«Пришелец с планеты Земля (СИ)»

Пришелец с планеты Земля (СИ) (fb2) - Пришелец с планеты Земля (СИ) 613K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Антон Краянский

Антон Краянский ПРИШЕЛЕЦ С ПЛАНЕТЫ ЗЕМЛЯ

Часть первая Раб

Кашляющий треск шокера разорвал пропитанную пустынным жаром тишину.

— Шевелись, раб!

По раскалённому добела песку тянулась вереница смуглых фигур. Измученные солнцем люди тяжело переставляли ноги. Несколько дюжих молодцов в камуфляже подгоняли несчастных тычками электродубинок.

— Веселее, крысы песчаные! — покрикивал рослый мужчина с командирскими нашивками. — С такими постными рожами вас никто не купит!

Стиснув зубы, пленники двигались дальше.

Среди темнокожей толпы белёсым пятном выделялся мальчик лет одиннадцати. Белокожий, русоволосый, голубоглазый, он казался диковинным инопланетным существом. Изредка пленники бросали удивлённые взгляды на странного попутчика. Но дальше вялого любопытства дело не шло — каждый занимался собственным выживанием.

Мальчику приходилось туго. Рваная одежда не спасала от солнца. Песок раскалённым наждаком грыз ступни, полуденный зной расплавленным свинцом втекал в тело. Из раны на лбу сочились тёмно-вишнёвые капли. С потом и кровью уходила жизнь.

В какой-то момент организм не выдержал. Сознание мальчика провалилось в прохладные волны беспамятства. Словно радуясь нежданному отдыху, обмякшее тело рухнуло на песок. Последнее не понравилось командиру отряда.

— А ну вставай, отродье рабское!

Мальчик не шевелился. Гневные крики работали вхолостую. В ход пошла дубинка. Следом за дубинкой — тяжёлые ботинки.

— Я покажу тебе, как обманывать меня, ублюдок! Полежать ему захотелось…

Наёмник занёс ногу, целясь кованым каблуком в рёбра.

— Постой! Не бей мальца.

Громадный негр заслонил мальчика. Рука командира потянулась к кобуре.

— Что это ты задумал, черномазый? Хочешь получить пулю?

— Не станешь ты меня убивать — за меня дадут хорошую цену. Я всего лишь хочу понести парня. За него заплатят меньше. Но ты ведь не хочешь терять лишнюю сотню?

— Заткнись, черномазый. Бери это маленькое дерьмо и становись в колонну.

Чернокожий гигант с лёгкостью подхватил мальчика. Процессия двинулась дальше. По дороге встречались другие отряды. В колонну вливались новые пленники: мужчины, женщины, дети. Поток людей ширился, напоминая реку, вбирающую попутные ручейки.

Конечным пунктом путешествия оказался километровый межзвёздный транспортник. На корпусе светился контур эмблемы корпорации «Пояс Ориона»: ожерелье из трёх ярких звёзд на фоне переплетённых золотыми нитями планет.

В утробу корабля загнали несколько сотен человек. Помещения для пленников напоминали бараки: металлические стены и никакого комфорта. Система терморегуляции работала на минимуме энергопотребления. Горячий воздух быстро наполнился удушливым зловонием потных тел.

Мальчик очнулся. И пожалел о возвращении к жизни. Происходящее казалось кошмарным сном. Но сон не отпускал.

— Ты как себя чувствуешь, малый?

Над мальчиком склонился чернокожий спаситель.

— Болит всё. Где я?

— Где ты? — негр задумался. — Можно сказать — по дороге в ад. На невольничьем корабле. Сам-то ты откуда взялся? Говоришь со странным акцентом.

— Наш корабль разбился. Я потерял сознание. А потом пришли эти люди…

— Наёмники из отряда обеспечения. Тебя как зовут?

— Максим.

— Максим? Интересное имя. А меня — Фрэнк.

— Рад с вами познакомиться, Фрэнк, — несколько церемонно ответил Максим.

Фрэнк заулыбался, хотя обстановка не располагала к улыбкам.

— И я с тобой рад познакомиться, Макс. Откуда прилетел ваш корабль?

— С Земли.

— Но ведь Земля — сказка, — невольно вырвалось у Фрэнка. — Не существует такой планеты. Только красивая легенда.

— И вовсе не легенда, — упрямо ответил Максим. — Наш корабль отправился в картографическую экспедицию, составлял карту точек перехода. Родители взяли меня с собой…

Слёзы жгучим потоком обрезали рассказ. Беззвучные рыдания сотрясали тело мальчика.

— Они… погибли…

Фрэнк обнял Максима.

— Поплачь, если хочешь. Но думаю, твоим родителям хотелось бы видеть тебя сильным. И живым. Береги силы. Шансов умереть будет достаточно, а ты должен выжить.

Максим вытер лицо рваным рукавом.

— Я больше не буду плакать.

Файл: монография Вячеслава Белова «Крушение Корпораций». 2580 год, система Альтаис.

«…как же случилось так, что рухнула столь гибкая и могучая система? Считалось, что сетевая структура Союза Корпораций нерушима. Нет единого центра — нет возможности уничтожить. Каждое звено системы самодостаточно. Идеальный политический и экономический организм.

Но любой организм можно отравить, особенно если яд медленнодействующий. Отравой стало рабство. Архаичный способ производства возродился благодаря главному идолу корпоратов — экономической эффективности. В экономической системе Корпораций рабство оказалось оправданным. Внутренняя структура звеньев Корпораций стала напоминать кастовое общество: главы корпораций; управляющие планет и предприятий; интеллектуальное сословие: учёные, инженеры, высококвалифицированные сотрудники; рабы.

Война с Евроазиатской Империей подожгла фитиль давно назревавших восстаний рабов. Щедрая военная помощь Империи позволила рабам взорвать структуру Корпораций изнутри.

Финальная битва в системе Корнефорос стала концом флота корпоратов. Остатки Корпораций покинули свои планеты и скрылись в глубинах космоса. Строится множество догадок о том, куда они направились…»

* * *

Пыль, мрак, духота, грохот отбойных молотков. Мир Максима состоял из каменных сводов рудника. День? Ночь? Никто не знал. Жизнь узников делилась на период убийственного труда и период мучительного сна. Сигнал подъёма, тошнотворный завтрак, изматывающая тяжесть отбойного молотка. Краткие перерывы на обед и ужин, провал в небытие.

Максим попал на планету с говорящим названием Dusty.[1] Пыльный рудничный мир. К счастью, с кислородной атмосферой.

— Больно он тощий, не протянет долго, — сказал директор бериллиевого рудника, впервые увидев Максима.

— Зато отдаю почти даром, — парировал капитан невольничьего транспортника.

— Ладно, возьму этого заморыша. Но сдохнет он в первый день.

Максим не оправдал мрачных прогнозов. В тощем теле обитал упрямый дух.

Регистрация новоприбывших не заняла много времени. Клеймо-штрих-код на плечо — вот и вся процедура.

Жили рабы в основном под поверхностью. Жилые помещения вырублены в скале. Немногим счастливчикам дозволялась жить в бараках на поверхности.

Максима прикрепили к старику Сэму — старшему мастеру забоя.

— Научишь его всему, — приказал надсмотрщик.

— А покрепче никого найти не могли? Помощники мрут…

— Заткнись, и делай, что тебе говорят! Давно шокером не получал?

Сэм заткнулся. Вид старика внушал ужас: иссечённое шрамами лицо, отсутствовал правый глаз. Но под ужасающей внешностью скрывался добрый нрав. Десятилетия рабства не ожесточили Сэма.

— Ну и что мне с тобой делать, парень? — обречённо спросил Сэм. — Отбойный молоток удержишь?

— Попробую.

Внешне тщедушный Максим оказался неожиданно сильным. И сообразительным. Сэму не приходилось дважды объяснять — Максим всё схватывал моментально. Техника идеально слушалась чутких рук мальчика. Сердце старика радовалось, и вскоре прикипело к Максиму.

— Ты с какой планеты? — как-то спросил Сэм. — Выглядишь не так, как жители планет корпораций. А я очень многих людей повидал.

— Я с Земли. Но мне никто не верит. Все говорят, что Земля — сказка.

— Земля… Мой дед рассказывал о Земле. Говорил, что это родина людей. Я никогда особенно не верил в эти легенды… Но не бывает дыма без огня. И какая она, Земля?

— Какая?.. Почти вся покрыта океанами. Из космоса выглядит голубой. Шесть континентов.

— А живёте вы как? Какие у вас города?

— У нас нет больших городов. Многие живут за пределами городов, в автономных домах. Я сам жил в таком. Вокруг поля, леса…

— Ах, я бы всё отдал, чтобы снова увидеть зелень, хотя бы самый завалящий кустик, — простонал Сэм.

— А как вы сюда попали? — спросил Максим.

Сэм горько усмехнулся.

— Долгая история. Когда-то я был свободным. Жил на пограничной планете. Но фермерство показалось мне скучным занятием. Захотелось приключений… И вот я здесь.

Больше Максим ничего не услышал.

* * *

Столовая рудника хранит сотни уникальных запахов. В большинстве своём неприятных. Рабы привыкли к удушливому букету. Привыкли и к обеду из безвкусных концентратов. Картину дополняли дешёвые пластиковые столы и тусклое освещение.

Максим осторожно пробирался к столу, стараясь не уронить поднос. Столовая набилась битком, отовсюду сыпались толчки. У стены обнаружилось свободное местечко. Максим с тоской посмотрел на свой обед: чашка супа непонятного происхождения, плитка концентратов. Как не похоже на домашнюю еду. В школе первого уровня и то лучше кормили…

— Не возражаешь, если одолжу? Аппетит разыгрался.

Долговязый парень справа бесцеремонно подцепил плитку концентратов с подноса Максима.

— Вообще-то это мой обед, — робко возразил Максим.

— Был твой — стал мой, — грубо ответил сосед.

Рука с концентратом не добралась до рта. Боль бритвой вспорола руку. Удивлённый крик привлёк всеобщее внимание. Максим легонько стиснул пальцами запястье противника.

Узники рудника мигом позабыли о еде. Дефицит развлечений мучил сильнее голода. Вокруг противников образовался плотный круг.

— Ты… что… со мной… сделал… — с трудом выдавил долговязый.

— Нажал на маленькую точку возле запястья. Не возражаешь, если я заберу свой концентрат?

— Нет… Забирай…

Веселье закончилось. Удивлённые зрители неохотно расходились. И как такому тщедушному пацану удалось победить противника вдвое больше себя?

— Где так научился драться? — спросил подоспевший Сэм.

— На несуществующей Земле, — с горьким сарказмом ответил Максим. — В школе первого уровня изучают основы рукопашного боя.

— Ничего себе «основы»! Грэхему пятнадцать лет, а ты одолел его нажатием пальца.

— На самом деле это очень просто. Научу, если хотите.

— Мне уже поздно учиться. И много таких приёмов знаешь?

— Не очень много. Скажите, Сэм, почему этот… почему Грэхем так поступил? Он ведь такой же раб, как и я.

Сэм горестно посмотрел на Максима.

— Макс, хороший ты парень. Но понимаешь ещё очень мало. Здесь каждый сам за себя, каждый думает о своей шкуре. Никто тебе не поможет, никто не поделится пищей. Вообще ничем не поделится. Найти друга почти невозможно.

— Но почему? У всех тут общая беда. Люди должны объединяться, когда у них общая беда.

— А ты действительно не из наших миров, — констатировал Сэм. — Умный парень, но наивный. Нет тут такой вещи как «общая беда». Даже не знаю, как тебе лучше объяснить… В общем, сам вскоре поймёшь.

Рёв сирены возвестил окончание обеда. Рабы медленно расходились, стараясь на несколько жалких секунд продлить драгоценный отдых. Застучали отбойные молотки. Металлическая дробь слилась во всеобщий похоронный марш.

* * *

Триста лет прошло с поспешного бегства остатков Союза Корпораций. Летели вслепую, сквозь неисследованные точки перехода. Слепая поспешность забросила тысячи звездолётов в противоположный рукав галактики. Поспешность сыграла и другую, злую шутку: корабли не загрузили продовольствием. Голодная смерть точила косу в предвкушении обильной жатвы. Аварийных пайков хватало ровно на месяц.

Фортуна сжалилась над несчастными. Капризная богиня удачи послала беглецов в область, богатую пригодными для жизни планетами. Новоиспечённые колонисты с энтузиазмом взялись за освоение новых миров. На том удача исчерпалась: началось копирование прежней цивилизации корпораций.

За три сотни лет выросли новые корпорации: «Пояс Ориона», «Северная корона», «ТМС» (Транспортный Межзвёздный Союз). Первые две копировали названия подразделений прежних корпораций. Новый Союз Корпораций не возник. Бывшие союзники благополучно передрались.

Воевали в основном из-за рабов. Прожорливые экономики требовали рабочих рук. Сходились в кровавых схватках флотилии, опустошались пограничные планеты. Миллионы несчастных заковали в рабские цепи. Самые отчаянные бежали за пределы пространства корпораций.

Вскоре войны прекратились (слишком затратными оказались). На смену грандиозным сражениям пришли моментальные рейды отрядов обеспечения.

Валентайн Реджинальд не знал рабского труда, ни труда свободного, ни тягот жизни беглого. Ему посчастливилось родиться в семье главы корпорации «Пояс Ориона». Будущий правитель проявил изрядные способности на поприще коварства и предательства. Первый удар пришёлся на собственного отца: несколько капель яда освободили кресло главы корпорации. Дальнейшая карьера развивалась не менее успешно.

Валентайн пребывал в скверном расположении духа. Голографическая проекция под потолком кабинета изображала обширные владения корпорации. Серебристые точки — звёзды, оранжевые линии — пространственные туннели. Некоторые линии светились красным. Красный цвет означал нападение пиратов.

Пираты и раньше подстерегали одиночные транспортники. В драку с патрулями не ввязывались, караваны не трогали. Теперь тактика пиратов кардинально изменилась. Одиночные рейды сменились массированными атаками на охраняемые караваны. Корабли охраны подрывали на заранее установленных космических минах, уцелевших добивали истребители. Транспортники безжалостно потрошили.

Флот на помощь никогда не успевал, заставая на месте преступления развороченные взрывами остовы. Пираты присваивали ценное оборудование, руду, и, что больше всего раздражало, освобождали рабов.

— Какие меры вы намерены принять? — обратился Валентайн к сидящему напротив начальнику службы безопасности.

Оскар Хеймворд нервно сглотнул. Чёрный мундир намок от холодного пота. Валентайн славился лёгкостью, с которой пускал подчинённых в расход. Особенно в плохом настроении.

— Пока что усиливаем эскорты, сэр. Разослали корабли-разведчики на поиски гнёзд пиратов. Дайте нам пару месяцев, и мы уничтожим их всех.

— У нас нет пары месяцев! Мы несём миллиардные убытки. Кто их компенсирует? Вы?

— Сэр, обещаю вам, мы вернём всё украденное…

— Этого недостаточно, — оборвал Валентайн Оскара. — Как вы думаете, каким образом пираты узнают расписание маршрутов наших транспортов? С точностью до секунды?

— Как ни печально говорить это, сэр, но наши аналитики предполагают наличие агентов пиратов в транспортной системе корпорации.

— Вот именно! Агенты пиратов! Сейчас они присылают агентов, а завтра пришлют убийц. Пришлют за мной!

— Сэр, я приказал усилить вашу охрану.

— И вы предусмотрели любые возможности? Даже смертника с ядерным фугасом?

— Да, сэр! — с вызовом ответил Оскар. — Мы предусмотрели и такую возможность. В этом здании установлен глушитель ядерных реакций.

— Прекрасно. Хоть на что-то вы способны. Но пираты должны быть уничтожены! Любыми средствами. Кстати, говорят, что у них появился новый главарь.

Чёрные глаза непрестанно сверлили Оскара. «Взгляд смерти», — подумал Оскар. Бледное, тонкое лицо тоже напоминало смерть.

— Да, сэр. Действительно появился новый предводитель пиратов. По прозвищу Рыжий Патрик. Возможно, он организатор дерзких нападений на наши корабли.

Валентайн оскалился в жестокой улыбке.

— Приятно иметь дело с достойным противником. Постарайтесь поймать его и доставить ко мне. Живым. Нам есть о чём потолковать.

«Господи, если ты есть, пошли этому Патрику смерть в бою», — подумал Оскар.

— Разрешите идти, сэр?

— Идите. Надеюсь, вы проявите большее, чем обычно, усердие.

Начальник службы безопасности испарился. Валентайн бросил взгляд на красные линии. Какой-то безродный бродяга посмел бросить вызов могущественной корпорации. Соседние корпорации, по слухам, страдают от набегов пиратов не меньше.

— Ты молодец, Патрик, — прошептал Валентайн. — Не то что мои подчинённые. Даже жаль, что придётся убить тебя.

* * *

Максим стоял посреди рубки управления. Голографический проектор создавал сферическую картину окружающего пространства. Казалось, что висишь в пустоте, а вокруг искрящийся звёздный водоворот. Сзади кто-то тихонько подошёл, на плечо легла увесистая рука.

— Мечтаешь стать пилотом, Максим? — послышался голос отца.

— Пока не знаю. Закончу школу — решу.

— Ты рассуждаешь как взрослый, — грустно произнёс отец.

— Не расстраивайся, папа. Просто в школе делают упор на тренировку разума. Развивают мышление.

— Не нравится мне эта серьёзность. Нас не так учили…

Взрыв сбил с ног. Максима швырнуло в стену. Обдало жаром, заунывно выл уносящийся в пустоту воздух.

— Всем занять спасательные капсулы! — кричал командир. — Покинуть корабль! Мы падаем на планету! — Затрещал тахионный передатчик. — Всем спасательным службам! Говорит командир дальнего исследовательского корабля «Орфей», бортовой номер ИС182245. Нас обстреляли неопознанные корабли. Падаем на планету предположительно в системе… В противоположном рукаве нашей галактики. Передаю карту точек перехода, через которые мы прошли…

— Максим! Максим, отзовись!

— Я здесь, папа!

Кровь из рассечённого лба заливала глаза. Максим слышал отца, но ничего не видел сквозь алые струйки.

— Папа, я здесь! Помоги мне! Папа!

Максима затрясло, заболтало. Что-то хлестало по щекам.

— Эй, Макс! Проснись. Тебе кошмар снится.

Максим подскочил, больно стукнулся о верхний ярус койки. Рядом стоял Сэм и тряс Максима за плечи.

— Ну что, проснулся?

— Вроде бы.

Картина гибели космического корабля потускнела. Сознание возвращалось к действительности. Максима окружали каменные стены спального помещения, внутри теснились громоздкие двухъярусные койки. Слышалось прерывистое храпение.

— Простите, я, наверное, всех перебудил, — извинился Максим.

— К счастью, ты разбудил только меня. Что тебе приснилось?

— Мой отец. И ещё во сне я вспомнил, что наш корабль обстреляли.

— С корпоратов станется, — злобно прошептал Сэм. — Они любой неопознанный корабль сбивают. Помню, летел я на колониальном транспортнике, вместе с другими колонистами. Нас подшибли после предпоследнего перехода. Сказали, что мы «нарушили границу»…

Сэм оборвал рассказ. Послышался сдавленный вздох.

— Так вы попали в рабство? — спросил Максим.

— Да, именно так.

— А почему вы не пробовали сбежать?

— Наивный… Куда отсюда убежишь? Разве что украсть космический корабль. Но я не умею управлять кораблём.

— Значит нет надежды вырваться отсюда? — скорбно спросил Максим.

— Ну почему же? Надежда всегда есть. У меня в своё время не хватило смелости использовать шанс… Надеюсь, ты будешь смелее меня.

* * *

Пиратский корабль не отличался новизной. Старое, побитое транспортное корыто. Корпус изрыт микрометеоритами. Звёздам подмигивают перекошенные лампы позиционных огней. Конструкция трёхсотлетней давности держалась на честном слове. Любой пилот поклянётся, что подобная рухлядь никак не может оказаться скоростным боевым кораблём.

Внешность как всегда обманчива. Под изъеденным корпусом скрылась боевая нанокерамическая броня. Устаревший импульсный термоядерный двигатель сменился прямоточным. В ангарах дремали юркие истребители, не уступающие антикварностью носителю, но с не меньшим числом сюрпризов.

Рубка управления удивляла опрятностью, решительно опровергая слухи о свинстве пиратов. В кресле, перед центральным монитором, вальяжно развалился грузный, упитанный человек. В глаза бросалась необъятная ширина. Задорно блестели огненно-рыжие шевелюра, усы и борода. Рука стискивала наполовину съеденный батон колбасы. Периодически гигант откусывал изрядный кусок и задумчиво жевал.

— Патрик.

Рыжеволосый лениво обернулся. В дверях рубки недвижно застыл низкорослый, похожий на тень человек. Чёрная с проседью борода, тёмные очки, трость.

— А, это ты, Хэнк, — приветливо заговорил Патрик. — Не стой, присаживайся. Хочешь что-то сообщить?

— Спасибо, постою. Корпораты собираются устроить большую облаву. Возможно, на следующей неделе. За нами будет гоняться половина флота корпорации «Пояс Ориона» и все их патрульные силы.

Патрик презрительно хмыкнул.

— Отлично. Давно пора перейти от щелчков по носу к добрым ударам в морду.

— Не слишком ли ты самоуверен? У нас мало сил.

— Мало сил для прямого сражения. Но кто сказал, что мы полезем на рожон?

Чёрные линзы уставились на Патрика. Патрик вздрогнул. Хотя знал о необычных способностях товарища. И о слепоте.

— Чувствую, ты готовишь очередную ловушку. Что на этот раз?

— Да есть один туз в рукаве. Ребята с «Корсара» кое-что нашли в дальнем космосе, очень далеко за пределами пространства корпоратов.

— И что же отыскали твои головорезы? — спросил Хэнк. — Древнее оружие инопланетян?

— Почти угадал, — Патрик сделал торжественную паузу. — Это тяжёлый крейсер Империи!

— Неужели знаменитый «Илья Муромец»?

— Он самый. Повреждён, но в целом состояние приличное. Отремонтировать можно. Вероятно, болтался в пространстве со времён последней войны корпораций и Империи. Аннигиляционный двигатель придётся заменить прямоточным. Но самое главное — полностью сохранились излучатели антиматерии! И генераторы антипротонов целёхоньки.

От волнения Патрик откусил очередной кусок колбасы. Хэнк эмоций не выразил.

— Патрик, это уже серьёзнее, чем налёты на караваны. Корпорации не любят друг друга, но могут объединиться перед лицом серьёзной угрозы. Знаю, смерти ты не боишься. Но что делать остальным «Свободным гражданам галактики»?

— Хэнк, у тебя дурное видение будущего? — слегка тревожным тоном спросил Патрик.

— Нет. Но чувствую, что начнётся большая заварушка.

— Вот и начнём эту самую «заварушку». Ты забываешь, что корпорации исходят из экономической выгоды. Если гоняться за мной окажется дороже, чем нести убытки от наших налётов — они будут терпеть наши налёты. А гоняться за мной очень дорого. Вот, посмотри сюда… Ой, прости, я забыл…

— Ничего. Ты знаешь — я могу видеть и без глаз.

Патрик развернул кресло. Пальцы забегали по сенсорным клавишам пульта. Включился тактический экран. Россыпь разноцветных точек означала звёзды. Между точками красовались линии пространственных туннелей.

— Мы находимся здесь, — Патрик ткнул пальцем в экран. — Тут же сконцентрируем наши силы. Потом двинемся к пограничной системе Нубес[2]. Корпораты развернут свои силы именно в этой системе — самое удобное место для наступления. А мы атакуем их. Не в полную силу, разумеется. Постреляем немного, пошумим, и сымитируем отступление.

Патрик выделил несколько точек на экране.

— Уйдём через разные точки перехода. Корпораты, естественно, очертя голову за нами погонятся, радуясь лёгкой победе и мечтая о новой партии рабов. Погоняем их для затравки по разным системам. Но конечным пунктом станет, — Патрик провёл пальцем на экране светящуюся черту, — система NTG 900024. Богом забытое место, набитое пылью и камнями.

Хэнк впервые проявил признаки эмоций. Губы скривились в лёгкой усмешке.

— Теперь я знаю, зачем тебе излучатели антиматерии. Но это безумие.

— Да, Хэнк! — весело закричал Патрик. — Я собираюсь заманить корпоратов в пылевое облако. А потом аннигилирую облако. Будет грандиозный фейерверк!

— После чего корпораты сдерут с тебя кожу живьём, — пробормотал Хэнк.

— Не сдерут. Корпоратам придётся долго зализывать раны. А тем временем мы нарастим силы.

— Я хотел сообщить ещё кое-что, — спохватился Хэнк. — У меня было видение будущего. Через несколько лет появится человек. Странный, не такой как все. Возможно, из-за пределов пространства корпораций. Он станет новым предводителем свободных граждан галактики.

— Ну и пусть, — спокойно ответил Патрик. — Если этот парень будет громить корпоратов, я лично усажу его в это кресло и отойду в сторонку.

— О, с этим проблем не возникнет. Он уже ненавидит корпоратов. А в дальнейшем будет ненавидеть больше чем ты.

Раздался металлический грохот. Хэнк проворно отскочил в сторону. В рубку ввалился командир абордажных отрядов, облачённый в громоздкий бронескафандр.

— Полегче, Бартоломео, — приветствовал Патрик боевого товарища. — Ты мне все приборы разнесёшь.

Бартоломео стянул шлем, обнажая лысый как бильярдный шар череп.

— Простите, шеф. Мои ребята захватили транспортный корабль с грузом продовольствия. Только что пригнали. Там большой груз копчёностей обнаружился.

— Аварийный тахионный маяк отключили? — Резко спросил Патрик.

— Обижаете, шеф.

Патрик резво вскочил, начисто игнорируя лишние килограммы.

— Прости Хэнк, мне надо провести инвентаризацию груза.

* * *

Андезитовые массивы дышали сыростью. Горькая пыль набивалась в горло, заставляла плеваться, кашлять. Робот-бур прогрыз новое ответвление рудника. Теперь на разведку шли люди.

Максим плёлся за стариком Сэмом, стараясь не потеряться в облаках пыли. Свет фонарей с трудом пробивал себе дорогу. Несколько рабов тащили нейтронный детектор для просвечивания пород. Геологический спутник сулил богатые залежи бериллия.

— Макс, возьми геологический молоток, и отколи несколько кусочков породы в разных местах, — попросил Сэм. — Господам геологам нужны образцы для исследований.

Максим молча отправился выполнять поручение. Мир подземелья постепенно становился привычным. Родители посещали сон реже, притуплялась боль. На почве, опустошённой горем, прорастали огоньки ненависти.

Ненависть искала объекты приложения. Временно вакансию врага № 1 занял надсмотрщик Гарри. Молодой, не пресытившийся жестокостью. Электрошокер Гарри работал с предельной нагрузкой. Рабы вокруг него умирали с завидной частотой. Начальство периодически делало выговоры, но Гарри ценили за умение внушать страх и повиновение.

Максим столкнулся с Гарри в первые дни жизни на руднике. С непривычки не мог держать нужный темп работы. Как-то остановился отдышаться. И получил удар током. Разрядник шипел, искрился. Сквозь тело бежали рвущие на части заряды.

— Ещё раз остановишься, и я поджарю тебе мозги, — пообещал Гарри.

Максим не стал проверять серьёзность обещания. Для себя решил, что подобное прощать не стоит. Но тупая скотина вроде Гарри явно не годилась в главные виновники. Мозг сверлили два вопроса: 1) кто виноват в гибели корабля; 2) почему в самом дальнем уголке галактики, у цивилизованного народа существует рабство. Вопросы упрямо требовали ответов. Времени на размышления хватало с избытком.

Максим осторожно подошёл к стене туннеля. Выбрал удобный выступ, размахнулся молотком. Луч нашлемного фонаря скользнул по каменному монолиту. Глаза кольнул зеленоватый блеск. Зубец молотка застыл в сантиметре от цели.

Максим опустил молоток. Присмотрелся — призрачные зелёные светлячки не исчезали.

— Что за странная порода? — тихо произнёс мальчик.

Камни не спешили делиться тайной. Максим провёл ладонью по стене: шершавая, с гладкими вкраплениями. Поверхность стены поддалась под нажатием ладони, каменная масса с рычанием рухнула в пустоту. Следом, не удержав равновесия, покатился Максим. Неведомый провал встретил серией тычков. Короткое падение закончилось ударом по рёбрам, боль вышибла воздух из лёгких.

Максим с трудом приподнялся. Кости ныли, будто прошли через молотилку, липко кровоточили ссадины, рабочий комбинезон превратился в рваные лоскуты. Фонарь чудом уцелел.

— Эй, Макс! — послышался тревожный голос Сэма. — Ты цел?

— Почти. Ободрался здорово, но вроде бы ничего не сломал.

— Стой на месте. Сейчас принесу верёвку.

Максим огляделся. Луч фонаря тонул в смолистой черноте, изредка выхватывая нечёткие силуэты, похожие на колонны. Любопытство взяло вверх над болью. Максим медленно поковылял к ближайшей колонне. Из темноты постепенно проступил исполинский столб.

Приблизившись, Максим легонько коснулся столба. Кто знает, вдруг таинственные колонны хрупкие, как проклятая стена? Но древний монолит рушиться не собирался. Пальцы нащупали сеть ровных, продольных желобков. Слишком ровных. И колонны слишком прямые, словно подпирают купол исполинского храма. Древний храм корпоратов? Вряд ли.

Максим отступил назад. Впервые за месяцы рабства сердцем овладел жгучий восторг. Восторг от неизвестного. Детское воображение ваяло картины древних цивилизаций, героев, правителей. Обязательно похожих на людей. Гордых и прекрасных, как античные боги.

Действительность иногда превосходит фантазии. Под ногу предательски подвернулось что-то гладкое, выпуклое. Максим растянулся на камнях. Сквозь луч фонаря на Максима смотрели две пустые глазницы черепа. Суеверный, слепой ужас седых времён выдавил из горла крик, заставил отпрянуть назад. Сердце дрожало туго натянутой струной.

Череп лежал на месте, явно не собираясь вырваться из объятий смерти. Вспомнились слова отца: «Не бойся мертвецов, бойся живых». Так успокаивал отец ещё шестилетнего Максима, после случайного просмотра мистического фильма. Действительно, что ему сделает этот кусок кости? Надсмотрщик Гарри куда опаснее.

Пытливый ум подметил, что череп больше человеческого. Голова великана, да и только. Максим заставил себя подойти ближе. Любопытство и страх сошлись в жестоком поединке. Неведомый гигант ждал. Ждал две тысячи лет.

Что произошло потом, Максим объяснить не мог. Сиреневая вспышка поглотила, пронзила насквозь. Ушли ощущения. От тела остался испуганный разум.

Разум бился в пустоте, пытаясь найти точку опоры. Пространство, время, материя — где всё это? Максим старался ощутить тело. Но тело не спешило отзываться.

— Не бойся.

Голос шёл ниоткуда. В пустоте мелькнула голубоватая искра. От искры исходило тепло, спокойствие.

— Кто ты? — обратился Максим к голосу.

— Тот, кто ждал встречи с разумом. Приветствую тебя, разумный собрат.

— И я тебя приветствую. Но не мог бы ты отпустить меня? — Гордость не позволила Максиму признаться в паническом страхе.

— Поверь мне, я не причиню тебе вреда. Наша раса давно ищет разумных существ во вселенной. Тысячи лет мы блуждали сквозь пространство, но так и оставались в одиночестве. Только изредка встречались зачатки первобытного разума. Тогда на разных планетах, что могли привлечь разумных, мы построили Храмы Разума. У каждого храма есть хранитель, добровольно оставивший физическую оболочку. Я — один из хранителей.

— Ты — призрак? — удивлённо спросил Максим.

— Используемое тобой понятие мне не совсем ясно.

— Ну… Твоё тело мертво, но разум продолжает существовать?

— Да, именно так. Я — ментальный модуль некогда живого мозга. Теперь меня сохраняет машина, сокрытая глубоко под храмом.

— И чего же ты хочешь от меня, хранитель?

— Передать знания нашей расы.

Максим снова попытался вырваться из пустоты. Тщетно. Проклятый сиреневый туман держал цепко. А что если принять предложение инопланетянина? Знания могут пригодиться. Вот только редко что-то даётся просто так…

— И что ты попросишь взамен? — недоверчиво спросил Максим.

— Ничего. Я чувствую сомнение и страх. Поверь, собрат, наша раса давно отвергла насилие. Нам чужда корысть. Возможно сейчас, когда мы с тобой разговариваем, нашей расы уже нет. Ещё в те времена, когда создавались храмы, мы медленно угасали. Миллиард лет (ваших лет) — долгий срок.

— Вашей цивилизации миллиард лет?! — восторженно воскликнул Максим. В поединке любопытства и страха перевес получило любопытство.

— Возможно и больше. Не все наши хроники сохранились. Наша раса — не самая старая. Когда-то мы нашли руины более древней цивилизации, возможно одной из первых цивилизаций вселенной. Мне приятно беседовать с тобой собрат, ты скрасил моё одиночество. Но примешь ли ты мой дар?

— Да, приму, — решительно ответил Максим. Почему-то инопланетянин вызывал симпатию. Хотя людям издавна свойственно недоверие к иным формам жизни. Не внушает ли он симпатию телепатически? Максим не знал ответа. В любом случае терять ему нечего. Кроме жизни.

Тёплый поток деликатно влился в сознание. Помчались образы: картины чужих миров, структура материи, недра звёзд. Максим видел великое таинство — зарождение жизни. Видел, как термоядерный шквал сверхновой звезды плавит дремлющую в холодном забытьи ледяную туманность. Как сплетается остывший органический пар в нити жизни.

Видения неслись дальше. Фундаментальные процессы сменились техническими описаниями. Максим видел диковинный генератор, черпающий энергию из вакуума. Поражали грандиозностью астроинженерные сооружения: необъятные пространства орбитальных городов, астрономические размеры преобразователей пространства. Поток знаний нарастал. Маленькая струйка превращалась в бурную, ревущую реку. Сознание захлёбывалось, растворялось. Максиму порой казалось, что он исчез, умер, потерял навсегда своё Я.

Поток оборвался. Что-то хлестнуло, вышвырнуло сознание из сиреневого тумана.

— Прощай, собрат, — послышался затухающий голос. — Храни дар и распорядись им разумно.

Камни неприятно давили на лицо. На губах ощущался горький вкус пыли вперемешку с солоноватым привкусом крови. Максим обрёл тело. Оцепеневшие мышцы с трудом повиновались.

— Макс! — услышал Максим крик Сэма. — Макс! Ты где? Я принёс верёвку.

— Я здесь, — хрипло отозвался Максим. — Сейчас подойду.

Старик Сэм приказал мальчику обвязаться верёвкой. Несколько энергичных рывков выдернули Максима из пещеры.

— А ты везучий парень, — сказал Сэм, осмотрев Максима. — Ушибов и царапин на десятерых, но ни одного перелома. Ладно, пойдём отсюда. Образцов мы набрали достаточно.

Максим молчал весь обратный путь. Мысли возвращались к пережитому. Интересно, как тот инопланетянин провёл тысячи лет в одиночестве? Он говорил, что разум его сохраняется машиной. Виртуальная реальность? От напряжения у Максима разболелась голова. Оставалось надеяться, что таинственный дар не содержит какого-нибудь смертельного подвоха.

— Не бойся, собрат, — родились в мозгу беззвучные слова. — Ты достоин дара. Он поможет тебе. А теперь ещё раз прощай. Радиус действия телепатического сигнала ограничен…

— Прощай, пришелец, — прошептал Максим. — Жаль, что я не узнал тебя лучше.

* * *

Планета Авалон славилась мягким климатом. Тёплые моря, отсутствие зловредных организмов, буйная растительность, воздух хрустальной прозрачности. Корпорация «Северная Корона» планету использовала для переговоров: благодатный климат располагает к уступчивости.

Бернард Льюис, глава «Северной Короны», молча глядел в панорамное окно, наслаждаясь безмятежным морским пейзажем. Лазуревый отблеск освещал каштановые волосы, отражался в больших карих глазах, оттенял худощавую фигуру.

— Дорогой Бернард, вы ведь вызвали меня не пейзажами любоваться? — осведомился сидящий позади в кресле, лысоватый, полный человек. Дорогой костюм с трудом сдерживал напор упитанной плоти.

Бернард резко повернулся на каблуках.

— Ну что вы, Джеральд. Я просто отвлёкся, вы уж простите мою слабость. Вы ведь слышали о плачевных делах нашего коллеги Валентайна?

— Ходят разные слухи. Говорят, пираты здорово потрепали флот «Пояса Ориона». — Джеральд коротко засмеялся. — Транспортному Межзвёздному Союзу это на руку. Придётся Валентайну заказывать у нас новые корабли.

— Разумеется, как глава корпорации вы сразу увидели выгоду. Но я вижу большее.

— Не поделитесь вашим озарением? — слегка саркастично спросил Джеральд.

— О, разумеется, — с лёгкой улыбкой ответил Бернард. — Как вы смотрите на то, чтобы покончить с «Поясом Ориона»?

— Если вы думаете втянуть ТМС в войну, то обратились не по адресу, — жёстко ответил Джеральд. — Мы не слишком любим «Пояс Ориона» за излишнее стремление к экспансии и доминированию, но война не в наших интересах.

— Нет, я не собираюсь действовать столь грубыми методами, — снисходительно ответил Бернард. — Вы сами только что упомянули о пиратах. Что вы о них можете сказать?

— А что о них можно сказать? Опасный сброд, который давно пора уничтожить.

— Вот именно! Ключевое слово здесь — «опасный». Пираты уже несколько месяцев громят патрульные силы «Пояса Ориона». Говорят, у них появился новый лидер. И если он умудряется побеждать патрули с тем хламом, который у них в качестве оружия, то что он сможет сделать, имея современное оружие?

Джеральд удивлённо посмотрел на Бернарда. Пальцы нервно впились в кожаные подлокотники.

— Я не ослышался? Вы хотите вооружить пиратов?

— Разумеется, не серийными боевыми кораблями нашего производства, — успокоил Бернард. — Но что если на пиратских корытах появятся новые двигатели, современные орудия, торпеды? Можно подкинуть им оборудование, техническую документацию. Говорят, у пиратов хватает квалифицированных специалистов.

— Дерзкий план, — задумчиво ответил Джеральд. — Но если всплывёт факт нашего сотрудничества с пиратами…

— Вот потому-то я к вам и обратился, достопочтенный господин Стефенсон, — слегка заискивающим тоном произнёс Бернард. — У вас есть непревзойдённые специалисты в области транспортных коммуникаций. Ваша корпорация вполне может направить транспортные корабли по такому маршруту, который гарантированно приведёт их в руки пиратов, но не вызовет подозрений. Для надёжности их можно разукрасить опознавательными знаками «Пояса Ориона».

— Гм… Пожалуй, вы правы, Бернард. В наших силах организовать подобную поставку. Но вы задумывались над тем, что будут делать пираты в случае победы над «Поясом Ориона»? Они могут направить оружие против нас, особенно получив ресурсы «Пояса Ориона».

Бернард выудил из внутреннего кармана пиджака флакон с экстрактом корней инферуса[3], поднёс к носу, с наслаждением вдохнул стимулирующие пары. Горько-сладкий аромат заполнил комнату. Джеральд поморщился:

— Вы используете эту дрянь? Вот уж не думал.

— Эта «дрянь» обостряет восприятие, ускоряет мыслительные процессы. Вернёмся к пиратам. Да, они могут обратить оружие против нас. Но для начала им необходимо победить «Пояс Ориона». А это займёт не один год. Пираты могут и проиграть.

— Думаю, поражение пиратов не в наших интересах, — осторожно заметил Джеральд. — Опять же, могут всплыть факты…

— Не переживайте, даже если пираты потерпят поражение, «Пояс Ориона» будет настолько ослаблен, что коллеге Валентайну очень долго будет не до нас. К тому же, ослабленного врага можно и добить…

— Только без участия ТМС! — запротестовал Джеральд.

— Как вам угодно. Если же победят пираты, всегда можно найти способ устранения их лидера. Например, внедрить к пиратам нашего человека.

— И у вас есть на примете такой человек?

— Да, есть несколько кандидатов. Все великолепно обучены, безоговорочно преданы, и отличные убийцы.

«Как бы эти убийцы потом не добрались до меня», — подумал Джеральд. А вслух добавил:

— Наши спецслужбы тоже могут предоставить людей с подобной подготовкой. Если понадобится.

Бернард про себя усмехнулся. От него не ускользнул двойной смысл сказанного.

— Великолепно. Значит, можем приступить к составлению детального плана наших совместных действий?

— Можете считать, что мы подписали соглашение, — немного грустно ответил Джеральд.

* * *

— Посмотрите на это, шеф.

Бартоломео указал на аккуратно сложенные металлические ящики.

— Контейнеры для оружия, — ответил Патрик.

Пираты, или как они себя называли — свободные граждане галактики, ликовали. В руки приплыла самая крупная, самая лёгкая добыча в истории. Пиратский рейдер случайно наткнулся на караван из сотни гигантских транспортников. Слабая охрана насторожила — не ловушка ли? Пары корветов и горстки истребителей маловато для такой армады. Закамуфлированные боевые корабли?

Корветы не дали командиру рейдера поразмыслить: нейтронные заряды огненным пунктиром ударили в защитное поле. Преимущество в скорости спасло зазевавшихся искателей удачи. Началась смертельная круговерть.

Пилот рейдера швырял корабль между транспортами. Капитаны корветов отчаянно матерились, но не стреляли — боялись попасть в транспортники. В горячке погони никто не обратил внимания на крошечные чёрточки на экране локатора: протонные торпеды ввинтились в сопла двигателей. Фиолетовые вспышки стёрли корветы со звёздного полотна.

Звенья истребителей не стали искушать судьбу и дружно рванули к ближайшей точке перехода. Транспортники ответили фейерверком из стартующих спасательных челноков. Перед пиратами предстали безлюдные, набитые до отказа оружием корабли.

— Что будем делать с грузом? — растеряно спросил Бартоломео.

— Для начала проверь всё на наличие маяков и любого следящего оборудования.

— Слушаюсь, шеф. — Бартоломео выскользнул прочь из грузового отсека.

Патрик повернулся к неприметно стоящему в углу Хэнку.

— Что думаешь обо всём этом?

— Ловушки не чувствую, но что-то мне не нравится, — ответил слепой.

— Что именно не нравится? — спросил Патрик.

— Не знаю. — Хэнк медленно прошёлся вдоль штабелей ящиков. — Ловушки нет, но как-то это всё… фальшиво.

— Лично меня смущает незначительная охрана, — ответил Патрик. — Первое что приходит на ум — ловушка. Попытка обнаружить наши базы.

— Нет тут ловушки, — отрезал Хэнк. — Тут что-то гораздо худшее.

Патрик присмотрелся к ближайшему контейнеру. Стандартный, слегка обтекаемой формы ящик защитного окраса. Опознавательных знаков нет. Стал осторожно ощупывать. Пальцы почувствовали едва заметный бугорок, коротко щёлкнул механизм замка. Крышка контейнера автоматически откинулась. От увиденного Патрик присвистнул.

— Оружие «Северной Короны». Скорострельная плазменная пушка CS-40. Годится для истребителей. Интересно, кому предназначался груз.

— Скорее всего — нам, — тихо ответил Хэнк.

— Что? — Патрик удивлённо посмотрел на Хэнка.

— Похоже, наши «друзья» из корпораций ведут двойную игру.

— Хочешь сказать, они пытаются использовать нас? — догадался Патрик.

— Ты знаешь не хуже меня, что корпорации не ладят между собой. На прямую войну пока что никто не решается, так что очень соблазнительно натравить на оппонентов нас. Похоже, «Северная Корона» сделала первый шаг.

Патрик снова взглянул на контейнеры, что-то мысленно прикинул.

— Что же, пусть используют. Подыграем им. Сделаем вид, что ничего не поняли. Только кто против кого интригует?

— Оружие «Северной Короны», корабли ТМС. Кто остаётся?

— «Пояс Ориона».

— Верно, — продолжил Хэнк. — А против кого мы сейчас сражаемся?

— Можешь не продолжать, — ответил Патрик. — Число наших врагов временно сокращается, и мы можем основательно заняться «Поясом Ориона». Но что потом?

— Если мы победим, тебя постараются убить, — предупредил Хэнк.

— Пусть попробуют, — зло ответил Патрик.

— Попробуют, не сомневайся. Не удивлюсь, если среди нас уже есть агенты корпораций. Или появятся в ближайшем будущем.

— Кого-то подозреваешь?

— Пока что нет.

Шипение дверных панелей оборвало беседу. В проёме показался живописного вида парень. В спутанных волосах сплели паутину провода нейроинтерфейса, на месте правого глаза поблёскивала голубоватая линза цифрового оптического сенсора. Одежда увешана голографическими планшетами, адаптерами, миниатюрными тахионными передатчиками, кабелями и штекерами на все случаи жизни.

— Привет, Джерри, — радостно приветствовал Патрик вошедшего. — Что хорошего сообщишь?

— Шеф, я взломал компьютеры транспортников, объединил в сеть и подключил к компьютеру вашего корабля. Теперь все транспортники будут автоматически следовать за вами. Можете вести их на базу.

— Прекрасно. Следящих программ не нашёл?

— Ни одной, шеф. Что очень удивляет: раньше приходилось часа по два, а то и дольше выуживать шпионские программы. Но нашёл кое-что другое.

— Что именно?

— Карту маршрута. Вот, смотрите.

Из голографического проектора на левой руке Джерри выплыло изображение звёздной карты. Красная линия отмечала путь между точками переходами.

— О боже, — выдохнул Патрик.

— Что там такое? — спросил Хэнк.

— Ты был прав, Хэнк. Транспортники летели к дальним колониям «Северной Короны». Но маршрут пролегает так, что не попасть к нам они просто не могли.

— Шеф, — вмешался Джерри, — на досуге я взломал информационную сеть ТМС. Очень много зашифрованных сообщений о подготовке новых маршрутов.

— Где же ты раньше был? — с упрёком спросил Патрик.

— Да как-то не придал значения…

— Заруби на носу и остальных местах: я определяю важность информации. А твоё дело — добывать и сообщать.

Джерри нервно сглотнул.

— Простите, шеф…

— Успокойся. — Патрик ободряюще похлопал Джерри по плечу. — Я знаю, что ты отличный парень, но подтяни немного дисциплину.

С неизменным грохотом в грузовой отсек заявился Бартоломео.

— Шеф, на всех посудинах ни одного «жучка». Только горы оружия.

— Что за оружие? — спросил Патрик.

— Такого я ещё не видел, шеф, — с восторгом продолжил Бартоломео. — Транспортники набиты всем, чего душа пожелает. От электромагнитных пистолетов до протонных торпед.

— Что скажешь о самом оружии?

— Новёхонькое. В заводской смазке.

— Хорошо. Бартоломео, возьми с собой Джерри, и подготовь транспортники к перелёту. Перегоним их на восьмую базу.

Бартоломео и Джерри поспешно скрылись.

— Чувствую себя так, будто заключаю сделку с дьяволом, — пробормотал Патрик.

— Ничего, и дьявола можно обмануть, — обнадёжил Хэнк. — Давай-ка перейдём на наш корабль. А то здесь как-то неуютно.

Патрик последовал совету Хэнка.

Юркие рейдеры легко скользили в пустоте, прокладывая путь к затерянной среди мириадов звёздных систем базе. Следом ползла бесконечная вереница громадных межзвёздных транспортников. Рядом с ними рейдеры казались мухами на фоне авиалайнеров.

Скреплённая интригами машина разрушения совершила первые обороты.

* * *

Ночью в руднике царила могильная тишина. Рабы отключались, как только добирались до коек. Истерзанные убийственным трудом люди не знали бессонницы.

Максим не спал. Усталость давила, упрямо тащила во тьму сна. Но картина пережитого начисто прогоняла сон.

День начался как обычно. Старик Сэм распределил подопечных по участкам, вручил инструменты, дал поручения. Максим погрузился в работу, сознание утонуло в монотонном перестуке отбойных молотков.

Сэм осторожно катил тележку с инструментами: надсмотрщики уступали дорогу менее охотно, чем собака кость. Надсмотрщик Гарри не составлял исключение. Медвежья фигура неподвижно громоздилась посреди дороги. Сэм благоразумно покатил тележку обходным путём. Дорога, к сожалению, не отличалась ровной поверхностью. Булыжники, рытвины, выбоины сопровождали каждый шаг. Один такой булыжник и подвернулся под колёса. Перегруженная тележка не замедлила перевернуться. Инструменты металлическим потоком покатились прямо под ноги Гарри.

— Тварь рабская, ты покалечить меня хочешь! — взревел надсмотрщик.

— Нет, что ты, — испуганно залепетал Сэм. — Это случайно вышло, камень под колесо…

Но Гарри уже ничего не слушал. Наконечник шокера впился под рёбра Сэму. Старик мелко трясся под напором высоковольтных разрядов. Окружающие застыли. Каждый понимал, что может стать следующей жертвой, но подобные сцены служили хоть каким-то развлечением. Рабы боялись, ненавидели, и радовались, что наказывают не их.

Электрического удара Гарри показалось мало. Шокер одновременно служил дубинкой, и на Сэма посыпался град дробящих ударов. Гарри самозабвенно избивал старика. Трещали кости, вылетали зубы, хлестала кровь. Сэм повалился на землю, сознание тускнело, наполнялось болью. Мир постепенно уплывал в темноту.

Что-то ударило Гарри сзади по ногам: подоспевший Максим, не раздумывая, бросился на надсмотрщика. Отчаянный бросок даже не шелохнул Гарри, но здорово разозлил. Оставив распростёртую жертву, надсмотрщик с разворота ударил Максима в лицо тяжёлым ботинком. Мальчик, кувыркаясь в воздухе, отлетел на несколько метров. Кровь залила лицо, рубиновыми струйками растеклась по одежде.

— Тебя я прикончу потом, щенок, — прошипел Гарри. — Кто-нибудь! Уберите отсюда эту падаль!

Тело Сэма унесли. Максим неподвижно лежал. Рыдания больно сжимали горло, слёзы слились с кровью в единый поток.

Максим не помнил, как добрался до спального помещения. Сон не шёл. Перед глазами стояло разбитое в кровь лицо старика Сэма, мёртвые глаза. В глазах застыло удивление, смешанное с обидой. Максим пытался отогнать видение, но кошмарная картина не уходила. Нахлынуло прежнее чувство, как тогда, когда он осознал смерть родителей. Ошеломление. Сэм в какой-то мере заменил их, но безжалостный мир отнял и его. Непонятный, чудовищный, чуждый мир забрал всех дорогих людей.

С удивлением Максим обнаружил, что не ощущает горя. На месте эмоций зияла пустота, космический вакуум. Разум с математической холодностью просчитывал варианты грядущего. Максим напрягся в попытке обнаружить хотя бы след горя. Холодный разум ответил, что эмоциям не место в этом пыльном мире. Эмоции остались где-то далеко, за тысячи световых лет. Здесь остались расчёт, терпение, безжалостность.

На почти забытой Земле широко применяли гипнообучение. Максим когда-то подвергся двум десяткам сеансов. Официально — для закрепления знаний. На деле секретные психотехники связывали сознание и подсознание, будили генетическую память. Особенно воинскую память. В дополнение к родовой памяти в подсознание имплантировали специальные знания. Каждый землянин становился запрограммированным воином. Толчком к пробуждению обычно служила специальная команда. Если не звучала команда, знания дремали до первой угрозы жизни.

Детский мозг не сразу осознал угрозу, пытался отгородиться. Но впечатанная в глубины разума программа сделала своё дело: перепуганный мальчик исчез навсегда.

Максиму не нравилось обновлённое «я». Прежние мечты, желания противились воинской сущности. Разум воина ответил, что мечты и желания здесь тоже неуместны. Осталась борьба за жизнь, и ничего больше. Из эмоций допустима только ненависть.

Ненависть. Максим сосредоточился на непривычном слове. И раньше возникали короткие приступы нового чувства. Теперь ненависть пустила прочные корни, охватила душу ненасытным холодным огнём. Родовая память вторила огню. «Кровь за кровь», — гласил древний, первобытный закон.

На койке неподвижно лежал мальчик, который перестал быть мальчиком. «Кровь за кровь», — стучало в мозгу. — «Кровь за кровь».

* * *

Пространство утонуло в безмолвных радиокриках. Мольбы о помощи, просьбы прислать подкрепление, кровь, ужас. Артур Райдер, адмирал флота корпорации «Пояс Ориона», неподвижно сидел в углу развороченной рубки. Только скафандр спасал от удушливых объятий вакуума. Некогда грозный красавец-флагман превратился в оплавленную скорлупу. Райдер мельком глянул на индикатор кислорода: ещё часа два жить можно. А под конец пустить пулю в висок — уж очень не хочется подыхать от удушья.

В памяти мелькал калейдоскоп образов, пытаясь собраться в единую мозаику. Что же произошло? Пелена хаоса последних часов временно отступила.

Грозные крейсера, шустрые патрульные корветы готовились драться в одном строю. Разведка передавала оптимистичные донесения о слабости пиратских сил. Операция предстояла лёгкая и быстрая. Особо пройдошливые офицеры потирали руки в предвкушении новых чинов.

Ударная группировка концентрировалась в системе Нубес. Если разведка не врёт, до баз пиратов рукой подать. Перестрелять жалкие пиратские корыта, разбомбить базы, и домой. Что могут противопоставить пираты мощи километровых звёздных крейсеров? Металлические громады смотрелись устрашающе. Солидный облик дополнялся термоядерными силовыми установками, разного рода артиллерией, протонными торпедами. Огневой мощи хватит на превращение в пыль планеты. Мониторы центральной рубки флагмана передавали милитаристское великолепие в полном объёме.

Операция пошла не по плану. Пираты не дождались нападения, решив атаковать первыми. Райдер списал подобное поведение на отчаяние. Чем ещё можно объяснить самоубийственное нападение?

Отбились легко. Потеряв несколько рейдеров, пираты разлетелись в разные стороны.

— Операторы! — орал Райдер на операторов тахионных локаторов. — Куда они летят? Пеленгуйте направление!

— Сэр, мы выявили неизученные точки перехода. Пираты направляются к ним.

— Что?! — от удивления у Райдера перехватило дыхание. — Откуда здесь неучтённые точки перехода? Мы же давно изучили систему!

— Сэр, систему изучали сто лет назад, — ответил командующий частей слежения. — Тогда могли что-то пропустить.

— Ладно! К чёрту! Сколько точек перехода?

— Шесть, сэр.

Райдер сжал кулаки. Придётся разделить флот. А делить флот без соответствующего плана категорически не рекомендуется. Повернуть назад? Тогда горячо всеми любимый Валентайн Реджинальд снимет с него голову. После чего сделает адмиралом более послушного человека.

А ударная группировка как раз состоит из шести эскадр… Странно…

— Адмирал — флоту. Делимся по эскадрам и продолжаем операцию. Преследуем пиратов. Первой эскадрой командую я. Командующим остальных эскадр — действовать самостоятельно.

Сетчатый боевой строй распался на шесть звеньев. Машинально Райдер подметил расходящиеся направления движения. Сплошное противоречие военной науке. «Нас разделяют, намеренно разделяют», — подумал адмирал. Мысленно он снимал шляпу перед парнем, который командовал пиратами. Первая аксиома сражения с превосходящим противником: расчлени его силы. Пиратский полководец блестяще выполнил условия аксиомы. Но что делать им? Оставалось уповать на огневую мощь крейсеров.

Эскадра благополучно миновала точку переходу. Сверкнула звёздами чернота пространства новой системы.

— Местоположение противника! — крикнул Райдер операторам.

— В тридцати тысячах километров прямо по курсу.

Дисплей тахионного локатора высвечивал горсть красных точек. Точки торопливо перемещались, словно стараясь покинуть чёрную поверхность дисплея.

— Всем кораблям увеличить тягу! — приказал Райдер. — Нужно догнать этот сброд, пока они не покинули систему. Приготовить торпеды!

Корпуса кораблей дрожали от ударов термоядерных двигателей, надоедливо гудели гравитационные компенсаторы перегрузки. Индикаторы скорости мигали многозначными цифрами. Пиратские рейдеры не приближались и не удалялись, издевательски удерживая расстояние. Райдер беззвучно ругался под нос. Что задумали эти проклятые пираты?

— Сэр, прямо по курсу точка перехода, — доложил оператор.

Райдер растерялся. Пираты явно заставляли двигаться эскадру в нужном им направлении. И почему у этих рассыпающихся корыт такая скорость? Кто-то недооценил пиратов…

— Продолжаем преследование. Истребителям быть готовыми к старту.

В следующей системе пираты сменили тактику: сквозь строй эскадры проносились одиночные истребители, беспорядочно паля в любые цели. При появлении истребителей корпоратов пираты улетучивались. В открытый бой не лезли. Новая тактика принесла эскадре первые потери: два корвета исчезли в оранжевых вспышках ядерного пламени.

Безумный боевой танец продолжался в течение трёх последующих прыжков. Дерзкий наскок истребителей, трассеры зенитного огня, одиночные взрывы. Погоня превращалась в однообразный фарс. Пираты играли с эскадрой. Райдер подыгрывал, хотя и без особого энтузиазма. Видел игру, понимал, что не кончится добром.

Очередная звёздная система скрасила однообразие погони. Экраны почти целиком заполнила слегка серебристая пылевая туманность.

— Сэр, наблюдаю в системе наши эскадры, — доложил оператор слежения. — Двигаются внутри туманности. Наблюдается большое скопление пиратских кораблей на противоположной стороне туманности.

Надвигалась желанная развязка. Райдер не сомневался в мощи крейсеров, но… вряд ли пираты собираются совершить массовое самоубийство.

— Отступаем, отступаем! — взорвался тахионный эфир. — Бегите! Это ловушка!

— Говорит адмирал! — прокричал Райдер в микрофон. — Что, чёрт возьми, у вас происходит?! Прекратите панику, и доложите по всей форме.

— Говорит командующий третьей эскадры! У пиратов имперский тяжёлый крейсер! Мы попали под перекрёстный огонь рейдеров и крейсера. Половина эскадры уничтожена! Бегите!

— Прекратить панику! Или я отдам вас под трибунал! Всем эскадрам! Перегруппироваться и приготовиться к атаке. Двигайтесь на сигнал флагмана. Первой эскадре — занимаем круговую оборону и ждём остальных.

Райдер не знал, как остался жив. Флагман завис на краю туманности — возможно, это и спасло. По кораблю ударил только отголосок ада, который достался остальным. Казалось, в туманности сверкнула молния. Сквозь серебристую пелену засветился фиолетовый огонь. Огонь расширялся, принимал форму пузыря. Пузырь раздувался, распухал. Пылевая туманность превратилась в топливо для гигантского космического костра.

Фиолетовый огонь залил пространство. Огненная стена неслась прямо на эскадру.

— Всем кораблям — включить максимальную тягу! — закричал Райдер. — Немедленно покинуть систему!

Удар вышвырнул Райдера из кресла. Титановая переборка почти отшибла сознание. Корабль вертело, болтало, кидало в разные стороны. Чьи-то руки подхватили Райдера, потащили сквозь рубку.

— Адмирал, вставайте! Вы ещё можете добраться до спасательного челнока.

— Скафандры… аварийный набор, — прохрипел Райдер.

Офицер кинулся к стене коридора. В скрытой нише покоились скафандры и аварийный комплект: регенераторы кислорода, вода, концентраты, аптечка, пояса с вихревыми двигателями, оружие. Райдер с трудом залез в скафандр: движения причиняли боль. Корабль снова тряхнуло.

— Адмирал, нужно спешить! — подгонял офицер.

Взрыв вскрыл переборку, словно никчёмную жестянку. Воздушный поток выплюнул офицера в пространство. Райдер успел схватиться за поручни. Так, подтянуться вперёд. Вот дверь-диафрагма, вот рычаг аварийного открывания двери. Дёрнуть, проползти вперёд, сдвинуть рычаг на противоположной стороне. Панели со скрежетом сомкнулись за спиной адмирала. Пальцы отпустил поручень, Райдер тяжело грохнулся на пол. «Искусственная гравитация ещё действует», — машинально подметил Райдер. Сквозь стекло скафандра на Райдера смотрела опустевшая, разбитая рубка.

Через уцелевшие экраны светил ядерный ад. Райдер проклинал себя, проклинал пиратов. Каков сукин сын их главарь! Надо же додуматься аннигилировать пылевое облако. Гениально. Флот погиб. Оставалось констатировать этот факт и ждать смерти. Можно поразмышлять.

Текли часы, вместе с часами утекал кислород, с кислородом — жизнь. Запищал предупреждающий сигнал: кислорода оставалось минут на десять. Райдер осторожно достал из кобуры пистолет, посмотрел на воронённый металл. Что же, воин, потерявший честь, просто обязан смыть позор кровью. Райдер прислонил ствол к шлему, палец нащупал спуск.

Что-то загрохотало. Панели двери-диафрагмы раздвинулись с протестующим визгом. В проёме показались две неуклюжие фигуры в бронескафандрах. Райдер мысленно улыбнулся: есть шанс умереть в бою. Ствол пистолета нацелился на ближайшую фигуру, размером побольше. Ослабевшая рука подвела: пуля ударила в переборку, над головой пирата. Реакция последнего оказалась на удивление молниеносной. Гигант прыгнул через развороченные пульты, бронированный кулак вышиб пистолет.

— Постой, Бартоломео, не убивай его, — сказал тот, что поменьше.

— Этот ублюдок чуть не пристрелил меня!

— Остынь. Он может оказаться высокопоставленным офицером — мы же в адмиральской рубке. Эй, да у него кислород на нуле! Тащим его на корабль.

Очнулся Райдер в госпитальном отсеке пиратского рейдера. Рядом с койкой сидел массивный, рыжеволосый человек. Пират нервно откусывал изрядный кусок от батона колбасы.

— Где я? — хрипло спросил Райдер.

Рыжеволосый с любопытством посмотрел на адмирала.

— А, очнулся, адмирал. Как себя чувствуешь?

— С чего вы взяли, что я адмирал?

— Твои нашивки рассказали. Сомневаюсь, что ты украл эту форму. Кстати, меня зовут Патрик.

— Тот самый знаменитый предводитель пиратов?

Патрик смущённо улыбнулся.

— Не знаю насчёт знаменитости, но я действительно предводитель свободных граждан галактики, как мы себя зовём.

— И что вы собираетесь со мной делать? — спросил Райдер.

— Лично я тебя убивать не собираюсь, хотя Бартоломео жаждет оторвать тебе голову. Если хочешь — отпустим. Дадим челнок.

Райдер в замешательстве замолчал.

— Что, боишься, возвращаться? — ехидно спросил Патрик. — Шеф оторвёт голову скорее, чем мы?

— Я не знаю, — устало ответил Райдер, и закрыл глаза.

— У меня к тебе дельное предложение: присоединяйся к нам.

От удивления Райдер подскочил. Изумление боролось с возмущением.

— Я не предатель! Раз мне суждено умереть — приму смерть. Но не нарушу присяги.

— Присяги кому? — жёстко спросил Патрик. — Этому извращенцу Валентайну? А как насчёт простых людей? Как насчёт рабов? Ты вообще задумывался, кого ты защищаешь? Артур, я же вижу, что ты человек чести, порядочный. Слишком порядочный для той системы, которой служишь.

Райдер долго молчал.

— Во многом ты прав, Патрик. Я никогда не питал иллюзий относительно нашей элиты. Но я не могу вот так сразу перейти на сторону тех, чьим врагом был всю жизнь.

— Понимаю, — ответил Патрик. — Я тебя не тороплю. Лежи, поправляйся, думай.

Патрик неспешно покинул лазарет.

Райдер тихонько заплакал. Стыд за слабость жёг, но слёзы жгли сильнее. Прежняя жизнь уходила навсегда, растворяясь в туманной пелене времени.

Часть вторая Воин

Пять лет тянулись адской подземной рекой. Глаза свыклись с темнотой, разум — с жестокостью каменного мира. Горнило рабского пекла жгло, но не плавило. Некогда мягкая душа землянина обретала свойства закалённого клинка. Максим научился выживать в сумрачном царстве рудников. Научился хитрить, изворачиваться, обманывать. Научился припрятывать редкие камни (особенно изумруды, которые встречались среди залежей бериллия). Научился ловко воровать еду с продовольственных складов, ощупью пробираясь по тайным рудничным ходам.

Бывший тщедушный мальчик превратился в крепкого, статного юношу. На щеках пробилась первая щетина. Светло-голубые глаза потемнели, успешно скрыв горящую в глубинах разума ненависть.

После смерти старика Сэма друзей у Максима не прибавилось. Все знали, что надсмотрщик Гарри избрал парня жертвой, а от таких лучше держаться подальше. Надсмотрщик запросто прикончит за компанию. Максим не спорил с подобной точкой зрения. Подпитываемый жаждой мести дух в друзьях не нуждался.

Гарри не забывал напомнить о данном обещании:

— Однажды я убью тебя, щенок, — говорил он Максиму. — Но не сейчас. Для начала я немного позабавлюсь.

Максим молча терпел издевательства, побои, разряды шокера. И ждал. Но Гарри, видимо, ждать надоело. Пять лет пыток пресытили дикарскую натуру.

Тот обед не отличался от тысяч таких же обедов. Набитая столовая, толчки, брань, потасовки у раздаточных окошек. Максим привычно пробирался к столу, удерживая пластиковый поднос со скудным содержимым. Удар в затылок опрокинул на пол. Суп грязным фонтанчиком брызнул в лицо. Серым крошевом разлетелись концентраты.

— Ты мне надоел, щенок, — послышался голос надсмотрщика. — Встань, и прими смерть как мужчина.

Максим лежал неподвижно. Пальцы стиснули край подноса.

— Вставай, рабское дерьмо! — заревел Гарри. — Не хочешь умереть стоя — умрёшь в грязи.

Максим чувствовал, как двигается чёрный стержень шокера. Тело резко дёрнулось. Поднос по дуговой траектории врезался в голову надсмотрщика. Взлетел фейерверк из белоснежных пластиковых осколков. Гарри пошатнулся, схватился за лоб. Между пальцами побежала тёмно-вишнёвая струйка.

— Тебе конец, ублюдок, — прохрипел Гарри. — Я сдеру с тебя кожу живьём.

Юноша осторожно поднялся. Рука сжала острый кусок пластика. Импровизированное оружие застыло в защитной позиции.

— Давай, сдирай, если сможешь, — тихо отозвался Максим.

Рабы сбились вокруг дерущихся. В пространстве столовой повисла самая мёртвая тишина, какую каменные толщи знали только на заре времён. Впервые за всю историю рудничного мира раб бросал вызов надсмотрщику.

Гарри с рычанием рванулся к Максиму. На его стороне мускульная масса. Он легко раздавит этого заносчивого мальчишку.

Максим скользнул в сторону, чиркнув Гарри по плечу. На рукаве форменной рубашки образовалась красная полоска. Гарри бросился снова, и снова улетел в пустоту, получив укол в рёбра.

В бешенстве надсмотрщик ухватил пластиковую скамью. Размашистый удар обрушился на Максима. Максим коротким кувырком перекатился за спину Гарри. Острый обломок воткнулся в горло надсмотрщика. Грузное тело обмякло, осело, и рухнуло лицом вниз.

Максим тяжело дышал. Сердце норовило переместиться куда-то в район горла. Максим пытался уловить хоть малейшие эмоции внутри себя. Ответом была пустота. Ни горя, ни радости, ни удовлетворения от мести. Даже страх где-то затерялся. А ведь он впервые убил человека. Почему же ничего не чувствует?

Протяжный ликующий крик прогнал мысли. Рабы неистовствовали, вопили, плясали. На мгновение Максим сделался для них богом, символом свободы. Впервые в онемевших от усталости и боли сердцах затлела искра надежды.

— А ну разойдитесь!

Ликующие крики смолкли. Сквозь толпу, в сопровождении роты закованных в серебристую броню головорезов, пробирался начальник охраны. С презрительным выражением лица он подошёл к телу Гарри, ткнул носком ботинка.

— Переверните его.

Двое охранников исполнили приказ. Начальник охраны внимательно посмотрел на торчащий из горла кусок пластика.

— Кто это сделал? — ледяным тоном спросил он.

Десятки рук указали на Максима. Мигом забылось ликование. Улетучился восторг. Ушло восхищение храбростью юноши. Остался привычный страх.

— В карцер его, — коротко приказал начальник охраны.

Максима скрутили, заковали в цепи. Впервые его вывели на поверхность. Солнечный свет больно резал привыкшие к сумраку глаза. Пыльный горячий воздух заставлял чихать.

Охранники привели его в тюремный барак и молча швырнули в тесную стальную камеру. Щёлкнули замки решетчатой раздвижной двери. Максим огляделся: металлические стены, решётки, жёсткая койка. Интересно, его убьют? Или припасут что-нибудь пострашнее смерти? В ответ завыл ветер. Как он отвык от привычных некогда звуков…

Таящееся в глубинах мозга сознание воина подсказало, что не следует придаваться бесплодным мыслям. Когда наступит момент для действий, тогда и стоит действовать. «А сейчас тебе стоит поспать», — сказал Максиму внутренний голос. Максим послушно улёгся на койку. Через минуту глубокий сон унёс его за пределы пыльного мира.

* * *

Достопочтенный Николас Треверс, хозяин гладиаторской школы «Берсеркеры Ориона», скептически осматривал Максима.

— И этого заморыша ты хочешь мне продать? — обратился он к директору рудника. — Да он и пяти минут на арене не протянет!

— Я тоже думал, что он умрёт в первый же день, — ответил директор. — Но он не умер. Этот «заморыш», как ты выразился, умудрился прикончить моего лучшего надсмотрщика.

Впервые Максим попал в кабинет директора рудника, в главный административный корпус. Когда явилась охрана, он не сомневался в скорой смерти. Охрана повела себя странно: Максима отмыли, переодели, постригли. Такая подготовка к казни? Но казни не последовало. Его препроводили к директору.

Стены кабинета били в глаза полированным блеском деревянных панелей. Обстановка казалась заимствованной из музея: резные кресла, массивный стол, покрытый тёмным лаком, — всё дышало горьковатым ароматом старины. С примесью вездесущей пыли. Строгие серые корпуса электронных устройств ощущались чем-то чужеродным.

Треверс сразу приковал внимание Максима. Сухощавый, высокий, с блестящими седыми волосами. Серо-стальные глаза светились ледяным излучением. Длинный плащ из тёмного синтетического материала не скрывал быстрых, змеиных движений.

— Сколько? — коротко спросил Треверс.

— Тысяча кредитов, — ответил директор.

— Не слишком ли много просишь?

— Я потерял лучшего надсмотрщика. А ты получишь хорошего гладиатора, который будет стоить гораздо больше.

— Я не знаю, насколько он хорош, — процедил сквозь зубы Треверс. — А твои слова — только слова.

— Проверь его, — с усмешкой ответил директор.

В воздухе что-то просвистело. Максим инстинктивно дёрнулся в сторону — в сантиметре от виска, в полированной панели вибрировал метательный нож.

— Хорошая реакция, — констатировал Треверс.

— Ты испортил мне стену.

— Закажешь новую панель. Вот, держи свою тысячу и сотню сверху на ремонт стены.

Треверс небрежно швырнул банкноты на стол. Директор покраснел, но промолчал. Не стоит дразнить профессионального убийцу.

— Пойдём, — обратился Треверс к Максиму и повернулся к двери.

Максим молча последовал за ним. На утонувшей в пыли посадочной площадке ждал компактный миникорвет. Не чета роскошным космическим яхтам, но значительно быстрее. Вокруг танцевали пылевые смерчи. Среди скальных обломков тоскливо свистел ветер. Планета торжественно, и одновременно грустно провожала Максима.

Под ногами прозвенел узкий трап, скользнули в стороны створки шлюзовой камеры. Корабль не отличался излишествами: пара кают и кабина. Треверс впихнул Максима в одну из кают.

— Сиди здесь и не высовывайся. Захочешь есть — еда во встроенном шкафчике. Туалет и душ здесь же.

— А почему у вас нет охраны? — нарушил Максим молчание.

— Мне не нужна охрана, — сухо ответил Треверс.

В словах хозяина гладиаторской школы не слышалось ни иронии, ни хвастовства. Голая констатация факта.

— Пристегнись к койке, — приказал Треверс, — на старте может тряхнуть.

Максим повиновался. Треверс закрыл каюту и скрылся в кабине.

На старте действительно тряхнуло. Ремни дважды больно впивались в тело. Потом всё стихло. Только корпус слегка вибрировал: «Двигатель», — догадался Максим. — «Корабль набирает скорость».

Максим решил, что валяться в койке не так уж обязательно. Передвигаться по каюте новый хозяин не запретил. Щёлкнули замки ремней, юноша вскочил, осмотрелся. Тесная, но удобная каюта. Серебристо-матовые стены, две складные койки, встроенный в стену стол, пара вращающихся кресел. В половину стены чернел прямоугольник обзорного монитора. Максим осторожно коснулся сенсорной панели. В каюту заглянули мириады мерцающих звёздных глаз. Чужие созвездия. Где-то в сверкающей огнями пустоте безнадёжно затерялась Земля. Интересно, в каком она направлении? Максим подумал, что о родине пока что лучше не вспоминать. Даже опытный астронавигатор без знания местных ориентиров не найдёт Землю.

В каком-то закоулке мозга шевельнулось воспоминание: командир «Орфея» передавал координаты точек перехода. Грамотный гипнолог запросто извлечёт нужную информацию, астронавигатор составит маршрут.

Максим напомнил себе, что он всё ещё раб. Его покупатель что-то говорил о гладиаторах. При слове «гладиатор» в памяти всплывала картинка из учебника истории: двое мужчин в доспехах, с короткими мечами, застыли в боевых позах на песчаной арене. Неужели здесь, как в Древнем Риме, рабов заставляют драться на мечах? Или его ждёт что-то похуже?

Противно зажужжал сигнал перехода. Максим приник к монитору. Ему и раньше доводилось наблюдать переход, но пространственный феномен завораживал. Игра гравитационных сил рвала ткань пространства, рождая пространственные туннели. Внутри туннеля — ни времени, ни пространства. Бесконечные световые годы сжимались в ничто. До звезды тысяча световых лет, в каждом световом году десять триллионов километров. Но звезда здесь — только протяни руку.

Звёзды моргнули. Монитор погрузился в черноту. Сквозь тело пробежало ощущение невесомости.

Монитор снова засветился, предъявив обновлённую картину созвездий. Корабль вынырнул в пространстве новой звёздной системы. Максим подумал, что хоть он ещё раб, первый шаг к свободе сделан. Он вырвался с проклятого рудника. Больше никакой пыли, сырости и темноты.

А если придётся убивать? Причём убивать таких же рабов как он. «У тебя нет выбора», — хором отозвались из родовой памяти предки-воины. — «Убить или умереть в бою — не позор».

Пять лет назад в испуганном мальчике (не без помощи заложенных в мозг гипнотических программ) проснулось сознание воина. За пять лет укоренилась новая личность. Личность хладнокровная, безжалостная. Нацеленная на выживание любой ценой. Но что-то от прежнего Максима сохранилось. Жалкие остатки человеколюбия. Спасительный островок старой личности не давал безвозвратно утонуть в кровавом море ненависти.

Через двое суток ожили динамики селекторной связи:

— Пристегнись. Идём на посадку.

Максим поспешно упал на койку, накрепко затянув ремни. Обзорный монитор горел багряными всполохами: корабль пробивал атмосферу. Периодически корабль встряхивало, по корпусу шла мелкая дрожь. От непрерывной болтанки тошнило, но Максим крепился. Как же отвык он от космических полётов…

Болтанка резко стихла. Напряжённо загудел вихревой двигатель, щёлкнули посадочные опоры.

Дверная панель каюты бесшумно отъехала в сторону. В проёме показался Треверс.

— Иди за мной.

За створками шлюза ждал ослепительно-яркий день. Элипсообразные здания отбрасывали две тени. Максим глянул на небо: так и есть — двойная звезда. Небо планеты украшали белое и жёлтое солнце. Пригодная для жизни планета в системе двойной звезды — редчайшее чудо.

— Добро пожаловать на Новую Андромеду — планету арен, — сказал Треверс. — Здесь проводятся самые масштабные состязания между гладиаторскими школами. Если окажешься достаточно ловким и удачливым — прославишься. А может быть, и станешь свободным.

Свободным… Максим затаил дыхание.

— А разве это возможно, стать свободным?

Треверс весело оскалился.

— Не слишком рассчитывай на это. Да, по закону, если гладиатор победит в тысяче боёв, он имеет право уйти из гладиаторской школы. Вот только никому подобное не удавалось.

Корабль опустился посреди комплекса из нескольких десятков зданий. Треверс обладал достаточным капиталом, чтобы содержать огромную тренировочную базу для двух тысяч гладиаторов. Отлаженная машина тренировок ковала свирепых бойцов, снискавших славу на аренах трёх корпораций.

Максима передали в распоряжение тренера Сантьяго. Низкорослый, смуглый, похожий на сушёный чернослив Сантьяго вечно улыбался, разговаривал тихим голосом. Гладиаторы Сантьяго побаивались: маленький тренер отличался необычайной силой.

Сантьяго распорядился поставить Максиму новое клеймо. Лазер выжег на предплечье штрих-код, с добавлением рисунка перекрещённых меча и секиры, увенчанных головой хищного зверя, похожего на саблезубого тигра. Символ школы.

— Теперь ты принят в нашу семью, — хрипло произнёс Сантьяго.

— Семью? — спросил Максим, морщась от жжения в предплечье.

— Да, наша школа — одна семья. Здесь о каждом заботятся.

— Даже после смерти?

Сантьяго засмеялся, издавая звуки, похожие на кашель.

— О да, даже после смерти. Погибшего гладиатора хоронят с великими почестями.

Максим подумал, что мертвецу почести также важны, как булыжнику — ругань споткнувшегося прохожего.

— А теперь пойдём в оружейную, — сказал Сантьяго. — Надо подобрать тебе силовой клинок.

Максим удивлённо посмотрел на тренера.

— Вы сразу даёте настоящее оружие?

— Силовой клинок — разумное оружие. Он запомнит твоё ДНК, запомнит частоту излучения мозга, и подчинится только тебе. Но не вздумай брать первый попавшийся клинок. Ты должен почувствовать, какой из них твой.

— А на тренировках вы используете муляжи?

— Силовой клинок переключается в учебный режим.

— А… вы не боитесь, что я кого-нибудь случайно убью? — Осторожно спросил Максим.

Сантьяго лукаво улыбнулся.

— Я же сказал — разумное оружие.

Максим шёл за Сантьяго сквозь переплетение коридоров тренировочного комплекса. После мрака рудника светлые помещения пугали. Обширные пространства тренировочных залов, залитые светом, заставляли непроизвольно сжиматься.

Оружейная казалась тесной. Всё пространство забито стальными шкафами, верстаками, станками и ещё каким-то непонятным оборудованием. Переливались цифрами и чертежами голографические экраны.

— Эй, Брэд! — Позвал Сантьяго.

К Сантьяго, прихрамывая, подбрёл широкоплечий мужчина в потёртом пластиковом фартуке. В глаза бросались седые, спутанные волосы, изрезанное морщинами лицо.

— В нашей семье новый боец, ему нужно подобрать клинок, — сказал Сантьяго.

— Сейчас подберём, — сварливым голосом ответил Брэд. — Пошли со мной, парень.

Максим шёл за мастером и с любопытством озирался. Громоздкие металлические шкафы оказались набиты неизвестными устройствами. Устройства не отличалось разнообразием: многогранные, рифлёные пластины с креплениями для запястий.

— Это и есть силовые клинки? — Спросил Максим, указывая на устройства.

— Они самые, — ответил Брэд.

— А как они работают?

— Внутри спрятан генератор силового поля. Он создаёт узконаправленное силовое поле в виде лезвия. Силовое лезвие режет всё, что угодно: и кости, и сталь. В умелых руках — убийственная штучка.

Брэд подвёл Максима к широкому пластиковому столу. Пластины силовых клинков густо усеяли столешницу, делая стол похожим на крышу, покрытую метало-черепицей.

— Протяни руку над столом, но клинки не трогай, — сказал Брэд.

— Зачем?

— Делай как я говорю, и не задавай лишних вопросов.

Максим пожал плечами и молча протянул руку.

— Смотри на них, и старайся ни о чём не думать.

Максим пристально глядел на рифлёные пластины. Пластины загудели, в нос ударил густой запах озона. Максим ощутил, как что-то касается головы. Казалось, сквозь черепную коробку проползают тонкие, мягкие волоски.

— А теперь мысленно произнеси: «Отныне и до смерти, мой клинок — служи мне».

«Отныне и до смерти, мой клинок — служи мне», — повторил Максим.

С дальнего конца стола в воздух взмыла одна из пластин. Металлический многогранник с шипением завертелся, испуская белое свечение. Максим завороженно наблюдал за мельканием силового поля. Клинок метнулся к Максиму и замер напротив глаз. Максим не смел шевельнуться.

Клинок задрожал пульсирующей вибрацией. Пластина сделала мёртвую петлю и впилась в правую руку Максима. Щёлкнуло крепление, Максим ощутил укол. Инстинктивно он попытался стряхнуть клинок.

— Не шевелись! — закричал Брэд. — Он берёт образец ДНК.

Максим Замер. Силовой клинок светился, вибрировал. Потом резко стих. В голове зазвучал голос: «К работе готов. Стандартные команды: «активировать силовое лезвие», «вихрь лезвий», «силовая шрапнель», «СВЧ-луч», «щит».

— Что это за голос? — спросил Максим.

— Силовой клинок с тобой говорит. Он выбрал тебя. И теперь подчиняется только тебе. Управлять им надо с помощью мысленных команд.

Максим внимательно осмотрел пластину клинка.

— Отлично. Что теперь?

— А теперь будешь тренироваться. Иди. Тренер ждёт тебя.

За дверью оружейной ждал Сантьяго. Он одобрительно посмотрел на силовой клинок.

— Быстро. Иногда приходится перебрать несколько клинков. Редко клинок сразу выбирает хозяина.

— А как они определяют, кто им годится в хозяева? — спросил Максим.

— Клинок зондирует мозг, определяет скорость проводимости нейронных цепей. Чем лучше проводимость, тем быстрее реакция бойца. Каждый клинок определяет, какая нервная система ему больше подходит.

Максим ощутил знакомую пустоту. Эмоции молчали. Ещё один этап жизни ускользал в холодную темноту прошлого. Непонятное, пугающее будущее подступало со скоростью ревущего потока. Будущее, залитое кровью.

Файл: «Большая Историческая Энциклопедия», том 4-й, 2575 год, рубрика: «Евроазиатская Империя»

«…рухнули все государственные институты. Транснациональные корпорации оставались единственной устойчивой структурой в тот исторический период. Хотели того главы корпораций, или нет, но власть над планетой Земля с неизбежностью перешла в их руки. Границы между народами стёрлись, но долгожданное мультикультурное общество так и не сформировалось. Прогрессивные, на первый взгляд, корпоративные структуры явили удивительный феномен: кастовое общество в масштабах целой планеты.

В чём причина такой ретроспективной эволюции? Большинство историков полагает, что ключевую роль сыграла экономическая система Союза Корпораций. Главный принцип экономики той эпохи — прибыль. Именно прибыль, а не целесообразность, как ни странно это звучит для современного человека.

Экономическая система сформировала условия для разделения общества на касты. Всего их пять.

Первая каста — главы корпораций. Ещё до крушения государственных институтов они изолировались от общества, допуская в свой круг только равных по положению и богатству. В XIX–XX вв. сформировались целые династии. Подобная практика продолжилась и после прихода корпораций к власти. Руководящие посты передавались исключительно по наследству.

Вторая каста — управляющие. Эти люди выполняли «чёрную» работу по управлению звеньями корпораций и отдельными предприятиями. Изоляция их от общества сформировалась несколько позже — в XXI веке.

Третья каста — учёные, инженеры. Как и предыдущие две, эта каста занимала привилегированное положение. Их деятельность обеспечивала не только технологическое могущество корпораций, но и открывала новые источники прибыли.

Четвёртая каста — высококвалифицированные рабочие. Данная каста обслуживала сложное оборудование, занималась изготовлением высокотехнологичной продукции. В отличие от первых трёх каст, рабочие не имели высоких привилегий. Им запрещалось жить рядом с представителями высших каст.

Пятая каста — рабы. Самая бесправная каста. Рабство возродилось благодаря сверхрациональности экономической системы Союза Корпораций. Миллиарды людей оказались «экономически неэффективными» и были выброшены за борт социума. Им предстояло умереть. Но прагматичные главы корпораций не допустили такой пустой траты людских ресурсов. «Экономически неэффективным» нашлось полезное для корпораций применение: работы на рудниках, в шахтах, в полях, в удушливых джунглях, болотных топях. Везде, где раньше применялись дорогостоящие машины, в самых опасных для человека условиях. Минимальные расходы на еду и одежду перевешивали издержки неквалифицированного труда и высокой смертности рабов. Рабы стали незаменимым ресурсом экономики корпораций.

Особняком от кастовой системы держались военные и Всемирный Полицейский Корпус, сохранившие несколько большую степень свободы.

Евразийское восстание

Точная дата начала восстания до сих пор неизвестна. Ориентировочно: 50-е или 60-е годы XXII века. Известно, что восстание началось на территории бывшей России.

Серия одновременных диверсий вывела из строя системы связи и энергоснабжения. На несколько часов Восточно-Европейская зона оказалась вне контроля. За это время восставшие захватили склады с оружием и парки боевой техники.

Руководство не придало значения инциденту, просто приказав Полицейскому Корпусу подавить мятеж. Воздушные транспорты с полицейскими отрядами сбили на подлёте к Восточно-Европейской зоне. Силы корпораций столкнулись с грамотно организованной обороной.

Как выяснилось позже, восстание тщательно готовилось несколько лет.

Казалось бы, у горстки мятежников нет шансов выстоять против военной машины корпораций. Но дерзкие, нестандартные действия ставили командование сил корпораций в тупик. То, что считалось самоубийственным и невозможным, обязательно совершалось восставшими. Постепенно пламя мятежа охватило весь Евразийский континент.

Отдельно стоит остановиться на личности предводителя восстания. Александру Соколову удалось избежать рабства: он получил привилегию, позволившую вступить ему в Полицейский Корпус. Корпус дал ему образование, подготовку. Александр быстро взлетел по карьерной лестнице. Через несколько лет он возглавлял отряд, который занимался уничтожением банд из заброшенных городов.

Никто не знает, что толкнуло его пойти против системы, воспитавшей его. Острое чувство справедливости? Затаённая ненависть? Так, или иначе, нашёлся человек, который сумел повести за собой рабов. Он научил их обращаться с оружием, вести партизанскую войну, уничтожать линии связи и управления, обезвреживать роботизированную боевую технику корпоратов.

Корпораты сами не поняли, как оказались втянутыми в полномасштабную войну. Кастовая система, выработавшая презрение к рабам, сыграла с ними злую шутку. Они элементарно недооценили противника. Осознание катастрофы пришло лишь тогда, когда в руках восставших оказалась вся территория бывшей России и Европы. А вместе с ними и значительная доля промышленного и военного потенциала корпораций.

Корпораты бросили в битву всё: закованных в бронекостюмы солдат, боевых роботов, орбитальные бомбардировщики, лазерные спутники. В ответ восставшие использовали собственные оригинальные решения. Электромагнитные бомбы пережигали сверхсложную электронную начинку роботов. СВЧ-лазеры превращали бронекостюмы в неподвижный металлолом. Взорванные на орбите контейнеры с металлическими шариками делали бесполезными спутники и орбитальные бомбардировщики.

В решающий момент вспыхнуло восстание в Австралии (см. Австралийская Федерация). Не имея возможности вести войну на два фронта, Союз Корпораций отступил.

В последующих войнах корпорации были изгнаны с Земли в глубокий космос (см. Вторая война с корпорациями, Третья война с корпорациями).

В промежутке между Первой и Второй войнами возникла Евроазиатская Империя. Возникла вполне закономерно, так как противостоять корпорациям могла только хорошо сплочённая, достаточно жёсткая система.

Известно, что Александр Соколов не собирался возглавлять новое государство. Но авторитет и уважение, которые он снискал во время войны, не дали покинуть политическую сцену. Ветераны (которые заняли ведущее положение на континенте) единодушно проголосовали за присвоение Александру звания верховного правителя. Впоследствии он был провозглашён императором.

Евроазиатская Империя соединила черты разных политических и социальных систем. В общем систему Империи можно охарактеризовать как «монархический социализм» со смешанным типом экономики. Но Империя кардинально отличается от государств прошлого. В прошлом государством часто руководили люди, недостаточно компетентные в сфере государственного управления. В систему государственного управления Империи допускаются исключительно те, кто прошёл специальное обучение и ряд тяжёлых испытаний. Только тот, кто добровольной, подчас опасной службой доказал, что интересы коллектива, общества для него важнее собственных, имеет право занимать государственные посты…»

* * *

Трёхкилометровый крейсер казался песчинкой на фоне раздутого шара газового гиганта. Издалека чудилось, будто серебряное зёрнышко плывёт по ярко-голубому пятну планеты. Гравитация исполинского мира надёжно укрывала крейсер от детекторов массы.

Знаток боевых космических кораблей с удивлением узнает силуэты «Ильи Муромца» — тяжёлого крейсера Евроазиатской Империи. Триста лет назад грозные машины составляли основу флота империи. Но и спустя три сотни лет корабль не потерял разрушительных качеств.

Предводитель Свободных Граждан Галактики (в просторечии — пиратов) Патрик (он же Рыжий Патрик) обосновал на крейсере новый штаб. Хэнк протестовал, резонно считая, что старый потрёпанный рейдер менее заметен, чем корабль массой в миллионы тонн. Артур Райдер (бывший адмирал «Пояса Ориона») молчал, полагаясь на военную смекалку Патрика, способную поспорить со стратегическим компьютером.

Райдер быстро заработал уважение пиратов. На первых порах его приняли настороженно. Да и сам сомневался: кто он? Предатель? Борец с преступной системой?

— Мы все сражаемся с рабством, — сказал ему как-то Патрик. — Я не знаю, какое общество мы в итоге построим, но рабства в нём не будет. Никогда.

Райдер сражался. Корабли пиратов возникали там, где их никто не ждал. Опустошались секретные склады. Подвергались разгрому караваны на тайных межзвёздных маршрутах. Пираты ворчали, но всё охотнее подчинялись новому командиру. Стену недоверия окончательно сломал блестящий захват новенькой космической верфи.

Пробираясь через коридоры крейсера, Райдер мысленно прокручивал эпизоды дерзкой операции.

Верфь болталась на краю галактики, в самом захолустном, пыльном углу. Пространство там едва освещалось скоплением угасающих реликтовых звёзд. Ни один здравомыслящий колонист не сунется в такую бесперспективную систему. Непривлекательность ограждала от лишних любопытных глаз. Разведчики-одиночки, если злой рок заносил их в окрестности верфи, становились жертвой системы защиты, больше годной для орбитальной крепости.

Райдер кропотливо отобрал несколько сотен бывалых пиратов. Каждый прошёл через десятки абордажных схваток. После месяца подготовки отряд подкараулил корабль снабжения, перевозивший припасы для персонала верфи. Экипаж не стал возражать и любезно подвёз неожиданных попутчиков. Когда корабль загнали в шлюз, вместо контейнеров с припасами из грузового отсека посыпались бойцы в бронескафандрах.

В коридорах царил хаос всеобщей резни. Служба безопасности категорически не хотела уступать. Приходилось драться за каждый отсек. Треск сотен электромагнитных винтовок слился в единое шипение. Мины-ловушки на потолках плевались облаками шипастых микробоеголовок. Ноздри жёг запах горелой изоляции. В воздухе висела взвесь частиц металла и крови.

Глухие хлопки возвещали очередной взрыв, выбивший бронированные створки дверей. Сквозь разорванные двери летели гранаты, следом с боевым кличем мчались пираты. В ряды оглушённых защитников врезался металл бронескафандров, завязывалась безжалостная рукопашная.

Сквозь вентиляционные шахты Райдер с горсткой смельчаков прополз в пункт управления системой защиты. Короткая кровавая схватка закончилась полной победой пиратов. С пульта управления Райдер пустил в заблокированные помещения снотворный газ. Оставшихся в живых охранников убивать не стали, предоставив возможность дожидаться помощи на выведенном из строя транспортнике.

Верфь отбуксировали в другой, не менее затерянный участок галактики. Уникальный роботизированный комплекс продолжил штамповать корабли на любой вкус (усилиями компьютерщика Джерри).

После боя к Райдеру подошёл Бартоломео и тяжело хлопнул по плечу:

— Ты парень что надо, Артур.

Короткая фраза определила отношение всех пиратов. Раз сам Бартоломео доверяет человеку, то верить ему можно как самому себе.

Райдер привычным солдатским шагом вошёл в центральный пост управления. Роскошный зал светился разноцветным мерцанием мониторов. В воздухе плавала трёхмерная модель, отобравшая положение объектов звёздной системы. Голографические проекторы создавали сферическую картину звёздного неба.

Патрик как всегда сидел спиной к двери. И никакой охраны, разумеется. Райдер отметил, что ни один из предыдущих начальников такой беспечностью не страдал.

— Когда-нибудь твоё пренебрежение безопасностью убьёт тебя, — сказал Райдер Патрику.

Патрик лениво оглянулся. Пухлые пальцы привычно покручивали ярко-рыжий ус.

— Привет, Арчи. Какие новости?

— Пока что нам сопутствует удача — мы захватили роботизированную космическую верфь. Теперь сможем строить тяжёлые боевые корабли.

— Прекрасно! Через несколько лет будем драться с флотами корпораций на равных.

— Если доживём, — осторожно заметил Райдер.

— О боже! Ещё один пессимист на мою голову! Как будто мне Хэнка не хватает. Что с тобой, Арчи?

— Со мной всё в порядке, Патрик. Но всем нам известный Валентайн Реджинальд бьётся в дикой ярости после полученного пять лет назад поражения. Для него это не просто поражение, а личное оскорбление.

Патрик криво ухмыльнулся.

— Пусть этот сукин сын обижается сколько хочет. Может быть сдохнет преждевременно.

— Пока что он не торопится подыхать, — ответил Райдер. — Та верфь, которую мы захватили — первая из сотен. Опытный образец. Твой приятель Джерри вскрыл сеть Агентства вооружений. Они собираются построить до шести тысяч боевых кораблей. Тысяча из них — новейшие разведчики, способные отыскивать всё: от пространственных туннелей до мельчайшей песчинки. Думаю, ты понимаешь, что они собираются предпринять.

— Карту расположения верфей Джерри отыскал? — быстро спросил Патрик.

— Пока что нет. Уж очень секретная информация. Так просто не подберёшься.

— Пусть работает над этим. А ты подумай над тем, как угнать все эти верфи. И я тоже поразмыслю на досуге.

— Если бы я не знал тебя, то сказал, что это невозможно. Но рядом с тобой логика отказывается работать.

Глаза Патрика блеснули ехидным огоньком.

— Арчи, я всю жизнь делаю невозможное. Я тебе говорил, что родился рабом?

Райдер растеряно замер. Насмешливый, жизнерадостный Патрик никак не ассоциировался с рабством.

— Ты никогда об этом не говорил, — прошептал Райдер.

— А чему ты удивляешься? Больше половины свободных граждан — бывшие рабы. Так вот, я родился в семье рабов. Но мне повезло: мои родители были домашними рабами, слугами. Отец ухаживал за хозяйским садом, мать работала на кухне. По меркам рабов хозяева у нас были хорошие. Почти никогда не наказывали, не продавали.

Я рос в их доме, и не знал, что являюсь рабом. Всё казалось таким естественным… Я много раз слышал слова «раб», «слуга», но не понимал их значения.

Так бы и жил в счастливом неведении до конца дней. Но меня угораздило подружиться с хозяйским сыном, примерно моего возраста. Парня звали Келли.

Под участком хозяев текла подземная река, о чём никто не знал. Мальчишке не повезло оказаться прямо над ней как раз в тот момент, когда грунт над руслом реки провалился. Я уже тогда отличался склонностью к авантюрным поступкам и бросился спасать его. Плавал я неплохо, так что общими усилиями мы выбрались на берег.

Река пробила дорогу сквозь пещеру. Древнюю, сырую и тёмную. Пару дней мы пробирались в полной темноте. А когда выбрались, ещё несколько дней бродили по местному лесу. До сих пор удивляюсь, как нас никто не сожрал. Планета не до конца освоена, хищной живности пруд пруди.

Келли ещё в младенчестве под кожу имплантировали маячок. Сигнал засекли сразу, как только мы выбрались на поверхность. Проклятый лес не дал нас найти в тот же момент. В итоге, конечно, нашли. Голодных, промокших, оборванных.

С тех пор и сдружились. Всюду ходили вместе, играли, участвовали в одних драках (обычно я выполнял функцию главной ударной силы). Родители Келли не возражали, полагая, что рядом со мной ему безопаснее. Пожалуй, так оно и было.

Келли, сам того не подозревая, определил всю мою дальнейшую жизни. Он научил меня читать. Познакомил с книгами.

Вместе с Келли я осваивал школьную программу, доступную только привилегированным кастам. Келли нравилось выступать в роли учителя (и получалось это у него, надо признаться, здорово). Он играл. А я очень серьёзно старался всё запомнить и понять. С восторгом погружался в новый мир.

Знания принесли не только радость. Я узнал, в каком мире живу, какое занимаю в нём положение. Дошло до меня, наконец, значение слова «раб». Выяснилось, что когда-то мы жили иначе. Свободными. Что планета Земля — не легенда. Узнал о войне с Евроазиатской Империей, о бегстве корпораций. Всё как-то померкло. И безоблачное детство, и дружба с Келли.

Представляешь себе ужас от крушения привычного, комфортного мира?

— Очень хорошо представляю, — ответил Райдер, невольно вспомнив адмиральское прошлое.

— Я затаился, — продолжил Патрик. — Старался прочесть больше книг, больше узнать. Но никому не говорил о сомнениях. Келли гордился моими успехами, хвастался перед родителями. Те улыбались, хвалили, и прочили ему профессорскую карьеру. Моё обучение тоже поощряли. Образованный раб стоит дорого (некоторые хозяева изредка обучали своих рабов).

Когда мне стукнуло пятнадцать, Келли предложил тайком пробраться к месту стройки новой электростанции, далеко за городом. Родители запрещали ему посещать подобные места, а я мог придумать, как незаметно смыться. Нам помогла та самая пещера, которая подружила нас. К тому времени мы изучили все ходы и выходы подземелья. Всё, что нам понадобилось — крепкая верёвка, гидрокостюмы и приборы ночного видения (которые Келли смастерил сам).

Прямо из сада, через наш тайный ход мы скользнули в реку. Течение вынесло нас куда надо. Оставалось продраться через километр зарослей кустарника.

Кустарник закончился на краю котлована. Непомерная дыра, залитая чернотой. В черноте шевелились цепочки огней. Приборы ночного видения имели функцию увеличения. Я поймал в объектив ближайшую цепочку огней и максимально приблизил. Тут я впервые увидел настоящих рабов. Не домашних.

У этих доходяг рёбра торчали даже сквозь одежду. Высушенные фигуры медленно ворочали грунт. Монотонно, с одной скоростью. Промеж них расхаживали холёные парни с электродубинками. Периодически кто-то тыкал раба шокером под рёбра. Крик эхом носился между стенками котлована. Но какой-то вялый крик, безразличный. Животный.

Я посмотрел на Келли. Тот побледнел как труп. Он, как и я, никогда не видел чужих страданий.

Тут во мне что-то перевернулось. «Я не могу вернуться, Келли», — сказал я. Он ошарашено посмотрел на меня: «Куда же ты пойдёшь»? «Куда угодно», — ответил я. — «Подальше отсюда, прочь с этой планеты. Заберусь на беспилотный грузовой транспорт и улечу». «Подожди», — сказал Келли. — «Зайдём домой».

Мы проделали обратный путь через подземелье. Келли не поднял шум. Он собрал ворох одежды. Стащил с кухни все консервы, печенье, галеты, шоколад. Выгреб все личные сбережения. Добросовестно всё упаковал в рюкзак.

«Вот, возьми», — сказал он. — «И деньги возьми, они тебе пригодятся. Прощай, Патрик, ты мне был братом». «Ты мне тоже как брат», — сказал я. — Прощай». Мы обошлись без объятий и слёз. Я просто растворился в темноте.

Местный космопорт охранялся. Но, как все мальчишки, мы знали кучу потайных ходов. Роботы, которые загружали транспортный корабль, на людей не обращали внимания. Я беспрепятственно пробрался внутрь. Через час корабль стартовал. Куда он летел — не знаю. Тогда мне было всё равно.

Я взял множество полезных вещей, но забыл часы. Так что не знаю, сколько провёл там времени. Сокрушаться не стал, расстелил на полу одеяло и уснул. Разбудил меня толчок. Подкинуло чуть не до потолка. Когда пришёл в себя, вокруг стояли люди в скафандрах. Так я познакомился с пиратами.

Примкнув к пиратам, я не бросил заниматься самообразованием. С каждого захваченного корабля тащил книги, книжные планшеты, копировал корабельные электронные библиотеки. Келли заразил меня страстью к знаниям. Возможно, потому я и стал со временем командиром этих космических бродяг.

Патрик замолчал. Лицо невольно скривилось от укола грусти из прошлого. Райдер смутился. Среди пиратов Патрик слыл неуёмным весельчаком, любителем грубых шуток. Никто не видел Патрика печальным, или расстроенным. Хэнк, возможно, что-то знал о глубинах души друга, но помалкивал.

— Пожалуй, моя судьба не так уж и тяжела, — извиняющимся тоном сказал Райдер.

— Я тоже не жалуюсь, — ответил рыжеволосый гигант. — И прекрати церемонно стоять по стойке «смирно». Бросай свои аристократические замашки. Я тебе не глава корпорации. Присаживайся.

Немного помедлив, Райдер уселся в соседнее кресло.

— Мне сейчас очень нужно твоё военное образование, — в голосе Патрика зазвучали деловые нотки. — Пока ты геройски угонял верфь, я задумал новую операцию. Если получится, мы крепко ударим по «Поясу Ориона». И выиграем ещё пять лет передышки. Ты слышал о «Серебряной Планете»?

Райдера словно током дёрнуло.

— Патрик, надеюсь, ты не собираешься её атаковать?

Патрик заколыхался от смеха.

— Не бойся, я не настолько сошёл с ума, как ты думаешь. Ты ведь знаешь, что означает эта планета для «Пояса Ориона»?

— Главное месторождение гелия 3, - не задумываясь, ответил Райдер.

— Вот! — Патрик многозначительно поднял указательный палец. — Основной источник энергии. Лишим их этого источника — лишим возможности вести наступательные действия. Загоним в оборону.

— И что именно ты задумал?

— Ты хорошо знаешь систему обороны Серебряной Планеты? — ответил вопросом на вопрос Патрик.

— Я проходил там стажировку, будучи лейтенантом, — задумчиво ответил Райдер. — Если найдёшь хорошего гипнолога, можно выудить из памяти всю схему.

— Хэнк справится лучше любого гипнолога.

Райдер поёжился от колючего холодка суеверного страха.

— Патрик, я уважаю Хэнка, но мне как-то не по себе, когда в моих мозгах копается пси. Никогда их не любил…

— Тебе будет помогать Хэнк, — отрезал Патрик. — Извини, у меня нет других специалистов.

Военная дисциплина приучила Райдера не перечить упрямству вышестоящих чинов.

— Как пожелаешь. Иногда ты пугаешь меня больше, чем прежнее начальство.

Патрик расплылся в довольной улыбке.

— А то! Иногда на подчиненных нужно нагонять страху, чтобы не расхолаживались. Вот что, Арчи, — тон Патрика вновь стал серьёзным, — Когда Хэнк откопает схему оборонительных систем, ты хорошо подумаешь над тем, как проникнуть сквозь неё, желательно незаметно.

— И что ты собираешься делать проникновения?

— Уничтожить добывающие станции.

— Как?

— А вот это твоя забота, Арчи. Ты знаешь звёздную систему, знаешь планету. Тебе и карты в руки.

— Вот ты… — Усилием воли Райдер подавил рвущиеся наружу ругательства.

— Ты хотел сказать «сукин сын»? — покатываясь от смеха, спросил Патрик. — Ты прав. Но ты не хуже других знаешь, что я ничего не делаю просто так.

Вспышка злости улетучилась. Райдер наконец понял, в чём источник побед Патрика.

— Хорошо. Есть у меня пара мыслей. Ты не против, если я одолжу твоего главного головореза?

— Бартоломео будет счастлив лишний раз покромсать корпоратов. Бери его.

Райдер неохотно покинул уютные объятия кресла. Снова зазвенел металл под чеканным шагом. Неожиданная мысль остановила перед створками дверей.

— Слушай, а как Бартоломео к тебе попал?

— Он прилетел к нам на угнанном у какой-то важной шишки частном корабле. О прежней жизни его я ничего не знаю. Он молчит. А почему спрашиваешь?

— Просто подумал, что он тоже мог быть рабом.

— Арчи, почти все бойцы — бывшие рабы. Рождённые свободными не умеют ненавидеть рабство как мы.

* * *

— Смелее. Активируй клинок.

Сантьяго с неизменной лёгкой улыбкой смотрел на застывшего в нерешительности Максима. Каждый теряется, впервые попав на арену. Пусть даже учебную. Арена помещалась в просторном зале восьмиугольной формы. Дань старинной традиции. Под ногами пружинил стерильно-белый пол, чёрные стены разрисованы сценами поединков.

Максим прикрыл глаза, мысленно обращаясь к силовому клинку. Учебный режим… Хлёсткая пощёчина вывела из оцепенения. Улыбка стёрлась с лица Сантьяго, уступив место жёсткому выражению.

— Не смей закрывать глаза. Хочешь, чтобы тебя убили в первом же поединке? Всегда смотри на противника.

Максим медленно выдохнул, призывая к спокойствию бунтующую нервную систему. Клинок нетерпеливо загудел. Из серебристой пластины вынырнуло светящееся лезвие. Синеватый оттенок свидетельствовал об активации учебного режима.

— Отлично, — похвалил Сантьяго. — Теперь посмотрим, какая у тебя реакция.

Напротив стоял спарринг-партнёр Максима. Парня все называли Стивом. Максиму он сразу понравился. Долговязый, сухощавый, ловкий, с непослушно торчащими золотистыми волосами, насмешливыми тёмными глазами. Лицо узковатое, кажется надменным, но выражение добродушное.

Стив стоял расслабившись, клинок небрежно опущен. Максим растерялся. Разве можно атаковать из такой позиции? Оказалось, что можно. Выпад в сердце застал врасплох. Инстинктивное движение чудом парировало смертоносный удар.

— Повезло, — прозвучал звонкий голос Стива. Но Максим не слышал его.

Вместе с ним на арене стояли предки. Воины, неизменной частью которых были меч, шпага, сабля. Мастера гипнотехник пробудили мастеров клинка. Всех, что когда-то попали в общий поток истории рода Максима.

Силовой клинок приподнялся, направив остриё слегка вверх. Левая рука оттянулась назад. Стив с интересом посмотрел на стойку Максима, пожал плечами и снова атаковал. Максим парировал. Парирующее движение превратилось в зацеп, клинок штопором ввинтился в горло Стива. К счастью, учебное лезвие.

Настал черёд Стива растеряться. Его, опытного бойца, одолел какой-то зелёный сопляк! Даже Сантьяго несколько смутился.

— Кто тебя этому научил? — спросил Сантьяго.

— Никто, — честно ответил Максим. — Как-то само получилось.

— Ничего себе, «никто», — заговорил Стив. — Не знаю как ты, Сантьяго, но я таких приёмов не видел.

— Я тоже. Но всё равно он должен изучить технику силового клинка. На арене нельзя полагаться на случай.

Гудение клинков, искры, запах озона монотонно наполняли каждый день. Сантьяго заставлял шлифовать самое незначительное движение. Индивидуальные занятия сменялись групповыми, где новичков ставили против опытных учеников. Максим легко справлялся с фехтованием. Стив, успевший подружиться с Максимом, не уставал хвалить его. Сантьяго как обычно молчал, и лишь изредка одобрительно кивал.

Испытанием стали физические тренировки. Тренажёры и штанги не доставляли хлопот. Но бег превратился в сущую пытку — сказывались годы рудничной жизни.

Каждый день Сантьяго грузил учеников в транспортный челнок. Машина отлетала на сорок километров, учеников выкидывали в ближайший лес. Задание — добежать до тренировочной базы точно к ужину. Не добежишь — ляжешь спать голодным.

— Выносливость порой важнее мастерства, — повторял Сантьяго. — Мастерство не спасёт вас, если растеряете силы.

Пробежку выдерживали не все. За месяц отсеялась половина новичков.

— Куда их увозят? — как-то спросил Максим Стива.

— На продажу, — коротко ответил Стив.

Максим стискивал зубы и бежал. Иногда отвыкшие от бега ноги отказывались двигаться. Жестокие судороги скручивали мышцы. Максим шипел от боли, массировал икры, бежал дальше.

Пробежки дарили бесценное время для размышлений. И каждый раз упрямо всплывала мысль о побеге. Разнообразие маршрутов пробежек складывалось в карту местности вокруг гладиаторской школы. Леса, холмы, овраги, озёра. Потеряться ничего не стоит. Даже с орбиты сквозь заросли ничего не разглядишь. Что если не вернуться с пробежки? Повернуть в противоположную сторону?

А дальше? Блуждать, пока тебя не поймают? Или пока не подохнешь с голоду? Максим решил отложить вопрос побега до лучших времён.

В тот день Сантьяго сбросил его в особо неудобной местности. Максим почти преодолел бурелом, когда очередная судорога сжала клещами правую ногу. Тело по инерции неслось дальше. Подвернувшийся на тропинке корень не упустил случая зацепить парализованную ногу. Максим полетел на влажную землю, уткнувшись лицом в горько пахнущие опавшие листья. Не жёлтые и медно-красные, как в земных лесах, а угольно-чёрные.

Максим невольно выругался, попытался подняться. И застыл. В паре метров блестели два жёлтых огонька. Поперёк каждого огонька бежала чёрная полоса. Под огоньками вырисовывались очертания треугольной морды рептилии. Максим слышал рассказы о ящерах Новой Андромеды. Первым поселенцам пришлось туго. Но потом ящеров перебили. Или не перебили?

Существо сохраняло мёртвую неподвижность. Не шевелился и Максим. Первобытный ужас сжал тело в ледяном захвате. Страх, что старше человечества. В сумраке леса Максим постепенно разглядел грузное, приземистое тело. Чем-то похоже на варана с острова Комодо, только крупнее…

Ящер прыгнул. Время для Максима почти застыло, превратившись в вязкий сироп. Чешуйчатое ядовито-зелёное тело плыло по воздуху, словно в замедленной съёмке. Максим не заметил, как загудела пластина силового клинка. Правая рука самопроизвольно выбросилась вперёд. Клинок завыл нестерпимым высокочастотным звуком. Воздух взорвался облаком светящихся лезвий концентрированного силового поля. «Вихрь лезвий» врезался в ящера, перемолов несчастную зверюгу в кровавый фарш. Максим ощутил, как тёплая взвесь частиц рептилии облепила лицо.

Наконец Максим отошёл от оцепенения. Вскочил, яростно стал тереть лицо, счищая отвратительную липкую массу. Когда он, наконец, доплёлся до школы, Сантьяго вопросительно посмотрел на заляпанную одежду, но ничего не сказал. Целый час Максим торчал в душе, пытаясь смыть тошнотворный букет ощущений и запахов.

О случившемся узнал только Стив. Короткий рассказ Максима произвёл впечатление.

— Тебе повезло, — сказал Стив. — Клинок действительно стал одним целым с тобой. Такое редко случается.

Через неделю ящер напал на другого ученика. Тому повезло меньше: от тела остались рваные ошмётки. Треверс потребовал от властей провести облаву.

Глава санитарной службы планеты не стал возражать: спорить с Треверсом себе дороже. От него не услышишь ругани, не дождёшься подкупа. Но рискуешь однажды утром проснуться с перерезанным горлом.

Несколько дней санитарные воздушные транспорты носились над лесом. В воздухе расплывалось пыльное облако: боевые нанороботы. Нанороботов специально программировали на ДНК ящеров. Невидимые глазу механизмы проникали в организм рептилий, где разрушали внутриклеточные структуры.

Больше ящеры не докучали.

* * *

Штаб службы безопасности «Пояса Ориона» занимал двухсотэтажное здание. Издали небоскрёб походил на сверкающую стальную башню. Оскар Хеймворд, глава службы, не любил высоты. Даже летая на воздушных лайнерах или космических кораблях, старался не смотреть на обзорные экраны. От высоты тошнило. Потому кабинет начальника службы безопасности расположился на первом этаже.

Из начинённого хитроумной аппаратурой здания протянулись невидимые нити ко всем планетам корпорации. Сотни планет под контролем. Кабинет Хеймворда сверкал как неоновая реклама. Стереоэкраны разноцветной мозаикой заполняли поверхность стен. Одновременная связь с любым отделом, с любой планетой. Под потолком мерцал глаз голографического проектора. В воздухе висела проекция звёздной карты корпорации. Точная копия той, что у самого Валентайна Реджинальда. В кабинете Хеймворд ощущал себя богом. Если не самым главным, то, как минимум, вторым после верховного божества.

Загудел сигнал личной связи. Хеймворд коснулся сенсорной панели на столе. Вместо звёздной карты в воздухе возникла фигура офицера службы безопасности.

— Сэр, важное сообщение.

— Говорите.

— Нам удалось выяснить, что предводитель пиратов «Рыжий Патрик» в юности был домашним рабом семьи Хендрикс. Семья из научного страта[4].

Хеймворд оживился. Вот это уже интересно. В руки идёт ниточка к проклятому главарю пиратов.

— Что ещё вам удалось узнать?

— Сэр, Патрик в детстве дружил с сыном четы Хендрикс — Келли Хендриксом.

— И чем занимается сейчас этот Келли?

— Преподаёт в университете на Осирисе 6. Специалист в области электроники, информатики, кибернетики, компьютерной техники и робототехники.

Хеймворд мысленно присвистнул. Парню светит большое будущее.

— Он поддерживает контакт с Патриком?

— Насколько нам известно — нет, но…

— Идиоты. Такому специалисту ничего не стоит соорудить тахионный передатчик, который вы не сможете засечь. Или вовсе взломать нашу систему связи. Срочно доставить его сюда.

Через сутки Келли сидел в зале допросов. Для психологического давления в зале царил полумрак. Редкие огни выхватывали растрёпанные светлые волосы, испуганное худое лицо. Келли нервно ёрзал в кресле, не до конца понимая происходящее. Его задержали во время занятий. Бесцеремонно скрутили и запихнули в звездолёт.

Из сумрака показалась крепкая фигура Хеймворда.

— Господин Хендрикс, простите, если мы доставили вам неудобства. Но есть к вам несколько вопросов, очень важных для безопасности корпорации.

— Объясните, что здесь происходит! — вскричал Келли, пытаясь вскочить. Невидимые руки схватили за плечи и вжали в кресло.

— Советую не совершать резких движений, господин Хендрикс, — снова послышался вежливый, но холодный голос Хеймворда.

— Хорошо. Что вы от меня хотите?

— Вам знаком этот человек?

В воздухе засветилась голограмма с изображением Патрика.

— Трудно сказать, — ответил Келли. — Есть что-то знакомое в чертах, но эти усы…

— Это ваш бывший домашний раб Патрик.

— Патрик!? Не может быть! Как же он изменился…

— Он не только изменился. Теперь он предводитель пиратов.

— Не может быть… — прошептал Келли.

— К сожалению, это правда, — бесстрастно продолжил Хеймворд. — Ваш друг — опасный преступник. И вы должны помочь нам поймать его.

— Интересно, чем же я могу вам помочь? — в голосе Келли зазвучали язвительные нотки.

— Мы подозреваем, что у вас имеется с ним связь.

— Вынужден вас огорчить, но с момента побега Патрика я с ним не общался. Даже не знаю, где он находится.

— Предупреждаю, господин Хендрикс, если не скажете правду, мы используем пси-излучатель.

— Я согласен, — неожиданно для Хеймворда ответил Келли. — Давайте, считайте информацию из моего мозга. Это только подтвердит мои слова.

— Как пожелаете.

Те же невидимые руки подхватили Келли и поволокли в противоположный конец зала. В свете прожекторов блестело «кресло правды». Металлическое кресло с креплениями для рук и ног, оснащённое шлемом пси-излучателя.

Келли швырнули на жёсткое сидение. Автоматически защёлкнулись крепления, больно сжав конечности. Шлем с противным жужжанием надвинулся на голову.

— Я думаю, это лишнее, — раздался из темноты низкий, приятный женский голос.

Услышав голос, Хеймворд внутренне сжался. Только не это! Подтверждая опасения, в свете прожекторов показалась тонкая фигура в длинном, тёмно-зелёном платье. Изящное лицо не выражало эмоций. Лишь изредка скользила лёгкая тень презрения. Глаза источали ядовитый блеск. С флангов даму прикрывали двое громил в чёрной броне, с электромагнитными автоматами наперевес.

— Рад видеть вас, госпожа, в стенах нашей службы, — сдержанно поприветствовал Хеймворд.

Амалия Реджинальд, супруга Валентайна Реджинальда, не удостоила Хеймворда взгляда. Она внимательно разглядывала Келли. Хеймворд с усилием сдерживал дрожь. Если Валентайн отличался повышенной эмоциональностью, то Амалия являла полную противоположность. Удивительно спокойная, хладнокровная. И безжалостная. Валентайн обладал склонностью к спонтанным убийствам. Амалия предпочитала пытки. Собственноручно. Что не мешало проявлять ей сверхрациональность. Иногда Хеймворд подозревал, что корпорацией правит она, а не Валентайн. «И какой чёрт принёс сюда эту ведьму»? — размышлял он.

Словно отвечая на мысли, Амалия повернулась к Хеймворду. Отблеск от гладких, чёрных волос придавал лицу зловещий, колдовской вид. Полумрак усиливал гипнотический эффект.

— Этот человек, — заговорила Амалия, — и есть друг детства предводителя пиратов?

— Да, госпожа, — почтительно ответил Хеймворд. И подумал: «Интересно, кто ей доложил? Придётся устроить маленькую проверку в рядах службы».

— Вы уже начали зондирование мозга?

— Нет, госпожа. Только собираемся приступить.

— Освободите его, — приказала Амалия. — Зондирование отменяется.

— Но госпожа…

— Я придумала лучшее применение этому человеку. И я забираю его.

— Госпожа, позвольте высказать некоторые соображения! — собравшись с духом, сказал Хеймворд. — Келли Хендрикс — единственная ниточка к предводителю пиратов. С его помощью мы рассчитываем покончить с нашим заклятым врагом.

— Именно это я и собираюсь сделать — покончить с нашим врагом, — спокойно ответила Амалия.

— Позвольте поинтересоваться — каким образом?

— Вы слышали о переписывании памяти?

Хеймворд больше не смог сдерживать дрожь. Тело вышло из-под контроля. «Хорошо, что здесь темно», — подумал он. Бедняга Келли! Уж лучше пытки, чем превращение в зомби.

— Наслышан, госпожа, — взяв себя в руки, ответил Хеймворд.

— Предводитель пиратов погибнет от рук своего друга.

Амалия повернулась к телохранителям.

— Заберите его и отведите на мой корабль!

Сотрудники службы безопасности поспешно вытащили Келли из тисков креплений. Телохранители подхватили его, словно он ничего не весил, и скрылись в темноте.

Глаза Амалии встретились с глазами начальника службы безопасности. Хеймворд задрожал сильнее. Взгляд подавлял, сжимал, прессовал волю. «Если она захочет, то легко убьёт меня сейчас», — думал Хеймворд. — «А я даже пальцем не шевельну».

— Вы хорошо поработали, Оскар, — похвалила Амалия. Градус презрения в голосе заметно снизился.

Тонкая фигура неслышно скрылась следом за телохранителями. Остался едва заметный запах духов.

Хеймворд свалился в первое попавшееся кресло, с трудом расстегнул воротник формы. Не хватало воздуха. Вокруг суетились офицеры службы безопасности. Кто-то предусмотрительный услужливо сунул в руки шефу стакан с авалонским виски. Хеймворд опрокинул содержимое одним махом. Стало легче.

— Бедный Келли, — прошептал Хеймворд. — Бедный Келли.

* * *

Рёв толпы сбивал с ног. Оглушённый Максим настороженно озирался. Арена средненькая, в захолустном городке на окраине освоенных территорий. Но шум… Голоса тридцати тысяч человек сливались в бьющий по ушам гул. Интересно, на главной арене планеты шум ещё хуже?

За месяц до схватки Сантьяго сообщил:

— Готовься к первому бою. Тебя выставляют на арену.

Максим похолодел. Игры кончились. Придётся не просто драться за жизнь, а убить человека, который ничего ему не сделал…

Вопль тридцати тысяч глоток подавлял. Хотелось спрятаться, забиться в самый дальний угол. Максим снова оглянулся. Арена находилась в центре амфитеатра, формой напоминающего шар со срезанной верхушкой. На стенах амфитеатра, над трибунами, мерцали гигантские голографические экраны, сопровождая гул толпы мельканием рекламы.

Рёв усилился. Раздвинулись створки бронированных ворот на противоположной стороне арены. Из прохода показался противник Максима. Примерно одного роста с Максимом, но гораздо шире. Такая же серебристо-серая гладиаторская форма. Только на лице маска. Среди гладиаторов бродило суеверие, что нельзя открывать лицо противнику во время боя. Иначе душа убитого будет преследовать победителя.

Максим в призраков не верил. Металлическая маска только затруднит обзор. Если противник усложняет себе жизнь — ему же хуже.

— Гладиаторы! — загремели динамики. — Выйти в центр арены!

Противники двинулись навстречу друг другу. Максим посмотрел под ноги. Песок. Кругом самая современная техника, а под ногами песок. Привет из римского Колизея.

Соперники сошлись в центре. Сквозь прорези маски Максим разглядел глаза. Серые, равнодушные. Но где-то очень глубоко светилась искорка тоски. «Он тоже не хочет убивать», — подумал Максим.

В воздухе загорелись эмблемы гладиаторских школ. Одна над Максимом, другая — над его противником.

— Школа «Берсеркеры Ориона» против школы «Трезубец». Поприветствуем их бойцов!

— Максим! — объявил невидимый диктор. — Молодой, но многообещающий боец. Это его первый бой. Альфред! Талантливый гладиатор, на счету которого шесть побед.

И без того невыносимый рёв стал ещё сильнее. Зрители ждали крови. «Не очень честная схватка», — подумал Максим. Но тем сильнее интрига: от новичка можно ждать чего угодно.

— Гладиаторы! — снова прогрохотали динамики. — Активировать клинки.

Силовые клинки засветились полупрозрачными лезвиями. Гладиаторы подняли клинки вверх, в знак приветствия.

— Да начнётся схватка! — заорали динамики. — Да победит сильнейший!

Максим растерянно глянул на соперника. Воинственный настрой ушёл в песок. Категорически не хотелось убивать. Ведь перед ним не настоящий враг…

Выпад в грудь заставил отскочить. Тело автоматически встало в защитную позицию. Клинок противника последовал за ним. Максим легко отбил выпад. От следующего уклонился влево. Начался танец смерти.

Клинки гудели, искрили. Воздух вокруг бойцов наполнился запахом озона. Альфред рубил, колол, бил по всем возможным траекториям. Максим только отбивался, а то и вовсе уходил от ударов.

Удары становились беспорядочными, эмоциональными. От сознания Максима не ускользнуло, что противник злится. Злость ослепляет, заставляет забыть о защите.

Видимо, Альфреду надоела бесполезная круговерть: в Максима полетел «вихрь лезвий». Максим почти бессознательно включил щит. Связь с клинком работала идеально. Ворох силовых лезвий разбился стеклянными брызгами о защитное поле.

Перед боем Сантьяго предупреждал Максима: «Противника нельзя оставлять в живых. По правилам, с арены уходит один. Если кто-то нарушит это правило — обоих гладиаторов убьют». Максим успешно защищался, но понимал, что рано или поздно придётся перейти в атаку.

Максим увернулся от очередного удара и сделал контрвыпад под правую руку. Альфред вскрикнул. Подмышкой расплылось вишнёво-красное пятно. Зрители торжествующе взревели: наконец-то пролилась кровь, ради которой все пришли.

Глаза соперников снова встретились. Во взгляде Альфреда не горела ярость, не полыхала жажда реванша. В глазах светилось странное умиротворение. С ужасом Максим понял, что Альфред хочет умереть.

Альфред поднял клинок, отдавая честь. Сквозь прорезь в одежде стекала струйка крови, пачкая песок бурыми пятнами. Силовой клинок завертелся в круговом рубящем ударе. Максим отвёл удар коротким боковым движением. На короткий миг открылась идеальная позиция для контратаки: едва заметным движением силовое лезвие срезало голову Альфреда.

Максим резко отвернулся, зажмурился. Ноги превратились в безвольные тряпки. Тошнило. В мозгу навсегда запечатлелся образ падающей на песок головы, рубиновый фонтан из обезглавленного тела, солоноватый запах крови.

Ноги подкосились, Максим грохнулся на колени. Он ничего не видел, не слышал. Не слышал неистовых воплей зрителей. Не видел, как подошли к нему тренеры. Не чувствовал, как его вели с арены.

Очнулся Максим в постели, в своей комнате. Рядом сидел Сантьяго.

— Как себя чувствуешь? — спросил тренер.

— Как убийца.

— Ты знаешь, что у тебя не было другого выхода, — тоном терпеливого воспитателя сказал Сантьяго.

— Был — умереть. Я не хочу убивать.

Сантьяго склонился к Максиму. Тёмные глаза тренера успокаивали.

— Запомни, Максим, никто из нас не любит убивать. И многие хотят умереть. Но почти у всех находится что-то, что удерживает их на этом свете. Должно быть что-то и у тебя. Подумай, что может тебя держать в мире живых. Я лично не знаю, что это. Только ты знаешь.

Максиму хотелось заплакать. Впервые за долгое время. Но слёзы не шли. Вместо слёз пришёл образ родителей. Они смотрели на него ласково, но немного укоризненно. Потом явился другой образ: развороченной рубки корабля.

Где-то на пустынной планете лежал остов картографического корабля. Металлическая гробница. Они не успокоятся, пока он не найдёт виновных. Не успокоятся…

* * *

Астероид почти вечность висел в глухой черноте. В одиночестве. Лишь далёкие россыпи огненных точек нарушали тьму. Древняя глыба, изъеденная потоками метеоров, затерялась в пустоте глубокого космоса. Прихоть вселенских сил занесла космического бродягу в точку гравитационного равновесия. Там обрёл он вечную стоянку в пространстве между двух звёзд.

Покрытая оспинами кратеров поверхность говорила о смерти. Смерти планеты, породившей пятнадцатикилометровый осколок. Но под мёртвой каменной скорлупой пряталась жизнь. Жилые отсеки, паутина коридоров, силовые установки, двигатели. Корпорация «Северная Корона» не пропустила идеальный природный форпост.

Космические силы не только занесли астероид в непримечательную точку пространства. Переплетение гравитационных взаимодействий создало несколько сотен пространственных туннелей. Трудно придумать лучшее место для военной базы.

Бернард Льюис, глава «Северной Короны», разместил в недрах астероида секретный штаб. Отсюда тянулись нити ко всем силам корпорации.

Льюис любил штабные заседания. Здесь собирались не только командующие флотов, армий и директора специальных служб. Здесь концентрировалась сила. Ощущение силы будоражило сильнее наркотика.

В обзорные экраны смотрели миллиарды звёзд. Белых, жёлтых, голубых, красных. Сплошное сверкающее полотно. Льюису вспомнились слова из старинной песни:

«Фиолетовый, золотой и синий, Жизни каждой оттенки и цвета Цветы в саду Богов Никто и никогда не поймёт Если сам не узрел их сиянье В темноте полной света».

Действительно, божественная картина.

— Сэр, разрешите начать?

Льюис с трудом оторвался от экрана. Действительность захлестнула рутиной. Зал заседаний, чернеющий полировкой длинный стол, напряжённо ожидающие офицеры. А перед ним генерал Стефенсон по стойке смирно. С неизменным планшетом для докладов.

— Да, генерал, начинайте.

Генерал отвесил короткий поклон и быстро зашагал к трибуне. Льюис нехотя уселся в кресло.

— План поддержки пиратов, — начал Стефенсон, — полностью оправдал себя. «Пояс Ориона» потерял двести восемнадцать транспортных и боевых кораблей. Уничтожено сорок секретных складов, взорвано шестнадцать оборонительных космических станций.

Кто-то в зале удивлённо прокомментировал:

— Неплохо для космического сброда!

— Мы можем считать их сбродом, но командование «Пояса Ориона» с вами не согласно. Посмотрите на это. — Генерал коснулся сенсорной панели на столе.

В воздухе засветилось изображение дискообразного космического сооружения.

— Космическая верфь, — сказал Льюис.

— Совершенно верно, сэр, — ответил Стефенсон. — Но не простая верфь, а полностью роботизированная. Новейшая верфь «Пояса Ориона».

— И какое отношение имеет космическая верфь к пиратам? — спросил кто-то из офицеров.

— Самое прямое. Недавно пираты угнали верфь у «Пояса Ориона». Думаю, все понимают, что это означает.

В зале повисло напряжённое молчание. Все понимали — тяжёлые корабли. У пиратов появятся тяжёлые боевые корабли.

Льюис глубоко вздохнул, пытаясь унять нервную дрожь. Не слишком ли далеко он зашёл. Первоначально план казался идеальным…

— Ваши предложения, генерал? — требовательно спросил Льюис.

— Продолжать поддержку пиратов.

— Вот как? Вы не находите, что дальнейшая поддержка может оказаться опасной? Пираты получат тяжёлые корабли. Наши поставки для них теперь не так уж важны.

— Отказ от поддержки может оказаться ещё опаснее, — отчеканил Стефенсон.

— Поясните.

— «Пояс Ориона» мобилизует все силы для борьбы с пиратами. Угнанная верфь — одна из нескольких десятков. С их помощью планируют построить пять тысяч боевых кораблей.

— А мы можем выставить полторы тысячи, — вставил адмирал флота «Северной короны».

— Понимаю, к чему вы клоните, — сказал Льюис. — С таким флотом Валентайн может почувствовать себя непобедимым. Разделавшись с пиратами, запросто может наброситься на нас.

— А потому поддержка пиратов — единственная надежда избежать войны, — добавил Стефенсон. — Вопрос в том, как именно нам их поддерживать дальше?

В такие моменты наступает звёздный час малозаметных личностей. Генри Энгсли не стал исключением. Директора отдела перспективных исследований не принимали всерьёз. Отдел занимался исследованиями, которые могли дать результат лет через пятьдесят, в лучшем случае. Генри злился, молча глотал обиды. Нерешительная натура не позволяла протестовать. Но внутри бурлила вулканическая лава.

Как известно, самая фантастическая идея иногда бесцеремонно врывается в реальность. Ещё до эпохи межзвёздных полётов люди пытались построить двигатель, искривляющий пространство вокруг космического корабля. Создать «диск Алькубьерре» для преодоления светового барьера. Бесплодные попытки дали человечеству вихревой двигатель. И на том спасибо, подумали инженеры, открестившись от энергозатратного проекта.

Полусумасшедший гений из лаборатории отдела перспективных исследований сумел решить проблему. «Диск Алькубьерре» больше не требовал немыслимых объёмов энергии.

Двигатель на основе «диска» давал независимость от пространственных туннелей и незаметность передвижения. Особенно незаметность. На неё и рассчитывал Генри.

Собрав скудную волю в кулак Генри обратился к Льюису:

— Сэр, у меня есть предложение. — Голос предательски дрожал.

Все с удивлением посмотрели на Генри. Насмешливые взгляды жгли. Хотелось провалиться.

Льюис удивляться не стал:

— В чём суть вашего предложения?

— Нам… Нашему отделу удалось создать двигатель, который сделает космические корабли независимыми от точек перехода.

Глаза Льюиса выразили искреннее изумление. Вот тебе и бесполезный отдел.

— Весьма интересно. И чем нам поможет ваше открытие в решении проблемы?

— Незаметность! — выпалил Генри. — Корабль, использующий «диск Алькубьерее», незаметен для любых сенсоров. Он попросту выпадает из нашего пространства. Если дать пиратам подобную технологию, они получат серьёзное преимущество над «Поясом Ориона».

— Ни в коем случае! — закричал адмирал. — Хотите, чтобы потом пираты незаметно уничтожили наш флот? — Старый вояка дрожал от возмущения.

— Мы разработали способ обнаружения таких кораблей, — соврал Генри. А сам подумал: «Придётся подстегнуть ребят и действительно придумать такой способ».

— Рискованно, но не лишено здравого смысла, — добавил Стефенсон. Пираты получат стратегическое преимущество, но на войну с «Поясом Ориона» уйдёт несколько лет. За это время мы успеем принять контрмеры.

Генри внутренне расслабился. Если старый сукин сын согласен с его проектом, согласится и Льюис.

— Хорошо, мистер Энгсли, — сказал Льюис, поднявшись из кресла. — Даю вам месяц на разработку прототипа.

— Прототип уже готов и испытан, — гордо ответил Генри.

Глаза Льюиса выразили нечто похожее на уважение.

— Возможно, я недооценил вас, мистер Энгсли. В таком случае у вас и генерала Стефенсона месяц на разработку операции по передаче технологии пиратам.

— Всё будет сделано вовремя, сэр.

Генри ликовал. Ради минуты триумфа стоило пережить былые унижения.

А Льюис снова обернулся к обзорному экрану. Пространство иногда казалось ему полем загадочной игры, вроде шахмат. Звездолёты — пешки. Звёздные системы — клетки доски.

— Шахматы… — прошептал Льюис. — Да, я шахматист, который переиграет вас всех.

* * *

— Нет!!!

Механический манипулятор равнодушно вогнал иглу в шею Келли Хендрикса. Зеленоватая жидкость неторопливо покидала нутро шприца.

Келли бился в конвульсиях, сжатый креплениями металлического кресла. Тело облепили провода, датчики. На голове красовался аккуратный чёрный шлем виртуальной реальности.

— Госпожа, препарат CN-4 введён.

Амалия Реджинальд внимательно следила за пляшущими на мониторах кривыми. Белый халат несколько смягчал жестокий блеск глаз.

— Продолжайте. Четвёртый уровень обработки.

О лаборатории психотронных исследований ходили жестокие легенды. С виду белоснежная, стерильная, она сулила ад каждому, кто не угодил Амалии Реджинальд. Самые совершенные компьютеры, системы считывания биоэлектрических импульсов, робототехнические устройства — всё направлялось на уничтожение сознания.

Как заставить человека действовать против воли? Очень просто: стереть личность и написать новую. В дело шли старые добрые наркотики, новейшие нейростимуляторы, пси-излучатели. Нашлось место гипнозу: система виртуальной реальности создавала последовательность образов. Образы вводили в транс, впечатывали в мозг нужную информацию.

Наркотики и нейростимуляторы ломали волю. Пси-излучатели стирали память. Виртуальная реальность лепила новую личность.

Разум тонул в мешанине образов. Келли пытался продраться сквозь хаос, найти точку опоры. Где он? Кто он? Куда подевалось тело? Келли попробовал шевельнуть пальцами — тщетно. Пальцы исчезли. Вместе с остальным телом.

Где тело?!!

Сознание штопором сорвалось в бездну. Навстречу летели осколки памяти. Образы родителей. Старый сад. Патрик.

Патрик?

Келли смутился: образ друга детства вызвал бурю чувств. Ощущение важности. Важности чего? Он что-то должен сделать. Найти Патрика, и сделать что-то важное.

Что???

Попытка найти ответ причиняла боль. Нельзя спрашивать, нельзя думать. Снова боль…

Патрик… Образ старого друга смягчал боль. От образа веяло надёжностью. Промелькнула картина: пещера, бурный поток подземной реки швыряет, вертит, крик Патрика: «Келли, держись»! Сильная рука тащит наверх, из-под воды. Наверх…

Келли вынырнул из беспамятства. Вернулось тело. Он в лаборатории, на голове шлем виртуальной реальности. Мельтешение картинок — ввод информации. И пси-излучатель наверняка переводит картинки в воспринимаемые мозгом коды. Почти как написание программы компьютера.

Что же они ему записывают?

Разум снова провалился. Река беспамятства уносила в неизвестном направлении. Остался образ Патрика. Образ странно изменился: вместо полного жизни юноши перед Келли предстал труп. С развороченной выстрелом грудью. Хотелось кричать, но крик не мог вырваться наружу.

Амалия удовлетворённо смотрела на экраны. Трёхмерная модель мозга показывала нужное соотношение ритмов. Почти с нежностью Амалия взглянула на бледное, искажённое лицо Келли.

— Очень скоро ты встретишься со своим другом, — прошептала она. — Передай ему от меня привет.

* * *

Холод. Тысячи ледяных нитей прошили тело. Максим застыл в состоянии обратимой смерти, в чреве анабиозной камеры. Прозрачный колпак камеры заволокло инеем. В робких искрах сознания мелькали образы. Видения холодного сна.

В «Поясе Ориона» намечался большой праздник: день рождения главы корпорации. Города чистили до блеска, рабов наряжали. На планете Центр готовили грандиозные зрелища. Гвоздь программы — бои гладиаторов. Не простые поединки. Двести человек готовились сразиться одновременно на главной арене корпорации.

«Берсеркеры Ориона» заполучили большой контракт: сорок гладиаторов школы получили право выйти на праздничную арену.

— Вас увидят миллиарды во всех трёх корпорациях, не посрамите честь школы, — наставлял Треверс. — Нет лучшего шанса покрыть себя славой.

«Или умереть», — добавил про себя Максим.

Межзвёздный транспорт вёз гладиаторов нескольких школ. Для удобства бойцов запихнули в анабиозные камеры. Треверс протестовал, но командир звездолёта пригрозил выкинуть всех в открытый космос. Корабль забит под завязку пассажирами. Где размещать гладиаторов? Треверс неохотно смирился: страт звездолётчиков обладал серьёзной властью.

После анабиоза гладиаторов шатало. К счастью, до начала праздника оставалась неделя. Врач школы колол бойцам ударные дозы восстанавливающих препаратов.

Максим перенёс холодный сон сравнительно легко. Помутило пару дней и отпустило.

Гладиаторов разместили в специальном отеле. Небоскрёб в сто этажей предназначался исключительно для гладиаторских школ. Впервые Максима окружала ошеломляющая роскошь.

— На тот свет уйдём с помпой, — с горькой иронией сказал Стив, оглядывая апартаменты.

— Эй, что за настроения? — спросил Максим. — Уж если кто выживет, так это ты.

— В таких бойнях мало кто выживает.

Максим тихонько коснулся плеча друга.

— Стив, спокойно. Будем держаться вместе, прикрывать друг друга. Как-нибудь продержимся.

Стив больно стиснул руку Максима.

— А мне что-то неспокойно. Чувствую смерть. Она здесь, за спиной.

Максим машинально оглянулся.

— Что-то никого похожего на смерть не наблюдаю.

— Ты прекрасно понимаешь, о чём я, — раздражённо ответил Стив. — Я никогда не боялся перед боем. А теперь боюсь. Холодок по спине, сердце жмёт.

— Страх — нормальная реакция. Я тоже боюсь. Тут нет ничего зазорного.

— Макс, у меня есть просьба, — неожиданно сказал Стив.

— Всё что захочешь.

— У меня есть сестра — Джейн. Где она сейчас — точно не знаю. Транспорт, на котором она летела, разграбили пираты. И освободили всех рабов. Джейн сейчас где-то за пределами корпораций. Она свободна. Макс, найди её, когда сам станешь свободным.

— Нескоро меня ждёт свобода. Если вообще ждёт. Но я сделаю всё, чтобы выполнить твою просьбу.

Стив благодарно посмотрел в глаза Максима.

— Спасибо. Джейн — единственная, кто остался из моей семьи.

Максим долго размышлял над словами Стива. Страх друга сбивал с толку. Стив никогда не боялся боя. На арене вёл себя беспечно, играючи расправлялся с любым противником. А тут страх, тоска…

«Берсеркеры Ориона» занимали целый этаж. Бары, кафе, игровой зал — всё отдали в распоряжение гладиаторов. Гладиаторы беспробудно веселились. Веселились с неистовством обречённых.

Сантьяго жёстко прервал веселье. Игровой зал переоборудовали в тренировочный. Двери баров намертво захлопнулись. Воцарились сухой закон, тренировки и казарменная дисциплина. Гладиаторы приуныли. А Сантьяго не уставал повторять:

— Вы ещё поблагодарите меня за те мучения, что испытываете сейчас. Мёртвые не испытывают ничего.

Неделя протянулась бесконечной усталостью и реками пота. Сантьяго не щадил бойцов, резонно полагая, что на арене не пожалеют.

Праздник начался с воплей радости. В великой щедрости Валентайн Реджинальд облагодетельствовал народ бесплатной выпивкой и трансляцией сражения гладиаторов. Центральную арену забили до отказа. Расхватали даже самые дорогие билеты. Сто тысяч зрителей восторженно ревели в предвкушении кровавого состязания.

Максим не без восхищения оглядывал арену из окна аэроавтобуса, который вёз гладиаторов. С высоты открывался вид на серебристую полусферу, которой будто срезали верхушку. Вокруг громоздились небоскрёбы, эстакады. Солнечный свет отражался от строений веерами серебряных бликов.

Аэроавтобус с тихим шипением опустился на огороженную бетонную площадку. Гладиаторы быстро выскочили из машины.

— Пошевеливайтесь! — кричали охранники. — Над дверями высвечиваются названия школ. Каждый идёт в дверь с названием своей школы. Не перепутайте!

Максима поразило, как охранники стараются подчеркнуть статус свободных. В каждом слове сквозило презрение к рабам. Интересно, а если они станут рабами, презрение сохранится?

— Не зевай, раб!

Максим получил чувствительный тычок под рёбра. Обернулся: справа, чуть позади, стоял жестоко ухмылявшийся охранник. Вот бы стереть самодовольную ухмылку…

— Макс, спокойно, — послышался шёпот Стива. — Ударишь охранника — попадёшь на рудники.

Максим сдержался: только не рудники!

В раздевалке гладиаторы торопливо натягивали снаряжение. Для праздничных сражений полагалось надевать своеобразные доспехи. Не металлические. Сверхпрочный полимер с добавлением керамики. Серебристо-серая броня выдерживала значительное число ударов силового клинка. Мастера боя старались не тратить силы на разрушение защиты: били в голову, в горло.

Арена обрушилась на сознание невыносимым гулом. Мерцали экраны, гремели динамики, вознося похвалы главе корпорации. Гладиаторы приветствовали толпу.

А потом началась бойня.

Гудение клинков, искры, запах озона, кровь. Максим отбивал десятки ударов, отражал силовым полем лучи и «вихри лезвий». «Берсеркеры Ориона» дрались в плотном строю, стараясь прикрыть друг друга. Мясорубка сражения поглощала одного бойца за другим. С каждой смертью толпа радостно ревела.

Броня Максима побурела от крови. К горлу подкатывала тошнота. Когда же кончится этот ад?

Вместо ответа Максим получил десяток ударов. Попался серьёзный противник, который никак не желал уступать. На какое-то время Максим забыл о товарищах. Соперник, ускоглазый коренастый парень, явно вознамерился не отставать от Максима до победного конца. Максим не торопился. Отбивал выпады, ждал момента для контрудара. И невольно восхищался противником. Какой темп! Чувство ритма! Финты, чередование колющих и рубящих ударов.

Дважды Максим серьёзно контратаковал, но попадал в броню.

Соперника подвёл случай: под ноги попал труп собственного товарища. Потеря равновесия швырнула его горлом на остриё силового клинка. Максим пожалел, что не познакомился с ним при иных обстоятельствах.

Рубка продолжалась добрых два часа. Максим потерял счёт убитым противникам. Весь мир сконцентрировался в парированиях и выпадах. Иногда, уголком глаза, Максим замечал товарищей, которые вертелись в десятках смертельных танцев.

Бой закончился резко, без плавных переходов. На песке стояли двенадцать «берсеркеров», остальные — и товарищи, и противники — лежали на песке.

Максим оглянулся в поисках Стива: среди уцелевших друга не оказалось.

— Макс, я здесь — послышался хрипящий голос.

Максим оглянулся. Стив лежал на песке, окружённый трупами соперников. Из-под брони сочилась тёмно-вишнёвая струйка.

— Держись, Стив! — закричал Максим и метнулся к другу. — Сейчас отнесу тебя в лазарет. Наш врач тебя залатает. Держись.

— Поздно, Макс. — Стив криво ухмыльнулся. Я получил паршивый удар под броню, в бок. Не заметил… этого… соперника… но всё равно я добрался до него.

— Молчи, — Максим подхватил Стива на руки.

Динамики торжественно возвещали о победе школы «Берсеркеры Ориона». Победителей восхваляли и прославляли. Максим ничего не слышал. Только предсмертный хрип друга.

Стив умер в лазарете, во время операции.

Мелькали образы холодного сна. Максим вновь и вновь переживал сражение, потерю друга. Как в бесконечном видеоповторе.

Спящие в анабиозных камерах не ощутили тревожной вибрации корпуса. Двигатели межзвёздного транспорта бились в агонии, пытаясь выжать ускорение сверх расчётной мощности. Транспортник от кого-то отчаянно удирал. Звездолёт дважды тряхнуло. Стихло биение двигателей. По коридорам разнёсся глухой удар, возвестивший о незапланированной стыковке. Корабль снова тряхнуло, зашипели двигатели спасательных капсул.

В тишине, какую знает только космос, раздались шаги. Ботинки бронескафандров отбивали дробь по палубам. Со скорбным вздохом раздвинулись створки дверей отсека криосна. Три бронированные фигуры неторопливо прошлись вдоль рядов цилиндров анабиозных камер.

— Бартоломео, смотри — на камерах клеймо гладиаторской школы.

— Сколько человек?

— Зелёные огни горят на двенадцати камерах.

— Не густо. Но гладиаторы — парни крепкие. И хорошие бойцы. Будите их.

* * *

Тренер Сантьяго единственный из пассажиров не покинул атакованный корабль. Патрик нервно расхаживал по рубке управления старого рейдера. Сантьяго сидел в кресле, ожидая своей участи.

— Почему ты не покинул корабль вместе со всеми? — спросил Патрик.

— Я не мог бросить учеников, — сдержанно ответил Сантьяго.

Патрик беспомощно развёл руками.

— Уважаю твой поступок. Но мы не можем отпустить тебя. Понимаешь?

Сантьяго спокойно посмотрел на Патрика.

— Я старик, и смерти не боюсь. Хочешь убить меня — убей прямо сейчас. Не тяни.

— В том-то и дело что не хочу, — пробормотал в ответ Патрик.

— Может, оставим его? — тихо сказал стоявший в углу Артур Райдер.

— И зачем он нам?

— Он мастер боя на силовых клинках. При абордажах мы часто используем их уменьшенный аналог. Отличный инструктор для наших парней.

Патрик испытующе посмотрел на Сантьяго.

— Позовите Хэнка, — приказал Патрик.

Двое помощников растворились в дверном проёме. Через минуту явился Хэнк, постукивая о металлическую палубу тростью.

— Хэнк, — начал Патрик, — что скажешь об этом тренере гладиаторов?

— Ему нечего терять, — быстро ответил Хэнк.

— Он предаст нас?

— Нет. Он устал от жизни и хочет покоя. Если поставишь его инструктором наших ребят — спасёшь, и приобретёшь ценного союзника. Он держит слово.

— Вы пси? — нарушил молчание Сантьяго, с любопытством глядя на Хэнка.

Хэнк смущённо засмеялся.

— Можно и так сказать.

— Никогда не встречал вам подобных.

— И не встретите. Корпораты держат таких как я в закрытых лабораториях. Когда-то и я сидел в такой, да оказался удачливее моих собратьев.

— Ты забыл сказать, что за первую попытку побега корпораты ослепили тебя, — добавил Патрик.

— Мог бы и не говорить, — раздражённо сказал Хэнк.

— Пусть знает. Ему полезно.

Глаза Сантьяго загорелись. Огнём, что горел в забытой юности.

— Когда-то я мечтал о свободе, — громко сказал он. — Но мне не хватило смелости. Инстинкт жизни оказался сильнее жажды свободы. Я завидую вам, Хэнк. Теперь же у меня ничего не осталось кроме умения драться и моих учеников. Если хотите — я буду тренировать ваших бойцов. Чтобы им хватило смелости и сил быть свободными.

— Хорошо сказано, — одобрил Патрик. — Ладно, займёмся тобой позже. Отдыхай. Ведите остальных!

Максим с любопытством разглядывал Патрика. Необъятной ширины пират не внушал страха. Глаза светились силой, но одновременно излучали редкое душевное тепло. Возникало чувство, будто попал в компанию старых, весёлых друзей.

Остальные гладиаторы вели себя настороженно. Неожиданная свобода радовала, но рухнул привычный мир.

— Вот что, парни, — заговорил Патрик, — сегодня вы получили свободу. Но обратного хода вам нет.

— Хороша свобода, — проворчал кто-то.

Патрик жёстко посмотрел на недовольного.

— Будь вы на моём месте, как бы вы поступили? Из ваших мозгов легко выудят вот эту картину звёздного неба, — Патрик указал на обзорный экран. — Никто не заставит вас воевать. У нас есть несколько симпатичных планет, где люди с мирным складом характера живут как хотят. Кто-то идёт в фермеры, кто-то работает на заводах. Есть даже преподаватели. Кстати, вы сможете учиться. Но вы никогда не вернётесь на территорию корпораций.

— Лично я тосковать не буду, — с лёгкой иронией сказал Максим.

— И правильно, — похвалил Патрик. — Как тебя зовут?

— Максим.

Патрик задумался.

— Если память мне не изменяет, это русское имя. Но на территории корпораций нет потомков русских.

Максим вздохнул. Придётся всё рассказать. Но кто ему поверит?

— Боюсь, вы мне не поверите, но я с Земли. Слышали о такой?

Среди пиратов пробежал ропот. Земля давно стала красивой легендой, сказкой, которую рассказывают детям на ночь.

— Тихо! — прикрикнул Патрик на подчинённых. — Хэнк, что скажешь?

— Он не врёт.

Послышались возгласы изумления.

— Земля существует, — заметил Райдер. — Просто о ней не всем рассказывают. Только представителям высших стратов.

— Я знаю, что Земля не сказка, — ответил Патрик. — Но когда перед тобой стоит сопливый парень и заявляет что он с Земли…

— Расскажи, как ты попал на территорию корпораций, — обратился к максиму Хэнк.

Максим поёжился. От Хэнка веяло странной силой. Чем-то подобной той, какой обладал инопланетянин из рудников. Словно невидимые лучи пронизывают до костей.

— Мои родители отправились в экспедицию на картографическом корабле «Орфей, — начал Максим. — В качестве подарка за отличную учёбу в школе первого уровня они взяли меня с собой. Через месяц корабль обнаружил туннель, ведущий в противоположный рукав галактики. Отец ликовал: поиск таких туннелей он считал делом всей жизни…

Максим запнулся. Неожиданный ком в горле мешал говорить.

— Продолжай, — ободряющим голосом сказал Патрик.

— Потом нас атаковали два неизвестных корабля, — продолжил Максим. — Наш корабль рухнул на пустынную планету. Все погибли, кроме меня… Потом меня схватил отряд обеспечения. Я оказался на рудниках.

— А как попал в гладиаторы?

— Меня продали за убийство надсмотрщика.

Патрик Медленно подошёл к Максиму. Взглянул в глаза, высматривая признаки боли. Но увидел пламя ада вперемешку с космическим холодом.

— Хочешь отомстить? — тихо спросил Патрик.

Максим с надеждой посмотрел на предводителя пиратов.

— А мне дадут такую возможность?

— Сотни возможностей. Но с условием — не лезть на рожон. Нам нравятся рисковые парни, но мы не любим безрассудных.

— Если мне дадут возможность убивать корпоратов, я буду делать всё, что прикажут.

В голове с новой силой забилось: «Кровь за кровь! Кровь за кровь»!

— Только без фанатизма, — осадил Патрик. — Хорошо, что ты хочешь отомстить за родителей. Только жажда мести затуманивает голову. А в нашем деле нельзя допускать ошибок. Особенно глупых ошибок.

— Я умею учиться, — угрюмо сказал Максим.

Патрик улыбнулся и хлопнул Максима по плечу.

— А вот это мне по душе. Учиться — вот чем ты займёшься в ближайшее время.

Остальные гладиаторы перестали колебаться. Каждый имел свой счёт к корпорациям. Патрик в который раз задумался о покалеченных судьбах. Кого только к нему не заносило. Почти все — бывшие рабы, потерявшие родных и близких. А теперь этот землянин. Угораздило же мирный корабль залететь в это проклятое пространство…

— Патрик, — голос Райдера выдернул из раздумий. — Единственная обитаемая пустынная планета в пространстве «Пояса Ориона» — Анубис. На самой границе. Если там разбился корабль, его можно найти. Патрулей в тех местах мало — есть шанс проскользнуть незаметно.

— Хорошо, пошли своих ребят. Только осторожнее там.

* * *

По корпусу шелестели песчаные вихри. Медленно, упрямо точили металлокерамику. Порыв пустынного ветра обжёг лицо. Командир пиратского рейдера Альварес снова посмотрел на остов чужого звездолёта.

— Карл, — обратился Альварес к бортинженеру рейдера, — что думаешь об этом корабле?

— Никогда не видел такого, шеф. Лазерный дальномер показывает длину десять километров. Не знаю, где его построили, но точно не на территории корпораций.

Не на территории корпораций… Рассказу Максима Альварес не поверил. У парня богатое воображение, не более. А Земля — сказка. Утешительная байка для рабов. Но Патрик приказал проверить рассказ мнимого землянина. С приказами не спорят.

До Анубиса добрались гладко. Ни патрулей, ни спутников слежения. Рейдер лёг на орбиту. На мониторах светилась карамельного цвета поверхность.

— Командир, фиксирую тахионный сигнал, — сообщил второй пилот. — Похоже на аварийный маяк.

— Засёк источник сигнала?

— Разумеется.

— Выведи на экран.

Участок карамельной поверхности на обзорном мониторе увеличился. Компьютер выхватил тёмное пятнышко, снова увеличил. Отчётливо проявился серый прямоугольник. Альварес почувствовал первый укол беспокойства. Неужели легенда — правда? С усилием он стряхнул тревогу.

— Садись рядом с объектом.

Рейдер легко нырнул в атмосферу. Виток спустя корабль воткнулся опорами в песок. Над рейдером нависла серебристо-серая стена.

— Высаживаемся, — приказал Альварес.

Вблизи стена походила на гигантскую тёрку — сплошь дыры разных калибров. Карл подтвердил подозрения — чужой звездолёт.

— Может инопланетный? — предположил один из пиратов.

Все дружно засмеялись.

— Тогда где, чёрт побери, строят такие звездолёты? — прозвучал закономерный вопрос.

— Посмотрите.

Альварес указал на едва заметную, потёртую надпись. На русском и английском языках значилось: «Орфей». Ниже бежала длинная череда цифр. Альварес невольно задрожал: Максим указал такое же название. Легенда облекалась в плоть.

— Надо пробраться внутрь, попробовать найти бортовые самописцы, — сказал Карл. — Только так точно установим создателей корабля.

— А ты уверен, что на этом корабле есть самописцы?

— Если у создателей достаточно мозгов — есть.

— И где здесь вход? — спросил Альварес. — Что-то не вижу шлюзовых ворот.

— Можно попробовать пробраться через одну из дыр.

Подходящая дыра нашлась неподалёку. Цепляясь за рваные края, пираты осторожно проскользнули внутрь. Зажглись фонари на стволах электромагнитных винтовок. Лучи провалились в темноту, слабо очертив непомерного объёма зал. Причудливые тени рисовали чудовищ, что стерегут незваных гостей. До потолка громоздились непонятные конструкции. Вдоль стен вились переплетения труб, пучки проводов. Альварес вопросительно поглядел на Карла:

— Как думаешь, куда мы попали?

— Похоже на машинный зал.

— И где нам искать самописцы?

— Сейчас поглядим.

Карл подошёл к консоли у стены. Осторожно нажал несколько кнопок. По глазам резанул нестерпимо яркий свет, залив просторный машинный зал. На консоли ожили несколько дисплеев.

— Система работает, — торжественно заявил Карл. — Тут есть схема корабля. Попробую разобраться.

Пока Карл копался в схеме, Альварес огляделся. В центре зала блестели полированной поверхностью две гигантские сферы. Идеально гладкие, без единого выступа. Поверхность сфер слегка вибрировала.

— Нашёл! — крикнул Карл. — Самописцы в рубке управления.

— То есть, придётся тащиться через весь корабль? — спросил Альварес.

— В корабле есть несколько транспортных туннелей с вагонами на магнитной подушке. Если хоть один уцелел — доберёмся за минуту.

— Прежде чем уйдём, можешь сказать — что это за хреновины в центре зала?

Карл направил детектор на сферы.

— Фиксирую слабый мезонный поток. Возможно, перед нами мезонные реакторы. Больше ничего сказать не могу.

— На территории корпораций кто-нибудь строил такие реакторы?

— Насколько знаю — нет. Учёные корпораций создали теорию, но дальше не продвинулись.

— Ладно, потом разберёмся. Показывай, где там твои туннели.

На счастье пиратов один туннель работал. Аккуратный белый вагончик формы пули за минуту промчался сквозь прозрачную трубу туннеля. Носовая часть красовалась вездесущими дырами, выбитыми створками, битым стеклом. В рубке также зияла приличная дыра. Под ногами хрустело крошево из пластика и металла. Каким-то чудом уцелел пульт управления.

— Ни одного трупа, — заметил кто-то.

— Выбросило в космос, — ответил Альварес. — А кого не выбросило — улетели в спасательных капсулах.

Карлу удалось оживить пульт. Замерцали голографические мониторы.

— Посмотрите на это, шеф, — сказал Карл.

Альварес подошел к пульту.

— На что я должен смотреть?

— На это, — Карл ткнул пальцем в один из мониторов. На мониторе светилась звёздная карта. На карте красными точками горели места расположения пространственных туннелей.

Альварес проследил цепочку переходов. Первая точка перехода находилась в противоположном рукаве галактики.

— Карл, можешь скопировать эту карту?

— Нет. Наши карты памяти несовместимы с этим оборудованием. Нужно извлечь самописцы, карта сохранена в их памяти. Если верить схеме, самописцы прямо под пультом.

— Извлекай.

Карл опустился на колени. Пальцы медленно ощупали пол под пультом.

— Вот, пальцевый замок, — Карл надавил на два едва заметных бугорка.

Со скрежетом раздвинулись замаскированные створки. Гидравлический поршень выпихнул из ниши платформу с двумя чёрными кубами полуметровой ширины. На каждом кубе поблёскивал сенсорный дисплей.

— Самописцы? — Спросил Альварес.

— Они самые.

— Извлекай.

Карл с пыхтением выдернул из крепления первый самописец.

— Тяжёлый, зараза. Помогите вытащить второй.

Общими усилиями извлекли второй самописец. К несчастью, пиратов не предупредили о маленьком сюрпризе от создателей корабля.

По ушам резко ударил вой сирены. Мониторы запылали красными надписями:

ВНИМАНИЕ!

Не введён код извлечения

Включена система самоуничтожения

Немедленно покиньте корабль!

У вас десять минут, чтобы удалиться на безопасное расстояние

Бесстрастный голос компьютера повторил тот же текст. На мониторах замелькали цифры обратного отсчёта.

— Что происходит?! — Альварес старался перекричать сирену.

— Похоже на систему самоуничтожения, — закричал в ответ Карл. — Смываемся!

Никого уговаривать не пришлось. Через минуту пираты выскочили из пробоины, которая послужила входной дверью, и, поднимая клубы пыли, рванули к рейдеру. Ещё через минуту рейдер стартовал с максимальным ускорением. Только гравитационные компенсаторы спасли от неизбежного размазывания по стенкам.

Взрыв настиг на границе атмосферы. Рейдер закувыркался, но быстро стабилизировался. Вихревые двигатели натужно выли, грозя сгореть в любой момент. Поверхность планеты накрыл огненный шквал. Пираты с молчаливым испугом смотрели на бушующий ядерный огонь.

Альварес с облегчением выключил вихревой двигатель. Рейдер по инерции удалялся от планеты.

— Вот это мощь, — заметил второй пилот. — Не хотел бы я повстречаться с её обладателями.

— Боюсь, что такая возможность у нас появится, — мрачно сказал Карл.

— Ты о чём? — спросил Альварес, активируя термоядерный двигатель, и укладывая корабль на курс к точке перехода.

— Бортовой компьютер в момент включения системы самоуничтожения вёл передачу с помощью тахионного передатчика. Он передавал карту.

— Куда передавал? Заметил направление передачи?

— Нет, не успел. Но кто-то только что узнал, как добраться до территории корпораций.

Альварес оглянулся на пылающий Анубис.

— Максим говорил Патрику, что Земля не ведёт захватнических войн. И там нет рабства. Надеюсь, он не соврал. Иначе нам всем крышка.

* * *

Звёздная система, где вертелась планета Фелиция, спряталась за кубическими световыми годами газовой туманности. Тысяча световых лет и запутанный клубок туннелей отделяли систему от корпораций.

Планета отличалась мягким климатом. Опасных животных эволюция на планете не создала. Местные микробы находили человека несъедобным. Два континента — северный и южный, — занимали третью часть поверхности. Остальное — океан и мелкие островки. Суша беспросветно тонула в зелени.

Столетие назад пираты случайно наткнулись на Фелицию. Появилась первая база. Вокруг базы выросло поселение. Потом ещё несколько. Постепенно северный континент заселялся беглыми рабами. Следом за рабами шли свободные, несогласные с порядками корпораций. Закладывался фундамент новой цивилизации.

Максим на Фелиции впервые оказался ночью. Первое, что бросилось в глаза — яркое, розоватое свечение на фоне густых россыпей звёзд. Казалось, в небе пульсирует необъятный неоновый огонь. Пульсирует, словно сердце галактических масштабов. Затаив дыхание, Максим смотрел на роскошный звёздный пейзаж.

— Меня тоже впечатлило, когда я впервые увидел туманность, — сказал Патрик. — Смотреть можно бесконечно.

Максим мысленно согласился: мало что способно тягаться с красотами звёздного неба.

На Фелиции Максим снова погрузился в обучение. Учили стрелять, действовать в команде, штурмовать космические объекты. Долго Максим не мог освоиться с непривычной свободой. Жил по расписанию, не покидал базу, выполнял команды. Пираты встретили радушно, но Максим невольно держал дистанцию. Трудно поверить людям после рабских цепей.

За сто лет база пиратов из нескольких модулей выросла в монолитный укреплённый комплекс, уходящий на сотни метров под поверхность. Максима поселили на третьем ярусе, в маленькой, но уютной комнате. Ярусом ниже расположился тренировочный комплекс. Каждое утро Максим отправлялся туда. Новичков гоняли до изнеможения весь день, но Максим привык к такой жизни.

Через три месяца жизнь круто поменялась. Перемены начались с грубых толчков рано утром:

— Вытряхивайся из койки! — послышался сварливый голос.

Максим открыл глаза. Над ним навис какой-то тип с неприятной, широкой физиономией, чёрными волосами и сломанным носом. Облик дополнялся костюмом защитного цвета.

— Ещё раз толкнёшь, и к сломанному носу получишь сломанную челюсть, — предупредил Максим.

— Полегче на поворотах, парень! Я твой командир — Рой Картер! И ты приписан к моему абордажному отряду.

Максим резко вскочил с кровати.

— Простите, командир.

Рой критически оглядел Максима.

— Уж больно ты худой. И как только тренировки выдержал.

— Как-то выдержал.

— Ладно, собирайся. У нас учения в космосе — отработка захвата транспортного корабля. Буду обучать салаг вроде тебя. Понимаешь ли, — доверительно сообщил Рой, — в прошлом бою мой отряд взорвался вместе с кораблём.

Через полчаса Максим трясся в кресле абордажного челнока. Такие челноки строили сами пираты. Походил челнок на черепаху, к которой прилепили воздушные рули. Только юркий далеко не по-черепашьи.

В космосе из носовой части выдвигался универсальный стыковочный узел. Челнок догонял корабль-жертву, равнял скорости, стыковался. В редких случаях стыковочный узел крепили к корпусу магнитным захватом, а корпус вскрывали плазменным резаком.

Учебным полигоном служил старый трофейный транспортник, одиноко висевший на орбите Фелиции. Пилот филигранно причалил челнок к звездолёту.

— Слушайте внимательно! — загремел голос Картера. — У вас учебное оружие, с минимальной мощностью. Но стрелять друг в друга не рекомендую — без синяков не обойдётесь. В коридорах корабля расставлены манекены. Ваша задача — поразить все манекены. Пошли!

Отряд рванулся сквозь шлюзовую камеру. Десятки раз Максим отрабатывал штурм на макете корабля. Оригинал отличался от макета в незначительных мелочах. Коридоры чуть теснее, створки дверей толще.

Как и обещал Рой, коридоры оказались набиты манекенами. Максим поднял электромагнитную винтовку, старательно прицелился в ближайший манекен. Но на спуск нажать не успел — пропала сила тяжести. Максим, с остальными несчастными, беспомощно забился в невесомости.

— Это вам урок, салаги, — послышался голос Картера. — Самый простой способ обороны корабля — выключить искусственную гравитацию.

Гравитация появилась также неожиданно, как исчезла. Отряд с грохотом посыпался на пол. Коридор огласился стонами. Среди распластанных тел шагал Картер.

— Посмотрите внимательно на стены. На стенах есть поручни. Всегда держитесь стен. Исчезнет гравитация — хватайтесь за поручни. Поднимайтесь! Учебное задание никто не отменял.

Максим справился с заданием. Как и с остальными. Друзей в отряде не нажил, но заслужил уважение. Рой по-прежнему покрикивал на подчинённых, усложнял задания. Позже Максим узнал, что Рой — опытный штурмовик. Десятки абордажных операций. В последнем бою его отряд угодил в ловушку. Транспортник оказался закамуфлированным боевым кораблём. Абордажный челнок попал под обстрел. Каким-то чудом Рой не сгорел в пламени взрыва. Несколько часов болтался в пространстве, заключённый в металлическую оболочку бронескафандра. Остальным повезло меньше.

Картеру собрали новый отряд. За грубостью и руганью глубоко пряталась боль. Боль лежала в основе изнуряющих тренировок и головоломных заданий. Рой всей душой желал, чтобы отряд выжил.

— Как вы попали к пиратам? — как-то спросил Максим.

— Я родился в семье фермера. Как-то на нашу ферму свалился отряд обеспечения, забрал родителей и братьев. А я торчал в лесу в тот момент… С тех пор ищу их.

Ещё одна боль. Старая, но не менее мучительная. Не затянувшаяся, хроническая язва на сердце. «Как и у меня», — подумал Максим.

Вскоре Максим понял: пираты — не совсем пираты. Скорее вольные поселенцы, ведущие партизанскую войну. Среди поселенцев не все являются бойцами. Тысяча мирных трудяг на одного космического бродягу. Но их труд ковал силу пиратов. Максим с тоской подумал, что нескоро сможет заняться мирным трудом. Просто не имеет права. А так хочется учиться, стать потом, скажем, пилотом космического корабля…

Максим усилием воли гнал мечты. Не сейчас. Сейчас — тренироваться, воевать, мстить. Мстить за свою боль, за боль каждого, кто ступил на борт пиратского рейдера и ушёл в глубокий космос. Ведь не только Максим и Рой — каждый боец пиратских отрядов прятал боль.

* * *

— Парни, у меня радостная новость, — сообщил Рой Картер отряду. — Сегодня у вас первая боевая операция.

Максим с отрядом Картера уже неделю жил на рейдере. Рутинное патрулирование. Поиск потенциальных целей. Максим не жаловался и радовался космическому полёту. Часами пялился в обзорные экраны. Юношеский восторг всё чаще пробивался сквозь корку новой, ожесточившейся личности.

— Разведчики сообщили, — продолжил Картер, — что к нам идёт крупный караван. Очень крупный. И до зубов вооружённый. Так что не ждите лёгкой добычи. Надеюсь, в ваших мозгах засела хотя бы крупица того, чему я вас учил. А теперь дуйте в оружейную, проверяйте скафандры и оружие. Через два часа в бой.

Максим машинально коснулся пластины силового клинка. Несколько месяцев клинок спал. Интересно, можно его снять, а потом одеть поверх скафандра?

В ответ на мысли что-то щёлкнуло. Клинок зажужжал, слетел с руки. Серая пластина зависла в воздухе. Повинуясь неизвестному импульсу Максим протянул руку: пластина шлёпнулась на ладонь.

— Интересная штуковина, — сказал Картер, с любопытством разглядывая силовой клинок.

— Силовой клинок гладиатора.

— Он действительно подчиняется мыслям?

— Полностью телепатическое управление.

— Здорово. У нас есть похожие, но активировать их приходится нажатием кнопки.

— Клинок стал частью меня, — сказал Максим, — но он напоминает мне о днях рабства. Иногда просыпаюсь, чувствую на руке клинок, и кажется, будто я всё ещё в гладиаторской школе. Но избавиться от клинка не могу: сотни раз он спасал мне жизнь.

— Не надо избавляться от клинка. Клинок — всего лишь оружие. Оружие не виновато в том, как его используют.

Картер сурово посмотрел на Максима.

— Ладно, хватит трепаться. У тебя меньше двух часов на подготовку.

Через два часа в указанном секторе собралось около сотни рейдеров. Ожили дисплеи связи. На дисплеях появилась грандиозная фигура Патрика. Патрик как всегда выглядел добродушным, только глаза выдавали колоссальное внутреннее напряжение.

— Собратья! У нас очень неожиданная цель. Корабли «Северной короны». Целая эскадра патрульных корветов, два крейсера и всего один транспортный корабль. Да, вы не ослышались — всего один. Нашим компьютерщикам удалось вломиться в бортовой компьютер транспортника. Если верить записям в бортовом журнале, везёт корабль что-то очень важное и секретное. Возможно, новое оружие. Так или иначе, корабль надо захватить, желательно не разнеся его на кусочки.

План таков. Истребители торпедируют крейсеры. Рейдеры завязывают бой с корветами. Абордажные отряды тем временем высаживаются на транспортнике, зачищают его, и уводят на полной скорости к точке перехода. В какую именно систему — получите текстовое сообщение по закодированной связи. Как только транспортник уйдёт — рейдеры отступают. По пути не забудьте заминировать точку перехода. На этом всё. Удачи.

Изображение погасло. Пошла привычная работа. Рассыпаться в пространстве. Выпустить истребители. Ждать.

Напротив точки перехода рассыпали облако управляемых мин. Мины незаметны, направить можно в любую цель. Даже крейсер беззащитен против минной атаки.

Абордажные отряды замерли внутри челноков, ожидая команды на старт.

— Ожидание — самая поганая вещь, — сказал Максиму пират по имени Чарли, с которым Максим успел несколько сблизиться.

— Я привык ждать, — ответил Максим.

Бойцы отряда в полной экипировке сидели в креслах челнока. Поверх скафандров туго затянулись ремни.

— А меня всегда трясёт перед боем, — грустно сказал Чарли. — По мне — так лучше сразу в бой, чем ждать, кода по твоему кораблю ударят.

Максим посмотрел на Чарли. Правая половина лица смята. После травмы хирурги собрали лицо Чарли по кусочкам.

— А у меня почти все чувства исчезли, — признался Максим. — Наверное, что-то не то у меня с рассудком. Ни страха, ни радости. Почти ничего.

Чарли печально улыбнулся.

— Встречал я парочку таких как ты. Лезли в самое пекло. И выходили обратно без единой царапины. Нет, Макс, ты нормальный. В тебе много лет убивали чувства. И вдвое больше понадобится чтобы воскресить их.

— Всем внимание! — заорали динамики внутренней связи. — Полная боевая готовность!

Из точки перехода материализовался рой боевых кораблей. Корветы вращались вокруг транспортника, образуя непроницаемую скорлупу. Чуть поодаль, с двух сторон, парили громады крейсеров.

Наводчики орудий на рейдерах замерли, сжимая рукояти джойстиков наведения. В проекциях виртуальных шлемов наводчиков караван плыл с неизменной скоростью, не проявляя признаков тревоги. Невольно закрадывались мысли о ловушке.

Первые залпы разрядили напряжение. Командиры крейсеров не дождались нападения, первыми открыв огонь. Рейдеры ловко уклонялись от нейтронных зарядов. Но в ответ не стреляли.

Караван ускорил движение. Рейдеры следовали за караваном, держась подальше от орудий крейсеров. Курс каравана удачно совпал с минной ловушкой.

Мины рванулись с места. Минуя крейсера, врезались в заграждение из корветов. Пространство запестрело огненными пятнами. Ядерный огонь прожигал бреши в строю корветов. Замелькали первые вспышки выстрелов со стороны рейдеров.

Вокруг крейсеров, лавируя между трассами зенитного огня, вертелись истребители. Протонные торпеды то и дело втыкались в броню. Кумулятивные струи ядерных взрывов жгли насквозь.

— Крейсеры обезврежены! — доложил командир истребительной группы. — Больше не стреляют!

— Не возитесь с ними, — понёсся по тахионным лучам голос Патрика, — бейте по корветам и прикрывайте челноки.

Абордажные челноки на полной скорости неслись сквозь бреши в защите. Зенитный огонь не досаждал: корветы слишком заняты боем с рейдерами и наскоками истребителей. Транспортный корабль почти не двигался, оказавшись в ловушке из собственного охранения.

Пилоты ловко пришвартовались к стыковочным узлам транспортника. Абордажные команды хлынули сквозь шлюзы.

Внутри пиратов встретил перекрёстный огонь. Две команды погибли сразу. Отряду Картера повезло больше: Максим инстинктивно включил защитное поле силового клинка, парировав большинство выстрелов. Прячась за Максимом, пираты швыряли гранаты. Взрывы эхом гремели по коридорам, расшвыривая защитников транспортника.

Остальные отряды потеряли минимум половину людей. Коротко посовещавшись, уцелевшие пираты перешли под командование Картера.

Сборный отряд планомерно двигался к рубке управления. Выбивали взрывчаткой створки дверей, прорывались сквозь плотные ряды защитников. Перед рубкой управления набилось столько людей, что стрельба стала решительно невозможно. Завязалась кровавая рукопашная.

Металл бронескафандров сминал плоть, ломал кости. Силовые клинки резали чёрную броню защитников. Максиму едва хватало пространства для ударов. Каждый выпад клинка располовинивал нескольких противников. Кровь густо заливала броню скафандра.

Бойня неожиданно стихла. Горстка уцелевших пиратов устало шаталась перед дверьми рубки. Вокруг валялась гора изуродованных тел.

— Вскрываем двери, — скомандовал Картер. — Только плазменным резаком — никакой взрывчатки.

Узкий поток синей плазмы медленно грыз бронированные створки. Расплавленный металл крупными каплями сбегал на пол. Максим проделал несколько дыхательных упражнений, чтобы утихомирить разгорячённую нервную систему. Укоренившаяся личность воина холодно подсчитывала убитых, прокручивала в памяти эпизоды боя. Остатки прежней личности дрожали от отвращения. «Я превратился в чудовище», — подумал Максим, — «безжалостное чудовище». «Ты сделал то, что должен», — отозвалась родовая память. — «Если ты — чудовище, то как назвать тех, кто породил эту войну?»

Створки с грохотом повалились на пол рубки. Пилоты благоразумно не сопротивлялись. Картер отрапортовал о захвате корабля. На командирский коммуникатор пришло сообщение с указанием точки перехода.

— Хорошая работа, парни, — тихо сказал Картер. Впервые в голосе командира звучало уважение.

* * *

— Это и есть невообразимо ценный груз?

Патрик стоял в грузовом отсеке захваченного транспортника. Предводитель пиратов с недоумением разглядывал шипастую металлическую сферу, похожую на древнюю морскую мину.

— Если верить документации — он самый, — ответил Джерри, поблёскивая искусственным глазом.

— А ты что думаешь, Шон? — обратился Патрик к главе инженерной службы.

Шон попал к пиратам ещё до рождения Патрика. Никто не знал точно, сколько ему лет. Седой, иссушённый, но всё ещё крепкий и с живым умом. В затерянные во времени дни молодости Шон служил во флоте ТМС. О причинах побега к пиратам он не сообщил. А лишних вопросов пираты не задавали.

— Немного похоже на конструкцию вихревого двигателя, — сухим старческим голосом сказал Шон, — но это что-то другое.

— В технической документации сказано, что это «двигатель Алькубьерре», — вставил Джерри.

— Невозможно, — отрезал Шон.

— Это не я придумал — так написано в технической документации. Можешь сам почитать.

Шон беспомощно развёл руками.

— Мне нужно время, чтобы разобраться. Если документы не врут, то корпораты совершили величайшую революцию в космической технике.

— Поясни, — сказал Патрик.

— Двигатель Алькубьерре пытались создать очень давно. Лет четыреста назад. Теоретически, он должен создавать вокруг космического корабля диск из искривлённого пространства. Корабль, окружённый таким диском, выпадает из обычного пространства и может двигаться со сверхсветовой скоростью.

— Корабль, независящий от туннелей?

— Именно. Но проект забраковали из-за чрезмерной энергозатратности двигателя. Невозможно произвести нужное количество топлива.

— То есть, корпоратам удалось обойти эту проблему? — спросил Патрик.

— Получается, что удалось. Если только это не фальшивка.

— Скорее всего не фальшивка, — сказал Джерри. — Информационная сеть «Северной Короны» набита приказами о поисках пропавшего корабля. Флот отрядил большие силы. Вряд ли станут поднимать шум из-за фальшивки.

— Фальшивка — не фальшивка, а доставить эту штуковину на базу надо, — подытожил Шон.

На базе Патрика ждал сюрприз. Перед трапом посадочного челнока встретил Бартоломео:

— Шеф, мы тут перехватили ещё один транспортник, — Бартоломео явно волновался.

— Прекрасно. Ты чего так дёргаешься?

— Понимаете, шеф, — Бартоломео замялся, — транспортник — беспилотный, для перевозки руды, но на борту был человек.

— Как он выжил? На беспилотных кораблях нет системы жизнеобеспечения.

— Скафандр и гипотермическая инъекция. Он вколол себе препарат для анабиоза. Наш врач его быстро оживил. Когда он смог говорить, первым делом спросил о вас.

— Обо мне? — Патрик изумлённо посмотрел на Бартоломео.

— Да. Он сказал, что вы давно знакомы.

— Где он сейчас?

— В лазарете, разумеется. Он ещё очень слаб.

Воздух в лазарете пах стерильностью. Вдоль ослепительно белых стен мигали дисплеи медицинских приборов. На койке неподвижно лежал худой, осунувшийся человек. С первого взгляда казался мёртвым. Только блеск глаз выдавал жизнь.

Патрик долго вглядывался в лицо незнакомца. Лицо знакомо. Очень знакомо. Патрик ощутил укол странных чувств. Казалось, перед ним давно забытый, бесследно исчезнувший родственник, который вздумал объявиться из небытия. Незнакомец слабо шевельнул головой.

— Патрик… Как я рад снова видеть тебя. Ты изменился…

Голос как ножом прорезал пелену времени.

— Келли? — Патрик почти не сомневался.

— Да, это я, — прошептал Келли. — Не думал, что увижу тебя когда-нибудь.

— Ты как вообще оказался на том транспортнике? Какого чёрта ты там делал?

Келли слегка улыбнулся.

— Благодаря тебе. Среди спецслужб корпораций ты пользуешься большой популярностью. Твоя популярность затронула и меня.

— Что ты имеешь в виду?

— Кто-то разнюхал, что в юности ты жил в нашей семье. Даже узнали о нашей дружбе. Из меня пытались выкачать несуществующую информацию о твоём местонахождении. Зондировали мозг, накачивали наркотиками. Потом бросили в тюрьму. Только они забыли, что я специалист по электронике. Вскрыть их замок — пара пустяков. Потом взломал систему безопасности, заблокировал охрану, а сам удрал, прихватив скафандр и кое-что из аптечки. Рядом с тюрьмой рудник, куда прилетают грузовые беспилотные корабли. Одним из таких кораблей я воспользовался. Остальное ты знаешь.

— Вот ублюдки, — выдавил Патрик.

— Зато мы снова вместе. Рванул бы я в такую даль искать тебя? Сбежал бы от благополучной жизни? Сомневаюсь. Но мою благополучную жизнь прервали. Пути назад нет. Надеюсь, мои знания пригодятся вам.

— Разумеется, — ободряюще сказал Патрик. — А сейчас ни о чём не думай. Отдыхай.

Выйдя из лазарета, Патрик подозвал Бартоломео:

— Не спускай с этого парня глаз. Приставь к нему кого-нибудь. Следить за каждым движением.

— Но шеф, он едва шевелится…

— Делай что говорят. Потом позови Хэнка — пусть прощупает его.

— Будет сделано, шеф.

* * *

Максим безвольно валялся на койке. Мрак плотной вуалью накрыл каюту рейдера. Темнота помогала собраться с мыслями. Мысли пытались найти дорогу в прошлое. Во время до крушения картографического корабля. На пути мыслей неизменно вставал барьер. Невидимая стена намертво резала границу между прошлым и настоящим. Только смутные образы родителей, родного дома, поля вокруг, эстакады магнитной дороги, что пробегает мимо…

Максим рывком вскочил с койки. Включил свет. Медленно подошёл к зеркалу у двери. Из зеркала смотрел угрюмый, взрослый мужчина. От юноши не осталось следа.

— Кто я? — спросил Максим у отражения.

Отражение осталось безмолвным, лишь повторяя движения Максима.

— Кто я?! — Максим с силой врезал по зеркалу. В умывальник под зеркалом посыпались осколки. Следом за осколками из рассечённого кулака сбегали тёмно-вишнёвые капли.

Максим наскоро обработал порез и снова повалился на койку. Взрыв эмоций принёс неожиданное умиротворение. К мозгу вернулась холодная точность расчётов.

Земное прошлое слишком кратко, думал Максим. Прежняя личность не успела до конца сформироваться. Новый мир слепил новую личность. Как ни печально, он не станет настоящим землянином. Разве что вырвется с территории корпораций. А путь домой — через войну. Только поднявшись повыше в иерархии пиратов, есть шанс получить корабль. А ещё научиться кораблём управлять.

«И ты просто так убежишь»? — возмутилась родовая память. «Но это не мой дом. Мой дом за тысячи световых лет». «Твои предки не бежали от боя». «Я — не мои предки!» — мысленно вскричал Максим. «Ты их продолжение», — последовал ответ. — «Их плоть и кровь. Их дух. Твои предки не терпели рабства. Сможешь ли ты жить спокойно, зная, что сбежал, не пытаясь помочь миллиардам несчастных?»

В гипнотическую программу вкралась ошибка. Впечатывая программу в мозг Максима, специалисты слишком глубоко копнули генетическую память. Генетическая память невольно стала доминировать над гипнотической программой выживания.

Тысячи лет назад предок Максима поднял восстание на римских окраинах. Спас обращённое в рабство родное племя. Племя ушло далеко на восток, в глухие леса. С тех пор протянулся сквозь время род великих воинов. Лишь в двадцатом веке прервалась воинская традиция, и предки Максима обратились к занятиям наукой.

Ни гипнологи, ни родители Максима не знали о столь далёком прошлом. Личности десятков воинов сливались в одну.

Воин поднялся с койки. Предстояло многое узнать, многому научиться.

* * *

Станция межзвёздной связи казалась мёртвой. Соседство с облаком Оорта не прошло даром: корпус изъело ледяными частицами. Огромный ретрансляционный комплекс неподвижно завис на границе Солнечной системы.

Под бронёй станции непрерывно дежурил компьютер, просеивая тысячи сигналов. Антенны отправляли сигналы дальше, вглубь системы. Сигналы летели по расписанию. Сигналы дальних колоний, экспедиций, патрульных кораблей.

В ровный строй тахионных лучей вторгся новый импульс. Компьютер удивлённо мигнул дисплеями: что нарушает гармонию сети связи? Выделить, проанализировать.

Тахионный сигнал нёс информацию. Другой компьютер звал с противоположного конца галактики. Авария, катастрофа, смерть.

«Аварийный сигнал», — пометил компьютер. Отправить спасательной службе. Но отменил собственную директиву. С аварийным сигналом шла дополнительная информация: карта пространственных туннелей, видеозаписи. На видеозаписях незнакомые корабли обстреливали земной картографический корабль. Из разных точек пространства летели трассеры нейтронных зарядов.

Компьютер выделил записи, за доли секунды проанализировал. Безупречная логика приводила к единственному выводу: неизвестная угроза.

Сигнал полетел дальше. В закрытый канал военно-космического флота Земли.

* * *

Коридоры. Бесконечный клубок коридоров. Также бесконечно шагал Максим. Бронескафандр исправно отзывался на движения, превращая незначительные усилия человеческой плоти в мощь псевдомускулатуры. Левой-правой, левой-правой. Ботинки скафандра монотонно выбивали пыль из полимерных плит.

На очередной развилке Максим остановился перевести дух. В бронескафандре устаёшь меньше, но устаёшь. Особенно если не спишь… уже сколько часов? Максим глянул на индикатор и беззвучно выругался: двадцать часов. Почти сутки.

Максим отчаянно рвался на любые задания. Рой Картер неизменно остужал юношеский пыл:

— Мне не нужен сорвиголова, который бросается под пули. Даже если у него чудесная силовая хреновина.

Но на задания брал. Максим стал чем-то вроде талисмана отряда.

Когда Бартоломео предложил поучаствовать в крайне опасной операции, с небольшой вероятностью вернуться живым, Максим не колебался. Картер имел иное мнение:

— Бартоломео, сукин ты сын, тебе пушечного не хватает?! — ревел командир штурмовиков.

— Остынь, Рой. Я не тащу парня насильно. Не захочет — останется.

— Захочет! Он же ещё юнец! Мозги набекрень, кровь кипит. Слушай, Бартоломео, если ты главный мясник Патрика, то это не даёт тебе права отправлять моего парня на убой. Меня отправь. Можешь даже в приказном порядке.

— Хэнк сказал, что нужен Максим, — тихо ответил Бартоломео.

Картер замолчал. Хэнка пираты боялись. Не из-за способности видеть без глаз: Хэнк редко ошибался. Если Хэнк видит твою смерть, то можешь писать завещание. Если скажет стоять на голове — лучше выполняй. В противном случае тебя ждёт что-то очень пакостное.

Максим попал в отряд под личным командованием Артура Райдера. Двенадцать человек, считая Бартоломео и самого Райдера.

В заброшенном ангаре смастерили своеобразный тренировочный лабиринт, набитый ловушками. Каждый день Райдер гонял подопечных по лабиринту, обучая выбираться из запутанных коридоров и распознавать ловушки. Ловушки ерундовые — всего-то ямы с водой. Правда, приводились в действие хитроумными сенсорами. Райдер не уставал повторять:

— Не бойтесь промочить ноги. На задании вместо воды может встретиться что угодно. Оно будет стрелять, врываться, резать лучами, поджаривать плазмой, жечь радиацией. А может и что пострашнее.

В Максиме проснулось давно забытое чувство восторга. Задание явно важное. Это не транспортники потрошить. Но искренне не понимал, почему его включили в отряд. Нет, драться он умеет. Только есть бойцы куда опытнее. Рой Картер, например. В слухи о провидческих способностях жутковатого Хэнка Максим не особенно верил.

Тренировки шли своим чередом, бежали дни. Отряд из беспорядочного сборища превращался в слаженный боевой механизм. Через месяц каждый мог с закрытыми глазами выбраться из любого лабиринта (тренировки в основном проводились в темноте).

Наконец Райдер посчитал уровень подготовки достаточным:

— Больше вас учить нечему. Я рассказал всё, что помню о том объекте, на который нам придётся отправиться.

О каком объекте идёт речь, Райдер не уточнил. Отряд до отказа нагрузили оружием и запихнули на борт рейдера. Через несколько дней полёта их ждал сюрприз.

Сюрприз имел вид беспилотного транспортного корабля для перевозки контейнеров с гелием-3. Бойцам предоставили колоссальное удовольствие утрамбоваться в тесный, наскоро собранный жилой отсек.

— Эй, парни! Потеснитесь!

В отсек бесцеремонно втиснулся Джерри. Вместо неизменной гирлянды голографических планшетов на поясе хакера висела миниатюрная лаково-чёрная коробочка. Глаза скрылись под пластиковым ободом биосенсорных очков виртуальной реальности. Тёмные точки оптических сенсоров позволяли видеть не только компьютерный мир.

— А ты что здесь забыл? — удивлённо спросил Бартоломео.

— Я здесь для управления кораблём, — невозмутимо ответил Джерри. — Кто, по-твоему, перехватил этот транспортник?

Бартоломео проворчал что-то о необходимости опекать всяких олухов, но возражать не стал.

Послушный мысленным командам транспортник стартовал. Бортовой компьютер не заподозрил вмешательства и продолжил полёт по замысловатому переплетению пространственных туннелей. Маршрут запутали намеренно: случайному наблюдателю не следовало знать конечной остановки транспортника.

Даже проследив за кораблём, несчастный вряд ли бы что-то рассказал. Плотное скопление боевых спутников обеспечивало превращение незваного гостя в радиоактивный пар.

Сквозь маленький экран пираты с ужасом наблюдали проплывающие мимо смертоносные конструкции. Гамма-лазеры, гроздья торпед, нейтронные пушки — всё для тёплой встречи. Наконец, в фокусе оптических сенсоров возник покрытый серебристой дымкой шар.

— Серебряная планета, — прокомментировал Райдер.

— Та самая? — недоверчиво уточнил Бартоломео.

— Можешь не сомневаться, — с ухмылкой ответил Райдер. — То самое легендарное месторождение гелия-3. Энергетическое сердце «Пояса Ориона».

А теперь к делу. Сейчас транспортник опустится рядом с перерабатывающей станцией. Станция уходит глубоко под поверхность. Мы проникаем внутрь и спускаемся в хранилище гелия-3. Закладываем протонный фугас и смываемся. Если всё пойдёт как надо, планета превратится в огненный шарик: грунт насыщен гелием-3, так что, с большой вероятностью, запустится цепная реакция. Но даже если не запустится, запасов гелия-3 на станции хватит, чтобы отколоть от планеты изрядный кусок.

Учтите: на планете нет людей. Только роботы. И среди них наверняка боевые. Турели и ловушки на каждом шагу. Так что внимательно следите за показаниями сенсоров бронескафандров.

Приземление, высадка, пыль. Пираты лихо вынырнули из чрева транспортника, но тут же увязли по пояс. Тончайшая серебристая пыль плотным одеялом укрывала планету.

— Компьютеры скафандров — в режим следования, — послышался в шлемофонах голос Райдера. — Зафиксируйте сигнал моего маяка. Придётся немного полетать.

Бронескафандры оснащались вихревыми микродвигателями, благодаря чему могли совершать непродолжительные полёты (насколько хватало энергии). Командирский скафандр Райдера включал скафандры рядовых в сеть и, при необходимости, позволял управлять ими дистанционно.

С беззвучной вибрацией цепочка бронированных фигур взмыла вверх. Через несколько секунд ботинки скафандров ткнулись в пыль рядом с выступающим из-под поверхности шлюзовым портом.

— Джерри, — снова послышался голос Райдера, — ты уже в сети?

— Разумеется.

Створки шлюзовых ворот бесшумно разъехались в стороны.

— Вход на перерабатывающую станцию, — сказал Райдер. — Продолжаем действовать по плану. Что нужно делать — вам объяснять не надо. Удачи нам всем. Шёл последним: ему доверили «почётную» обязанность тащить протонный фугас. Невесёлые мысли о превращении в тягловую скотину прервало самым экзотическим образом: отряд буквально растворился. Ни выстрелов, ни взрывов. Яркая вспышка, коридор сворачивается узлом, и вот он один. Максим ошарашенно таращился в полумрак коридора. Приглядевшись, он отметил, что коридор несколько отличается от прежнего: стены светлее, лампы чуть ярче.

— Шестой вызывает группу, — внезапно охрипшим голосом произнёс Максим в микрофон шлемофона. — Шестой вызывает группу.

Тахионный эфир отозвался шелестом помех.

— Кто-нибудь! Отзовитесь!

Мгновенный укол страха сменился бессильной яростью. Всеми сенсорами скафандра Максим искал хотя бы намёк на присутствие пропавших товарищей. Но сенсорные лучи словно уходили в пустоту.

Двадцать часов подряд Максим бродил по коридорам, пытаясь составить план подземелья. Пространство вело себя вопреки привычным законам физики. Раз за разом навигационный компьютер докладывал, что перед Максимом один и тот же участок перерабатывающей станции. Словно пространство свернулось в кольцо, по которому бесконечно шагал Максим.

Обессилевший мозг провалился в беспамятство. Бронескафандр не перина, но спать в нём можно.

В видениях Максим продолжал вышагивать по коридорам. Смутно он понимал что спит. Но им овладело безразличие. Сон, явь — какая разница? Из ловушки нет выхода.

— А ты пробовал искать выход?

Максим оторопело застыл.

— Кто это?

— Кто? Не имеет значения. Важно то, что у тебя есть ключ от ловушки.

— Какой ещё ключ?

Максим завертелся, безуспешно пытаясь определить источник голоса.

— Помнишь встречу на рудниках?

На коридор нахлынула темнота. Прибор ночного видения почему-то не сработал. Машинально Максим попытался включить нашлемную фару. И обнаружил, что скафандра на нём нет. В ноздри ударил знакомый пыльно-сырой запах. Кожи коснулся похожий на тёплое молоко воздух.

Из неведомого источника полился призрачный зеленоватый свет. В мягком сиянии высились ряды циклопических колонн.

— Я помню Храм Разума, — сказал Максим. — Но какое отношение он имеет к моему положению?

— Дар, — последовал короткий ответ.

— Ну конечно… — прошептал Максим.

Встреча с призрачным инопланетянином почти выветрилась из памяти. Забылся дар — знания неведомой цивилизации. И, к сожалению, сами знания не спешили всплывать в памяти.

— Я не помню, — произнёс Максим в пустоту.

— Тебе и не нужно. Просто подумай.

Максим резко вынырнул из сна. Тело судорожно дёрнулось. Псевдомускулатура излишне усилила непроизвольный толчок, скафандр повело в сторону.

— Стоять, чёртова жестянка, — пошипел Максим, сдерживая усилия не в меру усердной машины.

Утихомирив скафандр, Максим попытался привести в порядок разболтавшиеся мысли.

Что он видел? Сон? С кем говорил? С самим собой? На всякий случай он прошёлся по коридорам — без перемен. Всё тот же примелькавшийся маршрут. Скудные знания физики подсказывали только одно — искривление пространства. Вместо старых добрых турелей, мин, излучателей незваных гостей подстерегала пространственная западня. Что-то замыкало участок пространства в кольцо. Угодивший в него мог бродить бесконечно. Пока не умрёт от голода и жажды.

В мозгу раздался звонкий щелчок. Разум швырнуло, закрутило неведомым водоворотом. Тело унесло в противоположном направлении. Снова, как несколько лет назад, разум бился в пустоте.

Пустота сменилась чередой образов. Схемы, графики, модели. Максим с удивлением обнаружил, что понимает увиденное. Силовые линии гравитационных полей, квантовая структура пространства, тахионные лучи. Последние почему-то заинтересовали особенно.

Словно отзываясь на мысли, в пустоте засветилась трёхмерная проекция. Проекция отображала процесс. Концентрированные потоки энергии резали ткань пространства. Извивающийся лоскут квантов и силовых линий сворачивался в золотистый шар. Из шара нет выхода.

Ослепительная молния врезается в шар. Тахионный луч аннигилирует кванты. Шар кипит, распадаясь на пучки рентгеновских лучей. Ткань пространства золотистыми волнами втекает в образовавшуюся дыру.

Мягкий толчок вернул разум в тело. Максим знал, что делать. Пальцы, не дожидаясь команды, пробежались по сенсорной панели на рукаве скафандра. Тахионный передатчик внутри шлема протестующе загудел от непривычного напора энергии. Нашлемный излучатель полыхнул короткой белой вспышкой.

Невидимая волна впечатала Максима в стену. Псевдомускулатура самортизировала, но лицо изрядно расшибло о стекло шлема. Рот наполнился солоноватым привкусом крови.

Пространственные силы рвались на свободу. Возникшая вибрация била по зубам, дробила полимерные плиты, корёжила титановые перегородки. Перерабатывающая станция билась в конвульсиях.

Пространственная волна ушла также внезапно, как появилась. Максим не помнил, как очутился на полу. Бессильно стоял на четвереньках и пялился на кровавые потёки на стекле шлема.

— Первый вызывает группу, — послышалось в шлемофоне.

Райдер. Живой.

— Шестой на связи, — с трудом ответил Максим.

Послышалось ещё несколько голосов.

Каким-то чудом Райдер собрал остатки отряда. Как выяснилось позже, все угодили в одинаковые пространственные ловушки. Некоторые не выдержали: пуля в голову показалась им единственной дорогой к свободе.

Остальные события Максим помнил смутно. Спуск на нижние уровни, закладка фугаса, бегство. Самым ярким воспоминанием в память врезался полыхающий багровым огнём шар на месте Серебряной Планеты.

— А ведь Хэнк был прав.

Голос Бартоломео выдернул Максима из забытья. Он непроизвольно посмотрел на командира пиратов и вздрогнул: в глазах Бартоломео светились огоньки страха. Мистического ужаса с оттенком фанатичного безумия.

— Ты о чём? — осторожно спросил Максим.

— О твоём фокусе с тахионным передатчиком. Хэнк говорил, что ты нужен для выполнения задания, и ты действительно оказался нужен.

Максим пожал плечами.

— Просто повезло.

— Ты ещё плохо знаешь Хэнка, — ответил Бартоломео и отвернулся.

На мгновение Максиму показалось, что он раздвоился. Один здесь, в настоящем. Другой — в будущем. Повзрослевший, с огрубевшими чертами лица без следов прежней юности. Окружённый толпой с горящими фанатизмом глазами.

Часть третья Освободитель

Взрыв вспорол броню крейсера. Километровый звездолёт медленно рвало пополам. Максим заложил крутой вираж, уводя истребитель от обломков.

— Отличный выстрел, командир! — раздалось в шлемофоне.

— Не отвлекайся, Фредди, — ответил Максим, — тут полно истребителей, пилоты которых очень расстроены.

— На их счёт не беспокойся — они бегут.

— Ладно, собирай наших. Возвращаемся на базу.

За пять лет жизни у пиратов Максим обнаружил талант пилота. Рой Картер сожалел о потере бойца, но не препятствовал.

— Чем больше у нас хороших пилотов, тем больше шансов у штурмовиков сохранить свою шкуру, — подытожил Картер.

От рядового пилота Максим быстро дорос до командира эскадрильи. Подчинённые, многие вдвое старше, не без труда признали командиром юнца. Несколько кровавых боёв, из которых стараниями Максима эскадрилья вышла почти без потерь, уладили взаимоотношения. Не обходилось без стычек, но Максим без шума утихомиривал возмутителя спокойствия. Как правило, обходясь без помощи вышестоящих командиров. Пираты уважали самостоятельность, и постепенно признавали авторитет юноши.

Дольше всех не признавал Максима Фредерик Браун (которого все звали Фредди), отчаянный пилот двадцати четырёх лет. Он и старших-то не особо слушал, а тут какой-то зелёный новичок… Максим не устраивал публичных разбирательств. Просто как-то вечером зашёл в комнату Фредди. Фредди безмятежно отдался объятиям виртуальной реальности. Максим бесцеремонно сорвал виртуальный шлем с головы пилота.

— Ещё раз так сделаешь — кости переломаю, — спокойно сообщил Фредди.

— Можешь начинать сейчас, — тихо ответил Максим.

Фредди без раздумий кинулся на Максима, рассчитывая на превосходство в весе. Максима на пути не оказалась, а траектория движения странным образом поменялась. Голова треснулась о металлическую стену.

Очнулся Фредди в душе, от струи ледяной воды.

— Довольно! — выдохнул он. — Занудства с моей стороны больше не будет.

С тех пор Фредди яростно защищал авторитет Максима. А спорить с двухметровой грудой мускулов мало кто решался. Максим же наконец нашёл друга.

— Что-то корпораты к нам зачастили, — снова послышался голос Фредди в шлемофоне. — И не патруль, а военные.

— Скорее всего, ищут наши базы, — ответил Максим. — Кстати, хвоста за нами нет?

— Экран тахионного локатора девственно чист.

— А гравитационные детекторы?

— То же самое.

Восемь истребителей синхронно неслись сквозь темноту. Позиционные огни складывались в затейливый разноцветный узор. Впереди замаячил светящийся диск пограничной оборонительной станции.

— Говорит командир шестнадцатой эскадрильи, — нарушил молчание Максим, — прошу разрешения на посадку.

— Посадку разрешаю, — послышался голос диспетчера. — Следуйте в четвёртый ангар.

Не нарушая строй, истребители плавно влетели в ворота ангара.

— Вот это посадка! — приветствовал Максима старший механик Рэйли, или, как его звали пираты, «старик Рэйли». — Была перестрелка?

— Да, к нам в гости заглянул крейсер корпоратов.

Рэйли нахмурился.

— Плохи дела. Чует моё сердце, устроят очередную облаву. Как десять лет назад.

Максим устало стянул гермошлем.

— А что произошло десять лет назад?

— Корпораты послали целый флот. Мы его тогда заманили в ловушку. Самая славная битва за сорок лет моей службы.

— Думаешь, попробуют повторить?

— Пусть приходят, — вставил Фредди, высвободив из-под шлема копну каштановых волос. — Давно пора разобраться с корпоратами по-крупному.

— Смотри, как бы они не разобрались с нами, — мрачно ответил Рэйли. — Чем больше мы побеждаем, тем больше они бесятся. А в бешенстве они могут накинуться на нас всеми силами.

Пока Фредди и Рейли спорили, Максим поспешно покинул ангар. Сутки патруля давили на веки, настойчиво затягивали в трясину сна. Максим мечтал поскорее добраться до каюты.

Сонливость не способствует внимательности. Широкий коридор оказался тесен для двоих. Максим не обратил внимания, как довольно чувствительно врезался в кого-то плечом.

— Смотри куда идёшь, кретин! — послышался возмущённый голос. Явно женский.

Максим удивлённо обернулся. Перед ним стояла девушка в униформе пилота. Стройная, золотистые волосы, дерзкое лицо. Тёмные глаза ощутимо излучали злость.

— Прошу прощения, — наконец произнёс Максим, — я вас не заметил.

— Нечего злоупотреблять авалонским виски, — последовал полный яда ответ.

— Вообще-то я не пью, — сообщил Максим. — Только что из патруля вернулся. Сутки не спал.

Лицо девушки несколько смягчилось. Термоядерный огонь в глазах поубавился.

— Простите, я не обратила внимания на вашу униформу пилота. Вы из какой эскадрильи?

— Из шестнадцатой.

— А я из восьмой. Никогда раньше вас не встречала.

Максим пожал плечами.

— Станция большая, можно и разминуться. Не знал, что среди пилотов есть девушки.

Незнакомка резко помрачнела.

— За это надо благодарить корпоратов. Никогда бы не подошла к истребителю, но всю нашу семью захватил отряд обеспечения. Родителей увезли в неизвестном направлении, а нас с братом на Новую Андромеду. Мне повезло — я сбежала. А брат до сих пор там. С тех пор надеюсь вызволить его, но в этом мне везёт меньше.

В голове у Максима промелькнула смутная догадка.

— Простите, а как звали вашего брата?

— Стивен.

— А вас случайно зовут не Джейн?

На этот раз глаза девушки загорелись неподдельным удивлением.

— Да, меня зовут Джейн. Может быть, мы всё же встречались?

— Нет. Но я знал вашего брата.

Джейн неплохо сохраняла самообладание. Только глаза предательски выдали боль.

— Где и когда? — тихо спросила она.

— В гладиаторской школе на Новой Андромеде. Он помогал мне обучаться, и был моим лучшим другом.

— Он всё ещё там? — в голосе сдержанно звучала надежда.

Максим опустил глаза.

— Он погиб на арене. Как раз перед тем, как наш транспортник захватили. Совсем немного не дожил до свободы.

Джейн не заплакала. Лишь до посинения сжала кулаки.

— Спасибо, что рассказали мне об этом. И благодарю случай, столкнувший нас… Простите, мне пора.

Джейн быстро зашагала по коридору. Удары каблуков ботинок гулко отражались от стен. Максим грустно посмотрел вслед.

— Теперь я смогу выполнить своё обещание, Стив, — прошептал он. — Можешь быть спокоен.

* * *

— Погляди, какой красавец!

Шон с гордостью смотрел вглубь голографической проекции пространства. Патрик смотрел в том же направлении, разглядывая новенький крейсер — продукт угнанной у корпоратов роботизированной верфи.

— Двигатель Алькубьерре уже испытали в полёте? — спросил Патрик.

— Разумеется, — ответил Шон, — намотали сорок световых лет. Работает как часы. Сам себе не верю.

Патрик ухмыльнулся.

— А я как-то не сомневался, что ты справишься. Корабль действительно красавец.

— Хвала Джерри. Он запрограммировал верфь нужным образом. Теперь только вводи чертежи, характеристики, загружай сырьё и получай корабль. Производит всё, вплоть до мельчайшей микросхемы.

— У корпоратов таких верфей несколько десятков, — мрачно сказал Патрик. — Сколько новых кораблей верфь сможет произвести за пять месяцев?

— Ровно пять. Рекордная скорость строительства — быстрее не выйдет. К чему такая спешка?

— Корпораты к тому времени достроят последнюю верфь и запустят производство. Если не угоним верфи — нам конец.

Шон задумчиво провёл рукой по седой щетине.

— Есть у меня одна дерзкая мыслишка. Что если поставить двигатель Алькубьерре на наш имперский крейсер?

— Это возможно? — спросил Патрик.

— Теоретически возможно. Я уже прикинул конструкцию двигателя.

Патрик развёл руками.

— Всецело доверяюсь тебе, старина. Если «Илья Муромец» сможет незаметно подобраться к флоту корпоратов, то одним залпом накроет треть кораблей. Пожалуй, шесть кораблей-невидимок сумеют наделать шума.

Зашипели сворки дверей. В проёме рубки показался Джерри, как всегда опутанный гирляндами электроники.

— Шеф, — весело заговорил Джерри, — я наконец взломал коды самописцев с корабля, что разбился на Анубисе.

— Поздравляю, — одобрительно сказал Патрик. — Что-нибудь интересное откопал?

— Вагон и маленькую тележку. Земля действительно существует. Корабль вылетел оттуда с картографической миссией. Пролетел почти всю галактику и нарвался на патруль «Пояса Ориона».

— Проклятые корпораты, — процедил сквозь зубы Патрик. — Не могли попытаться вступить в контакт с неизвестным кораблём? Так нет же — сначала стреляют, а потом даже не интересуются, кого подстрелили.

— Это ещё не всё, — продолжил Джерри. — Мне удалось настроить наш тахионный приёмник на их передачи. Большинство закодировано, остальное — на русском языке. Но программа-переводчик кое-что выудила. Не знаю, дошёл ли до них аварийный сигнал с разбитого корабля, но их корабли двигаются точно по тем же туннелям, по которым прошёл картографический корабль. Двигаются медленно, возле каждого туннеля строят космические станции. Но при всей медлительности до Анубиса они доберутся минимум через три года.

— Час от часу не легче, — прокряхтел Шон. — Досаждали нам корпораты, теперь ещё какие-то чужаки заявятся.

— Насколько я помню из истории, — заметил Патрик, — Евроазиатская Империя воевала с корпорациями. Корпорации — их давний враг. А враг моего врага…

— Понимаю твою мысль, — ответил Шон, — но всё равно мне немного не по себе.

— Если верить рассказам того парня, что спасся с корабля… Как там его? А, Максима. Так вот, если верить ему, то их цивилизация довольно мирная. Вот что, Джерри, найди-ка мне его. Хочу ещё разок порасспросить.

* * *

Максим удивлённо таращился на вломившихся в каюту штурмовиков.

— Что-нибудь случилось? — осторожно спросил он.

Один из громил отчеканил:

— Тебя хочет видеть Патрик. Собирайся.

Максим не стал спорить, хотя не понимал, на кой чёрт понадобился предводителю пиратов. Потом, на борту рейдера, вспомнилась первая встреча с Патриком, рассказ о Земле… Неужели причина в земном происхождении? Последние пять лет Максим редко вспоминал родную планету. Слишком поглотила новая жизнь.

В конце пути рейдер вынырнул неподалёку от исполинского серебристого звездолёта. Максим узнал старый крейсер Евроазиатской Империи. Легендарный «Илья Муромец». Корпораты прозвали его «ангелом смерти». Не без оснований. Эстетически приятная внешность таила потенциал, способный взорвать планету.

По корпусу рейдера прокатилась вибрация от поцелуя стыковочных узлов. Штурмовики вежливо предложили пройтись. В коридорах крейсера Максима поприветствовали десятки надписей на русском языке. Максим с тоской вчитывался в слова родной речи.

У дверей рубки управления штурмовики молча замерли. Словно из стального пола выросли две полированные статуи. Максим поколебался, и продолжил движение. Створки дверей с шипением расползлись в стороны.

Максим огляделся. Голографическая проекция создавала полную иллюзию открытого пространства. Ни иллюминаторов, ни обзорных экранов. Казалось, что стоишь на площадке в открытом космосе. В центре звёздного великолепия во вращающемся кресле скромно сидел Патрик. По обыкновению жуя какое-то колбасное изделие.

— Так и будешь столбом стоять? — нарушил молчание Патрик. — Присаживайся где хочешь.

Максим неуверенно опустился в кресло воле пульта связи. Патрик пристально разглядывал Максима.

— Ты повзрослел.

— Не думал, что вы меня помните, — ответил Максим.

— У тебя челюсть отвиснет, если узнаешь, скольких людей я помню. Наверное, мучает вопрос, зачем я тебя сюда вытащил?

— Не скажу, что мучает, но любопытно.

— Когда ты рассказал о Земле, даже я не очень поверил.

— Не удивлён.

— Но даже самое невероятное я обычно не заношу в графу «невозможно», — продолжил Патрик, — космос учит ничему не удивляться. Я отправил на Анубис экспедицию. Там нашли разбитый корабль. Огромный корабль, больше любого корабля, который мы видели. Назывался корабль «Орфей». Наши ребята извлекли самописцы и едва унесли ноги: система самоуничтожения разнесла корабль, и в придачу спалила половину планеты.

— О системе самоуничтожения я не знал, — признался Максим. — Мне тогда было всего одиннадцать лет, и о таких вещах мне никто не рассказывал.

— Понимаю, — ответил Патрик, — но дело не в этом. Нам удалось расшифровать самописцы. Они подтвердили твои слова до последней буквы.

Внутри у Максима всё перевернулось.

— Вы установили координаты Земли? — с надеждой спросил он.

— Хочешь домой? — насмешливо спросил Патрик.

Максим с вызовом посмотрел на Патрика.

— Хочу. Но корпораты мне кое-что задолжали.

— Вызвал я тебя вот зачем, — сменил тему Патрик. — К Анубису двигается флот Земли. Это мы узнали из перехваченных тахионных передач. Двигается не спеша, обустраивая базы возле каждого туннеля. Через три года корабли Земли будут на территории корпораций. Мне бы очень хотелось, чтобы в моём штабе работал парень, который хоть немного знает землян. Для налаживания дружеских контактов.

Максим робко улыбнулся.

— Опасаетесь, что они не увидят разницы между свободными гражданами и корпоратами?

— Среди прочего есть и такие опасения, — серьёзно сказал Патрик. — Кроме книжек по истории у меня никаких сведений о вашей цивилизации.

— Могу точно сказать, что начинать с ходу боевые действия они не будут, — успокоил Максим. — Если только корпораты первыми не атакуют.

— Вот этого я и боюсь. Нам, конечно, выгодно, чтобы корпоратов хорошенько потрепали. Но где гарантии, что в пылу драки нас не раздавят? Не заметив. Этот крейсер, — Патрик указал на стены рубки, — малая частица мощи Империи. Причём былой мощи. Одного старого крейсера хватило, чтобы разгромить флот корпоратов десять лет назад. А что натворит тысяча современных крейсеров?

Максим промолчал. Что он может предъявить кроме смутных детских воспоминаний?

— Так как насчёт моего предложения? — спросил Патрик.

— Не хотелось бы бросать эскадрилью, — неуверенно произнёс Максим. Перспектива подняться повыше манила. Но и летать нравилось не меньше.

— А ты и не бросишь, — успокоил Патрик. — Припишем твою эскадрилью к кораблю, на борту которого ты сейчас сидишь. Здесь же и штаб.

Максим скупо улыбнулся.

— Тогда согласен. Только не знаю, какой с меня толк в штабе.

— Время покажет. А пока что дуй за своими ребятами. Завтра заступаете на дежурство.

Файл: Отчёт о разведывательной миссии в сектор РГП-80, 2593 год

Главное разведывательное управление Евроазиатской Империи

Штабу Военно-космических сил, совершенно секретно

Четвёртого сентября 2593 года разведывательный корабль класса «Туман» совершал плановый полёт в секторе РГП-80, в противоположном рукаве галактики, проверяя карту, полученную с пропавшего картографического корабля «Орфей». Ровно в 17:00 по гринвичскому времени приборы зафиксировали ряд направленных тахионных передач. Сигналы оказались линией закодированной связи.

Декодировать сигналы с ходу не удалось, но последующее исследование показало, что тахионные лучи содержат различную информацию: от текстовой до видеосигналов.

Дальнейший полёт вдоль тахионных лучей привёл к межзвёздному ретранслятору неизвестной конструкции. В настоящее время несколько разведывательных кораблей постоянно дежурят возле ретранслятора. Ведётся запись сигналов и наблюдение за пространством вокруг ретранслятора.

Предварительный анализ сигналов показывает, что передачи ведут люди. Кто они, каково их происхождение — неизвестно. Выдвинуто две гипотезы: 1) мы имеем дело с потомками одной из первых межзвёздных экспедиций (несколько таких экспедиций, как известно, пропали без вести); 2) передачи ведутся потомками представителей Союза Корпораций, остатки флота которого триста лет назад исчезли в глубоком космосе.

Дальнейшие наблюдения покажут, какая из гипотез верна. Военно-космическим силам рекомендуется повысить степень боеготовности до уровня «3».

* * *

Келли Хендрикс в последнее время часто вспоминал о семье. Особенно сверлила мозг мысль о жене. О родителях Келли не беспокоился. Они достаточно состоятельны, смерть в ближайшие сто пятьдесят лет не грозит. Но жена… Прекрасная Элен наверняка недолго скучала в одиночестве. Мысль о возможном новом замужестве супруги доводила до бешенства.

Келли с ненавистью посмотрел на голографический экран компьютера. Пять лет он вкалывает на пиратов. Бесплатно. За кормёжку! Проклятый Патрик… Келли осторожно нащупал металл пистолета под курткой. Сегодня Патрик явится для личного ознакомления с данными самописцев земного корабля. Именно он, Келли, сумел взломать зубодробительно сложный код. Патрик наверняка захочет поблагодарить его. А он отблагодарит Патрика. Посмертно. За разрушение жизни, карьеры, семьи. Особенно семьи.

Коллеги по компьютерному центру базы подливали масла в огонь:

— Повезло же тебе! Патрик наверняка тебя повысит.

Все поздравляли, дружески хлопали по спине. Келли постепенно закипал.

Патрик как обычно пришёл без охраны. Сопровождал его какой-то юнец. Юнец с любопытством озирался. Келли с облегчением заметил, что оба без оружия.

— Максим, это наш компьютерный центр, — сказал Патрик, обращаясь к юнцу. — А вот и наш герой, скромно сидит в углу. Келли, я бы хотел ознакомиться с данными расшифровки самописцев. Сможешь перекинуть файл на компьютер моего корабля?

— Разумеется, Патрик, — весело ответил Келли. — Но тут есть кое-что интересное, просто сногсшибательное. Думаю, ты захочешь взглянуть.

Патрик склонился к экрану. Келли движением профессионального убийцы выхватил пистолет. Ствол смотрел точно в висок Патрика. В последнюю долю секунды Максим успел перехватить руку и отвести ствол. Грохнул выстрел, пуля ударила в потолок. Максим сжал запястье парализующим захватом. Келли с трудом выдавил:

— Патрик… убей меня… я ничего не могу с собой сделать…

Вокруг царил хаос. Персонал в панике покидал центр. Кто-то истошно звал охрану. Патрик с изумлением смотрел на Келли.

— Келли, что с тобой?

— Не знаю! — истерично выкрикнул Келли. — Почему-то я хочу убить тебя, и ничего не могу с собой поделать. Убей меня!

Патрик с силой влепил Келли пощёчину. Голова Келли мотнулась как маятник.

— Не пори чушь, — зло сказал Патрик. — Кто-нибудь! Вызовите Хэнка!

Келли судорожно дёрнулся, пытаясь освободиться. Но захват сковал нервную систему.

За Хэнком пришлось посылать челнок на «Илью Муромца». Через час Хэнк торопливо вошёл в компьютерный центр. Трость слепого ритмично стучала в такт шагам. Келли с ужасом посмотрел на Хэнка и снова попытался вырваться:

— Не пускайте его в мой мозг! — взвыл Келли. — Не пускайте!

— Что случилось? — спросил Хэнк, направив линзы тёмных очков на Патрика.

— Похоже, Келли тронулся умом, — ответил Патрик. — Стрелял в меня, а теперь несёт какую-то околесицу. Спасибо Максиму, о то разбрызгало бы мои мозги по стенкам.

Хэнк медленно приблизился. Суховатые пальцы коснулись головы Келли. Келли мелко задрожал.

— Тише, — успокаивающе сказал Хэнк. — Ты устал. Забудь обо всём. Усни.

Келли обмяк. Глаза закрылись, голова безвольно упала набок. Хэнк уселся в кресло рядом.

— А теперь не мешайте.

Хэнк шёл по запутанному лабиринту. Стены каменные, изъеденные временем, насквозь пораженные скользкой плесенью. Прелый запах сырости. Мерцающий огонь факелов создавал причудливую путаницу теней. «До чего же сильны древние архетипы», — подумал Хэнк. Лабиринт, подземелье. Символ глубин подсознания.

А что в лабиринте? Чудовище? Вполне можно повстречать минотавра, дракона, или ещё какую-нибудь мифологическую дрянь. А иллюзия убьёт не хуже реальности.

Хэнк обнаружил, что вместо трости сжимает в руке увесистый меч. Ещё один архетип. На этот раз из его разума.

Лабиринт разума Келли не думал кончаться. До бесконечности тянулся, петлял, заводил в тупики. Правило «держись левой стороны» не работало. Хэнк не торопился. Секунда времени реального мира здесь шла за час. Внутреннее чутьё вело не хуже компаса. Хэнк постепенно пробирался к выходу.

Шаги глухим эхом колотили по каменным сводам. Лабиринт расширялся, превращаясь в просторную, но скрученную в крендель галерею. От разума можно ожидать любых коллизий.

В темноте что-то промелькнуло. Белый, светящийся силуэт. Ну конечно, в подземелье положено обитать призракам. Хэнк тихо выругался. Архетипы бессознательного иногда раздражали. Словно отозвавшись на чувства, призрак вынырнул из-за поворота. С воем, который ржавым напильником резал струны нервной системы, белое «нечто» неслось на Хэнка. Левая рука онемела от нахлынувшей биоэнергии. Вспыхнул короткий импульс. Вой призрака перешёл в ультразвуковой визг. Прозрачный силуэт взорвался миллионом искр.

Хэнк с облегчением вздохнул. Быть может, остальные иллюзии призадумаются, прежде чем соваться. Или станет ещё хуже.

Лабиринт выпрямился в бесконечный зал. Потолок исчез в темноте, стены едва различались в тусклых отблесках факелов. Впереди прорезались неясные, грубые очертания. Ворота. Дубовые, окованные железом. Очередной неизменный архетип. Куда ведут врата? Обычно в потусторонний мир.

Хэнк поискал засов или замок. Ничего. Просто две гигантские створки. Осторожно толкнул. Ворота неожиданно легко распахнулись. Ни тяжести, ни скрипа петель. За воротами оказалось чуть светлее. Отблески заката, поздний вечер. Пространство заполнял густой, молочно-белый туман.

Хэнк зашагал дальше. Двигаться приходилось вслепую. Туман делал невидимыми даже руки. Хэнк усмехнулся: кому как не ему уметь пробираться без помощи глаз. Не стоит привыкать к иллюзорному зрению иллюзорного мира. В реальном мире у него нет глаз, только внутренний взор.

Белая пелена слегка рассеялась. Впереди стала различима мутная, тёмная полоса. Ноздрей коснулся влажный запах воды. Похоже на реку. Снова мифологический символ. Река — граница между мирами. Обычно между миром мёртвых и миром живых. Стал проясняться дьявольский замысел тех, кто промыл мозги Келли. Настоящий Келли там, за рекой. А здесь только тень его личности, исковерканная, искалеченная. Всего-то надо перебраться через реку и найти настоящего Келли. Проще простого.

Как Хэнк и подозревал, на берегу его ждали. Шестеро, в чёрных балахонах. Лица скрыты под капюшонами. А может лиц и вовсе нет. Защитным программам не обязательно иметь лица.

— Ты не пройдёшь, — сказал один из балахонщиков.

— Ну разумеется, — ответил Хэнк, услужливо протыкая мечом собеседника.

У остальных как по команде в руках появились посохи. На конце каждого пылающий синим огнём камень. Такого же цвета энергетическая волна сшибла Хэнка с ног. Больно. Так можно и умереть в этой паршивой иллюзии.

Ответная волна вызвала пять коротких белых вспышек. На месте стражников осталась слегка светящаяся пустота. Хэнк встал, машинально отряхнул одежду (какие глупости, тут же нет ни одежды, ни грязи). Оглядел берег. И как перебраться на другую сторону? В воду лезть не хотелось, пусть даже иллюзорную.

Внимание привлёк тихий всплеск. Слева от Хэнка, на самом краю берега росло массивное, раскидистое дерево. В тени дерева, на воде определено что-то плавало. Хэнк подошёл ближе. У берега покачивалась на волнах… каменная плита. Плавающий камень? Хэнк не мог припомнить, из какого мифа этот образ. Мифы остались на старой Земле, да в глубинах подсознания. Хэнк осторожно ступил на поверхность плиты.

Ничего не произошло.

Хэнк задумался. Плита явно может доставить его на противоположный берег. Но как заставить её плыть?

— Плыви, — в шутку произнёс Хэнк. И едва не рухнул в воду. Плита понеслась со скоростью приличного катера.

Прямо как в сказке. Одно слово — и тебе подчиняются любые предметы. Впрочем, подумал Хэнк, это и есть сказка. Переплетение мифологических сюжетов, в котором заблудился Келли.

На этот раз равновесие удержать не удалось: плита на полном ходу врезалась в берег, и Хэнк по красивой дуге влетел в заросли травы.

— Чёрт, могли бы специалисты по виртуальной реальности не так тщательно копировать законы физики, — проворчал Хэнк, вставая.

Продираться через траву в человеческий рост высотой оказалось не легче, чем переправляться через реку. Хэнк брёл почти вслепую, отчаянно ругаясь, и мечтая добраться до создателя иллюзии. Трава больно резала лицо и руки. Одежда окрасилась пятнами крови.

— Слишком реалистично, — бормотал Хэнк, — не удивлюсь, если у меня на самом деле появятся порезы. Ох, не для старика такие приключения…

Мир дёрнулся, как искажённая помехами телекартинка, и исчез. В буквальном смысле. Хэнк очутился в непроглядной темноте. Ни огонька. Только холод, обжигающий тело вплоть до внутренностей. Ловушка, думал Хэнк, идеальная ловушка для разума. Самое дно подсознания. Место первобытного страха и тьмы.

— Прошу вас, помогите мне, — послышался слабый, задыхающийся голос.

— Келли? — Спросил Хэнк.

— Я здесь! Вытащите меня отсюда! У меня больше нет сил, я схожу с ума!

— Успокойтесь, Келли. Мы в вашем разуме, в подсознании. Вас запихнули сюда с помощью гипноза и виртуальной реальности. Я пришёл за вами. Подождите…

Хэнк решил несколько разнообразить темноту: энергетический импульс с усилием пробил чернильную пустоту. В руке Хэнка пульсировал шарообразный сгусток света.

— Келли, вы видите свет?

— Да, вижу светящуюся точку.

— Идите на свет.

Спустя вечность и несколько минут из темноты выплыли неясные очертания человеческой фигуры.

— Келли, подойдите ближе.

— Кто вы? — спросил Келли.

— Друг. Но об этом поговорим позже. Сейчас мне нужно вывести вас отсюда. Подойдите и возьмите меня за руку. Смелее!

Келли неуверенно потянулся к Хэнку. Хэнк не стал ждать, и крепко ухватил Келли.

— А теперь ходу отсюда!

Обоих рывком выдернуло из темноты. Снова берег реки, бесконечное, заросшее травой поле.

— Где мы, — слабо выдохнул Келли.

— Всё ещё в вашей голове, в иллюзии, созданной гипнологами и мастерами виртуальной реальности. Думаю, пора закончить с этим маскарадом.

Хэнк мысленно поднялся над иллюзией, в переплетение энергетических линий мозга. Оттуда иллюзия горела красным пятном на правом полушарии. Ну конечно же, самое лучшее место для впечатывания иллюзии. Правое полушарие мозга — средоточие фантазии. Хэнк послал в пятно концентрированный энергетический импульс. Пятно полыхнуло белым огнём, закрутилось в клочковатый смерчик и испарилось.

Хэнк довольно оглядел восстановленную энергетическую гармонию разума и вернулся к Келли. Красочный природный пейзаж сменился пульсирующей светящейся сеткой.

— Приготовьтесь, сейчас мы вернёмся в реальный мир, в наши тела.

Вместо энергетических линий их окружала комната. Узкая, с обшарпанными каменными стенами и единственной дверью.

— Мы в реальном мире? — с удивлением спросил Келли.

— Ещё нет. Видимо, ваши мозгокопатели оставили ловушку. Но мы всё равно выберемся.

Дребезжащий, ржавый скрип прервал беседу. Дверь тяжело распахнулась. В проёме показался… Келли. Точная копия. Хэнк отступил назад.

— Это ваше новое «Я», искусственно созданное. И оно не хочет уступить тело. Только вы можете его победить.

— Но как?.. — пролепетал Келли.

— Осознать, что это иллюзия и рассеять её.

Двойник не терял времени. Со змеиной скоростью метнулся к настоящему Келли и судорожно вцепился пальцами в горло.

— Помогите… — с ужасом прохрипел Келли.

— Не могу! — закричал Хэнк. — Он — часть вас, пусть даже иллюзорная. Уничтожив его, я могу уничтожить и вас.

— Тебя нет! Нет! — истерически завопил Келли. Инстинкт жизни и страх поддали энергии. Отчаянный рывок швырнул двойника в стену…

Двойник прошёл сквозь стену. Коридор заколебался, задёргался, растворяясь в темноте. Келли с криком падал в пустоту. Продолжая кричать и биться всем телом, Келли обнаружил себя на холодном, гладком полу. Чьи-то руки крепко вцепились в него, старясь сдержать волну судорог.

— Он вернулся, — послышался голос Хэнка. — Отпусти его, Патрик.

— Как скажешь.

Патрик положил обмякшего Келли в кресло. Келли недоумённо пялился на рыжебородого гиганта.

— Патрик, что со мной?

— Ничего особенного. Небольшое помутнение мозгов. Расслабься и поспи.

Хэнк устало подошёл к Патрику.

— Он больше не опасен. Не знаю, насколько прежним он остался, но, по крайней мере, принадлежит себе.

— Гениально… — пробормотал Патрик. — Попытаться убить меня руками друга детства. У того, кто это придумал — дьявольская фантазия.

— Когда-то, — задумчиво сказал Хэнк, — корпораты хотели достичь подобного с помощью пси. Но, к счастью, у них не вышло. Иначе бы ты убил сам себя, и не понадобился бы Келли.

— Но он им понадобился. Я слышал, у тебя есть ученики.

— Несколько способных ребят. Я не вечен, а потому стараюсь передать опыт.

— Отлично. Подумай над тем, как можно выявить человека с промытыми мозгами. Есть у меня дурное предчувствие, что история с Келли не последняя.

* * *

Первый приступ настиг в патрульном полёте. Вместо кабины истребителя Максима окружила чернота. Чернота растворила тело, чувства, эмоции. Остался чистый, незапятнанный переживаниями разум. Через черноту неслись гирлянды огней, разноцветные всполохи света. В огнях угадывались очертания галактических спиралей.

Полёт замедлялся. В танце галактик проступал рисунок симметрии, неведомый сетчатый узор. Рисунок отдалялся. Спирали превращались в точки, точки сливались в линии. Скоро перед глазами мерцал клубок светящихся нитей. «Вселенная говорит с тобой», — прошептал чей-то мягкий, вкрадчивый голос.

Реальность больно ударила по лицу пластиком панели управления. Максим рефлекторно откинулся назад. Рука до онемения сжимала рукоять управления, лицо щекотали тёплые, густые струйки крови из разбитого носа. Истребитель невозмутимо продолжал скольжение сквозь пространство. Никто из эскадрильи не заметил неладного.

После полёта, на флагмане, Максим заперся в каюте и долго, остервенело умывался, швыряя в лицо пригоршни ледяной воды. Власть странного видения постепенно отпускала. Приведя себя в относительную норму, Максим бессильно повалился на койку.

Первая мысль настояла на визите к врачу. Галлюцинация — не шутка. Другая мысль подсказала, что подобного симптома достаточно для отстранения от полётов. Покидать надолго, а то и навсегда, кабину истребителя категорически не хотелось. Космос вошёл в плоть и кровь. Но не сходить же постепенно с ума?

— Твой разум не повреждён, — послышался голос из ниоткуда.

Максим подскочил и огляделся. Рука рефлекторно шарила по поясу в поисках пистолета.

— Кто здесь? — спросил Максим. Пистолет покоился на своём законном месте, в оружейном шкафчике. Максим быстро сграбастал оружие и надавил кнопку активации. Воронённый металл приятно грел ладонь, в тело вливалась суровая уверенность.

— Не так давно ты получил дар: знания древней расы. Помнишь подземелье, где встретился ты с чужим разумом?

— Помню, — ответил Максим, пытаясь определить источник звука.

— Наш брат не сказал тебе, что получаешь ты не только знания, но и ключ к единому разуму нашей расы.

Максим медленно переваривал услышанное. Встреча с бесплотным инопланетянином успела потускнеть в памяти. Иногда казалось, что фантастическая встреча — просто сон.

— Чего вы хотите от меня?

— Всего лишь помочь овладеть даром. Теперь тебе доступна вся вселенная, все её тайны. Ты можешь использовать информацию, заложенную в твой разум, можешь соединяться с единым разумом и черпать знания из него. Более того: твой мозг перестроился. Ты можешь подключаться не только к единому разуму, но и к любому другому.

— Значит теперь я пси? — удивлённо спросил Максим.

— Использованный термин не совсем точно отражает твоё состояние. Ты нечто большее, чем то, что ты назвал «пси». Твой дар не врождённый. В отличие от «пси» тебе дано проникать в структуру материи, ощущать излучения. Ощущать вселенную.

— И много во вселенной обладателей такого дара?

— К сожалению, разум — редкость во вселенной. Лишь несколько Храмов Разума за миллионы лет передали знания разумным существам. Каждое из них сыграло важную роль в развитии своей расы.

Максим растеряно уселся на койку.

— Я совершенно не понимаю, что делать с этим даром, — сказал он скорее себе, чем невидимым собеседником.

— Понимание придёт позже. А пока — будь осторожен. Прежде чем ты овладеешь даром, возможны побочные эффекты: видения, физиологические реакции твоего организма.

— Надеюсь, это не убьёт меня?

— Нет. Твой организм крепок, твой разум силён и развит. Ты сможешь овладеть даром. Помни — теперь ты не одинок. Мы всегда с тобой, младший брат…

Голос превратился в затухающий шёпот. Бормотание, шелест, тишина. Максим тяжело вздохнул и закрыл лицо руками. Слишком много обрушилось на него. На простого парня, который когда-то невинно, по-детски радовался бескрайней зелёной степи, полевым цветам. С восторгом наблюдал за ажурными эстакадами магнитных дорог, чуть не кричал от счастья, когда его взяли в настоящий космический полёт… И во что он превратился? В безжалостного головореза жаждущего мести. А тут ещё инопланетный дар. Наивные инопланетяне… Думают, что он благородно распорядится бесценными знаниями.

Последней мысли Максим испугался. Перед глазами промелькнули смутные картины: разрушения, огонь, смерть. Отряды воинов-фанатиков сносят всё на своём пути. Горящие глаза, вскинутые к небу электромагнитные ружья, имя вождя на устах. Максим вздрогнул: они выкрикивают его имя. С его именем идут убивать.

Максим с усилием стряхнул наваждение. Всего лишь знания, доступные только ему. Не открывать их никому, и они лягут мёртвым грузом на дне подсознания. Слегка успокоенный, он погрузился в манящие объятия сна.

Сон принёс полёт. Полёт лёгкий, стремительный, сквозь искрящийся звёздный водоворот. Максима что-то звало. Что-то настойчиво тянуло невидимыми, но прочными нитями. Менялись звёзды и рисунки созвездий, мелькали тени планет.

Максим ощущал эйфорическую лёгкость. Бестелесность, но бестелесность исполненную неведомой силы. Сила рвалась наружу, распирала, бурлила, требовала приложения. Сила пьянила, приятно щекотала нервные окончания. И одновременно пугала. Максим не понимал природы силы, не понимал возможностей силы.

Полёт остановился, словно Максим врезался в невидимую стену. В чёрной пустоте лениво вертелась планета карамельного цвета. До боли знакомая планета. Максим силился вспомнить, понять. Подчиняясь мысленному импульсу, пришла в движение сила. Планета резко выросла в размере. Максиму показалось, будто поверхность планеты несётся на него…

Перед глазами проплывали толщи каменных пород, пустоты, подземелья. В подземельях копошатся жалкие, истощённые люди. Рваная одежда, синяки, пустые глаза. Максим вспомнил. Рабы, рудники (что-то ценное нашли на Анубисе). Рудники, такие же как те, во мраке которых он вырос. В которых выросла его ненависть.

Было что-то ещё. Что-то звало, упрямо тянуло наверх. Максим подчинился зову. Невидимый глазу рывок выбросил на орбиту. По глазам резанул металлический отблеск. Казалось, в широком солнечном луче клубится облачко серебряной пыли. Невидимые нити тянули Максима к облаку.

Вблизи облако оказалось ворохом обломков. Рваные куски металла неслись по дальней орбите, постепенно растягиваясь в кольцо. Хватка невидимых нитей исчезла. Максим висел посреди облака космического мусора, мучительно соображая, что же он тут делает (это просто сон, просто сон). Машинально он стал разглядывать ближайший обломок. Что-то в обломке не так, что-то резко контрастирует с блестящими брызгами космического конфетти. «Не блестит», — сообразил Максим. — «Он не блестит».

Сознание с опозданием обработало полученную от восприятия информацию: перед Максимом дрейфовало тело. Человеческое тело. Максим с ужасом взирал на раскинувший руки, застывший труп. Вспышка памяти раскалённым лучом впилась мозг. Исследовательский корабль, улыбающиеся родители, волшебный подарок мальчишке — его берут в космическую экспедицию, — атака… Родители!

Максим рванул вглубь облака. Тысячи обломков, десятки тел. С отчаянием Максим метался от тела к телу. Искать иголку в стоге сена и то проще… Невидимые нити снова запульсировали. Лёгкий толчок развернул вокруг оси.

Максим ждал горя, слёз, рвущих на части страданий. Но в который раз предательская пустота чёрным провалом зазияла на месте эмоций. Алексей и Маргарита Филатовы редко расставались. По горькому капризу судьбы даже смерть не разлучила их. Почти синхронно плыли в темноте тела супругов. Почти касаясь друг друга. Максим с оцепенением смотрел на застывшие лица. Стёртая временем память заиграла яркими красками. Пришло понимание реальности происходящего. Ясное, кристальное, холодное как тьма глубокого космоса. Дар инопланетян позволил разуму переместиться за десятки световых лет. На орбиту, что стала могилой.

Бестелесной ладонью Максим потянулся к окаменевшим телам. Импульс энергии крепко ухватил межъядерные поля. Осторожно, почти нежно Максим сблизил тела, даря любящим супругам вечное единение. Бестелесные пальцы скользнули по лицу матери, коснулись щеки отца.

— Прощайте, — прошептал Максим.

Тела уплыли в вечную тьму, следом за обломками. Максим молча следил за металлическим хороводом. Мысли унеслись ещё дальше, к планетам корпораций.

Интересно, его силе подвластна живая материя?

* * *

Башня мраморно-белым лезвием вонзилась в раскалённую синеву неба. Блестящий, рифлёный монолит бросал пучки отблесков на раскинувшийся внизу город. На самой вершине, на обзорной площадке Валентайн Реджинальд безмолвно взирал на столицу планеты Центр, и по совместительству столицу сотен миров. Валентайн почти физически ощущал биение пульса корпорации. Информационные и транспортные потоки, миллиарды людей, армии и флоты. Средоточие мощи растянутого на световые годы организма здесь, в одном здании.

Чьи-то руки незаметно обвили шею, прогнав приятное ощущение власти.

— Амалия, — раздражённо сказал Валентайн, — сколько раз я просил тебя так не делать.

— А сколько раз я просила тебя быть внимательнее? — невозмутимым голосом ответила Амалия. — В следующий раз вместо меня на этом месте может оказаться убийца, а вместо моих рук — проволочная удавка.

— Прекрати!

Валентайн резко развернулся и со злостью посмотрел на жену. Наряд из полупрозрачной, дымчатой ткани подчёркивал утончённую красоту. И жестокий блеск глаз…

— Нервничаешь? — слегка издевательским тоном спросила Амалия.

— Во дворце полно охраны, электронные системы безопасности, защитные поля и роботизированные турели. Ни один убийца, если он не сошёл с ума, не полезет в подобную ловушку.

— Как-то раз, исключительно ради развлечения, я деактивировала идентификационный чип и стёрла свои биометрические данные из компьютера дворца, — серьёзно сказала Амалия. — А потом прошла в нашу спальню, обойдя систему безопасности.

— Не следовало этого делать — тебя могло убить.

— Но не убило. А раз я смогла пройти — сможет и другой. При должной подготовке, разумеется.

— Сомневаюсь, что кто-то превзойдёт тебя в подобных талантах, — несколько смягчившись, сказал Валентайн.

Амалия кокетливо улыбнулась.

— Потому, дорогой, до тебя до сих пор никто не добрался. Хочешь взглянуть на кое-что интересное?

Валентайн замер с недоверчивым выражением.

— Смотря что ты подразумеваешь под интересным. Последний визит в твою лабораторию обошёлся мне нарушением пищеварения.

Амалия театрально всплеснула руками.

— С твоей должностью нельзя быть таким чувствительным. Ладно, приоткрою завесу: это труп.

Валентайн брезгливо поморщился.

— Откуда в нашем дворце труп? Кто-то посмотрел на тебя недостаточно почтительно?

— Отчасти ты прав — его убила я. В остальном ты ошибся — он убийца.

Несколько секунд Валентайн молчал.

— Убийца? — медленно, словно пробуя слово на вкус, произнёс он.

— Наёмный убийца. Иди за мной.

Амалия развернулась, взметнув вихрь дымчатой ткани. Валентайн неохотно проследовал за ней в скоростной лифт.

— Как он пробрался в здание? — наконец выдавил Валентайн.

— Терпение, милый, терпение. Сейчас ты всё узнаешь.

Двери лифта распахнулись на медицинском этаже. Роботизированный медицинский комплекс работал без единого человека. От лечения простуды до сложнейших хирургических операций — всё делали роботы, соединённые в сеть с тахионным гиперкомпьютером. Собственно, роботы служили продолжением компьютера, его глазами, ушами и руками.

Амалия неторопливым шагом прошла в криоотделение. Два робота с механическим педантизмом готовили к заморозке чьё-то тело.

— Это и есть убийца? — спросил Валентайн, глядя на крепкого, темноволосого мужчину. Казалось, он крепко уснул: ни капли крови, ни единого повреждения.

— Ты прав. Способный парень. Даже жаль, что пришлось убить его. Он отключил датчики движения в системе вентиляции. К счастью, в твоём кабинете находилась я, из-за чего он немного удивился и замешкался. Я опередила его всего на долю секунды. Тычок в нервный узел успокоил его навсегда.

— Немедленно прикажу казнить начальника охраны, — процедил сквозь зубы Валентайн.

— Тише, милый, он не виноват. Я бы посоветовала тебе поискать другого виновного.

— О чём ты?

— Смотри.

Амалия приложила ладонь покойника к генетическому идентификатору. Голографический экран замелькал надписями:

Идентификация…

Загрузка данных…

Д. В. Джейсон, 35 стандартных лет. Место рождения: планета Октавия, 328 год эры Исхода. Бывший сотрудник службы безопасности корпорации, уволился по собственному желанию два года назад. Дальнейшая деятельность неизвестна.

— Ну что, есть соображения, дорогой? — ироничным тоном спросила Амалия.

— Я надеялся, что ты меня просветишь, — зло прошипел Валентайн. — Если это не какая-нибудь твоя глупая игра, то среди моего окружения есть предатели, кто-то, кто хорошо знает систему безопасности дворца.

— Вот ты и сузил круг поисков, — серьёзно сказала Амалия. — Только искать тебе не придётся — это Хеймворд.

— Чушь! — взревел Валентайн. — Он излишне сентиментален, но никогда не подводил меня.

— Но сентиментальность подвела Оскара. Я давно чувствовала неладное, и решила немного понаблюдать за ним. Твой верный слуга год назад совершил крайне странный поступок: уволил четырёх лучших ликвидаторов. Один из них лежит здесь. Если бы не резервная база данных, мы бы даже личности не установили — так тщательно Хеймворд подчистил все следы.

Валентайн нервно зашагал по залу криоотделения.

— Печальная новость. Трудно найти хорошего помощника.

— Не переживай, дорогой. Я уже подыскала парочку кандидатур. Без комплексов несчастного Оскара. Ты сам отдашь приказ об аресте, или мне заняться?

— Я сам, — холодно ответил Валентайн.

Одиночество обволокло нестерпимым вакуумом. Невидимой, но неодолимой стеной.

* * *

Оскар Хеймворд нёсся сквозь окраинные кварталы столицы. Беглеца встречали дома из обшарпанного пластика, заросшие улицы, кучи мусора. Натуральные трущобы, обиталище низших стратов, ниже которых только рабы. Оскар остановился перевести дух. Мышцы ног разрывала боль от многочасовой гонки, лёгкие словно набились раскалённым песком.

Они пришли утром. Надеялись тихо скрутить спящего. Нахальные, с бычьими шеями, в новеньких чёрных костюмах, с автоматическими пистолетами наперевес. Не знали парни, что спящий, полуголый человек способен таить опасность. Какое обалдевшее выражение нарисовалось на их рожах, когда он сжал им запястья! Маленький паралич, а потом грубый перелом шейных позвонков. Некогда церемониться. Схватить минимум одежды, оружие, кипу поддельных идентификационных карточек, пачку банкнот (банковскими картами, увы, не воспользуешься) и бежать. Не забыть составить завещание.

Надо отдать должное убийцам Амалии: оклемались быстро. Через час все полицейские силы города гнались за ним. Оскар нырнул в систему подземных катакомб. Туннели и убежища от прошлых войн. К сожалению, преследователи тоже знали о катакомбах. Несколько так и остались лежать там.

Нарастающий гул заставил кувыркнуться в гущу зарослей. Над улицей, шаря лучом прожектора, завис полицейский аэромобиль.

— Придурки, — прошептал Хеймворд, поглаживая экранирующий браслет, — думали, я не экранируюсь от ваших сканеров?

Голову посетила шальная мысль. Несколько секунд Хеймворд взвешивал её: слишком рискованно. Но и альтернатив не густо. Оскар осторожно вытянул из внутреннего кармана куртки тонкий, блестящий цилиндр.

— Ну давай, экспериментальная хреновина, не подведи.

Хеймворд нажал на едва заметный сенсор в середине цилиндра и направил прибор на аэромобиль. Цилиндр мелко завибрировал. Невидимым лезвием гипнотический луч прорезал биоэнергетическую защиту полицейских. Хеймворд молча молился, чтобы в аэромобиле остались включёнными акустические сенсоры. Иначе впустую потрачен заряд гипноизлучателя.

— Посадите машину! — резко крикнул Хеймворд, выходя из-под прикрытия деревьев.

Аэромобиль послушно опустился посреди улицы. Краем глаза Хеймворд заметил движение в одном из окон. Только свидетелей не хватало. Распахнув дверь аэромобиля, Хеймворд бесцеремонно выкинул остекленевших полицейских.

— Прекрасно, — сказал Хеймворд, устраиваясь на сидении аэромобиля. — Минут двадцать вы мне дадите, пока будете соображать, куда я подевался. Больше и не надо.

Аэромобиль свечой прыгнул в небо. «Тише», — думал Хеймворд. — «Тише. Не гнать на полной скорости, не привлекать внимания». Вихревой двигатель гудел ровно, без перебоев. Экраны локаторов чисты. Хеймворд слегка расслабился. Две сотни километров — и свобода. Заросший лесом горный массив спрятал подземный ангар, о существовании которого знал только Хеймворд. По крайней мере надеялся, что только он. Строителям стёрли память сразу после окончания работ. Но кто знает, на что способен дьявол в обличии Амалии?

— Диспетчерская двести седьмому — почему отклонились от маршрута патрулирования? — вопросительно прохрипели динамики рации.

Проклятие! Хеймворд с силой врезал по приборной панели. В спешке забыл о навигационном маячке. Проклятый маячок спрятан надёжно — нужно перебрать всю машину, чтобы отыскать.

— Двести седьмой диспетчерской — движемся прежним курсом, неполадки в системе навигации, — попробовал схитрить Хеймворд.

— Компьютер не опознал ваш голос. Назовите личный номер.

— Простите, вас совсем не слышно, неполадки в системе связи.

Хеймворд с досадой выключил рацию. Гонка с преследованием возобновляется. Можно не осторожничать и врубать двигатель на полную.

Аэромобиль скользил на бреющем полёте, едва не срубая верхушки деревьев. От навигационного спутника не уйдёшь, но избежишь свидания с наземными станциями слежения.

С хрустом пробив завесу кустарника, машина влетела на каменистую площадку. Торжествующе напевая, Хеймворд выскочил из аэромобиля. Вот и бутафорский валун. Сбить крышку, замаскированную под серую каменную породу, приложить ладонь. Идентификатор жизнеутверждающе пискнул, подтверждая личность Хеймворда.

Часть площадки с режущим уши скрежетом сдвинулась в сторону. В скалистой нише поблёскивал серебристым металлом скоростной одноместный звездолёт.

— Прощайте, родные берега, — пробормотал Хеймворд, намереваясь спуститься в ангар.

— Не двигайся, — послышалось из-за спины.

Хеймворд послушно замер. В затылок упёрся ствол электромагнитного пистолета.

— Думал, только ты знаешь об ангаре? — произнёс злорадный голос. — Я давно за тобой слежу, шеф.

— Я узнал тебя Майк, — ответил Хеймворд. — Никто из моих помощников не может похвастаться таким противным голосом.

— Можешь посмеяться перед смертью. Сейчас я вышибу тебе мозги. И знаешь что? Меня сделают новым начальником службы безопасности!

Хеймворд слегка поддался назад. Ствол послужил точкой опоры. Толчок, поворот вокруг оси, Хеймворд за спиной противника. Оторопевший Майк застыл на долю секунды. Удушающий захват сдавил шею, цепкие пальцы сжали запястье, парализовав мышцы.

— Майк, ты не годишься для этой работы, — тихо произнёс Хеймворд.

Хрустнули шейные позвонки, обмякшее тело мешком повалилось на землю. Хеймворд с сожалением посмотрел на распростёртого у ног мужчину. Майк лежал лицом вниз. Лысая, как полированный шар голова отбрасывала желтоватые блики.

— Талантливый ты парень, но слишком самолюбивый, — прошептал Хеймворд.

Серебряная тень бесшумно вынырнула из подземелья. Звездолёт легко прошмыгнул сквозь сетку орбитальной защиты: поле отражения тахионных лучей превращало корабль в призрак. Посреди кабины парила голографическая звёздная карта. Хеймворд движением ладони отодвинул изображение пространства корпораций. Дальше лежала неисследованная территория, кишащая пиратами.

— ТМС, «Северная Корона», пираты — небогатый выбор, — размышлял вслух Хеймворд. — Корпорации сдадут, пираты снимут скальп.

Хеймворд вытащил из кармана старинную, потёртую монету. Монета матово поблёскивала на ладони. Герб исчезнувшего земного государства почти стёрся.

— Ну что, талисман детства, подскажешь, куда лететь? — произнёс Хеймворд и подбросил монету.

* * *

Нестерпимый жар выжимал из тела вёдра пота. Истребитель пробивал атмосферу, грозя расплавиться от трения. Максим не сбавлял скорость. Ещё сотня метров и он зацепит истребитель Джейн тяговым лучом. Всего сотня метров… В мозгу что-то щёлкнуло. Привычным уже движением сознание перебросило в бестелесное состояние. Он вокруг истребителя Джейн. Сквозь огонь, металл, к межъядерным связям. Схватить, замедлить.

Максим чувствовал, как истребитель, словно невесомый, застыл. Его собственная машина неслась дальше. Не до того. Опустить истребитель Джейн… Очнулся Максим буквально в километре над поверхностью. Рука автоматически рванула рычаг экстренного торможения. Вихревые двигатели протестующе завыли, ударили реактивные тормозные бустеры. Перегрузка не тронула пилота (хвала гравитационным амортизаторам), но истребитель трещал по швам.

— Слишком быстро, — прохрипел Максим, и вдавил кнопку катапультирования.

На этот раз сознание отрубилось полностью. Никаких выходов из тела.

День начинался рутинным патрулированием. На середине маршрута эскадрилью догнала команда «Общий сбор», и координаты точки встречи. Пираты часто использовали такой трюк: разбросанные по космосу корабли беспорядочно разлетались, но в следующее мгновение концентрировались в определённом месте. Как правило, не слишком охраняемом.

Прибыв на место, Максим встретил самое большое скопление пиратских кораблей, какое только видел. Издалека позиционные огни рейдеров напоминали мерцающий в ночи рой светлячков. Чуть впереди сверкал серебристой бронёй «Илья Муромец», рядом замерли шесть незнакомых кораблей.

Истребители загнали в ангары рейдеров. Пёстрый пиратский флот, выстроившись в походный порядок, двинулся к первой точке перехода.

Неделю спустя флот вынырнул в полутора тысячах световых лет от прежнего местоположения, на задворках «Пояса Ориона». Патрик дал координаты цели и приказал рейдерам начать отвлекающую атаку. «Илья Муромец» с шестёркой таинственных кораблей растворился в пространстве. В буквальном смысле. Пираты вопросов задавать не стали.

Атаку можно было назвать «удачной». Корпораты явно не ожидали подобной попытки самоубийства. Первые несколько минут ударный флот из ста шестидесяти крейсеров не сделал ни единого выстрела. Пираты же торпед не жалели. Четыре крейсера полыхнули фиолетовыми фонтанчиками огня, беззвучно распадаясь на части.

Потом начался ад.

В пылу огненной мясорубки Максим краем глаза заметил, как истребитель Джейн штопором ввинчивается в атмосферу близлежащей планеты.

— Фредди, возьми командование на себя! — крикнул Максим в микрофон и рванул следом за Джейн.

Возвращение к жизни оказалось болезненным. В прямом смысле. Что-то тонкое и острое пребольно впилось в шею. Максим хотел выругаться, но не смог, лишь закашлялся.

— Не шевелись, — послышался знакомый женский голос.

Максим с усилием открыл глаза. Он лежал на спине, а в лицо смотрело розоватое небо чужой планеты. Повернув голову на шорох, Максим увидел Джейн. Девушка копошилась в аптечке.

— Жива, — с облегчением произнёс Максим.

— Жива, — согласилась Джейн. — А вот тебя чуть по планете не размазало. Я вколола тебе регенерационный стимулятор.

— Где ты училась делать уколы? Чуть шею насквозь не проколола.

— Где ты учился летать? — парировала Джейн. — Это же надо додуматься лететь на форсаже сквозь атмосферу, а потом тормозить у поверхности. Чудо, что тебя не разорвало.

Максим устало закрыл глаза.

— Я обещал Стиву защищать тебя.

— Я могу сама о себе позаботиться! — раздражённо вскричала Джейн.

Удержать невольный смешок Максиму оказалось не под силу.

— Ещё раз засмеёшься — верну в бессознательное состояние, — пригрозила Джейн.

— Стив рассказывал о том, какая ты упрямая и независимая. Сейчас я обнаружил, насколько верно описание.

— Что ещё он рассказывал? — Джейн неожиданно присмирела.

— Рассказывал, как ты пыталась спасти его. И почти убила охранника. После чего вас разделили.

Джейн хищно ухмыльнулась.

— С тех пор я только и делаю, что убиваю кого-нибудь. Следующему охраннику я не дала шанса: когда на транспортник для перевозки рабов напали пираты, я воткнула ему в горло припрятанный осколок пластика.

Максим вздрогнул.

— Эй, тебе плохо? — Джейн коснулась лба Максима.

— Нет, всё в порядке. Просто своё первое убийство я совершил похожим способом.

— Тоже охранник?

— Надсмотрщик, на рудниках.

— Ты никогда не говорил, что был на рудниках, — с жалостью произнесла Джейн.

— Не самая лучшая тема для разговора. У каждого хватает своей боли. Кстати, о разговорах: что с передатчиком в твоём истребителе.

— Вроде бы цел, но энергия на нуле.

Максим потянулся к поясу, пальцы нащупали коробочку личного тахионного коммуникатора. Максим отстегнул коммуникатор. Несколько касаний к сенсорному экрану вызвали к жизни светящиеся цифры частоты экстренной связи.

— Максим Филатов ударной группе — ответьте.

Треск, бессильное мигание дисплея.

— Странно.

Максим попробовал несколько аварийных частот — безрезультатно.

— Ещё до падения, — сказала Джейн, — бортовой компьютер сообщил о сильном тахионном излучении с поверхности планеты. Видимо, оно создаёт помехи.

— Скорее всего ты права, — скорбно согласился Максим. — На всех частотах только треск.

— Если верить компьютеру, — продолжила Джейн, — мы упали всего в девяноста километрах от источника излучения. Возможно, это передатчик. Деваться нам всё равно некуда, так что можно совершить небольшую прогулку.

— «Небольшую», — проворчал Максим, — я сейчас и пары метров не пройду.

— Есть предложения лучше?

Максим устало вздохнул.

— Разумеется, ты права. Выбор у нас не очень богатый.

Джейн лучезарно улыбнулась.

— А теперь, если тебе не трудно, помоги вытряхнуть из истребителя аварийный запас и всё, что может пригодиться.

Паёк на четыре дня (а для двоих, соответственно, вдвое меньше), фляги с водой, тахионный передатчик, аптечка, пара электромагнитных пистолетов.

— Не густо, — сказал Максим, взваливая на плечи рюкзак с аварийным запасом.

— Будем экономить, — оптимистичным тоном ответила Джейн. — К тому же, здесь наверняка есть вода, а может и съедобные растения.

— Лучше поголодаем, — ответил Максим, — съедобные растения бывают ядовитыми.

Джейн хмыкнула, взглянула на дисплей тахионного коммуникатора и двинулась в направлении сигнала. Максим послушно поплёлся следом.

* * *

Радиоактивная горячка вытряхивала душу из ударного флота. Антипротонные лезвия нещадно потрошили металлические тела крейсеров. Рваными кишками в вакуум летели связки проводов. Кровавыми брызгами окрашивала тьму термоядерная плазма.

«Илья Муромец» с пятёркой новеньких сверхсветовых крейсеров завершали смертельную работу. Корпораты увлеклись погоней за рейдерами и не заметили, как посреди флота из пустоты возникли пиратские крейсеры. Излучатели антиматерии не простили беспечности, превратив гордый ударный флот в костёр ядерных превращений.

— Кажется всё, — сказал Патрик, глядя на огненное буйство за бортом.

— Для этого флота, — отозвался Райдер.

Голографические проекторы заливали рубку управления фиолетовым свечением. В таком освещении аристократический профиль бывшего адмирала казался лицом потустороннего существа.

— Думаешь, здесь прячется ещё один? — спросил Патрик.

— Ты просто читаешь мои мысли.

Предводитель пиратов задумчиво поглядел в пространство.

— В любом случае у нас есть время. Поищем наш приз — верфи.

Пиратская флотилия рассыпалась по звёздной системе. Тахионные локаторы кропотливо обшаривали пространство. Лучи натыкались на планеты, скопления астероидов, потоки пыли и метеоров.

— Либо нас провели, либо верфи хорошо спрятали, — произнёс Патрик, нервно вышагивая по рубке.

— Шеф, наблюдаю скопления кораблей у нескольких точек переходов, — доложил оператор локатора. — Их число увеличивается.

— Смотри, — Райдер указал на экран локатора.

Из шести точек перехода шли непрерывные потоки кораблей. В том числе из той, откуда недавно вынырнули пираты.

— Похоже, нам подбросили дезинформацию, — с досадой сказал Патрик. — Нас кто-то переиграл, друг мой.

— Я даже догадываюсь кто, — ответил Райдер. — Валентайну такие комбинации не под силу.

— Крейсеры могут уйти на двигателях Алькубьерре, — сменил тему Патрик, — но рейдерам отступать некуда.

— Сколько человек поместится в «Илью Муромца»? — спросил Райдер.

— Что? Полный экипаж — три тысячи человек, а если с десантной нагрузкой, то и десять тысяч… Я понял, к чему ты клонишь. Наш экипаж едва дотягивает до тысячи. Но… это значит, что нам придётся утрамбовать сюда двадцать тысяч человек.

— Придётся пожертвовать остальными крейсерами, — печально произнёс Райдер. — Иначе не выиграть время.

Патрик зло заскрипел зубами.

— Я ненавижу кем-то жертвовать, но вынужден согласиться с тобой.

Сквозь пространство полетел необычный приказ. Командиры рейдеров злились, не желая бросать свои корабли. Но Патрик умел убеждать.

— Бросайте к чертям свои корыта! У меня нет лишних экипажей на замену вам, кретины!

Матерясь на всю галактику, командиры рейдеров приказали эвакуироваться. Стайки юрких челноков ринулись к серебристой громаде имперского крейсера. Пятеро его собратьев выстроились оборонительным кольцом, готовясь к последней битве.

* * *

В полумраке командного бункера Амалия Реджинальд внимательно смотрела на тактический монитор. Горстка красных точек угодила в плотное зелёное кольцо. Жалкая пиратская флотилия против самого большого в истории корпораций флота. Утончённое лицо исказилось в садистской улыбке: этот простак Патрик заглотал наживку с крючком. Жаль, что смерть его будет быстрой.

* * *

Удар, гудение, чавканье. Силовое лезвие прогрызало дорогу в стене зарослей.

Сколько мы прошли? — спросил Максим, втыкая силовой клинок в переплетение ветвей.

— Не больше десяти километров, — мрачно ответила Джейн.

— Проклятие…

Максим обессиленно сел на ворох рубленых ветвей. Поколебавшись, Джейн уселась рядом.

— Ты не выключил клинок, — сообщила она.

— А, чёрт… — Максим послал мысленную команду, сияние силового лезвия погасло. — Похоже, я выдохся.

— Нужно поискать другую дорогу.

Максим устало оглядел пышное буйство зелени.

— Боюсь, поиски новой дороги займут больше времени, чем рубка ветвей.

Джейн что-то произнесла на непонятном языке. Максим с любопытством прислушался.

— Я думал, на территории корпораций пользуются только английским языком.

— Это язык нашей семьи, — сказала Джейн. — Точнее, древний язык, который по легенде использовался одним из народов Земли.

— Жаль, что мы не на Земле. Там бы сумели определить, что это за язык. И, возможно, узнать историю твоей семьи.

— Какая она, Земля? — неожиданно спросила Джейн.

— Я почти не помню, — грустно ответил Максим. — Но она очень похожа на эту планету. Только небо голубое, а не розовое.

— Голубое?

— Да. Как оказалось, это редкое явление. Чаще небо на других планетах бывает розовым или зеленоватым.

— Хотела бы я взглянуть.

— Может быть и получится… — Максим замялся. — Когда война с корпорациями закончится… если закончится, я подумываю отправиться на поиски Земли. Думаю, попутчик мне не помешает.

Джейн удивлённо повернулась к Максиму. В лучах вечернего солнца туго связанные пластиковой лентой волосы сверкнули бронзовым зеркалом.

— Ты серьёзно?

Вместо ответа Максим к чему-то прислушался. Новообретённые способности обострили восприятие. За пределами слуха, зрения и осязания, за зелёной завесой что-то двигалось. Не дожидаясь команды, заискрилось силовое лезвие.

— Вытащи пистолет, — сказал Максим.

— Что?

— Вытащи пистолет.

Джейн послушалась. И вовремя. Из зарослей что-то вылетело. Такое же зелёное, как лиственное море. Боевой рефлекс вдавил палец в спуск раньше, чем Джейн успела что-то сообразить. Справа завизжало силовое лезвие.

Джейн оторопело глядела на подстреленное существо: нечто, состоящее из зубов, когтей, шипов и чешуйчатых пластин.

— Бежим! — крикнул Максим, дёргая Джейн за руку.

Мельком она заметила располовиненного приятеля первого существа. Половинки зелёного туловища противно дёргались, разбрызгивая темноватую жидкость.

— Что это за дрянь?! — Джейн наконец обрела дар речи.

— Ящеры!

Тональность гудения силового клинка изменилось. Вместо лезвия развернулся силовой щит. Несколько шипастых тварей остервенело забились о защитное поле. Максим вытянул руку с пластиной клинка, с трудом сдерживая напор.

— Стреляй!

Джейн перекатилась, чтобы уйти из-за щита. Укатившись под колючий кустарник, она переключила пистолет в режим автоматического огня. Яркий пунктир белых трассеров срезал шестерых ящеров.

Максим снова включил лезвие.

— Нужно уходить. Их родственнички бродят неподалёку.

Инстинктивно они бросились в гущу леса. Туда, где стволы деревьев почти смыкались, обещая укрытие.

Максим резко развернулся. Лезвие встретило в воздухе очередную тварь, разбрызгав по листьям ядовитую кровь.

— Видишь четыре дерева, которые почти срослись вместе?

— Да! — крикнула на бегу Джейн.

— Там всего один проход, его легко защищать. Бежим туда!

Впихнув Джейн между стволами, Максим выставил силовой щит. Голодные рептилии снова заколотились о защитное поле.

— На сколько хватит энергии? — спросила Джейн.

— Если верить создателям клинка, батарея почти вечная.

— Зато мы не вечные. Ты не простоишь так слишком долго.

Барабанная дробь о силовой щит резко оборвалась. Ящеры растворились в изумрудной зелени. Джейн осторожно выглянула в щель между стволами.

— Похоже, они решили поискать добычу полегче.

— Я бы на это не рассчитывал…

По лесу пронёсся рычащий гул. Деревья ощутимо завибрировали. Под ногами развезлась воронка из рыхлого грунта. Земляной водоворот втянул людей, деревья и камни.

Максим очнулся от яркого света. Открыл глаза и тут же зажмурился: резкое белое свечение больно ударило по глазам. Стоп! Он же провалился под поверхность? Откуда свет? Максим рывком встал. С формы посыпалась земля, и нечто, похожее на бетонную крошку. Бетон на необитаемой планете?

Сзади послышался стон. Максим обернулся. Звук шёл из-под массивной серой плиты.

— Джейн, это ты? Ты цела?

— Вроде бы цела, — раздался приглушённый голос, — но боюсь, что мне отсюда не выбраться.

— Подожди…

Максим осторожно послал кинетический импульс. Новая сила не подвела: плита медленно приподнялась.

— Вылезай. Я не знаю, сколько смогу держать плиту.

Джейн пулей вылетела из-под бетонной глыбы. Максим аккуратно опустил плиту обратно, подняв облако удушающей пыли.

— Что… это… было… — выдавила Джейн, с трудом переводя дыхание.

— Сам толком не знаю, — ответил Максим. — Я только учусь пользоваться этими способностями.

— Ты полон сюрпризов. Слушай, а куда мы попали?

— Похоже на туннель.

Джейн удивлённо оглядывалась. Серые овальные стены, светящиеся полосы. Под ногами пружинил материал, похожий на пластик.

— Думаю, разгадывать его происхождение будем потом, — сказал Максим. — Нужно выбираться.

Джейн оглянулась на заваленный проход. Потом взглянула на дисплей чудом уцелевшего коммуникатора.

— Направление выбирать не приходится, но оно совпадает с сигналом. Уцелевшая часть туннеля ведёт прямо к его источнику.

— Тогда двинулись.

Туннель тянулся бесконечным орудийным стволом. Монотонное мелькание светящихся полос в такт шагам погружало в гипнотический транс.

Лезвие слепящего света обрубило трубу туннеля. Неведомая сила телепортировала Максима и Джейн в просторный, светлый зал. Свет шёл отовсюду: от стен, потолка, пола. Белое сияние окутало тела призрачным ореолом. В сиянии выделялась структура. Линии изображений, цепочки символов.

— Голографический интерфейс! — изумлённо произнесла Джейн.

— Не только, — отозвался Максим. — Это место говорит со мной.

— Я ничего не слышу.

— У тебя нет пси-чувствительности.

— Ты хочешь сказать, что кто-то общается с тобой телепатически?

— Скорее «что-то» — разумный компьютер.

— И чего хочет этот компьютер? — Джейн потянулась к пистолету, но обнаружила, что кобура пуста.

— Ничего. Он ждёт моих приказов.

— Что?

— Это не просто компьютер. Здесь средоточие мощи древней инопланетной цивилизации. Машина, способная концентрировать энергию пространства, всей вселенной. Я уже встречался с тем, что от них осталось… Они ждали, когда я приду сюда…

Призрачное сияние померкло. Максим и Джейн словно плыли в космической пустоте, окружённые миллиардами разноцветных огней.

— Я могу направить эту энергию в любую точку космоса, — сказал Максим.

Он протянул руку к скоплению огней. С кончиков пальцев потекло жёлтое свечение, яркой полосой извиваясь между искрами звёзд.

* * *

Корпуса крейсеров тряслись в эпилептической дрожи. Нескончаемый град торпед колотил в защитные поля. Три пиратских крейсера уже расплескались по космической черноте огненными вспышками. Остальные трещали по швам.

— Мы долго не выдержим такого обстрела, — напомнил Райдер Патрику.

— Знаю, — зло ответил Патрик. — Нужно дождаться последней партии челноков.

Циклопических размеров армада «Пояса Ориона» смяла пиратскую флотилию не заметив. Только старый имперский крейсер заставлял держаться на почтительном расстоянии залпами антипротонов. Но даже грозная боевая машина эпохи войны с Союзом Корпораций не могла выдержать удара тысяч торпед. Трещала броня, выли от перегрузки генераторы защитных полей.

Последние два сверхсветовых крейсера разлетелись багровыми плазменными облаками.

— Мы больше не можем ждать, — мягко произнёс Райдер.

— Я не брошу своих людей! — проревел Патрик и с силой врезал по пульту.

— На борту уже семнадцать тысяч, — в голосе Райдера зазвучали стальные нотки, — они погибнут, если мы останемся. И ты вместе с ними. Кто тогда продолжит борьбу?

— Ты, — неожиданно ответил Патрик. — В ангаре стоит несколько имперских кораблей-разведчиков, оборудованных системами невидимости. Садись в один из них и смывайся. Если мы не выберемся, ты возглавишь Свободных граждан.

Райдер задумался.

— Мне случалось делать глупости. Но я никогда не был трусом и не бежал с поля боя.

— А я никогда не бросал своих, — упрямо произнёс Патрик.

— Смотрите! — вскричал оператор поста наблюдения.

Все, кто смотрел в обзорные экраны, замерли. Посреди флота корпоратов пульсировал жёлтый огненный шар. Шар горел всё ярче, затмевая сияние звёздного полотна. Пульсации таинственного сгустка света ускорялись. Словно в черноте крутился гигантский галактический стробоскоп.

— Последние челноки на борту.

Голос из динамиков стряхнул с Патрика оцепенение.

— Отлично! Сматываемся, пока корпораты не опомнились.

Из кормы и носа крейсера вынырнули цилиндры гигаваттных лазеров двигателя Алькубьерре. Инфракрасные лучи ударили в ткань пространства, заставляя сжиматься в плотный диск вокруг корабля. Силуэт звездолёта стал меркнуть, пока не растворился призраком, оставив лишь первозданную пустоту.

А неведомый шар протянул в пустоту сотни широких лучей. Словно спицы огненного колеса, лучи неслись сквозь ряды боевых кораблей. Непонятная сила вцепилась в корпуса металлических гигантов, затягивая в смертельный космический водоворот. Армада корпоратов слилась в гигантское искрящееся кольцо. Кольцо бешено вертелось, постепенно сжимаясь к центру.

Шар не стал ждать. Космическую темноту затопила вспышка, равная взрыву сверхновой. Волны огня прокатились по звёздной системе. Поглотив пояса комет, словно замёрзли на мгновение, и рванулись назад. Квантовым штормом схлопнулись в одну точку.

— Звёздная система исчезла! — сообщил оператор тахионного локатора.

— Ты уверен? — спросил Патрик. — Мы сейчас вне пространства, показания могут быть искажены.

— Тахионам не страшны пространственные искажения, так что всё точно. Звёздной системы больше нет.

— И флота корпоратов тоже, — послышался голос из-за спины.

Патрик резко обернулся.

— Макс, твою мать! Откуда ты здесь взялся?!

Посреди рубки возник измождённый Максим в грязной, изорванной форме пилота. Рядом, в не менее плачевном виде, стояла Джейн.

— Я сам ещё толком не понимаю, — сказал Максим. — Новые силы, новые способности.

— Какие ещё способности?

Максим беспомощно развёл руками.

— Это долгая история. В ней есть встречи с инопланетянами, остатки древней цивилизации и пробуждение невероятных способностей разума. Но сейчас я слишком устал, чтобы рассказывать подробно.

— Так это ты сотворил светопреставление для корпоратов?

Из глубины рубки вышел Хэнк, который незримо следил за сражением. Трость старика привычно стучала о покрытие палубы, а чёрные линзы очков смотрели в душу.

— Да, — почти шёпотом ответил Максим. — И не только это. Все флоты корпоратов исчезли. «Пояс Ориона», «Северная Корона», ТМС — полностью беззащитны.

— Похоже, это правда, — подал голос Райдер, касаясь сенсорного пульта. — На всех частотах тревожные донесения. В корпорациях полный хаос.

— У меня для вас небольшой подарок, — усмехнувшись, произнёс Максим. — Главы корпораций в полном составе на гауптвахте этого корабля…

Он запнулся, увидев отблеск давнего видения: Патрик, Райдер, Бартоломео, члены экипажа — все смотрели на него горящими фанатизмом и страхом глазами.

* * *

Розовое мерцание навевало покой. Максим растянулся на траве, уставившись в небо Фелиции. Газовая туманность пылала на полнеба.

Раньше Максим не любил покидать базу. Теперь хотелось простора, свежего воздуха. Свободы. Сверкающая непомерным драгоценным камнем туманность дарила ощущение грандиозности. Ощущение невероятной, невообразимой свободы.

— А я уже обыскался тебя.

Объёмистая фигура Патрика заслонила изрядную долю туманности.

— Хотелось побыть одному, — сказал Максим.

— Понимаю.

Патрик уселся рядом. Немного помедлив, он заговорил:

— Народ шумит. После последних событий.

— Знаю, — ответил Максим.

— Неловко об этом говорить… но, похоже, я потерял былой авторитет. Знаешь… Хэнк когда-то предсказывал, что появится новый лидер, который возглавит Свободных граждан вместо меня. А я ответил, что не возражаю. Я и сейчас не возражаю. Многие теперь относятся к тебе как к божеству. Даже я испытываю невольное благоговение от твоих непонятных сил.

Максим долго молчал.

— Нет. Я уже принял решение.

— Какое?

Максим привстал.

— Подумай сам. У меня нет ни знаний, ни опыта, чтобы управлять людьми. А сейчас предстоит управлять не только пиратами, но и населением всех корпораций. Я этого не умею. У меня всего лишь, как ты выразился, непонятная сила, в которой я сам до конца не разобрался. Нет. Патрик, я не лидер. Скорее испуганный мальчик, который хочет домой.

Патрик усмехнулся.

— Уж кем, а мальчиком тебя не назовёшь. После всего, что ты пережил.

— Может быть. Но с меня хватит испытаний, крови и сражений. Я возвращаюсь на Землю.

Патрик грустно посмотрел на Максима.

— А я действительно думал, что со временем ты станешь нашим лидером. Ты подавал большие надежды. Значит старина Хэнк ошибся.

— Не ошибся. Просто… — Максим замялся, не зная, как сказать о видениях кровавого будущего, где фанатики его именем благословляют убийство. — В общем, я должен уйти.

— Мне не улыбается стать правителем… Даже не знаю, как всё это назвать…

— Нового государства, — подсказал Максим.

— Но какого государства? Я не знаю, что построить на месте корпораций.

— Всё, что угодно, лишь бы без рабства. И чтобы работало. Как я помню из обрывков земного образования, идеальных государств не бывает. А если и бывают, то долго не живут.

— Думаешь, я справлюсь?

— Справишься. Лучше, чем кто-либо. Кстати, данные с земного картографического корабля сохранились?

— Разумеется, — ответил Патрик. — И данные, и новый корабль к ним. Точнее, старый имперский разведчик, но быстрый и в хорошем состоянии. Подойдёт?

Максим тихо рассмеялся.

— Значит ты догадывался о моих намерениях?

— С тех пор, как ты зачастил каждую ночь сюда. Конечно, я надеялся, что ты останешься, — Патрик вздохнул, — но каждому человеку нужен дом. А твой дом далеко.

— Дом… — произнёс Максим, словно пробуя слово на вкус. — Слушай, а что там произошло с пленными главами корпораций? Я слышал о каком-то инциденте.

Патрик нахмурился.

— Амалия. Она каким-то образом исхитрилась спрятать капсулу с ядовитым газом. Убила и себя, и всех остальных. Келли расстроился: он очень хотел испытать на ней свою новую систему виртуальной реальности. Но проклятая ведьма, даже проиграв, оставила последнее слово за собой.

* * *

Стартовая площадка пустовала. Максим попросил не устраивать торжественные проводы. Но днём раньше Фредди всё равно устроил прощальную вечеринку. Пилоты эскадрильи, Бартоломео, Джерри и Патрик не упустили случай поучаствовать в грандиозной пьянке. Благо, трофейного спиртного хватало. Даже убеждённый трезвенник Райдер почтил мероприятие своим вниманием.

Максим втащил в грузовой отсек старого «Тумана» последний контейнер: продовольствие, аварийные запасы, запчасти, инструменты — всё для дальнего путешествия.

Кто-то тронул его за плечо.

— Надеюсь, не помешала?

Максим оглянулся.

— Где ты научилась так бесшумно ходить?

Джейн хитро улыбнулась.

— Не трудно подойти тихо, когда ты грохочешь на весь ангар. Ты действительно решил улететь?

— Как видишь, — Максим указал на штабеля серебристых кубов-контейнеров.

— Я хотела спросить… — Джейн опустила глаза. — Ты ещё не передумал насчёт попутчика?

Максим серьёзно посмотрел на неё.

— Ты понимаешь, что попадёшь в совершенно чужое общество? Даже мне придётся долго приспосабливаться.

Джейн осторожно стиснула ладонями руку Максима.

— Я не боюсь.

Их глаза встретились. Впервые за жестокую жизнь в них заиграло мягкое сияние нежности.

* * *

Сквозь пустоту тахионными волнами катились истерические вопли. Катастрофа… Крах… Хаос… Оскар Хеймворд, бывший глава службы безопасности «Пояса Ориона», наслаждался содержанием сообщений. В полумраке кабины звездолёта мерцали голографические экраны тахионного коммуникатора. Бежали строчки, мелькали видеозаписи.

Корпораций больше нет. Осталось скопище трясущихся от страха планет. Бывшие рабы режут глотки хозяевам. Пираты лихо берут власть.

— Новая эра, — торжественно произнёс Хеймворд. — Достопочтенные главы корпораций мертвы. Слышите, Валентайн, Амалия! Я пережил вас!

Хеймворд захохотал, но быстро взял себя в руки. Не время для эмоций. Новой власти нужны опытные, предприимчивые и хладнокровные люди. Придётся, правда, подкорректировать внешность, взять новое имя, придумать убедительную биографию. Пустяки для специалиста его уровня.

— Говорят, лидер пиратов ценит профессионалов, — сказал Хеймворд, обращаясь не то в пустоту, не то к самому себе. — Думаю, новая карьера сложится удачнее.

Маленький звездолёт полыхнул термоядерными двигателями и устремился к туманному будущему. Но в хаотичном сплетении линий времени отчётливо мерцал огонёк надежды.

Примечания

1

Пыльный (англ.)

(обратно)

2

Nubes (лат.) — облако, туча.

(обратно)

3

Inferus (лат.) — нижний, находящийся внизу.

(обратно)

4

Страт — слой общества. В корпорациях термин имеет значение «каста».

(обратно)

Оглавление

Часть первая Раб

Часть вторая Воин

Часть третья Освободитель Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg