«Бремя выбора»

Бремя выбора (fb2) - Бремя выбора (Потерянный берег - 3) 1446K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Валентин Русаков

Николай Побережник Бремя выбора

Лодка не утонет, пока она в воде, но стоит воде попасть в лодку, она пойдет на дно.

Не важно, что происходит вокруг нас, важно то, что происходит внутри нас.

Глава первая

Речной буксир Проекта 1741А с говорящим названием «Проворный», на малом ходу, двигался меж затопленных по сорванные и поломанные крыши домов поселка Чаща. Мало что осталось целого здесь после прохода Волны, разве что несколько полуразрушенных кирпичных зданий. До Волны тут была вполне бойкая жизнь. В Чаще, несмотря на таежную глушь, проживало несколько тысяч жителей, были школа и детский сад в одном трехэтажном здании – хрущевке, своя котельная и контора бывшего леспромхоза, где в основном и работали жители поселка. Теперь, кроме больших стай черноголовых ибисов и прочих птиц, что облюбовали образовавшиеся заболоченные долины, реки и заводи, здесь и не встретишь никого.

Капитан чуть прибавил ход и направил буксир к торчащим из воды руинам котельной, что были завиты плотным вьюном, да и все вокруг поросло неведомой ранее в этих местах тропической растительностью.

– Ну вот Мишаня, прибыли, теперь пойду и высплюсь, – капитан перевел рычаг управления ходом в положение «Стоп машина» и прокричал в окно, – Ринат, едрид мадрид! Швартуйся!

– Да капитань, нам тут до вечера кавиляться, – прокричал в ответ таджикский юноша.

– Мишань, а ты это, с теми парнями-то договорился?

– А чего с ними договариваться, они тут что, хозяева? Наехали по беспределу, как до Волны, ничего, отобьемся если что.

– Ну, – вздохнул капитан, – ты у нас бугор, тебе решать, только вот ребятам подставляться под пули какой резон? Говорил я тебе, прибился бы ты к судоремонтному, они же тебя звали.

– Не дядь Вов, так мы больше заработаем, а Черкасову придется половину отдавать… ладно, чего на эту тему уже в который раз тереть, – ответил Михаил, вытащил из заднего кармана обрезанных по колено джинсов перетянутую изолентой Уоки-Токи, – Чибис, на тебе охранение, остальные, айда работать!

С кормы в воду опустили четырёхместную резиновую лодку, потом, по веревочной лестнице в нее опустились трое, разномастно одетых и вооруженных людей. С кормы подали аккумулятор, который подсоединили к электромотору на транце, и лодка тихо и плавно поплыла в сторону накренившейся опоры ЛЭП в самом начале затопленного поселка…

… та-тах – та-тах – та-тах, – внезапно, разорвав утреннюю тишину и вспугнув птиц, три короткие очереди из плотных зарослей у подножия сопки выбили из лодки сразу двоих, а тот, кто остался, кинулся к мотору, после чего лодка практически на месте развернулась и понеслась обратно к буксиру.

– Дождались! – капитан в отчаянии ударил по кнопке ревуна, а затем перевел рычаги в положение «Средний назад».

– Куда! – заорал Михаил, – сколько можно хвост поджимать! Будем драться!

Михаил выскочил из рубки, прихватив висевший на стене АКСУ с двумя смотанными скотчем магазинами и что-то крича, побежал вдоль борта. Из надстройки выбежали еще семеро вооруженных людей и, пригибаясь, побежали на ют, еще один богатырского вида мужик в промасленных штанах и драной тельняшке, показался из люка на баке с ПКМ в руках…

– Тьфу ты, едрид мадрид! – сплюнул на палубу капитан, остановил буксир и потянул из ящика у стены видавший виды ИЖ-43 и патронташ.

Тем временем бой разгорался, меж остовов домов промелькнули два водных мотоцикла, стрельба из кустов усилилась, велась она весьма прицельно и плотно, не давая экипажу буксира поднять голов из-за борта, пока пулемётчик в тельняшке не пристроился у якорной лебедки и не открыл плотный ответный огонь, образуя просеку в кустарнике…

420 день о. Сахарный

Стараясь не шуметь, в тусклом свете керосиновой лампы, я оделся. Обратил внимание, что Светлана открыла глаза и еле заметно улыбаясь, смотрит на меня.

– Собрался? – прошептала она.

– Да, пора, – я наклонился и поцеловал ее.

– Будь осторожен.

– Я сама осторожность!

– Конечно, – Света вздохнула и отворачиваясь к стене добавила, – Алешку поцелуй.

Я постоял немного над детской кроваткой, глядя как безмятежно сопит сын и поцеловал его в пухлую ладошку, которую он высунул из-под пеленки. Вздохнул и, прихватив свое походное снаряжение, что еще с вечера приготовил и поставил у двери, тихо вышел во двор, где сразу шикнул на Бима, который собрался было своим лаем оповестить всех соседей о том, что наступило утро.

– Не скачи, тихо, – присев на корточки и позволив себя облизать, погладил я собаку и сказал шепотом, – спят же еще все. Пойдем, проводишь до пирса.

Сдержано взвизгнув, Бим «с низкого старта» понесся вниз по дороге, ну и я, закинув на правое плечо рюкзак и ремень АКМСа, и держа в руке разгрузку, потопал к пирсу.

До рассвета еще несколько минут, над водной гладью на горизонте начинает алеть, восходящего солнца не видно, оно еще скрыто от глаз одним из островов Восточного архипелага, но постепенно багрянец восхода взбирается в небо и растекается по океану. Вот-вот и начнут кричать первые петухи и Сахарный проснется. Хорошо у нас тут – остановился на минуту и оглянулся на форт, из ворот которого выбежали на пробежку срочники подгоняемые Максимом. Да, у нас уже есть свои бойцы срочной службы, немного, всего один взвод, то есть двадцать один человек… таковы реалии нового мира, впрочем, они ничем не отличаются от мира прошлого и я, придерживаюсь высказывания о том, что добро должно быть с кулаками. Уже дважды за Новейшую историю приходилось отстаивать наш остров с оружием в руках.

Жилой район со щитовыми домиками, новыми срубами, временными навесами и десятком армейских палаток, в которых проживают не семейные островитяне, что прибыли на поселение. Вдали, у грузового пирса, уже суетятся – «Пожарник» готовится к выходу в море, он потащит за собой в Лесной баржу, забитую продуктами производства нашего острова и всякими излишками от хуторян.

– И как Светлана тебя отпустила? – Иваныч стоял на юте «Авроры», пыхтел трубкой и следил за тем, как боцманская команда заканчивает с последними приготовлениями к выходу в море.

– Выгнала, Иваныч, – ответил я и стал подниматься по широким сходням.

– Это как?

– А просто, сказала, что если я не получу дозу адреналина от морского похода, то развалю всю нашу усадьбу, вытопчу огород и вообще, кусаться начну… не знаю, но она права, и из рук все валится и какой-то нервный стал.

– Хорошо, что я особо в земледелии не погряз, Лида об учебе все, да о детях, а я в море, – Иваныч улыбнулся, выпустил вверх дым и махнул рукой, – жду, поднимайся.

Юру в каюте не застал, лишь слышал, как он на открытом мостике учит кого-то уму разуму, то есть обращаться с «утесом», который все также скрипит на станке. В каюте все по-прежнему, как и завелось в бытность нашего с покойным Алексеем соседства. А Юра и не стал ничего особо менять, он во многом пытается копировать Алексея, что у него неплохо получается, все ж десантура она как некая каста, и Юра, отчего-то, прямо из кожи вон лезет, чтоб я без постороннего, то есть, его взгляда и вздохнуть не мог.

На камбузе кроме меня, Иваныча и собственно кока Володи никого еще не было. Горячий омлет и кофе – стандартный завтрак на «Авроре».

– Ну, рассказывай, как вы тут, а то я с этим строительством и домашними делами немного выпал из обоймы, – сказал я и вдохнул аромат кофе… молотый, вот умудряются же достать на камбуз всякое вкусное!

– Да? Вчера на планерке что-то не заметил, дрючил всех как всегда, – хмыкнул Иваныч и пододвинул ближе тарелку с омлетом.

– Я же говорю – нервы… Так я ж все больше на островные вопросы вчера налегал, твоей морской кухни и не касался.

– Особо рассказывать нечего… На равноудаленных от Архипелага островах и береге материка сделали несколько пунктов дозаправки, естественно, где это необходимо – замаскировали, много времени на это потратили… цистерна на Новой Земле стоит уж две недели как, полна топлива, провизией Шеф обещал обеспечить на «черный день», но в этом нужды нет, заполнены под жвак.

– Топлива хватит?

– Должно, но на всякий случай и на Лысом острове оставили десяток бочек.

– Что там, кстати, в округе?

– Тишина. На заправку обошел все кругом – мертво, несколько островов, да небольшое плато выдавило со дна моря, по типу Новой земли, но меньше в разы, с пару километров по диагонали.

– Ну вот пройдем максимально до места и узнаем.

– Да… береговые линии-то высветилась на приборах, но что там дальше, острова или что…

– Вот и выясним.

– Не пересечься бы с амурцами, – Иваныч скривился, – Вася радиоперехваты же зачитывал.

– Зачитывал, и что? Иваныч, ничего не изменилось и работает правило – кто рано встает – того и тапки.

– Это понятно, но амбиций у амурцев выше крыши.

– Это их проблемы… и вообще, ты чего это? Поход еще не начался, а у тебя какие-то пессимистические настроения.

– Мало нас, Серый, и там и сям хотим успеть, застолбить, как мой отец говорил – «хватаем и ртом и жопой»! А как потом это все удержать?

– Согласен, но иного пути нет, не для себя же хватаем, для тех, кто будет после нас. Так что остается надеяться на наших стратегических партнеров на Новой Земле и в Лесном.

– Ну… – Иваныч разобрался с омлетом и отхлебнул кофе, – в Шефе я уверен, правильный мужик и народ на Новой Земле к нам эм… как это, а! Лоялен! А вот в Аслане все же сомневаюсь, он хоть и делает вид, что дружит, а все ж себе на уме.

– Вань… ну так и мы такие же.

– Ты не сравнивай, божий дар с яичницей! За нами вон людей сколько, – Иваныч кивнул на иллюминатор, за которым начинал просыпаться Сахарный, – а за Асланом что, только его так называемый клан и все.

– Ладно, что по маршруту?

– Переход до Новой земли, подбираем Эрика с его группой и вперед, в открытое море, Сахалин, или то, что от него осталось нас ждет! Или не ждет…

– Вахтенным заступить на боевые посты! – прозвучал голос Иваныча по громкой, когда я разбирал вещи в каюте после завтрака.

Этот поход в сторону Сахалина, точнее его шельфа, по старым картам, планировался нами давно. А еще желание амурцев застолбить место, нас, честно говоря, сильно нервировало и заставило форсировать события. Вот и отправились на разведку мест, где до Волны находились буровые проекта «Сахалин – 1». Оказался среди наших островитян человек, который ходил туда на судне снабжения боцманом. Он и теперь в боцманах на «Пожарнике», смышленый мужик, главное – идейный, и для него теперь, как и для всех островитян, основная цель это процветание и безопасность Сахарного.

«Аврора» плавно отошла от пирса и на среднем ходу двинулась к Васиному острову. Я поднялся в ходовую рубку, где Иваныч уже привычно восседая на высоком капитанском стуле и удерживая одной рукой штурвал, правит корабль на один из створных знаков, что недавно были установлены по берегам нашего архипелага для практики судовождения мореходного класса и для удобства навигации.

– Капитану «Авроры» опознаться… – прошипела радиостанция.

Иваныч наклонился к микрофону и, придавив тангету ответил:

– «Кречет».

– «Сапсан», – отозвался дежурный НП на Васином острове, а потом радостно добавил, – доброе утро Иван Иванович!

– Угу, и тебе не хворать… – буркнул Иваныч в ответ и скривился.

– Как Лидия Васильевна? Наталья как?

– Спасибо хорошо…

– А можно…

– Так, я не понял! – в эфир вклинился голос Максима, – Чернышев!

– Я!

– Гайка от шпильки! Хорош гадить в канал! Прекратить!

– Есть прекратить гадить!

– Иван Иваныч, ну что вот в самом деле… – укоризненно добавил Максим и отключился.

– Ну вот, и на мои седины перепало от Макса из-за этого «Ромео», – улыбнулся Иваныч.

– Да, как-то холодно ты с ним, – заметил я, – вроде нормальный парень, Юра неплохо о нем отзывался.

– Ага, твой бодигард Юра знаешь, сколько раз уже ходатайствовал о переводе Чернышева к нему в группу, то есть на «Аврору»?

– Нет…

– То-то! Если у них с Натальей что и получится, то пусть уж «сапогом» ходит! Нечего мне глаза в море мозолить!

– Суровый ты тесть, – улыбнулся я.

– Все, тема закрыта! – как всегда Иваныч пресек беседу на семейную тему, уж очень он щепетильно к личному относится.

После выходки Трошина, которая стоила жизни двум хорошим людям, у нас теперь работает система выпуска судов и прочего плавающего с острова, и только капитаны знают действующий сутки пароль. Даша потом, как оправилась от шока после потери ребенка, рассказала мне, что это Жека попал под влияние Трошина, поверил другу детства, принял его строну и решил вывезти его с Сахарного под предлогом поездки в Лесной. Да, такая пакостная история вышла, и чтобы хоть как-то избежать ее повторения, Максим с Макарычем и предложили систему паролей.

– Пойду на открытый мостик, пока не жарко осмотрю новостройки со стороны моря.

– Правильно, нет чтобы с другом плечо к плечу, навстречу неизвестному, – наиграно «расстроился» Иваныч, – он пойдет на открытый мостик и в компании с «утесом» будет сверять доклады Федора с фактическим соответствием.

– Именно! – поднял я палец к небу, и собрался было покинуть рубку.

– В журнал глянь, – улыбнулся Иваныч, – твои вахты две: после жары и как всегда – собачья. Или убрать одну, отвык поди.

– Нормально, – ответил я кивнув и открывая суточный график дежурств.

А посмотреть было на что – рядом с уже забитым десятком свай в сторону Васиного острова стоял плот, изготовленный специально для строительства моста через пролив на отмели; промзона разрастается и уже перемахнула через хребет сопки; пока временное здание депо; складская зона, да и жилой массив уверенно «ползет» в сторону форта; хорошо укрепленные НП на Васином острове и на Сахарном, на каждый из которых заступают на суточные дежурства по два бойца. Да и народа прибавилось, теперь все население сахарного составляет 786 человек, из которых семеро детей рожденных уже после Волны. Я закрепил бинокль в специальном зажиме и покрутил головой, осматривая палубу, где боцман гоняет свою команду. Юра, в задумчивости встав на юте, рядом с зачехленным ПКМ на вертлюге, смотрит в сторону Сахарного. На палубе закреплены бочки с топливом, а на носу, где раньше стоял станок с пулеметом, также укрытая брезентом, теперь расположилась башня БРДМ-а. Как ее туда устанавливали, это отдельный разговор – на весь Сахарный и акваторию остова в течение двух дней разлетался отборный мат Иваныча, боцмана, Макса и оружейников из форта, но на третий день консенсус, как говорится, был достигнут. Все довольны, башня на месте, только, в подвесном сиденье, под потолком кубрика, теперь часто можно увидеть сержанта из Луневских «контрабасов», чьи босые ноги свисают с потолка во время учебных тревог. Мало того, стрелок забирается туда по приставной деревянной лестнице, теперь штатно расположившейся в кубрике. Спустя полчаса, я расположился в каюте за небольшим откидным столиком и изучал содержимое исписанных страниц уже третьего своего ежедневника. Сделано много, а предстоит сделать еще больше.

422 день

Плавание проходило относительно спокойно, если не считать какой-то нервозности членов экипажа, если быть точнее, то боцманской команды. Причиной тому была попытка пройти под парусами с попутным ветром. Но как-то все пошло не как всегда… и ветер оказался на удивление приличным по силе и волна поднялась. Из-за прослабленных вантов, буквально через час похода под парусом, разболтался и рухнул почти на рубку салинг… то-то было шуму, беготни и трехэтажного, военно-морского мата. Разболтавшийся такелаж подтянули, паруса убрали и продолжили путь на соляре, а боцманская команда занялась салингом – здоровенным куском бруса, что крепится к мачте.

На рассвете второго дня, когда я уже из последних сил боролся со сном, показалась Новая Земля.

– Точка один, – утопил я кнопку тангеты, – вызывает «Аврора»

– Слышу тебя, здесь точка один…

– Рад слышать тебя Эрик! Твоя команда готова?

– Я тоже рад тебя слышать, Сергей… Команда готова, но к сожалению у нас тут обстановка изменилась. Не сможем выйти вместе с вами.

– Что случилось?

– «Исключительная нация» опять мешает жить всем… У нас много беженцев с их острова, есть проблемы с безопасностью, и сейчас каждый боец у нас не счету.

– Что-то серьезное? Может, помочь?

– Справляемся… Шеф просил передать, что забросили на Лысый остров провизии вам на всякий случай.

– Помощь точно не нужна?

– Справимся.

– Что ж, доложу капитану. Тогда проходим мимо вас.

– Да, Сергей, у нас тут… Мы на связи в общем.

– Принял, – ответил я и отключился.

Вот же, создала проблем эта «исключительная нация», ладно, надеюсь, обойдемся без Эрика и его команды… сколько там времени? Еще час ждать окончания вахты. Чтобы не уснуть, и провести время с пользой занялся записями в вахтенный журнал, попил кофе, что под утро принес в термосе Володя и наконец-то, наступило мое любимое время – жать кнопку корабельного ревуна, оповещая команду о начале нового дня.

– Николаич, – толкал меня Юра в плечо, – Иваныч зовет на мостик.

– Угу, – я свесил босые ноги со шконки и протер глаза, неплохо выспавшись после вахты, – времени сколько?

– Обед скоро.

– Ого… А что там?

– Не знаю, – Юра пожал плечами, – с палубы, насколько хватает глаз – кругом вода, а Иваныч смурной что-то, сопит, трубкой пыхтит.

Я умылся, подтянул ремень с открытой кобурой ТТ-шника и, напялив свою «парадно-выгребную» бейсболку, что носил исключительно на «Авроре», потопал из каюты.

– Что у нас…

– Плохого? – не дал мне закончить вопрос Иваныч.

– Что? – вопросом на вопрос ответил я и уселся на откидной стул, мимоходом глянув на приборы и поняв, что по курсу нет никакого крупного куска суши и тем более Сахалина.

– Пустота Серега, – Иваныч грыз мундштук трубки и смотрел вперед, не отвлекаясь на меня, – еще четыре часа пилим на среднем ходу, и если ничего не будет отсвечивать на приборах, то разворачиваемся.

– Понял, – я кивнул и поболтал пустой термос.

– Иди, обедай, – хмуро сказал Иваныч, – и твоя вахта… я с тобой побуду.

Бывало у нас Иванычем такое не раз… стоим оба, угрюмые и смотрим на горизонт – ничего и никого, только невысокая волна да ветер, играющий такелажем, нас развлекают. Надежды на то, что в прибрежной зоне Сахалина что-то уцелело, были огромные.

– Вот же переколбасило земельку-то и Татарского пролива, судя по всему больше нет, – хмыкнул Иваныч, через час молчаливого созерцания водной глади, похлопал меня по плечу и добавил, – ладно, бди… я в каюту, все же подремлю, жара начинается.

Вот и «бдю», уж который час… Тихий океан, или что тут теперь на его месте? Да тоже самое, наверное, только теперь название полностью соответствует, так как раньше, до Волны, эти воды были самыми беспокойными и опасными, а теперь – максимум полтора балла волна, долгая, спокойная и тишина вокруг, а слабый ветер меж мачт будто поет реквием по миру, что был до Волны. Судя по приборам, 400 миль уже от Сахарного прошли и…

– Береговая линия, прямо по курсу, расстояние десять кабельтовых! – практически прокричал я в микрофон «громкой», когда на экране радара высветилась четкая линия и прибор два раза тревожно пиликнул.

– Малый вперед! – хоть и сонным голосом, но сразу же ответил Иваныч в рацию.

Сбавив ход, припал к биноклю, пытаясь разглядеть и сообразить, что же я вижу в паре километров впереди.

– Что там? – поднялся на мостик Иваныч.

– Не пойму, вроде остров, большой… торчит над ним что-то… ферма какая-то, конструкция металлическая, – я пригляделся к надписи на одной из стен сооружения и прочитал вслух, – «KURILSKAYA-3».

– Похоже, что мы нашли буровую, с которой сорвало наш «мандарин»… дай-ка, – Иваныч потянул руку за биноклем, пару секунд смотрел на объект, а потом утвердительно кивнул, – ну точно, буровая, это на сколько метров ее выдавило вместе с морским дном?

– Не знаю. И что делаем?

– Подходим, швартуемся у того мыска для начала, дай-ка, – Иваныч деликатно так меня бортанул от штурвала и утопил кнопку громкой связи, – Юра, готовь команду.

Приходилось прилично задирать голову, чтобы рассмотреть всю эту монументальную конструкцию, которая с небольшим креном, градусов в десять, опираясь на два понтона, возвышалась над каменистым участком острова, к слову не такого и большого – в длину километров десять, а в ширину не более полутора. Сама платформа находилась на высоте порядка двадцати метров, самая высокая точка острова была на отметке десяти метров, а остров – почти ровное плато. Пятеро бойцов во главе с Юрой уже рассредоточились вокруг понтонов и осматривали территорию.

– Ну, не томи, «двадцать второй», что у тебя? – не выдержал я и вызвал Юру, к которому по наследству перешел позывной Алексея.

– Николаич, – забыв про всякие уставы и субординацию ответил тот, – не поверишь, тут… тут картошка, рядков… да десять рядков, лестница веревочная, кустарная, выше по опоре лестница штатная, железная… ржавая, следы кругом так себе, выветрились. Тут это…

– Что?

– В десятке метров от грядок три могилы… каменные, кресты из труб…

– Следов много? – вылезая на открытый мостик, спросил я и одновременно с этим показал бойцу за «Утесом» направление прицеливания.

– Не особо, будто один человек ходил тут.

– Что еще?

– Так, мусор всякий, бытовой, пустые банки консервные, упаковки… Ладно, мы наверх.

– Давай, осторожнее там.

– Принял.

– С канала не уходи, как на платформу выберешься, докладывай по ходу продвижения, – приказал я вернувшись в рубку.

– Принял.

Я наблюдал в бинокль за подъемом абордажной команды по лестнице, что была закреплена к одной из опор понтона и через десять минут Юра доложил:

– Мы в агрегатной… установки какие-то, куча хлама всякого железного…

– Ну вот, имеешь ты, Сергей Николаевич, целую буровую платформу, – Иваныч уселся в свой высокий капитанский стул, утопил прикуриватель и указал мундштуком трубки на буровую, – а что дальше? Что-то не слыхал я в докладах Макарыча и Михалыча о прибывших поселенцах, имеющих специальности связанные с нефтянкой.

– Ты это от нервов поговорить решил на отвлеченные темы?

– Ага… – Иваныч раскурил трубку, – что делать-то будем со всем этим?

– Вот сейчас абордажная группа осмотрит объект, а потом мы с тобой туда полезем, оценим приобретенное имущество и решим.

– Генераторная… чисто, идем дальше… первый этаж жилого модуля, заходим…

– «Двадцать второй»!

– В канале.

– Ты что, устройство буровой знаешь? – поинтересовался я.

– Тут же подписано все… о, столовая…

– Понял, – ответил я и присел рядом с Иванычем.

Около двух часов ушло у абордажной группы на обследование платформы, и доклад Юры был буквально следующим:

– … не похоже, что тут нефть фонтаном била… в генераторной емкости под соляру, здоровые, но почти сухие… шесть дизель-генераторов, больших… в жилом модуле бардак, видно, что жили люди, но будто в спешке уходили – все перевернуто, разбросано… нет, каюта главного инженера в порядке, и такое ощущение…

– Что? – я даже привстал.

– Кажется, что кто-то отсюда ушел не так давно… каюты осмотрели – чисто, идем в столовую… цивильно тут все, столы, плиты на кухне, холодильники, большие… странно…

– Что?

– В холодильнике, тут кое-что по мелочи… и тут холодно, в смысле он работал вроде совсем недавно.

– Зря ты на вертолетку одного бойца послал, – ответил я, видя, как по лестничному пролету пробежал силуэт.

– Я не посылал… Пиманов! Степашин! На вертолетку, живо!

– Юра, спокойно… – приказал я, сам изрядно занервничав, – он наверняка тут с момента Волны… не факт что адекватен, поделикатнее там.

– Принял…

Этот человек вызвал у меня не только чувство глубокого уважения, но исходя из современных реалий и того что произошло с нашим миром, он еще им и остался – человеком! Это был индус, самый настоящий, не заросший как Робинзон Крузо на иллюстрациях из детской книги, а вполне себе приличного вида мужчина лет сорока. Трехдневная щетина, аккуратно перешитая одежда под погодные условия, да, худой, но не истощенный и главное – сносно говорящий по-русски. Оказался он, ни много, ни мало, а каким-то международным инспектором по экологии, что прибыл в составе комиссии на буровую за день до Волны. Мы с Иванычем оставили его в кают-компании, дабы не смущать и не стеснять, пока он ужинал. Винод Нанди, так он представился. От Юры ему конечно досталось, так как индус никак не хотел слезать с высокой надстройки рядом с вертолетной площадкой, ну Юра естественно полез за ним, отвесил пару тумаков, спустил вниз и доставил на «Аврору». Винод был единственным кто остался на буровой в живых, из его рассказа стало понятно, что большая половина персонала успела покинуть буровую в спасательных ботах, прежде чем ударила Волна, то есть пока происходило землетрясение и буровую выталкивало вместе с участком морского дна все выше и выше. Была паника, были травмы и увечья, одних калечило падающим оборудованием, других смыло Волной, третьи погибли, выясняя отношения друг с другом когда все уже успокоилось и привычный мир изменился. Оставшись вчетвером, Винод, главный инженер и еще двое молодых ребят из Питера, кое-как смогли наладить быт, найти общий язык и не выживать, а жить в новых условиях. На продуктовом складе и в холодильниках оставалось еще достаточно еды и воды, и они, попытались наладить свою жизнь, ожидая спасения… но естественно, никто не пришел их спасать. Затем, когда стала заканчиваться вода, пришел второй виток паники и на фоне личной неприязни, студенты решили покинуть буровую, соорудив из бочек парусный плот. Произошла драка в процессе дележа провианта и драгоценной питьевой воды, молодость одержала верх – главный инженер был забит до смерти, пока Винод у одной из платформ огородничал. Он давно сделал определенные выводы, исходя из последствий катастрофы и пытался донести это до соратников по робинзонаде, однако, никто даже не стал слушать индуса. Студенты отчалили, и к вечеру парус плота исчез за горизонтом, так Винод остался один.

Была еще информация, которая стоила такого затратного и длительного перехода… Приведя себя в порядок, сытно поев и поняв что ему ничто не угрожает, Винод поведал нам следующее:

– Несколько кораблей, больших. Рано утром подошли к острову и встали на рейде. Хорошо, что я привык рано просыпаться и заметил их.

– Что за корабли?

– Вообще, я сразу же спрятался, сначала решил выяснить кто это и какие у них намерения, – Винод отпил чая и с удовольствием прикрыл свои близко посаженные глаза с черными кругами, – это были американцы, а корабли… один – военный, второй – большое круизное судно, третий – танкер.

– А тот, что военный, большой? Какое вооружение? – нахмурился Иваныч, – и откуда пришли?

– С востока пришли. А военный корабль… я не специалист, но корабль большой, с самолетами.

Иваныч приподнял бровь, поскреб щетину и уточнил:

– Авианосец?

– Да, так их называют, точно, – кивнул Винод.

– Почему же они ушли? Тут же нефть! – я встал из-за стола в кают-компании, подошел к иллюминатору и внимательно осмотрел горизонт.

– Нет нефти, – индус развел руками и как-то странно улыбнулся.

– Как нет? – в один голос спросили мы с Иванычем, а Володя аж вылез по пояс из раздаточного окна.

– Я думаю… что-то случилось, там, – Винод указал пальцем вниз, – Это стало известно после катастрофы. Военные и те, кто с ними были, тоже расстроились. Вертолет несколько раз делал рейсы и привозил людей, они три дня изучали документы, что вели специалисты буровой. Я подслушал, они решили вернуться сюда позже, когда найдут пригодную для колонизации территорию, здесь много ценного оборудования. Потом они все уплыли на юго-запад.

– Вот-так, Серега… – вздохнул Иваныч, заметно опечалившись.

Да и я, если честно, расстроился сильно…

– Сколько времени прошло с того момента как они ушли? – вздохнув спросил я.

– Шесть… нет, пять дней. Да, пять.

– Ну, если мы с ними не встретились по пути сюда, значит они ушли не в нашу сторону, – крепко задумавшись сказал Иваныч, а потом добавил, – пока… пока, не в нашу.

В таких случаях, говорят, что по спине пробежал холодок, но куда там! Меня словно из ледяного душа окатило!

– Пригодную значит для колонизации территорию… – Иваныч нервно стал отбивать частую дробь мундштуком трубки по столешнице.

Винод тоже молчал с минуту, глядя то на меня, то на Иваныча, а потом сказал:

– Знаете, Сергей Никл… Нио, – Виноду с трудом давалось выговорить отчество.

– Просто Сергей, – махнул я рукой.

– Я особых симпатий к американской политике не испытываю, более того…

– Вы уверены, что это американцы?

– У них плохой английский, – улыбнулся Винод и изобразил пальцами кавычки, – у них американский язык.

– А, в этом смысле.

– Мои родители дали мне отличное образование, я закончил Кембридж, у меня докторская степень и десять лет преподавал сам и жил в Англии, только последние три года перед этой катастрофой перебрался в Австралию, где и занимался важными экологическими программами в Мельбурнском университете.

– А где вы так хорошо научились говорить по-русски?

– Моя жена… – Винод опустил голову и стал теребить пуговицу рубахи, – ее ребенком увезли из Казахстана, когда закончилось стоячее время…

– Период застоя, – хмыкнул и уточнил Иываныч.

– Верно, она из этнических немцев, что там проживали… а познакомился я с ней уже в Мельбурне, в университете, Лида профессор лингвистики.

– А что относительно ваших выводов о случившемся?

– Это только гипотеза…

– И все же?

– Можно? – Винод указал на мой ежедневник, что лежал на столе.

– Да, конечно, – я раскрыл ежедневник на чистой странице и протянул ему карандаш.

Схематично изобразив два полушария, Винод провел линию нового экватора и начал говорить:

– Учитывая положение звезд, я склоняюсь к тому, что это выглядит теперь так… а то, что в сутках теперь около тридцати шести часов, говорит о том, что вращение земли замедлилось, – Винод посмотрел на меня и Иваныча.

– Это нам понятно уже давно, – Иваныч сел рядом с ученым.

– А понятны ли вам последствия таких изменений?

– Нет, – честно ответил я.

– Атмосфера и мировой океан! Воды мирового океана и атмосфера отошли к полюсам, – Винод заштриховал на полюсах, а потом ткнул карандашом в линию экватора, – а здесь, на экваторе, возможно и нет теперь никакого океана, и воздух разряжен на столько, насколько он был разряжен до Волны в Гималаях на высоте восьми километров. Теоритически, это должно иметь просто апокалиптические последствия, колоссальные изменения в геосфере! Однако, все немного иначе, насколько можно наблюдать.

– Да уж, – почесал я затылок.

– Мне это тоже, жутко интересно, – Иваныч стал набивать трубку, – но я предлагаю вернуться к этому разговору позже, а пока, жопой чую, надо на самом полном пилить до Новой Земли, предупредить Эдуарда Яковлевича и домой, готовиться к неприятностям.

– Чуете что? – «завис» Винод.

– Согласен, – кивнул я, не обращая внимание на трудности перевода, и вызвал по рации Василия.

Спустя час, когда Винод в сопровождении Юры вернулся с платформы, где он собрал кое какие свои вещи, мы взяли курс на Новую Землю.

427 день Новые Земли

Слушая сначала меня, а потом Винода, Эдуард Яковлевич грыз душку очков, хмурил брови и тяжело вздыхал. Затем, переварив всю информацию, он, пристроив на нос очки, через пару минут сказал:

– Только-только тут всех угомонили… Ладно, какие соображения?

– Честно? Никаких! – нависнув над картой архипелага, где уже была отмечена точка с обнаруженной буровой, ответил я, – разве что держать в постоянной боевой готовности ваш сухопутный сторожевик, ну и развернуть что-то вроде системы дальнего обнаружения.

– Это как? – Шеф посмотрел на меня поверх очков.

– Организовать вахту на максимальном удалении от Восточного архипелага, на одном из мелких островов, насколько позволяют радиостанции «морского» диапазона, – ответил за меня Василий.

– Именно, – подтвердил я.

– Ну да, – согласился Эдуард Яковлевич, – а мы, в свою очередь, предупредим вас… хоть как-то исключим неожиданность, да и постоянно гонять дизеля на сторожевике очень расточительно.

Я обратил внимание, что Юра, сидящий в углу кают-компании «Принцессы», уже несколько минут сверлит меня глазами, но влезать в разговор руководства уставы не велят…

– Есть что сказать? – спросил я его.

Юра поднялся, посмотрел на Шефа, на Иваныча, а потом заявил:

– Сергей Николаевич, может, если есть такая возможность у союзников, они поделятся хотя бы парой «Игл»?

– Эрик? – Эдуард Яковлевич вопросительно посмотрел на своего «министра обороны».

– Принимайте решение, – Эрик поднялся, пару секунд подумал и добавил, – только вот если решите предать на Сахарный средства ПВО, то луче сразу прикомандировать к ним кого-то из экипажа, так как проводить учебные стрельбы не представляется возможным из-за ограниченности ресурса – в арсенале всего шестнадцать ПЗРК.

Юра выдохнул и опустился на место, а я кивком поблагодарил его за идею.

– Я подумаю, – было видно, что Шеф очень разнервничался из-за новостей об американцах, – вы когда к себе?

– Заночуем у вас, на рейде, утром заскочим на Лысый остров, пополнимся горючкой и проверить надо кое-что южнее Архипелага, а потом уже домой, – ответил я, решив пока не добивать союзников гипотезой Винода.

– Сильно южнее? – Шеф снова посмотрел поверх очков, сначала на меня, потом на Иваныча.

– Сильно, Эдуард Яковлевич.

– Результатами проверки потом поделитесь?

– Обязательно…

Решение о выделении трех «Игл» Шеф принял положительное, и на рассвете на борт поднялись два бойца и были загружены три длинных ящика с ПЗРК. Шеф попросил взамен двоих погранцов, что он прикомандировал к Сахарному, выделить ему двоих их нашего экипажа, на что пришлось согласится, на Новой Земле действительно обстановка не ахти и порядок надо поддерживать, о чем и шел разговор за завтраком, который я решил совместить с небольшой планеркой.

– У них же там сейчас этот, как его… а! Политический кризис, во! – уже приняв от Володи тарелку с омлетом, Вася присел рядом с Иванычем.

– Да, Эрик вчера говорил, что у них сейчас серьезные проблемы с соседями и с переселенцами от них, и что каждый человек на счету.

– Серег, представляешь, как сильно обрадуется появлению соотечественников Сенатор?

– Иваныч, это до Волны он был целый сенатор, а теперь он никто и звать никак… но вероятность, что по его наводке начнутся репрессии с помощью объявившихся кораблей и их экипажей, растет в арифметической прогрессии.

– А может они, – Иваныч задумчиво ковырял вилкой омлет, – сейчас уже уперлись где южнее в берег материка и того, колонизируют?

В ответ я только поморщился, прогоняя аналогичные мысли, вот отчего-то было ощущение, что появление вблизи Архипелага такой мощной силы в виде потенциального противника из старого мира, не принесет ничего хорошего.

– Юра, ПВО-шников разместил? – спросил я, допив кофе и отставив кружку.

– Так точно, в кубрике. Проинструктированы, ну да я еще на переходе прогоню их в составе расчета караула по учебной тревоге. Две «стрелы» в арсенале, третью закрепили в ящике на открытом мостике.

Удовлетворенный ответом я кивком поблагодарил Юру и посмотрел на Василия.

– Радиограмму на Сахарный дал?

– Да, как и договаривались, с шифрованием, Максим ответил, что меры приняты.

– На заправку сколько уйдет? – поинтересовался я у Иваныча.

– Предлагаю, – сказал Иваныч, уже закончив с завтраком и застыв в своей привычной позе – с дымящейся трубкой у иллюминатора, – оставить запас топлива и провизии на Лысом острове как НЗ, а горючки нам до «Железки» хватит, там и пополним баки.

– Согласен, не будем терять времени.

Иваныч кивнул, снял с пояса радиостанцию и сказал:

– Боцман, экипажу завтракать, вахтенным занять боевые посты, готовность к выходу тридцать минут!

– Боцман принял, – прохрипел в ответ «мидланд» Иваныча.

Перед первой вахтой, что Иваныч не изменяя традициям влепил мне на время сиесты, я некоторое время провел в каюте, нависнув над картой, над ее «рабочей версией» где мы за время наших морских переходов и сухопутных рейдов наносили пометки, новые берега и прочие географические и топографические коллизии Нового Мира. Свербело… да, очень хотелось проверить теорию Винода, но и я, и тем более Иваныч понимали, что мореходности и автономности нашей «Авроре» не достаточно для такого похода. То есть для похода строго на юг и на тысячи миль. Пока решили пройти на максимальную автономность от Железки, что составляло ровно семь дней похода туда – обратно. Учитывая, что если не нагружать силовую, и идти на скорости восемь – десять узлов, то через три с небольшим дня, мы сможем пройти от Железки на юг порядка полутора тысяч километров, так далеко мы еще не забирались, волнительно даже как-то, хотя, сказать честно – страшно. Страшно убедиться в правоте Винода, увидеть нечто такое, от чего побегут мурашки по спине…

Кстати об индусе, то есть Виноде – образованный, несломленный общечеловеческой трагедией, но с такой вселенской тоской в глазах, что смотреть в них очень тяжело. Винод на переходе постоянно поднимался на мостик в мою вахту, предварительно получив на это добро от Иваныча, чтобы поговорить о Сахарном, о том, что вообще происходило после Волны на Архипелаге и на территории материка. Слушал с интересом, задавал вопросы, при этом иногда «зависал» на пару минут, чтобы переварить информацию…

– А какие основные направления в вашем научном центре? – сразу заинтересовался Винод, когда я рассказал ему о нашей библиотеке и школе.

– Ну, – я вздохнул и улыбнулся громкому названию, – это мы так, на перспективу назвали… есть несколько учителей, они сами придумали программу обучения с уклоном на ремесла и технологии. Супруга нашего капитана заведует этим делом, да и сам Иван Иваныч, в свободное время там ведет «морские курсы»… Вот так, на элементарном уровне пытаемся учить детей, да и взрослые чего уж, осваивают ремесла и специальности актуальные для нового мира, а доцентов, профессоров у нас нет, к сожалению, вы нам первый такой попались.

– Что потом со мной? Эм… что мне потом, после похода на юг делать? – спросил Винод, после того как с минуту молчал, обдумывая услышанное.

– Вам решать, – пожал я плечами, – хотите, оставайтесь на Сахарном, а хотите, отвезем вас с первым рейсом в Лесной… или обратно, на буровую.

Винод не понял шутки и поднял на меня свои близко посаженные глаза.

– Я пошутил, – улыбнулся я, – That was a joke! Ну, по поводу буровой, а на счет нашего острова я на полном серьезе предлагаю вам оставаться.

– Я смогу побыть на Сахарном эм… в качестве гостя некоторое время, чтобы решить?

– Конечно. Занятие вам найдется, хоть при школе, а хоть и в экипаже Авроры.

– В качестве кого?

– В качестве того кто вы есть, в качестве ученого, ну и переводчик в экипаже будет не лишний.

… хкрр… пшшш… Аврора, ответь Железке! – раздалось из динамика «морской» радиостанции.

– Аврора на связи…

– О! Николаич кхм… Сергей Николаевич, рад слышать!

– Да Саша, я тоже, тебя давно не видел.

– Да я уже пророс тут! Ну, швартуйтесь, я сейчас только скомандую, чтобы на барже свободный борт кранцами обвесили.

Я вытащил бинокль из крепления на переборке и посмотрел на нашу разросшуюся базу на Железке.

– Ну что, прибыли? – Иваныч кряхтя поднялся в рубку и кивком поприветствовал Винода, который, тактично решил ретироваться в каюту, – уфф… жарко-то как.

– Да, только там баржа у пирса.

– Разводить пары и двигаться ясное дело не будут, ладно, лагом в борт сделаем…

Иваныч стал серьезным, как всегда в такие моменты и рукой изобразил нечто, то есть попросил покинуть посторонних рабочее место капитана. Я прихватил бинокль и поднялся на открытый мостик, а Иваныч переключился на УКВ и стал вызывать капитана самоходной баржи для согласования швартовочных мероприятий.

А Саша, уже приличное время, как прикомандирован на Железку – обкатывают недавно отремонтированный маленький паровоз, строят вагонетки из того барахла что в достаточном количестве ржавело полвека в тупике, в общем, налаживают логистику доставки угля из разреза к берегу, который потом баржой доставляют на Сахарный или сразу везут в Лунево на продажу. Да и автомобильной техники стянули на железку прилично, вот мехгруппа во главе с Сашей и занимается частичной разборкой, дефектовкой и сортировкой. Я засмотрелся на красный от ржавчины маневровый паровоз серии 9П, без тендера, короткий и юркий. Он был сконструирован в начале прошлого века специально для прохождения сложных и кривых участков пути. Раритет, а все же работает! Хоть и повозиться мужикам пришлось, да и спасибо «металлистам» что до Волны не успели приступить к его резке.

Вообще, наша так называемая колония на Железке имеет все перспективы вырасти в полноценный большой анклав, тут уже и какая-никакая инфраструктура, жилье, хоть и в щитовом бараке, но есть и баня, и общая столовая. Трудятся здесь посменно порядка тридцати человек с Сахарного, но есть уже и постоянные жители, кто-то перебрался из Лесного по рекомендации Фимы, кто-то из Лунево, есть и несколько человек, которые «из лесу вышли» да и остались здесь. Есть тут и прикомандированные из нашего форта бойцы, в общем, полноценный филиал Сахарного.

Полетели с борта на борт швартовые, засуетилась боцманская команда, заскрипели кранцы и, спустя несколько минут Иваныч заглушил двигатель.

– Боцман! – раздался из динамика громкой связи голос Иваныча, – обеспечить заправку, пополнить баки и запасы провизии.

– Вася, – я оперся на леер мостика, увидев как наш связист в совершенно неуставном виде, то есть в семейниках и бандане показался на палубе, – что за вид?

– Николаич… жарко, сил нет! А в радиорубке у меня так вообще – пекло, хоть проветрюсь немного.

– Домой дал радио?

– Да.

– Как там?

– Без происшествий.

– Контролируй эфир, мало ли.

– Да понятное дело… Добро скупнуться?

– Добро, только недолго и на пост, – кивнул я.

– Вот спасибо благодетель! – Вася быстро оглянулся и убедился, что Иваныч и боцман заняты своими делами и пока они не видят, разбежался и сиганул с юта в воду, на что с завистью посмотрел молодой парень из боцманской команды, который обливаясь потом, выбирал шварт.

Вот же, взрослый человек, а иногда как выкинет что-нибудь подобное…

Заночевать решили на Железке. На ужин пришел Саша, поведал так сказать об успехах анклава в целом и мехгруппы в частности…

– С паровозом этим мороки было конечно, – смакуя маленькими глотками растворимый кофе, говорил Саша, – но зато теперь тягловая сила для ЖД перевозок у нас есть, ходу в нем аж до самых Верховий да и ресурса хватит надолго, главное не проморгать давление.

– Есть кому поручить? Ты же не собираешья тут безвылазно сидеть, в Сахарном тебя тоже дела ждут, – сказал я и придвинул к Саше банку с кофе.

– Есть, – Саша понял намек и убрал банку в поясную сумку, – еще несколько дней тут побуду, проведу, как раньше говорили, аттестацию рабочих мест и домой.

– Надеюсь, что мы за неделю обернемся, и тебя заберем…

– Не факт, – Иваныч хмуро молчал в иллюминатор и смотрел на звезды, выдыхая табачный дым наружу, – если верить пленным…

Тут, присутствующий в кают-компании Винод напрягся и вопросительно посмотрел на меня.

– Это цитата из старого кино, – успокоил я его, – Иывныч у нас так шутит.

– Да не до шуток, Сергей, – Иваныч в задумчивости пожевал мунжштук, – Винод говорил, что там, куда мы направляемся, должны быть серьезные изменения в геосфере…

– Это только теория, – Винод выставил перед собой ладони, – возможно…

– Да всяко возможно! – Иваныч постучал по краю иллюминатора трубкой, вытряхивая пепел, – я просто не уверен в том, что если мы выйдем туда, где волна выше четырех баллов, да с ветерком… что сможем удержать Аврору на курсе.

На несколько секунд установилась тишина, которую прервал Володя, показавшись в окошке раздачи и улыбнувшись ляпнул:

– Мент родился! Кипятку-то сделать еще?

– Я спать, – я поднялся из-за стола и задержал взгляд на Василии.

– Все тихо, Николаич…

– А вообще странно, у них что, нет радистов? Или радиостанции не в строю? – Иваныч приподнял бровь.

– Или они хранят радиомолчание и изучают обстановку… в эфире же такой галдеж стоит! Одни телеграммные сеансы из Лунево чего стоят!

– Это точно, – хмыкнул Вася.

– Моя вахта как всегда?

– Да, «собачья», я разбужу, – ответил Иваныч и, допив остывший кофе, вышел следом за мной…

432 день

Ночь. Душная тропическая ночь, миллиарды звезд наверху и шум силовой установки из трюма. Держу средний ход, так как уже третий день непонятная чехарда с глубинами. Вчера прошли над каким-то большим объектом, лежащим на грунте на глубине всего пятнадцать метров, Иваныч в последний момент успел отвернуть, иначе, была бы у нас борьба за живучесть в районе, в который никто из новых жителей Архипелага еще не забирался и соответственно на «SOS» никто не откликнется. Да, и волна стала ощутимой, хоть Иваныч и успокаивал, что волнение умеренное. Интересно, умеренное относительно чего?

Вот и стою у штурвала, строго держа курс, поглядываю на приборы и с нетерпением жду восхода. На открытом мостике несет вахту Виктор, осматривая периодически горизонт в ПНВ.

– Качка стала ощущаться сильнее, – оставив место у «Утеса» в рубку вошел Виктор, – кофе еще есть?

– Да, – я кивнул на термос, – я тоже заметил.

– Интересно, а наша посудина какое максимальное волнение выдержит?

– Проверять не хочется, но Иваныч уверял, что четыре – пять баллов «Аврора» выдержит.

– Ладно, я наверх, – выпив несколькими большими глотками уже теплый кофе, сказал Юра и развернулся к выходу.

В этот момент радар тревожно пиликнул, а на зеленом экране ясно обрисовалась береговая линия и несколько одиночных объектов.

– Что там? – Виктор присмотрелся к экрану радара.

– На границе сетки отбило, то есть восемнадцать миль.

– Это километров тридцать?

– Двадцать восемь… сходи, разбуди капитана, – сказал я и сбавил ход до малого.

В тельняшке, трусах и с трубкой в зубах Иваныч явился в рубку…

– Материк?

– Не уверен, Иваныч, но вполне возможно, что южная часть того, что осталось от материка, – я уже разложил на столе карту и пытался срастить то, что мы видим на радаре с нашими топографическими реалиями.

– Ладно, до рассвета заякоримся, глубина позволяет, а там уж видно будет, – Иваныч постоял несколько секунд, разглядывая картинку на радаре, кивнул каким-то своим мыслям и, утопив кнопку «громкой» сказал, – Экипаж! Боевая тревога! Боцман! Якорь к отдаче приготовить! Командиру БЧ-2, усилить охрану!

– Думаешь, все так серьезно?

– Не знаю Сергей, но лучше перебдеть, – Иваныч указал мундштуком на скопление неких объектов рядом с береговой линией, – это не авианосец с танкером, но какие-то лохани точно.

– Что ж, раз все тут уже «натовьсь», пойду прикорну на часок.

– Да, иди… Володьке скажи, пусть завтрак начинает готовить, что-то мне подсказывает, что день будет длинный и беспокойный.

Передав приказ капитана коку, я спустился в каюту и прежде чем улечься, проверил состояние оружия и боекомплекта в пирамиде, чутье у Иваныча звериное, уже не раз проверено… АКМС прожорливо клацнул затвором, я поставил автомат на предохранитель и закрепил в пирамиде. Уже засыпая, я слышал, как по палубе шлепает босыми ногами экипаж, а так же, как плюхается в борт волна, вызывая ощутимую качку «Авроры».

Проснулся оттого, что сквозняком распахнуло приоткрытый иллюминатор. Уже светало, качка стала сильней, отчего по всему корпусу корабля раздавалось нервирующее поскрипывание, где-то звякал такелаж и доносился отборный мат боцмана по этому поводу, то есть из-за незакрепленного бегучего такелажа рангоута. Достал из тумбочки ТТ и пристроив его в кобуру на поясе бридж, подошел к умывальнику. Прохладная вода вкупе со сквозняком из иллюминатора, быстро заставила меня окончательно проснуться, и я потопал на мостик.

– Николаич, – придержал меня за руку Юра, как только я показался на палубе и направился к трапу на мостик, – накинь-ка.

Юра протянул мне ярко оранжевый спасательный жилет, и я обратил внимание, что все находящиеся на палубе уже облачились в спас-средства. Все серьезно, и порывы ветра весьма серьезные, да и волна нет-нет, да и шлепнется с шипением на палубу, пересекая ее от борта до борта.

– Ого! Это что такое с погодой? – ответил я, накинув жилет и застегивая пластиковые замки.

– Погода это еще не все сюрпризы, – Юра сначала кивнул на линию берега на горизонте, а потом на ходовую рубку, – в общем, там Иваныч, он расскажет.

– А, проснулся, – Иваныч мельком посмотрел на меня и удовлетворенный моим внешним видом одобрительно кивнул, – погода портится Серег, гидромета и сводок у нас как бы и нет… А повести «Аврору» дальше я б не рисковал.

– Значит уходим?

– Да, я уже отдал приказ боцману выбирать якорь. Ты пока вон туда глянь, – Иваныч протянул мне бинокль, – кто-то неплохо зацепился там и развивался, пока что-то не произошло, Вася уже час пытается хоть как-то связаться – глухо.

Большой остров, побольше Сахарного, и береговая линия, уходящая за горизонт, образовывали узкий пролив, в который Волна и ее последствия «напихали» пару десятков кораблей, сухогрузов, рыбацких сейнеров и прочего плавающего, которое сейчас предстало перед нами неким нагромождением из железа. Насколько позволял шестнадцатикратный «Yukon», я смог разглядеть и нагромождение судов в проливе и пару десятков шлюпок, катеров и плотов. Выло видно, что один из склонов острова явно обработан под сельское хозяйство, есть какие-то навесы, домишки и даже пару добротных срубов разглядел.

– Иваныч… а может…

– Иди в жопу Серега! Я понимаю, что любопытство не порок, но рисковать твоей драгоценной задницей и «Авророй» я не буду, не видишь, шторм идет!

В этот момент случился такой порыв ветра, что «Аврора» накренилась градусов на тридцать.

– Твою ж мать! Серег, дуй в каюту, не отвлекай и не мельтеши! Уходить надо к херам! Кабы не развалило нашего флагмана, еще полтора балла сверху и все – шандец! – рявкнул на меня Иваныч а потом утопил кнопку «громкой», – всем с палубы! По боевым постам сидеть и без команды не высовываться! Боцману прибыть в ходовую рубку!

Очередной удар, очередной высокой волны в борт застал меня как раз на спуске по трапу с мостика. Я испугался, сильно испугался, потому как меня, как щепку швырнуло к надстройке, и я, хоть и успел сгруппироваться, но все же ощутимо саданулся плечом, выматерился, подскочил на ноги и понесся к трапу, что вел на нулевую палубу, где только и успел сигануть вниз, как сверху, с шипением, меня обдало холодной соленой водой и я столкнулся с Андреем Строгановым…

– Николаич, там радист что-то принял, зайди… – боцман панибратски хлопнул меня по плечу и шустро побежал вверх по трапу.

– Ну, что у тебя, – я вошел в каюту к Василию, хапнул с крючка у умывальника полотенце и вытер им мокрые волосы.

– Похоже, пятиватки какие-то любительские типа «Мидланда», тоже суета у них, готовятся к шторму, и похоже, этот шторм у них тут не первый, уж слишком как-то обыденно команды раздаются, будто не в первый раз… да вот, я записал немного, – Вася ткнул мышкой пару раз по экрану ноутбука и я прослушал короткий диалог на английском, но было понятно, что для всех участников разговора, а их было не менее четырех, английский язык не родной и один из говорящих был явно русский, так как «ё», «на», и «бля» для связки слов использовать больше некому.

– Попробуем связаться?

– Нет Вася, пока не надо, одно хорошо – есть большой анклав, а как до него добраться будем решать если выберемся из этой передряги.

– Сильная течь в моторном! – донеслось из динамика громкой связи.

… и началось! Я с момента Волны не испытывал такого страха перед морской стихией. Иваныч, хоть и успел развернуть «Аврору» и пытался оседлать то одну волну, то другую, болтало, качало и швыряло нас будто невесомых. С мачт сыпался такелаж, по правому борту часть лееров сломало, все, что было незакреплённое в каютах, на камбузе, в кают-компании и трюме, все скакало, подпрыгивало и летало от переборки к переборке, имея все шансы покалечить кого-либо из экипажа.

Сбив руки в кровь, я, Вася и мотористы ставим уже третий раздвижной упор, пытаясь «поймать» трещину по левому борту. Самую поврежденную часть борта кое-как зачеканили «пластырем» из брезента, пакли, досок, одного бревна и аварийных клиньев. Воды по пояс, мотопомпа надрывается и вот-вот заглохнет… В какой-то момент стало понятно, что вода больше не пребывает, и мы с Василием метнулись к ручному насосу и по очереди, налегли на рычаг, дабы ускорить процесс откачки забортной воды. Только сейчас обратил внимание на то, что я о какую-то железяку рассек себе колено, хорошо так рассек… не удивительно – падали и хлебали воду все неоднократно. «Аврора» приняла еще один удар, накренилась и по всему корпусу пошла жуткая вибрация…

– Что с валом? – из динамика под потолком донесся голос Иваныча.

– Скинь обороты Ивыныч! Корму развалит!

– Твою мать! – только и ответил Иваныч и отключился.

С божьей помощью, стараниями Иваныча и всего экипажа, «Аврора» кое-как вырвалась из штормовой зоны спустя почти пять часов борьбы за живучесть. В скорости мы потеряли, идем на малом ходу, так как попытка увеличить обороты влекла за собой неимоверную вибрацию по корпусу.

– Не туго? – закончив с обработкой моего колена и наложив повязку, спросил наш судовой врач.

– Сойдет, главное мозг не задет, – ответил я и кивнул на Василия, который также сидел в кают-компании напротив меня с повязкой на голове, это он при очередном резком крене «Авроры» приложился головой о шпангоут.

По кают-компании начал расходиться нервный смех «отходняка».

– Ладно, пойду к Иванычу, подменю, – я поднялся и захромал на выход, но сначала зашел к себе в каюту и достал из тумбочки армейскую фляжку в брезентовом чехле.

Сосредоточенный, черный как туча и со значительно побелевшими висками, Иваныч стоял у штурвала, когда я поднялся в рубку.

– Давай порулю.

– Рули Серег… только это, я правую руку разжать не могу…

– В смысле?

– Не знаю, все тело свело…

– Так, ну-ка, открывай ротик… очень вкусное лекарство… – я обошел Иваныча и открутил пробку фляжки, – Давай, еще глоточек, наши хуторяне толк в этом пойле знают! Вот, молодец… теперь трубочку…

Достав из нагрудного кармана Иваныча трубку и кисет, я набил ее табаком, раскурил и протянул Иванычу, тот жадно схватил ее губами, сделал несколько затяжек… не знаю, то ли самосад крепкий, то ли растрогался так наш капитан от моей заботы, но в уголках его глаз проступили слезы.

– Вот и хорошо, давай-ка, один пальчик… второй…

Я помог Иванычу расцепиться со штурвалом и усадив его в капитанское кресло снова протянул флягу.

– Знаешь Серег… – сказал Иваныч спустя несколько минут молчания, – я же никогда, слышишь, никогда вот так сам не попадал… ну было по молодости, штурмана подменял, так то боевой корабль был, эсминец мать его! А тут… я если честно думал все, всех вас погублю…

– Ты справился Иваныч, и лучше чем ты, я не знаю ни одного капитана в этом мире, – я повернулся и подмигнул ему, – вырвались же!

– Вырвались, – Иваныч опустил голову, и громко вздохнул, – но к новому экватору я пойду теперь только на судне из старого мира, никаких деревянных новоделов!

– Согласен, с мореходностью у «Авроры» слабовато, пусть меж островами Архипелага «бегает», а нам надо что-то другое на роль флагмана выдвигать.

– А теория этого кришнаита, похоже, подтверждается.

– Отчасти да. Ну что, как рука?

– Да отпустило вроде, только пальцы онемевшие еще.

– Ты иди, спи…

– Да, пойду, – Иваныч еще раз приложился, закрутил пробку и отдал мне флягу, – только если что, сразу буди.

– Обязательно, – я снова отвлекся от управления и приборов и оглянулся на Иваныча.

Пирс на железке был свободен, и пришвартовались по-барски, то есть как получилось, так как руль у нас почти заклинило еще три дня назад. Иваныч намеренно загнал «Аврору» на отмель рядом с пирсом, судно уткнулось килем в каменистый берег и, чуть накренившись, замерло. Вымотались и устали все… Кроме того, что были трое увечных, не сильно, но с переломами, остальной экипаж отделался небольшими ушибами, испугом и весь переход занимался тем, что подменял тех, кто стоял на ручной помпе, потому как мотопомпа перегрелась и вклинила к исходу первых же суток болтанки.

– Иваныч, а как мы слезать с мели-то будем? – спросил я капитана, когда он дал команду заглушить двигатель.

– Никак! Пока с нашей верфи ребята сюда не прибудут и не устранят течи по трюму, а потом сдёргивать ее буксиром с мели и на буксире же тащить к Сахарному.

– Все так плохо?

– Да, не в те воды сунулся наш флагман, – хмыкнул Иваныч и как-то грустно улыбнулся, – но свою задачу он выполнил, и даже перевыполнил.

– Ладно, я к радисту, дам радио по закрытому каналу и…

– И спать! – договорил за меня Иваныч, а потом утопил кнопку громкой связи и сказал, – всему экипажу – благодарность от капитана… всем отдыхать, двенадцать часов!

Прежде чем завалиться спать, после того как я дал радио на Сахарный, сначала зашел к нашему врачу, чтобы перевязать колено, но тот спал прямо на операционной кушетке. Не стал будить, самостоятельно перевязался и побрел в свою каюту, в которой тоже, «без задних ног» уже дрых Юра. Вытянувшись на шконке и закрыв глаза, я слышал через открытый иллюминатор, как Иваныч вежливо посылает Сашу и бойцов комендатуры Железки:

– Мужики, все потом, у нас все живы и все кроме меня уже все спят… неделю на ногах с перерывом на пару часов сна – это тяжко, все позже Саша. Радио на Сахарный мы дали…

Саша что-то ответил, но я уже не слышал и провалился в сон.

440-й День

Спал беспокойно, снилась какая-то муть… снова картинки из детства и солнце, настолько яркое и жаркое, что я проснулся оттого, что жутко хотел пить. Предрассветные сумерки достаточно освещали каюту, я поднялся с постели на ноги и сразу почувствовал ненормальность наклона палубы – сидим на мели с приличным креном. Юра вздрогнул и открыл глаза…

– Спи, я на камбуз, пить хочется.

Юра ничего не ответил и не пошевелился, его веки опустились и он снова, громко засопел. «Аврора» как вымерла, все просто смертельно устали и вымотались, даже на камбузе тишина и как следствие нескольких дней пережитого шторма полный бардак – на полу посуда, шкафчики тоскливо смотрят на меня перевернутым нутром, коряво распахнув дверцы. Я поднял с палубы эмалированную кружку с оббитой эмалью и налил воды из расходного бачка со стены, который держался на одном анкере, жадно опустошил кружку и сразу налил еще. Подошел к иллюминатору, открыл его и осмотрел пристань на Железке и щитовой барак дежурной службы, рядом с которым прохаживается караульный, а его напарник замер у трапа, спущенного с «Авроры» на берег.

– О, Николаич… – Вася с сонным видом вошел в кают-компанию, – тоже не спится?

– Ага… Нет новостей из эфира?

– Так, все стандартно – телеграммы, переговоры капитанов, да чья-то шифрограмма проскочила, с Амурки скорее всего.

– Где же они провалились? – задал я сам себе вопрос вслух и присел на поднятый табурет.

– Американцы?

– Угу… Вот куда они делись?

– Может… – Вася тоже выпил воды и наклонился в раздаточное окошко, пытаясь обнаружить там Володю, – может они тоже на юг подались? Топлива у них – целый танкер, вот и шарахаются, изучают новый мир. Ну… или нашли кого-нибудь вроде нас и прививают им азы истинной демократии. Вовка! Хватит дрыхнуть, экипаж готов завтракать!

– Всем голодным в столовку на Железке, – сонным голосом ответил Володя и выглянул в окошко, – ой… Сергей Николаевич, я просто с комендантом договорился, что в столовой на наш экипаж утром будут рассчитывать, а у меня тут и печь сорвало с места во время шторма, и проводку замкнуло… я могу, конечно, титан вагонный растопить…

– Да, если уж проснулся, то растопи, будь добр, хоть кофейку выпить.

Я вообще не особый любитель телевизор смотреть, но до Волны в основном просматривал новости, да пару каналов связанных с путешествиями и рыбалкой, но там же реклама! И вот сейчас, когда я, Вася и Володя уселись за столом, на котором стояли три кружки и парили ароматом кофе по всей нашей изможденной штормом посудине, в кают-компанию, один за другим, потянулся народ, ага, на запах, как в той рекламе.

Пили кофе молча, каждый был погружен в какие-то свои мысли и раздумья, первым тишину прервал Иваныч.

– Вась, ты это, допил?

– Так точно!

– Дуй к себе и радио Фиме дай, если есть кто сейчас в Лесном из наших посудин, то пусть выдвигаются сюда… правильно? – Иваныч посмотрел на меня.

В ответ я только кивнул.

– На «Авроре» останется только боцманская команда, остальной экипаж возвращается на Сахарный.

– С командировочными что делать? – спросил Юра.

– Ничего, также в составе экипажа перемещаются на Сахарный, да, и подготовь к перевозке арсенал и оружейку, – ответил я за Иваныча.

– Понял, сделаем… Тогда, раз такой пердимонокль, я может дам команду на демонтаж «утеса» и кормового пулемета?

– Да, можно снимать, – кивнул Иваныч, – а с главным калибром позже разберемся.

– Ну, раз так, то пойду, дам радио, и тоже, приступлю к демонтажу своего хозяйства, – Вася уже окончательно проснулся и с бодрым видом покинул кают-компанию.

– А где Винод? – спросил я вроде как у всех.

– Дрыхнет в кубрике, в гамаке, – отмахнулся Иваныч, – страху натерпелся! Наш эскулап на него всю валерьянку извел.

Утром следующего дня весь экипаж со своим скарбом и арсеналом перебрался в прибывший на рассвете МРС из Лесного. Набились плотно, но нам всем было плевать на комфорт и удобства, и четыре дня перехода провели в горизонтальном положении с перерывами на еду. На Сахарном швартовались ночью, но это не помешало Макарычу и Максиму примчаться на пирс, как только капитан МРС-са опознался по радио. Немного прихрамывая, я сошел на берег с рюкзаком за спиной и большой сумкой в руке.

– Ну, с приехалом! – улыбаясь, но с нотками осуждения в голосе подошел ко мне Макарыч.

– И я рад тебя видеть, – протянул я ему руку, затем поздоровался с Максом и сказал ему, – Иванычу помоги и там индус, его в форту пока поселить.

– Какой индус?

– Индийский блин! – ответил я, посмотрел на горизонт меж островами архипелага и добавил, – ладно, я тоже в форт, чего среди ночи домочадцев-то будить. Я надеюсь, о наших приключениях кроме вас двоих и связистов больше никто не знает?

– Да уж молчали все, – вздохнул Макарыч, – ох, Сергей Николаевич, не сидится тебе на пятой точке ровно.

К рассвету, в «застенках» у Макарыча был выпит не один чайник с сухарями. За чаепитием, наш особист и командующий обороной, то есть Максим, получили весь объем информации о нашем походе, в том числе и топографической.

– Вот такая значит у нас обстановка, – я наконец отодвинул кружку, – Макарыч, я оставлю у тебя свое барахло?

– Ага, – кивнул тот, изучая новые отметки на карте и что-то записывая в ежедневник, а потом поднял на меня взгляд и посмотрел поверх очков, – на завтра, то есть на сегодня, какие планы?

– У экипажа «Авроры» сегодня выходной, – ответил за меня Иваныч, – пусть ребята с родными побудут, оценят так сказать важность момента и то, что с нами могло произойти…

– … а завтра в девять планерка, – закончил я за Иваныча, – Максим, тебе быть обязательно, Макарыч, а ты оповести пожалуйста всех руководителей служб.

– Договорились.

– Да! – я задержался в дверях, – а где наши «солдаты удачи»?

– Разведчики-наемнички? – хмыкнул Макарыч.

– Они самые.

– Позавчера выходили на связь, находятся южнее верховий Новой, сообщили, что как спустятся к Лунево – сразу дадут радио.

– Передай, чтобы не задерживались там, сразу сюда на полном ходу, в смысле на максимальной скорости мотобота.

– Хорошо, сейчас зайду на узел связи, предупрежу.

С этими нашими «soldier of fortune» Макарыч наладил отличную разведку территорий, в основном на суше и всей линии побережья нового материка, также, через них была связь и с нашими резидентами в Лунево и Лесном. Да, развел Макарыч деятельность, однако это его озабоченность безопасностью имела очень хорошие результаты. К слову, когда разведчики выходили на связь, они сообщали условными фразами о своем местонахождении и обстановку, все! Остальная информация – только очно, с глазу на глаз в кабинете Макарыча, где уже и отметки на карте ставились и «общая картина мира» ложилась аккуратным мелким подчерком в ежедневник особиста, а затем уже в виде оформленной аналитической записки попадала ко мне. Разведчики за свой труд наемников получали минимальную зарплату пять золотых в месяц, топливо для их личного мотобота, БК пополнялся тоже из арсенала форта, да и кое что из найденного они могли смело присвоить и деньги поделить. Однако, надо признаться, ребята работали больше за идею, а это их сталкерство – детство в заднице играет, как сказал как-то Иваныч.

Вот как не старался быстро проскочить через поселок, а все ж не успел я свернуть на тропинку, что вела от кирпичного завода вниз, к жилому сектору… по широкой и уже отлично укатанной дороге, мне на встречу, рысил Михалыч, точнее рысила его Стрелка – гнедая кобылка.

– Прррр! Это что это, это как? – Михалыч привстал в стременах, как Васнецовский Илья Муромец приложил ладонь ко лбу и пригляделся к пирсу, высматривая «Аврору», – это ж чевой-то стряслося-то?

– Все завтра, Михалыч, на планерке, – улыбнулся я и погладил Стрелку, на что та добродушно закивала и попыталась прихватить меня губами за плечо.

– Дела, – протянул староста нашего хутора, сдвинув соломенную шляпу на лоб и почесав коротко, почти под ноль стриженый затылок, – Все хоть живы-то?

– Все, – улыбнулся я в ответ и пошагал вниз.

– Ну, и слава Богу, – Михалыч покачал головой, перекрестился, вздохнул и поехал к столярному цеху.

Нарезая круги на небольшом пятачке между свежими срубами, Бим азартно гонялся за голенастой и худой соседской собачонкой с «дворянской» родословной, но вероятно, заметив мой силуэт, он замер на секунду, повернул голову сначала на один бок, потом на другой и с лаем понесся мне на встречу. Голенастая увязалась за компанию и тоже радостно повизгивала.

– Привет, привет лохматый, – я присел на колено, но тут же зашипел от боли, отчего Бим прижал уши и с еще большим азартом принялся меня облизывать, – ну обслюнявил же всего, все, веди меня домой!

С пробуксовкой Бим понесся вниз, но отбежав с десяток метров, вернулся, подпрыгнул и снова побежал вниз, и так повторялось пока мы не дошли до дома, во дворе которого, пока позволяет погода и не жарко, Дениска и Светлана копались в грядках.

– Папка! – первым заметил меня Дениска, бросил тяпку и побежал ко мне, с разгона запрыгнув и повиснув на шее.

Бим важно выхаживал рядом, с видом – «вот, привел, воспитывайте».

– Всем привет! – я как можно беззаботнее улыбнулся.

– Вот и папа наш вернулся, – Света поставила на землю пластмассовый тазик с урожаем помидор, оглянулась вниз, на пирс, – вплавь что ли?

Света улыбалась, но в глазах я прочитал тревогу, так с Дениской на руках и подошел к ней.

– Все обошлось… А давай баньку протопим, а? – я обнял Свету за талию и поцеловал.

– Дениска, зови брата, наносите воды в баню.

– Ух! Мужички какие! – заметил я глядя на Андрея, он вышел на крыльцо и заботливо, придерживая за крошечную головку, гордо держал на руках маленького Лешку и тоже улыбался, радуясь моему прибытию.

– Привет Андрюша, – потрепал я его по выгоревшим на солнце светло-русым волосам, дай-ка мне этого карапуза!

Невесомое тельце в свободных ползунках и рубашонке перекочевало ко мне на руки, Лешка сначала озадаченно сфокусировал на мне взгляд своих больших, мультяшных глаз, что-то там себе соображая, а потом протянул пухлую, в перетяжках ручонку, вцепился в мой нос, расплылся в беззубой улыбке и изрек классическое «агу».

– Узнал, – обрадовался я и схватил ртом детские пальчики, – ам-ам-ам!

– Ну, неси в дом, устроили тут на крыльце ам-ам-ам, – Света нежно, но настойчиво подтолкнула меня в спину, – его кормить уже пора.

– А меня?

– А тебя… – Света подошла к умывальнику и стала мыть руки, – даже не знаю, стоит ли?

– Так надо проверить!

– Что проверить? – Света приподняла бровь и повернулась, вытирая руки вафельным полотенцем с логотипом «РЖД».

– Ну… эм… стоит или нет.

– О-бол-тус! – Света приняла из моих рук Алешку и толкнула меня бедром, – переодевайся, руки мой, нечего цапать ребенка немытыми руками! Да сына?

Света чмокнула Лешку, села с ним на топчан и, расстегнув верхние пуговицы блузки, дала ему грудь.

– Кушай сына, а папка наш оболтус! Правда, очень нужный нам оболтус, и за что только мы его любим, а?

Лешка уже ничего не слышал и самозабвенно пыхтел, припав к груди матери, а я помыл руки, умылся, присел за стол напротив и с умилением смотрел на эту картину, в мыслях благодаря Бога, или кто там наверху, за то, что уберег и попросил и дальше хранить все мое семейство и близких мне людей.

446-й день

Мои поползновения и домогательства до «комиссарского тела» Светлана пресекла, вылив на меня полный ковш холодной воды, после чего звонко расхохоталась и сказала:

– Я тоже, очень соскучилась, но во-первых, в бане это делать просто вредно для здоровья, жар вон какой… во-вторых, это не только наша баня, в-третьих мне уже Алешку кормить пора. Пойду споласкиваться и мальчишек пришлю, пускай тебя вениками отходят как следует!

– Эх! – С наигранной досадой, я, сидя на полоке изобразил Роденовского «Мыслителя» и уставился в пол.

Но как только дверь, скрипнув открылась, и в потемки парной проник свет из моечной, я сразу повернулся на великолепный силуэт Светланы, настоящей русской женщины… с одной стороны это хрупкое, ранимое, утонченное создание, с другой – волевая, сильная, отчаянная и бесстрашная до безумия… океан страсти… Валькирия, одним словом!

– Не запаривайся смотри, у меня на этот вечер на тебя виды… Ой! – Света выскочила в моечную, как только я зачерпнул ковшиком холодную воду из ушата на полу.

– То-то, женщина! – я выплеснул ковшик на каменку и растянулся на полке, в предвкушении порки вениками, а через несколько минут с криком «Сдавайся!» в парную влетели Андрей и Дениска и, схватив распаренные веники из бака на печи, со знанием дела начали меня охаживать.

– А-а-а! Ничего, ничего, бандиты… сейчас и я до вас доберусь!

Настойчивый Михалыч хотел напроситься на ужин, есть у него такой «грешок», придет вроде как поболтать, да и вымогает какие-нибудь преференции для хутора, а так как я старика очень уважаю и не могу ему отказать, он этим иногда пользуется, не для себя конечно, на общее благо в целом. Но на этот раз ему было мягко отказано в аудиенции, потому как у меня выходной!

– … Михалыч, все на завтра, будет время все обсудить на планерке. Или что-то прямо вот неотложное?

– Михалыч, имейте совесть! Мужика сколько дома не было! – это уже Света, вышла на крыльцо с Алешкой на руках.

– Так навродь нет, ничаво неотложного такого, – Михалыч вздохнул, и протянул мне мозолистую, стариковскую, но еще сильную ладонь, – до завтрева тогда.

– Угу, спокойной ночи! – Света развернулась и вошла в дом.

– Да, давай, до завтра, – Я улыбнулся и пожал Михалычу руку.

– Чего ж не понять, понятно все, дело молодое, семейное… это нам старикам больше всех завсегда надоть… – бубня себе под нос Михалыч вернулся к лошади, которую оставил у дороги, кряхтя влез в седло и медленно поехал восвояси.

За ужином мальчишки наперебой рассказывали об успехах в школе, которую с недавнего времени они посещают три раза в неделю, вместе с остальными детьми острова. Не забыли спросить, что случилось с «Авророй», на что я почти честно ответил:

– Несовершенство конструкции, все же не профессионалы ее строили, в трюм стала поступать забортная вода и «Аврору» пришлось оставить на Железке.

А потом, когда Светлана покормила Алешку, а Дениска и Андрей, почитав у керосинки с полчаса, мы со Светой остались одни в нашей уютной кухне… Да, если особо не приглядываться, то и не скажешь, что мой дом год назад был без двух стен и крыши. Венцы уложены и подобраны по местам, китаец Ваня сложил нам новую печь, все очень скромно, но уютно, одним словом – ДОМ. Дом в котором есть и очаг, и его хозяйка и детский гомон… я полжизни прожил на работе не понимая этой стороны жизни, а вот поди ж ты, надо было случиться планетарной катастрофе, чтобы я переоценил все свои устои и разорвал свои собственные шаблоны.

– Тебя очень долго не было, – Света положила свою ладонь на мой коротко стриженый затылок, – я очень волнуюсь за тебя.

– А уж как я за себя волнуюсь! – Я коротко поцеловал ее в губы, уперся лбом в ее лоб и добавил, – пойдем уже, а?

Потушив весь свет в доме, оставив только огарок восковой свечи на тумбочке у нашей кровати, мы, смешно сказать – как студенты, зарылись в нашу постель и, с трудом контролируя эмоции, предались любви и страсти…

– Ты долго пробудешь на острове? – стараясь прижаться ко мне всей площадью тела, а ногами словно лозой, обвить мои ноги, Света водила указательным пальцем то по подбородку, то по кадыку.

– Не знаю, – честно ответил я, – все слишком закрутилось, надо многое сделать. Надо форсировать все стройки и производственные задачи, и кроме развития инфраструктуры острова, нужно пересматривать оборонительную концепцию…

В ответ Света хихикнула и сказала:

– Это ты с кем сейчас разговаривал? Я в этих ваших мальчуковых стратегиях ничего не понимаю, но…

– Что? – я приподнялся на локте.

– Сереж… у меня какие-то предчувствия, что ли…

– Какие?

– Не могу сказать, разве что понимаю, что трудно нам будет.

– Да легко нам и до этого не было, и впереди такое, что легче не будет, это точно.

– Пообещай, что будешь беречь себя… – лицо Светланы стало серьезным, а в бликах свечи казалось мраморным, – и вообще, я же со многими девочками на острове общаюсь… верят тебе, надеются на тебя…

– Свет, ну с некоторых пор не я один островом руковожу.

– Да, но это твой остров! Я это знаю, и многие другие это знают, и верят в тебя.

– Это занимает много времени, – я погладил Свету по волосам и поцеловал.

– Мальчики мне хорошо помогают, Андрей так вообще, у Алешкиной кроватки как на посту…

– Свет… Ну трудно же, я же вижу.

– Ничего, вон хуторяне, в лице Михалыча к себе зовут пожить, пока дитя не окрепнет.

– Ну… – рассмеялся я, – Полина Андреевна готова всех любить, кормить и называть внучатами.

– А я не против… баба Поля очень внимательная и отзывчивая, да и корова наша… когда мне ей заниматься, а так в общем стаде пасется и нормально, спасибо ей.

– Я не против, – честно ответил я, – у нас скоро экспедиция… надолго, так что если ты с детьми переедешь на хутор, я буду только за, и перестань за меня волноваться… разве только чуть-чуть…

– Хорошо, – Света повернулась ко мне спиной и поджала ноги, – обними меня…

Я выполнил просьбу Светланы, повторив своим телом ее, и мы уснули, расслабленно и умиротворенно.

Какая же все-таки она! Ведь понимает, чувствует, знает, а все одно – «Иди, любимый, спасай, кого еще можно спасти».

447-й день

На рассвете Света поднялась покормить Алешку, который об этом настойчиво намекал своим кряхтением и агуканием. Ну и я встал, согрел кипятка, засыпал в заварной чайник травяной смеси и пока чай заваривался, накидал в ежедневнике повестку на планерку…

– А что же все-таки с «Авророй», – Света присела рядом и разлита по кружкам чай.

– Побило ее штормом сильно.

– Штормом?

– Да, на неделю хода южнее Железки все очень сурово, так что нам повезло не только выжить, но и живем тут как на курорте тропическом… Мы сняли с нефтяной платформы бывшего Сахалинского шельфа человека, ученый, индус… так вот у него есть одна теория, которая пока подтверждается. Да, и нефти нет, уж не знаю вследствие чего, но это факт, там где ее было много, теперь нет!

– Нам это чем грозит?

– Понятия не имею, как дальше будут отражаться на геосфере события годичной давности, по новому летоисчислению… вот честно, не знаю. Одно могу сказать – сбор ресурсов погибшей цивилизации и поиски топлива одна из первоочередных задач. Ну и свое нам тут поднимать надо «кровь износу».

– Как бы не сложилось и не отразилось, пообещай не сгинуть.

– Обещаю… – ответил я, но опустил взгляд на столешницу… – а ты вот что, как будет свободная минутка, сноси в погреб кое-какие вещи, на чем поспать и что одеть, а еда у нас там итак припасена… да, дробовик туда опусти и патронташ.

– Это зачем?

– Это просто необходимые меры эм… а! Гражданкой обороны.

– От кого?

– Есть от кого, уже есть.

– Не пугай меня…

– Тебя испугаешь! Помнишь, как у Филатова – «мне тебя учить не надо – сковородка под рукой».

– Все шутишь, – Света наклонила голову набок и грустно улыбнулась.

– Нет, все серьезно, – я взял Свету за руку, – где-то есть силы, очень серьезные силы и их намеренья и планы неизвестны, а учитывая их поведение из жизни до Волны, то добра я от них не жду.

– После Волны люди все больше друг за друга держатся…

– Так то люди! Ладно, я в форт, надо к планерке готовиться, много вопросов неожиданно возникло, – ответил я, наклонился и поцеловал Свету в губы, затем тихо прошел к колыбели и сначала вдохнул запах дитя, а потом поцеловал его в лоб. Какое же ты чудо! Ну и куда я от этого всего?

Ритмично дыша и шлепая босыми ногами по высохшей глинистой земле дороги, мимо меня пробежал взвод наших срочников…

– И-ииии, раз! – скомандовал Максим, который бежал впереди.

Негромко, в один голос, все бойцы выдохнули:

– Здрасть!

Ну, не по уставу, зато приятно. Я улыбнувшись кивнул и крикнул вдогонку:

– Максим!

– Шадрин, проведешь разминку!

– Есть! – выкрикнул кто-то из строя, а Макс подбежал ко мне и остановился.

– Командировочных пристроили?

– Да, и «игрушки» их на склад поместили и арсенал с «Авроры» тоже.

– Хорошо, ну, раз я тебя оторвал от личного состава, то пошли к Макарычу, он поди уже и свой титан вскипятил.

– Мы когда из форта выбегали, Макарыч уже на узел связи направлялся.

– Ну вот… пойдем-пойдем, обговорить надо многое.

Руководители наших островных служб, словно предчувствуя важность предстоявшей планерки, в основном прибыли в форт заранее. Не было только Михалыча, и как сказал Валерий Палыч, наш главный инженер:

– У Михалыча своя планерка в колхозе, велел передать, что задержится немного.

«Характер показывает, после вчерашнего отказа в аудиенции» – подумал я, ну ничего, я уже привык к этим его выкрутасам…

Кабинет совещаний в комендатуре стал более уютным, и мебели прибавилось, и школьная доска на стене, с коробочкой мелков. Карта архипелага на противоположной стене, уже обновленная – Павел, наш начальник канцелярии в настоящем и сисадмин в прошлом видать всю ночь переносил с нашей рабочей карты с «Авроры» и записей в бортовом журнале информацию в базу данных. Столов кстати было четыре, они были составлены попарно друг за другом, а вокруг них стояли длинные лавки, ага «рыцари прямоугольно стола». Со стороны пристани и грузового пирса стал доноситься звук отбиваемых склянок на всяком водоплавающем и принадлежащем нашему острову. К слову флот наш, за исключением «Авроры», к настоящему моменту состоит из следующих посудин – «Мандарин», ну куда же без него; МРС, который после ремонта в основном служит по профилю, то есть снабжает Сахарный рыбой и иногда буксирует баржи; «пожарник» используется как торговое судно; «танковоз» занят транспортировкой грузов с Железки и прочего тяжелого по архипелагу; трофейный моторный катер используется только в акватории Сахарного, мало к слову используется так как «кушает» он бензин, которого не так много в наших запасах; две баржи буксируемые, а также новая самоходная баржа, с которой кудесничают механики и мотористы, и которая все еще числится на ходовых испытаниях; несколько мотоботов и пара десятков шлюпов. За последние месяцы было еще прибавление – 3 водных мотоцикла, что выменяли у Шефа и которые использует наша береговая охрана, один видавший виды рыбацкий баркас, корейский – еще в ремонте в доке, и появились несколько небольших плотов, их научились делать наши бывшие ЗеКа, они пристраивали на них дизельные двигатели, что Саша и его команда таскают с материка. Неплохой, в общем, флот, которому уже мало места у причалов Сахарного.

Собравшийся в кабинете совещаний народ, в полголоса, но активно общался, обсуждая и попутно решая смежные вопросы. Макарыч вернулся с узла связи, сел рядом со мной и громко кашлянул. Все замолчали…

– Итак, наше внеочередное совещание объявляю открытым, Паша, веди протокол… – Макарыч кивнул нашему начальнику канцелярии.

– Разрешите сразу вопрос? – Максим встал и подтянул ремень подвесной, в которой он и спит, похоже.

– Валяй, – с отрешенным взглядом кивнул Макарыч.

Не нравится мне этот взгляд… либо у него уже есть какая-то нехорошая информация, либо он в процессе ожидания этих самых, плохих новостей.

– А что с «Авророй»?

– «Авроре» в общем пиз…

– Иван Иванович! – я покачал головой.

– А, ну чего собственно объяснять, скажу так – современные условия строительства и познания нынешних кораблестроителей, не соответствуют мореходным условиям согласно теории товарища Винода!

– А конкретнее? – Макарыч посмотрел на Ивана Ивановича поверх очков.

– Я начал было конкретно… но вот Сергей Николаевич…

По залу совещаний стали раздаваться смешки и шепот.

– А зря вы, товарищи островитяне, тут иронично шушукаетесь! – Иваныч встал, его лицо стало каменным, – парой недель пути от Сахарного на юг, и все, что вы знали, читали, слышали о штормах, это все детский сад – штаны на лямках! Мы привезли с собой человека, и считаю, что все присутствующие должны выслушать то, что он там себе напридумывал, и что отчасти уже подтвердилось!

– Где Винод? – наклонился я к Макарычу.

– В казарме личного состава форта.

– Надо послать за ним, считаю правильным, если он поведает о своих умозаключениям, ну а мы подтвердим.

– Сейчас, – Максим подошел к окну, что выходило во внутренний двор форта, и крикнул, – Домашевский! Из казармы гостя сопроводи к нам.

– Есть! – донеслось с улицы.

После краткой лекции Винода, которая сопровождалась схематичными рисунками на доске, на несколько минут установилась тишина. Кто-то, играя желваками, смотрел в одну точку, кто-то внимательно изучал художества индуса… молчание прервала Ирина, жена Максима и наш экономист:

– А эти все изменения в этой геосфере, они уже прекратились или еще продолжаются?

– Я не знаю, – Винод пожал плечами и виновато улыбнулся, – мы, то есть люди, все равно на это повлиять не можем.

– Да, если изнасилование неизбежно, то надо расслабиться и получить удовольствие, – ввернул Иваныч, а я про себя отметил, что он так себя ведет, когда нервничает.

– Что, простите? – не понял Винод.

– Это у нас Иван Иванович шутит, спасибо Винод, можете возвращаться в казарму, отдыхайте, – я встал и, легко подталкивая индуса в спину, сопроводил его к двери, в которую вошел Михалыч.

Староста хутора хотел было что-то сказать, но увидев Винода замер, проводил его взглядом и молча прошел на свободное место за столом, где наклонился к Палычу и кивая на дверь что-то шепотом спросил, на что Палыч ему коротко ответил:

– Индус, ученый, с нефтяной платформы забрали.

– Чудны дела твои, господи, – пробубнил Михалыч, напялил очки на нос и открыл свой «гороссбух».

Затем я в течение часа выслушивал доклады о стройках, складах, освоении ремесел, надоях, нуждах островитян и прочего текущего. Собрал письменные заявки и отчеты от служб, разложил по степени важности и убрал в ежедневник.

– Если хозяйственных вопросов больше нет, – развернулся от карты Макарыч, который уже с полчаса там стоит, что-то высматривает и делает пометки, – то следующая часть совещания касается только служб связанных с безопасностью.

Все стали подниматься и потянулись к выходу.

– Федор и Палыч, вы останьтесь, нужны будете.

– Хорошо, – наш строитель пожал плечищами и сел на место, а Палыч снова открыл ежедневник.

Уже в узком кругу я поведал об американцах, об увиденном кладбище кораблей и возможно, большом международном анклаве.

– Да у них только на этом авианосце людей в два, а то и в три раза больше чем на Сахарном! – дослушав, констатировал Максим, – так, а куда они делись?

– Возможно, огибают материк с юга, изучая новые границы береговой линии, – предположил Иваныч, – посудины позволяют преодолеть зону штормов. Возможно, ищут место, где бросить якорь навсегда и основать свой новый анклав истинных демократов.

– Ладно, что мы имеем в сухом остатке? – Макарыч занял свое место, – нефть, согласно теории индуса, вместе с водами мирового океана отошла к полюсам, за счет снижения центробежной силы нашего «шарика», с одной стороны это очень плохо, с другой у нас теперь нет повода для конфронтации интересов с Амурской республикой. Ничего, по нашим разведданным на материке еще есть места в относительной близости, где можно найти топливо. Ресурсы техники и людей позволяют нам организовать и доставку и охрану найденного. Не ясна ситуация с бывшим потенциальным противником…

– В любом случае, – я поднял указательный палец к потолку, – нужно защитить Сахарный, его акваторию и близлежащие острова архипелага. Спасибо Шефу, выделил нам своих людей и средства ПВО. Предлагаю модернизировать наши НП и построить еще один, на острове СР-а. Раньше обнаружим, как сказал Макарыч, потенциального противника – будет больше времени на подготовку встречи.

– Резон в этом есть, – кивнул Максим и сделал пометку в своем блокноте, – я начну подготовку к организации службы вахтенным методом на острове СР-а.

– Хорошо, по организации связи решите с Василием.

– Есть.

– Федор, сегодня найдите время с Максимом и посетите Васин остров, на предмет модернизации НП.

– А что со стройкой моста на Васин остров? – Федор поскреб бороду и пересел на свободное место рядом с Максом.

– Предлагаю пока приостановить, – ответил я, – приоритеты изменились.

– Да уж, – Иваныч достал кисет и трубку, – чую, приоритеты теперь будут меняться часто.

– Да, Иваныч, катер монаха пока передай береговой службе. И сам что планируешь, на железку?

– Нет, будем «пожарника» переоборудовать, а «Аврора» в торговый флот переходит, пусть отдыхает, заслужила.

– А башня БМП-шная? Оживился Максим, не жирно торговому судну?

– Башню демонтировать, установить на нашем НП здесь, на Сахарном!

– Предлагаю по чайку, – Макарыч поправил очки и посмотрел на всех поверх оправы, – у меня есть несколько важных сообщений, относительно которых нужно сделать выводы и принять решения.

Я кивнул, мол согласен.

– Тогда по порядку… – начал Макарыч, когда мы закончили с чаем, – политическая обстановка на материке, исходя из сообщений наших людей в Лесном и Лунево и моих аналитических выводов – без особых изменений. Разве что ваш армянский знакомец, Сергей Николаевич, в беседе с резидентом, – тут Макарыч придал ощутимый акцент фразе, мол дело свое знаю и делаю, – сообщил, что к Аслану активно прибиваются соплеменники и прочие бородачи, кои обнаруживаются среди выживших по всем освоенным землям…

– Много выжило?

– Вы себе не поверите, Сергей Николаевич! – явно с интонацией Фимы ответил тот, – Так вот, пограничники в Лесном, теперь все больше сами по себе, нанимаются в охрану конвоев да и попросту крышуют новых торговцев, кавказская составляющая в управлении Лесным выделяется все больше. Пока ничего страшного и подозрительного, но, думаю это вопрос времени.

– Не то время, не то место, – Максим скептически поморщился, – будут борзеть – будет стрельба, а стрельба никому не нужна.

– Согласен, паритет, еще некоторое время будет сохранен, – ответил Макарыч, – в остальном… в море пиратства почти нет, так, кто-то лютует с берега, на катере и наскоком, а вот информация о разбоях на суше поступает с определенной периодичностью. Появились какие-то «лесные братья» и из радиоперехватов выясняется, и торговцы жаловались, что в нашей гостинице в Лесном останавливаются. Аслан организовывал совместно с пограничниками пару рейдов, но обнаружили только брошенную стоянку этих разбойников.

– Ну правильно, торговля активно пошла и по суше, чего теряться-то лихим людям, – вслух подумал Иваныч.

– Да… теперь, самое важное. Разведчики на связь вышли из Лунево, их туда наши стратегические партнеры из верховий Новой доставили. Возможности шифровать сообщения у них нет, поэтому условной фразой Сталкеры сообщили, что ожидают встречи с кем-то из руководства Сахарного, причем дело срочное.

– Хм… что-то обнаружили? И где их мотобот?

– Не знаю, Сергей Николаевич.

– Пошлите за ними «Мандарин».

– Если дело срочное, то может вы, Сергей Николаевич, сами в Лунево?

– Они там где?

– В гостинице на пристанях.

– «Двадцать второй…», – сделал я вызов по рации.

– В канале, – практически сразу отозвался Юра, будто ждал.

– К вечерним склянкам тебе и еще двоим прибыть к пирсу, ждать меня у «Мандарина», пойдем в Лунево. Найди Василия, он тоже идет с нами, пусть подготовит станцию на мотоботе для работы по закрытому каналу.

– Принял…

– Иваныч, озадачь Володю, пусть соберет и доставит на «Мандарин» недельный паек на пятерых… Точно не пойдешь со мной в Лунево?

– Ну вот что мне там делать? Здесь дел выше крыши!

– Хорошо, занимайся «Пожарником», это действительно важно.

– А то!

Я пробежался по своим пометкам, которые делал в ежедневнике в процесс планерки и спросил:

– Еще вопросы?

– Карту с собой возьми, – Иваныч кивнул на сложенную вместе с бортовым журналом «Авроры» нашу «рабочую» карту, – мало ли.

– Да, обязательно, – согласился я, встал и аккуратно складывая карту, спросил всех, – у меня одного ощущение тревоги?

– Скребут, скребут кошки, Сергей Николаевич, – вздохнул Макарыч, – раз совещание закончено, то предлагаю вам еще по чайку у меня в застенках.

– Идемте, – я кивнул и направился к выходу.

Макарыч, быстро развел огонь в вагонном кипятильнике, расставил чашки на столе и, усевшись напротив меня, сказал:

– Сергей, ощущение тревоги не только у тебя, мне тоже как-то не спокойно… да, вот это с собой обязательно возьми, мало ли, – Макарыч подошел к штабелю оружейных ящиков, открыл один из них и достал несколько тряпичных свертков, которые потом со звоном опустил на стол, – деньги могут пригодиться.

– Согласен. Я вот еще что хотел попросить… Света на время моего отсутствия на хутор переберется к Михалычу, ты присматривай там а?

– Не волнуйся Сергей, здесь мы разберемся, а ты там будь осторожен, внимателен… люди переварили трагедию, личную и всеобщую, и теперь строят свою жизнь, как могут и как умеют, а умеют они не много! По иронии судьбы выжило много тех, кто до Волны сидел в офисах, «давил клопов» на клавиатуре компьютера, состояние стабильности, телефоны, машины, да что там, вся жизнь в кредит! Ладно, это я так, по-стариковски ворчу…

– Да правильно все Макарыч, – я осторожно отхлебнул горячий чай.

– Сергей, я еще вот что хотел сказать, – Макарыч поднял на меня свои стеклянные глаза и посмотрел поверх очков, – может, Антона Васильевича оставить тут за меня, а ты меня с собой возьмешь?

– Думаешь, бывший военный прокурор тут справится?

– Я не думаю, я знаю, что справится, а также знаю, что в отличие от тебя у меня есть опыт оперативной работы, ну и прочие навыки которые могут пригодиться.

– Я не против. Тогда вот что, пусть прокурор присмотрит за индусом. Винод, человек хороший, одна его робинзонада на буровой говорит о многом. Было бы неплохо, если Винода пристроить в нашу лабораторию и школу, даже если не углубляться, то английский бы он отлично смог бы преподавать, и это минимум, чем он может быть полезен.

– Согласен, Винод мне тоже показался вполне адекватным человеком… Хорошо, озадачу Василича.

– Договорились, а живет он пускай тут, в форту… под присмотром пока.

«Гоняли чаи» мы еще час, пригласили отставного военного прокурора, обговорили графики выхода на связь и прочие важные моменты. Заходил Юра, выписал на борт «Мандарина» спецсредства, как то ВСС, ПНВ и средства минирования. А потом у меня был семейный ужин, после которого я еще раз перепроверил свое снаряжение и оружие и, услышав со стороны пирса вечерние склянки, скрепя сердце попрощался с домочадцами и не оглядываясь пошагал вниз по дороге от дома, Бим был единственным, кто пошел меня провожать, долгие проводы – лишние слезы.

448 день п. Лесной

Удобная бухта Лесного отразилась на радаре под утро и еще до момента, когда разросшийся поселок проснулся. А спустя час я заглушил натруженный дизель «Мандарина» у нашего пирса. Встречали нас срочники из форта, что вахтовым методом несут службу в Лесном, охраняя наше имущество и покой тех, кто швартовался к нашему пирсу и жил в гостинице при нем. Высокий и широкоплечий боец радостно поздоровался с Юрой, который первым спрыгнул на пирс и осмотрелся, и уже потом принял швартовый и привязал его к свае. Сошли на берег всем экипажем, в составе которого были я, Макарыч, Вася, Юра и двое его подчиненных – дюжие хлопцы, косой саженью в плечах, один из которых, по заверению Юры, неплохой снайпер, зовут его Илья и фамилия редкая – Иванов. «Нежно» прижимая «винторез» к разгрузке на груди, Илья цепким взглядом осмотрел пирсы и склоны сопок, задержал взгляд на чем-то за ломбардом и присвистнул:

– Хренасе! «Рапиры»!

– Где?

– Да вон, под масксетью, за контейнером, ствол узнаваемый, да и не спрячешь особо такую дурынду.

Я присмотрелся и действительно, за контейнером погранцов, на небольшой площадке стояли небрежно накрытые масксетью два противотанковых орудия.

– Очень интересно, – хмыкнул я и добавил, поправляя открытую кобуру с ТТ на ремне, – Отчаливаем в обед.

– Сехгей Николаевич! – в своем неизменном, уже изрядно потертом, но чистом и выглаженном костюме-тройке Фима спешил к нам.

– Ну привет «Большой Босс», – я улыбнулся и протянул ему руку для рукопожатия.

– Я так гад… кхм… Наконец-то вы приехали! – Фима тряс мою руку так, что еще немного и плечевой сустав вырвет.

– Я тоже рад тебя видеть, чего не спишь-то? Рано ведь еще.

– Так мне гебята из кагаула сразу доложили, что вы лично запгашивали газгешение на швагтовку! Сколько времени вас тут не-было?

– Месяца три, по новому календарю…

– Пойдемте, пойдемте в нашу столовую пги гостинице, мне столько надо вам гассказать!

– Так вроде доклады от тебя регулярно по радио, раз в неделю.

– Что вы! То гадио, а то вот так, с глазу на глаз.

Фима искренне радовался моему приезду, и мне было по-честному приятно от такого приема. Да и представительство наше, то есть острова Сахарный в Лесном выглядело уже очень даже солидно – крепкий и широкий пирс, пусть и у скалы, но места достаточно; большой склад в тупике у подножия сопки, там же склад ГСМ; двухэтажная щитовая гостиница со столовой; каркасная конструкция офиса и пристроенный к нему навес гаража, в котором стоит «буханка» Алексея и один квадроцикл.

Да и вообще, вся бухта в Лесном преобразилась, с одной стороны, было немного грустно смотреть на проплешины на склоне сопки – это вырублен засохший из-за изменения климата кедрач. С другой, и дорога от пристаней к поселку уже освещена, на месте вырубок появились щитовые домишки террасками. Рынок разросся так, что уже «пополз» вверх по склону, видны еще пара отельчиков с яркими вывесками, нарисованными местными художниками, на разный манер и художественный вкус. Ломбард «семьи» Аслана тоже преобразился – теперь это некая конструкция из нагромождения трех сорокафутовых контейнеров, в одном из которых, судя по двум буквам «ПВ» в круге расположились погранцы, где они и жили и работали, то есть несли службу, охраняя пристани и патрулируя акваторию на двух резиновых моторных лодках. Двое погранцов уже направились к нашему пирсу. У пристаней прибавилось всевозможных плавсредств, в основном новоделы, но и разных шлюпов, мотоботов и катеров тоже хватало. У пирса рядом с ломбардом стоял морской буксир Аслана, старенький корейский МРС и белоснежная парусная яхта, правда, мачта у нее была поломана и вырвана с корнем вместе с куском палубы.

– Давно вас не было, – высокий парень с коротким рыжим «ежиком» протянул руку для рукопожатия.

– Да, решил вот проведать Лесной, – пожал я ему руку, а потом кивком поздоровался со вторым, с сержантскими погонами, – гляжу, артиллерией разжились?

– Это Аслана, – отмахнулся рыжий, – одну здесь, на мысу поставить хочет, чтобы всю бухту простреливать, а вторую собрался на буксира ставить… ладно, вы надолго?

– Нет, в обед отходим.

– Ну мы досмотрим судно?

– Да, конечно, – кивнул я и обратился к Юре, – оставь бойца на борту, пусть покажет все.

Когда мы вошли в столовую и расселись вокруг большого стола, Фима быстро отдал распоряжение двум подросткам что суетились на кухне, а сам со словами «я на секундочку» выскочил на улицу. Спустя минуту он вернулся со стопкой журналов и тетрадей, а также с ноутбуком подмышкой.

– Пока жагят оладья я доложу вам о состоянии дел в нашем пгедставительстве…

– Хорошо, – я кивнул и улыбнулся, по тому, что я еще перед совещанием в форту читал докладную записку Ирины, к которой была приложена и радиограмма с отчетом Фимы, но останавливать и перебивать Фиму не хотелось, пусть расскажет очно о положении дел.

– Выгучку изымать будете? – Фима пощелкал по кнопкам и развернул ко мне экран ноутбука.

– Да, половину заберем, – ответил я, мало ли как оно сложится, – вот Макарычу передашь все.

– Хогошо… теперь по тогговле… Хорошо идет пгодукция нашего кигпичного завода, есть заявки на цемент.

– Цементом пока не особо расторговывайся и не обещай никому заранее, на Сахарном сейчас предстоят работы… в общем, самим пока нужен.

– Понял, а сколько можно выставить в пгайс-лист?

– Полтонны, не более, я Ирину предупредил, она больше и не отгрузит.

– Учту, – Фима открыл одну из терадей и решительным жестом что-то там вычеркнул, – по двигателям и запчастям хогоший спрос, но мне не хватает знаний, хогошо бы, что бы Саша кого-то сюда отпгавил из свой команды, хотя бы на вгемя.

– Я поговорю с Сашей.

– Сахаг! – разлетелся за день, будет еще?

– Завод работает с перебоями, оборудование еще не обкатали и с электрическими мощностями проблемы, Палыч сообщит, как пустят завод в постоянную работу.

– А с сырьем? – Фима озабоченно посмотрел на меня.

– С Новой Земли готовы поставлять свеклу, но сначала нам надо сориентироваться по энергопотреблению, а то «золотой» этот сахарок выйдет.

– Масло же делают?

– Так то масло! Подсолнечник второй урожай «выстреливает», да и мини завод собственно в основном под масло и заточен. Мед заказывай, пасечники все склады забили.

– Меда и тут пгедостаточно.

– Снижай цену.

– Хогошо, – Фима так улыбнулся что я, похоже, услышал что он подумал, вероятно, что-то в стиле «не учите таки папу любить маму», – Да! Обувь отлично пгодается, так что пегедайте хуторянам, чтобы не ленились.

– Так они и не ленятся, с кожей проблемы.

– С этим я готов гешать вопгос, на складе уже имеется кое-что, выделка конечно так себе, – Фима немного скривился, – но для пошива пгостых сандалий и мокасин вполне подойдет. И еще… что с топливом, мы им больше не тоггуем? Игочка уже два дважды угезала мои заявки по объему, а в прогшлый газ багжа вообще без топлива пгишла.

– Да, от слова совсем! Только скупаем, так что перевозкой нескольких емкостей отсюда на Сахарный я уже озадачил Федора.

– Жаль, отличная статья дохода… была.

– Ничего не поделаешь, пока мы зависим от топлива, а его приходится покупать или собирать на материке. Флот прожорлив, генераторы, бензоинструмент…

– Да уж, не то слово, – участливо закивал Фима, – а за новые двигатели расскажете?

– Еще идут испытания.

– Понятно, а то тут уже слухи поползли, что на Сахагном весь флот на паговую тягу пегеводят… А с углем как?

– Без изменений, разрез работает в полную мощность, покупатели либо пусть делают заявку на доставку, либо сами тащат свои баржи к Железке.

– Как быть с медициной, люди спгашивают…

– Телеграфируй на Сахарный, каждое обращение в нашей больнице рассмотрят отдельно, альтруизм и человеколюбие распространяется только на критические случаи.

– Как же понять уговень кгитичности?

– Радируй, наш медперсонал сам решит, уж раствор капать, чтобы из запоя вывести, точно не будут.

Подали оладья с домашней сметаной, смородиновым вареньем и конечно же медом. Завтракали молча, я поглядывал на пристани через окно, затянутое марлей и наблюдал за тем, как просыпается жизнь в новом торговом порту, Лесной стал действительно серьезным «логистическим узлом» нового мира.

– Ты лучше скажи, – допив чай, я отставил кружку и обратился к Фиме, – на поиск специалистов ты забил?

– Вовсе нет! Пгосто уже давно идет «охота за головами», спецы всем нужны… Во-он, видите? – Фима наклонился к столу и показал рукой в окно, на те самые новые домики, что были на склоне, – Аслан стгоит и селит там всех, кого пгивлекает, инжененегов, технагей и пгочих. Люди видят геальную возможность жить и габотать, а у меня только слова, – Фима развал руками, – о некоем остгове нового агхипелага, где тоже ждут и ценят специалистов. Есть два кандидата, но они уехали вчега в Лунево в охгану обоза нанялись.

– Военные?

– Да, вегтолетчики, уже пагу месяцев тут как непгикаянные… у них, как только они тут появились, вышел конфликт с кем-то из гебят Аслана, до гукопгикладства дошло. Ну, что там из-за чего непонятно, конфликт вгоде замяли, но и особо их тут не жалуют, гебята Аслана поспособствовали.

– А откуда эти вертолетчики появились?

– С тогговым судном пгишли.

– Ну, вертолетов у нас пока нет, – пожал плечами Макарыч отвлеченно глядя в окно.

– Согласен, но в верховьях Новой есть старый аэродром, а на нем три «Аннушки», не забыл?

– Помню, помню, но это не наши «Аннушки», а переговоры с Ганшиным тогда ни к чему не привели.

– Просто отложили, – ответил я, а сам вспомнил, что действительно переговоры с председателем колхоза в Верховьях тогда зашли в тупик. Ганшин, несмотря на нашу дружбу и лояльное отношение друг к другу, прекрасно понимал, чем владеет и даже за большие деньги и прочие мои предложения никак не хотел заключать договор на совместное использование аэродрома и самолетов. Да и не было тогда ни у нас ни у него летчиков и прочих механиков, кроме пенсионера – смотрителя того самого аэродрома, который в прошлом был механиком, но на данный момент ему уже за восемьдесят. Вот и отложили переговоры «до лучших времен».

Оставив радиста Василия и двух бойцов в обществе Фимы, я, Макарыч и Юра отправились в поселок, во-первых, стоило выразить уважение Араику, который меня потом проклянет и обматерит всякими армянским ругательствами, если узнает, что я был в Лесном и не зашел к нему на чашечку ароматного кофе. Во-вторых, было интересно осмотреть Лесной на предмет развития и вообще, как сказал Макарыч – «надо носом поводить».

Солнце уже палило вовсю, мы медленно поднимаясь по дороге от пристаней обливаясь потом, я покосился на Юру, который в отличии от нас с Макарычем был в полной боевой, то есть КЛМК, берцы, набитая магазинами, гранатами и ВОГами разгрузка, АКМ с подствольником, еще и РД за спиной. Но Юра, молча и вполне уверенно топал, внимательно осматривая проезжающий гужевой транспорт, машины, обочины дороги и встречных людей. Такой вот у меня бодигард, хмурый, молчаливый и настырный… вбил себе в голову, что у него «миссия» по охране моего тела, завещанная покойным Алексеем и все тут, хотя, на самом деле так и есть…

Лесной окончательно проснулся, людей на улице прибавилось, и вообще, людей в поселке стало больше, из-за оградок доносится детский гомон, хозяева домов огородничают, слышен шум лесопилки и цехов Аслана. По дороге к пристаням, которая теперь стала главной в поселке, вполне приличное движение в обе стороны – повозки, носильщики с большими самодельными тачками на велосипедных колесах, иногда проезжают и микрогрузовики, много велосипедов с модернизированными багажниками и прицепами из переделанных детских колясок. И если бы не знание того, что произошло с Миром, я бы подумал, что попал в какую-то африканскую страну, негры, кстати, попадаются. Кто-то с Новой Земли перебрался, а кто-то и из лесу вышел.

«Все для тебя! Рассветы и туманы. Для тебя, Моря и океаны…» – доносилось со стороны бывшего поселкового сельпо, а ныне весьма популярного ресторанчика и постоялого двора при нем. Чистые беленые стены, плетеный забор открытой веранды и два десятка столиков под ее навесом. Появилось кое-что новенькое – тандыр! Под небольшим навесом рядом с двумя мангалами сидели две женщины явно армянки. Они сидели на чистом настиле из досок, одна раскатывала скалкой тесто на низеньком столике, а вторая, ловкими движениями сначала несколько раз крутила руками тонкий блин теста, потом укладывал его на специальную подушку, чуть сбрызгивала тесто водой, таким жестом, будто крестит, а потом шлеп! И приклеила его к стенке тандыра. Я даже загляделся на этот процесс, одна из женщин, что постарше, это заметила и почти без акцента сказала:

– Проходите мальчики, берите лаваш, с сыром, с яичком, с зеленью…

– Обязательно! – ответил и помахал Араику, который приплясывал у мангала под приснопамятный хит Стаса Михайлова.

– Из-за этой песни стоило и потоп устроить, – проворчал Юра, кивнул на свободный столик и скинул РД с плеч.

Увидев меня Араик аж присел и развел руки в стороны…

– Сергей-джан! А я знал, что ты придешь!

– Откуда, дорогой?

Араик, изрядно набравший вес, быстро подошел к нам, предварительно позвав к мангалу мальчишку-помогайку, в обрезанных до колен, потрепанных штанах, но в чистой, белой рубахе и в полголоса сказал мне:

– Люди говорят, что видели твой «Аврора», битый карабель на мель стоит…

– Не слушай людей, болтают почем зря, просто «Аврора» отходила свое.

– Ну, пошли Сергей-джан, – Араик положил свою пухлую руку мне на плечо, – садис, садис дарагой, кушать что, пить что будешь?

– Мы позавтракали, но вот от лаваша, с чем там, с сыром яйцом и зеленью – не откажусь.

– Маладес! Кофе-шмофе?

– Конечно…

– Мне чаю, – уточнил Макарыч.

– Ай, сейчас! Сейчас все сделаю…

Араик сам кинулся собирать нам заказ и обслуживать, посетителей кроме нас было еще человек десять, не больше. Араик вернулся через пять минут с подносом в одной руке, и полотенцем в другой руке он смахнул что-то невидимое с чистой столешницы, расставил три тарелки с лавашем и четыре чашки, отложил поднос на соседний пустой столик и присел с нами.

– Ну, кушай… кушай и рассказывай, Сергей-джан.

– А что рассказывать? – впился я зубами в нежное тесто и сочную начинку, прожевал оценив вкус и с благодарностью кивнул женщинам у тандыра, – потихоньку у нас все, трудимся, ходим в море.

– Почему про сына не говоришь?

– А, ну да… сын родился.

– Поздравляю, пусть Бог хранит его… а я вот, – Араик кивнул в сторону тандыра, – сошелся, живу с женщиной, дочка у нее, совсем как моя Маринэ… Ездил за товаром в Лунево, там познакомился, а потом так вот и вышло.

– Правильно Араик, жизнь продолжается.

– Да Сергей-джан.

– А как тут обстановка? Что еще «люди говорят»?

– Э-э… Всякое, но иногда есть хороший информация, это мой ма-аленький бизнес-шмизнес, – подмигнул Араик, – но тебе, по дружба.

– Поговаривают, – Макарыч провернул на столе чашку с чаем, а потом поднял на Араика взгляд, – разбои участились на дорогах, верно?

– Пиравильно, есть плохие люди в лесу, кто такой, от-куда, никто нэ знает, когда нападет, тоже никто нэ знает, но если обоз с хороший охрана идет, то нэ страшно. И в Лунево хороший охрана появился, военный нэ военный нэ понятно, но когда конвой ведут, то спокойно, они даже нэсколько раз в лесу сталкивались с бандитами, говорят, одну банду они совсем всю пэрэстреляли!

Мы с Макарычем переглянулись.

– Ну, так говорят…

– Скажи Араик, а не появилось ли в Лесном или Лунево серьезного человека, который оружием торгует? На пристанях две очень интересные «игрушки» стоят.

– Есть такой, от него те игрущки.

– Здесь?

– Нет, нэивесна где он, есть позывной, есть частота, связываются с ним, заказывают встрэчу, а потом эта встрэча случается в основном в море.

Макарыч достал из планшета ежедневник и раскрыл его на пустых страницах, придвинул к Араику и протянул ему карандаш. Араик аккуратным почерком сделал запись, закрыл ежедневник и пододвинул его обратно Макарычу.

– Помнишь, Сергей-джан, ты как мнэ говорил, что на вашем острове, – Араик оглянулся, наклонился над столом и тихо продолжил, – что вы нас воем острове собираетесь свои монеты чэканить?

– Да, есть в планах, ответил я и тоже наклонился.

– Я тэбе вот что скажу, вы только вот так нэ делайте, – Араик вынул из кармана старый, кожаный кошелек с рамкой на защелках и достал оттуда монету местной чеканки, потом из того же кармана достал носовой платок, развернул и достал еще одну такую же монету, – можещ апрэдэлить разницу?

– С виду одинаковые.

– Да, – Араик постучал пухлым пальцем по монете, что была с тремя другими в носовом платке, – эта лэгче, я взвешиваль, напалатара грамма лэгче.

– Может, случайно так вышло?

– Одын раз, да, это случайно, но такие «облэгченные» монеты есть не только у меня… ими в основном рассчитываются торговцы из Лунево.

– Ну правильно, не гадь там, где живешь, – хмыкнул Макарыч, взял обе монеты и стал их разглядывать поверх очков, – эта, которая легча, вроде даже потемней…

– То есть, ты хочешь сказать, что таких монет уже немало, и никто еще Аслану не предъявил за это?

– Каму прэдъвлять, Сергей-джан? Мне? Мне это нэ надо… монету берут все, она ходит по рукам, а то, что кто-то нэмного золота экономит, нэ волнуэт ни кого.

– Но в том же Лунево чеканят свои монеты, в Амурке, у всех вес соответствует пробе, в конце концов вопросы возникнут.

– Вай нэ спрашивай Сергей-джан, может и нэ при делах Аслан, а кто сам, из его окиружэния такой инисиятива проявил, а?

– Может и так… надо выяснить этот вопрос, – я отставил пустую кружку, – Макарыч, пометь себе, что бы Ирина озадачилась развернуть у пирса на Сахарном, где торговля у нас с приезжими идет, небольшой пост контроля… эм… контроля чистоты сделок, и пару ребят к тому посту приставить.

– Хорошо, – Макарыч плотнее надвинув на нос очки, принялся записывать, – только вот с парнями тяжело, кого-то из наших островитян придется подряжать на это дело, со скользящим, так сказать графиком. Сергей, надеюсь, ты это выяснять не сейчас решил?

– У нас другие планы.

Макарыч в ответ удовлетворенно кивнул, закрыл ежедневник и посмотрел на небо.

– Да, пора нам, – сказал я вставая из-за стола, – спасибо тебе Араик.

– Нэ забывай Сергей-джан, заходи всэгда рад видэть тебя… вай! Убэри, за счет завэдэния! – замахал руками Араик, когда я достал кошель, – абижусь да!

– Ну спасибо, – еще раз я поблагодарил Араика, пожав ему руку.

Когда мы отошли на сотню метров от ресторана, Юра присел на корточки, дернул шнурок на берце и стал снова его завязывать, медленно так.

– Что случилось? – спросил я его и осторожно осмотрелся… ничего необычного.

– Может и показалось, – поднялся Юра.

– Что?

– Да у Араика, когда были, двое мимо проходили, один из них заметил тебя, они зашли, заказали чай и сидели, пока мы не вышли.

– Точно?

– Я тоже заметил, что на нас смотрят, – подтвердил Макарыч.

– Ну, вроде не идет никто за нами, – сказал Юра.

– Ладно, пошли, пройдем через рынок и на «Мандарин».

Шли до пристаней медленно, проверялись, но никакой слежки и ничего подозрительного. Вернувшись в офис нашего представительства, я еще раз напомнил Фиме про тех вертолетчиков, чтобы он их нашел, и разместил в гостинице, поил, кормил, холил и лелеял до нашего возвращения или до особого распоряжения по радио. Заправили баки топливом, доложили береговой охране о нашем выходе и отправились дальше – за нашими горе-сталкерами в Лунево. Пользы кстати от их группы было порядком – и машины для Саши находили, и выживших, которые потом в большинстве своем переселились на Сахарный, нашли даже морской буксир. Правда, этот буксир вынесло волной на хребет сопки и бригада Саши сняла оттуда только, радио и навигационное оборудование, можно было и дальше разбирать, но от Верховий Новой, до места, где навечно застыл буксир, было двое суток пешего пути по непролазной тайге, которая теперь активно превращается в джунгли. Также сталкеры стали своего рода связными с агентурой, которую Макарыч пытается внедрять или вербовать в анклавах на материке.

Глава вторая

449 день Устье реки Новой

«Мандарин», вспенивая набегающую слабую волну, вошел в широкое устье Новой на рассвете. Кроме меня, стоящего у штурвала и Юры, что рано проснулся и возился с завтраком, все остальные еще спали. Зашуршала станция морского диапазона и на связь вышла береговая охрана Лунево…

– Спасательному мотоботу опознаться…

– «Мандарин», приписка остров Сахарный…

– О! Приветствую морских бродяг! Вас встретят, следуйте указаниям береговой охраны…

– Принял.

Спустя двадцать минут, от зарослей длинного острова, что разделял устье на протоки, показался моторный катер, на носу которого, на самодельной треноге возвышался ПКМ. С катера нам помахали и жестом приказали сбавить ход. Я вывел рычаг на самый малый, чтобы держать мотобот в течении и наклонившись в кубрик громко сказал:

– Экипаж, подъем! Таможенный досмотр!

Осмотр был формальным, и «Мандарин» наш примелькался в этих водах и, собственно репутация Сахарного, уже «проросла» по побережью. Катер глиссируя снова направился к своему «секрету» в зарослях ив на берегу острова, ну и мы двинулись дальше.

Я аккуратно, по науке Иваныча подвел «Мандарина» бортом к короткому и широкому пирсу на свободное место. Рядом стоял самоходный плот, на который автокран «Ивановец» аккуратно грузил паллеты с какими-то мешками и ящиками, а команда плота следила за креном, суетливо бегала по палубе и на разные голоса докладывала глубину, меряя ее длинными шестами.

– Надолго? – лениво зевая подошел представитель СБ пристаней Лунево, лысый и круглый как шар мужчина, однако, взгляд цепкий. Он оценивающе осмотрел меня, Макарыча, Юру и Василия, потом пригляделся к «Мандарину».

– Все будет зависеть от торговых переговоров, – протирая очки носовым платком, ответил за меня Макарыч, потом пристроив очки на нос и посмотрев поверх оправы на СБ-шника, добавил, – может и до вечера.

– Это я к чему, – «шар» сплюнул с пирса вводу, – охрану выставлять?

– Нет, – это уже я, – у нас не весь экипаж сходит, так что обойдемся.

– Ну и ладушки… зайдите тогда в управление, – СБ-шник кивнул на щитовую постройку на берегу в тридцати метрах от нас, которая от земли и на метр в высоту была плотно обложена мешками с песком, – отметьтесь там.

Гостиница на пристанях Лунево выглядела подстать временам и событиям новейшей истории – по три сорокафутовых контейнера, буквой «П», в четыре этажа, установлены на отсыпке из щебня, внутри образовавшегося дворика была то ли рюмочная, то ли закусочная. Вокруг гостиницы, так же на отсыпанной щебнем площадке были уложены ящики, тюки, бочки, в общем, что-то вроде багажной станции. В контейнерах были вырезаны окна и дверные проходы, большинство из которых просто занавешены кусками брезента или китайскими синим тентами. Трапы сварены грубо, из уголка и швеллеров, но выглядели надежно, снаружи этого контейнерного нагромождения также приварены узкие, общие балкончики-коридоры. Такой вот постапокалиптический гротеск…

– Да уж, давненько тут не был, – я задрал голову, разглядывая верхние контейнеры.

– Там есть даже общие душевые и туалеты на каждом этаже, – прокомментировал Макарыч, – мне докладывали.

– И в каком из этих конт… эм, номеров, остановились наши сталкеры?

– Не знаю, – Макарыч пожал плечами, выудил из одного из подсумков на поясе любительскую «мотороллу» и включив ее сказал в микрофон, – «скаут один», ответь «щиту».

– «Скаут один» в канале! – радостно доложили в ответ, – вы здесь?

– Да, на ваши «нумера» любуемся у входа в закусочную.

– Скаут… щит… – я хмыкнул.

– Это не моя идея такие позывные придумывать, – Макарыч даже немного покраснел, – это вот к Василию претензии, он как что выдумает с этими позывными.

– Сообщи, что мы в закусочной будем, откуда-то так шашлыком тянет, – ответил я, а сам чуть слюной не поперхнулся.

Шашлык действительно был! Точнее это были отбивные, ароматные, сочные, вкусные, их жарили прямо у входа во внутренний дворик на сваренном из обрезков контейнеров мангале перекрытым радиатором от машины… интересное решение. Взяли по паре порций и пластиковую двухлитровую бутылку с овсяным квасом. Только присели за длинный стол, что стоял у стены одного из контейнеров, как к нам спустились наши «свободные художники», то есть группа разведки.

– Сергей Николаевич, хорошо, что и вы здесь! – Дима, старший рейдовой группы подошел к столу в сопровождении еще двоих друзей, бывших контрактников из развед роты «Луневской» мотострелковой бригады.

– А что с вашим «северком»?

– Долго рассказывать… – Дима почесал короткостриженый затылок и покосился на алюминиевые тарелки с аппетитными кусками мяса.

– Еще три порции и кваса двушку! – выкрикнул заботливый и внимательный Макарыч в сторону навеса с мангалом, а потом обратился к Диме, – ну мы не торопимся.

– Давайте сначала поедим, а потом заберем квасок с собой и пойдем на «Мандарин», – предложил я.

– Вот… да, правильно, – активно закивал Дима, – там и ушей лишних не будет, а то у меня уже паранойя развилась…

– Какая?

– Да обыкновенная… мания преследования и все прочее, – ответил Дима, принимая от подошедшей девчушки с подносом дополнительный заказ, – спасибо курносая.

Девчушка покраснела, убрала опустевший поднос за спину и застыла в ожидании.

– Держи, – Дима протянул ей монету.

Девчушка, получив чаевые удалилась, а Дима и его следопыты уселись рядом с нами. Безо всяких манер и прочей шелухи этикета, Дима хапнул рукой отбивную, откусил добрый кусок от нее, и словно баклан, почти не жуя проглотил его, а потом наклонился к столу и тихо сказал:

– В блудняк мы ввязались конкретный… еле ноги унесли, хорошо хоть бот успели спрятать в гроте… помните, до Волны ходили всякие типа приличные по квартирам, представлялись свидетелями Иеговы и несли пургу про спасение души? Так вот докладываю… есть некий анклав, там все на этой теме помешаны, точнее они называют себя свидетелями последней воли… В голове у них тараканы конкретные, – Дима отхватил еще кусок от отбивной, – в общим у них там заправляет некий «Спас».

– Имя такое? – уточнил Макарыч.

– Хрен его знает! Его так все называют… основная их вера в то, что господь не завершил свой апокалипсис, пожалев людей, и теперь эти безбашенные, считают своим долгом закончить начатое.

– Лопатами сравнять материк до уровня моря? – вроде как сам себе задал вопрос Юра, рассматривая кусок отбивной на алюминиевой вилке.

– Юр… вот тебе в прикол, а один их болтливый «прихожанин» рассказал мне, что этот их Спас по специальности врач – вирусолог! У нас еще одна встреча должна была состояться, только вот нас там ждали… Источник на встречу естественно не явился, зато явились два катера и с берега их еще прикрывали! В мотоботе дырок, – Дима провел ребром ладони себе по шее, – не менее десяти на квадратный метр, хорошо хоть берег там скалистый, да много камней из воды торчит. Бросили в общем там в одной нычке бот и сушей уходили.

– Пресекать на корню! – отрезал Макарыч.

– Согласен, – закивал Дима, – только там и женщин и детей – хватает.

– Так а у этого Спаса что, уже есть какие-то наработки?

– Я не знаю, поселение у них большое, на берегу полсотни домов, шалашей и бараков… несколько контейнеров, машины видели. Охраняется все какими-то угрюмыми мужиками, у всех «клашматы» как с одного склада.

– А вы как туда попали вообще? – пролистывая свой ежедневник и всматриваясь в записи, поинтересовался Макарыч.

– А мы и не попали… Так, немного берегом недошли, да напоролись на рыбака. Он испугался сначала конечно, но мы это, как учили, проявили все жесты дипломатии, побазарили в общем… Намекнули, что типа жизнь продолжается… есть много выживших, налаживается быт и прочее, а того как понесло! Короче самогоном наших хуторян его отпаивали и от припадка этого религиозного избавляли…

– Эффективно? – поинтересовался я.

– А то! Поплыл и давай нам все рассказывать про них, про сектантов этих. Есть лаборатория у этого Спаса, а вот где… – Дима пожал плечами, – мы начали от берега секторами прочесывать, есть пара троп утоптанных и проселок от берега в сопку идет, то ли засекли нас, то ли рыбачек этот в себя пришел и рассказал все своим, короче облаву на нас устроили конкретную. Ну я и принял решение сушей уходить, оторвались и потопали до колхоза в Верховьях.

– Где это было? – Макарыч развернул карту.

– Так… – Дима закусил губу, нахмурил брови и стал водить пальцем южнее Вероховий километров на семьдесят, – ага, вот тут примерно, у нас тут берега неточно обозначены, вот тут мысок, вот тут скалы из моря, а примерно здесь их поселение.

– Ну что? – поднял на меня взгляд Макарыч.

– Возможно, этот Спас просто голову людям морочит, как в обычной тоталитарной секте, а возможно и вправду есть какая-то лаборатория, – я еще раз присмотрелся к месту на карте, что указал Дима, – значит так! Сидите дальше здесь, я дам телеграмму на базу, Макс сформирует группу и она прибудет сюда.

– Понял.

– Только сначала находите свой мотобот, радируете нам, а потом уже приступаете к операции…

– Там же бабы, дети… что, зачистка? – немного растерянно спросил Дима.

– Дим, вот с тобой хорошо говно одной ложкой есть! Сам все сожрешь, ничего не оставишь! Ты дослушай сначала, – покачал я головой.

– …эм, виноват…

Юра несильно, шлепнул Диму по затылку ладонью…

– Скрытно подбираетесь, похищаете этого Спаса, раскалываете, и если лаборатория действительно существует, то ее нужно уничтожить… хотя я что-то в этом сильно сомневаюсь.

– А потом что с этим недоделанным всадником апокалипсиса делать?

– Рыбам на корм! – категорично завил Макарыч, – нечего людям мозги загаживать.

– Нет, рыбам на корм в том случае, если он все придумал, чтобы людей при себе держать, а вот если действительно существует лаборатория, то доставить его на базу.

На том и порешали. Оставили сталкерам командировочные, дали телеграмму на Сахарный со специальными инструкциями, а сами выдвинулись в левую протоку Новой, к бывшей «Тортуге», где теперь базируется большое поселение перевозчиков и прочих наемников, что весьма успешно трудятся в современном логистическом бизнесе. Зачем туда отправились? А затем, что Василий получил ответ на наше радио по наводке Араика, и встреча нам была назначена.

450 день Устье реки Новой. Тортуга

В целях экономии солярки до Тортуги сплавлялись, течение Новой достаточно быстрое, и я лишь подруливал штурвалом, держа «Мандарин» ровно посередине левой протоки. Прибыли в Тортугу уже затемно и пришвартовавшись, а дал экипажу отбой.

А на утро в борт «Мандарина» гулко постучали, настойчиво так…

– Эй, на «Беде»!

Юра подскочил со шконки и, сунув ПМ сзади за пояс, прошел мимо двигателя и поднялся по узкому трапу в рубку.

– Чего хотел?

– Вы встречи искали? Я провожу.

Все проснулись, я тоже поднялся и выглянул в носовой люк. Борт в борт с «Мандарином» стоял неплохой катер, двухсотсильный мотор задран на транце, алюминиевый корпус около семи метров, на корме, к бортам увязано по паре канистр, так же, к одному из бортов, кустарно но надежно закреплена пятиметровая антенна «гибкий-штырь»…

– Дерзкая посудина, – вылез рядом со мной Вася и тихо сказал, – станция похоже древняя «сто пятая», значит, для связи с кем-то, кто не дальше десяти километров, ну, или ретранслятор где-то на берегу есть… и человечек тоже, дерзкий.

«Человечек» был действительно, скажу так – непростой, неприлично крутые в новых реалиях «коркораны» рыжей кожи, камуфляжные брюки «марпат дезерт», такая же майка под которой гора мышц, на лысой голове бейсболка, тоже какая-то тактическая и стрелковые очки под стать. Лицо парня на фоне вкаченного тела было… никаким. Незапоминающееся какое-то, разве что на шее внизу, почти у ключицы, безобразный шрам. Оружие мне непонятное, какой-то пистолет-пулемет на коротком ремне с длинным и толстым стволом, а на дне лодки, у сиденья напротив панели с рулем, на сошках стоял «печенег» с оптикой.

– Я это, на выходе из дельты ждать вас буду, у шефа времени в обрез, так что резину не тяните. «Которкая» связь есть у вас? – Парень достал из подсумка любительскую «мотороллу» и помахал ей.

– Есть, – ответил я.

– Сделай вызов на втором канале…

– Юра! Проверь второй канал.

… пшш… раз, раз… – донеслось из радиостанции на катере.

– Принято, – парень на катере удовлетворенно кивнул, прошел к транцу и опустил двигатель в воду, а спустя минуту его уже и след простыл, только вдоль пристаней пошли в раскачку из-за поднятой волны пришвартованные лодки, мотоботы, катера, несколько деревянных барж из новоделов, небольших метров по двадцать в длину.

– Вроде нормально получилось, – вылез рядом со мной и Василием Макарыч и показал мне экран простенького цифрового «канона».

– И что это было? – хмыкнул я.

– Что-то понторез какой-то, – Вася присмотрелся к экрану фотоаппарата.

– Я бы так не сказал, – внизу, у кухонного угла уже возился Юра, – оружие держит привычно, как инструмент, кстати «Кипарис» с глушителем, в войсках такого нет, либо из «фейсов» либо из ментовской спецуры. Я чайник грею…

– Да, остатки роскоши кофейной допьем и отправляемся, – кивнул я и задержал взгляд на поселении, которое несколько месяцев назад мы брали штурмом и придавили пиратское гнездо. Пристани расширились, появилась даже своего рода портовая диспетчерская башня – десятиметровое деревянное сооружение с небольшой будкой наверху, на крыше которой торчало несколько антенн. Кроме двух щитовых бараков, которые я видел тут ранее, теперь появилось несколько больших и добротных срубов, над дверями одного из срубов была яркая вывеска – «Таверна Тортуга».

– Развернулись ребятки на перевозках, – кивнул Макарыч на пристани.

– Ну а что, дело прибыльное, – ответил я, спускаясь вниз.

Юра выпил кофе быстрее всех и уже возился у оружейной пирамиды, подвесил к ПКМ короб и заправил ленту, вынул из длинного деревянного ящика на полу РПГ-7 и брезентовую сумку-рюкзак с тремя выстрелами.

– Что Юра, не понравился он тебе?

– А он не девка, чтобы мне нравиться, – пробубнил Юра, – я так, на всякий случай. Вась, если что, то «граник» на тебе, понял?

– Договорились, – кивнул радист.

Шли за катером нашего провожатого примерно около трех часов, от дельты Новой на север, вдоль материка и на удалении от берега километров в пять. «Дерзкий» катер не спешил, ровнялся по скорости с нами и шел на дистанции в два кабельтовых впереди. Пока шли за «Дерзким», Вася дал кодированное радио на Сахарный, в котором мы сообщили в форт о наших координатах.

– На «Беде»! Как слышно? За мной давайте, к мысу, – услышал я из закрепленной у иллюминатора рации.

Катер стал быстро набирать скорость и, глиссируя, пошел к берегу. Я повернул штурвал и «Мандарин» лениво, точнее как мог быстро, последовал за «Дерзким» к невысокому мысу, вступающим в море полу подковой, образуя маленькую бухту, которую с воды и незаметно, если не подойти близко к мысу.

К обрывистому каменному берегу, высотой около пяти метров, «прилип» плавающий пирс из десятка пластиковых бочек и толстых досок, в длину метров десять и в ширину полтора. Пирс удерживали несколько тросов и вбитые в скалу анкеры, грубо сваренная узкая лестница с перилами из толстого каната, в три пролета понималась вверх, к плотному кустарнику, чуть в стороне от лестницы, из-за кустов за пирсом «наблюдал» пламегаситель ПКМ. Нашему провожатому помогли пришвартоваться два парня, один из которых теперь махал мне и показывал рукой на место между катером и большим восьмиместным шлюпом.

– Интересные типажи, – заметил Макарыч встав рядом со мной и кивнув на двоих на пирсе.

Внешний вид у них был в принципе «по погоде» и в том же военном стиле – те же «коркораны», обрезанные по колено камуфляжные штаны, РПС на голый торс, на поясах какие-то громоздкие кобуры, похоже с пистолетами-пулеметами внутри. Шлюп тоже интересный – несколько дуг меж бортами, на них натянут брезент, мотор лошадок на тридцать, штатный станок от «Утеса» обложенный мешками, но пустой.

– Кто на разговор идет? – провожатый, поправив ремень «кипариса», подошел к нашему мотоботу.

– Втроем пойдем, – ответил я, а потом свесился в кубрик и тихо сказал Васе, – дай еще радио на Сахарный, по координатам с навигационных приборов уточнишь, вызывай меня по «короткой» на втором канале каждые тридцать минут, если не отвечу, передавай тревогу в форт. И посматривай тут…

– На эфир сяду, «уши погрею».

– Да, послушай что тут и как.

– Эй на «Беде»! Ну что вы там, определились? – донеслось с пирса.

– Да.

– Стволы на посудине своей оставляйте.

Пошли втроем, я, Макарыч и Юра. Поднялись по лестнице, что несмотря на кустарность исполнения была очень даже надежной и крепкой, оказались на небольшом, диаметром в пять метров вытоптанном пятачке, окруженном плотным кустарником и вьюном, посередине этого пятачка стоял навес, под ним стол, оружейные и патронные ящики в качестве предметов мебели, на которых сидели еще двое, один из них оторвался от шахматной доски и кивнул на веревку и какие-то черные тряпки.

– У нас тут правила, так что… – впервые улыбнулся и пожал плечами наш провожатый.

Нам завязали глаза и, держась за кусок веревки, мы потопали дальше. Вели нас недолго, минут пять, потом усадили в телегу и ехали мы еще примерно минут десять. Напрягая слух, я вычленил из фона лесных звуков, голоса людей и какой-то шум мотора, генератора, похоже. Повязки нам сняли как раз ко времени, как Вася сделал вызов:

– Николаич, как у вас? Прием…

– Прибыли, все нормально, – ответил я и осмотрелся.

Обыкновенная палатка, штабная, внутреннее помещение разделено на рабочую и жилую зоны при помощи утепленного внутреннего тента. Благодаря панорамным окнам из сетки ПВХ основная часть палатки хорошо освещается дневным светом. В рабочей зоне раскладной стол, у стен те же оружейные ящики на полу. За столом сидел человек…

– С прибытием, присаживайтесь, – мужчина крепкого сложения указал рукой на стулья у стола, – могу предложить чай.

– Не откажусь, – усаживаясь на стул, ответил Макарыч.

– Леня, скажи на кухне, чтобы четыре чая принесли.

Юра присел на стул между мной и выходом, причем присел так, что в любой момент, как пружина он мог вытворить что-то из своих фокусов.

– Молодой человек, расслабьтесь, – заметил хозяин палатки, – вы у нас в гостях и под нашей защитой, тем более на вашем эм… Сахарном знают, где вы, вам тут ничто не угрожает.

Мужчина внешне был ничем неприметен, разве, как я уже отметил, крепкого сложения и с цепким, умным взглядом. Гладко выбрит, причем голова на короткой широкой шее тоже, широкие скулы и массивный подбородок. Одет он был в льняную рубаху с коротким рукавом, светлые штаны, чуть подкатанные снизу и… сланцы, на босу ногу.

– Тогда к делу, – сказал я и осмотрелся еще раз.

– Торопитесь?

– Как сказать, у нас день – год кормит.

– Согласен, тогда представлюсь – Артур Андреевич, – наш собеседник взял со стола очки и надел их, чуть поправив на носу.

– Алексей Макарович, Юра, Сергей, – представил я всех по очереди.

– Итак, что вас интересует?

– Артиллерийское вооружение, боеприпасы… возможно, у вас есть список того, что вы предлагаете?

– Список есть, если разбираетесь в индексации ГРАУ, то могу предоставить.

Мы с Макарычем переглянулись.

– Хорошо, – наш собеседник чуть улыбнулся и посмотрел на нас поверх очков, – могу предложить следующе: гаубицы Д-30, противотанковые «Рапиры», есть реактивные системы залпового огня…

– «Град»? – уточнил Юра.

– Да, БМ-21, на шасси «Урала». Еще остались несколько калибром 120 миллиметров минометов.

– Все? – поинтересовался я, когда Артур Андреевич сделал паузу.

– Вам мало? – удивленно спросил он.

– Просто интересен ассортимент, так сказать.

– Ну из артиллерии пожалуй все, есть кое какие средства ПВО, стрелковое вооружение и боеприпасы.

– А что за средства ПВО?

– А есть по кому их применять?

– Не знаю, просто интересуюсь, – пожал я плечами.

Собеседник пристально так посмотрел на меня, помолчал, кивнул каким-то своим мыслям и ответил:

– ЗУ-шки есть двадцать третьи и переносные комплексы имеются.

– Назовите цену.

– Цена, – протянул Артур Андреевич, поднялся и стал прохаживаться вдоль открытых сеток, за которыми кроме кустарника и плотного леса ничего не возможно было разглядеть, разве что видно было бойца в разгрузке также на голое пузо и с «калашом» в руке. Он бродил неподалеку и поглядывал на палатку, иногда доносились голоса, – я свой товар не только продаю, я его и меняю. Интересует флот, дизтопливо, бензин, впрочем, приму к оплате и золото, если у вас его будет достаточно.

Принесли большой, армейский чайник с закопченным дном и стаканы.

– … Николаич, – прошипела рация.

– Все в порядке, отбой, – ответил я.

– Принял.

Торговались долго и собственно выбирали и решали что нам нужно. Странно, но мне показалось, что не особо наш «оружейный барон» упирался и пытался держать цену. В результате договорились о приобретении четырех гаубиц, двух «рапир», одной БМ-21, четырех «Саней» на колесном лафете, а также в качестве средств ПВО взяли две ЗУ-23–2 и двенадцать «игл». Согласно приобретенного вооружения выторговали и боеприпасы и комплекты ЗИП, также «на сдачу» взяли немного стрелкового оружия и патронов к нему. В результате этой сделки наш анклав лишился тридцати тонн солярки, двух бочек растительного масла и десяти килограмм золота.

– Только есть одно условие – самовывоз! У меня есть подготовленная площадка для загрузки, оттуда и заберете.

– Тогда золото и остальные средства бартера заберете там же, – ответил я.

– Отлично! Что ж, по рукам? – Артур Андреевич улыбнулся и протянул мне широкую ладонь.

– По рукам, – согласился я.

– Куда вам удобнее чтобы прибыл посыльный от меня с дальнейшими инструкциями по сделке?

– В нашем представительстве в Лесном, есть гостиница…

– А, знаю, знаю, – заулыбался Артур Андреевич предразнивая Фиму, – и вашего пгетставителя знаю.

– Вот и хорошо, путь посыльный прибудет туда и ожидает нас в гостинице.

– Тогда, не смею задерживать, всего хорошего.

Мы прибыли на «Мандарин» тем же путем и в том же состоянии, то есть с завязанными глазами. «Дерзкого» катера, как и шлюпа с тентом уже не было.

– Вася! – я даже прикрикнул на радиста, когда мы отошли от мыса и взяли курс на Сахарный, – срочно кодированное сообщение, надо перехватить группу, которая идет к сталкерам в Лунево.

– Понял, сейчас, – ответил Вася и спустился в кубрик.

– Думаешь о том же, о чем и я? – Макарыч поднялся в тесную рубку.

– Да! Я хочу знать об этом «АА» все! Я хочу знать, кому он продал и еще продаст вооружение.

– Правильно, – кивнул Макарыч и добавил, – интересно, что еще в Лесном есть кроме тех двух «Рапир»?

– А это Алексей Макарович уже задача тебе.

– Разберемся, тогда надо зайти в Лесной, останусь там на пару дней.

– Перехватим группу, потом доставим тебя в Лесной.

Получив координаты встречи в море, недалеко от морского пути Лесной – Лунево, я врубил полный ход и выжимал из «Мандарина» все возможное, не знаю, какая там интуиция у Макарыча, а моя чуйка подсказывала, что мы еще пересечемся с этим «АА» и ничего хорошего от этого я, к сожалению, не ждал.

Через несколько часов мы пришвартовались у небольшого мыска между Лесным и устьем Новой, в зарослях какого-то неизвестного доселе кустарника. То ли камыш так видоизменился из-за жаркого климата, то ли еще что-то, но гибкие, длинные ветки с продолговатыми листами свисали с берега «пышной шевелюрой» до самой воды и образовывали у каменистого берега просторный не то шалаш, не то грот. Я отметил, что место удобное и сделал пометку в рабочей карте с координатами, переписанными с навигационных приборов. Периодически мимо нас, на отдалении не более километра, проплывали лодки, баржи и прочие плавсредсва из Лесного и из Лунево.

– «Мандарин», вызывает «Рыбак», – донеслось из радиостанции морского диапазона.

– Слышу тебя «Рыбак» и вижу, отверни правее, курс двести десять, – ответил я, разглядывая в бинокль появившийся из-за небольшого, пока еще необитаемого островка, наш МРС.

– Понял тебя.

Спустя полчаса мы стояли борт в борт, на МРС-е прибыл и сам Максим сопровождая группу разведчиков. Мы, то есть я, Макарыч, Максим и командир разведгруппы собрались в тесной кают-компании.

– Что за срочность такая? – поинтересовался Максим, помогая мне прижать тарелками и кружками углы карты на столе.

– Во-первых, надо помочь разведчикам Макарыча, они в Лунево застряли, а во-вторых, – я выглянул в иллюминатор и осмотрел семерых бойцов на юте, – во вторых мне нужны двое очень внимательных и осторожных ребят, для них отдельное задание будет.

– У меня все ребята внимательные и осторожные, – пробасил широкоплечий капитан Данилов, командир разведгруппы, бывший опер угрозыска в прошлом, а ныне заместитель коменданта форта по оперативной работе, – как со связью быть? У меня одна станция на группу.

– Со связью… – я постучал карандашом по столу, а затем обратился к Максу, – сходи на «Мандарин», передай Васе, пусть демонтирует дальнюю связь и аккумуляторы приготовит. До Сахарного тут уже рукой подать, без связи доберемся, а опознаться и в морском диапазоне сможем. Значит так, группе что дальше в Лунево идет, задачу поставит Макарыч.

Алексей Макарыч кивнул, открыл свой ежедневник, бегло глянул на карту и придвинулся за столом поближе к Данилову:

– Сталкеры в гостинице остановились на пристанях, всем «эскадроном» на берег не сходите, пойдешь один и заберешь их.

– Понял, – кивнул Данилов.

– Постарайся особо не отсвечивать, и вот это все, – Макарыч подергал за подсумок РПС Данилова, – сними перед сходом. Просто сходи и забери их, они переходят в твое подчинение и Максим подбросит вас до Верховий. Теперь задача: первое – найти мотобот и убедиться, что с ним все в порядке, если нет, то снимаете радиостанцию, второе – выйти на лагерь сектантов…

– Кого? – Данилов удивленно посмотрел на Макарыча.

– Именно! Дима, тот что старший группы сталкеров, введет в курс дела, а я в двух словах поясню – есть некая личность, именующая себя Спасом, собрал вокруг себя доверчивых и павших духом людей, втемяшил им, что бог плохо сделал свою работу и надо довести ее до конца, то есть уничтожить всех выживших после Волны.

– Хм… а уничтожалка у него отросла? – ухмыльнулся Данилов.

– Смех смехом, а по неподтвержденной пока информации, этот гуру апокалипсиса по профессии вирусолог и имеет в непосредственной близости некую лабораторию, в которой он проводит какие-то работы.

– О как… – Данилов почесал в затылке, сдвинув на лоб камуфлированную панаму.

– Да, так что следующая и важнейшая задача – идентифицировать главу секты, проследить за ним, выяснить, существует ли эта лаборатория, будь она неладна.

– И если результат будет положительный?

– Изолировать Спаса, и разговорить его, все надо делать быстро.

– Есть, понял.

– Лабораторию, если таковая обнаружиться, осмотреть, на, вот это с собой возьми, – Макарыч выложил на стол цифровик, – если там действительно ведутся какие-то работы, то все их результаты уничтожить! После каждого этапа выполнения задач – доклад по закрытому варианту. Вопросы?

– «Цивильных» много там?

– Хватает.

– Что с ними?

Макарыч посмотрел на меня.

– Пока ничего, есть у меня одна мысль, думаю над ней… Гражданских не трогать, да и с охраной этого Спаса, по возможности полегче, может и вправду у людей мозги загажены этим бредом.

– Постараюсь, – вздохнул Данилов, – какое вооружение у охраны?

– По предварительной информации только стрелковка, но вы там «носом поводите» сначала, выясните все.

– Понял.

– Бесшумное оружие, спецсредства выдал? – спросил я у Макса.

– Да, в группе два ПБ и один Винторез, ПНВ, средства минирования, – скороговоркой ответил Максим.

– Хорошо… что ж, тогда забери у Василия сетку частот, выдели из группы двоих внимательных и осторожных, сюда их на инструктаж и можете следовать в Лунево с остановкой вот тут, – я указал точку на карте, на шесть километров севернее места встречи с «оружейным бароном», – подходить к точке высадки естественно ночью.

– Сергей Николаевич… – Данилов развел руками, того гляди обидится.

– Ну, это я так, напомнить, просто очень важная у них задача.

– Есть, – Данилов поднялся из-за стола, – сейчас ребят приведу.

– Макс, высадишь группу в верховьях и назад на базу, с заходом в Лесной, подстрахуешь Макарыча там, а потом вернетесь вместе. Да, Алексей Макарыч, проконтролируешь там, в Лесном, тему с вертолетчиками, если проявились, то побеседуешь по свойски и если люди наши, то вези их на Сахарный, разместить в форте.

Макарыч в ответ согласно кивнул и подчеркнул в своем ежедневнике пару строчек.

Спустя сорок минут «Мандарин» взял курс на Лесной, что бы высадить там Макарыча, после чего предстояло вернуться домой и заняться подготовкой к операции по бартеру, на привычную торговую сделку это походило меньше всего…

452 день о. Сахарный

Вернулись домой уже под утро и швартовались у пирсов в промзоне, чтобы не будить островитян. Юра с Василием проводили меня до дома и отправились в форт, а мне просочиться «по-тихому» не удалось – Бим поднял всех домочадцев своим радостным лаем, который я услышал, как только толкнул калитку и она предательски скрипнула. За открытым окном послышалась настойчивая команда «а ну, замолчи!», дверь отворилась и мне навстречу, неистово размахивая хвостом и прижав уши, выскочил сначала Бим, потом босые, заспанные, но не менее радостные Андрей с Дениской. Чуть позже, в доме загорелся тусклый свет от свечи, и в дверном проеме показалась Светлана с Алешкой на руках.

– Это тебе, – вручил я Дениске АКМС, с отстегнутым магазином естественно и предварительно убедившись в отсутствии патрона в патроннике, а Андрею свой рюкзак, – а это ты неси… пошли в дом, всех соседей перебудим.

– Уже, разбудил поди всех в округе, Одиссей мой… – сказала Светлана улыбаясь, – как поход, все нормально?

– Нормально, – ответил я и, взяв скачущего и потявкивающего Бима за ошейник, пошел к дому, остановился у дверей, и сначала поцеловал Светлану, а потом чмокнул Алешку в протянутую им ладошку. Он был окончательно разбужен переполохом, хлопал глазищами и участливо агукал.

– Умывайся, бери Алешку, я пока займусь завтраком, скоро все равно светать начнет. Андрей! Дров принеси со двора.

– Сейчас! – отозвался тот из кладовой, где они с Дениской задержались, убирая все в сундук.

– Давай поживей! Нечего в отцовом сундуке копаться! – Строго сказала Светлана, потом подошла к умывальнику, у которого я уже скинул верхнюю одежду. Света, держа одной рукой Алешку, второй рукой зачерпнула ковш воды из ведра и, поливая мне тихо проговорила, – Сережа, ты бы замок какой придумал на этот свой сундук, ну или поговори с ними, мальчишки растут, позавчера наругала их, гранатой играли…

У меня по спине пробежал холодок.

– Там не было гранат, а те, что были, вон в разгрузке, в подсумках, – кивнул я на разгрузку, что положил на пол рядом с умывальником.

– Очень интересно… тогда тебе с ними точно надо поговорить, Андрей сказал, что граната из сундука, я ее туда и убрала.

– Хорошо, – я вытерся полотенцем и взял Алешку на руки, – обязательно поговорю.

Хлеб, сметана, масло, мед, сваренные в крутую яйца и травяной чай – роскошь в мире, который пережил планетарную катастрофу? Еще бы! Но для островитян это все доступно, теперь доступно. Были времена, когда и запеченным в углях картофелем питались, запивая сырой водой и были рады, что сыты. Но люди сами сделали свой быт, сами обеспечили себя достатком, а некоторые еще и приторговывают излишками. Как это стало возможно? Очень просто – мало объединиться и совместно выживать, люди должны чувствовать уверенность в завтра, должны ощущать себя в безопасности, кроме обязанностей у людей должны быть и права. Право быть свободным, право жить своим трудом, право ожидать и требовать от тех, кто у власти отдачи. Конечно, у нас тут не санаторий, хотя климат располагает, большинство работает в различных службах и на производствах острова. Хуторяне, те вообще в две смены трудятся, но они и самые богатые люди на Сахарном, относительно современных реалий. Еще хорошо, можно сказать зажиточно, живут те, кто освоил какое-нибудь ремесло, например, у нас тут делают отличную обувь, что-то вроде мокасинов из кожи и с наборной подошвой; несколько семей объединились в артель, перешивают и шьют одежду; кто-то открыл слесарные мастерские. Наши бывшие ЗеКа, что живут отдельной общиной на южной оконечности острова, «заткнули за пояс» потомственных пасечников рядом с которыми мы их и поселили. Вообще прониклись несостоявшиеся пираты к тому, как мы здесь живем и многое сделали для общего блага, и чего уж, для себя. Уже несколько месяцев функционирует дорога через лес от промзоны до южной оконечности острова, там стоит вторая лесопилка и не нужно гонять морем, вокруг Сахарного баржу, чтобы забрать заготовленные пиломатериалы. Люди их в основном простили, но и не забыли, однако и не напоминает им никто об их прошлом. Задумался я что-то, очищая скорлупу с яйца…

– Эй, ты здесь? – Света закончила кормить грудью Алешку, уложила его в кроватку и тоже села за стол.

– Да…

– А мне кажется ты где-то далеко, что-то случилось?

Я посмотрел на нее, потом на мальчишек, на что Андрей сразу виновато опустил взгляд.

– Андрей, я видел во дворе кучу дров наколотых…

– Да! Это мы вчера пилили, а потом кололи, – ни без гордости заявил Дениска.

– Молодцы, а чего в поленницу-то не сложили?

– Не успели, уже стемнело.

– Позавтракали? Тогда вперед, доделывать то, что начали.

Как только дети вышли из дома, Света подошла к открытой двери и сняла с дверного проема двухслойную марлю – наш «эрзац кондиционер», намочила ее в ведре с водой и, встряхнув снова повесила, глянула на мальчишек во дворе и спросила:

– Так что случилось?

– Происходит что-то, не могу пока все сложить в голове.

– Это опасно для нас и для Сахарного?

– Вот над этим и работаем, скоро опять в море, договорились о крупной сделке по тяжелому вооружению.

– Мальчишки, – Света присела рядом и положила мне голову на плечо, – все вам пушечки да патрончики.

– Не поверишь, но не у нас первых будет эта сделка по, как ты сказала, пушечкам. В Лесном у пристаней пушечки давно стоят, и неизвестно, что еще они приобрели. Еще сектанты эти…

– Какие сектанты?

Я вкратце рассказал Светлане историю о Спасе и его приходе, и о том, какие меры мы приняли.

– А что с людьми?

– В смысле?

– В прямом, ну зачистят, как ты сказал, ребята из форта этого Спаса, но там же люди, с ними что?

– Не знаю пока, но и Сахарный в лагерь беженцев превращать не охота, нянчится с ними, мозги им на место вправлять.

– Свяжись со Слободой, – пожав плечами сказала Света, подливая мне еще чаю, – с отцом Андреем.

– Ты моя… – я крепко обнял Светлану и поцеловал, – а ведь отличная идея!

– Он мне очень тогда понравился, когда из Слободы к нам приезжал с визитом, рассудительный такой, добрый, очень располагает к себе и язык так подвешен, что действительно всем сектантам на зависть.

Со стороны пирса донесся звук склянок, один сдвоенный удар.

– Сегодня дома побудешь? Хотя чего я спрашиваю…

– Сегодня и возможно завтра буду на Сахарном.

– На обед ждать?

– Обязательно! – ответил я, снова поцеловал Свету, подхватил с пола разгрузку и прошел к сундуку в кладовой, по пути задержавшись на минуту у Алешкиной кроватки.

Зацепив клипсу радиостанции за пояс, я достал из рюкзака свой ежедневник с вложенной в него картой, хотел закрыть сундук, но остановился, отыскал РГД-ху. Новенькая и слава богу без УЗРГМ, даже отверстие для запала пробкой закрыто. Сунул гранату в карман и вышел во двор. Бим «помогал» мальчишкам укладывать колотые дрова, то есть периодически подбегал, к поленнице, вытаскивал полено и тикал в дальний угол огорода, ожидая погони, что Дениска радостно и делал.

– Ну рассказывай, – я присел на колоду, – откуда граната?

– Мишаня подарил, – опустив голову, пробубнил Андрей.

– Какой Мишаня?

– Из хуторских он, сирота.

– Фамилия у Мишани есть?

– Я не знаю… он у тети Иры на складах работает часто, помогает там всякое разбирать, Андрей шмыгнул носом, – бать… ты только… ну это, мне перед пацанами будет стремно если узнают, что я запалился.

– Андрей, это ведь не игрушки!

– Я знаю! Мы на военной подготовке в школе уже проходили.

– Проходили они, запал где?

– Сейчас принесу.

– Неси, – я вздохнул и, так что-то зачесалась рука, на предмет отвесить Андрею хорошего подзатыльника, но сдержался.

Вместе с запалом, завернутым в промасленную бумагу, Андрей принес еще и магазин от ТТ, в магазине четыре патрона.

– А это откуда?

– Оттуда же.

– Где он это взял?

– Они и меня звали, но как я пойду, надо мамке помогать… – мялся Андрей.

Я взял его за плечи и встряхнул хорошенько.

– Куда звали?

– В форт… там у фундамента камень старый вынимается, кто худой из пацанов, может пролезть.

– На склад?

– Угу, – снова шмыгнул носом Андрей.

– Понятно, – я поднялся, – это первый и последний раз, иначе к оружию с таким поведением, и отношением к нему, не подпущу! Понял?

– Понял… Прости бать, а? Слово даю, не буду больше!

– Простил уже, но я очень на тебя надеюсь и на твое слово, – погладил я его по коротко стриженой голове.

К форту Бим увязался за мной, ну я и не стал гнать его домой. Поднялись на самый верх сопки и когда дошли до тропы, что вела от дороги вниз, по западному склону, к необжитой части острова, то Бим остановился и даже заскулил.

– Ну какая охота? Понимаю, я бы тоже не прочь, ну ничего может, выдастся время.

Бим согласно гавкнул и побежал вперед по дороге к форту, а я взялся за рацию и вызвал на совещание начальников служб связанных с безопасностью, а также Иваныча и Федора.

На территории форта было немноголюдно, часть личного состава ушла в Лунево с Максимом, часть на смену вахты на Железку. Под навесом, рядом с которым стояла армейская походная кухня, за длинным столом сидели пятеро: Василий, Юра, Антон Васильевич который из бывших военных прокуроров, Павел, в прошлом сисадмин, а ныне начальник канцелярии форта и Винод. Все будто на лекции и внимали какому-то повествованию индуса.

– Доброе утро, – остановился я у стола, а Бим оббежал всех, виляя хвостом, обнюхал и, увидев кур за сеткой у стены, с лаем побежал к птичнику.

Все в ответ поздоровались, а я поинтересовался у Винода:

– Что вы тут такое интересное рассказываете?

– Об экспедиции эм… точнее, о погружении к желобу Тонга.

– К сожалению, моя прежняя жизнь никак не была связана с морем и географией.

– Восполнить перерывы никогда не поздно…

– Пробелы, – поправил я его.

– Да, верно, – Винод улыбнулся, – значит, мы можем быть полезны друг для друга, я восполню ваши пробелы в географии, а вы поможете мне с русским языком.

– Вашему русскому могут позавидовать некоторые наши, как говорится, носители языка, – хмыкнул Антон Васильевич, – я тут по долгу службы с молодежью общаюсь, и зачастую не понимаю их.

– Так а что там с той впадиной Тонга? – решил я все-таки немного восполнить один пробелов, пока не пришли Иваныч и Федор.

– Это вторая по глубине впадина, после Марианской, а спускались мы туда, чтобы оценить уровень радиации.

– Откуда там радиация? – удивился я.

– На глубине примерно шесть тысяч метров, находится посадочная ступень «Apollo-13», упавшая туда во время возвращения лунного модуля на Землю в тысяча девятьсот семидесятом году. Энергетический блок модуля содержит плутоний-238, чей период полураспада порядка восьмидесяти лет.

– О как, – почесал я в затылке, – и что, как там уровень радиации?

– Погружение было на четыре километра, и на этой глубине радиация в норме.

– Была в норме… – вздохнул Антон Васильевич, – ведь столько всего понастроили радиоактивного, и что теперь со всем этим после Волны? «Оно» же не пахнет, не чувствуется никак, а люди селятся, выживают на остатках суши как могут, и тут им такие вот «подарки»…

– Все зависит от систем безопасности, – ответил Винод, – но ситуация требует контроля.

– А контролёров смыло, – Юра хлопнул ладонями по коленям, – о Иваныч идет.

– Лекцию продолжите позже, – улыбнулся я Виноду, – Антон Василич, Павел… эм, а кто сейчас за Максима?

– Я, един в трех лицах, и за себя и за тех парней, – ответил Антон Василич.

– Ясно, тогда идемте ко мне в кабинет, совещание для узкого круга лиц, так что у меня все поместимся. Юра, подойдет Федор, пусть поднимется и Ирину вызови, пусть тоже приходит на совещание.

– Есть, понял, – кивнул он.

Я не стал обживать свой кабинет так, как это сделал Макарыч, но его понять можно, он и живет там. Узкое окно, выходящее на поселок, военная тумбочка, длинный стол и пара лавок, такой вот аскетизм, хотя нет, на тумбочке стоит ноутбук, который даже в сеть включен. Правда, эта сеть еще не действует, Павел работает над этим, в свободное от основных обязанностей время.

– Ну что, Паша, ты протокол тогда веди, только потом не надо его сканировать или что ты там делаешь с нашими бумажками, все, что будет обсуждаться, исключительно ДСП, или даже секретно, понял?

– Так точно.

– А протокол потом Макарычу в сейф. Итак, вы, Антон Васильевич, сейчас за всех отдуваться будете, – сказал я и выложил на стол бумажный сверток, – знаете, откуда это?

– Понятия не имею! А что это? – не задумываясь, ответил бывший прокурор.

– Я это у сына забрал, – ответил я, разворачивая бумагу и выкладывая в рядок гранату, запал, и ТТ-шный магазин, – как только появится Максим, провести ревизию на складах! После совещания отправить начальника караула обследовать фундаменты, там где-то камень вынимается, и дети протоптали себе туда дорожку, диверсанты малолетние! А караул выдрать!

– Есть выдрать, – вздохнул Василич.

– И еще, Антон Василич, раз пошла такая пьянка и как только вернется Алексей Макарыч, то вы сразу займитесь следующим – обойдите все дома, и проведите профилактические беседы на предмет хранения оружия и обращения с ним, если будет замечена халатность, то оружие изымать и выдача только после пересдачи курсов при нашей школе!

– Сделаем, – ответил он, написал несколько строчек в блокноте и подчеркнул их.

– Ну вот, теперь приступим к актуальному, – я многозначительно посмотрел на Иваныча, вид у него был еще тот – многодневная щетина, усталый взгляд.

– Работаем Сергей Николаевич, – понял меня он, – осталось со связью и вооружением решить. Автономность увеличили до пятнадцати суток, пришлось вернуть на место баки от системы пожаротушения и переоборудовать их под топливную.

– Экипаж?

– С Авроры весь, и еще куча места, судно на экипаж в двадцать человек рассчитано, опять же с американским размахом, так что, если потесниться, то и больше поместится.

– Хорошо, сколько еще времени надо на подготовку к боевому дежурству.

– Если жопу не рвать… – Иваныч и в нормальном-то состоянии не стеснялся в выражениях, а сейчас ему было вообще не до эстетики и субординации, и я пропустил мимо ушей его первую фразу, – то еще два дня, при условии, что Федя выделит сварных и оборудование – надо в трюме закончить с грузовым отсеком, да кран-балку отремонтировать.

– О, долго жить будешь! – Вася поднял в приветствии руку и поздоровался с вошедшим в кабинет Федором, следом за ним вошла и Ирина.

– Доброе утро присаживайтесь, – указал я на свободные места за столом, – Федор, после совещания работаешь с Иванычем, пока он тебя не отпустит.

– А фортификация? – пробасил он и пригладил бороду.

– Много еще?

– С капонирами надо закончить, и на Васином острове и у нас, на Южном мысе.

– Отставить капониры пока!

– Как так?

– Есть вероятность, что их придется переделывать совершенно под другое вооружение.

– Под береговую артиллерию что ли? – хмыкнул Федор.

– Именно!

– Ну, вы командиры, вам и решать, – развел руками Федор.

– Вот, другой разговор, да, закончишь с Иванычем, пометь себе, – постучал я карандашом по ежедневнику Федора, – распланируйте с Палычем земляные работы на территории форта, он кстати сильно занят?

– Работает с ГЭС и мукомольный цех готовятся пускать, – ответил он.

– Выкроит пусть время… в общем, котлован пять на десять, стены укрепить под сруб, перекрытие в три наката и землей засыпать.

– Это что будет? – Федор нахмурившись начал писать аккуратным почерком в ежедневнике.

– Еще один склад артвооружения, да и хочу напомнить, что совещание закрытое и не распространяться.

– Понятно, – кивнула Ирина.

– Раз понятно, тогда это надо подготовить для транспортировки, – я вырвал из ежедневника лист и протянул Ирине.

После того как она пробежала по списку глазами, ее брови поползли вверх и она спросила:

– Это к какому сроку?

– Вчера, Ирина, вчера! В общем, занимаетесь этим сразу после совещания и ни на что не отвлекайтесь.

– Сергей Николаевич, у нас нет такого количества свободных емкостей под топливо.

– Иваныч, а плашкоут сейчас где, я не видел его у пирсов.

– Сейчас выясню, – ответил он, снял с пояса радиостанцию и вышел из кабинета в узкий коридор.

– Вася, прямо сейчас сходи на радиоузел, свяжись с Фимой и узнай, сколько солярки в наличии и пусть открепляют танк-контейнеры на площадке хранения. И вот еще что, дай телеграммы на Новую Землю и в Слободу, сообщи Шефу и отцу Андрею, что мы их в гости приглашаем.

– Понял по первой задаче, – задумался и лицом изобразил глупость Василий, – А про сектанта этого не понял, а как пригласить, на каких условиях?

– Напиши, что я лично его очень сильно приглашаю… Вась, ну не уж-то тебя учить надо, как радировать с подтекстом?

– Виноват, дурак, исправлюсь… – Василий встал из-за стола и вышел, пропустив перед собой входящего Иваныча.

– Плашкоут на пути с Железки, идут домой, – доложил он.

– Загруженные?

– Да.

– Радиограмму тогда капитану, пусть меняют курс, идут в Лесной, все сгружают там, забирают со склада ГСМ оба танк-контейнера и уже потом домой, и сразу у промзоны пусть швартуются.

Иваныч связался с дежурным диспетчером и передал ему мое распоряжение.

– Ну вот Ирина, будут вам емкости, с остальным сами решите?

– Да, конечно, – часто закивала она.

– Так, основное решили… Вопросы?

В ответ все промолчали.

– Тогда все свободны, кроме Антона Васильевича…

Когда все вышли, Антон Васильевич сложил вчетверо лист протокола, оставленный Павлом, припрятал в карман и спросил:

– Хотите посекретничать, Сергей Николаевич?

– Еще как! Ключ от хранилища на месте?

– Да, у начальника караула.

– А от цоколя Макарыча?

– У меня.

– Пойдемте тогда к Макарычу в застенки, пошепчемся да его вкусного чая попьем, думаю, он не будет ругаться.

Антон Васильевич отомкнул висячий замок и снял его с кованных проушин тяжелой деревянной двери в цоколь, пахнуло сыростью…

– Поджим близко, – прокомментировал Антон Васильевич, – тут бы лозоходцу походить вокруг форта, может и колодец выкопаем.

– Где же его взять, того лозоходца, – ответил я спустившись вниз, в тусклом свете от меленького окошка под потолком нашел толстую восковую свечу и зажигалку, и «включил» свет. Затем из оцинкованного бака налил воды в вагонный кипятильник, накидал в топку заготовленных Макарычем брусочков – отходов со столярки и разжег их.

– Вы Сергей Николаевич как что-то недоговариваете… что-то случилось, или должно случиться?

– Трудно сказать, Антон Васильевич…

– Да что мы тут расшаркиваемся, – Антон Васильевич развел руками, – личного состава, что в подчинении рядом нет, вы… эм… ты меня моложе всего-то лет на пятнадцать, с Макарычем вы на «ты» давно перешли без посторонних, про Иваныча вообще молчу.

– Хорошо, Антон Васильевич, давай на «ты» без посторонних, – кивнул я, – а то, что тебе кажется о моих недоговорках, так я и сам еще срастить не могу все в голове. Многое непонятное происходит, многое, на что мы рассчитывали в плане топливных ресурсов, тоже, оказалось миражом… Поход в Лунево и окрест, меня также немало озадачил.

– Поделишься?

– Там много всего, вот Макарыч вернется, он горазд рассказывать и попутно анализировать, о! Вот и покумекаете на пару, может и родится у вас какое соображение на тему происходящего, а пока вот что, – я подкинул еще брусочков в разгоревшуюся топку, – надо вывесить десять кило золота в монетах, упаковать все в патронный ящик и опечатать.

– Сколько? – аж крякнул Антон Васильевич.

– Десять Василич, десять.

– Секундочку, – Василич полистал свой ежедневник, нашел страницу с выпиской из вахтенных ведомостей, поводил пальцем по строчкам, затем с минуту что-то там себе калькулировал в уме и сказал, – в наличии золото в монетах есть, но заканчивается декада, людям жалование платить надо, может не хватить и казначейство с меня шкуру с живого сдерет.

– Не будет хватать – сообщишь, из фонда правления острова добавлю.

– Хорошо, договорились.

– Так, еще поручение – начинай отзывать отовсюду личный состав форта, оставлять людей по минимуму, в том числе отзывай Сашу с Железки, да и караул оттуда снимай, там спокойно, вот пусть персонал тамошний сам себя и охраняет, думаю, уж пару человек на ночную вахту выделить не проблема.

– Хорошо сделаем, – согласно кивнул Василич и стал искать на полке у кипятильника кружки и заварку.

– Ну, вроде все обговорил, что запланировал, – я еще раз просмотрел свой ежедневник и обратил внимание на скуление за дверью.

– Нашел хозяина, – улыбнулся Василич, прошел к двери и впустил Бима.

– Ну и что? – потрепал я ворвавшегося как ураган Бима за холку, – может, домой побежишь? Я еще тут задержусь.

Бим покрутился у моих ног, свернулся калачиком, лег на дощатый пол, положив голову на передние лапы и умиротворенно вздохнул.

– Скучает пес, – прокомментировал Василич.

– Собаки всегда скучают, даже если хозяин за дверь на полчаса вышел.

– Разрешите? – Вася постучал и одновременно вошел, на что Бим в ответ гавкнул, правда не поднимая головы и виляя хвостом.

– Да проходи, – ответил Антон Васильевич, подошел к столу и закрыл свой ежедневник – такая привычка вырабатывается у людей определенных профессий.

– Радио по закрытому каналу от группы слежения, – Вася протянул мне лист с одной строчкой.

«Вышли на точку. Пусто, выставлены «маячки», заминировано, выдвигаемся по следам автотранспорта, следы ведут на юго-запад.» – прочитал я и сказал вслух:

– Что и требовалось доказать.

– Ну… я бы тоже шифровался на месте этих барыг оружейных, – Вася присел рядом с Бимом, который развалился подставив пузо под «почесуху».

– Это понятно, но как говорил покойный Алексей – «все чудесатее и чудесатее».

– Николаич, а чего заранее себе мозги трах… мучить, вот будет от них сигнал на стрелку, поплывем, а там видно будет.

– Вась, с некоторых пор я не люблю сюрпризов и вообще, я хочу знать, с кем имею дело. В следующий сеанс связи передай группе, чтобы тихо там и без геройства.

– Есть!

– Вася, а какой-нибудь ретранслятор соорудить можно и воткнуть его на перевале в верховьях?

– Думал уже об этом, – ответил Василий, – даже кое-что «на коленке» собрал, надо проверять и ставить, я даже в схему питания электромеханическое реле времени включили, его можно отрегулировать так, что ретранслятор будет в работе не постоянно, а в определенное время суток на определенный период, так аккумуляторы дольше протянут.

– Хм… разумно, тогда займись этим плотно.

– Есть!

После пары кружек чая я покинул форт и направился к нашим верфям… ну как верфям, пока так, одно название, однако кое-чего подремонтировать там уже в состоянии, двигатель на плот или баржу-новодел, тоже поставят, уже руку набили ребята из бригады Саши. Бим со мной не пошел, а с видом «так много дел, так много дел», озираясь, потрусил к поселку.

Спускаясь к берегу по наезженной тяжелой техникой дороге, что шла вдоль складов, я обратил внимание, как Ирина выстроив перед собой бригаду подростков, инструктирует их на предмет того что и как разбирать и сортировать на большой площадке вторсырья. Точнее всего того, что свозится поисковыми бригадами и отдельными инициативными островитянами с материка. Увидев меня, Ирина быстро закончила инструктаж и побежала ко мне.

– Сергей Николаевич! Подождите, я с вами!

Я остановился, сойдя на обочину пропуская сильно модернизированный «в девичестве» Паджеро, который тянул за собой прицеп груженый металлическими уголками, обрезками труб, мотками проволоки и какими-то коробками. Парень из хуторян, что был за рулем, махнул мне рукой, в ответ я приветственно кивнул. В бывшем джипе не было ни одной двери и стекол, даже ветрового, салон переделан под небольшой кузовок и оставлены лишь два сиденья впереди – это Саша для хутора такие переделки производит.

– Сергей Николаевич, – подбежала Ирина, – я с вами пойду, мне на склады ГСМ надо… И я спросить хотела, а Максим надолго в командировку?

– Уже соскучилась? – я улыбнулся, и мы пошли дальше.

– Просто… просто я привыкла, что он хоть и на службе всегда, но всегда рядом, а тут они прям быстро так собрались, вооружились до зубов и уплыли, он даже не попрощался.

– Ира, твой муж боевой офицер, и еще, это у нас тут тишь да благодать, колхоз, навоз и светлый путь, а в остальном мире…

– Я знаю, понимаю, но волнуюсь, – не дала мне договорить Ирина.

– Не волнуйся, через пару дней явится твой ненаглядный, – я подал Ирине руку, помогая подняться на небольшую насыпь железнодорожного полотна, что было уложено от грузового пирса, проходило мимо склада ГСМ и вело к цехам и складам почти на самом верху.

– Спасибо, успокоили, пойду завскладом озадачу, – Ирина направилась мимо рядов холмиков от вкопанных в грунт цистерн, к деревянной будке, рядом с которой стоял вооруженный автоматом караульный, а то! Склад ГСМ – объект стратегический, а я пошел дальше, вдоль путей к пирсам, мимо нескольких частных мастерских, что возникли здесь с одобрения правления острова, затем, задержался у каменного помоста для кремации, где был импровизированный колумбарий, а на камнях высечены имена кремированных жителей Сахарного. Радует, что мало пока строчек, но одновременно огорчает, особенно когда вспоминаю обстоятельства гибели людей, помню практически каждого…

До обеда Иваныч, иногда прерываясь на инструктаж слесарей и сварщиков Федора, водил меня по «пожарнику». В принципе я был прекрасно знаком с бывшим судном пиратов, которое затем работало у нас как буксир или как транспорт. Все оборудование, связанное с прямым назначением судна, а именно четыре автономных системы пожаротушения, всякие пенообразователи и насосы, было снято давно. Что-то мы смонтировали на складах материалов и складе ГСМ, одну установку поставили на хуторе, рядом с заводом, остальное разошлось по прочим нуждам.

– … с мотористами ревизию в машинном провели, все отлично работает, посудина надежная, – говорил Иваныч, когда мы закончили обход трюма и машинного и шли по шкафуту правого борта, – о, пойдем что покажу!

Мы пришли к одной из кают баковой надстройки и Иваныч загадочно кивнул на дверь…

– Ну, загляни за броняху.

Я открыл поворотные замки и оказался в небольшом тамбуре с кафельной плиткой на полу…

– Душевые что ли?

– Угу, – улыбнулся Иваныч, – но они тут так по-барски развернулись, так что пришлось размер душевой сократить и модернизировать! Давай, следующую открой.

За следующей дверью оказалась маленькая, два на полтора метра, но самая настоящая парная! Стены и потолок оббиты рейкой, углом лавки, одна над другой и каменка, выполненная из емкости из нержавейки заполненной колотыми изоляторами от высоковольтной ЛЭП, меж которыми два мощных электрических тэна.

– Не опасно? – Кивнул я на силовой кабель.

– Нет, это типовой вариант бани на вспомогательном флоте, – Иваныч похлопал меня по плечу, – не боись, подобная конструкция проверена годами эксплуатации.

– Что ж здорово, в походе опробуем. А называться, так и будет – «пожарник»?

– Да бог с тобой, как можно! Название я уже придумал, боцманская команда меня в этом поддержала и пока ребята трафареты режут, к вечеру нанесем на борт буковки, – Иваныч улыбнулся в усы.

– Главное, чтоб буковки были не в твоем стиле и под твое нынешнее настроение, что-нибудь вроде «Охреневший».

– Нет! – решительно мотнул головой Иваныч, – все в рамках приличия и даже исторически эм… пафосно, вот!

– Иваныч! – прошипела радиостанция голосом Василия, – мне помощник нужен, надо на мачте антенну крепить.

– Сечас подойду, решим, – ответил Иваныч.

Я не стал более отвлекать капитана нашего нового флагмана от дел насущных, лишь посоветовал ему в сиесту не работать, а выспаться, на что он отмахнулся и сказал, что как закончит, так и выспится.

453 день о. Сахарный

Как я и обещал Светлане, вчера и обедал и ужинал дома. Даже кое-что по хозяйству успел сделать, поправил сетку и ограждение курятника, Бим все-таки «террорист», подкопы роет и охотится на пернатых. Между обедом и ужином побывал еще раз в форту, согласовали с Юрой состав усиленной группы прикрытия и вооружения, и когда уже собирался уходить, меня окрикнул Винод…

– Что-то случилось? – повернулся я к нему.

– Нет, Сергей Николаевич, – Винод подошел ко мне и жестом показал на низкую скамейку у караулки, – уделите мне несколько минут?

– Конечно, слушаю вас, – я присел на скамейку.

– Скажите, как долго я здесь буду находиться?

– Эм… А вас никто не держит, – удивился я вопросу, – вы для нашего поселения очень ценный человек, и мне по-честному хотелось бы, чтобы вы остались жить у нас, наукой конечно в наших условиях вам заниматься будет сложно, я бы сказал невозможно, но у нас есть школа, детей тоже надо учить, опять же английский сможете преподавать. У вас будет жалование, пока нет возможности, но в скором времени закончится строительство первого жилого корпуса и одна из комнат в нем ваша. А пока поживете здесь, в форту, или вас что-то беспокоит, не устраивает?

– О’Кей, я с радостью приму ваше предложение остаться, и меня все устраивает, принимая во внимание случившееся с планетой, но… эм… мне тяжело ничего не делать, понимаете?

– Ах вот вы о чем, – выдохнул я, – так не вопрос, идемте, я познакомлю вас с директором нашей школы и приступайте хоть завтра!

– Это все очень, очень хорошо и я с удовольствием приступлю к работе с детьми, но как вы посмотрите на то, если я все же попробую заниматься наукой и исследованиями? Я могу собрать элементарные метеорологические приборы, и для начала организовать метеостанцию. Ваши люди часто посещают материк, вы находите старые корабли, я могу собирать необходимое оборудование и если вы позволите, в будущем, и выделите мне эм… лодку и помощников, то я могу проводить экспедиции! Мы должны знать, что случилось и какие это имеет последствия, мы должны знать о явлениях, которые могут произойти, – Винод говорил это все медленно, выговаривая каждое слово, иногда ошибаясь в ударениях и падежах, но говорил очень эмоционально, несколько раз даже хватал меня за плечо, при этом заглядывая в глаза так, будто там есть нечто неизвестное науке.

Винод замолчал, продолжая сверлить меня глазами, а я сидел с открытым ртом и переваривал сказанное им…

– Это отлична идея Винод! – вышел я наконец из ступора, – Идемте в школу, точнее, это у нас учебно производственный комбинат, там не только дети учатся и не просто учатся, еще и новые профессии и старые ремесла осваивают. Идемте все же, познакомлю вас с директором, Лидия Васильевна замечательная женщина, вот с ней все и обсудите, обещаю, она вас поддержит во всех начинаниях, и помощники вам там найдутся!

Вот такой разговор вышел вчера с Винодом, и мы посетили нашу школу, где я представил Лидии Васильевне Винода, они быстро нашли общий язык, и я самоустранился, отправившись наконец домой на ужин.

А сегодня утром, меня бесцеремонно разбудил Михалыч, прискакав с хутора верхом…

– Николаич, вот какого лешего ты дал добро Ирине забрать со склада сельхозпродукции две бочки постнаго масла? То ж стратегицкий запас был! С заводу надоть было брать! – притопывал ногой Михалыч путая поводья о столб калитки.

– И вам доброе утро, – на крыльце показалась Светлана с Алешкой на руках.

– Ох ты господи ты боже ж мой! – Михалыч всплеснул руками и, сменив гнев на милость, расплылся в улыбке, изобразив руками «козу» и прихрамывая, пошел через двор к Светлане, – идеть коза рогатыя за малыми робятами…

Завтракал в компании Михалыча на веранде, я все думал посвящать ли его во все эти «непонятки» происходящие на материке, но все же решил рассказать, так как не последний он человек на нашем острове, да и жизненного опыта у старика… вон бородища какая, как у Карла Маркса. В общем, вкратце поведал я ему, как говорится политическую обстановку в целом, и о подозрительной возне в частности. Михалыч некоторое время молча сидел, вертя в старческих, но еще сильных ладонях опустевшую кружку и смотрел в строну Васиного острова, а потом вздохнул и сказал:

– Ну, тута чего мозги-то наперед ломать, ну происходит всякое, люди они завсегда сами себя перехитрить горазды, ты мне лучше вот что скажи, Сережа, тебе-то до этого всего, какое дело? – Михалыч с хитрым прищуром посмотрел на меня из-под густых седых бровей, достал из кармана старую жестяную, местами ржавую коробочку от карамели, вынул оттуда самокрутку, зажигалку и закурил.

– За остров наш переживаю, не хочу, чтобы нам жить мешали, люди натерпелись всякого, только в себя пришли, а я не знаю Михалыч, чую прям, что неприятности какие-то надо ожидать.

– То, что оружию всякого артиллерийского выменять решили это хорошо, тут хоть с одного бока прикрышка и острову защита, а вот с остальным… Поди теперь разбери сколько тех пушек уже разошлося по рукам. Хочешь али не хочешь – придется вмешиваться в жисть, и в ту что на материке, и в ту что по другим общинам. Южнее плавали, «Аврора» не слюжила, значит и людям что там есть не сладко и искать они будут места лучше, история знавала исходы, цельными государствами переселялися! Что севернее – нам тоже неизвестно, может ты с Иванычем, может еще кто тудой сплавает да узнает… А у нас тута да, привыкли люди к спокойной жизни, не климат а эта, прости господи, фиеста сплошная!

– Сиеста, – поправил я Михалыча.

– Ну да, она самая… так вот, знай себе трудись и сыт будешь, и угол свой имеешь, а ну как опять кто со стороны решит эту нашу, как ее а, гармонию с идиллией сломать, а? То-то, не будешь свой нос сувать в дела чужие, то кто-то обязательно сунется к нам, да еще клешни окаянные свои потянет! Наглеть оно конечно ни к чему, но и нос по ветру держать надоть, а случись чего, то и по мусалам им! – Мхалыч хлопнул по столешнице ладонью, громко вышло, даже Бим переполошился, выскочил из-под стола и залаял.

– Добро должно быть с кулаками?

– Вот, в самую точку! Одному богу известно как у нас тут все дальше пойдет, да и вообще по свету белому, но те времена что нам отпущены, надоть прожить так, чтоб по совести да по правде, и чтобы детям не стыдно за отцов было… а бочки, что собрался на обмен оружья везти, верни! – нахмурился Михалыч, у меня больше чистой тары под жидкий продукт нет! Вон хлопцы на хуторе из камер автомобильных бурдюки делать навострились, вот в те бурдюки и набрать масла на обмен. А то повезешь и все, пиши – пропало, где ты там и во что переливать все будешь?

– Хорошо, – согласился я, – тогда передай Ирине мое распоряжение, масло в бочках не трогать, а ты привези ей с завода четыреста литров в этих бурдюках, да ящиков каких наколотите, чтобы удобно было с погрузкой.

– Вот, другой разговор! Да, ты к нам когда в гости? Бабка моя будет очень рада, если ты всем семейством нас навестишь, оладьей наделает, а?

– Да, давненько я на хуторе не появлялся, все по отчетам служб представление имею.

– Я понимаю, занятой ты, но все ж найди время, и нам старикам приятно и тебе, о трудах наших не только по бумажке знать надобно, – подмигнул мне Михалыч, – ну, ладноть, стратегицкий запас да бочки вернул, можно и к делам приступать.

А здорово все же, что на Сахарном мы создали службы, которым уже не нужно так называемое ручное управление, вон на хуторе пару месяцев не был и ничего, работает налаженный механизм. Климат позволяет дважды собирать урожай, есть где его хранить и перерабатывать, излишки раздаются островитянам или вывозятся на продажу в Лесной. Хуторяне сами отстроили ледник – большая землянка в которую закладываются скоропортящиеся продукты, куски льда делают путем заморозки воды в тех же автомобильных камерах. Запускают на сутки пару морозильных ям, что Сашина команда добыла в марадерке на материке, завязывают с одного конца рукав камеры, заливают воду с другого конца, завязывают и в морозилку, а потом с ледышки камеру как носок снимают и готово – сносят в ледник в деревянные ящики. На окраине хутора уже есть целый квартал из лабазов, вот где стратегический запас, чего Михалыч там только не хранит – мука, вяленое мясо и рыба, мед… да много чего наши «кулаки» там прячут.

Валерий Павлович, наш главный инженер и вообще главный по строительно-монтажной части, тоже отлично развернулся. Человек он несколько медлительный, но это лишь от-того, что каждое слово, каждое действие и тем более каждую реализацию запланированного, он многократно обдумает и выдаст единственно верный вариант. Мы вон в свое время напланировали в районе хутора стройку минизавода, но Валерий Павлович все наши планы забраковал, потом они с Федором долго думали и выдали свой план – все цеха, склады и прочее они разместили компактно рядом с нашей мини-ГЭС, в результате и ввод в эксплуатацию шел быстро из-за близости к источнику электроэнергии, и запуск того же маслоцеха почему быстро получился, потому, что все в шаговой доступности и два больших поля с подсолнечником, и склады хранения как сырья, так готовой продукции. Была правда загвоздка как долго хранить масло, чтобы потом прогорклостью не отдавало, тут опять же народная память пришла на выручку… Устроили мы тогда с Валерием Павловичем, Михалычем и Федором «летучку», прямо в доме у Михалыча, под вкусные оладьи бабы Поли, и обсуждали вопрос хранения масла.

– Тю, так шо тут думать! Чтоб масло не прогоркало, надоть моркву крупными кусками порубить и положить в масло, одна средняя морква на 3 кило масла, – утерла нам нос баба Поля.

А морковь, кстати, вызревает просто гигантская!

После обеда в кругу семьи снова отправился в форт, где сразу заявился на узел связи, махнуть севшую радиостанцию, а за одно и поинтересоваться новостями. Васю не застал, видно Иваныч насел на него и не отпускает с «пожарника», пока все не сделает. В просторной, но тесно заставленной оборудованием комнате дежурили когда-то спасенные студенты Дима и Ксения, уже не те вздрагивающие при каждом резком звуке запуганные тинейджеры, а можно сказать матерые служаки.

– Здрасьти… ой, здравия желаю, – подскочила Ксения, когда я вошел на радиоузел.

Форменная рубаха, с коротким рукавом заправленная в шорты, умело перешитые из комплектов армейской «флоры», пояс, на нем открытая кобура с ТТ все это на ней теперь сидит как положено, не то что несколько месяцев над. Дима хоть и у видел, что я вошел, но был «на сеансе», он лишь кивнул мне в знак приветствия и прижимая одной рукой наушник, второй рукой быстро писал в журнале приема.

– Здравствуй Ксюша, как обстановка? – я снял с пояса радиостанцию, и поставил ее в стакан-зарядник, коих на специальном столе было несколько, а взамен взял заряженную станцию.

– Дима вот радио от Слободы принимает.

– О, как раз, – я присел и решил дождаться, – а как вообще служба?

– Хорошо, мне нравится, очень интересно.

– Василий не обижает?

– Что вы, – звонко рассмеялась Ксения, – он нам как старший брат.

– Угу, окружает чрезмерной заботой, – с нотками ревности в голосе вставил Дима и отложил наушник, – Здравствуйте Сергей Николаевич.

– Какие новости? – кивнул я на журнал приема.

– От отца Андрея радио, – ответил Дима и стал читать, – «Буду рад снова всех увидеть, собираюсь, завтра отправляемся, с заходом в Лунево, как расторгуемся – сразу к вам. Андрей.»

– Ну хорошо, а с Новой Земли не было радио?

– Нет, – отрицательно помотал головой Дима, – может вечером что будет.

– Что в эфире вообще?

– Есть кое-что, – Ксения открыла пластиковую папку, на которой кто-то с сарказмом написал фломастером – «ухогрейка», взяла лист бумаги с несколькими строчками протянула мне.

– «… шесть кабельтов севернее устья Новой буксир «Нохчо» потерял ход…» – это неинтересно, починятся и дальше поплывут, – стал бубнить я себе под нос, – «… объявляется регистрация на отборочный матч первого шахматного турнира… призовой фонд пятьсот рублей золотом…» – понятно, интернетов и телевизоров нет, вот люди и развлекаются, а что, почему бы и нет, – «… группа разведчиков с позывным «Тропарь два» передала сообщение, что на тридцать километров западнее Лунево, находясь на ночлеге, они слышали гул винтов и видели бортовые огни самолета…» – а вот это действительно интересно! Очень интересно! Координаты не сообщал этот «Тропарь два»?

– Нет, только это, – ответила Ксения, – они вообще часто в эфир выходят, вызывают какого-то «МС Хаммера».

– Как? – уточнил я, а внутри аж вздрогнуло все.

– МС Хаммера, – улыбнулась Ксения, я знаю, был такой репер в девяностые.

– Ну да… ну да… был… – я задумался, переместившись с мыслями в прошлое.

«– Серег, ну а чем тебе не нравится? Мы уже кучу слов перебрали, и пиво вот кончилось, – Мишка сидя на кожаном диване потряс полупустой бутылкой «Тубборга», – мы так до утра сидеть будем.

– Миш, надо что-то короткое, понятное и в тоже время в тему, – ответил я и снова присмотрелся к магнитной доске, что висела на стене нашего еще строящегося офиса, на ней была уже куча вариантов названий и аббревиатур для нашей фирмы, – какой нафиг МС Хаммер?

– А что, – Мишка допил бутылку, вскочил с дивана и изобразил характерные движения, напевая, – Yo! I told you… U can't touch this… Why you standing there, man?

– Миш, давай серьезней а? – я вздохнул, но все же улыбнулся этой непосредственности.

– Вот ты старпер! Не понимаешь! Ладно, пусть будет «Монтаж Строй Металл», сокращенно «МСМ» о, а логотип у «Metro-Goldwyn-Mayer» тиснем, ну там вместо «G» поставим «С» льва уберем, вместо него Амбу и нормуль.

– Ничего не нормуль, все свое будет и логотип в том числе.

– Ладно, ты идейный вдохновитель, основной учредитель тебе и руль в руки, – Мишка снова плюхнулся на диван, растопырил пальцы и опять пропел, – Why you standing there, man?»

– Да ну, быть не может, – помотал я головой.

– Что? Вы про что, Сергей Николаевич?

– Да так, вспомнил кое-что, Ксюш, ты вот что, если будут еще сообщения от этого «Тропаря два» или того «МС Хаммера», то обязательно записывайте и мне.

– Есть, поняла, – кивнула Ксения, – а вы к Павлу зайдите, Алексей Макарыч давно уже приказал все прослушки Павлу на анализ, СБ там что-то мудрит с этими данными.

– Ага, сейчас зайду, – ответил я и попытался разобрать последнюю строчку:

«– … метлу вперед покемона пусти, там потом не развернуться, вся ленточка встанет.

– принял, Барса ждать?

– Нет, его не будет, шурупы сами справятся, за наливняком присмотри.

– Принял.»

– А это что? – показал я пальцем на строчку с непонятной белибердой.

– Не знаю, – Ксения пожала плечиками, – Дима сказал, что похоже на военный жаргон какой-то, я только окончание сеанса записала.

– Понятно, я это возьму.

– Тогда Паше передадите?

– Да я сейчас зайду к нему, – ответил я, взял рацию и сделал вызов, – двадцать второй, одиннадцатому.

– В канале.

– Далеко?

– В расположении.

– Зайди к Павлу.

– Принял, иду.

Из узла связи я сразу направился в канцелярию в здании комендатуры, где застал Павла в его привычном состоянии – взъерошен, задумчив и уткнувшийся в ноутбук.

– Работаешь?

– Да, база по вторсырью поехала, девчонки опять атрибуты сортировки неправильно указали, теперь переделывать все, – с досадой скривился Павел, – я с ужасом думаю о том моменте, когда я сервак подниму и дам доступ из сети к базе…

– Это ты сейчас с кем разговаривал?

– Эм… – Паша наконец отвлекся от монитора, – что? А, да рабочее, текучка…

– Я так понимаю вы с Макарычем как-то анализируете радио перехваты?

– Да, есть такое дело.

– Меня интересуют «Тропарь два» и некий «МС Хаммер».

– Сейчас, – Паша снова уткнулся в монитор, погонял пальцем по тачпаду, что для меня всегда было мучением, и спустя минуту ответил, – да есть такие персонажи, «Тропарь два» это некая группа разведки, вроде наших сталкеров, занимаются поиском всяких металлоконструкций, станков, оборудования, а «МС Хаммер» судя по всему это их босс, ну они все найденное разбирают тащат в Амурку в основном.

– Ого, не ближний свет.

– У этого «МС Хаммера», ели мыслить логически, есть как минимум еще и «тропарь один», и иногда проскакивала информация о базе в Лунево.

– Понятно, а имен не «проскакивало»?

– Нет, только позывные и все больше о металле либо оборудовании разговоры, ну или о том, как их вытаскивать.

Дверь в канцелярию приоткрылась и Юра просунул голову.

– А Юра, заходи… на ка вот, прочитай последнюю запись, – я протянул ему лист.

– Эм… это что?

– Вот я и хочу у тебя спросить, тебе эта «военная феня» должна быть понятна.

– Некто приказывает МТЛБ пропустить вперед машины, возможно бронированной, на базе КАМАЗ-а или Урала, потому что плохая дорога и вся колонна может застрять, второй чел в канале интересуется, будет ли некий авторитетный офицер, на что ему сказали, что нет, и что рядовые сиречь солдаты сами справятся, и просит присмотреть за топливозаправщиком.

– Хм… похоже, это перехват наших продавцов.

– Возможно, – согласился Юра.

– Понятно, спасибо… чем занят?

– Да поведу сейчас всю группу на «пожарника», Иваныч на связь вышел, нужна грубая мужская сила, – ухмыльнулся Юра, – да заодно боекомплект подготовим и отнесем.

– Ясно, ну давай, подсоби Иванычу, он уже который день в состоянии аврала.

Информации для размышления более чем много… Я медленно топал от форта по дороге к своему дому и переваривал все услышанное и прочитанное, особенно меня озадачил «МС Хаммер», но Владивосток во время землетрясения сполз в море, а затем волна смыла все, что уцелело, даже пилоны «золотого моста» скрыты под водой, и шансов, что кто-то спасся во время волны равны нулю. Скорее всего – совпадение…

На ужин мы всем семейством отправились на хутор, предварительно связавшись с Михалычем, чему он был очень рад, и отправил за нами телегу, в коей комфорта никакого, за исключением слоя соломы, но зато не пешком топать в сопку да за перевал, хоть и невысокий.

454 день о. Сахарный

День начался суетливо, даже позавтракать не успел и убежал в форт, так как Василий сообщил, что пришло радио от Макарыча. Но у ворот форта меня ждала целая делегация подростков, были также несколько мужчин. На территорию форта их естественно не пустили и они все ожидали моего появления. Один из мужчин, завидев меня, встал с бревна, на котором словно воробьи расселись дети.

– Здравствуйте Сергей Николаевич, мы не знаем к кому обратиться… вот решили к вам.

– Доброе утро, – я кивнул и осмотрел делегацию, – что-то случилось?

– В Лесном скоро будет турнир по шахматам, и мы хотим принять в нем участие!

– Эм… Вы в смысле разрешения спрашиваете? Не вопрос, участвуйте, кто же против, и детям вон какое – никакое, а развлечение.

– Нам помощь нужна ваша.

– Моя? – я никак не мог понять, что от меня хотят.

– Конечно! Нужно договориться в нашем представительстве в Лесном, чтобы придержали на время турнира для нас комнаты в гостинице, и еще, – мужчина замялся, – участие в турнире требует взноса с каждого.

– А вот оно что, хорошо, правление острова обязательно поможет нашим спортсменам-шахматистам, – подмигнул я мальчишкам на бревне, которые внимательно слушали наш диалог.

– Уррра! – подскочили они, – Спасибо!

– Извините как вас зовут? – протянул я мужчине руку.

– Игнат, Усольцев Игнат, – ответил он рукопожатием.

– Вы, пожалуйста, изложите на бумаге все, что вам необходимо и передайте вот через дежурного в канцелярию форта, все решим, обязательно.

– Уже! – Игнат вынул из кармана залатанной рубахи с обрезанными рукавами листок в клеточку и протянул мне.

– Вот и хорошо, – я развернул бумагу и прочитал, – ага, все понятно. Найти вас где?

– Из хуторских мы в основном, я в маслоцехе механиком, а между сменами с детишками в школьной библиотеке вот уж несколько месяцев занимаемся и шахматами, и моделизмом… я вообще мастером до Волны работал в Уссурийском агропромышленном колледже, привык с подростками возиться.

– Забота о подрастающем поколении это важно, и очень здорово, что вы этим занялись. Сами решились?

– Ну да… на хуторе-то я уже давно с пацанами то в футбол, то в поход по острову… а потом пришел как-то к Лидии Васильевне и предложил себя как воспитателя по внеклассной работе.

– Спасибо вам, хорошее дело делаете. Тогда, через Михалыча я все сообщу… к вечеру, – я вложил листок в свой ежедневник.

– Сергей Николаевич, простите, но не надо через Михалыча, я его и так уж дней десять уговаривал к вам обратиться с этой просьбой, а он все отмахивался, мол не до цацек сейчас… а я видите, вроде как «через голову начальства прыгнул», вы лучше в школу, через Лидию Васильевну сообщите.

– Да, «через голову начальства» это ужасно, – я улыбнулся, – хорошо, сообщу через Лидию Васильевну.

Как только попрощался с Игнатом, сразу пошел в «казначейство», по сути, эта служба у нас так и не организовалась полноценно. Макарыч никак не желал утверждать предложенные кандидатуры по своим, одному ему известным причинам, а людей у нас праздно шатающихся как-то не водится, вот и совмещают Ирина, Павел и собственно сам Макарыч работу с финансами.

– О, на месте, хорошо, – вошел я в канцелярию и поздоровался с Павлом.

– Доброе утро! – отвлекся он от разбора каких-то бумаг на столе.

– Я по казначейскому вопросу… табеля на учебный центр кто ведет?

– Эм… так Лидия Васильевна и подает на всех, Макарыч подписывает, а Ирина уже всю сумму передает заведующей.

– Понятно, тогда вот что, – я достал записку от Игната и на свободном месте наложил резолюцию – «тов. Саблиной Л. В., по существу вопроса не возражаю, заявленную сумму расходов утверждаю, обеспечить участие детей в шахматном турнире.

p. s.

Включить в табель по преподавательскому составу Игната Усольцева», – вот, провести через казначейство, сегодня, сделаешь?

– Прикольно! Турнир… Конечно сделаю, – удивился Павел прочитав записку, – а что, может и наладится жизнь, а, Сергей Николаевич?

– Очень на это надеюсь. Вася у себя?

– Да, на узле, ждет вас… и Сергей Николаевич, помните, вы обещали в экспедицию меня взять?

– Помню.

– Вы на «Кумаче» когда отправляетесь?

– На чем? – не понял я.

– Вот скучно с вами! – за спиной раздался голос Иваныча, – а я хотел сюрприз сделать! Привет!

Иван Иваныч вошел в канцелярию и поздоровался сначала со мной потом с Павлом, вид у него был уставший, но глаза светились.

– «Кумач» значит?

– Ну а что? Перекрашивать его не представляется возможным, цвет соответствует и как я и обещал – пафосно и патриотически… Или тебе что-то не нравится? – нахмурился он.

– Ну, пусть будет «Кумач», – я улыбнулся.

– Другой разговор! – Иваныч удовлетворенно погладил себя по голове, а потом спросил у Павла, – Пароли подготовили?

– Да, есть, – Павел кивнул, прошел к сейфу у стены, достал оттуда листок сложенный в несколько раз и опечатанный печатью СБ, и протянул его Иванычу, – вот.

– Ну и ладненько, – Иваныч убрал бумагу в свой планшет, – все Серег, я спать… до вечера. Если в двух словах, то флагман готов к выходу, с Юрой сам решишь по группе прикрытия, пусть к боцману обратится, Андрей поможет.

– Целый персональный кубрик?

– А то! Все, я домой…

Я вышел из комендатуры вместе с Иванычем, он побрел домой, и кажется, засыпал на ходу, а к связистам, взять с собой Павла пообещал в следующий раз, так как предстоящий поход больше планировался как боевая операция.

– О, а я уже вызывать собирался, – Василий с хрустом потянулся в кресле около стойки с оборудованием.

– Тоже не выспался?

– Да, ночка аховая вышла, сначала с Иванычем вкалывали, потом с ретранслятором возился, еще немного и готов будет… ничего, до обеда подежурю, потом меня Ксения сменит. Ну что, с каких новостей начинать, с хороших, плохих или с непонятных?

– Непонятных это как?

– А вот так, – протянул он распечатанную радиограмму, – три раза уже передавали, на нескольких частотах шуруют со вчерашнего дня.

Я взял лист и начал читать вслух…

– Обращение к руководителям территориальных образований Российской Федерации…

– Ни много немало, – прокомментировал Вася вращаясь в кресле и глядя в потолок.

– …в связи с мероприятиями по восстановлению территориальной целостности Российской Федерации, восстановления правопорядка и мерами по ликвидации последствий ЧС, призываю всех выйти на связь со штабом Забайкальского военного округа…

– Ага, голубиной мля почтой! – снова подал голос Вася, – это у нас, слава богу, железо позволяет, а другие как?

– … на следующих частотах… – продолжил я, – если ваше оборудование не позволяет этого сделать, то сообщаю, что с сегодняшнего дня начинают работать пункты регистрации на следующих территориях… – Список населенных пунктов был приличный, также там были и просто географические координаты с указанием долготы и широты. Комсомольск-на-Амуре в списке присутствовал. Василий перестал крутиться и смотрел на меня, ожидая реакции, а я присел на ящик от ЗИП-а и продолжил, – в своих докладах обязательно сообщите численность населения, наличие беженцев или иностранных граждан, состояние материальных ресурсов и продуктовых запасов. Обязательно сообщать о сепаратистских настроениях, или самовольных захватов территорий, если таковые имеются. Штабом Забайкальского военного округа созданы инспекционные группы МЧС, которые начинают работать с сегодняшнего дня. Только объединившись и приложив все усилия, мы сможем восстановить наше государство, как это делали наши отцы и деды! Командующий войсками ЗабВО, генерал-полковник Ларионов М. Ю.

– Заметь Николаич, они не просят сообщить, в чем нуждаются люди, они требуют информацию о ресурсах и продуктовых запасах!

– Заметил… – я сложил лист в двое и убрал в карман.

– И что думаешь?

– Пока перевариваю… слушай, так что получается, Чита не под водой, штаб ЗабВО ведь там?

– Получается что так, – пожал плечами Вася, – Индус говорил, что возможно произошло перетерра… перетирра… терафор… Тьфу, да ё мае!

– Терраформирование, – подсказал я.

– Точно, вот оно самое произошло.

– Ладно, подумаем об этих «непонятных» новостях позже, – вздохнул я, – что с новостями плохими?

– Ну как плохими… Новая Земля на связь не выходит, на запросы не отвечает.

– Может, что со станцией у них случилось, – предположил я.

– Ну не знаю, я там все отладил им на пять баллов.

– Подождем еще, возможно объявятся.

– Ну Макс радировал с борта МРСа, они возвращаются с Макарычем, идут вместе с плашкоутом.

– Ага, значит, курьер объявился.

– Похоже.

– Так что ответить этому, Ларионову?

– Ничего, не спеши, поводим пока носом, посмотрим на реакцию других анклавов… Да, с Амуркой как связь?

– Есть.

– Слушай, внимательно слушай, что у них там теперь будет в эфире творится, и по смене передай. Что кстати от группы наблюдения, что наших таинственных торговцев пушками пасут?

– Был короткий сеанс под утро, сообщили что вышли на возможное место постоянной дислокации объекта, и что подробный отчет после результатов наблюдения.

– А вот это отлично! Все, я с Юрой на борту «Кумача» буду.

– Где?

– Ты не в курсе? Иваныч так «пожарника» окрестил.

– Ну круто, мне нравится! Кстати да, со связью там все закончено.

– Хорошо, вызывай если что.

– Есть!

Покинув форт хотел зайти в учебный центр, но подумал что смысла нет, так как наш морской волк, Иван Иваныч, в коем-то веке пошел домой, и что наверняка Лидии Васильевны я на месте не застану, ну ничего, Павел передаст мои распоряжения.

– Да у вас тут просто «Отель Хилтон»! – мы стояли с Юрой посреди кубрика, в который нас проводил боцман.

Двенадцать спальных мест в виде шести двухъярусных шконок в два ряда, алюминиевые с поролоновыми матрацами. На самом деле было тесновато, этот кубрик, скорее всего, предполагался для неких спасенных во время пожара. Зато кроме двухъярусных шконок тут был оборудован полноценный санузел с унитазом, раковиной и душем. Шумновато правда, кубрик располагался на нижней палубе, а через переборку машинное отделение.

– Да неплохо, – согласился Юра, – осталось арсенал укомплектовать.

– Кстати, ты включил прикомандированных с Новой Земли в группу?

– Да обоих.

– Отставить, одного оставь на Сахарном, мало ли, и «стрелы» подели.

– Есть… что все так сурово?

– Все, как сказал Вася – непонятно, – ответил я и вкратце рассказал ему о сообщении от Ларионова.

– А кто этот Ларионов? – пару минут помолчав, спросил Юра.

– А я знаю?

– Вот и я не знаю, так что идут они лесом! – завелся Юра, – весь мир в труху, а им про сепаратизм сообщать! Николаич, ты это, сразу тогда меня в эти сепаратисты и записывай.

– Юр, ну ты с плеча-то не руби, надо все обдумать, понаблюдать.

– А чего обдумывать-то? С нами не считаются, нам не сочувствуют и не пытаются даже поинтересоваться, как мы тут, на окраинах нашей бывшей и необъятной Родины, нам просто приказывают, прикрываясь лозунгами и памятью героических предков, подровняться и построиться, да, при этом не забыть сообщить, сколько у нас жратвы! Ты извини Николаич, что вот так прямо, но что-то аж бесит! Лесом, пусть идут лесом! У нас есть теперь вторая Родина, это Сахарный, это весь Архипелаг!

– Понимаю… понимаю и разделяю, но все ж будем присматриваться.

– А чего присматриваться? Сергей Николаевич, ты вот сейчас объяви людям, что есть некая перспектива влиться в коллектив новых строителей коммунизма, при этом надо обязательно поделиться нажитым… Да люди сдернут с места в считанные часы! Вплавь!

– Это понятно… кстати, с Новой Землей связи второй день нет, на вызовы не отвечают… что думаешь?

– Ну миграционный кризис они пережили вроде, порядок навели, так что о причинах, по которым они молчат не могу ничего сказать… разве что саботаж или диверсия какая.

– Ладно… ты вот что, выдели из группы троих, они пойдут на плашкоуте, задача у них следующая – ссаживаются на берег за несколько километров до точки встречи, влипают в землю, как хотят маскируются, но наш оппонент про них не должен ничего понять, на них прикрытие с суши.

– Сделаю…

Ужинал с домочадцами, что очень радовало и Светлану и мальчишек, но только Светлана, грустно глядя на меня, понимала, что мыслями я уже далеко и совсем не на Сахарном. Из головы не выходила эта радиограмма от Ларионова… Если вся структура ЗабВО уцелела, то это очень серьезная сила, количество гражданского населения в Забайкалье и в лучшие-то времена никогда не превышало полмиллиона человек, однако теперь к ним могли присоединиться выжившие с затопленных территорий… эх, вот бы узнать как там и что… мало, мало информации все же.

Поздним вечером, уже в темноте, когда все домашние уснули, а в поселке потушили редкое уличное освещение, я вышел на веранду с кувшином яблочного вина, зажег толстую восковую свечу и уставился на огни наблюдательного поста на Васином острове. Этот НП был своего рода и створным знаком и маяком, для удобства навигации. Потом выложил на стол радиостанцию, налил в кружку вина и сел на скамейку, теперь можно ожидать вызова в любое время… Бим покрутился рядом, улегся в ногах и громко вздохнул – собаки всегда так делают, если их ничего не беспокоит, они сыты, хозяин рядом и вообще, жизнь удалась.

455 день о. Сахарный

– Ну что, все собрались? – я прошел вдоль окон кабинета совещаний и каждое распахнул, мужики накурить успели, хоть топор вешай!

– Нет, еще нет Саши и Михалыча, – ответил Павел, который уже уселся рядом с Макрычем и приготовился вести протокол.

– Хорошо, подождем, – ответил я и посмотрел в звездное небо, стараясь надышаться прохладным ночным свежим воздухом с приторно-сладким ароматом от больших цветов, что разрослись вдоль стены форта на вьюне.

Наклонился и посмотрел вниз, где у стены в свете фонаря освещения периметра, разглядел кусок опалубки, кучу песка и речной гальки – начкар исправился, зацементировали лаз диверсантов-малолеток.

Когда все наконец собрались, я уселся рядом с Максимом и осмотрел присутствующих, после чего на тихую реплику Михалыча «А чавойта мы тут собралися впотьмах, как заговорщики» сказал:

– Собрал я вас всех тут ночью и в такой срочности, не от того, что шибко соскучился…

Макарыч открыл ежедневник, нацепил очки и внимательно посмотрел на меня поверх тонкой оправы. Все затихли, а я кивнул на Василия:

– Сначала выслушаем доклад связистов.

Перебрав несколько листков, взъерошенный Василий, которого после вахты на узле связи Максим вытащил из кровати, прокашлялся и начал:

– Сначала по «командировочным»… Группа что была отправлена в поддержку сталкерам, сообщает следующее, – Василий разгладил на столе листы бумаги, оперся локтями на столешницу и стал читать, – мотобот поврежден… демонтировали связь… вышли к лагерю, ведем наблюдение, глава секты установлен, до настоящего момента лагерь не покидал. Ждем указаний.

Василий закончил и посмотрел сначала на меня потом на Макарыча.

– Сообщи группе, – сказал Макарыч, – пусть наблюдают еще сутки, потом аккуратно берут Спаса и раскалывают на предмет вероятной лаборатории и ее местоположении.

– Работать жестко, но с умом, – добавил я.

– Понял, бить сильно, но аккуратно, – Вася записал вводные для группы сталкеров и продолжил, – теперь по группе наблюдения за «продавцами железа»… да, группа на сеансе один раз в два дня, так как одному из них приходится покидать район наблюдения и подниматься на перевал, достают только оттуда.

– Надо, надо придумывать что-то с ретранслятором, – покачал головой Макарыч.

– Работаем над этим, – сухо ответил Вася и продолжил, – обнаружен вероятный ППД…

– Чаво, кто тама обнаружен? – переспросил вдруг Михалыч.

– Пункт постоянной дислокации, – хмыкнул Василий, – находится в квадрате… по улитке «шесть»…

У Михалыча на лице отразилась смертная тоска, он шумно вздохнул, достал кисет и стал сооружать «козью ножку».

– Так, где это у нас… – Макарыч встал, обошел стол и навис над картой, которая лежала на столе напротив меня и Максима, – ага, понятно…

– Продолжать?

– Да Вася, давай дальше, – не отвлекаясь от карты, ответил Макарыч.

Из сжатого доклада от наших наблюдателей стало понятно, что «оружейный барон» забазировался в небольшом поселке, рядом с которым была узловая ЖД-станция, было замечено прибытие тепловоза с тремя платформами. В самом поселке местных жителей нет, только группа вооруженных людей до ста человек. Обнаружено два десятка разного вида военной техники, ведутся погрузочно-разгрузочные работы, по примыкающему проселку периодически прибывают и убывают грузовики. Периметр ППД под охраной.

– Хм… а курьер сообщил о точке встречи вот здесь, – Макарыч указал карандашом в место на карте.

– И когда встреча? – я глянул на карту и понял, что место встречи ниже по течению Новой от Верховий на пятьдесят километров.

– Через три дня, точнее уже через два.

– Я надеюсь, за курьером ноги отправили?

– Обижаете, Сергей Николаевич, – Макарыч покачал головой, – только проку от того, курьер этот один из жителей Лесного, просто говорящая голова… человека оставил, конечно, за домом курьера присмотреть.

– Ясно. Что ж, теперь еще новость, Вася, озвучь радио от Ларионова.

После прочтения Василием сообщения от генерала, на пару минут установилась тишина, все переваривали услышанное. Первым прервал молчанием Макарыч:

– В Лесном об этом активно эм… я бы сказал, перешептываются, все на уровне слухов. Люди Аслана это сообщение явно приняли, но оставили его при себе, информация пришла из Лунево вместе с торговцами и обозами.

– Это что же, власть объявилась? – оживился Михалыч.

– Объявился некий командующий войсками ЗабВО, генерал-полковник Ларионов М. Ю., – ответил я, – и его отношение собственно к власти, мягко говоря, формальное, учитывая то, что произошло и то, как долго, этот типа представитель типа власти решался на радиоманифест к народу.

– А разве плохо, если страна, люди, опять поднимутся, объединятся? – прищурился Михалыч.

Я молча вырвал из ежедневника лист, порвал его на мелкие части и высыпал на столешницу, затем отделил половину от кучки и сдул ее на пол, а кивнув на оставшуюся кучку обрывков, спросил всех присутствующих:

– Кто еще считает, что этот лист можно собрать обратно и сделать как было?

– Херня это все, – молчавший до этого Иваныч стряхивал с себя мелкие обрывки, – я посмотрю, как кто-нибудь бросится в спасительные объятья этого Ларионова и без штанов останется… нет как говорится «дружить семьями» я не против, но не более.

Михалыч несколько секунд что-то там себе обдумывал, безмолвно шевеля губами, а потом сказал:

– Так а людям-то, не сообщим чтоль?

– Дай, – я взял у Василия лист с распечатанной радиограммой от Ларионова и протянул Михалычу, – вот, проведете на хуторе политинформацию, ага, как в советские времена, зачитаете людям и выслушаете их, обсудите.

– Ну, будь так, – Михалыч аккуратно сложил лист вчетверо и убрал в свой «гроссбух», – так а мы, не ответим этому ганиралу ничаво?

– Нет, – я отрицательно помотал головой, – нам было тяжело, мы все вместе трудились без сна и отдыха и теперь имеем то, что имеем. Мы самодостаточны! Так что если кто-то хочет нам что-то предложить, пожалуйста, в гости, а сами никому на шею с ликованием кидаться не будем!

– Так-то оно понятно, чаво уж… – Михалыч вздохнул.

– Может, не стоит людям душу мотать этим посланием от Ларионова, – предложил Антон Васильевич.

– Будет хуже, если информация придет на Сахарный в виде слухов, которые еще и домыслами обрастут, а это весьма скоро случится, – ответил я, – так будет лучше, да и люди у нас не «винтики» и не масса серая, нельзя так с ними. Один раз умолчим, пусть во благо, и все – червячок подозрения и недоверия начнет точить сознание масс. Люди верят и доверяют нам, мы верим и доверяем людям, хочу, чтобы так и оставалось.

– Согласен с Сергеем, – подтвердил Макарыч.

– Максим, я Ирину выдергивать сюда не стал, раз уж ты здесь, вот утром обрадуешь ее своим появлением и передашь мое распоряжение – загружать плашкоут, с Иванычем вот пусть свяжется, он поможет на пирсе.

– Сделаю, – ответил мне Максим.

– И сразу тебе задание… – но тут я вспомнил недавний диалог с Ириной, – ладно не сразу, сутки отдыхаешь, а потом на МРС-е выдвигаешься к Новой Земле, они сами молчат уже который день и на наши вызовы не отвечают… осторожно там осмотритесь.

– Каким составом? – уточнил Макс.

– Пару бойцов достаточно, чтобы просто сходить проверить, да вот Павла с собой возьми, давно человек в море просится.

Павел перестал строчить протокол и расцвел в улыбке.

– Кхм, – Макарыч многозначительно так кашлянул, – Максим, если там что-то случилось, то не ввязываться ни в какой блудняк! И сразу радио по закрытому каналу, вам ясно?

– Так точно!

Засиделись до утра, я старался ничего не упустить, уже к концу совещания несколько раз пробежался по страницам ежедневника, дабы убедиться, что ничего не забыл и тут уткнулся в трижды подчеркнутое «летуны в Лесном».

– Да, а что с вертолетчиками? – уставился я на Макарыча.

– Все хорошо, здесь они, в казарме пока разместил, вот справочки по ним подготовил на переходе от Лесного, – Макарыч протянул мне два листа исписанных убористым почерком.

– Отлично! – Взял я изложенные на бумаге выводы Макарыча, – Иваныч, место же есть еще на борту?

– Еще две каюты свободны.

– Макс, вновь прибывших, утром проинструктировать, вооружить, ну и там подбери им из снаряжения чего положено.

– Понял, сделаю.

– И потом проводишь на «Кумач».

– Куда?

– «Пожарник» у нас теперь «Кумач».

Все медленно повернулись и посмотрели на Иваныча.

– Вот сейчас кто-нибудь пусть только попробует что-нибудь сострить… – Иваныч нахмурился и упер ладони в стол, в готовности перекусать всех, кто не согласен с его вкусом и точкой зрения.

– Так, Михалыч, теперь по продовольственной безопасности… – громко сказал я, не желая наблюдать картину «избиение младенцев».

Потом еще решали и уточняли вопросы по фортификации, перетасовали личный состав и выпустили распоряжение о мобилизации, так как наши «войска» все расползлись по командировкам, да еще «Кумач» выходит с усиленной группой. Попросил Макарыча встретить и разместить отца Андрея, ситуацию с сектой Спаса объяснить, ну и собственно, чтобы они, как двое умудренных опытом жизни, проработали вопрос реабилитации людей после ликвидации секты.

Глава третья

«Проворный» выделялся среди множества судов, катеров и прочих посудин у пирсов судоремонтного анклава. Его капитан, Владимир Кимович Кошкин, с самого первого дня пребывая в должности капитана различных судов речфлота, всегда содержал любое вверенное ему судно в идеальном порядке. Дядя Вова, как все уважительно его называют в артели Михаила, дремал на баке, устроившись в брезентовом гамаке, так как в каюте очень душно. Встретив утреннее солнце, чайки начали свой оголтелый концерт, кружась над плавучим ресторанчиком на противоположном берегу Амура, изрядно изменившегося в берегах.

– Што хатель? – Ринат, таджикский гастарбайтер до Волны, а ныне помощник боцмана «Проворного», оперся на леер и крикнул кому-то подошедшему к трапу.

– Что там Ринат? – дядя Вова с удовольствием потянулся и, напялив сланцы, вылез из гамака.

– Щилявек пришоль.

– Как мне Михаила найти? – донесся голос с пирса.

Дядя Вова не спеша прошлепал к борту и встал рядом с Ринатом, также опершись на леер. Внизу, у трапа стоял молодой парень, в камуфляже КЗС, разгрузке и с автоматом за плечом.

– Я вчера был у Семеныча, ну бармена из «Желтого контейнера», он сказал, что ваша артель собирается к Восточному архипелагу, верно?

– Собирается, и что?

– Пассажиров берете?

– Нет! – категорично ответил дядя Вова…

– Что у нас тут? – На шкафуте показался Михаил, со следами вчерашнего удавшегося вечера на лице.

– В пассажиры напрашиваются, – развел руками капитан.

– Ну… если башляют то доставим, – ответил Михаил и встал третьим у леера.

– Мотобот в качестве оплаты устроит? Вон тот, – утренний гость показал рукой на неплохой мотобот, пришвартованный к пристаням рядом с притупленной ржавой баржей.

Капитан и Михаил переглянулись.

– Не дофига? А сколько вас? – поинтересовался Михаил, будучи весьма удивлен щедрости потенциального пассажира.

– Семеро, шестеро взрослых и один ребенок.

– А вас там что, на архипелаге ждут?

– Не то, что бы ждут, просто, когда мы оттуда уплывали, то там было место, где можно жить.

– Звать тебя как? – Михаил достал жестяной футляр и извлек из него огарок сигары.

– Костя.

– Вот что Костя, твое предложение очень щедрое и нам по пути и место есть на буксире, только условие – все пассажиры сдают оружие на время перехода, ну и сами себя кормят, так устраивает?

– Да, вполне… у нас небольшой эм… багаж будет на боте.

– Хорошо, пусть будет багаж, а что на носу под брезентом?

– «Утес» и это часть нашего багажа, – улыбнулся Костя, – в уплату за проезд идет только мотобот.

– Хм, не простые пассажиры, – тихо сказал дядя Вова и поскреб щетину.

– Ага, ну я скажу ребятам, чтобы присматривали, – так же тихо ответил Михаил и крикнул Косте, – договорились! Отчаливаем завтра утром, как на ТЭЦ огни потушат.

– Хорошо, на рассвете прибудем, – ответил Константин и пружинистой походкой направился вдоль пристаней.

Тем временем территория, именовавшаяся до волны Комсомольск-на-Амуре, а ныне Амурская республика, просыпалась. Поднявшийся после землетрясения левый берег Амура с различными предприятиями, цехами из прошлого и множеством настроенных бараков, каркасных домишек и прочих халабуд из новодела, купаясь в лучах рассветного солнца тоже просыпался. Стал доноситься шум генераторов и моторов, по проливу, который обрел одноименное название Амурский, начали сновать катера и лодки.

– А мы там, где пристроимся? – дядя Вова поинтересовался у Михаила, который с наслаждением пыхтел сигарой.

– Пашка в телеграмме написал, что лучшее место для нашего дела это некое Лунево, там, с его слов, и место людное, проходное и в сторону материка можно без особых затруднений выбираться.

– Дай то бог, – ответил капитан, – Ринат, боцмана позови, надо готовиться к заправке, скоро баржа подойдет.

Михаил принял решение покинуть территорию Амурской республики, после того, как в массах началось брожение по поводу воссоединения территорий некогда великой страны, под крылом неизвестно откуда появившегося генерала. В заливе приземлился БЕ-12, МЧС-сный борт, из которого и появились представители Ларионова, они распространяли листовки и беседовали с руководителями анклавов, а потом началось… Те, кто даже после катастрофы «плыл по течению», не желал думать и хоть как-то шевелиться чтобы устроить свой быт и свою жизнь, как-то сразу возликовали, и Михаил был весьма удивлен, насколько их много. Некоторые руководители анклавов, как например Илья Смирнов, который заправлял на судоремонтном, или местные вояки, они сразу купились на посулы гонцов из Забайкалья. Некоторые наоборот, восприняли все в штыки и заявляли, что не пойдут опять строить коммунизм для отдельно взятых личностей, давая понять, что готовы с оружием в руках отстаивать свободу своих анклавов. В конце концов, Михаил объявил своим людям, что артели стоит переместиться к Восточному архипелагу. Все согласились. Небольшой цех рядом с судоремонтным был передан Смирнову, в обмен на топливо и прочие важные запасы и оборудование, и артель приступила к подготовке к переезду…

457 день Река Новая

К дельте Новой подошли на рассвете и, оставив Иваныча за штурвалом, после ночной вахты я отправился сразу в каюту к Василию.

– Есть новости от группы наблюдения? – сразу спросил я, как только вошел в каюту.

В ответ Вася скривился и отрицательно помотал головой.

– Плохо… – я присел на шконку.

– Может, им пришлось сниматься и уходить дальше, – предположил Вася.

Я кивнул на большой «камазовский» аккумулятор и ящик из-под ЗиПа с выходящими из него проводами, что аккуратно стояли у стены и спросил:

– Ретранслятор?

– Да.

– И где предлагаешь его поставить?

Вася взял со стола исчерченный лист и карту, несколько секунд подумал и кивнул каким-то своим мыслям.

– Вот тут, севернее Лунево, есть сопочка хорошая, – ответил Вася и показал точку на карте.

– Сколько времени надо на установку?

– С Юрой на квадрике за полдня обернемся.

– Я не вижу тут ни дорог, ни проселков поблизости.

– На то и расчет, – улыбнулся Вася.

– А аккумулятор, насколько его хватит?

– Я рэлюху хитрую в цепь питания присобачил, с таймером, ретранслятор будет включаться дважды в сутки и на тридцать минут. Так аккумулятора хватит, думаю, на месяц… проверять конечно надо, все опытным путем.

– Вдвоем с Юрой точно справитесь?

– Да, – уверенно кивнул Вася, – там самое трудное потом на горбу все это в сопку затащить, установить и замаскировать.

– Пойду тогда Юру предупрежу, пусть готовит квадроцикл.

– Да, с отцом Андреем был короткий сеанс, они в Лунево прибыли, пару дней там пробудут, на рынке, а потом к нам.

Я кивнул, похлопал Василия по плечу и пошел завтракать, попутно сделав вызов в рацию:

– Двадцать второй, подойди в кают-компанию.

– Принял…

Пока завтракал в компании с Юрой, проинструктировал его на предмет поездки. Задача была следующая – за пару километров ниже по течению от Лунево, им с Василием предстояло сойти на берег и проселками объехать анклав, установить ретранслятор и выйти к точке встречи выше по течению от Лунево. Позавтракав, Юра ушел готовиться, а я снова поднялся на мостик.

– Ну что Иваныч, надо место найти, где ссадить ребят с квадроциклом и оборудованием.

– Чего? И как я тебе в этот «броненосец» к неподготовленному берегу подведу? Сядем!

– Какие мысли?

– Мысли ему, навыдумывали с Васей, а мне мысли им подавай… Пока в реку не сунулись, – Иваныч вздохнул, и перевел рычаги в положение «Стоп», а потом связался с капитаном плашкоута, что шел за нами, – Зайцев, ответь «Кумачу».

– Я здесь, Иваныч.

– Подходи потихоньку, будем швартоваться борт в борт, надо вам пассажиров закинуть.

– Чего так вдруг?

– Подходи, Николаич проинструктирует.

– Понял…

– Плашкоут сможет, «Кумач» никак, – Иваныч закрепил микрофон на витом шнуре в зажиме, – сейчас боцману скажу, кран-балкой перегрузим технику и железки Васины, и скажи, чтобы не гарцевали особо на квадре, железяка японская, где потом запчасти брать?

– Хорошо, друг мой, заботливый, – я улыбнулся и вышел с мостика.

Иваныч что-то еще проворчал в след, но я уже не слышал.

Под скрип кранцев меж бортами и матерные тирады боцманов обоих судов в процессе перегрузки, я еще раз проинструктировал Юру с Василием, уточнив координаты встречи. Договорились с капитаном плашкоута, что после высадки, он сразу уходит выше по течению к месту подбора десанта и ждут нас там, нечего на луневских пристанях «отсвечивать». Отшвартовавшись от борта плашкоута, «Кумач» взял курс на Лунево, на полном ходу войдя в дельту Новой.

Да, познакомился и побеседовал вчера на ужине с двумя военными летчиками, точнее с вертолетчиками. Переспрашивать их о местах службы, биографии до и после Волны не стал, в справках, что подготовил Макарыч, было достаточно информации. Из них подчерпнул следующее: служили оба летуна в Совгавани, где и проживали после выхода на пенсию по выслуге лет, работали в местном отделении ДОСАФ и продолжали летать, но уже на гражданских Ми-8 и АН-2. В день Волны они отправились в Приморье, в маленький поселок Новонежино, куда должны были перегнать после ремонта передаваемый в местный аэроклуб АН-2. Так получилось, что прохождение Волны по югу Приморья они наблюдали с воздуха и видели, как гасли огни городов и поселков, как океан съедает и разбивает на части материк. Выработав топливо, летчикам удалось в абсолютной темноте, кое-как посадить самолет на воду в одном из распадков, посадили жестко, что самолет в металлом, но чудом уцелели. Затем, неделю скитались по лесу, встретили еще выживших, а потом выбрались к автомобильной дороге, по которой и пришли в маленькую деревушку.

Не скрывая своих целей, я рассказал им о планах, а именно вернуться к разговору с председателем колхоза в Верховьях, о старом аэродроме и о технике на нем. Летуны восприняли информацию, можно сказать с энтузиазмом, и им не терпелось увидеть тот аэродром и провести обследование авиапарка. Я конечно немного остудил их пыл, сообщив, что кроме пары стареньких «кукурузников» и одного Ми-2, я там в целости больше ничего не наблюдал, а так же о том, что председатель не горит желанием расставаться с доставшимся имуществом.

– Так, а он что, думает музей что ли делать? – Возмутился тогда Вячеслав Николаевич, коренастый мужчина пятидесяти лет, с седым ежиком и седыми же пышными усищами, настоящий полковник и ветеран обоих чеченских войн.

– Я пытался вести разговор на тему использования техники, но тот ни в какую, от разговора уходит… они там, в колхозе, можно сказать, кое-чем обязаны нам… я про это не напоминаю – не в моих правилах, а Ганшин это хорошо помнит, оттого и нервничает, вроде и послал бы, но совесть видно не позволяет, – улыбнулся я.

– Ничего, высадите нас в колхозе, представите этому Ганшину, а там посмотрим, – ответил Вячеслав.

Подниматься вверх по реке было порядком, я успел и выспаться, и «погреть уши» на приеме в радиорубке, так как с подачи заботливого Иваныча, мне как всегда предстояла вахта в сиесту, я решил зайти на камбуз пораньше и перекусить.

– Дядь Сереж, – сказал Володя, подавая мне второе через стол рядом с варочной плитой, – рисовая каша с тушенкой, вы это не налегайте особо, я на себе-то проверил, конечно, но у меня желудок привычный…

– Не переживай Вов, я знаю происхождение этой тушенки, срок выходит, поэтому ее надо есть.

– Нам бы рефмастера… вот папа Ваня все отремонтировал, а рефкамера не работает, могли бы и мороженые полуфабрикаты в поход брать, да и с хутора можно было бы тушку барашка прихватить.

– Вот вы с Иваном Ивановичем, головы садовые! Разобрали бы к шайтанам рефкамеру, и поставили б пару морозильных ям! А теперь поздно, на хутор у нас уже месяц как электричество подается с мини-ГЭС, и Михалыч все холодилки, что были на складе, забрал в колхоз. Ладно, я попрошу Сашу, он что-нибудь придумает, был у него в бригаде вроде рефмастер.

Швартовались в шуме и суете, оттого, что мест на пристанях уже не хватало. Жора, распорядитель пристаней, орал в мегафон так, что мне даже с борта «Кумача» было видно его раскрасневшееся лицо в гримасе трагика. С божьей помощью и умениями Иваныча, мы все же пришвартовались в борт здоровенной баржи-новодела, все же течение реки в широкой излучине было очень сильным.

А Лунево преобразился, я бы особо не обратил внимание, но были некоторые мелочи, которые заставляли делать выводы, например, сотни метров свежерастянутого СИП-а, неимоверно чадящие трубы котельной, ну и собственно укрепленные артиллерией берега. Да, в недавно отрытых и оборудованных капонирах, на протяжении всей линии пристаней, красовались стволы шести «Рапир».

– Похоже, – Иваныч смачно придавил большим пальцем самосад в трубке, – наши продавцы железяк очень хорошо расторговались.

– Да, вижу, – я кивнул и протянул ладонь за щепоткой табака.

Иваныч щедро отсыпал мне самосада и, утопив кнопку громкой связи скомандовал:

– Швартовочной команде занять посты, согласно расписания! Юра, бди периметр!

– Принял, бдю… но я далеко… – отозвалось в динамике радиостанции у меня на поясе.

– Двадцать второй, отбой… Иваныч зарапортовался…

– Да я понял, – за ответом чувствовалась ухмылка, – все нормально?

– Да, нормально, швартуемся в Лунево.

– Принял, за меня старшина Сенин остался, он знает что делать.

Дабы не сеять подозрения, и прочие домыслы досужей таможенной службы Лунево, я в единственном числе сошел на берег, уплатив скромный сбор в один золотой за весь экипаж, сразу направился к абсолютно постапокалиптической плавучей конструкции, что была пришвартована у соседнего пирса. Два десятка пластиковых бочек были обрешечены брусом, на котором доска к доске выложена палуба, на корме установлен автомобильный дизель с коробкой передач и с раздаткой, рядом располагалось нечто среднее между сараем, бытовкой и… часовенкой! Именно, даже православный крест присутствовал. Двое дюжих молодцов сидели на краю кормы этого плота и о чем-то разговаривали, свесив босые ноги в воду. В новом мире уже сложились свои неписаные правила и некоторое подобие морского кодекса и одно из них, позволяло охране любой водоплавающей посудины, пристрелить без зазрения совести каждого, кто без разрешения ступит на палубу. Так как лица парней мне были не знакомы, я, соблюдая это правило и не желая проверять, как оно работает, остановился на пирсе и крикнул им, кивнув на станину, на которой был закреплен двигатель:

– Ну как, не подводит движок?

– Нет, – ответил один из парней и подтянул за ремень, из-за кучи увязанных тюков и ящиков автомат.

Второй парень, закрываясь от солнца и глядя на меня из-под руки спросил:

– Чего хотел?

– Отец Андрей далеко?

– А вон, у складов, – показал парень рукой в строну длинного строения выполняющего роль пакгауза.

– Спасибо, так как движок-то, не подводит? – переспросил я, помня, чего стоило Саше и его бригаде смонтировать это все.

– Не подводит… – уже начиная что-то там себе подозревать, ответил тот, что уже положил на колени автомат.

– Ну и хорошо, – махнул я рукой и направился к пакгаузу.

– Брат Сергей! – «правильный сектант», как называет его Иваныч, вышел из ворот склада и увидел меня, – Я к тебе на остров, а ты здесь божьей волей!

Андрей, в долгополой сатиновой рубахе как у араба, шел ко мне, широко раскинув руки и радостно улыбаясь. Мы обнялись, обменялись рукопожатием и Андрей повел меня к своему плоту, где я сразу, вкратце посвятил его в причины моего приглашения.

– Более подробно вас в это дело посвятит Алексей Макарыч, когда прибудете к нам, а там уже по обстановке и по результатам работы группы разведки, – я допил любезно предложенный чайный гриб и поставив кружку на тумбочку, оглядел сарай-часовню, – неплохая, эм… келья.

– Нравится? – ни без гордости спросил Андрей.

– Необычно, но вполне современно.

– И я не нарадуюсь, – ответил Андрей, а потом нахмурился и добавил, – кто ж этому Бесу дал право решать за других людей!

– Спасу, он себя называет Спас.

– Бес он, не иначе! Прости, господи, – перекрестился Андрей.

– Ничего, что я вас в это дело втянул?

– Это дело брат Сергей, богоугодное и в ём участие, для общины нашей благо.

– Хорошо, тогда надеюсь на более обстоятельную встречу уже на Сахарном, через несколько дней.

– И я надеюсь, – снова улыбнулся Андрей.

– Тогда пойду… время.

– Храни господь, – Андрей сначала перекрестил меня, пожал руку, а потом достал из ящика на полу мятую пластиковую полуторалитровую бутылку и вручил мне, – вот, чайный гриб, в жару самое спасение.

– Спасибо!

Направляясь к большой доске объявлений, что была на стене щитового домика местной таможни, я сделал вызов:

– Двадцать второй… как у вас?

– В процессе… – лаконично и тяжело дыша, ответил Юра.

– Закончите, сообщи.

– Принял…

Сахарный постоянно испытывал так называемый кадровый голод, и я очень внимательно изучал объявления на доске. Шансов выискать так необходимых нам технарей, было мало, так как в основном все уже нашли себе дело и место в мире после Волны. К сожалению так и есть, не отыскав ничего интересного, я уже хотел отправиться на «Кумач», но мое внимание привлек шум и гомон у торговых рядов.

– … а меня за советскую власть агитировать не надо! Они бы после волны людей спасали, а то отсиделись, запасы прожрали, а теперь целостность восстанавливать взялись, сейчас! Бегу, спотыкаюсь прям! – донесся раскатистый бас со стороны стихийного митинга.

«А вот это интересно» – подумал я и зашагал к собравшимся людям.

– А ты что, пекарню эту строил? – прокричал кто-то другой, – прибрал к рукам и теперь наживаешься!

– Не прибрал, а восстановил, я, между прочим, и тебя звал помогать. Конечно! Сновать по брошенным и разрушенным поселкам, да мародерствовать легче, чем вкалывать! А таких как ты теперь много! – снова отозвался кто-то басом.

– Так ты что же, за раскол страны? В сепаратисты подался? Вот таких, как ты и надо сразу забайкальцам сдавать!

– Дурак ты Петро, как есть дурак!

Я не стал подходить близко, так как кроме гомона начали доноситься шлепки – завязывалась потасовка, имевшая все шансы перерасти в массовую драку, а учитывая, что среди толпы видно вооруженных людей, лучше вот из-за штабеля со шпалами понаблюдаю. К моменту, когда раздались первые выстрелы, со стороны войсковой части уже пылили по дороге БТР и полицейский УАЗ с мигалкой, и со стороны таможни бежали несколько людей в форме и с автоматами. За короткий период новейшей истории Лунево, местные вояки-законники, уже накопили достаточный опыт по разрешению всякого рода конфликтов, в том числе и вооруженных. Митингующие были быстро рассеяны, отчаянные спорщики, те из них, которые решили выяснить отношения с помощью оружия, получили порцию свинца и остались лежать у оранжевой палатки МЧС. Палатку я разглядел только после того как толпа рассосалась, высокий парень в шортах, синей милицейской рубахе и с автоматом подошел к палатке и стал что-то назидательно им пояснять. Я решил подойти ближе…

– … еще подобное случится, я вам задницы так наскипидарю, что до Амурки вплавь добираться будете! Так спокойно было без вас, представителей несуществующего государства, всего сутки здесь, а уже весь народ перебаламутили!

Раненых уволокли куда-то, а тех, кого вояки угомонили навсегда, стали укладывать рядом со штабелем шпал, из-за которого я наблюдал за происходящим. Я решил все же подойти к палатке…

– Получили, что хотели? – задал я сразу вопрос, вместо приветствия.

Грузный лысый мужик, в летней МЧС-овской форме, с подполковничьими погонами и оранжевом берете, отвлекся от сбора разбросанных по земле листовок и «со скрипом» разогнувшись ответил:

– Не понял?

– А чего непонятного? – я поднял одну из затоптанных и окровавленных листовок, – знаете что это? Это звоночек, звоночек вероятной гражданской войны, которую вы провоцируете.

– Так, а вы кто? – подполковник снял берет и вытер лысину замызганным носовым платком, из палатки вышел и встал рядом молодой парень, в такой же форме, но с какой-то вселенской тоской в близко посаженных голубых глазах.

– Так, можно сказать, сторонний наблюдатель за попыткой склеить разбитый горшок.

– Ничего, ничего… скоро, кроме нас двоих, здесь будет дивизия!

– Отлично! Силами дивизии будут вестись восстановительные работы и помощь населению после катастрофы?

– Будет восстановлен порядок на территории Дальневосточного Федерального округа! Развели тут анархию!

– Ну-ну… в головах у себя порядок наведите сначала. Удачи, – хмыкнул я, сложил листовку и, сунув ее в карман, направился к пристаням, но остановился у четырех трупов накрытых брезентом и крикнул, – а вот эти, на вашей совести!

Люди постепенно стали опять подходить к палатке и уже не так громко и рьяно продолжили митинговать. Я внимательно рассмотрел публику, по одежде, внешнему виду, я уже давно научился отличать, так сказать, социальный уровень, это не сложно. В основном это были те, кто так и не смог устроить свою жизнь в мире после Волны. То ли в силу потребительского менталитета застрявшего в прошлом и не сумевшем перестроиться в настоящем, то ли из-за своей рукожопости и невозможности заработать монету трудом, были и такие, у которых трагедией попросту сломлена воля… таких по глазам видно, по полной пустоте в них. А тут вроде как надежда, обещания… Что ж, время покажет.

– Кого это там луневские вояки прижали? – Иваныч сидел на небольшой площадке на надстройке, где ранее был установлен один из пожарных стволов, а сейчас накрытый брезентом «Корд».

– Угадай с трех раз! – я поднялся к Иванычу и протянул бутылку, – вот, презент от отца Андрея, чайный гриб.

– Там МЧС-овская палатка что ли? – Иваныч вытер усы, отпив треть бутылки, – ох, хорошо!

– Именно, представители Ларионова.

– Так а свора из-за чего началась?

– Все просто, представители нынешнего пролетариата, ознакомившись с обещаниями Ларионова и обнадеженные новым светлым будущим, стали предъявлять претензии к тем, кто оказался после Волны чуть расторопнее, трудолюбивее ну и чего уж, удачливее. Слово за слово и…

– … понеслась душа в рай, а ноги в милицию, – хмыкнул Иваныч.

– Вроде того, неизвестно чем бы кончилось, если б не вояки…

Я обратил внимание, что на баке стоят наши летуны в компании с боцманом и кивая в сторону палатки, тоже что-то обсуждают.

– Иваныч, а ведь нам теперь никакой враг не нужен, своих дураков хватает, – вздохнул я, – все, можно сказать, что оргпериод закончился, получите и распишитесь, начинается брожение масс и бурление дерьма в мозгах.

– Интересно, что наши островитяне? – Иваныч серьезно так посмотрел на меня, – не боишься, что потеряешь свой остров?

– Иваныч, моего на острове – дом, двадцать пять соток земли ну и разве что «Мандарин», остальное…

– да, да, все у нас народное, все у нас мое, – похлопал меня Иваныч по спине и достал трубку, – что там Вася с Юрой?

– двадцать второй, ответь одиннадцатому, – сделал я вызов.

– Здесь двадцать второй, – ответ последовал не сразу.

– Все нормально?

– Да, сейчас перекусим и возвращаемся.

– Принял, ждем.

– Ну вот, и нам можно перекусить.

Спустя полчаса, «Кумач» осторожно отчалил, протиснулся меж разномастных посудин у пристаней и, набирая ход, направился вверх по течению полноводной Новой.

458 день Река Новая

В ночь решили не продолжать путь к верховьям, а пришвартовавшись вчера у обрывистого берега, рядом с плашкоутом, встретили Василия и Юру. В пяти метрах от берега стояла искореженная опора ЛЭП, за бетонные тумбы фундамента которой мы и зацепились швартовыми, прилепившись правым бортом к корме плашкоута.

Ночную вахту стоял в препоганейшем настроении – хоть и удалось запустить и проверить работу ретранслятора, но радио от группы наблюдателей так и не было; приняли телеграмму от Макса, она была короткой «У Шефа инсульт, скончался. На Новой Земле бунт и беспорядки, снял с Лысого острова Эрика и двоих наших, возвращаюсь домой, Принцесса на буксире, подробно при встрече»

– … здесь фишка один, все спокойно, – прошипела радиостанция на поясе, – здесь фишка два, аналогично…

– Одиннадцатый принял, – ответил я и сделал отметку в вахтенном журнале.

Да, на берегу выставили два поста, на удалении две сотни метров от реки, там широкая тропа обнаружилась, так что мало ли. Покосился на приборы, от которых по ходовой рубке вкупе с дежурным освещением, распространялся неприятный красный свет, ничего, скоро рассвет и мы двинемся дальше, предстоит пройти вверх по реке еще порядка тридцати километров до точки «рандеву», как сказал Юра.

Наконец рассвело, будить экипаж еще рано, но кое-кто уже сам проснулся, как то Володя и Юра, а так же Вася, он полчаса назад мне сообщил, что группа слежения так и молчит…

– Экипаж! Занять боевые посты! – донеслось по громкой, прямо у меня над головой, когда я топал по шкафуту в кают-компанию на завтрак, отчитавшись и сдав вахту Иванычу. Задержался немного и проводил взглядом небольшой плот на траверзе левого борта. Рыжеволосый подросток, опираясь не некое подобие румпеля, зевая смотрел на «Кумач», из палатки выбрался еще один парень, такого же возраста, лет шестнадцати и помахал мне, широко улыбаясь при этом…

– Дядь! А далеко еще до Лунево? – крикнул он.

– С вашей скоростью, примерно к полудню будете, – ответил я и тоже помахал рукой.

– Ага, спасиб дядь! – подросток прошел вперед плота и с деловитым видом стал проверять, как увязаны тюки, коих было прилично навалено за палаткой.

Вот же, сопливые подростки вроде, а уже мужички! – подумал я.

Дети нового мира быстро перестали ими быть, осиротев и потеряв все, но те, кто выжил, теперь имеют такой стержень, волю и характер, что взрослые воспринимают их равными себе. Приходилось сталкиваться и подростковыми бандами – безжалостные, жестокие звереныши с искалеченной душой. До сих пор на слуху леденящая кровь история о том, как Аслан по доброте своей пощадил двоих из подобной банды и вроде как второй шанс им решил дать. Определил их в подмастерья в столярке, где они и жили с еще тремя работягами в небольшой пристройке к цеху. Этих подростков взяли во время нападения на небольшой обоз, но торгаши в обозе оказались не из робкого десятка, да и с оружием дружны, так что почти всю подростковую банду уничтожили, единицы смогли уйти, вот двоих удалось взять в плен. Эти, вроде как дети, прожили у Аслана три недели, отъелись, отоспались, а в одну ночь пустили под ножи своих соседей по ночлежке и убежали, зарезав задремавшего охранника и завладев его оружием, попутно обчистили один дом, убив хозяев и, прихватив их повозку, ушли в лес. Такая история, да. Это у нас на Сахарном все друг за друга держатся, хотя и бытовые конфликты случаются и травмы на производстве, но все же порядок и спокойно, несмотря на это организована круглосуточная караульная и патрульная служба, а Лесной и Лунево, это свободные анклавы. Нет кое-какое подобие власти там есть, как семья Аслана в Лесном или совет торговцев в Лунево, во главе с бывшим замполитом мотострелковой части, но все грехи и отрицательные стороны социума мира до Волны, там представлены в полном свете.

– Одиннадцатый, ответь Потапу.

– На связи, – ответил я присел на откидной стул у иллюминатора в ходовой рубке. Это вышли на связь трое из группы прикрытия, которых мы ссадили на берег час назад, а плашкоут и «Кумач», на малом ходу двинулись дальше, к точке встречи, до которой уже не более трех километров, и если верить нашей карте, то осталось только поворот реки пройти…

– Вышли на дорогу, наблюдаем, слышен шум моторов.

– Принял, осторожно, двигайтесь дальше, к точке встречи.

– Принял, отбой.

Иваныч внимательно смотрел вперед, держась от плашкоута на значительном удалении, потом покосился на стоящий у стены на полу ПКМ на сошках.

– А ты что думал, только кораблики по волнам водить? – заметил я его недовльный взгляд, – ничего, лента заправлена, патрон в патроннике, если что, ствол в иллюминатор и дави на спуск, поливай чтобы бошек не подняли.

– Уж лучше кораблики водить…

– Кто же спорит, но вот партнеры наши по сделке очень уж мутные личности.

– Вышли к точке, подходим к берегу, – сообщил с плашкоута Юра.

– Ну вот, началось, – я поднялся, перекинул из-за спины АКМС и сказал Иванычу, – я на бак, а ты тут бди.

– Ага, – нервно хохотнул Иваныч, – ты хотел сказать не бзди?

– И это тоже.

– Аппарель на берегу, швартуемся, – снова доложил Юра.

– Двадцать второй, встречающих не видно? – спросил я спускаясь по трапу на палубу.

– Не видно…

– Это Потап, – вмешался командир группы прикрытия, – зато слышно.

Я подошел к троим бойцам и молча показал им рукой вдоль правого борта, где были выложены в три ряда мешки с песком, они заняли позиции, приготовившись прикрывать работу боцманской команды на швартовке, а я оглянулся и осмотрел «Кумач», также подойдя к правому борту и посмотрев назад… в огневой точке над рубкой сидит расчет «Корда», из открытой броняхи в середине надстройки точит ствол ПКМ, а на баке еще трое пристроились у безокатки СПГ-9 в импровизированном капонире из оружейных ящиков, также заполненных песком.

– Высадились, на позиции, наблюдаем, – снова доложил Юра.

– Внимание, – это Иваныч по громкой, – швартовочной команде готовиться!

Иваныч, на самом малом подвел «Кумача» носом в правый борт к плашкоуту, спрятавшись от течения и рискуя сесть на мель. Скрипнули кранцы, с бака на плашкоут, а с юта на берег полетели швартовочные концы, а затем потянулись канаты, корма плавно, еще немного, усилиями троих бойцов на берегу, чуть пододвинулась к берегу и «Кумач» замер и стало тихо, только Иваныч добавил по громкой:

– Боцман, молодец, возьмешь с полки пирожок… потом!

Вот как они это делают? Для меня, сколько вижу, какой-то балет вперемешку с колдовством…

– Сенин, внимательно тут, – обратился я к сержанту, что был замом у Юры, протиснулся мимо якорной лебедки и перебрался на борт плашкоута, после чего сбежал на каменистый пологий берег по аппарели и быстро осмотревшись, перебежал дальше, к Юре за помятый леер и упавшее рядом сухое дерево.

Это место было когда-то, до волны грунтовой дорогой местного назначения, вот и леера видно, разве что теперь трава и кустарник стирают следы цивилизации, наступая из леса. Деревья, по обе стороны почти укрыли грунтовку своими кронами с сочными листьями и ветками завитыми лианой дорожное полотно, образовав своего рода природный тоннель в таежную глушь, а еще десяток лет и станет это все, самыми настоящими, непролазными джунглями.

– Ети вашу мать! Вот оно мне надо, на старости лет! – донеслось со стороны ходовой рубки, но сначала там что-то неслабо громыхнуло.

Юра улыбался, я повернулся посмотреть и увидел, как Иваныч трясет пулеметом в одной руке, а вторую руку с кулаком высунул в иллюминатор, естественно, в мою сторону.

Из лесного тоннеля стал нарастать шум моторов, сначала показался тот самый курьер, который почему-то обзывал наш «Мандарин» «Бедой», в привычном виде, то есть упакованный в тактическом плане по самое не могу. Этот Рэмбо шел медленно спиной к нам и сгибая в локтях руки, делал жесты, помогая водителю топливозаправщика сдавать задним ходом. КАМАЗ подъехал почти к аппарели, остановился и его водитель заглушил мотор.

– А вы чего такие все страшные… и нервные? – Рембо наконец обратил на меня и Юру внимание.

– Места дикие, люди кругом тоже, – ответил я поднимаясь с колена.

– Ну здарова, – Рембо протянул мне широкую, как лопата, ладонь в беспалой кожаной перчатке.

– А где Артур Андреевич?

– Я за него, или что-то не устраивает?

– Да в принципе без разницы.

– Ну что… – Рембо достал из одного из подсумков замызганный и измятый листок и прочитал, – значит с вас… соляра, ага, вижу, масло…

– Вон, в ящиках, – показал я на наспех сколоченные ящики, в которых лежали колхозные бурдюки.

– Угу… вижу, ну и того, презренный металл еще…

– Презренный металл тоже есть, получите после полной загрузки.

– Хорошо, – пожал плечами Рембо, – тут в метрах в пятистах небольшая поляна, на ней хоть развернуться можно, а от нее и до берега и дорога паршивая и узко, так что сейчас наливник соляру всосет, потом подойдет маталыга, с краю тут встанет, на нее ящики с маслом. Потом начинаем грузить ваши посудины, по окончанию загрузки подъезжает БэТэР, вы проверяете наше железо, мы взвешиваем презренный металл… ну и все, если у высоких договаривающихся сторон не окажется взаимных претензий, то сделка состоялась и разбегаемся. Устраивает такая постанова?

– Вполне, – ответил я.

– Жека, приступай, отсасывай! – гоготнул Рембо и подал сигнал стоявшему на подножке молодому парню-водителю.

Странно, но все прошло весьма гладко, без каких-либо провокаций и даже навязчиво дружелюбно… Рэмбо все время отпускал какие-то плоские шутки, успел перекинуться с Юрой парой фраз в стиле «Воевал, вижу… Где? А, знаю, бывал!», до отделения этих непонятных тактических спецов, помогали закатывать и заносить железо… может, зря я так нервничал? А у ребят просто что-то случилось с рацией или они элементарно заблудились… Ладно, пока рано расслабляться.

Своим ходом вполне сохранный «Град» заехал на плашкоут, где его потом за мосты раскрепили талрепами и проволокой, закатили и тоже закрепили две гаубиц, а потом компактно были уложены ящики с боекомплектами. Все остальное грузили кранбалкой на палубу и в трюм «Кумача». Юра весьма дотошно проверял и само вооружение, его комплектность, ЗиП и количество боеприпасов…

– Ну что, нет повода не отметить сделку! – к плашкоуту подошел Рэмбо, после того как ему с БТР-а дали отмашку по поводу соответствия количества золота в патронном ящике.

Рэмбо достал из сухарки армейскую флягу, открутил пробку и, сделав пару глотков, протянул ее Юре.

– Держи, десантура, это подарок фирмы, бренди отличный, японский.

Юра покосился на меня, я кивнул. После весьма скромного глотка Юра протянул фляжку мне, я поднял ее в сторону Рэмбо и тоже отпил.

– Забирайте, забирайте, с вами приятно иметь дело, а у нас такого пойла хватает. Ладно, время – деньги! Надо ехать.

Рэмбо забрался на броню и «восьмидесятка» зашуршав колесами по грунтовке и рыча двигателем, скрылась в лесу.

– Ну что, Михайлова снимать? – поинтересовался Юра.

– Кого?

– Группу Потапа.

– А… нет, подождем еще, мало ли. Пусть пока все закрепят хорошо на «Кумаче», – у меня все равно был какой-то адреналиновый зуд, с чего казалось бы.

Плашкоут с усиленным экипажем отправился домой. Ему предстояло пройти левой протокой, мимо Тортуги, где он заправится и продолжит путь, причем не по привычному морскому пути, а напрямую, мимо множества разбросанных по внутреннему морю мелких островов – бывших вершин и хребтов сопок. К слову с некоторых пор, на нескольких этих островах постепенно начинают селиться малочисленные общины, вдохновившись примером острова Сахарный. Но в основном селятся там, где есть доступ к пресной воде, родникам и ручьям или роют колодцы, где это возможно.

На «Кумаче» наконец закончились работы по погрузке и закреплению груза на палубе и в трюме, на борт вернулась команда наблюдения и мы отправились дальше, вверх по течению. В колхозе Ганшина предстоял сложный разговор…

– На одиннадцать часов движение, вижу технику! – доложил наблюдатель с поста на баке, когда мы прошли вверх по течению не более пары километров.

Иваныч сбавил ход до самого малого, покосился на пулемет, а потом сказал мне:

– Глянь ка, что там.

Припав к биноклю я несколько удивился – на осыпавшемся берегу, к которому входила небольшая просека стоял БТР, рядом с ним на земле лежали два больших снарядных ящика, а у кромки воды стоял Рэмбо и махал нам рукой с радиостанцией.

– Это что за сюрпризы еще? – я посмотрел на Иваныча.

– Может, забыли что загрузить? – пожал он плечами.

– Да вроде все перепроверили, – ответил я и вызвал Юру, – Двадцать второй!

– В канале…

– Боевая тревога! Всем внимательно!

– Принял!

По спустя несколько секунд по палубе побежали бойцы, занимая места в огневых точках, а я, когда «Кумач» поравнялся с осыпавшимся берегом и мы были на удалении метров в шестьдесят, переключил радиостанцию на второй канал и сделал вызов:

– Что хотел?

– Тут вы забыли, забирайте! – сухо ответил мне Рембо, забрался на броню, где сидело еще пятеро и БТР, перескочив пару канаву поехал к просеке и скрылся в лесу.

На ходовой мостик поднялся Юра с «Беркутом» покойного Алексея в руках…

– И как это понять? – спросил он, тоже будучи немало удивлен, – все же проверили вроде.

– Долго мне тут в течении вытанцовывать? – почему-то рявкнул Иваныч, – Решай Серега!

– Юра, возьми двоих и подойдите на шлюпе, гляньте, что там мы забыли.

– Шлюпку на воду! – Скомандовал Иваныч по громкой.

Шлюпка – громко сказано. В качестве одного из спассредства и для десантирования на неподготовленный берег, на «Кумаче» находилась алюминиевая легкая моторная лодка, классическая «Казанка». Боцманская команда шустро зацепила «паука» к гаку кранбалки, десант погрузился в лодку и ее аккуратно спустили на воду. Я внимательно следил за берегом, осматривая кустарник и плотные заросли, пока десант направлялся к берегу, отчего-то стало тревожно…

Лодка ткнулась в глинистый берег, бойцы высыпали на сушу и, прикрывая друг друга рассредоточились. Я наблюдал в бинокль, как Юра осторожно подошел к двум ящикам, он почему-то поморщился присев на колено у одного из них, открыл замки и осторожно приподнял крышку, проверяя рукой, убедившись в безопасности Юра распахнул крышку и… замер.

– Что там? – я не мог разглядеть в бинокль содержимое, но лицо Юры…

– Тут двухсотый… наш двухсотый, – ответил Юра и без проверки быстро открыл замки у второго ящика и откинул крышку, – Да Николаич, это наша разведка.

Я не смог узнать голоса Юра, а у самого такой ледяной холод по всему телу волной прокатился.

Это были наши ребята, те самые разведчики, которых я отправил вести наблюдение за продавцами оружия. Их тела, что бы поместить в ящики частично расчленили, отрубив ноги, фиолетовые, распухшие лица было тяжело узнать.

– Салимову из крупняка досталось… – сказал Юра, когда ящики уже подняли на борт и мы обступив их стояли на юте, – хоть не мучился, и радиостанция у него на спине была, вон как размолотило… А Дашкова пытали, все пальцы расплющены.

Двое из нашего скорбного круга метнулись к бортам, освобождая желудки, а я, с трудом удерживая подкатывающую к горлу тошноту, сказал в рацию:

– Иваныч, ищи место для швартовки, надо похоронить ребят.

– Понял, – с металлом в голосе ответил Иваныч.

– Что думаешь делать Николаич? – спросил Юра, и все присутствующие подняли на меня взгляд.

– Для начала похороним ребят, потом все по плану – к Ганшину, затем домой, – ответил я, хотя прекрасно понял, о чем речь.

– То есть утремся? – пробасил один из бойцов Юры.

Я ничего не ответил, молча постоял еще какое-то время, глядя на тела наших разведчиков, а потом сказал:

– Юра готовьтесь похоронить ребят, инструмент у боцмана, – я похлопал по плечу Василия, – пошли к тебе.

У Василия в радиорубке я задержался. Сначала на Сахарный была отправлена радиограмма по закрытому каналу следующего содержания – «Всем службам, усилить меры безопасности, увеличить частоту морских патрулей. Объявляется военное положение в виду открывшихся обстоятельств, мобсоставу находится в постоянной боевой готовности. Торговые и пассажирские рейсы временно приостановить». Потом мы с Василием и присоединившимся к нам Юрой, около часа восстанавливали путь наших погибших разведчиков на карте, отмечали ориентиры, чтобы иметь хоть примерное представление о месте, где находится база торговцев оружием.

После того как похоронили ребят на каменистом берегу, рядом с которым Иваныч нашел возможность пришвартоваться, устроили поминальный обед. Мало кто разговаривал, все обдумывали произошедшее, только лица, наполненные скорбью и сжатые кулаки говорили о том, что происходит внутри у каждого. Затем «Кумач» снова отправился в путь и уже в сумерках мы швартовались на пристанях колхоза в верховьях Новой, со швартовочными местам тут все было очень скромно и «Кумач» прилип бортом к «Альбатросу». Последние два часа пути я дремал на откидном стуле в ходовой рубке, иногда слушая матерные тирады Иваныча по поводу сужения русла и количества мелей.

– Утром, если нужда будет, пришвартуемся нормально, – сказал Иваныч и сообщил по громкой, – экипаж, вахтенным занять места в боевых постах, десантной группе выставить караулы, остальным ужин и отбой!

– Ну вот и прибыли, – я встал, потянулся и выглянул в иллюминатор.

Несмотря на поздний час, кроме дежурной службы нас встречал, сам Иван Иванович Ганшин и его дочь Оксана, когда-то отбитая из плена.

– Иваныч, тезка твой с дочкой встречать нас пришли.

– Вижу, – ответил Иваныч раскуривая трубку, – пойдем, поздороваемся с колхозниками, да потом я сразу спасть, уж извини, компанию в деловых переговорах составить не могу… Устал я Серый.

– Хорошо, пошли.

459 день Верховья реки Новой

Я тоже вчера вежливо отказался от предложенного руководством колхоза ужина, и попросил официальную часть перенести на завтрак. И так как мне еще предстояла вахта под утро, то просто ограничился стаканом холодно компота на камбузе и под тревожное сопение Юры на соседней шконке, тоже провалился в сон.

Вася тихо прошел к нам в каюту и, тронув меня за ногу, шепотом сказал:

– Радиограммы…

– Срочные? – я тут же занял вертикальное положение, посмотрел на аккуратно заправленную шконку Юры, а затем, на темноту ночи за иллюминатором.

– Как сказать.

– У тебя кофе есть в рубке?

– Желудевый, – пожал плечами Вася.

– Хорошо, сейчас приду, – ответил я, взглянув на часы на стене, циферблат которых был давно переделан и расчерчен под новую временную шкалу.

Вася кивнул и исчез за дверью. До моей вахты оставалось еще порядка сорока минут, поэтому я неспешно умылся, оделся и побрел по узкому коридору нижней палубы, где располагались все каюты, а в конце коридора, у трапа на главную палубу находилась радиорубка.

– Ну, рассказывай, – я присел у небольшого столика, на котором стоял термос и две чашки, – знаешь, я что-то в последнее время не рад новостям.

– Да ладно Николаич, чего теперь, обосраться и не жить? Я например, и не надеялся никогда, что у нас все гладко будет, я даже баб к себе в душу особо не пускаю, чтобы не прикипеть, так… есть одна конопатая на хуторе.

– Вот только и хотел спросить, к кому же ты тогда бегаешь, – я грустно улыбнулся, налил эрзац кофе и отпил весьма неплохого по вкусу напитка.

– Ну вот разве что…

– Ладно, давай, что у нас там, – я в два больших глотка допил и решительно отставил чашку.

– Ну, во-первых, было короткое радио из форта, по закрытому каналу, – Вася открыл свой журнал, пробежался глазами по строчкам и не глядя потянулся за чашкой, которую я ему пододвинул, дабы не уронил, – все меры приняты, усилены караулы. Во-вторых, с плашкоута сообщили, что вышли в дельту, у них все в порядке, взяли курс на Сахарный.

– Хорошо.

– Ну и в-третьих, – Вася выдержал театральную пауза, – интересная информация от разведки, что ушла со сталкерами… Группа зачистки сообщила, что Спаса устранили, точнее, устранили его сами сектанты.

– О как!

– И лаборатория есть! – Вася как-то заговорщицки посмотрел на меня.

– Ну, не томи!

– Это «Иртыш»!

– Что? Какой Иртыш?

– Плавучий госпиталь!

– Что-то даже и не знаю, как реагировать… То есть работы там велись?

– Да какие работы! В общем вот, – Вася развернул ко мне журнал приема радиограмм, – сам читай!

«… вирусной опасности нет, главный хулиган был в должности провизора, необходима встреча с руководством…» – дочитал я радиограмму.

– Группа на связи, ждет ответа, так бы я тебя не будил, конечно, – Вася кивнул на стойку с оборудованием.

– Пойдем в ходовую, там карта, там Иваныч, заодно и решим вместе.

Поднявшись в ходовую рубку, мы поприветствовали хмурого как туча Иваныча и припали к карте на штурманском столе. Иваныч многозначительно посмотрел на часы и вздохнув спросил:

– Что на этот раз?

– Иди сюда, – поманил я его рукой, – … так, где тут Макарыч отметку ставил… а, вот! Да, далековато, и проселков нет… разве что вот так им обходить, вот до этой дороги.

– Да что случилось то? – Иваныч зажег светильник над штурманским столом.

– О, так лучше, – ответил я и затем пересказал суть радиограммы от группы разведки.

– Хм… тогда так не стоит, – Иваныч показал мундштуком трубки на дорогу, – они там на этих «уродов специального назначения» могут нарваться.

– Верно, – согласился я.

– А чего думать-то, тут два варианта, или сталкеры пусть выходят вот сюда к берегу, с Железки дежурный мотобот за ними послать, потом их сюда паровозом, либо мы через перевал до угольного разреза, нас паровозом до базы на Железке доставят, где есть дежурный мотобот, на нем дойдем до места за два дня, топлива только с запасом взять…

– Нас? – я посмотрел на Иваныча, с его лица сошла вся хмурость и появилась некая заинтересованность.

– Да, я тоже хочу посмотреть на «Иртыш», все равно планы менять.

– Не менять, а корректировать. Ладно, решим после завтрака с Ганшиным, Вася, передай сталкерам, пусть ждут.

Приняв у Иваныча вахту и выпроводив его с мостика, я уселся в капитанское кресло, открыл вахтенный журнал и пролистал на несколько дней назад… Да уж, только ведь завел его Иваныч, а уж понаписано порядком. Я все пытался понять выходку этих спецов и так крутил варианты и эдак, получалось, что очень сильно они берегут свои секреты. Кто они и откуда взялись, оставалось загадкой, еще я расценивал их выходку как урок лично мне, горький и жестокий урок. Этот их «большой босс» очень осведомленная личность судя по всему, и наверняка свои люди у них есть везде, возможно и на Сахарном… Надо будет поговорить с Макарычем, пусть еще раз проверит всех переселенцев, что прибыли за последние три месяца, мало ли. Среди выживших своего рода становление прошло уже несколько месяцев как назад, иногда случаются конечно «брожения», как то локальные разборки между группировками и анклавами, ну или своего рода бойкоты, например слободские даже не смотрят в сторону артели после известных событий, так просто рядом сосуществуют. Отец Андрей все ждет, когда там, выражаясь его словами, люди прозреют…

– Как же, прозреют они, – хмыкнув, сказал я вслух, – а где разврат и пьянство учинять?

Так и существует бывший поселок старателей, получивший название «Лас Вегас», со всяких азартных игр, притонов и прочих приносящих прибыль пороков, ну и проигравшиеся там золотишко моют на старых выработках. Людьми мы их торговать отучили, теперь вроде тихо в этом плане все…

– Интересно, а как Ларионов отнесется к существованию этого поселка-притона, – снова пробормотал я…

– Николаич, – на мостик с настороженным видом поднялся Юра, у него тоже ночная вахта, – ты с кем тут?

– Да так Юр, просто мысли вслух.

– А-а, – протянул он, – а то я с бака смотрю, вроде один сидишь тут, а прохожу, слышу – разговаривают.

– Спокойно все?

– Да, но я на всякий случай усилил караул.

– Хорошо.

Юра хотел еще что-то сказать, но передумал и вышел, я слышал как он по рации начал перекличку постов.

На рассвете я смог разглядеть все преобразования, произошедшие с момента моего последнего визита сюда. В процессе землетрясения и последующей волны, обрабатываемые земли, пастбища и строения по большей части уцелели, но хорошо видны различия между постройками старыми и новыми, склоны долины, в которой находится в прошлом колхоз-миллионер, теперь очищены от высохшего хвойника, и там аккуратно, террасками разрастается поселок небольшими каркасными домишками. У тесных пристаней кроме «Альбатроса» пришвартованы несколько шлюпок и плотов. Есть даже один грузовой пирс, рядом с которым застыл автокран «Ивановец» с задранной вверх стрелой. Сюда к слову много людей прибилось, кто-то из лесу да проселками выходил в течение первых месяцев после Волны, кто-то позже, в процессе миграции выбрал для проживания это место. Ганшин и еще пара головастых мужиков из нового правления колхоза выбрали интересную политику, заключающуюся примерно в следующем – не гадь там, где живешь. Нет, некоторое подобие сил правопорядка здесь есть, и работает по принципу народной дружины, но в целом здесь достаточно демократичные порядки. Как так получилось? Очень просто, ведь большинство оказавшихся здесь выживших были в прошлой жизни весьма далеки от земли, но заставлять кого-то работать из-под палки Ганшин не стал, единственное, что он своим волевым решением сделал, так это запретил сердобольным местным подкармливать выживших… «Всем трудно! А если вы их будете опекать, так они и на шею сядут! Пусть шевелятся, хотят есть? В поле, работать! Негде жить? Так и быть топорами да пилами поделимся, пусть строятся!» Были конечно попытки и побузить, и помитинговать, но голод не тетка, да и у местных почти в каждом доме по огнестрелу… самых крикливых высадили на плот с краюхой хлеба и в сплав до Лунево или куда им там хочется. Живет колхоз в основном скотоводством, птицеводством и земледелием, но есть и те, кто здесь только лишь живет, а работают либо как-то сменами в Лунево, либо на нашем угольном разрезе, что находится через перевал, километров пять всего отсюда. А кто-то просто ведет свое небольшое подсобное хозяйство да ремесленничает. Макарыч как-то докладывал, что тут уже за пару тысяч населения перевалило.

Торжественный завтрак пришлось омрачить нашими новостями, необходимость в культурно развлекательной программе отпала сама собой, да, как выяснилось, таковая планировалась. В общем, мы сразу приступили к деловой беседе в добротном срубе у Ганшина. Дом был совсем новый, в одной из больших комнат, судя по всему был кабинет председателя и Иван Иванович разместил нас за большим столом. Нас это меня, Иваныча, двух летунов и Юра… хотя, Юра просто сидел у входа с АКМС-ом на коленях и делал вид, что разглядывает сучки на кругляке сруба.

Иван Иванович Ганшин вообще очень колоритная личность, он словно сошел с экранов черно-белых советских фильмов про поднятие целины и комсомольские стройки, широкие льняные штаны-тарасики, белая рубаха и соломенная шляпа в цвет бородке и усикам как у Айболита. Он хоть и выглядит несколько комично, но мужик серьезный, рассудительный да и положа руку на сердце, очень от него сквозило кулацкой натурой, правда, если можно так сказать – в хорошем смысле. Одним словом он был хозяйственник и хозяин, и раз уж смог удержать попавшее в руки после Волны добро в виде развалившегося колхоза, трех десятков дворов и прочего имущества, то имел полное моральное право требовать от нас, как от стратегических партнеров и союзников, уважения как минимум…

– Иван Иванович, не буду ходить кругами, – я решил не тянуть кота за причинное место, так дел еще вагон и маленькая тележка, – прибыли мы к вам, чтобы вернуться к разговору о старом аэродроме и собственно технике на нем.

– Я это уже понял, Сергей Николаевич, что ж пора этот вопрос, так или иначе, решить.

– Я хочу, чтобы вы понимали, я не собираюсь на вас ни давить, ни уговаривать, поэтому спрашиваю – вы готовы к конструктивному диалогу на эту тему?

– Готов, но… – Ганшин похлопал по карманам, достал портсигар и закурил, – вы наверное в курсе о тех сообщениях что передают из Забайкальского военного округа?

– В курсе, – я кивнул и обратил внимание, как поморщился один из летчиков, – но я думаю, что вы прагматичный человек, реалист и не должны строить иллюзий на счет великого единения!

– Вот! – Ганшин даже оживился, – я и не строю никаких иллюзий и прекрасно понимаю, к чему ведет этот… эм… Ларионов.

– Что ж, я вас услышал, и так, у нас есть предложение о совместном использовании авиапарка…

– В его наличии и работоспособности еще надо убедиться, – хмыкнув, встрял в разговор Вячеслав Николаевич.

– Мы даже завели один АН-2, тот который с модернизации, он на девяносто втором бензине летал оказывается, – не без гордости заявил Ганшин, – механику только нашему без малого восемьдесят, но дед бодрый и маразмом не страдает, разве что ревматизм…

– Даже так? – Вячеслав Николаевич в удивлении поднял брови.

– Да, завели да заглушили… – Ганшин прокашлялся, словно готовясь к некой пламенной речи, – предлагайте, Сергей Николаевич, ваши варианты, я готов к диалогу.

– Я полезных перспектив, никогда не супротив, – прокомментировал начальный результат переговоров цитатой Филатова Иваныч и, улыбаясь, раскурил трубку.

– Что ж, у меня предложение простое, у нас пилоты, один из которых и механиком вполне сможет, у вас авиапарк, определим задачи и используем, но сразу оговорюсь, у нас, а в перспективе и у вас, возникла некоторая проблема с безопасностью, и было бы хорошо сначала отработать по задачам, которые поставлю я.

– Знаете, Сергей Гиколаевич, у нашего колхоза и задач то никаких нет для этого авиапарка, – улыбнулся Ганшин, – ищите топливо, заправляйте, обслуживайте, летайте, но есть одно условие.

– Какое? – немало удивился я такой покладистости.

– Ваши летчики живут здесь, авиапарк базируется только здесь и охрану аэродрома вы берете на себя.

– В целом я не против ваших условий, но вот с охраной извините, свободного личного состава нет, от слова совсем, так что охрана это с вас, если есть проблема с вооружением – поможем.

Из-за сопки донесся продолжительный гудок, что-то зашипело и пару раз гулко звякнуло…

– Это на угольном разрезе, тут ведь недалеко, за хребтом, – сказал Ганшин, – ваш паровоз приехал на загрузку. А там, не найдется людей для охраны?

– Не могу сказать, мы снимали оттуда бойцов, – ответил я и посмотрел на Юру, тот показал мне два пальца, потом глядя в потолок подумал пару секунд и показал три пальца, – троих сможем выделить!

– Вот и хорошо, – потер ладони Ганшин.

– Но от вас все равно, нужно еще как минимум трое, чтобы нормально организовать охрану.

– Есть у меня на примете несколько вольноопределяющихся, – хмыкнул Ганшин, – с оружием, вы сказали, поможете?

– Да.

– Тогда решим!

И закрутилось… во-первых стали готовится к внеплановой экспедиции к сектантам, точнее к месту, где обнаружен плавучий госпиталь. У меня аж челюсти сводило, от понимания, сколько всего можно вытащить с этого «Клондайка», и сбудется мечта идиота – на Сахарном будет полноценная клиника, с возможностью предоставления медицинских услуг, в том числе, на экспорт! Это, говоря сухим языком – поступления в бюджет, рабочие места и значительное повышения социального уровня! Эх, мечты, мечты… Во-Вторых, для обеспечения охраны аэродрома, был сформирован сводный караульный взвод, продуктовое и вещевой довольствие обеспечил колхоз, а я, как и обещал, выделил оружие, боеприпасы, один «Утес» из арсенала «Кумача» и спецсредства, как то ПНВ и одну СВД с оптикой. В-третьих, желание исполнить «алаверды по полной» нашим образовавшимся недругам в виде торговцев оружием, не давало мне покоя. Поэтому летунам была поставлена первоочередная задача – разведка территории по маршруту погибших разведчиков. За неимением кальки, наша рабочая карта была перенесена трудами Вячеслава Николаевича на какую-то полупрозрачную пленку, найденную у колхозников, но получилось очень даже неплохо, в придачу на копии карты появились какие-то штурманские пометки, понятные одним лишь летунам.

Через два дня жуткой суеты, мы наконец устроили совещание, на котором была сформирована экспедиционная группа, а также поставлена задача экипажу «Кумача». В группу кроме меня Иваныча и Юры, куда же я без него, вошли трое наших морпехов, один моторист и два матроса из боцманской команды. Василий обеспечил нас «дальней» связью, а Володя сформировал сухпайки. Боцману же Иваныч поставил отдельную задачу – дождаться возвращения плашкоута, загрузка его оставшимся на «Кумаче» вооружением, а также перевооружение самого «Кумача». Вместо «корда» в капонире над ходовой рубкой предстояло установить «ЗУ-шку», а на ют, где есть возможность вести огонь в секторе сто восемьдесят градусов, установить «Рапиру»… вот так сурово… «Да Серый, цацки кончились» – сказал мне Иваныч, когда предложил план перевооружения «Кумача», с чем я и не спорил. Дальше «Кумачу» было предписано следовать в Лесной, где встретиться с плотом отца Андрея, на борту которого будет и Макарыч, и ждать радиограммы от нашей экспедиционной группы.

Затем на Сахарный и на Железку были отправлены радиограммы с дополнительными вводными, в одну из которых я сделал «приписку», адресованную лично Светлане с сообщением, что я жив-здоров и с приветами для домочадцев. Уже затемно, в который раз с Юрой проверили снаряжение и я, изрядно уставший и освобожденный капитаном от вахты, отбился… вставать завтра с рассветом.

Глава четвертая

Буксир «Проворный» лег в дрейф у дельты реки, которая не отмечена ни на одной карте прежнего мира, а так как новые пародии на карты особо доверия не внушают, то и соваться, пусть и в достаточно широкое русло в темноте дядя Вова не решился. Монохромный FURUNO пискнул, сообщая, что прямо по курсу, со скоростью в пять узлов двигается некая посудина, расстояние двадцать кабельтов. Дядя Вова пригнулся и высунул голову в иллюминатор, чтобы убедиться, что ходовые огни исправны и горят.

– Ладно, сами отвернем, если что, – пробубнил капитан и подал тройной гудок, дабы оповестить команду что «Проворный» достиг предельной точки автономности похода. До рассвета осталось совсем недолго, а пока можно накрутить хвоста Ринату, чтобы занялся сливом солярки из бочек в топливные баки, а всем остальным пора завтракать и в первую очередь капитану.

– Илья! – Дядя Вова проговорил в микрофон громкой связи, – завтрак бери и поднимайся на мостик, да смотри, там по курсу какая-то лохань.

– Понял, – из динамика донесся в ответ низкий голос старпома.

Дождавшись старшего помощника, капитан покинул ходовой мостик и потягиваясь, прошел вдоль борта, где присев на корточки у люка на баке громко сказал:

– Костя, вы если завтракать собираетесь, то давай, дуй за кипятком на камбуз, отдельно для вас никто титан топить не будет… слыш?

– Да слышу, дядя Вова, спасибо, иду, – донеслось из темной утробы трюма, где было небольшое помещение боцманской мастерской, а на время перехода, оно выполняло роль пассажирского кубрика.

Рассвело. Экипаж, позавтракав и выполнив все распоряжения капитана, выстроился вдоль правого борта и осматривал высокие скалистые берега по обе стороны дельты реки. Высохший хвойник давно уступил место буйной зеленой и вьющейся растительности, на камнях мыса нависающего над тихим, скорее даже ленивым прибоем, кричали чайки, а на верхушке самого мыса возвышался деревянный крест.

– Похоже, это уже что-то свежее, – капитан передал бинокль Михаилу.

– Да, – согласился глава артели и перевел взгляд на реку, – о, да там сворный знак что ли?

– Где?

– Да вон же! – отдав бинокль капитану, Михаил показал рукой.

– Верно, какое-то подобие сворного знака…

Дядя Вова развернулся в сторону открытого моря и присмотрелся к тому, что отражалось на РЛС.

– Вот же, голь на выдумки хитра! – аж крякнул капитан.

К «Проворному», сбавив ход приближался… сарай! Нет, на первый взгляд это возможно и покажется длинным плавучим сараем, но это был самоходный плот длиной двадцать пять и шириной семь метров. Надежно срубленный плот был окован по периметру стальной полосой, с которой свисали кранцы из каната, да и поперек палубы можно было разглядеть кое-какой каркас из металлического уголка. Между леерами, с претензией на работу краснодеревщика и неким помещением с окошками и перекрытым кусками брезента, был проход не шире полуметра, из окошек с любопытством выглядывали пассажиры, те, что уже не спали. На корме, над палубой метрах в трех возвышалось некое сооружение, выполняющее роль рубки вверху и машинного внизу, откуда доносилось ровное тарахтение дизеля. Также на палубе виднелись какие-то тюки, ящики и бочки. Экипаж этого водоплавающего чуда состоял из трех человек – капитана, моториста и, похоже, охранника. Если судить по РПК, который сжимал в руках крепкого сложения босой парень камуфляжных брюках, тельняшке и черном берете, но вид у него, да впрочем и у всего экипажа, был вполне дружелюбный.

– Проворный! Добро пристать? – прокричал капитан в мегафон, отчего в «салоне» проснулись те, что еще спали.

Дядя Вова повернулся к старпому, который находился на мостике у штурвала и одобрительно кивнул.

– Ну, попробуй, – из рупора громкой связи пробасил старпом, а потом что-то проговорил в рацию, после чего из двери в надстройке показались двое парней с автоматами.

Полетели швартовые, и через пару минут плот кое-как прижался к борту буксира.

– Откуда такие модные? – спросил Михаил у капитана плота, жилистого мужичка лет пятидесяти, больше походящего на пирата из старых приключенческих романов.

– Так артельские мы, с Тортуги, вот перевозками людей занимаемся.

– Откуда? – переспросил Михаил.

– Остров в левой протеке Новой, там артель наша, кто грузы возит, а я вот с племяшом да с другом его, пассажиров катаем.

– Там раньше бандитский рассадник был, – подал голос Костя, который тоже не без интереса рассматривал плот, стоя рядом с Ринатом.

– Так то когда было! Вот как с бандитами разобрались, так потом и собрались люди свободные да артель сообразили.

– Отчаянные вы ребята, – покачав головой, сказал дядя Вова, – ни приборов навигационных, ни огней ходовых…

– А на что они нам, ходим вдоль берега да по руслам, тут уже разведано все… а вы сами-то похоже, не местные. Откуда?

– С Амурки, – лаконично ответил Михаил и закурил.

– Ох, издалека, однако.

– Да, не близко. А вы в эту протоку идете? Что там выше по течению?

– Всякое! И хутора по берегам и поселки есть, даже есть эта, как его, а! Казино и бордель… прости господи!

– А, что-то слышал, Лас Вегасом вроде называют, – подтвердил Костя.

– Точно!

– А где тут поблизости можно баки запасом воды пополнить, да провизии купить?

– Так вот ныряйте в дельту, да левее держитесь, там будет пристань, Горелая Митрофановка, вот там и можно.

– А чего горелая? – хмыкнул Михаил.

– Да была тут история, – отмахнулся капитан плота, – там и поинтересуетесь. Топлива на продажу нет у вас?

– Нет, извиняй, – ответил дядя Вова.

– А патронов, семерки? – поинтересовался молчавший до этого морпех и похлопал по длинному бакелитовому магазину ручного пулемета.

Михаил и капитан «Проворного» отрицательно помотали головами, а Костя спросил:

– Что, шалят в руслах?

– Бывает, – вздохнул морпех, – и в руслах, и по вдоль берега, и сушей бывает всякое.

– За цинк сколько платишь?

– Цинк не потянем, – строго сказал капитан плота морпеху, – нам еще соляры брать.

– Савелич, а сколько потянем? У меня только магазин да пара пачек… вот не дай бог влипнем где, и что? – с обидой сказал морпех.

– Помоги пацану, если есть чем, – Михаил повернулся к Косте и посмотрел даже с некой укоризной, – у нас-то по чеснаку, излишков нет, да и пятерка в основном.

– Сейчас, – ответил Константин и пошел к люку на баке и позвал кого-то.

Морпех оживился, в два прыжка оказался рядом с капитаном и, протянув руку сказал:

– Позолоти ручку, Савелич!

Михаил наблюдал за Костей, а тот присел у люка, откуда показался лысый крепыш, которого Костя почему-то все время называет Годзилла. Статью и ростом в принципе этот лысый соответствует, там размер ноги как бы не сорок седьмой, а так, на лицо, вполне приятен… Годзилла подал Косте разгрузку, тот покопался в сухарке и достав несколько пачек, пошел обратно.

– Лови, – Костя по одной, сбросил четыре пачки морпеху, которые тот весьма ловко поймал, – денег не надо, считай подарок.

– От души брат! Меня Костя зовут, если что, так и спрашивай на Торгуге, морпеха Костю.

– Хорошо тезка, может, и ты когда выручишь.

– Вот это по-нашему, по-бразильски, – одобрительно кивнул дядя Вова, – ну тогда отваливайте да ведите, показывайте эту вашу Митрофановку паленую!

– Горелую, – поправил Савелич дядю Вову, – нет, так не получится, если там кто у пристаней есть, то лучше вы вперед идите, буксир у вас немаленький… да там не ошибетесь, сразу за мыском увидите вышку водонапорную. У нас скорость прогулочная, плетемся на девяти узах, а глубина здесь порядком, мелей нет!

464 день Юго-Восточное побережье нового материка

– Да не жмись ты к берегу, и ход сбавь, Шумахер! – Иваныч пыхтел трубкой, развалившись на рюкзаках в мотоботе и, наверное в тысячный раз, уязвил Виктора, молодого парнишку, что был капитаном дежурного мотобота на Железке.

Уже сутки пилим на мотоботе вдоль берега… навстречу с группой разведки, набились как селедка в банку, тесновато. Жарко, даже наличие брезентового тента на деревянном каркасе не спасает. Кажется, скалистый, обрывистый берег вдоль которого мы идем, раскалится и того гляди вода закипит. Так что конкретно это замечание Иваныча было весьма по делу. Я тоже полулежа пристроился на носу и дремал, иногда поглядывая на Юру, который уже час как постоянно «сидит» на эфире и ждет сообщения, что нас видно.

Действительно, как только мотобот удалился от берега еще на пятьсот метров, стало не так жарко, но все равно, было лень шевелиться и, я лишь показал Виктору, сидящему у румпеля, большой палец в знак благодарности.

– Да скаут один, двадцать второй в канале! Слышу тебя! – громко сказал вдруг Юра, – Куда? Понял, подходим. Давай Витя, вон к тем черным камням!

Виктор облегченно выдохнул и, прибавив ход, повел мотобот к виднеющимся примерно в километре нескольким гранитным валунам на берегу. Все в группе тоже оживились, завозились… двухдневный переход оказался мучительным, в такой-то тесноте. Вчера я сжалился и дал добро на ужин на берегу и двухчасовой отдых. Сам лежал в исподнем, вытянувшись на камушках, еще бы в воду сползти, но не те воды, акул видели неоднократно в районе Железки.

Мотобот, миновав торчащие из воды гранитные камни, пристал боком к обрывистому берегу, сверху подали лестницу из березовых жердей, скрепленных веревкой. Первым на крутой берег взобрался Юра, где поздоровался с командиром группы разведки капитаном Даниловым и с Димой, старшим из сталкеров, потом они все вместе отошли от края. Спустя пару минут Юра вернулся и, присев на корточки на четырех метровой высоте, сказал:

– Николаич, тут у ребят трехсотый, надо срочно его вывозить, на одних перевязках не выживет.

– Где он?

– Тут в лагере.

Я отвязал от борта смотанный фал и бросил конец Юре.

– Держи! Снарягу сначала поднимем.

Затащив наверх снаряжение и оружие, все, кроме Виктора поднялись на берег. До временного лагеря разведчиков было всего пятьдесят метров. Продравшись первым через кустарник по еле заметной тропе к вытоптанной поляне, я осмотрелся – три легких навеса, кострище и носилки из жердей и брезента под одним из навесов. Скинул рюкзак, АКМС и разгрузку на землю и подошел к раненному, совсем молодому парню, и лицо вроде знакомое… Он редко дышал, был бледен, грудь перевязана, а справа повязка запеклась бурым.

– Пуля в разгрузку угодила, – прокомментировал подошедший Данилов, – пробила магазин и по касательной по ребрам… два сломано точно, гематома обширная. Так-то он в сознании был, а вчера, на переходе сюда, хуже стало. Похоже, началось воспаление какое-то.

– Или заражение… – ответил я, развернулся и аж прикрикнул, – Юра! Срочно, радио на базу, пусть Макс хватает нашего эскулапа, берут катер «Монаха», топлива в него с запасом и пилят к Железке.

– Есть! – Юра быстро кинулся к станции.

– Это как же угораздило? – у меня за спиной прозвучал голос Иваныча, – Митяй… Митяй…

Точно, это же Дмитрий Чернышев, который все в зятья к Иванычу набивается. Иваныч присел и тряс его за руку.

– Да в бреду он Иваныч, – пробасил Данилов, – а угораздило… в погоне за уродом одним, из охранников этого Спаса был.

– Догнали? – спросил я.

– Ушел сука, неплохо в тайге ориентируется, ну и подготовка у него явно военная.

– На базе прием подтвердили! – крикнул Юра, – жду ответа.

Через десять минут пришел ответ, мы отнесли Чернышева в мотобот, Данилов выделил одного бойца, в экспедиционной аптечке я нашел упаковку не сильно просроченного амоксициллина… хоть что-то, все что могу…

– Дави из своей посудины все что можешь, Шумахер! – грозя кулаком, кричал Иваныч стоя на берегу в след отплывающему Виктору, а потом повернулся ко мне и грустно добавил, – помрет если, как мне в глаза дочке-то смотреть?

– Он парень крепкий, – похлопал я Иваныча по плечу.

– Да он как простынь уже белый. Эх! Надо было все же разрешить ему в экипаж…

– Не мотай себе нервы Иваныч, если «костлявая» на карандаш взяла, то не отвертеться никому и нигде. Ни в экипаже, ни в разведгруппе, ни в поле за трактором, у нас у всех и так, вон какая отсрочка вышла. Пойдем, перекусим с дороги да послушаем, что Данилов расскажет.

– А вы, Сергей Николаевич фаталист, как я посмотрю, – ответил Иваныч и пошел к лагерю.

Вообще, когда Иваныч вот так на «вы» переходит, это он либо от неприязни, либо в качестве предупреждения, мол не надо «учить папу любить маму», ну или просто оттого, что очень погано ему на душе…

– Основную группу оставили рядом с поселком сектантов, – начал Данилов, когда мы уже перекусили вяленым мясом с лепешками и пили чай, – тут пару часов до места идти, там несколько ребят оставил присматривать и за поселком во фьорде двое дежурят…

– Где? – хмыкнул Иваныч набивая трубку, – тебе тут что, Норвегия?

– Ну не знаю, – пожал плечами Данилов, – а как назвать узкий, метров в сорок, залив, который на семь километров врезается в берега метров под пятьсот в высоту?

Иваныч перестал набивать трубку, поднял на Данилова взгляд и согласно кивнув, добавил:

– Ну, в целом да, похоже на фьорд… видать, землетрясением так землицу покорежило и трещина образовалась. И что, такие же прям скалы в полкилометра отвесные?

– Почти, есть пара мест, где можно выйти к воде удобно, там осыпи, около одной из них как раз корабль и стоит… с небольшим креном на правый борт, он, похоже завис там после волны, а потом сполз в залив. Там еще кстати параллельно проселок один, в километре буквально, не то чтобы наезженный, но относительно свежие следы колесной техники есть.

– А что там за история с ликвидацией Спаса? – поинтересовался я.

– Я всякое в жизни видел, конечно, но это жесть полная, – Данилов достал оранжевую коробочку АИ-2, которую использовал как портсигар, выудил оттуда сигарету без фильтра, закурил и, выдохнув сизый дым, продолжил, – на третий день наблюдения, когда мы уже радио получили с отмашкой на захват, Спас этот, начальник охраны его и девчушка молодая совсем, пошли от поселка по тропе. Только у них там сначала молебен даже был. Я сталкеров оставил наблюдать дальше за сектантами, а сам с группой за ними, думал на обратном пути и повяжем… сели на хвоста, преследуем… ну те в сопку прут и прут, мы не отстаем. Охранник этот осторожничал, проверялся. Пришлось приотстать, я сержанта послал чуть левее от тропы и в перед зайти, а он мне радио – «тут обрыв и река», это потом уже выяснили, что тропа вдоль этого узкого залива идет. В общем дошли до каменной осыпи, пологий откос вышел такой… Эти вниз, к воде, мы сверху смотрим, а там этот корабль, у воды шлюпка, меж камней навес, всякие ящики и бочки разбросаны. Эти трое на шлюпку и погребли к кораблю, у него с борта трап почти к воде свисает. Спас с девчонкой этой скрылись за дверью в надстройке, а охранник опять давай проверяться и берег осматривать в бинокль. Я приказал отходить, чтобы не отсвечивать, там и спрятаться толком по берегу негде. Когда туда шли, у подножия сопки приметил неплохое место для засады, туда и оттянулись, позиции заняли, ждем… А через полчаса ожидания доклад с фишки, что выше на тропе оставил – «девчонка бежит по тропе». Приказал пропустить, у нас другой приказ…

Тут Данилов глубоко вздохнул и от окурка подкурил следующую сигарету.

– А еще через полчаса, вон Димон в канал давай паниковать, что в поселке переполох…

– Да, там пять охранников оставалось, – вставил Дима-сталкер, что сидел рядом со мной, – так один из них вперед всех по тропе рванул, остальные за ним, ну почти все сектанты туда же.

– Мы их через себя пропустили, а потом за ними тихонько. Аккуратно за всей этой толпой безумцев… хотя, я бы и сам обезумел, – Данилов, выщелкнул окурок в костер, – в общем, до каменной осыпи недошли, там уже целая война на тропе началась… ну как война, тот что со Спасом был, отстреливаясь, в лес ушел, я за ним сержанта с Чернышевым отправил, что бы догнали, а оно вот как вышло…

– Да из армейских он стопудово, – подал голос мордатый парень, – он нас с Митькой технично с хвоста скинул, прям как по учебнику – влево дугой забрал, вышел во фланг и полоснул тремя короткими, ну я пока Митьку за дерево оттащил, тот и ушел сука.

– Он и своих там троих заземлил, – добавил Данилов, – а Спаса просто рвали на куски, я решил вмешаться… мордой в пол всех и стали разбираться что у них за «санта барбара» и «молчание ягнят» там, а как разобрались… Николаич, я не смог, я этого урода людям сдал… повесили они его.

Я слушал эту мерзотную историю и поражался, как вообще такое может быть, хотя, чему удивляться. Произошедшее с планетой стало своего рода катализатором сущности человеческой в целом и каждого выжившего в частности. Все, что волей, здравым смыслом и спокойной жизнью сдерживалось внутри каждого, теперь, не имея контроля над моралью и совестью, вырвалось из обывателя… Поганая, в общем, вышла история – на самом деле Спас никакой не вирусолог, а провизор с этого «Иртыша», больной на голову придурок и извращенец! Уж каким образом он запудрил мозги группе выживших, оставалось только гадать, правда выяснилось, что охранник, который ранил Чернышева, тоже был «в теме», они были членами экипажа плавучего госпиталя. Тут первый отвратительный момент – Данилов обнаружил в трюме десяток тел, все были убиты. Похоже, снотворное, а потом тяжелый тупой предмет… О поселении выживших Спас с помощником знали, наблюдали за ними некоторое время, а потом устроили представление в виде молитвы и появившейся «волей господа» на утро у берега шлюпки с телом мертвого члена экипажа и продуктами с камбуза… Одно ясно точно, у Спаса вероятно был какой-то сектантский опыт, он легко манипулировал людьми, даже проводил какие-то молебны и обряды, предварительно подмешивая в еду какой-то галлюциноген. Он, на протяжении последних трех месяцев рассказывал своей пастве о том, что трудится по велению господа над «Избавлением», так он вирус назвал, и объявил, что необходимы молодые организмы для проведения опытов. Причем, подопытные должны были быть исключительно женского пола. А потом, то ли препарат закончился, которым он всех пичкал, то ли люди сами подозревать что-то начали, еще бы, восемь девушек став «сакральной жертвой» исчезли. Люди стали роптать, задавать неудобные вопросы своему «гуру» и было объявлено, что осталось последние испытание верой и господь всех примет к себе. После молитвы повели девчонку по тропе, а она оказалась слишком догадливой да прыткой, вырвалась, вплавь добралась до берега, добежала до поселения и рассказала всем, дальше уже вмешалась группа Данилова.

– Отмыться хочется, – вздохнул Данилов закончив рассказ.

– А оружие у них откуда?

– Инкассаторы, – глядя в костер ответил Дима, – мы их КАМАЗ видели в распадке, когда нас погнали отсюда…

Собрались, и наша группа с разведчиками выдвинулась к поселению сектантов. Головным дозором шел Данилов, по своим же следам. Заросли кругом впечатляют – проявляются все признаки тропического леса, еще не джунгли, но ярусы уже явно видны, меньше кустарника, больше высокой травы, разной высоты деревья и лианы. Пестрые мелкие птицы, напугано срываются с веток и стайками взмывают вверх, к небу, которое плохо просматривается сквозь разросшиеся кроны. Влажно, влажно и жарко, да еще какие-то мелкие кровососущие насекомые одолевают.

– Островной климат приятнее будет, – тяжело дыша, пробубнил впередиидущий Иваныч через полтора часа пути.

– Согласен, – я стянул бандану и утер пот на лице, – ты как, может привал ненадолго?

– Я-то еще нормально, а вот моториста надо пожалеть, он далеко не мальчик.

– Дозор скаута… – сделал я вызов.

– В канале, – ответил Данилов.

– Привал на полчаса.

– Принял.

Через полчаса, удалив жажду, оправившись и перемотав портянки, двинулись дальше, а еще минут через сорок, мы оказались у стоянки разведчиков, на границе леса и небольшого пятачка берега, на котором расположился поселок сектантов. Дальше, на запад, виднелись вершины сопок, кругом все тот же дикий лес, а на участке берега площадью не более двух гектаров, навесы, шалаши и прочие рукотворные «бунгало».

– Я их предупредил, что с ними захотят поговорить, но очень уж не в себе они тут, – подошел ко мне Данилов, – мы их временно разоружили всех от греха.

– Ясно, – ответил я, скинув рюкзак на землю и положив сверху автомат, – пойду, пообщаюсь… Иваныч, ты со мной?

– Пошли, – он тоже скинул на траву свою ношу.

И мы с Иванычем стали спускаться к морю, Юра, отстав метров на десять, двинулся следом, закинув автомат на ремне за спину.

Разговор вышел тяжелый. Общались с нами трое тех самых инкассаторов и две женщины в залатанных обносках. За исключением дюжины детишек, у всех остальных был подавленный вид. Питались они тут в основном рыбой, дичью, если таковую удавалось поймать или подстрелить, ну и редкими «дарами» от Спаса. Вы когда-нибудь видели глаза несостоявшегося самоубийцы? Вот примерно такая же безнадега, тоска и безразличие награни безумия в глазах. Мы с Иванычем не стали разводить задушевных бесед, психологи из нас как из говна пуля, сюда бы отца Андрея, вот кто бы нашел слова… Но после нашего радио, он прибудет сюда только через три – четыре дня. А я сразу, вкратце, начал рассказывать об архипелаге, об анклавах, о новой жизни и народ стал вылезать из своих «бунгало» и присаживаться вокруг кострища на бревна. Но особого энтузиазма и просветления не было видно, тогда Иваныч, хлопнув себя по коленям сказал:

– Вы на деток своих посмотрите! Разве, после всего пережитого не достойны они человеческих условий жизни? Если вам на себя наплевать, то дети-то здесь причем?

– Вы предлагаете нам покинуть это место, а куда идти, где нас ждут? – спросил совершенно седой парень лет тридцати, с перебинтованным предплечьем.

– Честно? Сейчас никто, никого нигде не ждет! Но, в любом месте, где вы захотите быть полезными, вас примут, или во всяком случае, не будут мешать жить так как вам хочется.

– Да, сейчас везде не сладко, но жить можно, если на себя болт не класть! – Сказал я, – мы можем, конечно, оставить вам кое-что из наших пайков, все припасы с плавучего госпиталя заберете, но надолго ли их хватит? Можем патронов подкинуть, да нарисовать примерную карту нового материка, но место здесь неудобное, до других анклавов что морем, что сушей очень далеко, нет дорог… вам здесь будет очень трудно.

– Нам надо посоветоваться… мы тут уже как одна семья, – тихо сказала одна из женщин, что выглядела опрятнее других, да и держалась как-то уверенней.

– Это понятно. Что ж советуйтесь, как что решите, приходите к кораблю, мы все там будем.

– Зачем? – насторожился Седой.

– Обследуем на предмет живучести, – ответил Иваныч, – да тех, кто в трюме, надо достать и похоронить по-людски. А потом, если это будет возможно, отбуксируем корабль к себе на остров.

– А зачем он вам там? – спросила кареглазая девчонка лет шестнадцати, с фиолетовым синяком под глазом.

– Это, плавучий госпиталь, у нас на острове есть медики, а с медициной в Новом мире худо, смекаешь? – подмигнул я ей.

На что она застеснялась и, покраснев, закивала, а та женщина, что опрятней других сказала:

– Я тоже медработник, педиатр.

– Ну вот, вам-то точно дело найдется у нас на острове… если…

– Что если?

– Если мозги в порядок приведете, забудете как страшный сон то, что с вами тут происходило. Надо жить, понимаете?

– Понимаю, – тихо ответила она и задумалась.

– Оружие вернете? – спросил Седой.

– Конечно, – ответил я, – если убедите меня в своей адекватности.

– В километре отсюда, в распадке, ручей. Там тропа натоптана, кабан, похоже, не голыми же руками мне его брать. Детвору кормить надо, – Седой кивнул на ребятишек, что играли у кромки воды, бросая гальку в еле заметный прибой.

– Другой разговор, считай, убедил… я скажу ребятам, отдадут вам стволы, – показал я рукой себе за спину, – несколько человек пока рядом с вами будут, если возникнут вопросы, пожелания, заявления, то к ним обращайтесь, они со мной свяжутся.

– А вы, простите, на этом вашем острове кем? – спросила женщина – педиатр.

– Скажем так, я и вот Иван Иванович, представители власти этого острова.

Оставив бывших сектантов размышлять о своем прошлом, настоящем и будущем, наша экспедиционная группа с тремя бойцами Данилова, в сопровождении Димы-сталкера выдвинулась к «Иртышу». Сам Данилов и еще пятеро разведчиков остались присматривать за поселком, ну и охранение обеспечивать.

– Поторопиться бы, а то этот сбежавший найдет каких-нибудь отморозков себе под стать, или растрезвонит про «Иртыш» по всему материку, и все, считай тут третья мировая начнется в локальных масштабах, – сказал Иваныч, когда мы, наконец-то оказались на пологом склоне, внизу в трехстах метрах на спокойной синей воде, накренившись на правый борт замер «Иртыш».

– Хорошо его побило, – заметил я, рассматривая корабль, на его некогда белоснежном борту, ржавыми шрамами виднелись вмятины.

– Если сможем запустить вспомогач, – стармех стоял рядом, опираясь руками на колени, он откашлялся, мучаясь отдышкой, – откачаем воду, аварийный материал бог даст, найдем, течи устраним…

– Чего гадать-то, пошли, – Иваныч заметно оживился и стал спускаться.

– Ты на фишку, – похлопал я по плечу одного из разведчиков, – вон в тот кустарник забейся и поглядывай тут, а то и вправду…

На одном из двух шлюпов, что были у каменистого берега, мы подплыли к свисающему до воды трапу и поднялись на борт.

– Ко дну-то не пойдет, – спросил я у Иваныча держась за леер.

– А ты не подпрыгивай шибко, – хмыкнул он в ответ, – но даже если и пойдет, то совсем не утонет, на брюхо сядет, вон камни.

Я перегнулся и посмотрел с борта вниз, действительно, сквозь чистую воду было видно каменистое дно, но тут работает эффект линзы, так что до дна не менее десяти метров.

– Вы с Юрой осмотрите все сверху вниз, мы в машинное, а…

– А вы бойцы, на палубу из трюма тела доставайте, да на берег перевозите, – продолжил я за Иваныча.

– Угу, – Иваныч покопался в клапане рюкзака, достал мощный аккумуляторный фонарь и кивнул своим, – пошли мужики.

Молчаливой тенью Юра шел за мной вдоль борта, мы прошли в надстройку, поплутали захламленными коридорами, мимо кают-кабинетов и кубриков-палат, и наконец, поднялись на мостик. В некоторых каютах обнаружились мумифицированные и объеденные трупы. Меня преследовал запах, запах смерти, сырости и еще какой-то тухлятины.

– Ну что, – вышел на связь Иваныч, – как там наверху?

– На мостике бардак, – ответил я, – кое-где в каютах останки тех, кто, судя по всему, пострадал во время волны…

Спустя час, когда мы с Юрой, замотав лица, закончив поверхностный осмотр, расположились в кают-компании для экипажа, где был относительный порядок, и похоже тут Спас и устроил свое логово. К нам присоединился и Иваныч.

– Солярки есть немного, – с чумазым лицом, Иваныч присел на угловой диванчик и, вытерев руки ветошью, достал трубку, – вспомогач мужики не запустят, но там есть отдельный дизель-генератор на тридцать киловатт, сейчас только жидкости проверят, всю силовую нагрузку снимут, а то запылаем мы тут, кабелей много побито…

– А немного солярки это сколько?

– Тонн семь, – пожал плечами Иваныч, и выдохнув к потолку дым добавил, – тут две силовых, одну аж с места сорвало, вместе с промежуточными валами и опорными подшипниками, да и вторая силовая, похоже, вклинившая, забортная вода поступает через переборочные сальники…

– А ты надеялся, «Иртыш» в строй ввести?

– Да какой, – отмахнулся Иваныч, – я просто вспоминаю как мой СР болтало да швыряло… там в машинном мы нашли еще троих, как куклы поломаны.

– Да и тут, по каютам и кубрикам попадаются…

– Вертолет-то пойдешь смотреть?

– Какой вертолет? – я аж подпрыгнул.

– Обычный, поисково-спасательный, КА-27 вроде, если мне память не изменяет… на юте не видел что ли вертолетную площадку? У ангара… ворота только переклинило, но со стороны одного из постов пройти можно. Я так, пошарил фонарем, сама машина под брезентом и на талрепах растянута, так что, наверняка цела, – Иваныч чуть заметно улыбнулся, – вот тебе и прибавка к авиапарку, только кто летать будет в этой нашей, мать ее, эскадрилье?

– Юра пошли… – я схватил фонарь и быстро выскочил из кают компании… почти выскочил, моя голова с треском влетела в край проема, в глазах потемнело, и я рухнул на светло желтый линолеум коридора…

– Вот же учишь вас, учишь… сухопутных, – Иваныч заботливо подоткнул мне под спину свернутый матрас, когда я пришел в себя и попытался подняться, – лежи уж… сколько раз говорить, проемы надо перешагивать! Что вы вечно скачите по ним?

– Дай попить, – попросил я Иваныча, приглядываясь к обстановке, – тошнит.

– Еще бы! Тошнит его… держи, – Иваныч протянул эмалированную кружку с чаем.

– Сладкий какой!

– Пей!

– А где мы?

– Заночевать решили на берегу, тут и разбили временный лагерь, извини, но на «Иртыше» тяжело находиться, из-за приличного крена, из-за запаха и из-за того, что там буквально кожей чувствуешь трагедию и смерть, прибраться надо бы там для начала. В общей сложности, мы перетаскали из трюма и кают тридцать пять тел и останков. Всех сложили ниже по берегу и, закрыв валунами и камнями, сделали братскую могилу.

Я потрогал внушительную шишку на голове и, поморщившись от боли, спросил:

– Ну и что у нас в сухом остатке?

– Кроме вертолета?

– Какого вертолета?

– Обычного, поисково-спасательного, – гоготнул Иваныч и все мужики, что сидели вокруг костра, тоже закатились смехом.

– Как тебя звать-то помнишь? – просмеявшись спросил Иваныч.

– Да ну тебя… всё, вспомнил, и про вертолет тоже.

Что ж, а находка действительно была бесценной, учитывая, что стармех с мужиками заверили, что откачать воду удастся, так как пробно запустили и дизель-генератор и насосы, а потом предстоит работа по чеканке нескольких пробоин. Одна из них была значительной, и там предстояло потрудиться с упорами, клиньями и домкратами, которых тоже отыскали в достатке. В целом, учитывая современные реалии это был действительно клад, оборудование, медикаменты… и вертолет! Да поисково-спасательный КА-27ПС, уж не знаю, в каком он состоянии, но внешне, как сказал Юра, вполне себе цел. Пусть этот корабль своим ходом больше никогда никуда не пойдет, но задача номер один отбуксировать его к Железке, сколько бы времени это не заняло.

– Придется к Аслану на поклон идти, – словно прочитав мои мысли, сказал Иваныч, – когда после ужина все угомонились, а я, боролся с тошнотой и не мог уснуть, гоняя всякие думы.

– А пожарник, то есть «Кумач» с «танковозом» не потянут?

– Серег, тут полноценный буксир надо, и нашему флоту потрудиться придется…

– Не хотелось бы трезвонить о нашей находке, пока к Сахарному его не притащим.

– А не надо трезвонить, наймем буксир, заплатим, притянем к Сахарному «Иртыш», а там уж дело десятое…

– Может, ты и прав.

470 день Юго-Восточное побережье нового материка

Если процитировать Иваныча, то я, «раненый, и если есть что сотрясать, значит не все потеряно», пару дней провел на берегу, ведя записи, отдавая распоряжения, рассылая и принимая радиограммы. Приложился я теменем конечно добре, позавчера даже до ветру сходить, перешагивая большие камни и валуны на берегу было весьма проблематично, а сегодня вроде ничего, голова уже не кружится. Юра все это время был со мной и дежурил на радиостанции, остальные, занимались ремонтом на «Иртыше» и приборкой. Кстати, позавчера же, почти вся мужская половина сектантского поселка прибыла на разговор, он вышел не особо длинный… Сектанты предложили свою помощь, а я и не стал возражать, а еще они поинтересовались, можно ли переехать на Сахарный, на что я тоже кивнул, но с оговоркой…

– Поймите правильно, но у нас есть некоторые правила и если можно так сказать, то и законы. С вами со всеми побеседует руководитель нашей островной службы безопасности, а уж по результатам будем принимать решения. Да и не факт, что всем вашим людям понравится уклад островной жизни.

Седой, точнее Игнат, как звали старшего из инкассаторов, выслушав мое уточнение, заметно расстроился и спросил:

– У нас женщин много, дети, сами же видели… поможете хотя бы добраться всем?

– Я получил радиограмму… к вечеру, вместе с нашим безопасником, сюда прибудет глава еще одного анклава, что на материке, у них там тоже очень хорошо, поверьте, хоть и далековато… не переживайте, никого здесь не оставим, всех заберем.

В общем, когда прибыли Макарыч с отцом Андреем, большую часть народа Андрей к себе в Слободу увезти решил, ну и на Сахарный, по результатам собеседования, полсотни человек подобралось, из них десять детей возрастом от шести до четырнадцати лет. Отбывающим в Слободу, на самоходном плоту отца Андрея, было выделено в качестве наследства от Спаса три шлюпа, в которые уложили провизию из закромов «Иртыша», кое-какие медикаменты и прочую важную бытовую мелочь.

Сегодня рано утром, плот отца Андрея отчаливал, бывшие сектанты прощались, некоторые весьма трогательно, а были и такие, которым вообще все равно, что происходит – полная потеря реальности, ну ничего, заботой слободчан, думаю, мозги им на место поставят. Отец Андрей только немного расстроился, он все же хотел провести некоторое время на Сахарном, а тут вот как все вышло.

– Господь даст – свидимся еще, – прощаясь, отец Андрей жал мне руку, – тут уж не до наших прихотей, вон скольким людям надо помочь душой отойти от бесовщины, что тут творилась.

– Конечно, свидимся, – согласился я, – вы радируйте обязательно по пути следования, у вас дозаправка где планируется?

– В Лунево.

– Вот оттуда и радируйте, и когда к себе в Слободу придете, тоже, сообщите.

– Хорошо, брат Сергий, – Андрей похлопал меня по плечу и перекрестил, – храни вас бог.

Разведчики Данилова помогли спихнуть с отмели потяжелевший плот, потом зацепили линь с «гирляндой» буксируемых шлюпов и слободчане отправились в путь.

На санитарном катере, у которого была частично разрушена рубка, но в целом он был на ходу, мы переместили наш временный лагерь в поселок сектантов, где для меня предоставил свое «бунгало» Игнат. Кстати он и еще один из инкассаторов решили переселяться на Сахарный. Иваныч со стармехом, двумя матросами и сталкерами остались на «Иртыше». Данилову была поставлена задача – обеспечить охранение на подступах к фьорду и лагерю, со мной же остался Макарыч, Юра, трое его морпехов и переселенцы на Сахарный. Переселенцы активно собирались, хотя, чего там было собирать-то по небольшой котомке у каждого, вот и все вещи. Наконец Макарыч дождался, когда я соизволил уделить ему время «пошептаться», послеобеденная жара была в самом разгаре, и мы уселись под навесом на окраине поселка, почти у самой кромки воды.

– Ну что Сергей, рассказывай, как у вас все прошло, – Макарыч нацепил очки и раскрыл перед собой свой ежедневник, – так то ребята поделились со мной конечно, но хотелось бы по порядку и из первых уст.

Я рассказывал, подробно, стараясь вспомнить каждую мелочь, надеясь на аналитический склад ума нашего безопасника. Макарыч, внимательно слушал, уточнял, неоднократно переспрашивал, будто на допросе и пытаясь подловить, но это его метода, очередной такой вопрос помог мне и самому сделать некие выводы…

– Один из ребят так с радиостанцией за спиной и был уложен в ящик?

– Да, – вздохнул я, – стоп! Мы же для них нашу сняли, с мандарина!

– Ну… давай Сережа, шевели мозгами…

– Там точно другая станция была, хоть и размолоченная в шепки, но точно другая!

– Значит?

– Значит, они могут нас слушать… твою ж мать!

– Пусть слушают, – улыбнулся Макарыч.

– В смысле? А… – понял я, к чему он клонит.

– А почему бы и нет? Пусть и дальше пока слушают, а мы подумаем, что им такого «нечаянно» слить, – кивнув каким-то своим мыслям, Макарыч сделал несколько пометок в блокноте, а потом спросил, – А Ганшин значит сдался?

– Ну как сдался, уступил на определенных условиях, которые нас в принципе устраивают, эх, нам бы пилотов…

– А Эрик тебя не устраивает?

– Эрик?

– Ну да, он же у нас пока вынуждено…

– А он может?

– Если верить его послужному списку, вернее той части, которую он счел нужным мне сообщить, то может.

– А что, в бундесвере все такие универсалы? – хмыкнул я.

– Эрик, это кстати его псевдоним, офицер Kommando Spezialkräfte.

– Макарыч, как ты вот это выговорил вообще? И что это значит?

– Я неплохо знаю немецкий… а Kommando Spezialkräfte это спецподразделение, разного профиля, можно сравнить с нашими ребятами из подразделений главного разведывательного управления, но считаю это не совсем корректно.

– И это вот все Эрик взял и выложил? И как его зовут на самом деле?

– Не то чтобы выложил, я попросил его более подробно рассказать о своей биографии, ведь он теперь живет у нас и мы должны ему доверять, а так как прежний мир рухнул и его восточногерманское происхождение… Одним словом, он немного вскрыл карты, а как его настоящее имя, – Макарыч пожал плечами, – я не знаю, просто сделал вывод, в КСК у всех офицеров псевдонимы.

– Все чудесатее и чудесатее… – я задумался.

– Ты все покойного Алексея цитируешь? – грустно улыбнулся Макарыч.

– Что? А, да… Так значит, он пилот?

– Нет, но имеет определенный опыт налета, наши летчики его немного подучат и думаю справится.

– Я теперь уже и не знаю… может Эрика лучше будет использовать в его родной ипостаси?

– Считаю, что рассчитывать на него можно только в краткосрочной перспективе, так как Эрик одержим местью за потерю друзей и вообще, я с ним в этом плане согласен, Новую Землю надо возвращать, если не хотим получить новый Аденский залив у себя в подбрюшии.

– Даже так?

– А то, последние радиоперехваты и несколько дерзких нападений в акватории Лесного уже о многом говорят.

– Ну да… Шеф неплохо увеличил флот за последние месяцы, топлива и оружия там в достатке. Нет, сами не потянем отбивать Новую Землю…

– Да и не стоит это делать сейчас, – ответил Макарыч, – у нас, да и не только у нас, в скором времени забот будет полный рот.

– А как, кстати, нам теперь радировать? Теперь же считай закрытый канал уже и не закрытый.

– Есть у службы безопасности некие наработки…

– Макарыч, ну колись уже, хватит театральные паузы держать! Я тебя итак очень ценю, уважаю и люблю так, что аж кушать не могу!

– Надо дать радио на Сахарный по закрытому каналу и сообщить, дословно – «Петру Андреевичу необходимо переехать»

– А Петр Андреевич у нас кто?

– А Петр Андреевич Чуйкевич, это участник Бородинского сражения и один из основателей русской военной разведки.

– Вот оно мне надо а? Под сраку лет шпионские игры в условиях постапокалиптического мира… И что произойдет после этой радиограммы?

– Наш узел связи перейдет на работу по таблицам шифрования которые составил Павел.

– А все остальные?

– Все остальные радисты и командиры подразделений давно проинструктированы.

– Понятно… Макарыч, я вот что еще хотел спросить, а у нас на острове «крота» не может быть?

– Допускаю, но если он и есть, то появился в течение последних трех месяцев, но никого из этих переселенцев нет в допустимой близости к секретам и прочему стратегическому, так, если столько колхозные слухи собирают.

– Дай бог, дай бог… а что вообще по обстановке на материке и в анклавах? Ну и собственно хочется услышать твои выводы.

– Я подготовил небольшую справочку, – Макарыч перелистал несколько страниц и приготовился читать, – что касается происходящего, то в Лесном «бородачи» начали закручивать гайки, то ли вследствие манифеста Ларионова, то ли просто… эм… от скуки, хотя, я больше склоняюсь к первому варианту.

– И в чем это выражается?

– Во-первых в отношении к проживающим в Лесном и на территориях примыкающих… жителей, не имеющих поддержки, силовой или финансовой, пытаются выстроить в четкий коллектив в определенных рамках существования, еще не так явно, но это уже видно… Кстати, Араик «тэбэ балшой прэвет» передает, дорожит дружбой и вообще… проблемы в общем у него.

– Какие?

– Пришли люди от Аслана, сказали, что либо заплати за здание, либо выметайся.

– Стоп, так вроде там и здания-то небыло, руины одни! Араик все сам, своим трудом.

– Ну вот так.

– А это точно Аслана инициатива?

– Вот! – Макарыч поправил очки, – мне нравится ход твоих мыслей… да, есть у меня одно наблюдение… Аслан ведь в последнее время что…

– Что?

– А как Петр первый! Пропадает на верфи, все придумывает концепцию современного флота! А вот примкнувшие к его Семье прочие братья по вере, очень даже не прочь ничего не делать, что б у них все было и им за это ничего не было!

– Не получится, – помотал я головой.

– Отчасти да. На фермах и отдаленных хуторах, что вокруг Лесного им уже ответили, были даже вооруженные столкновения… люди Аслана все списали на «лесных шайтанов», но мне известно, что при попытке вымогательства, были застрелены пятеро бородачей. Вообще обстановка в Лесном, – Макарыч цыкнул языком, – не стабильная. Ночами стала слышаться стрельба, погранцы свой артелью живут у пристаней и в дела поселка не лезут, те жители, которые кое как наладили жизнь, теперь поговаривают о переезде в Лунево. Да, и Ефим просил меня поговорить с тобой…

– Усилить охрану?

– Нет. Он тоже хочет перенести наше представительство в Лунево.

– Хм, даже так… – я задумался, не верить чутью Фимы у меня повода не было.

– Знаешь Сергей, я с ним согласен… ну а что, топливом мы уже не торгуем, излишками продуктов подсобных хозяйств никого не удивишь.

– Согласен… а как же гостиница и кабачок при ней?

– А вот это продавать не надо, – Макарыч как-то даже мечтательно задумался, – управлять гостиницей и кабачком я поставлю надежных людей.

– Хочешь иметь свое собственное «Кафе Элефант»?

– А вы бы не ерничали Сергей Николаевич… хотя да, тут ты прав.

– Хорошо, перенос нашего представительства в Лунево одобряю.

– Так и запишем, – Макарыч сгорбился и, положив ежедневник на колени, накарябал в нем что-то.

– Усиление обороны острова как идет?

– Федор с Палычем трудятся, Максим носится как в задницу ужаленный, с этим новым вооружением и с его размещением… что сказать, работа идет согласно распоряжений.

– Ладно, запрошу сегодня в радиограмме полный отчет по строительству и обстановке. Что еще?

– В Амурке идут уличные бои! – заявил Макарыч, перелистнув страницу и продолжая писать.

– Кого с кем?

– Если судить по радиоперехвату, то мелких нынешних «дворян» с крупными, ну и группы от Ларионова масло в огонь подливают.

– Вот же уроды! Слушай, а нет информации о Забайкалье? Как у них там у самих вообще все?

– К сожалению, пока нет, – вздохнул Макарыч, – но одного МЧС-ного майора уже обрабатывает мой человек, как будет какая-то подробная информация, он сразу сообщит.

– А что ты сам думаешь по поводу обстановки?

– А что тут думать, Сергей? Выводы напрашиваются следующие – выжившие разделились на четыре социальные группы, первая, это те, кто смог вовремя мозги свои в кучу собрать и понять что надо делать, чтобы элементарно с голоду не умереть. Причем у большинства из них это получилось очень хорошо, – Макарыч посмотрел на меня поверх тонкой оправы очков, – Дальше идет вторая социальная группа, которая в данный момент живет лишь потому, что первые, по доброте своей или по определенным моральным принципам им помогают, то есть дают возможность работать и жить. Судя по всему, такое положение дел устраивает первые две группы… Группа третья – это паразиты! Да, вот какими они были до Волны, такими и остались, только сейчас они стали более сообразительными и кровушку себе подобным пустить не гнушаются на пути к хорошей жизни в плохом мире. А теперь четвертая группа – силовики, неважно какие, военные ли, полиция или еще кто, но возглавляемы прежним руководством, генералы, мэры, сенаторы… У нас прошла в очень сокращенном варианте «эпоха возрождения» и в ближайшем будущем я ожидаю борьбу.

– Какую борьбу?

– Классовую, Сергей Николаевич, какую же еще? Отнять и поделить у нас в генах, как не прискорбно. Взять того же Араика, кому он нужен был три – четыре месяца назад? А вот теперь, когда он накопил подкожный жирок, отстроился на руинах бывшего сельпо, теперь он интересен многим, от элементарной уголовщины, до хозяев Лесного. Это вы еще не знаете, что говорят про Сахарный!

– И что говорят?

– Говорят, что зажрались островитяне, нахяляву пирс отстроили в Лесном, говорят, что хапнули себе разрез угольный и теперь жируют… это все молва, стрекотня торгашей на рынках, но ты же понимаешь, чем, в конце концов, она закончится? А если еще при идеологической, и не приведи господи силовой поддержке Ларионова?

– Для классовой борьбы необходимы лидеры, если я правильно помню…

– А чем тебе Ларионов не лидер? Или тот же эм… – Макарыч приподнял на секунду взгляд вверх, – Артур Андреевич? Хотя, как ты его называешь «АА», вряд ли будет сам влезать в этот блудняк, он останется в тени, а крикуна харизматичного найти не проблема.

– Давай пока о плохом не думать, а? Тут видишь чего, – махнул я рукой в сторону фьорда, – надо вытаскивать эту посудину отсюда.

– Вот! И эту посудину тебе припомнят, увидишь…

– Что ты предлагаешь?

– Я предлагаю в первую очередь не отмахиваться от проблем, которые зреют и как снежный ком нарастают одна на другую!

– Серега! Мы все… из-под ног более-менее убрали хлам, времянки проброшены, питание подано, течь слабая по трюму осталась, но не критично, одна помпа справится, – вышел на связь Иваныч и прервал наш разговор.

– То есть осталось ждать буксир?

– Да.

– Принял… – я повесил рацию на пояс и обратился к Макарычу, – продолжим этот разговор позже, мне надо с Юрой плотно садиться на связь. Как говоришь, Петру Андреевичу надо переехать?

– Необходимо! Петру Андреевичу необходимо переехать, слово в слово.

– Хорошо, – я встал и сразу почувствовал, как закружилась голова.

– Это как же тебя угораздило-то?

– А вот, – я развел руками, – понастроят, понимаешь!

Глава пятая

На пристанях в Лесном, несмотря на раннее утро, было суетливо и тесно. Тесно было и всякому транспорту у пирсов, и люди, сновали поодиночке и группами.

– У вас всегда так? – Михаил вместе с дядей Вовой стояли у навеса рядом с таможенным постом.

– С чего бы? – крепкого сложения парень, в зеленом берете и тельняшке с зелеными же полосами, недовольно покосился на очередь, у таможенного поста, где регистрировались грузы подлежащие вывозу из Лесного, – это последние пару дней такой бардак, как с ума все посходили! Думают, сейчас переберутся в Амурку и заживут.

– Сомневаюсь, – ответил Михаил и почесал затылок, – мы сами оттуда.

– И что там? – оживился таможенник.

– Видится мне, что большой передел уже начался, – вступил в разговор дядя Вова, – до момента как объявился этот генерал, что б ему пусто было, все жили себе спокойно, у всех свое дело, все как-то уживались. Мы бы оттуда может быть, и не уехали, но слишком сильно уже в воздухе пахло большими разборками.

– Понятно, так что, на сколько дней вас регистрировать?

– Пару дней точно будем здесь, осмотримся, но скорее всего в Лунево попробуем закрепиться.

– Охрана нужна?

– Сами справимся, у нас экипаж большой.

– Я не настаиваю, но в последнее время шалят здесь с разбоем… хотя, вы же у скалы там встали? – таможенник вытянул голову и посмотрел в сторону дальнего пирса.

– Да.

– Там есть своя охрана, островитяне…

– Островитяне?

– Там у них свой пирс, типа офис, типа склад и гостиница.

– А почему «типа»? – улыбнулся Михаил.

– Ходят слухи, что тоже, хотят здесь все свернуть и в Лунево перебраться, говорю же, неспокойно стало, и из лесу налеты бывают, и с моря.

Уплатив «гостевой» сбор Михаил с капитаном вернулись к буксиру, который даже ранним утром с трудом, но пришвартовали в самом начале пирса. Константин со всем своим «табором» и котомками, стоял рядом с двухэтажным срубом гостиницы и разговаривал с худощавым парнем странного вида, одетого в хоть и потрепанный, но костюм – тройку, фетровую шляпу, а на ногах были весьма качественные мокасины на босую ногу.

– Ну что Костя, решил, как дальше будешь добираться? – проходя мимо, спросил Михаил.

– Да тут оказывается на остров временно транспорт не ходит, – немного грустно ответил Костя, – ну да деньги есть, пока вот в гостинице зависнем, а как случится оказия, то доберемся на Сахарный.

– Пгостите, вы капитан буксига? – оживился странного вида парень и обратился к Михаилу.

– Капитан я, – не без гордости сказал дядя Вова.

– У вас какие планы на ближайшее вгемя? – достав платок и протерев им под воротом рубахи поинтересовался парень.

– То есть? – немало удивился Михаил такой постановке вопроса.

– Я хочу пгедожить вам габоту, если согласитесь, то отплывать нужно пгямо сейчас!

– Хех, шустрый какой! – хмыкнул дядя Вова, – денег-то хватит?

– Денег хватит, и возможно… возможно, обеспечим топливом.

– А делать что? – Михаил прищурился, и еще раз смерил взглядом странного еврея, который держался так, будто ему принадлежит полмира, а то и весь.

– Попгошу в офис, для более пгетметного газговога, – Фима указал рукой на добротную шитовую конторку на берегу, а потом обратился к Косте, – а вы гаспологайтесь, я пегедам от вас сообщение гуководству, и если получите газгешение, то пгидумаем, как доставить вас на Сахагный.

Предложение, полученное, как выяснилось от торгового представителя неких островитян, было заманчивым, предприимчивый и хваткий еврей, даром что молодой, объяснил суть работы и пообещал немалую сумму в виде вознаграждения, а также пообещал, что на середине перехода будет дозаправка за счет нанимателя и потом, после выполнения работы была обещана еще тонна солярки. Куда конкретно следовать было не сказано, Фима лишь сказал, что после дозаправки, на борт буксира нужно будет взять человека, который укажет, куда следовать далее. Одно ясно точно, предполагалось буксировать издалека какое-то судно.

– Подумать надо, – напустил важности Михаил, хотя понимал, что надо кормить ребят из артели, ну и собственно надо с чего-то начинать.

В ответ Фима побарабанил тонкими пальцами по столешнице, на которой лежало несколько тетрадей и журналов, также пара аккуратных стопок с листками, и похоже, эти листки были совсем недавно отпечатаны на принтере.

– Сынок, ты пойми, у нас артель, – начал дядя Вова, – решения на работы принимаем как это, а! Коллегиально, так что надо посоветоваться.

– Советуйтесь, – Фима посмотрел на часы на стене, – только недолго, потому что к обеду пгибудет ваш конкугент и я отдам заказ хозяину дгугого буксига.

Спустя час «Проворный» на полном ходу уже шел вдоль восточного берега материка, на юте возились со станком «Утеса» Костя и Годзилла. Михаил предложил им место в экипаже из соображения безопасности, пусть к крупняку всего две ленты, но это сотня зажигательно-бронебойных патронов калибром 12,7 мм. – серьезный аргумент, как ни крути.

День 471 Юго-Восточное побережье

За предыдущие дни «бюллетеня» видно хорошо отлежался, отсиделся и отдохнул, так как проснулся сегодня еще до рассвета и сразу растормошил Юру на предмет выяснить где собственно «Кумач» запропастился. Выяснил – уже на подходе. Наш новый флагман сопроводив плот отца Андрея до Железки, там и остался, потому как Иваныч оказывается, распорядился кое-что демонтировать с «Авроры», которая силами мастеровых на Железке была снова в строю. Да особо теперь ей не рассекать морскую гладь и тем более волну, но побегать в пределах архипелага сможет еще, пусть торговой посудиной, но все же.

– Не спишь? – Макарыч заглянул в бунгало, – а то я смотрю, Юра что-то суетится, вот и подумал, может что случилось…

– Нет, Алексей Макарыч, ни чего не случилось, слава богу, просто выспался за предыдущие дни, вот работун и напал, – ответил я, раздувая угли в кострище.

– Какие планы на сегодня?

– Так вот ждем «Кумач» и подрядчика… Фима нашел буксир, он с отставанием на десять часов от «Кумача» идет, я Иваныча правда еще не успел обрадовать…

– Я все же хочу закончить разговор по поводу безопасности и того что происходит, – Макарыч отодвинул кучу тряпья у входа в бунгало и присел прямо на настил из веток.

– Хорошо, давай только вот сейчас хоть кипятку сделаю, да чаю попьем… говори, весь внимание.

– На счет АА, – Макарыч тяжело вздохнул, – ты затеял месть?

– Хотелось бы, но…

– Что, точит червь сомнения?

– Да.

– Тут да, дилемма… с одной стороны коллектив ждет от вождя действий, с другой…

– С другой здравый смысл и реалии нового мира.

– Вот, я очень рад, Сергей, что до тебя это дошло без каких либо подсказок с моей стороны, или со стороны последствий, какие могут произойти, втянись ты в это дело… Тут ведь что случилось? Тут ты можно сказать, своим решением вторгся в личные дела некого дельца, решил своей инициативой контролировать его действия, его эм… бизнес. А помнишь, как мы ревностно отнеслись к ситуации к тем наблюдателям на Васином острове?

– Да, но они работали на тех, кто потом нас атаковал.

– А чем ты отличаешься? – Макарыч подкинул в огонь несколько веток сушняка, – с точки зрения АА, ты такой же супостат…

– Это я, уже успокоившись и сто раз все осмыслив, понимаю, – я тяжело вздохнул, – ребят жалко…

– Ребята, пусть земля им будет пухом, военные! Это их работа! Паршивую вещь скажу, но единственный кто в ответе за их гибель, это ты, но ты тоже, можно сказать действовал на упреждение, пытаясь обезопасить весь анклав.

– Это ты меня сейчас успокаиваешь, или реабилитируешь, передо мной самим?

– Понимай, как хочешь, – своим стеклянным взглядом Макарыч посмотрел на меня и снова уставился на разгорающийся огонь.

– Мне это надо переварить еще самому…

– Главное самобичеванием не занимайся, ты все правильно сделал, просто современные реалии и неписаные законы нового мира внесли свои коррективы.

– Да уж… Для тебя, Макарыч, дело будет… первоочередное, займись плотно, как ее… эм… агентурной разведкой по анклавам и начинай прорабатывать, как ты называешь, оперативные планы, по поводу Новой Земли. Не знаю, с Асланом, с Луневскими контакты налаживай, но надо пресекать этот кильдым. Судя по радиоперехватам и периодическим истерикам по поводу налетов в пределах архипелага, новые пираты оборзели. Это наши земли, наши воды, мы там живем! Гадить нам под носом не позволю!

– Вот, это другой разговор, – Макарыч чуть заметно улыбнулся, и подставляя кружку добавил, – давай-ка налей кипяточку…

К полудню «Кумач» встал на рейде в километре от берега, на траверзе от поселка и я поручил Макарычу и Данилову заняться переселенцами, их доставкой на корабль и размещением. Вся наша группа, за исключением нескольких дозорных, которые углубились в лес по линии берега, также перебралась на борт «Кумача» посредством санитарного катера. К слову хороший катер, Макарыч на него уже глаз положил, отремонтировать, вооружить и сделать патрульным катером береговой охраны… дожили, теперь нам нужна и такая служба. Я не возражал, разве что Иваныч побурчал немного, но потом все же согласился с доводами безопасника.

В ожидании команды кока «экипажу ужинать», я сидел в каюте, рассматривая карту, где был отмечен приблизительный маршрут погибших разведчиков. Белых пятен хватало, точнее в тех местах после Волны, где наших сталкеров не было, да и от кого-либо мы тоже не получали топографической информации. После разговора с Макарычем я засунул подальше гордость, обиды… разве что чувство вины точило порядком. Однако посылать по маршруту самолет, как только представится возможность, я не передумал. Нужны были карты, нужна была информация по затопленным и не тронутым Волной населенным пунктам, пусть их там и по пальцам пересчитать. К слову о таежных поселках… разные у них судьбы, а уж какие интересные судьбы у людей которые в них проживали. Забавную историю мне как-то рассказал Михалыч, когда я засиделся с семейством у них на хуторе. Баба Поля со Светланой и детьми были в доме, а мы с Михалычем, уже изрядно приняв на грудь, сидели во дворе разглядывая звезды и болтая о быте выживших…

– Про поселки да деревушки, что не совсем потонули, все ж не нужно забывать, вон и библиотеку какую привезли, – с козьей ножкой в зубах, что давно потухла, говорил Михалыч.

– Да что там брать, кроме возможных выживших, да и не факт что захотят они свои родные места покидать. А библиотеки есть далеко не везде, как и школы…

– От чудак человек! Про Чилисино слыхал?

– Ну конечно! Там вроде руды всякие медные да золото в семидесятых нашли, верно?

– Верно-то оно верно, и поселок вроде большой отстроили, и школа десятилетка и больница и клуб были! Даже котельная своя была, а просеку под ЛЭП аж на шестьсот километров пробили, да дорогу железную к самому БАМу, ага, даже ерапорт ни ерапорт, а полоса была, только вот в сьмидисятых нашли, а в перястройку, прости оспади, – Михалыч перекрестился, – потеряли! Племяш-то мой, бабу тамошнюю в жены взял, Нинку, ага… а у тестя евойного значит было еще трое братьев, один из тех братьев как-будто жулик, но не такой, не кровопивец, а так все государственну собственность расхищал, еще при заводе-то. Вообще мужик он солидный был, видал я его пару раз, в пижнаке всегда, с телефоном, и даже по этому телефону с кем-то на ихнем, на иностранном шпрехал, ага. Его так вроде и погоняли – «Паша-англичанин».

– На английском разговаривал?

– Ну вродь того, ага… И стали значит в том Чилисино постепенно обживаться и дружки его. И знаешь, и электричество опять появилось, и котельная заработала, и завод, который почти разворовали, вдруг ремонтировать начали. Кафе на басурманский манер в бывшем сельпо открыли, ага, котлеты жарили да промеж булок клали… Кругом асфальту накатали и это, – хмыкнул Михалыч, вспомнил по козью ножку подкурил, и улыбнулся в усы, – ага, асфальту значит везде сделали и, давай по тому асфальту на своих иномарках разъежжать… колеса жгут почем зря, газуют, да и соревнуются кто сильней колеса пожгет да кривее проедет.

– Дрифт, – догадался я.

– Чаго? Да хрен их разберет… А машины то красивые, блеску… – Михалыч картинно зажмурился и закрыл глаза рукой, – с виду так мильены стоють! Так вот Англичанин этот возьми да захоти машину как у этого, шпиена ихнего… тьфу ты, как же…

– Джеймса Бонда?

– Точно! Как у него, ага. Звонит он значит этим басурманам на завод, хочу, говорит, машину купить… Ну, те ответили, мол куда доставить, – Михалыч сипло расхохотался… – аха, а Пашка то им и говорит – в Чилисино везите! Ну да, хде та англия, хде тот Жемс Бонда и хде наше Чилисино. В обчем не нашли они на своих картах деревню и сказали, шо доставят только до Москвы али до Лениграду. Но то не все, к этой машине прилагался специяльный слесарь, или как он там у них… ага, мол заводить только он будет апосля доставки, иначе этой, как ее, а! Гарантии нет. И привезли же ему эту машину, и слесаря того, с двумя чумаданами всякой електроники… ну значит, слесарь все проверил, бензину налили, – Михалыч снова расхохотался, скрутил фигу выставил перед собой, – хрен им по всей морде! В ентой машине кампутир бензин-то понюхал и говорит, мол – помои это а не бензин! Даже не завелася машина.

– И что?

– А что, купли ребятки себе какую-то там перегонную паратуру, и значиться перегоняли бензин в бензин, только чистый шибко, вот на том бензине они все потом и ездили… а потом выборы, какой-то депутат аж из Москвы там оказался, агитирвать хотел… как увидел это все, и поселок и машины ребятишек то этих, так и укатил обратно. Деньжищь-то было тьма у Паши, да друзей его, только вот никуда, акромя Чилисино с этими деньжищами он и не совались, так и жили. Не долго только, потом там говорят, понаехало всякой милиции да омону и кончился, и Паша-Англичанин и дружки егойные, а Чилисино, оно осталось, ага, так что соображай. Понастроили себе Пашка с друзьями всякого в деревне, их уж нет, а деревня на месте поди, хотя… Даже если захудалый трахтур найти, али струмент всякий, это уже очень большое дело.

Вот и думал я, сидя над картой, на предмет проверить то, что возможно осталось не под водой. Опять же, по буровую не стоит забывать, пусть нефти там нет, а вот железа всякого ценного и оборудования, хватает.

– Серега, подрядчик на связь вышел, – прошипела рация, – из-за мыса буксир показался, встречать пойдешь?

– Принял, Иваныч, иду, – ответил я, сложил карту в офицерский планшет, который убрал в тумбочку и пошел на мостик.

Поднявшись к Иванычу я полистал вахтенный журнал, в очередной раз отметив лаконичность и в тоже время умение подробно отразить основные события. Умеет это наш капитан, не отнять.

– А неплохой, – Иваныч указал мундштуком трубки вперед и потянул из зажима бинокль, – речной, похоже.

Из-за мыса, что каменной осыпью вдавался в море гигантской «запятой», показался буксир, шел он весьма резво, дымил.

– Проворный, – протянул мне Иваныч бинокль.

– Да неплохая скорость для буксира.

– Трудягу этого так зовут, – хмыкнул Иваныч и раскурил трубку.

Действительно, осмотрев приближающееся судно в бинокль я увидел название, и улыбнувшись сказал:

– Как вы яхту назовете…

– В точку, – согласился Иваныч.

– … здесь «Проворный», «Кумач» как слышишь? – донеслось из динамика морской станции.

– Отлично слышу, – ответил Иваныч, левый борт готовим к швартовке.

– Принял. Сколько твоих кончиков будет?

– Все мои.

– Добро, принял… сейчас подкрадусь тихонько, – ответил Иванычу капитан «Проворного».

– Боцманской команде, все концы наши, приготовиться по левому борту! – Проговорил Иваныч в микрофон громкой связи, на палубе забегали, засуетились…

Верхние ярусы надстроек, что у «Кумача», что у «Проворного» находились примерно на одной и той же высоте, и когда я вышел из рубки на площадку бокового трапа, чтобы не отвлекать Иваныча и понаблюдать за швартовкой, мы встретились взглядами… Миша даже глаза протер и чуть наклонился вперед, облокотившись на леер, да и я замер, чувствуя как часто забилось сердце.

– Серый! – Миша побежал вниз по трапу, не отрывая от меня взгляда, будто боялся, что я исчезну как мираж, при этом рискуя навернуться с высоты, достаточной, чтобы покалечиться.

Я тоже заторопился вниз, крикнув:

– Под ноги смотри!

Отпихнув какого-то парнишку с азиатской внешностью, Миша перебрался на «Кумач», чем заставил одного из наших морпехов дежуривших в посту надстройки, предпринять действия согласно инструкции, то есть раздался звук затвора досылающего патрон, а морпех крикнул:

– А ну, стоять!

– Свои! Спокойно, – помахал я бойцу и поспешил навстречу Михаилу.

– А мне Васька говорил, что вроде тебя видел, но я не поверил! – Мишка протянул мне руку и мы обнялись, – а ты и вправду, как живой!

– Какой Васька? – я разглядывал Михаила.

Коротко стриженый ежик с сединой на висках, загорелое лицо, свежий шрам с пятью грубыми швами на лбу, а вот глаза, глаза другие… хотя, такие глаза сейчас у многих, кто пережил потерю близких, потерю дома, потерю старого мира, пусть со всеми его недостатками, но того мира, где было комфортно, был достаток и было завтра. В нынешнем же мире, в завтрашний день смотрят исключительно с прагматичной и реалистичной точки зрения, никаких мечтаний и долгосрочных планов…

Но это был Мишка, тот же, Мишка.

– Как какой! Сварной наш, из цеха, помнишь? Ну их двое было пацанов с Эгершельда, вечно патлатые ходили, в кожанках, ждинсе и всегда с наушниками.

– А, да, помню! Так они что, тоже живы?

– Нет, только Васёк, он тогда напросился со мной поехать. Блин Серый, да мы в живых-то остались, только по тому, что к тебе поехали! На «ручке» материалы повезли, да трактор, что тебе купили, решили через заповедник сократить, перевалом махнуть, а там затрясло, потом волна… Да так с разу и не расскажешь! – Мишка улыбался, и тоже, заглядывал мне в глаза.

– И что это за «встреча на Эльбе»? – Михалыч, закончив со швартовкой, тоже вышел к трапу и оперся локтями на перила.

– Иваныч, это Мишка, ну про которого я тебе рассказывал, помнишь?

– А, ну, привет компаньонам! – Иваныч улыбнулся в усы и помахал рукой, – и чего вы тут тискаетесь, боцманской команде мешаете? Приглашай друга в кают-компанию, чего как говориться, в дверях то стоять.

– Иван Иванович! Сергей Николаевич! – прокричал еще кто-то с борта «Проворного».

– О! Эмигрант! – Даже хохотнул Иваныч, – это просто праздник какой-то! А ты-то как здесь? Не сложилось в Амурке?

В ответ Костя только головой помотал, при этом улыбаясь во все тридцать два зуба.

В кают-компании собрались я, Иваныч, Юра, Алексей Макарыч, боцман Строганов, капитан буксира дядя Вова и Михаил. Я на радостях такой встречи хотел было отменить аврал по поводу буксировки, но что-то меня остановило, в голове, словно молотком стучало – «поторопись, поторопись, поторопись». Так что пришлось, сжать в кулак эмоции и радость и приступить к обсуждению операции по буксировке. По большому счету мы с Мишей от нее самоустранились, точнее, в этом обсуждении нас касалась только часть по обеспечению охранения, а специально обученные морскому делу люди и без сопливых знали что делать.

«Кумач» перегородил узкий и относительно глубокий скалистый залив и остался позади, «Проворный» аккуратно двигался вперед, а в кильватер шли на санитарном катере я, Михаил с одним из своих парней с ПКМ и Юра с тремя морпехами. Экипажу буксира и ребятам Строганова предстояли подготовительные работы к буксировке, мы – в охранение, и когда поступит команда, нужно будет подобрать наших дозорных с Даниловым. Час назад Василий доложил, что перехватил переговоры некой группы и их головного дозора, кто такие, откуда – непонятно, так что лучше быть начеку.

Прежде чем приступить к работам, дядя Вова со Строгановым поднялись на борт «Иртыша», и еще раз все проверили, после чего началась суета, сопровождаемая волшебным «едрид мадрид» и прочими придающими скорости и сообразительности местоимениями двум боцманским командам по громкой связи буксира. Я осторожно подогнал санитарный катер к каменной осыпи, где болтался шлюп с «Иртыша», Юра накинул РД-ху и с морпехами поднялся наверх, а мы с Михаилом, усевшись на корме катера и свесив вниз ноги, молча глядели в прозрачную воду и на двоих Мишкиных артельщиков, что производили какие-то манипуляции с буксировочным устройством на юте «Проворного».

– Даже и не знаю с чего начать, старик, – прервал молчание Михаил, – столько всякого пережить пришлось.

– Потом расскажешь, – похлопал я его по плечу, – вот домой вернемся, протопим баньку, и расскажешь.

– Ага, – рассмеялся Мишка, – что-то долгий у меня путь получился до твой бани… Ты кстати считал вообще, сколько времени прошло?

– Если по-старому считать, то порядка двух лет, некоторые даже детей успели родить, – улыбнулся я.

– Да ладно! Серьезно? Блин, старик, рад за тебя!

– Я тоже за себя рад…

Со стороны осыпи, теряясь в сопках и угасая эхом, донеслись выстрелы, я заметил, как вверх взмывает сигнальная ракета…

– … здесь дозор… двадцать второй, как слышишь? – зашипела рация у меня на поясе, – контакт! У нас контакт!

Фоном было слышно, как разгорается перестрелка, слышны крики…

– Слышу тебя дозор! – сразу же ответил Юра, – не суетись! Кто, сколько?

– На нас походу разведка вышла, группа пять человек… уже четыре… схлестнулись… но правый дозорный через себя группу около тридцати человек пропустил, обходят справа, идут к вам!

– Всем отойти к тропе! Как понял? К тропе!

– …

– Дозор! Дозор, ответь двадцать второму!

– Дядя Вова, поторопись! – Миша тоже достал из кармана перемотанную изолентой, обшарпанную «ходи-болтайку», – скоро там?

– Выбираем буксировочный канат и все, начинаем движение.

– Давай, давай шевели булками, дядя Вова!

– Да я уже понял…

Я завел катер, схватил смотанный линь, что валялся у транца, один его конец привязал к кормовому кнехту катера, сиганул на берег и побежал к шлюпу.

– Расчехляйся! – Михаил прикрикнул на своего бойца.

– На, трави потихоньку, смотри, чтоб шлюп не сдернуло, – сунул я в руки Михаилу моток линя, забираясь обратно в катер, – отойдем к тому берегу, и твой пулеметчик прикроет наших.

– Понял, – кивнул Михаил.

Сильно нервничая, слыша переговоры, выстрелы и крики по рации, я потихоньку стал уводить катер к противоположному отвесному берегу. Михаил свесившись на корме, разматывал линь…

– Все! Пара метров осталась! – Крикнул Миша.

Я дал стоп, а потом чуть назад, чтобы линь оставался в воде и схватился за рацию:

– Двадцать второй одиннадцатому!

– В канале!

– Буксир начал движение! Всех дозорных! Всех назад, к шлюпке, это приказ! Мы прикроем!

– Уже! Два двухсотых и трехсотый в дозоре, прикрываем отход!

– Уводи ребят, Юра! – срываясь на крик, ответил я, надевая разгрузку, что валялась в ногах и, присел рядом с пулеметчиком у борта.

Тем временем звуки боя стали ближе и громче, совсем рядом, справа, не скупясь, зашелся пулемет одного из наших морпехов.

– Одиннадцатый! Внимание вверх на право! До взвода, к тебе идут, пулеметом их прижали, но они сука настырные и грамотные!

– Принял, – ответил я и показал пулеметчику рукой на скалистый склон справа.

Донесся грохот двух подряд взрывов, опять заработал пулемет, а на склоне показались шестеро бойцов, волокущие два тела.

– В шлюп! В шлюп забирайтесь! – я встал в полный рост и крикнул им, а потом повернулся и посмотрел на буксир и «Иртыш»

– Твою мать… медленно! Как же медленно… – процедил я сквозь зубы.

– Кимыч знает свое дело, – сказал Михаил, – была бы возможность, делал бы быстрее.

– Да понятно, – я с досадой опять плюхнулся у борта и увидел, как те бойцы, что укладывали двухсотых в шлюп, снова побежали наверх, – Куда!?

До зубного скрипа я сжал челюсти… у них свой отец-командир, а так как Данилова среди погибших не было, насколько я успел разглядеть, значит, он ранен и они возвращаются за ним. Спустя пять минут, мучительных, долгих пять минут, сверху насыпи покатились камни и, я увидел как четверо, за ноги и за разгрузку тащат Данилова… Я обернулся на караван, а суда будто и не сдвинулись с места, я лишь обратил внимание, что кто-то из команды Строганова бежит с СКС-ом по шкафуту «Иртыша», а затем, он занял позицию на юте.

– Двадцать второй, что у тебя? – снова вызвал я Юру, услышав, как стрельба сначала вроде стихла, а потом опять взрыв и короткими очередями начал долбить пулемет.

– Отходим, жмут плотно, суки, умеючи… прикрывайте…

– Понял!

Чуть позже, пригибаясь, прикрывая друг друга и отстреливаясь, показались морпехи и двое дозорных. Юра показался последним, с ВСС за спиной и держа что-то в руке, будто поскользнулся, но как-то сгруппировался за камнем, повозился там несколько секунд и побежал вниз. В этот же момент справа вверху, начали стрелять, я увидел, как зацепило кого-то в шлюпе и открыл огонь по силуэтам за камнями, тут же подключился пулеметчик, Миша и те, кто были в шлюпе.

– Дави, дави огнем! – Проорал я, когда мой магазин опустел, закинул за спину АКМС, прыгнул к штурвалу и запустил двигатель.

Дизель схватил сразу, и бодро затарахтел… Как только Юра перевалился через борт шлюпа, я двинул рычаг хода.

– РПГ! – хрипом, донесся из рации голос Юры.

Я обернулся, мурашки размером с кулак проскочили по спине и затылку…

Ду-дум… ду-дум… ду-дум… – гулко разнеслось по фьорду со стороны буксира, а через мгновение каменистый склон, на котором уже приготовился к выстрелу из гранатомета боец противника, покрылся мелкими разрывами, гранатометчика как поломанную куклу отбросило назад и опять, – ду-дум… ду-дум… ду-дум…

– Костя ваш, со своим самоваром, «утесом» в смысле, – нервно ухмыльнулся Миша и добавил, – Серега, ты бля вперед смотри!

Вдруг на край осыпи выскочили несколько человек, но они не успели сделать ни одного выстрела, бабахнула МОН-ка, выставленная Юрой, сметя всех кого мы видели и тех, кто был позади. Стрельба со стороны противника на несколько мгновений стихла, и я еще прибавил ход, а поравнявшись с ютом буксира, показал Косте, спешно меняющему короб на «утесе» большой палец. Пулеметчики со шлюпа и с катера, огрызались короткими очередями, не давая противнику прицельно вести огонь, однако, в опасной близости от бортов катера то и дело в воду плюхались пули, борту и надстройке «Иртыша» тоже доставалось, стучась нестройной дробью и уходя рикошетом.

– Миша! Выбирайте линь, слишком длинный! – Крикнул я, – впереди поворот, шлюп не впишется между мысом и «Иртышем»!

Мужики, бросив оружие, перекинули на кнехте линь и на «раз-два», стирая в кровь ладони, стали тянуть его. Я чуть сбавил ход, дал слабину натяжения и присмотрелся к верхушке скалы, на которой, с коротким автоматом застыл силуэт, знакомый, мать его силуэт!

– Ничего, Рембо хренов… земля круглая, – прошипел я, и убедившись, что длинна линя значительно сократилась, снова прокричал, – хорош! Крепи!

Глава шестая

День 474 Железка

То, что наш удаленный анклав на Железке перешел на усиленный вариант охранения в условиях дефицита личного состава сразу бросается в глаза. Если раньше вооруженными были только бойцы караула, то сейчас, даже те, кто работает на угольном разрезе, берет с собой на смену оружие. Наемные рабочие, что живут в колхозе у Ганшина, и где с оружием не густо, весьма обрадовались тому, что получили разрешение увозить с собой после смены, выданные во временное пользование стволы. Лучше пусть так, люди Ганшина это наш западный рубеж, а теперь еще и стратегический объект – аэродром.

Пришвартовались на Железке вечером, хорошо, что дотемна успели и смогли похоронить ребят, что погибли во время операции во фьорде. Данилов не дожил, так и скончался в шлюпе к моменту, как мы вышли в открытое море… Еще, совсем молодой парень из команды Строганова, тот самый, который бросился нас прикрывать с юта «Иртыша», он был убит явно снайперским выстрелом, точно в лоб. В артели Михаила также были потери, погиб боцман – шальная пуля. Уже семь… Семь человек за очень и очень короткий период, как же дорого достаются трофеи прежнего мира.

После тяжелого, рвущего на части сердце, поминального ужина, я оставил всех и забрался на невысокий утес, где располагался недавно установленный створный знак и где ночью разводили костер в помощь тем, кто в темноте подходил к железке, не имея на борту навигационных приборов. По докладу коменданта Железки, из Лунево должна прийти самоходная баржа за углем, вот для нее я и развел огонь в сваренной металлической решетке, сижу рядом, курю самосад-горлодер и смотрю на океан. Стараюсь не думать ни о чем, любая мысль провоцирует на тихую истерику… Юра, он незаметной тенью проследовал за мной и тоже сидит недалеко, тихо вздыхает и, судя по монотонным щелчкам, он похоже, неоднократно выщелкнул и обратно снарядил магазин.

– Сергей, – тихо сказал Юра, сидя на РД-хе и прижавшись спиной к большому валуну, – тебя вызывают…

– Что-то срочное?

– Нет, этот, как его… ну из подрядчиков…

– Миша?

– Да, он уже внизу, комендант сказал ему, что мы здесь.

– Ну пусть забирается… помоги там, подсвети, ни дай бог свалится, еще небоевых потерь нам не хватало!

– Есть…

Спустя пару минут на утес по веревочной лестнице забрался Мишка, и уселся рядом со мной.

– Что, старик, паршиво? – Мишка всегда отличался умением «успокоить и поддержать».

– Да, пустота какая-то внутри… пустота и злость.

– Злость это хорошо, – Мишка покопался в поясной сумке, которые в прежние времена любили носить дальнобойшики, извлек оттуда сигару, разрезал ее пополам и, предложил одну часть мне.

– Спасибо, Миша, не надо, я уже горлодером Иваныча накурился на пару лет вперед, – ответил я.

– Я тут с твоим этим «фейсом» пообщался…

– Догадался, или Макарыч тебе представился?

– А что тут догадываться… вопросики у него, понимаешь, такие с подвывертом, взглядом сверлит аж затылок чешется, – хмыкнул Мишка, – в общем, если ты не против, то я бы присоединился к островной жизни, только на условиях свободного художника.

– У нас есть такая практика…

– Да, мне Макарыч разъяснил, только сказал, что окончательное решение за тобой.

– На какую тему собираешься «художествовать»? – я посмотрел на Мишку.

– Да все на туже, если раньше мы с тобой занимались монтажом и сборкой металлоконструкций, то теперь более актуально и выгодно заниматься демонтажем того что осталось.

– Согласен, но на одном условии.

– Это каком? – удивился Миша.

– Буровую платформу разберешь, и можешь на вольные хлеба, – похлопал я его по плечу.

– Ни хрена ж себе! Не, я конечно не против, я за любой кипишь кроме голодовки, но блин я ее с мужиками разбирать десять лет буду!

– Разбирать будешь не только своей артелью, дадим еще людей, да и полностью ее разбирать не надо, сделаем там форт и пост дальнего обнаружения.

– А, понял, а далеко эта буровая?

– На сахалинском шельфе.

– Ого!

– Вот именно, организуем там вахту, пункт дозаправки… есть, в общем, планы.

– Глобально.

– Надо жить, Миша, и думать о будущем, что бы ни происходило в настоящем… – я вздохнул, встал и подбросил в клетку несколько приличных поленьев из кучи приготовленных дров, – Что-то с этой буксировкой, стрельбой и прочим, так и не было времени поговорить… как вам выжить удалось? Что потом было, как в Амурку попал?

– Знаешь, старик, что-то подумал, вот вспоминаю, и как будто это уже так давно было…

И Миша начал рассказывать, снова раскурив потухшую сигару:

– Первый раз, когда тряхнуло, я думал, водила наш, Семеныч, приспал да цепанул обочину, а что, кругом тайга, грунтовка, темень. Помню еще как Васек на него погнал… А Семеныч по тормозам ударил, и движок заглушил, ну все думаю, Васек нарвался на звиздюлину, и тут опять тряхнуло и как будто едем куда-то, потом еще несколько толчков, грузовик раскачивало так, что вот-вот с ручника сорвет, мы из машины… постояли, вроде успокоилось все, а мимо нас прикинь, прямо через грунтовку, зверье! Ну, – Миша выдохнул вверх густой сизый дым и посмотрел на огонек сигары, – всякое зверье, и бурундуки и белки, кабарга прямо через Семеныча сиганула, чуть не свалила его… а потом слышим шум нарастает… То, что это Волна, поняли в последний момент, чисто по тому как сопка внизу напротив раз, и исчезла, и скрип, треск, шум… Я Ваську только и успел за ремень схватить. Страху натерпелись, изорвались в хлам, пока нас болтало… и как не убились, – Миша пожал плечами и грустно улыбнулся, – тащило нас по распадкам с такой скоростью, что воткнись мы в какой валун или дерево – хана! И как Васек паллет разглядел, что параллельно нам плыл? Зацепились мы за него и давай орать, Семеныча в смысле звать, но куда там… В общим когда нас бултыхать перестало, и все вокруг относительно успокоилось, мы осмотрелись – вверху звезды, внизу вода, кругом вода и мусор! Всякий, и деревья поломанные и барахло какое-то. И тут Васек пальцем в мою руку тычет, – Мишка хохотнул и показал мне левую руку со сжатым кулаком, но мизинец и безымянный палец не сгибались, – я кисть вывернул, связки порвал, но Васькин ремень не отпустил… ну, так и держал, одной рукой Ваську, другой паллет… и откуда он взялся?

– Ну как откуда, бог послал.

– Вот разве что… – Миша ухмыльнулся, – он в тот день всех послал, далеко и надолго! Короче, рассвело и кругом вода – зашибись! Хлам всякий, коряги и море, много моря. А рука опухла в суставе, болит так, хоть вой, да и все тело болит, будто трактором переехали, легкие-то отбил это факт, дышал на полвздоха. А потом бац, и что-то твердое под ногами – на мель нас течением притащило, ну как на мель, видно хребет сопки какой, что волной до камня слизало. Так и стояли в воде по грудь, радовались, ага как два придурка посреди бескрайней воды… Васек мне типа повязки лангетной сделал из тряпья да бутылки пластиковой из хлама, что вокруг плавал. Вот, – Миша достал из кармана «Лазерман» видавший виды, отполированный руками до зеркального блеска, – твой ведь подарок, помнишь?

– Ага, – я взял в руки мультитул и хмыкнув вспомнил, как я мучился выбирая подарок на день рождения Михаила.

– Ну и вот, пока я руку свою нянчил, Васек поплавал вокруг, нашел кое-что и главное разодранную упаковку пены монтажной, три баллона там было. Паллет-то уж намок конкретно, ну мы его еще пеной набили, а жара такая стоит не осенняя нифига, в общим вдалеке разглядели нечто, как нам показалось кусок земли из-под воды торчит, на пузо легли на запененный паллет и давай грести, но не смогли так долго… вымотались уже через час, пить охота было до смерти… но нам во второй раз повезло – слышим орет кто-то, поворачиваемся назад, а там палатка оранжевая, точнее плот спасательный, а в нем три мужика – спасшиеся моряки с утонувшего краболова. Первое время после Волны течения были, вот и таскало нас дней десять, пока берега не показались. Хорошо что плот двадцатиместный. И запасы там были, и питьевая вода и опреснитель даже был, нам пятерым хватило, а потом нас на моторке дед один подобрал, и поведал, что находимся мы недалеко от Комсомольска-на-Амуре. А там понеслось… смекнули мы с Васьком, что помощь ниоткуда ни придет, судя по масштабам, и даже если придет, то очень не скоро, решили, что шевелиться надо, в смысле делом заниматься… Так и пошло…

– Понятно, ладно. Пойдем, утро вечера мудренее… Завтра продолжим движение, нечего резину тянуть, надо тащить «Иртыш» к Сахарному, и чем скорее, тем лучше, – ответил я, а наутро мы вышли в море.

Караван был внушительный по нынешним меркам. В кильватер за «Кумачом» шел «Проворный», волоча за собой «Иртыш», а следом поставленная на ход «Аврора», где мне пришлось занять место в ходовой рубке. Со мной на наш бывший флагман перебрался Юра с двумя морпехами, куда же без него, а также один из мотористов из экипажа «Кумача». Добрались до акватории Сахарного без приключений, разве что, когда обходили архипелаг восточнее, дабы не рисоваться такой компанией вблизи Лесного, параллельным курсом, от острова СРа нас сопровождали три катера с вооруженными людьми. Минут тридцать шли на удалении в километр, в бинокли поглядывали, но после того, как на юте «Кумача» в их сторону повернулся длинный ствол «Рапиры», катера отвалили и ушли на восток, слившись с горизонтом.

День 479

Дом. Как же приятно возвращаться туда, где тебя ждут, и вообще, очень по-людски это, когда есть куда и к кому возвращаться. Еще за километр до южной оконечности острова, «Кумач» троекратно взвыв сиреной в рассветной тишине и вспугнув чаек на каменистом берегу, оповестил Сахарный о возвращении, а спустя десять минут навстречу каравану, глиссируя, мчался катер «монаха» в сопровождении двух водных мотоциклов.

– Вот чего бензин-то попусту жечь, – сказал я вслух, глядя как встречающие ушли на разворот.

– Правильно, – выделить Максу шлюпы весельные и пусть на них акваторию патрулирует, – в рубку вошел Юра, он слышал мою реплику, – и бойцы подкачаются.

В ответ я согласно кивнул, улыбнулся и снял с пояса радиостанцию.

– Иваныч, куда «Аврору» парковать?

– Вот сухопутный! – сразу же, с хрипом и затуханием прилетел ответ – аккумулятор сдыхает, – к Васиному острову отойди, жди, пока не позовут… я сейчас пропущу вперед буксир и вход в пролив перекрою, мало ли.

– Принял, – ответил я, выкрутил штурвал и дал самый малый, направив «Аврору» к Васиному острову.

Операция по швартовке «Иртыша», с помощью буксира и забористого мата в эфире, спустя час была закончена. Плавучий госпиталь пришвартовали левым бортом к сваям будущего моста на Васин остров, кормой к Сахарному. Затем, мужики работающие на пирсе промзоны помогли со швартовкой «Авроры» и я, наконец, сошел на берег.

– Макарыч… – посредством издыхающей радиостанции я вызвал безопасника.

– В канале…

– Сектантов разместить на «Иртыше», там «санаторные» каюты, пусть пока занимают, проследи чтобы обеспечили всем необходимым.

– Хорошо, а дети?

– Детей на хутор.

– Понял.

– Да, там женщина, которая врач, ее сразу в санчасть сопроводи.

– Понял.

– Я на хутор, там и заночую, а совещание завтра в форту, утром оповещу… рация сдыхает, отбой, – закинув рюкзак и ремень автомата на плечо, зашагал к дому.

Прежде чем войти во двор, я задержался у калитки, осмотрев остров и пролив. Жизнь текла своим чередом, люди занимались хозяйством, работали на объектах и стройках острова, откуда-то доносился детский гомон и смех. Вокруг трубы почти законченной ТЭС, по строительным лесам скакали рабочие и заканчивали кирпичную кладку, невдалеке чадила труба литейки… Жизнь кипит, одним словом. Редкие прохожие, кивая, здоровались со мной и шли дальше. Как же все-таки у нас здесь спокойно, уютно, – с этой мыслью я вошел во двор, поднялся на веранду, вынул из проушин на входной двери длинный гвоздь на шнурке.

– Здравствуй дом, – тихо сказал я в тишину.

Не дождавшись ответа, осмотрелся – посуда аккуратно составлена, шторы занавешены, ничего не разбросано, порядок в общим. Разулся, и понес в кладовую всю свою походную снарягу и оружие, где переоделся «по-домашнему», потом покинул дом и бодро зашагал по дороге наверх, не терпится увидеть родных, которые пока квартируют у Михалыча и бабы Полины на хуторе. По хорошо наезженной грунтовке прошел недалеко, сзади послышался равномерный звук дизеля, я сошел к обочине и обернулся.

– Сергей Николаевич! Вы к нам? – рослый парень за рулем замысловатой конструкции на раме «Тойоты Хайса» остановился рядом, это был Петька, он один из первых переселенцев и основателей хутора, работает механизатором, добрый и веселый парень, бывший таксист из Уссурийска.

В деревянном кузове, что упирался в два передних сиденья под проволочным навесом из брезента, были сложены какие-то тюки и коробки. Двери, стекла и окна отсутствовали за ненадобностью, зато из автомагнитолы доносилось – «клетки, клетки, клетки, как в метрополитене вагонетки…»

– Да, к Михалычу. Неужто радио?

– Да бог с вами, Сергей Николаевич! Откуда? Это мне ребята из бригады дяди Саши музыку поставили да несколько компакт дисков подарили, вот и гоняю по кругу, уже все наизусть выучил. Забирайтесь, довезу.

Усевшись в весьма облегченную и сильно переработанную версию японского микроавтобуса, я спросил:

– Ну, как тут дела?

– Потихоньку, к олимпиаде готовимся!

– Чего?

– Ну с шахматным турниром не получилось, неспокойно в Лесном, да и запрет на свободную навигацию действует…

– А, ну да.

– Вот мы подумали, и решили на сходе, что надо провести свой турнир! И не только по шахматам, будем в волейбол и футбол играть! – Петро включил передачу и посмотрел на меня, – вы не думайте Сергей Николаевич, такого бардака как в Лунево или в Лесном тут не будет!

– Ты про что?

– Эм… ну… ну я про этих военных, из-за которых мы тут сход собирали, нет были конечно некоторые, которым снова «рассиянином» стать захотелось, но мы им быстро объяснили что к чему.

Я улыбнулся и спросил:

– А ты себя Россиянином не считаешь?

– Сергей Николаевич, у меня мать татарка, отец бульбаш, а прабабка, так вообще из польских евреек! – Хохотнул Петр, – Прежнего мира нет, нет границ, нет ООН, ничего прежнего больше не существует! А я свободный человек! У меня есть дом, работа и похоже, семья наклевывается… Я не беден по нынешним меркам, плачу налог в островную казну, чтобы моих будущих детей бесплатно учили, ни дай бог лечили, и защищали… А девиз «от всех по способностям и всем поровну» – это не про меня! Мне вон Михалыч по шестнадцать часов табеля закрывает и что заработал все мое, а не какого-то дяди в далекой столице! А Ларионов этот что?

– Как что? Предлагает восстановить территориальную целостность, – я пристально посмотрел на Петра.

– Какая в жопу… эм, простите, Сергей Николаевич, какая территориальная целостность?! Где этот Ларионов был два года, если по старому считать, со своей целостностью, когда я по лесу месяц скитался и чуть не сдох? Когда мы тут руки в кровь сбивали, корчуя пни и распахивая землю… когда от пиратов отбивались и жизнь тут налаживали? Где все эти генералы и МЧС-ы были? А я скажу, по убежищам тушенку жрали!

– Ты чего так разошелся?

– Да зло берет просто, оттого, что люди опять в стадо баранов добровольно хотят превратиться! Снова хотят кормить всех этих банкиров, маклеров-брокеров, этих менеджеров, мать их, эффективных!

– Горячий ты парень, – улыбнулся я, когда машина остановилась у длинного навеса общей столовой фермерского хозяйства.

– Что есть, то есть, – снова хохотнул Петр.

– Папка! – от дома Михалыча ко мне уже несся Дениска, – Мама! Папка вернулся!

Бим успел добежать до меня раньше Дениса, он скакал с двумя лохматыми щенками у коновязи, но тоже увидел меня и с лаем подбежал ко мне, подпрыгивал, неистово вилял хвостом и радуясь скулил.

– Привет лохматый! – я присел на колено, позволяя себя обслюнявить.

– Папка! – подбежал и обнял меня Дениска.

– Привет, – погладил я Дениса по коротко стриженому затылку, – а Андрей где?

– Он с дядей Палычем на заводе, в маслоцехе помогает… а я вот маме и бабе Поле помогаю, пошли, – Дениска потянул меня за руку к дому.

Не успел я войти, как тут же ко мне кинулась Света и приложила мне пальцы к губам…

– Ч-щ, – Алешку покормила, только уснул, – сказала Света и, прижавшись, крепко обняла меня.

– Ну здравствуй, – ответил я и зарылся лицом в ее волосы, от которых исходил аромат травы, чистоты и чего-то, до замирания сердца родного.

– С приездом Сереженька, – вытирая испачканные в муке руки о передник, тихо сказала баба Поля, – а я вот на оладушки, как знала, тесто замесила.

– Здравствуйте, а Михалыч где?

– Так с рассветом еще убёг новые конюшни проверять, там пополнение – два жеребенка.

Перекусил с дороги оладьями и хлебным квасом, молча жуя и глядя на домочадцев. Света тоже, подперев ладонью подбородок, смотрела на меня и чему-то там себе улыбалась. Проснувшись, завозился и закряхтел Алешка, я тут же подскочил к топчану у печи и взял сына на руки, а тот, от резкого изменения положения в пространстве выпучил глазенки и уставился на меня. Он несколько секунд соображал, шевеля прозрачными, почти бесцветными бровями, а потом агукнул и расплылся в улыбке, демонстрируя показавшиеся два передних зубика на нижней челюсти.

– Ого, зубастый какой!

– Ну, ты со следующей экспедиции вернешься, и Алешка тебе навстречу сам выползать уже будет, – Света разломила горячий оладушек и подула на него.

– Так, а чего ж делать, раз житие такое? – Баба Поля переложила со сковороды в миску на столе еще одну порцию оладий и тоже села за стол, – мой-то дед, тоже, пока БАМ не построили как ясно солнышко явится раз в год на две недели и опять, на стройку.

Я сел за стол с Алешкой на руках, а он сосредоточенно стал изучать щетину у меня на щеке, ковыряя ее пальчиком.

– Правильно Алешка, надо постричь папку и побрить, – улыбнулась Света…

Все утро провел с домашними, не вдаваясь в подробности, поведал о результатах командировки. Света очень заинтересовалась новостью об «Иртыше», рассказала, что в нашей поселковой санчасти условия, мягко говоря, антисанитарные, как ни стараются наши эскулапы.

– Мальчика-то этого, как его…

– Чернышев?

– Да, прооперировали, состояние тяжелое, но выкарабкается, – Света сидела у окна и кормила грудью Алешку, а я пристроился на полу у печи и чистил картошку на обед, – Григорий сказал, хорошо, что быстро успели мальчишку доставить сюда.

– Надеюсь, с появлением «Иртыша» положение с медициной у нас радикально поменяется. Мы кстати с собой привезли еще людей, там среди них женщина – педиатр.

– Это здорово, – ответила Светлана и добавила, – я вот правда, прервала свое обучение…

– Ничего, от груди оторвешь, мальчишки присмотрят за братом, тогда и продолжишь.

– Да, хотелось бы, – Света встала и перенесла уснувшего Алешку на топчан, – мне понравилось это всякое медицинское, интересно, уколы, то есть инъекции, делать уже научилась…

– Ничего, мы тут как по завету Ильича, будем учиться, учиться и учиться.

– Николаич! – в дверях появился Михалыч.

– Ч-щщщ! – шикнули мы со Светой на Михалыча одновременно.

– Да брось ты кортоплю! – вошел и шепотом сказал Михалыч, – бабы дочистють.

– Иди, – забирая у меня нож, сказал Света, – только не пропадай.

– Светочка, да мы тут, под навесом, во дворе, – ответил Михалыч и, хотел было прошмыгнуть в кладовку, но поймал на себе суровый взгляд бабы Поли, помялся и пошел обратно, – идем Николаич во двор.

Мы прошли под навес общей столовой и присели с краю длинного стола.

– Ты бы завязывал, Николаич, с энтим своим геройством и прочими всякими путешествиями, – Михалыч извлек неизвестно откуда фляжку, сделал пару глотков, занюхал рукавом и протянул мне, – а то не приведи господь, сгинешь, а мы тут как же? А дети твои, а Светочка?

– Ты чего это каркать удумал? – спросил я, взял фляжку и понюхал содержимое, – ого!

– Ча-ча, «Изабеллой» то весь бурелом порос, что справа от пристаней, – Михалыч заговорщицки оглянулся по сторонам, – я и не каркаю, просто успел уже и Макарычем поговорить и Иваном.

– Понятно, – хмыкнул я и сделал глоток, – но если ты не заметил, то последние несколько месяцев все службы работают без моего участия.

– Та оно понятно, но чего на рожон-то лезть?

– А кто мне недавно говорил, что надо быть в курсе всего, и свой нос совать во все дела?

– Так кто ж знал, что кругом такое лихо началося?

– Вот именно! Ладно, рассказывай как у вас тут.

– А хорошо! Видать, угодно господу то, что мы тут все делаем, и без всяких этих, ганиралов! – Михалыч достал и выложил на столешницу кисет и трубку с длинным мундштуком, – главное людям понятно как жить, понятно, что кроме их, тоись нас… тоись… чаво я хотел сказать-то? А! Кроме нас самих, дружка за дружку взямшихся мы и не нужны никому и не поможет нам никто!

– Верно, Михалыч, – я взял трубку и повертел ее в руке, – это откуда такое произведение искусства?

Трубка была чем-то похожа на эвенкийскую, очень хорошо и аккуратно изготовлена и даже некое подобие орнамента имелось.

– Так Анатолий Сергеич у нас рукастый такой оказался, – Михалыч улыбнулся и пригладил бороду, – шишнадцать лет мужичку-то, главное городской, а оно виш как! Тут у нас на хуторе, живет, а работает у Федора.

– Я правильно понял вы шестнадцатилетнего пацана по имени и отчеству называете?

– Ты б видел его! Там умища как у той «карлы марксы», бороды токма нет. Ну и руки той стороной мамка с папкой приладили, Царствие им небесное, – Михалыч перекрестился и стал раскуривать трубку, – он всякое такое, вечерами, дома режет и трубки, и кружки с ложками, бочонки ведерныя научился делать… да! Они ж с Ваней-китайцем уже две прялки смастерили.

– Рукастые и головастые нам нужны, нам вообще все нужны, главное чтобы мозги на месте были.

– А тех, у кого мозги набекрень, Макарыч сюдой не пропустит! Нам того палтыргейсты хватило, что б его…

– Надеюсь, – я почему-то осмотрелся по сторонам, будто взгляд на себе почувствовал, но все было спокойно, а те немногие хуторяне, которых видно, заняты своими делами.

С противоположной стороны стола, где стояла большая кирпичная печь, две хуторские поварихи перестали возиться с готовкой, одна начала расставлять «разноклиберную» посуду, а вторая подошла к обрезку рельсы, что висел на вкопанном в землю столбе и три раза ударила по ней куском трубы.

– Ну, пойдем обойдем вкруг хутор да хозяйство, не будем людям мешать обедать, – Михалыч поднялся из-за стола и добавил, – а то коды ты был тута, что б вот так все осмотреть?

– Давненько уже, – ответил я, заметив, что Михалыча уже заранее гордость распирает от того, что он мне сейчас покажет и чем похвастается.

А я и не против, увидеть своими глазами, а не на бумажках отчетных это совсем другое дело, тем более давно собирался, да все как-то времени не было.

Мы прошли с Михалычем по утоптанной и наезженной дороге к южной стороне хутора, где расступался лес и начинались наделы земли. Бим увязался за нами, точнее рванул вперед, то и дело останавливался, проверяя, где я и снова, уткнув нос в землю, трусил дальше. Нам на встречу шли люди – хуторяне, кто на этих наделах и работал, а теперь по сигналу с кухни потянулись на обед. Все здоровались, кто-то перекидывался парой слов с Михалычем. Большими наделы не были, неправильными многоугольниками, по полгектара максимум, они вписывались в рельеф местности. На металлических фермах, изготовленных из уголка, труб и прочего металлома, по обе стороны дороги возвышались две цистерны – оросительная система, работающая по принципу капельного полива. Высоченные, в человеческий рост кусты томатов, подвязанные к жердям; на лабиринтах из старой рыболовной сети вились огурцы и фасоль… В середине одного из участков причудливой конструкцией замерла установка для изготовления силоса… Было чем гордиться Михалычу и хуторянам!

Шли мы минут двадцать, пока снова не подошли к стене буйной растительности, к которой примыкали несколько строений и загонов.

– Вон, конюшня… – не без гордости Михалыч показал рукой в сторону строения с забором из жердей, внутри загона гулял десяток лошадей, а также, два неуклюжих жеребенка, – видал, богатство какое?

– Да уж, – кивнул я, и вспомнив, сказал, – кто-то меня верховой езде обучить обещал.

– Да я хоть сейчас! – Ответил Михалыч, – только ты же, как та Фигара.

– Фигаро, – поправил я его, подойдя к забору и опершись на жердь, стал рассматривать наш эрзац-конезавод, – ничего, как-нибудь, обязательно выкрою время.

– Вон по тому хребту, – Михалыч показал на возвышенность справа, – надо убирать сухостой да корчевать дальше, там кедрач был, теперь весь высох. И нам полезной земли добавится, и лес на строительство можно отобрать и, самое главное, отсечем хутор от возможного пожара.

– Разумно, – кивнул я.

Слева, между птичником и каким-то сараем мелькнула тень, Бим насторожился.

– Это чевой-та, – вытянул голову Михалыч, и потянулся к кобуре на поясе, – зверье чтоль?

– Ага, двуногое, – ответил я и тоже опустил руку к месту, где должна быть открытая кобура с ТТ-шником, но всю сбрую я скинул дома и пришел на хутор налегке…

Странный металлический щелчок, затем хлопок и нам под ноги выкатилась «эФка»… Что было сил я схватил Милыча за грудки, очень жестко выполнил подсечку и, скручиваясь, потянул его вниз, падая за пару небольших валунов, что при заработке участков выковыривали из земли.

– пятьсот один… пятьсот два… пятьсот три… – вспомнив науку покойного Алексея, только и успел отсчитать я, когда мы свалились и немного откатились, Михалыч пару раз охнул под тяжестью моей тушки и рвануло…

– Ай! – Вскрикнул Михалыч, – кажись, задело!

У меня в голове звенело так, что на мое свежее сотрясение, это было весьма неприятно, до дикой боли в затылке… пред глазами все плыло, но я заметил чьи-то приближающиеся ноги и попытался подняться на локте.

– Контроль! – приглушенно, как в бочку, донеслось откуда-то со стороны.

Но тут, серой тенью, рыча, нас с Михалычем перепрыгнул Бимка, на дороге началась возня, потом выстрел, еще… Бим заскулил, а я уже вытянул из кобуры Михалыча ПМ, дослал патрон и, отползая, навел ствол на возвышающийся в пяти метрах силуэт на фоне солнца… Выстрел, еще… Силуэт мешком завалился набок…

– Сережа, там! – Михалыч кричал, показывая рукой направо, на бегущего к нам человека с пистолетом в руке.

Отпихнув Михалыча ногой к кустам, перекатился и вскинул оружие, удерживая его двумя руками, но человек, пригнувшись резко ушел в сторону и, присев на колено, выстрелил… пуля угодила в валун, от которого брызнуло каменным крошевом мне в лицо. Я выстрелил в ответ, но бесполезно, человек снова ссыпался на землю, перекатился, резко поднялся и снова выстрелил…

– Ложися, рванёть! – крикнул Михалыч и метнул в сторону нападающего небольшой булыжник.

Человек на мгновение замешкался, что дало мне возможность наконец-то нормально прицелиться. Выстрел, нападавший дернулся… еще выстрел… я с трудом поднялся, не сводя с противника взгляда и давя на спуск, пошел вперед. Бах… Бах… Бах… Бах… Затвор встал на задержку, а я еще несколько раз впустую нажал на спуск…

– Сука! – сплюнул на еще дергающееся в агонии тело, стоять сил не было, я опустился на колени и пополз на четвереньках к Биму. Собака была уже мертва, поднял её на руки, и стоя на коленях, побрел к Михалычу.

– Ты как? – спросил я его, опустившись на валун, прижимая к себе и «баюкая» Бимку.

– Да царапина, – Михалыч задрал грязную и вымазанную кровью рубаху, демонстрируя вспоротое на ребрах мясо, – спас нас твой Бим.

– Да уж…

Со стороны хутора уже доносился отчаянный звон тревоги, а по дороге несся хуторской грузовик, из небольшого кузова которого, чуть ли не вываливались вооруженные люди…

– Дай ка, – протянул я руку, снял с пояса Михалыча радиостанцию и переключился на частоту форта, – Макс… Макс ответь.

– На связи… Что случилось? Что за война?

– Наши победили… форт в ружье! Прочесать окрестности хутора и Макарыча вызови, пусть подтягивается сюда.

– Понял.

С СКС-ом в руке подошел Петр, хуторской водитель.

– Николаич, ты ранен?

– Вроде нет, глушануло только знатно, Михалыча вот в санчасть отвези.

– У тебя лицо все в крови.

– Да херня, посекло слегка, – ответил я, поднялся и, с Бимом на руках пошел к сараю, у стены которого был сложен инструмент, но остановившись, добавил, – раз уж кавалерия прибыла, пусть цепью выстроятся и от конюшни лес прочешут.

– Понял.

– Внимательно, пусть все смотрят, лежки, возможные тайники, следы.

– Сделаем Николаич.

Прихватив лопату, я прошел от птичника немного в лес, аккуратно положил Бима на траву. Выпрямился, посмотрев в безмятежное синее небо сквозь пышные кроны, вздохнул полной грудью, сморгнул навернувшиеся слезы и… вонзил лопату в землю.

Света плакала, молча, по ее щекам катились слезы, а она обрабатывала мне исцарапанное каменной крошкой лицо. Мальчишки с перепуганными физиономиями сидели у печи и шепотом переговаривались, косясь в мою сторону, Алешка спал рядом с ними на топчане. Расположившись на лавке у окна в доме Михалыча, я наблюдал, как на улице каменным изваянием застыл Юра в полной боевой экипировке, чуть в стороне прохаживались еще двое его морпехов.

– Феденька! – баба Поля, что до этого тихо сидела у соседнего окна на табурете и теребила передник, бросилась к вошедшему Михалычу.

– Цыть! Чаго причитать-то? – Михалыч уселся за стол и поморщился от боли, – лекарству неси, давай!

– Это какого же?

– А то ты не знаешь!

Света чуть улыбнулась, вытерла тыльной стороной ладони слезы и сказала:

– Мне бы тоже, этого вашего лекарства.

– Вот, – кивнул Михалыч, – и Бима – спасителя помянуть надоть, кабы не он, все бабы, не было б у вас мужиков!

– Помянуть, согласен, а лечиться… рано еще расслабляться, Михалыч, – не отвлекаясь от окна, сказал я, – Сейчас в форт пойдем.

– А чего там в форту?

– Экстренное совещание по безопасности.

– Дождалися, жареного петуха в задницу, теперь конечно, на ночь глядя в форт идтить самое время! Ты извини Сергей, но вот нечего шастать, пока не прояснилося ничего, хочешь, тут проводи совещанию свою!

– Не ворчи, не надо твой дом в «смольный» превращать.

– Накрой мать на стол, чаго закусить, а я пойду, робятам скажу, пусть телегу готовят, – покачав головой и вздохнув, Михалыч поднялся и вышел.

– Это никогда не закончится? – Света присела рядом и взяла меня за руку.

– Что это?

– Стрельба, опасности эти… Я очень, очень боюсь за тебя.

– А я боюсь за вас, по этому, будем пресекать на корню любую опасность! Превентивно! Разобраться только, откуда так «сквозит».

– Пообещай мне, что с тобой ничего не случится…

– Все под богом ходим, – тихо сказала Полина Андреевна и перекрестилась, – как же он тебе такое пообещает? Вот схорониться бы тебе Сереженька…

– Что ты такое говоришь? – Вошел Михалыч, – смысел-то какой, как мышь за веник прятаться?

– Да, баба Поля, Михалыч прав, если я кому-то как прыщ на заднице, и он аж кушать не может, то найдут средства и силы меня достать.

Проснулся и закряхтел Алешка и Света всхлипнув, поднялась и пошла к сыну.

– Да, нечего тут, Серега, разговоры эти разговаривать, – Михалыч добре так налил самогонки в кружки, – давай, пса тваво геройского помянем и поехали, чего уж.

Красный диск солнца висел над Васиным островом, еще немного и сумерки опустятся на Сахарный. Михалыч тихо матерился себе под нос, держа вожжи, лошаденка медленно плелась после трудового дня, а я сидел на старом выцветшем ватном матрасе в телеге, прислонившись спиной к борту, с автоматом на коленях и осматривая поселок. Пришлось заехать по дороге с хутора ко мне, где я снова влез в сбрую, вернулись домой, называется… Впереди, метрах в пятидесяти шел Юра, внимательно осматриваясь и держа на сгибе локтя автомат, позади, тоже чуть отстав шли двое морпехов.

У ворот форта, по обе стороны, после поведенных мероприятий по усилению мер безопасности, в двух огневых точках из бревен и камней никого не было, зато на вышке расположился полноценный пулеметный расчет вместо одинокого часового.

Ворота открылись, и мы въехали на территорию.

– Как повымерли все, – прокомментировал Михалыч.

– Личный состав на прочесывании, и войска и ополчение, здесь только караульная смена, – сказал Юра, – где совещание будет?

– В комендатуре, – ответил я, и аккуратно слез с телеги, с помощью Юры, – кто из старших офицеров сейчас здесь?

– Антон Васильевич, он уже наверху. Алексей Макарыч выходил на связь, сказал, скоро будет.

– Хорошо, я в комендатуру, а ты сходи на узел связи, махни радиостанцию, возьми у дежурного журнал по радиоперехватам и ко мне, – я вручил Юре свою севшую рацию, – идем Михалыч.

Морпехи проводили нас до входа в комендатуру, мы с Михалычем вошли, а они остались стоять по обе стороны дверей.

К тому времени, как почти все собрались, Михалыч сидя у окна и постоянно вздыхая, успел выкурить две «козьих ножки» тихо переговариваясь с бывшим военным прокурором. Присутствовали все руководители служб, кроме Максима, он по возвращении в форт задержался в арсенале – выдавал боеприпасы дополнительно сформированной из ополчения караульной роте. Все тихо переговаривались, только Макарыч периодически посматривал то на меня, то в свой блокнот, иногда обращался к сидевшему рядом Павлу и тот что-то помечал у себя в тетради. Я изучал записи в журнале радиоперехватов, занятное оказалось чтиво, особенно записи последних трех дней…

– Сергей Николаевич, – отвлек меня от чтения вошедший наконец Максим, – там Эрик внизу, просит разрешения присутствовать.

– Конечно, – кивнул я, – пусть поднимется, к нему отдельная просьба будет.

Максим крутанулся на пятках и погромыхал ботинками по коридору, а я отложил журнал радиоперехватов, подтолкнул его в сторону Макарыча, а затем обратился к Ивану, сидящему рядом со мной:

– Иваныч, у нашего флота, что есть самое быстроходное?

– Катер «монаха», но с бензином туго…

– В Верховья надо, к Ганшину и обратно.

– Тогда лучше санитарный катер с «Иртыша», он с одной дозаправкой в Лунево за трое суток обернется.

– Понял, только дозаправка не в Лунево, а в Тортуге, пусть левой протокой по Новой идут… Ладно обсудим сейчас, – я кивнул вошедшему Эрику и жестом указал ему на табурет у окна, – заходи Эрик, присаживайся. Ну что ж, Алексей Макарыч, начинайте…

Все замолчали, Макарыч поправил очки, закрыл журнал радиоперехватов, обвел всех взглядом и сказал:

– Один из стрелков, Сидоров Евгений Михайлович, восьмидесятого года рождения, прибыл на Сахарный переселенцем из Лунево, три месяца назад, работал подсобником на хуторе…

– А чего такой кабан здоровый и в подсобниках? – поинтересовался я.

Макарыч вздохнул, достал из планшета лист бумаги. Безопасник старался не задерживать на мне взгляда, и вообще как-то изменился в лице, осунулся…

– Вот тут, в анкете он указал, что у него слабое зрение и выразил желание работать физически, цитирую «готов выполнять любую тяжелую работу». Сергей Николаевич… эм… медкомиссию на профпригодность мы не проводим…

– Понятно, дальше.

– Проживал в общем бараке на хуторе, особо ни с кем не общался, жил, работал… Возможно, вот у Федора Михайловича будет что добавить?

– А что добавить? Работал он в основном при лабазах, да Иришке на складах помогал, все… ничем иным не отличался, разве что бабам нравился, вроде видел я его несколько раз то с одной девкой из наших, то с другой.

– Да, была опрошена Анастасия Скворцова, – добавил Макарыч, – они встречались. Скворцова сообщила, что Сидоров иногда отлучался вечерами, ссылаясь на то, что в третью смену работает у Федора на стройке.

– Брехня, – пробасил Федор, достал из кармана три текстолитовых прямоугольника, перебрал их вглядываясь в списки смен, – да нет у меня никакого Сидорова, не забесплатно же он работал.

– Естественно, место, куда он отлучался обнаружено, в трех километрах от хутора, почти на юго-западном берегу, недалеко от тропы, что ведет к створному знаку. Хорошо замаскированный шалаш под выворотнем, в котором, судя по всему, жил второй стрелок. На берегу, также хорошо замаскированной, обнаружена резиновая лодка с электромотором, пара аккумуляторов и средства связи.

– Какие именно? – я повернулся к Василию.

– Николаич, это какой-то импорт, похоже, израильская аппаратура, всеволновая… я и не сталкивался с такими, подключили ее на узле, ребята на эфире сидят, но думаю бесполезно.

– Почему?

– Скажу одно, слушали ей и нас и всю округу, вряд ли с помощью нее вели передачи, мы бы засекли.

– Я продолжу?

– Да Алексей Макарович, продолжайте, – кивнул я.

– Второй стрелок находился на Сахарном нелегально, прибыл скорее всего с западного направления, естественно, его к нам сюда доставили, чем-то более серьезным чем резиновая лодка. У нас с той стороны на НП только визуальное наблюдение, вероятно ночью высадка была. Осмотрев все, я сделал вывод, что нелегал пробыл тут не менее месяца.

– С чего такой вывод?

– У нелегала при себе нашли блокнот, в нем в основном все схематично и простыми пометками, результаты наблюдения за островом и конкретно за перемещениями руководящего состава. Да, стрелки из подготовленных…

– Я заметил, – хмыкнул я.

– Они подготовлены одним из наших бывших силовых ведомств, – Макарыч поднял с пола и с грохотом опустил на стол брезентовую сумку.

На стол были выложены два странных пистолета, пистолет-пулемет с длинным магазином в рукояти и с ПБС-ом, мина МОН-50, еще несколько магазинов, патроны и две носимые «мотороллы».

– Это «Гюрза», мне уже почти перед увольнением такой выдали как табельный вместо ПММ, но я к тому времени уже отошел от оперативной работы и он так в сейфе и пролежал, а это, – Макарыч кивнул на пистолет-пулемет, – «Вереск».

– Да, стволы не армейские, – подтвердил Максим, – у нашего СОБРа такие тоже были, видел на стрельбище.

– И что же они так лажанулись, раз такие спецы и с такими крутыми пушками? – я взял один из пистолетов, выщелкнул магазин и посмотрел на патрон с острым черным наконечником пули.

– Не знаю, Сергей Николаевич, – ответил Макарыч, – но вероятно были факторы, которые им помешали.

– Собака евойная, вот и весь фахтур! – сказал Михалыч, – кто бы подумал? Веселый добродушный кобель… был…

– Чутье, – ответил Макарыч и снова вздохнул, – всем бы такое собачье чутье.

– Так! Алексей Макарыч, – хорош уже себя изводить, тут твоей недоработки нет, – положил я пистолет на стол, – если это были твои бывшие коллеги, да еще и под конкретную цель заряженные, то ты хоть лопни, а хрен их вычислишь! Давай лучше думать, что дальше делать и какие у тебя по поводу всего этого мысли и предложения.

– Мысли, точнее выводы следующие, – Макарыч снял очки, положил на стол и, выпрямив спину, продолжил, – стрелков было двое, они явно из моих бывших коллег или других специальных подразделений прошлого, были ли у них среди островитян сообщники – будем выяснять. Кому-то очень нужен хаос по всем новым поселениям…

– Разрешите? – в дверь просунулась голова Ксении, она вытянула перед собой листок бумаги, – пять минут назад перехватили… в Лесном бой идет и на Аслана покушение было.

– Ну вот и еще одно подтверждение, – Макарыч встал, прошел к двери, взял у связистки листок, – спасибо Ксюша, возвращайтесь и продолжайте слушать, я зайду к вам после совещания.

Все загомонили, стали переговариваться, а Иваныч набил трубку, отошел к окну и, раскурив ее сказал:

– Сдается мне, что это какой-то «гамбит» генерала Ларионова, народ-то не особо кинулся к нему в объятия.

– Да, – Макарыч сел на свое место, – такой вариант я тоже допускаю. Эрик, расскажи всем присутствующим то, о чем ты мне говорил, когда вас Максим эвакуировал сюда.

– Незадолго до беспорядков на Новой Земле, и к нам, и к соседям прибыл представитель некого торговца вооружением, – Эрик прокашлялся и продолжил, – по распоряжению Эдуарда Яковлевича сделка состоялась на одном из островов, а через несколько дней начались провокации со стороны соседей… Несмотря на то, что мы с самого начала пытались контролировать национальные эм… диаспоры, некоторые азиатские и арабские группировки стали проявлять агрессивность, на отдельных ремесленников и фермеров оказывалось давление, участились беспорядки, причем явно организованные извне. Численность нашего анклава, как вы знаете, была около пяти тысяч человек, силам безопасности было все труднее контролировать ситуацию, а потом приступ Эдуарда Яковлевича, и все, как это по-русски… все как с цепи сорвались.

– То есть ты, напрямую увязываешь появление продавцов вооружения и начало беспорядков? – спросил я Эрика.

– Да, Сергей, примерно с того момента и начались неприятности.

– И ты допускаешь, что к вам в анклав могли попасть некие люди, стоящие за организацией беспорядков?

– Конечно, в последнее время было много переселенцев к нам, опять же, нелегальное проникновение на территорию было вполне возможно, отношения между нашим анклавом и американским, хоть и были натянутыми, однако, торговля и обмен велись и возможно, кто-то проник к нам вместе с торговцами.

– Понятно, Алексей Макарыч, продолжайте…

Макарыч еще раз пробежал глазами по тексту радиоперехвата, отложил его, прошел к стене, на которой висела карта и, прокашлявшись, начал:

– Согласно информации от наших людей в других анклавах и если судить по радиоперехватам, то беспорядки, вооруженные стычки крупных группировок и прочие мятежи и провокации происходят с подачи неких сил, которые подталкивают анклавы к анархии. В Лесном уличные бои, в Лунево не состоялся очередной захват власти, пока не состоялся, благодаря военным. На базе Новой Земли мы получили многочисленный пиратский анклав, с серьезным вооружением и флотом. По сообщениям из Амурской республики, теперь уже бывшей Амурской республики, – поправился Макарыч показав место на карте, – там идут серьезные междоусобные боестолкновения. Кроме Сахарного, относительно спокойная обстановка в самом Лунево, хотя в окрестностях скажу так – разгорается… Спокойно у Ганшина и в Слободе, но анклавы переведены на режим ЧС.

– А есть информация о том, что происходит у Ларионова? – я дождался паузы в речи Макарыча и спросил.

– Диктатура, – лаконично ответил Макарыч, – однако и там, все труднее и труднее контролировать ситуацию.

– То есть везде разброд и шатание, надоело людям жить спокойно, – прокомментировал я, – хотя, как раз в данной ситуации страдают простые люди, а «педалируют» тему анархии отдельно взятые личности… думаю, нам тоже в ближайшее время стоит ожидать переселенцев, точнее беженцев.

– Именно так, – кивнул Макарыч.

– Ясно, какие предложения у службы безопасности? – сказал я и, открыв ежедневник на чистой странице, написал «Режим ЧС».

– Во-первых, необходимо ввести комендантский час.

– Как жеж работать-то? – Встрепенулся Михалыч.

– Федор Михалыч, прошу, дослушайте, – поднял я руку.

– Комендантский час будет распространяться непосредственно на жилой поселок, складские территории, пирсы и строящийся за хутором «барачный» городок, где живут в основном новенькие. Во-вторых, ввести короткие смены патрулирования из ополченцев, люди среди них в основном из старожил, многих знают в лицо, так будет проще присматривать за теми, кто прибыл на остров в течение последних двух месяцев. Усиление по стратегическим объектам, наблюдательным пунктам и в группе быстрого реагирования проведено еще три недели назад.

– В-третьих, необходимо ввести ночное патрулирование акватории архипелага, Иван Иванович, Максим, это вам задача, решить надо уже вчера.

– Решим, – Иваныч кивнул, – «Аврору» и пару мотоботов выделю.

– Да, – Макарыч перевернул несколько страниц ежедневника, нашел нужную пометку и спросил, – Максим, у тебя командиром взвода служит такой бурят… Тургэн Шоно.

– Есть такой, из бывших ментов, отличный парень и опыт боевой у него есть, мы его все Толиком называем.

– Я знаю, он из Улан-Удинских оперов, так вот, его надо на время всей этой чехарды прикомандировать к службе безопасности, мне нужен оперативник.

– Понял, только он сейчас обеспечивает переезд Фимы в Лунево.

– Как прибудет на Сахарный, ко мне его.

– Есть.

– Ну вот, Сергей Николаевич, это пока основные предложения, есть еще варианты, но мы их обсудим только с силовиками.

– Хорошо, у кого-то есть предложения, замечания? – я осмотрел всех.

– Николаич, – пробасил Федор, – мы тут с Палычем пошептались, можно попробовать ввести в строй первую турбину ТЭС, и подать оперативно освещение по важным постам и дорогам.

– Делайте, – кивнул я и посмотрел на часы, – да, производственное совещание после завтрака. Кроме руководителей силовых служб, все могут быть свободны, до завтра…

Загромыхали стулья, люди переговариваясь, пошли к выходу.

– Эрик, ты останься, хочу поговорить с тобой на счет твоих лётных навыков, – я указал ему на освободившееся место за столом рядом с Иванычем…

День 480 о. Сахарный

Перед производственным совещанием удалось поспать четыре часа в застенках у Макарыча. Правда, перед этим, мы с ним еще заглянули на узел связи, решив несколько важных вопросов. Было еще одно, о чем я сказал Макарычу без лишних ушей:

– Макарыч, хочу тебе еще кое-что поручить.

– Внимательно, – Макарыч снял очки и потер, воспаленные от постоянного недосыпа глаза.

– Надо организовать службу «хед хантеров» и разослать агентов по анклавам.

– Хм… если перевести, то как-то негуманно.

– Кто бы говорил о гуманности, – я улыбнулся, – ты понял слишком буквально, хотя за границей до Волны это именно так и называлось – «охотники за головами», только в переносном смысле. Нам кровь износу нужны спецы, особенно все те, что связаны с медициной, наукой, образованием. Нам бы хоть самую малость, чтобы начать хоть как-то переучивать менеджеров, юристов и прочих бесполезных сейчас людей на технарей, механизаторов и других, актуальных в наше время специалистов. Я не тешу себя иллюзиями и понимаю, что в ближайшем будущем основная потребность будет в знаниях! Иначе – деградация, полная и безоговорочная, и если нам повезет, и мы удержимся хотя бы на уровне паровой эпохи, то у наших детей есть шанс, и надеюсь, они будут умнее нас.

– Как тебя взбодрило-то это покушение, – Макарыч подлил мне кипятка в кружку.

– Отчасти да, но не проходит и дня, чтобы я не задумывался о будущем, которое, положа руку на сердце, мне видится пока еще очень и очень зыбким. Кончатся консервы, топливо, патроны, ржавчина сожрет последнюю лопату и что дальше?

– Копья, луки, стрелы, – грустно улыбнулся Макарыч и добавил, – каннибализм.

– Именно! Поэтому важно сохранить знания, источники знаний и учить людей и главное детей, причем делать упор на практические науки, необходимые в сложившихся обстоятельствах. Чтобы иметь хоть малую надежду на возрождение цивилизации, пусть в рамках нашего Архипелага, противостоять дикости, мы просто обязаны сохранить и приумножить знания и технологии.

– А так же власть и дисциплину, – Макарыч очень серьезно посмотрел на меня, – в условиях анархии, то о чем ты говоришь, невозможно.

– Согласен, и главное островитяне с этим согласны.

– У меня встречное предложение… я попросил у Максима того опера прикомандировать к комендатуре, но признаться планирую возродить милицию, меня просто не хватит на то, чтобы заниматься внешней и внутренней безопасностью острова.

– Хорошо, ты подготовь свои соображения по этому поводу, да и этот Толик-опер, пусть подумает над данным вопросом.

– Сталкеры снова рвутся в бой, в смысле на поиски. Я пока не дал добро, хотел у тебя спросить, может, есть какие-то приоритеты по поиску?

– Топливо, Макарыч, пусть ищут топливо, тем более Павел еще в прошлый раз говорил, что у него готовы карты с маршрутами для поисков.

– Тогда этим и озадачу.

– Я прилягу тут у тебя в кабинете, до утра немного осталось… – я зевнул так, что чуть не вывернул челюсть.

– Да, располагайся, а я пока схожу, к сталкерам, разбужу. Пусть тогда собираются и пока темно, выходят в море.

– Скажи им, чтоб особо не обживали новый мотобот, пусть свой в ремонт ставят на верфь, – уже засыпая, пробубнил я.

Разбудил меня Иваныч, вызовом по рации и сообщил, что ему некогда – формирует флот береговой охраны и подбирает экипажи и если что-то важное, то он на связи. Завтракал с ребятами из группы быстрого реагирования на общей кухне, вся суета по прочесыванию территории острова закончилась, о чем мне сообщил хмурый и не выспавшийся Юра, также он безапелляционно заявил, что пока не снимется режим ЧС, он и еще двое его морпехов меня даже в туалет провожать будут.

Так как в последнее время я самоустранился от постоянного контроля производственных и прочих вопросов островной жизни, как только руководители служб собрались на совещание я сразу заявил:

– Это совещание последнее, где я выполняю функцию контролирующего органа. Теперь все отчетные заседания производственных служб будете проводить сами в присутствие любого члена совета. Каждая служба уже самодостаточна, вы хорошо взаимодействуете и, слава богу, нянька вам не нужна.

– А как же дальше? – Почесал затылок Федор, – ну я про дальнейшие стройки и развитие.

– Задачу будет ставить совет, а так же вы сами, исходя из своих соображений, идей, будете выдвигать на совет предложения по развитию.

– А ты, Николаич, чего решил таперь делать? Да и люди, разговоры всякие пойдут… – сказал Михалыч.

– Михалыч, а вот получилось бы у вчерашних стрелков все, дальше вы бы как? Все, хаос?

– Чаво ж сразу хавост-то?

– Вот и я про это, и хочу напомнить, что у нас есть руководящий орган – совет основателей, есть силовые ведомства… а мое председательство в совете, явление временное.

Таким образом, я поставил присутствующих на совещании людей перед фактом, что маховик системы управления островом уже раскручен и нет смысла мне лично его толкать постоянно. Все восприняли услышанное спокойно и я предложил руководителям служб сдать изложенные на бумаге отчеты и добавил:

– А теперь, исходя из обстановки, я озвучу приоритетные задачи.

– Какие? – переспросил Михалыч.

– Самые важные на текущий момент времени, и самая первая задача для вас Федор Михайлович… – Ишь, фицияльно как, – Михалыч улыбнулся в усы.

– Да. Во-первых, в условиях вынуждено ограниченной навигации, а так же из-за того, что в ближайших анклавах сельскохозяйственной продукцией уже никого не удивишь, необходимо более активно переориентироваться на переработку и ремесла.

– Это уж давно понятно, токма вот, ежели с ремеслами все ясно, этим у нас пока немногие занимаются в частном порядке, то с переработкой… людей мало, как всегда, – Михалыч развел руками, – и в смену на завод надоть, и в поле, не хватает в общем людей.

– Изворачивайся Михалыч, были и похуже времена, – отрезал я, – если это как-то поможет, то вот поговори с Макарычем, может, из бывших сектантов кого отберете.

– Несколько человек я уже предварительно отобрал, – Макарыч кивнул, – после обеда их на хутор приведут на заселение.

– Еще немного людей будет чуть позже, я распорядился сократить смены на угольном разрезе. Так, теперь вам, задание, – я посмотрел на Палыча и Федора, – с фортификацией закончено?

– Почти, на Васин остров же часть арсенала перевезли, осталось бревенчатый накат доделать.

– Заканчивайте и форсируйте стройку барачного городка, и еще, как ни грустно об этом говорить, но надо строить эм… в общим тюрьма нужна.

– О как! – удивился Михалыч.

– Да. Топить пиратов просто, но нам нужны рабочие руки.

– Сергей Николаевич, – привстал Артем, бригадир бывших каторжан, – у нас на мысу народ в основном отстроился и барак почти освободился, если Алексей Макарыч не будет против, и самым ответственным мужикам выдадут оружие, то мы своими силами присмотрим за пленными, если таковые будут.

– Что скажешь, Макарыч? – я посмотрел на особиста.

– Можно, – кивнул тот, – но Артем, под твою ответственность.

– Да что я, не понимаю что ли! А держать у нас дополнительно вояк в такое-то время, разве разумно? Есть смена на НП, вот они пусть и руководят караулом, а барак, я прикажу, усилят там где тонко, отдельные комнатушки сделаем для особо буйных…

– Особо буйные на корм рыбам пойдут, – протирая очки носовым платком, ответил Макарыч, – я с Максимом обсужу это предложение, коллектив на мысу своим трудом и бытом давно доказал, что они такие же граждане архипелага, так что, предложение действительно, дельное.

– Хорошо, теперь последнее и не менее важное, раз уж речь зашла о мысе пасечников, – я встал и подошел к стене с картами и присмотрелся к творчеству Павла, распечатанному на листах А4 и потом вручную раскрашенного, – вот тут, у берега, где вырубка была в прошлом году, когда мыс осваивали, прямой участок километра на полтора…

– Плюс-минус пятьдесят метров, – заметил Павел и вроде как виновато пожал плечищами, – ну, может семьдесят.

– Хорошо, что хоть такая есть, молодец Паша. Так вот, Федор, Палыч, подойдите, – я взял карандаш и сделал отметки, – вот тут перепад высот почти семь метров, вот так, на двадцать метров в ширину выбрать полку…

– ВПП? – Догадался Палыч.

– Именно, надо сделать грунтовую взлетно-посадочную полосу. Оба самосвала, бульдозер и экскаватор задействовать, солярку не жалеть!

– Расчищать еще надо после вырубки, – сказал Артем.

– Сгрести все в воду! Причем сгребать вот сюда, чтобы потом можно было у моря отнять еще кусок да скалой засыпать, – я провел пальцем линию вдоль берега, – время против нас, поэтому делать все максимально быстро.

– А укатывать чем? – задумчиво пробасил Федор.

– Это к Саше в автохозяйство, у него там есть из чего собрать эрзац-дорожный каток – рама, на одну ось штук семь колес КамАЗ-овских, а саму раму нагрузить металлоломом и катать потом эту конструкцию до посинения бульдозером, да поливать обильно, тут в основном суглинок и песчаник везде, потом как асфальт возьмется.

Засиделись еще примерно на пару часов, обсуждая вопросы текущих строек. Самое главное – наш начмед Григорий был озадачен приемкой «Иртыша». То есть ему и всему остальному коллективу санчасти с выделенными помощниками, предстояло провести полную ревизию госпиталя, оборудования, медикаментов. Иванычу с экипажем «Кумача», было поручено провести работы по более надежной швартовке и консервации госпитального судна для долгой стоянки у стенки, и трап надо стационарно опустить, так, чтобы народ с недостроенного моста мог подниматься на борт. Иваныч недовольно бухтел, отвечая в рацию мол, у меня еще перевооружение, подбор экипажей и подготовка посудин для береговой охраны. Я пообещал, что схожу на «Проворный», поговорю с Михаилом. Также поручил морской службе и службе горючего открыть заклинившие ворота в ангаре «Иртыша», и все авиационное топливо слить и перевезти на склад ГСМ.

День 482 п. Лесной

Силами четверых подсобников бывший сельский продуктовый магазин, а ныне закусочная «У Араика» превратилась в небольшую крепость – несколько огневых точек из мешков с землей и камней, декорированных под живую изгородь, да и само здание еще неделю назад было спешно обложено камнями. Сумерки опустившиеся на поселок, принесли с собой и ощущение страха… Уже несколько недель Лесной лихорадит. И зажиточные семьи, и крупные торговцы, и Аслан с семейством, все в состоянии взведенной пружины, а тут еще вчерашняя заваруха…

– Собак покормил, Валик-джан? – спросил Араик высокого парня из подсобников.

Хозяин заведения аккуратно и сосредоточенно вставлял по одному патрону в неотъемный магазин СКС-а, сидя на деревянном ящике у тандыра.

– Да хозяин… Нам сегодня здесь ночевать?

– Да, дорогой, видишь какой неразбериха кругом… эх, – Араик, вставив последний патрон в магазин, дослал его затвором, – вот что людям не живется спокойно?

– Суки потому что! – Валентин поправил ремень дробовика, что висел у него на плече, – пока вокруг них условия для жизни есть, они и сидят, не рыпаются, а как только возникают непонятки, так сразу барагозить!

– Ты маладой еще, не понимаещ, ладно… ты и Толик сэгодня в ночь дэжурите, как кто полэзэт, так сразу стреляй.

– Понятное дело.

– И вот еще что… попробуй кого послать на пристани, пусть разузнают у погранцов про телеграф, работает или нэт.

– Хорошо хозяин, сделаю… хотя, если нет Аслана и такая буза кругом, то может и не работает.

– Ты мертвый Аслан видел?

– Нет.

– Во-от, нэт тэла, нет дэла… Аккуратно, пусть мальчищки сбэгают, узнают…

– Сдэлаем, Араик-джан, – пытаясь изобразить армянский акцент, ответил подсобник.

Последние пару дней в Лесном, как говорится, не задались. То обоз из Лунево пришел изрядно потрепанный и потерявший половину товара, то очередной налет пиратов, то разборки начались между местными семьями со стрельбой, а потом еще эти разговоры про то, что Аслана вроде как взорвали… Нет, бабахнуло-то знатно, на весь поселок шума было, но известно лишь, что только столярку разнесло, а про семью Аслана – тишина.

Мелкий дождь еще с сиесты начал накрапывать, а теперь, в ночной темноте и вовсе не понятны посторонние звуки из-за монотонного шума тропического дождя. Немного погромыхав у сарая, подросток, оседлав велосипед, скрылся в темноте улиц поселка.

– А ну выходи на свет! – сдавлено прозвучал в темноте голос.

– Это я, Аслан… Хозяина позови.

– Выходи, чтобы я видел!

От забора покосившегося домишки отошел человек с АКСУ в руке, за ним, торопясь, дорогу перебежали еще несколько теней.

– Вот я, со мной женщины.

– Вижу… подожди, хозяина позову, и калашмат за спину закинь.

– Хорошо, отозвался силуэт и закинул автомат за спину…

– Кущай, кущай нэ торопись, – погладив по косынке на голове девочку десяти лет, Араик покачал головой, рассматривая жену и дочерей Аслана. На соседней улице раздался одиночный выстрел, залаяли собаки и девочка вздрогнула, – нэ бойся, ко мне не сунутся.

Вздохнув и покачав головой, Араик отошел от стола в центре маленькой, но уютной комнаты и присел у окна на лавку, на которой смоля уже неизвестно какую по счету сигарету и выдыхая дым в окно сидел Аслан. Его лицо было в мелких царапинах, под рубахой можно было разглядеть грязную и окровавленную повязку.

– Сильно зацепило, может перевязать?

– Грязные собаки, выродки шайтана! – глядя в одну точку и ответил Аслан.

Его лицо, всегда чисто выбритое, теперь заросло трехдневной щетиной почти до ввалившихся глаз, но взгляд оставался цепким, сосредоточенным, Аслан сейчас походил на до упора взведённую пружину, готовую распрямиться в любой момент.

– Так перевязать?

– Потом, да и там просто порез глубокий, упал и на арматуру наткнулся, когда подвалом уходил.

– Поедят, – Араик кивнул на «бабский батальон» Аслана, – жена отведет их на масадру, пусть выспятся.

– Мансарду, – Аслан поправил Араика, – спасибо тебе уважаемый, да продлит Аллах твои дни, я знал, что тебе можно доверять.

– Дэлат что хочешь?

– Всевышний не дал мне сыновей…

– Зато дэвочки красивые, Аслан-джан.

– Да… так вот, мне нужно поговорить с хозяином гостиницы, что на пристанях, я знаю, что это человек полковника с Сахарного, мне нужно связаться с ними. Присмотришь пока за моей семьей, я в долгу не останусь.

– Вай зачем идти, какой гостиница-шминица… Ты тоже ложись, отдыхай, а я пошлю человека и он приведет ко мне Толика, который гостиницей заведует, но это уже утром.

– Сюда приведет?

– Да…

– Я догадывался, что ты с Сергеем больше чем просто шашлыком накормить, а после того как некие умелые ребята тебе помогли наезд Васи Кривого и Мусы стряхнуть, то еще больше убедился в этом.

– А как так получилось, что рядом с тобой этот Муса оказался? Плохой ведь человек, ну и шел бы в лес на большую дорогу, зачем себе взял его?

– Брат он мне по вере… был.

– Во-от, в том-то и дело, что был. У всех этот вера был, давно был, до Волны, – Араик похлопал по спине Аслана, – тэперь одна вера осталась, в людей, ты им или вэрищ или нэ верищ, вот и вэсь рэлигия. Хотел тебя расспросить про все, что тут происходит, но вижу, устал ты, завтра поговорим. Иди Аслан-джан, ложись спать, в соседней комнате кровать сторожа, он до утра все равно не ляжет. У меня нэплохая тут охрана, сейчас еще собак отпустим…

На рассвете всех разбудили звуки перестрелки, что разгорелась на южной дороге из Лесного, но перестрелка также внезапно стихла, как и началась. Не сказать, что люди привыкли к стрельбе, однако и переполоха эта перестрелка не наделала.

А в заведении Араика посетителей поубавилось – не хочет народ показывать, что есть свободные средства на роскошный обед или ужин, однако и Араик быстро сообразил что к чему, и немного изменил меню, добавив туда простые блюда на «быстрый перекус».

– Валик-джан, мангал и печь разжигай, – умывшись и вытираясь полотенцем, на узкую веранду вышел Араик, – и собак посади на цэп.

– Хорошо! – ответил подсобник, что посматривая в сторону дороги, прохаживался у низкого забора заросшего вьюном.

– Что, война войной, а обед по расписанию? – на веранде показался Аслан с молитвенным ковриком в руке.

– Да дорогой, чтобы не происходило, а человек всегда хочет кушать, я всю жизнь кормлю людей, уже нэ могу па другому. Ты ведь тоже, молишься, чтобы не происходило.

– Утренний намаз ценнее, чем весь этот мир, – Аслан вздохнул и добавил, – посланник Аллаха (салаллаху алейхи ва саллям) сказал: «Не отказывайтесь от совершения сунны утреннего намаза, даже если вас будет преследовать кавалерия».

– Интересный ты человек, Аслан-джан, – покачав головой, сказал Араик, – давай позавтракаем, и я за Толиком пошлю.

День 482 о. Сахарный

Рано утром, поблагодарив Полину Андреевну за завтрак, я отправился в форт. Мое семейство еще не проснулось, только Михалыч, чуть свет, испарился в сторону новой конюшни. Выехали на велосипедах вдвоем с Юрой, двое морпехов остались охранять дом Михалыча, точнее мою семью. Погано все-таки быть дома, и ожидать удара в спину – такие новые реалии, чтоб их…

Доехав до перекрестка у поселка, остановились. Я проводил взглядом «Аврору», что в сопровождении мотобота возвращалась с патрулирования акватории Сахарного.

– Все тихо было ночью, – прокомментировал Юра, тоже глядя в сторону пролива, – и на острове без происшествий.

– Хорошо… Ты спал вообще?

– Да перехватил пару часов, ничего, в форту покемарю после завтрака, пока ты с Макарычем будешь чаи гонять и совещаться.

Когда проезжали мимо школы и учебного центра, встретили Винода, он сидел на большом камне на обочине и, увидев нас, встал и пошел навстречу.

– Я жду вас, – индус немного поклонился, сложив ладони, на что Юра, чуть улыбнувшись, хмыкнул.

– Давно ждете? – я, не слезая с велосипеда, оперся ногой о землю и протянул Виноду руку.

– Второй день… эм… то есть, пытаюсь второй день вот так вас застать.

– Что-то срочное?

– Не то чтобы срочное, но очень необходимое.

– Слушаю вас, – я все же слез с велосипеда и жестом, предложив Виноду пройтись, покатил свой транспорт рядом с собой.

Винод старался говорить быстро, чтобы успеть выговориться, пока мы дойдем до ворот форта, он ошибался в падежах, склонениях, но я его понял. Винод просил разрешения покопаться на складах на предмет изучения номенклатуры всяких приборов и возможного оборудования, которое можно приспособить под метеостанцию. Еще просил инструменты, а также выделить какого-нибудь специалиста с техническим образованием, который умеет держать в руках паяльник.

– Со специалистами туго, Винод, в смысле мало очень у нас специалистов, – ответил я, наконец выслушав весь поток информации, когда мы остановились у ворот форта, – но по возможности постараюсь помочь.

– Спасибо, – Винод снова сложил ладони и потряс ими, – возможно, вы подумаете, над еще одним вопросом.

– Ему палец в рот не клади, – рассмеялся Юра.

– Говорите, – я тоже улыбнулся настойчивости ученого.

– Экспедиция, – Винод поднял указательный палец.

– Конкретнее.

– Чтобы иметь полную картину хотя бы в пределах широты, на которой мы находимся, здесь я вижу не только научную, но и гуманитарную составляющую. Мы будем иметь представление о географии, климате и главное о том, где и как живут другие люди пережившие трагедию мира, – последней фразой Винод наступил мне на «больной мозоль».

– Что касается первого вопроса, я постараюсь решить его сегодня, а вот с экспедицией придется повременить.

– Почему?

– Немного не подходящая обстановка, скажем так, – похлопал я индуса по плечу.

– Я понимаю, – Винод с грустью закивал.

– Боюсь, что не совсем понимаете, – я вздохнул, – как только станет возможным заниматься подобного рода экспедициями, обещаю, вы первым об этом узнаете. Что-то еще?

– Нет, нет, не буду больше вас задерживать…

– До встречи.

На ловца и зверь… Как только мы въехали на территорию форта, увидел как Максим обменявшись поцелуями проводил Ирину на службу. Поздоровавшись с Максимом, я придержал Ирину за локоть.

– Вот руководитель службы снабжения мне как раз и нужен, доброе утро.

– Здравствуйте, – Ирина улыбнулась мне в ответ, – вы прям так официально, Сергей Николаевич.

– Ты еще не успела познакомиться с ученым-индусом?

– Ну, так…

– Сегодня ты это сделаешь, сходи в учебный центр, поговори, выслушай все его хотелки и постарайся, в разумных пределах обеспечить.

– А что ему нужно?

– Я так понял, он хочет ознакомиться с номенклатурой оборудования, а вообще, ты его пусти в закрома свои, пусть сам ищет, что ему нужно.

– Хорошо, как только отработаю по заявкам флота на ГСМ, сразу и схожу, – кивнул Ирина.

– А кто сортировал там, на складах всякое сложное железо?

– Мне Павел рекомендовал двоих парнишек, один у него иногда подрабатывает, компьютерное железо перебирает, и второй неплохо разбирается во всякой аппаратуре. Они кстати оба сейчас мобилизованы…

– Максим, надо одного из них прикомандировать к ученому.

– Николаич, – Макс недовольно скривился, – все смены расписаны, кое-как вахты перекрываем.

– Надо Макс.

– Ну, – вздохнул он, – надо, так надо.

– Вот и хорошо, я сейчас к связистам, потом у Макарыча буду до обеда, – сказал я и покатил в сторону радиоузла.

С виноватым видом Ксения сообщила мне, что буквально десять минут назад Алексей Макарыч забрал к себе шифрограммы и записи по радиоперехватам. Я сменил радиостанцию на «свежую» и, оставив велосипед у радиоузла, потопал к Макарычу мимо бревенчатого наката засыпанного землей нового арсенала.

– Что, кто рано встает, того и тапки? – Спускаясь в цоколь, спросил я безопасника.

– Доброе утро, – раздувая огонь в вагонном кипятильнике и не оборачиваясь, ответил Макарыч, – проходи, Сергей, сейчас кипяток поспеет, а журналы с узла связи вон, на столе… занятное чтиво.

Чтиво действительно оказалось занятным, Фима радировал, что вместо Лунево, обосновался в Тортуге, выкупил у анклава «морских таксистов» южную оконечность острова под представительство и под угольный терминал, просит кого-нибудь из строителей, чтобы решить вопрос с пирсом.

– Блин, ну нам Федора разорвать что ли?! – То ли спросил, то ли решил я вслух.

– А Палыч?

– Электростанцию пускает… Короче, пусть ищет кого-нибудь в Лунево, а если найдет кого головастого, пусть вербует.

– Правильно, – Макарыч присел рядом и разлил ароматный напиток из маленького глиняного чайника по стаканам в подстаканниках с логотипом «РЖД».

– С мятой?

– А черт ее знает, вроде и лист выглядит как мелиса, только куст вот такой – Макарыч развел руки в стороны, – от климата, наверное, мутировало растение.

– Судя по событиям последнего месяца, мутируют не только растения, но и мозги в головах, – грустно улыбнулся я и отпил чай, – пиши тогда в свой талмуд ответ для Фимы…

Макарыч шустро выудил очки из кармана рубахи, надел их и, хапнув из стопки на столе порезанные из каких-то черновиков листочек, приготовился записывать…

– Размещение представительства на Тортуге одобряю. Для обеспечения безопасности прикомандируем специалиста, остальных рекрутировать в Лунево, желательно из военных. Для строительства пирса, также, настоятельно рекомендуем нанимать специалистов самостоятельно с дальнейшей вербовкой в наш анклав. Скупать топливо, особенно бензин с октановым числом не ниже 92, если есть необходимость в емкостях – радируйте.

– … не ниже девяносто второго, – закончив писать Макарыч поднял на меня взгляд, – а почему так категорично?

– Да всякого бадяженного бензина у нас вон почти пять тонн, то, что сливалось откуда не попадя, бензоинструмент и моторы лодочные на этом бензине с горем пополам работают, а «Аннушкам» желателен девяносто второй.

– Это откуда такие познания?

– Да летуны наши просветили, вот, сейчас, – я большим глотком допил чай, достал из планшета свой истрепанный ежедневник, нашел нужную страницу и начал цитировать, – «в 95-м серы много и температура кипения ниже, чем у 92-го. Летом предел + 28С… потом кипит в баках».

– Хм, интересные тонкости…

– Да, вот еще тут – «не один год летали на 92-м, по моторному получается по сере – 0,1 при норме 0,3, ароматики – до 15 при норме до 8 %. Присутствует парафин, но если вовремя мыть фильтры, то проходит. И еще по моторному анализу октановое число в сравнении с 95 теряется всего на 1 единицу. Ощущается в наборе высоты. Потом работа нормальная на всех режимах. Масло МС-20 брали, качество на уровне. Движки сохраняются по ремонт в пределах требований.»

– Ты вот прям так, дословно, и записал?

– Ну да, в части меня, как заказчика касающейся законспектировал, хотим иметь свой воздушный флот – надо обеспечивать. Я же не бум-бум в этом, а вот шпаргалочку себе на всякий случай оформил, а записал – считай, запомнил… Так, по Фиме решили, записал для него?

В ответ Макарыч кивнул.

– Дальше, что тут… ага вот и от Ганшина радио, что один борт уже завели, сделали пробный вылет, экипаж готов работать по маршруту погибших разведчиков, ждут указаний.

– Все-таки алаверды? – Макарыч стал серьезным и нахмурился, – у тех ребят ведь и ПЗРК есть.

– Посмотрим, записывай ответ – в качестве испытаний пройти маршрутом, нанести на карту все объекты не подвергшиеся затоплению, по возвращении доложить, все.

Макарыч снова кивнул, заскрипел карандашом по бумаге и сказал:

– Там от нашего человека радио по поводу Аслана.

– Да как раз читаю…

«Нашим» человеком в Лесном, с псевдонимом Толик, был Вахрушев Антон, один из переселенцев из Лунево, из тамошних вояк, причем из старожил. Он служил в звании капитана в роте охраны в луневской войсковой части, жил семьей там же при гарнизоне, не сошелся во взглядах с местной администрацией и так с семьей к нам и перебрался на Сахарный. Парень толковый, Макарыч строит на него большие планы как на резидента. Легенда у него была почти настоящая – после Волны, имея доступ к оружию, боеприпасам и снаряжению, после очередного передела власти в Лунево ушел, как говорится, на вольные хлеба. Сделал неплохой капитал на продаже всякого стреляющего, а потом, по случаю и недорого приобрел готовый бизнес – действующая гостиница и ресторанчик на пристанях в Лесном. И кстати, в подчинении у Толика теперь есть целая группа оперативного прикрытия – погранцы. Да, с началом всей этой возни, усиливающимся бандитизмом и положением в Лесном, стремящемся к анархии, вся команда майора Маслова была нанята как охрана гостиницы, ну и помещение им под офис предоставлено, так как «бородачи» попросили погранцов из контейнера администрации пристаней. Ребята Маслова и свой охранный бизнес продолжают и вроде как рядом и всегда «натовсь».

– Аслан просит семью его принять на время у нас, иначе у него руки связаны, боится за родных, – дочитав сообщение, я встал и стал прохаживаться по маленьким, но уютным «застенкам» нашего безопасника, – пристроить, пристроим, а сам он, что будет делать?

– Возвращать потерянное и мстить, – пожал плечами Макарыч, – нам это в принципе выгодно.

– Противно…

– Что противно?

– А вот эти партии просчитывать, то что нам выгодно и разыгрывать человеческие жизни.

– Так… началось, может еще чаю?

– Давай.

– На минуточку, – Макарыч сполоснул чайник, всыпал несколько шепоток травы, залил кипятком и, поставив чайник на стол накрыл его сложенным в двое вафельным полотенцем, – Аслан, говоря откровенно, сам проморгал вспышку… слишком многих непонятных людей к себе приблизил, всякие бородачи стали вокруг него крутиться… а там, среди них, по моей информации и с криминальным прошлым и с радикальными взглядами люди были.

– Я понимаю.

– Так что ответить? Толик ждет.

– Ответь, что семью примем, только пусть докладывает через Толика о результатах своего джихада. Спокойствие в Лесном да, нам необходимо. Поступления от торговли снизились в разы, я даже начал подумывать о начале разработки золотоносного русла речки, на Васином острове.

– Не спеши с тем золотом, успеется.

– Не факт, если обстановка с торговлей в ближайшее время не выровняется, то нам через три – четыре декады людям будет нечем заплатить, – здесь немного лукавил, продажа угля на луневскую электростанцию приносила стабильный доход, но всю выручку с этой удачной сделки было решено «прятать в кубышку». Да и по слухам, разведчики из Лунево где-то на юге наткнулись на старую угольную шахту.

– Недельку подожди еще…

– Хорошо, но неделю, не больше, потому что если этим заниматься, то там все надо подготовить, а главное людей для этого подобрать. Пускать на самотек золотую лихорадку нельзя… люди, если сказать честно, только прониклись идеей жить в свободном анклаве своим трудом и умением, а тут не справятся… вот чую прям, что голову потеряют, новеньких много, неприкаянных.

– Правильно, – Макарыч громко хлопнул ладонью по столешнице, – у нас все же уклон в некий постапокалептический социализм, люди его приняли, живут, опираясь на скупой, но справедливый закон…

– Ну, какой есть, – развел я руками, – некогда законотворчеством заниматься, слава богу, а то как вспомню, что до волны в этом направлении творилось, так слов нет, одни слюни, и то матерные.

– Вот именно.

– А где записи по радиоперехватам?

– На столе у меня, – Макарыч поднял на лоб очки и протер глаза, – у Андрея проблемы, судя по всему…

Я дважды перечитал докладную от связистов по радиоперехватам, и побарабанив пальцами по столу спросил безопасника:

– Сам-то что думаешь?

– Думаю, если Артельщики договорились с МЧСовцами от Ларионова, то труба дело в Слободе.

– Это за сутки радиоперехват?

– Да, весьма интенсивно у них там, – кивнул Макарыч и уставился на меня, затем, выдержал паузу и спросил, – помогать будешь?

– Макарыч… адекватных людей теперь по пальцам пересчитать, и Отец Андрей один из них. Короче свяжись со Слободой, уточни, есть ли возможность переселиться своими силами?

– Сереж, у нас барачный поселок не достроен… я понимаю, что в теперешних условиях и навес за серьезное жилье сойдет…

– Вот и предупреди, что если надумают сниматься с места, чтобы хоть подготовиться.

– Договорились, – Макарыч поставил три жирных вопроса в конце записи, – ну что, планы какие?

– Михаилу и его артели задачу поставлю, с Максимом надо переговорить, да, и Сашу еще не видел, как он с Железки прибыл. Еще сегодня в море выйду на «Авроре», на патрулирование… хочу до острова СР-а дойти, посмотреть там все внимательно.

– Дальний фарпост?

– Не только, столбить надо острова Архипелага своим присутствием… сейчас народ тикать начнет от беспредела в анклавах, углубляться на материк смысла нет – будут селиться по островам. Найдем если воду, значит делаем там береговую базу. Ну, спасибо за чай, я на связи… третий канал.

Юре решил дать еще время выспаться, а то бдит круглосуточно практически после заварухи у конюшен, пытался я от него отделаться, да куда там… Посидел двадцать минут под навесом столовой, поболтал с Павлом, ожидая Максима, который прохаживаясь перед строем караульной смены, проводил инструктаж. Пока ждал, выпросил у Паши склейку обновленной карты – пригодится, на нашу с Иванычем «рабочую» карту уже без слез не взглянешь, вся изрисованная, в сотнях пометок, да и расползается уже.

– Меня ждешь, – Сергей Николаевич, – Максим присел рядом, после того как начкар повел смену из форта.

– Да, все хотел спросить – а куда ты сховал всю артиллерию?

– Поляну, по дороге к пасеке вырубили, туда все перетащили, там пост постоянный теперь и там же занятия проводятся, все замаскированно, масксетями укрыто, из гражданских вряд ли кто знает.

– Тебе напомнить про дыру в фундаменте? – Я хмыкнул, – ладно… что с подготовкой расчетов?

– Ну… – Макс грустно вздохнул, – если четно, то пока ничего, забрали из минометной батареи по одному человеку и сформировали один расчет Д30… это все.

– Да, уж…

– Блин, Николаич, а где среди бывших менеджеров и продавцов, – Максим кивнул в сторону поселка, – вояк брать?

– А где Михалыч берет своих фермеров? Во-от, из тех же менеджеров, продавцов, юристов. Ладно, я к чему вообще… остров, где СР Иваныча ржавеет, я туда сегодня с береговой охраной схожу, осмотрим все тщательно на предмет организации там пограничного форпоста и пункта наблюдения, – я развернул карту, – вот остров «СР-а», вот Лесной… пролив получается примерно сорок километров, сколько дальность выстрела у гаубицы?

– Пятнадцать, но в БК есть и реактивные снаряды, с ними половину пролива перекроем.

– Ясно, но у нас основная задача перекрыть вот этот участок, – я показал отмеченный на карте фарватер от Лесного до нашего архипелага, – тут мелких островов хватает, так что потенциальный противник будет шарахаться в пределах десяти километров.

– А кто у нас потенциальный противник?

– Пока пираты, а там видно будет. Ну и в сторону открытого моря, где наш флот на Железку ходит, тоже немного прикроем.

– Все так плохо? – Максим нахмурился.

– А ты еще не понял?

– Да понятно, чего не понятного… Тогда да, Д-30 для этой цели – самый вариант, у нее углы есть отрицательные, и прямой наводкой влепить по посудине какой можно.

– Готовь в общем одно орудие, БК, расчет и человека надежного в коменданты форпоста.

– Человек есть, из БЧ2 летёха… один из тех кого я с Эриком с Новой Земли вытащил, правда…

– Из экипажа сторожевика пограничного?

– Ага.

– Ну вот, ему сам бог велел.

– Он это, чуть не в себе, – почесал в затылке Максим.

– В смысле?

– Психованный.

– Прям вот неадекват?

– Не, нормально, просто заводится с пол оборота.

– Вот и хорошо, только замом к нему приставь кого из своих ребят.

– Сделаю.

– Из тяжелого вооружения, что есть на складе?

Максим достал из планшета потрепанную общую тетрадь, полистал и ответил:

– После вооружения посудин береговой охраны крупняков нет… остались два семнадцатых АГСа и две СПГ-ешки.

– Пулеметы?

– Два ПК «уставших» и стволов к ним нет.

– С «Мандарина» ПКМ забери тогда и все туда.

– Зачем так много?

– Затем, что форпост кое-кому поперек горла будет, как только пираты и прочие несознательные элементы поймут, что является препятствием для их благополучия, то попытаются сковырнуть нас с того острова.

– Ясно. Есть прилично всякого инженерного барахла, только начальник саперной группы сейчас на Железке, сопку взрывают на угольном разрезе, как прибудет, озадачу его на предмет прикрыть берега.

– Это дело, – согласился я, – что в целом по обороноспособности Сахарного?

– Южный и западный берега утыкали сигнальными растяжками, с нашей стороны флажки «мины» поставили, чтобы не шарахался никто, на основных НП дежурные смены усилены, в постоянной готовности ГБР и в течение двадцати минут, по команде соберется рота ополчения… оружие и БК у всех на руках. Два миномета, – Максим кивнул на накрытые брезентом у стены казармы «Васильки», – в боевой готовности, один акваторию прикроет, второй квадроциклом перетянем на любую из трех подготовленных позиций, ну и на крайний случай с площадки хранения можем «в сторону противника» шмальнуть «Градом». Не факт что получится попасть куда надо, но потенциальный агрессор в штаны наделать успеет, у нас два боекомплекта, так что наделает два раза.

– Ну да… ну да… С воздуха как прикрыты?

– Да, на каждом НП по две «стрелы», но у нас только прикомандированные погранцы с Новой Земли с ними умеют обращаться, они конечно теоритические занятия провели с бойцами, но то теория… ЗУ-шка еще на НП на пасеке есть, она и берега прикрывает…

– Понятно. Хорошо, занимайся тогда комплектацией личного состава и вооружения для форпоста.

Максим кивнул, молча встал и озадаченный пошел к казарме.

Копошимся, окопались и копошимся, узнавая из радиоперехватов и от резидентов Макарыча о том, что происходит в анклавах. Неправильно это, вот свербит как-то, чувствую, что не так что-то делаю. Нет, в плане обезопасить наших людей и Архипелаг, это все верно, это надо… Пытаемся помочь и друзьям… Успеет ли отец Андрей эвакуироваться? И станет ли вообще это делать? По сути, мы здесь самодостаточны, с голоду не пухнем, есть кое-какое сырье, выпускаем кое-какую продукцию. Ремесленники расшевелились – уже две частных лавки появилось у них… махнуть рукой, мол сами проживем? Нет, не проживем, нужна торговля, нужно собирать то, что осталось от мира смытого Волной, нужно принимать людей к себе и искать специалистов – врачей, учителей, инженеров… Ладно, пойду к Иванычу скатаюсь, гляну наше морское хозяйство.

А за ворота форта меня выпускать часовой отказался…

– Подождите, Сергей Николаевич, – круглолицый, коренастый парнишка, лет двадцати, не больше, выставил вперед руку, встав перед воротами.

– Не понял, – я остановил велосипед и оперся ногой о землю.

– Мне товарищ сержант приказал…

– Что приказал?

– Сейчас, – часовой демонстративно убрал в подсумок ключ от навесного замка и побежал в сторону казарм, еще обернувшись, крикнул караульному на вышке, – Вовчик! Присмотри за воротами!

– Вот блин, – я слез с велосипеда и присел на бруствер, нагороженный из снарядных укупорок засыпанных землей, догадавшись о причинах этой суеты.

Спустя пару минут, на ходу застегивая разгрузку и катя рядом с собой велосипед, от казармы ко мне спешил Юра.

– Николаич, ну ё маё, не шутки же! Как маленький, честное слово! – сказал он мне, когда подошел к воротам и кивнул караульному на замок.

Я ничего не ответил, дождавшись, когда караульный под одобрительным взглядом Юры отомкнул навесной замок и открыл ворота, оседлав двухколесный транспорт, выехал из форта.

Юра отъехал метров на двадцать вперед, осматриваясь и иногда оборачиваясь. Вдруг, раздался хлопок со стороны автохозяйства. С той стороны в принципе много всякого грохота доносится постоянно, но этот хлопок бы весьма похож на выстрел. Я затормозил, Юра тоже, остановился и, бросив велосипед и вскинув автомат в сторону цеха, стал перемещаться ко мне. Я за оружие хвататься не стал, так, переместил АКМС на ремне из-за спины на грудь…

– Да вроде спокойно, – сказал я, аккуратно опустив велосипед на землю, когда Юра перебежал ко мне, опустился на колено и потянул меня за разгрузку вниз, тоже заставляя присесть.

Ворота цеха, в десятке метров от нас распахнулись, из них вышел Саша, чумазый и заросший щетиной по глаза, а на лице довольная улыбка. Он вытер руки ветошью, и присел было на один из блоков цилиндров, коих у ворот было несколько штук, но заметил нас, насторожился и потянувшись кобуре на поясе стал оглядываться.

– Вы чего? – спросил он.

– Выстрел. Выстрел был, – ответил Юра продолжая осматриваться.

– Блин! Да это мы… – Саша улыбаясь выпрямился и махнул нам рукой, – пошли, что покажу.

Сашу я вижу редко, чаще докладные записки от него передают к совещанию. Он то на Железке очередной рукотворный механизм внедряет, дабы облегчить труд на угольном разрезе, то в цеху своем экспериментальном пропадает сутками, жена его к Свете и то чаще заходит на машинке швейной что-нибудь построчить.

– Наконец толщину предохранительного клапана рассчитали! – Саша еще раз вытер руку об истрепанный комбинезон и протянул мне, – две недели мучились, но сделали. Включили в цепь высокого давления узел с точным манометром да под фланец прессованную медную шайбу, так и подобрали нужную толщину.

– Понятно, – я подошел к воротам, но в цех заходить не стал – шумно, – а ты значит, все тему с паровой тягой форсируешь?

– Ну да, – улыбнулся Саша и указал в сторону, где у паровой установки крутились несколько человек, – есть два готовых прототипа паровых двигателей. Один получился очень мощным и вопрос с подрывными клапанами закрыли наконец-то. Завтра ребята его во внутренний двор на обкатку вытянут, и если все показатели в норме, то оставим его себе сразу, на обеспечение электричеством цех. А второй, маленький уже пойдет «в серию» как двигатель для судов и не только, можно и машины делать с этими двигателями, всяких шасси с ходовой частью и трансмиссией набрали уже порядком, складывать некуда. Ты все правильно тогда говорил, Николаич, с соляркой и бензином неизвестно как будет, а дровами и углем мы себя обеспечим в легкую.

– Опять же, автоматически появятся рабочие места – кочегары и машинисты, – в задумчивости ответил я, радуясь нашей очередной маленькой победе над вероятным одичанием и варварством.

– Ты и не рад будто, Серег… – Саша развел руками.

– Нет, Саша, рад, очень рад! Просто сразу мысли в голову лезут… Да, а как ты решил, что одна мощнее другой, размерами не шибко вроде отличаются?

– Для расчета мощности парового двигателя нужно знать, – Саша с важным видом стал загибать пальцы, – площадь и ход поршня, диаметр цилиндра, плечо, давление пара и обороты… делов-то!

– Это ты сам такой умный, или подсказал кто?

– Это справочники в библиотеке школьной! – Расхохотался Саша, а потом вынул из кармана китайский калькулятор и добавил, – ну и это конечно, а то в столбик считать запарился.

Я тоже рассмеялся и, похлопав его по плечу, спросил:

– И какая мощность?

– Ну… плюс-минус трамвайная остановка и вышло порядка сотни лошадей.

– Это же много!

– А я что говорю!

– Тогда для обеспечения электричеством цеха, другой соберете, а эту установку туда, – показал я рукой в сторону промышленного района, – там трактором платформы таскают от пристаней до складов, соляру жгут. Тросов навалом на складе, узкоколейка на склоне, так что дорабатывай ее до состояния лебедки.

– Я так и знал! – театрально насупился наш главный автохозяин, островного автохозяйства.

– Сам меня позвал показать, – подмигнул я Саше, – ладно, ты вот что, заходи сегодня, хотя нет, послезавтра утром к Михалычу, надо обговорить кое-что, в связи с открывшимися так сказать, обстоятельствами.

– Хорошо, буду, только это Серег…

– Что?

– Михалычу не распространяйся особо, да и при разговоре лучше, чтобы он не присутствовал.

– Это почему? – не понял я.

– Да он же сразу насядет на свое – сепараторы, чесалки, моталки и еще бог его знает, какие у него там в хозяйстве хреновины! А мы же только начали, и ты вот озадачил доработкой. Работа трудоемкая, людей мало… а?

– А ты ему, если что, скажи, что у тебя от Федора первый заказ, – улыбнулся я, – Михалыч Федю побаивается, поперек его нуждам встревать не станет. Ладно, решим.

Прежде чем двинуться дальше, Юра как заправский «бодигард» покрутил головой, оценивая обстановку, а потом подал сигнал мне, мол поехали. Хотя какая тут может быть обстановка, все как всегда – колхозная идиллия. Самый разгар трудового дня, люди на работе или на своих участках копошатся, строятся, в огородах в известной позе возятся. Дети вон только стайками бегают, а за ними щенки, из «дворян» в основном, хотя нет, вон какой-то волчонок-лайчонок бегает, похоже, мой геройский Бимка зря времени не терял.

Покатили до пристаней. Под сопкой, небольшой базарчик, сейчас опустевший, для своих-то мы на поляне, что у дороги на хутор, сельпо организовали. Причем сделали это исторически соответствующе названию, то есть сельпо это объединение людей в кооператив для удовлетворения своих собственных потребностей в товарах. Там конечно в основном Михалыч главным поставщиком является, но и островитяне излишки сдают или меняют, да и ремесленники свои товары подкидывают, ассортимент не большой – простенькая обувь и одежда, глиняная посуда… А вот базарчик пустой, ограничена навигация, да и закрылись мы пока от внешнего мира. Скучающие у таможенного поста двое бойцов нам помахали, поздоровавшись, а мы обогнули склад временного хранения грузов и поехали дальше, по широкой накатанной грунтовке вдоль берега до пирсов промышленного района.

Спустя полчаса остановились на переезде, пропустили две платформы с углем, что тянул вверх «железнодорожный Кировец». Да уж, загадили мы тут конечно берег, ну ничего, в планах есть перенос нашего угольного терминала на южный каменный берег, там небольшая глубокая бухточка, дорогу вот только к ней пробьют, в общем, терпит пока. Ожидая проезда платформ, я присмотрелся к застывшему «Иртышу», на палубе суета, и у отмели плашкоут суетится. На душе как-то радостно стало от того что у нас будет качественная, в нынешних условиях медицина… и тут же перед глазами промелькнула картинка скромных похорон Данилова, разведчики наши в снарядных ящиках…

– Уф…

– Ты чего? Побледнел аж… – потянул меня за разгрузку Юра.

– Дорого нам встала наша медицина.

– То, что мы готовы делать одно дело, прикрывать друг друга и жизнь свою положить и отличает нас от других и это да, дорогого стоит. Жизнь такая, Николаич… Что, поехали?

– Поехали.

Иваныча на «Кумаче» не оказалось.

– Зачеты по судовождению принимает, двое выпускников из учебного центра решили типа экстерном сдаться, один к нам потом на практику, другой на «Аврору», они на ней сейчас и катаются, пока экипаж береговой охраны отсыпается после вахты, – поздоровавшись со мной, доложил Строганов, когда мы с Юрой застали боцмана в кают-компании.

– И надолго это мероприятие?

– Да вернутся, наверное, скоро.

– Как повится, пусть Иваныч вызовет меня, – постучал я пальцем по радиостанции на поясе.

– Хорошо, передам.

– Пойдем, – толкнул я плечом Юру, – «Проворный» посетим.

Подойти к трапу «Проворного» мы не успели, как нам навстречу, организованно спускалась вся артель, во главе с Мишкой.

– О, а я к тебе.

– А мы обедать! – Мишка вроде как нахмурился, – свои запасы мы уже выжрали, пока стоим тут у стенки. В море нельзя, остров посмотреть твое местное КГБ запретило… так что идем питаться вон в тот рыбный ресторанчик, говорят, там неплохо кормят.

– Миш, ну реально некогда было…

– Да я в курсе уже что тут и как, особист ваш вчера заходил вечером, на рюмку чая, с дядей Вовой они потом допоздна еще бубнили, спелись, – Мишка кивнул на капитана…

– Не спелись, а нашли точки соприкосновения, – капитан «Проворного» был явно с бодуна, взгляд в никуда, отдышка и пот градом, хотя по Макарычу не было заметно никакого похмелья утром, но у того своя школа.

– Видал? Точки у них, – хмыкнул Мишка, – сдал поди, все пароли и явки кровавой гэбне?

– Ну, рассказал про нас, про артель… чего уж, мы вроде теперь все вместе и какие уж секреты? – Дядя Вова подошел и я уловил запах жуткого перегара.

– Ого! Что пили то?

– А вискарь пили, из моих запасов, – гордо ответил дядя Вова.

– Не из твоих, а из наших! Боцману, царство ему Небесное, – Мишка перекрестился, он всегда набожный был, а после Волны, похоже, все усугубилось, – если помнишь, картечью по ребрам досталось из-за того ящика.

– А где Костя и его этот…

– Годзилла? – ухмыльнулся Миха.

– Ну да.

– Семьи их вон на «Иртыше» разместились и в персонал госпиталя зачислены, так твой особист распорядился, а эмигрантов ваших он отправил в какую-то «Тортугу», безопасность какого-то Фимы обеспечивать.

– Понял. Ладно, пошли, мы с Юрой тоже не прочь подкрепиться.

У «Паши и Аркаши» не был давно, и отметил, как кут все изменилось. И уличный ресторанчик расстроился, и уютнее стало, даже некое подобие стилистической отделки появилось – дырявые рыболовные сети раскинуты по низкому заборчику вокруг столиков на улице, какие-то железяки корабельные, даже штурвал был прибит над аркой-входом в ресторанчик, правда, штурвал этот явный новодел, но выполнен аутентично. Время обеденное, народа хватает, в основном рабочие из промышленного района и из строительной бригады Федора. Сам Федор тоже был и что удивительно, в компании миловидной женщины с огненно-рыжими волосами и пышными формами. Наш вечный ворчун преобразился, улыбается, что-то увлеченно рассказывает своей спутнице, а увидев меня и поздоровавшись кивком, мне показалось, даже застеснялся. «А чего стесняться, жизнь продолжается, Федя, мужик ты видный, рукастый, сердце у тебя хоть и измучено личной трагедией, но оно большое, сильное и доброе, живи Федя, живи полной жизнью и не цепляйся за прошлое, иначе утянет оно чугунякой на дно…», – подумал я и отвел взгляд, чтобы не смущать «великана».

Меню в ресторане не пестрело разнообразием – рыбаки готовили то, что выловили на рассвете или ночью… да, по ночам приспособились на палубный фонарь кальмара ловить. От родной тематики тоже не стыдились отклоняться – приобретали у островитян или на хуторе птицу, баранину и свинину. Вот и подали нам салат из кальмара со сметаной, крупные куски запеченной с помидорами какой-то красной рыбы, лепешки и смородиновый морс.

– Серый, – обратился ко мне Мишка, после того как вдохнул ароматы еды без особой, ресторанной эстетики, выложенной на тарелке, – вот посмотри какая загогулина жизни… до Волны я терпеть не мог все эти морепродукты, ну разве что корюшку вяленную под пиво, но это святое! А теперь?

– Что теперь? – я подцепил вилкой кусок рыбы.

– Теперь ем!

– У нас тут есть несколько ребят, которые после Волны три месяца по тайге блукали, корнями да ягодами питались, пока к людям вышли, так вот когда к нам попали, один умер от несварения, а остальных ограничивали в приеме пищи силком. Один из них потом рассказывал, что с детства всякие тушеные овощи, особенно перцы ненавидел, а теперь рыба с овощами любимое меню.

– Я тоже видел таких, – Мишка решил не акцентировать внимание других посетителей ресторанчика на своих гастрономических предпочтениях, и правильно – не поймут. Он пригнулся и понизил голос, – я в Амурке и окрестностях всякого насмотрелся, у меня в команде мужик, который два месяца среди людоедов прожил… и скажу тебе, что вы тут, на отшибе неплохо устроились…

– Мишань, ну ты как маленький честное слово, а причина знаешь в чем? В том, что тут и до Волны не особо цивилизация была. На западе и в столицах, они же как в аквариуме, рыбки гуппи! Вроде и комната одна и свет через окошко всем одинаковый достается, только вот тех аквариумных кормят, кислород подают постоянно и воду обновляют… а тут? А тут люди давно только на себя привыкли полагаться, что потопаешь – то и полопаешь. Вот и получилось относительно легко последствия Волны пережить, хотя и здесь всякое лихо поначалу было.

– Согласен, но людей надо в кучу собрать и у тебя это получилось.

– В этом не меня одного заслуга.

– Это понятно, но остров твой?

– Уже не мой, – я улыбнулся и кивнул в сторону жилой застройки, – видишь сколько?

– Вижу, но насколько мне удалось уже узнать, ты тут один был вначале.

– Да… нелегко пришлось, несколько недель с собой только и разговаривал, чтобы умом не тронуться, когда понял, что я на острове оказался. Ладно, дело прошлое и лирика все это… Я вообще по делу к тебе зашел, разборка буровой пока откладывается, хотя жалко, железа там ценного валом…

– Чего так? – не донеся вилку до рта, спросил Мишка и внимательно уставился на меня.

– Придется тебе в Тортугу со своей артелью прикомандироваться, топливом, командировочными и боеприпасами обеспечим.

– Это куда Костя с Годзилой уплыли?

– Да, там у нас представительство организуется вместо Лесного, да и уголь оттуда проще реализовывать, меньше затрат – просто сплав по Новой от Ганшина. Так вот, нужно помочь со стройкой Фиме, нашему так сказать, торговому атташе.

– А, – ухмыльнулся Михаил, и попробовал спародировать, но получилось не очень, – таки интегесный пегсонаж.

– Очень. Так что, согласен?

– Да, только Серег, сам понимаешь, у меня артель, людям платить надо.

– Решим, Фима будет в курсе, еженедельное жалование будете у него получать, он же будет вас снабжать провиантом и топливом.

– Это другой разговор! Да, по оружию…

– Нет, – отрезал я сначала, но потом все же решил, что стоит вооружить «Проворный» чем-то более тяжелым, – хорошо, я распоряжусь, из форта вам доставят безоткатку и пару РПГ с двойным БК. Особо там, в Тортуге, не углубляйся, мне просто твой инженерный подход к этой теме нужен, а потом будешь мост строить с Федором…

– Какой?

– А вон, – показал я рукой на «Иртыш» пришвартованный к сваям будущего моста, строительство которого заглохло с недавнего времени, – с «Проворного» бить сваи будет куда удобнее, да наших штатных строителей разгрузим, а то навалилось на них. Я познакомлю тебя, как с Тортуги вернешься с Палычем и Федором, материалы, какие нужны, будешь требовать с Палыча или Ирины, нашей зав МТО…

Пока Иваныч с Максимом занимались погрузкой артиллерии, боеприпасов и снаряжения на грузовой катамаран, мы с Юрой успели скататься на хутор и забрать свои походные рундуки. Светланы не застал, Полина Андреевна с превеликим удовольствием нянчилась с Алешкой…

– Светочка с мальчишками в хоспиталю эту плавучую пошла, они там с Сашкиной женой зубной кабинет в порядок приводють. А ты чавож, опять в спидицию свою?

– Ненадолго, баба Поля, разведаем тут недалеко и к завтрашнему утру вернемся.

– Ага, ага… дитя-то на дорожку поцалуй, – Полина Андреевна покачала головой, кряхтя поднялась с лавки у печи и с Алешкой на руках подошла ко мне.

Сын спал, улыбаясь чему-то во сне, я поцеловал его в лоб, молча кивнул бабе Поле и, подхватив у входной двери рюкзак и автомат, тихо вышел на улицу, где меня уже ждал Юра.

День 482

Вибрация. Хоть и были приложены максимальные усилия по ремонту, на высоких оборотах так и осталось биение вала. «Аврора» на среднем ходу волокла за собой катамаран, на котором под брезентом угадывались очертания Д-30, там же были закреплены несколько бочек и ящиков. День у меня вчера выдался более чем суматошный, поэтому, как только Иваныч доложил о готовности выходить в море, я спустился в матросский кубрик, где уже расположились двенадцать бойцов из форта командированных на организацию нашего НП. Заняв свободную шконку, я почти сразу уснул, на автопилоте лишь стащил с себя разгрузку и скинул ботинки. А проснулся перед рассветом, от тишины… Выудив из подсумка радиостанцию и убедившись, что она работает, хотел было вызвать Иваныча, но в кубрик спустился Юра.

– Нет, не надо, – помотал он головой, – радиомолчание.

– Что случилось?

– Да пока ничего, идем, глянешь.

Я достал из бокового кармана рюкзака кожаные мокасины и одел их на босу ногу, нащупал рукой ТТ на поясе и в сопровождении Юры отправился на мостик. Уже оказавшись на палубе, понял, что «Аврора» встала на рейд за мысом острова СР-а, морпехи и команда форта были рассредоточены по боевым постам, у якорной лебедки, по правому борту, за мешками с песком расположился расчет ПКМ, на надстройке скрипнул вертлюг «Утеса».

– На острове люди, – прокомментировал мое удивление Юра, – хорошо, что сразу не выскочили из-за мыса… я двоих ребят на берег на лодке отправил, они и доложили.

– Что за люди?

– Численностью до взвода, вооружены и это… там «Принцесса» пришвартована.

– О как! А почему радиомолчание?

– У них рации в том же канале, слышали, как кто-то балаболит, по-испански и английский проскакивал.

– По-испански? Точно?

– Да хрен их разберешь! Но, похоже, латиносы какие-то.

Иваныч был чернее тучи, он грыз мундштук потухшей трубки, припав к окулярам бинокля.

– Выспался? – только и спросил он, повернувшись на мои шаги, затем продолжил рассматривать остров.

– Да… Чего хмурый такой?

– Помнишь, где я ребят из своего экипажа похоронил? – Спросил Иваныч протягивая мне бинокль, – они на том месте отхожее место устроили, ляди!

Весь берег в бинокль рассмотреть не удавалось, но в предрассветных сумерках было видно и яхту покойного Шефа, часть лагеря и действительно, меж могильных холмиков был устроен сортир в виде четырех жердей обтянутых брезентом. Еще разглядел два навеса, у одного горел костер, а рядом, спиной к нам кто-то кашеварил, помешивая в котелке ложкой привязанной к палке.

– Сейчас вернется разведка, решим, – Юра присел у иллюминатора и положил автомат на колени, – но сразу предлагаю – «поднос» мы везем на катамаране для базы, есть АГС. Миномет развернуть вон на мысу, положить по лагерю пару – тройку мин, АГС на бак «Ароры» установить, выйти на малом ходу и отстрелять «улитку» по контуженым, мои ребята потом берегом, со склона зачистят.

– Вот так сразу «месить» будем? – я не особо сомневался в контингенте на острове, но все же решил поинтересоваться.

– Это же явно шушара с Новой Земли, а тут закрепились, потому что удобно наблюдать за судами и если что можно быстро выскочить из-за острова и напасть. Нам отсюда не видно, но за СР-ом два мотобота и еще какая-то посудина из новоделов – явно трофеи пиратские, один из мотоботов притоплен, ребята доложили.

– Яхту заденем, минометом-то, – сразу спохватился Иваныч.

– Я сам буду в расчете, аккуратно сделаю, надстройка и мачты СР-а хороший ориентир, ну и ты, Николаич, на «Авроре» останешься, подкорректируешь, – продолжая смотреть в иллюминатор ответил Юра, – о, вон ребята возвращаются… хорошо бы побыстрее, пока совсем не рассвело.

Разведка доложила, что на одной из двух вершин острова устроен замаскированный НП, двое ведут наблюдение за внутренними водами Архипелага и за Лесным, удобное место, нечего сказать. В лагере насчитали порядка пятнадцати человек, но это те, кого явно видно спящими под навесами, возможно, на борту «Принцесы» или на самом СР-е кто-то еще есть. Времени, до момента, когда солнце поднимется над горизонтом оставалось мало, и мы спешно приступили к подготовке операции по зачистке острова НАШЕГО Архипелага.

Я подменил у «Утеса» в надстройке одного из морпехов, который теперь присев на колено рядом с расчетом АГСа наблюдает в бинокль за берегом. «Аврора» на малом ходу вышла на траверз как раз к тому моменту, как с вершины одной из сопок вверх взмыла красная ракета, а из динамика радиостанции у меня на поясе прозвучало короткое – «танцуем». Хлопок и вскоре восьмидесяти двух миллиметровая чушка рванула почти у борта СР-а.

– Дай ка, – я бесцеремонно отодвинул бойца от пулемета и припал к СПП.

Пулеметный снайперский прицел не бинокль, но рассмотреть начавшуюся панику мне удалось. После короткого радиообмена, между корректировщиком и расчетом «подноса», вторая мина прилетела аккурат меж двух навесов в лагере… о борт «Авроры», под надстройкой, пару раз шлепнули пули – начали отстреливаться, да куда там… Бах-бах-бах – со стальным лязгом огрызнулся АГС, потом еще раз, а потом, пристрелявшись, гранатометчики выпустили веером всю «улитку» по каменистому берегу. Я перевел прицел на борт СР-а, где Иваныч заметил огневую точку, но там никто так и не появился.

– Береговая группа работаем по зачистке! – снова донеслось из рации на поясе.

– На, рули, – уступил я место пулеметчику и, прихватив автомат, начал спускаться по трапу.

Иваныч аккуратно, на малом ходу подвел «Аврору» к корме «Принцесы», поступила команда по громкой связи боцману:

– Боцман! Сходни с правого борта!

Зашуршали канаты и загромыхали блоки, а спустя пару минут, по сходням уже бежала на штурм берега команда из форта. Задержавшись у борта, я посмотрел в сторону мыса от которого уже глиссировала моторка – Юра спешил высадиться на берег. Я тоже направился к сходням…

– Сергей Николаевич, – перегородил мне дорогу коренастый парень из морпехов, – у меня приказ…

– Двадцать второй – одиннадцатому! – вызвал я Юру.

– В канале…

– Отмени приказ траповому!

– Не понял… помехи… повтори, одиннадцатый.

– Засранец!

Траповый виновато улыбаясь, пожал плечами и кивнул мне в сторону ходового мостика.

– Няньки хреновы! – я развернулся и пошел к надстройке, – ладно, поговорим еще.

– Что, не пустили? – хмыкнул Иваныч, раскуривая трубку, когда я поднялся к нему.

– Да капец! Мне уже и до ветру без охраны не сходить!

– А ты что хотел? Ты у нас теперь как эта, как ее, а! Королева Великобритании, – Иваныч гоготнул, – вроде и власть, а вроде и особо охраняемый музейный экспонат. Анекдот хочешь про участкового?

– По этому поводу?

– Ну, почти.

Иваныч выдохнул к потолку дым и начал:

– Деревенское кладбище, к скоростной трассе примыкало, мимо едет мужик на бешенной скорости по дороге, а в кустах гаишник в засаде, ага, видит «мерин» летит, ну тот с палкой вышел на дорогу… Водила не ожидал, не справился с управлением и в общим сбивает мента насмерть. Что делать? Вышел, огляделся – кладбище. Водила мента в багажник и едет на кладбище. За пару сотен сторож соглашается прикопать мента. Расслабленный мужик едет дальше и на крутом повороте снова сбивает насмерть мента, что из засады выскочил. Мужик возвращается на кладбище и говорит сторожу: "Я ж нормально попросил – прикопай!" – и ему второго мента из багажника выволакивает. Дед пожал плечами и стал прикапывать второго мента. А местный участковый решил проверить, как дела на кладбище. Видит сторожа, который уже вторую могилку ровняет, подошел сзади, и спрашивает: «Что работенки привалило?» Сторож повернулся, вздохнул, а потом херак участкового лопатой промеж глаз… "Да уляжешся ты сегодня или нет!"

– Вот-вот, – я вытащил из крепления термос, открутил крышку и налил себе остатки кофе, смирившись с арестантской участью, – ну что там?

– Основная беготня и стрельба вроде прекратились… о, тащат кого-то, – Иваныч кивнул на группу людей.

Несколько бойцов приволокли двоих к дымящемуся кострищу, бросили их на камни и стали вязать по рукам и ногам.

– Иваныч, а у тебя как с испанским?

– Никак, – не отвлекаясь от рассматривания происходящего на берегу в бинокль ответил он.

– Жаль…

Операция по зачистке заняла в общей сложности чуть более получаса, разве что одного из пиратов еще долго гоняли по заросшему лианой склону, но потом бросили это занятие и завалили тремя ВОГами с бака «Авроры». А теперь все надо делать быстро…

– Двадцать второй, как слышишь, без помех?

– В канале…

Я наблюдал как Юра стоя у штабеля с ящиками развернулся лицом к нам.

– Смотри ка, работает связь… Вот что, дабы не повторилось, распорядись, чтобы прямо сейчас на мыс, с которого велся минометный огонь, отправились наблюдатели, снабдить шанцевым инструментом, пусть обживают позицию до состояния секрета, по вооружению этого НП сам решай.

– Принял.

– На СР людей пошли, пусть осмотрят все.

– Уже послал… Можете с Иванычем сойти, тут есть на что посмотреть, да и Василий нужен, тут ящик, а в нем радиостанции свалены.

– Что с бандитами?

– Осталось южный берег досмотреть, а так разведка доложила, что тут всего две тропы, одна на НП на сопке, вторая по склону на юг уходит.

– Принял, – ответил я, а потом спросил Иваныча, – Пойдешь?

– Конечно, надо сральник с погоста убрать, да осмотреть посудины что в трофеях у бандитов оказались.

Трупы бандитов и несколько фрагментов тел (прямое попадание в навес мины), бойцы сложили в рядок. Я и Иваныч некоторое время стояли и смотрели на них… да, судя по лицам явные представители Латинской Америки, несколько чернокожих и даже двое с арабской внешностью, причем один из арабов, похоже, тут был главный, его достали из отдельной палатки у леса. Всего бандитский контингент насчитывал двадцать семь человек. Рядом было свалено в кучу оружие и боеприпасы, в основном «наше все», АК, преимущественно семьдесят четвертые с рамочными прикладами, два вполне новеньких ПКМ, один крупнокалиберный «Утес», десяток РПГ-26 и несколько ПМ-ов… отлично вооруженная банда надо признать.

– Вот это было бы неприятно, – Юра подошел и кивнул на две спаренные трубы, – это «Шмели», если бы жахнули по нам, то все было бы очень грустно… хорошо, что с рассветом по-тихому подошли.

– Ладно, вы тут продолжайте чахнуть над златом, – Иваныч осмотрел растерзанный нашим вероломством лагерь, – Юра, выдели пару бойцов, надо могилки поправить да прибрать там.

– Не вопрос, сейчас решим, – ответил тот.

Я пошел дальше, разглядывая картину нехитрого быта пиратов – много мусора всякого по окраинам лагеря, у палатки, где посеченный осколками так и не встретил сегодняшний рассвет араб-атаман, были аккуратно сложены штабеля всякого добра и заботливо укрыты брезентом. Был даже птичник – десяток кур ютились в огороженном и накрытым рыболовной сеткой загончике площадью два квадратных метра… похоже, корни пускать они тут надолго собрались. Дальше, почти у леса, под навесом стояла дюжина бочек с топливом несколько десяток канистр – местный склад ГСМ.

– Двадцать второй, красному… – зашипела радиостанция в подсумке разгрузки.

– Слушаю тебя красный, – сразу же ответил Юра.

– Здесь в трюме люди были заперты… женщины в основном, некоторые сами не выберутся, нам бы еще человека три и носилки какие-нибудь соорудить.

– Понял тебя красный…

Иваныч, что у могил своих товарищей поправлял камни тоже слышал этот диалог.

– Юра, я сейчас распоряжусь, боцман выделит людей, пусть сразу их тогда в кубрике размещают, первую помощь оказывают, – услышал я в шипении радиостанции.

– Принял, спасибо.

Вот значит что, пираты еще и тюрьму в трюме СР-а устроили, надо как-то пообщаться с пленными…

– Хорошо по-английски кто-нибудь из твоих говорит? – я вернулся к Юре.

– Так Сроганов же у Иваныча полиглот, – подсказал Юра.

– Точно! Иваныч, – крикнул я, тот обернулся, – Пусть боцман сходит на берег, надо пленных разговорить.

В ответ Иваныч кивнул и взялся за радиостанцию.

Особого труда вытянуть информацию их двоих уродов не составило, учитывая, что каждый из них уже ни по одному разу словил берцем по ребрам или прикладом автомата. После обнаружения измождённых пленом и насилием людей в трюме, гуманизм у всех наших улетучился. Боцман разговаривал с ними по-английски и выяснить удалось следующее – здесь, как мы и сами уже догадались, был пункт наблюдения за акваторией архипелага и перевалочная база. Раз в три дня с Новой Земли приходили два катера, один забирал пленных, а второй грузился награбленным добром и следовал в Лунево или Лесной торговать, точнее, сдавать все оптом их человеку и сегодня к сиесте как раз ожидался транспорт. С оружием картина была ясна как белый день – «к боссу русский приплывал и торговал оружием». Боссом называли некого Абу Малика, он до большого бунта на Новой Земле был своего рода главой арабской диаспоры. Что касается американцев и прочих представителей старого света, то они почти все были поставлены на ножи, а те, кто уцелел, теперь активно трудятся в качестве рабов на новых хозяев Новой Земли. Собственно основной бандитский анклав разместился на американском острове, заняв каюты океанского лайнера застывшего памятника прошлого, а также на пристанях – большинство пиратов жили прямо на своих шлюпах, плотах и судах. На острове, где до недавнего времени был благополучный анклав под управлением Шефа, теперь царила власть разномастных группировок, а вот северную часть острова все обходили стороной, туда, к деревне староверов оттянулись наиболее адекватные поселенцы и остатки сил правопорядка Новой Земли, одно плохо, они теперь в блокаде. Связи нет, так как сторожевик теперь на захваченной бандитами территории, акватория под контролем пиратствующих сил Абу Малика, то есть и морем не послать никого для связи.

Кроме «Принцессы», которую пираты, откровенно говоря, загадили, в качестве трофеев нам достались два мотобота, но оба не на ходу – двигателя на них разобраны, вероятно, бандиты пытались их тут ремонтировать своими силами. А вот какой-то японский девятиметровый катер был очень даже в строю, резиновая моторка плюс два водных мотоцикла. Двигателя, что на «резинке», что на мотоциклах были бензиновые и как доложил Иваныч с бензином туго, всего три канистры нашли.

– Этот японский катер и мотоциклы, скорее всего, использовались для перехвата судов, – высказал предположение Иваныч, – когда я собрал срочное совещание в кают-компании «Авроры», – а потом уже на «Принцессе» подваливали и «имели все стадо».

– Похоже, – согласился я и осмотрел присутствующих.

В кают-компании были – Юра, сержант Самохин, которому суждено стать командиром восточного форта и радист. Мною было принято решение дождаться пиратов и уничтожить, а для этого было необходимо форсировать усилия по укреплению обороноспособности нашего вновь созданного восточного форта.

– И так, какие будут предложения, генералы мои? – спросил я, не отвлекаясь от схематичного плана острова.

– С «тридцаткой» надо определиться, – сразу сказал Самохин, перегнулся через стол и показал пальцем точку на карте, – только сюда сможем ее заволочь и развернуть, тут градусов двести обзора получается.

– Значит южный берег, – задумался я, – хорошо, так и делайте, нам главное прикрыть морской путь с Железки. А по укреплению самого острова и расположению личного состава что?

– Личный состав разместим вот тут, в седловине, там и ручей рядом и тропы натоптаны на этот берег и к НП, – ответил Самохин, а потом добавил, – мало нас тут, на случай если решат нас выкуривать… надо минировать подходы.

– А что из инженерки есть?

– Не густо, три «монки», одна ОЗМ-72, шашек тротиловых есть немного, детонаторы.

– «Монок» могу еще две подкинуть, – вставил Юра, – хотя нет, одну дам.

– Ну, тогда вам и карты в руки, решите, где лучше установить. Как встречать будем пиратов?

– Увести за мыс «Аврору» для начала, а то шмальнут из «Шмеля» и все – амба. – Сразу предложил Иваныч, – «японца» заправить и какую-нибудь дуру на него крупнокалиберную, противник подойдет на пять кабельтовых, так и выскочить из-за СР-а, чтобы не ушли.

– А подойдут на пять кабельтовых, не заподозрят? – засомневался я.

– Двух этих обезьянок… живые они там? – уточнил Иваныч у Юры.

– Пока да.

– Вот и привязать их под целым навесом, путь сидят, делают вид, что увлечены приготовлением блюда мексиканской кухни, – Иваныч достал трубку и кисет.

– Они наверняка связываются, прежде чем подходить, – сказал Юра.

– Что кстати со связью? – повернулся я к Василию.

– Есть всякого понемногу, порадовал «кенвуд» всеволновый что на «Принцессе» стоит, а эти ухари видно ее использовали, остальное так, по мелочи.

– Я боцману скажу, пусть поинтересуется еще раз у пленных как у них тут встречи проходили.

Долго устраивать болтовню не стали, время поджимало, но как потом верно подметил Иваныч – проваландались с разгрузкой. С НП доложили о двух быстроходных объектах показавшихся с востока, как раз к моменту, когда солнце было в зените и пекло так, что на камнях впору было поджаривать что-нибудь. «Аврору» боцман увел за мыс сразу после совещания, на борту осталась только боцманская команда, Василий, двое морпехов, ну и освобожденные пленники с СР-а. Затащить «тридцатку» на небольшое плато на южном берегу попросту не успели, как ни старались, хоть и делали это с помощью лебедки и известной матери, так и бросили, накрыв брезентом орудие и ящики с боекомплектом, оставив караульного. Расчет ПКМ успел обжить позицию на мысу, откуда велся огонь из миномета, впрочем, и миномет пока остался там же с кастрированным расчетом. СПГ-9 установили на границе леса напротив берега, чтобы на прямую наводку крыл любого гостя с востока. В надстройке СР-а затаился пулеметчик, который и за наблюдателя поработает, благо на пиратском ПКМ-е был установлена какая-то оптика. Иваныч с Юрой успели на «японца» затащить «утес», растянув станок на талрепах на баке, сметив его к левому борту. Юра натаскал какие-то тюки и, пристроившись на них, припал к прицелу пулемета, поводил стволом, после чего показал Иванычу большой палец. К слову предназначение этого японского катера в прошлой жизни было непонятно, хотя Иваныч предположил, что это, скорее всего что-то типа морского трамвая – ходовой мостик на небольшой надстройке находился ровно посередине посудины, в надстройке одна тесная каюта, гальюн и кладовая, ниже машинное отделение… «Дайте две!» сказал Иваныч когда осматривал судовой восьмицилиндровый двигатель Yanmar. Баковая палуба была несколько занижена, и можно было разглядеть ровные ряды анкерных креплений с шагом в один метр. Точно, какие-то сиденья стояли, по обе стороны ходовой рубки поднимались два полутораметровых трапа на ютовую палубу, где у бортов были закреплены обшарпанные бочки спасплотов. Мостик Иваныч тоже оценил – ничего лишнего и все нужное, и радиостанция, и навигационные приборы, капитанское и штурманское места.

Все бойцы разбежались по позициям. Я тоже, прихватив два граника, заскочил в катер к Иванычу и Юре. Один из морпехов, как планировалось, стреножил пленных бандитов у навесов рядом с кострищем, а сам укрылся за ближайшим камнем, продемонстрировав пленным кулачище, те всё поняли, а один даже проникся и поставил себе на колени большую кастрюлю. Опознавание у бандитов было, примерно за километр до берега две весьма шустрых посудины сбавили ход, остановились и радиостанция, что раньше была у местного бугра, а теперь у бойца, что был рядом с пленными, несколько раз пиликнув, что-то пробормотала на очень плохом английском. Наш боец, опять, предварительно показав кулак одному из бандитов, протянул ему рацию. Пленный ответил и катера, набирая скорость, пошли к берегу. Первым шел, почти глиссировал спасательный шлюп с лайнера, коих на Новой Земле хватало, но с двигателем пираты переборщили, и если бы не груз на носу шлюпа, то наверняка перевернулись бы, второй шлюп сразу отстал и неторопливо тарахтел следом. Расчет СПГ сообщил, что в отставшем шлюпе только двое.

– Достанешь? – уточнил Юра.

– Не уверен, пока не заподозрили ничего, пусть ближе подходят, а там вломлю.

– Принял… Внимание всем! Работаем после первого выстрела безоткатки! – Сказал Юра, – повесил радиостанцию на разгрузку и, повернувшись назад крикнул, – Заводи Иваныч!

В ответ Иваныч кивнул, двигатель на удивление тихо завелся и ровно затарахтел.

– Серега, ну куда ты это припер! – Юра обратил внимание на меня и на два тубуса РПГ-26, – положи не балуйся! Давай сюда забирайся, на мешки и не высовывался бы а?

– Иди в жопу Юра! Сколько можно! – Я забрался к нему и, разложив приклад АКМС-а, дослал патрон.

В ответ он только покачал головой и чуть заметно улыбнулся.

– Выстрел! – донеслось из леса на берегу и через секунду бахнуло…

– Промахнулся, твою мать! Перезаряжаюсь… – доложил расчет СПГ, и тут же началась активная стрельба.

– Давай Иваныч, – Юра привстал и показал рукой вдоль СР-а.

Катер плавно пошел вперед, перед моими глазами поплыл вспученный ржавчиной борт СР-а, еще десять метров и корма… Быстрей, еще быстрей, мне пришлось упасть на мешки, потому что катер дернулся, нос чуть задрался… Вот они! Быстроходный катер полный вооруженных людей уже развернулся назад и набирал скорость.

Ду-дум… Ду-дум… Ду-дум… Ду-дум… – встав на колени Юра начал лупить по противнику. А мне держаться не за что, качнет и вывалюсь… лишь оставалось чуть высунуть голову над бортом и наблюдать. Быстроходный шлюп взорвался после третьей короткой очереди «утеса». Вверх, метров на двадцать, оставляя за собой огненно-дымный след взмыла бочка…

– Ну вот и все, – тихо сказал Юра, чуть повел стволом.

Ду-дум… Ду-дум…

– Прекратить огонь! – Это уже я прокричал в рацию, глядя как у второго шлюпа в щепки разнесло борт.

По воде расползался огонь яркими языками пламени, стелился дым, остатки шлюпа и каких-то шмоток тоже горели, или это не шмотки… кто-то барахтался в воде среди огня и орал так, что я не выдержал и застрелил его, дав короткую очередь.

– Гуманист, – послышался позади голос Иванча, он уже дал «стоп» и присоединился к нам с ТТ в руке.

– Вытаскивать никого не будем? – я на всякий случай поинтересовался.

– Ну, кто выживет, того может и достанем, – Иваныч забрался выше, выстрелил в еще одного горящего страдальца и стал тихо напевать, – Мы ловили барракуду, только нам не повезло. Барракуда, блядь, паскуда, съела лодку и весло…

Из воды достали троих выживших, причем у одного сильно обгорело лицо, и он матерился, матерился по-нашему, забористо так, но не долго, у него еще и в брюхе было две дыры. Всех пленных хорошо упаковали и оставили на острове – рабочие руки Самохину пригодятся, а будут себя хорошо вести, заберем на Сахарный. «Тридцатку» все-таки затащили на скалистый уступ, после чего Самохин назначил караульные смены и приказал готовить ужин. Мы не стали объедать личный состав, забирать трофеи тоже не стали, так как личный состав восточного форта, скорее всего, увеличится. Разве что я забрал почти новенький ПКМ с оптикой – надо вернуть на «Мандарин», и конвоем отправились домой. Пришлось немного подождать Василия, он на НП радиостанцию разворачивал. В состав конвоя вошли «Аврора», волочащая за собой пустой катамаран и «Принцесса» в которую забрались мы с Юрой, взяв на буксир резиновую моторку. «Японца» с так удачно установленным «утесом» и водные мотоциклы оставили в распоряжение форта – свой флот тут будет необходим. На Сахарный вернулись уже глубокой ночью…

День 484 о. Сахарный

Домой, то есть на хутор не пошел, дабы не будить семейство, так и рухнул в кают-компании «Принцессы» на угловом диванчике, устал, только и успел засыпая скинуть мокасины. Юра хоть и пытался все время хоть как-то овладеть навыками судовождения, но не его это, он напрочь сухопутный. Вот и пришлось без малого восемь часов отстоять у штурвала, разглядывая корму «Авроры» и таращась на приборы навигации.

– Николаич, рассвело, – Юра толкнул меня в плечо.

Я открыл глаза и, увидев Юру, сразу сказал:

– Ты может сразу в форт, отсыпаться?

– На хутор тебя отведу, проверю как там ребята и да, спать… но Николаич, давай ты партизанить не будешь, а? Как соберешься куда топать, то вызывай.

– Договорились, – я свесил ноги и нащупал обувь, – пошли.

По хутору носилось несколько собачонок, одна даже увязалась за нами от первого дома, но я почувствовал ту пустоту, которую не восполнишь… нет моего лохматого, не подпрыгивает, поскуливая, пытаясь достать и лизнуть в лицо, не бежит впереди и не лает, рассказывая всем о том, что «Смотрите все! Хозяин вернулся!»… грустно…

А хутор уже не спал, в стороне полей уже была слышна работа техники, с западной стороны, где наши цеха, тоже было шумно. Праздно шатающихся не было, даже дети, организованно топали к общей столовой, чтобы позавтракать и отправиться в учебный центр или на курсы ремесел, ну это для тех, кто постарше.

– Папка! – от гомонящей группы детей ко мне бежал Дениска.

Он с ходу запрыгнул на руки и у меня за спиной принялся жамкать затвор автомата.

– Привет, – я потрепал его по волосам, – как вы тут?

– Хорошо, только деда Федя очень сердитый.

– Это он для порядка, – я остановился и опустил Дениску на землю, ну беги, не отставай.

Юра помахал рукой двум бойцам у навеса рядом с домом Михалыча, те сразу подбежали, а один из них, как положено, остановился за пару метров и, подойдя строевым шагом, доложил, отдавая честь:

– Товарищ старшина, за время несения службы происшествий не случилось, старший наряда, ефрейтор Кошкин.

– Вольно, – Юра тоже козырнул, а затем протянул руку сначала одному, потом второму бойцу, – что, прям тишь и благодать?

– Береговая охрана вчера с утра моторку гоняла у Пустого острова, те к нам, на южный берег спрыгнули, ну силами дежурной группы задержали их.

– Кто такие?

– Корейцы.

– В смысле?

– В прямом. Одного при задержании ребята из ГБР форта подстрелили, он по-русски вроде хорошо говорил, пока сознание не потерял, сейчас он в госпитале, в реанимации, а второй вообще не бельмеса по-русски, сейчас у пасечников, новоселье в новой тюрьме справляет… Алексей Макарыч предположил, что они с Новой Земли тиканули.

– Ладно, чую, если сейчас начну вникать, то и родных не увижу, все Юра, – я пожал ему руку, – топай в расположение и спать, ну и я, часиков пять поспал бы…

– Понятно? – Юра нахмурившись спросил у ефрейтора, а потом добавил: – пять часов никого не пускать!

– Есть пять часов никого не пускать.

Бабу Полю снова застал за ремеслом няньки, к слову хорошей няньки. Алешка с ней спокоен, баба Поля успевает и по хозяйству, и разговаривать с ребенком, а он в ответ что-то там агукает.

– Доброе утро, – тихо сказал я, войдя в дом и скинув у порога свою ношу, разгрузку и автомат, – Света опять в госпитале?

– Да, еще до рассвета ушла, покормила Алешку и все.

– Мы вас тут совсем заэксплуатировали, – я прошел к умывальнику и вымыл руки.

– Да что ты Сережа, нам же старикам такая забота только в радость… о, глянь ка, закряхтел, ручонки тянет – родную кровь чувствует.

Я аккуратно взял из кроватки Алешку на руки и поднял над головой.

– Привет бутуз!

– Ты не тряси…

Поздно, Алешка срыгнул на меня завтраком и расплылся в беззубой улыбке.

– Ну вот, поел же недавно совсем, – баба Поля вытерла полотенцем мою робу и смогла разглядеть вблизи, – осспади! А глаза-то ввалились, спал-то сам когда?

– Вчера точно спал…

– Иди, ложися, али поешь может? – Полина Андреевна забрала Алешку.

– Нет, больше хочу спать, чем есть…

– Вот и иди, за печку укладывайся.

Проснулся я оттого, что стало тепло и как-то приятно мягко…

– Вернулся, – Света прилегла рядом со мной и погладила по щеке заросшей щетиной.

– Я всегда возвращаюсь, – я обнял любимую женщину и припал ее губам, отчего стало спокойно, тепло, все мысли куда-то улетучились… только я и она…

– … и ужинать что ль не собирается? – донеслось откуда-то издалека.

– Вот окаянный! – Это уже Полина Андреевна шепотом, – ты спицияльно?

– Так чего, уже темно вон, час этот, мать иго, комендантский…

А мы лежали на нешироком топчане, слушали тихую перепалку стариков, смотрели друг другу в глаза и улыбались…

– Может, уже домой переедем? – прошептал я.

– Нет, не управлюсь я и с делами на «Иртыше» и с Алешкой…

– А какие у тебя там дела? – еще сильней понизив голос и зарывшись носом в Светины волосы, я прошептал ей на ухо.

– Как какие? – Приподнялась она на локте, – я же теперь целая старшая медсестра стоматологического отделения!

– Ого!

– У нас там уже почти все готово, ждем, когда кабинет к электричеству подключат. Ладно, мне Алешку кормить… молока уже почти нет, Михалыч козу привести обещал. Ужинать-то будешь?

– Конечно! У меня за пару суток в животе только сухпай пробегал, да пара кружек чая.

– Ну, тогда поднимайся, – Света еще раз поцеловала меня и, поправив волосы, поднялась с топчана, – Федор Михалыч, будет вам компания на ужин.

Когда великолепное жаркое с бараниной в тарелке закончилось, и Полина Андреевна разливала по кружкам кипяток, я уже окончательно проснулся и был готов слушать Михалыча, которого явно что-то беспокоило.

– Говори уже, вижу, что тебя будто надирает…

– У меня люди… люди уходят, кто-то сам в артельщики подался, кто в ученики, а кто и просится на свое подсобное хозяйство уйти.

– Ну, колхоз – дело добровольное, Федор Михалыч, ты от меня-то чего хочешь?

– Да не знаю я! Как быть-то?

– Хотят уйти на вольные хлеба – отпускай, в чем проблема?

– А кто же на земле работать будет?

– Не переживай, будет кому работать… у нас это «брожение масс» еще долго длиться будет, пока человек не поймет что ему нужно и как ему дальше жить.

– Хорошо что сейчас межсезонье, – вздохнул Михалыч.

– На днях слободчане прибывают, так что готовься принимать людей, а они люди привычные к земле.

– Что, прям все?

– Да… люди в том анклаве хорошие собрались, трудолюбивые и отец Андрей тебе в помощники будет.

Засиделись с Михалычем за полночь, все думали – гадали, где и как слободчан размещать. Решили временно поставить на поляне перед хутором, где давно организован лагерь для переселенцев, еще три армейские палатки. А там – инструментом обеспечим, плашкоут прикомандируем и на Васин остров выпиливать и собирать высохший хвойник на стройматериалы.

Глава седьмая

День 485 о. Сахарный

Разбудил меня звук, звук знакомый с детства – самолет! Я вырос в небольшом приморском городке, рядом с которым был аэродром малой авиации. Звук мотора «Аннушки» сложно с чем-то другим перепутать. Выскочив во двор в исподнем, я приложил руку ко лбу и пытался разглядеть на фоне оранжевого солнечного диска самолет, а тот, уйдя на разворот, покачал крыльями и начал снижение.

– Макс! Что за борт? – я вернулся домой и выковырял из подсумка разгрузки радиостанцию, переключив ее на частоту форта.

– Эрик на посадку заходит, просил встретить с Макарычем и охраной…

– Понял, скоро буду! – ответил я, впрыгивая в одежду.

Наблюдая за моей суетой, Полина Андреевна только покачала головой и спросила:

– А завтрак? Я вот шанежек с творожком напекла…

– Поешь, – Света тоже проснулась, ей собираться на «Иртыш».

Вспомнив, о чем меня просил Юра, я переключился на «морпеховскую» частоту и вызвал его…

– Двадцать второй, одиннадцатому.

– В канале, – практически сразу, будто ждал, ответил Юра.

– Транспорт есть в форте свободный?

– Да, квадрик ГБР.

– Тогда седлай его и за мной, поедем к пасечникам.

– Понял, скоро буду.

– Уговорили красноречивые, – сказал я, пройдя за занавеску где начал громыхать умывальником, – пока кавалерия прискачет, успею позавтракать.

Шанежки действительно оказались волшебными, да и есть их лучше горячими и с холодным молоком.

– Постой, побрился бы, – Света вытерла мне щетину под носом полотенцем, когда я, было подскочил, услышав приближающийся треск двигателя квадроцикла, – а то опять ускачешь сейчас на весь день.

– Ага, – я чмокнул Свету, и вышел из-за стола, – спасибо, Полина Андреевна, – очень вкусно.

– Та на здоровье, лишь бы в прок, – улыбнулась она.

Быстро обувшись у двери, я перекинул ремешок планшета через шею, проверил наличие ТТ в кобуре на поясе и выскочил во двор.

До пасечников ехать почти десять километров по уже давно укатанной и пыльной грунтовке. Ехать в кузовке с установленным автомобильном сиденьем было вполне комфортно, разве что ПКМ закрепленный на самодельном вертлюге и дугах, болтался и норовил то Юру по темени стволом, то меня прикладом приложить. Так и ехал, одной рукой держался за дугу, второй за приклад ПКМ, задрав ствол вверх. Выскочили из распадка на пологий склон, дальше вниз, к морю и новой ВПП мимо аккуратных домишек и пары длинных бараков.

Вроде и ехали быстро, наглотавшись пыли, а прибыли «к шапочному разбору», то есть Эрик уже что-то степенно выговаривал Максиму, Макарыч общался с каким-то мужиком в комбинезоне и с голым торсом, еще семеро сидели на свежеукатанной ВПП, а их окружали пятеро бойцов караульной роты. Юра заглушил двигатель, и мы пошли к самолету.

– … ну вот такая в общем ерунда, если у вас есть связь с тем поселком, то передайте, чтобы семьи не волновались, – теребя лямку комбинезона попросил широкоплечий рыжий мужик лет пятидесяти, вообще весь рыжий, и короткостриженые волосы, и недельная щетина и растительность на груди, плечах и спине.

– Связь есть, – я подошел и протянул руку Макарычу, – ну и что у нас тут?

– Вот и Сергей Николаевич, – представил меня рыжему Макарыч, – а это беглые… эм… это представители МЧС от Ларионова.

– О как! – я немало удивился, – а вид чего такой, не представительный?

Мужик заметно погрустнел.

– Сергей Николаевич, – Макарыч снял очки, подышал на стекла, протер их носовым платком и снова надел, – видится мне, разговор долгий будет, так что предлагаю ко мне, на чай.

– Это я завсегда, что ж, история у вас я так понимаю не короткая, прогуляемся пешочком? Только надо вот Эрика и Максима с собой взять.

– Давайте, только с остальными надо решить.

– Тоже МЧСовцы? – уточнил я кивнув на сидящих на земле людей.

– Не все, есть и военные, – ответил рыжий.

– Максим, Эрик! – подозвал я их, – Максим, ты пока размести людей у пасечников, ну как полагается, под оргпериод и жду тебя у Макарыча.

– Понял.

– Ну как «птичка», Эрик?

– Великолепно! Только громко, – ответил Эрик.

– Пойдем, надо поговорить, – я показал рукой на тропу, что шла параллельно грунтовке к лесу.

Юра, оставив ребятам из ГБР их транспорт, пошел впереди, метрах в десяти, внимательно осматриваясь, ну и мы двинулись следом…

– Вот теперь в присутствии Сергея Николаевича можете рассказывать, кто вы, откуда… не торопитесь и не волнуйтесь, дойдем до места я распоряжусь, радио в поселок дадут, – Макарыч сложил руки за спиной и вышел чуть вперед.

– С чего начать не знаю… – вздохнул рыжий.

– Я вам помогу, представьтесь дня начала, откуда, кем были до Волны, и кем после.

– Я Алексей Петрович Козин… эм… а какой волны?

Мы с Макарычем переглянулись.

– Большой, очень большой, видите? – Макарыч показал рукой на остатки еще не убранного, высохшего поваленного леса в распадке.

– У нас только землетрясение было сильное, ну и Байкал ушел под землю…

– Байкала больше нет? – я даже остановился.

– Нет.

– И что там теперь?

– Каньон и дальше на север, аж до Ленска разлом появился… Солнце жарит, сушь стоит такая, что лес высох весь, только у рек, каких-то новых рек и больших озер кое-что осталось.

– Так, сейчас опять все в кучу свалите, Алексей Петрович, – прервал рыжего Макарыч, – давайте по порядку… дальше, откуда вы и кем вы работали?

– Из Якутска, служил в МЧС, подполковник ВВС в запасе.

– А на чем летали? – уточнил Макарыч.

– Ми-24 – это в армии, а в МЧС на Ми-8.

– И «за речкой» были?

– Был, – лаконично ответил Козин и оглянулся на то, как его товарищей повели к длинному щитовому бараку.

– Не переживайте, всех накормят, предоставят койко-место.

– Эрик… он сказал, что нам тут могут помочь, что вы нуждаетесь в специалистах…

– Я же говорю, не переживайте, Эрик все правильно сказал, – ответил я, – просто у нас есть некие правила, имеющие под собой веские основания. Итак, дальше?

– После первых толчков, я как раз в дежурном экипаже был, уже в ночь получили указание подняться в воздух и совершить вылет за пострадавшими… генералы наши под Алданом оленя били, браконьерили в общем. Баки подвесили, полетели, а там забирать некого – вода кругом, а обратно вернуться, уже горючки нет, пошли южнее к горизонту, где землю видно, сухие сели в Витимском заповеднике, а дальше, – Козин вздохнул, – месяца полтора скитались, из экипажа только я да Егор – парамедик выжил… Штурмана косолапый поломал, а двое спасателей ушли за водой и не вернулись. Два дня их ждали, а потом на юг шли, вышли на военных и от них уже узнали что все – хана всему. Ну, меня с Егором, сразу прибрали в то, что осталось от авиационной группы Сибирского регионального центра МЧС. Сначала вроде порядок был, а потом как стало все высыхать, стали заканчиваться консервы и прочее со складов, то началось.

– Что началось?

– Беспорядки… люди шли к военным, как единственным на то время представителям власти, пока людей было мало, всем всего хватало, относительный порядок был, но люди шли и шли, военные с трудом уже справлялись, а потом ввели режим ЧС и все. Я то Ларионова еще по Афгану знаю – танкист дуболом, закрутил в общем гайки он, но порядок все равно был так, видимость одна. А с климатом все хуже и хуже, еды все меньше и меньше, несмотря на пару складов росрезерва, которые Ларионов объявил неприкосновенным стратегическим запасом… Тут Ларионова и осенило идеей восстановления страны, того что от нее осталось. Ресурсы в принципе были – весь ЗабВО считайте, ну, точнее то, что от него осталось, а осталось не мало.

– Ну, дальше мы примерно в курсе, – сказал Макарыч, – а как у нас оказались?

– Сбежать решили… у кого соображалка работает, те сразу поняли чем закончится это восстановление, во всяком случае, теми методами, которыми взялся это делать Ларионов в стиле кто не снами, тот против нас. До уличных боев же дошло… Мотострелковая бригада и еще какой-то автобат дезертировали со всем имуществом, кто-то куда-то на запад, а кто-то и в окрестностях решил остаться. Я в оперативно-поисковую группу входил, пару месяцев назад командование решило аэродром подскока в южном направлении организовать, ну чтобы поддерживать так называемые группы агитации. Ларионов глобально взялся – две зоны на стройку загнал.

– Интересно, и кто же зеков охранял?

– Так их родной, ФСИН и охранял, плюс ВВ-шники, точнее, ВВ-шники там были для устрашения ФСИНовцев, ну и караульную службу на объекте несли. Мы там авиапарком занимались… В общем, в один нехороший день, когда на стройплощадке буза началась и перестрелка, основной костяк, ну те кто из вояк бывших, стали готовиться, незаметно прятали вещи, воду, еду, все по минимуму, чтоб суток на трое…

– Откуда такая уверенность, что на трое суток?

– И слухи ходили, что в ваших местах более-менее адекватная жизнь, и радио кое-какое перехватывали, карты же были доступны… а уж как штабные Ларионова руки потирали… Меня должны были отправить в разведгруппу, перебросить как можно ближе сюда, я как об этом узнал, так спешно и уходить пришлось. Угнали с ребятами два «борщевоза» полетели южнее – искать, где зелено да вода пресная блеснет в реке. Вот и выходит, что основная жизнь по берегам новых океанов и новых рек.

– А «борщевоз» это что? – уточнил я.

– Ми-8.

– Не далеко для МИ-8?

– У каждого борта по две пары подвесных баков… правда долетел только один борт.

– А что случилось?

– У вас карты есть?

– Есть, придем на место увидите, – кивнул Макарыч.

– Точно не могу сказать, но примерно четыреста километров, если по прямой на юго-запад, мы под обстрел попали. Летим, видим то ли станция какая узловая, небольшой поселок и явно войсковая часть и самое главное аэродром, небольшой, а за полосу «самосвал» выкатился и в лес уперся и рылом и вентиляторами, похоже аварийно садился.

– Кто выкатился? – не понял я.

– АН-26, военный транспортник… Ну я со вторым бортом связался, только обговорили, что надо сесть осмотреться, а по нам как врезали! И со стрелковки шмаляли, и крупнокалиберным били, и ПЗРК у них есть. У меня-то сразу рефлекс еще с Афгана – прижаться к горам и уходить, а второй борт из ПЗРК завалили… видел, как он горел и падал.

– Вот обязательно покажете, где это было, – Макарыч ткнул летчика пальцем в волосатое плечо, – и, дальше…

– А что дальше? Так прижимаясь к сопкам и вел машину, решили хоть куда, лишь бы ближе к зелени и реке какой-нибудь, а там и этот ваш поселок, аэродром, «аннушки», решили садиться, да и топлива уже на раз приземлиться, взлететь и упасть…

– Поселок не наш, наших союзников, – уточнил я, – но контингент сил обороны там держим.

– Вот этот контингент, – Козин хмыкнул и потер скулу, и я разглядел под рыжей щетиной еле заметный синяк, – он нас там и принял, выскочили как черти из табакерки… разобрались, слава богу, быстро, вот Эрик как раз вылетать собирался сюда. Женщин наших и троих детей деревенские сразу по домам растащили, отмывать да кормить, а мы, всем коллективом дезертиров сюда, к вам…

– Понятно, ну вот, почти пришли, – я кивнул вперед.

Сухой лес с плотным зеленым кустарником расступился, и вдали показались стены форта, а вниз, справа – узкоколейка, электростанция, литейный и кузнечный цеха, цементный завод.

– Да уж, – Козин почесал затылок, – конечно, я сверху пытался рассмотреть, а тут вот как глобально.

– Стараемся, – не без гордости ответил я, – ну идемте.

Чай пили долго, Макарыч два раза доливал воду в вагонный кипятильник. Я даже Иваныча вызвал, чтобы он послушал и поприсутствовал. В застенках у Макарыча было тесно, но меня накрыл приступ паранойи – даже Павла не стали приглашать протоколировать, и тем более проводить совещание в предназначенном для этого кабинете. Макарыч сам справлялся с писанной и присутствовали при разговоре «дезертир» Козин, Иваныч, Макс с Юрой, Эрик, Антон Васильевич на котором теперь правопорядок на Сахарном и начальник связи Василий.

Козин прекрасно, как кадровый военный, сориентировался в новых картах и указал на место, где их обстреляли…

– Я достаточно долго был на оперативной работе, и авторитетно заявляю, что два совпадения, это уже не совпадения, а закономерность! – Макарыч внимательно перечитал записи протоколов предыдущих совещаний по безопасности, – думаю, что обстрел вертолетов это дело рук нашего заклятого друга Артура Андреевича… кто же он такой, будь он не ладен!

– Наверняка твой бывший коллега, – Иваныч встал из-за стола, уселся на ступеньки входа в цоколь и стал набивать трубку.

– Допускаю, но скорее он из военного ведомства от разведки.

… как же мы тогда блуждали вокруг да около, на счет принадлежности пресловутого «АА».

– Ладно, – я допил уже остывший чай, – «друга» обсудим после, расскажите, Алексей Петрович, что за люди с вами, какие специальности…

– От авиации нас трое, я, майор Лепнин, он штурман и прапорщик Зайцев, он авиатехник, есть еще начальник группы вооружения артполка, капитан из мотострелков, он вроде как из разведки и еще майор из ВВшников с нами, помог нам сильно, когда побег готовили… у него жена и двое детей у Ганшина остались.

– По вашим родным решим, – сказал я и посмотрел на Эрика, – тебе, сколько времени нужно, чтобы подготовить самолет и вылететь обратно?

– Если у господина Козина есть авиатехник и мне его предоставят, то часа хватит.

– Тогда вот что, Максим, сопроводи Эрика на аэродром, заберете из-под охраны этого прапорщика и в распоряжение Эрика.

– Есть.

– Эрик, кроме семей беглецов, забирай и наших вертолетчиков оттуда.

– Есть, – Эрик приподнялся, повторяя уставные порядки.

– Сиди, – махнул я рукой, а потом обратился к Козину, – сколько литров топлива вам нужно, чтобы перегнать ваш «борщевоз» сюда?

– Стандартная заправка… а есть топливо?

– С «Иртыша» все перекачали? – спросил я у Макарыча.

– Да, без малого восемь тонн керосина.

– Это много?

– На самом деле не очень, – Козин пожал плечами, – а откуда у вас керосин?

– У нас еще поисково-спасательный «Камов» есть, летать только на нем некому.

– Это не такая большая проблема, я осваивал эту машину на курсах повышения когда в МЧС перешел.

– Константин, тот, что из несостоявшихся эмигрантов, – Макарыч перебрал листки в своем планшете, – да, вот… он говорил, что знает несколько человек-вертолетчиков в Амурской республике.

– Хм… так они, наверное, уже пристроены, – предположил я.

– Сергей Николаевич, вы не в курсе обстановки в Амурке?

– Так, в общих чертах.

– Ладно, об этом позже…

– Да, – я кивнул и обратился к Козину, – так, сколько топлива должен взять с собой АН-2, чтобы вы заправили вертолет и перегнали его сюда?

– Тонну, чтобы не напрягаться, сдачу привезу…

– Шутите? Это хорошо, это радует. Максим, займись обеспечением.

– Есть.

– Что ж, тогда не будем терять драгоценное время, Максим, Эрик, Алексей Петрович, вы свободны, приступайте… и прапорщика этого с собой возьмите, задача ясна?

– Так точно, – Эрик все же встал из-за стола и как в старых фильмах про войну вытянулся и кивнул, вермархт блин… – взять на борт топливо для вертолета, эвакуировать прибывших с господином подполковником, перегнать вертолет на Сахарный.

– Выполняйте, – мне пришлось встать и пожать руку Эрику, а то как-то… он тянется, а я расселся…

– Вася, срочно радио Ганшину, по этой вашей хитрой системе шифров…

– Что передать?

– Чтобы встречали борт, обеспечили всем необходимым и пусть усилят бдительность.

– Понял, – Василий тоже вышел.

– Ну что, генералы мои, – я обвел взглядом Макарыча, Антона Васильевича, Юру и Иваныча, – есть предложение, как только Эрик вернется, списать его обратно в сухопутные и поставить во главе операции по зачистке Новой Земли.

– Я не против, к тому же, по информации допросов пленных… – Макарыч задумался и обратился к Иванычу, – а что этот ваш Строганов, он вам сильно нужен в экипаже? Нам хороший переводчик необходим.

– Охренел! – только и смог сказать Иваныч, забыв про субординацию… – это же мой боцман, а ни какой не переводчик, хоть и шпрехает по-ихнему. Да я его не поменяю ни на кого! Вон к Лиде моей в учебный центр прогуляйся, там есть в училках студентка с пятого курса иняза, ее агитируй, или этого Раджа Капура…

– Понятно, – Макарыч улыбнулся, но потом снова стал серьезным, – значит, готовим зачистку, но это полноценная военная операция и что-то мне подсказывает, что после нее мы останемся практически без боеприпасов.

– Понимаю, но иначе никак… Будем готовиться, хорошо готовиться, причем в условиях строжайшей секретности, а боеприпасы – потом трофеями возьмем! Что там у Аслана?

– Относительно нормализовалось, но семью он просил еще подержать здесь.

– То есть тихая война передела власти продолжается?

– У Аслана сейчас задача свое удержать, чем он активно и занимается, и непонятно откуда взявшихся радикалов к ногтю прижал… этим, как его, а! Авторитетом, наперевес с автоматом. Агент «Кабатчик» докладывает, что с переделом власти в Лесном собственно покончено, и если раньше Аслан был «серым кардиналом», при так называемом народном управлении, то теперь он просто авторитетный торговец и строитель.

– Агент Кабатчик… – Иваныч хмыкнул.

– И кто теперь хозяин в Лесном? – я тоже улыбнулся этой конспирации.

– Весело вам… ничего, пусть будет, еще неизвестно, как дальше жизнь сложится, – Макарыч многозначительно посмотрел на меня.

– Конечно, пусть будет. Так что там за новый хозяин?

– Некая группировка, все явно бывшие военные, хорошо вооружены и экипированы, есть бронетехника…

– Танки что ли? – удивился Иваныч.

– Возможно, но у меня информация о трех БТР и одной МЛТБ. Группа пришла со стороны Лунево, навели порядок в поселке и окрестностях, в частности, зачистили несколько крупных банд и после творившегося беспредела, люди к ним потянулись, доверили свою безопасность.

– Интересно…

– Именно!

– Понятно, кое-что вырисовывается, – я снял планшет, достал оттуда чистую склейку карты, разложил ее на столе и вспомнив, спросил Макарыча, – что там у слободчан?

– Завтра утром будут здесь, береговая охрана встретит.

– Долго они добираются, – Иваныч со скучным видом посмотрел на контуры карты.

– Так со всем скарбом, три самоходные баржи, шлюпы, да еще нанимали ребят из Тортуги, – пожал плечами Макарыч, – надеюсь, уживемся вместе.

– Наши взгляды и подход к жизни не отличаются, – резюмировал я.

– Ну да, – согласился Иваныч, – слободчане народ работящий, вот увидите они, и жилье себе отгрохают и церквушку возведут.

– Селим их, где и планировали? – Макарыч полистал ежедневник.

– Да, расселяем временно в городке щитовых бараков, что за маслоцехом, а ниже, по западному склону пусть отстраивают заново слободу.

– Растет инфраструктура, – поскреб щетину Иваныч.

– … я так и знал, – дверь приоткрылась и Саша просунул голову, – не помешаю?

– Заходи, – я махнул ему рукой и указал на лавку рядом собой, – помню, звал тебя на разговор, но видишь как-то все у нас как всегда.

– Ну, я собственно по этому поводу и зашел, мне на Железку надо отскочить, туда и обратно, если что-то не глобальное, давай обсудим, я бригадиру оставлю распоряжение и отбуду.

– А что на Железке?

– Поршневые группы надо забрать и еще кучу запчастей мне там приготовили, надо все проверить и на дальнейшие работы планы оставить ребятам.

– Подожди, – я достал рацию и вызвал Максима.

– На связи, – почти сразу ответил он.

– Тебе сколько еще времени нужно на обеспечение Эрика?

– Жду Ирину, сделает распоряжение по топливу, заправляю, грузим бочки и могут отправляться.

– Понял, закончишь возвращайся к Макарычу.

– Принял.

– Ну, – я прижал рацией угол карты, – думаю, час у нас точно есть.

– Тогда я водички еще вскипячу, – Макарыч поднялся из-за стола и его немного качнуло.

– Ты чего это? – я подскочил и придержал его локоть.

– Переутомился, похоже… да уже отпустило.

– Точно все нормально?

– Да, – Макарыч облегченно вздохнул и направился к кипятильнику.

Саша достал из нагрудного кармана комбинезона толстую, потрепанную тетрадь завернутую в целлофановый пакет, пролистал до нужной страницы и сказал:

– Значит, докладываю: механизм лебедки почти готов, присобачили трансмиссию КамАЗ-овскую, хорошо получается, там и пониженные передачи есть, если вагонетки сильно нагружены будут. Пока ребята Федора нам бетонную подушку подготовят, мои технари как раз и силовые испытания проведут, единственное…

– Что?

– Места для хранения угля нет, мы тонну навозили, конечно, но это все, больше некуда складировать, а надо еще расходную емкость для воды, какую-то «конуру» оператору и кочегару там поставить. Ниже уже площадка разгрузки и слад, справа огороды и дома начинаются, выше и слева дорога да кузнечный цех.

– Так в кузнечный все равно уголь постоянно хранят, договаривайся, расширяйте площадку, уж оттуда подачу придумаешь, как обеспечить?

– Оттуда… – Саша задумался, глядя куда-то под потолок, а потом кивнул, – да, можно простой транспортер поставить или шнек.

– Ну вот.

Саша быстро сделал запись карандашом в тетради и спросил:

– Еще вводные?

– И здесь, на складе твоей мастерской и на железке, куча колес всяких, наладил бы выпуск, не знаю, что-то типа двуколок, а? Макарычу вон хоть и велосипед выделен…

– Ага, табельный, – гоготнул Иваныч, но потом ретировался, отошел к двери и стал возиться с трубкой.

– О чем разговор? – Макарыч закончив с растопкой кипятильника, вернулся за стол.

– Я вот Саше хочу поручить в разработку одноосные коляски, на велосипедах конечно хорошо, но их не так много, да и пока с одного конца острова в другой на велосипеде проедешь, такой фитнес выхватишь, что забудешь, зачем приехал.

– Это точно, – участливо закивал Макарыч, – если вниз скатиться и по ровному, я еще разъезжаю, а вот в горку…

– И я про это, как заметил Иваныч, инфраструктура острова ширится, грунтовых дорог больше и будут еще, лошади есть, так что коляски делай.

– Хорошо, – Саша сделал запись, – ну это уже как с Железки вернусь.

– Осторожно там, кто в сопровождении?

– От Сахарного – береговая охрана проводит, а там проскочим, а к Железке будем подходить, свяжемся – катер вышлют.

– У нас теперь есть, кому встретить и проводить, Макарыч, проинструктируешь Сашу на счет Восточного форта, частоты, пароли…

– Да, конечно.

– О! Раз уж ты в ту сторону, то сейчас вот Макс придет, он подготовил груз для форта, закинешь? Ты на чем кстати?

– На МРСе и катамаран за собой поволочем.

– Ну и отлично, тогда груз доставите на остров СР-а.

Макс вернулся и опять убежал вместе с Сашей, и пока мы его ждали, успели попить чай и обсудить пару важных вопросов, также я отправил Юру к пасечникам за тремя дезертирами, о которых говорил вертолетчик, то есть за артиллеристом, капитаном мотострелков и майором из внутренних войск.

– Скажи Алексей Макарыч, а кроме шпионских страстей, как в целом обстановка у нас? – несмотря на полуподвальное помещение, внутри становилось душно и я присел к Иванычу на ступеньки у входа.

– Что конкретно интересует, – Макарыч протер платком очки, потом промокнул выступивший на высоком лбу пот, подтянул к себе свой ежедневник.

– Все, чем живут люди, какие настроения, политическая и криминальная обстановка… слышал, что на нашей гауптвахте у пасечников уже есть пара дисциплинарников?

– Молодежь пошалила, – отмахнулся Иваныч, – так, морды друг другу начистили из-за девки, но чтобы неповадно было, прокурор закрыл обоих на пятнадцать суток с трудовой повинностью. А в целом настроение у людей я бы сказал – с понимаем.

– С пониманием чего?

– С пониманием того, что происходит в других анклавах и что нам такого не надо, ремесленники и торговцы готовы терпеть ограниченную навигацию… Люди хотят порядка и условий для нормальной жизни, насколько она может быть нормальной в нынешних условиях.

– Это радует, хоть тут без сюрпризов.

– Есть еще информация из Лунево, но ее надо проверить.

– Что там?

– Есть человек один, хочет поговорить.

– Что за человек?

– Насколько я понимаю бывший подчиненный нашего заклятого друга АА.

– Даже так, – удивился я, – а это не очередная попытка в наглую крота нам внедрить?

– Я же говорю, надо проверять, как будет что обсуждать, я обязательно сообщу, не забивай себе голову, Сергей Николаевич.

– Ох и жара… никак не привыкну, – надо мной и Иванычем выросла фигура Максима, – ну что, может под навес к северной стене? Там все же тенек и протягивает хоть немного.

Мы переместились под навес учебного класса, что был на территории форта – несколько лавок и столов, обожженная и отшлифованная доска, на которой можно писать мелом, несколько плакатов нарисованных от руки.

– Значит так, – начал я пролистав свои записи, – Макарыч, прибудут слободчане, внимательно мужиков опросить, кроме профессий выяснить все по их ВУСам.

– Выясню, – кивнул Макарыч.

– Теперь, что касается, как сказал Макарыч, полноценной военной операции… с наскока не получится, поэтому, во-первых – необходимо создать штурмовой отряд, на северной оконечности Васиного острова пусть строят себе временный учебный лагерь, выделить им мотоботы для тренировки высадки на берег и вообще, пусть отрабатывают навыки слаженной работы. Необходимо обеспечить разведку. Записывай, Максим, записывай, это твоей кухни касается. Юра приведет мужиков от пасечников, разместишь их пока в казарме, Макарыч с ними побеседует на предмет лояльности и доверия, и если результат будет положительный вводи их в курс дела по обстановке, решай, кого на какие должности ставить.

– Понял. Но кто будет командовать ДШБ и какова численность личного состава? У меня даже сержанты все заняты, а новеньких, несмотря на всякие положительные результаты собеседований, я не поставлю людьми командовать.

– Эрик будет командиром ДШБ, только он еще про это не знает, – ответил я, – но думаю, узнав о целях создания отряда, он с радостью согласится, да и опыт Эрика как бывшего офицера… эм… как там, Макарыч?

– Kommando Spezialkräfte, – бодро ответил Макарыч.

– До чего же язык гавкающий, – поморщился Иваныч, – а мотоботов сколько надо?

– Два минимум, и два шлюпа.

– Попробую придумать что-нибудь.

Спустя два часа, как раз ко времени, когда спала жара, цели были определены, задачи поставлены, в части касающейся подготовки к зачистке Новой Земли. Максим, погруженный в мыслительный процесс, пошел в штаб, а я практически насильно потащил Макарыча на «Иртыш», выглядел он неважно. Вызвал по рации Юру, он уже разместил офицеров в казарме, и мы направились через промзону вниз, к морю.

Григория, нашего главврача, найти удалось не сразу. Да и вообще на «Иртыше» было порядком суеты – почти все бывшие сектанты остались на судне, кто кем, женская половина переквалифицировалась в санитарки, а мужская работала руками, занимались ремонтом, уборкой, а заодно обустраивали жилую палубу, где они собственно все пока и жили. Кое-как нашли стоматологическое отделение, где застали Алену и Светлану за генеральной уборкой.

– Трудитесь, пчелки? – Сказал я, приоткрыв дверь и пытаясь пройти из просторного тамбура в один из трех кабинетов.

– Куда! – замахала на меня Света руками, – тут же хирургия!

– Виноват, – я попятился, – да мы собственно главврача ищем.

– Гриша в лаборатории, – Алена кивком поздоровалась с нами, – на палубу ниже спуститесь, до конца, а там спросите.

– Спасибо, до вечера, – я послал воздушный поцелуй Светлане.

– Идите уже, – толкая перед собой ведро с надписью «стоматология», из коридора в тамбур протиснулась полная женщина в белом халате и со шваброй в руке, – бацылаф притащили небось!

– Уходим, уходим.

Трап, еще трап, длинный коридор… тускло горит аварийное освещение, но вполне сносно видно. «Главный провизор, м-р медицинской службы Синчук А. В.» гласила табличка на двери, за которой кипела жизнь. Наш начмед зарылся в бумаги, что-то писал, произносил название препарата, а одна из трех женщин сверялась с листами в руках и подтверждала наличие или отсутствие, две других перебирали еще какие-то журналы.

– Сергей Николаевич! – Григорий увидев нас, бросил писанину и поднялся из-за небольшого алюминиевого столика, – а я если честно, собирался к вам идти сегодня.

– Ну, видите, как удачно все выходит, вот он я.

– А вот и совсем неудачно! Я тут что, как Шива многорукий теперь буду? Нам катастрофически не хватает людей!

– Не поверите, – попытался пошутить Макарыч, – нам тоже.

– Ну-ка, ну-ка, – Григорий обратил внимание на цвет лица Макарыча, – а что это с вами? Вы себя вообще как чувствуете?

– Просто устал, – Макарыч присел на низкий табурет у нагромождения коробок и тюков с медикаментами.

– Устал он, – покачал я головой, – Григорий… эм…

– Можно просто Григорий.

– Вообще я привел Алексея Макарыча на обследование, посмотрите на него, килограмм на семь похудел, осунулся, это не похоже на «просто устал».

– Плохо! Пойдемте, – Григорий указал нам на выход, – Татьяна Андреевна как раз у себя была полчаса назад, там и лаборатория рядом, анализы сдадите, реактивов конечно мало, некоторые просрочены, но основную картину получим… Это явно не усталость, Алексей Макарыч, ну как можно…

Григорий шел впереди и отчитывал нас:

– Сергей Николаевич, ну а вы что же? Людей беречь надо, вы когда обратили внимание на состояние Алексея Макарыча?

– Так вот сегодня и обратил.

– У вас с желудком все в порядке, боли не беспокоят, кушаете как? – Григорий резко остановился и повернулся к Макарычу.

– Нормально все, – ответил Макарыч, но его как-то качнуло, и он стал заваливаться назад, я только и успел его подхватить…

Макарыча определили в отделение интенсивной терапии, куда меня даже не пустили и где собрался наш скудный коллектив врачей. Я попросил, чтобы меня держали в курсе состояния здоровья Макарыча. Затем, вызвав по радио прокурора, сообщил ему, что он пока исполняет обязанности особиста.

– Юр, вот что ты молчишь? Есть соображения какие? – До рыбацкой закусочной шли медленно, голова от мыслей была как медный колокол.

– Виноват. Соображения на счет чего? – Юра остановился, я тоже и повернулся к нему.

– Ну, на счет Макарыча.

– Да что угодно может быть… может, его какая мошка тропическая цапнула, может он до Волны чем болел, а сейчас обострилось, откуда знать-то? А Макарыч сам как партизан…

– Вот же, – я с досадой пнул камешек на тропе.

– Николаич, да может, обойдется все.

– Может… Обойдется… – я пошел дальше, но потом снова остановился, – сейчас обойдется, а потом? Юра, у меня сын от элементарного столбняка не привит! Будут рождаться еще дети, будут появляться эти долбаные тропические болячки…

– Я в этом виноват? – Юра уставился на меня.

– Прости… конечно не ты, – ответил я, понимая что завожусь от бессилия.

– Да ладно, – пожал плечами Юра, – чего ж я не понимаю, навалилось все… Да, сегодня сталкеры в расположении ночевали, вчера вернулись, вроде нашли нефтебазу, и раз они освободились, вот пускай чем хабар искать, людей ищут – врачей, медсестер… не знаю, аптеки, да хоть машины скорой помощи потрошат! В общем медицинское всякое.

– Вот это правильно, – я достал из планшета ежедневник и сразу же сделал пометку на основании подсказки Юры, – пойдем, перекусим, а потом опять в форт, зайдем к связистам, выясним, где там слободчане провалились…

День 486 о. Сахарный

Много еще было суеты вчера – как только пришли на узел связи, с НП на Васином острове сообщили о подходе каравана слободчан. Понеслись встречать, и началось… размещение, разгрузка, перегон домашней скотины, которой был забит отдельный большой самоходный плот. Слободчане словно цыгане разместились своим табором на выделенном участке и сразу застучали топорами, зазвенели пилы. Отец Андрей всегда щедрый на разговор, был сосредоточен, волновался за людей, со мной он лишь поздоровался, пообещав, что как только мало-мальски устроит всех, то обязательно придет в гости, так как есть о чем поговорить.

На хутор пришел поздно и застал Свету за купанием Алешки, я присел за стол и просто смотрел на эту идиллию, пока баба Поля не толкнула меня тихонько, поставив на стол тарелку с борщом. Уложив Алешку, Света присоединилась к ужину и рассказала, что Макарыча прокапали, и он даже хотел сбежать, почувствовав себя немного лучше, но его не пустил Григорий. Диагноза четкого нет, возможно, что-то с почками, возможно какая-то инфекция, которая имеет сильное токсическое воздействие на организм… В общем, пока стабилизировали, постельный режим на неделю и понаблюдают заодно.

Старшие дети и баба Поля уже улеглись, Михалыч умчался отцу Андрею помогать, заявив Полине Андреевне, чтобы на ужине его не ждали, ага, как в том анекдоте – «дорогая, я на конференции у нее и заночую», а если серьезно, то дел у Михалыча теперь прибавится, ну ничего, у нас теперь и людей прибавилось…

– Медтехники всякой много, только работать на ней некому, – после ужина мы со Светой уединились во доре, обнявшись, сидели на лавочке и пили яблочный сидр, – Есть лаборатория, реактивы, а лаборантов нет. Хорошо, что Гриша врач от бога и многое умеет. Да и эта новенькая женщина, что из сектантов…

– Которая детский врач? – уточнил я и посмотрел на черно-синий купол звезд, глубоко и полной грудью вдохнув прохладный ночной воздух.

– Да, Татьяна Андреевна, – Света кивнула, – очень серьезная дама, кстати, она и анализы может сделать, несложные конечно.

– Будем наполнять штат медицины, – сказал я и зевнул так, что чуть челюсть не вывернул.

– Пойдем спать, на тебе на самом – лица нет, – Света нежно поцеловала меня в губы, и я уловил запах яблок.

Вчерашний день вымотал так, что сегодня я проспал до обеда. Юра, который привел на смену бойцов из охранения, сидел во дворе вместе с посыльным из форта. Света, уходя утром на «Иртыш» совершила «диверсию» выключив мою радиостанцию.

– Доброе утро! – посыльный, совсем молодой, коротко стриженный, жилистый парнишка, сразу же подбежал ко мне, как только я вышел во двор… – … вас вызывают все с утра… вы не отвечаете, а вот товарищ старшина меня не пускает… на аэродром вертолет прибыл из Верховий… Эрик…

– Тихо, не тараторь, – выставил я ладонь вперед, – возвращайся в форт, я скоро буду.

– Есть! – посыльный покосился на Юру, хапнул стоящий у низкой оградки велосипед, вскочил на него и попылил по дороге.

С этого момента все закрутилось… Было большое организационное совещание в форту, и с этого дня, можно сказать, Сахарный обзавелся своими собственными ВВС, во главе с Вячеславом Николаевичем. В парке два вертолета, но, по предварительному соглашению Ганшин был готов передать нам в пользование и «Аннушку», но попросил взамен генерирующих мощностей. Нам было что ему предоставить, и в этот же день в Верховья была отправлена «Аврора» с грузом – вагонные генераторы, горючка для АН-2 и экипаж для перегона самолета к нам. Но один пилот и штурман остались у Ганшина для продолжения разведки и как дежурный экипаж.

КА-27 с «Иртыша» был обслужен, заправлен и перемещен своим ходом на аэродром и со слов наших летунов он был в идеальном состоянии. Также были даны шифрованные радиограммы в Восточный форт, на Железку и Фиме на Тортугу о подготовке вертолетных площадок – будет возможность оперативно перебросить личный состав и необходимые грузы. И Ми-шку и Ка-шку вооружили – Максим выделил по ПКМ с двойным боекомплектом.

А в кабинете совещаний в форту, куда я вошел в момент, когда там собрался наш военный костяк, чуть ли не молнии от потолка до пола проскакивали.

– … а кто ответственность на себя возьмет? Там все же и простые люди есть! – срываясь на крик, спросил наш прокурор присутствующих.

– Что за шум, а драки нет? – Я прошел в кабинет, Юра вошел следом.

– Сергей Николаевич, я конечно все понимаю, но оперативный план Максима чрезмерно агрессивен!

– Стоп. А что собственно обсуждается? – я прошел к тумбочке, на которой стояла трехлитровая банка с чистой водой и несколько стаканов, и налил себе попить.

– Зачистка Новой Земли! – прокурор сокрушенно опустился на лавку.

Я осмотрел всех присутствующих, а именно взведенного как пружина прокурора, Максима, который тоже, раскраснелся не на шутку, Эрик скучая что-то чиркал карандашом в потрепанном блокноте…

– Понятно, – утолив жажду, я присел за стол, – а что сейчас происходит?

– Заседание штаба арм… – Максим запнулся, но потом нашелся, – заседание оперативной группы по обороне.

– Замечательно! – кивнул я, – а кто входит в группу?

– Эм… Николаич, ну мы же вводные отрабатываем, – Василий, что до этого тихо сидел углу и курил самокрутку в окошко, подал голос.

– Зашибись! А кто собственно эту группу сформировал?

– Ну мы как-то… мы…

– У вас какие функциональные обязанности? – обратился я к прокурору.

– Так а… обеспечение правопорядка и на время болезни Алексея Макаровича – безопасность острова.

– Вот и занимайтесь! – чуть повысил голос я, – вы каким боком к войсковым операциям?

– Простите…

– У нас на острове, если вы не в курсе, почти восемьсот человек новых переселенцев, мне нужны анкетные данные на каждого!

– Понял, – прокурор встал из-за стола и широким шагом покинул кабинет.

– Спасибо, Сергей Николаевич, – открыл было рот Максим.

– Макс, вот ты тут кто?

– То есть?

– То и есть! Ты главный повар на всей этой армейской кухне! Понимаю, задач много, новые вводные поступают день через день, но ты начштаба! Что вы тут устроили? Вот он наверное сидит и думает, как русские Гитлера победили, – кивнул я на Эрика, на что тот еле заметно улыбнулся и продолжил свои каляки-маляки в блокноте, – С обучением ДШБ решили?

– Так точно!

– Учебные стрельбы и обучение артиллерийских расчетов?

– В процессе, – ответил Максим.

– Ясно… Эрик, как тебе задача на тебя возложенная?

– Сложно, – Эрик встал, – необходимо работать с людьми… как это?

– С личным составом, – шепотом подсказал Максим.

– Да, так. Военных мало…

– Зато людей умеющих стрелять и стрелять хорошо – достаточно, а еще не любят наши островитяне, когда им спокойно жить не дают, аж до зуда в неприличных местах.

– Тяжело за короткий срок подготовить штурмовой отряд из гражданских.

– Эрик, а ты попробуй, у нас большинство гражданских служили, так что дерзай!

– Так точно, попробую.

– … Серег… Сергей Николаевич, – прошипела станция на поясе Мишкиным голосом.

– На связи, – ответил я.

– Работы по Иртышу закончены, хрен с места сдвинется, разве что Волна опять случится.

– Сплюнь.

– Тьфу, тьфу, тьфу… так мы дальше в каком режиме?

– Пока отдыхайте, позже отправлю к вам на «Проворный» нашего прокурора он познакомит тебя с ребятами из поисковой группы, они все расскажут, оставят координаты, возглавишь операцию по топливу, в общем, Антон Васильевич введет тебя в курс.

– Понял, только это, Серег, отдыхать это хорошо, но что я, что мои люди, тут какой статус имеют? А то нас дальше пирсов не пускают никуда.

– Эту формальность сегодня же решим. Хочешь, поживешь пока в моем доме?

– Нет, я тут с мужиками уж буду, одна артель все же.

– Понял тебя, жди Антона Васильевича.

– Отбой…

Я покинул форт, оставив записку с новыми вводными для прокурора Павлу в канцелярии. В записке я распорядился отправить вертолетом отделение бойцов к месту обнаружения сталкерами нефтебазы; подготовить группу, технику и флот для перекачки и отправки на Сахарный ГСМ-а; руководство операцией поручить Михаилу, а также решить все формальности со всем экипажем «Проворного».

Глава восьмая

День 493 о. Сахарный

Неделю только и занимался контролем радиоперехватов, присутствовал на заседаниях оперативного штаба, а также занимался велоспортом, разъезжая между объектами островной инфраструктуры, теми, что в процессе строительства. А сегодня утром, проводив Свету до «Иртыша», забрал оттуда выписанного на амбулаторное лечение Макарыча.

– Ну хоть порозовел немного, – порадовался я за особиста, когда мы топали позади Юры в сторону форта.

– Я раньше хотел, но Григорий…

– И правильно, туго без тебя, Макарыч. Так что, ты нам нужен здоровый, полный сил и энергии.

– А как же выражение про то, что незаменимых нет?

– Идиот придумал это выражение…

Пока шли до форта болтали, и выяснилось, что практически с первого дня госпитализации, Макарыч мониторил ситуацию – Павел оказывается дважды в сутки прибегал к Макарычу на доклад. А я уж думал что сейчас до обеду буду доклад по оперативной обстановке делать, а оно вот как… Как банально не звучит, но – старая школа.

– Сегодня нужно сделать пару важных дел, а сегодня – край завтра, отбываю в Лунево, – Макарыч перебирал стеклянные баночки и коробочки на полке возле кипятильника в своих застенках, – ну и кто весь чай выпил?

– Ох, прости Макарыч, – я достал бумажный кулек из набедренного кармана бриджей, в прошлом обычная армейская флора, – каюсь, я тут оккупировал твои застенки, вот держи, у Володи выпросил.

– О, другое дело.

– А что в Лунево?

– Помнишь про перебежчика информацию?

– Да, конечно.

– Так вот, опер, которого я привлек к себе на временное усиление службы безопасности… кстати, я бы его рекомендовал своим замом.

– Толковый?

– Хороший опер, аналитический склад ума, есть опыт внедренческой работы, считай та же разведка, в общем, грамотный парень. Так вот, капитан Шоно провел необходимые мероприятия, мне осталось только встретится очно с тем беглым спецом, а там по результатам.

– Значит все же твои коллеги бывшие?

– Не совсем, – залив кипяток в заварной чайник Макарыч присел рядом со мной за рабочий стол, – он из военной разведки, а в целом у нашего заклятого друга А-А, основной костяк это бывшие служащие силовых подразделений специального назначения, разных ведомств.

– Это что же получается, что аккурат перед Волной кото-то собрал кучу спецов-силовиков в одном месте?

– Нет, Сережа, бывшими они были уже до Волны… Скажи, ты что-нибудь слышал например… эмм… про «Блэк Вотерз»?

– Слышал – наемники.

– Так вот, основной костяк группы АА, это сотрудники аналогичной фирмы.

– Подожди Макарыч, так у нас до Волны наёмничество это уголовщина чистой воды.

– Все так, но если интересы государства требуют выполнения определенных задач, то государство закрывает глаза на многие вещи. Давай попьем чайку, пока я сводки радиоперехватов читаю, а ты вот это почитай, – Макарыч достал из своего планшета сложенный вдвое листок и пододвинул мне, – краткая справочка, которую я подготовил отлеживая бока в госпитале.

Я начал читать ровные, написанные аккуратным почерком строки и чем дальше читал, тем сильнее шевелились волосы на голове. И справки следовало, что по предварительной информации от человека из Лунево, мы имеем дело с оперативной группой одной из частных военных компаний, основной костяк группы – около 50 человек. Специализация: проведение операций по обеспечению безопасности, как на суше, так и на море. До Волны ЧВК производила профессиональную конкурентную разведку и оказывала услуги военного консалтинга. Официально ЧВК работала в зонах с нестабильной политической обстановкой, в основном на Ближнем Востоке. Создатели этой ЧВК – профессиональные кадровые военные, офицеры запаса ГРУ и ФСБ, прошедшие не одну горячую точку и имеющие высочайший уровень командного взаимодействия. Штаб-квартира располагалась в Питере, также были представительства в Шри-Ланке, Турции, Германии и Кипре. В последнее время в спектр предлагаемых услуг входила охрана нефтегазовых объектов и аэропортов, сопровождение конвоев в зонах конфликтов и грузовых судов в пиратоопасных морских районах, а также разминирование, военная подготовка, разведка и анализ.

– Что, страшно? – Спросил Макарыч когда я положил лист на стол.

– Погано, погано то, что как у тебя написано «кадровые военные» в такой блудняк ввязались.

– А что ты хотел, Сережа? Над нами теперь нет судов, прокуратур и прочих сдерживающих факторов. Эти люди обучены только одному, а в последние времена привыкли получать за свои навыки весьма неплохие деньги, и вот мир рухнул, шаблоны разорваны и натура уже с гнильцой. Зная свои возможности, зная где, что и как искать они занялись тем, что умеют, а чтобы не было скучно и неинтересно, спихнули в народ кучу оружия и боеприпасов, не забывая устраивать всякого рода провокации и подогревать хаос.

– Это тот перебежчик так раскололся?

– Ну выглядит это именно так… хочется верить во всяком случае, но моя натура не позволяет мне это делать. Парня совесть замучила, и он немного приоткрыл карты, дабы заинтересовать нас на диалог.

– Заинтересовал, факт.

– Артур Андреевич это как раз руководитель оперативной группы, той самой ЧВК, у них был контракт с Роснефтью, двигались на сухогрузе и везли некое оборудование в Латинскую Америку, тут Волна… и притащило их на территорию материка… командир из бывших ГРУшников, многое знает, но человек авторитарный, жадный, а после волны, как осознал масштаб случившегося, вообще с катушек слетел, понимая как можно хорошо жить с собственной маленькой армией спецов.

– В Лесном вроде улеглось, и что ты думаешь, он успокоится?

– Сомневаюсь… кстати, от нашего человека в Лесном радио – Аслан просит разрешения приехать к нам и забрать семью.

– Пусть приезжает, – пожал я плечами, а у самого мысли галопом неслись вокруг этого Артура Андреевича.

– Пока не забивай голову, вернусь из Лунево – будем принимать решение, все что мы могли предпринять в плане безопасности Сахарного и наших людей мы уже сделали.

– Ладно, – я тяжело вздохнул, – согласен, ситуацию надо отпустить до той поры пока не появится максимально ясная картина.

– Вот и правильно, – еще по чайку?

– Да, – ответил я и услышал, как над островом, в сторону аэродрома пролетел вертолет.

– О, у меня времени только пообедать, – Макарыч показал пальцем на потолок, – за мной борт прибыл.

Вместо чая быстро составили служебную записку на ближайшее производственное совещание, которая носила рекомендательный характер и адресовалась начальникам служб. Её содержание было примерно следующим: «… обратить особое внимание на технологии, материаловедение, геологию, образование, кталогизировать литературу и носители информации. Строительство жилья и выделение участков на Сахарном прекратить, начинать внедрение плана по освоению Васиного острова, по предварительному плану главного инженера, на утвержденных ранее территориях. Спланировать участки под жилую застройку и инфраструктуру быта, кроме закрытой зоны по руслу бывшей речки».

А потом Макарыч меня вежливо выставил, сославшись на необходимые процедуры в госпитале и срочное отбытие в Лунево.

– Двадцать второй одиннадцатому… – я прищурился на солнце, выйдя во двор форта.

– В канале, – прошипела в ответ радиостанция.

– Пойдем, у меня свидание запланировано.

– Понял, иду.

Дождался Юру у ворот и мы покатились на велосипедах через территорию складов и промзону вниз, к «Иртышу», где оставили двухколесный транспорт на свежей отсыпке пирса, на который был спущен трап с борта госпиталя, на верх.

– Здравия желаю, – встретил нас на палубе дежурный из караульной службы форта, и поинтересовался, – доложить о вас начальнику госпиталя?

– А есть связь со стоматологическим отделением?

– Конечно, – ответил он и указал глазами на телефонный аппарат корабельной АТС в специальном углублении стены надстройки.

– А номер какой? – Спросил я, когда с приличным усилием выдернул трубку из крепления.

– Девяносто один.

– Круто! Ты все номера помнишь что ли?

– Что вы, Сергей Николаевич, – рассмеялся боец и кивком указал на небольшую текстолитовую пластину рядом с телефонным аппаратом.

– Стоматология, – сквозь какой-то фоновый шум донесся звонкий голос Светланы.

– Разрешите вас пригласить на обед… очень кушать хочется.

– Ой, Сережа! Конечно, мы с Аленой как раз собирались рыбакам сходить и перекусить, Саша забегал, он тоже там будет.

До сиесты оставалось совсем немного времени, желая провести обед до наступления жары, посетители в рыбном ресторанчике заняли почти все столики на двух открытых верандах с видом море… вид если честно, то раньше, когда тут стоял единственный навес и мангал из камней, вид на море был, а теперь это вид на нашу морскую военщину, строящийся ремцех с перспективой на маленькую верфь и как «вишенка на торт» – угольный терминал. Вот по этому, в служебной записке и были новые рекомендации.

– Саша! – крикнула Алена супругу, когда увидела его за одним из столиков в компании Иваныча, боцмана Строганова и… Чернышева.

В ответ Саша помахал нам рукой, приглашая за стол. Вдруг сверху что-то пискнуло, щелкнуло эхом…

– Рр-раз… Раз… Внимание! – донеслось из динамика на столбе рядом с ресторанчиком, – говорит оперативный дежурный форта. Сегодня запланированы учебные артиллерийские стрельбы в районе острова Каменный.

– Смотри-ка, – прокомментировал Юра, – заработала Пашкина шарманка.

– Вообще-то она уже дано работает, – горой вырос за нами Федор в сопровождении целой бригады своих работяг, – привет Николаич.

– О, привет, – я пожал Федору руку, – с нами пообедаешь?

– Не, я с ребятами сейчас на вынос возьму, тут и так уже как селедки в банке, под навесом погрузочного пирса перекусим, – пробасил он в ответ.

– Привет герой, как здоровье? – спросил я, вероятного зятя Иваныча, усаживаясь за стол.

– Еще неделю и заступаю на первую вахту на НП.

– Ну и отлично.

Расселись, пока Света, на свой вкус, делала заказ курносой девчушке-официантке, я еще раз осмотрелся… все-таки, чтобы не происходило, а человек приспособится. Отчего-то вспомнилась Владивостокская набережная начала девяностых… мне на мгновение показалось, что я даже уловил запах пива и шашлыка, хотя шашлыком пахло по-настоящему, вон парень у мангала картонкой машет на угли.

– Проголодался? – приземлил меня Иваныч, – как там наше доблестное КаГэБэ?

– Нормально, рвется в бой, – ответил я, продолжая рассматривать посетителей, – весьма конструктивно провел утро в застенках.

– Шушукались значит, – Иваныч уже закончил с обедом, судя по пустой тарелке, потягивал овсяный квас из граненого стакана и с удовольствием пыхтел трубкой.

– Ни без этого, – подмигнул я ему.

С севера донеслись звуки выстрелов, а через несколько секунд и звуки разрывов.

– Расточительство, – покачал головой Юра, принимая тарелку от подоспевшей официантки, – ну, другого способа нет.

– А вы что тут замышляете? – спросил я Сашу, обратив внимание на его рабочую тетрадь на краю стола.

– Паровик… Будем на новую баржу ставить паровик, – не без гордости ответил Саша.

– Ага, – подтвердил Иваныч, – и два гребных колеса и пойдет наша баржа как "Севрюга" по Волге.

– Как кто? – подал голос Строганов.

– Америка России подарила парохо-oд… с но-оо-су пар! Калё-ёё-сы взади! – вдруг запел Иваныч и рассмеялся, – что боцман, не смотрел кино?

– Какое?

– «Волга – Волга», – подсказал я ему и продолжил в манере Иваныча, – и ужасно и ужасно и ужасно тихий ход!

– Не кэп, это ты у нас динозавр, а я такое не смотрел.

– Понял Серега? Я – динозавр… ой чую я, что боцманская команда на большую приборку нарвалась…

– Конечно динозавр, – кивнул я.

Снова донеслись звуки двух выстрелов из зоны учений, что была в десяти километрах от Сахарного.

– Эх… сговорились! – с наигранной досадой произнес Иваныч, а потом добавил уже серьезно, – я кстати Саше еще одну тему для размышления подкинул.

– По поводу? – спросил я, и покосился на Свету, подумав – «вот и пообедал с женой», а та уже о чем-то шепталась с Аленой и хихикала.

– Помнится в бытность свою командира БЧ-4, когда стояли в ремонте, пришлось в Дальзаводе пообщаться с одним дедом, который был весь из себя заслуженный, герой труда и ветеран, так он рассказывал, что япошки на своих подводных лодках в качестве вспомогательных и резервных двигателей используют двигатели Стерлинга…

– И что это за зверь? – уточнил я, разобравшись с тушеной картошкой и придвинув к себе тарелку с овощным салатом.

– Двигатель внешнего сгорания, если в двух словах.

– Да я тоже что-то такое помню, – выплыл из каких-то своих мыслей Саша, – читал я про это.

– Я тебе наброски подготовлю с описанием, думаю, разберёшься, – сказал Иваныч, – а там уж экспериментируй.

– Послезавтра совещание оперативной группы, – наклонился я к Иванычу, – твое присутствие обязательно, не планируй ничего.

– Договрились, – тихо ответил он, – мне и тут, у стенки, есть чему заняться… Студенты ждут лекций, да и у двоих на судовождение надо экзамены принять.

– Вот и хорошо.

– Ладно, вечером увидимся, – Света чмокнула меня в щеку, – расплатишься за девочек?

– Конечно.

– Продолжая что-то бурно обсуждать, Света и Алена направились в сторону «Иртыша».

– Я после обеда к отцу Андрею хочу прогуляться, составишь компанию? – спросил я Иваныча, при этом провожая взглядом Светлану.

– Пешком не пойду! И на велике тоже не поеду! – категорично заявил Иваныч, – хотя с удовольствием бы поручкался бы с этим правильным сектантом.

– Береговая охрана может подбросить, – ответил я и кивнул на швартующуюся «Аврору», – а там, по западному склону от створного знака, идти минут десять, и склон не крутой.

– Тогда согласен!

«Аврора» на среднем ходу двигалась вдоль берега, я, Иваныч и Юра расположились на открытом мостике, прячась от палящего солнца под брезентовым навесом. Я обратил внимание, на то, как сильно сократился экипаж нашего бывшего флагмана… капитан – бывший таможенник из Находки, совсем молодой парень двадцати пяти лет, но весьма суровый и ответственный; один моторист, но он прикомандированный, перемещается по нашему флоту согласно графика дежурств, он из Сашиной команды; боцман с помощником и отделение бойцов из форта, тоже дежурят в береговой охране сменами. Вооружение «Авроры» тоже немного изменилось – на баке и на юте лишь крупнокалиберные пулеметы, а на открытом мостике в оружейном ящике, на котором мы втроём расселись, лежит РПГ-7 с боекомплектом.

Как только обогнули Южный мыс, сразу показался скалистый пологий берег очень маленькой бухты. Там была суета – строилась площадка нового угольного терминала, так уже без моего участия решили мужики на совещании и правильно, место здесь удаленное от жилья, берег открытый и бухточка, хоть и маленькая, но глубокая.

– Иван Иваныч! – высунулся в иллюминатор капитан, – а вы оттуда как потом возвращаться планируете? У меня следующий обход обхода острова не будет, пойду забирать с учений артиллеристов.

– Доберемся как-нибудь, – ответил я за Иваныча.

– Ну добро…

На небольшом плавучем пирсе у западного створного знака, спустя час пути, нас встретил один из двух наблюдателей с НП. Юра с ним поздоровался, перекинулся парой фраз, и мы потопали по тропе, серпантином поднимающейся по крутому склону. Я обратил внимание, что почти весь бурелом и сухие стволы по склону вычищены, наверху сопки лебедка, с помощью которой и поднимали спиленные деревья.

– Старые деревья почти все высохли, – прокомментировал Юра картину вырубки, – молодые кое-как приспособились к новому климату.

– Да и в целом растительность изменяется, – я остановился отдышаться, крутоват подъем, – больше кустов, травы и цветов каких-то доселе неизвестных… хорошо, что у нас тут еще влажность более – менее, те летуны, что от Ларионова дезертировали слыхал что рассказывали?

– Ага, – кивнул Юра.

– Ну вот, нам тут еще грех жаловаться, с климатом считай, подфартило.

– Не мужики, погодите, – Иваныч присел на толстый пень у тропы, снял тельняшку и утер пот на лице, – куда вы разогнались-то?

– Иваныч, да немного осталось, метров двести.

– Иди ты Юра… это ты у нас спецназ, а я человек старый, в задницу раненый, так что погодьте, дайте отдышаться… что-то мы прям как паломники на эту, как ее, а! Голгофу, во.

– Ну так и не простых людей идем проведывать, – улыбнулся я, положил планшет на землю, присел рядом с Иванычем и протянул ему фляжку.

– Придумал, – Иваныч кивком поблагодарил за живительную влагу, – выпрошу у Михалыча коняку, Саша мне двуколочку смастерит, и буду я первым извозчиком на Сахарном… озолочусь!

– Опоздал, Иван Иванович, – Юра повернулся к нам спиной, достал из подсумка маленький китайский бинокль и осмотрел горизонт на западе, – тебя пасечники опередили, слышал я, что артель перевозчиков у них уже собралась, а Саше заказали два фургона изготовить семиметровых, вот как надо, а ты двуколочку… Так, Николаич, глянь, похоже, Аслана буксир.

Юра передал мне бинокль, и я стал рассматривать судно на горизонте.

– Да, вроде его.

– К нам? – поинтересовался Иваныч.

– Вероятно, он собирался за семейством своим… Что, отдышался? Пошли?

– Пошли, – Иваныч скрутил тельняшку в «колбасу» и повесил себе на шею.

Поднявшись наконец на вершину сопки, по широкой, утоптанной тропе мы прошли через лес еще с полчаса, наслаждаясь тенью, и вышли к…

– Комсомольская стройка! – поразился Иваныч, подсказав мне слово, которым можно описать увиденное.

В широкой седловине на несколько гектаров, вокруг двух больших армейских палаток, как муравьи трудились люди. Уже угадывались очертания спланированных улиц, были видны несколько срубов по два – три венца, штабеля бревен, люди таскали бревна, люди пилили, строгали и рубили бревна, распускали их на доски, отовсюду доносился шум стройки, голоса, дымили костры, у которых суетились женщины…

– А где отца Андрея найти, – поинтересовался я у группы мужиков, что обдирали кору с бревен на окраине новой Слободы.

– А вон там, – загорелый как негр парень, на котором из одежды были только кожаные сандалии и выцветшие семейные трусы, указал на группу людей слева, где в наскоро установленном, тесном загоне толкались боками коровы, лошади, овцы и козы.

– Спасибо.

В ответ парень кивнул и продолжил снимать кору с бревна остро отточенной штыковой лопатой.

– Бог в помощь! – громко сказал я, когда мы подошли к столу под навесом, все было изготовлено из нестроганых разнокалиберных досок, а на столе, прижатый камешками лежал кусок обоев, на котором угадывался весьма неплохо нарисованный «генеральный план застройки».

– Сергей Николаевич! Иван Иванович! – Отец Андрей обернувшись, широко раскинул руки и пошел к нам навстречу.

– Масштабно! – поздоровавшись с отцом Андреем, я кивнул на рисунок на столе.

– А как иначе, Сергей Николаевич? – мы ведь, храни вас господь, теперь тут навсегда, и детям нашим и внукам и правнукам, должны почин такой наметить, чтобы им жить хотелось, чтобы земля родная под ногами и чтобы уют в доме.

– Согласен, ну что, отдохнете от трудов праведных, уделите немного времени?

– А пойдемте вон в палатку, там и чаю попьем, там и ваш Антон Васильевич и Федор Михалыч сейчас.

– В тенёк это хорошо, – обливаясь потом, ответил Иваныч.

Прокурор наш со мной поздоровался весьма прохладно – обиделся. Ничего, понимать должен, что его дело это правопорядок и дела комендатуры, а оперативный штаб это совершенно друга кухня. Михалыч что-то бойко обсуждающий со старичком, который был собственно на Михалыча чем-то похож, увидев меня подскочил…

– Николаич! Ты прямо вот вовремя!

– Что такое Федор Михалыч? – Отец Андрей хохотнул, – не агитируется наш Сан Саныч за советскую власть?

– Ни в какую! – Михалыч притопнул ногой и улыбнулся в усы.

– Ну, присаживайтесь, гости дорогие, куда получится, нам тут пока особо не до уюта, а я сейчас ребятню попрошу, чтобы сбегали за чаем, – отец Андрей показал на ящики рядом с длинным столом.

– Как дела Антон Васильевич? – я присел рядом с прокурором.

– Осталось еще семьдесят два человека проанкетировать, а на текущий момент вот обзорная справка, – он перебрал несколько листов в стопке на столе, выудил оттуда пару и протянул мне.

– Спасибо, ознакомлюсь, а пока в двух словах что скажете?

– Если важно мое мнение, то сначала надо определиться со статусом всех переселенцев из Слободы, а то вон Федор Михалыч с Сан Санычем уже тельняшки рвут.

– Сейчас и определимся, а обиды свои, Антон Васильевич, засуньте пока подальше, не время сейчас, – тихо сказал я прокурору, на что он, сделал вид, что не услышал.

– Вот и чай, – отец Андрей вошел в палатку с большим армейским алюминиевым чайником, следом за ним двое ребятишек лет по десять занесли плетеную корзину со стаканами и чем-то завернутым в вафельное полотенце, – тут вот бабы оказывается пирожков настряпали.

Чайник пошел по кругу, стаканы наполнились ароматным напитком из трав, в палатке установилась тишина на некоторое время, все словно ждали чего-то, хотя чего – было давно понятно. Я отпил чай, отметив, что он очень вкусный и сказал, прервав затянувшееся молчание:

– Отец Андрей, мне очень приятно, что вы приняли от нас предложение о помощи и всей Слободой переехали к нам. Еще с первой нашей встречи, вы произвели впечатление в первую очередь человека думающего, человека ответственного и смелого. Сразу хочу спросить – как вы видите свою жизнь здесь?

– Так, а как ее еще можно видеть, – удивился Андрей, потом как что вспомнил, похлопал по карманам широких штанов, извлек оттуда толстый блокнот, из блокнота сложенные в несколько раз листы бумаги, развернул их, и стал искать что-то глазами, – а, вот тут уже все подписано, правда места для всех подписей не хватило, мы свои листы вложили.

– Это что? – я взял у Андрея бумаги, которыми он важно потряс в воздухе и протянул мне.

– Протокол первого собрания основателей Восточного Архипелага, – сказал Иваныч узнав документ.

– Ага, теперь понял, – ответил я, разглядывая сотни подписей на нескольких измятых листках, – то есть вы и ваши люди полностью принимаете законы Архипелага.

– Да чего там! – подал голос Сан Саныч, пока добирались сюда, времени уйма была, обсудили и решили, что одну судьбу нам господь дарует. А законы у вас понятные, простые, людьми и для людей писаны. Вот токма непонятно мне что со скотиной теперь делать…

– Это наш Сан Саныч Ипатьев, – представил мне «двойника» Михалыча отец Андрей, – он у нас ветеринар, а в Слободе всем скотным двором заведовал.

– Ага, – я кивнул, – очень хорошо, что ветеринар и что с Михалычем я так понял, уже нашли общий язык.

– А всежа, чаво со котиной, как быть-то? – не унимался Сан Снаыч, – у нас она не вся общая в стаде.

– Что хотите, то и делайте, скотина ваша, – ответил я, – хотите сами ей занимайтесь, хотите людям своим раздайте, а хотите, можете в колхозное стадо передать, только тогда я уверен, Михалыч затребует от вас рабочих рук.

– Конечно! – Встрепенулся Михалыч, – мы ж и так у себя еле как управляемся, а тут еще вона сколь животины всякой!

– Ну, этот вопрос предлагаю вам обсудить самостоятельно, – я посмотрел по очереди на Михалыча, потом на Сан Саныча, – желательно без мордобоя и главное, без большой пьянки… смотри мне, Михалыч.

– Разберуться деды, – отец Андрей хохотнул и посмотрел в след выходящим из палатки Михалычу и Сан Санычу, а потом стал серьезным и спросил, – я так понимаю, судя по обстановке, что в ближайшее время придется за оружие браться и кровь лить?

– Не знаю как у вас до отъезда, а мы тут с оружием не расстаемся, – сказал Иваныч.

– Всякое было… но в последнее время давить нас крепко стали и банды, откуда взялись непонятно, и артельщики, много силы стало у них и не забыли они нам ничего, так на время затаились… пирожки, пирожки-то берите, – отец Андрей придвинул к нам миску с пирожкам, – вот значит, а потом уж как от вас радиограмму с приглашением получили, то стали собираться по секретному, да по-тихому, не все правда, осталось несколько семей в Слободе. Собрались значит, ночью погрузились и ушли рекой, а в устьях уже нас ждали ребятки, которых прислал Макарыч, храни его Господь. Так что дальше жить тут будем, людей у нас всяких много все пригодятся, а я вот часовенку тут построю, все же нужно место, где человеку верующему с Богом поговорить.

– У нас тут есть от разной веры люди, – сказал Иваныч и откусил пирожок, – ммм… вкусно!

– А мне разницы нет, я вот часовенку срублю, и пусть любой приходит с верой своей, – ответил Андрей.

– Ну что, Антон Васильевич, теперь вам понятен статус переселенцев? – спросил я и передал прокурору подписные листы, – задокументировать все и передать Павлу в архив комендатуры.

– Теперь понятен… тогда в двух словах – специалистов, в которых мы остро нуждаемся среди переселенцев мало, но есть; порядка сорока человек призывного возраста, сто двенадцать несовершеннолетних; присутствуют уже состоявшие ремесленники, есть артель столярная… я вам более подробно все изложил в справке.

«Гоняли чаи» еще часа полтора, отец Андрей рассказал, как последние пару месяцев на них оказывалось давление, разного рода, даже кто-то из прибывающих рекой торговцев пытался распространять наркотики среди молодежи Слободы. В том числе было и покушение на самого Андрея – ночью подперли дверь дома снаружи и подожгли, но караульные вовремя заметили, успели вытащить Андрея, и выходило так, что провокации в анклавах начались примерно в одно и то же время.

В палатку зашел Юра, который на улице знакомился с командиром ополчения Слободы…

– Николаич, форт вызывает, а у тебя опять станция села, наверное.

– Что там?

– Аслан поговорить хочет, домочадцев забрал, ждет на пассажирском пирсе, тут как раз трактор с кирпичного, сейчас прицеп разгрузят, можем доехать.

– Да, передай, что скоро будем… Антон Васильевич, вы с нами?

– Нет, мне надо закончить с анкетированием.

– Хорошо, отец Андрей, а вы, как более – менее устроите быт, сообщите… кроме духовной заботы о людях, мне есть еще, что вам предложить, вы же профессиональный столяр?

– Верно.

– Ну вот. В учебный центр пойдете, детишек учить молоток да стамеску в руках держать?

– С удовольствием! Своих детей Бог не дал, так их у меня теперь целая рота.

– Вот и славно.

Несмотря на то, что трактор весьма резво катил по дороге, добрались до пирса лишь спустя сорок минут и изрядно растрясли внутренности, по поводу чего Иваныч неоднократно матерно высказывался в адрес китайца Вани, который снабжал стройку новой Слободы кирпичом для будущих печей. Но добрались, без жертв, Ваня лихо подвернул к таможенному посту у пассажирского пирса.

– Плиехали! – радостно заявил он, остановив трактор.

– Шумахер блин… – Иваныч кряхтя вылез из прицепа.

Аслан разговаривал с женой стоя на баке буксира и увидев нас, отправил ее, сказав что-то в след, та кивнула, а он помахал нам рукой.

– Поднимайтесь!

Юра вбежал по деревянным сходням первым, осмотрелся и кивнул нам с Иванычем.

– Я ваш должник, – Аслан сначала поздоровался с Иванычем, потом со мной, – поговорить надо, пойдемте в каюту.

Расселись в тесной каюте, открытый иллюминатор особого освежающего эффекта не создавал и я присел у двери, не закрыв ее, чтобы хоть немного протягивало.

– Значит устаканилось у тебя все? – спросил Иваныч и потянул из сигарету пачки, которую Аслан положил на стол рядом с пепельницей и зажигалкой.

– В целом да, не без вашей помощи и помощи вашего человека.

– Это какого?

– Толик – новый хозяин гостиницы на пристанях, он же человек вашего полковника?

– Макарыч расстроится, – наиграно грустно сказал Иваныч, резидента раскрыли.

– Нет, – помотал головой Аслан, про это знаю только я и Араик, он кстати, привет вам передает.

– Спасибо, у него как дела? – спросил я и подвинулся, пропуская супругу Аслана, которая принесла напиток светлого цвета в графине на подносе.

– Аллах хранит его, – чуть улыбнулся Аслан.

Я обратил внимание, что в лице его что-то изменилось, появились еле уловимые черты постоянного мыслительного процесса, постоянной готовности к чему-то. Он был опрятно, впрочем как всегда одет, гладко выбрит, даже парфюмом каким-то несет. Но вот было некое напряжение.

– Что тебя беспокоит? – спросил я, и плеснул в граненый стакан, как оказалось, яблочного сока, холодного и не сильно сладкого.

– Беспокоит новая бригада, которая теперь хозяйничает в моем поселке…

И Аслан начал излагать доводы, догадки и предположения, которые мне были уже известны. Я выслушал его и спросил:

– И что ты предлагаешь?

– Еще пока не знаю, просто хочу заручиться твоей поддержкой, если что-то случится. У нас ведь с вами всегда все было гладко, без претензий… торговали, строили… можем и дальше жить как добрые соседи и друзья.

– Конечно можем, и будем! Но Аслан, пока ничего не должно случится, ты меня понимаешь? И если ты что-то задумал, мы должны об этом знать, эта как ты выразился, бригада, не из яслей вывалилась, а очень и очень серьезная группа военных специалистов, они на уши весь Лесной за полчаса поставят и подавят любую твою попытку что-то сделать… Все твои догадки в целом верны, мы знаем об этом и принимаем кое-какие меры.

– Хорошо, – Аслан тяжело вздохнул, – но время идет, и они принимают меры. В ближайшем будущем в старой школе, где они расположились, состоится встреча, на ней будет кое-кто из Лунево, будут из Лесного влиятельные люди, и еще какие-то непонятные барыги.

– Хм… – я задумался, – и о целях этого сходняка тебе тоже известно?

– Кое-что, и за это надо Араику спасибо сказать, – Аслан достал из кармана моток провода с наушниками от мобильного телефона, крутого вида авторучку, только немного толще обычной, снял колпачок, вставил разъем в гнездо, и протянул нам с Иванычем по наушнику, – сами послушайте…

Фоном играла какая-то музыка, были слышны разговоры, я узнал голос Араика, который предложил кому-то салат и пожелал приятного аппетита, потом щелчок… «…слишком много на себя берет, делает дальние форты… слыхал, что они бригаду Араба на ноль помножили? Вот… угольком барыжит… и сидел бы тихо… у нас был барабан на его острове, но после того как твой человек засахатил всю тему и не смог его убрать, только радиопереговоры их слушаем… шифруют…

… – собрать тех, кто под нас готов лечь…

… – сначала угольный разрез отжать, там у них охрана есть но людей мало, можно ушлепкам с того большого острова тему накинуть, пусть они сначала сунутся…

– … подождать… пусть расслабится…»

Потом опять что-то зашуршало, щелкнуло и, запись кончилась. Мы с Иванычем еще несколько секунд сидели, наклонившись головами друг к другу.

– Такие дела Сергей, этим собакам мало того что они уже взяли, они хотят чужое… Мало что они натворили, они хотят еще… А на словах Араик велел передать, что через неделю они все соберутся, в старой школе.

– Что ж, спасибо, – я вынул наушник, – и Араику от нас привет передавай… возвращайся в Лесной, через Толика я с тобой свяжусь, и пожалуйста, сам ничего не затеивай.

– Договорились, – Аслан кивнул, хоть и было видно, что некий план собственной акции у него есть, – но пообещай, что позовешь меня драться с этими шайтанами.

– Уж это без тебя точно не обойдется, обещаю.

Больше ничем сегодня я заняться так и не смог, просидел до вечера на пристанях, свесив ноги с пирса, пытаясь собрать в кучу мысли и наблюдая, как по заливу рассекает санитарный катер – Иваныч принимал зачеты по судовождению. Потом, дождался с работы Светлану и мы, прикупив в ресторанчике у «Паши и Аркаши» всякого вкусного, отправились на хутор ужинать, кормить детей и бабу Полю, Михалыч в связи с производственной необходимостью, завис у Слободчан на ближайшие пару дней.

День 494 о. Сахарный

Не спится. После трех часов верчения и попыток уснуть, Света меня вежливо послала, точнее, попросила уступить место на нешироком топчане Алешке а самому «что-нибудь придумать»…

– Сережа, я не высплюсь, а у нас завтра полноценный прием в кабинете.

– Хорошо, пойду во двор, может, на свежем воздухе усну.

Я аккуратно достал Алешку из кроватки и положил его на свое место.

– Ну, спите, – я по очереди поцеловал жену и сына, оделся и вышел во двор.

Юра встал с лавки рядом с поленницей, брякнул ремень на антабках… хорошо сидел, в тени, его и не видно было, пока не поднялся, подставив лицо под слабый свет одного из трех фонарей на весь хутор. По дороге, мимо дома Михалыча прошли двое патрульных – ребята местные, не из форта, у одного дробовик на сгибе локтя, у второго СКС на плече стволом вниз, у обоих на рукавах красные повязки с надписью «патруль».

– Ты чего Серег? – Прошептал Юра, повесив автомат на плечо.

– Не могу уснуть, ты один что ли дежуришь?

– Нет, ребят отпустил поспать, вон они под навесом столовки на лавках храпят… слышишь?

Я прислушался и действительно, со стороны общей фермерской столовой доносился весьма музыкальный храп спящего дуэта, я улыбнулся и сказал:

– Музыкально, даже будить жалко.

– Что случилось?

– Да ничего… пока, просто спать никак не получается, кругом тишина, вот я подумал – пойти домой, там посидеть, мозгами пошевелить, но ты же за мной увяжешься.

– Конечно!

– Тогда буди своих морпехов и пошли, там у меня покемаришь.

Тишина… слабый, еле уловимый, ветерок освежает приятной прохладой. Доносится запах дыма – по дороге от фермы до жилого поселка, через каждые пятьсот метров горят костерки. Света от них не сказать, что много, но во всяком случае, они не позволяют ночным патрульным споткнуться и расквасить нос в кромешной тьме тропической ночи. Шли молча, и как только за очередным поворотом показался свет первого поселкового фонаря на перекрестке, я спросил Юру:

– Что кстати, познакомился с командиром дружины слободчан?

– Да мы с ним знакомы, тогда еще, когда в Слободе периметр усиливали после шухера у артельщиков, в этом, как его…

– Лас-Вегасе…

– Точно!

– Стой, кто идет!? – от пачек с кирпичом у стены завода шагнул боец, был и второй, но того не видно, только слышно как он со спины заходит.

– «Туман»! – сразу, от греха, сказал пароль Юра, мальчишки молодые, шибанут еще от пуза очередью с перепуга.

– А, тащ сержант… «Ветер», – боец назвал отзыв, опустил оружие и подошел ближе, а вы чего… о, доброй ночи, Сергей Николаевич.

– Нормально все, молодцы, а мы воздухом дышим, – сказал я, – а как у вас служба?

– Спокойно все, – ответил часовой, махнув рукой, а потом поймал на себе взгляд Юры, вытянулся и отчеканил, – Товарищ сержант! За время несения службы происшествий не случилось!

Спустились до дома, я остановился у калики. Промзона, склады ГСМ, пассажирский и служебный пирсы светятся огнями, луч тепловозного прожектора с вышки таможенного поста медленно скользит по проливу – сдержал Палыч обещание, все важные объекты осветили и слышится монотонный гул со стороны ТЭС. А жилой район весь в темноте, за исключением освещенной дороги, от перекрестка над моим домом, до пассажирских пристаней.

– Оперативный дежурный двадцать второму, – прошипела радиостанция у Юры на разгрузке.

– В канале…

– Буди Николаича, диспетчер аэродрома сообщил, что борт Макарыча на подлете, товарищ полковник созывает всех на оперативное совещание.

– Понял…

– Ну вот Юра, – я накинул на место проволоку запирающую калитку, – в форту покемаришь.

– Да уж, – Юра поправил ремень автомата на плече, – надо поспать, а то что-то мне подсказывает, что после «оперативки» уже не получится.

В ответ я только кивнул и мы быстрым шагом пошли к форту.

Заскочил на узел связи, заменить наконец-то радиостанцию и, прихватив журнал радиоперехватов, сразу отправился в цоколь здания комендатуры. Пока еще все соберутся, и прибудет Макарыч – растопил кипятильник. Налил воды и решил почитать справку подготовленную прокурором, повыше над столом закрепив провод на котором висела автомобильная фара и неплохо освещала все помещение. В докладной Антона Васильевича было все без воды, по существу и в основном цифры – выходило, что всего слободчан прибыло семьсот тридцать человек, среди них кадровых военных лишь двое, один тот самый командир народной дружины, капитан Николаев, танкист, а второй был весьма интересным персонажем. Майор Кононов, офицер запаса морского спецназа ТОФ, который в слободе скромно занимался тем, что перешивал всякую старую одежду под новые климатические условия, чинил обувь и по не многу скорняжничал. В запас он вышел за шесть лет до Волны – «комиссован по совокупности ранений», но пометку на счет него я сразу же сделал у себя в ежедневнике, даже если он не строевой, то уж знаний передать сможет превеликое множество и в оперативном штабе ему самое место. Так же за счет слободчан мы получили следующих специалистов: ветеринар, фельдшер скорой помощи, фармацевт, реаниматолог – это что касается медицины; один преподаватель ВУЗа-физик, две студентки педагогического института, воспитатель детского сада; один инженер-энергетик и один прораб; машинист тепловоза; штурман с рыболовного сейнера… На этом все, что касается специалистов, у остальных были специальности никак не укладывающиеся в современные реалии, либо не было образования вообще. Зато было много молодежи и детей, практически две трети от всех слободчан, которых отец Андрей вытащил из подростковых банд, притонов и нищих окраин анклавов.

Низко, чуть ли не цепляя «брюхом» деревья на вершинах сопок, рассекая воздух лопастями, пролетел вертолет. Непонятно, но откуда-то взялся мандраж, как предчувствие событий, которые начнут свершаться в ближайшем будущем, а может и оттого, что к утру будут приняты решения и отданы приказы, исполняя которые могут погибнуть люди… наши люди, но другого выхода нет. У нас был период, когда нам никто не мешал за редким исключением, мы жили, работали, договаривались с другими анклавами, а потом успешно торговали и сотрудничали… неимоверными усилиями создали то, что имеем, но не всех радуют успехи соседей и пришло время показать что мы мирные люди, но наш бронепоезд на запасном пути…

– Ты чего Юр? – я повернулся на скрип двери, в проеме которой показался Юра.

– Да все, проснулся блин, – он спустился по ступеням и присел на нижнюю, положив автомат на колени, – добро поприсутствовать на оперативке?

– Добро, только сначала дуй наверное в слободу, – я подошел к столу и прочитал запись в своем ежедневнике, – ага, дуй в слободу и тащи сюда их главного дружинника и майора Кононова, есть там такой.

– Хорошо, я быстро, на квадрике ГБР сгоняю.

– Аккуратно.

– Есть аккуратно! – ответил Юра и выскочил за дверь.

Тоже волнуется, видно по нему. Из угла, где на нескольких кирпичах стоял вагонный кипятильник начал доноситься характерный шум закипающей воды, ну вот, Макарыч как раз на кипяток прибудет.

Спустя полчаса со стороны ворот форта послышался шум и разговоры, через минуту дверь распахнулась…

– Да, поднимайтесь в кабинет для совещаний, всех оповестили? – Макарыч остановился в дверях.

– Так точно, – услышал я голос Максима.

– Сообщи, как все соберутся, – ответил Макрыч и вошел в свои апартаменты и бросил у двери тяжелую холщевую сумку.

– Как здоровье? – я встал из-за стола и протянул Макарычу руку.

– Твоими молитвами, Сережа, – Макарыч ответил рукопожатием, он был сосредоточен, лицо каменное, лишь на мгновение проскочила улыбка, – чай-то, не весь выпил?

– Кипяток поспел и чай заварил.

– Ну давай, пока есть время пошушукаемся… – Макарыч прошел к умывальнику, сполоснул руки и погромыхав у небольшой полки рядом с кипятильником подошел к столу с двумя стаканами в подстаканниках с логотипом РЖД, – наливай, а то в горле пересохло… не люблю я летать.

– Давай, – я снял полотенце с чайника и разлил заварки по стаканам.

– У вас тут как?

– Спокойно и все по планам.

– Хорошо, что спокойно, – Макарыч по очереди налил в стаканы кипяток, вернулся к столу и наконец уселся, – уф… есть у меня важная информация, очень важная…

– На счет большой сходки в Лесном? – попробовал угадать я.

– Нет Сережа, с тобой не интересно, – Макарыч отпил горяченного чая и даже не поморщился, – да на счет нее… откуда знаешь?

Я поведал безопаснику о нашей с Асланом встрече, и максимально точно постарался пересказать прослушанную запись со шпионской китайской авторучки, коих до Волны продавалось на рынках множество моделей и расцветок за сущие копейки.

– Значит все сходится и информация майора Зуйкова подтверждается.

– Зуйков это…

– Да тот самый, бывший сотрудник ЧВК, а еще он снайпер-разведчик из ГРУ и… и с головой у него очень плохо все.

– Ты его привез?

– Боже упаси! – Макарыч замахал руками, – оставил у Фимы под присмотром Константина и Гориллы.

– Годзиллы, – поправил я его.

– Один хрен! Там такая гора мышц, что и не поймешь, горилла или годзилла, Фима уже стонет, от него.

– Что такое?

– Так он ест как не в себя!

– Понятно, – я улыбнулся, – что еще?

– Зуйков дал точные координаты базы «А-А», он кстати и руководит процессом оттуда, ну и наши летчики подтвердили по базе.

– По той войсковой части с железной дорогой?

– Да, до Волны эту войсковую часть, через разного рода коррупционные схемы продали в частные руки, к тому времени она была расформирована, но странным образом все имущество осталось на месте. ЧВК ей периодически пользовалась до Волны, по большей части использовали ВПП, ну не суть… Наш заклятый друг, Артур Андреевич, выдумал себе замысловатый многоходовой план – при наличии своей маленькой армии профессионалов, он решает две задачи, а именно за счет продажи вооружения заработать золота и прочих материальных средств чтобы содержать своих цепных псов, в добавок были наняты или созданы банды, из уголовников и просто из людей возжелавших легкой наживы, параллельно, по замыслу Артура Андреевича, между анклавами, которые получили оружие и боеприпасы, должны были вспыхнуть конфликты, что отчасти получилось, а потом он весь такой спаситель, придет со своими наемниками, прогонит бандитов-супостатов и прямо сказать, подомнет анклавы под себя. В общем, все симптомы наполеоновской болезни на лицо, но надо отдать должное, план простой, прямой как лом и должен был сработать, но есть Сахарный и есть Лесной со злым и гордым чеченом во главе, есть Лунево с остатками мотострелковой бригады, где хотят жить так, как научились и привыкли за прошедшее после Волны время… дальше понятно?

– Вполне.

– Вот и хорошо.

– Все вобрались, – в дверях вырос Максим, – доброй ночи, Сергей Николаевич.

– Привет! – поднял я руку в приветствии, – да, сейчас идем…

В сопровождении Юры форт покинул лишь к обеду, времени было мало, надо было успеть попрощаться со Светой, собраться и выходить в море. У меня была своя миссия и как ни уговаривали меня на совещании остаться на время проведения акций на Сахарном, я всех послал, почти в грубой форме… Я хотел достать Артура Андреевича, так, что аж челюсти сводило! Достать и наказать, хотя в целом, для всей цепочки спланированных сегодня ночью операций, это было весьма второстепенной задачей и заключалась в захвате базы ЧВК, но для меня – задача главная.

Для островитян постарались не создавать никакой видимости подготовки к чему-либо, все группы и корабли уходили ночами, через Лидию Васильевну и Игната Усольцева инициировали проведение турнира среди молодежи по шахматам на базе учебного центра. Мало того, Федору было дано задание приступить к планировке участка у пасечников под строительство спортивного городка, с волейбольной площадкой и футбольным полем. Также было объявлено, что навигация для торговли откроется через десять дней, в общем, постарались распространить атмосферу спокойствия… а то что резко сократилось количество личного состава форта, рота ополчения убыла «куда-то с заданием» и вообще внимательный человек поймет, что пошла какая-то военная движуха, но все это, путем распространения информации через ведомство Макарыча, списали на освоение новых территорий, что отчасти было правдой. Миша со свой артелью занимался транспортировкой топлива, много разговоров и рабочей суеты было вокруг «Иртыша», да и прием специалистами там уже начался.

«Кумач» на крейсерской скорости шел к устью реки Новой, и на этот раз я не был в составе экипажа, а возглавлял боевую группу из тридцати бойцов, в состав которой входили: отделение морпехов под командованием Юры, отделение ДШБ, отделение разведки и два расчета «подносов» – 82-мм минометов. Пока доберемся до Тортуги, у меня есть целые сутки, чтобы привести в порядок тот хаос мыслей, который творится в голове и в спокойной обстановке осмыслить все, что обсуждалось на оперативном совещании.

– Значит, зачистка и штурм Новой Земли откладывается на неопределенный срок? – отвлек меня Юра от изучения разведданных полученных через ведомство Макарыча, им же собранных воедино и проанализированных.

– А штурма и зачистки Новой Земли не будет, сначала будет ультиматум с предложением сдать оружие, и если его не примут, то будет работа «Градов» и гаубичной артиллерии по площадям, корректировщики, стараниями Эрика уже на местах.

– Нормально, – Юра хмыкнул, – чего тянуть кота за яйца… Староверы, интересно, продержатся?

– Надеюсь, что да… Кроме того, что мы им помогли с боеприпасами, больше ничем пока помочь не можем.

– У Восточного форта еще четыре посудины пиратских на дно пустили.

– Да, я читал оперативную сводку и надеюсь этим, мы тоже помогли заблокированным в своей деревне староверам.

– Еще бы! Теперь по Архипелагу обстановка вроде относительно спокойная, а пираты обходят Архипелаг с севера, чтобы попасть к морским путям у Новой и Северной, что очень затратно по топливу, и вообще как мне кажется, геморройно.

– Угу… – снова погрузившись в чтение ответил я, Юра понял наконец, что мне сейчас не до разговоров и ретировался на палубу устраивать построение морпехам.

В предрассветных сумерках «Кумач» швартовался на самом дальнем пирсе артели грузоперевозчиков в Тортуге спустя сутки перехода. Было тесновато, но Иваныч и боцманская команда, как всегда виртуозно и без лишней спешки выполнили мероприятия по швартовке и я услышал по громкой – «Стоим десять минут, пассажиры, нахер с пляжу!». Иваныч, если говорить откровенно, на меня был сердит, и из-за того, что ему от меня досталось на оперативке – он настойчивее всех пытался отговорить меня от руководства отрядом и вообще давил на то, чтоб я оставался на Сахарном «пока все не решится». И из-за того, что «Кумач» и собственно Иваныч с экипажем ушел в резерв, на время проведения цикла операций. Наш флагман поднимется по Новой до самых верховий и останется у Ганшина до особых распоряжений и для охраны нашего аэродрома подскока – «Василек» на четыре километра прикроет подходы к аэродрому, а «Рапира» на корме защитит от бронетехники, если таковая объявится.

Накинул на плечи РД, стянул со шконки тяжеленный баул и, отчего-то вдруг перекрестившись, вышел из каюты. Почти все «пассажиры» уже сошли на берег, где нас встречали Костя, его друг и напарник Годзилла, а также неприметного вида мужчина, облаченный в выцветший КЗС. Оружия и какого-либо снаряжения при нем не было, ростом небольшим, лицо незапоминающееся, разве что коротко стриженые волосы были совершенно седые. Юра, что ожидал меня у трапа взял баул и пошел вниз, а я повернулся и посмотрел на мостик… Иваныч, высунувшись по пояс в большой прямоугольный иллюминатор, показал мне кулак и крикнул:

– Башку береги и не лезь под молотки!

– Постараюсь! А ты будь на связи! – ответил я и сошел на берег.

– Здравия желаю, – подошел ко мне Костя, когда Юра тихо скомандовал всем строиться у кромки леса.

– Привет, – пожал я ему руку и, кивнув на «седого», спросил, – это Зуйков?

– Да, за ним Годзилла присматривать будет… Ну что, я радио с инструкциями получил, все готово, артельщики ждут.

– Да, давай по плану, чтоб особо не отсвечивать здесь.

Вся моя боевая группа, больше похожая на каких-то переселенцев – одеты кто как, у всех неподъемные рюкзаки и баулы, в сумерках быстро погрузилась в мотобот и самоходный плот, что ждали нас у берега на окраине артельного поселка. Нам предстояло подняться по течению и высадиться на берег там, где когда-то состоялась сделка с людьми АА, там нас ожидают наши сталкеры с арендованными в Лунево двумя бортовыми КамАЗами, а дальше предстоит путь на запад…

День 502 пос. Лесной

В это утро пирсы поселка Лесной охранялись с особой тщательностью. Хозяин гостиницы на территории бывшего торгового представительства острова Сахарный, вышел в небольшой внутренний дворик и, закурив, облокотился на калитку.

– Народу-то много проживает? – внимательно осматривая территорию и пирс прилегающие к гостинице, к калитке подошел неплохо экипированный, вооруженный ВАЛ-ом мужчина, возрастом ближе к сорока.

Еще один, такой же человек крутился у торговых рядов, где начиналась суета, сновали повозки, грузчики таскали тележки и тюки.

– А ты, с какой целью интересуешься? – Толик оценивающе посмотрел на подошедшего вояку.

– Хотелось бы порядка сегодня… никого подозрительного нет у тебя?

– Чудак человек! Сегодня главное порядка хочется, а завтра и вчера? – хмыкнул Толик.

– А ты не зубоскаль! Мы про тебя тут разузнали, борзый ты…

– Так и ваша компашка ромашками не гадит и слухи всякие про вас ходят, ты брови-то не хмурь бди за порядком у себя, в старой школе, а тут не все вашу власть признали.

– Вот сегодня все и решится… а потом с тобой, похоже, придется решать.

– Решалку-то отрасти сначала…

Во фронтоне гостиницы, скрипнула низкая дверка, ведущая на балкон – крышу двадцати тонного контейнера, по периметру обложенную мешками с песком, на которую вышел крепкого сложения парень в тельняшке с зеленой полосой и выгоревшем на солнце, некогда зеленом берете.

– Что Толя, проблемы? – бывший пограничник пристроил на мешки РПК.

– Да вот тут товарищ интересуется, нет ли у нас подозрительных постояльцев.

– А товарищу не похер ли?

– Я же говорю, борзые вы тут, – недовольный разговором вояка сплюнул себе под ноги и медленно пошел к торговым рядам, бросив через плечо, – поговорим еще…

– Обязательно поговорим, – Толик выщелкнул окурок в ржавое ведро у калитки.

Внешне на пристанях все было как всегда, разве что обменник золота в контейнере где всегда сидел старый чечен, теперь был закрыт. У пирса, принадлежащего теперь гостинице было пришвартовано пара плотов, несколько лодок с различными видами моторов, в основном все самоделки и морской трамвай, по сути тот же плот из новоделов, но неким сооружением а-ля сарай с окнами и мотором от какого-то грузовика на корме. А вот в гостинице, еще со вчерашнего вечера все в полной боевой готовности – пятнадцать хорошо вооруженных человек готовы по команде занять круговую оборону, на первом этаже, в зале ресторана под брезентом на полу стоит АГС-17, и «вязанка» из пяти РПГ-26, на втором этаже в тени мансарды, так же накрытый брезентом, «Корд» на станке.

– Что мужики, предлагаю плотно пожрать с утра, так как потом неизвестно когда все устаканится, – Толик вошел в помещение ресторанчика.

– Согласен, – сказал майор Маслов и посмотрел на настенные часы, с циферблатом расчерченным под новый временной период, – хотя, несмотря на жару, я бы водочки намахнул грамм двести.

Командир отряда пограничников, уже давно неофициально на службе в СБ Схарного, а официально и для всех, руководил охраной гостиницы Толика.

– Водочки потом, – Толик проверил радиостанцию у себя на поясе, – ладно, пойду повару скажу, чтобы завтрак поплотнее сварганил.

Через полчаса к гостиничному пирсу пришвартовался буксир Аслана, а со стороны поселка на пирс въехали две телеги с тюками горой. Десяток грузчиков стали бегать от телег к буксиру, а спустя двадцать минут погрузка была завершена и никто из окружающих, не обратил внимания на то, что к телегам не вернулся ни один грузчик.

У старой двухэтажной школы, еще сталинской постройки, было многолюдно, хватало и техники. За оградой школы, у ворот, застыли БТР-80 и МТЛБ, десантные люки нараспашку, еще бы, время сиесты и добровольно лезть в эти «микроволновки» никто не хочет – экипажи рядом, расположились под брезентовым навесом на импровизированном КПП, построенном из снарядных ящиков набитых землей. В школьном дворе стоит КШМ-ка на базе ГАЗ66, все двери тоже открыты, и в одной из них сидит человек в разгрузке на голый торс и тельняшке на голове в виде банданы и что-то говорит в микрофон гарнитуры. Рядом с «шишигой» дымила армейская походная кухня, к которой от с виду новенькой брезентовой десяти местной палатки, лениво шагал боец и нес в руках с десяток армейских котелков. Наконец, словно поступила какая-то команды, и людей толпящихся у ворот стали запускать, на крыльцо школы вышел еще один бывший сотрудник ЧВК и указав гостям на дверь сказал:

– Сначала досмотр в фойе, пукалки, у кого с собой, там оставляем, потом в актовый зал проходим… за досмотр обидки не кидаем, понимать должны…

«Гостями» были разные люди, в основном те, кто решил воспользоваться ситуацией творившегося недавно беззакония и заручившись поддержкой новоявленных хозяев Лесного застолбить за собой теплые места и подвинуть конкурентов, недовольные «режимом» в Лунево, представители разгульного Лас-Вегаса, из Амурки кто-то явился, а чего стоили несколько человек явно арабской внешности, сошедшие сегодня утром с мотобота прибывшего со стороны Новой Земли – весьма колоритные, бородатые мужчины…

Когда последний из гостей зашел в здание школы, встречающий их вояка внимательно осмотрел прилегающую территорию, удовлетворившись увиденным довольно кивнул и хотел было тоже зайти вовнутрь, но задержался в дверях, уставившись в небо и произнеся вслух:

– Это что за херня?

Сначала с нарастанием донесся звук лопастей вертолета, а потом из-за сопки показался КА-27… На пятиметровом тросе, под вертолетом болталось «изделие» из стальной трубы диаметром пятьсот тридцать миллиметров, двухвинтовая машина накренилась вперед и на большой скорости стала приближаться к зданию школы…

– Какого хера там стоим?! – заорал вояка от дверей школы на экипажи бронетехники, которые тоже вывалили из КПП посмотреть на вертолет, – завалить его, живо!

Вертолет на секунды завис над зданием школы на высоте пятьдесят метров, качнулся, трос отцепился и, двухметровый отрезок трубы камнем полетел вниз, пробил шиферную кровлю, старые деревянные перекрытия… Башня БТР-а поспешно занятая стрелком крутанулась на сто восемьдесят градусов, ствол КПВТ дернулся, огрызнувшись длинной очередью трассеров вслед вертолету, пилот которого уже уводил машину в сторону моря, умело нырнув в распадок. Взрыв прогремел в момент, когда из окон школы в панике начали выскакивать люди, он был такой силы, что стены первого этажа разлетелись на сотни метров вокруг, а две трети здания просто сложилось в дыму, огне и обломках… Одновременно со взрывом, от руинированного здания неподалеку от школы, которое местные жители еще не до конца разобрали на стройматериалы, метнулись две реактивные струи в сторону бронетехники, а потом как по сигналу кто-то открыл огонь на подавление всего, что шевелится и движется рядом со школой. Горела бронетехника, ГАЗ-66 взрывной волной опрокинуло на бок, кругом гарь, копоть, контуженые люди… тех, кто пытался вставать на ноги и сориентироваться в пространстве тут же настигали пули невидимых стрелков, а потом, после разрывов двух зарядов «Шмелей» в оконных проемах уцелевшей части здания выстрелы прекратились, так же внезапно, как и начались. Но одновременно с этим, к месту бойни, с трех сторон стали приближаться вооруженные люди, несколько групп по десять – пятнадцать человек.

– Scheiße! – Эрик выстрелил в потянувшуюся к нему из под траков МТЛБ обгоревшую массу, отдаленно напоминающую человека, а потом, повернулся к выстроившейся цепью группе и выкрикнул, – Медленно! Внимательно! Вперед!

Со стороны поселка стали доноситься выстрелы, на пристанях тоже завязалась перестрелка, но быстро стихла.

Тот же день пос. Лунево

Уже третий день, Фима никак не мог справиться с постоянной трясучкой во всем теле. Сводило ноги от напряжения, руки тряслись так, что попить, не расплескав на себя воду, было невозможно, всему причиной ответственность и задание, возложенное на него руководством острова Сахарный. Но сегодня все должно закончиться, и Фима ждал этого момента как избавления, пытался пообедать и косился на радиостанцию, стоящую на столе, из динамика рядом доносился монотонный эфирный фон…

– кхх… тщщщ… внимание! Внимание всем группам! Шторм! Повторяю, шторм! – открытым текстом, без всякого шифрования пришло сообщение из оперативного штаба.

– Да за что же мне это! – воскликнул Фима, после того как в очередной раз его рука дернулась не донеся ложку супа до рта в момент, когда ожила рация.

Фима стал торопливо собираться, попутно вытирая изрядно потрепанную, но до этого чистую жилетку полотенцем. В торговом представительстве, кроме него и двоих охранников уже сутки никого нет, а на недавно построенной пристани, на одном из кранцев из автомобильной шины висит табличка – «Торговое представительство закрыто на учет».

– Володя, таки уже бегите лодку и плывите! – Фима вышел на крыльцо, маленького щитового домика примыкавшего к строящемуся большому складу и прикрикнул на парня, что сидел на куче из толстых канатов.

Схватив СКС что был приставлен к стене домика, парень подскочил и побежал по пирсу, громыхая по доскам тяжелыми ботинками, спустился в одну из двух алюминиевых лодок, в которой под брезентом стояли несколько канистр с бензином и завел мотор. Фима проводил взглядом лодку, что глиссируя, удалялась вверх по течению Новой приближаясь к правому берегу, вздохнул и стал присматриваться к берегу напротив Тортуги, то есть к пристаням Лунево и к самому ПГТ, что малоэтажной застройкой рассыпался по склонам сопок.

– Началось? – к Фиме подошел второй охранник, тоже из прикомандированных срочников из форта.

– Боюсь, что да.

– А чего боитесь? – не понял охранник.

– Последствий, молодой человек, последствий! – ответил Фима и вернулся в домик, ожидать новых вводных, если таковые поступят.

В ответ боец только хмыкнул, отметив про себя что, Фима всего на пару лет его старше, «а такой важный, что капец». Но не успел Фима закрыть за собой дверь, как со стороны Лунево слабый ветер донес звук трех взрывов с небольшим интервалом…

Переполох в Лунево конечно случился, даже пожарный КамАЗ из депо примчался к месту взрыва, а также несколько машин местных сил правопорядка, но им оставалось только осмотреть развалины небольшого коттеджа на окраине Лунево, в котором с некоторых пор обитала некая группа вооруженных людей. Местные законники сделали вывод, что это была вылазка бандитов, которых развелось в окрестностях достаточно, или кто-то устранил конкурентов-наемников, расстреляв коттедж из РПО «Шмель», три стреляных тубуса обнаружились неподалеку в канаве, в поселке конечно ввели усиленный режим патрулирования, но навигацию закрывать не стали, и лишь более внимательно досматривали плав средства у пристаней. А вверх по течению, к верховьям, стремительно неслась моторная лодка, что подобрала у обрывистого берега в километре от Лунево двоих пассажиров.

День 503 Сто сорок километров на запад от Лунево

Юра настойчиво тормошил меня за плечо…

– Николаич, подъем, надо идти.

– Да, встаю, – ответил я, понимая, что не только не выспался, но толком не отдохнул, ноги продолжают гудеть, болит спина от тяжелого вьюка, все в группе тащили на себе немало снаряжения, а еще между всеми разделили БК «подносов» и части самих минометов. Налегке шло только отделение разведки.

После того как мою группу, таежными проселками подбросили на сотню километров на транспорте, дальше пришлось идти пешком, сначала скакали распадками, потом через пару хребтов и, наконец вышли к железнодорожной ветке, потом снова углубились в тайгу и пошли параллельно насыпи железки, выслав вперед головной дозор. Шли пока видимость позволяла идти, затем, удовлетворились сухим пайком и водой и выставив охранение отбились в глубоком овраге. И вот теперь, когда забрезжил рассвет, можно снова готовы выдвигаться в путь, идти осталось совсем немного, цель все ближе…

Лес высохший, под ногами предательски шуршит опавшая листва и трещит сушняк. Бледная низкая травка – живучий и вездесущий пырей, разрастается меж сухих стволов деревьев. Папоротник орляк не сдается и пытается произрастать в низинах и оврагах, а так же много несколько мутировавшей таволожки – листва стала еще мельче, ветки тянутся по земле, образуя природную линию заграждения, очень тяжело через нее продираться, да еще в предрассветных сумерках. На всем пути, встретился лишь один тощий ручеек, что тёк меж гладких камней некогда быстрой и широкой горной речки.

Рациями не пользовались, от головного дозора, если было что-то подозрительное, прибегал вестовой и группа рассредоточивалась занимая круговую оборону, пока дозор проводит разведку. Наконец, когда солнце поднялось в зенит, железнодорожная насыпь вывела нас в узкую долину, а от дозора прибежал вестовой…

– Все, дошли, видны постройки, – сообщил запыхавшийся парень из отделения разведки, – с полкилометра вперед остатки забора – ржавая колючка, бетонные столбы.

– Ясно, – я повернулся к Юре, – привал, выставить охранение, скажи минометчикам, пусть ищут место, где выставиться, где корректировщика посадить.

– Понял, – ответил Юра, – скинул на землю вьюк, а РД, что висела у него на груди и повесил как положено, за спину.

Я последовал примеру Юры, и снял со спины вьюк опорной плиты от миномета, и как говорится, жизнь сразу заиграла новыми красками… Подошел Костя и тоже опустил на землю тяжелый рюкзак, Годзилла с ПКМ и Зуйков с рюкзаком набитым пулемётными лентами встали рядом, Ну вот и дошли, мне захотелось самому посмотреть на цель нашего похода и я сказал разведчику:

– Веди, надо осмотреться.

– Подожди, – подал голос Зуйков, – надо сказать разведке, чтобы дальше не совались, там ОЗМ-ок наткано по периметру старого забора, поставлены грамотно, если саперов нет, то надо что-то думать…

– Хорошо, тогда вы трое со мной, и ты, – похлопал я по плечу одного из морпехов, – пойдем, если что, вестовым вернешься.

По пути наткнулись на место, где явно был бой – побитые осколками и пулями крупнокалиберного пулемета стволы деревьев, стреляные гильзы, бакелитовый магазин развороченный попаданием осколка, окровавленное тряпье и в радиусе двадцати метров все вытоптано до суглинка.

– Здесь наших ребят? – я присел на колено, поднял разбитый магазин и посмотрел на Зуйкова.

– Да, – согласился он, – когда мы тут базировались, то патруль постоянно периметр обходил, их заметили, предложили сдаться, они ни в какую, огонь открыли…

– А если бы они сдались, вы бы что, их кофиём с коняком напоили? – Спросил Костя.

– Не знаю, – ответил Зуйков, помолчал и добавил, – мне жаль ваших ребят, честно.

– Ладно, идем дальше, помнишь как там у вас и что?

– Да, примерно, – Зуйков вытер пот рукавом со лба.

Ребята нашего головного дозора, слава богу тоже не пальцем деланные, они обнаружили одну из растяжек закрепленную к взрывателю ОЗМ-ки, оттянулись чуть назад и дожидались нас…

– Вон там, метрах в десяти от периметра, – прапорщик Сенин, что командовал разведчиками, присев у выворотня высохшей сосны показал рукой, – пока решил не лезть дальше.

– Правильно решил… ну, что будем делать с минами?

– Их не жирно ставили, насколько я знаю, – сказал Зуйков, – тут коридора метров двадцать хватит, можно минами вспахать, но тогда сами понимаете…

– Да, так мы очень громко позвоним в дверь… – кивнул я, – а часто, кстати, патруль ходит?

– Графика нет… но сейчас тут человек десять из наших, ну и всяких раздолбаев до взвода, не больше.

– Каких раздолбаев?

– Артурчик…

– Как ты его, – хмыкнул Костя.

– Ну, мы меж собой так командира зовем… называли. В общем Артурчик пособирал всякий сброд из дезертиров да неприкаянных по анклавам и дает им задание, где и на каких дорогах разбойничать, ну чтобы страху нагнать на местных.

– Понятно… А как вы так быстро добирались отсюда? Как товар доставляли?

– Тепловоз маневровый и три платформы, на шестьдесят километров на восток, там переезд, на нем разгружались, а дальше колесами. Ну и еще есть одно направление в сторону Северной и выход к морю.

– Ладно, как можно незаметно пройти за периметр?

– Незаметно никак, – пожал плечами Зуйков, – разве что дождаться тепловоза, принять его в тоннеле, в пяти километрах отсюда и на нем вернуться.

– Долго, можем ждать – состаримся тут, да и от своих групп Артурчик вряд ли получит радио, если у наших все получилось, как спланировано, и тогда насторожится, или уйдет куда…

– Я могу нарисовать, где и что здесь, и могу огонь минометов корректировать, – предложил Зуйков, – другого варианта для штурма не вижу, иначе никак, у вас людей мало.

– Сейчас… – я достал из подсумка бинокль и стал осматривать территорию брошенной войсковой части, прилегающие к ней несколько покосившихся деревянных домишек, перрон и длинный ангар рядом, чуть в стороне взлетно-посадочная полоса, самолет на границе леса после аварийной посадки, прохаживаются вооруженные люди, видны огневые точки, на перроне за «ЗУ-шкой» загорают двое расположившись на ящиках… потом передал бинокль Косте, – а ты что скажешь?

– Дело он говорит, – повернулся к нам прапорщик, – тоже считаю, что надо накрыть минометами, за одно и пропахать дорожу нам, после чего уже начать зачищать.

– Тоже считаю, что подавить внезапным минометным обстрелом единственный вариант, – вернул мне бинокль Костя.

– Так, – я потянул морпеха за РПС, – вернись в лагерь, тащи сюда командиров расчетов.

– Понял, – морпех кивнул и, пригнувшись, быстрым шагом пошел назад.

– Давай, рисуй, рассказывай, – я вынул из планшета тетрадь и карандаш, – и сразу ориентиры помечай для минометчиков, где, кстати, у Артурчика нора?

– Вон там, за щитовой казармой видите антенну?

– Ага.

– Это Бэтр – КШМ-ка, рядом палатка.

– Вот и рисуй.

Спустя полчаса, основная группа расположилась на границе леса, разведчики разбились на три тройки и ушли во фланговое и тыловое охранение… мало ли. Расчеты минометов развернулись в пятидесяти метрах в нашем тылу, на крохотном пятачке леса, откуда была возможность вести минометный огонь.

– Тащ сержант, – от минометчиков прибежал посыльный и обратился к Юре, – к стрельбе готовы…

Юра вопросительно посмотрел на меня.

– Работайте, – ответил я, припал к окулярам бинокля и замер в ожидании, еще сильнее прижавшись к земле у корня большого дуба.

Потекли секунды, каждая из которых, ударом набатного колокола стучала в висках и вот первый выстрел… следом второй, их естественно стразу услышали на базе Артурчика и засуетились, теперь все зависит от проворности и опыта минометчиков, среди которых только двое имеют полностью соответствующие ВУСы.

Первая пристрелочная мина легла прямо в бортовой ЗИЛ стоявший без колес и на деревянных чурбаках рядом со штабелями каких-то ящиков, вторая зарылась в грунт в ста метрах от нас и не разорвалась – это была попытка начать разминирование прохода для нашей группы.

– Годзилла! ЗУ-шка! – крикнул Костя.

Я сразу перевел взгляд на перрон, где спаренная зенитная установка уже опускала стволы разворачиваясь в нашу сторону. Справа зашелся частыми короткими очередями ПКМ Годзилы, заставив расчет зенитки покинуть свои позиции и тут же на взрыв рядом смел все что было на перроне. Еще один взрыв – удачно легла мина на периметре сорвав растяжку…

– Бошки пригнули! – успел выкрикнуть Юра, а через секунду из травы на полметра подскочила «чушка» ОЗМ и взорвалась, осыпав стальными роликами вокруг метров на тридцать, – не долетит, но лучше перебдеть…

Минометчики пристрелялись и стали сыпать на базу по мине каждые три – четыре секунды… вместе с очередным взрывом взметнулось вверх тряпье палатки около КШМ-ки. Очередная мина рванула рядом с раскрытыми воротами здания гаража на четыре бокса, внутри полыхнуло топливо выбросив языки пламени и светопреставление, длившееся несколько минут…

– Оставили по паре мин на каждый ствол, стрельбу закончили, – доложил Юра выслушав сообщение по рации.

Ко мне подполз Зуйков.

– Ну, я пошел, а вы за мной?

– Куда?

– Туда, – кивнул он в сторону вспаханной минами «тропы» через периметр.

– Смелый, да?

– Понимай как хочешь… считай это мое искупление.

Зуйков спокойно смотрел на меня, ожидая ответа, ни один мускул не дернулся на его лице, не проскочило никакой заметной эмоции.

– Иди… нет, стой, держи, мало ли, – я протянул ему свой АКМС.

– Если дойду, то там этого добра хватает, – ответил он и, пригнувшись, побежал на территорию войсковой части.

Юра привстал на колено, провожая его взглядом.

– Чокнутый.

– Возможно, – ответил я, увидев как Зуйков пересек периметр и пристроился у кирпичных руин КПП заросших высокой травой и кустарником, – Минометчики прикрывают, пошли!

Вся наша группа цепочкой, пригнувшись рванула следом за проводником, добежав до КПП мы рассредоточились.

– Пленных брать? – спросил Костя.

– Нет! – не раздумывая ответил я и выкрикнул, – ДШБ на две группы и по флангам! Внимательно! Юра твои морпехи со мной, к КШМ-ке!

Я впервые в жизни наблюдал последствия прицельного минометного обстрела, они были опустошительны. Все вокруг было посечено осколками, несло гарью, горела техника, горела трава, стонали люди… справа щелкнул одиночный выстрел, затем еще. Раненых врагов пришлось избавлять от мучений. Троих морпехов отправил тушить занявшуюся огнем траву, пламя подбиралось к штабелям ящиков. Тело Артурчика обнаружили в ста метрах от воронки на месте палатки – мертв, сорвал растяжку с МОН-50 на периметре. Вдруг справа началась интенсивная стрельба…

– Кто-то лупит из леса, – сообщил Юра, получив доклад от ДШБшников.

– Пусть минометчики накроют! – сразу же приказал я.

Все наши залегли, подыскав себе укрытия, а через минуту по месту на границе леса, откуда по нам велась стрельба, прилетели четыре мины, успокоив стрелков, которых, как потом выяснилось было трое – коллеги Зуйкова.

Не знаю, но не было на душе никакого облегчения, разве что настроение немного поднялось, после того как развернули связь, доложили в оперативный штаб и приняли сообщение из форта о том, что операция «Шторм» прошла успешно и без потерь, если не считать несколько легко раненых бойцов. Оставалось дождаться «Аннушку» с отрядом ополченцев, которые займут базу и обеспечат охрану совместно с отделениями разведчиков и ребятами из ДШБ.

– Мне теперь как быть? – к нам с Юрой подошел Зуйков в сопровождении Кости и Годзиллы, когда мы сидели у воронки рядом с БТР-КШМкой.

– А как ты хочешь? – спросил я и протянул Зуйкову флягу с водой.

– Могу пока здесь остаться, покажу, где тут и что… вы же все вывозить собираетесь?

– Обязательно.

– Ну вот, а потом… если отпустите, то вернусь в Лунево.

– Тебя теперь никто и ничто не держит, конечно… а что в Лунево?

– В Тортуге найду себе занятие, наверное.

– Я бы к нам пригласил, ты себе и в наших эм… вооруженных силах нашел бы применение, но ведь не пойдешь.

– Да, не пойду.

– А чего бы тебе у Фимы не остаться, – предложил Зуйкову Костя.

– Фима… – Зуйков задумался и еле заметно улыбнулся, – У Фимы можно.

– Вот и ладненько, – я поднялся и обратился к Годзилле, который выудил из кармана вымокшую от пота пачку папирос, – на меня там вытащи, и это, не расслабляться, охранение выставить, минометы сюда перетащить, проход в минном поле пометить вешками, близко к периметру не подходить… И давайте уже чего-нибудь поедим, самолет только через полтора часа будет.

Эпилог

На «прогулочной» скорости, я аккуратно подвел катер монаха к пристаням Васиного острова, от которых еще пахнет строганым деревом и пропиткой, которую опытным путем разработали в лаборатории нашего учебного центра. Вверх к НП поднимается лестница с перилами из толстого каната, я посмотрел на сруб НП и вздохнул.

– Что Николаич, грустно подниматься? – Юра, перескочив на пристань, принял от меня швартовый конец.

– Ну да, крутовато… а что делать? Нечего Федору и его строителям мешать. Ну, уже скоро склон освободят от своих лебедок и тросов.

И мы пошли, молча, Юра впереди, я следом, топая по ступеням, вырубленным в суглинке до НП, потом тропой по вершине хребта, так дойдем до Васиного зимовья.

Сегодня последний день, когда Юра, иногда весьма навязчивой моей тенью везде следовал за мной, или впереди меня. Вчерашний совет основателей острова Сахарный с моей же подачи окончательно утвердил меня в должности руководителем экспедиционного отдела, который по сути еще предстоит укомплектовать. Все, теперь никаких военных операций, производственных планерок и прочего… Не знаю хорошо или плохо у меня получилось, но я постарался обеспечить жителей анклава под названием Новый Восточный Архипелаг безопасностью, знаниями и неким базовым фундаментом к развитию, дабы не скатиться в средневековье. Теперь хочется просто пожить, воспитывать детей, любить самую чуткую, понимающую и самую сильную женщину в этом мире…

– Николаич, а помнишь, как ты меня в первый раз сюда взял с собой? – выдернул меня из своих раздумий Юра.

– Да, конечно помню, это же день рождения Алешки.

Поднялись к НП и пошли по утоптанной дороге до Васиного зимовья, а за ним, к широкой долине, на берегу образовавшегося небольшого озера, во всю идет стройка – новый жилой район.

– Ну что, Макс утвердил тебя на должность руководителя стрелковых курсов?

– Да, – Юра кивнул, – но как бы мне не разжиреть на должности этой.

– Не разжиреешь, вот отдохну немного, натискаюсь с детьми, новый дом достраивать надо, еще с женой нацелуюсь всласть, а потом и вынесу на совет предложение по западной экспедиции… а кого мне с собой брать в качестве охраны? Во-о-от, так что не спеши толстеть.

После возвращения моей боевой группы на Сахарный прошло уже более двух месяцев, я потерял всякий счет времени и заставляю себя не вникать в производственные и административные процессы Архипелага. Судьба или как говорит отец Андрей «божие благословение», распорядились так, что мы сумели выстоять, сумели защитить жителей Архипелага и других людей дружественных территорий…

– А чего мы сюда-то забрались? – поинтересовался Юра, когда мы пришли к зимовью, – Вон на берегу озера ваш дом почти достроен, веранда готова, могли бы и там посидеть…

– Почти, – я поднял вверх указательный палец, – пусть мужики хотя бы топчанов каких наколотят, а то там еще и присесть негде.

– О! Винод Анандович, а вы чего тут делаете? – Удивился Юра, когда Винод вышел из зимовья нас встречать.

– Ты только не говори никому, но используя как говорится, административный ресурс, мы выделили Виноду заимку под жилье, чему он рад как ребенок, – тихо сказал я, наклонившись к Юре.

– Понял, – улыбнулся Юра, – ну а что, место тихое, в самый раз.

– Доброе утро, – Винод расплылся в улыбке, обнажив белые зубы, – очень рад вас видеть, Сергей Николаевич, чаю хотите?

– Конечно! И пока мы будем пить чай, вы расскажете, как вы себе представляете нашу экспедицию на запад, и что для этого нужно.

– Вы не шутите? – Винод замер, не веря услышанному.

– Абсолютно серьезно! Я же вам говорил, что как только будет возможно отправиться в экспедицию, вы первый об этом узнаете…

Конец.

Оглавление

Глава первая

  420 день о. Сахарный

  422 день

  427 день Новые Земли

  432 день

  440-й День

  446-й день

  447-й день

  448 день п. Лесной

Глава вторая

  449 день Устье реки Новой

  450 день Устье реки Новой. Тортуга

  452 день о. Сахарный

  453 день о. Сахарный

  454 день о. Сахарный

  455 день о. Сахарный

Глава третья

  457 день Река Новая

  458 день Река Новая

  459 день Верховья реки Новой

Глава четвертая

  464 день Юго-Восточное побережье нового материка

  470 день Юго-Восточное побережье нового материка

Глава пятая

  День 471 Юго-Восточное побережье

Глава шестая

  День 474 Железка

  День 479

  День 480 о. Сахарный

  День 482 п. Лесной

  День 482 о. Сахарный

  День 482

  День 484 о. Сахарный

Глава седьмая

  День 485 о. Сахарный

  День 486 о. Сахарный

Глава восьмая

  День 493 о. Сахарный

  День 494 о. Сахарный

  День 502 пос. Лесной

  Тот же день пос. Лунево

  День 503 Сто сорок километров на запад от Лунево

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg