«Зверобои фронтира 2 (СИ)»

Зверобои фронтира 2 (СИ) (fb2) - Зверобои фронтира 2 (СИ) (Зверобои Фронтира - 2) 539K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александр Белый

Александр Белый Зверобои фронтира 2

Пролог

В просторном кабинете главы центрального офиса «Первой добровольной ассоциации взаимопомощи охотников-промысловиков» царила обстановка, сродни установившейся слякотной зимней погоде. Небо за окном было затянуто низкими серыми тучами, и который день шел дождь, на улице было пасмурно, мокро и неуютно. Точно так же и некоторым джентльменам, собравшимся ныне за круглым столом в роскошном и комфортном помещении, было сейчас тоскливо и неприятно.

Хозяин кабинета Джузеппе Амброзини собрал здесь своих ближайших соратников и помощников, известных ИскИну планеты Даэр-2, как добропорядочных граждан Содружества. Трое из них были в числе уважаемых и богатых акционеров многих здешних предприятий, а еще трое числились обычными охотниками. Впрочем, на охотников-работяг они походили мало, а если быть откровенным, то свои руки они вряд ли когда пачкали добычей зверя, и давно не держали в них ничего кроме пистолета, денег, бокала вина и трепещущей женщины.

Здесь были люди, которые знали друг друга или слышали друг о друге уже давно. В этом не было ничего удивительного, так как эта планета комплектовалась, в основном, переселенцами-землянами, а всех прочих инопланетян здесь было не более двадцати процентов.

В настоящее время подводились итоги работы за прошедший год, о которых докладывал главный финансист «Ассоциации» Бен Хофман, учившийся лет шестьдесят назад вместе с Джузеппе Амброзини в одной школе.

— Не распинайся, Бен и не защищай их, — господин Амброзини прервал своего соратника и кивнул на «обычных» охотников, — Под контролем Джованни семьсот двадцать охотничьих бригад и он перечислил на наши счета сорок один с половиной миллиона кредитов. Но все дело в том, что в общак ассоциации платит только шестьсот девяносто одна семья, а остальные двадцать девять нас в грош не ставят. Возьми-ка, Бен, среднюю десятину в шестьдесят четыре тысячи кредитов, да умножь на двадцать девять, сколько будет? Такое же положение дел и у Бруно, где из девятисот девяноста трех бригад, тридцать шесть на нас плевать хотели. Так сколько мы теряем на мясе, Бен?

— Четыре миллиона сто шестьдесят тысяч, — ответил тот.

— Вот! — бульдожье лицо господина Амброзини налилось кровью, он ткнул указательным пальцем в узкоглазого «охотника», — А за Мао Гофена и говорить нечего! Вся! Повторяю, вся добыча пантов подконтрольна исключительно нам! Мао, я правильно говорю?!

— Да, патрон, — тот склонился в почтительном поклоне.

— Вот! — хозяин кабинета окинул присутствующих тяжелым взглядом и потряс пальцем, — Из семи тысяч трехсот охотников, которые в прошедший сезон были на добыче пантов, двести семьдесят восемь ничего не уплатили. Ничего! А это семь миллионов! Так кто мне ответит, почему мы должны терять одиннадцать миллионов кредитов? Молчите? Что скажешь в свое оправдание, Мао?

— Шестьдесят пять семей, это те, с которыми мы постоянно, из года в год воюем. Сто сорок семь семей из подконтрольных территорий других банд. И все они перемещаются на флаерах и обходят нас стороной.

— Какие банды? — скривился господин Амброзини, — Все они как и мы, участники добровольного общества взаимопомощи охотников. А ты говоришь банды!

— Виноват, патрон!

— Конечно, виноват. Но ты не всех назвал, кто еще не платит?

— «Восточники», патрон. За два года их там собралось семьдесят две семьи. Им на перешейке, где наша станция стоит, подзарядка не нужна, они на флаерах и наёмной грузопассажирской гравиплатформе обошли нас стороной.

— М-да, мало того, что за мясо ничего не платят… — прохрипел господин Амброзини и побарабанил пальцами по столу, — Дурной пример заразителен, поэтому, их надо обязательно изловить и примерно наказать. В следующий раз на добыче пантов они должны выложить вдвойне, понятно, Мао?

— Да, патрон, но мне нужна будет дополнительная техника.

— Подумаем, — кивнул тот и повернулся к высокому брюнету, в фигуре и поведении которого угадывались многие годы воинской службы, — Тони?

— Да, подумаем, что можно сделать, — ответил Антонио Бенетти, майор в отставке Планетарных войск Земли, а ныне первый заместитель председателя Ассоциации.

Они с Джузеппе Амброзини в детские годы жили по соседству, были закадычными друзьями, но только один из них, по ряду обстоятельств, попал в солдаты, а второй — в пираты. Через сорок лет они опять встретились, поговорили, решили вместе пройти курс омоложения и организовать собственный бизнес. За десять лет совместной деятельности они смогли сколотить небольшую команду боевиков и три мощных бригады рэкетиров, взять под себя два крупных охотничьих региона, раздвинуть локтями остальные банды и полностью подмять самую прибыльную добычу — пантовую.

Господин Амброзини резко наклонился к столу, повертел в руках прибор, глушащий возможную прослушку, и в упор взглянул в глаза каждому «охотнику».

— Оставить вас безнаказанными не могу, — тихо сказал он, — поэтому, лишаетесь премиальных в размере одного миллиона каждый, и с бездельников ваших, которые кроме как вино пить и баб щупать, больше ничего не умеют, тоже по десять тысяч с носа. Ясно?

— Да, да, ясно, — ответили они и склонили головы. Платили им всегда очень хорошо, но потеря годовой премии в целый миллион возмутила души. Амброзини имел четвертый уровень псиона и все это прекрасно чувствовал. Но никто не возмущался, ибо прекрасно знали, что если патрона разозлить, то живым отсюда можно и не выйти.

— Запомните! Охотник — это работяга, а работяга — это лох, а лох должен платить. Так было и так будет всегда. И не заставляйте меня искать на ваше место кого-нибудь другого.

Глава 1

Лето в наших широтах жарковато, как и на любом южном курорте. Зато зимой в самые холодные дни, температура воздуха ниже двенадцати градусов тепла никогда не падает. При этом погода излишне сыровата, дожди идут буквально через день-два, а иногда льёт с небес дней пять подряд не переставая.

Другое дело здесь, на крайнем Севере, где на протяжении трех зимних месяцев температура воздуха держится в районе минус сорока. Хорошо, что в этот период ни пурги, ни снежных бурь не бывает. Кстати, в течение года здесь условно теплых дней не так и много, лето вместе с весной и осенью тянется не более трех с половиной месяцев.

Впервые попав в тундру на добычу пантов, это было весной прошлого года, обратил внимание на множество бродячих, среднего размера хищников, похожих на собак с облезлой серо-коричневой шерстью и лохматыми хвостами.

— Ой, Ал, — всплеснула руками моя младшая жена, — смотри, сколько много собачек.

— Леночка, это настоящий голубой песец, только в весеннем окрасе, — ответил ей. Мне-то довелось еще на земном Севере повидать эту нахальную зверюшку, которая подходила прямо к нашим палаткам и воровала еду, чуть ли не из рук.

— Ну как же, — с сомнением сказала Лена, — песец ведь похож на лису, да и шерсть здесь совсем другого цвета?

— Это на Земле так, а здешний больше смахивают на собаку, и размерами крупнее. Посмотри в сети, там по цвету шерсти тоже должно быть написано.

— Ага, — она на секунду отвлеклась, активировав биокомп и, видно вышла на охотничий сайт, и теперь штудирует местную фауну, — Точно, это настоящий песец! И у них полиморфизм: с изменением сезонов меняется цвет меха. Ал, представляешь?! Их зимняя шкурка стоит пятьсот кредов, а добывают почему-то очень мало, совсем единицы. Не понятно.

— А ты, дорогая, поживи полугодовой охотничий сезон в условиях вечной мерзлоты, и все сразу станет понятно.

— Ну, нет, меня такая жизнь не прельщает.

Этот разговор натолкнул на мысль снять видеоролик с миллионными стадами оленей и бесчисленными стаями местного песца, и отправить Николаю Белкину, моему бывшему сослуживцу. Подумал, что такой фильм ему должен понравиться.

Вообще-то коренные народы земного Севера люди обеспеченные, денежка на прохождения курса омоложения у них найдется, поэтому, надобность в заключении колониального контракта отсутствует напрочь. А кто еще захочет жить в лесотундре при сорокаградусном морозе? Кроме того, колониальная программа возврата молодости умышленно настроена на внедрение безразличного отношения к спиртному, а для нашего русского якута или эвенка это нож в сердце, они совершенно не представляют, как это можно прожить день не остограмившись? К сожалению, многие из них больны алкоголизмом с детства и сгорают от злоупотреблений спиртным еще в молодости.

Каким же было мое удивление и моя радость, когда Белка сообщил, что вместе с матерью, дядькой, родным братом покойного отца, тещей, женой, двумя ее родными сестрами и сыном, решили переселиться на Даэр-2. Встречали мы их двумя флаерами, боевым «Хамелеоном» и представительской «Чайкой», которую мы отделали, тюннинговали и укомплектовали по высшему разряду. Да, на ремонт доставшегося от бандитов трофея так и ушло пятьсот девяносто тысяч кредов, зато даже наш дальневосточный олигарх Освальд Хаер облизывается, глядя на него.

Моя домашняя генеральная директриса и старшая жена Вика дома тоже не усидела, забрала нашу четырехмесячную дочурку Машу и отправилась в Большой Город развеяться вместе с нами. А чего? «Чайка» — флаер очень комфортный, имеющий все удобства, отвлекаться на управление совсем не надо, его бортовой компьютер привязан к нашему ИскИну Джи, и движется в кильватере «Хамелеона» на автопилоте. Красавица Машенька уродилась девочкой не капризной: поспит, покушает, покричит (не без этого) и обратно спит, таким образом, возможность хоть одним глазом взглянуть на цивилизацию у мамы точно была.

Колю Белку и его сына Мишку, которому было уже лет шесть, узнал сходу. О том, что стоявший рядом молодой парень, есть дядька Степан, который меня когда-то лечил и не дал умереть, тоже догадался, уж очень они похожи. А вот маму, тещу, жену и ее сестер не признал совершенно. Старшие прошли курс омоложения, а младшие еще и коррекцию тела, когда-то кривоногая теща стала выглядеть симпатичной девушкой, остальные девчонки были и ранее не дурны собой, а после рег-капсул стали еще краше.

Мы отдыхали, бродили по Городу и зажигали в разных злачных местах. При этом обратил внимание, что Степан к вину относится без пиетета: может пить, а может и не пить, зато Николай спиртного вообще не потреблял.

— Когда ты остался без ног, слово себе дал, что больше вообще пить не буду. С тех пор не нарушаю, — признался он.

Три дня прошли весело и беззаботно, при этом мои девчонки и одна из сестер жены Николая или, вернее сказать, одна из его новых жен, поочередно нянчились с Машкой и контролировали Мишку. На четвертый день семейство Белкиных от отдыха устало.

К сожалению, скотобойными делами они заниматься категорически не стремились, то есть, жить в нашем поселке не планировали. Зато наш инспектор охотхозяйства Шлёма Левшиц, узнав, что две семьи желают поселиться на Севере и хотят заняться профессиональной добычей мехов, был просто счастлив. Оказывается, Белкиных впечатлил видеоролик с видами местной тундры, снятый Леночкой по моей просьбе.

Их большое семейство разделилось на два, и в таком виде они получили впечатляющие бонусы: бессрочные лицензии с открытым количеством на добычу любых промысловых животных крайнего Севера, бесплатно два больших надувных дома и два кредита под три процента годовых на четыреста тысяч кредов каждый. С учетом денег, привезенных с собой, они смогли выкупить у Абрама Горовца старенький, но вполне рабочий грузопассажирский флаер за миллион двести тысяч и шесть скутеров.

Оружия они привезли с собой тоже много самого разного: четыре шокера, шесть древних карабинов, изготовленных по типу СКС, две автоматические винтовки под мощную семерку, четыре Леонских автомата Коробова, калибра 10*32 и много боеприпасов. Впрочем, стрелять им все равно придется редко, зверя предстоит чаще всего тропить и работать с ловушками и капканами.

Сделав закупки продуктов, некоторых стройматериалов, кое-чего по бытовым мелочам, а также современной одежды с принудительным подогревом для использования в условиях низких температур, они посчитали себя к поселению готовыми. Кстати, для доставки к месту вещей, корпорация даже бесплатный грузовик им выделила.

Поселились они за три тысячи километров от ближайшей охотничьей фактории на одном из самых крупных островов, расположенных в Ледовитом океане, севернее Северного материка. Мои девчонки внутренне вздрогнули, когда увидели, как Белкины, глядя с высоты полета, неподдельно радовались бескрайней тундре с множеством озер и речушек, стотысячному стаду оленей (по данным ИскИна), множеству шныряющих песцов и росомах. А с каким энтузиазмом они обсуждали отдыхающих на берегу холодного океана морских котиков и бродящих рядом огромных полярных медведей!

Здесь мы пробыли шесть дней, объедались самой обычной черникой и морошкой. Лена установила мольберт и писала акварелью фрагменты самобытной природы, обещая в будущем несколько картин по теме написать маслом. Лично я помог отливать большую пенобетонную площадку под жилье, строить вокруг нее ограждение и монтировать надувные дома.

Нужно сказать, что якутский женский пол показал себя с самой лучшей стороны, они пахали, как проклятые и тащили на себе любую работу. Впрочем, у них так положено: мужчина ходит на охоту или рыбалку, а женщина делает все остальное, и по хозяйству, и по дому. Да, а на охоту и рыбалку, если надо, тоже ходит.

На седьмой день, наконец, хуторок Белкиных был полностью обустроен и они поддались настоятельным уговорам слетать в гости и к нам на море. Захватив два их стареньких надувных чума, мы расселись по разным флаерам и отправились в путь. Наши поселения находились в одном часовом поясе, а расстояние было даже короче, чем к Большому Городу. Не спеша на крейсерской скорости, летели всего шесть с половиной часов.

По прибытию постарались организовать для них веселый отдых и танцевальные вечера с соседями. Семь дней они веселились и радовались, а загорели довольно прилично. На восьмой день к обеду заметно заскучали, а вечером стали собираться.

— Пора и честь знать, — сказал Степан, — скоро снег упадет, а у нас еще ничего не готово.

Действительно, судя по данным ИскИна, к концу лета в преддверии нашей осени у них на озерах уже лед стоит.

С тех пор, как на планете объявились Белкины, прошло семь месяцев. И если быть откровенным, то жить нам стало немного веселей. Часто связываемся друг с другом, показывая видеоролики наших похождений: они свои, а мы свои, даже в гости летаем. Когда у них пурга стала подвывать, Семен со своими старшими дражайшими подругами остался дома, а Николай загрузил во флаер семейство и рванул к нам.

Вот и я точно так же, у нас моква и дождь зарядил, поэтому и сбежал из дома, обосновав отлучку необходимостью добычи полярного медведя. В числе прочих чучел местной фауны его заказал новообразованный музей корпорации, с которым Леночка сейчас сотрудничает очень плотно.

За каждое изделие нам платят довольно прилично или, если перефразировать, то неприлично много. Например, за раптора, к которому мы еще даже не подступались, музей готов выложить двести пятьдесят тысяч кредов, а за этого медведя — сто двадцать тысяч. Как бы там ни было, но Вика тему пробивала и выяснила, что подобных специалистов на планете больше нет.

К Белкиным я прибыл один, оставив своих любимых дома. Лену не взял потому, как вскоре должна сына родить, и незачем ей по северам болтаться. Пусть уж лучше у мольберта стоит и натюрморты пишет, мы ей сейчас даже таксидермией не разрешаем заниматься. Вика же сама не смогла со мной отправиться, так как необходимо было участвовать в разборках между двумя разругавшимися по какой-то причине охотниками.

Ах да! Совершенно забыл упомянуть, с момента получения нами полного гражданства Содружества, планетарным ИскИном корпорации «Геда» Виктория Седова была аттестована на звание подполковника. А с недавних пор нас коллективно уговорили о принятии ею назначения на должность начальника полиции вновь организованного Дальневосточного округа. Можно сказать, что ныне должность эта чисто номинальная, так как даже штатных сотрудников нет, только семеро добровольных помощников, один из них ваш покорный слуга. Правда, оклад платят, Вике — двести двадцать тысяч в год, сумма по земным меркам немыслимо большая, а помощникам по две тысячи в месяц. Лично мне такие деньги до лампочки, но иметь на идентификаторе отметку должностного лица корпорации, тем более помощника начальника полиции, в нынешней ситуации дорогого стоит.

Прибыв к Белке в гости, мы с ним определились о дне похода за белым медведем, но чтобы не бездельничать, на одном из его скутеров облетал территорию охотничьих угодий и проверял ловушки. Кстати, садиться на снег и осматривать каждую из них, необходимости не было, Степан с Николаем изготовили очень оригинальную конструкцию, так что их состояние было видно издали.

Дело в том, что песец при миграциях в поисках добычи тундровых мышей (аналогов земных леммингов), в первую очередь посещает все сопки и возвышенности, даже самые незначительные. Ну, привычка у него такая. А ребята из расколотых вдоль бревнышек изготовили две сотни П-образных высоких табуретов и расставили их по тундре. На его верхней полочке располагают заряженный куском рыбы или мяса песцовый капкан, присоединенный к телескопическому пружинному «журавлю», которыми они пользовались еще на Земле. Как только срабатывала пружина, «журавль» пойманного хищника подкидывал метра на три вверх и удерживал на весу, пока охотник его не снимет. Делается это потому, что другие песцы обязательно пожрут околевшего собрата, окончательно испортив шкурку, а так они его просто напросто не достанут.

Ловушки проверяются два раза в декаду и, говорят, что за этот период попадается около двух десятков песцов. Лично я за этот день снял ровно двадцать одну тушку, и четверых добыл импульсным шокером при перелетах с места на место. Если так и дальше дело пойдет, то к концу сезона только из капканов ребята вытащат от четырех до пяти сотен штук. Между тем на Земле, говорят, при равных возможностях лова в лучшие годы добывали не более ста двадцати песцов.

Но это лишь малая доля того, на что они рассчитывают. Ребята сейчас в четырех разных местах устроили большие ловушки и с помощью сигналов различной тональности приучают зверя приходить на обед. Предполагается, что в следующем году песцы всего огромного острова будут сбегаться к ним, как кошки на зов «кис-кис». Тогда-то они и смогут с ними и селекцией заниматься, и отбор вести, и серьезные деньги взять. А там, глядишь, морские котики и оленьи панты в добычу пойдут, так что все у них будет в порядке. Кстати, весной на промысел пантов приглашают и нас, они сами физически не смогут обработать даже малую часть кочующего по острову стада.

И вот сейчас, помогая друзьям и занимая себя делом, снял с ловушки очередную задубевшую на морозе тушку и забросил в сетчатый багажник скутера. Затем, перезарядил приманкой капкан и снова насторожил телескопического «журавля», при этом голову занял воспоминаниями о событиях и времени, прожитых нами на этой планете.

Весной исполнится ровно два года с того самого дня, как мы здесь появились. Все это время пахали на зверобойной ниве, как проклятые, особенно первый год. На работу выезжали фактически через день, возвращаясь домой полностью измочаленными. И так не только мы, но и наши соседи. В результате, каждая из наших семей лишь на поставках бизоньего мяса, их органов, рогов и кож, заработала восемьсот-девятьсот тысяч кредов. А потом еще на добыче пантов добрали по двести-триста тысяч. Таким образом, все соседи, которые кредитовались банком корпорации, смогли погасить задолженность с большим опережением графика и в материальном отношении стали чувствовать себя вполне прилично, а семейство Вани вообще рассчиталось по всем долгам.

По завершению кровавого противостояния с бандитами и наркомафией, благодаря гонорару заказчика Роднина и полученным трофеям, моя семья смогла заработать сумму в двенадцать миллионов кредитов. Находящиеся на обезличенных банковских чипах семь миллионов мы официально внесли на свои счета, из них выплатили налоги, а также полностью погасили задолженность перед корпорацией. И сейчас наш статус изменился, из контрактников переселенцев мы превратились в полных граждан Галактического Содружества.

Когда мы были ущемлены в правах, всем хотелось максимально быстро со всем этим разобраться и далее сбежать куда подальше, а лучше в цивилизацию. Но серьезно обдумав ситуацию на семейном совете, мы решили остаться. Ну, зачем куда-то бежать с планеты, имеющей изумительную экологию и природу, способствующую здоровой жизни человека и его долголетию? Поселились мы на берегу теплого океана, в местности с прекрасными погодными и природными условиями, питаемся не сублиматами, а вкусной натуральной пищей, пьем самую лучшую воду во вселенной. Кроме того, супермаркеты, бутики, рестораны и ночные клубы один-два раза в месяц посещаем, даже в театр ходим. Что для нас какие-то семь тысяч километров? Выставил флаер на автопилот, лег спать, а утром — на месте.

Да, именно здесь мы решили строить свой дом, рожать детишек и выпускать их в жизнь. А там, глядишь, как и Освальд Хаер устроим себе длительный отпуск и отправимся в путешествие, куда-нибудь в космос. Правда, до этого момента еще ой как не скоро.

Даже по реалиям центральных миров с имеющейся ныне на руках суммой денег мы считались людьми далеко не бедными, так что можно было вообще ничего не делать, а жить для собственного удовольствия. Но в чем заключается это самое удовольствие? В том, чтобы лежать и поплевывать в потолок? Нет, мы с детства так жить не приучены, поэтому, пашем и на зверобойном промысле, и на прочих бизнес проектах.

Во всех прочих, так называемых бизнес проектах торчат Леночкины уши. Изначально, с момента заключения брачного контракта именно она является возмутителем семейного спокойствия, а сейчас, как это ни странно звучит, стала еще и генератором деловой активности. В моей семье с детства вбивалось в голову, что деньги зарабатываются тяжким трудом, нужно идти работать на производство, в сферу обслуживания или служить, например, в муниципальных органах или вооруженных силах. Точно такие же понятия были и у Вики.

На легкие деньги мы никогда не рассчитывали, понимали, что просто так с неба никогда ничего не свалится, поэтому, горбатились и нюхали дерьмо убоины или воевали, рискуя жизнью, проливали свою и чужую кровь. Между тем, наша Лена легко и походя подымала сумасшедшие деньги там, где нам с Викой даже в голову бы не пришло.

После перипетий и переживаний, случившихся в результате поедания меня любимого гигантским земляным удавом и последующего освобождения из его утробы с высококонцентрированной желудочной кислотой, Лена собрала информацию со всех наших биокомпов и смонтировала маленький фильм.

— Предложу производителю «костюма планетарного разведчика», — сказала она, — должен купить.

— А если не купит? — спросила Вика.

— Должен, — упрямо ответил Лена, — В крайнем случае выложу в сеть, ролик получился интересный, так что смотреть его будут. Думаю вот только, какую сумму зарядить?

— Хороший рекламный ролик, говорят, стоит от двухсот тысяч до двух миллионов, — ответила моя домашний генеральный директор, — Наверное, тысяч сто надо ставить.

— Вика, чего так мелко мой труд ценишь, надо ставить как минимум полтора миллиона, — возмутилась «старшая, куда пошлют», затем, несколько минут подумала и обратилась ко мне, — Принимай пакет, Ал, подписывай и отправляй.

— А чего это я? Ты этим занималась, ты и отправляй.

— Нет, — отрицательно качнула она головой, — там серьезные деньги нарисованы, а в этом деле у нас голова ты.

— Ладно, — сказал я, лежа на диване и уже хотел кликнуть электронную подпись, как заметил некую несуразность, — Слушай, Леночка, здесь в коммерческом предложении стоит не полтора, а пятнадцать миллионов. Ты что? Да, и прописью пятнадцать написано!

— А! — махнула она рукой, — пускай будет, поторговаться-то надо!

Пока наш посланный сигнал сквозь время и пространство космоса достиг Эдерру, одну из планет центральных миров, был рассмотрен в головном офисе корпорации-производителя КПР и вернулся обратно, прошло ровно восемнадцать дней.

— Ал! Ал! — закричала посреди ночи Лена, забежала в мою спальню и плюхнулась на кровать между мной и Викой, — Ал! Вика!

— Ну, чего тебе, неугомонная ты наша? — сквозь сон недовольно спросила моя старшая жена, плотнее натягивая на голову одеяло.

— Ну, чего тебе, ненасытная ты моя? — сквозь сон обреченно спросил я, между тем укрыв ее одеялом и прижав к себе.

— Насытная я, насытная! — громко, прямо мне на ухо ответила она, — Между прочим, когда вы с Викой занимаетесь сексом, я полностью ментально не закрываюсь, поэтому, удовольствие получаю не меньшее чем вы!

— Так чего ж ты приперлось, несчастье? — спросила старшая жена.

— И действительно? — согласился с ней, пытаясь к возмутительнице покоя повернуться спиной.

— Да я не за этим пришла, — стала она меня дергать за плечо, — Ты поступившую почту смотрел?

— Леночка, покажи мне идиота, который почтой интересуется во сне.

— А ты поинтересуйся!

— Ни чего себе! — пробормотала Вика, успевшая раньше меня взглянуть на свежие поступления, — Они согласились с пятнадцатью миллионами и прислали контракт! А еще в подарок присылают три комплекта костюмов!

— Прочел?! — радостно спросила Лена, — Тогда подписывай!

Деньги засветились у меня на счету через семнадцать дней. Мы тогда радовались безмерно, даже на работу не поехали. В этот день устроили грандиозный семейный праздник с бутылкой шампанского и большой бутылкой мартини, были внеочередные признания в любви и много секса.

Прошло некоторое время, вместе с пустыми контейнерами под мясо мы получили посылку с костюмами, но Лена, как-то ползая по Галасети, вдруг стала ругаться, плеваться и натурально казнить себя.

— Что случилось, девочка? — стали у нее допытываться.

— Не могу поверить, — угрюмо проговорила она, — Вы знаете, сколько было просмотров моего видеоролика за прошедший месяц?

— Скажем, уже не твоего, а корпорации, — поправил ее.

— Да! Да! Корпорации! — воскликнула она в сердцах, — так вот! Четыре миллиарда сто двадцать одна тысяча просмотров!

— Офигеть, какое попадалово, — пробормотал я.

— Ужас, — согласилась Вика, покачав головой. Затем, распространив ментальный успокаивающий посыл, подошла к Лене, обняла ее и погладила по голове, — Успокойся, родная, если честно, я раньше и в сто тысяч не верила, а здесь мы получили целых пятнадцать миллионов, так что все нормально.

Дело в том, что за просмотр подобной информации Галасеть взимает плату в сумме одной десятой кредита, половину которой зачисляет на счет ее владельца. Таким образом, только за один месяц корпорация-изготовитель КПР заработала на ролике более двухсот миллионов кредитов. Не говорю уже о последствиях самой рекламы. Как позже выяснилось, уровень продаж костюмов возрос не на какие-то проценты, а в разы!

Да что там говорить, «костюмы планетарного разведчика» купили все наши соседи, а наше семейство стало довольно знаменитым и узнаваемым. Нам даже с Земли моя сестра Люда, Валя, племянники, некоторые бывшие сослуживцы и Викины старшие сыновья отписались, тоже видели этот ролик.

По истечению первого года пребывания на Даэр-2, на зверобойный промысел мы стали выезжать реже, так как Вика родила Машеньку, а Лена носила под сердцем Максима, который будет так назван в честь моего покойного отца. Лена, наконец, успокоилась и упущенными возможностями свою душу больше не терзала, зато все свободное время стала уделять живописи и таксидермии. С Викиной помощью она сделала чучела бизона-папы, бизонихи-мамы, бизоненка и трех гиен. Мы их всех добыли, когда подраненного малыша собирались разодрать эти самые гиены.

Ансамбль из чучел получился симпатичным, звери выглядели, как живые. На их фоне мы сделали свой семейный снимок и выставили в Галасеть. Через несколько дней на мой адрес пришло предложение от нашей корпорации Геда об участии в создании огромного музея планетной фауны.

В скором времени здесь будет построен миллионный лечебный мегаполис для богатейших людей Галактики. Вот, а где достопримечательности? Ведь показывать им чего-то надо! Сейчас они хотели выкупить то, что уже изготовлено, а так же скинули огромный перечень того, что они бы хотели от нас получить. Были здесь и рапторы, и земной удав, и кашалоты, и несколько видов акул. При этом, для формирования бюджета музея предлагали согласовать возможную цену вопроса.

Задвинув подальше скромность, наша Леночка развернулась вовсю. Просчитав, например, по бизону прямые затраты в полторы тысячи кредитов и оценив свой труд в три тысячи (по Земным меркам), она все это увеличила в десять раз. Теперь чучело бизона у нее выходило сорок пять тысяч а, скажем, полярный белый медведь — сто двадцать тысяч кредитов.

Первоначально стоимость контракта потянула на тридцать два миллиона со сроком исполнения десять лет, но Лена денек посидев угрюмо над его проектом, цены по всем позициям увеличила вдвое и отчаянно махнула рукой:

— Отправляй, Ал!

Честно говоря, лично я сомневался, что корпорация согласиться на столь нагло завышенную цену, но Ленкину лапшу они съели, проглотили, а контракт подписали молча, с минимумом незначительных замечаний. Теперь мы обеспечены высокооплачиваемой работой на долгие годы. Правда, не все так просто, в перечне зверья разных травоядных кроликов слишком мало, а все больше клыкастых и зубастых, так что и рисковать придется. Однако, как говорит мой дед, кто не рискует, тот не пьет шампанское.

Глава 2

На седьмой день моего пребывания на крайнем Севере, погода как-то резко поменялась. Стало пасмурно и солнце спряталось, подул ветерок, поземкой закружился снег, но при этом на улице стало гораздо теплее. В этот день мы все вместе добыли тридцать восемь шкурок песца.

— Много сегодня притащили, — сказала мама Николая, — наверное, пора закруглятся.

— Это почему? — не понял я.

— Песец из тундры домой возвращается, «мишка» просыпается, вчера Степан видел двоих, уже бродят. Весна скоро, мех совсем плохой будет.

— Еще декаду поохотимся, — не согласился Степан, — а потом да, капканы и ловушки будем снимать.

Мне почему-то раньше казалось, что белые медведи в спячку не ложатся, а ведут активный образ жизни и зимой и летом. Но оказывается, что на Земле, что здесь молодняк и беременные самки обязательно залегают дней на восемьдесят, а самцы и самки-одиночки спят гораздо меньше и уже дней через сорок, при еще довольно крепких морозах объявляются на берегу у рыбных и тюленьих угодий и держат нос по ветру, вынюхивая себе пару.

Семейство Белкиных образовало поселок в девяти километрах от океана, подальше от нахоженных троп исполинских соседей, чем оградило себя от их дурного нрава. Земные белые медведи частенько захаживали в людские поселения и устраивали настоящий разор, а то, что местные «мишки» более толерантны, надеяться не приходится.

Настала пора и мне заканчивать свои дела и собираться домой. Несмотря на то, что со своими любимыми поддерживал постоянную связь и через биокомп мог даже видеть их глазами, чем они заняты, заскучал довольно крепко.

— А, зачем мы ему нужны, — между тем подшучивала Вика, — ты, Лена, разве не знаешь, какие у народов Севера порядки?

— Какие?

— Они для дорогого гостя ничего не пожалеют, с женой, сестрой или дочерью даже спать уложат.

— Ах, вот в чем дело? А я себе думаю, как он, бедный там терпит, без нашей ласки и внимания?!

— Мучаюсь от желания, девочки, но терплю, — ухмылялся в ответ, — А как иначе? Приедет Николай к нам в гости и придется отдариваться аналогично, но я ведь собственник, своего никому не отдаю! Поэтому и терплю!

— Прилетай уже домой скорее, собственник ты наш терпеливый, мы соскучились, — Вика подошла к вольеру с ползающей дочерью, — Правильно говорю, Машенька?

— Агу! — сказала та.

— Хорошо, девочки, завтра с утра идем за белым «мишкой», сутки нужно на очистку скелета, а уже послезавтра буду дома.

— Двух песцов и одного тюленя не забудь, они тоже есть в списке, — напомнила Вика.

— Два песца уже подготовлены, а тюленя доберем завтра.

— И дополнительно две песцовые шкурки на воротники к вечерним платьям тоже не забудь, они из моды не выходят, — добавила Лена.

— С этим можете не беспокоиться. Татьяна, старшая Бельчиха, для вас обеих разные меха уже давно отложила.

Полярной ночи, как таковой здесь не было, но светлого времени суток, вместе с серостью восхода и заката, было немного, всего часа четыре, поэтому, с Николаем и его жёнами мы выбрались, как только на улице начало сереть. В первую очередь решили устроить охоту на морских котиков, для чего отошли на его грузопассажирском флаере вглубь незамерзающего пролива. Там, на застрявшем у выступающих скал айсберге отдыхала целая колония старых и молодых самцов. Оказывается, в зимний период времени самки и их детеныши кормятся отдельно.

Мы зависли в сорока метрах над лежбищем, где Николай укрупнив на мониторе изображение, поступающее с видеокамер, долго выбирал объекты добычи.

— Мы из этого стада уже изъяли сто двадцать голов, но доберем еще два десятка, — сказал он через пятнадцать минут внимательных исследований и ткнул пальцем в экран, — Вижу еще восьмерых стариков, возьму их на себя, а вы берите по три головы и всё, в следующий раз отправимся к другой колонии.

Взяв винтовки и зафиксировавшись стропами, чтобы не слететь на лед, мы расселись у раскрытых дверей и быстро отработали по намеченным целям. Лично я стрелял в одного крупного секача, длиной метра два с половиной и двух самцов, малость помельче. После этого быстро спустились вниз к айсбергу и инфразвуком рапторов всех котиков согнали в воду, а оставшиеся лежать туши закидали манипулятором в открытый кузов.

— Девятнадцать с половиной тонн, — объявила Людка, старшая хозяйка в доме Николая. Она фиксировала показания динамометра.

— Нормально, — сказал ее муж, забираясь в салон кабины, — теперь поехали обратно, добудем «мишку» и займемся свежеванием.

Искать медведя далеко не пришлось. Уже на нашем берегу увидели троих, буквально прямо по курсу. Один из них, точнее, одна из них, это была самка, сидела прямо на снегу, поджав верхние лапы к груди, и внимательно наблюдала за представлением, разыгравшимся персонально для нее. А двое оппонентов стояли друг напротив друга на задних конечностях, высоко подняв передние лапы, из которых выпустили серповидные когти и, оскалив клыки, громко рычали. Это были исполины, под три с половиной метра роста каждый.

— Потрясающее зрелище! Девчонки, — повернулся к нашим охотницам, — Снимите все это на свои ПК.

— Зачем? — спросила Любка.

— Лена любит такие истории, она их выкладывает в Галасеть, — ответил им и подачу изображения на свой биокомп тоже распараллелил. Глаза показывали то, что видели, а масштаб картинки с видеокамеры гермошлема укрупнил вчетверо.

— Запугивает один другого, — сказал Николай, — если кто-то не уступит, начнут драться.

В это время один из них резко наклонился вперед и стремительно взмахнул лапой. Второй шарахнулся назад, но не особенно резво, поэтому, получил по носу, из которого тут же хлынула кровь. Он больше не стал воевать за самку, опустился на снег всеми четырьмя конечностями, развернулся и понесся галопом в тундру. После этого более сильный и решительный оппонент огласил округу громким победным ревом, затем также стал на все четыре лапы и степенно направился к сидящей на снегу молодой самке.

— Двигай за побежденным, — кивнул Николаю на убегающего медведя, — Теперь я с ним посостязаюсь.

— Чего там состязаться, стреляй, да и все.

— Коля, за последние полтора года тихой и спокойной жизни, я забыл, что такое адреналин в крови. С такой жизнью скоро стану не бойцом, а атрофированным импотентом. Давай-ка обгони его и высади меня на его пути.

— А с чем ты против него выйдешь? — спросил он.

— С пистолетом.

— Смеёшься? Да его надо бить исключительно с дальней дистанции! Его только что опозорили перед самкой, кровь пустили, он бешеный и порвет любого, кто встретиться на его пути! Тебе даже КПР не поможет.

— Давай-давай! Ничего он мне не сделает.

— Слушай, Ал, у тебя все дома? — спросила Люба.

— Сегодня еще нет, но на завтра все съедутся.

— Все шутишь?

— Не переживайте, Белкины, у «мишки» нет вариантов, я его завалю. И на ПК все снять не забудьте, ладно?

— Ладно, в любом случае я процесс буду контролировать, — сказал Николай, вырвался на флаере вперед и высадил меня за сто метров напротив бегущего медведя, затем, метров на тридцать отвалил в сторону и невысоко над землей завис.

Потоптавшись по снегу для принятия устойчивости, отстегнул на кобуре фиксатор кольта и, качнувшись корпусом из стороны в сторону, освободился от внутреннего напряжения и отдал наработанным инстинктам боевого транса все степени свободы мышечной памяти. А медведь замедлять бег не стал, изменив слегка направление, рванул прямо на меня.

Кое в чем Николай прав, одетый на мне костюм может выдержать и рассеять энергию винтовочной пули, калибра до десяти миллиметров, но если попаду медведю в лапы, то он меня сломает, как сноп соломы. Но Николай и его девчонки просто не знают всех моих возможностей. Получив пси-способности, я достиг приличного уровня эмпатии, и сейчас все будущие действия и телодвижения медведя для меня секретом не являлись, осталось только правильно и своевременно уйти с линии атаки и нанести ему критическое ранение.

Казалось бы, его огромная туша должна быть неповоротливой и медлительной, между тем своими толстыми, как бревна ногами он перебирал шустро и быстро, словно степной леопард. Вот он в трех, затем, в двух прыжках от меня… Дикие красные глаза видят в моей фигуре мелкое и слабое существо, которое могло быть свидетелем его позора и которое он сейчас раздавит и разорвет. Из клыков его раскрытой пасти обильно потекла слюна, мгновенно застывая сосульками на морозе.

Мои мозги немедленно обработали комплекс поступившей информации и, предвидя действия противника, передали центральной нервной системе команду на выполнение необходимых импульсов. Наконец, прозвучал последний удар тяжелых медвежьих лап по зимнему насту, его толчковые задние лапы с треском взломав верхнюю корку льда оттолкнули полуторатонное тело от земли, а передняя правая лапа сделала замах и выпустила огромные когти.

Тело без участия мыслительного процесса резко уклоняется и уходит в перекат через правое плечо, по инерции разворачивается к противнику и поднимается с упором на колено. В том месте, где я только что стоял, с грохотом приземлилась громадная злобная туша, при этом когтистая лапа едва не зацепила мой гермошлем. Буквально полсекунды понадобилось медведю, чтобы сориентироваться в пространстве, он стал тормозить, распахивая плотный наст, и поворачивать в мою сторону башку с оскаленной пастью, намереваясь стремительно оттяпать кусок тела шустрой жертвы.

Не знал еще несчастный, что отныне и навеки именно медведь жертва, а самым могущественным повелителем природы теперь стал человек. Моя рука уже сжимала рукоять пистолета, ствол которого был направлен почти в упор, в раковину левого уха, и указательный палец дважды нажал на спусковой крючок. Большая тяжелая голова мгновенно умершего медведя гулко рухнула на снег, а его тело инерцией последнего прыжка снесло на два метра вперед, развернуло и опрокинуло на спину животом кверху. «Очень удачно разлегся, — подумалось мне, — сам приготовился к свежеванию».

На моем затылке защекотала струйка сбегающего пота, которая стекла под воротник-соединитель гермошлема и порами псевдокожи костюма была выведена наружу. Фу! Интересная получилась охота, но когда это видео увидят мои девчонки, то ругать будут крепко, это факт.

Думал, что медвежатина никому не нужна, а нет, комбинат по производству картриджей сублимата, расположенный в Городе, принимает по цене тех же полтора кредита за килограмм буквально любое мясо, в том числе и нерпы, и морского котика, и песца. Кстати, мясо песца я когда-то и сам пробовал, еще там, на Земле, оказалось вполне съедобным и не хуже, чем у нутрии. А вот за внутренности местного зверья корпорация платит гораздо дороже, чем за бизоньи. Например, ядовитая при потреблении медвежья печень, перенасыщенная витамином А, стоит триста кредитов, а мешочек с желчью — восемьсот. Дороже ровно в четыре раза.

Из освежеванных туш медведя и одного морского котика девчонки Белкины аккуратно срезали всю мякоть, а огрызенные костяки пересыпали специальным порошком с бактериями, активно пожирающими мягкие ткани. Для того, чтобы оживить процесс нужна плюсовая температура, поэтому, над костяками Степан с Николаем поставили надувной чум и подключили обогреватель.

Выяснилось, что для очистки обрезного костяка бактериям сутки не нужны. Уже через пять часов в чуме лежало два белых скелета, а под ними кучка серого праха. Всё, фактически делать мне здесь больше нечего, поэтому, скомандовал грузить флаер шкурами и скелетами, и засобирался домой.

— Ну, зачем лететь на ночь глядя? — пытался меня отговорить Николай, — Отдохнешь и отправишься завтра утром.

— Нет, Коля, не могу более терпеть, ходят тут некоторые и аппетитными задницами вертят, особенно твоя теща старается. Надо убегать.

— Ха! Зачем убегать? Да она специально так вертится, надеется, что ты ей сделаешь чего-нибудь хорошее. Оставайся еще.

— Нет уж, пускай Степан как делал, так и делает ей чего-нибудь хорошее, а я буду рвать когти к своим дражайшим, до утра еще поспею.

Прощался со всеми тепло, и с мужчинами, и с девчонками, правда, не выпустили, пока не закормили. И мехов надарили целый баул, только зачем нам в доме их такой большой ворох, в голове не помещается. Впрочем, у женщин на этот счет мозги имеют специальный настрой, вот пусть и думают.

Отдав команду Джи, искусственному интеллекту флаера, в экономичном режиме движения отправляться домой, разложил кровать-трансформер, застелил постель, помылся в душе и завалился спать.

В широтах, где проживает основная масса поселенцев, зимы как таковой нет, а есть сезон холодных дождей. Но весны — две, если говорить с точки зрения сельского хозяйства, то вторая начинается по окончанию сезона теплых дождей, правда, она совсем короткая. Соответственно и урожая два, даже некоторые культурные деревья плодоносят дважды, говорят, лишь виноградная лоза не поддается подобной селекции и радует своими плодами только один раз в год.

У нас на Дальнем Востоке весна наступила только что. Еще вчера вечером Леночка жаловалась на нескончаемые дожди и сильный ветер, а сегодняшнее утро было ознаменовано ярким солнцем и чистым небом. Внизу под бортом флаера бескрайняя тайга поредела, превращаясь в привычную глазу лесостепь. По зелени высокой травы, напитавшейся многодневными дождями, неспешно двигались бесчисленные стада бизонов, стаи страусов, большие и малые группы прочей живности, как травоядной, так и хищной.

За невысокой горной грядой флора опять стала меняться: появилось много цветов и огромные папоротники, росли высокие кипарисы, пальмы и разлапистые тропические деревья. Вот-вот появиться берег теплого океана, и я буду дома.

На сегодняшний день в Дальневосточном округе обосновалось семьдесят три охотничьих семейных бригады. Это без учета клана Хаеров, полных граждан Содружества, которым выданы свободные промысловые лицензии. Впрочем, у меня сейчас тоже свободная лицензия, а с учетом наших нынешних доходов, гонораров Лены и Викиной зарплаты, мы можем охотиться, а можем и не охотиться. Однако, постоянно бездельничать и валяться на пляже у меня нервов не хватает, поэтому, частенько летаем на обследование территорий и охоту на экзотических животных, а еще два-три раза в декаду вместе с Викой обязательно выбираемся на охоту промысловую. Так что кормит сейчас мою семью именно зверобойно-шкуродерный бизнес. При этом, все остальные свои сбережения мы консервировать не собираемся, большая часть из них уже вложены в перспективное дело, а меньшая — ожидает своего времени и места.

В том, что начальник полиции округа периодически занимается промысловой охотой, никого не удивишь, да и никем это не запрещено. Просто, особой работы у Вики сейчас нет, но в связи с началом стабильного увеличения населения и скорой перспективой строительства на побережье нескольких лечебно-курортных городков, она вот-вот появиться.

Собственно, безопасность простого охотника или фермера корпорацию интересует мало, этим занимаются, в основном, местные муниципалитеты и разные добровольные общества, правда, под контролем службы безопасности и планетарного ИскИна. Ввели данную должность в первую очередь для охраны порядка в будущих местах обитания денежных тузов, прибывших для прохождения второго, третьего или четвертого курса омоложения.

Полицейский штат нашего округа кадрами из управления Большого Города решили не комплектовать, наоборот, те сами нуждаются в подобных специалистах, и с развитием мегаполиса будут нуждаться еще больше. Правда, к концу года обещали прислать в помощь нескольких офицеров, но пока это случиться, Вике приходится организоваться собственными силами. В этих целях ей выделили готовый модуль с обучающим комплексом на десять курсантов, который мы временно разместили в своем поселке, а так же учебные базы знаний полицейской школы и небольшой бюджет.

Как бы там ни было, но желающих устроиться на работу в полицию было немало, и тридцать восемь кандидатур она уже набрала. Одно плохо, — среди них всего лишь семеро мужчин.

— Если хватило силы духа зарабатывать на жизнь с помощью оружия, то и в полиции смогут работать, — не унывала Вика.

— А вдруг забеременеют все твои полицейские, что будешь делать? — спрашивал у нее.

— А я подготовлю их в два раза больше, чем нужно по штату, и на беременность специальный график составим. Кстати, ничего нового не придумаю, в Большом Городе женщин полицейских тоже больше, чем мужчин. Тем более, что в свободное время помогать мужьям не возбраняется. Да и незачем девчонкам всю жизнь тяжело горбатиться, а так за двенадцать лет контракта им аннулируют задолженность по процедуре омоложения и получат они полное гражданство Содружества. Минимальная зарплата сто тысяч в год, компенсация за жилье, питание и одежду, и куча бонусов, в том числе и для детей. Чем плохо?

— Угу, — согласился с ней, — Ради безопасности своих клиентов, корпорация денег не жалеет. Впрочем, это для них такой мизер! Народу можно было бы платить и больше.

— Хм, лично мне вообще-то обещали увеличение на пятьдесят процентов. Но потом, после ввода в эксплуатацию курортной зоны.

— Честно говоря, сидела бы ты лучше дома.

— Знаешь, милый, люди влюбляются друг в друга, в свой дом, в работу, во власть, а попробуй его лишить чего-нибудь из перечисленного, так даже жизнь становится не в милость. Вот и у меня аналогично, хотя в свое время на все это я пошла умышленно. А теперь безумно рада поступившему предложению.

— Угу, — кивнул головой, — Но уговаривала себя долго. Теперь осталось только построить и организовать управление и участки; людей найти и штаты сформировать, а некоторых и обучить.

— Обучать придется многих, — сказала она, — благодаря новейшему обучающему комплексу и хорошим учебным полицейским базам это не проблема, только практика нужна.

— Угу, особенно по боевой подготовке и контактным видам единоборств.

— Но ты же поможешь, а? — хитро заглянула мне в глаза.

— Годик помогу, куда же я денусь, — сказал обреченно, — Боевых машин из них не получится, но подготовлю нормально.

Вика крепко прижалась ко мне, но почувствовав ее эмоции, сразу же отрезал:

— Только служить у тебя не буду, учти!

Вот так и влез в этот добровольно-принудительный процесс, взяв помощником Мигеля. Кстати, его семья решила пересмотреть свое будущее бытие. В числе прочих десяти человек, Мигель, Марта и Бася (по блату) после полугодичной подготовки здесь, отправятся в Большой Город на дополнительные полугодичные курсы младших офицеров.

— Идем служить в полицию, — заявила Марта, — А чего? Полное обеспечение, деньги платят немалые, большую часть затрат на строительство дома компенсируют, да еще и свободную охотничью лицензию дают, почему бы не послужить?

«И флаг вам в руки» — подумалось мне.

Вообще-то народ у нас подобрался не плохой. Мы с Викой и Леной в свое время взяли пример с нашей соседки Тани и стали летать на встречу с только что поступившими переселенцами. Должен отметить, что наше присутствие дало серьезный результат: мы были узнаваемы и нам верили.

Не все они были идеально хорошими людьми, обладая пси-способностями, мы их видели насквозь, в каждого из них были свои черты характера, как хорошие, так и не очень. Но одно то, что люди избрали рисковую профессию и решились отправиться в дальние, малонаселенные места, заставляло относиться к ним с уважением.

В результате, за три посещения мы привлекли шестьдесят девять семей, правда, двенадцать из них — это старожилы под предводительством Андрея Воронова. В один прекрасный день он и доверившиеся ему люди свернули пожитки и, на заблаговременно заказанных гравиплатформах убыли из ранее обжитых мест. На следующий день они объявились у нашего поселка. По правде говоря, все это произошло не спонтанно, мы с Андреем как-то познакомились в ночном клубе, поговорили, он слетал к нам в гости, после чего и провернули переселенческую операцию.

Эти двенадцать семей жить вместе с нами не пожелали, а расположились на побережье в шести километрах северней, где организовали собственный поселок «Андреи». Для нас это ровным счетом ничего не значит, мы и так перезнакомились, подружились и ездим друг к другу в гости. Кроме того, аккумуляторы своих гравиков они заряжают именно на нашей зарядной станции. Да-да, это самое первое деловое приобретение моей семьи, и если прибавится на постоянную зарядку еще четыре десятка клиентов, то года за два она себя окупит и начнет приносить чистую прибыль. Мы считаем это вложение очень удачным.

Деньги мы действительно, консервировать не собираемся, но и вложить их на планете не так-то просто, когда буквально все на что смотришь, является собственностью корпорации. К оставшимся после разборок с бандой Баид-Гана и полной ликвидации задолженностей восьми миллионам кредитов добавилось пятнадцать — за реализацию видеоролика, три — аванс за чучела, миллион восемьсот — за полуторагодичные результаты промысловой охоты, а так же прочая разная мелочь, типа Викиной зарплаты. Из них три с половиной миллиона мы потратили на зарядную станцию, но в остатке все равно, скопилось сумма не малая — двадцать четыре с половиной миллиона кредитов.

С начальником планетарной СБ корпорации Улафом Торенсом за прошедшие полтора года нашего заочного знакомства, я ни разу не общался. Никогда не просил ни совета, ни услугу, которую он мне однозначно обещал, но в конкретном случае решил обратиться. На виду общественности ни ему, ни мне отсвечиваться не хотелось, поэтому, встреча была организована на его конспиративной квартире вновь построенной пятидесятиэтажной башни.

— Называй меня Крюк, — сказал он при встрече.

Торенс оказался неслабым псионом, поэтому, почувствовав на себе его ментальное воздействие, немедленно закрылся.

— Тебе дали прозвище Удав, — продолжил он, как ни в чем не бывало, — Это, наверное, из-за того ролика, а может быть еще из-за чего, ты слышал об этом?

— Да, некоторые меня так обзывают, — я кивнул головой, — Против подобного обращения не возражаю.

— Под таким псевдо ты значишься в моей картотеке. Итак, Удав, что ты такого хочешь решить при личной встрече, чего нельзя решить посредством сети?

— У меня есть некоторая сумма денег, хотелось бы ее вложить в дело.

— На рынке ценных бумаг в свободной продаже акции миллионов компаний с тем или иным уровнем доходности, какие проблемы? — слегка сощурив глаза, спросил он.

— Да, со средним уровнем доходности по Содружеству в пять-семь процентов. Меня это не устраивает, поэтому, хочу вложиться в эту планету, насколько мне известно, здесь все иначе.

— Да, планета находится в частной собственности и здесь действительно, все иначе. Но это не профильный для меня вопрос.

— Мне его больше некому задать.

— Хм, — улыбнулся Торенс, — Судя по тому, как ты прошлый раз организовал вывоз пантов и вывод подконтрольных людей из-под носа сборщиков налогов, я уж было подумал, что ты начинаешь создание своей команды, или хочешь подмять какую-нибудь группировку, поэтому, по старой памяти пришел ко мне за советом.

— Подобная мысль в голове не возникала, и если нас никто не будет трогать, то и не возникнет, — ответил ему с нотками безразличия.

— Не надейся, тронут обязательно, найдут пути воздействия, — он строго посмотрел мне в глаза, — Разве что побегаешь пару лет, да и сбежишь с планеты.

— Убегать не собираюсь.

— Тогда либо ты будешь отстегивать десятину, либо эту десятину будут отстегивать тебе, другое не дано.

— И ты так спокойно об этом говоришь? Это же натуральный рэкет.

Несмотря на то, что Торенс был землянин, мы с ним говорили на общем языке, в котором, кстати, нет обращения на «вы». Коль он представился псевдонимом, то я не стал вслух напоминать о его должности и необходимости вмешательства СБ в существующий порядок.

— Почему я должен волноваться? Моя обязанность блюсти интересы корпорации, этим-то я и занимаюсь, а не лезу во внутренние разборки колонистов. А рэкет, как ты говоришь, это ваши добровольные общества на территориях промысловых угодий, в которые входит абсолютное большинство охотников. Все равно, как муниципалитет в городах, собирающий налоги на собственную самоуправляемую организацию и различные потребности общины, в том числе и охрану общественного порядка.

— Слушай, Крюк, но они-то эти деньги тратят не на общину, а кладут в собственный карман.

— То, что вы разрешаете руководителям своих добровольных обществ направлять взносы не на развитие поселений, не на обучающие и лечебные комплексы, а на их собственное обогащение, так это не наша беда, а ваша, сказал он, как отрубил.

— Но это же рэкет!

— Ну и что? К твоему сведению, рэкет, в нашем случае даже полезен, не дает работягам расслабляться и процентов на пятнадцать-двадцать подстегивает производительность труда. В любом случае, беспокоиться не о чем, результаты этого труда попадут в руки только корпорации и никого другого.

— Простого охотника обдирают, а вы вообще не при делах, — я выплеснул из души свое возмущение.

— Почему же не при делах? Мы стоим на защите собственности и интересов корпорации. Между прочим, твоя супруга будет главой корпоративной полиции целого сектора, подконтрольного исключительно нам. И за бережным отношением к людям мы тоже следим, а как же, ведь это наш главный трудовой ресурс.

Торенс смотрел на меня в упор, слова говорил негромко и ровно и, помолчав минуту, он продолжил:

— Ты говоришь, что убегать не собираешься, но я больше чем уверен даже без учета аналитической справки ИскИна — лично ты никому ничего платить не будешь, не тот генотип, правильно? Значит, начнешь воевать.

— Вероятно, так и будет, — согласился с ним.

— В таком случае, первое: ты должен быть на нашей стороне, — он взглянул на меня, а я в ответ утвердительно кивнул головой, — И второе, постарайся не устраивать кровавые бойни, иначе мне придется это пресечь самым кардинальным образом. Не без того, что некоторые отморозки попадут под пули или сгинут, скажем, в зубах хищника, такова их судьба. Учти, корпорация за каждого такого ушлепка при переселении платит сто тысяч кредитов, поэтому, нам выгодней просто промыть им мозги.

— Разумно, — согласился, и не стал возражать, а он между тем продолжил.

— В подобном случае когда-то очень правильно поступил Хаер, он некоторых нападавших на него бандитов убил, но большинство пленил, затем, промыл им мозги и поставил работать на своих рыбных промыслах. Между прочим, треть акций этих промыслов принадлежит корпорации, а еще половинка следующей трети — людям корпорации. Понимаешь, о чем говорю?

— Понимаю, господин Крюк, подобные условия меня тоже устраивают. И в отношении проведения силовых мероприятий, и в деловых отношениях.

— Видишь, Удав, я с тобой вполне откровенен. Если и ты со мной будешь откровенен, то все у нас получится, и бизнес тоже.

Напрашиваясь на встречу с Торенсом, совсем не сомневался, что он меня однозначно будет склонять к сотрудничеству. Тем более, что моя супруга Виктория уже официально стала их человеком, кстати, с моего полного одобрения. Было совершенно ясно, что с моим воспитанием и амбициями не смогу высидеть тихо, как мышь под метелкой, и куролесить в чужом доме мне никто не позволит. Значит, придется либо годами отбиваться от врагов и оппонентов, либо войти в обойму могущественной организации, получив ряд преференций и бонусов, но при этом сохранив значительную степень свободы. Активное сосуществование с хозяйкой планеты на мирной и взаимовыгодной основе считаю решением, наиболее правильным, поэтому, предоставив доступ к своей сети Улафу Торенсу, через Джи вышел на планетарный ИскИн:

— Прошу ИскИн зафиксировать мой идентификатор.

«Идентификатор номер (были озвучены цифры шестнадцатизначнго числа и кодированного символа генокода), принадлежащий полному гражданину Галактического Содружества, уроженцу планеты Земля, зафиксирован», — раздалось в голове, при этом Торренс кивнул, дав понять, что он все слышит, а я продолжил:

— Делаю заявление под протокол: Во время проживания и работы на территориях, подконтрольных корпорации Геда гарантирую полное сотрудничество с ее службой безопасности. Обещаю, что буду всегда откровенен, и в случае каких либо личных или общественных конфликтов с представителями третьей стороны, либо при получении информации о потенциальном вреде интересам корпорации, немедленно сообщу своему куратору от СБ. Куратором считаю господина Улафа Торенса персонально и никого более. Все.

«Заявление от гражданина Алекса Седова ИскИном планеты Даэр-2 корпорации Геда принято».

— Ты не согласовал со мной текст заявления, — сказал Торенс, на что я пожал плечами.

С техническими возможностями и имеющимися в их распоряжении специалистами ментатами и телепатами, эти монстры могут и без заявления проконтролировать и перепроверить каждую минуту моей жизни. Однако, формальность соблюдена.

— Однако, формальность соблюдена, — вроде как прочитав мои мысли, согласился он, — Это именно то, что корпорация хотела от тебя услышать. Кстати, какой суммой располагаешь?

— Двадцать четыре миллиона.

— Солидно. Недаром планетарный ИскИн включил тебя в число людей перспективных и лояльных корпорации. Подумаем, что можно сделать.

К его чести, думал он недолго и в Городе я не задержался. Уже на утро следующего дня была назначена встреча с ведущим специалистом экономического департамента головного планетарного офиса корпорации. Меня встретил невысокий краснокожий леонец, а может и нидиец (эти инопланетяне друг на друга похожи) и сопроводил в комнату для переговоров. Нет, все-таки леонец, так как представился русским именем: Иван Сергеев.

— Думаю, для тебя не секрет, что единственным покупателем почти всей продукции, производимой на этой планете, есть наша корпорация, — начал он.

— Хочешь сказать, что вы сами у себя покупаете производимую продукцию?

— Скажем так, одна компания, у которой есть акции корпорации, что-то производит, затем, реализует это что-то другой компании, у которой тоже есть акции корпорации.

— Не понимаю, зачем это делать? — пожал плечами, в делах бизнеса я был слабоват.

— Существует целый ряд антиглобалистских законов, которые мы перешагнуть не в силах. Но в данном случае это не важно, поймешь зачем это делается, когда узнаешь жесткие закупочные цены на весь производимый товар.

— То есть, ты хочешь сказать, что как бы я не упирался, но изготовленное здесь золотое кольцо вы у меня купите, как деревянное, правильно?

— Нет, не правильно, — рассмеялся он, — В любом случае в накладе не останешься, регуляторная политика корпорации такова, что каждое действующее здесь предприятие имеет рентабельность от двадцати двух до двадцати четырех процентов. Например, себестоимость картриджа для пищевого синтезатора из натуральных продуктов составляет сто кредитов, а его закупочная цена — сто двадцать четыре ровно, между тем, в центральных мирах он стоит девятьсот кредитов. А наш минерализованный, стоит тысячу четыреста, и его в свободной продаже нет. Теперь тебе все понятно?

Полный обеденный комплекс в лондонской кафешке, куда я бегал в обеденный перерыв, из синтетического сублимата стоил четыре с половиной кредита, а натурального — сорок. А про минерализованный я даже никогда не слышал. Теперь финансово-экономическая политика корпорации для меня стала более понятной. Мое участие в их бизнесе, это даже меньше, чем пыль, зато нужного человека они привязывают к себе накрепко, впрочем, заработать тоже дают неслабо.

— Ясно, так какие, Иван, у тебя предложения?

— Это не у меня, это у корпорации. Так вот, можешь заняться рыбным промыслом, текстильной промышленностью или пищевой. Можешь вложиться в тяжелую промышленность Астралии, там тоже не плохо. Но должен помнить, что в любом бизнесе количество твоих акций и акций твоих родственников не должна превышать одну треть от их общего числа, закон такой.

— И все же, что ты мне порекомендуешь?

— Вижу, Алекс, что ты человек далекий от бизнеса?

— Да, если бы я в этом был докой, то вряд ли пришел за консультацией к столь серьезным людям.

— Тогда наиболее приемлемой будет организация компании по производству картриджей натуральных сублиматов. У нас рядом с городом стоит комбинат с мощностью переработки продуктов в суточном объеме пятьдесят тысяч тонн. На него поступает мясо от всех охотников, рыба от Хаера и зерновые из Астралии. С учетом воспроизводства, таких комбинатов можно строить еще четыре. А сейчас, чтобы исключить излишние перевалки грузов, мы планируем один из них поставить на дальневосточном побережье. Тебе же мы предлагаем поучаствовать в покупке и установке фабрики по производству натуральных сублиматов, мощностью в четыреста десять тонн суточной переработки.

— И сколько стоит такая фабрика?

— Шестьдесят три миллиона.

— Из них треть отойдет моей семье?

— Да, — подтвердил он.

— А какой годовой доход я из нее смогу получить?

— Во-первых, период окупаемости всего два с половиной года, на это время вводится льготное налогообложение и ряд мероприятий, минимизирующих затраты. А дальше идет чистая прибыль. Точно такая же фабрика при девяностопроцентной загрузке в этом году принесла чистой прибыли пятнадцать миллионов в год. Нормально?

— Прекрасно! — ответил я и поинтересовался, — А остальные акции, кому будут принадлежать?

— Еще треть — корпорации, как консолидированному акционеру, ну и оставшаяся треть уйдет в свободную реализацию.

— Не понял, а мне говорили, что можно выкроить кое-что для близких друзей.

— Хм, — улыбнулся он, — У нас есть возможность при открытии торгов выкупить эти акции мгновенно. Лови идентификатор нашего дилера, дашь его своим друзьям или нужным людям. Можете рассчитывать еще на семь миллионов.

— А оставшиеся четырнадцать?

— Мы их с Улафом Торенсом разделим на двоих, — опять улыбнулся он и добавил, — Но это еще не все, таких фабрик нам разрешено поставить четыре.

— Неплохо, но денег у меня больше нет.

— Они и не нужны, — ответил Иван, — Через два с половиной года любой банк под залог фабрики даст восьмипроцентный кредит в размере трех четвертей ее стоимости. Так что через пять лет у нас будут стоять все четыре.

Все вопросы организации бизнеса сложились неплохо. Акционерное общество было создано через сорок минут, и на его счету уже лежало сорок два миллиона. Еще двадцать один миллион с комиссионной мелочью поступили дилеру, из них семь миллионов двести десять тысяч были зачислены от Артура, правнука Освальда. В подобном случае семейство Хаеров мне гарантировало аналогичное участие и в своем бизнесе.

— Обеспечение фабрики зерновыми и три смены операторов по четыре человека, это мои вопросы, — говорил мне Иван при подписании документов, — ты же продумай вопросы ее месторасположения и четких поставок мяса, чтобы охотники его далеко не таскали. Специалист по размещению подобного производства у нас есть, вызовешь, и он поможет.

— Да, Иван, — спросил на прощание, кое что вспомнив, — А если я найду источник воды с минералом Дорна, по какой цене его будет закупать корпорация?

— Во-первых не найдешь, так как орбитальные сканеры зафиксировали абсолютно все источники и подземные озера. Во-вторых, он должен иметь соответствующую концентрацию и давать не менее пятидесяти кубов суточного отбора. Ну, а если все же такое случится, и ты зарегистрируешь незафиксированный источник, отвечающий вышеуказанным требованиям, то акционерное общество, созданное по известному тебе принципу, будет получать по полкредита за каждый отгруженный литр.

— Маловато, даже у нас на Земле бутылочка такой воды, емкостью двести пятьдесят грамм, стоит восемь кредитов.

— У нас на Леоне она стоит столько же, и не везде ее купишь. И все же поверь, полкредита за литр, это очень прилично, тем более если учесть, что фабрика для закачки и фасовки воды стоит сущие гроши. Однако, удачи тебе, если все же что-то подобное найдешь, то мы с Улафом — твои компаньоны.

С момента принятия этих решений прошло пятьдесят два дня. Место монтажа модуля фабрики давно подобрано и подготовлено, до его прибытия вместе с монтажниками, наладчиками и будущими рабочими-специалистами осталось еще три декады. Иван в ИскИн логистического центра постоянную заявку на продукцию включил, поэтому, можно считать, что предстартовые мероприятия по производству высоко ликвидного товара готовы.

Наконец, следуя на флаере по пути к дому и увидев появившуюся на горизонте синеву моря, выбросил из головы производственные мысли и потихоньку подключился к сети Вики и Лены. Интересно, чем они занимаются? И что делает маленькая Машенька? Малышки не слышно, а старшие дрыхнут! Спят! Ничего, я их сейчас буду будить тихо и нежно.

Нет, не спали они, а только притворялись. Ментальная связь сработала еще на подлете к дому, и меня захлестнуло исходящее из обеих душ тепло и чувство безграничной любви.

Приземлившись на парковочную площадку, выскочил из флаера и быстро направился в дом. Первой дверью по коридору был вход в спальню Леночки. Тихонько отворил ее и заглянул, но увидев в тусклом свете плотно зашторенных окон натужно зажмуренные глаза и едва вздрогнувшие от улыбки губы, подкрался к кровати и уселся на ее краешек. Отвернув тонкое одеяло, залез рукой под подол ее ночнушки и погладил огромный выпуклый живот, затем склонился и стал его целовать. Почувствовав, что наши эмоции плещут через край, немедленно отстранился и вернул одеяло на место.

Окинув взглядом комнату, только сейчас заметил стоявшую у шкафа кроватку со спящей дочерью. Ай, молодцы, приготовились к встрече мужа. Склонился к Леночке и поцеловал ее в теплые губы.

— Я тебя люблю, — прошептал ей на ухо.

— А я тебя люблю еще сильней, — прошептала она в ответ, приоткрыла темные, как ночь глаза, подернутые поволокой, обняла, на секунду прижала к своей груди и отстранила, — Ну, иди-иди, она уж заждалась.

«Ха! Она! — подумал, но вслух не сказал, — Ментальная-то связь открыта, значит, удовольствие будем получать все вместе». Повернулся к детской кроватке, чмокнул спящую Машеньку в носик и, подхваченный окружившей меня со всех сторон бурей чувств и желаний, поспешил в спальню к Вике.

Теряя по дороге футболку, спортивные брюки и трусы, ввалился в следующую дверь. Здесь, в свете яркого утра слегка согнув в колене ногу, на белой шелковой постели в эротической позе возлежала обнаженная натура Афродиты, моя вторая красивейшая женщина в мире… Или, может быть она первая, а Лена вторая? Нет, об этом додумаю как-нибудь потом, ибо витавшая в пространстве аура афродизиака мутила разум.

— Как я безумно скучала, — хрипло прошептала она и жестом богини протянула руку, — Иди ко мне, мой муж.

Прикоснувшись губами к пальцам ее руки, нырнул в кровать и устроился между стройных, раздвинутых ножек. Отдавая любимой нерастраченные ласки, стал нежно гладить и целовать ее красивое и крепкое тело. Помял в пальцах вспухший клитор, склонился и зацеловал непроизвольно подрагивающий от плотского желания живот, мягко сжал в ладонях упругую грудь и попробовал на вкус агрессивно торчащие соски. Затем, приподнявшись на локтях, заглянул в синие и бездонные, как океан глаза, в них плескалась радость встречи, любовь и счастье. А когда припал к мягким и пухлым губам, ощутил всепоглощающее и непреодолимое сексуальное желание.

Любимая застонала, изогнулась, порывисто и крепко оплела мне спину руками и ногами, а моя плоть при этом привычно отыскала кратер желанного вулкана, скользнула в его горячее жерло, где была поглощена и пленена, надолго забившись в исступлении и сладострастии. Наконец, глубины недр не выдержали бурных сотрясений и с силой низвергли расплавленную магму.

Переплетенные энергией трех ментальных каналов, наши души окутались состоянием безбрежного счастья, трепетали и парили вне времени и вне пространства.

Глава 3

Отступление

Полный гражданин Галактического Содружества, уважаемый в среде деловых и состоятельных людей планеты Даэр-2 Джузеппе Амброзини профессиональный путь джентльмена удачи начал еще в семилетнем возрасте. Родился он на Земле в мегаполисе Рим, в семье не совсем благополучной, где был частенько бит отцом, по делу и без. Но когда тот в состоянии сильного алкогольного опьянения на ровном месте упал и свернул себе шею, то малыш Джез навсегда покинул дом и влился в подростковую банду бродяжек.

В течение каких-то пару лет он заработал неслабый авторитет не только в среде ему подобных, но и более старших представителей преступного мира. И все потому, что Джез стал весьма необычным, но удачливым квартирным вором. Дело в том, что проникнуть в помещение здания, охрану которого контролирует ИскИн, фактически невозможно, но он научился.

Когда-то папаша, работавший на фабрике контролером-оператором линии по производству оконных переплетов, лежа на диване и будучи в изрядном подпитии разглагольствовал, что охранные сенсоры, которые ныне монтируются в рамы витражей совсем никуда не годны. Реагируют только на предметы из неорганического вещества а, например, голого человека или чисто хлопковые трусы в упор не видят. В тот день не совсем трезвая мать устроила отцу скандал, допытываясь, почему он на рабочем месте рядом со своей напарницей Агнией шастал голышом. Именно после того памятного разговора где-то на третий день его и нашли на улице мертвым.

Много позже Джез частенько задумывался о причинах смерти папаши и, в конечном итоге пришел к выводу, что была она не случайной, уж слишком тот любил поболтать лишнего, особенно, когда выпьет. Нет, слегка повзрослев в условиях улицы, парень никогда не сожалел о случившемся, наоборот, в столь молодые годы его душа была черствой, а характер циничен и расчетлив.

Вспомнив сказанные когда-то пьяным отцом слова, он изобрел собственный способ проникновения в жилища, даже не пользуясь услугами дорогостоящего хакера. Отыскивая неприкрытые окна помещений на верхних этажах, он с подельниками на угнанном и вскрытом гравике спокойно залетал в паркинг, который, как правило, находился на верхних уровнях здания. Используя лично сплетенную из хлопка веревку, а также спрятанную во рту капсулу с парализующим веществом он начинал работать.

Подростковая банда действовала дерзко, а сам Джез не боялся ни высоты пятидесяти или шестидесятиэтажной башни, ни находящихся внутри людей, которых вырубал с помощью заброшенной в помещение ампулы с парализующим составом. Постоянно болтаясь вдоль рамы витража на высоте от ста пятидесяти, до ста восьмидесяти метров над уровнем земли, дождавшись десятиминутного полного распада отравляющего вещества, он забирался в помещение, вязал в узел ценности и передавал подельникам, затем, выбирался сам.

Но, сколь веревочке не вейся, конец один, через два с половиной года гастролей они были пойманы с поличным. Планетарный ИскИн просчитал сводный ущерб от преступной деятельности в двойном размере и навесил на пятерых пацанов триста пятнадцать тысяч кредитов. За троих никто ничего не возместил, а так как малолеток отправлять на планеты фронтира нельзя, то их забрала кадетская школа одной из корпораций. Здесь они должны были пройти специальную психокоррекцию и подготовку, после чего отработать или отслужить на протяжении двадцати пяти лет.

За оставшихся двоих означенную сумму ущерба погасили родственники. В числе этих счастливчиков был и Джез, его взяла на поруки тетка Мария, родная сестра матери. Она с партнером владела стареньким межсистемником, на котором таскали различные грузы, вот и забрала его к себе в помощники. Именно она ему купила первые пилотские базы знаний, обучила азам бизнеса перевозок и привила любовь к космосу.

В дальнейшем оказалось, что Мария и ее партнер к законопослушным гражданам совсем не относятся: таскают контрабанду, торгуют с пиратами, перевозят грузы с разграбленных судов. Джеза данное положение вещей вполне устраивало, но через четыре года дали о себе знать юношеские гормоны. В крохотной каюте ему стало тесно, захотелось больше свободы, зрелищ и удовольствий и, в конце концов, авантюристическая и деятельная натура заставила примкнуть к пиратскому братству.

За сорок восемь лет, проведенных в космосе, он вырос от обычного абордажника до капитана приватного крейсера и владельца нескольких кораблей, доводилось сопровождать грузы, быть наёмником, капером и пиратом. И все эти годы в своем кругу его называли не иначе, как Счастливчик Джез. Всякое в эти годы бывало, но из различных передряг ему удавалось выходить с минимальными потерями.

Однако, на пятьдесят девятом году жизни на него свалилась череда неудач. Буквально трижды за год довелось уходить от преследования ВКС корпораций, а последний раз в одном из обитаемых миров его корабль опознали, как пиратский и атаковали, но все же Джез с несколькими оставшимися в живых членами команды смог пересесть в шаттл и сбежать.

Чтобы сломить ситуацию и уйти от черной жизненной полосы, Джузеппе Амброзини решил вернуться на Землю и на некоторое время сделать остановку. Нужно было чтобы в космосе о Счастливчике Джезе на некоторое время забыли. Деньги на счетах у него водились, поэтому, он вел праздный образ жизни и отдыхал.

Однажды он встретился с друзьями детства Антонио Бенетти и Беном Хофманом, которые в ближайшем будущем собирались идти на курс омоложения. Последний и рассказал о планете фронтира Даэр-2, на которой по общеизвестным данным ходят такие огромные денежные средства, которые не снились большинству планет центральных миров.

Обсудив всю имеющуюся информацию, они заблаговременно определились, в каком именно деле будут делать деньги. Для этого Джузеппе вызвал четверых оставшихся в живых членов экипажа, а Антонио разыскал восьмерых сослуживцев.

Прошло ровно десять лет, как они прибыли на Даэр-2. Возглавив омолодившуюся команду и собрав необходимую информацию, Джузеппе действовал быстро, решительно и беспощадно, подмяв под себя два промыслово-охотничьих региона, при этом постарался не войти в конфронтацию с интересами корпорации. С двумя другими бригадами рэкетиров, то есть, «Добровольными ассоциациями взаимопомощи охотников-промысловиков», заключил мирный договор.

Добыча пантов началась всего шесть лет назад. Тогда-то Джузеппе и подсуетился быстрее всех, закупив за деньги натурально ограбленных охотников сто зарядных станций, на общую сумму триста миллионов кредитов, расставив их на пути к северному материку. И пускай треть из них, расположенных ближе к северу, использовалась всего одну декаду в году, зато пантовый промысел отныне был полностью подконтролен, и за это время ее гоп-компании принес миллиард кредитов.

Сегодня он и его двое подельников считаются уважаемыми и богатыми людьми планеты, владеют в текстильной промышленности одиннадцатью процентами акций каждый, что официально приносит по четырнадцать миллионов кредитов ежегодно. Кроме того, непосредственно «Добровольной ассоциации» полностью принадлежит компания, объединяющая зарядные станции для гравиков, приносящая не менее ста миллионов прибыли в год. Почему именно ассоциации? Да потому, что в Содружестве муниципальные органы и приравненные к ним общественные организации никаких налогов не платят. Правда, все это сущая мелочь по сравнению с суммами, поступающими на их счета от рэкета охотников-промысловиков.

* * *

Сегодняшний день получился особенным и был насыщен событиями.

Во-первых, на орбиту прибывал транспорт с модулем фабрики по изготовлению пищевых картриджей. Во-вторых, планетарный ИскИн вдруг «вспомнил» наше обращение двухгодичной давности с просьбой о разрешении добычи кораллов, их художественной переработки и реализации и, в конце концов, сегодня на мое имя поступила лицензия на право производства подобных работ. Правда, ее неотъемлемой частью являются какие-то дополнения и прайс-листы, на которые мы посмотрим позже. Дело в том, что наша главная, которая должна посмотреть, Леночка, с самого утра разохотилось рожать. И это третье событие, зато самое главное.

Мамы ныне рожают деток естественным путем довольно редко. Действие сие производят, как правило, в специальной «медкапсуле роженицы» или хирургической регенерационной камере. Таким образом, рождение ребенка ножками вперед, его запутывание в пуповине и прочие осложнения, в том числе связанные с физиологией роженицы, что может нанести вред их жизни и здоровью, исключаются полностью. Манипуляторы кибернетического доктора изымают ребеночка прямо из утробы, перехватывают и перевязывают пуповину и перекладывают в специальное отделение камеры, где подключают к системам жизнеобеспечения и проводят первичное исследование состояния здоровья, и при необходимости делают его коррекцию. Роженице закрывают разрез и в течение пяти суток производят регенерацию и реабилитацию тела.

Возвращается молодая мама после родов, словно и беременности у нее не было никогда. Но как бы далеко не зашел прогресс, явление в мир новой жизни без помощи чутких рук самого обыкновенного акушера все равно не обходится. Таким акушером-гинекологом и является Маргарита, супруга Артура Хаера, под надзором которой протекает сейчас или будет протекать в будущем беременность всех трехсот десяти женщин нашего Дальневосточного сектора. Кстати, очень скоро их будет гораздо больше.

Молодец Марго, она дома бездельем не мучается, а постоянно поддерживает связь со всеми семьями и три раза в декаду посещает каждый из поселков. К нам так часто могла и не летать, а смотреть данные с поселкового Т-сканера, но все равно летает, вероятно, ей интересен сам процесс общения, особенно сдружилась с моими девчонками. Кстати, работает она на общественных началах, то есть, совершенно бесплатно, заинтересованным лицам приходится покупать лишь картриджи с комплексами медпрепаратов.

Леночка родила без проблем абсолютно здорового мальчика, который сейчас вместе с мамой проходил курс укрепления организма и реабилитации. Вика говорит, что будет похож на меня, но оно такое крошечное, что я в этом еще не разобрался, но все равно, душа преисполнена нежности, как к малышу, так и к маме.

Лена, кстати, останавливаться не собирается, а с двухгодичными перерывами обещает подарить еще троих детей. Вика же, свой материнский долг перед цивилизацией Содружества перевыполнила еще в первую молодость, родив четверых детей, но со мной тоже запланировала родить двоих, второго ребенка после Машеньки — лет через восемь.

Вот так-то, будет у нас большая семья, и я сделаю все, чтобы она стала дружной и счастливой. А сейчас, переодевшись в летний деловой костюм, и нацепив на брючный ремень открытую тактическую кобуру с неизменным Кольтом, чмокнул Вику в щечку, уселся во флаер и отправился к месту монтажа будущей фабрики сублиматов.

В костюме планетарного разведчика или в легком пехотном БСК с их регулируемым микроклиматом мне всегда было комфортней, и морозной зимой, и жарким летом. Но сейчас я не на войну собрался, и не на охоту, а на встречу с представителем завода-изготовителя фабрики, который прибудет вместе с модулем и главным инженером департамента технической поддержки нашей корпорации. Это были люди серьезные и деловые, значит, нужно было соответствовать. Дело в том, что на первом собрании акционеров на меня навесили должность директора фабрики, поэтому, Вика проконтролировала, чтобы я выглядел соответствующим образом.

По правде говоря, должность директора на фабрике — чисто номинальная, всеми административно-производственными процессами ведает ИскИн, но ответственный статист, распорядитель и арбитр нужен, вот они меня им и сделали. И не бесплатно, даже годовой фонд заработной платы выделили в размере триста тысяч кредитов, которые отнесли на затраты производства.

Конечно, просиживать штаны здесь я точно не намерен, пока что буду появляться наездами, затем, подберу на это место кого-то из родных или близких. Правда, ни Вика, ни Лена этим заниматься не будут, у них своих дел выше крыши, но ничего, определенные мысли на этот счет у меня есть.

Модуль фабрики решили разместить в ста двадцати километрах западней океана на скалистом плато высокогорного массива, протяженностью четыре с половиной тысячи километров, который тянулся большой дугой от северо-восточной оконечности Центрального материка на юг. Именно за ним начинались бескрайние степи с бесчисленными стадами бизонов и разной прочей живности, куда мы летаем постоянно на охоту. Теперь изменилась логистика перевозок, и мясо таскать домой охотникам не нужно, все можно сдавать на месте. Здесь же будет сидеть приемщик кож и внутренних органов, снятых с добычи.

На подлете к месту, флаер вдруг резко изменил курс и пошел северо-западней.

— Ал, — отозвался Джи голосом модной певички, — Прямо по курсу воздушный коридор закрыт, производит посадку космический грузовой шлюп, нам предписано подойти к объекту с северного направления.

Действительно, в небе показалась точка, которая стала стремительно увеличиваться и через две минуты превратилась в сильно сплюснутый эллипсоид серого металлического цвета. Он на некоторое время завис над плато, затем, отсканировав посадочную площадку, выдвинул восемнадцать опорных лап и мягко опустился. Говорят, одна такая посадка на планету стоит два миллиона кредитов, впрочем, мне переживать не о чем, доставка модуля на место предусматривается условиями контракта.

— С западного направления движется флаер модели «Комета», принадлежащий планетарному представительству корпорации Геда, — раздался голос Джи.

Прекрасно, значит, все в сборе. Правда, несколько позже стало понятно, что представители поставщика и нашей корпорации использовали эту доставку, как повод для личной встречи и оперативного решения ряда вопросов. Вежливо поздоровавшись и передав чип с документацией, они вдвоем для приличия постояли рядом минут пятнадцать, поздравили с приобретением фабрики и выразили восторг отличными видами местности. Затем, извинились и уединились, усевшись друг напротив друга, да так и просидели все два с половиной часа, пока шла выгрузка сборных блоков модуля, глядя друг другу в глаза и гоняя инфопакеты с биокомпа на биокомп.

А местность здесь действительно изумительна. С подножья высокой южной горы к ее снежной вершине ступеньками поднимаются три плоских плато, с расположенными на них каскадами озер. Вот на первой ступеньке, находящейся на высоте четыреста двадцать метров над уровнем моря, и будет стоять наша фабрика. Плато, усеянное ранее неровностями скальной породы, сейчас представляло собой выровненную строителями с помощью лазерных резаков, затем, зашлифованную гранитную поверхность, на которой может свободно разместиться не четыре, а шесть таких фабрик. Но это неплохо, пусть дополнительное место будет, в будущем для чего-нибудь сгодится.

Метрах в пяти ниже площадки, со всех сторон укрытая скалами, простиралась обширная альпийская зеленая долина, размерами девятнадцать километров в длину и четыре с половиной в ширину. С расположенного на плато озера водопадом стекала бурная река, которая рассекала долину пополам и неслась вдаль по всему ее протяжению. По обоим ее берегам, соединенный двумя пешеходными мостиками раскинулся новый симпатичный городок, названый в честь инициатора его строительства: Седов.

— Такое чудное место на Земле я видела лишь однажды в Альпах, — восхищенно сказала Лена, когда мы всем семейством впервые прибыли на осмотр территории, — Только свободного доступа к нему не было, там все было застроено домиками олигархов. Нам бы тоже здесь домик не помешал.

— Какой домик? — не понял я, и поправил на груди рюкзачок-кенгуру, в котором открыв рот, сидела и вертела головкой Машенька.

— Да небольшой, — улыбнувшись, ответила Лена, — Такой себе на шесть детских комнат, на три спальни для нас, да еще три комнаты гостевых.

— Не понял, девочки мои? А как же море?

— На берегу моря само собой, нужно ставить дом, — Вика поддержала разговор, — А в этом месте да, красивые горы, каскад озер, чистый воздух, так что часть времени можно проводить здесь. И для детей будет неплохо.

— Ничего себе маленький домик на двенадцать спален, — покачал я головой.

— А как же, какую семью создаешь, таким должен быть и домик, — ответила Вика, — Не хочу, чтобы наши дети спали на двухъярусных кроватях.

— Да об этом и речи быть не может, все будут жить с комфортом, — пожал плечами, — Только если этот домик будет считаться маленьким, то каким же должен быть дом на берегу?

— Не хуже, чем у Хаеров, — лукаво ответила Лена.

— Так там же не дом, а дворец! — воскликнул я, чувствуя поступающую от девчонок безбашенную веселость.

— Посмотри на нас, разве мы не достойны жить во дворце? — с серьезным видом спросила Лена, выпятив грудь и огромный живот, — Да мы никогда не поверим, что наш муж не способен обеспечить существование семьи так, как нам хочется. Правда, Вика?

Девчонки, глядя на мой полный обалдения вид, громко рассмеялись. Даже Машенька захлопала ладошками по ткани рюкзачка и весело попискивала. Прижав их к себе и расцеловав, усадил во флаер, после чего отправились выбирать место.

Облетев окрестности, и полюбовавшись нетронутой, первозданной природой, вдоль стремительной горной реки и каскада водопадов поднялись немного выше, и на высоте пятьсот восемьдесят метров, на небольшом скальном выступе увидели озеро, площадью гектара три с половиной и таких же размеров зеленый альпийский луг. Этот чудный оазис, с трех сторон окруженный скалами, а с четвертой — рекой с водопадом и видом на долину, мгновенно привлек наше внимание и понравился всем.

Не оттягивая решение вопроса, с помощью Джи произвел съемку кусочка территории в два с половиной гектара и отправил планетарному ИскИну, обозначив желание о приобретении его в частную собственность. Но гадский ИскИн через полчаса наше предложение вернул, сопроводив его встречным: корпорация предлагала к реализации весь этот скальный выступ, площадью шестнадцать с половиной гектар по цене десять кредитов за квадратный метр, то есть, за один миллион шестьсот пятьдесят тысяч.

Круто завернули, ведь мы рассчитывали на сравнительно небольшой участок и надеялись, что стоимость квадрата будет такая же, как и для территории фабрики или жителей городка — по одному кредиту. Большая и зеленая жаба сдавила сердца моих девчонок и, почувствовав их эмоции и намерение отказаться, дал ментальный посыл спокойствия и уверенности.

Вдруг мне вспомнился диалог с Викой двухгодичной давности, когда мы только начали свой тяжелый промыслово-охотничий труд. Помню, ее слова меня сильно зацепили. Открыв в меню биокомпа архив и пропустив через фильтр в скоростном режиме записи всех разговоров, разыскал его буквально через несколько секунд:

«Тяжело, — шептала мне она, — Но ты не переживай, Ал, мы привыкнем. Знаешь, нам с Леной хочется обычного женского счастья. Любви. Добра. Веселых и здоровых детей. Большой, красивый и богатый дом. Достаток в семье. Ради этого мы готовы на все, жить не только в надувном домике, но и в палатке, ковыряться руками в крови и дерьме, воевать с кем угодно, но стоять на своем. Ты взвалил на себя гораздо больше, но мы не отступимся, будем помогать».

— Берем, — твердо сказал своим самым родным и близким людям, для кого собственно, и живу, — деньги у нас есть, и со временем еще заработаем. А на Земле квадратный метр такого участка сегодня нигде не купишь и за сто кредитов. А там, глядишь, дед мой захочет построиться рядом или кто-нибудь из твоих старших сыновей, или наши дети подрастут… В общем, пусть будет.

— Ты хозяин, тебе виднее, — со вздохом ответила Вика.

Так мы и стали собственниками райского уголка, окруженного грудами камней. Нанятые строители, прибыв для изготовления площадки под монтаж фабрики, получили заявку на выполнение работ и на моем собственном участке. Здесь они также вырезали семь с половиной гектаров скал, отлично зашлифовали площадку и квадратиками нарезали неглубокие продольные и поперечные швы для схода воды. Получилось, словно лежат мерные гранитные плиты.

В месте строительства дома прямо в камне вырубили подвальный этаж, глубиной четыре метра, шириной десять и длиной двадцать пять метров. Именно такими будут внутренние размеры капитальных стен нашего домика. Затем, строители залили подвальный этаж монолитной плитой перекрытия, а вырезанные глыбы порезали на мерные кладочные блоки. Говорят, что одних только вынутых из подвального этажа, хватит на строительство стен всего трехэтажного дома. И это не считая блоков, нарезанных «шахтером-проходчиком» при очистке участка, из которых можно построить целый поселок.

Впрочем, в современных строительных технологиях редко где предусматривается использование натуральных материалов. Но этот домик, и дом на океанском побережье я решил строить исключительно из материалов природного происхождения. Дорого? Да, дорого, не менее десяти тысяч за один квадратный метр, то есть, этот с позволения сказать домик нам обойдется в семь миллионов девятьсот тысяч кредитов. Правда, камень наш собственный, но с учетом благоустройства территории, разбивки клумб, парка и сада, а также вырезки в отвесных скалах отсекателей для отвода возможного схода лавин, цифирь останется неизменной.

Строительную компанию, способную выполнять такую работу мы нашли и, честно говоря, на нашем материке она единственная. Никто не хочет возиться, например, с оборудованием по изготовлению керамики или с кладочным модулем, когда за те же деньги можно купить роботизированный комплекс, способный за двадцать три часа отлить двести пятьдесят квадратных метров готовой жилой площади. Именно ее я нанял для выполнения работ нулевого цикла.

В настоящее время точно такой же объем работ строительная компания заканчивает и на нашем полуострове. Прилетев месяц назад от Белкиных, проинспектировал подготовительные мероприятия по приему модуля фабрики и проведал пустующий собственный участок, где луг был укрыт ковром цветущих трав, похожих на альпийские эдельвейсы. Тогда-то в голову пришли две мысли, которые вначале обсудил с дражайшими и, получив заверения, что мои идеи им нравятся с неизменным «Ты хозяин, тебе виднее», немедленно реализовал.

Во-первых, отправил планетарному ИскИну запрос о приобретении на нашем полуострове в частную собственность скального выступа, площадью в плане восемь гектаров ровно. Можно было бы, конечно, выхватить участок и на хорошей земле, которой было на полуострове около тридцати гектаров, но в свое время мы его разметили на сто восемьдесят пять участков по двенадцать соток и выделили территорию на объекты соцкультбыта.

Четыре участка первооткрывателей были от скалы крайними и объединяли около гектара. Но по моим нынешним запросам участок в двадцать пять соток показался маленьким, однако, захапать больше и отыграть свое же решение назад было неприлично, это нанесло бы урон чести. Было еще двенадцать гектар крутого склона, но для строительства там годилось всего полгектара, однако, на этот участок облизывался Поль, который хотел все это взять в аренду, построиться и высадить виноградник.

Чтобы нарезать себе земли побольше, подумывал даже отделиться. Но, удивительное рядом, землю на берегу океана, начиная от поселка Хаера, протяженностью сто шестьдесят пять километров, корпорация из продажи изъяла, руководствуясь какими-то своими интересами. Как выяснилось гораздо позже, это только лишь потому, что данное место фактически является бухтой, прикрытой в сорока километрах от берега скалистым дугообразным островом. То есть, здесь никогда не было ни штормов, ни тайфунов, поэтому, желающих заполучить курорт, круглогодично защищенный от внешних природных воздействий, было слишком много. Я еще удивляюсь, как нас отсюда не выжили.

Конечно, на протяжении четырех тысяч километров побережья теплого океана было множество разных бухт и бухточек с прекрасными пляжами, но отрываться от людей, которых сам же сюда привел, посчитал неправильным.

Землю в аренду Полю корпорация не дала, а предложила выкупить склон по одному кредиту за метр квадратный, а полгектара ровной площадки — по десять, на что он с радостью согласился. Ну и я выкупил восемь гектар за восемьсот тысяч, а оставшиеся на хорошей земле участки мы с Полем передали Ване и Мигелю, правда, мы их пока еще не освободили.

Теперь опять надо резать скалу, выбирать гранит из котлованов под родовой дом, гостевой дом и бассейн, а так же вырезать гранит под газоны, сад и парк, затем в этих ямах делать дренаж и завозить из болот землю. Выполнение всех строительно-монтажных работ тянет на двадцать один миллион, но деньги истаивают, как песок сквозь пальцы. К оставшимся сегодня полутора миллионам добавиться очередной транш в четыре с половиной миллиона от музея, и это все. Но подрядчик-строитель таскать оборудование туда-сюда и заниматься долгостроем не будет, поэтому, как бы мне этого не хотелось, остальные придется брать в кредит, под залог новых спроектированных домов.

Вторая мысль, которая пришла тогда в голову, заставила связаться с основными акционерами, и предложить взять кредит на строительство городка по типу фермерского, с двухэтажными домиками общей площадью двести квадратов каждый. Выгода была налицо, и не только финансовая, но и способствующая развитию производства.

Насколько мне известно, в зависимости от комплектации, себестоимость такого жилья составляет от девяноста до ста сорока тысяч, между тем, самое дешёвое реализуют в кредит за сто двадцать, а самое дорогое — за сто девяносто, которое затем перепродают не менее, чем за триста. А что значат для охотничьей семьи такие деньги? Да ерунда, за год рассчитаются, зато будут жить в нормальном месте с нормальными социально-бытовыми условиями, в том числе и для детей, а в соседях — сотни живых людей, а не бродячее рядом зверьё.

Ответ получил только на следующий день. Оказывается, все акционеры дали согласие, но корпорация решила взять реализацию этого проекта исключительно на себя. А что для них какие-то сто миллионов, с учетом возведения всей инфраструктуры? Правда, и здесь не обошлись без маленького рабского ошейника: договор ипотеки оформлялся на десять лет без права досрочного погашения кредита.

Как бы там ни было, но подряд был отдан своей же дочерней строительной компании, которая этот городок вместе с детским садом, школой и торгово-развлекательным центром, построила буквально за двадцать пять дней. Вдоль каждого берега реки тянулось по два бульвара и три ряда домов, под каждый из которых выделялось десять соток. Тупики бульваров и сеть пешеходных дорожек были выполнены с явной перспективой дальнейшего развития.

С момента начала рекламной кампании, договора на ипотеку всех домов были заключены буквально за две декады. А четыре дня спустя, с момента передачи городка в эксплуатацию, стали заселяться его первые жители.

Поселок Андреи свернулся и исчез, ветераны переехали во вновь построенные дома самыми первыми, говорят, на берегу моря им жарко. Кстати, Воронова по моей рекомендации дружно избрали мэром. Еще двенадцать семей переехало из нашего полуострова, их тоже климат не устраивал, а остальные, узнав, что мы с Полем, Мигелем и Ваней выкупили участки, решили остаться на побережье и возжелали свою жизнь обустраивать более капитально.

«Лед тронулся», говорил Остап Ибрагимович, персонаж одной интересной книги. Вот и я говорю, что теперь Дальневосточный сектор обязательно будет заселен людьми. И пусть еще долго не будет здесь хотя бы миллиона жителей, но лед тронулся.

Модуль фабрики собрали за одни сутки, и уже к вечеру следующего дня она была запущена в рабочий режим. К этому времени поступило от охотников на переработку первые семьдесят пять тонн мяса и с терминала в городе Морском — три запланированных стотонных гравиплатформы разного зерна, а так же контейнер необходимых добавок. Выход оборудования на проектную мощность планировался через трое суток, но самое главное, что процесс пошел в штатном режиме.

Пробыл я на фабрике все пять суток, периодически посещая комнату отдыха смены дежурных операторов. Здесь был установлен пищевой синтезатор, где впервые испробовал продукцию собственного производства. Да, недаром на эти картриджи в центральных мирах такие большие цены, они своих денег стоят.

— Как дела, дорогой, на проектную мощность вышли? — спросила Вика, с которой я был на постоянной связи и иногда забывал отключаться, даже когда ложился спать.

— Да, девяносто пять процентов.

— Ой, как хорошо! Тогда собирайся и двигай к Хаерам, через полтора часа Марго открывает рег. камеру.

На место прилетел через час и сорок минут, все только и ждали моего прибытия. Марго сразу же вскрыла крышку камеры, отсоединила от систем, завернула в пеленку и сунула мне в руки новорожденного Макса, но увидев, что он водит головкой туда-сюда, кривит ротик и причмокивает губками, подала соску с наполнителем в виде аналога материнского молока.

— Держи, папаша, учись кормить ребенка, — сказала она так, вроде бы я ни в зуб ногой и никогда Машку не кормил. Затем, освободила и молодую маму, такую же красивую и привлекательную, как и всегда. На недавние роды указывала только оставшаяся от разреза едва заметная полоска над лобком, которая через неделю вообще должна рассосаться и исчезнуть.

Вот и появился в нашей семье старший наследник фамилии Седовых. С первых дней жизни он развивался неплохо, правда, вначале приходилось его защищать от полуторагодичной Машеньки, изо всех сил пытавшейся с ним поиграть. Лена себя чувствовала тоже прекрасно, и уже на следующий день позвала своих помощниц, Ваниных жен, таких же молодых мам Юлю и Аню, с которыми она заканчивала изготовление чучел северного цикла. Кстати, девочкам за работу платила прилично, за прошлый год отдала двести девяносто тысяч кредитов. Считай, на пантовой добыче семейство зарабатывает не намного больше.

Опять потянулись будни, фабрика работала в нормальном режиме, и в семье был порядок. Вика как обычно находилась в состоянии круглосуточного исполнения служебных обязанностей, мы же с Мигелем выполняли план зверобойного промысла и за пять дней дважды слетали на охоту. Были лишь вдвоем без сопровождения помощниц, поэтому брали всего по два бизона, впрочем, для закрытия контрактных обязательств, этого было вполне достаточно.

Как-то Лена, внимательно ознакомившись с приложениями к лицензии на право добычи, переработки и реализации кораллов, а так же с общим положением дел в этой области, сказала:

— Знаешь, Ал, а ведь все местные кораллы имеют огромную ценность, и полностью пригодны для изготовления ювелирных украшений. Заметь, украшений не искусственного происхождения, а натуральных. И если поставить это дело на промышленную основу, так как это делали когда-то на других планетах, то можно заработать очень неплохие деньги. Даже с учетом выплат корпорации сумасшедшей стоимости за сырье.

— Неплохо, это сколько? — спросил лежа на любимом диване и приоткрыв один глаз.

— Цифры получаются какие-то несуразные, но если их уменьшить даже в десять раз, то выйдет много больше, чем общий доход от четырех фабрик сублимата.

— Хм, нисколько не сомневаюсь, что это дело прибыльно, но в таких масштабах что-то не верится.

— Ты сам говоришь, что никогда не узнаешь вкус кофе, не попробовав его, — улыбнулась она и отправилась кормить проснувшегося Макса.

— Так что для этого надо сделать, чтобы его попробовать?! — крикнул ей вслед.

— Лови, — ответила Лена и на моем биомониторе высветился конверт с новым поступлением.

Здесь был какой-то универсальный разделочный и обрабатывающий комплекс, стоимостью в восемьсот десять тысяч кредитов, несколько экземпляров которого изготовили когда-то на Земле.

Что ж, такие деньги у нас есть, пусть заказывает. Только что-то слишком много дел на нее навалилось.

— Ничего, справлюсь, — услышал ее ментальный посыл, — В стоимость оборудования входит учебная база знаний по обслуживанию этого комплекса, поэтому, я договорюсь с двумя-тремя девчонками из наиболее работящих семей и подготовлю их в полицейском обучающем модуле. И еще нужна база знаний по кибернетике пятого ранга, она стоит пятьдесят тысяч, это для меня лично. У меня иногда с программированием бывают настоящие затыки, а работать с такими хаотичными структурами, как морские кораллы, моих нынешних знаний недостаточно.

— Не вопрос, тогда добавь сюда базу по экономике промышленных предприятий и торговлю, как минимум третьего ранга. И это уже лично для меня.

— Хорошо, только возьмем четвертый, и учить их вместе будем.

На следующий день дома на хозяйстве оставили Вику, пускай управляется со своими служебными делами в режиме он-лайн, а нас с Леной ожидали плановые работы по контракту с музеем. В этом году необходимо было начать оформление зала морской фауны и флоры, поэтому мы собрались посетить прибрежные глубины океана. Собирались добыть тупоносую акулу и если повезет, то и молотоголовую, которая внешне ничем особо не отличалась от земной.

— До начала добычи пантов осталось не так и много времени, около декады, — напомнил Лене, — успеете разобраться с чучелами акул?

— А что с ними разбираться, — махнула она рукой, — всего-то надо четыре дня. Одно плохо, в акул нет костного скелета, одни хрящи. Придется изготавливать из арматуры, но это ерунда, успеем.

— Лена, а помнишь место, где ты нашла тот подводный родник?

— Конечно, из-за китовых акул, которых мы там видели, его координаты я внесла в Джи. Кстати, одну такую нам тоже надо добыть, но не сейчас, в прошлом году они там стали появляться к концу лета.

— Значит, добудем, — сказал я.

— Вы там осторожней добывайте, я уже за вас волнуюсь, — встряла в разговор Вика.

— Не о чем переживать, дорогая, — все будет в порядке, — мы даже ментальную связь блокировать не будем, так что будешь во всем в курсе дела. Да, Леночка, захвати с собой «вертушку».

Она уже собиралась идти, но резко остановилась и внимательно на меня посмотрела.

— Ты думаешь?..

— Я надеюсь, — ответил ей.

— Тогда, наверное, надо взять и пластиковый пакет с надрезанным донышком? — спросила она.

— Нет, я взял трубку с двумя пробками.

Через двадцать минут мы были экипированы в КПР, в которых и под водой можно было себя чувствовать комфортно. А еще взяли специальные ласты, одеваемые прямо на ботинки, два мощных пневматических подводных ружья, снаряженных баллончиками со сжатым кислородом и мультипликаторную катушку крепкой мононити, выдерживающей пятитонную нагрузку.

— Все, пошли мы.

— Идите, — Вика нас расцеловала, и мы направились к флаеру.

На каменном островке, где мы в выходные дни с поселковым народом частенько отдыхали и ловили рыбу, и сейчас было много людей. Стояли зонтики и шезлонги, ребята и девчонки загорали и купались, некоторые из них ловили рыбу, а некоторые в казанах варили уху. Большинство охотников были нашими земляками с Урала, так что в приготовлении настоящей ухи они понятие имели. Завидев неспешно поднявшийся флаер, замахали руками, приглашая к себе.

— Нет, ребята, сегодня пас, — сказал им, подлетев и опустив стекло, — У нас еще есть кусок работы.

— А мы уже Вике сказали, чтобы через час заглянула к нам с кастрюлей, мы вам ухи выделим, — сказал Ваня.

Значит, сегодня по любому будет рыбный день. Кстати, белое мясо тупоносой акулы оказалось не просто съедобным, а довольно неплохим.

— Ал, мы прибыли в заданную координату, — сообщил Джи.

— Висишь в метре над водой, — приказал ИскИну, прикрепляя к стойке барабан с мононитью, а другой ее край цепляя к поясу.

— Что, Леночка, пожелаем себе удачи?

— Пожелаем, — сказала она, надевая ласты.

— Пожелаем, — услышал ментальный посыл Вики.

— Тогда пошли, — сказал я, взял оружие, скинул трап и нырнул в океан. Следом за мной взбурлила воду и Лена.

Океан был кристально чист и прозрачен, солнечные лучи пронизывали его на десятки метров. Его дно по направлению к берегу было усеяно шарообразными, грибовидными, древоподобными и прочими кораллами самых разных форм и расцветок, но преобладали здесь цвета белые, черные, красные, розовые и желтые. По песчаному дну было раскидано множество морских звезд самой причудливой конструкции, но в основном пятиугольные и пятилепестковые. Над всем этим чудом вились тысячи сине-белых полосатых рыбок. Их можно было прямо руками брать, и они никуда не убегали.

Когда мы были здесь в прошлом году, нас удивило обширное пятно, на котором не было ни кораллов, ни морских звезд, ни рыбы. Течением несло один только планктон. Посредине его из разлома в скальном выступе бил мощный родник, который прямо сносил с ног.

Тогда я без задней мысли подумал, что родник пресный, потому-то такая реакция океанской фауны и флоры. И лишь совсем недавно мне в голову пришло проверить его на наличие минерала Дорна, поэтому озаботился приобретением обычной гидрометрической вертушки — прибора для измерения скорости потока жидкости. Правда, он не предназначен для замеров подводных течений, но работать он однозначно будет.

Лена взмахнула ластами, медленно обошла по кругу бьющий из недр земли родник, сканируя разлом и рассчитывая его площадь, затем, с усилием сунула прибор в дыру, но ее руку оттуда напором буквально вытолкнуло.

— Зафиксировала, — сказала она и на минуту зависла, делая расчеты.

Тем временем я также сунул в родник трубку и запечатал сначала ее верхний край, потом нижний. А затем, взглянув в обалдевшие глаза супруги, спросил:

— Ну что, перемножила?

— Ты не поверишь, с поправкой на давление тридцатиметровой толщи океана, получается семьсот семьдесят литров в минуту.

— Неслабо, — согласился я и в это время заметил стремительную тень, — Акула! Такая, как нам нужна.

Морская хищница по кругу обошла пресноводный участок, и теперь далеко от нас не отходила, вертелась рядом. Тупоносая акула — это очень любопытная тварь, но в моей практике по отношению к пловцу агрессию никогда не проявляла, чего не скажешь о молотоголовой, с той надо быть очень осторожным.

Прицепив карабин с мононитью к гарпуну, вскинул ружье, прицелился и нажал на спусковой крючок. Порция воздуха под высоким давлением швырнула гарпун в двухметровую тушку, поразив тело в районе жаберных щелей. Акула рванула из стороны в сторону, но при резком натяжении катушка не проворачивалась, а мощная мононить ее не отпускала.

— Теперь, Леночка, пошли, только не спеша. В наших костюмах декомпрессии можно не бояться, но будет лучше, если сделаем три одноминутных остановки.

Акула никуда не делась, через три минуты она уже болталась в воздухе, а еще через пять лежала на берегу.

— Как у вас дела? — спросила Вика.

— Отлично, позеленела! — ответила Лена, колдующая с трубочкой, наполненной водой.

— Что позеленело?

— Лакмусовая бумажка, показывающая высокую концентрацию минерала!

Глава 4

Отступление

Антонио Бенетти инспектировал трассу движения гравиков в район Северного материка. К вечеру прибыв на крайнюю зарядную станцию, находящуюся у самого пролива, он облетел посты охраны и понаблюдал за развертыванием мобильных ангаров, предназначенных для жилья и приема промысловой десятины.

— Докладывай, Мао, — повернулся к сопровождающему его бригадиру.

— Шеф! Охотники валят с самого утра, да и сейчас на станции заняты все десять зарядных мест. Все отлично, шеф!

— Что там поделывает наш подопечный?

Мао на несколько минут замер, получая информацию, затем ответил:

— Только что прилетел с охоты.

— Этот жлоб что, лично сам охотится? — изумился Бенетти.

— Да, шеф, лично сам.

— Сколько они уже там?

— Ровно пять дней. Они с обоих островов каждый второй день отправляют по два грузовика. А пантов столько навалили, что нужно заказывать дополнительные гравиплатформы. Завтра, кстати, день отгрузки.

— Значит, завтра с этим делом мы им и поможем.

— Да, шеф, незачем оттягивать, — согласился Мао Гофен.

В это время на связь вышел Амброзини:

— Тони, есть разговор.

— Да, Джез, сейчас сяду во флаер и включу скайп, — ответил он и уже через две минуты слушал доклад Бена Хофмана, ведающего финансовыми и юридическими вопросами Ассоциации.

— Из нашего района к Удаву сбежало сто восемьдесят девять охотников, — говорил он, — в том числе и тот непокорный поселок, с которым мы постоянно воевали, все шестьдесят пять семей. Но из числа новых переселенцев девяносто шесть семей мы восполнили.

— Не восполнили, Бен! Они и так должны были к нам прийти! Так что называй вещи своими именами — потеряли. Потеряли пятнадцать миллионов кредитов в год, — Джузеппе Амброзини сидел за столом в своем офисе и хмуро посматривал на голопроекции своих компаньонов и помощников.

— От наших конкурентов к нему сбежало гораздо больше — триста пятьдесят человек, — добавил Бен Хофман.

— Меня это мало радует. И, к сожалению, ничего с этим поделать нельзя, наш контакт в корпорации предупредил, чтобы мы особо не дергались, Дальневосточный сектор теперь будет целенаправленно развиваться. Этот выскочка Удав даже «Четвертую добровольную ассоциацию» зарегистрировал. Заметьте, не спросив ни нашего совета, ни позволения. А теперь еще и наших людей уводит.

— Джез, с этой их «Четвертой ассоциацией» тоже не все в порядке, надо что-то делать, — Хофман пожал плечами.

— Что, берет меньший процент?

— Нет, десятину, как и мы, но согласно устава он вправе самолично распоряжаться только тридцатью процентами от этой суммы. Всеми остальными деньгами ведает специально избранный совет, а направлять они их должны исключительно на социальные нужды, бытовые мероприятия и охрану порядка.

— Ничего себе! — Амброзини откинулся в кресле, широко раскрыл глаза и уставился на своих подельников-компаньонов, — Ведь это же бомба! Он идиот? Он не понимает, что рушит бизнес трех могущественных организаций? Что тем самым подписал себе смертный приговор?

— Значит, все же будем валить? — спросил Антонио Бенетти.

Господин Амброзини скрестил руки на груди, прикрыл глаза и молча просидел несколько минут, затем, внимательно посмотрел куда-то в потолок и ответил:

— Нет, Тони, когда эта информация станет достоянием двух наших конкурентов, они его сами грохнут, а мы будем действовать по плану. Нам нужны деньги, — Амброзини перевел взгляд на Хофмана, — Бен, ты с ним беседовал?

— Да, — тот тяжело вздохнул, — Он говорит, что никакой агитации среди охотников не ведет, и к себе их не переманивает.

— Сучонок, он не переманивает! А в отношении пантов?

— Сказал, что на материке охотиться не собирается, и наши пути нигде не пересекаются. Да, я его предупредил, что панты курируем исключительно мы и платить десятину он нам обязан.

— И?

— Хм, ответил ожидаемо, — Хофман хмыкнул и пожал плечами, — Послал меня.

— Сучонок! — Амброзини резко ударил кулаком правой руки в ладонь левой, — Значит так, Тони, работаем по жесткому сценарию, один хрен он уже труп.

— Понятно, Джез, — Бенетти энергично кивнул головой, — Сделаю.

— Кстати, Тони, как там с началом сезона?

— Нормально, неработающие зарядные станции расконсервировали еще вчера, а сегодня народ уже валит на Северный материк, шустро и с песнями.

— Ты будешь там?

— Да, Джез, останусь до окончания операции.

Цель их полета — охотничий лагерь одного из больших островов Крайнего Севера, дистанция — ровно одна тысяча двести пять километров от места нынешней дислокации и время в пути — три с половиной часа. Можно было добраться раза в два быстрее, но они сопровождали грузовые гравиплатформы, поэтому, двигались не спеша.

За двадцать минут до прибытия на место, спавший в кресле старший сержант запаса, а ныне командир бригады боевиков Мао Гофен встрепенулся, посмотрел на монитор бортового компьютера и приказал пилоту включить ручное управление и ускорить движение флаера, уходя в отрыв от грузовиков. По давней армейской привычке он спал ровно столько, сколько запланировал, даже не выставляя будильник на биокомпе. В салоне большого пассажирского флаера, три человека из восемнадцати присутствующих также вертели головами и потягивались, это были его бойцы, с которыми он отслужил под непосредственным руководством майора Бенетти двадцатипятилетний контракт в планетарных войсках Земли. Остальной контингент — наглая штатская молодежь, которым трудиться западлО, но красиво жить хочется, они были взяты в его бригаду совсем недавно, два-три года назад.

— Артур, — Мао кивнул своему заместителю, — Мы на подходе, буди остальных.

Были в его бригаде еще три сослуживца, с которыми он не один фунт соли съел, но они пятый день, как считались в разведрейде. Упрятав сверху на скале, в трех километрах от нужного им охотничьего лагеря свой флаер, круглосуточно работавший в состоянии пассивной защиты и визуальной маскировки, они вели постоянный мониторинг окружающей обстановки. Обо всех телодвижениях охотников, в особенности их старшего, Удава, они докладывали своему командиру — Мао, позывной Мангуст.

Благодаря тому, что большинство кадровых военных обычно не жалеют денег на имплантацию биокомпьютеров, за которые армия компенсирует половину стоимости, их общение было значительно упрощено и Мао мог видеть сложившуюся ситуацию глазами старшего группы Луи, как своими. В настоящее время лагерь был почти пуст, из семидесяти пяти бригад, на охоту убыли семьдесят две, три гравика стояли рядом с длинным навесом, а пятеро охотников вертелись тут же. Возле двух надувных шатров бродили еще шесть охотников, двое из них свежевали оленя.

Шеф разрешил работать по самому жесткому варианту, то есть, при малейшем сопротивлении убить, взорвать, сжечь. Мао миндальничать не собирался, он безусловно, хотел вернуть прошлогодний штрафной миллион и дополнительно положить в карман еще столько же. Однако, сам для себя решил, что к такому противнику, как Удав, нужно относиться с уважением. Это не обычный лох, которого можно поймать на мизере, никто другой на его месте за три года миллионером бы не стал и шесть сотен семей вокруг себя бы не организовал. О том, что эта разборка с ним закончится просто так, бес последствий для их ассоциации, а значит и для него лично, Мао не верил. Будучи по сути головорезом, он молил всех богов, чтобы именно эта акция прошла бескровно.

— Внимание всем! Надеть тактические шлемы, включить прямую связь и приготовиться к бою. Прибытие через шесть минут. Пилот, включить генератор силового поля и визуальную маскировку.

— Включил, — ответил тот.

— Предупреждаю, — продолжил Мао, — работаем пневматикой, оленьими боеприпасами. Шесть операторов ПЗРК* и оба флаера с электромагнитными пулеметами контролируют подходы к лагерю. Огонь на поражение открывать только по моему приказу. И еще, мы будем глушить сеть компьютеров, и в радиусе двухсот метров вся связь работать не будет, в том числе и наша. Поэтому, безопасного времени на проведение акции у нас всего тридцать минут. Вопросы?

— Здесь Змей, — встрял командир разведчиков Луи, — Нахожусь в режиме визуальной маскировки над охотничьим лагерем. Группу из пяти человек, которая крутиться у навеса, возьму на себя, мы их сделаем прямо из флаера. Остальные — одни бабы, они в лагере остаются по очереди, мужикам обед готовят.

* Переносной зенитно-ракетный комплекс.

— А чито, сублимат ыз сынтызатора нэ жрут?

— Джигит, за болтовню не по делу — штраф, минус один балл. Продолжай Змей.

— Да чито сразу Джыгит?

— Минус два балла.

— Э, понял Мангуст, молчу.

— Хм, — продолжил Змей, — Жена Удава сегодня тоже осталась в лагере, сейчас она в крайнем надувном шатре.

— Отлично! — обрадовался Мао, — Это больше, чем ожидалось. Как она выглядит?

— Пропорциональная спортивная фигура, смазливая брюнетка, большие карие глаза, ресницы слегка длиннее стандарта…

— Змей, — перебил Мао, — ее голографическое изображение все мы видели неоднократно, это Элен. Я спрашиваю, во что она одета?

— Синий спортивный костюм с белыми лампасами и белые кроссовки, она одна в таком.

— Понятно! Внимание всем, бабу в синем спортивном костюме возьму на себя.

Утро было хорошим, светлым, поэтому лагерь охотников увидели издалека. На обширной поляне стояли два надувных шатра, похожих на древние индейские вигвамы, они даже разрисованы были изображением каких-то зверушек. Рядом на деревянном каркасе натянули ярко оранжевый тент, под которым стоял вымораживающий сушильный комплекс и четыре контейнера.

Таймер биокомпьютера Мао стал отсчитывать последнюю минуту перед десантированием.

— Внимание! Номерам, начиная от второго по седьмой, распределить видимые цели. Остальным пневматическое оружие сменить на боевое и держать контроль территории. Повторяю, применение боевого оружия только по моему приказу. Змей, по своим целям работаешь пневматикой самостоятельно, вперед!

— Есть! — ответил тот.

Их флаер тоже резко пошел на посадку и завис в метре от земли прямо перед шатрами. Распахнулись боковые и задние двери, из которых народ посыпался на вытоптанную траву и быстро рассредоточился. Эх, сколько времени и нервов Мао убил, прежде чем обучил эту бестолочь действовать в команде, используя простейшие армейские приемы.

Раздались хлопки пневматических винтовок, он видел боковым зрением, как валятся с ног не ожидавшие нападения охотники и охотницы. Оказавшись на земле и автоматически отметив в сознании окружающую обстановку, поступившую на экран тактического шлема, он уронил наземь станцию блокировки связи и, хлопнув по большой зеленой кнопке, ринулся к входу в крайний шатер.

Специально не захватив никакого оружия и оставив руки свободными, он рыбкой нырнул в зашторенный москитной сеткой дверной проем. Это его и спасло. Вкатившись под ноги спешившей к выходу вооруженной девчонки, он сбил ее наземь и сумел не подставиться под выстрел пистолета.

Будучи одет в костюм планетарного разведчика он не боялся пистолетной или автоматной пули, но кто знает, чем бы все закончилось при выстреле в упор, лучше не экспериментировать. Кстати, КПР он купил после просмотра видеоролика, в котором Удав и получил своё нынешнее прозвище.

Шустрая девчонка, растянувшись в партере, с разворота скрестив ноги ножницами, нанесла удар. Она метила в пах и Мао едва успел блокировать удар. В результате, по гениталиям не попала, но по внутренней части бедра все же приложилась. Резко вскочил на ноги, но заметил, что и его противница тоже успела стать посреди шатра в боевую стойку.

— Девочка, у тебя нет шансов, — криво ухмыльнулся Мао и уклонился от очередной атаки. В этот раз Элен имитировала удар правой рукой и инерцией единого движения, проносом правой ноги целила ему в голень.

— Против моего пятого ранга твой третий не конает, для этого тебе еще нужно лет двадцать тренироваться, девочка. Да и ПКР на мне, ты все руки и ноги отобьешь, но ничего не сделаешь. Послушай, я тебя бить не хочу, давай лучше свяжу и все. У нас разборки с твоим мужем, а лично тебе и другим девкам вреда никто не нанесет, обещаю. Прокатаетесь в одно место, а через декаду будете дома, — он говорил, внимательно глядя в ее ставшие черными, как ночь глаза, которые заполнили все пространство.

— А ты сними шлем, и мы посмотрим, кто из нас сильнее, — тихо, но выразительно сказала она, и Мао тут же расстегнул замок и сбросил шлем на пол.

«Что-то спать хочется», — подумалось ему, и сознание стало плыть, однако, многолетняя армейская подготовка заставила собрать волю в кулак. Он тряхнул головой, прогоняя сонное наваждение, и в это время пропустил два удара в голову. Но легкое сотрясение со звоном в ушах его не дезориентировало, наоборот, помогло сгруппироваться.

— Ведьма, — прошептал он и уклонился от следующего апперкота, после чего рванул в атаку. Нанес два легких, отвлекающих удара, один из которых она блокировала предплечьем, а от второго ушла, но в следующий миг ребром ладони нанес дозированный удар по шее, и теперь уже ее сознание померкло. Она немедленно рухнула на колени, при этом Мао придержал ее, чтобы она не грохнулась лицом в пол.

— Хе-хе, — тихо засмеялся он и потряс больной головой, затем, выхватил из разгрузки бобину скотча и отработанным движением завернул противнице руки за спину и стянул, — Да я бы тебя, дурашку, давно уконтропупил, просто калечить не хотел. Но ты молодец.

Он аккуратно уложил ее на пол, туже процедуру произвел с ногами, согнул их в коленях и зафиксировав с руками вместе. После этого он вытащил из чехла и замкнул на ней ошейник, блокирующий биокомп.

— Теперь в таком роскаряченном положении вреда от тебя не будет, — сказал он, поводил туда-сюда челюстью, посчитал, что с ним все в порядке и вышел на улицу.

Здесь все уже было кончено и его бойцы вязали парализованных охотников, а девкам застегивали ошейники, затем, грузили во флаер. Оглядев своих бойцов, он увидел возле разведчиков резвящегося Джигита, который футболил ногами связанного охотника.

— Одиннадцатый! — позвал он, — Сюда иди!

— Чито? Слушаю, Мангуст!

— Стань здесь, на входе и приглядывай за ней, — кивнул головой на шатер.

Тот заглянул в проем, затем, недоуменно спросил:

— Зачем приглядывать, она же связана?

— Затем, что я так сказал, понял?

— Понял.

— Когда будем убираться отсюда, погрузишь ее во флаер. А сейчас даже близко к ней не подходи, и не смотри ей в глаза, понял?

— А почему не подходить? — спросил Джигит, но увидев, как на него посмотрел Мао, поспешил согласиться, — Понял, понял!

Через десять минут прибыли гравиплатформы с контейнерами и началась перегрузка пантов. Было бы проще заменить контейнеры и все, но в этом случае произойдет несовпадение их номеров и нарушалась логистика, о чем будет уведомлен ИскИн корпорации, а это влекло за собой серьезные разборки, которые никому не нужны. Таким образом, почти все боевики сейчас работали на погрузке. Поддоны с помощью манипуляторов перегружались быстро, но непривычный к физическому труду рекетирствующий народ радости от этого не получал.

— Эх, тяжела жизнь, — громко выказал свое неудовольствие один из бандитов.

— Ничего с тобой не случиться, Боров, если один раз в году поднимешь что-то тяжелее стакана с ромом, — обрезал того проходивший мимо заместитель бригадира Змей, а по жизни капрал запаса Луи Габен.

— Каково тебе здесь, скучал? — спросил у него Мао и хлопнул по подставленной ладони.

— Скучал, блин! Заколебался сидеть на горе за эти пять дней, — ответил он.

— Хм, зато вспомнил первую молодость, — хмыкнул Мао.

— Давай пройдемся, — кивнув головой, тихо сказал Луи и они медленно побрели вдоль навеса, — Слушай, здесь пацаны болтают, что Удава уже вроде как заказали.

— Что-то такое слышал, говорят, скоро за его голову объявят награду.

— Так может мы возьмемся, того…

— Нет, Луи, шеф сказал, что это не наше дело. Да и вообще, моя чуйка говорит, что с этим Удавом будет не все так просто, поэтому, лично я в этом деле участвовать не буду, и вам не советую.

«Чуйке» своего командира отделения Луи склонен был доверять, она не раз спасала их во времена первой молодости, когда служили в Третьем Европейском корпусе сил ООН Земли.

— Я о нем пересмотрел всю имеющуюся информацию, и скажу тебе, что это не какой-то лох, это офицер из нашей системы, — Мао на минуту замолчал, затем, спросил, — Ты помнишь историю Иванова, на которого охотилась бригада из Третьей ассоциации?

— Это который их всех вырезал, а потом и сбежавшего бригадира достал где-то в центральных мирах?

— Точно! Так вот, поверь, Удав будет еще похлеще. Нет, завалить можно любого человека, но в данном конкретном случае, чувствует моя задница, это будет непросто.

— Вон оно как, — пробормотал Луи.

Не спеша они дошли до шатров и уже собирались повернуть обратно, как услышали невнятный разговор. Переглянулись между собой и подошли ближе к входу в крайний шатер.

— Я сама тебе брюки сниму, — услышали они женский голос, — и ты будешь на верху блаженства, только освободи мне руки, мой красавец.

— Сейчас, дорогая, эту пленку надо рэзать.

— Так режь скорее.

— Идиот! — воскликнул Мао и ворвался в шалаш, а следом за ним вбежал Луи.

В это время Джигит освободился от бронированной разгрузки и, склонившись над пленницей, с помощью большого кинжала аккуратно освобождал ее от пут. Мао сходу перехватил его руку, рванул вверх и взял на болевой прием. Когда кинжал упал на пол, то от души припечатал Джигита в солнечное плетение и, пока тот ртом ловил воздух, вытащил бобину скотча и домотал пленнице не успевшие освободиться руки.

Нерадивый подчиненный, наконец, глубоко вздохнул и его остекленевшие глаза стали приобретать осмысленное выражение.

— Скотина! — Мао схватил его за грудки и дернул к себе, — Я говорил тебе не подходить к ней, а?! У тебя что, своих баб дома мало? У тебя их три штуки!

— Она так языком облизала губы… — пробормотал тот.

— Языком! Идиот, она псион! Понимаешь, тупая башка, псион?! Ты бы ее развязал, а потом она твоим же ножиком тебя бы чикнула по горлу, а потом нас всех бы переполовинила!

— Ах ты бляд, хотела убит меня?! — Джигит подскочил к пленнице и ударил ее ногой.

— Ты чего, — оттолкнул его Луи, — берега потерял? Это жена Удава! Да даже не в этом дело, любой нормальный чувак за свою жену обидчику голову оторвет. Ты завещание уже написал?

— Зачем завещание? — обижено спросил тот.

— А что ты сделаешь тому, кто твою жену будет бить сапогом в живот?

— Зарэжу! — уверенно ответил тот, затем, минутку подумал и сказал, — Э, так это жена Удава, его и так скоро убьют!

— Придурок, — тихо сказал Мао, — Иди отсюда.

— Чито?

— Вон, на погрузку!

* * *

Расположенный на Крайнем Севере архипелаг, где мы решили охотиться, имеет шесть больших островов и четырнадцать поменьше. Ценных объектов промысла до сегодняшнего дня, фактически совершенно не используемых, на нем очень много. Ареал одних только оленей составляет около четырех миллионов голов. Но объять необъятное невозможно, нашей маленькой Ассоциации, состоящей из пятисот шестидесяти охотничьих бригад обработать по силам разве что тысяч шестьсот, не больше.

На материке, как правило, организовывались охотничьи партии, которые работали на общий карман, из восьми-двенадцати семейных бригад. При этом бывало входили в антагонистические отношения с соседними партиями, зачастую гоняя одно и то же стадо. Мы же, исследовав данные планетарного ИскИна, решили поступить иначе. На двух островах мы выделили семь сравнительно крупных оленьих стад, приблизительно по семьдесят-сто тысяч взрослых особей в каждом, и так же разделились на семь партий. Теперь никто никому не будет мешать, а все работают на конечный результат.

О том, куда выдвигаться на пантовую охоту и как это будет выглядеть, наши люди заговорили задолго до начала сезона. Вика высказывала предположение что, в конце концов, с этим вопросом они подойдут ко мне. Впрочем, я и сам в этом нисколько не сомневался. И вот, буквально на следующий день после нашей с Леной подводной охоты, со мной связался мэр городка Седов, Андрей Воронов и напросился на встречу.

— Прилетайте, — согласился я.

На следующий день на наш полуостров вместе с его флаером прибыло еще четыре забитых людьми гравика. Видать, беспокойство о защите собственных интересов давно точило камень сомнения всех новоселов Дальневосточного сектора, поэтому, для решения злободневного вопроса, к прибывшим присоединились все шестьдесят семей поселка Алекса.

К нашему с Викой удивлению, спонтанное собрание прошло вполне конструктивно. Дело в том, что здесь, в основном, собрались крепкие духом индивидуалисты, которые всячески старались отбиться от рекетиров, никогда никому не платили бандитский налог, от чего и сбежали сюда. Мне казалось, что организовать в команду такой специфический контингент будет сложно. Однако, я ошибся.

— В общем, Ал, мы предлагаем создать свою добровольную ассоциацию охотников и хотим, чтобы ты ее возглавил.

— И на каких условиях?

— Ну, мы готовы избрать тебя сроком на семь лет и отстегивать пять процентов от дохода, а ты уж обеспечь охотничьими угодьями, и чтобы к нам больше никто никаких дел не имел.

После этих слов Воронова на поляне, где мы все собрались, стало абсолютно тихо. Я тоже молчал несколько минут, обдумывая ситуацию, затем твердо ответил:

— Нет.

— Но, почему? — спросил конопатый Ваня, мой сосед, — Мы тебе доверяем, если позовешь, готовы и на дело пойти.

Наверное, все эти вопросы в семьях наших двух поселков обсасывались давно. Вот только оттягивать их решение стало невмоготу.

— Потому, ребята, что во всех мирах Содружества официально никаких налогов, ниже десяти процентов не существует, за исключением некоторых льгот. И брать на свою задницу подобный прецедент я не хочу. Но самое паскудное, что ваше предложение, это война, и в первую очередь, с тремя существующими ассоциациями, которые по сути есть банды рэкетиров.

— Так что же делать? — спросил Воронов, — сам понимаешь, если мы не организуемся, то нас рано или поздно придавят к ногтю и сожрут.

— Да, дальше так быть не может, и лично я ложится под какого-то бандита, не желаю совершенно. Как и вы, я тоже долго думал, что же делать? А делать, Андрей, нужно так, как ты говоришь — организовывать ассоциацию, — замолчав на минуту, обвел глазами внимательно слушающих людей, — Только пять процентов мне много, а семь лет правления мало, хочу десять лет, при этом единолично распоряжаться буду тремя процентами, чего вполне достаточно. По моим прикидкам этих денег хватит на решение всех вопросов, в том числе и на наём бойцов, которых, кстати, из вас же и буду нанимать. Но платить все равно, будете десять. Десять! Остальными семью процентами пускай распоряжается выборный совет, под моим председательством, конечно. Куда пойдут эти деньги? Будем направлять на социальные мероприятия поселков и их культурное развитие, на охрану порядка, на какие-нибудь развлекательные центры, учреждения для маленьких детей, школы, лечебницы, на гинекологов, в конце концов, которых уже сегодня нужно как минимум два.

По мере моего монолога лица людей хмуриться перестали и с моим предложением согласились абсолютно все.

— Да, раньше никто никогда нам не оплачивал ни школу, ни гинеколога, все сами, — тихо сказала одна из девчонок.

— Мы согласны! Согласны! — зашумели присутствующие.

— Вы, ребята, должны понимать, что даже такое наше решение вызовет огромное неудовлетворение заклятых друзей. Они так просто все это не оставят, и нам придется воевать, поэтому, если вы готовы по моей команде стать в строй и защищать общие интересы, то я тоже согласен.

Для регистрации различного рода добровольных организаций нужно как минимум сто членов. К организации подобных образований, которые приравниваются к муниципальным, корпорации относятся довольно строго. Дело в том, что с коммерческих проектов, направленных на внутреннее развитие, никаких налогов не берут. Однако, сто человек нашлось за пять минут, кроме того, в поселке Алекса тоже нашлась необходимая сотня для переименования его в городок с новым названием «Терра» и созданием собственного муниципалитета, где большинством голосов мэром был избран Поль.

Все эти радикальные изменения в нашем статусе, которые несомненно окажут определяющее влияние на общественные отношения охотников всех четырех Ассоциаций, были зарегистрированы планетарным ИскИном буквально за сорок семь минут. Скорость принятия решения говорит о том, что умная железяка тоже учла все риски данного предприятия, но дала мне карт-бланш.

Поздно вечером (у них раннее утро и начало рабочего дня) на связь вышел мой куратор Улаф Торенс.

— Удав, ты сделал очень серьезный шаг и тебе придется неслабо покувыркаться. И запомни, чтобы ты не делал, это ни в коем случае не должно повлиять на объемы поставок объектов промысловой охоты. Скажу по секрету, что ИскИн корпорации считает, что организация Четвертой ассоциации под твоим председательством может принести до двенадцати процентов дополнительной прибыли. Если это будет так, то отношение корпорации будет к тебе ещё более благосклонно, получишь целый ряд бонусов. Да и я тебе многие грешки спишу. Но если мы в тебе ошиблись, ответишь по полной программе.

Вот такое получил напутствие с предупреждением, вот так и кувыркаюсь с тех пор.

Наши люди думали, что коль я стал великим начальником, то на охоту больше не поеду. Однако, оставив Вику дома с детьми, мы с Леной отправились на остров к Белкиным. Собственно, не только ради заработка, а больше всего ради внедрения новой организации труда.

У нас уже в самом разгаре лето, а здесь лишь начало весны.

В нашей охотничьей партии было семьдесят пять семейных бригад и сейчас мы обрабатывали стадо в девяносто шесть тысяч взрослых особей. Рога носили, к всеобщему удовольствию, и самцы и самки местного вида оленей. За шесть дней довольно напряженной работы мы добыли пятьдесят пять тысяч пар пантов, но надо было спешить, так как роговеют они быстро. Еще четыре-пять дней работы и всё.

Главный набор орудий добычи, это пневматическая винтовка, стреляющая до двухсот метров легкими тонкостенными пулями, снаряженными маленькими шприц-ампулами с препаратом парализующего действия, а так же, вибронож. Первые дни работать было легко, мы выстраивались на флаерах и гравиках и чесали стадо, словно гребенкой. Сейчас же безрогие и рогатые перемешались, приходилось больше мотаться, в результате времени на работу теряли гораздо больше.

Сегодня я охотился один, пришла очередь Леночки готовить обед. Убыли из лагеря, в восемь утра, оставив, как обычно, дополнительно шесть человек для работы на вымораживающем сушильном комплексе. Дело в том, что приемная цена свежих пантов — триста восемьдесят кредитов за пару, а обработанных — четыреста, вот мы и решили, зачем нам терять двадцать кредитов на ровном месте. Кстати, это была вторая покупка на деньги ассоциации, в кассу которой внесли по сорок тысяч аванса все без исключения бригады, при этом, главной и определяющей покупкой нужно считать семь зарядных станций, которые мы расставили по пути следования.

Первые дни работы стадо шугалось нас и бегало без оглядки, сейчас же привыкло, как к неизбежному злу. Высматривая оленей сквозь образовавшиеся от опущенных лобового и боковых стекол проемы, стал работать по выделенному мне сектору обстрела. Паралич животных проходил приблизительно через сорок-пятьдесят минут. Поэтому, расстреляв магазин, имеющий двадцать снарядов, приземлялся, хватал в руки вибронож и быстро снимал панты, прятал в пакеты, так как они кровянили, загружал в багажное отделение флаера, садился в салон и догонял стадо. Затем, в приемник винтовки вставлял новый магазин, и все повторялось сначала. Таким образом, вдвоем с Леночкой мы за день успевали добыть до ста пар пантов. Если так и дальше пойдет, то тысяч по триста девяносто люди смогут заработать запросто.

— Ал! Ал! — раздался голос Вики.

Наша связь между мной, Викой и Леной настроена таким образом, что при вызове и появлении изображения идентификатора, кликать и переключать его на прием не надо. Мы сразу слышим голос друг друга.

— Да, дорогая, — ответил ей.

— Леночка сегодня осталась в лагере?

— Да.

— А ты с ней давно разговаривал? — ее голос был взволнован, и это волнение мгновенно передалось мне.

— Сорок две минуты назад, а что? — спросил у нее, при этом параллельно кликнул на идентификатор Лены и через две секунды знал о рухнувших на меня неприятностях. Вместо ее: «Слушаю, любимый», в моём внутреннем ухе прозвучал бездушный механический голос: «Абонент находится вне зоны доступа, ваше сообщение будет принято после звукового сигнала». Это могло быть только в двух случаях, либо она находится в дальнем космосе, и мы вынуждены гонять свои сообщения по гиперсвязи, что в нашем случае в принципе не возможно, либо заблокирован биокомп.

Уже чисто по инерции кликаю на идентификатор моей соседки Тани Роговой, которая сегодня оставалась в лагере, но уже через секунду понимаю, что ее наладонник вообще отключен, та же история и с Любой Белкиной.

— Николай, — вызвал на связь её мужа, — неприятности у нас, двигай в лагерь.

Глава 5

От места миграции оленей до лагеря было сто двадцать километров. Предупредив соседние номера охотников, чтобы сместились и захватили мой сектор обстрела, так как убываю по делам, развернул флаер и рванул на полной скорости, преодолев это расстояние за десять минут.

— Джи, дай запрос планетарному ИскИну на немедленное получение ресурса для мониторинга Десятого северного сектора.

— Ал, — через несколько секунд она сообщила неутешительную новость, — Свободные ресурсы обоих спутников выкуплены до конца декады.

В это время замигало новое сообщение от неизвестного абонента. Открыв и прочитав его, сразу постиг суть случившегося. Скрипнув зубами и подумав о той торбе ответственности, которую взвалил на свои плечи, сам себе поклялся, что либо я её достойно донесу до конца, либо издохну.

Беспредел, допущенный по отношению к хорошо вооруженному человеку, имеющему априори бойцовские качества, случался лишь на заре становления охотничьего бизнеса. Подобное допускалось исключительно молодой порослью наглых бездельников, пытавшихся вытащить без труда рыбку из пруда. Естественно, абсолютное большинство из них вымерли, как мамонты на Земле, остались только единицы умных и осторожных. Кроме того, воздействию на принятие решений, путем насилия или захвата заложников, семь лет назад также был положен конец. Офицер спецподразделения в отставке, охотник-промысловик Сергей Иванов вырезал поголовно всю бригаду рекетиров. С тех пор даже самые тупые бандиты понимали, что любое деяние наказуемо, тем более, содеянное против человека с винтовкой.

Корпорации, как правило, не вмешиваются в общественные отношения различных групп населения, между тем, безжалостно расправляются с любыми проявлениями, способными нанести вред их хозяйственной деятельности. Например, фермер или охотник-промысловик, это есть трудовой ресурс корпорации Геда, при переселении которых на принадлежащую ей планету Даэр-2 были понесены определенные затраты. Да что там говорить?! Если называть вещи своими именами, то человек, заключивший кабальный контракт с корпорацией для работы в космической клетке, ключ от замка которой находится в исключительном ведении хозяйки, на срок его исполнения становится живым имуществом. А уж за рациональным использованием своего имущества корпорация присматривает, и беспредела в его порче не допускает.

Об этом давно было известно всем и каждому, поэтому, уже многие годы с момента стабилизации в отрасли общественных отношений, человек с винтовкой никогда не нанимал себе в охрану другого человека с винтовкой. Не без того, что пропадали иногда бесследно некоторые одиночки или мелкие группы охотников, что можно было списать на дикого зверя, но никогда никому в голову не могло прийти осуществить наглый грабеж многочисленной охотничьей партии, более того, в присутствии живых свидетелей.

— Они подошли в режиме невидимости и свалили нас оленьими боеприпасами, мы даже пикнуть не успели, — рассказывал Степан Белкин, — Как потом оказалось, прилетели на таком же «Хамелеоне», как и у тебя, только он на метр короче и корма у него другая.

— Восемнадцатая модель, — кивнул головой и осмотрел всех троих, сидящих напротив, едва оклемавшихся охотников, — Продолжай Степа.

— Что сказать? Глаза видят, все соображаю, а сделать ничего не могу, как тот олень, с которого панты снимают. Следом появился десантный «Харуз», он тоже был под маскировкой, и проявился только после посадки. В общем, спеленали нас за две секунды.

— Сколько их было, какое снаряжение и вооружение?

— Всех двадцать один человек, и командир узкоглазый. Я вначале подумал, что он из наших, но нет, не из наших, а с Японских островов. Семеро из них были одеты в КПРы, а остальные в обычные комбезы, броники и модульные разгрузки. С оружия что? Леонские автоматы, калибра семь с половиной, пистолеты, ножи, видел два мощных рейлгана на десять миллиметров, ну и шесть труб зенитных ракет.

— Точно зенитных? — переспросил у него.

— Точно-точно, что я тупой? Узкоглазый сказал, что если кто появится, пока они будут перегружать панты, то валить наглухо. Вроде им так какой-то шеф приказал.

— Степан, ты забыл двух водителей флаера, они подняли машины в воздух и контролировали подходы, — напомнил один из охотников.

— А, ну да. В общем, управились они за каких-то минут двадцать, перегрузили панты, шесть наших девчонок скрутили, одели им ошейники и запаковали в «Харуз». Мне показалось, что специально никого не выбирали, а хватали первых попавшихся, разве что в отношении Лены, они знали кто она такая. Только что-то я не пойму, зачем они блокираторы на всех нацепили, например, у нашей Любки биокомпа нету.

— На всякий случай, ведь сходу не разберешься, есть он или нет.

— А, вон в чём дело, — Степан кивнул головой, затем, задрал голову и посмотрел куда-то вправо, — А вот и Николай объявился.

Действительно, на посадку заходил флаер Белкиных. Он буквально вывалился из распахнутой двери и подбежал ко мне.

— Что, вызываем всех, у кого есть флаера, загружаемся и отправляемся в погоню? — взволновано спросил он.

— Нет, твое предложение необдуманно и спонтанно. Возможно, они даже ожидают чего-то подобного. Сейчас наша карта бита, но ты не переживай, брат, девчонок мы освободим, а этим мразям обязательно укажем, что женщин и детей трогать нельзя.

Между тем, моя сеть пестрила сотнями вызовов, видать, эта паршивая новость распространилась мгновенно по всем охотничьим партиям обеих островов. Надо было людей проинформировать, поэтому открыл общий канал связи и сказал:

— Внимание всем! В девять тридцать по местному времени бандой рекетиров Первой ассоциации на наш лагерь было совершено разбойное нападение. Они подошли двумя флаерами в режиме невидимости, из воздушек оленьими боеприпасами парализовали наших людей, шесть девчонок взяли заложниками: это Рита Морьентес, Анна Хенк, Анна Браун, Таня Рогова, Люба Белкина и Элен Серова. Кроме того, они подогнали три грузовика и украли у нас все подготовленные к отгрузке панты, порядка на двадцать четыре миллиона кредитов. Мало того, в поступившем мне сообщении они нам сделали предъяву на тридцать два миллиона, то есть, выплата за панты прошлогодней десятины вдвойне, это с учетом штрафа, и плюс десятина за этот год. Предлагают по окончанию сезона, а это ровно через пять дней переадресовать в их адрес ещё три контейнера с пантами, и лично мне прибыть на северную базу ассоциации для заключения договора о, так сказать, сотрудничестве. И что делать?

Несмотря на то, что звук внутренних телефонов сильно уменьшил, в голове опять загудело, словно в одного моего знакомого на пасеке.

— Не кричите, от ваших криков в моей голове вулкан. Значит так! Каждый из вас будет делать то, что всегда, зарабатывать деньги и выполнять условия устава нашей, повторяю, НАШЕЙ ассоциации. А лично я буду делать то, что должен. Мы создали собственную команду, где вы вручили мне все бразды правления. Но вместе с большими правами и приличным денежным содержанием, на меня возложены еще большие обязанности по защите ваших интересов, и я собираюсь их исполнить целиком и полностью. Так что нынешнюю потерю пантов отнесите на мой счет. Что касается наших жен, то мне гарантируют, что никто их обижать не будет, и после подписания контракта о, так сказать, сотрудничестве, нам вернут их совершенно здоровыми и невредимыми. Не шумите, еще два слова. Запомните, персонально для каждого из вас ничего не изменилось, работайте, как и работали, а решением проблем позвольте заниматься мне. Сейчас все продолжаете охотиться, а вечером обоих мэров городов, а так же, Морьентеса, Хенка, Брауна, Рогова и Белкина жду у себя.

— Ал, я тоже буду, — сквозь общий шум услышал голос Мигеля.

— Хорошо, — ответил я и закрыл общий канал связи.

— Ал, — позвала Вика, которая не отключалась от меня ни на одну секунду, — Я решила оставить деток на соседку Аню Рогову и сейчас же отправляюсь к тебе.

— Нет!

— Как это нет?! Я не могу сидеть просто так, когда наша девочка попала в беду. Да ты и сам уже попал, поэтому, хочу участвовать в обсуждении путей выхода из этого положения.

— А ты и так на постоянной связи, и мои глаза для тебя открыты, и твое мнение для меня важно, так что обязательно будешь участвовать. Только дома!

— Но я хочу…

— Нет, Вика, тебе здесь не место, да и рядом со мной опасно. Все, давай отставим тему твоего приезда, поверь, я все сделаю, как надо.

— Хорошо, — тяжело вздохнула она, — я в тебя верю.

— Милая, я тебя люблю, — заверил её, кликнув на идентификатор полковника Торенса, — Я сейчас переговорю с куратором, поэтому, перейду на шифрованное текстовое общение, о результатах потом сообщу. Крюк?

— Слушаю тебя, Удав.

— У меня сложилась следующая ситуация, — и поведал ему обо всем случившемся.

Получив информацию, он некоторое время молчал, затем, ответил:

— Что-то подобное я и предполагал. Но сам понимаешь, ни одна корпорация, ни в одном из миров официально не вмешивается в деятельность муниципалитетов и общественных организаций. Разве что, какая либо из сторон нанесет ей материальный ущерб, понимаешь?

— Крюк, любой офицер, и я не исключение, изучает программу юриста третьего ранга, поэтому, законы Содружества мне известны. Но в нашем диалоге мне понравилось одно слово — «официально».

— Ага! Значит так, как я уже говорил, ты сейчас являешься серьезным раздражителем существующего положения дел. В результате твоих действий, которые, если говорить откровенно, давно уже назрели, в вашей среде и в вашем бизнесе существенно изменятся общественные и производственные отношения. В зоне вашего обитания жить станет безопасней и выгодней. Просто, раньше не было такого смельчака, как ты или глупца, как с какой стороны посмотреть, и сейчас корпорация ожидает значительного роста доходности охотничьего промысла. И не только охотничьего. Если у тебя все получится, то ожидается существенное уменьшение оттока переселенцев, выполнивших договорные условия с корпорацией и, следовательно, закрепление их на планете. А это всплеск деловой активности, развитие новых производств, строительство жилья и соцкультбыта и новые рабочие места. Понимаешь?

— Чего же здесь не понятного? Скажу откровенно, о том, что решение данной задачи будет выгодно корпорации, мы с моим ИскИном просчитали давно, еще год назад. Было бы иначе, то искал бы другие пути приложения сил. Да-да, я в эту драку ввязался не для того, чтобы кого-либо облагодетельствовать, а сугубо из личных меркантильных интересов. Правда, коряво влез, некоторые моменты не учел, но критичными их не считаю.

— Значит, я прав, и ты от новых коллег ожидал какой-то ход?

— Да, но думал, что это будет покушение.

— Хм, мы знаем, что у тебя авантюрный склад характера. Итак, твои вопросы?

— Крюк, сейчас мне нужна помощь. Помощь от тебя, как от куратора и помощь от тебя, как делового человека.

— Не понял, что ты имеешь в виду, упоминая делового человека?

— У меня есть планы на приобретение некоторых высокодоходных акций на довольно солидную сумму, так вот, если я выживу, то четверть из них будет принадлежать тебе, и для тебя это не будет стоить ровным счетом ничего. Так вот, в первом и во втором случае ты действуешь как в интересах корпорации, так и своих собственных.

— Ха! Как говорили наши предки, курочка в гнезде и яичко где-то там, а ты уже делишь шкуру неубитого медведя, — Торенс на некоторое время замолчал, затем продолжил, — Впрочем, считай, что ты получил карт-бланш, только не устраивай Армагеддон. И по Десятому северному сектору лови код допуска на ресурс СБ, действительным он будет ровно шесть суток.

— Это то, что нужно, но я уверен, что на одном из ныне занятых ресурсов существует запись происшедшего в моем лагере. Для оправдания некоторых действий она мне совсем бы не помешала.

— Проверю, если есть, то сегодня же обязательно скину.

— Искренне благодарю.

— Кстати, Удав, ты сейчас интересен не только Первой ассоциации, но и Второй, и Третьей, так что не дай себя убить.

На этих словах полковник Улаф Торенс отключился, а у меня на биомониторе появился новый конверт. Не теряя ни минуты времени, подключился к спутнику и затребовал от Джи разыскать и взять под контроль группу из двух флаеров и трех грузовых гравиплатформ, двигающихся от нашего острова на северную базу рекетиров.

— Готово, Ал, — сказала Джи и у меня перед глазами появилась картинка полета этой группы, которая уже удалилась на семьсот десять километров. Видать, из-за грузовиков идут они не быстро.

— Вика, дорогая, — позвал жену, — Для тебя есть работа.

— Да?! Поговорил уже? И какая работа?

— Поговорил. Лови код допуска СБ корпорации, подключайся к ресурсу и держи связь с Джи. В помощницы возьми Марту и Аню, их Танюша попала вместе с нашей Леночкой. Короче, мне нужен чёткий круглосуточный мониторинг самой банды и их территории. И не упустите место, где они будут держать наших девчонок.

— Ну, уж этого я не упущу, — сказала заметно повеселевшая Вика.

Совещание с вызванными людьми пришлось начать много раньше назначенного срока. Народ сильно переволновался, особенно пятеро особо пострадавших.

— Чего ты ждешь, Алекс, — горячился Морьентес, его жена Рита тоже оказалась в заложницах, — надо немедленно догонять! На двух островах у нас девять флаеров, в каждый может влезть человек по десять. А это девяносто человек, сила! Да мы их по земле размажем!

— Нет, Рафаэль, при таком раскладе мы сами кровью умоемся и девчонок подставим, после чего им точно будет светить нелегкая жизнь.

— Почему так думаешь? Это лет десять назад они могли безнаказанно устроить бойню, а сейчас вряд ли пойдут на массовое кровопролитие, корпорация за это по головке не погладит.

— Это точно, — поддержал его Воронов.

— Вы, ребята, не понимаете одну вещь, что нашей новообразованной ассоциацией мы создали прецедент, когда семьдесят процентов прибыли возвращаются обратно в распоряжение общины, как это и должно быть в любом цивилизованном мире. Это огромные деньги и административная верхушка, иначе говоря главари банд, допустить этого никак не могут. Под ними рушится основа их благополучия, в результате они пойдут на все, на любое кровопролитие. А лично я для них цель номер один.

— И ты об этом так спокойно говоришь? — спросил Поль.

— А помните, ребята, когда вы мне предложили возглавить ассоциацию? Так вот, я уже тогда понимал, что с тем уставом, который мы приняли, ждет меня веселая жизнь.

— Вон оно как? — задумчиво кивнул Воронов, — Между прочим, своими разговорами и подначками, на мысль о создании ассоциации натолкнул нас именно ты. Хм, а вы с Викой хитрые жуки!

— Никакой хитрости, — отрицательно покачал головой, между тем прекрасно понимая, что проживший немалый кусок жизни, опытный Андрей Воронов видит меня насквозь. Правда, он же и поддержал меня, — Сам понимаешь, не было другого выхода, либо зайцем петли нарезать и трястись от страха, либо ложиться под кого-то и раздвигать ноги, либо самому строить свою судьбу. А лично я, кроме как самому ввязаться в бой, ничего другого не приемлю.

Заметил, как при этих моих словах Мигель и Белка стали утвердительно кивать.

— И все же, как мы собираемся выходить из нынешней ситуации, как вернуть жён? — спросил угрюмый Роберт Хенк.

— Что мы сделаем точно, так это подготовим три больших контейнера с пантами и отправим транзитом через северную базу Первой ассоциации. Лично я берусь ее сопровождать и там на месте обо всем договорюсь.

Если во всех присутствующих наряду с чувством некоторой неуверенности преобладало желание к действию, то Хенк источал страх, неприязнь по отношению ко мне, неудовольствие и алчность.

— Лично мне панты тоже не охота терять, — пробормотал он.

— А кому охота? Но ты не переживай, Боб, — хлопнул его по плечу, — Ведь сказал уже и еще раз повторяю под протокол, что раз недогляд произошел по моей вине, как руководителя, то все убытки возьму на себя. Я человек не бедный, рассчитаюсь. Иди спокойно обедай и отдыхай, все будет нормально. Все, господа, в каждого из вас море своих дел, так что если кто спешит, может идти.

— Тогда ладно, пойду я, — он встал из-за стола и направился на выход из шатра.

Мэр Воронов и снайпер Белка проводили его ровным безразличным взглядом, мой сосед Ваня Рогов — тяжелым презрительным, а остальные — легким пренебрежительным. Никто из них уходить никуда не собирался.

— Послушай, Ал, — Поль склонил голову к плечу и искоса посмотрел на меня, — Среди здесь присутствующих посторонних нет, поэтому давай начистоту, как ты собирался разрешить эту ситуацию, чего нам ожидать в будущем и чем мы можем помочь? Говорю «собирался» потому, что сейчас мне стало ясно, что к неприятностям ты готовился давно.

— Да-да, — вразнобой заговорили все остальные.

Посмотрев в глаза сидящим за столом, мысленно согласился, что этим людям можно доверять. Поль, Ваня и Мигель, — мои соседи, с которыми прожито на этой планете три самых сложных первых года, кроме того, Мигель вместе со мной уже участвовал в одном деле и проявил себя неплохо. Андрей Воронов — человек сам себе на уме, но стоит на страже интересов своих ближников грудью и поддерживать будет только то, что ему выгодно. Он почему-то посчитал, что ему выгодно быть рядом со мной, теперь за меня держится зубами. Рафаэль Морьентес и Фриц Браун нормальные работяги, прямолинейные и без гнильцы, как и все охотники не боящиеся крови. Они не радуются, что какой-то дядя от их семей отведет неприятности и все вернет на круги своя, а намерены рискнуть и поучаствовать в освобождении собственных жен. Что же касается Коли Белки, то мне даже нечего сказать, он мне как брат.

— К сожалению, напали на нас несколько рановато, — начал говорить, решив открыться присутствующим, так как чувствовал, что они мне доверяют и безрассудным не считают, следовательно, в бой пойдут, — Дело в том, что возглавив ассоциацию, я озаботился организацией собственной службой безопасности. В соседней системе, принадлежащей корпорации Медэя, служит мой дед, который и помогает мне в этом деле. В его десантно-штурмовом батальоне каждый год проводится ротация десяти бойцов, а в бригаде — пятьдесят, это не считая техников, пилотов и прочих специалистов других подразделений, дислоцированных там космических сил. Выходцы из старых миров более долгоживущие, поэтому, уходят в запас в возрасте семидесяти лет, затем, двадцать лет отдыхают, проходят бесплатно омоложение и, зачастую возвращаются обратно. Такие высококлассные специалисты при заключении повторных армейских контрактов имеют приоритет, корпорации их ценят. Так вот, мое предложение, озвученное среди заинтересованных лиц бригады, получило широкий отклик. Десятилетний контракт с официальной зарплатой в триста тысяч плюс свободная охотничья лицензия, бесплатное проживание в курортном городке, самая лучшая пища и вода во вселенной, заинтересовала очень многих. По крайней мере, свои резюме прислали уже тридцать два человека, из них один лейтенант, один фельдфебель-интендант, три сержанта, семь капралов и два десятка рядовых штурмовиков.

— О! Вот это дело! — обрадовался Воронов, остальные тоже заинтересованно покивали головой, — Это вам не банда расхлябанных урок. Эти не только защитят, а если будут направлены в нужное русло, то и подомнут…

Он не договорил, но сделал какой-то значимый жест, и взглянул на меня с хитрецой в глазах. А ещё ощутил исходящее от него чувство удовлетворения.

— Теперь я не сомневаюсь, что войну ты выиграешь, — сказал Воронов, — но что делать сегодня, по конкретному случаю?

— Есть у меня домашняя заготовка, но хотелось бы выслушать вас, может есть у кого дельное предложение?

— У меня есть! — тут же встрял Марьентес, — Флаерами налет можно сделать или в контейнеры вместо пантов охотников загрузить, человек триста получится. Эх, мы им дадим просраться!

— Нет, Рафаэль, они очень серьезно подготовились. Они выкупили ресурс спутника связи, поэтому, наша маскировка против их ПЗРК ничего не значит, превратят нас в фарш и все. Да и с контейнерами ничего не получится, это задачка для ребенка. Поставят их напротив флаеров с пулеметами, включат силовой щит, а лично меня заставят каждый из них вскрыть.

— А мы с Андреем, — Поль кивнул на Воронова, — только что пытались купить ресурс для слежения, но оказалось, что на пять текущих суток все занято. А оно вон, кто занял! Жаль, даже при наличии домашней заготовки, без разведки дела плохи.

— Здесь ты ошибаешься, Поль, с разведкой у нас как раз все хорошо. Сейчас моя Вика мониторит бандитов по полной программе, и транспорты, и саму базу, — при этих моих словах Коля Белка едва заметно усмехнулся, впервые за вечер выразив какие-то эмоции.

— Так это что, мы и про девчонок все будем знать? — удивленно спросил Браун.

— Конечно!

— Это отлично, — сказал Ваня, — Но все же, Ал, как мы будем действовать?

— Прежде всего, от вас мне нужны заявления о краже нашего имущества. Кроме всего прочего, руководитель общественной организации делегирует кому-нибудь из своих людей, либо исполняет сам обязанности шерифа. Это нужно для того, чтобы подстраховаться на случай, если раптор случайно съест слишком много людей.

— У перешейка на Северный материк нет рапторов, — подсказал Браун.

— Да какая разница, оправдываться придется перед планетарным ИскИном, а эта железяка слишком формализована, впрочем, надеюсь в этом деле обойтись малой кровью.

Окинул взглядом присутствующих, все они слушали меня очень внимательно. Мне было хорошо видно, что души некоторых из них гложет червячок сомнения, но они его в себе подавили и были готовы идти со мной.

— А теперь расскажу вам, как это будет выглядеть, но если кто-то сомневается в себе или во мне, пусть отойдет в сторону, и при этом молчит в тряпочку. Наш нынешний разговор должен остаться в строгой тайне. Мне, конечно, не хочется верить, что в одном из наших поселков прижился бандитский информатор, однако, многие человечки духом слабы, а денег много не бывает.

В нашей охотничьей партии четверо суток пробежало как-то молча и безрадостно. Народ механически вкалывал от зари до зари, при этом мы успели сделать еще три отгрузки своему приемщику в городок Седов, и последним ударом заполнили контейнеры, которые мне предстоит сопровождать на Северную базу Первой ассоциации.

Все эти дни частенько ловил на себе взгляды окружающих. Честно говоря, были они, в основном сочувствующими, вдруг всем стало ясно, что на моей груди нарисована большая мишень. Ощущал и злорадные взгляды, и безразличные, но таковых было мало.

Всеобщие сборы начались еще вечером, а пятого дня утром первые гравики потянулись домой. Отправку техники растянули во времени, чтобы не создавать столпотворения на зарядных станциях. Крайними убывали надежные охотники, в обязанности которых вменялась консервация станций, а так же перегон техники добровольцев, которые отправляются со мной.

О том, что в этом деле мне кто-то составит компанию, мы держали в секрете. Все считали, что утрясать дела я полечу сам, именно такое требование выдвинули бандиты.

Моя новоиспеченная команда для исполнения подобных акций была совершенно не подготовлена. Кроме профессионального воина Коли Белки, понятие о боевом слаживании проявили Мигель, который некогда отслужил в армии один десятилетний контракт, и Андрей Воронов, бывший полицейский, остальные были совершеннейшими дилетантами. Но наши тренировки вдали от любопытных глаз все же некоторые плоды принесли. Команда была разделена на двойки, все бойцы досконально изучили территорию базы противника, и каждый из них знал порядок действий и сектор контроля.

За счет тихоходности грузовиков, лететь нам предстояло целых четыре часа. Вначале все сидели молча, но вскоре разговорились, особо прорвало на разговорчивость Фрица Брауна, как оказалось, самого молодого в команде, даже моложе Вани. Видно было, что волнуется парень, тем более, что он единственный среди нас, который не имел КПР и немного этим комплексовал. Но тактический шлем с кислородной маской, доставшийся мне в бою с наёмниками два с половиной года назад, я ему выдал. Кстати, добытая тогда же снайперская крупнокалиберная винтовка, калибра двенадцать с половиной миллиметров, давно перекочевала в Белкины руки. Как только он ее увидел, сразу же прикипел душой, пришлось подарить, то есть, продать за один кредит.

— Не волнуйся, Фриц, будь все время рядом со старшим звена Вороновым и делай все так, как тебя научили за эти дни. Ваша задача — контроль обоих дальних постов перехвата. Будь уверен, что мой ИскИн вопросы решит без проблем, однако, без вас там все равно никак. Понял?

— Понял, — тот энергично кивнул головой.

— Ха, парень! А какие трофеи там будут! Свою пукалку на приличный ствол точно сменишь, — блеснул глазами Мигель и нежно погладил автоматическую винтовку Коробова, под патрон 10*32, вместе со мной добытую в том самом бою.

На своем рейлгане я так же сменил семёрочный ствол на десятимиллиметровый. Мне нужно было сейчас оружие, имеющее серьезные поражающие возможности, а специальный снаряд весом двадцать два грамма с сердечником из карбида вольфрама, взломает даже броню КПР.

Между прочим, Поля тоже гложили какие-то сомнения, и с приближением к месту боя эти его чувства я улавливал все сильнее.

— Все будет отлично, — хлопнул его по колену.

— Да я вот здесь думаю, — наконец разродился осторожный Поль, — а корпорация на нас потом не наедет?

— С чего бы это? — безразлично пожал плечами, — Корпорация от наших разборок убыток не понесет, и по всем законам ей на наши отношения наплевать. Все равно продукт промысловой охоты никому другому кроме нее не попадет. Зато планетарный ИскИн при поступлении многочисленных жалоб, а еще хуже в случае утери трудовых ресурсов, то есть гибели людей, с виновных спросит обязательно. Это тебе не человек со всеми слабостями, которого можно тем или иным способом уговорить, а здесь раз! И приговор готов, будь ты хоть миллионером, хоть семи пядей во лбу.

Помолчав несколько минут, продолжил:

— Впрочем, умные миллионеры лично сами грязной работой не занимаются, поэтому, им бояться нечего. Например, их главного шефа Джузеппе Амброзини мы здесь точно не встретим. Между тем, репутация тоже дело немаловажное, вот и хотят бандиты меня поставить буквой зю, чтобы захват заложников, свою нынешнюю кражу и будущий рэкет оформить в благопристойные договорные отношения. Но они не угадали, жалобу мы подадим обязательно, подкрепив записью их деяний в нашем лагере, а сейчас откатаем капитальную обратку. Не переживай, Поль, мы в своем праве.

Между прочим, благодаря развитым пси-способностям, мне было совершенно ясно, что мэры городков Поль и Андрей Воронов, просчитав риски и восприняв их, как приемлемые, шли в бой для поднятия своего нынешнего и будущего авторитета. Мигель мне всегда доверял, с самого начала нашего знакомства и, глядя на меня, не боялся численного превосходства противника, а находился здесь, как это ни странно, ради немалых будущих трофеев. Любил он их собирать, даже к окровавленной разгрузке относился чутко и бережно. Мне кажется, что он и в армии был каким-то трофейщиком, недаром Вика, когда взяла его к себе, рассмотрела в нем натуру хомяка и определила на должность интенданта управления. Остальные ребята шли освобождать своих жен, а Коля Белка, кроме всего прочего, просто не мог иначе.

За полчаса до прибытия на место приказал подключить ПК всех присутствующих к каналу спутника слежения Десятого северного сектора. Управляя видеокамерами через сеть Джи, Вика еще раз провела нас всех по территории базы и расположенных на ней объектов, и еще раз показала надувной домик, где держали в заложниках наших девчонок. Затем переместила объектив на расположения дальних постов перехвата летательных аппаратов и, увеличив изображение, показала праздно шатающихся, играющих в какие-то игры, расслабленных непомерно тяжелым бездельем бандитов.

Несмотря на то, что видел все это неоднократно, к повторному осмотру места проведения операции отнесся со всем тщанием. Вся техника, люди, их снаряжение и вооружение было посчитано, месторасположение определено, а координаты объектов поражения переданы Джи. Конечно, от случайностей никто не застрахован, но чтобы они не возникли, порядок действия команды в бою мы отработали неоднократно. Но самое главное, у моих людей появилась стойкая уверенность в том, что они справятся. А это очень важно, ибо даже самый сильный, но неуверенный в себе воин никогда не победит.

— Внимание, Ал! — Джи стала говорить исключительно деловым тоном, — Слышу коническое сканирование сигналом фазовой модуляции ракетного комплекса противника.

— Они развернули четыре ракетных комплекса, — доложила Вика, — даю картинку.

Действительно, на увеличенном изображении было видно, как бандиты рассредоточиваются по территории базы, а четверо из них стояли с трубами ПЗРК на плечах. Пятый, видно кто-то из старших, заложив руки за спину, стоял рядом.

— Эй, на флаере! — раздался чей-то голос на общем канале связи, — Ответь диспетчеру базы Первой добровольной ассоциации взаимопомощи охотников-промысловиков.

— Здесь Алекс Седов, следую для встречи с вашим патроном Джузеппе Амброзини.

— Хе-хе, с патроном! Слишком много чести для тебя, Удав. Короче так, компьютерам грузовиков дай команду садится на свободную площадку в один ряд с пятью контейнерами, маяки сейчас выставим. Сам сядешь последним и припаркуешься крайним. И смотри, не шути, иначе превратишься в курицу гриль. Все понял?

— Понял, — ответил я, затем, переключился на свою сеть, и стал отдавать последние указания, — Внимание бойцы! Действовать решительно и строго по отработанной схеме! Девчонки — мои! И помните, по всем кто бежит, стоит либо лежит, но шевелится, вести огонь на поражение. После этого вяжем оставшихся в живых, и в центре базы складируем. Неприятностей не бойтесь, всю ответственность за последствия операции беру на себя. Вика?!

— Слушаю!

— Ты на всех метки поставила?

— Да! Кроме шести наших девчонок на базе находится сорок два человека, их местонахождение и перемещения контролирую полностью. При необходимости дам подсказку.

В это время мы подошли к месту назначения, зависли перед базой, и я отправил грузовики на посадку по выставленным маякам.

— Все, теперь сам садись, рядом с крайним грузовиком, — в динамике опять раздался голос диспетчера.

Мое предположение оказалось верным, кроме ракетчиков, удерживающих под прицелом наши грузовики и мой флаер, метрах в пятидесяти от площадки и в метре над землей зависли три бандитских флаера, мерцая бликами активной защиты силовых генераторов.

После посадки, выполняя требования бандитов, я выбрался наружу совершенно без оружия, лишь удерживая в руках снятый гермошлем, подходил к каждому контейнеру и, активировав коды вскрытия замков, распахивал ворота. Никаких неожиданностей не было, они были заполнены высушенными пантами.

— Сигнал фазовой модуляции отключен, — сообщила Джи на сеть моего биокомпа.

Теперь видел уже не на картинке спутника, а воочию, как ракетчики сложили рамки прицельных приспособлений, а трубы закинули на плечо. Точно такой же трофейный комплекс с единственной ракетой лежал у меня в багаже, но применять его я не планировал. Все три флаера противника тоже приземлились, блики на корпусах исчезли и из салонов стали выбираться люди. Направленные на меня стволы автоматов присутствующих опустились вниз, и народ расслабился, выкрикивая что-то смешное и вульгарное.

Очень хорошо! Наступила очередная фаза операции. Глубоко спрятав эмоции, склонил голову и, не обращая внимания на подтягивающихся со всей площадки бандитов, подошел к своему флаеру, облокотился спиной о борт и надел гермошлем. За секунду замкнув замки и активировав светофильтр, пробормотал:

— Джи, пуск!

Глава 6

Отступление

Шеф сообщил, что ИскИн идентифицировал голос пилота, как принадлежащий Алексу Седову. Мао смотрел на появившиеся в небе три грузовика и флаер, размышляя о том, что вопреки чувству грядущих неприятностей, которое его донимало в последнее время, все же Удав проявил благоразумие. Впрочем, а что ему оставалось делать, пожаловаться на все четыре стороны?

Их новообразованное, так называемое общество сейчас обложили, словно волков красными флажками, и силенок выбраться за эту черту, у них нет и быть не может. Да и помощи ожидать неоткуда, корпорации не вмешиваются в дела общественных организаций, ибо это противоречит законодательству Содружества, а прочие заинтересованные организации, то есть оставшиеся три банды рекетиров (он про себя их иначе не называл) сами рады разорвать и сожрать этот лакомый кусок.

— По машинам, — приказал Мао своим бойцам.

Флаера здесь — техника эксклюзивная, поэтому на ней перемещались исключительно его старые сослуживцы. Решив перестраховаться и проконтролировать прибытие и действия Седова, находясь во всеоружии, он их поднял в воздух, направил стволы электромагнитных пулеметов на посадочную площадку и приказал включить генераторы силового поля на полную мощность. Вот мучило его сомнение и все! Не мог он поверить, что боевой офицер корпуса быстрого реагирования, к тому же побывавший в желудке монстра-удава и после этого не свихнувшийся, а наоборот, ставший более деловым и активным, за три года заработавший миллионы кредитов и уважение сотен людей, просто так сдастся им на милость, а не подготовит в ответ какую-нибудь гадость.

На сей раз Мао, видно, ошибся. Удав посадил грузовики на площадку, разместив по выставленным маякам, и сам припарковался на указанном диспетчером месте, после чего спокойно вышел из машины, совершенно без оружия, точно так же, как ему было указано и, зачем-то таская под рукой гермошлем, пошел открывать прибывшие вместе с ним контейнеры. Никакой засады не было, никто оттуда не выскочил, заполнены они были первоклассными сушеными пантами, и Удав никаких резких телодвижений не предпринимал.

Видно на этот раз персональная чуйка его подвела. Первоклассный товар на двадцать четыре миллиона — вот он, возмутитель спокойствия тоже здесь, безоружный и в нашей власти, вон он стоит!

— Отбой! — сказал Мао, почему-то ощутив на душе чувство сожаления, — Пошли ребята, отведем его к шефу, иначе эти шакалы начнут клевать и прикалываться, а он психанет, да и натворит беды.

Приземлившись, они выбрались из машин и направились к посадочной площадке. Рядовой народ выбрался из укрытий и тоже стал стягиваться к центру базы. Сержант-бригадир отыскал глазами своего шефа-командора, стоявшего скрестив руки у двери домика мобильного диспетчерского пункта, затем, перевел взгляд на облокотившегося спиной о борт флаера Удава, который в этот момент решил одеть гермошлем…

Почему Мао захватил тогда свой гермошлем из салона машины, который всегда висел на поднятом подлокотнике кресла, он и сам не понимал, но глядя сейчас на Удава, паранойя опять мгновенно ударила в тревожный колокол, и руки без участия мозга резко одели его на голову и застегнули замки. Ведь это же двадцатый Хамелеон, двадцатый! Редкая модель! Он не заметил момента старта ракет, но одна из них с оглушительным треском взорвалась сразу же, буквально в пятидесяти метрах над землей, а следом квакнули еще две в районе дальних углов периметра, после чего над базой вспыхнули и зависли три ярких солнца. А еще два заметных следа высоко в небе сменили курс и устремились на юго-восток.

Его счастье, что светофильтр активировался автоматически со срабатыванием замков гермошлема, иначе бы ослеп как минимум на полчаса, и это с учетом действия препаратов аптечки. Чего там говорить про остальной народ, получивший звуковой удар по ушам и световое поражение сетчатки глаза, они-то без срочной медицинской помощи отходить будут несколько суток. Но заметив, как его люди хватают ртом воздух, сразу понял, что главный поражающий фактор здесь не шоковый эффект, а специальное отравляющее вещество «Туман», от воздействия которого теряет дееспособность любое дышащее существо.

Внезапно двери вражеского флаера распахнулись и на площадку выкатились пятеро прятавшихся там бойцов, при этом один из них швырнул в руки повернувшемуся к ним Удаву рейлган. Затем флаер взмыл вверх и устремился на юго-восток, следом за ракетами, где в двадцати километрах отсюда располагались два дальних поста перехвата.

Мао выхватив пистолет и мысленно отметив, что с таким оружием сейчас не повоюешь, не теряя ни секунды, рванул к своей машине, при этом зацепился ногой за лежащего у открытой двери парализованного Зверя и свалился наземь за левый борт. Это обстоятельство спасло его только что во второй раз. Один из нападавших мазнул взглядом по тому месту, где он только что стоял, и не заметив шевелений, побежал дальше.

Активировав через биокомп работу генератора и движителей, Мао затащил бесчувственного Зверя в салон и окинул взглядом территорию базы. Нападавшие разделились попарно на три группы, рассредоточились и помчались вглубь базы. Своего шефа, Антонио Бенетти, опознал по белой рубашке и светло-серым брюкам, он был там же, у мобильного диспетчерского домика лежал на земле, широко раскинув руки.

— Сейчас, шеф, я их положу и тебя вытащу, — пробормотал он и приподнял флаер, разыскивая Удава, чтобы курсором поставить на нем метку, после чего тот уже никуда не спрячется, крупнокалиберный пулемет разрежет любой КПР. Неожиданно, из-за контейнера кто-то из нападавших стремительно выпрыгнул, и прежде чем в его фигуру на экране сместилось острие курсора, потенциальная жертва в перекате исчезла в укрытии, а электромагнитный пулемет выплюнул очередь в пустое пространство. К сожалению, боец противника сработал профессионально, и в прыжке выхватил у кого-то из его бесчувственных людей снаряженный ПЗРК.

Вдруг правое плечо взорвала боль, а стекло правой двери флаера расцвело снежинкой с круглым отверстием посредине. Энергия удара мощной пули на столь короткой дистанции при проникновении через стекло едва ослабла, поэтому, броню КПР смогла вскрыть, сломала ключицу и застряла в мышцах плеча. Немедленный укол мобильной аптечки ликвидировал последствия болевого шока, но он вдруг понял, в какой глубокой заднице оказался, оказывается, они контролируют спутниковый канал, иначе увидеть его в режиме маскировки было бы не возможно. Тогда он под перекрестным огнем, из района зарядной станции его на прицеле держит снайпер с крупнокалиберной винтовкой в руках, а за контейнером сидит зенитчик. И бежать безоглядно нельзя, иначе ракетой точно достанут, значит, надо танцевать.

Поставив задачу бортовому компьютеру на противоракетный маневр, он кинул флаер резко влево, обошел контейнеры, свечой взмыл вверх и включил автопилот, отдавшись на волю судьбы. Как он на этих виражах оттанцевал, одному Будде известно, несколько секунд полета превратились в головокружительные петли, правда, благодаря антигравитационным компенсаторам, никаких нагрузок в салоне не ощущалось. Наконец компьютер провел флаер над сосной, чуть ли не касаясь веток, и в ее кроне спровоцировал взрыв преследующей ракеты.

Уже натурально сваливая на максимально возможной скорости движителей курсом на восток, он отметил время, прошедшее с момента посадки Удава — ровно пять минут сорок секунд, а с момента активации работы собственного флаера — пятьдесят восемь секунд. Такой мизер времени, а так кардинально изменилась судьба и жизнь.

А ведь неприятности задницей чувствовал! Предлагал же шефу, Удава сходу завалить и забыть о нем, иначе принесет он бед немало. Нет же, тот его обозвал параноиком.

— Как ты не можешь понять, — говорил шеф-командор, — он связан по рукам и ногам, ему некуда деваться. Вот увидишь, он прибежит к нам на цырлах и будет просить о снисхождении и предлагать вечную дружбу. А мы с него поимеем неплохие деньги, подпишем договор и обеспечим длительную перспективу, а через пару дней его и без нас завалят. Сто процентов завалят! А как оно там будет после этого, меня меньше всего интересует, зато контроль пантового бизнеса по всей планете останется за нами. Вот наша с тобой главная задача.

Вспоминая довольное выражение лица своего шефа, наблюдающего за прибытием Удава, и то, как он валялся на земле, раскинув руки, Мао теперь злился и на него, и на себя. Он прекрасно понимал, какое его ждет будущее и жалел об упущенных возможностях, но больше всего ему было жаль своих ребят, с которыми служил и дружил десятки лет, а теперь вряд ли когда увидит.

Интересно, откуда у них взялся спутниковый канал, ведь шеф говорил, что мы выкупили весь ресурс? Вот тебе и Удав!

* * *

Прислонившись к корпусу флаера, считаешься частью конструкции, и сработавший одновременно с пуском ракет щит силового поля не выталкивает объект, а включает в зону своей защиты. Да и работал он всего три секунды, время достаточное, чтобы уберечь от возможных обломком маршевого двигателя и осколков боеголовки взорвавшейся прямо над головой ракеты. Правда, основная их масса сгорает в световой вспышке, но отдельные элементы все равно разлетаются.

Звуки лопнувших вакуумных боеголовок с плазмнно-световым зарядом и биологическим веществом временного парализующего действия, были неслабо слышны и в гермошлеме. В основании конуса стометрового диаметра с вершиной в пятьдесят метров, являющейся эпицентром взрыва, был выдавлен весь кислород и вышиблен дух из легких ныне незащищенных и расслабленных рэкетиров. Получив поражение органов слуха и зрения, они вдохнули пары распространившегося ОВ и за пару секунд лежали без чувств.

Для полного захвата и последующего контроля территории противника, удару были подвергнуты два других места с наибольшим скоплением бандитов. Под действием движения воздуха, ОВ расползется в стороны и, как минимум на один час парализует все живое. Конечно, пострадают и наши девчонки, но ничего не поделаешь, иначе бы никак не получилось.

Светофильтр тактического шлема глаза оберегает прекрасно, но три вспыхнувших ярких солнца, три зайчика все равно оставили, глаза не режет, но поморгать заставили.

— Работаем! — крикнул ребятам, и они выкатились из флаера.

— Держи свой «Тигр», — швырнул мне мой рейлган появившийся напарник Ваня Рогов.

— Вперед, — отдал общий приказ и помчался по выделенному для нашей пары сектору.

Пока что контролировать было некого, все бандиты валялись на земле в параличе. А вот попался и шеф всех трех бандитских бригад, Антонио Бенетти! Полностью парализован, он лежал ногами внутрь небольшого надувного домика, а телом за дверью, прямо на земле, широко раскинув руки. Рядом валялся отличный офицерский армейский игольник АПС-250, который не продается гражданскому населению даже в центральных мирах. А ведь я точно помню, он стоял на улице, облокотившись о косяк двери, но видно реакция профессионального воина сработала, за секунду-полторы он успел вытащить оружие и направиться в укрытие, но не успел.

— Внимание, Ал! — раздался голос Вики, — Вижу, активирован один из флаеров противника, даю картинку!

— Внимание, всем в укрытие, — приказал я и метнулся к контейнерной площадке, а за мной шустро перебирал ногами Ваня Рогов.

Выглянув из-за контейнера, увидел в двух метрах от себя валявшегося без чувств бандита, а рядом с ним лежал снаряженный ПЗРК. Ничего другого в ближайшей округе не заметил, флаер противника находился под визуальной маскировкой, зато на спутниковой картинке он был виден прекрасно. В метре над землей планетарный разведывательный рейдер «Хамелеон -18», он водил из стороны в сторону носом, словно принюхивающаяся легавая.

— Вика, сделай картинку более крупным планом, — попросил я, но за тонированным лобовым стеклом, естественно, никого не увидел, зато под бликами силового поля за раскрытыми шторками мембраны заметил торчащий ствол крупнокалиберного пулемета. Да, этот как ввалит, так мало не покажется.

— Ал, здесь Белка! Могу отработать по окну правой двери флаера.

— Принято Белка. Как ты его видишь?

— Сопоставил картинку из космоса с местным ландшафтом.

— Работай! Но открывай огонь по моей команде, — сказал ему, прикидывая дистанцию к лежащему на земле трофею.

Самое неприятное, что пилот бандитского флаера зону моего возможного укрытия держал под контролем, видимо заметил ещё раньше. Но ничего не поделаешь, надо с ним расправиться, иначе он расправиться с нами, а наша подготовка и старания окажутся тщетны.

— Огонь! — крикнул я и отправился в прыжок между контейнерами, при этом в перекате сгреб в ладонь плечевой ремень ПЗРК и втащил его следом за собой.

В том месте, где был секунду назад, от пулеметной очереди вспучилась земля. Не теряя драгоценного времени, так как противник уже сейчас будет здесь, немедленно откинул прицельную планку, трубу зенитного комплекса кинул на плечо и активировал боевой режим.

— Есть! — крикнул Белка, — Сделал вторым выстрелом, первый мимо, результатов не знаю.

Как бы там ни было, но противника мы испугали, из экрана он вывалился и начал исчезать, но Вика уменьшила кратность объектива, и поймала его в момент ухода свечой вверх. Направив трубу комплекса в зону полета противника, на экране прицельной планки увидел четкий контур флаера, осуществил его захват и нажал клавишу пуска.

Какие крендели выписывала ракета и как она разорвала на щепки сосну, я увидел немного позднее, уже в записи, так как мчался к еще одной, валявшейся на земле снаряженной трубе ПЗРК.

— Он уходит! — выкрикнула Вика, помолчала несколько секунд и добавила, — Уходит, на восток.

Коротко вздохнув, ведь едва не погибли, я со злостью пошипел:

— Войска, не расслабляемся, вперед! Ваня, за мной!

Полностью обежав свой периметр, завернул к крайней точке, которой был жилой надувной дом, где держали наших девчонок. У входа без чувств лежали два вооруженных бандита. Быстро собрав их оружие и откинув в сторону, повернулся к напарнику:

— Держись в шаге за спиной, твой сектор левый. Идешь следом, как я тебя учил.

— Понял! — ответил он.

Не боясь встречного огня, мы прошли кухню, санузел, семь комнат, и все они оказались пусты, была заперта лишь восьмая.

— Открывай, Ваня, — кивнул на дверь и сделал шаг в сторону.

Он подошел, надавил на защелку, провернул ручку и толкнул дверь. За затемненным стеклом гермошлема выражения его лица видно не было, но голос был радостным.

— Здесь наши девочки, — сказал он и шагнул внутрь.

Рита Морьентес, Эн Хенк, Эн Браун и Таня Рогова лежали на кровати без чувств, а Люба Белкина и моя Лена свалились прямо у двери. От этого гадостного ОВ «Туман» негде спрятаться, оно проникает во все щели, но по истечению одного часа распадается полностью. Ваня поднял Любу на руки, а я свою Леночку и мы уложили их на кровать. Все девчонки были с ошейниками.

— Ал, будем колоть антидот, или как?

— Нет, Ваня, если мы им уколем антидот прямо сейчас, то когда они очнуться, будут нас сильно бить.

— С чего бы это?

— А с того! Что после этого антидота нестерпимо хочется в туалет, поэтому будет лучше, если они очнуться сами, тогда и сделаем укол.

Ал, здесь Белка, — услышал в наушнике гермошлема, — Все норма, обошлось без трупов, вяжем и ждем флаер.

— Здесь Мигель! Мы тоже никого не убили, все без чувств и так лежат. Тоже вяжем их и собираем трофеи.

— Вот, правильно все делаешь! За девчонок не переживайте, с ними все хорошо.

— А с Ритой тоже все хорошо? — спросил Морьентес.

— И с Ритой, и с обеими Аннами, с Таней, Леной и Любой все нормально, они пока без чувств, но скоро очнуться.

— Мы тоже возвращаемся, — раздался голос Воронова, — На каждом посту было по два человека, мы их забрали. Забираем так же оба зенитных комплекса.

— Модель какая?

— КЗРМ-8-36-120, мобильные с восьмиместными пусковыми контейнерами.

— Отлично, ребята! Но операция еще не закончена, не расслабляемся, работаем! — повернулся к двери и кивнул напарнику, который склонился над Таниной кроватью, — Пошли, Ваня, нас ждут великие дела.

Великие дела, это на самом деле полнейшая рутина и тяжелый физический труд. Народ начал обыскивать и вязать пленных, а также раздевать тех, на ком были надеты КПР-ы. Кстати, на одном горбоносом и бородатом бандите обнаружил Леночкин костюм, который был украден при нападении. Ошибиться нельзя, наши костюмы были последней модели, весьма примечательны и в свое время подарены заводом-изготовителем. А рядом на земле валялся. её же рейлган «тигр».

Оружие сносили в их бывшую диспетчерскую, а так же описывали все материальные ценности. Воронов, который прибыл буквально через пятнадцать минут, быстро спелся с Мигелем и подключился к процессу, а остальные с удовольствием таскали тяжести. С удовольствием, потому что третья часть имущества отходила персонально им.

Мне тоже балдеть было некогда. Для начала выяснил, что в настоящее время на территории базы задержано сорок бандитов во главе с шефом боевой секции ассоциации. Двое из них сбежали на флаере и, естественно, обо всем случившемся главе преступной группировки патрону Амброзини уже успели доложить. Собственно, они даже через свой спутниковый ресурс все это могут наблюдать, значит, в ближайшие час-два будут предприняты какие-то ответные действия.

В свете данных фактов поручил Вике взломать коды допуска к обоим мобильным зенитным комплексам, ибо ожидать, пока очухаются операторы и под музыку суперпентотала начнут петь, просто нет времени. Она недавно получила новый полицейский ИскИн, а еще приняла на работу девочку IT-специалиста, которая даже много лучше нашей Лены. Впрочем, Леночка в этом деле не специалист, а так, любитель.

— Я оформлю это, как официальное обращение шерифа ограбленной ассоциации, расположенной на территории нашего сектора. В пределах законодательства Содружества и в рамках компетенции, определенных корпорацией, я имею право вам помогать.

— Право, но не обязанность? — уточнил у нее.

— Именно так. Позже выведешь девчонок из помещения и ошейники мне покажешь, твоими глазами через биокомп я их видела, но надо зафиксировать на камеру спутника, — высказалась Вика.

Пока не пришел в чувство уважаемый в обществе, а по совместительству шериф Первой ассоциации, но по факту один из боссов преступной группировки господин Бенетти, и не начал в сети болтать лишнего, разыскал в багаже своего флаера ошейник-блокиратор и с удовольствием примерил на него, как раз подошел. Этот блокиратор сети биокомпа достался мне в результате нашего самого первого расследования на этой планете по исчезновению девочки Лены Родниной, а затем и освобождению ее из плена. С тех пор прошло уже три года, но девочка нас не забывает, мы частенько общаемся через гиперсвязь. Говорит, что недавно встретила молодого человека, коллегу-врача, этот парень вроде бы нормальный. Ну, будем надеяться, что у нее все хорошо и жизнь наладилась.

— Ал, принимай пакет, — прозвучал голос Вики.

Открыв сообщение, от удовольствия чуть не лопнул. Оказывается, Джи передала полицейскому ИскИну информацию по всем закодированным объектам, а было их десять. С помощью её подключений, их и взломали. Кроме кодов допуска к обоим мобильным зенитным комплексам КЗРМ-8-36-120, которые так и стояли в грузовом отсеке моего флаера, были также внесены: флаер Галион-160 с электромагнитным пулеметом под снаряд калибра десять миллиметров, ранее принадлежавший Антонио Бенетти; два двадцатиместные десантные флаера Харуз-1121, с электромагнитным пулеметом под снаряд калибра двенадцать с половиной миллиметров и, наконец, пять контейнеров с товаром. Вот что значит полицейский ИскИн запитанный в сеть планетарных ресурсов.

— Вика, как там себя чувствуют наши детки? — довольный осмотром, спросил у нее.

— Отлично себя чувствуют, сейчас вот на голове у меня сидят. Ты занимайся своим делом и не думай об этом! И передай Джи контроль над зенитным комплексом.

— Джи?!

— Слушаю!

— Принимай коды допуска на управление зенитными комплексами.

— Ал! Коды допуска у меня есть, мне нужно разрешение на их использование в автоматическом режиме или по твоей команде.

— Под протокол для планетарного ИскИна: для предотвращения нападения агрессора, передаю ИскИну Джи разрешение на использование КЗРМ-8-36-120, в количестве двух штук в автоматическом режиме, по согласованному протоколу. Алекс Седов.

— Принято! Ресурс позволяет определить нарушителя в радиусе двести сорок километров, а захват цели на дистанции сто двадцать километров. О нарушении границы безопасности нарушитель и Алекс Седов будут заблаговременно уведомлены. В случае отсутствия реакции нарушителя на предупреждение, на дистанции в тридцать шесть километров средствами комплекса объект будет уничтожен. Дать разрешение на проход через охраняемую территорию имеет право только Алекс Седов или делегированное им ответственное лицо. Все!

— Принято! Исполняй.

Джи сразу же начала развлекаться, сверху на моем флаере послышалась работа сервоприводов, а пусковые контейнеры выполняли различные движения: влево, вправо, вверх, вниз. Видно тестирует системы.

— Ал, докладываю, — Джи влезла в голову буквально через сорок секунд, она как и все участники операции была со мной на постоянной связи, — С северного направления на дистанции в сто шестьдесят два километра в сторону базы движутся три гравилета модели АСА-204, серии «летающий дом», на мое предупреждение пилот Курт Шмидт затребовал соединение с диспетчером.

— Соединяй со мной, — сказал ей и услышав чье-то невнятное бормотание, представился, — Здесь Алекс Седов, вы движетесь в зону, закрытую для полетов, прошу сообщить причину посещения базы.

— Эй, вы там свихнулись, что ли? Какой Алекс Седов, откуда он здесь взялся?!

— Алекс Седов здесь взялся по причине освобождения заложников, захваченных местными бандитами и возврата имущества Четвертой ассоциации охотников, так же захваченного местными бандитами.

— Ну, дела-а-а, парни, вы слышали? А что же нам теперь делать? Нам и десятину надо сдать, и стать на зарядку? Слышишь, Алекс, это Курт Шмидт, так какие наши действия? — в эфире раздались голоса нескольких человек.

— Курт Шмидт, коридор для ваших гравиков открыт, садитесь спокойно. Десятину под протокол у вас примет парень по имени Поль, ну и на зарядку становитесь, это без вопросов.

— Принято, понятно, — прозвучало в эфире.

— Поль, слышал разговор?

— Да, Ал, слышал.

— Тогда становись на приемку, и разъясни охотникам наш устав и то, что семьдесят процентов средств десятины возвращается в распоряжение общины. Понял?

— Понятнее некуда.

В это время на экране биомонитора замигал сигнал вызова абонента, отмеченного как важный. Ага! Не прошло и полгода, как на связь вышел Бен Хофман, еще один богатый и уважаемый на планете деловой человек, а по совместительству бандитский казначей. А правда, сколько мы уже здесь? Несмотря на кажущуюся бесконечность времени, таймер биокомпа показывает, что с момента посадки прошло всего лишь пятьдесят две минуты.

— Слушаю тебя, внимательно, господин Бен Хофман, — включив соединение, сказал я, пора было ставить точку над очередной буквой «і».

— Что ты себе позволяешь, Седов? Ты что творишь? Ты только что нарушил все наши последние договоренности!

— Не понял, о каких договоренностях ты говоришь, Хофман?

— Ты дал слово под протокол, что пригонишь к нам на базу товар на сумму в двадцать четыре миллиона кредитов и будешь готов к подписанию долгосрочного договора о сотрудничестве между нашими ассоциациями, правильно?

— Абсолютно точно, мое слово выполнено до последней буквы. Но я нигде не говорил, что готов вам его подарить и оставить на базе. Да и никакого договора до сих пор не видел, а хотелось бы пройтись по тексту, согласовать отдельные пункты…

— Ты шутишь?! Ты напал на нашу базу, а теперь издеваешься?!

— Нет, это ты издеваешься и твой патрон Амброзини, — сказал ему тихо и спокойно, — Это вы напали на мой лагерь, захватили в заложники наших жен и ограбили на сумму в двадцать четыре миллиона двести восемнадцать тысяч кредитов.

В это время из двери жилого дома показались выходящие на улицу девчонки. Если они ходят, значит, ОВ распалось полностью, поэтому отключился от абонента, скинул свой гермошлем и быстро направился к ним. Наши ребята тоже бросили все работы и устремились следом.

— Дорогие мои девочки, Леночка! — легонько прижал ее к броне костюма и стал целовать.

— Любимый, я так тебя ждала, вся измучилась, — прошептала она мне на ухо, — почему ты так долго не приходил?

— Готовился, чтобы прийти наверняка, — ответил ей тихо.

— Я так и подумала. Как там Вика, как дети?

— Все хорошо, скоро сниму с вас ошейники и наговоритесь. Кстати, Вика, — позвал свою старшую жену, — ошейники на картинку дай крупным планом.

— Зафиксировала! — ответила она, — Теперь с юридической точки зрения у нас вообще никаких проблем.

Многие девчонки, увидев своих мужей, заплакали, а Лена повернулась к ним лицом и стала успокаивать:

— Не плачьте, девочки, теперь все будет нормально. Все будет хорошо!

Посмотрев, что идентификатор Бена Хофмана не отключился, а находится в состоянии ожидания, опять кликнул на него и вышел на связь.

— Я знаю, что вы там с Амброзини сейчас смотрите на спутниковую картинку и видите нас, — подняв голову к небу, я ткнул в девчонок пальцем, — Так вот, этого я вам никогда не прощу! Запомните, при любой войне женщин и детей трогать нельзя. Нельзя!

Хофман некоторое время молчал, затем спросил:

— А где Антонио Бенетти, почему мы не можем с ним связаться?

— Упакован, как и все бандиты, и ошейник на нем, точно такой же, какой он приказал нацепить на наших жен.

— Ты вот что, — сказал он, — освобождай наших людей, забирай своих баб и уматывай из базы. Разбираться будем потом.

— А вот здесь вы не угадали, эту вашу базу я аннексирую, в качестве компенсации за нанесенные моральные и материальные убытки. А людей ваших судить будем судом присяжных, думаю, мэры наших городов пойдут на уступку интересам своих граждан и организуют избрание судей.

— Что?! Да мы еще сегодня тебя и твоих людей порвем и размажем!

— Милости прошу, только имейте в виду, что оба теперь уже моих мобильных зенитных комплекса находятся под моим контролем и работают на поражение в автоматическом режиме. А крови я не боюсь, ни нашей, ни вашей!

— Да ты труп! — кричал он, — С сегодняшнего дня тебя будут гонять по всей планете, как бешенную собаку, пока не пристрелят! Ты труп!

— Подожди, Хофман, для меня важно, сейчас ты говорил свои личные слова или тебе приказал так говорить твой подельник Амброзини?

— Да! В том числе и мои слова, личные!

— Жаль, тогда у меня на одного должника больше.

— Это ты имеешь в виду меня, да?! И что же я тебе еще должен?

— Жизнь, — ответил ему и отключился.

Мой разговор со стороны выглядел, как монолог, но слушали его все присутствующие внимательно. Даже лежавшие на земле связанные бандиты, начавшие было что-то бормотать, затихли. А я повернулся лицом к своим, одной рукой обнял Лену, а второй одинокую Анну Хенк и постарался взбодрить.

— Теперь, девочки, все у нас будет хорошо. И простите, что ожидали нас так долго, и за то простите, что все так получилось, иначе бы никак, — на душе было не очень весело, но я широко улыбнулся, подошел к каждой и поцеловал в щечку, — Но ничего, неудобства мы вам компенсируем… своей любовью. Да, будем любить долго и сильно.

После этих слов они слегка оттаяли, на их лицах появились улыбки.

— Ну и материально, персонально каждой из вас выделим на мелкие расходы, скажем, тысяч по сто компенсации.

— Ого, не плохо. На Земле — годовая зарплата какого-нибудь очень хорошего специалиста. Спасибо, Алекс, — пробормотала Анна Хенк.

— Эн, это не меня, это всех надо благодарить.

— Я знаю, что все сделанное организовано тобой, без тебя ничего бы не было, — вяло махнула рукой.

Она была ужасно расстроена, что единственным, кто не изволил участвовать в освобождении своей жены, оказался ее муж. Эх, дорогая девочка, а когда еще станет известно, какие трофеи достались мужьям твоих подруг, ты своего Боба загрызешь без соли и сахара. Дальнейшие мои размышления прервала Джи.

— Ал, гравилеты модели АСА-204 в количестве три единицы получили разрешение на посадку и находятся в семнадцати километрах от базы. Просят выставить маяки.

— Поль?

— Маяки стоят напротив контейнеров, — Поль кивнул головой куда-то в сторону, но поймав мой взгляд, сорвался с места, — Все-все, бегу командовать!

Глава 7

Отступление

Майор Анжелина Аргени отдала службе в ВКС корпорации Медэя ровно шестьдесят пять лет жизни. В возрасте семи лет от роду она осталась без родителей, погибших на пассажирском лайнере в результате разбойного нападения пиратов. Это случилось, когда их семья возвращалась из отпуска, который проводили в гостях у родственников на планете Земля.

Отец и мать были военнослужащими, поэтому совместно со службой охраны корабля приняли самое активное участие в контрабордажных мероприятиях. Защитники смогли продержаться до прибытия патрульной эскадры, отвечающей за безопасность сектора галактики, но своих родителей девочка потеряла.

Дальнейшая судьба Анжелины складывалась помимо её воли и желания. Сначала она попала в приют для сирот, но вскоре выяснилось, что является наследницей одного миллиона страховых выплат за жизнь офицеров космических сил. В состязании за опеку над ней решили поучаствовать многие детские учреждения, однако победил кадетский корпус ВКС корпорации Медэя.

Поначалу маленькой девочке было исключительно тяжело, здесь была строгая дисциплина, и царили жесткие нравы с системой маленьких поощрений и больших наказаний. Она другой раз по ночам даже плакала в подушку но, со временем втянулась в процесс, её тело и дух окрепли, и она стала одной из лучших воспитанниц. По силе она, естественно, большинству парней уступала, но по ловкости, а главное, по интеллекту была одной из лучших. Вероятно, благодаря именно этим качествам, а так же по результатам тестирования, в числе десяти лучших выпускников её пригласили для прохождения дальнейшей учебы в военной академии.

Как бы там ни было, но о том, что её детство прошло мимо, а жизнь сложилась так, как сложилась, она никогда не жалела. Получив звание лейтенанта, первый десятилетний контракт она прослужила в линейных войсках сектора ответственности Љ2 в должности заместителя командира группы планетарной разведки. Пси-способности у неё были слабыми, но прокачаны, как и в любого другого офицера до второго ранга, зато проявились неплохие аналитические способности.

При заключении последующего контракта ей предложили службу в специальном отряде по противодействию космическому бандитизму, на что она с радостью согласилась, так как пиратов ненавидела искренне и всей душой. В беспощадной борьбе с ними она неслабо преуспела, ей несколько лет даже пришлось поработать под прикрытием.

За тридцать пять лет службы в подразделении «Антипират», при непосредственном её участии было целенаправленно выявлено и перехвачено или разгромлено сорок две команды джентльменов удачи. Несмотря на то, что личный состав отряда был засекречен, и никто их в глаза не знал, в пиратской среде она заработала прозвище Дикая Сука. За её ликвидацию была назначена сумма в два миллиона, и очень многие жаждали эти деньги получить.

Однажды её голоизображение и номер идентификатора оказались в открытой сети, все же среди штабных офицеров сектора, имеющих высший ранг допуска к секретной информации, нашелся недоброжелатель или предатель. Но служба безопасности флота сработала оперативно. Её немедленно откомандировали в центральный сектор корпорации Медэя, где в условиях центра реабилитации высшего командования произвели коррекцию внешности и весьма дорогостоящую операцию по частичной модификации внутренних органов. Это позволило внести некоторые изменения в генокод, то есть, с медицинского центра она вышла внешне совсем другим человеком, с совершенно новым генетическим паспортом личности и новым именем — Жанна Астори.

— Послушай, майор, — говорил ей на прощание лечащий врач, — Здоровьем ты не обижена и выглядишь прекрасно, но выглядеть так будешь и чувствовать себя полноценной женщиной еще лет десять-пятнадцать, а затем, увы, наступит процесс быстрого старения. Нужно будет выходить в запас и проходить процедуру омоложения. Честно говоря, хотел тебя уже на отдых отправить, но по настоятельной просьбе директора СБ центрального офиса корпорации, разрешаю подписать ещё один десятилетний контракт.

Буквально через две декады в третьем батальоне десантно-штурмовой бригады в секторе ответственности Љ 3 корпорации Медэя появился новый фельдфебель-интендант Жанна Астори. О том, что она имеет звание майор и является вновь назначенным начальником группы собственной безопасности центрального СБ, то есть главным всевидящим оком корпорации в их секторе, знал лишь комбат-3 подполковник Николай Седов. Он получил под протокол допуск к корпоративной тайне как облаченный доверием высшего руководства и непосредственный начальник, который должен обеспечить группе Астори свободное исполнение как непосредственных, так и секретных обязанностей.

Понятно, что всеми интендантскими вопросами фактически ведает ИскИн, даже на приёмке и выдаче грузов стоят дроиды, но весьма и весьма хлебная должность фельдфебеля-интенданта и двух его помощников-капралов положены по штату, вроде как для контроля. На самом деле, и это ни для кого не секрет, они больше всего нужны для «правильного» списания и реализации отслужившего срок, но еще пригодного для использования войскового имущества.

Чего греха таить, этим кормятся все, начиная от батальонного интенданта и комбата, заканчивая командующим ВКС сектора. И если ведут себя корректно и не объедаются, то деяние сие считается вполне нормальным и никого не интересует. Вот и Жанна взяла себе новых помощников-капралов, а на самом деле лейтенанта-хакера и сержанта-штурмовика, и включилась в доходный процесс. В общем, вела себя, как все. Кроме небольшого вершка от реализации списанного имущества и трофеев, её группа получала по два должностных оклада, один от финчасти бригады, а второй — на отдельный счет от центрального офиса СБ корпорации.

Нужно отметить, что свой хлеб они ели недаром. За десять лет службы тем или иным способом была проведена проверка на лояльность всех должностных лиц сектора, после чего под самыми разными предлогами одни потеряли насиженные места, а другие возвысились. Следующее серьёзное дело группы, это вскрытие схемы торговли секретной информацией по месторасположению рудных ресурсов с заклятым другом и вечным соперником — корпорацией Тентра-Изанг. Сумма неправедно нажитых денег одним штабным капитаном составила колоссальную сумму — свыше двухсот миллионов кредитов. Группу тогда тоже не обделили, они получили сумасшедшие премиальные, Жанна три миллиона, а её помощники по миллиону.

Кроме того, были разоблачены коррупционные действия некоторых должностных лиц при организации тендеров на поставки вооружений для флота. Нельзя сказать, что получили наказание все коррупционеры, пострадал лишь один капитан-интендант, между тем, результатами этого дела был несказанно доволен сам директор СБ корпорации. Интрига лежала на поверхности, наконец-то он зацепил души некоторых командиров и начальников сектора на собственный крепкий кукан.

Все же, несмотря на все эти достижения и поощрения руководства, прошедшие десять лет сравнительно с предыдущими периодами службы, отличавшейся динамикой, боевыми действиями, погонями и адреналином в крови, были для Анжелины-Жанны сродни сонному царству. Если бы не одно но.

Дело в том, что Анжелина была асексуальной. Впервые вступив в половые отношения, она не нашла в них ничего интересного, но наслушавшись других девочек о том, как это классно, она это дело попробовала ещё пару раз, однако ощутила лишь отвращение. Она понимала, что это неправильно, и следовало бы обратиться к врачам, но не стала. С тех пор не было у неё ни друзей, ни подруг, лишь сослуживцы да боевые партнёры.

Так и прожила она всю эту жизнь в душевном одиночестве, пока не вышла из реабилитационного центра Жанной.

Сектор ответственности Љ 3 располагался на новой границе фронтира в звездной системе Креола. Добравшись к космической станции — месту дислокации штаба ВКС, она отправилась на представление командованию по случаю прибытия к новому месту службы. Майор-интендант бригады принял доброжелательно, благосклонно выслушал её «легенду» и направил в распоряжение будущего непосредственного начальника.

Представляясь комбату-3, вдруг поймала себя на мысли, что ей нравится стройная, крепкая фигура этого молодого тела, внешне не старше тридцати пяти лет, его ровный, прямой взгляд на открытом симпатичном лице, и едва заметная улыбка… Да, направленные по отношению к себе мужские улыбки она раньше терпеть не могла, а сейчас что-то случилось, к её душе подкатило неведомое чувство, на миг сперло дыхание и ей стоило труда справиться с собственным, никогда ранее не ведомым замешательством.

В ту ночь она долго не могла уснуть, не могла успокоиться и взять себя в руки. Впервые в жизни ощутив томление души и жар внизу живота, ей ужасно захотелось, чтобы именно этот мужчина стал её мужчиной, сейчас был рядом, и делал с ней все, что пожелает.

Сказки, в которые она никогда не верила, все же не врут, мечты сбываются! Но случилось это лишь через два месяца, когда от желания она уже чуть ли не сходила с ума, видно организм требовал наверстать упущенное.

В тот день отмечался корпоративный праздник, и народ на станции веселился вовсю. И тот, кто занимал все её мысли, который ей постоянно снился, наконец, подошел и пригласил на танец. Сделав несколько шагов по направлению к танцплощадке, он неожиданно остановился, внимательно взглянул в глаза, взял крепко за руку и увлёк за собой. Покинув палубу развлекательного центра, они лифтом поднялись в жилую зону и оказались в его апартаментах. И она вдруг испугалась, а как оно будет сейчас, то самое, которое впервые ощутила в далеком забытом девичестве? Но когда он взял её за плечи, мягко привлек к себе и подарил мужской поцелуй, все страхи куда-то убежали.

О, как он нежен и чувствителен, и как он был неутомим! А сколько счастья он ей подарил!

Немного позже она узнала, что теперь уже её Николай был неслабым псионом. О её метаниях и чувствах он знал уже давно, но инициативы не проявлял, так как со своими подчиненными, а тем более с засланной шпионкой корпорации, в связь вступать остерегался и свои мужские потребности всегда удовлетворял на стороне. Он честно пытался воздержаться от любых контактов с ней, но постоянная атака сильнейших чувств, а так же тот факт, что ни с каким другим мужчиной она даже не флиртовала, заставили его сдаться.

Девчонок на станции было много, и сексуальные отношения между служащими уставу не противоречили, если они происходили вне служебного времени, не наносили ущерб самой службе и не выходили за рамки приличия. Однако, Жанна о случившемся обязана была доложить своему руководству в СБ корпорации, что исполнила незамедлительно. Вопреки ожиданиям её даже ругать не стали, там почему-то легко согласились на продолжение их отношений, мотивируя интересами дела. Комбриг на их связь тоже закрыл глаза, с улыбкой порекомендовав своему комбату быть чуточку осторожней и не забывать о дистанции, иначе такая хваткая мадам может сесть на голову.

Несмотря на то, что к моменту их знакомства Николаю исполнилось ровно сто лет, а ей шестьдесят два, она выглядела несколько старше его, но не на много. Дело в том, что её дедушка, как и любой другой нормальный Землянин, процедуру первого омоложения проходил в шестьдесят лет, затем, сделал карьеру и перебрался в центральные миры, где последующие дети от рождения имеют более высокие сроки долгожительства. Вот и ей лично процедуру омоложения надо делать лет в семьдесят пять, когда наступит климакс и резко ускорится процесс старения. Кстати, её дети, вероятней всего, пойдут на процедуру омоложения, как и все долгожители Содружества — в девяносто.

Так вот, несмотря на внешне возрастную составляющую, он её тоже полюбил, и видно, сильно, иначе бы связь со своими омоложенными секс-партнершами не прекратил. И нет, за все эти годы на голову любимому она не села, совсем наоборот, навсегда отдала свое сердце и душу, а взамен купалась в ауре мужского тепла и женского счастья.

«Счастливые часов не наблюдают». Вот и у неё, промелькнули лучшие годы, как один миг, наступил срок завершения крайнего контракта, пора было прощаться. В СБ ей предложили пять лет отдохнуть, затем пройти процедуру омоложения и возвращаться на службу, обещали приличествующую звания и квалификации должность. Ответ она должна будет дать за полгода до указанного срока. Но о своей будущей жизни они с любимым уговорились уже давно, ей ужасно хотелось получить то, чего она никогда не имела: свой дом на красивой и чистой планете, семью и детей.

— Мы вместе, — тогда сказал он и протянул ей руку.

— Ты оставишь службу? — удивленно спросила она.

— Через четыре года подойдет срок выслуги на гражданство Содружества высшей категории. После этого сразу же подам рапорт на двадцатилетний выход в запас, а там жизнь покажет, так?

— Так! — радостно ответила она.

Действительно, гражданство высшей категории даёт различные приоритеты на пути карьерного продвижения, неограниченный допуск в девять центральных миров и к их рынкам, а кроме того, при соответствующей выслуге от корпорации положена пятидесятипроцентная компенсация на повторное омоложение, то есть, пять миллионов кредитов. Кто от такого откажется.

— Что же касается планеты, где неплохо было бы обосноваться, то исходя из показателей цена-качество, предлагаю Даэр-2, — сказал Николай.

— Это там, где твой внук Алекс, и где минерал Дорна?

— Да, она здесь рядом, через одну систему.

— У меня есть информация, что высокие чиновники корпорации начинают покупать там землю, — задумчиво сказала Жанна.

— Не надо далеко ходить, туда перебрались все трое сыновей нашего комбрига.

— А Алекс что говорит?

— Говорит, что классно, — ответил Николай, — Из наших старичков команду себе набирает, даёт хорошую заработную плату и неплохой социальный пакет. Ему бы и твоя профессиональная помощь не помешала.

— Люди мы с тобой не бедные и его социальный пакет нам не нужен, — она прижалась к любимому и нежно поцеловала его в губы, — но на Даэр-2 я согласна. И внуку твоему помогу.

— Нашему, — поправил он её.

— Да! Конечно, нашему!

* * *

— А позволь узнать, господин, так называемый общественный обвинитель…, — высокий, холёный и надменный адвокат, одетый, несмотря на жаркую погоду в строгий костюм, был прерван гулким ударом деревянного молотка судьи.

— Хочу предупредить представителей защиты и обвинения, что каждое не корректное высказывание по отношению друг к другу, будет рассматриваться, как неуважение к суду и наказываться штрафом в размере одной тысячи кредитов. Должен заметить, что общественный обвинитель — не так называемый, а избран единогласным голосованием всеми совершеннолетними членами обеих общин. Стороне защиты все понятно?

— Понятно, ваша честь, — буркнул адвокат с таким выражением на лице, будто ему должен весь мир.

— Сторона обвинения? — судья повернул голову в мою сторону.

— Понятно, ваша честь, — утвердительно кивнул головой.

— Продолжай, — судья взглянул на адвоката.

— Ваша честь, господа присяжные заседатели, — адвокат поклонился судье, затем девяти охотницам и трем охотникам, почему-то присяжными были избраны большинство женщин, — Хочу сразу же выяснить, почему среди обвиняемых нет господина Антонио Бенетти?

Он демонстративно отвернулся к клетке, внимательно осмотрел всех чинно и тихо сидевших тридцать девять человек подсудимых, которых строго предупредили о приличном поведении, и уставился мне в глаза.

— Ваша честь, господа присяжные заседатели, — я также встал и поклонился в сторону представителей Фемиды, — У стороны обвинения нет претензий к господину Бенетти, поэтому он здесь и не присутствует.

— То есть, как это нет претензий, — глаза адвоката выражали крайнюю степень удивления, — А куда же вы его дели?

— Он признался в организации разбойного нападения и похищении из нашего охотничьего лагеря шести заложниц и подготовленных к отправке пантов на общую сумму в двадцать четыре миллиона сто одиннадцать тысяч кредитов, признался и в других преступлениях, после чего искренне раскаялся. Тогда я еще не был общественным обвинителем, а всего лишь наёмным шерифом. Господин Антонио Бенетти лично мне, как организатору и исполнителю операции по его задержанию и пленению предложил за свою свободу выплатить откупные, и после того, как он честно повинился, то я не возражал. Затребованная мною сумма была значительной, по установленному в Содружестве порядку её можно получить лишь при соответствующей процедуре в отделении любого банка. Однако, в радиусе четырёх тысяч километров никакого финансового учреждения не существует, поэтому под протокол в присутствии пяти свидетелей, господин Антонио Бенетти передал мне в собственность пакет акций местного текстильного предприятия. Их стоимость моим запросам соответствовала, поэтому, в отношении господина Бенетти все претензии были исчерпаны, и я его отпустил на все четыре стороны.

— Как на все четыре стороны, а куда же он делся? — спросил адвокат.

— Чтобы не подвергать опасности и не оставлять на аннексированной нами бандитской базе, я предложил господину Бенетти доставить его в город Седов, откуда он мог беспрепятственно добраться домой. Вначале он согласился, мы даже пролетели половину пути, но он вдруг истерично стал требовать, чтобы я его немедленно высадил. Все наши доводы, что выходить посреди леса опасно, он игнорировал и категорически настаивал на своём. Тогда я его высадил и сказал: «Иди, куда хочешь», он и пошел. Вот и все.

— Ты врёшь! Ты одурманил его! — адвокат ткнул в меня отполированным маникюром.

— Одна тысяча кредитов! — судья треснул молотком по столу и указал на адвоката, — За оскорбление суда, вношу в протокол!

— Прошу прощения, ваша честь, — тот смиренно склонил голову, — Я хотел сказать, что ни один человек в здравом уме просто так в лес к диким зверям не уйдет и пакет акций с сегодняшней рыночной стоимостью в семьдесят миллионов кредитов просто так никому не отдаст. Считаю, что совет директоров тебе этого не спустит!

— Распределение акций между акционерами не есть темой нашего сегодняшнего разбирательства, — судья опять треснул молотком, — прошу говорить по существу!

— Ваша честь! — я поднялся со своего места, — Чтобы избежать в дальнейшем каких либо инсинуаций, все же хочу ответить.

— Хорошо, разрешаю.

— Уважаемый защитник, ставлю в известность тебя и всех заинтересованных лиц, что в настоящий момент в состав совета директоров данного текстильного предприятия вхожу и я. Правомерность выполненных сторонами действий и моё право собственности на пакет акций подтверждены ИскИном предприятия и утверждены планетарным ИскИном. Мало того, к настоящему времени мною наперёд, из будущих доходов выплачено один миллион четыреста тысяч кредитов муниципального налога, который пойдет на обустройство наших городов и их жителей, — показал рукой на окружающих, внимательно следящих за процессом людей, затем подошел к столу судьи и положил на стол чип с информацией…

— Прошу суд приобщить к делу электронную копию подписанного сторонами, заверенного свидетелями и утвержденного планетарным ИскИном протокола приобретения этих акций.

— Приобщаю, — важно кивнул судья.

— А чтобы закончить с этим вопросом, ваша честь, прошу разрешить на установленной здесь плите головизора показ видеоролика об интересуемых событиях.

— Разрешаю, скидывайте его на мой биокомп, а я запущу.

— Переслал, ваша честь, — его взгляд на секунду расфокусировался, после чего перед трибунами возникла четкая голопроекция салона моего флаера.

Было видно, как сидящий рядом в кресле Антонио Бенетти размахивал руками и истерично кричал: «Выпусти меня немедленно, я тебе приказываю!». После этого я опустил машину у болотистой лесополосы, на изображении это было четко продемонстрировано, открыл дверь салона и сказал: «Иди, куда хочешь!». Он выбрался из флаера и зашагал прочь. Правда, в кадре не было видно, что машина приземлялась рядом с любопытным семейством рапторов, не видел этого и находящийся под нашим ментальным контролем Бенетти.

Фактически без перерыва возникла голопроекция помещения диспетчерского пункта бывшей бандитской базы. Здесь съёмка велась глазами Лены с ретрансляцией через её биокомп на ИскИн Джи. Сначала Лена обвела взглядом присутствующих, кроме меня и её здесь находились Николай Белка, трое моих соседей — Мигель, Ваня и Поль, а сам Антонио Бенетти сидел за столом напротив меня. Блокирующий биокомп ошейник на нем отсутствовал.

— Мы свидетели, говори! — послышался за кадром строгий голос Лены.

Он медленно поднял на неё глаза, затем живо, чисто по-армейски доложил:

— Я, Антонио Бенетти, шериф Первой добровольной ассоциации взаимопомощи охотников-промысловиков нахожусь сейчас при здравом уме и делаю заявление под протокол без какого-либо принуждения. Хочу заявить, что действуя по указанию своего непосредственного патрона Джузеппе Амброзини, направил подчиненных мне людей, состоящих на службе в ассоциации в должности помощников шерифа, на территорию Второго Восточного острова, в расположение охотничьего отряда наших конкурентов — Четвертой добровольной ассоциации взаимопомощи охотников-промысловиков. Перед группой захвата была поставлена следующая задача: изъятие в доход нашей организации всей добытой продукции и захват заложниц. Именно заложниц. Задача была успешно выполнена, добычу конкурентов на сумму двадцать четыре миллиона сто одиннадцать тысяч кредитов отобрали и шесть заложниц для организации дальнейшего шантажа противника доставили.

Он секунд тридцать помолчал, не отрывая глаз от находящейся за кадром Лены, и таким же четким голосом продолжил:

— Под руководством Джузеппе Амброзини, Бена Хофмана и моим, а так же тремя моими заместителями и находящихся под их началом девяносто двумя помощниками, наша ассоциация занималась по отношению к её членам шантажом и вымогательством с целью собственного обогащения. Лично я признаю неправомерность этих действий и в содеянном искренне раскаиваюсь. В порядке доброй воли к заявлению прилагаю список всех участников преступной деятельности в количестве девяносто восьми человек.

Бенетти опять замолчал секунд на тридцать, затем продолжил:

— Согласно предварительной договорённости и в качестве платы за свою свободу передаю в собственность лично Алексу Седову принадлежащий мне пакет из одиннадцати процентов акций текстильного предприятия «Мария». Повторяю, действую в здравом уме и без принуждения. А теперь заверяю заявление личным идентификатором и вместе с комплектом документов о праве собственности на акции, пересылаю Алексу Седову.

— Получение пакета документов соответствующим образом заверенных подтверждаю, — сидя за столом напротив него ответил я, — Прошу присутствующих свидетелей подтвердить правомерность наших действий.

После того, как они подтвердили протокол своими идентификаторами, я заявил:

— Сумма полученной компенсации соответствует предварительной договоренности и меня абсолютно устраивает. В отношении господина Бенетти все претензии исчерпаны, и отныне во всех своих действиях он совершенно свободен.

Эта голопроекция с плиты головизора исчезла, Леночка тогда от жуткой усталости закрыла глаза. Если бы кто только знал, сколько пси-энергии мы с ней угрохали на это, так сказать, заявление.

Несколько мгновений присутствующие на суде сидели тихо-тихо, переваривая услышанное из записи, затем заорали все, и народ на трибунах, и подсудимые в клетке. Судье неслабо пришлось помахать молотком, прежде, чем воцарился порядок.

Для организации подобного мероприятия, подходящего здания ни в одном нашем городке ещё не было, поэтому суд проходил на открытой площадке, предназначенной для ожидающих разгрузки машин у фабрики пищевых картриджей. На сегодняшний день был запланирован всеобщий выходной, поэтому никаких флаеров и гравиков здесь не было, а под высоким навесом на постаменте стоял стол судьи и трибуна двенадцати присяжных заседателей. На нижнем ярусе слева и справа располагались рабочие места обвинения и защиты. Кстати, за спиной защитника стояла стальная клетка со скамейками на пятьдесят посадочных мест, охраняемая четырьмя общественными милиционерами, иначе говоря, помощниками шерифа. А на остальной территории площадки полукругом возвышались трибуны для зрителей.

Живое представление для шестисот человек!

Создать подобную обстановку подсуетился сам судья Антон Скаридис, выпросив у меня из казны Ассоциации пятнадцать тысяч кредитов. Правда, с изготовлением клетки и прочей сборно-разборной атрибутики управился за четыре дня. Он предложил свою кандидатуру на должность судьи, мотивируя освоенной юридической базой четвёртого ранга и тем, что еще лет семьдесят назад за царя Гороха работал помощником судьи. А нам-то что, проголосовали единогласно.

Помощником Скаридиса в охотничьем бизнесе числится его гражданская супруга Кристина, IT-специалист, работающая в полицейском управлении сектора под началом моей Вики. Это именно она создала в сети сайт нашей Ассоциации, а теперь на полставки трудится и у меня системным администратором.

Очень умная девочка, должен сказать, мы с ней подготовили некоторые мероприятия, которые она успешно воплотила в жизнь. Четыре дня подряд, в течение которых шла подготовка к заседанию суда она вела широкую рекламную компанию, и не столько самому процессу, который кстати, через наш сайт транслировался в прямом эфире, сколько нашему уставу и справедливой организации общинных и производственных отношений.

Изначально противная сторона во всех трёх ассоциациях на своих сайтах называли наши правовые начинания не правовым фарсом. Однако, свои действия по организации окружного суда мы выполнили в строгом соответствии с законодательством Содружества, и действовали по такой же схеме, по которой свои суды создавали общины городов Город и Морской.

Для нас было очень важно, пришлют противники для защиты своих людей своего адвоката или не пришлют. Должны были прислать, иначе их никто бы не понял, особенно собственные бойцы. А это в свою очередь для широкой общественности было бы признанием правомочности наших действий и легитимности суда.

По большому счёту, это был даже не суд над тридцатью девятью преступниками. Сейчас мы судили всю укоренившуюся в обществе систему вымогательства и бандитизма.

Я и мои родные прекрасно понимали, что данный процесс взорвёт ситуацию, в котле которой варится до десяти тысяч охотничьих семей или около двадцати шести тысяч взрослых людей. Лично моё положение это усугубит ещё больше, однако если стремиться к безоговорочной победе, то прятаться и затягивать дело никак нельзя. Нужно брать инициативу в свои руки и не сидеть в ожидании выстрела, а стрелять самому.

Работать с Антонио Бенетти нам с Леной было сложно, пришлось помучиться целых три часа, это был волевой мужчина. Правда, как только он очухался от действия ОВ, то я сразу же вколол ему ампулу суперпентотала, от воздействия которого не спасёт даже самая сильная воля. И он заговорил, мне лишь приходилось направлять поток его болтливости в нужное русло.

В первую очередь мы заполучили коды доступа к ошейникам девчонок, затем, он подробно поведал о своем материальном благосостоянии. Человеком он был весьма и весьма состоятельным, но в пределах доступа находился лишь тайный обезличенный счет с заначкой в двенадцать миллионов. Лена в течение трёх минут открыла себе точно такой же, и эти деньги немедленно поменяли хозяина. А потом пошли ответы на интересующие нас вопросы.

После бандитского нападение на наш охотничий лагерь, мы с Викой и Джи провели визуальную космическую разведку и смоделировав ситуацию, разработали несколько домашних заготовок. Вот одну из них и применили. За спиной Лены на возвышенности положили наладонник с включенной функцией голопроекции, и транслировали бегущую строку текста, основные тезисы которого были написаны заранее, сейчас его пришлось лишь слегка подкорректировать.

Ментально воздействуя в паре с Леной на волю Бенетти, мы раз за разом требовали читать этот текст, искусственно регулируя его эмоциональный настрой. Поначалу думали, что ничего не получится, и обойдёмся мы без акций. Со своим вторым уровнем пси-способностей и высокой силой воли, сопротивлялся он отчаянно, но за три часа усилий, которые нас вымотали и душевно, и физически, мы его все же сломали. После этого позвал самых близких и неболтливых людей, и не жадничая предложил миллион кредитов каждому в обмен на их идентификаторы к протоколу и молчание.

Это наше счастье, что в моей семье все имеют врождённую и наследственную предрасположенность к пси-способностям, которую мы смогли прокачать и развить. Вообще-то население планеты Земля считается в этом отношении наиболее одарённым, здесь рождается до четверти ментально активных людей. Правда, лишь каждый двенадцатый из них теоретически способен прокачаться до пятого уровня и выше, а это уже лишь два процента от общего числа народа. Но выложить за прокачку двухлетнюю зарплату высококлассного специалиста или, вернее сказать, десятилетние накопления, способен лишь каждый сотый. Таким образом, нормальных псионов у нас всего два человека на десять тысяч населения, а на других планетах эти показатели вообще на порядок ниже. Так что благодаря своим способностям на этой операции мы поднялись неслабо.

Трофеев тоже взяли прилично. Нам достались четыре почти новых зарядных станций для машин, стоимостью не менее трёх миллионов каждая. Три флаера, один из них довольно комфортный и совершенно новый Галион-160, имеющий на борту средства ведения боя и силовой защиты, стоимостью один миллион восемьсот тысяч кредитов, для профессиональной охоты предназначен не был, но как поповоз для какого-нибудь начальника или команды из пяти человек, был неплох. Два других десантных флаера в свете прибытия будущей команды бойцов считал немаловажным приобретением, миллиона по полтора они, безусловно, стоили. Что касается обоих мобильных зенитно-ракетных комплекса, то вместе с четырьмя комплектами ракет они были оценены по полтора миллиона каждый. Понимаю, цена завышена, но всё дело в том, что официально приобрести их исключительно трудно, почти невозможно. Лично мне, например, мог бы помочь дед, но ведь не у каждого есть такой дед.

Четыре вымораживающих сушильных комплекса, стоимостью в шестьдесят семь тысяч каждый, были забиты пантами на два миллиона семьсот одну тысячу. А еще по данным легко взломанного диспетчерского компьютера, в пяти неотправленных контейнерах находилось продукции на сорок два миллиона двести пять тысяч кредитов.

Самого разного стреляющего железа тоже досталось немало. Кроме вернувшегося от бандитов Леночкиного КПР и «тигра», я на свою долю отложил армейский игольник Бенетти с двумя запасными обоймами на двести пятьдесят бронебойно-разрывных игл в каждом, а так же один костюм планетарного разведчика и точно такой же рейлган «тигр», как и у моих девочек, под тяжелую семёрку. Он пригодится очень скоро. На ещё один «тигр» с длинным стволом под десятку немедленно наложил руку Коля Белка. Всё прочее из трофеев, что не разобрали в личное пользование наши бойцы и девчонки мы оценили в триста девяносто тысяч.

Вместе с найденными при обыске бандитов деньгами, находящимися на обезличенных банковских чипах, общая сумма трофеев составила шестьдесят пять миллионов с мелочью. А после вычета ранее украденной и подлежащей безвозмездному возврату суммы в двадцать четыре миллиона ста одиннадцати тысяч и выплаты девочкам стотысячной компенсации, мы её разделили на три части, таким образом, семеро моих бойцов разделили между собой тринадцать миллионов пятьсот тысяч кредитов. Половина оставшейся суммы принадлежала лично мне, при этом в зачет нашей Четвёртой ассоциации было отнесено всё оборудование, техника и вооружение. Её сумма намного превышала декларируемую треть общей стоимости, но для меня это неважно, при нужде не нарушая устава, недоплаченную себе сумму могу изъять из поступающих взносов охотников в любое время.

Очередной стук деревянного молотка судьи прогнал мои мимолётные воспоминания, начались прения сторон.

Перед началом заседания суда я предупредил всех бандитов, что отныне оружие в руках им держать в любом случае не придется. Публично раскаявшиеся в своих преступлениях будут подвергнуты легкой психокоррекции сознания, зато будут жить в нормальных домах с приличными бытовыми условиями вместе с семьями и детьми, работая на обычном производстве. При этом, правда, в течение двадцати лет кроме положенной десятины налога, ещё двадцать пять процентов будут возвращать хозяину в порядке понесенных им затрат на организацию рабочего места и жилья. Рассказал даже где, у кого и в каких домах будут жить, и в каких условиях работать. Ну, а тех, кто собрался возникать и бунтовать, пообещал раскрутить на всю катушку, начиная от углублённой психокоррекции и рабского труда до конца жизни, или вплоть до расстрела.

— Хочу, чтобы вы запомнили, нет силы, способной вас освободить, а Удав своё слово держит крепко.

К сожалению, мне их некуда было взять, зато примчался Артур Хаер, и осмотрев «товар» лицом возжаждал их забрать себе, выплатив нашей ассоциации законные сто тысяч компенсации за каждого.

Таким образом, выступив перед присутствующими и рассказав, какие обвиняемые есть нехорошие бандиты и чего они натворили, но с учётом их искреннего раскаяния попросил суд не назначать исключительную меру наказания — расстрел, а присудить легкую психокоррекцию сознания.

— Обвинение считает, что для общества они еще не потеряны, — так закончил своё выступление.

Адвокат, естественно, после заявления Бенетти уже не мог говорить о полной невиновности его подзащитных, тем более, что они перед лицом судьи, присяжных заседателей и присутствующих людей искренне раскаялись. Зато он долго рассказывал, какие его подзащитные белые и пушистые агнцы, попросив суд о ещё большем снисхождении заблудшим овцам, приговорив их к ста пятидесяти тысячам штрафа каждого, после чего освободить из-под стражи.

После того, как молоток судьи заглушил выкрики присутствующих на суде кровожадных охотников: «Смерть им!» и «Расстрелять их!», служители Фемиды удалились под крышу фабрики на совещание, где посетили комнату отдыха смены дежурных операторов и испробовали продукцию нашего производства. Затем попили кофе, при этом давно решенный вопрос даже не обсуждали.

Пока они предавались чревоугодию, мне по гиперсвязи поступило звуковое послание от деда. В лаконичной форме он сообщил, что ко мне направляется первая ласточка, при этом слово «ласточка» сказал очень тепло. Через три дня она прибудет в космопорт, и я должен её встретить лично, а она в свою очередь во всех делах мне очень сильно поможет. Интересно, чем таким в создавшихся условиях мне может помочь фельдфебель-интендант?

Наконец, судья и присяжные заседатели заняли свои места, затем каждый из присяжных высказал своё решение. После чего важный и надутый судья стал оглашать свой вердикт. Ещё бы ему не быть важным, как «шепнула» мне сообщением его гражданская супруга (без сомнения и ему тоже) нас смотрит онлайн восемнадцать процентов населения планеты.

Оказывается, на нашем сайте сейчас пасутся даже полтора миллиона пользователей сети материка Астралия. А чего? Населения здесь проживает сейчас немного, живых развлечений тоже мало, почему бы и не посмотреть живое шоу? Тем более, что судебные процессы здесь никто никогда не показывал.

Трансляцию суда смотрят, конечно, не только простые обыватели, но и те, против кого этот процесс направлен, кто собирается ловить мой профиль на маркер своего прицела. Хотите войны? Получите! Надеюсь, будет она недолгой, зато беспощадной.

— …приговариваются к проведению легкой психокоррекции сознания и принудительное трудоустройство сроком на двадцать лет! — преисполненный достоинства судья вынес вердикт и его молоток громко стукнул по столу.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg