиостанцией. И он постоянно мониторит эфир. Его задача проста – передать любым путём на базу аварийный сигнал. По радиосвязи, ногами, флажным семафором – хоть ползком! Если может, он тоже вступает в бой, прикрывая отход товарищей. Если нет – обеспечивает подход спасательной группы.

Но в данной ситуации Димка поступил совершенно правильно. Его вмешательство мне мало бы чем помогло – а вот спасгруппа на нужную точку вышла бы далеко не сразу. Всё же мы достаточно далеко от базы отошли.

Деревеньку ребятки обложили как по нотам. Развернули миномёт, залегли в кустах пулемётчики – и только тогда двинулись вперёд штурмовые группы. С автоматическим оружием, подствольниками и в тяжёлых бронежилетах. Меня туда не пустили, немилосердно оставив прикрывать миномётчиков. Мол, хватит – ты тут уже наскакался! Вполне ожидаемо, в деревне никого не нашли. В смысле – живых не нашли. Да и мертвецов тоже далеко не сразу. Но собачки (а они у нас тоже есть!) не подкачали и на этот раз. Восемь человек. У троих раны от картечи – охрана клиента постаралась. Так что претензий предъявлять не за что – не при делах мужик, сам пострадал. Их тела, кстати, никто убирать не стал – так и оставили на улице. Обчистили, разумеется, этим и ограничились. А вот Андрюху раздели почти до исподнего. Что уж там собирались отыскать – Бог весть. Лицо изуродовано автоматной очередью – стреляли в упор. Уже в мёртвого, кстати. Да, видать, нагадили мы им основательно!

Это только убитых у них восемь человек – а ведь ещё и раненые есть! И не в единственном экземпляре. Уж точно не меньше, чем убитых. Потери очень серьёзные. Для рейдовиков так и вовсе. А главное – всё зазря.

Ну, клиента они обчистили. Забрали всё оружие и боеприпасы, два «глотка». У Андрея так даже одежду зачем-то утащили. Ещё один «глоток» в его рюкзаке имелся – тоже, естественно, утащили. Но это, если сравнивать потери, вообще слёзки. Трое против восьми человек убитыми – дороговато им эта стычка обошлась.

Так ещё ничего и не закончилось! Про собачек-то я уже говорил? То-то… Сейчас они возьмут след, и по нему тотчас рванут обозлённые парни с пулемётами. И можно только посочувствовать тому дому, куда этот след приведёт!

А сейчас я осматриваю убитых. Вообще несколько странноватое зрелище. Все они раздеты – только нательное бельё, верхней одежды почти нет. А вот «парламентёр» (он тоже в этой могиле оказался) лежит нетронутым. У него забрали оружие и снаряжение, а одежду не тронули.

И что же тут странного? Так не поступают. Вообще ни одного подобного случая не помню. Не забирают здесь одежду убитого. Разгруз снимут. Броник, ботинки, если хорошие – обязательно оприходуют. Но вот чтобы штаны и рубашки снимать, не принято это. Да, здесь ангелов нет. Но даже у таких людей имеются какие-то понятия и правила. Убитого, особенно если это свой, хоронят относительно по-человечески. Не раздевают тело, не бросают его в яму как попало. А здесь. Не так всё. Не так.

А ещё я залез на крышу и тщательно там всё осмотрел. И не зря, кое-что любопытное отыскалось.

Группа разделилась. Вместе с двумя провожатыми я отправился домой, а ребята двинулись дальше. Ох, не завидую я тем, кого они отыщут.

Глава 4

– И что ты можешь сказать по этому поводу?

Мы сидим в комнате у Озерова – чай пьём. Точнее, травяной сбор. Настоящий чай – ныне крайне дорогое удовольствие. Откровенно говоря, я бы и от грузинского сейчас не отказался, не говоря уж о краснодарском! Но сие лакомство к нам попадает редко. А старые запасы народ тщательно сберегает и правильно делает!

Да всё по нынешним временам теперь дефицит. Вот как ни странно, а с сахаром эту проблему отчасти решить удалось. Не знаю, как обстоят дела у тех, кто специализировался на переработке тростника (его теперь фиг отыщешь), а вот сахарная свёкла совершенно спокойно произрастает себе, как и в прежние времена. Хрен ей чего сделается… никакая химия с радиацией не возьмут! Ну а поскольку наши заводы именно её, родимую, всю жизнь использовали, ничего и переналаживать не пришлось. Так что сахар есть. И в товарном количестве – хоть продавай! Что и делается с немалой прибылью. Во всяком случае наши бывшие забугорные соседи хватают его не торгуясь – у самих с этим делом туго.

Витька крутит пулю между пальцами. Рассматривает, зачем-то взвешивает, достав из шкафа лабораторные весы с набором гирек и грузиков. Откладывает её в сторону, берет в руки гильзу и разглядывает донышко через увеличительное стекло. Хмурится, ставит предмет исследования на стол и тянется за своей чашкой.

– Вот уж не предполагал, что ты заделаешься экспертом! – подкалываю я товарища. – На старости-то лет.

– Да где та старость! – машет он рукой, не приняв шутки. – Дожить бы до неё! А что до этого дела – так ты не забыл, что я ещё и следак? И ещё много кто – и всё в одном лице! Народ здесь у нас всякий подобрался… и шибко законопослушные граждане тут в явном меньшинстве пребывают. Так что и экспертом пришлось стать.

– Ну, хоть не адвокатом!

– И на том спасибо!

Здесь он прав. И если у себя, в городе, мы кое-как навели порядок, то в пригородах, а тем более в округе случается всякое. В наших рядах кого только нет! Люди рабочих профессий, врачи, инженеры и всякие там «творческие» персонажи – а что поделаешь? Даже бывшие полицейские как-то уживаются с недавними уголовниками – общая беда объединила многих. Но не всех. И наши особисты заодно с обеспечением безопасности предприятий и городского хозяйства расследуют и бытовые преступления – кражи и даже мордобой по пьянке. Не говоря уже о более серьёзных вещах. Это сейчас всё более-менее устаканилось, а в былые-то времена…

Этот относительный порядок дался нам нелегко. Одних только откровенных отморозков пришлось больше сотни прикопать. А были ещё и всякие прочие… тоже, надо сказать, совсем не с ангельским характером. Так что «по законам военного времени»! И никак иначе. Нам тут не до многодневных судебных прений, знаете ли.

Разумеется, нашлись и здесь благоглупые идеалисты, всерьёз полагавшие, что даже таких вот ушлёпков можно сделать полезными членами общества. Понятное дело, что среди бывших обитателей Старопетровска таковых не имелось, ну так к нам много всякого народа после войны понабежало. Перспектива хоть какой-то, но жизни, пусть и в «отравленном» месте всяко интереснее неминуемой голодной смерти в одиночестве. Это нормальный сельский житель в подобных условиях выживет, а вот изнеженный обитатель города или элитного посёлка – далеко не каждый. У селян же как-то вот отсутствуют подобные нравственные колебания в отношении всяких отморозков. А у всевозможной интеллигенции – сплошь и рядом такие вот фантазии на тему светлого будущего и всеобщего благоденствия. Ну, не знаю… в среде какого-нибудь «продвинутого» западного общества, возможно, что-то и сработало бы. Но вот в нынешних условиях такие эксперименты резко противопоказаны, ибо всегда заканчиваются плохо для организаторов такого мероприятия.

Нет, мы не стали никого увещевать физически – то есть сапогом по морде не дали. Не звери же, чай. Собрали оных «жалельщиков» в кучу (всего их оказалось шестеро) да и поселили на отдалённом приозёрном хуторе вместе с теми, за кого они столь рьяно вписались. Мол, если вы так уверены в правоте своих слов – докажите это на деле. Перевоспитывайте, флаг вам в руки! Вот только сбежать с хуторка не выйдет, ибо путь отсель только один и перекрыт неразговорчивыми дозорными. И пулемётом. Так что уйти отсюда можно только всем вместе – и никак иначе! Пары-тройки месяцев вам должно хватить (если верить вашим же словам) – огород есть, да и в озере рыба неплохо клюёт. Дома тоже не сильно разрушены, вполне можно подремонтировать. Жили же тут до вас люди, не померли с голодухи. А ближе к зиме посмотрим…

Понятное дело, что вчерашние бандиты не собирались здесь долго задерживаться. Но после того как пошёл ко дну второй пловец, а над озером перестало звучать эхо пулемётных очередей, призадумались даже самые тупые отморозки. Уплыть не получилось. А по земле отсюда не уйти – охрана шуток не понимает.

Надо что-то делать… а что? Те, кто так горячо ратовал за «любовь к ближнему», явно и в мыслях не держали, что столь горячо декларируемые ими идеалы придётся воплощать в жизнь самостоятельно… всегда за них пахал кто-то другой. Разговора с охраной не получилось, и отыграть назад тоже не удалось.

Армейский принцип. Сам придумал – сам и выполняй! С тебя и спросим, если криво получится. Понятное дело, что все эти турусы на колёсах[3] можно было и не городить. Но нам позарез требовалось внятная и хорошо понятная иллюстрация к некоторым очевидным (к сожалению, пока не для всех) вещам. Да и наглядное объяснение того, что за все слова надобно отвечать лично, тоже весьма к месту пришлось.

Времена бесполезной говорильни прошли. Сказал – делай! Не можешь делать – не вылезай с глупыми инициативами. Никто не обязан тратить драгоценный ресурс и немногие силы для того, чтобы оправдывать либо опровергать чьи-то измышления.

В общем, до конца эксперимента по перевоспитанию дожили только двое инициаторов. И только потому, что решившиеся на отчаянный побег отморозки не стали брать с собой столь явную обузу. До пулемётчиков никто из них не добежал. А выжившие говоруны получили урок на всю жизнь. И не только они, из происходящего никто секрета не делал – инфа об этом распространилась достаточно далеко. Что лишний раз добавило нам авторитета. Ну и напугало кой-кого… мы и это тоже учитывали.

– Так вот! – Виктор ставит на стол чашку. – Как ты и сам, наверное, уже понял, по тебе стреляли не из СВД и не из трехлинейки. Гильза и, что самое важное, пуля не от этого оружия.

– Да уж, догадался как-то.

– Это патрон 338 Лапуа Магнум. Не скажу, что это какая-то невероятная редкость – но тем не менее.

То есть не оружие обыкновенного общинного охотника. Для наёмника – слишком дорого и не всегда оправдано. Не так уж часто тут есть работа снайперу, да ещё с таким редким стволом. Кроме того, это примета. Хорошая такая, характерная. Это из обреза можно валить хоть по пять человек на дню – хрен там кто-то что-то сопоставит. Таких обрезов тут…

Наверное, мысли мои явственно отразились на лице, потому что Озеров кивнул.

– Более того, патрон, если верить маркировке на гильзе, выпущен почти десять лет назад.

А вот это уже интересно!

Заметив моё оживление, друг ухмыльнулся и кое-что пояснил. Оружие под такой патрон у нас встречалось. Именно, что встречалось. И если для наших стволов было в принципе не так уж сложно с боеприпасами, только плати – и всё будет, то вот с таким, не самым распространённым калибром… Словом, эти винтовки понемногу вышли из употребления.

– Видишь ли¸ – продолжил просвещать Озеров, – наши-то патроны понемногу выпускаются, да и на складах их полно. А вот такой, не самый востребованный в наших краях боеприпас особо не прижился. За кордоном, кстати, не намного лучше. Это ведь и там не самое распространённое оружие. Снайперы, охотники, крутые перцы всевозможные – этот народ такие винтовки использовал. Так где сейчас те снайперы? А что до охоты… так слонов у нас поблизости нет, а кабана и лося проще двенадцатым калибром валить.

– Получается, что стрелок использует старые запасы?

– Выходит, что так.

А чем же он всё это время жил? Что ел, где базировался? На дармовщину нынче-то не прожить – не те времена! Кормиться только охотой – так никаких патронных запасов не хватит.

– Слушай… – запинаюсь я, не додумав некую мысль. – А ведь он меня видел!

– Ночной прицел, – пожимает плечами Витька. – Дорого, но вполне по силам.

– Нет! – качаю головой в отрицании. – Я тоже не салабон, и засветку организовал как надо! Не ночник у него – тепловизор!

Смотрим друг на друга.

Такая техника, разумеется, на рынке присутствует. Но в очень и очень ограниченном количестве. Все места, где такой прибор можно собрать, давным-давно вспахали на метр в глубину. Что у нас, что за границей – для такого дела не пожалели силушек. Правда, говорят, в Воронеже что-то такое пробуют организовать, но где мы – и где тот Воронеж! Может быть, его и вовсе уже нет, а нам попросту сказки рассказывают.

А вот на столе перед нами лежит вполне конкретный прибор. Год выпуска – 2015, армейская сборка, и это сразу видно. «Сделано в США» – эта надпись вполне отчётливо читается на шильдике. В принципе ничего необычного. Да, дорогой товар, не каждому торгашу по карману. Но откуда он взялся у клиента?! В его-то медвежьем углу? Никаких мест, где можно отыскать такую штуку, поблизости нет. Счётчик промолчал, стало быть, он тепловизор не на пепелище какой-то разбомбленной базы откопал. И ещё он в заводской комплектации, с элементами питания. То есть складское хранение. И где тут такой склад?

Да и это особо не выходило бы ни за какие рамки, если бы не снайпер с редким стволом и с тепловизионным прицелом.

Два таких совпадения сразу? Воля ваша, но явно что-то не стыкуется.

И вот тут я вспомнил ещё одну деталь.

– Видишь ли… – задумчиво чешу в затылке. – Я ведь этих супостатов видел так, не слишком хорошо.

Мой друг понимающе наклоняет голову. Ну, ещё бы! В бою не до разглядывания деталей одежды и снаряжения противника. Стрелять надо быстро да уходить от ответного огня вовремя и в нужную сторону.

– Так вот, подробно я мог рассмотреть разве что парламентёра. Он и подходил достаточно близко, да и не прятался. И надо же так случиться, что он оказался единственным, с кого не сняли одежду.

Озеров напрягся. Он, похоже, пока не до конца врубился, но что-то такое уловил.

– Продолжай.

– Более-менее подробно я мог видеть только двоих злодеюк, которые бежали к дому, где Андрюха погиб. И они были в военной форме.

Витька кивает. Ничего удивительного, её много кто здесь таскает. Одежка прочная и практичная. После войны такого добра осталось много.

– Относительно неплохо сохранившейся, не старьё. Марпат[4].

И в этом тоже нет ничего необычного. Камуфляж – хоть натовский, хоть самый экзотический, далеко не редкость в наших краях.

– С погонами.

А вот это нюанс!

Погоны население не носит, да и в бандах знаки различия как-то не прижились.

– И они, как я полагаю, в могиле лежали раздетыми?

– Именно эти или нет, я, как ты понимаешь, утверждать не могу. Но одет в той яме был только парламентёр. Он, кстати, был небрит да и вообще… А вот все прочие – они иначе выглядели. Не из парикмахерской, разумеется, но на обычных рейдовиков не сильно похожи. И ещё нюанс – у них нижнее бельё одинаковое. У всех.

Мы оба молчим, ибо вывод какой-то не слишком весёлый получается. С каждой всплывшей подробностью всё сомнительнее выглядит версия про рейдовиков. Да и не только у меня подобные сомнения проявляются, особист, похоже, пребывает в сильных подозрениях на эту тему.

Итак, что мы имеем?

Первое – относительно неплохо организованная и хорошо вооружённая группа неустановленной пока численности.

Вторая особенность. Группа единообразно одета, использует знаки различия. То есть внутренняя дисциплина и какая-то иерархия имеют место быть.

Третье – радиосвязь. Это только на первый взгляд просто. Наличие радиостанций подразумевает их подзарядку, обслуживание и т. д. У кого это у нас тут такие возможности есть? Не говоря уже о том, что стоят такие вот ништяки весьма недёшево, обычная банда не потянет.

Четвёртое – наличие крайне специфического вооружения (та самая снайперка) и снаряжения. Да-да, это именно про тепловизор.

Банда? Ну-ну… Не всякий местный князь такое потянет. Ему просто незачем. Нет у него таких задач, что требовали бы столь специфического подразделения.

Крупные города – эти могут. И где у нас тут поблизости такой имеется? При том, что в большинстве этих городов у власти стоят не самые глупые люди. И не страдают они скоротечным склерозом. Иначе выражаясь, они прекрасно понимают всю пагубность идеи послать вооруженные отряды в здешние края. Самое малое, что может произойти, – бесследное исчезновение упомянутого отряда. Опасные тут места, да и народ соответствующий. А ведь могут быть и иные последствия. И они вполне могут доставить очень сильную головную (и не только) боль. Тут ведь всё «на соплях» склеено. Нет, к сожалению, более государственной машины, которая худо-бедно но держала под контролем всё происходящее. Не существует более непроницаемых кордонов, что предотвращали распространение заразы внутрь страны. Или вам последствий ядерных ударов недостаточно? Хотите ещё и боевой химии хватануть? А ведь может такое быть. Раздразнят всякие там искатели приключений здешних обитателей, да и полезут они наружу – справедливость восстанавливать. А они тут все (ну, уж через одного – так совершенно точно) всякой гадостью отравленные. Боли не ощущают, да и с головой у них того… непорядок.

А что представляет собой отряд таких вот бойцов, народ имел возможность убедиться. Были в своё время прецеденты. На собственной шкуре ощутили – так оно получается. И желающих видеть у себя под стенами эдаких гостей что-то сильно поубавилось с тех пор. Не буди лихо, пока оно тихо…

Так уж сложилось, что у нас тут подобрался специфический контингент. Со своими сложностями и особенностями. Человек пришлый, со стороны, умом бы двинулся на раз-два, возьмись он разруливать здешние противоречия. Народ-то всё больше безбашенный, к боли не чувствительный, да и к чужим аргументам тоже несколько равнодушный. Чужого человека тут в грош не ставят. Оттого благополучно провалились все попытки поставить здесь начальство со стороны. Не приживается оно тут.

Плохой, неумелый, шумный – но свой. Это рулит. Когда указания тебе отдаёт точно такой же, на большой земле отверженный сотоварищ. И руководит он тут не от того, что где-то у него волосатая лапа имеется, а совершенно заслужено. Как умный и знающий человек. А вот это – уже совсем другое дело! Ум есть – прочее приложится со временем. Мы тебя выбрали. Мы тебе доверились. Потому – что ты свой. Такой же, как и все окружающие. Так же, как и окружающие, чувствуешь, так же дышишь – со всеми вместе. И хлебнул того же, что и все прочие. Потому тебе и вера – не подведи! Ибо спросят.

Мало нас… Даже с учётом прошедшей войны, которая изрядно проредила население с обеих сторон границы. Горстка. Потому и живы до сих пор, что друг друга всегда готовы поддержать. Любой ценой, абсолютно любой. Уж своей-то башки не жалеем, что уж про чужие-то говорить? Были прецеденты. Пробовали у нас отжимать караваны, что в нашу «Зону-31» шли. Мол, нормальным людям не хватает, а тут ещё этих кормить. Так мы, стало быть, ненормальные?

Да, про то, что Старопетровск с лихвой возмещает любые затраты, с ним связанные, большинство народа не в курсе. И слава Богу, между нами-то говоря… А то бы мы с автоматами и во сне не расставались. Но нельзя такие тайны выдавать. И по этой причине в обиход запущена другая легенда. Мол, проще уж этих отморозков и головорезов прикармливать да в своих целях использовать, дабы не стали они сами себе на прокорм собирать.

Ну, а как можно использовать таких головорезов? Вот и выступаем мы иногда в роли викингов. По сей день в Европе существует молитва «от неистовства норманнов упаси нас, Господи!». Между прочим, она на полном серьёзе придумана – имелись к тому веские причины. Вот и мы стали своеобразным пугалом для некоторых, особо упёртых товарищей. Мол, ежели вы, дорогие мои, и далее станете проявлять упёртость и нужды окружающих игнорировать, то могут вас вскорости посетить гости незваные. На всю бошку ушибленные и всякой химией травленные. Им в ваших палестинах не жить, дома не строить и землю не пахать, потому и чувств тёплых они ни к кому испытывать не станут. С бодуна ли? А уж к главному-то недоумку и подавно. И некому будет за вас вписаться, ибо вы такие все из себя независимые и упёртые. Соседям на вас положить с прибором – нет от дружбы с вами никакой выгоды. А в современных условиях выжить можно только сообща. Ну, нет сейчас возможности содержать полноценную армию. И всякие там полицейско-милицейские формирования. Это только крепкое государство себе может позволить – у него на то ресурсы есть. А то у нас тут столько поначалу развелось всяких там «самостийных»… словно ветер со стороны Львова подул. Вот и приходится их понемногу объединять. И не всегда по-доброму, к сожалению. А что тут поделать? Общественная польза не всегда учитывает желания отдельных индивидуумов. Увы, но это так! Вот восстановим разрушенное, вернём нормальную жизнь… тогда уж и извращайтесь к своему удовольствию. А пока терпите! Все жить хотят – не только вы один. Но доходило это туго. До некоторых так и вовсе с невероятным трудом. Когда в руках ствол, всё кажется тебе доступным и лёгким. А уж когда это танк…

Тот самый умник, что нагло отжал у нас пару караванов, танк имел. И даже не один. Как уж так вышло, что какой-то там «общественный деятель» ухитрился захапать целиком базу хранения вооружений и военной техники, история умалчивает. Разумеется, особисты этот вопрос выясняли. И накопали, что у деятеля имелась собственная охранная контора, с личным составом которой он туда и прикатил. Бывший депутат Госдумы имел достаточно денег, чтобы подкармливать такую структуру. Ну, и с командованием базы он наверняка какие-то договорённости имел, не без того. Она, собственно, была не столь уж и здоровенной – небольшой посёлок в лесу. Два десятка танков и десяток БМП. Остальное место занимали склады с боеприпасами. Стрелковки было не так уж много. Но когда на вас наводит закопчённый ствол БМП… тут никакой автомат не пляшет. И даже два автомата. Или больше. Да, там были не очень современные танки – «Т-72» не самой последней модификации. Но танк есть танк! И снарядов к ним хватало. Мало было горючего, но вот это выяснили гораздо позже.

У бывшего депутата хватило ума не лезть в крупные образования, он удовлетворился тем, что, поставив на дороге два блокпоста, требовал мзду за проезд. Особо не борзел, и именно поэтому народ как-то прохлопал его появление. А он потихоньку переманивал к себе людей.

Обслуживающий персонал базы вместе со взводом охраны насчитывал около семидесяти человек – на полноценное боевое подразделение народу не хватало. И чоповцы тоже немного могли здесь поспособствовать. Изобразить вооружённую толпу – запросто. А вот вывести в поле танковую роту – фиг. Три-четыре танка и пару БМП – больше просто не имелось водителей. Да и недостаток топлива давал о себе знать. Однако же со стороны смотрелось грозно. Да и не хотелось никому разбивать собственный лоб о танковую броню. Вот и сидел этот деятель на дороге, понемногу набивая себе мошну. И смотрел. Думать он умел и делать выводы не разучился. Он не стал называть себя князем – до этого тогда ещё не додумались. Во всяком случае здесь.

Тут надо сделать некоторое пояснение. Всякий караван, который идёт к нам либо от нас, имеет в своём составе отдельную группу охраны. Она имеет свою особую задачу. Они караулят только контейнеры с лекарствами. На всё прочее им откровенно начхать. Только всё дело в том, что контейнеры, которые идут к нам, заполнены муляжами лекарственных средств. Да, там есть несколько упаковок настоящих лекарств, но всё прочее – пустышки. А вот на обратном пути – тут уж всё без обмана. И в случае нападения охрана обязана эти контейнеры уничтожить любой ценой. Уцелеть могут только специальные, для отвода глаз предназначенные коробки. Всё прочее заминировано и безжалостно подрывается. И ещё… В плен никто из этих охранников попасть не может. Живым. С мёртвого какой спрос? А вот из живого можно вытянуть многое. Так что я этим парням никогда не завидовал – тяжёлая у них жизнь.

Зато теперь все дорожные ухари знают – охрана лекарства взять не позволит. Сами лягут или нет (это уж как выйдет), но вожделенные контейнеры с собою в могилу унесут при любом раскладе. Был даже случай, когда банда, разграбив остальной караван, не рискнула подойти к повозке, где везли лекарства. Там оставалось-то полторы калеки, но двадцать килограммов тротила тоже присутствовали. И еле живой охранник сжимал в руках кнопку, которая срабатывала по принципу «мёртвой руки». Пока жив – всё тихо. Умер или убили – руки-то и расслабились. А второй охранник попросту показал нападавшим на борт повозки. Увидев там хорошо знакомую букву «Х», бандиты предпочли отойти. Во избежание, так сказать…

Надо отметить, что думский деятель данные моменты учёл. И некоторое время попросту наблюдал, ни во что особо не вмешиваясь. Ну, стригли понемногу шерсть с проезжающих, так это наших ребят не особо волновало – за всё расплачивались старшие караванов. Раз уж взял на себя такую хлопотную должность, отдувайся за всех. За что-то же тебе все остальные платят?

А потом в какой-то момент очередной караван попросту исчез. Из одного пункта вышел, а вот до другого не дошёл. Совсем пропал, словно никогда его и не было. Так, кстати, и не выяснили, что же там такого произошло. Правда, наших ребят в том караване не было – так уж вышло. Сломался не вовремя транспорт, и пока его ремонтировали, караван ушёл. И словно растворился в воздухе. Парни тогда рискнули и заложили основательный крюк. Опоздали на три дня, но пришли целыми. Несколько следующих караванов прошли нормально. Никто ничего подозрительного не заметил. Ну, случилось несчастье… бывает!

А потом снова налёт. На этот раз место нападения нашлось относительно легко – воронку от взрыва полутора пудов взрывчатки быстро не замаскировать. Да и звук получился впечатляющий! Повозку с нашим грузом разнесло буквально на молекулы. Досталось и остальным. Впрочем, тем было уже всё равно. Эту новость принёс посланец деятеля – приехал, рассказал и на место народ отвёз.

Место действительно оказалось очень удобным для засады. Дорога тут делала крюк, на какое-то время скрывая проезжавших от посторонних глаз. Шла вдоль реки, частично прикрытая крутым берегом. Там-то их и подловили.

Представитель предложил свою помощь. С его слов, банда, скорее всего, пришла по воде. Именно поэтому их никто с постов и не заметил. Здесь проходил старый, некоторым образом даже судоходный канал. В былые времена по нему что-то даже регулярно ходило – пока было куда. Мол, сказал представитель, мы могли бы выдвинуть к реке танки – эту фиговину с воды ничем не взять. Боевых кораблей или катеров с тяжёлым вооружением ни у кого ныне не имеется, а пулемёт с лодки не пляшет против танковой пушки. Да, стоявший на дороге мост контролировал пост общины Непрядное – небольшого поселения. Народа там было не особо много, соответственно и пост был так себе. Воспрепятствовать проходу кого-либо ещё и по воде они попросту не могли или не захотели… и такой намёк вполне явственно прозвучал в речи делегата. Взамен он попросил топлива – мол, танки его жрут слишком дофига.

Наших представителей на этих переговорах не было – не наша земля. Да нас никто об этом и не оповещал. А зря.

И деятель не соврал – танки взяли под контроль канал. А заодно и мост. Он ведь оказался в зоне досягаемости танковых пушек. И наличие на нём поста непрядненской общины уже ни на что не влияло. Платить пришлось сразу двоим. Через месяц непрядненцы свой пост вообще сняли, на них попросту перестали обращать внимание – танк оказался куда как более весомым аргументом. Посмотришь на дырку орудийного ствола – сразу понятно, кто тут главный. Блокпост деятеля передвинулся на мост, взяв его под контроль уже вполне «официально».

И снова пропал караван. На этот раз нашли и убитых нападавших – взять торговцев без потерь не удалось. Да и танки потопили уходившую по реке лодку. Убитых никто не опознал – пришлые. Хм…

Нам и на этот раз досталось. И терпёж лопнул. За следующим караваном отправилась разведгруппа. С вполне конкретным заданием – проследить маршрут издали. В бой не вступать – только наблюдение. Раз, второй, третий – безрезультатно.

Танкисты потребовали увеличения платы – мол, сами же видите – мы воюем! Аргументов против не нашлось – стали платить.

Четвёртый караван. Пятый, шестой. А после седьмого из разведгруппы вернулись всего два человека из шести. И всё встало на свои места. Караван расстреляли прямо на блокпосту. Сразу же, как он въехал на мост. Навели стволы тяжёлых пулемётов и предложили всем выйти из транспорта – мол, проверка. Кто едет, что везёт, и так далее. Так тут поступали не единожды, вот народ понемногу и привык. Зная об этой процедуре, наши ребята на мост не въезжали, остановились на подъезде. Так они поступали и ранее. Полтора пуда взрывчатки в наличии, да и люди нервные – так для всех безопаснее будет. И охрана тоже об этом знала – подходили персонально к ним. Но внутрь не лезли, ограничиваясь разговором со старшим охранником.

А на этот раз поблизости оказался БТР. Он-то и открыл огонь, снося тяжёлыми пулями наших ребят и не давая возможности подорвать заряд. Это ему вполне удалось. Следом ударили пулемёты с танков и блокпоста, сбивая столпившихся на мосту караванщиков. Две минуты – и всё. Обшарив тела, их сбросили в воду – она всё скроет. А за нашей разведгруппой рванула погоня – парней срисовали ещё на подходе. Да и то сказать, именно это место всегда было самым проблематичным для скрытого наблюдения. Мост, он в этих краях такой один. Перейдёт через него караван – и как за ним дальше следовать? Поэтому парни всегда заранее разделялись – часть группы переправлялась на другой берег и встречала караван там. Этих-то и засекли, назад никто не вернулся. Заметили и вторую половину разведгруппы. Оставив одного в прикрытии, двое других разными путями рванули назад – сообщить о произошедшем. Они дошли. Только эти двое, о других мы более ничего не слышали. И во весь рост встал вопрос – как быть?

Хотя на складах у нас имелись противотанковые гранатомёты, даже парочка «сапогов»[5] затесалась под шумок, воевать с танками никто в общем-то не настраивался. Да там, и помимо них, много чего имелось – всё же эти ухари ухитрились «прихватизировать» не базу «Сельхозтехники», а склад вооружения! Да и местность там была открытая – обзор очень даже внушал.

Бывший депутат пока не просек, чью именно разведку запалили его парни. Народ у нас был уже тёртый, битый, и идентифицирующих признаков погибшие парни не имели. Поди догадайся, откуда эти люди пришли. С равным успехом они могли быть самыми настоящими бандитами – теми самыми, на которых всю дорогу и валили эти нападения. Кстати, именно так думец и поступил. Погибших ребят притащили на мост и выложили для всеобщего обозрения и опознания. А разбитый караван оттащили на парочку километров подальше от моста, где обустроили «место нападения». Там же, кстати говоря, «обнаружились» и тела тех караванщиков, на трупах которых не имелось ран от тяжёлого вооружения. Всех прочих приняла вода. Причём караван оттащили не куда-нибудь, а в сторону следующего удобного перекрёстка. Такого, где было можно обустроить ещё один блокпост.

Да, чисто формально, там тоже (надо же, как совпало) была чужая зона ответственности. В смысле, другой общины. Но на том месте никаких нападений ранее не происходило. Некому было нападать. Вот и постов никаких там никто не устраивал – не требовалось.

Замысел деятеля был теперь понятен – установить контроль над несколькими ключевыми точками, что давало ему возможность контролировать достаточно большой участок дороги. И стричь шерсть с проезжающих. Реку и мост он уже захапал, чем не преминул воспользоваться. Дань теперь брали не только с проходящих или проезжающих, но даже с проплывающих. Как вдруг оказалось, каналом тоже пользовались, хотя и не так активно. Только вот никто пока не удосужился ещё и за это плату требовать. Во всяком случае у непрядненцев до этого как-то руки не доходили. Интересно, а до Госдумы этот умник чем занимался? Пиратские рейды планировал? Мне отчего-то кажется, что малиновый пиджак и пудовая золотая цепура на его шее смотрелись бы весьма органично и пришлись бы вполне к месту.

* * *

Обсуждение сложившейся ситуации затянулось далеко за полночь – разошлись только под утро. По общему соображению мост решили не штурмовать, кроме потерь это не сулило нам никаких дивидендов.

Два танка, БМП и БТР – и человек тридцать в придачу – могли устроить нам нехилый такой головняк. Вдобавок, нашёлся там кто-то знающий, и блокпост оборудовали по всем правилам. Танки вкопали в землю, обложив мешками с песком – аж до верхушки башен! При необходимости башня повернётся, а вот с налёту засадить по ней гранатой – это фиг! Аналогично оборудовали укрытия и для лёгкой бронетехники – там вообще не поскупились и вырыли не просто капонир, а целую систему укрытий, соединённых ходами сообщения для людей. Те же мешки с песком надёжно прикрывали башни с вооружением от прямого попадания. Да на эту дистанцию-то тоже ещё как-то надо подойти! Триста метров по открытому полю да под огнём… задачка нетривиальная!

Так это не единственный блокпост! Имелись и другие. В принципе они были организованы приблизительно одинаково. Во всех случаях их расположили достаточно грамотно, используя особенности места. Есть там у них кто-то грамотный, есть, зуб даю!

Ну, у нас тоже умных людей хватало. И атаковать окопавшегося противника никто желанием не горел. На совещании у нашего официального руководителя – главы городского совета Федора Демидова (в просторечии именуемого Демидычем или шутейно «Главарём») пришли к однозначному выводу – не спешим!

И выдвинулись разведгруппы. С заданием – только смотреть! Пошли гонцы и к соседям, надо было договариваться о взаимодействии. А наших ребят стали посылать кружным маршрутом. Да, дольше, но существенно спокойнее.

– Ротация на блокпостах происходит каждые десять дней. С территории блоков обычно никто не выходит, только раз-два в день проходит по дороге патруль – три человека. Правда, периодически то тут, то там мелькает их разведка – шесть человек. По-видимому, именно эти гаврики срисовали тогда наших наблюдателей, – докладывал на совете старший групп наблюдения. – Вообще, мы заметили определённую закономерность. Стоит только появиться где-то этой группе, так там что-то нехорошее происходит. То стрельнут в кого-нибудь, то ещё какую-то гадость сотворят. Похоже, подготовкой нападения занимаются именно эти ухари, прочие им помогают только в последний момент.

Я вот ни разу не технарь, но что-то меня в этом рассказе торкнуло.

– Обожди… – прерываю я Мишку. – Ещё раз! С блоков не выходят, это понятно. А техника?

– А что техника? – удивляется наш главный разведчик. – Стоит.

– Слушай… я, каюсь, позабыл, как эта процедура именуется… Ну, когда они движки заводят иногда…

– Проворот двигателя – так и называется, – пожимает плечами Мишка Юрченко.

Он у нас человек грамотный, начитанный и в военном деле подкован, как следует. Не то, что я. Мне до него – как до Пекина ползком. Наш главный разведчик – голова!

– Во! Именно проворот! Склероз… Так вот, они эту операцию как часто производят?

– Вообще ни разу не заводили… – вот тут уже призадумался и Мишка. – Хм, а ведь верно!

– А с базы техника как часто выходит?

– Вообще из ворот не показывается. Смена на повозках к блокам следует.

– То есть, – подвожу итог, – с топливом у них не так, чтобы весело?

По здравом рассуждении именно так и выходило. Более того, припомнили и тот факт, что канистра бензина с машины обеспечивала проход через блок в обе стороны. То есть топливо они ценили только чуток пониже медпрепаратов и существенно больше боеприпасов. Впрочем, это вполне можно понять – у них под задницей целый склад подобного добра. И не один!

Вот и родилась у нас одна задумка. Караваны перестали ходить через данную территорию. Нам пришлось существенно раскошелиться, чтобы убедить в этом караванщиков. Да, они понимали опасность прохода по этой местности. Но, положа руку на сердце, она была ненамного больше той, что подстерегала их в других местах. Всегда имелся шанс на успех. А раскрывать свои планы мы не собирались, исключить вероятность утечки никто не мог. Вот и начали бегать по лесу наши разведчики, время от времени постреливая в разные стороны. По блокам тоже, пусть и не прицельно, почти наобум. Никакого особого эффекта эта стрельба не приносила, а вот нервы мы многим помотали изрядно! Спецгруппа противника прямо-таки с ног сбилась, пытаясь поймать наших стрелков. Но мы учли прошлые промахи. Так что своей прямой задачей эти ухари заняться уже не могли – на это их просто не хватало.

Да, мы косвенно подтверждали слова бывшего депутата и даже частично оправдывали постановку им блокпостов. Плевать, это было сейчас не так уж и важно.

Поразмыслив, соседи согласились с нашими доводами – думца надо было как-то утихомиривать. Вот только воевать никто особо не рвался. Ладно, это нас тоже устраивало.

Терпение у противника лопнуло, когда по блоку засадили из «сапога». И надо сказать, вполне успешно – ранило сразу троих. Танки открыли орудийный огонь, а из основного расположения выдвинулась мангруппа – три танка, четыре БТР и два грузовика с пехотой. Эта колонна рванула на перехват отходящих стрелков – условия местности позволяли им отступать только по одному маршруту. Понятное дело, что налегке можно было убежать куда угодно, но «сапог» пришлось бы бросить! Зелёное земноводное прямо-таки захлебнулось бы в подобном случае собственной слюной, раздувшись до невероятных размеров (и попутно придушив изрядную кучу окружающих). И злодеи (как мы и ожидали) этот факт тоже учли, ведь и сами бы поступили точно таким же образом.

Сорвались с места разведчики противника – они давно ждали своего часа. И не они одни.

Маршрут отходящих противнику был вполне очевиден. Нам тоже (сами же его и планировали). Равно, как и предполагаемые пути выдвижения преследователей. Понятно было, как пойдёт броня и как побегут их спецы.

Эти злодеюки, скорее всего, напрямик рванут, по всяким там буеракам, а броня пойдёт, пусть и по дороге, но тоже кратчайшим (и вполне предсказуемым) путём. Та самая река, на захвате переправ через которую строилась политика бывшего депутата, сейчас выступала нашим союзником.

Ну, со спецами есть кому бодаться, а моё дело – броня. Был, правда, риск, что техника с атакованного блока рванёт вдогонку. Но боевые машины так и не сдвинулись с места. Стало быть, наши догадки были верны – топлива на блокпостах нет. Предполагая такой вариант, я исходил из психологии бывшего депутата. Он не военный, политик, делец – что угодно, только не военное дело. И что при таком раскладе будет для него приоритетным? Людям он не верит изначально. Надо думать, равняет по себе. И именно по этой причине никогда не допустит даже малейшей возможности, чтобы экипажи взбунтовались. Поэтому баки танков на блокпостах будут сухими. Как стационарная огневая точка – вполне. А вот атаковать центральную базу – фиг, с места эти танки не сдвинуть. И кормят их централизованно, всё, что отбирается на блокпостах в качестве платы за проезд, переправляют на центральную базу. Не привезёт смена с собою жратвы – будет сидеть голодной. А караваны не ходят уже с месяц. Даже те скудные запасы, которые народ на блоках ухитрился утаить от начальства, давно уже съедены.

Заправленными, по нашей логике, будут только баки мангруппы и того транспорта, на котором деятель может попробовать уйти в прорыв. Иначе не оказать помощи атакованным блокпостам и не сбежать, ежели припрёт. Соответственно, и личный состав мангруппы будет скомплектован из тех бойцов, которым этот умник доверяет. Значит, их можно множить на ноль со спокойной совестью. Естественно, и сопровождающие бывшего депутата лица тоже выписали себе путёвку, ну, сами понимаете, куда.

Устроить засаду на пути мангруппы – дело не сильно сложное. Вот только зелёное земноводное активно вставало на дыбы при одной только мысли о том, сколько всяких полезных вещей будет при этом неминуемо утрачено. Жаба – зверь серьёзный и авторитетный, расстраивать её попусту не следует. Да и самому как-то претила мысль, что придётся ломать и сжигать столь ценное оборудование. Вот экипажи – тех не жалко. Связались с этим деятелем, так и расхлёбывайте! А ребят на блоках мы уж как-нибудь уговорим.

После грандиозного бабаха в городе и окрестностях осталось немало повреждённого или уничтоженного автотранспорта. Понятное дело, все эти печальные останки давно уже раскурочили на запчасти. Прибрали к рукам и авторезину. А вот ту, что решительно никуда уже не годилась, позаимствовали мы. Отжигаешь на костре такую вот убитую в хлам покрышку и получаешь несколько десятков метров прочного стального корда. Для понимающего вещь очень даже полезная. А ещё мы приволокли с собою некоторое количество противотранспортных ежей. Почему я не говорю противотанковых? Во-первых, потому, что они сильно тяжёлые – не дотащить. Во-вторых, они хорошо заметны издали и легко обходятся. И стоит ли тогда овчинка выделки? А вот небольшие, собираемые на коленке за час «ёжики» – они очень даже к месту. Даже если мехвод и заметит такое изделие, то ничего, кроме презрительной ухмылки, оно у него не вызовет. Наше изделие и до половины высоты гусеницы не дотягивает – несерьёзно! Да и нет у него такой задачи – не дать танку проехать, слабоват он для столь основательных целей.

Водитель переднего танка увидел «ёжика» и повёл себя вполне ожидаемо – попросту смахнул лобовым листом брони эту несерьёзность с дороги. Естественно, изделие полетело куда-то в канаву – масса танка, да помноженная на скорость, это, знаете ли… А следом за улетевшей фиговиной из канавы повылезали новые «несерьёзности», влекомые оттуда тросом, который связывал между собой аналогичные изделия. И забрались, что было вполне ожидаемо, прямо под гусеницу – сбоку. Высота вполне позволяла. Как вы думаете, что произойдёт, если под гусянку впихнуть кусок стального рельса или толстостенную трубу? Туда, где оная гусеница бежит по каткам. Да не просто так впихнуть и не просто кусок железяки. Слетит гусянка – к бабке не ходи! Она и слетела – танк развернуло поперёк дороги. Второй танк резко принял в сторону, обходя опасное место. Да только кто ж ему сказал, что оно было здесь в единственном экземпляре? Ему вообще не повезло – тяжёлая машина клюнула носом так, что орудие чуть не боднуло землю. В этой странной позе танк и замер, вдобавок ко всему намотав себе на ходовую стальной трос – что тоже, между прочим, совсем не подарочек.

Зашевелилась в траве верёвка, выволакивая из неприметной ямы сразу несколько противотанковых мин – выползли эти тяжёлые кругляши на дорогу. Ну, не совсем, конечно, на дорогу – её к тому времени прочно закупорили два передовых стальных монстра. А на то место, где можно было бы попробовать это препятствие миновать.

Я ведь не зря про реку-то упомянул? Не имелось тут возможности для объезда. Справа река, слева холм. Нет, на холм-то танк залезет – вопросов нет. Он любой забор просадит тараном и сквозь лес пройдёт… что ему какой-то холмик! За холмик молчу, а вот за мины в густой траве…

Ухнуло! Мелькнули в воздухе обломки разорванного в хлам трака. Танки обездвижены. Но по-прежнему грозны эти стальные великаны. Столь же опасны их пулемёты и орудия. Ну, разве что один танк стрелять может весьма условно, но два других-то вполне боеспособны!

Так ещё оставались и БТРы, которые могли существенно испортить обед изрядному количеству народа. Да пехота в грузовиках…

Впрочем, последним не повезло: откуда-то из кустов фыркнул пресловутый «сапог». И ближайший грузовик окутался дымным облаком – граната угодила точно в кузов. Сколько бы там народа ни сидело, их всех можно со спокойной совестью списывать. Если кто и уцелел, тот точно уже боец никакой.

С откосов покатились круглые банки «Д-11» – больших дымовых шашек. И всю низину заволокло белёсым облаком, в котором ни хрена было не разобрать. Дорога-то в этом месте как раз по данной низинке-то пролегала.

Разумеется, в танках имелась аппаратура ночного вождения. Присутствовали соответствующие прицелы и у наводчиков. Да и БТРы были не совсем слепыми. Так то ночью! А в дыму эта аппаратура совершенно бесполезна. Положение спасли бы тепловизоры, но в стоящих на хранении танках и прочих не очень современных бронеобъектах таковой техники не имелось вовсе.

А в дыму выигрывает тот, кто лучше знает театр действий. Мы ведь тоже не просто так именно сюда противника усердно заманивали.

Что-то стукнуло по бортовой броне танка, пробежались по башне быстрые шаги, и у соседа, судя по матерным высказываниям в эфире, тоже какие-то непонятки происходили. Разумеется, народ стал стрелять – страшно же! И не только из лёгкой стрелковки, кто-то и из граника со страху куда-то в дым засадил.

Так что когда дым рассеялся, картина предстала неприглядная. Прямо перед окулярами прибора наблюдения мехвода, перекинутая на детонирующем шнуре через орудийный ствол, болталась нехилая такая связка тротиловых шашек. Килограммов на пять. А на поле догорал второй грузовик и один из бронетранспортёров. Кто там из гранатомёта сослепу палил? Да хоть бы и не он, толку-то с этих разбирательств сейчас?

– Мужики… – прорезался в наушниках шлемофонов незнакомый голос. – Те, кто в танках сидит, меня слышите?

– Ну, слышим. И хрена ль тебе надобно? – ответил ему кто-то из командиров.

– А по сторонам посмотреть? Стрелять не станем, обещаю. Только вы уж, пожалуйста, ручки-то свои не суйте куда ни попадя, хорошо?

В эфире наступила тишина.

Потом лязгнул, приоткрываясь, башенный люк. Выглянувший из него танкист только сплюнул – прямо на моторном отсеке лежал деревянный ящик вполне армейского вида. Даже на вид он был тяжёлым.

– Тротил там… – «любезно» пояснил голос в эфире. – А у соседа твоего такой же ящичек под днищем.

– И чего тебе надобно?

– В лесу сидят парни с гранатомётами, так что и бэтэрам я не советую дергаться. Всех сразу, может, и не сожжём, но уйти точно не дадим – позади вас на дороге уже мины ставят. Так что есть повод поговорить.

Через пару минут из башни выпрыгнул танкист. Осмотрелся и, увидев приподнявшегося из кустов человека, направился в его сторону. Мы с ним встретились на опушке леса. Прямо около засидки гранатомётчиков. Не обращая ни на что внимания, они усердно оборудовали свою позицию. Танкист грузно опустился на поваленное дерево и снял с головы шлем.

– Ну?

– Пётр я. «Беглецом» ещё кличут, слыхал?

Он кивнул. Известность, пусть даже и крайне специфическая, тоже играет определённую роль в установке первого контакта. И очень даже хорошо играет, мужик аж в лице изменился!

– Богачёв я. Иван. Старший лейтенант, бывший старший лейтенант.

– В смысле бывший? Разжаловали, что ли?

– Так нет больше армии.

– Да ну? Вынужден тебя несколько удивить – есть! Не здесь, это верно. Но есть, никуда не делась.

И мне пришлось пояснить ему некоторые узкие моменты. Как я понял, бывший депутат на эту тему имел своё – крайне специфическое – мнение. И соответствующим образом «слегка» дезинформировал складских обитателей. Связь у них накрылась медным тазом ещё в первые дни всеобщего бардака. Новости они получили от своего начальства, которое – и теперь это становилось совсем уже очевидным – работало в тесной связке с этим хитрованом-политиком. А он, явившись со всем своим кагалом, только подтвердил самые мрачные вести.

Разумеется, известия позднее стали приходить со всех сторон – те же караванщики на язык очень даже развязные, но в силу своей профессии интересуются весьма ограниченным кругом новостей. Уж армия-то в него не входит вообще никаким боком. В наших краях её почти нет – незачем. Не от кого обороняться, радиация такой санитарный кордон создала, что через него никто не сунется. А вот где-то на югах…там, говорят, всё очень даже сурово в этом плане. Но те караваны сюда не доходят – дюже далеко.

Так что народ кой-чего и сам уже стал соображать. Но толку-то с того? Раньше надо было хай поднимать.

– У них наши семьи в заложниках, – пояснил Богачёв. – А в жилом городке повсюду эти самые бывшие чоповцы – и не вякнешь!

– В бронетранспортёрах кто?

– По-всякому… и те есть, и эти. В грузовиках, – кивнул Иван в сторону догорающих обломков, – там все поголовно его прихвостни.

– Сколько их всего?

– Было около двухсот. На каждом блоке по десятку минимум. С нами уехало человек пятьдесят. Взвод – постоянно с ним рядом. Вот и считай. Ну, и ещё всякой швали он наприманивал, человек сто. Но там вояки – как из дерьма пуля! Их больше на блоках держат, вот они там и отрываются.

Шесть блокпостов – всего шестьдесят человек. Ещё полсотни уже святому Петру отчёт отдают. Взвод с думцем. А до фига их тут…

– Короче, старлей. Антимонии разводить не стану. Воевать вы не можете. Один выстрел с вашей стороны – и мы рванём заряды. А гранатомётчики пожгут всё остальное. Поэтому моё тебе предложение!

Богачёв наклоняет голову набок и внимательно на меня смотрит. А не ссыт мужик! Одобряю! Спокоен, хотя и не может не понимать, что сейчас решается их судьба.

– Что было – то прошло. И спрашивать за то никто с вас не станет. Вы ведь мангруппа?

– Да.

– Стало быть, во всех этих фокусах, – шевелю в воздухе пальцами, – не участвовали? Ваше дело – отбить нападение, ежели таковое последует, так?

– Так.

– В таком разе имею полномочия пригласить вас всех, даже с семьями к нам. В Старопетровск. Не в сам город, там всякого ещё хватануть можно, а рядом – там у нас пришлые селятся. Со всем добром и с техникой, само собой. Место там чистое, проверяли не раз. С обустройством поможем. Думай быстро, нам ещё этого деятеля к ногтю прижать надобно. Пока он у вас чего не учудил.

– Уже, наверное, учудил. Рацию-то там ведь тоже слушают.

– На здоровье. Тут, знаешь ли, тоже не первогодки собрались. Хрен чего он там разберёт.

Я знаю, что говорю. Ещё со времени приснопамятного боя у старого артсклада осталась у нас аппаратура глушения радиосигнала. Вот, наконец, её время и пришло. Так что там, в депутатском гнездилище, могут хоть все уши проковырять – кроме шипения помех в динамике, они ничего более не расслышат.

Старший лейтенант недолго молчит. Смотрит под ноги и что-то прикидывает. Понять его можно. Всё же Старопетровск по сию пору остаётся неким зловещим местом. Во всяком случае для окружающих. Слухи ходят самые разнообразные. Монстрами и мутантами нас, слава Богу, пока ещё не считают, но откровенно опасаются. Мол, все они там безбашенные да травленные. Ещё подхватишь чего-нибудь… Отчасти это действительно так. Но немалую роль играют и распускаемые нами слухи. С одной стороны, туда никто не полезет, своя жизнь дороже. А с другой, ведь никто больше и не примет, когда узнает, откуда ты прибыл.

Я тоже молчу. Не тороплю танкиста. Рассказать ему правду? Нельзя – он ещё не наш. Да и когда переедет на новое место жительства, тоже узнает не всё и не сразу. А что поделать? Мы вынуждены тщательно скрывать истинное положение дел. Нет такой возможности ни у кого, чтобы надёжно прикрыть войсками город и его производственные площадки. Слишком близко граница, и вся та гопота, что бегает пока по ту сторону радиоактивных зон, не лезет к нам только потому, что откровенно боится.

Страх – вот самый надёжный страж наших рубежей.

Да и внутри страны тоже хватает всяких разных деятелей. Золото им гораздо ценнее чьего угодно благосостояния. А восстановить предприятия после какого-нибудь лихого налёта… Спасибо, мы уже знаем, каких трудов это будет стоить. Даже с консервации, которую провели по всем правилам, мы запускали производство почти на полгода больше, нежели рассчитывали. И это без налётов и боёв!

– Ладно, – поднимает голову Богачёв. – Уговорил. Чего делать-то надо?

После короткого разговора он возвращается назад. Забирается в танк. Проходит ещё несколько минут – он вылезает из люка и идёт ко второму танку. Туда же подходит человек из третьего. Лес молчит. Никто не стреляет, вообще не заметно никаких признаков жизни. Повозившись около одного из танков, танкисты освобождают ходовую и натягивают гусеницу. Рычит движок, из выхлопной трубы вылетают облака дыма. Танк разворачивается и подъезжает к стоящим в отдалении бронетранспортёрам. Из них так никто и не пробовал вылезать – страшно… Обугленный БТР наглядно демонстрирует ту участь, которая может ожидать любого из них.

Переговоры с танкистами там явно слышали и видели их результат. Огня из лесу не открыли – ладно. Стало быть, какая-то договорённость всё же достигнута? По-видимому, да. Но о чём?

Оживает динамик радиостанции.

– «Коробочки», это «Мамонт-2». Ну-ка, в темпе, освободили помещение! Стволы оставить внутри. Марш!

Из люков выглядывают головы десантников. Танк недвусмысленно поводит стволом – мол, я долго ещё ждать буду?! Это подействовало, народ стал нехотя вылезать наружу.

Что и говорить, танковое орудие – очень весомый аргумент в любом разговоре! А тут ещё и пулемёт с башни недвусмысленно стволом пошевеливает. Такой калибр да с близкой дистанции… броня БТР не выдержит.

Всего около «коробочек» собралось чуть более тридцати человек. В бинокль я вижу, как танкисты отводят в сторону некоторых и о чём-то с ними разговаривают. Четверо остаются с ними, а вот ещё парочку отводят назад.

Не договорились?

Внезапно резко и пугающе грохочет башенный крупнокалиберный пулемёт с танка. Мои парни хватаются за оружие, но уже ничего не нужно. Сухо трескают ещё несколько выстрелов. Всё. Около «коробочек» больше никого живого нет. Да-а-а, старший лейтенант, не ожидал я от тебя такой резкости! Видать, мужика всерьёз припекло! Рвёт концы решительно и бесповоротно!

– «Беглец»? – оживает рация. – Давай своих.

* * *

Уже на подходе к базе, Богачёв выходит на связь. Разумеется, это произошло только после того, как наши спецы отключили помехопостановщик. Танкист начинает с того, что после отзыва дежурного связиста минуты две матерно высказывает в эфир свои впечатления о нём самом и качестве обеспечиваемой им связи.

– Да в чём дело-то?! – наконец вставляет в разговор свою реплику связист.

– А в том! – чуток остыв, продолжает старший лейтенант. – Кто там сыскался, такой умник, что отправил нас бегать за этими стрелками?

– Так это…Дорошен… ой… «Третий» сам распорядился!

– Ах, вот как? Ну, так пусть встретит нас да сам и полюбуется.

– На что?!

– На то самое! Это не просто так какие-то умники по кустам шарошились – это старопетровские зомбаки!

Вот как нас, оказывается, называют? Не знал.

– Да ну нафиг… гонишь!

– Я гоню?! У двух танков гусянки порваны к свиньям, один экипаж контужен – танк ажно восьмерки по дороге выписывает!

– Иди ты… – недоверчиво произносит связист. – Так что ж вам пехота-то не помогла?

– Кто б ей самой помог… – ворчит танкист. – Оба грузовика сгорели нахрен со всеми пассажирами, один БТР им компанию составил… помогальники, мать их! Как ноги-то унесли!

– А эти…

– Восвояси утопали… кто смог. Видал я такие операции в гробу!

И в таком духе он продолжает ещё некоторое время. А расстояние до базы понемногу сокращается. Вот и блокпост при въезде – он расположен на пригорке, приблизительно в километре от основных ворот. Наши переговоры они слышали, так что настроение у них соответствующее.

Танк «Т-72» и две «БМП-2» тоже вкопаны в землю и обложены мешками с песком. Но в машинах сейчас никого нет – все столпились у дороги, разглядывая подходящую колонну. Ну, видок-то у машин ещё тот… закопчённые борта БТР, побитые пулями и осколками борта танков – то ещё зрелище. Стоившее нам пары сотен расстрелянных патронов. Но впечатление оказалось весьма основательным – стоявший у дороги народ приуныл. Уходило-то техники куда как поболее, да и выглядела она тогда значительно презентабельнее.

Так что, когда головной танк остановился, это никого не удивило. Народ хотел всё слышать из первых уст. Серьёзных боестолкновений до того не случалось, вот и расслабились они… А тут такой неслабый облом – даже танки оказались далеко не всесильны.

А дальше… Дальше никто ничего не успел понять. Качнули стволами башенные пулемёты, да из люков БТРов повыскакивали незнакомцы с оружием в руках. Блокпост захватили менее, чем за тридцать секунд. Без выстрелов и возмущённых воплей – народ попросту не врубился в происходящее.

Низко над землёй стартанула в сторону леса дымная ракета – и оттуда рванули к блоку залегшие ещё с ночи люди. А вы что же думали, мы с кондачка такую операцию начали? Щас… тут тоже, знаете ли, не совсем лопухи собрались. Подбежавший народ сноровисто занял посты. А пленников согнали в блиндаж. Тесновато, но потерпят.

Кстати, на блоке разрешилась ещё одна загадка. Баки машин, действительно, были пустыми. А электропитание многочисленных устройств обеспечивалось тривиальным агрегатом «АБ-5», который располагался в специальном окопчике. И уже от него ко всем боевым машинам тянулись провода. Вот так – дешево и сердито! Он-то топлива потребляет куда меньше!

Задержавшись на блоке всего несколько минут, колонна неторопливо поползла дальше. Вот поворот… и въездные ворота. Около них ещё два танка. Блин, они тут от кого отбиваться-то решили?

Но план нападения мы уже успели скорректировать должным образом. Топлива в танках нет, а на запуск бензоагрегата требуется некоторое время. Да и нет около него специального дежурного – во всяком случае на блоке его не было. А без электропитания танк несколько менее боеспособен. Да, башенный пулемёт стрелять может и так, но к нему ещё надобно подойти! А вот крутить вручную башню – удовольствие весьма сомнительное. Не говоря уж о многом другом.

Один из бронетранспортёров несколько задержался у ворот. На что, впрочем, мало кто обратил внимание – не до того! А зря…

Вот и городок. Улицы странно опустевшие, народа почти не видно. Лишь изредка промелькнёт одинокая фигурка – и всё. Странно. Не на блины к тёще народ уезжал, рубилово предполагалось основательное. Да и подтвердили позже эти сведения по радио. По логике вещей, родня и близкие должны были бы колонну встречать – но никого нет. Допускаю, не у всех ушедших они здесь обитали, но уж в экипажах танков народ ведь преимущественно семейный! Не первый год тут живут. Да и бывший думский деятель обеспечивал лояльность танкистов, удерживая в городке их близких – об этом старший лейтенант ещё раньше говорил. Так что народ какой-то навстречу просто обязан был выйти. Но нет никого. А по рации танкистов не спросишь – слушают нашу волну. Не только здешние заправилы, естественно, но и их ушки точно сейчас настороже – это уж к бабке не ходи!

Поворот – и открылась площадь. Ну, площадью её можно лишь с большой натяжкой назвать, короче открытое пространство перед штабом части. Плац – во! Штаб – небольшое двухэтажное здание. Мощеная площадка перед ним. Непременный танк у крыльца. Вот этот – в полной боевой готовности, над ним видны облачка выхлопа. БМП-2 слева от входа. Люки задраены, движок работает.

И всё? Да ну, нафиг… не похоже это на здешнего деятеля. Не настолько же он лопух? Ага, вот и подтверждение моих мыслей!

Вот не верю я во всё светлое и хорошее – и правильно! Дольше проживу… во всяком случае, до этого дня как-то вот дополз.

В переулочке слева прорисовался силуэт ещё одного танка. Мордой-то он смотрит в сторону вторых ворот, что логически обосновано, а вот башня у него развёрнута к нам, и пушка недобро посматривает на плац. Башенный люк приоткрыт, и из него высовывается какой-то мужик.

Теперь всё встало на свои места. Танк на подстраховке в тылу – это весьма серьёзный аргумент. Наверняка, и пехота где-нибудь попряталась. Понятно, отчего народа на улицах никакого нет – сховались по домам. Во избежание, так сказать.

Наша колонна остановилась неподалёку от дежурного танка, и народ сразу же полез наружу, всем своим видом демонстрируя крайнюю усталость и недовольство. Никуда не идут, опускаются на землю прямо около машин. Закопчённые морды, свежие повязки – досталось мужикам! Кстати, закопчённые и грязные лица не очень-то позволяют издали опознать прибывших – и это тоже было учтено.

По-видимому, внешний вид машин и людей был признан вполне внушающим доверие – распахнулась дверь, и на крыльцо ступил сам господин бывший депутат. Во всяком случае, судя по тому количеству народа, что его сопровождало, никем другим этот персонаж быть не мог. И верно, едва сей важный деятель сделал пару шагов, как моторы дежурной бронетехники замолчали. Мол, если уж сам навстречу вышел, то и опасаться нечего.

И напрасно! Фухнул с нашей стороны «Шмель» – и крыльцо тотчас же исчезло в огненном всполохе. А к примолкшей броне рванули штурмовые группы. Стрелять не стали – плесни отработкой масла в приборы наблюдения, и танк слепой. К БМП это тоже относиться.

Понятное дело, если бы внутри сидели опытные, прошедшие войны, Крым и рым экипажи, то драка была бы жестокой и отчаянной. Но таковых тут не имелось. И к танку с тыла подскочили отчаянные парни – легла на лобовую броню плащ-палатка, перекрывая мехводу обзор. А на башню тотчас же вскарабкался какой-то ушлый деятель, заехал торчавшему в люке танкисту в зубы и свесил в открытый люк руку с зажатой гранатой. Тоже, между прочим, крайне серьёзный аргумент.

Топоча и разбрасывая в стороны обгоревшие тела, ворвались в здание штаба штурмовики. Тут и вовсе разговор короткий. Рывок двери на себя, отскок в сторону. Граната с «Черёмухой» внутрь, выстрел в потолок: «Всем бросить оружие! На пол!» И кто не лёг и не бросил – сам себе злобный Буратино. Некоторые не бросили – их тела потом свалили в одну кучу во дворе. Пленных не брали. Или ты по нам не стреляешь – и тогда мы с тобой можем о чем-то разговаривать. Или стреляешь – тогда и говорить не о чем. Всё просто.

Это уже потом до многих стали доходить очевидные истины, а какое-то время народ с дурной башки ещё пробовал изображать терминаторов. Ничего, на том свете у них будет богатая тема для обсуждений.

Бой занял не так уж много времени – минут двадцать. Сколько-то ещё постреливали в городке, куда ведомые проводниками прорвались наши штурмовые группы. Там сейчас шла зачистка – добивали на квартирах чоповцев и бывшее командование части. Местным виднее, кто и в чём замазан, мы им в этом никак не препятствовали. Сами как-нибудь разберутся.

А вот трофеев нам тогда отвалилось… таскать – не перетаскать! Именно с того времени и завелся у нас танковый батальон. И два десятка единиц прочей бронетехники. Нам-то она не шибко нужна, но поднятию престижа очень и очень способствует! Стоит на блоке такой вот стальной аргумент – весьма недвусмысленный намёк получается. Ну и прочего добра тоже хватило.

В посёлке остались рулить местные – соратники Богачёва. Со своими предателями они и без нас разобрались – быстро и конкретно, безо всяких там судей и адвокатов. Теперь у нас тут дружественное поселение, мы с ними поддерживаем постоянные отношения. От себя кой-чего полезное подбрасываем, а они в свою очередь обеспечивают безопасность изрядного куска дороги.

Ну, и торговая точка у нас тут имеется. Формально вполне независимая, никак с нами не связанная. Проводящая вполне самостоятельную торговую политику. Порою так даже нам в ущерб (на первый взгляд). Так то – формально. Недолгий опыт моего пребывания в роли купца тоже даром не пропал. Торговля – занятие не для простачков. Тут особый склад ума надобно иметь. Вот так и живём…

Так что, оглядываясь по сторонам, я с трудом могу себе представить настолько оборзевшего местного заправилу (ну, никак не воспринимаются мною всерьёз всевозможные «князья»!), который окончательно потерял голову, чтобы решиться пощупать наше «осиное гнездо». Мёда здесь точно никакого нет (для тех, кто не в курсе дел), а злобных кусателей – пруд пруди. Ну, а те, кто в курсе, те ещё не потеряли способности соображать и здраво рассуждать.

Но взялся же откуда-то на нашу голову этот непонятный рейдовый отряд?! Или его черти принесли чисто из вредности? Ладно, попробуем прикинуть от противного. Отряд есть. Воспримем это как непреложную данность. Оставим пока за кадром источники его снабжения и вооружения. Итак, имеем некую специфическую команду. То, что она не просто так погулять вышла – вполне очевидно. У них есть конкретные цели.

Вот и посмотрим, что мы можем сказать по этому поводу.

Им однозначно нужны спецпрепараты – настолько, что они дерзнули напасть на нас. Согласен, товар ценный, но не настолько же! Портить отношения с не самой слабой в здешних краях группировкой… за этим точно должна стоять серьёзная цель, которая оправдывает все возможные потери и неприятности.

И где тут такая цель? А нет её… не просматривается в ближайшем окружении.

Сколько смогли эти ухари поиметь наших препаратов? А на этот вопрос, оказывается, есть ответ! Не зря едят свой хлеб наши аналитики, ох, не зря! Стоило только правильно сформулировать вопрос – и ответ не заставил себя ожидать: «…по предварительным оценкам, количество доз спецпрепарата „Глоток“, пропавших при невыясненных обстоятельствах или перепроданных неустановленным лицам, составляет от шестнадцати до двадцати единиц». Вот так.

Вообще число немалое! Исходя из стоимости и потребностей местного населения в таковых плюшках, я с трудом могу себе представить, что же именно надо было заплатить какому-нибудь разведчику, чтобы он расстался со своим, без преувеличения, шансом на жизнь. А ведь в некоторых случая и впрямь забрали препарат с ещё тёплого тела бывшего владельца.

Ну, раз так… На свет божий родился ещё один запрос. А чем же именно расплачивались (если факт оплаты вообще имел место быть) неведомые покупатели? Несколько дней – и это тоже удалось выяснить. Да, это стоило нам недёшево. Но оно того стоило!

И вот теперь сидит мой старый товарищ, задумчиво озирая стол. А там есть на что посмотреть. Помимо «моего» тепловизора, там лежит ещё один – точно такой же. Есть и ещё неплохой прибор ночного видения, очень даже современный на вид. Поперёк стола раскорячилась снайперская винтовка «SR-25». Несколько пачек патронов к ней лежат рядом – упаковка выглядит совсем нетронутой. Неплохая медукладка явно импортного образца и тоже почти новая. Так это ещё не всё мои ребятки добыть успели, некоторые вещи так и остались у новых хозяев.

– И что скажешь? – хмуро смотрит на меня Виктор.

– Это не склад. Нет таких складов, чтобы там одновременно хранились столь разные виды снаряжения. Ну, в то, что тепловизор с винтовкой как-то можно уложить на соседние стеллажи, я ещё поверить могу. Но вот медукладка туда вообще никак не вписывается – это отдельный вид учёта и хранения.

– Здесь ты спец, – хмыкает Озеров. – Нахватался знаний за время своего торгашества.

– А вот теперь тебе вопрос – чего тут нет?

Особист хмурится и ещё раз окидывает взглядом стол.

– Да всё вроде есть. Жить с таким добром вполне возможно. Я бы даже сказал – неплохо жить!

– Жить – да. А вот чего ты жрать будешь?

Это пять! Продукты из старых схронов и с уцелевших складов пользовались стабильным спросом. Сытно, качественно и удобно – сейчас такого не делают. И если кто-то нарыл ещё не разграбленный склад (или несколько), то продукты старого производства неминуемо всплыли бы у торговцев уже через пару-тройку дней.

– Ты хочешь сказать… – моментально улавливает мысль особист, – что у хозяев этого добра попросту кончилась еда, и поэтому они вышли наверх?

– У тебя есть иное объяснение?

Кладу перед ним карту, на которой условными значками обозначены места, откуда попали на стол все эти интересные штучки. В законченном виде её, кроме меня, пока ещё никто не видел – он первый. Те, кто приносил сведения, тоже всей картины, естественно, не знают.

– Так… – разглядывая значки, чешет в затылке Озеров. – И всё-таки община Мере?

– Они или нет, но где-то совсем рядом с ними завелись некие нехорошие люди. Одно сказать можно уже сейчас – община их прикрывает и выступает для них поставщиками всяких нужных вещей. И уж наверняка (зная прижимистый характер этих лесных сидельцев) делает это не без выгоды для себя.

Бункер? Тот самый, что когда-то строили ещё при советской власти? Не исключено… Хотя никто из нас там не был и этого сооружения не видел. Очень даже может быть, что оно давным-давно пришло в полное запустение, а все запасы разворованы предприимчивыми местными жителями.

– Вот что… – чешет подбородок особист. – А составьте-ка вы мне справочку, чем торговали всё это время данные лесовики.

Вот здесь он прав, а я безбожно лопухнулся! Ведь именно у нас собраны все потребные сведения, чего стоило-то ребят озадачить? И говори после этого, что профессия следака или опера является лёгкой! Вот ведь он-то допер, а я нет!

– Сделаем… – солидно киваю в ответ. – Не быстро, сам понимаешь.

Это верно, спешка в таком анализе ничего хорошего не принесёт, и мой товарищ это знает не хуже меня.

– А ты озадачь соответствующим запросом командование блоками в том районе. Это уже не моя епархия, вот и отдувайся!

Должен же я выпустить парфянскую стрелу!

Вернувшись на рабочее место, тотчас же созываю своих заместителей.

Первое – собрать всю историю отношений и контактов с этими хитрованами.

Второе – что покупали, когда и чем расплачивались.

Третье – кто и что про них вообще говорил.

И вообще – поднять наши архивы и собрать всю инфу об этих местах. Там много кто из наших (и ненаших) хаживал, что-то же они там видели.

А что ж вы думали, мы обыкновенные торгаши, да? Щас… не хуже некоторых будем… И нечего удивляться тому, что некоторые мои сотрудники лишь формально считаются торговцами – у них и другие задачи есть! Да, стоят иногда у прилавка для видимости, так сказать, чтобы никто не удивлялся их появлению в нашем логове.

И это ещё одно, даже не второе, дно у нашей почтенной организации.

Через некоторое время я держу в руках плоды трудов наших мудрецов.

Глава 5

Община Мере.

Территориально расположена в отдалённом лесном районе. Религиозные фанатики (ой ли?), не допускающие в свои жилища иноверцев.

А что, хорошая легенда, между прочим.

Существуют охотой, огородничеством и плодами трудов своих исследователей и добытчиков, кои плоды они обменивают на всякую потребную по хозяйству снарягу.

И вот тут – первый звоночек!

Община никогда не предлагала на обмен ничего съедобного. И не закупала. Ладно, то, что они не едят чужой еды, ещё можно как-то объяснить религиозными заскоками, но вот что не продают.

Второе – из медикаментов они закупали только спецпрепараты. И ничего другого.

В первый раз встречаю столь странный сектантский выверт. Не принимаешь чужой медицины? Бывает. И не такое приходилось слышать. Но в подобном случае народ не принимал ничего! Даже бинты – и те только свои! Лично сотканные и в трех водах прокипячённые. И свои, собственными знахарями созданные лекарства.

И неча удивлённо бровь поднимать! Всякий народец в наших краях уцелел. До войны они не особо-то выпендривались – всё-таки центральная власть такие выверты не слишком одобряла. А вот как не стало её, так и понесло многих во всё тяжкие! Но вот такого странного выкидона – это давай, а прочее не треба – я что-то раньше не встречал. И даже не слышал никогда про такие штуки. Что-то здесь не стыкуется.

Третье – община не покупала оружия и боеприпасов. Зато продавала их в немалом количестве. Преимущественно для импортного вооружения. Патроны, иногда гранаты. И вот тут интересное открытие сделал один из наших ребят. Он попросту подсчитал суммарный вес проданного лесовиками снаряжения и вооружения и разделил его на количество добытчиков. А сколько они сделали рейдов, таковая информация к этому времени уже поступила.

Вывод был краток – указанное количество снаряжения добытчики общины попросту не смогли бы притащить за исследуемый промежуток времени. Их в общине всего двое. И сколько может приволочь из удачного рейда один такой таскатель? Пару десятков килограммов – не более. Иначе попросту не дойдёт. Так ведь есть ещё и неудачные рейды… А если посмотреть на лесовиков, так у них какие-то невероятно удачливые добытчики и феноменальный исследователь.

Вот какие любопытные выводы можно сделать из обыкновенного отчёта! Интересно, а что же тогда нароют витькины ребята? У них ведь информация из самых разных источников поступает, там выводы могут быть крайне интересными.

* * *

Дрогнула раздвигаемая осторожными руками трава. И выглянули оттуда «рожки» стереотрубы. Результатом незаметной работы многих и многих людей явился выход разведгруппы в район общины Мере. Нельзя сказать, что этот выход был лёгкой прогулкой – совсем наоборот!

Начнём с того, что у этих псевдорелигиозных сектантов имелся собственный блокпост, надёжно перекрывавший самый короткий путь к поселению. Проходила эта тропка по гребню возвышенности, разделявшей два нехилых болота. Именно этим путём всегда ходили разведчики и добытчики общины, блокпосты с обеих сторон как раз эту дорогу и контролировали. Была, однако, и другая тропка, далеко не столь удобная и безопасная. По разным причинам… и не только болото было тому виной.

Лежим на брюхе и осторожно проверяем щупом землю перед собой. С тихим шорохом входит в плотный грунт заострённый стальной стержень. Стальной, ибо я сильно сомневаюсь, что община располагает большим количеством элементов питания, чтобы устроить мне тут противощупную мину-ловушку. Сколько уже лет прошло… и батарейки ныне крайне дефицитный товар, чтобы их просто так в землю закапывать. Да ещё и менять потом с определённой частотой! Дорого!

А причины опасаться всяких прочих радостей имелись.

Первая из них встретила нас прямо на выходе из болота. Ещё на берег толком не выбрались – нате вам! Зелёная проволочка вилась по берегу и уходила в кусты. Не пожадничал народ – сразу две гранаты здесь поставили. Обычная «Ф-1», к кольцу которой и крепилась проволочка. И «РГД-5» – эту подвесили прямо на изогнутый предохранительный рычаг, вытащив чеку. Так что, рванёт первая граната, качнёт взрывная волна ветку – и жахнет чуть погодя вторая.

Кстати, народ ставил, хоть и неглупый, но не бережливый – чеку бросили прямо здесь. Неразумно, опытный сапер таких ошибок не допускает. Я так всегда такие вещи в нагрудный карман убираю.

Гранаты оказались самыми обычными, без всяких там хитрых доработок. И висели они здесь достаточно давно – бок гранаты, обращённый к солнцу, местами выцвел. Потеряла краска свой блеск.

И пошли сюрпризы и сюрпризики. Две мины я снял метров через пятьдесят – обыкновенные «ПМН». Первая «прощай моя нога» стояла аккурат между двумя небольшими холмиками, густо поросшими колючим кустарником. И любой нормальный человек пошёл бы именно этим путем, дабы не оставить на колючках часть одежды и шкуры. Вторая мина, напротив, располагалась в весьма странном месте, куда, на первый взгляд, никакой разумный дядя и не сунулся бы.

На первый. А на второй и последующие? Представим себе логику того, кто только что потерял на мине товарища. Где стояла мина? В удобном для прохода месте. Стало быть, не пойдём мы по таким местам – в чащобу полезем. Вот тут и установили вторую бяку.

Что ж, тот злодей, который тут колобродил, не совсем человек бесталанный – есть у него изюминка в размышлениях. Но если он в своих решениях станет повторять удачные ходы… Неожиданностей не произошло – клиент повторился. Это уже хорошо, стало проще искать всякие сюрпризики, но существенного облегчения не наступило – люди иногда бывают весьма хитрыми. Ну, надо сказать, что хитрыми, вообще-то, могут быть многие – и те, кто ищет всякие подлянки, тоже частенько способны на нестандартное мышление.

Метров через двести логика неведомого сапёра стала чуточку яснее. Стандартная минная постановка в удобном месте – хитрый сюрприз – и снова стандарт. Не спец – просто грамотный боец. Причём обучали его явно не вчера, некоторых, часто применяемых в здешних краях фокусов, он явно не знает. «Вишнёвого садика» он тут явно устраивать не собирался да и с выпрыгивающими гранатами знаком не был.

Вывод? С большой долей вероятности этот деятель из тех подземных сидельцев. И скорее всего, вообще не сапёр. Просто обученный некоторым азам солдат.

Надо, кстати, отдать должное сектантам. Во всех случаях они использовали мины и гранаты российского производства – никаким западом тут и не пахло. То есть они предполагали, что что-то из поставленных сюрпризов может быть обнаружено и снято.

И что из этого следует? А то, что одними минами тут не ограничатся. Что ж, этого следовало ожидать. Но ведь и здесь не вчерашние студенты собрались, так ведь?

И свернула группа в сторону, уходя с вроде бы логичного, но неведомыми сюрпризами наверняка оборудованного пути. Ведь как будут думать те, кто ставил здесь растяжки и закапывал в землю мины? Обошедшие блокпост сектантов люди наверняка пойдут к посёлку – там их и встретят. Ещё непонятно как, но встретят обязательно. И поэтому мы туда не пойдём. А свернём в лес и двинемся в самую чащобу. Особо далеко тут, правда, тоже не уйти – уже через десяток километров пойдут совсем уж для не безопасные для прогулок места. Вот и вероятность, что станут ещё и с этой стороны чего-то в землю закапывать и посты обустраивать, крайне невысока. Никто не будет тратить дефицитные и дорогостоящие препараты только для того, чтобы пробравшись через эти небезопасные для жизни и здоровья места, любоваться на затерянный в лесах посёлок. Перевелись уже любопытные. Да и мало ли здесь таких медвежьих уголков?

Вот и смотрит теперь на посёлок стереотруба. И лежат около неё люди внимательные.

На первый взгляд, посёлок как посёлок. Здесь такие имеются. Не сказать, чтобы на каждом шагу – но есть. Две улицы, три десятка домов обжитых и некоторое количество заброшенных. Но на запчасти их никто не разобрал – почему? Есть хозяева? Сомнительно… что ж они в них тогда не живут? В общине и так всего достаточно? Хм, покажите мне такую деревню, что ни в чём не нуждается! Оторвать от чужого бесхозного забора доску, чтобы починить свой – абсолютно нормальное для этих мест явление. Но заборы в основном целые. Их не чинят – не заметно там свежих досок, но и не сломали до сих пор. Интересно… стало быть, есть какая-то причина эти домики оберегать.

Люди на улицах. Есть они повсюду, имеются и здесь. Праздношатающихся не видно, всякий каким-то делом занят. Кто что-то пилит или рубит, кто-то копает – словом, при деле все.

Есть и церковь – на одном из домов виден крест. Католический, между прочим… да и здание само на обычную церковь смахивает весьма относительно. Молельный дом – вот это, пожалуй, ближе к истине! Ну, хорошо, а нам-то с этого знания какой толк?

Впрочем, на всякие там хитрые вопросы вполне способен ответить Федотыч – он у нас старый специалист по всевозможным спецсооружениям. Можно сказать, он на них собаку съёл! Ага, и керосином запил. Старый спец прильнул к окулярам стереотрубы и некоторое время молчал. Только трубу из стороны в сторону поворачивал да под нос что-то бурчал. Потом удовлетворённо хмыкнул и подозвал нас двоих.

Старший группы, Андрей, махнул мне рукой, и мы оба подползли к Федотычу.

– Ну, – переведя дух, поинтересовался я у того. – Небось, мордой нас тыкать начнешь?

Была у старого такая фишка, любил он козырнуть своими (и впрямь, надо сказать, немалыми) знаниями.

Спец снова хмыкнул и кивнул в сторону строений.

– И что вы можете сказать за эти домики?

– Давно стоят… – пожал плечами Андрюха. – Чиненные не раз.

– Так! – кивает наш собеседник. – Ещё что?

– А по-разному их чинили, – вставляю свои пять копеек. – Где-то наспех, чем под руку подвернулось. Вон в том, что слева, окно вообще фанерой какой-то заколочено – видать стекла нужного не нашлось.

Федотыч вопросительно приподнимает бровь.

– Да ну?! Это при том, что в посёлке брошенных домов до фига? Чего же оттуда ни одного стеклышка-то не вытащили? Или по размеру не подошло? И вдобавок ко всему, ни единого стеклореза во всём селении тоже не сыскалось?

Да, что-то не то я бухнул.

– А посмотреть? – подпихивает меня к стереотрубе собеседник.

Ну, хоть и сам-то, наконец, гляну… полюбопытствую, куда ж это я дорогу-то пробивал. Приближенные оптикой, прыгнули ко мне стены и окна домишек. В окулярах появилось лицо худощавого парня – тот волок куда-то охапку прутьев. Не иначе, как в лесу наломал… Кстати, надо будет порасспросить парней, откуда именно этот вьюноша вышел. Сомневаюсь, чтобы он собирал свою ношу на минном поле, а стало быть, оттуда к домам подойти вполне возможно. Вот так и складываются в единую картинку всякие мелочи. Однако про парня потом! Что там неладно с этой фанеркой? Окна, между нами говоря, не только фанерой забивают. Бывалоча, что и досками. Да и обыкновенной подушкой или одеялом – это, ежели совсем наспех, можно раму заткнуть. Но капитально досками, разумеется, лучше. Надёжнее и прочнее.

Стоп! Что-то я не врубился. Хм, и впрямь у них, что, ничего получше не нашлось? Фанера-то с дырками! Сквозняк же будет! Впрочем, это даже не дырки – прорези! С такого расстояния я точнее разглядеть, конечно же, не могу, но отверстия немаленькие – дуть в них будет весьма нехило. И что там, кстати, с соседним окном? Отсюда оно не просматривается. Но всегда можно товарищей попросить. Аналогичное угловое окно на другой, с нашего места не просматриваемой, стене тоже оказалось забито фанерой. И тоже с дырками.

Там живёт любитель свежего воздуха, который ненавидит солнечный свет? Брэма Стокера[6] товарищ в своё время начитался? Сомневаюсь, однако, что здешние религиозные нравы совместимы с такими вот глупостями.

При последующем наблюдении выяснилось, что таковой «любитель свежего воздуха» проживает здесь не один – аналогично оборудованные окна обнаружились ещё в паре домов. Крайне маловероятно, чтобы этот человек кочевал от дома к дому. Впрочем, в существование нескольких таких чудиков верилось ещё меньше.

– Огневые точки это, – снисходительно пояснил старый специалист. – Фанера не стекло, её перед стрельбой выбивать не нужно. Оптика и через щёлочку смотреть может, так что открыть огонь можно почти мгновенно, безо всяких предварительных приготовлений. Да и на травку гляньте – скошена она!

И верно – в предполагаемых секторах обстрела трава была существенно ниже, нежели в других местах.

– Дальше смотрим… – развивает свою мысль Федотыч. – Вон те домики с серой крышей, они чем от прочих отличаются?

– То есть?

– Стоят они слегка на возвышенности, от соседних домов их отделяет приличное расстояние… ну?

Что ну? Расстояние… положим, здесь он прав – прочие дома расположены немного иначе относительно друг друга, ближе, что ли.

– Доступ воздуха к этим домикам ничто не перекрывает. Тропинок, что от калитки к дому ведут, нет ни на одном участке. У одного дома даже крыльца нет – как народ в дверь-то заходит? Вверх-вниз сигает, что ли? И не надоело им это до сих пор? Да и ставни на окнах только в этих домах имеются! Закрытые.

Ага, типа жалюзи…

Стоп! Жалюзи!

– Верно! – ухмыляется старый. – Не дома это – киоски вентиляционные. Только для близиру вокруг них дома поставили. Старая то придумка, со времен и вовсе незапамятных.

Верно, приходилось мне слыхивать про такие вещи. Мол, прячут вентиляцию у секретных бункеров всякими хитрыми способами. Выходит из земли вентиляционная шахта, а на поверхности имеется небольшой такой (метра на два-три высотой, а иногда и ниже) горбик – вентиляционный киоск. И его уже маскируют под стог сена или какой-нибудь сарай… Но я-то только слышал, а вот опытный спец тотчас же все эти признаки сопоставил и сделал правильный вывод. И впрямь какой-такой стог сена простоит на одном месте несколько лет? А вот дом вполне может годами на одном пятачке земли пребывать в неизменности. Только вот всякую маскировку с умом делать надобно! Что стоило местным жителям крыльцо соорудить и тропинки к домикам протоптать? Фигня делов-то, если всерьёз рассуждать. А всему лень виной. Или недостаток сообразительности!

– Вон те два сарая, видите? – продолжает ехидствовать Федотыч.

– Видим, – отвечает Андрей за нас обоих.

– Сарай, ежели он чей-нибудь, всегда около хозяйского дома располагается. Да так, чтобы подходы к нему были удобными. Чтобы затаскивать или вытаскивать какой-либо груз было легко. Так ведь?

Старший группы кивает.

– А здесь что? Не колхоз, ибо уже не наша это страна тут была. Стало быть, всё, что где-то стоит, оно кому-то лично принадлежит. Нет здесь общественных построек. Ну, разве что, кроме этого молитвенного дома – за него по определению власть отвечать должна. Так то – церковь ихняя! А здесь сарай! Да не один.

– И это тоже маскировка? – уточняет старший группы.

– Именно! Тута у нас, точнее – у них, имеются две стационарные огневые точки. Доты или бронеколпаки обороны. А эти сарайчики их от всяких любопытных взглядов прикрывают. Обзор оттуда неплохой, секторы обстрела наверняка взаимно перекрываются… Вполне возможно, и третья где-то есть, но мы её отсель попросту не видим, дома мешают.

Интересно девки пляшут… три огневые точки! Насколько я помню, стандартные бункеры ПВО или им подобные прикрывались одной-двумя. Да ещё три вентшахты – это что же там такое внизу? А тут ещё и в домах что-то располагается. Делюсь этими сомнениями со старым спецом, и он одобрительно кивает.

– Правильно мыслишь – толк из тебя будет! Три точки прикрытия… этого даже я не помню! А уж сколько таких подземелий облазил. Две – да и то не всегда, разве что на огневых позициях крепостной артиллерии… так где тут пушки стоят? И за каким фигом они здесь вообще нужны? Стрелять-то по кому? Нет тут поблизости ничего.

Он задумчиво чешет подбородок и снова наклоняется к стереотрубе. Долго что-то разглядывает.

– Хм… Вон тот типа сарайчик, – его рука указывает на дальний, – эта огневая точка прикрывает дорогу. Логично она тут давно уже проложена и другого пути сюда в те времена, надо думать, не существовало. Это я вполне понять могу. С той стороны – река. Не шибко удобный – но тоже путь. Да и водосброс там где-то располагается, его тоже контролировать нужно. Если по стандартной схеме – то там и запасной выход должен быть. И ещё одна огневая точка там просто обязана быть. Посмотреть бы мне на неё…

Сказано – сделано, наши ребята, проверив путь, двинулись на новую точку, чтобы сопроводить туда специалиста.

А мы с Андреем остались пока здесь – тут и помимо входов-выходов есть что изучить. Старший группы прикидывает возможные варианты подхода, а я со своей колокольни это место рассматриваю.

Коровы на лугу… прямо-таки сельская идиллия! Мирно ходят туда-сюда, травку щиплют. И что может такая картинка сказать знающему человеку? Многое, если понимать, под каким углом всё это рассматривать. Вход в лес тут не огорожен никакими заграждениями, даже простенького тына не имеется. Не опасается здешний народ, что глупые животные забредут куда-нибудь в чащобу. Ну, особо далеко, положим, они не залезут – повсюду поваленные (и даже подпиленные) деревья дорогу перекрывают. Надо думать, местные и этот вопрос решили радикальным образом – чтобы животину в лесу не разыскивать, они попросту исключили саму возможность того, чтобы коровы могли туда забрести. Нафиг не нужно – луг и без того немаленький, на здешнее стадо вполне достаточно. Ну, ладно – это всё с точки зрения пастуха. А с другой стороны? Нет тут мин. И никаких хитро придуманных ловушек не имеется. Мине в принципе пофиг – корова или человек – вломит обоим одинаково. Надеется местный босс (кем бы он там ни был) на часовых, что за фанерой попрятались. Мол, сидят там парни глазастые. Мимо них ни днем, ни ночью никто не прошмыгнет. А минировать выпас – себе дороже: обычная корова в наше время по цене «мерседеса» идёт. Иные времена, иные ценности… Не может себе позволить местное население каждый раз новое животное приобретать взамен подорвавшегося, оттого и оборудовали в домах скрытые огневые точки. Сразу двух зайцев убивают: тут тебе и охрана от незваных гостей, да и на пастуха тратиться не надо, часовые за скотиной приглядят.

Спустя некоторое время возвращается Федотыч. Он по обыкновению не в духе и что-то ворчит себе под нос. Подползает к нам и, отпихнув меня в сторону, снова долго смотрит в стереотрубу.

– Вот что я вам скажу. Огневая точка с той стороны. Как я и предполагал, старой постройки. Над ней типичная советская развалюха возведена. И за всё это время никто не удосужился данное строение хоть как-то переделать. Смысл-то в этом какой? Свою функцию выполняет, а больше ничего и не требуется. Ежели бы этим сараем по прямому назначению пользовались, то его бы уже не один раз починили и перестроили.

Спец тыкает пальцем в сторону посёлка.

– А вот эта халабуда, что на вершине холма стоит, от первых двух огневых точек очень даже отличается. Вот вы оба головы свои умные напрягите да ответьте мне на вопрос: что именно эта огневая точка здесь прикрывает?

Мы оба переглядываемся. Чтобы ответить на вопрос, семь пядей во лбу иметь совершенно не обязательно. Да и выкошенная в секторах обстрела трава немало способствует правильному ответу. Андрей пожимает плечами.

– Улицу она под обстрелом держит. Да и вообще весь посёлок из неё виден должен быть хорошо.

Федотыч удовлетворенно кивает.

– Ещё вопрос, коль вы такие сообразительные: а как давно вообще этот посёлочек построен?

А вот этот вопрос уже гораздо интереснее. Здания старой, ещё советской постройки достаточно сильно отличаются от того, что здесь понастроили за годы независимости новые жители. Собственно, старых зданий тут всего ничего: недлинный двухэтажный корпус абсолютно стандартного санаторского вида и три-четыре домика около него. Расположены они впритык к реке, которая в этом месте выходит из леса и, огибая холм, исчезает из поля зрения. Где-то там, со слов нашего специалиста, располагается запасной выход из бункера.

А вот все остальные дома поставлены на изрядном удалении от этих построек и резко отличаются даже по архитектуре. Совершенно четко видно, что строили здесь не по единому проекту, а так, как конкретному хозяину удобнее. То есть не в советское время, а гораздо позднее. Во времена, так сказать, независимости.

Об этом мы Федотычу и сообщаем.

– Угу… И эта самая халабуда, что огневую точку прикрывает, примерно в то же время построена. То есть в первоначальном плане её попросту не существовало. Эта огневая точка появилась позднее, когда возникла необходимость контролировать ещё и разросшийся за последнее время посёлок. Имеющиеся прикрывали только дорогу и входы в бункер. Я так полагаю, что точка эта, в отличие от ранее построенных, автономная и с основным сооружением не соединяется.

– Почему это? – удивляется Андрей.

– Она возведена почти на вершине холма, внизу только грунта метров десять-пятнадцать минимум. А там песчаная подушка, бетонные перекрытия… Долбить всё это ради того, чтобы дежурный расчёт быстрее сменялся? А смысл? Ведь тогда надо ещё один шлюз устраивать, да и не только это.

Мы переглядываемся. Спец явно дело говорит.

– Как вечером эти ребятишки сменять друг друга станут, так и посмотрим, кто был прав. И ещё… Тепловизор у нас ведь есть? Есть! Вот и поглядим вечерком на эти вентшахты да ещё вон туда.

Федотыч тычет рукой в сторону реки.

– А там-то на что смотреть? – удивляюсь я.

– Электролинии я тут что-то не вижу, так? А ведь бункер до фига энергии требует, даже просто на вентиляцию. Значит, что? Дизель здесь – и к бабке не ходи! И сколько же эти умники соляры запасли?

Из дальнейших пояснений прорисовывается следующее. Если в бункере работают системы вентиляции, то выходящий вечером из вентшахт воздух будет отличаться по температуре от окружающего. А работающий дизель надо ведь как-то охлаждать… И в стандартных бункерах это делалось проточной водой – для того и река рядом. Так что выбрасываемая из системы охлаждения вода тоже будет неплохо видна в прибор – как тёплое пятно. Анализируя эти признаки, можно будет ответить на вопрос, живо ли вообще это подземелье.

А вот данный вопрос занимает нас чрезвычайно! Ведь никто даже не может предположить, что там такое под землёй устроено. Из документов можно понять только одно – комплекс тут городили основательный. Дорога, что была тогда для подвоза стройматериалов построена, и поныне ещё в относительно неплохом состоянии пребывает. А сколько времени с тех пор прошло! Так что непросто тут всё, и интерес наш далеко не праздный. Давно уже повылезали из убежищ и ухоронок всевозможные вояки. Как донесла радио– и прочая связь, что воевать-то, собственно говоря, уже не за кого – так и распахнули люки подземные жители. Не все. Некоторым не повезло – вылезать оказалось некуда. Вокруг такое в иных местах происходило, что проще было сразу себе пулю в лоб пустить, нежели испытывать все сомнительные «прелести» радиоактивного заражения. А ведь присутствует не только радиация… много чего тогда с небес валилось.

И мы долгое время слышали в эфире отчаянные призывы о помощи. Увы, помочь можно было немногим. И это происходило – пробовали протянуть руку помощи даже бывшим противникам, в смысле военным. Иногда это удавалось – и тогда благодарность превосходила все мыслимые ожидания. А откуда, вы думаете, взялись у нас некоторые любопытные штучки и спецоборудование на предприятиях? Да те же самые компы – ведь их производство так и не смогли наладить, несмотря на все усилия.

Единственные, чьи призывы о помощи так ни разу не были услышаны никем, – это бывшие политики и «сильные мира того». На их сообщения не откликались радиостанции и замолкали прочие линии связи. Как только становилось ясным, кто находится на той стороне, связь отрубали. Иногда физически, просто провода резали. На помощь к ним так никто и не пришёл. Нигде.

Как уж так вышло, кто там подсуетился вовремя – не ведаю, но координаты таких убежищ очень быстро появились в открытом доступе. Нет, объявлений на столбах, понятное дело, нигде никто не развешивал, но каким-то странным образом вскоре очень много где становилось известным, что, мол, вот там-то и там-то, по таким вот ориентирам располагается личная ухоронка конкретного деятеля или целой группы таковых господ. А уже дальше ничего не требовалось. Уцелевшее население совершенно не горело желанием снова сажать на свою шею тех, благодаря кому во многом и наступила нынешняя суровая реальность. Напротив, желающие высказать своё «фе» упомянутым деятелям стремились это сделать максимально доходчивым способом – с помощью «прямой демократии». Что очень не нравилось тем, в отношении кого оная «демократия» применялась. Впрочем, нас это совершенно не затрагивало – всё, что происходило по ту сторону бывшей границы, являлось личным делом тамошнего населения. Именно поэтому всех обитателей таковых убежищ или ухоронок, как правило, быстро возвращали восвояси, а там их с нетерпением ожидали… Институт политического убежища в наших краях как-то вот не прижился.

Не хочу сказать, что так обстояло повсюду. Разные места и разные люди… мы свою точку зрения никому не навязывали. Но по странному (надо же!) совпадению именно наши края реже других теперь подвергаются набегам и прочим радостям нового мира. Бывает… Надеюсь, наш опыт заставил кое-кого почесать в затылке.

И теперь – вот этот бункер.

Никаких ракет или чего-либо подобного здесь, скорее всего, нет. Или уже нет, или не существовало изначально. Всё подобное оружие давным-давно уже использовали обе стороны. Хотя ходят слухи, что где-то совсем далеко в сибирских краях что-то такое ещё имеется. Не знаю, я там не был.

Да и характер постройки бункера, со слов Федотыча, ракетную точку не напоминает – здесь что-то другое. Штаб или склад какой-то… вот на это похоже гораздо больше. Опять же штаб чего? Какими-такими воинскими частями отсюда управляли? Для этого связь требуется да и те самые воинские части. А поблизости, окромя парочки погранзастав, ничего серьёзного отродясь не имелось. Да и не поблизости тоже. Не зря про это место говорят – медвежий угол! Лес кругом. Но зачем-то здесь велась нехилая стройка.

Ладно, это начали ещё при СССР, тогда мало ли какие планы там вынашивали. Но уже и при вполне «демократической» власти это сооружение не только не забросили, но ещё и укрепили. Зачем? Это ведь стоит денег и немалых! А любимой композицией «маленьких, но гордых народов» всё это время являлась старая песенка «дайте денег!». Эту арию они исполняли при каждом удобном случае. И по любому поводу. Так что поверить в то, что они просто так, из любви, так сказать, «к истории» поддерживали функционирование этого объекта – решительно не могу. Так ведь и посёлок тут неслабый отгрохали – за каким, простите, фигом? И ладно бы это были обычные деревенские домики! Ага, хрен там. Вполне, между прочим, приличные коттеджики. Я и сам бы от такого не отказался.

Что-то здесь не стыкуется.

И на склад это походит мало – где подъездные пути? Да, старая дорога ещё вполне нормально выглядит, наверное, по ней можно даже проехать на машине, не рискуя потерять по пути подвеску. Но вот что-то незаметно, чтобы кто-то всерьёз рассчитывал её так использовать. Хоть бы завалы тогда расчистили, что ли… им тут явно не первый годок пошёл.

А вот посадочная площадка тут есть. Готов поспорить с кем угодно, что ничем иным это самое «пастбище для скота» не является. Не бывает в природе таких аккуратных и ровных лугов – словно циркулем очертили. Ни ямки, ни бугорка – как на тарелочке! Да, здесь не видно посадочных огней и всего прочего, но кто сказал, что эти вещи должны быть стационарными и капитальными? Партизаны, вообще-то, простыми кострами обходились в своё время. И ничего – справлялись как-то.

Да, случился после всеобщего бардака неприятный казус – стали непроходимыми многие направления. Это раньше здесь можно было в разные стороны рассекать. Ныне же подобные прогулки легко могут закончиться могилой – радиоактивное заражение местности никто не отменял! И хочет того местное население или нет, а путь у них теперь только один. Через наш блокпост – и никак иначе. А вертолёты тут более не летают. По причине отсутствия воздушного сообщения как класса. Многочисленные винтокрылые машины войну перенесли далеко не все. И если что у кого и осталось, то берегут такой агрегат как зеницу ока! В далёкую деревушку уж точно не отправят. А если про стоимость потраченного топлива вспомнить…

Да и нервный в наших краях народ. Хорошо помнят, как валилась с синего неба всевозможная гадость. И поэтому всякий летательный аппарат, ненароком мелькнувший в вечернем небе, вполне закономерно воспринимается как вражеский. Со всеми вытекающими последствиями. А стрелять здесь умеют почти все. И у всех оружие постоянно при себе. Короче, не завидую я тому пилоту… никуда он тут не долетит.

А между тем и вечер как-то незаметно наступил. Зашевелились наши разведчики, повытаскивали своё снаряжение. Задачу-то Федотыч ещё засветло поставил – пора исполнять. Нам же и на боковую прилечь можно. Один хрен – ничего от нас сейчас уже не зависит. Штурмовать посёлок и ломать стальные двери бункера прямо сейчас никто не собирается. Нафиг нам упёрлась очередная война?

Строго говоря, задача поставлена вполне конкретная: выяснить степень угрозы, которая может исходить от обитателей здешних мест.

Устраивать им какие-либо гадости мы не собираемся. В конце концов, запереть их здесь не столь сложно. Блокпост попросту не пропустит большую толпу, если заподозрит что-то неладное. И не имеет значения численность этой толпы – с управляемым минным полем трудно воевать стрелковым оружием. А «Змея Горыныча»[7] у сектантов не имеется – такую штуку в наше время добыть… это не фунт изюма сожрать! Так что они могут издали хоть какие кулаки нашим парням показывать – не страшно.

Мы – разведка. Никакие там не штурмовики и не каратели. Хотят эти умники хитрить и жить по-своему – да и хрен с ними. К нам только не лезьте – а там хоть на ушах стойте. Ваше суверенное право.

Сон получился на удивление спокойным и полезным – хреновое настроение как рукой сняло! Вот завтрак… ну, скажем так, он был. С собою разносолов много не унесёшь. Правда, муромская тушёнка несколько приподняла настроение. Всё же есть среди народа мастера своего дела. Вот, наладили производство! Не хужее довоенной… знай наших! Проползаю к нашему спецу – он с утра уже на ногах, что-то прикидывает на карте.

– Чем порадуешь?

– А есть за что? – косится на меня бородач. Федотыч у нас настоящего гнома напоминает – борода у него шикарная!

– Ну, не сразу же коленом в лоб?

– Да? – с сомнением смотрит он на меня. – Интересный у тебя, однако, ход мыслей.

Появившийся из кустов Андрей приносит ворчуну кружку горячего чая, и тот смягчается.

– Короче, обстановка у нас такая…

Как стало ясно из результатов ночных наблюдений, в новой огневой точке дежурило три человека. Смена у них, надо полагать, длилась по двенадцать часов – с девяти часов вечера до девяти утра. Во всяком случае, менялись они в это время. Значит, наш бородач прав – огневая точка с бункером не соединена.

Выхода тёплого воздуха из вентшахт разведчики не зафиксировали – стоят вентиляторы. Не функционирует система вентиляции подземелья – стало быть, внизу никого нет. Иначе бы они там все позадыхались к такой-то матери. Нет, пара-тройка часовых и в таких условиях может высидеть, особенно если люки не закрывать.

Вспоминаю наш артсклад – там, между прочим, даже при отключённых вентиляторах можно было какое-то время существовать. Правда, там было всё же не настолько здоровенное сооружение, да и располагалось оно не на такой глубине.

А вот дизель работал! Во всяком случае, выброс тёплой воды происходил. И вот это, откровенно говоря, сильно озадачивало. Вентиляция не работает – стало быть, народа под землёй немного, если вообще есть хоть кто-нибудь. Освещение? Зачем, если людей нет никого? А ведь соляр расходуется, и я сильно сомневаюсь, что где-то поблизости заныкана нефтяная вышка вкупе с нефтеперегонным заводом. Топливо по нынешним временам – супердефицитный товар!

А турбины в посёлке нет – иначе бы в давние времена сюда не завозили горючее в таких количествах. Когда-то тут имелась хиленькая ЛЭП – опоры на вновь образовавшихся болотах ещё можно разглядеть. Это раньше тут хоть какая-то мелиорация была, а сейчас некому этим заниматься, поважнее задачки есть. И если для питания посёлка этого было вполне достаточно, то вот для чего-то более основательного – фиг! По легенде здесь ничего серьёзного не было, соответственно не требовалось и основательную электролинию прокладывать. Да и толку-то с неё было бы сейчас? Никаких работающих электростанций поблизости всё равно нет. Так что, провода той самой ЛЭП давно уже растащены по дворам местными жителями. В хозяйстве сгодится.

Вот и сыграла секретность супротив подземных жителей – остались они без электричества! Да и то сказать… не ожидал, надо полагать, никто, что столько времени придётся под землёй сидеть. Месяцы… ну, может быть, год, а там всемогущее НАТО наваляет всем по шее! Угу, навалял один такой.

Какими бы вместительными ни были тут топливные цистерны, дно есть и у них. Но работает дизель. Зачем, что там внизу?

Судя по докладам наблюдателей, особого движения на улицах не было. Ну, ходили пастухи, какие-то люди работали по хозяйству. Словом, обычное поселение. Однако вовремя сменялись посты, приходили и уходили расчёты огневых точек. По подсчётам наших ребят, в обороне посёлка было задействовано одновременно не менее десяти человек. Так это они ещё не учли тех людей, которые проходят на посты под землёй – их на поверхности не видно.

Итого. Около пятнадцати человек в смену. Дежурство по двенадцать часов – итого, полнокровный взвод. Допускаю, что какое-то время они могут тратить на всякие там работы по хозяйству, но, один хрен, добытчики из них в этом плане фиговатенькие. И этот взвод надо кормить, обувать, одевать и всё такое прочее.

Ладно, у нас и поболее народу на постах стоит – так тут за спиной нехилое производство с его ресурсами! Есть на что еду закупить. Да и сами мы в этом плане не совсем уж беспомощны. Присутствуют у нас подсобные хозяйства со всякими там фермами, да и в прочем отношении тоже кое-какая работа идёт. А здесь оттуда такие ресурсы? Склады? Так и они далеко не бесконечны. А население общины относительно невелико! На какие-такие шиши весь этот банкет? Да и что же они столь тщательно охраняют?

Оставив у посёлка наблюдателей, основная группа отошла восвояси – надо было всё тщательно обдумать и обсудить. С учётом «вновь открывшихся обстоятельств», как в своё время писали опера.

Напоследок, так и не уняв своей вредной сущности, я чуток поколдовал с обнаруженными «сюрпризами». Нет, внешне-то они остались в неприкосновенности, но вот относительно возможности взрыва… тут ожидаются сюрпризы! Могут и не сработать должным образом. Так что все претензии – неведомым бракоделам! Это они в своё время накосячили! А меня тут вовсе не было. И вообще здесь, окромя местного лешего, никто уже давно не появлялся.

Глава 6

– Всё, что только нам доступно, перелопатил – почти нигде никаких зацепок не сыскать! – Витька в сердцах пинает ногою стул. Бедное изделие наших кустарей, однако, доказывает качество работы – даже не трещит!

Озеров делает по комнате несколько шагов и опускается на старенький, притащенный из какого-то офиса кожаный диван. Кожа на нём давно уже потерлась, местами, того и гляди, лопнет, но диванчик продолжает исполнять своё назначение.

Сразу видно, особист не в духе. Глаза покраснели, надо думать, что не от беспробудной пьянки с секретаршами. Кстати, секретарём у него работает Толян Кривошеев – бывший опер из убойного отдела. Года два назад, в перестрелке с бандюками, он потерял правую руку. Но выучился писать и стрелять левой – и ныне стал тенью Витьки. Всем бы такого секретаря.

– Целую гору бумаг перелопатил! Лично, ведь свою голову никому одолжить на время не получается! И не поверишь, где нашлось.

Ага, стало быть, что-то он всё же отыскал!

– В бывшем шахтоуправлении, оказывается, имелась особая автоколонна, которая туда возила стройматериалы. Так вот, не знаю, что они туда ещё таскали, но одного только цемента отвезли столько… Ну, ДнепроГЭС, положим, построить не смогли бы, а вот плотину среднего размера – вполне!

Стоп! Что-то меня цепляет… что же?

– Шахтоуправление? А тут были шахты? Гонишь.

– Были! Ещё с петровских времён, оказывается! Не сильно вообще-то рентабельные – но имелись. Что-то там даже добывали. Откуда, по-твоему, у нас медеплавильный завод взялся? Всё оттуда же! А как пошла эта перестройка… – мой товарищ машет рукой и отворачивается.

Не то, не то! Лихорадочно пытаюсь поймать ускользающую мысль. Особист с изумлением смотрит на меня.

– Чего ты?

– Обожди… Я ведь историю помню! Шахты – это не здесь! Другая губерния была! Там ещё какие-то выступления происходили… году эдак в девятьсот шестом.

Озеров пожимает плечами.

– Больше ста лет прошло.

– Да хоть в восемьсот шестом – к нам-то это какое отношение имеет?

– У тебя карта есть?

Искомое обнаружилось в книжном шкафу. Разглядываю условные обозначения… нет… Дата выпуска! Две тысячи десятый год!

– А более старая есть?

Через полтора часа добыли и такую. А пока народ бегал по комнатам, я лихорадочно пытался собрать воедино разбегающиеся мысли. Нет, всё равно чего-то не доставало! И вот, при взгляде на пожелтевшую бумагу я начинаю что-то понимать.

– Смотри! – тычу в карту пальцем. – Вот они, отметки!

Особист наклоняется.

– Ну?

– Так это даже не наша область! Более того, уже другая союзная республика!

Витька по-прежнему не догоняет.

– Ну да, другая. Союз же был!

– Угу… А как разошлись – так шахты вместе с шахтоуправлением остались там же… Всё логично!

– А почему архив шахтоуправления лежит в Старопетровске, а не там, где шахты? Ближе ведь! Да и границу переходить не надобно, чтобы бумажку нужную сыскать!

Озеров озадаченно молчит. В моих словах есть определённый резон, но он по-прежнему не может понять, куда я клоню.

– Ну… в принципе, в этом… а, пожалуй, ты и прав!

Удовлетворёно хмыкнув, отваливаюсь на спинку стула и подмигиваю старому товарищу.

– То-то же! Есть ещё… хм, порох в этих самых…

– В ягодицах!

Мы оба ржём. Что ни говори, а разрядка нам обоим сейчас необходима. Пусть и просто посмеяться – а уже легче!

– Так вот, друг ты мой сердечный! – тыкаю пальцем в карту. – Страна ушла. Вместе с шахтами. Так?

– Так!

– А документация отчего-то вдруг осталась… И где, кстати, ты эти данные надыбал?

– В заводоуправлении. В отделе перевозок. Стоп!

– Дошло? – ехидно усмехаюсь я. – Может быть, ты скажешь мне, профану, за каким хреном на фармацевтическом производстве проявляют интерес к перевозкам какого-то там шахтоуправления?

Вопрос, кстати говоря, далеко не праздный! Два этих направления деятельности никак между собою не стыкуются. Почти никак. За исключением одного, строго конкретного случая.

– Ты хочешь сказать… – медленно говорит особист. – Что наши заводы могут быть как-то связаны с этим самым бункером?

– Ничем иным я не могу объяснить наличие этих бумаг в заводоуправлении. Если у тебя есть какие-то иные соображения, готов их выслушать.

Витька молчит. Зачем-то роется в бумагах.

Вывод, что и говорить, получился совершенно парадоксальным и неожиданным. Но ничем другим не объясняется наличие сведений из бывшего шахтоуправления. Все заводы здесь строили с нуля. Ну, почти все. И в процессе возведения стен и монтажа аппаратуры самым тщательным образом были ликвидированы малейшие упоминания о том, что ранее находилось в этих местах. Никакой преемственности – всё новое! Современное! Построенное по самым передовым технологиям. И предположить, что после всей этой чистки кто-то завезёт сюда архивы абсолютно постороннего предприятия?

Ладно, наличие границы хозяев холдингов и заводов не сильно беспокоило – они давно не мыслят узко национальными категориями. Но вот вопросы целесообразности… это совсем другой коленкор! Тут за всё привыкли платить!

Ладно бы, если это происходило на каком-нибудь нашем заводе – тут и кремлёвский архив ненароком могли завезти! Но здесь?! На суперсовременном предприятии, где каждый шаг многократно контролируется? И всякая бумажка гарантированно лежит на своём месте? Ну, по крайней мере должна там лежать.

А вот теперь пораскинем мозгами и представим себе, какой-такой интерес мог объединять столь разные структуры?

Вывод получался какой-то совсем неприятный.

– Наши «умники» – точнее, забугорные, здесь дофига чего химичили втёмную, – делится со мной мыслями Виктор. – Когда мы тут их ухоронки вскрывали, так столько всякого дерьма обнаружили!

Он качает головой.

Могу себе представить. Некоторые из таких находок я сам уничтожал. Выбрали котлован – там очередной недострой времён перестройки имелся. Чего уж тут собрались возводить, неведомо, но яму вырыли основательную и стены забетонировали. Соорудили несколько комнат, коридор… На этом всё и завершилось, должно быть, выделенное бабло успешно попилили. Впрочем, нас данный вопрос не интересовал. Привезённые из города ярко-жёлтые контейнеры аккуратно затащили в самое глубокое помещение с крепкими стенами. Туда же закатили несколько бочек с пирогелем – этого добра под городом обнаружилось достаточно много. На старой точке ПВО имелось несколько помещений, заставленных подобным добром аж под потолок. Видать, в своё время не успели их утилизировать, а тут и времена хронического раздолбайства подоспели. Вот и упрятали бочки с глаз долой, пусть стоят, есть же не просят. И ещё кое-чего я туда добавил, чтобы пламя не выжрало сразу весь кислород и не задохнулось. Выходящий из комнаты коридор я лично минировал – так, чтобы всё завалило наглухо. Даже пару бетоновозов распорядились подготовить, чтобы опосля завершения операции залить всё это поверху бетоном. Когда народ выбрался наверх, и наши химики (не мы, настоящие!) придирчиво обследовали каждого, старший операции кивнул мне – давай!

Хлопка запала наверху слышно не было – но чёрный дым попёр из темноты коридора, как при поджоге дымовой шашки. Только вот был он весьма горячим. Посмотрев на показания приборов, главный медик удовлетворённо кивнул – норма! Да и то сказать, там сейчас такой локальный Везувий шурует – будь здоров! Температура горения этой смеси превышает тысячу градусов – в таких условиях никакая дрянь не устоит. Никакой контейнер не выдержит, не говоря уже о содержимом. Любая зараза попросту выгорит.

Прошёл час, второй. Дым всё ещё понемногу выходил, хотя уже не так интенсивно. А вот перекрытия сверху нагрелись весьма ощутимо – несколько бочек зажигательной смеси способны даже металл прожечь насквозь! Но приборы специалистов не фиксировали никаких нештатных выбросов.

– Как думаешь, – поворачивается ко мне медик, – там ещё есть чему гореть?

– Вряд ли, там всё жахнуло сразу – специально так настраивал. Откровенно говоря, опасался, что эта гадость перекрытия прожжёт насквозь.

– Ну не прожгла же?

– Нет.

Выждав ещё немного, я нажал на кнопку – внутри глухо бумкнуло. Теперь через этот завал не пролезть даже мышке.

И всё же несколько кубометров бетона мы сверху вылили. Набросав мотки колючей проволоки и стального корда из пережжённых шин. Арматура не арматура, а сверлить такую пробку – та ещё задачка! Свёрла и дрели в данном случае быстро выходят из строя.

Так что никаких иллюзий относительно порядочности прежних владельцев наших заводов я не пытал – достаточно нагляделся уже на всякие «радости». И этот последний сюрприз вызвал только глухое чувство раздражения. Да когда же всё это кончится?! Ох, надеюсь я, что смерть этих самых бывших хозяев была достаточно неприятной и не очень быстрой.

Нам сейчас только подобного геморроя не хватало! Только-только начало всё устаканиваться. Более-менее заработало, наконец, производство. Если когда-нибудь у нас тут сыщется свой Артур Хейли, я заранее хочу прочитать его книгу об этих временах. Были же у настоящего «Аэропорт», «Колеса» – а тут вполне на новую вещь тянет. «Завод», например, или ещё что-то не менее эпичное. Даже зная эту кухню изнутри, есть желание глянуть на данный процесс глазами настоящего мастера.

Кое-как, со скрипом и вздохами, наладилось сотрудничество с соседями. Понял, наконец, народ, что резать друг другу глотки да стрелять – занятие не самое продуктивное. Работать – гораздо интереснее.

Скажете, странно слышать такие словеса из моих уст? Мол, закоренелый головорез с нехилым личным кладбищем – и такие миролюбивые речи? Бывает, жизнь порою и не такие штуки откалывает! Не скажу, что жизнь стала мирная и спокойная – фиг там! Однако ж, в обнимку с автоматом спать более не ложусь – уже достижение! И вот теперь – сызнова те же пляски…

* * *

– Ребятам я задание дам, – делает пометку в блокноте Озеров. – А ты по своим каналам пробей.

Значит, снова напрягать парней на точках – пусть роют! Всеми способами, не покладая рук и не стесняясь в расходах. Не в вакууме ведь живёт эта зловредная община! Кто-то что-то видел или слышал сам или через знакомых – нам интересно всё!

И ещё я сделал заметку на память. Такая уж у меня натура вредная – ничего с этим не поделать! Вот западёт в голову какая-то мыслишка – и кранты! Всю дорогу об этом думать буду! И ведь что интересно! Никак эти раздумья наверх не всплывают до поры – как модно было в своё время писать, идут фоновым процессом. И в какой-то момент вдруг возникает в голове готовое решение. Раз – и нате вам!

О чём это я? Да просто всё. Ещё когда мы разглядывали злодейский посёлок, возник у меня в голове один вопрос. Скорее даже вопросец…

Официальный путь оттуда один – мимо нашего блока. Прочие же крайне небезопасны – недавняя война тому виной… Выйти-то можно, да далеко ли после уйдёшь? Фонит в тех местах совершенно не по-детски. Одними выпавшими волосами не отделаешься! Это в бункере сидючи, на такие вещи можно свысока поплёвывать – на то и имеются в подземелье всякие там фильтро-вентиляционные установки. И то пока солярка в наличии. А как не станет её? Нужны наши спецпрепараты общинникам – край как надобны! Зачем? Ведь выйти-то люди и так спокойно могут – блокпост тому никак не препятствует. И до личности выходящих не докапывается (не докапывались) – иди на все четыре стороны!

Нет, не идут. Почему, интересно знать? Не потому ли, что надобно не только уйти, но и унести некоторые нужные вещички. И в немалом, надо думать, количестве.

И куда же они пойдут? Для выхода через блокпост препарат не требуется – там всё спокойно. Хоть в плавках топай! Ага, и про комаров не забудь… болота кругом! Наверное, и комары мутировали – жрут страшно! Такое впечатление, что у них не хоботки, а инъекционные иглы в палец толщиной! Только наша химия и спасает.

– Значит, так! – указательный палец нашего главы горсовета вознёсся к потолку, пресекая дебаты. – Выяснить, что же такое там под землёй упрятано, необходимо! В кратчайшие сроки! Ибо, если эти самые бункерные сидельцы как-то в прошлом были связаны с нашими заводами, то гадости от них можно какой угодно ожидать!

Это он прав, от этих самых транснациональных негодяев чего-нибудь хорошего проистечь не может в принципе. Хлебнули уже в своё время полной глоткой – по сей день икается.

– Соответствующим службам принять все необходимые меры, – продолжает Демидов. – Любые, вплоть до крайних.

Всё, ребятки, на вашем месте я бы уже превентивно удавился – фактически, это объявление войны. И плевать тридцать три раза, что это уже не наша территория. Раз происходящее в тех местах может нас затронуть – все границы побоку.

– Вопросы? – обводит взглядом присутствующих главный. – Нет? Предложения? Тогда работаем!

Его коронная фраза завершает совещание.

Я не разведчик и не диверсант. В том, разумеется, плане, что у меня нет необходимости лично ползать на брюхе по лесу, измысливая какие-то невероятные гадости возможным или реальным оппонентам. Для таких целей имеются куда более молодые и существенно более крепкие парни. Более того, у них, выросших в наше «весёлое» время напрочь отсутствуют такие понятия, как толерантность и всепрощение. Не тревожат их душу нравственные и моральные терзания по всяким там соплежуйским поводам. Им двадцать два раза пофиг, кто направляет в их сторону оружие – нобелевский лауреат по литературе, известный правозащитник или простой бандит. Логика тут простая и не замутнённая никакими колебаниями. Взял в руки ствол – направил на человека – значит, готов убивать. А раз так, не обижайся – у этой медали две стороны. Готов убить – будь готов быть убитым. И на спуск эти ребятки нажмут, нимало не переживая. Не раздумывая и намного быстрее, нежели это сделаю я. Да у них и практики поболее.

А учитывая все те сомнительные «радости», коими одарили нас в своё время те самые транснациональные корпорации… компотик вышел тот ещё! Многие их в бою наблюдали… с той стороны. Кое-кто из видевших даже уцелел.

Быстрые, сильные и выносливые, крепкие на рану, с минимумом потребностей, нечувствительные к боли и неплохо видящие в сумерках парни – да в мирное время любой спецназ их бы с руками оторвал! Такие кадры пропадают. Да и ныне, если кто-то из наших ребят вдруг уходит (что бывает крайне редко), то может спокойно рассчитывать на тёплое (правда, опасное) местечко в личке любого местного босса. Возьмут сразу, только обзовись! Случается такое. Не потому, что у нас тут плохо жить. Трудно – так где сейчас легко? Хотя у нас есть свои плюсы и их много! Но жизнь выкидывает порою очень странные коленца. Женился и переехал к жене. Не всякая девушка рискнёт жить в Старопетровске и его окрестностях. А любовь зла…

Надо сказать, подобные явления крайне редки. И в каждом конкретном случае проводится тщательный анализ, чем такой уход может нам навредить. Бывалоча, что и отказывали… а что поделаешь? Хорошо, что не я выношу тут последнее решение.

Но есть один момент – и тут уже нет мне равных. По крайней мере, здесь нет. Я умею находить и обезвреживать всякие гадости. Как те, что зарыты в землю, так и те, что висят на ветках. Всякие. Взрывоопасные и сигнальные, стреляющие и хватающие за ноги – любые. Мины и охотничьи ловушки – очень многое. Что ни говори, а громадный опыт в этом деле значит очень и очень дофига. Память услужливо хранит информацию даже о тех штучках, которые давно уже рассыпались в пыль от старости. Но я помню.

Разумеется, стараюсь передать знания молодым ребятам. Но опыт – его можно заработать только самому. Вытаскивая из земли и снимая с деревьев те самые «подарки». Что выходит далеко не у всех. И поэтому я иду вместе с разведкой.

* * *

– Выходят они вон там, – палец Мишки Фирсова, нашего старшего группы разведки, указывает на край поселения. – И топают по тропке, которую уже успели нехило натоптать. Работают до темноты, потом возвращаются.

Естественно, заметив подобные походы туда-сюда, наши глазастые товарищи не преминули поинтересоваться поближе, что это за прогулочки такие. И выяснилось – там строят дорогу. Не шоссе, понятное дело, и даже не грейдер, а обычную тропку пробивают. Ясен пень, что деревья не валят и обочины не отсыпают, но всё же стараются, чтобы по тропке можно было бы пройти, не сильно напрягаясь. То есть кустики всё же расчистили и в обход совсем уж неприятных мест постарались дорожку протоптать. А поскольку таковых мест тут не одно и даже не два, то и работа эта весьма далека от завершения. Но так или иначе а на несколько километров в глубь леса народ уже забурился. Что уже само по себе немалое достижение, учитывая состояние здешних лесов. Ибо, судя по их заброшенности, ничем, кроме выпаса своего стада, обитатели поселения не занимались. В смысле никакого иного хозяйства не вели. Даже дрова начали рубить относительно недавно, учитывая следы от порубок. В глубь леса никто явно не залезал, подчищали то, что лежало или пока ещё стояло поблизости. Надо полагать, пищу они раньше не в печах и не на кострах готовили.

Мишка возмущённо фыркает и пожимает плечами, выражая недоумение.

– Мы в своё время выпасали таких вот подземных «гномов» – они в лесном бункере под Шатоем обосновались. Так там даже погадить народ за полверсты отбегал, чтобы никаких привязок к базе не оставить! Объедки в ручей спускали – почти за километр от схрона. А уж про то, чтобы в печи огонь разжечь… мы их так ни разу по дыму и не унюхали! Еле нашли… Здешние супротив тех – вообще дети неразумные!

Да уж, дети… дети цивилизации, мать их!

Надо полагать, до недавнего времени местный народ вообще никак не чесался на эту и ей подобные темы. Небось, ещё и горячей водой умывались. Угу, пока работали дизель-генераторы. Поди, наивно полагали, что запасы топлива тут бесконечные или близкие к таковым. Вот и работали электрообогреватели и электроплиты. И тут всё кончилось! А по уже укоренившейся лени никто далеко в лес заходить не стал – брали то, что рядом лежит. Вопросами маскировки, как я понимаю, здесь вообще никто не озаботился. А зачем? Нет же никого рядом! Представить же себе тот факт, что когда-нибудь из кустов выглянут бинокли незваных гостей, по-видимому, оказалось выше умственных способностей некоторых «товарищей». Да и то сказать, не проявлял же никто интереса к этой общине уже несколько лет? Так, с какого же бодуна, придут именно сейчас? Ну, придут и что увидят? Домики, коров на лугу и всё. Ничего необычного.

Вообразить же визит столь въедливых и недоверчивых наблюдателей тут явно никто не мог. А зря. Караульная служба тем и сильна, что никогда ничего на веру не принимает. Сказано – проверять всё! Всё и проверят. Смотреть туда и делать то-то и то-то? Будем смотреть и делать. И ещё много чего, на первый взгляд непонятного и ненужного. С точки зрения Устава гарнизонной и караульной службы, нет никаких знакомых и друзей, не существует проверенных мест и хорошо изученных явлений – всё, как в первый день и в первый раз. И именно поэтому частенько напарываются на патрули и секреты вражеские диверсанты и прочие неприятные товарищи.

Но здешний главный караульщик явно не при СССР службу начинал. И требовать чего-то особенного от своих подчинённых явно считал чрезмерным.

Службу на постах несут? Несут.

Сменяют друг друга вовремя? Сменяют.

Сектора обстрела расчищены? А то ж!

Ну и хватит… чай, не война у дверей стоит.

За всё время наблюдения никто не удосужился не то что минные поля проверить – даже опушку ни разу не прочесали.

К чести наших парней могу сказать, что они ни разу не расслабились – несли службу, как и положено. То есть никоим образом себя не проявляли. Мало ли кто и как себя там ведёт – нас это не касается!

Так что, дождавшись, пока «дорожные строители» потопают восвояси, мы осторожно выдвинулись на ту самую тропку – полюбопытствовать. Раньше-то ребята всё больше издали посматривали, близко не подходя. А ныне задача стоит у нас вполне конкретная, требуется тщательно проверить все возможности по бесшумному изъятию нужного нам языка.

Кто-то скажет, мол, языки – они только на войне. Так где та война… Отвечаю – с некоторыми «товарищами», особо выделившимися своими злодеяниями, она так вообще никогда не заканчивалась. И завершиться может лишь тогда, когда одна из воюющих сторон дружно утопает в мир иной. Слишком уж много у нас накопилось претензий друг к другу.

Им мы сломали выгодный бизнес. И никого там особо не чесало, что этот самый бизнес построен на чужой крови и страданиях. Ведь такие преференции вытанцовывались… какие уж тут чужие страдания! Такие сумасшедшие бабки на кону стояли… про чью угодно боль позабыть можно. И нужно, с их точки зрения. Ну, а как же – здесь благообразные джентльмены, солидные транснациональные корпорации, умные юристы и велеречивые журналисты. Шляпу надобно за версту снимать! А тут какая-то там страна с её необразованными и нетолерантными жителями. Меньшинства всякие зажимают, воровать спокойно не дают, да и вообще… Мол, у нас закон. У вас. В вашем отсталом государстве. «Цивилизованные» господа имеют полное право на всё это начхать с высокой колокольни. Намнадо – будьте любезны исполнять!

Не стали. Более того огрызнулись, да как! И очень многих «цивилизаторов» опосля этого долго искали, но так и не нашли. Кстати говоря, не в первый раз вообще-то, но не умнеет народ. Что ж, будем вразумлять.

Вот чуяло же моё сердце. Первый «сюрприз» обнаружился почти в километре от поселения. Два «Клеймора», незамысловато поставленные на растяжку. И ведь грамотно же поставлены! В этом месте от основной тропы отходила тропка поменьше. Никуда она не вела, заканчиваясь на небольшой полянке. В былые времена здесь что-то стояло, остался бетонный фундамент, но оборудование давно уже кануло в неизвестность. Вот выход на полянку и прикрывался минами, точнее одной.

С выдумкой товарищ оказался – вторую мину, соединённую с первой детонирующим шнуром, он утащил назад по ходу движения, направив её вдоль тропки, по которой могли прийти любопытствующие. Так что «повезло» бы не только тому, кто на полянку вылез. Товарищам его тоже завидовать не стоит – мало бы не показалось. Похоже, здесь порезвился тот самый деятель, чьи фокусы я уже наблюдал ранее. Что ж, парень, я на твоём месте быть бы не хотел… достал ты меня уже всерьёз!

Предложенный мною план был сколь красивым, столь и наглым – наш главразведчик аж поперхнулся от неожиданности.

– Блин, ну ты даёшь… – еле выговорил он.

– Ну и что? Пройдёт же!

– Ну, в принципе… наверное, да… нет, ну ты и наглец!

– Да уж какой вырос.

Наблюдения за рабочей сменой только подтвердили мои догадки – сапёр ходил с ними вместе практически постоянно. Пару раз даже в кустах ковырялся, видать, какие-то гадости мастрячил вдоль тропки. Причём, надо отдать ему должное, делал работу исключительно педантично и по наставлению. Работал он всегда один и только после того, как последний человек отойдёт от него метров на двести. Так сказать, во избежание… Закончив же своё дело, выбирался назад на тропу, внимательно всё осматривал и что-то записывал в блокнот. Схему минирования составлял, надо полагать. Правильный товарищ… одобряю!

Вот, скажите на милость, кого, с вашей точки зрения, спереть легче?

Снайпер? Тихушник, мастер маскировки, но и другого такого же расколоть может.

Разведчик? Тот ещё мастер ныкаться да из кустов поглядывать. Как там в своё время сказал основатель французской Сюрте женераль[8]? «Только преступник может поймать преступника». Знал мужик это дело, оттого так и высказался! Вполне способен разведчик собрата-оппонента заранее засечь. Поэтому мы его трогать не станем.

Да и что могут знать эти двое? Чего ищем и кого завалить хотим? Ну, поведают они нам про это – и что? Решения-то принимают не они! Эти спецы – просто исполнители чужих приказов, не более. Сапёр тоже, но есть, как говорится, нюанс. Это же мастер прятать – но не прятаться. Нет, понятное дело, что и он вокруг своих мин вприсядку не скачет, обязан какие-то меры маскировки предпринимать. Но именно что обязан. А вот исполняет он это крайне небрежно, чему народ не раз свидетелем был. Никто ж тут его не выпасает, через прицел не смотрит – вот парень и расслабился.

И ещё есть один нюанс – его я уже после Мишке пояснил. Знает вражеский спец те места, куда никто посторонний проникнуть не должен. Разведка про то не в курсе – их интерес за пределами собственного расположения начинается. Снайпер – тоже, он внутри поселка не работает, больше по лесу шастает. А вот сапёр… да ещё когда здесь такой один… Именно он прикрывает своим оружием тайные тропки и проходы, минирует всякие неприятные места. Знает, что надо беречь и насколько тщательно.

Вот уверен я в том, что в бункере не то что инженерного взвода и отделения-то не имелось. Незачем, ибо избыточно это. А забугорный народ бабки считать умел… Вот что-что, а это дело у них всегда на высоте было! Нет необходимости здесь содержать нескольких таких спецов – значит, не будет их тут. Один, да и тот, скорее всего, доморощенный. Его-то мы каждый день и наблюдаем.

Устав – великая вещь! Кровью дураков написанная… Инструкция тоже, хотя и менее значимая. Но в нашей армии на такие вещи смотрели хоть и с почтением, однако… «Не следует держаться Устава, яко слепой стены» – между прочим, это Пётр I сказал, не абы кто!

Вот и у нас к таким делам подходили, хм… «творчески». Что положено делать сапёру, буде он узрит в месте своей минной постановки какие-либо изменения окружающего пейзажа? Доложить руководству и обследовать данное место.

Но чтобы доложить, надобно по лесу нехило ножками потопать. И всё для чего? Для того чтобы получить от командира начальственный втык – мол, разберись на месте, тогда и докладывай! Очень сильно я сомневаюсь, что этот самый командир ни с того ни с сего вдруг поскачет в лес смотреть на то, что там сапёр отыскал. Сдаётся мне, подобные случаи в практике оного спеца уже имели место быть. Так что он, скорее всего, проверит, а уже потом станет думать, беспокоить командира или нет.

Чем педантичный человек отличается от обыкновенного? Тем, что в его работе нет места импровизации? Пожалуй. Хотя исключения иногда встречаются.

Четко следует установленному порядку? Безусловно.

Внимательность? Естественно, ибо все их действия проходят по заданному распорядку. Порою они бывают настолько наблюдательными…

Вот и топал по своим делам тот самый сапёр, когда узрел вдруг кусочек проволоки. Казалось бы, ну что в этом необычного. Да в общем-то ничего, если не учитывать того, что это происходит в глухом лесу, где таким вещам попадаться вроде бы неоткуда. Это в городе или на заводе каком-нибудь подобные штуки могут встретиться. Ага, это после разрушительной войны-то? В те времена, когда не то что проволоке – любому гвоздю место в хозяйстве найдётся! Давно уже нигде ничего просто так не валяется – всё к рукам прибрано. Ну, и ещё один момент. Это не просто какая-то там железячка, а покрытая зелёным пластиком проволока из стандартного сапёрного набора. Именно её используют для того, чтобы ставить всякие там растяжки. Надёжно, долговечно и прочно – такая точно долго не сгниёт.

И что дальше? Сам же он тут неподалёку мину ставил, так что вполне логично здесь кусочку проволочки валяться. Мало ли, забыл, обронил по рассеянности… бывает! Но не в этом случае. В состав стандартных средств минирования, что применяются в армиях блока НАТО (точнее, применялись), такая вот проволочка не входит. Там несколько другие штучки используются. А вот в комплект аналогичных прибамбасов российских инженерных войск подобная вещь как раз и включена.

Сомневаюсь, что у спеца под кепи зашевелились волосы – всё же не мальчишка какой-то там. Но вот пройти мимо подобного фактика – это уж фиг! Остановился сапёр, внимательно по сторонам огляделся. Не пожелтела нигде рядом трава (по причине подрезанного чужим ножом дёрна), не взрыхлена земля на относительно утоптанной тропки. Стало быть, в земле мин не имеется.

Да и то проволочку не просто так обронили. Точно не он, у него, надо полагать, в хозяйстве таких штучек нет. Это обычные ручные гранаты и противопехотки достать относительно легко – много их. А вот такие, напрочь специфические прибамбасы – это надобно долго искать. Ага, и привлечь к себе ненужное внимание столь странными запросами? И кому это нужно? Правильно – никому. Так что чужая это вещь.

А дальше работает логика. Свойственно человеку (особенно не столь зловредному, как некоторые мои знакомые) мерить возможного оппонента по себе. Мол, как я стану поступать в таких-то условиях – так и он, злодей эдакий, сделает. Не считает человек своего противника более глупым, нежели он сам. Но и более умным тоже не полагает. Свойственно большинству людей себя предполагать чуть более сообразительным, чем вероятного противника. Ты, враг мой зловредный, возможно, и не совсем полный лопух – но я-то получше соображаю!

Раз проволока, значит, где-то растяжка установлена. Стало быть, будем её искать. По всем сапёрным установлениям натягивают такие проволочки обычно не выше колена. Проще в густой траве мину прятать. Надо думать, эти самые наставления и инструкции наш «товарищ» читал вполне внимательно и со всем прилежанием. Присел на колено, внимательно вокруг осмотрелся и некоторые веточки осторожно потрогал. Совсем чуть-чуть – так, чтобы не сработал ненароком заряд, который тут неведомый злодеюка поставил. Помнит спец, как он сам подобные штучки располагал, так что вполне вероятно и от оппонентов подобного «сюрпризика» ожидает. Но нет, не видно никаких признаков минирования.

Ну, это здесь поблизости от тропы не видно, так тому же «Клеймору» вовсе не обязательно прямо на обочине стоять, он и за пару десятков метров так «плюнуть» может, что всю тропу подметёт. Взрыватель вполне можно куда-нибудь ещё оттащить так, что сразу-то и не найдёшь.

Но проволочка именно здесь лежит, значит, что-то тут точно есть! Или сама мина, или колышек со взрывателем – других вариантов нет. Ну, это если строго инструкции следовать… так-то вполне другие варианты придумать можно.

«Товарищ» сей, надо полагать, отсебятину не городил и поступил строго по-писаному. Полез осторожно в кусты, тщательно землю под ногами проверяя, на то у него и складной щуп в хозяйстве имелся. Растяжки – растяжками, а от обыкновенной ПМН[9] никто не застрахован. Увы, невозможно быть внимательным сразу ко всему.

И когда долбанули клиенту по затылку каким-то «тупым твёрдым предметом» (прикладом), явилось это для него совершенной неожиданностью. Вот такой подлянки он точно не ожидал – совсем к другому готовился. А оно так вот неожиданно вышло.

Ну, относительно того, что он там знает и предполагает – это с ним Мишкины ребята работать будут, а у меня своя задача имеется. Давать основания для поднятия преждевременного хая по поводу пропажи одного из общинников никто не собирался. Поэтому вариант его «трагической и безвременной» гибели надо было обустроить со всем прилежанием, чтобы комар носа не подточил.

Немалую роль здесь сыграло то, что клиент, согласно всем предписаниям и наставлениям, таскал с собою всё положенное по штату имущество. Не только несколько противопехотных мин различного образца, но ещё и пару килограммов взрывчатки. Зачем она ему здесь и сейчас, наверное, ответить не смог бы и он сам. Расчищать тут ничего не нужно, а усиливать противопехотки вроде незачем. Но положено, вот он и таскал. И это сыграло свою роль в выборе способа маскировки.

Рано или поздно, а на это самое место притопают раздосадованные его товарищи. Ну, а как же? Пропал один из них – надо искать. Тем паче, что причина пропажи к тому времени объявит о себе достаточно громогласно.

Шаблон его подвел. Все свои последние постановки он выполнял по одной схеме. Собственно мина на удобном для подхода к тропке месте – и дублирующий заряд. В принципе правильно. Мало ли кто из лесу вылезет? Ну и что, что раньше не вылазили – так до того и тропку никто не прокладывал! А вдруг зловредные обитатели блокпоста, сим фактом серьёзно огорчась, решат воспрепятствовать проходу общинников мимо своего поста? Могут ведь! С точки зрения нормального западника, просто-таки обязаны! Как это, чтобы без контроля туда-сюда ходить? Непорядок! Низзя… Тем паче блокпост принадлежит бывшему противнику.

Помните, что я там относительно войны говорил? То-то… У них, надо полагать, она всё ещё продолжается, вот и пробивают они тропку в обход – к своим территориям. Правда, сейчас ничего полезного почти не осталось – так это по нашим сведениям. Очень даже возможно, что общинники знают что-то такое, о чём мы совершенно не осведомлены. Ведь на что-то же они здесь существовали всё это время! Где-то брали товары на обмен, на что-то жили, что-то ели.

Да, пройти надо будет через весьма неприятные места. Где-то даже и земли нет совсем никакой – здесь кладут гать[10]. Нелёгкая это работа, потому нельзя допустить, чтобы она пошла прахом. Потому и мины – для слишком любопытных и любознательных гостей. Разумная и необходимая предосторожность, я и сам бы так поступил.

А раз ставил клиент все свои «подарки» похожим образом, то глазик-то вполне «замылиться» мог. Привык он, проще говоря. Шаблон – это, знаете ли, отнюдь не всегда хорошо.

Умный и опытный сапёр никогда ничему не верит. Не знаю, как там относительно ума… это пусть Мишка проверяет, а вот опыта данный товарищ набраться не успел. И вполне может быть так, что дрогнула у него где-то рука. Или ещё какая-нибудь «неизбежная на море случайность» приключилась – после уже и не проверить. Сработала мина – и ударил картечный заряд по тропке. А у клиента – рюкзачок с прибамбасами, в том числе и с весьма чувствительными к такому воздействию предметами. Ежели по капсюлю-детонатору картечь прилетит, он вполне ожидаемо бахнет. Не один – их там целый десяток в коробочке своего часа дожидается. Ваткой честь по чести переложены на всякий случай. На всякий – да вот только не на этот. От детонации ватка не спасает. А там ещё и взрывчатка да мины противопехотные. Суммарно килограммов пять взрывчатого вещества.

Если после такого взрыва хотя бы ботинки относительно узнаваемы останутся, то опознать самого клиента можно разве что чудом. И уж тем более невозможно будет понять, откуда у него взялись синяки и ссадины. То ли вследствие взрыва, то ли ещё откуда-то. Так что Мишку в его приёмах и способах добиться откровенности от «языка» ничего не сдерживало – на войне как на войне. Тем более что и времени на это имелось в обрез – уже через несколько часов потопают назад «дорожные рабочие». Тяжко им – гать кладут. Так что назад они будут идти уже в сумерках, внимание притупится. Ага, этим фактором, пожалуй, я и воспользуюсь. Детей мне с местными жителями не крестить, ничем им никто из нас не обязан… пожалуй, внесём в работу кое-какие коррективы!

Когда по шедшим с работы «дорожникам» стеганула картечь, я лишний раз убедился, что наставления по инженерным работам, если, разумеется, их внимательно изучать, – вещь грамотная! Клиент, надо полагать, временем располагал и читал их вдумчиво. Во всяком случае, мину он расположил правильно, сектор поражения никакими посторонними предметами не перекрывался. Досталось там многим… «Клеймор» прикрутили на дерево в паре метров над землёй, так что разлёт осколков вдоль тропки получился очень даже неплохим! Думаю, вражеский сапёр мог бы поставить себе жирный плюс! Если б мог… К тому моменту подобные вопросы его уже не особо беспокоили.

А мы в темпе навострили лыжи подальше от этого неприятного места. И правильно, кстати говоря, сделали – туда на всех парах рванула тревожная группа. Достаточно, кстати, оперативно сработали – и десяти минут не прошло. То есть что-что – а службу они тащат правильно, особо не расхолаживаются. И если бы мы там чуток промедлили… но мы ушли вовремя. Нам было что доложить на совете – и сведения эти были крайне невесёлыми.

Глава 7

– Там склад. Склад готовой продукции, если так можно выразиться, – Мишка даже в свои записи не заглядывает, шпарит по памяти. Цифры наизусть помнит и в названиях не путается.

Вот, ругаем мы химию. Заслуженно, что и говорить. Слишком уж нам досталось. Но некоторые положительные моменты и тут есть. Память не только у наших разведчиков хорошая – это достаточно распространённое в городе явление. Так сказать, плата за многие неудобства. Наши медики работают, чтобы прочие недостатки как-то сгладить, но выходит это пока не очень. Как это раньше говорили? Я не злопамятный – просто злой. И память хорошая. Так что к немалой злобности и скверному характеру у нас ещё и память хорошая довеском идёт. А в сочетании со всем прочим, тот ещё коктейль получается – куда там пресловутому Молотову!

– В бункере имеется около сорока пяти тонн всевозможной отравы, – продолжает докладчик. – Точное количество язык попросту не знал – не его епархия. Помимо уже известных препаратов, которые были в своё время применены в городе, есть и другие относящиеся к отравляющим веществам. Имеются и болезнетворные вирусы – в эту часть бункера вообще без нужды никто не заходит. Слухи там циркулируют жуткие.

Так вот почему работал генератор – поддерживали в рабочем состоянии холодильные камеры. Нарушать режим хранения никто не рискнул.

– Конкретных специалистов по применению всей этой гадости в бункере нет. Обычные лаборанты и охрана.

– Общая численность? – интересуется глава совета.

– Порядка ста человек. Непосредственно в бункере находятся постоянно не менее трети – охрана и дежурные специалисты. Система обороны перестроена таким образом, чтобы можно было работать без использования электроэнергии – запасы топлива катастрофически малы.

– Как долго они там ещё могут просидеть? – это уже Озеров.

– Год. Возможно, больше – но не намного.

Из доклада вырисовывалась достаточно мрачная картинка. Подземелье это действительно было построено давно и использовалось нынешними хозяевами уже лет двадцать минимум. За три года перед войной там обновили начинку, подвергнув бункер тотальной модернизации. Выкопали и оборудовали новые помещения, завезли и пополнили запасы и начали набивать склады всякими непонятными вещами. Наверху полностью сменились обитатели посёлка – теперь это были особо отобранные люди. С началом войны связь разом оборвалась. Часть верхних жителей попряталась под землю – наверху стало совсем невесело. А внизу можно было пересидеть и не такие катаклизмы… Так прошло несколько лет, всё постепенно утряслось, и многие повылезали на поверхность. Запасов пока хватало, склады могли прокормить и не такую толпу. Да и подсобное хозяйство наверху постепенно наладилось, что стало немалым подспорьем, существенно разнообразив стол. Время шло, но никто из внешнего мира не появлялся. Казалось, про подземелье прочно забыли.

Обитатели бункера уже собрались было расползаться в разные стороны, но тут их навестили гости! Кто и что там говорил, какие аргументы приводил – сапёр не знал. Но всё кардинально изменилось. В один далеко не прекрасный день «внезапно» куда-то исчезли все, кто собирался «сделать ноги». Официально их отпустили на все четыре стороны, но в это мало кто поверил. Тем более что в посёлке появились новые люди – и вот у них уже никаких колебаний не имелось. Они приходили малыми группами, по два-три человека. И в итоге заняли практически все командные посты. Никакого разброда и шатания более не наблюдалось – дисциплина поддерживалась на достаточно высоком уровне.

– Основная задача, которая сейчас стоит перед обитателями поселения, – безопасная эвакуация содержимого складов, – здесь Мишка слегка запнулся. – Причём, двумя маршрутами. Если основной – для эвакуации в глубь территории сопредельных государств – в основном понятен и в целом подготовлен, то со вторым маршрутом имеются сложности.

Ещё бы их не имелось! На карте я этот предполагаемый маршрут видел. И мнение разведки вполне разделяю, ибо эта самая эвакуация предполагается в глубь нашей территории. Так что хрен вам всем, дорогие «товарищи»! Лично вдоль границы всё минами засею! Но тут меня обламывают – и весьма жёстко.

– Что будет в случае подрыва на мине какого-нибудь носильщика? – интересуется особист.

И моя затея печально сдувается, ибо я лучше, чем кто-либо другой понимаю последствия удара осколков или взрывной волны по контейнеру со всякой дрянью. Заражение местности нам тогда гарантировано – и это ещё не самый плохой вариант. О худшем и думать не хочу. Встаю и подробно объясняю народу последствия подрыва. Да, собственно говоря, все и так уже это поняли.

По этой же причине нецелесообразно минировать и дорожку в глубь вражеской (увы, уже вражеской!) территории. Хрен его знает, какая именно там зараза в этом подземелье… Уж точно не лекарства от мигрени!

– Вывод? – спрашивает Демидыч.

Ох, тяжко ему сейчас. А кому легко?

– Допустить вывоза препаратов мы не можем. Даже поднятие содержимого складов на поверхность представляет громадную опасность! – жестко отвечает Филатов. Это наш заведующий научной частью. Он, как никто другой, осведомлён о том, какие «подарки» разрабатывались и производились на наших заводах. И не только на наших.

Никто ему не возражает.

– Хранилище надлежит уничтожить! – продолжает он. – Всё вместе с обитателями – мы не можем рисковать!

И здесь нет других мнений. Олег, возможно, и мирный человек, но последствия выброса в воздух всякой гадости он представляет намного лучше любого из присутствующих. И поэтому столь категоричен.

Стало быть, никаких переговоров с общинниками не будет. Да и о чём с ними можно говорить? Обождите нас травить? Так там давно уже нет наивных вьюношей, они прекрасно представляют себе, что именно и для каких целей собираются вытащить на свет. Значит, выход только один. Война… снова война! Когда же всё это прекратится…

– Военному совету собраться через час, – поднимается с места Демидыч. – Быть готовыми предоставить свои соображения.

Час… Домой или на работу я уже не успею. Да и к чему?

Что можно сделать с этим бункером? Подогнать танки, расстрелять в упор бронеколпаки и подорвать выходы? Замуровать этих сволочей под землёй? Вариант…

Но что бы сделал я сам, окажись на их месте? Надо учитывать, что там народ весьма упёртый и жестокий. Тот самый «рейдовый отряд», как поведал вражеский сапёр, он оттуда, из-под земли. Кто-то из складских деятелей допустил промах – продал новенький тепловизор постороннему. Вот ребятки и отправились зачистить следы. И если бы не упёртость и непредсказуемость некоторых товарищей, всё бы у них вышло!

Шорох рядом – Озеров! Вертит в руках трубку, набитую самосадом. С табаком ныне не очень-то весело, вот мы и организовали посадки. Даже малость улучшили качество продукта – у нас хоть не такой жуткий горлодёр получается, как у других, кто этим занялся. Между прочим, вполне коммерческий продукт, его многие покупают. Тоже статья доходов – и не самая маленькая!

– Садись! – чуть отодвигаюсь в сторону, освобождая место на скамейке.

– Что скажешь?

– По этому подземелью?

– Ну… – кивает мой друг.

– Мишка этого типа допрашивал… тот ещё типус оказался. Так ещё и более-менее вменяемый – видать, некем было заменить. И если уж такой, более-менее нормальный мужик ничего плохого в применении всякой химдряни не видел, то про прочих и говорить нечего.

– А конкретнее?

– Если мы их заблокируем внизу, они врубят все системы вентиляции на вытяжку, отключат фильтры и рванут заряды в хранилищах. Вся гадость попрёт наружу.

Витька с сомнением покачивает головой.

– Заряды в хранилищах уже установлены – этот клиент их и монтировал. А вот расчёты делали за пределами бункера, он уже готовый проект получил. И ни разу не поколебался, а ведь не мог не понимать! Так что тут есть ещё игроки… за пределами этой самой общины! – объясняю ему расклад.

– Ты уверен?

– У меня его рабочая тетрадь. Там всё подробно расписано. Более того! – открываю тетрадь и нахожу нужную страницу. – Читай!

Особист некоторое время рассматривает текст. Переводит, смешно пошевеливая губами в такт невысказанным словам.

– И что? Ну, заряды он рассчитывал…

– Не рассчитывал – никаких вычислений-то нет! Если не обратил внимания, так там есть пояснение… Где это, блин… А вот! – тыкаю в нужную строку.

– To ensure that the contents spray in the air, explosives should be arranged in the following order…[11] – Озеров морщит лоб, пытаясь перевести текст.

– Я тебе переведу! Короче, если нужно добиться распыления содержимого в воздухе, то требуется установить определённое, строго рассчитанное количество зарядов в конкретном порядке – тут и схема нарисована. Причём, заряды двух типов – для разрушения контейнера и для распыления содержимого. В первом случае, это обычные осколочные мины – никакой контейнер не выдержит. Любая колба треснет! А во втором – обычный порох из допзарядов к миномётам – вполне достаточно. Развеет по ветру – и к бабке не ходи!

Витька рассматривает схемы.

– А чего они разные? И мины по количеству отличаются?

– Думаю, что-то тут такое есть, только пока никак сформулировать не могу.

И так и эдак мы с ним прикидывали – ничего не сходилось! Так час и пролетел. Впрочем, особист долго размышлять не стал – огорошил этими новостями всех собравшихся.

– Никакой осады мы себе позволить не можем! При малейшей угрозе эти черти подорвут заряды – и вся химия повиснет в воздухе! Сразу надо это осиное гнездо накрывать! Одним ударом!

Хорошо он сказал – сразу. А как? Оптимальный вариант: шарахнуть чем-то, что способно сжечь там всё к такой-то матери. Ну да, чем-то вроде ядрёной бомбы. Но не говоря уж о том, что это далеко не лучший выход – взрывать атомную бомбу около своих территорий, так у нас её и не имеется. Как нет и любых других бомб – вообще никаких. И авиация отсутствует как класс. Где-то, говорят, она есть, да только топать туда… А по радио такие вещи лучше не передавать. Да, дальнобойные радиостанции, преимущественно армейские, стоят в промышленных центрах. Есть кое-что даже у князей – тех, что поумнее.

Здесь надо сделать небольшое отступление. Сразу после войны, когда большинство систем связи накрылось медным тазом в результате электромагнитных ударов, относительно исправными остались лишь военные системы связи. Проводные, оптоволоконные и армейские радиостанции – те, что этих самых ударов по разным причинам избежали. Но проводные системы требуют нехилой подпитки электроэнергией – а с этим обстояло не так уж хорошо. Армейские же станции имелись далеко не у всех.

И вот спустя некоторое время (потребное на то, чтобы наши технари между собою договорились) местным руководителям начали поступать предложения. Мол, если вы, как бы вас там ни именовали – хоть князьями, хоть председателями, беретесь выполнять некоторые условия, то у вас будет связь.

Условия же были относительно нормальными. Не допускать беспредела в отношении связистов, которые прибывают со своим оборудованием. Кормить-поить и обихаживать персонал (включая, между прочим, охрану радиостанции), предоставляя им служебные и жилые помещения. Вносить некую, относительно небольшую плату в Центр Связи. Она была необременительной и определялась возможностями конкретного руководителя. Не лезть во внутренние дела связистов и не использовать радиосвязь в военных целях. То есть небольшие станции типа всяких там «уоки-токи» можете применять как угодно, а вот дальняя связь – только для мирного общения.

Вот этот пункт не устроил многих. Были наезды на связистов, и даже станции захватывали. В том числе вооружённым путем, безжалостно расстреливая немногочисленную охрану.

Ответ во всех случаях был один – данное территориальное образование немедленно отключалось от связи. А через некоторое время «внезапно» переставала функционировать захваченная аппаратура… у нас тоже не дураки всё это прорабатывали. Более того, в данную местность прекращалась поставка любых лекарственных средств – даже обычная «зелёнка» становилась внезапно дефицитной. И топливные наливники тоже обходили данный район стороной. Да и торговые караваны (по странному совпадению, надо думать) завозили уже не такой полный перечень товаров. Так что неразумный князек вдруг оказывался в неприятной пустоте. Нет связи, топлива, лекарств… да много чего больше не имелось!

Переговоры никто не вёл – даже на контакт не шли. Единственный выход – принести голову данного дурака и всех тех, кто ему в выполнении столь пагубного замысла содействовал. Тогда и посмотрим. Исключений не было ни для кого.

Кое-кто упирался долго – и в эти места постепенно переставали ездить даже самые жадные торговцы. И неважно, на чём там этот лопух сидел – издержки сразу же возникали у всех, кто это эмбарго нарушал. Связь, она может очень многое.

На желающих повоевать ополчались сразу все, кто с нами дружил либо сотрудничал – технари не жалели средств и ресурсов. Да и с кем воевать-то? Центр Связи – это название, а не географические координаты. Попробуй сначала отыскать… радиоволны не оставляют следов на земле.

С нами лучше и выгоднее дружить. Мы не захватчики, нам не надобно чужого – своё бы сберечь! Но вот наезжать на нас непозволительно никому! Вообще никому. Ни при каких условиях.

Аналогичное правило действовало не только в отношении связистов – не «поднимали хвост» и на электриков. Не рисковали задевать тех, кто занимался добычей и переработкой топлива. Я уж молчу про тех, кто делал лекарства! Про эту категорию производителей вообще мало кто толком осведомлён… Слухи есть. Но кто же сейчас верит всем слухам!

Начавшееся совещание продолжалось недолго – всем и так было понятно, что делать. Конкретные указания Демидыч уже сформулировал, дальше – работа соответствующих подразделений.

А у меня из головы всё никак не выходил наш разговор с особистом. Разумеется, подтащить к бункеру пару десятков бочек с тем же пирогелем можно. Закатить внутрь, залить в вентиляцию – и хорош! Никакая зараза наружу через огонь не выйдет.

Но вот блокнот подрывника. Он смущал меня очень сильно. Буйной фантазией покойник явно не обладал, все записи там делались исключительно по делу, и на отвлечённые темы он там ничего не фантазировал. В который уже раз сижу и перелистываю странички. Наши электронщики, которых Витька соответствующим образом озадачил, даже притащили мне ноутбук с установленной программой-переводчиком. По нонешним-то временам – дефицит!

Итак, что мы знаем об этом сапёре? Норберт Говард, тридцать четыре года. Специалист второго класса, общий стаж службы – одиннадцать лет. Три года работы по специальности – это видно из записей. Педант, он все важные события отображал в блокноте. Собственно, блокнот представлял собой толстенький ежедневник, где Норберт аккуратно фиксировал такие вещи. Стало быть, бывший пехотинец стал сапёром уже в бункере – по причине отсутствия там настоящего специалиста. Об этом свидетельствует соответствующая запись. Так и написано – приступил к изучению новой специальности. Далее перерыв почти на три месяца. Видать, учился мужик, особого повода для записей не имелось.

На поверхность он поднялся через год – во всяком случае, об этом можно сделать вывод из записей. «I received a task to lay mines in some places…»[12] – то есть его озадачили ставить мины. Где именно – непонятно, но это сейчас не главное.

А интерес представляет следующая строка: «Mines of Russian production were used for laying. There were standard pressure mines. 14 mines and four hand grenades totally, Russian ones as well»[13]. То есть четырнадцать нажимных мин (скорее всего, нечто вроде «прощай моя нога» – ПМН) и четыре ручные гранаты. Однако что же он ими прикрывал? Немалый в общем-то кусочек местности получается.

Листая ежедневник, я научился выделять для себя нужные записи – отпала необходимость переводить всё подряд. В немалой степени этому поспособствовала педантичность автора – он выраспылитьделял таковые рамкой. Надо полагать, чтобы самому было проще их находить. Впрочем, не исключаю, что он периодически обращался к ним чисто для того, чтобы лишний раз убедиться в правильности принятого решения. Сработало же тогда, не подорвался… Неопытность, что поделаешь!

Так, останавливаясь и делая выписки из некоторых интересных заметок, я добрался до нужной страницы. «A very unordinary task! I've never ever faced statement of a question! I've got to complete a very interesting task ahead – to destroy the container and loose its contents in ambient air. I have to do this as well as carefully so any part of the product would not lose…»[14]

Вот оно – то, о чём я говорил Витьке. Разрушить взрывом контейнер и распылить в воздухе ту дрянь, которая там находится.

В обыкновенном учебнике взрывного дела такого готового решения нет. Разрушить или разломать – это сколько угодно, а вот при этом ещё и распылить. Нестандартная задачка. И решить её, опираясь только на учебники, нереально. Рвани обычный тротил – и взрыв не только разнесёт в клочья любой контейнер, но и высокотемпературной вспышкой попросту сожжёт и испарит его содержимое. Какая-то часть дряни в воздух всё же попадёт, но какая?

И спец добросовестно её решал. Уходил глубоко в лес, чтобы взрывы не были особо слышны, и экспериментировал. Но удача ему пока не улыбалась. Судя по записям, он сильно комплексовал по этому поводу, да и руководство периодически ему об этом напоминало. Но на решение вопроса это влияло мало.

И вот очередная запись! «I've got the necessary calculations! Who would have thought that a mortar gunpowder could help to solve this problem?»[15]

То есть помогли болезному… Нашлась где-то умная головушка, подкинули вариант решения проблемы, рекомендовав использовать дополнительные пороховые заряды для миномётов. И понеслось…

Рассматриваю окончательный вариант. Кстати, некоторая красота (хоть и весьма своеобразная) здесь присутствует. Между прочим, я давно для себя сделал любопытное наблюдение. Если решение какой угодно инженерной (и не только) проблемы найдено правильно – оно по-своему изящно. Есть в нём некоторая завершённость, если хотите.

Итак, что же мы имеем в итоге? Две мины – обыкновенные «клейморы», установленные друг напротив друга так, чтобы цель гарантированно поражалась осколками. Ну да, для разрушения контейнеров это вполне подойдёт.

Восемь четырёхсотграммовых пороховых зарядов, соединённых параллельно, подрываются спустя две секунды после срабатывания осколочных мин, обеспечивая подброс и распыление содержимого контейнеров. Сколь высоко они закинут эту гадость в воздух? А чёрт его знает… тут моих сведений явно недостаточно, но распыление будет, да и ветром эту хреновину может утащить весьма далеко. Вот вам желаемое заражение – и к бабке не ходи!

Стоп. Ветер. Явление непостоянное. Он может быть, а может отсутствовать! Поставим себя на место злодеев – как бы я сам поступил, возникни у меня подобная задача? Распылить эту отраву с небоскрёба – там всегда что-нибудь дует… Вариант? Да. Но небоскрёбов тут вообще-то не имеется… До ближайшего надо вёрст триста топать! Не катит. Башен и высоких труб там нет. А где есть? В Старопетровске.

Заметка – озадачить особистов, пусть проверят такие места! Могли ведь и к нам чего-то подобное затащить, очень даже могли.

В общине Мере подобных строений не отмечено. Так что отбрасываем и этот вариант.

На стол легла карта – на этот раз вполне современная. Пять минут поиска – нате вам! Три холма. Не сильно высокие, но сойдёт. Значит, надо проверить эти точки.

Из записей явствовало, что подрыв там запланирован проводной, радиодетонаторы требуют источников питания – а они в дефиците! Допускаю, что у обитателей подземелья они имеются, но ведь им можно найти и иное применение! Да и надежды на долго пролежавшие батарейки мало – я помню, как повёл себя тепловизор. В самый нужный момент отказал! Стало быть – стандартная подрывная машинка. Для неё элементов питания не нужно. А раз так, то и провода утащат не слишком далеко – законы физики от политического устройства и идей зависят очень и очень мало. Вообще, можно сказать, не зависят. Схема закладки зарядов есть – вот она, в блокноте. Приблизительно понятно, что надо искать – массогабаритные характеристики контейнеров здесь тоже приведены.

Охрана. Будут ли злодеи эти места охранять? Несомненно! Ведь это некоторым образом их страховка… Но на постах должны стоять люди. И их надо периодически менять – а наша разведка таких смен не зафиксировала.

Опять мины? Значит, снова лопатим блокнот…

– Принцип «мертвой руки»? – хмурится Озеров.

– Тебя что-то удивляет?

– Да не особо, но каковы ухари-то?! Только-только одну заразу пережили…

– Дак и не пережили ещё до конца-то! По сей день икается. И когда всё это закончится, вообще никто знать не может.

Демидыч в разговор не вмешивается, только пальцами по столу барабанит. Плохой знак – у нашего главы хреновое настроение. А он от меня хороших новостей, что ли, ждал? Так я не по этой части.

Да, общинники нашли вариант ударить нас и с того света. Не они первые – такие попытки ещё в Отечественную немцы предпринимали. И кое-что им даже удалось.

Из всего вышеперечисленного ясно – сама община и её руководство тут ничего не решают. Они исполнители. Настоящее руководство сидит достаточно далеко отсюда. И последствий распыления в воздухе всевозможной гадости, скорее всего, не опасается. Либо надеется их предотвратить.

А вот тут возникает вопрос. Один ли это склад? Не факт. В конечном счете мы это подземелье как-нибудь похороним. Надеюсь, вместе с обитателями. И со всей их ядовитой гадостью – пусть хавают! А вот как достать руководителей?

Глава 8

Проснулся я оттого, что острые Василисины зубки прикусили меня за руку. Таким образом, моя кошка всегда сигнализирует о том, что кто-то подходит к дому. Как она это делает? А Бог весть… как-то вот чувствует. Не кричит, не мявкает – подходит и прикусывает руку. Ребята удивляются – мол, Михалыч вообще не спит! Как ни подойдёшь, а он на ногах! Да нет же – я, как и все нормальные люди, люблю подрыхнуть. Подольше и желательно в тишине, но у меня есть такая охранительница, вот она-то меня и будит.

Так что когда в дверь осторожно постучали, я уже стоял в простенке рядышком. Паранойя или нет, а на стену дома здесь прикручены болтами два стальных листа. Так что укрытие у меня надёжное, никакой пулей не прострелить. Сам присобачивал. И монитор уличной камеры на стеночке висит, могу за подходами к двери наблюдать. Вот такой уж я душитель чужой свободы и волеизъявления, не признаю ни за кем права безнаказанно дать мне по башке или ещё какую-нибудь гадость сотворить.

И ведь был прецедент… не просто так вся эта машинерия устроена. Так достоверно тогда и не выяснили, кто был этот полоумный баран, решивший проделать в моём теле несколько нештатных отверстий. Точно так же постучали утром в дверь. Мол, труба зовёт – вставай! Про то, что я уже давно на ногах, стучавший, скорее всего, не догадывался. А то, что голос у меня сонный и недовольный – так я на вас посмотрю, когда в пять утра поднимут. Какими выражениями вы тогда поприветствуете раннего визитёра? Ась? То-то же…

Вот и тогда, стоило мне недовольно пробурчать что-то невразумительное в ответ, сквозь дверь саданули из автомата. Ничего удивительного, если стоять в простенке – так это от двери всего несколько сантиметров. Полная иллюзия, что человек напротив неё остановился. Я и фонарик зажигаю таким образом, чтобы он тень от вешалки прямо на дверь бросал. У меня там типа окошечко, чтобы на улицу выглядывать. Вот на него-то тень и падает.

Туда, кстати, несколько пуль влетело. Это уж потом злодей сквозь дверь вниз стрелял – на тот случай, если клиент ранен и на пол упал. Чтоб, значит, наверняка. Грамотный злодей оказался, всё вроде бы продумал, кроме того, что прямо на стене дома, незаметной фанеркой прикрытая, висит у меня гильза от «ЗУ-23-2». Когда-то пустая, а ныне заполненная взрывчаткой и всяким металлическим хламом. А внутри дома – кнопка. Типа как от дверного звонка. «Звоночек» и сработал.

Убить таким девайсом затруднительно – так он не для того предназначен. Куча покойников около входной двери меня как-то вот не впечатляет. Толку-то с них? Некромантов у нас нет, и мертвяков разговорить пока никому ещё не удавалось. А вот попятнать и оглушить, лишив возможности к активному противодействию эта гильзочка вполне способна. Что и произошло – получил клиент по ушам, да и по лапкам злодейским прилетело основательно.

И всё бы хорошо, но сей мерзавец как раз чеку из гранаты вытаскивал, чтобы запихать её в разбитое пулями окошко. (Пришлось его потом решёткой заделывать, чтобы на будущее такие вещи исключить.) Вот и не удержали израненные злодейские грабки смертоносного снаряда – упал он… да прямо ему же под ноги.

Потому и ввели после этого случая словесный пароль для взаимного опознания. Не шибко сложный, но польза от этого имеется. Так что когда визитёр негромко постучал в дверь, я его окликнул. Негромко так, чтобы нельзя было понять, где находится вопрошающий.

– Ну?

– Вологда 5.

Вологда – название города. А ещё – третья буква алфавита, то есть степень серьёзности вызова. То есть тоже третья, что не есть хорошо. Слава Богу, хоть не первая – это уж совсем хреново, стало быть, враг уже штурмует наши блокпосты! Цифра пять в данном случае соответствует дню недели. Ныне пятница, так что пока всё совпадает.

– Валдай.

Ответ на ту же букву – значит, тот, кто стоит за дверью, понимает смысл сказанного.

– Очерёдность?

Этот вопрос уже лично ко мне – у нас тут все имеют свою очередность оповещения. Я в данной иерархии шестой. Но есть один нюанс! Если я именно эту цифру назову (что вполне логично для человека, который в курсе нашей внутренней иерархии, но некоторых тонкостей не знает), то посыльный никак внешне на это не отреагирует. Но нажмёт на тангенту радиостанции, посылая тон-вызов дежурному – мол, нечисто тут! И будет ждать, пока человек, назвавший неверный отзыв, выйдет из дому.

– Одиннадцать.

То есть мой номер плюс день недели.

– Усёк.

Неуставной ответ, но именно так и должен сказать посыльный.

Всё, свой человек за дверью стоит.

– Я сейчас!

Быстро накидываю куртку, разгруз, подхватываю дежурный рюкзачок. А оружие и так всё при себе. В колено тыкается тёплое мохнатое тельце – Василиса! Благодарно почёсываю её по спинке – котища тихонько урчит. Присев на корточки, выкладываю ей на тарелку двойную порцию еды – заслужила! Да и когда я ещё вернусь? Кошачий лаз в погреб приоткрыт, она сообразит вылезти на улицу за пропитанием. Вокруг есть кого сожрать… не пропадёт!

Хлопнула за спиной входная дверь. Я её не запираю, незачем. Под своей тяжестью скользнул вниз противовес, сброшенный с полочки ударом двери о косяк, и освободил рычаг. Вдвинулись с двух сторон в гнёзда запорные стержни – теперь эту дверь даже выбить нелегко, не то что ключом открыть. Я человек хитрый и предусмотрительный.

Отойдя от дома, краем глаза фиксирую движение сбоку. Всё верно, там второй на подстраховке должен быть. И он там есть – из развалин появляется тёмная фигура.

Мы не параноики – просто очень внимательно относимся к требованиям безопасности. Мало нас…

Несмотря на поздний (ранний?) час, у Демидыча собрался почти полный ареопаг – только производственников не было. Значит, вопрос их напрямую не касается.

– Из общины вышел караван, – не тратя времени на всякие экивоки, сообщил Озеров.

Так…

– Они выдвинулись в то же время, как и раньше – типа, дорогу строить. Груза большого при себе не имели – обычные рюкзачки. Разве что парочка чуток размером отличалась. Но мало ли что они с собою тащить могли? Топоры, пилы и лопаты у них при себе, ничего постороннего не было. Всё как обычно.

Витька серьёзен, под глазами залегли тёмные круги – недосып.

– Тревогу подняли, когда «дорожники» не вернулись в указанное время. Ребята осторожно проверили тропу, издали. Там никого не было – все ушли ещё утром. По-видимому, часть инструмента они где-то оставили и рванули в лес. У них была фора – почти десять часов.

Всё, ищи ветра в поле.

– Направление? – интересуется глава.

Особист пожимает плечами.

– Ночью это не определить. Но точно одно – они ушли куда-то в глубь нашей территории. Внутрь их территории надо топать в другую сторону. Если в обход… – он качает головой. – Там хреново. Столько можно хватануть – ни один «Глоток» не вытянет! Нет, они точно куда-то к нам намылились.

Демидыч поворачивается к связистам.

– Немедленно оповестить всех! Код – красный! Вероятность атаки с применением химических и биологических препаратов! Группу не брать, в переговоры не вступать – уничтожить при обнаружении.

Он прав, в данном случае рисковать нельзя.

Именно мы, более всех хлебнувшие подобной гадости, лучше остальных понимаем опасность применения какой-либо химдряни. Были, разумеется, и те, кому прилетело серьёзнее – ну, так они и сил имеют куда как меньше, вот и сидят себе тихо, как мышь под веником. А у нас силы, слава Богу, есть – вот и отдуваемся за всех разом. Князья и прочие руководители могут и далее пыжиться, изображая из себя полновластных правителей – Бог с ними! У нас, сообщества спецов и техников, есть крайне весомые доводы в пользу того, чтобы к некоторым словам и рекомендациям прислушиваться. И по этой причине ни один из местных руководителей не рискнёт пренебречь столь явным и недвусмысленным предупреждением.

Эпидемия или какая-то зараза на своей территории…нафиг-нафиг, такое «счастье» никому и в хрен не упёрлось! Мы всегда готовы оказать помощь – людьми и оружием, если нужно. Пришлём свои группы, обученные (и экипированные) должным образом, чтобы пресечь заразу в зародыше. Накрывать супостатов миномётным огнём – решение в данном случае глупое и непродуманное. Мы действуем иначе.

Вообще надо сказать, что наши поисковые группы в том виде, как мы их используем, подарочек ещё тот. Быстрые, выносливые, с минимумом потребностей, хорошо вооружённые и экипированные. И фантастически безжалостные. Ночной кошмар любого местного князя. Имелись, знаете ли, прецеденты. Опять же репутация жутких отморозков свою роль играет. А учитывая ту поддержку, которую нам всегда окажут местные технари и спецы… В общем нам не препятствуют.

Но и у нас хватает соображения использовать такие подразделения только по прямому назначению, не ввязываясь ни в какие местные разборки. Есть у нас главная задача – ей и следуем. А этот ли «князь» у власти или другой – Старопетровску пофиг. Мы со всеми поддерживаем ровные отношения. Да, предложения были. Не раз и не два. Соблазн, что и говорить. Но мы вежливо отказались: «Город занимается только теми вопросами, в которых разбирается». Город – нас называют ещё и так. Все прочие имеют своё, давно известное и различным образом прославленное (или «прославлённое») имя. Старопетровск же просто город. И ничего кроме. Этого вполне достаточно.

Должна же быть какая-то баба-яга, которой пугают неразумных? Вот она – прошу жаловать. Не любить – никто не любит бабу-ягу. Но многие побаиваются – и правильно делают!

При всей фантастичности подобных событий, в них нет ничего невероятного. В этой войне чего только не применялось… Старопетровск – ещё не худший вариант! Есть места, где вражья химия и биология «порезвились» вовсе кошмарным образом – туда ещё долго не ступит нога человека. И вероятность, что где-то в неведомых хранилищах ждут своего часа новые жуткие «подарки», всегда рассматривалась как вполне реальная. Да, сейчас нет возможности создания войск РХБЗ, как и вообще армии. Нет сил, средств… да много чего нет. Есть жгучее желание не допустить подобного впредь – этого у всех в избытке. Вот и выворачиваемся, как можем. Так что группы уйдут уже сегодня. Во все места, куда теоретически смогут направиться караванщики. У них фора – почти день.

Но они «идут ногом» – а мы поедем, на это топливо найдут. Выбросим группы на пересечку курса, выставим засады на перекрёстках. И напрягут ушки местные, отслеживая перемещения всех незнакомцев на своей территории. Их дело смотреть и находить, воевать будем уже мы. Не их кровь прольётся на землю.

Но это дело уже не моё, для такой работы есть соответствующие люди. Выставлять минные заграждения, рискуя взрывом распылить содержимое груза – таких дураков среди нас не имеется.

– Значит, так! – глава припечатывает к столу немаленькую ладонь. – Бункер этот надобно прихлопнуть в самое кратчайшее время! Абсолютно любой ценой вы не должны допустить выноса оттуда новых партий! Хоть на ушах стойте, но сделайте! Нам ещё одна «Зона-31» ни куда не упёрлась!

Тут встрял наш особист, потом и я пару слов сказал… короче – понеслось! В итоге я теперь ползу на пузе к той самой точке, которую сам же на карте и отыскал. Что ищу? Логика простая, как грабли.

Подрыв заряда будет осуществлён дистанционно – уж точно не с полусотни метров покойный спец планировал это делать. Судя по расходу провода, оттянул он его от конкретного места почти на пятьсот метров. Дальше стрёмно, подрывная машинка может и не обеспечить импульс достаточной мощности, заряд может не сработать. (Хотя это смотря какую подрывную машинку использовать… некоторые и на километр сработать могут). Да и подрывать его сапёр собирался явно из укрытия, чтобы уж как минимум собственной дряни не хватануть.

Оптимально, конечно, это прямо из подземелья осуществлять – там можно более основательный генератор задействовать, соответственно и линию можно утащить на большее расстояние. Разумеется, такая возможность есть, беда только в том, что холмики эти самые расположены почти в паре километров друг от друга. И ближайший из них от бункера находится на почти таком же расстоянии.

Итого – только кабеля надобно в землю зарыть несколько километров, ибо «воздушка»[16] неизбежно привлечёт к себе внимание. Мало ли кто сюда вдруг забредёт? Увидят провод – попросту сопрут!

А когда спец получил задание по закладке этих самых «сюрпризов»? Менее года назад, и окончание работ аккуратно в дневнике отметил. После получения расчетов ему потребовался всего месяц на исполнение. И кто-то хочет меня уверить, что несколько километров кабеля за это время успели зарыть в землю? Нет, если иметь в своём распоряжении инженерный полк да со всем положенным имуществом – тогда, разумеется, возможно. Ага, ещё и следы такой работы замаскировать. Щас, разбежались…

Попискивает в моих руках трассоискатель. Да и сам я по сторонам внимательно посматриваю. Техника техникой, а глаз пока ничто заменить не может. Взяв за центр верхушку холма, осторожно двигаюсь вокруг него по сужающейся спирали. Начал я издалёка, за полтыщи метров, и осторожно описываю круги, постепенно приближаясь к вершине. Где же он, провод этот самый?

Вокруг залегли разведчики, страхуя меня от появления нежелательных гостей. Мало ли.

Всё-таки укрытие я прозевал! А вот приборчик пискнул, указывая на наличие в земле проводной линии. Ставим вешку! И осторожно двигаемся от вершины – что там, на другом конце провода? Бесхитростно в землю зарыта двухсотлитровая пластиковая бочка. Разумно – и герметичность соблюсти можно, и никакой металлоискатель такое укрытие не отыщет. А на подходе я обнаруживаю две растяжки – от незваных визитёров. Здесь уже никакой маскировки – штатная выпрыгивающая мина М16А1. Эта фиговина имеет комбинированный взрыватель, можно ставить её как на растяжку, так и на прямой контакт с человеком. Не туда наступил, задел – и приплыли… И никаких тебе элементов питания, может годами своей цели ждать. Но вот чего у неё точно нет – так это элементов неизвлекаемости и необезвреживаемости. Ну, по правде сказать, никто и не собирается её вытаскивать – вывернем взрыватель и хватит. Но предварительно осмотрим место ещё разок!

И не зря – в кустах ещё одна такая штучка обнаружилась. Крышку бочки я открывать не стал – прорезал в ней дырку ножом. Мало ли… Но запихав в дыру эндоскоп с фонариком, ничего интересного под крышкой не обнаружил – пусто там. На ввернутом в стенку бочки штыре висел моток провода с аккуратно заземлёнными (об этот самый штырь – он ведь сквозь стену бочки глубоко в землю заходил) концами. Все правильно, как в наставлении и написано. Там же на шнурке висела и подрывная машинка. Ну и девайс! Слыхать-то я про такой слышал, а вот увидеть пришлось в первый раз.

Внешне агрегат напоминает колотушку странной формы, сильно похожую на обыкновенный половник. К рукоятке присоединяем провода – там две клеммы имеются. Размахиваемся и лупим этой хреновиной по твердой поверхности! Там есть специальный шток, им и колотим. Шток утапливается внутрь и генерирует электрический импульс. Один – так больше и не надобно. Просто, грубо и удобно. И никаких тебе батареек или того, что может выйти из строя. Любой, даже самый неграмотный деятель вполне способен прикрутить провода к клеммам и со всей дури звездануть по твёрдому этой фиговиной – там даже специальная деревяшка около бочки положена. И всё – сработает заряд.

Ну, а дальше всё было просто. Пройти по проводу, вытащить его наверх через двадцать метров, перерезать, снова закопать, замаскировать место раскопа. А вот и искомая точка. Два стандартных «клеймора», несколько закопанных в землю пороховых метательных зарядов – всё это теперь обезврежено и уложено в рюкзаки. Найдём, куда девать.

Вот оно – сердце всей этой жуткой конструкции! Два наскоро выкрашенных в тёмно-зелёный цвет контейнера, чтобы не особо выделялись на фоне леса. Они прикреплены к дереву на высоте двух метров – ствол обхватывают пластиковые стяжки.

И снова контроль – нет ли там какой-нибудь ловушки? Нет, по-видимому, сапёру таких инструкций никто не отдавал. Тяжёлая чушка контейнера мягко опускается в руки моего сопровождающего. Пластик пластиком, а весит весьма прилично! Вторая… А теперь ходу отсюда, ходу! Открывать эту фиговину будут не здесь – на то есть в Старопетровске соответствующие спецы.

А мы идём искать вторую закладку – времени у нас в обрез! Нашли мы её уже затемно, и меня тотчас же отправили спать – недвусмысленный приказ Демидыча был предельно конкретен. «Права на ошибку у тебя нет! Так что, будь любезен, спи вовремя! Дрожащие от недосыпа руки никому не нужны». Сплю, делать тут нечего. А ребята из группы прикрытия залегли вокруг обнаруженной бочки – устройство пункта подрыва зарядов тут точно такое же.

Утро никаких особенных сюрпризов не принесло – схема оборудования точки оказалась абсолютно аналогичной. Никаких фантазий – работаем по инструкции! И парочка новых контейнеров отправилась тем же маршрутом. На нашем блокпосту дежурит специальный транспорт, чтобы оперативно доставить опасный груз по назначению. Всего-то и делов – пройти скрытно тридцать вёрст до нашей зоны ответственности. Но я верю в ребят, эти дойдут!

Передохнув часок, возвращаюсь к пресловутым бочкам. Не из любопытства, мною движет элементарное чувство благодарности. Мало ли… вот вылезет из какой-нибудь дыры, которую кто-то из нас прохлопает, некий зловредный дядя. И движимый чувством (неважно, чем он там будет побуждаем), рванёт к этой самой бочке. Надежды на то, что он гробанётся на собственных минах, у меня нет. Вражеский сапёр, надо думать, руководству подробный план своевременно предоставил. Ну и хрен с ним. Зато про то, что я мину непосредственно в бочку запихнул, он ничего знать не мог. И навряд ли даже предполагал такую возможность. А стало быть, и зловредный дядя на эту тему не просвещён. Вот и будет ему персональная могилка.

– Никаких дополнительных «сюрпризов» в контейнерах нет, – переводя дух после долгой ходьбы по лесу, докладывает связной. – В каждом из них находятся по четыре стеклянные колбы с какой-то жидкостью. Вообще упаковка достаточно надёжная – можно хоть со второго этажа эту фиговину ронять. Выдержит. Даже если что-то вдруг и разобьётся – стенки контейнера герметичные и крепкие. Наружу ничего не попадёт.

Он выкладывает на стол схему запорного устройства и общий план контейнера. Все четыре – одинаковые. Есть вероятность, что и остальные изготовлены по тем же лекалам.

– Караван с пирогелем подойдёт уже завтра.

Значит, послезавтра мы их атакуем.

Но действительность, как всегда, внесла свои коррективы. Когда чья-то рука потрепала меня за плечо, я уже пятый сон досматривал. Спросонья мне очень хотелось послать этого будителя в пешее эротическое путешествие, но тут включилась уже и голова. И слова замерли на языке.

– Чего там? – шепчу я.

– Из подземелья вышел караван!

Вот тут всякий сон как рукой сняло!

– Их пятнадцать человек. Один тащит такой же контейнер – по форме рюкзака определили. Пулемёт, подствольные гранатомёты у троих. Загружены, видать, пункт назначения далеко, – торопливо докладывает посыльный. – От бункера отошли на восемь километров и сделали привал.

Смотрим на карту, путь группы уже можно предположить с достаточной точностью, ибо вариантов не так уж много – мимо радиоактивных пятен не очень-то побегаешь.

– Ты думаешь то же, что и я? – смотрит на меня Мишка.

– Да. Они идут к своим хозяевам. Надо думать, те затребовали образцы какой-нибудь гадости.

– Ну, раз они не пошли мимо блокпоста, вариантов у них немного – будут делать крюк. И выйдут вот здесь… – палец разведчика указывает точку на карте.

Мы можем успеть туда раньше, транспорт у нас есть. А вот времени на то, чтобы согласовать наши действия с Демидычем уже нет. Не по рации же всё это обговаривать? И вот тут решение принимать уже мне. По должности я член городского совета, стало быть, имею право отдать разведчикам приказ. Формально приказ уже есть. Уничтожить бункер и не допустить выноса этой дряни наверх. Но для атаки одного контейнера недостаточно – большую площадь заразить не выйдет. А вот для демонстрации возможностей – по уши. Мол, вот чего у нас есть! А что, бизнес! Кто-то торгует хлебом, кто-то мясом или лекарствами. Есть продавцы оружия и боеприпасов. Тоже, между прочим, уважаемые люди. А есть и торговцы смертью – и такой в том числе.

Мы долгое время не могли понять, откуда вдруг спустя уже годы после войны внезапно возникают таинственные вспышки болезней и эпидемий. А они были. Не только у нас, в бывшей загранице тоже. Вроде бы уже ракеты и бомбы с подобной начинкой не летают и не падают – откуда это вдруг?

Перед самым моим выходом на огонёк заглянул Озеров.

– Пять минут у тебя есть?

– Найду.

– Посмотри… – он протягивает мне тонкую папку. – Имей в виду, это только для тебя!

В ней было всего несколько листков бумаги, так что на прочтение много времени не понадобилось. Короткая справка обо всяких эпидемиях и заражениях. Выводы группы аналитиков (а я и не знал, что у нас такие есть!). Рапорты разведки – ну, тут и моя инфа в строку легла. Итоговый документ. И справка с приблизительным количеством умерших и пострадавших. На что уж я человек жёсткий, но даже у меня волосы зашевелились во всех местах.

– И ты хочешь сказать…

– Хозяева вспомнили про этот бункер года четыре назад. Из записей твоего сапёра можно даже точную дату определить. Первая вспышка неизвестного заболевания зафиксирована год спустя – у финнов. Там, скорее всего, был пробный камень – проверяли возможность использования этих препаратов. Закончилось всё относительно быстро, там ударили морозы, дожди… Словом, погибло шесть-семь тысяч человек. Можно сказать, отделались малой кровью.

Витька внешне спокоен, но я-то знаю его уже давно! Меня не обманешь… представляю, чего стоит ему себя сдерживать!

– Потом шесть месяцев перерыва – и новая вспышка. Почти сразу там появились люди, предложившие вакцину. Она действительно помогла, погибли лишь те, кто не имел средств на её покупку. Торговцы же озолотились!

Сверяюсь со справкой. Всё верно, тогда и к нам подобный заказ поступил – срочное изготовление сыворотки против новой напасти. Стало быть, кто-то у нас отслеживает подобные случаи и ищет возможность противостоять неведомой заразе. Но нам повезло – в наших краях эта гадость не появилась. Не потому ли, что у нас уже имелось готовое лекарство? И заработать на этом было уже невозможно? Во всяком случае столько заработать.

– Это повторялось ещё дважды. Они берут со склада какую-то дрянь, подбирают лекарство – и производят атаку. А торгаши уже на подходе, готовы спасти тех, кто может заплатить. И ведь формально всё это последствия войны… – голос особиста звучит глухо.

Я всё понимаю. Вполне вероятно, обнаруженный нами бункер – далеко не единственный. Данное подземелье задействовано потому, что расположено впритык к нашим границам. И в случае чего всегда можно кивнуть на Старопетровск. Вот, мол, он – источник всех бед! А что? Может прокатить. О последствиях как-то даже думать не хочу.

– Демидыч в курсе?

– Да, – кивает старый друг. – Но ты и сам должен понимать, что удар по хозяевам подземелья он осуществить не может. Да у нас и возможностей таких нет! Где они? Кто? На кого прикажешь нападать?

Ага, и снова показать себя агрессорами. Можете быть уверены, на этот раз от такого подарка никто не откажется. Нам припомнят всё… Желающие всегда отыщутся. И капец конкуренту – наши заводы более не произведут никаких сывороток и лекарств. А вот производство там уцелеет. И будет и дальше зарабатывать на смерти. Неплохо зарабатывать…

– Они что-то понесли к нам. Я не исключаю, что удар будет нанесён одновременно – у нас и на Западе. А мы посерёдке… – Озеров грузно опускается на стул.

Мне ничего не надо больше объяснять.

– Вот что, – делаю жест Мишке. – Поступим так…

* * *

И снова-здорово – мы в той же самой деревушке, где я когда-то прятался от вражеского снайпера. Бывает же. Только на этот раз засаду устраиваем мы по всем правилам науки! И не только засаду. Наша цель не в том, чтобы перебить весь отряд, который выносит из общины ядовитую гадость. Я не знаю, что именно они тащат и какие последствия вызовет применение этой фиговины. Но мне известно другое. Передовой дозор противника появился на опушке леса ближе к вечеру – помог тот самый трофейный тепловизор. Именно с помощью данного прибора мы засекли передвижение людей в кустах. Ни единого звука, ни одного движения. Деревенька давно уже мертва, нет тут никаких обитателей. Брошены дома, и скрипят на ветру рассыхающиеся доски покосившихся заборов.

– Залегли… – Мишка опускает прибор. – Сейчас вышлют кого-нибудь на проверку.

И впрямь из леса появляется парочка – на вид совершенно обыкновенные исследователи. Одеты неброско, можно даже сказать бедновато. Один с калашом, второй вооружен простой двустволкой. Странно, при выходе из общины у них такого оружия не имелось, да и одеты они были вполне единообразно – в камуфляж. Натовский, к слову говоря. Значит, на подходе есть тайник, в котором и запрятано подобное снаряжение. Предусмотрительные ребятки… я их даже зауважал! Хотя двустволка… по-моему, это перебор.

Дозорные неторопливо, но с оглядкой подходят к домам. И вот тут – прокол! Если у кого-то и могли возникнуть сомнения, то сейчас они испарились бы одномоментно! Слишком профессионально действует парочка. Грамотно передвигаются, страхуют друг друга и постоянно смещаются в стороны, сбивая прицел возможному супостату. Профи.

Что ж, парни, вам некого опасаться – можете спокойно заходить в любой дом. Щелкаю выключателем радиостанции, напяливаю гарнитуру – теперь никто не услышит ничего из того, что мне захотят передать. Гарнитура костной проводимости – полное впечатление, что слова возникают прямо в голове.

– Ни пуха! – хлопает меня по спине старший разведчик.

– К чёрту…

Сейчас эта парочка активно шерстит все дома, выбирая наилучшее для ночлега место. Валяйте, вам никто не собирается мешать. Только вот выбор, к сожалению, невелик. С момента вашего последнего визита в домах всласть порезвились неведомые негодяи (откровенно говоря, они особо далеко не ушли), искорёжив двери и даже стены кое-где проломив, так что относительно пригодным для обитания остался лишь один дом. Тот самый, где когда-то стоял наш пост. Стёкол в окнах, правда, здесь не имеется – зато ставни есть! Не продует, да и почище тут.

Насколько я могу предположить, эти «товарищи» особыми мысленными извращениями не страдают – стало быть, поступят в строгом соответствии с заведённым порядком. Выставят посты на окраине – минимум четыре человека долой. У дома часовой – это уж без вариантов. Командира и груз – в отдельное помещение, во избежание, так сказать… Перекусят, определят порядок смены часовых – и отдыхать. Само собою разумеется, что спать верхом на контейнере никто не станет – не настолько же они отмороженные? Тащить за плечами – тут никуда не денешься, но вот ещё и лежать на нём?

А какие в этом домике отдельные помещения? Для командира группы есть более-менее подходящая комната. А для контейнера? Погреб, простите, чем не устраивает? Кирпичные стены, крепкая крышка, которую при желании можно ещё и мусором каким-нибудь сверху завалить, чтобы никто не отыскал. Исключать возможность случайной стычки нельзя, сами же эти (мне бы очень хотелось надеяться, что именно эти) ребятки не так давно в этом убедились. Да, в тот раз нападали они – так судьба может ещё и не такой фортель выкинуть.

Проверка длилась не слишком долго, уже минут через двадцать из лесу появились остальные члены группы. Точно так же, как и передовые, они прикрывали друг друга на маршруте, тщательно обшаривая стволами все подозрительные места. Впрочем, я этого уже не видел, это мне по телефону сообщили. К тому моменту я уже не мог видеть ничего, равно как и меня невозможно было обнаружить никоим образом. Что-то я не знаю людей, которые способны пронзать своим взором толщу земли.

А теперь – ждать… Мишкины парни соблюдают теперь режим радиомолчания. Фиг знает этих умников… могут ведь и эфир просканировать! И пусть у нас рации с цифровым закрытием канала, но что-то такое может ведь вспугнуть супостатов, оттого и проложена телефонная линия, упрятана в канаве полёвка[17], ведущая в моё укрытие. Чтобы отыскать провод, надобно всю околицу вскопать! Замучаются некоторые. И я уснул. Самым банальным образом. А что прикажете ещё делать? Моё время наступит ещё не скоро, так что лучше уж я спокойно отдохну, чтобы в нужный момент руки не дрожали. И сон, кстати говоря, оказался вполне себе мирным – я Алёну увидел! Совсем домашнюю, с котёнком на руках. Чёрт, как же приятно иногда такое наблюдать – пусть и во сне… А вот разбудил меня зуммер полевого телефона, немилосердно обрушив все мои сновидения.

– Ну?

– Спал?

– Нет, песни распевал… чего там?

– По плану. Через десять минут начнём.

– Клиенты как?

– Выставили посты, отдыхают.

– Ну-ну, удачи им.

«Спите жители Багдада! В Багдаде всё спокойно!» – вспомнился мне детский фильм, который я смотрел в совершенно незапамятные времена.

Ага, спите…

Вот, поставьте себя на место командира группы. Идёте вы тайком, тащите за спиною не самый безопасный груз. Никакие встречи с кем бы то ни было вам и в хрен не упёрлись. Любые, даже самые безобидные. А если, напротив, очень даже «обидные»? Тем более.

Так что когда в лесу, неподалёку от брошенной деревни, вдруг вспыхнула перестрелка, командир группы принял вполне ожидаемое решение. Палили, между прочим, весьма азартно и сразу с двух сторон. Полное впечатление того, что внезапно схлестнулись в жестокой стычке две какие-то группировки, не имеющие основания любить друг друга. Сошлись – и ползают теперь по лесу, стремясь друг друга изничтожить. На открытое место к деревне никто, понятно, не полезет – снимут враз. И как вы на месте любого члена какой угодно группировки поступите, если из деревни вдруг выйдут вооружённые люди? С большой вероятностью некоторые из вышедших тут же и лягут – навечно. Тем паче тёмно, кто идёт непонятно. Спокойнее туда пальнуть.

И ведь пальнут, причём не единожды. Вот и не вышла группа никуда. Засели в домах, ощетинились стволами во все стороны – и затихли. Нет тут никого… было или не было – неизвестно, а вот сейчас пусто тут.

– Засели, – сообщил телефон. – Наблюдаем десять человек на позициях. Остальные, надо думать, в доме остались – командира охраняют.

Всё, пора действовать. Покидаю насиженное место. Автомат оставляю, неудобно с ним по крысиным норам ползать. А вот старый, давно уже ставший привычным «Ругер-22» убираю в нагрудную кобуру. Сумку за спину – ползём… Проход был относительно недлинным – метров пятнадцать. И выводил в тот самый погреб, где поворачивалась на петлях полка. Такая вот скрытая дверца… мы не бросили это удобное место, напротив, ещё и дооборудовали. А в полочке есть щели… и через них можно незаметно осмотреть погреб. Прибор ночного видения у меня есть, и свет для того, чтобы всё разглядеть, не требуется.

Вот тут могут многие товарищи в меня пальцем ткнуть – мол, стратег! Смотри-ка, что удумал! Вот ни разу я не стратег – обычный опытный злодей-сапёр. И придумка эта – вовсе не моё изобретение. Каюсь, в кино подсмотрел. Был во времена моей юности сериал про абреков. «Берега» по-моему… Про одного удачливого грузина, он разбойничал помаленьку. Так вот, этот деятель нечто похожее применил. Только они там арестованных спасали или что-то вроде того. Говорят, и в других фильмах такое встречалось. Не знаю, сам не видел. Мне и этого кино вполне достаточно оказалось. Раз сработало тогда, отчего бы и сейчас не прокатить? Сильно сомневаюсь, что сидящие наверху супостаты являлись поклонниками грузинского кинематографа. Вот уж наше телевидение того времени они точно не смотрели. А больше этот фильм нигде и не шёл – только у нас.

Идея проста до безобразия. Как хорошо известно, в чужом пиру похмелье – вещь крайне неприятная. Прилететь может сразу ото всех. И поэтому будет группа сидеть тихо. А поскольку совершенно непредсказуемо, сколько народу в лесу бегает и чего они там хотят, то ничего исключить нельзя. Могут ведь и в деревню ломануть – дома, пусть и старые, но неплохое укрытие от пуль. И пойдёт тут веселье, полетит свинец в окна и двери. Могут и из подствольника куда-нибудь засадить. Словно подтверждая худшие опасения заныкавшихся отрядников, где-то на опустевшей улице хлопнул разрыв – не иначе как перелёт. Метились в одних да промазали, бывает! То есть до деревни всё вполне долететь может. И ненароком в окно попасть.

Молодцы Мишкины ребята – так ювелирно гранату положить да с приличной дистанции… я бы не смог, зуб даю! Приходилось видеть у них в отряде жуткий девайс – нечто типа одностволки-переломки. Специально для стрельбы обычными гранатами для «ГП-30». Говорят, стрелок ухитрялся такой снаряд в форточку засадить метров на полтораста! Снайпер!

Наверху здраво прикинув для себя последствия гранатного разрыва в замкнутом помещении, разумно решили не рисковать. Затопали, скрипнул, открываясь, люк – и погреб осветили инфракрасным фонарём. Умно – ночники у этих гавриков есть, вот они их и используют.

Бесшумно отступаю назад и, повернув на петлях, прислоняю к наблюдательной щели толстую деревяшку. Чёрт их там знает… вполне ведь могут и стены простучать! Навряд ли, конечно, времени у них в обрез, но вдруг?

Нет, не стали они ничего простукивать, ограничились визуальным осмотром. Снова затопали ноги, скрипнули одряхлевшие ступени лестницы, бухнула, закрываясь, крышка. Наверху завозились – не иначе каким-то мусором люк заваливают, чтобы не обнаружил его никто ненароком.

Будет ли кто-нибудь сидеть рядом с контейнером? По логике вещей обязан. Кто? Самое логичное – командир. Он за эту фиговину отвечает, с него и спрос. Но бросить отряд? В разгар боя-то? Ну, не знаю, как там у них с чинопочитанием, но уважения такой поступок ему явно не прибавит.

Посадить рядом с контейнером кого-нибудь другого? Тоже, между прочим, выход. И опять но! «Мы тут в мыле, кровь на рыле – топай к светлому концу, а ты будешь в Израиле жрать, подлец, свою мацу?!» Не знаю, читал ли их командир Галича, но вот похожие мысли, надо полагать, испытывал. То есть он, командир, будет готовиться к отражению возможной атаки, не исключено, что и к смерти, а какой-нибудь Джон или Роберт в это время в подвале станет прятаться? Щас, так его туда и пустят.

На базу они, скорее всего, уже доложили и про тайник поведали. Так что, в случае чего… Не пропадёт, короче, груз. В крайнем случае вышлют новую группу – координаты тайника у них наверняка есть.

А вот заработать больше себя командир тут никому не позволит. Что-то не верю я в идейных мерзюков. Зарабатывать на чужих смертях – тут особый склад ума надобно иметь. И напрочь отмороженную совесть. Мне возразят – солдат получает зарплату! Да, получает. Он – работает. Да, стреляет во врагов. В вооружённых людей, желающих зла его стране. И это его работа. Он защищает тех, кто не держит в руках оружия. А такие, как сидящие наверху мерзюки-наёмники, убивают всех подряд. Вооружённых и безоружных. Не только не причинивших ему или его стране никакого вреда, но даже не подозревающих порою об их существовании! Они убивают за деньги или ещё за какие-то блага. Что, скажете, они не в курсе того, что охраняют и что переносят? Ага, щас… Не то время, чтобы сказочкам верить.

Так что внизу никого не должно быть.

Осторожно отодвигаю в сторону деревяшку. Не включая пока подсветки, осматриваю подвал. Пусто вроде… «Ругер» прыгает в руку – готов! Включаю подсветку. Нет, никого тут не вижу. А вот рюкзак – вот он, около лестницы стоит. Сильно сомневаюсь, что его каким-либо образом заминировали – не тот в нём груз. Толчок, и полка бесшумно повернулась на петлях. Ну, не совсем, правда, тихо – но масло-таки мы не зря на них столько извели! Скрип вышел почти незаметным. Присев на корточки, отстёгиваю замки рюкзака. Вот он, контейнер… Нажать, повернуть – приподнялась крышка. Теперь поворот в обратную сторону. В четырёх гнёздах находятся стеклянные колбы. Тут всё продумано, контейнер можно хоть со второго этажа бросать – ничего внутри не разобьётся. Передвигаю на грудь сумку и достаю из неё обрезок трубы. Не просто так обрезок – внутри он проложен пористым материалом. Надеваю латексные перчатки на всякий пожарный случай. Тонкие, медики одолжили. И достав из гнезда одну колбу, убираю её в пластиковый пакет с застёжкой. Его ещё в один пакет – и в трубу. Заглушки на оба торца – вот и готов самодельный транспортный контейнер! Негерметичный, правда, зато прочный. Хоть в футбол играй! В сумку его!

А место изъятой колбы занимает уже мой «подарок». Минутка… устанавливаю шток, прикидываю высоту… вроде бы всё верно, вот и зарубка на штоке соответствует… есть! Непривычно заниматься такой работой, наблюдая всё через прибор ночного видения. Пришлось, знаете ли, попотеть на тренировках. А вы думаете, отчего я так спать хотел? То-то же. Через ночник-то даже хорошо знакомые вещи выглядят несколько непривычно. А уж столь тщательную настройку делать – это вообще цирковой номер!

Тонкая стальная нить начинает перерезать свинцовую пластину. Пройдёт некоторое время, и ничем более не сдерживаемая пружина освободится. Но останется на месте. Её до поры до времени будет фиксировать в сжатом положении тот самый шток, упирающийся в крышку. Пока она, правда, не завинчена, но это ненадолго. Вот и всё – крышка встала на место. И через полчаса или чуть больше при попытке вскрыть контейнер подпружиненный шток радостно взмоет вверх, вызывая удивление окружающих. Правда, удивление это будет недолгим.

Освобожденная вылетевшим вверх штоком, сработает боевая пружина – и хлопнет капсюль-детонатор. Нестандартная схема, так и задачка тоже далеко не самая простая. Никому не нужно, чтобы вся эта конструкция сработала раньше времени. Очень сомневаюсь, что командир группы ежедневно проверяет наличие колб внутри контейнера. Не дурак же он!

Рюкзак на место, замки застегнуть. Отрезок трубы надёжно обустроился в сумке, для гарантии заполненной всяким мягким хламом. Спокойнее мне так, если угодно.

Назад в проход!

Тяну полку на место – не идёт! Чёрт! Вот же я баран – с фиксатора не снял! Наклоняюсь и утапливаю ногой защёлку. Наверху шаги, возня у люка.

Полка мягко встаёт на место, подсветку долой! Ещё успеваю толкнуть на место бревно-заглушку смотровой щели и опускаюсь на землю, привалившись спиною к стене. Сквозь стену слышу, как скрипят под ногами ступеньки. Поздно вы, парни, хватились…

Блин, а перчатки-то я так и не снял!

Посидев так некоторое время, поднимаюсь и удаляюсь в глубь прохода. А вот и телефон – поднимаю трубку. Старый добрый «ТА-57», сколько по нему, должно быть, сказано всяких разный слов! И приказы передавались, да и в любви кто-то, вполне возможно, объяснялся… На том конце ответили почти сразу же.

– Ну?

– Баранки гну… Отзывай ребят, они своё дело сделали.

* * *

Отряд вышел из брошенной деревни с рассветом. Дождались, супостаты, пока всё затихло. Никуда не высовывая носа, просидели ещё часа три и только после этого вышли на разведку давешние «исследователи». Ничего и никого не нашли – дали сигнал. Основная группа быстро проскочила расстояние до леса, встретились с передовыми – и рванули так, что аж пятки сверкали!

Следом двинулась разведгруппа. Надо было по возможности проследить точку их интереса и выяснить, что же там такое располагается. Понятное дело, куда-нибудь в Бельгию никто бы и не пошёл – далеко. Да и места чужие. Но по здравом рассуждении, прикинув все возможные варианты, мы пришли к выводу, что настолько далеко идти не требуется. Много чего интересного можно узнать, листая старые бумаги, много… В своих расчётах Озеров опирался на то, что все эти точки в том или ином качестве относились ранее к пресловутым транснациональным корпорациям. То есть к непосредственным виновникам всего того, что произошло когда-то в городе. А сведения о расположении их объектов имелись в достаточном количестве как на территории нашей страны, так и за рубежом.

Витька мыслил следующим образом. Для того чтобы использовать биологическое и бактериологическое оружие, надо иметь соответствующие возможности. А чтобы ещё и противоядие против него создать, требовались производственные мощности. Работающие. Стало быть, нужна электроэнергия – это уж как минимум… Неплохо бы ещё и воду – чистую желательно. И таких мест в пределах пешей досягаемости имелось не так уж много – всего два! В одном случае супостатам предстояло пройти около трехсот километров. Во втором чуть больше. В принципе и тот и другой пункт вполне подходил. Оставалось выяснить, куда они свернут.

А мы двинулись к городу – добытый образец надобно было передать нашим специалистам. Надо же знать, от чего нам потребуется защищаться!

Встретились, пообщались и, обменявшись грузом, развернулись к зловредной общине – пора было уже с ней заканчивать. Мои просьбы возымели результат, мы тащили с собой несколько кумулятивно-фугасных зарядов. А пирогель в лесу уже успели заскладировать. Полагаю, небольшой посёлок городского типа этим добром можно будет стереть не только из людской памяти, но заодно и с лица земли. Причём стереть качественно, чтобы даже следа не осталось…

Попутно пришлось обезвредить те мины и растяжки, которые были обнаружены ранее. Спеца, способного проконтролировать их наличие, в общине уже не имелось. Когда ещё там пришлют нового… некуда будет уже присылать. Рисковать же своими людьми – нафиг-нафиг! Пришлось на пузе поползать и вдоль предполагаемых путей выдвижения к самому посёлку – тоже, кстати говоря, не зря! Кое-что и там отыскалось.

– Выход первой группы в половине пятого утра, – наш главный военный специалист подполковник Долотов обвёл всех взглядом. – Вопросы?

Их нет, с планом атаки все уже знакомы.

Наш военный руководитель исходил из того, что запасы источников питания в бункере далеко не бесконечны. И использовать тепловизоры для постоянного наблюдения никто не станет – попросту возможности такой не имеется. За несколько лет караульной службы выработают свой ресурс не только элементы питания, но и сами приборы. Нет уж, их будут беречь для особых случаев! Так что с его точки зрения есть шанс скрытно подойти к огневым точкам. Разумеется, имелись в виду стационарные – их надлежало обезвредить в первую очередь. Они хорошо укреплены и могут выдержать длительный обстрел. Посты же, расположенные в «жилых» домах, можно прихлопнуть и издали. Там нет железобетонных стен и броневых плит. Не обезвредив точки, нельзя взять под контроль и выходы. Поэтому мы атакуем сразу несколькими группами, почти одновременно.

Все уже выдвинулись на позиции, сейчас подполковник проводит последний инструктаж с командирами групп.

– В четыре двадцать все переходим на первую резервную частоту! – поднимает палец Долотов. – Сверим часы!

Последняя заминка, народ проверяет свои часики. У меня старые, ещё со времён службы. Кто-то из ребят тогда подарил,… надёжный механический хронометр с автоподзаводом. А всякая модная электроника давно уже приказала долго жить – по причине отсутствия батареек. Так вот и оказалось, что мой древний агрегат, ранее вызывавший лишь снисходительные усмешки, внезапно стал очень ценным приобретением!

– Тогда, если вопросов нет, – поднимается с места руководитель операции, – на выход!

Спустившись по склону, подхожу к своей группе. У нас тоже есть задача – и не скажу, что она легче и проще, чем у прочих. Да, мы в атаку не идём, но кое-кто, я думаю, не отказался бы поменяться местами с атакующими бойцами. Шальная пуля вполне может прилететь и к нам, но в отличие от всех остальных своих подружаек вреда она может причинить стократно более!

– Выход через сорок минут. До этого времени сидим тут и не отсвечиваем. Петька – ты на левый фланг! Своих можешь уводить уже сейчас. Идёте за группой Палыча, он в курсе и проводника вам выделит.

Мой заместитель кивает и делает знак своим парням. Вытянувшись цепочкой, они исчезают в кустах, таща на плечах тяжёлые установки кумулятивно-фугасных зарядов. Не дай Бог в такую штучку пуля залетит – группу по кусочкам собирать придётся! Там одной только взрывчатки почти полтора пуда! Поэтому мы и не идём в первых рядах. Но пулям – им всё равно, они и за версту спокойно достать могут.

Четыре двадцать – перехожу на запасную частоту. Мало ли… Нас, вроде бы, пока не засекли и не слушают, но точно этого мы не знаем. Вот подполковник и страхуется. Правильно, между прочим, делает – он мужик серьёзный, и у нас его уважают именно за обстоятельность подхода к решению любого вопроса. Можно быть уверенным, что приказы он точно не с бодуна отдает.

Уже не ночь – светает. Но и утро ещё не наступило, между деревьями и кустарниками бродят тёмно-серые тени. Ночник в данных условиях уже не даёт столь серьёзного преимущества.

От нашей позиции до огневой точки – семьсот метров. Это нам столько надо пробежать. Атакующая группа, которая первой поднимется в атаку, лежит на рубеже в четыреста метров, ближе не подойти, кустов тут нет, выкорчевали.

Нам-то проще, между пулемётами огневой точки и сапёрной группой расположен холм – его никакой пулей не пробить. Но вот поднявшись на вершину, можно поймать свинцовую гостью и не одну. Поэтому задача передовой группы состоит в том, чтобы прикрыть наш подход. А сделать это можно, лишь вызвав огонь на себя… И ничего не решить, даже выбив пулемётчиков, – изнутри бункера могут подойти новые. Ежедневная дежурная смена там составляет почти десяток человек. Поэтому снизу могут подойти сменщики. Даже если и этих положить – есть смена и для них. Атакующие закончатся раньше. Значит, мы должны бежать быстро…

Щелчок – встал в новое положение тумблер переключения каналов.

Четыре двадцать пять.

– Раз… – звучит в наушниках.

Двойной щелчок в ответ – первая группа подтверждает принятие информации.

Ещё пара щелчков – вторая.

Дождавшись своей очереди, дважды нажимаю на клавишу манипулятора – сигнал!

Четыре тридцать.

– Пошли… – как-то буднично и по-домашнему звучит в эфире.

Никаких красных ракет, выстрелов трассерами в небо и прочего – будущие историки явно останутся недовольны. Никто не встаёт в красивой позе на бруствер окопа, вскинув к небу руку с оружием. Да и окопов-то никаких нет.

Подобравшиеся на выстрел гранатомётчики приподнимаются на колено. Бух! И термобарические гранаты сносят к такой-то бабушке всю маскировку с огневых точек! Разлетаются в разные стороны доски и прочая фигня. Из-под обломков проступают угловатые контуры бетонных колпаков. Представляю себе пробуждение часовых.

Перезарядка! Новые гранаты бьют уже прицельно по огневым точкам. Понятное дело, что влепить её в амбразуру с такой дистанции несколько затруднительно (если не сказать, нереально), так для данного типа боеприпасов этого и не требуется. Хоть в бронеколпак попадут – уже достаточно. Внутри поплохеет в любом случае.

Вскидывают своё оружие пулемётчики – у них задача как раз обратная. Они попробуют засадить свинец как раз в амбразуру. Смогут или нет, но внимание на себя они отвлекут однозначно.

– Ходу!

А вот теперь наша очередь. Бежит под ноги трава, мелькают кустики. Мы рвём напрямки, стараясь не перекрывать пулемётчикам сектор обстрела. А они стараются – от бетона отлетают отрикошетировавшие пули, какие-то осколки. Наверняка, и внутрь чего-то попадает.

– Правей!

Уходим в сторону – здесь у огневой точки мёртвая зона. По уму надо было бы это направление минами прикрыть. И я сюда ползал, но ничего не нашёл. Но совершенно не факт, что их тут нет, разные могут быть фокусы.

Гулко бьёт пулемёт – из амбразуры вымётывается полотнище пламени. Поднялись-таки сменные стрелки!

Не вскрикнув, падает ничком один из моих ребят.

– Дым!

И летят дымовые гранаты в сторону пулемёта.

– В сторону наддай!

Рывок – и горячий ствол упирается в ограничитель, сюда уже не повернуть.

– Работаем!

Падаю ничком на тёплый бетон и подползаю к краю колпака. Молчат наши стрелки – высока вероятность задеть своих. По этой же причине не работают и гранатомётчики. Трещит «липучка» на клапане, а пальцы привычным жестом нащупывают кольцо.

Раз! И отлетает в сторону чека. Двадцать один, двадцать два… Свешиваюсь вниз и закатываю гранату в амбразуру – надеюсь, что прямо под ноги пулемётчику. Еле успеваю крутанутся назад, как бетон купола толкает меня в живот – внизу глухо звучит разрыв.

Вторая! И ещё одна граната улетает внутрь бетонного гроба – сейчас он, надеюсь, таковым и станет.

Третья.

– Командир! Уходим!

Оборачиваюсь. У задней стенки огневой точки уже установлен заряд. Стойка с реактивным снарядом. Только вот лететь он никуда не собирается – сопло реактивного двигателя направлено прямо в хмурое небо.

– Дым!

На этот раз летят дымовые шашки – они обеспечивают более длительную завесу, чем применявшиеся ранее аналогичные гранаты.

– Марш-марш!

И мы скатываемся в сторону – подальше от огневой точки. На бегу жму тангенту манипулятора.

– Две четвёрки! – кричу я в эфир. – Две четвёрки!

То есть заряд установлен, никому в этом направлении не стрелять.

Здесь неподалёку домик, надеюсь, это не голимая бутафория, хотя бы фундамент у него должен же быть настоящим? Во всяком случае, внешне он именно так и выглядит.

Взрыв слева! Значит, мины всё-таки тут есть. Второй, третий! Нет, это что-то другое!

– АГС! – выкрик откуда-то сбоку.

Вот, стало быть, как решили проблему с фланговым обходом бетонного колпака! В дыму внезапно вырастает стена дома.

– Обходим! Ложись!

Закатываюсь за угол и выдёргиваю из разгрузки пульт подрыва заряда. Он не единственный. Если взрыв не произойдёт через минуту после моего сигнала, команда будет отдана из наступающей цепи. И никого не будет волновать тот факт, что кто-то из сапёров мог не успеть добежать до спасительного укрытия.

– Все тут?

Одного убили пулемётчики – это я и сам видел.

– Пашку положили, он до дому не добежал… Олежка ранен, Димку попятнало осколками. Но все уже здесь!

– Подрыв!

Откидываю предохранительный колпачок и со всей силы вдавливаю кнопку. Хлопок – и из сопла реактивного двигателя выметнулось яркое пламя. Снаряд рванул к земле. Из головной части заряда вырвалась огненная струя кумулятивной боевой части, пробившая в грунте шпур. Туда под воздействием реактивного двигателя вломилась боевая часть заряда – снаряд калибром сто восемьдесят миллиметров, ушедший вниз почти на два метра. Вот уже на этой глубине и сработал собственно фугасный заряд. Двадцать три килограмма тротил-гексогеновой смеси… мало не будет ни для чего.

Ахнуло так, что все происходившие до того момента выстрелы и разрывы гранат показались барабанной дробью на фоне летней грозы. Треснула стена сооружения, огромные её куски разлетелись во все стороны. Вся задняя стенка железобетонного колпака разрушилась, а сам бронеколпак частично вывернуло наружу. Мгновенно погибли пулемётчики.

Ударная волна обрушила своды потерны, наглухо заваливая обломками и грунтом всех тех, кто спешил попасть внутрь огневой точки. Засыпало не только этот ход – обвалились потолки и стены в близлежащих помещениях. В образовавшейся воронке спокойно можно было похоронить танк. Что и говорить, кумулятивно-фугасный заряд именно для таких целей и предназначался.

Минутой позже аналогичный заряд сработал около второго бронеколпака. Там его поставили чуть под углом, в результате взрыва огневую точку буквально разметало по окрестностям – ударная волна частично проникла под свод сооружения, попав туда сквозь пролом в стене тоннеля. Он тут шёл не вертикально вниз, как в предыдущем колпаке, а наклонно уходил в глубь холма. Оттого последствия взрыва здесь оказались крайне разрушительными. Ход обвалился почти на всём протяжении, а что творилось внутри… об этом можно было лишь гадать! Относительно повезло тем, кто оказался рядом с местом взрыва, – они умерли сразу.

Дот на вершине холма прожил ненамного дольше – сразу несколько рванувших рядом «шмелей» отправили в небытие дежурных пулемётчиков. А новым тут взяться неоткуда. Из какой-то ямы торчат «лапы» лафета АГС – вот он, собака, где стоял! Рядом с этим самым дотом! Значит, там имелись не только пулемёты.

Посты в «жилых» домах успели сделать всего несколько выстрелов – прилетевшие из кустов термобарические гранаты превратили дома в кучу обломков. Оттуда никто не выбрался.

– Фаза два! – звучит в гарнитуре голос подполковника. – Сапёры! Фаза два!

– Сани сюда! – прижимаю я тангенту манипулятора. – В темпе, чёртовы дети!

От кустов во весь дух спешат фигурки бойцов. И они действительно тащат за собою… санки! На самом деле это те же самые заряды КФЗ-1, для простоты применения смонтированные таким образом. Целями этих групп являются тоннель запасного выхода и труба выброса охлаждающей жидкости. С ней проще – мы ещё раньше засекли место, где вода, выходящая из системы охлаждения дизель-генератора, попадает в ручей. Там и установим первый заряд. Точность здесь особой роли не играет. Метр туда… метр сюда – один хрен всё взрывом обрушит!

Задача второй группы малость посложнее – обвалить тоннель запасного выхода. Где он, мы можем только предполагать – одна из огневых точек как раз контролирует то направление. Ничего, найдём!

К вентиляционным киоскам спешат другие группы, тащат за собою тяжёлые бочки пирогеля. Маскировка вентшахт обвалена взрывами реактивных гранат, и над землёй, как обломки выбитых зубов, торчат железобетонные угловатые сооружения. Сейчас бочки свалят около них, пробьют выстрелами дырки – вытечет наружу содержимое… И в эту кучу железа шарахнут из ракетницы. Сквозь поднявшийся столб огня из вентшахт не прорвётся в воздух никакая отрава – сгорит нафиг!

Специальная команда выделена и на основной вход. Это серьёзное, хорошо обороняемое сооружение. Десятиметровый тоннель, изгибаясь буквой «Г», выводит к площадке перед дверью. Как сам тоннель, так и площадка простреливаются минимум с двух точек. Брать такую дверь штурмом – задачка крайне неблагодарная! Народа здесь ляжет…

Не ляжет – никто не собирается его штурмовать.

Сбежав по склону холма, останавливаюсь около чёрной дыры тоннеля. Маскировка – «старый» сарай, сейчас разрушена. Туда не пожалели сунуть парочку-другую тротиловых шашек. И теперь в земле зияет тёмный проход. А около него суетятся люди. На первый взгляд они заняты какой-то ерундой – из обломков сооружается наклонный помост. Откуда-то нашлись гвозди и молотки… какие мы тут все запасливые, однако!

– Готово!

Есть помост. И на него тотчас взгромождают бочонок огнесмеси. Отскочив в сторону, один из подрывников стреляет в него из пистолета. Раз, другой… Толчок – и оставляя за собою подтёки остро пахнущей жидкости, бочонок скрывается в темноте.

– Второй давай!

Внизу заполошно грохнули выстрелы – часовые у входа услышали грохот катящегося подарка и на всякий случай обстреляли проход. Начхать, нам не страшно. Тут не достанет никого.

С лязгом исчезает в темноте прохода второй бочонок. По полста литров люто горючей смеси в каждом – локальный Армагеддон можно обеспечить с запасом.

– Давай-давай! Шевели копытами! – доносятся до меня голоса.

Что там за… Оборачиваюсь. Вверх по склону холма двое парней подгоняют какого-то деятеля. Не наш – на нём «импортный» камуфляж. Лицо частично испачкано кровью, но что-то знакомое в нём просматривается. Подведя клиента поближе, конвоир пихает его прикладом в моём направлении. Всё верно, пока подполковник сюда не подошёл, я тут главный.

– Откуда вы его добыли-то?

– Из запасного хода выскочил. Не один – трое их было. Двое там и легли, а этого вот притащили. Ребята говорят, что, мол, морда у него знакомая.

– Воды ему дайте, пусть умоется.

Кто-то суёт пленнику флягу с водой, тот вздрагивает. Но потом понимающе кивает и пытается навести какой-то марафет.

Опаньки! И впрямь…

– Господин Вилем Магерт? Как ваши торговые успехи?

Всё верно – перед нами бывший «помощник старейшины общины Мере», бывший торговый представитель данного образования…

А ведь и он меня узнал! Вон в глазах метнулись огоньки! Заработала башка, видать, прикидывает возможные варианты. Ну, в принципе, он мужик неглупый, соображалка у него на уровне.

– Да… вы ведь «Беглец»?

– Может, не будем дальше дурака валять? Вы ведь прекрасно меня узнали.

– Не стану возражать. Что вы хотите?

– Стереть с лица земли данный посёлок. И всё, что под ним. Неужели непонятно?

– Но почему?! Что мы вам сделали?!

Он реально дурак? Или просто прикидывается?

– Нам пока ничего. Я не стану тратить попусту время, рассказывая вам о том, что уже успели натворить ваши хозяева с помощью содержимого этого подземелья – вы-то об этом знаете намного больше меня.

– Но мы просто жили! И никому не мешали!

– Здесь, – топаю я ногой, – внизу склад боевых вирусов и прочей гадости. Вы и ваши товарищи, которых положили у запасного выхода, хотели подорвать закладки с этой дрянью. Напрасно – мы и об этом позаботились.

Подтаскиваю Магерта к проёму.

– Запах ощущаете? Это нечто вроде напалма. Будете валять дурака, вам прострелят ноги и сбросят вниз. Так что парочка минут на молитву у вас останется.

В глазах оппонента ужас.

– Вы… вы хотите всё это уничтожить?! Но ведь это, это власть! Над многими!

И всё-то он прекрасно знал.

– Нам не надобно такой власти. Есть, знаете ли, разница между «взять соседа за руку» и «держать руку на горле». Куда ушёл караван?!

– Какой?

И об этом он осведомлён.

– Не тот, что направился к вашим хозяевам, – его путь мы отследили. Меня интересует другой – вышедший несколькими днями ранее.

– Я… я не знаю точно… могу только предполагать… Но мы – мы могли бы поговорить! Договориться, наконец! Там, внизу, есть много ценного и полезного!

– Ракетницу!

В мою ладонь тычется рукоятка пистолета.

– Всем отойти от входа!

Народ разбегается в разные стороны, утаскивают Магерта. Ему ещё повезло – такой язык Озерову весьма пригодится. Пусть не обольщается – долгой жизни ему никто не обещал. Пока будет говорить по делу – будет жить. А потом… потом и посмотрим.

Хлопок – и огненный шарик улетает в темноту. Падаю ничком на землю и зарываюсь лицом в траву. Фух. Трещат от жара волосы на затылке – надо было подальше отойти! Скатываюсь вниз по склону и сажусь на кочку. Наверху рёв буйного пламени.

– Установить наверху заряды и обвалить вход к чертям собачьим!

Надо было это сделать раньше, теперь там такая жара… но нервы не выдержали, надо было что-то сделать прямо сейчас, иначе бы я этого «торгового представителя» прямо на месте убил!

– Уже побежали… – отвечает мне кто-то из ребят. – Сейчас и запасной выход рванут.

– Две группы с зарядами – к вентшахтам! Пусть и там поработают.

Встаю на ноги. Внизу, у подножья холма, разгорается пожар – это действуют ребята в посёлке. Чёрт его знает, эти «умники» и туда что-то вполне способны были утащить. Лучше не рисковать – огонь надёжно подчистит всё. Тем паче тысячеградусное пламя огнесмеси. Там уж точно ничего не уцелеет.

Чуть позже мы пройдёмся по холму. Тщательно, сверяясь с планами, определим места установки новых зарядов. Будет надо – пробурим шпуры, куда опустят взрывчатку. Но те, кто сейчас заперт внизу, не должны иметь ни единого шанса выжить и вылезти наружу. Пусть жрут свою отраву сами! А после глубинных взрывов тоннели – как новые, так и старые – получат такие повреждения, что шансов на выживание не останется ни у кого.

* * *

Уже позже, когда штурмовые группы оттянулись от бывшего посёлка, оставив там только наблюдателей, меня отыскал Долотов. Настроение моё в тот момент было далеко не самым хорошим – наши группы понесли ощутимые потери. Только убитых насчитывалось четверо, да с полдесятка раненых различной степени тяжести – тут как-то вот не до дружеского общения… Да и вообще штурм нам дался нелегко – потери понесли практически все подразделения. Как-то мало утешало то, что штурмовали мы хорошо укреплённые позиции, которые защищали тоже далеко не новички. А у Пашки неделю назад сын родился, между прочим! И к его жене идти именно мне! Так что когда подполковник догнал меня и кивнул, предлагая отойти в сторону, мой ответный взгляд был далеко не дружелюбным и приятной беседы не сулил.

Я всё понимаю – обстоятельства! Отсутствие других вариантов да и прочие нюансы… Но мне-то с того не легче!

– Ну? – спрашиваю я у подполковника, когда мы отходим от основной группы метров на двадцать.

– А лихо ты с этим торгашом поработал! Он по сию пору вздрагивает, когда про тебя слышит.

– Со страху-то не обделался ещё?

– До этого не дошло.

– Значит, мало я с ним пообщался, – подвожу итог обсуждению Магерта. – Впрочем, можно и повторить!

– Он и так много чего рассказал, – качает головой Долотов. – Кстати, ты был прав – фильтро-вентиляционнные установки могли работать и на выброс реагента. Он, кстати говоря, был там уже установлен.

– И? – вопросительно смотрю на собеседника.

– Команда была уже отдана. Но к тому времени там вовсю полыхал огонь, именно поэтому Магерта и выпустили – его группа должна была обеспечить подрыв резервных закладок. Там, между прочим, совсем уж злобная штука находилась.

– То есть, – на секунду я даже притормаживаю от неожиданности, – эта падлюка не обычный исполнитель? Ох, и повезло же ему тогда… не знал!

– Не совсем обычный. Его даже исполнителем назвать нельзя. Он, скорее, твой коллега – там, у них… – соглашается наш военный специалист. – Я, впрочем, не за этим к тебе пришёл. Хотел сказать, что ты тогда был полностью прав!

– Тогда? Это когда же?

– Когда потребовал, чтобы вентиляционные киоски назначили целью номер один – наравне с огневыми точками. Ведь именно тот факт, что там уже полыхало адское пламя, и предотвратил выброс реагента – сочли, что это не приведёт к должному результату. У них на выходе стояли термодатчики, они-то и зафиксировали температуру почти в восемьсот градусов. Всё, выходящее из вентрешёток, неминуемо подвергалось бы в этом случае высокотемпературному воздействию с вполне предсказуемым результатом. Мы выиграли около минуты – она-то всё и решила.

Ох, как зачесались у меня руки! Найти бы сейчас этого «торгового представителя»! Я б его голыми руками на куски разорвал! Впрочем, теперь этот мерзюк, если и не у Христа за пазухой, то уж точно в надежных руках! Покуда особисты из него не вытянут всё до капельки, они с его головы и волосу упасть не дадут. Ну ничего… память у него не бездонная, когда-нить выдохнется, вот тогда и посмотрим… И на нашей улице грузовик с водкой опрокинется!

Глава 9

Этот коттеджный посёлок располагался относительно далеко от крупных городов, да и серьёзных военных объектов поблизости не имелось. Больница, причем, частная и не самая дешёвая – та неподалёку присутствовала. И лечили там всевозможные психические расстройства и фобии. Так что с военной точки зрения интереса этот объект вообще никакого не представлял.

Правда, только очень узкий круг осведомлённых лиц знал о том, что попасть туда на лечение было очень и очень большой проблемой. А попросту – невозможно. Ибо под вывеской психиатрической лечебницы скрывался суперсовременный исследовательский центр. Да, сюда привозили пациентов. Только вот о случаях успешного излечения что-то не было слышно. Руководство клиники делало многозначительные намёки – мол, наши клиенты не заинтересованы в огласке! Сами понимаете, здесь проходят лечение далеко не рядовые люди… огласка может сильно им повредить.

Репортёры понимающе кивали – прайвеси! Тайна личной жизни… тут так по загривку схлопотать можно! Иногда всё же удавалось выудить кое-какие намёки. Только намёки – не более того! Но прессе хватало и этого.

А настоящие пациенты лечебницы (скорее уж, подопытные) оставались за кадром. Их судьбы не становились известными СМИ. Да и кого может интересовать судьба вчерашнего бомжа или опустившегося наркомана? А в последнее время стали пропадать и многочисленные беженцы – этих вообще никто не разыскивал.

Так неспешно текло тут время. Из стен исследовательского центра выходило множество самых любопытных препаратов! Причём, заказчиков мало интересовал источник разработки и методы исследования – результат оправдывал всё! А за три года до войны центр получил новых хозяев – его перекупил транснациональный концерн «Байофарм текнолоджис». Режим секретности, который и раньше был крайне строгим, теперь стал и вовсе запредельно жёстким. О смене хозяев не узнали даже вездесущие репортёры. Контактирующие с ними люди ведь остались прежними, да и внешне мало что изменилось. А проникнуть внутрь теперь стало нереально.

Громыхнувшая война и вовсе вычеркнула этот объект из людской памяти. Никакие бомбы и ракеты сюда не упали, ведь военных объектов поблизости не было. А беженцы, которым случалось сюда забрести, тут и оставались. И не всегда добровольно, между прочим… Правда, это касалось лишь тех, кто представлял какой-либо интерес. Как в качестве рабочей силы, так и в ином… опыты ведь не прекращались! Да, они стали менее интенсивными, но гораздо более целенаправленными. На ком-то ведь надо было испытывать новые вакцины!

В значительной степени успех испытаний зависел от того, что исследователи всегда знали – когда, где и чем именно будут болеть будущие покупатели того или иного препарата. Ведь возбудители заболеваний выходили на свет Божий именно отсюда… Бизнес, он может быть разным… и таким тоже. А по какой, простите, причине он вдруг должен стать каким-то другим? Ну, хорошо – не стало подавляющего большинства прежних заказчиков, накрылись медным тазом биржевые и банковские спекуляции (по причине отсутствия упомянутых банков и бирж) и что теперь? Землю, что ли, пахать? Ага, щас… В данные производственные и исследовательские мощности столько уже вложено! Что, прикажете вакцину от гриппа тут разрабатывать? Хорошо, сделаем мы её – и что дальше? Будем бегать в разные стороны и ждать, пока там кто-то заболеет?

За что человек готов платить? Сразу и много? За отсутствие насморка и возможность встать на ноги не через неделю, а уже послезавтра? Ну, что-то он, конечно, и за это заплатит, но о таких суммах даже рассуждать смешно! А вот за возможность жить… вот тут уже совсем другой разговор пойдёт! И совершенно нет никакой нужды чего-то там ждать. Забрёл в поселение прохожий, что-то там за сараем обронил, а на подходе уже торговец с нужным препаратом – готовьте плату!

Хозяева «коттеджного посёлка» были людьми не консервативными – оплатить их услуги можно было самыми разными способами. Нет золота? Подойдёт продовольствие. Можно оружием или техникой долги отдать. И даже людьми – тоже в принципе пойдёт. Кто тут сказал про работорговлю? Типун вам на язык… Просто народ (совершенно добровольно, кстати!) отрабатывает таким образом свои долги. Ну, ведь никто ж никого не неволит… Можешь помереть свободным (не без мучений, правда, но что уж тут поделаешь), а можно некоторое время поработать на своего спасителя. Дело за тобой – выбирай! Всё вполне «демократично» и в духе честной торговли. А все басни о какой-то там совести – они остались в том мире. Мы предлагаем товар – вы можете его купить. Или не можете – тогда сядем и вместе подумаем. Всегда можно найти взаимоприемлемые решения. Если не хотите – вас никто принуждать не собирается. Мы и после сюда придти можем. Тогда и поговорим, если ещё будет с кем.

А всякие инсинуации про то, что у торговца «случайно» нашлось лекарство конкретно от этой болячки и именно в данный момент, – совпадение! Если хотите, некая предусмотрительность – народ заранее вложился в нечто ценное и редкое, вот с тех пор с собою и возит. Момента подходящего ждали – вот он и наступил!

Ну, а шибко упрямых и несговорчивых, равно как и тех, кто решил обойтись своими силами, попросту объезжали стороной. И всё. Можете сидеть в своём убежище хоть до посинения. Никто никого специально не травил и целенаправленно ничего не подбрасывал (за руку-то ведь никто не пойман?) – хватало других мест, где всё можно было провернуть с относительно небольшим напрягом. Уцелевших в принципе было вполне достаточно, чтобы бизнес спокойно развивался.

Он и развился. И его руководство оборотило свои взгляды в сторону бывшей границы. Мало того, что там (к всеобщему удивлению) не поспешили «склеить ласты», так ещё имели наглость начать восстанавливать какие-то общие системы. Связь, например, какую-то производственную кооперацию, да и еды там хватало. Настолько, что они возымели наглость её продавать! Это уже вообще ни в какие рамки не лезло! Тут серьёзные уважаемые люди каждый грамм золота считают, а они – продают! За то же самое золото или за что-нибудь равное по цене. Терпеть такое положение дел и далее решительно невозможно! Сами они это вырастили, украли или каким-то иным способом добыли – неважно! На это золото есть и другие претенденты. Куда как более серьёзные… Надо было действовать – и срочно. Задание сформулировано, цели определены – и нужная команда не заставила себя ждать.

По здравом рассуждении пришли к выводу, что лучше использовать запасы из приграничного хранилища. Для какой-то же цели его соорудили именно в этих местах? Отчего бы и не для этой?

Имелись, разумеется, и более глобальные планы. Не осталось секретом то, что на бывших предприятиях концерна в Старопетровске началось какое-то подозрительное шевеление. Определили это по косвенным признакам. Заработали внезапно электростанции около города – кому, простите, там потребовалось такое количество электроэнергии? Ну и на самих производственных линиях тоже имелись кое-где своеобразные «сторожа». Цель, с которой их в своё время установили, была проста, как железный лом. В случае запуска некоторых линий или аппаратов (либо попытки такового) устройство выдавало кодированный сигнал. Принять его было вполне реально даже на большом удалении.

В своё время эта мера была чисто информационной – мало ли что могло взбрести в голову сидящим там операторам ЧВК? Среди них тоже попадались люди несколько своеобразные и не всегда законопослушные, чего уж там греха таить. Правда, под законопослушанием в данном случае подразумевалось следование приказам именно что «Байофарм текнолоджис» – всё прочее концерн мало интересовало. Не туземные же законы прикажете в самом деле соблюдать? Так что простого сигнала в принципе было достаточно – концерн имел возможность самостоятельно призвать к порядку своих сотрудников. Самыми радикальными методами.

Увы, в этом случае сигнальная аппаратура ничего более сделать не могла. Оставалось только гадать.

В том, что факт попытки включения некоторых мощностей имел место, никто не сомневался. А что дальше? Любые попытки хоть как-то прощупать обстановку в городе наталкивались прямо-таки на железобетонную стену непонимания и неприятия. Никаких контактов вообще ни с кем обитатели этого места устанавливать не собирались. Все общение шло только через немногочисленных торговых представителей – «химиков», как их там называли. А получить от них хоть какую-то внятную информацию – дело совершенно безнадёжное.

Могут ли заработать городские предприятия? Мощностей «коттеджного посёлка» не хватило бы и на то, чтобы просто зайти на рынок лекарственных препаратов, буде Старопетровск приступит к такой деятельности. Город в данном случае крыл посёлок, как бык овцу. Ведь там производство! А здесь обычная исследовательская лаборатория. Да, современная. С опытными сотрудниками. Но там заводы! Спорить с ними на равных? Это даже не смешно. Такой конкурент был смертельно опасен для только что зародившегося бизнеса. Вариантов оставалось всего два. Либо эти предприятия работают на своих настоящих хозяев, либо просто прекращают своё существование. Никакое количество возможных жертв никого не интересовало в принципе. Какие ещё жертвы – бизнес под угрозой!

Задействование в игре старого хранилища позволяло решить сразу несколько задач.

Первая – это образцы боевых вирусов. В бункере их имелось достаточно.

Вторая – это удар по Старопетровску. В том, разумеется, случае, если это потребуется. Какие бы они там ни были особые и с каким угодно иммунитетом – против некоторых «сюрпризиков» им не устоять. И даже если они там как-то выживут, то связать неминуемую эпидемию именно с данным городом – задача не из сложных. Да, не имеется более послушной прессы и Интернета, но ведь слухов-то никто не отменял. У русских даже есть специальный термин – «сарафанное» (что это вообще за штука?) радио. Оно-то и сработает должным образом. Так, чтобы любого человека из этих мест сразу же встречали огнём на уничтожение.

Никому не позволительно вставать между серьёзными людьми и их деньгами. Осознанно или нет – никакой роли не играет. Так что прибывший из хранилища груз ожидался с нетерпением. Поэтому появление первых лиц в данный момент явилось вполне оправданным.

– Сэр! – поднялся со своего места командир отряда, увидев входящих в помещение людей.

В самом деле некоторых из них он не только ранее никогда не встречал, но даже не слышал, чтобы они удостаивали своим вниманием персон его ранга. Вот этот, с седой бородой. Судя по возрасту, здесь присутствует сэр Джошуа Лансерт – президент концерна «Байофарм текнолоджис». Именно на него было обращено всё внимание вскочившего офицера. Ведь если это Лансерт, рядом с ним стоят все руководители аналогичного (ну, разве что чуть более низкого) ранга. Ибо невозможно представить себе ситуацию, когда руководитель позволит себе игнорировать мероприятие с участием самого главного босса.

Для капитана Альфреда Камински, командовавшего отрядом в этом рейде, данный визит означал очень много! Быть представленным начальству такого уровня – это шанс! И уж он-то его не упустит!

Седобородый сделал жест, долженствующий означать благосклонное внимание. Мол, оставьте все эти ваши штучки, меня интересуют совсем другие вещи.

– Где он?

– Контейнер, сэр? – офицер шагнул в сторону, открывая дорогу к столу, на котором лежал рюкзак. – Согласно инструкции, сэр, я не должен ни на секунду оставлять его вне поля своего зрения.

– Вы её исполнили… – Лансерт сделал движение пальцами, и откуда-то из задних рядов появились двое сотрудником медлаборатории. – Дальнейшую заботу о нём будут осуществлять вот эти джентльмены.

Капитан вытянулся по струнке и коротко кивнул. Разумеется, ему и в голову не могло прийти потребовать от руководителя такого ранга поставить подпись на клочке бумаги. Раз уж сам распорядился, всё будет организовано должным образом. Миссия Камински завершилась, и он вполне спокойно мог покинуть помещение. Тем более что один из сопровождающих недвусмысленно указал ему глазами на дверь. Что ж, своё дело капитан сделал. Отдав честь, офицер повернулся и направился к выходу. Тяжёлая дверь бесшумно закрылась.

– Откройте! – седобородый кивнул в сторону рюкзака с контейнером.

– Сэр, так нельзя! Мы должны его вскрывать только в лаборатории! – возразил один из лаборантов.

– Я же не приказываю вам вскрыть ампулы! Даже эту крышку нет надобности трогать. Там должно быть описание – в отдельном герметичном отсеке. Оно-то мне и требуется.

Щелкнули застёжки рюкзака – и взорам присутствующих явился сам контейнер. Эксперт внимательно его осмотрел, кивнул и осторожно перевернул. На дне контейнера стала видна круглая крышка. Лансерт сделал нетерпеливое движение рукой – и лаборант повернул крышку. Отсек для сопроводительной документации являлся герметичным – из хранилища колб туда ничего попасть не могло. Надёжная пластиковая перегородка была тому гарантией. Сотрудники лаборатории, которая разрабатывала данный контейнер, предусмотрели многое. Его можно было ронять, пинать и бросать в воду. Обладавшие некоторой пластичностью стенки, слегка деформируясь при ударе, поглощали энергию, тем самым препятствуя разрушению. Что вполне могло бы произойти, будь они жесткими и неподвижными. Аналогичным образом были устроены и внутренности.

Упиравшийся в крышку основного отсека шток не сдвинулся, ведь её никто не трогал. Но открывший противоположный отсек лаборант освободил нештатную пружину внутри него – чуть выгнулась в сторону открытой крышки внутренняя перегородка. Ранее подпиравшаяся этой пружиной, она, напротив, прогибалась в сторону хранилища колб. Ненамного, но этого оказалось достаточно. Пружина, давившая на шток, аналогичным образом воздействовала и на основной заряд. Взрывному механизму было совершенно безразлично, откроют ли крышку или вытащат дно. Дно не вытащили – оно всего лишь немного прогнулось. И заряд сдвинулся…

Дошедший до конца коридора капитан услышал лишь сильный хлопок. Звон разбитых стёкол был заглушен им, но вот грохот распахнутой взрывом двери не заметить было невозможно!

Камински лишний раз подтвердил свою репутацию умного специалиста. Рванувшись в сторону, он со всего размаха ударил локтём в предохранительное стекло пульта управления – здесь они висели на стенах через каждые тридцать метров. А рядом под потолочными панелями ждал своего часа механизм аварийной перегородки.

– Сэр! – вскочил со своего места постовой внутренней охраны. – Немедленно прекратите! Кто отдал приказ?!

Рывок – и на свету тускло блеснул пистолетный ствол. Некогда объяснять! Выстрел отбросил недоумка в сторону, и капитан надавил на зелёную кнопку.

Взвыла сирена! Проламывая декоративные панели, обрушился вниз щит перегородки, надёжно отсекая эту часть коридора от кабинетов руководства. Ирония судьбы… Когда монтировали подобные системы, в первую очередь позаботились о том, чтобы изолировать именно данные помещения. От того, что может произойти внизу. Считалось, что автономная система воздухоочистки и гермозатворы надежно обезопасят высшее начальство. Но рвануло как раз в этих помещениях. И теперь у отрезанных гермоперегородками людей не имелось никаких шансов на спасение.

Капитан ещё ничего не знал про разбитые окна.

– Тревога! – рявкнул он в телефонную трубку. – Взрыв в кабинете первого заместителя босса! Вероятность заражения – красная!

Топот ног – на выстрел снизу бежало множество людей.

– Что случилось?! – растолкав охранников, вперёд пробился Джеффри Майерс, начальник охраны центра. – Кто стрелял?

В двух словах Камински пояснил обстановку.

– Этот недоумок препятствовал мне опустить щит.

– Чёрт с ним! – отмахнулся главный охранник. – А что там?

Зуммер вызова! На столе охранника замигал сигнал. Майерс ткнул кнопку – на экране появилось лицо Лансерта. Он был ранен, по щеке стекала кровь.

– В чём дело?! Кто опустил перегородки?! Открыть немедленно!

– Сэр, что произошло в кабинете?

– Не ваше дело! Поднимайте щит!

Майерса тронул за рукав один из охранников.

– Сэр, доклад из дежурной части. На мониторе внутреннего наблюдения был виден взрыв. Взорвался и разрушился контейнер, который доставила группа капитана. В кабинете выбиты окна.

Начальник охраны доказал, что его не зря назначили на этот ответственный пост. Движение брови – и Камински был обезоружен. Не помогла «Беретта-92» в руке… На нём защелкнули наручники и выволокли на лестницу.

– Эвакуировать здание! Дежурной смене получить реактивные огнемёты и обстрелять помещения руководства! Сжечь там всё к чертовой матери!

Майерс повернулся к видеофону.

– Сэр, у вас в кабинетах виски есть?

– Э-э-э… да… но… – похоже было, что Лансерт не до конца понимал происходящее. Судя по выражению его лица, он был обескуражен и растерян.

– Рекомендую вам всем выпить напоследок сразу по бутылке. У вас есть ещё пять минут.

– Майерс! Вы не можете…

Выстрел – и от экрана полетели осколки. Относительно возможности покинуть заражённое помещение через окна Майерс не сильно переживал – всё-таки шестой этаж… Да и лестницы такой длины есть только у пожарных машин, которыми руководит он сам – без приказа те даже моторы не прогреют. Но на всякий случай он отдал приказание заблокировать всю связь с заражёнными помещениями – мало ли…

– Всем срочно покинуть здание! – начальник охраны был краток. – Возможно, у нас ещё есть шанс.

Глава 10

Разбудила меня Василиса. Не тревожно куснув меня за руку, а просто прижавшись всем своим немаленьким телом к боку. Да так, что чуть не спихнула меня на пол! Как-то я всё же забываю иногда, что у меня тут не милая домашняя мурлыка, а вполне серьёзный и относительно хищный зверь. Так что стоило ей во сне вытянуть лапы, как я чуть не скатился с кровати.

Сажусь и оглядываюсь по сторонам. Утро. В принципе, можно уже и вставать, тем более что сегодня нормальный рабочий день и никаких внеплановых выходных не ожидается. Свои законные два дня «отсыпных», полагающиеся каждому, кто вернулся с боевого выхода, я уже добросовестно продрых. Дали их, правда, не сразу.

Когда мы вернулись в город, нас встречало все местное руководство. Стоявшее на почтительном удалении от целой банды наших «медбратков». В изолирующих комбинезонах, в окружении всевозможной аппаратуры они выглядели достаточно зловеще. В принципе за то время, пока мы там шуровали у бункера, да ещё и назад топали, всякая зараза, если кто-то её и хватанул, уже трижды проявилась бы. Но порядок есть порядок!

И свалив снаряжение и вооружение в отдельном помещении, мы безропотно потопали на обследование. Можно я умолчу о подробностях данной процедуры? Они, надо сказать, крайне неаппетитные… не к столу будь сказано. Наши «медбратки», изрядно в этом деле поднаторевшие, особо долго не возились и своё заключение вынесли относительно быстро – всего лишь на следующий день. Так что мы успели издали перекинуться несколькими словами с Демидычем, кратко сообщив ему некоторые подробности происшедшего боя.

А как вышли – тут и похороны. На общем кладбище, где хоронили большинство погибших – и уже после всего этого, на нашем. Там опустили в землю двоих «химиков». Такова традиция, на которую никто и никогда не посягает. После доклад руководству, которое уже все жданки сгрызло от нетерпения. И самая тяжёлая часть – поминки. Вот об этом совсем говорить не хочу. Трудно, да и слов таких я знаю не очень уж много. И вот только после всего этого – два «отсыпных» дня.

Сказать, что котища обрадовалась – это вряд ли! Данный термин как-то вот не передаёт полностью всей картины. И как она всё чувствует? Придёшь, бывало, домой после какой-нибудь лёгкой стычки – ноль внимания, только жрать давай! А вот после чего-то серьёзного… Она не сбила меня с ног, просто подошла и прижалась. И молча стояла так несколько минут. Только пушистые её бока чуть подрагивали. Обвила колени своим здоровенным хвостом – типа, стой и никуда не уходи! И я стоял, не решаясь её потревожить. Устала рука, и на пол шлёпнулся рюкзак. После этого кошка отошла и подождала, пока я сяду в кресло. И тогда забралась ко мне на колени и запела… У неё странный голос – низкий и с хрипотцой. Мяукает Василиса редко, чаще издаёт странные горловые звуки. Пение с варганом когда-нибудь слышать приходилось? Вот, между прочим, очень даже похоже получается. Но и эти звуки она издает не так уж часто. А здесь она именно что пела… Время от времени она прерывалась, и шершавый язык облизывал мои руки. Потом она снова начинала свою неторопливую песню.

И вот мы вместе топаем на работу. Котища степенно вышагивает по улице, не забывая между тем тщательно инспектировать окружающие развалины. Разок она даже кого-то там подловила и, заглатывая добычу на ходу, догоняла меня быстрыми прыжками. Ничего, скоро до наших тоннелей дойдём, там ей вообще полное раздолье. Даже наш вечно прижимистый старшина молчаливый татарин Фагим, и тот всегда рад её появлению. Его даже не пугает необходимость кормёжки немаленького зверя – пользы от Василисы больше. И она, надо сказать, вполне оправдывает его ожидания, регулярно демонстрируя старшине тушки свежеотловленных крыс. Так что у них достигнуто полное взаимопонимание.

А по приходу… дела обрушились, словно лавина. И когда через пару часов меня вызвали к руководству, я ещё некоторое время пытался въехать в смысл слов посыльного. Не въехал. Махнув на всё рукой, топаю за ним следом – там всё и разъяснят.

– Группу накрыли уже на отходе – они налегке шли. Потому местные и замешкались, не ожидали подобной прыти, – докладывает наш главный разведчик.

– То есть, – с ходу вклиниваюсь в разговор, – без груза, что ли?

– Да, его они где-то уже сбросили. Или кому-то передали.

– И что сказали языки? – это уже Долотов интересуется.

– Ничего. Не было их. Дрались отчаянно, а последние двое, даже обезноженные и обезрученные нашими снайперами, подорвали себя гранатами.

Фигасе… Стало быть, и среди этих деятелей есть столь же безбашенные парни. Неприятный сюрприз!

– Они постоянно пёрли на прорыв – отступать не пробовали даже.

– Значит, – подводит итог Олег Филатов, наша главная научная голова, – рвануть должно уже очень скоро. Если ещё не жахнуло.

Да, это теперь и мне понятно… Не хотели диверсанты отступать туда, где скоро начнёт свирепствовать смерть, которую они же сами и принесли.

– Стало быть, – снова беру слово, – у них с собою вакцины не имелось?

Олег качает головой.

– Сомневаюсь, что она там вообще у кого-то была. В таких хранилищах никогда не содержат вместе яд и лекарство – так не принято. А судя по тому, что вторая группа несла на запад ещё несколько доз, производство вакцины и там не налажено. Им требовались образцы того, что скоро должно полыхнуть. Допускаю, что не только у нас. Да и слишком странно выглядело бы столь быстрое появление лекарства. Нет, эпидемия должна разрастись, принять угрожающие масштабы, и вот тогда!

Как он может столь спокойно рассуждать о таких вещах? Да, мы тут все не пряничные мальчики, но даже меня повело…

– И что теперь? – вопросительно смотрит на него Демидыч.

– Мы работаем. Образец заразы у нас имеется, кое-какие положительные сдвиги уже наметились, но говорить об успехе пока рано.

– И что? Будем сидеть и ждать?

Научник пожимает плечами.

– Образцы возбудителя мы своевременно получили, специалисты с ними работают, кое-какие результаты уже есть, но говорить о пригодном для массового применения препарате пока рано. Ну, мы же не специализированный НИИ по особо опасным инфекциям!

Вот тут он явно скромничает! Уж кого-кого, а специалистов подобного направления у нас хватает! Разве что в Кирове, говорят, такие мастера ещё есть – так у наших практический опыт о-го-го какой!

– Мы направили образцы вируса и в другие места, – словно подслушав мои мысли, продолжает Филатов. – Не хочу произносить возвышенные слова, но сделано действительно всё возможное.

На этой оптимистической ноте наш разговор и завершился.

А вот куда как менее вдохновляющие вещи сообщил мне Озеров. Ну, это уже по традиции, наверное. Через пару дней он зазвал меня на чашку чая и с ходу огорошил.

– Не просто так у этих гавриков всё получилось. И дрались они столь отчаянно тоже не за красивые глазки.

– Были помощники?

– Ты про «новых викингов» слышал?

Э-м-м…

Это уж совершенные беспредельщики, даже учитывая нашу странную репутацию. Так они и на нашем фоне выделяются – а это, сами понимаете, как-то ещё заработать надобно! Мы-то специально про себя всякие страшилки придумываем, а вот им так и изобретать ничего не нужно. «Слава», так сказать, сама за себя говорит.

Это образование создалось как-то стихийно – из всякого отребья. Дезертиры из различных армий всяких там «гордых, но свободных» микрогосударств. Костяк в своё время составил батальон военной полиции Финляндии (вот уж от кого не ожидали), пополнивший парк бандформирования тремя десятками военных джипов с пулемётами и автоматическими гранатометами. Ну, и боеприпасов они хапнули изрядно, хватило надолго. Военная полиция… они сопровождали воинские колонны в места расположения складов. Знали много и не преминули эти знания использовать.

А уж потом к ним прибилось дофига всякой швали. Правда, какой-то отбор всё же присутствовал – они принимали к себе исключительно «северных витязей». То есть прибалтов, шведов и так далее. Всем прочим сразу же указывали на дверь, и некоторым даже удавалось до неё добраться… К чести финнов, они туда не шли, пресловутый батальон военной полиции остался единственным исключением.

Промышляли они… проще сказать, чем они не промышляли. Даже работорговлей, не говоря уже о прочих «шалостях». Периодически нанимались на службу к различным князькам, не упуская возможности содрать с нанимателя побольше.

Козырем «новых викингов» была мобильность – автотранспорта у них хватало. Имелось и топливо – они получали его откуда-то с севера. По слухам, от норвежцев. Иногда они им даже приторговывали.

Банда наваливалась с разных сторон, ведя огонь из всего, что могло стрелять. На плохо организованных ополченцев это действовало удручающе – боя они обычно не выдерживали. Правда, получив основательно по зубам, «северные витязи», как правило, зарекались совать свой нос туда, где недавно огребли.

– Эта шобла вполне официально состояла на службе у каких-то там караванщиков из вятских краёв. Данные умники как-то законтачились с северянами и таскали к ним свои грузы. Вот и наняли этих… – крутит Витька пальцами в воздухе. – Так что через блоки они проходили вполне свободно.

Торгаши! Мать их, за барыш душу продадут самому чёрту!

По некоторым сведениям, подземные сидельцы передали груз именно им. Потому отходящую группу так быстро и обнаружили. И бой произошёл всего в пяти километрах от места встречи! Видать, надеялись злодеюки, что рванут к ним на помощь контрагенты. Увы, у тех нашлись более важные дела. И теперь во весь рост встал вопрос – куда отправились данные «товарищи»?

– По своей линии мы инфу сбросили, кого надо предупредили. Радиограммы ещё утром ушли. По нашим сведениям, их около ста человек, такой отряд тормознуть – задачка не из простых.

– От меня-то что нужно?

– У вас ведь выход в те края запланирован?

– Да, есть договорённость с рядом торговцев, мы уже и отряд формировать начали. Осталось только с транспортниками вопрос утрясти.

– С вами пойдёт броня – две БМП. И отряд прикрытия – человек двадцать. Не в составе колонны, а так рядышком… На всякий случай.

Пожимаю плечами. Витька, как обычно, что-то недоговаривает. Стало быть, причина у него есть и веская, от меня он редко что-то скрывает.

– Да нет же! Именно что на всякий случай! – заметив мою реакцию, раскрывает перед лицом ладони особист. – Вот не верю я в то, что эти отморозки оттуда все ушли. Что-то мне подсказывает, а сформулировать конкретно не могу. А тут – такая цель! Караван «химиков»! Явно же не какую-то мелочь понесёте, ведь так?

Так. Здесь он прав, караваны наши – лакомая цель для любого бандюгана. Зубастая и опасная, но какая вкусная.

– Лады, – соглашаюсь я. – Но вот уж общее руководство…

– На тебе, базара нет! Но связь – каждые четыре часа, даже ночью!

Ох, чует он что-то… такие меры предосторожности… Да, броня одного только топлива сожрёт – мама дорогая! Но на это пошли. Значит, аргументы у Озерова крайне серьёзные.

Три дня прошли в беготне, утрясании всевозможных несостыковок и прочей суете. Наконец дата выхода назначена, можно отдохнуть.

Котища обрадовано урчит, устраиваясь у меня в ногах. Она точно вознамерилась сладко выспаться и никуда меня не отпускать раньше собственного пробуждения.

Подъём! Быстрый перекус, короткие сборы, проверка оружия и за спиной лязгает замок. Василиса уже сидит на улице и провожает меня внимательным взглядом.

Никаких задержек не случилось, и наш караван – три джипа и два грузовика – выходит за линию блокпостов.

– «Соболь» – «Нитке», – оживает гарнитура радиостанции.

– На связи «Соболь».

– Ждём вас на отметке «шесть».

– Понял.

– Конец связи.

Понятно, это то самое прикрытие. Вышли заранее и ждут нас. Разумно, ведь исключить наличие чужих глаз даже среди нас до конца мы не можем. Витя-Витя, решил использовать нас в качестве приманки? Увидит вражеский агент столь мощное сопровождения – боя не будет. А так обычный караван, ничего особенного. Можно рискнуть.

Первый день пути никаких неожиданностей не принёс. На ночлег остановились около блокпоста, который охраняли хорошо нам знакомые местные жители. У нас с ними дружба давняя, ходим тут часто, и с ребятами отношения вполне приятельские. Так что и на огонёк к нам кое-кто зашёл, да и вообще…

Второй день. Вот тут некоторый напряг уже появился – чуть в стороне от дороги обнаружился остов сгоревшего грузовика. Судя по всему, обычный караванщик, на беду решивший поехать один. Пулевые пробоины поперёк водительской двери вполне красноречиво поведали о его судьбе. Тел погибших не отыскалось, в сгоревшей машине также не удалось обнаружить ничего интересного.

Далее ехали уже с опаской, периодически высылая на разведку один из джипов с пулемётом. То ли из-за нашего воинственного вида в сочетании со всем знакомой эмблемой, то ли по иной какой причине – но никто нам на дороге не попался.

Кстати, ни разу не удалось заметить и нашего прикрытия, только по рации и общаемся. Один только раз встретились на той самой отметке «шесть». Поговорили, кое-что прикинули и снова разошлись. И всё – как в воду канули. Молодцы парни, идут тихо и незаметно.

Третий день – первый «княжеский» блокпост. Основательное сооружение из бетонных блоков с земляной обсыпкой. Рядом, в низине, постоялый двор и трактир. Расположено с умом, пулемёты поста надёжно контролируют не только дорогу, но и саму низину и все подступы к ней. Не лопух городил, явно специалист здесь обустройством занимался. На блоке, кстати, даже миномёт есть – сам видел. Его наличие, правда, стараются особо не афишировать.

Нас знают и здесь, поэтому к старшему блокпоста я иду один, в то время как караван спускается вниз, на стоянку. Тут караульная служба поставлена жёстко, в машинах можно оставить по одному человеку, остальные имеют шанс поспать в тепле и относительном уюте. Ну, и кормят здесь неплохо, хозяин трактира держит хорошего повара.

– Привет! – дружелюбно улыбается старший поста. Знаю его, это Жан, мужик лет сорока, бывший чоповец. Он тут уже давно, сам большинство построек и помогал ставить. Он не шибко разговорчивый, если что и скажет – то строго по делу.

– Здорово! – кладу на стол сумку.

Это не плата за проезд – её город производит иным образом. Просто знак уважения к старым знакомым. По мелочи, но весьма и весьма! Пара упаковок жаропонижающего, аналогичное количество обезболивающего и ещё кое-что… Здесь обычно дежурят трое – Жан, его постоянный сменщик Олаф и третий парень, которого я знаю относительно недавно. Олаф, кстати, никакой там не швед или датчанин, вполне себе русский мужик. Просто прозвище у него такое, в своё время насмотрелся всяких фильмов. Третьего зовут Костей, и я с ним пересекался всего пару раз. Вот уж кто на язык-то не сдержан… И к каждому из них у нас свой подход. Поэтому вдобавок к сумке, я выкладываю на стол ещё пару коробочек с лекарствами. Так сказать, персональная добавка к стандартному комплекту.

Присаживаюсь и пододвигаю к себе жбан с квасом – тут его варят очень даже нефигово. Мой собеседник ставит на стол тарелку с хлебом и колбасой, достаёт из шкафа пузатую бутылку. Разливает по стаканам.

– Вздрогнули!

И ещё разок. А хорошо пошло!

– Надолго к нам?

– Как обычно, – пожимаю я плечами. – Пока покупатели подойдут… ну, если ничего необычного не произойдёт, недельку побудем.

Это нормально. Под прикрытием пулемётов блокпоста да при наличии хорошей кухни любая торговля идёт куда лучше, чем на лесной поляне. Не надо постоянно озираться вокруг, держа руку около оружия. За безопасность здесь отвечают серьёзные парни, они не зевнут. Правда, какой-то выходки со стороны клиента всегда можно ожидать, но тут уж и мы не лыком шиты.

– Денёк потеснитесь? Тут у нас караван собирается, послезавтра уйдут, вот я вам их комнаты в трактире и отдам.

– Переживём как-нибудь! – отмахиваюсь я. – Чай, не в лесу спим!

Старший блокпоста кивает и снова разливает водку.

Вот за что и любим мы это место – тут люди приветливые и нелюбопытные. Не в том, разумеется, плане, что пофигисты какие-то, а просто в чужие дела нос не суют. Чем мы там торгуем, сколько и чего нам в оплату несут – никто не спрашивает. Будем мы тут неделю сидеть или месяц – им тоже всё равно, только плати.

А места тут поблизости «весёлые». Два дня ходу – и раздолье для всяких там исследователей и добытчиков. Некогда немаленький город, которому сурово не повезло в своё время. Но вкусностей там много до сих пор – вот и шарят в развалинах всякие отчаюги. Ну, и охотнички за удачливыми искателями присутствуют – без этого никак! И всем им требуется наша продукция.

Неэтично? Так на морде у клиента не написано – сам он это добыл или с трупа бывшего хозяина снял. И так может быть, и иначе. Для этого тут княжеские посты и стоят – это уже их работа, такие случаи разбирать. И они этим занимаются – у леса уже небольшое кладбище появилось. Ну, тут они в своём праве, нас подобные ситуации не касаются. А так, патрули с блока много куда ходят и порою очень даже интересную информацию приносят.

– Я вот что тебе скажу… – уже на пороге произносит Жан. – Не лучшее время ты выбрал, чтобы сюда приехать.

– Это почему же?

– Про «бурлаков» слышать приходилось?

– Обожди… – задерживаюсь я у выхода. – Это вятские, что ли? Оттуда караванщики к вам ходят?

– Угу.

– Помню, они ещё тогда у нас торговлю перебить пробовали. Не только у нас, там и другим досталось.

– Они ныне в торговле всякими лекарствами масть держат. Прочих всех… кто сам с этого рынка ушёл, а кто и не по своей воле, смекаешь?

Чего ж тут непонятного-то? Конкуренция, мать её! Всяк торгаш норовит соседу ножку подставить.

– Князья с ними стараются мир поддерживать. Да и сама Вятка через их караваны много чего толкает. А тут нате-здрасьте, ты пожаловал. Ярмарка на носу! – подчеркивает последние слова бывший чоповец.

Угу, и накануне этого торжища мы выбрасываем на рынок изрядную партию того самого товара. А кое-что – вообще только у нас есть, Вятка тут в принципе не пляшет. Цены если и не рухнут, то уж поскачут туда-сюда вполне основательно! Кто-то на этом наварит барыши, а кто-то, напротив, потеряет.

– Так мы же не на ярмарку! У нас свои клиенты есть, давние.

– А они куда с этим добром пойдут?

Жан, умница, даёт понять, что кое-что знает о нашей главной продукции. Но мужик сообразительный, понимает, что есть секреты, о которых лучше не вспоминать. Так вот, с глазу на глаз ещё можно намекнуть – но и только! И то далеко не каждому. Мне можно, мы с ним знакомцы давние, не раз уже друг друга обнюхавшие со всех сторон.

– Понял тебя, учту!

Надо будет сделать ему ещё один презент – заслужил!

Вернувшись к ребятам, кратко поясняю обстановку. Ушки на макушке – смотрим во все глаза. Ладно ещё какие-то там ошалелые бродяги и бандюки, но вот получить на голову отряд прикрытия «бурлаков» – оно нам нафиг не упирается. Понятное дело, на территории блокпоста они хулиганить не станут. Хотя, учитывая слова Жана, я бы не был настолько самоуверенным. Но не выставлять же в окна пулемёты? Не поймут…

Дождавшись времени связи, передаю группе прикрытия всю полученную информацию.

– Принято – ответствует «Нитка». – На связи постоянно, время подхода – полчаса. Продержитесь, если что? Можем и ближе подойти, но тут уже есть риск обнаружения.

– Нормально всё. Тут тоже не проходной двор вообще-то.

Следующий день – ждём. Освободились помещения в трактире, я тотчас же дал команду на заселение. И вот уже во всех комнатах, кроме той, что предназначена непосредственно для торговли, организовали оборону по всем правилам. И оружие наготове – всё, даже на машинах. Под видом профилактики мои парни постоянно торчат около них, что-то подтягивают, смазывают, перебирают. Нормальная картинка! Особенно на первый взгляд.

Тихо. Обычная жизнь небольшого торжища при блоке. Можно прийти, поесть, поспать и помыться. Что-то продать или купить. Да, не рынок. И цены тут не такие привлекательные. Зато удобно, не надобно до города топать. Полсотни вёрст, между прочим.

Утром следующего дня «Нитка» передала мне послание от Витьки. Зашифрованное нашим личным кодом. Верчу в руках бумажку, и на душе отчего-то очень хреново. Водки, что ли, пойти тяпнуть? Так Жан сменился, а Олаф со мной пить не станет. Он вообще ни с кем не пьёт – трезвенник. Типа моральные устои не позволяют. А что на самом деле – иди гадай! Он, кстати, вполне серьёзный мужик – выслал патрули сразу во все стороны. Тоже, видать, что-то знает. Или чует.

Ладно, делать нечего. Вчитываюсь в лаконичные строки и чувствую, как откуда-то снизу подкатывается к горлу комок. Противный такой, склизкий и холодный. «Согласно полученным сведениям, в Волго-Вятском регионе отмечены вспышки неизвестного заболевания. На типичные инфекционные заболевания не похоже – слишком короткий инкубационный период. Информация уточняется. В районе взорванного бункера отмечено появление неустановленной группы вооруженных людей. После перестрелки отошли в лес, унося с собою убитых и раненых. Примите все возможные меры предосторожности, вплоть до внепланового сворачивания экспедиции».

Сказать об этом Олафу? Сразу же возникнет вопрос – откуда инфа? То, что в караване есть радиосвязь, вполне естественно. Но никто не ожидает, что у нас имеется дальняя радиосвязь. Это наш козырь! А ведь в случае прямого вопроса, надо будет сдавать наличие сил прикрытия, ибо на машинах каравана нет антенн дальней связи – и это всем хорошо заметно.

Промолчать? И тогда могут погибнуть люди. Что делать-то?

Через час со двора вышла наша машина – мол, надобно движок опробовать. А ещё через три я стучался в дверь Олафу.

– Тут мои парни на дороге пересеклись к какими-то мужиками… По виду типа искатели, но больше на обычных бродяг машут.

– И? – собеседник никакого интереса внешне не проявляет.

– Те сказали, мол, где-то там… – неопределённо машу рукой, – зараза какая-то новая объявилась – от неё они, типа, и драпают.

– Ну, мало ли что бродяги болтают… – пожимает плечами Олаф. – Сюда завернут – расспросим.

– Так они, скорее всего, стороной наладились. Во всяком разе пошли не к нам.

– Ладно, вышлю патруль, – соглашается старший блокпоста. – И у князя поинтересуюсь, завтра туда народ поедет. За новость – спасибо!

Патруль и вправду выехал. А вот контроль на входе внезапно стал очень придирчивым – народ порою заставляли даже рубашки снимать, мол, что там у тебя. Нет ли каких язвочек? И как-то очень уж быстро всё это произошло, неожиданно, я бы сказал. Наши покупатели пришли вовремя. Поворчали на строгий досмотр, но в целом отнеслись ко всем мерам предосторожности спокойно. Стало быть, есть у людей такая необходимость.

Пошёл торг. Основных людей я ждал на следующий день. Тут калачи тёртые. Ведь, наверняка, кого-то запустили передовым, дабы всё прощупал да посмотрел. Очень даже возможно, что такой человек (или люди) тут и вовсе до нашего приезда обосновались – запал мой взор на некоторых… Но они вправе себя подстраховывать. Больших сил за ними нет, а товар должны ценный притащить.

Первый такой клиент появился к обеду второго дня. Подал условленный знак, и его сразу же препроводили прямо ко мне. Худощавый, с загорелым лицом персонаж. Потертый АК-74, видавший виды плащ, простенькая РПС[18]. Обычный искатель на первый взгляд. Филин – личность почти легендарная. Специализируется на поиске различных секретных и позаброшенных объектов. Цену ломит от души, но и отдача порою бывает ох какая вкусная!

– Привет… – опускается он на стул.

– Выпьешь? – вопрос чисто традиционный, и ответа на него я не жду – наливаю сразу.

Некоторое время мы просто потягиваем водку, заедая её вяленой рыбкой местного производства. Собеседник делает неуловимое движение – и передо мною оказывается карта. Точнее, кусок таковой.

– Отметка «два» – рекомендую посмотреть.

– Что там?

– Бывший центр связи. Официально взорван. Туда и в самом деле кое-что пришло, так что слухи имеют под собою почву. Наверху всё перемешано с землёй, и ловить там нечего. Вход вот тут, – его палец указывает точку. – Под поваленной сосной есть люк, он открыт. Ужеоткрыт.

– Ты там был?

Он кивает.

– Персонал про этот выход, по-видимому, не знал. Внутренний люк расположен в командирском туалете, под стеновой панелью, снаружи вообще незаметен. Так что, сам понимаешь, широко о нём вряд ли кого оповещали. Рекомендую отправлять туда людей с крепкими нервами.

– Они… они все там?

– Да. Никто не ушёл, даже командир там остался. Видимо, и его на этот счет не просветили своевременно. Была попытка пробить завал, но безуспешно – наверху тонны бетона и камня. Здесь проходческий щит нужен, а не их лопатки. Или полтонны взрывчатки.

Как и откуда он узнаёт подобные вещи? Ну совершенно же безбашенный тип! Работает всегда один. Случись что – там же и похоронят. Но ведь знаю его уже третий год! Живой… и бросать своё ремесло не планирует.

– Аппаратура?

– Я не спец, – пожимает плечами Филин. – Но внешне всё исправно, даже свет имеется. Ничего не включал – тут руки похитрее моих нужны.

– Сколько хочешь?

– Там, вообще-то, три этажа… и только один из них жилой. Самый маленький.

– Понятно. Чем возьмёшь?

– Вот список медикаментов, – на столе появляется бумажка. – И кило золота сверху.

Киваю – он нам недёшево обходится, но того стоит.

– Медицину Юрка отдаст, – делаю подпись на списке. – Золото за воротами, тайник номер три. Заминирован. Он на радиоуправлении, отключат через час. И ещё час он будет безопасен. Успеешь?

– Через два. И на час, этого хватит.

– Добро! – жму ему руку.

Тут надобно сделать некоторое отступление. Не каждый клиент потащит с собою на блок что-то ценное – есть риск, что может и не донести. И аналогично выносить с собою отсюдакило золота или что-то реально ценное может только очень наивный или сильно самоуверенный человек. Тут, конечно, княжьи люди за порядком бдят, но не надо забывать, откуда эти самые князья взялись и кем они были ранее. Там сильно законопослушных в прошлом людей по пальцам одной руки сосчитать можно. Да, из ворот-то ты выйдешь, а дальше? А дальше – лес. И патруль не за всем и не за всеми может уследить. Впрочем, не факт, что это плохо – патруль-то ведь княжеский…

Вот мы и делаем на подходе тайники. По несколько штук на каждого постоянного клиента. В одних он может что-то оставить для нас. В других – наша плата. Основная. Разницу мы выплачиваем тут. Тайники эти минируются, так что хапнуть плату на халяву – фиг выйдет. На том свете будешь собственную хитрожопость проклинать.

А для тех тайников, что уже нам предназначены – ходит вокруг блока наш патруль, это с княжескими оговорено. Мол, извините, но на торгах всякое бывает, мы должны подстраховываться. За это дополнительная плата есть, дабы местные не обижались таким недоверием. А заодно есть кому тайничок проверить.

Прошёл день. Скрылись за воротами наши покупатели. Не всё, кое-кто остался удачную торговлю обмыть – для этого тут все условия созданы. Даже стайка девиц нетяжёлого поведения к вечеру прибыла. Ну, это уже княжеские расстарались… у них и с этого дела доход капает.

Отправив сообщения «Нитке», спустился в общий зал и я – нельзя так уж выбиваться из образа удачливого торгаша. Тяпнул кое с кем водки, ущипнул за крутое бедро подвернувшуюся девицу, словом, старался соответствовать.

– Хорошо расторговался? – выныривает откуда-то сбоку незнакомый тип.

– Не жалуюсь… – степенно (ну, по крайней мере, мне так кажется) отвечаю ему. Должен же я соответствовать образу купца? А купец обязан быть степенным и неторопливым.

– А обмыть? – не отстает докучливый деятель. – Порядок такой!

Хрен с ним, заказываю два по сто. Водка исчезает в глотке собеседника моментально, я даже глазом моргнуть не успеваю.

– Нормально пошло! – крякает он. – А что скажешь, если я тебе кое-какую сказочку поведаю? Интересную.

Поднимаю вверх два пальца – мол, повторить! И указываю на собеседника. Пусть хоть всё проглотит, ненасытное хлебало. Так и получается. Поворачиваюсь, чтобы уйти, но вдруг сильные пальцы хватают меня за локоть.

– Куда же ты? А сказка? Тебе интересно будет!

– Ну, валяй, излагай… – присаживаюсь назад за стол.

– Да тут коротко! Был в соседних краях купчик удачливый. Как и тебя, Петром его звали. Со всеми-то он в ладу да в согласии жил, денег имел мошну немалую. И всё бы здорово, да не договорился купец с дорожными разбойниками. И затаили они на него злобу лютую. Тем паче, что Пётр этот на интересы других купцов смотрел мало. Вообще, можно сказать, внимания не обращал!

– На всех смотреть – глаза как у рака станут! – возражаю ему.

– И то верно. Однако ж, купцы те с разбойниками договорились.

Кто-то толкает наш стол, на пол, звякнув, падает пустой стакан. Мужик извиняется и, бормоча что-то под нос, отходит в сторону. Провожаю его взглядом и поворачиваюсь к собеседнику.

– И что дальше?

Молчит сказочник, только голова его вдруг начинает клониться к столу. Заснул? Не похоже. Вдруг он обрушивается на пол всем телом, и я замечаю на спине красное пятно.

– Убит… – вытирает руки тряпкой Олаф, приподнимаясь с колен. Он некоторое время осматривал тело моего недавнего собеседника, совершенно не реагируя ни на что более. – Заточкой его под лопатку кольнули – мастер работал!

– Я вот тоже как-то сразу не поверил, что он водкой поперхнулся!

Старший блокпоста мрачно на меня смотрит. Понять его можно. Убийство на подведомственной территории – это косяк, и за него спросят. С него первого. Положение двусмысленное. Есть двое собеседников – и один из них скоропостижно откинулся. Понятное дело, что второго следует допросить. Но! Я – уважаемая персона. Богатый купец со своей озверевшей от крови охраной. Убитый – сомнительная личность без роду и племени. Полтрактира видело, что убитый сам ко мне навязывался. Да и ударили его сзади, чего я уж никак сотворить не мог. С одной стороны, вопросов ко мне нет да и быть не должно. А с другой, кого ещё спрашивать-то? Есть определённый порядок и он должен быть соблюдён!

– Вы тут как долго ещё быть собираетесь? – интересуется Олаф.

– Послезавтра назад собирались. А что?

– Денек ещё сверх того задержитесь? Трактирщик денег за это не возьмет!

– Зачем?

– От князя должен человек прибыть… ну, порядок такой, ежели кого тут кончат.

Что-то я про такие вещи не слыхал! Правда, раньше при нас тут никого и не резали.

– Не вопрос! А трактирщик-то про это знает?

– Узнает!

Что ж, раз такое дело – обождём.

И снова день – и опять различный народ в двери стучит. Воспользовавшись передышкой, подбиваю краткий итог. Большинство привезённого товара уже распродано и обменяно. В город ушла ценная информация, которую мы получили от наших контрагентов. И неважно, что порою они приходили с пустыми руками – свой гонорар эти люди отработали иным образом. Витька был прав – что-то нехорошее затевают те самые «бурлаки». Их подозрительные шашни со всяким отребьем явно не направлены на всеобщее благосостояние. А вот на личное обогащение – так очень даже! Ладно, это уже не наша печаль. Ещё денек – и можно восвояси топать. Если бы не ожидание княжеского посланца… Пользуясь случаем, довожу эту информацию до «Нитки». Против ожидания, там её восприняли крайне серьёзно.

– Вы там аккуратнее! Поодиночке не ходите!

Они и впрямь решили, что у нас тут военные действия вскорости ожидаются? Но советом не пренебрегаю и до ребят информацию довожу в полном объёме.

– Ежели кто и в нужник собрался, так чтобы в окне напарник маячил! И ствол под рукой всем держать! Минута лишняя задержки – тревожную группу туда!

Мужики ржут.

– Что, теперь и в сортир по секундомеру ходить? На скорость, да?

День приезда посланца – с утра никого. Но от Олафа парень пришёл, попросил наши машины в дальний угол отогнать. Мол, князь когда-то ворчал на эту тему – дескать, негоже транспорт около дома ставить! Фиг с ним, отгоним, всё равно там крутой откос, сверху слезть без синяков проблематично. А то и без сломанной ноги… Тем не менее, охрану при них усиливаю.

А вот и гостенька! Нарисовались около блока несколько автомашин сразу. Нефигово, между прочим, князь где-то прибарахлился, если даже его посланцы с таким эскортом катаются!

Топает от блока посыльный, не иначе по мою душу спешит. И точно!

– Старший вас прийти просил!

Автомат оставляю – я ведь солидный купец или кто? Да и разгруз торгашу не к лицу – и его на вешалку. Парень топчется на пороге, поглядывает.

– Пошли…

Зайдя на огороженное бетонными блоками пространство, сразу же фиксирую незнакомых здоровяков с оружием. Они разбрелись по территории и внимательно поглядывают по сторонам. А вот знакомых охранников что-то не видать, хотя нет – вон там парочка стоит! Скрипит за спиною дверь – и на меня оборачиваются незнакомые люди. Пятеро, не считая Олафа. И кто из них человек князя?

– Будьте добры ваше оружие! – вежливо говорит один из них, с чёрной бородкой клинышком. Как с киноэкрана сошёл, право слово.

Это у них дознаватель такой? Ладно, не быкую, вытаскиваю из кобуры «ТТ» и кладу его на стол слева от входа. Ставлю рядом радиостанцию.

– Присаживайтесь, пожалуйста! – кивает чернобородый на стул.

Пистолет мой никто не трогает, но рядом с ним тотчас же появляется один из этой пятерки. Так, понятно, это у нас охрана.

– Слушаю вас, – опускаюсь напротив вопрошающего.

Против моего ожидания за убитого «сказочника» никто ни единого слова не сказал. А вот это уже звоночек. Разговор бродил в основном вокруг нашей деятельности. Как часто ходим, чем руководствуемся, выбирая маршрут? Ну и, разумеется, что возим?

– Дык… Всё берём! Через нас столько искателей шастает! Ну, и лекарства нам перепадают иногда, чего уж там скрывать. Ими тоже приторговываем.

– Так вам же самим не хватает!

– А! – машу рукой. – Всем и не надо, так проживут. Злее будут.

Не скажу, чтобы я их обрадовал таким заявлением. Но вопросы продолжились – и стали уже куда как конкретнее. Их интересовали наши производственные мощности. Работоспособны ли они? В каком сейчас состоянии? Есть ли источники электроэнергии? За десятую часть таких вопросов можно было уже поставить к стенке всех присутствующих. Без исключения. Ибо это уже наши секреты. И никому не советую совать в них нос! Этот князинька, он что, белены объелся?

– Простите, но я обычный купец! Таких вещей не знаю. Да и толку-то с подобных знаний? Золота за это не платят!

Условный сигнал вообще-то. Как наивны порою бывают люди! Ставишь на стол радиостанцию – народ и взаправду верит в то, что она у меня единственное средство связи. А то, что под одеждой присобачен радиомикрофон, сигнал которого неплохо принимается моими спутниками, – об этом кто подумать не давал? Да, связь это односторонняя, так всё лучше, чем никакой!

– Напрасно вы так думаете! – возражает бородач. – За некоторые знания платят! И весьма неплохо!

Меня вербуют? Этот князь? Да ладно… У местного деятеля такая вербовалка ещё не отросла.

– Простите, – вежливо усмехаюсь в ответ, – вы хотя бы теоретически представляете себе последствия такого события?

Дядя не врубается? Или попросту валяет дурака? Поможем.

– У меня имеется определённое положение в этом мире. Налаженное дело, связи в обществе, уважение со стороны ряда влиятельных фигур. И какова же должна быть плата, чтобы я разом отказался от всего этого и начал игру с чистого листа?

– Достойная, – ухмыляется бородач. – По-вашему, собственно возможность жить уже ничего не стоит? На тот свет с собой никто и ста грамм золота не уволок! Разве что зубные коронки.

Так. Это прозвучало.

– Вы мне угрожаете? Представителю Города? Ваш князь стал настолько силён, чтобы бросить такой вызов?

Именно так – Города с большой буквы. Пусть подумает.

– Город не станет вступать в войну из-за того, что князь осудит одного убийцу, – снисходительно поясняет собеседник.

– У вас есть доказательства моей вины?

– Будут, – улыбается он. – Итак? У вас ещё есть возможность покинуть это место самостоятельно. Пока есть.

Движение сзади – охранник берёт со стола мою радиостанцию и пистолет. Вот даже как…

– Как я понимаю, времени на размышления у меня нет?

– Уже нет.

– Что ж, вы не оставили мне выхода. Что вас интересует в первую очередь?

– Характер вашего груза. С кем из своих агентов вы встречались в этот раз?

А неглуп мужик! Смог, зараза, сложить два и два!

– Хм…

Наклоняю голову и чешу в лоб.

– Вы не могли бы вызвать из трактира Олега «Кардана»? Именно он отвечает за агентуру. Скажите, что я попросил его подойти. Формально он мой помощник по хозчасти, и этот вызов не будет чем-то неожиданным. Если вы чего-то опасаетесь с моей стороны, то вызвать его может и ваш человек – это нормально.

– Гуннар, – кивает охраннику бородач. – Дай-ка мне станцию!

– Да, шеф!

Закрываю глаза. Даже не так – зажмуриваюсь изо всех сил! Радиостанция, она только внешне напоминает данный агрегат. Пустая коробка с антенной. Не совсем, правда, пустая – батарея там есть. И если нажать кнопку передачи… Хрясь… Ослепительная вспышка бьёт по глазам даже сквозь закрытые веки! А резкий хлопок оглушил бы и меня, если бы я рот предварительно не открыл.

Вскакиваю! В руке уже зажат старый добрый «Ругер-22». Чпок-чпок-чпок – минус три! Чпок – сполз по стене охранник – тот, который рацию держал. А крепкий мужик был – начал как-то в себя приходить! Начал, да не успел. Теперь уже и не успеет. Интересно, это что за уникум такой? Не глухой вроде бы… слова, к нему обращенные, слышал.

Чпок – хватается за простреленное бедро Олаф. И тотчас же его правая рука повисает плетью – я мужик крайне злобный. И с хорошей памятью! Так что бегать и стрелять ты, друг ситный, будешь ещё не скоро.

Кстати, ведь тут ещё двое недостреленных осталось. Непорядок. Один – тот самый бородач. Ему-то больше всех досталось, а неча было проявлять ненужную инициативу и хватать своими грабками мою «радиостанцию»! Правда, пулю в плечо он тоже заслужил. Фиг знает, а ну, как и он какой-нибудь уникальный? Вот его пока оставим. А второй мне без надобности… Меняем магазин. А заодно и свой «ТТ» с пола подберу. Он тоже, по правде сказать, не совсем простой – снаряжён патронами с экспансивными пулями. На ближней дистанции вообще кошмарная жуткость. Руку может нахрен оторвать!

Куртку долой! Выворачиваю её наизнанку. В районе пояса, чуть выше, вшиты незаметные такие кармашки… Почти по фигуре, со стороны сразу и не углядишь. И лежат в них небольшие стальные пластинки. Точнее, что-то вроде старинного портсигара. Двухмиллиметровые стальные стеночки и немного взрывчатки между ними. Ну, и там по мелочи… всякие металлические шарики. И простейший терочный запал – только за проволочку дерни.

Я и дернул. И отправил «портсигар» в приоткрытую дверь. Хренак! Хорошо, что я её не закрыл – с петель бы снесло! Пластит – штука неподарочная. Не знаю, кто там сейчас по коридору сапогами топал, но оказаться на его месте я бы очень не хотел. Скользя по полу, улетает за угол ещё один «портсигар». Обшарив лежащих, отправляю следом ещё парочку обыкновенных гранат. И ещё три штуки выбрасываю в окно – авось и тут кто-то огребёт.

Там, впрочем, и без меня сейчас веселья хватает – снизу, со стоянки автомашин бьёт короткими очередями АГС. А двор у блока тесноват, и особых укрытий тут не имеется. Нет, казарма, разумеется, есть, но вот на стенах сейчас находиться крайне неуютно! В коридор улетает дымовая граната – подобный девайс сыскался у охранника. Подхватив под мышки бородача, выволакиваю его в коридор и пинаю дверь слева.

Тут нет никаких комнат – наверх, обвиваясь вокруг столба, идёт винтовая лестница. Здесь что-то вроде наблюдательной вышки, и в обычное время на ней никого нет. Не было и сейчас – я специально посмотрел, когда ещё по двору шли. Ну, на вышку я и сам не полезу – не самоубийца, а вот на площадку самое то. Осколки и пули сюда не достанут, а искать меня здесь вряд ли кто станет.

Прикинув хрен к носу, заскакиваю в комнату и уволакиваю наверх Олафа, на всякий случай. Подобрав с пола автомат, свою куртку и, содрав с охранника разгруз с магазинами, кидаю внутрь ещё одну гранату для верности. Да и не опознают там после взрыва никого. И дым ещё этот…

Держа наготове автомат, осторожно выглядываю наружу. Для этого пришлось пройти по лесенке несколько шагов. Во дворе… Каюсь, я не сразу его узнал. Что-то горело, весело разбрасывая по сторонам искры и клубы чёрного дыма. Прямо передо мной в черепичной крыше штабного здания зияли основательные дыры – АГС постарался, не иначе. Из окон казармы вылетали вспышки пламени – работал пулемёт. Один. И судя по звуку, ручник. А вот станковые ДШК (их тут было два) молчат, их голосов что-то совсем не слыхать. Как раз в этот момент, внизу по-видимому, перезарядили гранатомёт – и новая серия разрывов ахнула во дворе.

Блин! Вот я лопух! Наклоняюсь к вороту куртки – там запрятан микрофон.

– Здесь «Беглец»! Цел, имею двоих «языков». Нахожусь в наблюдательной башенке – не влупите туда случаем! Если приняли, дайте три очереди трассерами!

Проходит несколько томительных мгновений – и воздух распарывают три очереди. Трассера идут вверх, перечеркивая огненными струями насупившееся небо. Приняли!

– Здесь «Беглец»! Казарма, второй этаж, третье окно слева – пулемёт!

Ответ получился совсем уж неожиданным. Взвыв мотором, на гребень холма вылетает БМП. Лающий отрывистый звук скорострельной пушки на какое-то время заглушает трескотню автоматов. Хрясь! Бух! Из стены казармы летят кирпичи, и окно, откуда только что бил пулемёт, вдруг разом увеличивается вдвое! Короткая пауза, новая очередь – и трещат уже входные ворота, разбиваемые снарядами. Железные створки для них не преграда.

Внизу, под моими ногами, что-то бухает, вверх поднимаются клубы дыма, и в распахнутую дверь влетают сразу несколько человек. Ничком падаю на площадку. Рывок – и вниз улетает последний «портсигар».

Топоча ногами, по лестнице взбегает человек с гранатомётом. Короткая очередь смахивает его назад, труба «РПГ-7» грохочет по ступеньками и падает рядом с лежащим неподвижно Олафом. А автомат даёт клина. Внизу бухает, площадка подо мною трясётся, и в дыму немелодично орут сразу на несколько голосов.

Дергаю рукоятку затвора – фиг, стреляная гильза застряла в патроннике, и выбить её оттуда никак не получается. Чёрт, я всегда испытывал недоверие к американскому оружию, а в моих руках сейчас яркий представитель оного. «Бушмастер», мать его… был бы хоть шомпол, но его тут нет. Данный прибамбас носят отдельно, где-то в рюкзаке. Зато оружие весит меньше. И какой мне сейчас с этого прок? Надо было АК внизу подобрать, видел же у одного из убитых!

Отшвыриваю бесполезную железяку и, перегнувшись через край площадки, выпускаю в дым всю обойму из «Ругера» – этот работает! Почему не из «ТТ»? Так выстрелов почти не слышно, сразу и не просекут, где я. Ну, авось не просекут. Внизу, правда, кто-то вскрикнул, но в целом возни больше не слышу. Всё, патроны кончились и тут. Но это оружие я не выброшу! Привык уже… несколько лет данный пистолет мне служит – и неплохо это делает! «Ругер» за пазуху, «ТТ» занимает его место.

Что-то грохает во дворе, лестница трещит, и вся башенка ходит ходуном. Это что же там такое жахнуло-то так? А треск продолжается. Так это же шаги! Кто-то крадётся вверх по лестнице. Из-за дыма я его не вижу, правда, и он не может меня рассмотреть. Тем паче я лежу ничком. Плохая позиция, ежели этот деятель попросту лупанёт вверх из автомата – тогда будет кисло. Хоть площадка и собрана из толстых досок, пули её, скорее всего, пробьют. Ага, вместе со мной… Но в плане скрытности – плюс, лежащего почти не видно. Во дворе что-то грохает ещё раз. И почти одновременно снизу показывается голова человека. И ствол обреза помпового ружья солидного калибра, что намного хуже! Мы выстрелили почти одновременно. По спине словно ломом хренакнули со всей дури! И прицел он мне сбил – пуля из «ТТ» ударила противника в плечо. А целился-то в башку! Впрочем, это ведь была не стандартная пуля. Та просто бы прошила злодея навылет, а экспансивная развернула противника и со всего маху впечатала его раненым плечом в стену. После чего он с грохотом и матом улетел вниз.

Обрез же остался лежать на лестнице. Чем я тотчас же и воспользовался, выпалив остаток магазина вслед бывшему хозяину.

Грохот! Взрыв гранаты в коридоре – и дружный топот ног.

– Ламбада!

Блин. Пароль! Свои!

Глава 11

Сижу на крыльце – мне перевязывают спину. Гадский злодеюка ухитрился попасть в меня всего одной картечиной – но как попал! От левой лопатки аж до… словом, почти пониже спины она пропахала во мне изрядную борозду. Неглубокую, но весьма кровоточащую. И если бы не некоторые физиологические особенности моего организма (боли почти не ощущаю и переношу её намного легче обычных людей), свернулся бы я в колечко от болевого шока. Там бы он спокойненько меня и добил, да хоть бы и ногами запинал. Но есть в новом мире такая единица измерения – один «анхрен», так что я сижу сейчас на крыльце, а моего обидчика уже бросили в общую кучу. Она, кстати, весьма приличная получилась.

Тела злодеев стаскивают охранники блока – их мы обнаружили под замком в подвале казармы. Оружия, разумеется, им никто пока возвращать не стал, мало ли… Да-да, все нападавшие оказались людьми пришлыми, никому из нас не знакомыми. За небольшим исключением – четверо из них всё это время жили рядом с нами в трактире. То есть операция эта – отнюдь не случайный налёт, и спланирована явно не вчера. Да, Олаф, нам явно есть о чём поговорить. И к Вите вопросики у меня теперь есть. Хотя если бы не его прикрытие…

– Командир!

Поворачиваю голову. На моей башенке теперь наблюдатель с биноклем – он и кричит.

– Чего там?

– Машины со стороны города!

А это ещё кто пожаловал? Князь приехал? С какого рожна?

– Занять оборону! К бою! – гаркаю во всю мощь лёгких. Чёрт, не успели меня до конца перевязать… буду теперь обнажённым торсом отсвечивать. Ага, как революционный матрос – только пулемётных лент не хватает для большего сходства! Куртку жалко, её теперь только на тряпки пускать – картечь в клочья всё разодрала. Да и рубашку туда же, на ветошь.

– Там белый флаг!

Вот даже как? Хотим поговорить? Ладно, мы не против.

А вот белый флаг в руках держит мой старый знакомец – тот самый болтун Костя. Второй сменщик Жана.

– Ну, здравствуй! – киваю ему на ящик напротив. – Садись! Надеюсь, твои эстетические чувства не оскорбит вид моего голого торса? Меня, видишь ли, перевязывают.

Костя качает головой, присаживается.

– А ты, однако, остр на язык!

– Да не только на язык, у меня и руки ещё не отсохли, – киваю на кучку тел в углу двора. – Там и моих «крестников» изрядно имеется.

Медбраток хлопает меня по плечу – завершил, наконец, свою работу.

– Найдите накинуть, что ли, какую одежонку, – говорю ему. – А то у нас, вишь ли, переговоры – а я голышом! Несолидно!

– Сделаем! – кивает санитар. Собирает причиндалы и отходит в сторону.

Но нельзя сказать, что мы остались наедине – за нами внимательно наблюдают сразу трое моих ребят. Близко не подходят, но что значат десять метров для пули? Фигня.

– Их Олаф всех впустил? – кивает на покойников Костя.

– Удивлён?

– Честно? Нет. Давно от него какой-то подлянки ожидали. Он с «новыми викингами» давно в дружбе, только что в дёсны не целовался. Но вёл себя правильно, косяков за ним до сей поры не замечали. Вот меня сюда и наладили – вскрыть его связи. Ну, и прочее всё, сам понимаешь.

Понятно. Витькин коллега со стороны князя.

– Ясно. Ну а сейчас что делать будем? У меня погибшие есть – кому я за это должен спасибо сказать?

Костя лезет за пазуху – тотчас же напрягаются за его спиной мои охранники. Он выкладывает передо мною лист бумаги.

– Десять лет беспошлинного и бесплатного прохода и постоя на нашей территории. Князь только что подписал.

Неплохо.

– У меня в колонне четыре цистерны с соляркой – для вас. Два грузовика с боеприпасами – патроны к автоматам, гранаты.

– Могу тебе Олафа подарить – он жив. Не без дырок – ну, так это уже не мои проблемы. Но говорить вполне способен. Даже сейчас.

– Вот за это отдельное спасибо! Уже от меня! Грузовики и цистерны можешь не возвращать.

Опаньки… А ты, друг мой ситный, фигура немаленькая!

– Договорились! Ребята ваши, как видишь, более не под замком. Но оружие им, извини, верну только завтра утром, когда уйдём.

Костя кивает.

– И крупняк я с собой заберу – не обессудь!

– Да и хрен с ним! – отмахивается контрразведчик. – Добра этого… Хочешь, я ребятам маякну, и тебе прямо сейчас ещё и КПВ приволокут? И патронов две коробки.

– И ты что же думаешь, я откажусь? Щас! Тащи! А я тогда тебе ещё один сюрпризик сделаю.

Поднимаюсь на ноги и делаю собеседнику приглашающий жест. В комнате, где меня недавно допрашивали, ещё остро пахнет взрывчаткой. Тела отсюда вытащили, а вот пол и стены никто вытирать даже не думал. Но моего спутника такие мелочи не смущают, и по кровавым разводам на полу он топает абсолютно равнодушно.

Привязанный к стулу сидит чернобородый, рядом с ним охранник. На руке и ноге пленника видны свежие повязки – медбраток успел поработать и здесь.

Вот тут с Кости всё спокойствие разом и слетело – он аж споткнулся.

– Иди ты… Борисыч?! Охренеть.

– Знакомый?

– Не то слово! Начальник разведки «бурлаков»! Та ещё фигура, между нами-то говоря. Серьёзный дядя!

– Его махнуть на что-нибудь не хочешь? – шучу я. Да хрен я теперь его кому даже потрогать дам!

– Не по зубам… – вздыхает контрразведчик. – Князь его сразу же выпустит. Да ещё и с извинениями. Нам с «бурлаками» бодаться не с руки, вес не тот! Это уж вам куда как проще делать – репутация! Тут уже и эти толстосумы пять раз в затылке почешут, прежде чем рот раскроют. Так что, твоя добыча – ты с ним и бодайся! Вы точно утром уйдёте?

– Не переживай, долго не задержимся!

И мы не задержались – караван, здорово увеличившийся за прошедший день, вывернулся за ворота рано утром. Небольшая заминка была вызвана тем, что мы остановились у блокпоста, около приметного холма. Наших погибших не стали хоронить на общем кладбище – только сомнительной компании всяких негодяев им и не хватало! Нет уж, для своих парней мы выбрали место получше. Опущены в землю гробы, прозвучал троекратный внушительный залп – бабахнули даже тяжёлые пулемёты на машинах. Сказали веское слово и пушки на БМП. Прятаться уже не от кого, назад мы идём все вместе.

– Мало нас… – сжимаю в опущенной руке кепи.

Снизу смотрят на меня несколько десятков внимательных глаз. Я стою на башне боевой машины.

– Мало… И все мы друг друга знаем не первый день. Сколько уже прошли вместе? И не упомнишь ведь! Кто-то кому-то руку вовремя подал, подсадил куда-то вовремя – такое не забудешь! И вот протягиваешь руку, а там нет никого! Был товарищ – и не стало. И стоишь, думаешь, а не моя ли в том вина? Ведь протяни руку чуть раньше, глядишь, и не повисла бы она в воздухе.

Молчат ребята.

– Так будем этот момент помнить! И делать всё для того, чтобы протянутая рука не повисала в воздухе!

Невеликий я мастер речи говорить. Но ребята, похоже, одобрили.

Рычат моторы, выруливает на дорогу броня, занимая своё место в колонне. Вытягивается вдоль дороги цепочка машин. Всё – идём домой!

Этот день прошли одним махом – только кусты вдоль дороги мелькали. Встали лагерем в знакомом месте, но округу всё едино обшарили. И не зря – нашлись недавние следы чьей-то ночёвки. Относительно свежие, день-два. Кто уж тут дрых… вполне возможно, что кто-то совершенно нейтральный (хотя где тут сейчас такого найдешь). Так что посты мы выставили усиленные. И только после этого я заваливаюсь спать. А вот пробуждение получилось скомканным – меня весьма немилосердно пихнули в бок.

– Какого?

– Тихо, командир.

– Что там?

– Колонна идёт.

– Чья?

– Да хрен его знает.

Веселая, однако, побудка.

Дорога тут идёт зигзагами, выпрямляясь только перед поляной. Колонна, подходящая сейчас к нам, двигается слева. Есть шанс, что они вообще пройдут мимо, не завернув на стоянку. Поэтому мы молчим, никак не выдавая своего присутствия.

Выглядывая из-за кустов, пытаюсь посчитать машины. Выходит плоховато, они то и дело исчезают за неровностями местности. Получается штук восемь-десять – преимущественно джипы, грузовик только один. Кто такие, фиг разберёшь.

Ладно, если они мимо нас топают, то и хрен с ними. Мы не средневековые разбойники, чтобы, очертя голову, лезть в драку с первым встречным. Или это делали пресловутые рыцари? Да какая, в принципе, разница – нам лишнее бодалово ни к чему. Эти прохожие нам ничего плохого не сделали, так что и у нас нет повода их задирать.

– Передать по колонне – огня не открывать! Пропускаем этих.

Замерли в кустах приземистые силуэты бронемашин, притаились за турелями пулемётчики. Только дай команду – и хлестнёт по проезжим свинцовый град, ударят пушки бронетехники. Но будет и ответный огонь. И что, снова мне говорить речь, стоя над могилами своих боевых товарищей?

Проходят мимо автомашины, молчат наши пулемёты. Вот и последний стоп-сигнал растаял в предрассветной мгле. Кто это был? Да в принципе кто угодно мог тут проехать. Дорога не куплена. Вот дойдут до блокпоста – там пусть с ними и разбираются. Не наша территория, не нам тут и порядки устанавливать.

– Отбой тревоги! Постам наблюдать, всем прочим – отдых!

Хоть пару часов ещё поспим.

На этот раз никто под бок больше не пихал, за ногу не тянул, да и вообще сон оказался крепким. Так что вскакиваю бодрячком, даже настроение с утра относительно нормальное. Уже потянуло дымком, повара завтрак готовят. И это не может не радовать! Гречневая каша с вяленым мясом – а, что, очень даже поутру нефигово! Звякает металл около машин – предстартовая проверка техники. Щелкают затворы – народ проверяет оружие. Обычная картина. Привычная и какая-то даже будничная.

– Выход через сорок минут! Проверить оружие!

И так все это делают, но я командир или кто?

Заглядываю по пути к нашему пленнику. Тот уже малость пришёл в себя, но говорить пока не хочет – сидит в углу кузова как сыч. Да и фиг с тобой, золотая рыбка, можешь и дальше выпендриваться. Вот передам тебя Озерову, враз спесь-то и слетит.

И снова бежит под колёсами пыльная лента дороги. Скоро уже дом. Прыгнет навстречу обрадованная Василиса. Эх, мне бы совсем в другую сторону сейчас машину повернуть! Там тоже есть, кому меня встретить! Мечты… Треск выстрелов возвращает меня к реальности. Где-то совсем рядом, за поворотом дороги.

– Вариант раз! – хватаю я микрофон. – «Подкова»!

Минута, другая – и на дороге пусто, только пыль ещё кружится в воздухе. Обхватили наши машины дорогу подковой, выставив в её направлении настороженные стволы пулемётов. А грузовики с припасами оттянуты подальше, не их дело маячить в зоне перестрелки. Манёвр привычный, не раз уже отрепетированный. А перестрелка не утихает, постепенно смещаясь в нашу сторону. Что ж, вот сейчас и посмотрим, кто это там такой шумный.

Ревя мотором, выметается из-за поворота джип. Старый добрый «Тигр», ещё милицейский вариант. Вон даже синяя полоса видна на светло-сером борту. Здрасьте, я ваша тётя! Откуда тут у нас полиция взялась? Машина прёт со всей дури, водитель выжимает из движка всё возможное. Черти там ему на хвост сели?

Нет, нечистый тут ни при чём. Из облака пыли выкатывается угловатое сооружение, тоже когда-то бывшее джипом. Таранная решётка, пулемётная башенка – это уже конкретный боевой агрегат. Ни разу не торговец – им столько лишнего железа таскать нет надобности. Во весь капот нанесена эмблема – кузнечная кувалда нехилого размера. Пресловутый «молот Тора». Прошу любить и жаловать – «новые викинги»! Это их опознавательные знаки. А следом за «боевой колесницей северных витязей» появляется очередной такой же аппарат. Надо полагать, позади прёт ещё один. Стандартное для них построение – боевая тройка. Третьим в этой команде обычно идёт грузовик – для сбора трофеев. Первые два расстреливают жертву, а экипаж третьего её потрошит. Значит, ещё где-то прёт основная колонна – туда потом свозят добычу. А такие вот тройки шастают по округе, обдирая всех встречных. Живых обычно не оставляют – лишние свидетели «викингам» ни к чему. Так что судьба пассажиров «Тигра» ожидает невесёлая.

Да, он легче, оттого и уходит быстрее. Но его никто и не станет догонять – пуля летит быстрее. Вот выйдут преследователи на дистанцию прямого выстрела – и шандец бегунам… Дальше-то дорога относительно прямая, таких петель и поворотов, как перед нами, больше нет. Надо полагать, водитель джипа это понимает тоже. Машина притормаживает, и из водительской двери выкатывается в пыль фигурка человека. С гранатомётом в руках. Обычная «Аглень», насколько я могу отсюда разглядеть. Хлопает дверь, и «Тигр» рвёт с места. А геройский мужик вообще-то! Если ему сильно повезёт, то одного «викинга» он тормознёт. Может быть, даже подобьёт. Но и всё – парня попросту изрешетят с дальней дистанции из пулемётов. Грузовик «северных витязей» тоже вооружён. А потом догонят и джип. Пулей догонят.

«Викинги» стрелка видят, и обе «колесницы» расходятся в стороны, затрудняя стрелку прицеливание. Сразу же с дальней дистанции начинают работать пулемёты, прижимая отчаюгу к земле.

– «Коробочкам»! Тормознуть «викингов»!

Гулкий лай автоматических пушек. Ближний ко мне агрегат вдруг встаёт на капот – прямо под колесами у него мелькает тусклая вспышка. С грохотом всё сооружение заваливается на бок. Второй же, не снижая скорости, вламывается прямо в лес. Надо думать, у водителя внезапно появились какие-то проблемы. Фатальные. А от грузовика буквально щепки летят – по нему отработали сразу из трех-четырёх пулемётов. Не завидую я трофейщикам «викингов», не собрать им добычу.

– Зачистить там всё! Подобрать уцелевшее вооружение. Ну и вообще посмотрите… – отпускаю микрофон и наклоняюсь к водителю. – Поедем проведаем этого безбашенного стрелка. Что за личность такая интересная?

За «Тигра» я не беспокоюсь – его-то в любом случае не пропустят.

А малость обалдевший стрелок уже поднялся из травы. Подфартило мужику, небось уже и отходную прочесть успел.

Не доезжая нескольких метров, водитель притормаживает, и я выскакиваю наружу.

– Ну, здорово, воин! Гранатомёт-то опусти, ладно? Я, как видишь, не воевать с тобой приехал.

Передо мной стоит дядька лет сорока, наголо бритый. На щеке свежий шрам, видать, неудачно приземлился. Глаза серые, настороженные. На поясе кобура с пистолетом, за спиной АК-74. Неподалёку от него лежит «Аглень», но видно, что он готов её тотчас же подхватить. По тому, как он быстро прикинул расстановку сил, куда и как при необходимости можно отпрыгнуть, понимаю, что передо мной далеко не новичок.

– Мир, мужик! – показываю раскрытые ладони. – Не знаю, что там у тебя с «викингами» за тёрки, но как-то вот вышло, что мы с ними тоже не дружим. Так что поводов собачиться у нас вроде бы быть не должно.

Отпустило его, как-то слегка расслабился. Но не до конца, руки, вон, подрагивают чуток.

– Александр. Но чаще Франтом зовут, – наконец выдавливает он из себя несколько слов. – Мне в Старопетровск нужно. Срочно. Времени совсем нет.

– Ну надо же! Так и мы туда направляемся, вместе поедем, коли не возражаешь. А что за дело-то там такое срочное?

– Мне «химиков» увидеть надо.

Ага! Моя «фирменная» куртка со всеми положенными знаками на ней, разодранная картечью в клочья, сейчас исполняет роль тряпки для протирки чьего-то движка. А на мне надета обыкновенная тёмно-зелёная полувоенная штормовка, в которых ныне кто только не шастает.

– Ну, раз такое дело… – отступаю в сторону, выставляя на обозрение собеседника борт автомобиля с выписанной на нём эмблемой. – Ты их увидел!

И вот тут его реально пробило, аж вспотел.

– Тебе надо-то там кого?

– «Беглец» мне нужен, знаешь такого?

– Хм… – осматриваюсь по сторонам. – Где-то видел, тут же был!

И в этот момент в машине хрипит рация.

– «Девятка» – «Беглецу»!

Подхватываю микрофон.

– Тут я!

– «Тигра» тормознули, там девка какая-то очумелая сидит. Заперлась, пистолетом машет. Чего делать-то с ней?

Франт буквально прыгает к машине.

– Рацию ей дай, – говорю в микрофон. – Тута есть желающий с ней поговорить.

– Дай… – ворчит мой собеседник. – Как ей дать-то, когда она чуть не в каждого стрельнуть готова? Эй! Мадам, тьфу, мадемуазель… или как там тебя? Поговорить с тобой хотят! Бойницу приоткрой, говорю, на вот рацию!

Поворачиваюсь к мужику и протягиваю ему микрофон.

– Держи, общайся.

– Лена! – кричит он в микрофон. – Лена, это Франт! Не стреляй, здесь свои! Слышишь меня? Не стреляй!

– Саша? – неуверенно произносят на том конце. – Ты цел!

– Я к тебе сейчас приду! – кричит он и поворачивается.

– Мужик, ты спринтер? – интересуюсь я. – Тут почти полверсты бежать, упреешь! Садись, раз такое дело, подвезу.

Уже в дороге он поворачивается ко мне.

– Ты «Беглец»?

Утвердительно киваю.

– Тогда у меня к тебе дело. Точнее, не у меня, я тут так… У Лены. Она тебе всё объяснит.

– Надеюсь, пистолетом в морду тыкать при этом не станет?

И вот тут он впервые улыбается. Странно выглядит улыбка на закопчённом и окровавленном лице.

– Нет. Она у нас человек мирный.

«Мирный человек» сжалась в комочек внутри салона «Тигра». Как я уже упоминал, это машина ещё первой, «милицейской» модификации – СМП-1. На борту даже осталась синяя полоса, поверх которой нанесены эмблемы «викингов». Заметив мой вопросительный взгляд, Франт поясняет: «Трофей!»

Ну, трофей – это серьёзно, тем более такой. «Северные витязи» к своей технике относятся очень ревниво, и отобрать у них автомашину – это нанести им серьёзнейшее оскорбление. Понятно теперь, с какого бодуна они так за этой парочкой гнались.

При ближайшем рассмотрении девушка оказалась маленькой, худенькой и рыжеволосой. Большая, не по росту куртка (явно с чужого плеча) скрывает всё остальное. Увидев товарища, она взвизгнула, бросила пистолет и выскочила из машины ему навстречу. При этом она ухитрилась спотыкнуться, и Александру пришлось её подхватывать.

– Знакомься, Лена, это «Беглец»!

– Правда? – она распахивает свои голубые глаза.

Рыжая да ещё и голубоглазая – «смерть ухажёрам», как говорили у нас в молодости.

– С утра во всяком случае им был… – подтверждаю я. – Нового вроде бы не назначили пока. Вы как, в своей машине дальше ехать собираетесь или к нам переберётесь? Водителя-то мы сюда найдём.

– Она глушак ухитрилась оторвать, – снисходительно поясняет «девятка» – старший нашего арьергарда Олег Фролов. – Уже через пару вёрст тут внутри все оглохнут. Проще на буксир этот агрегат взять. А на стоянке присобачим как-нибудь.

Возражений это не вызвало, особых пожитков забирать из «Тигра» не пришлось, и новые попутчики перебрались ко мне в машину. А парочку раненых, которые тоже оказались в салоне автомашины, мы перенесли в свои машины. И через полчаса, пополнив свои ряды ещё двумя автомобилями (живописно продырявленным в разных местах «викинговским» грузовиком и относительно целым джипом), колонна тронулась дальше.

Покачиваясь на ухабах, я выслушивал сбивчивую речь рыжеволосой. Вопрос ко мне действительно имелся, да какой! Начнём с того, что та самая зараза (а, судя по симптомам, это была именно она), которую выволокли на свет из проклятого бункера, все-таки себя проявила. Причём сразу в нескольких местах! И почти одновременно с этим, только чуть-чуть позже пресловутые «бурлаки» взялись обеспечить местное население лекарством от неё. Воля ваша, но подобная «оперативность» мне совсем не понравилась. От неё за версту разило какой-то хитрожопостью. Ну, откуда у них лекарство, если сама эта гадость вынырнула из хранилища не так уж давно? Разве что от хозяев бункера? Интересно, а у них-то самих она есть?

Прикинув то и это, прихожу к выводу, что жадные торгаши всё же поторопились. Или что-то недодумали – слишком рано и очень уж согласованно вспыхнула эпидемия. А так не бывает! В природе, в смысле, не бывает. А вот если человек такую гадость спланирует, вполне возможны и не такие совпадения!

Елена, оказавшаяся ко всему прочему ещё и вирусологом, подтверждает мои догадки. Да, эпидемия вполне рукотворна. Её в сопровождении охраны (тот самый Франт) и направили в Старопетровск. Всё же образцы в Вятке получили позже, чем они попали к нам. И возможно, именно по этой причине наши успели раньше.

– По рации передали – есть первые партии лекарства! Ну, мы схватили ноги в руки – и к вам!

Ага, вот только болтать об этом надо было меньше. Но, глядя на девушку, понимаю, что растолковывать прописные истины сейчас – пустая трата времени. Ладно, допустим, не она сболтнула, так наверняка кто-то другой эмоций не сдержал. Итог – караван попал в засаду, а два кило золота – в руки «викингов». Еле удалось уйти им двоим. Охренеть, какое счастье! Ладно, доберёмся до города… там посмотрим. А попутно я пожалел, что всадил в чернобородого только две пули – у него ведь ещё одна рука и одна нога имелись! Целенькие… Ох, не просто так напали эти деятели на блокпост, не просто так! Как-то очень согласованно всё это вдруг произошло! Может, сходить и исправить досадное упущение? Говорить-то он при таком раскладе сможет! Я ж всё-таки ему не в глотку свинец засажу? Увы, нельзя. Не поймут меня, тот же Витька первым у виска пальцем покрутит.

Глава 12

Прибыв в город, я сдал пленника и попутчиков Озерову и погрузился с головою в текущие дела, коих накопилось… мама дорогая! И чего только не свалилось на мою голову! А тут ещё и руководство потребовало детального отчета – только что в лицах им всю картинку не представлял. Так что на третий день разве что не гавкал на окружающих. Моя мысль свирепо наехать на Витьку куда-то испарилась за недостатком времени и избытком эмоций.

Прихожу утром на службу и некоторое время просто собираюсь с мыслями.

– Командир, тут к нам клиент.

– А сами вы здесь просто так штаны протираете? – нелюбезно рычу в ответ.

– Да вопрос у него… серьёзный дюже!

Господи, ну кого ещё принесло по мою душу именно сегодня?!

В «переговорной» тихо гудит в углу стерилизатор воздуха, оттого здесь и дышится как-то по-особенному. Такие приборы у нас теперь много где установлены – нужда заставила! У стола сидят двое – относительно молодой паренёк (проводник, скорее всего) и худощавый дядька средних лет. Клиент, надо полагать. После некоторых событий мы ужесточили политику доступа посторонних – теперь за линию блокпостов их могут сопровождать только проверенные нами проводники. Они и их товарищи-носильщики таскают также и весь товар. Клиент ныне топает налегке – только с золотом. Неча чужакам глазеть на город. С какой бы толпою ты ни припёрся, она будет ждать тебя снаружи. Исключения – только для своих. Или для тех, кому мы доверяем. Клиент к их числу не относился.

– Слушаю вас, – с порога беру быка за рога.

– Добрый день! – старается мужик быть вежливым.

– И вам не хворать… Мой помощник сказал, что у вас важное дело. Какое же?

– Позвольте представиться. Моё имя Альфред Камински. С кем имею дело?

– Меня тут знают как «Беглеца». И этого вполне достаточно. Какое поселение вы представляете, мистер Камински?

Мужик трёт подбородок. Волнуется?

– Я… мы прибыли издалека. Отсюда около трехсот километров. Ранее наш посёлок… э-э-э… ну, наша община, с вами напрямую дела не имел. Мы приобретали вашу продукцию через посредников.

Пожимаю плечами.

– Могли бы и дальше так же поступать.

– Ну, во-первых, это невыгодно. Во-вторых, наши посредники повели себя… ну, не совсем по-джентльменски.

– Денег слишком много запросили?

Камински кивает.

– И это тоже. Но есть и другая причина. У нас вспыхнула эпидемия неизвестной болезни. Я сомневаюсь, что они знают, какое именно лекарство нам требуется. Это же не медики – обычные торговцы.

– Ну, я-то тем более этого знать не могу!

– У меня есть описание, ваши специалисты могли бы его изучить. Возможно, вы уже сталкивались с чем-то похожим.

– Давайте! – уж что-что, а эту бумагу наши медбратки прочтут самым внимательным образом. Подобные сведения многого стоят!

На стол ложится пластиковая папка. Запечатанная в прозрачный конверт со штампом карантинного поста. И каждый листок убран в отдельный запаянный прозрачный пакетик. То есть содержимое пакета опасности не представляет.

– Я передам это в лабораторию. Ответа вам придётся обождать снаружи – там есть специальный лагерь для торговцев и клиентов. Проводник знает.

Встаю, показывая, что аудиенция закончена. Мужик тоже поднимается на ноги, коротко кивает и направляется к двери. И чего в нём необычного-то нашли? Обычный торгаш… Высказываю это вошедшему в комнату Володьке. Мол, подобные переговоры вполне кто-то другой мог провести!

– А ты его не узнал?

Оборачиваюсь. Позади меня стоит наш лесовик-разведчик Мишка Фирсов.

– Вот, знаешь, как-то и не припомню, где же это нас друг другу представляли!

– Ну, да, – кивает он. – Ты тогда, верно, его видеть не мог. Он ведь поверху шарился, а ты внизу ползал.

– Где же это?

– А в той самой деревеньке! Ведь это он этим отрядом командовал! Ну, когда они контейнер тащили!

Стоп.

– Озеров в курсе?

– Да, ему уже сообщили. За этим деятелем в пять глаз глядят!

Ладно, особисты у нас свой хлеб не зазря жрут, а вот у меня тоже задачка теперь имеется. Краткий анализ папки, которую притащил этот визитёр, показал – эпидемия у нас и в посёлке клиента вызвана одними и теми же причинами.

– Его люди крайне осторожны. Никаких разговоров на людях не ведут, держатся подчёркнуто дружелюбно. Но благодаря установленным в их помещениях микрофонам, нам удалось частично выяснить, что же там произошло, – докладывает Озеров на совете.

На стену проецируется карта.

– Вот он, – указывает на отметку особист. – «Долина цветов» – сверхсовременный центр по разработке всевозможных «радостей». Ну, и заодно противоядий от собственной продукции. И, кроме того, штаб-квартира концерна «Байофарм текнолоджис».

В помещении возникает шум.

– Вот именно! – кивает Витька. – Того самого, что и здесь заправлял.

Вот это здрасьте…

– По неустановленным причинам в помещении правления концерна произошёл нештатный выброс неизвестной субстанции. Пострадало около двадцати человек – практически всё руководство, включая первых лиц. Помещения были тотчас же изолированы, персонал эвакуирован, и здание подожгли со всех сторон. Но поздно, вирус уже вырвался наружу. А поскольку в сгоревшем комплексе находилось практически всё опытное производство, все лаборатории и склады готовых препаратов… – докладчик разводит руками. – Короче, толстый северный лис там порезвился вовсю. И до сих пор ещё не затих.

– Количество пострадавших на сегодняшний день?

– В момент отъезда группы Камински их насчитывалось более десяти тысяч. В основном сотрудники концерна, их семьи и охрана. Всех подневольных рабочих – а их там было несколько тысяч, попросту выгнали за территорию поселка и бросили. Что стало с ними, неизвестно, – это уже Олег Филатов.

Наш главный научник пытается говорить кратко и без эмоций. Выходит это у него не очень.

– Природа обоих вирусов – у нас и в «Долине цветов» – несомненно одна и та же. Они произошли из одного источника.

– Угу, – киваю я. – Сам же Камински туда его и доставил, из того самого бункера.

– Да, – кивает Озеров. – А сейчас пришёл за лекарством к тем, кого хотели убить его хозяева.

– Как я понял, – наклоняет набок голову Демидыч, – основные заправилы этого гадюшника уже в полной мере огребли за свои художества?

– Ну, конкретных подробностей мы не знаем, – пожимает плечами особист. – Кто-то из третьестепенных мог и уцелеть. Распространение эпидемии пока ограничено, всё же «Долина цветов» строилась с учётом определённых требований. Не все там были самоуверенными болванами, хватало и серьёзных специалистов. Попытки побега и прорыва карантина пока успешно пресекаются, в основном огнём на поражение и огнемётами.

– А что у нас?

Филатов откашливается.

– Тут всё плохо. Эпидемия вспыхнула сразу в нескольких местах. Медики не справляются, установить карантин должным образом пока не получилось. Слишком велики расстояния! Да и специалистов мало… Мы даже не можем назвать точного количества пострадавших, да и приблизительного не можем! Ещё и границы распространения толком не определены, чего уж там говорить.

– А с лекарством как дело обстоит?

– Тут лучше. Удалось создать, правда, буквально вчера! Лабораторные испытания подтвердили эффективность, так что лекарство у нас есть. Уже есть. А учитывая производственные и исследовательские возможности Вятки… ну, вы сами понимаете. Получив первую партию, они смогут произвести нужное количество доз. Да и усовершенствовать полученный результат им вполне по силам.

– То есть, – резюмирует итог совещания Демидыч, – мы можем уже отправить первую партию?

– Можем.

И вот я сижу в «переговорной». На столе передо мной лежит небольшой тёмно-серый металлический ящик. В нём плоды трудов наших специалистов. Смотрю на него, и мне кажется, что на боковых поверхностях ящика проступают пятна крови. Тех, кто погиб за то, чтобы наши научники могли сейчас уложить внутрь ампулы с прозрачной жидкостью. Той, что спасёт сотни и тысячи людей. Людей, которых я не знаю и никогда, наверное, не увижу. Да никто из них даже не задастся вопросом о происхождении драгоценного лекарства. Для всех – его придумали в Вятке. Именно вятские специалисты из НИИ вирусологии в кратчайший срок смогли разработать и выпустить драгоценное средство. Может быть, и рыжеволосая Елена свою руку приложила – даже наверняка! За то им всем честь и хвала!

А затерянный где-то в лесах Старопетровск так и останется жутким местом. Городом, в котором обитают головорезы и отморозки. Местом, которое лучше обходить седьмой дорогой и куда не стоит совать любопытный нос. Нет здесь ничего ценного и полезного.

Вокруг этого лекарства будут кипеть страсти. Его будут покупать и перепродавать, красть и отбивать в жестоких кровавых схватках, наваривать барыши и терять состояния. Все это будет, не первый уже случай на моей памяти. Она у меня хорошая…

Тихой серой тенью заходит Василиса. Трётся о мою ногу и устраивается на стуле в углу. Соскучилась? Извини, я ведь только ночью тебя вижу. Когда забегаю домой поспать, а это случается в последние дни не так уж часто.

– Командир, там народ притопал! – выглядывает из двери дежурный.

– Кто именно?

– Да рыжая со своим парнем. И этот, как его…

– Пускай всех.

Он скрывается за дверью, и через пару минут в помещение входят сразу несколько человек. Елена с Франтом, Камински и двое его спутников. Входят и замирают на пороге. Один из спутников Альфреда опускает на пол тяжёлую сумку – там явственно звякает металл. Никому из них не надо объяснять, что лежит в сером ящике. Это – жизнь. Для многих и многих. Но ящик один. Мы просто не успели сделать больше.

– Чего стоим? Присаживайтесь, раз пришли.

Но рыжая вирусолог так и остаётся стоять на ногах. Делает пару шагов и проводит рукой по поверхности ящика. Беспомощно оглядывается на своего спутника.

И я понимаю те чувства, которые сейчас бушуют в её груди. Для всех окружающих – они просто покупатели. А мы торговцы. Жадные и бессовестные – такими нас тут все знают. У спутника Елены ничего нет, ему нечем заплатить за лекарство. И никакие обещания тут не катят. И это тоже всем хорошо известно.

Подошедший Франт осторожно тянет девушку за рукав. Умный мужик, ему ничего объяснять не нужно. Есть легенды, для поддержания которых приходиться жертвовать жизнью. Иногда своей, иногда чужой. И не одной…

Эти легенды выстраиваются тщательно, над их созданием работает множество самых разных людей, иногда совершенно друг друга не знающих. И даже не подозревающих о существовании коллег. А некоторые легенды рождаются прямо на наших глазах. И как всякое рождение сопровождаются болью и слёзами. И кровью. Иначе никто не поверит.

Елена делает шаг назад.

– Обожди… – приподнимаюсь со своего места и подталкиваю ящик в её сторону. – Не урони!

В голубых глазах вспыхивает целая гамма чувств! Радость, недоверие, испуг… я не физиогномист и всего не разберу.

– Но…

– Я плохо говорю по-русски?

– Вы не можете так поступить! – это Камински прорвало. Уж не знаю, что там ему привиделось в данный момент, но сильно сомневаюсь, что эти видения были приятными.

– Почему?

– Вы – торговец! Я пришёл покупать!

Он хватает с пола сумку и рвёт застёжки. На пол со звоном падают золотые слитки. Нехилая кучка – килограмм десять тут точно будет.

– Ждите своей очереди. Когда сможем достать новую партию.

– Она уже никому тогда не потребуется!

Ох, сказал бы я тебе… Ты ведь сам своими руками принёс эту смерть к себе домой! А теперь чем-то недоволен? Но нет. Не всё я могу сказать. Не все секреты выходят на свет.

– Я принял решение.

– Но им же нечем заплатить! Это нечестная торговля!

– Они – свои.

Камински не может этого понять. Он возмущён! Мечется по комнате, бессвязно что-то бормоча под нос. Со своего места за ним с интересом наблюдает Василиса.

– Я не понимать… Вы торговец!

– Я русский.

– И что?!!

Нихрена он не поймёт… Такие вещи в некоторые головы надо ломом вколачивать.

– Я жизни своих людей на золото не меняю.

Конец

Примечания

1

«Трёхдневник» – сумка на разгрузочной системе. Изначально предназначена для переноски НЗ (как раз на трое суток), отсюда и название.

(обратно)

2

«Болтовка» – несамозарядная винтовка с поворотным затвором, по типу трехлинейки.

(обратно)

3

Турусы на колёсах – передвижные осадные башни (устар). В переносном смысле сложное и трудное сооружение, требующее больших затрат, что-то маловероятное и нереальное.

(обратно)

4

Марпат – камуфляж, принятый на вооружение армией США.

(обратно)

5

«Сапог» – станковый противотанковый гранатомёт (СПГ-9).

(обратно)

6

Брэм Стокер – автор романа о графе Дракуле.

(обратно)

7

«Змей Горыныч» – установка дистанционного разминирования «УР-77».

(обратно)

8

Сюрте женераль – (франц. общая безопасность) – секретное отделение французской полиции, занималось вопросами общей безопасности.

(обратно)

9

ПМН – противопехотная мина нажимного действия.

(обратно)

10

Гать – настил из брёвен или хвороста через трясину, болото или затопленный участок земли.

(обратно)

11

Для обеспечения распыления содержимого в воздухе взрывчатка должна быть расположена в следующем порядке… (англ.)

(обратно)

12

Я получил задание установить мины в некоторых местах (англ.).

(обратно)

13

Для установки были использованы мины российского производства. Стандартные, нажимного действия. Всего 14 мин и 4 ручные гранаты. (англ.).

(обратно)

14

Крайне необычное задание! Я никогда раньше не встречался с такой постановкой вопроса! Мне предстоит решить очень интересную задачу – разрушить контейнер и распылить в воздухе его содержимое. И всё это надо сделать очень аккуратно, чтобы не потерять часть продукта… (англ.)

(обратно)

15

Я получил необходимые расчёты! Кто бы мог подумать, что пороховой заряд к миномётам поможет решить эту проблему? (англ.)

(обратно)

16

«Воздушка» – проводная линия, провешенная на столбах или опорах.

(обратно)

17

«Полёвка» – кабель полевого телефона.

(обратно)

18

РПС – ременно-плечевая система для переноски снаряжения и боеприпасов. Подсумки на плечевых и поясных ремнях. Может применяться вместе с любыми средствами защиты (поверх) и разгрузочными жилетами.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg