«Искры истинной магии»

Искры истинной магии (fb2) - Искры истинной магии [Сборник litres, книги 1-4] (Искры истинной магии) 4580K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Владимир Михайлович Мясоедов

Владимир Михайлович Мясоедов Искры истинной магии

© Владимир Мясоедов, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

* * *

Искры истинной магии

Пролог

Ночь. Старое кладбище. Компания сатанистов. Пентаграмма. Культисты не обращают внимания на пронизывающий ветер и странные тени, отбрасываемые лунным светом, все их внимание сосредоточено на предводителе – их гуру, даровавшем им новый смысл жизни в служении. Служении Тьме. Он один владеет их мыслями, волей и тем, что принято называть душой. Но многие из них уверены, как это ни странно, в ее отсутствии. Может быть, они и правы, кто знает? Да и если бы была она у них, надолго ли задержалась бы? Не один раз уже предъявлялись им доказательства величайшей силы их предводителя, и не один раз уже очередной неофит подписывал контракт кровью. Да сам темный священник совершенно не похож на посланника ада – средних лет, с простым лицом, страдающий излишней полнотой и даже немного лысеющий, но горе тому, кто усомнится в его власти, потому что тогда еретику будет явлено истинное лицо. И оно не будет человеческим, но вселит благоговение в сердца верующих. Необычайно холодно для летней ночи, и завывает ветер в ветвях, подобно неупокоенным душам. Сверхъестественных сил бояться нечего, они не посмеют причинить вред служителям культа, но все равно неуютно, обыватели заметили странную активность на погосте. По городу ползут слухи, будто это поднялся из могилы призрак старого колдуна, расстрелянного еще большевиками во время революции. Но как бы на эти сплетни не отреагировали правоохранительные органы и не устроили рейд, в надежде накрыть притон бомжей или наркоманов. От людей в форме можно ожидать больших неприятностей, если, конечно, не удастся договориться. Тучный жрец в рогатом капюшоне размахивает кривым ножом, обагренным кровью только что убитой кошки, и вещает:

– О великий повелитель ночи! О трижды темнейший! О зовущийся…

Клубок синего огня падает сверху и взрывается с ослепительной вспышкой. Вслед за этим неведомая сила хватает сектантов и расшвыривает в разные стороны. Пара особо невезучих весьма сильно приложилась о чьи-то оградки, слышны стоны боли, проклятья и мат.

– Какого черта?! Нет, ну какого черта, я вас спрашиваю?! – Появившийся, казалось, из ниоткуда человек, одетый в черную кожаную куртку с намалеванной на спине мордой неизвестного чудовища, пинает ближайшего к нему неудачника. – Три года! Три очень долгих года я настраивал энергетику на себя, и тут пришла толпа дилетантов и все испортила! А ты куда собрался? – обратил внимание новоприбывший на попытку наиболее трусливого сатаниста уползти на четвереньках. – А ну назад!

Взмахом руки он подбросил дезертира в воздух, задержал его там на несколько секунд, временно отменяя закон всемирного тяготения, и обрушил на землю. В воздухе повис неповторимый аромат общественного туалета. Причем для одного человека он был излишне сильным. Демонстрация мистической силы впечатлила многих.

– Дерзкий! – взвыл вставший наконец на ноги жрец. – Ты заплатишь! Взять его, братья! Принесем же великую жертву господину нашему!

– Валяйте, – усмехнулся странный пришелец, – посмотрим, сколько секунд сможет продержаться куча обгадившегося мяса против настоящего чародея.

Трое сектантов все-таки нашли в себе силы утвердиться на ногах и достать из карманов ножи, но всего одного взмаха пылающим лезвием, которое будто сгустилось из воздуха прямо в руках предполагаемого кандидата на заклание, оказалось достаточно, чтобы сатанисты швырнули оружие на землю. Жар и искры, испускаемые клинком, были вполне настоящими, и желающих убедиться в остроте лезвия не нашлось.

– В общем, так, подонки, – громким и уверенным голосом заявил пришелец, – вы запороли результат моей работы и за это ответите. Как практикующий черный маг говорю: жизнь ваша после столь опрометчивых действий сократится лет на пять, а будете возмущаться – на двадцать пять! Можете не сомневаться, никого не пропущу, а теперь брысь с моей территории все, кроме рогатого. Кто останется – изувечу.

– А-а-а! – взвыл сатанист. – Господин, дай мне силу поразить врага твоего во славу твою! – Тело культиста раздалось в плечах, рога вспыхнули настоящим адским пламенем, а кривой нож засветился багровым светом. Жрец рванул вперед с невиданной для такой туши скоростью.

– Умри, червь! – Жертвенное орудие метит в чародея, и кажется, что нет силы, способной его остановить.

Пришелец резко взмахнул руками, разводя их в стороны. На пути бегущего появилась стена тьмы, перевитая сияющими молниями. Кинжал сатаниста пропорол ее до середины, но пламя преисподней угасло. Предпринять еще какие-либо действия сектант не успел, его противник просто и без затей провел удар снизу вверх в челюсть. Жрец впал в состояние нокдауна, но ненадолго, так как следующий удар, на этот раз в глаз, свалил его на землю. Один из сектантов попытался подобраться к победителю со спины, но нарисованная на куртке зверюга открыла пасть и плюнула небольшой струей пламени. Попасть не попала, но сподвигла храбреца на попытку установления нового мирового рекорда по бегу с препятствиями. Упавшего сатаниста тем временем осыпали яростными пинками, которые перемежались с малопонятной руганью.

Те из культистов, кто не сбежал раньше, при виде такого зрелища предпочли убраться подальше. Столь явного проявления высших сил им не случалось видеть еще никогда. Сомневающихся в словах жреца о его мистическом могуществе не осталось, но здравый смысл подсказывал, что тот, от кого они бегут, еще круче. И лучше быть подальше к тому моменту, когда прибывший вспомнит о своем обещании забрать у них пять лет жизни. А ведь он, наверное, сможет. Да и предводитель сатанистов наверняка не простит свидетелей своего поражения. Такие люди ужасны и жестоки, а напавший еще страшнее в своей непонятной силе. Да и люди ли они? Несколько убегающих даже пробовали молиться, дабы уберечься от тех жутких существ, которые схватились в поединке на кладбище. И большинство из них надеялось, что в их судьбе это был первый и последний раз столь явного вмешательства неведомых сил в реальную жизнь.

Ночь. Кладбище. Пять минут спустя. Загадочный пришелец вяжет руки лежащему без сознания сатанисту скотчем.

– Виктор, они ушли? – спросили молодым женским голосом из кустов.

– Нет, они улетучились, – ответили ей из-за широкого памятника. – Думаю самые резвые уже на границе города.

– Не, – не согласились где-то в ветвях росшего поблизости дерева, – самые шустрые уже каются батюшке во всех своих грехах разом и просятся послушниками в ближайший монастырь.

– Таки всем заткнуться, а потом помочь мне вылезти, – прогундосили с характерным еврейским акцентом из пустующей могилы, – сам не выберусь, тут темно. И, кстати, посмотрите кто-нибудь, как этот жирдяй добился такого эффекта? Даже мне страшно стало, а вдруг настоящий чернокнижник?

– Ну и что бы он нам сделал? – Обладательница женского голоса вышла из укрытия, оказавшись невысокой русоволосой девушкой лет двадцати. – Мы и сами почти настоящие маги.

– Ага, – весело подтвердил спускающийся с дерева парень. – Иллюзионисты. Причем самоучки. Пугаем до полного уверования в Бога и черта без лицензии.

– А что, на этот вид деятельности выдают сертификат? – заинтересовались в импровизированном окопе. – Если надо, я организую. Дело хорошее, почти святое. И прибыльное, если правильно организовать.

– Если надо, ты и суверенное государство в комнате общаги сварганить сумеешь. – Сидящий за памятником громко зашуршал непонятным предметом, и из высокой травы, из плотно притоптанной земли к нему потянулись нити, напоминавшие темную паутину. – Вот гады, всю леску перезапутали. И блоки еще с веток поснимать надо. Так что там у гуру припрятано, темный маг ты наш доморощенный?

– В лезвии галогеновая зажигалка, почти как у нас, – отозвался «чародей», – а в рясе телескопические накладные плечи плюс армированный бронеживот. Чем он начинил рога, не скажу, но горит медленно, ярко и запах знакомый. Никак китайские фейерверки в дело пошли. А вот бегает толстяк шустро, видать, форму держит, да еще и за счет увеличения объема настоящим паровозом выглядит.

– Ну что, позовем кого следует или так до утра оставим? – спросила девушка. – Небось утром развяжут, а объясняться с носителями погон как-то не хочется. Не поверят, что здесь произошла настоящая магическая дуэль, еще хулиганство припишут, атеисты форменные.

– Но-но, они прирожденные друиды, – возразил древолаз, – каждый второй дуб дубом.

– Полежит, никуда не денется, – решил «темный маг», – сейчас лето, тепло, не застудится. С утра мой сменщик обход будет делать, он милицию и позовет. А сейчас дружно убираем территорию, и не шалить мне тут, я как-никак здесь сторожем подрабатываю. Третий год уже. Образование у нас в стране, конечно, условно бесплатное, но и кушать хочется, а до диплома еще год остался.

Группа студентов удалилась в сторону домика сторожа, активно обсуждая, не взяться ли уж заодно и за выведение бомжей с территории кладбища. Они, конечно, относительно безопасные, но были случаи приставания к молодым посетительницам, навещающим вечерами усопших.

Из темноты бесшумно возникла прозрачная фигура и долго смотрела вслед уходящим.

– Молодцы, – прошептал призрак, – теперь я наконец-то снова смогу спокойно спать. Вот только могилку подновить надо бы. А то как-то неряшливо выглядит. Жаль, землица вокруг освященная, жжется, паразитка. Эх, придется из-за ограды зачерпнуть…

Воздух задрожал, пошел волнами, и спустя пару секунд на месте пологого, заросшего травой холмика появилась пусть и не новая, но вполне добротная насыпь. Фигура начала было блекнуть и развеиваться в ночной темноте, но на полпути вдруг резко передумала и вновь собралась в человеческий силуэт, причем даже более плотный, чем раньше. Призрачная рука вцепилась в едва виднеющуюся под свеженаваленной землей тряпочку. Самую обычную с виду тряпочку, если бы не светилась она под лучами луны.

– Это что же такое? Нет, это что такое, я вас спрашиваю?! – замогильным голосом взвыл призрак, окутываясь туманным ореолом и буквально светясь мертвенно-бледным сиянием. Лоскут в его руке рассыпался пылью, мигнув напоследок синим светом.

Вдалеке залаяли собаки, учуяв присутствие чуждой живому силы.

– Это ж индикатор! Нет, ну точно индикатор, чтоб в город опять татары нагрянули! Это ж под меня копают! Но кто? Кто?! Кто узнал, что я пролез в пограничную зону?! Какая сука сдала?!

Собаки разом умолкли. Животные под чутким руководством врожденных инстинктов решили: привлекать к себе внимание нечистой силы будет не самым лучшим способом уйти из жизни.

Призрак же продолжал носиться по кладбищу, периодически хватаясь за голову и пытаясь вырвать полупрозрачную бороду.

– Бросать, все бросать! Если сюда придет хоть один дозор граничный, от меня и души не останется! Дурак, старый дурак! Столько лет потратил, все коту под хвост. Сколько силы накопил, сколько духов приманил, сколько осколков искр негасимых насобирал – и все впустую! Не уйти мне с таким за грань незамеченным, не уйти… Все бросить? Отправиться в навь как простой ведун деревенский? Так в прошлый раз едва ж сил хватило откупиться от падальщиков, а сейчас меня и вовсе навсегда в пещеры темные сошлют! Ну, лучше уж так, чем гибель безнадежная от сил предвечных.

Наконец определившись с решением, призрак вернулся к своей могиле, которая начала светиться темно-зеленым светом. Вверх от нее поднялись мертвенно-бледные светящиеся огоньки, которые прямо в воздухе свивались в цепочки, слипались в шарики, объединялись в гроздья.

Призрак зачарованно уставился на свое сокровище. Потом мотнул головой, вынул из воздуха такую же прозрачную, как и он сам, шашку и замахнулся на танцующих в воздухе светлячков. Поднял было руку до уровня плеч, но потом бессильно опустил ее вместе с оружием.

– Не поможет! – простонал призрак. – Столько всего скопил украдкой за годы прозябания, столько насобирал добра бесхозного, своей душою насквозь каждую оброненную искорку пропитал – и все в прах обратить?! Не смогу. Не успею просто: чтобы от себя такой кусок оторвать и отпечаток развеять, это ж не меньше года надо! Выследят, достанут. Даже из темницы Ящера достанут. Но и передать же ж некому! Нету ни сыновей, ни внуков, ни учеников! Да вообще ни одного настоящего мага в округе нету, так, недоучки какие-то бродят! Э-хе-хе-хе-хех, вот же молодежь пошла. Вроде и толковая, а присмотреть-то за ними и некому. Чуют в себе силу, таких же одаренных, как и сами они, держатся. В стаи сбиваются… В стаи. В шайки, в отряды, в группы, в ордена! Орден! Точно. Сделаю орден и пусть все эти трижды великие, что снизу, что сверху, хоть обыщутся меня. Перелью людям силу накопленную, да искорки их раздую поярче, много у меня накопилось бесхозных ошметочков, ох много. Духов малых, подманенных, вот только деть куда? Ладно, придумаю. Все почти отдам, а сам в навь уйду с тем, что останется. Луны мне, думаю, хватит. За неделю-месяц мое у них как свое станет, не сумеют ищейки след мой тогда отыскать. Ну-ка, куда там эти отроки ушли?

Призрачная фигура развеялась в воздухе и тут же собралась вновь, но уже в стене чьей-то квартиры. Давешних иллюзионистов, кажется, прибавилось, но тем не менее никто из них не почувствовал присутствия мертвого волшебника. Вот разве что самый толстенький и низенький обеспокоенно завертел головой и уставился как раз в тот угол, где находился призрак, но его тут же отвлекла одна из девушек, и он забыл о странном мимолетном ощущении.

– А вот вы где, голубчики, примите же часть той силы, которой я обладал при жизни и приумножил после смерти, уж вы-то найдете ей применение, – тихо прошептал покойник, набрасывая на присутствующих мягкие, но очень сильные сонные чары. В течение минуты все люди в комнате задремали. – М-да, – пробормотал призрак, – до того, как они очнутся, времени немного. Но мне хватит.

Глава 1

В полвосьмого утра меня разбудил телефонный звонок. В воскресенье. В единственный выходной! А ведь лечь получилось каких-то три часа назад. Что за самоубийца с мазохистскими наклонностями озаботился прервать столь желанный и редкий сон? А, ладно, сейчас опять глаза закрою…

Новая порция звонков, обрушившаяся на мои бедные уши, была еще более противна организму. Но на этот раз звонил не сотовый, который можно было бы и отключить, а стационарный аппарат, установленный в соседней комнате. Пришлось вставать. Босиком протопал к телефону с ясным пониманием простого факта: тот, кто звонит, совершает, возможно, самую страшную глупость в своей жизни.

– Алло, – недовольно буркнул я в трубку.

– Виктор! У меня получилось! Получилось! – вопил радостный и очень знакомый голос, чтобы не оглохнуть, пришлось даже отодвинуть ухо от динамика. Его обладатель рисковал бы получить в ответ немаленькую порцию ругани, если бы не одно «но». Голос был женским.

– Ленка, – опознал я звонившую, – ты что, с ума сошла? Утро же! Поимей совесть, чудище в юбке. Мы же вчера вместе по кладбищу слонялись, культистов распугивая, а потом победу отмечали. Да что ты там такое орешь?

– Получилось, – не желала сбавлять голос моя подруга, – расклад сошелся!

– Чего сошлось? – не понял я.

– Карты! Все один в один! У меня наконец получилось! Спасибо, что научил, Вик, обожаю тебя! Приходи сегодня вечером, выпечки наготовлю, и остальных обязательно зови, или не зови – как хочешь, праздновать будем! Все, побежала, меня мать зовет, целую!

И отключилась.

– Понял, что ничего не понял, – задумчиво пробормотал я, ошарашенно глядя на трубку и пытаясь заставить ленивый спросонья мозг мыслить. Ленка решила послать подальше Артема, моего друга и ее весьма вероятного жениха, и призналась мне в любви? Нет, явный бред, эту парочку друг от друга надо растаскивать тракторами. А что тогда она на меня так обрушилась? Прямо-таки шторм из восторга, а не девчонка, вот другие бы так… Нетипичная беседа. О чем шла речь? Ага. Ясно. Сошлись карты. Видимо, тот комплект таро, который я подарил ей на день рождения в прошлом году. Хм, и стоило из-за этого такой огород городить? Она их раз в неделю обязательно раскладывает, по теории вероятности уже пора бы чему-нибудь и сбыться. Но праздник вечером – это очень даже здорово, против домашней выпечки ничего не имею. Так и быть, прощу нахалку за столь ранний подъем.

Зевнув, проплелся на кухню, поставил чайник, после чего вернулся в комнату. Включил компьютер и отправился чистить зубы. Просмотрел обновления в парочке бесплатных библиотек, погонял немного виртуальных монстриков в старой, но все еще нравящейся мне стратегии, отправил письмо по аське своей девушке, хотя она не встанет раньше полудня. В общем, убил полтора часа на всякую ерунду. В десятом включил плеер с записью тяжелого рока и начал накачивать мышцы с помощью гантелей. Неплохой метод. Мне его двоюродный брат посоветовал: громкая музыка отвлекает от болевых ощущений в перегруженных мышцах, но, конечно, не настолько, чтобы не заметить опасную нагрузку, при которой можно получить травмы. Похожее можно использовать и при ходьбе на большие расстояния, только главное – не заслушаться и не попасть под машину. После разминки улегся на пол и стал медитировать.

Я давно увлекаюсь различными видами оккультизма, да и друзей своих на то же подбил. Во всех древних техниках есть рациональное зерно, иначе они бы столько не просуществовали. Да и к мистике тоже не следует относиться с пренебрежением, то, что еще двести лет назад считалось колдовством, теперь наука, жаль, то, что умели жрецы древних цивилизаций, – сейчас сказки. Хотя гипноз уже никто и не отвергает, бесполезно, а простейшую экстрасенсорику даже у меня получается применять. Пока успехи не велики – могу убрать зубную боль или успокоить человека, что умеет любая деревенская бабка и большинство шарлатанов, дающих объявления в газеты. Но тренировки не прекращаю, и как знать, что выйдет в конце: сплав современных знаний и старой мудрости может привести к очень интересному итогу. Я не слишком честолюбив, но в нашем мире, чтобы быть независимым, нужно иметь силу, а она так просто не приходит. Добиться результатов конечно же тяжело, но они окупят приложенный труд с лихвой. Многое ли, если честно, мне надо? Вообще-то да. Долголетие, крепкое здоровье, большая семья, всеобщий почет и уважение… список можно продолжать еще очень долго. И на пути к поставленным высоким целям пригодится любая ступенька. Так, что-то размечтался, отвлекшись от сиюминутных задач. Нужно сосредоточиться, расслабить тело, постепенно сбрасывая напряжение от ступней до макушки. Очищаю сознание от мыслей и чувств, я спокоен, я спокоен, в мою межбровную чакру упирается луч энергии, щедро расточаемой космосом. Он окутывает меня теплотой и спокойствием, заполняя естественные резервуары тела в чакре Муладхара, правда, точка эта вызывает улыбку, так как располагается в очень интересном месте – в основании позвоночника, но чего не сделаешь ради тренировки. Так. А теперь представляем, как энергия переходит в живот и оттуда распределяется теплотой и спокойствием. Тянемся сознанием за новой порцией и стараемся зачерпнуть побольше, преодолевая естественное сопротивление организма, не желающего усваивать излишнюю энергию. А как натурально, я почти чувствую… Черт! Горячо!

В голову будто ткнули раскаленным прутом, тело без подсказки от мозга подскочило, и я рефлекторно схватился за больное место руками. Стало еще хуже. Взвыл и понесся в ванную, где открыл холодную воду, едва не сорвав кран, и засунул голову под немного ржавую струю. Холод едва не заставил убрать голову обратно, но дискомфорт от непонятного жгучего ощущения оказался все же сильнее. Прождав с полминуты и решив, что дальнейшее закаливание может закончиться менингитом, я выключил воду и взглянул в зеркало. На лбу чуть выше уровня глаз пролегла ясно видимая красная точка ожога, и сейчас она еще ощутимо саднила. Ну ничего себе! Я в индуизм записался случайно?! Да вроде бы пока не тянет меня постричься налысо и орать: «В харю! Кришне! В харю Раме!» Значит, будем думать, чего со мной произошло, а это лучше всего получается на сытый желудок.

Приняв такое решение и помазав на всякий случай непонятное пятно йодом, пошел на кухню и стал искать, чем бы заморить червячка. После вчерашнего празднования победы над сатанизмом единственными оставшимися дома продуктами были ломоть хлеба и небольшой кусочек масла, примерно десятая часть от пачки. М-да, теперь я понимаю, зачем церковь собирала десятину: если каждый раз после борьбы за веру монахи так опустошали кладовые, то деньги у святош не задерживались. Ну ничего, мы не привыкли отступать, тем более сахар и заварка есть, а кипяток скоро будет. Спустя пару минут уплетая найденное с горячим чаем, принялся думать о том, что же все-таки со мной случилось.

Итак, я медитировал. Не в первый раз. И, будем надеяться, не в последний. Пытался собрать в пространстве немного силы, накачивая воображаемый свет в третий глаз. Затем мне стало горячо. Вывод: у меня получилось. Но у меня и раньше что-то получалось, но дальше того, чтобы успокоить расшатанные учебой нервы и частично снять усталость никогда не шло! Стоп! У меня получилось. У меня получилось! Именно так кричала Лена, когда разбудила меня телефонным звонком. Гм, интересно, очень, я бы сказал, интересно…

Мысль прервало гудение сотового. Судя по номеру – Ярослав. Несмотря на вполне русское имя и отчество Дмитриевич, его еврейские корни видны невооруженным глазом и слышимы даже оттоптанным ухом. Хотя может ли быть представителем вышеупомянутой нации парень, носящий на шее крест, читающий Библию и периодически пугающий всю компанию адскими котлами, если у него плохое настроение? Вряд ли. В общем, всем он хорош, вот только прекратил бы изучать магию, медицину и хакерство вперемешку, а то еще поднимет на ноги пациента, ждущего в морге безутешных родственников.

– Алло? – спросил я, уже начиная понимать, что нечто экстраординарное случилось не только со мной. – Чего звонишь, еще же даже полдень не пробил?

– Алхимик, ты как? – спросил взволнованный голос в трубке. – Ничего необычного не ощущаешь? Ты не торопись, подумай.

– Скажи лучше, не тянет еще варить лягушек и прочую гадость? – вмешался другой голос. – А то тут некоторые себя чуть ли не инквизитором возомнили, и теперь этой хитрой морде срочно нужно устроить показательное сожжение, а самого себя обкладывать хворостом неудобно. И вообще, мне чуть ли не ад на Земле напророчили, представляешь?

Это Ассасин. Он же Артем. Жуткий тип. Мой заклятый друг, обладатель немалых сил, как физических, так и духовных. Останавливает взглядом девушек и раздевает их без помощи рук. Прозвище получил за то, что в пятом классе сдал при обыске зашедшей к нам в класс директрисе перочинный нож, лезвие которого было обильно смазано зеленкой, а из рукояти торчал малозаметный, но острый шипик, смазанный смесью соли и краски. В детскую комнату милиции не попал только чудом, а на лечение нервов педагога, уколовшегося при рассматривании находки и перепугавшегося до трясучки, родителям пришлось изрядно раскошелиться. Но пыл к оружию у героя не угас! Он развивался и рос вместе с ним. Правда, российское законодательство внесло свои коррективы, и, чтобы не загреметь в тюрьму, пришлось придать оружию невинный вид. Теперь коронный трюк Ассасина, позволяющий избавиться от надоевшего собеседника, – это вдумчивое осматривание носимого арсенала. Три гарроты сосредоточенно проверяются на прочность (все три – лески разного диаметра, в случае чего, ты – рыбак), из рукава выпадает острая спица (да, и шитьем увлекаюсь, нитки в комплекте, показать?), в качестве талисмана носит на шее сюрикен, браслет на руке плавно трансформируется в кастет, толстая авторучка «случайно» теряет футляр для стержня, снабженного хвостовым оперением.

Тогда же получил свое прозвище и я. За идею с солью. К прозвищу прилагался домашний скандал и мой главный жизненный постулат, который я соблюдаю на протяжении всей жизни, – не попадаться! Попутно развивающееся увлечение химией в течение всех этих лет обеспечивало моих приятелей все новыми и новыми достижениями: самодельным перегонным кубом, с помощью которого мы втайне от родителей пытались получить самогонку (получили-таки, но оценить в силу малолетства не могли), напалмом (спички детям не игрушка, детям нужен огнемет), ожогами языка (не стоило пытаться варить лимонад из лимонной кислоты), светящимися в темноте масками (испугались сами, поэтому обошлось без жертв), невидимыми чернилами (подменяли ручки у наших недругов на контрольных, главное, чтобы не начало исчезать раньше, чем сдадут), самодельными хлопушками (хорошо, сообразил, что не стоит взрывать их в людном месте, могли приписать теракт) и другими крайне забавными вещицами.

– Девчонок нет, пива нет, травы нет, в голове системный баг – не волнуйтесь, это ад! – снова подал голос Алколит, а именно такое прозвище получил Ярослав. Это ему принадлежала идея с самогонным аппаратом, поэтому мой друг едва не стал Алконавтом, с большим трудом и жуткими угрозами ему все-таки удалось выбить себе более пристойное прозвище, основой для которого послужил какой-то нестандартный церковный чин. Аколит – так, кажется, он правильно называется. Но Ассасин и я упорно не желали признавать оригинальный вариант произношения. Сначала новопоименованный ругался и пытался нас поправлять, а затем и сам привык. Хотя о чем это я? Чем эти два придурка там занимаются?

– Вы чего там делаете, олухи? – грозно вопросил я друзей. – Воскресенье же! Все нормальные люди и не слишком буйные психи отсыпаются!

– Мне Ленка звонила, – честно сознался Ассасин, – предсказала крутой поворот в жизни, кучу опасностей в ближайшем и далеком будущем и, если выживу, свадьбу с ней. Я ее послушал, поржал немного, а потом отжался от пола. Тысячу сто шестьдесят девять раз. И не сильно запыхался, если бы этот святоша не начал, глядя на меня, какую-то молитву читать, так и еще больше бы сделал.

– Подтверждаю, – отозвался Ярослав. – Этому хмурому типу вчера было лень идти домой, и он заночевал у меня. Вик, ты не помнишь, сколько там рекорд Книги Гиннесса по поднятию собственной тушки от пола? И какая награда полагается?

– Подожди ты, – перебил я его. – Что у вас там происходит?

– Да говорю же, я пытался мировой рекорд поставить, этот святой подвижник, на меня глядя, то ли молитву начал читать, то ли ругаться на непонятном языке, и тут цветок рухнул на меня, колючий, гад, но цвел красиво.

– Какой еще цветок?

– Да тот, который у него в горшке рядом с монитором стоит. Алоэ.

Что стоит у Ярослава в комнате из цветов, да еще на компьютерном столе? Ха, да у него вообще всего одно растение на всю квартиру. Жалкий росточек используемого в народной медицине кактуса, медленно засыхающий в своем горшке.

– Та жалкая мумия? Да в ней же пять сантиметров роста и два листка, как она может цвести?

– С утра так оно и было, – подтвердил Алколит, – но когда я сказал: «Vis consili expers mole ruit sua» – он на моих глазах в одну секунду увеличился едва не втрое, зацвел и почти тут же упал на спину нашему домашнему киллеру. Вегетативная масса сместила центр тяжести, и в соответствии с законами физики растение кувыркнулось на спину Артема.

– С ума сойти. А что это значит? И к чему ты это сказал?

– «Сила, лишенная разума, рушится от своей громадности сама собой». Не знаю, вот вспомнилось почему-то.

– Да, у меня тоже голова кругом идет. Сегодня с утра медитировал и заработал ожог на морде. Ленка звонила, у нее там что-то с картами неожиданно хорошо заладилось, вечером, кстати, в гости всех зовет. В общем, что-то странное со всеми нами творится.

– Сильно тебя? – обеспокоился Ярослав.

– Да не, так, пустяки, – успокоил его я и покосился в ближайшую зеркальную поверхность. Хм… под слоем йода, конечно, видно плохо, но кожа кажется здоровой.

– Это хорошо. – Взволнованных ноток в голосе Алколита явно убавилось. – А началось все, видимо, после вчерашнего. Вик, может, нас прокляли?

– Кто? – вклинился в разговор Артем, благодаря функции громкой связи явно не пропустивший ни слова из беседы. – Тот жирдяй? Да он такой же колдун, как и мы, простой фокусник с пиротехникой в карманах и хорошо подвешенным языком.

– Как раз наше трио в этом деле кое-что смыслит, – возразил ему Ярослав. – Помнишь, как я тебе больной зуб заговорил? А ведь научил-то меня Виктор.

– Обычное самовнушение, люди этим приемом с незапамятных времен пользуются, – отмел я.

– А какого черта лысого ты тогда каждый день медитируешь? – скептически осведомился Ассасин. – Почему последний раз наша компания серьезно болела еще в средней школе? И как ты объяснишь кактус?!

– Арт, я что-то не понял, это ты сейчас меня убеждаешь, что магия есть? – не поверил услышанному я. – Тебе не кажется, что мы слегка поменялись ролями?

– Лично мне уже ничего не кажется, но с этим надо что-то делать, – громко и явно напоказ вздохнул Ярослав. – Ладно, Артем уже завязывает шнурки, чтобы свалить домой и выспаться, а я сейчас иду в церковь молиться за всех нас, грешных. Если не поможет, посоветуемся вечером у Ленки. Как думаешь, там три В в полном составе будут?

– Как будто боги кому-то когда-то помогали, – хмыкнул я. – Девчонки вчера с нами чуть все не увязались, еле удалось убедить, что укрытия для них не заготовлены, а кто-то должен сидеть на телефоне и ждать контрольного звонка.

– Какого звонка? – не понял Алколит.

– Моего. Что мы живы, а не попались этим придурочным сектантам. Думаешь, мне сильно хотелось лечь на холодный и немытый алтарь? В случае если бы сообщения от меня не приходили дольше, чем пятнадцать минут, на кладбище принеслась бы вся окрестная милиция, поднятая на уши Василисой.

Почти все мои друзья и подруги имели не только имена, но и крепко прилипшие прозвища. Началось все с меня, Ярослава и Артема. Итак, мы трое. Нет, даже не так. Мы Трое. Три друга, три альтернативщика, три студента, три обалдуя и, по единодушному мнению наших предков, три поросенка, ибо так изгваздать новые вещи, как это с легкостью удается любому из нас, может лишь истинная свинья. Впервые познакомились в далеком детстве и после трехсторонней дуэли на совочках были вытянуты родителями из песочницы, отчего, не сговариваясь, издали хоровой рев. Именно этот момент, по свидетельствам наших семейных хроник, послужил началом столь странного коллектива.

Итак, Артем, он же Ассасин. Раса – русский, с явной примесью татаро-монгольской крови. Столь явной, что скинхедов предпочитает бить первым. Исключительно для профилактики. Хотя откуда у нас эта погань? Учитывая, что граница с Казахстаном в двух часах пути, это уж скорее им появляться в нашем городе не рекомендуется. Угоним, на фиг, в степи. Шутка. Рост сего хомо студентуса высокий. Телосложение – худощавое, но крепкое. Любит упражняться со штангой, гантелями и другими опасными для лени вещами. Профессионально получает по морде в секции карате. Ест все. Любит противоположный пол. Причем иногда бывает бит им же при значительном численном перевесе противника, если попадается на глаза своей постоянной пассии с новой знакомой. Хобби, как уже упоминалось выше, – оружие. Стрелковое пока получить не может, так что обходится тем, что делаю для него я.

Номер два – Алколит, он же Ярослав. Раса – почти та же, с большим уклоном в сторону славян вперемешку с евреями. Сумрачная загадочная натура, чей имидж портит только небольшое пузо, а также чересчур румяные щеки. Ленив, умен, в меру эгоистичен. По убеждениям помесь гота, православного монаха и ктулхацкера. Самый низкий, но самый широкий из нашей компании. Увлекается мистикой с моей подачи. Сильно увлекается. Методическую литературу штудирует который год, даже меня по количеству прочитанного обставил, поганец! Ни разу не видел, чтобы он загружал себе компьютерные игры, где персонаж не владеет магией. Верит в приметы и любит вставлять в речь надерганные и перековерканные фразы из различных произведений пополам с крылатыми латинскими выражениями. Самый умный из нашего чокнутого трио, пусть и производит впечатление слегка ненормального. Знает футарк, основы хакерства и хирургии; помнит практически наизусть три учебника: по практической магии, информатике и анатомии человека. А в меланхолии сей индивидуум начинает призывать на компанию «Майкрософт» темные силы. Пока безрезультатно.

И, наконец, я. Виктор. Потомственный интеллигент, и этим все сказано. Зрение – минус из-за проведенного за книгами времени, мозги – плюс по той же причине. Характер – хаотический. Люблю все, что горит, взрывается, стреляет, облучает микроволнами, вызывает быстротечные аллергические реакции… Простите, увлекся. Попутно изучаю основы биоэнергетики и оккультизма, зачем – сам объяснить не могу, просто нравится, и все тут. Взгляд имею задумчивый и рассеянный, по утверждению моих друзей, близкий к маньяческому. Да, не спорю, если я сильно увлекаюсь, могут быть жертвы среди зашедших ко мне в комнату без костюма химической защиты. Короче, мое прозвище – Алхимик, и этим все сказано. Правда, друзья настаивают, что больше подошло бы Малефик, но в нашу группу оно вписываться не будет. Особая примета – чуть зеленоватая кожа, в минуты волнения принимающая очень нездоровые окрасы. В военкомате, когда определяли мою годность, чуть «неотложку» не вызвали. Что странно, это не результат моих опытов, а врожденное качество. Как убеждала родителей наш участковый врач, просто небольшие неполадки в печени, и как следствие, в гормональной системе повлияли на цвет кожи. А промышленные предприятия нашего города, конечно же, ни при чем, ну да. И недалекий ядерный могильник тоже. Все экологи области вам в этом поклянутся, и потом, онкологам тоже надо работать.

Мы три А. Три молодых человека, ищущих нетрадиционный подход к реальной жизни. Таким коллективом мы пошли в детский сад, оттуда нас быстро перепасовали в школу, затем, чтобы откосить от надвигающегося призыва, так же коллективно мы решили получать высшее образование, ну а дальше наши пути слегка разошлись. Первую часть дня я изучаю бактерий на биофаке института, Ассасин паяет и чертит схемы в соседнем корпусе мехфака, а вот Алколит нас поразил и пошел в мед. Помнится, он даже заключил с Ассасином пари: как скоро его выгонят с формулировкой «за шаманизм»? Ожидания не оправдались. Новоявленный эскулап получал стипендию не хуже нас и вылетать не собирался. С тех пор прошло четыре года, заполненных мелкими радостями и печалями жизни.

Главными же поставщиками и тех и других стали, как и положено, прекрасные создания, чью логику мы понять не в силах, но чья интуиция с успехом ее замещает. Естественно, мы и здесь не смогли не отличиться и подобрали себе подруг каждый по собственному вкусу.

Я – Анастасию, копию меня за исключением пола. Познакомились в отделе художественной литературы институтской библиотеки. Интернета у нас обоих тогда еще не было, поэтому за халявные книги могли перегрызть глотку кому угодно. Предметом раздора между мной и наглой девчонкой на год младше стал сборник известного фантаста Дэвида Вебера. Пока его пытались поделить, чуть не порвали, поэтому пришли к конструктивному решению читать вместе прямо там. Так, собственно, и познакомились.

Ассасин свою девушку, зеленоглазую красавицу Лену, встретил на соревнованиях по карате. Хоть ни он, ни она не заняли первое место, но что-то такое они, видимо, друг в друге нашли. Они принципиально не ругаются. Сразу переходят к драке. Впрочем, проигравшего в ней обычно не бывает, так как заканчивается все обязательно поцелуями.

Алколит утверждает, что Светлану он нашел после того, как испытал озарение свыше. Возможно, и так, учитывая, что все произошло на пляже, когда он увидел, как черноволосая девушка, одетая в символический купальный костюм из двух ниточек, от скуки чертит на песочке пентаграмму. Естественно, не познакомить подругу со своими друзьями и, соответственно, с их подругами не решился никто. И тут нас ожидал огромный сюрприз. Девушки, притершись друг к другу и оценив наш коллектив, быстро подружились и организовали свою компанию – три В. Света взяла себе псевдоним Ведьма (похожа, кто же спорит), Лена стала Вампиршей (столь же таинственна и опасна), а Настю окрестили Василисой Премудрой. С тех пор они проводили в обществе друг друга едва ли не больше времени, чем в нашем.

– Перестраховщик ты, Виктор, я потому и согласился на эту авантюру, что ты обычно все планируешь от и до, но почему мне ничего не сказал? – забурчал недовольный голос Ярослава в трубке. – Я вчера так трясся, что, казалось, будь сатанисты повнимательнее, услышали бы стук моих зубов.

– Забыл.

– О господи! Забыл он, а я полночи чувствовал себя зайцем в вольере с волками! Нет, ну как можно столь наплевательски относиться к тем, кто тебя окружает? И лучше молчи, вопрос все равно риторический. Все, пошел просить о помощи высшие силы.

– А нельзя им просто позвонить? – спросил я у гудков в трубке.

Признаться, после разговора с друзьями все стало еще непонятнее. Ладно, пусть меня всего трясет от явственного ощущения тайны, но до вечера поговорить с остальными, наверно, не удастся. Необычное необычным, но в свой единственный выходной и я, и они будем отдыхать. Так, что там у нас новенького выложили в Сети?

Часа через два я оторвался от монитора, размялся и подошел к окну. Лето, зелень, знакомая фигура, тискающая в руках картонный пакет, целеустремленно идет к подъезду, оставляя за собой следы на асфальте. Мой двоюродный брат Михаил, единственный из парней, с кем мы вчера пугали сектантов на кладбище, еще не затеявший разговор о каких-нибудь странностях. Наверняка у него тоже что-то стряслось, сегодня я уже ничему не удивлюсь. На улице сушь, а этот тип умудрился где-то лужу найти, вон какие за ним мокрые следы остаются. Вот всегда с ним так, как чем-то увлечется, так прет напролом, не замечая препятствий и не обращая внимания на разнообразные мелочи вроде грязи под ногами или людей, идущих навстречу. В принципе сложение тяжелоатлета – единственное, что спасает его от неприятностей, когда его путь пролегает по чьей-то обуви. Хм, разыграть его, что ли? А почему бы, собственно, и нет.

Подойдя к двери и внимательно прислушавшись, уловил тот момент, когда Михаил остановился перед дверью и поднял руку, чтобы позвонить. Поворот ручки опередил его на какую-то секунду.

– Входи, – громко сказал я, изо всех сил зажмуриваясь и открывая дверь. – Вот тряпочка, вытри ноги, на остановке ты умудрился вляпаться в лужу, поставь коробку в холодильник и рассказывай, что с тобой такое.

Позвонить в звонок Михаил не успел и теперь стоял с поднятой вверх рукой в полной растерянности, переводя взгляд с заляпанных грязью старых кроссовок на картонный пакет с яблочным соком. Машинально взял протянутую ветошь, прошелся ею по обуви, разулся и только потом взглянул мне в глаза. Судя по промелькнувшей на лице гримасе, мой родич находился в состоянии, близком к шоку.

– Ты тоже? – спросил он.

– Угу, – подтвердил моментально я, все понимая по одному только голосу. – Да ты проходи, садись, рассказывай, как потихоньку с ума сходишь. Я все свои книги перечитываю, это хоть как-то помогает отвлечься. Ленка в кулинарию ударилась, на пироги приглашает, звонила с утра. Ярик в церковь пошел, Артем то ли спит, то ли качается. А вы, больной, на что жалуетесь? Видения? Голоса? Пророчества? Телекинез?

Михаил скорбно вздохнул и пошел к холодильнику. Еда всегда успокаивает, и поэтому двоюродный братец надеялся облегчить свои страдания путем принятия дозы белков и углеводов. Наивный. Сейчас уже полвторого, а первый стресс настиг меня часов в десять, в одиннадцатом. Ну вот слышен характерный звук открывающегося хранилища продуктов и сразу за ним тяжелый вздох.

– Как страшно жить! – донесся его скорбный голос. – Вик, у тебя хоть что-то теоретически съедобное есть?

– Хозяйственное мыло, – поломав голову секунд десять, решил я, – будешь?

Брат поколебался, но решил отказаться от предложенного деликатеса. Наверное, ему надо было предложить кожаный ремень. Уж их-то точно едят. Когда ничего другого нет. Дней десять. Кузен уселся в кресло и старательно уставился на меня, явно решив провертеть взглядом дыру.

– Ну, – подбодрил я его, – что случилось? Просто так ты бы в гости без сока заявился.

– В общем, это, – замялся он, – ты книжки всякие-разные про мистику и прочее тому подобное почитываешь ведь?

– А то ты не знаешь. – Мое недоумение было абсолютно искренним. – Вроде бы и не особо скрываю, не Средние века на дворе, чтобы литературу прятать.

– А дом почистить можешь? – задал Михаил наконец терзавший его вопрос.

– Не, – отрицательно помотал я головой. – Это надо уборщицу нанимать против того бардака, который ты у себя в комнате развел, любая магия бессильна. Или что-то другое в виду имелось? Тогда выражайся, пожалуйста, почетче.

– Да знаю, знаю, это от волнения. – Мой двоюродный брат явно чувствовал себя не в своей тарелке. Интересно, какая напасть могла так пронять всегда немного флегматичного здоровяка? – Барабашка у меня в доме поселился. Или водяной.

– Кто? – опешил я.

– Да сам не знаю, – наконец-то прорвало Михаила, – просто ночью часа в три трубу в ванной прорвало, мать как-то услышала и давай всех тормошить. Мы всей семьей, толком не проснувшись, схватились за тряпки и кинулись воду собирать. Полведра набрали, и вдруг я смотрю – вода стала утекать обратно в трещину. Ты не поверишь, она просто всасывалась обратно!

– Ну, мало ли чего там в трубе было, может, перепад давления какой, – предположил я, – вот ее назад и потянуло.

– Может быть, – не стал спорить кузен. – А потом? Когда мы на кухне хотели чай подогреть, холодный чайник за двадцать секунд вскипел! Я едва не ошпарился! И, честно говоря, совсем не понимаю почему. На руке должен был шикарный пузырь от ожога появиться… а нет его!

– Вы электрический чайник купили? – удивился я. – А какой марки?

– Нет, в том-то все и дело, – помотал головой мой двоюродный брат, – все та же старая железяка, которую на газ ставить надо. А еще когда по улице шел, у меня прямо под ногами лужа появилась. Из ничего! На ровном месте! Просто шел по парку и вляпался в нее. А ведь дождя уже больше недели не было. Неспроста это. Так как, поможешь?

– Не вопрос, – отозвался я, лихорадочно припоминая, с чем могут быть связаны такие аномалии, – но прямо сейчас ничего такого припомнить не могу, подожди до завтра, пока со своими приятелями посоветуюсь. Да и у всех, кто вчера психов гонял, какие-то проблемы начались. На Артема вон кактус напал, я обжегся непонятно чем.

– Говорил же тебе, что стоило просто в «02» позвонить! – вскричал кузен. – Так нет, не послушал!

– Да звонил я уже неделю назад, – фыркнул я, в самом деле совершивший упомянутое действие, правда, не сам, а заставив выйти на контакт с правоохранительными органами сменщика, – но результата так и не дождался. – Пока бы они раскачались, у нас на кладбище уже кого-нибудь точно зарезали бы. Что, прикажешь ждать до первого трупа?

– Нет, конечно, бить эту погань надо было, – кивнул Михаил, – хотя, в общем, это мы и сделали. Ладно, тогда, пожалуй, пойду, мне еще надо в универсам за хозтоварами зайти.

Я закрыл за двоюродным братом дверь и задумался. Со всеми, кто был вчера на кладбище, происходило что-то странное. Но с чего? Несмотря на увлечение оккультизмом, в аномальность этого места мне не верилось совершенно. Я там уже три года периодически ночую и ничего сверхъестественного не заметил. Да и друзья ко мне пару раз на огонек забегали. Ничего. Никто не жаловался. Ни из них, ни из клиентов. Ну, раз началось все на кладбище, то и окончиться должно там же. Значит, после застолья у Ленки сагитирую своих в новый поход на старые могилки, им всем наверняка тоже жуть как хочется понять, что такое происходит. Кто там сегодня дежурит? Пал Палыч? Ну, тогда все нормально, этот тип как придет на работу, так сразу и начинает спиртоваться, из будки с топчаном он не вылезет, если водка не кончится. Отправлю-ка я всем своим SMS соответствующего содержания, чтобы подготовились получше, снаряжение взяли, благо вчерашний инвентарь еще не разобран.

Застолье прошло живо и с огоньком. Перенервничавшие молодые организмы смели все, что наготовила хозяйка с помощью своих подруг, и предложение повторить поход на кладбище все встретили на ура. Единственный минус заключался в том, что в этот раз с нами увязались все три В. Несмотря на протесты, я заставил кинуть жребий, кому оставаться дома и принимать контрольные звонки. Выпало Михаилу. Жаль, мой братец в случае чего угодно является неоценимым помощником. Точнее, оценимым в девяносто семь кило одних мышц. Но ничего не поделаешь, пришлось идти составом три А плюс три В. Хотя чего я так тревожусь? Сегодня уже не полнолуние, а после вчерашнего представления вряд ли компания перепуганных до мокрых штанов культистов соберется так быстро. Да и жреца, думаю, еще не выпустили из кутузки, а без лидера такие люди, как правило, опасности не представляют. И потом, мы не с пустыми руками идем.

Сидели мы где-то часов до одиннадцати, когда было принято решение прогуляться пешком до кладбища, чтобы немного проветриться и подойти на место в начале первого.

По пути наша компания, ну скажем так, немного развлекалась и дурачилась. Чувствую, будут завтра говорить в городе о ночных хулиганах. Странно, вроде бы не пили, а на сумасбродства пробило почему-то абсолютно всех. Организм переполняло чувство свежести и восторга, казалось, можно своротить горы и выкопать новые моря. Открылось второе дыхание, а первое не иначе как перешло на чистый кислород. То одна, то другая пара немного отставала или убегала вперед, теряясь из виду на срок от минуты до получаса. Да и мы с Василисой пару раз немного запаздывали на поворотах улиц, чтобы побыть наедине. В конце концов, когда еще будет такая романтическая обстановка? Ночь, звезды, ощущение азарта, а вон еще и знакомая оградка впереди замаячила.

Пройти на территорию кладбища незамеченными большой проблемы не составляло, перелезть через кованую ограду не сумел бы разве что семидесятилетний старик. Но такие люди, как правило, отличаются сухощавым телосложением, так что он мог бы просто протиснуться в широкий просвет между прутьями. Подсадив наших спутниц и преодолев символическую преграду, наша компания начала продвижение на место вчерашнего конфликта.

– Виктор, а может, ну его, – заволновался вдруг непонятно с чего Ассасин, – что-то не нравится мне здесь сегодня. Откуда-то появилась твердая уверенность: будут бить.

– Артем дело говорит, – поддержал его Алколит, – у меня такое ощущение, будто за нами следят. Ты ничего не замечаешь?

Оглядевшись вокруг в поисках чего-то подозрительного, ничего, кроме привычного пейзажа, не обнаружил. Но своим друзьям я привык доверять, так что на всякий случай прислушался к своей интуиции. Она молчала, что и неудивительно, в конце концов, всегда больше полагался на логику, чем на предчувствия.

– Ребята, кажется, у нас проблемы.

– Ой, а кто это там? – одновременно произнесли Лена и Света.

– Песец котенку, окружили, – зло выругался Артем.

Мы натолкнулись на группу подозрительных молодых людей – эдак с десяток рыл разного возраста, возглавляемых очередным деятелем. Но это был не вчерашний толстячок жрец, сегодняшний предводитель сектантов был худощав, но в его одежде без особого труда узнавался тот же инфернальный стиль. Чудила в плаще с намалеванной красной пентаграммой предложил нам поделиться нашими компаньонками. Группа поддержки щелкнула выкидными ножами и начала бормотать что-то вроде: «Авва Сатанос!» После этого Алколит показал себя достойным продолжателем духовных традиций Шаолиня, пнув оратора в голень. Придурок, в отличие от предшественника, рукопашным боем владевший явно ниже среднего, рухнул и ударился головой о чью-то оградку. Я достал из специального кармашка на рюкзаке оригинальный шокер (на самом деле чуть-чуть проапгрейденный гибрид паяльника с кипятильником работы Ассасина), щелкнул кнопкой, отмахнулся от ножа и залепил своим орудием по роже самого шустрого из бросившихся на нас. Вонь, крики – это ему еще повезло, что мое оружие не успело как следует нагреться. Артем увернулся от запущенного кем-то ножа и метнул в ответ свой сюрикен. Вампирша отшила нападающего нахала прямым в челюсть. Настя выхватила сотовый и принялась вызывать милицию, а Ведьма просто орала и корчила из себя беспомощную дурочку, на что купились сразу двое. Один получил в глаза струю из баллончика с газом, но вот второй умудрился завести ей руки за спину и прижать к горлу нож.

– Стоять, уроды! Если вы еще хоть дернетесь, я эту сучку порешу!

Сражение замерло. Ассасина и Алколита скрутили, повалили на землю, но я успел отпрыгнуть от пытавшихся в меня вцепиться рук.

– Насть, ты милицию вызвала? – спросил я.

– У меня батарея села, – призналась подруга.

Я оглядел поле боя. Расклад явно не в мою пользу. Один лежит, двое держатся за головы, явно не бойцы, еще один чихает и кашляет без остановки, но еще пятеро взяли моих друзей в заложники.

– Ну что ж, сдаюсь, – сказал я и бросил шокер. Заклейменный мной урод тут же сделал два шага вперед и врезал мне по голове подхваченной с земли палкой. Сознание померкло.

Очнулся я на том же кладбище, но уже связанный. Сатанисты выстроились вокруг большого надгробия кружком и бормотали что-то по-латыни. Рядом лежали такие же связанные тушки моих друзей со следами побоев. Все без сознания, но девушкам, кажется, повезло, во всяком случае, ни на одной платье порвано не было. Уже хорошо, пусть это зачтется уродам в чистилище. Мерзко воняло. Скосив глаза, я увидел пару кошачьих трупиков. Кажется, эти ненормальные начертили их кровью какой-то рисунок, и теперь в его центре были мы.

– Братья мои! – вещал благословленный пинком Алколита тип, стоя на каменюке, также расчерченной непонятной символикой. – Сегодня мы возрадуем нашего господина, и кровь этих презренных червей наполнит нас его силой! Так внимайте же…

– Deus… – отвлек меня непонятный шепоток.

– Ведьма, ты чего это, молишься? – искренне удивился я.

– Цыц, придурок, – шикнула девушка, – ты понимаешь, что нас принесут в жертву? Виктор, подумай о судьбе своей души. Или хочешь стать безымянной тенью, вечно служащей злу?

– Ага, всю жизнь мечтал, – буркнул я, пробуя прочность узлов на руках. – Свет, успокойся, в конце концов, ты же должна верить, что смерть – это только начало. И потом, вдруг нам все-таки повезет и эти добрые дяди нас попугают и отпустят.

Про Михаила, сидящего на телефоне, я смолчал. Двоюродный братец, конечно, не гений, но милицию он уже вызвал. Остался один вопрос: успеют люди в погонах или нет?

– Да что б ты понимал в этом, атеист поганый, до чего же довели людей, что уже ни в бога, ни в черта не верят! – зло бросила девушка. – А теперь не мешай мне, As dues…

– И не собираюсь, – хмыкнул я, отчаянно пытаясь залезть связанными руками в карман лежащего здесь же рюкзака Ассасина. Там у него хранится последний рубеж обороны – склянка с жидкостью «Пироман», к которой прикреплено несколько маленьких картонных лент, пропитанных особым составом, и прицеплены рыболовные крючки. Короче, аналог простейшего напалма с небольшими дополнениями, в оригинальной упаковке. Моя гордость. Уф, достал, теперь чем бы зажечь? А этим чудикам, похоже, до меня и дела нет – бормочут свои молитвы, на нас внимания не обращают. Вот только ножи в руках настораживают.

– Свет, дай огонь.

– Что?!

– Огонь. Зажигалка, спички, прикуриватель, хоть что-нибудь.

– Авве Сатанос! – провозгласил главный сатанист, и тут кошачья кровь внезапно заискрила. Из-под земли донесся утробный стон, а прямо посреди кружка людей возникла жуткая двухметровая фигура. Это была тень, но тень без тела, с ярко горящими глазами. И она явно не принадлежала человеку.

– Я слышу вашу мольбу, дети мои, – произнес пришелец, – я возьму дань для Великого, а вы же славьте имя его и будете вознаграждены.

Сатанисты повалились на колени, а тень простерла над головой предводителя руку, сделала движение, будто стряхнула что-то, и направилась к нам.

– Свет, это демон? – прошептал я и машинально попытался поджечь запальную ленту об искрившиеся линии. Безрезультатно.

– И-и-и, не хочу… – стал ответом ее пронзительный полувизг-полуплач.

– Это кто тут опять меня разбудил?! – пронесся над кладбищем тихий и какой-то сухой старческий голос, вслед за тем из воздуха в нескольких метрах от меня сгустилась прозрачная фигура. Она слабо светилась. – Ну и ну, я думал, что это патруль по мою душу пожаловал, а это просто браконьер залетный развлекается. Слышишь, ты, отродье преисподней, иди-ка отсюда подобру-поздорову! Я тебя еще вчера почуял, так что вон из моего города. Это место занято уже!

– С дороги, кучка сгнившего праха! – повелительно взревел демон. – Не путайся под ногами – и сохранишь свое существование.

– Значит, мало твоим слугам эти отроки крови пустили, – ощерился призрак, – надо было и тебя за хвост ухватить и в пентакле замуровать, да лень искать было.

Вместо ответа оскорбленный демон швырнул в старика комком чадящего пламени, мгновенно возникшим в лапе. Я даже испугаться не успел, что этот снаряд, пролетев через призрака, попадет в меня, как пламя разбилось о соткавшийся из туманной дымки щит, брызнуло искрами на траву, которая тотчас затлела.

– Я лишу тебя даже посмертия, – разъярилась тень, и тут же вспышка света резанула по глазам. Проморгавшись, я обнаружил премилую картину: пришедшее на зов сектантов существо, шипя и истекая мраком, отступало, а призрак гонялся за ним, пытаясь ткнуть таким же, как и он сам, прозрачным копьем.

– Сила есть, и в избытке, а ума, как обычно у вашей братии, не хватает, – прокомментировал старик, не останавливаясь и одновременно стягивая к месту боя невесть откуда взявшийся туман, концентрирующийся прямо на глазах в кирасу и китель на его фигуре. – Я в этом городе почти сто двадцать лет жил, еще столько же мертвым лежал, к моей могиле все любопытствующие оккультисты губернии ходили, а ты меня, как только что почившего деревенского знахаря, упокоить пытаешься.

– Latet![1] – вдруг проявил себя тип в плаще. С его возгласом налетевший порыв ураганного ветра отбросил от демона призрака, изорвал его одежду, взъерошил всем волосы и швырнул пучок горящей травы практически мне под руки.

– Спасибо, – прошептал я, поджигая запал, и связанными руками неловко метнул снаряд, целясь в перешедшее в контратаку чудовище. Страх придал мне силы, но лучше бы он этого не делал. Бутылка перелетела через страшное создание и разбилась о голову предводителя сектантов. Он вспыхнул как спичка, тягучая жидкость медленно стекала, цепляясь горящими лентами ткани за все на своем пути. С жутким воем фигура, уже мало похожая на человека, вцепилась в опешивших людей, ища спасения. Пламя, радостно шкворча, перекинулось и на их одежду. Уже несколько кричащих головешек пытались сорвать с себя горящие тряпки, но помогало это мало. Не зря я растворял в бензине и солярке пластмассу и пенопласт. Таким составом останавливали танки в Великую Отечественную. Что ему современные отморозки?

– Смертный червь! Ты заплатишь за это! – В следующую же секунду я уже обнаружил себя висящим в захвате жуткой тени и судорожно пытавшимся сделать хоть один вздох. Оказывается, без кислорода очень сложно продержаться. Прошло несколько секунд, и вот я уже извиваюсь как червяк, мечтая только о воздухе.

– Ты будешь умирать долго, но смерть не принесет тебе облегчения, – обещала мне эта тварь и вдруг рухнула вниз, выпустив наконец мою многострадальную шею.

Это очнувшийся Алколит врезался в посланца преисподней всем своим связанным телом с воплем: «Ом мани падме хум!» В этот миг я отчетливо понял: он – герой. Я бы на такое не решился никогда. Оказавшаяся на земле тень зашипела, распахнула пасть в полголовы и попыталась откусить руку моему другу. Порядком побледневший Ярослав храбро плюнул внутрь жуткой пасти. И это сработало! Демон взвыл и харкнул на траву комок черноты, в котором что-то блестело. Приглядевшись, я опознал нательный крестик. Блин, ну почему я пошел на биофак, а не в семинарию?!

– Сопротивляетесь?! – взвыла тень. – Я Асцекртоий, посланник дома Инлозес, еще не один смертный не смог победить меня!

– Хе! – Это призрак старика оправился от удара и в свою очередь обвил горло твари удавкой из тумана, выходившей, казалось, из кончиков его указательных пальцев. Впрочем, темный монстр мгновенно ее разорвал, но только затем, чтобы тут же вцепиться в следующую, посланную взамен предыдущей.

– А нам это не надо, – раздался на удивление веселый девичий голос. – Мы просто изгоним тебя туда, откуда ты пришел.

На голос обернулись все: я, Алколит, демон, призрак и даже уцелевшие сатанисты. Это Лена доползла до надгробия, рядом с которым чадило уже затихшее тело. Она победно хмыкнула и всем телом начала кататься по рисункам, стирая линии.

– Нет! – взвыло существо и рванулось к ней. Но было поздно. Большая часть знаков уже была безнадежно испорчена. Тень начала расползаться туманом еще на середине пути, а до Ведьмы долетели лишь жалкие обрывки, все еще пытающиеся сохранить былую форму.

– Может быть, я и не смогу подготовить пришествие господина, – провыла стремительно бледнеющая фигура, – но вас я заберу с собой!

И взорвалась потоком черного густого дыма, окутавшего всех, кто был на кладбище. Откуда-то налетел сильный ветер, покативший мою не самую легкую тушку по земле. Сделать новый глоток воздуха что-то мешало, удерживаться в сознании становилось все труднее.

«И почему этот демон так неравнодушен к удушью?» – успел подумать я, прежде чем свет померк.

– Куда? А ну стой! – еще смог услышать я гневный вопль привидения.

Глава 2

Размытая и какая-то неясная небритая рожа пинает меня по ребрам и выходит, притворив дверь жутко грязного сарая. Его антисанитарное состояние можно оценить даже сейчас, когда зрение не то чтобы совсем не работает, но явно подумывает уйти в отгул. В щель между дверью и земляным полом проскакивает необычно крупная мышь. Мышь? Да нет, крыса. Земляным?! Полом?! Не понял, это еще что?!

Пытаюсь вскочить, но веревки мешают, и только теперь становится ясно, что лежу вплотную с еще двумя неподвижными тушками. Такими очень родными организмами, которым я доверяю едва ли не больше, чем себе. Кто посмел с нами так обращаться?! Испарю гада. Сначала растворю, а потом испарю. Вот прямо-таки стихи получились. Ладно, надо успокоиться и тщательно проанализировать факты.

Нас здесь трое. Мы связанные, трезвые и очень злые. Или нет. Нас здесь трое. Мы пьяны в укурку. Или нет. Нас здесь трое, но мы полностью слетели с катушек. Или… стоп, мне показалось, или они начали шевелиться?

– Эй, Алхимик, кончай медитировать и объясни мне, чего вчера было? Нас что, на садомазо потянуло? И где тогда девчонки? – Это очнулся Ассасин.

– О, мои бедные железные нервы! – подал голос Алколит. Кажется, это цитата из какой-то старой фантастики, вот только откуда?

– Мы где? – спросил я, не придумав ничего лучше.

– Ответ подбери в рифму, – не замедлил съязвить Ассасин. – Ты о вчерашнем дне что помнишь?

И это друг называется. Мы по уши в грязи валяемся где-то связанные, а он тут допросы устраивает. Торквемада, блин, нашелся, итак:

– Мы после собрания у Ленки пошли куда-то с тремя В!

– Правильно, – подтвердил Ярослав и попытался сесть, но вместо этого плюхнулся обратно на землю.

– Они потащили нас в парк за реку, мост помню, – продолжал я реквизировать информацию из дырявой памяти, упорно не желающей включаться в общую работу организма.

– Верно, но не совсем, – кивнул Артем, уже успевший устроиться в сидячем положении и с явным интересом разглядывающий свои связанные руки, – мы на твое кладбище шли.

– Алколит потащил Светку любоваться на какую-то старую ель, – вспомнил я.

– И не ель, а лиственницу! – встрял последний.

– Да хоть баобаб, мне по барабану, главное, чтобы все иголки из штанов вытащил, – не время сейчас для столь мелких деталей. А Лену наш кровожадный друг пытался соблазнить, демонстрируя ей крис. Он еще утверждал, что рукоять один в один сделана с какой-то там гравюры в виде дракона. Ты где откопал эту гнутую железяку, чудо?

– Она не гнутая! Форма специально предназначена для нанесения рваных ран! – возмутился Артем. – А сам-то?!

– Мы с Настей просто обменялись парой формул…

– Засос с шеи сотри, зубрила! – И как единодушно-то, прям близнецы. Однояйцевые. А формулами мы правда поделились друг с другом, но только уже после… м-да. А вот потом, когда собрали всю нашу компанию психов и перекусили на ходу захваченными продуктами, в поисках дальнейшего экстрима пошли гулять на кладбище, благо уже до рассвета оставалось не так много.

– Алколит, а ты фуфло! – громко возмутился я, вспомнив совсем нежеланную встречу. – Третий глаз, седьмое чувство, а вот компанию сатанистов нашел, только когда наступил на плащ какому-то чудику. Да ладно бы только наступил, но ведь еще и заорал во весь голос: «О Элберт Ктулху!», когда ему прямой массаж ботинком устраивал.

– Сам дурак! – не остался в долгу Ярослав. – Ты зачем самого убогого из уродов своим шокером поперек рожи треснул? Бедняга теперь лицом на Фредди Крюгера похож.

– А нечего в Артема ножиком кидаться! – Вообще-то данное действие совершал вроде бы кто-то другой, но аргумент удачный, а потому приврем немного. – Он у нас душа ранимая, если бы не отпрыгнул, как пить дать поранился бы!

– Молчать, придурки! – прикрикнул на нас Артем, покосившись в сторону двери. – Если бы вместо того, чтобы бездарно затевать драку, вы потрудились осторожно отступить, то я бы их накрыл одной гранатой!

– А почему одной-то? – выдал вопрос мой мозг после секундной заминки.

– А ты мне больше не дал, – последовал абсолютно логичный и абсолютно бесполезный ответ.

Тут в голове окончательно прояснилось, и события вчерашней ночи предстали как на ладони.

– Народ, это у меня глюки, или мы в самом деле видели живого демона? – спросил я, нервно сглатывая и пытаясь прислушаться к идущим от тела ощущениям. Нет ли чего нового или не отсутствует ли какая-нибудь старая деталь. Душа, например.

– Не уверен, что понятие «живой» для него подходит, – буркнул Алколит.

– Ребят, вы чего, с катушек съехали? – осторожно спросил Ассасин, переводя взгляд с Ярослава на меня. – Ну, побили нас немного сектанты и куда-то закинули, зачем же умножать сущности, приплетая посланцев преисподней, которых вообще-то в природе нет? Я атеист и этим горжусь!

Дверь сарая отворилась, внутрь вошло нечто приземистое с морщинистой серой кожей и острыми ушами, цапнуло висящий на стене моток веревки и вышло.

– Это чего было, пацаны? – поинтересовался Артем, нервно сглатывая и обалдело крутя головой.

– Ты вчера на каком моменте вырубился? – вежливо уточнил я. – Когда Ведьму повязали, да? Алколит, просвети неверующего.

Пока адепт запретных знаний и медицины пересказывал все вчерашние события, я сосредоточенно разглядывал интерьер нашей тюрьмы. Ну что я вам скажу? Либо это край непуганых идиотов, либо последний раз здесь кого-то запирали лет эдак двести назад. Строение деревянное, доски рассохшиеся, щелей навалом, пол земляной, на стенах развешан садовый инвентарь типа грабель, мотыг, еще пучки засушенных растений, а в довершение картины здесь же лежат наши распотрошенные рюкзаки. Большая часть вещей, конечно, испарилась в неизвестном направлении, но кое-что и осталось. Причем, что странно, исчезло все яркое и блестящее, даже рулон фольги, который завалялся в моем рюкзаке незнамо с каких пор, а вот тусклый и невзрачный молоточек из заплечника Ассасина валяется прямо на виду. Или провокация? Не рискнешь – не узнаешь.

– Так, народ, хорош базарить, – прервал я пересказ драки с демоном, которого, судя по описанию битвы, Ярослав собственноручно загрыз, а призрак лишь попытался добить из сострадания, – сейчас быстренько развязываемся, подхватываем садовый инвентарь и идем оценивать ту задницу, в которую влетели.

– Ну почему так пессимистично? – заинтересовался Алколит. – Может, все к лучшему?

– Ты сам-то понял, что сказал? – участливо отозвался Ассасин. – Мы связанные, черт знает где, вокруг непонятные твари шастают – и это к лучшему? Оптимист, блин! Чем языком молоть, лучше сползай до моего рюкзака, там клепки по верхнему ряду острые, я их сам затачивал, хоть веревки перережем.

– А почему сразу я-то? – заныл недоученный медик. – У меня ребра болят.

– Ага, и хвост отваливается, – хмыкнул я, – а нас, можно подумать, вчера не били, а вежливо постукивали. Ползи, ты ближе всех к нему. И тихо тут, а то мало ли какая крокозябра на шум заявится.

Угроза подействовала, и шустро извивающийся Ярик достиг вожделенного рюкзака за каких-то полминуты. Еще минут десять ушло у него на то, чтобы перетереть веревки о все-таки не такие уж и острые металлические заклепки рюкзака. Ну а затем освободить всех нас было только делом техники. Все это время мы с ужасом ждали, что вот-вот в сарай ворвутся. А кто ворвется, уверенности не было никакой. Сатанисты – далеко не худший из вариантов.

– Так, народ, без шума и пыли тихо вооружаемся, – прошептал Ассасин, как только веревки упали на землю. – Беру свою кувалду и во-он те вилы. Алколит, хватай мотыгу, у нее рукоять тяжелая, а ты, Алхимик…

– Спокойно, уж безоружным не останусь, – усмехнулся я, роясь в остатках своих вещей. – Вот идиоты, – хмыкнул я, демонстрируя друзьям три длинных цилиндра фейерверка и зажигалку, – оставить такое. Щас я им покажу День независимости! Ну а на случай ближнего боя возьму вот это!

И продемонстрировал друзьям маленький раскладной спиннинг.

– Мы вообще-то вроде как не на рыбалку собрались, – ошарашенно уставился на меня Алколит. А Ассасин понимающе усмехнулся. Собственно, он-то и помог мне сделать эту штуку.

С гордой улыбкой я разложил эту, с позволения сказать, удочку, открепил на фиг катушку, вытащил из подвижных пазов конец удилища и вставил на его место специальную блесну. Одну из трех. В руках у меня оказалось копье, сделанное из углепластика и снабженное стальным навершием.

– Так, инвентарь разобран, теперь на очереди разведка местности, – попробовал пошутить Ярослав. – Увидите демона, не трогайте его. Он не наш!

– Цыц, балаболка, – оборвал его Ассасин, – ползите сюда и скажите, это у меня крыша съехала или фундамент погулять вышел?

Артем приник к одной из многочисленных щелей и старательно что-то высматривал. Я пристроился к соседней и едва сдержал нецензурный возглас. Мне открылся замечательный вид: хижины из веток, шкур и разного хлама, посреди них пустое пространство, в центре которого большой котел, исходящий паром. Но главное – десятки невысоких существ с кожей серого цвета и большими острыми ушами. Те, что помельче, радостно носились туда-сюда, а самые крупные особи стояли вокруг костра с различными копьями, дубинами, вроде бы даже с парой топоров. Ни дать ни взять племя Мумба-Юмба пригласило на праздничный обед колонизаторов. Но вместо пигмеев – гоблины. Во всяком случае, именно так я себе представлял этих вымышленных – хотя каких, к черту, вымышленных? – вполне реальных существ.

– Вик, Ярик, это чего такое-то? – раздался жалкий шепот Ассасина. – Мы что, с ума сошли?

– Перед нами, друг мой, племя нелюдей, которое что-то празднует, – мрачно изрек Алколит. – И в связи с этим у нас две большие проблемы.

– Какие? – осторожно уточнил я.

– Первая – ты думаешь, такой котел будет пустым? И вторая – а где три В?

Не сговариваясь, мы с Ассасином рванули к двери, и если бы Ярослав не цапнул нас за воротники, то ближайшие твари уже получили бы по морде.

– Назад, идиоты! – зло шипел на нас Алколит, изо всех сил пытаясь удержать двух человек, каждый из которых был сильнее его. – Жить надоело?! Они порвут нас на лоскутки и будут правы, так как таких идиотов учить бесполезно. Если три В мертвы, мы им уже не поможем, а если нет, то действовать надо иначе.

В его словах было рациональное зерно. Переглянувшись, наше трио живо отползло к противоположной стене, не менее дырявой. Вид из щелей открывался вполне ничего себе. Лес как лес. Вон ель, вон береза, вон карагач. Вполне себе нормальная природа. Но главное – всего две ушастые тварюшки, сидящие спиной к нам и что-то друг другу чирикающие. Две заостренные палочки полтора метра длиной валяются рядом.

– Копаем, – тихим шепотом отдал команду Артем, и мы начали максимально тихо раскапывать неплотно утоптанную землю. По ходу дела нам пришлось дважды прерываться, потому что часовые настораживались и начинали усиленно зыркать по сторонам в поисках источника непонятного шороха. По счастью, они, видимо, списали все на какое-то лесное животное. И вот спустя каких-то десять минут в получившееся отверстие уже можно было пролезть. Мы переглянулись. Я приподнял в руке копье и выразительно взмахнул им. Ассасин покачал головой, вручил мне молоток и вытащил из рукава леску, завязав на ней петли для рук. Посмотрел на меня, резко дернул руками, имитируя накидывание удавки на шею, после чего разулся. Я оставил копье и туфли Ярославу и прополз первым, вслед за мной полез Артем. Красться было тяжело, в основном потому, что хвоя, обильно устилающая землю, норовила кольнуть побольнее. Кажется, неслышно подойти нам все-таки не удалось, ушастые встали и протянули руки к копьям. Ассасин бросился вперед резким рывком и буквально в прыжке накинул леску на шею ближайшему стражнику, тут же упал на землю, заставляя тонкую нить разрезать живую плоть. Я же просто метнул молоток в голову гоблину, промахнуться с двух метров не смог бы и слепой. Короткая схватка закончилась, две серые фигуры лежали на траве, одна еще что-то булькала, тщетно пытаясь зажать рассеченное горло, из которого толчками била красная кровь, вторая же лежала неподвижно. Меня вытошнило. Ассасина, впрочем, тоже. Алколит, уже выбравшийся из дыры, мудро отвернулся. Да уж, в компьютерных играх это выглядит немного иначе. И намного чище. И запаха нет. Воняет дерьмом и… шашлыком? Быстрый взгляд на гоблинов прояснил источник запаха. У их ног на деревянном подносе лежала полуобглоданная нога. Человеческая. Буэ… Борясь с тошнотой, я все же вытер молоток о траву и, отвернувшись от дела рук своих, кое-как доплелся до поставленных на землю туфель.

– Ну, что дальше? – спросил Артем, нервно поглядывая на тела. Поздравлять друга с боевым крещением было как-то неловко. Хотя в том, что этот жмурик был первым невинно убиенным им существом, я уверен. Ну и черт с ним, здесь похожих еще с сотню шастает.

– А дальше мы повторим подобную процедуру со всеми, с кем сможем, – мрачно произнес Алколит, – и лично я выступаю за полный геноцид этих тварей.

Кто тут Ассасина кровожадным считал? И не показывайте на меня пальцем, невежливо. Да по сравнению с Ярославом он просто душка – задушит, и все.

– Держи петарды, – передал я ему свой фейрверк, – в случае чего будешь обеспечивать огневую поддержку. Не подпалишь никого, так хоть напугаешь. И, кстати, куда теперь?

Мы переглянулись. Вариантов насчитывалось немного. Можно было бы сбежать в лес. Но как же девчонки? Можно было бы оббежать сарай и вступить в неравный бой без шансов победить. Можно было вернуться в покинутую тюрьму и подождать, когда туда кто-нибудь зайдет – в конце концов, паршивое укрепление лучше, чем вообще никакого.

И тут из-за наших спин донеслось пронзительное верещание. Мгновенно развернувшись, мы встретились с толпой гоблинов. У них были точно такие же копья, как у тех, которых мы убили, вот только теперь недружелюбно настроенные людоеды крепко держали их в руках. Кажется, нам крышка. Толпа, жаждущая крови, медленно наступала, и тут в нее врезались три клубка огня, исчезнувших под ногами и взорвавшихся яркой вспышкой и тучей искр. Твари прыснули в стороны быстрее тараканов. Это был наш шанс! Если они снова соберутся в более-менее организованный строй, то мы украсим собой их стол.

Я повторил трюк с молотком, выбив мозги из особо крупного экземпляра, и с размаху воткнул спиннинговое копье в живот другого. Провернуть оружие у меня не хватило времени: по ноге вскользь проехалось что-то острое, распоров и джинсы, и кожу. Оу, больно-то как! Скосив глаза, я обнаружил некрупного гоблина, повторно замахивающегося острой железякой, которую он сжимал двумя руками. Для него она была явно тяжеловата, поэтому раньше, чем широкий замах окончился, перерубив мне ногу, конечность гоблина оказалась перехвачена моей правой рукой, а левая с растопыренными в вилочку пальцами со всей дури въехала в раскосые глаза-щелочки. Липко, скользко, противно, громко и, наверное, очень больно. В смысле, мне-то неприятно, да еще и руки хочется обо что-нибудь вытереть, а вот невезучей тварюшке наверняка очень плохо, вон как визжит. Даже меч выпустила, держится за глаза и катается по земле. И чего орать? Я же их не вырвал, так что все образуется. А железяку надо бы подобрать, вот только сначала увернуться от копий, которыми так некультурно и несмело тычут следующие два гоблина. Прыжок назад, спасаясь от блеснувшего в районе живота острия. Обход справа, держась рукой за древко и не давая существу замахнуться еще раз. Дробящий удар ребром ладони в кадык – и резкий рывок пока еще живого тела аккурат на вновь ринувшееся ко мне копье второго. Тот замешкался, пытаясь стряхнуть со своего оружия умирающего сородича, за что и поплатился, получив пинок ниже пояса. Вреда от него в ближайшее время теперь не будет, детей, думаю, тоже. Тем более что уже добиваю лежащее на земле существо, наступив ногой на горло.

И тут враги отхлынули, снова сбившись в толпу, ощетинившуюся копьями. Я оглянулся, и меня снова замутило. По полю оказалось разбросано не меньше двух десятков серокожих тел. Больше половины лежали рядом с Ассасином, которого слегка пошатывало. У него была распахана рука, содрана кожа на лбу, и он держался одной рукой за живот, опершись на вилы. Очень плохо. Если его туда ранили, то Алколит, несмотря на какие-то медицинские навыки, не откачает. Сам он, кстати, отделался легко – к нему после запуска фейерверка решились подойти только двое гоблинов, которым он порядком намял бока своей мотыгой. Вон они, еще шевелятся и стонут. Гуманист, блин. А о том, что они вполне могут незаметно встать и пырнуть его в спину, он не подумал? Хотя вряд ли встанут, эти серокожие оказались какими-то тщедушными. Удар не держат, реакция медленная. Не опасней десятилетних детей. Вооруженных и со склонностью к каннибализму.

– Ну как, народ, все живы? Ассасин, чего у тебя там с животом? – спросил я, подбирая приглянувшийся меч. Ну и грязная же железяка. Ею что, навоз копали?

– Все путем, – пробурчал Артем, разгибаясь. – Только вон та сволочь в живот дубиной стукнула.

– А от меня они вообще почему-то шарахались, – отозвался Алколит. – Я этим двоим настучал и к третьему кинулся, а он от меня! И кричал-то, кричал!

Из толпы гоблинов вышел низенький толстяк и чего-то прощебетал.

– Пошел ты! – Дружно мы отправили его в далекое путешествие, готовясь ко второму туру боя.

Тот непонимающе оглянулся на своих, потом что-то прочирикал – от толпы отделились двое и пулей дунули куда-то к хижинам.

– Это они куда? – заинтересовался Алколит. – За переводчиком?

– Не дай бог, за лучниками, – буркнул Ассасин. – Если они у них есть, то наша песенка спета. Расстреляют, как куропаток, а строй мы врукопашную не прорвем.

– Вообще мы как-то легко их раскидали, – поддержал я. – Сатанистам давешним они и в подметки не годятся.

– Ну ты сравнил! – восхитился Артем. – Среди этих самые высокие – метр сорок, а самые толстые – килограмм пятьдесят. Они же мало того что низкие, так еще и худые, как скелеты.

Тут двое засланцев вернулись, прихватив еще трех гоблинов в накидках а-ля Сергей Зверев, и с небольшим подарком для нас. Но не с луками, а с человеком. Ну, это если его можно так назвать. Избитый, с перемотанной грязными тряпками культей вместо правой руки и одетый в лохмотья, которыми бы побрезговало огородное пугало. По лицу был неравномерно размазан такой слой грязи, что она запросто могла заменить ему маску. В общем, скорее он походил на зомби из малобюджетного фильма ужасов, вот только был живым. Толстяк, которого я про себя обозвал вождем, рявкнул что-то на новоприбывших и отвесил ближайшему подзатыльник. Те что-то чирикнули и дали человеку пинка. Ему командовать было некем, поэтому он заголосил низким надрывным голосом, обращаясь, кажется, к нам. Ни дать ни взять игра в испорченный телефон. Вот если бы не одно «но». Языка мы как не знали, так и не знаем. Ну и где тут первое правило путешествий по мирам?

– Кто чего понял, мужики? – спросил Ассасин, незаметно ногой подталкивая к себе поближе еще одно копьецо.

– Угу, – отозвался Ярослав, – это явно переводчик. С инкского.

– Ты что, знаешь язык древней цивилизации Южной Америки? – удивился Артем.

– Нет, – пожал плечами Ярослав, – но разницы, на мой взгляд, никакой.

Видя, что мы не понимаем ни слова, гоблины опять начали совещаться и пищать, мало-помалу делая всей толпой крохотные шажки вперед. Атмосфера накалялась. Я выдернул свой спиннинг и приготовился метнуть его в вождя. Тот, не будь дурак, явно заметил приготовления и попытался втиснуться в толпу. Толпа его не пустила, так как никому не хотелось принять копье, предназначенное не ему. Ассасин повторил мой маневр с копьем, взяв одно из гоблинских, валявшихся рядом с ним. Мы приготовились к последнему бою и отступать не собирались. Алколит не нашел ничего лучше, как похлопать себя по карманам, достать сигарету и чиркнуть зажигалкой. Толпа гоблинов остановила наступление. Ярослав сделал выдох, выплевывая клуб сладкого (коноплю достал, паршивец?!) дыма. Гоблины сделали еще два шага назад и выставили вперед принаряженных особей. Одна из них ступила вперед, и в моей голове зазвучал голос, сухой и старческий. Появилось такое странное чувство: будто лоб чешется изнутри.

– Я – Вархен, голос духов племени Гремящих скал. Предлагаю вам, люди, сдаться, в таком случае обещаю, что умрете быстро. Наши воины многочисленны, вам не победить их, а ваша плоть в любом случае станет даром покровителю охоты, так не лучше ли будет уйти без боли?

– Ни фига себе, – огорошил я друзей. – Этот хмырь – шаман. И вон те ряженые, похоже, тоже. Залез мне в голову и предлагает сдаться. Если послушаемся, перед котлом нас милостиво треснут по башке. Арт! Положи копье! Если ты его прям щас прикончишь, хрен мы с кем тут поговорим. По крайней мере, пока мы говорим, хотя бы передохнем немного.

– Ты мудр, – раздался в моей голове тот же голос. – Но тянуть время бессмысленно. У моего народа его много, у вас же нет и дня.

– Ты всерьез считаешь нас способными просто так сдаться вам и обречь на смерть и себя, и наших подруг? – Ничего более толкового в голову не приходило, а время потянуть хотелось. – Лично я, может быть, и согласился бы не дрыгать лапками. Может быть. Но ради своих друзей и подруг я пасть порву кому угодно. Тебе, себе, всему кагалу духов вместе с демонами всех миров. Или сдохну. Но это всегда успею.

– Даже будь ты один, не сдался бы, не тот характер, – возразил шаман. – Но о каких женщинах ты говоришь? Мы нашли вас троих в святилище Ленваху, причем уже связанными. Больше там никого не было.

– Пацаны, важная инфа, – оповестил я друзей, – он говорит, что трех В здесь нет.

– Врет! – было их единодушным решением.

– Припугни их чем-нибудь, – посоветовал Ярослав, – гнев богов, что ли, пообещай. Или, там, пришествие архангела Михаила с огненным мечом.

– Они тебе не верят. – Мой ответ шаману явно не понравился, гримасу на морщинистом лице нельзя было истолковать двояко. – И я тоже, так что вместо того, чтобы пудрить мне мозги, лучше отдай нам наших спутниц и позволь спокойно уйти. Ваше племя уже лишилось многих, но, если ты нападешь, потери возрастут. Скажи, стоим мы того?

– Вы сражались только с воинами, – возразил Вархен, – а сейчас я и мои ученики поддержим их силой духов. Вы умрете.

– Послушай сюда, серый. – Мой отчаянный блеф был последней соломинкой, за которую можно было ухватиться. – Я Алхимик. Мой друг с копьем – Ассасин. Конопляный сбор сейчас покуривает Алколит. Мы три А. Мы вместе, сколько себя помним. И если уж погибать, то только в большой компании. Это наше единодушное решение. Я умру, но вот конкретно тебя заберу с собой туда, откуда не возвращаются. А уж если пострадают наши девушки, то тогда, шаман, тебе лучше было бы не рождаться на свет. Поверь, наши души будут терзать тебя вечно, даже в посмертии. Алколит обеспечит, у него хорошая медитативная практика, он хоть и добрый по натуре, но ради такого дела и темными силами не побрезгует.

– Он не некромант. – В мысленном голосе гоблина слышались отголоски неуверенности. – Но… на вас чувствуется темная аура, мертвая, правда, странная какая-то… Отдающая чем-то древним, злым, но слабая и как будто не монолитная…

– Ярослав, срочно черти пентаграмму! – страшным шепотом проорал я, мысленно пытаясь вспомнить во всех чертах облик демона, которого призвали сатанисты. Авось увидит его этот вислоухий телепат и напугается.

– Какую? – ошарашенно переспросил Алколит. – Для вызова духа? Демона? Ограждающую? Фокусирующую? Я же их никогда не чертил по-настоящему. Только схемы изучал, чтобы пофорсить перед Ленкой. И церковь запрещает. Звезд на небе нет к тому же, да и вообще день на дворе! У меня не получится…

– Какую угодно, но максимально быструю и простую, чернокнижник христианский! От этого наши шкуры зависят! – взвыл Артем в голос, нимало не заботясь о возможном подслушивании. Шаман и так, наверное, все понимает, а остальным по барабану.

Ярослав быстро сел на землю, достал из кармана иголку, кольнул себя в палец и резкими штрихами начал набрасывать вокруг себя неровные изломанные линии, капая в узлы кровью. Не знаю, впервые ли он это делал, но получалось убедительно. Хотя я теперь, после того как увидел настоящего демона, наверное, от любой геометрической фигуры шарахаться буду.

– Что он делает?! – влез в мои мысли теперь уже испуганный голос Вархена. – Я слышу его мысли и вижу намерения! Он хочет пробудить Челюсти Смерти! Останови его! Вам вернут вещи, я заплачу, я отпущу с вами всех пленников, вот только не надо призывать их! Они же сожрут всех! Останови!

– Стоять! Фу! Хватит, они уже верят! – Мои вопли Алколит проигнорировал. – Прекрати, пока старичка удар не хватил! Ты кого призываешь, мудрила?!

– А может, не стоит останавливаться? – задал вопрос Ярослав, с явной неохотой отвлекаясь от линий. Мне кажется или они начали слегка подрагивать? – У меня такое чувство, что все идет правильно. Осталось только замкнуть контур и активировать узлы. Это простейшая схема из всех, которые помню, а вот если еще добавить вот сюда символ анк, а в левый верхний угол имя Соломона, то должно стать еще лучше.

– Останови! – взвыл шаман. – Мы убьем вас, если он не прекратит! Я рискну душой, но племя спасу! – И что-то заверещал своим.

Толпа гоблинов качнулась вперед, но глаза у всех были прикованы к Ярославу. И готов поставить свой компьютер против деревянных счетов, в них был страх.

– А ну стой! – в прямом смысле слова схватил Артем Ярослава за руку. – Некрономиникон будешь по памяти в другом месте чертить. И ни строчки больше, или они на нас сейчас кинутся. И вообще, что ты собирался этой штукой сделать, что так их перепугал? Локальный апокалипсис или построение коммунизма в одном отдельно взятом племени? Нашествие крыс-мутантов? Массовую импотенцию?

– Не надо насмешек, я работал исключительно по христианским канонам, – с достоинством ответил Алколит. – Пытался натравить на них саранчу. Метод проверенный, им Моисей египтян запугивал.

Пока я пытался уловить связь, толпа гоблинов шустренько начала сокращаться в объеме, причем первым исчез вождь. С нами остался лишь почетный караул из десятка морд и трех шаманов.

– А стоит ли им верить? – спросил Ассасин, аккуратно положив у своих ног уже седьмое копье. Он их что, коллекционировать начал? Все равно же больше двух за раз не кинуть. – И потом, почему они так этих насекомых испугались?

– Хорошо, – с явным сожалением кивнул Алколит и аккуратно стал затирать носком ботинка свой рисунок. Поредевшая толпа дружно выдохнула. – Да будет тебе известно, друг мой, – продолжал он лекторским тоном, – что саранча не зря стоит в Библии в одном ряду с чумой, ибо, как писал один из наших великих поэтов, «в мире есть царь, этот царь беспощаден. Голод прозванье ему!». В условиях неразвитой инфраструктуры отсутствие банальной жратвы убивает не хуже пули в затылок. Разве что дольше. А вообще, саранча – это не совсем мой профиль, это уже друидизм какой-то получается, я эту схемку ради смеха разработал, когда к одной брюнетке с агрофака клеился. Просто ради шутки.

– А чего же они тогда испугались? – не понял Артем.

– А ты представь, что перед тобой лежит некая фигня, напоминающая незабвенную кузькину мать и к тому же фонящая, – принялся на пальцах объяснять Алколит. – Из штанов выпрыгнешь, чтобы только смыться побыстрее. Психология, она и у гоблинов психология.

Решил рискнуть и, подойдя к шаману, вежливо постучал его по плечу. Он хмуро взглянул на меня, серая кожа на его лице собралась в складки, как у алабая. В голове снова появилось ощущение чужого присутствия. Меня слушали.

– Опустить оружие. Отдать нам наши вещи и отпустить всех пленников, как ты обещал, – попытался я как можно четче сформулировать мысли. – И если мы получим наших дам целыми и невредимыми, то даже подарю тебе один полезный артефакт.

– С вами никого не было, – упорно стоял на своем шаман. – В святилище лежали только три человека. Мы уже много столетий пользуемся им, чтобы получать подарки духов. В этот раз силы вынесли вас. Связанных и побитых, с остатками темной силы. Тогда я не придал этому значения и решил, что это отголоски пролитой некогда в том месте крови. Старый дурак. Притащить в деревню проводника Бездны, такого идиота не пустят на совет предков. Поверь, обмана нет, мне еще дорого мое посмертие. И уйти те женщины, о которых ты говоришь, тоже не могли. Если бы кроме вас был кто-то еще, то, даже не будь он связан, не ушел бы от племени. Не веришь мне, спросишь у тех, кого уже ведут сюда.

К нам действительно приближалась небольшая толпа, состоящая из пяти измордованных до безобразия людей и десятка гоблинов. Старик, три мужчины средних лет и один парень примерно нашего возраста. Все как один радовали глаз лохмотьями и фингалами. Шаман же оглянулся на своих и что-то прочирикал. Гоблины оживились и зашушукались. Не к добру, надо бы занять чем-нибудь этого главнокомандующего.

– Ярослав, коноплю сюда! – прошипел я, с ужасом понимая, что общаться с кем-нибудь без участия шамана нам придется лишь при помощи жестов.

– Какую коноплю? – скорчил невинное личико уже успевший спрятать сигарету Алколит.

На выручку мне пришел Ассасин. Он молча вынул из кармана начинающего медика пачку с дурманящим разум содержимым и швырнул мне.

Я коснулся плеча уже собравшегося уходить Вархена и протянул ему трофей.

– Возьми в знак того, что мы благодарны тебе за освобождение наших сородичей и не держим зла. Дым этих палочек должен облегчить тебе общение с духами. Но взамен я хочу попросить тебя о маленькой услуге.

– Ты хочешь меня отравить? – подозрительно уставился на пачку Вархен, но все-таки взял ее. – Глупо. А свои байки оставь детям. Есть много вещей, позволяющих шаманам стать сильнее, но все они известны мне.

– Проверь, – посоветовал я. – К тому же Алколит уже вдыхал этот дым.

– Да, от него тянет, как от этих вещей, только у них запах сильнее, – втянув воздух широкими ноздрями, подтвердил гоблин. – И он еще жив. Хорошо. Рискну. Исцелиться я всегда успею.

С этими словами Вархен подвесил прямо в воздухе сигарету, взглянул на нее, и она моментально вспыхнула, будто облитая бензином. Дым, игнорируя всякие законы физики, потек к носу шамана и ввинтился внутрь. Один косяк в одну секунду! Ой, че щас будет…

– Кха, – закашлялся шаман, – как-то все изменилось, я словно помолодел. Хорошая вещь! Так чего хочешь?

– Ты мог бы сделать для нас троих амулеты, позволяющие мысленно говорить с окружающими? – Ничто так не нужно нам сейчас, как средство общения. Ну, может быть, еще билет домой и ручной пулемет с серебряными пулями. На всякий случай, а то вдруг демон где-нибудь там ошивается.

– Камни слов, что ли? – спросил шаман и глупо хихикнул. – Сейчас принесут. У меня их вот столько. – И развел руки в стороны. Но одну вверх, а вторую вправо. Цепляет. Надо отсюда убираться, а то он такой шабаш устроит, сатанистов с их покровителем вспомним с ностальгией.

Нам действительно принесли три булыжника размером с кулак. Хорошо хоть веревки нет в комплекте. Мол, сами найдите и топитесь. Свой я сунул в карман, два других протянул друзьям.

– Так, если нам не соврал ушедший в нирвану гоблин, то это переводчики, – сказал я им. – Хватаем народ, вооружаем его – и деру отсюда в быстром темпе. Если, конечно, они подтвердят, что трех В здесь действительно нет.

– Вы о ком? – спросил старик, всем своим видом свидетельствуя, что каменюки работают. – Нас здесь было только семеро: я, охотник из местных, барон Кростриб и его охрана. Но самого барона съели первым, от солдат остались только Калеб, Старусман и сэр Катенхейм.

– Наши дамы, – моментально сориентировался Ассасин. – Мы… Ну… в общем, долгая история. Их с вами не было? Или, может, эти шустрики их еще где могли спрятать?

– Племя Гремящих скал не так уж и велико, – подумав, решил наш собеседник. – Мы впятером и так занимали всю яму для пленных, вон даже вас свалили в старом сарае, оставшемся от настоящих хозяев хутора, потому как свободного места просто не было. Да и потом, если бы они схватили хоть одну женщину, то на радостях от того, какие деньги получат с ее продажи более сильным племенам, перепились бы уже все. Такой праздник гоблины откладывать не будут, они верят: если духов не поблагодарить тотчас же за оказанную милость, больше те им такой добычи не пошлют. Дикари, не ведающие благостного света Отца Времен, что с них взять?

– Вы священник? – уточнил Алколит и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил: – Тогда будем знакомы. Я Ярослав, а это Артем и Виктор. Возьмите что-нибудь себе по вкусу из того, что на земле валяется, затем быстренько прошвырнемся по их хижинам, мало ли, вдруг девчонки все же здесь.

– Как ты, смерд, смеешь командовать благородными людьми?! – вдруг взревел тот из аборигенов, на одежде которого сохранилось какое-то подобие шитья. – Ты, безродный пес, посмел взять оружие?! По закону за это полагается виселица, и лишь то, что вы сражались с безбожной нечистью, облегчает вашу вину! Немедленно отберите у тварей мои вещи! Ну, пшли!

И отвесил Алколиту пощечину. Слов нет, одни мысли. Нецензурно-недоумевающие. На нас наезжают? Так нагло? И это вместо «спасибо»? Ой, зря… Такое не прощают. Этот недоумок ослеп, трупов гоблинских не видит? Мы его за такие слова прямо здесь на месте и закопаем. А будущий калека продолжал:

– Я велю выпорохрумп!

Вот что значит работа в команде. Ассасин провел ему маваси-гири в челюсть, Алколит поймал падающее тело, а я исключительно из благих побуждений вмазал ему рукояткой меча по лбу. А то ведь он такого наговорит моим друзьям, что жить будет плохо, но недолго.

– Ловко вы благородного уделали, – хмыкнул самый молодой из аборигенов. – А не боитесь рыцарского гнева?

– Грех! – вскричал священник. – Епитимью, немедля! Двадцать плетей каждому!

Двое мужиков синхронно шагнули к нам, явно намереваясь выполнить приказание. Рефлекс скорее безусловный, а это предвещает большие проблемы в общении с тутошними людьми. Так, пора выводить тяжелую артиллерию. У минометной батареи, как правило, не возникает проблем с тем, чтобы доказать, что она не верблюд.

– Эй, Вархен, – окликнул я весело хихикающего шамана. – Эти люди хотят отдать свою плоть покровителям охоты.

Шаман от удивления где стоял, там и сел. Но сородичей кликнул. Толпа гоблинов недоверчиво высыпала и взяла нас в плотное кольцо. Из нее слышалось недовольное ворчание на разные голоса, мол, чего туда-сюда гоняют? Все равно на чернокнижника идти дураков нет. Уж если старейший боится, то нам-то куда. И не пошел бы шаман лесом, там уже праздничный обед сейчас переварится, а мы здесь фигней страдаем.

Камень работал безукоризненно, о таком знании языка я не смел и мечтать, но вот местные чего-то не обрадовались. Священник икнул и дал газы. Мои друзья ехидно переглянулись, а двое мужиков бухнулись на колени и взвыли, умоляя не губить. Охотник последовал примеру шамана и тоже сел, трясясь от сдерживаемого хохота. Из этой компании он один кажется более-менее нормальным. Или, учитывая состояние серокожего, не в себе.

– Святой отец, хватит изображать умирающего карпа, гоблины сейчас поверят и стрескают. – Ассасин решил разрядить напряжение.

Нелюди заржали. Громче всех смеялся шаман, хватаясь за траву, чтобы не упасть.

– Ты им приказываешь?! Ты! – ошарашенно взвыл святоша. – Чернокнижник!

– Не-э-э, – встрял Алколит, растягивая гласные в своих словах, видно, его тоже накрыло после затяжек перед боем, – темной магией здесь я балуюсь, когда Святое Писание не изучаю, а он так, убийца начинающий.

– Еще как балуется, – хихикнул Вархен, – как влупил по нам тремя фаерболами, едва охотников не спалил, поганец. А эти двое как начнут драться, держись. Вон чуть не половину деревни насмерть поубивали. И не хмурься, отравитель, ты вообще из них самый жуткий! С виду человек как человек, а духи бурчат, что мертвечиной сильно пахнешь!

И погрозил нам пальцем. Пристально посмотрел куда-то ввысь и икнул.

– Великие предки! – ошалело пробормотал он. – Ученики, смотрите же! Нас благословляют!

Не знаю, что ему привиделось, но Вархен подвесил в воздухе всю пачку конфискованных у Ярослава сигарет и повторил фокус. Вот только теперь облачко дыма висело над головой шамана плотным коконом, из которого периодически отделялись тонкие струйки, чертившие в воздухе замысловатые узоры и вновь возвращающиеся на место.

Аборигены от таких известий с лица сбледнули, все, даже те, которые и так серые, – ну создал нам шаман репутацию. Ни дать ни взять уголовнички с плаката «Их разыскивает инквизиция». Хотя нашим прозвищам соответствует, да и миру этому в целом, похоже, тоже.

– Нежить! – обличил меня священник, тыкая пальцем. – Мертвяк! Зомби! Умертвие!

– Не-э-э, – снова отмел его слова Алколит, слегка покачиваясь и с завистью глядя на шамана, – в нашей компании из нежити только Вампирша была, но куда ее демон закинул, демон только и знает.

И захихикал. Убью гада. И курнул-то немного, а такое ляпнуть! Священник оглядел нашу компанию круглыми глазами и дал деру. Видимо, для его неокрепшей психики такая концентрация подрывных элементов была слишком велика. Два мужика, которые пытались на нас наехать, явно подумывали о том, чтобы последовать за ним, а тот, который ржал, перестал хохотать и смотрел как-то странно. Оценивающе. Словно что-то для себя прикидывал.

– Парни, – взял инициативу на себя Ассасин, – берите его мерзость, догоняйте святого отца и валите отсюда, пока живые. Не ваш это уровень, свихнетесь еще.

Те с такой охотой двинули прочь, что я заподозрил, что от своего бессознательного груза они избавятся за первым же кустом и дунут отсюда со всех ног.

– А я? – спросил оставшийся абориген.

– Ты, я так понимаю, охотник? – уточнил Ассасин, внимательно изучая последнего информатора об этом мире.

– Аллисандр, лучник, – представился парень. – Раньше был на службе в вольном городе Колоне, но вот решил заработать деньжат и поохотиться в здешних лесах.

– Тогда проводи нас туда, где есть люди, пиво и нет наглых типов, которые могли бы задать нам неудобные вопросы, – попросил его я. – Там мы мило побеседуем, и можешь считать, что мы в расчете.

– Идет, – поспешно согласился абориген.

– Выпивка, кстати, за твой счет, – уточнил Ярослав, мгновенно вернувшись за халявой из дурманных грез. – И закусь тоже.

Глава 3

Вы слыхали, как поют козлы? А мне и Аллисандру послушать пришлось. Вот, спрашивается, зачем, удаляясь прогулочным шагом от гоблинского селения, громко распевать «Нас не догонят!»? Для того, чтобы нелюди могли опомниться и броситься вдогонку за вывернувшейся из лап добычей? А ведь эти два идиота, которых я ошибочно считал умными людьми, громко возмущались, когда мы пытались их заткнуть. Даже громче, чем пели.

Все дело в том, что, когда притащили наши рюкзаки, эти умники не нашли ничего лучше, как подойти к шаману, чью голову окутывал дым от сожженной пачки, куда Ярослав, как выяснилось, добавил немного травок из совсем уж народной наркотической медицины, – на предмет поторговаться. Узревший что-то в небесах шаман послал их далеко и надолго, а вот его ученики заинтересовались. Итогом стал обмен зажигалки Алколита на побитый жизнью и грызунами посох, по утверждениям гоблинов, ранее принадлежавший невероятно вкусному, но глупому магу. А Ассасин, как человек хозяйственный, запасся парой луков и стрелами для себя и проводника, пожертвовав на благое дело завалявшийся в сумке компакт-диск. Стороны расстались очень довольные друг другом, чему в немалой степени поспособствовал конопляный дым, сваливший наконец шамана с ног и сползший вниз.

– Нас не догонят! – пели хором два счастливых бизнесмена.

– Слушай, как их можно заткнуть?! – не выдержал в очередной раз Аллисандр. – Сейчас сюда сбежится вся империя!

– Если бы мы нашли в поселке своих подруг, – хмыкнул я, – проблемы бы не возникло.

– Почему?

– Потому что от их пения вся империя бы разбежалась.

Охотник обиженно замолк. Интересно, насколько его хватит. Этот парень нет-нет да и стрельнет на нас заинтересованным взглядом. Еще бы. Непонятно кто, выглядим странно, уделали кучу гоблинов и спасли его шкурку от котла. А что я сам, кстати, об этом думаю? Раньше времени на отвлеченные мысли не было.

Ну, во-первых в том, что это другой мир, сомнений нет. Во-вторых, он очень похож на те, что описаны в развлекательной литературе и играх. Гоблины, магия, а главное, мы чапаем уже два часа и нигде не видно мусора! Хотите верьте, хотите нет, но такого места на Земле быть не может. Все леса умеренного климата изгажены вдоль и поперек. Цивилизация, чтоб ее. В-третьих, раз что-то об этом известно у нас дома, значит, пути сообщения есть, и мы застряли здесь небезнадежно. Это очень хороший вывод, как только ребята придут в норму, поделюсь, пусть порадуются. В-четвертых, с нами произошли какие-то изменения, частично, еще дома. Лично я, например, шагаю уже второй час и еще не запыхался. А какие трюки мы откалывали во время драки? Кажется, реакция, сила и выносливость увеличились на порядок. А еще Вархен говорил что-то про запах мертвечины…

Ладно, это непонятно, но местами приятно. А теперь перейдем к вопросам на злобу дня. Итак, вопрос номер один: как мы здесь оказались?

Ответ ясен: демон закинул. Или призрак, хотя, скорее всего, все же не он. Других кандидатур, на такое способных, я не знаю. Нет, вон третий подозреваемый песенки поет. Но у него двойное алиби: во-первых, Ярослав вроде не умеет, а во-вторых, ну на фига ему это? Если бы Алколит смог открыть портал в соседнее измерение, мы бы подготовились основательно. Продукты, лекарства, оружие – в общем, все, что может пригодиться вплоть до бронетехники и самодельных скафандров. Так что виновный установлен – демон, вызванный сатанистами. Тем более и мотив у него был – мы себя сожрать не дали.

Вопрос номер два: а почему сюда-то? Что он говорил во время нашего недолгого знакомства? Болтал с сектантами, угрожал меня убить, шипел, рычал, и вот оно! Перед тем как взорваться черным дымом, он пообещал забрать нас с собой. А почему он, кстати, расплылся-то? Ах да, Ведьма стерла какие-то там иероглифы, а призрак его душил. Вроде бы с помощью тех каракулей его и призвали. Значит, вызов был отменен, и он помчался обратно в родимое пекло. Хм, вроде на преисподнюю обстановочка не похожа. Мы были в пункте А, направлялись в пункт Б, очнулись в пункте С. Вывод – мы где-то между. Он нас что, не дотащил и бросил? А почему живыми? Не верю я в демоническое милосердие. По словам Вархена, он нашел нас в святилище какого-то Лаваша. Наверно, это местный божок. Может, нас как контрабанду задержали? Хи, забавная теория. Хи… ха… ха… Ой, кажется, ха, истерика начинается.

Нервное хихиканье прозвучало так странно и не к месту, что все посмотрели на меня, как на полного идиота.

– Не обращайте внимания, так, анекдот вспомнил, – поспешил заверить их я. – Кстати, Аллисандр, что ты можешь сказать о капище, в котором нас нашли? И где оно вообще? Вроде бы там заведует какой-то Леваху.

– Ленваху, – поправил меня охотник, – вообще-то так называется гоблинский покровитель воровства, грабежа и мародерства. Известен он в первую очередь тем, что племя Гремящих скал пользуется его покровительством и, как ни странно, довольно-таки часто.

– Они что, подковы на бегу у коней воруют?

– Нет, время от времени их торговцы притаскивают всякую всячину, иногда весьма ценную, которую они неизвестно как добыли. Когда их спрашивают, откуда вещи, то гоблины утверждают, что это Ленваху поделился с ними своей милостью. Само святилище расположено в пяти минутах ходьбы от поселка, я его даже видел, когда меня мимо тащили. Туда пару раз пытались наведаться на предмет ограбления, но вот потом никто вошедших внутрь не видел. А зачем тебе это?

– По словам Вархена, ну, шамана, – пояснил я, – нас они нашли в этом самом святилище, вот только так это было или нет, не помню.

– А вы-то как там оказались, – удивился аборгиен, – или этот божок начал работорговлю осваивать?

– Гм, вопрос сложный. – И как бы ему объяснить-то? – Ты, Аллисандр, к магии как относишься?

– Да никак, – пожал плечами охотник. – Дар у меня никто не проверял, никто не учил, как я к ней могу относиться? Вот разве что прабабка травницей подрабатывала, так и она слабенькой была, ее даже инквизиция не трогала. А вообще, конечно, побаиваюсь, так для порядка больше, работать с чародеями мне это никогда не мешало. Вот однажды в наш десяток даже ученика боевого мага направили на практику, и ничего, сработались. Его, правда, на вторую неделю стрелой убило, так нечего клювом щелкать, когда по лесу в поисках контрабандистов рыщешь.

Хм, он даже не ставит вопрос, верит в магию или нет. Значит для него она – как для меня теоретическая физика. Непонятная, но очень полезная, если удастся заставить работать. Ладно, учтем.

– Видишь ли, – начал осторожно рассказывать я, – мы втроем слегка не отсюда. И, по-моему, даже не слегка.

– Это заметно, – кивнул охотник, – лица у вас… не такие. Тот высокий хоть на четверть на орка похож, но где мы, а где орки? До их степей караваны раз в год если ходят, так уже неплохо. Толстенький явно гномские корни имеет, по фигуре видно, так ведь и до гор пол-империи отмахать придется. Плюс баронства еще. А ты, не в обиду будет сказано, зеленью отливаешь, но на орка не похож ни капельки, о таких я вообще даже не слышал.

Ярослав споткнулся и рухнул, обретя явно нечеловеческую любовь к земле и камням. Следом, запутавшись в чужих ногах, рухнул Артем в истинно оркском стремлении отобрать у соседей все, что у них есть, и только потом задуматься, а зачем оно ему надо.

– Ты, евгеник доморощенный, мы люди! Ты где на Урале гномов видел?! Они же только в горах водятся! – возмутился Ассасин, пытаясь подняться.

– Ага, а что у Артема глаза косые, так это потому, что степняки на Русь в набеги ходили лет эдак пару тысяч, – поддакнул Алколит.

И оба замолкли, осознавая сказанное.

– Ну я и говорю, чуждая кровь невооруженным глазом видна, – продолжил Аллисандр. – Священнику опять же хамили, а будь вы имперцами или хотя бы из баронств, так поостереглись бы связываться, а уж благородным в рыло вообще только разбойнички решаются заехать. Значит, либо с островов, либо из такого глухого угла, про который я и не знаю, а может, вообще с другого континента. Да и одежды такой раньше не видел.

– В общем, ежу понятно, что мы не местные, – подвел итог я.

– А кто такой еж? – спросил охотник.

– Ну, животное такое, маленькое, колючее, змей ест с удовольствием и грибы на спине в свою берлогу таскает, – принялся объяснять Ярослав, впав в легкое недоумение. Наверно, он даже сквозь затуманенные мозги сообразил – незнание столь распространенного представителя животного мира Земли является аномалией. Вот только мы были уже не дома.

– Не видел, – поразмыслив секунд десять, решил охотник, – и что, он такой умный, еж этот?

– Навряд ли, – вздохнул я, – в общем, как мы попали к гоблинам, не знаю, но перед этим мы капитально подрались с сатанистами.

Вопрос на лице аборигена был написан столь большими буквами, что Ярослав решил продолжить беседу.

– Это служащие падшему ангелу люди, культ такой, – пояснил Алколит. – Он у нас считается самым главным владыкой зла. Так вот эти сатанисты пытаются усилить его влияние на души смертных: приносят жертвы, устраивают оргии…

– Вы с демонопоклонниками схлестнулись? – В голосе охотника смешались страх и недоверие.

– Ну, в общем, идем мы по кладбищу ночью, – принялся рассказывать Ярослав, обильно жестикулируя, – склеп подходящий высматриваем, ну или хоть скамеечку какую понадежней, девчонки веселые, перспективы самые радужные, а там…

– Вы шутите? – Голос аборигена заметно просел, а глаза начали бегать туда-сюда. – Что можно было ночью делать на кладбище? Да еще с женщинами?!

– Ты что, маленький? – удивился Алколит. – Ну что мы там могли делать с нашими дамами? Свидание у нас там было, ну и все соответствующее тоже могло бы быть, если б не помешали.

– Среди покойников?! – Кажется, у Аллисандра волосы зашевелились.

– Да они вроде не возражали, – пожал плечами Ярослав, – и потом у меня там какая-то дальняя родня лежит, со стороны отца, так что кладбище, можно сказать, почти фамильное. И Вик там третий год подрабатывает.

– Вы сумасшедшие? – Голос охотника упал до шепота.

– Есть немного, – кивнул Артем, также отошедший от наркотических грез и включившийся в беседу, – но сам посуди, куда нам еще девчонок тащить было, не в консерваторию же? Да и потом, им самим острых ощущений захотелось.

– Кому? – Кажется, у Аллисандра наступило состояние шока. Сложных фраз не строит, реагирует неадекватно.

– Ну, вообще-то Вампирше, – припомнил я, – сам посуди, ее статус обязывает по могилкам шляться, но Ведьма ее поддержала, а остальные согласились.

Охотник как-то странно сглотнул.

– Слушай дальше, – продолжал заливаться соловьем Ярослав. – В общем, натолкнулись мы на сатанистов, они на нас с ножами, мы на них с инвентарем. Их больше, мы наглее. Кто с ожогами ушел, кто с переломами, кто газа нюхнул ядовитого, держались, короче. Но тут повязали одну из наших девчонок, пришлось сдаваться. Ублюдки времени терять не стали: нас скрутили, начертили пентаграмму, вызвали какую-то тварь из преисподней. Жутко было, связанные на земле лежим, и прет на нас трехметровая тень с огромадной пастью. А затем откуда-то призрак вылез. Думал, конец нам пришел, и тут Алхимик как зажег! Главного сатаниста – в пепел, подручных – в головешки, жаль, демону не досталось. Он на Вика, я его мантрой! Чуть голову не откусил, паразит. Хорошо, крестик был серебрянный, отбился кое-как. Нас бы на клочки порвали, но тут Света якорь разрушила. В общем, тянет тварь обратно в ад, а эта сволочь решила и нас прихватить, раскрыла воронку, все, что рядом было, туда и засосало следом. Было круто, межреальность такая красивая, вот только потом мы куда-то врезались, и ничего не помню.

– Гм, Алколит, – я внимательно выслушал не совсем адекватный, но в целом верный пересказ событий, – а почему я помню только, как демон дымом начал расползаться?

– Так ты же был ближе всех, – пожал плечами Ярослав, – вот тебя и стало первым засасывать, а потом еще и по голове прилетело.

– Да? – Действительно черепушка слегка побаливает, но я это на побои от сатанистов списывал. – А чем?

– Мной, – скромно сознался упитанный медик-недоучка.

– Я правильно понимаю, – осторожно заговорил охотник, тщательно и с видимым усилием подбирая слова, – вы пошли устраивать оргию на кладбище, одна из женщин, которая шла туда же, была вампиром, вторая ведьмой; там вступили в бой с демонопоклонниками и призванным ими демоном, почти уничтожили их, но напоследок словили какое-то проклятие и очнулись в святилище Леванху? А что было дальше?

– Ты не совсем правильно понял, – вздохнул Артем, явно уже отошедший от последствий пассивного курения конопли, – хотя… объяснять долго. Гоблины притащили нас в сарай, там мы очнулись, вышли через заднюю стену, перерезали охранников, но нашумели, примчалась половина племени и попыталась нас загасить, но мы пришибли штук двадцать и пригрозили активированной пентаграммой, после чего нам отдали все вещи и вас в придачу, только чтобы мы ушли.

– Гоблины в разговорах между собой называли одного из вас убийцей, второго отравителем, третьего чернокнижником, – не успокаивался Аллисандр. – Это правда?

– Гм, не совсем так, – поправил его Ярослав, который явно уже почти полностью пришел в себя. – Вот эти двое – Алхимик и Ассасин, а я – Алколит. Как уж эта магическая каменюка переводит наши клички, не знаю, но по смыслу мое прозвище близко к понятию служитель, Артема – к убийце, а алхимик – это профессия такая у магов, слышал, наверно, они еще одно в другое превращать любят.

– Вы меня убьете?

От такого вопроса мы опешили. Кажется, глаза у нас в эту минуту вытаращились, словно у глубоководных рыб. Как-то до сих пор мы не отождествляли себя с маньяками. И таких вопросов нам не задавали.

– За кого ты нас принимаешь? – хрипло выдохнул Алколит.

– За черных магов! – Охотник был настороже и внимательно следил за нашей реакцией. Странно, но за оружие он не хватался.

– Но почему?! – поразился я.

– То, что вы мне сказали, правда? – уточнил абориген.

– Клянусь! – торжественно положил руку на сердце Ярослав.

– Так чего ж тут непонятного? – Теперь уже в тупик явно зашел охотник. – Вы знаетесь с запретными силами, не соблюдаете законы, вас не пугает ни божья кара, ни отродья Бездны, так кто ж вы еще, как не черные маги?!

– Хочешь верь, хочешь не верь, – вздохнул Алколит, – но недавно мы считали себя почти типичными студентами.

– Вот врать не надо, некромант, – попросил его абориген.

– С чего ты взял, что я маг смерти? – поразился Ярослав.

– Только их проклятий боятся гоблины, не отступающие ни перед кем и ни перед чем, – пожал плечами охотник с таким видом, будто говорил: «Солнце желтое, трава зеленая, а вода мокрая».

Дальше мы шли в молчании. Не знаю, о чем думали остальные, а я решил поразмыслить о судьбе наших подруг.

Итак, если мы очнулись здесь, то где три В? Есть два варианта: первый – они на Земле; второй – демон дотащил их таки до пункта назначения. В первом случае что им может угрожать? Деморализованные сатанисты? Да нет, отобьются, не могут не отбиться. Призрак? Не знаю почему, но не показался мне он страшным, скорее каким-то… родным. Хотя вроде бы свое родовое древо знаю, уж на том-то кладбище ни одного моего предка нет. Интересно, с чего же тогда возникли такие ассоциации? Ладно, оставим выяснение этого вопроса до лучших времен, вернемся к девочкам. Если наша помощь им пока особо не нужна, то можно сосредоточиться на собственных проблемах. Во втором случае хуже, спасать уже некого. И тогда месть будет ужасна, не знаю, может ли эта тварь жить вечно, но если да, то она об этом пожалеет. А что я вообще знаю о демонах? Жуткие, разумные или не очень, по силе варьируются от мелкого пакостника до разрушителя миров. Наш к последней категории явно не относится, уже хорошо. Боятся… ну, по уверениям церкви, слова Божьего. Ладно, разберемся методом научного тыка. Поймаем, в клетку посадим и будем проводить эксперименты на предмет выживаемости в экстремальных условиях. Внешний вид демонов разный, некоторые способны маскироваться под людей или вселяться в них. Обещают власть, богатство, долголетие в обмен на душу. Обычно появляются после проведения каким-нибудь магом ритуала вызова. Часто это является последним действием вышеозначенного придурка. Чтобы вызвать демона, нужно совершить жертвоприношение (почти плавали, знаем!) или назвать имя. Есть!!! Этот ублюдок теневой попался! Асцекртоий! Я помню, он так называл себя, теперь не отвертится, сволочь! Осталось найти квалифицированного демонолога. Или потренировать Алколита.

Мы шли и шли, а треклятый лес все не кончался. Подкрался вечер, и решено было остановиться, так как блуждать в темноте ни у кого желания не было. Хотя усталости у нашего трио, в отличие от охотника, тоже не появилось. Напротив, казалось, что наступившая ночь придала сил. Спальные мешки, оставшиеся в рюкзаках после ночи, проведенной за караулом сатанистов на холодной земле, искренне потрясли охотника – как он утверждал, ничего подобного ему раньше не попадалось. К сожалению, лишнего комплекта у нас не обнаружилось, так что попутчику пришлось натаскать себе веток на импровизированный лежак, впрочем, похоже, подобная процедура проделывалась им не в первый раз. Ну еще бы, если уж он действительно охотник, то ночевать в лесу он как-то должен. Караулили в три смены. Я, Ассасин и Алколит. Аллисандру очереди не оставили, заявив, что ему еще днем нашу компанию к людям вести. На самом деле мы ему просто не доверяли. Нет гарантии, что у него отсутствует желание перерезать ночью три горла, а потому рисковать не стоит. Для обсуждения сложившейся ситуации без пары лишних ушей было предложено устроить внеплановое совещание ровно в полночь. Предложено, кстати, начинающим медиком, а мы сдуру согласились. Теперь этот хитрец будет единственным, кто отстоит только свою смену без дополнительной побудки.

Посреди ночи только что задремавшего меня растолкал Артем. Едва сдержавшись от того, чтобы не засветить ему в челюсть, я, позевывая и ругаясь, поплелся к костру, рядом с которым сидел жутко довольный Алколит.

– Говорить только по-русски и шепотом, – предостерег меня Ассасин. – Камни шамана на всякий случай отложим в сторону.

– Развел тут, понимаешь, шпионские страсти, – хмыкнул я, пряча полезный талисман подальше. – Ну что, какие будут мысли по сложившейся ситуации?

– Задница! – коротко и емко высказался Артем.

– Блеск! – столь же лаконично ответил Ярослав.

– С ума сойти, – резюмировал я. – Аргументируйте, пожалуйста, каждый свою точку зрения.

– Хватит корчить из себя независимого наблюдателя, Вик! – мгновенно вскипел Артем. – Мы попали черт знает куда, и если я просто рехнулся, то это не самый худший вариант! Ты видел здешние звезды? Это не Земля! Нет Полярной звезды, нет знакомых мне созвездий! Млечного Пути и того нет! Есть гоблины-людоеды и шаманы с их долбаными заклинаниями! Что все это значит, ты можешь мне сказать?!

– Нас просто протащило по древу мультиверсума, успокойся, – вздохнул Ярослав. – Ну да, небо немного другое… но кого оно волнует по большому счету? А дивное зрелище межреальности, открывшееся мне во время нашего пути по туннелю!.. О! Оно было незабываемо! Я благодарен Создателю за то, что он дал мне увидеть это чудо!

– Чего?! – Ассасин, пытаясь осмыслить сказанное Алколитом, впал в легкую прострацию, будто пропустивший удар по голове боксер.

– Ярик хочет сказать, что мы в другом мире, – пришлось пояснить мне. – Это другая планета. Или измерение. И если я не ошибаюсь, нас притащил сюда демон.

– Стоп! – Артем выставил перед собой руку с раскрытой ладонью, как щит. – Алхимик, ты человек в высшей степени разумный, скажи мне, та муть, что вы с Алколитом несли про зубастую тень, привидение и пентаграммы, это правда?

– Самая настоящая, друг мой, – пришлось оправдать его опасения.

– Тогда дело еще хуже, чем казалось, – печально вздохнул Ассасин и, опустив голову и ненадолго задумавшись, продолжил: – Если уж силы зла есть, в чем вы меня на пару убеждаете, то просто так они от нас не отвяжутся, порода не та! Я до недавнего времени серьезно сомневался в существовании души, но уж если она есть, то терять ее как-то не хочется!

– В принципе согласен с тобой, – подтвердил Ярослав. – Мои слабенькие мантры и заговоры против посланца преисподней не помогут. Да и в вере я, увы, не крепок. Это все равно что с рогаткой на носорога идти! Но подумай об открывшихся нам перспективах! Новый мир, новые знания, новые знакомства, возможность заработать деньги, славу… А если то немногое, о чем я успел поболтать с учениками шамана, пока меня не сморило, все-таки правда, то мы можем стать в этом мире настоящими магами! Вы слышите, друзья мои? В этом мире владение силами находится в расцвете! Мы можем добиться могущества и бессмертия!

– Конечно. Если нас не сожгут на кострах, как обещал священник, не повесят, как грозился рыцарь, и не стрескают, как мечтали гоблины. И при условии, что сейчас из тени не появится этот ублюдочный демон и не докончит начатое! – зло бросил Артем. – Кстати, колись, нарк начинающий, откуда травинки и на кой черт тебе вообще конопля потребовалась? Ты что, с ума сошел, эту гадость курить?! Да еще перед боем! К серым гоблинам зеленых чертей добавить захотелось?!

– За кого ты меня принимаешь? – обиделся Ярослав. – Эту пачку я незаметно изъял у одного своего сокурсника на тот случай, если понадобится подпустить сатанистам галлюциногенного дымку. А насчет того, почему вдруг закурил на поляне, перед нападением гоблинов… не знаю. Озарение какое-то нашло, наверное. Но все сложилось к лучшему.

– Боюсь представить, какая именно неприятность должна случиться, чтобы ты впал в пессимизм, – понемногу успокаиваясь, буркнул Артем. – Наверное, явление того злополучного демона со свитой.

– Если мое предположение верно, то нам ничего не угрожает, – поспешил успокоить своих друзей я. – Вы помните, что гоблины нашли трех А в святилище местного божка?

– Ну, вроде говорили вы с шаманом о чем-то таком, и чего? – не понял Ассасин.

– Если верить Аллисандру, то храм, где обнаружились три бессознательные тушки присутствующих здесь, принадлежит некому Ленваху, богу воровства. – Мое объяснение заставило Ярослава и Артема синхронно поднять брови. – Поздравляю, коллеги, нас самым наглым образом сперли прямо у демона из кармана. Ну или в чем он там пленников таскает.

– А где тогда три В? – немного помолчав, спросил недоучившийся медик.

– Или на Земле, или в аду. – Тут уж обрадовать его было нечем.

Ассасин выругался, Алколит его поддержал. Минуту мы сидели в тишине, каждый думая о своем. Лично мне вспоминались родители, которые теперь наверняка с ума сошли от беспокойства.

– Я согласен с твоим планом, Ярослав, – наконец прервал молчание Артем.

– С каким планом? – искренне удивился медик.

– Добиться силы, знаний, могущества, – рубанул воздух рукою мой друг. – Магией, сталью, хитростью! И призвать к ответу всех. Демона. Призрака. Сатанистов. Живых и мертвых! Тела и души!

– Аллисандр назвал нас черными магами, – сказал Алколит. – А ведь он, черт побери, прав! Я всегда искал тайных знаний, как и Алхимик, впрочем, не чурался самых опасных. Да и ты, Арт, рыцарь теней и кинжала, не похож на светлого паладина. Ну что, коллеги, встаем на путь Тьмы в поисках средства для отмщения и возвращения домой?

– В смысле ищем знаний и силы, запретных для обывателей, и потом применяем их по своему усмотрению? – уточнил я. – Да мы уже на верной дороге! С тех самых пор, как в школе ваш покорный слуга взорвал свою первую бомбу перед столом преподавателя, ты проклял учительницу химии, вызвавшую наших родителей, а Ассасин натянул веревку на входе в директорскую.

Мы дружно рассмеялись. Да, забавный был случай. Елена Софиевна тогда просто потрясла врачей «скорой помощи»: лицо в неотмывающихся пятнах, насморк в три ручья, а диагноз – перелом лодыжки.

– А ведь именно тогда три А поверили в свои силы, – вспомнил Алколит.

– Да, и стали искать новые способы решения своих проблем, – поддакнул Артем, – неважно насколько грубые, но неизменно действенные.

– И тогда нам первый раз серьезно попало, – вынес вердикт я. – Ну что, коллеги, объявляю наше заседание закрытым. Итог – мы продолжаем прежний путь, свернуть с него нас не заставит какой-то там демон и новый мир в придачу. А теперь быстро спать все, кроме часового, а то завтра вместо начинающих некромантов будем смахивать на неновых зомби.

На следующее утро, сожрав неприкосновенный запас, захваченный еще из дома, решили сходить на охоту, но, узнав, что до жилья осталось идти каких-то пять-шесть часов, дружно плюнули на это дело и зашагали в указанном направлении.

Лес был полон зверья, два раза пришлось обходить стада кабанов и один раз волчью стаю. Ни тех ни других мы, впрочем, не видели, но, по утверждениям нашего попутчика, они были рядом. Очень жаль, что не попадались грибы, видно, дождь последний раз был давненько. Впрочем, ягодник дикой ежевики нам по пути попался, но после крупных земных сортов мелкая лесная совсем не смотрелась, да и мыть ее было негде.

– Пришли, – сказал наконец Аллисандр, показывая на вынырнувшую из-за деревьев полянку, по центру которой располагался небольшой частокол, – деревня Лесная, а во-он то здание – это постоялый двор «Старый охотник». Выпивка, еда и постель за умеренную цену. Да и связи у меня тут есть, может, платить и не придется.

Глава 4

Деревня оказались вполне приличная, похожая на комплекс новорусских дач в глубинке. Темное, старое и крепкое даже на вид дерево. Резьба по ставням. Грубовато ошкуренные вековые стволы являлись, похоже, основным строительным материалом при возведении всевозможных зданий. При входе в поселение нас внимательно осмотрели два мужичка, видом похожие на братьев Кличко на карнавале. Такие же пудовые кулаки, носы картошкой и добрые взгляды профессиональных боксеров. Довершали картину топоры, заткнутые за пояс. Чем-то родным и исконно русским веяло от их вида. В общем, пока впечатление складывалось благоприятное. Охотник повел нас к самому большому двухэтажному зданию. Внутри обстановочка тоже не разочаровала. Нормальная пивная, вот только почему-то без стойки. Столов всего четыре плюс лестница на второй этаж и дверь, ведущая, судя по аппетитным запахам, на кухню. Один стол был занят парой немолодых мужчин, в одежде которых преобладали различные меха. Видимо, охотники. Второй, обильно уставленный различными тарелками, в одиночку оккупировал суховатый мужичок лет эдак сорока пяти, бодро уничтожавший трактирную снедь. Два других были свободны. Мы заняли ближайший и вопросительно уставились на Аллисандра.

– Что у вас с деньгами? – спросил он.

М-да, с деньгами у нас было неплохо, но не с местными. Поиски дали нам горстку мелочи и некоторое количество купюр различного достоинства.

– Это что? – Охотник с интересом разглядывал сотенную купюру. – Неплохая картина, а что значат эти письмена?

Поняв, что банкноты здесь не принимают, протянули мелочь, удостоившуюся куда более пристального внимания. Монеты от одного до десяти рублей пробовались на зуб, осматривался рисунок и прикидывался примерный вес.

– Не знаю таких, – был вынесен вердикт. – Ладно, сейчас я за вас расплачусь, а там снесете их к менялам. Хозяин! Тащи сюда всего, да побольше! Я от гоблинов живым ушел, такое отметить надо!

Из-за двери моментально выскочил молодой парнишка, тащивший поднос с деревянными мисками и шашлыком. Что-то молод он больно для такого звания. Вслед за ним вышел мужчина постарше, видимо, отец, аккуратно несший в каждой руке по кувшину.

– Приперся, охотничек! – радостно и вместе с тем зло обратился он к нашему провожатому. – Полмесяца тебя не было, я уж думал, не вернешься из леса. Ну, рассказывай, где шлялся. Здравствуйте, уважаемые, в какой дыре вы подцепили этого обормота?

– Позвольте представить, мой дядя Фолидий, – поспешил стереть с наших лиц изумление Аллисандр. – Он, видимо, немного расстроился, что я несколько задержался.

– Это ж надо такое ляпнуть! – возмутился родственничек. – Да я поисковую экспедицию замутил, только чтобы не писать твоему отцу: так и так, твой оболтус потерялся. Последний раз его видели на границе гоблинских лесов. Пусть котел ему будет пухом.

– И как, нашли чего-нибудь? – заинтересовался охотник.

– Много чего нашли. Трех медведей, десяток волков и даже двух упырей. Я, между прочим, лично сверял их зубастые морды со своей на предмет похожести. Хорошо, хоть у них глаза были не такие хитрые, как у тебя, а то бы удар хватил на месте.

Оказывается, здесь есть упыри. Срочно найти бромид серебра в сумке.

– Прости, дядя, я попался серомордым, – покаялся охотник. – Подстерегли меня возле сухого ручья, сеть скинули и утащили в стойбище. Они его теперь у избушки старого Карла разбили, помнишь, ты меня туда водил в детстве.

– Ну-ну, ври больше, – не поверил хозяин заведения.

– Правда, – стоял на своем Аллисандр, – если бы эти чародеи меня не отбили, быть бы мне гоблинским ужином. Слопали бы, да еще и добавки попросили.

Фолидий внимательно нас осмотрел, особое внимание почему-то уделил Ярославу. Затем медленно и с достоинством поклонился:

– Благослови вас Отец Времен, почтенные. Спасибо вам за этого обормота. Как мне вас отблагодарить? Племяш, ты чего такую рожу скорчил?

Мы переглянулись, и слово взял Ассасин:

– Видите ли, мы нездешние, попали сюда в результате немного непросчитанного магического эксперимента и, как вернуться обратно, представляем смутно. Так что ни кола, ни двора у нас нет, из вещей только то, что с собой было. Не могли бы вы приютить нас на первое время? Ну, если какая несложная работа есть, то мы, конечно, не против дополнительного заработка.

– Это самое малое, что я могу для вас сделать, – с готовностью принял предложение трактирщик. – Аллисандр, ты почему кривляешься?!

– Дядь, они черные, – тихим шепотом сказал охотник. – Их епископ искать будет. Они этого старого хрыча на пару с Катенхеймом тоже из гоблинской ямы уперли.

– Ну не надо преувеличивать, – вмешался Алколит, – серые еще может быть, но уж никак не черные. Так говорите, тот священник был местным епископом?

Фолидий схватился за голову. Во взгляде, который он метнул на племянника, желание придушить было доминирующим.

– На два слова, почтенные.

И утащил Аллисандра на кухню.

– Ты зачем это ляпнул, придурок?! – насел я на Ярослава. Ассасин поддержал меня ненавязчивой демонстрацией кулака.

– А ты что предлагаешь? На дворе Средневековье! Маги! Гоблины! Инквизиция! – не остался в долгу недоучившийся медик. – А что ты умеешь? Кроме как своих бактерий скрещивать и порошки из банки в склянку пересыпать? Может, хочешь навоз кидать за свиньями или подаяние клянчить пойдешь? Так, боюсь, некому будет подавать, в лесу-то. А так назовемся волшебниками, будем снимать сглаз, вешать на уши – и все довольны. Курс психологии у меня в институте был, так что мозги местным запудрим без проблем. Надо же с кого-то начинать?

Вместо ответа я попытался врезать ему выключенным шокером, Артем достал свой крис с рукояткой в виде дракона. От расправы медика-недоучку спасло появление хозяина.

– Не надо так волноваться, господа маги! Сейчас сядем и спокойно все обсудим, не держите зла на племяша, у него мозгов и так мало, а те, что были, в лесу растерял.

– Да это мы так. Внутренние разногласия, – смутился Ассасин и спрятал кинжал.

– Только не в моем доме, пожалейте хотя бы свой ужин, выйдите на улицу, – совершенно серьезно предложил хозяин заведения. – А то знаю я вас – как начнете огонь метать да льдом заколачивать, так и пыли от двора не останется.

Разуверять Фолидия в своих разрушительных способностях, понятное дело, не стали. После чего, собственно, и начался конструктивный диалог с элементами торга.

– Мы здесь все вольные люди и с церковью дел не ведем, нет у нас в лесах ни храмов, ни доносчиков, климат, понимаешь, неподходящий, – начал трактирщик. – Так что если задумаете поселиться у меня или где поблизости, то общество вам препон чинить не будет. Знамо дело, маг – он в любой работе нужен. А уж какого там цвета вы балахоны носите и кому молитвы справляете, до того нам дела нет, ну если, конечно, люди пропадать не начнут. – И многозначительно уставился на нас.

Все ясно, вербует – поторгуемся. Все равно есть-то что-то надо, обустроимся на первых порах тут, а там видно будет.

– Ну, в такой глуши, сами понимаете, хороших магов нет, не было и не будет, – начал Ярослав. – Хотя если бы вы выделили на проведение опытов некоторую сумму, то я и мои товарищи, конечно, согласились бы задержаться здесь на время, чтобы помочь местным жителям в их делах. А насчет пропаж не беспокойтесь, их не будет, ну, по крайней мере, по нашей вине.

– Верю, верю, – покивал трактирщик, – тем более здесь лес, всякое бывает, так что это и вам небезопасно. Мало ли, вдруг из каких кустов стрела вылетит.

– Ну, как сказать, уважаемый, – оскалился Ассасин улыбкой крокодила, – случись чего, от лесного пожара никто не уйдет. Стихия, что с нее возьмешь?

Мы глубокомысленно помолчали. Я спиной чувствовал любопытный взгляд со столика, за которым пировали охотники. Видимо, им было интересно, о чем это может шушукаться трактирщик с незнакомцами.

– Не хочу, конечно, сказать ничего обидного, но не слишком ли вы юны, чтобы повелевать столь грозными силами? – нашелся наконец Фолидий.

– Именно, – подтвердил Ярослав, – мы молоды, а это значит, что сил у нас хватает, умения, конечно, маловато, но для того, чтобы взмахнуть факелом, этого ведь и не надо, не так ли?

– Факелом? – переспросил трактирщик с усмешкой. – А не огнивом ли?

– Ну, это уж по желанию заказчика, – усмехнулся и я, костеря про себя Алколита за самонадеянность, предъявить-то аборигенам нам почти нечего. Впрочем, почему бы не продемонстрировать мое оружие в режиме шокера? – Хоть головешкой, а хоть и молнией.

И замкнул контакты так и не убранного прибора. Фолидий полюбовался на маленькую струйку электричества, пляшущую на концах провода, и остался, видимо, доволен.

– Необычный жезл, – заметил он, – я в молодости наемничал, всякое повидать доводилось, и чародейские игрушки в том числе, но похожего мне не встречалось.

– Сам сделал, – пояснил я. – Из того, что под рукой завалялось.

– Артефактор? – заметно оживился трактирщик. – И как, хорошо получается зачаровывать предметы?

– Он не зачаровывает, а создает новые, – поправил Ассасин, – как правило, работает один из трех, если не из пяти.

– Пусть так, – согласился Фолидий, – но качество-то хорошее?

– Не очень, – сознался я, – бывает, неделю тружусь над какой-нибудь фигней, трачу последние деньги, а выходит в результате пшик.

– Вот теперь верю, – неожиданно вынес вердикт хозяин постоялого двора. – Шастают ведь тут, понимаешь, всякие, представляются только что не архимагами, слов много, а результата нет. Ну, у нас с такими разговор короткий – ценное и одежду отнять и в лес спровадить. Выживет, так нехай с ним, а нет, так плакать не станем. Но если кто честно говорит, что камень он словом поднять может, а вот гору не осилит, тем наши почет и уважение. А вы ребята неплохие: и гоблинов сумеете разогнать, и амулетик какой смастрячите, и целить наверняка умеете?

– Да есть среди нас один умелец, – подтвердил Артем, кивнув на смутившегося Ярослава, – вот только практики у него маловато было, но если себя не жалко, то можете попробовать дать ему вылечить чирей на носу, авось голову отрезать не станет.

Фолидий заржал, как мерин, позвал племянника, и началась попойка в честь героев дня, то есть нас. Да уж, отбиться от гоблинов, алкавших моего мяса, было намного легче, чем от охотников и селян, желающих выпить со мной.

Обустройство на новом месте далось нам с некоторым трудом. Во-первых, мешали местные, жаждавшие от нас бесплатных чудес. В первое же утро к нам ввалились толпой жильцы этого постоялого двора (все пятеро) и, держась за головы, попросили превратить воду в вино или хотя бы пиво. Оказывается, вчера мы подчистили все (!) алкогольные запасы этого милого заведения. А в деревне, между прочим, только один поставщик винно-водочных изделий – постоялый двор, он же трактир. И свадьба у сына кузнеца с одной из местных красавиц на конец осени назначена. То есть уже буквально на носу, и тут такой конфуз. На дворе, по моему пониманию, стояло начало лета, и при чем тут осеннее торжество, я представлял слабо, но сочувствующую мину на всякий случай скорчил. Кое-как удалось отбрехаться тем, что в таком похмелье мы на это не способны. И тут два урода, которых я ошибочно считал своими друзьями, спихнули бочку на меня, заявив, что «этот зеленый тип, старательно корчащий из себя несвежий труп, – алхимик, если кто и сможет чего сварить, так это он». Охотники вцепились в меня, как клещи, и не успокоились, пока не дотащили меня до кухни и не впихнули внутрь.

– Как же я вам тут чего сварю? – вопросил я голые и слегка подкопченные стены. Они сочувственно промолчали. Всю обстановку составлял очаг открытого типа, печь, какие и сейчас можно найти в любой деревне, пара деревянных столов, разнокалиберные деревянные же бадьи с чистой и не очень водой, а также маленькая дверь в полу. Опытным путем, едва не стоившим мне сломанной шеи на узких ступеньках, был найден настоящий ледник – экзотика по городским меркам и суровая правда жизни – по здешним. Припасы, впрочем, не блистали разнообразием: много мяса, немного рыбы и сыра, штабель огромадных караваев хлеба, горшки с медом и ягодами на полках вдоль стен и пара ящиков непонятного назначения. Поразившись такой находке, я запустил в ближайший ко мне ларь руки, нащупал нечто небольшое и круглое в слое песка. Это оказалось яблоко, не слишком крупное, но тем не менее вполне аппетитное на вид. Выбор продуктов был удручающее мал, поэтому я решил сделать исконно русский напиток – мед. Клюквенный, так как никаких других ягод в подвале не обнаружилось. Благо рецепт его был очень прост и не требовал сахара, который вроде бы был в Средние века дефицитом. Для начала налил на глазок два с половиной литра чистой воды в ближайший котелок, разжег огонь – хорошо, что дрова и лучина уже лежали рядом с очагом, и добавил туда примерно килограмм меда. Оставалось только ждать, помешивать напиток и время от времени снимать пену. Жидкость забурлила, свидетельствуя о том, что вода достигла нужной температуры в сотню градусов. Теперь следовало немного охладить полученный продукт. Процесс был небыстрым, поэтому я решил отлучиться в главный зал тракира. Все постояльцы и обслуга, включая Ассасина и Алколита, сгрудились за одним столом и о чем-то тихо беседовали. Ну ничего, сейчас я этих субчиков загружу работой!

– Фолидий, у тебя дрожжи есть? А то мне не попались. Если нет, пусть за ними кто-нибудь сбегает, в деревне-то наверняка имеются. – И дождавшись кивка, продолжил: – Тогда тащи их сюда и для лучшего вкуса захвати щепотку каких-нибудь пряностей. А вы, засони, быстро схватили в подполе клюквы и мигом нацедили мне с литр сока.

Сам же присел на лавку и прислушался к беседе. Двое охотников с вчерашним путешественником обсуждали перспективы войны империи с эльфами!

– А я тебе говорю, что она будет! – доказывал он им. – В прошлом месяце в Йоле сожгли пятерых эльфов, и думаешь, какое им обвинение предъявили? Шпионаж! Да я лично знал одного, остроухий в городе еще при моем отце поселился. Нормальный мужик был, луки на заказ делал. А знаешь, почему его казнили? Да потому что он одному из тамошних лордов младший братец. У этих нелюдей законы такие: если наследник место отца занял, то братьев его вон из леса! Пусть свои кланы создают. Так вот потому и попал бедолага на эшафот. Ну, понятное дело, ушастики тоже не лыком шиты. На следующий же день палача пчелы до смерти закусали, судья в реке на той же неделе утонул, а инквизиторов, которых эльфов обвинили, до сих пор найти не могут!

– Да не будет войны, – возражал ему тот из охотников, что был постарше. – Когда я, как ты, молодой был, церковники на гномов нацелились, так не случилось же тогда ничего. Как щас помню, банки сожгли, лавки ювелирные пограбили, всех коротышек, кто под руку попался, на голову укоротили во имя Отца Времен. А потом кто-то там в Святом Граде спохватился, вспомнил известный факт, что лучшее оружие как раз у подземников, а худщее у тех, кого они не любят, прикинул, какие последствия будут, а затем отправил послов с извинениями. Даже зачинщиков вроде бы выдал. Так что не будет войны, оружием побряцают и успокоятся.

Тут входная дверь открылась и вошел мальчишка, несущий сверток. Это наконец-то прибыли дрожжи. Получив искомое, я аккуратно перелил полученную смесь в пустой кувшин, добавил туда свежеотжатый клюквенный сок и поставил в уголок. Первая фаза процесса была завершена. Вот только не мало ли получилось? Ничего, если пойдет успешно, увеличу объемы.

– Все! – обрадовал я собравшихся аборигенов. – Сварил вам немного на свадебку.

– Отлично, парень, – обрадовался хозяин, – пойду-ка я попробую, чего там у тебя получилось!

И с проворностью, которая никак не вязалась с его фигурой, прошмыгнул мимо меня на кухню.

– Куда?! – еле успел вцепиться в его руку. – Оно ж еще бродить будет только дня два, а потом еще и выдерживаться с месяц!

– Сколько? – поразился Фолидий. – Ну ты это, чародей, ополоумел, что ли?!

– Сколько надо, столько и будет, – отрезал я. – Или думал, я дуну, плюну, и тебе кружка пива на блюдечке к носу подлетит? Вино, кстати, чтоб ты знал, вообще по нескольку лет принято настаивать, а тут на все про все месяц уйдет. Даже, может быть, и меньше, цени. К сроку как раз поспеет.

– Ну, это оно так, – не мог не согласиться трактирщик. – Я в Логде как-то по молодости наемничал в войсках одного графа, видел бочки в его подвалах. По сотне лет некоторые стояли, говорят. Ох, и здоровые-э-э! Но нам из таких ни глотка не досталось, только из тех, что поплоше. Годиков так трех, ничего винцо было, недурственное.

– А как так получилось, что у тебя в подвалах пусто? – спросил Артем. – Не могли же мы вчера выпить все? Нет, ну, во всяком случае, не за один раз.

– Да получилось так, – смутился Фолидий. – Последний раз-то я в город мотался пару месяцев назад, только приехал обратно, и тут барон приперся с дружиной и епископом, чтоб им пусто было! Мол, наша деревня подати задерживает, десятину не платит, в ереси погрязла, с нечистью общается! А с чего мы вообще должны что-то платить? По указу еще от прошлого века поселения, подобные нашему, освобождены от всех налогов, как светских, так и духовных, нет, им все равно вынь да положь деньгу!

– Ого, – поразился я, – это ж за что вам такие привилегии?

– Да не нам одним, – криво усмехнулся трактирщик, – всем деревням, которым до ближайшего коронного гарнизона больше недели хода, такое послабление полагается. Этот закон почему ввели? Потому что уж больно часто случалось, что приедут мытари в такую деревню, а им вместо денег груду досок предлагают. Или вообще кирпичи. Мол, нету ничего больше, окромя одних лишь топоров за поясом. И как тут с них чего собрать, если без солдат? А народ-то посмеивается, да и расползается куда подальше да где жить повольней. Кто поумней, тот к гномам жмется, там, если не подохнешь, так поднимешься, а кто поглупей – к эльфам. Ушастики даром что спесивы, выгоду свою быстро смекнули, разместили на границах чащ людские поселки – и от опасностей какая-никакая, а преграда и год за годом все больше и больше людей в ярмо загоняют. Так о чем это я? Ах да, значит, приперлись эти выродки ко мне, все деньги, что не по тайникам были запрятаны, выгребли, все вино повыжрали, народу в зал нагнали, зачитали нам высочайший указ об обложении поборами и дальше пировать пошли. Хорошо, бабы быстро смекнули в лес спрятаться, а то не дай бог чего. Мы бы, конечно, этих нахалов из луков пострелять могли, но вот от визита карателей тогда было б не отвертеться.

– А с чего к тебе-то? – удивился Ярослав. – Пусть бы старосте свои претензии выдвигали. А уж он бы отбрехивался, ему по должности положено.

– Так я ж тут староста! – хмыкнул Фолидий. – А это вот, между прочим, – ратуша!

– Чего? – поразился я.

– Да, правда, – кивнул головой хозяин заведения, – по документам значится как ратуша. А что тут трактир открыл – так это мое личное дело. Ну так слушай дальше. Нализались тут, значит, эти свиньи городские…

– Но-но! – встрял в беседу спустившийся на первый этаж охотник. – Я, к слову, тоже из таких.

– Ты другое дело, – не обратил внимания на племянника Фолидий. – Так вот, наутро отправились они в следующую деревню за данью. В Сосновку. Только понимаешь, какое дело, хутор тот уже лет пять как гоблины заняли. Так что проводили мы рыцаря этого, да и помянули тут же. Ну а остатки моих запасов мы вчера всей деревней и добивали, когда выяснилось, что епископ все-таки жив. Он хоть святой силой и не обладает, но положение в церкви имеет ой какое высокое. Припомнит все пожелания доброго пути! Притащит инквизиторов, поселок сроет, землю перепашет!

Над этим стоило призадуматься. Ждать визита разгневанного священнослужителя с компанией фанатиков мне не улыбалось. Но если мы с проводником выбирались из леса полтора дня, то какова вероятность того, что высокопоставленный клирик все еще блуждает по лесу? Процентов восемьдесят, я бы сказал. Надо бы перехватить, но как? Самому или даже с помощью Ассасина и Алколита? Не смешно. Предложить местным устроить на него облаву? Шила в мешке не утаишь, если заметят путешественники или просто жители других деревень крестьян в лесах в больших количествах, шарящих по кустам, тогда уж точно два и два сложат, всю деревню сожгут с нами за компанию. А вот если…

– Скажи, Фолидий, – спросил я, придав лицу по возможности непроницаемое выражение, – а кто бы мог заплатить за епископа?

– В смысле? – не понял трактирщик.

– Он глава местной церкви, – пояснил я. – Ему известно многое: осведомители, ключи к казне, места содержания особо ценных заключенных. Грязные секреты сильных мира сего. Неужели не найдется никого, готового выложить кругленькую сумму за все эти знания или за то, чтобы они не попали к кому не надо? Главное, чтобы товар с руками не оторвали. Покупатели-то будут серьезные: эльфы, сама инквизиция, гномы, черные маги, наконец!

Лицо трактирщика при моих словах озарилось хищной улыбкой.

– Ох, ё! – восхищенно вымолвил он. – Ну ты, парень, – зверь. Вот только как же ты епископа поймаешь? Неужто сам по лесу бродить пойдешь? Или зачаруешь его так, чтобы сам пришел и в ларь спрятался? А осилишь ли?

– Зачем же? Гоблинов найму.

В лес я пошел один. Ну, точнее, со свежепойманным проводником. Сначала меня вызвался было проводить Аллисандр, но дядя его не пустил. Фолидий своей властью старосты и трактирщика в одном лице приказал поймать живого и более-менее целого гоблина. За солидное вознаграждение, естественно. Жители деревни – все два десятка мужиков разной степени матерости и всего семь женщин – дружно выругались и пошли в лес. Уже через четыре часа в трактир ввалились счастливые аборигены, неся в сети придушенного нелюдя. Судя по морде серокожего, он уже почуял неприятности, но в чем они будут заключаться, еще не сообразил. Обработку пленника проводил Алколит. Недоучившийся медик затащил его в заранее нарисованную пентаграмму, почитал белиберду на латыни, нанес отобранным у Артема крисом какие-то символы на лоб гоблину, после чего бедняга стал стучать зубами громче, чем пациент на очереди к стоматологу. В общем, клиент созрел для переговоров. Когда отчаянно скулящему гоблину сумели втолковать, что его вовсе не собираются приносить в жертву, а всего лишь наложили заклятие отсроченной смерти, радости серокожего не было предела. А уж когда он узнал, что, чтобы избавиться от магической печати, ему надо всего лишь проводить меня к шаману племени Гремящих скал Вархену и заставить его со мной поговорить, то он готов был ползти в своих сетях! Разумеется, Алколит и Ассасин тоже хотели пойти, но гоблин, жмуря глаза от ужаса, пискнул, что провести через лесной коридор троих он не сможет. Только одного. Как объяснил Ярослав, этот самый коридор – нечто вроде примитивной природной телепортации, которой владеют некоторые обитатели лесов. Полезная штука! Идти пришлось не полтора дня, а пятнадцать минут по обычной лесной тропинке. Правда, гоблин к концу пути был весь в мыле и хрипел, как загнанная лошадь, но это уже его проблемы.

Мое торжественное прибытие вызвало жуткий переполох. Серокожие нелюди носились по всему селению, как скипидаром намазанные, причем основная их группа бежала почему-то в лес. Особо смешно выглядела толпа кое-как ковыляющих инвалидов, которые, падая и теряя повязки, начали удирать первыми. А этот населенный пункт сильно изменился с тех пор, как я тут был. С центральной площади исчез котел, стены некоторых хижин повалены, на месте приютившего меня с друзьями сарая пепелище. Наконец гоблины образовали подобие круга вокруг меня, а вперед вышел шаман.

– Человек, ты меня волнуешь, – сказал Вархен и на всякий случай сделал рукой какой-то жест, призванный, видимо, отогнать злых духов. Я не растаял в воздухе, и поэтому шаман продолжил: – Мое племя не слишком жалует ваш народ. Искренне не понимаю, почему должен говорить с тобой.

– Рецепт того снадобья, которое тебе так понравилось, – ответил я, осторожно кося взглядом в сторону гоблинов, взявших меня в кольцо и держащих копья наготове, – и это, даже если ты откажешь. Но ты согласишься, я знаю.

– Человек, ты меня пугаешь, – вынес вердикт шаман и уселся прямо на землю, – но за тот чудный дым, что позволил мне вымолить у великого Аснаду защиту от мора для всего племени, я пойду на многое.

– Ты помнишь тех людей, которых отпустил вместе с нами? – осторожно спросил я.

– Воины железа, младший вождь и тот странный фальшивый шаман? – махнул рукой гоблин. – Конечно. Тебе нужны их вещи? Я сделаю это.

– Нет. – Мое осторожное качание головой заставило его нахмуриться. – Нужны они сами, причем не столько мне, столько тебе.

– Странные слова ты говоришь, – подумав, решил серокожий.

– Прежде чем объясню, – пришлось начинать торг, заинтересовать клиента в чем-то – это уже наполовину убедить согласиться даже с самым нелепым предложением, вам любой рекламщик подтвердит, – я хочу получить клятву, что ты заплатишь.

– Чего ты хочешь? – подумав, спросил шаман. – У меня есть редкие травы, красивые шкуры, немного самоцветных каменьев…

– Треть, – запросил я весьма скромную часть шкуры неубитого медведя. – Треть того, что мы получим.

– Хорошо, клянусь предками, – решил шаман. – А теперь поясни, что значат твои слова.

– Тот священник – один из главных у людей. Он знает много. Но не тайную мудрость заклятий, не рецепты зелий, не места хорошей охоты и не способы изготовления оружия. Он знает секреты. Тайны. Слухи. Работа у него такая. Кто-то убил другого – а ему об этом донесли, вора поймали – а что он украл, ему сказали, темного чародея сожгли – а его магическую книгу спрятали, ему известно где.

– Тайны людей, – фыркнул Вархен, – мне нет в них прока.

– Верно, – кивнул я, – но их желали бы знать другие.

– Кто? – Скептический настрой шамана был виден невооруженным глазом. – Другие люди?

– Нет. – Надеюсь, моя улыбка выглядела искренне. – Эльфы. Остроухие вроде бы в неоткрытой войне с имперской церковью. Как ты думаешь, сколько они заплатят за секреты своих врагов?

Глаза гоблина расширились так, что я засомневался, вернутся ли они в нормальное состояние. Может, мировоззрение Вархена и отличается от человеческого, но дураки ни у нас, ни в его племени в верхушку не пролезают.

– Быстро! Собрать всех охотников, прочесать лес, но найти странного шамана! – начал отдавать он приказания. – И хватит тыкать в спину нашему гостью копьем! Делать нечего? Так я найду вам работу! Все прочь отсюда!

– Но, учитель, что будет, если он на вас нападет? – попытался возражать ему какой-то нелюдь помоложе.

– Отобьюсь, – небрежно махнул рукой гоблин. – Ты почему еще не в поисковом отряде?

Его подчиненных как ветром сдуло. Вот что значит сила авторитета.

– А теперь рецепт, – потребовал шаман.

– Легко. – Я достал из кармана сотовый телефон и вывел на экран фотографию конопли, которая имелась в каталоге картинок. Там, правда, поверх любимого наркоманами растения шла весьма ехидная надпись, но для демонстрации изображение годилось. – Видишь это растение? Знаешь его?

– Нет, – покачал головой гоблин, – все лесные травы я знаю. Такой среди них нет. Оно из степи?

– Ну, тогда перерисовывай, – пожал плечами я. – А где растет, сам не знаю, на моей родине конопля запрещена. В общем, найдешь это растение, стебли посушишь, спалишь – и будет тебе счастье и общение с великими духами. Только аккуратнее: к ней, во-первых, привыкаешь, во-вторых, она при частом употреблении забирает жизнь.

– Быстро? – спросил шаман.

– Считаные годы, – немного сгустил я краски.

– Это нормально, – кивнул гоблин, – все сильные средства не только дают желаемое, но и забирают что-то. Хорошо, ты честен, треть того, что получу от эльфов, твоя.

– Не обязательно от них, – возразил я. – Можно и с гномами поторговаться, они долгоживущие и старые обиды вспомнят без проблем. А хочешь побольше заработать, так сведи их между собой и скажи, что отдашь епископа тому, кто даст больше, только смотри, не передрались бы они и силой не забрали.

– Не маленький, сам знаю, соседние племена позову, – хмыкнул Вархен. – Как дело справим, я за тобой в деревню пошлю, смотри, чтобы в моих стрелять не начали. Да и сам будь аккуратнее, подлое вы, людишки, племя, сожгут еще кого из вас троих для острастки. Уж больно странен ты и друзья твои.

– Не получится, – пообещал я, – я им теперь выпивку к праздникам готовлю, побоятся отравиться.

– А если тебя спалят?

– И будут праздновать всухую? Ты сам-то в это веришь?

– На такую глупость не способны даже селяне. Особенно селяне.

И мы насмешливо улыбнулись. Одновременно.

Глава 5

Обустройство на новом месте шло полным ходом. С жителями деревни мы перезнакомились в первый же день. Единственное, что смущало нашу троицу, это полное отсутствие незамужнего женского населения. Когда Алколит задал этот вопрос Аллисандру, то в ответ услышал поразительную вещь. Оказывается, места тут опасные. Нечисть во множестве, а если уж совсем не повезет, то и нежить встретишь. И незамужние дочери и сестры большинства окрестных селян живут в другом поселке, размером побольше, стенами потолще и – самое главное – с собственным магом-самоучкой, коего старательно прячут и от инквизиции, и от вербовщиков всяческих иноземных гильдий. Но это большой секрет! Который, впрочем, известен всем и каждому. А расположен этот, с позволения сказать, райцентр где-то в трех днях пути отсюда. По местным меркам – почти под боком.

Под жилье трем вынужденным переселенцам определили пустующий домик на окраине села вплотную к частоколу. Одноэтажный, с покосившимися стенами и до ужаса грязный. Первые два дня наша дружная компания посвятила выносу мусора и наведению капитально-косметического ремонта. В частности, мы не только вышвырнули остатки старой мебели, но и под руководством аборигенов кое-как наделали новую. Стулья, лавки и столы, изготовленные совместными усилиями, больше напоминали плохо ошкуренные пеньки, каковыми, собственно, и являлись. Ну, по крайней мере, они были экологически чистыми, ведь ни одного очага техногенного загрязнения в этом мире пока нет. Матрасы и кое-какую одежду деревенские нам пожертвовали безвозмездно. И вообще в поселке процветал общинный строй: каждый, у кого что-то было, делился с кем мог. Когда наше жилище было более-менее приведено в порядок, во весь рост встал вопрос: чем зарабатывать на жизнь? Охотники из нас были никакие, ремесленники еще хуже, а других дел в данном населенном пункте как-то не было. Хотя нет, был старичок, штопавший одежду, – одна штука, трактирщик, он же староста, – одна штука и кузнец – одна штука.

Общим постановлением было решено попробовать поднять свой магический авторитет, для чего можно было использовать либо сделанную мной взрывчатку, либо изготовленные мной же препараты дурманящего действия.

– А вообще, – разглагольствовал Алколит, – в новом мире, Вик, твоя ценность как алхимика невелика. Ты же к чему привык? К разнообразию металлов и обширному набору химикатов, иногда дополняя их собранными на пустырях сорняками, в случае если понадобится сварить галлюциноген. А что мы имеем тут? Травы, травы, травы и опять-таки травы. Ну а если совсем припрет, то тогда травы, конечно.

– Грибы еще есть, – буркнул в ответ я, сильно задетый за живое. В самом деле, работать с большинством природных ингредиентов мне не доводилось, а рецепты с ними я читал максимум один раз. Ну не мое это, да и возможностей не было! – Но ты ведь и сам как врач теперь пустышка. Спирта нет, инструментов нет, наркоза для операций – и того нет!

– Ну, я и говорю – травы, – кивнул в ответ Ярослав и продолжил разнос: – А как гласит древняя мудрость полевой хирургии, «хорошо зафиксированный пациент в анестезии не нуждается». Так о чем я? Чтобы стать не просто шарлатанами, а магами, что нам надо? Заклинания. Теорию-то мы с тобой худо-бедно, но знаем…

Если он знает азы волшебства так же, как основы биологии, то нам крышка. Перепутать грибы и травы? Да они же в разных царствах живой природы! Тем временем недоучившийся эскулап продолжал свою импровизированную лекцию.

– А вообще, что такое банальный фаербол? Это просто объем, заполненный силой, которая не рассеивается из-за удерживающей ее оболочки. Я не раз представлял себе, как создаю такой шарик, наполненный мощью пламени. Иногда, признаюсь, даже пытался сделать его, надеясь хоть на какой-то эффект. Вытягивал вперед руку вот так и представлял в ней комок упругой живой силы, которая медленно собирается в шар.

Ярослав действительно вытянул руку, и на ней полыхнул язык бледного пламени. Неплохо так полыхнул, чуть не на метр в высоту, хорошо, что направлен огонь был вверх, а потолок в избе высокий.

У меня от удивления чуть глаза из орбит не выскочили. Если это не фокус…

– Это чего было? – хриплым голосом спросил Ассасин.

– Не знаю, – честно признался Алколит и медленно присел прямо на деревянный пол. – Что-то нехорошо мне. Галлюцинации разные, и голова кружится.

– Глюки косяками не летают, особенно без посторонней помощи, – отмел Артем, поднимая Ярослава и усаживая его на табурет. – Ты сам понял, что сделал?

– Да как обычно, – ответил недоучившийся медик, с подозрением рассматривая собственную руку, выкинувшую такой необычный фокус, – зачерпнул немного силы из своего внутреннего источника и попробовал выпустить ее через кожу рук.

– Ну, могу поздравить, в этот раз у тебя получилось. А по какой технике работал? – насел на Алколита я.

– Да какая, к чертям, техника? – вяло возмутился Ярослав. – Обычное манипулирование внутренней энергией ци! Сейчас отдышусь и повторю, тогда подробнее рассмотришь.

– Я лучше сам попробую. – Что-то наш медик-недоучка плохо выглядит. – Ты по разработанному каналу пустил или как?

– Конечно, по каналу, – согласно кивнул Алколит, – просто так и пытаться бессмысленно.

– Вы о чем? – заинтересовался Ассасин.

– Да так, немного теории с капелькой практики, – ответил ему я. – Помнишь, тебе зуб заговаривали? Что мы тогда делали?

– Сидели с умным видом и водили пальцами у меня рядом с щекой против часовой стрелки, – напряг память Артем.

– Ну, где-то так, – согласился с ним я. – Просто мы с Ярославом разработали одну теорию. Как ты, наверное, знаешь, электрическая и, возможно, жизненная энергия расходится по человеческому телу по нервной системе. Во время тренировок мы пытались пропускать максимально большое количество энергии по как можно меньшему участку тела. Я выбрал маршрут, заканчивающийся двумя пальцами левой руки, а Алколит пытался проводить энергию через центр правой ладони. А если чаще использовать одни и те же каналы, то в теории их сопротивление должно уменьшиться. Ну, или хотя бы от наносного мусора очиститься. Проще говоря, мы старались повысить плотность нашей испускаемой энергии, уменьшая радиус ее потока. Простая физика. А когда я тебя лечил, то просто попытался поставить на твоем больном нерве заглушку из своей ци. И вроде бы даже получилось, хоть и ненадолго.

– Э… ну будем считать, что я что-то понял, – с готовностью покивал Артем, наверняка пропустивший большую часть объяснения мимо ушей. – И что теперь?

– А теперь попробую повторить подвиг Ярика.

Мой ответ его явно заинтересовал. Ассасин мгновенно отодвинулся подальше. На всякий случай.

Так, нужно сосредоточиться на цели и расслабиться на всем остальном одновременно. Представляю себе небольшой комок энергии, которая бурлит в моем солнечном сплетении, медленно-медленно тащу маленькую ее часть по нервам до сердца, оттуда к плечу, дальше по левой руке, и выплеск через сложенные вместе указательный и средний пальцы.

Бледное пламя взметнулось сантиметров на пять и рассеялось. В голове зашумело, меня шатнуло, но все было вполне терпимо. Не понимаю, с чего это Ярослав так вымотался, хотя…

– Яр, ты что, как всегда, зацепил энергии сколько сможешь?

– Ну да, – последовал ответ, – всегда так делаю.

– Тогда радуйся, – напоказ печально вздохнул я, – это банальный откат, сейчас полегчает.

– А разъяснить для тех, кто в этой вашей чертовщине ни бельмеса не смыслит? – Ассасину интересно до жути.

– Надорвался он. – Такое Артем поймет прекрасно, сам сколько раз мышцы растягивал на тренировках. – Сейчас пройдет.

И действительно, спустя пару минуток Алколит сумел встать и даже захотел выдать новую вспышку.

– Стоять! – велел я. – Еще испортишь себе что-нибудь, покури пока. Арт, тащи сюда какую-нибудь деревяшку. Будем нашу новую способность на КПД испытывать.

Откуда Ассасин достал деревянную плашку, я не понял, но к испытаниям приступили тут же. В качестве опоры для штатива после недолгих пререканий было решено использовать щель в досках, где и установили щепочку. Язычок бледного пламени, исходящий из моей ладони, кончиком лизнул дерево. Лизнул и опал. Не горит.

– Может, расстояние велико? – с надеждой спросил Артем.

Я приблизил руку к объекту эксперимента и выдал язычок помощнее. Дерево почернело.

– Да, результат близок к отрицательному, но он есть, – вынес вердикт Ассасин и, попытавшись вынуть пластинку, с воплем отдернул руку. Деревяшка от легкого прикосновения стекла на пол лужицей.

– Это чего? – заинтересовался Алколит. – Что ты сделал?

– Сам не понял, – отозвался я, – продолжаем эксперименты. Ассистент, замените подопытного.

Проведение ненаучных опытов дало интересный результат. Моя внутренняя энергия, равно как и энергия Алколита, заставляла гнить все, на что она была направлена. После непродолжительного воздействия на дерево оно расползалось слизью, ткань можно было раздуть взмахом руки, а пятидесятикопеечная монета, найденная в кармане, явно проржавела и стала почему-то гибкой, как резина.

– Энтропия, – ошарашенно пробормотал Ярослав, рассматривая кусок металла, согнутый его пальцами без усилий, – порча, распад, разрушение, ухудшение. Знаешь, Алхимик, а ведь мы заставили их стремительно постареть, да еще, похоже, и изменить свою атомарную структуру. Что-то здесь не то. Таки совсем не то!

– Вик, – окликнул меня Артем, – если ты меня еще хоть раз лечить попробуешь, лучше сразу прибей. А ведь еще удивлялся, с чего это в вашем обществе я чувствую себя самым старым.

– А ты и есть самый старый, – фыркнул я, – на полтора месяца старше меня и на четыре – Яра. Но он прав, что-то здесь определенно не то! Ты моего кота помнишь?

– Угу.

– Сколько ему лет?

– Ну… пятнадцать?

– Вот видишь, а я ведь его пробовал время от времени подлечивать. И ничего, бегает, особенно если видит что-нибудь съедобное. А вспомни нашу Людку-кошатницу из параллельного класса. Сколько у нее кошек?

– Дай припомнить, – задумался Артем, – кажется, шесть-семь, периодически их количество меняется, кошачий век недолог… Стоп! А ведь твоему пятнадцать лет уже! Ну, пусть четырнадцать! Он же давно должен быть покойником, а сам даже на пенсионера похож не сильно!

– Вообще-то кошки без всякой магии могут жить по двадцать лет, просто часто их губит неправильный уход, – пришлось внести небольшие поправки в его рассуждения. – Но речь не о том, я ему пробовал свою энергию переливать, причем неоднократно, и ничего с ним не случилось, не растекся и не протух. Так что что-то здесь определенно не то!

– Так, может, это на живых не действует? – спросил Алколит. – Ну, мало ли там как это все работает?

– Проверим, – решил я, пробарабанив пальцами по очередному полену, подставленному Артемом. – Пошли во двор, будем проверять.

– На ком?! – с нездоровым энтузиазмом спросил Ярослав.

– На том, кто сбежать точно не сможет по малолетству и отсутствию ног. На яйце.

Когда третье подряд яйцо, на которое было направлено белое пламя, треснуло и испустило жуткую вонь, эксперимент был признан удачным в плане проверки теории и неудачным в плане безопасности окружающих. Опыты на более активных живых объектах показали следующее: любой высокий сорняк сохнет как миленький, жучки-паучки, которым не повезло попасться на глаза естествоиспытателям, после попадания в бледное пламя давали дуба и выглядели на все сто. Лет.

– Значит, так, коллеги, – обрадовал нас Ассасин, наблюдая за трагической кончиной очередного муравья. Сейчас мы идем в дом, и вы учите меня этой мистической фигне, заодно проверяя, чего же вы еще умеете. Поодиночке с новыми силами не экспериментировать, комплект первой помощи держать под рукой.

Шла вторая неделя нашего пребывания в деревне. Уроки практической магии зашли в тупик. Ассасин, несмотря на умение медитировать, так и не смог абсолютно ничего сколдовать. Зато его физические тренировки заставляли жителей деревни, да, впрочем, и наше трио, включая его самого тоже, пораженно открывать рот. Сколько там может нести муравей? Массу, в двадцать раз большую, чем его вес? Артему до его уровня осталось немного. Однажды очень поздно вечером или скорее даже ночью, разозлившись после очередной неудачи, он пнул лежавший в нашем дворе здоровенный камень, весом этак килограммов в триста, и, видно, здорово ушиб ногу. Высказав в гневе куску породы все, что он о нем думает, Артем рывком поднял камень и потащил по направлению к выходу из деревни.

– Этого не может быть, потому что быть не может! – ахнул Ярослав, наблюдая, как наш приятель тащит здоровенный булыжник. – Каменюка же больше него весит, он по всем законам физики опрокинуться должен!

Ассасин пыхтел, лицо его побелело, туловище виляло из стороны в сторону, но он не останавливался. И падать мой чрезвычайно сильный друг вроде бы не собирался.

– Не верю, – ошеломленно шептал Алколит, продолжая идти следом за пыхтящей фигурой, – он же давно должен был себе порвать все мышцы! Да какие, к дьяволу, мышцы?! Такую нагрузку и позвоночник не выдержит, сложившись как карточный домик!

– Карточный домик из титановых карт, – вздохнул я, прикидывая возможности сдачи Ассасина в аренду местным фермерам как вариант двуногого железного коня. – Остынь, дохтур, бывают же люди, которые могут грузовик зубами тащить? Бывают, сам видел по телевизору. А это даже не фура, а так. «Окушка». Как ты думаешь, а если дать ему в руки плуг и пнуть в правильном направлении, он с такой силищей за какое время поле вспашет?

– Какое, к черту, поле! – вспылил Алколит. – Не могут люди на вытянутых руках носить такие тяжести! Нет у нас таких мышц, нет. И накачать их не-воз-мож-но! Тащить такой груз волоком? Да. Можно. Но не как кошку за шкварник!

– Э… Яр…

– Чего?!

– А за что он его держит? Там же ручек нет, да и какая ручка такую массу выдержит?

С одного конца деревни на другой мы дошли, после чего с натужным хеканьем Артем метнул эту каменюку вперед. Снаряд, впрочем, ушел недалеко, метра на четыре.

– Все! – ухмыльнулся Ассасин, оборачиваясь. – Видали, как я его? Э… ребята, вы чего?

– В глазах мерцает алый свет, в них злобный разум сотен лет, – продекламировал Алколит, на всякий случай отступая назад.

– Чистый воздух, деревенская еда и все такое, так с чего же ты, друг наш, флюоресцируешь, как гирлянда, забытая в сети на чернобыльском энергоблоке? – откомментировал внешний вид приятеля я.

Артем сиял. Нет, не так. Он светился. Тоже не так. Короче, кожа моего друга стала белой и искрящейся, как снег под ясным солнцем. Вот только солнца на небе не было, был месяц. И звезды. Зрелище впечатляло. Лицо так вообще напоминало неоновую вывеску с единственным цветным пятном – светло-алыми глазами. Темная одежда, бледное лицо и красные глаза. Голливудским артистам, игравшим Дракулу, при одном взгляде на него стало бы плохо из-за острого приступа зависти и по причине чувства собственной неполноценности.

Артем посмотрел на себя, увидел цвет кожи, открыл рот, в котором, как я машинально отметил, клыков все-таки не было, и выдал такое… В общем, у меня был культурный шок. За время, которое понадобилось Ассасину, чтобы выпустить пар, его кожа постепенно тускнела и принимала обычный вид. А огоньки в глазах гасли.

– Это надо повторить, – ошеломленно выдал Ярослав и, поймав мой изумленный взгляд, пояснил: – Да не слова, а вот это вот свечение! Только загнать Ассасина в дом надо бы, а то местные, пожалуй, перенервничают.

Позднее, спустившись на всякий случай аж в подвал, который оказался неожиданно просторным, он пытался повторить это свое достижение с прихваченными из поленницы дровами, но не сумел. Сияние так и не появлялось, а больше примерно двух центнеров Артем осилить так и не смог. Но… два центнера – это двести килограммов, а фигурой мой друг как не напоминал штангиста, так и не напоминает. Но все равно, на фоне его жуткой силы наше с Алколитом бледное пламя выглядело… совсем уж бледно.

Далее совершенно случайно выяснилась безвредность нашей с Алколитом странной способности для нашей же дружной компании. Первоначально мы просто проверяли разные материалы на устойчивость к воздействию, пытаясь заставить исчезнуть разный хлам. В ходе эксперимента из кучки расползающегося мусора внимательным Ярославом был извлечен абсолютно целый волос, который был идентичен тем, что росли на голове у Артема. Проверка с использованием свежевыдернутого волоса подтвердила гипотезу. Мои волосы и волосы самого Ярослава также не желали исчезать или гнить в бледном пламени. Но почему тогда в нем таяла дымом шерсть? Обрезки ногтя тоже не рассыпались пылью, как куриная косточка, извлеченная из остатков обеда. Понявший, наконец, в чем тут дело, Алколит отважно подставил свой мизинец под бледную струйку пламени из собственной правой ладони. Эффекта не было. Потом под такую же, но только моего производства. Тоже по нулям. Дольше всего уговаривали рискнуть Ассасина, но он напрасно волновался, ему тоже не повредил бледный огонь. В общем-то это нефундаментальное открытие и было нашим последним достижением. Ну разве что я еще опознал некоторые из виденных на картинках растения вроде дурмана или паслена и заготовил немного полезных ингредиентов.

Единственный, кто сумел наконец освоить что-то новое, был Ярослав. Хотя как сказать освоил? Просто когда он начинал произносить свои любимые латинские цитаты, случалось… Каждый раз что-то разное и абсолютно неуправляемое. Самым ярким примером было то утро, когда он процитировал на латыни известную поговорку: «Завтрак съешь сам, обед раздели с другом, а ужин отдай врагу» – крынка с молоком треснула, хлеб зачерствел, а копченое сало само собой нарезалось на три части. После этого случилось истинное чудо: Ярослав прекратил сыпать древней мудростью направо и налево. Возможно, помогло то, что ни позавтракать, ни пообедать мы в тот день ему так и не дали, потому как больше продуктов в доме не было, а оставшиеся еще с Земли и стремительно утекающие в руки Фолидия деньги надо было беречь.

Пока весь наш вклад в дела деревни ограничился тем, что я заготовил трактирщику впечатляющий запас клюквенного меда и помог Алколиту вывести мышей из здешнего амбара. Ярослав попел грызунам заклинания, а я разбросал немного приманки, отравленной соком бледных поганок. Что из этого помогло, сказать трудно, но селяне утверждали, что мышей действительно стало почти не видно. К счастью, проблему трудоустройства разрешили сами аборигены. Одним чудесным вечером к нам в трактире подсела делегация местных охотников с Аллисандром во главе.

– С чем пожаловали? – спросил их Ассасин, пододвигаясь поближе к Ярославу.

– Ну… мы это, – замялся Аллисандр и смущенно посмотрел на своих коллег.

– Нежить у нас завелась, – помог ему один из охотников, по-моему, его звали Перусом. – Семейство. Бруколаки. Не могли бы подсобить: чарами там какими их извести или амулетики дали бы от лиха.

– Давно? – спросил Алколит с непроницаемым лицом кардиохирурга, которому предложили прооперировать мозоль на пятке.

– Давно, – смутился Аллисандр, – года два уже как.

– И чего ж вы только сейчас озаботились? – продолжал допрос медик.

– Так они ж жили далече, зверье в лесах драли, – пояснил Перус, – а с месяц назад переселились поближе к поселку. Пока людей не трогали, но вчера рядом с частоколом следы появились, помогли бы вы, а?

– Это опасно, – вставил Ассасин.

– Ну, так и мы не с пустыми руками пришли, – не стал спорить охотник. – Если изведете пакость эту, так пятьдесят серебряных заплатим.

– Золотой, – не меняя бесстрастной маски на лице, выдал Алколит. – За каждого.

– За такие деньги мы их дубьем забьем! – возмутился Аллисандр.

– Так чего ж они еще рядом с частоколом шляются? – ехидно уточнил я, и охотнику пришлось замолчать.

– Десять серебряных! – выдвинул новое предложение Перус.

– И с туш половина выручки! – уточнил Алколит.

– Идет.

Охотники попрощались и пошли по домам.

– Ты зачем нас на эту охоту подписал, жить надоело? – спросил я, едва они отошли от нас.

– Расслабься, я знаю, что делаю, – сказал Ярослав. – Ты же вот к гоблинам ходил подряжать их на ловлю епископа, и теперь с тобой каждая собака в деревне здоровается. А мы с Ассасином так, непонятно кто при тебе.

– И потом, Алхимик, тебе вроде положено интересоваться вытяжками разных там тварей, – добавил Артем, – Алколит тебе рецептики подскажет, правда? Ну а не получится ничего, так хоть новое блюдо приготовишь.

– Вот завалим это чудо-юдо неизвестное, по кусочкам его сожрать заставлю, – пригрозил я довольно лыбящимся друзьям. – Ну, чернокнижник ты наш, освященный церковной благодатью, рассказывай все, что знаешь. Как их бить, в чем варить, в какую сторону драпать при необходимости.

– Ну, бруколаки – это самые обычные вурдалаки, – начал рассказывать Ярослав, – европейская транскрипция названия, так что ничего страшного нет. Люди после смерти, ставшие низшей нежитью. Вот только я не думал, что они и зверье могут жрать. Хотя… Если в здешних лесах оленей больше, чем людей, то почему бы и нет? Убивать их следует отсечением головы и сжиганием ее в костре. И тело на всякий случай тоже спалить. Должны бояться серебра и молитв.

– То есть трупный яд на них не подействует? – уточнил я. – Жаль. С его приготовлением у меня бы проблем не возникло. А то бы потравили их – и все дела. А может, амантотоксином взять удастся? У меня уже есть небольшой пузыречек, как раз в настоящее дело пустим.

– Что это за дрянь и где ты ее достал? – требовательно спросил Ассасин, явно вспоминая, не пил ли он чего из моих припасов.

– Всего лишь токсины бледной поганки, – пояснил я. – Но яд сильный, вот только медленный.

– На нежить яды действовать не должны, – разрушил все мои надежды Ярослав. – Только сталь по шее, серебро в кровь и огонь на всю тушу.

– Вик, а у тебя есть жидкое серебро? – как-то тихо спросил Артем. – Вырезку я сейчас у Фолидия спрошу, вот только бы не срыгнули.

Понимание гениальной идеи Ассасина забрезжило в моей голове. Действительно, если уж этим тварям нужно ввести серебро, то почему бы не сделать этого внутрижелудочно?

Приготовления к охоте на нежить заняли весь вечер. Артем притащил примерно пять кило мяса, в основном, конечно, обрезков, но нам-то какое дело? Сожрут. Взял в долг у Аллисандра десять серебряных и старательно сточил их в стружку. Десятки заноз из желудка никакая тварь не отрыгнет. Ассасин заталкивал «отраву» в слои жира, стараясь делать это более-менее равномерно. Алколит же раздобыл стрелы из осины и пел над ними молитвы. Хотя мы просили его заткнуться. Лучше бы уж бруколак выл, у него и то мелодичнее бы получалось. Ну и ладно, пусть его, лишним не будет.

После полудня в наш домик зашли охотники. Кроме нас приблизиться к тварям отважились семеро, в том числе Фолидий и Аллисандр. Артем заставил каждого взять запас еды на три дня, нож, моток веревки, лук и рогатину, абсолютно не обращая внимания на то, что пользоваться всем этим средневековым добром из нас троих умеет только он один, да и то больше теоретически. В свою сумку я на всякий случай положил также остатки серебра и набор свежесобранных природных ядов. Вдруг да пригодится? А Алколит взял посох съеденного гоблинами колдуна. По-моему, просто для понту. Три часа пути по лесу, и следы нежити были обнаружены.

– Вот, бруколак, точно он, видишь от когтей отметины? – наставлял племянника староста. – Смотри, на медвежий след хоть и похоже, но все-таки не лесной хозяин тут проходил.

Я в зверье не разбирался, но найденная ямка, размера пятидесятого, внушала невольное почтение к тому, кто ее оставил.

Недолгое препирание по поводу найденных следов завершилось, и вскоре деревенские остановились.

– Вот, значит, – сказал староста, беспокойно оглядываясь, – где-то тут они и живут.

– Ну и хорошо, – отозвался Ассасин, – идите в деревню, а завтра приходите сюда же за тушками.

– А вы логово искать не будете? – удивился Аллисандр.

– Зачем? Они нас ночью сами найдут.

Деревенские, безуспешно попробовав отговорить трех А от пребывания в таком опасном месте под покровом темноты, ушли, на каждом шагу оглядываясь. Видимо, по их мнению, мы являлись самоубийцами. Я, кстати, был с ними согласен.

– Ну что, народ, – нервно сказал Ассасин, кажется, он тоже уже жалел, что ввязался в эту авантюру, – лезем на дерево и приманку пока не разбрасываем, а то все окрестное зверье потравим.

Предложение встретило горячее одобрение, и спустя пару минут наша дружная компания заняла ветки рядом стоящего дуба.

– А теперь ждать, да смотрите не забудьте привязаться, а то начнете дремать – и навернетесь вниз, никакого вурдалака не понадобится, – приказал он.

Да, не так я себе представлял охоту на монстров. Первые два часа мы настороженно высматривали в кустах каждую тень и вздрагивали от малейшего шороха. Потом три часа лениво наблюдали окрестности. Дальнейшее время можно описать только одним словом – скука! Сидишь себе и сидишь, гадаешь, что отвалится первым: зад или жесткий сук под тобой. Вечер кончился, и наступила ночь.

– Народ, а к нам кто-то лезет, – вдруг сказал Алколит и посмотрел вниз. – А-а-а! Вурдалак! – взвыл он и попытался удрать на верхушку дерева, забыв даже отвязаться.

Ассасин моментально швырнул куда-то вниз спиннинг, который достался ему при распределении оружия как самому умелому бойцу, и оттуда донеслось злобное рычание. Мать! Вверх лезла темная фигура, цепляясь за кору громадными когтями. Еще несколько крутились у подножия приютившего нас лесного исполина, причем одна из них почти моментально перегрызла снабженную острием удочку пополам. И до нас «альпинисту» оставалось совсем чуть-чуть! Оружие Артема валялось под деревом у ног еще четырех существ!

– Мясо! – взвыл Алколит, пытаясь посохом отгородиться от приближающейся угрозы. Причем деревяшка в его руках начала потихоньку светиться!

Ассасин опрокинул сумку, и куски мяса попадали вниз, где за них моментально развернулась нешуточная борьба, но того, кто карабкался к нам, это не остановило. Он долез до Ярослава и с рычанием протянул к нему лапу.

Стрела, пущенная Артемом, вонзилась ему под лопатку, монстр развернулся и получил по морде моей рогатиной. Взревел, явив немаленькую пасть, и полетел вниз, распространяя вокруг запах паленой шерсти. За его спиной обнаружился Алколит, как никогда соответствующий своему прозвищу. Посох в руке, на конце деревяшки пляшет пламя, иногда вырывающееся вперед маленькими язычками. В глазах моего приятеля застыл ужас и… Восторг? Блин! А я думал, что дальше пугаться уже некуда.

– Еще ползут! – закричал Ассасин, пуская вниз стрелу.

Товарищи навернувшегося уже действительно примерялись повторить его путь. Стрела в боку, казалось, совершенно не мешает одному из них.

Я выругался и схватился за лук. Тетива больно хлестнула по пальцам, а стрела, кувыркаясь, пролетела мимо цели, будто простая палка. Поняв, что так от меня толку не будет, я швырнул оставшиеся острые монеты, выхватил нож и достал из сумки пузырек с ядом. Вот и узнаем, боится ли его нежить. Мелькнувшую было мысль о бледном огне я отбросил. Пока буду концентрироваться, меня точно стрескать успеют.

– Faiar! – провыл Алколит, пуская из посоха струю пламени, зажегшую шерсть одного из чудовищ. Последнее обиженно рыкнуло, плюхнулось на землю и принялось кататься по ней, сбивая пламя.

Наступление монстров приостановилось, они явно задумались, стоят ли три куска чересчур сопротивляющегося мяса подпаленной шерсти. Правильное решение им помогла принять стрела, вонзившаяся одной из тварюг в голову. Монстр взревел от боли, но умирать явно не спешил. Проглотив остатки мяса и, кажется, даже часть грунта, на котором оно лежало, темные силуэты рванули к кустам и растворились в них.

– Рехнуться можно! Ребята, если я еще когда на охоту соберусь, дайте мне по шее, – попросил Ярослав.

– Обязательно, – пообещал я. – А ну колись, как такую иллюминацию устроил? Я тоже хочу!

– Да это не я, это он, – сказал Алколит и выразительно потряс посохом. – Сам не знаю, как так получилось, просто я подумал: все, трындец мне – а он как глянет!

– Что он сделает? – переспросил Ассасин.

– Глянет. Ну не знаю, как объяснить! Он очнулся и спросил: «Этого?» Ну я и ляпнул: «Да».

– Дай сюда, – потребовал я, Ярослав кинул мне деревяшку, которая тут же подверглась внимательному осмотру со всех сторон. Вроде обычная палка, ничего особенного. Направил на подозрительное шевеление в кустах и мысленно скомандовал: «Этого!» В голове мгновенно появилось знакомое щекотание, точно такое же, как во время разговора с шаманом. Конец посоха засветился, свет в течение пары секунд набрал яркость и рванул вперед, все больше и больше становясь похожим на струю напалма. Некачественную струю. Даже до цели не долетела.

– Забавная игрушка, – решил я, – но нам сейчас жизнь спасла. А ты не лыбься, мистик чертов, вот дождемся своей доли от продажи епископа, вместо денег попрошу Вархена тебя шаманить нормально научить. В этой местности помесь христианства с дзен-буддизмом и толкиенизмом до кучи не катит.

– И нас заодно, – добавил Ассасин. – Мне этот посох тоже понравился. А вот местные зверушки совсем наоборот.

– Ты думаешь, он согласится? – заинтересовался Ярослав.

– Ну, попробовать-то можно, – пожал плечами я, – а теперь смотрим в оба, а то один раз уже чуть не проморгали нашествие этих чучундр!

Но до утра нападений больше не было. Дождавшись рассвета, мы посовещались и все же решили слезть с дерева, чтобы не портить свой имидж перед деревенскими. Но каких нервов нам это стоило! Первым спускался я, как самого безоружного, меня прикрывали одновременно луком и посохом. Пока лез по стволу вниз, все ждал, когда же в спину вонзятся когти вурдалака, чуть не поседел! А спустившись, первым делом схватил рогатину, и черта с два у меня ее кто отнял бы!

Пришедших через час охотников с подводами ждала мирная картина привала.

– Так бруколаков не было? – несколько разочарованно спросил Фолидий.

– Почему не было? – ответил Ассасин и поднялся. – Вон в тех кустах следы ищите, куда они там побежали.

– А ведь и правда, кровь! – восхитился кто-то из деревенских, осматривая улики. – А следов-то! Следов! Словно они тут хоровод водили!

– Ну отбились и ладно, в другой раз добьете, а сейчас айда в деревню, мы там баню натопили. – Аллисандр уже успел развернуться по направлению к поселку, поэтому мой вопрос: «А туши?» – заставил его сделать полный оборот вокруг своей оси и чуть не упасть.

– Какие? Где? – Вопросы посыпались горохом.

– Бруколачьи, – пояснил Артем. – Убежали куда-то перед смертью.

– И с чего четверо тварей должны подохнуть? Вы их, конечно, побили неплохо, раз здесь живыми стоите, но раз они убрались, то со временем все раны у них зарастут. – Фолидий тоже был растерян.

– Пятеро, – поправил его я. – Они отравлены. Мною.

– На нежить яды не действуют, – несколько неуверенно возразил кто-то из охотников.

– Смотря кто их делал, – не остался в долгу я, – вам что, по следу пройти трудно? Мы с вами. Если что, не дадим сожрать.

Закамуфлированного обвинения в трусости аборигены не перенесли и рванули за бруколаками не хуже гончих. Им еще нас поджидать пришлось. Где-то через три километра мы наткнулись на первую тушу. Это оказался наш старый знакомец – верхолаз. Судя по всему, от него так несло кровью, что беднягу растерзала собственная стая. Туловище гориллы, когти ленивца и пасть акулы! На свету он впечатлял куда сильнее, чем в темноте. Если бы эта тварь попыталась напасть днем, не уверен, что смог бы хоть руку поднять от страха.

– Матерый! – оценил его староста. – Наверняка вожак. И стрела в сердце! Ну вы звери, господа маги! Неужто нельзя было просто спалить беднягу, сколько ж вы ждали, пока он кровью истечет?

– Те, которых мы подпалили, дальше будут, уж больно резво драпали, – пообещал Ассасин с таким видом, словно не сидел всю ночь на дереве, трясясь от страха.

И верно, следующим трупом на нашем пути стал один из тех, кого Алколит приласкал пламенем. Живот бруколака был разорван, а пасть окровавлена. Видимо, серебро вышло из мяса и стало колоть стенки его желудка. Наверное, смерть была мучительной, потому что всю поляну как мотоблоком перепахало.

Охотники смотрели на наше трио со все возрастающим уважением по мере нахождения следующих трупов. Победное шествие было прервано воплем одного из охотников.

– Нежить! – орал селянин и натягивал лук.

У меня сердце чуть из груди не выскочило. Я сжал руками рогатину и закрутил головой, отчаянно пытаясь высмотреть атакующую тварь.

– Вон он, вон он, стреляй! – орали деревенские.

Проследив за полетом их стрел, я увидел какого-то бомжа, ковыляющего к нам. Среди его обносков торчало две или три стрелы. Остальные щедро украшали собой окрестные деревья и подлесок. Блин, да это же не шустрые бруколаки, а обычный зомби!

Тем временем фигура приближалась, не обращая внимания на застревающие в ней стрелы.

– Знакомая рожа, – обрадовался вдруг Ассасин, – это ж тот рыцарь, которому мы зубы выбили! Вот только что-то он мне не нравится в новом амплуа покойника.

И с этими словами Артем метнул в подошедшего почти вплотную мертвеца позаимствованный у одного из охотников топор. Тот попал в голову, но отскочил, хотя и сбил наконец-то зомби с шага. Казалось, нежить раздумывает, что дальше делать: падать или продолжать идти. Свистнули, вонзившись в тело, еще две стрелы, но реакции на них по-прежнему не последовало. Долго думать ему не дали. Алколит подошел к покачивающейся фигуре и окатил ее пламенем из своего посоха. Мертвый рыцарь взмахнул руками последний раз в своей второй жизни и упал.

– А почему он не пах? – спросил я. – Вроде ветерок-то в нашу сторону.

– Природный консервант, думаю, – откликнулся Ярослав, – иначе при такой погоде да при активном движении любой зомби сгнивал бы недели за две. Ну что, пойдем дальше?

И мы продолжили двигаться по следу.

– Все! – обрадовал я их, когда последний след завершился недвижимой тушей. – Они кончились!

– Неслабо! – прокомментировал Фолидий. – А от чего же они все-таки сдохли?

– Ну, ты же сам видел, четыре из пяти совершили самоубийство, – пожал плечами Ярослав.

– Но почему? – спросил Аллисандр, которому этот вопрос явно не давал покоя.

– То, чем я отравил их, вызывает боль, – пришлось пояснить мне. – Сильную боль. Настолько, что разорвать себе пузо им показалось меньшим злом.

– Знаешь, чародей, а я тебя, пожалуй, боюсь, – произнес после молчания староста.

– Он не чародей, он – алхимик! – поправил его Алколит.

По возвращении в деревню мы застали странную картину. На частоколе стояли люди с луками. Вне досягаемости стрел находились гоблины с копьями. Предводительствовал среди них тот пузатый, которого я в свое время окрестил вождем. Обе стороны смотрели друг на друга и ничего не предпринимали.

– О, – изрек Фолидий и многозначительно поднял вверх палец, – это к вам!

– Угу, – мрачно подтвердил я, – вот как чувствовали, паразиты, что мы усталые и злые! Ну что, народ, пошли к ним. Нам, наверное, долю за епископа принесли.

– Мы с вами, – решил староста, – и телегу тоже возьмем, пригодится.

– А трофеи?

– Не стухнут.

Завидев наш отряд, гоблины обрадовались, вождь шустро выкатился вперед и протараторил: «Какя радчтовы пришли, скореебыстрее шаманзовет».

– Чего? – не понял Ассасин.

– Шаман зовет, – уже медленнее повторил серокожий, – там эльфы и гномы пришли с платой за того человека.

– Ну и к чему такая спешка? – подозрительно осведомился Ярослав.

– Так Вархен же не знает, сколько с них взять! – Крик души толстенького гоблина мог быть услышан в его родном поселке. – Мы с ними по-крупному едва ли не первый раз торгуем!

Теперь уже мне захотелось подгонять гоблинов. А тут еще и деревенские с нами увязались. Но ребята и так свое дело знали: построили лесной коридор, по которому без малейших проблем даже подвода проехала, и вскоре мы прибыли в уже хорошо знакомое поселение. Местность преобразилась кардинально: повсюду сновали толпы серокожих, громко галдящих и таскающих туда-сюда кулечки и мешки; были разбиты импровизированные навесы, в которых те же гоблины продавали сородичам различный хлам: корешки, ветошь, обрывки кольчуг, оружие, мясо, запечатанные кувшинчики. На нас косились, но и только. Попыток атаковать не было. Впрочем, среди коротышек в парочке мест попадались высокие фигуры людей, явно не являющихся рабами или пленниками. Похоже, мы угодили прямо на ярмарку. Или народное гуляние. По самым скромным подсчетам, здесь было никак не меньше десятка тысяч гоблинов. Наверняка пришлось вырубить часть леса, а то бы все не поместились. Островком среди серой толпы возвышались крытый тент и травянистый пригорок по соседству. Первый охранялся крепкими бородачами таких габаритов, что сразу было понятно: танки не пройдут, их распилят и в металлолом сдадут. Гномы, без сомнения, причем на каждом столько амуниции, что хватило бы на броню для маленькой самоходки! А вот холм был занят десятком истинных арийцев: высоких, красивых, с лицами, над которыми трудились и мать-природа, и отец-гример. Причем девять стояли с натянутыми луками, а один сидел за легким походным столиком и попивал вино. Даже отсюда мне был виден рубиновый блеск в хрустальном фужере.

– Слава Ленваху, наконец-то вы пришли! – Как Вархен умудрился найти нас в такой толчее, оставалось непонятным. – Эти карлики уже чуть не подрались с древолюбами, требуют, чтобы я отдал им того церковника!

– А что дают взамен? – деловито уточнил Ассасин. – И вообще, откуда здесь столько народа?

– Да это я захотел возвыситься над остальными племенами, – признался шаман, – вот и кликнул большой сход. Пообещал, что здесь и эльфы, и гномы торговать будут! Кто ж знал, что почти все окрестные племена припрутся? Подгорные, те хоть какую-то мелочовку с собой притащили, но вот ушастые…

И скривился.

– Кому бруколаков?! Бруколаков кому?! – внезапно заорал Фолидий, заставив лошадь испуганно шарахнуться. – Свежепойманные, кровь не остыла! Шкура целая! Клыки на месте!

Рядом с ним мгновенно образовался десяток покупателей и начался ожесточенный торг. Причем трактирщик чирикал на гоблинском едва ли не быстрее, чем на своем родном.

– Ну, так что дают за епископа? – продолжал наседать Ассасин. – Скажи, интересно ведь.

– Эльфы обещают благосклонность Великого Леса, а гномы, соответственно, милость Каменного Трона и полторы сотни золотых в довесок, – ответил шаман. – Всегда знал, что подгорные честнее ушастых, но все же поторговаться бы не мешало.

– Ну а нас зачем позвал? – спросил я.

– Чтобы еще немного накинули, – признался Вархен. – Если со мной целых три чернокнижника будут, то авось до двухсот цену набью.

– Стоп! – скомандовал Ярослав и в самом деле остановился. – Так дела не делаются! Посмотри на нас, похожи мы на темных магов? Ни капельки: грязные, уставшие, в одежде с чужого плеча. У тебя есть какая-нибудь кладовая с человеческими вещами?

– Конечно, – даже удивился гоблин, – но их стоимость я из вашей доли вычту.

– Веди нас туда, – посоветовал ему Алколит, – и, кстати, как выглядят темные маги?

Вопрос поставил гоблина в тупик. Он развел руками и попытался буквально на пальцах показать, что, мол, это… того… страшные.

– Не, это не про нас, – решил я, – тогда лучше найди нам одежду монахов. Рясы там какие-нибудь, пусть думают, что епископа свои же сдали.

Одежда из закромов гоблинов новизной, прямо скажем, не блистала. Да и чистотой тоже. Зато в наличии имелись многочисленные дыры, причем большая их часть была сделана не копьями, а мышами.

– М-да, это вам не пиджаки от кутюр, – хмыкнул Ассасин, но тем не менее бодро зарылся в тряпье. В итоге навстречу покупателям вышли три чудика в балахонах и шаман. Ну, это если забыть о десятитысячной группе поддержки. Для придания внушительности наша команда решила слегка приукраситься. Алколит держал в руках свой огнеметный посох, кося под могущественного колдуна. Ассасин же позапихивал себе под одежду столько ножей, что, пожалуй, они могли заменить кольчугу. Не заметить их контуры под плотно облегающей тканью мог бы только слепой. Впрочем, доставать найденный металлолом не рекомендовалось, более ржавого железа лично мне не попадалось. Наверное, гоблины просто сложили сюда хлам, который больше не получалось использовать. Я же решил внешне ничем не выделяться, пусть нелюди сами придумывают, чем же я могу быть опасен. Вот разве что чуть погнутую кирасу нацепил. Но самопальную дымовую шашку все же переложил в так кстати нашедшийся на рясе внутренний карман.

Когда мы подошли к торговым делегациям, их лидеры – эльф-дегустатор и парочка гномов, пыхтящих красивыми резными трубками не хуже локомотива, – вышли вперед.

– Приветствую откликнувшихся на мой зов, – поздоровался со всеми Вархен. – Я пригласил своих друзей, чтобы они могли засвидетельствовать нашу сделку.

– Какого оборотня лысого заставили нас столько ждать?! – с ходу атаковал нас один из гномов, отличающийся наиболее вычурными доспехами. – Мы в этом лесу уже целый день торчим, дожидаясь, пока вы почешетесь! Короче, так, вот деньги и давайте сюда этого святошу, пока мои доспехи тут вконец мхом не обросли!

– Позвольте не согласиться, почтенный Налин, – возразил подошедший эльф, – епископ церкви Отца Времен – очень редкая и ценная добыча. Зачем же менять его на презренный металл? Но если уважаемый Вархен отдаст его нам, я гарантирую, рейнджеры дома Рассветного луча забудут дорогу в эту часть Холевильского леса надолго.

– Последний раз твои сородичи здесь были лет десять назад, и из клана Летнего листа, – возразил ему шаман. – Ваш же род к нам в лес вообще не наведывался. Вы южнее живете, ближе к морю, так чего приперлись?

– У нас вышли некоторые недоразумения с храмовниками, – пожал плечами эльф, – брат главы нашего дома был убит, клан жаждет мести.

– Да какого… вы вообще влезли в это дело? – буркнул гном так, что его, наверное, услышали все до одного собравшиеся гоблины. – Послание-то было направлено нам!

– Ну не стоило тогда вслух читать его посреди таверны, громко спрашивая у всех богов и демонов, чего вдруг понадобилось лесным дикарям. – Тонкие губы эльфа изогнулись в презрительной ухмылке. – Я еще удивляюсь, как карательный отряд инквизиции сюда не пожаловал.

– А они как раз таки были, – обрадовал спорщиков Вархен, – покрутились около селения, да и ушли. Кто успел.

– Еще бы, – довольно заржал гном, – вы такой ордой последний раз собирались, думаю, лишь во времена Древних войн, теперь эти людишки небось раздуют свой провал до прихода всего темного пантеона. Тараканы двуногие.

– Попросил бы воздержаться от оскорблений моей расы, – тихим свистящим шепотом произнес Алколит, и пламя, танцующее на вершине его посоха, согласно качнулось в сторону гнома.

– Чего?! – взъярился бородач. – Мне еще всякие доходяги в женских платьях тут приказывать будут?! Да таких, как вы, любой голыми руками раздавит! – И резким скачком выдвинувшись вперед, с размаху хлопнул своими ручищами друг об друга прямо перед моим носом. Волна воздуха, порожденная его жестом, и искры, вылетевшие при резком движении из трубки, обдали мое лицо и скинули капюшон с головы. Но это было не самое страшное: с ужасом я услышал еле слышное шипение – это зажегся детонатор дымовой шашки.

– Чего такую рожу скорчил, человечек? В штаны напустил? – еще успел спросить гном – и тут из всех щелей в моей одежде ударили потоки черного дыма.

Хорошо, что динамита в карманах не было! И ура мне, что шашка не особо горючая, подумал я, тщетно пытаясь содрать с себя балахон и хоть немного вдохнуть, но тут меня повалили и стали старательно втаптывать в землю. Еле сумел вытащить боеприпас из кармана, тщетно уворачиваясь от чьих-то ударов. По-моему, пиротехническое изделие так и не догорело до конца, а расплющилось под чьей-то ногой в тонкий блин. Так мало того, меня еще и сверху землей забросали не хуже, чем покойника. Пока не успел капюшон снова на уши натянуть, в волосы пол-лопаты чернозема засандалили, не меньше. Вставать не хотелось, но отомстить коротышке жаждал буквально весь мой организм каждой ушибленной мышцей.

Картина за время моего отсутствия изменилась радикально. Мои друзья и Вархен оказались под прицелом десятка луков, гномы, отступив к своим, быстро влились в строй латников, ощетинившийся топорами, а их всех в кольце держала плотная серая масса гоблинов. Прямо у моих ног валялось лезвие секиры с отгнившим обломком рукояти. Да, кажется, я прилично задолжал Алколиту – если бы меня этой железякой ударили хотя бы плашмя, то это уже множественные переломы, ну а если лезвием…

– Кхе, – выплюнул я задержавшийся в легких клуб дыма, – может, опустим оружие и вернемся к мирным переговорам?

– Вампир! – донеся до меня шепоток кого-то из гоблинов. – Высший! Нет, древний! Гляди, стоит под солнцем и даже не чихает!

Где? Я огляделся по сторонам, но взгляды всех собравшихся сосредоточились исключительно на мне. Они что, ополоумели? Хотя… черный дым, глухая одежда, надо воспользоваться.

– Гляди, как зыркает, небось припекло его основательно, кровь нужна, – донеслось от лучников. – Если прыгнет, то не стреляй, все равно не поможет, сразу активируй телепорт.

– Как скажешь, нежить, – решил наконец предводитель эльфов, демонстративно пряча оружие. Его подчиненные делать этого не стали. – Но я на тебя в общем-то и не нападал, все претензии к гномам.

– Претензий нет, есть счет, – буркнул я. – И они мне его оплатят!

– Кровью? – заинтересовался шаман.

– Золотом! – отрезал я. – И в особо крупном размере!

По рядам бородачей прошел шорох. Впрочем, возражающих не нашлось.

– Слушайте сюда, гор гордые, блин, жители: за епископа – тысячу, тех, кто попробует торговаться, покусаю! А за попытку моего испепеления – вы открываете в этой деревне свою факторию по скупке рогов, копыт, лекарственных трав и прочей ерунды. Треть прибыли – Вархену, он знает, куда передать мою долю. Эльфы будут присутствовать на допросе и могут забрать то, что останется от церковника, за это жду от них равноценной услуги, про которую как-нибудь напомню роду Рассветного луча. Условия понятны?

Одновременно со словами поднял оставшийся от гномов кусок топора и попытался незаметно для окружающих размягчить его своим непонятным пламенем. Со стороны это должно быть выглядело так, словно я верчу в руках мягкий комочек пластилина, весом пять-шесть килограмм.

– Вполне, – кивнул ушастый, зачарованно смотря на лезвие, которое я пытался смять в шарик и почти преуспел в этом, – мой дом такое устраивает.

Среди гномов возникла небольшая дискуссия. Искали подвох. Но в конце концов им пришлось согласиться, спорить с нашей компанией и группой поддержки в виде орды гоблинов бородачи не решились.

Глава 6

– Странный цвет и странный запах, странный вкус остается на губах, – бормотал Алколит, ходя кругами вокруг кучки добычи. – Нет, народ, вы как хотите, но мне это совсем не нравится!

– Мое чувство самосохранения тоже вопит об опасности, – признал Ассасин, нервно поглядывая в сторону входной двери. – Кто знает, какой тут курс золота?

– Головокружительный, – уверил его я. – Учитывай, что золото как минерал и так-то редко, а уж если оно нужно едва ли не в промышленных масштабах, возникает острый дефицит. На всю эту деревню, например, едва десять монет наберется. И жители себя считают зажиточными.

– Куда же оно уходит? – заинтересовался Артем.

– Снашивается. Золото – металл очень мягкий, хотя и довольно тяжелый, это известно всем. А здесь из него чеканят монеты, пусть и крупного достоинства, но все же хождение имеет место, следовательно, естественная убыль велика. Плюс оно отличный проводник энергии, из него даже контакты в электротехнике делают. Наверняка в здешних артефактах и амулетах золото присутствует в немалом количестве. А учитывая тот факт, что метод его напыления весьма сложен, то наверняка маги используют литые вставки.

– Интересно, – задумался Алколит и взял в руку кусок монеты, – золото – это благородный металл, оно не окисляется. Эй, Алхимик, а наши фокусы его возьмут?

– Ты что делаешь, гад?! Это ж почти за год зарплата среднего работяги! – вскричал я, наблюдая за тем, как комочек металла окунается в зажженный Ярославом бледный огонь.

– Да ничего ему не сделалось, видишь? – продемонстрировал мне Артем кусочек золота. – Интересно, кстати, почему. Явно не самородный элемент. Эй, Вик, не надо на меня так зыркать. Ну хочешь, я тебе со своей доли целый золотой отдам?

– Это все, конечно, интересно, – вновь обратил внимание на себя Алколит, – но что нам с наличным капиталом-то делать?!

Предметом нашего спора являлась небольшая кучка, лежащая на столе. Двести тридцать три монеты и одна треть золотого. Вархен не зажал нашу долю. Ни на монетку. Ни на грамм. А если бы он попробовал оставить себе деньги, его бы не поняли соплеменники. Теперь все окрестные племена гоблинов, эльфы и гномы знают, что у племени Гремящих скал есть могущественные союзники-вампиры. Обманывать которых можно. Но только толпой, во избежание попадания вероломного партнера в меню. Правда, само племя точно знает, что это обман. На самом деле у них в союзниках великие чернокнижники. Которых тоже обманывать не стоит, потому как если не успеть их заколоть, то от племени ничего не останется. А если успеть, кто-нибудь, возможно, и выживет. И жители деревни теперь нам, как бы это сказать помягче, не доверяют. В том смысле, что мы почти ничего не умеем. Только научившиеся мало-мальски колдовать самоучки такие деньги не зашибают. И не могут перебить стаю не самой мелкой нежити без единой царапины. А потому они тоже не мешали шаману отдать нам нашу долю.

Сотню монет мы, правда, сразу обменяли у счастливого до ушей Вархена на все вещи людей, которые он найдет в своих закромах, и обещание поделиться с нами тонкостями ремесла говорящего с духами. Гоблин разглядывал груду золота и, судя по раздававшимся в толпе репликам, уже почти являлся верховным шаманом всего своего народа. Ну, или, по крайней мере, той его части, которая живет в этих лесах. Естественно, он согласился. А потом стал вызывать к себе наиболее влиятельных вождей и колдунов и одаривать их деньгами. Нелюдь, видя такое дело, возликовала и устроила настоящее народное гулянье. К нашему трио приближаться опасались, но подарков натащили много. Причем серокожие были явно искренни в своем желании задобрить опасных чужаков. Ту груду барахла, что притащили ученики Вархена, даже пришлось загрузить на подводу селян, а затем долго переносить к нам в дом. Возможно, там и попались бы ценные вещи вроде посоха Алколита, но разбираться с ними было абсолютно некогда.

Две шкатулки с золотом по сто монет и мешочек с остатком. Даже по земным меркам состояние, за которое можно убить. А по здешним – этого хватит на небольшую локальную войну. Взять какой-нибудь некрупный замок. Или купить его. Купить…

– Есть идея, – обрадовал я своих друзей.

– Излагай, – ответили мне на два голоса.

– А зачем нам ждать, пока одержимые жаждой злата сельчане подопрут нам дверь поленом и подожгут, чтобы потом достать расплавленный металл из угольков? Может, самим отдать им его? Вот только не даром.

– Объясни, – подумав, попросил Ярослав.

– Мы купим эти земли. – Моя идея понимания у аудитории почему-то не встретила.

– То есть? – уточнил Ассасин, а у Алколита на лице появилась довольная улыбка. Православный потомок евреев почуял выгоду и безопасность, и теперь сбить его с намеченного пути можно было исключительно танком.

– Але, гараж, здесь феодальный строй, это вам почти как наша родная дерьмократия, – сказал я, видя, что Артем никак не может уловить мысль. – Здесь все товар, и все принадлежит кому-то. Если поселение носит статус вольного, то это просто означает, что оно платит налоги исключительно местному самоуправлению плюс королю. А может не платить ни тому, ни другому, если хорошей армии нет поблизости. Но земля априори принадлежит кому-то. А следовательно, и все, что на ней находится. Другое дело, что этот собственник может не иметь возможности как-то управлять своей собственностью, как в нашем случае. Но юридически это не закреплено. Если мы договоримся с Фолидием, как местным старостой, то мы можем выкупить всю эту деревушку в частное, так сказать, владение. И распоряжаться им на законных основаниях.

– А нас на вилы не поднимут? – спросил Алколит, явно что-то прикидывая. – Помнишь, как предыдущего сеньора народ к гоблинам проводил? Им для нас стрел не жалко будет.

– Не должны, во всяком случае, если мы подпишем документ о полной отмене налогов с нашей собственности и невмешательстве в дела местного самоуправления лет на двести.

– И какой тогда смысл? – по-прежнему не понимал Артем.

– Статус, – пояснил ему я. – А в средневековом обществе социальная роль – это все. Во всяком случае, на Земле было именно так. Ты простолюдин или, того хуже, крестьянин? Тебя никто не будет слушать. Ты мелкий купец или искусный ремесленник? Ну, существовать право имеешь, до тех пор, пока твое имущество не понравится вышестоящим. Ты дворянин? Радуйся, на тебя уже какие-то законы распространяются, и в случае чего тебя не будут казнить долго и мучительно, а милосердно отрубят голову. Ты церковник? Ты вне вертикали светской власти. Ты чернокнижник? Ты – труп, который пока еще дышит. А мы относимся именно к последней категории.

– Ну, здесь к магам так жестоко, может, и не относятся, – вздохнул Алколит, – но в целом ты прав. Тем более инквизиция существует, это мы уже знаем. И что-то я сомневаюсь, что она используется лишь для внутренних чисток. В общем, я с твоей идеей согласен, вот разве что не все золото трать. Оно нам еще пригодится. И насчет налогов надо-таки подумать.

– Тогда решено, – вынес вердикт Артем, – собираем амуницию – и вперед на врага… В смысле на потенциальную собственность. И, Вик, надень свой панцирь, а то мало ли что. И ты, Ярослав, тоже, в той груде хлама, что нам гоблины всучили, было штук пять.

– Подожди уж тогда пару минуток, – пробормотал я, надевая кирасу и ковыляя к своим припасам. – Возьму вот только одну штучку.

– Какую? – заинтересовался Алколит и восхищенно ахнул, увидев извлеченную мной со дна сундука большую кость, испещренную рунами.

– Что это за прикладная некромантия? – не удержался от вопроса Ассасин.

– Последний привет из дома, – попытался прояснить я суть своего изделия. – Я ведь собрал световую гранату, чтобы устроить небольшой фейерверк для тех, кто на кладбище буянит, но со всей этой подготовкой к распугиванию сатанистов замотался и забыл про лишние детали, завалявшиеся в рюкзаке. Вспомнил буквально вчера, когда в поисках бромида серебра, чтобы бруколаков травить, перерыл всю сумку. Один магниевый заряд забыл в боковом кармашке. Ну а там уж дело техники. Найти мозговую кость для рукоятки не проблема, обклеить ее же осколками навершие-боеголовку с помощью скотча – тоже. А поскольку мозговая кость полая, я туда кое-каких минералов засыпал. Эффекта «черемухи», конечно, не добьюсь, но пахнуть будет достаточно непривычно и резко. В случае чего время выиграть поможет.

– А запал, – моментально заинтересовался оружием Артем, – какой? Огненный?

– Нет, в чем вся прелесть и заключается! – Моя гордость была вполне заслуженной. – Я его из ракеты-парашютика еще под Новый год выкрутил. Дергаешь вот за это колечко в рукояти, начинается химическая реакция, и у тебя есть три секунды, чтобы зашвырнуть гостинец подальше.

В трактир шли как во вражескую цитадель. По пути нам не встретилось не одной живой души, если не считать брехливой собаки, которая с радостью облаяла процессию магов-недоучек.

В самой ратуше было тоже пустовато. Только мальчишка, сын Фолидия, мел полы.

– Отца позови, – попросил его Ярослав. – Дело есть, и пусть вина принесет. И пива.

Тот неопределенно хмыкнул, но в заднюю комнату не пошел, а просто проорал послание.

– Ну, кто это там еще шутит? – послышался зычный голос хозяина трактира. – Вот я сейчас выдам кому-то вместо пива подзатыльников! А, это вы, а то я уж хотел этому неслуху мозги вправить. Откуда мне выпивку-то взять?

– Нет, ты не понял, – вздохнул Алколит и поставил на стол две шкатулки, звякнув содержимым, – пива нам принеси. И вина. Разговор будет.

Фолидий глубоко вздохнул и утопал обратно вглубь трактира.

– Откуда ты знаешь, что у него есть вино? – спросил Ассасин. – Он же говорил, выпили все.

– Ну, должны же у него быть тайники, – возразил я, – где ты видел дельца без заначек?

– В тайниках хранят деньги. Оружие. Ценности, – резонно заметил Артем.

– В тайниках, как ты правильно заметил, хранят ценности, и что-то мне подсказывает, что вот эти две пузатые бутыли темного стекла, которые он тащит к нашему столу, из их числа, – задумчиво произнес Ярослав, рассматривая возвращающегося хозяина заведения.

Фолидий придвинул к столу табурет и сел. После чего молча открыл первую бутыль и поровну набулькал содержимого прямо в деревянные кружки.

– Ну, за здоровье, – хмыкнул Алколит и пригубил напиток. – О чем говорить будем, догадываешься?

– Откуда уж мне, недалекому, понять господ магов? – хмыкнул староста.

– Вот только не надо строить из себя мирного глупого толстячка, – вернул ему ухмылку Ассасин. – У тебя до сих пор ухватки рукопашника видны, и нож за поясом, явно не для нарезки мяса предназначенный. Да и в деревне почему-то вдруг пустовато стало.

Трактирщик не нашел, что на это сказать, и вместо ответа глотнул вина.

– Ты в законах хорошо разбираешься? – спросил его я.

– Ну более или менее, – протянул Фолидий. – А в чем дело?

– Сможешь составить такую купчую, чтобы жителям деревни предоставлялась наибольшая независимость? Кому, кстати, сейчас земля принадлежит-то?

– Короне, как, впрочем, и весь фронтир. – По мимике хозяина заведения о его мыслях догадаться было просто невозможно. – А вы, я так понимаю, село хотите наше под себя загрести?

– Было бы недурственно, – кивнул Ярослав, – но только если с жителями удастся договориться. Если не согласны – настаивать не будем. Земли много, а магам с деньгами будут всегда рады. Можем и куда-нибудь в город переселиться, на башню нам хватит, да пожалуй, что и не на одну.

– Но с такими деньгами ездить опасно, – заметил тратирщик.

– Еще бы! – подтвердил Алколит и, взяв вторую бутылку, провел по горлышку струей бледного пламени, после чего отломил его и добавил в каждую кружку вина. – Поэтому и хотим нанять ваших охотников, чтобы сопроводили нас куда-нибудь поближе к цивилизации. В общем, хватит разговоров. Народ нас поддержит, если мы захотим эти земли своими сделать? Если до вас стали добираться рыцари и церковники, то независимость свою вы недолго сможете отстаивать, ты сам это, между прочим, говорил.

– Так-то оно так, – вздохнул Фолидий, – но своими руками хомут на шею надевать очень не хочется.

– Какой еще хомут? – сыграл удивление Ярослав. – Если придем к согласию, то законы ты сам и составишь, какие захочешь. Хоть беспошлинную торговлю, хоть многоженство туда включай. И пунктик добавь, что пересмотр возможен не раньше, чем лет через сто.

– А если я туда право на мятеж включу? – улыбнулся староста.

– А все равно, – влез в разговор я, – некрополис нас тоже устроит, далеко за слугами ходить не придется. А народец новый набежит быстро.

– А сумеете осуществить задумку? – Теперь улыбку трактирщика назвать доброй было бы сложно. А сам он как-то незаметно вытек из-за стола и отскочил к дверям кухни.

Из задних комнат выходило население деревни. С оружием и даже в доспехах. В первом ряду на мужиках были какие-никакие, но кольчуги, остальные тоже вырядились в выделанные из шкур плащи, способные смягчить несильные удары. Что-то мне подсказывает, что мы вовремя пришли, еще чуть-чуть – и обложили бы нас в нашей хате, как лисиц в норе.

– Вы хорошо подумали? – спросил я, вытаскивая свой импровизированный костяной жезл. Алколит и Ассасин как по команде прищурились и отвернулись друг от друга. Не в первый раз при них к ярким, нет, очень ярким, вспышкам готовлюсь. Знают уже, что если что-нибудь бросаю, то от него лучше бы глаза отвести.

Толпа молчаливо, по полшага, приближалась. Кажется, бросаться на магов, пусть и таких несерьезных, как мы, эти люди все же не хотели. Но жажда золота перевешивала осторожность.

Не дожидаясь, пока ко мне подберутся на дистанцию удара топором, дернул за кольцо в торце кости, произнес про себя: «тысяча один, тысяча два» – и метнул самодельную гранату, прикрыв глаза. Яркий белый свет резанул сквозь веки, а нос уловил знакомый запах, вызывающий тошноту и першение в горле. Кажется, мой сбор сработал, а ведь такой простой состав: семьдесят граммов нитрата калия (какой вони и грязи мне стоила его добыча в местных условиях – это отдельная песня!), плюс тридцать граммов серы, плюс двадцать граммов воска. И все это дает удушливый белый дым с устойчивым запахом сероводорода.

Слышны крики, ругань и богохульства. Многие трут глаза. Некоторых тошнит, но тем не менее толпа не бежит. Может, просто потому, что от потрясения забыла, где выход?

– Всем бросить дреколье! – орет Ассасин. – Если не услышу падающего оружия, бью по вам фаерболом! Вы, бараны, так столпились, что одного на всех хватит!

В нашу сторону летят два топора, какой-то дротик и нож. Наименее пострадавший или наиболее толстокожий Фолидий лишь немного отстает от них с мечом в руках. Не поверили! Понимаю, что нам каюк, но тут Ассасин хватает массивный стол (!) и закрывает нас крепкой мебелью, как щитом. Не обращая внимания на несколько легких и один тяжелый стук в импровизированную преграду, он бросается вперед и живым тараном сносит попытавшихся повторить подвиг трактирщика и мужиков. Сбитому на пол, но все еще опасному старосте я аккуратно делаю массаж головного мозга бутылкой. Ты смотри, сосуд остался целым, а вот объект воздействия перешел в статичное состояние, растянувшись на не слишком чистом полу.

– Infernum! – орет Алколит, выпуская волну пламени из посоха под ноги все еще кашляющим людям. – Это последнее предупреждение!

Кому он орет, спрашивается? Артем уже секунд тридцать как аккуратно, ну или не очень, глушит замешкавшихся селян. Учитывая, что с его силищей ему нужен максимум один удар на человека, чтобы сбить его с ног, и еще пара, чтобы сразу не встал, сражение продлится еще минуту или две. А нет, я ошибся. На пол летят топоры, мечи и ножи. Луками для боя в таверне население, кажется, не запаслось. Надеюсь, на выходе засады с дальнобойным оружием не будет.

Некоторые все еще пытаются вслепую отмахиваться так и не выпущенным из рук оружием, но они представляют угрозу скорее для своих соотечественников, чем для моих друзей. А Ярослав сноровисто вяжет упавших. Интересные он узлы делает, где-то я их уже видел, но где? По-моему, Фолидия не только связали, но еще и попинали мимоходом. Ладно, у него бока крепкие, переживет.

Дышать в помещении по-прежнему тяжело, но все боеспособное население деревушки Лесной уже связано.

– Алколит, они твои, – сказал я. – Готовь их к зомбированию, сбор я сейчас из хижины притащу.

– Э… а ты уверен, что это действительно необходимо? – замялся Ярослав. – У меня все-таки практики по этой части немного, напутаю вдруг чего. И потом, как ты хочешь их зомбировать?

– Как на Гаити, балда! – раздраженно бросил я, пытаясь грубостью скрыть неуверенность. Промывка мозгов – дело тонкое, не дилетантам в нее лезть. Если, конечно, есть выбор, которого сейчас нет. Просто так агрессивных жителей деревни не остановишь. Догонят. – Мы разве как-нибудь по-другому умеем?

– Но у нас нет ядовитых рыб.

– Я тебе ядовитых растений подкину, – надеюсь, пожатие плеч скрыло начинающуюся нервную дрожь рук, – сработать должны не хуже.

– Но ты уверен? – не успокаивался недоучившийся медик, видимо прекрасно представляющий опасность испытаний продукции своего друга на людях.

– А ты хочешь их просто перебить? – не выдержал наконец я. – Оставлять эту банду без присмотра мы не можем, а три человека два десятка караулить не способы физически. Запевай мантры, я сейчас семян дурмана в кипятке заварю, чтобы, пока за остальным бегаю, наши разбойнички уже до кондиции дошли. Ассасин, завязывай им пока глаза, рот после заткнем.

По таверне прошли вопли ругани в наш адрес. Я тем временем уже сбегал на кухню и поставил котелок с водой на огонь. Так, вытаскиваем из пояса семена. Не тот кармашек, вот блин, опять не тот… Не успел еще привыкнуть к такой обновке, дома-то не мог в чем-нибудь подобном ходить, иначе первый обыск в милиции – и все отравления за последние десять лет на меня спишут. А когда в другой мир попал, где нет родных правоохранительных органов, то почему бы старую мечту не исполнить? А, вот они. Какой тут объем? Литра два с половиной? Так, сыплем на глазок, хватаем и тащим в зал. Только бы с концентрацией не переборщил, а то ведь перемрут.

– Арт, разжимай первому зубы, – скомандовал я, – заливаем…

– Стой, да стой ты! – схватил его за руку Ярослав. – А где мы их зарывать-то будем?

– Пофиг эти ритуалы, – махнул рукой я и едва не расплескал жидкость, – в подвал сложим, пусть там дозревают дня три. Вот только чем их обвязать, чтобы веревки не порвали, когда сознание трансформироваться начнет? А то ведь разбредутся или повязки сдерут, черта лысого им тогда приказывать удастся.

– Стойте! – Вопль Фолидия был слышен, наверное, на другом конце леса. – Не надо! Мы согласны, мы пойдем под вашу руку! Не надо здесь некрополь устраивать!

– А где гарантии? – не поверил я в то, что трактирщик сдержит свое слово. – Нет уж, ты мне, конечно, как личность в чем-то даже симпатичен, но знаешь, своя шкура дороже. Скажи лучше своим остолопам, чтобы не упрямились и глотали, а то зубы попортить придется. И где Аллисандр, я его тут не вижу? Снаружи с луком караулит?

– В комнате я его запер, чтобы вас не предупредил, – сознался хозяин заведения, – все-таки он вам жизнью обязан, мало ли. Не надо нас в зомби, мы поклянемся на алтаре Отца Времен!

– Его нет в деревне, – пожал плечами я. – Арт, готово, разжал – заливай. Придержи ему голову, чтобы не выплюнул.

Первая порция настоя, булькая, устремилась по пищеводу селянина. Все звуки в трактире стихли. Люди слушали захлебывающееся кашлянье.

– Проглотил? – осведомился Артем и не поленился проверить ротовую полость «пациента». – Вот и лапочка, а теперь кляп ему, чтобы не стошнило. Эй, возьмите его кто-нибудь за ноги, надорвусь же, пока в одиночку дотащу.

– Стойте, да стойте же вы! – благим матом заорал хозяин заведения. – Вам что, покойники еды подстрелят или шкурок принесут?! Вы же маги, вы что, ни одной магической клятвы не знаете?!

Вопль души трактирщика разносился по таверне вместе с противным запахом. Но источником последнего был уже не мой боеприпас, а кое-кто из лежащих на полу мужиков. Кажется, перспектива напугала их до мокрых штанов. Ничего, ломка сознания – это не так фатально, как ломка черепа… Тем более мы с ними имеем в виду совсем разных зомби. Они – ходячих покойников, мы – живых людей с промытыми мозгами. Интересно, а все эти словесные конструкции, построенные в русском на правильном чередовании шипящих звуков, интонации и ассоциативных цепочках, при переводе на местный язык работать будут? А если нет, что тогда? Бритвой по горлу и в колодец?

– Алколит? – Мой вопрос повис в тишине.

– Могу подсказать парочку, разорвать которые будет затруднительно, магия крови все-таки, – подумав с минуту, решил наконец он. – Вот только они должны быть добровольными.

– А кто их неволит? – пожал плечами Артем. – Или добровольно клянутся, или становятся зомби.

– Согласны! На все согласны! – По трактиру разнеслись вопли и облегченные вздохи.

Как мало нужно людям для счастья. Сначала пообещать смерть и заменить ее потом на вечное рабство. И все довольны, а кто недоволен, тот молчит. Но из деревни мы после ее покупки и оформления всех документов все же уедем. Магия магией, а они без нас здесь сами такого напридумывают, что никаких заклятий и не понадобится. Сами налоги присылать как миленькие будут и от каждой тени по ночам шарахаться.

Поначалу Фолидий пытался хитрить, заявляя, что у него нет бумаги, да и чернил, впрочем, тоже. Подловив момент, когда он особенно широко открыл рот, клянясь в своей преданности, я плеснул туда немного остывшего отвара.

– Кха, тьфу, что за гадость?! – отплевался он.

– Да так, – сделал неопределенный жест рукой я, – вода плюс чуток растительной магии.

– Что? – Волосы на голове трактирщика явственно зашевелились. – Что ты со мной сделал?!

– Абсолютно ничего. – Странно, но он, кажется, не поверил. – Ну… пару дней будут видения. И в землю тебя теперь лучше не закапывать какое-то время. А то встанешь и пойдешь народ пугать. Да, кстати, к тому бугаю, которого я уже напоил, это тоже относится, вы уж его предупредите.

– О чем? – спросил Аллисандр, спускающийся вместе с Артемом со второго этажа. – И почему меня заперли? И что тут вообще такое происходит?!

Как же ему объяснить? Твой дядя и его друзья хотели нас немножечко прирезать за жалкие две сотни золотых? Так он по стопам родственничка захочет пойти. А парень мне нужен. Житель глубинки и горожанин, перебравшийся поближе к природе, это две большие разницы. Ему наверняка известна более-менее точная расстановка сил и средств не только в лесу, но и в цивилизованных землях. Плюс функции проводника и гида. Связи опять же. Значит, надо принудить его к сотрудничеству. Какие у меня есть пути решения данной проблемы? Только один. Подкуп. Где там мешочек с тридцатью тремя золотыми? Так, взять в руку, держу, а теперь главное – не заржать.

– Чего ты хочешь? – спросил я его с тяжким вздохом, встряхивая монеты так, чтобы их звон был хорошо слышен.

Охотник уставился на меня как баран на новые ворота. Хорошо. Он в стрессе. Он растерян, значит, если сейчас ему сделать внушение, то он перебить психологическую установку уже, вероятнее всего, не сможет.

– Злата? Любви красавиц? Вина? Я дам тебе все это. А ты взамен бессмертную свою оставишь душу. – Одновременно со словами я зажег в своих руках пламя, заставляя расползаться ткань и уже держа в руках горстку золотых.

Глаза Аллисандра не взяли бы ни в один анатомический музей. Просто не поверили бы, что это не муляж, настолько они были большие и круглые.

– Пива! – ошеломленно выдохнул Ассасин.

Ну да, я почти полностью передрал реплику с как-то увиденной рекламы этого пенного напитка. Зато как действует! Охотник сглотнул, осмотрелся, покрутил головой, задержав взгляд на Ярославе, чертящем какой-то подозрительный рисунок. Подумал и на всякий случай присел на ближайший табурет.

– Ты это серьезно насчет души? – спросил он охрипшим голосом.

Я взял так и не пригубленное вино и глотнул. Кислятина.

– Скорее нет, чем да. Просто мне нужна твоя помощь, а ты вряд ли возгоришь желанием добровольно быть нянькой для трех колдунов-недоучек.

– Хорошие недоучки пошли, – вздохнул Фолидий, который уже отошел от шока. – Эй, чернокнижник, говори скорее, чего в грамоте писать, пока я еще соображаю, а то глаза, кажется, уже чудить начинают. Я с твоего зелья точно упырем не стану?

– С него одного? – уточнил я. – Нет. А вообще если не хочешь буйствовать, то быстренько сбегай на задний двор и очисти желудок.

– Так что ж ты молчал! – Трактирщик уже был на полпути к дверям. – Я уж извелся весь, боюсь, что вот-вот на людей бросаться начну или от света рассыплюсь! Племяш, не верь им! Никакие это не ученики, а самые натуральные магики, они, если не сумеют наш хутор закабалить, на его месте кладбище беспокойное устроят!

Хозяин заведения и поселения бодрым козликом ускакал из питейной ратуши.

– Так что тут произошло? – напомнил о себе охотник. – С чего вы на дядю так вдруг взъелись, неужели с нежитью на охоте договориться сумели и они вам больше предложили? Или гоблины вас через святилище Ленваху обратно домой пообещали вернуть, если им границы от людей подчистите?

– Да если бы! – вздохнул Артем. – Просто гоблины за священника дали нам немного золота, на которое мы решили купить эту деревню. А твой родственник с сотоварищами хотел его забрать бесплатно, но мы оказались сильней. Сейчас Алколит дочертит свой узорчик, и мы начнем принимать магические клятвы верности от жителей.

– Не мог дядя так поступить! – возмутился охотник. – Он бы и за сотню золотых на мирных людей не накинулся бы!

– Не хочешь, не верь мне, – проигнорировал я его крик души, оглядывая разгромленную ратушу, – а ты как, домой в свой город скоро собираешься?

– Да не могло этого быть… – упорно зациклился на одной и той же фразе Аллисандр.

Блажен, кто верует. Кто верует в людей, блажен, наверное, вдвойне. Как говорится в одном известном тезисе, триста процентов прибыли оправдают любое преступление. Или там было четыреста?

– Тебя дядя потом все объяснит, – уверил его я, – так как насчет пути в родные края?

– Ну, дней через десять думал выехать, – осторожно ответил охотник.

– Мы тут решили резко поменять обстановку и перебраться поближе к людям, – мгновенно понял мой замысел Ярослав. – Не проводишь? Платим золотой.

– Идет!

По местным ценам – громадные деньги. А у нас таких… Всегда ж хотел стать олигархом, так что ж не прыгаю от радости?

– Тогда пошли, поможешь с подводой и вещи грузить, – решил я, – пока ребята тут формальности утрясут.

– А где вы телегу возьмете? – спросил охотник. – Вряд ли ее кто вам продаст.

– Вряд ли кто ее у нас отберет, – не согласился с ним Артем. – Та, что у входа стоит, вроде как раз твоему дяде и принадлежит? Потом ему ее вернешь. Когда-нибудь. Пошли.

Оставив Алколита и Ассасина готовиться к ритуалу, я ломанулся к нашей избушке. Что же брать из вещей? Так, что тут самое дорогое? Доспехи. Металлолом, называемый оружием. Украшения… Украшений нет. Чтобы гоблины без применения силы отдали что-то блестящее, история прецедентов, наверное, не знает. Ха! Я понял, почему черные маги всегда в простых тряпках ходят, а не рядятся в золото и камни. Чтобы слуги не ограбили. Что же еще ценится в этот исторический период? Книги. Пока не было изобретено книгопечатание – ценность великая. После его изобретения, но до научно-технической революции – просто ценность. А может ли магия помочь в деле популяризации и общедоступности литературы? Хотя все равно это вопрос чисто теоретический, в той куче, что натащили гоблины, ни одного переплета или даже странички я не увидел. Разные сушеные корешки, шкурки и прочая муть пусть пока полежит. Ах да! Еще не забыть взять еды. И поместить ее подальше от собранных мной ядов.

Так, начинаем инвентаризацию! Доспехи поломанные, разной степени потрепанности: шесть нагрудных панцирей, три шлема, железные перчатки и штаны в большом количестве. Две кольчужные юбки с очень неприличными разрезами. Это еще откуда, разве накачанные девахи с мечами и бронеливчиками не выдумка?

– Хорошая вещь, хоть и старая, – видя замешательство, подал голос Аллисандр, увязавшийся за мной, – думаю, от кого-то из рыцарей барона осталась, а то и от него самого. Бери, даже не сомневайся, для всадника лучшей защиты для ног и не придумаешь. Кстати, если решишь продать что-то из добычи, я хорошо заплачу.

Неужели в этом на лошади сидеть удобно? Странная тут мода. Ладно, соберу три самых симпатичных комплекта лат для нашей компании, еще один охотнику. Остальное пусть селянам достается. Идем дальше.

Хлам типа «тряпье разное, местами продырявленное». Беру все. Потом рассортируем, почистим, залатаем. Если совсем негодное попадется – прокипячу и пущу на бинты. В том, что они при жизни такой непростой понадобятся, сомнений нет. Теперь оружие. А его очень много, вот только почти все оно не под человеческую руку. Собственно, большая часть даров, что всучили нам гоблины, это и есть оружие. В основном их любимые копья, с каменными, костяными и даже металлическими наконечниками. Хотя вот несколько мечей, булава, топоры. Это явно от людей осталось. Или от эльфов. Или еще от кого. Все не возьму, много. Да и как отличить лучшие? А зачем мне делать выбор самому? Абориген же есть.

– Аллисандр, ты в оружии разбираешься хорошо?

– Спрашиваешь.

– Выбери тогда из этого добра самое лучшее, но так, чтобы не перегружать телегу, а остальное оставь местным, – скомандовал я. – С доспехами аналогично.

– Как?

– Точно так же. Ну и припасов там каких в дорогу собери, чтобы подольше не портились.

– А ты что будешь делать? – заинтересовался охотник, зарываясь в груду вещей.

Наглым образом отлынивать от работы. Но тебе это знать необязательно.

– Колдовать. – Мое объяснение нежелания трудиться должно выглядеть очень весомо. – Кстати, забери вот этот бочонок, только крышку для него возьми, она где-то тут была.

Такой вариант ответа заставил охотника почтительно замолчать, а я уселся перед оставшимся хламом в позу лотоса и прикрыл глаза. Надо было сделать две вещи: попробовать ощутить в этих вещах магию – это раз, хорошенько подумать об уроках волшебства у Вархена – это два.

– А почему он разделен на несколько отделений? – спросил охотник.

– Да это я хотел сделать для грязных химикатов хранилище, – от того, что я отвечу на простой в общем-то вопрос, меня не убудет. – Пока, правда, из них только уголь и немного сена ядовито-лекарственного лежит, да ты и сам видишь.

– Понятно, – кивнул абориген. – Я одеяла возьму?

– Конечно, – пожал я плечами с равнодушным видом, – все, что надо, бери, а если чего нет, так возьми у деревенских, мы доплатим.

Сено вообще-то было почти исключительно ядовитое, лекарственными травами я, к сожалению, никогда не интересовался. Опа, а зачем это Аллисандр наконечники копий обматывает одеялом? А, понял, чтобы не порезаться при переноске. Ну правильно, а то вдруг их гоблины в яде вымачивали. Да даже и нет, большие лезвия в одной трясущейся телеге с собой без внимания не оставишь, опасно это. Помню, видел я в музее копию картины перехода то ли Суворова, то ли Кутузова через Альпы, так там пехота с примкнутыми штыками по склонам карабкалась. Чуть не заорал: «Фотомонтаж» – потому как стоило хоть одному из них навернуться, и пара-тройка раненых была бы обеспечена. Ни дать ни взять клуб самоубийц на прогулке. Ладно, пора все-таки поразмыслить о Вархене и его умениях.

Шаман знает магию, собственно, в этом сомнений нет. По должности ему положено. Но гоблины как чародеи котируются весьма низко. За то время, что мы провели в деревне, я потихоньку расспрашивал жителей о серокожем племени. И кое-что выяснил. Нелюди действительно обладали кое-какими умениями, помогающими им прочно держать свои леса, а шаманы неплохо могли помогать в быту. Любой нелюдь умел бегать лесной тропой. Вообще любой. И проблем с пропускной способностью и пробками у них никогда не возникало. Кроме них так не умел никто, даже эльфы, которые вообще-то считались истинными детьми природы. Видно, цивилизация с ее тлетворным влиянием все-таки не обошла их. Та толпа, заявившаяся на импровизированную ярмарку, вполне могла жить отсюда в месяце пути обычным ходом. Или в двух. Собственно, именно эта их особенность и спасала дикарей от завоевания. Мелкое войско вторженцев просто затаптывалось гоблинами, собирающимися для такого дела едва ли не со всего континента. Потери восполнялись быстро, родить два десятка детей для женщины этого народа было вполне обычным явлением. От тотального засилья серокожих остальные расы этого мира спасало только то, что осваивать земледелие гоблины не желали категорически, а охотой и собирательством большую орду не прокормишь. Крупные же войска, появлявшиеся время от времени на территории, которую гоблины считали своей, очень быстро разворачивались назад. Ведь в случае серьезной угрозы шаманы и вожди серокожих пускали в дело тактику выжженной земли. Но не своей, а чужой. На границы и договоры внимания нелюди не обращали ну никакого, справедливо полагая, что дух важнее буквы и если уж по земле прошло войско, то те, кто на ней живет, являются союзниками напавших.

Диверсанты россыпью живых торпед неслись по лесным массивам, находящимся в той стороне, откуда пришли враги, и травили на своем пути реки и колодцы. Их перехватывали караулящие в засадах рейнджеры, брошенные на поимку маги, ошалевшая от такого обилия добычи нежить, да все, кто только мог. Но остановить, благодаря закону больших чисел, могли не всех. Серокожие камикадзе забегали в деревни и города, где бесславно погибали, поднятые на вилы и забитые стражей. Но и убийц после этого редко кто долго видел живыми. Страшнейшим оружием каждого матерого шамана были болезни, которые он мог пустить в ход в случае действительно серьезной угрозы. Ассортимент их впечатлял. По некоторым описываемым симптомам я узнал в местных недугах оспу (сыпь смерти), чуму (ветер бездны) и, кажется, неизвестную на Земле реактивную форму проказы (гниющие города). Уже достаточно, чтобы не пытаться захватить леса, принадлежащие гоблинам. С помощью целительной магии от мора можно было спастись. Но волшебства гарантированно хватало только на верхушку общества. Ни один толковый король, император, князь, бургомистр и так далее не пойдет на это. Мелкие стычки? Сколько угодно. Большая война? Даром не надо, свои же подданные на месте прибьют. Еще штук десять громких названий разнообразных эпидемий, выданных Аллисандром, убедили меня в том, что тотальная война против гоблинов обречена на неудачу.

Болезни с равным успехом косили всех, включая применивших это вундерваффе гоблинов, и потому пользовались они ими очень и очень редко. В основном в легендах. В страшненьких таких преданиях, которые на ночь рассказывают.

Но вот вне родной территории опытного шамана гоблинов мог бы при некотором везении пришибить обычный ополченец. Почему и ходили они всегда со свитой, состоящей из молодых и умеющих крепко держать копья учеников. На такую группу мог позариться уже разве что рыцарь. Ну, то есть накачанный культурист, обвешанный железом и обученный убивать с пеленок. Если он был один, то шансы распределялись примерно поровну. Не умели гоблины пускать огненные шары или ледяные стрелы, да и вообще боевой магией не владели. Все их колдовство требовало времени. И чем больше, тем лучше. Максимум, что мог выдать среднестатистический шаман при угрозе удара мечом – проклятие, которое хоть и доставляло некоторые неудобства, но не убивало на месте. Но вот если дать гоблину время… За минуту он мог привлечь к делу убиения недруга своего всю окрестную живность. Волков, медведей, птиц, да хоть мышей. За полчаса – притащить эту живность лесной тропой со всех окрестных земель. Где-то час нужен был для того, чтобы пустить в дело тяжелую артиллерию – младших духов, которые по своим тактико-техническим характеристикам приближались, кажется, к танку. Но в оценке я мог и ошибаться, хотя как еще назвать неуязвимое для обычного оружия существо, остановить которое способен только маг или воин с зачарованным оружием? Остальные умения шаманов требовали намного больше времени.

Серокожие нелюди были ритуалистами, управляющими силами природы и всевозможными живыми существами. За неделю камланий они вполне могли вывести из-под земли реку или превратить гектаров сто чернозема в маленькую пустыню. И, к слову, лучшими артефакторами этого мира в ряде отраслей тоже считались они. Камни слов, с помощью которых мы и общались с окружающими, ценились весьма дорого, но были известны повсеместно. Зачем мучиться и изучать чужие языки, если есть такая миленькая штучка? Плохо, конечно, что она не учит писать и читать, но и возможность просто поболтать на неизвестном языке уже немало стоит. Охотничьи, рыболовные и погодные амулеты производства гоблинов тоже были хороши. С их помощью всегда можно было найти добычу или вызвать небольшой дождик. Поделки остальных рас в этих сферах нервно курили в сторонке, а потому торговля с гоблинами в большинстве стран была запрещена по целой куче разных причин. Разнообразные монополии в этом мире правили балом, но тем не менее уникальными наши переводчики не являлись, потому как черный рынок вообще и контрабандисты в частности в столь благоприятных условиях процветали, снабжая запрещенным товаром всех желающих и обильно наполняя карманы чиновников, призванных не допущать подобного. Естественно, открыто владеть артефактами гоблинов было почти везде моветоном, а не владеть – глупостью.

Но, несмотря на все плюсы возможного обогащения, магия гоблинов как основа для дальнейшего пути нашего трио мне не кажется надежным базисом. Не спорю, уметь орудовать силами природы – весьма привлекательно. Да даже банальное управление погодой может сделать мага весьма обеспеченным человеком. А уж умение властвовать над живыми существами… Люди ведь тоже живые? Какой простор для противоправных махинаций открывается… Вот только учиться этой магии надо будет долго. Два-три десятилетия. Молодых шаманов не бывает, ученик шамана – это теоретик, который не может сделать своими руками ни-че-го. Хотя с Вархеном все же надо будет поговорить, благо сделать это просто. Дал он мне сигнальную веточку. Сломаешь ее – и гоблин придет, как только сможет. То есть в этот же день, для него непреодолимых расстояний в этом мире вообще, кажется, нет. Имелся бы рядом лес и не было бы опасности.

Но это потом… когда-нибудь… когда будет место, где можно будет потренироваться, и время, чтобы это сделать. А не сейчас, в спешке отступления на неподготовленные позиции в неведомую сторону света. Значит, отложим обучение и попробуем найти среди этой кучи тряпок, перед которой я сижу столько, что ноги уже затекли, что-нибудь магическое. Да и Аллисандр, кажется, уже начал бросать в мою сторону подозрительные взгляды. А то как же, он работает, а я сижу. И как, интересно, опознавать магический предмет? Так. А куда все железо делось? Охотник утащил? Ну, его дело. Телега у нас все равно одна, как и лошадиная сила. Вернемся к вопросу, как распознать вещь, обладающую волшебными свойствами. Ну так знал бы – не спрашивал! Для начала поводим с умным видом над одеждой руками. Пусто, ничего не чувствую. Уменьшим расстояние до объекта. А… а, кажется, что и есть. В левой нижней части вороха тряпья моей ладони стало как будто бы теплее. Заинтересовавший меня предмет был немедленно извлечен и пристально рассмотрен. Рубашка. Серая. А нет, просто грязная. Рваная. Первоначально была вроде бы даже белой. Ткань – шелк. Шелк?! Е-мое, тут шелк есть! За все то время, что был здесь, ничего, кроме льняных рубашек со штанами, и не видел. А откуда идет то тепло, что я почувствовал? Воротник. Вышит какими-то маленькими геометрическими фигурами, которые напоминают своими очертаниями национальную индейскую избу вигвам. Треугольники, а из острого угла две палочки торчат. Они не то чтобы горячие, но ощутимо теплые. Если надеть эту рубашку, то будут согревать верхнюю часть груди с расположенными там дыхательными путями. Может, они вместо шарфа нужны? А почему тогда на рубашке, а не на свитере каком-нибудь?

– Аллисандр, не знаешь что это за символы? – кликнул я охотника, уже почти закончившего таскать наружу небогатый ассортимент вещей трех А. – Очень уж от них магией тянет.

– Это? – с готовностью откликнулся он. – Не знаю. На орочьи знаки похоже. Может, их бросить от греха подальше, зеленокожие, они, знаешь ли, народ недобрый.

– Ну, у всех свои недостатки, – пожал плечами я. Хоть слова о цвете ко мне ни коим образом не относились, но по привычке, можно сказать, по условному рефлексу, настроение сильно ухудшилось. – Но вещицу лучше бы сохранить, вроде бы от мороза она должна защищать.

– От мороза? – переспросил охотник. – Это чтобы того, кто эту одежду наденет, заморозить нельзя было? Полезная вещь.

– Скорее чтобы ее владелец простужался реже, – подумав, решил я. Ну не казалась мне рубашка артефактом, способным спасти от магии.

– Тоже неплохо, – не сильно расстроился абориген. – Я, кстати, закончил уже со сборами.

– Да мне вроде тоже работы не осталось. Ну что, заезжаем за моими коллегами в ратушу – и вперед, в путь?

Запрыгнув в телегу, я оказался поражен. На ней лежало сено – и когда Аллисандр его только успел раздобыть?! Никаких пожитков видно не было! Осторожно запустив руку в глубину сушеных растений, я наткнулся на широкий полог. Кажется, это одеяло. Под ним прощупывалось что-то округлое и с шипами. Поворошив как следует содержимое телеги, я извлек на свет божий запримеченную ранее булаву. А тяжелая, килограммов девять-десять, думаю. Ручка деревянная, а сам шарик металлический, с небольшими призмами из железа. А она мне глянулась, да и мечом фехтовать я не умею, так что пусть это теперь будет мое оружие ближнего боя. С булавой все вроде бы должно быть легче. Махнул. Попал. Размозжил. Главное, чтобы в это время кишки не выпустили. За то время, пока я вооружался, телега уже подъехала к трактиру. Булава была спешно спрятана обратно в сено.

Рядом с трактиром нас с доброй мечтательной улыбкой встретил Алколит, бережно прижимавший к груди бутыль из-под вина.

– Ты что, местные напитки распробовал? – поразился я.

– Это придется по вкусу разве что вампиру, здесь кровь жителей деревни, – не меняя радостного выражения лица, обрадовал меня Ярослав. – Теперь нам бояться нечего, пара ритуалов – и здесь будет село-призрак!

Аллисандр передернулся. Я тоже. У нашего толкиенутого медика вообще крышу снесло, что ли? Какие, к черту, села-призраки, какие ритуалы?! Мы вообще-то в этом мире жить собираемся, а не играть в новую вариацию на бессмертную тему повелителя зла. Придется провести с ним воспитательную работу, кажется, ему сила магии слишком сильно ударила в голову.

– А Ассасин где?

– Пожар тушит.

– Какой еще пожар?! – переполошился охотник.

– Да ты понимаешь, – принялся объяснять Ярослав, – когда текст клятвы верности закончили произносить, окружающий контур, который я нанес на доски пола, почему-то загорелся. Вот он и кинулся его затаптывать. Ну, естественно, остальные ему помочь не смогли, потому как от отката отрубились. Пришлось взять гарант их верности и выйти, а то ведь расплескают еще в суматохе.

Дверь ратуши открылась, и из нее вылетел клуб дыма, вслед за ним – Артем. Дым направился куда-то вверх, Ассасин тоже было потянулся за ним, но ограничился тем, что встал на цыпочки и глубоко вдохнул.

– Гад! – Рев, выданный им на выдохе, был вполне способен послужить основой для создания прототипа звукового оружия. Не поручусь за телегу, но я точно подпрыгнул. – Дегенерат! Лепила! Ламер! Чайник ты недомагический!

– Somnus.

Артем, набирая в грудь воздуха для новой порции ругани, поперхнулся и захрапел. Кажется, пора Ярославу уровень поднимать, вон как лихо наловчился, паразит, магией пользоваться.

– Ты чего с ним сделал? – обеспокоился я.

– Усыпил, – пожал плечами недоученный медик. – А то что он орет как ненормальный? А я уже вполне себе магический чайник.

Тем временем Артем покачнулся и рухнул. Храп тут же стих. В воздух взметнулось нечто большое и сдернуло начинающего колдуна с повозки. Кажется, подмять под себя Алколита и начать его мутузить Ассасин успел еще до того, как приземлился.

Я подумал, прислушался к звукам борьбы внизу и решил внести свою скромную лепту. Для начала порылся в соломе, которую Аллисандр набросал поверх сложенного на самое дно железа. Нашел булаву, взвесил и решил, что подойдет. Затем взял флягу с водой и опрокинул ее горлышком вниз над головами катающихся в пыли друзей. Эти два овоща не сразу сообразили, что их начали поливать. А когда почувствовали, наконец, живительное действие влаги, то мигом прекратили выяснять отношения и попытались влезть на телегу, чтобы привлечь к национальной русской забаве – междоусобице – еще и меня. Разбежались.

– В транспорт такими грязными не пущу. – Мое категоричное заявление подкрепилось демонстративным замахом. – Колодец там. Заодно и флягу наполните. Кто будет вякать – исцелю от приступов дебилизма волшебной палочкой.

Они злобно зыркнули и пошли. Палочка-то у меня шипованная.

– Не обращай внимания, – посоветовал я изумленному зрелищем вульгарной драки двух волшебников Аллисандру, это только в сказках волшебники мудрые и воюют друг с другом при помощи Армий Тьмы и Посланцев Света. А в жизни куда чаще в дело пускается посох, являющийся простой дубиной, ну или, как в нашем случае, кулаки.

Кое-как отмывшись и накрепко позабыв о недавних разногласиях, злобно бурчащие на меня Артем и Ярослав влезли наконец в телегу, и мы поехали.

– Что-то сено какое-то чересчур жесткое, – недовольно проворчал Алколит, – под ним что, камни?

– Не, копья.

Такой ответ заставил его начать внимательно прощупывать трясущуюся поверхность телеги. Наверное, как врач, он понимал опасность усесться своей широкой… гм… грудью на один из наконечников. Правильно в общем-то боится. Не говорить же, что Аллисандр их старательно замотал?

– А подо мной тогда какая вещь лежит? – заинтересовался Ассасин. – Теплое. Ты термос соорудил?

– Да не, что ты, – ответил ему я, – там артефакт, который гоблины с кого-то сняли. Что он делает точно, не скажу, но побочный эффект по ночам явно полезен не меньше, чем спальный мешок. Арт, да не лезь ты туда, все сено раскидаешь, будет привал, покажу.

– Ладно, ладно, – немного умерил пыл Ассасин, – а что в бочоночке рядом с тем местом, которое пригревает?

– Да так, мелочи, ингредиенты для пороха.

Волосы у Артема встали дыбом, а сам он рефлекторно едва не выпрыгнул из нашего средства передвижения. И чего он испугался? Хотя, кажется, знаю.

– Спокойно, – мои слова заставили его перестать раздумывать о спешной эвакуации, – уголь сам по себе не взрывается.

– Так там уголь? – заинтересовался Ярослав.

– Он, – подтвердил я. – Самый лучший, березовый.

– Ты же говорил, там порох! – удивился Ассасин.

– Ингредиенты для пороха и другие химикаты, разложенные по отделениям, – пришлось дать более подробное пояснение. – Не бойся, все совершенно безопасно. В частности, в бочоночке сейчас всего-навсего уголь и пара граммов селитры, больше я добывать не стал, очень уж это дело грязное, вонючее и антисанитарийное. Ярослав, лучше скажи-ка ты мне, как тебя сподобило на левел ап?

– Чего? – не понял недоучившийся медик.

– Почему заклятиями выучился бросаться так, словно ты в виртуальной игрушке сейчас и вовсю балуешься читерством? – Этот вопрос действительно был очень интересным.

– Про переход количества в качество ты не поверишь? – напоказ вздохнул Ярослав.

– Не-а, – отрицательно помотал головой я. – Колись, а то Артему дам топор и заставлю приступить к допросу тридцать третьей степени, которая исключительно для своих. Только амулетик-то сними. Без обид, Аллисандр.

– Да я и не обижаюсь, – пожал плечами охотник, впрочем, гримасу разочарования на его лице можно было увидеть без микроскопа, – секретничайте, я в ваших чародейских делах и захочу, так ничего понять не сумею.

– Поймешь, больно уж ты смышленый, – возразил Артем, но уже со снятым переводчиком, так что для аборигена его слова остались полной тайной, – а ты рассказывай, ктулхацкер проспиртованный.

– Не надо так злобствовать, ребята, – примиряюще поднял руки Алколит. – Просто я наконец сообразил, как работают мои изречения на великом мертвом языке. Все очень просто: их надо произносить в состоянии сатори.

– В чем?! – поразился Артем. – Тебе с твоим самоконтролем до сатори как Люксембургу размерами до Китая!

– Так было, не спорю, – кивнул Ярослав, – но сейчас не так. Вы же и сами поняли, что мы все изменились.

– Это так, – не стал отрицать очевидного Ассасин.

– Ну вот видите, – пожал плечами Алколит, – правда, в состояние сатори я входил несколько нестандартно.

– А как? – мгновенно заинтересовался Артем.

– Мысленно пытался решать задачи по высшей математике вроде исчисления определенного интеграла без каких-либо заметок и записей, – поделился тайной недоученный медик. – И неожиданно понял, что мое восприятие мира изменилось.

– А зачем тебе это было надо, все эти заумные вычисления? – спросил я.

– Все точные науки основаны на математике, вот и пытался припомнить, что из нее знаю и где это можно применить, – пожал плечами Ярослав.

– Метод ты использовал странный, – озвучил я свои размышления, – но раз он дал результаты, попробовать стоит. Как считаешь, Арт?

– Точно так же, – согласился Ассасин. – Что ж, придется вспомнить, что такое предел и к чему он стремится. Кстати, этот мир имеет огромный недостаток по сравнению с виртуальными.

– Только один? – ахнул Алколит. – Я поражен тобой, друг мой, по-моему, их тысячи. И какой же он, тот дефект, что так тебя тревожит?

– Ни в одной компьютерной игре с героя не списывают здоровье, которое уменьшается в результате длительного путешествия на качающейся телеге, не оборудованной амортизаторами.

Глава 7

Остаток дня мы пытались освоить метод Ярослава, даже не слезая с телеги. Сколько мата на русском языке услышал этот мир в тот день исчислить невозможно даже с помощью всей высшей математики. Ничего у нас не вышло. Под вечер, то есть где-то часов в шесть-семь, я вместо формул и расчетов пытался вспоминать теории коллоидной химии и генетику. Так увлекся, что почти не заметил остановку и сполз с телеги только после тормошения за плечо. Слез я удачно, стоило мне это сделать, как колесо у нашего транспорта отвалилось. Аллисандр расширил наши познания в местной ругани, после чего занялся ужином. Гадость у него получилась страшная, но горячая, так что кончилась быстро. От умственных усилий страшно разболелась голова; минут пять поразмыслив, чем таким можно ее унять, решил, что здоровье дороже, и от снадобий собственного приготовления отказался. Починку телеги отложили на утро. Караулить сегодня я должен был последним, так что спать лег с больной головой и чистой совестью.

Гоблин, объясняющий мне теорию образования каллусных тканей, укоризненно покачал головой и вышел в окно. Заметил, гаденыш, что я подгоняю результаты опыта под вычисленное среднеарифметическое. Все, трындец, теперь придется чинить у телеги колесо, а может, даже и тащить ее на руках, если, конечно, раньше я его не заколдую… Наверняка на вкус мерзость, да еще и немытая, но хоть в магии потренируюсь.

С этой далекой от оптимизма мыслью я и проснулся. Ну и приснится же… Гоблины, магия, телега. Бред. Как хорошо лежать в тепле под одеялом на мягком сене, жмурясь от яркого солнечного света… А почему это меня покачивает?

– Наш спящий красавец очнулся, – радостно заржал Артем.

– Слава Спящему! – торжественно поддержал его Ярослав.

– Кому? – не понял Ассасин.

– Да был такой персонаж когда-то.

Голоса спорщиков раздавались слева и справа, но открывать глаза было все еще лень.

– Народ, а в чем дело, почему меня не разбудили на вахту и завтрак? – спросил я у своих друзей. – И как вы, черт побери, умудрились затащить меня в телегу?

– Ну, если честно, на спор, – сознался Артем без капли раскаяния в голосе. – Мы с Алколитом, увидев, как ты беспокойно ворочаешься ночью, решили продлить сон заклинанием, а утром силой мысли Ярослава перетащить тебя вместе с одеялом в повозку.

Я и не подумал обижаться. Тепло, светло, лениво. Так зачем же портить такое прекрасное настроение?

– И в чем же был спор? – Вопрос был задан больше для поддержания беседы.

– Если бы ты все же проснулся, то он бы следующую неделю мыл посуду вместо меня, а так этот паразит теперь будет отлынивать, свалив сей тяжелый труд на мои хрупкие плечи, – пожаловался Ассасин.

– Так, народ, глядите, что у нас прямо по курсу? – раздался голос означенного паразита справа. – О! Вижу остров!

– В чистом поле? – удивился Артем. – Круто. Алхимик, что пил наш алкона…

– Levitate!

Не любит Ярослав, если его зовут алконавтом, сильно не любит. До драки. До серьезной.

Звук удара, шмяк от падения чего-то тяжелого из телеги, и продолжительные медленно удаляющиеся матюги в исполнении Ассасина. Из-за горизонта прилетает что-то холодное и мокрое, падая прямо мне на лицо. Грязь. Ненавижу дорогу. Ненавижу гоблинов. Ненавижу телеги. Ненавижу демонов. Да все я ненавижу, а особенно ненавижу этих долбаных идиотов, которые зовутся моими друзьями!

Сажусь, отчищаю лицо и наконец открываю глаза. Мрачно смотрю на лежащего рядом с небольшой лужей, примостившейся у обочины дороги, Артема. Судя по всему, ждут Ярослава физические тренировки. На выживание. А мне показалось или он произнес слово «левитация» по-латински с целой кучей ошибок? Хотя какая разница, чего говорить, когда колдуешь, – все равно фонетика тут роли, видимо, не играет. Где бы взять полотенце?

Мазнув по своему лицу скошенной травой, хорошенько прочихавшись и проплевавшись, я наконец обратил внимание на ту аномалию, которую Алколит назвал островом. А что, похоже. Посреди чистого луга стоит себе этакое образование метров дцать в поперечнике, возвышаясь над окружающей местностью поросшим травой постаментом.

– Аллисандр, притормози, надо подождать нашего восставшего из лужи, – попросил аборигена я, – да и на эту необычную горочку взглянуть поближе хочется. Откуда она, кстати, взялась, образование же явно не природное?

– Всегда тут была, нехорошее место, страшное, – завел охотник шарманку, призванную попугать суеверных туристов. – Мне дядя про нее рассказывал, будто по ночам там ведьмы собираются и хороводы водят, не ходили бы вы туда, а?

– Угу. – Как говорил Станиславский, «не верю!». – Какие ведьмы, ну ты подумай головой, здесь народа на весь лес одна ваша деревенька. Откуда они сюда лететь будут? Что им, поближе места не нашлось? Алколит, хватит изобретать заклинание невидимости, Артем тебя и на ощупь отыщет. Поднимай свою волшебную пятую точку и айда со мной. Поищем-ка в этой локации приключений на упомянутую часть тела, нюхом чую, неспроста тут этот объект.

Увы, но чувство меня подвело. Ни монстров, ни сундуков с сокровищами, ни даже каких-нибудь способных пригодиться в хозяйстве трав мы вместе с присоединившимся к нам Ассасином не нашли. Правда, Ярослав получил себе на голову большую шишку. Он споткнулся. Случайно. Два раза. В третий смог увернуться от подножки.

Следующие дни пути были спокойны. Нам не встретились ни бандиты, ни волки, ни какая-либо другая живность или представители альтернативных форм существования. Один раз даже переночевали на хуторе у старичка, который жил бобылем вдали от людей. Дедуля оказался единственным выжившим в роду после эпидемии какой-то болячки десять лет назад, но после того как похоронил всех своих домочадцев, перебираться поближе к людям не захотел. В силу очень преклонного по местным меркам возраста в шестьдесят лет старик решил, что, бегая от смерти, много не выгадает, и остался в родных стенах. Однако не то на небесах, не то где-то поближе за пенсионером не торопились, и потому он продолжал коптить небо, искренне радуясь редким в этих краях путешественникам, скрашивающим его досуг.

За время вынужденного безделья мы старались совершенствоваться в разговорном языке людей данной местности, сняв свои амулеты-переводчики, а также расспрашивали охотника о том, что вообще вокруг творится.

В мире с незапамятных времен царствовала эпоха Средневековья. Магического. Причем было оно скорее ранним, чем поздним, и фраза на карте: «Здесь водятся драконы» – была не редкостью. Как в связи с плохой информированностью о землях, расположенных более чем в месяце пути от места, где делалась карта, так и по причине того, что драконы здесь действительно водились. А кроме них много всяких разных тварей калибром поменьше, но числом побольше. Одним словом, весело тут было. Весело. Аж хоть ложись и помирай от хохота.

Местность, куда нас угораздило попасть, была, что называется, последним форпостом цивилизации. Людской, во всяком случае. Наше дружное трио оказалось на самой окраине здоровенного леса, размерами явно сравнимого с амазонской сельвой и упирающегося другим своим концом в океан. В непролазных пущах властвовали гоблины и иные твари, о которых только слухи и ходили, да и то не о всех. А вот люди как-то не приживались. Жители деревни Лесной и остальных расположенных поблизости населенных пунктов являлись в общем-то самыми глубокими провинциалами, какие только могут быть. Коренных аборигенов, правда, во множестве разбавляли беженцы, рванувшие подальше вглубь от притеснения местных дворянчиков. Формально эти представители аристократии входили в состав независимого княжества Бейхсе, но по сути дела были скорее вожаками крупных банд, державших глухие углы и выжимающих все соки из проживающего по этим самым углам народа. Во всяком случае, Аллисандр в их адрес предпочитал выражаться исключительно нецензурно, и ему легко верилось. Не очень далеко отсюда было еще одно геополитическое образование, которое тоже не заметить не получилось бы. Баронства. Являлось это сборище, а по-иному и не скажешь, конгломератом ну очень благородных родов, которые лет эдак триста назад вырвали независимость из дряхлеющих лап Империи. Именно так называлось самое крупное человеческое государство на континенте. Основали ее какие-то очень отчаянные сорвиголовы, которые в глубокой древности приплыли из-за океана, спасаясь от неведомой напасти, утопив по пути попавшийся флот какой-то из существовавших тогда мелких человеческих стран и распугав немногочисленных в те времена степных орков. Сметая все на своем пути, их бронированная рать драпала до того места, где теперь располагается центральная провинция, после чего остановилась, решив, что забралась достаточно далеко, чтобы не опасаться преследования. Затем в рекордно короткие сроки все прилегающие земли оказались захвачены, а их обитатели порабощ… приобщены к цивилизации насильственным методом. Расизмом что в те времена, что теперь не страдали, вырезая всех, кто не соглашался идти под ярмо, не обращая внимания на такие мелочи, как разрез глаз, цвет кожи и наличие хвоста. Человекоподобные ящеры, которые первоначально приняли облаченных в чешуйчатые доспехи людей за каких-то дальних родичей и потому покорились при виде их армии перед стенами своих поселков, исправно поставляли продукцию со своих болот на стол к столичным гурманам до сих пор. А вот роды равнинных эльфов, которые ожесточенно сопротивлялись захватчикам, остались только в легендах. Так вот, это геополитическое образование быстро подмяло под себя почти весь континент, вошло в эру расцвета, пробыло в ней почти тысячелетие, а теперь медленно клонилось к упадку. Закат был небыстрым, он начался лет пятьсот назад, но до сих пор страна оставалась хоть и подрастерявшим свои позиции, но гегемоном. Географически Империя находилась в центре исследованных земель, да впрочем, в местной системе координат точка отсчета и находилась в ее столице. Кроме княжества и баронств с ней граничили: степь орков, два государства гномов, прибрежные и островные дома эльфов и горный хребет, сравнимый по площади и высоте с земными Гималаями. Достоверно было известно, что за хребтом находится царство Кин, по площади не уступающее Империи, но естественная преграда между этими странами надежно сдерживала завоевательные порывы и сухопутную торговлю. За царством тоже что-то располагалось, но Аллисандр о тех краях не знал даже сплетен.

Дороги и самые старые людские поселения остались в этих краях со времен расцвета империи, тогда всерьез рассматривался план расширения державы за счет леса гоблинов и даже были сделаны приготовления, но тут началась борьба за власть, и всем резко стало не до новых территорий, свои бы удержать.

Княжество Бейхсе, приведенное к вассальной присяге еще в первую волну экспансии, мало-помалу разрывало один союзный договор за другим и вот уже несколько поколений как считалось независимым и даже пыталось слегка покусывать соседей. Ему регулярно давали по зубам, но не больше. Бароны не могли договориться между собой о совместном походе отмщения, а империя опасалась отправлять крупные войсковые соединения так далеко от столицы.

Городок, в который мы направлялись, формально принадлежал древнему роду Тенделов. Правда, представители этого рода оказались настолько плодовиты, что по праву владеть местными землями мог едва ли не каждый десятый абориген, а потому все более-менее значимые решения принимались советом старейшин и город де-факто стал демократической общиной по типу древних Афин.

Наконец-то показались первые признаки цивилизации в виде обработанных полей и небольших ферм. Вовремя они. Я и Артем, озверевшие от всевозможных головоломок, уже всерьез стали подумывать, чем бы себя развлечь. Тренировки приелись. Тем более что в спарринге против Ассасина отработать что-либо, кроме умения падать, было затруднительно. Ярослав честно старался помочь нам разобраться с магическими способностями, но эффекта это не дало. Артем так ничего и не смог намагичить, а у меня, кроме бледных огоньков, разъедающих все и вся, ничего не получалось. Зато сам Алколит навострился пользоваться телекинезом и теперь без особенных проблем мог держать в воздухе силой читаемых про себя или вслух скороговорок несколько мелких объектов или один крупный. Размером с человека. После того как этот перечитавший оккультных пособий святоша поднял меня в воздух первый раз, я понял – птицей мне не быть никогда. Парить в воздухе, пусть и всего в метре над землей, оказалось очень страшно. А уж когда Алколит, несмотря на мои протестующие вопли, попробовал поднять повыше… В общем, я брякнулся на землю, а Ярослав, ревя белугой, носился в поисках воды. Самодельная бомбочка, сделанная из гриба-трутовика, была оружием не смертельным, но растертое в пыль плодовое тело дальнего родственника обычных дрожжей надежно выводило из строя любую цель, обладающую зрением.

К обеду следующего дня мы достигли стен города. Массивно. Готично. Практично. Сколько там ломали фашисты Брестскую крепость? Эта если и уступает ей, то не сильно, штурмовать более чем десятиметровые каменные стены – то еще развлечение. А уж делать это с помощью тарана… – и тут мы проехали в распахнутые настежь ворота – кхм… простым бревном, пусть и окованным сталью, не обойтись, толщина кладки не меньше двух метров! Кажется, начинаю понимать, для прорыва каких именно укреплений было дешевле построить специальную осадную башню. Кое-где, правда, стена слегка обветшала… но все равно вызывала должное почтение.

– Куда теперь? – спросил Аллисандр, после того как мы миновали арку ворот.

– Хороший вопрос, – признал Ассасин, – и мне бы очень хотелось узнать на него ответ.

– Не будем ломать сложившиеся стереотипы и традиции, – пожал плечами Алколоит, – заселяемся в кабак, проводим там несколько дней, выполняя побочные квесты и собирая информацию, а затем двигаем дальше.

– Вся жизнь – игра, и люди в ней – актеры, – театрально продекламировал я. – У них свои есть выходы, уходы, и каждый не одну играет роль! Слушай, Яр, это что получается, компьютерные игры не столь уж и вредны для развития человека?

– В умеренных дозах любой яд – лекарство, – пожал плечами недоучившийся медик, – а игры, что ни говори, это симулятор жизни.

– Кстати, о симуляторах, как уровни нарабатывать будем? – заинтересовался Артем. – То, что мы представляем собой сейчас, мне откровенно не нравится.

– Предлагаю использовать на начальном этапе обучение у тренеров, – пожал плечами Алколит. – Свободные денежные средства у нас есть, осталось только найти тех, кто может нам помочь повысить свои умения за плату. Эй, Аллисандр, ты говорил, у вас тут где-то свой маг живет, как бы с ним поболтать о том о сем?

– Никак, – пожал плечами охотник. – Вы его здесь не найдете.

– Это почему? – заинтересовался Артем.

– А он без патента практикует, а потому прячется, чтобы в какую-нибудь гильдию вербовщики не замели, – ответил абориген. – Точно известно, что это кто-то из младших представителей рода Тенделов, но кто именно, остается только гадать.

– А они что, – обеспокоился Ярослав, – эти вербовщики, насильно могут туда затащить?

– Официально нет, – покачал головой Аллисандр. – Реально… если найдут человека с сильным даром, то пойдут на многое, чтобы заполучить его себе. А там уж он никуда не денется от магической присяги. А у здешнего самородка дар очень сильный, в прошлом году он во время засухи вызвал дождь точно на поля, а на лес не пролил ни капли.

– То есть он на погоде специализируется? – заинтересовался я.

– Чего? – не понял охотник.

– В смысле, с погодой работает? – упростил мой вопрос Алколит.

– Главным образом целительством занимается вообще-то, – подумав, решил охотник. – Но всем, кого он лечит, главы рода завязывают глаза и заматывают уши.

– Дело ясное, что дело темное, – подытожил Артем. – А лавки с каким-нибудь интересным товаром здесь имеются?

– А что ты понимаешь под «интересным»? – уточнил Аллисандр.

– Оружие. Одежду. Доспехи, – ответил за Ассасина я, видя замешательство своего друга. – Магию. Книги. Алхимические ингредиенты и прочие аксессуары для колдовства…

– Яр, чего это с Виком случилось, что он свои любимые прибамбасы поставил после грубого железа? – не оценил предложенной помощи Артем.

– Не знаю, – пожал плечами недоучившийся медик, – может, заболел?

– Да тихо вы! – шикнул я на них. – Просто рецепты чего-то стоящего и составляющие для их приготовления вряд ли будут продаваться свободно. А ширпотребом вроде обезболивающей настойки из ивовой коры я вас и так обеспечу… наверное.

– Есть, все есть, – попытался унять разразившийся спор абориген. – В городе целых четыре лавки. Правда, товары в них вперемешку идут, но что-нибудь для себя точно подберете.

– Ага, – дошло до Алколита. – Система «Сельский магазин». Каждой твари по паре, от таблеток до конфеток.

– Это где ты видел такие сельские магазины? – заинтересовался Ассасин. – Ты же из города не выезжаешь, ибо для этого придется от компьютера оторваться!

– Выезжаю… иногда. Под давлением родственников и взяв с собой ноутбук.

Заселение в трактир прошло успешно, а цены приятно поразили. Ну Фолидий, ну стервец! Ободрал нас как липку! Сильно надеюсь, что в тех глюках, которые неминуемо должны были ему являться после моего настоя, присутствовала месть обманутых клиентов. А вот с городком не очень повезло. От запрятанной в лесах деревеньки мы, конечно, многого не ожидали, но этот, с позволения сказать, центр цивилизации от нее отличался больше количественно, нежели качественно. А уж если учитывать, что свою принадлежность, скажем так, к не слишком обычным обывателям мы не афишировали… Короче, нам не понравилось.

– Это чего ты нам подсовываешь? – ругался Алколит, тряся в вытянутой руке подбитым мехом плащом, который ему едва не продали. – Да он же весь потертый, в двух местах дырявый, да к тому же еще и не слишком-то хорошо выстиранный, а ты пытаешься уверить меня, что это новая вещь?

– Не нравится, найди лучше, – хмыкнул продавец.

И он, как оказалось, имел все основания для скепсиса. Выбор в лавках хоть и имелся, но был он удручающе однообразен. То ли местные купчишки объединились в торговый союз с лозунгом «Ничего кроме барахла!», то ли по местной моде считалось стильным одеваться в антиквариат. С оружием ситуация была схожая. Железный топор, отдаленно напомнивший мне индейский томагавк, рекомендовали как лучше средство против одетых в броню врагов. И он действительно был лучшим! Остальное оказалось еще хуже. Ножи, сравнимые по степени остроты с садовыми лопатами, копья, напоминавшие тяпки со слегка повернутым навершием. Вот луков было много всяких разных, ничего не скажу, но с подобным оружием надо уметь обращаться!

– Жуть, – высказал свое авторитетное мнение Ассасин, когда мы шли из очередного супермаркета, ассортимента которого постеснялся бы иной бомж. – Большинство здешних изделий выкованы из плохонького железа, добываемого местным кузнецом на ближайшем болоте. На их фоне даже тот хлам, что приперли нам гоблины, выглядит очень даже прилично. Более того, замечательно.

– А ты ждал сияющих доспехов с подсветкой встроенными заклинаниями? – хмыкнул Ярослав. – Это жизнь, и магические предметы себе здесь может позволить только тот воин, которому по карману таскать с собой везде собственного заклинателя, чтобы тот ему их заряжал.

– Ну, или сам маг, – поразмыслив, признал правоту друга Артем. – Вы над нашими дальнейшими планами думали?

– Что тут думать, драпать надо, – высказался разом помрачневший Алколит. – На нас уже подозрительно косится местный священник.

– Это почему? – удивился я. – Мы же вроде бы старательно избегаем этого господина, да и не натворили ничего такого, чтобы привлечь его внимание.

– Судя по всему, здешний маг учуял нас по запаху той силы и настучал священнослужителю о наличии потенциальной угрозы.

– А с чего это мы отнесены в столь почетную категорию? – заинтересовался Ассасин.

– Потому что мы действительно темные маги, не только по названию, а и по сущности, – вздохнул Ярослав.

– Ну а он-то это откуда знает? – не отставал Артем.

– Сегодня у местной знахарки скончался долго болевший дровосек, на которого упало дерево, – начал объяснять Ярослав. – И я почувствовал его смерть как вспышку силы, родственной нам.

– Гм… – Я с профессиональным интересом алхимика, которому представился шанс на ком-то испытать сделанные зелья, осмотрел своего упитанного друга. – Ты не перегрелся?

– Нет, – уверил меня Алколит. – Более того, вливание нашей внутренней силы, как выяснилось, негативно действует только на живых, а вот на мертвых совсем даже наоборот.

– Ты что, над трупом поэкспериментировал? – ужаснулся Артем. – Да нас же местные на вилы сейчас поднимут!

– Успокойся, я действительно поднял мертвое тело, – зачастил Ярослав. – Но оно принадлежало обычной мыши!

– И? – Мои губы против воли расползлись в улыбке. Уж больно анекдотична была ситуация. Грызун-зомби… Умора. – Как впечатления от первой марионетки, покорной твоей воле?

– Странные, – на полном серьезе ответил Алколит. – Такое чувство, что у меня выросла лишняя конечность, вот только самостоятельности у нее больше. Вот только…

– Мру-ру-у-у! – Вопль чудовищной силы, раздавшийся где-то подозрительно близко, заглушил речь Алколита. Сразу вслед за ним забор впереди нас разнесло в щепочки, а на улицу вылетело что-то большое и страшное, оказавшееся при ближайшем рассмотрении всего-навсего быком. Вот только этот парнокопытный отличался от остальных представителей своего племени воистину богатырскими размерами и явно нечеловеческой злобой. Взревев еще раз и окончательно распугав прохожих, эта скотина со скоростью и мощью «Сапсана» рванула прямо на нас.

Алколит ушел вертикально вверх, как рыба, которую подсек невидимый рыбак, расположившийся на ближайшем облаке. Ассасин не только сам успел удалиться с опасной траектории, но и убрал с пути озверевшей скотины двух застывших в ступоре девчонок, как раз пошедших на обгон нашей компании и тоже попавших в зону поражения. А вот мне, как идущему в центре, не повезло. От удара рогатой мордой я воспарил куда-то вверх, к небесам, успел полюбоваться на ошарашенное лицо Ярослава где-то под собой и камнем рухнул вниз, прямо под копыта беснующегося быка. Первые несколько ударов копытами я ощутил, но не прочувствовал. А вот потом меня согнула боль, а вместе с болью пришла и ненависть к этой пока еще живой груде вырезки. На одних инстинктах я создал бледное пламя и метнул его в ставшее на дыбы животное. Бык рухнул прямо мне на голову, и сознание куда-то улетучилось.

Сначала пришла жгучая боль, тело горело, каждая его жилочка вопила так, будто меня целиком засунули в гигантскую микроволновку. Потом жар ушел, но в груди и еще паре мест появилась тупая, но достаточно ощутимая боль. Затем пришел свет, неприятно полоснувший по мозгу. И только потом появились голоса.

– Смотрите, он очнулся! – обрадовался Ярослав.

– Руками не трогать, – сипло попросил я, отчаянно стараясь проморгаться. – Что-то плохо себя чувствую, и дышать тяжело.

– Возблагодарим же… – Тягучий густой баритон вызвал в теле жуткий и какой-то очень болезненный жар, кроме того, его источником служила раскаленная, светящаяся пронзительным желто-оранжевым светом рука, опустившаяся на мой лоб.

– Не надо! – прохрипел я, отчаянно извиваясь и пытаясь сбросить с себя эту карающую неведомо за какие грехи длань.

– О, прости! Переусердствовал. – Волна магии, а ничем иным это быть не могло, спала, позволив увидеть виновника моих неприятных ощущений. Им оказался высокий и плечистый старик неопределенного возраста с роскошной гривой седых волос, облаченный в белый балахон. Для завершения образа светлого волшебника ему не хватало только бороды и посоха: первую, видно не отпустил, а второй мог найтись где-нибудь поблизости, например, вот под кроватью, на которой я лежу… Кроватью?

– Где мы? – спросил я своих друзей, видневшихся на заднем плане.

– Фронтир. Окраина людских поселений и гоблинских лесов, – охотно подсказал Ярослав.

– Да он не про то, – поморщился Артем. – Ты лежишь в доме у преподобного Тонахью, он местный священник. Четвертый день, кстати, лежишь, но первый раз в себя пришел только сегодня.

– Ничего, – уверил Ассасина церковник, – его дух оправился, теперь пойдет быстрее, вот увидишь. Да славен будет…

– Ш-ш-ш! – непроизвольно вырвалось из моей глотки, когда от высокой фигуры заструились волны с трудом переносимого жара. Мои друзья, кстати, отреагировали еще активней, отшатнувшись.

– Простите, – смутился Тонахью. – Все время забываю о ваших м-м-м… особенностях.

– Он, – начал я, но был оборван на полуслове Ярославом.

– …знает, – кивнул Алколит. – Пришлось все рассказать, у нас не было другого выбора, иначе наше трио стало бы дуэтом. Ты молчи, сил набирайся, сейчас все тебе расскажу. Та скотина, что виновна во всем произошедшем, принадлежала местному кузнецу. Этот маэстро кувалды, может, и неплох в своем деле, но за воротник заложить любит, даже слишком. В тот день он с самого утра залил зенки, и аккурат за пять минут до того, как мы прошли мимо его забора, стукнула ему в голову гениальная идея. Бычка своего кастрировать. Не знаю уж, как сей алкоголик с пьяных глаз попытался провернуть эту операцию, но в результате животное озверело. Когда бык сдох, убитый бледным пламенем, мы с Ассасином вытащили тебя из-под еще дергающейся туши и пришли в тихий ужас.

– Я бы сказал, что ваш ужас был довольно-таки громким, – хмыкнул Тонахью.

– У нас были на то основания, – пожал плечами Артем. – Если бы такие травмы получил кто-нибудь другой, а не Виктор, посоветовал бы его добить просто из сострадания.

– Соглашусь, – серьезно кивнул священник. – И если бы вы не спасли мою внучку, то я бы отправил душу сего отрока на новый круг жизни, даже не делая попытки задержать его в этой бренной и очень сильно поврежденной оболочке.

– Так, – мозг работал медленно, но на редкость качественно, позволяя оценить всю тяжесть сложившегося положения, – что эта скотина мне поломала?

– В основном ребра, ну и внутренности под ними отбила, – откликнулся священник. – Остальное уже так, мелочи. От переломов рук или содранной кожи не умирают даже обычные люди, не то что темные маги.

– А мы разве темные? – По инерции, забыв про слова Алколита об информированности Тонахью, я попытался опротестовать этот сомнительный в глазах окружающих статус.

– Темнее бывает, но редко, – на полном серьезе ответил мне Ярослав. – Мы тут со святым отцом пообщались за те дни, что ты без памяти лежал… И складывается очень, я бы сказал, любопытная картина, которая частично проливает свет на наши внезапно возросшие способности к магии.

– Рассказывай, – попросил я, ерзая на туго набитых подушках и пытаясь принять положение, в котором было бы легче дышать.

Речь Алколита, сопровождаемая комментариями священника, почти целиком была посвящена душе. И магии. А точнее, тому, как они взаимосвязаны между собой. По мнению этих двух спевшихся знатоков чар, любой предмет имеет свою собственную энергетическую оболочку, ауру, и чем предмет сложнее, тем большей сложностью отличается и его оболочка. Живые или не очень существа исключениями из этого правила не являются, вот только процессы, происходящие внутри них, – самые сложные. Что первично, аура или материальное тело, – вопрос спорный, но то, что они взаимосвязаны, несомненно. Те, чья аура более плотная, – сильнее, ловчее, быстрее, чем их собратья, и, самое главное, обладают способностью творить волшебство. Чем плотнее энергетическая оболочка, тем большим запасом магических сил обладает ее владелец. Конечно, сила отнюдь не означает умения, но довольно часто с успехом может его заменить.

Для того чтобы усилить свою ауру и, соответственно, получить или улучшить способность колдовать, существует несколько путей. Общепринятый – длительные тренировки. Потихонечку, полегонечку, по капельке с помощью медитаций можно нарастить себе магические мускулы… Если бы не пара проблем. Во-первых, надо быть очень упертым, чтобы отдать десятилетия своей жизни на тренировки, а во-вторых, в это время требуется хоть кто-то, кто бы содержал будущего волшебника, так как одновременно духовно развиваться и добывать средства для существования не получится. Альтернативный путь – подвергнуться изменению ауры. Эту операцию со своими служителями изредка производит какой-либо бог или демон, фактически он отделяет от себя частичку собственной энергетической оболочки и прицепляет ее к донору, подгоняя по фигуре. Чтобы проделать подобное, нужно обладать неслабой мощью, ведь отданное не возвращается. Фактически сущность выдает своему служителю длительный кредит, который тот возвращает годами, и, если не попадает в форс-мажорные обстоятельства, прекращающие его карьеру, возвращает с немаленькой переплатой.

Но люди не были бы людьми, если бы не извернулись так, как не всякая змея сумеет, и не придумали способ получить все и сразу. Хотя маги других рас не отстают от них в поисках и, вполне возможно, именно они стали обладателями пальмы первенства в этой научно-магической гонке. Но это сомнительно. Область волшебства, с помощью которой можно стать сильным чародеем в рекордно короткие сроки, используется в основном только нами да еще орками – это некромантия. Те, кто выбрал своей стезей смерть, на высших ступенях своего развития получают возможность работать не только с телами, но и с душами, не на уровне богов или демонов, конечно, но все же. И что более важно для усиления способностей, с их остатками. Когда разумный умирает, то в покинутой оболочке остаются… не кусочки, нет, если провести аналогию, то это нечто похожее по своему назначению на периферические устройства компьютера.

– Энергетическая оболочка, судя по всему, тесно связана с нервной системой, пронизывающей все тело человека, – горячился Алколит, размахивая от волнения руками. – Пищеварение, сердцебиение, да вообще все происходящие в теле процессы имеют свое отражение в ауре, точнее, не отражение, а контролирующие их структуры, между ними плотная взаимосвязь. Уверен, увеличь кто-то разрешающую способность заклинаний магического зрения, он бы и деление клеток заметил.

– Каких клеток? – спросил Тонахью.

– Потом объясню, – махнул рукой Ярослав. – На словах это трудно передать, видеть надо. Но, так или иначе, какой-то головастый некромант однажды сообразил вытащить из не слишком старого трупа эти энергетические узлы, которые медленно разрушались после потери их главной составляющей – души. Ну а потом он или же кто-то другой, что совершенно неважно, додумался приживить эти кусочки к энергетической оболочке еще живого тела.

– Ну и? – по-прежнему не понимал я. – Ближе к сути, пожалуйста.

– Ну и обнаружил, что отторжения не происходит, – негромко вздохнув, ответил вместо Алколита Артем. – Чужие запчасти остаются на новом месте, соединяясь с теми структурами, которые выполняют аналогичную функцию, конечно, если совпадает ряд условий. Частички энергетической оболочки животного нельзя использовать для усиления человека, а то, что было извлечено из женщины, не подходит мужчине. Но зато если уж дело пошло, то тогда можно во все горло орать: «Я крут! Я безмерно крут!» – потому что ты таким и будешь. Рывок из грязи в князи. Левел ап. Апгрейд всей ауры сразу с частичной или полной прокачкой чакр по желанию заказчика. Короче, реципиент сразу же становится офигительно сильным колдуном и в состоянии двигать горы и кипятить моря.

– Не сразу, – возразил ему Ярослав. – Ты плохо слушал Тонахью. Некроманта, который пройдет подобную процедуру, от безграничного могущества отделяет довольно-таки большая пропасть. Во-первых, человеческая душа – так сказать, центральный модуль энергетической оболочки – имеет ограниченную пропускную способность, увеличить которую очень и очень непросто. Во-вторых, у первого попавшегося трупа энергетические узлы не возьмешь, чтобы они помогли, а не навредили, плотность ауры их первоначального владельца должна превышать таковую у того, кому их будут пересаживать. В противном случае, вместо всплеска магических способностей будет упадок.

– Истинно, – согласился с моим другом священник. – Правда, существуют ритуалы, при помощи которых даже из душ обычных людей опытный некромант может создать новый материал для укрепления своей силы, но тогда великое множество погибших должен он обработать, чтобы стать хоть чуть более могущественным.

– Подождите, – дошло наконец до меня. – Вы хотите сказать, что с нашими душами кто-то провернул похожую операцию? Что мы теперь, как чудовище Франкенштейна, только из кусочков собраны не тела, а ауры?

– Ну… в общем, да, – подтвердил мои предположения Алколит. – Причем весьма качественные, материала не жалели, наши собственные души и родные энергетические структуры погребены глубоко под слоями инородных добавок, которые, впрочем, уже успели срастись с нашей аурой.

– Но я же ничего такого с собой не творил! – Признаться честно, в тот момент меня охватила паника. Узнать о том, что в твоем нутре, пусть и нематериальном, преобладают куски мертвецов… Я не гот, кто спокойно относится к таким вещам!

– Сам с собой и не смог бы, – хмыкнул Ассасин. – Где ты видел хирурга, который без посторонней помощи заменит собственную почку? Тут задача того же уровня, если не сложнее. Да ладно, не парься, мы как были живыми, так ими и останемся, правда, будем сильно отличаться от простых людей, но это неплохо. Плюсов в таком состоянии гораздо больше, чем минусов.

– И какие же они? – Скепсис из моего голоса можно было вычерпывать ведрами.

– Ну, с плюсами и так все ясно, – пожал плечами Ярослав. – В общем-то их все мы уже обнаружили. Возросшие способности к волшебству, особенно в области магии смерти, повышение физических характеристик, чрезвычайная живучесть и, что немаловажно, регенерация. Хотя, судя по твоей разбитой тушке, этого конкретного бонуса у нас может и не быть.

– Духовое тело поможет физическому зарастить раны, – возразил ему Тонахью. – Известны случаи, когда чернокнижники, попавшие в лапы инквизиции и которым отрубили руки, дабы не дать им возможности творить чары, за несколько лет снова отращивали себе потерянные конечности.

– А минусы? – уточнил я.

– Их ты тоже ощутил на своей шкуре, – продолжил свою лекцию Алколит. – Приживленные куски энергетических оболочек все-таки взяты от мертвых тел и потому очень негативно относятся к светлой энергетике, что-то там в них меняется такое мелкое и незаметное, но важное. Заклятия против нежити будут вредить, предупреждающие амулеты засигналят в нашем присутствии, и теперь никто из трех А не сможет стать слугой светлых богов, это направление магии противопоказано энергетике организма. За примером далеко ходить не надо – целительные молитвы Тонахью латают твое тело, но жгут душу. Даже мне и Ассасину, просто находящимся в одной комнате с творимым заклинанием, становится неуютно.

– Охренительно, – пробормотал я, чувствуя, как голова снова начинает кружиться, и потихоньку сползая в беспамятство. – Судя по твоим словам, мы теперь почти идеальные заготовки для темных магов… Тонахью, почему вы нам помогаете? Спасенная внучка – это, конечно, хорошо, но маловато.

– Очень просто, – улыбнулся священник. – Вариант ритуала некромантов для обретения силы можно провести и так, что никаких побочных эффектов не возникнет. Подобным образом увеличивают свое могущество почти все темные маги нашего мира, включая и тех, которые находятся на государственной службе. Но для этого энергетические узлы нужно будет вытаскивать из еще живых людей…

Он продолжал еще что-то говорить, и, вероятно, это было очень важно и интересно, но я уже терял связь с окружающим миром и снова проваливался в темноту.

Выздоравливание заняло еще неделю, тот бык, чтобы ему пусто было, практически убил меня. Все это время я, а также Артем, Ярослав и Аллисандр, жили в доме священника, пользуясь его гостеприимством и обширными знаниями. Лечение молитвами Тонахью прекратил, пришедший в сознание пациент оказался слишком восприимчив к такому способу поправить здоровье, абориген серьезно опасался проклятий, которые потенциально сильный, пусть и необученный темный маг мог рефлекторно наложить, корчась от боли под воздействием его силы. Теперь все медикаментозные процедуры сводились к накладыванию донельзя противных компрессов, которые ставила внучка священника, миловидная шатенка лет шестнадцати. Из бесед, которые по мере улучшения моего состояния происходили все чаще и чаще, выяснился источник столь либерального отношения Тонахью к темным магам и его достаточно высокие познания в далекой от служения Отцу Времен отрасли.

Священник оказался еретиком. Официальным. То течение веры, к которому он принадлежал, лет тридцать назад было подвергнуто анафеме. Тогда, во времена его молодости, среди церковников стремительно набирала силу партия реформаторов, которую образовывали те, кого в земных компьютерных играх назвали бы мультиклассами. Времена были смутными, очередная борьба за власть с привлечением армий в империи, вечный хаос в баронствах, набег орков, самый массовый за последние лет сто, холодная война с гномами… Тут уж хочешь не хочешь, а крутиться начнешь, чтобы уцелеть. Появились служители церкви, которые помимо молитв, пусть даже и вызывающих ответную реакцию адресата, стали исследовать новые направления деятельности. Священники-воины. Священники-маги. Может быть, и священники-воры были, но, понятное дело, они старались не афишировать свое ремесло. В общем, среди служителей Отца Времен образовалась прослойка тех, кто на бога надеялся, а сам не плошал. Получающие помощь свыше, но кроме этого претворяющие в жизнь свои идеи словом, делом и чародейством. И требующие подобного же от паствы. Это были активные ребята. Ключевое слово «были».

По мнению святого престола, расположенного в столице империи, такое новообразование в религии было опасней, чем раковая опухоль в теле человека. А то как же. Прихожан же, страшное дело, думать и делать заставляют. Самих! Без помощи церкви, а значит, и отчисления в ее пользу не так уж и нужны. Этого патриархи допустить не могли. Выпустили энциклики, провели заседания высших чинов, то ли раскопали, то ли сфабриковали улики против самых одиозных деятелей из реформаторов, ну а потом, в качестве логического завершения, объявили всю их философию ересью. До вооруженного противостояния дело не дошло, жаждущие перемен так и не объединились между собой или, может быть, поняли свое бессилие перед лицом породившей их организации и смиренно приняли свою судьбу.

Монастыри святых волшебников и мастеров меча со священным кругом на шее передали в ведение других орденов, настоятелей разогнали по уединенным скитам, где они в большинстве своем скоропостижно скончались, рядовых монахов и послушников растолкали по разным глухим углам и дырам. Тонахью направили на границу гоблинских лесов. Встречались места и хуже, но значительно реже. Сам он магом не был, не хватало природного дара, а развить его в родном монастыре не успел. Но учился-то он по соседству с чародеями в рясах, ходил в одну с ними библиотеку и даже лелеял мысль, что сам лет через дцать будет составлять заклинания, а не вымаливать по малейшему поводу помощь у высших сил. К официальной церкви он испытывал презрение, она за власть и золото с легкостью закрывала глаза на то, что шло вразрез в проповедуемыми догматами, к инквизиции – неприязнь, личную, его в молодости кто-то из слишком рьяных искоренителей ереси неслабо обидел, и, в отличие от большинства своих коллег по вере, Тонахью знал теорию магии если и не на отлично, так на удовлетворительно точно. Поэтому-то он и захотел, а главное, смог помочь трем молодым и ничего не соображающим темным магам из другого мира, попавшим в город, который он уже давно считал своим.

– Вообще религия, почитающая Отца Времен, как-то на удивление толерантна и не воинственна для монотеистической, – сказал мне как-то Алколит, когда поблизости не было ни священника, ни его внучки. – Этакая смесь буддизма с индуизмом. Ведешь себя плохо, творишь зло – в следующей жизни родишься низшей тварью. Творишь добро – и быть тебе если и не ангелом, так богачом и дворянином точно. Держишься посередине – значит, не хуже, не лучше тебе не станет. Так что теоретически любой ее представитель имеет возможность стать злее местного хозяина ада, Властелина Черного Льда Сакраэла, и занять его место, или же добродетельнее Отца Времен – и подвинуть его на небесном троне. Ну… последнее, конечно же, только логический вывод из их доктрины, но он настолько очевиден, что я просто не могу быть первым, кто к нему пришел.

– В таком случае ты будешь первым, кто его озвучит и уцелеет после этого. – Мои слова, надеюсь, немного пригасят пыл Алколита, не хочется поссориться с единственным в радиусе досягаемости, кто хочет и может вылечить столь необычного пациента. – Кстати, раз уж здесь признается равноценность добра и зла, как же тогда работают инквизиция и священники? Разве они не должны… ну… наставлять на путь истинный?

– Добро есть добро, зло есть зло, и уравнивать их никто не собирается, при чужих такое не ляпни, – фыркнул Ярослав. – Тонахью верит в то, что Отец Времен способен порвать Сакраэла, как Тузик грелку, и до сих пор не сделал этого лишь потому, что есть какие-то причины, понять которые способны только высшие существа, но никак не простые смертные. Впрочем, уверен, местные демонопоклонники тоже будут ставить на победу своего божества при встрече с тутошним Всевышним. А инквизиция и церковь в принципе занимаются здесь тем же самым, чем и земные их аналоги. Наставлением на путь истинный и забоем на мясо всех с него свернувших. Про мясо я, конечно, фигурально, хотя… знаешь, а здесь темных магов и злостных еретиков не жгут. Их колесуют. А после проведения этой процедуры единственное, что остается от казненного, – это куча мяса.

– Поменьше подробностей, – попросил его я. – Все-таки разговариваешь с больным, у которого хорошее воображение. Не стоит меня нервировать, поправляться дольше буду. Но все-таки Тонахью подозрителен. Да, он имеет почти железные доказательства того, что ради силы мы не убивали людей, но… мы темные маги, то есть идеологические противники.

– Расслабься, – махнул рукой Алколит. – Священник нас не сдаст. Во-первых, некому, местные большой набожностью не отличаются, а до соседней церкви неделя пути в одну сторону, ну а во-вторых, у самого рыльце в пушку.

– Поясни. – Моя просьба заставила его ненадолго задуматься.

– Ты ничего странного в его внучке не замечал? – спросил Алколит спустя секунд десять.

– А что я могу заметить из положения лежа? – удивился я. – Разве что грудь у нее второго размера.

– Ах да, – хлопнул себя по лбу Ярослав, – совсем забыл, ты же с кровати до туалета пока не доберешься. Даже с посторонней помощью.

– Мог бы не напоминать, – зло буркнул я. Не то чтобы утка под кроватью была нужна часто, ничего, кроме питательных бульонов, я давно уже не ел, но… время от времени случалось ей воспользоваться. И испытываемое унижение меня бесило!

– Извини, – попросил прощения Алколит и продолжил рассказывать: – Так вот, Тонахью читает в местной церквушке проповеди. Регулярно. Утром и вечером. С небольшим воздействием силы от своих покровителей на слушателей, естественно. Мизерным. Так, общее благословение накладывает. Мигрень унять – вот потолок его силы, используемой при этом. Даже мне с Ассасином она проблем доставляет не больше, чем, к примеру, зудящий над ухом комар. Ходят на эти мессы не все, но многие. А его родная внучка не ходит.

– Ну и что? – пожал плечами я. – Может, ей дома уже эти мотивы осточертели, священник же через слово Отца Времен поминает, а через предложение какой-нибудь цитатой из многочисленных святых источников припечатывает.

– Но делает это без применения божественной силы, – хмыкнул Ярослав. – Вчера был здесь большой церковный праздник – избавление одного особо почитаемого подвижника от бесов, одолевавших его на протяжении всей жизни после встречи с основателем учения Отца Времен, первым патриархом только формировавшей тогда церкви. Рядом с храмом даже столы накрыли по такому поводу. Так вот, Тонахью читал там особо душещипательную проповедь. Ассасина, который сдуру в погоне за халявным пивом уселся недалеко от священника, порядочно плющило. Но девчонку, которая как ближайшая родственница обязана была сидеть рядом со своим дедушкой, ломало еще круче.

– То есть она… – начал было я, сраженный внезапной догадкой.

– Ведьма, – кивнул Алколит. – Обладающая сильной темной энергетикой, а следовательно, подобно нам, имеющая в своей ауре кусочки душ мертвых людей. Тонахью, когда объяснял особенности ритуала, приводящего к усилению магической силы подобным образом, проговорился, что он не требует личной силы, главное – хорошо разбираться в ритуалистике. Только информацию о том, как именно его проводить, шиш найдешь. А священник явно знает в тонкостях, хоть мне и не рассказывает, ссылаясь на плохую осведомленность. Наивный. Его потуги напустить туману для того, кто в земных СМИ пытался до правдивых событий дорыться, выглядят просто смешно. Подумаешь, запретил девочке исцелять тебя магически… ха! Зато сама себе она явно внешность подправляет волшебством: кожа не обгорелая, угри отсутствуют, и даже на руках ни одного следа, которые неизбежно остаются при физических работах, нет. Но все-таки как хорошо он устроился, а? Возможностей забрать энергетические узлы у него хоть отбавляй. Его ведь специально зовут, чтобы провести соответствующие обряды над свежим покойником.

– Не суди его строго, – посоветовал ему я. – Места здесь дикие, люди и нелюди умирают часто, а если бы не наличие ведьмы, которая силой восполняет недостаток умения, трупов было бы еще больше. Думаю, Тонахью спасает паству всеми способами, которые считает уместными. Что ж, если принять во внимание таинственность вокруг здешнего мага, обладающего силой, напрашивается вывод, что девочка и есть тот неуловимый волшебник. Теперь понятно, отчего ее так яростно прячут. Если в вышестоящих инстанциях узнают, что священник, на котором до сих пор лежит клеймо еретика, усиливал свою внучку по методике некромантов, его колесуют. Скорее всего, вместе с ней. Ты хочешь припереть хозяина дома к стенке фактами и узнать подробности ритуала наращивания силы?

– Не в ближайшем будущем, – покачал головой Алколит. – Конечно, сила священника не подходит для, к примеру, вызова дождя или заговаривания амулетов, но испепелить нас, имеющих в своей ауре структуры, доставшиеся по наследству от покойников, он сможет буквально щелчком пальцев. Да и потом, раз уж информацию по проведенному ритуалу знает живущий у черта на куличиках старик, то ее, скорее всего, можно найти поближе к центрам цивилизации. Хм… хотя, вполне вероятно, та версия обряда, которую провел над нами призрак с кладбища, отличается от канонической, уж слишком резво мы сделали скачок вперед. Тонахью даже предположил бы, что через подобную процедуру мы проходили раз пять-семь, но аура еще не окончательно срослась, и видно, что наши новые магические мускулы были прилеплены одним куском.

– Ты думаешь, это он виноват? – уточнил я, вспоминая полупрозрачного полтергейста, который на редкость умело гонял тень пришельца из Бездны столь же иллюзорным, как и он сам, копьем.

– А кто еще? – фыркнул Ярослав. – Добрая фея, сменившая волшебную палочку на костяной посох, сделанный из чьего-то позвоночника? Над нашей компанией поработал маг смерти. Сильный и опытный. Раз тот колдун без подготовки вломил демону по первое число, то слабым его назвать язык не поворачивается. Возможность действовать, будучи мертвым, лишь доказывает его мастерство на ниве изучения таинств небытия. А что тебе приходит в голову при словосочетании «могущественный мертвый некромант»?

– Лич, – немного подумав, высказал предположение я.

– В точку, – кивнул Ярослав. – Мы, вероятно, столкнулись с каким-то призрачным вариантом подобного существа. И, судя по тому, как он действовал, проблем с сохранением разума после смерти у него не возникло.

– Откуда ты знаешь? – возразил я Алколиту. – Мы же видели полтергейст всего лишь один раз и на протяжении нескольких минут.

– Мы – да, – согласился мой друг. – А вот насчет него подобное утверждать не берусь, волшебник такого уровня, если захочет, не даст себя заметить простым, ну или почти простым, смертным. Да и то, мне кажется, что в ночь после разгона сатанистов к нам в гости заходило что-то… вероятнее всего, он, я в этом практически уверен. Помнится, в тот момент, когда я ощутил нечто чужеродное, что-то на секунду отвлекло, а потом вдруг веки сами собой закрылись, и пришел сон.

– И именно наутро после той памятной ночи мы обнаружили у себя всплеск магических способностей, – кивнул я. – В принципе сходится. Хм… Но зачем призрак это сделал?

– Кто знает? – развел руками Ярослав. – Может, хотел поблагодарить за разгон сектантов?

– Да он их и сам лично за Можай загнать смог бы, – покачал головой я. – Да и потом… на нас наросло столько энергетической оболочки, что ради такого улучшения ему бы пришлось выпотрошить архимага, да и, пожалуй, не одного. Все-таки сколько нас народу-то было… Расточительно, не находишь?

– Более вероятно, что он просто использовал концентрат, полученный из останков обычных людей, – не согласился Ярослав. – Ты хоть представляешь, сколько людей похоронено на том кладбище? Десятки тысяч! И почти все – позже мертвого колдуна. Да он бы мог магическую академию имени себя открыть и принимать туда всех желающих стать темными магами, проблемы с инициацией появились бы только через несколько лет!

– Ну… может быть, – пришлось согласиться мне. – Что ж, темная сила смерти не совсем то, о чем мне мечталось, но дареному коню, как известно, в зубы не смотрят. Или есть шанс от него избавиться?

– Оторвать от ауры чужую энергетику? – скептически поднял бровь Ярослав. – Поздно. Знал бы я сразу, чего делать, попытались бы очиститься соответствующими молитвами. А сейчас это все равно что руку себе отрубить.

– Хреново, – вздохнул я. – А насчет нашего родного мира священник что-нибудь знает?

– А вот на этот вопрос, как это ни странно, ответ будет положительным, – улыбнулся Алколит. – Слава богу, у нашей родины есть одна очень характерная опознавательная черта.

– Технический путь развития?

– Нет. Отсутствие магии, точнее, магов.

– Это любопытно, – подумав, решил я. – И что за легенды ходят здесь о нашей родной планетке?

– Какие еще легенды? – хмыкнул Алколит. – Официальный факт из разряда «Не влезай – убьет». Про множественность миров тут знают, сильные маги умеют открывать порталы между ними. В эпоху своего расцвета империя даже устроила пару миссионерско-исследовательских походов в соседнее измерение, с небольшим, правда, успехом. Но речь не об этом. Существуют разные миры, и практически в каждом есть своя жизнь, частенько не самая мирная. Те, где живут люди, эльфы и прочие подобные существа, можно сказать, нейтральные места. Там проходящего мимо путника могут убить и ограбить, но не специально, просто потому, что он под руку подвернулся. Но есть и те реальности, где власть захватили разные Темные Властелины и Светлые Повелители, упорядочив и собрав под свои знамена все и вся. Контролировать целый мир – задача архисложная, с ней не справиться без опоры на одну из вечных сил. И вот туда так просто не сунешься. В первых – сожрут, вторые – требуют документы и кого попало к себе не пускают. Естественно, что владыки и представители антагонистичных сил друг друга терпеть не могут и уничтожают идеологических противников при каждом удобном случае.

Так вот, шныряющие по изнанке мироздания чародеи довольно быстро выяснили область поблизости, куда соваться совсем не стоит. Это три мира. Темный. Светлый. И обычный, расположенный между ними. Желания захватить его ни у той, ни у другой стороны нет. Существуют документальные записи о том, что если в соседних мирах образуются магические полюса одной направленности, то они могут как бы соединиться друг с другом, и уместившиеся в них цивилизации разрушатся на фиг в результате неизбежных катаклизмов, по сравнению с которыми гибель Атлантиды просто весенний паводок. Нет, если бы агрессивных соседей рядом не было, то может, и рискнули бы темные или светлые таким образом увеличить площадь своей державы, но стоит одному из соперников ослабнуть, что неизбежно после повсеместных тринадцатибалльных землетрясений, огненных дождей, а также прочих радостей свихнувшейся матушки-природы, – и его тут же добьют.

– Кхе… – аж закашлялся я от такой новости. – Ад, Рай и Земля? Это они?

– Угу, – кивнул Алколит. – Тонахью знает совсем немного, но этого, да еще земных легенд хватает, чтобы сделать выводы. Не так уж давно, примерно в самом начале второго тысячелетия нашей эры, между двумя враждующими полюсами силы стали воздвигать буферную зону. Нашу реальность. Количество магов, волшебных зверей, артефактов и прочего подобного добра в ней стремительно уменьшалось, поток эмигрантов хлынул оттуда по всем близлежащим мирам, некоторые и в этот добрались. Странников, которые туда наведывались, отлавливали патрули ангелов и вежливо, но твердо объясняли, что тут ходить больше нельзя. Закрытая зона. Непонятливым отвешивали пинка для скорости, иногда очень чувствительного. Некоторые из отправившихся на Землю чародеев были вынуждены отбиваться от напавших демонов, которые подтягивались к месту открытия портала в течение нескольких минут. Часть вообще не вернулась, видимо, не справились с выходцами из преисподней. Судя по всему, на Земле старательно изживали волшебство, чтобы невозможно было незаметно пройти через нее более-менее сильным магическим существам. Не знаю уж, какие чары используются для обнаружения нарушителей, но, видимо, это нечто вроде радара, делающего засветку на сильные сверхъестественные объекты.

– Вот оно как, – пробормотал я. – Значит, наш мир – одна большая граница… Понятно, почему у нас забыли волшебство. Интересно, что бывает с магами, которые все-таки умудряются развить свои способности до заметной величины? Рекрутируют?

– Очень может быть, – печально подтвердил Алколит. – Горячая война между Адом и Раем сменилась холодной, а нашему дому выпало стать Берлинской стеной. И вернуться домой на более-менее продолжительный срок нам, судя по всему, не светит.

– Это еще почему? – удивился я. – Раз мы знаем, в каком направлении стоит двигаться…

– Ну, допустим, от адской таможни мы откупимся, – поморщился Ярослав. – Все-таки теперь три А находятся на темной стороне силы и являются потенциально союзной для демонов компанией. Или просто тихой сапой мимо них на Землю проберемся. Вариант, где силы ада отбрасывают трех колдунов-самоучек, отметается как невозможный. Но! Что мы будем делать с силами Света? Если задержимся дома на долгий промежуток времени, то обязательно повстречаемся с их эмиссарами. Что тогда? Нас, скорее всего, просто уничтожат при обнаружении!

– А договориться? – со слабой надеждой спросил я. – Не по своей же воле мы прошли через тот ритуал… Да к тому же ты вроде бы искренне верующий…

– В войсках Третьего рейха тоже были сочувствующие коммунистам, набранные путем мобилизации, – отмел предположение Алколит. – Но они в Красную Армию стреляли, а наши деды стреляли им в ответ. Не прокатит. В лучшем случае, если сдадимся на месте преступления, нам сделают чуть более мягкий режим в камере. Но могут и прибить, не разбираясь и не вникая в суть.

– Плохо… – тяжко вздохнул я. Не до конца зажившие внутренности из-за печальных известий снова начали напоминать о себе. – Что ж, примем к сведению и будем искать пути решения данной проблемы. Куда направимся после того, как я выздоровею? Помнится, мы так и не определились с этим вопросом. За то время, которое я провел, валяясь на койке, ты и Ассасин уже должны были со всех сторон обмусолить этот вопрос.

– Выбор небольшой, – развел руками Алколит. – Баронства и только баронства. Родной город Аллисандра как раз там, кстати. У гномов мы ничего не забыли, да и не рада нелюдь представителям иных рас на своей земле. Гнать не будут, но хорошо устроиться у них чужеземцу лучше и не мечтать. Выше среднего класса не поднимешься, хоть из кожи вывернись. Империя – вотчина церкви, не с нашей магической специализацией там шастать. Во всяком случае, без подлинных документов на имена и ауры, которые должны быть заверены печатью инквизитора. Официально, конечно, препятствий нет, но играть с огнем не хочется. В княжестве Бейхсе, где мы сейчас и находимся, задерживаться тоже не стоит. Законы тут очень уж жесткие. Магов, не имеющих титула или по крайней мере влиятельных покровителей из числа знати, местные дворянчики приравнивают к мещанам со всеми вытекающими последствиями вроде протягивания кнутом по спине за недостаточно низкий поклон.

– Они тут что, огнеустойчивые? – поразился я. – Их же первый чего-то стоящий чародей превратит в шашлык!

– Бывает и так, – кивнул Ярослав. – Но только помогает плохо, потому как случается подобное редко. Видишь ли, волшебники тоже не бессмертны и в большинстве своем предпочитают стерпеть обиду, подстраиваясь под существующие условия. На удар аристократ ответит ударом, а за его убийство – смертная казнь, причем, как правило, весьма мучительная. У эльфов устроиться еще сложнее, чем у гномов. Орки хоть и примут в свой род темного мага с распростертыми объятиями, невзирая на расу, но они ведут кочевую жизнь. И если у лежащего передо мной больного после встречи с быком не произошла смена приоритетов, то походная юрта, регулярная тряска в седле и отсутствие водных процедур не являются идеалом его жизни. До забугорного царства Кин еще черта лысого добраться получится, да и вряд ли там лучше, чем здесь. Так что вывод очевиден. Баронства. В мутной воде хорошо не только рыбку ловить, но и прятаться, а тамошние феодалы хоть и воинственны безмерно, но редко располагают силами, большими, чем несколько десятков человек и пара-тройка слабеньких из-за отсутствия систематического образования магов. А против таких сил, если что, играть уже можно будет.

Я подумал и согласился с ним. Конечно, наша компания собиралась быть тише воды ниже травы, но, понимая наше отличие от аборигенов, вряд ли у трех А получится не выделяться и, соответственно, не вляпываться в неприятности.

Дни сменялись ночами, я выздоравливал хоть и медленно, но верно. Единственное, что меня мучило – скука. Друзья, конечно, старались находиться со мной как можно больше, но если просыпаешься в два часа ночи, потому что весь день уже провалялся в постели, то звать их поболтать становится как-то неловко. Свободное время я решил посвятить тому, чем уже давно стоило заняться. Магии. Если честно, меня грызла зависть. Ярослав уже давно освоился с новыми способностями, пусть и на уровне примитивных манипуляций. Впасть в состояние, при котором мысль управляет не телом, а душой, было сложно. Не могу даже сказать, сколько раз я просто засыпал, выбившись из сил, прежде чем добивался успеха, но провалы не могли остановить того, кто уже успел вкусить плод волшебства. И, наконец, одна из попыток увенчалась успехом. Была она не десятой и даже не сотой, но в одиночку искупила бы и тысячу неудач. Я видел успевшую надоесть до чертиков бревенчатую стену, на которую смотрели глаза, и в то же время ощущал себя и окружающий мир единым целым. Да… Тонахью и Ярослав не лгали о том, что каждый предмет обладает энергетической оболочкой, теперь она является для восприятия такой же неотъемлемой характеристикой, как, скажем, форма, объем или цвет, и сочетает в себе признаки всех трех упомянутых параметров.

Деревянные стены и потолок почти не изменились, вот только теперь их вид навевал на мысли о медленном разрушении, распаде, гнили. И я знал, что могу значительно ускорить этот процесс, как любой человек знает, глядя на висящее на ветке яблоко, что может его сорвать. Впрочем, почти то же самое ощущение шло почти ото всех предметов, включая одежду, одеяло и даже еще земной ножик, который накануне достал из кармана Ассасин, чтобы нарезать хлеб на ужин, да и позабыл в моей комнате. Вот только его разрушение представлялось мне делом очень трудоемким.

Инородными пятнами в изменившемся мировосприятии было несколько ало-зеленых хрупких точек – одни замерли в неподвижности, другие перемещались по своим делам. Вот одна из них пролетела перед самым лицом, и глаза поймали порхающую моль.

– Жизнь! – понял я. – Я так ощущаю жизнь!

Чтобы удостовериться, перевел взгляд на самого себя и замер, завороженный открывшейся картиной.

Само тело выглядело все так же, как и раньше, вот только плоть теперь состояла из множества слоев разных цветов, которые, однако, непостижимым образом просматривались друг через друга. Верхняя часть энергетической оболочки была контрастной смесью темных и бледных цветов. Не белых. А именно бледных. Как жемчуг или скорее свежая кость, то тут, то там выглядывающая на поверхность из-под кожи. Вокруг тех мест, где были эти светлые слои, чернота была куда более насыщенной и, если можно так сказать, яркой. Внутри же, почти в центре ауры, примерно там, где расположены кости скелета, пульсировало алое сияние, странным образом укрытое в самой глубине, но пронизывающее своим светом всю энергетическую оболочку.

Кажется, мне не стоит особо опасаться нежити, подумав, решил я. Если то, что я вижу снаружи, – те самые энергетические узлы, скрученные с покойников, то для нее я буду похож на… м… на конфетку, вымазанную в пыли. Есть можно, но только с очень большой голодухи, при условии, конечно, что твари себе подобных не едят. Ладно, теоретические рассуждения в сторону, попробуем-ка лучше поэкспериментировать.

Медленно и осторожно, чтобы не сбить нахлынувшее состояние, поднимаю руку и выпускаю из солнечного сплетения ввысь к плечу и дальше по конечности поток силы. Что-то подсказывает мне, что теперь стремительные, светящиеся одновременно бледным и алым ручейки, повторяющие маршрут кровеносной системы, видны не только воображению, но и зрительным органам. Гм… Или, вернее, концентрация энергии такова, что ее можно уловить и без применения экстрасенсорных способностей, в штатном, так сказать, режиме работы организма. Вот волна магии доходит до кисти и устремляется дальше… сейчас возникнет язычок бледного пламени… Вместо робкого лоскутка мертвенно-бледного огня в моих руках начинает полыхать целый факел. Отлично, прогресс налицо. А теперь попробуем, ну, скажем, телекинез, тем более что на тумбочке рядом с кроватью большой набор нетяжелых предметов, вполне пригодных для тренировки: деревянная ложка, деревянная же кружка, грубо раскрашенный аляповатой росписью глиняный кувшин и маленький медный колокольчик. Как там это делает Алколит?

Сдвинуть предмет с места в ту ночь у меня так и не получилось. Более того, после нескольких неудачных попыток нужное для творения волшебства состояние развеялось от злобы, как дым. Я бесился и только что не ругался в голос, пытаясь вернуть утерянную концентрацию, но ничего не получалось. Священник, встающий очень рано, даже заглянул ко мне на шум, чтобы узнать, не случилось ли обострения, и пришлось его успокаивать.

Поднять силой воли предмет удалось лишь на третий день. Для изменившегося восприятия это выглядело так, как будто после моего отчаянного шипения: «Да лети ж ты, сволочь!» – от моей ауры к энергетической оболочке деревянной ложки протянулась тонкая нить, которая при соприкосновении немедленно растаяла, но оказала какое-то воздействие на ее структуру. В результате столовый прибор подпрыгнул и завис в воздухе на высоте примерно полуметра от поверхности тумбочки, но затем его характеристики вновь пришли в норму, и он с негромким стуком упал вниз.

Странно, но мой сдержанный крик радости собрал в комнате обитателей дома. Или, может, он был не таким тихим, как казалось? В любом случае моему успеху все дружно порадовались, особенно Алколит, не без оснований считавший, что работа в команде позволит нам обоим достаточно быстро увеличить свое мастерство. Но Тонахью, выслушав доклад о моих успехах, дополняемый репликами Ярослава, и сравнив их с собственными воспоминаниями, нас жестко обломал.

Алколит и я не творили заклинания, использующие внешние силы, а решали проблемы при помощи собственной ауры, буквально корежа личной энергетикой реальность. Это путь, если судить по прочитанным на Земле источникам (пусть с некоторым трудом, но мы с Ярославом вспомнили кое-что), а также по словам священника, затратен и примитивен. Маг, оперирующий своей силой подобным образом, получает выигрыш в скорости творимых заклинаний, но проигрывает в сложности, да к тому же перед ним в полный рост встает проблема быстрого истощения резерва или, если говорить проще, усталости магических мышц. Хотя три А благодаря своим особенностям могут успешно ее игнорировать, перегрузить наши ауры-задачка та еще. Но ни я, ни мой друг, если не научимся новым приемам, никогда не сумеем сделать что-то большее, то, что не предусмотрено природой. Недоучка вроде нас может усыпить человека или запустить механизм регенерации его тканей, но не сумеет наделить его ночным зрением или сменить цвет кожи. Ему под силу раскалить воздух или даже поджечь его, но вот завернуть пламя внутрь ударной волны, чтобы получить полноценный фаербол, он на текущем уровне развития не в состоянии. Можно ослабить действие гравитации на какой-либо предмет и запулить его усилием воли куда подальше, но нельзя сделать сумку, в которой бы поклажа ничего не весила. Короче, если сравнивать магию с математикой, мы освоили счет, может быть, сложение и вычитание, но к более сложным функциям еще не перешли. Но в бочке дегтя, вылитой Тонахью, была и ложка меда. Постижение начальной ступени заняло у нас не годы, а недели. Апгрейд от призрака работал и давал надежду на то, что и на освоение следующих горизонтов волшебства времени будет потрачено хоть и больше, чем на основы, но все равно гораздо меньше, чем если бы мы были обычными людьми.

– Остается лишь понять, при чем тут слова, – задумчиво пробормотал Алколит после речи священника. – Ведь если что-то шептать или, еще лучше, говорить, чары накладываются куда легче.

– Факт, – подтвердил я. – Пока не научился одновременно концентрироваться и ругаться, ничего у меня не получалось.

– При должном умении волшебник способен взывать к силе своей без того, чтобы звуки произносить, – уверил нас Тонахью. – Как гласят труды Сиона Норийского, посвятившего немалую часть своей жизни исследованию этой загадки, если маг произносит слово, то в его энергетической оболочке возникает определенный образ, соответствующий этому слову, он в свою очередь при внедрении в инородный предмет передает последнему свое значение.

– Э… – после секундной паузы обдумывания взял слово Ассасин. – Не то чтобы я хорошо разбирался во всей этой ерунде, но вроде бы подобное, пусть даже и другими словами, слышать уже приходилось.

– Согласен, – кивнул я. – Есть такие теории, которые утверждают, что заклинания есть не что иное, как попытки при помощи символов вызвать в сознании нужные ассоциации, а уж именно они и меняют реальность…

– Не надо мне этой лабуды… – замахал руками Ассасин. – Лучше посмотрите, чему я научился недавно.

И с этими словами Артем одним гибким движением извлек из-под одежды неширокую деревянную доску, после чего взял ее поудобнее и… начал рубить деревяшку на кусочки пальцами, которые как-то странно поменяли форму.

– Ты это как? – пораженно пробормотал Алколит и сделал рефлекторную для каждого настоящего естествоиспытателя попытку познакомиться с объектом своего интереса, невзирая на опасность. Впрочем, в этот раз Ярославу ничего не грозило, Ассасин мгновенно прекратил снимать стружку с ни в чем не повинного стройматериала и протянул свою руку вперед, прямо под изучающий взор своих друзей. Сначала мне показалось, что Артем надел на руку какую-то перчатку, стибренную не иначе как из комплекта начинающего повелителя зла, такой она была ребристой и шипастой. Но приглядевшись, я понял, что это не часть доспеха, а не что иное, как тьма, сгустившаяся вокруг плоти моего друга в нечто плотное и осязаемое. Сконцентрировавшись и взглянув на происходящее уже не как человек, а как маг, я лишь убедился в своей правоте. Аура моего друга в районе ладони стала очень упорядоченной, приняв форму перчатки, потом вдруг она пошла волнами и вернулась к своему естественному состоянию. Моргнув, чтобы вернуться к нормальному восприятию мира, я увидел абсолютно обыкновенную ладонь.

– Ну и как ты это сделал? – спросил Алколит.

– Настоящий воин часто отождествляет себя с оружием, – ответил Ассасин. – Ну вот и я тоже… Тренируюсь я прошлым утречком, с использованием техники железной ладони дрова пытаюсь рукой колоть, а она вдруг возьми и стань на самом деле такой, какой ее представлял, только темной. Впрочем, ненадолго, стоило отвлечься, снова к нормальному виду вернулась. Но, естественно, захотелось повторить достигнутый результат. Получилось. Потом с формой немного поэкспериментировал: что-то слишком уж отличное от фигуры, в которую пальцы могут складываться, не получается, а так все просто отлично, даже разные декоративные финтифлюшки вроде узоров могу создать, если поднатужусь.

– И ты что, все это за одно утро освоил? – скептически осведомился Алколит.

– Угу, – радостно кивнул Артем. – Весело, правда? Я еще хочу алмазную рубашку попробовать… интересно, что из нее получится?

– Чтобы жать на кнопки пульта управления, совсем не обязательно знать, как он работает, – поделился я своей мыслью с Ярославом. – Так что утешься, друг мой, то, что мы будем постигать в тяжких муках и непрестанном поиске истины, докапываясь до самой сути, у Ассасина произойдет само собой. Ему никакие ассоциации не нужны, в его сознании все просто и надежно, сложнее только техническое устройство лома и инструкция по его же применению.

– Воистину, – согласился он, своими глазами взирая на подтверждение той информации, которую пытался донести до нас Тонахью.

Глава 8

Дом гостеприимного священника мы, спустя еще парочку дней, покидали с самыми теплыми чувствами. Они были бы еще теплее, если бы Тонахью машинально не благословил нас на дорогу. Больно было, словно начался внезапный приступ кариеса на нижней и верхней челюсти сразу. А его внучка, опытная в избегании воздействия светлой энергетики, долго махала вслед нашей телеге, которая присоединилась к небольшому каравану из трех повозок – он направлялся в нужную нам сторону по каким-то хозяйственным надобностям местных. И ей отвечали.

– Ярослав! – страшным шепотом заорали мы с Ассасином на русском языке сразу же, как оказались вне пусть даже теоретической зоны слышимости официального еретика.

– Что? – Сделал невинные глаза наш великий и, как оказалось, темный маг, махавший девушке с на редкость мечтательным выражением морды. Был бы он котом, и обувь, скорее всего, пришлось бы отправить на помойку.

– Через девять месяцев мы сюда вернемся, – зловеще предостерег его я. – И если кто-то станет папой, то мы обеспечим его ребенку полноценную семью, даже если ради этого придется приковать одного юного медика к молодой супруге цепью.

– И вообще! – возмутился Артем. – Я ее от того быка спасал, а не ты!

– Злые вы, – обиделся Алколит. – И такую девочку прохлопали. Она меня, кстати, многому научила. Да не лыбьтесь! Магии, а не тому, о чем вы подумали! Как раз в интимной сфере она узнала много нового. И вообще, будете так себя вести, выдам все ваши любовные похождения в иных мирах Василисе и Вампирше.

– У нас их не было, – возмутился я.

– Будут, – уверенно сказал Ярослав. – А если нет, то значит, за то время, пока я осваивал местный сеновал, моих друзей подменили. Давайте лучше обсудим кое-что более серьезное. Что делать с нашей темной аурой, которая на близком расстоянии будет выдавать нас, как волочащийся за шпионом парашют.

– Ну, ты преувеличиваешь, – пожал плечами я.

– Скорее преуменьшаю, – не согласился Алколит. – Ты забыл, о чем говорил Тонахью? Нас в упор не то что маги или священники, амулеты распознают. Последние, правда, могут сработать на три А, как на компанию нежити. И доказывай потом толпе с вилами и топорами отсутствие упыриных клыков.

– А варианты? – задумавшись на секунду, уточнил Артем.

– Я вижу только один, – развел руками Алколит, – зарегистрироваться как официальные черные маги, подобрать соответствующий реквизит и работать по специальности. Вот правда, для этого нам надо бы повысить свое мастерство в умении манипулировать силами – темные чародеи в своей среде неумех не терпят. Да и работа у них такая, что недоучки быстро исчезают.

– И кто же выдает лицензию на такой вид деятельности? – удивился я.

– А сам не догадаешься? – скептически поднял одну бровь Яролсав. – Инквизиция, конечно же. Но есть и хорошая новость. Она в этом мире индульгенции раздает очень щедро. За деньги. Тонахью это, кстати, бесит, а потому он и находится до сих пор в такой дыре, хотя уже просвятился до степени, когда свой монастырь иметь пора. Имейте в виду, кстати, что божественной силой может пользоваться тут далеко не каждый слуга Отца Времен, а только наиболее праведные.

– А как же у него в таком случае появилось потомство, в том числе и внучка? – удивился Ассасин. – Не очень это вяжется с образом почти святого.

– Ну, так местные священники не имеют необходимости жестко соблюдать целибат, им, как и нашим попам, вполне можно искать себе супругу.

– Значит, в ближайшем крупном городе ищем представительство инквизиции и регистрируемся, – подытожил я. – Попадать под каток местных правоохранительных органов, зная их суровость во времена Средневековья, абсолютно не хочется. Тем более и денег у нас хватает. Так что готовься, сенсей, будешь нам на ближайшем привале показывать, каким чародейским фокусам научила тебя эта сельская ведьмочка.

– Что, проклятье на свою… хм… голову, делающее мужчину бесплодным в течение недели, узнать захотелось? – попытался пошутить Ярослав.

– Этому будешь учить в первую очередь, – кивнул Ассасин. – В кои-то веки я нахожусь вне зоны досягаемости Вампирши и могу не таскать на спине парашют, после того как повстречаю красивую девушку.

– А зачем он тебе? – удивился Ярослав.

– Она как-то пообещала, что если еще раз застукает его с другой, то вышвырнет в окно, – просветил друга я, бывший в курсе этого события. Расстроенная любительница силовых приемов после таскания за волосы соперницы и мордобития неверного парня побежала жаловаться лучшей подруге. А у Василисы в тот момент оказался я. – Правда, прыжками с высоты Артем так заниматься и не начал. Зато переехал в квартиру на первом этаже.

И потянулась дорога, и делать было абсолютно нечего. На трясущейся телеге ни спать, ни медитировать не получалось, а темы для разговора даже у такой дружной компании, как наша, кончились на второй день пути. Некоторое оживление вносили, правда, привалы, где помимо возможности размять ноги я и Ярослав занимались магическими тренировками, а Ассасин жутко нам завидовал, ходя вокруг нас кругами с каким-нибудь бревном на плечах. Это он разминался так, за неимением штанги. Артем своим успехам вроде возможности взбежать вертикально вверх по стволу дерева радовался как ребенок и обещал, если вернемся домой, заняться большим спортом. Наивный. В то, что такие фокусы можно проворачивать, не залившись допингами по самые брови, никто не поверит.

Алколита же, как выяснилось, его мимолетная пассия просветила отнюдь не только в сфере предохранения от нежелательной беременности. Колдовская книга недоученного медика пополнилась парочкой любопытных трюков вроде телекинеза нетяжелых вещей, излечения от ядов и болезней, а также управления погодой.

Любопытнее всего в магическом зрении выглядело перемещение предметов. Невнятная скороговорка на местном языке, которую пришлось заучивать (трудность представлял не только ее смысл, но еще и фонетическое звучание – она явно несла в себе нечто вроде хитрого алгоритма самовнушения, основанного на правильном звучании), формировала в определенном месте ауры этакий трехпальцевый манипулятор. Он мог захватывать предметы и двигать их. Или швырять. К сожалению, дальность воздействия этого приема ограничивалась расстоянием, на которое растягивалось энергетическое тело колдующего в месте присоединения этой странной новообразованной конструкции. У Ярослава дальность воздействия составляла где-то три с половиной метра, у меня же была почти в два раза меньше. Увеличить эффективность сего оккультного приема было можно, но это причиняло боль. Энергетика является частью организма, и насилие над ней вызывает примерно те же ощущения, которые испытывает человек, ни разу в жизни не занимавшийся гимнастикой, при попытке резко сесть на шпагат. Как быстро выяснилось, трехпалый манипулятор усилием воли можно было изменять в конфигурации до сферы, вот только с уменьшением плотности магических пальцев падала их удерживающая способность. Зато можно было набирать в невидимую пригоршню воду. Или, если применять это умение в боевых целях, к примеру, кислоту. Ее, правда, пока не было среди моих запасов.

На втором месте оказалось умение вызывать ветер и дождь. Для них заклинания были куда сложнее, чем для телекинеза. Уже не стихи. Песенки. Не самые короткие. Что и как они делали, понять нам с Алколитом было сложно, магическое зрение показывало формирование из ауры накачанного энергией снаряда и его неконтролируемый запуск куда-то в высоту, за пределы дальности колдовского взгляда. Причем, чтобы сработало, нужно было стоять под тучей и воздействовать на нее. Однако сам механизм оккультных манипуляций оставался тайной. Может быть, потому и действовали эти чары в наших руках через два раза на третий. В лучшем случае. В худшем – только с десятой попытки удавалось повернуть облачко в нужную сторону. Если раньше ветер его не уносил черт-те куда.

Манипуляции же со здоровьем были намного проще, по сути дела они представляли собой голую энергетику. Ярослав предположил, основываясь на результатах наблюдений, что заклинание избавления от яда активизирует работу почек, расположенных примерно в той области, куда надо было накладывать чары, а исцеление – это не что иное, как банальное усиление регенерации. Вот только эти процессы подпитывались не столько за счет организма пациента, сколько силами мага, проводящего врачебные процедуры.

– Очень может быть, – задумался я над его рассуждениями, наблюдая как у одного из попутчиков, умудрившегося во время купания пропороть себе ногу острым притопленным сучком, стремительно останавливается кровь, засыхает ранка и отваливается болячка. – Но какой стресс должен испытывать организм во время такой работы, совсем ему несвойственной, по крайней мере, в таком тысячекратном темпе?

– Об этом стоит все узнать поподробнее, но нужных приборов нет, и вряд ли они когда-нибудь появятся в этом мире, – согласился со мной Алколит. – Конечно, может быть и так, что все оптимизировано поколениями колуднов-экспериментаторов и негативных последствий нет. Но я в это не верю. Слишком простая схема у заклинания, чтобы предусмотреть минимализацию нанесенного вреда. Не удивлюсь, если жизнь моего пациента теперь, после лечения, стала на месяц-другой короче из-за стремительно ускорившегося, пусть и локально, обмена веществ.

Говорили мы на русском, поэтому мужик не понял и искренне стал благодарить. А затем пошел к костру и стрескал полкотелка ухи.

– Напомни мне лечащими чарами не злоупотреблять, во всяком случае, пока с кем-нибудь более грамотным не проконсультируюсь, – попросил Артем, и я вынужден был с ним согласиться.

Крестьяне с самого начала путешествия нас слегка побаивались, Тонахью об особенностях своего пациента и его друзьях язык за зубами не держал, да и не было в том особой необходимости. Злополучный бык, убитый моим внутренним пламенем, протух в считаные минуты. Яснее о своей принадлежности к когорте темных магов можно было заявить, только если нацепить на тело черный балахон с намалеванным на нем черепом или использовать иную столь же понятную даже на интуитивном уровне символику. Впрочем, это не мешало труженикам полей гонять нас за хворостом для общего костра или ставить в часовые. Дикая местность все-таки, тут все равны перед опасными людьми или хищниками. А они по пути попадались.

Первый раз дорогу процессии из четырех повозок преградили десятка три гоблинов, среди которых было два шамана. Серокожие нелюди, несмотря на сжатые в руках копья, особо воинственными не выглядели. Да и крестьяне свое нехитрое оружие доставать не спешили.

– Чего это они? – окрикнул соседнюю телегу Ярослав, между руками которого из поднявшейся с земли пыли начало формироваться искусственное облачко, удерживаемое в определенных границах его телекинезом. Тому, кто получит на свою голову эту магическую удавку, придется научиться обходиться без воздуха. Или умудриться прикончить чародея раньше, чем в легких кончится кислород.

– Дык ясно чего, подорожный сбор требуют, – откликнулся возница, доставая какой-то небольшой мешочек. – Вы того, это, не спешите магичить-то. Они немного берут совсем, так, соли пару щепоток, шкурку какую или, там, ткани отрез махонький. Селенье у них тут неподалеку, начнешь противиться – мигом такая толпа набежит…

О боевом мастерстве гоблинов мнения мы были невысокого, однако серокожему сборщику дани медную монетку кинули. Он на человеческом, между прочим, прочирикал, что мало, но Ярослав показал ему заклятие, и мелкий представитель самозваной налоговой службы понятливо отвалил.

Во второй раз пришлось столкнуться с оголодавшей волчьей стаей. И, как назло, ночью. Хищники, сверкая плошками глаз, кружили вокруг составленных кругом телег. Крестьяне время от времени кидались в них камнями из самодельных пращей, экономя дефицитные и дорогие стрелы к своим слабеньким лукам, а я и Ярослав телекинезом запускали в недовольно скулящих животных пылающие головни. В результате к утру наш караван отделался одной лошадью, к счастью, не нашей, которую загрыз какой-то волк-диверсант, незнамо как пробравшийся внутрь охраняемого периметра, и был после своего кровавого дела таков. Подстрелить улепетывающую бестию не смогли. Пришлось оставить животину на поле брани, забрав взамен пяток серых тушек, хоть и истерзанных собратьями, но еще вполне пригодных в хозяйстве. Мех, оплаченный жизнью несчастной коняги, хозяин погибшей скотины намеревался использовать в качестве своеобразной компенсации. Правда, обмен оказался далеко неравноценным, но какой у враз обедневшего крестьянина был выбор?

Третья и самая серьезная стычка произошла уже на подходе к торговому и культурному центру близлежащих земель, городу Тоску. Именно там планировали распродать свои товары крестьяне, а наша дружная компания из трех темных недомагов хотела получить лицензию в местном представительстве инквизиции. Оно, правда, судя по имеющейся информации, должно было быть небольшим, но так, по единодушному мнению трех А, даже лучше. Если что, удрать можно будет. Или хотя бы иметь отличные от нуля шансы на бегство. Я, лежащий в телеге и бездумно смотрящий в небеса, если честно, даже не сразу понял, что случилось. Просто где-то недалеко впереди раздался громкий треск, и сразу вслед за этим Ассасин схватился за древко стрелы, вибрирующее у него в груди.

Секунды три мы сидели и удивленно смотрели друг на друга, но тут раздалось сразу несколько громких голосов, причем большая их часть была нам незнакома и они быстро приближались.

– Не шевелись! – скомандовал раненому Ярослав и потянулся рукой, в которой стало собираться алое сияние лечащего заклинания, но не успел.

Глаза Ассасина сузились до практически отсутствующих щелочек, кожа, стремительно сереющая, вдруг натянулась, как барабан, на внезапно выступивших вперед скулах, а его пальцы схватили за древко и дернули. Обломанная деревяшка осталась в ладони моего друга. Артем зашипел, как стая гадюк, лицо окончательно стало подобием какой-то жуткой костяной маски, и он одним прыжком перемахнул через сидящего на месте кучера Аллисандра и опешившую от такого фортеля конягу.

– Да стой ты! – проорал ему вслед Алколит и тут же пригнулся. В доски повозки что-то глухо стукнуло. А на меня упал сиганувший под сомнительную защиту невысоких бортов охотник, уже сжимающий в руке свой лук.

Только теперь я понял, что нас атакуют, и выдернул из прислоненного к стенке повозки мешочка полюбившуюся шипованную «волшебную палочку». И лишь затем встал.

Диспозиция была такова: поперек дороги лежало дерево, рухнувшее почти на морду лошади в первой повозке. В самой телеге никого живого уже не было. А вот во второй кипела драка: шестеро пугал самого разнообразного вида с различным режуще-дробящим инструментом, плохое состояние которого было видно даже отсюда, пытались добить крестьянина, отмахивающегося от них длинной оглоблей. Седьмой тип в костюмчике – грозе ворон – лежал под ногами у своих соучастников и попыток встать не делал. В третьей телеге один наш спутник раскручивал над головой пращу, второй же, как и Аллисандр, вооружился луком и пускал в заросли рядом с упавшей лесиной стрелу за стрелой. Вряд ли точно, зато быстро. Вылетевшая оттуда оперенная палочка со стальным наконечником на моих глазах пронзила ему руку. И тут Ассасин добрался до нападающих.

Первого он ударом в челюсть подкинул в воздух на высоту не меньше метра, на ногах у того были настоящие сапоги, почему-то с высоким каблуком, а второго полоснул видоизменившейся рукой, распоров ему живот. И тут третий огрел его по спине не то чересчур прямым серпом, не то слишком гнутой саблей. Только теперь воспарившее тело брякнулось на землю, и голова его вывернулась под невозможным для живого углом. Оружие застряло в спине моего друга, а сам он, развернувшись к опешившему и выпустившему рукоять разбойнику, вцепился тому в горло, как дикий зверь. И, кажется, начал пить кровь умирающего.

– Навались, братья! – отчаянно заорал неведомо кому владелец оглобли и тюкнул своим оружием по темечку еще одного бандита, замершего в растерянности при виде кончины своих подельников. Только после его вопля я обмер и, понимая, что не успею добежать до разбойников, уже замахивающихся на замершего со своей жертвой Ассасина, метнул булаву. Импровизированный снаряд до цели не долетел, вместо неприятеля он едва не пришиб пращника из телеги впереди. А вот у Алколита получилось лучше. Кинутое им гоблинское копьецо, извлеченное не иначе как со дна повозки, преодолело немаленькое расстояние и ткнулось в ногу мужику звероватого вида, который уже замахнулся дубиной на Артема. Раненый заорал, и тут же в горло ему вонзилась стрела, пущенная Аллисандром. Последний разбойник развернулся и сиганул в кусты, откуда почему-то прекратили лететь стрелы. Среди веток мелькнула удаляющаяся спина. Не одна. Нападающие отступили.

Я выскочил наконец из повозки и помчался вперед, лишь на мгновение задержавшись, чтобы подхватить свою булаву. Мне казалось, что еще чуть-чуть – и залитый кровью Ассасин рухнет, чтобы никогда больше не подняться, но еще можно успеть…

– Ничего себе ириска, – обрадовал он подбежавшего меня и, выпустив из рук труп, уселся прямо на дорогу. Его лицо медленно претерпевало обратную метаморфозу, вновь начиная походить на человеческое.

– Ты живой? Ты в порядке? А ну не шевелись, дай излечу рану, – только что не плясал вокруг него я, создавая целительное заклинание.

– Отвянь, Айболит самозваный, – послал меня Артем. – Посмотри лучше людей, им помощь нужна, а я в порядке, синяками отделаюсь.

– Какой «в порядке»? – возмутился также добравшийся до «больного» Алколит. – Боли не чувствуешь, это бывает, это аффект, но кровью он тебе истечь не помешает, а ну-ка дай рубаху разрежу…

– Отвянь, эскулап! Иди других препарируй. Кольчуга на мне.

На Ассасине действительно оказалась железная рубашка, которую он, оказывается, старался как можно больше таскать на себе по совету Аллисандра, привыкая к весу железного обмундирования. Она-то и спасла его от того страшного удара поперек спины, так что мой друг вместо перерубленного позвоночника отделался шикарным синяком. А вот от стрелы она его не защитила. Острый наконечник раздвинул металлические кольца и вошел в плоть. Правда, неглубоко. А потом началось самое страшное. Лечение раненых. Пострадавшие в битве крестьяне прижигали свои раны, нанесенные оружием бандитов, чтобы не допустить заражения крови. Свои клинки те явно никогда не чистили, а парочка, кажется, даже специально измазала их в какой-то грязи. Люди корчились, вопили, но все равно подставляли кровоточащие места под нагретое в спешно разведенном костере железо. И тут Артем испугался, завидев направляющегося к нему Ярослава с раскаленным ножиком наперевес.

– Я не дамся, – сказал он, принюхиваясь к запаху паленой плоти, и его кожа вновь натянулась на вытянувшихся вперед скулах.

– Хочешь гангрену заполучить? – зло спросил у него Алколит. – Неизвестно, в какой заднице тот лучник держал свое оружие. Учти, в условиях Средневековья это не лечится.

– А магия? – заикнулся Ассасин, отступая.

– Я не знаю заклинания, сравнимого по действию с антибиотиками, – настаивал на своем недоучившийся медик, догоняя нашего общего друга. – Да стой ты! Остынет ведь!

– Я не дамся! – Артем отпрыгнул от острия метра на три. Спиной вперед.

– Успокойтесь оба! – прикрикнул на них я. – Нет нужды в таких экстраординарных мерах. У меня в рюкзаке еще йод сохранился.

– Хм… – Ярослав задумался и нож слегка опустил. – Много?

– Почти полный пузырек.

– Тогда хватит.

Город, которого мы достигли к вечеру того же дня, нас не впечатлил. Вонюче – отходы и продукты жизнедеятельности лежали тут и там, мрачно – над узкими улочками нависали сильно выдвинутые вторые этажи домов, да и народ там был очень негостеприимный. Крестьян на телегах, да и нас заодно, прохожие угостили таким потоком ругани, что у меня чуть уши в трубочку не свернулись. Один из мальчишек даже попытался кинуть в повозку комок какой-то грязи (надеюсь, что грязи), но Артем перехватил ее телекинезом и вернул обратно. Сорванец, обтекая, раззявил от удивления рот.

– Не выделывайтесь, – сквозь зубы попросил нас Аллисандр. – Еще чуть-чуть – и будем на месте. Вот купите патенты, тогда колдуйте себе в черте города на здоровье. А сейчас лучше воздержитесь, мелкая пакость не стоит того, чтобы сводить из-за нее принудительное знакомство с инквизиций.

Мы были вынуждены согласиться. Тем более в конце улицы забрезжила какая-то площадь, на которой был даже тротуар. Каменный.

– Не похоже это здание на храм, – авторитетно высказался Ярослав, оглядывая местный собор. Во всяком случае, именно так назвал необычный дом лучник.

– Почему? – удивился я.

– Оно выглядит как помесь бублика с кораблем! У него же даже окна круглые!

В его словах был резон. Дизайнер сего шедевра явно нашел бы понимание в среде импрессионистов. Хотя…

– Ну а чего ты хочешь, – пожал плечами я, – у местных круг несет те же функции, что у нас крест. Вот их и понатыкали везде, где только можно. Зайдешь внутрь, так, наверное, еще и не то увидишь.

– А так ли нам нужен этот церковный патент? – спросил Ассасин. – Без него же тоже вроде бы можно прожить. Во всяком случае, Тонахью так говорил.

– Инквизиция, Арт, инквизиция, – не согласился с его мнением я. – Ей, может быть, и далеко до той, которая жгла людей тысячами, но тем не менее это контора, специализирующаяся на уничтожении таких, как мы. Темных магов-самоучек. А патент – это удостоверение, что местному узаконенному рэкету мы уже отстегнули и теперь нас трогать нежелательно. Ну что, заходим?

Приемная здания тоже походила не на церковь, а скорее на лабораторию в моем родном институте. Белые высокие стены, большие, пусть и круглые, окна, стулья с круглым сиденьем… Не знаю уж, почему их так любят в химкабинетах? Сидеть же неудобно! Ах да, еще в помещении был круглый стол, вокруг которого и стояли эти самые стулья. А за столом сидел человек. Вопреки моим подсознательным ожиданиям, это оказался не заплывающий жиром колобок, а, напротив, худой как палка мужчина лет эдак под тридцать. По местным меркам это уже возраст, в котором человек считается весьма и весьма зрелым.

– Приветствую вас, дети мои, – улыбнулся нам ранее незамеченный пожилой мужчина с добрыми глазами, стоящий у большого круглого (кто бы сомневался!) каменного алтаря. – Что привело вас в скромную обитель? Не стесняйтесь, моя служба Отцу Времен заключается в том, чтобы выслушивать печальные повести о самых тяжких грехах и сочувствовать тем, кто их совершает.

– Вряд ли вам будут интересны маленькие секреты, – уверил священника в том, что мы ему не очередной донос принесли, Алколит. – А вот нам помощь церкви была бы ну очень кстати. Мы слышали, в вашей власти выдать нам патент на те ветви магических практик, которые, как бы это помягче выразиться, не одобряются.

– Я действительно могу это сделать, – кивнул инквизитор, – но все же моя обязанность предостеречь вас и направить на путь истинный…

Никогда не любил демагогию. К тому моменту, когда эти двое наконец-то дошли до самого главного вопроса: «Сколько?», – я уже всерьез рассматривал возможность заплатить индульгенцию за награждение дежурного священника оплеухой. Или переломом.

– Вижу я, что не хотите вы свернуть с пути, в тьму безжизненную вас уводящего, – сдался наконец священник. – Но знайте же, что отныне за вами будут внимательно следить наши братья, и если они заметят применение вами греховных сил, то…

– Так мы же вроде бы разрешение на них и покупаем, – возмутился Ассасин, которого, видимо, тоже уже достало долгое ожидание.

– Вряд ли вы сможете себе это позволить, – гадко ухмыльнулся инквизитор. – Пожизненная индульгенция на темные чары, не нарушающие законов власти местной, стоит двадцать золотых!

– Сколько?!

Кажется, вопль принадлежал мне. Двадцать золотых! Да за эти деньги… за эти деньги… Деревенька на десяток дворов. Дом в столице. Отряд неплохих наемников на полгода службы!

– Не смею задерживать, – хмыкнул священник, – можете идти. Но помните, отныне за вами будут присматривать, и как только вы примените темные чары, тотчас же накажут. Вы все еще не хотите пойти на службу в орден Хранящих?

Так вот где мышеловка в этом сыре! Ну конечно! Темные маги, которые хотят официально работать, либо платят бешеные деньги, либо попадают под колпак соответствующей службы. А из-под него есть только две дороги. Или в ряды инквизиции, или в тюрьму. Блин, кажется, мы сейчас сильно обеднеем.

– Можете не утруждать себя слежкой, – вздохнул Алколит и полез за пазуху. – Дайте три.

– Что? – сбился инквизитор.

– Ну, нас здесь трое, так ведь? Так вот, на каждого по лицензии.

Шесть мешочков, в каждом из которых было по десять золотых, глухо звякая, опускались на круглый стол.

– Ну что ж, коллеги, что у нас дальше? – спросил Алколит, после того как двери воровского притона, то есть, пардон, собора, захлопнули за нами свои круглые створки, отсекая трех новолицензированных чернокнижников от святости сего места. Но эти инквизиторы те еще жучары. Интересно, как часто молодое дарование со способностями к темной магии идет от них в ряды Хранящих, устрашенное суммой налога и припугнутое обещанием устроить за ним неусыпный надзор? И еще один вопрос, зачем им столько малефиков на службе? Я не я буду, если отцы церкви не планируют использовать эту силу на какое-нибудь, несомненно, благое, другими они по определению не занимаются, деяние. К примеру, попытку построения царства божия в какой-нибудь отдельно взятой стране. В рекордно короткие сроки. Или, может, планируют миссионерскую деятельность в царстве Кин. А что? С такими тарифами они в ближайшем будущем наберут столько неофитов, что те им горный хребет насквозь продолбят.

– Ну, раз уж мы в центре цивилизации, – Ассасин подозрительно покосился на выдолбленную с краю площади канавку для стока нечистот, забитую отвратно пахнущим содержимым, – предлагаю заняться наконец дропом. Аллисандр мне столько рассказал про оружие гномьей ковки…

– Не уверен, что на него хватит оставшихся монет, – покачал головой я. – Во всяком случае, на хорошее и для всех.

– Ну, тогда хоть ассортимент посмотрим, – пожал плечами Артем. – Заодно попробуем добычу от гоблинов и тех бандитов сплавить. Хлам, конечно, но чего-то же он стоит? Или вы хотите финансы на какие-нибудь магические трактаты грохнуть?

– Вряд ли в продаже есть что-то действительно пригодное для самостоятельного изучения, – покачал головой Ярослав. – Иначе бы в этом мире волшебник сидел на колдуне и погонял чародея волхвом. Нет, какие-то пособия, конечно, мы найдем, но толку с них будет в лучшем случае как с атласа по карате ботанику, решившему стать мастером боевых искусств. А в худшем – не разбирающихся в товаре лохов нагреют на все имеющиеся деньги.

– Да и монеты до Баронств приберечь стоит, – согласился с ним я. – Нам на новом месте еще жилище покупать и обустраивать. Куда именно, кстати, путь держим? А то мы Аллисандра уже задолбали просьбами уточнить маршрут, а он все никак не может дать толкового пояснения.

Беседа ничуть не мешала нам двигаться к родной телеге, на которой бдительным стражем соломы, скрывающей ценную поклажу, восседал лучник – его этот вопрос уже очень волновал. Парню хотелось как можно скорее получить обещанное вознаграждение.

– Да, – поддержал он меня. – Баронства, они большие. Даже больше княжества, если сложить все их земли вместе.

– А с оружием там как? – уточнил у него Артем.

– Как везде, – подумав, решил лучник. – Поделок криворуких подмастерий хватает, если поискать, найдешь клинок, выполненный опытным кузнецом, иногда везет наткнуться на творение мастера, но оно стоит столько, что дух захватывает не хуже, чем от кружки гномьего самогона.

– Значит, везти наши трофеи черт-те куда смысла нет, – подытожил вышесказанное Ассасин, просто жаждущий добраться до лавки с колюще-режущими предметами.

– Ну, если мы собираемся вооружить небольшую толпу, – задумался Ярослав.

– Крестьян, что ли? – не понял Артем.

– Ну, можно и крестьян. Но я вообще-то имел в виду зомби.

– Потише говори, ты, небритый завоеватель мира! – шикнул на него Ассасин. – Конечно, документы у нас теперь есть, но мало ли что…

– Кстати, по-моему, этот отряд стражи идет к нам, – вдруг перебил его лучник и показал рукой на группку облаченных в железо людей, целеустремленно шагающую в нашем направлении. Состояла она из двух десятков воинов в видавших виды, но, несомненно, неплохих вороненых кольчугах. По центру каждой был нашит блестящий щиток круглой формы. Предводитель отряда оказался облачен в самые настоящие латы, толстое железо не прикрывало только его лицо. Это был человек невероятно высокого роста, наверное, не меньше двух метров, а уж в сочетании с массивными доспехами он вообще казался исполином. В качестве оружия воин таскал на плече громадную двуручную секиру. Ее лезвие образовывало собой почти правильный круг и заканчивалось рукоятью цилиндрической формы.

– По-моему, это паладин, – задумчиво пробормотал Алколит, всматриваясь в него. – Не делайте резких движений. Левел у юнита высокий, и функция первого удара, похоже, присутствует.

Я активировал магическое зрение и мысленно согласился. Аура идущего к нам существа – человеком его назвать язык не поворачивался – внушала. Если у нас сквозь инородные добавки еще просвечивал кое-где природный красный цвет, то у хозяина секиры духовное тело казалось отлитым из потока расплавленного до белизны металла. Причем оно явно не было таким хаотическим, как у трех А, в нем присутствовали ясно видимые уплотнения, закрывающие, должно быть, особо уязвимые места, и имелись даже какие-то цепочки рун, отчетливо выделяющихся на общем фоне слегка иным оттенком. Интересно, что символы, их составляющие, вовсе не выглядели обычной, пусть и магической, письменностью, скорее уж они напоминали живых существ. Во всяком случае, я был готов поклясться, что они время от времени подрагивают. На фоне предводителя марширующие следом солдаты совсем не смотрелись. Подумаешь, какая-то белая повязка на лбу, а тело укрыто едва видимым фосфоресцирующим контуром. Их защита отличалась от той, что была у паладина, как бронежилет – от листа танковой брони. Неожиданно к воину света подскочила фигура откровенно темного вида, весьма похожая аурой на меня самого или, к примеру, Артема с Ярославом. Вот только в ее ауре имелись не то что цепочки неведомых символов, казалось, вся ее поверхность служит холстом для непонятных знаков. Неожиданно стража дружно сделала поворот и потопала в противоположном направлении.

Я сморгнул, чтобы переключиться на обычное зрение, и удивленно присвистнул. От паладина, недобро глядящего на нас, удалялся обычный нищий, который уселся на какой-то приступочке у самой стены собора. Рыцарь демонстративно сплюнул в нашу сторону и, развернувшись, устремился за своей группой поддержки.

– Кажись, пронесло, – глубокомысленно изрек Артем.

– Запасное белье в сумке возьми, – мрачно ответил Ярослав, машинально уворачиваясь от дружеской оплеухи. – Кажется, не купи мы у инквизитора ту писульку, и этот отряд взял бы нас за жабры. За незаконное владение темными силами. А так им придется подождать, пока мы чего-нибудь нарушим. Если, конечно, церковь будет играть по правилам. Знаешь что, Аллисандр, а гони-ка ты отсюда. Пофиг оружейные лавки, целыми бы уйти, а то вдруг еще какую-нибудь провокацию организуют.

– Не накаркай, – предостерег я его, запрыгивая на телегу.

Глава 9

Из города мы, слава богу, не будем уточнять какому, выбрались без приключений. А вот дальше начались проблемы. Лучник в упор отказывался ехать по дороге, ведущей в баронства, в одиночестве. В смысле, без попутчиков. Он был уверен, что нас могут не понять не только разбойники, но и местное население. И в результате будут проблемы не с первыми, так со вторыми.

– Ну, мало ли какой народ попадется, – втолковывал он нам. – В голодный год крестьянин вилы использует отнюдь не для ворошения соломы. А как узнать наперед, какой осенью был урожай в землях, по которым проедем?

– Да вопросов нет, мне после знакомства с этими лесными братьями излишняя вера в доброту человеческую не грозит, – соглашался с ним Ассасин. – Но делать-то нам что? Возвращаться в город, снова платить придорожный сбор и ждать, что случится раньше: обоз в ту сторону пойдет или инквизиция таки найдет повод нас допросить?

И все начиналось по новой.

– А ты чего сидишь? – обратился ко мне Алколит.

– Думаю, – задумчиво пробормотал я, уставившись взглядом в небосвод, по которому ползла одинокая тучка. Именно она и подала мне идею. – Слушай, а ты с помощью этого климатического заклинания вон то облачко снизить и в одном месте удерживать сможешь долго?

– Ну, песенка в принципе универсальная, – задумался Ярослав. – Переделке легко поддается, куплеты-команды типа «влево, ветры, дуйте», «тучка, стой надо мной» и «гром, ударь» могут компоноваться в произвольном порядке… А время вроде не ограничено, пока не усну, наверное. Нам такие бензобаки для магической энергии присобачили, что их в качестве цистерны с маной для взвода слабеньких колдунов хватит.

– Врешь, – не поверил я.

– Ни капельки, – возмутился Ярослав. – Просто взвод, в зависимости от рода войск, это от десяти человек и выше. Так что максимум слегка преувеличиваю. А зачем тебе тучка?

– Туман. Мы опустим ее на нашу повозку и по возможности сгустим. Маскировка, конечно, так себе, но за неимением лучшего…

– Странная будет картина, – почесал голову недоучившийся медик-программист. – В общем-то погода сухая, а по дороге клуб тумана плетется, сквозь который телега виднеется. Если сделать его чересчур густым, мы же сами ни зги не увидим. Да и не уверен я, что получится уплотнить до такой степени.

– Да ну и пусть, – пожал плечами я. – Главное, нас за обычных ротозеев не примут. Мало ли чего там в этом сумасшедшем облаке прячется, а ну как вылезет и за задницу цапнет? Нежить-то тут водится вполне реальная, и именно она яркого света не любит. Среди грабителей клинические идиоты тоже не живут. Или живут недолго, так что вероятность нарваться на них мала.

– А если какой-нибудь маг нас остановит? – все еще сомневался Алколит.

– И чего он нам предъявит? – не разделил его скепсис я. – Расхищение атмосферных осадков? Скажем, что просто тренируемся.

Так и поступили. Я и Ярослав на пару заставили снизиться приглянувшееся нам облако и стали пытаться его уплотнять вокруг повозки. Получалось плохо. Ветер, будто нарочно подувший именно в этот момент, сводил наши потуги к нулю, разбрасывая концентрирующиеся в одном месте клочья тумана в стороны.

– Что-то мы не так делаем, – пожаловался Ярослав мне, утирая градом текущий со лба пот. Напряжение магических сил вызвало, помимо всего прочего, и физическую усталость.

– Может, попробовать управлять не всем облаком, а только маленькой его частью? – предложил я, чувствуя, как ручьи пота стекают по загривку. – А потом последовательно сконцентрировать оторванные кусочки в одном месте.

– Давай попробуем, – согласился Алколит.

Наконец-то дело пошло. Телегу вместе с сидящими на ней и оживленно спорящими Ассасином и Аллисандром укутал рукотворный туман. Мы с гордостью переглянулись и, вымотанные донельзя, уселись прямо на дорогу. Но холодный утоптанный грунт не остудил нашего энтузиазма, чары, заставляющие кусочки облака собраться в кучку вокруг транспортного средства, держались прочно, а потому настроение было на редкость приподнятым. Наши магические способности развивались. Пусть медленно, но верно.

– Ну вот, сейчас дождь, наверное, хлынет, – раздался из-за пелены тумана раздраженный голос Артема. – Эй, вы, ханурики, чего вы там делаете?

И наш друг, сделав пару шагов, оказался под ярким солнцем.

– Не понял, – подозрительно прищурился он. – Это что еще такое, а?

Путешествовать под покровом тумана оказалось, может, и безопасно, но несколько некомфортно. Вещи отсыревали, и их приходилось долго сушить на привалах у огня, а кашель и чихание, подхваченные всеми без исключения, даже лошадью, свидетельствовали о нашем появлении, похоже, задолго до того, как телега, укрытая магической, маскировкой появлялась в поле зрения потенциальных налетчиков. Впрочем, как мрачно шутил Ассасин, подобное звуковое сопровождение могло отпугнуть не то что каких-то там разбойников, но и нежить. Может, он был и прав. Во всяком случае, никто на нас до самой границы баронств и княжества так и не напал. И даже два из пяти пунктов по сбору придорожного налога, официально выполняющих роль защиты тракта от преступников, мы проехали, не заплатив ни копейки. Тамошнее отделение ДПС оказалось то ли плохо видящим, не разглядевшим в искусственном тумане повозку, то ли излишне трусливым и не решившимся окликнуть ее пассажиров. А вот государственная граница меня впечатлила. Массивный форт, явно рассчитанный на защиту от хорошей осады, вздымался вверх своими стенами и бастионами на добрый десяток метров. И над ними острыми иглами в небо уходила высокая башня-донжон, не менее чем пятидесятиметровой высоты.

– Дом вспоминается, – задумчиво пробормотал на русском Ярослав, разглядывая ее. – Никогда не думал, что буду скучать по высоткам, а вот поди ж ты. Интересно, кто в ней живет?

– Ну, если верить фэнтезийным канонам, то могущественный маг, – пожал плечами Артем. – А если здравому смыслу, то смена наблюдателей. Крепость-то на холме стоит, а это еще к высоте немалая прибавка, обзор с нее, наверно, открывается неплохой, нарушителей далеко видать. Интересно, есть ли здесь контрабандисты? И если да, то как они прячутся? По ночам через границу бегают?

А в форте начались проблемы. Стоило телеге проехать через ворота, и дорогу преградило несколько солдат с одним подозрительного вида мужиком в балахоне. Самым настораживающим в его облике, правда, было не одеяние, а посох, буквально один в один похожий на тот, что таскал с собой Алколит. И можно было не сомневаться, что огонь он метает так же хорошо, если не лучше.

– Кто такие? – не слишком-то вежливо осведомился у нас весьма упитанных пропорций ветеран, стоящий за спинами солдат.

– Маги, – не стал запираться я, припомнив слова священника о том, что нас легко могут опознать по характерной ауре. Странно, кстати, что в городе этого не сделали. – Лицензия от церкви Отца Времен имеется.

– Предъявите.

Пришлось доставать медальоны, выданные нам в обмен на двадцать монет каждый. Именные, к слову: тот инквизитор как-то хитро настроил их на нашу ауру, активировав упрятанные в круглые кусочки железа магические плетения. В чужих руках это свидетельство было бы бесполезно. И в случае утери его, кстати, не возвращали. Новое пришлось бы покупать.

– Подлинные, – кивнул маг, осмотрев их в наших руках. – Замечаний или иных отметок ни на одном не имеется.

Хм? Получается, это не только квитанция «уплачено», но еще и что-то вроде личной карточки? Толково придумали, святоши! Интересно, а они туда могут дистанционно поместить надпись «разыскиваемый преступник»? А как «жучок» его использовать?

– Ну, тогда обычный обыск – и пропускайте, – потерял интерес к нам ветеран.

– Запрещенные к вывозу за пределы королевства предметы есть? – придвинулся к нам какой-то таможенник.

Оных не нашлось. А вот за ввоз гоблинской дани с нас слупили целый золотой. Обидно, блин. Она целиком стоит лишь раз в пять дороже! В лучшем случае.

– Так куда едем-то? – спросил Аллисандр, когда мы въехали на территорию баронств. – На мою родину, в Колон, или, может быть, поближе местечко себе выберете? Есть тут недалеко пара симпатичных городков.

– Да нам как-то все равно, – пожал плечами Ассасин. – Какой-нибудь небольшой населенный пункт, где могли бы осесть три чародея-самоучки с тем, чтобы составить конкуренцию местным кудесникам.

– Желательно рядом с морем, – уточнил вдруг Алколит. – Есть тут что-то такое поблизости?

– Ну… – почесал голову лучник. – Вообще в моем родном баронстве выход к побережью есть, но до него ехать далековато. Куда легче вам было бы наняться на службу к какому-нибудь ближайшему владетелю, у них всегда дефицит солдат и колдунов из-за почти непрекращающихся междоусобных войн.

– Как раз по этой причине мы к ним в здравом уме и твердой памяти и не сунемся, – уверил его я. – Сложить голову за чужую славу и в лучшем случае пригоршню монет – это совсем не по нам. Приятнее уж действительно где-нибудь у океана осесть, на песочке загорать да в прибой поплевывать.

– Ну… а поселение на реке или большом озере вас не устроит? – вздохнул предчувствовавший дальнюю дорогу лучник, которому, судя по всему, не очень хотелось в родные края.

– Нет, – покачал головой Артем. – В морг – значит в морг. В смысле к морю.

– Ну что ж, – устало вздохнул наш безжалостно эксплуатируемый вместе с принадлежащей его дядюшке телегой проводник. – Тогда тронулись. Н-но! И вы это, туман-то свой снова начаруйте. Места тут опасные.

– А раньше какие были? – удивился Ярослав.

– Ну, дык… обычные.

– Не понял! – опешил я. – А что еще здесь может попасться нам на пути, за исключением грабителей, хищных монстров и нежити?

– Бароны, естественно. А среди них иногда такие твари попадаются – куда до них всем чудовищам окрестных лесов! Могут сразу со своим войском на прохожих напасть и все отобрать, а могут и в замок на пир пригласить и уже там перерезать.

– И что, часто такие ублюдки встречаются? – опешил Ярослав.

– К счастью, нет. Примерно один из пяти. Да и те далеко не каждого трогают, а иначе кто по их землям ездить-то будет? Все в обход потянутся. Нам бы до какого-нибудь города добраться и там к обозу прибиться надо бы. А то пропадем. И так Отцу Времен свечку поставить не мешало за то, что до границы нормально добрались.

Накаркал, паразит. Той же ночью на нас напали. Точнее, напала. Тварь. И, что особенно обидно, в мою смену. И как раз на единственного часового.

Сначала я услышал негромкий треск из кустов, а потом их проломила туша, которую мое сознание, каюсь, полусонное, сначала приняло за злополучного быка, вернувшегося с того света, чтобы добить своего убийцу. Ну встретил я ее тем, что и в первый раз подействовало. Факел бледного пламени добавил света, которого было явно недостаточно, так как костер совсем угас, и фигура, оказавшаяся почти человекообразной, с негромким взвизгом отшатнулась, блеснув клыками. А потом махнула когтистой лапой и, зацепив меня за плечо, попыталась подтащить к своим распахнувшимся челюстям. На магию времени не оставалось, я двинул тварь тем, что было в руке. Булавой. К рукоятке «волшебной палочки» уже давно был приделан удобный ремешок, накручиваемый на запястье, а потому оружие всегда было со мной. Удар отбросил пасть, уже склонившуюся ко мне, в сторону, но существенного вреда монстру не нанес. Впрочем, от боли тварь несколько растерялась и дала возможность вырваться из ее хватки.

– Вставайте! – заорал я, поднимая весь лагерь (трех человек!) по тревоге. Хотя, может, орал и не очень громко, даже от схватки, занявшей всего несколько секунд, горло пересохло. Да и кричал, честно говоря, вовсе не этот глагол, а, скажем так, его не совсем приличный аналог. Но мне на выручку, впрочем, и так уже бросился Ассасин – видимо, наша с тварью возня его разбудила. Он приблизился к монстру, и секунд пять они махали друг на друга когтистыми лапами, рыча что-то ну совсем нечленораздельное. А потом я, подкравшись к неосмотрительно оставленной без присмотра спине твари, ударил ее по основанию шеи булавой. Что-то хрустнуло, и монстр, уже разворачивающийся к новой угрозе, упал на землю. Впрочем, он не умер. Тогда. А вот когда проснувшиеся Аллисандр и Алколит пришли на помощь Артему, пинающему лежащее мохнатое тело прорвавшей ботинок когтистой ступней, то жизнь существа оборвалась.

– Ну и чего это за образина? – кое-как отдышавшись и опустошив фляжку, спросил я. – Сначала подумал, бруколак, в целом они похожи, но это явно не он.

Про конфуз, когда чудовище с полусна (будем честны с собой, раз уж остальных обманываем) едва не было назначено дохлым быком, мой разум решил умолчать.

– Оборотень, похоже, – вынес вердикт Аллисандр, рассматривающий пригвожденное к земле копьем тело.

– Вервольф? – выразил я удивление и принялся рассматривать труп в поисках сходства с представителями семейства псовых. – Нет, не похож, да и напал он на меня стоя на двух ногах. Вот если бы на четырех, еще можно было бы спутать.

– А он тебя не покусал? – тихим шепотом спросил Алколит.

– Да нет, поцарапал только немного. – И лишь после ответа до меня дошло. – Вот черт! Мою сумку, живо, там бромид серебра оставался! Артем, да не пялься ты на меня, а ну живо к телеге, а то покусаю!

Угроза, видимо, возымела действие, потому что друг рванулся к вещам.

– А зачем тебе серебро? – спросил охотник.

– Как зачем? – удивился я, лихорадочно прислушиваясь к организму и, кажется, начиная ощущать происходящие в нем изменения. – Рану им посыпать. Может, еще удастся не заразиться…

– А чего ради такие сложности? – удивился охотник. – Уж за десяток дней-то по-любому доедем до какой-нибудь церквушки, там тебя священник благословит, молитвы об изгнании зверя почитает. Да вот хоть в форт вернемся, там точно есть тот, кто может такое проделать, и денег за то не возьмут, не нужна им новая тварь кровожадная под боком.

– А не врешь? – подозрительно осведомился я, убеждая собственное дрожащее как осиновый лист тело, что изменение прикуса стучащих зубов ему только кажется.

– Да чтоб меня в лед вморозило, – осенил себя кругом Аллисандр. – В крепостице-то хоть один инквизитор должен быть, а он проклятие такое снимет одним чихом, иначе чего б его на такой должности держали? Да и тушу сдать надо, в княжестве-то за нее маги денег дадут, а в баронствах первый же аристократ отнимет, чучело набьет и будет хвастаться, будто лично тварь затравил.

Дорога обратно к форту тянулась не просто долго, а практически вечно. Я, честно говоря, слабо представляю себе теорию относительности, но то, что время – субстанция абсолютно неоднородная, прочувствовал тогда на своей шкуре. Нет, оно и раньше, бывало, замедлялось. Во время нудной работы, вынужденного безделья, очереди в поликлинике на сдачу анализа крови… Но все это меркнет по сравнению с испытываемыми после драки с оборотнем впечатлениями. Секунды текли так медленно, что казалось, я физически слышу редкий, но тяжкий грохот песчинок, падающих в воображаемых песочных часах, которые сжимает в руке само Время. Мои друзья и Аллисандр двигались в темпе вареных мух, а телега явно обзавелась непонятно где тормозами, которые заставляли ее колеса крутиться едва ли не с отрицательной скоростью. Хотелось выскочить из повозки и бежать по дороге, чтобы успеть добраться до форта, за стенами которого таилось желанное избавление от резкого приступа повышенной волосатости вкупе с обострением зубов и улетом крыши в края вечной охоты.

– Да не трясись ты так! – хлопнул меня по плечу Ассасин. – Телегу раскачиваешь!

Настроение любителя помахать кулаками и штангой явно колебалось где-то в области отметки «великолепно». Он умудрился подраться на кулачках с вервольфом и понял, что благодаря новоприобретенным способностям не слишком уступает твари. А то и превосходит. И больше от мира ему было ничего не надо. Ну, разве что набить морду кому-нибудь еще более большому и страшному. Или познакомиться с маленькой и симпатичной особой противоположного пола без лишних комплексов. В общем, интересной физической нагрузки хотелось бы Артему. И побольше, побольше…

– Тебе легко говорить, – огрызнулся я. – А у меня уже по всему телу мурашки, к тому же в ушах какой-то шум. И зубы ноют.

– Держи, – протянул мне кругляшок какой-то таблетки Алколит, пошуровав в недрах нашей поклажи и, видимо, найдя аптечку. – Поможет, как почти дипломированный медик говорю. Запивать не надо.

Я благодарно кивнул, заглатывая лекарство, и лишь потом до меня дошло. Средства от превращения в человека-волка у нас быть не может.

– Ты чего мне дал?!

– Валерьянки. От нервов самое то, – с важной миной патологоанатома, выносящего неоспоримый диагноз, провозгласил Ярослав. Для полного соответствия ему не хватало лишь белого халата и маски. Ну и еще лесную дорогу неплохо было бы заменить на что-нибудь, имеющее хотя бы крышу.

– Да при чем тут нервы?! Меня вервольф измочалил! – вспылил я. – И вряд ли в походной аптечке, моей, прошу заметить, найдется средство от ликантропии!

– Зато валерьянки у тебя там еще половина пластинки осталась, – ни капли не смутился Алколит. – От невроза хорошо помогает. Еще лучше подошло бы что-нибудь с эффектом плацебо, чтобы кажущиеся симптомы убрать иллюзорным воздействием, но средства, способного помочь в такой ситуации, у меня действительно нет, и ты это прекрасно знаешь. Давай успокаивайся, мы даже в самом неблагоприятном случае до крепости доберемся намного раньше, чем пройдут дни, которые нужны словившему проклятие оборотничества для смены обличья.

– Ты так уверен, что это именно магическое воздействие, а не болезнь? – уточнил Артем.

– Процентов на девяносто, – согласно кивнул Ярослав. – Вирус, способный настолько поменять фенотип человека, в природе возникнуть просто не мог. Оборотней создали, вопрос лишь в том – кто и как. Простой логический анализ убеждает меня, что, скорее всего, при этом использовалась магия, а не технология.

– Это еще почему? – подозрительно осведомился я.

– Очень просто, – пожал плечами Алколит. – Волшебство, во всяком случае, на том уровне, который известен Тонахью, это набор приемов работы с энергетической составляющей вещей при помощи силы воли. Можно сотворить что-то, не понимая, как именно. Так, кстати, и работает большинство магов. А с научным подходом так не получится.

– Ну почему же? – удивился Ассасин. – С помощью тех же самых нанороботов, про которых последнее время в прессе было много шумихи, теоретически можно заставить человека стать звероподобным хищником, легко заражающим окружающих и приводящим их в такое же состояние.

– В теории да, – согласился Ярослав. – Но ты мою мысль не понял. Похожие идеи, скорее всего, будут время от времени возникать у особо беспринципных военных ученых. Но делать именно оборотня никто и никогда из тех, кто хорошо знаком с аналитическим мышлением, не будет, уж поверь мне. Нефункционально. Имея даже половину от возможностей, необходимых для создания чего-то подобного, можно натворить таких дел, что самый злобный вервольф покажется ласковым и беззаботным щенком, время от времени грызущим тапки хозяина. Варианты нафантазируй сам в диапазоне от полного контроля над сознанием масс и до перевода носителя разума в виртуальную среду обитания. Так что оборотней, не знаю уж, сознательно или нет, создали маги.

Аллисандр раздраженно засопел. Тот факт, что мы говорили на русском, потому что отложили свои камни-переводчики в сторону, исключал возможность его присоединения к беседе. А кому понравится, когда за его спиной обсуждают какой-то явно важный вопрос на неизвестном языке?

Нельзя сказать, чтобы в форте нам обрадовались, но определенное оживление туша оборотня вызвала. Уже знакомый нам маг при поддержке все того же десятка солдат, оглядев ее, изобразил на своем лице явную заинтересованность.

– Милая девочка, – огласил он вердикт, рассматривая труп, который, кстати, медленно терял нехарактерные для людей черты. Во всяком случае, теперь в очертаниях этого тела действительно просматривалась четкая принадлежность к женскому полу, а страшная морда несколько изменилась и могла с натяжкой сойти за лицо. Но волосатости все еще было достаточно, чтобы заменить покойной одежду. – А главное, почти свежая. Из нее получатся хорошие эликсиры. Так! Ты, ты и ты, хватайте труп и несите в холодную. Да! И сбегайте кто-нибудь за моим учеником, пусть почистит ножи и подготовит растворитель.

Меня замутило. Эх, все-таки зря я выбрал своим прозвищем слово «алхимик». Грязная это работа. Во всяком случае, некоторые ее аспекты.

– Ну-с, – маг перевел взгляд на нашу компанию, – теперь обсудим ваш гонорар… Пять золотых, не больше, сами видите, тварь маленькая, вероятно, раньше была девушкой лет пятнадцати, так что масса тела тут небольшая, соответственно, и ингредиентов я из нее получу не так много, как хотелось бы.

– Устраивает, – моментально согласился Алколит, чем вызвал у оппонента некоторое замешательство. – Только есть пара дополнительных условий. Во-первых, покажете всем нам и этому бледно-зеленому типу, тоже время от времени балующемуся алхимией, что и как можно из оборотня приготовить, а во-вторых, исцелите его от последствий близкого знакомства с когтями этой, хм… милой девочки.

– Э… согласен, – чересчур поспешно согласился маг. – Но пригласить к себе могу только его одного, у меня не такое уж большое помещение в этой крепости, и все желающие туда просто не поместятся.

– Я одну пробирку от другой не отличу, – подумав, решил Ассасин. – А Аллисандр так вообще ни разу не маг, так что мы лучше тут во дворе подождем. А вот этих двоих вам лучше все же с собой пригласить, иначе еще золотой добавьте.

Устрашенный угрозой дополнительных трат маг согласился. Причем на удивление поспешно. Кажется, нас все-таки надули на деньги. Вопрос лишь в том, на какие.

– А как вы с этой тварью встретились? – спросил колдун, ведя нас по узкому коридору, судя по ощущениям, опоясывающему по спирали замок. – Мне это нужно для отчета, поэтому прошу вспомнить самые мелкие подробности.

– Да просто, – пожал плечами Ярослав. – На ночлег встали, спать легли, и тут она из кустов и выскочила. Прямо на Виктора. Как раз он на часах стоял. Ну, в общем-то на этом и весь сказ. Когда я толком проснулся, оборотня уже добивали. А часто они в этих краях встречаются?

– Да как везде, – пожал плечами маг и свернул в боковую нишу, оказавшуюся проходом на ведущую куда-то в подвал лестницу. – Прошу за мной.

Помещение, куда мы попали в конечном итоге, лабораторию мага напоминало мало. Скорее уж палату в каком-нибудь заштатном морге в канун Нового года. Кроме стола, на котором уже лежало убитое нами существо, там находилась пара шкафчиков с распахнутыми створками, внутри громоздились батареи разнообразных пузырьков, флаконов, горшков и банок. А больше там не было ничего. И никого. Только изморозь по стенам. Непонятно почему, но в этом помещении поддерживалась температура на добрых полтора десятка градусов ниже, чем снаружи. Магия, наверное.

– Куда демоны унесли этого мелкого паразита? – зло пробурчал сквозь зубы маг и громко заорал: – Тонк! Мелкий крысеныш! Где ты шляешься?!

По-моему, его можно было услышать даже из-за стен крепости. В ответ на эту акустическую атаку дверь за нашими спинами распахнулась, и в нее почти влетел пацан лет двенадцати, судорожно пытающийся удержать в руках тяжеленный деревянный поднос, заполненный самого зловещего вида содержимым. Ножи, пилы, щипцы, еще что-то острое, чему я и названия-то не знаю, соседствовали там с несколькими ограненными до правильного октаэдра кусками темного камня. От последних так заметно тянуло темной энергией, что я без перехода на магическое зрение понял, что они нужны явно не для создания антуража.

– Ага, видно, какие-то мозги я в тебя все-таки вбил! – обрадовался маг. – Докумекал-таки притащить проявители, засранец. А ну давай их сюда, а сам за водой дуй, смекалка не избавляет тебя от необходимости делать уборку!

И, выхватив из рук парня инструментарий, прицепил поднос к креплению, которое я не заметил при осмотре комнаты.

– Так-с, приступим, – с явным предвкушением в голосе провозгласил, именно провозгласил, а не сказал, маг, раскладывая обработанные камни вокруг стола. – Кхм… что из великой науки алхимии вам уже известно? А то что-то видок у тебя, парень, – да ты, ты, которого оборотень поцарапал, – бледный.

– Да я больше по растениям и минералам, – развел руками я, косясь глазом на хирургические инструменты. – А так чтобы с чем-то большим… ни разу не было. Это вы с Ярославом лучше поработайте, у него вроде бы был… опыт.

– Ну, при вскрытиях вместе с учителем присутствовал, правда, в качестве зрителя, так что что-нибудь принципиально новое вряд ли увижу, – подтвердил Алколит. – Хотя, конечно, тогда работали не с вервольфами, а с обычными людьми.

– А, травник, – сразу поскучнел маг. – Значит, отойди и не мешайся под ногами. И не нагадь мне тут! Хотя… все равно потом мыть, так что ладно.

Разложив камни в произвольном, как сначала показалось, порядке, он громко произнес какую-то абракадабру, одновременно посылая в ближайший артефакт тонкий лучик энергии. Тот немедленно отреагировал, засветившись темно-синим светом, направленным почти вертикально вверх. Конус луча своеобразного осветительного прибора прошел как раз по голове оборотня, и та мгновенно заиграла разными красками. Зубы в приоткрытой пасти, заострившиеся и сильные (обычные человеческие слабее), светились жемчугом. Шерсть искрилась серебром. Кожа, видневшаяся под ней, неожиданно потускнела и стала почти черной.

– Отлично, – обрадовался маг и взял в руку щипцы. – На пяток порций зелья для укрепления костей ее клыков хватит. Еще можно из них внутрижелудочную отраву приготовить, но это долго, сложно и есть множество более дешевых и в то же время более эффективных средств. Эй ты, травник, а ну-ка подставляй зеленую чашку! Да зеленую, а не коричневую, ты что, цветов не видишь?!

К счастью, мои худшие ожидания не оправдались. Маг не стал потрошить труп, вырывая сердце, печень и прочий ливер. После зубов и когтей, которые он удалил в первую очередь для консервирования в составе, предотвращающем их возвращение в назначенную природой форму, волшебник активировал другие артефакты, которые подсветили остальное тело. Тем, кто бывал в зубной поликлинике, при виде подобного могло, конечно, стать противно, но не более того. Необычную реакцию на свет, испускаемый камнями, выказала только изрядно поредевшая, но все еще довольно густая шерсть, которую маг с помощью Алколита немедленно принялся срезать и складывать уже совсем в другой состав. Из его слов выяснилось, что это прекрасное сырье для изготовления некоторых элементарных артефактов, отпугивающих хищников и нечисть. И при чем тут магия? Скорее всего, обычный запах сбивает живых и не очень охотников с толку и заставляет игнорировать добычу, вполне способную укусить в ответ. Поскольку тут моя помощь, даже чисто символическая, не требовалась, да и ученик мага вернулся с парой ведер воды, я перешел на магическое зрение и изрядно удивился. Никаких особых изменений не было. Судя по всему, те октаэдры позволяли пользоваться эффектом колдовского взора без глубокого сосредоточения или даже простым людям (хотя как бы они в таком случае запускали процесс подсветки?).

После окончания этой процедуры, принесшей достаточно сырья, чтобы, к примеру, связать носки из шерсти оборотня, маг попробовал было спустить кровь, но тут его ждала неудача. Во-первых, ее было мало, все-таки до вскрытия издырявленный в порыве смертоубийственного энтузиазма труп транспортировался по довольно ухабистой дороге, а во-вторых, она, судя по всему, уже успела испортиться.

– Жалко, – вздохнул он, разглядывая практически выжатый анализ. – Молодая была, слабая, из такой ничего путного не приготовить, очистка выйдет дороже, чем совокупная стоимость заживляющих раны эликсиров. Ну, значит, и с остальным смысла нет возиться, да и потом, будь это матерый оборотень, а не недавно укушенная дуреха, вряд ли бы вы с ним справились. Радуйся, Тонк, тебе сегодня только подмести.

На мой взгляд, комната после всех манипуляций нуждалась как минимум в трехкратной дезинфекции. Впрочем, хозяину виднее.

– А лекарство? – напомнил ему я.

– Какое? – недоуменно уставился на меня он.

– От оборотничества. Меня, если помните, успели поцарапать.

– Сейчас передохну только чуток, – не стал запираться волшебник. – Кстати, а почему вы не знаете, за что алхимики ценят перевертышей?

– В наших краях вервольфы как-то не водятся, – развел руками Алколит. – Последнего лет сто назад видели.

– Это где ж такие места? – озадачился маг, но развивать тему не стал, а полез в шкафчик за ингредиентами, с помощью которых собирался предотвратить возможность моего превращения в клыкастую и мохнатую образину.

Магическое действие, как оказалось, заключалось в обычном выпивании микстуры, которую волшебник навел, бросив в простую воду какой-то порошок крайне подозрительного вида. Последний в лучших традициях земных лекарств зашипел с образованием прозрачной пены и растаял без следа. Но стоило мне вглядеться в не очень-то чистую глиняную кружку магическим зрением, как картина радикально изменилась. В общем слое воды плавало нечто светлое, активное, хаотически движущееся, создавалось впечатление, что посудину наполнили концентратом прозрачных червячков, иногда появляющихся перед глазами при физических нагрузках. А вот испарения, которые я раньше принимал за обычный воздух, явно имели не столь простую природу, как казалось: они, несмотря на то, что стремительно рассеивались в воздухе, были светло-зеленые. Неужели какой-то газ?

– Что это? – спросил я, разглядывая предложенную жидкость и осторожно касаясь пальцем щепотки просыпанного мимо сосуда порошка.

– Настой пыльцы фей, – пожал плечами маг. – Вообще-то и любой другой реагент, имеющий в своем составе нужную стихию, подошел бы, но у меня именно его много, вот и разложил на элементальные эссенции: свет слил тебе, чтобы выжег темную заразу. Конечно, пить будет достаточно неприятно, но эманации оборотня ничем не выжечь, кроме как воздействием извечного антагониста. Концентрат природы же развеял в аэре, у тебя вроде нет стихии земли… или новую порцию заварить, неочищенную?

– Ладно, давай сюда эту дрянь, – я выхватил у него долгожданное лекарство и залпом выпил. А потом упал на пол и совершенно неприлично принялся скулить. Было больно. Нет, не так. БЫЛО БОЛЬНО! Начиная с горла и дальше вниз по пищеварительному тракту катилась раскаленная лава. Отрава, попавшая в организм, растекалась по каждой клеточке тела, как расплавленный свинец. Правда, эту метафору я придумал несколькими минутами позже. Когда смог прийти в себя. И заодно уговорил ставшего вдруг почему-то очень нервным Алколита убрать весьма зловещего вида нож от горла мага. Друг закономерно решил, что меня отравили, и требовал у виновного антидот, не веря в вопли испуганного чародея о том, что это так у темных и должно быть и сейчас оно само пройдет. В процессе переговоров чародей, вполне возможно, заработал несколько седых волос, так как медик-недоучка на полном серьезе прощупывал острой кромкой лезвия его шею с явным намерением погрузить острие в плоть, если больной все-таки загнется.

– Припадочные! – сплюнул волшебник, ощупывая пострадавшее место, едва не украсившееся шикарным разрезом, и попытался вдоль стеночки выйти из помещения.

– Стоять! – скомандовал я ему и, поднапрягшись, поднял находящуюся рядом тумбочку, после чего вышел в коридор, прихватив ее с собой. – Яр, чего застыл? За мной!

– Э-э-э… грабим? – осторожно уточнил Алколит, с вожделением косясь на имеющиеся в помещении оккультные принадлежности. Оружие… или орудие, раз предполагалось применять в хозяйственных целях? В общем, ножик будто сам собой втянулся в рукав Ярослава, рукояткой вверх.

– Нет, – пояснил я свои действия. – Блокируем отход из данной локации. Дверь клиним, короче. А теперь за мной – и ходу отсюда. Не хочу извиняться перед комендантом гарнизона за то, что ты запачкал рубашку уважаемого мэтра кровью из его же шеи, нанеся незначительные ранения, то бишь порезы.

Вышеупомянутая персона моментально поспешила к зеркалу искать озвученные травмы. Интересно, в чем таком бывал этот ножик, что маг так забеспокоился? И еще очень хотелось бы узнать, как скоро этот тип вспомнит, что он вообще-то настоящий маг, умеющий метать громы и молнии (ну или что там еще), а мы двое так, погулять вышли.

Короче, пограничную крепость мы покинули быстро. На взгляд нашего возницы и Ассасина, даже слишком быстро. Они и пиво не допили в местной столовой.

– Ну вы, блин, даете, – только и смог сказать Артем, выслушав рассказ о моем чудесном исцелении. – Взяли мага в заложники, заперли в родной лаборатории и смылись, ножик прихватив?

– Ну, вообще-то не только его. – Алколит смущенно потупился и начал выкладывать из своих карманов прихватизированные вещи, объясняя, что есть что. – Шерсть оборотня, два клока… блин, три же было, наверно, выпал один. Склянка пустая, одна штука, а то надоело уже из деревянных кружек пить, пусть хоть эта мензурка вместо стакана побудет, и какие-то стрекозиные крылышки, из которых и был заварен тот чай, который заставил Виктора перестать убедительно притворяться умирающим лебедем.

Артем восхищенно присвистнул.

– Ты где этому научился? – спросил я Алколита. – С каких пор в наших медицинских вузах стали преподавать умение лазить по карманам?

– У врача должны быть ловкие руки, – пожал плечами Ярослав. – А уж у студента-медика, который на экзамены со шпорами ходит, тем более. Эй, Вик, ты чего делаешь?

Я не ответил. Был занят. Экспериментировал с пыльцой фей. Вернее, с их крыльями, очень похожими на аналогичные органы бабочек. Магическое зрение показало знакомую картину переплетения уже виденных оттенков. И теперь я занимался работой настоящего алхимика. Выделял эссенцию, то есть саму сущность вещества. Ведь чем, если не ей, мог быть тот раствор, оказавшийся простой водой, которую маг насытил энергиями света, добытыми из лежащего на моих ладонях реагента. А раз так, то и я ее получить должен. Просто обязан! Свет в отрезанном чем-то бритвенно-острым крыле, повинуясь моим усилиям, собирался в его центре. Насыщенную темной силой ауру, манипулирующую чуждой ей энергией, жгло, но, как это ни странно, неприятные ощущения даже помогали острее чувствовать процесс. Да и дискомфорт был вполне терпим. Наконец, собрав почти все больно жалящие крошки и капельки в одном месте, я поднапрягся и вырвал их из крыльев, оставив там одну только зелень. А потом перешел с магического зрения на обычное.

В воздухе над моей рукой трепетал маленький язычок пламе… Нет. Света. Чистого незамутненного света, смотреть на который был очень больно глазам. На сварку и то легче любоваться. И вырост ауры, которым он держался в воздухе, кстати, тоже меньше болеть не стал.

– Красиво, – выдохнул Аллисандр, с любопытством пялясь на это образование, а Алколит и Артем, для которых происходящее, впрочем, было не менее интересным, старательно отворачивались и косились на мое творение.

Но свет тускнел, причем довольно быстро. Я снова перешел на магическое зрение и с удивлением обнаружил, что его частицы расплываются в окружающей среде, оставляя за собой в воздухе вполне заметный, пусть и быстро рассасывающийся, след. По нему было легко проследить маршрут нашей телеги, которую все так же индифферентно тянула вперед по дороге меланхоличная коняга, чью кличку я так и не сподобился узнать.

– Что это? – спросил Артем.

– Магия, – несмотря на то, что мои успехи в прямом смысле слова пошли на ветер, впервые за последние несколько дней, отравленных ожиданием трансформации в оборотня, на душе было хорошо. Счастье… Как мало для тебя надо… И как много.

Погони за нами не было. То ли маг самостоятельно открыть заклиненную дверь не смог, а помогать ему никто не спешил, а то ли просто решил не связываться с тремя темными магами, да еще и немного припадочными вдобавок.

Глава 10

Дальше мы катились более или менее нормально. По ночам прилежно караулили, но никто так и не напал. То ли шерсть оборотня, которую разделили на несколько частей и выставляли на специальных шесточках вокруг лагеря, отпугивала хищников, то ли просто везло. Ехали не то чтобы по глухим местам, но в города и крупные поселения не заезжали. На всякий случай. Все равно провизию дешевле было самим добыть в лесу, не доведенном еще цивилизацией до состояния, когда есть в нем можно только то, что принес с собой в вакуумной упаковке. Ну, в крайнем случае, покупали еду у местных крестьян – хутора и деревеньки попадались все чаще и чаще. Один раз заплатили подорожный налог, когда банда в десяток конных, представившихся патрулем какого-то там герцога, повстречалась нам на дороге и потребовала денег. Так как просили относительно немного и было их больше, то пришлось раскошеливаться. После чего нам пожелали счастливого пути и обдали грязью из-под копыт.

– А всаднички-то увешаны какими-то амулетами, – поделился со мной наблюдениями Алколит.

– Угу, – согласился с ним я, успевший рассмотреть патруль не только обычным, но и магическим зрением. – У каждого есть как минимум одна вещь, обволакивающая его энергетическое тело какой-то пленкой то ли защитного, то ли маскировочного характера.

– Нет, – не согласился со мной медик. – Не камуфляж это. У большинства стихия огня использована была. А она светит как… в общем, заметна очень.

– Заканчивайте демагогию, – хмыкнул Артем. – Лучше подумайте, что делать будем, когда до цели нашего путешествия доберемся. Аллисандр узнает эти места, до места его постоянного проживания осталось дня два, не больше.

Дошагали за полтора. Охотник, которому порядком надоели дороги, выжимал из единственной имеющейся в наличии лошадиной силы все, что можно, мотивируя это тем, что в населенном пункте коняга в любом случае будет долго отдыхать. Три А соглашались, а животное даже если и хотело возразить, то делать этого явно не умело.

– Море, – зачарованно выдохнул Ассасин, когда мы наконец-то выбрались из лесов на обжитую, а значит, и расчищенную от слишком мешающей обзору растительности территорию. – Ты не говорил, что рядом с твоим родным городом есть такие красивые места.

Действительно, в паре десятков километров расстилалась водная гладь, конца ей с той небольшой возвышенности, по которой передвигалась телега, видно не было. С такого расстояния разглядеть волны, неумолимо набегающие на берег и тут же откатывающиеся обратно, даже не стоило пытаться, но я уверен, они были.

– Разве? – удивился охотник. – А мне кажется, говорил. Да если и нет, какая в общем-то разница?

– Не скажи, – глубокомысленно протянул Алколит. – Море – это без преувеличения пунктик стратегического значения в выборе места для жилья. Во-первых, рядом с ним никогда не будет голода, так как рыба в океане, считай, что бесконечна. Во-вторых, с него может прийти разная пакость вроде эпидемий, привезенных с того края света торговцами или в результате набега морских разбойников. Ну и в-третьих, по нему от крупных проблем, вроде чересчур активизировавшейся инквизиции или подступившей к городу сухопутной армии, можно удрать.

– А еще в нем можно просто поплавать и поплескаться, – хмыкнул Артем. – И это мне очень нравится, так как на Земле я ни разу на курорт так и не съездил. Аллисандр, а оно теплое? Зимой замерзает?

– Весной и осенью купаться не советую, а вот летом можно, – пожал плечами охотник. – А льда в заливе не бывает. Баронства все-таки расположены южнее империи и княжества.

– А это уже они начались? – уточнил я. – Тогда, я так понимаю, те всадники, которые собрали с нас подорожный налог пару дней назад, были слугами местного феодала?

– Соседского, – вздохнул лучник. – Здешнему нам еще предстоит заплатить за проход в город. Вы, кстати, уже решили, чего там будете делать? Условия нашей сделки я, можно сказать, уже выполнил и рассчитываю на обещанную плату. Конечно, в доме моего отца вы можете ненадолго остановиться, но… он у нас маленький.

– Держи монеты, – передал ему Ярослав золото, извлеченное из кошеля. – А можно приобрести здесь недвижимость? И еще, что у вас с законами насчет частного предпринимательства?

– Чего? – не понял охотник.

– Он спрашивает, можно ли купить какое-нибудь жилье и чем могут заняться три мага-недоучки в этом чудном месте. Как оно, кстати, называется-то?

– Колон. Лачугу какую-нибудь рядом с портом без проблем можно занять, договорившись с ее владельцем или просто выкинув его вон. Бедняки вряд ли смогут пожаловаться кому-то достаточно влиятельному, кто захочет связываться с вашей компанией. Что поприличнее ну, тут смотреть надо. А насчет работы для вас… не знаю. Я с колдунами, да еще темными, никогда до этого тесно не общался. Вот разве что в стражу виконта Солези, владельца всех окружающих земель, если хотите, могу помочь устроиться. Я пять лет на него работал. Платят немного, но еда, одежда, место в казарме и стрелы идут за счет нанимателя.

– Скромное какое-то имечко для города, – решил Ассасин. – А что это слово значит?

На это Аллисандр только развел руками.

При въезде в город произошло то, о чем нас давно предупреждал Тонахью. Сигнальные амулеты сработали. На нежить. Вернее, на нас. Стоило только нашей телеге приблизиться к арке небольших ворот, метра эдак два в высоту, как вроде бы каменная птица, выбитая над ними, шевельнулась, потом развернула громадный хвост, превышающий по объему туловище раз в пять, раззявила почему-то зубастую пасть и дико заорала. Звук был похож на скрежет напильника о радиатор батареи, только громче во много раз. Все замерли. И тут из глаз каменного павлина ударил луч белого света. Прямо в нас. Все три А, не исключая меня, дружно выругались и стали прятать глаза, которые жгло, как при прямом взгляде на солнце. Со стуком упала решетка, перегораживающая вход в город.

Окружающий народ, которого оказалось, к счастью, не так уж много, ломанулся кто куда. Впереди нас на козлах своего транспортного средства расположился древний старичок, так он, при раздавшихся звуках бросив полную повозку сена, совершил акробатический прыжок не меньше чем на два метра в высоту и, вцепившись в злополучную каменную птицу, весьма заметно выступавшую из стены, повис на ней, как обезьяна на пальме. Компания женщин, вышедших буквально несколько секунд назад из ворот и тащивших корзины с бельем не иначе как до ближайшей речки, вытряхнули свои тряпки прямо на землю, сколотили подобие строя, ощетинившегося во все стороны тазиками и какими-то подозрительного вида палками, после чего организованно стали пятиться прочь от места происшествия. Десяток стражников синхронно очертил в воздухе руками священный круг и, взяв оружие на изготовку, пошел в атаку. Ввосьмером. Двое спешно взводили арбалеты. Ассасин встретил их предупреждающим гневным рыком, ощерившись частоколом наколдованных клыков и шипами, мгновенно выросшими прямо сквозь одежду на руках и предплечьях. Да и лицо у него преобразилось в нечто на редкость страхолюдное. Алколит встал во весь рост с метающим огонь посохом наперевес, уже начавшим заметно дымиться. Он как будто вытянулся вверх и раздался в плечах одновременно, от фигуры моего друга прямо-таки повеяло сухим жаром испепеляющего пламени. Ну а я… я, загораживаясь локтем от бьющего из каменного прожектора света, показал исполняющим свой профессиональный долг людям церковную лицензию. Сработало. Они остановились и принялись разбираться, что к чему.

– Вы… – Их командира явно обуревали эмоции, выход которым бравому вояке очень хотелось бы дать. Но делать это он, по причине сильно дезориентирующего вида моих друзей, опасался, а потому каждое слово сопровождалось длительной, можно сказать, оперной паузой. Хотя вполне возможно, стражник просто выигрывал время для наверняка спешащей к месту происшествия подмоги и арбалетчиков, которые, громко кряхтя и тихо матюгаясь, все еще тщились взвести свои стреляющие механизмы. – Кто… такие?!

– Путешественники, – громко и четко сказал я, после чего спрыгнул с телеги и с вытянутым вперед медальоном официального черного мага приблизился к крепко сжимающему оружие вояке. – Много знающие и очень опытные в определенных областях магического искусства. Прибыли в ваш чудный город, чтобы здесь поселиться. Вы бы пригасили свой прожектор, а? А то я и мои друзья от него сильно нервничаем.

– Да люди это, сэр Кронвель, – подал голос с телеги Аллисандр, которому свет не мешал нисколько. – Не нежить и даже не нечисть. Просто сильные колдуны.

– Цыц, солдат, – прикрикнул на него стражник. – Мы еще разберемся, кто это и почему некоторые постоянно оказываются не в той компании…

Но сказано это было уже несколько более нормальным тоном и сопровождалось знаком, заставившим людей немного опустить оружие и перестать пытаться окружить телегу.

– Я давно уволился со службы, – обиделся охотник, раньше, видимо, не понаслышке знакомый с этим типом. – И могу делать что захочу. Если это не нарушает законов.

– Пригасите свет, – второй раз попросил я командира. – Глазам больно, да и лицензия у меня настоящая.

Старичок сорвался с павлина и рухнул на землю, но там не замер в соответствии с почтенным возрастом, а совершил перекат и скрылся в растущих у самой стены зарослях роскошных лопухов, больше похожих размахом своих листьев на какой-нибудь эндемик тропических джунглей, чем на заурядный сорняк.

– Проверим, – качнул головой десятник и коснулся моего медальона перстнем, надетым на одном из пальцев его правой руки. Камень на украшении немедленно засветился неярким белым светом, впрочем, также неприятным для глаз. Светлая магия, чтоб ее. Темным личностям из нашего трио она теперь очень не по вкусу.

– Не врешь, – констатировал вояка. – Ты можешь пройти в город. Как решетку подымут. А эти двое… что такое? Особенно зубастый. Тварей за стены не пущу, хочешь, жалуйся в магистратуру.

– Сам ты что, – обиделся Артем и предъявил свой амулет. За ним ту же операцию проделал и Ярослав. – Вот видишь, все чин чинарем, документы в порядке. А теперь вырубай этого цыпленка, пока я ему хвост не обломал.

Группа солдат дождалась конца проверки и облегченно, практически хором, выдохнула. Да уж, бдительность против разнообразных порождений Тьмы в этом городе явно на уровне. И опасаются их не на шутку. Значит, есть с чего. Хм… а так ли мудро мы поступили, выбрав Колон местом своего проживания? Может, сменить, пока не поздно? И фиг с ним, с морем, хотя наверняка на побережье это далеко не единственный крупный населенный пункт.

– Но-но! – прикрикнул стражник. – Петух… в смысле амулет – собственность города.

И уже тише добавил:

– А управлять им я все равно не умею. Тут мага ждать надо.

Пришлось немного поскучать. Тем более что решетку все равно не подняли. Местный чародей, тянущий лямку на охране городских стен и ворот, прибыл почти через полчаса, и все это время три А провели, прячась от изливающегося на них света за широким боком повозки. Вниманием Аллисандра пару раз пытался завладеть десятник стражи, но тот, видно, обиделся на начальственный окрик и хранил гордое молчание, изображая из себя глухого прислужника злых черных магов. Этому немало помогало наше гневное бурчание, временами становившееся весьма громким. Доски телеги от магического воздействия защищали не очень хорошо, и лично у меня было полное ощущение, что рядом с каждым открытым участком кожи, на расстоянии примерно сантиметров пяти, находится весьма нагретая лампочка накаливания. Артем уже полушутя предлагал взять город штурмом, когда высокое колдующее начальство наконец-то соизволило заявиться.

Со стены, напрочь игнорируя гравитацию, медленно и величественно слетел хмурый старец в белых одеждах и с посохом, перед которым оружие Алколита выглядело жалкой палочкой, отломанной у придорожного куста. Я осторожно взглянул на него магическим зрением, внутренне ожидая увидеть нечто вроде давешнего паладина, но был приятно поражен. Аура мага переливалась оттенками четырех цветов: алого, изумрудно-зеленого, темно-коричневого и синего. Ничто из этой цветовой гаммы не обжигало глаза, ставшие очень чувствительными к проявлению светлых сил, и не вызывало в душе тревожных откликов. Вот только размеры энергетического тела этого старца, именно старца, никак не старика, наводили на мысль, что три А еще могут достаточно сильно подрасти в силе, благо есть куда.

– Давно я не видел адептов тьмы, подобных вам, – задумчиво пробормотал он после проверки амулетов. – Лет сорок точно. Сейчас колдуны, решившие увеличить свою силу таким образом, брезгуют в трупах копаться…

– Им просто побочные эффекты не нравятся. – Артем был зол и настроен на конфликт. И наличие у противоположной стороны поддержки его после почти мучительного ожидания, видно, волновало слабо. – И я их в чем-то даже понимаю. Эту лампочку выключат наконец или как?!

Последние слова он практически прорычал, а лицо его снова начало напоминать гипсовую маску, снятую с какого-то чудовища.

– Ох, – тяжко вздохнул волшебник, видимо намекая, что он уже старый и бить его некультурно. – Шли бы вы к другим воротам, а?

– Это еще почему? – взъярился Ассасин.

– Обереги в стенах надежные. Если решетка опущена, работать не перестанут, пока не сломаются.

– Так поднимайте, в чем же дело? – Ситуация начала сильно раздражать и меня. – Документы у нас имеются, вы их уже два раза проверили. Или, может, темным магам у вас категорически не рады? Так если да, то скажите сразу, мы уедем.

– Климат у нас влажный, – как бы извиняясь, развел руками маг. – А механизмы старые. Заклинило их. Нет, если твердо хотите войти в город именно здесь, я не настаиваю, но придется либо ждать до завтра, либо через стену лезть.

Пришлось сниматься с места и в сопровождении волшебника, который снизу вверх на стену лететь не захотел, тащиться к другим воротам. Звали его мэтр Карин. И оказался он весьма бодрым типом, во всяком случае, я почти поверил в то, что его внешность – это просто грим, призванный добавить образу чародея солидности. Хотя, может, так оно и было, кто его знает?

– А как у вас вообще магам и в частности таким, как мы, живется? – расспрашивал его Артем в то время как телега, неспешно влекомая вперед вконец вымотавшейся лошадью, катилась вдоль городской стены. – Не притесняют? А то слышали мы о городах, в которых сильно влияние церкви, всякое…

– Дураков нет без повода на неприятности напрашиваться, – пожал плечами волшебник и вдруг оживился. – Город большой, портовый, и без чар в его жизни никуда, а значит, и маги нужны. В страже тоже, между прочим, и платят, скажу вам, немало. Не хотите к нам? А то на всю округу один-единственный толковый некромант имеется, и загружен он так, что скоро станет либо архимагом, потому что магии использует в день больше, чем школа волшебства средних размеров, либо личем, потому как сдохнет от таких нагрузок.

– Никакого постоянного сотрудничества с фиксированной тарифной ставкой, – встрепенулся при упоминании денег Ярослав. – Только индивидуальные заказы от города, плату за выполнение которых каждый раз будем обговаривать отдельно.

Волшебник заметно посмурнел и буркнул себе что-то под нос о жадных подгорных карликах-переростках. Алколит, которому за время нашего нахождения в этом мире уже пару раз высказывали предположение о наличии в его жилах гномьей крови, услышал и обиделся. Скидки в ближайшем будущем, то есть как минимум до здешнего конца света, местной страже не видать. Хотя, думаю, стоит попридержать нашего гибрида недоученного медика с хакером. Опыт работы с оживленными им самим трупами у моего друга пока ограничивается одной-единственной мышиной тушкой, которая умудрилась потеряться во время инцидента с быком. Надеюсь, она не пошла пожирать ни в чем не повинных грызунов и создавать среди амбарных вредителей обстановку зомби-хоррора.

Из дальнейших расспросов мэтра Карина выяснилось, что магам, во всяком случае, обычным, в городе Колоне живется в общем-то недурно. В гетто их не загоняют, да и кого поставить в охрану? Дракона? Так они не идут на службу к людям без ОЧЕНЬ серьезного повода. К остальным народам, впрочем, тоже. Да и толпа разозленных притеснениями чародеев разберет ящерицу-переростка на ингредиенты. Несколько десятков кудесников, пусть с большими потерями, но способны заломать даже этого почти неуязвимого монстра. Или, что более вероятно, тряхнув мошной, наймут пару-тройку команд, специализирующихся на усекновении голов летающим огнедышащим гадам. И хоть одной, да повезет. Темным же… ну тут сложнее. Их, практикующих открыто, во всяком случае, мало. И среди них наше трио по силам, пусть пока по большей части потенциальным, выделяется, как паровой броненосец среди парусных яхт. Та мощь, которой некто неведомый, предположительно призрак, изволил поделиться с одной дружной компанией, автоматически переводила ее обладателей в разряд если и не асов, то элиты. Работающий на стражу волшебник был, безусловно, не только опытнее, но и сильнее. Но Карин оказался лучшим из чародеев города. И тех, кто мог приблизиться к его уровню, можно было пересчитать по пальцам.

Церковь Отца Времен посматривала на темных чародеев неодобрительно и предпочитала, как это ни парадоксально, ставить потенциально опасный контингент к себе на службу, борясь с врагом его же методами. Впрочем, официальная лицензия, как нас уверил Карин, устраняла большинство возможных проблем в зародыше. Во всяком случае, пока ее владельца не застанут над бездыханным телом какой-нибудь жертвы. Мы бы еще с ним побеседовали, но тут наконец-то лошадь дотащилась до других ворот, также немедленно выдавших сигнал тревоги. Впрочем, стоило оказаться в черте стен, как амулет заткнулся.

– Надо бы вам, что ли, какой-нибудь пропуск сделать, – задумчиво пробормотал волшебник. – А то годы мои не те, из дома каждый раз на стену бежать.

– Лучше научите нас, как проходить мимо этой защиты, не потревожив ее, – попросил Ассасин.

– Ага, щас! – не согласился с идеей маг. – Чтобы вы потом в город нечисть за плату водили? Не дождетесь! Вы где остановитесь, у тебя, юноша, что в страже лучником служил? Угу. К вечеру пришлю амулеты.

И, слетев с телеги в прямом смысле этого слова, упорхнул на второй этаж стоящего рядом с воротами здания, украшенного большим гербом в виде переломленного пополам корабля, и полного вооруженного народа в примерно одинаковых кожаных куртках и кольчугах поверх них. Видно, это и была местная цитадель закона, где наш новый знакомый занимал один из самых высоких постов.

Отец Аллисандра, живший в небольшом трехкомнатном домике, ютившемся не так далеко от воды, постояльцам, да еще таким, был не рад. Но одна-единственная золотая монета моментально исправила положение, и нам разрешили оставаться тут хоть до следующей зимы. При условии, конечно, что питаться будем за свой счет. Выделенная на троих темных магов комнатушка могла бы вызвать у людей, периодически застревающих в лифтах на несколько часов, приступ клаустрофобии. К тому же колония местных клопов, обосновавшаяся в матрасе вековой давности, была настолько агрессивной, что граф Дракула, загляни он в это убогое жилище, рисковал бы быть выпитым досуха. Стоило мне лишь зажечь пучок особых трав, прикупленных у какой-то травницы в одном из встретившихся на пути хуторков, дым от которых являлся хоть каким-то средством от насекомых, как их неисчислимые полчища поперли из всех щелей, приведя в ужас Алколита как личность, наиболее близко знакомую с переносимыми ими болячками. Пришлось, несмотря на вялое сопротивление отца лучника провести дезинсекцию всего жилища. Воняло в нем после этого – жуть, но по крайней мере теперь можно было не опасаться принудительного донорства.

– Халупа! – бурчал Артем, давя замешкавшегося кровопийцу и косясь на мешочек с оставшимися у нас деньгами. – Надо как можно скорее добывать себе нормальный дом!

– Ну, дай завтра в газету объявление, – буркнул я, – три лицензированных черных мага снимут просторное жилье в хорошем районе. Порядок и спокойствие в зоне слышимости из окон гарантируем. А пока можешь переночевать где-нибудь на улице, раз не нравится.

– Это, конечно, не отель пять звездочек, но все же по крайней мере крыша, и притом не протекающая, – поддержал меня Алколит. – Как и стены, защищающие от ветра. Да и на земле или, как вариант, досках повозки спать же давно надоело. А золото еще может ой как пригодиться. Ты не забыл нашу основную цель?

– Забудешь ее, как же… – тяжко вздохнул я. – У меня этот мир меча и магии, который вернее было бы назвать обителью грязи и нищеты, в печенках сидит. Но, раз уж пошла такая пьянка, что домой лучше не возвращаться, надо устраиваться хотя бы в этом.

– Оно так, – согласился Ярослав, – но лучше бы, чтобы благоустройством нашей жизни занимались давно проверенные кадры. Три В.

– Ты хочешь притащить их сюда? – не поверил Артем. – В эту… да у нас в канализации места поуютнее найдутся! По крайней мере, там нечисти и нежити не водится! И инквизиция лет двести как упразднена! Они ведь, не забывай этого, тоже кое-чего после той памятной ночки получили!

– Я хочу хотя бы увидеть их и узнать, что все в порядке, – вздохнул Ярослав. – И у меня есть идея, как это сделать. Помните палочку, что дал нам Вархен? Ломаем ее, ждем шамана и начинаем расспрашивать его об этом их… Лаваше.

– Ленваху, – поправил его я.

– Да хоть крендель с маком! – Что-то моего друга сегодня переклинило на выпечке. – Если он сумел стибрить нас у демона, он должен знать, были ли поблизости Василиса, Ведьма и Вампирша.

– Ты предлагаешь прессануть гоблинского божка? – ахнул Ассасин. – Уж на что я отморозок, но такой безумной идеи даже в многократно сотрясенной черепушке рукопашника не зародилось. Да нас размажут тонким слоем и скажут, что так и было.

– Тут ты, конечно, прав, – задумчиво согласился с ним я, – но вот Вархен… Против шамана шансы есть. Помнишь, он же нас боялся. И, думаю, этот их небесный покровитель с труднопроизносимым именем и воровскими наклонностями не должен отказать своему слуге в маленькой просьбе, для выполнения которой стоит лишь напрячь память. Да и попытаться договориться стоит, вдруг да сойдемся в цене.

Так и поступили. На следующую же ночь, отоспавшись и собравшись с силами после путешествия, мы на всякий случай вооружились, взяли свои рюкзаки, в которых в результате посещения лавок снова было все необходимое на разные случаи жизни, и отправились в ближайший лесок. Стража на воротах, тех же самых, через которые мы въезжали, долго не хотела нас выпускать, но после предложения Алколита провести темный обряд с принесением в жертву мелкой живности прямо под окнами их начальства быстро передумала. Под лунным светом, пусть и по дороге, идти было как-то… страшновато. Вспоминался встреченный оборотень и различные другие чудовища, которыми изобиловали байки, рассказанные оставшимся дома охотником. Но, к счастью, не знаю, правда, чьему, – нашему или монстров, – никто компании начинающих черных магов не встретился.

– Ну что, ломаем? – спросил Ярослав, едва мы достигли первых деревьев.

– Давай! – согласился Артем и, достав из внутреннего кармана одежды ту самую зачарованную палочку, переломил ее без малейших усилий. А затем, для надежности, видно, еще и остатки сложил вместе и снова порвал как бумагу. Да уж… вот странно, почему мне и Алколиту достались немаленькие магические силы, а Ассасин получил увеличение КПД мускулов и какие-то особые, не похожие на классическое чародейство, способности? Интересный вопрос. Но ответ на него до возвращения на Землю вряд ли отыщется.

Ждать пришлось долго, почти до утра. Шаман, несмотря на все свое могущество, мгновенно перемещаться, видимо, все же не умел. Или просто снова уснул, после того как магический зов его разбудил в районе полночи. Но, так или иначе, Вархен пришел. Выглядел он, надо сказать… с намеком на импозантность. Примерно как бомж, закутавшийся в выброшенный на свалку театральный реквизит. Серая морщинистая кожа на теле оказалась прикрыта до колен кое-где дырявым алым дублетом с неровно откромсанными рукавами, на шее болталось ожерелье, в котором на обычную нитку были нанизаны продырявленные монеты, кольца и даже несколько сморщенных и потемневших ушей – вполне вероятно, они могли раньше принадлежать людям. Впрочем, не все. Часть этих украшений отличалась явно нечеловеческим строением, что было заметно даже такому профану в анатомии, как я.

– Как жизнь? – поприветствовал его Алколит.

– Хорошо, – широко оскалившись и выставив напоказ желтые, но явно острые зубы, оповестил нас гоблин. – Племя теперь совсем сильным стало, гномы нам свои ножи стальные продают. И наконечники даже. Да и другие шаманы теперь мне в рот смотрят и родных детей в ученики подсунуть норовят. Хорошо с вами работать. Если еще когда кого такого, как тот священник, поймать надо будет, только свистните, сотню копий мигом приведу. Так чего звали? Хотите мудрость предков постичь, как договаривались?

– В том числе, – согласился я. – Вот только сначала надо бы кое-что обсудить. Вы о своем боге, покровителе Гремящих скал, что знаете?

– Ленваху зовут, – не колеблясь ни секунды, ответил шаман. – Хороший бог. Щедрый. Дает иногда… разное. Вас вот, например, отдал.

– А вот с этого момента поподробнее, – попросил его Ярослав. – Это нам очень интересно.

– А я не знаю, – не переставая скалиться, что, вероятно, должно было показывать его хорошее настроение, ответил Вархен. – Вы в святилище были. Связанные. Все.

– Понятно, – вздохнул я и осторожно зашел за спину Артему, доставая из-под одежды свою булаву, которую прятал там все это время. Кажется, придется по-плохому. Песенка «Ничего не знаю, ничего не вижу, ничего никому не скажу» нас не устроит. – А поговорить с этим твоим Ленваху можно?

– Отчего нельзя? – кивнул согласно шаман. – Можно. Обряд нужен. Провести?

О-па! М-да… может, и не придется совать ему иголки под ногти, чтобы рассказал все, что знает.

– А что для него нужно? – заинтересованно подался вперед Алколит.

– М-м-м… – задумался гоблин. – Кровь эльфа… нету у вас? Ладно, кабанью возьму… Прах вампира… ну, этого точно нету, да и костяная мука не хуже срабатывает… Хлеб есть?

Ярослав мгновенно скинул с плеча рюкзак и, порывшись в нем, протянул Вархену ржаную краюху. Пшеничный хлеб в Колоне был куда дороже, да и, признаться честно, далеко не так вкусен. Шаман булку принял. И тут же в один присест сжевал, посыпав ее перед этим какой-то дрянью из мешочка на поясе и полив чем-то темным из бутылочки, обнаружившейся там же.

– Ну что ж, – почавкал он, – можно начинать!

И, воздев костлявые руки к небесам, затянул что-то заунывное и, видимо, непереводимое принципиально. Камень-переводчик, во всяком случае, с задачей по расшифровке издаваемых звуков не справился.

– В транс входит, – шепотом поведал нам Алколит.

– А по-моему, трансформируется, – не согласился с ним Артем. – Гляди, он же в высоту вытянулся не меньше чем на десять сантиметров!

С Вархеном и вправду происходили какие-то метаморфозы. Его фигура очень быстро становилась ощутимо крупнее, и от нее понемногу начинало веять… мощью? Похожие ощущения возникают, если стоять, к примеру, рядышком с остановившимся поездом. Вроде и не едет пока, но чувствуется, что, если не свернуть с его пути, размажет и не заметит. Одежда на теле темнела, очищалась, сами собой затягивались дыры. Откуда-то появились темные кожаные штаны. В ушах закачались серьги с крупными камнями, кожа светлела, а лицо…

– Как на эльфа похож! – пораженно ахнул Артем.

– Это они похожи на меня, – иронично хмыкнул… да уж не Вархен точно. Блин, кажется, у Ассасина пропадает нехилый талант прорицателя. Ведь боялся же столкнуться с богом. И нате вам. Вот он. Собственной персоной. – Знаю, – перебил он меня, только-только открывшего рот для приветствия. – Да, я Ленваху, и да, я бог. Божок точнее, как правильно думает этот типчик, непочтительно прикидывающий, можно ли вырвать у меня сердце. Нельзя. Во всяком случае, не вам.

Артем сильно смутился и спрятал руки, стремительно теряющие человеческие очертания и становящиеся какими-то жутко сложными клешнями, за спину. Странно, но небожитель, или кто-то играющий его роль, на этот акт потенциальной агрессии нисколько не обиделся.

– Ответить на ваш вопрос и даже отправить домой, прикрыв от тамошних сил Света и Тьмы, я способен, – продолжал он. – Вы помогли тем, кто чтит меня… Хм… признаться честно, первоначально я рассчитывал, что ваша плоть сможет усилить племя, передав ему часть ваших способностей… Но и так получилось неплохо, да и смелых и решительных я люблю. Что ж, окажу ответную услугу. Но не даром.

– Чего ты хочешь? – спросил Алколит. – Души?

– Можно и их, – согласился Ленваху, переставший почему-то отвечать на вопросы раньше, чем их зададут. – Вот только смертным, даже темным магам, завладеть столь тонкой материей очень непросто. Но есть и вполне материальные вещи, оплату которыми я приму. К примеру, эльфы. Вернее, эльфийки. Две остроухие девы – и вы узнаете, что захотите. Пять – и путь домой будет открыт. Десять – всегда сможете отступить оттуда к моему святилищу. Если, конечно же, за вас не возьмется кто-то рангом повыше рядового ангела или демона. Да, людей не приводите. Их и так хватает.

– Что ты с ними будешь делать? – непроизвольно вырвался вопрос у меня.

– Съем, – оскалился тот, кем стал Вархен, явив нашим взорам частокол из одних клыков! Такая улыбка не могла принадлежать никому, кроме хищника, предназначенного природой вырывать из жертвы куски плоти. – Позабавлюсь немного, а потом съем. Жертв приводите внутрь известного вам капища. Или другое найдите, если сумеете, у меня их не так уж и мало, большая часть, правда, заброшенная. Но если не хотите ловить мне эльфиек, то можете принести какой-нибудь артефакт, для создания которого использовалась сила могущественного бога или демона. Один. Этого хватит. Но мой вам совет, все же попробуйте поохотиться на остроухих. Это легче, да и если девы будут не совсем непорочными, не обижусь. И последнее, чтобы вы не свернули шею впопыхах. Можете особо не торопиться. Те, кто пережил первую встречу с тем демоном, не смогут больше его увидеть, так как он мертв. Но живы или нет ваши подружки и где они, скажу, только когда рассчитаетесь.

И силуэт необычного собеседника рывком ужался до очертаний Вархена, который зашатался и сел на траву.

– Протухла кровь кабанья, – во всеуслышание заявил он, после чего вообще лег прямо на землю. – Была бы свежей, я бы так плохо себя не чувствовал.

Мне очень захотелось составить ему компанию. В смысле лечь на травку и послать остальной мир или даже всю их необъятную совокупность куда подальше. За время этой короткой беседы, односторонней по большей части, я перенервничал едва ли не больше, чем за время всей схватки с бруколаками. Рубашку, судя по ощущениям, можно было после выжимания из нее пары ведер пота использовать для мытья полов. Да уж. Хуже бывает, но значительно реже. Только сейчас, после недолгого и в целом мирного и доброжелательного диалога с Ленваху, я осознал, что действительно являюсь темным магом. А как еще назвать того, кому на полном серьезе дают задание отловить в кулинарно-хозяйственных целях десяток представительниц прекрасного пола, пусть и нелюдской расы?! И… и, следует признаться, это предложение очень хотелось принять. Билет обратно на Землю… что по сравнению с этим несколько чужих жизней? И лишь осознание того, что связываться с тем, кто предлагает подобное, не стоит, чтобы самому однажды не стать жертвой, останавливает меня. Ну и может, еще остатки привитого в детстве воспитания.

– А он… это… насчет эльфиек шутил? – слабым голосом спросил Артем, видно, полностью разделявший мои непередаваемые ощущения.

– Вряд ли, – мрачно пробормотал Ярослав, доставая из своей одежды фляжку. – Если ты не забыл, гоблины являются знатными каннибалами. Мы сами едва не угодили к ним в котел. Не вижу причин, по которым их божество должно сильно отличаться от своих верующих. Наоборот, все вполне логично – каков поп, таков и приход. Вот только самый главный, естественно, нацеливается на самое вкусное.

После произнесения этой тирады Алколит наконец-то приложился к сжимаемому в руке сосуду и наполнил, казалось, весь лес булькающими звуками. Интересно, что там у него? Чай? Вино? Спирт? Пьет, во всяком случае, как воду, но это не показатель. Сейчас лично я бы и кислоты мог выпить, не обратив внимания.

– А что такого? – не очень громко возмутился лежащий на земле шаман. – Если съесть своего врага, ну или просто добычу, попавшуюся в лапы, с соблюдением правильных ритуалов, то часть его силы перейдет к тебе. Не понимаю, почему другие народы так почти никогда не делают, хотя военной добычей даже короли светлых эльфов не гнушаются.

– Но есть же еще и мораль… – попытался воззвать к душе каннибала Алколит.

– Много я кого сжевал, а ее так и не видел, – отпарировал Вархен. – Вас еще что-то, кроме болтовни с Ленваху, интересует или я зря пришел?

– Еще как, – уверил его Ярослав, мгновенно оторвавшись от фляжки, практически незаметно исчезнувшей в его рукаве и заменившейся на небольшой листочек бумаги. – Вот я списочек амулетов составил, за которые тут могут хорошо заплатить…

Контрабандист, блин! Знает же, что торговля поделками серокожих запрещена почти везде. Хотя… не самый плохой бизнес, учитывая особенности трех А. Могло быть хуже. К примеру, работорговля или попытки завоевания мира. Хотя очень может быть, нам это только предстоит.

– Давай! – цапнул шаман бумажку и мгновенно уткнулся в нее носом. Ночная темнота гоблину, видимо, не мешала нисколько. – Угу… так… мало!

– И что же тебя не устраивает? – спросил Ярослав.

– Я хочу больше за Глаз умного охотника! – напыжился Вархен. – И ножи, которыми ты тут предлагаешь расплачиваться, не нужны, спасибо гномам. Арбалеты давай. По одному за десяток.

– На сколько? – уточил Алколит. – И, кстати, почему вы их не возьмете там же, где и ножи?

– Бородатые не идиоты – продавать оружие, для которого они сами удобная цель, – оскалился шаман.

Мы промолчали. Спорить с серокожим дикарем было глупо. А портить с ним отношения и лишаться единственного союзника, не испытывающего проблем с перемещением на большие расстояния, тем более. Пришлось соглашаться на арбалеты. Как только раздобудем требуемое количество, сломаем новую веточку, выданную взамен уничтоженной, и Вархен принесет целую сумку… хотя, судя по хитрым глазам Ярослава, который на невыгодную сделку не пошел бы без ножа у горла, – мешок амулетов. Обратно в город мы шли в молчании.

– Я этим заниматься не буду, – сказал Ассасин, когда до ворот оставалась примерно половина пути.

– Я тоже, – поддержал его Алколит, без труда угадавший, о чем идет речь. – Жертвоприношения, да еще такие, это не та вещь, от которой можно отмыться или после которой можно сделать вид, что ничего не было. А ты чего молчишь, Алхимик?

– Думаю, – ответил я друзьям. – И считаю, что загадывать наперед не стоит. Ленваху не уточнял, кого хочет видеть своими жертвами. Мы вполне можем найти каких-нибудь преступниц, маньячек…

Самому себе противен. Но на Землю очень уж хочется. И по Василисе соскучился. Сильно.

– Молчи! – потребовал Ярослав. – Если ты это сделаешь, ты… ты… ты мне больше не друг! Запомни: есть правила, которые нельзя нарушать!

– И это мне говорит христианин, из всех постов соблюдающий только Масленицу? – хмыкнул я.

– Да, я грешник, – согласился Алколит. – Не сказать, чтобы великий, но в своих поступках не раскаивающийся. Слабый духом и телом, жадный до удовольствий. Но есть пределы, за которые я никогда не ступлю. И другим не дам. Если могу. А если нет – сдохну.

Я заткнулся. Такими словами три А не разбрасывались.

– Но есть же еще и артефакты, – прервал установившуюся неловкую паузу Артем. – Ленваху согласен взять плату всего одним из них по высшему разряду. Уж против кражи какой-нибудь цацки, думаю, никто из нас возражать не будет.

– Да ты представляешь, о чем идет речь? – тяжко вздохнул Ярослав, которому, уверен, несмотря на громкие слова, тоже хотелось домой до поросячьего визга. – Вещи, содержащие магию какого-нибудь могущественного бога или демона, – это, по сути, части его энергетического тела. Их связь с источником силы почти такая же, что у жрецов, но артефакты не способны к самостоятельным действиям. И, если по-простому, забрать их у хозяина не легче, чем вырвать прядь волос из его макушки.

– Скорее уж отрезать палец на руке, – хмыкнул я. – А зная особенности характера всех обладающих властью существ, рискну предположить, что они будут возмущаться и карать за его утерю так, будто он у них двадцать первым служил. Нам ни в жизнь не достать подобные артефакты.

Мы понуро прошагали еще несколько метров.

– А может, попробовать обратиться к другим богам? – предположил Артем. – В конце-то концов, не сошелся же свет клином на этом Ленваху.

– Идея интересная, – признал я. – Вот только будет ли нас слушать кто-то покрупнее, чем гоблинский божок? Но попытаться стоит. Кто тут, кстати, играет роль ангелов у Отца Времен? Нам бы пригодилось дружеское напутствие в сторону Земли от какого-нибудь их чина повыше. Да и жертвоприношений или, как альтернативный вариант, светлых подвигов в виде вырезания племени лесных людоедов они, будем надеяться, не потребуют.

– Вестники, – откликнулся Ярослав. – В принципе, судя по описаниям, ангелы и есть, вот только число крыльев почему-то на шести обрывается. Но они нам добровольно помогать не будут. Мы темные. А они светлые. Антагонизм этих извечных сил просто не даст им совершить подобный поступок. Он немыслим для подобных созданий. Единственный способ получить что-то, кроме испепеляющей молитвы от вестников Отца Времен для трех А, это взять выкуп. Но, будем честны сами с собой, шансы стибрить могущественный артефакт выше. А вызывать жрецов других темных богов… Не факт, что уйдем. А если даже они согласятся помочь, то вряд ли потребуют чего-то принципиально отличного от условий Ленваху.

Минут пять мы шагали в тишине, как вдруг громкий свист, раздавшийся из-за спины, заставил рефлекторно обернуться.

– Привет! Я Кгхаша. И все ваши вещи теперь станут наша! – обрадовал нас непонятный тип, лица которого не разглядеть было из-за ночной темноты и капюшона на его голове. Основания для подобного заявления у грабителя, а никем иным этот изъясняющийся стихами хмырь быть не мог, имелись. Компанию ночному барду составляла пятерка личностей, очень напоминающих уже виденных как-то разбойников, они аккуратно выбирались из небольшого овражка, расположенного на обочине дороги, ведущей к лесу. Во всяком случае, различные железяки и дубье в руках сжимали точно так же. Хорошо хоть, лучников здесь нет, прямо по курсу идет ровная, как стол, поверхность, и спрятаться там негде. – А если кто заартачится, то вжик – и голова с плеч упала.

– Сама судьба тебя нам послала, – в рифму ответил Ассасин и прыгнул, на лету превращаясь в жуткую тварь, лишь отдаленно напоминающую человека количеством рук, ног и единственной головой. И, стоит признать, он был прав. Сбросить накопившееся напряжение хотелось. И горе тем, кто не успеет удрать!

Я и Ярослав с булавой и посохом наперевес рванулись вперед. Эмоции били через край фонтаном, причем у Алколита огненным. По-моему, от избытка чувств он даже взлетел невысоко над землей. Трое разбойников во главе со стихоплетом попробовали удрать – остальных уже то ли душил, а то ли кромсал Артем. Но далеко не ушли. Темные маги, как выяснилось сразу после попадания в леса гоблинов, обладают повышенными физическими характеристиками. Обычным людям от них не смыться. Две вспышки пламени – и парочка бандитов начинает кататься по земле, срывая горящую одежду, а в спину их то ли предводителя, а то ли просто заводилы, умеющего убедительно говорить с «клиентами», летит булава. Невероятно, но он успел увернуться, будто спиной почувствовав летевшую к нему смерть! Поняв, что бежать бесполезно, тип в капюшоне остановился и метнул кинжал. Второй. Третий. И все в одну и ту же цель!

– Да чтоб вас! – взвыл я не столько от боли, – отправляясь на опасное дело, забыть натянуть кольчугу было бы просто сумасшествием, – сколько от обиды. Вражеское оружие не достигло тела, защищенного металлическими кольцами, а одно так и вообще врезалось в него рукояткой, а не лезвием, но шикарные синяки теперь точно обеспечены. – Почему все шишки этого мира летят исключительно в меня?!

Гнев придал сил, но не физических, а душевных. Рефлекторно перейдя на магическое зрение, я увидел, как моя аура набухла и стала какой-то более плотной. Почти осязаемой. Особенно в районе той руки, которую я еще на Земле старался максимально разработать для протекания по ней токов мистических энергий. Не совсем осознавая, что делаю, вытянул руку в направлении разбойника, уже заносящего очередное оружие для броска, и послал силу вперед. Часть той тьмы, которая пропитывала тело, послушно отделилась от своего источника и ринулась вперед, к беззащитной жертве, лентой бледного пламени. Тип в капюшоне успел коротко вскрикнуть, когда его настигла эта необычная атака, а потом как-то сложился в собственный плащ и рухнул на землю. Ночной ветерок донес до моего носа запах тухлятины.

– Что это было? – спросил Алколит.

– Не знаю точно, – пробормотал я, – но, кажется, для того чтобы испортить и состарить что-нибудь, нам вовсе не обязательно приближаться к объекту на несколько сантиметров.

Обыск нападающих дал помимо нескольких медных и одной серебряной монеток аж целых два пленника с ранами разной степени тяжести. Один с ожогами, которые нанесло эффектное, но не слишком-то эффективное пламя из посоха Алколита, а второй почти невредимый – парень успел крикнуть Ассасину: «Сдаюсь!» – и в результате отделался потерей нескольких зубов и легким нокаутом.

– М-да, – задумчиво произнес я. – И что теперь будем делать с этим отребьем?

– Сдадим Карину, – предложил Ярослав, рассматривающий то, что осталось от ночного рифмоплета. – Надо же налаживать контакты с местными структурами… Хм… или я ничего не понимаю в френологии, или…

И с этими словами он наклонился над трупом, морщась от исходящего от него смрада так, что это было видно даже ночью, и, преодолевая себя, сорвал с лица убитого кожу. Впрочем, нет. Маску. Изделие из неизвестного материала представляло собой искусственную физиономию нездорового сине-зеленого цвета с такими чертами, что встреть я ее обладателя днем, прибил бы на месте как давно и основательно протухшую нежить. Лоскуты свисающей как бы плоти, небольшая светящаяся алым татуировка на левой щеке в виде странного знака или руны, а на лбу даже пара маленьких рожек.

– Ну и рожа, – задумчиво пробормотал Ярослав, осматривая свою добычу, под которой, кстати, оказалось вполне человеческое лицо. – Но идея замаскироваться при выходе на не совсем совместимое с законом дело хорошая, надо бы взять на вооружение. Эй вы, ханурики, где этот тип достал такое чудо? Ну чего молчите, отвечайте! В мухомор превращу!

– У комедиантов спер, – ответил один из пленных, весь сжимаясь, то ли рефлекторно в ожидании побоев, то ли для того, чтобы облегчить трансформацию в гриб. – Они в этой маске демона играли. Вы это, отпустили б нас, а? У меня мама…

– Вот только не надо тут заливать, – поморщился Артем, вернувшийся к человеческому облику, но перемазанный с ног до головы темной жидкостью, как ворвавшийся в банк крови упырь. – Тяжелое детство, деревянные игрушки, пятеро по лавкам скачут… Попались так попались. Может, как из тюряги выйдете, людьми станете.

– Повесят нас, – надрывно заголосил второй пленник, тоже, видимо, решивший давить на жалость. – Как есть повесят! Отпустите! Мы заплатим! У нас и деньги спрятанные есть. Ну не у нас, у атамана, который мертвый, но я примерно знаю, где он их зарыл…

Словоизлияния прервал Алколит, повелительно выкрикнувший какую-то тарабарщину:

– Audi, vide, sile.

– И что это значит? – спросил его Ассасин.

– Слушай, смотри, молчи, – пожал плечами Ярослав. – Вполне понятная и простая команда. Можно было бы их и ослепить попробовать или, к примеру, заставить застыть столбом, у меня давно на такие случаи латинские фразы заготовлены, да и известная вам ведьмочка насоветовала пару боевых стишков-проклятий – вот только как тогда этих недобитых гопников до города переть? На руках, что ли?

Ворота нам не открыли, пообещав, если не прекратим шуметь, стрельнуть на звук. Пришлось ждать утра, впрочем, благодаря задержке Вархена это было не слишком утомительно. Зато как только краешек солнца показался над горизонтом и обитые железными полосами створки распахнулись, нас уже встречала целая делегация. Десяток стражников, уже традиционно с оружием наголо, с ними мэтр Карин, начальство и тяжелая артиллерия в одном лице, а также какой-то подозрительный пухленький и розовощекий тип с посохом, увенчанным священным кругом, который в магическом зрении весьма ощутимо флюоресцировал. Церковник. Кажется, ночное общение с гоблинским божком не прошло бесследно. Засекли, не знаю, правда, как. Интересно, не пора ли нам развернуться и драпать со всех ног?

– Привет, – поздоровался с встречающим комитетом Алколит. – А чего это вы тут все?

У Ассасина на лицо как будто наползла чешуя, и ноги ощутимо напружинились. Надеюсь, прыгать на стражников, как на бандитов, он не будет. Поднимут же идиота на копья в один миг, вон они у них какие толстые, на удар рыцаря вместе с броней и боевым конем рассчитанные, моего тощего, хоть и жилистого, друга такие выдержат стопроцентно.

– Ответствуй! – взвопил священник, потрясая своим посохом, который, думаю, мог с успехом проламывать тяжеленным навершием не только ничем не покрытые головы, но и отсутствующие в настоящий момент у трех А шлемы. – Кто эти несчастные жертвы?! Какими нечестивыми чарами вы их поразили?!

– Разбойники, – пожал плечами я и выступил вперед, загораживая Артему, временами чересчур импульсивному, прямой путь к агрессивно настроенному церковнику. – Напали во время нашей небольшой ночной прогулки, сначала обложили стихами, плохонькими, надо сказать, а потом драться полезли. Вот все, кто выжил. Хотели сдать страже. Главарь у них был еще в маске такой противненькой… Яр, покажи трофей! А что, не надо было этого делать?

Вообще-то первыми бой начали как раз мы. Но уточнять этот момент не стоит. Главное – это втянуть аборигенов в диалог. Общеизвестен тот факт, что тот, кто заговорит со своим противником, уже испытывает некоторое сопротивление идее его атаковать.

Алколит с готовностью достал жуткую маску и продемонстрировал ее встречающему комитету.

– Описывали мне что-то похожее, – задумчиво пробормотал Карин, рассматривая трофей. – Говоришь, грабители-поэты… м-да… значит, попались, голубчики. Кто хоть под ней прятался?

– Не представлялся, – сказал Алколит. – Но судя по тому, что от него осталось, покойный был чистокровным человеком. Ножи, правда, метал метко, паршивец. Можешь в принципе сходить посмотреть, он не так уж далеко лежит.

– Дела мирские обсуждать будете позже, – оборвал беседу священник, поморщившись. Видно, инкриминировать кому-либо истребление разбойников местная инквизиция, или откуда он там вылез, не могла либо же не хотела. – Мои братья почувствовали, что в окрестностях города, примерно в том направлении, куда вы ушли, состоялся призыв могущественного демона, покровительствующего гоблинам. С какой целью он был произведен?

– Это допрос? – проскрежетал Артем.

– Нет, – не менее «дружелюбным» тоном ответил ему священник. – Пока еще беседа. И, если вы правдиво и честно ответите на мои вопросы, претензий к вам я иметь не буду. Разумеется, если действия стоящих передо мной темных магов не нарушили законы божеские и человеческие.

И так гадко улыбнулся, что все присутствующие поняли: выполнить эти условия невозможно. И тут за спиной что-то затрещало. Оборачиваясь, я уже знал, что увижу. Воины церкви, которые, видимо выйдя из других ворот пораньше, тихонечко зашли нам в тыл и перерезали пути к отступлению. Блин! Это ж надо так попасться!

– Так кого смогли почувствовать мои братья по вере? – спросил у нас священник.

– Ленваху, – не стал отпираться я. Хм, а зачем он это спросил? Сам же только что говорил, что мы призвали кого-то из гоблинских… ну, по его терминологии, демонов. Впрочем, может так оно и есть. Не похож был тот острозубый и остроухий на ангела. И все же, зачем задавать вопрос, ответ на который известен? Хотя… насколько я помню, что-то подобное используется при настройке полиграфа, может, и тут тот же принцип? Кажется, придется говорить правду, только правду и ничего, кроме правды. С другой стороны, ее можно подать по-разному.

Свои соображения я, перейдя на русский, тихонько шепнул Артему и Ярославу.

– Так что, – продолжал свой допрос, то есть, пардон, беседу, церковник, – говорите. И знайте, что Отцом Времен мне дан дар отличать правду от лжи. Кого вы призывали?

Ага, а также особая способность снимать лапшу с ушей и вешать ее обратно. Верю-верю. И проверять желанием не горю.

– Мы? Никого! – ответил Ярослав быстрее, чем я успел открыть рот.

Священник ненадолго задумался, а потом еще раз внимательно осмотрел всю нашу троицу.

– Но при призыве вы были? – В голосе его были скорее утверждающие, чем вопросительные интонации.

– Да, – не стал отпираться я. След от контакта с богом… ну пусть божком наверняка остался. Надо бы на будущее научиться его стирать.

– Ага, – снова оживился он. – И кто его проводил?

– Гоблин, – буркнул Артем, понемногу смещаясь так, чтобы держать одновременно в поле зрения и воинов, загородивших путь назад, и встречающую группу. – К чему тебе это знать, святоша? Раз призыв проводили не мы, свали туда, откуда пришел.

– Присутствие при богомерзком ритуале и пособничество его проведению тоже есть преступление для верного сына церкви Отца Времен, правда, не такое тяжкое… – задумчиво протянул обладатель посоха со священным кругом.

– А мы к ним никаким боком не относимся, – ехидно уверил его Ассасин.

– Да? – не растерялся священник. – Тогда говори, проводила ли над тобой в детстве церковь Отца Времен ритуал имянаречения и другие церемонии…

– Нет, – обрезал Артем.

– А как тогда смеешь ты… оп! – поперхнулся священник уже начатой гневной фразой. – То есть как это «нет»?!

– Нет и все, – фыркнул Ассасин. – Там, где мы трое росли, про эту религию в жизни не слышали. Храм, где мы купили лицензии черных магов, был первым и, надеюсь, последним местом вашего культа, который мы посетили.

Перед воротами города установилась тишина. Интересно, Артем своими словами сделал лучше или хуже?

– Значит, обвинение в ереси вам предъявить нельзя, раз неверующие вы, – как-то даже задумчиво пробормотал священник и вдруг резко упер палец в Ярослава. Я чисто рефлекторно чуть не метнул в него часть мгновенно сконцентрировавшейся в руке энергии. Едва удержался, можно сказать, просто чудом. Да и Артем как-то странно дернулся, явно подавляя желание броситься вперед.

– Почему не встали на учет как инаковерующие, если задумали здесь поселиться?! – грозно спросил священник.

– А надо? – уточнил Ярослав.

– Надо!

– В какой срок? – Переплюнуть православного потомка евреев в умении придраться к пунктам и подпунктам в жизни не виденных им документов может далеко не каждый бюрократ со стажем. – А то в город мы только-только приехали.

Священник сплюнул, развернулся и скрылся за воротами, махнув воинам церкви рукой. Те, прожигая нас подозрительными взглядами профессиональных борцов с нечистью и ересью, потянулись за своим предводителем. Да уж, что называется, врастаем в местную жизнь. Вот и первые недоброжелатели появились. Хотя, учитывая окрас нашей силы, вряд ли можно было рассчитывать на полное взаимопонимание с церковью.

– А в следующий раз надо будет звать Вархена на безопасной от городских стен дистанции, – по-русски шепотом предложил Ассасин.

– Угу, километров ста, думаю, хватит, – согласился с ним Алколит.

– Так где, говорите, лежат останки банды? – подошел к нам мэтр Карин.

– А шел бы ты… прямо по дороге! – от всей души сказал ему я, едва удержавшись, чтобы не послать старого мага в куда более дальнее и экзотическое путешествие. – А еще говорил, что темным тут нормально жить можно.

– Ну, я же не знал, что вы в первый же день начнете призывать у самых стен города гоблинских богов! – возмутился чародей и, зыркнув на спину последнего воина церкви, исчезавшую в проеме ворот, а потом приблизив свое лицо к моему, спросил: – А… что вас связывает с этим Ленваху?

– Работает он на нас, – буркнул Алколит. – Туроператором и раздатчиком квестов.

И, отодвинув остолбеневшего волшебника с пути, потопал в город отсыпаться за всю экстремально проведенную ночь и не менее беспокойное утро. Я и Артем переглянулись и поспешно бросились догонять Ярослава.

– Шуточки у вас, – донесся сзади обиженный голос мага. – А мне тут, между прочим, работать…

– Нам тоже! – громко крикнул ему в ответ Ассасин. – И, поверь, это было только начало!

Вот… спортсмен с напрочь отбитой на тренировках головой! Теперь точно нормальные отношения с этим чародеем и как следствие стражей не установим. Хотя, если Карин начнет нервничать и ночей не спать, волнуясь, чего еще могут отчебучить три А, мне будет приятно. Очень.

Глава 11

Когда наше дружное трио ближе к вечеру, позевывая и пошатываясь после долгого сна, нетвердой походкой выползло посмотреть, что же в городе творится, то обнаружило, что оно начало пользоваться некоторой… популярностью.

– Жалко, что сейчас жары нет, – мрачно сказал Алколит, косясь на группу местных жителей, якобы занятых своими делами, но на самом деле исподтишка рассматривающих нас и на всякий случай делающих знак священного круга. – А то бы можно было записать себе особую способность в виде призыва прохладного ветра. Пройдешь вдоль улицы раза два – и все встречные разом станут живыми вентиляторами.

Гуляли мы по местному припортовому рынку, одному из трех имеющихся в городе, а потому народу вокруг… хватало. А вот ассортимент предлагаемых товаров был на удивление однообразен. Рыба, ракушки, крабы и еще раз рыба. В одном месте, правда, увидели еще уголок, где корабельные мастера предлагали отремонтировать судно или вообще построить новое, но там ничего интересного для нас не было, и его мы миновали практически моментально.

– Не преувеличивай, – сказал ему Артем. – Да, сейчас мы, судя по всему, на слуху из-за стояния под тем охранным амулетом и прилюдной стычки с церковником, но, уверен, ажиотаж скоро спадет.

– Кстати, что это был за тип? – спросил я у него. – А то как-то неудобно… поцапались и даже не знаем с кем.

– Если верить Аллисандру, то своим вниманием нас почтил настоятель монастыря Феона Своевременного, – ответил за Ассасина Ярослав. – Он в городе де-факто крупнейший церковный чин, хотя де-юре стоит на одной ступеньке с еще парочкой владык местных церквушек.

– И как высоко он расположился в иерархии служителей Отца Времен? – уточнил я.

– Самый главный конкретно здесь, до тех пор, пока вышестоящее начальство за каким-нибудь чертом не пожалует, – пожал плечами Алколит. – Правда, последних лет этак… пятьдесят оно если и наведывается в Колон, то исключительно проездом через порт. Даже до епископства это баронство, по мнению святого престола, не доросло, слишком бедное, несмотря на морскую торговлю, которую упорно пытаются развить.

– Да, ссориться с таким чином несколько неосмотрительно, – мрачно констатировал Артем. – Слушай, а ты узнавал насчет отношения здесь к инаковерующим? И, кстати, а что мешает торговле?

– По первому вопросу все просто, – ответил Ярослав. – Нас обложат дополнительным налогом в виде серебряной монеты в месяц с носа, запретят занимать большинство постов в местных учреждениях, ну и не продадут землю, за исключением участка под особняк в купеческом квартале. Там, оказывается, кого только не водится из тех, кто к пастве Отца Времен принадлежать не хочет. Торговцы из иных стран, делающие бизнес на перепродаже товаров, эльфы, гномы, хоббиты и даже орки с ограми, которые трофеи своих сородичей распродают, а оружие взамен покупают.

Мне моментально представился огр, нависший над насильно затянутым в лавку покупателем. Слюна из приоткрытой клыкастой пасти падает с высоты его двух с половиной метрового роста на вставшие дыбом волосы жертвы… то есть клиента, а руки, каждая толщиной со взрослого мужчину, упорно пытаются впихнуть парализованному от страха существу какой-нибудь завалящий хлам под гортанный рык: «Купи, дарагой, савсем недорого продам!»

– Что же до помех налаживанию морской торговли, – продолжал рассказывать Алколит, – то она довольно необычная. Русалки.

– Кто?! – дружно поразились мы с Ассасином.

– Водоплавающие и двоякодышащие гуманоиды, кем-то давно явно выведенные на основе то ли человека, то ли эльфа, – разъяснил свои слова Ярослав. – Уши круглые, волосы на голове есть, а борода почему-то не растет. Живут долго, по несколько столетий, некоторые умеют превращаться в различную морскую живность или людей, но, кроме этого, магией почти не владеют. Внешне – полное соответствие земным легендам, до пояса рыба, а выше – человек. Я их, конечно, живьем еще не видел, но Аллисандр уверяет, что недалеко от берега есть россыпь небольших островов, на которых расположено поселение этой расы. Слишком глубоко они нырять не любят, им дышать становится неудобно, а сушу осваивать мешает хвост, и потому ареал их обитания – мели от трех до десяти метров глубиной. В связи с отсутствием какой-либо промышленности, кроме разве что скотоводческой, железным оружием или предметами роскоши почти не владеют. Но очень их хотят, а потому периодически нападают на корабли и либо требуют выкуп, либо топят. Как ты понимаешь, на местных деревянных лоханках игнорировать угрозу пробития днища не получается, а потому купцы, отправляющиеся морем, вынуждены нести грандиозные затраты либо на охранную магию, либо на взятки рыбохвостым вымогателям.

– Да уж, такого ответа я точно не ожидал, – задумчиво пробормотал Артем. – Слушай, Яр, я вот чего хотел спросить… А если на нас сработал тот охранный амулет в стене, то почему побрякушки, которые местные во множестве на шеях таскают, не активируются?

– Потому что большинство из них – это просто подделки, – ответил ему я, переходя на магическое зрение и убеждаясь в ранее замеченной закономерности. – А из тех, которые все-таки работают, против нежити настроен далеко не каждый. Точно не знаю, от каких напастей они помогают, но думаю, что болезни, несчастья и дурной глаз для обычного горожанина выглядят куда большей угрозой, чем встреча с, допустим, упырем… А счастливые обладатели амулетов, все-таки срабатывающих при приближении потенциально опасных существ, почему-то не спешат поднимать вой и крик.

– Может, потому что на дворе день? – предположил Ассасин. – Тонахью рассказывал, что под ярким солнцем не может долго находиться любое порождение Тьмы, пытающееся выглядеть как человек.

– Скорее уж не хотят рисковать и привлекать к себе внимание, – вздохнул Ярослав и покосился на торговца рыбой, у которого при нашем приближении ритмично задергался медальон округлой формы. Хозяин лотков с какими-то пятнистыми окунями-переростками слегка побледнел, судя по движениям плеча, под прилавком описывал рукой священный круг, но звать стражу не пытался. – Если ошибка, ну, ложное срабатывание вещицы, то это еще полбеды. А если и вправду нежить в двух шагах стоит? Под солнцем, сохраняя человеческий облик, как ты правильно заметил, Артем, могут гулять лишь сильнейшие ее представители. Некоторые высшие вампиры и личи. Злить подобное существо или просто мешать ему – это все равно что зайти на ужин к людоедам перемазанным кетчупом с ног до головы и с санитарной справкой, прилепленной ко лбу.

– Думаю, ты прав, – согласился с ним я. – Кстати, Яр, тебе не кажется, что мы уже третий круг по этому рыбному рынку наматываем? Меня скоро здешние судаки узнавать начнут. Пошли остальной город осматривать! Где тут, говоришь, квартал, в котором инаковерующие могут жилье приобрести?

Идти по улицам города Колона было несколько… неудобно. К счастью, такого нагромождения мусора, как в предыдущем населенном пункте, не наблюдалось, видимо, частые рядом с морем дожди сносили отбросы и нечистоты в океан. Но жители, которые кто с опаской, а кто с интересом косились на нашу дружную компанию и шушукались между собой, тоже служили не самым слабым раздражающим фактором. И вот спрашивается, как они, без средств мобильной связи и прочих технических прибамбасов, смогли так быстро узнать, что за трое идиотов, которым периодически не везет попадать не в то место не в то время, бродят среди них по улицам? Не иначе как сплетни обладают своей природной магией, распространяясь и мутируя в геометрической прогрессии.

Трущобы, или же жилища ремесленников и прочих представителей среднего класса, рассматривать не возбранялось никому, но стоило нам приблизиться к границе, отделяющей, судя по всему, самую богатую часть города, где и располагался интересующий нас объект, как путь преградила невысокая, метра два с половиной, каменная стена, пройти за которую мог не каждый.

– Не велено бродяг пускать, – заступил нам дорогу стражник, до того мирно сидевший на табуреточке в будке рядом с распахнутыми створками и лениво разглядывающий примыкающую к его наблюдательному пункту небольшую площадь. – Поворачивай, пока зубы не выставил.

И тут выбитый на стене прямо за его спиной барельеф в виде птицы, до ужаса напоминающей павлина и на этот раз даже раскрашенной соответственно, проявил явные признаки жизни. То есть, попросту говоря, направил на нас луч света из глаз и гнусаво заорал.

Человек, не ожидавший звуковой атаки с тыла, рефлекторно прыгнул вперед, подальше от опасности, и был пойман на лету Ассасином. Одной рукой Артем схватил «фейсконтроль» за шиворот и, вытянув ее над головой, встряхнул ретивого служаку как кутенка.

– Лучше пропусти, – посоветовал он ему, стараясь загородиться от бьющего в лицо света довольно упитанной тушкой. – А то пока мы в ворота не пройдем, этот балаган, на который уже зрители собираются, не кончится.

И это было правдой. Те, кто оказался близко к воротам в момент срабатывания амулета, разбежались по углам площади, но общее количество народа на ней не убавилось, а напротив, вроде бы даже увеличилось. Хлеба и зрелищ хочется всем. И если первый бесплатно обычно не раздают, то уж вторые на халяву получить можно. И это на каком-то генетическом уровне знает любая толпа, мгновенно собирающаяся там, где есть что-то интересненькое, пусть даже это может быть слегка опасно.

– Что здесь происходит?! – Оказывается, стража данного контрольно-пропускного пункта не ограничивалась одним «табуреточником». Еще примерно десять его сослуживцев появились из ворот под предводительством… темного мага! Магическое зрение, которым я окинул появившуюся группу поддержки, показало, что его аура напитана помимо природно-красного цвета смесью двух инородных сил. Синие полоски энергетического тела обвивали редкие вкрапления угольно-черных клякс.

– Вода и тьма, – задумчиво пробормотал Алколит, рассматривая его. – Интересное сочетание… Артем, да отпусти ты его!

– Что здесь происходит? – повторил свой вопрос чародей, но уже более спокойным тоном.

– Мы хотим войти, но не пускают, – кратко ответил я. – Да еще амулет этот, зараза, светит, несмотря на пропуск, который дал нам Карин. Да, кстати, вот наши церковные лицензии.

– Он, должно быть, только для внешнего периметра, – проинформировал нас волшебник, проверяя амулеты и делая пасс в сторону вопящей птицы, заставивший ее замолчать. – Кхм… не то чтобы я сомневался в намерениях тех, кто, подобно вам, обладает такой силой и не скрывает ее, но пускать внутрь можно только состоятельных граждан города или слуг, которых они хотят там видеть.

Только теперь я смог его разглядеть. Молодой мужчина лет тридцати, со светлыми, слегка неровно остриженными волосами цвета соломы и черными глазами, на типичный образ темного мага походил не больше, чем кто-либо из трех А. Одеждой ему служили кожаные штаны и кольчуга, а на поясе помимо ножен для меча справа висел еще и небольшой, покрытый рунами чехольчик, в котором явно находился некий вытянутый предмет, облегчающий манипуляции с чарами. Думаю, это жезл, хотя, может быть, и ритуальный кинжал.

– Мы подумываем о покупке жилья в вашем районе для иноверцев, – ответил ему Алколит. – Но как это можно сделать, если нас туда не пускают?

– Действительно, – несколько смущенно, но с явной радостью согласился с ним волшебник. – Как я сразу об этом не подумал? Ох, прошу простить мои манеры, Салаеш, адепт третьей ступени школы темной воды.

Мы представились в ответ, назвав и имена, и клички, на которые он отреагировал с пониманием. Видно, и не такое слышать доводилось.

– Скажи, – спросил у него Ярослав после окончания процедуры знакомства. – А где тут у вас неверующих в Отца Времен на учет ставят? Конечно, если нас правильно проинформировали, на регистрацию постоянного жительства отводится десять дней, но затягивать мы не собираемся.

– Небольшая такая двухэтажная пристройка к зданию ратуши, – сообщил Салаеш. – Там купцов и их товары в списки заносят… Наверное, вам тоже туда.

– Спасибо, – поблагодарил его Артем, после чего мы наконец-то попали в огороженную часть города, сильно похожую на то, что доводилось видеть в различных передачах про страны Европы, сохранившие некоторые строения чуть ли не позапрошлого тысячелетия. Каменные дома – в четыре-пять этажей, и каждый следующий нависает над предыдущим, да так, что самые верхние балкончики почти соприкасаются, если, конечно, расположены напротив друг друга. Земля вымощена булыжником, и следы жизнедеятельности людей и лошадей на ней практически отсутствуют, видно, кто-то их старательно убирает. Люди несколько ярче одеты, чем в бедной части города, но в целом отличаются в своем большинстве от тех же ремесленников или торговцев не сильно. Попадались, конечно, отдельные разнаряженные личности, у которых на костюмы пошли, казалось, все цвета радуги, но их процент был очень невысок. Здесь, кстати, амулеты сигналили на наше трио намного чаще, а один раз решетка особняка, которую случайно задел рукой Алколит, больно его обожгла. Но все точно так же – никто не впадал в панику и не пытался изничтожить разгуливающую по людному месту нежить. И вскоре я понял почему.

Навстречу нам, раздвигая прохожих одним своим видом, шествовал, по-другому и не скажешь, настоящий негр! Классический такой папуас с голым пузом, копьем с примотанным к нему черепом и прической «Парикмахер хороший, но подслеповатый». Из торчащей в разные стороны шевелюры свешивался всякий хлам в виде ленточек с привязанными к ним птичьими костями и разноцветными стеклышками. Признаться честно, я несколько опешил, впрочем, Алколит и Ассасин тоже. До сего дня живьем ничего похожего мы не видели. Перейдя на магическое зрение, я присвистнул. Чернокожий оказался колдуном. Правда, светлым. Пиромант, кажется, судя по пылающей багрянцем куда ярче природного цвета ауре. На троих остолбеневших от лицезрения его персоны темных магов внимания негр обратил не больше, чем на пролетающего мимо комара, и, миновав нас, продолжил свой путь.

– Да уж, – сказал Артем после минуты молчания. – Знаете, ребята, а может, мы тут и приживемся. Раз уж здесь даже такое бродит…

– Не забывай, у нас проблемы не с фенотипом, а с направлением силы, – возразил ему я. – Вполне возможно, этот тип является истинно верующим прихожанином церкви Отца Времен и на него никто и не подумает коситься.

– Ты ошибаешься, – покачал головой Ярослав. – Как бы то ни было, а всеобщее внимание прохожих этот чернокожий к себе привлекал, пусть и был к нему безразличен. Да, кстати, вы запомнили, откуда он вывернул? Зуб даю, искомое нами место где-то там.

Квартал, где селились те, кто по каким-либо причинам в Отца Времен не верил, внешне отличался от остальной богатой части города не сильно. Те же здания, та же относительная чистота улиц, вот только люди были несколько разбавлены нелюдями да разнообразных лавок, торгующих экзотическими товарами, на пути встречалось куда больше, чем раньше.

Орк, вполне, кстати, цивилизованно выглядевший, шел, предположительно, из местного гастронома, сжимая когтистой лапой корзинку, откуда выглядывали бутылка с запечатанной воском пробкой, ножка какого-то то ли козла, то ли барана и небольшой пучок зелени. Двое гномов, один с бородой до пояса и второй с растительностью, едва-едва прикрывавшей шею, сидели на лавочке в тени дерева и чинно беседовали со старичком, обладающим азиатскими чертами лица. Какая-то девушка, по виду вполне себе человек, тащила корзину с бельем то ли к ближайшей прачечной, а то ли и до речки.

– Гляди, – пихнул меня в бок Ассасин. – Луки! Давай зайдем, нам как раз стоит прицениться к арбалетам, которые Вархен заказал.

Там, куда он показывал, действительно располагалась лавка, вывеской которой служил намалеванный на деревянном квадрате шириной не меньше метра эльф с традиционным для его народа оружием.

Первым в помещение магазина, расположенного в небольшом подвальчике прямо под вывеской, куда вело шесть ступенек, спустился Ассасин. И стоило ему открыть дверь вовнутрь, как прозвенел небольшой колокольчик, прицепленный к притолоке, а сам он застыл столбом, вынудив нас с Ярославом остановиться.

– Чего встал? – пихнул его в спину Алколит, впрочем, безуспешно.

– Колдуйте на меня защиту от стрел, быстро! – выдохнул он тихим шепотом и начал громко, нараспев и с выражением декламировать всем известное стихотворение. – Я помню чудное мгновенье: передо мной явилась ты, как мимолетное виденье, как демон чистой красоты…

Не сговариваясь, я и Ярослав навалились на него плечами и заставили провалиться внутрь помещения и заодно грохнуться на пол. Симптомы данного «заболевания» были нам хорошо знакомы, этот ловелас опять увидел очередную свою «любовь всей жизни или, по крайней мере, ближайших пяти минут», то есть очень красивую девушку, после чего попытался распушить перед ней хвост. Останавливать же сего Казанову уже не раз приходилось его лучшим друзьям, которые иногда во имя сохранения шкуры, ну или, как вариант, холостого положения самого спортивного из трех А, вынужденно становились злейшими врагами. Приземлившись на вытянутые руки, Ассасин замолк, но его длинные ноги все так же перегораживали проход в лавку.

– Э… это он сам сочинил? – спросили у меня приятным мягким контральто, безусловно принадлежавшим женщине, и женщине красивой. В голосе чувствовался неподдельный интерес, и я мысленно вздохнул и записал себя в аутсайдеры. У Алколита интрижка в новом мире уже была, у Артема, кажется, скоро будет. Если, конечно, эти интонации вызваны не любопытством по поводу выдающегося образца земной поэзии.

– Да ну что вы, – ответил Ярослав. – Конечно, нет. Это довольно известное стихотворение, правда, не в здешних местах. Да и в нем он, к слову, допустил ошибку. В оргинале не «демон чистой красоты», а «гений чистой красоты», то есть, говоря по-простому, дух или джинн. А это, согласитесь, несколько разные вещи.

После чего отодвинул в сторону «барьер» и вошел наконец-то в подвальчик. Почти мгновенно Алколит восторженно присвистнул. Заинтересовавшись той особой, которая вызвала у моих друзей такую реакцию, я дождался, пока Артем займет нормальное положение, и тоже протиснулся внутрь.

«А у Ленваху губа не дура», – мелькнула где-то на заднем фоне моего сознания мысль, так как большая часть мозга была полностью занята восхищенным «Ах!» и попыткой удержать челюсть на месте, чтобы не закапать пол моментально набежавшей слюной. Это сложно передать словами. Изящество. Грация. Идеал. Высокая, может быть, даже выше меня на пару сантиметров, облаченная, другого слова и не подберешь, в свободную белую блузку, выглядевшую одновременно и красиво, и повседневно. Роскошные темные волосы, уложенные в недлинную стрижку-каре, обрамляли светлое на их фоне лицо стоящей за прилавком девушки. Длинные ресницы цвета воронова крыла вкупе с широко распахнутыми зелеными глазами и небольшим курносым носиком придавали ей какое-то детское очарование. Фигура у нее, правда, была не очень-то выдающаяся в нужных местах, по крайней мере, спереди, но большую часть внимания, которое мужчины обычно обращают на женскую грудь, на этот раз отвлекали на себе кончики длинных ушей, двумя копьями пробивавшие прическу. Эльфийка. Мужчин этой расы я уже видел и счел их внешность тогда излишне слащавой для представителей сильного пола, но только сейчас мне стало ясно, что по сравнению с женщинами они просто слегка побритые обезьяны.

– Прошу прощения за наше экстравагантное поведение, – начал было Артем, но тут Ярослав громко и звучно сказал уже знакомое «Audi, vide, sile», и дальнейшую часть его наверняка очень богатой разнообразными цветастыми оборотами речи, на которые так падки девушки моложе пенсионного возраста, стало можно прочесть только по губам.

– Ах, не врите, я совсем не такая. – Оказалось, эльфийка этим искусством прекрасно владела, она смутилась и мило зарделась, а Ассасин явно собрался развивать успех, но тут Ярослав каким-то образом смог заставить колебаться перед его лицом воздух, и эффект, что называется, смазался.

– Вы уж нас извините, – сказал я, переводя взгляд на повсюду развешенные на стенах луки, стрелы и головы охотничьих трофеев, видимо добытых при их помощи. Помимо знакомых представителей фауны, вроде: кабанов, волков, медведей и даже одной акулы на изготовление чучел пошли также существа, увиденные мной в первый и, надеюсь, последний раз. Зубастые пасти, покрытые или густым мехом, или даже чешуей, явно принадлежали не самым мирным и дружелюбным животным. – Он просто, когда видит красивую девушку, временами совершенно теряет голову. Приходится приставлять ее на место. Нет, если хотите, его расколдуем быстро, но сначала давайте все-таки займемся делом. В вашей лавке арбалеты продаются?

– Ни один эльф никогда не возьмет в руки эту извращенную пародию на настоящее оружие. – Улыбку на лице девушки моментально сменила презрительная гримаска. – Обратитесь к гномам.

– Приму к сведению, – решил я, наблюдая, как Артем беззвучно пытается убедить Ярослава снять заклинание. Получалось плохо. Превращаться во что-то страшное при объекте своего интереса он не хотел, чтобы не спугнуть, а демонстрация простого кулака Алколита не впечатляла.

– Тогда вот какой вопрос. – Немного подумав, я решил сделать небольшой подарок Аллисандру, за пребывание в доме которого, конечно же, было заплачено, но хорошие отношения с владельцем единственного доступного жилья еще никому не вредили. Да и опять же отступить, если что, будет куда. – У нас есть друг, лучник, и хотя оружие у него свое и вроде бы даже не самое плохое, но вот стрелы какие-то… ну, в общем, не очень. Можно ему подыскать что-нибудь особенное? Ну, например, наконечники, которые при ударе обжигают или замедляют движение цели.

– Артефактное оружие? – удивленно подняла брови девушка. – У нас не настолько богатая лавка, чтобы им торговать. Кое-что, конечно, есть, но это для личного пользования и на самый крайний случай вроде штурма города вражеской армией. Волшебные предметы очень дороги.

– Да? – удивленно переспросил Ярослав, уворачиваясь от якобы дружеских объятий, а на самом деле болевого захвата Артема. – И какая же у них примерная цена?

– Ну, – задумчиво постучала ноготком с синим маникюром по своему лицу с идеально гладкой кожей эльфийка, – монеты две за стрелу минимум. Не серебряных, естественно.

Сумма внушала легкое почтение. Да уж, подобные боеприпасы в прямом смысле идут на вес золота. И, кажется, не я один пришел к такому мнению.

– А если мы принесем вам нечто подобное, но дешевле, – спросил Алколит, подходя почти вплотную к девушке, чтобы уберечься от ставших уже практически не замаскированными атак Ассасина, – купите?

– Ну, тут надо подумать, – наморщила лобик эльфийка. – С мужем посоветоваться…

– С кем?! – раздался пораженный возглас Артема. Интересно, это Ярослав не справился с собственным заклятием или мой атлетически сложенный друг его сам сбросил?

– Со мной. – Из тени в углу, слева от входа, вышла тонкая гибкая фигура, принадлежащая к той же расе, что и стоящая за прилавком продавщица. Как он там прятался до сих пор, непонятно, наверное, использовал волшебство, то самое, которое для внутреннего потребления. Перейдя на магическое зрение, я убедился в этом. Ткань его одежды, представляющей собой нечто вроде пиджака без пуговиц с высоким, почти до носа, стоячим воротником, была буквально испещрена зелеными прожилками, которые шевелились сами по себе и складывались в хитроумные узоры. – Приносите образцы, тогда обсудим цену. Если партия будет маленькая, возьму простейшее зачарованное оружие по золотому за стрелу, а если большая – по полтора.

Раздавленного и уничтоженного морально Артема пришлось вытягивать практически на руках, а потом еще и спешно тащить в таверну, замеченную на площади рядом с воротами в богатую часть города, и отпаивать пивом. Такие и даже более крупные неудачи с ним, конечно же, раньше бывали, но каждый раз он переживал их очень тяжело.

Первая кружка пошла за его разбитые мечты, вторая – за то, чтобы подобного впредь не случалось, третья заставила вспомнить наверняка скучающих без нас трех В… а на четвертой к оккупированному нами столику подсел какой-то местный кадр, судя по внешнему виду которого, похмелье для его организма являлось естественным состоянием.

– Не соблаговолят ли достопочтенные угостить старого и увечного ветерана трех войн за свободу нашего чудного города кружечкой? – прошамкал он, опасливо косясь на мрачного, как туча, Артема. Абсолютно седые волосы и лицо, на котором морщин было больше, чем на морде собаки из породы шарпеев, придавали его словам некую правдоподобность: смотря по возрасту, этот человек мог и не в таком количестве конфликтов успеть поучаствовать. Вот только пахло от него, как от бомжа.

– Катись отсюда! – прикрикнул на него Ассасин, но Ярослав перехватил старика за руку.

– Не спеши, – сказал он и пододвинул забулдыге собственную кружку. – Ты можешь допить все, что тут осталось, но не даром. Так уж получилось, что я и мои друзья в вашем городе новые и почти ничего о нем и его окрестностях, дальних и ближних, не знаем. Расскажи нам легенды, которые ходят по этим землям. Про богов, светлых и темных, могучих магов, легендарных героев, эпические битвы, интересные и запретные для простых смертных места, ну и прочее в том же духе. Врать совсем уж нагло не советую, мы бы хотели слышать побольше фактов и поменьше сказок. Будешь убедителен – получишь еще кружечку.

И на этих словах Алколит постучал по столу медальоном черного мага, вызвав у забулдыги кратковременный приступ икоты, который старик заглушил в один присест, выхлестав все пиво. Так, кажется, я понял, зачем Ярославу это. Хочет услышать о могущественных артефактах хоть что-нибудь, например, название и имя последнего владельца, ведь не могут же подобные предметы в легендах не фигурировать.

– Нет бога, кроме Отца Времен, все остальные лишь духи и демоны, – произнес старик, отдышавшись и отставив посуду в сторону, но, увидев насупившиеся брови Ярослава, мгновенно зачастил: – Служил я как-то зимой на горном перевале, что в царство Кин ведет, и рассказывали живущие там охотники о страшной битве, которая разыгралась, когда армия молодой еще империи пыталась земли те к своей державе присоединить. Три дня и три ночи кипела сеча в узком горном проходе…

У старика оказался талант рассказчика. Можно сказать, что за одним столом с нами сидел настоящий Цицерон, чей язык начал заплетаться лишь на третьем литре выпитого на халяву пива. Даже Артем, притерпевшийся к запаху и чуть отошедший от амурного конфуза, слушал старого солдата, облазившего если и не весь мир, так явно больше земель, чем было известно Аллисандру, с явным интересом. И могущественные артефакты в его речи действительно присутствовали, вот, правда, толку с того было мало. Хранилась ли очень интересующая нас вещь в сокровищнице мудрого дракона, главном храме далекой страны, или пропадала безвестно вместе с поверженным во прах хозяином – достать ее было очень и очень сложно… Во-первых, далеко, во-вторых, не факт, что она действительно именно там, и, в-третьих, хозяева волшебных предметов абсолютно точно были не по зубам трем А. Ну а как отобрать, к примеру, огненный меч, делающий его владельца неуязвимым для ядов, наделяющий мастерством опытного фехтовальщика и всегда возвращающийся в руку хозяина по первому требованию? Попутно выяснилось, что и насчет увечья вранья в словах ветерана не было. Левую кисть забулдыги заменял деревянный протез, искусно выточенный когда-то хорошим мастером из темного дерева, но теперь весь покрытый трещинами и маленькими сколами.

– Да, неслабо тебя жизнь помотала, – едва ли не с сочувствием сказал Ассасин. – А руку-то где потерял?

– А… – явно расстроился при неприятных воспоминаниях захмелевший, но все еще вполне ясно и четко разговаривающий старик. – Это в моем последнем походе было, когда городские купцы решились пиратам отпор дать. Собрали столько кораблей, а все их сетью…

– Чем? – переспросил я, решив, что забулдыга начинает заговариваться.

– Сеть морского короля, – пояснил любитель подсаживаться за чужой столик. – Это артефакт такой, раньше, лет двести назад, он хранился у верховной ведьмы рыбохвостых, но потом как-то попал в руки пиратам Алого острова. То ли украли они его, то ли купили…

– Подожди, ты же говорил, что вы тогда собрали целый флот, – насторожился Ярослав, да и мы с Артемом тоже подобрались. Кажется, по крайней мере один из могущественных артефактов находится не так уж далеко.

– Ну а толку-то с тех кораблей и их команд было, – почти всплакнул старик, вспоминая давнее поражение. – Как сейчас помню: мы только подплыли к их острову, как наперерез нам рванулся какой-то вшивый сторожевик, и от его борта к нам поползли гигантские змеи. Ох, и напугались тогда, кое-кто даже штаны промочил. Лишь потом, когда они опутали суда так, что их даже шторм бы не разметал, мы поняли, что никакие это не гады, а просто водоросли. Но очень толстые и никаким оружием не разрубаемые. Маги их и жгли, и морозили, а толку не было. Вот от одного из них я и узнал, как эта пакость называется. Ну а потом, понятное дело, остальные пираты подтянулись, на абордаж нас взяли, всех в плен захватили… хорошо, не убили хоть, позволили городу выкупить. Да вот только всем солдатам и матросам, что в поход на них ходили, они лишь по одной руке оставили. А без нее какой я воин?

– Бинго! – хором выдохнули три А всем составом.

Глава 12

Упоив покалеченного ветерана до состояния, после которого наутро в мозг закрадываются смутные сомнения о существовании вчерашнего дня, мы быстренько добрались до ратуши, встали на учет, заплатив положенный налог на полгода вперед, и с боем, за отдельную плату в виде аж целых двух золотых заполучили пропуск в богатую часть города. Сначала, конечно, хотели купить жилье, но свободных маленьких домиков в наличии не оказалось, а особняки, к которым помимо собственно жилых помещений прилагались также склады, конюшни, амбары и прочие постройки первой купеческой необходимости, стоили куда больше, чем та сумма, что у нас осталась.

– Цель есть, – задумчиво пробормотал Алколит, после того как мы наконец-то вернулись в дом охотника. – Осталось понять, какие средства нужны для ее достижения и где их взять.

– А также какие потом, в случае успеха, будут последствия, – поддержал его я. – Сеть морского короля… любопытное названьице. Принадлежала русалкам, сейчас пиратам. Уже хорошо, значит, владельца артефакт меняет относительно легко и никакое морское божество с трезубцем наперевес, в случае экспроприации, за тремя А гоняться не будет.

– Не факт, – возразил мне Артем. – А вдруг его передали по взаимному согласию, и стоит чужому коснуться святой реликвии, как бить его кинутся всем надводным и подводным пантеоном?

– Возможно, но маловероятно, – подумав, решил Ярослав. – Настолько ценные вещи жрецы богов просто так из рук не выпустят, да и покровитель кому попало владеть артефактом не даст. Хотя, на всякий случай, если все же умудримся прибрать сеть к рукам, от моря придется драпать в темпе. Уверен, ни прошлые, ни нынешние хозяева не откажутся от попыток вернуть ценную вещь, а вдали от моря они почти не страшны.

– Нечего строить пустые теории, – оборвал его я. – Завтра пройдемся по городу, поищем библиотеку или знающих людей, чтобы разузнать об этом Алом острове вообще и артефакте в частности. Слова одного пьяницы полноценным источником информации считаться не могут. Да и заодно надо еще поспрашивать насчет храмов серых богов каких-нибудь, чтобы и договориться о переправке на Землю и защите от тамошних сверхъественных сил можно было, и быть уверенным, что нож в спину не воткнут…

– Только смертные могут застыть посередине между Светом и Мраком, – покачал головой Ярослав. – Высшим же существам такое не под силу, даже вроде бы нейтральные по природе стихийные порождения должны выбрать один из полюсов силы. Во всяком случае, так говорило большинство источников на Земле, и Тонахью придерживался того же мнения. Да и потом, чем нам помогут другие боги или, как более доступный вариант, могущественные маги? Попасть домой мы, может быть, и сумеем, но что если там не окажется трех В? Кого расспрашивать об их судьбе? Нет, нам нужен именно Ленваху, который и перехватил нас у демона.

– Если бы да кабы росли б во рту грибы, – недовольно проворчал Артем, вспомнив русскую народную поговорку. – Не доверяю этой твари, и пусть ей хоть все гоблины, сколько их ни бродит по окрестным лесам, поклоняются. Еще и насчет него надо узнать все, что только можно.

– Задачка, – задумчиво почесал голову я. – У кого же, интересно, можно узнать такую информацию?

– Не знаешь, как действовать, действуй нагло, – хмыкнул Ассасин.

– Ты хочешь сказать… – ахнул Алколит.

– Именно, – подтвердил его догадку Артем. – Кто в городе может знать больше о демонах и их игрушках, чем церковники? А нам как раз с одним мириться надо. Возьмем выпивки, закуски, заявимся в гости, проинформируем о своем иномирном происхождении, – раз уж здесь это диковинка редкая, но встречающаяся, то можно и правду сказать, вместо того чтобы давать повод для лишних подозрений, – а потом просто попросим просветить насчет местных реалий. Мы же, в конце концов, не государственные тайны спрашивать будем, могут и ответить. Возможно, даже правду.

Мы с Ярославом переглянулись.

– Идея безумная, – решил он, но, судя по загоревшимся глазам, сумасшедший план ему понравился.

– Но может сработать, – согласился я. – Вот только для начала прикупить бы кое-чего: трубки, там, реторты, змеевик… Как ты думаешь, местному духовенству пить на работе разрешается?

Через два дня, ушедшие у меня на приготовление алкогольного варианта сыворотки правды, или, попросту говоря, ерша, наше трио стояло перед дверью монастыря и слегка опешившим привратником и пыталось напроситься на встречу с высшим духовным руководством города. Ну, или его замом по работе с черными магами. Мы были не гордые, нам главное, чтобы человек был информированный и неглупый. Но все наши попытки разбились об упертое «Не велено», а настаивать не получилось, так как магическое зрение уверяло, что за тонким деревом кроме привратника находится парочка воинов света, и вряд ли они правильно отреагируют на попытки темных магов действовать силой. Пришлось несолоно хлебавши возвращаться обратно в дом охотника, но стоило мне усесться на жесткую деревянную табуретку за неимением лучшего, как в дверь постучали, и Аллисандр пошел открывать. Спустя пару секунд в комнате, которую мы снимали, появился тот, к кому, собственно, и направлялась наша компания.

– Вы хотели меня видеть! – обвиняющим тоном провозгласил настоятель монастыря и цыкнул зубом на Аллисандра и его отца, явно растерявшихся при виде столь высокого гостя и не знающих, что же им делать: просить благословения или выпрыгивать из окон. Аборигены намек поняли и испарились со скоростью пули.

– Да, сэр Фоул, вас верно проинформировали, – кивнул Алколит, пододвигая к церковнику оставшийся свободным стул, который тот незамедлительно занял.

Ага, это, наверное, его имя. Хорошо, хоть кто-то из трио его соблаговолил узнать, а то у меня, признаться честно, этот вопрос совсем из головы вылетел. Хотя оно и немудрено, соорудить в здешних условиях из имеющихся в городских кузнях железяк самогонный аппарат было, пожалуй, немногим легче, чем дома собрать боевого робота из запчастей, натасканных с ближайшей свалки радиодеталей. Нет, были, конечно, и специализированные алхимические лавки, но змеевик из серебра с инкрустацией драгоценными камнями был одним из типичнейших представителей их недоступного карману начинающего темного мага ассортимента.

– Я отрекся от рыцарского звания, когда вступил в ряды церкви, – суровым тоном поправил Ярослава священник, – теперь я брат Фоул, и никак иначе.

– Прошу простить за эту небольшую неточность, – ответил ему Алколит. – Я и мои друзья новые в ваших краях или, если быть точным, вашем мире, а потому некоторые тонкости можем пока не знать. Так вот, наш визит в ваш монастырь был вызван исключительно желанием принести извинения за тот досадный инцидент у ворот.

Хотя вообще-то виновниками его были отнюдь не мы, скорее уж первопричина едва не вспыхнувшего конфликта сидит передо мной. Во всяком случае, три А ничего такого не совершали… по нашим меркам.

– Они принимаются, – и не подумал в свою очередь извиниться священник. – Вы не верите в Отца Времен, обряд проводили за стенами, о нем даже соблаговолили предупредить стражу, людей или иных разумных в жертву не приносили… В общем, претензий к вам церковь не имеет. Пока.

Многообещающее окончание. Кажется, мы ему чем-то мешаем. Или, может, в семинарии, где учили брата Фоула, вежливость считалась вещью для служителя культа совершенно лишней?

– Но позвольте спросить, – продолжал свою речь настоятель, – что привело вас в наш мир и когда вы намерены вернуться обратно?

– Сюда мы попали не по своей воле, – развел руками я, включившись в беседу. – С возвращением же есть некоторые… сложности. Но если церковь Отца Времен поможет нам их разрешить, мы немедленно покинем это место.

– О! – оживился церковник. – Можно подробнее?

– Может ли ваша организация обеспечить обмен письмами с людьми, которые живут в ином мире, и физический доступ отсюда туда? – спросил Ассасин. – Если наши близкие ответят, что все в порядке, мы, конечно же, тут же отправимся домой и даже пожертвуем на строительство новых храмов двадцать – двадцать пять золотых монет.

– Нет, – посмурнел настоятель. – Отцу Времен подвластно все, но его скромные служители отнюдь не так могущественны. Во всяком случае, те, кого я бы рискнул побеспокоить подобной просьбой.

– Тогда позвольте рассказать о том, как мы попали в ваши края, несколько подробнее, – вновь взял разговор в свои руки Ярослав. – Мы, спасаясь бегством от более сильного соперника, попали в чужой портал, который привел нас в леса гоблинов. Там мы встретили племя Гремящих скал и заключили несколько сделок с ними и их покровителем. Впрочем, о Ленваху вы и так уже знаете. Он, в принципе, согласен помочь, но требует нечто, чего делать очень не хочется. Да и не доверяем мы ему. Не могли бы вы рассказать об этом существе как можно больше?

– Не знал, что это мелкое отродье Пожирающего Плоть интересуется другими мирами, – задумчиво пробормотал Фоул, – в принципе, ваша просьба легко выполнима, но мне-то это зачем?

Хитрый жук, а уж прижимист… помочь ближнему своему задаром не хочет, хотя, уверен, что-то на эту тему в его священных книгах, несомненно, имеется.

– Ну, – улыбнулся Алколит, – если к вашему рассказу будет добавлен перечень тех дел, от которых сидящие здесь темные маги должны по возможности воздерживаться, мы поклянемся силой договор выполнять или по крайней мере для совершения противных вашей вере действий уходить подальше от города. При условии, конечно, что мелких придирок со стороны церкви к лицензированным черным магам, как и попыток вставлять нам палки в колеса, не будет.

А не слишком ли? Такую клятву нарушить будет сложно. Хотя… а что мы теряем? Настоящему чернокнижнику она бы, может, и связала руки, но три А и так-то могут немногое, а побрить лысого – задача затруднительная даже для высших сил.

– Законов не нарушать, людям не вредить, демонов не призывать, – моментально предложил священник.

Я уже открыл было рот, чтобы согласиться, как Ярослав, улыбаясь, врезал мне локтем под ребра.

– Выполнять все законы неукоснительно, – покачал головой он, любуясь на своего друга, хватающего ртом воздух, – боюсь, такое будет не под силу даже многим святым, которыми мы, естественно, не являемся. А вот по второму и третьему пункту согласны, но только в переделах часа пешего пути от города и, разумеется, с правом на любую возможную самозащиту всеми доступными средствами.

– Увеличь расстояние, на котором действует клятва, до границ баронства, и договоримся, – предложил священник.

Алколит подумал и кивнул. После произнесения слов клятвы я ощутил… нечто. Казалось, что-то большое и просто неохватное сознанием услышало слова, подкрепленные силой, и зафиксировало их. Машинально я перешел на магическое зрение и увидел, как в моей ауре появляется цепочка непонятных, постоянно изменяющихся и будто живых символов. Так вот что это такое. Хм… получается, те, кого я видел с подобными украшениями энергетического тела, обвешаны запретами, как шелками? Или им просто за каждую бумажку приходится давать подписку о неразглашении?

– Фух, – громко выдохнул Фоул, тоже, вероятно, испытывавший нечто подобное. Впрочем, ему было не в первый раз, цепочек из символов на нем было столько, что стань они материальными – и священнику можно было бы открывать торговлю бижутерией. – Да… так что вы хотите узнать об этом Ленваху?

– Да все, что можно, – пожал плечами Артем. – Вот, к примеру, можете сказать, почему он на эльфа похож?

– Ну, – задумался ненадолго священник, – история появления на свет этого существа, чье имя с древнегоблинского переводится как «бьющий из засады» или же «обирающий трупы врагов», хоть и грязная, но относительно недавняя. Когда империя и церковь Отца Времен только зарождались на этой земле, два знатных эльфийских дома – Солнечного ветра и Лунного света, каждый из которых претендовал на то, чтобы стать первым среди всего народа перворожденных, – схватились между собой не на жизнь, а на смерть. Они и раньше-то друг друга недолюбливали, но после того, как один из кланов потерял почти половину своих солдат в противостоянии с людьми, началась вообще резня. Лесные цитадели детей луны брались одна за другой, и выживших там не было. Когда шел штурм последнего замка, единственная дочь главы рода, принявшая бразды правления из рук умирающего от раны отца, провела темный ритуал и призвала Пожирающего Плоть, отдав ему саму себя и попросив лишь одного – отмщения. Это, если вы не знаете, самый младший из ближних слуг Сакраеша. Повелитель холода и тьмы, кстати, известен в вашем мире?

– Нет, – покачал головой Ассасин. – У нас аналогичное место занимает некто Люцифер.

– Никогда не слышал, – пожал плечами отец-настоятель монастыря и, немного помолчав и что-то для себя обдумав, продолжил рассказ: – Армия осаждающих была уничтожена подчистую, выжившие во время штурма защитники смогли бежать – от них, собственно о произошедшем и узнали, а эльфийскую принцессу демон забрал с собой в царство своего повелителя. Дом Солнечного ветра потерял многих бойцов и ослаб, но продолжал претендовать на то, чтобы его владыка стал императором перворожденных. Впрочем, делал он это уже мирными методами, и, следует признать, большинство кланов признало его главенство. Но спустя тридцать лет в их дворце открылся портал из Бездны, и из него во главе отряда порождений преисподней вышел тот, кто сейчас известен как Ленваху. Сын Пожирающего Плоть и последней из правителей дома Лунного света, которая, как оказалось, стала не закуской демона, а его наложницей. И в связи с тем, что обещание отцу он выполнил не до конца, выродок принялся мстить убийцам родни со стороны матери и всем, кто им прислуживал. Проще говоря, всему эльфийскому народу. Те, кто не признал над собой власть клана Солнечного ветра, живут слишком далеко, чтобы их можно было учитывать. Перворожденные, конечно, сумели призвать своих богов на помощь, но пока они это делали, претендовать на место императора остроухих стало некому, вся высшая знать была убита и съедена.

– Что я слышу, – улыбнулся одними губами я. – Вы назвали кого-то кроме Отца Времен богом?

– Ну, вы же никому не расскажете, – хмыкнул церковник, который после принесения клятвы изрядно расслабился и перестал напоминать фанатика, готовящегося стать мучеником. – В общем, пришли покровители эльфов и едва не прибили Пожирающего Плоть, но он успел скрыться, пусть и без свиты, порядком израненный и ослабленный. По причине невыполнения отцовского обязательства или еще какой-то, обратно в Бездну он возвращаться не стал, а занял место одного из гоблинских божков, сожрав последнего. В дальнейшем активных действий в общем-то не проявлял, если не считать за таковые охоту на тех, кто путешествует по тропам меж мирами вблизи от места его обитания. И я догадываюсь, какую плату за помощь с вас потребовала эта сущность, обладающая аппетитами родителя и тонким вкусом матери.

– Угу, – подтвердил Ассасин. – Переизбыток эльфийских стрел вреден для организма. Да и… противно и неправильно это – такие жертвы приносить кому бы то ни было. Мы подобными вещами не занимаемся.

– Вижу, что не врешь, – помолчав недолго, сказал священник. – И удивляюсь этому. Ваша сила…

– Вот не надо, – попросил его я. – Поверьте, в дебатах о сущности и правильности путей Тьмы и Света было сломано на нашей родине просто неисчислимое количество копий. Три А есть те, кто мы есть, не больше, но и не меньше, и цель, направленная на личное благополучие, не может оправдать для нас абсолютно любые средства.

– Три А? – переспросил Фоул.

– Мы себя так называем, – пояснил Артем. – Наша компания вместе росла, училась… в общем, стала практически единым организмом.

– Что-то вроде боевой группы, – с понятливым видом покивал церковник. – У нас тоже иногда применяются подобные методы. Так, что бы еще рассказать про Ленваху? Да вроде больше и нет ничего, хотя я гоблинами и их божками как-то никогда особо и не интересовался, так, общие сведения только и знаю. Да и вреда, если честно, от этой твари людям немного, про опасность одного конкретного энергетического потока, проходящего на своем пути через главное капище племени Гремящих скал, все опытные маги уже давно знают, и потому жертв уже сотни лет не было. И как это ни парадоксально, данный полуэльф-полудемон теперь является единственным претендентом на место короля перворожденных.

– Забавно, – оценил иронию Ярослав и пододвинул к священнику бутылку с ершом. – Выпьете с нами? Не зря же мы все это готовили…

– Мне нельзя, – покосился на предлагаемый напиток священник. – Пост на дворе, и длиться он будет до конца месяца. Кстати, я вижу, что вы, несмотря на искус темных сил, все же остались людьми достойными, не хотите ли пойти на службу церкви Отца Времен? Необходимые обряды по приобщению к истинной вере проведем быстро, работы немного, чернокнижников в нашей глуши, откровенно говоря, почти нет, платят достойно.

– Нет, – покачал головой я. – У нас на будущее несколько… иные планы. Вот, кстати, слышали о том, что пираты и русалки вашим кораблям досаждают сильно, как отнесется церковь к некоторому снижению их поголовья?

– Как к чуду божественному, – грустно вздохнул Фоул. – К морским разбойникам стекается шваль со всех баронств и даже из империи, в том числе и черные маги, не обладающие и тысячной долей вашего благородства, а рыбохвостые со своими ручными чудовищами в родной стихии почти непобедимы.

Оказывается, русалки свои налеты какими-то монстрами усиливают. Надо бы выяснить, что и как, а то до острова пиратов все равно морем придется добираться, вдруг да встретимся.

– Но отговаривать не буду, сами наверняка маги опытные, с вашей-то силой, – продолжал отец-настоятель. – И если вы сгинете, я буду искренне огорчен: живые примеры тому, что даже самая темная душа может быть не совсем пропащей, для дела церкви очень редки и заслуживают по крайней мере почтения. О чем-нибудь еще хотите поговорить, раз уж я здесь?

– Пожалуй, да, есть один вопрос, – согласился Артем. – Маги на службе города в большинстве своем какие-то… вежливые. А ведь занимают, судя по всему, не самые маленькие посты. С кем ни разговаривали, все как на подбор очень культурные люди. Скажите, как вы этого добились? Мне очень любопытно знать, так как у нас дома ничего подобного, как ни старались, не получается.

– Наша стража вежливая? – поразился Фоул. – Первый раз о ней такое слышу. Ругают их часто, но чтоб хвалили, да еще искренне… сегодня и впрямь день чудес. Не буду больше мешать вам в ваших планах, думаю, есть дела, более требующие моего присутствия.

И ушел, аккуратно притворив за собой дверь.

– А на твой вопрос, пожалуй, мог ответить я, – сказал Ассасину Ярослав. – Решение этой задачи лежит на поверхности. Все, о ком ты говорил, обладают хорошо развитым магическим зрением и с его помощью оценивают потенциал трех А как крайне высокий, вот и стараются свести возможность конфликта к нулю. Мы на энергетическом плане выглядим как здоровяки не хуже Рэмбо, пулеметной лентой перепоясанного. Про то же, что подобный типаж может и не уметь толком пользоваться имеющимся у него богатством в виде совсем немаленькой волшебной силы, ни у кого даже мысли не закрадывается, слишком уж такая теория неправдоподобна. Поведение Фоула, кстати, тоже этим прекрасно объясняется. Пока мы не дали клятвы не вредить его подопечным и не пообщались поближе, он был готов умереть, но не дать могущественным темным магам совершить планируемые ими злодейства. А как выяснилось, что мы люди вполне нормальные, он тоже перестал корчить из себя злого инквизитора.

От его слов меня отвлек шум на улице. Там, кажется, разгоралась драка, и один из почти кричащих голосов мне был абсолютно точно знаком. Интересно, это кто же в городе решился наехать на отца-настоятеля крупнейшего храма? Местный феодал? Переглянувшись с замолчавшим Ярославом и Артемом, также услышавшим перебранку, мы вышли на улицу и поняли, что спор, разворачивающийся на наших глазах, вполне себе внутрицерковный. Здоровенный мужчина, чья аура пылала светом и с головой выдавала паладина, облаченный в идеально чистые, несмотря на далекие от стерильности улицы, доспехи, будто бы отлитые из цельного куска железа и обтягивающие тело не хуже резинового костюма, нависал над Фоулом и в лицо называл его гнусным еретиком. Тот в долгу не оставался и снизу вверх шипел что-то о твердолобом фанатике. Небольшая группа воинов церкви, одетых внешне почти одинаково, но держащихся так, что образовались две явно настроенные друг против друга фракции, примерно человек по десять в каждой (впрочем, один из них совершенно точно был гномом), с тревогой переглядывались, но разнимать свое начальство не спешили. Оружие у них было, но оно оставалось в ножнах, кроме парочки арбалетов. Взведенных. Которые тут же уставились на нас, вызвав легкое желание спрятаться обратно в дом и не выходить без предупредительного броска дымовой гранаты.

– Может, дождик наколдовать, чтобы они остыли? – громко предложил ближайшему к нам солдату на службе у Отца Времен Ярослав. Тот отрицательно замотал головой, но пара человек все же с ясно видимой во взоре надеждой уставилась в небо.

– Ты! – Паладин развернулся к нам лицом, которое можно было рассмотреть во всех подробностях благодаря отсутствию шлема, и резко выбросил в сторону Алколита руку, в которой, как оказалось, была зажата поначалу не замеченная мной булава с шаром идеально гладкой формы в навершии. Светлые соломенные волосы, широкое лицо и голубые глаза как-то плоховато сочетались с агрессивным поведением, но на это несоответствие воину света было, кажется, плевать. До лица моего друга его оружие не достало всего лишь сантиметров десять или двадцать, заставив его отшатнуться и налететь на Ассасина. – Как смеешь наводить мерзкие чары на служителя святейшей церкви?

– Можно и без чар, – с готовностью согласился разозлившийся поведением воина света Артем. Он вышел вперед и явно прикидывал, как бы половчее выбить оружие. – Вот только возьму ведро и добегу до ближайшей лужи. Тут никому не кажется, что оскорблять отца-настоятеля несколько не соответствует высшим идеалам? Чего тебе надо от Фоула, консерва, может, лучше оставишь в покое хорошего человека и выскажешь свои претензии кому-то, кто и в морду дать за хамство не постесняется?

– Это наше внутреннее дело, – попытался было влезть священник.

– Ну нет, – прорычал паладин. – Он оскорбил меня! Поединок! Здесь! Сейчас!

– Не возражаю, – согласился Артем раньше, чем я успел заткнуть ему рот.

Вот урод! И не буду уточнять кто. Оба хороши. У Ассасина что, совсем мозги уехали, драться с этой бронированной гориллой двухметрового роста?

– Виктор, принеси свою булаву, чтобы оружие было более-менее одинаковым, – попросил он меня и уже громко обратился к церковникам: – Думаю, просить отказаться от магии в битве будет глупо, без нее тут кое-кто свои латы с места не сдвинет. Но вот места дайте, и побольше.

– И не надейся, что сниму свою освященную защиту, ты, мерзкое отродье, – пророкотал паладин, демонстрируя кулак самому нерасторопному из воинов церкви, топтавшемуся поблизости. Его коллеги и Фоул уже отошли на безопасную дистанцию, отец-настоятель при этом был мрачнее тучи. – А потому не пренебрегай своей броней.

– Обойдусь, – покачал головой Ассасин. – Она мне только мешать будет. Какие правила?

– До победы или смерти, лежащего добивать можно, – оскалился паладин – и вряд ли этот белобрысый маньяк шутил. Я, быстро метнувшись в дом, схватил свое оружие, какой-то кинжал и огнеметный посох, а потом вернулся, отдал нашему отмороженному на всю голову шипованную «волшебную палочку», а затем протянул плюющуюся огнем деревяшку Ярославу и одними губами произнес: «Будь готов». Он кивнул. Плевать мне на правила проведения дуэлей, но своего друга убить не дам. И Алколит, уверен на триста процентов, разделяет эту точку зрения.

– Отойдем к сараю, – кивнул Артем на небольшое хозяйственное помещение, лишенное двери и под завязку забитое дровами. Он явно абсолютно не боялся своего соперника и что-то задумал. Что ж, будем надеяться, у него есть план.

Стоило Ассасину выйти на свободное пространство и встать в стойку, как булава паладина метнулась к нему хищной молнией. Дробящее оружие не предназначено для колющих ударов, что да, то да, но если бездоспешному человеку в живот или грудь въедет этакое ядро на рукоятке, то инвалидность гарантирована. В лучшем случае. Вот только Артем это прекрасно понимал, а потому при первых же движениях воина света отскочил назад, почти упершись лопатками в поленницу дров, а затем выпустил булаву и принялся очень-очень быстро швырять аккуратно наколотые куски дерева прямо в лицо своему сопернику, который так и не озаботился шлемом.

Был бы у воина света полный комплект лат или хотя бы щит, и номер бы не прошел. Но их в наличии не оказалось, а потому паладину пришлось защищать свое лицо руками. Попытки отбивать снаряды успехом не увенчались, тяжелая булава слишком хорошо набирала инерцию, и, чтобы развернуть направление ее сокрушающего полета, требовалось слишком много сил. Получив по лбу в третий или четвертый раз, рыцарь это понял и попер на Ассасина танком, занося свою булаву для удара и по возможности стараясь прикрыть свободной левой рукой глаза. Кожа на его лице была рассечена в паре мест, но кровь почти не текла: то ли ранки были неглубокие, что вряд ли, то ли регенерировал этот тип со страшной силой.

Когда до Артема ему оставались считаные метры, паладин одним рывком, как лев на добычу, прыгнул вперед. Я едва не бросил в него комок темной энергии, который сам собой возник в моей руке, удержался чудом и видом взведенных арбалетов, недвусмысленно направленных на нас с Ярославом.

Но Ассасина так просто было не взять. Он, мгновенно подхватив булаву, метнулся в сторону. Оружие воина света обрушилось на дровяной склад, образовав облачко щепок и небольшой водопадик из поленьев. Жаль, что у него не мягкая обувь, хоть по пальцу бы больно стукнуло.

– Медленно, – сказал Артем и швырнул в своего противника предпоследний кусок дерева, оставшийся у него в руке. – В бою бы тебя десять раз убили стрелой или магией.

– Воля Отца Времен защитит! – Паладин, которого начало боя нисколько не заставило утомиться, а лишь разъярило, неспешно развернулся к Ассасину и воздел свою булаву в воздух, будто салютуя небесам. И они откликнулись. Упавшая молния обвила оружие воина света кольцами, которые остались плясать на нем, даже когда утих звук грома.

– Играем всерьез? – Ассасин стремительно менялся, кожа становилась плотнее, грубее, темнее, фигура же стала какой-то… многосуставчатой и как будто выше. Казалось, количество мест, в которых сгибаются конечности, резко увеличилось, по меньшей мере вдвое.

– Мне нужен всего один удар, чтобы размазать тебя, мерзкое отродье Тьмы, – посулил паладин, медленно надвигаясь на него. – Ненавижу… как же я всех вас ненавижу!

– Настоящий борец с нечистью не должен давать волю эмоциям, – проинформировал его Артем и кинул последнее полено, которое, несмотря на попытку воина света дернуть шеей и уклониться, мазнуло его по виску и упало куда-то в кучу своих собратьев. А потом Ассасин странным образом вытянул вперед правую руку, которой и бросал метательный снаряд, и как-то причудливо ей дернул. Паладин вздрогнул и даже остановился на мгновение. По его шее прошла узкая полоска, из которой немедленно потекла кровь. Складывалось полное впечатление, что кто-то только что провел ему по горлу невидимым лезвием. Он махнул рукой, будто силясь отодрать что-то от шеи, но в ответ на это рана на глазах стала глубже. Он сделал еще пару движений и, видимо, достиг результатов, потому что новые повреждения на его теле появляться перестали. Видимо, такая травма была слишком серьезной даже для организма воина света, потому что соперник Артема, пятная кровью свои латы, что-то побулькал, с ненавистью взглянул на Ассасина и медленно и осторожно, зажимая горло руками, сел на землю.

– Поединок завершен! Сэр Олткометр сдается! – тут же заорал Фоул и поспешил к раненому, но я, шагнув вперед, заступил ему дорогу.

– Он сам настоял на условиях боя, – кивнул я на обладателя сверкающих доспехов. – Артем теперь имеет полное право его добить.

– Да ладно, пусть живет, – махнул рукой на соперника Ассасин и пошел к дому, крикнув солдатам: – Да перевяжите вы его, пока не поздно.

Вырвавшийся из моих рук отец-настоятель быстро направился к воину. Стоило ему поднести засветившиеся ладони к горлу пациента, как тот вздрогнул, будто от разряда тока, и попробовал встать. Со второй попытки ему это даже удалось.

– Я проиграл, – тихо проговорил он, сверля спину Артема взглядом, все так же полыхающим ненавистью. – Каковы твои условия?

– Уходи и не возвращайся, – ответил ему мой друг, оборачиваясь. – И своим коллегам передай, чтобы, прежде чем лезть на рожон, дважды подумали. Других идиотов, которые на людей кидаются без повода и имеют манеры портовых грузчиков, я отправлю на перевоспитание к вашему Отцу Времен. Последнее предложение рекомендую говорить слово в слово, чтобы не было неправильных толкований и лишних жертв.

Лицо паладина перекосилось, кажется, он хотел что-то сказать в ответ и лишь чудом сдержался. Шатаясь, он ушел вместе со своей свитой.

– Зря вы так, – покачал головой Фоул, смотря ему вслед. – Гров, конечно, временами излишне импульсивен, но подобного все же не заслуживает. Рассказывать, что его побил черный маг за хамство и пощадил лишь из милости, это… тяжкое испытание. А молчать он не сможет. Гордый слишком, да и пожизненный обет о выполнении всех условий честного поединка во время учебы взял.

– Не знаю, не знаю, – покачал головой Ярослав. – Лично у меня складывалось впечатление, что еще немного, и он попытается вас просто пришибить.

– Возможно, – пожал плечами Фоул, – но вряд ли. Его очень расстроило то, что я с вами договорился, а не стал затевать показательный процесс. У него есть личные причины ненавидеть темных… впрочем, это не моя тайна.

– И не наша, – согласился с его нежеланием распространяться о чьих-то злоключениях я. – Арт, пошли! До свидания, отец-настоятель, надеюсь, следующее пройдет лучше, чем то, что было сегодня.

– Один вопрос, – сказал Ярослав, стоило лишь спине священника исчезнуть из поля зрения. – Как?!

Вместо ответа Ассасин подошел к куче поленьев, выдернул из нее одно и бросил мне. С куска дерева свешивалась почти прозрачная нить, окрашенная чем-то темным… нет, не нить, леска!

– Я набросил заранее сделанный узел на сучок, – пояснил Артем. – А потом, когда нить протянулась мимо паладина, просто создал взмахом кисти петлю на ней и набросил ему на шею. Он рывком шагнул вперед, и кожа горла, очень нежная, к слову говоря, не выдержала давления лески. Правда, рыцарь тут же это заметил и попытался избавиться от своеобразной гарроты. Но поскольку делал он это впопыхах, лишь туже ее затянул, тут мне повезло. Ну а когда он все-таки освободился… Если честно, не думал, что его сумеют спасти.

– Мудреный план, никак не мудрый, – покачал головой Алколит. – А если бы фокус с поленом не удался? Я вообще не понимаю, как ты смог создать достаточное натяжение для лески.

– Уметь надо, – победно фыркнул Ассасин. – Я же бросал полено так, чтобы в щель воткнулось, а в паладина оно попасть и не должно было. А если что, у меня еще почти полная катушка осталась. С какой-нибудь попытки да смог бы ему на шею набросить. Или ноги запутать, а потом булавой по куполу добить.

Глава 13

– Лево руля! А ну не трогай весла! И на веревки, которые к парусу ведут, не косись! Магией надо, магией…

Громкий голос Артема разносился над волнами.

– Кой черт занес меня на эти галеры? – пожаловался я Алколиту.

– Боюсь, на этот вопрос известные мне азы демонологии ответа не дадут, – пожал плечами Ярослав и с надеждой покосился на облака. Но туч, предвещавших шторм, там не было. К сожалению.

– Разговорчики! – прикрикнул на нас Ассасин. – И гребу, между прочим, я. И из гавани, и в гавань. А здесь, почти в открытом море, где нас никто не видит, будьте любезны отрабатывать.

Я громко, напоказ, вздохнул и затянул заунывный мотивчик, основными словами в котором были разнообразные приказы, просьбы и мольбы ветру дуть, причем не куда-нибудь, куда ему вздумается, а точно в парус. Моя аура постепенно начала резонировать с монотонными ритмичными звуками, и налетевший тотчас же порыв движимого волшебством воздуха ткнулся в натянутую на мачту ткань. Маленькая, но прочная и устойчивая лодочка, в которой три А едва помещались, плавно двинулась вперед.

– Быстрее колдуй! – скомандовал Артем, держа в качестве ориентира неприметную скалу на недалеком берегу. – С такой скоростью нас любой пират догонит. А ты, Алколит, не филонь, отрабатывай стрельбу по движущимся целям. Вон видишь, акула плывет? Ату ее!

– Гринписа на тебя нет, живодер, – вздохнул Ярослав, приставляя руку ко лбу и выискивая на водной глади характерный плавник. – Мы вот уже месяц как тренируемся, скоро в ближней части моря вообще этих хищниц не останется, а они ведь важная часть экологических цепочек…

Неужели так долго? Да… однако, как быстро время летит за монотонными занятиями. Я уже даже как-то втянулся в ритм тренировок, и дни, которые были похожи один на другой как две капли воды, стали сливаться в единую полосу. Подъем утром, марш из дома Аллисандра к морю, где дожидалась нас купленная за пару монет лодчонка, затем уход подальше от берега, чтобы свидетелей многочисленных конфузов поменьше было, и непрестанные занятия магией. Возможность вернуться домой или хотя бы заглянуть туда одним глазком манила и заставляла превозмогать усталость и разочарование от неудач. Сила-то у нашего трио была, а вот умений ее применять откровенно не хватало.

Пришлось спешно учиться, и первым делом мы взялись за то, что Артем метко назвал «курсом выживания утопающего мага». Проще говоря, поскольку искомый артефакт был у пиратов, чья основная деятельность протекала в море, три А готовились к ведению действий в этой коварной стихии. Спешно освежали свои знания плавать, нырять, швыряться в воде заклинаниями, а также с нуля начали постигать азы управления лодкой, на которую, если честно, и была основная надежда. Небольшую скорлупку с ничтожным водоизмещением по идее при помощи магии можно было разогнать так, что никакой обычный корабль не смог бы ее догнать, пусть даже на нем нашелся бы колдун, на голову превосходящий Алколита, самого способного из нас к плетению чар. Шарики для пинг-понга и боулинга слишком различны по массе, чтобы конкурировать в скорости. Пока, правда, у нашей дружной компании воплотить эту прекрасную идею в жизнь не получалось, во всяком случае, результаты были недостаточно хороши, чтобы рисковать жизнью со столь малыми шансами оставить противника за кормой.

Но трех А это не слишком расстраивало. Сеть морского короля, артефакт легендарного императора расы русалок, завоевавшего почти весь близлежащий океан этого мира в глубокой древности, находилась в одном с нами регионе уже почти тысячу лет и пропадать явно не собиралась. Да и хозяев, как выяснилось, она не меняла, просто морские разбойники и рыбохвостые заключили союз, одним из пунктов которого стала совместная охрана Алого острова. И трем пусть и потенциально очень способным, но почти не обученным черным магам вырвать желанный артефакт из рук тех, кто терроризировал местные моря, было почти невозможно. Да, я и Ярослав уже почти в совершенстве освоили управление погодой и даже научились бросаться комками темной энергии. Но она была действенным оружием лишь выше уровня воды, а в море рассеивалась уже на глубине в два-три метра. Да, Артем освоил искусство трансформации всего тела и в своей боевой форме был мало уязвим для обычного оружия, а не дышать мог минут двадцать. Но зачарованные клинки, которых у далеко не бедствующих пиратов не могло не быть, порезали бы его в капусту. Да, я из купленной втридорога сырой нефти сварил слабое подобие напалма, с которым знаки, отвращающие пламя на кораблях, справлялись плохо. Но его было слишком мало, чтобы поджечь весь пиратский флот, а деньги почти кончились, и как к тому же незаметно разместить столько мин? Да, я и Алколит научились левитировать, он получше, я похуже. Но Аллисандр, которого мы как-то уболтали поучаствовать в тренировке, в такую большую и тихоходную цель, как маг нашего уровня мастерства, мог всадить по целому колчану стрел, так как мы не успевали подниматься высоко. Да и парить слишком долго не получалось, силы быстро таяли, уходя на преодоление гравитации. Если бы первые тренировки проходили не над водой, то Ярослав, который, бравируя своим умением, взлетел, наверное, на высоту метров сто, точно бы расшибся, а так обошлось кучей синяков и парой килограммов нервов, которые лично у меня испарились за то время, пока Артем его, оглушенного ударом, вылавливал и откачивал.

– Надо бы вам изучить еще какой-либо магический удар, – недовольно сказал Ассасин, наблюдая, как труп небольшой акулы, пораженной темной энергией, качается на волнах и привлекает сородичей, которые тоже очень скоро станут учебными мишенями.

– Вызывать огонь на цель или наколдовать на нее мороз мы можем, – вздохнул Ярослав. – Но вот только времени на произнесение местных стихов-заклинаний уходит столько… Да и срабатывают они у нас через раз, все же язык неродной и эффект самокодирования от этого меньше. В бою, сам же говорил, куда важнее скорость и возможность обойтись без вербального компонента.

– А может, сам этим займешься? – недовольно буркнул я в поддержку недоучившегося медика, прерывая ненадолго надувание парусов ветром. – А то только дрыногожество и когтемашество развиваешь.

– Да я бы с радостью, – вздохнул Артем. – Вот только не получается у меня ничего.

И это было правдой. Озлобленные после сложных упражнений, я и Ярослав с великой радостью вымещали накопившиеся эмоции на нашем друге, пытаясь научить его… ну хоть чему-то! Не получалось. Энергетическое тело Ассасина очень сильно сплеталось с материальным и отделяться от него для самостоятельных действий было не способно. Если хотели помочь ему силой, то Артем начинал орать, словно его режут. Один раз, правда, с его согласия мы довели дело до конца и смогли сделать подвижным небольшой кусочек ауры, после чего принялись приводить в себя закатившего глаза спортсмена, у которого в месте напротив разрыва нематериальной оболочки появился сильно кровоточащий стигмат, заживший только через неделю и прекративший болеть через две. Больше столь опасных экспериментов не проводилось. Регенерация – это, конечно, хорошо, но что если она не справится с нанесенной таким образом раной? Трем А сильно не хватало учителя, или хотя бы методическая литература требовалась. Но достать ни то ни другое было невозможно. В городе Колоне проживало примерно два десятка темных магов, правда, большая их часть была местным аналогом бабок-шептуний, которых даже церковь не гоняла из-за того, что опасности они особой не представляли. Оставшиеся же нас старательно избегали и слегка побаивались, после того как Ассасин отделал паладина и слухи о том, что наша компания имеет какие-то дела с настоящим богом, пусть и тридцать третьего эшелона, распространились от не умеющих держать рот на замке стражников. Светлые волшебники, впрочем, тоже считали неразумным связываться с подобными типами. Не могу их осуждать. Репутация у нас сложилась… своеобразная. И нарушать ее просьбами научить самым азам не хотелось. Слишком уж ценная это вещь. Лучше мы как-нибудь сами, потихонечку, полегонечку… Правда, несколько единиц литературы о магии, написанной практикующими чародеями, мы купили, под предлогом, что якобы начали собирать библиотеку, но толку от них оказалось чуть. Все их содержимое сводилось к разнообразным способам концентрации и медитации, призванным развить магическую силу, плюс двум-трем наиболее простым в исполнении оккультным трюкам, позволявшим читателю удостовериться в своей не полной бездарности. Некоторая их часть у трех А получалась еще на Земле. Несколько слабеньких заклинаний, не сильно отличающихся от тех, которые дала Алколиту сельская ведьмочка, тоже особой практической пользы не принесли. Более глубокая же литература по искусству творения чар либо передавалась строго от учителя к ученику, либо была собственностью крупных библиотек при каком-либо магическом, церковном или государственном образовательном учреждении и свободному распространению не подлежала, чтобы не раскрывать знания, наделяющие их обладателя немалой силой, кому попало. Конечно, кое-что из-под полы можно было купить и в Колоне, но стоили эти книги столько…

– Кстати, у нас заканчиваются деньги, – задумчиво сказал Ярослав, вытягивая руку в направлении нового плавника, рассекающего водную гладь. – В кошельке осталось лишь десять золотых монет и какая-то мелочь.

Комок темной энергии сорвался с его пальцев и понесся к цели, но ударил в нескольких метрах от нее. Самонаведением, к сожалению, подобные чары не обладали. Впрочем, акуле это помогло несильно. Растекшийся по воде заряд заставил ее выпрыгнуть на поверхность и рухнуть камнем обратно. Оглушило. Не раз уже такое видел. Теперь утонет. Или собственные сородичи, которых уже немало видится в окрестностях, сожрут.

– Плывем-ка отсюда, – задумчиво сказал Артем, наблюдая за особо крупным экземпляром, наматывающим круги в некотором отдалении от нас. – А то слышал я от местных, бывает, что стаи акул нападают на рыбаков. Да и монстр какой-нибудь может появиться, привлеченный кровью, хотя и мелковато тут для них.

– Твоя очередь парус надувать, – ткнул я в бок Алколита и ударил энергией в привлекшую внимание Ассасина рыбу.

Ярослав неохотно затянул заклинание, и лодка поплыла к берегу. Видно, занятия на воде ему уже надоели, и теперь три А немного потренируются на песочке.

– Да уж, – задумчиво сказал я, отстреливая тех морских хищниц, которые увязались за нами следом, – кошелек наш пустеет. А способов наполнить его маловато. Мои жалкие поделки не идут ни в какое сравнение с продукцией местных умельцев. Простые спиртовые настои трав рядом с настоящими алхимическими зельями выглядят… блекло. А без соответствующих реагентов и знания необходимых ритуалов сварить полноценный продукт у меня не выйдет.

– А как же то зелье ночного зрения, которое ты дал опробовать Аллисандру? – удивился Артем. – Как же ты его получил?

– Совсем другой случай, – махнул рукой я. – У ряда препаратов рецептура настолько элементарна, что ее и знать необязательно. Помнишь, как маг в гарнизоне сделал мне средство от превращения в оборотня на одних только ингредиентах? Принцип тот же. Охотники в этих краях, как оказалось, перед ночной работой любят пожевать ягоду под названием совиный глаз. От нее и вправду начинаешь лучше видеть в темноте, но вкус отвратный, да и действует слабовато. Когда я об этом услышал и исследовал несколько экземпляров, принесенных Аллисандром, то понял, что эти части растения содержат некоторое количество магии. Дальнейшее было делом техники. Отжать сок, при помощи различных манипуляций ауры сконцентрировать его волшебную часть на поверхности, а потом собрать, повторить процедуру несколько раз, добавить подсластитель – и вуаля, зелье готово.

– Так в чем же дело? – удивился Алколит, даже сбившись с произнесения чародейского стишка, призывающего ветер. – Соберем побольше нужных травок – и вперед!

– Не получится, – покачал головой я. – Других растений, содержащих в себе магию, кроме совиного глаза, в окрестностях не растет. А добывать необходимые нам ингредиенты из животных дорого. В простых кабанах или, там, оленях их не найти. А из волшебных существ извлечь нужные части не так-то просто, ибо они сильнее и быстрее, чем положено от природы, и нередко имеют различные сверхъестественные способности. А уж некоторые вещи, вроде пыльцы с крыльев фей или поясной чешуи русалок, я и в руки не возьму. Знаешь, как их добывают? Ловят добычу и режут, несмотря на мольбы о пощаде.

– Бр-р, – поежился Артем. – И их так свободно продают?! Это же… ну… все равно что торговля органами.

– Угу, – кивнул я. – Но алхимия считается полностью нейтральным искусством, а потому церковь и закон разрешают использовать в ней все возможное. И лежат в лавках чародеев такие ингредиенты рядом с пальцами самоубийц или сердцами одержимых. Впрочем, храмы, где состоятельные люди могут приобрести мощи какого-нибудь святого, по моему мнению, не сильно от них ушли.

– И что? – снова отвлекся от надувания паруса Ярослав. – Ты совсем ничего на продажу сварить не можешь? Если все обстоит так плохо, то скоро нам придется принимать заказы на наведение порчи.

А нам нечто подобное предлагали? Хм… не знал. Впрочем, ничего технически сложного в этой процедуре быть не должно. Магия подобия кое-как работала еще на Земле до достопамятной стычки с сатанистами и последовавшего за ней прилива магических сил. Хотя клятва… не слишком ли мы поторопились, дав ее?

– Ну почему же? – пожал я плечами, отгоняя невеселые мысли о взятом и закрепленном сверхъестественным образом обязательстве. – Зелий ночного зрения по демпинговым ценам с легкостью наварю. Да и простой спирт, как средство для прижигания и обеззараживания легких ран, неплохо пойти должен. Но, думаю, для того чтобы жить, как мы привыкли, этого мало. А у тебя идеи есть?

– Разумеется, – кивнул Алколит. – Помнишь ту лавку, где согласны были купить зачарованные стрелы по монете за штуку?

Артем заскрипел зубами. Несколько раз эльфийка, стоявшая тогда за стойкой, попадалась нам на пути. И каждый раз эта остроухая красавица начинала заигрывать и провоцировать моего друга на установление более тесных отношений. Ассасин мужественно терпел, не желая связываться с замужней женщиной, но давалось ему это тяжело. И девушка все прекрасно видела, а потому, кажется, сознательно искала новых встреч. То ли ей экстремальных ощущений не хватало, то ли очень уж окончание стихотворения хотелось услышать… не знаю. Но если так будет продолжаться, то что-то плохое обязательно случится.

– Да, – не стал отрицать я. – Но мы же не умеем на должном уровне зачаровывать предметы. Все, что у нас получалось, это просто куски железа, содержащие в себе часть нашей темной энергии. Иные материалы разрушаются слишком быстро, да и металл очень недолговечен. К тому же здесь под боевым артефактом понимают едва ли не магический аналог управляемого снаряда. Стрелы, одновременно сами ищущие цель, пробивающие любые доспехи и заставляющие кровь жертвы моментально свернуться. Ничего подобного в ближайшее время три А создать не смогут, гарантирую.

– Но ведь негативное воздействие на живые организмы и предметы – это не так уж и мало? – спросил Ярослав. – Думаю, если сообразим, как сохранить заряженный наконечник целым длительное время, товар будет пользоваться спросом. К тому же следует сообща поразмыслить над идеей применения простой химический взрывчатки и магических детонаторов, насчет которых у меня уже есть пара идей. Конечно, эффект от наших самоделок будет не столь велик, как хотелось бы, но и цену можно сделать невысокую.

– Хм, – задумался я. – Стоит попробовать…

– Стой! – вдруг поднял руку Артем и начал весьма интенсивно крутить головой в разные стороны. – Пахнет дымом! Но откуда здесь, посреди воды, костер?

– Ничего не чувствую, – сказал я, набирая полную грудь воздуха, в котором все перебивал запах моря.

– Не уверен, – задумчиво пробормотал Алколит, принюхиваясь, но что-то, кажется, есть. Может, с материка принесло? До него уже рукой подать.

– Ветер совсем не с той стороны, – возразил я и, послюнявив палец, подтвердил свои ощущения. – Дует с моря на сушу. А раз так, то гореть может только одно. Корабль. И он где-то не так далеко.

– Пираты, – мрачно констатировал Ярослав. – Виктор, подмени на роли двигателя, а то я подустал, а до берега надо бы добраться побыстрее.

– А надо ли? – вдруг предложил Ассасин. – Давайте не будем торопиться и все как следует обдумаем. Тренировки на кошках, то есть, пардон, на акулах, – это, конечно, хорошо, но все же не то, что настоящая схватка. Нам нужен настоящий бой. И потом, если я что-то понимаю в местных пиратах, то корабль для них и стол, и дом, и банк. Захватив его или же просто разграбив, мы решим наши финансовые проблемы на очень долгое время, которое можно провести с куда большей пользой, чем клепать конвейерным методом дешевые самоделки.

– Пираты – грозная сила, – неуверенно сказал Ярослав. – Если верить Аллисандру, они, бывало, и города осаждали, иногда даже успешно. Конечно, я понимаю, что, прежде чем лезть на их остров, надо бы потренироваться на чем-нибудь более мелком, скажем, залетном морском разбойнике. Но сейчас… разве мы готовы?

– А почему нет? – пожал плечами Ассасин. – Три А сейчас в прекрасном состоянии. Несмотря на кое-чьи жалобы, время еще раннее, даже обед не наступил, а последний месяц мы куролесили почти до ночи. Ты и Алхимик полны магических сил, да и я не успел вымотаться. К тому же не забывай, здешние купцы без боя не сдаются, наверняка часть пиратов погибла или сильно ранена. Виктор, а ты что молчишь?

– У меня при себе всего лишь две небольшие склянки с плохоньким напалмом и одна дымовая шашка, – задумчиво ответил я, реквизируя захваченный на прогулку арсенал. Ядовитые настойки и весь боекомплект остались в доме охотника. – Не уверен, хватит ли этого, кто знает, сколько их там… Но рискнуть, думаю, стоит. В крайнем случае попробуем подпалить корабль пиратов и, если он сгорит, заставим потом Артема понырять за судовой кассой.

– Договорились, – хмыкнул Ассасин, которого угроза не испугала. – Яр, разворачивай корабль! Идем на запах дыма!

– А более точно целеуказание нельзя выдать? – недовольно буркнул Алколит, и ветер, сотворенный им, погнал лодку в открытое море.

Спустя десять минут зигзагообразных метаний по акватории, когда три А пытались определить, откуда же тянет паленым, я углядел на горизонте какую-то точку, почти сливающуюся с линией далекого берега.

– Там! – привлек я внимание своих друзей. – Оно?

– Бинокль бы, – задумчиво протянул Артем. – Но, будем надеяться, это не оптический обман.

По мере приближения выяснилось, что ошибки не произошло. И это было хорошо. Но пиратов для нашей дружной компании явно было многовато. Впрочем, их жертва пока еще не собиралась сдаваться, и у нас были шансы на проведение успешной операции. Два очень похожих угловатых корабля с узкими и вытянутыми корпусами оказались прижаты к берегу и взяты на абордаж тремя разномастными посудинами, каждая из которых не слишком уступала им по габаритам. И чуть ближе к нормальным глубинам, на поверхности пылал потихоньку погружающийся в воду костер, слишком большой для одного судна.

– Многовато, – задумчиво сказал я, издалека разглядывая батальную панораму. – Какие будут предложения?

– Подплыть к пиратам, швырнуть в них твою зажигательную гадость и драпать на всех парусах, – неожиданно высказался Артем. Это был практически не требующий от нас лишнего риска вариант. – Как я погляжу, на палубах уже тишь да гладь, наверное, сражение в трюмах ведется. Помогать тут уже, наверное, почти некому.

И на этих словах его что-то выдернуло из лодки и утянуло в воду.

– Какого дьявола?! – только и сказал Ярослав, посылая за борт заряд темной энергии.

– Русалка, – мрачно сказал всплывший Ассасин, цепляясь за борт правой рукой. Ему, как выяснилось еще в лесной деревеньке, эта сила вреда не причиняла. В левой же, сейчас больше напоминавшей клешню гигантского краба, он сжимал кончик длинного хвоста, похожего на дельфиний. – Вернее, русалк.

И, забравшись обратно в лодку, вытянул из воды свой трофей целиком. Нижняя часть тела существа и вправду напоминала собой природного морского обитателя, вроде какого-то небольшого представителя семейства китообразных, вот только почему-то покрытого чешуей. А вот верхняя… Примерно на уровне тазовых костей невзрачная серая чешуя сменялась небольшим поясом, переливающимся радугой сантиметров пять шириной, и плавно перетекала в человеческую, ну или очень на нее похожую, кожу. Это был светловолосый мужчина, его гладкая, словно после бритья, грудь судорожно вздымалась. Одежды на жителе моря не оказалось, если не считать перевязи на груди, где висел небольшой ржавый нож и штук десять каких-то острых вытянутых штуковин, сделанных, скорее всего, из раковин.

– Сносный баланс. – Артем уже крутил одну такую поделку в руке. – Но вещичка явно метательная, рукояти, для того чтобы можно было удобно резать или колоть, не предусмотрено. Кажется, нам не врали, что русалки и пираты часто действуют сообща. Подобная игрушка под водой бесполезна, а вот снимать ею с палубы обороняющихся матросиков – самое то.

– А как же они размножаются-то… – задумчиво пробормотал Алколит, рассматривая пленника. – Тут же даже намека нет… на соответствующие органы.

– Расслабься, если закрутишь интрижку с женщиной этой расы, все нужное она быстро отыщет, если захочет. Радужную чешую видишь? – Я уже был в курсе некоторых магических особенностей физиологии рыболюдей благодаря разговорам с парой городских алхимиков. – Это место трансформации из человека в русалку и обратно. Оно может слегка гулять по телу в случае необходимости. Некоторые из них этим процессом могут управлять и превращаться по желанию как в прямоходящего гуманоида, так и в некоторых других водных существ. До морского дракона включительно. Впрочем, на это способны только правители их расы…

– Экскурс в физиологию, конечно, интересный, – сказал Ярослав, косясь на сцепленные корабли. – Но есть чуть более актуальный вопрос. Как ты думаешь, он тут такой один был?

И тут лодка перевернулась.

«Накаркал, малефик!» – мрачно подумал я, задерживая дыхание и крутя головой в поисках нападавших. Хорошо, что подводное плавание мы уже проходили. Ну и где тут эти русалки? Куда подевались?

И тут вокруг моей груди обвился длинный толстый канат, немедленно сжавшийся и выдавивший весь воздух из легких. На одних рефлексах я вцепился в него руками и пропустил по щупальцу непонятной твари разряд темной энергии. Оно конвульсивно содрогнулось и отбросило меня куда-то в сторону.

«Вверх!» – судорожно колотилась в виски одна-единственная мысль, подгоняя движения рук и ног. И почему я, как Артем, не могу подолгу не дышать? Выбравшись наконец под солнце, я жадно заглотнул, судя по ощущениям, не меньше половины атмосферы и огляделся. Все так же лениво плескались волны, орали чайки, а не на таких уж далеких кораблях текла неспешная пиратская деятельность. Голов моих друзей поблизости видно не было. Пришлось снова нырять, только на этот раз вполне осознанно и с четким осознанием того, что, если с ними что-то случилось, этой пока еще дергающейся закуске к пиву не жить. Но, как оказалось, беспокоился я рано. Стоило глазам немного привыкнуть к воде, как я различил и Артема, и Ярослава, занятых обрыванием щупалец дикому гибриду спрута с касаткой. Вытянутое темное тело с большим плавником на спине, а из боков тянется по несколько кровоточащих обрубков… Алколит, чью голову прикрывало нечто вроде блестящего шлема, неспешно парил в водной глади, и, стоило хищно распахнутой морде твари приблизиться к нему, он останавливал порыв монстра, насыщая воду темной энергией, действовавшей на странное существо не хуже удара электрическим током. Ассасин же, полностью трансформировавшийся в лишь отдаленно похожую на человека тварь, вообще вцепился ей куда-то в спину и упорно пытался дорыться своими руками до позвоночника, вырывая куски плоти. Конечно, атаковавшее нас чудовище пыталось его сбросить, но ноги моего друга обзавелись немаленькими шипами, которые он вонзил в тело своего необычного скакуна.

– Пожалуй, моя помощь им не требуется, – решил я, снова устремляясь к поверхности, так как кислород в легких стал подходить к концу. – Вот только что это за штука такая на голове Ярослава? Хотя… Ну конечно же! Воздух! Вот только как он его там удерживает? И когда успел наложить заклинание?

Раздумывая над этой загадкой, я в несколько гребков приблизился к лодке и принялся осматривать нанесенные ей повреждения. М-да… в этой посудине нам больше не плавать. Перевернуть-то обратно мы ее перевернем и даже осушим, но вот что делать с мачтой, которая плавает по соседству? Да и весло одно поломано, о состоянии паруса даже подумать страшно, хотя он-то ладно, просушим, натянем, надуем, но вот остальные повреждения, как быть с ними? Сращивать дерево я не умею. Одна надежда, Алколит что-нибудь придумает.

Спустя пару минут из воды вынырнула костяная маска Артема, а следом за ней и мокрое лицо Ярослава.

– Ну что, утопили наконец несчастную кильку? – спросил я их с высоты перевернутой лодки, на которую все же забрался и теперь ежился на пронизывающем ветру. – Колись, великий маг ты наш, как создал вокруг башки сферу с воздухом?

– Не знаю, само получилось, как у тебя с той стрелой темной энергии когда-то, – вздохнул Алколит. – Но, точно могу сказать, это был запас еще из атмосферы, а не расщепленный из воды кислород, потому что поначалу дышалось нормально, а под конец боя уже глаза на лоб лезли от удушья. Да уж, живучи эти русалочьи монстры – нормальная животина от половины нанесенных нами ран раза два минимум скончалась бы. А что с нашим транспортным средством?

– Плавает, но кверху брюхом, – проинформировал его я. – Мачта сломана, весла тоже, да и вообще состояние, далекое от оптимального. Ты можешь ее починить каким-нибудь латинским стишком?

– Не знаю, – задумчиво пробормотал Ярослав. – Ничего хотя бы близко подходящего в голову не приходит.

– А ты сосредоточься, – попросил его Ассасин, – а то, кажется мне, как только пираты разберутся с купцами, они примутся за подозрительный объект в непосредственной близости, то есть за нас.

– Я не могу сконцентрироваться, когда бултыхаюсь в воде, злой и мокрый после боя с рыбой-мутантом! – огрызнулся Алколит. – Хочешь, сам попробуй. А у меня есть предложение получше. Поплыли к берегу, благо до него недалеко. А то терзают меня смутные сомнения, что встреченная нами парочка морских обитателей не что иное, как переоценивший свои силы дозор. И если сюда подтянутся другие рыболюди со своими питомцами, то ко дну пойдем уже мы.

– Алхимик, у тебя напалм с собой? – спросил Артем, косясь на корабли. – Дай мне, я один сплаваю. Метну издалека – и тут же назад.

– Плоды моих зажигательных экспериментов находятся в плотно закрытом ящике, который намертво прикреплен к корме лодки, они там лежат рядом с корзинкой, где наш обед находится, – постучал я по своему постаменту. – Вот только не факт, что склянки не разбились. Да и потом, как ты их зажигать будешь? Фитили, скорее всего, отсырели сильнее, чем носовой платок аллергика весной.

– Вот незадача, – искренне расстроился мой друг, которому не дали совершить диверсию, наверняка способную унести на тот свет не один десяток жизней. – Эх, ладно, в другой раз на пиратов поохотимся. Да и потом, с затонувших остовов горящих посудин тоже, думаю, можно будет что-нибудь снять.

– По… пом… помогите! – донесся до нас еле слышный, в прямом смысле захлебывающийся вскрик.

Артем мгновенно метнулся на звук и спустя несколько секунд выволок его источник из волн и водрузил ко мне на перевернутую лодку.

– Ну ничего себе! – присвистнул я, разглядывая коллегу по нахождению вдали от берега без помощи подручных транспортных средств. – Впервые вижу такого жалкого и мокрого эльфа.

Перворожденный, а это был именно он, моментально попытался выпрямиться и принять более величественный вид, но скатился со скользкого днища нашей посудины и был снова торжественно водружен обратно взлетевшим из воды Алколитом. Впрочем, дополнительное погружение в море сказалось на его облике не сильно. Длинные мокрые волосы облепляли все лицо, шею и даже плечи, придавая нелюди донельзя комичный вид. Руки и зубы ощутимо дрожали, как у похмельного алкоголика. Кожа, обязанная быть идеально белой, практически посинела от холода, а одежда, некогда роскошная, представляла собой жалкие обрывки.

– Я ч-чую с… силы тьмы-ы, – сбиваясь и заикаясь, промолвил он и задрожал, как кролик посреди серпентария с голодными удавами.

– А также их видишь, – уверил его я и показал медальон черного мага. Как довольно быстро выяснилось после начала наших тренировок, случайно потерять эту церковную вещичку было нельзя. Артем чуть ли не на ушах прыгал, пытаясь ее стряхнуть, но артефакт слетать с шеи не желал. Хотя рукой снимался просто превосходно и без малейшего сопротивления. – Ты, я так понимаю, с одного из этих кораблей? Расслабься, мы не с пиратами, так просто, мимо проплывали, да попали под атаку шальной русалки. До берега подкинем, хоть вы, эльфы, и не жалуете представителей нашей профессии.

– Вы должны мне помочь! – Эльф схватился за мою руку так, словно по-прежнему был в воде и тонул. – Корабль! «Звезда короны»! Надо ее отбить!

– С чего это вдруг? – хмыкнул Ассасин и, упершись в лодку руками, стал буксировать ее в сторону суши. – Тебе надо, ты и плыви. Можешь даже весло подобрать, вон оно плавает. А мы ввязываться в драку против пиратов, во всяком случае, при таком их количественном перевесе, не собираемся.

– Я… там… – Остроухий быстро переводил взгляд с одного из трех А на другого и, видя, что никто не собирается все бросать и кидаться в решительную и безнадежную схватку с морскими пиратами, решил прибегнуть к несколько другой форме общения. – Я вам приказываю!

И выхватил откуда-то из обрывков своей одежды узкий и длинный кинжал.

– В воду сброшу, если не закроешь рот, – серьезно пообещал ему Алколит, которого подобный тон моментально взбесил.

– Я помощник посла коалиции домов островных эльфов в землях империи! – не унимался перворожденный, направив в сторону Ярослава свое оружие. – Вы обязаны мне подчиниться!

Вместо ответа я, воспользовавшись телекинезом, ухватил ушастого и заставил его тушку парить в нескольких сантиметрах от поверхности воды. Кинжал при этом, естественно, вывернулся из пальцев своего хозяина, подчиняясь воле и энергетически сильной ауре темного мага.

– Здесь правит не император, – сказал я перворожденному. – И мы в любом случае чьим-либо командам не подчиняемся, а также очень не любим, когда кто-то, кого мы совсем не знаем, пытается нами распоряжаться. Назови хоть одну причину, по которой тебя не следует кинуть обратно в море.

– На «Звезде короны» везут ценную реликвию, переданную людям в дар от моего народа! – заголосил эльф, которому явно не хотелось снова попасть в водную стихию. – Если вы поможете ее вернуть, то можете рассчитывать на благодарность самого сильного людского правителя! И я! Я тоже заплачу! Сорок… нет! Пятьдесят золотых! В первом же банке гномов или квартале своих соплеменников! Только помогите ее вернуть!

Три А синхронно переглянулись. Поверить в такую удачу было сложно. Но… но вот же корабли, с которых нет-нет да и доносятся звуки боя! И эльф вряд ли врет. Его жизни, после того как он был выловлен из воды, уже ничего не угрожало, и тем не менее остроухий рискнул пойти на конфликт со своими, скажем прямо, не самыми миролюбивыми спасителями.

– Подробнее, – попросил я, переводя ушастого в более нормальное положение и усаживая обратно на перевернутую лодку.

– Не знаю, сколько вам заплатит двор императора, но реликвия уже принадлежит им, а не моему народу, я просто сопровождающий! – Помощник посла явно решил, что черных магов заинтересовала награда. – Но такой подвиг без внимания точно не оставят! Сто, может быть, сто пятьдесят золотых монет! И я еще доплачу пять… нет, шестьдесят!

Судя по все увеличивающейся цене, карьера сидящего предо мной мокрого типа напрямую зависит от сохранности ценного груза. Ну что ж, живут эльфы долго, успеет еще найти для себя новое поле деятельности, после того как мы сбагрим артефакт Ленваху.

– А чего ж с собой реликвию не взял? – спросил его Алколит, наверняка думающий о чем-то схожем.

– Я ковчежец открыть не смог, – ответил остроухий, – ключ был у капитана корабля, на котором мы плыли. А целиком его мне не утащить, и так плохо плаваю.

– Да уж, это мы заметили, – хмыкнул Артем. – И как же, скажи на милость, какие-то простые морские разбойники смогли захватить эльфийский корабль?

– К судам перворожденных ни один пират не подойдет на расстояние полета стрелы, – оскорбился помощник посла. – Но на этих человеческих посудинах из всего моего народа были лишь я да жрица, которая, наверное, уже мертва. Да и воинов там было меньше, чем мозгов в черепе орка. Не знаю, кто во дворе императора решил везти реликвию с купеческим караваном, но уверен, его теперь четвертуют.

– Понятно, – задумчиво буркнул я. – Значит, так. Мы согласны попробовать отбить корабль или, по крайней мере, эту реликвию. Сиди здесь, никуда не уплывай. Или лучше нет, греби понемногу в сторону берега, вроде было у нас одно уцелевшее весло. Есть только один вопрос: как, говоришь, выглядит ковчежец?

Оставив эльфа на перевернутой лодке, наше дружное трио быстро поплыло в сторону кораблей. К сожалению, «Звезду короны» взяли на абордаж сразу два корабля пиратов, и теперь, скорее всего, бой на ней уже кончился. Ну… по крайней мере, это значит, что весь мой напалм можно будет потратить на оставшуюся пару судов. Пусть фитили и отсырели, но вызвать немного огня на разбитую о деревянный борт жидкость мог не то Ярослав, но даже и я. Пусть и не всегда получалось провести поджигание с первой попытки.

– Прямо по курсу три русалки и одна тварь, вроде той, которую мы уже видели, только поменьше, – проинформировал нас Ассасин, который периодически неглубоко нырял и осматривал воду на предмет приближающейся опасности.

– Ну, хорошо хоть их не намного больше, чем нас, – вздохнул я и стал усиленно вентилировать легкие. Уверен, эти водные жители не изменят своей излюбленной тактике против обычных людей – тянуть вниз и не пускать наверх, к воздуху. – Арт, Яр, пропустите меня вперед. Пусть попробуют утопить, и я их с близкого расстояния темной энергией угощу, после чего вы добьете.

План прошел как по нотам, щупальце помеси касатки и кальмара вцепилось в ногу и потянуло к громадной пасти. Дождавшись, когда до острых зубов останется не больше метра, я сосредоточился и разрядом заставил громадную тушу биться в судорогах. Попутно досталось и русалке, уцепившейся за плавник многорукой твари. Человека-рыбу сначала сбросило со спины монстра, а потом приложило громадным хвостом, и теперь он опускался на дно то ли оглушенный, а то ли убитый. Но, к сожалению, конечность монстра, пораженного темной энергией, только туже сжалась в своем смертельном объятии.

Как бы кость не сломал, обеспокоенно подумал я и, вызвав бледное пламя, перепилил им живой канат, моментально сгнивший под воздействием чуждой обычному миру силы, после чего, наконец, осмотрелся толком в поисках других нападающих. Один из водных обитателей уже опускался вниз, распространяя вокруг себя темное облако крови, а за вторым, вернее, второй – это явно была женщина – сейчас пытался угнаться Ассасин. Но тщетно. Перепуганная дамочка молотила хвостом изо всех сил, и Артем, который был все-таки приспособлен больше для наземной среды, безнадежно отставал. Приблизившись к голове твари, затихшей и оглушенной моей атакой, я почти дотронулся до ее глаза и выдал, пожалуй, самый мощный удар темной энергией, на который был способен, направив вектор бурлящей в руке мощи так, чтобы она, пробив плоть, ушла туда, где должен располагаться мозг. Подводный монстр практически свернулся в дугу, демонстрируя превосходную гибкость позвоночника, и стал опускаться на дно. Думаю, я его убил, а если и нет, контроль делать нет времени, пора наверх, дышать.

– Как думаешь, еще эти водоплавающие будут? – спросил я уже находящегося на воздухе Алколита.

– Не знаю, – попытался пожать он плечами, делая аккуратные гребки и уже почти приближаясь к кораблям. – Но надеюсь, что нет. Все-таки это нападение пиратов с поддержкой жителей моря, а не армии русалок. Да и потом, должны же были имперцы хоть кого-то пришибить перед смертью? О! А вот и наш медлительный спринтер. Мне кажется, или ты специально отпустил ту красотку топлес? На тренировках твоя тушка плавала куда быстрее…

Вынырнувший на поверхность Артем мрачно на него посмотрел, но от комментариев воздержался. Я тоже промолчал. Конечно, оставлять живых врагов нехорошо… но все-таки женщина. Пусть и наполовину рыба. Не догнал и не догнал. Все равно сейчас уже на корабль заберемся, а там русалки с их не приспособленными для ходьбы хвостами большой опасности не представляют.

В воду в нескольких метрах от Ассасина упала стрела.

– Нас заметили, – констатировал Ярослав и воспарил к небесам, крикнув на лету: – Вик, делай как я! Для стрельбы из лука еще далековато, а вот для нашей магии расстояние не такая большая преграда, во всяком случае, в воздухе! Арт, тряси с Алхимика напалм, уходи на глубину и плыви к тем двум кораблям, что подальше стоят. Заминируй пирату корму, потом я попробую свести на нее с неба молнию!

– Раскомандовался тут, – недовольно буркнул мой физически развитый друг и, дождавшись, пока я передам ему склянки с горючей жидкостью, отправился к своей цели.

– Ты же не умеешь управлять небесным электричеством при ясной погоде, – сказал я Алколиту, взлетая и занимая место рядом с ним. – Да и опасно переделывать погодный стишок в боевое заклинание, сам помнишь, что было во время последних испытаний. Если бы я не настоял на заземлении, наше трио стало бы дуэтом.

Уже три или четыре лучника пытались попасть в такую заметную цель, как два левитирующих волшебника. Но палка с веревкой, неважно, какого она производства, все-таки не снайперская винтовка. На расстоянии метров четырехсот стрелы пиратов летели куда угодно, но только не в цель. Да и долетала до нас лишь одна из трех. Да уж, в команде пиратов явно отсутствуют эльфы. И это несказанно радует, кольчуга-то осталась в городе, а попадание инородного острого предмета в тело не обрадует никакого, даже самого лучшего мага.

– Ну, значит, попробую огненный мячик смастерить, – пожал плечами Ярослав, концентрируясь и выращивая вокруг своих вытянутых вперед рук практически облако темной энергии. – И пусть они у нас выходят медленные и слабые, поджечь легковоспламеняющуюся жидкость хватит. Хотя молния все же лучше, но, думаю, не стоит пытаться устраивать шторм, пока не попадем на берег.

На борту пиратского корабля, с которым мы и вели своеобразную «артиллерийскую» дуэль, после попадания в цель чар Алколита кусок палубы провалился куда-то в трюм. Никто при этом, правда, не пострадал, если, конечно, доски на голову какому-нибудь бедолаге не свалились.

– Ты сдурел? – спросил его я, выпуская по кораблю (где все разрасталось какое-то подозрительное шевеление, начатое, без сомнения, тем метким лучником, который нас заметил) заряд темной энергии, поразивший, впрочем, только борт чуть ниже уровня палубы. – Забыл, сколько на это тратится сил? Да нас же потом можно будет брать голыми руками.

– Вообще-то я хотел устроить непогоду после того, как завладеем реликвией, – ответил Алколит.

– Зачем? – Мое удивление не знало границ.

– А если еще кто-то кроме того остроухого попытался смыться с атакованных кораблей вплавь? Чем меньше останется живых свидетелей, тем лучше. А шторм надежно скроет все следы.

Мне его слова не понравились, хотя рациональное зерно в них, не скрою, было. Ладно, сначала надо добыть реликвию, а там посмотрим, что делать с уцелевшими, если они вообще будут. И при условии, разумеется, наличия сил для решения данной проблемы.

– Если верить тому остроухому, – крикнул я Алколиту, запуская очередной комок темной энергии в цель, на этот раз мной было выбрано «воронье гнездо» с сидевшим в нем лучником, – ковчежец хранится в каюте с одним окном у самого носа корабля! Будем туда пробиваться обычным путем, где в узком переходе наверняка можно устроить не одну засаду, или легче просто сгноить стену и выволочь трофей? Даже если сами не дотащим до берега, здесь неглубоко, а Ассасин уж точно сумеет его вытащить на сушу. А там уж расковыряем чем-нибудь.

– Хорошая идея, – откликнулся Ярослав, прицельным заклинанием заставляя еще одного метавшего в нас стрелы пирата отправиться на тот свет. – Слушай, а вон тот тип в драной мантии, который наружу вылез из трюма… это орк! И, кажется, он шаман!

– А я уж понадеялся на легкую победу, – вздохнул я. – Ну что ж, друг мой, готовься. Сейчас начнется настоящая магическая дуэль.

Заряд темной энергии, посланной Алколитом в цель, оказался перехвачен. Несколько чаек, до того мирно летавших по своим делам, вдруг упали в резкое пике и оказались на пути волшебного снаряда. Их небольшие тушки рассыпались едва ли не брызгами, но и мощь атаки была потрачена впустую. Мой гостинец вражескому чародею постигла та же судьба. Да уж, это явно не случайность.

– Продолжаем бить орка, а лучников пока отложим! – крикнул я Ярославу. – Здесь не хватит птиц, чтобы выстроить из них живой щит, способный долгое время отражать наши атаки.

– Боюсь, сейчас придет наша очередь получать по шее, – мрачно предрек Алколит, всматриваясь в происходящее на корабле. Я проследил за направлением его взгляда и мысленно согласился. Шаман наконец-то завершил свое камлание, от его драного плаща непрерывной струей обильно тек дым, и он довольно быстро летел в нашу сторону против всех законов физики и направления ветра. Ближайшая часть надвигающейся на нас аномалии стремительно приобретала вид оскаленного черепа.

– Вместе, – охрипшим голосом скомандовал мне Ярослав. – По глазницам и со всей силы. Давай!

Два заряда темной энергии устремились в цель. Одну.

– Ты зачем в левый целился?!

– Почему в правый не стрелял?!

Слились наши разозленные возгласы. Атака шамана на секунду приостановилась, свитая из дыма тварь замерла, но тотчас же снова полетела по направлению к паре левитирующих магов. Кажется, она даже стала крупнее. Еще два удара влетели ей в глаз. И опять в один и тот же, только другой. Времени на ругань не оставалось, от черепа нас отделяли уже считаные метры. Не сговариваясь, мы с Алколитом стали смещаться в воздухе подальше от корабля пиратов и обрушили буквально лавину темной энергии в оскаленную пасть, которая захлопнулась с ясно слышимым лязгом.

– Вкусно, – прошелестел у нас в головах нечеловеческий голос, от которого на спине мгновенно появились мурашки размером с кулак. – Еще!

Мы переглянулись и снова повторили атаку. Уверен, в этот момент в наших головах была одна и та же мысль, сводящаяся к фразе: «Да чтоб ты лопнул!» Правда, возможно, с некоторыми нецензурными вариациями.

– Еще! – потребовал дух. Если этот череп способен на общение и какие-то просьбы, то он точно не является внешним эффектом заклинания. Вряд ли в чары вставляется блок искусственного интеллекта.

– А что взамен? – спросил Алколит быстро.

– Я не стану вас сейчас убивать, – ответило существо.

– А потом? – не собирался оставлять сущность в покое недоучившийся медик и, видя, как раскрытая пасть приближается к нему, отправил туда еще немного темной энергии.

– Съем! – М-да, интересно, они с Ленваху, случаем, не дальние родственники? – Еще!

– Если ты это сделаешь, мы не сможем больше кормить тебя, – сказал я духу, отправляя в пасть новое «лакомство». – А если выполнишь нашу просьбу, получишь еще много вкусного.

– Сила призвавшего меня хуже. – Сожаление в мысленном голосе твари было ясно ощутимо. – И у других, кто иногда открывает дверь, она жидка по сравнению с вашей. Но ритуал был проведен правильно, и я не могу убить его. Еще!

Отправил существу, недовольно раскрывшему пасть, новую порцию темной энергии, ощутил, как по виску катится капля пота. Кажется, на этот раз мы попали. Не знаю, как обстоят дела у Алколита, а я лишился очень большого количества сил. Бои в воде и левитация плюс обстрел корабля и «подарки» духу… Боюсь, надолго меня не хватит.

– Орка ты убить не можешь. – Странно, но Ярослав пока не выказывал признаков паники. – А людей, которые остались на борту корабля?

– Могу, – ни на секунду не задумываясь, сказал дух. Да уж, кажется, шаман то ли случайно, а то ли специально не поставил условие, согласно которому его союзники оказывались неприкосновенны. Ну мало ли что… все-таки это пираты.

– Ну так сделай это! – восхитился Алколит. – И потом, если скажешь свое имя и откроешь способ призывания в этот мир, мы не раз накормим тебя. Клянусь силой.

Я подумал и тоже поклялся. Снова это ощущение, будто что-то большое и равнодушное, как Вселенная, услышало и зафиксировало мои слова.

Дух не раздумывал ни секунды. Темный дымовой столб одним рывком изогнулся, и громадная пасть проглотила какого-то пирата. Впрочем, он практически мгновенно упал на палубу, не удержавшись в потоках воздуха, пусть и насыщенного колдовством. Вот только сделал это уже несколькими частями.

Орк громко заорал на своего страшного союзника, звук донесся даже сюда. Но дух ни обратил на слова шамана ни малейшего внимания, занятый пережевыванием очередного неудачника.

– Быстрее, – скомандовал я Ярославу. – Надо прибить этого вызывателя, пока он не притащил сюда еще кого-нибудь!

– Угу, – согласился он со мной и выстрелил в зеленокожую нелюдь стрелой темной энергии. Но орк свою жизнь явно очень ценил – отвлекшись от попытки обуздать духа, он взмахом руки поставил между собой и приближающейся смертью какого-то пирата. Тот, естественно, умер. А следом за ним и шаман. Какой-то из мореходов, видимо, вспомнил, что после смерти колдуна волшебство может исчезнуть, и пустил в дело свою саблю или что там у него на поясе висело, с такого расстояния рассмотреть оказалось сложно. А может, у них и личные счеты имелись, кто знает? Но, как бы там ни было, клыкастая голова покатилась по доскам и плюхнулась за борт. А нашего невольного помощника немедленно перекусил пополам череп, свитый из дымных струй. После смерти шамана он явно не собирался уходить туда, откуда пришел. Во всяком случае, сразу. Подпитка силой у твари, конечно же, теперь отсутствовала, и она начала понемногу расплываться в воздухе чуждой ей реальности, но благодаря нашим «подаркам» до окончательной потери материальности ей было очень и очень далеко.

– И как же мы теперь с ним расплачиваться будем? – вслух подумал я, наблюдая, как опустившуюся на палубу и теперь ползающую, подобно гигантской змее, тварь пытаются изрубить на куски пираты. Поскольку несколько из них оказались вооружены волшебными мечами (это было превосходно видно в магическом диапазоне), шансы у джентльменов удачи были.

– Мы же поклялись, что накормим его не один раз, – пожал плечами Ярослав. – Отойдем подальше от города, призовем, сольем почти весь запас сил. Дважды. Или больше. Конечно, шаманом я становиться не собираюсь, сам видишь, как легко перекупить призванного духа, но подобное ему существо может стать неплохим козырем в нашей колоде карт. Кстати, где там Ассасин? Он же должен был как минимум два раза сплавать туда и обратно!

– Не знаю, – покачал головой я, рассматривая два корабля, имперский и пиратский, сцепившиеся между собой в абордаже. – Но глянь, там что-то горит!

Корма пиратского корабля пылала. Кажется, на защите от огня своей посудины данные джентльмены удачи решили сэкономить, за что и поплатились. Кроме кормы огонь жадно пожирал одну из двух мачт и… небольшую (с такого-то расстояния) фигурку, очень быстро метавшуюся по палубе и буквально разрывающую пиратов на части. Купцы же сгрудились ощетинившейся оружием толпой на носу своего судна. Оттуда в отвлекшихся на пожар разбойников летели стрелы и комки огня – среди защитников корабля имелся маг.

– Это же Артем! – Возглас Ярослава вернул меня к действительности, вырвав из состояния созерцания совсем не страшного издалека боя.

– Где? – спросил я.

– Горит!

Что?! Караул! Как я сразу не понял, кто именно расшвыривает людей, словно кегли, и при этом полыхает, как облитое бензином полено! Как?! Как он умудрился облить самого себе напалмом?! Если выживет, буду всю жизнь ему лекции по технике безопасности при работе с огнеопасными веществами на ночь читать.

– Почему он не прыгает в море?! – Ярослав также был близок к панике.

– Напалм не тушится водой! – Странно, но я вдруг успокоился. Долететь до Артема и забросать его землей мы не успеем. Да и где ее взять в достаточных количествах посреди моря? – Но… но не моего производства! Во всяком случае, этот. То, что я сварил из нефти с минимумом доступных реагентов, сбить с себя можно. Но, раз Ассасин этого не делает…

– Ему не больно, – ошалело произнес Алколит. – Но почему? Может, он в своей боевой трансформации устойчив к жару?

Свое мнение на этот счет я высказывать не стал. Какие бы изменения ни происходили с плотью моего друга, она все же не стала танковой броней, способной удержать пламя температурой в тысячи градусов и отделаться выгоранием небольшого слоя. Да и внутренние органы от повышения температуры неминуемо уже должны были свариться в собственном соку. Или они тоже перешли на магический метаболизм? Я всмотрелся в происходящее на корабле и понял, что что-то тут не так. Прямо сейчас пылающий факел гуманоидной формы, предположительно Артем, выбрасывал с палубы очередного пирата. Но морской разбойник до воды не долетел, распался серым облачком, моментально рассеянным морским ветром. Либо Ассасин освоил-таки бледное пламя, причем на уровне, превосходящем мои и Ярослава достижения, либо это… иллюзия!

– Расслабься, Алколит, – посоветовал я своему другу, который от напряжения нервов уже готов был освоить такой трюк, как сгрызание собственных ногтей в полете. – То, что мы видим, является оптическим обманом. Видишь, он располосовал какого-то типа почти надвое, но тот, вместо того чтобы вывалить на палубу содержимое своего желудка, растаял в воздухе.

– Фантомы? – несколько успокоился медик-недоучка. – Значит, и огонь иллюзорный?

– Думаю, да. Артем хоть и часто рискует целостностью свой шкуры, но жизнь все-таки любит. Полыхал бы по-настоящему, прыгнул бы в море и пытался отскрести огнесмесь об грунт, он же фанат оружия и знает, как такие дела делаются. Правда, надеюсь, теоретическую информацию никогда не проверит на практике. Да и читал я о таком приеме, как внушение врагу, что он горит. Но только почему Ассасин до сих пор не убил мага? Если он настолько опытен, что может одновременно поддерживать несколько активных чар, то скоро придумает, как избавиться от такого опасного противника.

– Часть пиратов настоящая, – сказал в ответ Алколит. – Видишь, лежат в лужах крови? Наверное, Артем просто не может определить, кто из оставшихся колдун. Эй?! Куда это он полетел?!

– Ну слава богу, – сказал я, наблюдая, как тело очень шустрого бойца поднялось в воздух и невидимым ударом его отбросило метров на пятьдесят от корабля. При удалении от судна пламя исчезло без следа и позволило рассмотреть Ассасина в боевой трансформации, правда, почему-то без одежды, наверное, опять порвал ее во время превращения, а потом сбросил, чтобы в бою не мешала. – Действительно иллюзия. Гребет руками наш голубчик и, скорее всего, при этом громко ругается, а значит, точно живой. Все, теперь можно за него не беспокоиться, вон уже купцы в контратаку пошли в тыл пиратам, отвлекшимся на Артема. Пока он до судна снова доплывет, все уже кончится. Ну что, пошли искать реликвию?

– Угу. – Алколит перевел взгляд на нашу цель – палуба корабля была очищена от живых. И неживых тоже. Дым, ранее бывший характерным признаком наличия агрессивного духа, теперь шел тоненькой струйкой всего из одного места. – Знаешь, а как-то боязно туда соваться. Все-таки целых две пиратские абордажные команды – и никого из защитников не видно…

Неожиданно борт корабля пробил яркий луч, источник которого находился где-то внутри судна. Толстое дерево буквально испарилось на его пути. Копье испепеляющего света унеслось к небесам, не встретив ни малейшего препятствия.

– По нам явно не целились, – хмыкнул Алколит удивленно. Выражение его лица рассмотреть было затруднительно. На некоторое время мои глаза перестали различать все, кроме двух цветовых пятен – скорее всего, это были вода и небо. – А значит, беру свои слова обратно. Кто-то из родной команды там все же остался.

– Угу, – кивнул я, впрочем, без надежды, что мой жест увидят. – Увернуться от подобной штуки… Не в этой жизни. Такое чувство, что выстрелили из крупнокалиберного лазера, если они, конечно, бывают. Как думаешь, может быть, искомая реликвия является наследием какой-нибудь высокоразвитой технической цивилизации?

– Вряд ли, – не согласился со мной Ярослав. – Не умножай сущности сверх необходимого. Мы в мире меча и магии, а значит, с вероятностью, близкой к ста процентам, это было волшебство. Да и слабоват, по-моему, этот луч для легендарной реликвии. Скорее всего, источником его является какой-нибудь маг. Ты уже проморгался?

– Более-менее. – Зрение и вправду вернулось почти целиком. – Полетели к той дыре, чтобы по трюму не слоняться, рискуя получить по голове абордажным тесаком. Да и вероятнее, что именно в помещении с ковчежцем защитники держат оборону. Если верить словам того эльфа, вход там один, и он узкий. Идеальное место, чтобы остановить численно превосходящего противника.

– Так чего мы ждем? Вперед! Только не забывай осматривать палубу, вдруг кто-нибудь из лежащих там мертвецов только притворяется трупом и выжидает удобного момента. Получить в живот полметра дерева с железным наконечником мне как-то совсем не улыбается.

Наш осторожный и аккуратный полет к кораблю завершился у пробитой световым лучом дыры. Оттуда ожидаемо несло гарью, кровью и раздавался чей-то полустон-полувой, перемежаемый отчаянными вскриками боли.

– Жертвоприношение там, что ли? – обеспокоился Алколит и стал расширять отверстие бледным пламенем, держась так, чтобы изнутри подстрелить его было невозможно. Я в это время контролировал борта, чтобы оттуда не свесился какой-нибудь бородатый мальчик с самострелом, жаждущий поквитаться за обстрел корабля темной энергией.

– О! – раздался радостный голос из недр корабля. – А это, как я гляжу, прибыло то самое прикрытие, явившееся, когда все уже почти закончилось. Входите же, прошу вас. Лок, заткни ее!

Звуки стали очень приглушенными, явно пробиваясь сквозь кляп.

– Какой, однако, вежливый пират, – сквозь зубы процедил Алколит и зачем-то взлетел к борту. – Вик, ты можешь одновременно пользоваться телекинезом и левитировать?

– Да, – подумав, кивнул я. – Но сил у меня осталось не так чтобы много. Дольше пяти минут парить и что-нибудь держать не смогу.

– Тогда, – голос Алколита вдруг зазвучал как-то особенно, – восстань!

– Чего?

– Держи!

Сверху по воздуху спускался слабо шевелящийся труп! Куртка, подбитая железными пластинами, вся в крови, в руке зажат топор, густая темная борода, слипшаяся в один темный комок, и всего лишь половина головы. Нижняя. Скальп телу отрубили начисто.

– Ты с ума сошел! – Не знаю, чего в моем голосе было больше, удивления или брезгливости. – Зачем ты поднял зомби?!

– Он будет моими глазами, – последовал невозмутимый ответ. – И заодно барьером, отделяющим от пиратов. Пихай его в дыру и принимай следующего.

Я, внутренне содрогаясь, подчинился. Хорошо, что при использовании телекинеза не передается большинство тактильных ощущений, аура – это все-таки не руки. Да и необходимости слишком близко приближаться к трупам, к счастью, не было. После того как в проделанное отверстие прошло четыре мертвяка, Алколит последовал за ними, а я замыкал группу вторжения. Хм… а ведь Ярослав тоже порядком вымотан. На тренировках он мог одновременно командовать десятком трупов на значительном удалении от себя. Правда, тогда использовались мелкие зверьки вроде мышей, тела которых удавалось найти на берегу.

Протиснувшись во все-таки слишком узкую для моих плеч дыру, я замер, пораженный одновременно и амбре от живого, а вернее, мертвого щита, и открывшимся видом. Все в довольно просторной каюте носило следы неслабой битвы. Повсюду валялись тела, под ногами в прямом смысле хлюпала кровь. Кроме дыры в толстых досках, которую прожег луч света, виднелись подпалины и на мебели. Прямо рядом с отверстием, почти под ногами Алколита, лежали чьи-то сильно воняющие паленым останки. Видимо, именно этот покойник, изжаренный заживо, и был целью той атаки. Напротив нас, у входа, стояла колоритнейшая группа из трех персон. Типичный денди, даже здесь, посреди всего этого хаоса, не испачкавший и не помявший своего роскошного черного плаща, наброшенного поверх алого колета. Абсолютно уверен, подойди я к нему поближе, унюхал бы запах духов, но тонкая, длинная окровавленная шпага в руке надежно удерживала от этого шага. Татуированный с ног до головы качок со сложением Терминатора и, как это ни странно, очень азиатскими чертами лица, но с шикарными, опускающимися до конца подбородка усами. В руках, которые были украшены цветными рисунками, он держал две здоровые сабли, чьи лезвия слегка светились синим. И самый обычный пожилой хоббит. В латаной одежде, с большими нелепыми очками на носу и вилами в руке. Впрочем, нет, это явно был трезубец. Не бывает у сельскохозяйственного инвентаря зубцов для удержания на нем добычи. А еще в каюте была эльфийка, но назвать ее прекрасной язык бы не повернулся ни у кого. Именно она была источником тех звуков, которые мы слышали. Распятое на стене обнаженное тело обильно кровоточило, а гвозди, вбитые в ее руки и ноги, явно были не простыми кусками металла, так как не бывает на подобных вещах просто так темных рун, казалось, впитывающих окружающий свет. Во рту девушки торчал кляп, сделанный, судя по всему, из обрывков ее же платья, а ручьями слез из глаз можно было бы наполнить кастрюлю.

– Маловато народа, однако, – задумчиво пробормотал Ярослав себе под нос и кивнул на перворожденную: – За что ее так?

– Я их отослал, – пожал плечами хоббит. – Простое оружие, слабые амулеты… Мое знание магии, конечно, не так велико, как хотелось бы, но понять, что они станут просто материалом для нежити, хватает. Для тех, кто смог обернуть волшбы старого Ырхога против него самого, препятствием обычные головорезы не являются. А жрице не следовало убивать брата мессира Лои.

– Нельзя сказать, что я буду сильно скорбеть по ублюдку. – Франт достал из кармана платочек и демонстративно понюхал его, а затем дотронулся до гвоздя, торчащего из тела девушки, и провернул его, вызвав вопль, почти полностью заглушенный кляпом. – Но все-таки правила приличия требуют, чтобы я отомстил. Откуда вы тут взялись, демоны вас побери?

– Не поверишь, – мрачно сказал я, прикидывая, как и чем может быть опасна эта троица. – Катались себе мирно на лодке вдоль берега – и тут на нас ваши русалки напали, мир их праху.

– Уроды мокрохвостые, – зло пробурчал хоббит и тяжело вздохнул. – Всегда знал, мозгов у них, как у макрели. Семло, что скажешь?

– Мои татуировки воина неба хороши, – осторожно промолвил мускулистый китаец и в задумчивости пожевал левый ус. – Они не дают магии вредить их хозяину и ослабляют защиту колдунов. Но символ тайного глаза на левом веке говорит, что стоящие здесь темные сожгут их раньше, чем потеряют силы.

– Мое мнение ты знаешь, – фыркнул франт и, достав из кармана своей одежды кинжал, замахнулся им на эльфийку, но синхронно шагнувшие вперед и зарычавшие зомби сбили его порыв.

– Не трогай, – предостерег его Ярослав. – Она нам нужна живой!

– Зачем? – поразился хоббит и внимательно осмотрел распятую девушку. – Шрамы на коже, одного глаза нет, половины зубов тоже… Теперь ее даже на рабский рынок смысла нет везти! Одно название от жрицы Света из клана Солнечного ветра осталось.

Так у нее и со зрением проблемы? Не заметил. Длинные волосы, свесившиеся вперед из-за поникшей шеи, закрывали большую часть лица.

– Я ничего не пропустил? – В отверстие просунулась костяная маска, заменяющая Ассасину в состоянии трансформации лицо. Нашего полку прибыло. Хм, показалось или от него пахнет гарью?

– В жертву принесу, – ляпнул Ярослав, наверное, первое, что пришло ему в голову.

На моей груди дрогнул амулет-переводчик, и я почувствовал, как по груди потек ручеек песка. Судя по тому, как дернулись Артем, Ярослав и контролируемые им зомби, с ними тоже произошло нечто подобное.

– Очень хорошая идея! – В воздухе проявилась полупрозрачная, но не ставшая менее узнаваемой фигура Ленваху. Проклятье! Остроухая и острозубая личность была, пожалуй, последней из тех, кого я бы сейчас хотел увидеть. – Жрица из клана Солнечного ветра – прекрасная жертва, ну просто прекрасная!

– Это что? – спросил хоббит у франта. Местная речь хоть и стала чуть менее понятна, но тем не менее разобрать ее все-таки можно было. Не зря занималось наше трио уроками языка, будто знали, что рано или поздно амулетов лишимся по какой-то причине.

– Задница, – сказал тот, позабыв о тщательно культивируемом образе денди. – Кэп, кажется, нам и правда лучше договориться. Это тень великого демона!

Азиат, кажется, начал молиться. Или очень тихо ругаться. Читать по губам я не умел.

– Ты мне льстишь. – Серьга в ухе Ленваху качнулась, когда он повернулся к пиратам: – Хм… мило тут, мило… может, стоило научить этих молодых ребят ловить души? На ваших, я смотрю, много грехов, они стали бы прекрасным дополнением к моей коллекции.

На этих словах гоблинский божок подошел к эльфийке и, вымочив в текущей из ее ран крови пальцы, с ясно видимым наслаждением облизал их длинным растроенным языком.

У хоббита волосы зашевелились, но рука его осталась тверда. Трезубец полурослика молниеносно ударил в грудь Ленваху, засветившись на лету недобрым багровым пламенем. Но был перехвачен рукой явившегося незваным существа. Божок остановил его, но болезненно зашипел. Кажется, на изготовление дальнего родственника столовой вилки пошел далеко не самый обычный кусок металла.

– Жалкий смертный! – Я не успел увидеть в подробностях, как это произошло, но на полу каюты остались стоять только обкушенные по голенища сапог культяпки. Остальное скрылось в на секунду раскрывшейся до ужасающей ширины пасти, увлеченное туда неимоверно удлинившимся языком, который разрезал плоть легче, чем раскаленный нож масло.

Глухо стукнулся о доски упавший трезубец.

– Акрх, – перекривился полуэльф-полудемон и сплюнул на пол полупереваренные останки. В которых самым узнаваемым был череп, почти мгновенно начавшийся расползаться в стороны, будто сделанный из жеваной бумаги. – Больно! Почему вы не сказали, что он обвешан амулетами, как подзаборная собака – блохами?!

– Ты не спрашивал, – буркнул я, лихорадочно обдумывая, как теперь выпутаться из этой ситуации. Кажется, девушку и правда придется отдать этой твари. Жаль. Я, если честно, рассчитывал ее подлечить и отдать сородичам, живущим в Колоне. Остроухие имеют целую кучу недостатков, но своих долгов никогда не забывают. Но делать нечего, придется жертвовать эльфийкой. Лучше она, чем мы.

– Словом Отца Времен говорю тебе, уходи! – провозгласил Алколит, подняв над головой нечто маленькое и круглое, извлеченное из-под одежды. Зеркальце? Он что, рехнулся?! – Тебя не звали сюда. Посланец Бездны не нужен здесь.

Яркий белый свет залил каюту. Зомби попадали там, где стояли. Франт с замашками садиста сдавленно вскрикнул и, отшатнувшись назад, неловко упал на спину. Хрустнула сломанная шея. Я считал, что под взором того каменного павлина было неуютно? Беру свои слова назад. Там был тенек, а тут солярий посреди пустыни Сахары!

– А-а-аркх! – Полупрозрачный силуэт Ленваху, выделяющийся темным пятном посреди каюты, заколебался и начал бледнеть. – Стой! Давай договоримся! Представителей аристократии клана Солнечного ветра осталось мало, я засчитаю ее как двух жертв. Нет, трех! А, проклятье, пять! Засчитаю всего одну почти мертвую замухрышку за половину десятка!

– Властью священного круга приказываю тебе, изыди! – провозгласил Ярослав, поднимая зеркальце высоко над головой.

– Не надейся теперь на мою помощь хоть в чем-нибудь, – зло прошипел гоблинский божок, истаивая. – Увижу – убью!

Ярослав выронил зеркальце и застонал от боли. Вся его рука представляла собой один сплошной ожог.

– Разум подсказывает мне, что лучше начать бой прямо сейчас, – задумчиво сказал азиат и крутанул в руках свои сабли.

Артем сделал шаг вперед и выразительно хрустнул руками, которые сейчас напоминали боксерские перчатки с торчащими вперед шипами.

– Но боязнь за свою шкуру вопит об ошибочности подобного решения, – продолжил пират, делая шаг назад. – Я и остатки моей команды готовы начать переговоры.

– Ох, – тяжко вздохнул я, понимая, что сегодня боя больше не будет. Если сейчас эта стоящая передо мной груда мышц не бросится в атаку. – Можешь забрать вместе с выжившими один корабль. Один! Второй останется нам как добыча. И еще ты дашь клятву на крови, что поможешь добыть один артефакт, хранящийся на Алом острове, – Сеть морского короля.

– На кой черт он тебе теперь-то сдался? – спросил Ярослав, отвлекшись от отчаянного дутья на обожженную руку.

– В хозяйстве пригодится, – уверил его я воистину универсальным аргументом и обратился к нервно кусающему ус пирату: – Ну что, согласен?

– Я не могу предать своих братьев, – попытался сделать хорошую мину при плохой игре азиат.

– Нас трое – ты один, – сказал Артем. – Выводы?

– Я могу кликнуть три десятка бойцов! – с некоторым сомнением сказал морской разбойник и, кажется, сам не поверил, что они придут.

– А я могу поднять всех мертвецов этого корабля, – начал блефовать я. – И другой пищи, кроме живых людей, они посреди моря не найдут.

– Согласен, – сдался пират.

Десятью минутами позже, когда оставивший в качества залога несколько капель крови пират вместе со своими подельниками покинул судно, я и Алколит снимали со стены находившуюся в обмороке эльфийку, стараясь не потревожить лишний раз ее раны, Ассасин курочил нашедшийся тут же ковчежец в поисках реликвии. Присвоим артефакт, а свалим все на морских разбойников. Может, удастся загнать его какому-нибудь другому божеству за путевку на Землю.

– Это что?! – донесся до нас возглас Ассасина, полный негодования пополам с изумлением.

Я отвлекся от заговаривания ран девушки и взглянул на добычу. На бархатной подушке, извлеченной из шкатулки, украшенной рунами и снабженной хитрющим замком, который сейчас был вырван с мясом, лежал какой-то желтый лист бумаги с нанесенными на него рисунками и каракулями. Магии в нем не было ни на грош.

– Это чего?! – практически повторил я возглас Артема, заставив уже Ярослава оторваться от пациентки.

– Документ, – склонился он над добычей. – Хм… не пойму, что тут написано, буквы какие-то не такие, как мне показывали. А вот дата разборчивая… эта промокашка была написана восемьсот лет назад?! Мы рисковали своими жизнями за какой-то драный папирус?!

– Угу, – мрачно сказал я, отчаянно желая вылететь из корабля. Найти того остроухого помощника посла и скормить его акулам. – За реликвию. Историческую!!!

Эпилог

В небольшом домике посреди припортового города царила весьма своеобразная атмосфера, обычно свойственная исключительно полководцам, выигравшим сражение, но потерявшим армию. Вроде и праздник, но, право слово, лучше б его не было! Хозяева дома, видя состояние своих опасных квартирантов, сочли за лучшее срочно сходить в гости к знакомым. На другой конец города. Простых людей почему-то сочетание из трех темных магов в состоянии депрессии и большого количества выпивки, которую поглощают, как воду, пугает. А потому никто не мешал далеко не самым слабым волшебникам заливать свое горе и обмениваться впечатлениями о событиях, послуживших поводом для столь мрачного торжества. На столе соседствовали друг с другом копченая рыба, жареное мясо, свежая зелень и много, очень много разнообразных сосудов с туманящим разум, но таким притягательным содержимым.

– И потом этот гад стал невидимым, – рассказывал самый высокий и худой из них, – а я почувствовал, что горю. Припекало не сильно так, но ощутимо. Сложнее всего было дышать. Пытался я потом этого многостороннего специалиста по магии на палубе отыскать, пока он своим пирокинезом не устроил мне обугливание всего организма, но куда там… В общем, вышвырнули пираты меня с корабля как кутенка, имперцам, пошедшим в контратаку, по морде дали, с кораблем их расцепились, да и поперли в открытое море, пожар на ходу гася… Алхимик, жидковат твой напалм. Некондицию гонишь. Доски сверху обуглились, а насквозь не прогорели.

– Не переживай, Артем, рано или поздно подберу необходимые сочетания местных материалов, – пожал плечами другой волшебник, – да и против рунической защиты от огня что-нибудь придумаю. Но да, в этом бою я себя показал не очень. А вот кто у нас герой и главный пострадавший одновременно, так это Алколит. Эй, Ярослав, хватит в одиночку уничтожать запасы спирта, нам оставь чуть-чуть! Лучше расскажи, каким образом умудрился Ленваху изгнать, если, как ты утверждаешь, к светлым силам нам взывать бесполезно.

– Ну, Виктор, человеческими артефактами-то пользоваться можно. – Самый низенький и толстенький из собравшегося трио демонстративно отодвинул от себя бутыль. На расстояние толщины волоса. – Я его у внучки одного прекрасно знакомого вам обоим священника еще давно выпросил в обмен на чертеж печати Соломона, просто вам не показывал.

– Алколит, а Тонахью нам не вломит за кражу ценного артефакта? – забеспокоился тот, кого звали Артемом, и оглянулся на дверь так, словно прямо сейчас в нее мог ворваться разгневанный создатель зачарованной вещицы.

– Не должен, – пожал плечами Ярослав. – Ему таких штучек наделать не очень сложно. Вот только одноразовые они, да и потом, это зачарованное зеркальце против кого попало в ход не пустишь. Обычных людей даже ослепить оно не сумеет. Но вот различные порождения Тьмы от его света, как ты сам убедился, буквально тают на глазах.

– А зачем тогда здешнюю молитву читал? – удивился Виктор.

– Чтобы Ленваху обмануть, – честно ответил Ярослав. – Перебороть магический артефакт, пусть и сильный, он бы мог попробовать, а вот связываться с волей более сильного существа, скорее всего, не рискнул бы.

– Получается, ты блефовал?! – поразился Артем, отрываясь от кружки с пивом, которая уже опустела больше чем наполовину.

– Ну, в чем-то где-то как-то, – неопределенно покрутил руками Алколит. – Все-таки на тот корабль явился не острозубый гоблинский божок лично, а всего лишь его тень, хоть и походила она больше на голографическую проекцию. Возможностей оригинала у нее не было и быть не могло, но я решил подстраховаться. От совсем неискренней молитвы Отцу Времен меня не убудет, а думать о том, как темный маг мог воззвать к представителю светлых сил, у Ленваху времени не было. Он был вынужден удалиться под угрозой болезненного щелчка по носу от сущности крупнее себя. Как видишь, сработало.

– Да уж, – мрачно произнес Виктор и налил себе в глиняную кружку немного рубиновой жидкости. – Хм… а неплохой коктейльчик получился в результате моих алхимическо-гастрономических экспериментов. Хотите попробовать?

В дверь громко постучали.

– Кого там еще принесло? – громко крикнул Артем, не донося до рта кусочек от души натертого свежим чесноком ржаного хлеба, который он сжимал в руке.

Видимо, гость счел это приглашением войти, потому что спустя секунду присоединился к застолью, без спроса пододвинув к себе свободной табурет.

– Вкусно. – Непонятно как, но небольшой тощий человечек в церковной рясе с изображением священного круга напротив сердца успел налить себе в кружку пива и ополовинить ее. Давно не стриженные темные волосы с обильной проседью завивались на концах небольшими кудряшками, вносившими в прическу некоторый хаос, карие глаза с любопытством осматривали помещение, а нос картошкой с явным предвкушением втягивал в себя витавшие в доме аппетитные запахи. – Передайте, пожалуйста, сухариков.

– А это видел?! – Кулак Артема, сунутый под нос пришельцу, стремительно становился похож на букет, собранный из бритвенно-острых лезвий.

– И не раз, – без малейшей дрожи в голосе ответил странный священник. После чего отвел опасную конечность в сторону голой рукой, которая столь же быстро приобрела облик блестящей латной перчатки, украшенной гравировкой в виде очень тщательно прорисованной крылатой и рогатой краснокожей демонессы, единственным предметом одежды которой являлись сережки. – Маги духа, конечно, редкость, но я и сам такой в некотором роде.

– Что ты сказал? – заинтересовался Ярослав. – А можно поподробнее? Кто это такие и чего они могут, а то сами с его способностями никак не разберемся.

– Да? – поразился священник и с любопытством взглянул на своего коллегу. Увидел, что тот с большим интересом рассматривает его руку, и явно смутился. Похабный рисунок мгновенно поблек и сменился изображением круга.

– М-да, так о чем я? – прокашлялся он и снова налил себе пива в неизвестно когда опустевшую кружку. – Маги духа знамениты главным образом тем, что их основным инструментом творения чар является собственная аура, которую они временно изменяют и делают материальной. Этот метод требует очень большого расхода внутренних сил, но и дает немало. Те, кто практикует данную ветвь волшебства, могут с легкостью обойтись без доспехов и оружия даже в самой жаркой сече, потому как их им заменит собственное тело. Конечно, возникает побочный эффект в виде невозможности использования классической магии, но почти полная неуязвимость до тех пор, пока в резерве есть хоть капля силы, с лихвой возмещает этот недостаток.

– То есть они своеобразные метаморфы, – сделал вывод Виктор и с некоторой обеспокоенностью на лице уставился на кувшин с пивом. Содержимого в нем заметно уменьшилось.

– Нет! – горячо возразил священник, хрустя огурцом. Когда он успел цапнуть его со стола, тоже осталось загадкой. – Говорю же, изменяется не плоть, но дух! Совсем другой принцип и побочные эффекты. Странно, что маги с вашей силой не знают подобных прописных истин.

– На эту тему мы распространяться не будем, – опомнился тот, кого звали Ярославом. – Кто ты и зачем к нам пришел…

– И оставь в покое пиво! – категорично потребовал Артем, наблюдая, как гость наливает себе новую кружку.

– Вопрос сложный, и простого ответа на него я дать не смогу, – задумался священник, не забывая, впрочем, прихлебывать пенистый напиток. – Хотя, если подумать… Вы знаете, что за вещь спасли от рук пиратов? Нет? Это был подлинник мирного договора между домами эльфов и империей. Исторический документ, без преувеличения вам скажу. Если бы он пропал на моей территории, то начальство закатило бы неслабый скандал, результатом которого, скорее всего, стал бы мой уход на почетную пенсию. А мне еще рано. Хоть оно вроде как и не подобает уже, но хочется еще, служебным положением пользуясь, проинспектировать всякие злачные места на предмет греха и порока. С личным тщательным анализом выявленных нарушений, разумеется, чтобы на случай обострения ситуации знать своего противника от и до.

– Разве главный в Колоне не настоятель Фоул? – удивленно нахмурился Ярослав. Да и у остальных двух темных магов после такого признания глаза ощутимо округлились.

– Он, но не только. Я тоже за многое отвечаю, – кивнул гость и потянулся за новой порцией пива, но в его руку был вложен Виктором сосуд с совсем другим напитком.

– Попробуйте, это, без сомнения, мой лучший шедевр на ниве алхимических экспериментов и алкогольной продукции. По крайней мере, на ближайшие годы.

– Кха! – Священник, отведав угощение, поперхнулся. – Это что такое? Кислота пополам с жидким огнем?!

И присосался к кружке, делая маленькие, но частые глотки.

– Не совсем. – Туманный ответ тем не менее его вполне удовлетворил.

– Так я чего зашел-то. – Кажется, выпивка наконец-то начала действовать на священника. – Спасибо сказать хотел.

– Говори, кто ж тебе мешает, – пожал плечами Артем.

– Говорю. – Откуда-то из недр рясы были выужены две запыленные бутылки вина и поставлены на стол. – Еще скоро Фоул придет, у него для вас сорок золотых монет припасено от щедрот имперской канцелярии. На большую сумму эти скупцы раскошелиться не пожелали, ну и демоны с ними. Выпьем?

Возражений не последовало. Спустя некоторое время напитков на столе ощутимо убавилось. Закуси тоже. А темные маги, расчувствовавшиеся под воздействием алкоголя, рассказывали священнику свою историю появления в этом мире и трудности с возвращением домой.

– Т… тяж… тяжел случй, – язык его заплетался, и речь можно было разобрать с трудом, – но, кжется, есть выход. У нас, светлых, взаимовыручка, знаешь какая? У-у-у-у! Сила. Ессли попршу узнать, что да как, не откажут. Что-нибудь для того, чтобы магически опознать вши семьи есть?

– Есть, – пьяно кивнул Ярослав. – Волосы трех В у меня всегда с собой, сейчас принесу.

Короткая прогулка в соседнюю комнату, видимо, слегка отрезвила чародея. Обратно к столу он подходил уже практически нормально соображающим.

– Не думаю, что, – начал он, крутя небольшой, очень плотно захлопывающийся медальон в руках.

– Двай сюда! – невероятно быстрым движением выхватил священник вещичку. – А я пшел. Счаз Фоул заявится.

И вышел раньше, чем его успели остановить. Отец-настоятель заявился тут же, только вошел без стука.

– И как вы в дверях не столкнулись? – озадаченно потер лоб Виктор.

– О чем это вы? – Под мышкой у дворянина, решившего связать свою жизнь с церковью, был зажат большой портрет, замотанный в ткань. – Я смотрю, празднование победы над пиратами в разгаре. Отец Времен не одобряет излишеств, но по такому поводу, думаю, можно… А! Демоны!

Картина выскользнула и упала на пол. Плохо закрепленная ткань слетела, явив взорам трех темных магов их недавнего собутыльника. Пусть в другой одежде, с лицом немного помоложе и, вроде бы, повыше ростом, но он был хорошо узнаваем.

– Эт… Это кто? – Артем то ли от удивления, то ли от выпитого начал заикаться.

– А, – махнул рукой церковник, – отец-основатель моего монастыря, Феон Своевременный. Малоизвестный святой, если честно, хоть и сделал отнюдь не мало. Вот новый портрет из мастерской несу, а то старый совсем выцвел… Эй, вы чего так смотрите?

– А… – У Виктора с дикцией тоже возникли сложности. – Он живой?

– Да вы что? – опешил Фоул. – Нет, конечно же. Уже почти тысячу лет как.

– Ага. – Глаза Ярослава медленно лезли на лоб, но произношение оставалось четким. – То-то он говорил, что на пенсию отправить хотят…

– Да, кажется, надо было раньше зайти. – Священник достал из кармана своей одежды небольшой туго набитый мешочек. – Вот награда за пиратов. Зо-ло-то. Понимаете? Магистрат мне передал, так как я все равно к вам в гости собирался. А, ладно, вижу, допились уже все трое до состояния, когда без магии демонят видно. Короче, вот деньги, а поговорить я завтра зайду.

– Мне это приснилось? – Вопрос Виктора повис в воздухе, но ответ на него все же был дан.

– Вовсе нет. – Святой непонятно как снова оказался на своем табурете и за обе щеки уплетал жареное мясо. – В общем, вот вам.

На стол упал конверт, из которого вылетело несколько фотографий и исписанных ручкой тетрадных листков.

– У вас дома я побывал, все в порядке, девочки ваши живы и даже беременны, родители здоровы, только у твоего отца, толстенький, глухота понемногу прогрессирует.

– Что?! – Дружный вопль трех глоток слился воедино.

– Да расслабьтесь, – хмыкнул умерший вот уже тысячу лет основатель крупнейшего в городе и прилегающих землях монастыря, – пошутил я. Не станут они молодыми мамашами. По крайней мере, пока. Живут, не тужат, привитую силу им да родичу Виктора ваши местные слуги света заблокировали. Ну все, пойду я, пожалуй.

– А… это… – Ярослав испытывал сильные проблемы с речью. Впрочем, другие два мага, судя по всему, способность членораздельно выражаться вообще на время потеряли. – Как ты смог? Так быстро…

– Ну, ты же слышал, как меня зовут, – пожал плечами святой. – Феон Своевременный. Волей Отца Времен я успеваю все, что хочу. Еще при жизни так мог, а уж сейчас вообще могу целый день в единый миг уместить. Ну все, за спасение того документа мы квиты. Вас, к сожалению, домой отправить не могу, и не просите. Таможня не пропустит темных, пусть даже за вас поручусь и я, и покровители той спасенной вами эльфийки, которая запомнила куда больше, чем сама хотела бы. Счастливо оставаться.

И, укутавшись в мгновенно выросшие из-за плеч четыре белоснежных крыла, растаял в воздухе.

Конверт едва не порвали на части, так жаждали три молодых темных мага скорее прикоснуться к его содержимому. Все, находящееся там, внимательно рассмотрели и перечитали не по одному разу. Обмана не было. Письма с Земли, написанные тремя В своим кавалерам по просьбе явившегося к ним иномирного святого, нашли своих адресатов.

– Ну что ж, коллеги. – Голос Виктора дрожал от сдерживаемых эмоций, а по щекам ползли слезы счастья. – Могу вас поздравить. Все обошлось. Они живы. И мы живы. Да к тому же смогли на халяву получить немного магических сил, пусть и обладающих рядом побочных эффектов…

– Искры, – сказал Ярослав. – В местной терминологии то, чем нас наделили, называется искрами души.

– Это название им не подходит, – не согласился Артем и трансформировал свою руку в латную перчатку, точно такую же, какая была у святого. Даже рисунок обнаженной демонессы почти совпадал. – Скорее уж искры истинной магии. И мы обязательно придумаем, как с их помощью вернуться домой. Или, как вариант, перетащить его сюда.

Всполохи настоящего волшебства

Пролог

В небольшой комнате два молодых человека под едкие комментарии третьего проводили химические опыты. Или, если быть точным, алхимические. Стол перед ними был заставлен разнообразной посудой с содержимым и без. Часть утвари и ингредиентов было бы куда вероятнее встретить на кухне, но здесь они использовались явно не по прямому назначению. Маленькая колба с голубоватым светящимся воздухом соседствовала с большим тазом, в котором растолкли какую-то мучнистую массу, пользуясь вместо пестика обычной скалкой, все еще торчащей из непонятного вещества. В донышке от винной бутылки темного стекла с оплавленными и загнутыми внутрь краями бурлила серебристая жидкость, а рядом с ней лежали самые обычные птичьи и рыбьи кости, кое-где даже со следами мяса. Копченого.

– Если верить рецепту, – потряс зажатой в руках бумажкой тот экспериментатор, что был потолще, – сейчас надо прочитать молитву богине луны.

– И тут же появится десяток девочек, теряющих одежду в цветных всполохах и становящихся после этого непобедимыми воительницами. А потом они будут бросаться в злых темных магов, то есть нас, диадемами, пудреницами, жезлами и прочими интимными деталями женского туалета… – Раскачивающийся на стуле худощавый и смугловатый тип с немного узковатым разрезом глаз решил высказать свое мнение.

– Вероятно, нужно время, за которое должна произойти реакция. – Третий человек, находящийся в помещении, на прозвучавшие слова никакого внимания не обратил. – Хотя, возможно, и вправду необходимо воздействие энергетического характера. Ярослав, а сила луны имеет темный или светлый аспект?

– По-моему, нейтральный, – почесал в голове свернутой в трубку бумажкой исследователь. – В рецепте уточнения нет. Разделим состав на три части, чтобы попробовать все возможные варианты?

– Лучше давайте сообразим на троих, – с готовностью предложил комментатор. – Виктор, ты у нас хоть и называешься Алхимиком, но скоро уже над своими плошками зачахнешь на пару с Алколитом.

– На четыре, – поправил коллегу вышеупомянутый и недовольно покосился на раскачивающегося на стуле типа, – чтобы одна порция была приготовлена без магии. Артем, хватит молоть чепуху и отвлекать нас, мы заняты важным делом. Лучше поищи в шкафу какой-нибудь нейтральный реагент, к ним я вроде бы серую ниточку привязывал, чтобы опознать легко было.

– Делать мне больше нечего, – не сдвинулся с места его собеседник и увеличил амплитуду колебаний. – Я Ассасин, а не какой-то там кудесник. Мне заниматься этой вашей псевдонаучной деятельностью по классу не положено.

И на последних словах грохнулся на пол.

– Алколит! – взревело поднимающееся на ноги чудовище, лишь отдаленно напоминающее человека. Кожу ему заменила костяная броня, а из всевозможных мест торчали на глазах удлиняющиеся шипы. – Твои шуточки, телекинетик чертов?!

– Мои, – не стал отрицать Ярослав, наблюдая, как в руки Виктора по воздуху неспешно плывут несколько коробочек из шкафа. К одной была примотана белая нитка, ко второй черная, к третьей серая. – А ты у нас, между прочим, не какой-то там убийца подзаборный, а маг духа. Так что хватит ерундой маяться: либо помогай нам учиться волшебству, либо уматывай из лаборатории. Делом займись. Или, на худой конец, поприставай к той эльфийке, которая к тебе столь упорно клеится. Осчастливь дамочку, а то она на тебя такие взгляды при якобы случайных встречах бросает, будто живьем сожрать намерена.

– Ну ты же знаешь мои принципы. Я к замужним дамам в постель ни ногой! – Монстр понемногу превращался обратно, и лишь порванная кое-где одежда свидетельствовала о том, что несколько секунд назад молодой человек напоминал скорее гигантского ежа-мутанта, чем самого себя. – Особенно если их супруг держит самую дорогую в городе стрелковую лавку и является первым лучником в округе на расстоянии дня пути в любую сторону. Лучше скажи, как там успехи с зельем, которое должно заглушить исходящие от нас эманации темного волшебства.

– Сейчас узнаем. – Тот, кого назвали Виктором, прекратив свои манипуляции, взял с лабораторного стола пипетку, наполненную какой-то жидкостью, капнул по очереди в каждую из четырех плошек и, низко склонившись, принялся наблюдать за результатами. – Ну-ка, ну-ка…

– Назад! – заорал толстячок и попытался оттянуть своего друга и коллегу в сторону. Но не успел. Три фонтана раскаленной жидкости поднялись вертикально вверх, каждый на высоту не меньше метра, и опали обратно на стол, ударившись о незримую преграду в нескольких миллиметрах от парней.

– Ну, Алхимик, ты даешь! – восхищенно присвистнул Артем. – Делать опыты с наложенным на себя заклинанием магического щита? Ор-ригинально!

– Я бы предпочел костюм химической защиты, но в этом мире и понятия не имеют о резине. – Виктор грустно смотрел на результат своего труда. – Эх, опять ничего не вышло.

– Не скажи. – Ярослав внимательно изучал на просвет содержимое четвертой плошки. – Вроде бы этот вариант оказался не слишком неудачным. Во всяком случае, зелье не вскипело, не превратилось в глыбу льда и даже не попробовало отрастить ноги и сбежать из лаборатории. Осталось только найти кого-нибудь не очень нужного и убедить его попробовать это.

– Ох, живодеры, – вздохнул Артем, протянув руку, взял посудину и сделал из нее маленький глоточек. – Хм… а на вкус не очень страшно. Уж точно лучше предыдущего. А действует?

– Сейчас посмотрим. – Алколит внимательно окинул его взглядом. – Хм… вижу. Твоя энергетическая оболочка действительно как будто меньше напитана энергиями тьмы и смерти, но эффект невелик. А сам как? Чувствуешь упадок сил?

– Ничуточки, – покачал головой Ассасин. – А должен?

– Нет, – уверил его Виктор. – Это же зелье маскировки, а не блокиратор. Вот только эффект слишком слаб. С таким паршивым камуфляжем на Землю мы вернуться не сможем. Быстро найдут и прибьют.

– Мы пока и портал туда не откроем, – вздохнул Алколит. – А жаль.

– Да, – подтвердил Артем. – Нам нужно еще учиться и учиться волшебству.

Глава 1

Проснувшись, я открыл глаза и в недоумении уставился на низкий бревенчатый потолок, покрытый пылью, а по углам еще и паутиной. Тело сильно затекло и практически во весь голос вопило, что лежать на полу ему не нравится, а тонкий матрас под спиной нормальную постель никак не заменит.

– Встаешь? – спросил меня Ярослав негромко. Он сидел рядышком на небольшой грубо сколоченной табуретке и с мрачным видом ковырялся в чем-то основательно подгорелом, горкой наваленном в щербатую деревянную миску. – Артема не разбуди, Ассасин дрыхнет еще без задних лап, вчера от перетаскивания камней умаявшись.

Где это я? И что значат его слова? Ах да, вспомнил. Другой мир, мир меча и магии, темная сторона которой, кстати, теперь является основной силой нашей дружной компании. Мы провалились сюда после довольно необычного происшествия. Началось все с того, что я подбил своих друзей и наших подруг шугнуть с кладбища обосновавшихся там сатанистов. Немного пиротехники, чуть-чуть актерского мастерства, парочка эффектных и якобы волшебных трюков – и сектанты бежали быстрее собственного визга. Вот только на следующий день у тех, кто участвовал в изгнании осквернителей могил, начались проблемы. Хотя нет, неверно выразился. Странности. Каждый из нас неожиданно получил нечто необычное, что не могло быть вызвано естественными причинами. Я обжегся при попытке сконцентрировать энергию во время медитации, слова Ярослава заставили мгновенно вырасти в несколько раз практически засохший цветок, а Артем едва не поставил новый мировой рекорд по отжиманиям и даже не вспотел. В общем, не заметить изменения в себе три А не могли. Такое название наше трио взяло себе из-за созвучного начала данных друг другу кличек. Меня прозвали Алхимиком за склонность к изготовлению всякого-разного любопытного. Ярослава окрестили Алколитом. Вообще-то сначала хотели Алконавтом величать, но он был настолько против, что пришлось согласиться на немного переделанное название какого-то церковного чина. Ну а Артем стал Ассасином. За хорошую физическую форму и умение драться. Наши девушки, оставшиеся на Земле, своим парням полностью соответствовали, выбрав себе прозвища по нашему образу и подобию, только начинающиеся с буквы «В»: Василиса Премудрая, Ведьма и Вампирша… Нет, я, конечно, рад, что они дома и у них все хорошо, но мне их очень не хватает. Увидеться бы с ними, но пока это технически невозможно. Во-первых, доступного способа перемещаться между мирами пока нет, а во-вторых, наша родина, как оказалось, в магическом плане является очень необычным миром. Некогда в нем присутствовало волшебство и различные обладающие им индивидуумы, даже целые расы, но потом все они разбежались кто куда. Или вымерли. Мою родную реальность угораздило оказаться между обителями сил Света и Тьмы, адом и раем. И чтобы обезопасить себя от внезапного нападения, враждующие стороны применили тактику выжженной земли. Уничтожили все, что отдает чародейством, и теперь могли с легкостью находить на просторах Земли извечных врагов или случайных гостей, которым, впрочем, тоже были совсем не рады. А потому три А о возвращении в родные края могли только мечтать. Пока. И активно готовиться к воплощению своих навязчивых идей в реальность, в чем нам сильно помогала темная магическая сила, данная неизвестно кем. Точнее, один кандидат был… но теоретизировать можно бесконечно, а объективная реальность такова, что мне и моим друзьям сделали царский подарок, пусть и отдающий мертвечиной. Как объяснял один очень начитанный местный священник, опытный некромант получает возможность работать не только с телами, но и с частичками душ, остающимися в них после смерти. И при желании может сделать из них что-то вроде питательного субстрата для практически моментального развития личной волшебной мощи. Есть, правда, негативные моменты: к примеру, чародею, накачавшему магические мускулы таким образом, закрыт путь к служению светлым силам, заклинания против нежити будут ему вредить, а сторожевые амулеты от не желающих лежать в могилах трупов и духов бить тревогу. Но это, как считают многие, незначительная цена. И потом, неприятных последствий можно и избежать. Для этого надо просто брать рабочий материал не из мертвых, а из живых людей, которые, естественно, в процессе обработки перестают быть таковыми.

– А надо вставать? – спросил я Ярослава, впрочем заранее зная ответ.

– Надо, Виктор, надо, – печально вздохнул недоучившийся медик. – Нам еще столько камня принести предстоит. Хоть крепостную стену разбирай.

– А что, неплохая идея, – пожал плечами я. – Она куда как ближе, чем карьер. Впрочем, не хочешь горбатиться сам – давай наймем кого-нибудь…

– За тройную цену? – мгновенно вскинулся Алколит. – Да ни за что! Я этим жадюгам, якобы темной магии боящимся, ни монетки не дам!

– Ну, это тот случай, когда с немалым трудом заслуженная репутация играет против ее владельца. – Мое пожатие плеч заставило его лишь скептически хмыкнуть и снова закопаться в подгорелую еду.

С тех пор как наша компания попала в этот мир, мы успели немало натворить. Даже больше, чем самим хотелось бы. Сначала подружились с шаманом одного гоблинского племени, подав идею выгодно продать оказавшегося в плену у нелюдей епископа церкви Отца Времен, затем поругались с его божком, отказавшись приносить в жертву израненную эльфийку, обнаруженную на борту захваченного корабля. Один раз поохотились на стаю нечисти, потравив ее спрятанным в мясные приманки серебром, потом подверглись неожиданной ночной атаке магической твари, причем тот гадский оборотень успел меня порядочно измочалить: пришлось спешно разыскивать мага, способного снять проклятие и остановить трансформацию. Выучили при помощи одной ведьмочки, кстати, внучки того самого начитанного священника, азы волшебства и на вырученные гоблинами от реализации захваченного церковника деньги приобрели у местной инквизиции медальоны лицензированных черных магов. Стали настоящими феодалами, закабалив небольшую затерянную посреди диких лесов деревеньку, в которой нас пыталось убить и ограбить местное население. Пересекли несколько границ, спешно убираясь оттуда в более цивилизованные места, и как завершение наших многотрудных странствий купили небольшой особняк в особом квартале города Колона, предназначенном для не верующих в Отца Времен.

Правда, жилище пришлось подвергнуть основательной перепланировке, причем своими силами, потому как за попытку платить тройную цену рабочим Ярослав вполне реально мог и проклясть, но это мелочи. В конце концов, не так много нам осталось. Основное жилое здание, обладающее вместительным подвалом, уже есть, отдельно стоящие крохотные кухня, конюшня и кузница тоже. Дом, правда, был абсолютно пуст, даже без мебели. Предыдущие хозяева, покинувшие отошедшую городу постройку полгода назад, ее сожгли, чтобы исключить возможность наведения на себя порчи. И нельзя сказать, что были они не правы. Магия подобия является одним из самых элементарных приемов в руках любого чародея. Но новым владельцам, нам, пока приходилось жить в одном кое-как приспособленном под жилье помещении. Даже кроватей еще не было, на матрасах спали. Сарайчик, назначенный на роль лаборатории, раньше служил складом товаров и нуждался лишь в небольших изменениях. А вот бани в комплексе зданий не имелось. Местные жители не слишком утруждали себя высокой гигиеной, но нам, привыкшим к земным стандартам чистоты, обрастать грязью и сопутствовавшими ей насекомыми не хотелось, пришлось самим строить помывочную. Каменную. Ибо единственное свободное место, подходящее для возведения постройки, нашлось только рядышком со зданием для проведения опытов. А оно, как единодушно решило наше трио, скорее всего, рано или поздно сгорит или взорвется. Возможно даже, что не один раз. Напалм из местных материалов у меня уже получался на удовлетворительном уровне, но оставалось же еще великое множество других опасных веществ, не говоря уж о магических экспериментах… А испортить трехэтажный домик, являющийся центром и основным достоинством купленного нами совсем недешево участка, не хотелось. Конечно, в карманах пусть молодых и неопытных, но очень сильных темных магов после боя с пиратами осело довольно много золота, но оно же не бесконечно. А постоянного заработка как не было, так и нет. Пока. Я уже приготовился развернуть торговлю парочкой эксклюзивных товаров по ценам ниже, чем имеются у местных аналогов. Останавливало две вещи. Первая – я не собирался становиться продавцом, простаивая целый день за прилавком, вторая – местное законодательство – предмет довольно темный, а разобраться в нем, прежде чем начинать масштабную деятельность, необходимо. Иначе очень велик риск во что-нибудь вляпаться просто по незнанию.

– Нам нужна кухарка, – мрачно сказал Ярослав, сверля кашу неприязненным взглядом. Странно, но крупа не задымилась. Хотя вполне могла. Поджигание предметов мой друг пока еще не освоил, но упорно стремился это сделать с тех пор, как Ассасина едва не подпалил пирокинезом один пиратский маг.

– Ага, – не стал я с ним спорить, – а заодно горничная и массажистка. Чур, последняя живет со мной по соседству.

– Я серьезно, – не отреагировал на подколку Алколит. – Еда, которую готовишь ты, несъедобная, моя противная, а кулинарные шедевры Артема так вообще опасны для жизни. Будем так питаться – отправимся, как говорят местные, на новый круг жизни досрочно.

– А как же кузнец, конюший, охранник, в конце концов? – Нельзя сказать, что мысль о найме прислуги не заслуживала пристального внимания. Просто возможное наличие ее было несколько… непривычным, а потому нервирующим. – Как думаешь, сколько человек и на каких должностях положены таким хоромам?

– Не знаю, – развел руками Ярослав. – Но… если подумать, зачем нам спец по лошадям? Мы и верхом-то ездить не умеем.

– Пора учиться, – раздался сонный голос Артема, которого наш разговор, видимо, разбудил. – Более быстрых средств передвижения, за исключением кораблей, в этом мире нет.

– С добрым утром, – радостно поприветствовал его я. – Ну что, готов к новым трудовым подвигам?

– Иди ты знаешь куда! – обиделся Ассасин. – Мне эти булыжники скоро сниться будут. В кошмарах. И стенки у нас все равно выходят косые. Не хмурься, Ярослав, знаешь же, что правду говорю. Каменщиков нанимать пора, а то еще завалит кого-нибудь из нас или при строительстве, или потом при эксплуатации. И вообще, надоели мне хозяйственные работы. Может, чем-нибудь другим сегодня займемся? Хоть опытами вашими.

– Да ну их. – На этот раз уже я махнул рукой. – Тычусь туда-сюда, как слепой котенок, уже все руки в ожогах. Если бы мы не обладали регенерацией, пора было бы задумываться о поиске пластического хирурга. Без знания ритуалов с алхимическими реагентами лучше не работать, сами видели, что иногда бывает. А обычные эксперименты… можно, конечно, но, откровенно говоря, скучно. Поиск нужных пропорций – дело хлопотное и нудное, мне надоело. Алколит, пора, правда, вплотную заняться домом, сами мы с ним до следующей весны провозимся, да и содержать в должном порядке не сможем.

– Ладно, ладно, – примиряюще поднял руки Ярослав. – Сегодня идем искать местную биржу труда и нанимаем прислугу. Но не каменщиков! Баню сами достроим. С помощью новых работников.

– Осталось только выяснить, где эта биржа расположена, – хмыкнул я. – А поскольку карты города почему-то здесь не продают, предлагаю заняться тем, чем уже давно надо было. Зайдем в гости к соседям. Познакомимся, заодно и расспросим, кого, зачем и где нанимают.

– Хм… – задумался Ассасин. – А они не сбегут? Репутация-то у нас… Да и амулеты от нежити в богатой части города не на всех заборах конечно же, но в каждых вторых воротах точно.

– Не преувеличивай, – поморщился Алколит. – Нас пару раз видели мирно беседующими с Фоулом, а это значит, мы условно безопасны. Во всяком случае, на порог пустят. Наверное. Ну что, камрады, одеваемся, наводим чистоту и глянец – и вперед? Кстати, каши хотите?

И щедро протянул мне с Артемом миску, явно надеясь толком позавтракать в гостях.

Выбравшись из дома и миновав полураспахнутые ворота, наше трио переглянулось и дружно зашагало в нужную всем мужчинам сторону. Налево.

– Охранник нужен точно, – твердо решил Ярослав, оглядываясь на наше как бы совсем не защищенное от посягательств на чужую собственность жилище. – Я уже устал каждый вечер ставить защитные заклинания.

– Да и без них не обворуют, – пожал плечами Ассасин. – Деньги все равно с собой носим, а больше там и нету ничего. Только стены и стройматериалы. К тому же отрицательная репутация как раз сейчас нам на руку. Кто захочет ради пары монеток стать кучкой пепла или мелким и пушистым хомячком? Кто попало в жилище черных магов не сунется, только крупные специалисты, привыкшие обманывать не только хозяев ценностей и, к примеру, собак, но и сторожевые заклинания. А от них все равно ни одна защитная система с гарантией не поможет.

– Ну не скажи, – не согласился я, рассматривая рисунок, нанесенный на толстые дубовые ворота наших соседей. Какой-то двуногий крокодил с куцыми крылышками старался разгрызть лезвие меча. Вроде бы эта геральдическая зверюга зовется виверном. Или в этом мире подобные твари есть не только на картинках, но и в природе? – Сам сколько раз видел репортажи по телевизору: мол, преступники, готовившие акцию месяца два, попали в банковское хранилище, но смогли вскрыть лишь часть ячеек и были таковы. Подобный уровень безопасности, когда, чтобы расковырять жилище, понадобится армия хороших специалистов, меня вполне устроит.

– Мечтатель, – буркнул Ярослав и постучался в ворота.

– Кого еще несет? – невежливо осведомились за ними пожилым голосом профессионального сторожа, для которого «недопущать» стало так же привычно, как дышать.

– Соседи с визитом вежливости. – Алколит взмыл в воздух и завис невысоко над воротами, чтобы видеть своего собеседника. – Из хозяев кто дома есть?

– А… ну… дык… нету! – Кажется, вид парящего посетителя слегка нарушил мыслительные процессы того, кто охранял ворота. – Они это… на месяц только приезжают, когда приплывают со своим караваном. Осенью заходите.

– Облом, – мрачно констатировал Ярослав и, спустившись на землю, обернулся к нам: – Ну что, пойдем теперь в противоположную сторону или ну его?

– Раз начали, надо доводить дело до конца, – вздохнул Ассасин, и я согласно кивнул.

В доме справа от нашей резиденции проживала семья хоббитов, ведущая какие-то странные торговые дела. Небольшая, как с сожалением поведал нам патриарх обосновавшегося в городе Колон клана, вышедший встречать гостей. Примерно голов на сорок. Ярослав, на лице которого явно читался вопрос, сколько же тогда полуросликов считается большой семьей, протянул ему бутылку вина, которое было экспроприировано еще у пиратов. Судя по внешнему виду сосуда, его содержимое просто обязано было быть дорогим. Вообще тогда мы неплохо затарились. Семь раз гоняли загруженную до краев лодку с разным награбленным барахлом до берега, да потом еще Артем понырял на том месте, где затонули два горевших корабля, и вытащил оттуда все малогабаритное и ценное, то есть кошельки, украшения, дорогое оружие.

– А вы знаток, – прищелкнул языком хоббит, рассматривая подарок. – Что же мы тут стоим, проходите, проходите! Сейчас стол накроют…

Упрашивать нашу компанию не пришлось. Какой-либо потенциальной угрозы в доме мы не заметили. Кроме самих его обитателей. В целом по телосложению они не сильно отличались от гоблинов и вряд ли были опаснее, тем более никакого оружия, кроме ножей на поясе, ни у кого видно не было, но несколько десятков есть несколько десятков. Правда, половину из них составляли дети и подростки… но и оставшийся контингент, несмотря на маленький рост, мог бы просто запинать пару-тройку нападавших при условии, разумеется, что те оказались бы обычными людьми. Еды, причем очень вкусной, в комнате, куда нас привел патриарх, было много. Жареное мясо, тушеные овощи, какие-то салаты… Правда, большую часть этого великолепия старый хоббит смолотил, работая челюстями со скоростью, сделавшей бы честь стае пираний. Звали же его, как выяснилось, Тродом.

– Неплохо, – похлопал себя по пузу полурослик, когда на тарелках остались одни объедки. – Почаще бы вы в гости заглядывали, а? А то мою старуху за плиту просто так встать не заставишь, а у внучек рука пока не набита…

– С удовольствием выполним вашу просьбу, – честно сознался я, рассматривая соседа. Странное он производил впечатление. Пропорционально сложенный старичок, ни капли не похожий на лилипута, но тем не менее лишь немного выше метра ростом. Спина чуть сгорбившаяся, кожа в неглубоких морщинах и немного обвисает, как бывает с полными людьми после некоторого похудения. – Честно говоря, мы не ожидали, что нас примут так… тепло. Вы ведь знаете, какая у нас специальность?

– Не глухой, чай, – улыбнулся Трод. – Но, если честно, к темным магам мы относимся… ну… не то чтобы доброжелательно, но, в общем-то, они редко мешают нам.

– Да? – удивился Ярослав. – Хм… а почему?

– Сам не знаю, – почесал в голове хоббит, – получается так как-то. Мне уже девяносто шесть лет, и за всю жизнь моим сородичам, известным мне, вредили злым чародейством всего лишь раз пять. Причем три раза одному и тому же типу, которого, сказать по чести, давно придушить надо было. Да и потом, наш народ в те ритуалы, которые разработаны для людей и эльфов, вписывается плохо. В жертву разные чернокнижники хоббитов не приносят – не подходим, видать, почему-то. Нежить из нас поднимается крайне слабая и только при помощи некроманта, сами из могил и не встаем почти, творись на погосте хоть полный разор и запустение. Оборотнями или тем более вампирами не становимся. А уж про проклятого полурослика я даже в сказках не слышал.

Интересная картина, подумал я. Выходит, этим мохноногим малышам на темную магию не то чтобы плевать, но сопротивление на уровне? Любопытно, откуда у них такое свойство?

– Ну это же замечательно, – расплылся в довольной улыбке Артем. – А мы как раз думаем, где бы найти смельчаков, которые согласились бы у нас немного поработать по хозяйству. А то дом большой, а обитателей всего-то трое. А уж если вы в гости заявитесь, то станете еще одним из тех редких случаев, когда хоббиту причинили вред темные маги, так как готовим мы настолько отвратительно, что шедевры нашей кулинарии можно приравнять к настоящему проклятию.

– Ну… – задумался Трод, – я, конечно, отпишу родичам, но вряд ли кто-то из них откликнется. Мы не любим жить в людских городах. Плохо здесь, а золото нужно исключительно для расчетов с другими народами.

– А из ваших никто не согласится? – с надеждой спросил я.

– Абсолютно точно нет, – отрицательно покачал головой старый хоббит. – У нас бездельников нет, все работой заняты, ну, кроме самых маленьких.

– А чем же вы занимаетесь-то в человеческом городе, что можете жить в богатом квартале и платить совсем не маленький налог как не верующие в Отца Времен? – полюбопытствовал Ярослав.

– Вот не надо, – шутливо погрозил нам пальцем Трод и достал из-под одежды круглый амулет. – Мы верные прихожане матери нашей церкви, а потому от чрезмерных налогов избавлены. Особенно это помогает в торговой деятельности с нашими сородичами, которым неохота сдавать выращенные своими руками продукты людям за бесценок.

– Понятно, – хмыкнул Ярослав. – Да, ради нескольких лишних процентов прибыли сменить веру явно не грех.

– Мы ничего не меняли, – покачал головой патриарх маленького семейства в сорок пар мохнатых ног, – среди нашего народа богам вообще обычно не кланяются без серьезного повода. Где они и где мы? Пусть у себя на небесных тронах, или где там еще они сидят, свои порядки устанавливают, а пока они в наших селениях не появились, так за что же их славить?

– Вы атеисты? – удивился я.

– Скорее агностики, – поправил меня Алколит. – Наличие высших сил они не отрицают. Просто не поклоняются им так, как заведено.

– Ну, может, и так, – пожал плечами хоббит и покосился на наш подарок, торжественно водруженный в центр стола. – Нальем по чуть-чуть? А то пока еще второе принесут…

А это что тогда было? Разве не весь обед целиком? Ой, мама, я же лопну!

– Почему бы и нет, – пожал плечами Артем, которому, видно, очень хотелось дождаться продолжения банкета.

Покинули жилище своих соседей мы часа через два, жутко довольные и слегка объевшиеся. Вернее, не слегка. Хм… не знаю уж, какие там эти хоббиты торговцы, но, думаю, совсем не плохие. Получить вместо одной трапезы, пусть и роскошной, хорошее отношение сразу трех темных магов, которые, разморенные едой и выпивкой, пообещали мохноногим малышам помочь, чем могут, если что, – это показатель высокого мастерства.

– Куда дальше? – спросил Ярослав, после того как за нами закрылись ворота.

– Думаю, стоит навестить Аллисандра, – предложил я. – Он как раз вроде бы без работы сидит. Да и потом, местный житель, наверняка посоветует что-нибудь по интересующей нас проблеме.

– Идея заслуживает внимания, – согласился Ассасин. – Пошли?

Идти по улицам богатой части города было приятно. Если не присматриваться к окружающим, щеголявшим до сих пор непривычной глазу одеждой, а также местами острыми ушами, низким ростом, зеленым цветом кожи и чешуей, то можно было представить, будто находишься дома и гуляешь по какой-то улочке, мощенной булыжником под старину.

– Интересно, как орки оказались в охране у человекоящера? – задумчиво спросил неизвестно у кого Артем, провожая взглядом группку из чешуйчатого торговца, облаченного в богатую, расшитую золотом одежду, и четверки клыкастых нелюдей в кое-как выделанной кожаной броне, сопровождающих его и несущих за спиной подозрительно позвякивающие мешки.

– Пришли из своих степей в Империю наниматься, – пожал плечами Артем. – Дошагали с кем-то до центральных провинций, где расположены болота с их обитателями. Потом местный житель, которому по делам надо было в баронства, озаботился охраной и нанял их. Ничего сложного, простая логика. Ты мне лучше скажи, откуда в городе негры. Давно хочу спросить, да как-то все забываю.

– Из-за моря приплывают, – ответил вместо Алколита я. – Чернокожие на соседнем континенте живут. Его местные так и называют – черным. А они этот, на котором мы находимся, кстати, белым прозвали. Пересекать океан долго и дорого, а потому в этих землях такой народ – экзотика почище дроу, только в двух-трех местах на побережье и попадаются. Темных эльфов хоть и опасно по подземельям ловить, зато куда как ближе.

За этим занятием мы вышли из ворот богатой части города и зашагали по направлению к жилищу нашего знакомого охотника, которого вытащили при появлении в этом мире практически из гоблинского котла. Потом он на долгое время стал нашим провожатым по тем землям, куда угораздило попасть трех А. Ну и кучером заодно, так как путешествовали мы в основном на телеге, а никто навыками ее управления не владел.

Прохожие постепенно становились все хуже и хуже одеты, дома понижались в количестве этажей, а улицы обрастали нещадно воняющей грязью, по бокам дорог были прокопаны канавки, в которых плескались нечистоты. И, между прочим, город Колон еще считался по местным меркам чистеньким, так как был расположен на берегу моря и периодические дожди сносили туда всю возможную пакость. Кроме двуногой.

Дорогу нам заступили три типа самого побитого вида. Сзади тоже раздался какой-то шум, и, обернувшись, я заметил еще двоих. На рожах следы обильных возлияний и частых драк, в руках маленькие обернутые тряпками не первой свежести дубинки. Ну не ножи – и то ладно, значит, убивать своих жертв оборванцы, решившие подработать грабителями, не собираются. По местным меркам это почти признак высокой культуры и толерантности. Вот только почему они на нас вообще напали? Оружие на поясе мы, никак не способные отвыкнуть от земных привычек, не носим, но до сих пор репутация черных магов надежно заменяла острые предметы. Или, может, просто везло не нарваться на гопников, которые слухи пропускают мимо ушей?

– Бла-а-агоро-одные го-о-оспо-ода, – гнусаво затянул тот, чья одежда блистала меньшим количеством дырок, делая маленькие шажки и потихоньку приближаясь, – подайте несчастным калекам на пропитание…

По-моему, весь комплект данных природой человеку органов у него был на месте. Ну может, кроме зубов и мозгов. Клац! Видоизменившаяся в нечто, лишь отдаленно напоминающая руку конечность Артема поймала брошенную дубинку прямо перед моим лицом.

– Жига, заходи справа, – заверещал заводила и только потом осекся, увидев, что именно случилось с его оружием.

– Камни, в кучу собирайтесь, дружно в ноги им бросайтесь, плетью оплетите ступы, кожу превратите в струпья, – нараспев прочел стишок-заклинание Алколит, чьи глаза закатились. Мой друг явно впал в транс, облегчающий ему процесс творения магии. Впрочем, даже так сложные заклятия, а не простое манипулирование энергией, давались ему далеко не всегда. Но в этот раз недоученному медику повезло. А вот грабителям нет.

– Заклятие каменного сапога, – уверенно опознал я, видя, как ноги неудачливых охотников за чужими кошельками почти до щиколоток уходят в мостовую, вернее, то, что с большим трудом можно было назвать таковой.

Бандиты наперебой начали называть нас разными нехорошими словами, в основном обозначающими интимные детали человеческого организма и их производные, а потому пришлось временно лишить сквернословов дара речи, благо методика уже была хорошо отработана на их предшественниках.

– Оно, – пришел в нормальное состояние Ярослав. – По мнению местных магов, лучшее нелетальное средство против обычных людей и в разы проще, чем насылание паралича. Хотя, конечно, этих гавриков можно было бы прибить с чистой совестью и не нарушая клятвы, данной Фоулу, но зачем пачкаться? Кликнем стражу – и все дела, пусть в казематах отдохнут, подумают над ошибочностью своего поведения.

– Не, – вдруг улыбнулся Артем. – У меня есть идея получше. Яр, ты их пролевитировать сможешь?

– Одновременно? – задумался Алколит. – Только троих.

– Оставшуюся парочку на себя возьму, – добавил я, решив потренироваться в телекинезе, – но что ты задумал? До моря, так чтобы избегнуть чужих глаз, не дотащим, уверен, на нас уже пялятся, и пусть улицы, кажущиеся пустыми, тебя не обманывают.

– Не, – помотал головой Ассаин. – В воду их не надо. Их к монастырю Разящего Времени лучше оттащить. Помните того паладина, который на Фоула за договор с нами наехать пытался? Там его логово. Небольшой оплот милитаристского течения церкви. Сдадим ему этих гавриков как потенциальных самоубийц, решивших напасть на нас. Здесь лишение самого себя жизни тоже грех, я узнавал. Пусть голову поломает, что ему делать с такими кадрами. Награждать за тупость, наказывать за разбой или читать душеспасительные проповеди.

– Он совместит, – буркнул я. – Загонит их на полосу препятствий и будет так третировать, что тюремная каторга беднягам раем покажется. А потом, когда нарастят мышцу, отправит их довершить начатое. Не выделывайся, сдаем их страже. Вон, я уже слышу, как по соседней улице кто-то сюда идет, очень медленно и громко бряцая. Не иначе как служители закона наконец пожаловали. И часа не прошло.

Подтянувшиеся к месту стычки блюстители правопорядка согласно покивали, когда им разъяснили ситуацию и, дождавшись, пока Алколит развеет свое заклинание, потащили горе-грабителей в кутузку. Никаких претензий, мол, это три черных мага напали на мирных горожан, они не выдвигали. То ли потому что абсурдность такого положения была очевидна, стоило лишь взглянуть на рожи налетчиков, то ли потому, что десяток обычных людей, пусть даже парочка из них и обладала защитными амулетами, не могли и мечтать задержать обладателей внушительной магической силы. Кстати, никакого вознаграждения нам, оказывается, не полагалось. Обидно. Ладно, в следующий раз, если он будет конечно же, сцежу у каждого пленного крови миллилитров двести-триста. А то во многих алхимических ритуалах она требуется, а самого себя резать неохота, тем более что заклинание магического наркоза я еще не выучил.

Отец Аллисандра нам не обрадовался, но в дом пустил и сына кликнул. Хотя зачем это было делать, ведь жилище охотника и его родича по площади не сильно превышало двухкомнатную квартиру?

– Привет, – поздоровался с лучником, выглядевшим помятым и не выспавшимся, Ярослав. – Чего такой смурной?

– На охоту ходил. Поутру, на рябчиков, – пояснил наш старый знакомец, зевая. – Вот и не успел всех положенных снов увидеть. А вы чего пришли? Проходите, кстати, не стойте на пороге.

– Да так, – неопределенно высказался я, пригибая голову и осторожно протискиваясь в чересчур низкую дверь. – Тебе работа не нужна? А то можем подкинуть по старой-то памяти. Как платим, сам знаешь.

– А чего делать-то надо? – заинтересовался лучник, никогда не отказывающийся от возможности заполучить лишнюю монетку, да и отец его уши навострил. Несмотря на возраст – за сорок (по местным меркам практически старость), глаз у него был твердый, а стрелять сына из лука он учил сам и при случае тоже был способен если и не на все, так на многое. – Никак опять куда засобирались? Или ягод каких из леса туесок-другой принести? А может, шкура какого-нибудь редкого зверя понадобилась? Единорога я, понятное дело, поймать не смогу, а вот если, скажем, кровавого волка, то можно и попробовать за десяток-другой монет…

– Даже не представляем, что это за тварь и чем она ценна, – честно сознался ему Ярослав. – Мы о другом спросить намеревались.

– Угу, – поддержал Ассасин. – Ты охранником поработать не хочешь?

– Куда ехать? – не стал раздумывать Аллисандр, который совсем недавно возил нас по близлежащим и не очень землям.

– Нет, ты не понял, – вздохнул я. – Дом, в который мы от тебя перебрались, конечно, здоровый, но пустой. Заселять его надо, а то всего трем обитателям, пусть они хоть черные маги, хоть кто, в таких хоромах как-то неуютно. А знакомых, способных туда переселиться, кроме здесь присутствующих, не имеется. На воротах как раз охранник нужен, сейчас-то на территории почти ничего ценного нет, но так, сам понимаешь, будет не всегда. Барахлом наша компания мало-помалу обрастает, да и садик мы с Ярославом хотим разбить с ценными и полезными травками на все случаи жизни. Оплата – треть золотого в месяц.

– Не пойдет, – покачал головой охотник. – Деньги неплохие, но риск слишком велик.

– Ну половина, – тяжко вздохнул Ярослав, на которого временами находили приступы амфиботропной асфиксии. Проще говоря, патологической жадности. Для темных магов, пусть и не слишком опытных, такие траты не являлись чем-то запредельным. – Соглашайся и больше надбавки в ближайшее время не проси. Столько в гарнизоне ветеранам и десятникам платят, я узнавал. А ты не под первую, не под вторую категорию не подходишь, да и махать железом с пугающей регулярностью летального исхода будешь только в случае, если нам крупно не повезет.

– Все равно мой ответ будет «нет», хоть целую монету предложили, – неожиданно сказал Аллисандр.

– Это еще почему? – опешил Артем.

– Очень просто, – пожал плечами лучник, который хоть и был образован по земным меркам на уровне начальной школы, но отсутствием интеллекта отнюдь не страдал. – Работа, согласен, не из сложных. И к тому же вполне достойная, уважаемая. О деньгах так вообще молчу. Вот только первые серьезные неприятности станут для того, кто ее выполняет, последними. И мне абсолютно все равно, кто захочет причинить вред трем темных магам, которые упорно держатся друг друга и отвечают на угрозы всем коллективом. Вломятся ли во двор конкуренты, которым не нужны соперники, твари, сбежавшие из вашей же лаборатории, не слишком умные светлые волшебники, желающие ну вот прямо сейчас узнать, кто же тут могущественней, фанатики от инквизиции, пусть даже пришедшие по ложному доносу, ибо вы ребята неплохие, или просто матерые воры, жаждущие поживиться чужими артефактами, – судьба простого человека, который будет работать охранником, сразу становится незавидной. Убьют его. Или в запарке, или просто, чтобы тревогу не поднял. А я на новый круг рождения не хочу. Во всяком случае, раньше, чем состарюсь. А потому нет, нет и еще раз нет. Ну если очень надо, сегодня я посторожу. Или завтра. Или вообще целую неделю, если оплатите. Даже в бой могу вступить при необходимости, в конце концов, наемником был, боевую магию видел, пугаться не буду. Но только если буду знать, что переживу сражение, могу спать спокойно. А постоянно быть на должности, когда не знаешь, в какой момент смерть встретишь, – это не для меня.

– Ого, – только и смог сказать Ассасин, прослушавший эту практически проповедь. – Хорошая речь. Долго сочинял?

– Не, – немного смутился охотник, – запомнил то, что говорил мой первый командир, которому один маг предложил поработать телохранителем и которого потом вся казарма наперебой расспрашивала, почему отказался.

– Опытный, видать, мужик, – с ноткой какого-то непонятного уважения отозвался о нем Артем. – А сейчас он где?

– На кладбище, – пожал плечами лучник. – Когда вышел в отставку по выслуге лет, сильно затосковал по работе, которую больше не мог выполнять из-за слабого здоровья, и спился за какой-то месяц.

– Могилу покажешь при случае, – то ли в шутку, а то ли серьезно попросил его Ярослав. – Не должны такие мозги просто гнить в земле, им куда лучшее применение найдется.

М-да, кажется, пора объяснить этому экспериментатору, что опыты с мертвецами до добра не доведут. Во-первых, в черте города это запрещено, и санкции начинаются от крупного штрафа с последующей полугодовой отсидкой в тюрьме, а во-вторых, если все получится и экземпляр, бывший в прошлом очень опытным и умным солдатом, поднимется с частью своих прежних способностей, то он, чего доброго, попробует обмануть мага и выйти из-под его власти. А потом, в случае успеха, пойдет творить все, что его мертвому телу угодно. То есть очень изощренно жрать живых, следов почти не оставляя, к тому же с перспективой после какого-то количества жертв стать высшей нежитью, называемой обычно рыцарем смерти. Тут уж подобный монстр и сам обретет способность колдовать и поднимать из земли покорные его разуму трупы, в свою очередь жаждущие чужой плоти и крови. Это вполне возможный вариант развития событий. И именно за такие вот рабочие ошибки некромантов нигде не любят. Их обескураженное «Упс!» почти настолько же страшно, как подобное же словосочетание, выданное физиком-ядерщиком.

– В общем, на тебя можно не рассчитывать, – подвел итог немного помрачневший Артем, который на почве увлечения разнообразным оружием сошелся с лучником ближе всех из нашего дружного коллектива. – Незадача… Может, хоть кого присоветуешь? А то самим нам хозяйство вести ну вообще никак! Хоть уламывай этих двух чудиков, чтобы суккубу призвали, и ставь ее к плите готовить ужин.

Хм, а интересная идея. Я не в смысле призыва демонессы похоти, которая слишком опасна для того, чтобы привлекать ее к подобной работе. Во всяком случае, на данном уровне развития магического мастерства у меня и Ярослава. Да к тому же одну на троих делить мы не будем, не так нас воспитали, а в то, что подобной красотке удастся отвертеться от ее профессиональных обязанностей, не верю. Слишком хорошо знаю себя и своих друзей. К тому же и сама демонесса, уверен, будет против совсем уж непрофильного использования ее… хм… достоинств. А вот если совместить… Стоп! Не о том думаю! Все равно призывать кого бы то ни было в ближайшее время не рискну и Ярославу не дам, и пусть не улыбается мне тут, мечтатель, хентая пересмотревший. А то будет еще ему фильм ужасов вместо клубнички от слишком мощной для наших способностей твари.

– Мой друг преувеличивает, – заверил я немного шокированных подобным предложением аборигенов. Примерно такие же круглые глаза были бы у землянина, которому предложили пожарить яичницу при помощи огнемета. – И вообще, чувство юмора у него, да и у нас всех, впрочем, тоже, специфическое. Но кого-нибудь на работу нанять надо. Магических существ, безопасных для окружающих, разумеется, можно попробовать приставить к делу, но это все же не то. Простые люди – они как-то… душевнее. Да и потом, маги, слишком сильно полагающиеся на свое искусство, часто сходят с ума от недостатка общения. Не сразу, конечно, лет за двести-триста, но тенденция все равно настораживающая. А вам нужны три ненормальных темных чародея в городе? Вот и я думаю, что нет. А потому думайте. И советуйте. А то у нас идеи давно кончились.

– В гильдию наемников обратиться попробуйте, – подал неожиданно голос отец Аллисандра. – Там самый разный народ собирается, уж я-то знаю.

– Ну сторож, положим, там найдется, – покладисто согласился Ярослав. – Да хоть десять. Охотно верю. Но нам же не только он нужен.

– Так в чем же дело? – пожал плечами пожилой человек. – Просто попросите поискать для вас не молодых да ранних, а кого поопытней и постарше. Кто семью заимел, а денег не скопил. У них и жены, и дочери бывают, которым, как правило, за любую работу браться приходится. Да и плоховаты такие вояки уже для сшибок, они больше любят в гарнизоны наниматься. А уж где он там расположен, им без разницы, лишь бы деньги в кармане были и близким неплохо жилось.

– Идея интересная, – потер лоб я, – но вот только не нравится она мне почему-то. Обосновать не просите, не смогу… Хотя нет, пожалуй, справлюсь, призвав на помощь простую логику. Если хорошо знающих друг друга людей в доме будет больше, чем нас, то он станет уже как бы их. Пусть не по закону, а на деле. Да и потом подобные семьянины, думаю, имеют изрядный гонор и привычку чуть что хвататься за оружие, которым неплохо владеют. А конфликты при совместном проживании неизбежны, и, следовательно, этот вариант не то чтобы совсем отпадает, но откладывается подальше. Еще что можете посоветовать?

– Рабов купите, – буркнул почему-то потерявший всякое желание общаться абориген. – Или найдите кого-нибудь из выживших замковых слуг, чьих хозяев в междоусобицах пожгли вместе с родовыми гнездами. И работать умеют, и деваться некуда, и оружие в руках, как правило, в жизни не держали.

– То что надо, – на полном серьезе кивнул Ярослав. – А часто в окрестностях бывают междоусобицы, в которых крепости жгут?

– У нас редко, – ответил вместо отца Алколиту Аллисандр. – Все-таки граница не так далеко, тут разделять большие владения на мелкие феоды опасно, и лорды, как правило, отдают все имущество только одному из наследников. А вот если дальше, в глубь баронств сунетесь… Бывают там и такие рыцари, которые в деревянном доме живут да за коровами от безысходности самолично следят, но при этом о настоящей цитадели мечтают. И иногда пытаются заграбастать какую-нибудь самыми грязными методами. Честное нападение со штурмом стен и вырезанием прежних хозяев считается там вполне благородным деянием. На фоне прочих мерзостей-то. Жуткие места.

– Что ж, – решил я, немного подумав, – сильно не расслабляйся, в ближайшее время, очень может быть, придется нам туда скататься. Золотого хватит, чтобы нанять твой лук и телегу на эту поездку?

– Полтора, – моментально поднял цену охотник.

– Перебьешься, – мгновенно парировал Алколит. – Одна монета, не больше. Трехмесячное жалованье ветерана за какую-то неделю-другую пути? Слишком жирно будет.

– Дай больше, и возить вас там буду хоть до холодов, – попытался было поторговаться Аллисандр, прекрасно знающий, как мы ценим свое время, но увидел в глазах Ярослава готовность биться до последнего и заметно сдулся. – Еще хоть десять серебряных накиньте плюс долю в добыче. Места уж больно опасные, драться придется, если, конечно, Отец Времен не решит со дня на день свое царство на грешной земле построить.

– Монеты получишь, – решил я, ведь лучше все-таки знакомый, чем абсолютно неизвестный проводник, которого можно нанять пусть и куда дешевле, но с неизвестными последствиями. – А насчет трофеев так: те, которые помог добыть, делим поровну. А уж если сами добудем какие-нибудь ценности, то ты тут ни при чем. Согласен?

Лучник кивнул с унылой миной на лице. Наверное, рассчитывал на то, что в руки компании сильных, пусть и не очень опытных, темных магов попадется аналог добычи с пиратов, размеры которой городские сплетни сильно преувеличивали.

На том и порешили.

Глава 2

– Ну что ж, – протянул глава местной гильдии наемников, коротко стриженный блондин с какими-то холодными, рыбьими глазами, отзывающийся на имя Ирдис, – не скажу, что ваш запрос меня удивил, но он достаточно необычен, и для сбора сведений моим людям пришлось изрядно потрудиться. Двадцать серебряных – и мы продолжаем разговор.

– Мелочи, – махнул рукой я и залез в кошелек, ища требуемую сумму. Крохобор этот тип. И, больше чем уверен, необходимые сведения имелись где-нибудь в архивах этой организации, и найти их было проще пареной репы. Впрочем, шутить на эту тему вслух не хочется. Слишком уж у моего собеседника взгляд… неприятный. И профессиональный опыт в отнятии чужих жизней виден невооруженным глазом. Конечно, в случае чего я, скорее всего, успею превратить его в кучку плохо пахнущей слизи… А может, и нет. Уверен, в биографии данного экземпляра убийцы есть выполненные заказы на магов.

– Отлично. – Ирдис не поленился пересчитать монеты. Странно. Вроде бы при его доходах таким мелочным быть глупо. Да и вряд ли кто-то попробует обмануть главу наемников хоть на медяк. Разве что ну очень больной на голову мазохист. – Итак, в моей гильдии есть четыре человека, которые согласились бы работать на вас вместе со своей семьей.

– Так мало? – удивился Ярослав.

– Специфика работы, – пояснил ему Артем. – Молодые редко обзаводятся женой и детьми, а до пусть не старости, но зрелости еще надо ухитриться дожить.

– Тлерь, – лишь слегка подглядывая в бумажку, начал перечислять глава гильдии. – Был неплохим лучником, но сейчас глаза уже подводят старика. Имеет двух внуков семи и двенадцати лет. Других родичей нет, сгорели вместе с домом.

– Дальше, – быстро сказал Ярослав. Кажется, он боялся, что в наше жилище могут попасть люди, которые будут не только не в состоянии заботиться о своих нанимателях, но и начнут требовать чрезмерной заботы о себе. Впрочем, обоснованно. При личном знакомстве мы, может быть, и пустили бы на постой оставшихся без крыши над головой бедолаг, но так, когда они просто набор звуков, а не живые люди с тяжелой судьбой, без колебаний перейдем к более удобным вариантам.

– Клод, – продолжил Ирдис. – Женат, детей нет, родители живут где-то в Империи. Прекрасно владеет мечом и копьем, умеет стрелять из арбалета. Супруга обычная крестьянка, умеет исключительно ухаживать за скотом.

– Бывший легионер? – спросил я. – Судя по описанию, это именно так, а они бойцы хорошие, хоть и предпочитают сражаться только в плотном строю. В чем же подвох?

– Дезертир, – пожал плечами глава гильдии. – Узнал, что зазнобу выдают замуж за другого, и смылся, наплевав на присягу и прихватив чужую невесту вместе с некоторой частью ее приданого. Конечно, специально его искать никто не будет, не того полета птица, но, если подвернется со своей печатью легионера какому-нибудь аристократу из Империи, тот обязан зарубить преступника на месте. А кроме того, никто не хочет нанимать тех, кто изменил своим клятвам.

– Надо бы посмотреть, что и как, – решил Артем. – Если эта семья нормальная, думаю, сработаемся. Во всяком случае, я бы на его месте сделал то же самое.

Мысленно я согласился с Ассасином. По моим меркам такой поступок был никак не преступлением. Все-таки мораль сильно зависит от общества. На Земле брак по собственному выбору без родительского благословения давно стал нормой, а здесь все еще приравнивается к особо порицаемому в глазах общества поступку. Даже дезертирство, наверное, ему простили бы с куда большей охотой. В конце концов, копни любого наемника – и выяснится, что он самовольно бросал службу раз эдак дцать. И ничего. Ругаются, но терпят.

За своими размышлениями я отвлекся от слов главы гильдии и очнулся лишь на словах Алколита.

– Эта тоже совершенно точно не подходит. Вот только амазонки с двумя мужьями нам не хватало!

– Ну больше ничем не могу помочь, – развел руками Ирдис. – Это все, кто есть.

Угу. Деньги-то ты, зараза, уже получил и возвращать их не будешь. Нет, не стоит все же пользоваться услугами с предоплатой. Некачественные они.

– Ну что, пойдем навещать дезертира? – спросил Ярослав, едва мы вышли на улицу.

– Не стоит, – покачал головой я, изрядно удивив своих друзей. – Один-единственный молодожен, пусть даже с супругой, которую после крестьянской жизни большим объемом работ не напугать, это совсем не то. Похоже, все-таки придется искать места, где льется кровь и жгут замки за громкие титулы и небольшие клочки земли, дающие на них право. Вот только как это сделать? Даже если будем внимательно следить за новостями, то пока мы доберемся до того владения, где популяция слуг лишилась бывших хозяев, они разбредутся кто куда или устроятся на работу заново.

– Хм… – задумался Алколит, – может, нам самим тогда какой-нибудь замок захватить? А что, деревня у нас одна уже есть, и вряд ли там будет больше защитников, чем на нескольких пиратских кораблях.

– Артем, Ярослав перегрелся, – констатировал я. – Его срочно надо макнуть в воду. И держать у дна, чтобы не всплывал подольше.

– Да нет, – не согласился со мной Ассасин, – в его идее что-то есть. В конце концов, мы ведь и правда феодалы, пусть на человека и приходится треть деревни и примерно шесть с половиной селян, спровадивших предыдущих землевладельцев в котел к гоблинам. Так почему бы не заняться единственным достойным аристократов делом? Войной. Заодно и дневник какого-нибудь замкового мага урвать попытаемся или, на худой конец, ведьму скрадем. Надо же вам двоим наконец-то обзавестись настоящим учителем, а не набивать собственные шишки. Нет, я бы тоже от наставника не отказался, но маги духа, на самом деле, большая редкость.

М-да, кажется, безумие в здешнем климате заразно. Они что, серьезно?!

Посмотрел в небеса то ли в поисках высшей мудрости, то ли просто чтобы успокоиться. Увидел какую-то на редкость жуткой наружности тетку, вывешивающую на балконе белье и облаченную при этом только в не слишком старательно запахнутый халат. Жуть. Ноги кривые и волосатые, грудь до колен свисает. Поспешно перевел взгляд на грешную землю, где обнаружил в паре метров от нас конопатую девочку в одежде, больше похожей на лохмотья, играющую то ли с крупным котенком, то ли с молодой и пока еще достаточно миниатюрной кошкой. Животное черно-белой масти особого удовольствия от пребывания на руках не испытывало, но и царапаться не пыталось. Хм, кажется, у меня появилась идея, как напомнить этим двум периодически впадающим в маразм идиотам, что такое реальная жизнь и чем она отличается от приключенческих книг и компьютерных игр. Вот только если они юмора не поймут и действительно без раздумий осуществят то, что я им предложу, придется спешно делать от них ноги, – видно, привитая так и не понятно кем темная сила слишком основательно дала по мозгам.

– Девочка, – обратился я к ребенку, – продай котенка. Пожалуйста. Я тебе серебряную монетку дам.

– Дядя черный маг, а вам зачем? – опасливо спросила конопатая любительница животных, поспешно пряча свою живую игрушку за спину.

Вот! Она нас знает?! А ведь, казалось бы, три А в городе недолго живут, пусть и засветиться успели пару раз громкими делами, но вот поди ж ты, уже узнают на улицах! Да… Так приходит земная слава… Я велик, е-мое! Правда, в данном конкретном случае репутация играет явно не в те ворота. Более взрослый и менее принципиальный человек, не обремененный высоким доходом, наловил бы за предложенную сумму таких хвостатых помоечников ведро. А это пока еще юное и местами чумазое существо, сразу видно, добром своего любимца, который уже начал протестующе мяукать и пытаться вырваться из цепкой хватки, не отдаст.

– Девочка, ну две монетки, – предложил я, вспоминая, что завалялось у меня по карманам, и давая жабу жадности воображаемым сапогом. Если сейчас котенка не куплю, потом объяснение для Алколита и Ассасина будет уже не столь доходчивым. – И он нужен мне ненадолго. Я его даже уносить никуда не буду и очень быстро тебе обратно отдам. Просто эти два ничего не понимающих хмурых типа, которые смотрят на нас, как бараны на новые ворота, слегка тронулись умом, и котенок нужен мне, чтобы их вылечить.

– Полегче со словами, – обиделся на сравнение с известными обладателями закрученных рогов Артем, – а то в ухо дам.

Конопатое существо ненадолго задумалось, подозрительно шмыгнуло носом, а потом с опаской протянуло мне своего питомца. В глазах девочки отражалась вселенская грусть, она явно не надеялась больше увидеть животное живым, но деньги ей, кажется, были все же нужны.

– Отлично, – ободрил ее я и взял слегка притихшую кошку (все-таки, как оказалось, маленькую кошку, а не кота-дистрофика или котенка), – держи, Ярослав.

– И зачем оно мне? – с некоторым сомнением произнес недоучившийся медик, но недовольно мяукнувшую после расставания с хозяйкой зверюгу у меня забрал. – Что ты собираешься делать с этой блохоловкой?

Я покосился на девочку, которая отошла на пару шагов, крепко сжав в кулачке монетки, но все еще не выпускала свое животное из поля зрения, наклонился к его уху, дождался, когда Артем, тоже заинтересовавшийся тем, зачем мне понадобился котенок, приблизится, и зашептал:

– Выщипать шерсть, нанести пару десятков порезов, прижечь ранки каленым железом, отпилить тупым лезвием какую-нибудь лапу, купировать без наркоза хвост…

Глаза моих друзей синхронно приобрели нечеловеческие размеры, а форма их постепенно стала приближаться к идеальному кругу.

– Ты с дуба рухнул? – первым отошел от шока Артем.

– В отличие от вас, нет! – гаркнул я им в уши, тем заставив отшатнуться. – Какого черта лысого вы строите наполеоновские планы, забыв, что на кону стоят судьбы людей, не сделавших нам ничего плохого?! Им же, между прочим, тоже будет больно и страшно, когда к ним в дом ворвутся и начнут корежить их жизнь! А по-другому никак. Славы и подвигов захотелось?! Спешу вас разочаровать, империи зла, которая угнетает толпы рабов, способных выказать благодарность за освобождение, поблизости не наблюдается. И про поместье аристократа-садиста, вроде незабвенного Жиля де Реца, ничего не слышно, хотя совсем недавно мы старательно собирали всевозможные слухи и сплетни. И, вот уж неожиданность, поместье Салтычихи, где ради развлечения периодически замучивают сотню-другую крестьян, нуждающихся в срочном освобождении, тоже отсутствует. А в других местах, знаете ли, люди живут нормальной жизнью. Где-то лучше, где-то хуже, иногда вообще кошмарно, но кто вы, е-мое, такие, чтобы просто так приходить к ним и наводить свои порядки, угоняя их, как скот, и убивая тех, кто будет сопротивляться?! Да еще не ради высоких идеалов или мифических благ, которые могут им перепасть, а просто чтобы сделать свой быт более комфортным. Не спорю, сил на это у вас хватит. Если с умом к делу подойдете. Вдвоем. Потому что я в таком случае переселюсь куда-нибудь подальше и при встречах буду делать вид, что мы незнакомы. Все. Я закончил. Девочка, держи котенка, будем надеяться, лечение помогло.

Не успел я договорить последнее предложение, как ребенок мгновенно выхватил у меня животное, которому, видно, вконец надоела ходьба по рукам. Кошка слегка поцарапала свою хозяйку и, шлепнувшись на землю, молнией скрылась за ближайшим углом. Мои друзья молчали и смущенно пялились себе под ноги.

– М-да… – начал Ярослав. – Мы это…

– Маху дали, – подтвердил Артем.

– Лучше б вы дали Маху, – припомнил я старый анекдот и еле уклонился от сдвоенного подзатыльника. Точнее, от Алколита увернуться смог, а вот против Артема у меня шансов изначально не было. Легче уж черепахе обогнать зайца. Он, по крайней мере, профессионально драться не учился и теоретически может получить от обладательницы бронированного панциря по сопатке, после чего далеко не убежит.

– Ой, дяди маги, а вы не злые, – подала голос девочка, которая так никуда и не ушла и внимательно нас рассматривала. – Просто черные. А я думала, вы злые. Мама говорит, все черные злые.

Я не обратил на слова ребенка ни малейшего внимания, а вот Ярослав неожиданно заинтересовался.

– Скажи, – задал он вопрос хозяйке кошки, давно исчезнувшей за горизонтом. – Ты видишь, что у меня в руке? В левой.

– Там ничего нет, – последовал ответ, и я с ним мысленно согласился, разглядывая пустую ладонь.

– Нет, ты не так смотри, – не успокаивался Алколит. – Иначе.

– Шарик, круглый, – немедленно отозвалась девочка. – Нет, теперь кирпичик, только очень тонкий.

Я перешел на магическое зрение и тотчас же увидел сгусток ауры, своей формой действительно напоминавший квадрат. Девочка явно владела волшебным зрением. Хм… получается, я рано возгордился? Популярность еще не наступила, просто малявка смогла разглядеть нашу темную силу. Обидно… Постойте, но это что же получается, вот это вот конопатое чудо в лохмотьях – чародейка?! Да нет, быть не может, скорее уж она на нищенку походит.

– Девочка, а у тебя мама есть? – озадаченно спросил я, прикидывая, что можно извлечь из подобной ситуации. Одаренный ребенок – это, конечно, хорошо, но брать учеников и тем более учениц нашей компании просто рано, самим бы где подучиться. С другой стороны, может, это отпрыск какого-нибудь обнищавшего магического рода, который в обмен на финансирование не постесняется поделиться знаниями? Хорошо бы.

– Конечно, – даже обиделся ребенок.

– Веди к ней, – скомандовал Ярослав, вероятно тоже пришедший к подобным выводам.

– А зачем? – проявила практичность малявка.

– Еще монетку хочешь?

Новых вопросов не возникло.

– Чего вы с этой соплюшкой возитесь? – спросил негромко Артем, когда наша компания, следуя за прытким ребенком, стала все глубже забираться в трущобы, приближаясь куда-то к порту.

– У нее дар, – тихонько ответил ему я, разглядывая ауру нашей малолетней проводницы, переливающуюся не свойственными простым людям вкраплениями серых и коричневых тонов. – Ориентированный на стихию земли и не очень сильный, но это ведь пока. В ее возрасте я и Ярослав, думаю, были куда менее развиты в магическом плане. Сложно сказать, бежит ли перед нами, сверкая грязными пятками, будущая легенда магии, но уровень обычной деревенской ведьмы, способной лишь на слабенькие наговоры, она гарантированно перерастет без всяких усилий. Упускать такое многообещающее дарование из виду просто преступно. К тому же вдруг ее родители сами еще не знают, чего у них получилось? Надо бы рассказать. Да и потом, когда девочка вырастет и у нее начнется гормональный дисбаланс в силу переходного возраста, без должного контроля ее сила способна вылиться в нечто, способное доставить неприятности даже нам.

– Например? – заинтересовался практической частью моих рассуждений Ассасин.

– Ну… – я прикинул возможности бегущей впереди малявки. – Если ее аура будет увеличиваться в той же степени, что и тело, то в слабенькое землетрясение. Учти, истерики у подрастающих женщин бывают по пять раз на дню, причем реальный повод для этого совсем не нужен, хватит и надуманного, а какая у них фантазия, сам знаешь. Тебе хочется жить в сейсмоактивной зоне?

– Вот… – Девочка остановилась перед обшарпанной широкой доской, в которой лично я дверь никогда не опознал бы. Да и покосившееся строеньице, частью которого она являлась, напоминало скорее заколоченный сарай. – Мама там… Только… может, не надо к ней ходить сейчас? Лучше вечером.

– Это еще почему? – удивился Ярослав.

– Кажется, я знаю, – ответил ему Артем, полуприкрыв глаза и слегка раскачиваясь с носка на пятку. Ноздри его шевелились и, кажется, слегка увеличились, а вид порядочно отросших волос по бокам головы наводил на мысль, что в отношении магов духа выражение «финт ушами» может иметь отнюдь не иносказательное значение. – Оттуда пахнет грязью, пищей, потом, дешевой выпивкой. Это притон. Или бордель. Точно пока не скажу, все-таки день на дворе и внутри народа мало. Девочка, ты уверена?

– Мама там, – упрямо повторила малявка в лохмотьях. – Только не надо к ней сейчас. Ругаться будет. Лучше вечером. К ней все вечером ходят.

– Как думаешь, надо нам туда идти или ладно, черт с ним? – спросил меня Алколит, которого, как видно, терзали смутные сомнения о целесообразности визита в подобное заведение. В конце концов, чужая сила не наша проблема.

– Надо, Яр, – вздохнул я. – Начатое дело надо доводить до конца. И потом, может, ее мать там просто полы моет?

– Ты веришь в чудеса? – скептически поднял бровь Артем и, открыв дверь, вошел внутрь. – Ладно, хватит лясы точить, пошли. В крайнем случае, если дело так плохо, как кажется отсюда, посоветуем сдать дочку в церковный приют. Там над обладающей сильным даром девочкой, которую можно воспитать верной дочерью Отца Времен, трястись будут и заботиться в сто раз лучше, чем в подобном клоповнике.

– После того что с нами случилось за последний год, безусловно верю, – ответил его спине я, перешагивая высокий порог и наклоняясь, чтобы не удариться головой о низкую притолоку. – И в этом городе, насколько я знаю, нет приютов.

– Ничего, – донесся сзади голос Ярослава. – Зато есть представительства пары магических орденов, которые охотно вербуют неофитов. Думаю, если подкинем им перспективное пополнение, можно будет надеяться на постепенное завязывание дружеских отношений. Ну или хотя бы не ждать молнии в спину при встрече на узкой дорожке.

Помещение встретило нас тем букетом, который Артем унюхал еще на улице. Удушающий смрад, стоящий в этой халупе, способен был остановить лошадь на полном скаку и заставить ее зажать себе нос копытами. Если бы я, свихнувшись на почве алхимических экспериментов, попробовал бы сделать концентрированную эссенцию нестиранных носков, пахла бы она, думаю, так же. Единственным источником света и воздуха служили щели между досками, но их было столько, что в помещении царила не кромешная ночь, а относительно мягкий полумрак. Столы были сработаны настолько грубо, что казались каменными, а табуретки по тактико-техническим характеристикам наверняка приближались к корабельному якорю. Посетители обстановке в целом соответствовали: лохмотья вместо одежды, чумазые физиономии с многократно переломанными носами вместо лиц, плевки на пол как элемент высокой культуры. Мужчин от женщин отличало в основном то, что первые сидели на стульях, а вторые у них на коленях. Помнится, пираты, которых я видел несколько ближе, чем хотелось бы, выглядели столь же опрятными и добродушными людьми. Завсегдатаи данного заведения очень на них походили, разве что не были перемазаны в крови с ног до головы. Пока.

Дорогу идущему впереди всех нас Ассасину преградила живая гора, исполнявшая, видимо, обязанности фейсконтроля. Не знаю, были ли среди предков охранника нелюди, но на обладателя таких кулаков, каждый размером лишь чуть меньше моей головы, достаточно здравомыслящий рыцарь пойдет только с хорошим длинным копьем. А лучше разориться на маленькую переносную баллисту. Ассасин, сам по себе довольно высокий, доставал ему в лучшем случае до основания шеи, а уж ширине плеч неожиданного препятствия мог позавидовать и чемпион мира по бодибилдингу. Лицо здоровяка, правда, особой фотогеничностью не обладало: нос картошкой, глаза глубоко посаженные и почти теряющиеся за пухлыми щеками, кожа местами висит складками, что особенно заметно в районе тройного подбородка, а череп лысый как коленка.

– Кто? – глухо ухнул гигант, загораживая путь своей тушей.

Вместо ответа Артем поднял вверх свою правую руку, которая спустя несколько секунд превратилась из человеческой конечности в шипованную клешню.

– Хм, – гулко ухнул здоровяк и достал из-за пояса небольшой, по его меркам, топорик, вполне способный с хорошего размаха пробить крепостные ворота. Впрочем, размахивать им направо и налево не спешил, просто продемонстрировал в знак того, что без более детальных пояснений свой профессиональный долг выполнит и никого не пропустит.

– Папа, – малявка, которая и привела нас сюда, каким-то образом ухитрилась просочиться мимо возникшего на пути затора и подергать вышибалу, или кем он там работает, за штанину, – они мне денег дали. Они маму ищут.

– Э-э-э… – Мысль о том, что вот этот вот исполин, вполне способный играть роль великана-людоеда в минимуме грима или вообще без оного, может оказаться родителем обладательницы магического дара, мне в голову как-то не приходила. – Вы нам тоже подойдете. Поговорим здесь или, может, в каком-нибудь более укромном месте?

– Сюда, – гулко и тяжко выдал гигант после пары секунд раздумий и, сделав шаг, от которого доски на полу ощутимо вздрогнули, неизвестно как уместился за ближайший столик, хотя, по всем моим прикидкам, должен был опрокинуть его своим животом. – Дочь, иди отсюда. К маме поднимайся.

– Да пусть остается, – улыбнулся Алколит и потрепал малышку по голове. Странно, но после этого глаза у него вдруг заметно расширились, а пальцы попробовали вцепиться в шевелюру малышки, которая, впрочем, мгновенно вывернулась из-под его руки и скрылась где-то в полумраке заведения.

– Ну, – подал голос человек-гора, – чего надо?

– Ты знаешь, что у девочки магический дар? – напрямик спросил я, решив не бродить вокруг да около.

– Угу, – мрачным голосом, от которого сразу хотелось отдать все содержимое своих карманов, ответил отец юной ведьмочки. – Не отдам.

– В смысле? – не понял Ассасин.

– Вам. Не отдам. – Теплоты в интонациях нашего собеседника не хватило бы даже на то, чтобы разморозить жидкий азот. – Деньги не интересуют. Вообще. Если это все, то убирайтесь отсюда.

– Да ну и пожалуйста, – пожал плечами я, поняв, что монеты, потраченные на девочку, пропали зря. – Пошли, ребята, тут, как я понял, мы лишние.

Ярослав встал и все с тем же выражением безграничного удивления на лице потопал к выходу. Артем последовал за ним, а я замыкал процессию.

– Фух, – глубоко вздохнул Ассасин, едва мы вышли. – Думал, задохнусь, там такой кумар стоит, хоть топор вешай. Эй, Яр, а ты чего такой, как дубиной ушибленный?

– Рога, – куда-то в пространство сказал Алколит, все так же смотрящий строго перед собой. – У нее в волосах рога. Вернее, рожки. Маленькие и острые. Я об них порезался.

И продемонстрировал нам свою ладонь с неглубокой ссадиной и парой капелек крови вокруг нее.

– С ума сойти, – недоверчиво хмыкнул Артем. – А не врешь?

– Не-а, – покачал головой Ярослав. – Слушай, а у кого на голове могут быть рога? Я вот почему-то только демонов вспомнить могу. Это, кстати, и магические способности объясняет.

– Не похожа была эта малявка на исчадье зла, – покачал головой я. – Обычная девчонка… с хорошими способностями к волшебству и, как ты утверждаешь, рожками. Может, полукровка?

– Тот мужик точно не демон, – не согласился со мной Артем. – У него лысина ровная и гладкая, даже если рога спилил, то шрам остался бы. Да и не тянуло от него ничем таким, сильномагическим.

– Факт, – поддержал его Алколит. – Я магическим зрением смотрел, обычный бугай. Но ведь кроме папы есть еще и мама…

– Ты думаешь, в этой халупе, – кивнул я на притон, – будет жить какое-нибудь уважающее себя порождение Бездны? Вряд ли. А насильно его удержать в такой дыре просто некому. Тем более не на пару часов, нужные для вырезания под корень всего окрестного населения, а на срок, достаточный для рождения и воспитания ребенка. К слову, хренового, раз девчонка выглядит как оборванка.

– Ну почему же, – возразил Артем. – Я могу себе вообразить вполне логичную гипотезу. Район портовый, тут мужиков, жадных до женской ласки, пруд пруди. Какая-нибудь суккуба вполне могла здесь обосноваться, задурив всем головы и прикидываясь обычной женщиной. Место для нее явно хлебное. Они же сильные энергетические вампиры, так? Учитывая стандартно низкое качество пойла в кабаке подобного пошиба, плохое самочувствие наутро спишут на него, а не на случайную партнершу. В дни, когда клиентов нет, в дело вступает тот бугай, выносливость которого наверняка позволяет без особых последствий кувыркаться не то что с одной, а с парой-тройкой суккуб. И все в порядке, и все довольны, правда, могут быть неучтенные последствия в виде детей, обладающих магическим даром и рожками.

– Теория стройная, – признал я. – Вот только вряд ли демоница, если бы родила ребенка, оставила бы его гулять без присмотра по улицам города, где хватает амулетов от темной магии и церковники ходят. Впрочем, что мы знаем о выходцах из Бездны и их родительских обычаях? По-моему, лишь чуть больше, чем ничего, а потому строить гипотезы бессмысленно. И вообще, судьба этой девочки не наша проблема, а Алколит мог и об заколку уколоться. Пошли домой, нам еще предстоит решить жилищный вопрос, а именно, куда девать лишнюю пару сотен квадратных метров.

– Нет, – покачал головой Ярослав, – это были рога… И, кстати, давайте не будем заморачиваться, а? Сдадим пустующие комнаты внаем – и все дела, пусть за их состоянием жильцы следят да деньги нам отстегивают под угрозой проклятия за просрочку платежей. Или еще лучше, попробуем организовать в этом особняке гостиницу. Думаю, наша компания далеко не единственная среди тех, кто попал в Колон по делам, но не имеет хорошего места, чтобы остановиться.

Глава 3

– Нет, нет и еще раз нет! – упорно стоял я на своем, отбиваясь от Ярослава, который буквально фонтанировал идеями, как сделать наше жилище источником прибыли. Причем мой повернутый на мистике и медицине друг упорно хотел остановиться на варианте «гостиница». – Про сервис я молчу, если так хочется клиентов, сам будешь за ними полы мыть и напитки в номер приносить, но, черт побери, откуда у нас возьмутся запасы еды, необходимые для прокорма постояльцев, и, самое главное, повар, который сможет их правильно приготовить?!

– Это мелочи, – не обращал внимания на такие приземленные вещи Алколит. – Нам главное – создать правильную рекламу, я узнавал, в городе дела с наемным жильем обстоят не лучшим образом, а значит…

Мне захотелось немного постучать головой о стену. Не своей, естественно. Нет, ну спрашивается, чего он так загорелся, пришел, понимаешь ли, от такого занимательного чтения оторвал…

– Эй, а что это у тебя? – прервался Алколит, перехватив мой тоскливый взгляд, брошенный на тонкий томик, лежавший на коленях. Было в нем всего-то страниц пятьдесят, да и те размерами не дотягивали до привычных мне земных стандартов, но по местным понятиям сей труд, габаритами уступающий ученическим общим тетрадям, вполне мог назваться самой настоящей книгой.

– «Трактат о вреде и опасности книг магических, гримуарами именуемых», – озвучил я ему весьма сложное для запоминания название. – Знаешь, весьма занимательная литература, несмотря на то что сделана церковниками как раз для борьбы с описываемыми вещами. Конечно, выводы приходится делать прямо обратные высказанным в книге, да еще и продираясь через различные восхваления Отца Времен и многочисленных святых, но общие контуры все равно вырисовываются.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Ярослав. – А поподробнее?

– Только в специализированной литературе какого-нибудь магического ордена, – попробовал уйти от ответа я, но под его выжидающим взглядом быстро сдался. – Ладно, ладно, не пялься на меня, как Ленин на буржуазию. В общем, в этом мире весьма распространены магические книги, которые дают своим хозяевам ряд преимуществ при сотворении заклинаний, в них имеющихся. Как их делают, неясно, но, судя по всему, правильно занесенная в подобный артефакт схема позволяет творить чары весьма высокой сложности без долгих ритуалов и материальных компонентов, за счет одной только энергии. И еще кое-что. Воспользоваться гримуаром может любой идиот, которого не испепелит на месте встроенная защита, если она у магического предмета есть, разумеется. Другой маг, простой рыцарь, случайный и неграмотный крестьянин, даун, которому подобную игрушку дали в руки чисто для пробы, – ну а не подохнет ли?

– Круто, – оценил Алколит. – Но если здесь есть такие вещи, то почему местная цивилизация находится на столь низком уровне развития? Если каждого можно сделать чародеем…

– Кроме плюсов у подобных книг есть и минусы, про которые весьма живо рассказано в этой брошюрке, – потряс я своей недавней покупкой. – Во-первых, энергия. Если ее на проведение ритуала у хозяина гримуара не хватает, артефакт начинает тянуть из него жизнь. Полностью лишенный дара обыватель сможет с помощью волшебной книги кинуть огненный шар, способный сжечь тролля или там рыцаря. Вот только он рискует помереть на месте. Проблему, наверное, могли бы решить встроенные накопители волшебства, есть тут на это пара туманных ссылок, но вот беда, они встречаются на порядок реже, чем гримуары, и особой емкостью не отличаются. Во-вторых, у всех, кроме создателя магической книги, при ее использовании наблюдается нечто вроде интоксикации. Я предполагаю, что вещь сильно завязана на ауру хозяина, и перенастройка вроде бы невозможна. Любой другой, если попытается с ней работать, рискует получить на свою голову самые разнообразные проблемы, от травм энергетического тела и до быстротекущих мутаций собственного организма включительно. И чем больше объем прокачанной через владельца артефакта энергии, тем выше риск. Но соблазн прикоснуться к могуществу велик… а потому за наследством погибшего от разных причин мага выстраиваются настоящие очереди. Среди дневников, записей об удачных или не очень экспериментах и прочей лабуды нет-нет да и попадаются гримуары, которые владеющие силами делают, чтобы облегчить себе жизнь. У мелких чародеев и ведьм они позволяют совсем немного: затянуть царапину, снять жар, вызвать из мимо летящего облачка дождик… Все это мы и так сумеем, сам знаешь. Но вот гримуары мэтров волшебства открывают любопытные возможности. Не буду напоминать, что наша сила не соответствует уровню владения ею, ты это и так знаешь. Но если мы сумеем разжиться волшебной книгой могущественного мага, то сможем делать почти все то же, что и он. С некоторыми сложностями, конечно. Да и собственные гримауры стоило бы создать. Если боевые чары или какие-нибудь проклятия нам не очень нужны, за счет собственной перекачанной энергетики и так справимся, то от возможности мгновенного использования заклинания исцеления я бы не отказался.

– Нам бы пригодились такие вещи, – согласно кивнул Ярослав. – Есть мысли, где их взять? И инструкцию по их изготовлению тоже. Не себе, так на продажу наделаем.

Вот кто о чем, а вшивый о бане! Нет, стремление Алколита из всего, из чего только можно, пытаться извлечь прибыль, когда-нибудь меня доконает. Возможно, посредством исполнения приговора, так как с законом и добропорядочной деятельностью весьма значительная часть его идей связана слабо.

– За каждый не в те руки проданный экземпляр гримуара церковь Отца Времен обещает отрезать продавцу ухо и выколоть глаз, об этом на первой же странице книги написано, на, почитай, – протянул я ему источник знаний о преступлениях и наказаниях.

– Хм… – ни на секунду не усомнился в этих сведениях медик-недоучка, даже не делая попытки взять в руки «Трактат о вреде и опасности книг магических, гримуарами именуемых». – Дай угадаю, реализовать их можно только священникам, по ценам раз в десять ниже рыночных?

– Еще официально одобренным церковью магическим орденам, список прилагается, – подтвердил его опасения я. – А вот про сумму ничего не сказано. Думаю, договорная.

– Да, полезные вещички, – задумчиво пробормотал Ярослав и, встрепенувшись, продолжил то, с чего и начался наш разговор. – Так вот, подвал у нас большой, нет, даже не так, он просто громадный и занимает по площади куда большую часть участка, чем сам дом, хоть этого и не видно! Если мы расположим там винный погреб и ледник, то это позволит нам иметь запас продовольствия, которого хватит на недельное обеспечение почти полусотни человек…

Кажется, я зарычал, не помню точно. Как книгой пытался стукнуть Алколита по голове, помню, а вот звуковой ряд как-то выпадает. Возможно, началась бы драка, но тут в комнату, где и происходила наша беседа, ворвался Ассасин.

– Вы чего сидите?! – крикнул он нам. – Город горит!

Переглянувшись со мной, Ярослав телекинезом распахнул массивную деревянную раму в окне, лишенном стекол. Ворвавшийся в дом сквозняк действительно принес весьма сильный запах гари и дым. Вряд ли источником столь концентрированного аромата мог служить простой костер. Разве что его развели прямо у нас под окнами. Кажется, разборки по поводу гостиничного бизнеса придется отложить. А может быть, и вообще аннулировать. Ведь для него необходимо, во-первых, наличие здания, где могут остановиться люди и нелюди, а во-вторых, большое количество их самих. А на пепелищах толпы народа почему-то слоняться не любят.

– Где горит? – спросил я Артема уже на полпути к воротам.

– Сам не видел, но люди, вернее, хоббиты, кричали, что в портовом районе, – с готовностью откликнулся он. – Всем кланом, по-моему, туда бегут.

– А нам на пожар зачем? – спросил Алколит, спотыкаясь о ступеньки крыльца и левитируя, чтобы не упасть. – Где мы, а где он. Пусть профессионалы с огнем борются, им за это деньги платят.

– Не хочу тебя расстраивать, – ответил ему Артем, – но в этом городе нет ни одного пожарного депо. И он построен в основном из дерева. Поэтому если полыхает, огонь идут тушить все. Иначе им дружно придется искать себе новое место жительства.

– И откуда ты все это знаешь? – поразился я, принюхиваясь к витавшим в воздухе ароматам и определяя, а в нужную ли сторону мы бежим. Кажется, направление было выбрано верно. Во всяком случае, в ноздри при сильном вздохе забился кусочек пепла, принесенного ветром, вызвав продолжительную серию чиханий.

– Тридцать секунд допроса хоббита, у которого на пристани в непосредственной опасности стоит склад с товаром, дают примерно столько же информации, сколько получасовой поиск в электронной сети, – хмыкнул маг духа, глядя на мои мучения и превращая свою прическу в подобие костяного шлема. – Правда, потом еще минуту надо на то, чтобы ее расшифровать…

До ушей донесся гул колокола. Наверное, это в ближайшем храме наконец-то сообразили поднять тревогу. А может, набат и раньше звучал, просто я на него как-то внимания не обращал. Навстречу нам по узкой улице неслась телега, возница которой явно куда-то очень спешил, а потому нахлестывал свою животину как только мог. Вслед за ним кто-то бежал и чего-то орал.

– В стороны, – скомандовал Артем и одним прыжком оказался на чьем-то низком балконе, своротив при приземлении горшок с местным аналогом герани, который ударился о землю и разлетелся осколками не хуже авиабомбы. Меня об этом два раза просить не надо было, я уже левитировал вертикально вверх, поднимая себя к небесам при помощи магии. Совсем недавно уже пришлось побывать в своеобразном ДТП, правда, тогда по моим ребрам протанцевал бык. Впечатления остались запоминающиеся, и повторять их ну совсем не хотелось бы. Он, конечно, был явно потяжелее лошади, но зато за ним телега не неслась. Алколит поступил умнее всех, зайдя в боковой проулок, больше похожий на щель, куда коняга еще могла бы попробовать протиснуться, но вот повозка точно бы застряла.

– Шакалы базарные! – оповестил окрестности возница, пролетая на своем экипаже примерно в двух метрах под подошвами моих еще земных ботинок.

– Держи мародера! – Преследователи оказались стражей. Странно, но, несмотря на отсутствие транспорта, они отстали ненамного. Видимо, все-таки имели профессиональные навыки быстрого бега. Или же их добыча петляла переулками, где не сильно разгонишься.

Призыв блюстителей закона был услышан. Алколит, вынырнув из своего убежища, сделал в сторону удаляющейся телеги пасс рукой, и, повинуясь ему, расхититель чужого имущества вылетел со своего места и кубарем покатился по улице. Лошадь, на спину которой больше никто не опускал ничего больно жалящего, начала немедленно сбавлять ход.

– Спасибо, господин маг… и, – только и сказал порядком запыхавшийся стражник, останавливаясь рядом с нами. Окончание его фразы сбило мое плавное приземление и медленное сползание Ассасина по вертикальной стене. Тем временем остальные служители закона подскочили к лежащему на земле и глухо стонущему мародеру. Двое взяли его за руки и слегка приподняли, а третий, выхватив из-за пояса короткий кинжал, с размаху всадил его человеку в живот и пару раз дернул вверх, как будто потрошил неимоверно крупную рыбу. Булькающий полустон-полувой вместе с запахом нечистот, вырвавшимся из распоротого брюха, накрыл улицу, но длился недолго. Следующим движением убийца перерезал своей жертве горло.

– Зачем так? – скривился я, отвернувшись от трупа. Несмотря на то что за последнее время мне самому, пусть и посредством магии, довелось убить довольно много людей, подобные сцены, в которых местные жители не видели ничего особенного, все еще серьезно действовали на нервы и пищеварительный тракт.

– Времени нет как положено с ним возиться, – не понял мой вопрос стражник. – Чародеи, вы это, давайте быстрее, горит же! И пристань, и склады, и квартал вокруг них… А вы, обормоты, тут стойте! Никого с барахлом не пропускать, всех задерживать до разбирательств! И смотрите у меня, узнаю, что монеты брали, за то чтоб в сторону посмотреть…

– Дорогу показывай! – прервал его Ярослав. – И объясни мне, ради бога, как порт-то умудрился загореться?! Там же вода!

– Ага, – обрадованно кивнул служитель закона и, развернувшись, побежал по направлению к источнику гари, что становилась все сильнее и сильнее. – Там это… русалки напали!

– Они же не владеют магией огня, – удивился я, припомнив все сведения, которые знал о рыболюдях. – Их ведьмы умеют трансформироваться и подчинять морских чудовищ, особо мощные штормами и молниями командуют, но пламя – совсем не их стихия.

– Ничего не знаю, – не оборачиваясь, бросил мне стражник. – Но сначала в порту раздался сигнал, означающий, что мокрохвостые явились, а потом оттуда огонь как пойдет по всему городу!

На мой взгляд, он явно преувеличивал. Я и мои друзья миновали уже больше половины Колона и, кроме запаха пожара, иных признаков огня не заметили. А ведь до пристани было уже рукой подать…

Но тут наконец улица свернула к небольшой площади, расположенной на вершине обрывчика, откуда открывался вид на раскинувшийся внизу порт. Там действительно горело, и, надо сказать, весьма неплохо. На воде черными кляксами дымили уже потухшие два корабля, еще десяток нарезали круги по акватории, но внешне выглядели целыми и невредимыми. От причала осталось жалкое напоминание в виде отдельных обугленных, но почему-то плавающих досок. Склады, которые раньше тянулись вдоль набережной, теперь превратились в груды хлама. Все, кроме одного. Тот стоял как скала, наглухо закрытый, и даже с ни капли не выгоревшей краской. Явно поработала защитная магия, интересно, кому он принадлежит? А вот прилегающие к гавани дома сейчас напоминали ад. Люди, с такого расстояния кажущиеся муравьями, сновали туда-сюда, добегая до воды, зачерпывая ее чем попало и снова несясь к постройкам. Некоторые выбрасывали из еще не охваченных огнем или же уже вовсю дымящих зданий вещи. Многоэтажных домов была всего парочка, поэтому душераздирающих сцен, где несчастных заблокировало высоко от земли, не было, да и до выхода ковылять даже самым старым аборигенам было недалеко, десяток метров максимум. Правда, ужасная теснота некоторых улочек превращала их в ловушки, где все живое падало с тепловыми ударами, чтобы уже не подняться. Кое-где лежали трупы, кажущиеся отсюда детскими куколками. В одном месте я заметил круг магов, взявшихся за руки. Примерно пять или шесть чародеев стояли посередине улицы, а вокруг них бурлила вызванная чарами река, берущая свое начало в море и бросающаяся на пламя, как змея на цыпленка. Волшебники работали с эффективностью хорошо отлаженного механизма, они одни заменяли собой десяток отсутствующих в этом мире пожарных машин. Вот только здесь и сейчас их нужно было по меньшей мере сто. Сильный ветер, который так часто бывает рядом с крупными водоемами, раздувал искры, перебрасывал горящую солому с крыши на крышу, перекатывал тлеющие головни. Облачка пара, поднимающиеся к небу то тут, то там, свидетельствовали, что борьба с огнем в разгаре, но люди в ней, увы, проигрывали.

– Ярослав, – окликнул я Алколита, собравшегося было бежать следом за стражником дальше к порту, – иди сюда. И ты, Артем, остановись. Там нам делать нечего.

– Как так?! – возмутился Ассасин. – Там же пожар!

– Ведра найдется кому носить и без нас, – холодно парировал я, глядя на разворачивающееся внизу действо. – А гидромантией никто из здесь присутствующих не владеет. Да и толку с нее, вон, глянь, местные маги воды из шкуры вон лезут, но тушить все просто не успевают. Пока они в одном месте появятся, огонь в пяти новых гореть начинает. Нужен дождь.

– На небе ни облачка, – возразил мне Ярослав, окинув взором небесную синеву. – Как его вызвать с ясного неба-то? Будь это возможно, городские волшебники уже наверняка сделали бы это.

– Я скажу тебе всего одно слово, – сказал я Алколиту, усаживаясь на краю обрыва в позу лотоса и готовясь начать медитацию, в которой использование сверхъестественных способностей давалось легче всего. – Пар. Если у нас нет туч, то нужно их сделать. А потом окружить барьерами влажного воздуха еще не тронутые пламенем постройки и дождаться, пока все выгорит.

– Ты полагаешь, у нас получится? – с сомнением произнес Ярослав, но тем не менее устроился рядом. – Хм… до этого костра далековато…

– До облака, которое мы опустили на дорогу, было еще дальше, – не согласился с ним я. – Так что давай, начинаем уговаривать ветры смести нужный нам воздух в одну кучу. Только не следует сразу отпускать его к постройкам, а то ничего не добьемся, только людей ошпарим, сначала надо дать пару остыть. Артем, сделай так, чтобы нам никто не мешал. Если концентрация нарушится, то всю работу придется начинать заново.

– Постараюсь, – согласно кивнул Ассасин, с сожалением взглянув на полыхающее в гавани пламя. Уверен, сейчас ему хотелось быть там, самому спасать людей, а не быть сторожем двух магов-недоучек, собирающихся глубоко уйти в себя. Но думать головой, а не мускулами, мой друг умел, что бы про него ни говорил я сам в минуты волнения.

Затянув монотонный стих-заклинание, которому Ярослава научила соблазненная им ведьмочка, мы своей волей стали сгонять рассеянные в воздухе струйки пара в единый массив. Получалось тяжело, испарившаяся под воздействием огня вода оказалась куда более трудоемким материалом, чем спокойное и аморфное облако, основная сложность при обращении с которым заключалась в его исполинских размерах.

Поначалу шло туго, первый ком влажного воздуха формировался, наверное, минут десять. Но зато потом маленькая рукотворная тучка плотным слоем окутала одну из улиц, по которой неспешно и величественно шагало все набирающее обороты пламя. Огонь споткнулся и дальше не пошел. Неожиданно кто-то мягко, но твердо оттеснил меня от управления сплетенными чарами, я понял, что стих, который произносят мои губы, как бы сам по себе стал просто словами, и, выйдя из транса, окинул гавань взглядом. Мое облачко больше не стояло на месте, оно шло на пожар, стремительно разбухая, несмотря на лизавшие его языки многочисленных костров. К нему из воды потянулись тонкие ручейки стремительно высыхающей воды, которые подпитывали искусственное образование. И оно такое было уже не одно. Видимо, какой-то более опытный маг понял мою идею, а также смог быстро передать ее коллегам и даже рационализировать. Впрочем, возможно, это были совсем разные люди. Или нелюди. Но, так или иначе, жители города потихоньку стали выигрывать борьбу с огнем, тем более что у последнего в доках осталось уже не так и много топлива.

– Фух. – Я окончательно оборвал чтение чародейского стишка, призывающего ветры дуть в нужную мне сторону, и перевел дух. Магической усталости не чувствовалось, для трех А подобные сверхъестественные нагрузки не проблема благодаря просто чудовищному количеству приживленной нам темной силы, а вот горло весьма ощутимо саднило. Ораторством раньше заниматься как-то не доводилось, а выразительное чтение заклинания (а без эмоций, выступающих катализатором, колдовства и не получится) вполне можно приравнять к озвучиванию политики какой-нибудь партии перед выборами. Хм, наверное, как освоюсь толком со своими сверхспособностями, надо подумать о том, чтобы обеспечить себя усиленной регенерацией. Мало ли что, жизнь – она вещь опасная, ведущая к травмам бытовым, и не только. А в здешнем мире, полном колюще-режущих предметов, а также персон, умеющих и любящих ими расчленять все попавшее под лезвие, без возможности срочно восстанавливать целостность организма вообще никак. Конечно, если верить словам Тонахью, священника, объявленного еретиком, но тем не менее весьма просветившегося на своем посту в деревеньке на самой границе гоблинских лесов, я, как и любой другой могущественный маг, и так уже обладаю чем-то подобным. Вот только в случае серьезной драки или трагической случайности вроде того взбесившегося быка, переехавшего меня недавно, боюсь, времени ждать два-три дня или, на худой конец, неделю не будет.

– А неслабо полыхало, – высказался Артем, наблюдая, как последние очаги пламени ликвидируют местные волшебники с некоторой поддержкой добровольных пожарных, все так же бегающих к морю за водой. – Как вы думаете, с чего? В версию с русалками верю не особо.

– А пошли узнаем, – показал Алколит рукой на одного из чародеев, командующего группой своих собратьев. – Это же Карин, или я ошибаюсь? Вроде бы, когда мы последний раз его видели, он был одет немного иначе.

Присмотревшись к команде магов, на которую нацелился Ярослав, Ассасин подтвердил его предположение. Ну что ж, значит, пойдем, пообщаемся почти что с коллегами. Конечно, местный главмаг на службе города тот еще типчик, однажды чуть не вступивший с нами в бой при поддержке Фоула. Хотя кто еще там кем командовал. Но это можно понять, у человека работа такая, при ней хочешь не хочешь, а станешь излишне нервным и начнешь на все подозрительное кидаться. А уж если оно при этом еще и потенциально опасное… Конечно, поодиночке Карин сильнее любого из трех А, но все вместе мы, думаю, все же его поборем. А может быть, и нет. Мастерства нашей компании все-таки ужасно не хватает.

Пока мы спустились к еще дымящимся руинам порта, пока сориентировались, куда идти (без вида сверху оказалось сложно разобраться в лабиринтах и так-то тесных улочек, которые теперь кое-где оказались завалены вещами погорельцев и прочим не пойми откуда взявшимся хламом), пока прошагали не такое уж и маленькое расстояние, отделявшее нас от магов, те окончательно добили пожар, и теперь наш старый знакомый начал раздавать им какие-то небольшие предметы.

– А… – начал идущий впереди всех Ярослав, когда до Карина оставалось два или три шага. Старый волшебник молча сунул ему в руку небольшой кожаный кошелек, именно их он вручал всем присутствующим чародеям. Не пустой, это было видно, да и находящиеся внутри монетки при переходе из рук в руки слегка звякнули. Алколит довольно кивнул, развернулся и собрался, видимо, отправиться куда-то еще, пока неожиданно доставшиеся деньги назад не отобрали, но был пойман за шкварник Артемом. Из проулка, который я первоначально не заметил, устало выбралась перемазанная в саже женщина, которую я вроде бы видел за прилавком, когда искал в богатой части города заведение, торгующее всем, что может потребоваться алхимикам. Она тоже получила свою долю монет. А потом и мне протянули небольшой мешочек из грубой кожи, в содержимом которого сомневаться не приходилось.

– А тебе не дам, – буркнул Карин на вытянувшего вперед руку Ассасина, – ты не тушил!

– Дискриминация! – буркнул Артем, но настаивать на обязательной выплате не стал, а вместо этого принялся с интересом изучать монеты, которые Ярослав, понявший, что деньги никто отбирать не будет, высыпал на свою ладонь и теперь старательно пересчитывал.

– Восемь серебряных и четыре медных, – огласил он результат.

– Таксу наконец-то подняли? – заинтересовалась продавщица алхимических зелий и решила проверить свою награду.

– Маловато будет за такой пожар-то, – заметил я, начиная понимать, за что именно вручает премии волшебник на службе города.

– Сумма фиксирована, – с оттенком разочарования вздохнул какой-то чародей. – И пусть хоть полгорода сгорит, магистрат ее не увеличит… А жаль. Лучше бы не мудрили с этими модными кошельками, которые, между прочим, как часть выплаты по вашим расходным книгам идут, и раздавали, как раньше. В мешочках, но зато с парой лишних монет. А то у меня таких дома уже штук двадцать скопилось, хоть продавать начинай.

– Дождешься от них, как же, – недовольно пробурчал кто-то из толпы чародеев. – Их же племянник главы магистрата в ратушу продает. По четыре монеты, хотя красная цена им – полторы. Скорее уж кожа в городе кончится, чем он такой выгодный бизнес прикроет.

Собравшиеся маги согласно закивали и стали расходиться кто куда.

– Кстати, а кто знает, от чего так полыхнуло-то? – вспомнил я наконец-то, зачем мы, собственно, пошли в руины порта. – При взгляде на этот еще тлеющий местами пейзаж создается впечатление, что тут даже вода горела!

– Ну в общем-то так оно и было, – вздохнул Карин, тоже начиная двигаться куда-то в сторону уцелевших зданий, где виднелось большое скопление погорельцев. Вроде бы он хотел идти так быстро, как только мог, но возраст брал свое, и не отстать от него оказалось проще простого. – Эх, знал же, что от этих проходимцев беды ждать надо… Но чтоб такой?! Поймаем – казним! Вам, кстати, тела для опытов не нужны в ближайшем будущем? Могу подогнать по дешевке, хоть это и не одобряется, но после таких убытков магистрат будет рад любому заработку, который дыру в бюджете заткнет.

– Это ты про кого? – спросил Ярослав, не уточняя, к какой части речи работающего на местные власти мага относится его вопрос.

– А вон, – кивнул головой волшебник на оставшийся целым и невредимым склад, – логово охотников на чудовищ стоит, чтоб их первый же монстр, срамной болезнью страдающий, противоестественным образом к сожительству склонил. Идиоты косорукие. Ну кто ж добычу на продажу тащит раньше, чем убедится, что за ним хвоста нет?!

– Это кого ж они поймали? – присвистнул Артем, разглядывая затонувший обугленный остов корабля. – Саламандру? Ифрита? Демона?

– Да нет, – мрачнея прямо на глазах, буркнул в ответ Карин, – русалку. Вернее, русала-мага. Радужного, короче. Не знаю уж, как у них вышло, а только они этого урода почти целым и невредимым взяли и намеревались через пару дней устроить аукцион, чтобы сбагрить его какому-нибудь волшебнику для ритуала отъема сути. Даже приглашения уже разослали, бараны. Думали, наверно, что за возможность продлить жизнь лет на двадцать, научиться трансформировать тело и дышать под водой наиболее богатый из еще не успевших пройти подобную процедуру чародеев не меньше полутысячи золотых выложит. Да вот только за собой в город они второго аристократа этих рыбьих детей привели, да не одного, а с ручным кракеном, пусть и молодым. Нет, ну это полбеды, тварюга бы в гавани побушевала и уплыла, если бы одного из своих хозяев освободила. Может быть, и топить корабли не стала бы, но так ведь нет, эти недоумки отбить атаку на свой сарай попытались! Да не чем-нибудь, а алхимическим огнем! Причем нашлась у них его целая бочка! И откуда столько взялось?!

Я скромно промолчал, припоминая, как выглядел покупатель, которому я по дешевке, всего за двадцать золотых, сбагрил излишки сделанного мною напалма, наготовленного для борьбы с пиратами, но так и не пригодившегося по причине потери нашей компанией особой заинтересованности в столкновении с ними. Неужели та хрупкая эльфийская дива с некоторыми познаниями в магии была охотником на чудовищ? Как-то не верится… Ей бы быть манекенщицей или, из-за отсутствия в здешних краях такой профессии, придворной дамой. Впрочем, зачем последней могли бы понадобиться пятьдесят литров легковоспламеняющейся и горящей даже под водой жидкости? Но симпатичная все же была перворожденная, даже очень, я попробовал познакомиться поближе, мысленно оценив ее фигуру по стобалльной шкале минимум на девяносто, но девушка очень уж спешила.

– Я сам видел, как остроухая дура из их шайки пыталась при помощи стихии воздуха разбить пузатый бочонок о морду твари, – продолжал истекать злобой и информацией подтверждающий мои предположения Карин. – Вот только тварюга не стала ждать, пока ей в глаз эта медленно летящая и пылающая хренотень врежется, а перехватила снаряд щупальцем. Ох, как она орала, обжегшись… Вы на звук, наверное, прибежали, да?

– Вообще-то на запах дыма, – поправил его Артем. – И что было дальше?

– Да ничего, – буркнул маг, еще больше мрачнея. – Кракен щупальцем в воздухе крутил, стараясь пламя сбить, да только стекающими каплями алхимического огня пирсы и ближайшие к ним склады поджег да сам загорелся. Ну а потом, перепугавшись, удрать попробовал. Вон, видите темное пятно у самого выхода из бухты? Это его туша, не успел далеко убраться. Не сметь ее портить, это собственность города! Увижу, что на щупальцах когтей не хватает, не успокоюсь, пока их не отыщу! И тогда воры позавидуют судьбе этих охотников на чудовищ!

– А что с ними будет? – полюбопытствовал я, вспоминая облик симпатичной покупательницы. – Или их кракен успел сожрать?

– Да нет, почти все целы остались, а их ценный пленник так вообще без единой царапины, – пожал плечами Карен. – Большую часть поймали. Их имущество, включая и радужного русала, разумеется, пойдет с молотка, и, в зависимости от того, насколько магистрат удовлетворится вырученной суммой, им будет назначено наказание. Конечно, суд может ограничиться каторгой, но, думаю, все же будет решено их утопить как поджигателей. Та ведьма остроухая, правда, сбежать успела, поняв, к чему дело идет, но ничего, ей тоже не скрыться. Уверен, церковь, по массовым просьбам верующих, пошлет за ней своих инквизиторов.

Жаль девочку, конечно, натворила она делов… В пламени погибло немало людей… но все-таки я желаю ей скрыться. Мертвых ее смерть все равно не вернет. Да и жалко будет, если такой симпатичный бюст и личико достанутся червям. А еще перед казнью ее могут расспросить о том, где взяла столько зажигательной смеси. Конечно, я в ее применении, повлекшем жертвы, не виноват, только в изготовлении, но когда это суд, если он обличен силой и властью, волновали такие мелочи? Виноватых надо найти. И чем их больше, тем лучше. И, естественно, это будут те, кто слаб. А то еще оспорят решение и аннулируют его… вместе с вынесшей вердикт организацией.

Глава 4

В открывшуюся дверь сарайчика, заменяющего нам лабораторию, зашел здоровенный лысый бугай с маленькой и, судя по подозрительному шмыганью носом, то ли простуженной, то ли чем-то здорово расстроенной девочкой на руках.

– Вот, – глухо бухнул он, – привел. Десять золотых.

– Скорее принес. – Алколит с изумлением рассматривал юное магическое дарование, вроде бы обладающее рожками, и ее папашу, способного сниматься в фильмах в роли чудовища Франкенштейна без приложения к его уродливой физиономии усилий гримера. Ассасин, не желавший участвовать в наших не совсем научных изысканиях, сейчас слонялся где-то по территории особняка, якобы подметая пыль. Правда, судя по тому, что единственный на наше трио веник скромно стоял в дальнем уголке постройки, он просто бессовестно дрых. – Так что ты там сказал насчет денег? И вообще опиши, пожалуйста, ситуацию, как ты ее видишь. И поподробнее, если можно, а то в шарады играть что-то не хочется.

– Ингрид сильная ведьма будет. – Здоровяк говорил короткими, рублеными предложениями, но даже они выходили у него из горла с ясно видимым напряжением. Лично я с таким выражением лица разве что мешок цемента тащил бы. – Ни мне, ни Лукреции не защитить ее от вербовщиков. Давно с этим смирились. Но дочь еще маленькая. Ждали и боялись. В пожаре дом сгорел. Вчера к нам приходила адептка ордена Земли Плодотворной. Прогнали. Про нее плохое говорят. И школа их аж в Империи. А вы живете рядом. И интерес проявляли. Значит, будем видеть дочь иногда. Решили, отдадим ее в обучение. За десять золотых. Немедленно.

– Лукреция – это кто? – спросил я, начиная кое-что понимать. Мне уже пару раз доводилось слышать, что здешние магические гильдии вербуют неофитов почти насильно. Иногда даже не почти. И с мнением родни, если она не наделена изрядным могуществом, считаются редко. Возвращались же из чародейских альма-матер уже через много лет вполне взрослые люди, с крепко прошитой в подкорке головного мозга верностью взявшей заботу о них на себя организации. Профессиональные чувства у них обычно сильно превалировали над семейными, и коллеги по цеху, как правило, были куда более близкими людьми, чем даже родители. К тому же овладевали искусством творения чар далеко не все. Отсев молодых ведьм и колдунов по наступившей инвалидности и летальным причинам в различных заведениях колебался от каждого десятого до двух третей поступивших абитуриентов. К трем А, правда, подобных подходов не было, но оно и понятно, по уровню и оттенку имеющейся магической силы кажется, что мы сами кого хочешь научим. Плохому.

– Мама, – пискнула девочка (стало видно, что у нее на глаза навернулись слезки) и уткнулась личиком в широкое плечо отца – там таких мордашек еще штук пять бы свободно разместилось.

– Ясно, – почесал в затылке Ярослав, вероятно сделавший схожие выводы. – Правда, нам это магическое дарование в качестве ученицы на фиг не нужно, хотя… Дом сгорел, говоришь?

– Ага, – чуть двинул толстой шеей здоровяк, что должно было, видимо, обозначать кивок.

– И идти некуда, – продолжал допытываться Алколит. – Ясненько, тогда один вопрос. Скажи, откуда у нее рожки? У вас что, демоны в предках затесались?

– Я сатир, – глухо бухнул наш гость. – Наполовину.

И в качестве подтверждения своих слов, как-то хитро дернув ногой, он выдернул из сапога голень, заканчивающуюся копытом. Здоровенное раздвоенное, по размерам не уступающее лошадиному. Хм… а что я знаю о сатирах? Полулюди-полукозлы, известные бабники, крутятся обычно рядом с нимфами, создания условно магические, примерно как эльфы, да и стихия их одинаковая – жизнь. Вот только внешностью от кутюр не обладают, копытны и рогаты, но на этом сходство с демонами заканчивается, хотя нет, еще злые шутки вроде бы любят. Диковаты, временами агрессивны, но большой угрозы никогда не представляют из-за малой численности и разобщенности. А папе стоящего передо мной типа, видно, вместо мелкого духа стихии человеческая женщина приглянулась. Или, может, у него из них мама была? Впрочем, неважно. Доля нечеловеческой крови объясняет имеющиеся несоответствия стандартной человеческой анатомии и, пожалуй, магическое зрение в юном возрасте. Ребенок пошел в дедушку. Или бабушку. Хорошо хоть копыт нет, сейчас-то ладно, а вот когда Ингрид подрастет… Это стало бы для нее настоящей проблемой, ведь девушки сильно расстраиваются из-за несоответствия своей внешности стандартам. А рожки у нее небольшие и под волосами даже не видны.

– Понятненько, – задумчиво произнес Ярослав и стал разглядывать мускулистого полукровку с профессиональным интересом медика, пусть и недоучившегося. – Читал я, что гибриды, как правило, рождаются крепче родителей, но ты прямо терминатор какой-то получился. И не стерильный притом, а ведь можно было ожидать… Хм… заметная деформация в области шеи… А почему ты так странно говоришь? Человеческая речь без акцента затруднения вызывает?

– Да, – кивнул наш гость. – Глотка болит. Если говорю много.

– Вероятно, гортань немного по-другому устроена. – Разум Ярослава явно целиком и полностью захватили проблемы нечеловеческой анатомии и физиологии, отодвинув на задний план все остальное. – А может, со связками что-то не то?

– Угу. – Неизвестно, какие его слова понял бугай, но решил, что стоит снизить таксу за долговременный прокат собственного ребенка: – Семь золотых.

– Берем, Виктор? – как бы с сомнением обернулся ко мне Ярослав, отчаянно подмигивая тем глазом, который наши гости видеть были не должны из-за особенности его позы.

– Ну если ты считаешь нужным, – не нашел я причин для спора с другом. Запрашиваемые монеты для нас далеко не мелочь карманная, но и не такая сумма, чтобы о ней можно было с горечью вздыхать. К тому же не дело маленьким девочкам мыкаться без крыши над головой и нормальной еды. А ни того ни другого у ее родителей после случившегося пожара, как я понимаю, теперь долго не будет. Вон как в первый раз дочку отец защищал, стоял как скала. Лысая. А сейчас хочет пристроить ребенка ну хоть куда-нибудь. Хм… а может, раз он остался без работы и без жилья, согласится вместе с женой у нас пожить в роли слуг? Вот уж кого точно надо будет на охрану ворот поставить, чтобы никто не прошел. Раз с нашим трио связываться не побоялся, тогда заставить его покинуть пост, не сообщив об опасности своим нанимателям, сможет, наверное, разве что дракон или кто-то сопоставимый. Ну а мелочь какая, вроде пары-тройки вооруженных человек, и вовсе, думаю, не пройдет. – Кошелек у тебя с собой? Отсчитай пятнадцать. Не обеднеем.

Громила сгрузил тихо всхлипнувшую дочку на пол. Постоял, молча смотря на нее секунд пять, а потом закричал, как Тарзан, у которого украли джунгли!

– Грара-а-ара-а! – Раскатистый рык ударил меня в лицо не хуже подушки, брошенной сильной рукой. Вроде бы даже заставил чуть пригнуться, но не уверен, вполне может быть, что это эффект самовнушения.

– Кинг. Конг. Жив! – с выражением сказал Алколит, чеканя слова, после того как крик души нашего гостя стих, и принялся отчаянно трясти рукой, кисть которой окутало весело потрескивающее рыжее пламя. Кажется, звуковой удар помог его вздрогнувшему от неожиданности, как от удара током, организму наконец-то овладеть пирокинезом.

– Зачем же так нервничать? – спросил я громилу, явно смутившегося своего поступка и уставившегося куда-то в район макушки своей дочери, то есть практически в пол. – Сам же сказал, живем в одном городе, а значит, девочку навещать сможете. А вообще знаете что? Мы как раз сейчас себе слуг ищем, и вакансия охранника пока еще свободна, вполне можете ее занять. Ярослав, сколько там серебрушек в месяц мы на это дело решили выделять?

– Шесть, – ответил Алколит, заставив меня мысленно поморщиться, поскольку раньше вроде бы обсуждалась цифра восемь. Ладно, будем считать, что недостающее он получил как плату за пригодного для обучения магии ребенка, тем более что если разделить полтора десятка золотых на названную сумму, получится срок, за который ребенок вполне сумеет подрасти, а три А, быть может, найдут способ вернуться домой. Да и вообще, чему ее учить-то? Сами ни черта не знаем.

– Ну вот, – пришлось мне согласиться с ним, чтобы не заводить сейчас спор о глупой мелочности. – Если будешь хорошо нести службу, может, даже прибавку через пару лет получишь. Да и жену привести можно, готовить, надеюсь, она умеет? Оклад пусть сама с этим жадным типом обсудит, но, думаю, он будет примерно таким же. С жильем у вас, я так понимаю, напряженка, потому можете занять две-три комнаты в доме, все равно без дела пустуют.

– Я согласен, – моментально ответил здоровяк и, немного замявшись, продолжил: – Но Лукреция… Она ведьма. Слабая. Совсем слабая. Даже вербовщики в свое время не взяли. Хотя молодой она к ним подходила. Пару раз.

Значит, ее способности лишь самую чуточку выше, чем у простых людей, раз представители магических орденов решили, что обучение не стоит затраченных на это дело сил и средств. Но в чем тут проблема? Черные маги ведь априори не должны бояться других обладающих даром, причем куда меньшим, чем у них самих. Или нет? Впрочем, своя собственная колдунья в хозяйстве – это хорошо. Будет у кого хоть что-то узнать. Мне в особенности. Уверен, раз муж все-таки называет ее ведьмой, то она выкручивается при помощи эликсиров и ритуальной магии, компенсируя изобретательностью и терпением недостаток природных данных.

– И что? – решил уточнить я у нашего гостя. Черт, надо бы у него имя спросить, а то неудобно как-то. – Ей профессиональная гордость мешать будет?

– Нет, – отрицательно качнул головой полусатир. – Но вы можете подумать, будто она собирается украсть ваши секреты.

Магический промышленный шпионаж в применении к трем А? Бред. Впрочем, для местных чародеев это, полагаю, вполне актуальная проблема, раз даже громила, работавший вышибалой в каком-то кабаке, о ней знает. Хотя, учитывая дар его дочери, вполне возможно, что он долго собирал всю возможную информацию про волшебников. То, что он странновато и с некоторым трудом говорит, вовсе не показатель низкого интеллекта.

– Этого можешь не опасаться, – сказал Ярослав. – Применяемая мной и моими друзьями система чар особая… очень особая. Ее кому попало без долгого обучения просто не понять. Есть даже серьезные сомнения, не слишком ли мала твоя дочь, чтобы начать с ней знакомство. Пусть сначала подрастет годиков на пять-семь, а там посмотрим.

Угу. Потому как лучшим названием для нашей магии служит выражение «ноль без палочки». Чтобы украсть у нас какие-то секреты, шпион вынужден будет для начала их сам сочинить и кому-нибудь подбросить. А иначе никак.

– Тогда… – заговорил полусатир, но был прерван пробившим крышу и рухнувшим на пол чудовищем. Тварь определенно походила на канонический образ демона. Большая прямоходящая туша ярко-красного цвета, поросшая рыжей шерстью, обладающая внушительной клыкастой пастью и вилами, то есть, тьфу ты, трезубцем. Вот (по нему, крепко сжимаемому в руках, на одной из которых был приметный перстень из потемневшего от времени серебра (артефакт, между прочим, снабженный непонятным светящимся символом, который в свое время и заставил выделить украшение из груды других пиратских трофеев), я и опознал Ассасина. Как мы выяснили, показав поделку одному из местных чародеев, специализирующемуся как раз на продаже и изготовлении магических предметов, нам в руки попала настоящая, пусть и довольно дешевая редкость. Амулет-переводчик, изготовленный не гоблином. Качество хуже, но дизайн на уровне. Волшебник, тыча в светящийся иероглиф, убеждал, что эта поделка прямиком из загорного царства Сянь, и предлагал за нее три десятка серебром. Но такую полезную вещицу, естественно, никто продавать и не думал. После короткого спора она досталась Ассасину, который, кажется, все-таки решил наставить рога эльфу, содержащему в Колоне лавку, а потому нуждался в средстве коммуникации с ушастой дивой, если она вдруг в экстремальной ситуации перейдет на родной язык.

Моя стрела темной энергии ушла куда-то в потолок, окончательно приведя его в состояние, требующее ремонта. Ярослав, к счастью, опознать амулет-переводчик, найденный среди останков орка-шамана с пиратского корабля, не успел, и потому его заклинание бесследно и, что самое главное, без малейших жертв и разрушений растворилось в теле Артема, еще раз подтверждая тот факт, что наше трио обладает к собственной магии абсолютным иммунитетом.

– Где тварь? – спросил у нас новоприбывший монстр знакомым голосом, ловя ладонями лезвие тесака, мгновенно извлеченного полусатиром непонятно откуда. Что характерно, дочки на руках заботливого папаши уже не было, и вообще она куда-то делась. – И, кстати, мы же вроде договорились демонологией там, где живем, не заниматься!

От столкновения иззубренного металла и псевдоматериальных когтей, каждый из которых по размеру мог быть сопоставлен с кинжалом, полетели вполне реальные искры.

– А ну хорош! – прикрикнул я и телекинезом опрокинул на обоих поединщиков сразу три ведра воды, которые были поставлены в лаборатории на случай пожара. Последнее непроизвольное самовозгорание было аж на прошлой неделе, поэтому, возможно, она успела немного стухнуть, но, думаю, все еще подходила для освежения мозгов. – Здесь все свои, и никого мы из Бездны не призывали, это был вопль радости по поводу семейного трудоустройства. Арт, прими человеческий облик! А ты… представься, что ли, раз уж теперь на нас работаешь. А то столько говорим, а еще не знакомы толком.

– Ошемл, – отозвался бугай. – Но лучше Ош. Проще. Быстрее.

– Ясно, – почесал в затылке успевший вернуть себе нормальный вид Ассасин. – Ну будем знакомы. Или, как нас зовут, ты уже знаешь?

– Знаю. Ингрид.

– Чего? – поразился Артем. Да и мы с Алколитом, впрочем, тоже только что рты не открыли от такого ответа.

– Дочь моя Ингрид, – зачем-то еще раз представил он девочку, выбравшуюся из-за ближайшего шкафа, куда, по-моему, и таракан бы не поместился, и белкой взлетевшую на шею отца. – Сейчас жену приведу. Она рядом.

И вышел, так и не спустив с рук мгновенно переставшую плакать нашу новую ученицу. Видимо, боялся, что ее спрячем, договор аннулируем, и больше он ее в ближайшие лет дцать не увидит. Хотя, может, просто от радости не обратил внимания на такую незначительную помеху. С его телосложением борца сумо таскать можно.

Лукреция, заявившаяся в лабораторию вместе с остальными членами своей семьи, оказалась миниатюрной женщиной лет тридцати на вид с густой копной черных волос, спускающихся до лопаток. Ростом она своему мужу доставала лишь до груди. Теперь понятно, в кого пошла малявка с рожками. Да к тому же что у дочери, что у матери одинаковая россыпь веснушек на лице.

– Ошемл сказал, что вы согласны нас приютить. – Интересно, как он успел? С его-то вынужденным косноязычием донести информацию до слушателей является непростым делом. Впрочем, родная жена, думаю, за время совместной жизни может супруга и без слов научиться понимать. К примеру, при помощи магии. Дар у женщины, как я и предполагал, был очень-очень слабым. Ее энергетическое тело казалось лишь чуть темнее, чем у нормального человека. Как ей с таким запасом сил вообще удалось стать ведьмой? Не иначе брала упорством. – И не только на первое время. Нам… нам действительно не нужно будет расставаться с дочерью?

На последних словах ее негромкий ровный голос все-таки ощутимо дрогнул.

– Ну, в общем, да, – подтвердил Алколит. – У меня и моих друзей много достоинств, но вот умение воспитывать маленьких девочек среди них как-то не числится. А кто справится с этим лучше, чем родная мать? По-моему, и мешать в этом ей совершенно не нужно. Конечно, когда Ингрид немного подрастет, мы начнем с ней заниматься, и она вынуждена будет принести клятву ученика, но для этого сначала надо научиться колдовать хотя бы на минимальном уровне, а с задачей привить ей основы вы, думаю, и сами справитесь. Наша энергетика, как вы можете видеть… мм… нестандартна, и этот факт создает определенные сложности. Если чересчур юный и неокрепший организм будет слишком часто и близко общаться с Тьмой, боюсь, ничего хорошего из этого не выйдет.

– Конечно, – поспешила согласиться мать одаренного ребенка. – Для того чтобы пройти Посвящение, Ингрид еще чересчур мала.

Это она вообще о чем?

– Насчет него тоже не все так просто, – продолжал разливаться соловьем Ярослав. – Мы иммигранты и пока не смогли создать в своем новом доме условия, в которых сами прошли приобщение к стихии. Да и церковь наше направление магии не одобряет, а в этих землях с ней не считаться не получится, к тому же у девочки явная склонность к магии земли и разбавлять ее, вероятно, не стоит.

– Ей можно остаться нейтральной? – округлила глаза Лукреция.

– Да пусть хоть жрицей Света становится, окраска силы тех, кто на нашей стороне, вопрос сугубо личный, – перебил ее Ярослав, впрочем тотчас же добавив: – Хотя этому направлению магии мы, естественно, научить ее не сможем и посторонних наставников не потерпим. Во всяком случае, если не будем знать их и полностью доверять им. Кстати, а чем вы занимались до пожара в том трактире? Ну ведь не полы же мыли. Или вы с мужем владели им на пару? Просто давно интересуюсь гостиничным бизнесом и хочу об этом побольше узнать.

– Нет, конечно нет, – покачала головой ведьма. Неизвестно, поняла ли она слово «бизнес», но общую суть вроде бы уловила. – Но владелец был нашим хорошим другом и даже моим дальним родственником. Я торговала кое-какими зельями и слабенькими амулетами на втором этаже…

Слава Отцу Времен, пусть я в него и не верю! Будет у кого подсмотреть рецептуру. А там… Магическая сила в алхимии вещь, конечно, не критически необходимая, но важная. Учитывая мое в ней превосходство над Лукрецией, эликсиры выйдут куда лучшего качества.

– Вот и у нас можете заниматься тем же самым, – поспешил я вклиниться в разговор, пока Ярослав не успел развернуть беседу о превращении нашего дома в публич… то есть постоялый. – В ближайшее время как раз хотели открыть лавку прямо на территории особняка, тут вроде бы многие так делают, но желающих стоять за прилавком не было. Товарами собственного производства можете торговать, отправляя выручку в свой карман за вычетом небольшого процента, а с продаж того, что изготовим мы, тоже будете получать некоторую долю. Вас устраивает?

– Вполне, – кивнула Лукреция.

– Тогда выбирайте комнаты в доме, – махнул рукой в сторону, где располагалось наше основное жилище, Ассасин. – А мы тут пока немного приберемся. Ярослав, ты не помнишь, куда мы лишние доски положили? Дыру в крыше прикрыть бы надо, а то разбавит вам первым же дождичком все кислоты.

– Да подожди ты со своими строительными работами, – ответил ему на русском я, наблюдая, как за полусатиром и его семьей закрывается дверь. – Скажи лучше, что за Посвящение вы тут обсуждали?

– Ритуал, с помощью которого маг улучшает связь с выбранной стихией и всеми родственными ей силами, – пояснил Ярослав. – Видели цветные образования в чужих аурах? Вот от этого-то они и появляются. В нашем случае это Тьма и Смерть. Процедуру обычно проходят в так называемых природных храмах, местах, где сильна нужная энергетика, замещающая со временем часть природной ауры организма, хотя и допускается простая накачка неофита энергией нужной направленности. Этот путь особо популярен в большинстве местных орденов, так как вроде бы дает какие-то преимущества и более безопасен. Хотя лично я полагаю, что просто при фактическом объединении аур мозги ученикам промывать удобней. Воздействие, можно сказать, изнутри идет. А ты сам разве всего этого еще не знаешь?

– В книгах, которые читал, подобное называлось Приобщением, – действительно припомнил я что-то подобное. – Синонимы, наверное. Но подожди, разве мы проходили что-то похожее? Никаких природных храмов нам вроде бы на пути не попадалось.

– Что-то ты сегодня не в форме, Вик, – удивился Артем. – Даже мне понятно, что природный храм Смерти – это кладбище. А раз мы несем в себе частички его составляющих, вырванные из мертвецов, то, можно сказать, приобщились по полной.

– Угу, – подтвердил Ярослав. – Плотнее взаимодействовать с нашими стихиями, чем это делаем мы, почти невозможно. Во всяком случае, живым магам. Для улучшения данного параметра три А могут разве что умереть. И встать.

Глава 5

Я помотал головой из стороны в сторону. Галлюцинация не исчезла. Она продолжала стоять напротив, смотреть прямо в упор и блестеть в лучах яркого полуденного солнца большим священным кругом, свисающим на шейной цепочке до середины груди. Вокруг сновали толпы людей, которые, подобно мне, пришли за покупками. Никто из них, к счастью, предложения, которое мне сделал высокопоставленный священник церкви Отца Времен, не расслышал. А то бы кого-нибудь из нас или, скорее всего, даже обоих тащили бы на костер. Ой нет, на плаху, совсем забыл, здесь же другие традиции по отношению к чернокнижникам. Впрочем, сравнить между собой комфортность аутодафе и колесования, думаю, смогли бы немногие.

– Повтори еще раз, что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Принял участие в призыве демона. – Настоятель монастыря говорил в полный голос, не обращая ни малейшего внимания на свою снующую вокруг паству. Причем какого-либо заклинания или же молитвы, ограждающей от подслушивания, ни он, ни я не творили! – Чего ты вертишься в разные стороны? Кого-то ищешь?

– Угу, – кивнуть в положении «шея вывернута на сто семьдесят девять градусов и еще чуть-чуть» сложно, но вроде получилось, – ударную группу захвата паладинов. Где ты их спрятал?

– У нас в городе ни одного теперь нет, – вздохнул Фоул. Дворянина, ставшего служителем церкви, данный факт, видимо, сильно огорчал. – После того как твой друг Артем победил в поединке сэра Грова, он предпринял паломничество по святым местам с целью восстановления душевного равновесия, а замену еще не прислали. Так поможешь с призывом? Я, естественно, заплачу.

Мне захотелось постучаться головой об стену. Ну или проделать ту же операцию с собеседником. Не понимаю, что происходит, просто не понимаю! Да даже для самого тупого развода это слишком нагло! И правдой его предложение быть не может! Наверное. Если только настоятель монастыря не решил сменить сторону силы и стать темным жрецом. Но зачем тогда он подошел с такой просьбой к тому, кто, как ему известно, причем из первых рук, отказывается приносить в жертву кому бы то ни было разумных существ?

– И какую же тварь вы собрались притащить в этот бренный мир, святой отец? – Нет, кого-то он здесь должен держать для своей защиты, это точно! Толпа людей, меня окружающая. Точно она, в таком скоплении народа не один десяток переодетых обычными обывателями бойцов спрятать можно. Но почему я не вижу магии, прячущей наш разговор от любопытных ушей?

– Окреша.

Это простое имя меня добило. Я еще плохо знаю местную теологию и демонологию по совместительству (это уж с какой точки зрения глянуть). Но не узнать одного из ближних слуг повелителя тьмы и льда Сакраеша, причем вроде бы даже его дальнего родственника, покровителя запретных знаний, ядовитых змей и чего-то там еще… Архидемонов много не бывает по определению. В церковных книгах Отца Времен говорится лишь о семи повелителях зла. И одного из них предлагают помочь призвать. Может, мне еще и квест по спасению мира от угрожающей ему напасти дадут? А впрочем…

Сэр Фоул явно когда-то учился искусству боя. Во всяком случае, от моей протянутой руки, которая уже окутывалась темной энергией, щедрым потоком изливающейся из ауры, увернуться он смог.

– Ты чего?! – Фигура священника заполыхала белым пламенем, от взгляда на которое немилосердно резало глаза. Причем рука его вцепилась в какую-то висюльку, которую раньше скрывал откинутый в сторону священный круг. Могущественный артефакт? Святая реликвия? Впрочем, я пока все равно плоховато представляю разницу между этими двумя понятиями.

Идея добраться до мегазлодея раньше, чем он заставит меня и, возможно, моих друзей рисковать шкурами, слоняясь в поисках средства, способного справиться с великим демоном, с треском провалилась. Жаль, а то бы просто сдал его инквизиторам и не отходил от камеры с заключенным раньше, чем его пепел развеют. И плевать, что тут так не принято, лично сжег бы труп для гарантии. Эх, ну почему я не Ассасин, у того бы он точно и пискнуть не успел! А если это все же подстава, направленная на то, чтобы проверить благонадежность сильного и, значит, потенциально опасного черного мага, что ж, извинился бы потом перед довольно помятым церковником. И даже согласился бы кормить его с ложечки, пока не сможет встать на ноги.

– А-а-а! – немедленно завизжала торговка, рядом с лотком которой мы стояли, плюхаясь на пятую точку и пытаясь отползти подальше. – Стража!!!

Ей немедленно начали вторить другие люди. Я подумал немного и поддержал их в меру собственных возможностей, усилив голос волшебством. Теперь услышат даже в сгоревшем порту. От удивления работница весов и обвесов заткнулась, развернулась и кинулась проворно убегать на карачках.

– Стой здесь! – Это уже отцу Фоулу. Или как полагается называть переметнувшихся на сторону зла священников? Что-то на ум ничего не приходит. – Попробуешь дернуться – ударю на поражение.

Силы у нас, если верить приблизительной оценке, были примерно равны. Моя аура, казалось, даже вроде насыщена больше, но ненамного, и все бы решило мастерство. Какое оно у бывшего дворянина, не знаю, а вот мое точно стремится к нулю. Но уж до прихода патруля, если он, конечно, не оседлает улиток, надеюсь, сумею продержаться. А там уж как-нибудь толпой новоявленного адепта демонов загасим. Тем более я уже вижу мелькающую вдалеке знакомую физиономию. Салаеш, адепт школы темной воды, состоящий на службе города, уже спешил от не слишком далеких врат в богатую часть города, да еще и не один.

– Сын мой, ты ополоумел? – спросил настоятель монастыря с самым серьезным выражением лица. То ли я дурак, то ли что-то здесь не так. И, боюсь, верна вторая версия.

– Что здесь происходит?! – Волшебник, служащий в страже, от вроде бы и недолгого бега дышал как загнанная лошадь.

– Отец Фоул пытался подбить меня на призыв в ваш милый портовый городок архидемона, – не стал скрывать я. Если проверка, значит, пройду ее как самый законопослушный гражданин в мире. А значит, ябедничаем напропалую. Инквизиторы, вполне возможно притаившиеся где-то поблизости, должны оценить мое актерское мастерство и готовность сотрудничать по достоинству.

– Чего? – Глаза чародея округлились. Стражники от удивления тоже чуть оружие из рук не выпустили. Но легкий шок не помешал им рассыпаться цепью и взять нас обоих в полукольцо.

– Я про Окреша говорил! – поспешно заявил священник, как будто имя архидемона играло какую-то роль в этом вопросе.

– А, – заметно успокоился мой коллега, и костюм его вдруг посветлел как минимум на полтона. Одежда будто моментально просохла. Впрочем, почему «будто». Для мага, избравшего своим поприщем стихию воды, превратить свою жидкую союзницу в верную защиту ничего не стоит. Ну или в оружие. – А кто будет призывать?

Не понял?!

– Да Эвелина, которая алхимик, – пояснил священник. Белое пламя, окутывающее его, заметно приугасло, но я не спешил в ответ сворачивать свою силу, которая окружала мое тело и, при необходимости, могла послужить своеобразным щитом от вражеской магии. – У нее еще один призыв остался.

Вроде бы это та крашенная под хамелеона тетка, которая владеет крупнейшим в городе магазином по торговле разнообразными мазями, порошками, ну и прочей подобной дребеденью. Не понял, она демонопоклонник?! И Салаеш, и его подчиненные к этому так спокойно относятся? А может, они тоже… Вот это в притон слуг зла я угодил!

– Третий или пятый? – хихикнул адепт школы темной воды. – То-то у нее мужа нет.

– Не наговаривай на достойную прихожанку церкви! – прикрикнул на темного мага священник. – Второй! Защитный круг сам помогал освещать!

Или я просто чего-то не понимаю?

– А чего тут происходит? – посмотрел в мою сторону волшебник на службе города. – Ради чего переполох устроили?

– Отец Фоул хочет призвать архидемона, так? – вопросом на вопрос ответил я.

– Ну да, – согласился стражник, а сам священник согласно кивнул.

– И это нормально?

– А что такого-то? – пожал плечами Салаеш. – Его многие призывают.

Хм… То ли я дурак, то ли местный аналог библии читал в сильно устаревшем варианте. Лет эдак на пару тысяч. Быстрее реформу, позволяющую призвать подобных тварей, вряд ли бы протолкнули.

– Кажется, у меня с головой проблемы. – Так, если они кинутся, куда убегать? Против всех разом мне в одиночку не выстоять. Наверное, надо пролевитировать на ближайшую крышу, куда стражники просто так не залезут. А обстрелять с земли им вроде бы нечем, ни одного лука за спиной не видно, только мечи на поясах болтаются. – Священник просит черного мага призвать в город воплощение зла, которое если его и не разрушит до основания, то только потому, что уйдет в другие места нести смерть и разрушение, и это нормально?

– Это же Окреш, – пожал плечами адепт темной воды. – Он же кастрат.

– Мне плевать на его личные проблемы. – Так, а теперь надо постараться сплести из имеющейся силы нечто вроде щита. Надеюсь, пару ударов он выдержит, а там одна надежда на быстрые ноги. – Ладно, черт с вами, но дайте уйти. Когда по этим улицам потекут реки крови, даю слово, меня здесь не будет!

– Подожди, – начал что-то сбивчиво объяснять Салаеш, однако вроде бы не делающий попыток воспользоваться магией, – он же не в этом смысле, как раз в этом у него все в порядке, он…

– Моя вина, – громко вздохнул отец Фоул. Настоятель монастыря действительно выглядел сильно раздосадованным. – Я забыл, что ты не из наших краев, иначе знал бы.

– Знал бы что? – Не понимаю, почему меня все еще не убивают. Наверное, здесь есть какой-то подвох.

– Видишь ли, – принялся объяснять бывший дворянин, сделавший не самую плохую карьеру в церкви, – Окреш, конечно, существо могучее и злое… но он не способен причинить кому-либо вред.

– Добрый архидемон? – не поверил я. – Неплохой оксюморон.

– Злой, – покачал головой адепт темной воды, – но абсолютно безобидный. Ладно, если ничего не случилось, я пойду?

– Иди, – кивнул священник, – а мы тут сами разберемся.

Он полностью избавился от своей режущей глаз защиты и вопросительно уставился на меня. Ничего, я пока так постою.

– Объясни, – потребовал я, – а потом я твои слова проверю и, может быть, за свое поведение извинюсь.

– Вот… – проворчал отец настоятель. – Прости, Отец Времен, меня, грешного. Значит, до трактатов по демонологии нашего мира ваша компания еще не добралась, раз ничего не знает? Ладно, проясню ситуацию сам. В древности у Сакраеша был брат, чье имя я сейчас не вспомню, да и нет в том особого смысла. Младший. И он попытался занять его место. Безуспешно, к сожалению, а может, и к счастью. И самым близким родственником повелителя Тьмы стал племянник, которого тот… ну не кастрировал, конечно, хотя сам Окреш воспринял бы такое наказание с большей радостью. Карой бунтовщику стал запрет убивать, разрушать и совращать во время попадания на план смертных на десять тысяч лет, иначе как по прямому приказу своего дяди. А в дополнение к этому появилась обязанность являться к решившимся на призыв и сумевшим осуществить его магам первые два раза в их жизни без всякой платы и отвечать на один вопрос. А знает или способно моментально узнать подобное существо все или почти все. Чародеи быстро смекнули свою выгоду и почти полную безопасность при общении с этой сущностью, вот только сил, достаточных для явления даже тени архидемона, мало у кого наберется.

– И что? – удивился я. – Этот Окреш ни разу не нарушал запрет?

– За последние четыре с половиной тысячелетия, прошедших с момента мятежа против Сакраеша, семь попыток зафиксировано, – с готовностью ответил священник. – Но каждый раз демон был практически моментально остановлен слугами своего дяди. Количество жертв не дошло и до десяти. А потому церковь хоть и не одобряет ритуал его вызова, но в крайнем случае допускает. Или даже сама просит провести. Все равно обычная тренировка по овладению даром опаснее. По меньшей мере на ближайшие пять тысяч лет с хвостиком. Насчет точной даты, увы, нет единого мнения. А жаль. Думаю, тому, кто первым призовет лишившееся намордника чудовище, копившее нереализованную злобу десять тысяч лет, сильно не поздоровится.

– Да уж, – почесал в затылке я и потихоньку пригасил окутывающую меня ауру темной силы. Но не убрал ее совсем. – Не возражаете, если я сначала проверю ваши слова? А потом, так уж и быть, помогу с ритуалом. В качестве извинений – бесплатно.

– Меня устраивает, – кивнул священник.

– Вот делать нам больше нечего, кроме как по всяким сомнительного рода мероприятиям расхаживать, – зло бурчал через два дня Ассасин. Здесь и сейчас он явно чувствовал себя некомфортно, а потому нашел свободный угол и, привалившись там к стене, всем своим видом изображал из себя деталь обстановки, вроде бутафорского рыцарского доспеха. Получалось не очень. Во-первых, не блестел в свете магических светильников, а во-вторых, пустые латы обычно не совершают периодических рейдов за добычей к фуршетному столу. Независимо от обстановки отказаться от вкусной еды он был не в состоянии. Особенно после последних месяцев, когда подгорелая каша, вышедшая из-под рук криворукого повара, привыкшего к газовой плите и полуфабрикатам, а не открытому огню и настолько натуральным продуктам, что из котла убежать могут, вполне могла сойти за шикарный обед.

– Фуршет как фуршет, торги как торги. – Ярослав едва заметным движением головы обозначил поклон прошедшему мимо с жутко недовольной миной Карину, бывшему якобы хозяином всего приема, состоящего из двух частей и проводимого на самом деле под негласным протекторатом церкви. Первая заключалась в вызове Окреша, который должен был ответить волшебнице Эвелине на вопрос о том, куда после пожара подевались какие-то очень дорогие ткани с одного склада, принадлежащие не какому-то там купцу, а местному феодалу, сильно разгневанному убытком, ну а вторая являлась аукционом, способным немного наполнить кошелек магистрата. – Вот только товар несколько… специфичный.

– Да чего уж там, – хмыкнул я. – Живой. Пока. Но, уверен, уже сегодня вечером он станет мертвым.

– Думаю, ты прав, – кивнув, согласился Алколит. – Для ритуала отъема сути выжидать какого-то нужного положения звезд не нужно, а значит, пленника, скорее всего, убьют сегодня, чтобы сделавший это колдун мог перетянуть себе часть его свойств.

– Кстати, как я понимаю, этот ритуал и тот, что провели над нами, прямые родственники, – мрачно буркнул Артем, рассматривая бродящих по залу ратуши, который приспособили для проведения аукциона ведьм и колдунов. – Но, как вы считаете, почему первый известен едва ли не всем подряд, а второй считается вроде как тайным знанием, запрещенным к распространению?

– Ну есть несколько причин, – пожал плечами я, внимательно изучивший всю возможную информацию о произошедшем со мной и моими друзьями некоторое время назад. – Во-первых, потому что проводить его можно только над изначально магическими существами, то есть обычные люди для него просто не подходят. А также эльфы, гномы, сатиры и так далее. Нет, эффект от их жертвоприношения, если называть вещи своими именами, будет, но в районе одного-двух процентов. Хотя для особо беспринципных чародеев цена в одну жизнь пусть за крохотное, но реальное увеличение собственных способностей, может, и будет приемлема, но… Тут вступает в действие во-вторых. Ритуал отъема сути не массовый, как методика некромантов, вытягивающая из тел оставшуюся там от души энергетику, а единичный. Проводить над собой такую процедуру волшебник может не чаще, чем через пятнадцать – двадцать лет. А лучше делать промежутки годочков эдак в тридцать – сорок. Потому как существует реальная возможность мутировать в случае передоза в монстра, причем не обязательно гуманоидного типа. Механизм такого побочного эффекта вроде бы еще не раскрыт, но примеров в прошлом хватало. А потому жертв для ритуала маги отбирают тщательно. Обычно на их роль подходят либо более опытные коллеги, прожившие не одну сотню лет, либо воплощенные демоны, желательно как можно более сильные и разумные, драконы, причем истинные, а не просто ящерицы-переростки, ну а на крайний случай в дело идут радужные русалки, дриады, вампиры. Читал, вроде бы какой-то оригинал, свою ауру за счет элементаля прокачать пытался.

– А что же тут странного? – удивился Артем. – Они же живое воплощение стихии и твари по определению сильномагические. Или нет?

– Так-то оно так, – согласился Ярослав. – Вот только их энергетика просто невероятно плотно связана с особой материей, составляющей тела подобных существ. А потому, если попытаться получить их силу при помощи ритуала отъема сути, выйдет нечто вроде супергероя из комиксов. Вроде бы человек, но частично каменный. Или огненный. Ну тут уж сам понимаешь, зависит от того, кто был донором. И жить таким гибридам ой как непросто. Бесплодные, боятся воздействия противоположных стихий, да еще нередко и банально отверженные, потому как люди не любят общаться с кем-то, у кого в прямом смысле слова огненное рукопожатие или постоянная протечка телесных жидкостей, бьющая сильнее, чем фонтан из прорванной батареи.

– Нечего жертвоприношениями баловаться, – зло хмыкнул Артем и обвел присутствующих в помещении взглядом. – Ладно, раз уж мы здесь и они здесь, может, расскажете мне, кто тут есть кто.

– Вон та тетка, которая болтает с Карином, держит самый большой алхимический магазин города, – кивнул я на нашего старого знакомого. Не знаю уж, как его должность официально называется, но, если будет повод, подарю ему табличку на дверь с надписью «Главмаг». – Именно она будет призывать демона, когда все присутствующие объединят силы, образовав достаточный запас магической энергии. Ассортимент у нее широкий, но нам на девяносто девять процентов и даром не нужный. Мази для улучшения цвета кожи, кремы для рук, ног, головы и поясницы, шампуни, лаки, краски для волос… в общем, парфюмерия во всем ее великолепии, плюс много бытовой химии, а разнообразные целительные и боевые эликсиры занимают нижнюю полочку в самом дальнем углу. Дело денежное, но вряд ли как алхимик она представляет собой что-то особенное, если, конечно, ее образ не является просто маской. А то, что она уже как-то призывала Окреша, наводит именно на такие мысли.

– Да уж, – передернул плечами Алколит. – Повторный призыв архидемона… звучит как контрольная атомная бомбардировка. Даже не верится, что такое существо может работать помесью справочной и мальчика по вызову. Ох и бесится он, наверное, от такой своей судьбы. Да уж, жители преисподней знают толк в тонких пытках.

– Чего-чего? – заинтересовался Ассаин. – Он разве не кастрат? Его же уже пару раз так называли, сам слышал.

– Дело не в отсутствии самого важного для мужчины органа, а в невозможности вредить призывающим. Запомни, не вздумай ляпнуть или просто вспомнить эту кличку во время призыва, она его настолько бесит, что он может все-таки попробовать сожрать нас. И, кстати, чтоб ты знал, Окреш широко известен не только за возможность получить у него ответы почти на любые вопросы, – пояснил я, вчера весь вечер штудировавший соответствующую литературу. – Не меньшую популярность среди демонологов, правда, исключительного женского пола, он имеет за привычку дарить волшебницам, встречающим его без охранного круга и без одежды, ночь любви. Причем тем, кто отважился на такой шаг, можно призвать его без платы еще раза два-три, в зависимости от того, насколько демону понравилось.

– Вот жук! – искренне восхитился Артем. – Я бы на его месте тоже так делал! Только надо бы установить какой-нибудь фильтр, отсеивающий старух и уродин.

– Он их просто надевает обратно, – буркнул Алколит, уставившись куда-то в сторону входа. Я проследил за его взглядом и наткнулся на большую левитирующую железную ванну, откуда свешивался покрытый радужной чешуей хвост, в паре мест обвитый полосами металла, соединенными толстыми цепями с основной конструкцией. Его обладатель, видимо прекрасно знающий о своей незавидной участи, высовывать на всеобщее обозрение человеческую часть то ли не хотел, то ли попросту не мог. Интересно, почему не ограничились простым ошейником? Наверное, дело в способностях этого вида к трансформации. – И, уверен, дело не в какой-то особой его любвеобильности, просто эта тварь, лишенная привычного способа добывания энергии из смертных, банально тырит ее у партнерш во время секса.

– Для архидемона такие крохи, не оставляющие любовницу наутро хладным трупом, что для нас маковое зернышко, – усомнился в его теории я. – Ладно, оставим в покое Окреша и перейдем к более мелким, но более близким персонам. Все видят брюнетку с размером бюста, заставляющим вспомнить Силиконовую долину?

– Такое сложно не заметить. – Артем, как всегда, моментально переключился на новую цель. – Но, зуб даю, у нее все натуральное.

– Конечно, – хмыкнул Алколит, – здесь же пластической является не хирургия, а магия. Это Элея, адептка ордена Земли Плодотворной, которая, между прочим, нацеливалась на Ингрид. С большим удовольствием проводит ритуалы плодородия со всеми, кто хоть чуть-чуть наделен властью, интриганка от природы. В нашей глухомани всего третий год, пережидает скандал, который вызвала где-то в Империи, когда изменила своему очередному влиятельному кавалеру с его же сыном.

– Надо познакомиться, – вынес вердикт Артем.

– Сиди, – хмыкнул Алколит. – К темным она из принципа не притронется и потрогать себя за разные интересные места не даст. Я узнавал.

– И когда ты все успеваешь? – Помимо воли в мой голос вползла зависть.

– А не надо сидеть весь день на диване, пусть даже он в лаборатории стоит, – хмыкнул Ярослав. – Кстати, как ваши совместные с Лукрецией алхимические изыскания?

– Примерно штук двадцать рецептов я от нее узнал. – Я поморщился при воспоминании о некоторых на редкость не подходящих, с точки зрения нормального человека, для приема внутрь компонентах. – Но больше половины из них просто слабенькие лекарства, и лишь кое-что требует магии. Потом, если захочешь, посмотри на ее полках ассортимент зелий, сваренных с моей помощью, но в целом там нет ничего интересного. Эликсиры от простуды, расстройства желудка, радикулита, обезболивающие, пара ядов, срабатывающих при попадании в кровь и, как это ни странно, пара коробок с порошком, который, будучи проглоченным, неплохо защищает от поражения электрическим током.

– Опа, – удивился Артем. – А зачем они нужны в местах, где единственный способ попасть под напряжение – залезть на колокольню с ведром на голове или рассердить вспыльчивого мага?

– Скаты, – кратко ответил я. – Оказывается, есть пара семей рыбаков, которые их ловлей зарабатывают себе на жизнь. Органы этих тварей, вырабатывающие ток, причем вырезанные обязательно из живых особей, очень ценятся более сильными алхимиками. Но что они из них делают и главное, как, Лукреция просто не знает. Кстати, Арт, обрати внимание на ту кучку из четырех молодых, во всяком случае внешне, парней, в том числе на Салаеша и одну донельзя угловатую девицу с характерной зеленой кожей и клыкастой улыбкой полуорка. Перед тобой волшебники школы темной воды, второй по численности местной магической группировки. Причем она здесь почти в полном составе, не хватает лишь двух учеников. Поверь, семеро одаренных – это много, остальные гости мероприятия в большинстве своем вообще одиночки.

– А первая? – заинтересовался Ассасин.

– Орден Всех Стихий, его типичным представителем является Карин, – ответил ему Ярослав. – Кроме него здесь всего один чародей данной международной организации, в которую принимают только уже сложившихся магов с широкой специализацией, но их дуэт, если они будут работать в команде, думаю, без проблем уделает не половину, так треть присутствующих разом. Исключая нас, естественно.

– Это что получается, мы стоим на почетном третьем месте? – удивился Артем.

– Скорее на четвертом, – поправил его я. – Ты церковь забыл. Монахи церкви Отца Времен хотя, как правило, и слабы по отдельности, но, если соберутся всей толпой и закатят молебен, мало не покажется никому. Но не думаю, что наше прибытие в данный регион создаст какие-то дополнительные проблемы в сложившейся расстановке сил: союз ордена Всех Стихий, школы темной воды и церкви хорошо известен и не раз проверен временем, а потому местная магическая верхушка уверена в своих силах. Если нас еще не попросили сменить место жительства, то, думаю, проблем с ними и не будет. Без повода, во всяком случае. Кстати, куда это все потянулись?

– В заклинательную залу, вероятно, – пожал плечами Ярослав, наблюдая, как ведьмы и чародеи не спеша смещаются в сторону малоприметной двери. – Видимо, настала пора отрабатывать халявную закусь и немного поработать батарейкой. Пошли скорей, давно мечтаю посмотреть на пентаграмму, способную призвать и удержать архидемона!

Соседняя с банкетной зала не очень впечатляла. Пустая, небольшая, с выдолбленным по центру и засыпанным солью глубоким кругом, в центре которого сейчас Эвелина вычерчивала мелом нечто непонятное, мало похожее на классическую звезду.

– Интересно, а глубока канавка? – толкнул меня в бок Артем, который, оглядев помещение, заскучал. В его понимании место для призыва демонов наверняка должно в обязательном порядке оборудоваться каменным алтарем, цепями, грудастой девственницей и прочей садомазоатрибутикой.

– Пол-локтя. – Голос Карена, раздавшийся у меня прямо под ухом, заставил вздрогнуть. – Раньше была меньше, но один придурок-ученик умудрился в нее наступить и не заметить этого. В результате обряда, проведенного в разомкнутом круге, и сам погиб, и капитальный ремонт здания потребовался. Пришлось углубить, теперь случайно его даже самый тупой гоблин не испортит.

– Среди них попадаются весьма умные экземпляры, – припомнил я шамана по имени Вархен. Возможно, он жестокий людоед, служащий кровожадному темному божку, желающему пожирать эльфов и в особенности эльфиек, но назвать его глупым язык не повернется.

– Как и среди людей. – Хозяин заведения был почему-то мрачен, словно туча.

– Какие-то проблемы? – спросил старого мага напрямик Артем. – У тебя такое лицо, будто пару лимонов на обед сжевал.

– Всего лишь сон, – еще больше насупился сильнейший чародей города. – Плохой и, боюсь, вещий. Среди вас кто-нибудь владеет предсказанием будущего? Я понимаю, что оракулы среди темных встречаются редко… да и среди светлых, откровенно говоря, тоже, но вдруг?

– Виктор, ты вроде бы с картами таро как-то баловался, – припомнил Алколит, который сам попытками угадать судьбу не занимался с тех пор, как, понадеявшись на свой талант, едва не лишился стипендии – решил не учить ничего, кроме тех билетов, которые якобы должны были ему достаться.

– Между прочим, я потом подарил их твоей девушке. – Мои собственные результаты были чуть ли не хуже, чем у него, вот только неприятных последствий не принесли. Я-то пытался предсказать не какое-то важное событие, а всего лишь погоду на завтрашний день и прочие подобные мелочи. – К этому делу нужен врожденный талант, а без него тебя в ясновидении обставит любая шарлатанка из тех, что на базарах обирают простачков.

– Таких, кстати, не так уж и много, как думают, – поделился с нами Карин. – Настоящие ведьмы при встрече каждый раз проклинают подобных конкуренток хоть и не сильно, но от всей души. Ладно, значит, вы мне помочь не можете, жаль. Кроме меня в городе есть лишь двое, кто более или менее владеет предсказанием, но они тоже оказались бессильны. Что ж, кажется, Эвелина уже заканчивает, приготовьтесь передать свои силы кругу, в котором она будет служить точкой фокуса.

Владелица алхимического магазина и правда закончила пачкать пол и теперь стояла вплотную к внутренней границе круга, который, очевидно, должен сдержать призываемое существо, если оно вырвется из начерченной звезды. Впрочем, учитывая специфику сегодняшнего мероприятия, это была скорее дань технике безопасности, чем реальная мера защиты. Если призываемый архидемон вопреки сложившейся репутации и прогнозам специалистов нападет, то присутствующим лучше бы начать искренне молиться. Без божественной поддержки с таким существом вряд ли получится справиться.

Присутствующие здесь ведьмы и чародеи встали в круг, обязательно соприкасаясь с соседями по цепи и даже взяв друг друга за руки для надежности. Откуда-то раздался легко узнаваемый звук удара и слабое мужское оханье. Интересно, кто и кого пытался под шумок облапать? На левое плечо мне опустилась конечность Алколита, а правую руку крепко стиснула лапа Артема, которая, выдавая охватившее его волнение, кажется, слегка покрылась чем-то, напоминающим хитиновую броню.

– Давайте, – коротко скомандовал находившийся буквально в паре шагов Карин, и я ощутил, как по соприкасающимся телам пробежала волна дрожи и… энергии! Спустя секунду еще раз. И еще! Заряд волшебной силы раскручивался, как снаряд в центрифуге, и набирал обороты. Огонь и вода, свет и тьма, холод и жар – все смешалось в ней в единый комок, потерявший выраженную направленность, но набравший нешуточный потенциал.

– Рольха, не тырь силы, а добавляй их! – раздался гневный голос Салаеша. Адепт темной воды явно был чем-то сильно рассержен.

– Извини, чисто рефлекторно получилось, – начала оправдываться девица-полуорк, стоявшая почти напротив меня с другой стороны круга. – Сейчас все верну обратно.

Ага, значит, этот заряд можно попробовать и себе забрать, когда являешься всего лишь частью круга, учтем на будущее. А в следующий раз, когда он пройдет, попробую влить туда свои силы, надеюсь, Алколит и Ассаин сообразят сделать то же самое.

Комок волшебной энергии снова прошел через мое тело и направился дальше, но уже с окутавшей его темной кляксой, ранее бывшей частью моего резерва. Хм, а ведь он и так, судя по ощущениям, не очень-то светлый получается. Неужели Ярослав вбухал туда все, что имел? Или это так сказывается наличие среди составляющих круг членов школы темной воды?

– Достаточно! – раздался голос Карина. – А то не удержу. Сейчас стабилизирую и…

Закончить фразу старый маг не успел. Откуда-то слева в находящуюся в круге колдунью ударил такой поток энергии, что ее можно было ощутить даже без использования магии. Воздух на его пути светился и дрожал, как над костром, а также завинчивался в маленькие смерчики, схлопывающиеся куда-то внутрь себя. Владелица алхимической лавки согнулась как от удара в живот.

– Сволочь, – прохрипела она. – Дряхлый урод! Больно! Нельзя же так!

– Ну не удержал, – вздохнул сильнейший маг города, который, очевидно, и оказался ответственен за это странное происшествие. – Прости, Эвелина, случайно получилось, годы мои уже не те, да и силы набрали многовато.

Волшебники зашевелились, и круг распался, снова расщепившись на группки по интересам и толпу одиночек, которые стремились создать между собой и окружающими хоть пару шагов свободного пространства.

– Мы потом еще поквитаемся! – мстительно пообещала женщина и наконец-то распрямилась, блеснув глазами, внезапно изменившими цвет на антрацитово-черный. Я посмотрел на нее волшебным зрением и мысленно присвистнул. Аура чародейки напоминала жонглера, который подкинул в воздух больше предметов, чем позволяет его мастерство, и теперь отчаянно пытается не дать им упасть на землю. Энергия переполняла главную производительницу парфюмерии города и вытекала из нее наружу, как вода из дырявой сразу в нескольких местах кастрюли. Волшебница явно пыталась удержать полученную мощь, но ее на все утечки не хватало, и совершенно ясно было, что скоро она растеряет большую часть полученной мощи. Правда, пока этого не случилось, ведьма оставалась примерно на одном уровне могущества со сказочным джинном, который если дворец и не построит, то город разрушит точно. На физическом плане волосы женщины встали дыбом, и сейчас по ним пробегали маленькие молнии, ногти на руках и, кажется, ногах светились перламутром, а из носа и перекошенного в гримасе рта при каждом движении вырывались облачка пара, играющего всеми цветами радуги.

Эвелина глубоко вздохнула, непроизвольно выдохнув целое облако неизвестного газа веселенькой нежно-розовой окраски, и протянула руки в сторону начерченной на полу звезды. Энергия потекла с них широким потоком, немного рассеиваясь в пространстве, но все же не покидая границ соляного круга. Линии из мела, поглотив некоторое количество силы, внезапно выплюнули в воздух свое призрачное отражение, на которое волшебница немедленно перенесла свое внимание и имеющуюся в ее распоряжении мощь, заставляя блеклые нити наполняться цветом и как будто становиться объемнее.

– Окреш! – Слово, слетевшее с губ волшебницы, в магическом зрении сопровождалось странным символом, выплывшим из ее ауры и занявшим место внутри звезды. Очертания его я, как ни старался, разглядеть не смог. Каждый раз при пристальном взгляде то ли на картинку, то ли на иероглиф сознание расплывалось, и его приходилось возвращать на место усилием воли, напрочь сбивающим концентрацию. Неизвестно почему, но у меня сложилось впечатление, что знак похож на снежинку, равнодушную и безучастную к судьбам людей, насмерть замерзающих в снегу. Свободно плавающая внутри круга сила начала втягиваться внутрь и преобразовываться в нечто новое. Внутри начерченной мелом фигуры как будто началась жестокая метель, способная превратить день в ночь, а потом она исчезла, оставив после себя лишь нечто, напоминающее человекообразную ледяную скульптуру. Архидемон Окреш откликнулся на зов.

– Спрашивай, смертная. – Существо, появившееся в центре нарисованной звезды, выглядело, несмотря на свой пугающий статус, не таким уж и страшным: тварь, которая забросила меня и моих друзей в этот мир, повнушительнее была, да и гоблинский божок Ленваху почему-то вызывал куда большие опасения. Две руки, две ноги, одна покрытая снежно-белыми короткими волосами голова, при взгляде на которую кричать от ужаса совсем не тянет. Практически все тело закрывало нечто вроде черных доспехов, на груди стилизованных под человеческий торс какого-нибудь культуриста, всегда готового похвастаться своими кубиками, открытыми оставались лишь лицо и кисти рук, кожа на которых была темно-синего цвета. Угловатое, будто выпиленное из куска окрашенного темной краской льда, лицо опального племянника местного повелителя зла любой дальтоник тоже вполне мог бы счесть человеческим: никаких клыков, рогов или иных посторонних деталей не наблюдалось, разве что глаза немного выбивались из общей картины. Ярко-голубые, они выделялись на общем темном фоне светлым пятном, без малейшего намека на зрачок, и приковывали к себе внимание. В магическом зрении Окреш выглядел точно так же, как и в физическом, никаких намеков на развитую ауру у существа не было видно, вероятно, он ее зачем-то скрывал.

Пока я рассматривал призванного, Эвелина озвучила свой вопрос, заставив одного из старших аристократов преисподней поморщиться.

– Какой идиотизм! – Тихий голос архидемона пронесся по залу как порыв холодного ветра. – Призывать меня ради банальной кражи, которой вообще-то и не было! Скажи своему сюзерену, смертная, чтобы он просто попробовал подвесить своего управляющего на дыбу. Сразу столько пропавшего найдется, что новый замок отстроить хватит.

– Есть еще желающие задать свои вопросы, раз уж владыка Окреш здесь? – раздался голос Карина. – А то он сейчас уйдет и придется все начинать по новой!

Архидемон на слова старого мага никак не отреагировал, но и исчезать никуда не стал, просто стоял в начерченной на полу фигуре и смотрел на нас взглядом, в котором без труда можно было различить смесь скуки и презрения.

Волшебники переглядывались, но никто из них что-то узнать почти у всезнающего монстра так и не попытался. Артем неверящим взглядом буравил призванное существо, явно отказываясь понимать, что это одно из самых страшных созданий во Вселенной, а Ярослав, судя по уставленным куда-то в потолок глазам, пытался рассчитать, что целесообразнее всего будет узнать у Окреша, если призвать его где-нибудь подальше от города и без свидетелей. А может, и еще о чем-нибудь мечтал. Лично я свои два вопроса тратить в ближайшее время не собирался. Ситуации разные бывают, и возможность пару раз установить истину стоит дорого.

– Вижу, больше никто из вас, жалкие смертные, не хочет ничего узнать, – наконец-то соизволил обратить внимание на собравшихся архидемон, чей силуэт начал медленно таять, развеиваясь будто дым. – А зря. Судьба сулит вам испытания, пережить которые сумеют далеко не все. И меня это радует. Бойтесь и ждите!

Окреш исчез.

– Вот гадство! – ругнулся Карин. – Проклятье, неужели я один дурные сны вижу?! Что-то надвигается, а никто не хочет узнать, какая именно беда со дня на день постучится в ворота?!

– Тебе надо, ты и спрашивай, – хмыкнула Эвелина, выходя из круга. – Или плати не демону, так чародею. Дураков терять свои вопросы даром нет.

– Кроме тебя, – не остался в долгу сильнейший волшебник города. – Знаешь, милочка, ты изрядно продешевила, соглашаясь на этот ритуал! Ладно, пройдемте в соседний зал и приступим к торгам, а то уже практически ночь на дворе.

– Пойдем отсюда, – тронул меня за плечо Артем. – Не хочу я присутствовать при продаже этой полурыбы-получеловека на разделку.

– Угу, – согласился с другом я. – А Алколит где?

– Он уже снаружи дома, первым слинял, чтобы успеть незаметно хоть одну бутылку с банкетного стола стырить, – признался шепотом Артем, наклонившись к моему уху. – И знаешь, по-моему, он в своих клептоманских наклонностях не одинок, очень уж в этой комнатке пахнет тем бесплатным пойлом, а пьяных-то нет.

– Ладно, – вздохнул я, мысленно обещая дома устроить своему другу с несколько асоциальными наклонностями головомойку. – Тогда выполняем главный маневр всех работников большой дороги под названием «Делай ноги!».

Выйдя на улицу, мы закрутили головами в поисках Ярослава и нашли его чуть ли не в самом конце улицы посреди маленькой толпы, собравшейся под не высоким, но довольно развесистым деревом, по-моему, осиной. Причина спонтанного массового мероприятия сидела примерно в четырех метрах от земли на одной из не слишком толстых веток, свесив вниз обтянутые штанами из светлой ткани стройные ножки, и что-то распевала на неизвестном языке, подыгрывая себе на крепко сжатой в руках лютне. Сохранять равновесие ей помогала то ли магия, то ли врожденная любовь всех эльфов к проживанию в лесу. Впрочем, глаза у девушки были слишком маленькими для чистокровной перворожденной, ушки лишь самую капельку заострены, а фигура все же не отличалась чрезмерной воздушностью, имела достаточно привычные пропорции и подошла бы скорее человеческой девушке. Да и длинные волосы обладали медно-рыжим оттенком, а у долгоживущих нелюдей такого окраса вроде бы не встречается. Полукровка. Но довольно хорошенькая и поет красиво, жаль, непонятно.

– Арт, ты же вроде начал изучать язык своей ненаглядной продавщицы луков, – толкнул я в бок Ассасина, когда мы приблизились к толпе. – Чего она поет?

Голос мне определенно нравился. И его обладательница тоже. Лицо снизу было видно не очень хорошо, но несколько иная часть организма, служащая обычно амортизатором, просматривалась почти идеально. Как-то само собой вспомнилось, что последний раз близко с представительницей противоположного пола я общался еще на Земле. Эх, Настя, Настя… кажется, верность тебе я соблюсти не смогу. Надеюсь, ты проявишь большую моральную твердость, потому как если вернусь в родные края раньше, чем окончательно разлюблю, то прокляну твоего незадачливого кавалера такой стабильной импотенцией, что моей предполагаемой жертве целесообразней будет обратиться за протезом, чем лечиться медикаментозно.

– Луг… поле… брат… – Мой друг стал пытаться разобрать знакомые слова. – Нет, мне пока еще рано на синхронный перевод замахиваться. Да и вообще, не было у меня с Милеэлой ничего! Пока.

– Муж такую красотку дома одну оставлять боится, – понимающе хмыкнул я. – Эй, Ярослав, представляешь, Карин сейчас устроил слугам коллективный допрос третьей степени, так как кто-то из них украл коллекционную бутылку вина, приберегаемую старшим чародеем для личного распития.

– Ага, – подыграл мне Ассасин. – Сейчас он летает по дому, как Карлсон, заливший в бензобак ракетное топливо, и грозится вырастить мерзкому воришке прыщи на обоих глазах размером с кулак!

Алколит сразу же заторопился домой и удалился от жилища сильнейшего мага города спортивным шагом, показывая скорость, достойную члена олимпийского резерва.

– Пошли, догоним нашего адепта темных искусств и медицины, – потянул меня за руку Артем. – А то еще, чего доброго, попытается на пару дней куда-нибудь поближе к природе свалить, если раньше не успеем сказать, что пошутили.

– Ты иди, а я останусь. – Интересно, получится умеренно известному в Колоне сильному темному магу со склонностью к алхимии, пользуясь своим авторитетом, пузырьком с нашатырем, завалявшимся в кармане, и капелькой магии, нагло распугать остальных поклонников бардовской песни и встретить девушку, когда она решит спуститься с дерева, в одиночестве? Надеюсь, что да, а денег в кармане на ресторан точно хватит. Ну если я его, конечно, не соберусь купить. – Стой, подожди! Артем, ты не знаешь случайно, где здесь можно в это время суток достать цветы?

Глава 6

– Вставай, Ромео, завтрак проспишь. – Голос Артема лез в уши, а глазам под закрытыми веками было слишком светло для ночи или даже утра, но сон не спешил уходить.

– Завянь, – коротко и емко посоветовал другу я, перевернулся на другой бок и свалился с матраса. Падать было недалеко, но даже такая незначительная встряска заставила организм безнадежно пробудиться.

– Ну, герой-любовник, как все прошло? – жизнерадостно спросил возвышавшийся каланчой над моим вялым и тяжелым телом Ассасин. – Я тебя хотел дождаться, но часу примерно во втором ночи плюнул и завалился дрыхнуть. Неужели эта служительница муз так хороша?

– Динамо-машину из нее надо сделать. – Воспоминания о вчерашней неудачной попытке добиться расположения девушки сами собой прыгнули на язык. – Коэффициент полезного действия будет процентов пятьсот!

– Поверить не могу, обломался в своих ожиданиях? – еще больше обрадовалась эта любвеобильная скотина, не испытывающая проблем с женским полом. – Ай-ай-ай, Алхимик! Ты не оправдываешь моих ожиданий. Неужели среди тех пузырьков, которые прячутся по карманам, кто-то забыл положить приворотное зелье? И ему не нашлось аналога? Лучшее снадобье в таком деле – это спирт с какими-нибудь ароматными добавками, вроде шампанского, чтобы сразу не срыгнула. Проверено опытом.

– Уйди, кандидат в мастера спорта по охмурению, – душевно попросил я друга, вставая и плетясь к выходу из комнаты. Чтобы проснуться окончательно, мне требовалось срочно умыться. – Фина не девушка. Полностью ее зовут Филно… проклятье, забыл. Короче, имя у нее от ушастых предков, видимо, по наследству досталось, и длинное оно, как их почти бессмертная жизнь. Так вот, в плане нравственности Фина – форт Нокс в юбке. Ну то есть в штанах. Даже за руку взять не давала и когда все-таки слезла с ветки, а это было примерно в одно время с твоим засыпанием, то направилась в гостиницу, где снимает комнату, почти бегом, норовя оторваться от хвоста в виде впечатленного поклонника. Вероятно, приняла за маньяка. А может, обладает магическим зрением и, увидев ауру темного мага, решила, что чародею, стоящему перед ней с букетом цветов, срочно жертва понадобилась. Ничем иным такое резкое поведение для артистки, среди которых целомудренные особы если и бывают, то редко и недолго, объяснить не могу. Думал даже, стражу на помощь позовет.

– Если бы ребята, которых угораздило попасть в ночной патруль, тебя опознали, – хмыкнул Артем, решивший сопроводить меня до закутка на первом этаже, переделанного в некое подобие ванной комнаты, – то они почтительно поздоровались бы, пожелали бы успеха во всех начинаниях и пошли бы дальше, старательно отворачиваясь от всех возможных улик и свидетелей любого преступления, сделанного чернокнижником такого калибра. Уж сильно они тут трусливые.

– Так! – Я вынул голову из бочонка, вода в котором уже начинала становиться мутной. Ее надо было сменить. Лучше бы еще вчера. – А ты откуда знаешь? Провоцировал?

– Пытался, – честно сознался Ассасин. – Надо же было узнать, насколько они тут тщательно выполняют свои обязанности. Да ничего серьезного не было, штрафом бы в любом случае отделался. Немного паркура, словесное оскорбление, угрозы. На последних стражи порядка почему-то исчезли с горизонта в неизвестном направлении, да еще и оторвались, заразы, от преследования профессионально в лабиринте улиц. Видать, часто драпают, вот только не пойму от кого.

– Ты сдурел, – констатировал я. – И давно это случилось?

– Недели три назад, – прикинул Артем. – И, между прочим, специально потом попадался на глаза отцу Фоулу. Даже не пикнул, паразит, а ведь так хотелось осмотреть подвалы местной инквизиции изнутри на случай, если придется из них экстренно сматываться.

– Имей в виду, в отношении злых магов у местной инквизиции есть лишь три степени наказания, – просветил друга я, кстати, вспомнив одну из недавно прочитанных книг. – Порицание, предупреждение и внезапное убийство с обязательной заупокойной молитвой, не дающей возможности вернуться из-за грани обратно. В особо сложных случаях отпетое тело хоронят в специальной гробнице, куда так просто не войдешь и откуда вдруг не выйдешь. Причем при радикальном решении проблем святые отцы очень уважают труд эльфов-снайперов, ибо в случае честной сшибки чернокнижника с паладином лоб в лоб в окружающей их местности гарантированно неизменными останутся лишь моря да горы, а вот лес или тем более город могут и сгореть.

– Да? – задумался Артем. – Буду знать. Кстати, чего я тебя будил-то: пошли, Алколит хочет поговорить о чем-то очень важном. И вроде бы это как-то связано с вчерашним призывом архидемона.

Такое известие подбодрило меня не хуже, чем оголенный провод, попавшийся под руку. Ярослав у нас натура умная. Но увлекающаяся. К тому же наделенная, пожалуй, наибольшим из трех А колдовским талантом. А потому оставлять его одного надолго наедине с идеями, касающимися правителей местного варианта ада, мягко говоря, опасно. Конечно, потом мой друг будет очень сожалеть, но, чтобы поправить сотворенный в порыве энтузиазма катаклизм, полагаю, понадобится как минимум божественное вмешательство.

– Что ты задумал?! – Вопрос ворвался в комнату, которой было при планировке назначено стать библиотекой, вперед меня, распахнув своим напором двери. Хотя вру, конечно. Створки в стороны толкнула магия. Учусь применять телекинез в бытовой жизни потихонечку, чтобы навык отточить. А то, смешно сказать, поднять человека в воздух и разбить его о землю могу в принципе без особых проблем, а вот размешать в чае мед, на который пришлось перейти из-за страшной, даже для нас, дороговизны сахара, получается далеко не всегда. Во всяком случае, оставив чистым себя и окружающих. С крупными предметами, обладающими определенным запасом прочности, обращаться при помощи контролируемых выростов ауры куда проще.

– Да вроде бы ничего особенного. – Ярослав удивленно поднял на меня глаза от книги, которую читал. – Пока.

– Интригующее начало, – хмыкнул Артем, плюхаясь в оставшееся свободным кресло. Таким образом, мне пришлось устраиваться на кособоком табурете, из всех достоинств у которого было то, что сделан он был голыми руками. Вернее, когтями из магии духа. Ассасин то ли в качестве тренировки, то ли от нечего делать выпилил из десятка деревянных колод, предназначенных для расколки на дрова, вот такие вот забавные поделки. – Но в таком случае ты бы не стал созывать нас всех сюда и запасаться сухариками, чтобы погрызть их под долгую беседу. Они пахнут так, что их все мыши в доме чуют и слюной захлебываются. Кстати, давай-ка их сюда, с друзьями делиться надо.

Ярослав печально вздохнул, но, запустив руку в карман, выгреб оттуда несколько булочных сухарей с изюмом, один из которых я немедленно попробовал на зуб. А ничего так, чаю бы только еще.

– Я пригласил вас, господа, – Алколит начал беседу словами из классической комедии «Ревизор», – чтобы сообщить пренеприятное известие: мы попали.

– Да мы вроде бы это давно заметили. – Артем аккуратно порезал сухарь на две части указательным пальцем, ставшим похожим на хорошо отполированную четырехгранную заточку с острыми, как бритва, краями. – Вокруг, знаешь ли, имеются нелюди, нежить, магия и прочие особенности иного мира, которые на Земле встретить затруднительно. Хотя и возможно, судя по нашему-то опыту.

– Помимо них здесь есть демоны и боги, – добавил Ярослав. – Активно действующие. И мы с ними существуем в одном слое реальности, состоящей, если верить местным космологам, из нескольких частей, в том числе обители мертвых. А люди, как известно, не вечны. Пусть даже такие, как в нашем трио, каждый представитель которого способен дать фору в регенерации любой ящерице, а в плане долголетия теоретически имеет шансы измерять свой возраст столетиями.

– Кажется, понял, на что ты намекаешь, – решил я. – Хочешь позаботиться о душе, да? Тем более теперь, когда уверен целиком и полностью в ее существовании.

– Из-за изменения места жительства мы стали фактически атеистами, – подтвердил Алколит. – В лучшем случае агностиками. К тому же темными магами, априори противными свету, но не принесшими местным владыкам мрака ни одной жертвы. Даже самой мелкой, вроде цыпленка. И при этом проживаем и практикуем на их территории, отбивая хлеб у тех, кто платит подобным тварям дань, пусть даже чисто символическую. Следовательно, в загробной жизни, которая рано или поздно все равно начнется, мы будем иметь крупные неприятности. Ибо слабых нейтралов пинают обе противоборствующие стороны. А нас еще демоны могут записать аж в идеологические предатели. Хотя бы из-за той эльфийки, которую Ленваху не скормили, а ведь могли без всяких для себя негативных последствий.

Мы с Ассасином ненадолго замолкли, обдумывая сказанное.

– Не хочу в местный аналог преисподней, – высказался первым я. – Там, если верить книгам, холодно, как в баке с жидким азотом.

– Это смотря куда попадешь, – поправил меня Ярослав, видимо очень внимательно занимающийся данным вопросом. – Она, как и наш земной ад, разделена на несколько кругов. Их всего пять. Сначала идет Огненный Склон, потом Грязевые Болота, Холодный Лес, Заснеженная Пустошь и Ледяной Провал. В первых находятся наименее нагрешившие существа, дожидающиеся в муках следующей реинкарнации. Одного из коренных жителей и хозяев последнего мы видели вчера. А значит, вероятность того, что церковные книги с описанием кар грешников в основе своей правдивы, составляет девяносто девять и девять десятых процента. Я всю ночь читал, а потом уснуть боялся. Кошмары бы точно приснились. Не хочу пару сотен лет возводить особняк из собственной застывшей крови или стать не способным потерять сознание от боли инкубатором для колонии плотоядных муравьев.

– Бр-р, – передернулся Артем. – Неприятная перспектива.

– Еще бы, – согласился с ним Ярослав. – А поэтому нам надо срочно менять веру на ту, которая сможет в данных краях помочь своим последователям.

– Вариантов, как понимаю, всего два, – уточнил я. – Церковь Отца Времен или поклонение демонам?

– Если не иммигрируем на соседний континент к неграм или в царство Кин, то да, – согласился Алколит. – Есть еще боги нечеловеческих народов… но людей, за невероятно редким исключением, они не принимают. Да и это лишь изменит варианты выбора в пользу сущностей, имеющих влияние там, а не отменит его совсем.

– А как же Земля? – уточнил Артем. – Мы же собирались вернуться домой. А там, ну…

– Будем честны сами с собой, – перебил его я. – Мы пока не можем попасть обратно. А даже если найдем путь, там не останемся. Не разрешат. Да и проблема никуда не денется. Разве что те, кто там заправляет, нам известны лучше. Но думаю, для столь мелких сошек, как три А, разница будет непринципиальной.

– Сугроб с ледяными иглами сменится на котел или сковородку, – подтвердил Ярослав, – а вот белые и с крылышками, но не прокладки, останутся примерно такими же, как и их владения. Но Виктор прав. До них еще добраться надо. А вот помереть в любой момент мы можем здесь и сейчас. А потому надо срочно решать вопрос веры. И желательно не только для себя, но и сделать что-нибудь заметное для того или тех, кому будем поклоняться, чтобы быть уверенными в собственном загробном будущем.

– Местные черные маги могут служить Отцу Времен, – утверждающе сказал я. – Но… помните, сколько у них запретов?

– Как на собаке блох, – подтвердил Ярослав. – Не добровольное рабство, но очень-очень к нему близко. К тому же, как было мной вычитано, они потихоньку теряют способности к темным искусствам. Для тех, кто специализируется на стихиях и черпает в них силы, это не столь уж и важно, но вот мы со своей энергетикой, раскачанной за счет вытащенных из трупов энергоузлов… Лет двадцать служения небесам – и вновь станем обычными людьми. Или десять. Если не пять. Скорость регресса в каждом случае индивидуальна. Разумеется, если выберем данный вариант, возможность вернуться домой будет для нас потеряна, даже в принципе. Чернокнижников, тем более столь сильных, церковь опекает очень плотно, чтобы обратно в объятия мрака не кинулись. К сильнейшим даже приставляют наблюдателей, которые следят за подопечными днем и ночью, а при необходимости зовут инквизицию или устраняют проблему со свернувшим с праведного пути волшебником своими силами. Мы из-под их опеки ни в какие иные планы не вырвемся. Не отпустят добром. И нас обязательно разъединят, чтобы пресечь возможность заговора, и будут разрешать общаться лишь по переписке, которую будут тщательно изучать. А пустим в дело силу – гарантированно станем злостными предателями и для слуг Света, и для слуг Тьмы.

– Плохо, – пробормотал я, начиная раскачиваться на табуретке и обхватив голову руками. – Очень плохо. Если бывает хуже, то очень надеюсь, что не с нами.

– Куда хуже-то, – вздохнул Артем. – Мне надо домой. Просто надо. У родителей больше никого нет, да и Вампирше пусть изменяю телом, но никак не духом. Не думал, что скажу это, но… Ярослав, а что там с поклонением демонам? Какими неприятностями оно грозит нам при жизни и после смерти?

– Двойственный вопрос, – серьезно ответил Алколит. – Я уже думал над этим. В общем-то, если не будем увлекаться человеческими жертвами, ну и представителей иных рас, то церковники нас в баронствах особо трогать не будут. Из мелких колдунов, прячущихся здесь по селам, за силой к Тьме каждый второй обращается, да и в замках у благородных дворян на положении личных магов часто живут самые настоящие чернокнижники. На некоторых клеймо ставить некуда, мы на их фоне – как готы рядом с вампирами. Вроде внешне и похожи, но первые для окружающих почти безопасны, а вторые регулярно жрут людей. Вот в Империи бы колесовали без разговоров, а тут глаза на мелкие прегрешения закроют, решая более серьезные проблемы. Но вот загробная жизнь… Во-первых, надо определиться с покровителем, им может стать только один из архидемонов, которых всего семеро. У каждого из них индивидуальный подход к слугам.

– Огласите весь список, пожалуйста, – буркнул Артем, на лице которого застыла печать смертной тоски.

– Ну номер один – это Сакраеш, – ответил вместо Ярослава я, вспомнив прочитанное. – Если верить церковным книгам, верховный повелитель зла. Пусть даже в местном масштабе. Смертных не любит, хотя и жрет, предпочитая общаться с себе подобными, то есть демонами. Соответственно слуг человеческой расы не имеет, за редким исключением избранных личностей, являющихся самыми настоящими тварями, по ошибке родившимися за пределами темных планов. Но в каждом действующем капище любого архидемона должен стоять его алтарь, регулярно окропляемый кровью служителей мрака, отдаваемой добровольно. Вместе с жидкостью из вен теряется и некоторое количество жизненных сил, правда, весьма небольшое. А то он на них обидится и пошлет какого-нибудь монстра, чтобы тот сожрал уклоняющихся от выплаты дани.

– Все так, – согласился Алколит. – Его мы пропускаем. Номер два. Основной заместитель Сакраеша по делам текущим лорд Бейл Жестокий, повелитель ледяного легиона. Что характерно, этот тип бывший смертный. Более того, человек. Древний генерал и бывший первосвященник давно исчезнувшей религии, отринувший свет, уничтоживший в гражданской войне всего за год почти все население своей страны и ставший архидемоном взамен родного брата Сакраеша, убитого самим же хозяином холода и Тьмы. Преданный пес и разящий кулак местного властелина зла. Главком вооруженных сил преисподней. Постоянно набирает рекрутов из числа самых злобных и жестоких грешников, попавших в Ледяной Провал за свои преступления и умеющих сражаться. В принципе мы ему подходим. Поскольку маги сильные и темные, способные в бою уничтожить десятки обычных солдат, таких верующих он принять должен охотно. Тем, кто ему поклоняется, дарует несгибаемый боевой дух и способность умереть по собственному желанию, несмотря ни на какое противодействие. Но тогда нам придется постоянно воевать при жизни, жестоко убивая пленных, чтобы умаслить его, а после смерти продолжить заниматься примерно тем же самым. Только уже в ледяном легионе. Несмотря на постоянный приток нового мяса, численность его растет медленно, так как солдаты без счета гибнут в междоусобных стычках и гладиаторских боях повелителей зла. Попробуем его обмануть, к примеру, пощадив какого-нибудь ребенка в захваченном селении, – станем тренировочными манекенами и игрушками наихудших из ублюдков этого мира за последние несколько сотен, а то и тысяч лет.

– Дальше, – потребовал Артем.

– Дальше хуже, – предостерег его я. – Третьей по силе и влиянию в списке архидемонов идет наложница Сакраеша по прозвищу Многоликая. Имя ее известно, но человеческим языком принципиально невоспроизводимо. Покровительница порока, интриг и убийств. Помогает своим служителям тем, что наделяет их способностью быстро менять внешность и, по слухам, даже пол. Но последнее требует ее личного внимания к чернокнижнику. Жертвы принимает исключительно любовниками и супругами своих адептов. Способ их смерти не важен, но должен быть изощрен. Отличившихся смертных делает суккубами и инкубами. Кстати, они тут весьма экзотической внешностью отличаются. Этакие роковые красавицы и красавцы, облаченные в ничего не прикрывающие меховые тряпочки. Смертельный вариант снегурочек и атлетически сложенных дедов морозов. В постели в самый ответственный момент стремительно высасывают тепло и жизнь из своих партнеров, которые замерзают заживо и даже, бывает, раскалываются на части. Как карает предателей, пересказывать не буду, читал про нее через строчку, морщась от отвращения.

– Тьфу! – сплюнул Артем.

– Нам это точно не подходит, – согласился с ним Ярослав. – Даже не обсуждается. Тем более провинившихся наказывает разнообразно, но страшно. Садистка почти с божественными возможностями, что тут еще добавить.

– Кто четвертый в этом списке? – вздохнул Ассасин. – Понимаю, что белых и пушистых в нем быть не может, но неужели все так плохо?

– Сарк, – ответил Алколит. – Повелитель злого рока и мора. Его адепты, пользуясь своими силами, устраивают окружающим несчастья и распространяют болезни, от которых подчас вымирают села и даже города. При жизни его слуги почти ничего не получают, кроме везения в азартных играх, а после смерти становятся слабенькими сущностями, мучающими грешников на Огненом Склоне или Грязевых Болотах. Там же, по всей видимости, находится и его личная тюрьма для тех душ, которые данный повелитель зла желает видеть особо сильно страдающими. Про муравьев это я оттуда взял. Есть там такое наказание для тех, кто допустил гибель всех своих детей.

– Не сахар, – подумав, решил Артем. – Но более приемлемо. Не обязательно же насылать чуму, правда? Можно насморком ограничиться? И пусть в картах хоть всю жизнь не везет.

– Не знаю, – немного поразмыслив, решил я. – Недостаточно компетентен в этом вопросе. Пятый кто? Шекр или Красшезсшан? Данный момент как-то подзабыл.

– Красшезсшан, Темный Купец, – назвал архидемона полным вариантом имени Ярослав. – Покровитель намеренного обмана, неважно, в чем он выражен. Его адепты, если верить церковным книгам, копят богатства неправедными способами, наживаясь на простых смертных и спонсируя по мере необходимости представителей других культов. Правда, и их они тоже стремятся нагреть по возможности. Организуем нечто вроде достопамятных финансовых пирамид – и можем считать себя его жрецами даже без всяких церемоний. Служителей ничем не вознаграждает, они и сами с этим делом неплохо справляются. В плане загробной жизни нам сей покровитель сулит работу в качестве низших демонов, слуг, которые батрачат на более могущественных собратьев.

– Это вот этих-то семи ублюдков? – уточнил Алколит. – Это ж какой у каждого штат работников получится объемный! Миллион? Да нет, мало. Миллиард? Хм, а это, наверное, все же многовато, все-таки тут не Земля, населения мало.

– Нет, ты не прав, – покачал головой я. – Они, если проводить аналогию с человеческим государством, король и шесть герцогов. Но число дворян и их армий свитой правящей верхушки, понятное дело, не ограничивается. Что там у него с наказаниями? Помню, было что-то неожиданно мягкое.

– Очень долгий срок прозябания в каменном мешке, – ответил Ярослав. – Не вечность, но раз в двадцать длиннее, чем была жизнь, до следующей реинкарнации. Одиночное заключение. Оно, если помнишь, у нас на Земле в ряде стран считается карой похуже, чем смертная казнь. А мертвый ведь уйти уже никуда не сможет.

– Хреново, – констатировал Артем, – но терпимо. Если не особо наглеть, нагреть кого-нибудь на деньги я всегда готов. Причем желательно делать это с богатыми, а не с бедными. А оправдаться можно тем, что так банально выгоднее. А на вырученные монеты храм темным силам построить. Такой, чтоб паладины его с другого конца света заметить могли.

– Нарываться не будем, – задумался Ярослав, которому идея бережливости, иногда переходящей в скупость, всегда была близка. Да и от лишнего заработка мой друг никогда не отказывался. – Но в целом… посмотрим. Мы же прожили как-то без принесения присяги местным богам или демонам уже сколько времени, протянем и еще пару дней. А в крайнем случае попросимся в род к каким-нибудь оркам. Зеленокожие поклоняются духам предков, участвующим в вечной охоте друг на друга и разных обитателей тонких планов, а учитывая их любовь к захвату рабов и особенно рабынь, эти слегка бритые гориллы имеют в своем генеалогическом древе и людей, и эльфов, и вообще любую тварь, которая только есть на этом свете. Три человеческих темных мага туда тоже впишутся без проблем и могут даже быть весьма уважаемыми. Вот только тогда придется, во-первых, спонсировать своими деньгами какой-нибудь клан, заодно помогая им в войне и совершая достойные легенд подвиги, а во-вторых, оставить в нем свое потомство.

– Женщин этого народа видел, – прикинул Артем. – Есть парочка в нашем квартале. Страшные. Но если для дела надо, один раз можно и потерпеть.

– Как известно, не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки, – буркнул я. – Мой же самогонный аппарат справится с любыми непромышленными объемами спирта. Главное, чтобы печень выдержала. Ладно, сначала давайте пройдемся по местным человеческим высшим, вернее, низшим сущностям. А то что-то мне подсказывает, что расизм по отношению к представителям человеческого племени будет культивироваться и среди мертвых нелюдей. Вечеринка негров на базе ку-клус-клана[2] по сравнению с таким посмертием будет тихим и мирными мероприятием.

– Шестой – это Шекр, повелитель нежити, известный также как Пожирающий Плоть, – продолжил Ярослав, заглянув в конспект. – Папаша нашего старого знакомого, Ленваху. В принципе, мы, наверное, ему наиболее близки из-за особенностей душевного строения. По идее, поднимает из земли разных тварей и уничтожает ими все живое, но занимается этим лично редко. Основное время работает у Сакраеша на две ставки, повара и палача. Впрочем, по меркам демонов, страдания жертв – это как соус к блюду, так что такой набор специальностей оправдан. От слуг как раз и требует занятий некромантией, так как у самого до этого руки не доходят.

– Именно, – согласился я, припомнив прочитанное об этом существе. После стычки с гоблинским божком о нем и его жутком родителе мной были собраны основные сведения. – Ему в качестве жертвы годится убитый на поле боя враг или даже затравленный в логове неразумный монстр, если тот был достаточно могуч. Лично мне подобное кажется приемлемым с точки зрения морали. Награждает увеличением магической силы, усиливая связь своих культистов с Тьмой и Смертью, и разными полезными, с его точки зрения, метаморфозами вроде превращения в вампира или лича. Собственно, это и есть его вариант посмертия, в местный ад он никого особо не тянет, предпочитая размещать активы в реальности, где их, впрочем, с энтузиазмом истребляют. Лишь некоторые, самые лучшие, удостаиваются чести переехать в Холодный Лес, где нет солнца и церковников, а энергию для существования поставляют демоны, вытягивая ее из грешников. Наказывает в лучшем духе земных сценаристов. Делает нежитью и оставляет неизменной душу. Как результат – вечность страданий. Ну или близкий к ней промежуток времени. Он ведь оставляет провинившихся не гламурными кровопийцами с внешностью от-кутюр, а прикованными к стене костяками, заключенными в могильные камни призраками, ну и далее в том же роде. Вопреки имени редко самолично сжирает или же готовит для своего повелителя вызвавших его гнев. Судя по опросам служащих ему, считает, что подобная участь обрекает на слишком быструю кончину.

– Седьмой, и последний, архидемон – это Окреш, – закончил Ассасин. – Видел. Не впечатлился, если честно. А он чем заведует, помимо ответов на вопросы и ночей с симпатичными ведьмами?

– Переговорами, тайными знаниями и шпионажем, – махнул рукой Алколит. – Он, как я понял из прочитанного, посредник и дипломат других архидемонов в вопросах, которые они сами решать не хотят. Например, предложения перейти на темную сторону делает именно он, пусть и в виде воплощения. За что регулярно огребает от праведников и священников, не изменивших своим идеалам, несмотря на посулы. Причем особо видные исторические личности набивали ему метафизическую морду более десятка раз. Договоры сил Света и Тьмы, вещь редкую, но в хрониках упомянутую, тоже заверяет Окреш. А значит, случись их разрыв – страдает все тот же архидемон. Между прочим, торгует с чернокнижниками собственной кровью, которая является невероятно сильным и ценным, но отнюдь не легендарным алхимическим реагентом.

– Как же я такое пропустил?! – ахнул я. – Частичка подобного существа! Да с ней же можно… можно… да у меня фантазия отказывает из-за перегрузки!

– Остынь, – посоветовал мне Ярослав. – По описаниям исследований данного вещества, приведенным в трактате «О сути зла и его частицах», он лишь номинально числится одним из владык зла. А в реальности является хоть и могучей сущностью, но не сильно превосходящей того же Ленваху, которому потенциально даже мы втроем навалять можем. Ну если научимся собственным даром как следует пользоваться и подготовимся хорошо.

– Не понимаю, почему его вообще не уничтожили во время неудавшегося мятежа, – фыркнул Ассасин. – Судя по твоему рассказу, абсолютно бесполезная личность. И что-то я не верю, чтобы обитатели местного ада занимались благотворительностью.

Какая-то странная мысль зародилась у меня в голове и начала бродить там туда-сюда, постепенно оформляясь в нечто цельное. Стать истинными слугами мрака, творя зло направо и налево, ни меня, ни друзей не тянет, но если выбрать в покровители того архидемона, у которого почти ничего нет? Да и людям он вредить не может еще сколько тысячелетий. Может быть, удастся ограничиться полумерами?

– Если верить книге, – потряс Алколит трактатом, на обложке которого красовалась изрядно выцветшая надпись красными чернилами «О сути зла и его частицах», – то этому невезучему в плане родичей существу дядя просто вырасти не дает. Когда архидемоны хотят наградить кого-то из своих слуг, то ему, судя по анализам некоторых трупов монстров и чернокнижников, подсаживается частичка сущности Окреша, а платы за нее тот никакой не получает. Фактически племянничка Сакраеша доят, как корову. Да у него даже собственных помощников из числа высших демонов нет, как у прочих владык зла. Ни одного высшего или даже среднего жителя преисподней. Все сам и всегда сам.

– Слушайте, а ведь это вариант, – прервал его я. – Что там у него с адептами? Вряд ли он имеет их целые толпы! А значит, мы можем и попробовать выторговать для себя чуть лучшие условия.

– Хм, – задумался Ярослав. – Тут про тех, кто ему служит, почти ничего не сказано в связи с их малочисленностью.

– Почти? – зацепился за это слово подобравшийся Ассасин.

– «Решившие избрать путь служения сущности мерзкой, Окрешем именуемой, – зачитал Ярослав, – становятся изгоями средь злых и жестоких, и нет даже от сородичей по помыслам темным уважения им. Демоны не хотят служить последователям бессильного владыки и жертвы от тех отвергают с презрением, не являясь подчас и на сильнейшие ритуалы призыва. Силы их остаются все те же, и нет ни помощи, ни поддержки от покровителя гадкого».

– Меня вариант никогда больше не встречаться с исчадиями зла, а тем более потерять возможность с ними сотрудничать целиком и полностью устраивает, – поспешно заявил Артем.

– Поддерживаю, – буркнул я. – А после смерти какая участь ожидает подобные, хм, паршивые кадры в воинстве преисподней?

– Про это совсем ничего нет, – развел руками Алколит. – А то бы сам именно Окреша предложил. Но по идее, раз демоны всячески унижают слабых, то и слуги их будут подвергаться как минимум издевательствам.

– Надо разузнать, – решил я. – И потом, если там нет ничего особо гадкого, попробовать призвать этого вынужденно миролюбивого архидемона с тем, чтобы оговорить условия служения ему. Желательно как можно с более быстрой реинкарнацией после смерти, думаю, сущность подобного ранга, пусть даже слабейшая из архидемонов, за щедрую жертву такое провернет. Если уж ему так не хватает человеческих душ, то будем их ему поставлять. Маньяков и убийц в этом жестоком мире много, в каждого второго бандита ткни – и законченного душегуба получишь, у которого вдобавок на совести будут висеть неоднократные изнасилования и пытки. По-хорошему таким уродам ни денег, ни женской ласки не обломится. В крайнем случае попробуем каторжников с самыми тяжкими преступлениями, которых точно пришибить на месте надо, из тюрьмы выкупать. Облегчим труд палачам.

В комнату влетел полусатир, глухо топая своими копытами, упрятанными в видавшие виды сапоги.

– Там! – провозгласил Ош, внушительно вращая глазами. – Маги пришли. И церковники. Кровью пахнут. Видеть вас хотят.

– Оперативно работают, – вырвалось у Алколита. – Мы еще даже не определились до конца, а инквизиция уже у порога!

– А что ты хочешь, – буркнул Ассасин. – Они же Отцу Времен служат и, значит, могут мухлевать. Помнишь, как тот святой смотался на Землю и обратно быстрее, чем у меня на вилке закусь обсохла? Преступление еще не совершено, а церковь его раз – и предотвратила. Уходим через окна? До моря близко, а там, думаю, не догонят.

– Да нет, бред, – прервал обеспокоенных и готовых к бегству друзей я. – Было бы так, священники вообще стали бы в принципе непобедимыми. И, кстати, Ош, сколько их?

– Пятеро, – ответил с готовностью громила. – Отец Фоул. И чародеи. Четверо. Не самые сильные. Знаю их. На стражу работают.

– Не инквизиция. – Его слова меня окончательно успокоили. – Слишком мало. Впускай их, поговорим. И попроси жену, чтобы подала какого-нибудь чая.

– Может, лучше вина? – уточнил Артем. – Вроде оставалась пара хороших бутылок, стыренных у пиратов.

– Тогда каждый день в гости ходить будут, – буркнул Ярослав. – Нечего их баловать. Приучим к халяве – замучаемся потом с взятками, когда надо будет.

– День добрый, – буркнул настоятель монастыря Феона Своевременного, врываясь в комнату, словно в захваченную крепость, его цепкий взгляд обшарил нас троих, как локатор субмарины вражеский корабль, и был в прямом смысле ощущаем кожей. Она под ним чесалась. Видимо, церковник применил что-то из святой магии, раздражающее наполненную Тьмой энергетику. Да и вид у него был такой, словно он собрался на бой с силами Тьмы, а не просто в гости. На груди большой священный круг, грубо вырезанный из простого дерева, болтается на толстой золотой цепочке. Долго смотреть на эту вещицу не получалось, глаза начинало буквально резать. Простая на вид серая ряса подозрительно помята на рукавах. На ней изнутри отпечатались колечки поддетой кольчуги. Да и на грубом веревочном поясе без всяких ножен висит тяжелая даже на вид булава, очень похожая на мою собственную, только без шипов. – Не вы. Что ж, так я и думал.

Втянувшиеся следом за ним адепты школы темной воды облегченно выдохнули и попытались спрятать свое оружие в рукава, ножны и карманы. Двое были с жезлами, сейчас спешно исчезающими под одеждой, третья с кинжалом и саблей, вкладываемой в настоящий момент в ножны. Но делала это полуорка недостаточно быстро, чтобы скрыть чью-то жуткую харю, кровожадно смотрящую на мир из глубин отполированного до блеска лезвия.

– Судя по всему, не такой уж и добрый, – решил я. – Чаю, кстати, хотите?

– Не откажемся, – решил за всех наш старый знакомый Салаеш. – Утро выдалось на редкость щедрым на беготню. Святой отец, вы, э…

– На напитки, не дурманящие головы, никакой пост не распространяется, – буркнул Фоул. Церковник уже успел изучить разложенные вокруг Ярослава книги и, видимо, пришел к каким-то выводам, которые тем не менее озвучивать не стал. – Вижу, не тем были заняты маги эти, чем подозревалось. Да и крови в них нет чужой ни капли, а ее вливание ведь даже талантливый послушник распознает.

– А поподробней можно, – попросил его Артем. – Мне стало любопытно. Неужели нас уже в вампиризме подозревают?

– Должность такая, – не стал отрицать настоятель монастыря. – И основания для самых дурных помыслов имеются. Причем веские. Волшебник Эфистокл был найден сегодня утром мертвым в собственном доме. Троим его слугам и содержанке свернули шеи. Причина смерти чародея, славившегося на весь город своим мастерством снятия проклятий – обескровливание. Но однако в трупе осталось слишком много следов энергии жизни, чтобы можно было подозревать ночного кровопийцу. Кто-то сильный работал под вампира, правда, недостаточно хорошо. Первое подозрение пало на вас. Рад, что ошибся.

– И чем же мы заслужили такую честь? – обескураженно спросил я. – Наше трио под солнцем свободно ходит. Помнится, неделю назад Ярослав даже почти весь день на пляже пролежал, загорая.

– А на кого еще подумать? – развела руками единственная в нашей компании девушка, возможно, внутри и добрая, но на вид невероятно ужасная. Плоское лицо, ноздри размером с двухрублевую монету, глаза косые, и под массивными надбровьями их почти не видно. Даже четко очерченная кожаной курткой не самая маленькая грудь не спасает впечатления. Полуорка. Как вблизи выглядят чистокровные представительницы этой расы, боюсь даже представить. Наверное, я переоценил свой спирт, полагая, будто он поможет сгладить барьеры в общении с подобной дамой. – Вы в городе новые. Втроем бы уделали плюгавого колдунишку с одного маху. А из выпитой крови другого волшебника сотворить алый лед, чтобы свои силы не терять, даже мне по плечу.

– Что сотворить? – не понял Артем.

– Пакость такая, волшебно-алхимическая, темной направленности, – пояснил ему я, вспомнив упоминания в литературе об этой дряни. – В хитро зачарованную кровь вкладывается часть жизни мага, придающая ей сверхъестественные свойства, а потом все замораживается для лучшего хранения в компактный шарик. Считается, что сфера размером с ноготь отнимает у своего создателя десять лет, но зато способна раз в день напитать энергией не самое слабое заклинание, вроде ставшего притчей во языцех огненного мячика. То есть это нечто вроде стандартизированной заготовки под источник энергии для темных артефактов, способных работать столетиями. Да к тому же такие вещи легко заменить друг другом. Батарейки, если переводить на понятные тебе термины. Или скорее аккумуляторы. Очень ценные в связи со сложностью изготовления.

– А, тогда понятно, – успокоился Ассасин.

– Эфистокл, говорите, – задумался Ярослав. – Это такой низкий с лысиной? Как же, помню, разговаривал с ним как-то на профессиональные темы. Спорили, сумеет ли он снять без последствий любое проклятие, которое мне получится создать.

– И как? – заинтересовался Фоул.

– Мог он много, но далеко не все, – туманно ответил Ярослав. – Значит, его убили? Жаль, хороший был вроде бы специалист. Расскажете, как дело обстоит? Ну раз уж нас решили исключить из числа главных подозреваемых.

– Даже покажем, – буркнул церковник. – Собирайтесь, гм, дети мои. Пойдем место преступления смотреть.

– Мы? – поразился я.

– А кто еще, – тяжко вздохнул Салаеш. – Вы же сильнее всей нашей школы, а значит, и более опытные. Вдруг сможете заметить нечто, что я и мои друзья пропустили.

Полуорка сердито засопела, будто поросенок, которому не налили в корыто помоев. Ей явно не хотелось признавать каких-то посторонних личностей более компетентными. Мы с друзьями переглянулись. Сознаваться в собственном дилетантстве явно нерационально. Вдруг окружающие еще заподозрят правду, что мы просто жалкие самоучки, непонятно как дорвавшиеся до могущества. Но если опростоволосимся и тем выдадим свои слабости с головой? Судя по глазам Ярослава и Артема, они пришли к тем же выводам и теперь пребывали в замешательстве.

– Это в ваших же интересах! – истолковал наши колебания по-своему Фоул. – А вдруг убийца, кем бы или чем бы он ни был, попробует свалить вину на самых очевидных кандидатов более хитроумно? Или подстережет, когда ваша тройка окажется разъединена, и попробует сделать ее дуэтом? Не знаю, зачем ему потребовалась кровь чародея, но в городе и его окрестностях найти лучшую, чем находящаяся в этом доме, сложно. Да и святой церковью заслуги учтутся. Если они будут, разумеется.

– Уговорили, – вздохнул я наконец, – ладно, сходим, посмотрим. Может, и поможем чем. Вот только вы-то, отец Фоул, почему этим делом занимаетесь? Или покойный был на особом церковном контроле?

– Заботиться о пастве – мой первоочередной долг, – коротко и емко ответил священник, и даже мысли не закралось в голову никого из услышавших эти слова, будто он пошутил. – И как можно быть спокойным за нее, когда рядом бродит либо неведомая тварь, либо опасный преступник.

Пришлось всем нам собираться и идти на место преступления с утра пораньше. Правда, выход немного задержался: вынуждены были потратить некоторое время на то, чтобы собрать импровизированный комплект сыщика-любителя, куда вошла самая сильная лупа, которую только удалось найти в здешних лавках, набор алхимических примитивных препаратов, в котором вполне себе мирные капли от сердца, головы и желудочного несварения соседствовали с боевыми пузырьками кислот и напалма, а также одним презабавным порошком, призванным помочь с элементарной дактилоскопией. Вообще-то алхимики используют его, чтобы защитить свои руки от соприкосновения с опасными веществами. Бледно-желтая пыль, сделанная, судя по результатам опроса и контрольного исследования, заключающегося в приготовлении по полученному рецепту новой порции препарата, из обычного мела с добавлением толченых птичьих когтей, намертво прилипает к человеческой коже, образуя этакие жидкие, вернее, сыпучие перчатки, стойко отражающие любые напасти не хуже толстого слоя резины. Жаль только, волшебства, заключенного в веществе, надолго не хватает, своеобразная пудра на воздухе быстро осыпается, и, если нет желания попробовать на ощупь разную гадость, крайне вредную для здоровья, приходится окунать кисть в баночку с этим веществом каждые три-четыре минуты. Алколит и Артем, впрочем, тоже не с пустыми руками пошли. Ярослав взял свой огнеметный посох, который нам в свое время подарили гоблины, а Ассасин зачем-то захватил здоровенный колун, который повесил на пояс.

– За дровами собрался? – ехидно спросила его полуорка, чье имя, как выяснилось, было Мерет, едва мы вышли на крыльцо.

– Нет, на кузнечиков охотиться буду, – отпарировал мой друг и, трансформировав руку в некое подобие наждачной перчатки, стал затачивать лезвие. – А то я ведь хиленький, вдруг они еще накостыляют. А если серьезно…

Громкий треск, похожий даже на взрыв, заставил всех дрогнуть. На громадной колоде, предназначенной для того, чтобы раскалывать ее на аккуратные поленьица, появилось новое, хотя и привычное ей украшение. Колун. Засевший в твердой древесине всем лезвием.

– Не знаю, что там у вас за тварь, – душевно сообщил Артем, идя к своему оружию, – вампир ли, маг ли, под вампира работающий, а может, и вовсе что-то неведомое. Но если успею бросить топор, то с ним в спине вряд ли он, она или даже оно убежать сумеет. А призраки кровь обычно не пьют.

– М-да, – пробормотал кто-то из чародеев, – и зачем я, дурак, магию учил? Взять оглоблю побольше и разлетайтесь с моего пути все, кто не дракон.

– А ты думаешь, можно так бросить без магии? – не замедлил с ответом Салаеш.

– Можно, – уверенно заявил Артем, выдирая колун из колоды. – Только тогда надо быть мускулистым атлетом с хорошо поставленной рукой. Кстати, если захочешь поупражняться, мой тебе совет, не начинай со специальных ножей или там дротиков, которые вообще-то полагается метать в уязвимые точки. Ядро и молот – научишься метко швырять во врага их, пусть даже телекинезом, и только тогда берись за более мелкие снаряды. Прошьют врага насквозь, если приложишь к ним ту же силу.

– Закончили посохами мериться? – недовольно буркнул отец Фоул, уже успевший дошагать до ворот и теперь притоптывающий в них, словно молодой норовистый конь. – Тогда, может, соизволите наконец сделать хотя бы шаг в нужном направлении? Я еще к обеденной службе успеть хочу. Если получится.

За ночь город ожидаемо не изменился ни капельки. Ну может, мусорные кучи по бокам улиц немного увеличились. Такой роскошью, как чистые дворики, в Колоне могли похвастаться не все богатые усадьбы. Во-первых, местные обоснованно считали, что штормовой дождь справится все равно лучше, унеся в море все, что не прибито или не весит целую тонну, а во-вторых, профсоюз работников метлы и лопаты в этих краях рисковал бы надорваться полным составом. Оно и понятно, ведь кроме людей грязи под ногами прибавляют кони, коровы, свиньи и даже козы с курами, которых держат многие горожане. А потому пешая прогулка, особенно по каким-нибудь тесным закоулкам, сильно напоминает путь через минное поле.

– Ну е-мое! – Ярослав, запачкавший кончик ботинка в чьем-то давно переваренном завтраке, не выдержал и воспарил над землей. – Как вы тут ходите? Ступить же некуда! Святой отец, вы что, нас специально по самым вонючим трущобам ведете?

– Смири гордыню, сын мой. – Непонятно как, но Фоул умудрялся оставить подол своей рясы девственно-чистым. – Так быстрее. И, кстати, мы уже пришли.

Священник постучал в неприметную калитку глухого забора, поднимающегося на высоту человеческого роста, и ему тотчас же открыли. Не знаю почему, но мне показалось, будто совсем скоро произойдет нечто важное.

Глава 7

Черный ход вывел нас в маленький сад, примерно на сорок квадратных метров, где густо росли то ли яблони, то ли груши. Пока на них не появились плоды, отличить одни от других лично мне было затруднительно. Под деревьями импровизированными грибами стояли городские стражники, причем набилось их сюда десятка два.

– Как-то многолюдно тут для простого убийства, – задумчиво пробормотал Алколит. – Насколько я успел узнать нравы милого портового города Колона, обычно тела с признаками насильственной смерти стараются запихнуть под пирс, предварительно раздев до нитки, а не созывать людей, чтобы попробовать раскрыть преступление.

– Тяжки грехи наши перед Отцом Времен, – буркнул Фоул, расчищающий нам маршрут, словно ледокол. С его пути люди каким-то образом умудрялись исчезать, не выходя из стойки «смирно». А может быть, они так реагировали на идущих следом за церковником семерых магов. Если проводить аналогии с Землей, то мы, вероятно, по местным меркам вполне можем сойти за колонну бронетехники, возглавляемую лимузином с правительственными номерами. – И нет, увы, возможности прекратить и покарать все зло под солнцем. Но некоторые преступления оставлять без должного внимания просто опасно для общества. Эфистокл был опытным и сильным чародеем. К тому же бывшим наемником, ходившим с боевыми заклинаниями на врага более чем сотню лет и лишь затем решившим свернуть на более мирную дорогу. Убить такого типа – задача непростая.

– Вдобавок его ближайший родич из ныне живущих правит баронством Крат, соседствующим с нашим вольным городом, – добавил Салаеш. – Покойный приходился братом его деду. И хоть друг друга члены семьи вроде бы недолюбливали, однако и открытой вражды меж ними не было. Теперь барон обязательно поинтересуется произошедшим. А это может иметь последствия… неприятные.

– Политика, – понял я.

– Она самая, – подтвердил Алколит. – Лучше бы это были вампиры. Безопаснее. Не люблю я дела с далекоидущими последствиями, как и тех, кто ими занимается.

– Да брось! – жизнерадостно не согласился с ним Артем. – Ты просто не умеешь их готовить.

Фоул споткнулся, одна рука его цапнула священный круг, вторая выхватила булаву. Сзади раздалось какое-то бульканье, обернувшись, я успел заметить, как Салаеша стошнило, а остальные три мага уже укутались защитными чарами, притом черты лица полуорки исказило лютое и неприкрытое бешенство. Стражники тоже отреагировали на реплику Артема неоднозначно. Большая часть выхватила оружие. Меньшая попадала на землю. Один уникум умудрился взлететь стрелой на тонкое деревце, которое скрипнуло под его тяжестью и наклонилось почти до самой земли. Солдат, оказавшийся к нам ближе всех, побледнел как полотно и, закрыв глаза, тихо зашевелил губами. Кажется, он начал молиться.

– Он пошутил! – заорал Ярослав, ставя между собой и адептами школы темной воды завесу, будто бы сотканную из самой тьмы. – Юморист придурочный!

Фоул замер, отведя назад в замахе руку, цепко сжимавшую оружие. То ли его остановили слова Алколита, а то ли склянка с кислотой, замершая у носа. О ее содержимом красноречиво свидетельствовала налепленная на сосуд бумажка со схематически изображенным василиском. Местные алхимики имели общепринятую и стандартизированную систему обозначений простейших веществ. А сосуд был куплен именно у одного из них. Темные чары священник бы наверняка принял на грудь, понадеявшись на покровительство и защиту своего бога, но вот самая обычная, просто очень едкая жидкость, видимо, внушала настоятелю монастыря некоторые опасения. Хорошая вещь, телекинез. Рукой бы я достать из футляра на поясе свое оружие точно не успел.

Сглаживание едва не вспыхнувшего конфликта и взаимные извинения заняли много времени. Фоул потребовал с нас магическую клятву. Даже три. Что мы не едим людей. Что мы их никогда не ели. Что мы их даже готовить не умеем. Последнюю Ярослав давать отказался, сославшись на свое специфическое образование, в процессе которого разбирались примеры разнообразных ситуаций. Судя по лицам окружающих, они в этот момент подумали о чем угодно, только не о трудностях обучения медиков. Хотя и мне никак не удавалось понять, по какому предмету будущие врачи могут получать столь своеобразные знания.

– Больше не шутите так, – душевно попросил церковник, спрятавший булаву и отпустивший свой священный круг. – Если отправлюсь к Отцу Времен или же сам направлю на высший суд кого-то по ошибке, то стану посмешищем и позором для братьев своих по вере.

– Мы постараемся, – сердечно пообещал Ярослав и с силой наступил на ногу Артему, порывающемуся что-то произнести.

– Да чего я такого сказал! – попытался возмутиться, впрочем, без особой правоты в голосе, Ассасин.

– Вернемся домой – объясню, – пообещал ему я. – Ногами.

– Да уж. – Салаешу, судя по его лицу с играющими на скулах желваками, очень хотелось высказаться нецензурно, но маг сдерживался, не желая дерзить более сильным коллегам. Но и просто смолчать парень не сумел. – А говорят, маги духа могут без последствий пробить головой крепостную стену!

– Так это опытные. – Ярослав покосился на Артема. – А когда они еще молодые и только учатся толком владеть своими силами, вот тогда последствия от ударов головой по стенам и появляются. Причем остающиеся на всю жизнь.

В доме, куда мы все-таки в конце концов попали, было светло, просторно и на редкость уютно. Стены из потемневшего от времени, но все еще крепкого дерева придавали жилищу очень симпатичный вид. Комоды и шкафчики, попадающиеся то там, то тут, были выдержаны в той же цветовой гамме и сверкали тщательно натертыми медными ручками. Немного светлых оттенков вносили платки и шали белого цвета, наброшенные на ту или иную мебель явно для красоты. Для себя я решил, что надо сделать нечто подобное и в том доме, который наше трио купило. Впечатление портил лишь чей-то плач, раздававшийся откуда-то сверху.

– Кто это там надрывается? – также заинтересовался источником звука Артем. – Судя по голосу, женщина, причем молодая.

– Вдова повара, кажется, – неохотно буркнул Салаеш. – Вчера ее здесь не было, осталась, на свое счастье, ночевать дома у родителей. Она же и нашла тела, придя рано утром.

– Подозрительно, – пробормотал Ярослав. – Конечно, вряд ли убила их эта женщина, но мало ли. Единственный выживший априори заслуживает внимания. Вдруг нашла где-то волшебный артефакт, к примеру, вызывающий демона или кого-то похожего, способного выпить из человека всю кровь, как вино из бутылки, а потом случайно активировала. Или сблизилась с кем-то, у кого такой был, и захотела провернуть ограбление старого мага, заодно избавившись от опостылевшего супруга.

– Я ее уже проверил, – фыркнул священник, поднимаясь по скрипучей лестнице на второй этаж. – Обычная женщина. Следов наведенных чар нет. Не врет. Мужа любила. И в доме ничего ценного не пропало. Во всяком случае, гномский несгораемый ящик с деньгами и артефактами остался на месте и полон по самую крышку.

Действительно, видимо, Алколит забыл, что настоятель монастыря умеет определять неправду не хуже детектора лжи. А ведь он сам об этом прямым текстом как-то заявлял.

– А вы его и вскрыть уже успели, – удивился Алколит. – Так быстро? Я был лучшего мнения о мастерстве подгорных умельцев.

– Ключ от него висел у Эфистокла на поясе, – пояснил Салаеш. – Причем перепутать его с, допустим, железкой, открывающей дверь в погреб, не смог бы и слепой. Черная сталь, аметист в бороздке, клеймо в виде денежного мешка. Убийца, кем бы он ни был, не обыскивал ни мага, ни его жилище. На крышке несгораемого ящика ведь вытравлен тот же символ.

– Значит, версия с бытовым убийством, пусть даже при помощи магии, отпадает, – сделал вслух вывод я и про себя продолжил размышлять. А еще очень интересно узнать, куда потом делись деньги и ценности покойного. Все бы бравые стражники, конечно, не забрали, но лучшее… Салаеш на вид нормальный парень. По меркам черных магов. А значит, что-нибудь мелкое, но ценное наверняка стибрил.

В комнате с лежащим на разобранной кровати телом присутствовали два стражника, а также пятый, и последний, адепт школы темной воды, проживающий в этом городе. Покойник впечатление человека, погибшего в драке, не производил. Ноги вытянуты, как по линеечке, под головой подушка, руки на груди, священный круг сжат воистину мертвой хваткой. А облачен он в чистую, новую и, кажется, даже выглаженную мантию. Шею трупа кто-то замотал снежно-белым шарфом, на котором тем не менее уже проступили подозрительные темные пятна, в районе гортани. М-да, не читали здешние жители детективов, советующих оставлять место преступления нетронутым до приезда полиции или как минимум доморощенных частных сыщиков. Интересно, а в каком веке наука криминалистика вообще появилась на Земле? Может, им до этого времени по общему развитию еще лет триста – пятьсот дожидаться, если пришельцы из другого мира не помогут.

– Его переместили или он так и лежал? – осторожно уточнил Ярослав, видимо пришедший к схожим мыслям.

– Нет, конечно, – подтвердил наши самые худшие предположения отец Фоул. – Эфистокл вообще в другой комнате умер, у камина. Под одеждой не видно, но его левая рука практически обуглилась, когда лежала рядом с огнем. Ему прокусили шею вон там, где пятно. Что вы можете сказать по поводу раны? Да разматывайте, не бойтесь.

Последнее относилось к Ярославу, опасливо потыкавшему труп кончиком гладкой ошкуренной палочки, сильно напоминающей азиатский столовый прибор, вот только почему-то непарный.

– Он сам по себе не поднимется, я проверил, – утвердительно произнес священнослужитель. – Есть мысли, кто мог нанести такую рану? Может, вы уже видели подобные раньше?

Алколит склонился над шеей трупа, разматывая шарф. Зрелище открылось весьма неаппетитное, но все здесь присутствующие определенно видели и не такое. И даже, думаю, сами делали. Маги, служащие в страже, по определению должны быть знакомы с преступлениями и их последствиями в виде хладных тел, ну а Фоул тоже не производил впечатление человека, отрицающего насилие. Да и наше трио после того, как приобрело волшебную силу, могло записать себе на счет не один десяток жертв, убитых оружием или заклинаниями.

– Определенно использовали длинный узкий предмет, – с видом знатока сообщил Ярослав, рассматривая лохмотья, в которые превратилась шея покойного. – Или два сразу. А потом из каждой раны оружие было грубо вырвано с приложением немалой силы. Может, пара клыков, а может, и стилет. Без тщательного исследования сказать сложно.

– Эфистокл давным-давно, еще в молодости, когда являлся наемником, провел над собой ритуал, исключающий поднятие его тела, – вздохнул Салаеш.

– А дух на вызов не приходит, – недружелюбно бросила полуорка. – Во всяком случае, ко мне.

– Слуги? – дотошно уточнил Артем. – Они вряд ли проявляли подобную предусмотрительность. Если, конечно, хозяин не настаивал.

– Или ничего не видели, или только неясную тень успели заметить, – вздохнул дежуривший в доме волшебник. – Я уже проверил. Да и ран особых на них нет. Им просто сломали шеи. Как цыплятам. Но Эфистокл точно видел своего убийцу.

– С чего был сделан такой вывод? – уточнил Ярослав, доставший из кармана одежды какие-то длинные палочки и ковыряющийся ими в ране.

– У него в руке был зажат жезл, – пояснил Салаеш. – И последним заклятием, которое с него слетело, являлась всесжигающая сеть. Весьма сильные чары, способные не только ненадолго остановить врага размером с тролля, но и поджарить его шкурку. Однако же следов от попадания заклинания в стены нет. Эфистокл не промахнулся, но беднягу это не спасло. Видимо, нападавший имел хороший амулет. Или от природы получил способность без особых проблем пережить подобную атаку. Вампир, разменявший пару сотен лет, уцелел бы точно.

– Усопший много грешил, – добавил церковник, покосившись на сжатый в руках трупа священный круг. – Наемник… не знаю, какие именно преступления он совершил, но, вероятно, их сочли тяжкими. Покойник не попал на небеса, откуда мог бы сообщить нам о постигшем его несчастье. А потому надежда только на вас.

– Куда его направили? – заинтересовался я, припомнив начало дня, когда вопросы загробной жизни, причем с самыми практическими целями, подробно обсуждались тремя А. – На какой круг? Или он придерживался другой веры, но скрывал это?

– Не Огненный Склон, – весомо сказал настоятель монастыря. – Тех небезнадежных грешников, любующихся с него муками истинных нечестивцев в попытках не свалиться вниз, вестники, которых молили о помощи, смогли бы разыскать.

Ага, значит, в глубь местного ада здешние ангелы соваться не будут. Во всяком случае, не из-за мелочей типа рядового убийства мага, пусть и грозящего какими-то неясными пока последствиями.

– Мы с Ярославом осмотрим покойника, – решил я, – а ты, Артем, пойди с вдовой побеседуй. Спроси, где и как лежали тела. Осмотри те места. Проверь руки остальных покойников, может, в них найдутся кусочки ткани с одежды убийцы. Ищи… ну хоть что-нибудь. Мы к тебе присоединимся, как только отпечатки пальцев возьмем.

– Как всегда, мне самое трудное, – без злобы буркнул Ассасин, но тем не менее вышел из комнаты. Салаеш сделал какой-то странный жест, и один из магов тут же метнулся следом за ним. Не доверяют нам тут. Уважают и признают силу трех пришельцев из иного мира, кажется, побаиваются немного, но и только.

– Что ты собираешься делать? – подозрительно осведомился Фоул, внимательно разглядывая, как я раскладываю прямо на груди покойника баночки с реактивами и добавляю небольшую кисточку. – Учти, осквернение тела мерзкой некромантией сверх необходимого недопустимо.

– Вы сами-то поняли, что сказали? – вежливо уточнил Алколит. – Или в законе существуют некие неизвестные нам нормы применения магии смерти?

– Конечно, – кивнул священник. – Плоть бренна. После того как дух покинул ее, она может подвергаться в силу необходимости разнообразным испытаниям без всякого вреда, кроме непочтения к покойному. Но вот душу тревожить живым запрещается, если она, конечно, сама не стремится с ними поговорить. Хотя тех, кто по-настоящему этого хочет, на самом деле крайне мало. И останавливать их в случае чего та еще головная боль.

– Надо вас как-нибудь убедить прочитать нам лекцию по местному праву, – решил я, нанося на кисточку слой своеобразной пудры. – Но то, чем мы сейчас занимаемся, это не некромантия ни в коей мере.

– Уже догадался. – Отец Фоул держал руку на пульсе, то есть на своем священном круге, смотреть на который было больнее, чем всегда. – По темным искусствам мне можно в институт волшебства устраиваться преподавателем теории. Врага надо знать досконально. А возможного союзника, по крайней мере, такого – еще лучше. И здесь и сейчас активных чар никто не использует. Или вы своим умением их плести превосходите мою веру раз в десять, если умудряетесь замаскировать волшебство так хорошо.

– Чистая алхимия, – запротестовал я. – Поверьте, в области некромантии я не силен. Вы, думаю, знаете куда больше о ее применении.

Раз эдак в девяносто. Все же полным профаном не являюсь. Но близко, близко, пришло на ум мне, во время нанесения порошка на область раны. Вещество тут же прилипло к коже. И приняло форму всех ее изгибов и неровностей. Теперь оставалось лишь при помощи лупы рассмотреть их получше и поискать концентрические следы отпечатков пальцев, которые можно было попробовать перерисовать. И потом, если найдем подозреваемого, сможем без проблем установить его причастность. Дактилоскопия не дает стопроцентной гарантии. Но девяносто девять шансов на успех вполне достаточно для эффективной работы.

– Но вот убийства, – я с довольным видом нашел искомые следы и, внимательно в них всмотревшись, опешил, потом продолжил уже куда менее уверенным тоном, – тут уже мне, пожалуй, можно будет прочитать вам пару лекций.

При увеличении становилось видно, что всю шею покойника испятнали десятки мелких равномерно распределенных круглых пятен. Вот только на человеческие отпечатки они не походили ну вот ни капли. Хотя бы потому что все состояли из двух видимых окружностей, вложенных одна в другую. И ни малейшего следа каких-либо капиллярных узоров.

– Что-то не так? – встревожился Салаеш. – У вас лицо будто у паладина без штанов, столкнувшегося с епископом, облаченным лишь в священный круг, в борделе и не знающего, чего ему теперь делать и говорить.

– Кхе! – многозначительно кашлянул настоятель монастыря, заставив парня смутиться и явно пожалеть об излишне образном сравнении. Абсолютным целибатом священнослужителей религия Отца Времен, к счастью для ее последователей, не страдала. Но вот порок ею, безусловно, осуждался.

Кое-как мне удалось им объяснить, на что именно надо смотреть, и даже всучить лупу. Как только аборигены постигли общие принципы дактилоскопии, неожиданно начали переглядываться с самым недоуменным видом.

– Следы как от щупалец с присосками, – постукивая ладонью по рукоятке клинка, высказала очевидное полуорка. – И кровь выпита. Хищного прилипалу на него, что ли, натравили? Был бы он рыбаком, и сомневаться не стала бы.

– Вне воды они не питаются, да и вообще долго не протянут, – вторил ей впавший в раздумья Фоул. Церковник все-таки жил в портовом городе и, видимо, о местной плотоядной фауне имел прекрасное представление. Или обсуждаемая ими тварь принадлежала к флоре? Справочник по наиболее распространенным монстрам мне доводилось читать, но хищных прилипал туда включить явно забыли. Или же назывались они по-иному. В принципе, парочка тварей, напоминающих жизнь, зародившуюся внутри забытой на атомном полигоне банки с кальмарами в собственном соку, там имела место. – Но раны не рваные! Во всяком случае, не настолько. Морской гад никак не удержался бы, чтобы не истрепать добычу в мелкие клочки, попытавшись из мяса еще немного крови сцедить.

– Кто бы или что бы это ни сделало, оно явно не слишком превосходило по силам хорошо тренированного человека, – решил Алколит, осмотрев шею трупа. – Во всяком случае, позвоночный ствол сломанным не выглядит, хотя, конечно, без вскрытия гарантий не дам. Надо бы осмотреть остальные трупы, может, их просто задушили. Это намного легче, а значит, значительно расширяет круг подозреваемых.

– Проклятье! – простонал Фоул, которому, видимо, на ум пришла какая-то идея. – Это русалка! Мало ей, ну или ему, сожженного порта! Мстить явилось, отродье холодных глубин!

В переводе с местного на земные языки это означало, что церковник назвал упомянутое существо исчадьем ада. Что поделать, он в религии Отца Времен ледяной, по крайней мере, самая его худшая часть. Но… все прочитанное мной однозначно утверждает: вне своих мелей полулюди-полурыбы опасности не представляют. А на берегу от них спокойно уковыляет даже хромоногий паралитик. Здесь же, далеко от линии прибоя, было убито несколько человек. И опытный маг. Не сходится как-то.

– Чего? – аналогично поразился его словам Ярослав. – Как это возможно? Да на своих плавниках русалка от моря досюда если и доковыляет, так свалится от переутомления!

– Радужная, – пришла на ум мне идея. – Как тот пленник, которого вчера продали и зарезали. Они владеют магией трансформации. Злоумышленник превратился во что-то, способное как минимум свободно ходить по суше, проник в дом, а затем, приняв обличье того самого хищного прилипалы, убил здесь всех.

– Вероятно, несколько иная последовательность действий, – мягко возразил Салаеш. – Вы, я так понимаю, никогда не слышали об этих страшных хищниках?

– Нет, – ответил за обоих Ярослав.

– Нечто вроде крупного осьминога, – пояснил адепт школы темной воды. – С человека размером. Хищный. Щупалец всего шесть, их прикосновение обжигает, не оставляя следов, а на конце каждого – длинный полый коготь или скорее клык, в основании которого располагается ротовое отверстие. Твердую пищу они не потребляют, питаясь лишь жизненными соками добычи. И предпочитают рыбьей теплую кровь наземных созданий. Слава Отцу, стаями не ходят и вблизи берегов появляются редко, а вот морские корабли, бывает, подвергаются атакам подобных охотников, явившихся из глубины.

– Кракен сосущий, карликовый, – вспомнилась мне картинка, где черно-белый рисунок показывал, как подобный кошмар биолога пожирает русалку. Там, кстати, сообщалось, что именно они да еще тюлени, дельфины, моржи и черепахи являются основой его рациона. Про моряков ни слова, но оно и понятно, все же люди для обитателей океана не самая привычная пища. – Есть и более крупная и опасная разновидность. На китов охотится. Отличается от мелкого родича тем, что вместо клыков имеет сотни тысяч игл, как у ежа, которыми и высасывает жертву.

– На мелководье кровожадные гиганты по своей воле не выбираются, к счастью человеческому, – махнул рукой отец Фоул, погрузившийся в мрачные раздумья. – А вот радужные русалки, замаскировавшись под людей, проникнут в город легко. Способность же их принимать облик этих тварей полностью или частично несомненна. Очень они, знаешь ли, любят подобным образом пленников казнить, для устрашения оставшихся. Сам не видел, но по рассказам тех братьев, которым случалось в плену у пиратов побывать, с рыбохвостыми тесно сотрудничающими, знаю.

И настоятель монастыря замолк, о чем-то сосредоточенно размышляя.

– Ну по-научному так, – согласилась со мной полуорка, видимо ненадолго забывавшая о том, что мы с Ярославом ей не нравимся. – Вот только все называют мелких просто хищными прилипалами. Не дотягивают они до настоящих кракенов. Но даже такой хоть одним клыком да в руку вцепится, так легче конечность отрубить, чем от него избавиться. Даже прижигание не помогает. А уж пролезть эта тварь может даже через самую маленькую щель в днище, едва ли с кулак размером.

– Вот и в дом убийца так же попал, наверное, – решил Салаеш. – Проник… да хоть через трубу камина. А может, в фундаменте щель прогрыз. А потом растекся в тонкий блин, они это умеют, и в ночной темноте всех передушил по одному. Эфистоклу, видно, повезло оказаться последней жертвой. Вот только зря он за жезл схватился: магией радужных не взять, любой представитель их племени по сопротивляемости даст фору пятерым гномам, сталь против таких рыбохвостых надежнее. Хорошо хоть мало их. Очень мало.

– Значит, друг дружку должны хорошо знать и весьма ценить, – решил я. – Так почему же, устраивая вчера аукцион, никто не задумался о возможности мести?

– Из воды они показываются очень редко, – покачал головой Салаеш. – Там их просто не догонишь. Да и от них не убежишь. А здесь, на суше… В прямом бою с русалом справится хорошо обученный воин. Или пяток необученных оборванцев, решивших ограбить странную личность, плохо понимающую человеческие обычаи и сорящую жемчугом и золотом. Цену-то деньгам на дне моря знают плохо. Явившись сюда, тварь сильно рискует.

– Значит, так, – хлопнул рукой о кстати подвернувшийся столик отец Фоул, – ищем в городе радужную русалку. Не знаю, правда, как. Внешность они менять могут как перчатки. Будем, конечно, надеяться, что убийца вернулся обратно в море… Но я в это не верю.

В устах заслуженного священнослужителя данный аргумент показался очень весомым.

Ассасин, осматривающий место преступления и допрашивающий свидетельницу, ничего нового в картину происшествия добавить не смог. Слуги мертвого чародея оказались не задушены. Им действительно свернули шеи. Положение тел мы выяснили, но какой в этом смысл? Ни один из нас все-таки не был великим сыщиком, способным по таким незначительным уликам вычислить параметры преступника и место его текущего нахождения. К известию, что по городу носится жаждущая крови волшебников, причем в прямом смысле, русалка, он отнесся с изрядной долей оптимизма.

– Предлагаю ее, как и всякую рыбу, ловить на живца, – решил он. – В роли последнего готов поработать лично. Особенно если хорошо заплатят.

– Именно, – поддержал его Ярослав, мгновенно свернувший линию своего мышления с детективного в коммерческое русло. – Разобраться в произошедшем мы помогли. А ловля убийцы – это уже следующий контракт. И одним «спасибо» вы не отделаетесь.

– Будет русалка – будет и оплата, – махнул рукой Салаеш. – За этим дело не станет. Магистрат издаст указ о ее поимке уже сегодня.

– Для того чтобы мы втроем вообще решили бегать за этой вашей жительницей моря, имея лишь незначительные шансы на успех, нужна предоплата, – быстро сказал я, поскольку на ум внезапно пришла заслуживающая внимания идея.

– Чего ты хочешь, стяжатель? – скрипнув зубами, правда, как мне показалось, больше на публику, спросил Фоул. Священник с нами уже общался достаточно долго, чтобы понять одну простую истину: нагло его обманывать или ставить служителю Отца Времен заведомо невыполнимые условия никто из трех А не собирается. Во всяком случае пока. Настоятель монастыря показал себя далеко не самым худшим представителем власти и работать с ним было можно.

– Ответите на несколько не слишком приятных вам лично, но отнюдь не секретных вопросов, касающихся веры, – опередил Алколита я. – Сегодня или завтра. В крайнем случае дня через три. Наедине. У нас в особняке. Довеском обещаю обед за наш счет, заодно мастерство кухарки оцените, и бутылочку хорошего вина.

Лукреция, с недавних пор готовившая не только на мужа и дочь, но и на три молодых растущих черномагических организма, действительно справлялась неплохо. Или просто после нескольких месяцев питания стряпней, приготовленной собственными руками, настоящая домашняя еда казалась пищей богов. Причем хорошие продукты она умудрялась приносить с рынка за деньги, в обмен на которые даже нам, имеющим ту еще репутацию в окрестностях, подсовывали чуть ли не дрянь. А мне раньше всегда казалось, что так только моя мама умеет. Наверное, это какая-то особенная женская магия, понять которую неженатым парням физически не дано.

– Чего тебе от него нужно? – спросил на русском, которого никто из присутствующих, кроме выходцев с Земли, естественно, не знал, Артем.

– Пусть даст совет, кому лучше молиться, – пожал плечами я. – Как-никак церковник его ранга, да еще часто контактирующий здесь с иностранцами и нелюдями из-за близости порта, обязан разбираться в практической теологии лучше переселенцев, прочитавших пару книжек. Должно же в этом мире найтись более-менее подходящее нам божество.

– А не соврет? – забеспокоился Ярослав.

– Тебе голову не напекло? – удивился Ассасин. – Магические клятвы на что? С нас он их берет за каждый чих, а мы чем хуже? Главное, правильно вопросы сформулируй. Представь, что спрашиваешь не настоятеля монастыря, а призванного демона.

Ярослав глубоко задумался, видно, в уме уже прокручивал формирующуюся конструкцию из взаимных обещаний, скрепленных чарами.

– Завтра после утренней молитвы, – решил наконец Фоул. – Признаться честно, самому до смерти любопытно, что именно вас интересует. Но искать русалку вы начнете уже сегодня. Лишние жертвы недопустимы!

– Хорошо, – покорно кивнул я. – Но на многое не рассчитывайте. Ни мне, ни моим друзьям с этими созданиями, да еще радужными, до приезда в город Колон сталкиваться просто не приходилось.

– Зачем ты ему это сказал? – буркнул опять же на русском Ярослав. – Теперь он так сильно стараться не будет, нам помогая.

– Ну воспитан Виктор так, что правду говорит слишком часто, – хохотнул Ассасин. – Ничего, отучим. Слишком уж это вредная привычка. Особенно для черного мага.

– Сам хорош, – парировал я, выходя из дома уже покойного мага Эфистокла на улицу, где количество стражи несколько уменьшилось. Видимо, бравые вояки нашли себе занятие поинтереснее, чем изображать из себя садовые скульптуры. Или их начальство смогло разыскать бездельников и направить их на более конструктивную деятельность. – А кто Вампирше без всяких признаков внешнего давления признавался в половине сделанных измен?

– Оно как-то случайно получалось, – смутился Артем, вспомнив оставшуюся в родном мире подругу. – Вот уж у кого настоящий талант к раскрытию преступлений. С одной оговорки или не удаленного вовремя сообщения, бывало, все до мелочей восстанавливала. Она бы из этой селедки гуманоидоподобной быстро уху приготовила.

– Ее здесь нет, к сожалению, – вздохнул Ярослав. – Как и Василисы с Ведьмой. А мы радужную-то искать в самом деле будем?

– Почему нет? – пожал плечами я. – Поймаем – заработаем репутацию и что-нибудь более материальное. Нет – так хоть отношения с местными магами сменим на более дружеские. Совместная работа сближает.

– Как это еще сделать-то, интересно? – фыркнул Алколит. – Следов нет. Подозреваемых нет. Связей с осведомителями нет. Внешность русалка меняет, как захочет. Черную кошку в темном концертном зале поймать и то, наверное, проще.

– Если она находится в городе, то должна где-то ночевать, – высказал очевидную идею я. – В море прятаться на ночь опасно, могут заметить. Значит, надо проверить гостиницы и ночлежки на предмет новых постояльцев. И тех, кто сдает жилье. Колон все-таки не земной мегаполис, здесь подобное провернуть реально.

– Теоретически, может, и да, – пожал плечами Артем, – а реально нас пошлют подальше.

– С черными магами подобное делать поостерегутся, – возразил ему Алколит. – Максимум просто не будут сотрудничать. Если и с постояльцами не наглеть, то хоть просто посмотреть на них удастся. А там, кто знает, вдруг заметим нечто странное. К примеру, любовь к рыбным блюдам. Украшения из жемчуга и кораллов. Или качающуюся с непривычки походку. Все-таки по земле ходить – не плавать.

– Под твое описание подходят все бывалые моряки! – фыркнул я. – Ладно, попробуем. Не лично. Оша и Лукрецию попросим, чтобы подсказали нужных людей среди городского дна. У вышибалы из портового борделя подобных знакомств не может не быть. Вдруг да сработают они оперативнее стражников.

– Идея глупая, но шансы на успех есть, – подумав, решил Артем. – Что ж, рискнем. Только кошельки на прогулку по трущобам большие не берите. Провоцировать народ не надо. И лишать охранников правопорядка источника заработка тоже.

Глава 8

Полусатир на просьбу познакомить нас с местными специалистами по поиску людей, можно не очень законными методами, отреагировал, как мать настоятельница женского монастыря на просьбу типа в черном балахоне с черепом на груди подогнать ей десяток девственниц в качестве оплаты натурой. Ош крутился на одном месте, делал пальцами и руками невразумительные жесты, ругался, пытаясь выдавить из своего далеко не самого обычного речевого аппарата грубую площадную брань. Прибежавшая на шум Лукреция пояснила, что у ее мужа когда-то в прошлом имелся конфликт с охотниками за головами. Причины его слабая ведьмочка называть не хотела категорически, бросая на мужа испуганные взгляды, но, судя по реакции супругов, являлись они глубоко личными.

– Да нам не человека искать надо! – пытался втолковать ему Алколит. – А метаморфа! Ну тварь, принявшую людское обличье. Причем магией пользоваться в данной ситуации по ряду причин нет никакой возможности.

Просто потому что мы ни одного подходящего заклятия не знаем. Имелись бы у нас кусочки тела русалки или хотя бы принадлежащая некогда ей вещь, еще можно было бы попытаться пустить в ход магию подобия, являющуюся одним из самых грубых, а потому и надежных оккультных приемов.

– Хоть нежить. – Полусатир, с недавнего времени работающий на нас сторожем, разнорабочим и в случае необходимости кем-нибудь еще, проявлял буквально-таки чудеса красноречия. По своим меркам. – Вампира. Демона. Они лучше. Чем это проклятое племя. Честнее. Твари. Мерзкие. Ненавижу!!!

Рык, заставивший бы льва трусливо спрятаться на ближайшем дереве, учитывая, что представители этого племени кошачьих вообще-то лазить по ним не умеют, прокатился по особняку.

– Может, лучше действительно как-то иначе попробовать? – робко осведомилась Лукреция. Мама нашей потенциальной ученицы, которая сейчас носилась где-то на улице, явно опасалась лишиться хороших работодателей. – Поверьте, охотники за головами… Вампиры на самом деле лучше и честнее. Они хоть зло творят из-за своей природы.

– А нормальных частных детективов у вас нет? – со вздохом осведомился Артем.

Как оказалось, людей такой профессии в Колоне если и видели, то не те, кого мы взяли на работу.

– Ладно, – решил я. – Яр, ты проверяешь гостиницы богатой части города. И в квартале иноземцев заодно. Авось и повезет. Я шляюсь по тавернам среднего класса. Арт пойдет в трущобы и будет расспрашивать каждого, кто попробует срезать его кошелек или набить морду.

– По-моему, у кого-то тут личный интерес, – хихикнул Алколит мгновенно разгадавший мою уловку. – Поиски, так понимаю, начнешь с места, где остановилась та полуэльфийка?

– Угу, – не стал скрывать я. – А если повезет, то там же они и закончатся. У нее в номере. Но это вряд ли, так что, боюсь, придется все-таки работать.

– Не пойду я в ту клоаку, – заупрямился Ассасин. – Умные все равно уже успели запомнить наши рожи, а глупые ничего не знают.

– Переформулируем запрос, – шевельнул пальцами Ярослав, видимо вспомнивший общение с компьютерами, которые, как и люди, тоже далеко не сразу делают то, чего от них хотят. – Тебе пополнение коллекции холодного оружия нужно?

– Да откуда у них что-то толковое? – задумался Артем. – Разве что с какого пьяного воина сняли. Видел я тут на днях одного косоглазого с боевой косой, залившего за воротник так, что шел парень противоторпедным зигзагом. Вряд ли путешественнику из царства Кин повезло добраться до дома на своих ногах. Ладно, прошвырнусь. Тогда удача и улыбнется. А вы, в отличие от меня, кольчуги не носите и спиной остановить удар кинжала не способны. Кстати, книгочеи, чего удалось разузнать про магов духа? Где мне можно найти хорошего спарринг-партнера или тренера, а? Давно хочу спросить, да как-то все забываю.

– Среди лиц азиатской национальности и ищи, – посоветовал Артем. – Но даже на их родине, находящейся за горным хребтом, они большая редкость. Еще подобными навыками владеет некоторая нежить, в том числе уже упомянутые сегодня вампиры… однако живых они с охотой только едят. Но никак не учат. Вероятно, еще среди эльфов есть кто-то, они по всякой экзотике общеизвестные специалисты. Спроси у своей зазнобы при случае.

– Обязательно, как только вы мне амулет, отводящий в сторону стрелы, или хотя бы мужей, сделаете, – пообещал мой друг при упоминании хозяйки магазина для лучников и утопал куда-то вниз.

– Хозяева гостиниц и постоялых дворов о своих клиентах, как думаешь, согласятся рассказать? – вздохнув, спросил я немного успокоившегося полусатира.

– Если заплатишь, – кивнул он лысой головой, а потом подумал и добавил: – С тобой пойду. Как телохранитель. Будешь выглядеть. Внушительнее. Говорить охотней будут. Только дубинку возьму. Так лучше будет.

– Собирайся тогда, – решил я, мысленно ставя крест на возможности все-таки закрутить роман с симпатичной певичкой. Впрочем, будем честны, шансы мои на его благоприятный исход, очевидно, невелики. А жаль. Искренне жаль. Такие ноги пропадают вдали от моих рук.

По улицам бывший вышибала двигался как ледокол, снабженный помимо прочного корпуса набором высокоточных датчиков. Быстро, ровно, эффективно, по наиболее подходящей местности и самым коротким маршрутом. Мне в его кильватерной струе приходилось почти бежать. К постоялому двору, где остановилась любительница петь на деревьях, мы добрались так быстро, что я почти уже жалел о том, что согласился взять Оша с собой. Но ровно до того момента, как вошел внутрь. В двухэтажном, практически высотном по местным меркам здании кипел настоящий скандал.

– Золото фальшивое! – орал богато одетый толстяк, нависающий над уже знакомой и, чего уж греха таить, весьма желанной полуэльфийкой, словно трехголовый Змей Горыныч. Башка-то у него была одна, но по бокам ее находились еще две хари, габаритами и миролюбивостью мало уступающие драконьим. Коллеги полусатира, не иначе. – Ах ты шлюха! Ты что мне подсунула, мерзкая тварь! А ну иди сюда! Пока не расплатишься, не уйдешь! И догадайся, сучка, как ты это будешь делать!

– Чего мне накидали, тем и заплатила! – шипела в ответ загнанная в угол девушка. В ее правой руке был крепко сжат кинжал, чье узкое длинное лезвие, видимо, и являлось фактором, сдерживающим владельца заведения. – Не нравится – другие монеты возьми!

– Да они у тебя все фальшивые! – не сдавался толстяк. – На рудники пойдешь, паршивка! Но сначала ко мне в постельку, хы-хы-гхы!

Вот уж вряд ли. Во всяком случае, теперь, когда я тут. Придется одному черному магу временно переквалифицироваться в спасителя девиц. Пусть и не очень благородных, ибо на принцессу полукровка не тянет. Но это и к лучшему, а то за особами августейших кровей вечно таскаются какие-нибудь паладины и просто воздыхатели с большими мечами. Отмахивайся от них потом. А если она действительно мошенница, так даже лучше будет. С такой персоны мне будет не слишком обременительно вытрясти награду тем же самым, чего так откровенно хочется хозяину заведения. Магией я пользоваться не стал. Ну почти. Не считать же за волшебство банальный телекинез, который сначала рванул ноги громил вправо и влево, а потом их босса, на которого рефлекторно оперлись бугаи, назад. В результате падения получилось этакое ошарашенно ругающееся матом подобие живого холмика, в самом низу которого придушенно богохульствовал хозяин. Неточно, грубо, но зато быстро и без того, чтобы пришедшему на выручку чародею пришлось издавать лишние звуки. Читать же стишки-заклинания, пусть и почти с гарантированным результатом… Мне почему-то это не нравилось. Выглядел я в процессе декламации придуманных невесть кем и когда фонетических конструкций для самокодирования сознания чародея как-то по-дурацки.

– Кажется, мы вовремя, не так ли, Ош? – осведомился я у молчаливого сатира, меланхолично разглядывающего лежащих на полу людей с выражением «пнуть или ладно, пусть встают, тогда уж кулаком и вдарю!». – Доброе утро, Фина.

– Вообще-то на дворе скорее день, – опасливо поправила полуэльфийка, не спеша убирать кинжал и, кажется, еще больше обеспокоившись за свою судьбу. Трактирщик и его громилы были, по крайней мере, обычными людьми. А мою темномагическую суть она либо знала, либо просто чувствовала.

– Учитывая, во сколько мы вчера легли спать, полдень для нас вполне может считаться рассветом, – хмыкнул я, прекрасно отдавая себе отчет, насколько двусмысленно это звучит. Как говорится, наглость города берет. А любая девушка – это в чем-то настоящая крепость!

– Да кто ты тако… – выбирающийся из-под завала, образованного своими прихлебателями, работник сферы общепита и гостиничного бизнеса осекся, не закончив фразу. Мой облик скрыла пелена Тьмы, казалось, сгустившейся из ниоткуда. Призванный мрак окутал своими объятиями, став импровизированным доспехом, способным защитить от удара другими чарами, кулаками и, пожалуй, даже ослабить какое-нибудь обычное оружие. Должно быть, стоящим рядом людям и частично нелюдям показалось, что я резко увеличился в размерах. Воздействие негативных энергий плохо сказывается на большинстве живых и неживых объектов за редчайшим исключением. Протянутые не туда руки отсохнут. Дерево за считаные секунды сгниет. Железо через минуту проржавеет и осыплется. Самое сложное в сотворении этого приема, как выяснилось опытным путем, – не зацепить собственную одежду. Она по какой-то пока неизвестной причине сопротивлялась агрессивному воздействию куда успешнее, чем любые другие материалы, но абсолютным иммунитетом все же не обладала. А потому чародеи, использующие подобный трюк и не желающие остаться голышом, старались держать свою магию на некотором расстоянии от тела. Мне же еще пришлось оставить почти без защиты ноги. А то ведь пол-то здесь деревянный! В канализацию, конечно, не просочился бы по причине ее отсутствия, но и выбираться из фундамента, перемазавшись в остатках стройматериалов, думаю, было бы мало радости.

– Фина, не куксись, – посоветовал я девушке, впитывая обратно выпущенную во внешнюю среду энергию. – А лучше дай-ка свой кошелек Ошу. Вот этому милому лысому парню с габаритами плохо кушавшего в детстве великана. Он быстро определит, фальшивые монеты или нет. Опыт у него имеется. Ведь так?

– Да, – коротко и емко ответил полусатир и требовательно протянул полуэльфийке раскрытую ладонь. Будь представительница племени бардов еще чуть-чуть более миниатюрной, она бы, наверное, сумела туда усесться как в кресло.

– Он у него, – робко кивнула моя вчерашняя знакомая на успевшего твердо встать на ноги и теперь медленно отступающего в сторону выхода трактирщика. Его помощники, однако, попыток скрыться почему-то не делали. Смирно сидели там, где упали, и явно никуда не спешили. Ну и правильно. Все равно я телекинезом бы их вернул обратно, даже успей они за ручку двери взяться.

– Стража! – несмело и негромко произнес хозяин заведения, зависая в нескольких сантиметрах от пола и плавно смещаясь назад. Он бросил отчаянный взгляд на своих бугаев, но те сделали вид, будто с ним не знакомы. – Грабят! Воруют! Разоряют.

Последнее слово он произнес практически шепотом.

– Скорее уж наносим добро и причиняем справедливость, – поправил его я, вспоминая о том, что отнюдь не являюсь всесильным магом, способным не бояться городской стражи и работающих там волшебников. – Ну что ж, почтенный… Нет, пожалуй, совсем не почтенный, какое у вас вышло недоразумение с этой девушкой и где ее кошелек?

– Это не мой! – быстро сказала Фина, когда пухлая рука хозяина заведения вытянула из глубин его богатой одежды толстый кожаный мешок и бросила его Ошу.

– Жаль. – Полусатиру, поймавшему его на лету и моментально заглянувшему внутрь, как оказалось, не было чуждо чувство юмора. – Тяжеленький. Серебро. Фальшивок нет. Похоже.

– А чей тогда? – окончательно растерялся я.

– Мой, – сознался трактирщик, вися над полом. – Извините, ошибся.

Новый кошелек оказался простым холщовым мешочком, причем не первой молодости, что было ясно видно по зашитому черными нитками в одном месте боку. И он был куда толще.

– Медь, – констатировал полусатир, разглядывая его содержимое, высыпанное на ладонь. Среди больших темных монеток попадались мелкие светлые. – Много.

Ош надкусил один из кругляшей, чем-то ему не понравившийся. Затем второй. Третий.

– И свинец, – мрачно добавил он, сплевывая на пол. – Посеребренный.

Последнее слово, видимо, бывшее слишком сложным для его горла, он практически прорычал, заставив вздрогнуть разом всех присутствующих, кроме меня.

– Медь-то хоть настоящая? – вздохнув, уточнил я.

– Угу, – кивнул полусатир. – Ее и не подделывают. У нас. Во всяком случае.

И ссыпав деньги обратно, протянул кошелек мне. А я вернул вещь владелице. Хозяин таверны, его бугаи, а также Фина молчали. В глазах девушки застыло какое-то испуганное и вместе с тем тоскливое выражение. С чего, я решительно не понимал. Вроде бы когда на нее наседали работники гостиничного бизнеса, там плескались злость и гнев. Но вот такой обреченности, кажется, не наблюдалось.

– Заплати этому медью, – поискал я в памяти подходящий эпитет для хозяина заведения, нашел, но оглашать в присутствии дамы не стал. – И пойдем другую гостиницу искать. Мелочи, надеюсь, хватит?

Полуэльфийка слабо кивнула и медленно, словно под водой, протянула примерно пятую часть оказавшихся настоящими денег пузану. Разговорить его о постояльцах добровольно теперь явно не получится. Да ну и пусть, спрошу у Фины, кто там соседние с ней номера снимал и были ли новые постояльцы за последние дни. Кстати, как-то она странно выглядит. Под давлением стресса после разрешения конфликта, что ли?

– Вещи собирай. – Я осторожно дотронулся до руки девушки, и она вздрогнула, словно от удара электрического тока. – Не может же быть, чтобы они все у тебя были с собой?

Служительница муз, или как тут принято называть бардов, унеслась вверх по лестнице с такой скоростью, словно за ней гнался злой дракон. Даже явственно ощущаемый кожей лица порыв ветра создать ухитрилась. Шустрая девочка. Ей бы конституцию покрепче – и будущее великого бойца было бы гарантированно. Впрочем, и сейчас, думаю, если припереть полукровку к стенке, то она станет весьма опасной личностью. С подобной скоростью движений Фина вполне успеет нанести удар кинжалом раньше, чем враг замахнется своим оружием. И если у нее крепкие нервы и хороший глазомер, еще и всадит его куда надо.

– Произвол! – наконец-то обрел дар речи главный ревнитель справедливости, лишившийся материальных благ. – Вы с ней заодно. Фальшивомонетчики!

Я не стал больше удерживать его. Владелец заведения опустился сначала на ноги, а потом, не удержавшись на них, на толстую задницу. Только сейчас мне пришло в голову рассмотреть его поподробнее. Круглое, давно не мытое лицо с маленькими щелями для почти затерявшихся в складках щек глазок, неожиданно правильной формы нос, хоть и испещренный красными прожилками, выдающими пьяницу, зеленый кафтан, богато украшенный аляповатой серебряной вышивкой, кожаные штаны без подозрительных пятен. В общем, богатенький бюргер. В профиль его можно даже с женщиной месяце этак на шестом спутать.

– Цыц! – пригрозил ему я. – Церковников нашлю с городской стражей вместе!

Трактирщик задумался. Видно, его разум отказывался с ходу осознать, что за экзотическим проклятием угрожает ему зашедший на огонек темный маг.

– Ош, ты такие монеты раньше видел? – спросил я полусатира.

– Полно, – отозвался бывший вышибала, присаживаясь за ближайший столик, на котором стоял кувшин, вроде бы с пивом, в окружении пары тарелок с каким-то салатиком и копченой рыбой. Поскольку других посетителей кроме моей знакомой видно не было, очевидно, продукты являлись ее завтраком. Вероятно, громила оценил обстановку и решил, что его нанимателю здесь ничто не угрожает. И в принципе, он прав. Таких вот деятелей, способных запугивать превосходящими силами одиноких девушек на меня легион надо. Да и то, наверное, прорваться с боем сумею. Быстро и долго преследовать же такие туши вряд ли способны. – Из Империи. Везут. Регулярно. Менялу. Который выдал ей их. Надо бы потрясти. А девка хорошая. Но странная. Хотя пахнет приятно.

Надо не забыть сообщить Алколиту, что у нашего нового слуги более чуткий нос, чем у людей, решил я, не обращая внимания на своеобразный комплект, отпущенный полусатиром в адрес Фины, в цивилизованном обществе вполне способный считаться оскорблением. Ему, как медику, будет интересно. Да и если задаться целью, может быть, удастся научить Оша сознательно пользоваться своим даром. Служебных собак здесь нет, только охотничьи, да они к тому же и не разумны. А вот иметь слугу, обладающего нечеловечески острым обонянием, было бы полезно.

– Стража! – уже увереннее заорал корчмарь, сообразивший, что ни бить, ни грабить, ни проклинать его сегодня не собираются. Один из его бугаев начал потихоньку отползать к окну.

– Зови-зови, – подбодрил его я, завидев полуэльфийку, спускающуюся по лестнице вместе с большим тюком, из которого торчала то ли дудка, то ли еще какая-то длинная вытянутая штуковина. – Буду рад их видеть. Мы тут, между прочим, по делу. Официальному. Ищем одну опасную тварь, принявшую человеческое обличье, убившую мага и прячущуюся где-то в городе.

Фина споткнулась. Трактирщик побледнел. Его костоломы, впрочем, тоже. У местных к подобным известиям примерно такое же отношение, как у землян к визиту вооруженных террористов. То есть в наличии подобной угрозы и ее опасности сомневающихся нет. А уж куда подобная напасть прийти может, вообще никому не ведомо в принципе. Полностью защищенных мест на свете мало. И обычно они являются резиденциями властей предержащих или, по крайней мере, их доверенных лиц.

– У нас таких нет! – запротестовал один из них. – На дверь сигнальные чары наложены самим мэтром Карином!

Хм, а здешний главмаг, похоже, иногда подрабатывает на шабашках. Буду знать. Вдруг и сам ему чего-нибудь закажу. Старикан серьезно превосходит силами любого из трех А а уж что до его опыта, так мы по сравнению с ним вообще младенцы.

– Так, может, и нет, – согласился с ним я. – А может, и есть. Чары, знаешь ли, не всесильны, уж кому как не мне знать. Так почему бы не поискать ее здесь и сейчас? Осмотреть все углы, сундуки, погреба, бочки с пивом в поисках занач… Монстра, конечно же монстра. Полы простукать и вскрыть в подозрительных местах, стены переставить, а ну вдруг именно так, в какой-нибудь секретной ухоронке для контрабанды, оставшейся, разумеется, от прежних владельцев, искомое существо и затаилось?

Судя по гримасе на лице трактирщика, при желании в его заведении можно было найти много интересного.

– Так вот учти, пузан, – произнес я самым мрачным тоном, на который только оказался способен, найдя своим взглядом глаза-щелочки собеседника и снова заставляя вокруг клубиться тьму. – Попробуешь качать права, неважно, с каким результатом, капитальный ремонт твоего клоповника гарантирую. И пиво здесь будет худшим на десять верст в округе.

– Оно, похоже, уже. – Ош с негодованием отставил от себя кружку. – Видно, не первый. Маг. Проклинает. Мы идем?

– Угу, – согласился с ним я, галантно беря под ручку Фину. В первое мгновение девушка рванулась в сторону, словно ее схватил не симпатичный (ну хотелось бы в это верить) молодой человек, а какой-нибудь склизкий морской гад, вроде того же кровососущего карликового кракена. Но потом все же пересилила инстинктивный порыв и осталась на месте, выпрямив спину, стиснув губы и устремив взор к невидимым по причине наличия крыши небесам. С нее, пожалуй, церковным иконописцам вполне можно было писать картину какой-нибудь великомученицы. Странная реакция. Надо бы уточнить, с чего девушка так боится черных магов. Может, я изначально обречен на неудачу, пытаясь завязать с ней тесное знакомство?

Ош вышел с постоялого двора, потоптался на месте и развернулся к улице задом, ко мне передом.

– Идти куда? – прогудел полусатир.

Я вопросительно уставился на Фину. Девушка, судя по ее внешнему виду, пребывала где-то в иных пластах реальности. Но легкое потряхивание исправило ситуацию.

– Куда собираешься перебраться в качестве нового места жительства? – Вопрос почему-то занял певицу надолго. Минут на пять. В процессе сосредоточенных размышлений на меня и на Оша кидались внимательные, изучающие взгляды, осматривалась окружающая местность, люди на улицах, был даже кинут взгляд обратно на постоялый двор. Казалось, полуэльфийка очень хотела от меня просто сбежать. Но вырвать свою тонкую ручку из моих цепких пальцев опасалась. Кстати, полусатир действительно был прав. Пахало от нее приятно. Теперь, когда мы стояли друг к другу практически вплотную, я отчетливо ощутил, как от нее веет настоящей свежестью. Хорошие парфюмеры в этом мире. Надо бы адрес узнать, вдруг там и для мужчин какой-нибудь аналог одеколона имеется.

– Я города не знаю, – наконец соизволила ответить девушка, пряча глаза. – Первый раз сюда приехала. Мне рекомендовали остановиться именно здесь.

Видно, совет ей давала завзятая недоброжелательница.

– Ош, – обратился я к аборигену, – знаешь тут какое-нибудь хорошее и в меру дорогое место?

Тот с готовностью кивнул и, не дожидаясь дальнейших указаний, зашагал куда-то вдоль по улице.

– Ну приступим к главному. – Мои слова заставили полуэльфийку в очередной раз содрогнуться. – Рассказывай.

– Что именно? – практически прошептала она, буквально цепенея и сбиваясь с шага.

– Все, – с довольным видом кота, получившего в свое распоряжение трехлитровую банку со сливками, велел я. – Но начни лучше с твоих соседей по гостинице, чтобы потом мне на работу не отвлекаться. Все-таки надо хотя бы сделать вид, будто действительно ищу того, кто выпотрошил сегодня ночью одного мага и перебил его слуг. Ну а затем расскажи о себе. Где родилась, какие цветы и фрукты любишь, кто подсунул тебе фальшивое серебро и, самое главное, почему мой вид вызывает у тебя тихую панику?

Девушка обреченно вздохнула.

– Я уже поняла, чего ты хочешь, – ответила она. – Темные маги не изменяют своих целей, если об этом их не попросят те, кто значительно превосходит их в силе, да? Ладно. Надеюсь там, куда ты меня ведешь, хоть кровать хорошая, а делиться со своими слугами женщиной не позволит брезгливость. Скажи только, ты этого трактирщика зачаровал или просто подкупил, чтобы он подменил мои деньги на фальшивые и разыграл этот спектакль? Мне же его действительно рекомендовали. Причем те, кому не верить нельзя.

От возмущения дикостью ее мыслей даже слов не нашлось. Во всяком случае, приличных.

– Ты не права. – Я застыл посреди улицы, вынудив также остановиться свою спутницу, руку которой отпустил, и наплевав на ушедшего вперед Оша. Заметит, что начальство следом не топает, подождет, не переломится. – Мне даже на ум не приходило добиваться тебя таким извращенным способом. И в той гостинице я оказался не только из желания продолжить знакомство, но и по делам тоже. По городу действительно бродит весьма опасное существо, которое нужно поймать. Клянусь своей силой!

Немного тьмы, окутавшей лицо и руки, а потом исчезнувшей без следа, стало гарантом правдивости сказанного. Идея немного смошенничать, разумеется, имела место. И крохотный пузырек с приворотным зельем, банальным афродизиаком, сваренным по рецепту Лукреции, в кармане лежит. На всякий случай. Но чтобы разыграть целое представление… Слишком сложно. Игра в таком случае определенно не будет стоить свеч. В конце-то концов, полуэльфийка далеко не единственная девушка в городе. И даже, пожалуй, не самая красивая. Хотя, конечно, стоит где-то ближе к началу списка.

– Не лжешь, – пораженно сказала Фина, видимо, не в силах до конца поверить в произошедшее. – Проклятье! Не лжешь. Может, ты по отношению ко мне и грязных мыслей не питал?

– О, этого сколько угодно и во всех возможных вариациях, госпожа моего сердца, – шутливо хохотнул я и отвесил девушке изящный поклон. Сопровождаемый легким телекинетическим поглаживанием ее округлостей, туго обтянутых штанами. Женщины. Оказываешь им знаки внимания – раздражаются. Игнорируешь их красоту – приходят в искреннюю ярость. – Но знаешь, не все обладатели темных сил являются заслуженными обладателями звания «скотина редкостная». Исключения тоже бывают. Нечасто, правда. Но с одним ты уже знакома.

– Извращенец! – фыркнула, впрочем, без особого запала девушка, замахнувшись как для пощечины, но благоразумно не стала доводить начатое до конца. И даже приняла мою протянутую руку, соизволив продолжить путь туда, куда вел нас Ош. – То есть это все не ты подстроил?

– Совсем не разбираешься в магических клятвах? – удивленно посмотрел на нее я. – По-твоему, сейчас возможно было солгать?

– Откуда же мне знать, – вздохнула полуэльфийка. – От мамы дара-то, считай, и не досталось. Волшебство даже не вижу. Просто чувствую. Да и умерла она слишком рано, чтобы чему-то научить.

– Сочувствую, – произнес я, не зная, что тут еще сказать. – Кстати, где собираешься играть сегодня? Если, конечно, нет желания заняться чем-нибудь поинтереснее. В таком случае аренду гостиничного номера на неделю, а то и все две, вместе со всеми возможными и невозможными расходами беру на себя.

Девушка снова ощутимо напряглась, будто прочитала мои мысли. Весьма, скажем так, фривольные. Отсутствие подруги в течение довольно продолжительного времени приносило свои плоды.

– Точно извращенец, – опасливо сказала она, проигнорировав лишь слегка завуалированное предложение… Назовем это «спонсорской помощью». Хотя, пожалуй, это ей только в плюс. Не люблю слишком легкодоступных женщин. Наверное, из чистой брезгливости к местам общественного пользования. – Буду выступать вечером на рыночной площади. Там вроде бы много наших бывает. И провожатый, а также охранник или зритель, способный разогнать остальных, мне не нужен.

– Почему? – искренне удивился я. – Если есть одна женщина и один мужчина, то происходящее между ними вполне естественно. Кхм. Ну если действительно не ставить слишком сомнительных экспериментов. Нет, если не хочешь, настаивать не буду. Хотя попытки в ближайшее время прекратить не намерен, предупреждаю сразу.

– Мораль и этика таким, как ты, конечно же неведомы, – констатировала Фина, однако немного успокаиваясь. Видимо, полуэльфийка не на шутку опасалась, что ее мнения спрашивать просто не будут.

– Ну почему же? – пожал плечами я. – Просто от общепринятых по меркам вашего общества они сильно отличаются. Очень сильно. Захочешь узнать, как именно, приходи в гости в квартал не верующих в Отца Времен. А там спросишь у любого прохожего дорогу к дому трех колдунов. Думаю, такую достопримечательность успела уже каждая собака выучить.

– И привыкла подальше обходить! – не спасовала острая на язычок девушка, и мне бы хотелось продолжить перепалку, но тут Ош остановился у дверей какой-то невзрачной на первый взгляд гостиницы. О роде деятельности заведения сообщала лишь вывеска «Усталый путник».

– Хорошее место, – сообщил полусатир. – Хозяйка – жена десятника. Городской стражи. Тут будет спокойно.

Внутри оказалось довольно тесно, однако неожиданно чисто. Во всяком случае, на полу не было видно не только грязи и остатков трапез предыдущих посетителей, но и даже сколько-нибудь заметной пыли.

– Позавтракаем вместе? – предложил я Фине.

– Не хочется, – отрезала она, видимо желая проверить реакцию на отказ. – Мне надо выспаться перед вечерним представлением.

– Ну нет так нет. – Похоже, ответ ее изрядно удивил. – Скажи только, в той дыре кроме тебя новые постояльцы были? И вообще, как она называется, а то как-то подзабыл.

– «Морская удача», – поморщилась при неприятном воспоминании полуэльфийка. – Какой-то мелкий дворянин из небогатых приехал прошлой ночью. Худой, тощий, небритый. По-моему, когда мы уходили, он еще спал.

– То есть ты там уже прожила достаточно долгое время? – удивился я.

– Ну да, – с готовностью кивнула она. – Четы… нет, уже пять дней! Как в город приехала вместе с обозом, так и вселилась.

То есть попала сюда даже раньше пожара, сделал про себя вывод я. Слава богу, а то начали в моей душе роиться страшные подозрения. Столько совпадений. Одинокая красавица, ранее не виденная, я уж такое мимо бы точно не пропустил. Была рядом с местом проведения аукциона. И с деньгами у нее проблемы. Ну как тут не заподозрить русалку. А получить удар ядовитым щупальцем, ну или чем там Эфистокла и его слуг душили, очень не хочется. Вот и приходилось корчить из себя озабоченного идиота. Впрочем, буду честен с самим собой, притворяться почти не пришлось.

Наклонившись чуть вперед, неожиданно поцеловал девушку. В ухо.

– Вечером обязательно буду тебя слушать, – пообещал ей я, щекоча тонкую кожу губами. – Жди.

И пошел искать хозяйку гостиницы, жену стражника. Уж она-то, уверен, проявит сознательность и расскажет о любом подозрительном постояльце. Несколько кончиков волос Фины, пережженные мельчайшими искорками темного пламени прямо у меня во рту, жутко хотелось сплюнуть, но делать это надо было незаметно и уж точно не на глазах у нее. По частичке тела очень легко восстановить ауру ее владельца. А также манипулировать ей на значительном удалении. Сомневаюсь, что девушка с пониманием отнесется к такому аргументу против свободы воли. Конечно, использовать его слишком уж нагло я не собираюсь, но амулет, работающий на манер компаса, соорудить обязательно попробую. Ну и заодно узнать о полуэльфийке побольше. Во всяком случае, установить, та ли она, кем выглядит. По крайней мере, в смысле внешности. Чтобы знать наверняка. И по-моему, это правильно. Любой, кто не потерял вместе с чувством самосохранения последние мозги, сделает все, чтобы свести шансы завести шашни с жаждущей людской крови русалкой или иным существом, лишь притворяющимся девушкой, к нулю.

Обойдя еще несколько гостиниц, без особого, впрочем, успеха, я прямым ходом направился в пристройку-лабораторию, заскочив в дом лишь на минутку за книжкой, где был в общих чертах описан нужный мне ритуал. На горелку была поставлена плошка с водой, и, как только она достигла кипения, туда же отправился один из волос Фины, заранее пережженный в небольшой жаровне вместе с цветочной пыльцой, которая, если верить прочитанному, служила хорошим катализатором некоторых алхимических процессов. Снятая с огня жидкость, немного побурлив после добавления в нее небольшого количества магической энергии, приобрела алый цвет с небольшими вкраплениями зеленых и серебряных пятен. Затем все подернулось какой-то белой пеной, источающей одновременно аромат ванили и резкий противный мускусный запах, и спустя несколько секунд вода вновь стала практически прозрачной. Ритуал завершился. Что ж, понравившаяся мне девушка – как минимум живое существо, это было видно по красному цвету, который являлся легко запоминающимся индикатором, то есть характерным признаком, не имеющим других толкований. А чтобы установить значение остального, надо взять справочник.

Зеленый цвет свойственен созданиям природы, прочитал я. Или же тем, кто использует ее магию. Так, ну его было мало, но Фина ведь и не чистокровный эльф, все сходится. Серебряный… А девочка-то истинно верующая, причем те, кому она молится, не относятся к числу темных богов. Что ж, понятно ее первоначально негативное отношение. Но, думаю, все поправимо. Главное, чтобы потом не перенесла мой образ на других чернокнижников, а то ведь плохо ей будет. Так, а теперь ищем, что означала та пена и вонь.

Раздел про запахи попался на глаза первым. Как оказалось, они соответствовали испытываемым в момент отделения частички плоти чувствам. И аромат ванили там равнялся азарту, а вонь мускуса означала испуг. Лишь когда я нашел, далеко не быстро, строчки, посвященные образованию белой пены, в разделе «Прочие возможные особенности некоторых объектов нетипичных», мне стало понятно, почему девушка испытывала именно эти эмоции.

– Сообщить Алколиту, – решил я, прочитав и перечитав абзац, после которого мысленно обозвал себя идиотом. – Черные маги, оказывается, имеют профессиональное чутье на девственниц. И, кажется, жаждут всеми возможными способами уменьшить их число.

Глава 9

Вечером Фина концерт на рыночной площади не давала. Хотя туда и пришла лишь чуть раньше, чем на небе зажглись первые звезды. Я ее видел. Издалека. Девушка, завидев радостно машущего меня, развернулась на сто восемьдесят градусов и добралась до показанной Ошем гостиницы с неподражаемой быстротой. Ее не удалось догнать даже черному магу, самые сложные участки трассы банально перелетавшему. Вламываться в номер к очаровательной представительнице племени бардов не стал. Хотя очень хотелось. Какого черта?! Мне казалось, днем у нас получилось наладить некоторое взаимопонимание… Видимо, только казалось.

– Плохая карма осложняет отношения с добрыми персонажами, – хохотнул Алколит, которому я, придя домой, пожаловался на несовершенство мира. Похоже, недоучившемуся медику на ум пришли ассоциации из компьютерных игр.

– У тебя, между прочим, те же проблемы по идее должны быть, злыдень компьютерный, – вздохнул я, разглядывая своих друзей. – Мне сегодня пришлось обойти штук двадцать гостиниц, постоялых дворов, доходных домов и прочих заведений того же толка. Результаты нулевые. Три четверти новых постояльцев либо имеют знакомых по городу, готовых подтвердить их личности, либо без особых проблем соглашаются пройти небольшое магическое обследование, призванное установить их принадлежность к обычным разумным расам. Актуальная проблема – маскировка под людей, как оказалось. Даже замужние женщины вместе со своими супругами не возмущались и с готовностью проходили процедуру.

– А ты умеешь такое делать? – удивился Ярослав. – Мне, например, это не под силу. Во всяком случае, в полевых условиях, пришлось только осмотром ауры ограничиться. Или ты умудрился изготовить и таскать с собой переносную лабораторию?

– Ну они-то не знают, что я такое глубокое сканирование в жизни не проведу, – пожал плечами я. – И радужная русалка, которая где-то рядом, тоже об этом не догадывается. Поскольку во время пассов, сделанных с глубокомысленным видом, меня никто убить не попытался и вообще сильно не нервничал, то вывод только один – ее, ну или его, среди них нет.

– А я просто отлавливал в трущобах всех подозрительно выглядевших личностей и говорил им, что хорошо заплачу за прячущегося в городе монстра или сведения о его берлоге, – хмыкнул Артем. – Столько нового о здешних местах узнал, что теперь на улицу, наверное, буду выходить только в полном доспехе и под охраной десятка телохранителей. Паре самых хороших рассказчиков даже по медяку сунул. За актерский талант. А может быть, и за настоящую информацию. Ну не могли же они в самом-то деле выдумать настолько хорошие истории!

– Поделись, – попросил его Ярослав. – У меня день прошел, как у Виктора, только хуже. В половину хороших мест просто не пустили, в остальных подальше послали без особого документа, подписанного в страже и магистрате. Удача улыбнулась только в трех гостиницах. Там свежих постояльцев не было, и эту информацию скрывать не стали.

– Ну самая интересная новость в том, что, оказывается, в замке барона живет вампир, – начал Ассасин.

– Это где? – уточнил я. – Что-то не припомню такого фортификационного сооружения поблизости. А пропустить его уж точно не мог, не дачный домик все же.

– Ну резиденция последнего местного феодала, – объяснил Артем. – Место, где до сих пор его наследники живут, получающие от магистрата какую-то там символическую плату и имеющие право добавлять к своему титулу гордую фразу «владельцы города Колона». Само строение обвалилось и было разобрано на камни еще лет сто назад, и теперь на его месте просто большой особняк с громадным садом практически в центре богатой части города. Но хоть замка-то нет, остались катакомбы, и именно в них, если верить легендам городского дна, прячется древний кровопийца, некогда и основавший дворянский род, ныне пришедший в упадок.

– Вранье полное, – решил Ярослав. – Во-первых, кровососа в таком месте нашли бы не маги, так церковники. Там храмов Отца Времен и семейных часовен понатыкано, как семечек в арбузе. А самая крупная из них – монастырь нашего старого знакомого Фоула. Да и более того, обитай тут настолько древний покойник, он бы прибрал потомков и власть к рукам, а потом бы не выпустил. А контролировать весь магистрат по причине его многочисленности ни одна подобная тварь не способна. Играть в серого кардинала на протяжении долгого промежутка времени невозможно по той же причине.

– Но рассказано было красочно, – возразил ему Артем. – Я аж почти поверил. Вторая по уровню интереса история – это наличие древнего храма морской богини в гавани, опустившегося на дно вместе со всеми своими неизмеримыми сокровищами. Кстати, а вы знали, что еще недавно, каких-то триста лет назад, она была вторым официальным божеством государства?

– Читали, – подтвердил я. – Тебе бы тоже не помешало. Но, боюсь, мы втроем отнюдь не единственные чародеи в портовом городе, умеющие долго находиться ниже уровня моря без акваланга. А потому оттуда могли вытащить не только все ценности, но даже и все кирпичи. Дорожки на дачах до сортира вымостить, например. Еще есть что-нибудь занимательное?

– Да так, – махнул рукой Ассасин. – Тихая война круга злых ведьм с ковеном поклоняющихся аж трем разным архидемонам чернокнижников, древний дракон, уснувший на ближайшей скале в прошлом тысячелетии, мельник-оборотень, сержант городской стражи, выгнанный из ледяного легиона сослуживцами. Байки, гроша ломаного не стоящие, короче. Но теперь есть шанс, что если кто-то из бедняков заметит кого-то подозрительного, то выследит его, а затем придет к нам и даст магическую клятву в правдивости в обмен на пару золотых.

– Сколько?! – взвился Ярослав. – Да ты с ума сошел! Тратить такие деньги!

– А за меньше искать нечто опасное ни один дурак не возьмется, – пожал плечами Ассасин.

– Да нас просто затопит потоком пьянчуг, наркоманов и жуликов, надеющихся слупить целое состояние за мельком виденную тень, которой на поверку окажется какой-нибудь урод или калека, замотавшийся в обноски! – не успокаивался Алколит.

– Вряд ли, – попытался успокоить его я. – В местном сознании намертво пропечатана истина, что попытка обмануть черных магов заканчивается простой смертью лишь в очень счастливых случаях. И потому откровенных фальсификаторов можно не опасаться. А что до тех, кто просто заблуждается… Сначала проверим, потом заплатим. Если, конечно, виденное ими чудо-юдо нас не сожрет. Но в последнем случае лично мне любые деньги мира будут уже абсолютно безразличны.

Почти всю ночь мы втроем творили артефакт, который я намеревался сделать неким подобием компаса, указывающего на Фину, а заодно и дающего некоторый отчет о ее состоянии. Алколиту сама идея потренироваться в артефакторике, искусстве для нас фактически новом и неизученном, пришлась по душе, а Артема припахали к делу. Ну не было ни у меня, ни у Ярослава навыка ручной работы, в отличие от Ассасина, который наловчился вырезать когтями, являющимися проявлением его магии духа, разные штучки.

В результате на свет появился жуткий гибрид из волшебства и смекалки, который местные чародеи, уверен, приняли бы за скульптуру какого-то чудовища. Возможно, демона. Основу ее составляла грубо раскрашенная в несколько слоев разными цветами маленькая деревянная фигурка отчетливо женских очертаний, в груди которой располагалось несколько волос понравившейся мне девушки. По идее между фигуркой и Финой после всех проведенных ритуалов и прочтенных заклинаний должна была установиться устойчивая связь. То есть поставят девушке синяк – у куклы под глазом появится пятно из фиолетовой краски. Ранят – будет багрянец примерно в том же месте. Убьют – и артефакт окрасится в стабильно черный цвет. Но ни в коем случае не наоборот. Об этом я позаботился специально, внимательно высматривая в книгах пояснения, по которым можно было составить нужную версию чар, не способную даже теоретически повредить объекту, чьи частички тела использовались при создании артефакта.

Кроме как для проявления элементарной порядочности это требовалось для установления на получившуюся у нас поделку следующего элемента: радара. Вернее, сразу трех.

Игла, прицепленная к голове на грубом шарнире и вымоченная в растворенном в кислоте волосе девушки, указывала в ту сторону, где полуэльфийка находится. Точность, правда, была так себе, поскольку в оригинальной версии ритуала предполагалось использовать кровь, но угол градусов в тридцать вещица стабильно держала.

Второе устройство скорее заслуживало названия дальнометра. Нанесенная на спину деревянной фигурки линейка с подвижным ползунком, сделанным из пера, показывала расстояние до девушки в тысячах шагов. От одной до пяти. Хотелось бы, конечно, больше, но тогда нужно было делать работу сначала, а изготавливать еще одну куклу, хотя бы в половину натуральной величины, мои друзья категорически отказались. Работал или нет своеобразный прибор и, если да, насколько точно, было совершенно непонятно. По прямой до гостиницы, где остановилась Фина, видимо, было куда дальше, а потому упершееся в верхнюю планку перышко с места не двигалось.

Ну а третье добавление к артефакту Алколит, немного утомившийся к полуночи неожиданно сложной (ибо требовалось внимательно следить за каждой мелочью) работой, в сердцах обозвал эмпатическим эхолокатором. Выглядело оно как дырявый шарик из воска, прикрепленный к груди фигурки. С его помощью можно было попробовать уловить чувства девушки, если она находилась не слишком далеко. Испытание, проведенное сразу после создания приспособления, показало, что девушке очень хочется спать и немного скучно. Правда, сразу появился вопрос, а почему она вообще не спит.

В общем, три А могли начинать поздравлять друг друга. У нас получилось создать настоящий артефакт, притом весьма сложный, пусть и не слишком умело сделанный. Жаль, недолговечный. Если верить записям, при использовании волос примерно через месяц появятся помехи, а через полтора магическую вещицу можно будет без сожаления сдавать в музей. Или выбрасывать на свалку.

Выспаться нам не удалось. Практически с рассветом пришел Фоул. И Карин. Красноглазые, словно упыри, и в мятой одежде, будто бы побывавшей на самом дне могилы. Злые, как собаки, и оттого похожие друга на друга как родные братья. Наиболее высокопоставленному священнослужителю и сильнейшему магу города, очевидно, очень хотелось кого-нибудь побить. А лучше прибить с концами. И взгляды, которые они бросали в нашу сторону, поначалу сильно сквозили подозрительностью и магией. Даже не знаю, что именно останавливало их от попытки спустить пар, кроме отсутствия настоящего виновника. Может, опасения, что он объединится с троицей недавно живущих в городе черных магов и устроит высокопоставленным персонам города несчастный случай на производстве?

– У нас опять что-то плохое? – зевнув, осведомился я.

– Угу, – синхронно кивнули маг и церковник, а затем Карин продолжил: – Где вы были вчера ночью?

– Удостовериться мы можем? – вторил ему Фоул.

– Да, – спокойно кивнул Алколит. – Но если это войдет у вас в привычку, то мы обидимся и, пожалуй, начнем брать за свидетельство своей невиновности с вас деньги. Так какие у нас проблемы?

– Меня пытались убить, – ответил сильнейший волшебник города с некоторой обескураженностью в голосе.

– Вижу, безрезультатно, – вздохнул Ярослав и, призвав Тьму, добавил: – Но это совершенно точно был не я. И не Виктор с Артемом. А как, если не секрет?

– Во время ужина в окно моего дома влетела стрела из крепостной баллисты. – Видно было, что чародей непритворно взволнован. – Кто-то умудрился прокрасться мимо стражников на одну из башен, развернуть ее и правильно нацелить. И даже почти попасть! Пара локтей не погрешность для стрелы, способной пролететь через полгорода и нанизать на себя рыцаря, как куропатку! Я не настраивал защиту на отражение подобной угрозы! Тогда она бы пожирала просто неприличное количество энергии. Но ведь сейчас же даже не война, а подобные меры безопасности и во время осад считаются излишне серьезными!

– Видимо, кто-то придерживается противоположной точки зрения, – хмыкнул Ассасин. – А вообще меня радует подход этого киллера. Хорошо работает, мерзавец. С выдумкой. Хоть уроки бери.

– Насчет тебя отдельный разговор будет! – буркнул церковник. – Зачем было поднимать панику в трущобах? Да еще не объяснить, что обывателям мало что угрожает? Теперь ее обитатели переворачивают все кучи мусора и проверяют любую щель в поисках затаившегося монстра! Им же никто не сказал, что это всего лишь радужная русалка.

– Ничего, лишним не будет, – заступился за обиженно засопевшего друга я. – Вдруг и правда чего-нибудь найдут.

– Уже, – еще больше насупившись, буркнул отец Фоул. – Не знаю как, но среди толпы нищих, прячущихся на ночь под пирсами, кто-то нашел настоящего упыря. Облава принесла четыре трупа. Все человеческие. Нежить сбежала.

– Хорошо хоть не на вампира в баронских катакомбах наткнулись, – хмыкнул я, припомнив рассказанную вчера Артемом историю.

Церковник, уже открывший рот для дальнейшей исповеди, со стуком закрыл его и подозрительно на нас уставился.

– Это нелепые сплетни, – произнес он чересчур быстро. – Никакого кровососа там нет!

Ой. Взять на заметку. Ночью в одиночку не гулять. Тем более без осинового кола и серебряного меча за поясом. Древняя тварь (а молодняк бы грамотные специалисты быстро вычислили и выкурили из логова, где бы оно ни находилось) на мое излюбленное и, по правде говоря, единственное хорошее оружие – заряд темной энергии – отреагирует начхательски, ибо в немалой степени родственно ему. Но почему Фоул и Карин вообще допускают существование в своем городе немертвого, возможно, даже не одного? Эта пара выглядит довольно хорошо сработавшейся. Взять хотя бы тот случай, когда они нас встречали после призыва гоблинским шаманом Вархеном его божка Ленваху. Или… Они даже вдвоем слабее?

– Да и на тебя, сын мой, донос пришел, – перевел взгляд в мою сторону настоятель монастыря. – Но до того нелепый, что даже смешно. Мол, разорил одну таверну. А она, между прочим, на том же месте стоит, монахи уже проверили. И даже внутри вся обстановка целая. И хозяин проклятым не выглядит. Да и не побит даже.

– Вы его проверьте получше, – попросил я. – Что-то не нравится он мне. Чем именно, не скажу, но интуиция буквально кричит. Или, может, мне его лучше просто проклясть и тем закрыть проблему?

– Не сметь! – без особого, впрочем, энтузиазма, а больше для порядка прикрикнул церковник. – Сам знаю, что человек паршивый. У него вечно всякие пираты останавливаются из тех, которые в город заплывать рискуют.

– А вы их разве принимаете? – удивился Артем.

– Так море же, – пожал плечами Карин, будто извиняясь. – Пойди разбери, кто там на кого напал, если из свидетелей только рыбы и тел для допроса в принципе быть не может. Нет, ну тех, кто не скрывает или слишком наглеет, вешаем, конечно, но многие купцы, если честно, и сами не прочь при случае пощипать встречный корабль. А город-то живет торговлей.

Понятно. Все как у нас дома. Строгость законов компенсируется необязательностью их исполнения. И магия, отлично заменяющая детектор лжи, не панацея против людской природы, требующей при возможности сожрать более слабого и забрать его добро себе.

– Как ловить-то этого морского артиллериста собираетесь? – спросил Артем, вернувшись к первоначальной теме разговора.

– А демоны его знают, – честно сознался Карин, проигнорировав косой взгляд церковника. – Радужные – птицы, вернее, рыбы редкие. Мне их считаные разы видеть доводилось, хоть и живем-то вроде как и по соседству. Собаки след не берут. Призванные магические ищейки тоже, видно, имеется против них у преступника какое-то верное средство. Проверить всех жителей города по очереди просто не получится, он слишком велик, а чародеев мало. К тому же тварь может просто принять облик уже осмотренного человека. У вас еще оригинальных идей нет, вроде той придумки с показывающей следы пудрой?

– Призвать же более могущественную сущность, способную пробиться к цели, несмотря ни на какое противодействие, быстро не получится, – добавил Фоул. – Темных созданий, которые неминуемо жертву человеческую потребуют, я призвать не дам. А ближайший молебен с явлением вестника Отца Времен возможно совершить не ранее чем через четыре дня. Тогда-то на убийцу укажут, но сколько еще мерзостей он успеет натворить?

Значит, и у церковников есть некоторые ограничения на помощь свыше. Полезно запомнить на будущее. Конечно, уверен, при острой необходимости их можно обойти, но до прорыва демонов из преисподней инициатив сверху не будет, а снизу в ситуации, не кажущейся экстраординарной, монахи тоже останутся в привычных рамках.

– Ловля на живца? – предложил Ассасин.

– Отпадает, – возразил ему Алколит. – Откуда мы знаем, на кого этот мститель в следующий раз кинется?

Церковник и маг согласно покивали. Им, видимо, нечто подобное уже и самим приходило в голову.

– Ну если думать, как он, то на убийцу родича, – внес ценное добавление Артем. – Кстати, а кто это? Мы слишком рано ушли, а потому не знаем победителя аукциона.

– Эвелина, – пожал плечами Фоул. – Она предложила на сорок золотых больше, чем Эфистокл, который тоже торговался до последнего.

– А откуда об этом знать русалке? – задумался Ярослав.

– Умирающий собрат наверняка передал родным некоторую часть своих предсмертных мыслей и ощущений, – подумав, решил Карин. – Радужные этой способностью обладают, но применяют крайне редко, так как после каждого ее использования испытывают невероятно сильные головные боли, продолжающиеся, по слухам, месяцами.

Опа! То есть эти существа мало того что метаморфы, так еще и телепаты вдобавок, пусть и не слишком хорошие? Опасные твари. Впрочем, будь иначе, вряд ли бы их выделяли в отдельную категорию среди иных русалок, которые, по правде говоря, вызывают у меня скорее жалость. Слишком уж они зависят от своей среды обитания, вне которой являются просто жалкими уродцами.

– Но сильнейшего алхимика нашего города в ее лавке просто не достать, а наружу она ближайший десяток-другой дней после проведенной процедуры выходить точно не будет, – продолжил чародей. – В лавке, одновременно служащей домом, такая система защитных чар понаворочена, что, если, не дай Отец Времен, к ней когда-нибудь заявится без предупреждения инквизиция, святые братья понесут ужасающие потери. Одиночного же незваного гостя, если он не дракон, вообще испепелит на месте. Воры туда даже соваться перестали лет семьдесят назад, ибо никто из рискнувших просто не выжил. Три поколения чародеев, обживавших строение, постарались на совесть, притом ходят слухи, будто бы дед Эвелины заигрывал в свое время с демонами. Да и помер он странно. В общем, если мститель туда заявится, то разом избавит нас от работы по его поимке.

– Хорошо бы, – согласился с ним Артем. – Но вряд ли такое чудо случится, как бы вы, отец Фоул, ни молились.

– Угу, – мрачно кивнул церковник, – слава о том доме идет громкая, ее лишь полный дурак мимо ушей пропустит. А он на столь изощренные попытки убийства чародеев, одна из которых, к несчастью, удалась, не способен. Кстати, раз уж мы установили, что в Карина стреляли не вы, то, может, скажете, что именно хотели у меня узнать. Про веру. А потом пойду на службу. Вдруг высшие силы все же снизойдут до их смиренных слуг, если те примут на себя дополнительные обеты поста и воздержания от утех мирских.

– В принципе можно, – согласился с ним я, внутренне радуясь, что эта страшная угроза не коснется посторонних лиц, не верующих в Отца Времен. – Мы бы хотели узнать, какую религию ты посоветуешь принять трем черным магам, нежданно-негаданно для себя оказавшимся в здешних краях. Свою не предлагать. Она нам не подходит.

Церковник открыл рот. Закрыл. Побледнел. Позеленел. Покраснел. Ассасин, то ли впечатлившийся его метаморфозами, то ли решивший, будто перед нами находится искомый радужный русал (а чего он вон как окраску меняет, любой хамелеон обзавидуется), аж прибег к своим способностям, превратившись в некое подобие ужасающей статуи из гладкого черного металла. Я порадовался, что рядом с ним никаких хрупких и легко продырявливаемых предметов не было, иначе он бы обязательно уничтожил их появившимися из всех возможных и невозможных мест шипами. А поцарапанная стена, на которую Артем до того опирался, не в счет. Мы все равно собирались ее побелить. Только сначала зашпаклюем.

– Почему?! – вырвался наконец на свободу из перекошенного в гримасе рта крик души истинно верующего священника, чья потенциальная паства по здравом размышлении выбрала иную дорогу.

– Со светом нам не очень по пути, – как бы извиняясь, сказал Ярослав, видимо вспомнив о том, что некогда сам являлся почти образцовым христианином. – И на иные воплощения не торопимся по очень важным для себя причинам. В этом же сила нужна. Много. Или, по крайней мере, большая часть того, что уже есть. Демонам служить не хочется, но если ничего лучше столь просвещенная и находящаяся ближе к Отцу Времен личность, как целый настоятель монастыря, предложить не сможет…

– Друидизм! – выпалил церковник, вероятно, первое, что пришло ему на ум, лишь бы избегнуть превращения трех почти нейтральных, пусть и темных, сильных чародеев в откровенных противников.

– Их же эльфы просто пристрелят, – удивился Карин, которого просьба помочь с вопросом веры если и шокировала, то куда в меньшей степени.

– Обоснуйте, – подумав, попросил я и решил сделать в доме какую-нибудь систему связи. Сейчас бы позвать Лукрецию с парой бутылок вина и закусками, чтобы можно было начать доверительную беседу… Но, увы, заранее такой полезной штукой не озаботился, а значит, на кухню придется идти самому.

Речь церковника свелась к тому, что для друидов, поклоняющихся природе с ее извечным круговоротом смерти и жизни, темные маги являются вполне достойной частью мироздания. Если не наглеют и находятся в относительной гармонии со всем остальным миром, то есть не устраивают глобальных потрясений. Верующие в Отца Времен представителей этой религии считали неверными, но в целом приемлемыми для общения, ибо, во-первых, их постулаты во многом совпадали с содержанием священных книг, а во-вторых, большим количеством паствы те никогда похвастаться не могли по той простой причине, что не стремились к этому. В баронствах их вот только, к сожалению, насчитывались единицы из-за слабой власти и относительной близости к сохранившимся анклавам эльфов. Ушастые же, по уверениям Карина, людей-друидов ненавидели люто, ибо те являлись, по понятиям нелюдей, оскорблением богов. Да и просто лучшими специалистами по борьбе с перворожденными, которым против всех других противников помогали сами леса. А потому человек, поклоняющийся природе, сильно рисковал умереть от белооперенной стрелы в спину. Историю конфликта Древней Империи, некогда сильно сбившей спесь с долгоживущих и тем посеявшей вражду между весьма близкими культами, я пропустил, все-таки отлучившись на кухню.

– Спасибо за интересные сведения, – подытожил Ярослав к моему возвращению, проворно открывая протянутую бутылку и разливая вино по принесенным стеклянным бокалам, найденным в капитанской каюте одного из затонувших пиратских кораблей. Священник к предложенному угощению и не притронулся, а вот Карин начал медленно цедить напиток с явным удовольствием. – А еще что-нибудь можете посоветовать? Отец Фоул, не кривитесь вы так. Вот если бы предусмотрен был вариант, по которому решившему сменить сторону чернокнижнику от щедрот Отца Времен выделялось бы благословение, дарующее примерно то же количество сил, которое у того раньше было, мы бы без разговоров надели на шеи по священному кругу и стали верными сынами церкви. У Салаеша-то, между прочим, такое поощрение имеется.

– Ох, наложил бы я на тебя епитимью за речи поганые, – сбился на какую-то возвышенную речь настоятель монастыря. – Ох, тяжкую. Но не могу. А жа-а-аль.

Последнее слово церковник протянул так сожалеюще, что в нем послышался свист бичей, годы покаяния в одиночной келье и, может быть, даже колесование.

– Коли не хотите и природе служить, то к морской богине на поклон идите, таково мое последнее слово, – продолжил он. – Пращуры наши ей молились, да и сейчас у аристократов из старых семейств по бассейнам алтари найти можно, авось и вас она примет, ежели сразу не утопит. А мы уходим по делам неотложным, некогда нам больше разговаривать.

Карин вздохнул, глядя на вино, от которого осталась примерно половина. Я-то сам в этой кислятине не разбираюсь, предпочитая ей оригинальный виноград, но похожие бутылки в продаже видел по сумасшедшей цене аж в два золотых. А это много. Очень. Вряд ли даже сильнейший маг города таким продуктом может часто себя баловать.

– Зря вы так с ним, – сообщил он нам. – Фоул вообще-то человек неплохой. Только фанатичный малость, что при таком-то церковном чине и неудивительно. Ему подобные расспросы о другой вере, с отрицанием служения Отцу Времен, как удар серпом по самому дорогому для мужчины. А промолчать гордость не позволяет.

– Сам виноват, – не пожелал признавать неправоту я. – Похоже, ему понравилось брать с нас клятву о непричастности к каждому чиху, случившемуся в городе. Ну вчера-то ладно еще, но зачем сегодня было проверять, не мы ли по тебе стреляли?

В ответ волшебник сделал неопределенный жест рукой, натолкнувший меня на мысль, что инициатор подобной идеи вполне может сидеть и перед нами, а не идти спешно на службу или куда там направился церковник.

– Все равно зря, – вернулся он к своей теме. – Уж на что я-то привычный, в царстве Кин с их многобожием и идолопоклонством три года проживший, а и то мне такие разговоры слышать дико. А Фоул теперь вас еще больше будет подозревать во всем возможном и невозможном.

И с этими словами чародей ушел.

– Похоже, мы сваляли дурака, – задумчиво пробормотал Артем.

– Пофиг, – меланхолично отозвался Ярослав. – Не в первый раз. И, думаю, не в последний. Так, ну-ка повтори, что ты вчера говорил о затопленном храме морской богини?

– Да вроде есть такой где-то на выходе из гавани, – пожал плечами Ассасин. – Они изначально строятся только на воде, а этот затонул лет двести назад из-за ветхости. Чинить-то оказалось некому, не только жрецов, но и прихожан к тому моменту уже лет сто как не было. Как я понял, его возвели чуть ли не во времена Древней Империи, когда приплывшие из-за океана люди, ставшие ее основателями, чтили покровительницу морей наравне с Отцом Времен.

– Надо бы об этом хорошенько разузнать, – решил я. – Арт, Яр, собирайтесь. Пойдем букинистов трясти на предмет антиквариата. Не зная брода, соваться в воду глупо. А как все выясним, то решим, поднять ли со дна эту культурную достопримечательность, построить ли на ее месте новую или идти искать друидов.

– Погоди, а как же русалка? – опешил Ассасин. – Мы ее ловить разве не будем?

– Ну почему же, – пожал плечами Алколит. – Если она нам встретится в книжном магазине, то обязательно поймаем. Мы ее собрата не резали, до последнего за него не торговались, и нас много, так что опасность, исходящая от данного мстителя, может быть признана минимальной. Через несколько же дней ее прижучат, если сама раньше не сбежит обратно в море. А искать… лично мне лениво и, признаюсь, немного боязно. Да и возможностей, по правде говоря, нет.

Мы шли по городу, и люди, как правило, расступались перед нами, привычно косясь вслед. У некоторых под одеждой срабатывали волшебные амулеты, реагирующие на нежить и магов, которые увеличили собственные силы путем вытаскивания энергоузлов из трупов. Ничего нового. Кое-кто освящал себя священным кругом. Избранные идиоты, преимущественно молодого возраста, пытались плюнуть вслед. Мы с Ярославом время от времени перехватывали телекинезом выпущенную двуногими безгорбыми верблюдами жидкость и возвращали ее обратно. Ну а поскольку рот к тому моменту уже обычно успевал закрыться, приходилось размазывать ее по физиономиям, даже не требуя денег за импровизированные банно-прачечные процедуры. Все как всегда. Квартал для не верующих в Отца Времен, чьи обитатели привыкли к самым необычным соседям, увы, мал, и пройти его из конца в конец можно очень быстро. Да и богатая часть города, жители которой имеют в своем сером веществе некоторое количество извилин или на крайний случай воспитание, советующее не связываться с темными магами, ограничена еще одной стеной с несколькими воротами и, откровенно говоря, невелика. К тому же там практически нет магазинов, слишком дорога земля, чтобы размещать что-нибудь, кроме резиденций торговцев или дворян. Есть и исключения, вроде лавки той же Эвелины или парочки дорогих ресторанов, но вот книготорговля, увы, к ним не относится, и потому трем А пришлось спуститься к рыночной площади, на самом краю которой притаился незаметный на первый взгляд выступ, являющийся на самом деле обиталищем букинистов.

«Чердак, улетевший с крыши в подвал и не вернувшийся обратно», – в очередной раз пришла мне в голову мысль, когда мы спускались по недлинной лестнице, уводящей в глубь земли, минуя пять распахнутых дверей. Со стороны магазин действительно напоминал такой архитектурный казус. Лишь небольшая вывеска «Погребок далекой мудрости», прицепленная к стене слева от входа, могла намекнуть на истинное предназначение постройки. Маленькая будка с низеньким проемом, окрашенная облупившейся синей краской, а внутри крутой спуск и несколько почти герметичных переборок, защищающих ценное содержимое. Первые три имели на себе некоторые следы грубого взлома, в виде царапин и выделяющихся цветом петель, явно поставленных недавно, но в глубь хранилища знаний грабители если и забирались, то очень давно.

– Добрый день, – приветливо улыбнулся нам вскакивающий с продавленного и кое-где подранного большими когтями кресла продавец, возможно, единственный человек в этом городе, который был рад видеть трех черных магов, поселившихся в этих краях. Невысокий, молодой и весьма косоглазый парень, на чье плоское лицо буквально просился штамп «Сделано в Китае», и сам являлся чародеем. Причем темным. Свободным, а не состоящим на службе церкви. Не слишком сильным, но… Очевидно, Шинцо, а именно так звали полукровку, родившегося от иммигранта из царства Кин, был рад хоть каким-нибудь коллегам, способным сместить вектор общественного внимания, выражающегося в погромах и проверках, с него, его матери (обладательницы на диво лошадиного лица и некоего таланта) к волшебству и двум младшим сестрам. Ну и еще за свое недолгое пребывание в этих краях мы успели оставить у лучшего книготорговца окрестностей целое состояние в виде более чем четырех десятков золотых монет.

– Он мог быть и лучше, – вздохнул я, рассматривая полки, на которых все так же сиротливо стояло около полутора сотен книг. Примерно на четверть тома состояли из трактатов, посвященных военному искусству. Еще двадцать пять процентов отдавалось заметкам путешественников в разные дальние края и описаниям мест и вещей, которые они видели. Оставшиеся фолианты делились почти поровну на сборники стихов и баллад, церковную литературу и учебники по началам грамотности, счета и истории. В общем, ничего ценного на виду торговец не держал, пряча действительно интересные труды в хорошо охраняемых недрах подземного жилища.

– Хорошая кошечка. – Артем потрепал по загривку невысокую в холке, но очень толстую, будто бы беременную черную пантеру в шипастом ошейнике, прикорнувшую поверх коробки, заполненной бессмысленным на первый взгляд мусором. Камни, веточки, обрывки бумаги и корешок какой-то книги. Зверюга зевнула, обнажив алую пасть с молочно-белыми клыками, и с превосходством оглядела гостей, приоткрыв один желтый глаз, в котором имелось сразу два вертикальных зрачка. Переселенец из царства Кин, который построил этот подвал, а позже умер от банальной старости, успев, сделать аж трех наследников, являлся неплохим бестиологом. И после его смерти созданные твари, лишь отдаленно похожие на больших кошек, не прекратили служить потомкам своего господина, являясь смертоносными и грациозными стражами их жилища. Где скрывалась товарка этой желтоглазой, оставалось большим вопросом. Но, уверен, в случае необходимости она появится здесь со скоростью пули, чтобы защитить Шинцо.

– Что у вас есть по божеству, известному как морская богиня, и о тех, кто ей служит? – перешел сразу к теме Ярослав. – Желательно только достоверные факты, а не голословная теория.

– Три сборника легенд, где среди прочих упомянуты интересующие вас вопросы, несколько баллад, достоверность невелика, но и полной ложью вроде бы не являются, – моментально ответил продавец и ненадолго задумался. Его преимуществом перед другими двумя конкурентами, осуществляющими книготорговлю в Колоне, был не богатый ассортимент – у одного из них книг имелось несколько больше, не низкие цены – по этому показателю полуазиат вообще лидировал, а воистину энциклопедические знания. Во всяком случае, в отношении своего товара. Возможно, парень и не мог цитировать каждый из продаваемых томов с любого места, но, без сомнения, внимательно прочитал их все. А после не стеснялся пересказывать покупателям их содержание, о котором авторы и переписчики, увы, задумывались крайне редко. И пока он ни разу не обманул, подсунув ненужную или содержащую откровенную чушь книгу. Во всяком случае нас. – Еще могу очень быстро достать сегодня же копии нескольких свитков от известных богословов, где приводится разборка тех или иных аспектов этой почти исчезнувшей веры священниками Отца Времен. И довольно подробное и правдивое жизнеописание известного в древности пирата по прозвищу Борода Волн, бывшего рьяным почитателем божества океанов. Краткая версия. Полная состоит из шести томов и в моей лавке отсутствует, но есть в частной библиотеке одного из храмов города. Мои сестры за четыре золотых готовы ее переписать в течение трех суток.

Мнения самих девушек он не спросил. Впрочем, за такие деньги они, уверен, работать будут отнюдь не в одиночестве. Наймут еще десяток грамотеев, которые сменяться будут по четыре раза в день, но управятся в заявленный срок.

– Видно, действительно выдающаяся личность, – удивленно пробормотал Артем. – Шесть томов!

– Скорее крайне тщеславная, – поправил Шинцо. – Записи его вел личный раб-хронист. Первоклассный, хочу заметить, профессионал.

– Это отлично, – расплылся в улыбке Ярослав. – Можем мы пока ознакомиться с тем, что у тебя уже имеется?

Это был еще один плюс «Погребка далекой мудрости». В отличие от других книжных лавок, здесь товар давали полистать. И не начинали скандал, если прочитывалась не пара строчек, а страница-другая. Правда, за подобную услугу брали плату в пять серебряных монет, но для нас она была чисто символической.

– Разумеется, – с какой-то неестественной улыбкой кивнул хозяин заведения. – Но не бесплатно.

– Такса обычная? – уточнил я, уже потянувшись за кошельком.

– Если позволите, то нет, – последовал неожиданный ответ. Шинцо откровенно нервничал и мял в руках какую-то подозрительную деревянную палочку, щедро украшенную складывающейся в иероглифы резьбой. – Мне не нужны деньги. Точнее, серебро от вас и за свои книги.

– Чего же ты хочешь? – уточнил с интересом Артем, присматриваясь к небольшому корешку – судя по надписи, сборник по начальным методикам наиболее распространенных боевых искусств царства Кин. Авторство некоего Шиа Хона. А перевод, вероятно, отца хозяина заведения. Или кого-то из его близких.

– Поединка! – выдохнул темный маг.

Глава 10

– Что? – тщательно выговаривая каждую букву, переспросил Алколит.

– Поединок, – повторил Шинцо. – Учебный. Если вы согласитесь время от времени оказывать мне честь, давая уроки, то можете пользоваться любыми имеющимися в продаже книгами, сколько пожелаете.

«Ну ничего себе», – пронеслась в голове мысль. Предложение с его стороны более чем щедрое. А это значит…

– В принципе, я не прочь немного размять кости, – хмыкнул всегда готовый к тренировке Артем, видимо пришедший к тем же выводам. – Тем более что эти два пацифиста никогда не горят желанием получить по морде и нагло отлынивают от попыток самосовершенствования. Вот только тебе-то это зачем?

– Понимаете, я молод, – ответил хозяин книжного магазина. – И слаб. К сестрам относится все то же самое, но только в большей степени, а мать никогда и не стремилась защищать свою жизнь с оружием в руках. А иногда другого выхода просто не остается. На полотне судьбы живущим в этих краях предначертаны большие испытания, что может почуять любой, наделенный талантом видеть грядущее.

– Тебе тоже плохие сны снятся? – уточнил Ярослав, вероятно вспомнив обеспокоенность Карина.

– Не сны, – покачал головой Шинцо. – Просто… ощущение. Что-то страшное грядет. Та русалка, которую сейчас ловят, никак не может быть столь значимым событием. А моя семья не обладает достаточными ресурсами, чтобы без потери значительной доли благосостояния переехать в более спокойное место. Так вы согласны? Многого я не прошу. Хотя бы один короткий поединок в несколько дней, без раскрытия ваших секретов. Мне просто надо научиться хотя бы держать удары тех, кто способен с полным на то право назвать себя полноценным боевым магом.

С одной стороны, соглашаться опасно, может вылезти непрофессионализм трех А. С другой, книги – бесценные сосуды знания, которое значительно усилит нас. Уверен, Шинцо еще имеет в закромах любопытные записи, которые попросту не показывает посторонним. Хотя бы те, что остались от его отца. Думаю, было бы неплохо добавить в копилку своих способностей искусство создавать химер. Да и потом, Артем прав. Я и Ярослав действительно стараемся под любым предлогом избежать спаррингов с ним. Ибо для нашего основного оружия, темной энергии, он попросту неуязвим, а его способности к магии духа, дарующие если и не абсолютную защиту, так нечто к ней очень близкое, позволяют Ассасину просто игнорировать жалкие попытки воздействия чем-либо иным.

– Предлагаю расширить нашу взаимовыгодную сделку, – решил я, собрав на себе взгляды друзей. – Мы все втроем дотягиваем тебя до минимального уровня владения волшебством, при котором уже можно будет попробовать отбиться от небольшого вооруженного отряда, состоящего из простых людей, а ты делаешь нам копии всех записей своего отца. И в дополнение собираешь нам максимально полную, насколько это возможно, библиотеку из всего, что связано с волшебством, в рекордно короткие сроки по фактической себестоимости. Мы пришли сюда всерьез и надолго, а потому стоит оборудовать наше жилище по максимуму. От учебников для поступивших в семинарию и учащихся правильно взывать к Отцу Времен священников до фолиантов, которые церковникам показывать нельзя под угрозой суровой епитимьи. Артефактами тоже не брезгуй, если попадутся. Цена значения не имеет. С по-настоящему запретными вещами, за которые светит колесование, не связывайся, все равно гримуары с действительно тайными знаниями проще отнять у их хозяев, чем купить.

– Эй! – попробовал возмутиться хозяйственный Ярослав такому кощунству по отношению к деньгам.

– Цыц, – оборвал я его. – У нас дома добыча с пиратских кораблей лежит. А не хватит, утопим еще парочку. Устраивает? Уверен, что да. Были бы варианты лучше, использовал бы их, а не трех недавно появившихся в городе волшебников.

– Меня никто не считает своим, – горько сказал в ответ метис. – Для сородичей матери я узкоглазая обезьяна, для редких в наших краях выходцев из царства Кин широкоглазый варвар. Согласен. Много трудной работы за небольшое количество силы, позволяющей выжить, – это справедливый обмен.

– Тогда не будем тянуть кота за хвост, – решил Алколит. – И начнем сейчас же. Заодно соберись с мыслями и на обратном пути расскажешь нам все, что сам знаешь о морской богине и, пожалуй, о друидах. Мы, понимаешь ли, выбираем себе религию по вкусу. Ты, кстати, в кого веруешь?

– В Отца Времен, – отозвался книготорговец, продемонстрировав круглый амулет. – Папу за то из дома и выгнали, что увлекся проповедями заезжего священника. Мы пойдем в какое-нибудь уединенное место? Ведь не стоит выносить наши занятия на всеобщее обозрение? У меня есть подходящее помещение, которое трудно разрушить, но все же оно… ну…

– Твой дом, – мгновенно понял я его затруднения. Нам-то, конечно, все равно, а вот парню еще жить там, где применялась боевая магия. И устранять нанесенный стенам, хотя бы и каменным, вред. – Нет, лучше давай прогуляемся к ближайшему пляжу за городской стеной, где нет народа. Хотя, признаться честно, очень интересно, что же тут за полигон прячется.

– Отец успел создать зал для тренировок своих химер, – солидно ответил Шинцо и закричал во всю глотку: – Лянь!

Большая магически измененная кошка подняла голову, посмотрела на хозяина и, зевнув, уронила ее обратно. На редкость меланхоличное создание. Или просто старое. Кто знает, какой запас прочности в нее вложен и не подошел ли он к концу.

Явившаяся на зов младшая сестра Шинцо вобрала в себя лучшие черты обоих народов и грозила стать разбивательницей мужских сердец. Года через три-четыре. Сейчас это все еще был угловатый, нескладный подросток лет тринадцати с едва наметившейся грудью, озорными глазами и длинной копной черных волос, почти достигающих копчика, а не юная девушка. И, кстати, в отличие от родича, она обещала вырасти во вполне себе светлую волшебницу. Третье же дитя переселенца из царства Кин по имени Сина, которого сегодня видно не было, оказалось практически полностью бездарно в плане магии и сколько-нибудь стоящим чародеем стать определенно не могло. Несмотря на обязательно имеющие место усилия родни, Сина оставалась обычной девочкой. Максимум, чего она смогла бы достичь, – стать слабенькой ведьмочкой, лишь чуть-чуть превышающей мастерством ту же Лукрецию. Да и то через десятилетия регулярных тренировок. Природа, увы, несправедлива. Кому-то от рождения дается великолепный стартовый капитал, а другие не могут скопить того же на протяжении всей своей долгой и наполненной неустанным трудом жизни.

– Принимай покупателей, я ухожу, – велел девушке старший брат и развернулся обратно к нам. – Мне что-нибудь с собой брать?

– Сменную одежду, – серьезно сказал Артем. – Эта может испачкаться и порваться. То, что подобного не произойдет с тобой самим, практически гарантирую, а вот тряпки, увы, могут не выдержать тренировок.

– Да, – задумчиво протянул себе под нос Ярослав. – Главное отличие виртуала от реала – это запас прочности у всех предметов. Причем, как правило, до обидного маленький. А уж неотстирывающиеся пятна так вообще являются страшным бичом любого снаряжения.

Путь до пляжа, который мы облюбовали еще в пору, когда активно готовились к действиям на море и к так и не случившейся попытке отъема легендарного артефакта под названием «Сеть морского короля» у пиратов, занял не так уж много времени. Шинцо если и нервничал, то старательно скрывал свои чувства за маской полного безразличия и любовался окрестностями, изученными, вероятно, вдоль и поперек во времена детства.

– Так, начнем с того, что расскажешь о своих возможностях, – едва выбранное место показалось на глаза, решил Артем, как самый опытный по части тренировок, пусть даже раньше он был на них в роли ученика. А я немного приотстал и незаметно принялся собирать телекинезом старую листву, одновременно укатывая ее в плотные шарики и отправляя в небольшой мешочек на своем поясе. Там у меня в зачарованном от разбивания фиале, купленном в лавке одного из профессиональных чародеев, хранился любимый мой алхимический препарат. Напалм. Пропитка им любых подручных предметов превращала их в весьма неплохое, хотя и одноразовое оружие. Во всяком случае, чтобы ненадолго отвлечь, хватит. Знал бы заранее, прихватил бы из дома свои заготовки, варьирующиеся по силе детонации от безобидных шутих до практически динамита. Они, может, и не очень эффективны по сравнению с магией, зато зрелищны. Хм. А что, если попробовать устраивать фейерверки и брать за это деньги со зрителей?

– Отец незадолго до своей смерти утверждал, что я достиг четвертого круга из шестнадцати по меркам храма Воли Мира, – ответил книготорговец.

– Если бы нам это еще о чем-то говорило, – вздохнул Ярослав, досадливо почесав голову. – Что ты вообще имеешь в виду?

– В царстве Кин сильнейшие волшебники выходят именно из стен неприступной горной цитадели, носящей название Воля Мира, – пояснил сын иммигранта. – Принятая в ней шкала мастерства плетущих волшебство стала общепризнанной.

– Ага, кажется, понял, – обрадовался Артем. – Нечто вроде данов в карате. Ну а в чем выражается эта твоя четвертая ступень? Летать умеешь?

– Не в том смысле, какой под этим понимаете вы, – почему-то смутился парень. – Но медленно падать могу с любой высоты и без последствий, создавая под собой покрывало из воздуха и опираясь на него.

– Подглядывал за нами? – неожиданно спросил Ярослав.

Мы как раз проходили мимо выставившей мохнатые лапы над дорогой ели. Парочка давно опавших, а потому довольно острых иголок будто бы сама собой переехала ко мне в карман.

– Пару раз и совсем недолго, – честно сознался Шинцо, опасливо покосившись на Алколита. – Видел лишь самые грубые техники.

У Артема сами собой из костяшек кулаков шипы выскочили. А указательные пальцы так вообще два стилета стали напоминать. Кажется, он подумывал над вариантом прикопать излишне любопытного типа прямо здесь же, на морском берегу.

– Мы их преимущественно и используем, – хмыкнул я, чтобы разрядить обстановку. – Чем проще, тем быстрее и сложнее помешать, запомни это, парень. Слышал легенды, в которых простые воины, не обладающие ни даром, ни знаниями, побеждали великих магов?

– Кто же их не слышал, – развел руками книготорговец, в чьей руке была сжата все та же расписная палочка. В магическом зрении, кстати, ее буквально распирало от содержащейся внутри энергии. Интересно, что это за артефакт?

– В них есть доля правды, – сказал ему я, возможно, и не соврав, одновременно становясь с Шинцо плечом к плечу. – А потому запомни накрепко одну простую истину. Сложное, эффективное, ведущее к победе, поражающее новизной, не имеющее аналогов – это отнюдь не синонимы. Возьмем, к примеру, тебя. Ты видишь, что я делаю?

Несколько маленьких свертков листвы, пропитанных горючим веществом, вылетели из мешочка на моем поясе и закачались в паре метров перед нашими носами.

– Держите их силой мысли, – мгновенно ответил молодой чародей, внимательно рассматривая своеобразный тренажер.

– Правильно, – согласился с ним я. – А чем они могут быть опасны?

– Не имею ни малейшего представления, – решил после тщательных раздумий парень. – Может, взрываются?

– Почти угадал, – согласился с ним я, напрягаясь и заставляя один из них вспыхнуть. Пирокинез давался мне очень-очень сложно, но, чтобы поджечь столь легковоспламеняющееся вещество, много усилий не требовалось. – Но эти лишь горят. Хотя, конечно, можно было сделать и бомбочки. Да еще материал в них разместить такой, чтобы дым шел ядовитый. Но здесь и сейчас…

Хвойная иголка больно кольнула Шинцо в руку, заставив рефлекторно отдернуть конечность.

– Они отвлекают внимание, – пояснил ему я свои действия. – Если бы это была не тренировка, ты бы мог уже умереть от яда. Или стать моим рабом, вечно зарабатывая зелье, способное блокировать отраву еще на одни сутки. А потому вот первая истина, которую надо запомнить: один в поле не воин. В случае чего, даже отомстить некому будет.

– Банально, да, – хмыкнул Ярослав, видимо решивший поддержать игру, – но действенно.

– Никто не спорит, – вздохнул Шинцо. – Это простая истина, но она работает. Правда, у меня нет тех, на кого можно опереться. Только мать и сестры. А их тащить в круговорот схватки я не намерен.

– Правильное решение, – поддержал его Артем. – А этих трещоток, пытающихся выдать таблицу умножения за тайное знание, не слушай. Лучше защищайся!

Ассасин скрутил парня в болевой захват раньше, чем тот понял, что, собственно, происходит. Мозг не успевал за глазами, а глаза не успевали за движениями моего друга. Интересно, во сколько раз быстрее нормального человека он может при желании двигаться?

– Второй урок, – наставительно сказал он, роняя парня на землю, – к неприятностям надо по возможности быть готовым всегда. Вместо легкой взбучки от доброго мага духа тебя могла укусить змея, упасть на голову ветка, ударил бы в спину арбалетный болт или просто кинжал. Список опасностей можно продолжать почти вечно. И все их предусмотреть попросту невозможно. И значит, чтобы уцелеть, нужно повышать свою живучесть. Делать тело нечувствительным к боли, быстро регенерирующим, способным переварить любые яды или вынести купание в расплавленном металле… Гм… ну, идеал, он, знаешь ли, по определению недостижим, но стремиться-то к нему надо.

– Или иметь несколько штук запасных тел, – вставил свои пять копеек Алколит. – Тут мы тебе, правда, не помощники, сами на подобное не способны, но теоретически такое возможно.

Так, решил я, надо бы в следующий раз согласовать с друзьями наше вранье, а то совсем парню голову задурим.

– А можно уточнить, – спросил поднимающийся Шинцо. – Про ванну из расплавленного металла это не метафора была? Просто у вас троих были такие лица, будто вы при этих словах одновременно кого-то вспомнили.

– Да как сказать, – почесал подбородок Алколит. – В общем, на нашей родине имела место одна персона по имени Арни, к которому часто добавлялся эпитет «железный». Кумир Ассасина, кстати. Ну, вернее, один из многих, чьи черты он был бы не прочь видеть у себя.

– Все неправда, – буркнул Артем. Но без особого энтузиазма в голосе. Видно, известный киноактер, подавшийся после блистательной карьеры в политики, все же смог его чем-то зацепить.

– Так вот, – не обратил на его слова никакого внимания Ярослав, – мы все трое видели, причем неоднократно, как его горящий скелет, с которого под воздействием высоких температур давно слезла плоть, медленно погружался в недра чана с кипящей сталью. А потом он возвращался. Точно таким же, каким и был до купания. Клянусь Тьмой!

На ладони Алколита действительно на миг возникло облачко мрака. Идиот!!! А если бы стихия, к которой он обращался, сочла этот коктейль из полуправды ложью?!

Шинцо однако впечатлили слова Алколита настолько, что мою перекошенную рожу он не заметил. И даже звучный подзатыльник, который Ассасин отвесил недоучившемуся медику, едва не лишившему нас своего общества, проигнорировал. Так и топал вперед, сведя глаза в одну кучку и, судя по лицу, о чем-то сосредоточенно думая.

– С ума сошел?! – зло зашипел я на Ярослава. – А если бы!

Фразу закончить у меня не получилось. Горло перехватило от нахлынувших эмоций, сильнейшей из которых являлся гнев.

– Руки! – зло огрызнулся одними губами Алколит. – Все просчитано и проверено. И вообще, дома поговорим.

– Великое могущество, – произнес наконец Шинцо, останавливаясь.

– Оно самое, – мрачно подтвердил я. – Называется синематограф и спецэффекты. Но нам до его хотя бы примерного повторения, как тебе до Луны пешком. А потому шагай быстрее. Мне еще сегодня хотелось бы в город успеть. По личному вопросу.

Больше до самой кромки воды никаких сюрпризов или внезапных атак на парня не делали. Хотя бы потому, что он их теперь ждал. А зачем же ронять, во-первых, авторитет, а во-вторых, себя, рискуя позорно провалиться.

– Так-с. – Остановившийся у линии прибоя Алколит присел на корточки и поймал за клешню маленького краба, не успевшего скрыться в море от проворных пальцев черного мага. – Полигон есть, вот он плещется, разломать его трудно. Даже для небожителя, коих среди нас и не имеется. Начинай бомбардировать воду всеми боевыми заклятиями, какие знаешь, до тех пор, пока полностью не выдохнешься. Если среди них есть такие, которые действуют лишь на живые объекты, кипячение крови там или ментальное подчинение, глуши ими рыбу в волнах. Заодно и пообедаем. Призывом хоть кого-нибудь хоть откуда-нибудь владеешь?

Шинцо отрицательно помотал головой.

– Игры с духами и демонами не одобрялись моим отцом, – сообщил парень.

– Ну и не надо, – не расстроился Алколит. – Чего стоишь? Приступай! Защиту твою все равно оценивать будем в следующий раз. И уже только потом на основании увиденного будем делать выводы.

Недолго потоптавшись на одном месте, молодой чародей взмахнул сжатой в руке палочкой, будто к ее окончанию был приделан невидимый кнут. Свистнул рассекаемый воздух, и вода на мгновение расступилась в стороны от узкой полоски. Не слишком сильно. Но чтобы нанести серьезные, возможно, даже летальные травмы незащищенному человеку, думаю, хватило бы. Следом в волны улетел маленький огненный шар, взорвавшийся с образованием двухметрового фонтана воды. Затем жиденькая молния.

– Стоп! – скомандовал Ярослав. – А ну дай сюда свою палку. Защиты от чужих рук на ней ведь нет?

Шинцо подтвердил его предположение и протянул артефакт Алколиту.

– Так-так, – бормотал он, крутя резную деревяшку в руках. – Ага. Накопитель-концентратор. Запасов собственной силы не сказать чтобы много, но на пару ударов хватит. Скорость восстановления в полевых условиях не проверить, да и черт с ней… Какой шикарный выбор чар! Я правильно понял, каждый узор имеет собственный энергетический отпечаток, слепок с которого, помещенный в ауру и наполненный энергией, становится готовым для действия заклинанием?

Парень кивнул.

– Е-мое! Да это же практически карманный посох! – восхитился я, выхватывая у Ярослава палочку и проверяя сказанное. Как оказалось, попавшийся мне на глаза узор создавал нечто вроде дистанционно управляемого меча, сделанного изо льда. Заморозить воду, придать ей острые грани, размахивать получившимся оружием при помощи телекинеза мне в принципе было вполне под силу, но я мог сделать все это примерно за минуту, а не за секунду, как в этом случае. – Шинцо, если ты сейчас скажешь, что сам его изготовил, нам останется лишь посыпать себе голову пеплом и попроситься в ученики.

– Конечно нет, – даже смутился немного книготорговец. – Это фамильная реликвия. Ей более четырехсот лет, а соорудил ее один из любимых учеников настоятеля монастыря Воли Мира, великий Гань Дуо. Где ее добыл отец, не имею ни малейшего представления.

Я перебирал заклинания, как коллекционер монетки. А близлежащий участок моря выглядел так, словно там начался Армагеддон. Как выяснилось, чародеи царства Кин предпочитают пользоваться стихийными приемами, связанными с огнем и льдом. Что-то другое, вроде того же воздушного кнута или ярко-желтого облака, заставившего разложиться всплывшую кверху брюхом рыбу, встречалось весьма редко. Потоки пламени самых разнообразных форм и очертаний плавили образующиеся из ничего миниатюрные айсберги, охотно разлетавшиеся в стороны острой льдистой шрапнелью. Чары, направленные на индивидуальную цель, но способные пробить, наверное, даже танковую броню, соседствовали с не слишком сильными, но покрывающими значительную площадь заклинаниями.

– Ладно, пока Алхимик играется, – с завистью пробормотал Ярослав, косясь в мою сторону, – проверим, чего ты стоишь сам по себе, без палочки.

Алколит, насупившись и, кажется, подвигав бровями, создал в нескольких шагах от себя слабенький темный барьер, прикрывающий валяющееся на пляже и принесенное непонятно откуда бревно.

– Атакуй, – предложил он.

Шинцо послушно взмахнул руками, будто занося над головой громадный воздушный шарик. Отвлекшись от испытаний попавшего в руки артефакта, я взглянул на его ауру. В ней медленно формировался пузырь из стихии воздуха, который заполняли более мелкие и какие-то вытянутые структуры. На физическом плане это выглядело как маленькая тучка с просвечивающими через нее молниями. Книготорговец размахнулся и запустил в цель свое творение, побагровев от натуги. По вискам парня катился пот, а верхняя губа была прокушена.

Туча, медленно и неспешно передвигаясь со скоростью едва ли метра три в секунду, прижалась к стене из тьмы, и тут же ее содержимое показало свой норов. Миниатюрные молнии, словно крошечные дятлы, бросились долбить барьер, подпитываясь энергией из родной среды. Большая часть бессильно исчерпали себя, но две или три сумели пробиться через преграду и врезались в напитанное водой дерево, немедленно попытавшись в него забуриться, словно черви. Во все стороны полетела обугленная крошка, и тут у заклинания Шинцо закончился запас маны. В бревне осталось четыре выжженные узкие дыры, глубиной примерно в локоть. А неплохо. На барьер силы Алколит не жалел, примерно такой же защитой мы прикрывали себя во время настоящего боя.

– Плохо. Очень плохо! – Ярослав кривился так, будто съел лимон вместе с кожурой. – Да, одного противника ты убил! Но что потом?! Героическая, то есть на самом деле дурацкая, смерть? А иных вариантов нет. С пустой-то аурой!

– Я еще могу творить чары, – запротестовал Шинцо.

– Займи чем-нибудь парня и освободи Алколита, – тихо прошептал я на ухо Артему. – Нам надо время, чтобы изучить его артефакт и запомнить, как строятся те или иные заклинания.

– Понял, – одними губами ответил мой друг. – Сделаю. Устрою ему курс молодого бойца. После него он свою палочку вообще забыть может.

– Без перегибов, – пришлось на него шикнуть. – За один день мы можем и не успеть, а если он решит отказаться от сотрудничества, где такую полезную штуковину раздобыть?

– Осветительные? – хмыкнул Алколит, разглядывая его ауру. – Или, может, вызывающие массовый мор тараканов в отдельно взятой комнате?

Парень в качестве доказательства своих слов попытался создать еще что-то. Жизненные силы, которые имелись в его теле, стали медленно, но верно убывать.

– Без фанатизма! – Ярослав прибег к испытанному методу прерывания заклинаний у союзных волшебников – оплеухе. – Если ты сейчас свалишься, то кто тебя понесет домой? Подсказываю сразу, не я.

– И вообще, – хлопнул его по плечу Ассасин, – хватит на сегодня тебе колдовать. Настала пора заняться физическим развитием. Начнем с разминки, затем кросс на время, потом плавание, ну и под конец попробую тебе парочку приемов рукопашной борьбы показать, авось чего и запомнишь. И не морщись так! Это полезное умение, вдруг силы в самый неподходящий момент кончатся или враг попадется с иммунитетом к магии. Штангу бы еще, но где ж ее тут взять… Ладно, посмотрим, в крайнем случае, сам сделаю. А потому готовься, сейчас начнутся тренировки, тренировки и еще раз тренировки. Как говорится, в здоровом теле – здоровый дух!

И на этих словах Артем улыбнулся так предвкушающе, что, уверен, Шинцо увидел в его глазах целую вечность изощренных мук.

После того как Ассасину надоело гонять бедолагу по пляжу, раз в пару минут роняя его на песок, мы с Ярославом, переглянувшись, подхватили тяжело дышащее тело с минимумом признаков высшей нервной деятельности и отправились к городу, время от времени меняясь «воздушным шариком». Наш юный и более слабый коллега на ниве изучения магии не возражал. Кажется, он даже уснул. Или потерял сознание. Артефакт оказался весьма занятной штукой. И опасной для пользователя. Кажется, я понял причину слабости Шинцо. Если провести параллели, то можно сказать, что, владея таким великолепным костылем, вернее, даже инвалидной коляской с моторчиком, парень попросту так и не научился толком ходить. А зачем? Пока у него была фамильная палочка, он по скорости создания чар мог дать фору многим. В пределах ее возможностей. Три десятка боевых, в том числе и пробивший барьер, поставленный Алколитом, «громовой молот», три целительных, чары замедления падения, поисковые и вызывающие дождь в одном экземпляре. Все! Вот только протез, что бы там ни говорили, всегда хуже оригинала. Без своего артефакта, способного потеряться, сломаться, быть украденным, молодой чародей превращался в жалкое зрелище. Два или три сильных заклятия заставляли его выдыхаться. Теоретически сын иммигранта из царства Кин, судя по проведенному во время краткой передышки опросу, мог похвастаться широким арсеналом приемов. Вот только он не умел применять почти ничего из того, о чем когда-то читал. Кусок резного дерева с заложенной внутрь магией приучил его к легкому освоению неизвестных ранее оккультных действий. А потому, не сумев сотворить заклинание по инструкции, частенько имевшей множество откровенных пробелов, парень отступал, не желая экспериментировать. Шинцо попросту был уверен, что у него ничего не получится, поэтому считал бессмысленным тратить силы.

Сдав только-только начавшую подавать признаки жизни тушку на руки родне, мы отправились к себе домой и почти дошли до нашего жилища, когда в спину нам раздалось смущенно-робкое: «Привет!» Не знаю как, но Фина умудрилась зайти нам за спины так, что даже Артем ее заметил не раньше, чем она соизволила подать голос с расстояния, позволяющего вонзить кинжал не только в спину, но и в грудь, если протянуть руку над плечом жертвы.

– Э, познакомьтесь, – сумел выдавить из себя я, кое-как справившись с шоком. – Ребята, это Финалионуэль, самый очаровательный бард города, то есть, прошу прощения, всего побережья, если только не целого материка.

Наверное, от неожиданности память все-таки смогла выдать ее полное имя. Но вот как уж язык его произнести смог, решительно не понимаю. При помощи волшебства, не иначе. Все-таки принадлежит-то он волшебнику и, значит, должен нести в себе немного магии.

– Очень приятно, – кивнул Ярослав с непроницаемым лицом, видимо выстраивая в уме картинку, на которой моя потенциальная девушка из одежды имела на себе в лучшем случае макияж. Надо бы ему морду набить в профилактических целях. А то ведь уведет, паршивец!

– Виктор о вас много рассказывал, – поддакнул ему Артем, тоже оценивший фигуру полуэльфийки по достоинству. Так, а для мужа положившей на моего друга глаз перворожденной, вероятно, лучшего лучника окрестностей, придется сварить какое-нибудь хитрое снотворное, исключающее возможность его самостоятельного пробуждения в самый неподходящий момент. Или купить. Помнится, попадалось мне описание подобного декокта, может, он в лавке Эвелины в продаже имеется? А то ведь в разумные сроки не уложусь, пытаясь научиться его готовить? Конечно, ударная доза мышьяка сработала бы надежнее, но для столь радикальных методов я все же недостаточно злобный черный маг.

– Доброго дня, мессиры, – немного робея, произнесла девушка. – Э-э-э…

– Называй его Алхимиком, – посоветовал ей Алколит. – Он так привык. И мы тоже. Я, кстати, Ярослав, а рядом с нами Артем стоит и, как дебил, лыбится.

Ассасин нелестный эпитет о себе никак не прокомментировал. Но слюни подобрал.

– Я вечером хотела бы концерт дать неподалеку от здания магистрата, – собралась с мыслями полуэльфийка. – Ну то есть в богатой части города. Виктор, ты придешь? Мне бы этого очень хотелось.

На последних слова девушка скорчила такую жалостливую мордашку, что ответ мог быть только один.

– Конечно, – с готовностью кивнул я, мысленно прощаясь с надеждой хорошо выспаться. Странно. Вроде бы совсем недавно от меня она в прямом смысле слова пряталась, а теперь сама подходит и, кажется, даже заигрывает. Как гласит старый анекдот: «Ученым все-таки удалось определить, чего хочет женщина. Но она уже передумала».

– Только вот есть небольшая проблема, – продолжила полуэльфийка, – Стража может отнестись с непониманием к проводимому без разрешен…

Девушка упала на землю, запачкав свои шикарные волосы в жуткой грязи, о происхождении которой не хотелось даже думать. На ее лице выросло штук пять или шесть тонких черных стерженьков. Я так удивился, что не сразу почувствовал боль в спине, а также задней части головы и шеи, лишь краем глаза отметил, как падают вокруг нас люди. В голове неожиданно помутнело, а ноги стали подгибаться.

– Отрава! – Упавший на колени Алколит попытался махнуть рукой вверх, выпуская из себя темную энергию, но откровенно жидковатая стрела вечно готового уничтожать все на своем пути мрака рассеялась в паре метров от его кисти. Я неожиданно тоже понял, что начинаю заваливаться навзничь. С гулким лязгом впился в крышу ближайшего дома на высоте двух человеческих ростов Артем, но бессильно сполз вниз – руки ослабли, стремительно возвращаясь из состояния жутких захватов, подходящих скорее боевому роботу, чем человеку, к полученному от рождения виду. Он тоже весь был утыкан длинными штырьками, как подушечка для иголок. Но благодаря его провалившейся попытке я успел понять, где находится тот, кто угостил нас какой-то странной версией осколочного фугаса. Наверху. Вот только достать его мне уже вряд ли было суждено. Неловко плюхнувшись прямо на Фину и даже почти не почувствовав, как ее хрупкие ребра затрещали под слишком большим для них весом, я, судя по ощущениям, умирал.

Вокруг кричали. Мужчины и женщины. Причем воя боли не было, в голосах, раздававшихся вокруг, слышался лишь страх. Видимо, оружие террориста иного мира действовало наповал, не оставляя после себя большого количества раненых. Вот только почему не было слышно взрыва? Паника постепенно набирала обороты. Тело не двигалось. Но почему-то очень остро ощущалось едва ли не на клеточном уровне. И в нем находилось семь инородных объектов. Четыре в спине. Два в шее. Один застрял в районе затылка, но кость, кажется, не пробил. И от них во все стороны по венам и капиллярам расходилось нечто, от чего участки моей плоти переставали то ли чувствоваться, а то ли существовать. Магия почему-то не спешила помочь своему обладателю. Темная энергия, наполнявшая организм, не отзывалась на приказы медленно гаснущего разума, напрягающего все свои силы. Она не подчинялась нигде. Нигде, кроме… тех мест, где проходила самая граница между ней и жизненной силой, все еще переполняющей погибающее тело. Не знаю как, наверное, на одном лишь желании отомстить, я смог зацепиться волей за эту зыбкую, почти призрачную грань и создать заклинание телекинеза. Волшебная нематериальная конечность, двигающаяся со скоростью атакующей змеи, вырвала из меня шесть отравленных игл. А седьмую, кажется, за что-то внутри зацепившуюся, обломала. Непонятная отрава все равно продолжала разбегаться по венам, но уже куда медленнее, а голове сразу как-то стало лучше думаться. И первая мысль, которая пришла на ум, содержала в себе только одну фразу. Контрольный выстрел!

Используя телекинез как рычаг, я перевернул свое тело лицом туда, где предположительно находился убийца меня, моих друзей и моей возможной девушки. И он там действительно был. Широкоплечий высокий бугай, больше похожий на вытянувшегося вверх на целый метр гнома, чем на человека, уже заносил в замахе руку, в которой было сжато нечто вроде гибрида бумеранга с сюрикеном. Метательный снаряд развернулся в воздухе, повинуясь моей воле, и пошел обратно, набирая обороты, словно циркулярная пила. Кажется, предмет оказался сделан из кости, но тут уж не уверен. Хозяин оружия попытался увернуться, но оно все равно вонзилось ему прямо в грудь, заставив с неожиданно тонким вскриком упасть на крышу.

Он обречен, пришла в голову мысль и на этой радостной ноте сознание, видимо работавшее на одной лишь жажде мести, решило уйти, не попрощавшись.

Глава 11

Горячо! Горячо! Горячо! Больно!!!

А говорили, что здешняя загробная жизнь для грешников напоминает скорее морозильную камеру, возникла неожиданно в голове вполне себе отчетливая мысль. Обманули, гады. Или меня депортировали в ад как незаконного иммигранта? Что это за оранжевая пелена перед глазами и где черти с вилами? Отнять бы их у них да как врезать…

Волна испепеляющего жара, обрушившаяся откуда-то сверху, заставила снова заорать от боли, срывая непонятно почему еще не рассыпавшиеся пеплом связки, и подлететь вверх, одновременно левитируя и рефлекторно ударяя по окружающему пространству волной темной энергии. Стало легче. Намного. Не отдавая себе отчета, что делаю, усилил защищающий себя барьер, способный, вероятно, за считаные мгновения превратить в прах слона, до предела, вбросив туда весь резерв. Опустевшая аура – ничтожно малая плата за возможность ослабить эти нестерпимые муки.

– Спокойно! Спокойно! – В уши, выбрав краткий миг передышки, сделанный в вопле агонии, ввинтился знакомый голос. – Хватит! Все уже кончилось!

– Что? – переспросил я, мотая головой и пытаясь проморгаться. Зрение постепенно возвращалось. Ада не было. Чертей с вилами тоже. Вокруг расстилалась знакомая улица. Та самая, где на меня и моих друзей напали и убили какой-то странной разновидностью осколочного снаряда. Хотя мне определенно посчастливилось выжить. Может, для них тоже еще не все потеряно?

– Да швырните вы в него чем-нибудь! – раздался чей-то отчаянный вопль. – Сейчас пол-улицы в прах превратится! Там уже не земля – болото из пыли!

– Я вам колдану! – послышался не менее зычный ответ. – Если он двинет в обратную, самоубийцу на кладбище хоронить запрещу!

– Отец Фоул, – опознал я голос обладателя, которого однако же рассмотреть не удалось. Там, где кончалась моя тьма, начинался какой-то мерцающий всеми цветами радуги купол, судя по ощущениям ауры, весьма больно жалящейся светлой магией. Но с недавними муками подобный дискомфорт не мог сравниться даже близко. – А что это вы делаете?

– Тебя, идиота, спасаю, – язвительно отозвался настоятель монастыря. – А ну втянул обратно свою силу и вниз спустился!

– А-а. – Только сейчас мне стало понятно, что я вишу в паре метров над землей. Вернее, как было правильно замечено ранее, над мелкой-мелкой пылью. Кажется, после моего непроизвольного воздействия, вызванного, скорее всего, каким-то целительным заклинанием, залатавшим тело и убравшим отраву, но причинившим просто чудовищную боль, местным жителям теперь придется передвигаться не по мостовой, а по зыбучим пескам. – Сейчас.

Втянув выпущенную во внешний мир энергию обратно в ауру, я прекратил действие левитации и совсем не изящно плюхнулся на ноги, немедленно уйдя в новое покрытие улицы по коленки. Ноги, правда, не подгибались. Даже странно. Да и вообще чувствовал я себя на удивление хорошо и бодро. Только отзвук пережитой недавно боли гулял то ли по нервам, то ли в памяти, заставляя периодически вздрагивать.

Радужный купол замерцал и пропустил настоятеля монастыря, прошедшего через магическую преграду, словно нематериальный призрак сквозь решетку. Да и пол почему-то вниз не проваливался, позволяя церковнику ходить по слою пыли как по ровному асфальту. Интересно, а по воде Фоул бегать может?

– Ты адекватен? – спросил он, на всякий случай помахав рукой перед моими глазами. От конечности ощутимо тянуло жаром. Очень знакомым. Тем самым, который совсем недавно заставлял глотку рваться в крике. Кстати, она единственная еще болела. Вероятно, потому что кричал уже после исцеляющего заклинания.

– Вполне, – сказал я, чисто рефлекторно делая шаг назад. – Где мои друзья? И девушка.

– Лежат, – махнул головой куда-то назад церковник и взялся руками за священный круг на своей шее. Радужный купол замерцал и потихоньку испарился, открыв взору улицу, где, сложив руки в молитвенных жестах, замерло десятка два монахов. За их спинами какие-то люди, среди которых я легко опознал стражу, бегали туда-сюда с носилками, на которых лежали тела. Из последних во множестве торчали слишком близко знакомые иглы. – Драконий еж – это серьезно. Прости, что пришлось прибегнуть к групповой молитве об исцелении, но иначе отраву никак не выгнать. Понимаю, что было больно, но скажи, ты успел заметить того, кто его бросил? Свидетели говорят, будто вы еще могли некоторое время сопротивляться и успели чем-то зацепить негодяя. А значит, его еще можно настигнуть!

– А он разве не лежит на крыше? – удивился я, вспомнив, как метательное оружие врезалось в грудь высокого бугая. – Неужели какая-то костяная дрянь в грудине не достаточно надежная примета для опознания трупа?

– Увы, – покачал головой настоятель монастыря. – Отец Времен сегодня не настолько щедр к своим верным слугам или тем, кто не слишком сильно отклоняется от заветов его. Мерзавец скрылся с места, откуда метнул драконьего ежа. И следов крови, одежды или же иных улик не обнаружено.

– Паршиво, – выругался я, мысленно кроя себя самыми последними словами. Ну чего мне стоило продержаться в сознании еще секунд пять и в прямом смысле слова смешать урода с прахом? – Так, рассказывай, в каком состоянии Алколит с Артемом. И Фина.

Брошенный на кипящую рядышком суету взгляд немедленно выцепил их тела из целого ряда подобных. Иглы из всех жертв странного теракта вынули, но если они и дышали, то с такого расстояния подъем грудной клетки рассмотреть не удавалось.

– Чернокнижники после подобной беды, скорее всего, выживут, коли сразу не умерли, – коротко ответил священник. – Полуэльфийка же, которую из-под тебя вытащили, если она ею и является, встанет на ноги к вечеру.

Вздумай он сейчас агитировать меня о переходе в свою веру, то мог бы рассчитывать на успех. Большего облегчения я, наверное, никогда и не испытывал.

– Но не могу сказать уверенно, что никаких тяжелых последствий не останется, – тут же добавил в свои слова ложку, нет, целое ведро дегтя настоятель монастыря. – Но об этом потом, мне надо организовать поиски преступника… хотя и бесполезно все будет, уверен.

– Я с тобой! – выкрикнул я раньше, чем успел подумать, и устремился за шагающим по направлению к монахам церковнику. – Расскажи, что это за гадость такая нас иголками утыкала.

– Некогда, – отмахнулся отец Фоул, но потом бросил на меня пристальный взгляд и, видимо найдя альтернативное решение таскающемуся за ним хвостиком черному магу, обратился к одному из своих подчиненных: – Брат Тенон, присмотри за ранеными и расскажи мэтру Виктору все известное о драконьих ежах, потом отправляйся назад в обитель. К тому моменту, как закончишь, помощь, думаю, уже никому нужна не будет.

И с этими словами настоятель монастыря ушел, прихватив с собой монахов. Вроде бы перемещались они шагом, но моментально скрылись на другом конце улицы. И от взгляда на их ноги резало глаза. Божественное ускорение, наверное, у покровителей выклянчили.

– Драконий еж – странная вещь, – доверительно поведал брат Тенон, древний, как пирамиды, и выглядевший словно посетившая салон косметолога мумия. Осмотревшись вокруг, он присел на брошенный кем-то в суматохе мешок с продуктами. Во всяком случае, под мешковиной четко угадывался капустный кочан. У человеческой головы была бы совсем другая аура. Против всех ожиданий продукция сельского хозяйства затрещала, но выдержала. – Или создание. Тут сказать сложно. Секретом их сотворения владеют лишь разумные крылатые ящеры и единицы из людей, которые преданно им служат.

– Меньше лирики, больше дела, – попросил его я. – Что грозит тому, кто словил его иголки?

– Особым образом зачарованная кровь владык неба, вливаемая в обычных морских ежей, меняет их и придает получившемуся в результате объекту неуязвимость к любым чарам. А также способность пробивать их, словно тонкую бумагу, – пропустил мои слова мимо ушей монах. – Ну и еще они от совсем не сильного удара взрываются, но сложно сказать почему. Подобными живыми артефактами те из морских драконов, в чьих пещерах есть вода, защищают свои сокровища. Хотя и продажа их возможна, но мало на свете тех, с кем гигантские огнедышащие ящеры соглашаются торговать.

Кажется, я зарычал. Возможно, о себе дали знать последствия укусов оборотня. Конечно, их вылечили, и никаких лишних эффектов остаться было не должно, но клянусь, если Тенон не прекратил бы свою академическую лекцию, он рисковал оказаться загрызенным.

– При попадании в тело живого существа иглы в первую очередь мешают циркуляции энергий в ауре, за исключением жизненной, служащей основой для магии крови, а во вторую – парализуют жертву. – Монах явно понял намек в виде злобного оскала и рефлекторно скрючившихся пальцев, метящих ему в район горла. – И потому они известны как превосходное средство против чародеев. Но, к сожалению, яд вне породившего его ежа быстро портится и не сохраняется никакими методами, известными слугам Отца Времен. У отравленных нарушаются процессы, происходящие в ауре. Результат – невозможность пользоваться магией, даже врожденной. Для ряда существ, в том числе людей, поддерживающих свою жизнь заклинаниями, подобное – гарантированная и немедленная смерть.

– Для старых волшебников действительно ужасней оружия не придумаешь, – решил я. – Слухи, что убитые колдуны рассыпаются пылью или еще как-то необычно умирают, не лишены оснований. Просто в момент гибели чары, до того бывшие частью их организма сбиваются и превращают тело изнутри в черт знает что.

– Последствия воздействия яда на обычных людей – длительный, до двух суток, паралич, – снова сбился на академический тон монах. – У эльфов – несколько часов из-за близкого их родства с силами природы, которая как-то ослабляет действие отравы.

Ага, значит, Фина очнется первой. Впрочем, Фоул как-то так и говорил.

– А ну цыц, души заблудшие! – внезапно взревел церковник, резко выбрасывая вперед руку, из сжатого кулака которой вылетел обычный камень. Сработавший, однако, не хуже разрывной пули. Какой-то человек, несущий на руках сухонькую пожилую женщину, упал мертвым, брызгая фонтанчиком крови из разнесенного в клочья затылка. Его ноша покатилась по земле, но никакого возмущения, понятное дело, не выказала.

– Вену ей на шее хотел проткнуть шилом, – будто бы извиняясь, сказал мой собеседник. – Видно, не знал, как долго такая отрава действует, а ограбить сильно руки чесались. Да оно и понятно, откуда же простому трущобному отребью быть знакомым с боевыми артефактами по пятнадцать золотых за штуку.

Стражники, никакого сомнения в правомерности действий монаха не испытывающие, обыскали свежего покойника, что-то там у него изъяли и положили его отдельно от парализованных, за некоторыми из которых уже прибыли их близкие.

– Лихо, – вырвалось у меня. – Где ж вы научились? И камнями кидаться, да и про взрывающихся ежей, чтоб им обычными зверюшками на дне моря оставаться, такие подробности узнать?

– Был грех, – вздохнул монах, – пиратом в молодости ходил, души безвинные губил да кровь лил, словно воду. А пакость эту на Алом острове в основном и делают, где гнездо моих бывших соратников. Да и вообще всякой швали навалом, в том числе и культы драконопоклонников да одного из владык неба. Сам-то ящер в походы не ходит, так как от старости летать почти разучился, но окрестности своей берлоги охраняет ревностно. Ну и торгует собственными частями тела заодно, магов-преступников редкими заготовками снабжая. Чешую там, кровь, кусочек перепонки с крыльев за золото его слуги с охотой берут у хозяина. Благо регенерирует тот как тролль.

– Да уж, – только и сказал я, не зная, что добавить. Вот так окажешься рядом с человеком, вроде бы тихим и безобидным, а на поверку тот оказывается убийцей, рядом с которым не каждый маньяк встать может. И хотя его присутствие среди слуг Отца Времен априори указывает на раскаяние, но… навыков-то он не потерял, вон свидетельство в паре десятков шагов остывает, еще немного ножками подрагивая. А ну как у бывшего грозы морей рецидив случится?

– Для магов же, – вздохнул Тенон, вновь вернувшись к образу отрешенного от мира лектора, опасного максимум для севших ему на нос мух, – все куда более плачевно. После прихода в себя будет наблюдаться ослабление магических сил. Обычно временное, где-то на месяц, но примерно каждый пятнадцатый теряет часть своего могущества навсегда. Последний вариант в обязательном порядке сопровождается такими симптомами, как ослабление или отказ органов зрения и слуха, постоянная дрожь конечностей или же слабоумие. Молитвы об исцелении способны убрать паралич, но не больше. Простые заклинания не помогают вообще.

Отмирает часть нервных клеток, решил я, проанализировав сказанное. Меня, кажется, пронесло. А Яр с Артемом… Будем надеяться на лучшее. Странно, уменьшения своего запаса магических сил не чувствую. Да и, судя по состоянию улицы, не растерял подаренного непонятно кем темного могущества. Наверное, слишком маленькую дозу словил. Или просто ослаб процента на три-четыре, что на общем фоне почти незаметно.

– Я своих друзей домой забрать могу? – пришла наконец мне на ум сильно запоздавшая мысль.

– Конечно, – кивнул монах. – Собственно, я за тем здесь и оставлен, чтобы близких людей пострадавших дождаться и всех их успокоить.

В его устах это прозвучало почти как обещание геноцида.

– Отлично.

Я проверил на всякий случай запас своих магических сил, оставшихся после такого выматывающего начала дня. Для левитации трех не сильно тяжелых тел его должно хватить. В крайнем случае привалю их к каким-нибудь охраняемым воротам у какого-нибудь богатого особняка, где вроде как не комильфо обшмонать не подающие признаки жизни тела, и быстро-быстро сбегаю за Ошем. Иногда при взгляде на фигуру здоровяка кажется, что единственная категория встречающихся в городе объектов, которые полусатир при желании не сможет нести на своем плече, это здания. Ну может, еще памятники. Во всяком случае, хилое деревце или карету он точно утащит.

Тела Артема и Ярослава закачались параллельно земле, но потом снова улеглись обратно. Из Фины почему-то составные части драконьего ежа никто вытащить не соизволил. И просто вынуть их телекинезом или же руками было нельзя, иначе тотчас началось бы кровотечение. Слабенькое, конечно, но, если сразу из десятка, а то и двадцати отверстий, мало не покажется. Дырки в шкурах моих друзей оказались заткнуты чем-то вроде ваты, а вот на девушку неведомые лекари поскупились.

К счастью, заклинание, заставлявшее почти мгновенно зарастать царапины, было очень простым и не заняло много времени. Да и то большая его часть ушла на то, чтобы преодолеть некоторую неловкость. Одна из игл застряла у девушки в правой груди, чудом не зацепив сосок. Лечение же подобного места посреди улицы предоставляло определенную сложность. А вдруг не так поймут? Хотя поближе исследовать упругий даже на вид холмик, выделяющийся под одеждой, очень хотелось. Наконец плюнув на возможность временно лишиться возможности применять магию, я окутал нас с полуэльфийкой облаком мрака и быстро провел процедуру, которую в собственном сознании упорно называл медицинской. Самообман – великая вещь. Во всяком случае, совесть успокоить помогает. Ведь можно было донести ее до дома и так, а там Лукреция бы все сделала сама.

Тела моих друзей снова воспарили над землей, но на этот раз к ним присоединилась и полуэльфийка. Мимоходом я порадовался, что она носит в общем-то не характерную для местных одежду – штаны. Иначе бы открылся такой вид, что прохожие бы спотыкались и врезались в стены. Впрочем, наверное, летящие по воздуху тела, да еще в таком количестве, и так вызовут у них неумеренный энтузиазм, направленный на создание сплетен. Горизонтальное положение тел сменилось на вертикальное, к тому же они собрались вокруг меня в кучу, с некоторым трудом обхватываемую руками. Так и энергии тратилось меньше, и зрелище для аборигенов враз стало куда более приличным. Четверо гуляк, одна из которых женского пола, нализались до чертиков и дружно бредут по своим делам. Вполне будничная картина. Если не присматриваться к ногам, которые у большей части компании земли не касаются.

С немалым трудом переборов желание спустить руку с плеча Фины на несколько другое место, чуть пониже, я зашагал по направлению к дому. Но, естественно, спокойно дойти до него мне не дали.

– Привет, сосед!

О полурослика, появившегося на пути словно из-под земли, честное слово, стоило бы споткнуться. Во всяком случае, может, тогда он бы не улыбался, как маленькое солнце. – Говорят, тут недалеко настоящее побоище случилось?

– Угу, – ответил я односложно, обходя говорливое препятствие. Поддерживать в настолько измотанном состоянии концентрацию, необходимую для левитации трех крупных объектов, удавалось с трудом. А ведь еще и шагать надо было.

– Так ты оттуда? – пристроился сбоку от меня хоббит.

– Да. – И чего этот мелковатый торгаш, с чьих ног можно состричь шерсти на маленькое пальтишко, ко мне прицепился?

– Я должен был догадаться сам. – Глава большого семейства осторожно потрогал безвольную кисть Ярослава. – Что там произошло?

– Драконий еж. – Мой односложный ответ ненадолго погрузил аборигена в пучину раздумий. Кажется, потихоньку начала появляться одышка. Выдыхаюсь. Это плохо. А до дома еще пилить и пилить. Орать с такого расстояния во всяком случае точно бесполезно. Не услышат. Ну не Ош с Лукрецией. Хотя, может, им по цепочке передадут?

– Какая-то тварь? – уточнил он через несколько секунд.

– Не совсем. – Транспортируемый живой груз пришлось прислонить к стене. – Слушай, Трод, тебе не кажется, что ты немного не вовремя?

– Кажется, – серьезно сказал хоббит, много повидавший на своем веку, и еще раз пощупал руку Ярослава. – Но время дорого. Слушай, а они живые или как?

Не знаю, что мне помешало пообещать сделать иликаком его самого. Наверное, полученное в детстве воспитание. Всегда знал, до добра оно не доведет. Максимум до репутации культурного человека. Но, видимо, ответ глава большого семейства прочел по глазам, потому как следующая его фраза сразу усмирила медленно, но верно зарождающийся гнев.

– Может, помочь?

– Попробуй, – хмыкнул я, мысленно прикидывая, хватит ли остатков резерва и на доставку до дома друзей, и на награждение полурослика как минимум недельной диареей.

Брать и тащить хотя бы одно тело Трод не стал, вместо этого он заложил в рот два пальца и пронзительно, совсем как мальчишка, свистнул. Из ближайшего переулка, будто по волшебству, вылезла повозка, запряженная лошадью и управляемая хоббитом. Еще штук шесть представителей этой расы сидели в телеге и дружно делали вид, будто погулять выехали. И под одеждой у них спрятано что угодно, только не оружие.

– Жучара, – подумав, констатировал я, глядя на хитро улыбающегося торговца. Ведь явно неспроста он на моем пути оказался. Знал ситуацию и принял меры. Когда только успел?

– Сочту за комплимент, – кивнул он. – Вашим друзьям требуется какая-нибудь немедленная помощь, кроме уже оказанной? Может быть, мне удалось бы что-нибудь сделать?

– Нет и на первое, и на второе, – ответил я, загружая тела в повозку.

– Значит, мы можем поговорить? – продолжал уточнять полурослик. – Поверьте, дело важное.

– Теоретически да, – кивнул я, сам запрыгивая в телегу и подавая руку Троду, – но это не потерпит хотя бы до завтра? А лучше до послезавтра. Одному мне мало что удастся решить, да и голова после всего случившегося работает из рук вон плохо. Но если можно вкратце, чего еще стряслось?

Возница щелкнул поводьями, и коняга довольно резво потрусила в нужную нам обоим сторону. Конечно, если глава семейства тоже собирался вернуться домой.

– Вы за политикой в Империи следите? – уточнил хоббит.

– Нет, – честно ответил я. – Ну вот ни капельки.

– Тогда кратко не получится, – задумался торговец. – Хотя… Сенат и его устройство себе представляете?

– В общих чертах. – Мне на ум сразу пришла Государственная Дума. – Сборище титулованных хапуг с большими деньгами и кулаками, которые, делая вроде как общее дело, ведущее к благу народа и их личному, одновременно упорно грызутся между собой за власть. Если договорятся, то могут поставить страну с ног на голову.

– Описание в общих чертах верное, – признал Трод. – Так вот, они договорились. Полмесяца назад император якобы получил на охоте тяжелую травму, не позволяющую править, и теперь вместо него всем командует регент. Лорд Клавден. Большой традиционалист, ратующий за возвращение старых времен, когда таких геополитических образований, как баронства и герцогство Бхейсе, в принципе не существовало. Обо всем этом мне рассказал кузен, вообще-то проживающий в столице Империи, но сейчас срочно собравшийся в гости, чтобы навестить клан. Короче, будет война. И наш город – самая удобная цель.

Возница остановился у наших ворот, и пришлось выскакивать, одновременно телекинезом поднимая тела друзей и Фины. Протащить их через калитку по очереди аккуратно вряд ли бы получилось, поэтому я заставил их просто перелететь через преграду.

– Почему вы в этом так уверены? – уточнил я, краем глаза наблюдая, как будущая великая ведьма, чего-то ковырявшая в земле, уже стремглав несется в дом, сверкая грязными пятками.

– Герцогство – крепкий орешек, – пожал плечами хоббит. – К тому же его нужно проглотить целиком и без остатка. От местных же феодалов, вольных городов и деревень вполне можно понемногу отщипывать кусочек за кусочком, растягивая экспансию на годы и десятилетия. А без быстрых успехов от регента отвернутся союзники. Колон же, во-первых, весьма богат, а во-вторых, является превосходным местом для высадки войск, если их перевозить морем, что быстрее. Есть, конечно, удобные и укромные бухточки и поближе к Империи, но наша гавань – в любом случае самая удобная. Ее захват сильно облегчит жизнь любому завоевателю баронств.

– Весомый аргумент, – решил я, наблюдая, как из дверей выбегают Лукреция и Ош, приведенные дочерью. – Если смотреть в таком ключе, то шансы на атаку города составляют пусть и не сто процентов, так девяносто точно. Но от нас-то вы чего хотите?

– Помощи, – кратко и емко ответил хоббит. – Мой род рассеян по окрестностям Колона. И у него есть две главные ценности в глазах солдат: еда и деньги. Первого много, второго поменьше, но тоже куда больше, чем у простых крестьян. Мы, полурослики, мало зарабатываем, но почти не тратим. За нелюдей, пусть даже молящихся Отцу Времен, заступаться в магистрате, всегда охотно принимающем подарки, быстро станет некому. При условии, разумеется, что его вообще не упразднят. А командующему будет нужно все то же самое – еда для солдат и жалованье для них же. Если начнется война и сюда придут войска Империи, легионеры либо загонят мою родню в рабство, либо попросту вырежут.

Трод в моих глазах резко подрос. Не в смысле внешности конечно же. Но здесь и сейчас передо мной стоял настоящий патриарх, пусть даже едва доросший до метровой планки. Глава рода, заботящийся о каждом его представителе с приложением всех своих сил. Личность, безусловно заслуживающая как минимум уважения.

– Я не всемогущ, – вздохнул я, мысленно прикидывая, чем возможная война с Империей обернется лично для трех А. – И мои друзья тоже. Мы что, похожи на легендарных магов, обращающих вспять армии?

– Никогда таких не видел, – пожал плечами хоббит. – Ну может, на картинках только. Честно говоря, не очень на них смахиваете. Но, если произойдет худшее и я соберу семью в своем доме, вы поможете его защитить? Легионеры могут отобрать у нас богатство, но без приказа или повода организованно вырезать не станут. А отдельные мерзавцы, жаждущие даже самой маленькой поживы или грязных развлечений, уверен, не составят нам проблем.

– Без проблем, если нам также найдется в нем местечко в случае беды. Ярослав и Артем, уверен, согласятся. Но нам придется заключить магический договор.

– Само собой, – кивнул полурослик. – Дело привычное. Сейчас?

– Дня через два, – подумав, решил я. Алколит, помнится, еще на Земле ради прикола пытался составить договор для сделки с демоном, вот пусть и воспользуется старыми наработками. Старый хоббит, конечно, на исчадье ада не похож, но в честных торговцев обычному черному магу в моем лице полагается верить меньше, чем в НЛО. – Все равно если имперцы и решат идти сюда войной, то так быстро город не возьмут.

– Что с ними? – Лукреция, как оказалось, находилась буквально в двух шагах и едва не танцевала на одном месте, дожидаясь окончания беседы, чтобы засыпать единственного из стоящих на ногах нанимателей вопросами. – Какие зелья в глотку вливать? Чем растирать? Или лучше готовить комнату для проведения ритуалов?

Это она о той кладовке, где Ярослав мелом на полу пентаграмму начертил? Да ему просто скучно было, а мел под руку попался! Не идиот же он, призывать кого-то без нас с Ассасином под боком. Хотя… я-то в сарайчике в одиночку с взрывоопасными составами экспериментировал. Не добился, правда, ничего толкового, кроме черного пороха. Но стоили ингредиенты для его создания столько, что дешевле с собой таскать профессионального лучника с полным колчаном серебряных стрел.

– Драконий еж, – ответил я ей наконец. – Во всяком случае, так монахи говорили. И, кажется, знали, о чем болтают.

– Ой, – смутилась ведьмочка. – Я про эту вещь только краем уха как-то слышала. Но это же не лечится, да?

– Вроде бы все должно пройти само. – Мое пожатие плечами, очевидно, ее не сильно успокоило. Сложно сказать, что больше пугало Лукрецию, потеря источника заработка или потенциальных наставников для дочери, грозящей вырасти как минимум в звезду районного масштаба, правда, совсем не эстрадную, а магическую. – Лучше приготовь комнату для гостьи. Этим-то двум кабанам все равно где спать, а ей хоть какой-нибудь комфорт обеспечить надо.

– Постараюсь, – задумчиво кивнула женщина, потихоньку прибирающая бразды правления домом к своим рукам. Впрочем, я и мои друзья этому только радовались. Во всяком случае, давиться кое-как сваренными обедами уже не приходилось. И выгребать из углов клубки пыли тоже. – А вы что будете делать?

– То, в чем помочь мне не сможет никто другой. – Усталость мягко, как гидравлический пресс, наваливалась на плечи, а рот, будто сам собой, растянулся в зевке. – Спать!

Завалившись на кровать в своей комнате я, похоже, уснул раньше, чем закрыл глаза. И тотчас же проснулся от жуткого грохота где-то неподалеку и чьего-то громкого вопля. Вылетел в коридор, окутанный сферой темной энергии. По-моему, косяк в моей берлоге придется менять. Предыдущий на пол стек. Почему-то было темно. В голове пусто. Что-то треснуло в соседней комнате. Я метнулся туда и получил по лицу грубой глиняной вазой. С водой. И кажется, даже с цветами. Не успел их рассмотреть, слишком быстро распались прахом. Поднявшая руку на хозяина дома особа очень сильно напоминала испуганную кошку. Она точно так же прижала уши к голове, скалилась и шипела. Даже кинжал в руке чем-то неуловимо напоминал занесенную для удара лапку с выпущенными из бархатных подушечек коготками.

– Фина, – констатировал я, успокаиваясь и понимая, что не надо ловить воров или защищать парализованных друзей до последней капли крови от убийцы, пришедшего доделать начатое. Переполох подняла полуэльфийка, очнувшаяся, вскочившая и пнувшая, если не ошибаюсь, ночной горшок. Просто чем еще могла быть видавшая виды грубая деревянная бадья с обломанными краями, установленная в комнате гостьи, ума не приложу. Воды для умывания в ней во всяком случае не имелось. Выспаться определенно не удалось. Но открывшееся здесь и сейчас зрелище того стоило. Есть во взволнованных девушках нечто такое, притягательное. Смотрел бы и смотрел. А лучше бы потрогал. – Ты чего шумишь? Ночь на дворе. Хм. Глубокая, кажется.

– Где я?! – панически взвизгнула бард. – Зачем ты меня сюда притащил?!

– У меня в гостях. – Ответ, кажется, перепугал ее еще больше. – Ты ничего не помнишь? На нас во время разговора с тобой напали. Тебя, Алколита и Ассасина парализовало. Меня, впрочем, тоже, но священники потом откачали, чтобы самим наши тушки до дома не переть. В гостиницу, уж извини, доставить побоялся. Мало ли какие там хозяева, что бы Ош о них ни говорил. Да и устал сильно.

По правде говоря, последняя причина была решающей. В тот момент даже о ее чудесных формах не думал.

– Я иду домой! – В голосе девушки смешался такой коктейль эмоций, что распознать его было сложно. Но облегчение там точно имело место. Интересно, а что она подумала, проснувшись в незнакомой обстановке, а потом увидев настырного поклонника?

– А ты ничего сначала не хочешь сделать? – Мой невинный вопрос заставил ее снова напрячься.

– О чем ты? – осторожно спросила полуэльфийка.

– Ну оденься хотя бы, – хмыкнул я и кивнул на ее вещи, сваленные на стуле, стоящем рядом с расстеленной кроватью.

Фина, наверное, в первый раз с момента пробуждения соизволила себя осмотреть и непроизвольно попыталась прикрыться руками, в одной из которых все еще был зажат кинжал. Не сказать, чтобы открывшееся мне зрелище от этого много потеряло. Почему Лукреция решила раздеть девушку перед тем, как уложить ее в постельку, точно сказать затрудняюсь. Но факт, что у ведьмы не оказалось никаких ночных рубашек, кроме своих, неоспорим. А она по росту не сильно превосходила свою несовершеннолетнюю дочь. На полуэльфийке полупрозрачная тряпочка натянулась, как кожа на барабане. И почти ничего не скрывала. Когда очаровательная певица поняла, как выглядит, то покраснела до цвета хорошо проваренного рака.

– Выйди! – стыдливо попросила она, сдергивая с кровати одеяло и пытаясь хоть им замаскироваться.

– А может, не надо? – с робкой надеждой уточнил я, но девушка так отчаянно замотала головой, что пришлось подчиниться. А потом практически сразу еще и проводить ее до гостиницы. Оделась Фина секунд за двадцать, далеко перекрыв любой армейский норматив. И пригласить меня к себе в номер гостиницы отказалась наотрез. Ограничился поцелуем, без которого полуэльфийка просто не смогла вырвать руку из моей вроде бы не сильно и сжатой ладони. Причем пользоваться и губами, и языком смирившаяся с неизбежным девушка явно умела и любила. Во всяком случае, перед тем как она оторвалась от меня и убежала к себе, ее уже минуты две никто не держал. Да и против руки, сползшей чуть ниже талии, возражала не слишком активно. Эх, не понимаю, симпатичен ей я или все же не очень? Ладно, будем работать. Как говорится, терпение и труд все перетрут. А в крайнем случае все же пущу в ход приворотное зелье.

Глава 12

– Селедка! Долбаная! Поймаю – сварю! – Ассасин пришел в себя к вечеру следующего дня и сразу же начал ругаться. Собственно, я его сначала из своей комнаты услышал, а лишь потом зашел к приятелю, преодолевая грудью поток разнообразных кровожадных пожеланий и всевозможной нецензурщины.

– Ты это о том бугае, который угостил нас драконьим ежом? – уточнил я, присаживаясь на постель, с которой больной только что вскочил и теперь наматывал круги по комнате, обуреваемый эмоциями. – Ну знаешь, такая вещица вроде биогранаты с хорошим парализующим и противомагическим эффектом?

– Мне без разницы, как оно там называется. – Артем на мгновение замер, а потом превратился в подобие отлитого из черного металла памятника самому себе. – Алколит еще без сознания? Да? Ну так и думал. Нет, ты представляешь, мою броню эта дрянь пробила, словно бумагу. Как?! Я сомневаюсь, возьмет ли ее пуля, а она ее даже не заметила!

– А ты разве успел воспользоваться магией? – удивился я.

– Конечно, – с готовностью кивнул Ассасин. – Я же видел, как иглы летели во все стороны от брошенного сверху шипастого мячика размером с футбольный. Вот только ни черта моя броня духа против них не помогла. Слушай, ты не знаешь, тут пираний где-нибудь купить можно? Или хоть одолжить на время. Очень уж мне рыбок одной наглой русалкой подкормить хочется. И, кстати, а почему сам-то на ногах? Причем, судя по красным, не выспавшимся глазам, давно.

– Фоул откачал, едва не изжарив, но с вами решил не возиться. – Мой ответ Артема, видимо, удовлетворил, потому как он кивнул и сосредоточился, судя по всему, на поиске носков. Иначе зачем бы ему было производить археологические раскопки под кроватью? Хм, а интересно, на ноги он взглянуть не догадался? Его-то, в отличие от Фины, никто не раздевал.

– Так тот гранатометчик все-таки был радужным русалом, – констатировал я, наблюдая за обреченными на неудачу потугами. – Что ж, это многое объясняет. И откуда у него такое на редкость эффективное, но дорогое и не сильно распространенное оружие. Ближайший центр его производства, оказывается, у пиратов, дружащих с морским народом. Проконсультировал меня тут насчет подобной экзотики один… монах. Да и как гад удрать смог с пробитой грудиной? Обычным людям такая прыть со смертельными ранами не свойственна.

– Мне же ее зацепить так и не удалось, – задумался Артем. – Или все-таки ухитрился цапнуть? Да нет, целый метр не достал. И тот здоровяк – баба.

– Зато мне повезло, – ответил я, и только тут, осознав сказанное, опешил. – Подожди! В каком смысле баба?

– В прямом, – пожал плечами Артем. – Это женщина. Русалка. Молодая. И она сама нас боялась до мокрых штанов. Пусть даже выглядела она как злобный культурист, способный тестостерон литрами продавать. Но и ненавидела при этом до скрежета зубовного. Не могу объяснить как, но я такие вещи иногда чую.

Мы оба немного помолчали, обдумывая ситуацию. Лично мне почему-то куда легче верилось, что нашим противником все же был мужчина, а Ассасин после порции отравы увидел галлюцинацию. Ну то есть ощутил.

– Ладно, – сказал он наконец, – пошли поужинаем, что ли? Есть хочу так, будто неделю не жрал. На сколько меня вырубило-то? Часов на пять?

– Полтора дня.

Ответ заставил Артема присвистнуть.

– Ребята! – вдруг донесся из соседней комнаты какой-то странный и неуверенный голос Артема. – Ярослав! Виктор! Вы тут?!

– Мы снова в сборе, – радостно ухмыльнулся я. – Пойдем проведаем нашего…

– Ребята?! – В голосе Ярослава теперь почему-то сквозил настоящий ужас. – Не молчите! Скажите хоть что-нибудь!

– Что с ним? – опешил Артем, и мы с ним наперегонки рванулись к Ярославу. Так и не доучившийся медик полусидел в своей кровати и плакал. Горько. Навзрыд. Размазывая кулаками слезы, словно маленький ребенок.

– Ал, ты чего? – опешил от такого зрелища я.

– Виктор, – Алколит неуверенно уставился куда-то в стену, – ты здесь?

– Сам не видишь, что ли? – хмыкнул Ассасин. – Эй, пухлик ленивый, чего нюни распустил?

– Виктор, Артем. – Если один из моих друзей два раза подряд использует имя, а не кличку, то это плохой признак. Очень плохой. – Я, кажется, ослеп.

Найду эту чертову русалку! Поймаю! Зажарю! И съем!!!

Дальнейшую суматоху помню плохо. Ярослав плакал. Артем ругался. У меня, по-моему, от гнева отнялся язык. Прибежавшая на шум Лукреция сочувственно охала, а ее муж выражался односложно, пытаясь подбодрить Алколита, упирая на то, что такой физический недостаток еще не конец света.

– Заткнулись все! – В какой момент у меня лопнуло терпение и прорезался голос, сказать не могу. – Яр, ты совсем ничего не видишь?

– Глазами ничего, – ответил мой друг. – Абсолютная темнота. Полный ноль. Но магическое зрение осталось. Ауры вещей и предметов различаю, да. Метров на десять. Вон у Лукреции на левом плече комар сидит. Чуть выше медного крючка на лямке.

Полусатир, переведя взгляд на супругу, немедленно прихлопнул кровопийцу.

– Ну спасибо, – зло отозвалась она, разглядывая получившееся на платье пятно, вызванное грубым измельчением насекомого едва ли не до молекулярного уровня. – И как теперь это отстирывать прикажешь, а?

Ош талантливо притворился не только косноязычным, но и глухонемым.

– Мы тебя вылечим, Яр, – пообещал я другу, не испытывая, впрочем, полной уверенности в собственных словах. – Или сам исцелишься. Вспомни, у чернокнижников нашей силы отрубленные руки отрастают! Да и потом, всегда можно обратиться за помощью свыше. Уж богам-то любой физический недуг исправить – раз плюнуть.

– Да-да, ты прав, – поспешно закивал Алколит, все еще конвульсивно вздрагивая от пробивающихся всхлипов. – Ты прав, конечно, да. Есть еще шансы. Есть. Надо идти к Фоулу и просить, чтобы он помолился об исцелении. И черт с ней, с болью, перетерплю. В крайнем случае свяжете, чтобы от церковников не уполз.

– На дворе ночь почти, – осторожно заметила Лукреция. – Звезды зажигаются. Ингрид я уже спать уложила. Если монахов просить о помощи на ночь глядя, то могут и отказать. Отец Времен, конечно, велел проявлять милосердие, но они же просто люди. А вы вдобавок темные маги и, следовательно, для них – заблудшие души.

– Тогда пойдем к Шинцо, – пришла мне на ум идея. – Парень он начитанный, может, знает, как лечить слепоту после такого отравления. А с утра, если ничего не добьемся, к церковникам отправимся.

– Да! – вскочил на ноги Ярослав и, неловко наклонившись, принялся нашаривать свою обувь. – Проклятье, как неудобно-то. И знаю, что башмаки тут, а руками их цапнуть не удается. Руки и картинка существуют будто в разных плоскостях.

– Скажи спасибо, что хоть так можешь ориентироваться, – вздохнул Артем, подавая Алколиту обувь. – Координация – дело привычки, она появится, причем очень быстро. А вот читать, боюсь, теперь тебе придется бросить. Вряд ли в этом мире придуман алфавит для слепых.

Ярослав замер. Для него возможность остаться без книг, пожалуй, была бы куда более мучительна, чем потеря пары пальцев.

– Балда, – попытался, впрочем, безуспешно, толкнуть я Ассасина. Мой друг уклонился с изяществом, свойственным лишь тому, чье тело может хотя бы частично игнорировать физические законы. Обычному человеку для подобного понадобилась бы как минимум парочка лишних суставов, позволяющих втянуть плечо вовнутрь грудной клетки. – Неужели не мог чего-нибудь успокаивающего сказать, а не первую пришедшую в голову дурь ляпнуть? Представь, что подобное с тобой случилось. А ведь могло!

– Меня постоянно догоняют умные мысли, – покаянно вздохнул Артем. – Но я быстрее. Виктор, как думаешь, может, доспехи натянуть стоит? Считаю, надо. Мало ли чем эта рыба прямоходящая по нам еще запулить умудрится с безопасной дистанции.

– Оружие тоже возьмем, – согласился с ним Алколит, делающий неуверенные шаги в сторону выхода из комнаты, на всякий случай вытянув руки перед собой. – Радужные русалы и русалки слишком хорошо сопротивляются магии.

– И цельтесь в голову, – посоветовал я, вспоминая, где лежит моя любимая шипастая булава, в шутку называемая волшебной палочкой. Или, быть может, лучше взять зачарованное оружие, раньше служившее пиратам? Оно хоть и не так привычно, зато по качеству куда как выше, а профессионально махать железом все равно не умею. – Как оказалось, проникающее ранение грудной клетки не мешает этой твари быстро уносить ноги. – Ош, остаешься охранять жену и дочь. Они тоже владеют силой, а значит, входят в группу риска. Никаким одиночкам, даже выглядящим как кто-то из нас, дверь не открывать – вдруг русалка скопирует облик. И вооружись дальнобойным оружием, не хочу узнавать по искореженному трупу, кто из вас окажется сильнее.

Полусатир степенно кивнул и отправился за своим снаряжением. Из груды трофеев, которые мы притаранили домой и свалили в одной из комнат, защищенных слабеньким заклятием, ему приглянулась всего одна вещь, способная убить врага на расстоянии, превышающем длину рук, но зато какая. Тяжелый двойной арбалет с ложем красного дерева и тетивой из стали, судя по всему, производства гномов, мог своим дуплетом сделать в далеко не самой тонкой сосновой доске дырки для глаз. Если против нашего работника не применят какую-нибудь хитрую штучку, вроде того же драконьего ежа, то наш дом и свою семью он от одиночного нападающего защитит.

По быстро темнеющим улицам мы шли, словно три новогодние елки, наряженные расхитителями гробниц. Вернее, я и Артем шагали, а Ярослав, из-за потери зрения поначалу спотыкающийся на каждом втором шаге, низко летел над землей между нами, используя ауры как ориентиры. Артефакты, ранее принадлежавшие пиратским командирам, а теперь имевшие хозяевами темных магов с Земли, обеспечивали дополнительную защиту. Мне, например, помимо рубящей дерево, как масло, шпаги, обладающей невиданным для немагических материалов запасом прочности, достался перстень, не дающий захлебнуться, еще один, спасающий от метательного оружия, и тяжелая цепь, натирающая шею, но окружившая тело чем-то вроде силового щита, преодолеть который с одного удара могло бы далеко не каждое оружие. Ассасин и Алколит тоже обделенными, понятное дело, не остались. Особо эффектно выглядел Артем, вооружившийся трезубцем. В сочетании с угловатыми частями доспехов, легко угадывающихся под плащом, выглядел он как беглый гладиатор времен Спартака, сейчас усиленно разыскивающий своего хозяина. Встретившийся нам на пути чародей, виденный где-то мельком, но не знакомый, предпочел, разглядев подобную штурмовую группу, развернуться на сто восемьдесят градусов и, достигнув ближайшего пересечения улиц, свернуть вбок.

Шинцо свой книжный погребок уже закрыл на все замки, но после того как мы вежливо постучали в первую из дверей заклинанием, открыл быстро. После проведенной не так давно тренировки молодой чародей уже успел оклематься и выглядел просто отлично.

– Что случилось? – спросил он, тиская в руках свою волшебную палочку и разглядывая нас при полном параде. По бокам парня, будто ниоткуда, возникли две химеры, сливающиеся с густыми тенями наступающей ночи.

– Твоя консультация нужна, – ответил Ярослав. – Срочно.

– Проходите, – парень прислонился к стене, давая нам дорогу, – а я дверь запру. Мелкие! Чай готовьте, гости у нас.

– Драконий еж. Как лечить вызванную им слепоту? – Мой вопрос встретил книготорговца, стоило ему только вступить в родное жилище, закончив борьбу с засовами, правда, всего на двух дверях, если судить по звуку. – Алколит пострадал, а мы про то, что такая пакость вообще существует, узнали только вчера и на своих шкурах.

– Слышал о том событии, по правде говоря, весь город гудит, его обсуждая, – Шинцо провел рукой по лбу, видимо собираясь с мыслями, – но надеялся, обойдется. Так, что-то я об этом читал, вот только точно не помню где… Так, ну, во-первых, подобная травма обычному лечению, даже с использованием магии, само собой, не поддается. Если бы не страшная дороговизна и редкость подобных измененных магией созданий, то они бы стали настоящим бичом чародеев.

Алколит скрипнул зубами и осторожно, нащупывая себе путь руками, чтобы ничего не своротить, прислонился к стене. Впрочем, почти тотчас же появившиеся в прихожей сестры подставили ему изящное плетеное кресло, а сами снова куда-то убежали. Как оказалось мгновением позже, за еще одним подобным, которое немедленно было оккупировано мной. Хозяину же жилища и Артему пришлось довольствоваться обычными стульями.

– Однако исцелиться все же можно. – Парень задумчиво поскреб щеку. – Как и любую другую болезнь или же травму, слепоту, появившуюся в результате подобного отравления, без всяких сомнений вылечат боги. Ну или высшие демоны. Хотя они и смерть вспять обратят, если будут на то иметь желание. Однако же… боюсь, никто из имеющихся в нашем городе священнослужителей или чернокнижников и близко не настолько могущественен, чтобы обращаться с просьбой к великим сущностям. Тут кардинал Отца Времен нужен. Или верховный жрец одного из архидемонов.

Лянь и Сина вдвоем, пыхтя от натуги, принесли в комнату маленький стол. Уже сервированный. И как только умудрились ни одной чашки не опрокинуть? Магию-то они не использовали, уж я бы заметил.

– Мы об этом и сами думали, – вздохнул Ярослав. – Вот только, боюсь, мне никто из вышеперечисленных не поможет. Просто не захочет. По крайней мере, пока не удастся оказать ему какую-нибудь совсем немаленькую услугу.

– Есть еще одна возможность, – подумав, решил Шинцо. – Великий герой древности Тир Халианл был отравлен подобным образом, потерял зрение и два года провел в своих владениях, пока его брат не нашел того, кто мог бы его излечить. Судя по тому, что впоследствии он стяжал себе славу лучшего лучника Древней Империи, сразив стрелой ужасную гидру, державшую в страхе все болота ящеролюдов, справился с недугом. Но тут мне надо в одной книге посмотреть, правильно ли помню.

– Конечно, – согласился с ним Артем, беря одну из чашек и пробуя ароматный напиток. – Яр, чего сидишь с постной рожей? Взбодрись, вылечим мы тебя! Даже если для этого понадобится поймать местного римского папу, или как он тут называется. И печеньку возьми, вкусные.

– А они какие? – осторожно спросил Ярослав, простирая над столом руку. В нее немедленно ткнулась взлетевшая выпечка, видно, Алколит решил не касаться руками посуды, опасаясь что-нибудь разбить, а просто воспользовался телекинезом. – Я вижу лишь, что сдоба. Думал, хлеб. Тем более и колбаса рядом лежит.

– Это мясо с травами вяленое, – поправила его принесшая небольшую деревянную мисочку с медом Лянь, кладя себе тонкую, почти прозрачную пластинку под язык. – Очень вкусное.

Химеры немедленно принялись тереться о наши ноги, словно самые обычные кошки. Да еще и замурлыкали, как два хвостатых паровоза, выпрашивая себе подачку. Хорошо, что мы уже сидели, а то такие милые зверьки могли бы своим далеко не хилым тельцем и уронить.

– Нашел! – обрадовал нас Шинцо, снявший с полки одну из книг и быстро ее листавший. – Вот. Цитирую: «И прибегнув к помощи ведьмы мудрой, что с драконами как с людьми говорила, исцелился он и оставил сто рабов ей в услужение. Двоих лекарей, семь плотников и простых работников».

– Чего-то многовато, – ахнул Алколит. – Это ж кому она такую гектакомбу устроила?

– Их не в жертву принесли, – возразил ему книготорговец. – Иначе бы по-другому написали. Вернее, просто умолчали бы о таком факте. Или бы обозвали их пленными врагами. Значит, людей той ведьме, говорящей с владыками неба, просто подарили. Или заплатили ими за работу. И дальше они на нее работали, а не стали ингредиентами для снадобий. Во всяком случае, не все и не сразу.

– Драконопоклонники делают это оружие, и они же могут вылечить нанесенные им повреждения, – задумчиво проговорил я. – Логично. А других случаев исцеления от слепоты ими в твоих книжках нет?

– Именно потери зрения не припомню, – сознался Шинцо. – Надо же не только, чтобы такая неприятность произошла, а чтобы ее еще и описали в книгах. А кто будет тратить бумагу на злоключения простых людей? Но мне известно, что заболевания, которые простыми чарами не взять, они лечат умело. И у пиратов, и у важных персон, на Алый остров заглянувших. Отравления, бесплодие, даже родовые проклятия ослаблять умеют. Кто со служителями Отца Времен не дружен, а с демонами знаться не желает, часто к ним едут. Хоть деньги они дерут и бессовестные, но альтернативы иногда просто нет. Ну или в царство Кин податься, там тоже умелых лекарей хватает. Правда, оно дальше, и порядки там… своеобразные. Да и исцеление тоже отнюдь не бесплатное.

– Понятно, – задумчиво пробормотал Ярослав. – Значит, отца Фоула о помощи просить бесполезно?

– Уверен, – наклонил голову Шинцо. – Возможно, помог бы какой-нибудь праведник, почти достигший святости, но в нашем баронстве таких нет. И в соседних тоже. Если, конечно, они не живут уединенно, удалившись от мира, но в таком случае как их найти, просто не представляю.

– Зато у меня есть идея, – неожиданно сказал Артем. – Алхимик, Алколит, помните одного шустрого типа, едва не оставившего нас без праздничного стола и принесшего письма из дома?

Я хлопнул себя по лбу так, что звон, наверное, можно было принять за колокольный. Ну конечно же! Местный святой Фоен Своевременный, который однажды зашел к нам на огонек сказать спасибо за спасенных от пиратов дипломатов с их исторической реликвией.

– А как его вызвать? – задумчиво пробормотал Алколит. – Это же не демон. Того только помани пентаграммой и девственницей. А потом дать по сусалам и над святой водой держать, пока не согласится за себя выкуп платить.

– Простите, вы о ком? – заинтересовался Шинцо. – Быть может, я смогу помочь?

– Прости, но это секрет, – неожиданно ответил Ярослав. – Ладно, с утра для начала попробуем по-культурному. Все равно в храм к Фоулу зайти надо. Вдруг да поможет. Ну а если нет – опробуем вариант с пентаграммой, выпивкой, закусью и девочками.

– Как бы нам тогда не пришлось разгонять явившихся на зов веником, – задумчиво пробормотал я, прикидывая, не согласится ли Фина поучаствовать в призыве святого. Во всяком случае, я бы к такой приманке мигом прискакал. При условии, конечно, что полуэльфийку удастся уговорить раздеться.

– Если позволите, могу предложить еще один вариант, – неожиданно сказал хозяин книжного магазина. – Как вы, возможно, знаете, в нашем порту есть затонувшее святилище морской богини. К тому же, помнится, меня просили разузнать о поклоняющихся ей. Так вот, верующие в нее, если верить историческим книгам, никогда не испытывали проблем с болезнями, ибо она ненавидит слабость в любом ее проявлении и является злейшим врагом архидемона Сарка, повелевающего болезнями.

– Любопытно, – пробормотал Артем. – И что нужно, чтобы стать ее верноподданным?

– Получить от жреца какое-либо испытание, обязательно связанное с риском для жизни, и выполнить его, – ответил Шинцо. – А если кто-то сам хочет стать жрецом, то он должен обратиться с просьбой к богине, окропив ее алтарь своей кровью. Она отвечает всегда. Правда, обычно дает практически невыполнимые задания. Потому-то, собственно, ее вера и угасла. Мало кто соглашался рисковать своей головой. Отец Времен требует от верующих намного меньше. Намного. Морская богиня покровительствует сильным и не любит слабых. Еще вы просили разузнать про друидов, но, к стыду своему, мне не удалось справиться с этим поручением. Их традиции отвергают письменность, а общины замкнуты и расположены далеко отсюда. Имеющиеся же сведения, записанные сторонними наблюдателями, неполны и отчасти противоречивы.

– Да уж, любопытно, – согласился с ним я. – А негативные стороны у выбора в качестве покровителя морской богини есть?

– Ее последователям нельзя отказывать в просьбах о помощи, от кого бы те ни исходили, – пожал плечами книготорговец. – Это безоговорочно. Но назначать за нее баснословную предоплату можно. Все по-честному. Только из обычных прихожан, согласившихся пройти испытание, выживал лишь каждый второй. А жрецы ее всегда являлись большой редкостью. Бывали случаи, когда император искал у них помощи, но не мог обнаружить никого из нужных ему в своей столице, где толпились сотни служителей Отца Времен. Добавлю, что храм находится примерно в центре бухты порта. Мало ли, вдруг все-таки пригодится.

– Спасибо, – сердечно поблагодарил книготорговца я. – С нас обучение тебя если и не всему, что знаем, так очень многому. Вот только разберемся со всеми этими проблемами. И, мой тебе совет, на улицу без причины лучше не выходи. Если нас троих эта русалка без малого не уделала, то тебя просто сожрет.

– Может быть, – кивнул Шинцо. – Мне придется очень постараться избежать с ней встречи. Но я слышал, завтра будет проведен молебен, а спрятаться от вестников почти невозможно.

– До него еще дожить надо, – вздохнул Ярослав и осторожно встал с кресла. – Ну ладно, до встречи. Искренне надеюсь, что в следующий раз я уже смогу видеть. Арт, Виктор, помогите. Аура ступенек слишком плохо различима, как-никак из одного материала они все сделаны.

Только мы начали путь домой, поднявшись по ступенькам и выйдя на рыночную площадь, как на глаза попалась крайне знакомого вида гостиница, в которой обитала очаровательная полуэльфийка. Пока еще не до конца отчетливые, но крайне неприличные желания будто сами по себе начали зарождаться в воображении, заставляя замедлить ход.

– Ребята, – подал я голос, – а вы не покараулите меня вон у тех дверок минут пятнадцать? Там Фина живет.

– В принципе можно, – хмыкнул Артем. – А что делать, если один стеснительно мнущийся донжуан не успеет уложиться в это время?

Ярослав лишь вздохнул. Ему сейчас явно было не до прекрасного пола. Умом-то он понимал, что его личная трагедия не равна концу света, но в глубине души каждый из нас немножко эгоист, уверенный, будто бы Вселенная обязана вращаться вокруг него.

– Ждать меня утром, – вздохнул я, прекрасно понимая, как невелики шансы на подобный исход. Похоже, полукровке, про отношения между полами знающей в лучшем случае из подглядываний за кем-то, требовался очень долгий период ухаживаний.

– Вперед, – грустно пошутил Алколит, явно преодолевая себя. – Можешь считать, что индеец Зоркий Крот будет охранять тебя и твою скво. По крайней мере полчаса. Торчать здесь, как памятник, всю ночь мне вовсе не улыбается. Вдруг русалка снова решит пострелять со стены из баллисты? В неподвижную-то цель из этой бандуры попасть еще можно, а вот в движущийся объект вряд ли. Да и сыростью с моря тянет.

– Если что, и сам отобьюсь, не маленький, да и вряд ли она догадается искать кого-то из нас здесь, а не в собственном доме, – буркнул я, поднимаясь по крыльцу и осторожно дергая дверь. Не заперто. Быстро пройдя внутрь, я встретился взглядом с хозяйкой гостиницы, сейчас наводящей порядок с помощью веника. Выглядела женщина, возможно, только приблизившаяся к порогу тридцатилетия, уже так, что слово «тетка» само собой просилось на язык. Но хорошо хоть не «бабушка». В неразвитом мире, где практически каждому приходится ежедневно делать много тяжелой работы, старость наступает рано.

– Финалионуэль у себя? – уточнил я. В принципе, моя морда за последние дни уже достаточно примелькалась, чтобы можно было просто пройти наверх к снимаемому девушкой номеру, но лучше сначала поинтересоваться. Мало ли, вдруг она где-то концерт дает. Помнится, когда мы встретились, время было куда более позднее. Или вообще после пережитых испытаний уехала из города и решила никогда больше сюда не возвращаться.

– Угу, – откликнулась владелица заведения, разгибаясь и с любопытством разглядывая гостя. – Волшебник, ты б утешил ее, что ли, как следует? И не надо мне тут делать вид, будто не понимаешь, о чем я. Она еще вчера пить, как вернувшийся из похода моряк, начала, а на вид такая порядочная девочка…

Понятно, снимает стресс после попадания под парализующий боеприпас биологического происхождения. Вот, наверное, почему вчера Фина так целовалась. От нервов. Надо было ее все-таки проводить до двери. А там, глядишь, и до кровати добрались бы. А хозяйка-то какова, прямо сводня. Был бы на Земле, заподозрил бы наличие в номере камер видеонаблюдения. А здесь, наверное, просто глазок где-нибудь в стене спрятан. Ничего, если только увижу сквозь тонкое дерево чужую ауру, сразу же устрою ей полное купирование любопытства.

– До чего дошло, – продолжала разглагольствовать женщина, видимо желавшая почесать языком. – Девка-то вчера вечером до того допилась, что из окна аж под утро выпала. Вниз по лестнице не спускалась, а во входную дверь вошла вся грязная, ободранная, злая. И еще вина заказала. Двенадцать бутылок! И все себе! А уж даже мне-то, привычной, никогда больше восьми осилить не получалось. Прихожу я к ней, а она снова на подоконнике сидит и ногами болтает! А еще…

Окончание монолога уже расслышать не получилось, поскольку начался подъем по лестнице. Чувствуется, дай тетке время, и она такого нарасскажет, чего нет, не было и быть в принципе не может. Хотя… полуэльфийка действительно могла свалиться из окна, особенно спьяну. Лететь тут, правда, недалеко, да и организм, расслабленный алкоголем, приземляется куда как мягче, словно у кошки. Ладно, хватит гадать, сейчас все из первых рук узнаю. Раз обратно в номер девушка пришла своими ногами, то она в порядке.

Легкий стук в дверь и оклик вызвал странную реакцию. Испуганный вскрик. Хм, странно. Так обычно жены, пригласившие в гости любовника, реагируют на приход мужа. Она что там, не одна? Если так, то у кого-то сейчас будут крупные проблемы. Если он, конечно, не сильнее меня. Бить буду, правда, не магией, а кулаками, но предварительно соперника обездвижив.

– Фина, я войду? – на всякий случай уточнил я, рассматривая происходящее в номере магическим зрением. Аура девушки отчетливо виднелась сквозь тонкую преграду. Возле нее было еще что-то, слабо светящееся зелено-алым. Кстати, какая-то она не такая. В прошлый раз вроде бы чуть-чуть другая была. Неужели алкоголь так повлиял? Или мне просто кажется? Что-то рядом совершенно точно не живое существо, слишком оно маленькое и тусклое. Артефакт какой-то. И, кажется, его сейчас активно запихивают под кровать.

– Фина? – еще раз осведомился я, постучав в дверь. – Ты там жива? Впусти меня! Надо проверить, как отразился на организме парализующий яд.

Ложь, конечно, но вряд ли барды хорошо разбираются в экзотическом оружии и его постэффектах.

– Не входи! – Голос был отчаянным. И немного пьяным. Хотя, может быть, и не немного. Материала для сравнения не хватало. – У меня… тут… беспорядок. Да, беспорядок! Подожди!!!

И силуэт девушки запрыгал на одной ножке, задрав вторую в сторону. Штаны надевает. А теперь, судя по поднятым вверх рукам, какую-то майку или нечто другое. Эх, зря без стука не вошел, но теперь уже так наглеть неприлично. Закончив облачаться, полуэльфийка принялась метаться по номеру, словно тигрица в клетке. Видно, и в самом деле у нее там был изрядный бардак, который теперь спешно пытались хотя бы замаскировать. Кстати, пару раз хозяйка ауры ощутимо кренилась в сторону, теряя равновесие. М-да, кажется, первоначальная оценка была не верна. Она никакая. Наконец дверь все-таки открылась.

– Проходи. – Глаза девушки как-то странно блестели, а голос оказался неожиданно хриплым. Простыла? Одета она оказалась, как это ни странно, в тот же наряд, предназначенный для прогулок по улицам, который был на ней при нашей первой встрече. Кожаные штаны и легкая курточка. Из-под неубранной кровати, стоящей у противоположной стены, торчал туго набитый заплечный мешок, из горла которого высовывался краешек светлой тряпки, испачканной в чем-то темном. Пустые бутылки во множестве расположились на окне, кстати, распахнутом настежь, столе с остатками какой-то трапезы и даже на полу. И было их куда больше дюжины. Скорее десятка два.

– Добрый день, – ошалело сказал я, разглядывая творящийся внутри бедлам. – Вернее, вечер. Или скорее уже ночь.

– Доб! – Девушка попыталась сделать шаг назад, но запуталась в ногах, споткнулась и полетела навзничь. Еле успел ее поймать телекинезом. А потом, закрывая дверь руками, с его же помощью перенес ее на всякий случай на кровать, рядом с которой и уселся на кстати подвернувшийся стул. Полуэльфийка, парящая в воздухе, зажмурилась, но, как только почувствовала под собой твердую поверхность, тут же приоткрыла один глаз и цапнула стоящую у одной из ножек ложа бутылку.

– Кажется, тебе хватит, – мягко сказал я, отбирая емкость, из которой пахло кислым, вероятно, вином.

– Может быть. – Судя по тому, что вожделенный сосуд проводили взглядом, внутренне Фина со мной согласна не была. – Ты… ко мне?

Кажется, она хотела спросить что-то другое, но в последний момент передумала. Странная она сегодня. Вроде бы и пила, но перегара не чувствуется. Но и ставшего почти привычным запаха свежести нет. Наверное, забыла духами побрызгаться.

– А тут разве есть еще кто-то? – На такой вопрос девушка лишь отрицательно помотала головой. – А если серьезно, как ты? Только честно.

– Лежу, – подумав, сказала очевидное Фина. – Боюсь. Жду. Пью вот. Пила, вернее.

– Ну зачем же так, – осторожно погладил ее по волосам я. – Все же обошлось. Ты почти не пострадала, это вот Ярослав ослеп. Ну мой друг, вы как раз знакомились, когда на нас напали. Теперь лечить его придется. Пока не знаю как, но обязательно придумаю.

– Да? – непроизвольно сжалась девушка. – А… А я?

– С тобой сложно. – Кажется, мой вздох изрядно ее испугал. – После яда, которым были смазаны иглы, могут начать трястись, а то и вовсе отказать, руки. Или ноги. Голова-то у тебя явно не пострадала, а вот их как проверить, ума не приложу. Они же у тебя сейчас дрожат, как лист на ветру.

– Неправда, – обиделась девушка. – Я не пья… Ладно, чуть-чуть выпила. Для храбрости. И вообще из города уезжать пора. Плохо тут. А скоро станет еще хуже. Проводи меня, пожалуйста.

И попыталась встать.

– Куда, – я обхватил ее за плечи и усадил обратно на кровать, – ну вот скажи на милость, куда у тебя получится уехать ночью? Фина, да ты с ума сошла!

– Пусти! – Девушка начала дергаться с неожиданной для такого хрупкого тельца силой, мои руки соскользнули с ее плеч, и правая ладонь словно сама собой проникла в щель между двумя не застегнутыми на груди пуговицами. И нащупала голый сосок. Под курточкой у Фины ничего не было.

Мы оба замерли.

– Ты ведь не сделаешь мне ничего плохого, правда? – с какой-то неуверенной интонацией спросила полуэльфийка.

– Конечно нет, – пересилив себя, я убрал руку. – Слушай, ну мы же это уже проходили. Вспомни наши прошлые встречи, разве они тебя не убедили? Меня не стоит бояться, ничего, чего бы сама не хотела, не произойдет. Кстати, а что за артефакт лежит под кроватью? Зеленое с алым – странное сочетание. Друиды делали?

– Память об отце, – кусая губы, странно ответила девушка, явно не убежденная моими попытками перевести разговор на нейтральные темы. – Прошлые встречи, да… К демонам!

Я не успел удивиться резкой смене тона, как меня уже дернули на кровать и не слишком искусно, но старательно поцеловали. И против рук, скользнувших обратно под куртку, никто не возражал.

– Ты уверена в том, что делаешь? – только и сказал я, на миг отрываясь от девушки, чтобы набрать воздуха в грудь.

– К демонам! – повторилась полуэльфийка, вздрагивая, словно в лихорадке. – Может быть, завтра меня убьют. Или тебя. А ты хороший. Кажется. И вообще, я пьяная и за свои действия не отвечаю. Иди сюда!

До дома я дошел спокойно. Никто на одинокого путника, улыбающегося до ушей, напасть не попытался. И прохожих на улице было как-то маловато. Да и те передвигались, словно бойцы на учениях. Короткими перебежками, да еще и по возможности группами. Интересно, во что превратили слухи историю о применении русалкой драконьего ежа? И сколько человек, кроме Ярослава, серьезно пострадали? Во всяком случае, судя по тому, как произошедшее напугало Фину, молва должна была превратить инцидент в жуткое побоище, после которого кладбища оказались переполнены. Полуэльфийку пришлось часа четыре успокаивать, не меньше. Откуда только столько сил в первый раз взялось? Ош, встретивший меня на пороге с арбалетом, облегченно хмыкнул и ушел спать. Я с удовольствием последовал его примеру, стараясь на цыпочках прокрасться мимо комнаты, где Артем и Алколит, отдохнувшие, играли теперь друг с другом в карты. Причем, судя по недовольному бурчанию Ассасина, Ярослав уже научился ставить на материальные предметы небольшие пометки, различимые его аурным зрением, и теперь вне зависимости от того, обращена к нему лицевая сторона или рубашка, активно жульничал. Судя по звукам, сквозь дрему до меня доносившимся, весь остаток ночи они бродили, как ежики в тумане, на пару учась ориентироваться в пространстве исключительно по аурам. Ну и ладно. Все равно давно хотелось новую мебель купить, а то самоделки уж слишком грубы.

Наутро меня вытащили из кровати, впихнули в одежду и потащили по направлению к храму раньше, чем я полностью проснулся. Чудо, что еще без штанов на люди не выгнали, настолько недоучившийся медик торопился увидеть настоятеля монастыря и удостовериться, что помочь тот ему действительно не сможет.

– Яр, да не лети ты как на пожар. – Просьба к Алколиту, порхавшему мотыльком в полуметре от земли, без ответа не осталась. Вот только был он совсем не тем, которого я ожидал.

– Сам начинай левитировать, – велел мой друг. – Так быстрее будет. Вон Артем, между прочим, впереди нас шагов на двадцать идет, дорогу разведывая. И просыпайся давай! Нам еще этот храм подводный сегодня разыскивать.

– Ты думаешь, стоит? – осторожно уточнил я, действительно поднимаясь в воздух.

– А почему нет? – пожал плечами Алколит. – Пальчик над алтарем порезать и квест получить мне не жалко. Особенно если удастся исцелиться авансом. Конечно, надежды на это мало, но вдруг богиня сжалится над слепым калекой?

– Эй, вы, там, наверху, – позвал нас остановившийся вдруг Ассасин. – Мы пришли. Вернее, Фоул топает нам навстречу. Со свитой.

– Мир вам, – поздоровался настоятель монастыря, осторожно разглядывая встретившуюся на его пути троицу черных магов, обвешенных артефактами в прямом смысле слова до ушей. Ярослав себе вставил в мочку какую-то висюльку, кажется снятую с тела орка-шамана. Вроде бы именно с ее помощью тот призывал духа, которого мы подкупили, буквально завалив того энергией. – Чего это вы так вырядились-то? На войну, что ли, собираетесь?

Про группу поддержки, состоящую из двух десятков церковников, всех адептов школы темной воды и спешно проталкивающегося из задних рядов Карина, он, кажется, от неожиданности просто забыл.

– Вам тоже, святой отец. – Вздохнув, Ярослав, приземлился, и я последовал его примеру. – Куда путь держите?

– В затопленное святилище морской богини, – не стал делать тайны из своего маршрута церковник. – А вы?

– Сначала к вам, – потер лоб Ассасин. – Потом туда же. Но, кажется, нам сильно по пути.

Глава 13

– Неисповедимы судьбы людские, – прибег к высшей мудрости церковник, чтобы выиграть время. Но, кажется, задержка не помогла ему осознать происходящее, а потому он просто добавил: – А от меня-то чего хотели?

– Я после тех гадских игл ослеп, – коротко сказал Алколит. – Вылечить можешь?

– Ну… гм… – сбился священник. – Сын мой! Если ты искренне уверуешь, то благодать снизойдет на тебя и исцелит от любых недугов! Ну правда, слепота не болезнь, так что вряд ли это поможет… А вот в новом воплощении за перенесенное при жизни уродство, как правило, даруется крепкое здоровье и большая семья.

– Это обычной магией не исправишь. – Карин, подошедший к главе процессии, выглядел даже более невыспавшимся, чем я. Интересно, чем он занимался?

– Знаем уже, – мрачно буркнул Ярослав. – Но к драконопоклонникам на Алый остров тащиться не хочется. А потому, если не возражаете, проводим вас до храма морской богини.

– Возможно, принять ее покровительство будет для вас оптимальным выходом, – с видимой неохотой признал настоятель монастыря. – Лучшее из худшего, так сказать.

– Уа-ай! – зевнул во все горло старый маг. – Хватит разглагольствовать! Пошли ловить русалку! Пока я тут стоя не уснул.

И зашагал вперед, подавая пример, дернув за собой церковника, словно мать маленького ребенка. Мы же втроем окружили оригинальную парочку своеобразным полукольцом и принялись забрасывать вопросами.

– А как узнали, где она прячется? – первым начал Ассасин. – До молебна, который грозился провести отец Фоул, вроде бы еще целый день, или я ошибаюсь?

– Мне и моим ученикам удалось провести невероятно сложный ритуа-а-а-ал, – снова сбился на зевок Карин. – Он показал наличие крупных и мелких магических аномалий на карте города, имеющей тавматургическую связь с окрестными землями. Обмануть ее сложно. А уж радужной русалке и вообще невозможно. Их род нужными чарами в принципе владеть не может.

Неплохая замена спутниковому наблюдению, решил про себя я и уже вслух задал другой вопрос:

– А почему этого не было сделано раньше?

– Подготовка занимает минимум два дня, – с явным сожалением вздохнул волшебник. – И затраты на проведение ритуала совсем не маленькие. А то бы регулярно делал. Но и так мне удалось получить почти полную картину магической активности в радиусе дневного перехода.

– И там имелась метка радужной русалки? – Алколит скрипнул зубами. От того, чтобы броситься в храм и вырвать гадине, лишившей его зрения, ее глаза, Ярослава явно удерживало лишь незнание точных координат заброшенного святилища.

– К сожалению, нет, – был вынужден признать Карин. – Крупные магические аномалии создают вокруг себя зону, в которой более слабые явления не просматриваются. Но их не так много. Дома волшебников, они сами, наиболее могущественные артефакты, ну и храмы. Новых отметок, не имевшихся в городе месяц назад, было мало. Всего с десяток.

– И, кстати, одна из них приходилась на гостиницу, где видели одного идущего с нами темного мага, – не преминул съязвить отец Фоул. – Мэтр Виктор, ну разве можно жить во грехе и блуде? А ведь выглядите солидным человеком, а по каким-то певичкам шляетесь, словно вертопрах, едва-едва усы брить начавший! Хорошо хоть личность вы легко узнаваемая, облегчили работу моим монахам и не заставили себя искать. Хотя, честно говоря, помехи от единичного волшебника, даже такой силы, не могут быть велики. Ну а уж на расстоянии в десяток шагов радужную русалку вы, думаю, заметили бы.

Если бы она умудрилась кататься на слоне в комнате Фины, может быть, да, и то не сразу, решил я. Совесть сделала вялую попытку меня погрызть, но сбилась на смакование воспоминаний о прошедшей ночи. Укоры церковника ее явно не беспокоили. Вот только перед оставшейся на Земле Настей было немного стыдно. Но аргумент «она никогда не узнает!» сильно мешал раскаянию. Да и вообще, если темный маг тащит девственниц не на алтарь, а в постель, он может считаться среди представителей своей профессии практически праведником.

– В общем, единственные достаточно большие непросматриваемые во время ритуала зоны – это храмы, – подытожил Карин.

– А где гарантия, что искомая нами персона не спряталась в какой-нибудь церквушке? – уточнил Артем. – В пределах их стен можно без проблем уместить маленькую армию, не то что существо, умеющее менять свое обличье. Притворилась русалка какой-нибудь мышкой, хм, нет, это перебор. Собачкой. Видел я тут где-то волкодавов, тянущих килограммов на шестьдесят, за одного из них не слишком толстое человекоподобное существо, принявшее четырехлапый, хвостатый, мохнатый и блохастый вид, вполне сойдет. И сидит оно, хвостиком виляет, дожидаясь удобного момента, чтобы всех перерезать.

– В обители Отца Времен без ведома его слуг не сможет спрятаться даже мышь, – уверенно отмел такое предположение настоятель монастыря. – Уж скорее тогда надо проверять подземелья баронского замка, которые тоже весьма напитаны чарами. Но туда, во-первых, попасть не так-то просто, а уж выйти… Лично я бы вряд ли сумел. Нет, отродье глубин прячется в храме морской богини. Тем более она весьма почитаема хвостатыми, у которых является главным божеством. Или же тварь просто ночует в этом месте. В любом случае, там мы найдем достаточно улик, чтобы выследить и уничтожить нашу цель!

Ему бы на митингах выступать, убедительно чешет, паршивец. И громко. У меня аж голова заболела. Впрочем, возможно, это от недосыпа. А про вампира в подземелье надо бы разузнать побольше, чтобы обходить его охотничьи угодья за километр. Или чтобы нанять два-три отряда хороших наемников, которым хватит простого золота, а потом разграбить опустевшее логово. Уверен, там найдется много интересного, раз настоятель монастыря, фактически сильнейший церковник города, не отваживается связываться с данной нежитью. А ведь в Колоне и паладин имелся, пока от Артема на дуэли не схлопотал за чрезмерную наглость и лечить расшатанные нервы в паломничество по святым местам не отправился.

Пока я размышлял, ноги донесли всю процессию до берега моря. Карин с размаху закинул в гавань какой-то камешек, вынутый из кармана, и без малейших колебаний зашагал по волнам, как по асфальту. Фоул тоже. Им, правда, приходилось прикладывать некоторые усилия, чтобы преодолевать волны, накатывающие на сапоги, но чем-либо экстраординарным для них такая прогулка явно не являлась. В магическом зрении было видно, что от старого волшебника разбегается во все стороны паутинка заклинания, видимо изменяющая поверхностное натяжение жидкости на площади примерно в десяток метров. И таять она не собирается. Во всяком случае, не раньше, чем по ней пройдут остальные волшебники и монахи, уже начавшие ненавязчиво подталкивать меня с друзьями в спину.

– Какая-то она тонкая, – наконец решил я и взлетел повыше, чтобы брызги от волн не доставали. – Проломится еще, а мокнуть неохота.

– Не проломится, – обиженно буркнул Карин. – Конечно, если отдельные любопытные личности ее ломать не будут!

Также зависший в воздухе Ярослав, телекинезом вырвавший из поверхности моря куб примерно метрового объема вместе с имеющимися в нем чарами, сделал вид, будто это не про него.

– Опа, – вдруг сказал Ассасин, передвигающийся рядом со мной весьма странным манером, а именно небольшими прыжками, резко прекратив обезьянничать. – Кажется, я попал! Вернее, сейчас в меня попадут. Это тот хозяин стрелкового магазина! Он же нас с Элиериэль в прошлый раз спалил! Ну почти неодетыми видел точно, хоть и издалека!

Ого! А я и не знал, что мой друг добился на личном фронте таких значительных успехов.

В нескольких сотнях метров от магической тропы плыла изящная лодочка из светлого дерева и под снежно-белым парусом, которой без всяких усилий управлял перворожденный, очень пристально смотревший прямо на нас. И из-за борта его посудины действительно виднелось нечто, очень напоминающее рога лука.

– Вы о чем? – заинтересовался настоятель монастыря. – У вас какие-то разногласия с сэром Лионелем или его старшей сестрой?

– Как? – взвился Ассасин. – Сестрой?!

– Ну да, – недоуменно уставился на него Фоул. – Они на пару владеют небольшой лавкой, где продают прекрасное оружие собственного производства.

– Обманщица, – пробормотал Артем себе под нос так тихо, что вряд ли кто-то услышал, даже я скорее прочитал по губам. – А какие правдивые байки о суровости своего мужа рассказывала, как кокетничала, будто бы его возможного прихода пугаясь. Вот же ж Шах-х-хер-р-ризада!

Лодка с эльфом свернула с нашего пути и поплыла куда-то к выходу из бухты. Хотя перворожденный все равно с интересом оглядывался на марширующий по волнам сборный отряд из священников, магов и чернокнижников.

– И глубоко этот храм? – Артему после пережитого стресса, вызванного внезапным прозрением о сущности строившей ему глазки эльфийки, прогулка по волнам явно захватывающим приключением больше не казалась. – Что может нас там ждать? Ловушки? Подводные чудовища? Отряды рыболюдей? А какие сокровища там можно найти?

– Главным образом сырость и отсутствие ремонта на протяжении многих лет, – буркнул отец Фоул. – Простые верующие в морскую богиню Колон еще иногда посещают, но чтобы попасть к месту поклонения, им приходится пользоваться помощью не самых слабых чародеев. В самом-то храме воздух есть всегда, но вот проникнуть туда теперь для тех, у кого легкие, а не жабры – проблема. Кстати, грабить там уже давно нечего. Ну может, только если фрески от стен отковырнуть или алтарь уволочь. Вот только сомневаюсь, что святотатец далеко уйдет. Все известные и неизвестные мне божества крайне не любят, когда их имущество рушат.

– Да и, пожалуй, не только они, – вздохнул Карин. – Нет, если нас кто-то и будет поджидать там, то лишь русалка. Вероятно, не одна. Возможно, с несколькими не слишком сильными монстрами. Но ничего особо опасного, иначе ритуал бы засек такие помехи даже сквозь фон от храма. Хм. Кажется, мы пришли. Отсюда уже можно спускаться.

Чародей раскинул руки в стороны и забормотал себе под нос какую-то абракадабру, с пальцев его сливались потоки энергии, ввинчивающиеся в море, а вокруг нас медленно закрутилась воронка, оставляющая тем не менее небольшой пятачок воды с замершими на нем людьми в целости и сохранности. От края площадки вниз начала медленно прорастать винтовая лестница, состоящая хоть и не из слишком чистой, но в общем-то почти прозрачной воды.

– Ух ты! – Артем, запрыгавший вниз по всем правилам паркура, ударил рукой, как гарпуном, впрочем, на некоторое время она стала почти такой же острой и зазубренной, вырвав из ее родной стихии крупную рыбу, сейчас ошарашенно разевающую рот от удивления и боли. – Хорошая добыча! Вкусная. Слушай, Карин, а ты рыбалку любишь?

– После того как водой овладел, не очень, – пожаловался маг, – слишком просто стало сжульничать и добыть знатный улов без больших усилий. Весь интерес пропал. Ну чего стоите-то? Я что, до завтра море держать должен?

Монахи и волшебники ссыпались вниз, как горох, на ходу окутываясь защитными чарами и благословениями. Даже Ассасина, занятого мыслью, куда теперь деть рыбину, которую жалко выбросить, но некуда положить, опередили. Мы с Ярославом вежливо пропустили их вперед, чтобы первыми не попасть в весьма вероятные ловушки. Сам храм представлял собой небольшое каменное строение округлой формы, но рассмотреть его снаружи подробно не удалось, магия Карина проложила путь лишь до дверей постройки, кстати, отсутствующих на положенном месте, но не откачала от нее воду целиком.

– Здесь пусто, – разочарованно доложил то ли Фоулу, то ли Карину Салаеш, который почему-то раньше на глаза мне не попадался. – Следы недавнего поклонения, правда, есть, в виде жертвенного дара на алтаре, но найти по ним никого не удастся. Эманации храма вымели с них любые отпечатки аур.

– Так-с, – пробурчал Карин. – Ну и где?! Мне опять придется отсыпаться в подвале, куда даже снаряд из катапульты не пролетит?

– Ты у меня спрашиваешь, что ли? – огрызнулся церковник. – Кто из нас колдовал? Вот завтра помолюсь, тогда и узнаешь. Если эта тварь вообще из города не убралась. Сегодня же ночью ни одного покушения на волшебников не было.

– Наверное, это потому что я русалке в грудину ее же оружие воткнул, – пришла мне на ум хорошая мысль в тот момент, когда ноги переступали порог. – Как у радужных с регенерацией? Надолго ли ее выведет из строя тяжелая травма?

– Как у любых хороших метаморфов, – вздохнул Карин, зашедший в храм последним. Море за его спиной моментально сомкнулось, но внутрь не пролилось ни капли, будто жидкость удерживалась невидимой преградой. – Плотно поесть, несколько часов в относительном покое, и все, кроме отрубленных конечностей и выбитых глаз, восстановится моментально.

– Печально. – Убранство храма притянуло все мое внимание. А посмотреть тут действительно было на что. Небольшое помещение, метров двадцать в поперечнике, с невысоким потолком практически не имело пола, вместо которого расстилалась водная гладь. Разноцветная. Кусочки светло-синего и практически прозрачного моря, где плавали ясно видимые тропические рыбки, соседствовали со всеми возможными оттенками океана вплоть до свинцово-синих участков, более уместных где-нибудь вблизи Северного полюса. Спиральная дорожка из темных каменных плит, некогда гладких, а теперь растрескавшихся под влиянием неумолимого времени, вела к находившемуся в центре возвышению, очевидно являвшемуся алтарем. Гигантская ракушка с захлопнутыми створками, превосходящая по вышине человека раза в два, вероятно, была выточена из алебастрово-белого мрамора, но годы взяли свое. По поверхности гладкого камня разбегались причудливой паутинкой трещины, из которых жадным захватчиком росла во все стороны черная плесень. Очевидно, совсем недавно мусора тут было больше, но кто-то его заботливо убрал, по крайней мере, основание монумента покрывал куда больший слой грязи. А на поверхности каменного моллюска лежала веточка цветного коралла.

– А храм-то действующий, – вдруг сказал Алколит. – Смотрите, море внутрь не заливается не потому, что кто-то держит его заклинанием. Магическая энергия, насыщающая святилище, проходит через пространство такими потоками, что создает внутри окружающей это место воды структуру с четко заданной формой, которую та не может сама по себе изменить. Складывается впечатление, будто бы вокруг нас находится природная аномалия, а не рукотворный объект. Удивительно!

– Да ладно, ничего такого особенного, – фыркнул Карин. – Наверно, кто-то из жрецов морской богини при помощи своей покровительницы поработал, когда понял, что храм рано или поздно отправится на морское дно. Я бы тоже так искривить сумел, даже в одиночку. Лет за сто. Ну может, за сто пятьдесят, если бы не особо усердствовал.

Настоятель монастыря вместе со своей братией печально обозревал храм. У всех монахов руки лежали на священных кругах, расположенных, правда, у кого где. Большинство, конечно, носили их на шейных цепочках, но несколько имели круглые бляшки на поясах, парочка на браслетах, а один оригинал так и вообще за серьгу характерной формы держался.

– Никто ничего не чувствует? – спросил Фоул тоном, каким завзятый футбольный болельщик констатирует проигрыш любимой команды. – Тогда идемте. Не стоит представителям истинной веры находиться в этом языческом капище дольше, чем это необходимо.

Я с интересом посмотрел в сторону церковника. По моим меркам, сказать такое в действующем храме вполне себе активной богини, которая, как и всякая женщина, должна быть злопамятна, мог только самоубийца. Или фанатик. Но настоятель монастыря, видимо, знал, что делал. Во всяком случае, плитка из-под его ног в глубину рывком не ушла, волной отважного священника не смыло, а из мозаичной водной глади не выплыла никакая хищная кракозябра, жаждущая перекусить обхамившей хозяйку храма личностью. Монахи группкой вышли наружу, и вода отхлынула от них в стороны, чтобы затем вновь сомкнуться. Но через зыбкую преграду был виден громадный воздушный пузырь, медленно поднимающийся вверх. Слуги Отца Времен для всплытия с глубины в посторонней помощи определенно не нуждались.

– Трогать дары можно, – поделился своим опытом Карин с одним из молодых магов, опасливо протянувшим руку к коралловой веточке, но так и застывшим в нерешительности. – И даже с алтаря снимать. Главное, из храма не выноси. Но сразу могу сказать, бесполезно все. Проследить того, кто положил сюда подношение, смогла бы лишь сама морская богиня. А она вряд ли снизойдет до нас. Хотя…

Старый маг с интересом покосился в нашу сторону.

– Вы не раздумали попробовать стать ее верующими? – заинтересованно спросил он.

– Я – точно нет, – категорически заявил Ярослав. – Она ведь любые раны лечит? И даже слепоту?

– Приходилось мне в молодости видеть работу ее жреца, – пожал плечами Карин. – Он руки, в бою отрубленные, на место приставлял, молился, и они сразу же прирастали. А одному одноногому моряку меньше чем за день новую ступню вырастил, взамен десяток лет назад потерянной. Причем все это было сделано бесплатно. Морская богиня не любит калек и болезни.

– Тогда решено. – Ярослав достал откуда-то из-под одежды небольшой кинжал, как и многое другое, попавший к нам в руки в качестве трофеев. – Кровью на алтарь брызнуть нужно, да?

– Подожди, мы выйдем! – встрепенулся Карин. – Узнают церковники, что мы при призыве другого божества были, пусть и не враждебного Отцу Времен, всю душу проповедями вымотают, чтобы проверить, а не изменил ли кто вере.

Снова вода отхлынула от дверей храма, но на этот раз вверх она пошла уже знакомыми ступеньками.

– Сами вынырнете? – спросил уходящий последним старый маг, уже занося ногу над порогом.

– Не сомневайся, – хмыкнул Артем, плюхнувший рыбу на каменную ракушку. – Если, конечно, морская богиня не захочет оставить нас у себя в гостях.

– Типун тебе на язык, – пожелал ему игривый женский голос, заставивший меня и моих друзей дружно вздрогнуть.

На каменной ракушке сидела, болтая ногами в воздухе, молодая женщина со странно знакомой улыбкой на лице и коралловой веточкой в руках. И ничего в ней не было такого особенного, вполне заурядная фемина. Фигурка как фигурка. Высокая, в меру фигуристая, не худая, но и не толстая, с немного раскосыми черными глазами. Не антрацитово-черными, вовсе нет. Самыми обычными. Даже зрачок круглый. Если только длинные синие волосы, спускавшиеся ниже пояса, слегка выбивались из картины, но не слишком, в конце концов, краску не вчера придумали. Одежда как одежда. Нечто вроде черного свитера и синие штаны, подозрительно напоминающие джинсы. На ногах легкие плетеные кожаные сандалии. Вот только мыслей подойти и познакомиться с ней в голове у меня не возникло. Да и вообще не воспринимался этот объект как нечто, что можно потрогать. Не знаю чем, но я чувствовал, что находящееся в нескольких метрах от меня существо примерно столь же подходит под емкий термин «баба», как египетский сфинкс. Или даже пирамиды, все вместе взятые и в пучок связанные и Стоунхенджем приправленные до кучи. Магическое зрение не работало. Да и вообще все сверхъестественные силы будто улетучились. Превращение в обычного человека, я надеялся, временное, изрядно нервировало.

– Нужны мне в храме три вонючих трупа, – продолжила богиня. – Тем более если уборщицы триста лет как нету.

– Я же еще не успел себе кровь пустить, – озадаченно пробормотал Ярослав.

– Но собирался ведь, – пожала плечами небожительница. Или, может, скорее мореобитательница? – И вообще, кто бы от ваших жидкостей алтарь потом отмывал? Или опять прикажете ждать случайно заплывшую русалку? Ладно, заканчиваем лирику, вечность слишком коротка, чтобы тратить ее попусту. Ну как, смертные, будете просить испытания, чтобы попасть под мое покровительство, или передумали уже? Простыми верующими вас делать глупо, слишком сильны и принести можете много пользы, а потому озадачу вас по полной. Но и жрецам, если хоть один из вас им станет, дам немало. Замечу, отказ выполнять его никакого вреда не нанесет, а времени на раздумья и попытку выполнить поручение много. Целый год. Ха! Да если бы я карала всех малодушных, государство, называемое вами Древней Империей, никогда бы и не возникло в связи с поголовной смертью основателей.

– Ты знаешь ответ, – вздохнул Ярослав.

– Скажи его вслух, – не попросила, пожелала богиня. – Таковы правила, которые я установила сама для себя, и отменены из-за секундного каприза они не будут.

– Да, – сказал Ярослав.

– Да, – повторил Артем.

– Я хотел бы стать твоим жрецом, – произнесли мои губы, сами до конца не уверенные в том, что говорят.

– Отлично.

Вспомнил, кого мне напоминает ее веселая и одновременно злая улыбка. Ленваху. Мелкого гоблинского божка, смотрящего на людей и в особенности на эльфов с гастрономических позиций. Ой, какие-то нехорошие предчувствия вдруг в душе образовались!

– Итак, приступим. Сначала ты, пухлик, как самый страждущий. Навеки откажись от возможности прозреть, и станешь исполнителем моей воли.

Алколит открыл рот. Подвигал. Закрыл. Покосился зачем-то на свои руки.

– Вот азбукой глухонемых в ответ на предложенное испытание послать подальше пытались редко, – хохотнула морская богиня. – Но тем не менее ты не оригинален. Подумай, парень, время у тебя есть. Итак, следующий тот, кто называет себя Алхимиком. Ну что ж, Виктор…

То, что божество нас знает, меня не сильно удивило. Этого стоило бы ожидать.

– Русалка, которая оставила мне эту веточку… – Сидящее на ракушке высшее существо с задумчивым видом несколько раз сломало обсуждаемую вещь пополам, а осколки просто уронило на пол. – Сделай так, чтобы она добровольно отдала тебе в полное владение то, чем больше всего на свете дорожит.

М-да, ну и заданьице. Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Причем это самое «что» будет активно пытаться тебя угрохать. Впрочем, никто и не обещал легких путей. Зато можно сделать требуемое без негативных для себя последствий. А вот Ярослав точно будет искать для себя другие варианты. Интересно, если на Алом острове вроде бы можно найти даже черта в ступе, может, там и друиды имеются?

– Ну и наконец ты. – Взгляд богини уперся в Артема. – Красавец, лихач и бабник, не обремененный большим количеством мыслей, хотя и умеющий при необходимости шевелить не только мускулами, но и мозгами, да вдобавок обделенный чувством собственной важности. Мой любимый типаж мужчин. Эх, будь я помоложе, или ты постарше…

Кажется, Ассасина впервые в жизни испугали неприкрытые заигрывания женщины.

– Короче, – хмыкнуло существо так, что он покраснел, – удиви меня успехами в личной жизни. Только не стараясь специально ради этого, а делая все, как говорится, для души и анализируя прошедшее постфактум. И буду я просто оч-ч-чень требовательна. Если понял, кивни.

Предпоследняя фраза была произнесена таким тоном, что от него, кажется, покраснели даже рыбки, плавающие в магическом водоеме. Артем, от лица которого можно было прикуривать, помотал головой из стороны в сторону.

– Ну ничего, потом дойдет, – ни капли не расстроилась на такой ответ богиня, и мы обнаружили себя уже стоящими на берегу. Причем Фоул, Карин и компания к нему только подходили.

– Ну как? – с ясно видимым любопытством осведомился старый чародей. – Вижу, вас удостоили аудиенции.

Настоятель монастыря только хмыкнул, хотя во взгляде его читался неприкрытый интерес. Да и остальные монахи и маги хотели бы задать вопросы, но в присутствии начальства стеснялись.

– Страшно познавательно, – искренне ответил я.

– Чудовищно, – добавил Ярослав. – Понимаю, почему у нее жрецов мало, но не понимаю, почему они у нее вообще есть.

– А мне понравилось, – решил неожиданно Ассасин. – Хотя как выполнить ее поручение, просто не представляю, но я готов!

Бубух! Гулкий звук далекого взрыва заставил всех вздрогнуть и резко обернуться к городу. Ясно видимое темное облако, устремившееся от его центра к небесам, впечатляло.

– Мне кажется, или это где-то в богатой части города? – спросил непонятного кого Артем.

– Вряд ли кажется, – ответил ему Карин. – Готов поспорить, это лавка Эвелины попыталась взлететь на воздух, но подорвать ее у русалки все-таки не получилось.

– Почему вы так думаете? – осведомился Ярослав.

– Так дым же не цветной, – пожал плечами старый волшебник. – А у нее столько алхимических зелий и препаратов по щелям понатыкано, что если бы они загорелись, тут бы чуть ли не радуга поднялась. Ядовитая, правда.

– Понятно, – понурился Алколит. – Сам бы догадался, но я же не вижу.

– Чего мы стоим?! – вышел из шокового состояния Фоул. – Тушить! Все тушить! Братья, помолимся же о том, чтобы успеть на место пожара вовремя!

Монахи затянули какой-то тягучий напев, от которого мне моментально стало жарко, как в печке. Но окружающее нас пространство, подчиняясь звукам и священной магии, странно преобразилось. Волны умерили свой бег и накатывали на берег раз в пять реже, чем раньше, чайки в небе загребали воздух, словно кисель, а плевок, выпущенный Артемом на камни, планировал с высоты чуть менее чем двух метров до земли секунд десять. Вряд ли замедлился мир, скорее уж это мы ускорились.

– Быстрее! – Странно, но голос настоятеля монастыря остался все тем же и не замедлился, как я подсознательно ожидал. – Возможно, наша цель все еще рядом с местом взрыва! А если нет, надо предотвратить распространение пожара и помочь раненым! Только не споткнитесь, братья, а то простыми переломами вряд ли отделаетесь! Эм… вы участвуете?

Последнее адресовалось, вне всякого сомнения, нам, которые подчиняться приказам священника или Карина были в общем-то не обязаны.

– Конечно, – ответил за всех Ярослав. – В одном городе живем, а значит, надо сотрудничать. Да и потом, у меня с этой полурыбой теперь свои счеты. Только давайте быстрее, а то это ваше благословение очень сильно раздражает.

И начался забег. Весьма странный, надо сказать. Препятствия, попадающиеся на пути, приходилось преодолевать с превеликой осторожностью. Полагаю, передвигались мы под воздействием священной магии церковников со скоростью, близкой к ста километрам в час. А поскольку сила, как известно любому учившему в школе физику, это произведение массы на ускорение, то лобовое столкновение, даже с мухой, при таком набранном импульсе могло привести к печальным последствиям. Что уж тут говорить о прохожих, будто бы нарочно шарахающихся на встречные курсы к приближающимся живым кометам. Но лично мне их избегнуть удалось. Вот только о грязи, покрывающей процентов сто местных улиц, в азарте бега я, к сожалению, совсем забыл.

Сначала в сторону ушла левая нога, и тело, потерявшее опору, начало медленно, но неуклонно заваливаться вниз.

Так не пойдет, мелькнула в голове заполошная мысль, и телекинетическое заклинание схватилось за стену близлежащего дома, крепко фиксируя в воздухе приближающийся к твердой поверхности организм. Меня порядочно дернуло, но ничего не сломалось и даже не хрустнуло. Однако синяки, уверен, появятся. Но темп был безнадежно потерян. Аборигены, видимо привычные к такому способу передвижения, проследовали далее, оставив меня и затормозивших Ярослава с Артемом далеко позади.

– Во что ты врезался-то? – уточнил висевший в воздухе на высоте человеческого роста Алколит. – Здесь же ничего нет! Кажется. Или я просто не вижу?

– Второе, – вздохнул я, со стоном становясь на ноги. – Аура грязи сливается с аурой улицы. Но это не делает ее менее скользкой. Хм. Ассасин, кажется, я понял, почему тот паладин, с которым ты тогда махался, не использовал ускорение, чтобы победить в битве.

– Да чего тут думать, – пожал плечами Артем. – Все ясно. При неудачном движении, а вероятность такого в драке весьма велика, он окажется на земле, а значит, почти гарантированно станет трупом. Или просто сломает свое оружие о слишком прочного противника, такое тоже нельзя сбрасывать со счетов. Ладно, поковыляли к месту теракта, инвалид.

Небольшая улочка, где находилась лавка наиболее популярной в городе продавщицы всяческих мазей, была забита пеплом, мусором и людьми. Сам особняк не пострадал, что, впрочем, было неудивительно, учитывая окутывающую его систему защитных чар. Трехэтажный широкий дом лишь слегка поблек под налетом копоти и пыли, садик перед ним напоминал склон вулкана после давнего извержения, высокая живая изгородь покрыла окрестности ровным слоем самой себя, но даже стекла остались целыми, а в открытых дверях невредимая на вид хозяйка обсуждала что-то с Карином. Обоих их прикрывала слегка мерцающая пленка какого-то заклинания. Что удивительно, рек крови или даже ошметков тел видно не было, а примчавшиеся монахи и маги большей частью слонялись вокруг без дела, хотя кое-кто, завидев нас, поспешил трем черным магам навстречу.

– Это чего же здесь горело? – встретил я Шинцо вопросом, оглядывая картину происшествия. – Вроде жертв и разрушений то ли нет совсем, то ли очень мало, а такой вид, будто едва ли не орбитальную бомбардировку проводили.

– Стог с сеном, – поделился информацией хозяин книжной лавки. – Сам видел! Проезжала мимо забора телега, потом вдруг прислонилась к нему вплотную, остановилась, возница с нее спрыгнул и в сторону метнулся, а она как полыхнет! Меня аж с улицы в канаву сдуло. Хорошо, что, когда падал, щит на себя успел набросить. Следом почти половина колеса с неба прилетела, и чуть не по голове.

– А сам подрывник куда делся? – уточнил Артем.

В ответ на это молодой чернокнижник лишь развел руками. Радужная русалка по своей доброй традиции испарилась, не оставив никаких следов.

– Не понимаю, чего она хотела добиться этой акцией, – задумчиво пробормотал Ярослав. – И где взяла столько взрывчатки? Вроде бы это здесь товар дефицитный.

– Некое подобие бездымного пороха, впрочем, невероятно хорошего, стоит золотой за мешочек с кулак, – припомнил я свои экзерсисы по местной алхимии с ее нереально высокими ценами на одни товары и поражающей воображение дешевизной на другие.

– Думаю, на сию загадку ответ найдется у меня, – хмыкнул вдруг Шинцо. – Покойный Эфистокл, убитый на днях, пару лет назад тряхнул стариной и помог клану гномов, где у него были хорошие знакомые, очистить их шахты от расплодившихся там порождений темных глубин. А поскольку у бородатых коротышек крайне плохо с магией…

– Возможно, – задумчиво кивнул Артем. – Дом, где разыгралась трагедия, мы проверили на наличие ценностей, но, быть может, надо было искать взрывчатку, про наличие которой тот же Карин мог запамятовать, а Фоул никогда и не знать?

– Возможно, – кивнул я, – но все равно в произошедшем взрыве нет смысла, если только не… Где-то здесь может быть вторая бомба!

Заклинание, усиливающее голос, вылетело из меня непроизвольно и без всякого напряжения. Люди вокруг замерли. А потом бросились в разные стороны, как тараканы, окутываясь защитным волшебством. Ну или просто крича для поднятия боевого духа, зевак-то к месту происшествия набежало изрядно, и никто их из вроде бы полностью безопасного места выгонять и не подумал. Ярослав тоже окружил нас четверых пологом тьмы, а в дополнение Шинцо, схватившийся за свою волшебную палочку, выпустил нечто вроде облачка из мелких плавающих в воздухе иероглифов.

– Кхм, – прокашлялся я, не убирая звуковых чар, – вообще-то это только предположение. Ну идея. Первый взрыв привлекает к этому месту внимание магов и выманивает хозяйку наружу, чтобы она могла оценить ущерб, второй прихлопывает их, словно мух. Радужная русалка уже доказала, что умеет мыслить стратегически, а значит, могла подготовить такую ловушку.

– Чернокнижник! – провозгласил громовым гласом отец Фоул из дома Эвелины, несмело выглядывающей у него над плечом. – Думать надо, прежде чем делать! Я чуть свою душу Отцу Времен преждевременно не отправил! Да чтоб ты…

И тут в нескольких метрах от него из-под земли, разбросав во все стороны комья черной от осевшего пепла грязи, вылетел драконий еж. У меня в голове не зародилось абсолютно никаких сомнений в том, чем именно является эта округлая черная штука с торчащими во все стороны иглами. Биологомагическое оружие действительно напоминало своего морского родича, да им когда-то и являлось. Но теперь это был артефакт, с совсем негромким треском разбрасывающий в разные стороны сотни парализующих снарядов. И в магическом зрении он смотрелся весьма узнаваемо. Зеленое с алым. Точная копия той вещи, которая находилась под кроватью Фины. Точная копия. Или тот же самый предмет.

Нас четверых спас Ассасин. Он просто подсек всем стоящим рядом с ним ноги, роняя на землю, и сам накрыл нас сверху. Дорога мягкостью не отличалась, но по сравнению с опасным для здоровья гостинцем была явно наименьшим злом. Тело моего друга дернулось и обмякло, а затем отлетело в сторону. Артем подставился под удар. Книготорговец, лежавший рядом со мной, тоже признаков жизни не подавал. Поставленный им барьер рассеялся без следа. Видимо, тела моего друга банально не хватило, чтобы создать надежную защиту аж для трех человек. Кстати, моей собственной тушке тоже не повезло словить пару опасных гостинцев, но до тела они не достали, по всей вероятности, просто застряв в кольчуге, надетой на всякий случай.

– Где?! – буквально прорычал Ярослав, поднимающийся с колен. – Где она?! Я чую, но не вижу!

С его пальцев стекали хищные змеи, состоящие из тьмы, которые полосовали улицу, словно бичи. Раздался звон битого стекла, и жутко закричала женщина, а совсем рядом с моей головой высекла искры из подвернувшегося камня жуткая костяная хреновина, выглядевшая как гибрид сюрикена с бумерангом. И, уверен, если бы Ярослав в последний момент не отклонил в сторону оружие выплеском темной энергии, сбившим траекторию броска, но не развеявшим материальный предмет прахом, то эта хрень устроила бы мне трепанацию черепа.

– Проклятье! – Не знаю как, но та, с которой я переспал, сделав девушку женщиной, замешана в этой истории по самые кончики своих острых ушей! – Черт! Дьявол! Да что б вас всех!

Женский крик оборвался и, приняв сидячее положение, – вставать времени просто не было, – я увидел почему. Хозяйка алхимического магазина не смогла насладиться сполна преимуществами, которые получила от смерти радужного русала. Просто потому что умерла. Женщина, спасшаяся от игл драконьего ежа, отскочив внутрь своего превосходно защищенного дома, не утерпела и подошла к окну. Может, она могла бы активировать какие-нибудь защитные чары, даже оставаясь в укрытии. Не знаю. И вряд ли теперь когда-нибудь узнаю. Потому что Эвелину вырвало сквозь стеклянную преграду. Гарпуном. Слегка оплавившаяся острая железяка, применяемая, наверное, для охоты на китов, пробила живот своей жертвы, а потом поползла обратно, выдернутая за толстую цепь, все еще искрящуюся от пытавшихся прогрызть ее заклинаний. Не имею представления, когда умерла продавщица бальзамов и притираний, возможно, еще в процессе извлечения из своего жилища, не сумевшего ее сохранить, а может быть, и сразу после того, как упирающиеся ноги ступили на покрытую пеплом улицу. Но факт остается фактом. Голова волшебницы лежала отдельно от покоящегося на земле и все еще дергающегося тела. А та, кто ее смахнула острой кривой саблей, крепко сжатой в руке, сейчас буквально танцевала на улице, с невообразимым изяществом уворачиваясь от заклинаний, посылаемых избежавшими игл волшебниками, и даже от стрел, которые метали в нее из луков стражники. Цепь, оканчивающаяся зазубренным наконечником, покрытым кровью и лоскутами плоти, свистела над головой девушки, рассекая воздух, вращаясь, словно лопасти пропеллера. Странное впечатление производила ее фигура. Будто бы не существо из плоти и крови это было, а робот из текучего живого металла. Ни волос. Ни глаз. Ни носа. Две руки, две ноги, туловище, напоминающее по форме песочные часы, с бугорками груди и голова, гладкая, словно бильярдный шар.

И двигалась она прямиком на меня.

– Виктор, направляй! – заорал во всю глотку Ярослав, бьющий в прямом смысле слова по площадям. Волны тьмы, извергаемые им, носились над улицей, как косы смерти, лишь чисто случайно не натыкаясь не преграду в виде девушки. Если бы парализованные люди не лежали на земле, после боя моего друга, наверное, судили бы за массовое убийство. – У меня не получается ощутить ее ауру! Она чем-то скрыта!

Плеть молнии ударила в гибкий женский силуэт, затянутый в ткань, постоянно менявшую цвет, будто взбесившийся хамелеон, и, соскользнув, пошла дальше. Гигантская сосулька едва не проткнула бюст весьма узнаваемых очертаний, в последний момент русалка сумела увернуться. Гроздь ярких огненных мячиков, каждый размером едва ли не с грецкий орех, отбросила радужную русалку на шаг назад и вызвала тонкий вскрик, похожий на те, какие я слышал вчера ночью, но затем пламя, вместо того чтобы прожечь свою цель до костей, просто угасло. Еще один драконий еж, прилетевший сверху, упал в дальнем конце улицы, где сгрудились опешившие от быстрого развития событий чародеи. Половину их выкосило иглами, оставшиеся защитились, поставив между собой и опасностью материальные преграды в виде глыб льда и поднятой на дыбы мостовой. А нас с Ярославом засыпал буквально настоящий дождь из дротиков, щедро расточаемых еще одной переливающейся всеми цветами радуги женской фигурой, неожиданно оказавшейся на ближайшей крыше. Алколит вынужденно сосредоточил все свои силы на защите от тяжелых коротких палок с железными наконечниками, а мстительница нечеловечески длинным прыжком метнулась вперед, занося в руке хищно блеснувшую окровавленную саблю.

– Проклятье! – прокричал я, сложив в уме странности Фины, а также припомнив паскудную усмешку морской богини и ее поручение, после чего поднял телекинезом в воздух своих друзей вместе с Шинцо и рванул прочь под градом летящей со всех сторон смерти от стремительно приближающейся радужной русалки. Наверное, мой маневр увенчался бы успехом. Если бы не гарпун. И если бы не Алколит. Длинное зазубренное острие пробило стену тьмы, которой он пытался защититься, и вонзилось ему в плечо. А затем потянуло моего друга, кричащего от боли и растерявшего всю концентрацию, необходимую для сотворения магии, к готовящейся разрубить его на части убийце, проигнорировавшей луч света, похожий на лазерный, который вонзился ей в спину, но так и не принес результатов.

Артем и Шинцо полетели в дальний конец улицы. А я сам собой выстрелил при помощи телекинеза в уже заносящую свое оружие девушку, в последние доли секунды выхватывая силой мысли из ножен зачарованную шпагу, до того без дела болтавшуюся где-то за поясом уже два дня.

С легким хрустом длинное жало перерубило лезвие сабли, уже устремившееся к шее Ярослава. Алколит же, все-таки сумев собраться с силами, вытащил телекинезом гарпун из своей раны и, несмотря на брызнувшую ручьем кровь и вырвавшийся сквозь зубы вопль настоящей агонии, развернувшись на сто восемьдесят градусов, воткнул оружие в грудь его хозяйки. Она попыталась увернуться. Но слишком мало было разделяющее нас расстояние. Зазубренный наконечник пробил тело девушки насквозь и с глухим стуком упал на землю. Вблизи стало видно: нет на ней слоя живого металла. Вообще ничего нет. Только плотно прилегающие друг к другу мелкие-мелкие чешуйки. Истинный метаморф во всем своем великолепии. Из приоткрывшихся губ, странно смотревшихся на лишенной черт лица гладкой маске, вырвался стон. Девушка ухватилась за оружие и упала на колени, а затем едва слышно прошептала очень знакомым голосом Фины:

– Виктор! Добей. Не хочу к ним в руки живой. И мертвой тоже.

– Проклятье, – прошептал я, прекрасно понимая, как она права. Преступницу, убившую целую тучу народа, устроившую несколько терактов и державшую в страхе весь город, казнить будут показательно. И настолько жестоко, что демоны в своем ледяном аду восхитятся работой смертных палачей. А потом душу убитой наверняка попытаются достать своими чарами некроманты, чтобы ее судьбе ужаснулись те, кто в будущем хотя бы помыслит провернуть в Колоне нечто подобное. Заступиться не получится, разве что выкрасть. К тому же она искалечила Алколита, да и меня едва не отправила на тот свет. Дважды. Хотя без проблем могла разорвать на клочки вчера. Если, конечно, это была она, а не та, вторая.

– Поздравляю! – раздался сзади чей-то голос. – Вы прикончили эту рыбешку! Жаль только…

Я развернулся. Не знаю, что полуорка, вышедшая из-за угла ограды какого-то дома, находящегося в десятке метров за спиной, увидела в моих глазах, но она стала белой, как полотно, и пулей метнулась обратно под защиту забора, столкнувшись по пути с Салаешем. Черт! Пути отступления тоже перекрыты. Надо решать быстро, и, похоже, других вариантов просто нет.

Моя рука легла на голову девушки, и я выплеснул из себя громадную порцию темной энергии, обильно насыщавшей ауру. Радужные русалки обладают хорошим иммунитетом к магии. Она успела страшно закричать, прежде чем упала на землю, растекаясь лужей слизи.

– Проклятье, – в очередной раз прошептали губы будто бы без участия остального организма. Возможно, ими воспользовалась душа, минуя мозг. – Не знаю, что полагается таким, как я, в аду, но, кажется, эту кару мне только что удалось заслужить. И если так, то храм морской богини скоро будет снесен.

– Эй, – слабо позвал зажимающий рану на руке Ярослав, видимо так и не понявший, что здесь и сейчас совершил его друг, – может, поможешь? С такой дыркой в шкуре трудновато сосредоточиться на исцеляющем заклинании. Да и вообще думать. Еще немного – и свалюсь от кровопотери.

– Обязательно, – кивнул я, присаживаясь на корточки. Меня трясло. – Сейчас мы тебя подлатаем. А потом быстро побежим кое-что проверять. Помнится, пара волос в лаборатории еще оставалась, как и настроенный на одну конкретную певичку артефакт…

Глава 14

– Твою мать! – обратился я к мирозданию, после того как созданный для поиска Фины амулет вывел меня к гостинице, где или бард, или радужная русалка снимали комнату. – Либо я уже вообще ничего не понимаю, либо у Фины нервов нет вовсе! Яр, замаскируйся где-нибудь здесь под ветошь, будешь страховать.

– Раненому инвалиду полагается полный покой, – пошутил Алколит. После того как ему было объяснено мое видение ситуации, он оказался в сложном положении. Расквитаться с той, которая его ослепила, хотелось сильно, а вот любовницу друга убивать как-то не очень. Но недоучившийся медик после недолгого раздумья все же взял себя в руки и пообещал вести себя то ли с подозреваемой в пособничестве радужной русалке, а то ли и с ней самой максимально разумно. По крайней мере, никого не превращать в прах сплеча, а только после вдумчивого анализа ситуации и выслушивания всех аргументов за и против. – Слушай, а ты уверен? Ну что…

– Если все случившееся просто совпадение, – перебил его я. – То на деньги, которые пожертвую в храм, можно будет построить как минимум часовню.

Гостиница выглядела тихо и мирно. Никто не мог сказать, что примерно в километре от нее совсем недавно развернулась жестокая драка, итогом которой стала куча парализованных волшебников, в том числе Артем, и два трупа. Один – волшебницы Эвелины, а вот второй принадлежал радужной русалке. Но не знал ли я ее как кого-то другого? И кем тогда была ее напарница, обрушившая на нас с крыши смертоносный дождь? Вопросы. И ответов на них я, честно говоря, боюсь.

– Не о том речь, – поморщился Ярослав. – Таких совпадений не бывает. Ты уверен, что она тебя мгновенно не прибьет?

– Ну на мне кольчуга, – сказал я явно не то, чего ожидал Алколит, но лучшего, к сожалению, на ум не пришло.

– Надеюсь, она поможет тебе, если русалка решит оторвать чью-то голову, – буркнул он. – Может, все-таки прогуляться с тобой? Между прочим, тот, кому подозреваемая напрочь испортила зрение, посторонним при выяснении отношений считаться не может.

– Черт с тобой, – вздохнул я, – пошли. Пусть лучше местная хозяйка распускает по городу слухи, будто бы мы тут оргии устраиваем.

– Вот сразу бы так, – все равно не изменил ворчливый тон Ярослав. – А то заладил, понимаешь ли, дело личное, дело личное. Если прибить могут, то оно уже общественное. Во всяком случае по отношению к членам трех А.

Кивнув какому-то служке, лениво протирающему на первом этаже пыль со стен тряпочкой, судя по виду, сделанной из шерсти давно вымерших зверей типа саблезубых белок или мамонтов, мы поднялись наверх. Перед номером Фины я замер, постучал и, не дожидаясь ответа, зашел внутрь. На секунду меня посетило чувство дежавю. Практически все было как вчера. Девушка, облаченная в кожаную куртку и штаны, сидела на кровати в окружении кучи бутылок. И была она сильно пьяная. Слава богу, судьбе, вселенной и кто там далее по списку! Обошлось!

– Убивать будете? – Вопрос обрушил мою разгорающуюся было надежду на дно пропасти отчаяния, да еще вдобавок и растоптал ее на мелкие осколки. А возникшая в руке обитательницы гостиничного номера крайне знакомая костяная штуковина заставила чисто рефлекторно приготовиться к битве.

– Все-таки русалка, – прошептали мои губы.

– Я? – пьяно хмыкнуло сидящее на кровати существо и с силой всадило свое оружие в матрас, из-под которого вывалился рукав странного комбинезона, переливающегося всеми цветами радуги. – Нет. Полуэльфийка натуральная. И сестра моя была наполовину перворожденной. А на вторую – русалкой. Так бывает, знаешь ли, когда мама одна, а папы разные. И вы ее убили. Конкретно ты, Виктор, и убил. По ее же просьбе. Она передала мне свои ощущения. Знаешь, как это больно, разлагаться заживо? Кретин! Не мог просто испепелить, что ли? Или сначала голову снести, а потом тело уничтожить?

– Она пыталась убить нас, – странно, но я оправдался, хотя и был полностью в своем праве.

– Знаю, – кивнула девушка и в ярости заколотила кулачками по подушке. – Дура! Дура! Дура безмозглая! Ну почему она позволила себя прикончить?!

– Почему ты не сбежала? – Немного подумав, задал вопрос Алколит, прерывая ее стенания.

– А я бы ушла? – задала вопрос непонятно кому Фина и тут же на него и ответила: – Нет. Виктор слишком сильно мной интересовался и набросил какой-то слабенький магический поводок для скорейшего обнаружения. Сестра почувствовала его, но оборвать просто не могла.

– Да, так и было, – не стал отрицать я. Ситуация складывалась глупая. Ужасно. – Зачем вы вообще на людей напали? Нет, месть за своего понятна, но… Не такая же! Когда страдают все встречные и поперечные, а на кон ставится не только шея. Эвелина – понятное дело, тут вопросов нет. Пожар в гавани при попытке отбить своего и покарать охотников тоже, тем более не вы его и разожгли, строго говоря. Карин мог попасть под выстрел баллисты как подельник тех, кто участвовал в продаже радужного русала. Вот только чем перед вами провинились слуги того старого мага, у которого сперли взрывчатку? Простые жители, которых навеки покалечило драконьим ежом? Ярослав, наконец?!

– Все случилось, потому что Нира была наслушавшейся старых песен дурой, – вздохнула девушка и, поймав мой недоуменный взгляд, пояснила: – Сестра. Она – Финалионира. Я Финалионуэль. Мы жили на русалочьих островах с мамой и отчимом. Ну для нее отцом, понятное дело. Когда те ублюдки совершили на нас налет, то нас просто дома не было. В гости уплыли к соседям. А когда вернулись…

– Можешь не говорить, – вздохнул Ярослав. – Примерно себе представляю.

– Нет, – покачала головой девушка. – Не представляешь. Знаешь, как охотятся на тех, кто живет в воде? В море над их стоянкой ночью выливают сильнейший наркотик, заставляющий гибнуть или засыпать все живое в зоне своего действия, а потом обшаривают ближайший берег в поисках запасов, которые лучше всего хранить именно там, и представителей сухопутных рас, сотрудничающих с русалками. Кто опустился на дно, еще имеет шанс очнуться, если там не слишком глубоко и акулы не съедят, но вот всплывшие… Знаешь, охоту на женщин народа моря очень любят всякие подонки. Как же! Вместо ног – хвост. Экзотика. А если та пробует сопротивляться, и пояс чешуи чуть не до груди дотягивает, то ножичком ее щекочут. Или в котел, где обычно похлебку для команды варят, могут живой закинуть и огонь развести, чтобы от боли образумилась и попробовала хорошим поведением еще немного времени, полного унижений, для себя выиграть. А потом, когда с жертвой наиграются вволю, ее просто рубят на части. Чешуя идет алхимикам, а рыбью половину продают на мясо, выдавая за дельфинью. Вид и вкус, говорят, почти такой же, только морской народ чуть более сладкий.

Ярослав позеленел, а потом стремглав бросился к окну. Его вырвало.

– Помнишь, мы же обедали как-то в ресторане, – прошептал он, оборачиваясь. – Я еще суп заказал. Из… из… И нахваливал еще!

Улица украсилась новой порцией полупереваренной пищи.

– Не, – покачала головой девушка. – В Колоне такое блюдо вам подадут вряд ли. Вот на Алом острове запросто. Кое-где даже не скрывают ингредиентов, и дополнительные деньги за такое кушанье требуют. В общем, ублюдки они, те, кто за радужной чешуей охотятся. Полные. Верхнюю часть своей лучшей подруги я нашла с выжженными глазами, следами бича на спине и без грудей. Всего остального просто не было. Надругательств избегли только мужчины, да и то, кажется, не все. Наверно, в команде нашлась парочка изрядных извращенцев.

А мне почему-то вспомнилась покупательница-эльфийка. Очень даже симпатичная. Одна из тех, кто и уничтожил семью сидящей передо мной девушки. А ведь какая невинная на первый взгляд была… Внешность обманчива. Уж теперь-то этот урок я запомнил накрепко.

– Вот только не надо выставлять русалок бедными овечками, – перешел вдруг в наступление Ярослав. – Или, скажешь, не вы обкладываете корабли непомерными поборами или просто топите их ради добычи? Да и с пиратами того самого Алого острова сотрудничаете. Сам убивал хвостатых, служащих джентльменам удачи дозорными! И, кстати, а как к ним твоя мать попала?

– Они были не из моего клана, – покачала головой Фина. – Охотники на косаток не позволяли себе подобного почти пятьдесят лет. А что до той, которая даровала мне жизнь, то отчим ее купил. Вместе со мной, кстати. И потом воспитывал чужого ребенка, словно собственную дочь. А ваши маги его просто зарезали, чтобы продлить себе жизнь.

– Ладно, ладно! – прервал их я. – Так вы до вечера будете выяснять, кто виноват больше! Рассказывай, что было после налета и как вы творили свою месть, швыряясь ежовыми бомбами направо и налево да уничтожая непричастных колдунов вместе с их домочадцами.

– Похоронили родных. – Голос девушки дрогнул. – То, что от них осталось. Маму тоже. Сплавали к соседям, где обменяли родовые владения на прирученного кракена, кое-какое снаряжение и деньги, оказавшиеся фальшивыми. Но, уверена, они сами искренне считали их настоящими. Костюм, позволяющий сойти за радужного, сестра на руинах подводного селения отыскала. Отчим его из собственной кожи сделал и иногда на кого-нибудь из клана надевал, чтобы создать иллюзию большего превосходства в силах. Он пересылал свои мысли Нире и даже общался с какой-то дальней родней, как раз работающей на пиратов, а потому о Колоне мы узнали от них очень многое. В частности, где можно взять взрывчатку, оружие, где переночевать. Ту гостиницу, откуда Виктор вытащил меня практически с боем, они и рекомендовали. Мы с сестрой работали посменно. Она слоняется по городу, я охраняю пожитки и отдыхаю. Потом наоборот.

– Теперь понятно, в чем дело, – решил я. – Хозяин притона для брутальных джентльменов удачи, способных без лишних разговоров выпустить кишки, был весьма приятной личностью, а вот для клиентки, выглядевшей, как хрупкая наивная девушка, он представлял, пожалуй, реальную угрозу. Если бы она оказалась той, кем притворялась.

– Попытка с ходу отбить отчима, как вы знаете, не удалась, несмотря на подношение, сделанное сестрой в храме морской богини, – вздохнула Фина. – Я провожала его до самых дверей здания, откуда он уже не вышел. Там мы, собственно, и познакомились с вами. Ну а остальное вы в общих чертах и сами знаете. Нира после смерти отца обезумела, почти свихнулась на мести сухопутным вообще и магам в частности, даже меня не пожалела, чтобы вас под удар драконьего ежа заманить. Эльфам, пусть даже полукровкам, ни ослепление, ни другие неприятные последствия от их яда не угрожают.

– Что ж, значит, в мой слепоте ты виновата лишь косвенно, – вздохнул Ярослав. – Если, конечно, не врешь. Продолжай дальше. Как вы на сегодняшнюю-то акцию решились, мстительницы, это ж явное самоубийство!

– Шансы были, – возразила девушка, потянувшись за одной из бутылок, окружающих ее кровать. – Мы планировали… Ладно, не хочу сейчас об этом говорить. С самого начала все пошло не так, и теперь я осталась одна. Что со мной будет?

– Знаешь, за мое зрение и количество невинных жертв, исчисляемых десятками, тебя бы следовало просто прибить, – честно сказал Ярослав. – Желательно с выдумкой. Заслужила. Но Виктор, уверен, будет резко против.

– Да, – вздохнул я. – После того, что между нами вчера было…

– Придурок, – вздохнула девушка. – Ты переспал с Нирой, знавшей тебя лишь по моим рассказам да видевшей издалека. Конечно, с ее талантами по изменению внешности и амулетом, маскирующим ауру, разницу заметить было сложно.

Полуэльфийке поверил сразу. Не знаю почему. Что-то подсказывало, что это правда, то ли сердце, может, наполнявшая тело магия или еще какая-нибудь никому не известная штуковина, вроде участка ауры, связанного напрямую с ноосферой, где, как известно, находятся все знания, собранные разумной жизнью.

– Почему она меня просто не убила? – задал я единственный вопрос, пришедший на ум. На душе было гадко. И даже отомстить-то теперь никому нельзя. Не себе же? И не сидящей на кровати девушке.

– Сначала чувствовала твоих друзей, стоявших под окном. – Фина задумчиво уставилась на меня, убийцу последней ее родственницы. В другое время такой взгляд вызвал бы мурашки по коже, но не сейчас. – Сегодня она проявляла такие чудеса искусства боя лишь потому, что залилась специальными эликсирами по самые брови. Потому, кстати, и попыталась, вместо того чтобы просто бежать, напасть на вас. Ее восприятие было искажено, причем очень сильно, и ненадолго прояснилось лишь после появления в теле дырки в руку толщиной. В нормальном же состоянии радужная русалка и с одним сильным магом вне родной стихии вряд ли справится. А трое ее бы легко размазали в кровавую грязь. А потом, поняв, что перед ними обманка, замаскированная под полуэльфийку, отправились бы искать меня настоящую, в тот момент кравшую со двора у какого-то ротозея повозку с сеном. Мы бы просто погибли обе, даже не отомстив. Когда ты заинтересовался драконьим ежом, все, что пришло в голову сестре, так это отвлечь собой. Ну а потом, когда Алколит и Ассасин ушли… Видно, ночь с человеком и магом, то есть фактически квинтэссенцией личного врага, слишком сильно потрясла ее, вызвав стыд и гнев на саму себя из-за полученного удовольствия. Этого, правда, она мне уже не говорила ни вслух, ни мысленно, но как можно не знать образ мыслей той, которая выросла с тобой рядом?

– Виктор! Виктор! – Меня потрясли за плечо. – Алхимик, дружище, вернись на землю! Ты как?!

– А? Что? – переспросил я и лишь потом обнаружил, что встревоженные чем-то Фина и Ярослав смотрят на меня как-то странно. А недоучившийся медик вдобавок зачем-то рукой перед глазами водит. Не своими, естественно.

– Краткое помутнение рассудка, вызванное нервным стрессом, – вынес вердикт Алколит. – Выражалось в сидении со злобным видом и скрипении зубами. Частота, кстати, на слух близкая к инфразвуку получилась. Ладно, дружище, раз ты снова с нами, по крайней мере большей частью, решай, что будем делать с сестрой твоей подружки. Я бы выпорол. Так, чтобы дней тридцать сидеть не могла. И повторял процедуру ежемесячно на протяжении хотя бы лет десяти. Может, тогда и поумнеет. Зрения, конечно, жаль, причем очень-очень сильно, но ее мучительная смерть все равно не вернет глазам способность видеть, да и убитых мимоходом обывателей не воскресит.

– Уходи из города, – перевел я взгляд на девушку. – Просто уходи. И не возвращайся. Властям мы тебя не сдадим, но кто-то может и сам догадаться. Да и видеть я тебя, честно говоря, не желаю. Слишком это больно. Мстить, конечно, можешь попробовать, но вряд ли у тебя получится.

– Мне тоже не хочется здесь оставаться, – ответила Фина. – И за свою спину можешь не бояться. Сестра не хотела, чтобы ты умер. Она успела мысленно сказать это перед смертью.

Я кивнул, поверив ее словам, и, подхватив Алколита за руку, вышел из номера, где больше просто физически не мог находиться. Душу в прямом смысле слова жгло, будто от какой-то светлой молитвы.

– А все-таки хоть один раз, но выпороть ее надо было, – сказал Ярослав, спускаясь по ступенькам. – Нет, ну это же надо! Меня ослепили, а я той, кто помогал это сделать, абсолютно ничегошеньки не сделал.

Друг, знающий меня с детства, явно шутил. Пытался, как мог, поддержать в трудную минуту. Вот только в ответ хотелось дать в морду. И неважно кому.

– Расслабься, – сказал ему я, хлопнув по плечу. – Поправим мы тебе глаза.

– Как? – заинтересовался Алколит, открывая дверь, ведущую наружу. – Морская богиня хочет видеть своего потенциального верующего слепым.

– Да пошла она! – Ругательство в адрес божества слетело с языка, будучи настолько прочувственным, что небожительнице где-то там, в ее эмпиреях, наверняка икнулось. – Знала ведь, стерва, о сложившейся ситуации и не полусловом не намекнула! Эх, если бы знать…

– Да, – вздохнул Алколит. – Не знаю, что бы произошло, но такого печального финала своих зарождающихся отношений ты бы точно не допустил. Интересно, а какую вещь надо забрать у покойной в полную собственность, чтобы выполнить данный богиней квест для получения статуса жреца?

– Мне без разницы, – твердо ответил я. – В храм этой божественной кильки если когда и явлюсь, так только с динамитом.

– Вряд ли он поможет, – засомневался Ярослав. – Ну да ладно, черт с ней, идем дальше по способам моего излечения. Отец Времен чернокнижнику не поможет, с демонами связываться не хочется. Или прикажешь все-таки ехать на Алый остров к драконопоклонникам? Да и сколько они еще за свои услуги возьмут, аж подумать страшно!

– Призовем Окреша, – пожал плечами я. – Он обязан отвечать на любые вопросы, вот пусть и скажет точную рецептуру лекарства. Спрашивать, понятное дело, придется мне, раз ты согласился Фину просто так отпустить.

– А сил у нас хватит? – засомневался Ярослав. – Помнится, Карин для этого чуть не всех магов города собирал. Хотя раз его даже одиночные ведьмы призвать ухитряются в качестве некоего суперинкуба, значит, есть способ.

– Им вообще-то достаточно лишь уведомление о своем желании встречи отправить, – припомнил я сведения, с немалым трудом выцеженные из потоков ничего не значащей словесной мишуры книг. – А старик использовал столько силы, чтобы в звезду призыва никакой другой демон гарантированно не попал. Они, знаешь ли, любят появляться там, где ждут вовсе не их, и пытаться сожрать колдующего. Но если хорошо подготовимся, думаю, эту проблему нам решить удастся.

– Легко, – согласился со мной Алколит. – К примеру, установим в зале для вызова баллисту, направленную на место, где должна будет объявиться сущность с иных планов. Или сделаем участок пола раздвижным, а под ним расположим яму с кислотой. Придет кто-то незваный, а мы ему раз – и преподадим урок практической химии на собственной шкуре!

– У нас столько реактивов нет, – опешил я от такой оригинальной идеи. – Да и потом, некоторые существа, способные откликнуться на зов, просто нематериальны.

– Это уже мелочи, – махнул рукой Ярослав. – Главное, сам принцип! Кхм… может, для надежности попросить Фоула освятить тонну-другую грунта и в случае необходимости обрушить ее с потолка? Чего-чего, а переносного могильника, упавшего на голову, думаю, не один демон не ждет.

– Это ж какие инженерные работы нам провести придется, – присвистнул я, мысленно прикидывая возможность создания сюрреалистической конструкции, возникшей в воображении. К тому же размышления на рабочую тему немного отвлекали от ноющей боли, грызущей душу, словно хищный червь-паразит. – Дом уродовать не дам. Лучше отдельное подземелье для таких работ выкопать. И проще, наверное.

– У Ассасина спросим, как очнется. – Судя по блеску в невидящих глазах, Ярослав уже загорелся идеей. – В конце-то концов, кто из нас на инженера учился?

Уже на подходе к дому нас перехватили. Монахи. Двое. И Фоула среди них не было. Впрочем, кажется, настоятель монастыря умудрился все-таки поймать пару парализующих иголок, а значит, придет в себя послезавтра.

– Мэтр, – обратился ко мне старый знакомый, бывший пират и знатный убийца брат Тенон, – прошу простить, но вас просят явиться к дому алхимика Эвелины.

– Кто? – мрачно переспросил я, а в душе закопошились неясные опасения за судьбу Фины. Выдать полуэльфийку своим визитом было бы преступлением, если не перед памятью ее сестры, так перед собственной совестью, которая, как оказалось, в организме черного мага атрофироваться все же не спешила. – Зачем?

– Все собравшиеся там чародеи, – ответил церковник. – Они не могут решить, что делать с трофеями. И взять себе не совсем уместно, так как бестию не они убили, и просто бросить на улице жалко – все-таки ценность немалая, да и в схватке с порождением морских глубин многие участвовали.

– Это чего же они никак не поделят? – удивился Алколит. – При русалке же ничего не было, кроме сабли, теперь уже сломанной, да растекшейся лужей чешуи.

– Еще она имела несколько спрятанных в плоти артефактов, – огорошил меня такими новостями монах. – Кроме того, тело было уничтожено не полностью, и останки представляют весьма большой интерес для алхимиков.

При мысли, что ту, которую вчера обнимали мои руки, пустят на кремы, шампуни или таблетки от запора, я ощутил некоторое желание доделать начатое своей любовницей. А именно перебить всех колдунов города. Конечно, порыв гнева удалось смирить, и волшебники не делали в общем-то ничего экстраординарного по их меркам, но… Этого нельзя было допустить.

– Ярослав, – тихо прошептал я на ухо своему другу, – иди туда. Пожалуйста. Мне нельзя, сорвусь. Цацки оставь, но труп, то, что от него осталось после удара темной энергией, выбей любой ценой. Доплати, если потребуется.

– Таки поучи меня торговаться, – хмыкнул обрусевший потомок евреев. – Не волнуйся, все сделаю. Они еще и заплатят за возможность оставить себе на память хоть какую-нибудь безделушку, например обломок клинка, который ты разрубил.

Алколит ушел. А я, войдя во двор своего жилища, задумался над очень важным делом. Где расположить могилу. Выбор пал на небольшой ровный участок под небольшой яблоней в стороне от дорожки, ведущей к зданию. Красивое место. Ей бы, наверно, понравилось. К приходу Ярослава котлован уже будет готов, телекинез для мага моего уровня без проблем заменяет экскаватор. А вот без надгробья девушке придется обойтись. По крайней мере, временно, пока шумиха не уляжется. Да и потом надо будет выбить надпись на не известном никому в этом мире языке. Например на русском.

– Однако, – совсем невесело хмыкнул я, пытаясь словами заглушить глухое нытье в душе, наблюдая, как первая куча земли отлетает в сторону. – Вот уже начал обзаводиться кладбищем из собственноручно убитых близких мне людей. И в скором будущем планирую осуществить призыв архидемона, пусть убогого, но все же. Становлюсь настоящим черным магом, кажется. Надо бы следить за собой, а то так оглянешься однажды, а в народе уже темным властелином звать будут.

Примерно через час Ярослав принес довольно объемный тюк, сочившийся темными каплями.

– Здесь все, что осталось от нее к моему приходу, – ответил он на невысказанный вопрос. – Но зато монахи прочитали над телом какие-то свои молитвы, и теперь оно в виде нежити никогда не поднимется. Гроб искать будем?

– Не стоит, – покачал головой я. – Опускай так, и пойдем на кухню. Сегодня мне надо напиться так, чтобы очнуться в лучшем случае послезавтра, а то не усну.

Как выяснилось немного позже, спирт организм впавшего в депрессию черного мага не берет. Даже в союзе с вином и притащенным полусатиром пивом. Перед глазами вставали картины совсем недавнего прошлого, и от них хотелось выть в голос. Оба моих собутыльника, Ярослав и Ош, давно отрубились, а организм все никак не хотел терять сознание и даже ходить получалось. Правда, часто натыкаясь на стены и прочие малозаметные в таком состоянии препятствия, но тем не менее до собственной кровати все-таки дошагал. К сожалению, из двух еще не совсем пустых бутылок самопальной водки, прихваченных со стола с собой в дальнюю дорогу, уцелела лишь одна, но расстраиваться по таким мелочам не хотелось. Другой повод имелся. В какой момент сон все-таки пришел, сказать не могу, знаю лишь, что прогнала его Лукреция.

– Вставайте, мэтр, – трясла слабенькая ведьмочка меня за плечо. – Просыпайтесь! К нам гости.

Раздеться перед сном являлось задачей невыполнимой даже теоретически, а потому смущаться домоправительнице (за неимением других кандидаток на подобную должность титул ей достался как бы сам собой) было абсолютно нечего. Ну не похмельной же рожи и мятых тряпок. Да и то, в сравнении с каким-нибудь забулдыгой, отключившимся после обильных возлияний, мое состояние и вид можно было признать почти идеальными. Сухость во рту и мигрень особого внимания не стоили и со стороны обнаруженными быть не могли. А вот желудок повел себя образцово, обратно съеденное и выпитое выпихнуть не порывался. Медаль ему надо бы навесить за особые заслуги. Или премию выдать. Рассолом.

– Уйди, – попросил ее я, совершив неимоверную победу над собой и даже воздержавшись от бранной речи, так и просившейся на язык. – Ярослава позови. Или Артема, если он уже очнулся.

– Да спят они! – воскликнула женщина, не оставляя своих попыток взболтать в одном из своих нанимателей мозги, не вынимая их из черепа. – Пьянь подзаборная! Ой, извините. Ну то есть муж мой – пьянь подзаборная. Только проспался и снова напился. С мэтром Алколитом, правда, но… В общем, их добудиться нереально. Вы единственный, кто более-менее сможет стоять на ногах, а у нас гости.

– Ох, – вздохнул я, чувствуя, как голова раскалывается на части и начинает плавно кружиться сонмом обломков вокруг своей оси. – Кто там? Перенести их визит никак нельзя?

– Колдунишка узкоглазый с рынка, который книгами торгует, – презрительно отозвалась о Шинцо ведьмочка, способная справиться максимум с мышью.

– Ты, главное, ему такое в глаза не скажи, – предостерег ее я. – Таланта у парня особого нет, как и опыта, но способности все же неплохие. Ударить может раньше, чем подумает. Потом, конечно, будет сожалеть и каяться, но тебя это не спасет. Отшей парня вежливо. Скажи, сами через пару дней в гости зайдем.

– Он не уходит! – чуть не плача, вскричала женщина. – Иначе бы и будить не стала! Стоит, как статуя, во дворе перед дверьми и кого-нибудь из вас к себе требует.

– Понятно, – вздохнул я. – Подай из тумбочки блокнот с моими записями.

Вроде бы где-то там имелись чары, проясняющие сознание. И помогающие от головной боли. Готовых антипохмельных, увы, нету, их в этом мире таки и не сумели создать, ровно как философский камень, средство от облысения и стопроцентно надежное противозачаточное.

Пара стишков-заклинаний, придуманных древними умельцами, улучшила мое состояние наполовину. Ощущение пустыни во рту и головокружение исчезли. А мигрень осталась. Чары, снимающие ее, являлись на порядок более сложными, и с первого раза заставить их работать не удалось. Только с четвертого. Зато после я наконец-то почувствовал себя человеком, а не восставшим из могилы трупом, жаждущим уничтожить все живое, ну или хотя бы добыть себе побольше мозгов взамен успевших испортиться.

– Ох. – Магия пришла на помощь измученному организму, но до окончательного выздоровления было еще далеко. – Левая нога почти не гнулась, словно заржавела, видно, во сне я ее отлежал. – Пригласи Шинцо в дом. Нет! Сначала помоги доковылять до гостиной. Сам могу и не дойти с первой попытки-то.

Одолев дистанцию, сравнимую сейчас с марафонской, я понял, что обратный путь станет непреодолимым препятствием. По крайней мере сегодня. Надо будет попросить Лукрецию принести сюда выпить, поесть и одеяло, чтобы снова не совершать такие подвиги над собой.

– Рад поздравить вас с победой. – Шинцо ворвался в помещение, как порыв свежего ветра, сияя улыбкой, словно маленькое солнышко. Мне немедленно захотелось его потушить. Лучше всего кулаком. Воспоминания о случившемся так никуда и не ушли. Да и менее болезненными не стали, во всяком случае, пока.

– Был бы сильно признателен, если бы визит произошел завтра. А лучше на следующей неделе. – Запасы вежливости в такой момент показывали дно. Может, занять у кого-нибудь хороших манер в кредит? – Но, видимо, раз ты пришел, есть какое-то срочное дело. Чего стряслось?

– В общем-то все хорошо, – опешил Шинцо и протянул какой-то том в темном переплете. Причем на обложке отсутствовали даже малейшие следы потертостей, и от нее явно попахивало какой-то едкой дрянью. Букв, дающих представление о содержимом книги, то есть хотя бы названия, тоже не имелось. Кажется, фолиант не просто новенький, а изготовленный буквально только что. – Вот. Копии заметок моего отца. В переводе, понятное дело. С утра сестры закончили работу, а я как раз очнулся и поспешил отдать вам плату и тем скрепить нашу сделку окончательно. Тем более раз ваши способности так близки к его направлению великого искусства плести чары… А я не вовремя, да? Может быть, помощь нужна?

– Ну как сказать. – Мне стало неловко от того, что нахамил неплохому в общем-то парню. А теперь еще и обманывать его придется. – Отмечали прошедшие события и от горя немного переусердствовали.

– Мэтр Виктор, так ведь русалка же вами убита, – осторожно заметил Шинцо, даже не представляя, как близко находится к тому, чтобы вызвать у своего собеседника приступ неконтролируемого бешенства. – Это победа!

– Но какой ценой. – Кажется, я все же не смог до конца замаскировать обуревавшую душу чувства. – Ярослав ослеп. Ассасин лежит парализованным и неизвестно, с какими последствиями от яда драконьего ежа очнется. Да и не только это печалит меня. Морская богиня назначила нам испытания воистину ужасающие. Могла бы сразу сказать, что ей такие, как мы, просто не нужны. И зови меня Алхимиком, так будет лучше. А что ты там говорил о моих способностях?

– Ну как же, – опешил Шинцо. – Вы же маг крови! Только они обладают частичным иммунитетом даже к самым сильным ядам. Правда, лишь если подготовятся заранее, но оно и понятно, все время такие заклинания носить очень сложно. Увы, вчера увидеть бой с радужной русалкой не удалось, но мне его подробно пересказали те, кому повезло больше. Несмотря на иглы, попавшие в тело, вы сохранили достаточно сил, чтобы не только сразить врага, но и отступить в родные стены, захватив раненых друзей!

Понятно. Спрятанной под одеждой кольчуги, остановившей иглы, на мне никто не заметил. Или рассказчик просто «забыл» про нее, чтобы сочинить как можно более захватывающий рассказ о страшном темном маге.

– К тому же в прошлую свою схватку вы были единственным, кто оставался в сознании достаточно долго и смог нанести ответный удар, – добавил книготорговец. – А при поражении ядом драконьего ежа доступно лишь манипулирование жизненной энергией, превращаемой в магию, – то есть стихия крови.

Мля! Что-то такое и правда было. Вот блин! Не лучший талант прорезался вдруг откуда ни возьмись. Если правильно помню, данную ветвь волшебства очень любят различные некроманты, малефики-проклинатели и прочий малоприятный народ. Хм, тогда, возможно, развитие подобных способностей у сильного черного мага закономерно? Во всяком случае, никаких усилий для их получения приложено не было.

– Смею надеяться, однажды данное направление искусства волшебства под вашим мудрым руководством станет доступно и мне, – попробовал подлизаться Шинцо. – Отец владел этой силой, что, впрочем, для бестиолога вполне естественно, а значит, его сын тоже способен оказаться в ней талантлив.

– С кровью придется подождать, – обломал его разглагольствования я. – Не для начинающих подобная дисциплина. И потом, чтобы пользоваться ей с достаточно хорошим результатом, чародей должен иметь неплохие способности к самоисцелению и крепкое телосложение. А иначе просто не выдержит большой потери алой жидкости.

– Логично. – Видимо, мой ответ сильно расстроил парня, но тем не менее его правоту он признал. Или талантливо притворился. – Но как же тогда быть? От природы мои стати не слишком хороши. А чтобы их улучшить, нужен профессиональный целитель, а также редкие и сложные алхимические зелья…

– Вот очнется Ассасин, займется он с тобой тренировками, – пригрозил ему я. – Пара лет – и об твою голову без всякой магии и вреда для самочувствия можно будет разбить кирпич. Заодно и в сотворении чар без своей палочки потренируешься, а то сейчас на самостоятельные экзерсисы смотреть стыдно.

– Пожалуй, мне пора вернуться к работе, – содрогнулся Шинцо при воспоминаниях о курсе молодого бойца, устроенном ему Артемом. – Сейчас самое время для торговли. Буду рад видеть вас у себя в гостях, как только для этого наступит самый благоприятный момент.

И улизнул, оставив книгу. Идти обратно в комнату не хотелось, сон безвозвратно ушел. А на душе было на редкость погано. Может, почитать записки бестиолога, чтобы хоть как-то унять эту ноющую боль?

Томик без названия оказался составлен на редкость грамотно. В самом начале – описания каких-то магических орденов царства Кин, а также их наиболее характерные практики, немного сведений о живых существах общего характера, что-то вроде назначения и примерных схем работы суставов, нервов, связок, и лишь после самое интересное. Оккультные приемы, позволяющие превратить простых зверюшек, ну или людей, в довольно необычных созданий, некоторые рецепты вроде укрепления кожи подошли бы, уверен, любому, у кого она есть.

– Жалящие пули, – вслух прочел я одну из первых методик. – Для начала следует поймать нескольких пчел, ос либо же шершней и медленно заменить половину их жизненной энергии своей, внимательно следя, чтобы за день соотношение родного и привнесенного извне изменялось не более чем на одну пятую часть. Если довести до одной четвертой, три из четырех насекомых умрут, в случае же, когда будет приложено слишком мало сил, станут плохо управляемы…

А интересная идея, пришло на ум мне после осмысления текста целиком. Жаль только, не получится сделать из простых жужжалок нечто вроде магической видеокамеры, слишком мозги у них иначе устроены, об этом тут отдельно написано. Зато можно заставить заранее заготовленное насекомое сильно цапнуть любого противника, пусть даже самого защищенного от магии. Притом это будет практически незаметно для обычных заклинаний. Полезная вещичка, если хочется прикольнутся над каким-нибудь паладином так, чтобы никто ничего не понял. В бою, правда, от такого фокуса пользы чуть, да и возиться долго. Так, а что у нас дальше?

Глава 15

– Лучше гор могут быть только гномы, на которых еще не бывал! – радостно пел Ассасин, широко размахивая руками, сейчас похожими на две чудовищно прочные и острые кирки. Вокальные данные моего друга оставляли желать лучшего. Репертуар был опасен для жизни, особенно если его услышали бы представители бородатого народа. Мы, правда, находились довольно глубоко под землей, но ведь в таких местах по идее им и положено обитать. В общем, Артем оставался самим собой. В состоянии перманентного счастья, беззаботный, всегда готовый бросить вызов трудностям и заслуженно вкусить отобранных трофеев. Допев сильно переиначенную на местный лад песню, ставшую до ужаса неприличной и потерявшую практически все рифмы, маг духа погрузился в глубокое сосредоточение, время от времени шевеля губами от натуги. Слова искал. Его роман с эльфийкой, которая весьма хитро над ним пошутила, выдав брата за мужа вопреки всем ожиданиям, не угас, а, напротив, вступил в фазу бурного роста и развития. От видоизмененных конечностей, выбивающих на твердой, как камень, почве какой-то сложно распознаваемый ритм, во все стороны летела пыль.

– Мне кажется, еще немного – и у него прорежется талант то ли поэта, то ли композитора, – поделился своими наблюдениями Алколит, с задумчивым видом смотревший невидящими глазами на струйку земли, непрерывно ползущую от ног Артема куда-то к выходу из сотворяемого нашими общими усилиями подземелья. Там, на пределе досягаемости его магии, понемногу формировалась кучка, которую выносить потом придется общими усилиями. Лишь бы она не закупорила выход, как разок уже бывало, а то придется делать лишнюю работу, оттаскивая часть мусора обратно, чтобы освободить проход.

– Лет двести-триста. – Я отвлекся от попытки как можно более надежно подпереть не слишком высокий потолок деревянной крепью. Подобных конструкций уже почти по отрытому помещению было много. Очень. Оказаться в один далеко не прекрасный момент погребенным под тоннами грунта мне совсем не улыбалось. Заклятия, которые могли бы помочь, в принципе удалось найти, вот только две степени защиты всегда лучше, чем одна. – И одним словом на местном языке это называется «бард». Вернее, в нашем случае плагиатор. Ай!

Небольшой, но очень острый камешек, якобы случайно вылетевший из-под магического аналога кайла и отрикошетивший от пола, больно царапнул меня по уху.

– Я случайно, – неубедительно соврал продолжающий свое подвалопроходническое дело Артем.

– Хм, знаешь, по-моему, тебе пора закругляться, – решил Алколит, критически осматривая крошащуюся породу. – В смысле влево плавно поворачивай. Сегодня дорежем оставшийся угол, и можно будет приступать к окончательной отделке заклинательного зала.

– Скорее уж вызывательного подвала, – хмыкнул Артем. – Трехъярусного. А вам не кажется, что мы все-таки перебарщиваем? На одну только крепь золотых двадцать извели, ее бы на целую шахту хватило. Да и соседи на земляной вал, который у нас теперь возвышается над обычным забором, как-то странно косятся.

– Пускай, – пожал плечами я, телекинезом выкапывая ямку, достаточную, чтобы в не слишком высоком подземелье смогла встать в полный рост, подперев собой своды, почти трехметровая перекладина, больше всего похожая то ли на виселицу, то ли на обычную букву «Г». – На фоне обострения международной обстановки строительство дополнительных укреплений особых подозрений вызвать не должно. Да и потом, после произошедших недавно событий три четверти магов уже позаботились об усилении своей безопасности тем или иным способом, а оставшиеся к этому старательно готовились сейчас.

– Ты действительно веришь, что война будет? – уточнил Ассасин, взмахом руки обрушивая вниз килограмма полтора плотной, слежавшейся почвы, в которую и нож-то вонзить удалось бы далеко не сразу. – Может, Трод просто нашел оригинальный повод, чтобы удрать от жены, сходить в гости и налакаться вина на халяву?

– Маловероятно, – возразил ему Алколит. – Хоббит не выглядит идиотом, способным пойти на заключение магического договора из-за незначительной мелочи. И потом, он реально обеспокоен.

– Судя по его речи, больше похожей на доклад шпиона центру, – хмыкнул я, – пока опасаться нечего. Новый регент Империи занят исключительно тем, что упрочняет собственную власть, гнобя конкурентов и некоторых бывших соратников по достижении верхушки власти. Правда, он щедро расточает обещания восстановления былого величия страны и сулит множество реформ, но осуществятся они или же так и останутся красивыми планами на бумаге, пусть и гербовой, сказать нельзя.

– Ровнее ставь! – прикрикнул на меня Ярослав, скептически наблюдая за попытками укрепить потолок. – А то уклон симметричную картину подземелья нарушит.

– Эстет, блин. – Крепь пришлось вытаскивать из подготовленного для нее паза и немного менять его форму, чтобы получить возможность вставить деревянную балку под нужным углом и крепко зафиксировать ее, засыпав оставшееся пространство землей. – Скажи лучше, что здесь ставить будем для радостной встречи ожидаемых гостей сверху? И про бассейн с кислотой даже не заикайся. Так разбазаривать средства не дам!

– Ограничимся простой водой, – решил Алколит.

– С хищными рыбками? – уточнил Артем. – Всегда мечтал пираний завести! Или, может, за акулами до моря сбегать? Видел там несколько довольно злобных пород, кусающих все, что движется в зоне досягаемости пасти. Только тару бы какую-нибудь для их переноски надо придумать, а то в ведре ведь просто так их сюда не донесешь, задохнутся. А пары ведер воды для периодического окатывания жабр точно не хватит на такие туши.

– Нет, – поморщился Ярослав. – Живность кормить надо. И бассейн тогда куда как чаще чистить придется. Да и не поплаваешь в нем, если вдруг захочется. А так, дай только срок, сделаем здесь вместо убогой землянки вполне себе комфортабельный бункер, сравнимый по фешенебельности с какой-нибудь сауной. Стены плиткой облицуем, освещение проведем, пол деревянный застелем. А потому никаких рыбок! Ограничимся простым терморектальным криптоанализатором, торчащим из булькающего кипятка. Или лучше несколькими.

– Чего? – не понял я. – Переведи, пожалуйста, свою речь на русский.

– Паяльников тут понатыкаем, – покорно разъяснил Алколит. – Большинство сильнейших демонов этого мира в той или иной степени связаны со льдом и холодом, а потому жар будет им сильно не по нутру. А уж если огонь исходит от пронзившего внутренности железного кола…

– Маньяк, – констатировал сделавший небольшую передышку Артем и покосился на потолок. Там, примерно через два метра земли, находился второй ярус подземелий, где, собственно, и полагалось устроить вызывательный зал, в случае необходимости отправляющий явившееся существо прямиком в объятия смерти посредством участка пола, способного в нужный момент просто распахнуться двумя створками вниз. И надо ли говорить, что именно на нем будет начерчена магическая фигура. А для надежности на первом этаже подземелья, снабженного почти таким же механизмом, натянем несколько металлических сетей, способных удержать некоторое время даже разъяренного демона, если тот, конечно, обладает материальным телом. Вариант с падающими сверху камнями или землей пришлось отбросить из-за малой вероятности точного попадания подобных снарядов прямо в цель. – Во-первых, как это чисто технически осуществить? Во-вторых, ты всерьез собрался после подобного здесь плавать? И делать из предполагаемого орудия убийства, пусть и занимающего не самую маленькую площадь, сауну?

– Все элементарно, – махнул рукой Ярослав, и пропущенный Ассасином бугор, нарушающий относительную ровность пола, сперва начал стремительно сминаться, будто по нему изо всех сил лупил невидимый молотобоец, а потом и вовсе пошел трещинами, чтобы спустя пару секунд рассыпаться на куски, которые сами собой покатились к выходу. – Железные острые колья закажем в кузнице. Там же нанесем на них особые руны, которые при напитке их силой нагреваются. Пользы от них обычным чародеям мало из-за высоких затрат силы, а потому данный экземпляр ритуальной магии и является общедоступным для всех, кто умеет читать книги, посвященные простейшим азам волшебства. Перед проведением ритуала заправим получившейся артефакт на полную катушку. Температура очень быстро равномерно распределится по всему металлу – и вуаля! У нас будет поджидать падающего вниз демона не просто острая железная палка, а раскаленный кол! Только надо будет повторить процедуру несколько раз, пока вода не закипит, а потом все очень быстро провести, чтобы наше оружие остыть не успело. И любой ледяной урод, попав в такую ловушку, растечется безобидной лужицей. А обычное смертное существо просто подохнет.

– Точно маньяк, – согласился я с Артемом. – Переделать безобидную в общем-то бытовую магию, найденную в одной из тех книг, которые смог добыть для нас Шинцо, в такое безумное орудие убийства способен лишь настоящий псих. А уж кем надо быть, чтобы вынашивать планы, а потом спокойно купаться рядом с убитыми, так это вообще представить страшно.

– Спасибо, – картинно поклонился Ярослав, явно стараясь соответствовать образу по-настоящему больного на голову злодея, которым иногда казался. – Был уверен, что вы по достоинству оцените гениальность замысла по применению согревающих рун, используемых для изготовления очень дорогой одежды в нелегкой науке демонологии.

– Паяц, – хмыкнул Артем, с новыми силами взмахивая руками, вгрызающимися в неподатливую землю. Я согласно вздохнул и стал прикидывать место для следующей балки. Работа помогала не думать, но очень скоро она грозилась закончиться. Трудовой энтузиазм, проявленный тремя А, заставлял вспомнить об участниках стахановского движения. Вырыть за неполный месяц фактически настоящий бункер и даже частично его обустроить – это надо уметь. Да и книг, одной из которых так оригинально воспользовался недоучившийся медик, Шинцо, увы добыл до прискорбного мало, хотя клялся и божился, что достанет еще и к следующей зиме непременно соберет достойную библиотеку. А ведь еще даже до ближайшего снега оставалась уйма времени. В сознание же, не занятое трудом, настойчиво стучалась совесть и обида на окружающий мир, а глаза каждый раз при выходе из дома цеплялись за неприметную могилку.

– И вообще, – продолжил Алколит, перейдя на нормальный тон, – чем вам так не нравится идея сделать многофункциональный объект? Когда надо – помещение для колдовства. Если никого не призывать – просто уютный подвальчик, где стоит бассейн с подогревом, куда можно завалиться с пивом и девочками.

– Боюсь, ты мало найдешь извращенок, желающих резвиться рядом с железными кольями, на которых будут болтаться не пойми чьи останки, – хмыкнул Артем. – Да и аромат крови, которую полностью отмыть, как известно не удается никогда, как-то вряд ли будет способствовать веселью.

– Это дело решается хорошей чисткой, – не стал сдаваться Ярослав. – А если на железяки еще повесить какую-нибудь иллюминацию вроде гирлянд, так их и вовсе можно будет выдать за элемент декора.

– Психиатра надо тебе хорошего, – решил Артем, почесав у себя в затылке невероятным образом изогнувшейся киркообразной рукой. Что удивительно, половину скальпа сам себе не снес, хотя, уверен, при необходимости распластает подобной конечностью бычью тушку. – И всем нам, пожалуй. Нет, ну призывать архидемона… Может, все-таки не надо, а?

– Я видеть хочу, – коротко и емко ответил Ярослав. – В пространстве-то ориентироваться более-менее научился по энергетике окружающих объектов, теперь даже спотыкаюсь редко, но знал бы ты, как мне не хватает обычных красок реальности, а не этого мерцания аур. К тому же есть такая вещь, как девушки, на которых с интересом смотреть теперь не получается: вместо нормальных ног, груди и попки видится подобие рентгеновского снимка. Конечно, как говорил Робинзон Крузо, раковина не похожа на голую женщину только первые пять лет одиночества, но зачем же до такого доводить?

Этот аргумент Артема сразил наповал, и остаток подземелья он докапывал молча. Мне, впрочем, тоже не до разговоров было, крепь упрямо не хотела вставать ровно, а кое-где мы, увлекшись, выкопали столько, что надежно подпирать потолок деревянные балки уже не смогли. Для них пришлось насыпать специальные холмики, которые скреплялись цементной пропиткой. Этот же незаменимый помощник строителя, продаваемый гномами по десять серебряных за мешок, в принципе можно будет использовать для первичной облицовки стен и потолка, если Ярослав все-таки не откажется от своей затеи по превращению подземного чертога в комфортное помещение. Да и прочнее выйдет.

Эх, жалко, что среди нас нет профессионального строителя, а чужаков в такое место лучше не пускать. Мало ли на кого они могут работать. Оставят где-нибудь сигнальный амулет – и вся законная, и особенно незаконная, деятельность предстанет как на ладони в лучшем случае перед шантажистом. А в худшем – перед инквизицией. А что такие смелые эксперименты рано или поздно начнутся, я абсолютно убежден. Особенно после своих занятий по азам магии крови.

– Яр, – мой оклик заставил обернуться Алколита, зашагавшего к выходу, видимо, затем, чтобы проверить, не замуровали ли три черных мага сами себя в очередной раз, – ты Лукреции говорил, чтобы сегодня на рынке еще пару живых кроликов купила?

– Нет, – буркнул он, насупившись. – Она сама уже затвердила, что тебе зверюшки для измывательств регулярно требуются. Зеленых на тебя нет, экспериментатор!

Причиной плохого настроения Ярослава стала вовсе не печальная судьба ушастых зверьков, которых он, кстати, с удовольствием трескал и в виде жаркого, и даже входящими в состав супа, а его практически полная неспособность повторить описанное в рабочих заметках отца Шинцо.

В человеческом теле содержится достаточно много волшебной силы, переработанной и практически идеальной для использования, которая идет на поддержание организмом самого себя. Вот только отдавать ее он упорно не хочет, во всяком случае, пока сердце бьется, а мозг не умирает. Даже за самую маленькую крошку борется так, словно из тела выдирают как минимум одно из двух легких.

Не знаю почему, но моя аура без всяких для нее самой проблем позволяла отделить от себя некоторое количество жизненной энергии и манипулировать ею. Не слишком большое, примерно одну двадцатую часть имеющихся запасов, но до этой границы никакого сопротивления вообще не чувствовалось. И это было аномально. Типичным же примером начинающего мага крови мог считаться Алколит, которому проще было выпустить из вен немного алой жидкости вместе с содержащейся в ней силой и манипулировать уже ею. Ибо просто выделить жизненную энергию из состава собственного организма другу попросту не удавалось. А без содержания примесей она работала куда как эффективней. И потому методики, записанные переселенцем из царства Кин, я использовал едва ли не с первой попытки и, бывало, даже с нарушениями, а вот Ярославу даже те самые «жалящие пули», являющиеся самым элементарным приемом, удавались лишь один раз из трех.

– Кстати, а не пора ли пообедать? – решил вдруг Артем, прекращая свою работу и возвращаясь к нормальному человеческому обличью.

– Может, сначала доделаем? – Я с тоской покосился на оставшийся нам участок. Казалось, еще чуть-чуть поднажать – и больше не придется так пачкаться, откапывая гигантское подземелье практически голыми руками. Сначала, правда, мы пытались использовать вроде как полагающиеся в горных работах кирки, но после того как поломали их с десяток и добились, откровенно говоря, немногого, то плюнули и стали полагаться исключительно на магию. Но против вездесущей пыли и грязи она показывала себя не слишком хорошо. Барьер, достаточно надежный, чтобы защитить от мелких частиц, жрал, а по-другому и не скажешь, столько силы, что работать приходилось от силы час в день. Ну, может, полтора.

– Артем прав, – отозвался Алколит, рассматривающий выход наверх. – К тому же если сюда добавить еще немного земли, то нам придется опять откапываться.

– Уговорили, – вздохнул я. – Идемте. Как вы думаете, что у нас Лукреция запланировала на сегодня?

– Лапша из курицы, – уверенно заявил Ассасин. – А на десерт будут пирожки с яблоками.

– Ты отсюда чуешь запахи с кухни? – удивился Ярослав.

– Нет, – последовал ответ, – просто я еще вчера озаботился составлением меню.

По наклонному пандусу, ступеньки на котором вырезать еще только предстояло, мы поднялись наверх, толкая перед собой телекинезом груду земли, транспортируемую к ограде, которую с внутренней стороны уже немного превышала насыпь, образовавшаяся из отходов строительства. Подметавший двор Ош с интересом глядел на эту картину. Полусатир в работах по отрыванию заклинательного зала почти не участвовал, громадный дом с соответствующим участком требовал необычайно много внимания. Ни он сам, ни его жена, ни даже мы не ленились, но все равно поддерживать везде чистоту и порядок оказалось затруднительно. Сюда требовался целый штат прислуги, но ничего, дайте срок, и она у вас появится.

– А меня мальчишки на улице спрашивают, как ваш замок называться будет. – Откуда ни возьмись практически под самыми ногами появилась Ингрид. Будущая великая ведьма с любопытством ребенка, которым, собственно, и являлась, исследовала все доставаемое нами из земных глубин. Нашла пару монеток, груду черепков и одну подозрительного вида кость, которую Алколит опознал как человеческую. Что интересно, остальных деталей тела в комплекте не было, хотя мы и искали. И как она одна-одинешенька в земле оказалась, ума просто не приложу. Неужели какой-то крот-мутант, проглотивший незадачливого ротозея, под ногами проползал? Хм, может быть, идея облицевать плиткой стены и не так глупа, как показалось на первый взгляд.

– Какой еще замок? – погладил ребенка по макушке Ярослав, сосредоточенно смотря на кучу земли. Пара квадратных кубометров грунта воспарила в воздух и отправилась к насыпи.

– Ну как же, – топнула ножкой от нашей непонятливости девочка. – Стены есть. Подземелья тоже. Башню построите. Значит, будет замок. Ой, а вы нас поиграть в катакомбы пустите?

Я задумался. В словах ребенка что-то было. Конечно, на подпирающий небеса небоскреб замахиваться не стоит, это и ежу понятно, но строение хотя бы этажей в пять возвести в местных условиях, полагаю, можно попытаться. Ну пусть в четыре. Мне, родившемуся и выросшему среди урбанистического пейзажа, такой кусочек родины определенно пришелся бы по сердцу.

– И не мечтай! – Судя по всему, Алколит каким-то образом сумел научиться телепатии. – Никаких башен! И катакомб! Мы просто подвал копаем, а это обычный мусор. Гхм. Ну просто его много получилось. Да и вообще, что родители скажут на попытки их дочери носиться черт-те где?

А, это он Ингрид. Понятно. А я уж размечтался, что слепота вызвала у Ярослава резкий прилив способностей.

– Папа! Папа! – Будущая волшебница запрыгала вокруг отца маленьким смерчиком. – Ну разреши, разреши, папа!

Ош вопросительно покосился на нас, передав лицом столько же информации, сколько иные не могут уместить в минутный диалог. Собственно, по сравнению с улицей, полной различным мусором, людьми, лошадями и собаками, подземелье, где можно максимум набить себе синяк об стенку, никакой опасности не представляло. Ловушек для демонов мы там размещать еще даже не начали, какие-либо магические знаки ставить тоже. А у детей от возможности поиграть в таком таинственном месте счастья будет полные штаны.

– Да пусть их, – махнул рукой Ассасин. – Своротить своды или балки, их поддерживающие, у этих бесенят силы еще не те. И заблудиться там, само собой, не получится. А каких мальчишек она, кстати, имеет в виду?

– Хоббиты, – мотнул головой в сторону соседнего дома полусатир. – Молодые. Лет по шестнадцать.

Ну да, раса коротышек живет чуть подольше простых людей, особенно местных. Для них подобный возраст еще детство.

– Кролики готовы, – немного подумав, сказал Ош. – Жена принесла. В клетке сидят.

– Опа, – воодушевился я и, придя на помощь Ярославу, направил еще некоторое количество грунта на насыпь. – В таком случае с мытьем повременим.

– Ты опять бедное животное изнутри взорвать собираешься? – насторожился Алколит.

– Сколько раз говорить, не хотел я такого делать! – обиделся я при упоминании одного из самых первых моих экспериментов, проводимых по записям отца Шинцо. – И вообще не преувеличивай! Он же не лопнул, как воздушный шарик. Просто… брызнул. Не надо пытаться вытянуть жизненную силу жертвы одним рывком, теперь-то это понятно.

– Зато метко очень, – вздохнул недоучившийся медик. – Нет, к крови я, конечно, привычен, но не когда она разлетается во все стороны брызгами в каком-то полуметре от моего лица.

Мне осталось лишь смолчать и терпеливо выслушать его брюзжание. Заслужил. Как оказалось, живые организмы при внедрении в них чужой жизненной силы спокойно себя отнюдь не ведут. Нервничают они, мечутся, если слишком много для их родной энергосистемы вливать, даже кричать от боли начинают. Тот длинноухий, в которого я одним махом влил доступный мне резерв, орал так, что вызвал жалость не только у как на грех оказавшейся в зоне слышимости Ингрид, но даже у Ярослава, вышедшего на вопли зверька из дома. Пришлось, повинуясь их настойчивым просьбам, прекратить попытки подчинить себе зверька, едва ли не ходящего колесом в своей клетке и завывающего, словно пароходная сирена. В магическом зрении алая энергия вышла из тела ушастого через место самого большого ее скопления, голову, прихватив с собой и имевшуюся у кролика изначально. В реале из глаз, ушей и рта подопытной жертвы выплеснули фонтанчики крови, устремившиеся вслед за жизненной силой. И, как назло, именно тогда Ярослав нагнулся, чтобы посмотреть поближе, а как это все происходит. Потом я нашел в записях отца Шинцо примерное описание того, что случайно сотворил. В разделе с немногочисленными боевыми заклинаниями.

Под печальные мысли я подошел к маленькому загончику на пару клеток, где за деревянной решеткой опасливо смотрели на внешний мир два серых длинноухих, но не слишком крупных крольчонка.

– Килограмм на каждого, не больше, – опытно оценил увязавшийся следом Алколит наш будущий ужин. – Что сегодня будешь делать? Опять попытаешься смотреть их глазами?

– Ну должно же это когда-нибудь получиться, – пожал плечами я. – А умение очень полезное. Зонтик поставишь?

– Давай, – согласно кивнул Алколит, и нас от клеток отделила тонкая пленка мрака лишь с парочкой отверстий. Через них могла бы пролететь синица или же пройти вытянутая в жгут жизненная сила. Переход на магическое зрение произошел практически машинально, а дальше красная дымка жизненной энергии начала по капле стекаться к кулакам. По шее потек холодный пот, сердце застучало с частотой капель во время проливного дождя, а легкие втягивали воздух, как кузнечные мехи. Организм, как мог, сопротивлялся непривычной для него процедуре, но боли не было. Повинуясь мысленному усилию, часть собранной силы метнулась сквозь оставленное специально для нее отверстие и начала медленно вливаться в зверька, окутав его облаком. На физическом плане, впрочем, ничего видно не было. Даже воздух не рябил. Только животное занервничало и заметалось по своей тюрьме из стороны в сторону. Пару раз оно даже почти по-человечески всхлипнуло, но тем дело и ограничилось. Я уже достаточно наловчился работать с магией крови, чтобы подопытные не умирали. По крайней мере сразу.

– Знаешь, есть в этом все-таки нечто неправильное, – поделился своим мнением Ярослав, наблюдая за мучениями кролика, – даже если просто живность мучаешь. А уж если на ее месте человека представить…

– С ним, кстати, легче должно быть, – поделился с ним прочитанным я. – И сознание у людей примерно совпадает, и глаза один в один такие же, ну если не считать разных мелочей вроде дальнозоркости или дальтонизма. Начинающим магам крови рекомендуется тренироваться сначала на насекомых, а потом на мышках, и так по возрастающей, по той простой причине, что они не могут выделить из себя достаточное количество жизненной силы.

– Логично, – решил Ярослав и сосредоточился. На висках его выступил пот, а руки, поднявшись вверх, сцепились в замок прямо перед носом. Со стороны действие должно было походить на молитву, но Алколит не взывал к высшим силам. Он колдовал. Жизненная энергия в его теле заволновалась и уже медленно и неохотно стягивалась к пальцам. Если в моем исполнении данный процесс напоминал вялый ток густого киселя, то взгляд на попытку недоучившегося медика исполнить подобный оккультный трюк рождал ассоциации с движением почти застывшего гудрона.

– Держите, живодеры! – радостный вопль Ассасина, раздавшийся под ухом, заставил меня дернутся и внедрить в кролика ту энергию, которая до сих пор не успела стать частью его ауры. Грызун аж чуть ли не басом взревел. Однако же не умер, как иногда бывало. А вот Ярослав полностью потерял концентрацию, и комочек крови, отделившейся от открывшихся на ладони пор кожи, бултыхающийся в воздухе и медленно увеличивающийся, бесславно шлепнулся на траву.

– Ну ты чего наделал, паразит, – тяжело вздохнул Алколит, опуская руки и разминая зачем-то шею. – У меня почти получилось.

– Ушастому объявляется амнистия, – хмыкнул Артем, впихивая ему в руку тарелку с лапшой. – Ешь, пока не застыло, а то придется фаерболом кипятить, да к гномам отправимся за кольями. Я так понимаю, материал на них должен пойти первоклассный. Сталь с серебряными добавками, например. А такое в ближайшей кузне не найдешь.

– А пирожки с яблоками? – Ярослав напрочь позабыл о провалившихся чарах при одной лишь угрозе лишения сладкого.

– У меня с собой. – Ассасин продемонстрировал небольшое блюдо, вытянутое из-за спины и заполненное ароматно пахнущей сдобой. Чем и как он его держал, осталось совершенно непонятно. – Виктор, ты чего не ешь?

– Подожди, – левая рука цапнула протянутую тарелку, но совершенно без участия мозга, – кажется, что-то у меня получилось. Чувство какое-то странное появилось. Будто есть у меня… усы. Длинные и чувствительные.

Сосредоточиться на том кусочке ауры, который сейчас был внедрен в другое существо, оказалось очень сложно. Но тем не менее очередная попытка была почти успешной. Мир глазами кролика увидеть так и не получилось. Зато принципиально отсутствующие у людей вибриссы определенно нащупывали непреодолимую преграду одновременно с тем, как обезумевший кролик тыкался в стенки своей тюрьмы.

– Алхимик, ты это прекращай, – потряс меня за плечо Артем. – У тебя сейчас такое лицо, будто мышцы на нем в догонялки друг с другом играют!

– Обратная связь, – решил я и заставил кусочек своей ауры из аморфной субстанции на мгновение стать чем-то вроде колючего ежика и подергаться из стороны в сторону, разрывая пространство. – Мои мышцы реагируют на импульсы его мозга.

В клетке отчаянно взвизгнули, но быстро затихли. Кролик умер. Скорее всего, от кровоизлияния в мозг. Пришла пора следующего этапа тренировки. Вытягивания и поглощения чужой жизненной силы.

– Неэстетичное все же направление волшебства, – прочавкал Артем, наблюдая, как ручеек алой жидкости целенаправленно течет к моим ногам.

– Но полезное, – вздохнул Алколит, наблюдая, как я окунаю пальцы в кровь животного. – Позволяет убивать, исцелять и изменять живые существа. Последовательность, понятное дело, выстроена в порядке усложнения, ведь ломать не строить.

– Угу. – Моя рука впитала алую энергию, и кровь на земле начала сворачиваться буквально на глазах. Кожу на ладони будто бы защипало иголочками. И это было одновременно противно и приятно. – Черт, Арт, подержи тарелку. Мне до умывальника прогуляться надо.

– Только быстро, – хмыкнул Ассасин, покорно забирая обед, – а то мы с Ярославом все пирожки съедим.

Вот он, настоящий темный маг. Наглый, беспринципный и лелеет жуткие планы в отношении собственных друзей. Но я не дам им сбыться! Тем более Лукреция готовит на удивление хорошо.

– Так куда мы идем? – немного неразборчиво пробубнил сквозь последний пирожок Алколит пятнадцатью минутами позже.

– Да есть тут неподалеку один деятель, – хмыкнул Артем. – Я, пока не понял, что оружие мне измененные магией руки заменяют с куда большей эффективностью, все оружейные лавки оббегал, на экспонаты облизываясь. Вот только денег не было, во всяком случае, лишних. Сейчас они, правда, найдутся, но ненужный хлам за бешеную цену покупать вроде и не с руки. Но одного низкорослого бородатого мастера, тоже, кстати, в квартале для не верующих в Отца Времен живущих, запомнил хорошо. Не знаю, как он добился такого эффекта, но его клинки без всякой магии можно сложить пополам, настолько они гибкие. Правда, сделать это получится лишь при помощи специальных тисков, потому как металл при этом остался твердым.

– Солидно, – подумав, решил я. – Но такой маэстро кувалды и горна вряд ли согласится отковать фактически два десятка штамповок, пусть и из высококачественных материалов. Тем более если он гном. Или цену заломит такую, что легче их заказать в ближайшем технически развитом мире на строго секретном машиностроительном заводе оборонной промышленности.

– Нам колья нужны, чтобы демона на них можно было насадить или просто для антуражу? – уточнил Ассасин. – Если последнее, то лучше в лес съездить и из дерева их вырубить. Вот только поломает их достаточно сильная тварь, как спички. Ну я бы точно осилил. И в местной ледяной преисподней, уверен, таких сверхъестественных атлетов более чем хватает.

– К тому же у хорошего мастера наверняка есть штат учеников и помощников, – пришел ему на помощь Ярослав. – Они-то по идее и занимаются рутинной работой.

– Ладно, – сдался я, – пойдем. К гномам, значит, к гномам. Потом, думаю, нам придется снова в море выходить и каких-нибудь приблудных пиратов искать.

– Вот и ладушки, – пожал плечами Артем, успокаиваясь. – Пошли? А потом на пляж сходим, Шинцо с собой прихватив, а то давно его не третировали. То есть что это я, тренировали.

Искомая мастерская и правда оказалась не очень далеко, где-то в пятнадцати минутах неспешной ходьбы от дома. Просторное поместье, похожее на наше, было ограждено каменной стеной, превышавшей даже получившийся у нас земляной вал. Единственная разница заключалась лишь в том, что кроме ворот в ней присутствовало две витрины, над одной из которых виднелась золоченая надпись «Брони», а на второй чернели буквы, складывающиеся в слова «Клинки и топоры». Вот только сейчас полюбоваться на их содержимое мог бы лишь обладатель рентгеновского зрения, так как окна оказались закрыты глухими деревянными ставнями.

– Похоже, мы не вовремя, – немного разочарованно произнес я и уже было собрался повернуться спиной к постройке, как вдруг Ярослав и Артем, не сговариваясь, выпалили: «Стой!» и «Драка!».

– Кто? Где? – Я окружил нас защитным пологом Тьмы и на всякий случай плюхнулся на живот. Мало ли, вдруг у врага найдется оружие, свободно пробивающее волшебные преграды. Тот же драконий еж, к примеру. Или какая-нибудь другая, вообще неведомая напасть. Но вокруг никаких врагов не обнаружилось. Только с удивлением пялилась на мой маневр какая-то толстая тетка неопределенного возраста, несмотря на теплую погоду напялившая на себя нечто вроде пальто, отороченное мехом. Судя по всему, на изготовление одежды для данной представительницы рода человеческого, способной статями и красотой поспорить с самкой бегемота, пошла целая популяция черно-бурых лисиц.

– Где-то там, – неуверенно сказал Ассасин, кивнув в сторону еле виднеющейся за высокой стеной крыши. – Ты разве не слышишь? Металлом бьют о металл. И это не звуки кузнечного молота. Они тихие, еле слышные, видимо, дом приглушает.

– Там только что оборвалась чья-то жизнь, – добавил Алколит. – Ты же знаешь, я такие вещи чую. Поможем?

– Кому? – уточнил я. – Мы здесь вообще никого не знаем. Надо ли нам ввязываться в чужую схватку?

– А почему нет? – пожал плечами Ассасин. – Кто бы там ни был, но на удар с тыла трех темных магов он вряд ли рассчитывает. А победителей не судят.

– Ну это когда как, – пробормотал Ярослав. – Опа! Еще кого-то ухлопали. Нет, Виктор, знаешь, надо бы вмешаться. Последний покойник… Такое чувство, что это был ребенок.

Эти слова он произнес, воспаряя над забором. Ассасин же вообще исчез из поля зрения, а значит, был уже внутри поместья.

– Когда раздавали мозги, – вздохнул я вслух, – наша компания стояла в очереди в книжный магазин за новинками фантастики. Стража! Стража! Эй, ты, толстая, быстро этих лоботрясов зови! Тут убивают кого-то.

– Сам ты мешок с салом!!! – По-моему, ответный рев могли без всяких приборов услышать на других планетах. – Стража! Почтенных горожан какие-то прыщи безродные оскорбляют!

Словно из-под земли появился пяток служащих правопорядка. Впрочем, если бы на подобный сигнал тревоги откликнулось все местное ополчение, я бы не слишком удивился.

– А ну быстро выкинули отсюда это быдло!!! – затопала ногами женщина. Вопреки ожиданиям подземных толчков мои ноги не почувствовали. Наверное, город расположен в сейсмически безопасной зоне.

Стражники внимательно посмотрели на меня, на источник звука, насупились и шагнули было вперед, но тут один из них присмотрелся повнимательнее, схватил другого, одетого побогаче прочих и, видимо, командующего, после чего что-то зашептал ему на ухо. Кажется, довольно громко, потому как хмурые лица служак разгладились, как по мановению волшебной палочки, и люди тут же сделали вид, будто просто прогуливаются. Причем в противоположную сторону. Популярность – великая вещь. Интересно, они испугались или действительно уважают?

– Эй, вы! Быстро сюда! – позвал я их, махая рукой и не позволяя смотаться восвояси. – Кто-то один пулей за магами и подмогой!

– А что случилось? – осторожно осведомился предположительный командир.

– Там, – кивок в сторону дома, – какое-то преступление. По крайней мере, жертвы точно есть. Ну чего стоите? Самый молодой за подкреплением, остальные за мной!

И не дожидаясь исполнения ими команды, перелетел через забор. Пока они будут выяснять, а имеется ли у их собеседника право приказывать. А тут, возможно, Алколита и Ассасина убивают. Хотя скорее это уж они сами всех излишне наглых и агрессивных на ноль помножат. И на ком тогда прикажете испытывать навыки владения магией крови?

Пейзаж поместья сразу давал понять: дела у его обитателей плохи. Одно из окон двухэтажного дома было разбито, а выпавшее из него тело лежало на выложенной камнем дорожке без признаков жизни. Входная дверь дома валялась в прихожей, выбитая телом, предположительно принадлежавшим Артему. В пользу данной гипотезы говорила сидящая на ней двухметровая туша, напоминающая потерявшего где-то хвост плотоядного динозавра и изрыгающая длинной зубастой пастью проклятия на русском языке.

– Чего произошло? – спросил его я, подлетая поближе.

– Защита от нежелательного проникновения, кажется, стояла, – ответил он, держась когтистыми лапами за голову. – Как меня током долбануло… Будто снова маленький и пальцы в розетку сую! Блин! Голова кружится так, словно сейчас отвалится! Слушай, думаю, сегодня вам с Ярославом придется справляться вдвоем. Он, кстати, уже внутри.

Из дома донесся грохот. Чем-то твердым и тяжелым, кажется, пробили стену. Раздался сдвоенный женский вопль, чья-то неразборчивая брань и вслед за ней отчаянное чертыханье Алколита.

– Сиди тут, жди стражу, – посоветовал я Ассасину и нырнул внутрь. В ближайшей же комнате меня ждал труп. Агрессивный.

– Мра! – прорычал живой мертвец, с кинжалом в глазнице, замахиваясь на меня уцелевшей рукой. Вторую ему уже кто-то срезал. Выглядел зомби как самый типичный гном-обыватель. Борода, невысокий рост, почти сравнимый с шириной плеч, одет в нечто вроде кафтана.

– Раз атакуешь, значит, тебя поднял не Алколит, – решил я, встречая ходячий труп волной темной энергии, заодно отскакивая из зоны его досягаемости. Покойник такого обилия родственной себе стихии не выдержал и развалился на куски секунды за три-четыре.

– Чего там у тебя? – донесся от входа голос Артема.

– Ходячие мертвецы! – ответил ему я. – Не давай им выбраться из дома, а то лови потом эти гнилушки по всему городу.

Снова раздался грохот.

– Виктор! – отчаянный крик Ярослава из соседней комнаты заставил меня поспешить туда. – Быстрей сюда! Я один его долго не удержу!

Стену передо мной пронзило полукруглое черное лезвие, высунувшееся из камня сантиметров на двадцать, словно чей-то громадный коготь. На его кончике плясала подозрительная зеленая искорка, намекающая на то, что оружие явно магическое. Секунду ничего не происходило, но потом я снова услышал гулкий звук удара, и железяка характерно содрогнулась, а затем стремительно исчезла из сделанного ей разреза, появился жуткий скрежет. Еще и еще. Создавалось полное впечатление, что там фехтуют на напильниках.

– Это чего тут за терминатор? – ахнул я и, войдя в комнату, ошалел от того, насколько оказался прав. Металлический скелет черного цвета, сжимающий в каждой руке по сабле, упорно пытался добраться до парочки загнанных в угол, но все еще живых гномов, защищаемых Алколитом. Пол в комнате стал красным от крови, вытекшей из полудесятка трупов, преимущественно людских, хотя пара бородачей тоже имелась, будучи разделанной на кусочки. Убить свою цель непонятному созданию мешали громадные топоры. Два из них держали в руках израненные, но не сдавшиеся подгорные жители, а еще штуки четыре крутились в воздухе перед лицом Ярослава, выбивая на упорно прущем вперед конструкте барабанный ритм. Вот только лезвия их, наверняка способные разрубить рыцаря вместе с его доспехами, не оставляли на антрацитово-черном металле ни зарубки.

И тут меня смело в стену. Резко, сильно и неожиданно. Ударившись о камень и буквально стекая по нему на пол, я успел увидеть атакующего. Человек с полуотрубленной головой пытался разодрать меня голыми руками и, пожалуй, смог бы это сделать, если бы окончательно не умер после заряда темной энергии. Еще одно тело, лежавшее в паре метров, дрогнуло и попыталось встать.

– Берегись! – крикнул кто-то из гномов, входя в жесткий клинч с прорвавшимся через вихрь летающих топоров железным скелетом. Его сабли ударили в подгорного жителя и отлетели, оказавшись не в силах пробить надетый тем доспех. – Убитые проклятым стражем быстро поднимаются!

– Уже понял, – буркнул я, упокаивая еще одного зомби. В магическом зрении его энергетическое тело стремительно менялось. Алая сила жизни уходила куда-то вглубь, покрываясь каркасом прожилок из мертвенно-бледного цвета. На месте сердца расплывалась пятном черная клякса. Вот ее-то мне и удалось разрушить, просто вырвав куском своей ауры из трупа. Внешне покойный даже остался абсолютно целым, но вот двигаться и шевелиться он немедленно прекратил, а его энергетическая составляющая распалась на глазах. Подобная же операция была немедленно проделана с остальными зомби, еще неактивными, но способными встать в любую минуту.

– Бум! – Поднявшийся с пола щит, больше смахивающий на люк от подлодки, гулко отоварил металлический скелет по черепу, заставив его пошатнуться, а затем упал обратно. Вот, значит, что за шум периодически отсюда раздавался.

– Виктор, да хватит копаться, сделай с ним что-нибудь! – заорал Алколит, дирижируя порхающими топорами. – Этот гад будто неуязвимый! Даже не горит! И тьму во всех ее формах игнорирует!

Вышеупомянутый, видимо поняв тщетность своих усилий, развернулся к более доступной цели. На физическом плане он совершенно точно мог посоперничать выносливостью с танком. А вот магическая структура непонятного объекта выглядела куда более многообещающей. Вокруг его каркаса толстым нематериальным слоем кружилось фантастическое по сложности плетение заклинаний. Вероятно, именно они давали возможность куче железа, не снабженной никакими материальными мускулами, двигаться. И, судя по испугу Ярослава, от обычных чар она защищена была прекрасно. Но вокруг меня было полно разлитой крови, содержащей магию жизни, которую достаточно редко используют в бою. Ударили мы одновременно. Конструкт прыгнул вперед, а заряд силы жизни, на материальном плане выглядевший, словно устремившаяся к нему со всех сторон алая жидкость, вонзился в грудь странному созданию. На мое счастье, железяка не смогла дотянуться клинками до моей груди, упав на пол причудливой авангардной статуей. Эх, жаль, такую вещь испортил…

– Готов? – опасливо уточнил Алколит, не спеша опускать топоры.

– На тебе! На! На! – Один из гномов прыгнул вперед и стал прицельно бить по шее поверженного противника. Звон поднялся, словно в колокольне. Удара с пятнадцатого ему удалось перерубить позвоночник из черного металла, и подгорный житель, увидевший дело рук своих, вдруг осел на пол, будто разом растерял все силы. Его сородич, впрочем, тоже прислонился к стене, открыв то, что так старательно до этого защищал. Малозаметную дверь, прорубленную в десятке мест и лишь чудом не снесенную с петель. В сквозной щели появился чей-то глаз. Как мне почему-то показалось, женский.

– Благодарю за помощь, – сказал тот гном, который отделил голову странного создания от тела. – Я, один из старейшин рода Орлин, и весь мой клан Железнобородых перед вами в долгу, чародеи.

– Как оно называется? – Алколит осторожно потыкал тело конструкта висящим в воздухе топором.

– Проклятый страж, – ответил подгорный житель. – Таких делают наши маги, из тех, кто очень жаждет чужих сокровищ. Родичи из отколовшейся ветви прислали в бочонке с пивом на день совершеннолетия моей младшенькой. Якобы в знак примирения. Уроды! Ненавижу! Ненавижу!!!

И снова заколошматил по железному скелету в приступе бессильной злобы.

– Не двигаться! Стража! – донеслось откуда-то с улицы.

– Никому не поставить меня на колени, – громко ответил им Артем. – Я лежал и буду лежать. И вообще, если сяду, то угадай, откуда потом тупой конец этой твоей алебарды будут долго и с усилием тащить?

– Они больше не встанут? – Второй гном наклонился над телом одного из своих соплеменников и дрогнувшей рукой закрыл ему глаза.

– Сейчас нет, – ответил я, – но перед похоронами лучше позвать хорошего священника. На всякий случай.

– Хорошо, – кивнул головой подгорный житель. – Мам! Выходи. Уже можно.

Из-за двери появилась невысокая женщина-пышка с курносым носом, густо обсыпанным веснушками, пухлыми щеками и заплаканными глазами. Гномка. Она наконец-то увидела, что творилось в ее доме, целиком и завыла, словно волчица, засунув в рот кулак, чтобы хоть как-то приглушить звуки.

– Что вы от нас хотели? – Сидевший рядом с железным скелетом гном поднял голову, и в глазах его плескалась странная смесь гордости и боли. – Вы ведь не просто так в гости зашли, да? Заказ был? Какой?

– Эм, да как-то не до этого сейчас, – попробовал перевести тему Ярослав. – Знаете, мы лучше как-нибудь потом…

– Нет! – Даже если бы конструкт восстал и снова начал гоняться за ним со своими саблями, бородач вряд ли бы испугался больше. – Если нас спасли чужаки, то это знак! Знак предков! Но нужно понять его правильно. Что вы хотели?

– Колья, – ответил я, решив не спорить с безумцем, видимо от горя повредившимся рассудком. – Стальные. Десяток. А лучше два. Примерно с руку толщиной и с очень острым наконечником. Причем надо, чтобы в металле присутствовало серебро.

– Колья, – прошептал гном. – Ну конечно! Колья! Не топор, не меч, даже не стрела! Это именно то, что надо. Спасибо, предки. Я скоро отправлю к вам ваших недостойных потомков, к которым смерть придет через задницу! И будет она серебряной, ибо те, кто поднимает руку на родную кровь, может не по виду, но по сути своей упыри!

– Еще?! – Взгляд безумца уперся прямо в меня. – Еще вы что-то хотели! Я чувствую! Говори, ну же! Клан это сделает, даже если надо будет перевернуть горы вверх дном!

– Знаешь, Виктор, – вдруг сказал Алколит, – похоже, мы все-таки сможем доверить обустроить наше подземелье настоящим профессионалам. Теперь – сможем. Позови Артема, он вроде составлял подробный план всего нами запланированного. Двери там, ловушки, светильники, раздвижные полы.

– Ну да, – хлопнул себя по лбу подгорный житель. – Конечно! Построить для клана новый дом, настоящий дом, а не несколько убогих домишек в человеческих городах. Предки, я все сделаю! Только с долгами расплачусь и тут же начну!

Его безумие было логичным. И оно меня пугало. Но, кажется, теперь наш подвал действительно будет сделан на высшем уровне. Такой фанатик, если его вовремя в сумасшедший дом не упекут, в лепешку расшибется, но сделает все идеально и за какой-нибудь подброшенный магический маячок или проданные на сторону сведения сделавшего это зубами загрызет. А кровь его близких все оплатит. Но ведь ее могло бы и не быть, иди мы по улице чуть быстрее. Или же конструкт бы всех добил, если бы задержались. Странная штука – судьба.

Глава 16

– Так-с, проверим. – Ярослав с задумчивым выражением лица и списком в руках оглядывал слепыми глазами заклинательный зал, предназначенный для призыва архидемона. Впрочем, при необходимости в нем можно было пережить небольшую осаду. Гномы, причем не только пострадавшее семейство, но и сбежавшаяся на их зов родня, всего за двадцать дней превратили кое-как выкопанное подземелье в настоящий дворец. Единственное обидно, что мою крепь выломали и пустили на дрова для шашлыка, которым с подачи Артема пристрастились питаться бородачи. Ох они его и жрали… На один только прокорм в общем-то бесплатных работников ушло не меньше десятка золотых. А еще ведь были траты на стройматериалы. Как оказалось, они все же идут за счет заказчика, даже если ему старейшина клана по гроб жизни обязан, и никак иначе. Если бы еще и за работу платить пришлось, точно бы разорились. Но результат того стоил. Теперь в созданном руками бородатых мастеров подземном комплексе можно было проводить платные экскурсии или играть в прятки десятку-другому взрослых людей. Да и вторую стену они нам построили неплохую, утрамбовав насыпанный земляной вал практически до плотности камня и не сильно уменьшив его в размерах. Пробравшийся через обычную ограду злоумышленник, если бы такой нашелся, должен был еще раз вверх по гладкой вертикальной плоскости взбираться. – Аптечка имеется, вот она у стены стоит. И запасная у противоположной. Разрешение церкви на призыв демона, расторгающее данную нами клятву?

– Есть, – кивнул ему я, рассматривая гладкий потолок, словно покрытый жемчужно-белой глазурью. Не знаю, какой состав, немного похожий по своим свойствам на жидкие обои, гномы использовали, они его даже называть отказались наотрез, но облитые им стены мало того что стали гладкими, словно стекло, так еще и немножко светились. В результате под землей стало светло, как днем. Потом гладкую поверхность еще и резьбой украсили, причем нанесенные для красоты рисунки плавно переплетались с угловатыми рунами, обеспечивающими прочность покрытия. Магическое зрение помогало понять, что они делают, но, к сожалению, вопрос «Как их повторить?» тоже остался без ответа. Подгорные жители ценили свои секреты куда больше, чем жизни, и делиться даже крохами информации не хотели. Правда, выданная ими гарантия на постройку минимум тысячелетнего качества сильно интриговала. Может быть, стоит как-нибудь отловить парочку, хотя бы из тех, кто нашим новым знакомым послал в бочке с пивом магического боевого робота, и попытать хорошенько? Их там много должно быть, сотни четыре, если верить рассказам пострадавшего мастера. По-любому кто-то да знает секреты их чародейства. – Да зачем спрашиваешь, ты же со мной к Фоулу ходил. Нам, правда, тотчас новую пришлось дать клятву, почти такую же, только с одним исключением, имя которому Окреш. Ну и понятное дело, если какая-то тварь попробует силой вломиться в реальность, используя наш ритуал, то ее надо немедленно изгнать или убить, никаких сделок не заключая.

– Порядок прежде всего. – Алколит черкнул что-то в своем списке. Буквы он различал лишь благодаря тому, что нашел в магазине Шинцо специальный папирус, способный нести в себе немного волшебной силы и предназначенный для слабеньких магических чертежей, используемых начинающими ведьмами и чародеями в простеньких ритуалах вместо полноценных аналогов. Получалось намного дешевле, но куда хуже по качеству. Впрочем, за возможность хоть что-то написать и, главное, прочитать обычно бережливый Ярослав теперь, думаю, без разговоров отвалил бы целое состояние. По крайней мере, сейчас он от самого процесса составления записей получал ясно видимое удовольствие. – Жертва для откупа, если напортачим и кого-то не того призовем? Она же, кстати, запас крови для Виктора на случай, если придется использовать боевую магию.

– Вон же она лежит. – Артем показал на усыпленную магией белую корову, которую в подземелье пришлось затаскивать всем троим. Очень уж экземпляр был выбран упитанный. Из нее, наверное, алой жидкости получится выжать не меньше, чем из трех-четырех людей.

– Каторжник, конечно, был бы предпочтительнее, – почесал за ухом Ярослав, но, увидев наши лица, сделал вид, будто просто думал вслух. Хотя, уверен, даже появись у нас реальная возможность откупиться человеком, сам бы первый начал ратовать за то, чтобы заменить его какой-нибудь сопоставимой с ним по размерам скотинкой. – Значит, жертва есть. Аппарат для метания сетей снаряжен?

– Угу, – кивнул Артем и демонстративно положил руку на неприметный выступ в каменной стене. Если его нажать, то распахивалось два громадных люка, в потолке и полу. И предположительно после этого призванный демон должен был тотчас же отправиться беспомощной тушкой, крепко спеленатой выстрелившей из специального пневматического метателя прочнейшей снастью, на колья и в кипяток. Гномьи механизмы работали четко и быстро, для срабатывания им требовалась едва ли секунда. Упитанный поросенок, на котором проводились испытания, только взвизгнуть и успел, прежде чем сразу на два острых железных острия напоролся. Хотя, конечно, свин тогда упал удачно, но все же хотя бы одного металлического гостинца цель, размером с человека, внезапно утратившая опору под ногами, избегнуть не сможет в принципе. Да и разорвать за одно мгновение веревки, подходящие для охоты на грифонов, единорогов и прочих магических мутантов, сможет далеко не каждая тварь.

– Звезда призыва имеется, – отметил еще один пункт в своей бумажке Ярослав, внимательно осмотрев магический чертеж, находившийся на специальном возвышении, на самом деле являющимся ловушкой. На железную пластину нанесли толстый слой глины, а уже в ней прокопали канавки, засыпанные солью и толченым мелом. Может, получилось и не так надежно, как у Карина, зато есть возможность радикально изменить схему. Мало ли, вдруг пригодится. Вещица-то получилась многофункциональная. – Чертил ее я сам, Виктор проверил, ошибок, кажется, нет.

– Ну или они допущены в обоих источниках, – согласился с ним я. – Слушай, может, хватит ломать комедию? Давай уже начинать, а то чего-то нервишки шалят.

– Тогда тем более стоит все еще раз проверить, – не пожелал переходить непосредственно к призыву или сознательно тянул время, вполне возможно, также волнующийся Алколит. – Артефакты?

– Здесь они. – Артем щелкнул ногтем по лезвию магического трезубца, конфискованного у пиратов. – От какой-нибудь мелочи, впрочем, думаю, и без них отмахаемся. А если крупный кто нападет, эти цацки все равно не помогут.

– Предосторожность никогда не бывает излишней. – Новая пометка в записях. – Дверь на нижний ярус заперта?

– Да, – вздохнул я. – Чтобы добраться до нее, провалившемуся вниз и уцелевшему демону придется ее либо вышибить, а это на узкой винтовой лестнице да еще и без тарана сложно, либо пробиться через створки люка.

– Ну также он может попробовать прокопаться через пару метров земли, – внес свое дополнение Ассасин. – В любом случае мы получим лишнее время, за которое сможем позвать на помощь, удрать или в худшем случае подготовиться к битве. Ош, Лукреция и Ингрид отправлены погулять, на случай нашего исчезновения или смерти им даны подробные инструкции, которые ты сам же и писал. Магической клятвой не продавать наше имущество без отсутствия острой необходимости в денежных средствах и не менять место жительства в течение пяти лет ты их связал. Все?

– Нет! – непреклонно ответил Ярослав и снова накорябал что-то на бумаге, после чего ехидно уставился на Артема и задал следующий вопрос: – В туалет все сходили?

– Да пошел ты! – Ассасин покрутился на месте, ища, чем бы кинуть в друга, но ничего относительно безопасного не нашел, лишних вещей в заклинательном зале не было, и ограничился просто неприличным жестом.

– Ладно, этот пункт оставляю на ваше усмотрение, – хмыкнул Алколит, пряча список куда-то вглубь одежды. – Потом не говорите, будто бы не предупреждал.

– Ну что, – я нервно потер вспотевшие ладони, – приступаем?

– Давай! – кивнул Ярослав и взял на изготовку массивный двухзарядный арбалет, в ложах которого покоились стрелы с освященными серебряными наконечниками. – Уверен, что тебе хватит силы в одиночку осуществить призыв?

– Не проверим, не узнаем, – пожал плечами я. – В крайнем случае попробуем к вечеру еще раз. А вообще, где-то мне попадалась информация, что демонологи любят объединяться в круг не только чтобы каждый из них тратил лишь небольшую часть резерва, но и чтобы сразу отпугнуть потенциальных агрессоров смесью из силы, принадлежащей нескольким колдунам. Одиночку-то легче сожрать, чем целую банду подготовленных чародеев.

– Хм, получается, мы почти сознательно рискуем? – удивился Ассасин. – Ведь если призывать будет только Виктор, а не мы втроем, шансы провала наиболее велики!

– Просто надо же испытать ловушку на какой-нибудь достойной цели, – пожал плечами Ярослав.

– К тому же любой демон – изначально магическое существо, из которого можно добыть немало очень сильных и ценных алхимических реагентов, – добавил я. – А ценятся они весьма высоко. Вот только если маги призвали и убили кого-то, то им владыки местной ледяной преисподней могут и начать мстить, в случае потери слишком уж многих подданных или каких-то ценных сотрудников. А вот если те сами на них набросились, да не рассчитали усилий, то поводов для обиды вроде как и нет.

– Вы клинические идиоты, сбежавшие из палаты для самоубийц, – вздохнул Ассасин. – С другой стороны, порождению зла морду мне еще бить не доводилось. Приступаем!

– Ну-с, – я еще раз потер ладони друг о друга и протянул руки немного за периметр соляного круга, одновременно служащего границами ловушки, – Окреш!

Энергия, покинувшая мою ауру, растеклась в пространстве, ограниченном незримым барьером, и частично впиталась в меловой чертеж, куда ушла примерно треть имеющегося в ауре резерва. Практически сразу появился символ, похожий на снежинку и, вероятно, соответствующий в каком-то древнем алфавите имени архидемона. Сквозь зубы еле слышно выругался Ярослав, не справившись с нахлынувшими на него чувствами. Артем уже преобразился в подобие рыцарского доспеха, торчащее во все стороны железными шипами. Интересно, как он в таком обличье драться собирается? Ведь цепляться же будет за все что ни попадя. Или, может, он боится быть проглоченным и надеется уберечь себя, защитившись иголками, словно еж? Время шло. Вот только метели внутри звезды, предваряющей появление демона, не появлялось. Да и вообще никто на наш зов являться не спешил.

– Не работает? – спросил Ассасин спустя пару минут безмолвного стояния с занесенным в руке трезубцем на изготовку.

– Энергия в схеме есть, – отмел такое предположение я. – Она, конечно, весьма быстро утекает, но я еще даже до половины имеющихся сил не дошел. Чертеж работает.

– Как на телефоне, – хмыкнул Ярослав. – Гудки идут, а трубку никто не берет.

– Только вот чужое подключение к линии обычно не сопровождается опасностью для жизни звонящего, вздохнул я, чувствуя себя на редкость неуютно. Очень хотелось почесать нос, но руки с исходящей от них энергией из пределов круга убирать не стоило. Иначе придется действительно переносить ритуал. Внезапно в центре звезды начало разгораться слабенькое синее сияние, сопровождаемое редкими падающими из ниоткуда в никуда снежинками. Истечение энергии из рук заметно замедлилось, но не остановилось. Кто-то собрался ответить на зов и прикладывал некоторые усилия, чтобы связь невзначай не оборвалась. Не слишком большие.

– Не он? – осторожно уточнил Артем, наблюдая, как в воздухе вырисовывается пока еще не слишком четкий силуэт.

– Да черт его знает, – пожал плечами Ярослав, нервно облизывающий губы. – Подождем.

– По-моему, это вообще она, – решил я, увидев, как проявляется женская грудь. Не самая маленькая, к слову. И не особо прикрытая. Линия чего-то похожего на полупрозрачное декольте начиналась аккурат от сосков.

– Маг, зачем тебе этот ничтожный урод? – веселый женский голос подтвердил мою правоту. – Может, лучше немножечко повеселимся? О, да ты не один! Знаешь, а так будет даже интереснее! Или мне подруг позвать, чтобы на каждого хватило?

В центре магической звезды стояло прекрасное видение, будто только что сошедшее с выпуска обложки мужского журнала, посвященного встрече Нового года. Высокая, практически обнаженная брюнетка, чью одежду составляли лишь алые сапожки на ногах, да ничего не скрывающий кусочек ткани, начинающийся в верхней трети бедер и заканчивающийся на середине грудей, призывно улыбалась и будто бы в смущении грызла палец на левой руке. Вернее, облизывала. Весьма эротично.

– Есть преимущества на темной стороне силы! – выдохнул Артем, пожирая глазами суккубу этого мира. Не слишком сильное существо, если верить книгам. В случае драки мы втроем оставим от нее только сапожки да растерзанный труп даже без использования ловушки. По крайней мере, если не допускать ее близко к своему обнаженному телу. Но последнее сложно. Профессиональная сердцеедка, причем иногда и в самом прямом смысле, обязательно будет играть на низменных инстинктах с потрясающим воображение талантом. Чем больше она будет иметь любовников, из которых обязательно вытянет некоторое количество жизненных сил, тем могущественнее станет. Во всяком случае, на какое-то время. Для порождений зла смертные – хороший допинг. Единичная доля полезна, регулярный же прием сделает почти любого настоящей звездой. А власть и могущество для них – это главное.

– Только выживает после их дегустации далеко не каждый. – Ярослав с видимым усилием перевел взгляд с бюста на лицо демоницы. Интересно, как видят его слепые глаза, способные работать лишь в магическом диапозоне? – Эй, ты! Уходи, мы не тебя вызывали.

– Я знаю, – улыбнулась обольстительница, оставляя в покое своей палец, на месте которого испорченному Интернетом с его обилием сайтов для взрослых сознанию упорно виделось нечто другое. – Но попробуйте задать свой вопрос мне. Вдруг да отвечу? И если да, то давайте немного поиграем? Можно и прямо здесь, если на пол что-то постелить найдется. Уж троим-то сильным магам меня одной опасаться нечего, даже если увлекусь, сначала начну забирать только лишнюю силу, и оставшиеся двое остановят раньше, чем возьму жизнь.

– Сгинь! – велел ей я, с трудом сосредотачиваясь на главном, а не на взыгравших вдруг с недетской силой гормонах. – Или оборву призыв.

– Ну, – как бы в смущении потупилась демонесса. – На призыв архидемона тратится очень много силы, пусть даже он являет собой такое ничтожество, как недостойный родственник Великого Владыки Сакраеша.

Эти три слова она произнесла с заглавных букв, а руки ее словно невзначай скользнули под нижний край и так-то ничего не скрывающей одежды и начали что-то там нежно поглаживать.

– Если сейчас оборвать ритуал, то мне придется на некоторое время побыть у вас в гостях, – продолжила суккуба, не прекращая своего занятия.

– На нас магическая клятва не призывать никого, кроме Окреша, – поспешно сказал Артем, видимо опасаясь за свою выдержку. – Если ты воплотишься здесь, то чтобы ее не нарушить, нам придется тебя убить.

– Так что ж вы сразу не сказали, – разом потеряла свой настрой демонесса и исчезла в вихре снежинок, из которого напоследок раздался ее голос: – Импотенты!

– Сама ты, – немного расстроенно пробурчал Артем. – Любительница покрутить динамо. Эх, но ведь красивая стерва до безумия. И горячая.

– Ледяная, – поправил его Ярослав. – По крайней мере, когда голодная и жизнь глупого смертного, соблазнившегося красивой оберткой, жрет. А что, она была очень красива? Я-то видел только ауру, а по ней шиш чего определишь.

– В реальной жизни мне такие еще не попадались, – с грустью вздохнул Ассасин. – Конечно, оставшаяся на Земле Вампирша, может, и приобретет такие форы, но только лет через пять. Да и стеснительность на нее временами находит. А уж чтобы подруг позвать, такого в принципе никогда не предложит, а жаль… Эй, Алхимик, как у тебя с силой?

– Чуть меньше половины, – прикинул остатки в резерве своей ауры я. – Бросать?

– Подожди, – остановил меня Алколит, слепыми глазами всматриваясь в магический чертеж. – Кажется, опять начинается.

Резко полыхнуло синим светом. Течение энергии из моих рук прекратилось. Кто-то, находящийся в иных пластах бытия, взял труд по поддержанию заклинания на себя.

– Это точно не он, – севшим голосом пробормотал Артем, кладя руку на утопленную в стене кнопку. – И даже не она и не оно. Хотя бы потому, что это они!

– Чего вам понадобилось, смертные? – неприветливо осведомился один из появившихся в магической звезде уродов, ничуть Окреша не напоминающих. Казалось, среди собравшегося на наш зов паноптикума нет двух одинаковых существ. Всего их было шестеро. Двое относительно человекообразных, отдаленно похожих на людей, закованных в изукрашенные рунами латы из темного льда, вот только вместо голов, пусть даже в шлемах, у них плавал капюшон то ли из пара, то ли из белого дыма, в котором виднелись глаза и рот. Ледяные легионеры, какая-то из разновидностей. Они, собственно, весьма сильно различаются между собой, так как грешники, когда-то завербовавшиеся в армию зла, принадлежали разным странам, временам и расам. Еще один походил на кабана-мутанта, обзаведшегося щупальцами, на концах которых красовались вполне себе нормальные руки. Четвертый или же четвертая, тут сказать было сложно, кутался в снежно-белый балахон, скрывавший его полностью. Только сложенные кожистые крылья из-за плеч торчали. Пятый являлся громадной кучей полупрозрачной зеленой слизи, однако, как это ни странно, снабженной целыми тремя пастями, которые периодически открывались, чтобы сделать громкий вдох. Шестой, который с нами и заговорил, весьма напоминал Ленваху. Тонкое, красивое породистое лицо, заостренные уши, клыки во рту, вполне нормального вида, вертикальный зрачок. И светящаяся изнутри темно-синим кожа.

– Мы призываем Окреша, – ответил Алколит, оправившись от шока.

– Владыка не может уделить вам свое внимание, жалкие смертные, – хмыкнул демон. – Он занят. Но мы – его слуги и можем взять на себя труд ответить на вопросы. Если же непременно хотите услышать ответ из уст нашего повелителя, то попробуйте призвать его позже, скажем, завтра.

– Мы вас не звали, – мрачно сказал я, прикидывая свои шансы на выживание в грядущей драке. То, что нас пытались обмануть, было ясно как дважды два. Во всех книгах говорилось, что племянник повелителя зла обязан являться лично. И вассалов у него нет. Во всяком случае, последние четыре-пять тысяч лет или около того.

– Вик? – вопросительно спросил Алколит.

– Они в нашей реальности, – ответил я, несколько удивленный развитием событий. Демоны вели себя смирно и не пытались ломать магический барьер. Почему? Ожидали одинокого мага, а связываться с тремя не желают? – В звезде силы не осталось. Только сдерживающий круг функционирует.

– Чего ждешь, грязная тварь? – проявил некоторые признаки нетерпения предводитель появившихся монстров. – Задавай вопрос и активируй свой дурацкий рисунок, чтобы мы могли уйти.

Вот чего им надо! Вытянуть из осуществляющего ритуал чародея как можно больше сил, чтобы барьер оказалось легче проломить.

– Мы вас не звали, – покачал головой я. – Отправляйтесь обратно сами.

– Да как ты смеешь, – прошамкал трехротый слизняк. – Здесь активированы нечестивые символы того, кто повелевает рекой времен, пока они работают, ни один из слуг господина нашего не дерзнет пробивать грань миров, чтобы не драться лишний раз с вестниками. Потуши их. Ну!

Ага, есть такие. Вот только с точки зрения церковников и большинства магов – священные. Собственно, на них-то вся защита и держится. Если в реальном мире демон пытается ее проломить, то его обжигает божественным светом. Или испепеляет, в зависимости от соотношения его сил и сил вызывателя. Интересный факт – самому колдуну, даже если он такой же, как мы, имеющий энергетику скорее мертвого, чем живого, они не мешают абсолютно. И не чувствуются даже. Неужели у нас на лбу стоит клеймо «идиоты»? Зачем так глупо обманывать? Черт его знает, что будет, но лучше атаковать первыми.

– Арт, давай! – только и сказал я, отпрыгивая назад от барьера из соли, создающего невидимую, но очень даже ощущаемую всей моей аурой стену. Пару секунд он на влитой энергии продержится, а больше и не надо.

Распахнулись люки. Один над головами демонов, второй у них под ногами. И метнувшаяся из метателя в потолке сеть упала на головы тварей, проваливающихся вниз, к раскаленным кольям и булькающему кипятку. Отреагировать они не успели, если не считать судорожных попыток дернуться и какой-то подозрительной жидкости, выплюнутой слизнем, но стекшей по ярко полыхнувшей преграде. Кажется, в воздухе на одной только магии смогли удержаться почти все, кроме крылатого и одного из ледяных легионеров, но вот сильный удар сверху стал для них большой неожиданностью и заставил сместиться вниз. Многоголосый вой стремительно слился в один тон, режущий уши, створка люка захлопнулась, звук притих, но не исчез полностью.

– Как думаешь, из кипящей ванны выберутся? – осторожно спросил Ярослав с затаенной надеждой прислушивающийся к доносящимся снизу крикам. – Острия там зазубренные, как у гарпунов, должны бы удержать.

– Мне кажется, уже вообще только один орет, – поделился своими наблюдениями Артем, обладающий самым чутким слухом из нас всех.

Люк прорвало нечто большое, злое, сине-черное и излучающее холод. Защитный круг, все еще ограждающий сработавшую ловушку, оно пробило, как бронебойная пуля картонку, лишь начерченные изнутри чертежа символы Отца Времен слабо мигнули.

– Вы! – Рев архидемона ударил меня, словно кувалда, прижал к стене и зафиксировал намертво. – Да как вы смели, ничтожества?!

Я с удивлением обнаружил, что могу дышать. В теле ничего не сломано. Да и вообще, крайне знакомого вида монстр носится кругами по заклинательному залу и проклинает нас на все лады. Стальные створки, способные, вероятно, выдержать попадание танкового снаряда, он разорвал как тонкую бумагу. Обломки метателя сетей свисают сверху на пружинах. Но мои друзья тоже целы, невредимы и обескуражены.

– Все-таки они оказались твоими слугами, да? – уточнил Алколит.

– Бум! – Кулак, закованный в ледяную перчатку, ушел в стену на волоске от его щеки.

– Нет, – зло ответил архидемон. – Это был я. Я сам, понятно? В шести разных телах, но я! Проклятье! Четыре дня готовился, а какие-то идиоты все испортили в один миг! Да чтоб вас…

Тут самый младший из повелителей зла перешел на какой-то неведомый язык и потому его проклятия остались нами непоняты. Но судя по тому, как он размахивал руками и бесился, исполнись из них хотя бы один процент – и от трех землян даже пепла не останется. Кстати, не знал, что он умеет быть одновременно несколькими разными существами. Об этом ни в одной книге не говорилось.

– Стирайте свои каракули, смертные, – все-таки взял себя в руки Окреш. – И не призывайте меня больше никогда. Убью!

Последнее получилось у него убедительнее всего.

– Да ты не можешь, – невероятно, но в такой ситуации Артем улыбался во весь рот, – или боишься. Потому как дядюшка накажет.

Рев архидемона, буквально заставивший уши свернуться в трубочку, ударил во все стороны вместе с волной жгучего холода. Даже на открытом пространстве такое сочетание могло напугать до дрожи. А уж в подземелье ужас вообще, казалось, мог заставить сердце остановиться. Однако же никакого ущерба это никому не нанесло.

– Ты не можешь уйти, – продолжал улыбаться Ассасин, ни капли не смутившийся. – Тебе подпалили пяточки. Испортили какой-то план. И все равно нас нельзя даже пальцем тронуть. И отправиться обратно без того, чтобы не ответить на наш вопрос, тоже не можешь.

Артем сделал несколько шагов вперед и остановился, смотря прямо в глаза архидемону.

– Удивительно, – прошептал он. – Немыслимо. Абсурдно. Но это есть. Почти божественная мощь и повадки затюканного щенка в одном флаконе.

– Как же я вас ненавижу, – прорычал прямо в лицо Ассасину Окреш. – Презираю! Хочу уничтожить! Всех. Всех! Всех!!!

По-моему, от его рева своды зашатались. А прямо над магическим чертежом вдруг разгорелись блекло-голубые звездочки, которые начали увеличиваться в размерах. За ними что-то мелькало.

– Это еще чего такое? – заинтересованно покосился в их сторону Артем, принципиально игнорируя скрежещущего зубами от бессильной злобы повелителя зла.

– Так выглядят врата призыва, если меня, уже находящегося на плане смертных, хотят видеть в другом месте, – вдруг ответил ему Окреш. – По одному на каждого колдуна, вернее, колдунью. Сегодня в академии волшебства одного из городов темных эльфов намечен выпускной экзамен. Чтобы сдать его, юная дроу должна пройти крайне опасное испытание. Переспать с демоном и остаться в живых. Честолюбивые выбирают сильных, дабы показать свое искусство и силу, осторожные, не желающие дохнуть в силу глупых традиций, слабых, а умные, догадавшиеся, как обмануть всех, – меня, не способного им навредить, ценящего смертных женщин и обладающего возможностью прикинуться почти любым существом, когда-либо населявшим мироздание. Разделиться на несколько тел, чтобы удовлетворить их всех сразу, сложно, но можно при длительной подготовке. Которую вы пустили вестникам под балахон! Ответ достаточно полный? Значит, остался всего лишь один вопрос, на который я буду вынужден ответить без платы. А у тебя ее не приму. Никакую!!!

Демон снова сбился на рык. Видно, раз он не мог нанести нам никакого вреда, то решил ограничиться таким вот нехитрым способом сделать подлянку, играя словами и всеми силами избегая того, чтобы помочь.

– Ты жульничаешь, – пробормотал Ассасин, зачарованно уставившись в магические окна, за которыми ожидали своего кавалера шестеро обнаженных эльфиек. Никогда не испытывал особого влечения к темнокожим женщинам, но там определенно было на что посмотреть. Молодые, сильные, прекрасно развитые гибкие тела, буквально пышущие здоровьем и ожиданием близкого секса. До виденной совсем недавно суккубы, конечно, не дотягивали, но не сказать, что сильно. Одежды на них не было. Совсем. Цепочки, браслет, кольца и какие-то перевязи, на которых висели кривые кинжалы, не в счет. А на задних планах за их спинами творилось такое… Порноиндустрия всей Земли не годилась этому ни в какие подметки. И даже больная фантазия поклонников хентая вряд ли когда осиливала такое масштабное и детальное творение. Звуковой ряд тоже превосходил все мыслимые и немыслимые представления о пороке. – Но не могу тебя за это упрекать. Сам бы после такого облома рвал и метал. Они нас видят?

– Нет, конечно, – фыркнул архидемон, сжимая кулаки и переводя взгляд с одной дроу на другую. Тело его потекло, изменило окраску и приняло уже знакомый вид трехротого слизня. – Даже не слышат. Портал хоть и двусторонний, но он поставлен сначала в мою обитель, а уже оттуда перенаправлен сюда. Все, что они видят, это танец снежной бури, вечно бушующей в Ледяном Провале. Ты исчерпал свои вопросы, жалкая тварь!

– Тогда я пошел! – Артем стремительно, в один миг, принял обличье того самого немного похожего на эльфа существа со светящейся синим кожей и рывком кинулся в одно из окон. Я опешил настолько, что остановить его не успел. Алколит тоже. И даже на Окреша, вероятно, от удивления напал столбняк.

– Куда?! – дружный вопль трех глоток, одна из которых принадлежала воплощенному злу, слился с визгом девушки, внезапно оказавшейся в объятиях моего друга, сейчас совсем не похожего на себя. Судя по тому, как она испугалась и пыталась отбиваться, безуспешно, впрочем, дроу ожидала отнюдь не такого кавалера.

– Он ненормальный?! – ахнул Ярослав.

– Вполне вменяем, просто думает сейчас не головой, а яйцами, – ответил ему одним из ртов слизняк, пока оставшиеся два изрыгали богохульства. – У тебя остался один вопрос. Отпускайте меня скорее, смертные! Может, я еще успею… ну хоть кого-нибудь! А не то точно прибью! И пусть потом мне будет плохо.

– Как Алколиту вылечить слепоту? – быстро спросил я. – Назови самые простые способы – и свободен.

– Закапать в глаз подогретой до кипения крови дракона, – ответил слизняк, срываясь с места и на ходу обрастая множеством щупалец, чьи окончания весьма напоминали некий предмет характерной формы. – Или съесть пепел игл, которые в него попали.

– Виктор, мы же их не сохранили! – ахнул Ярослав. – Я был так расстроен своей слепотой, что все уничтожил!

Архидемон, вероятно, побивший все мыслимые и немыслимые рекорды по скоростным занятиям любовью, вылетел из закрывшегося за ним портала и рванул во второй, стремительно превращаясь в ледяного легионера.

– Ты многое потерял, – пробормотал я, как завороженный переводя взгляд с одного магического окна на другое. Обнаженная дроу, вся заляпанная зеленой слизью, уже не выглядела такой привлекательной, а на лице ее застыла странная гримаса недоумения и облегчения. Кажется, девочка ожидала совсем не такого. Ассасину уже удалось более-менее сломить сопротивление своей партнерши. К сожалению, они в ходе борьбы между собой удалились от портала, а потому о судьбе моего друга оставалось лишь гадать. Но судя по дергающимся примерно на высоте метра черным пяткам, висящим почти параллельно полу, все у него было хорошо. Это радует. Если бы темные эльфы с ходу раскусили обман, то, боюсь, Артема мы бы спасти просто не смогли. Очень уж неоднозначной и пугающей репутацией пользуется их раса, едва ли не поголовно состоящая из искусных убийц, темных магов и жриц их жестокой богини. – То, что я сейчас вижу, лучше бы, наверное, мне никогда не видеть. Но оторваться просто невозможно.

Окреш сменил еще одну партнершу, лишь чуть-чуть изменив свое обличье так, чтобы казалось, будто это другой ледяной легионер.

– Виктор! Виктор! – потряс меня за плечо Алколит. – Хватит пялиться, ты же, в конце концов, не вуайерист! И мне завидно. Происходящее аурным зрением через порталы не видно, но даже от звуков становится очень не по себе. Скажи лучше, драконья кровь среди других алхимических реагентов значится?

– Да, но она довольно редкая, – ответил я, мысленно прикидывая, можно ли зацепить Артема каким-нибудь багром и втянуть обратно. И последуют ли за ним дроу. Кто-то из темных эльфов обязательно заметит, что он не демон, а человек. Если, конечно, там еще остались те, кто не занят, гхм, процессом.

– Плевать, – облегченно вздохнул Ярослав. – Главное, ее можно купить. Это опять Окреш из одного портала в другой прошмыгнул? Аура какая-то странная.

– Да, – подтвердил я, наблюдая, как перенервничавшая чернокожая девушка чуть ли не сама насилует так долго ожидаемого ею кавалера, даже немного обескураженного прытью, с которой его взяли в оборот. – Видимо, у тех крылатых демонов она именно такая.

– Мы обязательно встретимся еще, детка! – Артем с довольным смехом ввалился в заклинательный зал. – Боже! Она прекрасна! Это лучший день в моей жизни.

– У тебя в спине кинжал! – встревоженно заметил Ярослав. – Магический! И кровь течет!

– Значит, второй выпал, – махнул рукой Ассасин и, нашарив рукой оружие, вырвал его. – Плевать! Оно того стоило. К тому же, будь я без брони, меня бы наверняка расцарапали коготками куда сильнее. Ох, какие они у нее… Вик, ты сможешь снова сделать по нескольким волоскам амулет, способный отыскать их владелицу? Только мне надо максимальный радиус действия, кто знает, где эта их обитель порока.

– Да, – кивнул я. – Но точность получится очень низкая.

– А если они не с головы? – уточнил Артем, протягивая свою добычу. Весьма короткую. А ведь у той, кого он собою осчастливил, были длинные волосы до лопаток.

По-моему, я покраснел так, словно стал школьником, впервые увидевшим фильм для взрослых.

– Я тебя кастрирую! – пообещал Окреш, на секундочку задержавшись, перед тем как нырнуть в следующий портал, единственный, который еще не закрылся. Кажется, пара девушек его так и не дождалась. – Не знаю, правда, как, но обязательно найду способ нарушить запрет дяди! Зариира из дома Мельвирров была самой красивой девушкой на всем выпуске!

– Да, – мечтательно вздохнул Ассасин, возвращаясь к человеческому обличью и трогая кровоточащую рану в спине, – я сразу это понял. Кстати, спасибо, что сказал, как ее зовут. Кхм, ребята, перевяжите, а? Кровь чего-то не останавливается. И в глазах подозрительно темнеет. Наверное, кинжал отравлен. Или второй, тот, который выпал.

– Артем. – Я попытался ему сказать все, что думаю о его поступке, но не сумел найти подходящих слов. Меня душил сложный коктейль эмоций. К немалому удивлению, там присутствовала и зависть. А еще сильная досада на то, что в аптечке под рукой не предусмотрено слабительного. Ох и дал бы я его ему вместе с противоядием! – В одну сторону-то еще по порталу, предназначенному для демона, ладно, не прошел бы, и черт с ним, здесь бы остался, но вот если бы вернуться обратно не удалось?

– Хм, об этом я как-то не подумал, – почесал в голове Ассасин, видимо, только сейчас понявший, как он рисковал.

– Твои инстинкты, более достойные кролика-оборотня в неполной трансформации, рано или поздно сведут нас всех в могилу, – высказал обуревавшие меня мысли Алколит, выдернув из стоящей у стены сумки бутылочку, где среди прочего находилась вещь, невозможная для изготовления земными химиками в принципе. Универсальное противоядие. Создать его способны лишь опытные алхимики. Увы, но я к ним пока не относился.

– Они не успеют! – Нас троих незримыми тисками стянуло вместе, словно цветы в букетике, да вдобавок еще и парализовало. Звякнула, разбившись об пол, бутылочка. Правда, в аптечке таких осталось еще полдесятка, но, кажется, до них добраться теперь будет совсем не просто. Окреш, закончивший все свои дела и теперь стоявший в нескольких шагах от нас, явно намеревался сделать тем, кто его призвал в недобрый час, что-то очень плохое. – Это осуществлю я. Убивать вас я не буду, нет. И даже бить. Иначе тут тотчас появятся слуги дяди и меня снова забросят на столетие-другое в карцер. Но вот дать вам умереть, подставив жизнь под угрозу, в моей власти, и, бывает, подобный трюк проходит со стороны незамеченным. Проще всего с тобой, урод наглый. От яда, которым были смазаны клинки дроу, ты подохнешь очень скоро. Простая смерть, увы, слишком малое наказание, но душу нельзя…

– Сбавь пыл, мальчик. – Нас отпустили, с удивлением я понял, что могу двигаться и говорить, а в паре метров от нас стоит, улыбаясь своей людоедской ухмылочкой, морская богиня. – Моих жрецов тебе безнаказанно убивать не позволяется. Во всяком случае, по таким незначительным поводам, как подпорченное свиданьице с несколькими темными эльфийками. Хотя да, совсем забыла, что для кое-кого тут это больной вопрос.

– Они не твои жрецы, Безымянная, – возразил ей архидемон, враз как-то утративший свой запал.

Вместо ответа богиня подняла руку и отвесила нам троим, все еще стоящим после паралича практически идеальной линией, пощечину. Ее ладонь, пройдя по моей правой щеке, почти не меняя траектории, перешла на лицо Ярослава, а уже оттуда проехалась по носу Ассасина. Мы стукнулись друг о друга головами, будто те являлись костяшками домино. Больно! Такое чувство, что не женская ладошка по коже прошлась, а натуральный наждак!

– Теперь, мои, – довольным тоном заявила небожительница. – Двое из троих выполнили назначенные мной испытания, а оставшийся, так уж и быть, прошел довеском. Я ему даже мешать исцелиться не буду. Но и сама слепоту не исправлю.

– Почему, кстати, Безымянная? – заинтересовался Алколит, потирая пострадавший участок лица. Там, кстати, у него стремительно проступала татуировка в виде черной звездочки. И у Артема тоже. Вероятно, на моем лице такая же.

– Долгая история, – вздохнула обладательница синих волос. – Она произошла в очень давние времена. Железо тогда люди еще мало где знали. Мне пришлось отказаться от своего имени, с тех пор оно – это море, а море – это оно.

– А можно вернуться к прежнему варианту, где нас просто убивают? – язвительно поинтересовался я, внезапно почувствовав, как почти позабытые эмоции шевельнулись в душе. – Знаете, леди, после предыдущего сеанса общения с вами прелесть мировоззрения атеиста вдруг заиграла новыми красками.

– Злишься из-за девочки, которая больше всего на свете ценила свою жизнь, врученную тебе в руки, дурачок? – заглянула мне в глаза морская богиня. – Зря. Она сама выбрала путь, ведущий к могиле. Считаешь меня злобной стервой? Ну тут ты полностью прав. Думаешь, я получаю удовольствие от наблюдения за тем, как смертные мечутся и дохнут? А вот это совсем не так. Мне, знаешь ли, когда-то давно ударила в голову блажь попробовать сделать мироздание лучше. Ты считаешь, этот мир местами ужасен? Малыш, не видел ты его пару-тройку тысяч лет назад. Тогда бы то, что чародей прирезал любовницу, принадлежавшую к иной расе, вообще за проступок не посчитали. Так, каприз эксцентричный. А уж если она сама на него руку подняла, и обсуждать даже ничего не стали бы. И чтобы менять смертных и бессмертных к лучшему, приходится быть жестокой, оставляя вас самих набивать себе и другим шишки. Ну же, не стесняйся, скажи, что думаешь о произошедших за эти полтора месяца событиях, если быть объективным?

Это был приказ, приправленный каким-то воздействием, перебороть которое я вряд ли смог бы. Да и не собирался, если честно.

– Мне все равно, какими причинами ты руководствовалась. – Мой честный ответ, кажется, нисколько ее не расстроил. – Остановить нас обоих существу с божественными возможностями было проще, чем мне щелкнуть пальцами. И потому я не хочу быть твоим жрецом.

– А придется, – ласково сказала небожительница и отвесила еще одну пощечину. На этот раз индивидуальную. – Ты подходишь по силе и хочешь сделать мир лучше, пусть даже не отдавая себе в этом отчета, остальное уже мелочи. Каждый пятый мой верующий вообще пытается тем или иным способом поквитаться со своей покровительницей. У пары даже получилось, их особенно ценю.

– Безымянная! – снова подал голос Окреш, видимо расстроенный тем, что его игнорируют. – Они меня оскорбили и ранили! Я требую мести!

– Ути-пути. – Существо, выглядевшее, как обычная женщина, показало архидемону козу из двух пальцев, словно обиженному младенцу. – Поцарапали мальчику задик, да? И единственные игрушки чуть не отобрали? Ладно, ладно, не надо мне тут в Ледяной Провал за силой тянуться. Все равно меня это даже не поцарапает, а вот городу порядком достанется, да и дядя твой на шумок заглянуть может. Он, конечно, видный самец, но хам и быдло, каких поискать. Будет тебе месть. Но у них должны остаться реальные шансы выжить. И если они сумеют, то ты даруешь им новые силы. Таковы уж мои правила. Дал испытание – вознагради.

– Принцип соразмерности сохраняется? – Судя по всему, архидемон что-то задумал. – За очень щедрый приз можно подвергнуть более суровой проверке на прочность.

– Конечно, – кивнула морская богиня.

– Тогда вот что я предлагаю…

В моих глазах потемнело, и сознание куда-то упорхнуло.

Эпилог

– Встать, суд идет! – прогремело на открытой площадке крепости, где обычно и проходили подобные церемонии. Помост с виселицей, плахой, несколькими колодками, позорным столбом и жаровней для клеймения стоял здесь же, чтобы палачу не пришлось далеко ходить. Мастер наказаний был уже стареньким человеком, которому с годами становилось все сложнее убивать и калечить приговоренных. Его по-своему любили и берегли, тем более что учеников он себе так и не нашел, по причине отсутствия добровольцев на столь своеобразную работу.

Стражники, обеспечивающие порядок, немногочисленные свидетели преступлений, родственники подсудимых и их жертв проворно повыскакивали с грубых скамеек, на которых дожидались начала заседания. Преступники же сесть физически не могли, даже если бы хотели. Их руки крепко привязали прочными ремнями к цепи, концы которой были натянуты на уровне головы взрослого человека. Правда, у пары обвиняемых получалось на столь необычной опоре висеть. Один из них, судя по обрывкам цветастой обтягивающей одежды, являлся гимнастом из бродячего цирка, а второй находился практически без сознания.

Судья оглядел преступников и остался доволен. Всего пятеро. Значит, сегодня он быстро закончит свою непыльную и высокооплачиваемую работу. Жаль только, нет среди них тех, с кого можно было бы получить подарок за не слишком суровый вердикт. Одна голь перекатная, вряд ли обладающая какими-нибудь ценностями. Ну если они их не украли, конечно.

– Заседание суда славного города Линия объявляю открытым, – постановил он, усаживаясь за стол, на котором важного чиновника уже ждал заботливо подготовленный секретарем листок, содержащий имена подсудимых и их проступки. – Волей императора я, Стен Тулий Себеркер, буду следить за тщательным и скрупулезным соблюдением законов нашей великой державы. И да свершится справедливость! Бродяга Гензо с рыбного рынка, ты обвиняешься в краже хлеба с лотка булочника.

– Ваша честь, – робким ломающимся голоском ответил первый в цепочке, молодой парень лет четырнадцати. – Моя семья голодает, ей нечего есть! Мать и две сестрички! Пощадите!

– Это не оправдание, – привычно пропустил мимо ушей судья, взглядом оценивая фигуру юного преступника. – На каменоломнях ты и месяца не протянешь, легионера толкового в ближайшую пару лет из такого задохлика не выйдет… Приговариваешься к отсечению пальцев левой руки.

– Не надо! – в ужасе заорал паренек, но сильные стражники уже отвязывали его от цепи и тащили к плахе, где старый палач выбирал из своего богатого инструментария лезвие, идеально подходящее для такой задачи.

– Ильза из Теаса, – перешел к следующей подсудимой чиновник. – Обвиняется в греховной торговле собственным телом. М-да, ну что ж, будешь отрабатывать свои преступления перед императором и верой, помогая маркитанткам в обозе наших доблестных легионов три года без права выкупа. Шить, стирать, готовить, ну и так далее.

Женщина, чьи лучшие деньки давно прошли, унеся с собой и в молодости-то невеликую красоту, лишь вяло кивнула. Собственно, для нее менялось лишь место работы и клиенты. И не факт, что в худшую сторону.

– Бродячий артист Молий Фаг, – продолжил свою работу судья, лениво наблюдая за тем, как проститутку отвязывают и препровождают к армейским служащим, которые во время каждого заседания являются за таким вот пополнением. – Кабацкая драка, двойное убийство. За это, конечно, полагается виселица или рудники…

От помоста донесся жуткий вопль. Там острое, как бритва, лезвие пятью взмахами превратило руку юноши в окровавленную культю.

– Прошу дать возможность смыть кровью свое преступление! – гаркнул циркач так, что поморщились даже привыкшие к строевым командам стражники.

– Собственно, так и собирался сказать, – хмыкнул Стен Тулий. – Два года учебного легиона!

– Ваша честь! – взвыл подсудимый, почти падая на колени и не обращая внимания на вывернувшиеся под вроде бы невозможным для человека углом руки. – Прошу! Отправьте меня в обычную войсковую часть! Можно на границе! Только не туда!

– Императору нужно на ком-то тренировать своих бойцов, – задумался чиновник от правосудия. – Но ты первый раз нарушил закон. Ладно, так уж и быть. Десять лет службы в пограничных легионах!

– Спасибо! Спасибо! – начал рассыпаться в благодарностях убийца, но его уже не слушали.

– Эй, а куда акробата хотели определить? – спросил стражника последний в цепи, похожий из-за покрывавших его лицо синяков и ссадин скорее на покойника, чем на живого человека. Молодой мужчина достаточно хорошего телосложения мог бы в принципе считаться здоровым и красивым, но только не здесь и сейчас. Тело его, лишь едва прикрытое какой-то рваной дерюгой, казалось, не имело на себе ни кусочка целой кожи. Левая нога так и вообще была сломана, судя по странному положению стопы. – Он так вопил, будто Ледяной Провал местом отбывания наказания едва не назначили.

– Ну почти так оно и было, – едва слышно ответил скучающий на своем посту солдат. – Ты разве ничего не слышал об этой идее регента, который захотел восстановить старый обычай Древней Империи?

– Иностранец я, – ответил подсудимый. – Только вчера к вам в город попал. На свою беду.

– Понятно, – не выказал тени удивления стражник. – В общем, наберут толпу преступников, выдадут им тупое оружие, выпустят в чисто поле и легионеров на них натравят. Обычно те стараются противников не калечить, но бывает, что и бой до смерти объявляют между небольшими отрядами в три-четыре десятка человек. Вот такая штука и называется учебным легионом. На нем вся армия навыки оттачивать будет. Так делали раньше и вот возрождают славные обычаи предков.

– Шарн Делис Лакрео. – Судья уже третий раз обратился к следующему подсудимому, но тот не соизволил даже голову поднять. Висел себе тихонечко на ремнях и впечатления живого человека не производил. Попытки его растормошить к успеху также не привели. – Вы его что, по голове сильно били, канальи?

– Никак нет, ваше превосходительство, – отозвался один из стражников. – Просто он во время задержания сонной пыльцы нанюхался. Теперь раньше, чем послезавтра, не проснется.

– Ясно, – успокоился судья. – Ну наркоторговца в учебный легион на пять лет определяем, хотя там столько вряд ли прожить возможно, и переходим к следующему. Жрец морской богини и темный ведьмак Виктор, родом из вольных баронств!

– Здесь, – с какой-то странной интонацией ответил избитый.

– Обвиняешься в побитии духовных лиц, оскорблении представителей благородного сословия, богохульстве, зловредном чародействе, нанесшем великий вред людям, и сопротивлении при аресте, – прочел по своим бумажкам судья. – Хм. А почему тогда просто в ремнях, а не закован по рукам и ногам? Непорядок! Да и не помню, чтобы мы такого опасного преступника ловили. А ведь за него и награда должна полагаться…

– Ваша честь, – счел нужным заметить присутствующий на заседании священник Отца Времен, работающий при тюрьме и, помимо всего прочего, отвечающий за дела, в которых оказывались замешаны маги и магия. – Его доставил разъезд дорожного патруля вчера ночью, причем практически мертвым, но за ночь подсудимый успел восстановиться, благодаря нечестивым силам своей покровительницы. Следовательно, награда, если она назначена, конечно, полагается им. И потом, его аура не может содержать в себе достаточно силы, чтобы давать своему владельцу шанс на по-настоящему сильное колдовство. Царапину затянуть или там прыщ заставить у обидчика вскочить, это пожалуйста, но большее уже вряд ли. Ну если только с сильными амулетами.

– Извините, а вы при взгляде на меня не думаете, что обвинение несколько ошибочно? – подал голос привязанный к цепи человек.

– В смысле? – с интересом уставился на него тот, кто по роду деятельности был обязан вершить правосудие.

– Ну, – хмыкнул его избитый собеседник. – Речь стоит вести скорее о нанесении побоев мне духовными лицами. Доказательства – следы на ребрах, лице и сломанная голень. Да и какое зловредное чародейство, нанесшее великий вред людям, можно сотворить со столь маленьким резервом?

– Четыре года в учебном легионе! – решил судья. – И двадцать плетей за дерзость!

– Ну ты дурак! – только и сказал на это стражник, отвязывая руки преступника. – Сдохнешь же теперь!

– Я живучий, – зло ощерился молодой мужчина. – И у меня еще слишком много дел, чтобы позволить себе умереть. Друзей найти надо и поквитаться обязательно. Кое с кем!

От черной татуировки в виде морской звезды на его щеке внезапно повеяло океанской свежестью, а по рукам, сжатым в кулаки, прошлось несколько всполохов бледного пламени.

Пламя подлинного чародейства

Пролог

Барак изнутри больше всего походил на тюрьму. Толстые бревенчатые стены не имели ни одного окошка, свет внутрь проникал лишь через небольшие дыры в небрежно крытой крыше, на полу лежала гнилая солома, от которой разило ароматами выгребной ямы и нечистот. В паре мест виднелись норы, слишком большие, чтобы принадлежать мышам, а не крысам. И повсюду люди, вернее, мужчины. Сидели, лежали, стояли. Оборванные, изможденные, больше похожие на зверей. Нельзя сказать, чтобы их лица постоянно кривились в уродливых гримасах, ни капли не походящих на нормальные человеческие лица, вовсе нет. Во всяком случае, не у всех. Большая часть, напротив, выглядела умиротворенно и безучастно. Как коровы или овцы, пасущиеся в тесном загоне. Но имелись здесь и другие. Сосредоточившиеся на пятачках относительно свободного пространства (даже снабженного какой-то нехитрой мебелью вроде топчанов и лежанок), с порывистыми резкими движениями, несколько менее битые жизнью, судя по относительно нормальной одежде. Несколько человек демонстративно держали руки в непосредственной близости от ножен, оттягивающих их пояса. И почему-то при взгляде на этих людей виделась волчья стая, разделенная на несколько постоянно грызущихся друг с другом группок, но дружно загоняющая обреченную добычу себе на ужин.

Дверь распахнулась, и стражники, щеголявшие нашитыми на толстые куртки железными кольцами, принялись запихивать в барак новое пополнение.

– Свежачок, – сплюнул через дырку меж зубами один из тех, кто занимал привилегированные места. – Одна шантрапа. Никого из наших нет.

– С чего ты взял? – лениво осведомился у него самый крупный из находящихся здесь мужчин. На поясе его висел даже не нож, а скорее короткий меч. А одна из рук сжимала глиняную бутыль, на которую все остальные обитатели барака косились с нескрываемой завистью. Мочку уха говорившего украшала длинная деревянная серьга в виде весла, достающего лопастью до линии подбородка.

– Походка не та, – фыркнул его собеседник. – Те, которые вначале шли, явно дураки деревенские, наверно, сюда из-за неуплаты налогов угодили. За ними горожанин. А последний… Да никак к нам благородная птичка залетела! Ишь как нос морщит, значит, не привык нюхать, чем жизнь-то настоящая пахнет.

– К нам – и персона голубых кровей? – не поверил обладатель весла. – Нет, ты, Шнырь, конечно, знатный ворюга с глазом, на всяческих персон наметанным, но здесь явно дал маху. Даже признанного бастарда, провинись он по-крупному, скорее бы убили, чем в штрафной легион сунули под клинками да копьями настоящей армии помирать, злость и опыт в солдатиках воспитывая.

Стражники, закончив свое дело, вышли и, судя по глухому стуку, заперли дверь снаружи на тяжелый засов.

– Он колдун, – внезапно сказал единственный в их компании старик, разлепив до того молчавший рот. На испещренное морщинами вдоль и поперек лицо свешивались седые космы, и оттого вид человек имел сильно неряшливый, даже несмотря на почти новую и не слишком грязную теплую черную куртку, болтающуюся на его худых плечах, как на скелете. – Темный. Совсем слабый. Служит кому-то из богов, но не Отцу Времен и не господину зла, владыке льда Сакраешу. Щенок!

И, подорвавшись с места, старик стремительной походкой направился к столпившемуся перед самыми дверями барака народу, почти ослепшему от резкой смены освещения. Люди с его пути разбегались, а если не могли из-за плохого состояния, то расползались. Будто не почти доживший свой срок человек шагал, на которого даже дышать боязно было, а нечто большое и страшное. Или просто страшное. К примеру, очень-очень ядовитая змея.

– Ну, щас начнется, – с довольным видом протянул хозяин длинного кинжала, приготовившийся смотреть увлекательное зрелище. – Не люблю колдунов, но Черм своих собратьев люто ненавидит. Прирезать бы его, да где взять другого? К нам чародеев бросают редко. Тем более чего-то стоящих, а не деревенских колдунов, без своих травок вообще ни на один фокус толком не способных.

– За что его вообще сюда отправили, знает кто-нибудь? – осторожно спросил названный Шнырем.

– Донос в инквизицию пришел, – пожал плечами еще один представитель элиты барака. – А она взяла да и проверила, правдив он или как обычно. Мы со стариком в одной партии сюда попали, слышал, что конвойные говорят. Держал Черм в доме какую-то демоническую дрянь, призванную сделать его сильнее. То ли младенца, живьем замороженного, то ли книгу, на коже человеческой написанную. На колесование не хватило, но к нам сюда его законопатили.

Дошедший до группы новичков старик времени на разговоры тратить не стал, с неожиданной для его внешности и возраста скоростью ударив в грудь высокого молодого мужчину, вряд ли перешагнувшего двадцатипятилетний рубеж. Впрочем, чародеи, как правило, имеют весьма особые отношения и с детством, и с взрослением, и со старостью.

– Все, готов жмурик, – вздохнул разочарованный быстрым окончанием зрелища обладатель татуировки, внимательно наблюдая, как новичок зажимает грудь, пробитую вылетевшим из широкого рукава одеяний седого колдуна кинжалом. А оружие, рукоять которого не сжимали ничьи руки, словно живое, метнулось к горлу отшатнувшегося к закрытой двери мужчины и вскрыло ему горло.

– Хе! – довольно крякнул, разворачиваясь спиной к упавшему на колени телу, Черм. – Сопляк! Даже защититься не попробовал.

Новички с испуганными криками шарахнулись от него в стороны на несколько шагов. Они бы и дальше с радостью удалились, но вот только некуда им было деваться.

– Видали, как я его? – залихватски спросил старик, неспешной походкой направляясь к тому месту, откуда встал, и списывая внимательные взгляды, устремленные ему за спину, на болезненное любопытство, которое люди всегда проявляют к зрелищу гибели своего соплеменника. Алые щупальца обвили его затылок, нашарили глаза и, не обращая внимания на сдавленный взвизг и нелепое махание руками, вдавились внутрь двумя буравчиками.

– Братаны, это чего ж такое? – ошалело спросил Шнырь, но никто не ответил. Все ошеломленно смотрели, как струи крови, выплеснувшиеся из смертельных ран молодого мужчины и преобразившиеся в чудовищные конечности, убивают седого волшебника. Узкий стилет со следами ржавчины на тонком лезвии, снова вылетевший из рукава, преодолев половину дистанции до цели, брякнулся вниз. Причем отпускать все реже дергающееся тело чародей-убийца совсем не спешил. Напротив, казалось, будто понемногу жуткие образования увеличиваются в размерах.

– Господа, – побулькал новичок рассеченным горлом и потер татуировку в виде искусно выполненной морской звезды на своей щеке. – И трупы. Чтоб вы знали, магам крови большой резерв в ауре не нужен. Мы за счет жизненных сил большей частью колдуем. А убить нас очень сложно. Во всяком случае, существам с теплой горячей кровью. Ибо она для таких, как я, оружие и лекарство одновременно!

Алые щупальца отдернулись от давно затихшего мертвеца, ощутимо уменьшившегося в размерах. Казалось, из него выкачали всю воду. Теперь он отличался от себя прежнего, как вяленая рыба от плещущихся в реке товарок. Кровь подползла к своему хозяину и быстро влилась в разрезы, тут же затянувшиеся. Не вся. Часть образовала вокруг усевшегося прямо в гнилую солому и закрывшего глаза человека идеально ровный круг, по внутренней границе которого равномерно расположились неведомые символы.

– Весло, чего делать будем? – тихо спросил у самого авторитетного в бараке вожака один из его прихлебателей. – Может, навалимся все сразу и…

Бандит осекся, скосив глаза на кинжал седого колдуна, вонзившийся в стену рядом с его ухом.

– А еще у нас невероятно острые чувства, – добавил маг. – И потому нападать рекомендую на сонного и кучей. Первых человек пять-семь, конечно, жаль, но у остальных есть шансы на успех. Средние. Чем больше вокруг крови, тем мне лучше.

– Спокойно. – Главарь сначала потрогал рукоять меча на своем поясе, а потом длинную серьгу. – Черм давно нарывался, своих коллег душил, словно ласка курят. А этот колдун может стать полезным. И он опасен. Поговорим, посмотрим, а потом будем думать.

Кивнувший то ли ему в ответ, то ли самому себе волшебник затих, привалившись к стене почти у самого входа, откуда ощутимо тянуло холодом. Лишь губы его иногда шевелились. Умевший читать по губам Шнырь пытался разобрать, что он произносит, но потерпел неудачу. Звуки-то опытный и много раз битый жизнью вор различал, и даже в слова они складывались, но вот только не знал он такого языка.

«Наверняка какие-то демонические молитвы читает, – опасливо подумал преступник (убивший в доме, куда проник за добычей, двух маленьких девочек, проснувшихся очень не вовремя) и очертил руками священный круг, призванный оградить его от зла. – Но Весло прав. Такой сильный чернокнижник может стать полезным для нашего выживания».

– Что ж так больно-то, – шептали губы волшебника на русском языке, который в этом мире, кроме него самого, знали лишь двое. – Проклятье! Терпи, Виктор, терпи, не смей сознание терять! Как сердце дергает! Критический удар по горлу заживить оказалось как-то легче. Нет там особо сложных структур, одни только сосуды с кровью, трахея и кожа, но вот грудь… Стучи! Стучи, паразит с дырой в каком-то там желудочке! Без кислорода мозг загнется, а с ним пропадет сознание, которое магией гоняет кровь по телу, пока раны окончательно не заживут. Лишь бы эти урки не кинулись прямо сейчас, наплевав на циферблат, который я тут начертил.

Вокруг мага действительно красовался начерченный кровью круг, разбитый на двенадцать делений. С римскими цифрами. От татуировки на его щеке вовсю веяло морской свежестью, куда сильнее, чем от лежащего рядышком и медленно остывающего тела.

Глава 1

– Равняйсь, вы, толпа отребья! – Громогласный голос центуриона Глая Цекуса разносился, казалось, на километры и, возможно, достигал звезд. Глотку сорокалетний вояка, дослужившийся до далеко не самого низкого звания в армии Империи, имел луженую. Да и телом если и походил на колобка, то исключительно на колобка-убийцу. Пузо стоящего на трибуне оратора выдавалось вперед, словно корма ледокола, но руки, каждая толщиной с мое бедро, явно могли дотянуться куда дальше. Да и вопрос, сколько в том объемном животике плоти, а сколько железа. Свою уязвимую плоть высокое лагерное начальство прикрывало выпуклой кирасой ярко-желтого цвета, на вид весившей килограммов этак двадцать. Да и шлем с высоким гребнем, напяленный на голову, мог без особых проблем быть перекован в головку не слишком тяжелого молота. Или даже маленькой кувалдочки. Изо рта военного шел пар. Холодно. Горы. Здесь всегда зима. Снега нет, но были бы лужи, они бы точно подмерзли.

– Пошевеливайтесь! – Легионеры, сгонявшие обитателей барака в одну единую толпу более-менее правильной формы, миндальничать с ними не собирались и пускали древки своих копий в дело по поводу и без оного. А если кто-то пытался сопротивляться грубому обращению, то за их спинами расположились немногочисленные, но очень убедительно выглядевшие арбалетчики. Пока они еще никого не пристрелили, но, нет сомнений, при случае колебаться не будут. Заключенные примерно наполовину состояли из отборных отбросов человеческого общества, которые следовало бы прикопать на месте, да еще и кол им осиновый вбить в грудь на всякий случай. Остальным просто не повезло чем-то очень сильно вызвать на себя гнев властей. Налоги не заплатили, голодный бунт подняли, заговорщикам против императора в трактире кружку пива подали, маньяка поймали и кастрировали, а он местным судьей оказался. Историй за те двое суток, которые я провел на своем новом месте жительства, очень надеюсь временном, было рассказано превеликое множество. А обостренное восприятие – одно из немногих преимуществ, которыми наградила меня судьба, лишившая взамен куда большего.

– Запомните мои слова крепко, – провозгласил центурион, когда наконец решил, будто подотчетное ему стадо выстроено приемлемо для живых манекенов, призванных стать учебным материалом настоящих военных. – Вы не легионеры. Пока. Но у каждого, слышите, у каждого будет шанс стать настоящим солдатом!

Спасибо, но я и так неплохо жил, промелькнула в голове мысль. До одной паршивой ночки, когда решил погонять с кладбища, где подрабатывал ночным сторожем, сатанистов при помощи небольшого количества спецэффектов из проволоки, ниток и петард. И ведь все получилось. Только наутро некоторые странности в организме у меня и моих друзей, с которыми вместе дело организовывали, обнаружились. Я во время медитации обжег сам себя, слова Ярослава заставили мгновенно вырасти в несколько раз практически мумифицировавшийся кактус, а Артем едва не поставил новый мировой рекорд, приобретя аномально хорошую физическую форму. Такое пропустить три А просто не могло. Ну, так мы сами себя называли из-за созвучного начала данных друг другу кличек. Ярослава окрестили Алколитом. Артема – Ассасином. За уже тогда имевшуюся спортивную подготовку и любовь к дракам. Ну а мне, Виктору, досталась кличка Алхимик. Люблю возиться с разной ерундой, делающей в итоге громкое «Бам!». Или яркую вспышку. А лучше все сразу и вместе с ударной волной.

– Если отряд, в который вы войдете, будет неизменно демонстрировать успехи, – продолжал распинаться Глай Цекус, – то, клянусь, он будет переведен из числа смертников в состав настоящей армии! Но запомните, за каждого солдата, пострадавшего во время тренировок по вине учебного легиона, виновники будут ставиться в манипулы наказания! И сражаться с частями войск его императорского величества насмерть!

Интересно, как он себе такое представляет, а? – мелькнула в моей голове мысль. И стараться, и противников не трогать? Сомневаюсь, что нам выдадут резиновое оружие, тут и материал-то такой если и известен, то очень редким магам-алхимикам. Скорее всего заключенным впихнут в руки деревянные клинки, а вот тренирующимся на нас новобранцам – железное оружие и, напротив, будут требовать от них максимальной жестокости к врагу. Иначе смысла бы в таких учениях, с участием специально набранных живых кукол, не было бы вовсе. Неопасными макетами солдаты бы и друг с другом прекрасно махались. Нет, не в добрый час мы с друзьями повторно пошли на злосчастное кладбище. Мало того что снова сатанистов встретили в расширенном составе, так еще и в магические разборки ввязались. Обитающий на погосте призрак старого колдуна, на которого, как позднее выяснилось, и легло основное подозрение в том, что из-за его стараний три А стали сильными черными магами, схлестнулся с призванным сектантом демоном. В результате тот покинул поле боя, решив напоследок захватить с собой утешительный приз – нас. Вот только домой в родную преисподнюю он не добрался.

– А тем из вас, кто решится на побег, – продолжал разглагольствовать оратор, – могу сказать только одно. Дерзайте! Лагерь учебного легиона окружен по периметру поселениями, где квартирует вся армия его императорского величества! Если кто-то сможет пробраться мимо всех их патрулей и дозоров, то помогать ему должны все демоны Ледяного Провала!

Один из таковых, кстати, и ответственен за то, что три А выжили, попав в этот мир.

– А еще есть у меня и хорошие новости, – обрадовал нас Глай Цекус. – Милостью его императорского величества в состав учебного легиона будут включены не только мужчины, но и женщины. Первая партия их прибудет дней через десять или двадцать.

Среди заключенных поднялся ошеломленный и не совсем цензурный ропот. Новость была настолько неожиданной, что с ходу в нее верить многие просто отказывались. У нас тут лагерь для смертников или альпийский курорт? Первое. А значит, зачем-то кому-то здесь понадобились представительницы прекрасного пола. Они, уверен, не первой свежести и точно такое же отребье, как большинство моих соседей, но ведь будут же! М-да. Совсем, видно, регент с ума сошел, завоевательный поход планируя. Хоть и поминает центурион владыку государства через слово, но правит страной давно уже заместитель якобы приболевшего монарха. И ему очень хочется возвращения древних дней и былой славы государства. Которое когда-то занимало едва ли не все изведанные территории, да еще и расширяться периодически пыталось. Раз солдат будут учить убивать и женщин, то дело, вероятно, совсем плохо. Такие легионы пройдут по земле, не оставляя за собой ничего живого. Чтобы не выросло новое поколение людей, способных возжелать независимости.

– А теперь вам придется поработать, – выдал наконец реальную причину, по которой людей выгнали из бараков на мороз, Глай Цекус. – В лагере еще нет храма. Как слуги Отца Времен будут без него хоронить погибших? А потому сейчас можете разобрать лопаты, и начнется стройка. И только попробуйте отлынивать! Запорю!

С этим жизнеутверждающим напутствием охрана погнала нас к совершенно пустому пространству, где были сложены какие-то ящики, видимо, с шанцевым инструментом, и прогуливались неспешным шагом, чтобы не окоченеть, человек десять, вероятно, мастера.

Без плана? Без фундамента? Завалится же все, подумал я, медленно шагая в толпе заключенных к назначенному месту. Впрочем, это не Земля. Могут и магией укрепить. А покойники, которых бросят без присмотра священника, имеют неплохие шансы встать в виде вечно голодных мертвецов. Мы таких, кстати, видели. И даже угрожали наделать подобных из жителей одной тихой, мирной лесной деревеньки, где нас пытались убить и ограбить. Впрочем, в скором времени мы стали ее владельцами одним интересным способом.

– Стой! Да стой же ты, отродье шакала!

Меня огрели по спине плетью. Сильно. Очень. Даже сквозь одежду проняло. Впрочем, та рванина, которую мне дали в тюрьме во время суда, такого гордого наименования вряд ли заслуживала. Развернувшись лицом к обидчику, я обнаружил двух монахов. Один из них определенно имел некоторые способности к святой магии, потому что при взгляде на его ауру слегка резало глаза, что являлось достаточно характерной особенностью, а второй был обычным человеком, он сжимал в руках рукоятку с прицепленными к ней кожаными ремнями.

– Ты, темный ведьмак и слуга морской богини. – Его оружие одновременно с констатацией очевидных фактов едва не ткнулось мне в нос.

Увы, но да. Отмечен этой сущностью, чтоб ей пусто было. В городе Колон, куда мы с друзьями переехали из той деревни, происходили странные события. Под раздачу попали и три А. Одному из нас крупно не повезло. В поисках излечения нам пришлось податься в заброшенный храм морской богини, ибо эта сущность исцеляет своих верующих практически от всего, а одну из местных религий принять все-таки надо было рано или поздно, чтобы быть спокойным за свою душу, в наличии которой сомневаться уже просто физически не получалось. Маги ее просто видят.

Каждому из нас она дала особое задание, чтобы заслужить ее покровительство.

– Чего молчишь, отребье? – вопросительно уставился на меня монах, не дождавшись ответа.

В душе вскипели гнев и обида. На судьбу. На богов. На архидемонов. На себя самого и друзей. Ведь в том, что я оказался здесь и сейчас в таком переплете, виноваты в том числе и мы сами. Послав морскую богиню с ее требованиями подальше, наше трио стало искать другие пути исцеления. И решилось на призыв архидемона Окреша.

– Если ударишь, убью, – пообещал я монаху, видя, как он замахивается плеткой, и заставляя кровь выступить из пор на коже и слиться в жуткое подобие маски. Пугающе и глаза защищает. Видеть, правда, сразу стало проблематично, но уж силуэты обоих церковников вблизи различались прекрасно. А за душу… за нее теперь опасаться было уже поздно. Вляпался. Стал жрецом морской богини. Когда Ассасин занял место Окреша, приняв похожее на демоническое обличье, и обрадовал своим визитом одну дроу, ожидающую прихода любовника из преисподней, то архидемон совсем взбесился. Нас бы просто уничтожили, но тут вмешалась покровительница морей и океанов. Всех нас троих небожительница благословила одной пощечиной, приняв под свое крыло, и отдавать на растерзание просто так отказалась. До драки сверхсущностей из-за трех смертных не дошло. Они заключили между собой договор, не интересуясь нашим мнением ни в малейшей степени. Наши магические силы урезались. Вернее сказать, кастрировались. А дружный коллектив из трех А разъединили, и обидчики Окреша оказались засунуты в очень опасные места, тем не менее дающие шанс выжить. Я вот в учебный легион угодил. Если подумать, то это хуже, чем штрафной батальон Великой Отечественной. Мечом и копьем, как правило, убивают дольше и больнее, чем снарядом и пулей.

– Не солгал донос, – хмыкнул второй монах, неуловимым глазу движением ловя кончик уже занесенной для удара плетки. – Маг крови. Редкая птица. Ты как сюда попал, ведьмак? В жизни не поверю, чтобы такая персона совершила то, что написано в приговоре, и столь глупо попалась. И не лги! Мне Отцом Времен…

– Тебе даровано право отличать истину от лжи, – продолжил я за него. Сталкивался уже с подобным фокусом в исполнении церковника. Тот, кто им владел, отец Фоул, правда, аж целым настоятелем монастыря числился. В принципе, вполне приличный был тип, не без странностей, хотя фанатики по определению к нормальным людям не относятся. Блин, и чего ж ему сказать-то? А впрочем… – Ты слышал про обычай моей покровительницы давать своим слугам трудновыполнимые задания? – уточнил я.

– Конечно, – кивнул тот. – Изучение особенностей культов, способных совратить умы прихожан, входит в базовый курс теологии. И ты, вижу, уже одно такое выполнил, раз стал ее жрецом, ибо слуг своих она принимает только лично.

– Так вот она пожелала, чтоб я был здесь. – Такой ответ в принципе абсолютно точен. После договора небожительницы с архидемоном очнуться мне довелось уже в тюрьме. Да и приговор, уверен, был согласован в высших сферах загодя, уж слишком он суровым оказался. – Выживу и смогу кое-чего добиться, получу в награду увеличение магических сил.

И это верно. Как минимум прежние способности должны вернуться. А ведь раньше удавалось без проблем летать, одновременно жонглируя при помощи телекинеза несколькими валунами, сравнимыми по весу с человеком. Сейчас же даже нож поднять и кинуть силой мысли крайне тяжело. Резерв в ауре равен, возможно, одной сотой того, чем я владел несколькими днями ранее. А ведь еще морской богиней была стребована с Окреша какая-то награда, которую тот обязуется выплатить пережившим его испытания. Если они вообще будут.

– Ее любопытство порой принимает весьма изощренные формы, – согласно кивнул монах с плетью, делая вид, будто это не он пускал ее в ход вот только что. – Особым эдиктом церкви приказано вашу веру считать умеренно еретической, но исповедующих ее не притеснять сверх необходимого.

Ну и пассаж! А немножко беременным, по мнению специалистов по законотворчеству, быть можно?

– Во-первых, проповедовать тебе запрещается под страхом сурового телесного наказания, – сказал тот из церковников, который владел святой магией. – За каждого утратившего свет истинной веры будет назначено тридцать, нет, тридцать пять плетей!

Я от двух десятков, прописанных судьей, чуть в могилу не отправился. А шрамы бы и сейчас еще болели, если бы не магия крови, прекрасно лечащая (вместе с проступившей на щеке после удара богини татуировкой) всевозможные повреждения. Молитв не требовалось. Одно лишь желание исцелиться. И тут же от рисунка начинало пахнуть морем, а раны закрывались на глазах. К счастью, после произошедших событий осталась возможность распоряжаться жизненной энергией, которая всегда мне легко подчинялась. Вот только ее перерасход вызовет сильное недомогание или даже смерть. А потому придется колдовать очень-очень осторожно. Если, конечно, хочу найти друзей и расплатиться по долгам. Впрочем, идея агитировать потенциальную паству и в голову ни разу не приходила.

– Хорошо, – с готовностью кивнул я. – Еще какие-то проблемы?

– Исцелять обратившихся к тебе за помощью нельзя, – добавил священник с плеткой.

Звезду на щеке резануло жуткой болью. Причем в голове откуда-то возникло ощущение, что, если соглашусь, она усилится во много раз и не пройдет, пока не нарушу собственного слова, наплевав на возможные проблемы. Божественное вмешательство, чтоб его! Морская богиня никому не отказывает сразу. И от своих жрецов хочет того же. Хорошо хоть благотворительности не требует.

– Не пойдет, – покачал головой я. – Вы же отлично понимаете, это невозможно.

– Перечишь? – улыбнулся монах, снова занося свое орудие. – Думаешь, твои жалкие фокусы тебя спасут? Даже с магией крови ты не тянешь на могучего колдуна, оставаясь тем, кем родился. Слабеньким ведьмаком. Только дернись, и стража нашпигует тебя стрелами.

– Угу, – согласился с ним я, заставляя кровь на лице еще больше уплотниться и пытаясь сотворить похожую броню по всему телу. Проклятье! Тяжело! Долго такой нагрузки не выдержу. Минуту, может, меньше, а то просто свалюсь! – Но успеешь ли ты это увидеть? И кстати, а где твой круг? Не жжется ли он?

– Что? – опешил монах, не ждавший такого поворота.

– Символ Отца Времен, – пояснил ему я. – Такая, знаешь ли, освященная штуковина. А то чем больше смотрю на это чудное место с его обитателями, тем больше мне кажется, что истинного автора такой, как штрафной легион, затеи зовут Сакраеш. Вокруг холодно, люди должны умирать ради гордыни и алчности власть имущих, священники этому способствуют…

– Да как ты смеешь! – гулко бухнул второй монах, и меня просто смело в сторону. Жутко болела челюсть. Ударил с ускорением, сволочь. Одна надежда, его кулак мог пострадать сильнее, чем моя щека.

– Пока все очень похоже, – пожал плечами я, не делая попыток встать. – Согласись, все признаки налицо. К тому же слугу давней союзницы Отца Времен, в которую верили основатели Древней Империи, убить обещают. Закрадываются подозрения: а не появится ли скоро у Бейла Жестокого коллега? Тот, помнится, тоже человеком был когда-то, а теперь хозяин ударной силы зла, командир ледяных легионов и архидемон. Да еще и жрецом светлого божества являлся? Только вот какого не припомню. Не повторяется ли история? Убей меня ни за что и будь уверен, не упущу возможности нажаловаться с того света вестникам. Чтобы приглядели за смертными слугами своего господина, не предали ли они, тщательно ли исполняют все заповеди веры, ну и так далее.

– Стража! – заорал монах с плеткой. – Сорок плетей ему за богохульство! Сдохнет – не жалко. А если нет, договорим позже. И вот мой священный круг!

Мне под нос была сунута деревяшка правильной формы. Держал ее церковник не морщась. Да и в ауре руки возмущений видно не было. Значит, наверное, не предался демонам. Просто скотина. А вестники, как в этой реальности называют ангелов, все-таки изрядные лентяи, если на них такая мразь работает. Или лицемеры.

Легионеры подходили ко мне как-то несмело. Ах да, на лице же кровавая маска. Я убрал ее. Силы еще пригодятся. Интересно, получится ли при порке создать у себя под кожей нечто вроде подушечки из энергии жизни? Снаружи-то можно, но там монахи заметят и рассеют. Где-нибудь на середине процесса, чтобы все заново начать. Они, уверен, будут наблюдать за наказанием. Нет, среди верующих в Отца Времен полно нормальных людей, но эти двое к ним явно не относятся.

– Куда идти? – спросил я у ближайшего стражника.

– За мной, милорд, – почему-то причислил он меня к лику благородных. И пошел вперед, даже не оглядываясь. Действительно, зачем? По бокам же есть его товарищи. И арбалетчики неподалеку смотрят с интересом, крепко держа ложа своего оружия. А кто это чешет нам навстречу? Никак сам центурион?

– Так-так, что у нас тут такое? Бунт? – начал было Глай Цекус громовым голосом, но вдруг зацепился своим взглядом за мое лицо и сбился с мысли. Татуировка на щеке едва ощутимо потеплела.

– Теологический диспут, – решил не молчать я. Ну нет у меня привычки любой ценой держать язык за зубами. Не вбили ее пока. Хотя, кажется, скоро это упущение будет исправлено к вящему торжеству добра и справедливости. – К сожалению, меня можно признать в нем проигравшим.

– Брат Тензор. Брат Холлер. – В голосе офицера прорезался металл. – Вы опять?!

– Он использовал против нас зловредное чародейство! – ничуть не смутился монах. – Все видели!

– Поверю на этот раз, – подумав, решил центурион. – Но вы скоро перегнете палку. Не мне вам говорить, что многие из высшего командного состава происходят из древних аристократических семей. А там еще чтят морскую богиню.

А не из них ли он сам? Как-то божественная отметка на него странно реагирует. Он ей как будто бы… нравится?

– Еще раз нечто подобное устроите, – решил военный, – и попрошу о вашей замене, услав в главный лагерь с первым обозом. Пусть лучше на недельку часть останется без капелланов, чем с такими пастырями. И я ничуть не удивлюсь, если после этого кое-кого пошлют проповедовать гоблинам.

Церковники дружно скривились. Опа, видно, сюда действительно сослали все сливки общества. Интересно, а за что самому Глаю Цекусу досталось командовать подразделением, предназначенным в прямом смысле для убоя?

– Иди, – осторожно ткнул меня в спину какой-то солдат. Впрочем, по сравнению с остальными подобными стимулирующими приемами его поступок выглядел едва ощутимым жестом вежливости.

Идти оказалось недалеко. У стен двухэтажного строения виднелось нечто вроде лобного места. Во всяком случае, плаха и виселица были. А палач где-то прятался. Отлынивает от работы, паршивец.

– Снимай свои тряпки и берись за те кольца, – указал мне солдат на поначалу не замеченные ржавые металлические кругляши в стене.

Едва мои руки коснулись их, как тело окутало какое-то светлое заклинание, не позволяющее шелохнуться. И колдовать стало ощутимо сложнее, кожу на спине жгло, причем изнутри, а воздух, врывавшийся в легкие, в одно мгновение ока из весьма прохладного стал раскаленным.

– Магию крови, увы, целиком заблокировать такими грубыми инструментами невозможно, – будто извиняясь, сказал тот самый монах с плетью, внезапно оказавшийся сбоку от меня. Сейчас, правда, свое оружие он сменил на нечто другое, больше напоминающее кнут с тремя хвостами. – А просить испытывающего муки чародея от нее воздержаться бессмысленно, ибо дух редко может противиться позывам плоти.

– Но силами, дарованными Отцом Времен своим верным слугам, ее можно ослабить, – жизнерадостно сказал его коллега. Жар разом усилился раз в пять, а то слабое подобие волшебной брони, которое будто само собой образовалось на спине, вообще исчезло как дым. – Раз в десять. Кстати, наказания в учебном легионе осуществляют обычно товарищи провинившегося, но в особых случаях, связанных с опасностью попасть под проклятие, за жесткое, но необходимое дело приходится браться капеллану.

Первый удар, обрушившийся на спину, заставил меня сквозь зубы замычать от боли. Помнится, к двадцати плетям, полученным в тюрьме, прилагался сорванный голос. Кажется, сегодня вечером с остальными обитателями барака придется общаться шепотом.

Новый удар лег, как показалось, почти в то же место, и мой рев, отразившись от стены, ушел обратно. Возможно, все сорок я и не выдержу. Просто сдохну.

Глава 2

Спина болела. Никаких следов на ней уже не осталось, если верить ощупыванию, применяемому за неимением зеркала, но тем не менее нет-нет да и простреливали в мышцах ноющие всполохи жалкого отголоска испытанных во время наказания ощущений. Интересно, бывают артефактные предметы палаческого ремесла? Надо будет к той плети получше присмотреться при случае. И при встречах со священниками молчать. Или убивать их сразу.

– О чем задумался, колдун? – спросил меня якобы незаметно подошедший со спины Весло.

Главарь какой-то организованной преступной группировки, даже в заключении сохранивший достаточно влияния и денег, чтобы всегда иметь оружие и вино, явно намеревался расставить все точки над «и». Иначе зачем ему два десятка сопровождающих? У половины ножи, у остальных нехитрый шанцевый инструмент. Котлован, призванный послужить основой для будущего храма, неуклонно расширялся уже третий день. Совсем недавно, буквально полчаса назад, число жертв среди заключенных, погибших при его строительстве, достигло пяти. Какой-то старик умер, судя по симптомам, от сердечного приступа. Может, если бы увидел его агонию, смог бы помочь магией, вот только сквозь плотную толпу инцидент разглядеть не удалось. А когда над лагерем разнеслись громкие матюги охраны, которая с нас не спускала глаз, было уже поздно для целительной магии. Некромантию же вряд ли одобрили бы. Да и не уверен, что жалких остатков магической силы хватит, чтобы поднять труп. Во всяком случае, если не использовать какой-нибудь длительный ритуал.

– Меня зовут Алхимик, – ответил я, решив оставить свое имя при себе. – А ты Весло.

– Ну, значит, разводить политесы нет нужды, – хмыкнул главарь, понемногу подминающий под себя всех людей в бараке. Впрочем, несколько полукровок и квартеронов иных рас среди них тоже имелось. В целом ожидаемое развитие ситуации. Сходство земных зэков и их коллег из иного мира составляет процентов девяносто. Вот только в здешних тюрьмах специального уголка для голубых нет. Ибо это порок, а порок – вотчина архидемона, известного среди смертных как Многоликая. Наложница повелителя зла Сакраеша, судя по прочитанным книгам, весьма активная особа в своей сфере деятельности. И тех, кто становится ее паствой, священники мигом подвергнут церковному покаянию, призванному объяснить разницу между мужчиной и женщиной. Если не поможет – колесованию с последующей заупокойной молитвой о свернувшей не на тот путь душе. А не то получат вместо зоны рассадник жутких тварей, для которых люди лишь интересные и вкусные игрушки. – Мы в одной лодке, понимаешь?

– Угу, – кивнул я. Ссориться здесь и сейчас с бандитом глупо. Во-первых, всю его кодлу мне просто не перебить. Сил не хватит. Во-вторых, устрою бойню – охрана прикончит. На одиночные трупы она смотрит как на неизбежное зло при массовой концентрации преступных элементов в одном месте, но вот массовая гибель людей, которых чуть позже должны организованно перебить легионеры, в планы армейского командования не входит. – Готов занять в ней должность судового лекаря. Вот только слишком наглые пациенты заснут и не проснутся, даже будучи абсолютно здоровыми.

– А не много на себя берешь, так дерзко разговаривая? – хмыкнул один из его помощников по прозвищу Шнырь. – У нас и собственные колдуны имеются. Послабее сдохшего Черма, зато их больше.

– Вижу. – Мои глаза уставились на двух из шайки, в аурах которых имелось некоторое количество магической энергии. У одного из них способности были больше моих раза в два. Вот только их обладатель, напоминающий улыбчивого борца сумо, лет десять назад забросившего спорт и подсевшего на фастфуд, даже на скудной баланде умудрившийся не сильно сбросить вес, впечатления опасной личности не производил. Как он ходит-то с такой массой сала, пригибающей к земле? Хотя, вполне возможно, внешность обманчива и этот тип спортивно сложенного гепарда догонит и на ходу сожрет. Магия может многое. Второй же, судя по виду, являлся типичным представителям чародеев класса «знахарь сельский». Бородатый мужик, с немалым размахом плеч и заскорузлыми ладонями, всю жизнь проведший у сохи или где-то рядом. К тому же среди бандитов он чувствовал себя явно неуверенно и нет-нет да и косился на них с опаской. – Вот только ни один из них не является жрецом морской богини. А мы лечим все, кроме смерти. Но и берем за свои услуги дорого.

– Что правда, то правда, – радостно согласился толстяк. Кстати, в его ауре имелось достаточно много красных тонов, вероятно, парень хорош в магии огня. – А еще слабых духом среди вас нет по определению. Легионы Древней Империи считались непобедимыми вовсе не из-за благословления Отца Времен. Увы, но в современном обществе к представителям иных верований относятся куда хуже, чем сотни лет назад.

– Сала кусок, – процедил сквозь зубы Весло, – заткни пасть! Или будешь набивать ее только пустой кашей, да и то через день!

Угроза действие возымела, и жиртрест замолк, старательно выделывая гримасы, которые, вероятно, должны были расшифровываться как «Никто меня не любит» и «Давайте дружить!». Получалось на редкость выразительно. Впрочем, у него одни только брови на полкило потянут, а потому в доходчивости мимических движений, совершаемых столь развитым органом, нет ничего удивительно.

– Короче, ведьмак, – решил взять быка за рога главарь, – будешь слушаться меня, и все у тебя будет хорошо. Выпивка, мясо, баб скоро подвезут, если нам давеча не наврали. А нет, ищи себе место в другом бараке. Прямо сегодня.

– Ты всерьез думаешь, будто там будет кто-то не похожий мордой на переболевшего проказой покойника? – хмыкнул я, наблюдая как бандит тискает оружие на своем поясе. – Ладно, не кипятись. Согласен. Нас тут скоро будут убивать, и, чтобы выжить, надо держаться вместе.

– Почему не работаем? – раздался голос охранника, который стоял в некотором отдалении с арбалетом на изготовку. – Плетей захотели?!

Вместо ответа Весло бросил ему медную монету. Откуда он ее извлек, просто не представляю. Конфликт исчез, даже не начавшись, но легионер никуда уходить и не подумал. Видимо, ждал возможности для следующей подачки.

– Значит, договорились, – продолжил наш разговор как ни в чем не бывало бандит. – Что ж, вот и хорошо. Чем могут быть полезны жрецы морской богини, мне известно, лечил один такой шайку по соседству лет пять назад. Чуть ли не из кусков их собирал, как было, пока какой-то пьяный идиот ему кишки не выпустил. Что ж, значит, сегодня будешь сидеть и спать в бараке рядом с нами. Попробуешь своевольничать – убью.

Это не прозвучало как угроза. Скорее как констатация факта.

– Попытаешься, – согласился с ним я. – Может, и сумеешь. Как повезет.

Люди вокруг работали, опасливо косясь в нашу сторону. Бо?льшая их часть не понаслышке знала, что наиболее жестокими к нижестоящим бывают те, кто ближе всего к ним находится.

– Какие у тебя разногласия с церковниками? – спросил толстяк, не меняя на лице улыбчивого выражения, будто разговаривал о погоде. Или скорее о способах приготовления шашлыка и особенностях маринада. – Думал, они тебя запорют. Ан нет. На своих ногах, правда, не ушел, но пришел в норму почти моментально.

– Козлы они просто, – пожал плечами я, сказав чистую правду. Вряд ли преступники могут быть искренне верующими в Отца Времен. С их работой прямая дорога в местный ледяной ад и никуда больше. – К тому же магов крови убить хоть и можно, но сложно. С нами, как с живыми покойниками, целиться лучше в голову. Ну, про меня, смотрю, и так всем все известно, а вы чего можете? Думаю, когда легионеры начнут на нас учиться, придется применять чары вовсю, чтобы спасти побольше жизней и просто уцелеть. У них ведь тоже по штату какие-то волшебники наверняка полагаются.

– Да, о мясе, – Весло с видимой брезгливостью оглядел людей вокруг, – придется заботиться. Чем больше людей будет между нами и клинками, тем выше шансы. Ладно, колдуны, вы тут общайтесь, а я пойду покемарю. С собой в тепло позову, когда заслужите.

И потопал в сторону барака вместе с наиболее доверенной частью своих прихлебателей, а оставшиеся разбрелись по стройке и стали делать вид, будто работают, а сами просто прогуливались между долбящими мерзлую землю людьми. Естественно, попасть в барак вожак бандитской шайки смог не забесплатно. Еще одна монета поменяла владельца.

– И откуда у него столько денег, – пробормотал я, глядя вслед главарю. Теперь уже, кажется, и моему. – Ну ладно, в тюрьме мог сохранить пару монет от стражников… но ведь сорит ими так, словно у него целая сокровищница за щекой спрятана. Неужели артефакт со свернутым пространством имеет?

– Все проще, – жизнерадостно поделился информацией колобок. – Его люди подкупили одного из офицеров чистым золотом, и тот регулярно выдает Веслу маленькую его часть на мелкие расходы, чтобы случайная проверка начальства или чьи-нибудь ловкие пальцы всего разом не лишили.

– Занятно, – произнес я, впрочем, без особой заинтересованности в голосе. Средства-то у меня были, но вот только остались они на попечении нанятой в качестве слуг семейной пары, родителей потенциальной ученицы. В другом государстве – самой вероятной цели Империи в медленно, но неуклонно надвигающейся войне. – Что ж, может, расскажете о себе? Я-то жрец морской богини, как видно по отметине на морде, владею как обычными заклинаниями, так и магией крови. И то и другое не слишком хорошо. Сюда попал на четыре года из-за того, что один мой друг перешел дорогу очень влиятельной личности. – Вернее, наставил рога. Архидемону. Увел у него одну из шести потенциальных любовниц. Вот только говорить об этом не стоит. Пусть лучше грешат на дворян с их интригами или прочих сильных, но вполне привычных мира сего. – Рикошетом и всех причастных зацепило, – решил добавить я, немного подумав. – Некоторый боевой опыт имею, в ближайшем будущем планирую как минимум выжить, а для того нам лучше знать друг о друге как можно больше. И научиться взаимодействовать. Толпа одиночек против хорошо скоординированных легионеров шансов иметь не будет.

– Получили силу в дар от покровительницы? – заинтересовался толстяк. В щелочке между щеками и бровями его глаз видно почти не было. Даже о цвете их оставалось лишь гадать. Волосы же были достаточно светлыми, почти белыми. – Оттенок у нее какой-то нехороший. Как у тех некромантов, которые трупы потрошат, чтобы сильнее стать. Я Фреддо, купец из Игхольма, ну вернее, был таким раньше. С детства огнем баловаться люблю, это у нас семейное, как и тучность. В молодости, понятное дело, в гильдию попал, в Таинственный лепесток. Слыхали? Нет? Ну, она маленькая. Там паре фокусов научили, но великого чародея из меня не вышло. Так, среднее нечто между ведьмаком и магом. По пьянке пару месяцев назад одного урода благородного поджарил, который кулаками махать вздумал, тоже нализавшись в дымину. Не насмерть, но красавчиком ему больше не быть. Вот только он средний сын графа, а я так, купчишка. За то и угодил в учебный легион на два года. Так-то я мирный… когда трезвый. Оружия сроду в руках не держал, на то телохранители имеются.

– Гларк-кузнец, – представился слабенький чародей, похожий на обычного крестьянина, подозрительно буравя меня взглядом из-под густых черных бровей, совпадающих по цвету с глазами и волосами. – Спалил свой дом и всю деревню. Случайно. А потом секирой порезал человек десять, которые меня на вилы поднять хотели. Разбойником стал, пока не поймали. Тоже четыре года. Травки знаю, со зверьми могу договариваться, ну и так, кой-чего по мелочи. А ты, сдается мне, все же разграбитель могил и есть самый настоящий. Видел я таких уже.

Толстый волшебник от его слов вздрогнул и немного отодвинулся. Интересно, что бы он делал, останься у меня прежняя аура, от которой аж сигнальные амулеты против нежити срабатывали? Бежать кинулся?

– Ну, в общем, близко. – Я решил сказать почти правду про обретение способностей к колдовству. – Повезло как-то оказать услугу одному очень-очень сильному темному магу. За то и силы немножко от него получил, которую тот с трупов собирал со всеми вытекающими. Но сам, увы, нужный для этого ритуал не знаю. А то бы, чувствую, светила мне по окончании службы в этом учебном легионе мантия архимага. Ну или в чем они там ходят.

– Ага. – Фреддо растерянно огляделся вокруг и зябко повел плечами. – Ну и чего делать будем? Еще немного, и охрана нас погонит землю долбить. А неохота. Брр! Холодно.

– Ты же огненный маг, – удивился я, промолчав про то, что с такой-то жировой шубой мерзнуть при температуре, не сильно отличной от нуля, просто неприлично. Моржи, не те, которые закаливаются, а ластоногие, с подобным утеплителем вообще купаются, гоняя пингвинов и прочую редкую в Антарктике живность. – Согрей вокруг себя воздух. Кстати, а почему вас тот припадочный не тронул? Или это мое лицо у него вдруг вызвало приступ бешенства?

Бывший кузнец и разбойник что-то неразборчиво буркнул себе под нос и, развернувшись, демонстративно начал проталкиваться к противоположному концу стройплощадки. Разговаривать он явно не хотел. По пути поджигатель собственной деревни отобрал у какого-то заключенного его деревянную лопату, лишь немного окованную железом по краю. Видимо, между нами и тяжелой физической работой выбор с его стороны был очевидным.

– Ну, мне повезло чуть-чуть владеть эмпатией, – пожал плечами толстяк. – И потому я успел зажечь огненный шар раньше, чем он ко мне подошел. И не соглашался его рассеивать, несмотря ни на какие угрозы, пока Черм не убрался обратно. Возможно, ночью он бы повторил попытку, но ты попал в барак раньше. Брр! Нет, ну тут же невозможно находиться! Легионеры совсем спятили? Не понимают, что мы просто замерзнем?

– Да не так уж и холодно, – возразил я, мысленно прикидывая участок, на котором можно будет устроиться работать с максимальным комфортом, спрятавшись за чужими спинами от охраны. После союза с главарем шайки коллег по несчастью вроде бояться нечего: опасного колдуна они не тронут без очень веской причины, каковой отлынивание от общего дела вряд ли считается. Конечно, арбалетчики со стоящей неподалеку вышки бездельника увидят, но стрелять все же не будут. А уж спускаться, чтобы лично дать ему пинка, тем более. – И потом, повторюсь, магией греться можно.

– Смеешься? – неверяще уставился на меня Фреддо. – Нагретый воздух быстро улетучится, здесь же нет стен и крыши, способных задержать тепло. Не холодно ему… Да на таком морозе зуб на зуб не попадает! Хотя да, ты же темный, да еще с силой смерти. Вас холод и тьма почти не трогают. Ворон ворону, как говорится, глаз не выклюет.

– Ну, не так уж я и силен. – Возможно, нечто в его словах и есть. Во всяком случае, раньше темная магия для меня и моих друзей была практически неопасна. Хотя тот же Алколит мог превратить человека любым ударом, которыми обменивались на тренировках, в лужу дурно пахнущей слизи. – А знаешь, есть одна идея, как и не напрягаться особо и вроде как при деле быть. Тем более пламенем тоже чуть-чуть владею. Самую капельку. Давай вдвоем воду разносить, вроде там легионеры небольшой бочонок для жаждущих притащили с парой черпаков, к нему прицепленных.

– Да кто сейчас пить-то будет? – удивился толстый волшебник. – Холодно же.

– От большинства пар так и валит, – кивнул я на работников кайла и лопаты, – а значит, в горле у них скоро пересохнет. И потом, мы ее подогреем. Каких-нибудь травок в ней заварить, увы, не получится, но вот от пары глотков кипятка, думаю, на морозе никто не откажется.

Таскать тару между заключенными, к счастью, не пришлось. Они, едва лишь завидели поднимающийся над водой парок, сами к ней поспешили. Видимо, на улице действительно было холоднее, чем казалось организму пусть и слабенького, но темного мага. Зато вот по рукам я бил часто, много и больно.

– А ну убрал грабли! – Судя по цвету кистей, стоящему передо мной мужику звероватого вида пересадили руки выходца откуда-то из глубин Черного континента. У негров, которые живут на его берегах, они все-таки посветлее, знаю, попадались такие в Колоне, и не сказать, чтобы совсем уж редко. Хотя, возможно, донором просто дроу послужил. – Это тебе не баня.

– Что я вижу. – (Не понял, эти два священника откуда еще за моей спиной взялись? И почему они вечно парой ходят?) – Верным детям Отца Времен какой-то колдун из язычников запрещает омыть тело свое?

– Как вы могли такое подумать, – зло оскалился я прямо в лицо монаху. Спину прострелило фантомной болью. – Напротив, предостерегаю его, чтобы не обварился невзначай. Кипяток практически. Чуть не все силы потратил.

Резерв ауры и правда опустел после того, как литров пятьдесят воды начало булькать. Впрочем, если бы не помощь Фреддо, даже сейчас не отпустившего стенку бочонка, – якобы он время от времени подогревал жидкость, а на самом деле грелся сам, – я бы заставил его содержимое лишь чуть-чуть потеплеть. Магия огня всегда давалась мне очень тяжело.

– Похвально, похвально, – покивал головой тот из них, который владел святой магией, и наложил на бочонок какое-то заклинание. Чернильная клякса, расплывшаяся от сунутых в теплую воду пальцев, мгновенно осела куда-то на дно. Кажется, теперь любые примеси будут оседать куда быстрее, чем положено им природой. – Но нет в лице твоем смирения, должного для того, кто грехи отпускает. Пять плетей.

– Святой отец, – вздохнул, я проклиная собственный язык. Кажется, святоши задались целью меня сломать. – А вы во время учений-то в рядах будете? Ну, хоть с какой-нибудь стороны.

– Увы, – поднял взгляд к небесам монах. – Забота о душах, погрязших во грехе, не даст полноценно исполнять обязанности капеллана, кои вместе с солдатами на битву шагают. Пройди к месту наказания, неверный, пока еще плетей не добавил.

– А может… – начал было его товарищ, но увидел мой взгляд и передумал. Охрана-то, конечно, поднявшего бунт заключенного убьет на месте, но вот священник, находящийся от него в двух шагах, да еще к тому же сам лично колдовать не умеющий, за торжеством справедливости будет наблюдать скорее всего уже с небес.

– Еще один вопрос, – вздохнул я, припомнив единственного знакомого, теоретически способного разобраться с данной проблемой по своим каналам. – Если захочу к одному из святых Отца Времен обратиться, как это лучше сделать? Речь про Феона Своевременного идет.

Может, хоть он поможет зарвавшихся уродов к порядку призвать? Прибью ж их на фиг! Или они меня. Не сегодня, так завтра. Должен же прожорливый алкоголик с крыльями проявить заботу о нижестоящих, и потом, пили все-таки вместе. Да и письма с Земли он доставил мне и моим друзьям в награду за спасенную от пиратов историческую реликвию лично, хотя никто его об этом не просил. Просто не знали про такую возможность. Жаль только, дальнейшие попытки установить с ним контакт упорно игнорировал, но, может, хоть теперь откликнется?

– Ты? – удивился монах, владеющий святой магией.

– Я, – покорно согласился я с ним, прислушиваясь к татуировке на щеке. Она недовольства не выказывала. Хотя не может же богиня или кто там от ее ведома жрецами командует мониторить их постоянно. – А разве подобное запрещено?

– Нет, – покачал головой церковник. – Но просто… просто… бессмысленно! Ни один святой никогда не снизойдет до неверующего, тем более если он слуга пыжащейся стать на одну ступень с истинным богом демоницы!

– Как знать, – пожал плечами я. – Один раз сработало. И потом… А ладно, лучше промолчу. Время нас рассудит.

– О да. – Странно, но монах вдруг успокоился. Наверно, решил, будто бы мне пришлось косвенно признать превосходство его покровителя над владычицей морей. – Икон святого Феона у нас нет… Мне кажется, их вообще не существует.

– Портрет я как-то видел, – решил добавить я, заметив впереди площадку, откуда вчера едва ушел, и рефлекторно замедляя шаг.

– Вперед, – подтолкнул меня в спину церковник, никогда не расстающийся с плетью. Кажется, он остался разочарован результатом. Если бы шрамы не успели зажить, то сейчас раны быстро бы передали в голову непередаваемые ощущения от лишнего раздражителя. – Простое изображение – это совсем не то. Но молитву, обращенную к святым, достойным стать верными помощниками и слугами Отца Времен, мы тебе, конечно, подскажем. Это, в конце-то концов, наш долг.

Едва руки легли на уже знакомые отметины в стене, как магия опять как будто испарилась, а зубы сцепились намертво. Помогло. Во всяком случае, ни разу так и не закричал. А громкое шипение не считается. Хотя, если бы по нему проводились конкурсы, то занял бы первое место, далеко оставив всех гадюк, вместе взятых и в пучок связанных. Пока я приходил в себя, шатаясь от пережитого, священник, скручивающий плеть и убирающий ее за пояс, быстро протараторил себе под нос какую-то невразумительную абракадабру в темпе, больше достойном профессионального рассказчика скороговорок. Ускорился, паразит. Видно, уж такую-то малость ему позволяет сотворить священный круг, висящий на шее. Или просто напарник помог.

– Запомнил? – осведомился он и, не дожидаясь моей реакции, пускай и отрицательной, сам себе ответил: – Нет? Ну, так и думал. Староимперский – очень сложный язык. Увы, но сегодня больше с тобой возиться недосуг. Но если ты еще раз провинишься, то, конечно, урок будет повторен. Молиться, кстати, можно прямо там, где землю долбить будешь. Пусть храма еще нет, но его фундамент – тоже место подходящее. В древности там, кстати, имели привычку самых поганых работников и замуровывать.

И ушел, похохатывая от собственного остроумия, вместе с товарищем. А меня к месту копания могилы, то есть, тьфу ты, будущей часовни, повели конвоиры с арбалетами в руках. Вечно хмурые они, заразы, и весьма роботов общей эмоциональностью напоминают. Хотя живые люди, уж подмену, надеюсь, даже в таком состоянии заметили бы. Наверное, с ними какой-нибудь особый тренинг проводят. Или подбирают в подобное спецподразделение одних отморозков.

Вернувшись обратно к бочке, я увидел жутко расстроенного Фреддо, неумело тыркающего в землю кайлом просто затем, чтобы согреться. Святая магия рассеялась, и в емкости, куда всякие разные чересчур умные личности совали грязные руки, снова плавала муть. А менять воду легионеры считали ниже своего достоинства. И партию из добровольцев-заключенных к ручью или колодцу, ну, словом, первоисточнику жидкости, отправлять отказывались наотрез.

– Алхимик, – едва не плача заканючил толстяк, стоило мне лишь остановиться рядом с ним, – ну ты же маг крови. И жрец морской богини к тому же! Сделай что-нибудь!

– Резерв пуст, – вздохнул я, осматривая ауру. К тому же чары, способные заменить хороший угольный фильтр, мной выучены как-то не были. – И вообще, как греться, так охотников много, а как отдуваться за всех, так я один. Хватит на сегодня подвигов.

Заключенные, собравшиеся вокруг, недовольно загалдели. От работы у многих в глотках уже пересохло, несмотря на погоду, далекую от палящего зноя. А чем чревата слишком грязная вода в этом мире хорошо было известно всем, включая потомственных горожан. Вполне возможная после глотка мутной жижи смерть от дизентерии далеко не самый приятный и эстетичный способ окончить свои дни. Конечно, беду можно было бы предотвратить лекарствами или магией… вот только большинство закономерно опасались, что конкретно их по какой-либо причине могут в суровой обстановке учебного легиона и не спасти.

– Я бы сам все сделал, но огневикам вода почти не дается! – Фреддо стонал в голос, словно маленький обиженный ребенок. Килограммов эдак трехсот. Вот только глаза у него оставались сухими, а аура спокойной. На публику играет. Интересно, он действительно тот, за кого себя выдает? Здесь, среди преступников всех мастей, ни в ком нельзя быть уверенным.

Кстати, а как бы действительно отделить зерна от плевел, вернее, чистую жидкость от мути? Испарить и конденсировать? Затратно. Раньше бы еще справился, но не теперь. Бочонок высохнет быстрее, чем достаточно силы накоплю. Процедить? Но через что?

– Ладно-ладно. – Мне на ум пришла неожиданная мысль. Вроде бы добровольно отданная кровь несет в себе достаточно жизненной энергии, которую можно относительно легко преобразовать в магическую, отчего ее так ценят при различных ритуалах и жертвоприношениях. Да и неплохо будет приучить себя слушаться. В скорой драке с армейцами гарантированно поможет. К тому же алая жидкость, пропитанная силой волшебника, остается частично живой. Думаю, мне удастся заставить ее абсорбировать в себя все посторонние примеси. – Есть вариант. Но должны быть выполнены два условия.

– Какие? – сглатывая пересохшим горлом, едва слышно спросил старик с тонкими, словно ветки, руками. Его-то сюда за какие грехи отправили? Дедушка на том свете, похоже, уже является долгожданным гостем. Причем, возможно, не первый год. – Говори же, не томи, демонов бесстыжее отродье!

Грубому пенсионеру немедленно дали по сопатке соседи и заботливо уложили потерявшее сознание тело, попутно обобрав его, прямо на холодную землю, где тот наверняка обморозит почки в считаные минуты. Добычей аж троим мародерам послужил кусок выдаваемой на завтрак лепешки, который один из них тут же сожрал, не слушая протестующих воплей и не давая вырвать еду в прямом смысле из зубов.

– Если в бочку добровольно выплеснуть пригоршней десять крови, – я решил действовать с небольшим запасом, – то, возможно, мне удастся уговорить грязь собраться в нее, а затем получившую субстанцию извлечь, оставив только воду. Но тот, кто в нее запустит руки, получит по шее!

Вокруг загомонили как те, кто толпился рядом, так и вроде бы до того смирно работающие. Общее мнение можно было выразить словами: «Мы такое пить не будем!»

– Ну как хотите, – пришлось развести руками мне. – По-другому никак. Или можете снова монахов Отца Времен позвать, они ребята вроде бы щедрые. По крайней мере, на плети.

Все замолчали. Оказаться на месте дежурной куклы для битья не хотелось никому.

– Эх! – Старик, которому вообще-то полагалось лежать без сознания, вдруг вскочил на ноги и протянул свою тонкую ручонку вперед. Я едва успел отпрянуть, а то бы точно по носу получил. – На, упырь! Пей мою кровь!

– Вот еще. – Да уж, давненько за вампира не принимали. С тех пор, как на гномо-гоблинско-эльфийских переговорах в кармане дымовая шашка не сдетонировала. – Нож бери, в бочку цеди. Если найдешь чего. У тебя, наверное, по жилам уже песок течет. Ранку, так и быть, потом заживлю. Эй, пироман озябший, следи, чтобы в воду еще грязи не занесли. Второй раз за сутки, да еще после общения со святыми отцами такое волшебство сотворить не получится.

– Обещаю, – поклялся Фреддо и погрозил в толпу пухлым кулаком. От кожи, покрытой толстыми, часто лезущими из пор волосками, пахнуло кузнечным жаром, прекрасно ощутимым даже на расстоянии.

– И второе, – сказал я, наблюдая, как старик царапает свои мослы остро заточенной косточкой, извлеченной на свет кем-то из заключенных. Еще пара добровольцев тоже, кажется, нашлась, но они пока медлили, видимо не желая быть первыми. Ладно уж, сам молиться святому чужой веры не буду. Не по рангу. Тем более мимолетно знакомый покойник, достигший немалых чинов в небесной иерархии, без очень веского повода общение со смертными считает излишеством. – Всем надо дружно помолиться типу по имени Феон Своевременный. Желательно не по одному разу.

Вокруг моментально образовалась тишина. Только на самой периферии пара-тройка стахановцев, вошедших в раж, все так же долбила мерзлую землю. Остальные стояли в полном ошеломлении, едва ли рты не раззявив. Наверное, если бы я предложил совершить массовое самоубийство, реакция слушателей оказалась бы менее ярко выраженной.

– Зачем? – прокашлявшись, спросил Фреддо, первым отойдя от шока.

– Чтобы уж точно обратил свое внимание на нас всех и помог. – Мой ответ их сильно удивил. Странно. Ведь в этом мире боги и демоны со своими слугами весьма активны, так почему же вдруг такая реакция? – Он действительно может, сам как-то видел.

– Не басню сказываешь? – уточнил белобровый и широкоплечий лысый мужик, больше похожий на гладко выбритого гнома-переростка, чем на человека. – Святые лишь до праведников и аскетов снисходят, кои лет по сорок не едят от пуза и на женщин не заглядываются. Ну, монахам еще, быть может, делают иногда благое дело.

– Клянусь всеми невеликими магическими силами и покровительницей. – Для пущей убедительности положил руку на сердце. – Своими глазами видел очень сильных темных магов, которым он помог и не взял за это никаких нерушимых обетов или клятв.

Артема с Ярославом. И одного смутно знакомого типа, постоянно отражающегося в зеркале.

Народ загудел, обсуждая сказанное. Как бы между делом толстяк оторвал старика от бочки и ткнул им в меня, словно куклой. Пришлось заращивать ему неожиданно большую и тяжелую рану. Дед костяным осколком умудрился едва ли не содрать себе кожу с руки, словно перчатку. Он мазохист? Или просто так пить хочет?

Кровь, покорная моей воле, действительно весьма неплохо собрала в себя почти всю имевшуюся грязь и, покинув бочку, словно обожравшаяся тропическая змея, расплескалась на быстро высыхающие ошметки. В резерве ауры снова появилось немного магической энергии, которая пошла на стишок-заклинание, окончательно убравшее со спины свежие рубцы. Да уж, принадлежность к жрецам морской богини действительно помогает лечить. Раньше даже при всей былой силе подобным приемом мог максимум остановить не слишком сильное кровотечение. Впрочем, и повторить его был способен раз двадцать. И то, если бы язык не уставал, то замахнулся бы и на все пятьдесят. До темноты работа шла нормально. Заключенные трудились, иногда прося зашептать свежесодранные мозоли, Фреддо грел остатки воды, я делал вид, будто помогаю. На самом же деле на меня приходилось процентов пять полученного жидкостью тепла. Охранники пару раз заставляли нас двоих браться за лопаты, но без особого энтузиазма. Видимо, им это было не надо. Не удивлюсь, если узнаю, что так называемое строительство затеяно лишь затем, чтобы занять ораву потенциальных бунтовщиков делом.

Ночью снилась жуткая тварь. Сама морская богиня лично. Синеволосая женщина, одетая в мятые синие штаны, отдаленно похожие на джинсы, и почему-то топлес, грозила своему насильно взятому слуге пальчиком и улыбалась клыкастой улыбкой. Вокруг нас плавали рыбки всех цветов радуги, в том числе, кажется, большая белая акула. Наутро татуировка на щеке чесалась, а доступный резерв чуть-чуть увеличился. Буквально на ноготочек, позволяющий едва ли свечку мыслью зажечь или, учитывая особенности моей силы, скорее сгноить кузнечика. На мышку прибавки могло и не хватить. Но вчера ее еще не было, могу поклясться. Мне кажется или это было поощрение от высшей силы, которую, будь моя воля, стоило бы зажарить на сковородке как особо опасного бешеного пескаря, портящего жизнь мирным темным магам? Но за что нам все это?

Дверь заскрипела, отворяясь, но в проеме вместо стражников, несущих завтрак или на худой конец ведущих новую порцию заключенных, появился самый настоящий паладин. Двухметровая фигура, закованная в латы до кончика макушки, еще больше увеличивающие ее объем, буквально излучала своей аурой силу света. Внутрь барака она протиснулась бочком, но все равно едва косяк не своротила. И уверенным шагом направилась ко мне. Заключенные с ее пути поспешно убирались в разные стороны, чтобы не быть растоптанными двуногим слонопотамом.

– Я знал! – прогрохотал внутри пустого ведра с дырочками, натянутого на голову, голос, из которого пафос можно было откачивать ведрами. Но, кажется, раньше слышать его уже доводилось. – Я верил! Я внимал гласу небесному!

Потолок с отверстиями для дополнительной вентиляции, проделанными не строителями, но неумолимым течением времени, ощутимо содрогнулся от звуковой волны, и с него посыпалась пыль.

– Потише немного можно? – Невероятно, но моя ошалелая просьба заставила этого воина света замолчать. – И шлем снять. А то не узнаю вас в гриме.

– Маг. – Невероятно, но эта громадина в стальном панцире умудрилась поклониться в пояс, не снимая свою железную зачарованную шкурку. Только голову и обнажила, взяв ведро со смотровыми щелями в левую руку, лишь немного не дотягивающую габаритами до лопаты. – Восхищен твоим душевным подвигом и благодарю небеса за то, что они свели нас!

– Сэр Олкотомер, – опознал я рыцаря света, которому мой друг Артем однажды начистил рожу на дуэли. Под ложечкой неприятно засосало. Блин, мало мне было тех двоих садистов, так еще и этот деятель явился мстить за давнее унижение.

– Истинно так, – распрямился паладин, хрустнув сочленениями своего доспеха, со стороны немного похожего на металлическую кожу. – Рад, что вы запомнили мое имя, хотя наша встреча и была недолгой по причине недостойной слуги Отца Времен гордыни.

Странно он себя ведет. Неужели бить не будет? Сейчас-то, когда превосходит на голову, размазал бы ведь, как таракана. Какая неожиданность.

– А вы-то что здесь делаете? – не нашел ничего лучшего, чем спросить, я. – Или тоже решили в учебный легион поступить?

– Нет, – смутился рыцарь. – Просто паломничество по святым местам завело в земли Империи, и вчера ночью приснилось мне удивительное видение, явно посланное свыше, которых ранее лишь восемь раз удостаивался. Будто бы маг темный, свою силу отринувший и просветления почти достигший, совсем рядом находится. Ну и еще кое-что там было по мелочи. Естественно, проигнорировать такой знак Отца Времен было никак нельзя. И вот я, преодолевший гигантское расстояние в двенадцать дневных переходов за одно утро, здесь и поражаюсь увиденному. Такой подвиг духа… Не ждал. Даже после того, как твой коллега оставил мне жизнь, хотя мог и убить.

Ну да, раньше же он видел меня совсем с другими силами, от которых сейчас остались лишь рожки да ножки. А темные маги, если они решают посвятить себя светлым силам, к примеру, тому же Отцу Времен, теряют свое могущество. Правда, не сразу, а постепенно, но и скачкообразные рывки в принципе возможны. Если подумать, со стороны можно произошедшие изменения и так интерпретировать.

– Я теперь жрец морской богини, – осторожно заметил я.

– Жалко, конечно, что не стали приверженцем истинной веры, – серьезно кивнул паладин. – Но и так это огромный шаг вперед, видимый каждому, кто имеет хоть частичку света в душе. Раньше-то с отродьем Пожирающего Плоть заигрывал, но теперь, вижу, отринул нечестивые силы в сторону, решив не губить душу ради собственной выгоды.

При имени архидемона, бывшего отцом гоблинского божка Ленваху, с которым и правда случалось пару раз общаться весьма близко, народ от нас отодвинулся вплотную к стенам. Весло. Блин! Ну и создал этот святоша мне репутацию одной непродуманной фразой!

– Кстати, а моего победителя здесь нет? – Цепкие глаза паладина обежали барак, но потом снова разочарованно вернулись к прежней цели. – Хотел бы извиниться за грубости, сказанные при нашей прошлой встрече. Теперь я смирил гордыню и понял, как был неправ.

– Увы. – В голову пришла идея. – Когда мы приняли решение стать слугами хозяйки морей, то решили на некоторое время разделиться. Но, поверьте, они сейчас примерно в таком же положении, как я. Если поищете их по местам, в чем-то подобным учебному легиону, наверняка найдете. И заодно при встрече привет им передайте. И отцу Фоулу. Пусть нашим слугам сообщит, что все в порядке, скоро вернемся, а то они волнуются. Ну, или не очень скоро, тут как повезет.

– Буду молиться, чтобы встретить их, – серьезно кивнул паладин. – Но, увы, в ближайший год я домой не вернусь. Еще и половины святых реликвий не успел посетить из тех, которые просто необходимо лицезреть для совершения паломничества.

– Что здесь происходит?! – В барак ворвалась неразлучная пара монахов и застыла в дверях. Видимо, рыцарей света, мирно беседующих с темными волшебниками, парни видели редко.

– Они? – со странной интонацией спросил у кого-то, кажется, даже у меня, сэр Олкотомер.

– С дороги, смерд! – Обладатель плетки, отошел от изумления первым и хлестнул заключенного, оказавшегося в некоторой близости от его ног. Им по странному стечению обстоятельств оказался давешний старик, готовый менять кровь на воду.

– Точно они, – решил паладин и надел шлем обратно. Из-под железного ведра глухо донеслось продолжение рассуждений воина света: – А ведь еще поначалу засомневался, правильно ли конец видения понял.

Шагнувший навстречу церковнику с плетью исполин без разговоров дал ему кулаком в живот. И когда монах с хеканьем согнулся, добавил закованным в железо локтем по спине, роняя тело, временно забывшее как дышать, на землю.

– Бунт! – заорал его коллега, пятясь назад и нащупывая задницей дверь. Чем уж он собрался взяться за ручку, боюсь даже представить, но тут рыцарь света решил помочь брату по вере. От молодецкого удара в подбородок оставшийся на ногах капеллан воспарил. Думаю, он намеревался достичь небес, чтобы отчитаться перед Отцом Времен лично, но, увы, помешал косяк. Звук от столкновения двух деревянных предметов, дубовой головы и творения неведомого плотника, получился сочный. Тело выпало из помещения наружу. Не знаю, живое ли.

– Подайте-ка мне эту душу заблудшую, – попросил сэр Олкотомер, становясь ему одной ногой на грудь и указывая на лежащего на гнилой соломе обладателя плети. – Жаль, но, если буду объяснять им их заблуждения в вере прямо здесь, доблестные легионеры могут не так понять. А снаружи в наш теологический диспут охранники не вмешаются.

Бум! – донеслось, едва за паладином закрылась дверь. Стена совсем рядом с ней вздрогнула. Бум!

В магическом зрении было видно, как источающая свет человеческая фигура производит соударение двух других церковников с преградой. Действовал святой рыцарь с размахом. Да еще и лечил капелланов вдобавок, чтобы сразу не померли.

– Это чего такое было? – дернул меня за руку Весло. Глаза у бандита округлись, словно их прочертили циркулем, да и в размерах, кажется, увеличились.

– Ну, здесь не только у тебя остались связи, – пожал плечами я, с удовольствием наблюдая за побитием недавних мучителей. Теперь паладин действовал ногами. Видимо, побоялся разрушить двумя живыми таранами ветхие стены барака. – Только у жреца они, сам понимаешь, в высших сферах по большей части обретаются, а не на бренной земле. Феон Своевременный, которому вчера пол-лагеря молились, еще и не такое может, если хочет. Своих паладинов у морской богини нет, вот и пришлось ее скромному слуге арендовать у Отца Времен одного на время. Через посредника.

Глава 3

Центурион Глай Цекус смотрел на меня как на врага народа. Я преданно пялился в ответ взглядом барана, увидевшего целую выставку новых ворот всех размеров и форм. Закосить под идиота, кажется, не получалось. А жаль. Обстановка вокруг нехорошо напоминала кабинет для допросов, правда, пыточной помещение, куда небольшой отряд арбалетчиков без всяких объяснений отвел жреца морской богини, единственного на весь лагерь, все-таки не являлось. Нет здесь ни дыбы, ни испанского сапога, камин и тот отсутствует. А для карцера слишком тепло и мебель чересчур удобная на вид. К тому же вряд ли в этом мире камеры для простых узников оборудуют, помимо кровати, больше напоминающей тюремные нары, шкафом и письменным столом.

Впрочем, причина моего появления здесь была, и веская. Паладин, прежде чем уехать, довел капелланов до состояния, в котором земная медицина была бы бессильна. Причем он пребывал в полной уверенности, что раньше, чем они поправятся, за ними приедет инквизиция. К сожалению, задержаться в учебном легионе сэр Олкотомер не согласился, но зато ссудил мне в долг небольшую сумму денег, свою старую одежду и даже магический кинжал, который недавно отобрал у какого-то некроманта, при помощи отряда мертвецов пытавшегося грабить путников на дорогах. Зачарована вещичка оказалась так себе и являлась всего лишь слабеньким аккумулятором темной энергии, но по меркам еще недавно абсолютно нищего заключенного подарок был царский. Вот только теперь, кажется, пришла пора огребать за вмешательство рыцаря света во внутренние дела армии.

– Нет, ну неужели нельзя было как-то иначе? – сказал наконец военный и щедро плеснул себе в кубок вина из стоящей на столе бутыли. Капли до посуды не долетели, застыв в воздухе.

– Жуткая дрянь, – авторитетно высказался возникший из ниоткуда подозрительного вида тип, худой, как палка, и облаченный в рясу церковника со священным кругом напротив сердца. Его нос, похожий на картофелину, принюхался к струе жидкости, по идее являющейся скисшим виноградным соком, и покрылся от негодования морщинами. В прошлый раз, когда мои глаза его видели, облик типичной канцелярской крысы, вылезшей из какого-то монастырского подвала, дополнялся четырьмя белыми крылышками. И, кстати, он в одиночку сожрал и выпил как бы не больше, чем я со своими двумя друзьями, после того как мы приняли осознанное решение нализаться в хлам.

– Какие люди, – пробормотал я, – то есть вестники конечно же.

– Святые, – поправил Феон Своевременный и, выдвинув ящик стола, начал в нем копаться. – Нет, ну это ни в какие ворота не лезет! Он что, чувство вкуса потерял за ненадобностью?! Ах да! За массовую молитву, обращенную ко мне, спасибо. Очень, знаешь ли, такие знаки внимания поднимают репутацию в нашей среде.

– Не знаю, – пробормотал я. – Слушай, и тебе спасибо, что помог, вот только почему ты раньше не отзывался?

– Не положено, – вздохнул основатель крупнейшего монастыря города Колона, скончавшийся лет эдак с тысячу назад. – У нас жесткие правила установлены по взаимоотношениям со смертными. Меня бы и сейчас завернули, если бы после твоих вчерашних слов о возможной помощи свыше один заблудший грешник, давно уже мысленно готовящийся стать обитателем Ледяного Провала, не раскаялся в своих грехах и впервые за два десятка лет искренне помолился Отцу Времен. Да и морская богиня, что бы там сейчас ни говорили, демоницей отнюдь не является, и к ее жрецу в теории должно быть совсем другое отношение, нежели просто к черному магу. На практике, правда, едва ли не каждый раз получается наоборот, ну да это всегда так было.

– Занятно, – в голову умные мысли лезть упорно не хотели. – В книгах почему-то о ваших заморочках ничего не говорится. Дашь почитать полный список правил для получения помощи от вестников?

– Не могу, – еще более печально вздохнул святой и, покосившись на кубок, все-таки не выдержал и выпил его одним глотком. – Он только для внутреннего пользования, чтобы каких-нибудь светлых демонологов среди смертных не появилось. Якобы точное знание о возможной награде за благие дела будет мешать их искреннему выбору. Дебилизм. Санкции же за разглашение такие идут… Легче уж самому себе крылья оборвать. Так я чего пришел-то. В общем, за помощь в наставлении душ на путь истинный награда тобой уже получена, как правильно догадался, дружеским визитом паладина. Но больше к подобному не призывай. Таких позорищ, как эти двое нравственных калек, конечно, стоит под ближайшим кустом скопом прикопать, но они все-таки исполняют генеральную линию церкви. А она требует, чтобы для восстановления Древней Империи прилагались все возможные силы.

– Кто у вас вообще командует? – озадачился я от такого объяснения. – Отец Времен или монахи?

– Идею выдвинул какой-то архиепископ лет сто назад, – пожал плечами вестник. – Ее приняли к сведению и недавно на самом верху решили поддержать. Теперь вот приходится расхлебывать последствия. А то если все будет идти так, как сейчас, то очень уж прогнозы получаются неблагоприятные. Какие даже мне не говорят, видимо, боятся, что разболтаю.

– Ясно, – вздохнул я. – А про мою покровительницу у тебя точные сведения? Она стопроцентно не демон достаточно могущественный, чтобы за бога сойти? Очень уж улыбка у нее нехорошая. А характер и того хуже.

– Властные женщины, они и так не сахар, – поделился жизненной мудростью святой, наливая себе еще один кубок. – Безымянная же и на их фоне выделяется, как кит среди макрели. Характер у нее, правда, своеобразный. Но Отцу Времен нравится, в древности они даже чуть супружескую пару не образовали. Увы, не сошлось. Хм. Ты что улучшениями тела баловаться начал? У людей такой пасти быть не может, туда же человеческая голова целиком пролезет!

Я с усилием закрыл челюсть. Подвигал ею из стороны в сторону. Связки ощутимо ныли. Полученная информация проливала свет на многое. Помнится, я еще недоумевал, как священники допустили создание такой вещи, как учебный легион. Но если их бог столь похож на мою покровительницу, которая весьма жестока со своими верующими, то остается лишь удивляться, почему вокруг не царят обычаи, похожие на те, которые имели место в древнегреческой Спарте. Слабых детей там кидали в пропасть, а юноши становились мужчинами после того, как выйдут на охоту на людей и убьют несколько отчаянно защищающих свою жизнь рабов. Видимо, смягчение общественных нравов – дело людей, а не высших сил, и сейчас идет откат на прежние позиции. Феон Своевременный приканчивал бутылку вина, морщась от отвращения, но глотая его, как воду.

– Слушай, – меня давно уже бесил тот факт, что жрецом я стал практически насильно, – а как она отнесется к тому, что ты мне помог? И еще, от этой отметины на щеке как-то избавиться можно?

– Саму татуировку удалить удастся без особых проблем, – пожал плечами святой. – Только кожу срежь и все. Но вот на твоей душе морская богиня оставила свою отметку, и удалить ее оттуда… Ну, лучше даже не пытаться. Безымянная очень часто сталкивается с тем, что ее жрецы пытаются уйти в другую веру, и заранее принимает меры. Если уж она поставила на ком-то знак морской звезды то все, молиться Отцу Времен поздно. Хотя, с другой стороны, и демоны, а также иные магические существа навредить особо не смогут. Убить если только. А вот высосать силы, свести с ума, сделать вечным рабом и все такое прочее уже вряд ли. Ну, если, конечно, самым могучим из них на зуб не попадешь. Да и тогда еще можно потрепыхаться. А за помощью к иным силам ее жрецы обращаются легко. Они, если приспичит, и ритуал какой могут провести с участием чужого алтаря. Если его хозяин не против, богиня откликнется. Ладно, прощай, что ли, Виктор.

– Секундочку! – всполошился я. – А ну оставь какой-нибудь знак, что вино центуриона выжрали высшие силы, а не один страх потерявший заключенный! А то ведь все на меня свалят.

– Да я так, только пригубил маленько! – возмутился святой и в качестве доказательства попытался вновь наполнить кубок. Из горлышка бутылки вытекла одинокая капля.

– Засада, – мрачно констатировал вестник и, немного поколебавшись, проявил свои крылья. В стороны от них буквально разбегались волны света, но, как ни странно, ауру черного мага они не жгли. Феон же внимательно осмотрел все четыре дополнительных конечности и вырвал из одной из них маленькое перо, которое положил в опустевшую посуду.

– Кажется, у вас на небесах с алкоголем напряженка, – решил я, перехватив печальный взгляд, кинутый святым на опустевшую бутыль.

– Не с ним самим, – мрачно констатировал четырехкрылый ангел местного разлива, не спеша, однако, уходить, – скорее с состоянием опьянения. Да и вообще с телесными радостями. Они вроде и есть, но какие-то совсем не такие. А потому те из небесной канцелярии, кто когда-то был смертным, очень ценят моменты возвращения в бренный мир. Знаешь, мне очень сложно будет отвечать на просьбы о помощи от черного мага, пусть и жреца морской богини. А жаль. Не знаю, какую судьбу планирует для своей новой игрушки твоя покровительница, но она обязательно будет как минимум очень интересной.

– Это я и сам сообразил, – пробормотал я, наблюдая, как Глай Цекус автоматически опрокидывает кубок себе в рот и натужно кашляет, подавившись лучащимся светом пером.

– Чего?! – прорычал центурион, заставив охрану, оставшуюся снаружи помещения, заглянуть внутрь, и только потом кинул взгляд на предмет, который едва не проглотил. Маленькое такое перышко. Вот только выглядело оно так, словно было сотворено из чистейшего света.

– Просили передать, что вам так много пить для здоровья вредно, – пришел на помощь впавшему в оцепенение вояке я.

– Ага, – рука Глая Цекуса цапнула улику, поднесла ее к глазам, а уже те, в свою очередь, принялись внимательно изучать ее. – Охрана! Караулить… вот этого вот.

И выбежал из комнаты со скоростью, которую от его массивного и закованного в латы тела, обладающего практически шарообразной формой, ожидать было сложно. Обратно он вернулся спустя минут десять, причем с довольно сильным магом, в ауре которого помимо всего прочего виднелись отблески ярчайшего света. Внешне, впрочем, новое лицо тоже вполне соответствовало стандарту доброго белого мага. Выглядит на все сто лет, белая борода едва не до пояса, но под темной тканью бесформенной хламиды видны нехилые такие мускулы, а яркие голубые глаза смотрят на мир с явным интересом.

– Да, сюда определенно спускался вестник, – заявил он, едва вошел в помещение и начал внимательно изучать меня, одновременно делая какие-то пассы руками. По лицу будто прошла мягкая волна, пахнущая хвоей, а звуки, доносившиеся из-за пределов комнаты, как отрезало. Уж не друид ли? Насколько мне известно, представителей этой ветви искусства волшебства сильно не любят эльфы. Вплоть до стрелы в глаз без предупреждения. И основания для настолько искренних чувств у остроухих имеются. Именно жрецы природы были теми, кто сокрушил могущественные кланы перворожденных на их собственном поле боя, в лесах, во времена Древней Империи.

– Ерунда какая-то. – Центурион без сил плюхнулся на свое место. – Абсурд. Чушь. Нелепица. Что за балаган тут, ради всех зимних демонов, происходит? Я не понимаю!

– Ну, – волшебник, как и полагается чародеям по статусу, хотя бы умел шевелить мозгами достаточно интенсивно, чтобы выдвигать рациональные предложения, – можно узнать у виновника происшествия, уж он-то наверняка знает, почему жреца морской богини бросается защищать паладин Отца Времен.

Татуировка дернулась, а в голове словно лампочка зажглась. Озарение свыше пришло. Или, вернее, ценная информация от начальства.

– Наблюдатель, – ответил ему я с полной уверенностью в том, что правдив как никогда. – Учебный легион вызвал сильный интерес со стороны моей покровительницы. И она, воспользовавшись удобным случаем, отправила сюда своего эмиссара, через которого наблюдает за происходящим. А при необходимости вмешается. И, кстати, бояться тут надо совсем не меня. Сакраеш тоже не оставит подобное начинание без внимания, и где-то здесь уже наверняка находится его слуга, жаждущий обернуть дело на пользу своего хозяина. Скорее всего не один.

Последние фразы говорить не хотел, они сами вылетели через судорожно пытающиеся сжаться зубы. Проклятие! Оказывается, свободе воли можно сделать ручкой. У волшебника, медленно осознающего сказанное, глаза округлялись до форм, невозможных анатомически. Видимо, магией помогал измениться впадинам черепа. А может, просто метаморф.

– Прелестно, – со спокойствием идущего на таран камикадзе вздохнул центурион и достал из ящика стола еще одну бутыль, из которой накапал в кубок темной жидкости. Сивухой от нее разило так… Самогон, всеми неправдами раздобытый где-то Веслом, на фоне этого пойла явно мог считаться чистейшей амброзией. – Меня подставили. Меня разжаловали. Меня засунули командовать сборищем каторжников, для которых даже рудники слишком хороши, с едва ли полусотней солдат. А им ведь еще скоро и оружие выдадут! И в довершение всего оказывается, что меня втянули в божественные разборки. Ну чего еще должно со мной случиться для полного то счастья?!

– Разрешите доложить! – сунулась в приоткрывшуюся дверь морда какого-то легионера. – Прибыл гонец из женского обоза. Они застряли в половине дневного перехода отсюда! Среди заключенных начался бунт! Охрана просит помощи.

Вслед за физиономией служаки в помещение влезло и туловище. Чужое. Во всяком случае, судя по тому, как дергался часовой, пытаясь не пустить его внутрь, представшие перед нами конечности тоже не являлись деталями организма вояки.

– Да отвяжись ты!

Солдат, судя по звуку, упал, а тот, кто оттолкнул его, все-таки прошел в комнату. Сапоги со шпорами, чьи голенища тянутся едва ли не до колен, на груди кираса, за спиной длинный плащ синего цвета, оббитый мехом, длинный палаш на боку. Кавалерист, однозначно.

– Потрудитесь встать, когда с вами разговаривает дворянин! – Надменная морда гонца, ну, а кто это еще мог быть, буквально требовала кирпича, кривясь в презрительной гримасе.

– Кратко и четко, что у вас стряслось, – потребовал центурион, отодвигая в сторону кубок. Определенно рефлексы военного, буквально въевшиеся в кости, взяли контроль над головным мозгом и превратили растерянного человека обратно в живую командную машину для убийства, по слову которой в бой при необходимости пойдет весь учебный легион. – Какая помощь необходима?

– Дела чрезвычайной важности не являются вопросом, достойным обсуждения среди пьяного мужичья, – пафосно и, как мне показалось, заученной фразой ответил гонец. – Соблаговолите послать за равным мне по праву рождения.

Глухое рычание, раздавшееся из горла толстого старого солдата, могло бы напугать медведя. Но посланец предупреждению не внял.

– И вообще, – добавил он, – заключенные, несмотря на их пол, оказались хорошо скоординированы. Подавить их бунт совсем не то же самое, что резать беззащитных детей.

Кубок, просвистевший в воздухе со скоростью пушечного ядра, буквально сплющился о лоб кавалериста, разбрызгивая в стороны источающую жуткий запах жидкость. И упал на пол с глухим стуком, окрашенный кровью. Дворянин еще немного постоял, как бы в раздумье, а потом рухнул.

Глай Цекус несколько раз судорожно сжал кулаки, а потом схватил бутылку и стал пить прямо из горла. Я взглянул на сорокалетнего вояку с сочувствием. Оказывается, мы чем-то похожи. Не знаю, о каких детях говорил получивший дистанционный нокаут самоубийца, но уверен, происхождение у них примерно то же, что и у моих якобы имеющих место преступлений, за которые суд и направил одного темного мага, появившегося в тюрьме в прямом смысле из ниоткуда, в учебный легион.

– Ты тоже служил? – недоверчиво уставился центурион, оторвавшись от бутылки. Как оказалось, последнюю мысль губы произнесли вслух. Причем теперь это было явно не влияние татуировки, а собственная тупость. – Где? Может, воевали вместе?

– Да нет, – отмел его предположения я, – просто оказываться здесь вовсе не планировал. Но решил однажды проявить инициативу, привлек внимание морской богини, в конечном итоге стал ее жрецом и попал сюда.

– И что же нам теперь делать? – задумчиво пробормотал предполагаемый друид, проверяя у лежащего тела пульс. – Жив, как ни странно. Но даже за простое мордобитие гонца, да еще, судя по всему, крайне благородного происхождения, нас по головке не погладят. Глай, может, тебе его на дуэль вызвать и прирезать по-быстрому? Все меньше возни будет.

– У парня обычный обморок от переутомления, – пришел ему на помощь я, наклоняясь над телом. Ситуацию требовалось очень быстро решить, ведь, как известно, свидетели долго не живут. Кровь собралась с лица и одежды убитого в компактный шарик, который сам собой влился в немного потерявший форму, но все еще пригодный для удерживания жидкости кубок. – Вот, даже одежда чистенькая. И ссадина на лбу уже исчезает, а обморок переходит в здоровый сон. Если не идиот, то болтать о случившемся и сам не будет. А то ведь, правда, вызовете. И прибьете.

– Катись отсюда, – устало вздохнул центурион. – И больше не роняй авторитет капелланов, когда они на ноги встанут, разумеется. Если инквизиция за ними не приедет, как обещал тот паладин. В крайнем случае, воткни им какое-нибудь кайло в спину. Выдадим за самоубийство.

И снова присосался к бутылке с профессионализмом, достойным настоящего святого.

– Действительно странная сложилась ситуация, – задумчиво пробормотал маг и, наконец, представился: – Мэтр Амвросий Волиус. Армейский заклинатель. Специализируюсь на защите и ошеломляющих массовых заклинаниях.

– Виктор, но лучше по прозвищу, Алхимик, – ответил я, мысленно прикидывая, чего можно ожидать от деда. Но данных для анализа катастрофически не хватало. – Но смешивание интересных ингредиентов, скорее, любимое хобби и дается не очень. Жрец морской богини, как видите, и в дополнение маг крови.

– Какая часть фразы «Катись отсюда» была тебе не понятна? – подал голос центурион. – Заруби себе на носу, ты, быть может, в худшем подразделении мира, но все равно оно остается частью армии. И приказы здесь выполняют быстро!

Ревом меня буквально вымело наружу.

– Волиус! А ты куда? – Видимо, маг непонятно когда успел снять защиту от подслушивания. – А ну назад! Бери кубок. И демоны с ней, с той охраной. Пока заключенные в лагере не окажутся, я за них не отвечаю. Разбегутся бабы, ну и пусть их обычные легионеры ловят, все равно без дела сидят, а так хоть развлекутся. А у меня тут преступников чуть не шесть сотен, ни человека отдать не могу.

– Ну, это надолго, – вздохнул один из тех солдат, кто привел меня сюда. Кстати, внутрь заглядывал именно он. – И что нам теперь делать? Стоять и ждать, пока они сначала напьются, а потом протрезвеют?

– Отвести меня туда, где взяли? – выдал им рациональный вариант действий я.

– Хм, – задумался он и, приняв какое-то решение, кивнул головой, – хорошо. Эй, десятник, свободны, обратно в барак и сам доведу. Все равно из лагеря не сбежать никому, кроме архимага.

Когда мы шли по пустому коридору, ведущему из теплого здания на холодную улицу, легионер, придержал меня за руку и тихонько шепнул на ухо:

– Жрец, ты любые болезни лечишь?

– Ну, что-то вроде, – кивнул я, вспомнив известные о своих коллегах сведения. – Исключения есть, но их мало. Магические травмы, повредившие ауры, отравления ядами, не выводящимися из организма, врожденные пороки. Потерянную конечность тоже заново не выращу, хотя теоретически и могу, наверное, это надо кого-нибудь поопытнее.

– А если, ну… – явно смутился солдат. – В общем, с женщинами проблемы.

Импотенция? Хм. Вот о борьбе с этой конкретной болезнью при помощи магии я как-то ничего не читал. Не думал, что пригодится в моем-то возрасте, откровенно сопливом по меркам сильных волшебников. И просто юном, по людским. Проблемы с потенцией тому, кто не достиг и двадцати пяти лет, способны устроить только ножницы. Хотя… Насколько помню механику процесса, там все элементарно, кровь приливает, и дело пошло. Уж заставить жидкость немного переместиться из одной части организма в другую я сумею без особых усилий, но не ходить же мне за этим пациентом всякий раз, как тот затеет кого-нибудь соблазнить? Может, сделать простенький амулет? Приложить его – и потечет алая вода жизни туда, куда надо. А если передержать – то самая важная для мужчины деталь организма рискует взорваться. Предупреждать бесполезно, насколько мне известна людская психология. Значит, надо сделать в амулете не больше одного срабатывания в день с фиксированным результатом. Так, может, если случай представился, еще чем-нибудь разжиться попробовать на халяву?

– Справлюсь, – решил я. – Но нужны кое-какие ингредиенты. Во-первых, добудь пустую заготовку под слабенький амулет, такие в магических лавках продаются по двадцать серебряных за штуку. Во-вторых, краски по металлу и инструменты вроде тех, какими гравировальщики работают, а то чем буду руны вырезать?

Вообще-то с магическими знаками у меня не очень. Ну, на память их не помню. А для такой безделицы одной только симпатической связи хватит. Но если хочешь продать какую-то дрянь, то заверни ее в обертку поярче – главное правило маркетинга. От десятка иероглифов, которые выдумаю на месте, только польза будет. А долото, ну или чего там раздобудет больной, может стать крайне полезной вещицей. Его телекинезом держать и метать должно быть проще, чем кинжал, из-за маленького веса и обтекаемой формы.

– И, в-третьих, принеси мне десяток живых ос, – решил я провернуть один фокус, вычитанный в книжке по химерологии, подаренной книготорговцем Шинцо, с которым у нашего трио установились очень хорошие отношения. Собственно оттуда я почти все сведения по магии крови и смежным с ней дисциплинам и почерпнул, но первый практический пример из данной области магии особенно хорошо запомнился. Там был приведен способ выращивания измененных волшебством ос или пчел, называемый «жалящие пули». Несколько живых диверсантов с самонаведением, способных проскользнуть в любую щель между стыками лат, думаю, лишними не будут. От холода их магией защищу, прокормить насекомых не проблема. А если заставить один такой управляемый снаряд залезть врагу, к примеру, в ухо и ужалить барабанную перепонку, то можно получить очень интересный результат. Даже паладину, вероятно, придется очень несладко. – Устраивает?

– Угу, – с готовностью кивнул легионер. – Все добуду. Только ты… тсс! Молчок.

– Само собой, – кивнул я и зашагал к выходу.

Барак встретил меня вонью. Холода, который так донимал остальных, темному магу прочувствовать так и не удалось, а вот амбре, ставшее после недолгого пребывания на относительно чистом воздухе улицы особенно пронзительным, буквально выдавливало из глаз слезу.

– Чего от тебя хотели? – Стоило мне дошагать до места, которое счел своим, как Весло отложил все дела, заключавшиеся, если честно, в плевках в потолок, и приступил к допросу. Естественно, не в одиночестве. Подельники сопровождали своего патрона везде. А с ними и два оставшихся чародея нашего барака.

– Показывали, кто в доме хозяин, – пожал плечами я, решив правду главарю не рассказывать.

– Врешь. – Видимо, мои актерские таланты оставляют желать лучшего. – Ты в порядке. И не побитый. Даже если раны залечил, одежда слишком целая.

– Им быстро стало не до меня, – пожал плечами я, поправив рубаху, подаренную массивным паладином. В нее, думаю, при желании можно было еще одного некрупного человека спрятать. – Сюда везут женщин. И у них бунт.

– Ишь, благородный выискался, – сплюнул на пол тип по прозвищу Шнырь, судя по похвальбе, до недавнего времени являвшийся одним из лучших воров мира.

Увы, безупречную карьеру звезды нелегкого промысла изъятия чужих ценностей у их хозяев испортили поимкой и судом. Теперь ему легендой не стать. Жаль, правда, что высшую меру к преступнику не применили. Гад редкостный. Вчера с удовольствием рассказывал, как развлекался в свободное время с семьей, состоящей из матери с двумя детьми, попавшими к нему лет пять назад в финансовое рабство. Едва удержался от того, чтобы устроить ему путевку в загробную жизнь. Наглеть все же не стоит. Кроме того, у некоторых обитателей барака какие-то амулеты на шеях висят, на соседних цепочках со священным кругом. Долго эти поделки вряд ли протянут, но моих сил для быстрого и незаметного убийства может и не хватить. Но в первом же бою постараюсь искупить прегрешения этого выродка его же кровью непременно.

– Подожди! Бабы едут?!

В тюрьме он пробыл едва ли месяц, а отреагировал, словно Робинзон, увидевший, как к берегу его острова прибило спасательную шлюпку с корабля, где проводился конкурс красоты.

– В том-то и дело, что нет, – ответил я, – кажется, они бунт подняли. Причем весьма успешный. К центуриону гонец прискакал, взмыленный так, словно на своих двоих весь путь проделал. Эй, народ, кто-нибудь знает, каких амазонок сюда впихнуть собираются?

– Да не берут бабы в руки оружие, – ошалело буркнул Весло, теребя свою серьгу характерной формы. – Чай, мы, жители Империи, не дикари какие.

– А эльфийки? – спросил Фреддо.

– Если здесь появится хоть одна остроухая дева, то я обещаю больше никогда не богохульствовать, да и вообще жизнь вести праведную, – хмыкнул вор. – За возможность помять такую цыпочку не жалко. Вот только их и для элитных борделей, куда вход иным благородным заказан, вечно не хватает. А в нашу клоаку если какая и попадет, то одноглазая, одноногая, однорукая, лысая, да и вообще страшная, как бродячая псина. Да и то на такую экзотику небось в высшем свете свои ценители найдутся.

– Может, наемниц собрали, – подумав, предложил идею другой подручный главаря, чьего имени или прозвища мне пока запомнить не удалось. – Слышал, на границе они иногда создают чисто женские отряды.

– Ну не, – не согласился с ним толстый чародей, – байки это. Мне как-то довелось в герцогство Бхейсе по четыре раза в год путешествовать, так ни одной такой не видел.

– А кто ж еще тогда легионерам настучать мог? – озадачился Весло, видимо, предчувствующий скорые перемены. Взгляд его скользнул по трем собравшимся колдунам. – Может, там ковен ведьм загребли и теперь сюда тащат?

– Их бы инквизиция при необходимости с боем вырвала для показательного колесования, – задумчиво пробормотал бывший кузнец, ставший бандитским чародеем. – Уж я-то эту публику хорошо знаю.

И смотрел при этом в упор на меня. Вероятно, после визита паладина подозревал в том, что являюсь замаскированным агентом церкви. Хотя ладно, пусть его. А еще лучше, если с остальными преступниками своими идеями поделится. Может, больше опасаться станут и не прирежут при первом же удобном случае. Интересно, а подделать знак морской богини возможно? Черные маги-то на службе у Отца Времен точно есть, сам видел. Они, правда, понемногу свои силы теряют, но могут развивать ветви волшебства, не связанные с тьмой. Вот только я такого лишен в принципе. Аура, фактически сделанная из кусочков душ, оставшихся в мертвых телах, изменилась слишком кардинально. В лучшем случае, если бы стал слугой светлых сил, постепенно превратился бы в обычного человека. Но скорее всего просто зачах, отправив душу, куда ей там положено по местным меркам.

– Все на выход! На выход! – заорали легионеры, распахивая дверь на всю ширину и для надежности заклинивая ее чем-то. – Пошевеливайтесь!

– Ну и чего еще произошло? – недовольно пробубнил главарь, наблюдая, как первых заключенных буквально выволакивают наружу.

– Кажется, мы это скоро узнаем, – решил я, охваченный неприятным предчувствием. Татуировка на щеке дергалась. Морская богиня проявляла к происходящему некий интерес. Ну вот почему эта стерва синеволосая нормально словами не общается? Сложно ей, что ли? Или у меня стоит полуавтономный модуль, который работает без личного внимания небожительницы?

Заключенных снова согнали к трибуне, на которой центурион многообещающе улыбался кровожадной улыбкой людоеда, заманившего в свое логово пару любителей фастфуда килограммов по двести каждый.

– Ну что, отбросы Империи, – обратился он к нам, осматривая народ добрыми глазами профессионального маньяка, – у меня для вас сюрприз! Сегодня знаменательный день! Учебный легион, созданный по воле нашего всемилостивейшего императора, впервые начнет исполнять свое предназначение. Как вы уже знаете, к нам должны были обозом доставить женщин, но что-то пошло не так буквально в двух шагах от нашего общего дома, то есть вот этого лагеря, они начали мятеж. Командование решило, что это прекрасное начало войсковой тренировки. Ставлю задачу! Пойти с ними на соединение.

Среди заключенных послышались неуверенные смешки, вызванные двусмысленной фразой вояки. А у меня почему-то от нахлынувших неприятных предчувствий едва волосы не зашевелились. То ли трушу, то ли… Интересно, а предвидение среди талантов одного черного мага не числится? Я ведь и про способности к крови не знал, пока чисто случайно их не обнаружил. А с женщинами мне в этом мире с самого начала не везет. Всего одна была, да и та убить пыталась.

– Оружие разобрать! – скомандовал Глай Цекус и повелительным жестом указал на телеги, стоявшие у начатой стройки, где уже красовался не самый маленький котлован. – И предупреждаю! Оно деревянное. А у охраны, понятное дело, настоящее.

Сначала робко, но потом все смелее подгоняемая дружескими тычками толпа потянулась к повозкам. А там действительно лежали грубые подобия мечей и копий. Хотел бы сказать, что сделаны они были без единого гвоздя, но это не так. По крайней мере, в мечах пара планок, призванных изображать гарду, оказалась прибита.

– Надо брать потяжелее, – решил я и толкнул Фреддо. – Слышишь? Тяжелой палкой при удаче чью-нибудь голову проломить можно, а тонким прутиком сколько ни тыкай врага с криками: «Ты убит!», махнуть в ответ настоящим оружием ему это не помешает.

– Да я отродясь в руках ничего, кроме ножа, не держал! – взвизгнул толстяк и уцепил то ли короткую пику, то ли длинный двуручник. – А магию лучше вообще не применять! Армейские чародеи мигом прибьют!

– Ты знаешь, сколько их по штату положено? – заинтересовался я, беря практически точную копию. Нет, наверное, все же это меч. Или молот, если взять за длинный конец. Ай! Вот блин, занозу посадил.

– Это индивидуально, – помотал головой жирный волшебник. – Как минимум на сотню, если правильно помню, положен один целитель, два стихийника и один священник Отца Времен, обладающий святой магией. Но почти всегда бывает больше раза в два-три, толковые командиры за счет легиона нанимают чародеев, чтобы уменьшить потери. Правда, большинство из них слабенькие. Ну, может, как я или ты. Обычно.

– Очень хорошо. – Я окинул толпу взглядом. Что там говорил центурион насчет нашей общей численности? Шестьсот заключенных, кажется. Интересно, а в других бараках маги есть? Какие? Сколько? Насколько слабые?

– Тронулись! – заорали за спиной. Наши охранники уже успели рассесться на лошадей. Причем на их седлах были предусмотренные специальные подставочки для арбалетов. – Ну же! Живее, падаль! Строй! Составляйте строй!

– Жизнеутверждающее напутствие, – мысленно вздохнул я. – Жаль, щитов нет. От хорошей стрелы не поможет, но хоть ослабит удар, а несмертельную рану заживлю быстро. – Наверное, в случае обстрела надо будет подставить подножку Фреддо и залечь за ним. Толстяк, учитывая его способность пару раз швырнуть пламенем, вполне себе сойдет за передвижной дот. Или, скорее, бруствер с лежащей поверх двустволкой.

Как ни странно, но толпа действительно довольно быстро образовала какое-то подобие строя. Обитателей нашего барака по местам расставлял, понятное дело, Весло, занявший защищенную со всех сторон позицию в центре импровизированного воинского формирования. Кстати, весьма грамотно. Он, что, готовился к этому моменту?

– Вы, с длинными палками, а ну наружу. Наружу, я сказал! Этой оглоблей в толпе не размахнуться. – Главарь сыпал указаниями во все стороны, словно заправский сержант. А его подчиненные помогали понять смысл команд самым тугодумным при помощи щедро раздаваемых пинков и затрещин.

Кто-то пытался сопротивляться новоявленным командирам, но мгновенно был избит, причем очень жестоко. До состояния, когда стоять на ногах уже было невозможно. Я и Фреддо, не дожидаясь окрика и не сговариваясь, заняли места рядом с обладателем приметной сережки. Третий маг, Гларк, уже был там. Молчаливый и немногословный, как всегда зыркающий вокруг из-под недобро насупленных кустистых бровей.

– Чего оглядываешься, колдун? – попытался подколоть меня Шнырь. – Или сочувствуешь этому грязежору?

– Да нет, всего лишь реакцию охраны проверяю. – Против ожиданий арбалетчики, порядочно отставшие от тех, кого по идее должны неусыпно охранять, добивать слабо стонущее тело не стали. Они аккуратно подняли его и положили на одну из десятка телег, которые выехали из лагеря следом за легионерами. Наверное, это для раненых. С одной стороны, не радует тот факт, что их количество предполагается весьма большим, с другой, значит, хотя бы можно не опасаться помереть на месте в весьма возможном случае неудачи.

– Шакалы, – зло сплюнул, угодив на спину впереди идущего заключенного, вор. – Эх, если бы сейчас всем вместе сделать ноги в разные стороны…

– Цыц! – оборвал его Весло, недобро осматривающий наших конвоиров. – До них шагов триста. Сразу не пристрелят, но быстро доскачут. И потом, лично я в слова, что вокруг нас стоят лагерем войска, верю. Когда везли, слышал строевые команды, доносившиеся из соседнего леска, где каких-то кавалеристов по елкам маршировать учили. А мы жители городские, нам от егерей не спрятаться. Да еще зимой. Колдун!

– Что? – с готовностью откликнулся Фреддо.

– Да не ты, – поморщился главарь. – Алхимик. Если вокруг будут убивать, станешь сильнее?

– Ну, где-то так, – согласно кивнул я. – Раза в два-три.

А если соглашусь мириться с негативными последствиями, вызванными большой потерей жизненных сил, используемых магией крови, то и в пять-шесть. Но потом буду долго лежать слабо стонущим бревном, неспособным без посторонней помощи даже с боку на бок перевернуться. Если верить книгам, временный паралич, сопровождающийся жуткой болью, предпоследняя по степени опасности кара, ждущая слишком амбициозного чародея. Ну а дальше, понятное дело, смерть.

– Жертв тебе пока не будет, да и сразу убивать легионеров не спеши, – отдал весьма неожиданное приказание Весло. – Ломай руки, ноги, ребра… ну или чего ты там делать умеешь. Но чтобы дышали и снова в строй могли встать! Месяца через два-три, а лучше чтоб полгодика по лекарям полежали.

– Магией на ноги и мертвого поднимут, – осторожно напомнил ему я.

– Да кто будет тратить на такое же мясо, как и мы, усилия могущественных волшебников, – хмыкнул главарь. – Я был в легионе три года, знаю, о чем говорю. Наши бараки хуже, чем их кармы, но не намного. Да и кормят столь же несъедобной бурдой. Короче, ты меня понял, не убивай, но калечь. Толстый не вояка, а кузнец – скорее знахарь, чем колдун. Вот лук бы ему, сразу видно, стрелы метать привычен, браконьер! И силы береги, лечить сегодня надо будет многих.

Поджигатель собственной деревни согласно хмыкнул, кажется впервые улыбнувшись. Рядом обиженно засопел Фреддо. Видимо, ему не понравился эпитет, которым удостоили его фигуру.

– Да. – Мой кивок успокоил Весло, который вернулся к тому, что снова начал расставлять заключенных по порядку и даже стал назначать нечто вроде десятников из числа собственного окружения.

Интересно, долго нам шагать? – мелькнула в голове мысль. Помнится, у центуриона что-то говорили о полудне пути. Но если там бунт, то они еще и отдалиться могли.

Реальность мои ожидания обманула, но, как ни странно, все обернулось наилучшим образом. Войска гнали женщин в нашу сторону, а потому встреча с ними произошла часа через три. Хотя, возможно, мы просто слишком быстро перемещались вниз, а обратно в гору тащиться придется намного дольше.

– Ага, вот они, голубушки, – задумчиво пробормотал себе под нос Фреддо, рассматривая вид, расстилавшийся ниже по пологому склону.

Я смерил взглядом черные точки где-то далеко внизу. Хм. И это бунт? Больше походит на заранее спланированную акцию. Те, что покрупнее и выстроены правильным порядком, явно легионеры. Четыре стальных прямоугольника, перекрывших склон горы, медленно, но верно шагают вверх. А перед ними крутятся, как мошки перед мухобойкой, рассеянные люди. Вероятно, действительно женщины, подробности с такого расстояния не рассмотреть. Судя по жестам, они почти непрерывно кидают в солдат что-то маленькое. Снежки? Так вроде осадков нету, и кругом мерзлая земля лишь кое-где тронутая инеем. Значит, камни или какой-то прочий мусор. Потому что если командующие армией решили выдать бунтовщицам оружие, то я знаю, как вернуть величие Древней Империи. Надо просто построить большой сумасшедший дом и их туда загнать!

– Вперед! – Глай Цекус, выглядевший верхом на лошади откровенно забавно, прогарцевал между нестройными рядами заключенных. – Не спать, трусы! Если до вечера легионеры смогут загнать вас обратно в лагерь, то все останетесь без ужина!

И ускакал, обдав пылью.

Я посмотрел на солнце. Время немного за полдень, интересно, что центурион понимал под словом «вечер»? Если наступление темноты, то можно мысленно приучать себя к сеансу лечебного голодания.

– Вперед! Вперед! – начал подгонять заключенных Весло и повысил голос так, чтобы его слышали все, в том числе и люди из других бараков. – Нам надо набрать разбег! Тогда получится опрокинуть первый ряд солдат, где стоят новобранцы, и отобрать у них оружие. Ну же! Давайте!

– Никогда не любил бегать, даже в детстве, – пожаловался Фреддо, семеня своими толстыми ножищами в попытке угнаться за остальными членами учебного легиона, которых криками и пинками буквально гнали вперед. Получалось плохо. Его подталкивали в спину идущие сзади, но скорость упитанный чародей все равно не набирал. Волшебник определенно со спортом никогда не дружил.

– Ржавый! Ломоть! – отдал указание атаман двум из числа адъютантов, оставшимся при его персоне. – Берите жирного и тащите его! Заупрямится – катите, такая бочка должна с пригорка врезаться в солдат не хуже, чем снаряд из катапульты!

Фреддо пытался возмущаться и орать, но в итоге магию в ход все-таки не пустил, а позволил двум типам весьма гориллообразной наружности себя практически нести. По мере приближения к солдатам и тем, кого они теснили, стало видно, что прибыли действительно женщины. Громкие вопли, издавать которые способны лишь разгневанные представительницы прекрасного пола, перекрывал слитный гул. Легионеры задних рядов синхронно колотили в свои щиты. А те, кто стоял на переднем плане, принимали на себя жидковатый дождь из придорожных камней и комьев мерзлой земли. Иногда из задних рядов армейцев летел дротик и бил ту или иную особо меткую или крикливую даму. Именно бил, а не пронзал. Сейчас, с ближней дистанции стал очевиден очень обнадеживающий факт. Хоть на поясах защитников империи и висят мечи, да и броня на них вполне себе настоящая, но в руках воины держат практически такие же деревяшки, как и мы. Ну, может, чуть более тщательно выделанные.

– Вперед! Вперед! – орал Весло, словно заклинивший магнитофон. Толпа, собранная из представителей нашего барака, вырвалась вперед и, как стало ясно, теперь находилась на острие атаки.

– Барра! – синхронно выдохнули солдаты и проперли вперед с утроенной скоростью, просто сминая стеной щитов замешкавшихся женщин. Причем, как я отметил с удивлением, далеко не все из них напоминали двуногих крокодилов или позабыли свои лучшие деньки лет эдак сто назад. Во всяком случае, среди тех дам, которые оказались достаточно умными и везучими, чтобы быстро развернуться и бежать от солдат, перешедших в контратаку, имелась парочка мордашек, не вызывающих содрогания. Хотя и безобразных старух тоже хватало. Кстати, ковыляли бабки как бы не резвее девиц, годившихся им во внучки.

– Идиоты! Не останавливаться! Лысый! Положи ее на место! – надрывался Весло, но тщетно.

Заключенные замедлили шаг и практически остановились. Они бы и совсем прекратили движение, но сзади на нас напирали обитателей других бараков. Особый же гнев главаря вызвал давешний белобровый бугай, разговаривавший с заметным акцентом. На него, словно на дерево, взлетела какая-то дама, являвшаяся Фреддо сестрой по лишним килограммам, и теперь могучий дуб медленно, но верно кренился под гнетом судьбы, судорожно пытаясь стряхнуть с себя нежданно-негаданно привалившее счастье.

– Барра! Барра! Барра! – гремели легионеры, тесня нас щитами.

Из-за их голов появились настоящие лесины и принялись безжалостно колотить заключенных по головам. Робкие удары, наносившиеся в ответ, не слишком им мешали. Разница между профессиональными военными и сборной солянкой преступников была очевидна. Кое-какого успеха добились те, кто пытался колотить по ногам, которые оставались почти не прикрытыми, но раздались крики, блеснула сталь, и один из хитрецов начал булькать рассеченным горлом, прощаясь с жестоким миром. Впрочем, настоящий меч почти тут же убрался в ножны.

– Ну, чего тянуть, – решил я, видя, как толпа несчастных, которым не повезло попасть в учебный легион, стремительно тает под ногами военных, и, перехватив свою деревяшку поудобнее, пошел вперед.

Благодаря чуть более лучшим физическим кондициям, в той или иной мере свойственным всем магам, мне удалось ударить раза два или три и даже, кажется, зацепить кого-то за стеной щитов по лицу. Но почти сразу же на голову мне опустилось увесистое бревно, а в глазах помутилось. Пришел в себя, впрочем, почти сразу же. Солдаты еще не всех пострадавших на телеги сложили. Тело болело так, словно по нему маршировала целая армия, да так в принципе и было. Но тем не менее теперь я чувствовал себя куда более уверенным в будущем, чем еще сегодня утром.

– Ничего, – прошептал я разбитыми губами, сплевывая кровь на землю. – Главное, сразу не убили. А значит, мы еще поборемся.

Глава 4

«Надо было подольше притворяться больным», – мысленно решил я, шатаясь от усталости и прислонясь к стене. Девятый пациент недоверчиво смотрел на коленку, которая больше не напоминала конструктор «собери сам», и, прихрамывая по старой памяти, освобождал место для следующего страждущего. Если бы не кинжал-накопитель, подаренный паладином, я бы сдулся уже на пятом. Как мало силы мне оставили, как мало…

– Колдун, не спать! – гаркнул в ухо Весло и для доходчивости пихнул меня в бок. Но буфер из усталости, прочно отделяющий тело от сознания, смягчил удар, и так-то нанесенный чисто символически.

– Все, не могу больше, – поделился с ним очевидной истиной я, медленно сползая по стеночке на пол. Врал. Мог. Как минимум еще на пару исцелений резерва ауры хватило бы. Но оказаться посреди полного криминальных элементов барака безоружным и почти бессознательным? Других идиотов ищите! Хотя, конечно, пациентов, требующих помощи в бараке осталось… Да почти все они по меркам земных больниц могли рассчитывать минимум на недельный больничный. Вывихи, ушибы, растяжения, немногочисленные рубленые, резаные и колотые раны, закрытые и даже открытые переломы! Примерно половина в себя до сих пор не пришла. В ходе первого столкновения с легионерами было убито лишь пять или шесть человек из тех, которые находились со мной в одних стенах. Но вот серьезно пострадали практически все. Пожалуй, один только Весло смог остаться без единого синяка на морде. Талант. Или опыт.

– Врешь, ведьмак, – не поверил главарь, и свора его прихлебателей, пусть и несколько покалеченная, но оставшаяся дееспособной в полном составе мгновенно напряглась. – Видел, как чародеи выглядят, которые действительно больше ни на что не способны. Лечи давай!

Лежащий передо мной на соломе человек жалобно застонал. Это был пожилой мужчина с несколько обрюзгшим лицом и носом пьяницы, покрытым сеткой лопнувших сосудиков. Удар деревянного меча по руке буквально выломал фаланги из суставов на двух пальцах.

– Ну, кулак он сжать сможет уже сегодня. – Я посмотрел на раненого и для облегчения мук совести решил считать его симулянтом. Тем более обладатели серьезных повреждений имелись в широком ассортименте, но бандиты заставили лечить сначала тех заключенных, кто охотнее всего с ними сотрудничал. – Вот только мне тогда следующего больного придется в норму приводить завтра. Раньше никак. А так, глядишь, передохну немного и еще кого-нибудь подлатаю.

– Умничаешь, – констатировал Весло и сделал резкое движение, будто собирался ударить.

Я машинально окутал руку жизненной энергией, которая в тесном помещении, наполненном ранеными людьми, буквально клубилась, и поднял ее на уровень глаз.

– Есть силенки-то, – с довольной усмешкой констатировал главарь и взглядом указал на мои пальцы, которые выступившая из кожи и конденсировавшаяся из воздуха кровь облекла в подобие перчатки, а затем глаза его посуровели. – Лечи. И сегодня ты ляжешь спать, не выпив ни капли вина!

– Велика потеря, – буркнул я, алкоголь и так-то недолюбливающий, но вынужденный периодически глотать местные напитки, по качеству больше всего напоминающие уксус. Что делать, кипятить воду было сложно, а заболеть какой-нибудь инфекционной гадостью, наподобие дизентерии, очень не хотелось. Конечно, морская богиня вроде как обязана лечить своих верующих вообще и жрецов в особенности от всего на свете, но после личного с ней знакомства рассчитывать на помощь крайне своеобразной по характеру небожительницы не приходилось. С нее станется дать мне отравы и отправить спешно добывать противоядие. Хорошо хоть татуировка на щеке на невосторженный образ мыслей по отношению к той, которая ее нанесла, не реагирует. Но вот если кто-то пытается обратиться к ее обладателю за помощью, причем именно просит, а не приказывает, то приходится немедленно откликаться, иначе рисунок начинает так болеть, словно к коже приложили раскаленное железо. К счастью, отданные шутливым тоном распоряжения вроде «извольте разбиться в лепешку о стену» или «пожалуйста, отдай свой нож вон тому уроду» отметина игнорировала. Да и в остальных случаях торг был уместен. Даже очень не равный. К примеру, однажды мной был запрошен кусочек звезды в качестве платы, и ничего, сработало. Магическая отметина не возмутилась в отличие от того, кто пытался упросить поделиться ужином.

Я крепко сжал искалеченную кисть и начал безжалостно вправлять пальцы на место. Вой, который поднял раненый, пожалуй, мог бы заставить поседеть от страха и оборотня. Истечение энергии жизни из его тела скачкообразно усилилось, и моя аура, вобрав ее в себя, окутала поврежденное место. Татуировка на щеке дернулась, вместе с ней содрогнулось энергетическое тело, а фаланги с щелчками встали на место. Пациент захлебнулся криком и, потеряв сознание, обмочился.

– Зачем я вообще в себя пришел? – вопросил то ли небеса, то ли заключенных я, мотая головой в попытках отогнать мушек, начавших перед глазами брачный танец обкурившихся пилотов-камикадзе. – Лежал бы себе спокойно поленом, как Гларк. Или отплевывался завтраком, как Фреддо.

Бывший кузнец, отправленный в нокаут на редкость качественно, в себя не приходил то ли вопреки регулярному тормошению, то ли благодаря ему. Попытка привести его в сознание провалилась: сильно сократив интенсивность протекающих в ней процессов, аура просто отторгала инородные добавки. Состояние поджигателя родной деревни походило на кому. Возможно, искусственную. Во всяком случае, я уже дал себе слово при первой же возможности научиться отключаться абсолютно от всех внешних раздражителей.

Толстый волшебник же получил сотрясение мозга и теперь сосредоточенно отрыгивал содержимое желудка в углу, над здоровым чаном с отходами человеческой жизнедеятельности, который самые затюканные заключенные впятером выносили два раза в день. Меня он к себе не подпускал, опасаясь доверять свое жирное тело магу крови. Обоснованная предосторожность в общем-то. Заклятия подчинения даются адептам этой ветви искусства едва ли не лучше всего. Превосходят нас в этом отношении лишь чародеи, узко специализирующиеся на разуме. Правда, по законам всех без исключения государств за такие чары полагается медленная мучительная смерть. Лишь это, да еще наличие поблизости враждебно настроенных священников останавливало меня от того, чтобы зазомбировать главаря бандитской шайки и таким образом прибрать к рукам ее и весь барак. Фреддо пытался напевать какие-то стишки для самоизлечения, но довел до конца лишь пару заклинаний, будучи сражен мощными приступами головокружения. Да и те, которые все-таки сумел из себя выдавить буквально чудом, не сильно помогли.

– Нет, ну его к демонам, – вслух решил я, как только вселенная перестала вращаться перед глазами. – Еще немного – и просто упаду.

– Все равно врешь, – вздохнул Весло. – Эх, врезать бы тебе… но ведь потом же сглазишь.

– Постараюсь, – согласно кивнул я, обшаривая ауру главаря бандитов взглядом. Паршивец перед самым выходом из лагеря нацепил на себя достаточно мощный защитный амулет, видимо подкинутый тем самым подкупленным офицером. Нечто подобное мне уже приходилось видеть на богатых дворянах. Побрякушка, зачарованная мастером своего дела, могла спасти от двух-трех слабеньких заклинаний. Или такого же количества скользящих ударов меча. Не уверен, что сумею преодолеть ее защиту, совсем не уверен. Скорее всего убьют раньше.

– Ладно, – вздохнул главарь, – тащите жертву.

– Чего? – сначала мне показалось, будто бы я ослышался. А потом двое бандитов, одним из которых являлся вездесущий Шнырь, бухнули передо мной тело, скорее мертвое, чем живое.

Вместо нормальной правой руки перетянутая неожиданно чистой тряпкой культя, оканчивающаяся чуть ниже локтя. Все лицо в тончайшем слое какой-то темной пакости, от которой за версту шибает травами, но даже явно целебная мазь не может скрыть того факта, что оно полностью покрыто жуткими нарывами. Похожие видны на открытых частях рук, но там их никто не смазывал. В груди торчит обломанная стрела. Как видно в магическом зрении, боевая, с железным наконечником, который сейчас застрял в мягких тканях, но, к счастью, не ушел глубоко и лишь чуть поцарапал одно из ребер. Куда больше крови вылилось из раны на животе, оставленной явно острым стальным клинком, распоровшим толстую ткань настоящей зимней одежды, словно бритва.

Но тем не менее раненый еще дышал. Более того, был в сознании. И, как я понял с внезапно наступившей оторопью, это совсем не он. А вовсе даже она. Женщина. Единственная на весь барак. Представительниц прекрасного пола легионеры складировали отдельно от раненых мужчин в постройке, которая до этого пустовала. Фигура ее однако же была хоть и худой, но сильно мускулистой. Да и грудей под одеждой не видно, наверное, не повезло родиться с нулевым, ну максимум вторым размером. Или просто перемотала их очень плотно.

– Ты имел дело с демонами, – тыкнул в меня пальцем Весло. – Тот паладин об этом говорил. А значит, умеешь приносить жертвы тьме и получать взамен силы. Этого доходягу из чужого барака нам засунули по ошибке, и он все равно не выживет. Проткнутые кишки – дело такое, даже хорошие маги не всегда справляются. Убей его, а потом лечи остальных.

На мне скрестились взгляды всех заключенных, которые пришли в себя. Часть – подозрительные. Часть – испуганные. Но большинство – полные надежд на собственное излечение от, в общем-то, не опасных, но крайне неприятных для самочувствия болячек и предвкушения чрезвычайно интересного зрелища. Ничто так не завораживает толпу, как кровь обреченного на заклание агнца. Особенно, если он такой же, как они сами.

– Да пошли вы все, – от души сказал я и, подумав немного, уточнил маршрут, используя накопившиеся за пребывание в неволе запасы ненормативной лексики. – Баста. Финиш. Мной было решено с этим завязать. И вообще, перед вами стоит совсем не демонопоклонник, а жрец морской богини.

– Он все равно не жилец, – пожал плечами Весло. – А так ты сможешь помочь другим. И потом, если не сделаешь этого и не затянешь наши раны, пожалеешь. Верно я говорю, ребята?

Обитатели барака, даже те, кто бывал регулярно бит бандитами, поддержали главаря дружным гулом. Промолчали лишь люди, которые не могли говорить из-за нахождения в бессознательном состоянии, да несколько особо сознательных личностей. Хотя, возможно, им после полученных ран просто не удавалось говорить без неприятных для себя ощущений. Неожиданно Веслу пришла поддержка оттуда, откуда ее никто не ждал.

– Добей, – за руку меня цапнула сама лежащая на полу женщина, страшная, будто постапокалипсическая действительность. – Не хочу подыхать от гнили в кишках. Это слишком долго. И больно.

Черт! Карма это у меня, что ли?! Мало мне было русалки, которая просила о том же, да еще с почти такими же интонациями в голосе? Хорошо хоть с этим чудовищем, лежащим на соломе, у нас ничего не было.

– Да пошли вы все, – повторил я, наблюдая, как недовольно вытягиваются лица у заключенных, и рывком, которого сам от себя не ожидал, переместился к двери, толчком плеча опрокинув пару бандитов, удивившихся, что волшебник применил грубую силу. – Эй! Охрана! Легионеры, не спать, мать вашу!

– Чего ты сказал? – с многообещающими интонациями протянул кто-то из часовых, и в тут же распахнувшуюся дверь ткнулось острие копья.

– Слушай ты, лангуст в панцире! – Пары обряженных в железо дуболомов после всего произошедшего со мной за последнее время бояться было просто глупо. Да мне целый архидемон угрожал! И, кстати, свои обещания частично исполнил, отправив в эту клоаку. – Проводи-ка меня в храм. Ну, или где там сейчас святые отцы обитают. Другие маги, в особенности целители, тоже подойдут.

– Да ты… – начал было солдат, но вдруг осекся и даже копье попытался перехватить вертикально, перестав тыкать его острием в направлении живота оскорбившего его узника. – Эм… ладно.

В голосе его промелькнул испуг. Не понимаю, я что, такой страшный? И откуда хриплое дыхание за спиной?

– С тобой пойду, – мне на плечо тяжело оперся… оперлась больная. Да уж, ее чудесным обликом действительно вблизи можно впечатлиться до мокрых штанов. Как она ходить-то умудряется с такими ранами?

– Сиди тут, – буркнул я.

– Ни за что, – тяжело выдохнула женщина и со страхом покосилась себе за спину. Так, умереть она не боялась, а почему же ее сейчас колотит? Хм, наверное, понимаю. Тюремный барак, полный злых мужиков, а маскировку рано или поздно раскроют. А от перитонита умирают долго, скорее всего она к тому моменту еще будет жива. Ненадолго. Ибо даже такую уродину, вероятно, озабоченные самцы, многие из которых, кажется, не видели женщин годами, попав в учебный легион прямиком из тюремной камеры, просто растерзают.

– Самоубийц останавливать не нанимался, поняла, красавица с улицы Вязов? – вздохнул я и, потратив практически последние силы, заставил ее рану на животе стать чуть-чуть менее опасной. Окончательно затянуть ее вряд ли бы получилось, во всяком случае, оставшись на ногах. По крайне мере, теперь она сможет куда-то дойти, не размотав по дороге кишечник. Может быть. – Звать-то тебя как?

– Ринк, – назвалась больная в мужском роде, и лишь затем до нее дошло: – Так ты знаешь?!

– Тс! – шикнул на нее я, опасливо оглядываясь за спину, где очень многообещающе хмурился Весло. Видимо, со спины распознал характерные особенности женской фигуры. Или просто что-то заподозрил благодаря профессионально развитой интуиции.

– Выходите уже, – вздохнул кто-то из стражников очень знакомым голосом. Ба, да это же тот тип, которому нужен амулет от импотенции. Впрочем, логично. Если он в первый раз сопровождал меня от барака и потом привел обратно, значит, ему назначено тут дежурить. Пусть и не все время, но периодически. – Мага сейчас все равно нет, отправился вместе с центурионом на доклад к начальству. К монахам пойдем.

Опа! Воистину болтун – находка для шпиона. Теперь известно, что тот старикан в лагере из волшебников один. Важная информация на тот случай, если все же решусь сделать отсюда ноги, наплевав на возможность поимки, после которой вероятность выжить станет вообще величиной отрицательной.

Нас провели мимо котлована, где какие-то личности незнакомого вида проводили замеры глубины, ширины и прочего с подробным составлением плана, затем мы завернули в маленькую землянку, явно являющуюся сооружением временным. Внутри едва хватало места для круглого алтаря Отца Времен, небольшого пятачка, видимо, предназначенного для верующих (человек пяти-шести, а больше бы тут просто не поместилось), если те задумают обратиться к небесам единовременно, и двух коек. Занятых. Оба церковника дрыхли без задних ног под толстыми, словно танковая броня, одеялами, и оглашая помещение раскатистым храпом. В унисон они, правда, вопреки моим подсознательным ожиданиям не попадали, но старались как могли. Следов побоев на их лицах уже не было. Жаль. Ну, будем надеяться, памяти о перенесенных неприятных минутах для налаживания конструктивного диалога хватит.

– Не шуми, – тихо попросил я легионера, уже набравшего в грудь воздуха для приветствия священнослужителей. – Нечего людей пугать. Резать будем тихо, чтобы кровью не запачк… Кхм… То есть будим их тихо и культурно. Без резких движений и слов. Рина, или как там тебя, подойди, пожалуйста, к святому отцу и поцелуй его.

– Чего?! – взвыла девушка одновременно с ошарашенным возгласом легионера, мгновенно перебудив церковников.

– Жаль, не получится, – вздохнул я, мысленно прощаясь с идеей привить монахам стойкую импотенцию. Во всяком случае, если бы меня по методу принца из сказки о спящей красавице разбудило такое чудо, то кошмары бы снились долго.

– Здравствуйте, коллеги! – Мое приветствие заставило их скривиться. – Мне пришлось побеспокоить ваш сон ради очень-очень важного дела. А именно лекции о профессиональной этике, следование правилам которой требует пристального внимания со стороны тех, кто по роду деятельности обязан заботиться о своей пастве.

– Ни демона лысого не понял, чего ты хочешь, мерзавец, – окрысился тот гаденыш, что все время ходил с плеткой. Странно, но сейчас его хвостатой спутницы рядом не обнаружилось. – И лучше бы тебе придумать какую-нибудь сказку поубедительнее.

– Так, – вздохнул я и не без некоторого внутреннего содрогания положил руки на круглый алтарь. Молнией не стукнуло. Да и татуировка на щеке ничем себя не проявила. – Сэр Олкотомер здесь уже был… А кто ж из ваших мне еще должен?

– Угрожаешь, падаль?! – взвился из-под одеяла монах, обладающий святой магией, занося руку для удара. Причем на пальцах его плясало обжигающее глаза чистое белое пламя.

– Предупреждаю, урод, – решил отбросить в сторону дипломатию и вежливость я. – Бараки забиты ранеными. И умирающими. В своем подлатал, кого сумел, но силы кончились, а люди, требующие исцеления, остались. Вон, самую тяжелую пациентку даже вам на дом привел, чтобы лишний раз ноги не утруждали.

– Все в руках Отца Времен, правда, брат Тензор? – пожал плечами, обращаясь к своему приятелю монах, убирая однако заклятие. – Брр! Холодрыга!

Если он мог позволить себе спать фактически голым, какое-то подобие ночной рубашки, по обилию кружев больше похожее на женское платье, не в счет, то температура в помещении явно поддерживалась вполне комфортная.

– Воистину. – Церковник, долго пытавшийся оставить на моей спине шрамы от плети, поступил умнее, сначала скинув на пол одеяло, а потом встав на него ногами. (Ну хоть этот одет не как представитель нетрадиционной сексуальной ориентации, которых последнее время на Земле развелось столько, что можно подумать, они научились размножаться методом деления пополам, словно амебы. Может, если вернусь домой, проверить теорию каким-нибудь подходящим предметом, например, двуручным мечом?) – Но тут случай явный. Сестра моя, задумайся о жизни своей, ведь скоро предстанешь ты перед судом божьим. Сколько там живут с пробитыми кишками? Полмесяца, если не ошибаюсь? Ну, времени хватит.

Женщина, которую фактически приговорили к медленному сгниванию заживо, зло заскрипела зубами и рванулась вперед со скоростью, которую от раненной в живот и фактически умирающей ожидать никто не мог. В руке ее будто из ниоткуда возникло нечто вроде струны, которая обвила шею монаха, а сама она, словно кошка, скользнула невероятно ловким движением за спину захрипевшему церковнику.

– Не успеешь, – сказала она вновь призвавшему магию святоше. – Эта ниточка сделана из гномьей стали. Если дерну посильнее, она перережет тебе не только горло, но и позвоночник.

М-да, боевая штучка. Если бы она еще не напоминала личиком, да и не только им, давно умершего от оспы зомби, точно бы начал оказывать знаки внимания. Интересно, а уж не зачинщица ли бунта случайно передо мной?

– Ты, – глаза оставшегося свободным монаха налились священным пламенем гнева. – Ты привел ее сюда!

Аура содрогнулась, приняв в себя заряд светлой силы, какая-то его часть отлетела в стороны от автоматически воздвигнутого барьера, но слишком не равны были силы. Да и те почти все ушли на лечение заключенных. Огонь как будто выжег голову изнутри.

– Будь проклята моя привычка хватать то, что плохо лежит, – бормотал я, едва шевелясь, боясь сдвинуть руки и ноги на лишний миллиметр и отчаянно пытаясь развернуть шею на сто восемьдесят градусов, чтобы увидеть, что творится сзади. – Это ж надо… нет, это ж надо, а? Все! Хватит! Пора идти на курсы самоконтроля, пока эта черта характера не успела свести меня в могилу. Больше ни разу! Больше никогда! Совсем-совсем никогда на поводу у инстинктов не пойду. И вообще, «Оку» надо было брать. И денег бы сэкономил порядочно, и, случись чего, ее не жалко, ну вот ни капельки. Остатки в совочек смел, мелочь из кармана достал и можно идти за новой. А с этой дурой точно инфаркт заработаю. Если новый гараж не куплю. А денег нету. Вообще. Мелочь на молоко с хлебом не считается. Может, все-таки этот расширить? Но как?! Бока-то точно сдвинуть не удастся, там же соседи, а вот длину бокса увеличить… хм… можно попробовать. Пара умелых работяг со сваркой, немного железных листов, и, думаю, все получится. Вот только тогда из общего стандартного ряда выбиваться сильно будет…

Машина медленно-медленно вползала задом в гараж, и я, облегченно выдохнув, повернул ключ зажигания, глуша мотор. Слава богу, обошлось. Не задел стены, не поцарапал блестящее покрытие и даже бампером в выступающую крышку погреба не ткнулся, наловчился останавливаться в считаных миллиметрах от него. Красивая иномарка, покупка которой съела мои накопления за последние четыре года, встала на положенное ей место. Высокая, черная, вытянутая, с каким-то хищным прищуром фар, я влюбился в эту модель сразу же, как увидел ее в автосалоне. Цена, правда, была выше той суммы, которую сам себе назначил как верхнюю планку стоимости покупаемого четырехколесного друга, но мысль о том, каких девушек можно будет без особого труда кадрить на этом шикарном транспортном средстве, заставила затянуть пояс потуже и на какое-то время свести свой личный финансовый баланс к нулю. Причем на то, чтобы заставить не уйти его в минус, требовалась немалая сила воли. Ненавижу влезать в долги. Потом ведь отдавать приходится. А это время, нервы, да и просто какой-то неприятный осадок в душе. И вообще, будем считать, что я на ближайший месяц сел на диету.

Моя же новая машина, как оказалось, в соответствии со своей хищной красотой имела истинно женский характер изрядной стервы. Во-первых, в предназначенное для нее жилище она не то чтобы входить отказывалась… нет, просто требовала большего. Гараж был длиннее ее корпуса. Примерно на полметра с хвостиком. Проблема в том, что вплотную к стене разместился довольно высоко выступающий, сантиметров на сорок, люк, ведущий в небольшой подвал. Вкопанная кем-то из прежних хозяев круглая железная труба с вбитыми в нее с внутренней стороны скобами в случае столкновения с блестящей полированной поверхностью автомобиля оставила бы на ней жуткого вида царапину. И в ширину она занимала примерно полметра. В результате каждый раз при попытке припарковать машину в ее постоянном месте дислокации приходилось в уме решать сложную математическую задачу, с ювелирной точностью размещая автомобиль так, чтобы и двери закрывались, и столкновения не произошло. Пока получалось, но долго так продолжаться не могло, ну, не рассчитан я на то, чтобы выполнять одну и ту же последовательность действий, не отклоняясь от нее ни на сантиметр. Рано или поздно ошибусь, и тогда прости-прощай парадный вид машины, здравствуй автосервис и новые траты. А они и так на эксплуатацию детища зарубежного автопрома были немаленькие. При покупке я как-то забыл, что расход бензина у больших машин выше. И теперь за это приходилось расплачиваться при каждой заправке, так как литры топлива, цена на которое неуклонно дорожает последние лет тридцать, утекали в недра мотора со страшной скоростью.

Нервов эта ситуация портила – жуть. Если бы столько же проблем создавала женщина, то, право слово, лучше было бы ее бросить, будь она хоть мисс Вселенная.

Осторожно открыв дверцу и буквально просочившись в узкий проем, – в ширину моя покупка тоже была немаленькой, и приходилось следить, чтобы не стукнуть ее крылом о стену, – я выбрался наружу и задумчиво посмотрел на трубу спуска в погреб, напоминающую тайный вход в какой-то секретный бункер. Не исключено, кстати, что им она первоначально и являлась, но потом кто-то ушлый исхитрился утащить кусочек приглянувшегося казенного, то есть, по понятиям многих, ничейного имущества.

– Может, тебя отпилить? – задумчиво пробормотал я, косясь на предмет, своим диаметром занимающий так необходимые сантиметры пространства. – Но с другой стороны, а вдруг такая выступающая фиговина зачем-то нужна? Ну, чтобы мыши в погреб забраться не могли, например. Или чтобы…

Неожиданно в голову что-то как будто стукнуло изнутри. Вид внутренностей родного гаража замерцал, и вместо глухой стенки проступило что-то неясное, вроде туннеля, ведущего к большому крытому стадиону. Странным образом было понятно, что до потолка десятки метров, а прямо напротив меня стояла толпа людей в нелепых одеждах, напоминавших какие-то старинные платья и камзолы вроде тех, которые можно увидеть в исторических фильмах на различных мушкетерах или их дамах сердца. Наваждение длилось несколько секунд, а потом исчезло.

– Все болезни от нервов, – констатировал я и, дрожащей рукой повернув ручку двери, полез в машину, где в бардачке валялась аптечка. Правда, есть ли в ней успокоительное, было неизвестно, слава богу, не открывал ее еще ни разу. – Хватит так беситься, Виктор, хватит. Вот уже галлюцинации начались из-за того, что регулярно пытаюсь протащить верблюда через игольное ушко, а дальше-то ведь только хуже, наверное, будет? Нервный тик появится? Припадки бешенства начнутся? Рубашку с длинным рукавчиком санитары пропишут, и даже вспомнить не сможешь за что?

Противоположная стена гаража снова исчезла, а потолок скакнул куда-то к небесам. Я понял, что вместе с машиной нахожусь в каком-то поистине громадном помещении, правда, народ из него куда-то подевался, прямо перед капотом стоял лишь один-единственный узкоглазый старикан в широкополой шляпе, одетый, как киношный волшебник, в черную мантию с какими-то красными узорами, но почему-то вместо посоха крепко сжимающий в руке двуручник, по-моему, больше него ростом. Кажется, последнее предположение насчет психбольницы было верно. Нет, я знал, конечно, что регулярные стрессовые нагрузки разрушают психику, но чтобы так быстро?! Еще же и половины месяца с момента покупки автомобиля не прошло!

Пенсионер с большим мечом задумчиво меня оглядел, а потом сделал картинный жест рукой. Капот моей новенькой иномарки уехал в сторону. Вот просто так взял и уехал, будто так и надо. Педаль сцепления вообще, можно сказать, из-под ноги ушла, оставив меня сидеть в водительском кресле и в шоке.

Волшебник, ну а кто это еще мог быть после такого-то, неспешно подошел ко мне и, сложив пальцы в щепоть, ткнул ими прямо в мой лоб. Вся жизнь выстроилась, как по команде, в стройную цепочку и пронеслась перед глазами, начиная от младенчества и заканчивая последней попыткой загнать машину в гараж, ничего не поцарапав. Не знаю, сколько времени это продолжалось, но, когда пришел в себя, увидел все того же пожилого азиата, который стоял прямо напротив меня и довольно скалился.

– Вот гадство, – только и смог сказать я, и тут потолок громадного помещения рухнул, к счастью, не весь. В довольно небольшую, всего-то метров десять в диаметре, дыру – по сравнению с общей площадью ну просто дырочку от укола иголкой – начал резво сыпаться десант. Причем какими-нибудь ремнями или парашютами (высота, думаю, вполне была сравнима с теми вышками, на которых учатся этому делу) решившие зайти к нам на огонек себя принципиально не утруждали. Они просто падали. И приземляясь на ноги, сразу бросались в бой, передвигаясь не менее чем десятиметровыми прыжками со скоростью негров на Олимпиаде, на ходу занося над головами длинные тонкие сабли.

Старикан выкрикнул что-то, судя по интонациям, нецензурное, и упавший на пол кусок вернулся на свое место, воспарив с легкостью воздушного шарика. Очередного десантника, ради разнообразия, видимо, сунувшегося к нам с копьем, он просто вытолкал куда-то наружу далекой крыши.

Атакующие выстроились полукругом, в центре которого оказался маг с двуручником. Они тоже были азиатами, в чем я убедился, пройдясь взглядом по их лицам. Кожа слегка желтоватая, глаза-щелочки, рост ниже среднего, уши круглые. Не эльфы какие-нибудь фэнтезийные, в общем. Даже жаль. Одеты во что-то вроде светло-серых халатов с двумя рядами пуговиц, волосы собраны на затылках в пучки, шляп или шлемов не видно. Один из них выступил вперед и что-то коротко пролаял, выставив свой ножик-переросток. На дуэль, что ли, этого старого пня вызывает? А иначе чего он как-то церемонно кивает? Неужели пенсионер сейчас попробует со своим сплющенным тараном отмахаться от молодого парня с сабелькой? Я, конечно, в фехтовании полный профан, но то, что ей можно ударить раза три, пока это чудовище для замаха поднимешь, понимаю. Или магию тоже можно в ход пускать?

Я оказался прав в одном и неправ в другом. Поединок действительно состоялся. Вот только маленький меч не успел даже дернуться прежде, чем его старший собрат перерубил лезвие у основания вместе с туловищем десантника. Старик двигался не просто быстро, а очень быстро. Вот он стоял от своего противника в добром десятке метров, а вот уже с брезгливой миной смахивает с тяжеленного двуручника, удерживаемого, между прочим, только левой, кровь и, по-моему, кусочек позвоночника.

А потом оставшиеся владельцы халатов напали на мага. Все разом. И началась бойня. О том, что существуют законы инерции и гравитации ни пенсионер, ни его чудовищное оружие, судя по всему, даже не подозревали. Они крутились юлой в воздухе на расстоянии пары метров над полом и резали нападающих с легкостью циркулярной пилы с самонаведением. Ноги, руки, тела, клинки и головы разлетались в разные стороны, пятная темные плиты пола темной кровью. В воздухе запахло совсем не розами, и, когда очередная конечность плюхнулась практически мне на голову, желудок рванулся к горлу и выплеснул из себя все, что в нем имелось. Пока организм избавлялся от полупереваренной пищи, битва кончилась вместе с десантниками. Они, порубленные практически в фарш, лежали тихими, сочащимися мерзкими жидкостями кучками, в которых опознать людей было довольно-таки проблематично.

Старик, на одежде и мече которого почему-то не осталось ни единого пятнышка укоризненно покачал головой, глядя на дело… хм… пищевода моего, и не успел я испугаться, что сейчас тоже отправлюсь на тот свет в разобранном виде, как он снова ударил щепотью по многострадальной голове. На этот раз в мозгу вместо воспоминаний забрезжили… Да в принципе они же и забрезжили, да вот только не мои. Детство в странном доме, где стены сделаны из тростника и бумаги, игры с такими же карапузами, причем никакого футбола или чего-то похожего, только прятки и драки на деревянных мечах, уроки верховой езды, фехтования, магии, каллиграфии, географии, философии, экономики, геральдики и много чего еще, юность, первые поцелуи, драки, дуэли, церемония совершеннолетия и назначение официальным наследником…

На этом чужая память оборвалась. Окружающее на секунду замерцало и исчезло, после чего спустя какую-то секунду я обнаружил себя в странном месте за любопытным занятием. А конкретно, стоящим посреди небольшого бассейна и сосредоточенно разглядывающим свои ноги, к которым с гастрономическим интересом присматривалась стайка снующих над пальцами рыбок. Вокруг простиралось нечто, похожее на римские бани или сауну депутата, денно и нощно не жалея горба своего обкрадывающего русский народ. Везде сверкающий мрамор, алебастровые статуи, позолота и колонны. Окон нет. Дверей тоже не видно, впрочем, они могут быть скрыты какой-нибудь архитектурной композицией.

«Хорошие глюки пошли, – возникла где-то на заднем фоне мысль. – Качественные. Чем же тот монах так приложил, что практически художественный фильм на тему попаданца увидел с собой в главной роли? И где это я?»

– Строго говоря, все там же, – очень знакомый женский голос, сопровождающийся двумя упругими шарообразными предметами и руками, которые обвили мой торс, заставил меня вздрогнуть, как от прикосновения раскаленного железа, и непонятным образом оказаться на другом конце бассейна.

– Странная реакция на женские ласки, – в притворном изумлении округлила глаза морская богиня. – Хм, мальчик, а тебе девочки вообще нравятся или уже лечить пора?

Ее синие волосы, спадающие водопадом на спину, стали, казалось, еще длиннее, и теперь их кончики мокли в бассейне, где воды было в лучшем случае по щиколотку. Одежда тоже немного изменились. Штаны, похожие на джинсы, остались все теми же, а вот на груди красовался импровизированный топик из завязанной узлом белой рубашки.

– Ну чего молчишь? – Руки небожительницы уперлись в бока. – Слушай, я ведь и настоять могу.

– А как же свобода выбора? – ляпнул я первое, что пришло на ум.

– Хорошо, – ничуть не смутилась владычица морей. – Вот, выбирай! Или она, или я!

Передо мной предстала, соткавшись из воздуха, давешняя пациентка, ошалело крутящая головой. Мазь, покрывающая ее лицо, местами стерлась, кажется, под ударами кулаков, из носа текла маленькая струйка крови, оба глаза украшались медленно, но верно проявляющимися фонарями. И раньше она была не красавица, а сейчас вообще хоть титул «Мисс импотенция» присваивай. Но если выбирать между ней и обладательницей бескрайних возможностей с непростым характером, то…

– Ну нахал! – заключенная исчезла так же внезапно, как и появилась, а небожительница выглядела немного обескураженной. – Ладно, меня не хочешь, но позариться вот на это вот… И причем ты ведь не извращенец! М-да, видно, переборщила с прошлым уроком, так, кстати, и непонятым до сих пор.

Мне при воспоминании о погибшей русалке и ситуации, когда морская богиня наблюдала за тем, как недавние любовники сталкиваются лбами, пытаясь убить друг друга, очень захотелось ответить потоком богохульств. А еще лучше, прибить свою покровительницу. Медленно. Вот только давать волю желаниям в присутствии этого существа было просто глупо. Увы, но мы в настолько же разных весовых категориях, как божья коровка и мычащая рекордсменка по удоям.

– Поэтическое сравнение, – хмыкнуло божество, явно прочитав мысли своего невольного слуги, не делая, впрочем, попыток покарать и даже воздерживаясь от поползновений в мою сторону. – Знаешь, а из тебя мог бы получиться сносный рифмоплет. Может, забросишь магию и уйдешь в поэты? Обещаю регулярно подбрасывать вдохновение.

– Ну уж нет, – даже содрогнулся от такого предложения я. Подобную музу если кому и пожелаешь, так исключительно автору литературы из жанра ужасов, причем желательно, чтобы он то, что пишет, себе абсолютно не представлял. Менее закаленные мозги ее фантазии не выдержат. – Так где я? Умер?

– Еще нет, – обрадовала небожительница. – Но приложил тебя монах знатно. Теперь лежишь в лагерном карцере, галлюцинируешь. Сия уродливая особа под боком, всего лишь в соседней камере. Кстати, открывшиеся тебе в бассейне видения несли в себе искаженную картину грядущих событий. Побочный, так сказать, эффект, иногда проявляющийся при пересечении моей воли и сил Отца Времен. По отдельности дар пророка даровать никто из нас толком не способен, но вот вы, простые смертные, иногда и сами неплохо справляетесь, объединив усилия. Вернее просто попробовав разбить друг другу носы.

– Бред какой-то, – вздохнул я, припоминая очень реалистичную галлюцинацию. – Если верить ему, то попаду обратно на Землю, куплю машину и снова провалюсь в иной мир.

– Эй, не все так буквально, – погрозила мне пальчиком богиня. – Я же сказала «искаженную картину». Будущего еще нет, а его наметки похожи на реальность, которая когда-то наступит, не больше, чем круги в воде на упавший в нее камень. Вполне возможно, на родину ты так никогда и не вернешься… а может быть, и попадешь туда буквально на днях. Кто знает? Ладно, жрец, я собралась с тобой поболтать совсем не о тонкостях мастерства видеть грядущее. Готовишься внимать гласу божьему?

– Угу, – мрачно кивнул я, подумывая, а не заткнуть ли уши. Поможет, конечно, вряд ли, ну а вдруг?

– В общем, кто-то вроде жаловался недавно, что не ставлю перед ним ясную и четкую задачу, после выполнения которой вернется былая сила и добавится обещанный тем малюткой-архидемоном подарок. – Морская богиня уселась на бортик бассейна и задумчиво постучала пальцем левой руки по носу. – Или не ты был, а кто-то из твоих друзей?

– Как они, кстати? – быстро спросил я, надеясь узнать хоть что-то о Артеме и Ярославе. – И куда вы их с Окрешем засунули?

– Не скажу, и не проси, – отмахнулась владычица морей, заставив меня заскрежетать зубами от тщательно сдерживаемой ненависти. Впрочем, можно и выход ей дать. Уверен, небожителньицу она только позабавит, примерно как слона попытки агрессивной мухи идти на таран. – В общем, так, запоминай, повторять не буду. Из страны, где сейчас находишься, убраться надо – это раз, самому нужно добиться могущества, сопоставимого с тем, что раньше было, – это два. Ну и не сдохнуть в процессе, само собой, а то вечно вы, смертные, дышать перестаете, столкнувшись ну с абсолютно пустяковыми трудностями на своем жизненном пути. Учти, отбросишь копыта раньше времени, следующую жизнь, а может, даже и не одну, проведешь максимум треской. Все, аудиенция окончена, можешь отправляться из моих уютненьких владений обратно в карцер, раз уж такой привереда и видеть свою покровительницу не желаешь.

Бассейн с рыбками и беломраморные колонны поблекли и потемнели, постепенно переходя в кровавую муть перед глазами. Я застонал от раскалывающей голову боли и сел на голых камнях, ощущая касающийся тела материал голой кожей: с меня сорвали почти всю одежду. Было холодно и темно. А ведь организм темного мага практически не мерзнет, какая же тогда здесь температура? Ой, чувствую, засунули куда-то в вечную мерзлоту. Ощупывание стен показало, что мое тело спровадили в какой-то каменный мешок. Встать в полный рост здесь можно, а вот лечь, вытянув ноги, нет, в стенку упираешься. Холод пробирался через босые ступни внутрь организма. Интересно, тут на полу жидкий азот нигде не конденсируется? Может, поискать по углам?

– По крайней мере, уголовников здесь нет, – попытался найти положительные стороны в сложившейся ситуации я. – И вообще день не зря прожит. В битве поучаствовал, нескольких людей вылечил, одного из монахов под удар, вернее под удавку, подвел, богиню, явно испытывающую приступ сексуальной агрессивности, отшил. Ой, последнее, кажется, зря-а-а-а…

Глава 5

Сколько времени я провел в карцере, не знаю. Мне оно показалось едва ли не вечностью. Было неизменно темно и холодно. Очень хотелось спать. Тело давно потеряло чувствительность. Думаю, если бы остался в этой тюрьме еще часиков эдак шесть, живым бы оттуда уже не выбрался. Может, и зря не замерз. Жизнь трески, обещанная мне морской богиней, в случае если лишу ее развлечения в своем лице раньше срока, в принципе безмятежна и коротка. А человек может мучиться ой как долго.

– Смотри-ка, – удивился стражник, фактически доставший меня из каменного мешка, – даже в сознании.

– Темный маг, – пожал плечами его сменщик, в котором я с удивлением опознал того самого типа, рассчитывающего получить средство от самого постыдного для мужчины недуга. – Хоть и слабенький. Хм, как думаешь, сам дойдет?

– Смотря куда, – пролязгал не попадающими друг на друга зубами я, щурясь от света факела, после полного мрака подземелья кажущегося ослепительно ярким. – Если там есть камин, раскаленное железо, столб с охапкой хвороста под ним или иные теплые вещи, то да.

Так, похоже, мое чувство юмора стремительно чернеет. А функция самосохранения вообще отключена. Интересно, это воздействие полученного от небожительницы благословления или, так сказать, природный тупизм?

– У центуриона все найдется, если будешь излишне наглым, – уверил незнакомый легионер. – Нет, ну это же надо на святого человека напасть…

– Оба монаха живы? – поинтересовался я с затаенной надеждой на то, что вот прямо сейчас услышу изобилующий кровавыми подробностями рассказ, в котором церковников, желательно всех двух, жестоко убила однорукая заключенная.

– Разумеется, – кивнул мой старый знакомый и практически бессменный конвоир. – Иначе бы всех зачинщиков бунта уже колесовали.

– А начались беспорядки? – удивился я. – Сильные? Как же их допустила охрана?

– Да, если честно, не особо, – пожал плечами солдат. – Но, пока священники ни обошли все бараки, читая свои молитвы об исцелении, та сумасшедшая отца Тензора не отпустила. И как только держала удавку одной-то рукой? Ладно, не время сейчас разговаривать, центурион ждет. Идем.

К начальнику всего лагеря он вел меня в одиночестве, видимо, не опасаясь попыток нападения. Интересно, откуда такая беспечность? Или это твердая уверенность в своих силах? Странно, вроде никаких волшебных амулетов, способных защитить от магии, под доспехами, кажется, не прячет.

– Все добыл, – негромко сказал он, когда мы удалились от тюремных помещений. Никого по пути не встретили, да и вообще было как-то тихо, а в редких окнах плескалась темнота. Кажется, на дворе глубокая ночь.

– Это, конечно, хорошо, – хмыкнул я. – Но сейчас мне немного не по себе и лучше не колдовать какое-то время, пока в норму не приду. А то напутаю еще чего, и станет куда хуже, чем было. Как тебя, кстати, зовут-то? А то столько общаемся и еще друг друга не знаем.

– Хуже, это только если проблема вообще отпадет, – горько вздохнул легионер. – Лайс я. Ладно, будем надеяться, до завтра ты доживешь.

Глай Цекус в своем кабинете сидел далеко не один. Компанию ему составлял уже знакомый чародей, однорукая любительница прыгать на священников с удавкой, а также относительно миловидного вида девушка в богатой одежде и с мечом у пояса. Вот только его дополняли коротко остриженные волосы, едва прикрывавшие череп, свежие следы недавних травм на лице и клеймо на лбу, выделяющееся на светлой коже грязной кляксой. Кто-то прижал к нежному челу раскаленный металл в виде круга, внутри которого оставалось свободное место, складывающееся в слово «клятвопреступник». Заключенная, как и я. Вот только относятся к ней, судя по всему, совсем иначе. Во всяком случае, на столе стоят высокие бокалы, от которых не тянет сивухой, нарезанный хлеб и полуобглоданные птичьи косточки. Кажется, попал на званый ужин. Надеюсь, не в качестве десерта.

– Вот он, леди, – разлепил губы Амвросий Волиус. – Темный ведьмак и жрец морской богини по прозвищу Алхимик. Да вы присаживайтесь, не стесняйтесь, чего в дверях стоять.

– Мульткласс, однако, – пробормотал я, занимая свободное место. – Вино? Спасибо, но лучше воздержусь. Мне бы лучше горячего чего-нибудь, если можно. Карцер у вас жутко холодный. Даже жаль, что ни разу священника не стукнул, чтобы туда попасть за дело, а не просто так.

– Скажи спасибо, что до утра в нем не остался, – в голосе центуриона раскаяния за то, что в тюрьме оказался ничего в общем-то не сделавший человек, не слышалось ни капли. – Кстати, ты, думаю, будешь обрадован новостью, что капелланы в учебном легионе скоро сменятся. Во всяком случае, прошения об отставке они оба уже дружно подали. И, учитывая тот факт, что раненые без помощи мирно спящих святых отцов умирали, бессмысленно сокращая количество легиона, полагаю, начальство их удовлетворит.

– Спасибо. – Мой взгляд в упор однорукую душительницу монахов ни капли не испугал. И даже смутиться, кажется, не заставил. И вообще, сама виновница произошедшего выглядела гораздо лучше, чем раньше. Впрочем, а хуже-то куда?

– Думаю, моя телохранительница попозже выкажет вам благодарность за оказанную поддержку, – вдруг вступила в диалог девушка. – Сейчас Сандре это несколько затруднительно, и потому прошу принять ее от меня. Заклятие немоты, которое наложил на нее священник, после того как его товарищ наконец освободился, снять без помощи очень сильной магии невозможно. Придется ждать, пока само развеется.

Мисс Кошмар Наяву сделала рукой странный жест, видимо, призванный подтвердить сказанное.

– В общем, так, жрец, – тяжелый взгляд центуриона уперся в меня, словно прицел крупнокалиберного орудия, – не буду ходить вокруг да около. Набирается небольшой отряд для учений в схватке насмерть. И ты в него входишь за все свои художества. Знаю, большая их часть есть измышления святых отцов, недостойных своего сана, но ты заключенный, а они офицеры, которым очень хочется расплатиться за пережитый страх и унижение. Если после двух бунтов подряд не накажу явно причастных к их устройству, то меня просто не поймут. За беспорядки, принудившие монахов исполнить свои обязанности, ты и телохранительница леди как зачинщики отправитесь побегать от молодых легионеров, которым, по мнению их командиров, пора попробовать крови. К сожалению, несмотря на все усилия, за беспорядки в женском обозе туда же отправится и леди Мейр.

– Ну, сколько можно просить, – поморщилась обладательница клейма. – Просто Кассандра. Тем более титула меня официально лишили. И я не думаю, что есть серьезная необходимость привлекать этого человека. Моя слуга прекрасно справится с любым разумным противником, данный факт она уже с блеском успела доказать в ходе недавних событий. Да и я сама тоже далеко не подарок, что могли бы охотно подтвердить глава нашей охраны и два его помощника, если бы случайно воскресли.

Аура у девушки была самой обычной, следовательно, магией она не владела. Боевые искусства? Вполне возможно. Явная дворянка, а этот класс по определению должен поставлять профессиональных солдат. Правда, в этом мире обычно убивать учат только мальчиков, но исключений, думаю, можно найти много, если хорошенько поискать.

– А кто говорит о честной схватке? – удивился Амвросий. Старый маг извлек откуда-то из складок своего одеяния комок какой-то подозрительной гадости, кажется, сушеного мха или чего-то подобного, понюхал его и убрал непонятный предмет обратно. – Враги вашего деда, уверен, пропихнут всеми правдами и неправдами в отряд своих людей. Или нелюдей. Ради внучки адмирала, в свое время едва не уполовинившего поголовье пиратов и отправившего на рею за сотрудничество с ними нескольких благородных капитанов, они и отряд эльфов-снайперов при поддержке ченокнижников-дроу выставят. Плата, которую обязательно назначат за вашу голову, заставит их отложить междоусобную резню до того момента, как дело будет сделано. Поверьте, целитель, да еще такой, будет очень даже нелишним.

– Если он, конечно, согласится помочь, – добавил я, потихоньку шалея от собственной наглости. – А пока делать этого что-то не очень хочется.

– Наглеешь, – нахмурился Глай Цекус. – Обратно в карцер захотел?

– Центурион, – надеюсь, мой взгляд получился достаточно безмятежным, – я слуга и наблюдатель бога. Вернее, богини, не суть важно. Да еще и маг крови по совместительству. Чем можно запугать обладателя такого сочетания? Гибелью физической оболочки? Вот уж вряд ли. На том свете уже ждут с распростертыми объятиями. В своем посмертном существовании и даже его качестве уверен целиком и полностью просто по роду деятельности. Помешать ему, конечно, можно… но не смертным. Болью? Ну, убить себя успею всегда, вряд ли вы, Амвросий, знакомы с целительством настолько хорошо, чтобы надолго удержать среди живых чародея, активно этого не желающего. Позором? Мимо. Понятия о чести у меня настолько своеобразные, что задеть их посторонним личностям вряд ли получится. Угрозой достать близких людей? Родню без помощи Отца Времен или его ближайших слуг, ну на худой конец каких-нибудь могущественных демонов вам просто не отыскать.

– Хорошего же ты о нас мнения! – буквально прошипела девица с клеймом.

– Леди Мейр, – припомнил я титул, каким называл ее Глай Цекус, – вы никогда не попадали в плен к племени гоблинов? Знаете, если верить личному опыту, он очень похож на нахождение в учебном легионе. Только тюремщики чуть выше, не того цвета и вроде бы людей не едят. Хотя насчет последнего еще не уверен, мало ли.

– Да как ты смеешь! – Рука центуриона цапнула меня за шиворот, а вторая едва не расквасила напрочь нос. Но ее остановили.

Телохранительница, лицом похожая на жертву атомной войны, целой конечностью без особых усилий перехватила толстый кулак. Ее пальцы еле сошлись на толстой, словно ветка столетнего дерева, руке, но остановили ту надежно, словно стальные оковы.

– Правда никому не нравится, – вздохнул я, с немалым усилием освобождаясь от его пальцев. – За то и страдаю. Безвинно.

– Ну-ну, – хмыкнул Волиус. – Кроткий и миролюбивый жрец морской богини. Кому сказать – засмеют.

– Потому что в предмете не разбираются совершенно, – вздохнул я, еще раз мысленно помянув тот злополучный миг, когда в первый раз переступил порог подводного храма и привлек к себе внимание небожительницы. – Кстати, давно хочу спросить: вы часом не друид?

– Бывший, – пожал плечами старый маг. – Меня собратья уже полсотни лет как из круга выпихнули.

– Правда? – удивился я, наблюдая за безуспешной борьбой Глая Цекуса и арестантки, еще совсем недавно умиравшей от раны в живот. Центурион, вероятно способный голыми руками удавить гориллу, проигрывал, но на помощь звать, видимо, не собирался. – А за что, если не секрет?

– Да так, – меланхолично пожал плечами чародей. – За систематическое присутствие в моей спальне одной ушастой куртизанки. Видишь ли, с ее народом у жрецов природы давние и очень кровавые счеты. Взаимные.

Бравый вояка тихонько зарычал, словно злой медведь, но сдал назад, позорно проиграв в противостоянии. И его тут же отпустили. Кипящий яростью взгляд центуриона скрестился с немного виноватым взглядом обладательницы нарывов по всему лицу, но, пожалуй, особого смущения в нем не чувствовалось. Начальник лагеря явно не числился в ее шкале вышестоящих субъектов.

– Чего ты хочешь? – спросила Кассандра, так кажется, звали эту клейменую аристократку.

– Ну, в первую очередь извинений за то, что провел в каменном мешке незабываемые часы фактически за красивые глаза, – решил я, понимая, что от участия в скорой драке не отвертеться. – Впрочем, могу сменить их на то, что в составе противостоящего нам отряда будут два известных вам капеллана.

– Они и так туда собираются, чтобы поквитаться, – пожал плечами Амвросий. – Придурки молодые, что с них взять.

Кажется, старый друид, пусть и бывший, священников тоже недолюбливает. Наверное, они и к нему цеплялись. Фанатики.

– Во-вторых, – продолжил наглеть я, – хотелось бы сократить срок своего пребывания здесь.

– О помиловании и не мечтай, – отрезал центурион. – Приговоры могут быть пересмотрены либо судом, либо военным трибуналом, а в его состав мне даже входить запрещено.

– Печально, – вздохнул я, мысленно попрощавшись с весьма вероятной свободой и силой, которая появилась бы очень быстро после ее обретения. Эх, если бы вернулись былые способности, тогда бы вновь стал могущественным колдуном, способным ни на кого не оглядываться, а в случае необходимости от врага просто улететь. – Ну, тогда хоть скажите правду, в какую дрянь сейчас втравливаете. Не великий царедворец, но понять, что от нее несет политикой, могу. Ничто иное просто не способно отправить сюда столь благородную даму, как вы, леди Мейр, да еще и вызвать столь галантное отношение к простой узнице и зачинщице женского бунта со стороны начальства лагеря.

– Все просто, – хмыкнула девушка, потрогав свое клеймо. – Учебный легион – затея, несомненно, полезная… но грязная, уж с этим никак не поспоришь. И им в своих интересах пользуются многие из не самых достойных жителей Империи. А другие просто мараться не желают. Уважаемый центурион был поставлен его главой в качестве наказания за громкое дело, достойное вообще-то награды, а не разжалования и направления в подобную клоаку. Но слишком многим влиятельным личностям были отдавлены ноги, слишком многим…

– С леди Мейр та же ситуация, – вздохнул Глай Цекус, переставший мериться взглядом с ее телохранительницей. – Она, надев глухие доспехи, выступила на дуэли, призванной решить земельный спор, вместо своего брата-близнеца, которому некие неустановленные личности накануне поединка подлили в вино смертельного яда. В результате право на феод их род не утратил.

– Вот только меня обвинили в нарушении клятвы, которую я давала перед судом, назвавшись чужим именем, – прошипела девушка, в очередной раз дотрагиваясь до отметины, уродующей ее лицо. – Заслуженно в общем-то, но… приговор был вынесен феноменально суровый! Лишение дворянского статуса, десятилетие в учебном легионе, клеймо.

Она скрипнула зубами от гнева, сжимая руки в кулаки. Те не выглядели особенно грозными, но тем не менее сила духа их хозяйки явно могла компенсировать недостаток телесной массы. Впрочем, любая женщина за погубленную красоту мстить будет куда страшнее, чем за простое покушение на ее жизнь. А назвать подобный вердикт суда иначе, чем умышленным убийством, у меня язык просто не повернется.

– Били по вашему деду, – попытался, видимо, успокоить ее Амвросий. – Старый адмирал многим в свое время кровь попортил честной и беспорочной службой.

– Да, – тихо согласилась с ним леди Мейр, вернее теперь уже просто Кассандра. – Ему уже больше ста лет, старик едва с кровати встает, из всего рода лишь я да он остались, а все равно старые враги никак не успокаиваются.

– Действительно, прогнила в чем-то Империя, – негромко вздохнул Волиус. – Хорошие в общем-то люди, половина из которых фактически находится в камере смертников, а вторая их охраняет, договариваются между собой о том, как бы половчее истребить отряд молодых легионеров. А ведь еще каких-то сто лет назад все было совсем не так… Ну что, вы согласны нам помочь, Виктор?

– Разве еще не просил называть меня Алхимиком? – ответил я, недовольно морщась. Татуировка дергалась и сигнализировала, что жрецу морской богини надо назначить плату за свое участие в деле. – Ладно, куда уж тут теперь деваться. Не бесплатно, само собой разумеется.

– Некуда, – согласился со мной Глай Цекус. – И, кстати, одно участие в битве насмерть приравнивается к месяцу обычного заключения в учебном легионе. Сколько у тебя там по приговору?

– Четыре года, – вздохнул я.

– Многовато, – подумав, честно признала Кассандра. – Если захочешь выйти на волю поскорее, то потребуется два с половиной десятка схваток не на жизнь, а на смерть. Столько битв далеко не каждый ветеран за своими плечами оставляет.

Блин, как я мог забыть! В соответствии с местным календарем в году шесть месяцев, больше напоминающих сезоны. Если не ошибаюсь, с какого-то древнего языка их названия переводятся как «холод, грязь, сев, тепло, урожай, снегопады». С другой стороны, а зачем мне это знание до сего момента нужно-то было?

– Ну, раненых в бой не пустить, по крайней мере, в моей власти, – обнадежил центурион. – Да и питание положено манипулам наказания не хуже, чем простым солдатам. Так что еще поборемся. И потом, продержишься достаточно долго – обеспечу перевод в нормальную армию, как и прочим отличившимся.

– Достаточно долго это сколько? – уточнил я, прикидывая свои шансы удрать из обычного лагеря легионеров. Конечно, там тоже будет охрана и прочее, а за таким переведенным заключенным так вообще глаз да глаз… но шансы сделать ноги в любом случае увеличиваются.

– Пока меня не прикончат, – вздохнула Кассандра. – Неважно, в бою или здесь, в лагере. Думаю, первых убийц можно будет ожидать дней этак через десять. После того как глава охраны женского обоза не сумел прирезать свою цель во сне, воспользовавшись небольшой отлучкой Сандры, поиск других исполнителей, полагаю, уже начался.

– Я не позволю тронуть внучку одного из лучших полководцев Империи, – гордо выпятил вперед объемное пузо Глай Цекус.

– Себя поберегите, – грустно улыбнулась обладательница клейма. – Дедушка не знал вас лично, но сразу же, как только началась травля, сказал: «Ругают так, что сразу видно честного человека».

– Лирику в сторону, – вздохнул я, понимая, что шансы на выживание все больше и больше уменьшаются. – Когда будет схватка? На каких условиях? Сколько участников и чем они вооружены?

– Дня через три-четыре, – подумав, решил центурион. – Лучше бы, конечно, подальше оттянуть, но боюсь, не получится. Соотношение сил будет равное. Относительно. Пятнадцать легионеров на десяток заключенных. Вы трое плюс семерка каких-нибудь бугаев посильнее, уж я их отберу со всем тщанием. Впрочем, для вас уже приготовлено настоящее снаряжение. Не самого лучшего качества, прямо говоря, но, думаю, мои умельцы смогут привести несколько комплектов в достаточно приемлемое состояние. Естественно, солдаты придут со своим оружием.

– Два священника Отца Времен в их составе будут почти наверняка, – напомнил Амвросий. – Вероятно, добавят еще какого-нибудь начинающего армейского волшебника.

– Там буду я, – напомнила Кассандра. – Значит, скорее всего именно чародей и будет убийцей. На такое дело вчерашнего ученика не пошлют. А противостоять опытному боевому магу…

Молчащая до того однорукая телохранительница хлопнула по столу единственной ладонью и, собрав на себе все взгляды, ткнула пальцем в себя.

– Полагаешь, справишься? – скептически уточнил я, припомнив силы, которыми владел не так уж и давно. Обычные люди тогда для меня опасности вообще не представляли. Ну, может, если бы их собралась пара сотен только.

– Сандра имеет богатый опыт сражений, – уверила меня бывшая аристократка. – Она воин одного давно уничтоженного магического ордена, баловавшегося трансформацией своих слуг в прирожденных бойцов. А также моя наставница.

– Уж не Приносящих силу ли вы имеете в виду? – вдруг заинтересовался друид. – Мм, леди, а ведь мы же знакомы! Бал у барона Лукса, помните? Вас еще в то время называли Сандрой Лисой! Я тогда выглядел лет на тридцать помоложе, нас еще тамошний духовник друг другу представлял.

Однорукая присмотрелась к старику и неуверенно кивнула.

– М-да, мир действительно тесен, – пробормотал маг. – Вот только полвека назад вы были первой красавицей побережья, а сейчас… Во имя матери-природы, что с вами произошло?!

И заткнулся, видимо, поняв, что напомнил сидящей перед ним женщине о ее виде, наводящем на мысли о мутантах и смертельных болезнях. Впрочем, для вековой старушки облик еще являлся вполне себе приличным.

– Это у нее так старость проявляется, – подсказала ему Кассандра. – Тело по-прежнему крепкое и сильное, но последние лет десять на нем все чаще и чаще появляются гнойники, не убираемые никакими заклинаниями. Ну разве что те будут использоваться как обычный нож. Маги сказали, так измененный чарами организм борется с подступающей слабостью. Но лет двадцать у Сандры, к счастью, еще есть. Целая жизнь, если подумать.

Однорукая кивнула и покосилась в бокал, видимо, любуясь на отражение в вине. Или скорее ужасаясь ему. М-да, боюсь даже представить, на что она станет похожа к концу своих дней. Один сплошной комок гноя, брр! С другой стороны, предо мной явно прекрасный пример работы настоящего мастера, чьи таланты лежат не в таких уж далеких от магии крови областях. Может, удастся подсмотреть парочку каких-нибудь оригинальных решений? Остаток вечера прошел не слишком интересно, но вкусно. После жуткого варева, подаваемого в бараки заключенных, нормальная еда резко прибавила в своих вкусовых качествах. Еще одним плюсом стало то, что участвующим в поединке выдавался в пользование небольшой сарайчик, разделенный тканевой ширмой на две части, выгодно отличающийся наличием большого количества свободного места, удобными топчанами и малым числом соседей. По правде говоря, первую ночь ночевали в нем только трое: я, Кассандра и ее молчаливая поневоле телохранительница. Думаю, был бы здесь Артем, он бы попробовал познакомиться с девушкой поближе, не сильно смущаясь наличием при той дуэньи, но мне куда большее наслаждение доставила возможность выспаться в тепле, да еще и в полной уверенности, что проснуться удастся. Вот уж воистину удовольствие, с которым ничто не сравнится!

На следующий же день мне удалось припомнить полузабытые навыки по созданию простеньких амулетов, наделив дешевую заготовку свойством нагнетать кровь в место, к которому ее прикладывали. Наградой мне стали полтора десятка недовольно жужжащих ос, которые были спрятаны в маленький мешочек, носимый на шее, и громадное уважение десятника Лайса, который, смотавшись в увольнительную и опробовав результат, на следующее утро остался крайне доволен.

– Не как в молодости, конечно, – поделился он счастьем, провожая меня, а также и остальных обитателей отдельного барака к центуриону, – но вполне неплохо.

– Рад, – сказал я честно, естественно не сознавшись, что до последнего момента не был уверен в том, что все сработает как надо. Насекомые, носимые на шее, недовольно жужжали и ползали в своем мешочке, но уже куда менее активно, чем раньше. Чужая жизненная энергия по капельке, чтобы не навредить, заполняла их тела, делая обладателей желто-черной окраски, крылышек и жала живыми снарядами, покорными воле мага крови. Эх, жалко, что их не целый улей. И вдвойне – что приходится соблюдать осторожность. Если волью в ос слишком много энергии разом, они просто подохнут. Слишком мало – не станут слушаться, когда выпущу на свободу. А ведь схватка с легионерами все ближе и ближе.

– Леди, вы были правы, – только и сказал Глай Цекус, едва мы перешагнули через порог комнаты.

– Меня одну безоружной приказано выставить против пятнадцати горных троллей? – невесело усмехнулась Кассандра.

– Ну, почти, – согласно кивнул центурион. – Определен состав отряда, который будет вам противостоять. Десяток простых солдат. Все имеют за плечами как минимум несколько лет службы и крови на своем веку перевидали достаточно. Их имена мне ничего не говорят, зато остальные говорят сами за себя. Два бывших капеллана, видимо, обязанных нейтрализовать Алхимика как жреца Морской богини. Парочка оруженосцев, уже практически получивших рыцарскую перевязь. И мэтр Листолий Ост. Маг огня, который, по слухам, следующим летом попробует получить в своем ордене статус магистра.

Я против воли присвистнул. Хорошенькое дело. Не то чтобы ввязываться в драку с таким отрядом гарантированное самоубийство… но играть в русскую рулетку с одним пустым гнездом в барабане явно куда более безопасное занятие.

– Где хоть драться-то будем? – Голос против воли скатился едва ли не до пронзительного взвизга. – На плацу?

– Нет, – покачал головой Глай Цекус. – В лесу. Тренировка по бумагам заявлена как способствующая лучшей борьбе с разбойниками. Вас выпустят туда в обед, а через некоторое время следом пойдут легионеры. Учения прекращаются с наступлением темноты, только тогда можно будет вернуться в лагерь. Амвросий, может, и помог бы дистанционно, но его, как и меня, обязательно ждут как раз в это время на совещании командного состава. Видимо, о том, что я покровительствую по мере сил леди Мейр, уже какая-то собака кому не надо доложила.

– Лес – это уже не так плохо, как могло бы быть. – Голос, в первое мгновение показавшийся незнакомым, заставил вздрогнуть. Далеко не сразу удалось сообразить, что это заговорила впервые за много дней Сандра. – Вот демоны! Язык отвязался.

– Слава Отцу Времен! – обворожительно улыбнулась Кассандра. – Я уж боялась, навсегда умолкла!

И тут губы жуткой на вид женщины начали без перерыва изрыгать такую чудовищную брань, что, казалось, даже солнце за окном померкло. Уши натуральным образом пытались свернуться в трубочку и опасть, как лист с дерева после первых заморозков, а кровь без всякой магии прилила к лицу и давила изнутри на него так, словно готовилась выплеснуться.

– И да возлюби все демоны разом и по очереди этих двух святых укурков, когда они в Ледяном Провале появятся, а они появятся, ибо я их туда лично затолкаю, – закончила она минут через шесть или семь. – Эх, хорошо-то как!

– Кажется, понимаю, почему на вас заклятие немоты наложили, – пробормотал я, машинально проверяя, на месте ли остались мои глаза. Против ожиданий, посереди лба их не обнаружилось. Странно. Был готов поклясться, что они едва ли не к затылку уползли. – А тогда, с раной в животе, вы вели себя куда более тихо. И на измененного магией человека ну совсем не походили.

– Контузия и камуфляж! – отрезала столетняя магическая мутантка, без спроса наливая себе вина из стоящей рядом с центурионом бутылки. – Знакомы тебе такие слова? И вообще, называй вещи своими именами. Чудовище я и есть чудовище. Раньше была страшно симпатичной, теперь просто страшная. Но завязать в узел штук двадцать олухов в легионерской броне все равно смогу. С магом оно, конечно, сложнее будет, но справимся, особенно если не одна буду… Так, где этот древолюб? Он мне срочно нужен! Закладки кое-какие надо сделать на всякий случай, если еще какую пакость, кроме заявленной, подложат. Будет себя хорошо вести, дам зад пощупать, на который он пятьдесят лет назад любовался, слюнями захлебываясь. Благо, это у меня единственное место, где чирьи почему-то не лезут. А если совсем хорошо – еще и морду свою гнилую спрячу.

– Надо срочно узнать, какое заклинание из раздела святой магии было использовано монахами, – решил я, слушая, как обретшая дар речи моложавая и боевая старушка сыплет приказами и распоряжениями, отдаваемыми в форме, от которой центурион краснел, словно юная школьница, по ошибке попавшая в мужской туалет. – И доступно ли оно жрецам морской богини. А то ведь если со стыда и не сгорю, так пламенным сиянием ушей буду себя выдавать не хуже, чем маяк безлунной ночью!

Глава 6

– Пошевеливайтесь, покойнички! – отвешивая пинок Сандре, напутствовал нас в спину какой-то ярко разнаряженный хлыщ, явившийся вместе с еще двумя десятками различных офицеров посмотреть на схватку смертников с численно превосходящими их легионерами.

Женщина вроде если чем и дернула, так только ягодицами, близко познакомившимися с чужим сапогом, но придворный шаркун, а кем еще мог быть обладатель настолько попугайских тряпок, все равно потерял равновесие и ударил лицом в мерзлую землю.

– Ах ты курва! – взвыл он, садясь на задницу и пачкая в грязи роскошные и наверняка очень теплые бархатные штаны.

– Господин, ой, господин, простите старую-глупую-неловкую, – запричитала женщина в полном соответствии со своим почтенным возрастом, который составлял, судя по всему, около ста пятнадцати лет. Точной даты своего рождения, равно как и родителей, магическая мутантка просто не знала, будучи выращенной в давно уничтоженном ордене волшебников, но примерно век она помнила прекрасно, а что было ранее проведенных над ней ритуалов, увы, практически выветрилось из головы воительницы под воздействием пережитого тогда стресса. Сейчас обладательница неведомым путем измененного тела повязала на голову платок, покрыла изъязвленное гнойниками лицо накладными морщинами, добавила в волосы благородной седины и выглядела словно самая обычная старушка. Еще и очень натурально кряхтела при ходьбе, подволакивая левую ногу вдобавок.

– Мерелис, оставьте ее в покое, – одернул хлыща обладатель золоченых доспехов, восседающий на прекрасном белом жеребце. Во всяком случае, лично по моему мнению, даже мордой коняга превосходил большинство представителей российской эстрады. – Сами на ногах не стоите, а еще кривляетесь, словно паяц! И вообще, заканчивайте балаган. Чем быстрее перережут каторжников, тем быстрее мы сможем вернуться обратно.

То, что вышеупомянутые прекрасно его слышат, находясь буквально в двух шагах, военного совсем не волновало. Видимо, он уже успел всех нас заочно записать в покойники. Ну-ну. Если бы Сандра сейчас решила наплевать на возможность сохранить жизнь воспитанницы и кинулась бы на охранников, за их шкуры не дал бы и медной монетки. Женщина, возможно, и разваливалась на части от подступающей старости, но ее улучшенный чарами организм все равно мог без особого труда двигаться со скоростью, малодоступной простым смертным. Во всяком случае, на тренировках стрелы, причем арбалетные, ловила она без труда. И ломала толстые короткие древки небрежным движением пальцев.

В принципе, если бы не трагическая случайность ни ее, ни Кассандры в учебном легионе я бы не увидел. Но, увы, во время стихийного бунта, начавшегося, когда Сандра прибила главу охраны и нескольких его помощников, прямиком на них вынесло единственного мага-легионера. Менталиста. Он едва не вскипятил женщине мозги, но, к счастью, она голыми руками успела вырвать ему челюсть раньше. Вслед за этим ослабевшую в результате почти полной потери сознания телохранительницу весьма сильно порезали, переведя в состояние, когда драться или тем более прорываться через посты легионеров она просто не могла. Ученица бросить наставницу, являвшуюся ей второй матерью, не решилась и в процессе защиты ее теплого, но безвольного тела была забросана тупыми дротиками до полного отключения и двух переломов, которые позднее залечил друид, когда центурион сообразил, на кого указывают преступницы. Как уж он смог извернуть дело так, что настоящие зачинщицы бунта были признаны убитыми в схватке, не знаю, но, судя по тому, что обеих дам не казнили, Глай Цекус нехило нарушил законы своей страны.

– Вперед, отродья! – заорал я на товарищей по несчастью и, эффектно щелкнув пальцами, ужалил самого отстающего, Гларка, яркой и хорошо видимой искрой (которая ударила тому в шею), применив жалкие крохи пирокинеза, едва-едва доступные с моей-то аурой.

Тот в ответ злобно зыркнул и прошипел сквозь зубы какое-то ругательство, но ноги переставлять стал быстрее. В соответствии с планом, совместно разработанным всей компанией, именно мне предстояло корчить из себя своеобразного командира обреченного на практически верную смерть отряда. Одного из двух. Просто я мужчина, с достаточно хорошо развитой фигурой, темный ведьмак и жрец морской богини. Вторым, естественно, была леди Мейр, до звания мастера меча если и недотягивающая, то совсем чуть-чуть. Хотя и кулаком хрупкая на вид девушка могла приложить неподготовленного человека насмерть без особых усилий. Кассандра не обладала сверхспособностями своей наставницы, но возможный для обычного человека потенциал раскрыла за годы обучения практически полностью. Вместе мы представляли из себя своеобразный тандем из силы и магии, способный держать в узде оставшихся уголовников отряда. В результате на свет появилось образование, в тени которого прекрасно спряталась старая, слабая и больная женщина, могущая врукопашную разорвать на клочки десяток обычных солдат. Конечно, вся эта маскировка не стоила бы и выеденного яйца, если бы… если бы известная воительница Сандра Лиса не осталась утешать убитого горем старого адмирала, скрашивая соратнику последние годы жизни. Не известная никому актриса заняла покои воина давно уничтоженного магического ордена, а их былая обитательница проникла в ряды штрафного легиона самым простым способом. Прокравшись в обоз во время визита некогда великого командующего, может, и подрастерявшего влияние, но сохранившего остроту ума. Внучку герою морских баталий увидеть, разумеется, не дали. А вот телохранительница с вестями из дома у той появилась.

– Попадешься ты мне еще, урод морской, – злобно прошептал сквозь зубы бывший кузнец, видимо, полагая, что его никто не слышит. Вот только мою остроту слуха он сильно недооценил. Впрочем, у парня были основания для злости. В отряд, обреченный фактически на смерть, он попал именно из-за того, что при обсуждении дополнительных кандидатур обнаружился забавный факт. Поджигателя собственной деревни по спискам провели как обычного лесного разбойника. Не чародея! А ведь если легионеров встретит не один слабенький волшебник, а два, это же плюс, да еще какой! Доверенные солдаты Глая Цекуса немедленно вытащили угрюмого бандита из барака и поселили в практически отдельные апартаменты, занимаемые на тот момент лишь дамами и мной. Сложить два и два бывший крестьянин смог и воспылал к невольному виновнику своих злоключений деятельной ненавистью, попытавшись зарезать в первую же ночь. К счастью, я благодаря неясному предчувствию успел проснуться раньше, чем отточенная полоса железа скользнула по горлу, оборвав земное существование. Из последующей для Гларка разъяснительной беседы, участие в которой приняли и Сандра, и сам центурион, он понял одну важную вещь. Если со мной или леди Мейр что случится, ему лучше совершить самоубийство методом битья головой о ближайшую стену. Все не так больно будет.

– Если оба переживем встречу с легионерами, надо будет принять меры, – нерешительно сказал сам себе я, даже мысленно не желая произносить слово «убийство». Все-таки какие-то остатки цивилизованного воспитания во мне еще держались, несмотря на время, проведенное в другом мире, и большое количество уничтоженных при помощи магии противников.

Оставшиеся шестеро заключенных представляли из себя головорезов той или иной степени мастерства. Три наемника, попавших в учебный легион за драку со стражей, закончившуюся несколькими трупами хранителей правопорядка, двое бандитов с впечатляющими мускулами и крохотными мозгами, один бывший пират.

Последний вызвал у меня некоторые опасения, так как влился в нашу группу буквально вчера взамен идиота, решившего скрасить Кассандре ночь, очень вероятно, способную стать для них обоих последней. Кто знает, действуй он более культурным способом, что-нибудь ему и обломилось бы, во всяком случае, было ясно видно волнение, охватившее девушку накануне столь знаменательного события. Конечно, оставались проблема невозможности полноценно уединиться и способная свалить дерево голыми руками дуэнья под боком… Нет, ну прояви он хоть капельку такта, перед тем как действовать, жив бы остался точно. Не знаю, какой черт, но явно очень изобретательный, подтолкнул самоубийцу к тому, чтобы без всякого предисловия внезапно ухватить леди Мейр за бюст и не менее мягкую часть тела, расположенную чуть ниже пояса с противоположной стороны. Двойной перелом спины. Тройной перелом стола. Или тоже двойной? От хрупкой мебели осталось два куска и три ножки. Четвертую из трупа решили не доставать и закопали прямо с ним, так и оставив где-то в районе между шестым и седьмым ребром с левой стороны.

– Деревьев мы достигли, – угрюмо констатировал я, опершись на ближайшую сосну. Толстая кожаная куртка с нашитой на груди стальной пластиной немного жала, но доверенный солдат Глая Цекуса, еще в лагере помогавший напялить и затянуть обмундирование как подобает, уверял, будто бы так и надо. – Значит, скоро будет драка. Интересно, легионеры пойдут по нашим следам или начнут методично прочесывать этот крохотный лесок?

– Их вроде должны с другого края леса пустить, – неуверенно заметила Кассандра. – Во всяком случае, Глая так уверяли.

– Вот дуреха, – ругнулась старушка божий одуванчик, чей вид портил только толстый рваный плащ, спасающий пожилую женщину от холода и добавляющий ее талии сантиметров пять в обхвате. – Учишь тебя учишь в любой момент подлянки ждать… Впрочем, напротив нас тоже те еще пустоголовые разини собрались, раз огненным шаром в упор не встретили. А уж теперь-то я им задам жару!

Болтовня не мешала безмерно опытной воительнице удаляться все дальше и дальше в лес, надежно прячась от глаз тех, кто мог наблюдать за отдельно стоящим массивом деревьев, следя, чтобы заключенные не попробовали удрать. Кроме охраны высоких гостей, сим сложным делом занимались ставшие уже привычной деталью пейзажа конные арбалетчики. К счастью, далеко нам идти не было нужды. Метров пятьсот, не больше. Достигнув маленькой поляны, на которой весьма отчетливо слышалось доносящееся откуда-то журчание, Сандра без разговоров начала стаскивать оба слоя своей верхней одежды и развешивать ее на трещащих под неожиданной тяжестью кустах.

Пират, выглядевший как разукрашенный татуировками с ног до головы истинный викинг, то есть белобрысый культурист, одержимый манией убийства, передернул плечами, разглядывая ее. Он, кстати, каким-то шестым чувством сразу понял, что стоящая перед ним женщина является самым опасным существом в нашем отряде. А может быть, и во всей округе. Я, умудренный опытом, поспешно отвернулся. Нет, если бы убрать нарывы, то стоящее передо мной практически обнаженное тело стоило бы признать очень красивым. Вот только Сандра, богато украшенная чирьями, иногда достигающими пары сантиметров в диаметре, могла вызвать вожделение примерно в той же мере, что и померший от чумы зомби.

– Ага, – с довольным видом ухмыльнулась воительница, голыми руками срывая слой дерна у приметного дерева, изъеденного короедами и, очевидно, проходящего у местной популяции дятлов по категории «запасы на случай конца света». – Не подвел, древолюб бородатый. Все на месте.

Укрытые тканью, в земле лежали стальные доспехи. Полный комплект, включая глухой рогатый шлем с решетчатым забралом. На них, правда, виднелись следы ржавчины, ударов, да и просто времени… но искусственная скорлупа все же оставалась на порядок прочнее, чем выданные нам на складе куртки легионеров, сверху которых тяжелой пехоте вообще-то полагались бы еще и кольчуги или даже полноценные латы. Ну, кирасы на худой конец. Хорошо хоть оружие нам позволили взять приличное, не зачарованное, разумеется, но острое и не грозящее сломаться при первом же ударе. Наверное, высокие чины, сейчас мирно попивающие горячее вино с пряностями и дожидающиеся результатов учений, просто не думали, что смертники сумеют правильно им воспользоваться.

– Откуда клад? – спросил Гларк, косясь на облачающуюся женщину с немалым подозрением и морщась, словно профессиональный дегустатор вин, впервые в жизни оценивший народную бормотуху.

– Много будешь знать – скоро состаришься, – посулил ему я, нервно оглядываясь. Присутствие где-то рядом численно превосходящего и хорошо экипированного противника нервировало.

– Да чего тут думать, – оскалился пират и поудобнее перехватил кузнечный молот. Из оружейной, несмотря на все усилия и мат интенданта, он прихватил именно его. – Дорога к лесу тут от лагеря одна. И везти нас должны были, ясное дело, по ней и высадить где-то рядом. Значит, у вас там свой человек имеется. И не маленький, раз смог такую вещичку заныкать. А винца-то, случаем, в яме не припрятано?

И гора мускулов, венчаемая шапкой светлых волос, сунулась к тайнику.

– Уйди, пьянь! – небрежным движением одной руки уронила его на землю Сандра, заканчивающая свой оригинальный туалет. Кстати, я бы в этот набор гнутого металлолома быстрее, чем минут за десять, просто бы не втиснулся. Да и то исключительно с посторонней помощью. – Тут осталось только самое необходимое. Веревки, припарки на случай ранений, дротик.

И легко, словно веточку, подкинула в руке метательное оружие. Цельнометаллическое. Метровый стальной шест, переходящий в длинное, вытянутое острие. Весила эта чудовищная штука килограммов двадцать, не меньше.

– Демоница, а не баба, – во всеуслышание заявил пират, потирая плечо, на котором у него медленно проступали следы от тонких длинных пальцев.

– Ну, частично, – неожиданно согласилась с ним Сандра, собирая свою одежду и напяливая ее сверху лат, чтобы вновь соответствовать образу безобидной старушки. Плащ прикрывал теперь стальные доспехи, надетые фактически на голое тело. Нормальный человек бы стер ими с себя все, что можно и нельзя, но измененный магией организм на такие мелочи чихал с высокой колокольни. – Примерно на одну двенадцатую. А еще оборотень, огр, тролль, гном и даже самую капельку кентавр. Ладно, мальчики, начинайте с шумом продираться сквозь кусты к ручейку. А я за вами…

– Все равно гнилое дело, – отмер один из бывших наемников и, взмахнув коротким мечом, срезал ветку, мешавшую ему продвигаться в глубь леса. – Нас как наживку подставлять…

Если выбирать между сохранением тайны и возможностью собрать сплоченный отряд, то Глай Цекус, чье слово было решающим, предпочел второе. А потому за прошедшие дни наша десятка худо-бедно, но притерлась друг к другу за исключением в виде недавнего новичка. Даже Гларк хоть и бурчал, но использовал свои невеликие умения на полную катушку. Бывший кузнец оказался слабеньким гидромантом, с боевыми заклинаниями у бандита-чародея было плохо, только и мог, что при ударе голой рукой по незащищенной плоти рану открыть, но, правда, туману напускать умел просто загляденье. Густого, белого, плотного, хоть топор в него вешай. Вот и сейчас он с сосредоточенным видом начал раскачиваться на одном месте, а к кистям волшебника со всех сторон потянулись на глазах утолщающиеся нити светлой дымки.

– Цыть! – оборвал его один из наемников, доставая из-за пояса короткий острый нож. – Маги по запаху умеют чужую волшбу выслеживать! А у нас еще ловушки не готовы! Все делать, как договаривались?

– Угу, – кивнула Сандра, маскируя свое оружие ворохом веток. – Эй ты, дитя севера, чурбачков наруби. Вот с себя размером примерно.

– Зачем это? – насупился пират, однако оставляя молот и покорно принимая у занятого навязыванием узлов вокруг большого камня заключенного топор.

– Просто делай, – посоветовал ему я, раскидывая руки в стороны и изо всех сил пытаясь почувствовать живую кровь.

Как и ожидалось, она обнаружилась примерно в паре десятков метров к востоку. У мелкого ручья, перегороженного хилой бобровой плотинкой. Место для тайника было выбрано не случайно. Друид перерыл весь лесок, но нашел участок, где магу огня стало бы проблемнее всего использовать свои силы. Грунтовые воды залегали неглубоко, но болотом и не пахло. Деревья стояли достаточно редко, чтобы между ними нельзя было незаметно подкрасться, и в то же время были достаточно толстыми, чтобы прикрыть от стрелы или ударной волны, несущей с собой осколки. У русла в изобилии лежали камни, пригодные для того, чтобы послужить составной частью импровизированного метательного оружия. Имелись даже достаточно крупные животные, которых я мог бы подчинить. Конечно, лучше бы это были волки или медведи… Вот только крупных хищников живущие неподалеку люди выбили уже давно, заботясь о собственной безопасности. И кабанов тоже, но последних исключительно ради мяса.

– Сможешь оставить их в живых? – спросила Кассандра, наблюдая, как я иду по направлению к плещущемуся ручью и почти перегораживающей его хатке.

– Постараюсь, нам они еще не раз могут пригодиться. – В моем голосе не было особой уверенности. Чем крупнее и ближе животное к человеку, тем легче его подчинить. Меньше аккуратничать приходится. Болтающиеся в мешочке на груди пчелы требуют на столь тонкую операцию едва ли не неделю, а какому-то двуногому хватит пятиминутного сеанса. Но в условиях недостатка времени… Буду слишком напорист – бобры откинут лапки. Возможно, даже раньше, чем согласятся подчиняться приказам, а может, уже после того как чужая жизненная энергия покинет их ауру. Промедлю, работая с ними в щадящем режиме, – рискую встретить легионеров без чутких наблюдателей, прикидывающихся деталью пейзажа и вдобавок снабженных внушительными резцами. Человек не дерево. Он мягче!

– Всем лежать! – раздался вдруг вопль Сандры, которая, видимо, от избытка чувств позабыла о своем образе слабой, беспомощной старушки. – Затаиться! Спрятаться в кусты! А то нащупает!

– Вот же дрянь, – только и сказал я, плюхаясь животом на мелкую, но твердую гальку. Среди деревьев достаточно быстро передвигались тонкие, едва ли с палец толщиной, ветвящиеся нити алого сияния, тыкающиеся во все стороны, как слепые котята. Они напоминали какие-то чудовищные усы неведомой слепой твари, которыми та нащупывала себе дорогу. – Что это за штука?

– Огненный веник, – спокойно ответила Кассандра, изгибающаяся, словно червяк, и набрасывающая себе на спину смесь из песка и камешков. – Условно поисковое заклинание, применяемое некоторыми особенно сильными чародеями. Когда оно натыкается на преграду, вспыхивает небольшое пламя, а маг понимает, что именно он только что пытался подпалить. Дерево там, камень, траву, железо, живую плоть…

– А почему условно? – спросил я, пытаясь по мере сил повторить ее действия и наблюдая за неизвестным ранее волшебством. Книги про магию, разумеется, раньше привлекали мое самое пристальное внимание, но, увы, было их мало, и информацию в них записывали крайне скупо. Во всяком случае, о таком оккультном трюке даже не слышал. Впрочем, магия огня вообще не казалась тогда заслуживающим особого внимания предметом. Сейчас, конечно, при виде обугливающихся в местах соприкосновения с сиянием веточек и листиков приоритеты практически моментально сменились.

– Если заклинание нащупает нечто, что покажется чародею похожим на его врага, – поделилась известными ей сведениями Кассандра, – то оно может быть практически моментально модифицировано в огненную вагонетку. Проще говоря, по нити, прицепившейся к цели, пройдет фаербол. А потому лучше бы нас сейчас не обнаружили.

Сияющие нити приближались, тыкаясь во все стороны. Большая их часть, к счастью, оказалась занята тем, что проверяла деревья; видимо, маг, находящийся где-то далеко, резонно полагал, что честным боем смертники превосходящих силами легионеров удостоить не захотят и попытаются устроить засаду. Или на худой конец попрятаться. Лесок, конечно, маленький, но обшарить все окрестные елки до темноты можно и не успеть. Найденные ямки, даже самые небольшие, тоже тщательно исследовались. Хм, а неплохая мысль – попробовать где-нибудь закопаться, если с дракой ничего путного не выйдет. Надо бы запомнить, вдруг да случится применить.

– А ну лежать! – Злой голос Сандры стеганул по натянутым нервам, словно кнут. – Положи пращу! Ну! Быстро! Каменюка чарам все одно вреда не нанесет, а вот в летающие сами по себе камни волшебник вряд ли поверит!

Наемник, к которому она обращалась, пытался из положения лежа раскручивать пращу, уже сделанную из обрывка веревки и широкой кожаной заплатки, которая ранее совсем непрочно была пришита к его одежде. Столь немудреным, но в принципе довольно опасным дистанционным оружием в отряде владели все, кроме меня и пирата, а потому о материалах для его изготовления позаботились заранее, немного повысив наши шансы на выживание. Конечно, лучше бы уже готовое оружие, но друид транспортировать его почему-то резко воспротивился, упирая на тот факт, что при магическом поиске, проводимом какой-нибудь прирученной тварью вроде духа или мелкого демона, предметы, созданные для убийства, обнаружить будет достаточно легко. С доспехами же почему-то такой проблемы не возникало, вот только лишний комплект тяжелых лат удалось наскрести всего один, да и то с превеликим трудом, а легкие нам так и так выдали. Правда, без щитов, но этот факт выяснился лишь сегодня утром.

Сияющие нити прошлись по песку в нескольких десятках сантиметров от меня, оставляя за собой ясно видимый след, в котором слегка тлел разный растительный мусор, принесенный на берег ручья ветром. Одна из них мазнула по спине девушки, но, не найдя в покрывавшей ее гальке ничего интересного, проследовала дальше.

– Не очень-то эффективные чары, – заметил я, осторожно приподнимая голову и убеждаясь, что практически все составные части заклинания перемещаются дальше, к границе леса. Некоторая их часть, правда, задержалась, обследуя ручей и скользя по самой границе воды, иногда пробивая тонкий слой жидкости, чтобы проверить, а далеко ли дно. Видимо, чародей считал, что люди разумные прячутся от огненных заклинаний в месте наибольшего скопления противоположенной стихии, и надеялся все же отыскать парочку доморощенных ихтиандров. Тот факт, что по утрам в лужах имеется лед и рискнувший поизображать из себя моржа наверняка получит воспаление легких, ему, кажется, в голову не пришел.

– Против обычных заключенных сошло бы, – пожала плечами в положении лежа клейменая аристократка. – Кто-нибудь из них обязательно бы запаниковал и начал метаться, дав себя нащупать.

– Не вставать! Лежать! – заорала Сандра на пирата, попробовавшего выпрямиться. – Куда голову поднял, орясина дубовая? Сейчас края леса достигнет и обратно пойдет!

– К тому же, – добавила девушка, – чары эти, если верить книгам, хоть и достаточно утомительные, но крайне простые и не мешают колдующему перемещаться. А значит, легионеры наверняка в дополнение к магии обшаривают лес более привычными методами.

– Весело, – буркнул я, понимая, что любой обладатель хоть какого-то зрения заметит нас в один момент. – А мы ведь хотели ловушки подготовить. Бревна там падающие, еще что-нибудь в том же духе. Но теперь, чую, придется встречать солдат голым задом.

– Ну, может, наставница и сумеет, – неуверенно заметила Кассандра, пропустив не слишком-то цензурные слова мимо ушей, тем более на фоне некоторых выражений самой магической мутантки, некогда служившей у великого адмирала боцманом, они выглядели просто невинными цветочками. – Все же она двигается быстрее простых людей, и у нее хорошее чутье…

И тут со стороны ручья до моего уха донеслось какое-то недовольное шипение или нечто вроде того. Скосив глаза туда, я понял, что настоящие неприятности у нас только начинаются. На вершине своей хатки пятился от обжегшей его нити крупный толстый бобр, на подчинение которого, понятное дело, времени просто не было.

– Как, по-твоему, волшебник поймет, что наткнулся на простую зверюшку? – каким-то севшим голосом спросила Кассандра, наблюдая, как рывком вернувшиеся нити пытаются вновь нащупать природного подгрызателя деревьев, метнувшегося в воду. И пару раз им это удалось.

С низким гудением, словно тяжелая авиабомба, пылающий комок огня пронесся, лавируя между деревьями, и врезался прямо в хатку, куда забилось вспугнутое животное. Во все стороны полетели горящие веточки, на несколько мгновений практически сравнившиеся по красоте с настоящим фейрверком. Сияющие нити, число которых возросло, казалось, раз в десять, начали обшаривать прилегающую территорию и практически мгновенно наткнулись на еще одну аномалию. Молот пирата, уроненный им на землю. Деревянная рукоять вряд ли могла быть опознана среди леса, но вот крупное железное навершие, на котором скрестилось штуки четыре наливающихся багрянцем щупов, совсем другое дело. Металл в этом мире вещь ценная и без присмотра где попало не валяется.

– Вперед! – скомандовал я, проводя лезвием кинжала по своей ладони, концентрируясь и отсекая часть заклинания. – Врукопашную! Если останемся здесь, нас просто расстреляют с безопасной дистанции!

Впрочем, примерно треть отряда и так перестала изображать из себя закопавшихся в землю червей. Обе женщины уже расходились в стороны, прячась за деревьями, но впереди них несся здоровыми прыжками пират, явно сообразивший: будет лежать на месте – превратится в жаркое. Свое оружие он, кстати, прихватить не забыл, и теперь нити впустую обшаривали участок земли, где уже ничего не было. Спустя несколько секунд туда ударил новый огненный шар, правда, бывший на этот раз совсем не таким разрушительным.

– А куда бежать-то? – недоуменно спросил один из наемников, вертя головой по сторонам и отпрыгивая от пытающегося нащупать его заклинания. Теперь оно спустилось до самой земли и уворачиваться от него стало в разы сложнее. По мне, например, уже пару раз скользнули щупы, вызывающие ощутимое нагревание одежды, но, видимо, контакт был слишком мимолетным, чтобы чародей решил расходовать силы, впустую атакуя место, где может ничего и не быть.

– Туда, откуда пуляют, дурень, – рванула его за руку Сандра, буквально вытаскивая из-под незамеченного щупа. Кстати, а энергии в нем ощутимо прибавилось. Если раньше при его соприкосновении с опавшей листвой та жухла, но и только, то сейчас некоторые скрутившиеся прошлогодние листья начали вспыхивать. Как бы лесного пожара не случилось, легионеры-то в нем, вероятно, уцелеют благодаря опеке профессионального пирокинетика, способного отвести жар в сторону от людей, а вот мы вряд ли. – И толпой не идите! По ней попасть легче.

– Легионеры ж наверняка строй сбили, – напомнила ей воспитанница.

– Да ну и пусть их. – Старая воительница поудобнее перехватила свое метательное оружие, непонятно когда успевшее покрыться слоем грязи и, кажется, даже корой. Теперь в стальном дротике с первого взгляда можно было заподозрить исключительно палку. – Пращи вам на что? Закидать их с безопасной дистанции, куда дротиками своими не дотянутся, и все дела. Или камней не набрали? Эх, олухи, мои держите…

Бывший кузнец снова начал стягивать к себе белую дымку, стремительно обретающую плотность. В ней даже дышалось как-то тяжело, а светящиеся багрянцем нити враз прекратили метаться, будто попав в густой кисель, и теперь еле-еле ползали.

– Гларк, убери туман, – потребовал я от лесного разбойника. – Нам же самим ничего не видно!

– Да пошел ты, – донесся в ответ наполненный ненавистью голос, исходящий, казалось, сразу с нескольких сторон. Чародей словно растворился в созданном заклятии, став невидимым. – Сами со своими проблемами разбирайтесь, а мне пока шкура дорога, и подставлять ее под клинки резону нет.

– Ах ты, – вырвалось у пирата, наблюдавшего, как туман уползает в сторону вместе с его создателем. Гроза морей, попавший на сушу, особой ловкостью похвастать не мог и в очередной раз едва не подставился под поисковое заклинание. Спасла его Кассандра, просто уронившая белобрысого здоровяка на землю. В результате тот ударился головой о какой-то пень, впрочем, без особого ущерба для обоих участников близкого контакта, но зато вражеский маг не смог запустить по нам еще один огненный мячик. – Крыса трюмная! Поймаю – выдеру хребет!

– Не успеешь, – почему-то довольно улыбнулась мутантка. – Смотри.

Небольшие, всего лишь с кулак, но явно очень горячие фаерболы пролетели мимо нас, вихляя во все стороны, словно пьяные. Один из них ударил одного из наемников в грудь, вызвав сдавленный вопль и воспламенение толстой кожаной куртки, но пламя его друзьям удалось быстро потушить, заставив заключенного отделаться легким испугом и подпаленной шевелюрой. Зато остальные штук тридцать или сорок проследовали дальше, канув в туман, и принялись метаться там, словно бешеные. Они явно искали того, кто его создал.

– Пока маг пытается нейтрализовать своего, как он думает, единственного коллегу, – пояснила Сандра, – у нас есть время, чтобы подобраться к врагам незамеченными. Вперед! Ну же, давайте не стойте на месте! Порядок такой же, как на тренировке!

– Там еще и священники есть, – заметил я на бегу потихоньку перемещающейся в хвост нашего маленького отряда воительнице.

– Пускай, – пожала она печами. – У слуг Отца Времен всегда было не очень с боевыми заклинаниями, способными причинить вред простым, ну или не очень простым, людям. Но солдат они усилят, конечно.

Легионеры выбрали для себя практически такое же место, как и мы. Небольшая поляна, почти свободная от деревьев, только без ручья. Двенадцать солдат в глухих шлемах, облаченных в такие же куртки, как и мы, но с надетыми поверх них стальными кирасами и с окованными по всей поверхности щитами в руках, кругом огораживали троих персон. Двое в светлых доспехах, при взгляде на которые у меня как у темного мага щипало глаза, впрочем, вполне терпимо, – священники, а оставшийся тип в плотной темно-коричневой мантии с вышитыми на ней алыми языками пламени явно чародей. И всю их группу прикрывало дрожащее марево какого-то защитного заклинания, со стороны смахивающего на пленку из багрово-красного полиэтилена. Увидеть друг друга у нас получилось одновременно или с разницей на какие-то ничтожные доли секунды. Без всяких слов, в общем-то в такой ситуации и не нужных, солдаты метнули дротики, по одному из которых каждый сжимал в правой руке, и синхронным движением потянулись за следующими.

Три палки с заостренными наконечниками не долетели, видимо, будучи брошенными слишком слабо. Или, может быть, во всем виновато торможение, которое практически моментально произвели заключенные, очутившись перед лицом врага. Пять штук отбила в стороны оказавшаяся на острие атаки Кассандра, в которую, кажется, большинство солдат и целилось. Судя по всему, им успели объяснить, кто главный противник и какова цель резни, которая просто обязана случиться сегодня. К счастью, дождь из опасных предметов запустили не совсем единовременно, и девушка смогла, двигаясь с поражающей воображение скоростью, либо увернуться от смерти, либо и вовсе отправить ее себе под ноги ударом меча. Два из пролетевших мимо нее дротика, пробили грудь и руку оказавшегося у нее за спиной бандита, еще стоящего на ногах, но уже обреченного. Еще один поймал плечом рванувшийся вперед и рычащий, словно злой медведь, пират, казалось, не заметивший выросшей из его тела помехи и струящейся из-под нее крови. И последний засел в моей ноге, буквально раздробив коленку.

Проклятье, только и подумал я, усилием воли гася вспышку боли и рукой хватаясь за мешочек с осами. Крылатые живые инструменты немедленно были вытряхнуты на траву, где завозились, приходя в себя. В голове словно запульсировало полдесятка теплых комочков, отражая в какой-то мере чувства желто-черных насекомых. Кажется, воздействие магии крови или, возможно, длительное заключение в состоянии, больше напоминающем искусственную кому, заставило их сильно тормозить. Теперь-то уж точно не побегаешь!

– Получите! – Сандра бросила свое страшное оружие в цель. Время как будто замедлилось.

Впрочем, почему как будто? Наверняка священники постарались обеспечить своим защитникам преимущество! Алая завеса, вспыхнувшая жарким даже на расстоянии пламенем, стальное копье не остановила, лишь раскалив и превратив его в движущуюся прежним курсом глыбу полужидкого металла, призванную прибить на месте начавшего оседать вниз волшебника, чье лицо стремительно заливалось мертвенной белизной. Вероятно, тот запитал свой барьер напрямую от ауры и сейчас расплачивался за это мощным откатом, из которого вряд ли уже выйдет живым. Пусть оружие утратило свою остроту, но несколько килограммов металла, ударившие в цель, столь же полезны для здоровья, как уроненная наковальня.

Вполне вероятно, мага бы в самом прямом смысле слова вбило в землю, но путь остаткам цельнометаллического дротика преградил сначала один из легионеров, а потом священник. Солдата, поднявшего свой щит выше головы, развернуло на месте и бросило на землю, вывернув руку под невозможным для целой конечности углом, но вот от слуги Отца Времен, закованного в светлые латы с ослепительно белым кругом на грудной пластине, железо бессильно отскочило, едва заставив того пошатнуться.

– Настала пора платить по счетам, заблудшие души. – Голос брата Тензора, совсем недавно от всей широты души отходившего меня плеткой, разнесся над полем боя. – В мечи их, воины света!

И сам подал пример, шагнув сквозь строй легионеров вперед и замахиваясь двуручным мечом, не сильно в длину уступающим его росту. Дебил. Кто ж такую махину в лес берет? Ей же тут и не размахнешься толком. Второй слуга Отца Времен молчал, подняв голову к небесам и скрестив руки на груди, которые касались намалеванного на броне священного круга. Видимо, он и поддерживал заклинание, благодаря которому солдаты двигались медленно. А заключенные еще медленнее. Я понял это, потянувшись за своим коротким мечом и с ужасом наблюдая, что руки едва шевелятся. Нет, преграды не было и воздух не мешал, просто… Ну не знаю. Получалось только так и никак иначе. Время замедлило для меня свой бег. А ведь остальные коллеги по несчастью из учебного легиона вообще практически замерли! Кроме Кассандры, из полуразмытого силуэта вернувшейся к вполне ожидаемым от простого человека скоростям, пирата, завязшего в остатках алого марева, истаивающего, но все еще обжигающего здоровяка, и, конечно, мутантки, сейчас уже раскручивающей над головой пращу. Камень, выпущенный из петли, прошел слишком высоко над легионерами, чтобы его можно было перехватить, ударил в дерево и, отрикошетив от ствола вековой ели, врезался в затылок одаренного святой магией монаха. Тот, потеряв то ли концентрацию, то ли равновесие, то ли сознание, а возможно, все это сразу, упал лицом в землю. Причем в начале своего пути вниз ускорение свободного падения явно считало человека чем-то вроде картонного листика и лишь у самого финишного слоя дерна вспомнило, что готовится себе расквасить нос взрослый мужчина, да еще с добавочными килограммами лат. Время и скорость движения людей на поляне вернулись на свои места.

– Ийех! – молодецкий выдох обгоревшего пирата, обрушившего молот на первого врага, раздался в наступившей тишине, словно гром. Щит солдата треснул, в сторону отлетел вполне приличный кусок обитой железом древесины, а рука, держащая рукотворную защиту, опустилась вниз и, возможно, даже оказалась сломана. В открывшуюся между кирасой и шлемом шею немедленно влетел камень, выпущенный Сандрой из своей пращи, словно из противотанкового ружья, и смявший кадык в лепешку.

Отпихнув умирающего врага в сторону одним пинком, пират занес свое тяжелое оружие для новой сокрушительной атаки, но получил в грудь три клинка и один дротик, брошенный оказавшимся дальше всего от заключенных солдатом, который решил не лезть врукопашную, а поддерживать соратников дистанционно. Но тем не менее тяжелая кувалда все равно опустилась на чей-то шлем, сплющивая и металл, и находящийся под ним череп. Лишь после этого морской разбойник позволил себе упасть, тщетно зажимая руками раны, оставленные лезвиями, наверняка дотянувшимися до сердца или легких.

Я метнул при помощи телекинеза свой кинжал в глазную щель чьего-то шлема. Не попал, вернее, противник в последний момент успел дернуть головой, и клинок безвредно скользнул по забралу. Вот только он явно не ожидал, что улетевшее вниз оружие на половине пути нырнет ему под кольчужную юбку и вонзится если и не в самое чувствительное для мужчины место, то куда-то рядом.

На поляне закипела схватка, жестокая и скоротечная. Заключенных было меньше, и их выучка с опытом ветеранов службы сравниться не могла, но среди нас была Кассандра, для которой преимущества врага в броне и количестве не значили, казалось, ничего. Оставшийся на ногах монах по очереди разрубил от плеча до пояса двух своих противников и встретился с мутанткой, отбросившей в сторону пращу и взявшей в нормальную руку короткий меч. Две человеческих фигуры внезапно почти размазались в воздухе от скорости и остановились, сойдясь вплотную. Наконечник двуручника торчал примерно в полуметре за спиной женщины, а ее клинок сломался о светлую броню.

– Вот и все, – спокойно сказал Тензор своей обидчице, на днях едва не задушившей его. – Никакое искусство не сравнится с мощью Отца Времен, частичку которой он вложил в святые латы капеллана!

– Угу, – согласилась та и, выронив рукоять оружия, прижалась культей к светлому кругу на груди монаха. Уши резанул короткий взвизг, а из спины любителя помахать плетью высунулось сверло из металла синего цвета, спустя пару мгновений убравшееся обратно в идеально ровный обрез руки. В священнике появилась круглая дыра несколько сантиметров диаметром. – Мне часто так говорили.

– Нет, – прошептал священник, пошатнувшись и проворачивая рукоять своего оружия, вызвав у женщины вопль боли, – не верю!

С этими словами он и умер, лично отправившись докладывать богу о совершенных при жизни прегрешениях. Или подвигах. Тут уж как посмотреть.

– Вот же ж сука, – тоскливо произнесла Сандра, плюхаясь на травку рядом со мной. Кровь из ее раны текла, но совсем не сильно, а ведь должна бы ручьем хлестать. – Семнадцать лет уже так не дырявили! Не подлечишь? А то дела у наших как-то неважно идут…

– Занят пока, – пробормотал я, изо всех борясь с болью в покалеченной коленке, осколки костей в которой сейчас напоминали пазл. На ногах остались зажимающая левый бок Кассандра, причем пальцы обеих ее рук были разбиты в кровь, видимо, пришедшимся плашмя ударом, и два наемника, тоже потерявших пару клочков шкуры. Один из бандитов, кажется, пока жив, но потерял сознание от кровопотери. А против них твердо держались пятеро легионеров плюс поднимающиеся на ноги священник и маг. Вот только двое последних не знали о том, что все мои усилия сосредоточены на контролере полета крылатых диверсантов, наконец пришедших в себя и уже заходивших в атаку. Вокруг мага, к сожалению, оказался еще один слой защиты, не оставивший от хитиновых телец даже пепла, но три осы, забравшиеся в шлем священника, вонзили жала в заранее намеченные для них цели – оба глаза и левую барабанную перепонку. Последнюю насекомому отыскать было сложнее всего, ибо монах на одних инстинктах начал мотать головой внутри своей железной кастрюли и едва не придавил хрупкое оранжево-черное тельце, да и ухо человеческое оказалось тесноватым, но тем не менее ведомое магией крови существо безжалостно нашло свою цель. А оса – это ведь не пчела, погибающая после единственного в своей жизни укуса. Жало у нее гладкое, яда, правда, хватает лишь на три-четыре раза, но просто втыкать его она может, пока не надоест.

Жуткий вой ослепляемого и оглушаемого человека, донесшийся сзади, заставил вздрогнуть легионеров. Монах сорвал с третьей или четвертой попытки с себя шлем и, раздавив насекомых, добравшихся до его глаз через тонкие веки, заколотил себя по уху, пытаясь избавиться от источника жуткой боли, буравящего его мозг практически изнутри, и забыв про всякую магию. Но усилия оказались бесполезны. Мизинцы взрослого мужчины куда толще, чем вытянутое тело осы. А насекомое, напитанное моей жизненной энергией и от того ставшее куда сильнее сородичей, пробиралось все дальше и дальше, попутно жаля все подворачивающееся на пути. Внезапно его затопило потоком крови, а священник, оборвав очередной вопль, упал на землю – то ли потерял сознание, то ли умер.

– В стороны, – сплюнул на землю чародей, поднимая руки, между которыми воздух задрожал, пошел волнами и стал превращаться в плазму. – Сейчас я их поджарю!

Минутой раньше ему бы это удалось без малейших усилий. Но сейчас вокруг меня плескалась кровь, вытекшая из полутора десятков человек. А раздробленная коленка – рана хоть и крайне неприятная, но не слишком опасная. От большого оттока жизненных сил с такой не умирают. Алая, исходящая паром жидкость, обильно разлитая на мерзлой земле, плеснулась вверх, нарушая все законы физики и обволакивая собой летящий фаербол как раз тогда, когда он находился ближе всего к легионерам. Кассандру и наемников опрокинуло взрывной волной, а вот солдатам совсем не так повезло. Огонь, лизнувший их доспехи, явно оказался не простым, иначе чем объяснить тот факт, что плоть из лат двоих бедолаг буквально испарилась.

– Но я же убил вашего колдуна! – успел возмутиться чародей всемирной несправедливостью, после чего Сандра метнула в него один за другим три дротика, которые, несмотря на пробитую грудь, успела собрать с земли, куда те воткнулись после неудачных бросков в самом начале. Две палки с железными наконечниками волшебник сжег, но третья, распавшаяся пеплом лишь до середины, саданула его обуглившейся деревяшкой в лоб, вызвав кратковременную потерю ориентации.

– Ну хоть самому с Гларком разбираться не придется, – порадовался я, создавая из покорной моей воле крови копье. Алая жидкость, местами уже успевшая свернуться, ударила мага в грудь и мгновенно испарилась безвредным паром, оставив после себя лишь неглубокую ссадину.

– Хватит, – закашлялся волшебник, сплевывая на землю темную слюну. Видимо, удар сломал ему ребра. – Прекратите! Бой закончен!

– Да-да! – поспешил подтвердить его слова один из последних легионеров. – Мы сдаемся!

– Кассандра, – строгим тоном произнесла мутантка. – Вставай, дрянная девчонка, и помоги мне!

– Как скажешь, мамочка, – фыркнула клейменая аристократка, поднимая с земли мой кинжал и внезапно кидаясь одним рывком на успевшего лишь вскрикнуть волшебника. Жиденькая струйка пламени отлетела от нее в сторону, вероятно, отраженная каким-то защитным амулетом, а вот стальное острие располосовало горло армейского волшебника от уха до уха, после чего вонзилось куда-то в левую сторону груди, чтобы гарантировать смерть.

– Черт, ну и кровь у него! – аж вздрогнул в каком-то странном мучительно-блаженном состоянии я, когда попытался впитать жизненную энергию, выпущенную армейским колдуном в агонии. – Жжется!

И, шалея от полученной на время силы, за которую очень скоро придется расплачиваться, послал в легионеров по магическому импульсу, которые слишком грубо впитались в их ауры, вызвав тем самым разрыв сердца.

– Хм, мы же все равно их в живых оставлять не собирались? – Вопрос пришел в голову только тогда, когда исправлять что-то стало уже поздно.

– Разумеется, – кивнула Сандра, обессиленно развалившаяся на земле в позе морской звезды. – Жрец, ты лечить еще можешь? Я-то выдержу, а вот если кто тяжелораненый есть, то их до лагеря вряд ли дотащим.

– Давайте всех наших сюда, – обратился я к оставшимся на ногах наемникам, не желая куда-то перемещаться с раздробленным коленом и чувствуя, как понемногу приближается откат, обещающий быть очень жестоким. – Будем смотреть, может, кого и успею реанимировать раньше, чем вырублюсь.

Глава 7

– Даже не знаю, радоваться мне или горевать. – Глай Цекус был задумчив и имел красные глаза, принадлежавшие то ли вампиру, то ли человеку, который целую ночь не спал. – Ваша вчерашняя победа заставила говорить о себе всю армию. И большинство легионеров смерти своих товарищей отнюдь не обрадовались. Да и начальство их тоже в восторг не пришло.

Мы находились в его рабочем кабинете, по совместительству являющимся личными покоями, и поедали скорее ранний ужин, чем поздний обед. Хотя, должен сказать, особых отличий между блюдами, приносимыми в барак для ждущих схватки насмерть, и пищей главы лагеря не отмечалось. Видимо, нас уже давно подкармливали с его стола.

– Это мы и сами видели, – мрачно хмыкнула Кассандра, дотрагиваясь до синяка под глазом, которого вчера на момент окончания схватки не было.

Впрочем, лично я очнулся относительно недавно и все события, связанные с триумфальным возвращением заключенных, пропустил. Откат от перенапряжения, вызванного магией крови, оказался ужасающим и настиг еще в лесу. Во всяком случае, на руках обнаружились следы от веревок, которыми бьющееся в агонии тело связывали, чтобы хоть как-то его транспортировать к теплу, еде и друиду, неплохо разбирающемуся в целительстве.

– Виконт Саурен не достоин своего звания дворянина, – пожал плечами центурион. – И лишний раз подтвердил этот факт, сорвав свой гнев на вас раньше, чем его успели остановить. Хотя, конечно, срыв командира, потерявшего лучшего мага своего подразделения и более десятка ветеранов, составляющих костяк любого отряда, понятен.

– Нечего было на золото, которое ему обещали за мою голову, рот разевать, – фыркнула девушка. – Если бы не охрана, я бы ему ноги вырвала и вместо рук вставила. Хм, у вас будут проблемы из-за того, что за меня заступились?

– Большие, чем уже есть? – скептически поднял одну бровь Амвросий. – Едва ли. Тем более дальше идет только возможность встать в учебном легионе плечом к плечу с заключенными, отстаивая свою жизнь с деревянным оружием в руках.

– Это не так маловероятно, как кажется. – Леди Мейр дотронулась до клейма на своем лице. – Доказательство сидит перед вами.

– В истории полно примеров, когда вассалы поднимали мятеж за меньшие оскорбления, чем то, которое стерпел Глай и его солдаты всего лишь за выполнение своего долга, – вздохнул друид. – Может, нам тоже стоило бы так сделать? Хоть внимание народа и нобилей к проблемам страны привлечем.

– Волиус! – возмутился центурион. – Хватит молоть чепуху!

– Вот только сил маловато, – продолжал нести крамолу маг природы. – Даже если удастся заключенных сделать настоящими бойцами и привить им верность присяге. И потом, расположение неудобное, кругом стоят верные регенту легионы, а ближайшая часть, командир которой еще помнит смысл слова «честь» и тот факт, что служат солдаты все-таки императору, находится едва ли не на границе.

– Замолчи! – вскочил толстяк, пошатнув пузом тяжелую столешницу и вызвав обрушение на прикрытые грубой тканью доски пары бокалов, подсвечника и блюда с остатками куриных косточек. Мясо с них уже успела обглодать мутантка, работающая челюстями со скоростью пары пираний.

– И не подумаю! – не пожелал останавливаться друид. – Каждый из нас не жалея своей жизни служил стране почти три десятка лет, а теперь с нами поступают, как с псами, загрызшими хозяйскую индейку!

– Давно хотел спросить, – осторожно толкнул я локтем сидящую с закрытыми глазами Сандру, прислушиваясь к разгорающемуся скандалу. – А что они натворили-то такого, что их отправили сборищем каторжников командовать, да еще, судя по некоторым обмолвкам, с понижением в звании и прочими прелестями, сопровождающими гнев высоких чинов.

– Ты про болота ящеролюдов, расположенные почти у самых стен столицы, слышал? – тихо ответила мне воительница, отвлекаясь от трапезы, при помощи которой, очевидно, набиралась сил для регенерации.

Вчера я рану ей затянул, впрочем, вряд ли особо хорошо, все-таки там очень уж громадная дырка была после двуручника-то, и теперь измененный магией организм как мог возвращался в норму. Кстати, количество фурункулов на лице женщины, если меня не обманывают глаза, возросло раза в два, видимо, из-за ускорившегося обмена веществ. Еще удалось вырвать из лап смерти раньше, чем погрузился в пучину боли из-за отката, одного из наемников и, как ни странно, пирата. Этот белобрысый детина, судя по всему действительно являющийся берсеркером, оказался на удивление вынослив, да к тому же стал первым обычным подданным морской богини, который попался мне на пути. Стоило лишь положить руки на его порядком обескровленное и раскуроченное, но все же каким-то чудом живое тело, как татуировка на щеке буквально взорвалась потоками странной силы, отдающей утренним бризом. Она, фактически перехватив контроль над аурой, окутала нас двоих, меня и бойца, настоящим облаком, а когда оно спустя пару секунд исчезло, то попавший на сушу морской волк оказался цел, невредим и даже без новых шрамов, а раздробленное дротиком колено само собой пришло в норму. Причем заметил это, лишь когда собрался все-таки его полечить, и обнаружив, что уже давно являюсь симулянтом. Жаль, от отката дар покровительницы не помог. Или просто еще недостаточна ее поддержка, чтобы лечить травмы не только физического, но и энергетического тела?

– Конечно, – кивнул я, – даже видел их купцов как-то.

– Так вот эти ребята хоть и являются гражданами Империи с незапамятных времен, но некоторые свои не самые хорошие обычаи, не совместимые с законами и моралью, сохранили и ревностно оберегают, – пояснила Сандра. – В частности их жрецы, признающие безусловное главенство веры в Отца Времен, но потихоньку поклоняющиеся каким-то духам, ежемесячно устраивают нечто вроде детских гладиаторских игр, естественно насмерть, победителю которых вырезают сердце и проводят с ним ритуал, призванный даровать всем ящеролюдам здоровье и силу убитого молодого воина. А поскольку они подчиняются людям уже одни лишь историки знают сколько лет, то и участники данного мероприятия, естественно, происходят из человеческого племени.

– М-да, – почесал в затылке я, удивленный такими сведениями. – И им это разрешают?

– Конечно нет! – хмыкнула воительница. – Запрещают строжайше! Но ящеролюды – твари упрямые как бараны и все равно за свои обряды цепляются. Покупают рабов, набирают сирот или беспризорников, которых никто не хватится, прячут их в своих болотах и, когда священники Отца Времен пронюхают место и время проведения ритуала, сдают неудачливых жрецов с потрохами… Вот только взамен одного колесованного воспитывают двух новых. Денег у них хватает, связи торговые поколениями налаживались, а лордам за простых смердов лишний раз беспокоиться резону нет, вот и находят на окраинах болот регулярно целые захоронения из детских косточек. Глай Цекус же до недавнего времени был одним из двух заместителей главы столичного гарнизона.

– Высокого полета птица, – оценил я, наблюдая за переходящим в драку спором между центурионом и друидом. Теперь они пытались друг друга душить. Амвросию мешало пузо доблестного служаки, а толстые пальцы-сосиски военного путались в длинной густой и, кажется, бронебойной бороде жреца природы. Во всяком случае, преграду из обычных волос нормальный человек миновал бы с куда меньшими усилиями. Или они просто так на публику играют?

– Угу, – кивнула Сандра. – Был таковой, во всяком случае. Не знаю с чего, но решил Глай обряд ящеролюдам сорвать. Может, выслужиться хотел, может, действительно на едва ли не официальные кладбища из тел человеческих, нелюдьми убитых, осерчал. В общем, выследил он одного работорговца, с ними дела ведущего, да и ломанулся вслед за ним внутрь какой-то невзрачной с виду кочки на окраине болот, на самом деле тайным храмом оказавшейся. Жрецов да их слуг там была горстка, а вот юных гладиаторов хватало. И ящеролюды, не желающие просто так умирать, их на легионеров и натравили. Детей же не просто к бою готовили, но и какими-то зельями, напрочь отбивающими разум, пичкали. Им в таком состоянии все равно было, кого резать. Своих, чужих, самих себя… В общем, потерял тогда Цекус половину своих людей, а получил подземелье, заполненное детскими трупами, которых солдаты перебили.

– Мерзкая история, – согласился с женщиной я. – И за нее его сюда законопатили?

– Официально да, – кивнула мутантка. – Мол, должен был помощь позвать и инквизицию, тогда бы малюток спасти удалось… А на самом-то деле озлобились на него за обнародованную переписку главного жреца ящеролюдов с некоторыми влиятельными персонами, которые жителям болот живой товар из своих владений за звонкую монету продавали. Большая часть аристократов, конечно, без проблем отбрехалась, объявив документы фальшивыми, и даже встречный суд выиграли, когда их крючкотворы-законники на солдат накинулись за клевету, но этого им показалось мало.

– И в результате я тут, – мрачно закончил за нее центурион. Опа! А когда они успели с друидом помириться? – Разжалованный, с несмываемым пятном на репутации и, кажется, строящий заговор против остальной армии.

– Наши дела действительно так плохи? – уточнила Кассандра. – Простые солдаты нас ненавидят? Это может стать проблемой, ведь стоит распустить слухи, и меня во время следующей общей тренировки убьет толпа, просто забив насмерть палками.

– Если они только попробуют, я выстрою из их тел баррикаду, на кручу которой не каждый гном поднимется, – посулила Сандра.

– Вот только не надо корчить из себя лучшего мечника мира, – поморщилась девушка. – Ты хороша даже сейчас, но и в молодости кое-кому здесь сидящему, между прочим, приходилось проигрывать врагу, имеющему численное преимущество.

– Всего пару раз, – запротестовала смутившаяся воительница, поглядывая на обрубок своей руки, скрывающий, как оказалось, нечто вроде своеобразного боевого магического протеза.

– Сейчас хватит и одного, – отрезала ее воспитанница. Кстати, у них подозрительно похожие имена. Неужели назвали в честь мутантки? – И потом, если на смену одиночным убийцам придет общее мнение, что я должна умереть, то можно сразу идти копать себе могилу.

– Ну, не все так однозначно, – заметил Волиус, расправляя смятую бороду, хранящую отпечатки толстых пальцев центуриона, словно плотная резина. – Должен сказать, леди, вам многие сочувствуют благодаря деятельности вашего деда, вышедшего из уединения и развившего сейчас нешуточную активность. Здравомыслящие личности, кровно не заинтересованные в разделе земель, которые пытаются отобрать у старого адмирала, фактически оборвав его род, прекрасно понимают несправедливость и пристрастность вынесшего приговор суда, а потому вряд ли будут винить оказавшуюся в сложной ситуации даму за попытку сохранить свою жизнь. И потом, когда каторжники сражаются с новобранцами и убивают двух священников-капелланов, одного магистра магии и сплоченный десяток признанных ветеранов с их командиром, не распознать грязную игру просто невозможно.

– Вот только некоторые и не хотят этого делать, видимо, полагая, что раз никто не говорит о их смердящих подлостью делах, так их никогда и не было, – грустно хмыкнул центурион. – Вчера во время ожидания итогов боя удалось краем уха услышать одну сплетню… В высших сферах обсуждается возможность вообще убрать из учебного легиона охрану, возложив поддержание в нем порядка на самих заключенных. Какой-то горлопан выкрикнул идею о том, что такая служба позорит честь солдат императора, и его вроде бы многие поддержали. Вы представляете, какой кошмар тогда произойдет?

– Они там все перепились! – сделала вывод Кассандра.

– Да нет, девочка, тут тонкий расчет, – покачала головой ее наставница, задумчиво кусая губу. – Учебный легион зачем создан? Чтобы научить спешно набираемых по деревням в рекруты крестьян убивать. Умение-то ладно, новобранца натаскать за месяцок до приемлемого уровня можно, но вот характер… Им же всю жизнь священники внушали, что губить чужие жизни нельзя, но государственные интересы теперь требуют обратного. А себя так просто не переборешь, и сейчас все эти люди не армия, а гражданская толпа с оружием. Несколько лет, необходимых для того, чтобы солдаты научились слушаться командиров, а не родную маму, регент ждать не хочет, вот и решил приучить щенят к чужой крови, скармливая им каторжников.

– Что ты такое говоришь! – возмутился Глай Цекус.

– Правду, старый друг, правду. – Амвросий погладил свою роскошную бороду и продолжил вместо Сандры: – Если заключенных предоставят самим себе, то здесь за считаные дни вместо пусть и специфической, но тюрьмы появится настоящий бандитский лагерь, в котором мужчины и женщины станут двуногими зверьми. Таких убивать вчерашним крестьянам будет намного легче, ибо разбойник для них не человек, хотя и похож. А там уж солдаты, привыкнув к крови сопротивляющихся и опасных противников, при необходимости и чужой город удержат, перерезав ополчение из местных жителей, и массой профессиональных солдат задавят. Против трех-четырех новичков, нападающих сразу, выстоит редкий ветеран, число которых в отколовшихся от Империи странах не может быть чрезмерно велико. Все-таки нас больше, чем их всех, вместе взятых.

– Да в любом баронстве крестьяне с луком обращаются лучше, чем иные увальни из столичной стражи, просто из-за того, что регулярно на охоту ходят! – вспылила Сандра. – А учитывая милую привычку феодалов примерно раз в двадцать лет устраивать небольшую войнушку за наследство какого-нибудь сдохшего землевладельца, то и с мечом иные крестьяне им фору дадут! Если регент туда полезет, то он умоется кровью, так было со всеми завоевателями до него, и, думаю, время ничего не изменило!

– Ну, вы немного преувеличиваете, леди, – хмуро покосился на нее Глай Цекус. – Все-таки солдат – это солдат, и мирному жителю с ним не тягаться. Но да, потери ожидаются… серьезные. Потому и собирается именем императора небывалая армия, а учебный легион создан для ее обучения.

Мутантка весьма образно сравнила сложившуюся ситуацию с весьма своеобразно обработанными экскрементами каких-то крайне экзотических тварей, о которых я раньше даже не слышал, и замолчала лишь после очень настойчивой просьбы своей воспитанницы, сопровождающейся дерганьем ее за нормальную руку.

– Что делать-то будем? – нарушил установившуюся тишину Амвросий. – Обратно по баракам вас расселять опасно, туда убийцу забросить легче легкого, а в такой толчее его приближение не отследить. А на помещение, предназначенное для манипул наказания, можно много чар навесить, якобы чтобы смертнички не разбежались. Даже темноэльфийский ассасин пройдет не сразу. Да и задерживаться здесь вам, леди, не стоит. Лучше уж побольше битв, но быстрее в отчий дом вернуться, тем более, уверен, ваше дело обязательно пересмотрят… месяца через два-три. Если несколько хороших убийц на одной и той же цели потерпели неудачу, их коллеги, как правило, дел с ней предпочитают не иметь. А там уж хоть дальше будете вместе с адмиралом за свою землю воевать, хоть за границу уедете, куда-нибудь в царство Кин. Там-то уж точно не достанут.

– Уж лучше в яму с голодными вурдалаками, чем туда, – отмела девушка предложение эмигрировать в местный аналог Китая, отделенный от считающихся цивилизованными земель труднопроходимым горным хребтом. – На дедушку императорский дом официально обижен, а значит, попадись он или я им в руки, то в лучшем случае нас сварят живьем в масле. Хм… а когда планируется следующая схватка насмерть?

– Завтра будет общая тренировка, но вы в ней как поправляющиеся от ран можете не участвовать, – прикинул центурион. – Ну, еще пару дней попробую выбить, вряд ли кто-то из приглядывающего издалека начальства примет во внимание, что у нас есть собственный жрец морской богини. Алхимик, ты же согласен помочь леди Мейр?

– Человек она хороший, – хмыкнул я, понимая, что был приведен сюда специально ради этого вопроса. Быстрый и опасный путь на свободу или не столь рискованное, но медленное прозябание, грозящее растянуться на годы? В обычной ситуации разумный человек, да к тому же априори долго живущий, если не убьют, темный маг (ведь вернут же всю волшебную силу рано или поздно, да еще вроде с добавкой) и выбрал бы второе, но где-то далеко есть мои друзья. А они сейчас почти наверняка в столь же тяжелом положении, и, значит, их надо спасать. Кто знает, может, им сейчас приходится терпеть невыносимые страдания и, возможно, лишний день промедления приведет к тому, что Артем и Ярослав окажутся мертвы. – Да и, уверен, если покинет учебный легион раньше времени, то протянет руку дружбы тем, кто ей помогал.

– Буду стараться изо всех сил, – кивнула клейменая аристократка. – Даю тебе в том слово чести рода Мейров, которое до недавнего времени котировалось не многим ниже, чем императорское. Ну и магическую клятву могу принести, если этого недостаточно.

– Не помешает, – согласился с ней я, мысленно припоминая правила составления закрепленных чарами договоров. – Правда, она не к спеху, вот приду в себя толком, тогда и можно будет заняться. Если кто не понял, то это значит, что на меня можно рассчитывать до тех пор, пока какие-нибудь очень важные жизненные обстоятельства не заставят нас разбежаться.

Раздался стук в дверь.

– Ну кого там еще принесло, – едва слышно пробурчал центурион и во всю мощь своего толстого пуза проорал:

– Войдите! – едва вторично не уронив подсвечники и бокалы одной лишь звуковой волной.

– Разрешите доложить! – в приоткрывшуюся щель просунулась голова солдата, лыбящягося так, словно он выиграл в лотерею свободный от налогообложения миллион. – Прибыл капеллан. Новый. Правда, старый. Ну, то есть…

– Привет вам, грешники! – Звонкий голос ворвавшегося внутрь, словно солнечная вспышка, слуги Отца Времен, заставил меня непонятным образом оказаться в стойке циркового дрессировщика львов. В левой руке табуретка, выставленная ножками к угрозе, в правой – заменяющий пистолет комок из крови и тьмы. В стихийно образовавшееся заклятие ухнул едва ли не весь резерв, успевший со вчерашнего дня восстановиться далеко не полностью, и я не был уверен, хватит ли чарам силы, чтобы пробить светлую стальную броню со священным кругом в центре. Да уж, кажется, сам собой вырабатывается достойный истинного темного мага рефлекс на представителей церкви. Эх, ну почему я оставил кинжал в бараке? Думал, здесь и сейчас никакой угрозы не будет. Вот дурак! – Хм, а это еще кто? И почему он приветствует меня, словно бешеного упыря?

– Какая встреча! – Глай Цекус расплылся в широкой улыбке, превратившись из просто колобка в латах в одоспешенный смайлик. – Мой добрый друг и прежний капеллан, которого отозвали в родной монастырь для бесед и покаяния после всем известных событий, Алистор! Отличный человек, доверяю ему, как себе и даже больше. Ибо он вообще никогда и ничего не боится!

Ага, теперь понятна заминка солдата. Действительно, разъяснить ситуацию ему было не проще, чем русскому объяснить иностранцу смысл термина «старый Новый год». Хм. Может, табуретку опустить, он вроде мирный. Или пока все же не стоит?

– Таков мой обет перед богом, – пояснил священник, дергая немного заостренным ухом. За исключением этой детали, выглядел он как человек лет сорока с довольно правильными чертами лица и большими светло-синими глазами. Коротко остриженные волосы напоминали высохшую на жарком летнем солнце солому. Для полуэльфа у него, пожалуй, слишком грубая фигура, значит, квартерон. – Теперь по воле Отца Времен на его скромного слугу возложена забота о душах тех, кто попал в учебный легион охранником либо заключенным. А вы кто, коллега, выбравший в покровительницы хозяйку морей?

– Убийца вашего сменщика, ну то есть предшественника, – ляпнул я раньше, чем успел подумать. И добавил: – Здравствуйте!

Окосевший от такого приветствия четвертьэльф машинально пожал протянутую руку и, без спроса схватив со стола бокал с вином, выпил его. Потом перевел взгляд на присутствующих здесь дам и, внимательно рассмотрев их, повторил процедуру. Леди Мейр оставалась истинной аристократкой даже с клеймом на своем прекрасном лице и могла дать понять это одной лишь позой, а ее наставница… Не знаю, как воспринимают мир при помощи магии слуги Отца Времен, но даже внешне мутантка очень впечатляла. Примерно как Фредди Крюгер. К тому же она, видимо, решив усилить впечатление от моей фразы, внесла в разговор и свою лепту.

– Сей юноша только одного из двух капелланов угробил, – оповестила она коллегу усопших. – Второго мне пришлось отправить мерзнуть к демонам.

Взвизгнув, вырвавшееся из культи сверло насадило на себя маринованный огурчик, которым довольная произведенным эпатажем воительница начала аппетитно хрумкать.

– Знаешь, Глай, – обратился священник к центуриону, нервно сглатывая и наливая себе третий бокал вина, – там, где ты, там всегда страшно интересно. И чем дальше, тем страшнее.

К счастью, обошлось без драки. Этот священник оказался вполне вменяемым человеком, ну то есть четвертьэльфом, и после краткого разъяснения сложившейся в лагере теологической обстановки, вылившейся в итоге в смертоубийство, изрек буквально хрестоматийную фразу:

– Собакам собачья смерть!

– Кхе! – аж подавился куриным крылышком от такой сентенции я. – Ну… ты… блин. Не ожидал.

– Вероятно, те монахи прибыли откуда-то из центральных провинций, – пожал плечами старый-новый капеллан. – А там такие обычаи среди слуг Отца Времен царят, что впору летом снег из келий выметать! Меня вот тоже однажды, когда в мирской одежде вылез по столице погулять, такой субчик, к слову, милостью небес обделенный, едва к стоянию у позорного столба не приговорил за несоблюдение поста. Хотя виноват-то был хозяин таверны, подавший слишком уж обильный и щедрый обед. Сам-то гаденыш в сутане, спрашивается, какого демона там делал? Или не ради еды завалился, а чтобы непотребных девочек исповедать, на втором этаже проживающих?

– Чем больше узнаю о вашей вере и ее проявлениях на земле, тем больше понимаю, что кто-то где-то чего-то накурился, и теперь все наперекосяк идет, – подумав, изрек я, осторожно косясь на квартерона и дожидаясь его реакции.

– Ну, до морской богини с ее воистину женской капризностью Отцу Времен с его почти полным безразличием к мирской суете далеко, – и не подумал сердиться священник. – Сейчас-то еще в целом ничего, в древности хуже было. Ты про войну монастырей слышал?

– Нет, – покачал головой я. – А что это?

– Да был такой период в истории, – поморщился священник, – когда религиозные учения от разных богословов начали особо сильно друг другу противоречить. Дошло до того, что над полем боя, участники которого были исключительно слугами церкви, несколько вестников друг с другом оружие скрестили. Об этом, само собой, по мере сил пытаются замалчивать, но правду скрыть трудно.

– С ума сойти! – Местная история определенно очень увлекательный предмет. Если настоящая, а не та, которая имелась в прочтенных мной книгах. – И чем все кончилось?

– Гетервильскими курицами, – хмыкнул друид. – Гетервиль – это деревенька, рядом с которой та битва произошла. В ней после прекращенного вмешательством свыше сражения буквально из ниоткуда появилась удивительно вкусная и яйценоская порода домашней птицы с немного светящимися перышками на крыльях. Ее сразу же сочли священной и по закону обязали жить лишь в монастырях для сугубо декоративных целей. Но тем не менее купить на черном рынке можно и по сей день, хоть это и считается серьезным преступлением.

– Это просто удачно выведенная каким-то магом-химерологом, видимо, сильно увлекающимся сельским хозяйством, порода, – слишком поспешно запротестовал Алистор. – И пускать ее представителей в суп действительно немыслимое расточительство! Из их перьев, являющихся прекрасными алхимическими реагентами, связанными со стихией света, можно готовить такие редкие лекарства, как…

– О, кстати, – оживился центурион и быстрым движением руки извлек откуда-то из ящика своего стола вещественное доказательство, оставленное выхлеставшим его вино святым, – оцени, какой мне сувенир выдали, чтобы я с этим темным ведьмаком, по совместительству наблюдателем морской богини являющимся, себя вел поласковее.

Как-как?! Поласковее? Ультимативно запихнуть в отряд смертников – это поласковее? Блин! Хочу грубости, цепей и тихую уютную камеру. Нет, лучше конечно же билет на свободу, но будем же реалистами и помечтаем о событии, имеющем хотя бы маленькую вероятность случиться.

– Настоящее, – ошарашенно пробормотал капеллан, рассматривая светящееся перо.

– А то! – гордо похвастался Глай Цекус с таким видом, будто сам его у святого выдирал.

– Рассказывайте, чего я еще не знаю, кроме того, что к вам прислали двух спесивых идиотов, сейчас кормящих червей, – вздохнул слуга Отца Времен и потянулся к бутылке. – И кто все-таки эти дамы?

К концу объяснений он нализался в зюзю и нетвердой походкой отправился осматривать доставшуюся по наследству от сменщиков-предшественников берлогу, шагая профессиональным противострелковым зигзагом.

– Наш человек, – одобрила священника Сандра, составившая ему конкуренцию по части уничтожения не слишком качественных спиртных напитков, столь нежно любимых центурионом, и, повесив на плечо давно уснувшую воспитанницу, отправилась по следам нового духовного наставника, коллегу которого только вчера насмерть засверлила. Надо бы узнать, кто ей такой шикарный протез сделал. Да и вообще, осталось ли от ее ордена хоть что-то способное представлять интерес для мага крови. Очень уж меня заинтересовал проведенный над женщиной эксперимент. Срок жизни в сто тридцать – сто сорок лет, из которых век тело остается не дряхлой развалиной, а машиной для убийства, это немного. Для мага. Но вот если таким образом улучшать простых воинов, из которых потом собрать армию…

– О чем думаешь? – пихнул меня в бок Амвросий. Старому друиду выпивка, казалось, была нипочем, и он остался даже трезвее меня, за все время едва-едва уговорившего полтора бокала вина.

– Как и положено могущественным злым темным магам, о захвате мира, – пожал плечами я.

– Хорошая шутка, – оценил друид, ибо сейчас меня к вышеназванным отнести было попросту невозможно. Оставим в стороне проблемы этики, но имеющиеся в наличии силы могут помочь если только при захвате курятника. Ну, пусть домишки какого-нибудь купчишки средней руки, все одно на эпическое событие не тянет. – Ты какие заклинания или ритуалы, способные защитить территорию от нежелательного проникновения, знаешь?

– Лишь самые простейшие охранные круги, – сознался я. Раньше резервов ауры хватало, чтобы ими очертить территорию дома с прилегающим к нему немалым участком земли, а потом ежедневно вливать в получившееся заклинание новые порции силы, способные разложить на составляющие десяток-другой человек. Сейчас же… себя-то такой защитой не огражу.

– Плохо, – закручинился Амвросий, а потом, окинув меня взглядом, добавил: – Хотя чего еще ждать-то? Для настоящего волшебства силенок мало, а использовать магию крови для подобного, все равно что алмазами гвозди заколачивать. Ладно, парень, смотри и учись, может, и пригодится чего в будущем. Глай, ты там в сознании еще? Пошли мы уже.

– Угу, – пьяно кивнул бравый вояка, сейчас бы согласившийся и с известием, что в борьбе света и тьмы победили хиппи, скурившие на фиг все мироздание.

– А вы меня друидизму подучить не сможете? – уточнил я, шагая вслед за магом, вышедшим из кабинета центуриона и сейчас идущим к выходу из казарм.

– Чтобы силами природы управлять, склонность особая нужна, – покачал головой Волиус. – С ней или родиться надо, или ритуал особый пройти, со священным древом породнившись. Мне вот повезло: отец с матерью маги природы оба были, потому и сил после изгнания из круга не лишился, ослаб только.

– А как это связано? – не понял я.

– Да просто, – пожал плечами старый маг. – Дерево, с которым связь духовная установлена, срубают и все дела. Приток энергии от него прекращается, можешь лишь на себя рассчитывать и получаешь не самое слабое искажение ауры, вполне сравнимое с родовым проклятием вдобавок. Вылечиться, правда, можно, но сложно.

– А заново ритуал произвести? – Мне по-прежнему было ничегошеньки не понятно.

– Сразу видно, ты из очень дальних краев, где о магии природы и слыхом не слыхивали, – хмыкнул друид. – Священное древо – это что, по-твоему? Береза? Дуб? Ясень?

– Мне казалось, любое подойдет, но лучше всего меллорн, – припомнил я.

– Неправильно тебе казалось, – вздохнул Амвросий. – Только он один и годится в дело. А они наперечет и растут лишь в священных рощах эльфов, часть которых, правда, остроухим давно не принадлежит. Во всех остальных случаях, разумеется, тоже будет эффект, но… чтобы получить достаточно сил хоть на какую-нибудь магию, надо будет вступить в родство едва ли не с целой пущей! А ведь его еще и поддерживать надо периодически. Это же годы непрерывных ритуалов на одном месте с редкими минутами отдыха и невозможностью далеко удалиться от выбранного места! А если пожар? Смерч? Лесорубы? Каждая сломанная ветка будет словно удар по яй… по чести и достоинству. Да какой дурак на такое вообще согласится?

Я тактично промолчал. Пару лет назад, в бытность свою обычным человеком, мирно проживающим на матушке Земле, за такую возможность согласился бы отдать если не руку, так почку. Желательно, правда, чужую, но все равно. Интересно, а если провести ритуал этого сродства над достаточным числом каких-нибудь сосенок и подождать пять минут, это будет считаться достижением былого могущества? Главное, чтобы ставшую практически родной темную силу вернули, а потом шел бы этот друидизм лесом!

Амвросий, достигнув небольшого барака, внутри которого уже давно скрылись захмелевшие представительницы прекрасного пола, постоял немного с задумчивым видом, а потом и вовсе закрыл глаза, начав дышать нечасто и размеренно. То ли уснул стоя, то ли медитирует. Изменений в ауре почему-то не видно, а потому, как ни странно, более возможен первый вариант. Хотя второй-то логичнее.

Не зная, что делать, я огляделся по сторонам. Легионеры с арбалетами привычно смотрели, как работают заключенные, успевшие весьма основательно вгрызться в мерзлую почву. Рядом с котлованом высились штабели бревен, досок и кирпичей, вероятно, привезенные для строительства церкви. Интересно, учебный легион, по идее, явление временное, так зачем же в таком месте размещать храм? У стройматериалов обнаружились и некие личности гражданского вида, очевидно, архитекторы или какие-то другие квалифицированные специалисты, среди которых, к моему удивлению, были Весло и Фреддо. Главарь бандитов и толстый волшебник что-то жарко обсуждали, обращая на собравшихся вокруг людей внимания не больше, чем на редко падающие с хмурого неба снежинки. Преступник очередную посылку с воли получил, а обычно крайне застенчивый и пугливый толстяк, ошалев от недоедания и тюремной пищи, вознамерился ее сожрать?

– Ну, заметил чего? – оборвал мои размышления толчок. Амвросий вышел из своего странно-созерцательного состояния и теперь смотрел на меня, дожидаясь ответа.

– Нет, – честно сознался я, разглядывая покрывало из мха, укутывающего стены барака и даже его крышу. Когда он появился, непонятно. – А можно еще раз показать?

– Не вижу смысла, – покачал головой Волиус. – Сила природы тем и хороша, что заметить ее может лишь имеющий склонность к ней. А значит, прирожденного друида из тебя не получится, уж извини. Впрочем, шансов и так почти не было, учитывая, каким путем изначально были получены магические способности. Обирание трупов или подачка от божества и так-то с этим искусством почти не сочетается, а уж если все вместе… Таких исключений и не упомню. Пожалуй, даже если каким-то образом наткнешься на бесхозный меллорн, не стоит и пытаться пробовать обрести силу, только напрасно изуродуешь и себя, и дерево.

Вариант обретения могущества путем закабаления елок не прокатит. Жаль.

– А как эта зелень нам поможет? – кивнул я на мох. – Она не выглядит слишком уж грозной.

– Сама по себе – никак, – согласился Амвросий. – Это основа, на которую сейчас буду накладывать плетения. Ну и подпитка для них в то же время. Мне ходить и каждый день обновлять заклинания просто лень, значит, сделаю их самоподдерживающимися. В общем, так, набор будет большой, запоминай правила безопасности при обращении с ним. Во-первых, на все здание будет наложен сплошной щит молний. Слабенький, понятное дело, но, чтобы дать солидную вспышку, хорошо видимую даже в сумерках, хватит. Часовые ею заинтересоваться просто обязаны, а значит, одни наедине с убийцами не останетесь. Чары срабатывают при тактильном контакте ну или… хм… в несколько ином случае. Собак в лагере вроде нет, а если кто из людей попробует отлить на стену, то сам виноват.

Я содрогнулся, представив последствия подобного. Интересно, слабенький щит молний в понимании старого друида – это достаточное напряжение, чтобы поджарить человека полностью или хотя бы частично? Получается, мох играет роль солнечной батареи для столь своеобразного волшебного трансформатора. Интересно-интересно. Магия природы, оказывается, может стать неплохим заменителем развитой промышленности. Была бы электростанция, а, куда приложить халявную или почти халявную энергию, пытливый разум найдет.

– На окна поставим преграду посерьезнее, – задумчиво покосился на проемы с наглухо закрытыми ставнями старый волшебник. – Все-таки сквозь бревенчатые стены мало какие мастера ходить умеют. Во всяком случае, быстро и незаметно. Думаю, двухслойный барьер самое то будет. Первый слой – из спрессованного воздуха, чтобы остановить нарушителя, второй, пожалуй, водная пленка. Чтобы самому в них не вляпаться, нужно после открытия дверей немного подождать. Убить не убьет, но приложит основательно, грохотом весь лагерь на ноги поставив. Снять все это, разумеется, можно, но только мастеру посильнее меня. А таких немного осталось в Империи. Десятка три, может быть.

– Великолепно, – искренне похвалил я работу мастера, наблюдая, как косяк оплетает пробившаяся из-под земли лоза. В магическом же зрении эффект такой сложной работе никак не соответствовал. Слабое зеленое свечение энергии природы, окутавшей дом, навевало скорее мысли о хорошем благословении, а не о системе безопасности, достойной какого-нибудь банка. – Вам бы с такими талантами где-нибудь в столице работать… Извините, забыл, что вы там и были до недавнего времени.

– Да ничего, – пожал плечами старый маг. – Мне никогда большие города не нравились. Здесь хоть и холод собачий и контингент, скажем прямо, паршивый, но дышится-то намного легче. Нет толпы спесивых дворян, имеющих горы гонора, но забывших добавить к ним хоть каплю мозгов, нет кровопийц-бюрократов, выматывающих нервы разными правилами и ограничениями, и, самое главное, мои бывшие собратья по кругу в этих краях попросту не водятся. Те, которые несут службу в окружающих лагерь легионах, не в счет, ибо ранг их невысок, да и сталкиваемся мы по обоюдному желанию редко. Вообще молодой человек, когда отсюда выберетесь, а вы выберетесь, я в это верю, не вздумайте никогда поселиться в крупном поселении и уж тем более, мать-природа упаси, пытаться выполнять в нем обязанности чародея, поставленного на охрану легиона. Задолбают разной чушью.

И с этим воистину ценным советом волшебник развернулся и ушел обратно к зданию казарм, очевидно, посчитав свою работу на сегодня выполненной.

– Проверим, как это все работает, – пробормотал я, открывая дверь. В проеме обнаружилась пленка из аномально вихрящегося воздуха, за которой плескалась вертикально стоящая вода, немного смахивающая на голубую ширму. А в магическом диапазоне всего этого как будто и не было! Нет, ну правда, раньше во время опытов в сделанной собственными руками из обычного сарая лаборатории иногда эликсиры получались фонящими сильнее, чем эти чары. – Потрясающе! – Других эпитетов просто не нашлось. – Если друиды не первые в мире по искусству установки разных магических мин и прочих ловушек, то я готов съесть свою шляпу. Тем более, ее у меня все равно нет.

Внезапно меня толчком в спину швырнуло вперед, прямо в ждущие злоумышленников заклинания. По морде будто двинули мокрой боксерской перчаткой, принадлежащей чемпиону мира в тяжелом весе, стало трудно дышать, а под лопатку словно вонзили раскаленную кочергу. В довершение всего в уши ударил жуткий грохот.

– Какого демона? – полуодетая Сандра материализовалась как будто из ниоткуда.

– Эй, я же говорил, прежде чем входить, надо немного подождать! – Видимо, друид так и не дошагав до казарм, вернулся обратно.

– Опа! – вместе сказали они спустя какую-то секунду.

– Что у меня в спине? – прохрипел я, сплевывая кровь и начиная паниковать. Магические и жизненные силы стремительно утекали, и помочь себе не получалось. Тело онемело и практически не слушалось – неужели задет позвоночник? Казалось, к ауре присосался паразит, стремительно пожирающий всю доступную энергию. Еще секунд тридцать – и она просто разрушится, убив своего обладателя!

– Арбалетная стрела, – задумчиво сказала воительница, наклоняясь ко мне. – И очень-очень не простая. Выдернуть?

– Лучше вырезать, а то эти гадские штуки имеют отвратительную привычку ломаться, замучаемся потом в мясе осколки искать, – ответил ей друид.

Дальше начался ад на земле. Я не мог пошевелиться, а спину терзала чудовищная боль, казалось, из меня извлекают позвоночник и заталкивают вместо него раскаленный шипастый карданный вал от крупнотоннажной фуры.

– Лови! – послышался голос воительницы сквозь пелену агонии. – Она пытается спрятаться!

– Ловлю! – (Боже, то есть морская богиня, покровительница ты моя сволочная, от которой помощи и снисхождения черта лысого дождешься, чем они там вдвоем занимаются? Я не могу-у-у!!!) – Верткая, зараза!

Неожиданно агония сменилась приятным ощущением дубового чурбака вместо туловища.

– Все. – Довольный друид переместился в поле моего зрения и показал свою добычу. В его пальцах извивалась, как живая, короткая стрела из черного льда, вместо наконечника у которой красовалась небольшая волчья пасть. Острые зубы щелкали, пытаясь отхватить магу природы палец, но их останавливала какая-то незримая преграда.

– Что это за дрянь? – едва слышно простонал я. Энергия из ауры перестала утекать. Конечно, теперь моей кровью заляпан, кажется, весь пол, но это уже не так и важно. Главное – выживу.

– Оружие демонов, – каким-то странным тоном проговорила Сандра, рассматривая артефакт. – Причем не низших. Лишь сильнейшие из ледяных легионеров могут похвастаться им.

– Вам случалось сойтись в поединке с этими выкидышами зла? – удивился друид. – Судя по тому, что охрана не спешит трубить тревогу, да и наш капеллан еще не носится кругами вокруг места происшествия, никто ничего не заметил.

– Бывало, – кивнула воительница. – Один из них и отхватил мне руку. Обычно таиться и бить в спину не их стиль, но, полагаю, выстрел был сделан не тупым солдатом. Кассандра! Иди сюда, паршивка ленивая! Одной тебе теперь оставаться опасно. И вооружись уж заодно. Где там этот бугай с молотом? Режутся твари из льда неважно, но вот раскалываются уже значительно лучше.

– Значит, эмиссар темных сил здесь все-таки есть, – вздохнул Амвросий и покосился на мутантку, принявшуюся командовать невеликим войском из своей воспитанницы, двух уцелевших наемников и пирата-берсеркера, который после лечения, проведенного через меня морской богиней, был в куда лучшей форме, чем даже до ранения. – Впрочем, предупреждение об этом уже было. И как же его теперь отыскать-то?

Взрывом дверь вынесло. А меня, все еще лежащего перед ней, шандарахнуло о противоположенную стену барака. В голове помутилось, а когда глаза более-менее пришли в норму, то в помещении уже кипел бой. Две закованные в ледяные латы фигуры, от которых буквально валил во все стороны белый дымок, словно они оказались облиты жидким азотом, теснили людей. Пират, чье имя запомнить так и не удалось, уже лежал на полу с разрубленной на две части головой. Один из наемников затихал, еще булькая пробитым горлом. Сверло Сандры, вырванное с корнем, застряло в шлеме-маске одного из нападающих, частично раскрошив броню и открыв очень знакомое украшение. Весло, прицепленное к мочке странно синего уха. Сама мутантка обменивалась ударами с главарем бандитов, оказавшимся вовсе не тем, за кого он себя выдавал, с переменным успехом. Парочка порезов, полученных женщиной, выглядели неопасными, а царапины, оставленные ею на вражеском панцире, наносили скорее моральный ущерб.

– Во имя матери-природы, где носит солдат и священников, когда они так нужны?! – в голос взвопил друид, отшвыривая от себя второго воина зла волной зеленого сияния.

Тот в ответ метнул в старого мага один из длинных кинжалов, которые сжимал в руках, и тотчас же выхватил из пустоты новое оружие. Летящий в чародея клинок, будто отлитый из черного льда, встретила мечом леди Мейр и отшатнулась назад, когда он взорвался градом осколков, посекших клейменое лицо девушки.

– Вот я тебя-то растяну, девка. – Шлем, немного похожий на тот, который носят мотоциклисты, надежно скрывал голову его обладателя, но не узнать голос Шныря было невозможно. – Пущу голубую кровь!

– Развлекаешься? – Знакомый голос морской богини, раздавшийся в голове, заставил испугаться едва ли не сильнее, чем вид вынутой из меня несколькими минутами раньше стрелы. – Помощь нужна, а, великий черный маг-самоучка, попавший в каталажку?

И божество, находящееся то ли где-то далеко в небесных, ну или скорее подводных эмпириях, а то ли под боком, захихикало так, словно сказало донельзя смешную шутку.

– Смотря чего она будет стоить, – осторожно заметил я, наблюдая, как у Сандры появляется глубокая резаная рана на бедре. А ведь она еще от раны на груди, пробитой двуручником, толком не оправилась! Скоро Весло ее прикончит, и тогда Амвросия и Кассандру просто забьют числом. Уцелевший наемник, сейчас старательно прячущийся за спину девушки, тут не помощник. И тяжелораненый я тоже. У меня же аура после принудительного опустошения практически не содержит энергии, а ноги не ходят!

– Боги и демоны вообще друг друга не любят. – Судя по тону, покровительница улыбалась. – К тому же эти два едва получивших доспехи черного льда ушлепка успели убить моего верующего. Короче, сейчас помогу даром, во исполнение, так сказать, своих обязанностей. Заодно и пользоваться моей силой одного крайне непочтительного жреца научу немножко.

Меня будто обмыло теплой, ласковой волной, вышедшей из татуировки на щеке и окутавшей все тело, которое совсем недавно ощущалось как колода, пришел в норму заполнившийся магией резерв, количество жизненной энергии в организме восстановилось полностью, и жутко зачесалась спина. Кажется, там сейчас стремительно смыкались края раны. Аура стремительно уплотнялась и… трансформировалась в плоть!

– Великое исцеление, – пояснил голос богини в голове. – Сам ты такого провернуть не сможешь… пока, да и я обычно столь щедрыми дарами не разбрасываюсь. А это хлыст священной воды, одно из немногих боевых заклинаний, доступных моим служителям. Его, быть может, и осилишь, если хорошо постараешься.

Из задергавшегося рисунка на коже засочилась некая странная смесь воды и магии, где моя энергия перемешивалась с чужеродной силой. Жидкость со скоростью гоночного болида скапливалась в ладони, но вопреки словам покровительницы ни в какой хлыст трансформироваться не собиралась.

– Это просто называется так, глупенький, – хохотнул в голове голос морской богини. – Форма может быть любая.

Шнырь, разорвавший пытавшиеся опутать его лианы, внезапно выросшие из досок в полу, занес над споткнувшимся Волиусом кинжал, вторым блокируя меч Кассандры, и мне не пришло в голову ничего лучше, как окатить его горстью воды, скопившейся в ладони. Движение получилось неловким, и жидкость, неожиданно ударившая вперед струйками, словно вода из душа, хлестнула сразу обоих демонов, проев в их латах серьезные выбоины. То ли уголовники, а то ли посланцы зла закричали от сильнейшей боли.

– Вот так, – подбодрила меня морская богиня. – Поливай их, поливай. Видишь, тают?

– У меня резерв снова заканчивается! – огрызнулся я, наблюдая, как Шнырь оплывает, будто попавший в теплую ванну снеговик. От него отваливались целые куски, руки давно выронили кинжалы и теперь пытались прикрыть наиболее уязвимые участки тела.

– Нет! – застонал мой противник, когда ноги ледяного легионера обломились, уронив тело в успевшую натечь лужу воды. – Патрон! Спаси! Так не должно быть!

Голос странного существа, вроде бы еще недавно выглядевшего как обычный человек, оборвался. Тело разрушалось все быстрее и быстрее, и спустя пару секунд на месте врага, едва не убившего совсем не слабого мага природы, остались лишь стремительно истаивающие куски, похожие на испачканный снег. А мой резерв кончился.

Но Весло своему подручному на помощь не спешил. Оставшийся без внимания наемник прокрался к молоту погибшего пирата и ударил им занятого фехтованием с мутанткой противника в спину, уронив того на пол. Встать ему не дали, раздробив руки и ноги, но даже лишившееся всех конечностей тело продолжало жить. Или, возможно, существовать. Однако постепенно оно тоже начало покрываться капельками воды.

– Проклятье! – сплюнул сквозь дыру в шлеме мелкой льдинкой Весло. – Так и знал, не надо было верить уроду, что вы станете легкой добычей. Впрочем, мне так и так давно готовили холодное местечко в преисподней.

И с этими словами он попросту… растаял!

Глава 8

– Чтоб вас демоны возлюбили!

– Какие конкретно? Против парочки суккуб особо не возражаю.

– Богохульник! Я немедленно донесу о твоих порочащих словах в инквизицию!

– Согласен, доносите. Мне по роду деятельности часто приходится разных чудиков выслушивать.

– Братья и сестры, успокойтесь!

– …

– А среди нас разве есть дамы? Где? Почему я их не вижу?

– Сестра Розалия была, но вот отошла куда-то.

– А из какой она, простите, обители? И что здесь делает? Бабам в армии не место!

– Ну, не знаю, раз пришла, значит, зачем-то нужна.

– А ее мы проверяли? Лучшие шпионы среди слуг зла, как известно, адепты Многоликой.

– Это ты кого демонской подстилкой назвал?! Это ты меня демонской подстилкой назвал?! Да я тебя с потрохами съем!

Конгресс священников Отца Времен, собравшихся на осмотр останков ледяных легионеров, протекал весьма бурно. В нем участвовало примерно полтора десятка церковников разной степени матерости, включая крайне воинственную сестру-монахиню, сейчас пытающуюся выцарапать оскорбившему ее бедняге глаза длинным, ухоженным маникюром. Тот не давался, демонстрируя умения по обращению с противоположенным полом, достойные профессионального и заслуженного охотника на ведьм.

– Слушай, – я осторожно толкнул капеллана учебного легиона в бок, – не расскажешь, кто все эти люди и к каким выводам вы уже пришли, а то мне ничего не говорят и проводят чуть ли не как главного подозреваемого.

Второй день после схватки с Веслом и Шнырем в учебном легионе творился форменный бедлам. Чародеев, церковников и просто важных шишек, желающих выяснить, какого черта в нем происходит, понаехало столько, что даже планировавшиеся учения отменили. Впрочем, первые и последние покрутились-покрутились и слиняли, удовлетворившись прилюдным допросом участников событий под заклинаниями правды, а вот некоторые слуги Отца Времен здесь задержались, и, боюсь, надолго. Сейчас они собрались в бараке для манипулы наказания и громко спорили.

Утомленная следственными мероприятиями Кассандра спала на женской половине помещения. Выживший наемник тоже похрапывал на топчане в углу. Сандра сидела на пустующей лежанке в паре шагов слева от меня, уставившись в одну точку, и не моргала, кажется, уже последние полчаса. Справа практически в аналогичной позе застыл Алистор. Штатного капеллана за присутствие на вверенном ему объекте представителей местного ада мучили столько же, сколько и всех остальных, вместе взятых. Все вымотались до упаду. Ну, может, кроме Амвросия, который, сославшись на старость, слабость и тот факт, что он все-таки не заключенный, принял какое-то особо сильное снотворное в своей комнате казарм и теперь должен был проснуться только завтра утром.

– Расслабься, – посоветовал квартерон. – Тебя никто всерьез не подозревает. Жрецы морской богини, переметнувшиеся на сторону повелителей тьмы и холода, являются немыслимой редкостью. Вестники и то своему господину изменяют, пожалуй, чаще. Да и ситуация хоть и серьезная, но нельзя сказать, чтобы очень уж экстраординарная.

– То есть два демона, сумевшие незаметно навести шороху в воинском лагере, скрыв происходящее сильнейшей иллюзией, это нормально? – удивился я.

– Конечно же нет, – ответил Алистор. – Но, чего греха таить, изредка случаются и куда худшие вещи. Что же касается личностей убитых… Понимаешь, сам образ жизни чернокнижников и преступников делает их верными союзниками друг друга. И те и другие ловятся стражей, и те и другие таятся от простых людей, и те и другие регулярно нарушают законы божеские и человеческие, и тем и другим время от времени требуется поддержка в крайне опасных, но прибыльных делах. Естественно, колдунам – физическая, а бандитам – магическая. Вот и получается, что среди опытных преступников очень многие имеют связи с личностями, для которых даже самое медленное колесование будет являться слишком мягкой карой за совершенные злодеяния.

– Но Весло и Шнырь-то были не людьми, – напомнил ему я. – Человеческие тела не тают, словно льдинки весной!

Неожиданно по ауре ударила волна светлой силы, заставив зашипеть от обжигающей боли, казалось, пробирающей до самых костей. На мне скрестились взгляды священников, прекративших междоусобные разборки.

– Некромант, – заметил кто-то из них. – Только какой-то хиловатый. Мне простые призраки сильнее попадались.

– Об этом говорится в его бумагах, – заметила ему монахиня, выглядевшая очень довольной.

Расцарапанный инквизитор согласно кивнул и добавил:

– Я его уже проверил, слугой кого-то из темных богов он не является.

– И раз сила Отца Времен оставила остальных присутствующих безучастными, то и они тоже вне подозрений, – отметила служительница церкви. – Надо искать в другом месте.

– Заключенных уже проверили дважды!

– Значит, надо проверить трижды и теперь сделать это совместно!

– Чего они ищут-то? – спросил я у капеллана.

– Того, кто сделал наших знакомых бандитов ледяными легионерами, – пояснила Сандра. Надо же, а я думал, она спит с открытыми глазами. – Да, они стали тварями тьмы, но совсем недавно. Или ты не знаешь, что чем могущественнее и древнее демон, тем больше от него остается после смерти? Мелочь истаивает полностью, а вот от кого посерьезнее сохранилось бы хоть что-нибудь. Солдаты армии зла являются сильными существами, поэтому, раз от них ничего не осталось, то до недавнего времени Весло и Шнырь были обычными людьми.

– К тому же оба они действительно являлись весьма известным преступниками, – поддакнул ей капеллан. – Таких священники в обязательном порядке проверяют перед судом на наличие связей с демонами и чернокнижниками. Если таковые имеются, то подозреваемые направляются в подвалы инквизиции, откуда уже если и выходят, то лишь для показательной казни. А потому скорее всего в учебный легион прибыли два человека, пусть даже очень плохих, а не два демона. И тут им кто-то предложил стать слугами зла, и заблудшие согласились. Вероятно, это была та же личность, которая и принесла в жертву того самого толстого чародейчика, забыл, как его звали, чтобы отвлечь внимание. Ее-то как раз сейчас мои коллеги и надеются обнаружить.

Труп любившего покушать пиромана оказался найден в центре магической звезды, начерченной на крыше одного из бараков. Беднягу ритуально зарезали каким-то хитрым образом, умудрившись это сделать быстро и незаметно. Я же видел его практически сразу перед попаданием арбалетной стрелы в спину! Профессионализм слуги демонов, прячущегося где-то рядом, заставлял содрогаться.

– Фреддо, – напомнил я имя погибшего и задумался. – А почему не вызвали кого-то из настоящих ледяных легионеров, вместо того чтобы посылать фактически эрзац-сырье?

– Прорыв столь сильной твари в реальность дело шумное, – пожал плечами квартерон. – Его бы я ощутил, даже будучи в наведенном магией непробудном сне, а не просто после легкого опьянения. Превратить же человека в слабую и молодую тварь тьмы, да еще посреди такого скопища эманаций, исходящих от заключенных, как ни странно, проще и легче.

Монахи, закончившие устраивать птичий базар, дружной толпой выметнулись из барака, прихватив с собой Аластора и впустив внутрь немного свежего горного воздуха. Хотя нормальные люди от него ежились, будто стояли неимоверно жуткие морозы, объясняя мою терпимость к низким температурам склонностью к тьме. Неженки! Я пару дней назад достоверно узнал: температура по ночам иногда бывает и плюсовая, лед в бадье с водой, стоящей у казарм легионеров, так и не появился.

– Не найдут, – вдруг сказала Сандра.

– О чем ты? – не понял я.

– Демонопоклонника не найдут, – пояснила она. – Это не ученик, сдуру решивший стать самым сильным, и даже не рядовой волшебник, жаждущий знаний и могущества. Разыграть столь согласованную комбинацию и улизнуть, словно его никогда и не было, мог лишь истинный мастер. Встречала я таких. Никогда с ними нельзя быть уверенным ни в чем. Сначала обнимет и будет заботиться как о смысле всей своей жизни, а потом в годовщину свадьбы уложит на алтарь. Проткнешь ему сердце и отрубишь голову, так она, если вовремя не сжечь, лапки отрастит и куда подальше смоется.

– Личный опыт? – заинтересовался я.

– Слава Отцу Времен, нет, – покачала головой воительница. – Это одной из волшебниц в ордене Приносящих силу не повезло за такого козла замуж выйти. Жизнь и душу сохранила чудом, которое состояло в слабо затянутых на запястьях веревках и топоре, вовремя попавшем под руку. Правда, потом за останками супруга, уползшими из родного дома, она еще два дня по канализации гонялась. Хорошая была тетка, жаль ее, погибла глупо, выйдя ночью подышать свежим воздухом и поскользнувшись на крепостной стене.

– А что вообще это была за организация, твой орден? – задал вопрос я. – Кто ее уничтожил? И как ты уцелела?

– Так тебе все и расскажи, – хмыкнула мутантка. – Впрочем, а почему бы и нет? В общем, лет двести назад собралась в одном маленьком городке компания из нескольких волшебников и решила, а будем мы, ребята, держаться кучкой, а то поодиночке жить как-то плохо, и денег на все про все вечно не хватает. Как ни странно, через пару месяцев не разбежались, создали гильдию, потом доросли до ордена. Его глава раздобыл в каких-то руинах, оставшихся еще от Древней Империи, книгу по химерологии и с головой ухнул в эксперименты, решив подняться еще выше. Набрал детей и подростков, всех с согласия родителей, впрочем, провел над ними ритуалы, выживших стал воспитывать, тех, кому не повезло, похоронил с почестями. Хотя было их не сказать чтобы много, всего один из пяти.

– Двадцать процентов трупов – это мало? – удивился я.

– Из оруженосцев до рыцарей, пусть даже безземельных, половина доживает, и это считается нормальным, – пожала плечами женщина. – А воины ордена, в том числе и я, могли без особых проблем двух-трех обладателей захудалого герба и лат просто запинать, а потому мгновенно приобрели славу и репутацию профессиональных и дорогих наемников. Вот только возрастающее могущество Приносящих силу не понравилось второй организации волшебников, проживающих в данной местности. Ищущие знаний имели более древнюю историю, и было их больше раза в полтора, а потому уроды решили стать монополистами, просто уничтожив конкурентов одним махом. Собрались в толпу и без затей напали на выкупленную у разорившегося аристократа крепость, где проживали почти все маги. Результат – взаимное истребление. Среди нападавших, все-таки одержавших победу, выжило десятка полтора, а из моих собратьев уцелели лишь те, кто по какой-то причине дома отсутствовал.

– А ваши знания уцелели? – жадно спросил я. – Ну хоть обрывочные? Может, если бы знал, каким путем изменили твой организм, удалось бы убрать твои прыщи! Я все же жрец морской богини и маг крови! Исцелить могу все или почти все!

– Нет, – покачала головой мутантка. – Верхушка ордена в тот день была в замке в полном составе. Собственно потому-то тогда и состоялась атака. Библиотека сгорела. Рядовые волшебники, которых осталось всего-то двое, к тайнам древних знаний допущены не были. А такие, как я… Да что мы можем сказать о проводившихся над нами ритуалах? Сначала давали горькое и зеленое, от которого память едва ли не напрочь отшибло и ноги на полгода отнялись, а потом противное и синее, после чего два месяца в ознобе колотило.

– Печально, – вздохнул я. – И тебе совсем никто помочь не может?

– Демоны. Вестники. И по нарастающей, – печально вздохнула женщина. – Сил жреца морской богини гарантированно не хватит, один твой коллега надо мной уже неделю бился. Вымотался так, словно в каменоломне работал, а новые чирьи взамен исчезнувших через два дня повылазили. Он, правда, предлагал веру сменить, но я отказалась. Не дело это из-за каких-то болячек душой как товаром распоряжаться.

Мне пришлось промолчать, поскольку данную точку зрения разделить бы при всем желании не получилось. Что поделать, так уж воспитан. Все имеет свою цену. Ну, может, кроме друзей.

Остаток дня прошел в отдыхе от церковного дознания и прочих малоприятных радостей жизни, а наутро к нам заявился хмурый, как грозовая туча, Глай Цекус. С отрядом солдат, несущих в руках какие-то тюки, и семеркой заключенных, облаченных в потрепанное солдатское обмундирование.

– Собирайтесь, – печально вздохнул ценутрион. – Эти… эти… Короче, у вас новый бой, перейти в число обычных заключенных уже не получится, раз здесь квартируете. Подловили, гады. Вот оставшиеся члены отряда. Все добровольцы, если верить трибуну Линию.

– Ага, как же, – довольно громко пробурчал один из людей за его спиной. – Кто у двери сидел, тот, получается, горит желанием подохнуть.

Насколько помню, трибун в структуре легиона – это командир нескольких центурионов. М-да, кажется, полоса невезения только начинается.

– Цыть! – коротко приказал ему начальник лагеря. – А то вы и в следующий бой пойдете. Поскольку он будет на плацу, то за сегодня их хоть десять штук провести можно.

– Один вопрос, – сказала Сандра, уже успевшая выхватить комплект брони, предназначенный именно ей, из рук легионеров и облачиться в него. К сожалению, доспехи, которые заключенным по идее не полагались, остались в тайнике в лесу. – А где у нас плац? Что-то я его не заметила.

– Пока не знаю, – честно сознался центурион. – Для меня самого внеочередная тренировка, да еще такая, большая новость. Но с командованием не спорят, а потому где скажут, там он и будет.

– Умереть не встать, – буркнул я, борясь с завязками плотной куртки. Эх, ну почему ее не сделали на молнии или хотя бы на пуговицах? Последними, во всяком случае, в этом мире точно никого не удивишь. – Кто хоть противники-то?

– Не встанешь, – уверил меня Глай Цекус. – В лагере, помимо капеллана, еще осталось четыре священника. Все вино у меня выжрали, паразиты в сутанах. Всех погибших отпоют хором, и им после этого из могил будет не подняться точно. А с кем вас сведут, и сам не знаю.

Дожидаться грядущего побоища мне было вполне комфортно, вот остальные девять человек мерзли на холодном горном ветру, переминаясь с ноги на ногу. Охранники лагеря, ставшие уже практически родными, были оттеснены в сторону, и на их место вокруг нас встал отряд каких-то мелковозрастных ополченцев. Иного термина для этих горе-вояк подобрать было просто невозможно. Даже новобранцами их называть язык не поворачивался. Мелкие, тощие, недокормленные школьники с подростковыми длинными шеями, на которых доспехи висели, как на пугалах. Половине из них не дал бы и шестнадцати лет. Правда, их было много. Штук сорок. И все нервные, да вдобавок с настоящим и очень острым оружием.

– Цыплята, – еле слышно сказала наставнице на ухо леди Мейр.

– Угу, – кивнула ей мутантка, придавая лицу на редкость плотоядное выражение и ловя взгляд уставившегося на нее салабона. (Паренек, которому и с девочками-то целоваться, возможно, еще не приходилось, затрясся сильнее, чем подавившийся кошкой пылесос. Он даже отшатнуться попытался, но помешали стоящие сзади боевые товарищи.) – Если они составят костяк формирующейся великой армии, то треск от ее поражения сшибет с неба звезды. Опытный рубака при удаче уничтожит десяток таких ходячих недоразумений и остановится лишь потому, что ловить их запыхается.

– Если нас еще немного продержат, то я при ходьбе начну звенеть колокольчиками, – зло прошептал пожилой человек с крайне невыразительным и незапоминающимся лицом, растирая длинные и изящные, словно у пианиста, пальцы рук.

– Это будет погребальная мелодия, – мрачно пошутила Сандра, с тоской покосившись на свою молодую воспитанницу. – Ты ведь карманник и оружия в руках не держал?

– Дрались бы мы на ножах, – вздохнул отбывающий наказание в учебном легионе преступник, – еще, может, и отмахнулся хоть. В молодости, помнится, получалось неплохо. Но эту железную дуру мне и поднять-то тяжело!

На мой взгляд, выданный ему короткий толстый меч столь грозного эпитета заслуживал не больше, чем столпившиеся вокруг новобранцы титула настоящих вояк. Да и вряд ли он такой тяжелый, мой вот всего-то с килограмм весит. Ну, может, чуть больше. Или у меня за счет владения кровью, составляющей самую суть человеческого организма, характеристики тела незаметно увеличилась?

Остальные наши коллеги тоже оказались совсем не брутальными личностями. Два приворовывающих клерка, попавшихся при ревизии. Один неплательщик налогов. Студент, совративший дворянку. Крестьянин, участвовавший в мятеже против сеньора. Самого восстания труженик мотыги, правда, не помнил, потому как оно началось с выставления старостой в честь своих именин бесплатного угощения с обильной выпивкой, а закончилось визитом солдат, собравших упившихся крестьян с пепелища охотничьего домика сеньора, где оказался богатый винный погреб. Ожидание растянулось надолго. Часов пять, не меньше. За время, которое мы выстояли на плацу, солнце, иногда все же проглядывающее в редких разрывах хмурых облаков, успело весьма значительно сместиться по несвободу. И нас никуда не выпускали из кольца солдатиков, медленно, но верно принимающих синюшность дохлых кур. Садиться на землю они, правда, не мешали, но холодная почва оказались слишком экстремальным местом отдыха даже для морозоустойчивого меня.

– Кажется, я поняла план того, кто все это затеял, – с еле заметной дрожью, вызванной то ли чересчур низкой температурой окружающего воздуха, то ли нервами, произнесла Кассандра. – Еще немного, и справиться с нами, окоченевшими на таком ветру, сумеет даже беременная кошка. Алхимик, ты можешь что-нибудь сделать?

– Если только заставить кровь быстрее струиться по вашим жилам, – вздохнул я. – Но это будет… неприятно. Да и в таком случае во время боя мне станет куда сложнее колдовать.

– Наплевать! – решила Сандра. – Действуй. – Еще чуть-чуть, и мы будем вынуждены сражаться против пятнадцати легионеров втроем!

Увы, но она была права. Если женщины по извечной предусмотрительности прекрасного пола умудрились попасть в учебный легион с теплой одеждой для себя любимых, а я практически не мерз, то вот остальные наши товарищи по несчастью, напялившие под прочные, но не слишком приспособленные к холодной местности кожаные доспехи разное видавшее виды тряпье, уже практически инеем покрылись.

– Ну-с, приступим, – решил я, отделяя от своей ауры небольшую долю жизненной энергии и перемещая ее в энергетическое тело Кассандры, стараясь делать так, чтобы подарочек распределился в основном по конечностям, после чего ускорил циркуляцию алой жидкости в организме девушки. В районе тела или головы слишком грубое вмешательство запросто вызовет сбои в работе внутренних органов. А зачем нам инсульт или инфаркт? Даром не сдался! – Как ощущения?

– Уй! – Лицо внучки какого-то там опального великого адмирала скривилось так, что буквы на ее клейме сложились в нечитаемую абракадабру. – Больно! Тело как огнем горит.

– Ну извини, – сочувственно сказал я ей. – Я вообще на людях, кроме себя, целительный аспект магии крови до попадания в учебный легион не испытывал. Только на кроликах.

– Живодер. – Лишенная титула аристократка кое-как выпрямилась и провела рукой по лбу, смахивая выступивший пот. – Фух! А знаешь, помогло. После твоих изуверских чар ни на какой мороз внимания больше не обращаешь.

Обработка остальных членов отряда вызвала у наших доблестных синеющих стражей приступ прозелени. Как оказалось, Кассандра замечательно умела терпеть боль. А вот остальные таким полезным навыком похвастаться не могли, а потому кричали, стонали, плакали. Пара человек выплюнула из желудков то ли сегодняшний завтрак, то ли вчерашний ужин.

– Знаешь, наставница, по-моему, твоя оценка их боеспособности была неверна, – заметила мутантке отдышавшаяся Кассандра, наблюдая, как солдатики опасливо жмутся подальше от нас всех вместе взятых и меня в особенности. – Нормальный опытный рубака и два десятка таких птенчиков в пух и перья разнесет.

Мы постояли под теплым горным небом еще немного. С часочек. И только потом про то, что сегодня должна проводиться битва насмерть между заключенными и какими-то там вояками, наконец вспомнили. Как оказалось, высокие чины, в числе которых был замечен и придворный хлыщ, пнувший Сандру, назначили плацем котлован, готовящийся принять в себя фундамент для храма. Откуда-то даже покрытые коврами скамейки взялись, предназначенные для седалищ офицеров, намеревавшихся смотреть кровавый спектакль вживую с высоты склонов импровизированного амфитеатра. Мутантка, судя по кровожадной улыбке, своего обидчика узнала и теперь явно лелеяла планы случайно метнуть в него что-нибудь тяжелое. Или острое. А лучше объединяющее в себе оба вышеназванных качества. Правда, над стенками выкопанной в мерзлой земле ямы уже установлена какая-то магическая преграда, заставляющая воздух едва заметно колебаться рябью, но не уверен, что она рассчитана на сверхспособности измененного магией организма.

Как-либо представлять участников начинающегося гладиаторского боя, а именно на данное мероприятие больше всего походила эта, с позволения сказать, тренировка, устроители боя явно сочли излишним. Продрогших и озябших заключенных просто втолкнули на наклонный спуск, сомкнув за нами волшебный барьер. А примерно в центре котлована уже стояли пятнадцать фигур в необычно темной железной броне, сколотив миниатюрное подобие квадрата из щитов. Дротиков у них почему-то видно не было. Арбалеты тоже отсутствовали. Видимо, это мастера боя на мечах. В центре их находился неясный субъект в сиренево-серой мантии с явной аурой волшебника и какой-то чадрой на голове. Вернее, находилась. Со второго взгляда удалось установить, что две еле заметные выпуклости в районе торса – это не что иное, как женская грудь.

– Осьминоговы… – начала какое-то ругательство Сандра, но не успела его закончить. Вражеская волшебница скрестила над головой руки в каком-то странном жесте, и ярчайшая вспышка света просто ослепила меня и, судя по раздавшимся над ухом воплям, всех остальных заключенных. – Назад! Все назад! Я задержу их, пока не восстановится зрение!

– Тоже обойдусь без работающих глаз. – Помнится, ослепший после отравления Алколит за какой-то вечер научился сносно различать даже совсем мелкие предметы по аурам. Времени на тренировки, увы, не было, но вот, к примеру, стоящая рядом мутантка прекрасно чувствовалась как наполненный энергией до краев объект. Да и простые люди тоже воспринимались, правда хуже. Конечности их нечетки, и о фехтовании в таком состоянии лучше даже не думать, но мимо корпуса с постоянно перекачивающим кровь сердцем не промахнусь. А медленно приближающееся нечто, состоящее из магии, неодушевленных материалов и скрывающегося за всем этим алого сияния жизни, очевидно, строй легионеров.

Вслед за светом пришел грохот, по сравнению с которым звуки, доносящие из колонок происходящего на стадионе рок-концерта, просто тихое мелодичное пение. После него в ушах остался лишь звон и ничего больше. Нас не жгли боевой магией, а ослепляли и оглушали, делая легкой добычей для подступающих солдат. Помнится, друид тоже говорил про себя, что он мастер чего-то подобного. Проклятье! Почему этот старый пень не научил, как противостоять подобным атакам?!

– Иду на таран!!! – Вопль воительницы, достойный самца гориллы в брачный период и пробившийся даже через последствия вражеского заклинания, отвлек меня от пустых сожалений.

Сандра действительно кинулась вперед, очевидно, рассчитывая задержать своей сверхживучей тушкой строй легионеров на некоторое время. Впрочем, если она симулирует смерть при, скажем, ранении груди, то потом сможет ударить солдат в спину. И главное, если прольется кровь, неважно чья, магия этой странной направленности сможет помочь нам сравнять шансы, став в пару-тройку раз сильнее. Вот только для усиления этого эффекта нужно быть как можно ближе к вожделенной алой жидкости.

– Меня подожди! – заорал я, пытаясь догнать мутантку и телекинезом раскручивая в воздухе перед собой поднятую со дна котлована пыль, жаль, что ее там было слишком мало. Не знаю, насколько широки забрала в шлемах солдат и хватит ли внезапно обретшего способность летать грунта, чтобы запорошить им глаза. Удушить-то с его помощью точно никого не получится – не тот объем. В глазах по-прежнему плясали цветные пятна, через которые различить хоть что-нибудь не получалось. Зато в свободной от оружия руке начал скапливаться комок из крови и тьмы, причем энергию, которая пошла на его создание, я предварительно пропустил через татуировку на щеке. Остается надеяться, что получившееся в итоге заклинание подействует на живых людей не хуже, чем на воинов зла. В конце-то концов, смертные по определению не настолько живучие твари, как ледяные демоны, правда, ведь?

Под ногами внезапно стало скользко. Наледь? Масло? Локальное изменение силы трения? Неважно, главное, падение удалось перевести в перекат; увлекающийся всеми физическими дисциплинами разом, в том числе брейк-дансом и паркуром, Артем мною бы гордился. Правда, под ноги попала какая-то палка, едва не заставившая растянуться на земле, что стало бы приговором. Чудом не попавший по мне дротик, все-таки оказавшийся у противников? Или кто-то из заключенных просто забыл на рабочем месте лопату? Неважно! Главное – цель в виде шеренги врагов уже рядом.

Воспринимаемая магическим зрением фигура Сандры исчезла в строе легионеров (защищенном какими-то чарами, а потому сливающемся в единое марево, где было трудно различить отдельных воинов), и он раздался в стороны, пропуская ее через себя! Вдобавок в спину женщины полетела короткая стрела энергии, кажется, это была молния, выпущенная волшебницей, скрывавшейся в глубинах квадрата своих охранников. Прощай, детище погибшего ордена, остается надеяться, смерть от электрического разряда действительно так быстра и безболезненна, как уверяет американское правосудие родственников и адвокатов поджариваемых заживо людей. Будем надеяться, мне повезет так же. Не хочу проверять, как долго может умирать маг крови от механических повреждений тела.

– Получите! – Скопившийся в руке заряд волшебства хлестанул по врагам (ближайший из которых, кажется, уже заносил руку, чтобы нанизать меня на меч, как жука на булавку), превратившись в длинную струю, действительно немного напоминавшую хлыст, и исчез бесследно. А меня буквально окатило водопадом из горячей жидкости и жизненной энергии, стремительно улетучивающейся из умирающего тела. – Есть! – обрадовался я, крутя во все стороны мечом, больше надеясь на авось, чем действительно различая легионеров, и одновременно собирая вокруг себя всю доступную мощь. Поднятая телекинезом земля уже ушла в район, где предполагались головы расступившихся солдат, и теперь крутилась там, мешая им видеть и тем уравнивая нас. – Одного зацепил! Да нет, многовато тут для одного. Или это от Сандры посмертный подарок? Все-таки жизненных сил в мутантке куда больше, чем в обычном человеке. И кстати, а почему никто не атакует? Вражеская волшебница уснула, что ли?!

– Стой! – Опа! Голос, пробившийся через звон в ушах, явно принадлежал Сандре. Живая?! Или это наведенная звуковая галлюцинация. – Остановись! Хватит!

Раньше, чем я успел хоть что-то предпринять, вплотную к границе поднятой мной в воздух крови, сейчас исполняющей функцию импровизированного щита, прижалась знакомая аура. Пропустить? Или нет? А, ладно, рискну. В одиночку от солдат все равно не отобьюсь никогда, а глаза до сих пор ничего не видят, слишком хороша оказалась та вспышка. Если что, будем надеяться, рыбине, в которую меня обещала реинкарнировать морская богиня, понравится вкус планктона или чем там она питается.

– Умерь пыл! – скомандовала женщина, вызвав у меня стон облегчения. Все-таки она не подделка. Сейчас, оказавшись фактически внутри созданного магией защитного периметра, враг нанес бы смертельный удар без малейших препятствий. – Я чую запах, и это запах просто чудовищной подставы!

– Поясни, – попросил я, наблюдая, как ауры легионеров, вновь сбившихся в строй, старательно отступают. Кстати, аномальной энергетической оболочки волшебницы среди них не обнаружилось. Не понял, ее что, тем единственным заклинанием убило?

– Цыплята. – (Короткая фраза ввергла меня в ступор. Кстати, кажется, она перестала кричать, и, хотя слова все еще оставались малопонятны из-за звона в ушах, глухота медленно, но верно отступала.) – Против нас выставили точно таких же цыплят, как те недотепы, которые стояли в охранении. Я ударом тела по щитам двоих просто вынесла и на песок следом за ними улетела, не ожидая, что они так просто с ног свалятся!

– А молния в спину? – Так, это начинает нравиться мне даже меньше, чем просто схватка насмерть. Какую еще каверзу судьба собирается преподнести на блюдечке скромному, тихому и даже где-то в глубине души немного застенчивому темному магу с Земли? – Видел же, в тебя попали!

– А, ерунда, – откликнулась битая жизнью воительница. – Даже кожу толком не сожгло. Благодаря усилиям чародеев ордена таких штук десять выдержу без особых для себя последствий. Даже больше, может быть. Да ты сам на эту дурынду малолетнюю взгляни, это же, кажется, не волшебница никакая!

– А кто? – не понял я, начиная осторожно концентрироваться, с тем чтобы дотянуться до остатков волшебной силы и исцелить свои глаза, которые по-прежнему отказывались видеть окружающее пространство, подсовывая вместо него взбесившийся цветной калейдоскоп.

– Боевой амулетчик! – Ответ ясности не принес, но, судя по тону, мутантка о вышеупомянутых крайне невысокого мнения.

– И чего она делает? – продолжал допытываться я, борясь с собственной аурой, которая после показанного накануне морской богиней заклинания опустела, словно карман налогоплательщика после реформы власти.

– Точно не пойму, ее от меня эти горе-вояки закрывают. – В голосе Сандры внезапно появилось столько ехидства, что его бы хватило на целый полк сатириков. – Но, кажется, смотрит на измочаленные тобой трупы и пачкает штанишки со страху.

– А как там наши? – Да уж, чего-чего, а такого развития событий точно не ожидал.

– Стоят у самого барьера, глаза трут. – В тоне мутантки проскользнуло облегчение, видимо, она сильно волновалась за судьбу своей воспитанницы. – Неужели еще зрение в норму не пришло? У меня-то почти сразу вернулось.

– Повезло, – позавидовал я способностям воительницы. Интересно, у нее зрачок отличается от обычного человеческого или аура сопротивляется даже таким не слишком-то прямым ударам магии, как световые? – А мне надо время, чтобы проморгаться. Только-только свои руки начал различать.

– Не торопись, – посоветовала Сандра. – Солдатики в угол котлована забились и трясутся так, что лязг железа даже здесь слышен.

Ну, ее ушам, возможно, но даже весьма острые органы чувств мага крови ничего аномального не замечали. Наконец глаза вернулись в норму, и первое, что они увидели, это лежащие на мерзлой земле трупы. Моя магия, сработавшая совсем не так, как в прошлый раз, тем не менее оказалась достаточно действенна и против обычных людей, облаченных в простые доспехи и прикрытых какой-то магией. Она не растопила их, словно кислота, а взрезала, как циркулярная пила консервную банку. Трое солдат лежали рядком с вскрытой сквозь щиты и латы грудью практически той же линией, которой и стояли при жизни. Еще один покоился чуть дальше. Шлем с него был сорван, а тонкая подростковая шея свернута безжалостными пальцами мутантки.

– Ты же говорила, что сбила двоих, – удивился я.

– Вон второй, – указала рукой куда-то в сторону легионеров воительница. – Мой клинок в плече утащил, паршивец.

– М-да, – вздохнул я, оглядывая жмущийся к стенке котлована и сократившийся почти на треть строй. – Кажется, мы их и вдвоем растоптать можем. Странно. Не нравится мне это. Что там на трибунах происходит, хотел бы я знать! Ты по губам читать случайно не умеешь?

– Увы, – покачала головой воительница. – Хотела научиться, но как-то не срослось. Могу лишь сказать, что на Глая с крайне самодовольной мордой орут штук десять офицеров чином повыше, чем он сам, а остальные с любопытством на это смотрят. Ну я же говорила, подстава. Знать бы еще какая.

– Склонен согласиться, – вздохнул я. – Знаешь, давай-ка попробуем остальных солдатиков просто вырубить. Аккуратно, но сильно. И желательно совсем не зрелищно, чтобы наше превосходство не было таким очевидным. Чую, это именно за него вставляют сейчас выговор центуриону.

– Можем попробовать, – подумав, решила воительница. – Если амулетчицу на себя возьмешь. И, кстати, притуши это свое колдовство. Нам силы еще могут понадобиться.

– Ой, сейчас, – смутился я, и кровь, кружащая в воздухе вокруг меня алым маревом, начала скапливаться в компактный шарик, который можно было бы контролировать, прилагая минимальные затраты энергии. – Тебя подлечить?

– Не стоит, – покачала головой мутантка. – Лучше Кассандрой займись. И еще пару-тройку человек в норму приведи. Мне кажется, сама по себе слепота, наведенная магом-амулетчиком, будет проходить чересчур долго.

– Хорошо, – сказал я, начиная отступать в сторону основной массы заключенных, но не сводя тем не менее взгляда с легионеров и насилуя память в поисках того, что же за подраздел волшебников так называется. Если не ошибаюсь, так иногда именуют слабых волшебников, которым повезло разжиться довольно сильными артефактами, обычно изготавливаемыми под заказ с учетом особенностей ауры отдельной личности. Они их долго заряжают, но потом в случае необходимости способны активировать свои игрушки практически одновременно, на короткий момент переплюнув по эффективности полноценного чародея. Правда, позволить себе такие волшебные предметы может далеко не каждый из тех, кто обладает крупицами дара. – А в армии Империи таких много?

– Да не сказать чтобы много, – пожала плечами воительница. – Но все же больше, чем обычных магов. Вы же, колдуны, народ свободолюбивый и наглый, с дисциплиной и уставом малосовместимый, если они накоплению личного могущества мешают. Вот и ввел какой-то древний император для гильдий и орденов магов особый налог. Вместо денег они сдают цацки, которыми экипируются пришедшие в войска ведьмаки, типа тебя.

Толпу сбившихся в кучку легионеров мы все-таки совсем чисто растащить не смогли. Амулетчица в чадре прицельно била нам по глазам яркими вспышками, вызывающими слепоту секунд на тридцать, и даже пыталась насылать нечто вроде проклятия дезориентации, впрочем, не слишком хорошо действующее даже на обычных людей. Но тем не менее из-за ее усилий один из солдат все-таки умер после того, как я нанес ему управляемым телекинезом мечом чересчур глубокую рану. Кстати, все солдаты действовали хоть и синхронно, но не издавая ни звука. У меня даже зародились сомнения, живые ли они, но вовсю хлеставшая из ран врагов кровь была самой обычной.

– Все, – пробормотала Сандра, пиная в щит последнего солдата, загнанного в угол, но все еще пытающегося отмахиваться мечом. Женская ножка, одетая в облезший, но все еще прочный сапог, выбила из дерева сноп щепок и уронила легионера на пятую точку опоры. Извлечь из рук солдата оружие и оглушить его после этого стало делом пяти секунд.

– И чего теперь? – задал вопрос я, задумчиво рассматривая лежащую на земле амулетчицу, с которой собственноручно содрал чадру просто затем, чтобы узнать, что под ней такое. Оказалось – самое обычное зареванное личико ненакрашенной девицы лет двадцати. На ее груди, кстати, и в помине не имеющей лифчика, обнаружилось нечто вроде изукрашенной полудрагоценными камнями бронзовой тарелки с выгравированной на лицевой стороне рожей какого-то типа с нимбом над головой. От артефакта тянуло светом, и мне очень хотелось оставить его себе, несмотря на то что прямые прикосновения к вещице темного мага обжигали. Мало ли, вдруг опять с демонами повстречаюсь? Имеющихся резервов может и не хватить, а тут такое подспорье. Перед тем, как клейменая аристократка приласкала слабосильную волшебницу рукоятью клинка по затылку, она разевала рот, словно рыба, и явно пыталась просить пощады. Вот только звука почему-то не было. – Мы вроде победили. Но барьер почему-то не убирают.

– Наверное, подождать надо, – предположила мутантка, наблюдая, как офицеры, сидящие на скамейках, оживленно переговариваются.

– Бой ведется до смерти одной из сторон, – чей-то сухой, безжизненный голос раскатился над котлованом минут через пять, заставив заключенных переглянуться.

– Не стоит торопиться, – одними губами произнес я. – А то потом окажется, что слышанной нами фразы никто никогда не говорил, а снаружи о ней из-за барьера никто и не догадывается.

– Угу, – кивнула головой Кассандра. – Или враги дедушки еще какую подлость сотворят. Нет уж, посидим, подождем. Если надо, хоть до завтра. Мне сомнительно, что офицеры продемонстрируют такое терпение.

Пожилой вор, не слышавший разговора и находящийся от нас на значительном удалении, карауля пару потерявших сознание солдат, потянулся к выданному ему мечу, явно примеряясь к горлу лежащего перед ним пленника.

– Стой! – Камень, метко запущенный Сандрой, выбил оружие из рук осужденного на пребывание в учебном легионе преступника. – Не надо этого делать!

– Почему это?! – возмутился он. – Они сами сказали…

– Ну и что, – перебила его мутантка. – Надо им – пусть сами сюда спускаются и дорезают!

– Слушай, женщина! – набычился уголовник, уперев руки в бока. – Не перечь мне!

– Слушай, мужчина, – Сандра отзеркалила стойку, – еще одно слово – и твои зубы будут равномерно рассеяны по всему котловану. Или ты сомневаешься, что я смогу это сделать?

Преступник опомнился и, извинительно пробормотав под нос какую-то абракадабру, сделал вид, будто оно тут не стояло. Лежащий передо мной пленник, дольше всего остававшийся дееспособным, слабо дернулся и открыл рот. По идее оттуда должен был донестись стон, но ничего не было слышно.

– Может, их связать? – предложила Кассандра. – Кто знает, сколько нам ждать придется. И хорошо бы выяснить, почему они как рыбы молчат.

– Веревок нет, – заметил я.

– Тоже мне проблема! – фыркнула мутантка и, ловко вытряхнув вояку из доспехов, как вареную креветку из панциря, стала сдирать с него рубашку. – Смотри и учись, как надо!

В движениях женщины чувствовался вековой опыт и нечеловеческая грация. Складывалось впечатление, что у меня обе здоровые руки менее ловки, чем одна ее культя.

– Не надо, – простонал солдат, когда его принялись запихивать в нарезанные из одежды путы, словно дорогой сорт колбасы в сеточку, вызвав у нас нешуточное удивление. Кстати выглядел он без своего обмундирования как избитый подросток, кем, собственно, и являлся. Жалкое зрелище. Совесть, в последнее время, казалось, решившая залечь в зимнюю спячку, даже слегка царапнулась и попыталась посочувствовать бедолаге, которого командование явно кинуло на убой.

– Опа! – удивился я. – Заговорил! А ведь я уже уверился, что по всему войску полтора десятка немых собрали.

– Не трясите, – да уж, голова у паренька явно раскалывалась, наверное, не по-детски. – Это все амулет. В грудной пластине. Не губите!

– Ну ты еще мамочку позови, – пробурчала Сандра, довязывая на пленнике последние узлы. – Нечего было в руки оружие брать, раз такой нюня.

– Да я… Вербовщики, – залепетал паренек. – Не надо!

– Держи кляп, – передала наставнице комок ткани клейменая аристократка. – И пойдем остальных обработаем, чтобы заново буянить не начали.

– Бой ведется до смерти одной из сторон! – прогремел в воздухе все тот же голос.

– Не наши проблемы! – буркнул себе под нос я и, взвалив солдатика на плечо, понес его к самой большой куче пленных. – Кстати, волшебнице рот-то не затыкайте. Надо же узнать, что это за амулеты у них такие в грудных пластинах попрятаны.

Из допроса пленницы, мужества у которой хватило бы максимум на заячий хвостик, выяснилась любопытная вещь. Против нас выставили не просто новобранцев, а новобранцев, снабженных новым экспериментальным обмундированием. Оно не давало солдатам во время боя общаться или кричать от ужаса без разрешения командира, просто глуша звуки, и могло служить неким аналогом личной рации для отдельных бойцов, принимая сообщения от специально обученного колдуна-переговорщика.

– Молчащие воины, ведущие себя как неживые, должны угнетающе действовать на врага, – заикаясь, объясняла горе-волшебница, со страхом взирая на меня. Девчонке, бывшей ученицей какой-то сельской ведьмы, явно никто не сообщил, что встретиться в бою ей придется с помесью некроманта и мага крови, пусть и не сильно превосходящей ее по силам, и теперь она старательно боялась, выбалтывая все известные ей военные тайны, и хорошо, если не сочиняя их на ходу.

Офицеры, рассевшиеся на скамейках, оживленно переговаривались друг с другом, наблюдая, как заключенные свалили связанных легионеров в кучку для лучшего сохранения тепла, да сами к ней и прислонились, ведя с пленниками неспешную беседу. Расходиться они не торопились. Нас выпускать тоже.

– Идиотизм, – пожала плечами Сандра. – Впрочем, логика регента уже давно ставит меня в тупик. Хм, скучновато как-то сидим, может, споем?

Если вернусь на Землю, надо будет найти квалифицированного психиатра и в целях сохранения относительно здравого рассудка поговорить с ним по душам – зародилась мысль во время прослушивания частушки про на редкость развратную морячку, исполняемой дуэтом из мутантки-наставницы и ее воспитанницы, клейменой аристократки. Но если он после этого начнет за людьми с топором гоняться, честное слово, я не виноват!

Мы сидели, мерзли и уже хотели есть. Наступил вечер, плавно переходящий в ночь. Офицеры разошлись. Пленники периодически пытались давить на жалость. Заключенные упорно предлагали их прирезать, одного самого активного даже пришлось оглушить и, связав, положить к солдатам. Вот умора будет, если его в конце концов заберут вместе с остальными легионерами и отправят в их родную часть. Неожиданно из почвы карьера высунулся зеленый росток и дотронулся до моей руки.

– Терпите, – прошелестел в голове голос старого друида, – вас выпустят утром. Глай отправлен в отставку. Даже не знаю, что было бы лучше, убить солдат сразу или оставить все как есть. Уверен, у трибуна Линия были заготовлены варианты на любое развитие событий. Слухи о том, что лагерь отдадут в самоуправление самим заключенным, оказались правдой. Солдаты уходят с рассветом и станут охранять лишь подступы к нему, чтобы предотвратить побеги и натаскать егерей. Мой вам совет – как только армия покинет это место, убейте всех главарей и захватите власть в свои руки. Может, и выживете.

Глава 9

Человек захрипел, задыхаясь. Его тело начало мелко содрогаться и спустя некоторое время обмякло. Через минуту, за которую чудесного возвращения к жизни не произошло, шею начинающего остывать трупа покинула широкая полоса толстой ткани, вымокшая в крови. В моей крови. Словно змея или сороконожка, она шустро проползла по полу и, достигнув стены, принялась вертикально подниматься по ребристой, из-за не слишком тщательно выровненных бревен, поверхности. Строители бараков не очень заботились о качестве своей работы, а потому щелей в крытой соломой крыше хватало. В некоторые из них при желании мог бы протиснуться не то что какой-нибудь там голубь, а целый индюк, подсади его кто-нибудь с земли. Артефакт же проскользнул через одну из них, словно кот через небрежно прикрытые створки двери, ведущей на кухню. Быстро, тихо, незаметно. Вниз он переместился так же изящно и заскользил по улице, не видимый в черноте ночи никем, кроме хозяина, управляющего орудием убийства посредством тонкой ниточки, тянущейся от необычного предмета к сделавшим его рукам.

Дистанционное управление орудия убийства, способного действовать на некотором удалении от владельца, я по праву считал своей гордостью. Правда, для возможности его осуществления пришлось довольно много потрудиться. Нитки, пошедшие на изготовление шарфа, включали в себя мои волосы, полоски кожи и даже вплетенные в них обрезки ногтей. И, разумеется, все это было много раз пропитано совсем не чужой кровью. Фактически этот предмет являлся частью своего создателя, просто чуть более необычной, чем рука или нога. Один я его, если честно, сотворить бы не смог по очень прозаической причине. Вязать не умею. Но, к счастью, Сандра умело управлялась не только с мечом, копьем, булавой и прочим оружием. Спицы ей тоже знакомы были досконально. Правда, как призналась сама воительница, сначала они изучила их боевые варианты, иногда использующиеся в качестве оружия в царстве Кин, а уже потом, лет через тридцать, гражданские аналоги, предназначенные для мирных целей.

– Готово, – вздохнула Кассандра, увидев, как в мои ладони скользнул кусочек темной и от природы, и от напитавшей ее крови материи.

– Совсем истрепался шарфик, – заметил я, оглядывая артефакт, от многократного употребления потерявший товарный вид. К моей одежде, которая последнее время выглядела даже с неким намеком на элегантность, он абсолютно не подходил. Вот только выпустить такую вещь из рук для мага подобно смерти. Если ее найдет другой маг.

– Не беда, постираю, – кивнула клейменая аристократка, поворачиваясь к зданию, в котором раньше жили легионеры. – Если ты, конечно, снова не соизволишь расплескать полбочки воды, которая, наверно, еще не успела остыть. И вообще! Меньше дергаться при виде прислуги следует. А ей пора бы запомнить: перед тем как войти, стучаться надо и дождаться приглашения заходить, а то ведь прибьет кто-нибудь дуреху рано или поздно.

– Поклеп! – возмутился я тихим шепотом, шагая к зданию. – В том, что мы в последний раз весь пол улили, виновата не служанка, как всегда зашедшая очень не вовремя, а твоя манера кидаться в нее черпаком! Пришлось оказывать бедняжке первую помощь, а то бы и помереть могла от такого-то удара по маковке. Боюсь, скоро девочка инвалидкой умственного труда станет. Это ж надо! Третье сотрясение за неделю!

– Да, что-то тут нечисто, – подумав, сообщила Кассандра. – Небось специально, паразитка, время подбирает. Отбить у меня парня хочет, не иначе. Хотя кому, спрашивается, такой задохлик нужен?

– Да я мужчина в самом расцвете сил! – Особой уверенности в сказанном, правда, не было. У черных магов, по идее, этот период должен начинаться лет эдак после тысячи. Вот тогда да, тогда расцвет сил. Магических, во всяком случае. И все встречные паладины черепахами притворяются, а лучшие девушки мира собраны в собственном гареме. – И вообще! Может, она как раз на тебя запала?

Девушка ответить не соизволила, фыркнув и гордо задрав носик. А затем и вовсе скрылась из глаз, нырнув в приоткрытое окно. Впрочем, оказавшийся на несколько секунд на виду задик, туго обтянутый кожаными штанами, давал изрядную фору клейменому личику. Да уж. Со стороны мы, наверное, смотримся как очень гармоничная парочка. Маньяк и маньячка. Колдун и убийца. Босс и его верная секретарша… Так, куда-то не туда понесло. Тем более что обычно в роли помощника по всякой разной мелочи выступать-то приходится мне!

Легионеры покинули лагерь четыре месяца назад, оставив возведенную за ночь неким полумистическим образом часовенку, примостившуюся далеко в стороне от непонятно за каким чертом вырытого котлована, некоторый запас продуктов и четкие указания, как должны в дальнейшем происходить сражения с участием учебного легиона, если заключенные не желают, чтобы за ними снова неусыпно надзирали злые дяди с арбалетами. Они оказались просты. Раз в пять дней – общее побоище палками. Смертельные битвы в пропорции полтора солдата на одну живую тренировочную куклу – по мере накопления последних, вольно или невольно вынужденных рискнуть собственной шеей, или в любое время по требованию высокого начальства. Общение с властями, включающее просьбы, пожелания и прошения о помиловании одновременно с учебной тренировкой – все через не участвующих в драке личностей, ставших новой администрацией своеобразного населенного пункта и имеющих право обратиться к наблюдающим за солдатами офицерам.

Воры, убийцы, насильники, бунтари, должники, контрабандисты и просто попавшие под катки закона люди в первый день в это толком и не поверили. Хотя главари, которых моментально обнаружилось штук десять, вроде как договорились о совместном управлении. В крепко запертые двери барака, предназначенного для манипулы наказания, долго стучались, но выбивать не рискнули. Защита друида, видимо, усовершенствованная им перед уходом, очень нервно на такие вещи реагировала, прицельно плюясь электрическими разрядами, после которых встать могли не все и далеко не сразу. Чародея, сравнимого с Амвросием, понятное дело, не обнаружилось, лишь несколько слабых ведьмаков. Терять же людей в штурме не захотел никто. Нет, может быть, за недельку осады вражеские слабосильные волшебнички типа меня и смогли бы не мытьем, так катаньем поломать установленную охранную систему, вот только кто ж им позволил бы такое удовольствие? Изнутри разобрать крышу, сделанную из кое-как скрепленных между собой досок, прикрытых сверху для пущей сохранности тепла все той же соломой, – дело пяти минут. А под прицельным обстрелом имеющимся в лагере чародейчикам почему-то не колдовалось.

На следующее утро претендентов на власть стало в два раза меньше. Через стенку от двоих тихонечко постоял я, устроив заслуженным деятелям преступного мира самый банальный инфаркт. Защитные амулеты были у всех, но пока еще люди проснулись, пока сообразили, что именно происходит… Время – жизни. Пока самые расторопные открывали двери бараков, следы одного скромного, но временно очень слабого черного мага уже успевали остыть. Одного снайперским выстрелом сняла Сандра, чьи глаза, как оказалось, обладали встроенным прибором ночного зрения, выстрелив из очень-очень тяжелого арбалета, «случайно» забытого уходящим в отставку центурионом и его верным каптенармусом. Зря тот придурок занял роскошно обставленные гостевые покои казарм, единственные, в которых имелись стеклянные окна, зря. Толстый короткий болт лишил лагерь столь редкого в данных краях предмета и, пройдя сквозь человеческое тело, застрял в стене здания, откуда потом его с немалым трудом выковыряли. Четвертый и пятый главари образовавшихся в лагере группировок померли по своей вине. Ринулись узнать, почему на улице стоит такой шум, и нарвались на потерявших начальство боевиков, очень громко спорящих между собой по поводу того, кто виноват, и готовых немедленно покарать врагов. Вообще-то погибших тогда было несколько больше, да и участвовали в стихийно вспыхнувшей многосторонней резне почти все хоть как-то организованные криминальные элементы, но погибшее мясо и легкораненых атаманов в той ситуации можно было не считать.

А наутро в лагере, полном злых, толком не выспавшихся и испуганных людей, появилась новая сила. Кассандра. Внучка великого адмирала, чье настоящее имя все-таки надо узнать, да только времени как-то вечно не хватает, покинула отдельно стоящий укрепленный барак вместе со мной и мутанткой, вот только обрывать чужие жизни не спешила, занявшись практически полностью противоположенным делом. Нет, детей она не рожала и даже не вела процесс, кхм, предварительной подготовки к этому самой природой предназначенному для женщин событию. Но с рассветом у нее оказалось почти шестьдесят пар рук, сжимающих тупое тренировочное оружие, а лучшего на тот момент просто не нашлось, хоть неумело, но со всем пылом, которое только может дать женское сердце.

Привезенных к месту отбытия наказания, пусть и с некоторыми сложностями, преступниц легионеры поселили в бараке, откуда предварительно выгнали всех мужчин, уплотнив тех по другим строениям. Заключенные, понятное дело, истосковались по ласке, но в первый день без охраны еще особо наглеть не спешили, подозревая подвох, а потому дамы, сбившиеся кучкой и пытающиеся по мере сил давать отпор лезущим к ним наглым рожам, отделались всего-то двумя десятками утащенных прочь из родных стен и не вернувшихся назад подруг. Об их судьбе лишних иллюзий, понятное дело, никто не строил. И оказаться на месте несчастных не желал. Контингент дам в учебном легионе подобрался тот еще, но даже приблизительный анализ показывал соотношение полов как семь к одному. А это было даже для попавших туда шлюх некоторым перебором. Если же распределение произойдет неравномерно, а человеческая природа, по законам которой лучшее достается сильным, причем часто все сразу, такое практически гарантирует, то особо невезучим можно идти и вешаться сразу. Неудивительно, что аристократка в энном поколении, мучимая в детстве помимо прочих наук еще и риторикой, сумела сагитировать представительниц прекрасного пола на защиту если не чести, большинство из них никогда толком и не знали, что это вообще такое, то хотя бы здоровья. А толпа испуганных безоружных баб и толпа озлобленных баб с дрекольем, управляемых грамотным командиром в юбке, это совсем разные вещи.

В лагере установилось настороженное перемирие, какое можно наблюдать в банке с пауками. В каждом бараке появился свой вождь с отрядом преданных ему людей, готовых по приказу проливать кровь. Иногда таких в одном помещении оказывалось двое или даже трое, что никак не способствовало тишине и спокойствию. Одним из них стала Кассандра, чья мини-армия в условиях хорошего укрепления могла держаться едва ли не вечно. Ну, или хотя бы до тех пор, пока невеликие запасы продуктов не кончатся. То время вспоминаю с содроганием. Жить на одной территории с десятками склочных и постоянно пребывающих в истеричном состоянии дам всех возрастов, включая пенсионный, это – брр! Не знаю, есть ли где-нибудь ад, напоминающий женское общежитие, но если нет, то демоны явно упустили важный аспект мучительства людей. По крайней мере, их мужской половины. Я, уцелевший после всех перипетий судьбы наемник и несколько прибившихся заключенных почувствовали это на свой шкуре в полной мере. Штурм, начавшийся удивительно теплым вечером, был воспринят едва ли не как радостное событие. Попытку захвата удалось отбить с незначительными потерями, а потом пришло посольство от главарей, среди которых, кстати, оказалось и несколько авантюристов-самовыдвиженцев, сколотивших свою шайку за минувшие сутки. А один из тех, кто только недавно пережил первую ночь, так пагубно сказавшуюся на поголовье авторитетных преступников, взял и умер. Да вот просто так. Без всяких видимых причин, исключая лишь заточку в сердце. Кто ее туда воткнул, так и осталось тайной, покрытой мраком.

Последующее за этим время вспоминать не хочу. Получившаяся в итоге преступная группировка, состоящая почти исключительно из женщин, дралась за жизнь, не чураясь торговлей своими представителями, сдаваемыми для понятных целей в аренду, и при каждом удобном случае устраняла конкурентов. Самыми опасными моментами были учения, на которые приходилось ходить всем лагерем. Если бы банды договорились, они бы нас смяли. Но обошлось, пара мелких инцидентов не в счет. Видимо, каждый из главарей был уверен, если дойдет до боя, то я, однорукая воительница или сама Кассандра перед смертью дотянемся именно до него. Бойцов сопоставимого класса в лагере оказалось всего пять штук, но, к счастью, все они находились по разные стороны баррикад.

Остальные группировки по мере сил занимались тем же самым: выживали и устраняли конкурентов. В среднем за неделю в лагере по разным причинам, исключая естественные, в мир иной отправлялось человек по двадцать. В итоге население его сократилось едва ли не наполовину, но тут солдаты привезли новую порцию заключенных, вставших на место убитых, которых закапывали в котловане. Как оказалось, предварительное его освящение и часовенка поблизости вполне надежно защищает лежащие там тела от спонтанного разупокаивания. А вот из брошенных за околицей трупов пару раз покойники поднимались, после чего смешной рысью кидались к очень близкой добыче – людям.

Я и Сандра, понятное дело, стали министрами небольшого женского королевства, прочно прописавшегося в самом маленьком и самом хорошо защищенном бараке. И занятыми мы оказались в основном всего двумя делами. Убийством опасных чужаков и охраной Кассандры. На клейменую аристократку в конечном итоге было совершенно почти два десятка покушений. Попытки банально зарезать наглую девку, совершенные в первые дни во время переговоров, стали самыми легкими и неопасными. А вот выпущенные из самопальных или даже настоящих боевых луков стрелы, попытки подсунуть отравленную пищу и даже одно практически достигшее цели смертельное проклятие заставили сильно понервничать. К сожалению, одной защиты, пусть даже очень хорошей, было мало, чтобы обеспечить нам спокойствие и возможность создать в лагере пусть и не слишком хорошие, но приемлемые условия. Хоть мне и отчаянно не хотелось этого, но пришлось освоить в принципе профильный для темного мага вид деятельности – искусство убивать.

Так на свет и появился шарфик, плод недельного труда, который днем прикрывал шею своего хозяина, в случае необходимости принимая прочность стальной горжетки благодаря насыщающей его магии и подпитываясь от ауры создателя, а по ночам обрывал жизни слишком беспечно заботящихся о своей безопасности преступных элементов, достаточно могущественных, чтобы быть Кассандре соперниками. И мог он не только душить. Воткнуть в практически живую ткань иглу, смазанную ядом, ничего не стоило, а крепко спящие люди от одного укола куда-нибудь в бок просыпались редко. Также сделанный моими руками артефакт мог просто-напросто выжать из себя вредную для человеческого здоровья жидкость в какой-нибудь бокал, в результате чего очередной главарь умирал после завтрака или даже обеда в окружении своих верных сподвижников, которые немедленно начинали подозревать всех вокруг и вырывать друг у друга из зубов такую желанную власть.

Примерно после десятого убийства, хладнокровного и расчетливого, у меня стали сдавать нервы. Одно дело бой, когда или ты, или тебя, другого варианта развития событий просто нет, но четкое, распланированное и практически регулярное, по графику, лишение жизни людей, не успевших сделать лично тебе ничего плохого, это уже совсем другой коленкор. Хоть последствия в виде чужих хладных тел и идентичные, но все равно в душе после устранения очередной цели появлялось такое чувство, словно туда целый кошачий батальон нагадил. Татуировке на щеке, впрочем, метания ее обладателя были, судя по всему, глубоко безразличны. Покровительница на связь тоже не выходила, но оно и к лучшему, думаю, продолжительного общения с морской богиней никакая нормальная психика не выдержит. Начались кошмары, вспышки раздражительности, постоянная нервозность. Не знаю, чем бы все кончилось, но нашлось хорошее успокоительное. Кассандра.

После припадка гнева, обернувшегося для осмелившейся ляпнуть что-то нелицеприятное в мой адрес бабищи неопасным, но болезненным и сильно пугающим кровотечением из носа, ушей и даже глаз, девушка заперла меня в крохотном чулане, единственном по-настоящему уединенном помещении во всем микробараке, сделанном недавно при помощи оставленных у котлована стройматериалов, и потребовала объяснений столь неадекватного поведения. Я высказал все. Что было, что думал, что нафантазировал и накрутил в уме. В ответ же практически сразу посыпался такой ворох проблем и эмоций взявшей власть в свои руки лишенной титула аристократки, что в нем мог бы утонуть и аквалангист. Короче, нешуточный стресс у нас назрел у обоих. И он снялся. Самым естественным образом, слышимым, вероятно, на весь барак. А мне потом пришлось спешно искать новые штаны взамен порванных в любовной горячке гвоздем, торчащим из стенки и не вовремя попавшимся под самое мягкое место. Железяка была спешно загнута, а едва не прерванный на середине процесс продолжился, но вот гардероб понес с трудом восполнимую потерю.

После такой разрядки кошмары как-то притихли. Да и нервозность исчезла на денек, сменившись приятной истомой. До следующего убийства, во время которого затаившийся на крыше сарая волшебный шарф столкнул на голову выходившему из него главарю, мускулистому татуированному детине, прибывшему в лагерь совсем недавно (но уже успевшему основательно запугать людей и собрать из них себе стаю верных шакалов), с немалым трудом пролевитированный туда предыдущей ночью камень. Громила, правда, от удара предметом в пару-тройку килограммов по маковке всего лишь потерял сознание, но его тут же прирезал кто-то из подручных, немного задержавшийся перед тем, как рвануть на вершину барака, искать врага. Тряпку, уносимую в сторону порывами сурового горного ветра, если кто-то из преступников и заметил, то значения ей не придал. А меня после сообщения об успешной миссии пригласили все в тот же чуланчик для развернутого доклада, спровадив погулять разухмылявшуюся Сандру, начавшую давать воспитаннице советы весьма похабного толка.

В покушении на ее честь меня однорукая мутантка обвинять, к счастью, и не думала. Вероятно, в связи с тем, что опыт амурных дел у аристократки имелся, причем не такой уж и маленький. Да и годочек ей шел уже двадцать второй, а брачный возраст в этом мире начинается лет с пятнадцати, и отсутствие у девушки мужа и детей было вызвано лишь опалой на ее некогда великого деда, сейчас практически потерявшего свои земли и власть. Ну и полученным воспитанием, не без того. Старый аристократ, по словам воительницы, был ее полной копией, только не того пола и совсем дряхлой, а его сыночек, лет десять назад зарезанный наемным убийцей вместе с супругой, всегда больше смахивал на капитана пиратского корабля, чем на благородного дворянина в черт знает каком поколении.

За какой-то месяц главари организованных сообществ в лагере вымерли посредством естественного отбора, а «женский батальон», оставшийся единственной реальной силой, осмелел настолько, что занял оставленные легионерами казармы как самые теплые и удобные помещения, в одном из которых моя комната, разумеется, по чистой случайности, соседствовала с покоями аристократки. Правда, при завозе новых преступных элементов в обязательном порядке находились те, кто пытался свергнуть установленные порядки, что ж, котлован им пухом.

Те, кто выступал в открытую, убивались на прилюдной дуэли Кассандрой. Иногда, если цель выглядела чересчур серьезной, вызов новоявленному претенденту на власть бросала Сандра. Отказаться он не мог. За спиной однорукой воительницы, внешность которой наводила на подозрения не о суперспособностях, а о запущенной проказе, стояли два десятка бывших крестьянок с полукустарными арбалетами, честно купленными у легионеров, якобы потерявших оружие в ходе учений, за деньги, еду, амулеты моего производства и натуроплату. Пару раз и самому пришлось вступить в бой, когда к нам присылали мелких, но крайне амбициозных колдунов, по какой-то причине не заинтересовавших инквизицию.

Первый продемонстрировал любопытную технику, разом опустошив свой резерв, но таки сумев начаровать прицельно ударившую вниз с ясного неба молнию, достойную тропического тайфуна. Как выжил, не знаю, подозреваю вмешательство морской богини, не желающей лишиться любимого развлечения в моем лице. Волосы, во всяком случае, стояли дыбом и притягивали к себе всякий мусор потом целый день. Хорошо хоть убить обессилевшего волшебника труда не составило. От банального кинжала, воткнутого ему в грудь при помощи телекинеза, тот защищался лишь методом бестолкового размахивания руками. Если бы в тот день дал себе труд подумать, то, наверное, даже пощадил бы его. Но увы, на тот момент, оседая после знакомства тела с неизвестным количеством вольт, был полностью уверен – умираю, а потому бил от души. Способности к исцелению, выразившиеся в полурефлекторной попытке унять боль и залатать полученные повреждения, проснулись уже тогда, когда противник остывал.

Второй же колдун, оказавшийся коллегой, чернокнижником и некромантом, от которого знакомо разило смертью, выдавая получившего силу от потрошения энергетических оболочек трупов, скорее всего являлся присланным по душу Кассандры убийцей. Вот только парень хоть и превосходил меня в мастерстве на голову, оставаясь при этом не слишком сильным в магическом плане, совершенно не учел психологии людей его окружавших. Когда он, небрежными пассами уводя в стороны все, что я в него кидал, метнулся к котловану и начал какое-то заунывное пение, в такт которому зашевелилась земля, набросанная похоронной командой (выделенной новой бабской властью) поверх самых свежих тел, то столпившиеся на бесплатное представление заключенные моментально вспомнили о характерных способностях неупокоенных. В частности об их вечном голоде и трудностях с тем, чтобы лечь обратно в могилу и не выбираться потом на охоту от каждого чиха рядом с их хладными телами. Чародея просто затоптали. В чисто профилактических целях, для получения возможности спокойно спать. Оставалось лишь порадоваться за снявшуюся саму собой проблему и пойти обыскать размазанные по земле останки темного чародея. Кстати, ни одного сеанса магии смерти лагерники в моем исполнении никогда и не видели. Хотя бы потому, что я их и не проводил. Зато целительство, в котором я практически не отказывал, заставило их если не уважать, то ценить полезного советника самозваной клейменой королевы всех каторжников.

С теми же, кто таился, собирая втихую силы для противостояния, приходилось разбираться способами, достойными Артема, носившего прозвище Ассасин. Кассандра не хотела убивать их публично, боясь создать себе образ тиранши, уничтожающей ни в чем не повинных людей, и утратить свою популярность среди подданных, на которых, кажется, уже начала строить некие далеко идущие планы. А потому приходилось изыскивать иные способы решения проблем. Яд. Магическая удавка. Удар кинжалом. Выстрел из темноты и с предельной дистанции. Умело пущенный слух или подброшенная улика какого-то преступления, дающего повод перевести совершившего его в манипулу наказания, откуда теперь возвращались редко. Даже найденные во время учений в норе и подброшенные в теплую постель гадюки. В ход шло все.

И вот сейчас, когда после очередной порции заключенных число живых кукол увеличилось рывком до добрых семи сотен человек, среди которых, понятное дело, нашлись слишком амбициозные личности, мой шарф снова пошел в дело. Задушенный сегодня главарь был уже четвертым возмутителем спокойствия за последнюю неделю. Интересно, такого количества остальным чрезмерно активным хватит, чтобы остальные новички утихомирились? Среди более старого контингента-то все сорвиголовы давно повывелись.

– Ты где там застрял? – Злобный шепот девушки вывел меня из внезапно нахлынувших воспоминаний. Голос у нее был какой-то странный и напряженный. – А ну иди сюда!

– Слушаю и повинуюсь, – хмыкнул я, ныряя в окно. – Знаешь, а что, если нам сегодня…

– Всем троим? – заинтересованный голос Сандры, раздавшийся из угла, заставил вздрогнуть. – А ты шалун, парень! Эх, была бы я чуток помоложе, точно бы тебя отбила.

– Простите, не заметил, – смутился я.

– Плохо, – вздохнула воительница. – И почему у мужиков, когда они девку ждут, мозги ниже пояса перемещаются, а глаза способны проморгать даже идущую на абордаж галеру? Хотя того полукровку с ножиком ты все же как-то углядел.

– Он прятался хуже, – вздохнул я, не желая сообщать, что найденный и убитый пару месяцев назад полуэльф, весьма ловко размахивавший отравленным кинжалом, сложил свою голову, не сумев нанести хоть какой-то вред лишь по чистой случайности. Если бы горе-ассасин не отбил в сторону башмак, брошенный в угол, где он прятался, то, возможно, смог бы и зарезать меня, уставшего после очередных учений. Махать в них дрекольем уже не приходилось, но спасать слишком сильно ушибленных или сподобившихся получить удар боевым оружием заключенных тоже мало радости. А ведь еще выдержал жаркий спор с интендантом, видимо, считающим, что несколько сотен человек поголовно являются йогами, способными при регулярном ежедневном одноразовом питании вполне сносно себя чувствовать. – К тому же в моей комнате, где посторонних быть не должно, а не здесь, в маленьком подсобном помещении, где никто не живет из-за окна, через которое вечно дует.

– И через которое вы, два покалеченных на голову влюбленных голубка, регулярно наружу выбираетесь, – вздохнула уродливая воительница. – Слушайте, ну сколько раз вам говорить? Разные маршруты используйте, разные! А то поставят на пути горшок с какой-нибудь алхимической гадостью или хорошо замаскированное заклинание – и все, амба, хоронить можно будет в одном гробу. Кого, кстати, в таком случае положить сверху?

– Хватит шутить. – Кассандра смущаться даже и не подумала, равно как и реагировать на подначки наставницы. – Какая еще беда стряслась? Ты же вся как на иголках, я вижу!

А я в поведении мутантки никаких странностей вроде бы не видел. С другой стороны, бывшая аристократка знает ее всю свою жизнь. Неужели опять нас убивать приходили? Кто на этот раз? Надеюсь, не демоны. После того достопамятного случая слуги зла то ли покинули окрестности лагеря, то ли затаились. С другой стороны, им просто надо было немного снизить активность, чтобы оставаться малозаметными. Сутки без хотя бы одного трупа в среде относительно свободно разгуливающих заключенных до сих пор являются если и не редкостью, то и не постоянно случающимся событием. Если эмиссар из местного ледяного ада способен удовлетвориться хотя бы одним не слишком сильно выделяющимся убийством в месяц, то он вполне может быть где-то здесь и не вызвать особых подозрений. Помнится пара беспредельщиков, не желающих мериться силами с Кассандрой и ее людьми, но периодически притесняющих остальных, еще где-то бродит.

– Письмо от Марка пришло, – вздохнула Сандра. – Одной дурехе солдат передал на прошедших учениях, а она, дура, забыла и только сейчас вспомнила. Ох и всыпала я ей…

– Как там дедушка? – оживилась моя новая подружка. Ну наконец-то узнал, как зовут ее единственного оставшегося родича, а то спрашивать после настолько тесных и длительных отношений как-то неудобно было. – Уже придумал, как нас отсюда вытащить, чтобы не связываться с той кучей нечистот, которая называется имперским судом?

– Он умирает. – (Ответ заставил понемногу начавшую расползаться на ее лице улыбку застыть в окаменевшей гримасе.) – Послание шло к нам дней двадцать, а то и больше. Возможно, старого пропойцы и охальника уже на этом свете просто нет. Во всяком случае, зная упертый характер моего старого друга, предположу, что он мог посрамить любые прогнозы из чистой вредности.

– К-как? – Кассандра, кажется, уже поняла, но еще не поверила. Смерть близких всегда тяжкий удар, осознать который с первого раза сложно. Во всяком случае, если они по-настоящему близкие, а не только на словах. – Почему? Он же был такой… такой… До него все-таки добрались! Но кто?! Поймаю мерзавцев – демонам живьем скормлю!

В принципе, пожалуй, помогу ей в этом святом деле, раз уж жениться как честный человек пока не собираюсь. Ну что поделать, не готов еще к такому серьезному шагу морально. Лучше уж в кровавой вендетте поучаствовать. Тем более к имперскому правосудию тоже некоторые счеты имеются. Понятно, что я оказался в учебном легионе из-за объединенных происков высших и низших сил, но сомнительно, чтобы морская богиня и Окреш лично занимались такими мелочами, как назначение мне плетей без всякого повода. Вот только как бы намекнуть девушке, чтобы подождала с выполнением обещаний, которые сейчас столь щедро раздает, впав в праведную ярость? Сначала надо вернуть свои силы и друзей собрать, ну а потом… Втроем, да при полной мощи, к которой еще и прибавка обещана, мы горы свернем. Причем не путем переворачивания фотографий или заменяющих их в этом мире портретов и иллюзий, а в самом прямом смысле слова.

– Не уверена, что его отравили или прокляли, – вздохнула воительница. – Скорее всего пагубно сработала самая обычная старость. Такого мнения придерживаются все приглашенные маги и, думается мне, не врут. Все-таки он мой ровесник, а целители не всесильны. К тому же испытания, выпавшие на долю старого развратника за последние лет двадцать, и молодого способны в гроб свести да заставить за крышку обеими руками держаться, чтобы его хоть в могиле не достали.

– И что делать? – Кассандра если и не успокоилась окончательно, то в руки себя взять сумела.

– С одной стороны, теперь интенсивность охоты на тебя спадет, – пожала плечами наемница. – Уверена, земли на следующий же день после смерти Марка окажутся принадлежащими императору, а фактически регенту и его соратникам из-за отсутствия наследников. Эх, жалко, замок ваш мне так нравился, особенно центральная башня и тройные стены с проваливающимся вниз полом в промежутках между ними. Ладно, это все лирика, главное, что он фактически из наших рук уплыл. Даже если каким-то чудом ты восстановишься в своих правах, добившись признания вынесенного приговора недействительным, по закону тебе потерянный феод не компенсируют никак.

– Демоны с ним, – рубанула рукой девушка. – Из-за него погибли отец, мама, брат, а вот теперь еще и дедушка!

Да уж, действительно не везет моей девушке с наследством.

– Как теперь прикажешь за них мстить? – буквально шипела она, мечась из угла в угол, словно тигрица в клетке. – У дедушки были хоть какие-то друзья и вассалы… А меня на порог-то пустить не побоятся лишь человек пять из всех! Нашим же противником будет сам регент!

– Ну, может, десять-пятнадцать, если мелких рыцарей, владеющих хуторками на пару домов, считать, – прикинула наемница. – Они, как правило, куда благороднее, чем высшее дворянство, без зазрений отсутствующей совести предающее и продающее все и вся ради власти. Вот только поднимать мятеж с целью восстановить справедливость они уж точно не будут. Как и бодаться с имперским правосудием, что практически одно и то же с точки зрения властей. Но! Есть альтернативный вариант!

– О чем ты? – заинтересовался я. Покинуть лагерь очень хотелось. К тому же в условиях, поставленных мне морской богиней, упоминалось о могуществе, но не оговаривалось, в чем оно должно заключаться. Может, найдутся какие-нибудь еще пути, кроме прилежного постижения искусства магии?

– Марк сообщает, что вторжение в баронства начнется со дня на день, – спокойно пояснила Сандра. – Значит, опытные формирования скорее всего покинут пределы страны. С ними пойдет часть новобранцев, а оставшиеся будут охранять порядок внутри государства. В таком случае учебный легион скорее всего либо вырежут в образцово-показательном бою, либо загонят в каменоломни. Возможно, что сохранят, чтобы продолжить новичков натаскивать на смену убитым в войне солдатам, и так было бы лучше.

– Ну да, – согласился с ней я. – Новобранцы вроде тех олухов, которых периодически выпускают на заключенных во время учений, это не противники. Да мы их в трети случаев сминаем, несмотря на меньшую численность и худшее снаряжение, на одной злости, наглости и напоре!

– Правда, в последний вариант верится слабо, – созналась мутантка. – Командиры легионов, конечно, временами те еще чурбаки на плечах носят вместо голов, однако же сколько-то умных, способных понять опасность такого развития событий среди них обязательно найдется. И потому, вероятнее всего, будет принят план либо уничтожения лагеря, либо его разгона. Но! Пока этого не случилось, у тебя, девочка моя, в любом случае под командованием есть несколько сотен человек, большая половина из которых, по меркам армии, вполне годятся на роль бесстрашных ветеранов-десятников, настолько часто они получали по морде от врагов. Главное – не упустить нужный момент и прорваться через охраняющих склоны гор легионеров. А там уж посмотрим, развернут ли за нами уже фактически выступившие в поход регулярные армейские части, и если да, то сколько, и можно ли будет дать бой или лучше разбежаться и в кустах попрятаться.

– В любом случае это место мы покинем, – подумав, решил я, – а там нас пойди еще найди.

– Ну уж нет, – руки Кассандры до хруста сжалась в кулаки, – прятаться и таиться мы не будем! И наши враги еще умоются кровью…

То, как это звучало, заставило вздрогнуть даже мага, практически профессионально управляющего вышеупомянутой алой жидкостью.

Глава 10

– Ты ничего странного сегодня не заметил? – спросила меня Кассандра, наблюдая за тем, как сходятся две волны людей, швыряя друг в друга деревяшками, призванными изображать дротики. Легионеры и заключенные. Первых было больше, вторые были злее. Еще бы. Эти учения начались на два дня раньше, чем планировалось по графику, и у многих еще не совсем сошли синяки после предыдущих.

– Шутишь? – хмыкнул я. – Расписание летит ко всем чертям, у нас новый интендант, еще более наглый и вороватый, чем предыдущий, послезавтра требуется предоставить сформированную манипулу наказания, а часть, с которой приходится бодаться сегодня, совершенно новая!

– Как ты последнее-то определил? – удивилась девушка. – Офицеры с нами сегодня пообщаться не соизволили, одних снабженцев прислали.

– У них эмблемы легиона совсем другие. – Мое пожатие плечами, кажется, ее немало удивило. – Раздавленный осьминог в круге или иная чушь, на него очень похожая. Такой нам раньше точно не попадалось.

– Не знала, что ты разбираешься в геральдике, – протянула девушка, о чем-то глубоко задумавшись.

– Этого и не требуется, хватит банальной наблюдательности, – хмыкнул я, промолчав о том, что поначалу, увидев знак отличия солдат, едва не окосел от удивления. Уж очень сильно он на знак биологической угрозы смахивал. Потом отличия, конечно, нашлись, но первое впечатление оказалось весьма серьезным. – У предыдущих вояк эмблемы как-то попроще были. Пара палочек там, циферка, буква какая-нибудь.

– Чем старше греб, тем он проще, – поведала девушка. – А недавно созданные соответственно стараются выделиться, чтобы не повторить ничего из уже существующего ранее. Ты прав. Это абсолютно новое подразделение, видимо, набранное регентом специально для этой войны.

– Я всегда прав. – (Такое амбициозное заявление заставило клейменую аристократку скептически ухмыльнуться.) – Думаешь, уже пора начинать? Посмотри, кажется, наши сейчас сомнут солдатиков, во всяком случае, идущая на острие атаки Сандра уже обменивается ударами с кем-то из вражеских командующих, спешно пытающихся отступить со своей свитой в глубь рядов, которые еще хоть как-то держатся. А там один только приказ, который заключенные с охотой выполнят, – и врагов станет примерно на тысячу меньше.

– Не сейчас, – покачала головой Кассандра. – Арбалеты и немногочисленное боевое оружие лежат в лагере. К тому же даже если против нас остался всего один легион, то это все равно пять тысяч человек! Почти десятикратное превосходство. Единственный шанс пробиться через него, а еще лучше полностью уничтожить противника – внезапная ночная атака на лагерь.

– Ты действительно веришь, что нам удастся провести подобный трюк? – скептически усмехнулся я. – Дорогая, боюсь, ты переоцениваешь свои стратегические таланты.

– Не называй меня так, – почему-то попросила девушка и задумалась еще больше, очаровательно нахмурив лобик.

Эх, как бы удалить с ее лица это клеймо? Сейчас, отбывая наказание, она обязана его носить, но вот потом, когда мы уйдем на вольные хлеба… операция станет возможной. Вероятно, придется ее усыпить, срезать кожу и нарастить заново. Не слишком сложно, если подумать, вот только нужна помощь хорошего хирурга, сам, увы, достаточно аккуратно отделить пораженные раскаленным металлом участки вряд ли смогу, вдруг еще заживет как-то не так и будет не столь замечательно, как прежде? А женщины становятся ужасно капризны, когда дело касается их красоты…

Над полем учебного боя разнесся громкий заунывный звук рога, означающий прекращение схватки. Что ж, давно пора. Легионеры уже показали впавшим в азарт погони заключенным спину, а Сандра преследованием даже командовать не стала по причине своей страшной занятости. Устраивалась поудобнее на спине поверженного ею офицера, лежащего без сознания и шлема лицом в, наверное, единственную на все горы лужу. Надеюсь, жидкость, из которой она состоит, хотя бы вода, а то что-то цвет у нее подозрительно желтоватый. Ох, чувствую, доиграется мутантка когда-нибудь. Впрочем, однорукой воительнице, пожалуй, все же надо спустить пар после известия о смерти старого друга и потери места, которое она до того момента уже несколько десятков лет вполне привычно называла домом.

– Мне пора, – вздохнул я и заспешил к раненым, оставив девушку размышлять среди телег, заполненных привезенными для лагеря припасами. Коней к ним, кстати, не полагалось, а потому тащить повозки придется тем из заключенных, которые останутся на ногах после боя. Нет, если бы они проиграли, тогда маячившие в отдалении конные арбалетчики впрягли бы своих животинок, тем более идти-то недалеко. Километров пять, не больше. Но раз уж мы победили, то и продукты для себя должны доставлять к месту постоянного отбытия наказания сами. Интересно, сколько в этот раз будет убитых? Десятка два? Три? Последнее время легионеры стали все чаще и чаще пользоваться боевым оружием. Стараются сократить число преступных элементов, уже приговоренных к поголовному вырезанию? Или это потому, что они частенько проигрывают?

– Раненые здесь, у самого краешка. – Мне навстречу выдвинулся Еро, один из попавших в лагерь слабеньких чародейчиков, ставший кем-то вроде зама по медицине, но, несмотря на в общем-то нерядовую должность, участвовавший в боях. Прикрывать-то солдат от магии армейских чародеев, изредка пускаемой в ход, ведь кто-то должен? Получалось, правда, это редко, как правило, боевые маги толк в своем деле знали, спасибо хоть, что огненными мячиками, способными испепелить по десятку человек за раз, не кидаются, ограничиваясь уже знакомым ослеплением, оглушением, насыланием страха да грязью под ногами. По профессии парень был шулером, благодаря телекинезу и иллюзиям надувавшим по тавернам простаков, но различные повреждения человеческих и не очень организмов тоже латать умел. На себе учился после того, как обман раскрывали или слишком буйные противники попадались, никак не согласные расставаться с нечестным образом выигранными деньгами. – Их еще во время боя начали сюда оттаскивать, как вы и просили.

– Молодец, парень, – похвалил я его и еще раз мысленно поздравил себя с тем, что догадался создать из имеющихся в наличии целителей, целых пяти, нечто вроде санитаров, работающих фактически сразу же за спинами бойцов. Многого они, конечно, сделать не могли, но если несколько легкораненых не переходили в категорию тяжелых, а из последних часть все же выздоравливала, дождавшись исцеления от жреца морской богини, то наши потери сокращались. А очень скоро мог стать ценен каждый человек, я знал это, чувствовал всем сердцем. – Предварительные результаты есть? Так, этого в сторону уберите, он уже труп.

Последнее относилось к первому в ряду раненых. Достаточно мускулистый тип, имевший в родне то ли троллей, то ли профессиональных культуристов, лежал с раскроенной головой и слабо стонал. Наверное, получил удар топора, причем далеко не учебного. В черепе бедолаги обнаружился шикарный пролом, через который было отчетливо видно мозги. И, кажется, они даже пульсировали, содрогаясь от испытываемой их владельцем боли. Плохо. Сращивание костей отнимает заметно больше сил, чем соединение мягких тканей, а уж если непоправимо поврежден какой-нибудь важный участок, то после того, как по парню ухнет львиная доля имеющихся у меня сил, он может остаться хоть и абсолютно здоровым, но идиотом. Так уже было пару раз в предыдущих учениях.

– Дышит же еще, – несмело возразил мне Еро, давая знак парочке своих мускулистых помощников оттащить пациента в сторонку, где на безнадежного никто не будет тратить силы.

– Живуч, – констатировал я, склоняясь над следующим больным. Глубокая рубленая рана бедра. Ее замотали, а не то человек, вернее какой-то метис, несущий в себе некоторую толику крови орков, что ясно было видно по выступавшим над нижней губой клыкам, истек бы кровью, но зарастить поврежденные сосуды не смогли. – Но только в данной ситуации это ему не поможет. Впрочем, если дотянет до того момента, как закончу с остальными, попробую заняться его головой. Так, кто у нас дальше?

На очереди оказалась женщина с пробитыми ребрами. Ее ранило лишенным железного наконечника, но все равно очень тяжелым и достаточно острым дротиком. Деревяшку из нее уже вынули, и теперь рядом с раненой стояла старая Лея, единственная на весь лагерь ведьма, немного умеющая управляться с воздухом. Лишь благодаря ее магии организм больной все еще имел относительно работающие легкие. Пенсионерка снадобий и припарок попала за решетку после того, как отравила насмерть идиота, год назад изнасиловавшего ее правнучку, а следующей зимой простудившегося и пошедшего к единственной на весь маленький городок знахарке за лекарством. После его приема он кашлял, но недолго. Мстительницу инквизиция не колесовала лишь по той простой причине, что она имела отчетливо заметную склонность к свету, а свое искусство получила, обучаясь в монастыре, где ходила послушницей, но так и не решилась принять сан.

– Мы уже практически бригада реаниматологов, – грустно вздохнул я, телекинезом пытаясь сложить кости раненой примерно так, как они и должны были лежать, и одновременно откачивая все же натекшую, несмотря на все усилия ведьмы, в легкие кровь, сейчас могущую послужить дополнительным источником энергии для мага, умеющего обращаться с этой странной и до конца никем не изученной телесной жидкостью.

– Шего? – прошамкала беззубым ртом старушка божий одуванчик, без своих зелий способная лишь на самые незначительные фокусы. Во всяком случае, отбиться даже от одного человека одними лишь чарами бабушка не могла. Или делала вид, что такой подвиг ей не под силу.

– Да ничего, – ответил ей я, пуская жизненную энергию вдоль кое-как сложенных вместе костей. Мышцы почти моментально вернулись в норму, и теперь у больной остались всего лишь трещины в костях. Болезненные, но неопасные, если не делать резких движений. А у меня осталось достаточно сил для следующих пациентов. Однако как целитель я за прошедшие месяцы сильно подрос и теперь уже исцеляю больного, не расходуя целую прорву собственных жизненных сил и литры чужой крови. Можно сказать, повысил эффективность использования имеющихся ресурсов процентов этак на шестьдесят. Или даже на семьдесят. С хвостиком.

– Безобразие! Это возмутительно! Почему наши солдаты стащены в кучу с вашим отребьем?! – Рев, раздавшийся над ухом, отвлек от осмотра очередного пациента, которым оказался вполне себе крепкий мужчина с полуотрубленной кистью правой руки, лежащий без сознания. Только большой палец и сохранился, да и тот, вероятно, чудом. М-да. Ну я тут, увы, бессилен. Приращивать назад чужие конечности пока не умею. Хотя пару раз и пытался, когда в наличии были раненые, насильно отделенные от их тел запчасти и кое-какие остатки резерва в ауре, но ничего хорошего не получалось, неминуемо начиналось отторжение. Видимо, чего-то не учел.

– Не нравится – исправим, – согласно кивнул я какому-то армейскому лекарю, не обратившему внимания, что сильно пострадавшие легионеры свалены не среди заключенных, а рядом с ними. Все равно они после многочисленных ударов тяжелыми тупыми предметами пребывают без сознания, а мне в трудных случаях нужна чужая жизненная энергия. Не у своих же ее брать в самом-то деле? Они и так в большинстве своем после учений на ногах стоят едва-едва. – Лечить ваших раненых не будем. Сами разбирайтесь.

– Да их и так никто не лечит! – вопил собеседник так, будто облился бензином и вспыхнул.

– Рад столь честной оценке вашего профессионализма, – пробормотал я, окончательно закрывая разорванные сосуды в руке раненого и шагая к следующему пациенту, только сейчас концентрируя внимание на своем оппоненте, которого до того держал где-то в поле периферийного зрения.

Длинный, худой как жердь, на костистом лице желваки играют так, словно пытаются вперед длинного носа вырваться, одет во что-то зеленое. Ни дать ни взять Буратино. В голове, во всяком случае, точно опилки, иначе бы заметил, что все солдаты как минимум перевязаны. Кассандра уже давно велела заботиться о них по мере возможности, чтобы завоевать симпатию мелких командиров, ценивших своих подчиненных, с которыми регулярно общались. И результаты такой политики имелись. По крайней мере, немножко контрабандного оружия, кое-какие медикаменты и поставки не самой плохой еды выторговать удалось.

– Да я вас! – Чувство опасности заставило метнуться в сторону, и там, где только что находились мои ноги, земля вскипела, будто разрываемая изнутри кротом-мутантом. Но никаких аномальных животных в мерзлой почве не оказалось, вместо них наружу высунулись толстые узловатые побеги, зашарившие вокруг и цепко схватившие раненого, над которым я едва успел наклониться.

– Останови свои сорняки! – потребовал я от друида, напрягаясь и перерезая несколько растительных канатов бичом священной воды.

– Демон, да не того! – Подстегнутые чарами растения выпустили раненого, наполовину уже погребенного под землей и, кажется, не совсем живого, после чего поползли в мою сторону. Драться было глупо, так как приблизившиеся, чтобы собрать своих раненых, легионеры, а в особенности их маги, могли понять самозащиту неправильно, а потому пришлось спасаться бегством.

– Чтоб тебе с ордой голодных людоедов-вегетарианцев повстречаться, – пожелал я магу природы, передвигаясь скачками, достойными гепарда, которому под хвост для пущего ускорения прилепили перцовый пластырь.

Ручная и очень агрессивная флора за мной, к счастью, не успевала, но зато она отрастила на себе нечто вроде цветков подсолнечника, стреляющих какими-то семечками. Острыми. Штук шесть, во всяком случае, уже засели в ягодицах и спине, а крови пришлось изрядно постараться, чтобы вытолкнуть их из организма наружу. Живые метательные снаряды, кажется, сопротивлялись и пытались уцепиться за плоть спешно отращенными корешками.

– Не уйдешь! – раздался сзади пронзительный, словно пароходная сирена, вопль, и друид поспешил за мной, оседлав какую-то непонятно откуда взявшуюся корягу, словно скаковую лошадь.

– Настырный попался, паразит, – оценил я, ускоряя собственный метаболизм до предела. Кровь текла по телу раз в пять-шесть быстрее положенной нормы, разнося кислород и выплеснувшиеся в нее гормоны, грудь заходила ходуном, а ноги со стороны, наверное, должны были смотреться размазанным пятном, так часто они мелькали.

Меня пытались догнать и швырялись в спину какими-то заклинаниями, одно из которых даже попало и вызвало резкую интоксикацию организма какой-то дрянью, от которой помутилось в голове, но, к счастью, татуировка на щеке помогла справиться с отравой. Отстал невесть с чего разбушевавшийся друид едва ли не у ворот лагеря, да и то, наверное, просто побоялся попасть в ловушку на чужой территории, да еще и в отрыве от легионеров, ближайшие из которых находились за пару километров.

– Ни черта не понимаю, – признался сам себе я, вламываясь в кладовую и начиняя пожирать продукты, расход сил и запасов в организме оказался просто чудовищен, пришлось спешно восстанавливать потраченное. Вообще-то на двери был замок, но для человека, способного пользоваться телекинезом и собственной кровью, принимающей любую форму, простая механическая поделка – это едва удостоившаяся мимолетного взгляда преграда. – Чего он так на меня взъелся? Или убийцы Кассандры стали действовать тоньше и решили для начала избавить ее от преданных помощников, постоянно путающих им карты?

– Жрешь, тунеядец? – В дверь, спустя полкаравая хлеба и здоровый шмат сыра, где-то на килограмм, а может, даже и чуточку побольше, просунулась злорадно скалящаяся физиономия Сандры. – Подрываешь боеготовность лагеря и собираешься устроить продовольственный кризис?

– Сама такая, – ответил я, проглатывая очередной кусок. – И чего этот любитель цветочков и зелени на меня так взъелся ни с то ни с сего?

– Видимо, узнал, что мы были в достаточно хороших отношениях с Волиусом, – пожала плечами воительница, ловко поддевая обрубком руки остатки каравая. Когда в ее целой ладони появился нож, понять оказалось решительно невозможно, но спустя несколько секунд у мутантки был гладко отрезанный ломать хлеба. Подобную же операцию она проделала с сыром. Впрочем, после того как я увидел, как она вяжет, неведомым путем умудряясь без пальцев не только удерживать спицу на гладкой вроде бы коже культи в одном положении, но и совершать ею достаточно ловкие движения, удивляться любым мелким фокусам от источенной гнойниками женщины стало попросту глупо. Интересно, может, она неосознанно пользуется какой-нибудь формой телекинеза. – Ну и решил, мол, друг моего врага – мой враг, а значит, неплохо бы его пустить на удобрения. А может, просто дурак молодой, обучение в своей священной роще едва закончивший и в большой мир недавно выбравшийся.

– Мне в общем-то его личные проблемы глубоко безразличны, – решил я, внимательно изучая остатки трапезы и прислушиваясь к собственному желудку. Пожалуй, хватит. Режущего чувства голода больше нет, места внутри организма тоже. – Скажи лучше, сколько сегодня убитых и раненых вышло, учитывая, что главный целитель был вынужден спасаться бегством. И где Кассандра?

– Ну, девочка сейчас пытается доказать офицерам, что не ее люди приделали ноги двум мечам и четырем кинжалам, таинственным образом пропавшим у солдат во время учений, а лучше поискать их по заначкам у интендантов и гарнизонных куртизанок, – хмыкнула воительница и извлекла из своих кожаных штанов, довольно плотно обтягивающих ноги, короткий гладиус. Затем второй. Ножи-переростки с двухсторонней заточкой, имевшие практически такую же форму, но меньшие размеры, обнаружились там же. – А вот с людьми плохо. Четырнадцать отправились к Отцу Времен или демонам в зависимости от своего поведения при жизни, да еще почти пять десятков сильно изметелены и встать на ноги смогут денька через три.

– То есть когда я всех вылечу. – Мое предположение было встречено утвердительным гыгыканьем. Более внятно ответить мутантке, в молодости немало общавшейся то ли с контрабандистами, а то ли с ворами, помешал свежесделанный бутерброд. – А что насчет плана «делай раз, делай два, делай ноги»?

– Сложный вопрос, – созналась Сандра. – Ты уверен, что нас не подслушивают?

Я как мог просканировал окружающее пространство и утвердительно кивнул. В магическом зрении вокруг не было видно ничего живого. Вероятно, мутантка по мере способностей повторила мой забег до лагеря, далеко обогнав остальных заключенных.

– У нас еще есть время, но вряд ли много. – Веселье из голоса много повидавшей воительницы не исчезло даже сейчас. – Я думаю, надо прорываться через две ночи на третью, сразу после того, как вернется манипула наказания. Если вернется, конечно. Предыдущим двум это, если помнишь, не удалось.

– Нас станет меньше на десять человек, – да уж, вот и наступило время, когда человеческие жизни оцениваются при помощи банальной арифметики. – Но зато все, кто пострадал сегодня, придут в норму. Сейчас же синяков и шишек нет лишь у редких счастливчиков, а в бою толпа охающих от боли инвалидов будет стоить немногого.

– Плюс конные арбалетчики, которые будут охранять лесок, а учения намечены именно там, вымотаются, – добавила Сандра. – И их лошади тоже. В легионе же таких много быть не может, сотня, максимум полторы-две, они не основное боевое подразделение, а исключительно разведывательное.

– А нас остался охранять всего один легион? – уточнил я.

– В прошлый раз были офицеры от трех, – пожала плечами воительница. – А сейчас только все носили на плечах одинаковые эмблемы. Если же и за смертниками приедут только из одной воинской части, то все, пора действовать. Пока еще можем. А то кто знает, вдруг армейцы решат прорепетировать штурм крепости, используя в качестве учебного пособия наш хлипкий частокол, да еще выдадут указание пленных не брать?

– А у нас есть гарантии, что этого не случится сегодня же ночью? – удивился я.

– Некоторые, – кивнула воительница на полки, где еще оставались продукты, уцелевшие после последнего завоза продовольствия. – Нам все-таки выделили провиант еще на некоторое время, пусть даже рационы и придется чуть урезать. А снабжать приготовленных для убоя каторжников харчами, которые можно съесть самим или даже продать, ни один интендант не станет.

– Может, они просто не в курсе планов командования? – хмыкнул я.

– Уж поверь, – однорукая воительница погрозила кому-то невидимому остатком бутерброда. – С этими складскими кровопийцами по информированности и умению лезть во все щели не сравнится ни одна военная разведка!

Еще немного пообсуждав планы на будущее, я направился возиться с ранеными, которых наконец-то притащили в лагерь. Забота о чужом здоровье заставила меня вымотаться до упада и, вернувшись в свои покои, уже после того как на небе зажглись первые звезды, плюхнуться на кровать, не снимая одежды. Глаза, если не ошибаюсь, закрылись еще в процессе падения, за пару миллисекунд до столкновения с подушкой.

– Привет! – Морская богиня выглядела довольной, как кошка, попавшая на собрание не умеющих летать воробьев. – Видение свое помнишь? Вот оно. Начинается.

Меня буквально подбросило с постели, причем проснуться целиком и полностью умудрился еще в полете. И даже меч выхватить. За окном почему-то уже царила глубокая ночь. Где-то недалеко кричали на разные голоса, но как-то странно. Вроде и от страха, вроде и от боли, но в то же время в звуках слышались явные нотки удовольствия. У нас что своя собственная группировка садомазохистов среди заключенных образовалась? В дверях комнаты находилась Кассандра со стоящими дыбом волосами и оружием в руках.

– Мой амулет сигнализирует о большой опасности. – Девушка ощутимо нервничала. – Где-то рядом демоны или их слуги! А Сандра не просыпается даже после обливания холодной водой!

– Плохо дело, – оценил я. Душу немного покоробил тот факт, что девушка в первую очередь бросилась к своей наставнице, а лишь потом ко мне. Сразу видны ее приоритеты. – А что дежурная смена на дверях?

– Ее нет, – короткий ответ клейменой аристократки содержал не просто много, а очень много удивления, – створки раскрыты. И, кажется, изнутри.

Действительно, странно. Если уж в бывшие казармы солдат проник враг, то почему он не избавился сразу от наиболее опасных противников? К тому же, по идее, одна из них обязана являться его основной целью.

– Лю-уди-и-и! – заорал я во всю глотку и прислушался. Тишина. Абсолютная. Никто не вопит в ответ с просьбами умолкнуть и не мешать спать, никто не топает по коридору, стремясь сюда попасть, никто, кажется, вообще ничего не заметил. Но чуткие уши мага крови различают несущиеся из комнат храп и посапывание. Проверка магическим зрением принесла неожиданные результаты. В воздухе будто плавали снежинки черного цвета, которые, попадая в мою ауру или ауру девушки, просто уничтожались. Только у нее их будто сжигал невидимый свет, заставляя рассыпаться на части, а вот энергетическое тело жреца морской богини чужеродные структуры, похоже, просто переваривали. Лишь коснувшись духовного тела, они начинали стремительно выцветать до полного исчезновения.

– Все спят благодаря какому-то мощному заклятию, – понял я. – Ну, может, кроме тех, кто сейчас голосит на улице. Пойдем будить Сандру, у нее, по идее, должна быть наивысшая сопротивляемость чужеродной магии. И вообще, странно, что не уснули лишь ты и я. Меня-то покровительница, похоже, защитила, а вот тебя? Неужели, амулет? Но они ведь вроде почти у всех имелись.

– Сравнил иголку с целой елкой! – фыркнула девушка, стремительно шагая к комнате своей наставницы. – Мой род владеет древней реликвией, перстнем Олмона! В него вделан рубин, по преданию являющийся окаменевшей кровью любимого вестника Отца Времен, погибшего на дуэли с самим Сакраешем.

– Да ну? – заинтересовался я чисто машинально. – И где же эта вещь? При тебе нету. Уж артефакт такой силы не заметить невозможно, даже если его проглотить!

– В дедушкиной сокровищнице, если еще не сперли, – вздохнула потерявшая титул и родню аристократка. – Но пока он настроен на меня, то темными чарами, не предназначенными для прямого уничтожения врага, повредить его владелице сложно. А смена хозяина возможна лишь в связи с его смертью.

– Странно. – Любопытство во мне взыграло с недетской силой. – Почему же тогда со стороны ничего не видно? Творения святой магии, в том числе весьма мощные, видеть доводилось, фонили они, словно включенный прожектор, аж глаза через закрытые веки резало. А ты уверена, что вещичку не у каких-нибудь друидов сперли лет этак пару тысяч назад, а потом уже красивую легенду к трофею придумали?

– Хватит молоть чепуху! – вспылила Кассандра и даже ножкой притопнула от избытка чувств. Впечатление капризной, избалованной девочки портили только комплект кожаных доспехов со скрытой внутри мелкоячеистой кольчугой и тяжелые сапоги со стальной набойкой, буквально просящей пощекотать ею чьи-нибудь ребра. Она была получена пару месяцев назад от одного пожилого аристократа, служившего в исчезнувшем куда-то на днях легионе и вроде бы чем-то обязанного ушедшему на пенсию черт знает когда адмиралу. – Лучше разбуди ее!

Последнее относилось к Сандре, недовольно мотавшей головой по подушке. При каждом движении головы из тканевого мешка с перьями сочилась вода. Да уж, кажется, моя подружка серьезно подошла к попыткам разбудить самого дорогого ей человека. Как не утопила-то еще?

В ауре мутантки обнаружились посторонние включения. В районе головы. Уже знакомого вида снежинки прочно прописались там, словно живые, забурившись куда-то в глубь чужеродных структур, и начали вести там какую-то непонятную деятельность. Во все стороны от них отходили нити, напоминающие грибницу. Ой, не нравится мне это, ой, не нравится! Учитывая, что плоть и дух – две стороны одной медали, просто умертвить воительницу со столетним стажем не планировали, иначе бы она уже давно остыла. А значит, что? Значит, враги намереваются провернуть какой-то трюк похуже. Попытки вытащить или уничтожить черные снежинки на месте успехом не увенчались, стоило лишь приложить побольше усилий, как тут же энергетическая оболочка начала дрожать и сокращаться. Часть выпущенных ими отростков оказалась уничтожена, но они немедленно стали распускать новые, используя для этого ресурсы организма.

– Нет, лучше оставить все как есть, – вздохнул я, опуская руки в прямом и переносном смысле. – На ней заклятие-паразит, которое окутало если и не весь лагерь, так это здание точно. Одномоментно не вытащу, так чтобы Сандру не угробить. А начну борьбу на истощение, все равно сведу ее в могилу, только не одним рывком, а медленно.

– Проклятье! – Девушка в гневе стукнула рукоятью меча, крепко сжимаемого в руке, об стену, оставив в плотных досках видимую невооруженным глазом вмятину. Интересно, а гвозди, как молотком, она им сможет забивать? – Тогда пошли наружу! Тот, кто наслал чары, должен суметь их и снять! И лучше бы ему это сделать, а не то все демоны ледяной преисподней начнут выражать сочувствие его судьбе!

– Как мило. – Мелодичный женский голос, раздавшийся сзади, заставил нас обоих синхронно вздрогнуть и развернуться к неожиданной угрозе. – Сколько гнева, сколько экспрессии! Милочка, ты так и пышешь! А я так люблю горяченьких смертных…

– Вот блин, – только и получилось сказать у меня при виде лица, возникшего в помещении из ниоткуда. Вернее, откуда-то из нижних планов. – Суккуба.

– А почему такой тон? – в притворном испуге округлила нереально большие и небесно-синие глаза ослепительно прекрасная блондинка, облаченная так, как не каждой порноактрисе в профессиональной деятельности доводилось. Короткая шубка белого меха с двумя вырезами на груди для, хм, целых фабрик по производству молока, выставленных на всеобщее обозрение, оканчивалась чуть выше пояса. На ногах имелись короткие сапожки и снежного цвета чулки примерно до середины бедер. Все. Между ними и краем верхней одежды ни клочка ткани более не имелось. – Неужели я забыла накраситься? Врешь! Я не забыла…

Удар моего меча, буквально выстрелившего вперед при помощи телекинеза, прошел через едва прикрытое тело, словно через туман. И примерно с тем же уроном. Но мне главное – выиграть время, необходимое, чтобы сложить бич священной воды. Увы, но мгновенно использовать это заклинание не получается, нужно хоть несколько секунд на подготовку.

– Шалун! – в ответ в меня пошла волна холода, от которого, казалось, заледенел даже спинной мозг. Но практически сразу же татуировка на щеке дернулась, и магическая атака сошла на нет, оставив лишь уязвленное самолюбие и четкое осознание одного факта: был бы обычным человеком, стал бы столь же живым, как лежащий в вечной мерзлоте мамонт. – Только, жрец, меня не убить простым оружием. Вот если бы ты был мастером боя на кулаках, еще мог бы попробовать чего-нибудь со мной сделать. Приласкать там, погладить…

С этими словами походкой опытного рукопашника демоница шагнула вперед. Ее тонкие ручки сложились в кулачки, а те практически размазались от скорости, стуча по своей цели, словно капли дождя. Мои попытки при помощи магии крови ускорить собственный метаболизм одновременно с завершением узнанного от божества заклинания пошли прахом. Нос хрустнул, сломавшись. В ребрах появились трещины. Пробившаяся через все преграды боль заставила нарушиться концентрацию. От неловкого выплеска из ладони не сформировавшихся толком чар суккуба ушла, изящно прогнувшись в спине и коснувшись затылком пола, а врезавшееся в стену волшебство оплавило бревна, словно кислота. Учитывая наряд демоницы, выглядело это сногсшибательно. Но принять нормальное положение высасывающая из смертных тепло вместе с жизнью красотка уже не смогла. Меч Кассандры, обычная железяка, не несущая на себе ни следа чар, вонзился ей в живот, вызвав громкий крик боли и ужаса, а потом прополз несколько сантиметров вверх, прежде чем вырваться из конвульсивно отшатнувшегося тела.

– Нет! – Исчадье зла, выглядевшее, как эротический сон в новогоднюю ночь, неловко пыталось отползти от нас, зажимая рану, из которой лилась светло-голубая кровь, исходившая парком, и вывалились такого же цвета кишки, напоминавшие заиндевевшие связки сосисок. – Как?! Ты же не могла!

Суккуба, преодолевая боль, попыталась создать какое-то заклятие, кажется, обязанное отправить ее обратно в родную ледяную бездну, но я не дал, метнув в формирующуюся конструкцию немного собственной магической и жизненной энергии. В результате деформации структуры портал не сформировался, лишь между нами и раненой пролегла по полу толстая полоса льда.

– Сюрприз, шлюха! – кровожадно усмехнулась Кассандра, обходя невесть откуда взявшуюся замерзшую воду. – Не все, что выглядит безопасным, таким является. А теперь сдохни!

– Не надо! – Под меч владелицы какого-то там жутко священного перстня, пусть находящегося за тридевять земель, но обеспечивающего владелице некие преимущества даже на таком расстоянии, демоница подставила руку, едва не перерубленную молодецким ударом. – А-а-а! Стой! Выкуп! Я заплачу за свою жизнь!

– Твои сиськи меня не интересуют!

Следующим ударом Кассандра добила бы демонессу, но я успел перехватить ее руку. Не то чтобы достойную ученицу мирно храпящей в наведенном сне мутантки это остановило, но лезвие не достигло своей цели, отклонившись со своей траектории, и лишь оставило на прелестной шейке небольшую царапину, вместо того чтобы просто снести белокурую голову с плеч.

– Какого демона! – рыкнула клейменая аристократка и небрежным толчком плеча, пришедшимся в мои и так пострадавшие ребра, уронила меня на пол. – Не мешайся!

– Она может нам помочь, – поспешил выпалить я и разрушил еще одно заклятие, которое пыталась создать демонесса. Правда, в этот раз оно формировалось намного быстрее и в районе пострадавшего живота, а значит, было скорее всего целительным. – А ну прекрати колдовать! Не то сам прибью на фиг!

– Но я же умираю! – попыталась давить на жалость суккуба, но, увидев, как Кассандра снова заносит свое оружие, зачастила: – Хорошо, хорошо! Больше не буду! Только, пожалуйста, быстрее!

– Ты смотри, – поразилась девушка, примериваясь для смертельного удара, но не нанося его пока, – она еще и условия ставит, дрянь эдакая!

– Обольстители обоих полов, как правило, плохие бойцы, а потому не особо сильны и живучи, – припомнил я прочитанное в книгах. – До тех же ледяных легионеров им ой как далеко. От такой раны ни суккуба, ни инкуб не умрут, как люди, практически мгновенно… Но вот без возможности ее зарастить, пожалуй, действительно загнутся. Слышишь ты, белобрысая, докладывай быстро и четко. Почему ты здесь и напала на нас? Что тут вообще происходит?!

– Слуга Многоликой призвал меня и шестерых моих сестер в мир, чтобы мы смогли отобрать лучших жертв для госпожи, – прохныкала демонесса, переставая заслоняться и пытаясь затолкать в свой живот все, что из него вывалилось. Теперь она уже не выглядела такой сексуальной и агрессивной. Скорее жалкой и противной, как и все тяжелораненые и умирающие. – Он провел ритуал снежного сна, погрузив смертных в сон, от которого они без вмешательства сил света или тьмы проснутся лишь на следующие сутки уже полностью подчиненными его воле чудовищами!

– Судя по твоему тону, подразумевается, что мы сейчас должны тебя бросить и нестись их спасать? – скептически осведомился я. – Даже не надейся! Без магического договора, предусматривающего твое как минимум полное невмешательство в наши дела на ближайшую Вечность, живой не отпустим. А то стукнешь еще своим товаркам, и будут они ждать нас с распростертыми объятиями.

Суккуба, несмотря на боль от распоротого живота, сделала большие и очень честные глаза. Мол, как вы могли так подумать на меня, такую белую и пушистую. Вот только сдается мне, жалости в этой особе примерно столько же, сколько в живущем у самого Северного полюса медведе, обладающем обеими вышеперечисленными внешними характеристиками, на самом деле большом и опасном представителе своего семейства. Хм. Сейчас положение мое явно выигрышное, может, попробовать заключить с ней кабальный договор? Собственный порабощенный демон в хозяйстве темному магу не помешает, вот только как быть с покровительницей? Она пусть и весьма своеобразное, но все же божество, а тут представительница противостоящего ей лагеря.

«Разрешаю, – голос морской богини, раздавшийся в голове, заставил обмереть от ужаса. – И вообще, казалось, ты уже должен запомнить: моим слугам не запрещено практически ничего! А своя суккуба мужику всегда пригодится. В конце-то концов, если брезгуешь по прямому назначению использовать, можно ее и кулинарничать научить. Наверное. Опять же, готовая на все красотка без комплексов – это валюта, пожалуй, поуниверсальнее золота и кое-где даже души…»

– Как ты нас нашла? – продолжила допрос Кассандра, косясь в сторону спящей беспокойным сном наставницы и, видимо, не обращая ни малейшего внимания на мое лицо, с которого сейчас, наверное, можно было писать местный аналог картины «Не ждали, или Действующий жрец получает от своей покровительницы благословление на выбор профессии демонолога». – И не заявятся ли сейчас сюда остальные демоны? Зачем вас вообще призвали?

– Мне всегда хорошо удавалось сканирование, – не без гордости в голосе отметила демонесса. – Колдун же, открывший нам сюда дорогу, сейчас не может отвлекаться от своего ритуала, чтобы не получить вместо толпы преданных солдат ораву безмозглых монстров, а другие слуги Многоликой охраняют его, подпитывают энергией и, кхм, лакомятся самыми вкусными кусочками из тех, что есть в этом месте. Чем больше сил у них, тем лучше они сопротивляются чарам. А вы вдвоем не спали.

– Короче говоря, остальные суккубы где-то рядом высасывают людей заживо, – перевел ее слова в более соответствующую истине форму я и, отыскав на столе Санды какую-то бумажку и чернильницу, начал стремительно набрасывать договор. Несколько готовых шаблонов для сделок с силами зла мой друг Ярослав по прозвищу Алколит разработал еще в бытность нашу на Земле простыми людьми. Как говорил он, ну просто ради шутки. Однако же на критику свое творчество давал охотно самым разносторонним специалистам, в число которых мне, понятное дело, войти пришлось автоматически. Эх, память дырявая… кажется, еще какие-то моменты стоило бы прописать. С другой стороны, условия контракта сейчас для мага будут самые выгодные. Он ничего никому не должен, кроме одной маленькой вещи. Здесь и сейчас сущность, с которой заключает договор, волшебник убивать не собирается. – И это их крики мы слышим. Ты же засекла самую лучшую добычу и решила ею ни с кем не делиться.

– С тобой я бы справилась, – всхлипнула эта смертоносная Снегурочка, давя на жалость даже после признания в имевшем место намерении просто сожрать пусть не тело, но ауру, очень плотно сплетенную с душой. Во всяком случае, откусить бы она постаралась столько, сколько смогла. – Сразу видно, молодой, слабый, неопытный. Если бы не метка богини, тоже бы не проснулся раньше, чем ощутил бы на своих губах поцелуй одной из дев холода! А эта… леди и сейчас выглядит как простая смертная, не способная навредить демонам без святого оружия, которое не учуять от себя поблизости не смог бы и самый тупейший бес. Можно себя залечить? Ну пожалуйста! За это от имени Многоликой даю обещание, что вы оба сможете один раз ощутить ласки ее слуг без всякой для себя опаски!

– Ах ты! – задохнулась от гнева Кассандра и, наверное, прибила бы суккубу на месте, но я заслонил демонессу собой, сунув ей в руку, зажимающую живот, кое-как составленный договор.

– Но это же самое настоящее рабство! – возмутилась она, с ужасом продираясь через мой корявый подчерк.

– Выбирай, либо оно, либо Кассандра снесет тебе голову, – пожал плечами я, старательно давя сочувствие к симпатичной девушке или, вернее, существу, выглядевшему в точности, как она. С демонами иначе как по-плохому нельзя. Не поймут, сожрут и высмеют. Тем более в этом мире, как выяснилось после прочтения религиозной литературы, подавляющее большинство представителей сил зла – это люди, активно грешившие при жизни. А значит, сейчас пытающаяся вымолить себе какие-то поблажки особа имеет за душой или тем, что ее заменяет, немалый шлейф из трупов, причем скорее всего зверски замученных. Простое убийство вряд ли даст нужный результат.

– Зачем тебе эта… эта… да у меня для нее и слов-то подходящих нету! – в бешенстве взвилась Кассандра. Гнев придал девушке очаровательности, заставив лицо буквально светиться изнутри эмоциями, а глаза блестеть, словно бриллианты. Даже доспехи, в общем-то больше всего напоминающие снятую с коровы шкуру, казалось, стали смотреться куда более элегантно.

– Я должна умереть в момент твоей смерти или при потере свободы на срок более чем в один год?! – В голосе демоницы сквозил ужас, и, кажется, даже не наигранный. Но сейчас на ее переживания находящимся с ней в одном помещении людям было глубоко начхать, слишком уж они оказались заняты выяснением отношений между собой.

– Собственная суккуба это не только сиськи и все, что к ним прилагается, – поспешил уверить я свою девушку. – Пойми, она будет полезна. Способный проникнуть почти куда угодно шпион, диверсант, разменная монета в бою, в конце-то концов! Сил у нее столько же, сколько у среднего мага, а нам скоро каждая мелочь важна будет! И потом, ты все равно лучше! Тут даже и сомнений никаких быть не может…

– Но это же демон! – кажется, клейменая аристократка была действительно потрясена. Интересно, чем? Склонность к тьме, магии крови и статус жреца морской богини она приняла без малейших пререканий. Или поначалу выбора не было, а потом смирилась и привыкла? А сейчас демонстрирует самую банальную ревность?

– Мне разрешили ее завести! – (Суккуба, пребывавшая в шоке то ли от прочитанного, то ли от потери, а то ли от всего сразу, на фразу о ней, больше подошедшую бы комнатной собачке, не отреагировала.) – Покровительница лично соизволила дать ответ!

– Так ты о том, чтобы оставить себе эту мерзость еще и высшие силы просил?! – Глаза Кассандры расширились еще больше, хотя, казалось, дальше это уже невозможно. – Еретик! Отец Времен покарает тебя за такое святотатство!

Так показалось или бумажку суккуба держит как-то подозрительно ровно, да еще и вторую руку использует, чтобы водить по строчкам пальцем? Вряд ли она является малограмотной особой, а значит, дурында просто вносит туда исправления! Неужели думает, что не замечу? Или… рассчитывает, что одни выставленные напоказ замечу, а какие-нибудь видимые только в инфракрасном свете, ну или нечто наподобие, пропущу? Детская уловка. Хм. Или мне давно пора было пристальнее изучать демонологию.

– Ну, не совсем. – Решительно не понимаю логику клейменой аристократки. Впрочем, с женщинами у мужчин так часто бывает. – Если помнишь, я молюсь не ему. Вернее, я вообще никому не молюсь, но, так уж получилось, несу на себе печать совсем другого божества, хотя в принципе союзного. И с точки зрения моей покровительницы, все вполне приемлемо, а потому еретиком быть просто не могу.

– Да, – немного помолчав, сказала каким-то севшим голосом девушка. – Только кобелем! Я же вижу, как ты на нее косишься!

– Исключительно, чтобы она нам удар в спину не нанесла, – поспешил отвести от себя все обвинения, на данный момент абсолютно беспочвенные. – Эй ты, сосулька надломленная, прочитала? Возражения есть или пожить еще охота?

– Я согласна… хозяин, – демоница наклонила голову, пряча свой взгляд, – рабский ошейник лучше небытия.

– Отлично, – хмыкнул я, беря из ее рук бумажку и немедленно уничтожая ее при помощи имеющихся зачатков пирокинеза, а затем, после кратких поисков найдя среди вещей Сандры (помимо всего прочего пытающейся распоряжаться припасами, насколько это возможно в условиях полной зависимости от подвоза продуктов) еще один листок, снова записал текст договора. – Зачитай вслух и поставь сюда оттиск своей ауры, чтобы не возиться с истинным именем, которое человеческому горлу все равно, наверное, сложновато будет произнести, и закрепи взятые на себя обязательства клятвой перед холодом и тьмой, которые в случае ее нарушения тебя просто уничтожат. Великие силы не прощают, увы. Не обучены.

– А может, сначала вы его подтвердите? – Кажется, теперь ужас в ее глазах перерос в безнадежность, но демонесса все же что-то явно замышляла и теперь паниковала из-за провала планов.

– Обойдусь, – отрезал я. – Все равно условий с моей стороны в этом варианте нет уже никаких. Или ты думала, твой маленький фокус с исправлениями останется незаметным?

– Тогда умри! – Глаза демонессы вспыхнули синим пламенем, испускающим волны мороза. Оно практически мгновенно начало разбегаться по ее телу и даже разлитой на полу крови, не обращая внимания на меч Кассандры, раскроившей голову служанке темных сил. Волосы, тело, даже шубка суккубы весело полыхали, стремительно остужая воздух в помещении. И, кажется, я знал, что именно она хотела сделать своей последней атакой. Забрать нас в небытие с собой.

– Ложись! – заорал я, отшатываясь в сторону так, чтобы упасть ногами к агонизирующему телу демонессы, и усилием воли сбрасывая однорукую воительницу на пол. Может, кровать ее хоть немного защитит. Смысла возводить магические преграды нет. Если это то, о чем думаю, то любой барьер, пусть даже поставленный архимагом, оно просто не заметит. – Сейчас рванет!

Тихо и совсем не страшно треснуло, словно шифер в костре, а ноги, спину и мягкое место между ними словно пронзили десятки маленьких, но очень острых нематериальных иголок, оставивших тем не менее после себя вполне видимые ранки. Все. Суккуба, убившая сама себя, детонировала, словно маленькая граната, вот только осколки ее разлетелись в слоях реальности, слишком удаленных от обычной трехмерной действительности, и лишь затем вернулись обратно на материальный план. Хм. Наверное, надо было все-таки использовать другой шаблон договора. Ведь читал же в местной магической литературе, что загнанные в угол отродья зла иногда кончают с собой вместо того, чтобы покориться сильнейшему. Ведь если они выживут и попадут в руки прежних хозяев, то узнают на собственной шкуре, что такое агония, растянутая на целые эпохи. А если предпочтут гибель, то раз и все. Нет больше боли. И не будет уже никогда.

– Проклятье, – простонала Кассандра, судя по голосу, лежащая в паре метров от меня, практически у самого выхода из комнаты. – Глаз!

– Выбило?! – Меня словно подбросило невидимой пружиной. – Проткнуло? Дай сюда! Может, еще успею восстановить, пока не вытек.

– Да нет, – пробормотала она, тоже поднимаясь на ноги. – Стукнулась им о порог. Ох, ну и синяк теперь будет. Ты зачем так кричал? Эти уколы особого внимания не заслуживают. Были бы настоящие иглы, глубоко сквозь одежду не воткнулись бы, а часть вообще уже бы выпала.

– Образующиеся в результате ледяного взрыва совершившего самоубийство демона осколки его сущности крайне токсичны, – поморщился я, магией крови по одному заращивая повреждения тела и капсулируя пораженные участки плотной коркой. Хм. Полсантиметра мяса некоторые из нематериальных снарядов точно прокололи. Плохо. Значит, простой обработкой уже ничего не добиться, отрава попала в кровь и очень скоро начнет превращать ее в кристаллики льда, которые доберутся до сердца или мозга и порвут там сосуды. – Ядовиты, проще говоря. Рядовые амулеты не спасают, большая часть эксклюзивных тоже, ибо, чтобы пробить любую защиту, эти темные чары и создавались. Твой чудо-перстень… возможно, поможет, возможно, нет. Действует эта пакость не сразу, но уж когда сработает… шансов у живых существ просто нет. И спасает только молитва кому-то из богов об исцелении, причем услышанная и принятая к сведению кем-то повыше, чем рядовой вестник. К счастью, я жрец морской богини, удостоившийся ее личного внимания.

– Да ладно, – хмыкнула Кассандра, нервно ощупывая себя, а затем перевела взгляд на по-прежнему храпящую после удара об пол наставницу, часть чирьев которой были проколоты в результате самоубийственной атаки демонессы, и, кажется, всерьез начала волноваться. – А я в таком случае самая вероятная кандидатка на престол Империи после регента и того, кто там сейчас сидит.

– Чистая правда. – Мои слова, видимо, не сильно ее убедили. Чем же успокоить клейменую аристократку, чтобы не металась и меня не отвлекала от предстоящего действа? О! Кажется, придумал! Моей старой подружки с Земли, признаю, очень классной девушки, все равно в этом мире нет и не предвидится, да и не обещал я ей ничего вроде похода в загс… Кажется. Или все-таки было? Ладно, будем считать, наступила временная потеря памяти в связи с отравлением продуктами распада демонической сущности. – Пришлось пару раз лично пообщаться. Скажу честно, лучше бы не приходилось вообще никогда! Хм. Но если она сейчас не поможет, то мы оба станем трупами раньше, чем успеем досчитать до шестисот. На всякий случай знай, ты мне по-настоящему симпатична как личность и, встреться мы в другое время и в другом месте, стоило бы задуматься о браке.

Оставив замершую Кассандру переваривать эту информацию, с точки зрения всех женщин, далеко обгоняющую по важности формулу философского камня, я как мог отрешился от происходящего и сосредоточился на себе. Надо было помолиться. Вот только как? Признаться, общаться по доброй воле с морской богиней или тем более о чем-то ее умолять совершенно не хотелось, слишком уж тяжелый груз памяти о свершившейся по ее воле трагедии лежал на душе.

– Не забудешь ты ту русалку, – констатировал голос покровительницы в моей голове. – Никогда. По крайней мере, сам. И не простишь.

– Не прощу, – честно сознался я, прекрасно понимая бессмысленность вранья. – Поможешь?

– Пожалуй, – согласилось божество. – Хотя молиться тебе стоило бы все же научиться. Ну хоть как-нибудь. Я ведь не всегда буду свободна настолько, чтобы приглядывать за обидчивыми смертными. С другой стороны, ваше желание переложить все возможные трудности на чужие плечи тоже та еще морока, а ты ей не утомляешь, что само по себе неплохо… Бубен, что ли, себе заведи, чтобы в него стучать по случаю. Головой.

– А татуировка на щеке о моем намерении пообщаться, что, разве не сообщает? – удивился я, машинально трогая отметину, оставленную рукой небожительницы. – Она же оказывает влияние на мою ауру!

– Вообще-то ее вполне достаточно, если уметь пользоваться хотя бы мозгами, – усмехнулось божество. – Но, согласись, с бубном будет куда забавнее. Для правильной молитвы нужен предмет, посвященный тому, к кому обращаешься. В моем случае это жемчуг, самое сердце моря. Что же до воздействия татуировки, то, согласись, ради каждой царапины, которую какому-то там жрецу приспичило залечить на бродячей кошке, лично отвлекаться просто глупо. Что ж до завершения того маленького пари, которое я заключила с Окрешем, тебе даровано право возносить полноценные молитвы без алтаря. То есть, говоря откровенно, я за тобой наблюдаю…

Голос покровительницы упал до драматичного шепота и оборвался, а Сандра открыла глаза и смачно выругалась. Кстати, ранки, нанесенные суккубой, испарились в неизвестном направлении, оставив после себя неповрежденную кожу.

– Небольшое дополнение. – Морская богиня вновь возникла в голове. – На сегодняшнюю ночь ты свой лимит просьб о помощи исчерпал. Теперь выкручивайся как знаешь. Вот теперь точно все.

Я задумался. А потом стал чисто механически повторять за однорукой мутанткой слова, даже не обращая внимания на то, что говорю. Все равно по смыслу они к сложившейся ситуации подходили.

– Он чё свихнулся? – замолкла Сандра, обратившись к своей воспитаннице.

– Не знаю, – сказала она, внимательно меня рассматривая. – Знаешь… очень может быть!

Ну вот. Я ей, понимаешь ли, лапшу на уши вешаю, практически в вечной любви клянясь, а она так о своем воздыхателе отзывается! Точно мы с ней два сапога пара.

Краткое разъяснение воительнице сложившейся ситуации вылилось в напряженную тишину, прерываемую лишь чьими-то болезненно-счастливыми вскриками с улицы.

– Почему нас еще не разорвали на куски другие суккубы и этот колдун? – задумалась Кассандра. – Один короткий штурм – и дело сделано!

– Скорее всего та, что отделилась от товарок, действительно лучше всех знала магию, а значит, являлась сильнейшей и наиболее самостоятельной, – пожал плечами я. – Слуги Многоликой в лучшем случае диверсанты, но никак не воины. Да и иерархия у них, кажется, едва ли не самая жесткая среди всех демонов. Если чернокнижник занят ритуалом, то он не может сам о себе позаботиться и боится отпускать далеко охрану, которая ему перечить то ли не хочет, то ли не может. В принципе, нам особой разницы нет. Есть лишь вопрос, попробуем ли мы напасть или дернем из лагеря подальше, пока заключенные не превратились в монстров?

– Выбора нет, – пожала плечами Сандра. – Втроем через дозоры легионеров в предгорьях просто не пробиться, если там, конечно, остались старослужащие солдаты. А их хотя бы пара сотен обязательно есть. Нет, ну были бы мы гномами, для которых скалы – дом родной, тогда еще решали бы, а так… надо атаковать. Сюда после явления демонов нагрянет инквизиция, и это можно будет использовать в свою пользу. Им светские законы не писаны, можно и попробовать пробить ходатайство об освобождении. Или хотя бы о переводе в нормальную воинскую часть за доблесть при уничтожении истинных врагов Отца Времен. Второго случая ведь уже не будет. По идее, достаточно самим влиться в ряды тех, кто действует под знаком карающего меча инквизиции. Пошли!

– Подожди, – остановил ее я. – Слушай, а арбалет твой, ну тот, который центурион еще якобы забыл, занеся нам перед уходом, он где? Может, нам демонов с безопасной дистанции обстрелять удастся. Врукопашную лезть чего-то боязно, смерть своей товарки они не могли не почувствовать.

– Идея неплоха, – задумчиво признала воительница, постукивая пальцами нормальной руки по срезу своей культи. – Крики слышны рядом, значит, туда добьет гарантированно. Вот только не остановят ли болт магией? Специальных боеприпасов, предназначенных для охоты на магов или разных волшебных тварей, нет ведь.

– Да, парочка колчанов зачарованных стрел нам не помешала бы, – вздохнул я. – Ладно, думаю, у меня найдется, чем их заменить.

– Ты о тех четырех вонючих кувшинах, которые у себя в комнате прячешь? – сморщила носик Кассандра.

– Ну да, – кивнул я, мысленно благодаря себя за то, что сначала не поленился вспомнить навыки химические и алхимические, а потом сумел изготовить некое грубое подобие пороха, ограбив место, отведенное под сортир, ради добычи селитры и заказав через вороватого интенданта одного из легионов, всегда готового на левые заработки, немножечко серы. Уголь же добыть было легко, а нужные пропорции в голове отпечатались намертво. В результате на свет появилось пять то ли гранат, то ли бомб из глины, примерно литрового объема с детонатором зажигательного типа. – Если помнишь в тот раз, когда мы все-таки использовали один, устранив того типа, который называл себя каким-то там барсом, сработал он достаточно неплохо, разметав взрывом сразу четырех человек!

– Угу, – кивнула однорукая воительница. – Хотя, честно сказать, получилось это, наверное, случайно. Не хватает им убойной силы, да и не стоят подобные хлопушки тех денег, которые на них ушли.

– Как скажешь, – обиделся я за свое творение, стоившее немалого труда и даже некоторой части приобретенной среди заключенных репутации. Вид мага, ковыряющегося в содержимом выгребной ямы, заставил их по какой-то причине усомниться в его способностях. – Но зато теперь у нас есть лишние козыри. Давай так, если сможем незаметно подобраться на дистанцию выстрела, то я попробую усилить первую парочку снарядов и лишь затем брошу свои шутихи. Благословить как-нибудь болты, думаю, получится. Жрец все же должен справиться… теоретически. А если суккубы пойдут врукопашную, задержите их хотя бы чуть-чуть. У меня есть одно заклинание специально против демонов, но создавать его долго. И на всех шестерых, боюсь, имеющихся сил не хватит.

– Меньше слов, больше дела! – Сандра уже закопалась в недра своей кровати, безжалостно отшвыривая в сторону матрас. – Вот он, родименький. Ну ничего, теперь главное – эту дуру взвести, а там она и тролля навылет прошибет!

Место, откуда возможен был обстрел неприятеля, обнаружилось очень быстро. Гостевые покои, лишившиеся большей части стекол в окнах, выходящих внутрь лагеря, давали неплохой обзор происходящих в какой-то сотне метров событий. Видно было просто замечательно благодаря темно-синему свету, окружающему фигуру, вне всяких сомнений являющуюся виновником наших несчастий. На относительно ровном месте человеческими телами, дергающимися, живыми, издающими те самые крики боли и удовольствия, был выложен круг примерно пятиметрового диаметра, внутри которого воздух вполне годился для того, чтобы стать наполнителем неоновой рекламы. И именно от него в стороны разлетался вихрь черных снежинок, усыпивший всех людей. Среди них, с грацией профессиональных танцовщиц скользя по земле, передвигались туда-сюда суккубы, скорее раздетые, чем одетые, и цепко всматривающиеся в окружающий пейзаж. Иногда соблазнительницы из преисподней перешагивали ошметки, явно бывшие в недавнем прошлом их любовниками. В некоторых еще можно было различить человеческие черты, деформировавшиеся при разламывании охлажденного до неимоверно низких температур тела, утратившего разом тепло и жизнь в смертоносных объятиях.

В самом центре магической фигуры сидел кто-то в темном плаще со скрывающим всю голову капюшоном, без затей давя задом мерзлую землю. Вот только руки чародея, поднятые на уровень груди и немного разведенные в стороны, были заняты. Между ними дрожал и переливался, будто вырезанный из черного льда, символ, при одном взгляде на который в душе пробуждались животные инстинкты, обычно подавляемые воспитанием и рассудком. Сама собой стукнулась в голову мысль, что живу, может быть, последнюю ночь, а рядом со мной две женщины, которыми стоило бы заняться, пока еще есть время. Кассандра против не будет, уверен, она сейчас чувствует то же самое, вон как тяжело задышала, стремительно заливаясь румянцем. И пусть одна давно разменяла вековой юбилей, да и вообще страшна как смертный грех, но она обладает замечательной и по-молодому гибкой фигурой. К тому же тут темно, и если особо не приглядываться, да вдобавок отключить магическое зрение…

– Возбуждает, – хмыкнула Сандра, спуская курок, и короткий толстый арбалетный болт, в который мной предварительно было внедрено немного собственной энергии, чтобы сделать его хоть чуть-чуть более опасным, устремился к своей цели. – Последний раз меня так накрывало, когда попала в руки к одному талантливому массажисту из царства Кин. И было это, кажись, лет эдак тридцать назад. Или сорок? Ох, склероз-склероз!

Снаряд срикошетил от сгустившегося перед грудью колдуна черного снега.

– Там! – заорала одна из демониц, углядев, откуда был начат обстрел, и тотчас же с ее руки слетела сосулька, не уступающая по длине, остроте и опасности боевой стреле. Впрочем, мутантка уже успела пригнуться, и в результате пострадала только стенка в том месте, где несколькими секундами раньше была голова Сандры.

– Тьфу. – Кассандра закусила губу, пытаясь болью перебить нахлынувшее возбуждение. – Что это такое?

– Не смотри на того типа в центре круга, – посоветовал я ей. – То, что у него в руках… Кажется, это визитная карточка Многоликой. Мне приходилось видеть символ, обозначающий имя Окреша, младшего из архидемонов. Похож, но не так подавляет!

Внезапно участок стены, в котором и было прорублено окно во двор, начал покрываться инеем и… трескаться!

– У них явное преимущество в атаках с расстояния, – пробормотал я, помогая отступившей в глубь здания Сандре натягивать арбалет и тратя секунду на то, чтобы повыдергивать фитили из своих взрывоопасных творений. – Знаешь, попробуй-ка в этот раз подстрелить какую-нибудь суккубу. Колдуна, похоже, защищает сила его госпожи, а значит, без пары сильных волшебников, а лучше паладина, ломиться через нее бессмысленно.

– Сейчас, – кивнула она, стреляя в пролом. – А что твои вонючие кувшины?

– На них и вся надежда, – вздохнул я и, взяв в руки первую бомбу, осторожно приблизился к вымороженному в плотных досках проему. – Ловите!

Пузатый снаряд упал в паре метров от ближайшей демонессы и разбился, оставив на земле кучку грубого, но все же способного детонировать пороха, полученного с помощью алхимии. От своего обычного земного собрата, применявшегося еще в Средние века, он отличался массой достоинств. Во-первых, магия помогла не то чтобы совсем игнорировать низкое качество ингредиентов, которые сами по себе могли дать лишь легкогорючее и сильно воняющее вещество, но значительно улучшить полученный продукт. Ну а во-вторых, мне удалось слегка зачаровать полученный темный порошок путем добавления в него довольно редких и, к сожалению, очень дорогих ингредиентов. Он получил свойство создавать вокруг себя слабенький воздушный щит. Сам по себе барьер смог бы остановить максимум лягушку, но невидимый воздушный сосуд, каким бы он ни был хрупким, значительно увеличивал силу детонации за счет сдерживания газов, образующихся в процессе горения.

За первым кувшином последовали второй и третий, упали они пусть не на голову кому-нибудь из обольстительниц, но практически на одно и то же место, создав одну большую кучку взрывчатого вещества. Демонессы, шарахнувшиеся было в разные стороны, сообразили, что их обстреливают не слишком-то опасными предметами, и с яростными возгласами обрушили на меня шквал слабеньких ледяных заклинаний. Если бы Сандра за шиворот не оттащила меня от проема, едва не придушив, некоторые из них, пожалуй, достигли бы цели.

– Сдурел? – рыкнула воительница, пока ее ученица отбивала в сторону сосульку, видимо, предназначенную серьезно подпортить и так уже пострадавшее этой ночью лицо.

– Все путем, – сдавленно прохрипел я и, подхватив последний снаряд, снова высунулся к пролому, чтобы метнуть его. Три или четыре заклинания разбили грубо вылепленный глиняный кувшин на кусочки, вот только фитиль, пропитанный самодельным спиртом, над которым к тому же немало побился пусть и плохонький, но маг, просто не мог погаснуть так просто.

– Мазила! – успела выкрикнуть демонесса, которая стояла босыми ногами в кучке пороха, посылая в меня ледяную стрелу, ударившую куда-то в плечо и заставившую одновременно потерять равновесие и скрючиться от боли. Впрочем, это спасло от еще одного гостинца с улицы. А затем самодельная взрывчатка детонировала. Одного большого бума не получилось. Но несколько раздавшихся следом друг за другом хлопков уменьшили число противостоящих нам демонесс на тридцать процентов, просто разорвав двух из них на клочки. Да и оставшиеся выглядели дезориентированными и растерянными. В одну из них Сандра немедленно вогнала арбалетный болт. Суккуба, конечно, пыталась увернуться, но добилась лишь того, что короткая толстая стрела попала не в грудь, прикрытую полупрозрачным лифчиком, а в шею, разорвав виднеющийся на ней ошейник из черной кожи с какими-то рунами и убив пришелицу из нижних планов на месте.

– Мы уходим! – Скрипучий голос колдуна, находящегося в живом круге, заставил меня вздрогнуть. Я слышал его раньше, и не раз! – Уходим! Ну же, давайте! Нет смысла дохнуть здесь, все равно их перебьют легионеры!

Черные снежники уплотнились вокруг него, будто бы на маленьком участке земли законы мироздания нарушились и осадки повалили от земли к небу, а когда они рассеялись, то под ними уже ничего не было, кроме покрытой толстой ледяной коркой почвы. Оставшиеся суккубы отправились восвояси подобным же образом.

Глава 11

– Не понял. – Я в недоумении уставился на место, где совсем недавно находился выполняющий какой-то архисложный ритуал чернокнижник. – Куда и как свалил этот кузнец-поджигатель?!

Неожиданное бегство противников произошло буквально пару минут назад. Мы втроем только и успели спуститься на улицу и внимательно обследовать место боя, там кисло пахло сработавшим алхимическим порохом.

– Вы знакомы? – удивилась Кассандра, опасливо наблюдая, как начинают таять тела поверженных суккуб. Кстати, если от них что-нибудь останется, надо бы это собрать. Сильный алхимический реагент получится, очень сильный. К тому же если на обольстительницах случайно оказался надет какой-нибудь артефакт, то он скорее всего сохранится.

– Кажется. Да и ты, кстати, тоже можешь припомнить данного субъекта, если хорошо постараешься. – В моем тоне не хватало уверенности, но предположение очень походило на правду. – Возможно, я и ошибаюсь, но вроде бы голос принадлежал Гларку. Тому слабенькому колдуну, нагонявшему туман в нашем первом смертельном учебном бою. Он проходил по спискам центуриона как обычный человек. Тело-то мы его так и не видели, только ораву самонаводящихся огненных шариков, канувших в рукотворное облако.

– В таком случае бегство тварей становится понятным, – задумчиво пробормотала однорукая наемница, присаживаясь над человеческими телами, сложенными в круг. Все как один с исчезновением демонов и чернокнижника прекратили издавать разнообразные звуки и дружно умерли. Видимо, их жизни ушли на то, чтобы сотворить некий аналог телепорта. – Как ты там назвал того типа? Гларк? Так вот, он – слабак! И, вероятно, способен на по-настоящему впечатляющие трюки лишь со временем на подготовку и жертвами. Сильный слуга тьмы и холода не стал бы притворяться заключенным и слушаться охрану, а из нас, помешавших его планам, просто вытряхнул бы душу. Да и те ледяные девочки особо грозными не выглядели. Скорее всего, как и напавшие на нас бандиты, примерившие ледяные доспехи, они являлись свежеообращенными.

– Дьявол! – Я аж подскочил на месте. Та суккуба, которую мы забили с Кассандрой на пару, утверждала, что заключенные должны во что-то превратиться! А у меня и из головы вылетело…

– Но колдуна же здесь больше нет, – опасливо заметила клейменая аристократка, в руке которой уже возник убранный было в ножны меч.

– Мавр свое дело сделал, мавр может уходить, – не поручусь, что цитата была воспроизведена в точности, но смысл ее до обоих женщин дошел моментально.

– Будем надеяться, ты неправ. – Моя девушка решительным шагом направилась к ближайшему бараку. – Быстрее! Если та голожопая дрянь не врала, то у нас есть время, по крайней мере, до рассвета, чтобы не дать людям превратиться в чудовищ. Алхимик, ты…

– Не хочу тебя расстраивать, дорогая, – вздохнул я, направляясь следом за ней, – но мой лимит божественной помощи на сегодня уже исчерпан. И если покровительница не соизволит…

– Неа! – раздался в голове довольный голос, обладательницу которого немедленно захотелось убить. Желательно как можно более мучительным способом.

– Ты чего зубами скрипишь?

Вопрос Кассандры, заглядывающей мне в глаза, послужил выходом из припадка внезапно нахлынувшей ярости. Какая она все-таки красивая. Если выше переносицы не смотреть. Может, и правда жениться? Сжатые в кулаки руки расслабились, а под ногтями почувствовалась выступившая сквозь кожу кровь.

– Не соизволит, – вздохнул я. – Только что получил официальное подтверждение.

– Плохо, – вздохнула девушка, лицо которой мрачнело все больше и больше. – И не называй меня дорогой, ладно? Просила ведь уже.

Сандра, кажется, порывалась сказать какую-то фразу, а может быть, даже и речь, но в последний момент передумала и с отчетливо слышимым стуком захлопнула рот, в котором, несмотря на разрушающееся тело, по-прежнему красовался комплект белоснежных и острых кусалок. Практически полный. Парочку зубов ей выбили на последней тренировке легионеры, но новые должны были вырасти за считаные дни.

– Почему это? – спросил с недоумением я. Может, местный язык недостаточно хорошо мной изучен? И Кассандра слышит ласкательный эпитет в свой адрес как «оцененная в гору денег»?

– Потом объясню, – дернула уголком рта клейменая аристократка и, развернувшись, продолжила свой путь к бараку. – Не отставайте! В лагере находится около семи сотен человек, и если после вмешательства темных сил они проснутся жаждущими крови тварями, то надо сделать так, чтобы они уже никогда не пробудились.

С некоторым трудом открыв дверь ближайшего барака, подпертую изнутри храпящим часовым, я оглядел тесное помещение, заполненное людьми. Так. Кажется, здесь собрались по большей части ветераны учебного легиона, махающие дрекольем уже на протяжении нескольких месяцев. Незнакомых лиц мало, практически все так или иначе примелькались. К примеру, у самого входа лежал старик Клойсер, в самом начале рытья котлована оказавшийся готовым обменять воду на кровь. Ох, как он замучил всех целителей своими постоянными болями в пояснице… Ну хоть за анестезию щедро расплачивался пересказом всех новостей лагеря, умело фильтруя действительно важную информацию от постороннего мусора. Машинально проверив ауру пенсионера, являвшегося в бытность свою свободным человеком и профессиональным нищим, на предмет обострений, оказался приятно удивлен. Их не было. А темный налет демонического волшебства, окопавшийся в голове, кажется, после прекращения подпитки начал стремительно истончаться.

– Стой! – скомандовал я Кассандре, занесшей меч и, видимо, прикидывающей, с кого начать мясорубку. Первым кандидатом на заклание оказался тот самый подпиравший двери часовой, уже теряющий человеческий облик. У него вылезли волосы, кожа потемнела, и на ней синими прожилками выделялись вены, а уши и нос, кажется, собирались в самом прямом смысле слова отклеиться. Во всяком случае, кончики сильно вытянувшихся ноздрей уже почти касались подбородка. На руках пальцы потеряли кожу и мясо, а обнажившиеся кости приобрели загнутую форму и заострились, став чудовищными когтями. В ауре же несчастного темнота продолжала пульсировать и расширяться, стремительно захватывая все новые и новые участки энергетического тела. – Большая часть заключенных, кажется, приходит в норму.

– Но не все! – твердо решила девушка, снося уродливую голову с плеч и уворачиваясь от брызнувшей крови.

– Увы, ты права, – вздохнул я, шагая мимо спящих в бараке людей и быстро их осматривая. – Знаешь, те, которые с видимыми изменениями, кажется, уже безнадежны. Во всяком случае, мне из них эту дрянь точно не вытянуть. Хорошо хоть мало их… каждый десятый примерно. Эх, был бы у нас хоть один священник Отца Времен, может, и остальных спасти бы удалось. Это же явно какой-то подвид одержимости!

– Но его нет, – вздохнула Сандра, обрывая жизнь еще одного человека, несмотря на все еще вздымающуюся грудь демонстрирующего явные признаки родства с гигантским ленивцем. Во всяком случае, когти у него выросли больше, чем мой артефактный кинжал, паладином подаренный. – Проклятье! Семьдесят бойцов – это очень много! И еще вопрос: когда очнутся остальные и в каком они будут состоянии? Помнишь, что тот колдун ляпнул про легионеров?

Внезапно один из людей, лежавший в дальнем конце барака и уже почти утративший человеческий облик, дернулся, будто бы поднятый в воздух невидимыми нитями гигантского марионеточника, и захрипел, словно его душили. А потом неловко попытался встать на ноги, но не удержался и упал лицом вниз. Чернота в его ауре пульсировала, разрывая сама себя на части, но пытаясь растечься в стороны и захватить тело. Правда, она не касалась района груди, где висел на простой веревке священный круг Отца Времен, но действие символа веры оказалось совершенно недостаточным, чтобы полностью устранить угрозу в данном конкретном случае. Судороги обзаведшегося когтями и неким подобием чешуи на лице человека переросли в агонию без всякой посторонней помощи, но, даже не отдавая себе отчета в действиях, новосотворенный монстр успел сильно ранить лежащего рядом с ним человека, вскользь проехав тому по ноге своими конечностями, теперь сильно напоминающими некие чудовищные боевые грабли.

– Похоже, Гларк или кто-то из его начальства запустил какой-то механизм принудительной активации, поняв, что превратиться людям в монстров никто не даст, – заорал я, втыкая кинжал в сердце ближайшему мутанту, извивающемуся, словно червяк, и, кажется, утратившему способность махать конечностями, но очень уж угрожающе он щелкал челюстями, в которых резцов вообще не осталось. Одни клыки. Пусть не слишком крупные, но только их стало вроде бы больше, чем должно быть зубов у человека вообще, включая выпавший в детстве комплект молочных.

– Да поняла уже, – рявкнула Сандра, носясь по бараку, как вихрь, и уничтожая приходящих в себя монстров. Остальные люди, в аурах которых демоническая пакость исходила клочьями, видимо, пытаясь все же исполнить свое предназначение, сильно ей мешали. Они просыпались и немедленно начинали стонать и метаться от терзающей их материальное и энергетическое тело боли, держась за различные части тела, преимущественно за головы.

– Все, кто может ходить, хватайте оружие и – в другие бараки, быстро! – скомандовала Кассандра, сама подавая пример и стремительно перемещаясь к дверям. – А не то твари всех порвут! Алхимик! Чего стоишь?! За мной!

Впрочем, кроме меня, ей никто помочь и не мог. Люди, счастливо избегнувшие судьбы превратиться черт знает во что, оказались тем не менее серьезно травмированы и в способностях к передвижению уступали даже кое-как пытающимся подняться на ноги монстрам.

Следующие минут пять слились для меня в единую круговерть, где брызгавшая кровь и несущиеся со всех сторон вопли ужаса и боли практически смешались с чувством отваливающихся от напряжения ног. Благодаря способностям к магии крови свою скорость удалось взвинтить раза в три, а женщины и так-то могли записываться преподавателями на курсы по ускорению зайцев пинками, но тем не менее успеть остановить расправляющихся с беспомощными заключенными чудовищ удавалось не всегда. Измененные демонической магией тела погибали в трех случаях из четырех, но и оставшихся хватало, чтобы за считаные секунды превратить барак в филиал бойни. Особенно тяжело пришлось в последнем строении, где парочка полностью оклемавшихся тварей и штук пять паралитиков вырезали почти три десятка человек, прежде чем мы успели вломиться туда и отвлечь внимание на себя.

– Знаешь, а они похожи на оборотней, – решила Сандра, скрещивая клинок с когтями прыгнувшей на нее с расстояния метра в четыре твари и одновременно пиная ту ниже пояса. Если бы однорукая воительница была голкипером, то мяч бы вынесло за пределы стадиона. Или расплющило об крышу. – И скулят точно так же.

– Но они лысые! – резонно заметил я, отшатываясь назад и чудом спасаясь от клацнувших в районе горла челюстей. Кинжал, воткнутый телекинезом (на который ушли уже самые последние остатки магических сил) куда-то в район живота противника, похоже, абсолютно его не волновал. Может, попробовать ему кровь в башке вскипятить? – Сгинь, упырь!

– Да, сходство с упырями тоже есть, – согласилась Кассандра, ударом своей ножки, обутой в тяжелый башмачок, ломая шейные позвонки подползающей к ней твари. – Однако это явно не нежить.

– Оборотней я видел. – Признание далось мне тяжело. Тварь, даже при потекшей из глаз, рта и ушей крови, не потеряла своей силы и, вонзившись в последнем движении когтями, прикончившими мой кожаный доспех, в грудную клетку, сильно мешала дышать. – Даже дрался с одним в ближнем бою. А потом лечился, чтобы самому шерстью не обрасти, так как в те времена жрецом не был. Не похожи. Так, помогите отцепить эту падаль. Сам не справляюсь.

– Ты неправ, – покачала головой Сандра, добивая последнего твареныша, вгрызавшегося в живот убитого им человека, вместо того чтобы атаковать нас. – Мне случалось видеть, как вервольфов на потеху публике жарят инквизиторы, стараясь продержать чудовище живым как можно дольше. Так вот, если без шерсти, а она сгорает первой, то они становятся сильно похожи на людей с песьей головой. Ты присмотрись получше, у этих же череп тоже начал уже вперед вытягиваться! И зубы волчьи.

– Мне как-то все равно, кем они должны были стать, – вздохнул я, устало присаживаясь прямо на грязную солому, устилающую пол. Кассандра оторвала от меня мертвое чудовище и теперь для надежности отсекала ему голову. Сейчас, когда работа организма вернулась к нормальному ритму, дико хотелось есть. И спать. Ничего не дается даром, и способность на некоторое время не уступать в скорости с детства тренированным или магически измененным воинам исключением не являлась. Количество жизненных сил в ауре наводило на мысли о серьезной болезни или длительном голодании. Требовалось отдохнуть. Лучше всего недельку, вот только кто же даст усталому придворному волшебнику лагерной королевы столько времени? – Куда больше волнует другой вопрос.

– Какой? – заинтересовалась девушка, закончившая свое нужное, но кровавое дело. Впрочем, мы все трое уже изгваздались так, что лишняя капля алой жидкости не особо повредит. Да и ведро слишком сильно выделяться на общем фоне не будет.

– Как, скажите на милость, лечить всю эту прорву народа с опустевшим резервом, парой дырок в шкуре, усталостью и необходимостью подготавливаться к скорому визиту легионеров?!

Двух самых тяжело раненных, нашедшихся в этом бараке, все-таки подлатал, не дав отправиться то ли к Отцу Времен, то ли к демонам. А потом на мгновение прикрыл глаза и открыл их уже ближе к полудню. В своей кровати. Раздетым и разутым. Все спокойно. Никто на нас не нападал. Солдат и близко видно не было. Люди отходили от пережитого шока, но в целом те, кто не был убит, отделались тяжелым испугом и поводом для кошмаров на всю оставшуюся жизнь. Как оказалось, они даже во сне примерно представляли себе, что с ними происходит, а оттого ужасно боялись, но ничего поделать не могли. Вероятно, негативные эмоции каким-то образом усиливали темные чары. Или ослабляли сопротивляемость, подпитываемую твердостью личности и верой. Во всяком случае, все обратившиеся в чудовищ принадлежали к либо очень пугливым, либо крайне нерелигиозным личностям. Те же, кто после внезапного прерывания ритуала встал на ноги и пытался напасть, махая когтями, совмещали в себе оба этих качества и не носили религиозные символы. Да уж. Думаю, в этом мире нет смысла проповедовать столь желанный одному незадачливому жрецу морской богини научный атеизм. В лучшем случае не приживется, а то и вовсе вымрет, вместе со всеми последователями.

– Что еще у нас плохого? – вздохнув, спросил я Кассандру, которая оказалась в своей комнате и теперь усиленно что-то считала с Сандрой, перечеркав непонятными для непосвященных цифрами, похоже, уже всю имевшуюся в нашем распоряжении бумагу.

– Гонцы, отправленные к легионерам, вернулись буквально одновременно с твоим пробуждением, – мрачно бросила однорукая воительница, рассматривая получившийся итог, который, очевидно, никоим образом ее не устраивал. – Нас больше не охраняют. Некому. Их лагерь разгромлен и пуст, как кружка похмельного пьяницы. Но видны следы боя, причем жестокого. А еще там в стойлах находятся обглоданные лошадиные костяки и полтора десятка кругов, выложенных нетронутыми, но заиндевевшими, несмотря на довольно теплый день, мертвыми телами.

– Мы не были основной целью атаки, – понял я.

– Именно, – кивнула Сандра. – Чернокнижникам и их хозяевам, демонам, были куда более интересны солдаты Империи, верные Отцу Времен и императору, а не какое-то там преступное отребье, и так-то душами принадлежащее силам зла почти поголовно. Да и нас тут было всего семьсот, а легионеров целых пять тысяч. Минус потери… Нет, думаю, основная их часть все же переродилась. Ну, больше половины точно.

– Армия, – констатировала Кассандра. – На земле впервые за сотню лет появилась настоящая армия зла!

– Чуть больше века после уничтожения прошлого подобного образования, изрыгнутого Ледяным Провалом, прошло, – мрачно бросила Сандра. – Я при нем еще сопливой девочкой, толком меч держать не умеющей, была. А мои наставники из ордена в войне участвовали. Тогда началась резня в одной из провинций, замаскированная под борьбу с обычными сепаратистами, а в итоге орава тварей тьмы вырезала три крупных города и деревень без счета!

– И как с ними справились? – заинтересовался я. – Читал об этом в какой-то книге, но мельком. Событие тогда произошло хоть и довольно исключительное, но очень уж быстро проблему решили, а потому, если верить летописям, удалось отделаться относительно малой кровью.

– Дедушка нынешнего императора, тогда еще совсем молодой, собрал всех вассалов, которые и так-то, впрочем, к нему стеклись, чтобы мятеж задавить, и уничтожил слуг тьмы, воспользовавшись пятикратным численным преимуществом, – задумчиво пробормотала однорукая воительница. – Даже не слишком большими потерями прямая схватка обернулась для всех, кроме родичей Кас.

– Ну да, – теперь уже помрачнела ее воспитанница. – Отряд моего прадеда был использован как приманка. И он держался достаточно долго, чтобы чудовища и еретики перестали следить за тылами, увлекшись охотой на людей, в результате чего прозевали удар конницей с тыла. И дед, оставшийся в родовом замке, стал номинальным главой рода в три годика за отсутствием старших родственников, пусть даже боковых ветвей.

– Печальная история, – посочувствовал своей девушке я. – Но сейчас-то вся эта армия где? Не сочтите, что жалуюсь, но почему она еще не хрустит нашими косточками?

– Для обеспечения разнообразных потребностей легионеров вырос целый городок мирных жителей, – напомнила мне Сандра. – Легкая цель и хорошие жертвы, да к тому же достаточно близко, чтобы в свободный день боец мог быстро дойти до селения и вернуться обратно. Поначалу твари, очевидно, двинулись именно туда. Потом… Не знаю, кто командует получившейся армией, но, видно, он счел нас слишком мелкой добычей.

Озарение стукнуло мне в голову, и было оно далеко не самым приятным.

– Легионы! – вскрикнул я. – Идущие на марше легионы! Целых два! Если, конечно, их тоже не превратили в монстров.

– Ну нет, – поморщилась Кассандра. – Вряд ли. Я удивлена, как на один-то легион действующих вместе чернокнижников набралось. А уж на все три… Нет. Их же тогда самих когорта должна быть. Целый орден, да к тому же крупнейший. Если такое произошло, то инквизиторам следует колесовать самих себя за неисполнение служебных обязанностей. Не заметить, столько слуг зла в одном регионе, да еще проморгать их свиту из низших демонов, просто невозможно!

– Боюсь, там могут быть не только они, – решил вставить свои пять копеек в тактические размышления я. – Если там десятки колдунов, ну судя по количеству кругов, то они могли призвать и кого-то по-настоящему сильного. Почему бы и нет, собственно?

– Потому что тогда бы вестники спустились с небес и задали им жару, – уверенно заявила клейменная за защиту родной земли в соответствии со справедливым судом аристократка. – Высшие силы не допустят, чтобы людям угрожали силы, с которыми те не могли бы сами справиться!

– Ну-ну, – разбивать ее иллюзии вдребезги на основании личного общения со слугами местного божества не хотелось. Но, чувствую, бардак у них там стоит страшный. А начальство то ли о сотворении нового мира подумывает, то ли в тетрисе пытается собственный рекорд побить и на всякие мелочи отвлекаться не собирается.

– Нет, на целых два легиона твари бы не позарились, – согласилась со своей воспитанницей однорукая воительница. – Они на марше, значит, они должны быть готовы к бою. Часовые выставлены, магические барьеры вокруг стоянок возведены, оружие под рукой, а не в арсенале. Но ни одно крупное воинское соединение не может передвигаться и существовать без обоза. И вот он-то, думаю, и стал целью армии зла. Лишив солдат снабжения, твари могли бы взять их в осаду или, если монстров все-таки маловато, сильно замедлить. А сами чудовища тем временем прошлись бы по окружающим землям, собирая с них кровавую дань. Все-таки не в безжизненной пустыне находимся, а едва ли не в центре страны. Тут до столицы всего двенадцать дней ходу, если по дороге.

– Это все, конечно, интересно. – Борьбу с демонами оставлю лучше паладинам. Ну, в конце-то концов, им же за это платят! Как жрец союзного божества могу благословить мимо проезжающих воинов света на дорожку. И даже вслед платочком помахать, специально ради этой цели у какой-нибудь из женщин одолженным. – Но нам-то что в этой ситуации делать? Сидеть и ждать у моря погоды?

– Ну уж нет! – Непонятно, то ли похожая на земную поговорка существовала и в этом мире, то ли Кассандра догадалась о ее сути. – Пока твари заняты солдатами регента, мы постараемся прокрасться мимо их войска и пойдем… домой. Я хочу вернуть свои земли. И расплатиться по кое-каким долгам. Самые боеспособные части воюют в баронствах, а новобранцы уничтожают прислужников зла – будет достаточно времени, за которое в стране многое может измениться.

– Войска готовы, госпожа, – хмыкнул я, прикинув настроение заключенных. – И будут драпать хоть куда. Думаю, они наш лагерь иначе как проклятым местом уже и не называют. Главное, чтобы, как только мы окажемся в относительной безопасности, наши горе-вояки, треть из которых старики и бабы, не разбежались.

– Постараюсь найти нужные слова, хорошо мотивирующие их сражаться, – вздохнула Кассандра. – Ну и отряд для поимки и казни дезертиров надо будет создать, само собой. Ты возьмешься?

– Нет, – пришлось покачать головой мне. – Такая работа совсем не то, чем стоит заниматься нормальному человеку. Может, ну их, этих беглецов? Испарятся, так и демоны с ними. Или отряд стражи поймает преступников рано или поздно.

– Хорошо. – Судя по насупившейся Кассандре, ответ ей не очень понравился, но настаивать она не стала. – В таком случае, выступаем завтра утром. Ночью твари тьмы имеют преимущество, а до заката мы далеко не уйдем. Если они будут рядом, обязательно нападут. Для начала навестим лагерь легионеров, гонцы говорили, там осталось некоторое количество брошенного оружия, и даже притащили несколько мечей с собой. Постараемся прорваться из гор на равнину, а дальше будем действовать по обстановке. Глупо составлять далекоидущие планы в такой ситуации.

Судя по тому, как кровожадно сверкнули глаза девушки, идеи, как выжить, сохранить учебный легион и отомстить всем врагам, у нее все же уже имелись. Надеюсь, мое желание ненадолго отлучиться, чтобы найти своих друзей, не сильно ее огорчит. Или все-таки задержаться с Кассандрой? Мне же надо для возвращения собственной силы не только из страны свалить, но и накопить могущество. А в роли заместителя командира немаленького отряда это проще.

Вечер и ночь прошли тревожно. Заключенные, порядком взбудораженные, вряд ли выспались. Зато на редкость качественно заострили в обилии имеющееся у нас дреколье, призванное изображать мечи, копья и дротики. Немногим обладателям настоящего оружия страшно завидовали. А еще из окрестностей лагеря пропали последние камни, хоть как-то подходящие на роль метательных снарядов. Праща – это всего лишь веревка с кусочком ткани. Но между возможностью ударить врага с расстояния, превышающего длину рук, и тем, чтобы подпустить его к своему телу поближе, на дистанцию клинка, выбор очевиден любому, кто имеет в голове хоть капельку мозга. Тем более последние пару месяцев, с тех пор как власть Кассандры в лагере стала если и не абсолютной, то близкой к этому, тренировки по обращению с нехитрым оружием крестьян и мальчишек стали практически обязательными. Даже офицеры пару раз делали нам выговор за то, что новобранцев, подступающих к отрядам заключенных, встречал чересчур уж плотный и тяжелый дождь, оставляющий синяки, головные боли и даже способный лишить парочки зубов или глаза.

– Ой, неспокойно у меня на сердце, – решила Сандра, когда наше сборное войско разнообразных преступников, шалея от собственной наглости и трясясь от тщательно сдерживаемого страха, стало подступать к лагерю легионеров. До частокола ограды оставалось еще, наверное, метров пятьсот, но уже ясно было, солдат там нет. Иначе нас бы встречали. Пусть и стрелами. Ну ворота бы закрыли точно.

– Случались раньше приступы ясновидения? – заинтересовался я, припомнив один такой, произошедший несколько месяцев назад. До сих пор его разгадать так и не получилось. Ну, положим, машина может быть символом, обозначающим наше войско. Такое же сложное образование, состоящее из множества слаженно работающих деталей, да которое к тому же легко испортить, поцарапавшись о слишком крупного противника. Но тогда, получается, учебный легион скоро будет уничтожен? И при чем тут, скажите на милость, азиаты с их междоусобными разборками? Или мое сознание так интерпретировало борьбу света и тьмы, обострение которой случилось позапрошлой ночью?

– А-а-а! Сгинь! – Крик, приглушенный расстоянием, тем не менее оставался достаточно пронзительным, чтобы заставить нестройно шагающих заключенных сбиться в кучу и затормозить. Звуки определенно издавал человек, причем насмерть перепуганный. А их там, куда мы направлялись, вроде как быть не должно. – Прочь, твари! Прочь! Изарио Айро еще никто не сжирал! За мной, за мной, братья!

– Чего встали! – заорал какой-то десятник женского пола. Поскольку Кассандра начинала именно как предводительница не всех заключенных, а именно той их части, которая ходит в юбках, то после ее окончательной победы (как единственной оставшейся крупной силы в лагере) бывшие с ней с самого начала люди естественным образом получили повышение и право командовать остальными. За практически каждой из достаточно боевитых и решительных баб закрепили свой маленький отрядик, и за неподчинение командирше клейменая аристократка сурово карала. Вплоть до высшей меры. В результате в войске образовался если не матриархат, так нечто к нему близкое. Мужики поначалу бурчали, но быстро смирились. Хорошие отношения с дамами оказались единственным способом, благодаря которому они могли все-таки завалить их где-нибудь в укромном уголке. А близких контактов весьма определенного рода заключенным, многие из которых попали в учебный легион прямиком из тюрем, хотелось. Насильники, впрочем, тоже имелись. Но, после того как я выследил и прикончил то ли седьмого, то ли восьмого, они как будто вымерли. Ориентировался по оставшимся на жертвах (осталась жива лишь одна из них, да и то скорее по недосмотру извращенца) телесным жидкостям, в магическом плане от крови отличающимся не сильно. – Вперед!

– Копья опустить! – Молодой парнишка, попавший в среду уголовников прямиком из церковного хора, откуда вылетел за незаконный сбор пожертвований, идущий исключительно в свой карман, послушно повторял фразы Кассандры луженой глоткой, неплохо заменяющей мегафон. – Щиты поднять! Пращники на фланги!

– Полцарства за винтовку с оптическим прицелом, – выругался я, заметив какое-то шевеление в воротах. – Или нет. Скорее за брандспойт со святой водой!

Из разгромленного лагеря вылетели, сверкая пятками, человек пять или шесть. Один из них, самый медленный и тучный, оказался облачен в рясу священника Отца Времен, а остальные сильно напоминали крестьян. Следом за ними на первый взгляд вроде бы неспешно и неловко, но на самом деле, мало чем уступая хорошему бегу трусцой, ковыляли лишенные плоти скелеты, сжимающие в руках мечи.

– Стоять! Держать строй! – надрывалась Кассандра, а следом за ней и живой рупор аристократки. – Не пятиться! Куда?! Ослепли вы, что ли, остолопы? Покойников всего два десятка! Слышите? Двадцать. Два раза по десять! А вас тут шесть сотен с хвостиком! В тридцать раз больше! Да мы их шапками закидаем! Толпой затопчем! Плевками утопим!

– Вот уж последнее вряд ли, – всерьез усомнился я в возможности проделать вышеозначенное с поднятыми мертвяками, у которых и легких-то видно не было. Тем не менее, к счастью, опомнившееся от первого шока, вызванного лицезрением, войско приободрилось и пятиться назад перестало. Пращники, вышедшие из строя, чтобы не попасть камнями по кому-нибудь из своих, обрушили на ковыляющих вперед мертвяков целый град булыжников. Вероятно, у них дрожали руки, потому что, хоть совокупный вес снарядов и равнялся шлакоблоку, пошатнулся далеко не каждый скелет, а упал так и вообще всего один, которому чисто случайно разнесло вдребезги черепушку.

– Да что ж вы делаете, ироды! – Вопль приблизившегося священника был наполнен болью и мукой. Какой-то особо «меткий» заключенный засадил ему окатышем прямо в выступающее вперед, словно корма ледокола, брюхо. – Прокляну! Вот отдышусь только. Изарио Айро еще никто не побивал камнями!

– Это откуда ж у него такое имечко? – удивилась Сандра, по мере возможности не отлучавшаяся далеко от своей ненаглядной воспитанницы, и раскрутила собственную пращу, размерами превосходящую три обычных. Сил у мутантки хватало, чтобы кидаться, причем прицельно, целыми кирпичами. Ближайшего к слуге Отца Времен скелета словно из пушки разнесло. Настоящий булыжник попал ему в верхнюю часть грудной клетки и разворотил ее к черту, буквально раздробив позвоночный столб. – Неужели из южных провинций священника сюда занесло? Помнится, только там так гласными увлекаются.

– Меня больше интересует, откуда дровишки, – вздохнул я, с большим неудовольствием увидев новых покойников, вышедших из ворот лагеря. Эти были куда более медлительными. Но зато они сохранили на костях немного плоти, да к тому же поголовно оказались в кольчугах, которые кто-то основательно разворотил когтями и, кажется, немного погрыз, стремясь выколупать из своеобразной консервы желанное мясо. – В смысле мертвецы. Нет, понятное дело, что перед нами легионеры, не прошедшие перерождения, но почему они тут? И атакуют явно бестолково, показывая, что ими никто не управляет, а значит, поблизости нет ни колдунов, ни демонов. Но вчера их вроде не было, если верить нашим разведчикам.

– Вряд ли они далеко углублялись в лагерь, – пожала плечами Сандра, наблюдая, как крестьяне неловко топчутся перед опущенными наконечниками, пусть и деревянными, но остро наточенными, которые никто и не подумал поднимать. – Скорее у ворот огляделись, цапнули вещички с ближайшего убитого и бежать кинулись, не дожидаясь, пока их кто-нибудь выйдет встречать. А может, трупы лишь сегодня ночью поднялись.

– Эй вы, остолопы деревенские! В сторону! – командовала моя девушка, словно опытный полководец. – С боков строй обходите! Не стойте, как коровы, а то щас покойники за хвосты цапнут!

– Поберегу магию, – решил я, наблюдая, как разрозненный строй мертвяков вполне успешно останавливают дрекольем. – Мало ли кто еще сегодня может встретиться.

Под градом камней, которые посылали отступившие на безопасное расстояние пращники, скелеты качались, теряли конечности, а то и вовсе оседали на землю грудами костей. Немногих счастливчиков, все-таки дошагавших до строя, встречало сразу по три-четыре оглобли. Парочка упиралась в грудь, не давая дотянуться до ее владельца мечом, руками или пастью, а остальные охаживали живого мертвеца с боков и сверху. Особой крепостью те не отличались, хотя, конечно, и превосходили по выносливости людей. Если человек, получивший по голове удар лесиной, переставал быть опасным моментально и весьма надолго, то череп чересчур активного покойника приходилось буквально измолотить в труху, чтобы тот успокоился. А удары по корпусу они вообще игнорировали, если те не лишали их конечностей или не перебивали позвоночник. К счастью, бить по ногам трупов не старались, а сами они не додумались упасть на землю и подползти к незащищенным ногам заключенных. Длинные копья, удерживаемые из-за веса двумя-тремя людьми, отразить подобную атаку вряд ли бы помогли.

Наступай враги одним плотным отрядом, они бы собрали свою кровавую жатву, но у разрозненной, вытянутой цепочки шансов не было. В первых рядах стояли ветераны, привыкшие встречать грудью легионеров. Они, вероятно, боялись, но оружие не опускали, повинуясь в прямом смысле слова вбитым рефлексам. А бежать им вовсе было некуда из-за напиравших в спину товарищей. Пару раз обладающим хоть какой-то броней трупам все же удавалось добраться до людей, но и тогда численное превосходство выручало живых. Пока второй ряд держал копья, первый молотил скелетов щитами и короткими деревянными мечами. Отражать удары, сыплющиеся с нескольких сторон сразу, те не могли, да и не пытались, полностью сосредоточившись на атаке, а потому рано или поздно рассыпались.

– Почти идеальный противник, – решил я, наблюдая за заканчивающимся избиением. Если бы заключенные решились шагнуть вперед, то оставшиеся противники уже испустили бы дух второй раз. Но поскольку они стояли на месте, то еще шевелящихся скелетов, так и не дошагавших до своих врагов, с безопасной дистанции закидывали пращники, не отличающиеся особой меткостью. – Страшный, но тупой. После победы боевой дух неминуемо должен подняться.

– Это да, – тихо согласилась Кассандра. – Но будь их хотя бы в три раза больше, мы бы умылись кровью, а людей махом бы стало меньше наполовину. Долго держать строй заключенные все же не могут, в конце концов, они все же не настоящие легионеры. Приведите этих крестьян ко мне!

– Руки прочь! – тотчас же донеслись вопли священника, по громкости превосходящие даже приказы, транслируемые «рупором». – Изарио Айро еще никогда не отказывался идти туда, куда его звала красивая женщина!

Вот скромный слуга Отца Времен, обладающий, похоже, глазами достойными настоящего ястреба! И как разглядел с такой дистанции мою девушку? Надо бы с ним провести профилактическую беседу, если попробует и дальше комплименты делать. О трагической судьбе первых капелланов учебного легиона рассказать, например.

– Кто ты такой?

– Кто ты такая?

Вопросы, которые одновременно задали монах и Кассандра, повисли в воздухе.

– Отвечай ты, – пришла на помощь воспитаннице Сандра, ткнув пальцем на нормальной руке в церковника, крепко удерживаемого двумя добрыми молодцами, попавшими в учебный легион не иначе как за разбой. Крестьян тоже привели, но они скорее всего являлись простыми тружениками мотыги и плуга, а потому вряд ли могли рассказать что-то существенное в отличие от того, кто по роду деятельности обязан читать проповеди, много общаться и быть хоть немного образованным человеком.

– Почему это? Мой сан возвышает его обладателя над любым преступником, коими вы все без сомнений являетесь, – заинтересовался он, выдавая с головой человека штатского. Будь обладатель рясы одним из приписанных к легиону священников, то так глупо спорить с командованием бы не стал. Хотя, безусловно, мог бы и попробовать поиграть в молчанку.

– Нас больше, – пришел на помощь Кассандре я. – И если вы, святой отец, не сможете объяснить нам, что вы тут делаете и какая дрянь вокруг вообще происходит, то в пределы лагеря легионеров войдете первым. Исключительно, чтобы повергнуть во прах все отродья зла святым словом конечно же.

– Еретик? – уточнил священник, внимательно меня разглядывая и, видимо, по внешнему облику пытаясь определить, кто же может себе позволить так дерзко с ним разговаривать. Магической силы в монахе было меньше, чем в придорожных камнях, а из всех артефактов мог похвастаться лишь священным кругом на шее. Не особо зачарованным, кстати, у некоторых из заключенных и посильнее вещицы на шеях попадались.

– Скорее язычник, – поправил его я. – Жрец морской богини. Если верить приговору, то попал в тюрьму за драку со слугами Отца Времен. А потому не злите меня. Пожалуйста. И быстро отвечайте на все поставленные вопросы. Тем более любая помощь сражающимся с мертвяками и демонами может быть расценена лишь как исключительно благой поступок.

– Оно, конечно, так, – поспешно согласился монах, кидая взгляд на дорогу, ведущую к лагерю. Отдельные трупы еще дергались, не желая упокаиваться окончательно. – В общем, так. К нам с утра в деревеньку залетел гонец императорский. Раненный тяжело, чуть не помер бедолага, несмотря на все травы знахаркины. Он послание для солдат вез, а на пути на него какая-то тварь страхолюдная напала и чуть с коня не сдернула, покуда он ее не прирезал. Но шкуру продырявили, да. Вот мы и решили, пока гонец болеет, сами письмо доставить да об монстре рассказать, чтобы защитнички округу обыскали и, если еще кого найдут, так на месте изничтожили. Прибыли сюда, зашли с противоположенной стороны в ворота, а там… Не думал, что так быстро бегать-то умею.

– Большая у вас деревенька-то? – уточнила Сандра.

– Да где там, – пожал плечами священник. – Десять домов ровным счетом. Вон, видите сопку? Там почти на самой вершине и расположена, у старой шахты самоцветной, которую еще в прошлом веке всю выработали.

– Повезло, – решил я, проследив за его указующим перстом, тычущим в ближайшую гору. На вид даже более высокую и крутую, чем та, с которой едва успел спуститься учебный легион. – Чересчур далекая и маловажная цель для слуг зла. Эй, а как к вам гонец-то поднялся на такую верхотуру? Понимаю, ночью заблудиться можно, но не до такой же степени!

– Так без сознания он был, – пожал плечами священник. – Чудом в седле удержался, не иначе. А конь-то из нашенских, только в прошлом месяце армии проданный. Вот и пошел по знакомой тропке. Кстати, письмо-то возьмите, пока оно у меня совсем не помялось.

После внимательного изучения извлеченного из глубин рясы толстого бумажного пакета, украшенного помимо обычных восковых еще и магическими печатями, его было решено пока не вскрывать. Самоуничтожится еще. Вместе с невыясненным количеством народа вокруг. Но тем не менее выкидывать занятную вещицу не стали, решив сохранить до лучших времен. В конце-то концов, места много не занимает, а на чужие руки реагирует спокойно. Может, и наткнемся на какого-нибудь выжившего офицера, способного его распечатать.

– Ладно, дамы, введите святого отца в курс дела и по возможности рекрутируйте, – пришлось с грустью констатировать мне после возни с крайне любопытным, но пока сохраняющим таинственность документом. – Нам сейчас любые церковники нужны. А я пока пойду соберу отрядных колдунов и постараюсь потихоньку разведать обстановку. Вдруг в лагере еще какие сюрпризы оставлены, вроде магических мин.

– Тех, у кого нормальное оружие есть, с собой возьми, – посоветовала Сандра, кивнув головой на личный резерв командования, окружающий нас. – Половину хотя бы.

– Обязательно, – согласился я без малейших колебаний.

Клейменая аристократка старалась приближать к себе в первую очередь наиболее верных бойцов, но и полными неумехами никто из них не являлся. Слишком уж дефицитными оказались простые заточенные куски железа для сидящих в осаде и фактически приговоренных преступников. И заполучить пару десятков таких охранников перед визитом в по-настоящему проклятое место без сомнений стоило. Больше не надо, а то друг другу мешать начнут или наведут кого-нибудь из оставшихся заключенных на мысль, что временно лишившихся ударного кулака предводительниц можно и перерезать, воспользовавшись численным преимуществом.

Вопреки самым мрачным ожиданиям никаких особо неприглядных сюрпризов не обнаружилось. Ну не считать же за такие еще один десяток затаившихся за воротами мертвяков, которых утыкали арбалетными болтами без особого, впрочем, эффекта, а потом порубили в капусту.

– Вчера их тут не было, – доложил один из мотавшихся накануне к лагерю разведчиков, махая самодельной алебардой на приближающегося к нам покойника. Первоначально его оружие было колуном для рубки дров, но после насаживания тяжелого ржавого рубила на почти двухметровую рукоять, сделанную из прочного дуба, оно стало куда более подходящим для ведения боевых действий. – Чем хочешь клянусь, не было. Вот у той поилки для лошадей стоял, и все нормально было. Ни одного трупа. Ни ходячего, ни простого, за исключением тех, которые в кругах лежат. Но они, как посмотрю, и сейчас все там, на старом месте остаются. Откуда ж эти куски гнилого мяса наползли только?

– Из здания, вероятно, – решил я, уничтожая бичом священной воды покойника, все-таки опрокинувшего одного из идущих со мной заключенных и уже собиравшегося его добить. Струя имеющей аномальные свойства жидкости под большим магическим давлением выстрелила вперед и, словно циркулярная пила, отсекла покойнику голову. Впрочем, даже утратившее подобие жизни тело нанесло удар, просто выронив из костлявой длани меч, вонзившийся в плоть бойца. – Проклятье! Тащите его ко мне! Сейчас подлатаю, и дальше пойдем.

Обыск лагеря стоил нам, наверное, нескольких килограммов нервов каждому, но, к счастью, только их. Общее количество живых мертвецов в оставшихся без хозяев постройках не превышало полусотни. Все они были жестоко обгрызены, вероятно, мутантами наподобие тех, в которых Гларк пытался превратить заключенных, а также имели при себе оружие. Да и помимо него мечей, копий и дротиков здесь хватало. Старых, ржавых, практически некондиционных, разве что пригодных для совсем уж безоружных людей. Также не обнаружилось ни единой монетки, а из подвергнувшихся разграблению кладовых исчезли все мясо и вино, но вот мука, оставшаяся в неразорванных мешках, почему-то никого не интересовала.

Очевидно, до нас здесь, кроме чудовищ, побывал и кто-то разумный, скорее всего колдуны и их слуги, не поленившиеся снять сливки с добычи, но бросившие на месте ненужный им хлам. Они же, думается, и превратили оставшихся людьми легионеров в нежить. Из-за плохого качества материала покойники получились слабые и тупые. На секундочку заглянувших внутрь разведчиков они просто проморгали, не успев выбраться из здания, где прятались от солнца, которое большинство творений некромантии страшно не любит. А вот священник их внимание привлек. То ли шумел он сильно, то ли молиться пробовал, не знаю. В общем, спасибо ему за это. При тесноте лагерных стен пять десятков мертвяков стали бы куда более опасными противниками, чем на ровном, хорошо простреливаемом месте.

– Мы сумели вскрыть письмо, – обрадовала меня, вернувшегося с радостными вестями о большом количестве халявных трофеев, Кассандра.

– Как? – удивился я.

– Да просто выдернула бумагу из конверта и отбросила его раньше, чем он успел загореться, – пожала плечами однорукая наемница. – Сорок лет назад такой фокус иногда срабатывал с не слишком хорошо защищенными посланиями и сейчас вот тоже не подвел. Внутри находились запрос к какому-то офицеру, почему его маг-менталист не выходит на связь, и краткая сводка по ведению войны. В баронствах армией Империи захвачено несколько крупных плацдармов, но это не главное. Они столкнулись с авангардом царства Кин, чья армия, как оказалось, практически единовременно с наступлением наших войск на побережье прорвала горные перевалы.

Глава 12

– Весело там должно быть, ох, весело. – Последние сутки все мысли крутились вокруг портового города Колона, где у меня имелась неплохая в общем-то недвижимость, к которой прилагалась ячейка общества в виде потенциальной ученицы и ее родителей. А еще ведь одному хоббиту с его клановым выводком защиту по мере собственных сил обещал. – Хотя вообще-то мы здесь тоже не скучаем.

– Чего ты там бормочешь себе под нос все время? – недовольно пихнула меня локтем в бок Кассандра. – Замолчи! Демаскируешь раньше времени.

Мы стояли вместе с остальным отрядом рядом с населенным пунктом. Или тем, что еще совсем недавно могло претендовать на такое название.

– Вот уж вряд ли, – вздохнул я, разглядывая закопченные остовы сожженных домов. Наша армия преступных элементов продолжала двигаться по пятам уничтожающих все на своем пути тварей и людей, которые могли быть с полным правом к ним приравнены. – Нежить на таком расстоянии нас не услышит. И не увидит. Они вообще полагаются не на привычные живым органы чувств, которые у тех же скелетов в принципе отсутствуют, а не некое подобие аурного зрения. Оно хоть и дает возможность различить цель даже сквозь не слишком толстую материальную преграду, но дальше, чем метров на тридцать – сорок такое умение распространяется редко.

– Ты думаешь, она там есть? – Девушка разглядывала пепелище, еще недавно бывшее небольшим населенным пунктом, и, судя по лицу, кривящемуся в мучительной гримасе, отчаянно не желала туда заходить. Я ее понимал. Мы за прошедший день и ночь уже видели то, как развлекаются стремительно перемещающиеся от одного населенного пункта к другому слуги зла, когда им особо некуда спешить, а никто помешать не может.

Тем, кого сразу убивали и сжирали монстры, можно сказать везло. Оставшихся же распинали на собственных воротах, жгли, сажали на кол. К женщинам и детям применялись особые, изощренно-садистские подходы. Своеобразную композицию из повешенной матери, окруженной торчащими из земли маленькими головками зарытых по шею карапузов, буду помнить, наверное, вечно. Женщина, почти касающаяся ногами опоры в виде какого-то бревна, могла дышать, пока стояла на цыпочках, а ее семья медленно умирала, сдавливаемая холодными тисками почвы. Не знаю, в каком порядке приходила смерть, и очень надеюсь, что никогда не узнаю.

Из черепов казненных на самодельных алтарях складывались магические звезды, а те, кого призывали с их помощью, пополняли воинство зла, впервые за многие годы попавшее в гости к смертным и теперь отрывающееся на них по полной. Немногие относительно уцелевшие трупы превращались в нежить, которая должна была оставаться там, где прошли колдуны, демоны и их слуги. Против организованного отряда численностью в шесть сотен человек такая мера не помогала, но вот уцелевших крестьян или проезжих путников, сдуру сунувшихся на пепелище, могла ждать лишь смерть.

Впрочем, мы бы тоже в оставшиеся после демонов руины по доброй воле не полезли. Но нам нужны были припасы. Как можно больше. Сытыми заключенными, лишившимися карающего меча легионеров над головой, еще удавалось как-то управлять, но вот голодные вне всяких сомнений моментально поднимут бунт. До родовых же владений Кассандры, где она могла рассчитывать на некоторую поддержку, предстояло скорым шагом идти едва ли не месяц, а встречные крестьяне вряд ли будут гореть желанием расстаться с излишками продовольствия, за которое, по правде говоря, платить-то и нечем.

– Вперед, дети мои! – донесся вопль священника, подбадривающего отряд двигаться по направлению к закопченным остовам деревеньки. – Не бойтесь порождений зла, ибо прах и тлен они пред ликом верного слуги Отца Времен!

– Как-то быстро он набирает популярность, – помимо воли вырвалось у меня. – Не пришлось бы принимать меры, если против нас свою новую паству направит.

Изарио Айро, оставивший родную деревню, куда отпустили всех крестьян с наказом сидеть тихо, как мышки, и слать укромными горными тропами гонцов в населенные земли, чтобы скорее привели на помощь армию, стал духовным отцом войска каторжников. Особой пользы нам от его проповедей вроде бы не было, но народ к ним прислушивался с большим вниманием.

– Я сама сейчас стала куда более истовой прихожанкой святой матери церкви, чем молоденькая послушница, о мужиках без штанов еще даже не мечтающая, – хмыкнула Сандра, наблюдая за тем, как передовой отряд разведчиков-мародеров осторожно приближается к постройкам. Основная их задача сначала пошуметь, а затем быстро побежать по направлению к основной массе войска, направляя за собой следующую за живой добычей нежить. – Ничего удивительного нет в том, что люди к священнику потянулись. И он не лидер. Да, оратор неплохой, но вот командовать не сможет.

– Это ты так думаешь, – вздохнул я. – А вот сам церковник может придерживаться прямо противоположенного мнения.

– Да и пусть его, – пожала плечами мутантка. – Главное, что те из преступников, которые имеют на плечах голову и пользуются среди остальных заключенных некоторым влиянием, не стремясь, однако, в явные главари, чтобы иметь возможность засыпать каждый вечер без страха, давно сообразили, что стоит держаться Кассандры, если они хотят получить шанс из себя что-то представлять в этой жизни. И говорят они, как правило, недостаточно тихо для моих старых ушей, если те находятся от них шагов за сорок. В конце концов, вся Империя когда-то началась с грандиозной шайки морских разбойников, выпертых с соседнего континента и захвативших все окрестные земли.

– Вроде бы в книгах этот момент назывался как-то по-другому, – попытался припомнить когда-то прочитанные материалы по истории я.

– А ты им больше верь, – посоветовала мне однорукая воительница, почесывая свежий гнойник, вздувшийся на ее лице за ночь. – Бумага, она любую глупость и подлость стерпит.

– А-а-а! – вопли, донесшиеся со стороны передового отряда, заставили напрячься и понять, что произошло нечто, не предусмотренное планом. Еще больше укрепил в этом подозрении вид конницы, наскакивающей на сбившихся в кучу заключенных, которых, кстати, уже стало в два раза меньше. Но всадников, к счастью, оказалось не слишком много. Штук пятнадцать или около того. Половина кружила вокруг ощетинившегося копьями строя, осыпая его не слишком прицельным, но все равно опасным градом стрел из луков и арбалетов, а вторая, уже успевшая втоптать лошадьми в грязь тех, кто, позабыв все уроки, вынесенные из учений с легионерами, пытался спастись бегством в одиночку, теперь спешно разворачивалась и, кажется, намеревалась драпать. Связываться с численно превосходящим войском, стоящим практически в двух шагах, дураков среди них не было.

– Уйдут, – мрачно констатировала Сандра, опуская руку с пращи, которую носила последнее время на манер пояса. – Мне не достать. А этим косоруким мазилам, которые у нас стрелками считаются, и подавно.

Как бы подтверждая ее слова, высыпавшие из-за защиты копий метатели камней начали раскручивать над головами свое немудреное оружие, посылая булыжники разных размеров куда-то в сторону всадников. Правда, кажется, им, поголовно имеющим неплохие шлемы с забралом, от подобного дождика особых неприятностей не перепало, а вот кое-как экипированным остатками легионерской брони заключенным досталось. Во всяком случае, разнесенный чем-то мало напоминающим стрелы затылок я даже с такого расстояния углядел. М-да. Вряд ли раненого до меня донести успеют.

– Вперед! – скомандовала Кассандра, через свой верный громкоговоритель, сейчас надсаживающий глотку. – Шагом марш! Это не колдуны, это какое-то дворянское ополчение! А значит, нежити в деревне уже нет!

Внезапно из центра слаженно отступающей группы разведчиков в спину разворачивающимся для отступления всадникам полетели дротики. Настоящие. Боевые. Пусть и слегка ржавые, с немного гнутыми наконечниками. Других в разгромленном лагере солдат, увы, не оставили, да и такого-то выброшенного за ненужностью оружия оказалось куда меньше, чем можно было ожидать. Большая часть метательных снарядов пролетела мимо своих целей, но один все-таки смог ударить в плечо какого-то лучника и застрять там. Неловко взмахнувший руками человек потерял управление своим четвероногим транспортным средством, которое вторым залпом перевели из категории «скот» в категорию «заготовка для колбас», пробив бок коняге сразу двумя короткими копьецами. Наездник едва успел выпрыгнуть из седла раньше, чем его придавило. Парочка всадников изменила было направление движения на противоположенное, чтобы подобрать своего, но строй, загораживающийся от их луков и арбалетов утыканными стрелами щитами, затопал вперед с весьма неплохой скоростью и накрыл собой подранка.

– Ай, молодца! – обрадовалась Сандра. – Надо бы наградить того, кто там таким метким оказался. Уж эти-то типчики должны больше знать, чем крестьяне из глухой деревни, которую и силы зла-то не вдруг найдут.

Аристократка, пусть и официально лишенная своего статуса, оказалась права. Населенный пункт встретил нас свежими могилами, разрушенными алтарями и мелко нашинкованными покойниками, которым, очевидно, в могилах не лежалось. Впрочем, нежить все-таки смогла добраться до кого-то из всадников, поскольку практически в центре пепелища лежал труп убитой лошади, в стремени которой осталась чья-то нога.

– И чего они сразу драться полезли? – удивился. – Ведь нормальные же люди. Кажется.

– Они-то да, – хмыкнула Сандра. – А вот мы явно нет. С одного же взгляда ясно, что наше войско – это беглые каторжники. А уж про учебный легион и тех, кто туда попал, уверена, по округе такие слухи ходят, что можно самим себя бояться начинать. Не удивлюсь, если эти всадники решили, что деревни разоряем именно мы, а не какие-то там демоны, шайка которых случайно оказалась поблизости. Впрочем, сейчас этот доблестный сквайр нам все расскажет. Правда ведь, милый? А ну-ка иди сюда, дай я тебя поцелую…

Пленник, а его к нам как раз подвели все те же добрые молодцы, ставшие из простых головорезов неким подобием адъютантов по требующим грубой физической силы делам при практически высшей власти, от такой перспективы побледнел до состояния первого снега. Он в общем-то и так румянцем не отличался из-за грубо выдернутого из плеча дротика, а тут еще такая рожа, жертву биологической войны напоминающая, к лицу тянется и губами сладострастно чмокает. Уж на что я притерпелся и то стараюсь на лицо мутантки не смотреть, чтобы лишний раз не кривиться.

– Не надо. – Мужчина лет двадцати пяти попытался отвернуть от нее свое лицо, словно нашкодивший кот от тапка, которым ему тычут прямо в наглую морду. – Сгинь, нечисть! Изыди!

– Ну вот. – Сандра жеманно надула губки, на одной из которых, кстати, красовался фурункул, лишь немногим уступающий по габаритам ногтю на моем мизинце. – Как смазливость морды и упругость попки оценить, так желающих полно, а чтобы красоту души увидеть, так лишь в легендах мужики на такое способны.

– В общем, так, – оборвала веселье наставницы Кассандра. – Рассказывай. Четко, громко, лаконично. Попробуешь юлить или героя тут из себя корчить, когда закончим с тобой, будешь выглядеть хуже, чем она. Даю тебе в этом слово чести рода Мейров.

При упоминании фамилии девушки раненый ощутимо расслабился и заново стал нас всех рассматривать. Определенно, о внучке великого адмирала, и, кажется, последней из семьи, он слышал достаточно. И, кажется, даже хорошее.

– А это вы, да? – уточнил он, видимо еще не до конца веря. – Эсквайр Баломот к вашим услугам.

На мой взгляд, на лицо благородного сословия, пусть даже совсем уж заштатное, он не тянул. Кольчуга, надетая поверх одежды, хуже той, что сейчас на моей девушке. Броня хоть и грубая, но достаточно хрупкая и изготовлена, вероятно, в какой-то сельской кузнице. Вон, даже изрядно потасканный дротик ее пробил, и теперь на покрашенной в синий цвет кожаной куртке расплывалось темное пятно. Впрочем, не особо большое и экстренного лечения, кажется, не требующее.

– Из всех фамильных регалий могу предъявить лишь семейный удар по наглой морде, – мрачно буркнула Кассандра. – Продемонстрировать?

– Не надо, – поспешил уверить ее пленник. – У меня еще нет наследников, а после него вряд ли будут.

– А им есть чего передать? – скептически хмыкнула Сандра. – Да по твоему обтрепанному виду сразу видно, младший сын младшего сына, имеющий лишь коня, оружие да, возможно, домик где-нибудь в глуши. В общем, наемник благородных кровей, предлагающий свой меч всем, кто сможет его содержать.

– Так и есть, – был вынужден признаться эсквайр. – Миледи, получается, теперь я ваш пленник?

– Пока не знаю, – задумчиво и эдак наигранно покачала головой Кассандра. – Таков уж состав находящегося под моим командованием отряда, что посторонние в нем даже как товар для последующей перепродажи вряд ли долго проживут, а помощники, увы, обладают некоторыми экзотическими пристрастиями.

– Мне нужно свежее сердце. – Я мгновенно понял ее игру и подключился, решив поизображать из себя того, кем, собственно и являлся. Темного мага, имеющего особые отношения с кровью, сейчас выступившей на лице и застывшей в подобии ужасающей маски. – Иначе сегодня не удастся провести ритуал, держащий демонов на расстоянии.

– А мне новый наложник! – потребовала Сандра, причем ее игра выглядела куда как более достоверней. – А то эти хиляки то вены себе режут, то вешаются…

В результате спектакля под названием «Два ужасных чудовища и добрый следователь» пленник рассказал нам все, что знал. Ситуация оказалась довольно простой. Вестники не предотвратили произошедших пару ночей назад событий, но все-таки скинули своим слугам информацию о том, что по земле теперь ходит армия зла, бывшая ранее каким-то там легионом, переродившимся в жутких тварей, и получившая поддержку в виде колдунов и демонов. Они даже примерный район указали. Поэтому по всей провинции, да и парочке соседних тоже, сейчас проводится тотальная мобилизация, а паладины, инквизиторы и боевые монахи затеяли массовую миграцию в наши не очень-то гостеприимные края. Легионы, выдвинутые к границам и лишившиеся обоза, который действительно отставал от них почти на неделю пути, спешно разворачивались. Правда, когда это они еще сюда доберутся… Но в общем и целом здешний сенатор показал себя не самым плохим управленцем. Положение врага определил и, хотя своими силами уничтожить его не мог, окружил противника частой сетью из патрулей. Вернутся воины – хорошо, привезут ценную информацию. Нет – в той местности есть более крупный, чем их, враждебно настроенный отряд.

– Основной отряд тварей движется по направлению к Трирму, – докладывал, захлебываясь от скорости, порядком струхнувший военнопленный.

– Большой торговый город, – пояснила Сандра в ответ на мой недоумевающий взгляд. – Последний раз, когда я там была, его стены могла перелететь престарелая курица, настолько давно они не ремонтировались.

– Но также вокруг главного скопления чудовищ и еретиков постоянно рыскает несколько отрядов, уничтожающих все на своем пути, – продолжал рассказывать эсквайр. – Один такой уже успели остановить, а мой отряд был выслан по направлению, откуда он двигался, и в результате наткнулся на эту деревню.

– Оперативно действуете, – оценил я. – Кажется, боевая машина имперских войск раздавит врага, как только запустит свой маховик на полную катушку.

– Несомненно, – с готовностью согласился со мной пленник. – В том отряде, который мы уничтожили, под предводительством могучего чернокнижника было шестеро ледяных легионеров, десяток порочных демониц и полусотня оборотней.

Все-таки тогда однорукая мутантка оказалась права. Просто из-за незавершенного ритуала результат получился не совсем правильный. Интересно, как этих тварей держат под контролем? И какой процент жертв сам в скором времени вольется в ряды чудовищ, отрастив себе когти и ценный, во всяком случае для алхимиков, мех?

– Пять тысяч разделить на пятьдесят, – задумчиво промолвила Сандра. – Так, мелкая, сколько это будет? Никогда не была сильна в математике.

– Один процент солдат, оказавшихся в лагере, – практически моментально ответила ученица, вообще-то бывшая на пару сантиметров повыше наставницы. – Ну, если отминусовать погибших во время трансформации, то, может быть, два или три.

– Короче, их еще очень много, – вздохнул я. – Только по численности раз в тринадцать больше, чем нас, если при формировании того отряда соблюдался принцип пропорциональности.

– И больше, чем гарнизон провинции, – добавила Кассандра. – В мирное время число стражи и каких-нибудь вспомогательных отрядов на службе наместника провинции не может превышать число в тысячу человек. Сейчас он увеличен, но даже в самом лучшем случае только в два раза, все-таки битвы идут не на нашей территории, а на чужой, и повода поднимать налоги для содержания лишних бойцов нет. Есть, правда, еще дворянское ополчение, но редкий лорд может позволить себе иметь четыре-пять десятков воинов. А обычно их даже меньше. Наемники же постараются забиться в самые глубокие щели и не вылезут оттуда, пока все не успокоится. Если вообще к еретикам не примкнут. У слуг демонов всегда много золота, а мрази, которой в любом случае хорошее посмертие заказано, среди торгующих своими клинками полно.

– Это не так, – вяло попробовал отстоять честь собратьев эсквайр, но особого убеждения в его голосе не чувствовалось.

– Ладно, жертва, – вздохнул я, заставив успокоившегося было пленника вздрогнуть. Надеюсь, он не додумается, что оговорка была допущена намеренно. – Зачем вы на нас-то напали без разговоров? Видно же было сразу, что люди идут, а не монстры.

– У вас были на щитах и доспехах значки уничтоженного тьмой легиона, – осторожно ответил эсквайр. – А потому мы решили, что перед нами шайка каких-то еретиков. А остальной отряд видно не было, иначе отступили бы сразу. Но, госпожа, могу я говорить откровенно?

– Конечно, – кивнула головой Кассандра. – Что бы ты ни сказал, если воздержишься от оскорблений и проклятий, твоей судьбы это не ухудшит, даю слово рода Мейров.

– Вас скорее всего уничтожат независимо от того, причастен ли учебный легион к произошедшему или вообще ни при чем и боролся с порождениями зла, не щадя своей крови, – честно признался раненый, чем снискал мое немалое уважение. Надо бы подлечить ему руку. За храбрость. Тем более убивать пленника все равно никто не собирается. – Особенно после того, что сотворил адмирал два дня назад, после того как в храмах объявили, что силы зла вступили на землю.

– Дедушка? – удивилась Кассандра. – Так он еще жив?!

Надо же, а ведь мы его уже похоронили, доверившись прогнозу магов-лекарей. А сколько в ее голосе надежды снова увидеться с близким человеком. Может, все-таки успеем навестить их родовое владение раньше, чем пенсионер испустит дух?

– Чего этот старый пьяница еще учудил? – также заинтересовалась ее наставница, бывшая старой боевой подругой вообще-то уже давно обязанного переселиться в мир иной аристократа.

– Мне известны только слухи, которые из столицы передали маги, – осторожно начал пленник. – Не знаю, насколько они правдивы, но… одним словом, адмирал Марк при полных регалиях заявился на прием по случаю свадьбы племянника регента, намереваясь вручить ему дары.

– Он что?! – В голосе девушки плескался целый океан удивления и негодования. – После того как шакалы этих пожирателей падали так со мной поступили?! Дед не мог пойти с ними на сделку! Не мог!!!

– Тихо, – попыталась ее успокоить однорукая мутантка. – Ну, подумаешь, пришел старик на прием. В морду, наверное, дал самой титулованной особе, до которой смог дотянуться. Или все-таки зарезал? Да нет, будь он лет на десять помоложе, тогда бы точно попробовал, а сейчас, да с его-то артритом даже и пытаться не стал бы. Телохранители с закрытыми глазами, лишь на щелканье и скрип суставов ориентируясь, взвод таких развалин остановят и не вспотеют при этом.

– Он приблизился к молодоженам, чтобы передать им сундучок, в котором красовался какой-то очень большой драгоценный камень, напоминающий ограненный кусочек яростного пламени, – продолжил рассказывать пленный, практически каждую секунду облизывая пересохшие губы. – А потом… потом…

– Слеза дракона, – решила Кассандра, скрипя зубами от гнева. Я обнял ее, чтобы успокоить, но девушка этого даже не заметила. – Крупный такой рубин. Очень крупный. Был взят дедом в качестве выкупа с наследника царства Кин, развлекающегося игрой в пирата, но нарвавшегося на нашу эскадру. Драгоценность, достойная самого императора. И что же случилось? Ну же! Говори!

– Ваш дед взорвался, – быстро протараторил эсквайр и закрыл глаза. Открыл их только секунд через двадцать и, оценив нашу замершую в изумлении троицу, добавил: – Невесту хоть и с трудом, но опознали, а вот племянника и брата у регента больше нет и тела их захоронить не удастся. Сгорели целиком и полностью в пламени, которому мог бы позавидовать и настоящий дракон.

Вот шахид престарелый! И чего ему мирно в кровати не лежалось? В голове роились разные мысли, но хороших среди них было мало. Теперь от нас, вернее от Кассандры, точно никогда не отвяжутся. Фактически правитель крупнейшей страны этой части мира стал не только политическим противником для моей девушки, но и ее кровником. Причем на взаимных основаниях. А так, глядишь, из страны бы смотались, я бы друзей нашел, свою силу вернул и все, можно жить-поживать, о бурной юности вспоминать. На фиг экзотику и борьбу за власть, хочу собственное комфортабельное жилище, можно даже классическую для мага башню. И черт с ним, пусть туда периодически лазают авантюристы, стремящиеся ограбить сокровищницу хозяина или выгодно продать его же голову. Их, по крайней мере, целые армии не собираются. Не знаю, насколько у регента были хорошие отношения с родичами, но какой-нибудь легион он направит за нами персонально, лишь чтобы поддержать свой имидж.

– Да уж, – выдохнула наконец Сандра, – сумел напоследок удивить, старый хрыч. Я-то думала, он с годами утратил хватку, ан гляди-ка, грызанул напоследок, волчара морской, не хуже, чем в молодости. Интересно, а кто ему помогал проклятие на камне снова активировать?

Кассандра сидела, замерев, как истукан, и уставившись в одну точку. Лишь всхлипывала иногда, даже не пытаясь утереть сбегающие по щекам из глаз слезы. Со смертью дедушки она вроде бы уже давно смирилась, но одно дело – знать, да еще с некоторой долей неопределенности, а другое – услышать что, да, действительно последний родич коньки отбросил. С шумом. Впрочем, мне его мотивы, похоже, понятны. После того как священники локализовали армию тьмы в окрестностях учебного легиона, он, видимо, решил не тянуть кота за хвост, а сразу направиться на встречу с семьей и захватить по дороге на тот свет тех, кто их туда отправил. Думаю, внучку адмирал, а персоны такого ранга по умолчанию обязаны уметь делать логические выводы, записал в покойницы. Нет, какие-то надежды у заслуженного пенсионера, может, и были, но он дышал на ладан и времени на то, чтобы перепроверить ход собственных рассуждений, похоже, не имел.

Даже теракт на свадьбе, событие безусловно аморальное, если подумать, не вызывает у меня особого протеста. Его враги первыми начали грязную игру, с убийствами, неправедным судом и подсылом к попавшей в лагерь Кассандре ассасинов. Так пусть не удивляются выжившие, получив адекватный ответ в спину отравленным кинжалом, да еще ниже пояса. Заслужили. Долгими и старательными усилиями в поте лица своего.

– Какое еще проклятие? – уточнил я, поглаживая впавшую в прострацию девушку по волосам и плотнее прижимая к себе.

– Да эти узкоглазые из царства Кин нормальных людей равными себе не считают, а когда им по морде дашь, чтобы не зазнавались, в ответ подлости делать нисколько не стесняются, – охотно пояснила однорукая воительница. – Когда Марк выкуп за наследника получал, он сразу догадался, что с ним не все чисто будет, а потому камешек к одному нашему полузнакомому магистру магии оттащил. Волшебник оказался тем еще паразитом и жадиной, но дело свое знал крепко и в булыжнике драгоценном мигом нашел спрятанные чары, обязанные испепелить владельца при соблюдении каких-то там хитромудрых условий, возникающих раза по два в неделю. Даже того, кто их наложил, по подчерку опознал, но имя я не запомнила, лишь то, что специализируется он на разной дряни, принципиально не снимаемой, которую лишь усыпить на время можно. Вроде для срабатывания проклятия требовались большое скопление людей вокруг, вино на столах и еще какая-то чушь в этом роде. Заклинатель из царства Кин имел в виду, понятное дело, военный совет или офицерскую пьянку, но свадьба, как оказалось, тоже подошла.

– Отпусти. – Кассандра, высвободилась из моей хватки, несмотря на сопротивление, и встала на ноги, смотря заплаканными глазами куда-то вдаль. – Сэр Баломот, вы мой пленник и как лицо благородного сословия, разумеется, можете выкупить свою свободу. Скажем… за двадцать пять золотых монет. Но можете стать вассалом. Кровь близких требует отмщения, и если я выживу, то пошедшие за мной взлетят высоко. Или погибнут.

– Таких денег мне и за пять лет не собрать, – насупился эсквайр и хмуро посмотрел на меня и Сандру. Кажется, он уже понял, что мы его разыграли, изобразив из себя монстров, но метаться после того, как выболтал всю известную информацию, уже было поздно. – Что ж… хорошо, леди. Мой меч – ваш меч! Прошу простить, но я не силен в клятвах.

– Вы сделали правильный выбор, – чуть наклонила голову девушка. – А теперь оставьте меня, пожалуйста, все. Мне надо побыть одной. И да, думаю, солдат можно пустить обыскать руины. Ничего опасного в них уже не осталось.

– Много времени у них это не займет, – осторожно заметил я. – Тем более что трупы крестьян уже похоронены.

– Уйди, Виктор. – Глаза, в которых плескалась настоящая мука, заглянули, казалось, в самое сердце. – Пожалуйста. Мне надо подумать о… многом.

Пришлось подчиниться. Кассандра прекрасно знала, что я предпочитаю использовать свое прозвище, а не имя, и раз она к нему прибегла, то ей действительно надо побыть одной. Хотя такие удары судьбы встречать надо все-таки вместе. В конце-то концов, не чужие же мы друг другу люди.

Обыск пепелища много времени не занял, так как от большинства домов остались лишь стены, но и награда за него оказалась пропорциональна затраченным усилиям. Впрочем, парочка не разрытых тварями погребов, вероятно, не заинтересовавшихся подземельями, в которых не пытались спрятаться люди, обогатила нас вполне неплохими копченостями, которые были вечером с аппетитом уничтожены, в том числе и мной. Учебный легион, превратившийся, по сути, в одну большую банду беглых заключенных, остановился на ночлег едва ли в паре километров от уничтоженного населенного пункта. Кассандра расположила верных ей воинов вокруг основной массы людей, чтобы минимизировать возможность их дезертирства, и даже сама решила устроиться с краю. Возможно, в этом был какой-то тактический смысл. Если по ее душу придут убийцы, неважно кем посланные, то они скорее всего будут атаковать не периферию, которая занимает довольно-таки много места, а центр.

– Нам надо решить, куда и как двинемся дальше, – заметила Кассандра за ужином. – В принципе, карту этих мест я помню неплохо, да и священник – местный уроженец и неплохо знает все тропинки.

– Вот только есть одна проблема, – хмыкнула мутантка, обгладывая с кости последний кусочек мяса. – Дорога в наши земли лежит в той же стороне, куда уперлись колдуны и монстры. Да оно и неудивительно. Трирм, как и любой крупный город, возник на пересечении нескольких оживленных торговых путей. А ломиться по бездорожью… не то чтобы нельзя. Но глупо. Если слишком долго будем находиться на одном месте, раздавят неминуемо, и неважно, кто это будет.

– Попытаемся прокрасться краешком, – высказал очевидное я. – Думаю, какими бы ветхими ни были стены, какое-то время они продержатся. Хотя бы за счет отчаянного сопротивления жителей, которые против тварей будут стоять до последнего, не надеясь на пощаду.

– Опасно, – покачала головой Кассандра, почему-то избегающая смотреть мне в глаза. – Мы уже исчерпали весь свой лимит везения тем фактом, что чудовища еще не кинулись на столь легкую добычу, идущую по их следам.

– По сравнению с крестьянами или простыми горожанами наше сборище головорезов вполне себе зубастое, – не согласился с ней я. – Конечно, нас умножат на ноль, но потери среди нападающих будут неизбежны. Уверен, колдуны знают об учебном легионе и не трогают его по каким-то своим причинам. Вероятно, полагают, и не без основания, будто мы сможем оттянуть на себя какие-то силы в этом регионе, дав им побольше времени на то, чтобы убивать мирное население. А может, и вовсе переманить на свою сторону хотят как социально близкий элемент. Власти будут бороться и с ними, и с нами. И почему бы в таком случае не объединиться? Вот только не пойму, где их эмиссары?

– Выйди сейчас к кострам чернокнижник со сворой ручных оборотней и пообещай всем, пошедшим за ним, вина, мяса и бабу, так здесь одни девки и старики останутся, – согласно поддакнула Сандра, крутя головой и будто надеясь высмотреть в сгущающейся темноте тех, о ком только что говорила.

– Не настолько наши люди плохи, – заступилась за них клейменая аристократка с некоторым сомнением в голосе. А затем упала навзничь, схватившись рукой за короткую рукоятку то ли метательного ножа, то ли кинжала, возникшую у нее в груди, и страшно хрипя.

– Да, разумеется, – вздохнул кто-то из темноты, не спеша, впрочем, показываться на глаза. – Особенно на вкус. Часовые были великолепны. Больше всего мне понравилась рыженькая, но и темненькая тоже оставила после себя на редкость приятные воспоминания. Даже обратить хотел, но увы, увлекся и слишком много выпил.

– Вот же ж дрянь! – Сандра, пружиной взметнувшаяся с места, где сидела, пнула головню из костра, улетевшую, как показалось, в пустое место, но все же ударившуюся о вполне материальную преграду. – Вампир! Как он смог к нам подобраться?! Часовые! Стража! Кто-нибудь!

Я не тратил времени на бесполезные вопросы, а сразу же кинулся к девушке, надеясь, что однорукая мутантка выиграет достаточно времени, чтобы можно было успеть спасти потерявшую сознание Кассандру. Странно, рана хоть и в груди, но сердце не задето, а значит, такая реакция неестественна. Ах, вот оно в чем дело! Яд. Довольно сильный, судя по быстро уходящим силам, даже татуировка едва справляется, но вылечить можно. А потом и нежитью займемся, благо есть средство.

– Абсолютно верно, моя дурно пахнущая леди. – В свете медленно затухающей головни стал виден первый ночной кровосос, встретившийся мне в этом мире. Хотя и на Земле его собратьев видел только по телевизору. И на картинках. Внешне он походил на худого и абсолютно лысого мужчину лет сорока, облаченного в антрацитово-черные одежды. На поясе в ножнах висел длинный прямой меч необычных очертаний, наводящий на мысли то ли о квадратном серпе, то ли о чересчур гнутом кукри. Пижон. – Жаль, но похоже, ваша кровь на вкус будет похуже, чем сок, выдавленный из тухлой рыбы.

– Это новообращенный, – мрачно процедила женщина, внимательно разглядывая нашего противника. – Но, кажется, через него говорит какая-то старая и хитрая тварь, находящаяся где-то рядом и не желающая подставлять под удар собственную шкуру.

– Верно, – ничуть не смутился кровосос и сделал попытку подойти поближе. Бич священной воды, который я успел создать, ухнув туда большую часть оставшегося после лечения резерва, разбился о его грудь, словно струя из детской брызгалки. – Ой, я разве не предупредил? У вашей командирши есть вещичка, делающая ее иммунитет устойчивым к темной магии, а этому телу, вот уж совпадение, не страшны божественные силы. Во всяком случае, в умеренных количествах. Умерь пыл, волшебник. Если бы я намеревался вас убить, то просто дождался бы, пока все уснут, и хорошо поужинал.

– Не хочется признавать, но он прав, – мрачно буркнула мутантка. – С новообращенным я справлюсь. С одним. Вот только ни у одного высшего вампира свиты меньше, чем из половины десятка прислужников не бывает.

– Вот и посланник из ледяного ада, – хрипло пробулькала Кассандра, сплевывая кровь, пошедшую у нее горлом. Кажется, я не всю ее успел убрать из легких. Но, по крайней мере, теперь девушка не умирает и готова к бою. – Алхимик, помнится, ты недоумевал по поводу их отсутствия? Получи и распишись.

– Если можно, кровью, – подыграл ей мертвец, несколькими секундами раньше едва не отправивший клейменую аристократку на тот свет. – Очень, знаете ли, хочется самому оценить потенциал смертного, умудрившегося настроить против себя аж двух архидемонов.

Взгляды женщин скрестились на мне, словно лучи прожектора на пойманном в чужом небе бомбардировщике. Ну да. Свою биографию я им не рассказывал, умудряясь отделываться туманными фразами. Да они, впрочем, и не настаивали никогда. Вероятно, думали, что перед ними обычный житель баронств, где вера в Отца Времен по сравнению с Империей сильно хромала, умудрившийся стать служителем морской богини.

– Бурная молодость, – сознался я под их выражающими неверие и даже некоторую опаску взглядами. – Ну, просто очень бурная. В ней такое бывало, сам до сих пор сомневаюсь, не привиделось ли. Кстати, а кто второй-то из владык зла, что на меня зубы точит?

– Мой номинальный хозяин, Пожирающий Плоть, – пожал плечами вампир при упоминании архидемона, в теории заведующего всей нежитью мира. На практике он, правда, своими обязанностями манкировал, работая на повелителя всея Тьмы поваром и палачом. Видимо, на все три свои ставки стахановец от зла просто не успевал. – Не стоило сначала заключать с его сыном договор, а потом вырывать едва ли не лучшую из всех возможных жертв у Ленваху из зубов. Где вы вообще нашли эльфийку из рода королей народа лесов? Их же сейчас во всем мире меньше десятка!

– Щ-щито?! – От волнения у Сандры прорезался какой-то дикий акцент. Интересно, это версия языка столетней давности или местный диалект?

– Бурная молодость, – повторился я. – Очень бурная. И, кстати, она еще продолжается, поскольку зачисление в учебный легион и все с ним связанное для меня крутовато, но в общем и целом из ряда сыплющихся на голову проблем выделяется не слишком. Так что тебе надо, вампир? Почему ты сначала атаковал, а теперь разговариваешь, как ни в чем не бывало? И где, демоны их побери, носит караульных. Или уже побрали?

– Нет, – улыбнулся вампир, явив длинные острые зубы, мало напоминающие по строению человеческие. Скорее уж ряд практически треугольных кусалок наводил на мысли об акуле. – Я со своей свитой здесь один. Но сил у нас, чтобы высушить несколько сотен человек, не хватит. Просто лопнем. Но тем не менее у меня есть к вам предложение, люди. Тот нож же считайте просто средством привлечения внимания. Оригинальным, признаю, и, возможно, несколько излишне грубым, но что поделать, некоторая экстравагантность свойственна всем по-настоящему великим существам.

– От недостатка самомнения ты не умрешь, – констатировала Кассандра, потирая пострадавшую грудь. Видимо, надо было лучше обезболить. Хотя, может, ее преследуют фантомные чувства? В таком случае даже общий наркоз вроде бы не всегда помогает. – Ну же, хватит медлить, тварь, говори, чего именно тебе надо.

– Я вообще никогда не умру, – самоуверенно заявил вампир. – Или уже четыре сотни лет как скончался. С какой стороны посмотреть. Хочу же я одну очень простую и вместе с тем сложную вещь. Вас.

– Ты не в моем вкусе, лысый, – хмыкнул я, окидывая взглядом поленницу дровишек рядом с костром. Так. Ель. Береза. Осины нету и именно тогда, когда это дерево так нужно. Хоть с собой ее носи в кадке на случай встречи с недружелюбно настроенным кровососом. Или напротив проявляющим отнюдь не гастрономический интерес к твоей персоне. Не знаю даже, что страшнее. Любопытно, а карликовые подвиды осины бывают? – Смени-ка для начала пол, потом посмотрим.

– Я не из тех пересыщенных удовольствиями идиотов, ищущих развратных милостей Многоликой, в данный момент незримо руководящей армией, по следам которой вы идете, – поморщился вампир. Что ж, по крайней мере, он придерживается правильной ориентации. Это ему зачтется. Посмертно. – И ты меня не так понял. Я нуждаюсь не в новых постельных игрушках, а в тех, с кем могу поделиться своим темным даром вечной жизни. В последователях и учениках.

– Упырь, жаль тебя разочаровывать, но ты пришел совсем не по адресу, – хмыкнула Сандра, мягко сдвигаясь так, чтобы прикрыть свою воспитанницу от возможных атак со стороны нежити. – Лично у меня, например, никогда не получится стать кровососом в силу существенных отличий от обычной человеческой, да и не только человеческой, природы. Кассандра защищена благословлением могущественного артефакта, которое сразу не сломить и твоим хозяевам. Ну а Алхимик жрец морской богини и, следовательно, тоже из могилы никогда не поднимется.

– Отвечаю по пунктам, – хмыкнул вампир, сохраняющий во все время разговора неподвижность, недоступную людям. Даже грудная клетка не вздымалась. – Да, ты, однорукая, действительно не сумеешь стать никем, кроме какого-нибудь тупого зомби или в лучшем случае призрака. Я обратить существо, столь странно пахнущее, не стану и пытаться, а кого-то посильнее из ночного народа искать придется долго. Но вот что до твоих спутников… их нельзя сделать подобными мне насильно, но вот если они сами решат принять темный дар, то ночь распахнет для новых детей свои объятия.

– Один маленький вопрос, – хмыкнул я. – Зачем это нам?

– Пришедший из иного мира темный магистр по прозвищу Алхимик, принявший в себя столько силы смерти, что ее хватило бы на трех-четырех личей. – Взгляд кровососа вонзился в меня и заставил почувствовать себя неуютно. – Еще недавно, несколько месяцев назад, ты бы одним движением брови уничтожил стоящее перед тобой тело. На отряд, сейчас спящий за вашими спинами, потратил бы пару десятков заклинаний, не больше. Армия темных сил, которая сейчас рыщет вокруг стен ближайшего города, потребовала бы порядочно времени. Но выбивая возглавляющих ее чародеев по одному, ты бы тоже с ней справился. В одиночку. Дней за десять. Со своими соратниками, увы, сейчас находящимися где-то очень далеко, управились бы раза в три быстрее.

– Это правда? – На лице Кассандры калейдоскопом сменялись разные чувства. Испуг, неверие, гнев, облегчение. Последнее-то откуда? – Виктор, скажи, это правда?

– Он меня переоценивает, – шепнул я ей. Впрочем, зачем было приглушать голос? Вампир все равно обладает куда более тонким слухом, чем обычный человек. Думаю, он стоит примерно вровень со слепыми, способными благодаря собственным ушам обойтись без поводыря. – Но в принципе, откровенной лжи пока сказано не было. Успокойся и не сходи с ума. Мне придется тебе многое рассказать, но никаких особо страшных и грязных тайн не будет.

– Не утруждайте себя, мэтр – посоветовал вампир. – Я справлюсь лучше. Вы, как и парочка других достигших своего потолка чародеев, с которыми вас связывали некие непонятные мне узы, потянулись к высшим силам, чтобы не останавливаться на одном месте в своем развитии. И морская богиня, известная любительница всевозможных пари и испытаний, чья слава, похоже, достигла уже иных звезд, согласилась на сделку. Она забрала большую часть ваших сил, сделав из могущественных чернокнижников практически обычных мелких колдунишек, но те из них, кто смог бы вернуть свои способности, получили бы награду, встав на новую ступень, ведущую к всемогуществу. Не знаю, как именно будет проявляться подарок, но он обязательно окажется более чем щедрым. Безымянную владычицу океанов называют как угодно, но только не скупой.

– Откуда информация-то? – поинтересовался я у чересчур много знающего упыря.

– От Окреша, – не стал скрывать кровосос. – Самый надежный и достоверный источник сведений в нашем мире. Смертных чародеев, служащих мне, достаточно, чтобы узнать все возможное о вызвавшей интерес персоне. Признаться честно, мастер, восхищен. Наглостью, смелостью и дерзостью плана, а также полным безразличием к собственной судьбе. Снова стать птенцом, только восставшим из смертного сна и впервые отведавшим крови… Лично я бы не рискнул. Кстати, а чем вы так разозлили младшего из владык Тьмы и холода? Будучи призванным, чтобы рассказать о вас, он так ругался, что у начинающего демонолога без всякой магии уши едва не облетели.

Ну понятно. Архидемон, имеющий на меня зуб, сказал вроде и правду, но поменял акценты, сумев умолчать о некоторых деталях, и теперь вампир, похоже очень и очень крутой и осторожный, раз даже сейчас общается через своеобразную систему удаленного доступа, возжаждал провести обмен кровью. Какой лапши ему навешали на уши и что будет, когда она наконец-то обтечет?

– Был не оригинален, – буркнул я. – Отбил даму. Вернее, участвовал в этом процессе, инициатором которого являлся один из моих коллег. И опять это была эльфийка. Правда, темная. Но в нашей беседе так и не удалось услышать главного. Зачем подставлять мне или Кассандре шею под чей-то там укус?

– Элементарно, – улыбнулся вампир. – С птенцом я смогу поделиться своей силой, и вы практически моментально обретете имевшееся ранее могущество, выиграв пари с морской богиней. А награду поделим пополам, узы, образующиеся между нами, это позволят. Да, получится меньше, чем ожидалось, но признайтесь честно, не надоела еще жизнь ничтожества, способная оборваться в любой момент? Сколько лет вы шли к своей силе? Наверное, не меньше, чем я. А может, и больше. Сейчас же есть возможность обменять десятилетия связанного с риском для жизни труда на темный дар, обладать которым и так-то жаждут практически все смертные.

– Жрец-нежить? – хмыкнул я, нервно потирая шею. М-да. Кровосос нашел убедительные аргументы. Магическая сила – наркотик для любого, имеющего ее. Черт! Как же мне хочется вернуть те времена, когда можно было летать, брать в одиночку на абордаж корабли пиратов, а всех врагов вбивать во прах небрежным усилием мысли! – Думаете, морская богиня сочтет такое извращение уместным? Сильно сомневаюсь.

– Прецеденты были, – с самым серьезным видом кивнул вампир. – Целых два. За каждый могу ручаться головой и тем, что заменяет мне душу.

– Не врет, – прошелестел в голове голос покровительницы. И как всегда, я от него вздрогнул. Неужели такая реакция стала уже условным рефлексом? – Имели место случаи. И даже чуть больше. Исключения из правил. Если согласишься на его предложение, станешь одним из них, мешать не буду.

– С чего такая щедрость? – подозрительно осведомился я и, увидев непонимающие взгляды женщин и кровососа, пояснил: – Это не вам. Покровительнице. Она сейчас со мной разговаривает. Хотя, возможно, слышимый мною голос лишь сезонное обострение шизофрении.

– Интересно посмотреть на твой выбор. – Судя по голосу, божество, вполне подходящее под эталон идеальной стервы, улыбалось. – Да и вампир интересный. Не тот, понятное дело, который здесь стоит, а хозяин, говорящий его устами. Один из так называемых алых князей. Проще говоря, он уже скорее высший демон, чем обычная нежить. Гордый. Могущественный. Вынужденный пресмыкаться перед хозяевами Ледяного Провала. И страстно мечтающий обрести если и не полную независимость, так хотя бы ее жалкое подобие. А без поддержки кого-то из божеств, например меня, такое, увы, ему не по зубам.

– Что ж, – кровопийца сориентировался первым и перевел фокус своей словесной атаки на Кассандру. – Леди Мейр. Последняя из древнего и славного рода, всемирно известного отважными героями без страха и упрека, а также прославленными полководцами, способными разнести в пух и прах вражеское войско, будучи в меньшинстве. Имеющая ту же кровь, что плещется в жилах у императора, с которым вас связывают пусть и дальние, но неоспоримые родственные узы. Лишенная титула, земель, семьи. Выжившая скорее вопреки судьбе, чем благодаря ее милости.

– А ты об этом не рассказывала, – осторожно заметил я. – Только о том, что из очень древнего и благородного рода происходишь, а они все друг другу в какой-то степени близки.

– Не о чем разговоры вести, – фыркнула клейменая аристократка. – Семь поколений назад единственный ребенок в венценосной семье, девочка, стала женой моего предка. Но ее брак являлся, во-первых, мезальянсом, во-вторых, скандалом, в-третьих, был вызван беременностью, в-четвертых, он из-за каких-то правовых заморочек считался не совсем законным… Да и вообще права на трон передаются по мужской линии, и в те времена на престол совершенно законно взошел младший брат умершего своей смертью императора.

М-да. Оказывается, тискал на неудобной лагерной койке фактически принцессу, с которой, между прочим, иногда даже подумываю об официальном браке. Возгордиться, что ли? Ну хоть немножечко. А то такой повод пропадает!

– Для вас и правда темный дар вечной жизни вряд ли выглядит сейчас большой ценностью, – продолжал разливаться соловьем кровопийца, – но я же не требую, чтобы вы решились стать моей дочерью по крови прямо сегодня! Что вы скажете о золоте, на которое можно купить лучших наемников, способных потягаться в бою даже с гвардией императора? И они никогда не предадут, потому как их тайные помыслы будут всегда контролироваться мной. Поверьте, управлять парой десятков человек для воистину могущественного сына ночи не сложнее, чем умелому парикмахеру уложить в прическу непокорные волосы. С такой поддержкой вы сможете восстановить свой род. Найти себе избранника и родить детей, много детей, способных и дальше нести славу Мейров сквозь века. И лишь потом, когда годы приблизят вас к могиле, обрести вечную жизнь и стать неусыпной хранительницей собственного рода, приглядывая за потомками.

– Умеет уговаривать, паразит, – тревожно хмыкнула Сандра, косясь из-за плеча на свою воспитанницу. – Но ты ему не верь.

– И не собираюсь. – Злобная улыбка на лице Кассандры выглядела практически полной копией гримасы лица ее воспитанницы. – Не дура. Слышишь ты, кусок гнилого мяса? Может, я и помру сегодня ночью, а может, стану в конечном счете императрицей, неважно. Тем более если заменить нынешнего правителя напомаженным гоблином, никто и не заметит разницы, а сместить его после всего творящегося в стране долг любого благородного человека… Но сделаю я это все сама! Без чьих-то там подачек, от которых будет смердеть чужой кровью! Убирайся отсюда, тварь, и надейся, что я не смогу встретить в ближайшее время паладинов Отца Времен и пустить их по-твоему следу!

– Присоединяюсь, только, может, не в столь сильных выражениях, – добавил я, после того как вампир перевел свой взгляд на вторую интересующую его персону. – Бытие нежити не то, что видится мне в мечтах. Во всяком случае, в последнее время.

– Ваша точка зрения вполне понятна, – ничуть не смутился кровосос категорическому отказу. – Впрочем, я и не надеялся, что все будет так легко. Редкие неофиты соглашаются на принятие темного дара сразу, какие бы преимущества он им ни сулил. Настаивать не буду, обращенные насильно никогда не сравнятся в верности с теми, кто принял предложение погрузиться в объятия матери-ночи по доброй воле. Подумайте, времени у вас много. А бессмертные ждать умеют. Неделю, месяц, год, десятилетие… столько, сколько потребуется. Что ж, до новой, надеюсь, весьма скорой встречи. Я, алый князь Верлиго Леччи, не прощаюсь.

И говорящий с нами вампир начал рассыпаться, словно был слеплен из песка. Сперва у него стекла вниз кожа лица, будто нагретая зажигалкой пластмасса, а затем спустя какую-то пару секунд процесс стремительно ускорился, и роскошная одежда, лишившаяся тела, на котором висела, осела на кучку неприятной на вид массы серого цвета, напоминающей то ли бетон, то ли песок.

– Вот блин, – вырвалось у меня от неожиданности. – Чего-чего, а такого уж точно не ожидал. А он сдох?

– Сейчас проверим, – решила Сандра. – ТРЕ-ВО-ГА!!!

Вопль мутантки, как мне кажется, мог быть услышан на другой стороне океана. И вот теперь-то заключенные учебного легиона его не проигнорировали. Спустя пару секунд мирно спящий лагерь превратился в куча-малу, где солдаты поневоле пытались одновременно разлепить глаза, взяться за оружие и отбиться от врагов, вне всяких сомнений уже замахивающихся, чтобы нанести им смертельный удар. Кое у кого последнее даже получилось. После завершения переполоха мне пришлось лечить аж семерых раненных соратниками людей. Впрочем, зла на Сандру за внезапную побудку никто не держал. Маленькая кучка праха, ранее бывшая вампиром, и две зверски убитых женщины-часовые вблизи лагеря оказались очень весомым поводом для беспокойства. Сомнений в том, что несчастных прикончила какая-то темная тварь, не возникло ни у кого. Да и было от чего. Высушенный, словно мумия, труп соседствовал там с помещенным в весьма знакомого вида магическую звезду телом, обескровленным гораздо меньше, но зато проткнутым в определенных точках какими-то черными иглами. Примерно такая же фигура была начерчена, чтобы скрыть при помощи смерти толстого чародея Фреддо налет ледяных легионеров на наш барак. Популярная, я смотрю, в некоторых кругах вещица.

– Не понимаю, почему он нас просто не перекусал. – Кассандра серьезно нервничала и даже решила отложить выяснение некоторых недомолвок между нами на потом. – Если уж мы ему так нужны, что даже кого-то из своих отправил на смерть, только чтобы поговорить без помех.

– Скорее всего решил не портить отношений с моей покровительницей, – вздохнул я. – Для нее потеря новой и не успевшей еще приесться игрушки стала бы, конечно, не смертельным ударом, но вот обиду на вампира, как любая женщина в подобной ситуации, она бы точно затаила. А зачем тому, кто рассчитывает жить, вечно такой могущественный недоброжелатель? Дорогая, думаю…

– Не называй меня так! – сорвалась на крик клейменая аристократка. – Не надо! И вообще! Завтра! Все завтра! Вечером. Если выживем во время прорыва мимо Трирма.

Глава 13

«Опять галлюцинации какие-то, – понял я, ощущая всем телом неприятно липнущую к коже мокрую одежду и делая грудью широкий вдох. Вода в легкие не попала. Воздух тоже. Видимо, здесь и сейчас дышать вообще не обязательно. Это хорошо. А то глубина, судя по едва угадываемому где-то далеко вверху солнцу, составляет метров двадцать. Или пятьдесят. Зависит от чистоты моря, в глубинах которого сейчас нахожусь. Впрочем, несмотря на плещущуюся со всех сторон жидкость, видимость на уровне. Удавалось различать камешки на дне, чешуйки на боках мимо проплывающих рыб, а уж стая дельфинов, беспорядочно мечущаяся туда-сюда, и вовсе была как на ладони. – Чую, божественным вмешательством попахивает».

– Мама! Мама! Они идут! Я боюсь! – Тонкий детский голосок принадлежал одному из них. Маленькому. Самочке. Вернее девочке. Слов как таковых она не произносила, но почему-то ее поза и негромкое пощелкивание складывались в голове во вполне понятную речь.

– Тихо, милая, тихо, маленькая, все будет хорошо, мы справимся. – В голосе ее мамаши, напоминающей торпеду формой тела и серебристо-стальным цветом, уверенности не было. Только паника и страх. – Хозяйка вод нас защитит!

– Ой, что-то мне это не нравится, – вздохнул я, предчувствуя недоброе. – Сколько ни общался с морской богиней, ни разу от нее чего-нибудь доброго не видел.

– А я и не добрая. – Покровительница обнаружилась буквально под носом, причем с таким видом, будто была там уже давно. На этот раз она встретила меня в прикиде классической строгой учительницы из мечтаний старшеклассника, мучающегося половым созреванием. Черные лакированные туфли, чулки, юбка, заканчивающаяся намного выше середины бедер, костюм с вырезом едва ли не на всю грудь и очки. Ах да, в руке еще была указка, которая сейчас оказалась направлена на дельфинов, сбившихся в кучу, словно шпроты в банке. – Я просто есть. И помогаю своим верующим. Тогда, когда это отвечает моим интересам.

– Подожди, – мысль, внезапно ткнувшаяся в мою голову, была настолько дикой, что осознать ее удалось не сразу, – ты хочешь сказать, что эти дельфины тебе поклоняются? Они разумны?

Дрожащими от ужаса голосами необычные, но, должен признать, весьма приятные людскому глазу водные млекопитающие затянули гимн. И, судя по тому, что в нем упоминалась некто, называемая Безымянной хозяйкой всего, что течет, догадка оказалась верной.

– Да – на оба вопроса. Вот только не эти, – поправила меня покровительница. – Все! Ну, или почти все. Мы когда-то разделили с Отцом Времен сферы влияния. Он старается заполучить себе сушу и тех, кто там живет, а мне достаются морские обитатели, плюс некоторое количество верующих, ходящих по земле, которых тем не менее должно быть не больше, чем одна двадцатая часть от его паствы. Знаешь, он такой глупенький… До сих пор думает, что при заключении союза меня надул, и от того жутко стыдится своего недостойного поступка.

– А-а-а! – сбился с ритма песни один из дельфинов, оказавшийся самцом. – Они уже здесь! Я чую их! Бежать! Бежать! Надо бежать!

Метнувшийся вперед, словно снаряд, выпущенный из торпедного аппарата подводной лодки, он проплыл прямо сквозь меня, вызвав рефлекторный вскрик и попытку прикрыться руками. Вот только делать этого смысла не было. Вытянутое, обтекаемое тело весом, наверное, килограммов в сто, прошло через мое тело, будто было нематериальное.

– Ты здесь не лично, – пояснила богиня, с улыбкой наблюдая за моими попытками успокоиться и придать себе приличный вид. – Мог бы и догадаться, ведь сейчас спишь в лагере со своей новой подружкой под боком. Но все происходящее реально.

– Она же вроде по другую сторону костра засыпала, – припомнил я. – И потом, здесь, судя по солнцу, день.

– Другое полушарие, – развела руками небожительница. – А девушка замерзла и передумала быть гордой и неприступной. Воительница же без руки слишком воняет мазями, которыми пытается хоть как-то уменьшить количество прыщей у себя на морде.

– Нет! Помогите! Они схватили меня! – Отчаянный крик, в котором страх сменился паническим ужасом, достиг ушей, а потом вдруг резко перешел в визг боли и исчез. С той стороны, куда уплыл одинокий дельфин, запахло кровью.

– Под водой морским обитателям, как правило, слышно дальше, чем видно, – пояснила морская богиня ответ на мой невысказанный вопрос. – А ты сейчас воспринимаешь реальность примерно так же, как мой народ. Вернее, маленькая группка одного не самого большого народа. Скажу честно, в океанах живет куда больше разумных, чем топчет землю.

– Дельфины, – продолжал не верить я.

– Дельфины, – подтвердило божество, шагая в толще воды, словно по паркету и поглаживая плачущую сквозь гимн хвостатую девочку. – Киты. Кашалоты. Ну и, конечно, русалки. Не тратящие времени на такую глупость, как войны или собирание золота и красивых камней, называемых алмазами и рубинами. Не разводящие глубоких философских дискуссий. Простые и понятные. Возможно, даже немного примитивные. Но мне нравятся.

– Нас они не видят? – уточнил я, наблюдая, как маленький дельфинчик успокаивается и перестает хныкать.

– Разумеется, нет, – кивнула покровительница. – Хотя присмотрись, если не лень, к вон тому типчику, чья шкура от многочисленных шрамов изрядно посветлела. Он может кое-что и почувствовать. Вождь этого маленького племени и одновременно шаман. Ну и мой жрец по совместительству. Почти как ты.

Аура животного… впрочем, какого еще животного? Вполне разумного существа. Только без рук. И общающегося жестами и ультразвуком, действительно принадлежала волшебнику. Не слишком сильному, но вполне способному провернуть некоторое количество оккультных трюков. И в ней имелась отметина, один в один похожая на мою. Да и между глаз красовалось подозрительно узнаваемых очертаний темное пятно. Вот только его обладателю когда-то едва не сделали трепанацию черепа, и потому опознать в ней морскую звезду удалось бы лишь обладателю очень бурной фантазии. А может, это действительно просто потемневший сам по себе участок кожи, и сходство с татуировкой мне только кажется.

Внезапно дельфин, на которого морская богиня навела указку, разинул свою длинную узкую пасть, перед которой магическая энергия начала стягиваться в устойчивый водоворот. Бич священной воды пронзил морскую толщу и уперся во… что-то. Казалось, будто гигантская капля вдруг задергалась в агонии, бешено молотя во все стороны то ли щупальцами, то ли ложноножками, а потом растворилась в океане, оглашая окрестности пронзительным скрежетом и выпуская в воду литры бесцветной для глаз, но наполненной темной энергией, прекрасно различаемой аурным зрением крови.

– Что это? – удивился я, смотря вокруг. Практически моментально удалось выявить еще десятка два похожих созданий, медленно окружающих морских млекопитающих. Большая часть их находилась между дельфинами и поверхностью, очевидно, они хотели отрезать воздуходышащих от кислорода, без которого те рано или поздно утонут. С боков тоже находилось немало странных существ. А вот прижиматься к дну необычным верующим покровительницы никто не мешал. – Похоже на амебу-переростка. Вот только почему у нее аура, почти как у суккуб?

– А они демоны, – хмыкнула богиня, будто дирижируя своей указкой и обрисовывая ею непонятную фигуру вокруг мечущейся туда-сюда, но непрерывно поющей паствы. Вода немедленно уплотнилась и создала нечто вроде полусферического щита. Вовремя. Удлинившиеся конечности двух ближайших тварей метнулись к добыче. И кажется мне, достигни они живой плоти, получилось бы что-то плохое. – Морские. Не подчиняющиеся Сакраешу и имеющие с ним не больше общего, чем рыба с человеком. Их родные места находятся в глубинах, куда никогда не проникает свет и где властвуют силы, чуждые обычной жизни.

– Наши мольбы услышаны! – завопила еще одна дельфиниха, но торжество в ее голосе мгновенно сменилось болью и ужасом, когда едва видимое щупальце коснулось гладкой кожи. Несколько тварей расплющились по поверхности щита, дарованного божеством своим верующим и, кажется, слились в одну. Получившемуся монстру хватило сил, чтобы проделать в преграде дырку, через которую он немедленно запустил внутрь ловчую конечность. Там, где она дотронулась до живой плоти, мясо немедленно слезло с костей. Еще секунда, и ложноножка растеклась по всему туловищу хвостатой носительницы разума и окутала свою жертву коконом, немедленно начавшим переваривать добычу. Несколько секунд, животные крики ужаса со стороны сородичей несчастной – и на дно опускается скелет, потерявший девяносто процентов мяса. Лишь небольшие розовые и словно вылизанные ошметки чудом удержались кое-где на костях.

– Защитники! – скомандовал вождь-шаман, отрубая еще одним бичом священной воды протянутую за новой добычей конечность. – Призывайте защитников! Арр!

Через новую дыру в щите просунулось щупальце, мазнувшее главу племени по спине. Но аура мага смягчила повреждения, и в результате ее хозяин отделался всего лишь новым шрамом.

– Ладно, думаю, общую ситуацию ты понял, – решила морская богиня, и в точке, куда она ткнула указкой, вода раздвинулась в стороны, чтобы дать место идеально круглой арке, будто сотканной из сияющего света. Сквозь нее стало видно какой-то странный город. Улицы, площади, дома. А потом с той стороны самого настоящего портала в океан пролез здоровый детина. С молотом в руках.

– Старый знакомый, – узнал я пирата, убитого ледяными легионерами несколько месяцев назад.

– Он самый, – кивнула покровительница, наблюдая, как следом за ним следует еще десятка два людей. Впрочем, нет. Двое были явными эльфами, а один так вообще орк. Вся эта толпа народа, ничуть не смущаясь плещущейся вокруг воды, рванула вперед, замахиваясь на полупрозрачные кляксы разнообразными орудиями убийства. Командовало ими странное существо, напоминающее гибрид гнома и акулы-молота. Приземистое. Бородатое. Почти квадратное. С коротенькими ручками-ножками и зубастой пастью, чуть ли не свешивающейся по бокам широких плеч из-за двух выростов на щеках, продолжающих чуть ли не метровые губы. В руках топор едва ли не больше него размером, а на вполне нормальной, за исключением чудовищного рта, голове при помощи хитрой системы завязок крепится рогатый шлем. – Стать защитниками народов морей – такова судьба моих верующих из числа жителей поверхности после окончания их жизни. Что поделать, обитатели океанов – замечательные создания, но, как правило, не бойцы. Жаль. А то бы послала я вас, сухопутных, куда подальше.

Один из воинов, судя по разрезу глаз, выходец из царства Кин, распался на куски, когда его окутали и переварили ложноножки демонических амеб. Но тем не менее два коротких меча в его руках вращались пропеллерами до самого последнего мгновения, изнутри взрезая самую большую тварь, слившуюся из нескольких мелких. К сожалению, этого оказалось мало. Морской демон растворил в себе отважного азиата. Ни оружия, ни скелета не осталось. Впрочем, вряд ли он был материален. Скорее, передо мной было воплощение души, энергия, принявшая форму.

Схватка все же близилась к концу. Пришедшие по воле морской богини ее верные слуги уничтожали своих противников. Мечи рубили их на части, копья протыкали, стрелы застревали в прозрачных телах, выпуская в воду струйки фонящей тьмой крови. Гномо-акулий гибрид своего противника так и вовсе сжевал, запихивая еще слабо трепыхающуюся мерзость в глубь широко разинутой пасти топором, словно крупный пельмень вилкой. Численность противников была примерно равной, но качественный перевес, несомненно, принадлежал моим коллегам по религии.

– Закончили! – обрадовался варвар, расплющивая последнюю амебу в мутное облачко. – Все, можно идти назад! Быстрей, а то там все пиво выпьют! А Кьена помянуть надо. Хоть и хлюпик косоглазый был, но парень, каких поискать.

– Вот бочка ненасытная. – Некто в доспехах, скрывающих лицо и фигуру, толкнул его в бок, и я с удивлением понял, что это женщина. Как-то не заметил сразу, что примерно треть бойцов составляют представительницы прекрасного пола. Кстати, ни на оружии, ни на латах не было ни пятнышка ржавчины. Наверное, оно тоже не совсем материальное. – И куда в тебя лезет-то?

Воины удалились обратно в арку портала, обсуждая какие-то свои дела, и она немедленно закрылась за ними. Правда, удалось разглядеть, что дома странного города будто выточены из кораллов, а воздуха там нет. Только вода. Впрочем, не похоже, что жителей это как-то напрягало. Привыкли, наверное.

– А какова судьба погибшего? – осведомился я у покровительницы, присевшей над упавшим на дно дельфиньим скелетом. От него отделился отчетливо видимый в магическом зрении силуэт, очертаниями напоминающий это небольшое китообразное, и втянулся куда-то в указку.

– Та же самая, что и у любых нематериальных сущностей, подвергшихся развоплощению, – пожала плечами морская богиня. – Большая часть его души превратится в энергию, рассеявшуюся по миру, а остаток станет основой нового живого существа. Скорее всего какого-нибудь мелкого и слабого, вроде рыбки или мышки. Эти твари, приходящие из глубин, чтобы поохотиться на столь редкую в их родных краях добычу, уж слишком хорошо умеют жрать. Потому-то я и принимаю в число своих служителей лишь самых сильных личностей. Мне нужны надежные бойцы, не боящиеся рискнуть своим загробным существованием. Весьма комфортным, к слову. Хочешь посмотреть?

– Как-нибудь в другой раз, – непонятно почему отказался я. – А зачем ты мне это все показала?

– Да так, – сделала неопределенный жест покровительница. – Захотелось.

Глаза открылись. Светало. Ночь уходила, уступая место утру. Левая рука болела. Кассандра, действительно перетащившая свой лежак поближе ко мне, пристроила свою милую головку на чужом плече и все его отлежала. Какая же она все-таки красивая, если на лицо, обезображенное выжженным клеймом, не смотреть. И котенка чем-то напоминает, те тоже вечно спят в самых неожиданных местах и в жутко неудобных, по мнению окружающих, позах, с блаженным выражением мордочки. Жаль, что мы пока не нашли никаких палаток, а то можно было бы с утра пораньше и пошалить немного. Но, увы, их в лагере легионеров не оказалось, а шесть сотен свидетелей, часть из которых уже обязательно проснулась, в корне убивают все возможности разбудить подругу самым приятным способом.

– Эх, все-таки хорошо так лежать, – решил я, поудобнее устраиваясь под хранящим тепло тела одеялом.

– Угумс, – сонно подтвердила девушка, потягиваясь и умильно зевая. Вот черт! Потревожил все-таки. – Жаль, что продлится это недолго.

– Да, – со вздохом пришлось с ней согласиться. – Надо вставать. За этот день нам предстоит очень много пройти, чтобы миновать всех врагов и выйти в относительно безопасные земли. Ты уже придумала, что мы будем делать дальше?

– Есть идеи, – ответила Кассандра через полминуты, когда я уже было решил, что она снова задремала. – Герцог Кейрот. Один из немногих высших аристократов, не только недовольных регентом, но и не стесняющихся говорить правду. Он друг и родич моей семьи и поддерживал нас, даже когда стало ясно, что мы неминуемо проиграем. Единственный по-настоящему благородный сосед, еще до того злополучного суда поклявшийся жизнью и честью, что ни при каком исходе дела не возьмет ни пяди чужой земли. И в его владениях имеются две тысячи лучших на всю империю конных рейнджеров, оберегающих мир и покой во всех окрестных феодах.

– Это все равно меньше полного легиона, – заметил я.

– По количеству, – согласилась Кассандра. – Но в деле каждый из этих бойцов, исправно уничтожающих всевозможную нечисть и бандитов уже который год подряд, будет стоить пятерки простых солдат. Они за счет своих породистых коней и мастерства обращения с луком подавят любую пехоту, просто не приближаясь к ней на дистанцию броска дротика. Чтобы карманное войско герцога проиграло хотя бы трехкратно превосходящему противнику, тот должен сидеть за стенами крепости, где кавалерия волей-неволей уравнивается с простыми бойцами, и отбивать штурм за штурмом. К тому же он очень богат по любым меркам и сможет легко собрать и вооружить хоть десятитысячное ополчение. Нет, если Кейрот согласится помочь, то свои земли я отстою. И, думаю, даже расширю.

На этих словах Кассандра глубоко задумалась и спустя пару минут вывернулась из-под одеяла.

– Вставай! – Это была уже не девушка, общающаяся со своим парнем, а командир отряда из шести сотен головорезов, хлебнувших своей и чужой крови, обращающийся со своим магом. – Обойди десятников и проверь, нет ли дезертиров. А я пока распоряжусь насчет завтрака.

Беглецы нашлись. Пятеро. Ловить их было уже поздно, но, впрочем, оставшаяся масса войск вряд ли собирается кинуться по их следам. Там, где бродят в ночи вампиры и оборотни, безопаснее держаться группой. И еще одну потерю понес учебный легион в это утро. Старик-осведомитель, не раз поставлявший нам ценные слухи и сплетни, умер во сне. Судя по всему, своей смертью. Видимо, испытания и нервное напряжение подкосили профессионального нищего, не оставив дряхлому телу шансов, чтобы поправиться. Что ж, срок его пришел. Печально.

– Срочно к госпоже Кассандре! – От невеселых дум меня оторвала подбежавшая девушка, в глазах которой плескалась тревога. Имя ее я не помнил, но вот то, что она частенько исполняет для Сандры обязанности курьера благодаря умению едва ли не мгновенно перемещаться на короткие дистанции и малой пригодности к военному делу из-за чересчур хрупкого телосложения, знал. – Быстро! Немедленно!

– Что случилось? – вздохнул я, отворачиваясь от покойника, для которого уже начали копать могилу.

– Инквизиция! – В этом коротком слове были и страх, и подобострастность, и надежда. Девушку, спешившую вернуться обратно, я обогнал. К счастью, худшие подозрения не подтвердились. С женщинами, ставшими фактически командованием учебного легиона, действительно разговаривал неизвестно откуда взявшийся священник, одетый в рясу из грубого сукна, но носящий на шее цепочку с массивным золотым кругом (на который даже обычным зрением смотреть было больно), выставленным на всеобщее обозрение. Вот только был он один и, очевидно, казнить, допрашивать или загнать в тюрьму шесть сотен человек не мог. Судя по ауре, передо мной оказался обычный человек, а поддержкой покровителя он мог пользоваться лишь посредством артефакта.

– Чернокнижник? – покосился в мою голову служитель церкви и брезгливо поджал губы. Каким чудом мне удалось удержаться от ответа: «Приятно познакомиться», – просто не представляю. – Мне казалось, что вы вызвали сюда своего помощника по делам, где применяются чары. Вот уж не думал, что он окажется презренным гробокопателем. Да еще таким слабым.

– Из трех капелланов два являлись отъявленными мерзавцами, пытавшимися в неравном бою убить леди Мейр, после чего отправились на небеса отчитываться о своих прегрешениях, а последний исчез вместе с охраной, когда заключенных предоставили самим себе. Больше священников учебному легиону почему-то не предоставляли. – Вероятно, Сандра искренне считала, что ее слова подходят под понятие «дипломатия» и жутко бы удивилась, скажи ей кто-нибудь обратное. Хотя, может, на то и рассчитывала? Если священник начнет бучу, то она его просто прихлопнет и все, нет человека – нет проблемы. А судя по отчаянно хмурящейся Кассандре, новая проблема у нас если не уже появилась, так маячит где-то на горизонте. – Даже трупы приходилось хоронить самим без подобающих молитв и отпеваний. Хотелось бы узнать почему, если, по вашим словам, в паре дней пути от нас имелся целый монастырь?

– Разберемся, – устало вздохнул инквизитор, и я лишь сейчас заметил, как он вымотан. Под глазами без всякой косметики нарисовались мешки, щеки впали, будто после длительной голодовки, а в от природы темных волосах проклюнулась седина. При том что выглядел-то представитель внутренней безопасности церкви максимум лет на тридцать. – Во всем разберемся, даю слово церкви и инквизиции. Видимо, мы действительно слишком много грешили и чересчур вольно относились к своим обязанностям, раз Отец Времен дал нам столь суровое испытание.

– Кем будет подписана бумага, если мы поможем? – спросила Кассандра. – Простите, святой отец, но на слово я теперь уже никому не верю.

– Епископом Дионисием, – вздохнул инквизитор. – Он, разумеется, находится в столице, но, как только чернокнижники и создаваемые ими преграды будут устранены, сможет прибыть в обитель при помощи магов, состоящих на службе матери-церкви.

– Что ж, тогда решено, – кивнула Кассандра. – Слову заместителя главы инквизиции верить можно. Отдохните пока, святой отец, мы выступаем скоро, но моментально это сделать не получится.

– А в чем, собственно, дело, можно узнать? – осведомился я, отдышавшись после короткого забега.

Инквизитор не удостоил меня даже взглядом и ушел туда, где Изарио Айро громко созывал людей на утреннюю молитву. И между прочим, к нему действительно шли практически все, отложив ради этого дела даже завтрак!

– Буквально у нас под носом располагается монастырь, принадлежащий инквизиции, – ответила Кассандра, задумчиво смотря в спину церковнику. – Но не совсем обычный. По сути дела, это нечто вроде посольства, где слуги Отца Времен ведут дела с представителями тех, кто ему не поклоняется. Эльфы, орки, люди с других континентов или из царства Кин. Ну и прочее в том же духе. И сейчас это заведение осаждает довольно крупный отряд из демонов, еретиков и их слуг.

– Им требуется помощь, – сообразил я. – Но почему подобную службу не расположили в столице?

– Туда же не допускаются инаковерующие, – удивленно посмотрела на меня девушка. – Ты разве не знал?

– Ага. – Ситуация чуть-чуть прояснилась. Правда, остался вопрос, почему церковь, фактически государство внутри государства, расположила посольский комплекс в такой глуши, но уверен, ему тоже найдется какое-нибудь рациональное объяснение. Например, здесь очень удобно прятать трупы неудачливых дипломатов и сваливать все на разбойников. – Оставим на время в стороне техническую сторону проблемы, заключающуюся в том, что наши люди против тварей слабоваты, но остается еще один нюанс. Зачем им вообще помогать? Неужели монахи и их гости за стенами не отсидятся?

– Их там меньше пятидесяти, а осаждающих штук триста, – покачала головой Сандра. – И потом, это же все-таки монастырь, а не крепость! Пусть и принадлежащий инквизиции. Если бы не преимущество святой земли, всех защитников давно смяли бы, но они держатся. Пока. Колдуны проводят свои нечестивые ритуалы, убивая захваченных в деревнях крестьян, и стараются сломать оборону, рано или поздно у них получится.

– Инквизитор, чудом выбравшийся из обители через тайный ход, считает, что это произойдет сегодня к вечеру. – Клейменая аристократка вздохнула и с тоской посмотрела на меня. – Виктор, если мы прорвемся внутрь обители и поможем ее отстоять, то церковь проведет мою полную проверку на принадлежность к врагам Отца Времен, а также дарует солдатам отпущение грехов за совершенные ранее преступления и выдаст соответствующий документ! Запасов там вроде бы полно и осаду можно держать хоть полгода!

– И? – не понял я главного. – Зачем нам нужна подобная бумажка?

– Фактически это свидетельство, что все ее поступки, какими бы они ни были, нарушали лишь законы людей, – пояснила однорукая воительница. – То есть с ним ее уже нельзя будет ловить как пособницу еретиков. Или проклясть, подключив к этому делу святых магов. Не получится также натравить на наш отряд паладинов. Да и выжившие заключенные будут считаться искупившими свою вину кровью. Таким образом церковь обещает, что, как бы Кассандра и регент ни разбирались между собой, да хоть гражданскую войну устраивали, она останется в стороне. Данный вопрос будет уже вне сферы ее компетенции. Ну, если, конечно, никто не собирается разрушать храмы, приносить жертвы демонам или же поднимать налоги для служителей бога.

– Тогда нам этот документ, несомненно, жизненно необходим, – согласился с мутанткой я. – Вот только не колесуют ли по-быстрому церковники выживших после того, как учебный легион уничтожит тварей у монастыря? Если, конечно, нам это вообще удастся.

– Как ты можешь такое говорить! – возмутилась Кассандра.

– Легко. – Пожатие плечами, кажется, девушку просто взбесило. – Отправлять почти безоружных людей на убой под клинки натаскиваемых на кровь новобранцев им вера в Отца Времен ни капли не мешала. А насколько некоторые из них были виновны в приписываемых им преступлениях, ты по себе знаешь. Войдешь внутрь охраняемого периметра, объявят еретичкой и привет. Церкви вообще и инквизиции в частности большая благодарность от имени императора, выраженная в вознаграждении из денег регента, ну а тебе – царствие небесное. Может, правда, года через два и реабилитируют, признав, что погорячились, ошиблись, напутали, вот только, на мой взгляд, слабое это будет утешение.

– Мы выступаем! – непреклонно заявила Кассандра. – И мы поможем монастырю, нравится тебе это или нет! И вообще, во времена, когда силы зла ступили на землю, не стоит людям грызться друг с другом. Понимаю, конечно, что, с точки зрения потерявшего свою силу магистра темной магии, да к тому же ставшего слугой жестокой языческой богини, ничего страшного не происходит, но у меня есть долг перед родиной, честью и верой, который надо отдать!

– Зря ты так, – обиделся на девушку я. – Ладно, пойду готовить наши недоразумения, зовущиеся чародеями, к скорому бою. Но не говори потом, будто я тебя не предупреждал!

На то, чтобы накормить людей и довести до их сведения поставленную боевую задачу, ушло примерно полчаса. Спешили как могли, а потому уложились в самые короткие сроки, вообще возможные для шайки беглых заключенных. К идее прощения церковью всех грехов, что по законам Империи автоматически равнялось амнистии, народ отнесся с энтузиазмом, а приблизительное количество тварей, осаждающих монастырь, им никто не сообщил. Ну-ну. Интересно, сколькие из нас уцелеют при перевесе всего лишь два к одному? Есть, конечно, надежда на помощь осажденных инквизиторов, но она как-то не слишком велика. Хотя, может, я действительно мыслю предвзято? Понятное дело, не все церковники сволочи, но вот кто попадется сегодня? Впрочем, от сомнений сейчас толку не больше, чем от средств контрацепции, когда тест на беременность уже показал две полоски. Нравится мне эта затея или нет, все равно учебный легион идет прямым ходом по указанному аборигеном в рясе маршруту.

Первые признаки врага проявились примерно через три часа марша в виде пятерки оборотней, с наглым видом сидящих на дороге и пирующих чьими-то весьма основательно протухшими останками. Судя по стоящей у обочины телеге с нехитрым скарбом, твари вчера наткнулись на семейство спасающихся бегством, но оказавшихся недостаточно быстрыми крестьян. Возможно даже, кто-то из них сейчас хрумкал костями своих близких. Слишком уж быстро обращались люди в бараках, чтобы такую вероятность можно было исключить. Не уточнить ли у инквизитора, сейчас скрипящего зубами на все окрестности и прикидывающего, как бы половчее завалить тварей, которые находятся от отряда в шесть сотен беглых заключенных где-то на расстоянии полукилометра и даже не думают убегать.

– Я встречался раньше с оборотнями. – Хоть бы повернулся ко мне этот тип, что ли. Стоит в профиль, словно памятник, и внимания на идущего с ним в бой соратника обращает не больше. – И даже был хорошо отделан одним из них. Превращение же занимает много дней, так почему же эти твари сейчас обрастают шерстью, когтями и клыками едва ли не мгновенно?

– Черная магия. – Надо же, все-таки соизволил ответить. Говорит, правда, себе под нос, но ничего, не гордый, стерплю. – Некоторым колдунам ведомы способы ускорить действие проклятия во много раз. Только сложно это. Обычно.

– Ну, держитесь, блохастые. – Сандра целилась в группку монстров из своего чудовищного по размерам арбалета. Тренькнула спускаемая тетива, и короткий толстый болт, унесшийся вдаль, на излете тюкнул какого-то оборотня в ногу. Впрочем, это не помешало ему прекратить изображать из себя слепоглухонемого старого пса, удерживаемого на одном месте цепью, и с ревом, (приглушенным расстоянием), припустить по дороге куда-то вдаль ничуть не медленнее, чем оставшиеся целыми сородичи. – Вот демон! Не попала!

– Не богохульствуй! – сверкнул на нее глазами инквизитор. – Тем более что попала! Да я вообще думал, не достанем мы их, так и уйдут отродья бездны целыми.

– В голову не попала, – пояснила свое раздражение однорукая мутантка, передавая ручную баллисту одному из не обделенных силой заключенных, чтобы он снова ее зарядил. – А просто дырка в шкуре им не повредит. Болт-то не серебряный, а значит, рана уже ближе к вечеру зарастет.

Инквизитор промолчал. Странно. Он не знал об этом, что ли? Хотя с другой стороны, а с чего я взял, будто стоящий передо мной человек имеет отношение к силовым операциям церкви? Учитывая факт работы в посольстве, он вполне может оказаться простым писарем, которого послали за помощью из-за занятости всех остальных на обороне монастыря. Интересно только, как он вообще умудрился нас найти. Или свыше подсказали?

Мы шли по дороге, указанной священником, а в зоне видимости, но за пределами досягаемости самых дальнобойных луков и арбалетов начали скапливаться монстры. К четверке оборотней постепенно подтянулся еще десяток, затем к ним присоединилась парочка фигур, блестевших на солнце, словно куски льда, а апофеозом стал идущий следом за нами отряд нежити, числом где-то штук в сорок мертвяков, которыми управлял некто высокий в черном балахоне, разрисованном черепами.

– У меня такое чувство, что мы идем прямиком в ловушку, – поделился с Кассандрой своими подозрениями я. – Слушай, может, хоть ходячих трупов с хвоста стряхнуть попробуем? Они вряд ли смогут похвастаться особой быстротой.

– Бой не начнется раньше, чем учебный легион окажется в непосредственной близости от стен монастыря, – покачала она головой. – Колдуны вряд ли рискнут как прервать защиту, так и оставить себя без надежной охраны на случай контрвылазки. Скорость же нам снижать нельзя, если обитель будет захвачена, то мы лишь напрасно сунем голову в петлю. Впрочем, думаю, покойников и некроманта пугнуть действительно можно попробовать, много времени не потеряем.

Через пять минут бардака, связанного с относительно незаметной передачей указаний, из порядков внезапно остановившегося учебного легиона выбежали две сотни самых быстроногих заключенных и бросились назад по собственным следам, раскручивая над головой пращи. В рукопашный бой с живыми мертвецами, начавшими организованное отступление с весьма неплохой скоростью, решено было не лезть, но вот обстрелять их с безопасной дистанции стоило. В числе бегущих находилась большая часть наших чародейчиков, включая меня, способных хоть как-то прикрыть солдат от ответного удара мага смерти. Град камней, несущий скорее символическую угрозу, накрыл пытающуюся удрать группку покойников, но особого вреда не принес. Из-за большой дистанции стрелки использовали самые легкие снаряды, мелкую гальку, и нанести ими вред даже обычному человеку удалось бы лишь при очень удачном попадании.

Черный маг, невзирая на слабость угрозы, прикрыл себя завесой из тьмы, затянувшей его фигуру в непроницаемый для взгляда саван, а парочка трупов-телохранителей дополнительно защитила его, видимо, специально таскаемыми для этой цели башенными щитами и самими собой. Второй залп пращников принес столь же малый результат, как и первый. Ни один из врагов не упал, хотя некоторые от попаданий и пошатывались, а некромант со своими творениями все продолжал улепетывать. Правда, он ненадолго замедлился, чтобы метнуть какую-то дрянь, не видимую простым глазом, а различаемую лишь аурным зрением. К счастью, двигалась она прямолинейно и достаточно медленно, а потому чародеи успели просто убрать всех с траектории непонятного заклинания, в конечном счете улетевшего куда-то в ближайшие кусты и вызвавшего там массовое опадение листьев.

– Стоять! – скомандовал я остальным, усилив голос магией. – Все, больше ни шагу. И так уже далеко от основной массы войск отдалились. Оборотней видите? А ледяных легионеров? Не знаю, с какой скоростью они могут бегать за чересчур увлекшимися погоней идиотами, и на себе узнавать не хочу, а потому отступаем.

– Ну и чего ты добился? – спросила Кассандра, как только мы вернулись в строй.

– Хотя бы поднятия морального духа бойцов, – пожал плечами я. – Ничто так не вдохновляет солдат, как зрелище уносящего ноги врага. А то они ведь боятся демонов. Все.

– А что же еще прикажешь делать с ними, если не бояться, – удивилась девушка.

– Ну, в идеале порабощать, уничтожать и разбирать на ценные ингредиенты. – Меня пробил приступ ностальгии по утраченной силе. Будь она со мной, противник бы не ушел.

– Люди, которые действуют как нелюди, по природе своей ими и являются, – высказался инквизитор, возглавляющий колонну на правах проводника.

– Это ты к чему? – не понял я, но он промолчал, и лишь спустя пару минут до сознания дошло, что в общем-то было услышано нечто иное, как оскорбление. Сильно завуалированное. Сравнение с демонами. Хотя в принципе обычному темному магу стоит воспринимать подобное заявление как комплимент. В размышлениях об ответной подколке прошло минут пять, и лишь изощренное богохульство Сандры, заставившее всех услышавших его покраснеть как маков цвет, отвлекло от составления планов страшной мести, в частности: а не распить ли нам со святым отцом по рюмашечке в знак налаживания добрых отношений? Слабительное, собранное попавшей в учебный легион знахаркой, где-то было, а без противоядия обойдемся. Магу крови не столь уж и сложно остановить всасывание вредных веществ в собственном желудке, а потом просто их отрыгнуть в ближайших кустиках.

– Вот же ж… – неожиданно повторил не менее чем тридцатисекундный и крайне неприличный пассаж Сандры скромный слуга Отца Времен, приглядевшись к тому, на что она указывала. – Прости, господи, меня грешного.

Дорога в этом месте делала небольшой поворот, огибая клин деревьев, неизвестно с чего выметнутый ближайшим лесочком на открытую местность, а сразу за ним открывался шикарный вид. На расположенный примерно в полутора километрах монастырь. И тех, кто его штурмовали. Прямо сейчас! Время еще только-только подходило к полудню, но монстры и демоны уже лезли на невысокие стены обители, откуда их угощали стрелами и боевой магией, впрочем, без заметного эффекта. Во всяком случае, собравшаяся внизу толпа чудовищ не таяла на глазах. Но и внутрь ворваться не могла. Пока.

– Поспешим! – В голосе инквизитора слышалась паника. – Вперед, быстрее, пока братьев не смяли! Бегом! Ну же, ну же, не стойте на одном месте, остолопы! Прокляну!

– Хочешь быстрее, проси Отца Времен о помощи вообще и об ускорении учебного легиона в частности! – рявкнул на него я. – Пока мы дотуда доковыляем на пределе сил, у людей ноги отвалятся и их можно будет голыми руками брать, а ваш курятник три раза отвоевать успеют!

Сложно сказать, какой аргумент оказался более действенным, но священник немедленно плюхнулся в дорожную пыль на колени и заголосил какую-то молитвенную и малопонятную околесицу. Верещал парень так, словно его режут, одновременно тиская священный круг на шее до заметных невооруженным глазом промятых участков в мягком по сравнению с остальными металлами золоте и сбиваясь во время размашистых ударов лбом о землю. И ему немедленно ответили.

– Припекает! – сморщился от неприятных ощущений я, когда с небес на учебный легион излился поток золотого света, вызвавшего у преступников всех мастей и видов шквал восторженных охов и ахов. – Значит, действует. Чего встали, волчья сыть? Понеслись!

– Эй, я тут командую вообще-то, – возмутилась Кассандра и, выдав своему живому громкоговорителю подзатыльник для приведения того в рабочее состояние, начала отдавать приказы, которые люди выполняли немедленно и, как мне показалось, с каким-то нездоровым, фанатичным энтузиазмом.

– Ох, поляжем все, поляжем. – С небес на нас изливалось довольно болезненное для темного мага сияние, несмотря даже на тот факт, что инквизитор, таки рассадивший себе лоб и теперь мордой сам сравнимый с выкопавшимся из могилы мертвецом за счет размазавшейся по ней крови и грязи, прекратил молиться и теперь несся впереди всех, размахивая длинным прямым мечом. Может, ему и недоставало профессионализма, – а за время, не по своей воле проведенное в армии, где основное оружие клинковое, в этом вопросе мне разбираться научиться пришлось, – но каждый удар по воздуху проводился с пылом истинно верующего, увидевшего самого страшного врага своей религии. – Минуты через две, если скорость не снизится.

То ли войско из всякого сброда неслось как стрела, то ли сам мир крутился нам навстречу, а только расстояние до обители стремительно сокращалось, будто не идем мы, а бежим, причем стометровку и в соответствии со школьными нормативами. А там на одну десятую километра не желающим портить дневники трояками отводилось всего-то пятнадцать секунд. Стены монастыря стремительно приближались, а те, кто их осаждал, из безликой разноцветной массы стали превращаться в отдельные группки существ, постепенно обрастающих все более четко различаемыми деталями. Да и благодаря способностям к магии крови, неплохо обостряющей все чувства, жестокую схватку я видел гораздо лучше обычного человека.

К счастью, отнюдь не вздымающиеся к небесам укрепления оказались сложены из достаточно гладкого камня, чтобы по нему не смогли взобраться оборотни, а потому осаждающим пришлось действовать более традиционными методами. С поправками на магию, разумеется. Из земли в двух местах на расстоянии пяти метров друг от друга возвышались пандусы, по которым, прикрывая себя сверкающими щитами, лезли на стены ледяные легионеры. Вот только там их уже ждали и отнюдь не с хлебом и солью. Облаченные в режущий глаза свет фигуры, колотившие врагов самым разнообразным оружием и белоперыми крыльями, не могли быть не кем иным, как вестниками. Представителей местной разновидности ангелов оказалось всего пятеро, но даже такого невеликого числа стало достаточно, чтобы создать на проблемных участках обороны пробку, через которую враги перехлестнуть и реализовать свое численное превосходство просто не могли, а потому толпились на прекрасно простреливаемой позиции. Впрочем, в дистанционной дуэли, ведомой как обычным оружием, так и чарами, игра шла в обе стороны.

Защитники, укрывавшиеся за пусть и не слишком внушительными, но тем не менее имеющими место зубцами стен, могли выбирать себе едва ли не любую цель по своему вкусу. Демона. Колдуна. Оборотня. Живого мертвеца. Промахнуться по врагам, особенно из тех, что толпились на сотворенных явно при помощи заклинаний пандусах, было сложно. Собственно в этом-то и крылся секрет неподражаемой стойкости вестников. Больше половины демонов под градом стрел до них просто не доходили, падая вниз или оставаясь на насыпи и стремительно истаивая, будучи утыканными, как ежи. На моих глазах очередной солдат ледяного ада, в теле которого уже красовалась парочка коротких арбалетных болтов, получил в левую ногу дротик, прилетевший сбоку, и, не удержав равновесия на краю насыпи, свалился вниз. Впрочем, вряд ли это его убило. Во всяком случае, его собратья продолжали оставаться в строю и куда с более чудовищными на вид ранами.

Они брали свое числом и накрывали верхушку стены, уже местами похожую на спинку дикобраза из-за застрявших там стрел и копий, целым ливнем снарядов, надеясь зацепить высовывающихся из-за зубцов для удара защитников. Иногда получалось, несколько мертвых людей уже лежали, раскинув руки в стороны, словно сломанные манекены. А ведь большую-то часть наверняка оттаскивали в сторону, чтобы не мешали остальным. Если бы оборотни, составлявшие процентов семьдесят штурмующих, имели на вооружении, хоть что-нибудь, кроме когтей и зубов, обороняющимся уже пришел бы каюк, но, к счастью, изменившиеся под влиянием проклятия люди оказались для столь сложной деятельности недостаточно сообразительны. Обычным оружием пользовались лишь поднятые некромантами мертвецы, да и то не особо удачно. Нет, они, конечно, стреляли, вот только при этом, судя по результатам, не целились, а просто палили куда-то в сторону цели. Наверно, именно этим объяснялся частокол из дротиков, украшающий верхушку стены. По-моему, если бы у монахов и их гостей кончились свои боеприпасы, они бы без труда надергали оттуда еще тысчонку-другую снарядов. Кстати, а с какой силой их, интересно, кидают, раз оружие умудряется вонзиться в камень и даже висеть там? Может, наконечники зачарованы? Вот только чем может помочь такая их особенность, ума не приложу. Разве что не позволит во время битвы вытащить метательное копье из щита, куда оно попало. А может, все проще, и камень только внизу, а вся верхушка стены – дерево, только покрашенное под серый булыжник?

Намного большую опасность представляли колдуны и суккубы, выцеливавшие защитников с земли магией, преимущественно ледяной. Впрочем, за это они расплачивались тем, что большинство обитателей монастыря, не занятых выбиванием демонов с насыпей, старались попасть именно в них. Прямо на моих глазах высунувшийся в бойницу монах прицельно швырнул огненный шар в группку из парочки обольстительниц, метающих ввысь ледяные иглы, и чернокнижника, прикрывающего их от стрел каким-то блекло-серым и слегка переливающимся радугой маревом. В результате взрыва волшебник свалился от перенапряжения и был немедленно застрелен каким-то снайпером, а священник получил по морде острой сосулькой, раскровенившей ему щеку до кости, несмотря на возникшее вокруг слуги Отца Времен золотистое сияние магического щита.

– Правее! Правее! – внезапно заголосил инквизитор, отвлекая меня от идущей уже на расстоянии каких-то пятиста метров битвы. Он несся впереди всех и от возбуждения даже подпрыгивал на бегу. Кстати, а угрозу с тыла уже заметили, и большая часть оборотней, без особого толка рычащая на стены, где демоны с пандусов пытались одолеть вестников, постепенно разворачивалась мордами к более доступным, хоть пока и более далеким целям. Интересно, а кто и как ими управляет? Вот бы разрушить эту связь и полюбоваться на то, как монстрики разорвут сначала колдунов и демонов, а потом друг друга. – Туда, где у них лагерь! Нам надо разрушить алтарь Многоликой, чтобы в обитель из столицы смогли открыть портал!

– Да что ж ты молчал, паразит! – высказала мое мнение Сандра, видимо, вспомнившая молодость, когда ходила по океанам вместе с дедушкой своей воспитанницы. – Курс на частокол, макрель сухопутная! Сломаем капище, и паладины тут всех в пыль втопчут!

Надеюсь, воины света все же не будут утруждать себя тем, чтобы перебить еще и несколько сотен беглых каторжников, которым чего-то там обещала инквизиция. Кстати, а слона-то я и не приметил. Вернее, целого мамонта. В стороне от дороги стояло нечто, вероятно, являвшееся лагерем осаждавших. Ну, во всяком случае, вкопанные в землю колья там действительно имелись, вот только забор они не составляли, поскольку было их штук тридцать, не больше. И на каждом сидел человек. Мертвый. Лица казненных этим изуверским способом кривились в гримасах жутких страданий, а свежеобструганная древесина потемнела от впитавшейся в нее крови. А еще над этим лагерем шел снег. Нигде больше он не падал, а вот там был, выдавая место поклонения силам тьмы, в этом мире захапавшим себе еще и холод. Внутри магической метели копошились чьи-то фигурки. И кажется, они там кого-то приносили в жертву вот прямо сейчас.

Шесть сотен человек, полгода сражавшихся с регулярной армией крупнейшего государства округи, спешили к чернокнижникам как воплощение их профессионального кошмара – толпа обывателей, жаждущих устроить самосуд над пойманными колдунами. А сбоку к нам уже неслись оборотни. Много. Очень много. То ли инквизитор наврал о количестве осаждающих, то ли их за время его отсутствия стало больше благодаря полученному откуда-то подкреплению. Среди заключенных, которые находились к ним ближе всего, а потому лучше видели приближающуюся угрозу, началась паника. Практически все пытались отступить назад и спрятаться за чужими спинами. Проклятье! Если мы не сможем выставить стену из копий, монстры, каждый из которых по своей природе куда сильнее человека, нас просто растерзают!

– Строй! Строй! – надрывались Сандра и некоторые десятники с особо крепкими нервами. – Щитоносцы в первую линию! Кто видит идиота с длинным копьем в глубине рядов, бейте труса!

На нас налетел порыв ветра, пахнущего одновременно и морозом и тленом разложения. Свет, изливающийся с небес, исчез, а золотой круг на шее инквизитора вспыхнул и прожег ему одежду. И кожу под ней. А следом даже мясо. Когда со священника сорвали его символ веры, тот уже не дышал. Видимо, умер от болевого шока. Или от отката. Не знаю, каким именно образом не имеющие своего дара священники получают помощь свыше, но может, и они страдают тем или иным образом от этого бича магов?

К счастью, несмотря на возникшую суматоху, построение закончилась раньше, чем оборотни успели до нас добраться. Несколько дезертиров, побежавших в разные стороны, все же нашлось. Да уж, естественный отбор в действии. Окружившие нас монстры, скачущие вокруг выставленных в их стороны копий, словно гигантская стая обезьян, догнали и разорвали их в клочья. Самых везучих. Один весьма выдающийся по физическим параметрам быстроногий трус, вполне способный выступать на гоночных соревнованиях даже без машины, погиб куда более страшной смертью. На полном ходу он налетел на высунувшееся из земли лезвие и благодаря набранной инерции покатился дальше. Большая часть тела в одну сторону, а отрезанная нога в другую. Лагерь чернокнижников был вовсе не беззащитен, как казалось на первый взгляд. По его периметру из-под земли вставали трупы. Вооруженные. И было их не меньше сотни. А на своих кольях зашевелились казненные, и почему-то мне очень не понравилось фиолетовое свечение, вдруг окутавшее их тела.

– Как на учениях! Не стоим! Вперед! – подбадривали десятники, назначенные на эту должность Кассандрой или даже стихийно образовавшиеся, но не собирающиеся выступать против клейменой аристократки. – Копья втянуть, подождать, пока твари приблизятся, и колоть их! Колоть! У кого есть дротики, кидай так, чтобы шагах в десяти от строя падали! Их там много, не промахнетесь!

Все-таки некоторое подобие разума люди, превращенные в оборотней, сохранили. Кинься они грудью на острия, то первые бы погибли, но наш строй оказался бы проломлен, и завязалась бы мясорубка, дающая преимущество монстрам. Но поскольку твари по мере возможностей старались проскользнуть мимо оружия, мы получили возможность сражаться не сразу со всеми вместе, а лишь с теми, кто умудрялся все-таки приблизиться к щитам. Жидковатый град метательных копий, бросаемых задними рядами в прямом смысле слова наугад, тоже нет-нет да и собирал своих жертв. Сухие щелчки арбалетов извещали о том, что стрелки, ухитряющиеся найти бреши между головами своих товарищей по оружию, как могут уравнивают шансы, но, увы, их было слишком мало. А пращой в толпе не размахнешься.

– Алхимик! Брешь на северо-востоке! – скомандовала Кассандра. В нескольких местах монстрам действительно удалось растолкать копья или переломать их, и теперь когти и клыки спорили с короткими мечами, позаимствованными из уничтоженного лагеря легионеров. Возможно даже, что кто-то из бывших хозяев клинков был сражен своим же оружием. И теперь моя девушка пускала в ход свои самые лучшие и самые преданные кадры, чтобы не дать оборотням вгрызться слишком глубоко.

– Сандра! – раздалось за спиной. – То же самое на севере!

– Но… – попыталась заикнуться мутантка. Выражение ее лица увидеть уже не получилось, поскольку я проталкивался через нервничающих людей к тому месту, где кипел бой.

– Быстро! – скомандовала клейменая аристократка. – Только самоубийца будет покушаться на командующего во время боя, а если нас опрокинут, так и так не жить!

Пятая или четвертая спина, которую надо было обойти, завалилась назад, а за ней обнаружился оборотень с окровавленной пастью. Бич священной воды оторвал ему голову. И еще двум следующим за ним тварям. Резерв опустел на четверть. Практика показала, что вкладывать излишнюю силу в заклинание просто ни к чему. Существ из плоти и крови оно прекрасно уничтожает и на минимальной мощности.

– Куда пятитесь? – заорал я на окружавших меня солдат, пытающихся заслониться щитами и несмело тычущих из-за них кончиками коротких мечей, понятное дело, никуда не попадая. – Вперед! Не дайте им помешать соседним копьеносцам!

Пришлось потратиться на уничтожение еще двух чересчур настырных тварей, прежде чем струхнувшие люди опомнились и пошли вперед, закрывая своими телами пролом в стене щитов. Слава условным рефлексам, вбитым в них на тренировках, где такой поступок не оборачивается гибелью, а уклонение от него становится поводом для продолжительного и очень болезненного взыскания со стороны пострадавших (которые оказались таковыми по вине дрогнувших бойцов).

– Держать строй! – надрывала где-то рядом голос Сандра. Надеюсь, у однорукой воительницы тоже все получилось. Она хоть и не может похвастаться способностью столь же моментального уничтожения нескольких целей, зато будет сражаться без передышки целый день. А у меня уже всего половина магической силы от имеющегося в ауре энергетического запаса осталась!

Откуда-то из глубин строя выдвинулся плечистый детина с большим копьем и, встав со мной рядом, начал им тыкать над образовавшейся прорехой в выставленных вперед копьях. Почему он один?! Нужны же еще как минимум трое! Оборотни, без помех подходящие к щитам, просто вырывают их из рук бойцов, а потом перегрызают лишившимся защиты людям глотку!

Очередная тварь попыталась сбить с ног стоящего впереди человека, но бич священной воды, вонзившийся ей в грудь, вызвал взвизг боли, а ударивший по шее короткий меч солдата завершил дело. Правда, следующий монстр оказался более успешным и все-таки прикончил моего товарища по оружию. Пришлось потратиться и на него. А затем еще сразу на двоих, откинувших в сторону агонизирующий труп своего собрата. И лишь затем плечи солдат снова сомкнулись. Проклятье! Мне еще четверых пришлось навеки упокоить магией, чтобы не допустить нового прорыва внутрь строя! И я пуст! Пуст, как сухой колодец, остались лишь фокусы с жизненной энергией, но ее ведь тоже надолго не хватит!

К счастью, тут напор врага заметно ослаб, а затем и вовсе иссяк.

– Это что? – послышался хриплый шепот стоящего впереди счастливчика – в первом ряду, но все еще живой. – Они кончились?!

И столько радости было в этом голосе, что верилось ему сразу. Осторожно привстав на цыпочки и заглянув вперед через его плечо, понял: парень прав! Казавшиеся неисчислимыми оборотни кончились. Сотня, а может, и больше, тварей лежала на земле. Проткнутые копьями. С арбалетными болтами в мохнатых телах. Пробитые дротиками едва ли не насквозь. Часть еще дергалась, но, похоже, это была агония.

Уцелевшие откатывались туда, где стояли стянувшиеся в подобие строя покойники. И там, в лагере чернокнижников, сейчас творилось какое-то жуткое колдовство. Тела, посаженные на колья, сгорели в фиолетовом пламени, и оно, оторвавшись от своего жуткого источника, крутилось теперь в воздухе, образуя крайне подозрительного вида воронку. Уж не портал ли это, через который в любой момент могут полезть демоны?!

– Вперед, братья! – Крик сельского священника Изарио Айро, какими-то странными перипетиями судьбы оказавшегося со мной рядом, ввинтился в уши. – Если эта дрянь по нам шандарахнет, всем конец! Я ее в сторону не отведу, тут святой нужен, не меньше!

– Одну кандидатуру, вполне подходящую для этого, знаю, – побормотал я, проталкиваясь обратно к Кассандре. Сделать это оказалось не так-то просто, учебный легион, вернее то, что от него осталось, пошел вперед, намереваясь добраться до колдунов раньше, чем они нас уничтожат. Интересно, а сколько жизней забрали оборотни? Сотню? Две? Ну, хоть раненых после себя они оставили мало, уже плюс.

Воздух начал стремительно охлаждаться. Повинуясь неясному предчувствию, я шарахнулся в сторону. Вовремя. Прилетавшая непонятно откуда трехметровая сосулька, больше всего похожая на стрелу из крепостной баллисты, пробила четверых человек, прежде чем застрять в пятом. Кто же это у них там такими чарами пуляется, а?

– Виктор! – Кассандра бросилась мне навстречу. На щеке ее алела кровь, сочащаяся из длинной глубокой царапины. Кто и как смог до нее добраться? Ведь со всех сторон свои! – Ты можешь это остановить?

Рука ее показывала куда-то вверх и, проследив за ней, я обнаружил угрозу. В воздухе, на высоте примерно сорока метров, медленно формировался еще десяток подобных ледяных снарядов.

– Одну. – Решение далось мне нелегко. – В лучшем случае две. Но потом меня придется нести.

– Но та тварь говорила, будто ты великий волшебник! – вспомнила девушка. – Ну же, прошу! Ради меня! Помоги нам! Или учебный легион уничтожат! А без него земли и титул просто не вернуть!

– Я был им. – Отчаянная надежда на лице клейменой аристократки сменилась выражением жестокого разочарования. – Но сейчас не могу похвастаться и десятой частью тех сил, которые были раньше! Одна. Максимум две.

– Делай! – хлестнул приказ. – Нам надо уничтожить колдунов, пока они не уничтожили нас! Эх ты…

В глазах отвернувшейся девушки блестели слезы.

– Это добром не кончится, – вздохнул я, понимая, что сейчас из-за своего бессилия теряю вес в ее глазах, и создал из жизненной энергии сгустки. Целых три. В голове закружилось, но остатков сознания хватило, чтобы при помощи собственной воли дотянуться до сгустков холода и тьмы над головой. А затем сломать и разнести их только формирующуюся структуру на куски.

Боевая магия – вещь замечательная, но вот с дистанцией поражения у нее, как правило, не очень. Если создать действующую часть чар далеко, от них можно просто увернуться. Вставить самонаведение тоже по силам хорошему чародею, но тогда сложность возрастет на порядок. Бить по площадям – уходит слишком много сил. А потому, видимо, тот, кто оказался ответственен за создание этих сосулек, творил их в непосредственной близости от цели, но из-за разделяющей нас дистанции делал это довольно неспешно.

Ноги подкосились, и, наверное, я бы упал, но кто-то подхватил под локти и потащил. Мир по-прежнему вращался со скоростью пары сотен оборотов в минуту, рядом кто-то кричал, звенели мечи, но встать и поучаствовать возможности не было. Слишком много жизненной энергии потратил. Еще бы чуть-чуть, и вообще отключился. Сколько меня так транспортировали, представляю плохо, но, вот когда отпустили, почувствовал хорошо из-за крайне жесткого приземления на землю. Впрочем, кое-что положительное в нем все же было. Уронили-то прямо в кровь! И, похоже, какую-то необычную. Чужая жизненная энергия стала сама по себе ввинчиваться в ауру, заставляя кричать от боли, но проясняя сознание.

– Вот дрянь! – только и сказал я, восстав из теплой алой лужи и оглядывая окрестности. Похоже, свою выносливость все же переоценил и сознание потерял. Иначе как объяснить, что бой уже кипел в лагере, а жалкие остатки нежити, прикрывающей пяток плюющихся заклинаниями чернокнижников, окружили оборванные, местами дымящиеся и грязные, сами словно покойники, заключенные и теперь методично добивают. Волшебники били в упор огнем, молниями, льдом и какой-то еще гадостью, каждым ударом уничтожающей двух-трех человек, но в ответ заключенные, сейчас больше напоминающие впавших в ярость берсеркеров, рвались вперед и пытались проткнуть их копьями и мечами. Кто нес потерявшую ценность тушку главного колдуна учебного легиона, не знаю, но уронил ее он очень удачно. Прямиком в маленький бассейн, на дне которого плескалось немного крови. А вытекала она из нескольких десятков тел, прикованных к его стенкам. По большей части еще живых и взирающих на меня с самыми разнообразными гримасами. Некоторые даже сквозь кляпы мычали, стараясь привлечь к себе внимание. Видимо, мое падение помешало колдунам завершить какой-то крайне важный ритуал, требующий многочисленных жертв. Ну, вот и хорошо. Интересно, как они обработали вытекающую кровь, что она чуть ли не сама на ауру магов кидается? Да, впрочем, какая сейчас разница!

– Надеюсь, вы все соображаете адекватно обстановке, ребята? – обратился я к ним и тотчас же поправился: – И конечно же дамы. Так, как бы до вас дотянуться, чтобы обратно сигать не пришлось?

Лезть в драку не хотелось, несмотря на вливание заемной жизненной силы, голова все еще кружилась, а ноги подкашивались. Да и вообще, освободить узников, наверняка жаждущих расквитаться с обидчиками, сейчас было полезнее, чем лезть в драку самому. Оковы на первом же пленнике оказались хитрые, если судить по форме замочной скважины. Щепкой нипочем не откроешь. Да и руны на них какие-то подозрительные выбиты. А вот телекинезом попробовать можно, надеюсь только, что человек, потерявший энное количество крови, это не переживет.

На счет раз рана на руке ближайшего пленника закрылась, на счет два браслеты кандалов щелкнули и раскрылись, а на счет три выпавшее из них тело рухнуло в плескавшуюся внизу кровь. Откуда спустя пару секунд немедленно вылетело, громко ревя от боли, нечто, по смыслу, видимо, близкое к «Ну, я вам задам, уроды!», и метнулось к лежащему на землю трупу с обломанным копьем в руке. Остаток оружия немедленно перекочевал в руки мужчине, и он бросился в круговерть боя.

– Первый пошел, – резюмировал я и занялся вторым. В своеобразном бассейне оказалось целых девятнадцать источников алой жидкости, и когда я добрался до последней из них, то порядком вымотался. Кстати, как-то странно она на меня смотрит. Да и лицо вроде знакомее. Ушастое, одноглазое, блондинистое. А ведь я его уже видел, причем практически в такой же ситуации, только тогда его обладательница была распята на стене пиратами.

– Вот это встреча! – На мое лицо сама собой выползла улыбка. Так, как зовут эту эльфийку, одну из последних представительниц клана Солнечного Ветра? Знал же ведь! Но забыл. – Миледи, обстоятельства нашей встречи имеют тенденцию повторяться, вы не находите?

Кстати, а она ведь тогда плыла с посольством в Империю с какой-то исторической реликвией. Видно, именно сюда, к монахам и инквизиции. Вот только как в руки к чернокнижникам попала? Да уж, тесен мир! Кстати, а почему она такие рожи корчит? Я же вроде рану ей уже успел закрыть, да и освободить намереваюсь, а не насиловать.

– Сзади, дурак! – вырвался у перворожденной вопль отчаяния, стоило вытащить у нее изо рта кляп.

Обернуться уже не успел. В бок и правое плечо впилась жуткая боль. Чисто инстинктивно прыгнув вперед и влипнув в стенку бассейна рядом с прикованной девушкой, понял: ранен, и ранен серьезно.

– Давно не виделись, мерзавец, – позади меня обнаружился еще один старый знакомый, сжимающей в каждой руке по кривому кинжалу. Гларк. Но в каком виде! Или, может, все-таки она? У колдуна непонятно откуда появились длинные локоны, под одеждой набухли женские груди, а черты лица смягчились, но все равно наводили на мысли о неумелом столяре, вооруженном лишь топором. Чуть-чуть. Был он угрюмым мужиком, а стал отвратительным трансвеститом. – Из-за тебя я бездарно потратил кровь моей Многоликой госпожи, призванную обратить неверных в рабов ее воли, но теперь ты один, ранен, растратил магические силы, а значит, заплатишь за все!

– И чего все злодеи так любят позлорадствовать? – задал философский вопрос я, вкладывая последние крохи энергии в телекинез. Оковы эльфийки, прекрасно управляющейся с магией Света, щелкнули и раскрылись. Видимо, догадка была правильной, и именно руны на них мешали пленнице колдовать, потому что в следующую секунду то ли мужика, а то ли не очень будто разрезало лазером.

– Мэтр Алхимик, – меня, начавшего сползать вниз по стеночке, поддержали тонкие, но сильные ручки, – вы как?

– Не очень хорошо, – почти прошептал я, чувствуя, как сознание снова уплывает. – Кажется, клинок был отравлен. Или оба.

В себя пришел не знаю когда, но уже лежащим на кровати и, судя по стягивающим тело ощущениям, перебинтованным, словно мумия. Кажется, отравление имело какие-то нехорошие последствия для организма. Во всяком случае, веки упорно открываться не желали.

– Эта преступница должна быть подвергнута наказанию! – срывался на крик чей-то мужской голос. Судя по всему, его владелец находился очень близко к истерике.

– Все ранее совершенные прегрешения верная дочь церкви Кассандра искупила, защитив стены нашей обители от порождений тьмы. – В негромком баритоне чувствовалась непробиваемая уверенность своего обладателя. – Кстати, если она уберет свой меч от вашего паха, то, думаю, мы сможем проследовать в мой кабинет, где поговорим о сложившейся ситуации спокойно.

– Что происходит? – наконец-то удалось открыть глаз. Один. Я лежал в каком-то длинном, но узком чуланчике, укрытый одеялом под самый подбородок. И буквально в паре метров Кассандра прижимала к стене некоего типа в кольчуге весьма оригинальным образом. А именно заставляя балансировать его на цыпочках, чтобы не опуститься промежностью, пусть и прикрытой штанами, на лезвие своего меча. А за всем этим с доброй отеческой улыбкой наблюдал некто в рясе, на чью ауру смотреть оказалось очень больно.

– У меня же приказ регента! – едва ли не прохныкал мужик, с ужасом глядя вниз. Показалось или оружие немного приподнялось?

– Сожалею, – развел руками монах. – Но инквизиция с древности обладает экстерриториальностью даже для посланников самого императора. А потому как только люди этой уважаемой леди поправятся, они будут вольны двигаться туда, куда захотят. Нет, ну правда, отпустите уже его! Все равно он только с двумя десятками человек приехал и глупости делать не решится.

– Хорошо, – немного поколебалась девушка, убирая оружие. – Наверное, нам действительно лучше пройти в ваш кабинет, святой отец. Виктор, успокойся, мы победили. Об остальном поговорим позже.

И все трое вышли. Но в одиночестве я не остался. Стоило лишь двери хлопнуть, как в помещении появились новые действующие лица.

– Ну что? – Возникшая из воздуха морская богиня хлопнула меня прямо по раненому плечу, вызвав вырвавшийся сквозь зубы стон боли. – Выиграла я пари? Он за пределами Империи и обладает могуществом, сравнимым с тем, которое имел раньше. Или ты считаешь, будто сильнейший волшебник группировки людей, навалявших последователям Многоликой, имеющей право отдавать им приказы, это слишком мало?

– Дос-та-точ-но! – Признание архидемон Окреш, непонятным образом очутившийся в монастыре Отца Времен, а куда-то еще перетащить меня просто не могли, выдавил из себя буквально по капле и с видимым усилием. – Ты выиграла эту часть пари, Безымянная! Но на оставшихся двух я отыграюсь!

– Все может быть, – кивнула покровительница. – А теперь пришла пора расплачиваться. А тебе, Алхимик, спать! И проснуться здоровым.

Веки закрылись сами собой. А открылись снова лишь после того, как кто-то начал трясти меня за плечо. Оказалось, Кассандра.

– Бредил, что ли? – мысленно удивился я, проверяя резерв своей ауры. Проклятье! Он остался все таким же крохотным! Ну точно галлюцинации видел, а не архидемона с богиней, заглянувших на территорию, подконтрольную Отцу Времен. Вот только почему тогда ничего не болит?

– Ты уже пришел в себя? – уточнила с сомнением девушка.

– Угу. – Тело и душа здоровы. Абсолютно. Или бред продолжается, и маг крови не может просканировать сам себя. – Слушай, а кто…

– Помолчи! – перебила меня аристократка, потирая лоб. Как я с удивлением понял, клейма на нем уже не было. – Лежи и слушай, ты еще слаб после ранения, но нам надо поговорить, и дальше откладывать уже нельзя. В общем, мы расстаемся.

– Что? – Смысл ее слов дошел до меня не сразу. – Но почему?

– Ты хороший человек, – улыбнулась Кассандра. – Для язычника, не верующего в Отца Времен, и темного мага вдобавок так вообще замечательный. Будь я свободна от обязательств перед родом, возможно… Да нет. Все равно вряд ли. В моих жилах течет императорская кровь, и спутник жизни или даже любовник должен ей соответствовать.

– А я значит, больше ни на что не гожусь, после того как ты получила прощение из рук церкви? – Обида взыграла в душе, словно проснувшийся вулкан.

– Будь ты только другом, мы смогли бы общаться дальше, как начальник и подчиненный – вздохнула девушка. – Но для того, чтобы получить обратно владения рода, придется пойти на политический брак. Герцог Кейрот. Помнишь, говорили о нем? Вот только тебе неизвестно, что он однажды уже делал мне предложение. Тогда можно было отказаться, поскольку он, откровенно говоря, не красавец, да и старше на сорок лет, но сейчас же… выбора нет. Я уже связалась с ним при помощи магов и выяснила, что он все еще желает заключить этот брак. Прости. И если сможешь, пойми.

Эпилог

Молодой отвергнутый темный маг сидел и тупо смотрел в закрытую дверь, через которую вышла его девушка.

– На душе погано, – охарактеризовал собственное состояние он. – Меня бросили. Обидно. Дура титулованная. Ей же хуже будет, карьеристке несчастной. Да что такое, ё-мое?! Уже со второй девушкой этого мира облом! Ладно, хоть живая осталась… Та-ак! А не приложила ли здесь руку та же личность, с которой начались все эти неприятности?

– Сидим? Грустим? Меня обвиняем? – Морская богиня обнаружилась сидящей на сундуке и грызущей собственный ноготь. Впрочем, занятый рот небожительнице неким мистическим образом общаться не мешал совершенно. – Напрасно. Могу поклясться всей своей силой, что девочка сама пришла к такому решению, без малейшего влияния извне. Кстати, а у меня для тебя сюрприз! Поскольку ты первым прошел свое испытание, тебе полагается особо крупная награда! Согласен ли ты принять ее?

– А есть выбор? – заинтересовался волшебник. – И кстати, в чем же она заключается и где подвох?

– Тут все сложно, – почесала в затылке его покровительница. – Начнем, пожалуй, с последнего. Ты уже заметил, что магия крови стала даваться намного легче за счет того, что жизненная энергия стала более пластична?

– Да, конечно, – кивнул парень. – Должен сказать, это здорово меня выручало последнее время.

– Так вот, – доверительно поделилась его покровительница, – был бы на твоем месте более опытный чародей, внимательно изучивший теорию подобных оккультных практик, так он бы уже выл от ужаса и бился головой о стены. Потому-то и используют они жертв везде, где можно и нельзя, поскольку собственная аура колдующего может измениться. Утратить сопротивление. И как следствие повысить расход жизненных сил. В единичных случаях даже почти полная потеря их не особо страшна, но при постоянном оттоке итог фатален и скоротечен. Лечению, кроме божественного, данная проблема в принципе не поддается.

– То есть, – маг сглотнул, – я умираю?!

– Еще нет, – покачала головой небожительница. – За счет молодости и крепкого здоровья некоторое время протянешь, если полностью откажешься от любой магии, чтобы не напрягать ауру. Лет десять. А вот если примешь законно полученный выигрыш, то эта проблема перед тобой стоять не будет. Но в чем он, пока не скажу. Правда, есть один нюанс. Я тебе не нравлюсь, и это факт, впрочем, меня текущее положение дел вполне устраивает. Вот только если сейчас ты хоть и являешься жрецом, но все же можешь расторгнуть связывающие нас узы. Да, это будет нелегко, но шансы освободиться, хотя бы через смерть, имеются. Потом же их не будет. Или верная служба, или развоплощение. Одно из двух.

– Будто есть выбор, – вздохнул парень, мрачнея, как грозовая туча. – Черт с тобой. А лучше архидемон. Голодный и злой. Согласен.

– Ну, будем надеяться, о своем решении сожалеть ты будешь не слишком долго, – улыбнулось божество с явным предвкушением во взоре. – За то, что позволил мне выиграть пари с Окрешем, прими же заслуженный дар, а именно кирасу и штаны! Носи их с гордостью. Особенно последние.

Об пол брякнулись ржавые рыцарские латы. С них кусками отслаивалась жирная, липкая грязь.

– По-моему, при ударе в корпусе брони появилась новая трещина, – меланхолично отметил юный волшебник и лишь потом пелена апатии, в которую погрузился его разум, рассыпалась на куски под потоком яростного гнева. – И все?! Вот за этот вот металлолом я мерз, страдал, голодал и дрался голыми руками с демонами?!

– Ой, не то, ошибочка вышла, – хмыкнула морская богиня, и чародея неведомой силой долбануло в грудь так, что в глазах его мгновенно потемнело, а тело отправилось в полет и удивительно долго не приземлялось.

«Меня по кругу в комнатушке носит, что ли?» – подумал темный маг, с трудом перебарывая нахлынувшую тошноту.

Но наконец-то жесткая поверхность, как понадеялся парень, хотя бы пол, а не потолок или стена, повстречалась с его ногами животом и грудью, после чего жрец обожающей садистские шуточки небожительницы остался лежать и беззвучно ругаться. У чародея болело и тело, и аура, а в ничего не видящих глазах застыл вопрос: «За что она меня так?» На более громкие выражения своего протеста волшебнику не хватало выдавленного ударом из легких воздуха. К тому же ему очень неприятно впивались в пузо некие неопознанные объекты неправильной формы.

Но все кончается, и зрение мага наконец-то пришло в норму. Он лежал на каком-то пляже, и предметы, впивающиеся в тело, оказались галькой. В воздухе кружила странно крупная мошкара, откуда-то доносились крики чаек, но самих их видно не было. А прямо перед носом морская богиня запускала блинчики, считая, сколько раз брошенный ею камешек подпрыгнет, отталкиваясь от поверхности воды, прежде чем канет в море. Вот только рост ее составлял сантиметров десять, не больше.

«Интересно, с чего ей приспичило поиграть в лилипутку?» – подумал волшебник и попытался пошевелиться. Безрезультатно. В тело ему будто вместо крови свинец залили.

– Очнулся, болезный? – перевела на него свой взгляд хозяйка океанов и запустила очередным камешком своему слуге прямо в нос. Был бы он побольше, жрецу было бы больно, а так он просто чихнул, сдув облачко мельтешившей перед носом мошкары куда-то в сторону. Невидимые чайки резко усилили гвалт, видимо, звук их напугал. – Долго в себя приходишь. Третьи сутки пошли.

– Что?! – Голос прозвучал как-то глухо и непривычно, попытка встать успеха не принесла, тело не двигалось, будто парализованный червяк. – Но меня же уже потерять успели!

Попытки утвердиться на ногах провалились. Но зато парню удалось ощутить где-то под грудью свои руки, на которые он, кажется, опирался. Правда, получилось это плохо, складывалось ощущение, будто они вдруг резко укоротились раза в два, заодно потеряв способность сжиматься и разжиматься.

«Впрочем, чего я особо беспокоюсь, – решил про себя чародей. – Пусть. Все равно я там больше не нужен».

– Вот-вот, – прочла его мысли покровительница. – Лучше здесь полежи, награду осваивай.

– Какую? – устало вздохнул волшебник и попытался поудобнее устроить голову на гальке, с которой встать пока не получалось. Но и это начинание пошло крахом. Что-то парню мешало. Какая-то аномалия в районе подбородка, не дающая дотронуться до земли, но тем не менее не ощущаемая посторонним предметом. – Частичный паралич? Может, лучше все-таки вернемся к первоначальному варианту? Уверен, те штаны, если хорошенько почистить, все-таки можно будет толкнуть старьевщику за пару медяков.

– Нет, – хмыкнуло божество. – Переход на новую веху своего развития. Ты теперь морской хранитель! Это, если не догадался, более высокая ступень моих слуг, чем рядовой защитник.

– Подожди, – насупился маг. – Если я правильно понимаю, то хранителями ты называешь некое подобие ангелов собственного производства?

– В точку, – кивнула хозяйка морей. – Ты теперь не просто кучка мяса с прицепленной к ней бессмертной душой, а могучее существо, вполне способное обойтись и без материального тела. Приведенная тобой аналогия, правда, не совсем уместна, поскольку у хранителей имеется практически ничем не ограниченная свобода воли и очень широкая автономность, тут более подходит слово «джинн». Такие, как ты, теоретически даже могут на меня напасть и уничтожить. При значительном численном перевесе.

– Как-то не чувствую себя способным строить дворцы и рушить города, – тяжело вздохнул волшебник. – Хотя, думаю, ощущения совпадают с теми, которые можно испытать, если провести пару тысяч лет в бутылке. Или лампе. Кстати, а при чем тут штаны с кирасой?

– Ну, объяснить сложно, – почесала в затылке его покровительница. – Начнем пожалуй, с того момента, что Окреш, со своей стороны, ставил знак лорда на смерть каждого из вашей троицы. Ты вообще знаешь, что это такое?

– Нет, – честно сознался чародей.

– Если не углубляться в метафизику, – задумалась богиня, – то созданная богом или демоном структура из собственной энергии, способная перейти к другому обладателю. То есть нечто вроде того, чем наделяются жрецы, но во много раз лучше и сильнее. Получивший знак становится, ну можно сказать, личной гвардией бога. Вассалом. Лордом при своем повелителе. У хозяев Ледяного Провала он традиционно имеет вид комплекта доспехов. И один такой я уже выиграла, после чего часть его переработала и передала тебе. Если остальные двое тоже уцелеют, они получат оставшееся от первого знака. Ну а нет, придется мне удовольствоваться уже имеющимся.

– Но ты в любом случае получишь прибыль, – заключил чародей. – Кстати, а откуда у Окреша такие сокровища? Его же вроде как в черном теле держат и усиливаться самому, а не то чтобы кого-нибудь там усиливать, просто не дают.

– А это наследство от его погибшего папочки, – хмыкнула богиня. – Тот на брата напал, когда собрал около полусотни лордов под своим началом и решил, что теперь-то уж точно победит. Вот от них-то знаки и остались. Никто, кроме малыша-архидемона, к которому власть над ними перешла по праву родства, распоряжаться уже сформированными структурами не может, а он не соглашается передавать их остальным владыкам Тьмы, несмотря ни на какие пытки. Но вот на кон поставить их рискнул. Видно, очень уж хотел выиграть и получить немного силы воды, которую у него не смогли бы забрать.

– Сколько же лордов у самого Сакраеша? – заинтересовался против воли волшебник, прекратив бесплодные попытки подняться на ноги.

– Как ни странно, всего один, – пожала плечами хозяйка океанов. – Бейл Жестокий. Да и тот был взят им после победы над братом, свиту которого Сакраеш перебил в одиночку. Да уж, силен, паразит. И драться умеет. По идее, на обычного бога в прямом бою двух десятков за глаза бы хватило.

– Запомним, – пробормотал себе под нос волшебник, чем вызвал у покровительницы усмешку.

– Расслабься, малыш, – хмыкнула она. – Даже несмотря на полученную силу, тебе все равно не светит встать вровень с настоящими лордами.

– Это почему еще? – удивился чародей. – Слишком слаб из-за того, что получил знак не полностью?

– Да нет, как раз грубой мощи-то хватит, – пожала плечами богиня. – Полностью раскрыть свои способности можно двумя путями. Но ты недостаточно упорен и усидчив, чтобы погрузиться в формулы, расчеты и таблицы, при помощи которых архимаги получают свое могущество. А изначальная склонность к сотворению волшебства, когда чаруешь как дышишь, это талант. И его у одного чересчур амбициозного хранителя по прозвищу Алхимик просто нет. С пламенем подлинного чародейства в жилах надо родиться, приобрести его невозможно никакими способами.

– Ну и зачем тебе такой недоделанный лорд? – В голосе мага слышалась с трудом сдерживаемая злость.

– Очень просто, – хмыкнула богиня. – Ты не способен подняться выше, но будешь отлично справляться с тем, чтобы охранять мои владения. За счет полученной тобой из разных источников силы, из которой тьму не вытравить уже никакими методами, демонам глубин уничтожить подобного врага, в немалой степени родственного им, но куда более сильного, чем рядовые твари, будет очень сложно. В общем, в итоге, после небольшого манипулирования смертными и бессмертными, у меня получилась идеальная сторожевая собачка.

Этого эпитета волшебник не выдержал. Он взревел от ярости и, изогнув непослушное тело, словно червяк, рывком приблизился к медленно отступающей назад покровительнице. Затем еще раз. И еще. А потом замер.

– Что с моими ногами? – В его голосе появился испуг. – Они будто превратились в хвост! Только ступни торчат в разные стороны и почему-то не двигаются!

– Ты еще не понял? – расхохоталась небожительница, крохотная по сравнению с надвинувшимся на нее чародеем, но неизмеримо могущественная. На руку ей села одна из мушек. – Присмотрись!

Волшебник послушался. И с удивлением узнал в маленькой черной точке, едва видимой глазом, миниатюрную чайку. Или птица все-таки была обычных размеров, а он вырос?

– Каждый хранитель получает вместе со своей должностью второе обличье, – пояснила ему богиня. – Прототипом его, понятное дело, служит одно из морских существ. Чем больше сил, тем оно крупнее. А ты уж у меня одним из самых могучих получился. Ну как, уже понял, кем стал?

– Эта штука у меня под подбородком, – голос чародея напоминал рычание, – это ведь клыки, да?

– Именно! – усмехнулась хозяйка океанов. – Правда, некоторые их еще называют бивнями! До встречи, Алхимик. Я приду, когда ты сумеешь вернуть себе человеческое обличье. Интересно, года хватит?

И богиня, весело хохоча, пошла вдоль кромки волн, а за спиной ее ярился, круша прибрежные скалы, титанический морж-оборотень.

Огонь извечного колдовства

Пролог

Два корабля, лишь недавно бывших сцепленными друг с другом в единое целое, теперь стремительно удалялись друг от друга. Тот из них, что был несколько больше, хранил гордое молчание и лишь слегка чадил дымом медленно разгорающегося пожара. Огонь уверенно распространялся по слегка сбрызнутой маслом верхней палубе, цеплялся за свисающие вниз канаты и паруса, с недовольным шипением встречая очередную лужу крови, натекшую из валяющихся тут и там трупов. Умеренной высоты волны периодически захлестывали дыру в районе киля, оставшуюся после близкого знакомства с вражеским тараном, однако утонуть раньше, чем сгореть, судну не грозило. Лишенное большей части ранее перевозимого в трюме груза, оно имело как никогда высокую осадку и потому воду набирало очень медленно. Второй корабль отличался от первого весьма серьезно. Он был чуть меньше, имел более вытянутую форму, а главное, был буквально переполнен звуками и жизнью. Впрочем, количество последней постепенно сокращалось. Удачно взявшие на абордаж пузатого купца пираты сортировали живую добычу по степени ценности, избавлялись от неликвидных активов и предавались испытанному средству морских разбойников для снятия стресса. Казням.

– Твари! Сволочи! Подонки! – Почтенную леди Анастис буквально душило от переполняющих её эмоций. Гнева, боли, отчаяния, страха… В основном страха, которому оставалось совсем чуть-чуть до того, чтобы перейти во всепоглощающий ужас. Правда, боялась пожилая женщина, уже года три как ставшая прабабушкой, не столько за себя, сколько за пятерку плачущих у борта детей, напрасно зовущих своих мам и пап. Те из экипажа и пассажиров, кто пытался сражаться, были безжалостно убиты при абордаже. Ну а сдавшихся пираты уже утолкали в трюм, где пленникам предстояло теперь провести на диете из скудных порций объедков и глотка воды в день долгие недели, а может даже, и месяцы перед продажей. На рабских рынках пользовались спросом в основном более-менее здоровые рабы, способные долго работать и принести своих хозяевам немалую выгоду. Ребятишек же, прежде чем эксплуатировать, требовалось сначала несколько лет кормить задаром, а то и обучать. Нет, подобный товар тоже вызывал интерес у определенных категорий покупателей, например тех же темных магов или содержателей борделей. Однако шансы свои довезти маленьких пленников до подходящего порта морские разбойники по какой-то причине оценили как весьма низкие, а потому после короткого спора решили поступить с ними так же, как и со всеми стариками. Отправить прогуляться по доске, дорога с которой у обреченных была всего одна. В открытое море, полное разнообразных хищных чудовищ, да и просто не оставляющей шансов на спасение холодной соленой воды.

– Ненавижу! Чтоб вы все сдохли, нелюди!

– В моей команде, мадемуазель, нет ни одного недочеловека. Мы все здесь истинные люди, которым не пристало якшаться со всякой швалью, – с преувеличенной серьзностью сделал ей замечание пиратский капитан, чем вызвал среди своих подчиненных настоящую бурю смеха. Однако глаза мужчины лет сорока, одетого в расшитый серебряной нитью синий камзол, оставались безжалостно холодными. К своим жертвам он явно не испытывал ни капли сострадания… А может даже, и не думал, будто делает нечто плохое, избавляясь от ненужной ему части пленников? – Боцман! Заканчивай с этим сосунком! Хватит акулам жрать сладкое нежное мясо, разбалуешь ты их! Пора рыбкам размять зубки и об жесткую шкуру настоящих морских волков.

– Как скажешь. – Заросший рыжей бородой по самые брови здоровяк со всей силы стегнул небольшим кнутом по ногам подростка, замершего на краю вставленной в специальный паз длинной доски и с ужасом взирающего вниз. Под ударом скрученных в единый жгут полосок дубленой кожи штанина бывшего купеческого юнги лопнула, как и спрятанная под ней плоть. От боли юноша рефлекторно вздрогнул, взмахнул руками, в тщетной попытке сохранить равновесие, и с коротким криком рухнул вниз. Вероятно, еще даже ни разу не бравший бритву в руки молодой матрос не замолк бы так быстро, но лететь до воды ему предстояло совсем недалеко, а сомкнувшаяся с плеском вода надежно обрывала любые звуки.

– Человек за бортом! – Округлил глаза какой-то загорелый до черноты пират, отвлекаясь от сморщенного яблока, которое он мимоходом жевал. Обслюнявленный огрызок взмыл в воздух и стукнулся о голову вынырнувшего на поверхность отплевывающегося подростка, заставив его от неожиданности нелепо взмахнуть руками и снова уйти на глубину. – Вы слышите меня?! Человек за бортом! Уже девятый за последний час!

– Ай-яй-яй, надо довести до ровного счета, верно я говорю, парни?! – расхохотался боцман, освобождая от пут новую жертву и при помощи парочки добровольных помощников затаскивая её на доску. На сей раз ей оказался начавший седеть матрос сожженного торгового корабля, которого во время абордажа кто-то нокаутировал ударом эфеса сабли в висок. Мужчина еще мог считаться достаточно крепким, но в недавно закончившейся схватке, прежде чем потерять сознание, получил еще и проникающее ранение в живот. Вылечить его подвизавшийся в команде колдун, сейчас застывший изваянием перед каким-то обмазанным свежей кровью идолом на носу судна, в принципе мог… Но не захотел. – Танцуй, торгаш! Танцуй для нас последний раз, если хочешь прожить подольше!

– Да провались ты к демонам в преисподнюю! Авось хозяева черного льда потравятся твоей смердящей душой! – Сплюнул в направлении боцмана раненый, рядом с головой которого щелкнул кнут, а после, не желая оттягивать неизбежное, взял и прыгнул… На пиратского капитана, стоявшего у самого борта рядом с доской и наблюдавшего за казнью, что называется, из первых рядов.

Похоже, раненый намеревался забрать его с собой в холодную мокрую бездну. И, в принципе, у него имелись некоторые шансы на успех. Схватить врага мертвой хваткой, утащить тяжестью собственного тела вниз и не отпускать достаточно долго, чтобы тот успел нахлебаться воды. Пират пирату не только соратник, но и конкурент. Далеко не факт, что они будут спасать своего вожака, а даже если и будут… Корабль мгновенно не остановишь и не развернешь, а чтобы утонуть, человеку надо-то совсем немного посторонней помощи. Вот только от раненого моряка чего-то подобного, кажется, ждали. С едва различимой для глаза скоростью кулак облаченного в синий камзол морского разбойника метнулся вперед и врезался в скулу обреченного, ломая траекторию его полета и отшвыривая вниз. Главный хищник в человеческом обличье в очередной раз доказал свою силу, а потому оказался вознагражден за это настоящей бурей ликования со стороны команды. Возможно, когда он ослабеет, эти же люди разорвут его в клочья, но сегодня подобного не произойдет… Наверное.

– Кого следующего? – Кровожадно хмыкнул боцман, поворачиваясь к остальным пленникам, и леди Анастис тут же сделала то, что делать леди вообще-то не полагается. Плюнула в него и даже умудрилась попасть. Давным-давно поседевшая и покрывшаяся морщинами женщина к смерти морально готовилась не первое десятилетие, регулярно мучаясь болями чуть ли не во всех частях успевшего поизноситься организма. Её не сильно пугала норовящая вывернуться из-под трясущихся ног доска и плещущиеся внизу волны. Ну а акулы и вовсе ни капельки не беспокоили. Морские хищницы банально не успеют цапнуть её раньше, чем сброшенная им подачка утонет. Никогда толком не умевшая плавать старуха должна была захлебнуться соленой водой так быстро, что по сравнению с очередным приступом заставляющего буквально выть от боли радикулита подобная судьба выглядела едва ли не милосердием. – Щенков или старающуюся прикрыть их собой клушу?

– Да все равно, но давай уже быстрее с ними заканчивай! – посоветовали ему из задних рядов толпы, собравшейся поглазеть на казнь. – Пора покувыркаться с теми дамочками, которых мы захватили!

– Так их же всего четверо живыми дались, – напомнили ему. – Ты думаешь, они не сдохнут, если их сразу вся команда разом отведать пожелает?

– Да ну а мне-то какое дело?

Гулкий рев, полный какой-то дикой звериной злобы, разнесся над морем и заставил, кажется, в страхе замереть даже волны. Впрочем, в следующую же секунду оцепеневшие было пираты шустро бросились по своим местам, поднимая паруса и на всякий случай готовясь к бою. Опытные морские разбойники знать не знали правил классификации многочисленных морских чудовищ, но от глотки, способной издавать такие звуки, на всякий случай следовало держаться подальше. А то проглотит. И хорошо еще, если не вместе с кораблем. По сравнению с некоторыми из таящихся в глубинах океана монстров даже драконы, не раз единолично сжигавшие целые города, выглядели всего лишь летучими ящерицами-переростками.

– Кидайте в воду сухопутных крыс всем скопом! – скомандовал боцман, убедившись, что судно уверенно набирает максимально возможную для него скорость. Теперь оставалось лишь надеяться, что ветер не стихнет, оставив беспомощное деревянное корыто на произвол волн и прячущихся под ними тварей. – Хватит с нас на сегодня плясок по доске!

Вновь над океаном раздался громогласный и полный ярости рев, но на сей раз он звучал куда громче. Видимо, источник его стал к судну несколько ближе.

– Отставить! – тут же скомандовал капитан пиратам, уже начавшим толкать всю вязанку из ревущих детей и одной плюющейся куда попало старухи в сторону борта. – Нечего привлекать к себе лишнее внимание. Мы и так уже вымостили за собой дорогу из судорожно плещущейся наживки. Скинем, если монстр нас догонит. Авось они отвлекут это чудище на себя!

В своем гнезде на верхушке мачты матерно заорал что-то нечленораздельное наблюдатель, не забывая взмахом специального чуть-чуть светящегося флажка из зачарованной ткани указать направление на угрозу, которую он с высоты, ожидаемо, заметил первым. Впрочем, почти моментально взглянувшие в нужном направлении морские волки и сами заметили подозрительное зеленое пятно, находившееся как раз между ними и еще виднеющемся на горизонте горящим судном.

– Похоже на водяную повозку, – высказался капитан, обескураженно теребя рукоять своего клинка. Плывущий по волнам объект определенно состоял из двух частей. Первой являлось некое подобие кособокого плота, тем не менее имеющего достаточные размеры, чтобы на нем пара чего-то не поделивших конных рыцарей могла устроить полноценное ристалище по всем дуэльным правилам. По центру сколоченного из бревен помоста высилась небольшая скала, кажется даже с растущим на ней деревцем, а остальное пространство оказалось забито каким-то мусором. Но куда больше внимания привлекал тот, кто тащил весь этот хлам по морю. Длинное, вытянутое тело, полностью скрывающееся под водой, в длину и ширину пиратскому кораблю не сильно и уступало. Скорее даже наоборот, превосходило его! – Я видел, как в похожие запрягали дрессированных русалками дельфинов и прочую живность. Только они были меньше, намного меньше…

Громадная зеленая туша вильнула в сторону и резко остановилась как вкопанная, презрев неизбежную для подобной махины инерцию. На поверхности появился громадный плоский хвост, ударивший по воде и брызгами повесивший над плотом самую настоящую радугу. А после мерный рокот океана вновь перекрыл яростный рев, как оказалось, пробивающийся наружу прямо из-под поверхности моря.

– Может быть, это просто ручной кит? – с надеждой предположил кто-то, отчаянно вглядываясь в виднеющийся над волнами объект. – Ну, кашалот какой-нибудь. По размерам вроде подходит, да и форма более-менее та. А орет, потому как его погонщик сзади колет.

– Киты другого цвета и уж точно так не орут, вернее, киты орут совсем не так, – ответил ему многоопытный боцман, навидавшийся морских исполинов во всех видах. Живых, мертвых, вареных, жареных, пареных, поднятых в виде нежити и находящихся на службе у ушлого пирата-некроманта. – Даже когда у них брачные пляски или когда им всадили с десяток гарпунов в спину. К тому же смотри, за тварью подозрительный белый след на воде остается. Причем либо я осел сухопутный, либо это самый настоящий лед. Вода замерзает там, где плывет монстр.

– Демон! – ахнул кто-то. – Вот принесла же нелегкая!

Леди Анастис принялась терзаться сразу от трех вещей. Злорадства в адрес пиратов, которых явно за их грехи собрались забрать в преисподнюю живьем. Легкой опаски за свою душу, ведь дети-то при всем желании особо нагрешить бы не успели, а вот она за годы жизни могла потихоньку и скопить порядочный груз из мелочей, вроде пропущенных молитв, несоблюдения постов и даже одной измены мужу. Мочевого пузыря, который очень не вовремя начал требовать, чтобы его опорожнили.

– Плывет быстро. Оторваться не сможем, – констатировал капитан пиратов, покачиваясь с носка на пятку. Как-либо еще проявлять беспокойство этот хищник в человеческом обличье не собирался… Да и было ли оно у него? Вряд ли в жизни морского разбойника ранее не происходило встреч с порождениями зла, весьма охотно идущих на контакт с теми из смертных, кто еще при жизни заслужил себе место в нижних мирах. С одной стороны, в подобных сделках обычно идут деньги, артефакты, долголетие и сила, с другой же – льется кровь и продаются души тех, до кого обычно демоны дотянуться ну никак не могут. – Остается драться или попытаться откупиться. Что скажешь, колдун?

– Странное существо. В ауре перемешаны в равных долях вода и черный лед, а из-под них разит смертью. – Несмотря на откровенно тщедушный и нелепый вид увешанного разными побрякушками, тряпочками и мусором старичка, черного мага на борту заслуженно опасались все, включая капитана. Одного его недовольного взгляда хватало, чтобы незащищенный действительно мощными амулетами человек растекся заживо лужей смердящей слизи. Ну а если вызвавшая его гнев персона располагала какой-никакой защитой, то ему просто требовалось чуть больше времени. – Однако… Мои амулеты не реагируют на него, а значит, у него нет знаков принадлежности к свите кого-то из Ледяных Чертогов.

– Ага. Получается, это вестник Отца Времен! Только нимб и белые крылышки он дома забыл! – попробовал пошутить какой-то новичок, но получил удар локтем от другого пирата и тут же заткнулся.

– Ну, не так далеко от истины, как могло бы быть. – Едва заметно улыбнулся колдун, сам себя искренне считающий любителем тонкого юмора. И мысленно тут же взял остряка на заметку. Если тот отпустит хоть одну шуточку в его адрес – ему не жить. – Клейма Слуги Света я тоже не чувствую. Остается не так уж много сил, которым бы могло принадлежать подобное создание. Думаю, когда это существо подплывет поближе, станет заметна печать Безымянной!

– Хозяйка морей? Думаешь, её зверушка? – чуть удивился пиратский капитан, по этим самым морям плававший не один год, однако же встречавшийся со слугами древней богини считанные разы. Да и то ему попадались либо рядовые язычники, либо слабенькие жрецы, из всех особых талантов способные похвастаться лишь исцелением едва ли не любой болячки. Частично в этом были виноваты другие религии, активно переманивавшие у конкурентки паству, а частично и сама небожительница. Даже её собственные слуги признавали, что их хозяйка переменчива, как само море. Ну, или как настоящая женщина. Капризная, взбалмошная, с плохим чувством юмора и довольно жестокая женщина. – Надо же… Столько слышал о Морских Хранителях, но вижу одного из них впервые.

– Редко встречаются, да, – согласно покивал колдун, уже не одну жертву отправивший прямиком в лапы к демонам, чтобы слегка сбросить свой возраст. – И никогда не знаешь, чего от них ждать. У каждого мозги вывернуты как-то по-своему… Демоны в этом плане хотя бы куда более предсказуемы, поскольку за редким исключением желают только одного. Больше власти, больше жертв, больше проистекающего из них личного могущества.

Установленная на носу небольшая катапульта развернулась на своем поворотном механизме и швырнула небольшой, но очень-очень опасный снаряд на неожиданно большую дистанцию. Судя по всему, её расчет счел, что сейчас не время экономить, а потому зарядил в свое орудие зачарованный колдуном артефакт. До момента соприкосновения с целью он весил в несколько раз меньше, чем обычно, а потому летел куда дальше обычных камней. Зато в момент удара вся убранная на время тяжесть резко возвращалась на положенное ей место, придавая зачарованному куску гранита способность пробивать любую броню. При удаче одного такого попадания в верхнюю палубу цели хватало, чтобы отвлечь вражескую команду на затыкание любым подвернувшимся под руку хламом появившейся у них в днище пробоины. Прицел оказался взят верно, и смутно виднеющаяся под волнами туша дернулась, когда в её передней части взмыл высоко в небо водяной столб. Радостный клич прокатился по рядам пиратов… И тут же затих. Громаднейший плот остался качаться на волнах один-одинешенек, а отцепившая от себя буксируемый груз морская тварь рванула наперерез кораблю с такой скоростью, что стало ясно, боя теперь уже не избежать. И вторично перезарядить катапульту, и навести её на цель теперь вряд ли получится.

Леди Анастис совершенно неподобающим для дамы её возраста и положения злорадно смеялась, когда в корму вцепились две громадные, соединенные перепонками зеленые лапы и наклонили судно назад так сильно, что все люди попадали с ног, а бушприт корабля его уверенно уставился в небо. Она, барахтаясь в куче зареванных детей, истерично хихикала, сама не слыша себя, поскольку все заглушал скрежет двух клыков, высовывающихся на многие метры из пасти монстра, о поднятый колдуном щит из мрака. Пожилая дама буквально стонала от переполнявших её эмоций и, кажется, вывиха лодыжки, когда пиратов одного за другим невидимая сила вздымала в воздух, лишала всей одежды, а после швыряла по частям далеко в море. Немного легче перенесшей за сегодняшний день слишком много испытаний старушке стало лишь после того, как её аккуратно перенесло по воздуху и опустило на поверхность громадного плота. Прямиком к той части пленников, которых пираты заставили прогуляться по доске чуть раньше.

– Питер? – простонала она, увидев своего старшего внука, которого успела уже мысленно похоронить в море. Морские разбойники в море его не выбрасывали… Он сам туда спрыгнул, когда остатки команды корабля при абордаже бросили оружие. – Ты жив?! Слава Отцу Времен!

– Ну, тогда уж слава хозяйке морей и океанов. – Поежился мокрый как мышь, но вполне себе целый и невредимый подросток. То ли неприятно ему было славить языческую богиню, пусть и не особо порицаемую церковью, то ли облепившая тело мокрая одежда даже при легком ветерке казалась слишком холодной. – В конце концов, это же она послала своего слугу спасти вас из пиратского плена и нас всех из воды вытащить.

Остатки корабля, разобранного в прямом смысле слова по бревнышкам, присоединились к громадному плоту, еще чуть-чуть его увеличив. А сверху на них спланировала большая часть содержимого трюмов морских разбойников, начиная от массивного сундука, не иначе с сокровищами, и заканчивая бочками с немного затхлой пресной водой.

– Меня никто не посылал, – прогрохотал в вышине рокочущий голос. Обернувшись, леди Анастис попыталась посмотреть в лицо своего спасителя и для этого её пришлось задрать голову так высоко, что будь на старушке шляпка, и она бы обязательно свалилась. Не слишком-то и острое зрение пожилой женщины не давало рассмотреть все подробности, но уничтожившее пиратский корабль существо чем-то походило на громадную и очень уродливую русалку. Верхняя половина туловища более-менее человекоподобная, пусть даже руки больше напоминают плавники, а вместо нижней большой плоский хвост. А еще оно определенно имело некоторые проблемы с лишним весом, поскольку его плоть наслаивалась друг на друга жировыми складками. Лицо его могло похвастаться усами и двумя длинными, спускающимися едва ли не до середины груди белоснежными клыками. – Я тут просто своими делами занимался, а потом смотрю, дрейфует мне наперерез какая-то школота, в обломок доски вцепившаяся.

– Что?! – Леди Анастис не могла точно сказать почему, но этот факт внезапно возмутил её до глубины души. У них тут трагедия всей жизни, внезапно завершившаяся счастливым спасением, а эмиссар божества, пусть и языческого, оказывается, не явился в ответ на отчаянные мольбы и посылаемые в адрес убийц проклятия. Он просто мимо проплывал! – И чем же, скажите на милость, вы тут занимаетесь?!

– А разве по мне не видно? – удивилось громадное морское существо, своим водоизмещением вполне сравнимое с уничтоженным им пиратским кораблем. – Моржую!

Глава 1

Как гласит первая заповедь всех, кто решился связаться с темными силами: «Бойтесь своих желаний, они могут исполниться». Меня угораздило удостовериться в её истинности, хотя вроде бы ничего такого никогда и не желал. Очень давно, кажется чуть ли не в прошлой жизни, я был обычным человеком. Ну, относительно обычным… Не без отклонений в психике, если честно. Ибо кто, кроме психа, мог бы сначала устроиться сторожем на кладбище, а потом попытаться при помощи друзей выжить оттуда сатанистов? Даже не верится, что хронологически прошло меньше двух лет с тех пор, как три А, команда относительно молодых оболтусов с несколько экстравагантными взглядами на жизнь, решили выгнать с кладбища сатанистов. Один из моих друзей, Артем, с гордостью носил кличку Ассасин, поскольку из всех нас был самым спортивным, драчливым, резким, дерзким и даже любил паркур. Второго, Ярослава, мы сообща прозвали Алколитом, чуть-чуть исказив название одной из ступеней церковной иерархии… От первоначального варианта в виде «Алконавта» самому упитанному, ленивому и интеллигентному из нас удалось все-таки открутиться. А ведь мы еще и девушек себе под стать каким-то чудом нашли. Интересно, как там три В без нас… Впрочем, не пропадут. Не просто так они Вампирша, Ведьма и Василиса Премудро-Прекрасная.

Первый раунд борьбы остался за нами. Хорошая подготовка, пара пиротехнических фокусов, большая наглость… Сектанты бежали с кладбища впереди собственного визга. Но на следующий день у всех моих друзей и меня лично внезапно прорезались сверхъестественные способности. И была попытка разобраться в происходящем, и был второй раунд, и я, вместе с двумя своими лучшими друзьями, попал в лапы к вызванному культистами демону. Тварь попыталась утащить нас в свою родную преисподнюю, где наверняка бы съела, смакуя каждый кусочек. Вот только не успела сущность с нижних планов бытия вернуться домой, нарвалась по дороге на гоп-стоп в исполнении подкараулившего её гоблинского божка. Тот добычу в виде смертных на тот момент уже почти магов оценил не слишком высоко. И сбагрил своим почитателям, у которых как раз давно сытного ужина не было. А уж от тех мы и сами удрали.

– Мама, смотри, что я нашел! – Задорный детский вопль, перекрывший шелест волн и хруст глубоко врезавшихся в плоть лямок, буквально бальзамом пролился на мое измученное сердце. Сделанный из попавшихся под руку деревьев и пары разобранных на запчасти кораблей плот был буквально завален добром, просто выбросить которое рука не поднималась. Оставшиеся от пиратов трофеи, очищенные от плоти скелеты нескольких морских чудовищ, кораллы чуть ли не десятка разных видов, которые торговцы вполне возьмут на вес как сырье для своих поделок. В общем, достаточно ценные вещи даже по меркам взрослого человека, а уж для подрастающего поколения и вовсе настоящие сокровища. Вот и норовили дети удрать из-под присмотра взрослых и как следует полазить по собранному мной на продажу добру.

– Положи на место! Это чужое! – Тотчас же всполошилась родительница удачливого кладоискателя, разумно не желающая злить многотонного человекоподобного моржа, тянущего по волнам гигантский плот вместе со всем его содержимым.

– Да ладно, пусть себе оставляет, – благодушно прогудел я, даже не оборачиваясь, чтобы посмотреть, а что именно вызвало такую бурю восторгов. Во-первых, самые ценные из находок лежали в крепко запертом сундуке размером с микроавтобус, и крышку его дети бы просто поднять не сумели, а во-вторых, собранные по пути товары и так рискуют обвалить несколько секторов оптового рынка… Если все нагло собранное со дна и честно награбленное, конечно, все-таки удастся довезти до более-менее цивилизованных мест. – Мне не жалко.

– Балуешь ты их! Эти бездельники и так плывут, словно оплатившие проезд золотом пассажиры, – ворчливо пробормотал старый матрос по имени Джером, которого я вытащил из воды одним из последних. В данный момент этот доживший до седин морской волк выполнял в транспортном средстве имени меня должность не то лоцмана, не то кучера. Короче, сидел на переднем крае плота, который я при помощи десятка сделанных из корабельных канатов петель тащил через океан, и по мере возможностей пытался корректировать траекторию нашего движения. Мне очень повезло, что при абордаже пиратами торгового корабля выжил хотя бы один опытный мореход, умеющий ориентироваться по звездам. Не скажу, что подвержен географическому кретинизму, но в ориентировании на местности понимаю не больше, чем любой другой потомственный горожанин. И если попадаю в незнакомое место, то пользуюсь вывесками, путеводителем, картой с компасом на худой конец! Очень жаль, что в открытом океане нет ни одного, ни другого, ни третьего. До встречи с ним приходилось ориентироваться главным образом по матам с тех кораблей, к которым приближался, чтобы уточнить дорогу. И получалось у меня это крайне фигово! Уже раз пять терялся и плыл куда глаза глядят, стараясь хоть более-менее верного направления придерживаться. – Пресной воды хоть залейся, рыбу можно вообще не есть, припасами с суши ограничившись, печка на палубе круглые сутки горячей стоит!

– Мне не сложно, – ничуть не покривил душой я. Магия довольно универсальный инструмент, и при наличии достаточного количества энергии отделить им из пары сотен литров все лишние соли дело всего лишь двух минут. Я банально испарял взятый прямо из моря объем в несколько десятков кубических литров, а после заставлял получившиеся пары сконденсироваться прямо в какую-нибудь бочку. Разогреть пирокинезом несколько больших плоских камней, используемых в качестве обогревателей и пунктов приготовления пищи, было еще проще. Принадлежавшая пиратам и их жертвам еда, правда, вызывала повышенное слюноотделение… Но мне всей их провизии хватило бы максимум на один легкий перекус, а вот спасенные могут питаться ею до конца путешествия. – И потом, дети слишком многое пережили накануне. Почти каждый из них и близких людей лишился. Пусть хоть на минутку забудут о проблемах и радуются жизни, пока у них есть такая возможность.

– Это да, когда вырастут, причин для смеха будет существенно меньше. Зато поводов выпить найдется хоть отбавляй. – Думаю, если бы Джером родился на Земле, то мог бы стать выдающимся психоаналитиком. По крайней мере, со мной разговор он поддерживал настолько легко и непринужденно, что даже ставшая вроде бы хронической депрессия ненадолго решила взять выходной. А может, так действовало скорое ожидание окончания путешествия и сложившаяся на борту плота атмосфера. Мир, покой и детский смех… То немногое, о чем я так долго мечтал. Печально, конечно, что мне сейчас доступно только любоваться на чужое счастье, но с этим все же можно смириться. По сравнению с тем кошмаром, который я пережил, относительно тихое плавание с редкими стычками вполне может считаться за полноценный отпуск! – Проклятые пираты! И откуда их столько развелось на наши головы?! Там, где раньше суда грабил один морской разбойник, сейчас их имеется целых три! Погоня, после которой нас взяли на абордаж, была ведь далеко не первой! Имперский флот, похоже, совсем перестал выходить в море и торговые маршруты чистить.

– Некогда ему. Гражданская война у них на фоне массовой гибели правящей элиты и нескольких прорывов демонов. Все матросы и офицеры заняты тем, что маршируют дружными рядами вглубь страны и там уничтожают чудовищ, попутно выпуская кровь друг другу, поддерживая своего претендента на престол. – Я еще до становления Морским Хранителем успел слегка поучаствовать в конфликте, поглотившем крупнейшее человеческое государство ближайшего континента. Да, много прошло времени с тех пор, когда мы с моими лучшими друзьями удрали прямиком из гоблинского котла, не имея за душой чего-то серьезнее балаганных фокусов и ложной уверенности в собственной неуязвимости. Наша компания трех обормотов с колдовскими силами путешествовала, осваивала новые возможности, дралась, построила себе настоящий дом, призывала специализировавшегося на торговле информацией демона… Вернее, архидемона. И обряд не очень удался. Прорвавшийся сквозь все барьеры монстр по имени Окреш хоть и стоял в самом низу списка себе подобных, а также был жестоко гнобим родней, но от трех самонадеянных оккультистов оставил бы максимум кровавые пятна. Ну, или там выжженные в камне человеческие силуэты. По настроению. – Видимо, потому-то и нет у них крупных успехов, даже столицу никак освободить от занявших её чудовищ и демонопоклонников не могут. Вот и обнаглели пираты Алого острова, устроив чужим судам и прибрежным поселениям настоящий геноцид. Когда еще им выдастся такая свобода безнаказанно грабить в свое удовольствие?

– Да, Отец Времен, похоже, совсем забыл о своих детях. – Сокрушенно вздохнул Джером, видимо где-то в глубине души являющийся религиозным человеком… Впрочем, такой бог в этом мире действительно есть, спорить глупо. Только он настолько древен и могуществен, что ему уже практически безразличны все дрязги смертных и даже демоны на вроде как подведомственных территориях уже особого интереса не вызывают. Последний раз, правда, он вмешивался лично также во время гражданской войны в Империи. Когда его ангелы, называемые в данном мире вестниками, заигрались политику и друг с другом сошлись врукопашную на поле боя. С тех пор развязавших братоубийственную войну эмиссаров Света никто больше не видел… А в расположенной неподалеку деревеньке по странному совпадению появилась порода магических куриц. – Так может, хотя бы Безымянная наведет порядок?

– Даже не надейся, – сквозь зубы процедил я, едва удерживаясь от желания сплюнуть при упоминании текущего начальства. К добру или к худу, но за нас перед архидемоном заступилась морская богиня, решившая сделать из заинтересовавших её смертных свои игрушки, для простоты называющиеся жрецами. Та еще тварь, между прочим. Ни один из избранных ею неудачников, если верить летописям, от старости так и не умер. Не дожил он до неё. Вмешательство данной особы, которую мне бы хотелось видеть мертвой и похороненной, превратило обычную бойню в игру на выживание, где мне и моим друзьям отводилась роль выживающих. Правда, кроме кнута в устроенном между высшими сущностями состязании, полагался еще и пряник. Такой, что лучше бы уж стеганули кнутом раз пару… Сотен тысяч. Я успешно справился с брошенным вызовом, пройдя путь от учебной куклы для легионеров до одного из вожаков мятежного отряда дезертиров, рыскавшего по просторам охваченной смутой империи. И в награду стал волшебным существом, этаким проводником воли морской богини, её эмиссаром… Моржом, чье водоизмещение измеряется сотнями тонн. А может даже и тысячами. Причем хоть подобные создания, называемые Хранителями, и имеют способности к смене облика, без которых им сложно полноценно контактировать с иными разумными обитателями данного мира, основным является все же животный. – Точнее, лучше не надейся. Во избежание. А не то накличешь, и только хуже будет!

Всласть нахохотавшись над моими метаниями по какому-то прибрежному пляжу, хозяйка моря изволила утечь в родную стихию. А я остался посреди галечной косы, бомбардируемый с высоты перепуганными чайками. Превращаться обратно в человека меня никто не научил. Пришлось самому корячиться… Долго. Не вылезая из шкуры моржа, абсолютно неспособного совершать длинные прогулки по суше, но лобовым столкновением имеющего шансы расколошматить вдребезги любой местный деревянный корабль! А есть хотелось, между прочим, каждый день! И плавать, в отличие от настоящих ластоногих, мне никакие инстинкты не помогали! Сначала чуть не утонул, пытаясь сделать пробный нырок, и в прямом смысле зубами цеплялся за резко обрывающийся край берега, с которого сдуру в воду очертя голову булькнул. Ну ничего, в итоге моржовые бивни доказали свою прочность, позволив подтянуться и вылезти. Затем дня три или четыре пришлось сначала искать мелководье, а потом осторожно ползать по дну этого лягушатника, осваиваясь с новым телом и пытаясь от него оторваться своими силами. Затем еще почти неделю сидел на вынужденной диете из соленой морской водички с планктоном и редкими рыбешками, которые не успели далеко уплыть от внезапно распахнувшейся пасти.

В связи с коренной перестройкой организма контроль над магией мной почти полностью оказался утерян. Только спустя шесть с половиной дней удалось устроить элементарный выброс сырой магической силы… Превратив кусок моря вокруг себя в наполовину замороженную кашу, до кучи отравленную эманациями тьмы. Вся нормальная рыбка в окрестностях либо превратилась в сосульки и отправилась на дно, откуда её было без рук не достать, либо расползалась гниющими ошметками. Хорошо еще краешком устроенного безобразия мимо проплывавшую по своим делам акулу зацепило. Большая белая или иной какой вид, не знаю, но она оказалась достаточно могучей, чтобы уцелеть, отделавшись не то легким обмороком, не то полноценным инсультом. И когда я в два укуса её проглотил, то почувствовал себя почти сытым. А еще понял, что в отличие от настоящих моржей, вкус сырой рыбы мне вообще не нравится!

Более-менее подчинить свой магический дар и превратиться обратно в человека оказалось совсем непросто! У меня четыре с половиной недели непрестанных тренировок ушло, прежде чем стало получаться что-то промежуточное между морским млекопитающим и обычным представителем людского племени! Ходить по суше в подобном облике нечего было и мечтать, но зато появилась возможность говорить! И спрашивать текущие географические координаты у рыбаков, путешественников, купцов, патрульных и прочих личностей, в не добрый для себя час решивших выйти в море. Нет, до того я тоже пытался сориентироваться в пространстве и найти дорогу домой, но на плавающего кругами вокруг корабля и что-то ревущего моржа размером с мамонта отвечали матом, стрелами, гарпунами, боевой магией, мольбами, обмороками, инфарктами, энурезом… В общем, чем угодно, кроме того, что мне действительно требовалось.

Когда-то какой-то древнегреческий философ сказал: «Все есть огонь». Согласились не все. Потом его коллега ляпнул: «Все есть вода». Желающих оспорить его утверждение появилось немало. Ученые мужи говорили еще много чего умного, но в конце концов кто-то, пожелавший остаться неизвестным, осторожно предположил: «Все есть дерьмо». Возражения и тут нашлись, но звучали они вполголоса и как-то неуверенно. Мой опыт общения с безымянной повелительницей морей и океанов для данной философской концепции может служить неопровержимым доказательством! И только робкая надежда на лучшее будущее удерживает меня от того, чтобы найти скалу потверже, разогнаться побыстрее и со всей дури врезаться в неё головой. Иные способы самоубийства в моем положении… Затруднительны.

Вешаться банально не на чем, ибо к чему крепить петлю из корабельной цепи? Яд переварю, думаю, даже цианистый калий не поможет вывести из строя магический метаболизм. Водой захлебнуться в принципе можно, но очень уж долго, организм Морского Хранителя прекрасно приспособлен к кислородному голоданию. Раны зарастают на глазах, поэтому резать вены в принципе бесполезно, а мясорубок размером с кита почему-то промышленность данного мира не производит. К тому же далеко не факт, что смерть изменит ситуацию к лучшему. Серьезно сомневаюсь, что морская богиня так просто отпустит душу хорошо развлекающей её игрушки! И вообще, мне еще повезло, попав под воистину божественный произвол и став слугой и игрушкой капризной языческой небожительницы, не только уцелел, но и заполучил серьезное увеличение своей и без того внушающей магической силы. И даже уже почти научился возвращать себе обратно человеческий облик! Особенно хорошо удается трансформировать руки, ну да это и неудивительно. Мало что угнетает людей настолько же сильно, как отсутствие этих практически универсальных манипуляторов. Ну, или замена их на практически бесполезные моржовые ласты, которым нельзя ни почесаться толком, ни налипшие на лицо водоросли убрать, ни дать в морду пытающейся выхватить из твоего бока шмат мяса наглой большой белой акуле.… Кстати, что это такое к моему плоту снизу стремительно приближается?!

– Пошел отсюда! – заорал я, резко опустив голову в воду и безошибочно направив вектор звуковой атаки в сторону морского обитателя, решившего поближе познакомиться с людьми, закинувшими в море с края импровизированного транспортного средства несколько удочек. Часть непрестанно циркулировавшей в моей ауре энергии проявилась в реальности и устремилась вперед в виде гидродинамического удара, двигавшегося по прямой с прямолинейностью локомотива и обладавшего примерно той же мощью. Настоящий чародей, не говоря уж о волшебных существах вроде демонов или духов, скорее всего, никогда бы не потратил силы столь бездарно. Увы, я по их меркам заслуженно могу считаться тупым варваром, признающим только самые прямолинейные и грубые заклинания. Они оперируют тончайшими потоками эфира, создавая плетения, обладающие высокой чувствительностью, избирательным действием, низким коэффициентом рассеивания, самонаведением и чуть ли не полноценным искусственным интеллектом. И мне нечего им противопоставить, кроме воистину запредельной голой мощи, словно исполинская дубина сметающей все преграды на своем пути.

Попавший под акустически-колдовскую атаку молодой морской змей, на самом деле являющийся дальней родней драконам, а потому имеющий целых шесть пар видоизменных в плавники конечностей, резко заложил крутой вираж, оставил на прощание после себя вонючее мутное облако не хуже иного осьминога и шустро свалил обратно на глубину. Да уж, мозгов у рептилии явно побольше, чем у какого-нибудь вполне в данном мире здравствующего кархарадона! Привыкшие никого не бояться рыбки если уж кидались на добычу, то остановить их могла только смерть… Впрочем, данная особь пока не вымахала не только до своих максимальных габаритов, но и едва ли могла сравниться с десятиметровыми королевами всех акул. Ничего, вот пройдет еще лет двести, и станет он способным топить корабли чудовищем… Если раньше не нарвется на своих естественных врагов в виде кракена или русалок. Последние регулярно прореживают на подвластных им подводных территориях популяции крупнейших морских хищников, обоснованно считая, что паровозы лучше давить, пока они чайники. Ну а спруты-мутанты просто жрут все подряд, если оно кажется им достаточно большим и питательным, чтобы к нему стоило протянуть свое щупальце.

– Пфе, какая гадость! – Я выдернул морду из воды и немедленно принялся отплевываться, стараясь избавиться от мерзкого вкуса в носу. Не знаю уж, столь ли чутко ощущают воду настоящие моржи или только морским хранителям положено подобное «счастье», но в океане нет особой нужды пользоваться глазами, чтобы пассивно воспринимать окружающую среду. Всю целиком, включая разные неаппетитные подробности вроде гниющей на дне рыбы или сходившего по маленькому парой километров к северу кита! – Ненавижу свою работу!

– А разве быть Морским Хранителем – это работа? – удивился сидящий на краю плота пожилой моряк, где-то успевший раздобыть удочку. Ну да, действительно, чего время терять, раз уж за движение нашего «судна» кто-то другой отвечает… К тому же рыбалка неплохо успокаивает нервы, а они и у Джерома не железные.

– Знаешь, наверное, все-таки нет, – поразмыслив, пришел я к однозначному выводу. – Мне же за неё не платят!

– Что, совсем? – поразился морской волк, явно раньше имевший какое-то другое представление о жизни посланцев богов. Наивный! Как личность, имеющая большой опыт по части общения с разными сверхъестественными шишками, твердо всем заявляю – поклонов, жертв и покорной паствы себе желают одни сволочи! И вообще, надо еще разобраться, что это за сверхсущности такие, с чем их едят и по какому праву они командуют отдельными участками мироздания. Пока все больше смахивает на то, что вся их власть проистекает банально из личной силы, а раз так, то даешь первую теологически-атеистическую революцию!

– Ну, я хвостом и бивнями уже месяца четыре как обзавелся, но ни одной монеты жалованья еще так и не видел. – Если старик не расслышал язвительности в словах большого зеленого моржа, значит, у него точно от возраста начались проблемы с ушами! Впрочем, у меня имелись все основания жаловаться на судьбу и прочие высшие силы. Ладно еще морж… Но почему такого цвета?! Да, будучи человеком, я имел не совсем здоровый зеленоватый окрас кожи. Спасибо родной российской экологии, прекрасной везде, где нет промышленных производств, нагло плюющих на нормы выбросов вредных веществ в воду, воздух, почв, да все равно куда, лишь бы не оштрафовали. Однако зачем его было так усугублять, доводя до нежного оттенка молодой листвы?! Маскировочную окраску мне придать хотели, что ли?! Так в море камуфляж совсем иного цвета! – И начальства с момента принятия на службу тоже не видел. Хоть чего-то в моей жизни есть хорошего.

– Пары на горизонте! – раздался крик с верхушки занимающей центральную часть плота скалы, где плотно обосновался еще один из матросов с уничтоженного корабля, похоже, после принудительного купания в океане заимевший стойкую водобоязнь. Иначе чем еще объяснить тот факт, что он со вчерашнего дня так и не слезал с точки, максимально удаленной от мокрой стихии?

– Подплывем, поздороваемся? Заодно и курс уточним, – предложил я, с некоторым трудом находя замеченную наблюдателем посудину. – Не то чтобы у меня были сомнения в твоем мастерстве, но если из всех измерительных астрономических инструментов вроде секстантов и астролябий в наличии имеются только собственные пальцы, то мы вполне может промахнуться мимо нужной нам суши и совершить случайно какое-нибудь географическое открытие.

– А надо ли? – засомневался Джером. – Все-таки у нас людей мало, а море оно такое, все спишет. А вдруг там пираты, слишком жадные купцы?

– Скорее беженцы, которые решили, будто морем выбираться из охваченной войной страны будет безопаснее, – не согласился с ним я, предварительно попробовав морскую воду на вкус. Корабль, показавшийся на горизонте, был старым и довольно вонючим. Его дно все обросло ракушками, борта из-за чрезмерной нагрузки почти черпали воду, а днище периодически давало течь. И кровью от него ну вот совсем не веяло, зато в обилии имелся смутно знакомый еще по человеческой жизни вкус гниловатой сельди, которой явно регулярно заполняли трюм сверху донизу. Стандартная рыболовецкая калоша, в силу возраста не удаляющаяся далеко от порта приписки и прячущаяся в бухту при первых признаках непогоды. На таких не пускаются в погоню и не уходят от нее. Подобные живые ископаемые скорее уж должны лежать на дне или быть разобраны на дрова, а в море их выводят больше по необходимости. – Конечно, возможно, они потеряли все свои капиталы и теперь страшно нуждаются в деньгах… Но меня это не напугает. Собственно, меня вообще ни один корабль не напугает, во всяком случае, если он не умеет нырять и вести бой в подводном положении. А вас можно и тут оставить, чтобы, если вдруг чего случайно не зацепить.

– Не надо! – встревожился старый моряк. – Я не уверен, что без твоей магии этот плот переживет хотя бы самую маленькую волну! Он слишком широкий, чтобы не переломиться!

– Ну, ветра вроде нет… – В словах Джерома был свой резон. Конструкция, которую я собрал из подвернувшихся под руку материалов, действительно не выдерживала ничего, кроме полного штиля. И если налетала буря, то мне приходилось держать своеобразный глаз урагана вокруг неё, успокаивая ветер и волны при помощи магии. Внезапно на щеке, которой когда-то коснулась морская богиня, оставив там татуировку морской звезды в качестве своей личной метки, появился зуд, который с каждой секундой все больше и больше усиливался. Точнее не совсем зуд, а будто кожа стремилась завернуться сама внутрь себя и сжаться в одну точку. И если это ощущение игнорировать, то постепенно оно начнет переходить из слабенького дискомфорта в практически натуральную пытку. – Вот черт! Как не вовремя-то! Хоть бы в этот раз все было быстро, я ж теперь не один!

– Что-то случилось?! – встревожился моряк, видя, как я выпутываюсь из постромков, не очень следя за их целостностью. Один из корабельных канатов просто лопнул, когда я рванул его слишком сильно, стремясь побыстрее распутать самим же наверченные и задубевшие от морской соли узлы.

– Да ничего особенного, просто сейчас ты своими глазами увидишь, зачем именно мне таскать за собой по океану эту поросшую мхом каменюку! – зло прошипел я, поглядывая в сторону далекого корабля. Чем бы ему таким посигналить?! Ведь если со мной вдруг что-то случится, то пассажиры моего плота вынуждены будут положиться только на милость судьбы… Хорошо, что заранее им запас пресной воды наготовил. Возможности отказаться от призыва не было. Богиня хоть и не выходила со своим слугой на связь, но если тот вызывал её неудовольствие отказом выполнять рабочие обязанности, то расположившаяся на щеке татуировка жреца в виде морской звезды начинала пульсировать болью. И узнавать, до каких пределов та может вырасти, меня как-то не тянуло. – Джером, ты высоты боишься?

– Нет, – удивленно ответил моряк, который наверняка не раз лазил по парусам своего корабля. – А… Аааа!

Возможно, поднимать его в воздух при помощи телекинеза и сажать себе на голову надо было нежнее. Или предварительную подготовку вести лучше. Но времени на это уже просто не оставалось. Что есть общего у демона, духа, ангела и прочей подобной публики? То, что если с ними кому-то нужно поговорить или, больше того, припрячь данную сущность для полезной и нужной работы, то её сначала требуется к себе призвать! И неважно, чем она там занимается и есть ли у неё свободное время! Кстати, вполне возможно, что это одна из причин, по которой явившиеся в пентаграмму демоны вечно до безобразия злы, а белокрылые посланцы света обряды для своей экстренной телепортации в нужную точку держат в глубоком секрете и обычно заявляются туда и тогда, куда им самим нужно. Морские Хранители в этом плане исключениями из общего ряда отнюдь не являлись и стояли ближе к обитателям нижних планов. Правда, понял я это лишь после того, как меня первый раз дернуло не пойми куда, чтобы спасти какое-то племя болотных русалок от невесть как попавшего в их затянутую ряской лужу молодого дракона с тягой к поеданию полулюдей-полурыб на завтрак, обед и ужин.

Рептилии-то свернуть набок челюсть оказалось не так уж и трудно, но вот дальше начались действительно большие проблемы. Местность была незнакомая, про человеческую расу в тех краях и слыхом не слыхивали, рисунок созвездий от ставшего более-менее привычным или земного нагло отличался, и даже луна казалась какой-то не такой, словно покрытой беловатым налетом. К счастью, толком отчаяться я не успел, поскольку через два дня странствий по болоту меня дернуло в какое-то из вольных баронств, где вольный же барон от большого ума решил осквернить один из последних действующих в тех краях храмов Безымянной съеденным накануне завтраком. Засранец во время макания в собственное дерьмо голосил на вполне понятном языке, что не могло не радовать. А от слуг его и более конкретные географические координаты узнать получилось. Лично в тех краях никогда не был, но регион на карте видел и потому успокоился.

– Значит так, я сейчас отбываю по делам Безымянной, ведешь переговоры с командой корабля, просишь пару дней у плота покрутиться или вообще его в ближайший порт отбуксировать. Ясное дело, не задаром. Если моя посудина даст течь или шторм налетит, пусть берут на борт всех людей, – инструктировал я старого матроса, намертво вцепившегося в то жалкое подобие шерсти, которое теперь росло на моей голове вместо нормальных волос. Видимо, впечатлили его свист ветра в ушах и остающаяся за бьющим по воде хвостом кильватерная струя. Это он еще не видел, как я на плавниках иду, словно на подводных крыльях, придерживая большую часть своей туши в воздухе телекинезом. Учитывая, что скорость я развил километров в сто пятьдесят, а то и больше, держаться ему следовало действительно крепко. Впрочем, даже если сорвется – не беда! Успею подхватить силой мысли… Правда, не факт, что при этом ничего ему не сломаю. Люди – хрупкие существа, уж мне ли не знать. – Вернусь, согласуем с ними размер оплаты. Если захотят забрать сразу все мое имущество, не мешай, просто отойди в сторонку. Когда сумею перенестись обратно, тогда и решим, кто кому и сколько должен. Главное, людей береги, ну а кораллов я себе и еще без проблем наломаю. Как и пиратских сундуков, в принципе.

– Да ка-какой же ид-идиот ре-решит обма-мануть слугу морско-ой богини в мо-оре?! – лязгая зубами на каждой волне, прокричал Джером.

Потом меня периодически перебрасывало еще много куда, возможно только в пределах этого мира, а возможно и нет. Правда, люди не так уж и часто пытались получить помощь у Безымянной… Но поскольку она богиня очень широких взглядов, то без каких-либо проблем покровительствует и другим разумным существам. Русалкам, дельфинам, громадным морским котикам, китам, один раз даже к вполне себе религиозным крокодилам занесло. Интервалы между перемещениями никаким понятным алгоритмам не поддавались, да и связи с начальством тоже не было, во всяком случае, с моей стороны. Пришлось импровизировать… А именно делать из подвернувшейся под руку каменюки алтарь имени себя. Вернее, не совсем первой попавшейся, скорее уж пятой попавшейся, ведь первые четыре гранитных блина вышли каменным комом и лишь с пятым удалось наладить более-менее приемлемую тавматургическую связь. Суть получившегося многотонного артефакта была очень проста. Он в автоматическом режиме пытался призывать меня к себе раз в день до тех пор, пока ему хватает залитой в гигантский зачарованный булыжник под завязку энергии. В отличие от рабочих обязанностей, такие «левые» запросы вполне можно было игнорировать до поры до времени. А потом рраз! И я переношусь из неведомых далей в ту точку, откуда меня дернули. Ну, или почти в ту, в любом случае многотонная глыба без посторонней помощи далеко не уйдет. Да и сломать её случайному вандалу не вдруг получится. Во всяком случае, не без помощи пары ящиков динамита.

– Как говорил великий Эйнштейн: «Две вещи в мире безграничны. Вселенная и человеческая глупость. Но насчет вселенной я как-то не уверен!» – Вряд ли старый матрос смог как следует оценить красоту фразы, ну да это уже было и не важно. То ли корабль был ближе, чем казалось, то ли плавать я незаметно для себя научился действительно быстро, а только борт рыболовецкого судна оказался уже рядом. Штук пять гарпунов, довольно метко брошенных с него мне прямо в лицо, завязли в прикрывшей глаза левой руке, а дальше моряки застыли, оглушенные обрушившимися на них угрозами. Видимо, всякого от морского чудовища они ожидали, но не того, что он посулит их всех оштрафовать нафиг, если они не прекратят делать глупости. Аккуратно переставив старого морехода со своей макушки на палубу судна, я издевательски помахал ошалелым людям ручкой и наконец-то поддался призыву, старательно пытающемуся уволочь свою цель сквозь пространство… Куда-то.

Глава 2

Ощущение было такое, словно меня начало вкручивать внутрь себя и растягивать в тех измерениях, которые лежат за границей воспринимаемого смертными континуума. Однако же Морскими Хранителями, ангелами, демонами и прочими схожими существами прекрасно чувствуются. Это только я, как новичок, все еще не мог нормально взаимодействовать с данными слоями реальности, цепляясь за привычную схему восприятия. Было не то чтобы больно, но очень неприятно. Словно в животе у тебя вдруг открылся под полным наркозом гибрид черной дыры и работающего в режиме непрерывного смыва унитаза. Возможно, так бы чувствовали себя космонавты футуристических космических звездолетов с гиперприводом, если бы перешли на сверхсветовую скорость без самого корабля. И каждая секунда промедления лишь увеличивала дискомфорт, вызываемый проводимым каким-то уродом ну в очень неподходящее время ритуалом. Мир дрогнул и сжался в точку. А может, это я растянулся до такой степени, что даже планету легко бы потерял? В любом случае понятие «реальность» к тому месту, сквозь которое меня тащило, подходило не очень, и когда турне по изнанке мироздания кончилось, в вале нахлынувшего облегчения можно было легко захлебнуться… А нет, это не облегчение, просто перемешанный с какими-то свечками и тряпочками песок. Песок?!

– Мда, такого со мной еще не было, – констатировал я, пытаясь пошевелиться и мимоходом разбрасывая хвостом какой-то бархан. Похоже, проводивший ритуал заклинатель ждал кого угодно, но только не многотонного моржа. И соответственно, подготавливая площадку для обряда, не озаботился такой критически важной мелочью, как способный выдержать средних размеров здание фундамент. Дальше в дело пошла чистая физика, заставившая поплыть песчаную дюну вместе с обрушившейся на неё тяжестью. – Эй, люди и нелюди, есть кто живой?! Неживые, в принципе, тоже сойдут, главное, чтобы говорить умели.

Окружающий меня песок остался безмолвным, только метрах в ста от меня ветер неспешно катил по барханам состоящий из сухих веточек шар перекати-поля. К счастью, обычное зрение было далеко не единственным способом воспринимать мир даже в арсенале совсем неопытного мага. И трансформация в ластоногого моржа не слишком сильно мешала мне различать энергетические оболочки живых и неживых объектов, а проще говоря – ауры.

Под песком в настоящее время вяло шевелились четыре объекта, вне всяких сомнений относившихся к гуманоидам. Скорее всего, людям, но тут полной уверенности нет, не настолько еще наловчился колдовским рентгеном работать. Зато точно могу сказать, что один из них является средней паршивости чернокнижником, чьи очертания странно двоились. То ли одержимый, то ли какой-нибудь тотемный шаман, таскающий внутри себя духа-хранителя. Еще двоим пошевелиться толком мешали напяленные на себя зачарованные доспехи, скорее всего, они являются воинами, ибо личной энергии практически нет, да и облачение говорит само за себя. Даже боевые маги предпочитают куда большую подвижность. А вот последний явный клирик церкви Отца Времен. Болтающийся в районе груди священный круг так и светится от переполняющей его силы Света… Которая, как на грех, очень плохо годится для того, чтобы разбрасывать наваливавшуюся на него рыхлую сыпучую тяжесть. Расплавить не оформленным в заклинание выбросом его еще можно, но кажется, этому жрецу неохота оказаться не только задыхающимся, но еще и хорошенько прожаренным. Эх, видно, придется поработать экскаватором, благо размеры грабок позволяют, да и перепонки между пальцами будто предназначены для того, чтобы задерживать собою песок.

– Делать мне больше нечего, только вот разных дебилов из-под земли вытаскивать, – зло пробурчал я, отбрасывая в сторону по парочке квадратных кубометров породы каждым взмахом и удерживая стенки образующегося колодца от осыпания при помощи телекинеза. – Эй, ты, старый пень! Тебя кто колдовать учил?!

– Мудрейший Аль-Ферзан, – пробормотал мужчина лет пятидесяти, который вообще-то являлся скорее пожилым, несмотря на обильно проступившую в волосах седину. Чернокнижника в нем можно было узнать по ауре… А также по обильно украшенной руническими символами одежде, вполне способной за счет наложенной магии стать при ударе прочнее доспеха. Правда, продержаться в таком режиме больше нескольких минут интенсивных нагрузок ткань точно бы не смогла. А еще у него оказалась очень оригинальная шапка в форме черепа, наполовину состоявшего из потемневшего от времени серебра, а наполовину из старой желтой кости. Видимо, когда-то чью-то черепушку распилили на составляющие и дополнили вставками так нелюбимого нечистью и нежитью благородного металла, чтобы использовать в качестве шлема.

– Передай ему, что он дятел, раз такого недотепу подготовить умудрился, – велел я, раскапывая следующих жертв катастрофы, благо оба воина барахтались под слоем песка практически друг на друге. А вот священника мы оставим напоследок. Во-первых, эти ребята живучи не меньше, чем темные маги, а во-вторых, не помешает с него и спесь немного сбить. Не то больно уж у Отца Времен служители наглые! Есть и среди них вполне себе неплохие ребята, и немало, да только статус посредников между жалкими смертными и всемогущими небесами весьма способствует гордыне. – Что это за магическая фигура, если она разрушается вместе со своим основанием от малейшего чиха?! Пришел бы вместо меня какой-нибудь демон и вас бы мгновенно порвали на лоскутки!

– Не порвали, в благословленных землях Иравии порождения мрака и холода слабеют до крайности, ведь даже черный лед тает под здешним полуденным солнцем, – пробормотал колдунишка, тщетно пытаясь вытрясти из волос песок. Секунд через десять до него все-таки дошло, что не снимая шлема данную процедуру проделать проблематично, а потому шапка из серебра и кости покинула свое законное место, обнажив короткую стрижку под горшок. – Кстати… А вы, собственно, кто и откуда взялись?! Я же никого не призывал!

– Ученик, похоже, я действительно дятел, раз воспитал такое полено, как ты! – проскрипел головной убор, как оказалось, и бывший источником той самой замеченной мной аномалии. Дух довольно опытного темного чародея крепко цеплялся нитями жизненной энергии за переделанную в шлем черепушку, скорее всего некогда бывшую его собственной. Видимо, наставник стоящего передо мной недоразумения заимел себе достаточно врагов, способных испортить ему существование даже по ту сторону могилы, раз прибег к такому своеобразному эрзацу бессмертия. Интересно, почему он просто не стал способным хотя бы к самостоятельному передвижению личем? Силы не хватило? Или просто тело оказалось уничтожено? – Ты просил помощи у морской богини… Ну, вот ты и получил её! Просто вместо обычного благословления безымянная хозяйка вод подрядила помочь тебе входящего в сонм её слуг великого духа. Во всех смыслах великого, особенно в талии. Дарование излишне массивного или излишне миниатюрного облика – одна из любимейших шуток Безымянной над теми недотепами, что принесли ей клятву верности.

– Но-но, черепушка! У меня хотя бы тело осталось, а кто-то тут в результате своей карьеры даже рукой нос почесать не сможет, поскольку нету у него ни того, ни другого, – предостерег я в некотором смысле коллегу от выпадов в мой адрес. – Ай, отцепитесь, паразиты!

Обладатели зачарованных побрякушек, которых я откопал, на свое освобождение отреагировали не очень адекватно… Или наоборот, проявили верх здравомыслия. Они без лишних разговоров вонзили в выгребающую их на поверхность зеленую лапу размером с ковш тяжелого экскаватора то оружие, что держали в руках, видимо, еще на момент песчаного погребения. Да еще и налегли на него всем весом. А поскольку в качестве средств обороны и нападения эти молодчики имели по два зазубренных криса каждый, перепонка между пальцами левой руки обзавелась несколькими прорехами и парочкой болтающих ногами в воздухе заноз.

– Все в порядке, это не демон! – поспешил заверить своих спутников колдун, а потом возмущенно заорал. Поскольку я взял и мстительно зарыл его товарищей обратно по самую шею. Вернее, по кольчужный воротник, эту самую шею прикрывавший. Вообще открытыми у бойцов были только глаза, зло сверкавшие из незнакомой мне модели шлемов. С боков и сверху их головы прикрывала сплошная сталь примерно до начала бровей, а примерно от середины переносицы вниз спускалось нечто вроде туго натянутой кольчужной шторки, продолжающейся аж до груди. Все остальное тело, ныне вновь принимающее песчаную ванну, было упаковано не хуже, и добраться до него без какой-нибудь очень острой и прочной открывашки враги бы сумели далеко не сразу. А вообще свалившиеся на одного невезучего землянина испытания определенно изменили его характер и чувство юмора в худшую сторону. Но это все обстоятельства виноваты! Очень продолжительные обстоятельства, складывающиеся из плохих дней в ужасные месяцы, составляющие ну просто отвратительные годы…

– И нечего так орать, за минутку-другую теплой песчаной ванны с ними ничего не случится. Ну, может, если только вши и блохи со всего тела дружно рванут повыше и вытопчут всю макушку до состояния лысины. – Мне банально лень было копать бархан на прежнюю глубину, а потом, воинов я присыпал песком совсем немного. Впрочем, пыль все равно поднялась знатная, а потому боевые кличи и ругань намертво утонули в надсадном кашле. – Зато над своим поведением подумают. Может даже, это пойдет им на пользу. Возьмутся за ум и бросятся таскаться с разными сомнительными типами по… Кстати, а мы вообще где?

– Пустыня Салтархала, северо-западная окраина царства Кин, – проскрипел череп, самостоятельно взлетая в воздух и надеваясь обратно на голову недовольно поморщившемуся чернонижнику. Хм, кажется, заключенный в кость дух оттягивает на себя часть жизненной энергии ученика, а попросту вампирит. Интересный симбиотический паразитизм тут у них! Может, потому колдунишка и такой хилый, что его специально не учили? А то вдруг еще решит жить своим умом и оставит наставника голодать в какой-нибудь кладовке. – Дикие края, где нет ничего, кроме песка, колючек и узкоглазых макак. Ну, почти ничего. Малый храм Сарка здесь все же есть, и, если будет к нам милостива морская богиня, сегодня мы очистим это место от всего живого!

– Повелитель злого рока и мора… – задумчиво пробормотал я официальный титул архидемона, находящегося на четвертом месте среди владык местной преисподней. Насылание стремительно распространяющихся в массах эпидемий и индивидуальные проклятья, способные свалить с ног и заставить биться в агонии даже железного голема, были мощным оружием данного монстра и его слуг. Учитывая, что мое текущее начальство ненавидело слабость во всех её проявлениях, не было ничего удивительного в доставшемся «квесте». Безымянная вообще-то считалась нейтральным божеством, наплевательски относящимся ко всем остальным своим конкурентам за души людские, но с Сарком у неё наблюдались серьезные идеологические разногласия. – Это объясняет, почему меня к вам перекинуло. Так, а ну стоп!!!

Появившийся во вспышке солнечно-желтого огня прямо перед носом худощавый светловолосый тип, облаченный в подбитую полированными стальными пластинами белую рясу, покорно затормозил… Ну, вернее, его отбросило не то звуковой волной, не то вырвавшимся при громогласном реве ветром, не то ароматом несвежего моржового дыхания. Судя по скривившейся от отвращения и вони роже с едва-едва начавшим пробиваться юношеским пухом, все-таки последнее. Увы, но сделать тут ничего нельзя, зубных щеток для ластоногих в этом мире не делают. Да собственно их тут вообще никаких не делают, благо от кариеса зубы заговорить может любая сельская ведьма или частенько исполняющий точно те же обязанности священник.

– Ну, я же знал, что не следует доверять этому заблудшему язычнику! – звонко воскликнул парень голосом, больше подобающим молодой симпатичной девушке. Я уж даже засомневался, что правильно оценил по ауре его пол, но после увидел высовывающийся из блондинистой шевелюры заостренный кончик уха и успокоился. Полукровки и квартероны светлых эльфов среди людей встречались довольно-таки часто, что объяснялось банальной математикой. Истинные дети лесов после вступления в юношескую пору активно интересовались противоположным полом никак не меньше двух-трех столетий, прежде чем успеть окончательно повзрослеть и остепениться. Соответственно и число интрижек со всеми вытекающими отсюда последствиями по сравнению со средним человеком у них увеличивалось в десять раз. – Страшись моей святой булавы, демон!

– Неудачный у тебя выбор оружия, – решил я, разглядывая здоровенную относительно масштабов полуэльфа металлическую дубинку, отважно занесенную им обеими руками над головой. Закопанные по самую шею «овощи» принялись активно подбадривать своего товарища, заодно разбрасывая в стороны движениями корпуса песок и проворно откапываясь. В принципе, ударно-дробящее оружие имело свои плюсы, я и сам довольно долгое время ходил с подобной «волшебной палочкой» наперевес. Вот только для боя с противником больших габаритов гладкая поверхность решительно не подходит! Ну, будет у кого-то весом в десять тонн синяк… Пусть даже нанесенный освященным оружием, то есть заживающий на темных тварях из рук вон плохо. Да только особого впечатления он на противника не окажет, а мечом хоть есть шансы какую-нибудь важную деталь организма вроде сердца или мозга сквозь толщу плоти пощекотать. – Ладно, раз к доводам разума вы трое прислушиваться не хотите… Ххха!

Сложно сказать почему, но практически любая примитивная магия легче дается людям, если они одновременно с напряжением ауры совершают еще и какое-нибудь телодвижение. И практически в половине случаев это выдох. Можно, конечно, все списать на инстинкты… Но что-то я не помню в эволюционном древе вида хомо сапиенс драконов. В любом случае магия, вложенная мною в выдох, воплотилась в реальности холодной морской водой. Большим количеством холодной морской воды. Волна, нежданно-негаданно поднявшаяся посреди пустыни, уволокла за собой и священника, и парочку успевших выкопаться почти до пояса бойцов, протащила их метров двадцать и растеклась в разные стороны, оставив после себя грязные лужи и отплевывающихся людей. Воевать дальше эти мокрые и грязные кутята, может, и хотели… Но временно не могли. Сначала им надо было выплюнуть из легких всю воду и подняться на упорно стремящиеся разъехаться в стороны ноги.

– Ну, все, теперь мне точно полную долю в добыче не дадут. – Печально вздохнул колдунишка, по счастливой для себя случайности не оказавшийся на векторе атаки. – Учитель, что бы вы ни говорили, я точно проклят! Получить вместо не дающего заболеть и ослабнуть благословления хозяйки океанов такого монстра себе на голову…

– Ученик, ты не проклят, ты просто балбес! – проскрипел череп. – Подумаешь, подмочил пришедший тебе на помощь морской хранитель светлого петушка и двух наемников… Переживут! Зато когда он доберется до темных жрецов и их тварей, то тех вообще смоет прямо в преисподнюю, а вам останется лишь шагать по лужам! Да сегодня твой счастливый день!

– Ага. – Вздохнул еще более печально темный маг, определенно не ожидавший от собственного ритуала такого критического успеха. – Последний раз мне так везло за карточным столом… Когда сначала два лишних туза из рукава выпали, а потом сломавшийся об мою голову стул очень мягким оказался…

На то, чтобы почиститься, обсохнуть и принять новые реалии, у промокшей троицы искателей приключений ушло минут пятнадцать. Частично помогло жаркое южное солнце, частично опасение лишиться возможной добычи. Храм Сарка – совсем не то заведение, которому может обрадоваться на своей территории любой более-менее влиятельный властитель. Кому нужны периодически вспыхивающие эпидемии, уносящие жизни налогоплательщиков? И потому, когда по ближайшему городу разнеслись стремительно обрастающие подробностями слухи, что кто-то обнаружил логово демонопоклонников посреди песков, то местный феодал немедленно принялся собирать свои войска. В идее раздавить сектантов многократно превосходящей военной силой, в принципе, имелось здравое зерно. Вот только за это время добровольные разносчики мора имели все шансы смыться… А даже если они промедлят и попадут под каток вооруженных сил царства Кин, то группе невесть как забредших в эти края авантюристов уж точно ничего из трофеев не обломится.

– С чего вы вообще взяли, будто у служителей Сарка есть золото? – буркнул я, морщась от неприятных ощущений, которые вызывал стелющийся под брюхом раскаленный песок. До цели похода оставалось еще около десяти километров пустыни, все же пытавшийся попросить помощи у Безымянной колдун не был совсем уж полным идиотом. Сообразил, что проводи он обряд ближе к логову демонопоклонников, и враги могут его не только засечь, но и сорвать, вмешавшись в самый ответственный момент. – За неправедно нажитое богатство и наживу всеми возможными способами совсем другой архидемон отвечает.

– Слуги зла редко отказывают себе в удовольствии забрать все мало-мальски ценное у тех, кто стал жертвой, их темным хозяевам. А уж поклоняющимся Сарку нечего бояться случайно подцепить чуму, что оставила какой-нибудь город или село без единого живого человека. – Главным в этой необычной шайке, к моему удивлению, оказался один из двух наемников, что я поначалу принял за обычных тупых громил. Покрытый шрамами ветеран со стальными мускулами и не менее твердым пивным животом путешествовал в компании своего младшего брата. Вдвоем они быстро сообразили, куда дует ветер, и разыскали других таких же авантюристов, причем коренные жители с их узким разрезом глаз ими игнорировались напрочь. – Вот и тащат они оставшееся без хозяев барахло. А самое ценное всегда с собой носят, на случай если придется бежать или подкупать кого-нибудь. Последнее чаще даже действует намного лучше, ведь многие из тех, кто никогда не будет иметь дела со слугами темных богов, без особых проблем согласятся взять золото у обычного незнакомца.

– Да, самому не раз приходилось при помощи денег проблемы с официальными властями решать. Взяточная магия это то еще могучее черное колдунство, которое кое-где даже узаконено, – согласился я, внимательно осматривая окрестности на предмет аномалий. Не окружить свое логово ловушками – моветон для тех, кто занимается деятельностью, за которую в большинстве стран принято убивать на месте. – А почему, если мы посреди царства Кин, среди вас нет ни одного азиата? Хотя бы как проводника…

– Не доверяю я желтым мартышкам, а они не доверяют всем, у кого глаза шире, чем у них, – буркнул наемник. – И потом, кто даст гарантию, что среди них нет культистов? Если есть храм, должна быть и паства, в отличие от жрецов, вполне способная пройти беглую проверку и прекрасно чувствующая себя среди нормальных людей.

– Звучит логично, – снова пришлось согласиться мне, поневоле притормаживая, чтобы люди не отстали. Моржи вообще-то не очень хороши в деле забега по пересеченной местности, но это только в том случае, если они не могут держать большую часть своей массы в воздухе при помощи телекинеза. Я бы вообще взлетел, но тогда и так невеликие шансы на внезапную атаку точно пропадут, поскольку не заметить подобный дирижабль сумеет только слепой. – Кстати, делаем все дружно сорок шагов вправо. Там под песком что-то… Не могу идентифицировать. Но оно мне точно не нравится.

– Я ничего не чувствую! – запротестовал колдун, просвечивающий песок перед нами лучами, бьющими из глазниц его шлема-черепа.

– На глубине девяти метров. Восьми. Семи… Да, такого я не ожидал. – Я едва удержал на месте челюсть, когда из песка взметнулись длинные тонкие, напоминающие канаты щупальца и схватили какую-то хищную птицу, пролетевшую опасно близко к земле в погоне не то за мышкой, не то за ящеркой. Миг – и пернатое, не успев даже курлыкнуть, схвачено щупальцами песчаного родича осьминогов, а сам хищник вновь погрузился на глубину. – Сухопутные кальмары, ну бывает же. Еще только пробегающей по своим делам рыбы для полного счастья не хватает, чтобы создать полную картину моего обычного рабочего дня.

– Таких тут не водится, жарко им, – откликнулся с головы колдуна череп. – В отрогах Драконьих гор поищи, может, и наткнешься на косяк, если не всех еще гномы с пивом стрескали.

– Хорошая шутка, – оценил я. – Шутка ведь, да?

– Какие еще шутки? Водятся они там! – возмутилась разумная нежить. – Сам ел, еще когда тело было!

В принципе… Почему бы и нет? С точки зрения эволюции сухопутный карась принципиально куда менее невозможен, чем та же русалка. Ибо магия. И владеющие ею экспериментаторы, вполне способные скрестить ежа с ужом ради промышленного получения колючей проволоки на собственном приусадебном хозяйстве. А еще на месте многих пустынь раньше были моря, которые пересохли, и жители их обязаны либо приспособиться к новым условиям, либо взять и сдохнуть. Это, кстати, объясняет и песчаного спрута. Хм, может, если хорошенько поискать, тут и святилище Безымянной открыть получится? Построенное теми же осьминогами… Или вообще какими-нибудь ископаемыми трилобитами. Кто его знает, сколько этой богине лет на самом-то деле? Чувство юмора у неё, во всяком случае, явно подошло бы какой-нибудь окаменелой страхолюдине.

– Кажется, это здесь. – Жрец-полуэльф рассматривал лишь слегка приподнимающуюся над барханами скалу, к которой примостилось штук семь кривобоких глиняных хижин, с ясно видимым отвращением. Это поселение даже хутором назвать было нельзя, так, постоянно обитаемая стоянка для пересекающих пустыню караванов. И самая главная ценность в ней – сделанный из камня колодец, который сейчас закрыт деревянной крышкой наглухо. – Мы нашли логово служителей мора.

– Уверен? – придирчиво уточнил у него колдун, разминая пальцы, между которых начали проскакивать искры бледного пламени. – По мне так в этот сарай уважающий себя культист и плюнуть-то сочтет зазорным.

– Красный и фиолетовый. Цвета воспаленной плоти. Герб Сарка так и выглядит. Две разноцветные болячки напротив друг друга, – ткнул пальцем служитель церкви Отца Времен в центральные строения, выглядящие чуточку приличнее окружающих. У них даже крыши были покрыты пусть облупившейся, но все же краской. Двуручная дубина, которую он поднял на вытянутых руках над головой, принялась сверкать, словно прожектор маяка. Кончик оружия и небеса соединил луч белого сияния, от которого мне немедленно захотелось отвернуться, а болтливый череп тут же принялся требовать прикрыть его капюшоном. – Вперед же, воины света, сокрушим зло и низвергнем его обратно в те холодные и мрачные глубины, из которых оно выползло!

Кажется, начавший генерировать пафос в немереных количествах полуэльф полагал, что после его вдохновляющего призыва мы дружно обнажим оружие и понесемся вперед с боевым кличем… И не меняя героической позы, так все оставшиеся до зданий метров триста и преодолеем. А потому, не увидев у своих спутников энтузиазма, жрец изрядно сконфузился.

– Ой, дура-ак… Вся конспирация насмарку. – Вздохнул я, пытаясь вытереть о плечо набежавшие от рези в глазах слезы. Руки, которыми приходилось упираться в песок, чтобы приподнять вверх туловище, были слишком грязными, чтобы трогать ими лицо. Да и плечевые суставы работали как-то… Не так. Вероятно, моржам никогда не приходилось задирать ласты вверх, чтобы чего-нибудь ими схватить. – Такую иллюминацию могли заметить чуть ли не с другого континента.

– Молодой еще. – Вздохнул колдун, поправляя одежду, из-под которой что-то злобное шипел его обожженный наставник. – Горячий.

– Ага, – поддакнул старший из наемников. – Ничего, научится.

– Если выживет, – резюмировал его младший брат.

Между домиков тем временем кто-то бегал и чем-то подозрительно сверкал на солнце. Обычно такие блики дает хорошо полированная сталь. Не оставалось сомнений, хозяева еще дома. И группу из четырех путников, громадного моржа и болтливого шлема они заметили. В принципе, в наличии у жителей этих халуп оружия не было ничего удивительного. Пустыня почти как море – все спишет. И потому разбой в ней считается едва ли не национальным видом спорта. Однако поднявшаяся в крохотном населенном пункте суета не слишком походила на панику, которую демонстрируют всему миру обыватели при приближении опасности. Скорее уж поднявшаяся там возня напоминала упорядоченную суету муравейника или военного лагеря, где каждый твердо знает свое место.

– Сам храм где-то под землей, если верить удравшему оттуда купцу, – проскрипел череп с головы своего ученика, мерно загребающего ногами песок. – Да, впрочем, такие вещи всегда там и прячут, открыто же демонический алтарь посреди чистого поля не поставишь…

– Сопрут? – предположил я, вспомнив свой первый опыт общения со сверхъестественным. Каким наивным ведь был… Впрочем, если я упорно продолжаю раз за разом влипать в разные передряги, значит, опыт собственных ошибок меня ничему так и не научил. А значит, ничего радикально не поменялось.

– Ага. Не сам алтарь, так ритуальные предметы или облицовку, ведь зачарованию лучше всего поддаются благородные металлы, – согласился мертвый колдун, наверняка лично разрабатывавший схему инкрустации собственного черепа серебряными вставками. – Или какие-нибудь служители Света нагрянут, чтобы подрастающее поколение потренировать на столь тупом и потому удобном противнике.

– В общем, все мало-мальски ценное ваш брат колдун всегда в землю прячет, – буркнул старший из наемников, начиная разминать кисти с зажатыми в них крисами. Два коротких кинжала с волнообразным лезвием как ничто другое подходило для битв в стиснутых пространствах, например катакомбах. Впрочем, имелось у братьев и дополнительное вооружение в виде висевших за спинами боевых топоров. – Уж сколько раз такие ухоронки видел, иной раз чуть ли не целые дворцы под ногами попадаются. Кто их вам только копает в таком количестве?!

– Да сами и делаем. – В период, посвященный самообразованию, мне как-то попадалась книга о быте подгорных гномов. И примерно треть её была посвящена разъяснениям того, как же эти бородатые коротышки вообще умудряются жить в толще камня. – В районах подземного пролегания природных энергетических линий грунт насыщен свободной магией настолько сильно, что сам по себе является чуть ли не готовым к применению артефактом. Опытный заклинатель-геомант за час пророет в подобной породе стометровый туннель в собственный рост, если будет идти внутри подобного волшебного канала. Да еще и успеет врезать в пол, потолок и стены самозаряжающиеся руны, отвечающие за циркуляцию воздуха, температуру и освещение. Ну а недоучка с хорошо расписанной инструкцией пусть и потратит раз в десять больше времени, но тоже с задачей справится без особых проблем. Главное – найти правильное место.

– Или создать, – поддакнул мне череп. – Жертвоприношения, может, и не такой стабильный источник энергии, но их можно проводить почти где угодно. Сухого, чистого и свежего воздуха как в городах гномов, конечно, ожидать от вырытых подобным образом помещений не приходится, но у слуг Сарка понятие комфорта вообще весьма… Своеобразное.

То, что мы пришли по нужному адресу, я окончательно понял, когда далеко в сторону улетела тяжеленная деревянная крышка колодца, небрежно отброшенная в сторону ударившей в небеса колонной пепла. Жирные черные хлопья обильно закружились в воздухе, не пересекая тем не менее четко отмеренной границы. О крайне сомнительной полезности данного вредного выброса для здоровья пустыни во всю глотку заявил привязанный к какому-то колышку на самой окраине крохотного поселка пес, с которого принялась сползать вспухающая гнойными нарывами шкура. Чуть ли не колесом ходящее в агонии животное стесало не меньше пяти килограммов родного мяса о все мало-мальски подходящие твердые объекты, прежде чем резко заткнулось и упало. А потом встало, но уже не живым. Нет, внешне оно осталось почти таким же, только аура его больше не походила на энергетическую оболочку простого животного.

Новосотворенный монстр рванул вперед, и тут же лопнула кожа на его ошейнике, не выдержав напора мертвой плоти. Булькая, завывая и роняя на песок стекающую изо рта зеленую пену, почти лишившаяся шкуры собака кинулась к нам, явно не желая приветливо облизать лицо. Сорвавшаяся с дубины священника тонкая золотая молния избавила животное от мучений, расплескав его мозги в разные стороны, однако спокойствия мне это не принесло. Ведь у сектантов просто обязано было быть какое-то приусадебное хозяйство, а в нем коровы, свиньи, утки, куры, мыши наконец… Последние волновали меня даже сильнее, чем сами демонопоклонники. Врага размером с человека умеющий колдовать гуманоидоподобный морж способен уничтожить множеством способов… В конце-то концов, можно просто на него наползти и раздавить! Но как прикажете бороться с мелкой зубастой дрянью, если она сначала спрячется в какой-нибудь щелке, а потом выскочит оттуда и вцепится в уязвимое место? Взобраться по складкам дубленой шкуры вверх и добежать по колонноподобной шее до того же уха можно и без особых акробатических навыков. Или еще хуже, затаившейся мелочи никуда особо тянуться и не придется. Я же мужчина в конце-то концов. И останусь им даже при худшем из возможных развитии событий, поскольку могу регенерировать простые физические травмы в рекордно короткое время. Но доводить до этого очень не хочется.

– Я смогу защитить нас от зла… На один час уж точно, – не слишком-то уверенно высказался полуэльф, с явной опаской косясь на облако. Дубина его оказалась воткнута в песок, а сам жрец опустился на одно колено и схватился обеими руками за священный круг. Немедленно наш небольшой отряд окутала аура божественной энергии, образующая вокруг всего тело нечто вроде невидимой простым глазом накидки… В моем случае наполненной мелкими колючими иголками. Недовольно поморщившись, я сбросил чужое воздействие, наплевав на его защитные функции. В магии близкородственные энергии очень неохотно идут друг с другом на конфликт, и потому пироманты почти не боятся огня, воздушники в центре урагана прочно стоят на ногах, ну а получивший изрядную часть силы от тьмы морж-переросток чихать хотел на низшую боевую магию той же направленности. Она просто растворится в моей ауре, не оставив после себя существенных следов, как капля заварки в стакане с крепким кофе. – Но когда силы мои иссякнут, и о ранах позаботиться будет некому.

– Значит, четверть часа у нас точно будет, а там как повезет. К тому же есть у меня зелья, что должны предотвратить отравление темными эманациями. – Колдунишка запустил руки в небольшую поясную сумку и чем-то там зашуршал. – О травмах же сегодня нам волноваться не придется. В это сложно поверить, но все слуги хозяйки морей в первую очередь целители. Какими бы страшными, дикими и свирепыми они ни были. И они не отказывают в помощи никому…

– Да? – заинтересовался младший из наемников. – Слушай, а у меня как раз на главной мужской гордости какое-то пятнышко подозрительное появилось. Не болит, не чешется, но есть, и этим очень нервирует. Может, посмотришь, а?

– Делать всех здоровыми направо и налево, избавляя их от слабостей – наш долг, – согласился я, демонстративно разминая кулаки и чувствуя, как провокационно дергается татуировка морской звезды на щеке. Интересно, каким образом Безымянная смогла прикрутить к своей отметине столь продвинутую систему контроля новой игрушки? Ну, ведь не лично же она за мной каждую секунду наблюдает, делать ей больше нечего. Может, душу какого-нибудь из своих фанатичных верующих привлекла служить эдаким погонщиком для моржа-переростка, заставив его пахать по двадцать четыре часа семь дней в неделю? – Но это не значит, что мы не можем снести пациенту голову, как только он станет полностью здоров. А потому садиться на шею не рекомендую. Хотя если тебя то пятнышко действительно так беспокоит, то могу не глядя исцелить тебя по полной и от всего, включая выпавшие зубы, старые шрамы и перхоть. Сто золотых за сеанс.

– Да это ж целое состояние! – Подавился воздухом от моих запросов наемников. – Откуда такие расценки?

– Ну, если не можешь позволить себя врача, то не болей, – подал я ему здравый совет, пытаясь понять, что же творится за пеленой кружащего на одном месте пепла. Однако разглядеть ничего кроме смутных очертаний строений так и не смог. Оставалось лишь надеяться, что и демонопоклонники видят через неё ничуть не больше. В противном случае нас уже должны брать на прицел луков, арбалетов и хорошо еще, если не крепостных баллист. Если уж они тут свежие трупы жертв регулярно прятали, то почему бы им заодно не иметь в каком-нибудь тайничке и местный аналог тяжелого вооружения? – Ну, в атаку? Или мы еще чего-то ждем?

– Эм, а ты не хочешь пойти первым? Дорогу проложить, ну и тому подобное? – тонко по своим меркам намекнул на свое нежелание попадаться в ловушки и засады сектантов старший наемник. – Раз уж пришел на бой и все такое. А мы, похоже, только под ногами у тебя будем путаться… Ну, под хвостом.

– Да без проблем, проложу вам путь… Но тогда и долю в добыче я возьму соразмерно своему вкладу. Процентов шестьдесят-семьдесят. Ну и то, что вы с собой утащить уж точно не сможете. – Деланно вздохнул я и пополз вперед, окунаясь в круговерть мельтешащего пепла. Кожу немедленно начало неприятно пощипывать, будто в данном участке пустыни внезапно воцарился суровый мороз.

– Две трети добычи?! Колдун, ты кого призвал?! – раздался потрясенный вопль за моей спиной. – Да где-то это видано, чтобы явившийся демон забирал не душу или там ребенка, о котором не знаешь, а твое родное золото?!

– Это не демон, говорили же вам уже. – Вздохнул шлем-череп с такой тоской, будто уже видел, как монеты уплывают из его отсутствующих пальцев.

– А что-то незаметно! – немедленно последовал возмущенный ответ. – Грабит он нас, во всяком случае, как истинное порождение вселенского зла!

Первая из хижин встретила меня абсолютной пустотой и запустением. Даже двери в ней не было, вместо нее болталась какая-то держащаяся на соплях дырявая циновка, сквозь которую открывался прекрасный вид на смятую лежанку, какие-то неопрятные кули и пару кувшинов. Причем все было грязным и замызганным до такой степени, что на подобные трофеи не польстился бы и последний мародер. Интересно, это так культисты Сарка от воров и любопытных прохожих защищаются, или у них способ почтить свое темное божество зиждется на сплошной антисанитарии?

Второй дом был зеркальной копией первого, разве только в размерах чуть побольше, кроватей там было две, а по полу оказались разбросаны женские тряпки. Видимо, состоящая в числе сектантов дама попыталась уволочь в храм не только самое ценное, но и шмотки с прочими предметами обихода, но ей кто-то помешал. Скорее всего, муж или еще какой сожитель. Сунувшиеся следом наемники на всякий случай переворошили топорами разбросанное тряпье, но ничего привлекшего их внимание и загребущие ручки не обнаружили. Либо дела у данной семейной ячейки почитателей темных богов шли неважно, либо ценности они хранили там, куда посторонний уж точно не залезет. А залезет – так не выйдет. Во всяком случае, живым.

Следующей на очереди оказалась хижина, чья крыша носила следы краски, и вот в ней-то нас встретила первая линия обороны. Стоило моей руке коснуться перекрывающей проход занавеси, на сей раз плотной и почти похожей на настоящую дверь, как порог буквально взорвался обжигающими брызгами зеленого гноя, буквально за секунду разъевшими до крови упорно не поддающуюся трансформации перепонку между пальцами. И будто повинуясь невидимому сигналу, глиняные стены окружающих зданий стали осыпаться, открывая десятки ниш. И тех, кто был в них замурован, но сейчас спешно пробуждался ото сна. Десятки существ, похожих на гибрид сушеного трупа с мухомором, выглядели скорее нелепо, чем страшно. Тонкие как спички конечности, в которых с некоторым трудом еще получалось узнать руки или ноги, опирались на землю все сразу. Но даже с четырьмя точками опоры выглядящие крайне несвежими человеческие тела с трудом поддерживали на своих спинах мясистые круглые наросты красной плоти, испещренные многочисленными глазками, шипами, усиками и гнойными нарывами. Эти штуки выглядели достаточно чужеродно, чтобы не являться ничем иным, кроме как какими-то демоническими тварями, использующими жертв демонопоклонников не то как кормушку, не то как средства передвижения.

– Болезнетворные фырчалы! – опознал нашего противника разговорчивый шлем колдуна, видимо немало времени при жизни посвятивший изучению бестиариев. Кто-то из наемников выругался, вонзая кинжал в центр мясистого нароста монстра, принявшегося выкапываться из песка прямо под его ногами. Оказывается, хитрые сектанты спрятали своих ручных чудовищ не только в домах, но и прямо в песке. Нежити дышать вообще не нужно, ну а седоки мертвых тел, похоже, оказались крайне нетребовательны к условиям своего содержания. Пара десятков монстров плавно увеличились до сотни с лишним, сделав ситуацию угрожающей. Хорошо хоть мгновенно отойти от режима консервации они не могли, а потому первые несколько секунд после появления под тускло светившим сквозь пелену света солнцем нещадно тупили и не двигались с места. Пользуясь их нерасторопностью, братья оперативно раскромсали четырех чудовищ, а колдун ударил по скоплению тварей какой-то алой сферой, будто засосавшей в себя сразу с десяток монстров. Жаль только, после этого маленького подвига он побледнел, затрясся, пустил две струйки крови из носа и вынужден оказался опереться о плечо священника, чтобы не упасть. – Берегите глаза, они довольно метко плюются. И дыхание задержите… Если сможете.

Выдохнутое мной облако морозной тьмы оттолкнуло ближайших монстров и прокатило их по земле пару метров, но особого урона не нанесло. Сторожи демонопоклонников оказались весьма устойчивы к родным для них стихиям, концентрированного удара всей доступной силой они, конечно же, не выдержат. Вот только продавливать их природное сопротивление у одного за другим совсем не вариант! Еще чуть-чуть и я окажусь в положении человека, вынужденного голыми руками драться со стаей рассерженных кошек. Каждый удар по мелким надоедам будет смертельным или как минимум калечащим, зацепляя при удаче еще две-три цели, но и уберечься от сотен мелких ранок, в итоге способных стать фатальными просто за счет количества, черта с два удастся!

С надсадным пыхтением разросшиеся на мертвых телах паразиты принялись надуваться и снова возвращаться к прежним объемам. Воздух, прошедший через эти чудовищные фильтры, ощутимо позеленел от насытивших его миазмов и начал стелиться к песку. Еще толком не успевшего вырваться из глиняного плена монстра священник с размаху огрел своей палицей, на секунду вспыхнувшей желтым огнем, но сразу же с невнятным богохульством отскочил от раненой твари. Там, где его тела коснулось рукотворное облако, на белой ткани расплылись сотни мелких дырочек. Наложенная им защита не могла одновременно противостоять и этой дряни, и кружащему вокруг нас пеплу. Почти с каждым вздохом фырчалы метали в нас покрывающие их тела колючки, влажно поблескивающие не то слизью, не то гноем. Темп стрельбы у них оказался откровенно смехотворный и составлял едва ли два залпа в минуту. Вот только количество этих гибридов паразитов, пневматических винтовок и мумий искупало данный недостаток. Если не прикончить заполнивших поселок монстров быстро, то минут через пять утыканные отравленными иголками люди окажутся в настоящей газовой камере.

– Прижмитесь ко мне и держите строй! – приказал я, ударом пострадавшего кулака расплющивая ближайшее чудовище и болезненно морщась. Не успевшая зажить рана ясно просигнализировала о том, что размазавшиеся по ней потроха демонического паразита в роли крема для рук выступать никак не могут. Хорошо хоть хуже не стало, а то вдруг бы у них еще и кровь ядовитая оказалась? Правда, в ближний бой бросаться в любом случае не вариант. Оставшиеся без прикрытия искатели приключений окажутся мертвы за пару секунд, в лучшем случае минуту. На что эти идиоты вообще рассчитывали, когда сунулись в такое опасное место всего-то вчетвером?! Да, они ребята не промах, но чтобы иметь хоть какие-то шансы, сюда должно было заявиться не меньше полутора дюжин подобных бойцов! – Сейчас им будет кегельбан!

Телекинез – одно из наиболее простых и в то же время универсальных умений в арсенале любого волшебника. Заключается оно в том, что из магической энергии чародея формируется нужной формы конструкция, в некоторых случаях даже вполне видимая обычным глазом, а после оная, не разрывая связи с создателем, посылается «на дело». Надо что-то взять? Делаем манипулятор с тремя-четырьмя пальцами. Зачерпнуть? Ковшик. Ударить? Ну, тут совсем просто, хватит и не слишком четко оформленного кома, эдакого нематериального кистеня с дистанционным управлением. Правда, есть один нюанс, затраты на поддержание подобной игрушки увеличиваются пропорционально расстоянию от колдующего. Расплющить в окровавленную кашу чудовище, злобно пыхающее ядовитым газом на другом конце поселка, можно без особых проблем. Одно, второе, пятое, десятое… Однако перебить чуть ли не сотню чудовищ таким макаром в один присест не осилить даже Морскому Хранителю. Если он туп как пробка. Ведь есть же такая вещь, как инерция. А в непосредственной близости имеются вполне подходящие на роль источника боеприпасов хибары, и без того рассыпающиеся на отдельные глиняные кирпичи.

Первый снаряд улетел куда-то в неведомые дали, просвистав мимо цели. Второй взмыл вверх лишь секундой позже, оказался слишком далек от ровных аэродинамических форм и шлепнулся с изрядным недолетом. Третий рассыпался прямо в воздухе на почти безвредную труху, не заставившую нежить даже чихнуть. Четвертый, наконец, попал… Правда, не в послужившую мишенью тварь, а в её товарку тремя метрами левее. Дальше я несколько приноровился силой мысли отламывать одинаковые кусочки от стен и тут же запускать их в короткий полет, а потому мазать стал реже. Примерно один раз из двух. Фырчалы же оказались если и не прирожденными снайперами, то по крайней мере не совсем уж косорукими стрелками… Хотя рук как таковых для своих атак и не использовали. Их иголки звонко стучали с недюжинной силой о броню наемников, прикрывающих собой священника и колдуна, но конечно же основную массу отравленных колючек собрала наиболее заметная цель. Вот только основной целью монстров обязаны были являться люди, ну на крайний случай не сильно превосходящие их по массе живые объекты вроде лошадей или медведей… Но никак не многотонные моржеподобные живые танки. Моя дубленая шкура град подобных колючек выдержала стоически, дальше пары миллиметров ни одна из них углубиться так и не смогла. Да и яд их вовсе не мог считаться грозным оружием, если всего лишь вызывал зуд в районе едва ощущаемых уколов.

– Треть уже готова, так поднажмем и добьем оставшихся! – Кровожадно хмыкнул старший из наемников, левой рукой заслоняя единственное уязвимое место в виде забрала шлема, а правой метая вперед один из своих крисов. Свистнувшее в воздухе лезвие резануло красную плоть одного из фырчальщиков, заставив бодро потечь вниз по мертвому телу струйку не то крови, не то гноя, а после медленно поползло назад к своему владельцу. К рукояти оружия крепился длинный тонкий шнур, который благодаря не то магии, не то какой-то хитрой механике мог самостоятельно сматываться обратно. Но скорее всего, в дело все-таки вступило волшебство, иначе для чего братьям столько навешанных на них артефактов? – Арр!

Ударившая в его ладонь игла раздвинула пальцы и все-таки врезалась в лицо искателя приключений, пусть и сильно замедлившись. Оставалось лишь надеяться, что глаз у раненого уцелел… Нет, при нужде можно и его регенерировать, но это значительно сложнее, чем просто привести в порядок мясо и кожу.

– Я же говорил, глаза берегите! – Охнул колдун, немного успевший оклематься после применения измотавших его чар и даже выставившего какой-то барьер, тормозящий вокруг него и священника большую часть носящихся в воздухе снарядов. Покопавшись в своей поясной сумочке, он извлек оттуда пропитанный вонючими мазями бинт. Не знаю уж, какие составы использовались при создании данного медицинского приспособления, но их нежный аромат мгновенно перекрыл все запахи, доносящиеся от отнюдь не благоухающих розами фырчал. – На, приложи, сразу боль снимет.

Понявшие непродуктивность избранной тактики твари принялись стягивать вокруг нас кольцо, сокращая дистанцию, постепенно раздуваясь, словно воздушные шарики, присоединенные к баллону с гелием, и перестав выдавать ядовитые испарения в окружающую среду. Интересно, они сами додумались сконцентрировать свои выдохи вплотную и в едином порыве, имеющем неплохие шансы разъесть всю наложенную на авантюристов защиту, или ими кто-то управляет? Скорее, все-таки последнее, слишком уж они слаженно действуют.

– Засунь эту пакость туда, где солнце не светит, а снег не тает! – грубо посоветовал товарищу по оружию наемник, отнимая от лица окровавленную ладонь, в которой была крепко сжата выдернутая из раны игла. Ну, новый шрам в районе носа его внешность сильно уже не испортит. И без того отметин на лице пса войны столько, что издалека их вполне можно принять за татуировки. – Я не нуждаюсь в твоей помощи!

Вырвав из-за спины топор, рассвирепевший боец как следует размахнулся, едва не пришибив шарахнувшегося от него в сторону чародея… И случайно всадил красующийся на обратной стороне оружия кривой шип в прикрывавшую его спину преграду, то есть мой бок. За что и удостоился абсолютно справедливого и громогласного эпитета: «собаки свинской». А не надо отвлекать огневую поддержку! Она из-за непродуманных действий всяких берсеркеров лишний раз промахивается.

– Вот же идиот, – прошипел священник непонятно в чей адрес, без особого толка тиская свою дубину. Потратив почти весь дарованный свыше запас сил на постановку защиты от черного пепла, служитель Отца Времен в завязавшейся перестрелке оказался чуть менее чем бесполезен. Пару раз он выдавал какие-то хиленькие вспышки света, слепившие и обжигавшие тварей, но на мой взгляд, страдали те от них не сильно. Можно даже сказать, вообще не страдали, словно их приласкали не божественным Светом, а обычным факелом. Отвлекались ненадолго в лучшем случае. – Мы теряем время, надо перейти в контратаку!

– Зачем? – удивился младший из наемников, точным броском всаживая свой крис прямо в центр мясистого нароста, а потом начиная подтягивать загарпуненного монстра к себе, прямо под второй кинжал с волнистым лезвием. – По-моему, все и так неплохо складывается. Тварюг осталось уже едва ли половина и они выдохлись, а у нас всего один раненый. Да и тот далеко не смертельно.

Монстров действительно стало заметно меньше, но поводов для оптимистичного настроя у искателей приключений, на мой взгляд, было маловато. Сомкнувшие вокруг нас кольцо твари явно готовились к скоординированной атаке, ради такого случая даже перестав метать иглы и выдыхать ядовитый газ. Раздувшись, словно настоящие воздушные шары, комки алой плоти грозили вот-вот лопнуть от переполнявшего их давления. Прекратив упражняться в телекинезе, я принялся создавать вокруг четверки авантюристов максимально прочный барьер… И чудом, не иначе, успел переместить его вверх и закрутить в нечто вроде полусферы, прикрывая голову, когда чудовища наконец атаковали. Но не малоразмерные, юркие и относительно легкоуязвимые цели. А самую большую для себя и, главное, спрятавшихся сектантов угрозу.

Выдавая в обратном направлении длиннющие хвосты ядовитого газа, наросты искаженной плоти сорвались со своих неживых опор и словно неуправляемые ракеты понеслись вперед по идеально прямой траектории, чтобы разбиться вдребезги о мои плечи, спину, хвост, живот или прикрывший лицо, щеки и затылок магический щит. В момент своего саморазрушения фырчалы выдавали мощнейший направленный импульс, состоящий наполовину из ударной волны, наполовину из концентрированной негативной энергии. Словно игла стилета, эти выплески шли только вперед, раздвигая, проламывая, промораживая и обращая в прах то, что находилось на их пути. Кто-то другой, ну может за исключением богов и высших демонов, на моем месте бы сразу умер. Существа светлые и нейтральные не смогли бы выдержать такую концентрацию ядовитой магии. Даже драконья чешуя вряд ли бы сумела выдержать подобный напор и сдалась в месте удара, пропуская волшебный аналог кислоты к мягкому и уязвимому нутру. Да и темным тварям сродство с атакующей их стихией помогло бы не сильно. Лич или кто-нибудь из ледяных легионеров не сдохнет от близкого знакомства с родственной ему силой? Ну и ладно. Все равно останется кинетический импульс, сопровождающий магическую самоликвидацию фырчал. И несколько таких своеобразных живых или псевдоживых снарядов без труда порвут цель размером с человека на несколько кусков.

– Ой, блин, – только и смог сказать я, прежде чем завалиться на бок, лишь чудом не придавив никого из авантюристов. В бытность человеком мне случалось огребать в драках… Особенно последнее время. Однако так сильно давно уже не лупцевали! Каждый удар от фырчалы, пришедшийся в незащищенное барьером тело, был подобен близкому знакомству с арматурой, ломающей кости и разбивающей в кровавые лохмотья плоть. И таких за какую-то жалкую секунду я выдержал сразу полсотни! – Ооо… Ааа… Собака, как же больно… Ууух!

Минуту или около того я только и мог, что корчиться на песке, доламывая остатки хибар и стараясь найти то положение, в котором истекающее кровью тело будет хоть немножечко меньше болеть, а обломки костей перестанут впиваться в окружающее их мясо. Остатков самоконтроля едва хватило на то, чтобы не раздавить группу авантюристов. Да и то не знаю, сумели бы они уцелеть, не окажись глаза выпученными от боли до такой степени, что круговой обзор стал немногим хуже, чем у совы. Потерявшие большую часть живой массы фырчалы порядочно сдали свои позиции, но из боя тем не менее не выбыли. Лишившись пригибающей их вниз тяжести, высушенные жаркой погодой и временем трупы с хрустом разгибались и резво бросались вперед, скаля гнилые зубы. От обычных зомби подобных противников отличало нечто вроде вросшей в позвоночник гусеницы с множеством коротких лапок, очевидно и бывшей основой демонического монстра. Хорошо хоть отделяться от носителя или как-то помогать ему в бою она не могла, ограничиваясь не то функциями лишнего слоя брони с тыла, не то вообще чисто декоративной ролью.

– Дыхание, иголки… Какого демона ты не сказал, что они взрываются?! – злобно скрежетал старший из наемников на колдуна, всаживая один из своих длинных кинжалов прямо в гнилую грудь ближайшего к нему монстра, неожиданно резвым скачком кинувшегося вперед. Лезвие без особых проблем проломило изъеденную временем плоть и хрустнуло ребрами. Углубившись сверху вниз, клинок, кажется, зацепил верхнюю часть вросшего в спину покойника фырчалы. Во всяком случае, других причин, заставивших бы давно мертвое тело сначала выгнуться дугой от боли, а потом упасть, словно марионетка с обрезанными нитями, найти было бы сложно. – Без ростовых щитов драться против такого противника вообще дохлый номер! Драпать сразу надо было!

– Догнали бы, – проскрежетал шлем-череп с башки своего ученика, который оказался слишком занят, чтобы лично поддерживать беседу. Сразу пятеро монстров пытались его повалить и растерзать… И если бы не тот факт, что вместо темного чародея они упорно лупили со всей дури не чувствующими боли кулаками сляпанную на скорую руку иллюзию, у них бы все получилось. Сам же чернокнижник относительно удачно притворялся обломком каменной скалы. Поросшая мхом серая гранитная глыба смотрелась посреди песка донельзя чужеродно, да и стоящее высоко в небе солнце высвечивало тень присевшего на корточки человека. К его счастью, с дедукцией у врага было не очень, да и с органами чувств тоже. – Мертвецы могут бегать куда быстрее, чем кажется. И уж точно они способны делать это дольше, чем напяливший на себя тяжелую броню человек.

– Это ты просто не видел, как можем драпать мы с братом, когда за нами гонится нежить!

Лишившиеся ядовитого выдоха и отравленных иголок фырчалы, несмотря на свою многочисленность, оказались оперативно переработаны авантюристами в груды неаппетитно выглядящего органического мусора. Высохшие как палки конечности даже не рубились, а ломались мощными ударами мужчин, далеко не в первый раз взявших в руки оружие. Старший из наемников вообще своим топором махал как вентилятором, иной раз умудряясь за одно движение обезглавить, обезручить или обезножить сразу по два врага. Толком же использовать свое численное превосходство твари так и не смогли. Кто бы ни отдавал им приказы, его контроль над своими марионетками оказался явно недостаточен, чтобы приказать им нечто более умное, чем попробовать навалиться гуртом.

– У меня на такую тушу бинтов не хватит, – категорично заявил колдун, когда сражение замерло и авантюристы обессиленно привалились к наиболее надежному в данный момент укреплению. Ну, то есть окровавленному боку скрипящего сквозь зубы от боли зеленого моржа. Он же главным образом и занял их внимание. Младший из солдат удачи даже хотел просунуть руку в одну из пробитых магическими взрывами дыр, но встретившись с моим взглядом, резко передумал. – Могу попробовать самые серьезные раны просто зашить, одновременно налагая на них чары регенерации, но не уверен, что иголка сможет проткнуть эту дубленую шкуру. Эй, слуга света, не найдется ли немного времени или твоего божественного покровителя, это самое время якобы породившего, поработать медбратом?

– Я не уверен… – задумчиво пробормотал полуэльф, обессиленно опираясь на свою дубинку, словно на костыль. – Он же из свиты Безымянной… Говорят, иногда от столкновения их сил бывают побочные эффекты…

– Бывают. Ооох, дышать-то как больно… Пророческие глюки бывают, – подтвердил его лепет я, вспомнив не сильно приятный опыт не такого уж далекого прошлого. Татуировка морской звезды на щеке пульсировала от циркулирующей в ней энергии, и с каждым мигом терзающая тело агония все сильнее и сильнее разжимала свои тиски. Увы, то ли пропускная способность у неё оказалась недостаточной, то ли покалечить свою цель фырчалы умудрились на редкость качественно. Пока все старания божественной отметины походили на попытку вычерпать ванну ложкой под непрекращающимся дождем. Рано или поздно это удастся, но пока дождешься финала, рискуешь весь промокнуть. Может даже не в переносном смысле, если в туалет захочется раньше, чем снова обретешь хотя бы ограниченную подвижность. – Насчет их использования в деле предсказания будущего или объяснения прошлого судить затрудняюсь, но крышу рвет капитально. Уж лучше я сам как-нибудь отлежусь потихонечку. Состояние у меня хоть и тяжелое, но, кажется, стабильное.

– Ладно, а мы тогда все-таки наведаемся в гости к разносчикам мора. – Кровожадно ухмыльнулся старший из наемников. – Зуб даю, они не думали, будто кто-то кроме армии сможет справиться сразу и с их тварями и с этим их проклятым пеплом. Значит, других линий обороны у них скорее всего нет. Их же надо регулярно проверять, возиться… Мы возьмем их зловонную нору тепленькой!

– Псих! Это же натуральное самоубийство! – возмутился шлем-череп колдуна, очевидно не боящийся получить от профессионального мордоворота по шапке. – Если у них есть еще хоть одна ловушка хотя бы в треть, да пусть даже в четверть подобной мощи, нам крышка! И это я еще про самих сектантов не говорю!

– Да ладно, чего нам сделают эти больные задохлики? – пренебрежительно отмахнулся наемник, явно испытывающий серьезные проблемы с головой. А может, он просто жаждет мученической смерти в бою во имя своей веры? – И потом, если бы они могли с нами справиться, то уже вылезли бы и всех добили! К тому же у нас есть козырь… Большой зеленый козырь!

– Я ближайшие часа два с места не сдвинусь. – Признание собственной слабости далось мне легко. Собственно, какой тут гонор, когда у тебя крови снаружи организма чуть ли не больше, чем осталось внутри? Туманящая разум слабость предательски растекалась по истерзанному телу, и бравировать в подобный момент собственной мощью и крутизной стал бы только полный идиот, у которого в организме скопилось достаточно пафоса, чтобы полностью вытеснить здравый смысл. – А полностью восстановлюсь только к вечеру… Завтрашнему, скорее всего. Была бы здесь вода и еда, ну хоть все та же проклятая рыба… Однако к имеющимся у таких сектантов припасам я не притронусь и вам не советую. Уж лучше на чистой магии регенерировать.

– Да, потрепали тебя знатно. Ну и покровительство хозяина болезней это вам не мышиный чих. – Понимающе покивал старший наемник, кровожадно ухмыляясь. Свежий шрам на лице, еще кровивший алыми каплями, придавал его лицу на редкость зверское выражение. – Но ведь ударить прямо с этого места ты ведь можешь? А я готов съесть свой подшлемник без соли, если вход в храм не окажется внутри одного из двух главных домов, рядом с которыми мы сейчас стоим.

Развернувшаяся перепалка закончилась победой жадности над здравым смыслом, и команда авантюристов все-таки решила сунуться в подземелье. Вход в него они отыскали быстро, буквально за две минуты, после чего священник продемонстрировал вообще-то совсем неподходящие духовному лицу умения и взломал замок. После четверо искателей приключений коварно отступили в стороны, пропуская мимо себя ударившие изнутри арбалетные болты и заклинания. Ну а я, кое-как развернувшись в нужную сторону, загнал по сложной траектории сферу концентрированной энтропии прямо в открывшийся зев прохода. Дистанционно управлять своими грубоватыми чарами у меня получалось из рук вон плохо, но хорошенько прицелиться, если есть пара минут на подготовку – почему нет? Укрепленные магией своды удар негативной энергии выдержали. Сектанты – нет. Уважительно покивав, авантюристы аккуратно переступили человеческие останки и скрылись под землей, откуда скоро зазвучал звон стали и крики. Впрочем, они быстро смолкли, кружащий в воздухе черный пепел рассеялся без следа, и высунувшийся на секундочку колдун крикнул, что все в порядке, и они начинают обыск храма. Ну а мне оставалось только лежать под жарким южным солнцем, любоваться пейзажами и наслаждаться ощущением жуткого зуда под всеми болячками сразу.

– Интересные существа эти фырчалы. Ядовитые шипы, газовые выхлопы и реактивный, черт его дери, двигатель! – не смог не оценить я своеобразной универсальности напавших на нас монстров, стараясь лишний раз не шевелиться, чтобы из-под корки запекшейся крови снова не начало капать. О том, чтобы подняться на ноги… Ну, точнее, снова ползти куда-то на хвосте, ближайшее время нечего было даже и думать. – В лаве бы искупать того, кто их создал. До полного растворения. И перемешать её ломом для надежности, чтобы уж точно без следа растаял.

Время шло, раны подживали, а команда авантюристов даже и не думала вылезать на свет божий. Спустя час я начал волноваться. Через два всерьез забеспокоился. После третьего попытался доораться до искателей приключений. На четвертом преодолел накатывающую волнами слабость и кое-как дополз до лаза в подземный храм… Запертый изнутри. Впрочем, дверь высадить бы было не сложно, но как протиснуться в узкий проход, просто не рассчитанный на габариты волшебных моржей? Со сложными сканирующими заклинаниями в моем арсенале было не очень. Попадись мне под руку какое-нибудь животное, сделал бы из него разведчика при помощи магии крови, но в поселке сектантов после черного пепла, кажется, даже мыши все передохли. К счастью, имелись и обходные пути. Например, усиление собственных органов чувств при помощи все того же искусства. Подслушать разговор за километр с его помощью конечно же не удалось бы, но вот лучше воспринимать едва слышимые шумы – вполне.

– Еще не исчез? – раздался громкий шепот священника, полагавшего, будто расстояние станет непреодолимой преградой для этих звуков. Зря! В прокопанных демонопоклонниками катакомбах оказалась прекрасная акустика, даже сильно напрягаться не пришлось.

– Пока нет, нас караулит, – последовал ответ от колдуна. – Ох, зря мы это затеяли.

– И ничего не зря! Я не собираюсь отдавать свои трофеи какому-то водоплавающему недодемону! – Самоуверенно фыркнул старший из братьев-наемников. – Ничего, еще чуть-чуть и эта издырявленная килька-переросток свалит туда, откуда пришла! Местное солнце еще и не таких тварей в бегство обращало, а без воды и еды осаду ему все равно долго не продержать.

– Но все же свою долю он честно заслужил, – несколько неуверенно пробормотал колдун. – Отдать ему ну хоть те же подсвечники из черной бронзы. Вещи красивые, дорогие, а сами мы их все равно не упрем, тяжелые как собаки.

– Да щас, возьмет он мебель! – вступил в разговор второй наемник, в голосе которого буквально плескалась язвительность. – Золото наше потребует, как пить дать! Сам такое говорил!

Вот заразы! Я за них, значит, беспокоюсь, а они меня кинуть решили?! Ну все, теперь из принципа эту нору до основания разрою. И все у них отберу. Совсем все… Сейчас… Передохну только…

Глава 3

– Скажи, Феон, почему люди в большинстве своем такие неблагодарные скоты? – задал я вопрос, терзавший меня уже почти сутки. Обстановка для беседы на философские темы подходила как нельзя лучше. Море, солнце, фрукты, пляж и выпивка… И уже не столь важно, что один из участвующих в диспуте хлебает скисший виноградный сок прямо из бочки, выглядящей в его зеленой лапе скорее рюмкой, а закусывает каждый глоток пары десятков литров алкоголя аналогичным количеством зеленых яблок. Продукция каких-то фермеров заметно кислила, и уж точно её никто не мыл, но после продолжительной диеты из одних морепродуктов дикий аппетит и обильное слюноотделение вызывала даже пропахшая столь желанным продуктом четырехколесная тара. Впряженная в её повозки лошадь косилась на меня круглым от ужаса взглядом, но честное слово, волновалась она за свою линялую шкуру зря. После продолжительной диеты из сырой рыбы все, что хоть отдаленно её напоминает, включая толком не приготовленную мясную дичь, вызывало глубокое отвращение. – Уж ты-то должен знать. По роду службы, так сказать.

– Я?! – поразился мой собеседник, зависший в паре метров от кончика морды и старательно наполняющий из откупоренный бочки простой деревянный кубок. – Нет, Алхимик, с таким вопросом ты обратился не по адресу. Скажу тебе больше, ответа на твой вопрос даже мое самое высокое начальство не знает. В конце-то концов, не он же нашу бывшую расу творил. Хотя в проповедях и говорят обратное, но я тебе серьезно заявляю – не он!

– Ну вот, даже ты не знаешь. И Отец Времен вряд ли знает. А люди почему-то все равно изрядные скоты. Да, не все. Но как минимум через одного, – принялся я жаловаться на жизнь одному из немногих, кто действительно мог меня понять. И к тому же ни капельки не боялся. Он же просто сильнее ставшего большим зеленым моржом молодого темного колдуна. Как-никак свою трансформацию из человека в нечто большее перенес на несколько столетий раньше. – Ты им фактически спасаешь жизнь, заслоняя своим широким пузом… А они решают лишить тебя честно заработанной потом и кровью доли сокровищ. Да еще и возмущаются, когда их в прямом смысле слова хватаешь за руку, мешая удрать с чужими деньгами.

– Ну, положим, не за руку, а за шею. Арканами. Да еще и самозатягивающимися, – педантично поправил меня собеседник и собутыльник, отнюдь не ограничившийся чисто символическим количеством предложенного угощения. Интересно, а он чисто физически вообще может в себя запихнуть хотя бы одну пятую того, что я уже съел и выпил? Пропорции и габариты говорят, что такое количество жратвы в него просто не влезет. Но сильно настораживают мерно машущие за спиной крылья, состоящие из чистого света. Вестники Отца Времен, отличающиеся от классических ангелов по большей части названием, являются скорее одушевленными сгустками магии, чем созданиями из плоти и крови, а потому и метаболизм имеют крайне… Адаптивный. Морские Хранители на их фоне выглядят донельзя материальными. Впрочем, кого-то из них, кроме себя самого, я еще не видел, а значит, и какие-либо выводы делать несколько преждевременно. – А потом еще долго угрожал запихнуть этим заблудшим душам вытащенные из логова сектантов вместе с ними подсвечники туда, куда бы они точно не поместились. Хорошо хоть обещания свои так и не исполнил. Даже и не пойму, чего в тебе тогда больше было. То ли греха гнева, то ли добродетели прощения.

– Финансового расчета. Стало жалко хорошую мебель такими погаными задницами портить, – буркнул я, даже не пытаясь оправдываться или выставить себя лучше, чем есть. Все равно не поможет. Даже простые священники нередко умеют отличать ложь от правды, а уж полноценный святой и вовсе любой детектор лжи обставив, с легкостью находя даже малейшие крупицы истины и самые изощренные умолчания. – Подсвечники у сектантов оказались действительно замечательные. Художественная ковка, инкрустация полудрагоценными камнями, да просто чистый вес пошедшей на их изготовление черной бронзы! Тоже ведь далеко не самый распространенный в мире металл, обычно идущий лишь на зачарованные клинки и прочие артефакты! Откуда они вообще смогли спереть такое сокровище?

Должно быть, со стороны мы смотрелись очень странно, но оценить сюрреализм картины случайные зрители не могли. По той простой причине, что они нас просто не видели. Никаких иллюзий или банального отвода глаз – настоящая свертка пространства! Участок пляжа, на который я выбрался, буквально исчез полчаса назад из материального мира, и не факт, что он туда вообще вернется. Феон Своевременный, являвшийся покровителем города, где меня и моих друзей когда-то угораздило поселиться, на своей территории мог откалывать и не такие фокусы. А самое главное, несмотря на свой высокий статус, он оставался весьма простым в общении существом, всегда готовым оказать нуждающемуся поддержку. И даже почти бескорыстно. Четверть всех собранных мною по пути капиталов, ушедших как пожертвование его храму, не в счет. В конце-то концов самому бы мне реализовать такую кучу барахла было сложно, а церковные закрома еще и не то переварят, выдав вместо громоздких и разнородных материальных ценностей приятно звякающий золотыми монетами кошелек.

– Пути добычи мародеров неисповедимы… Точнее их прослеживать ради какой-то мелочи никакого терпения не хватит. – С деланым безразличием пожал плечами святой, отрываясь на секунду от кубка. То ли когда он только начинал свою карьеру, нравы у церкви были менее строгими, то ли вышестоящим в их иерархии разрешалось куда больше, чем рядовым верующим, однако дармовой алкоголь в его присутствии исчезал буквально в никуда. Впрочем, возможно, это только с моей точки зрения темпы расхода спиртосодержащей жидкости были чрезмерно велики. Все-таки сам Феон находился в совершенно особых отношениях со временем и, ожидая ответа своего собеседника, вполне мог смотаться в иной мир по делам, сделать всю необходимую работу и вернуться, чтобы поддержать разговор. – Ладно, хватит об этих заблудших душах, вернемся к твоим проблемам. Хотя я бы их и проблемами-то не назвал. Так… Мелкие неприятности.

– Ага. Совсем крохотные. Один только хвост на сорок тонн. – Смерил я взглядом свою тыловую часть, которую вездесущие чайки явно принимали за утес. Кажется, кто-то из птиц даже начал делать там гнездо между складками кожи. – Не можешь помочь, так не издевайся, пожалуйста.

– Я серьезно! – запротестовал Феон. – Между прочим, сам научился сворачивать крылья только на седьмой год после своего возвышения! До того ни в один нормальный бордель спокойно зайти не мог… Так, ты этого не слышал!

– Само собой. – Хмыкнул я, пряча улыбку в моржовых усах. Полагаю, покровитель города давно бы мог уйти на повышение и приблизиться к трону Отца Времен, если бы не его тяга к выпивке, особенно дармовой. Да и к женщинам один из признанных деятелей церкви испытывал далеко не только платоническую любовь. Однако меняться святой, при жизни присоединивший к территориям человеческих владений изрядный шмат земель, не желал. А начальство не очень-то и настаивало. В конце концов, компетентных специалистов на любом уровне много по определению не бывает. – И то, что любое дело требует тренировок это понятно… Но можно ли как-то ускорить процесс? У меня же нет времени ждать! Да может быть вообще уже поздно, и из всей нашей троицы я остался один!

– Вряд ли. Твои друзья находятся вне сферы моего влияния, а потому гарантий давать не могу, но скорее всего они живы, – обнадежил меня святой. – При вашей степени побратимства, скорее уж являющейся духовным родством, ты бы обязательно почувствовал их гибель. Увидел в кошмаре, например.

– Это только если бы на тот момент спал… Или хотя бы валялся без сознания, что в начале свалившихся на голову злоключений было чуть ли не чаще, – недовольно пробурчал я. – Ладно, не будем строить гипотез. Скоро должны подойти мои слуги со всеми нужными материалами, и можно будет создать кровавый компас. Будем надеяться, сцеженный из вены в хрустальную пробирку биологический материал не успел испортиться…

– В стандартном алхимическом фиале такие образцы могут храниться десятилетиями, а вашей закладке еще и год вряд ли исполнился! – Фыркнул святой, проигнорировав тот факт, что буквально на его глазах будет твориться официально очень неодобряемая церковью магия… С другой стороны, под полный и абсолютный запрет слуги Отца Времен практически ничего не помещали, при необходимости выдавая обратившимся к ним колдунам лицензии на любую гадость. Ведь ситуации бывают разные. А рабство в данных краях отнюдь не запрещено. И загладить грех человеческого жертвоприношения очень даже можно, если хорошо постараться. – Я бы хотел сделать так, чтобы ты нашел своих друзей как можно быстрее… Жаль, не могу. Когда два бога заключают друг с другом пари, то слугам какой-то третьей силы в него лучше не соваться. Бить будут обе стороны сразу, да еще и от начальства по шапке прилетит. Вплоть до полного разжалования. Даже сегодняшняя моя помощь уже проходит по самой грани дозволенного.

– Чисто технически Окреш архидемон, – заметил я. – Ну или даже не архи… В конце-то концов, души смертных он трогать не может, армии слуг у него нет, власти над кем-то нижестоящим тоже не имеет.

– Как говорят в царстве Кин: «Тигр, которого с рождения кормят манной кашей вместо мяса, все равно остается тигром», – процитировал Феон неизвестную мне поговорку. – Увы, все, что в моих силах, так это оказать тебе моральную поддержку, помочь с оптовой реализацией трофеев да дать парочку ценных советов. Но я всем сердцем желаю вам удачи. В конце концов, если Колон будут помимо меня от всякого сверхъестественного дерьма защищать еще и три живущих там морских хранителя, то девять из десяти напастей предпочтут по собственной воле обойти город стороной. Чисто из чувства самосохранения.

– Чтобы приблизить этот светлый миг, придумай, как мне ужаться до более-менее нормальных размеров. Пусть даже масса останется той же. Черт с ним с весом, сбросить бы объем! – вырвался из меня буквально крик души. Ну, в самом-то деле, тяжело быть таким крупным! Даже если забыть о количестве необходимого регулярно провианта, то как взаимодействовать с кем-то, кто мельче дракона? Ни в дверь войти, ни руку пожать, ни книжку почитать! – Моржом размером с кита провести спасательную операцию, знаешь ли, затруднительно!

– В принципе, тебе мог бы помочь обряд разделения сути. Я видел пару раз, как им пользовались перерожденные демоны, желавшие куда-то пробраться инкогнито. Полученную извне силу можно ведь и вернуть, – задумчиво пробормотал Феон, скребыхая кубком по донышку подошедшего к концу бочонка. – Поскольку наша с тобой плоть скорее материализованная энергия, чем просто мясо и кости, то вместе с ужиманием ауры она должна пропорционально уменьшаться… Но тут есть ряд неприятных нюансов.

– Куда ж без них. – Тяжело вздохнул я, понимая, о чем он говорит. Боги и демоны наделяли своих слуг силой, отдавая им частичку личного могущества и с каждым подобным адептом становясь чуть-чуть слабее. На время, разумеется. Ведь те отдавали «кредит» всю жизнь, через какое-то время возвращая потерянное с большими процентами и выводя покровителей в плюс по совершенной сделке. – Дай, догадаюсь, отданное на время может не вернуться вообще, если начальство тобой недовольно?

– Само собой. И чтобы потом не было отторжения, обряд лучше проводить без помощников. Ну а еще это очень больно, ведь по сути дела тебе придется оторвать от себя кусок души, – мрачно подтвердил вестник, которому очень не нравилось найденное решение. – Кроме того, в подобном состоянии ты станешь уязвим почти как простой смертный. Тебя можно будет убить обычным нарушением целостности материальной оболочки. Пырнуть мечом, раскроить голову камнем, отравить быстродействующим ядом, прикончить каким-нибудь заклинанием. Готов пойти на такие риски?

– Плевать, – с достоинством отозвался я, отгоняя куда подальше мысли о возможной смерти и последствиях. Особенно последствиях. Если уж при жизни у слуг морской богини не жизнь, а сплошной кошмар, то что же будет дальше?! Не пришлось бы завидовать обладателям адских джакузи с дровяным подогревом и чертями-банщиками! – Всю свою карьеру, если последних месяцев не считать, как-то справлялся, не сдохну и теперь. Ну а вдруг все-таки отброшу копыта – что ж, это был мой осознанный выбор. Но все же, как быстро происходит процедура возвращения утраченного? Если верить всему моему опыту общения с Безымянной, просто пробежаться по удаленным уголкам мира и собрать своих друзей не получится. Придется драться, и не раз.

– Тут прямая зависимость между количеством отданной силы и скоростью, с которой она вернется. Чем больше потеряешь, тем меньше будет затраченное время. – Феон задумался и достал прямо из воздуха методичку, которую тут же принялся листать с просто сумасшедшей скоростью. – Да, точно, вот эта формула! Энергия, при помощи которой еле-еле свечку зажжешь, будет проталкиваться через барьеры граней реальности не меньше суток. А вот если ты решишься рискнуть хотя бы половиной своих возможностей, то потребуется лишь девять-десять минут.

– Половина… Значит, и ужмусь пропорционально, раза в два, – задумался я и окинул взглядом свое вытянутое толстое и неуклюжее тело, весящее десятки тонн. – Знаешь, этого маловато будет. Сколько я должен потерять, чтобы приблизиться к человеческим габаритам? Ну, пусть буду в два-три раза больше, сравнявшись со среднестатистическим моржом?

– Девять десятых, – осторожно заметил Феон. – Но, Алхимик, ты уверен? Это же практически Низвержение, которое ты устроишь себе собственными руками.

– Пф! Я и не просил, чтобы меня кто-то возвышал! Если это безобразие вообще можно так назвать, иначе как в качестве насмешки. – Фыркнул я. – Но ладно, так уж и быть, обещаю не пороть горячку. Для начала выясню, нельзя ли обойтись без крайних мер и где вообще находятся мои друзья… Тем более что все необходимое для построения кровавого компаса к нам стремительно приближается!

– Ага! – ничуть не менее радостно подтвердил святой, проследив за направлением моего взгляда. – В комплекте с еще парой бочонков вина и, кажется, даже закусью!

По пляжу медленно тащилась еще одна повозка, груженная яблоками. Впрочем, из-под слоя ароматной растительной вкуснятины отчетливо проступали некие вытянутые предметы, внутри которых наверняка плескался забродивший виноградный сок. Лошадь, тащившая все это великолепие и увязавшая в песке при каждом шаге чуть ли не до кончиков копыт, выглядела на редкость раздраженной. Ну еще бы! Ладно еще груз был, так ведь ей еще и пассажиры к нему добавились! Миниатюрную женщину лет тридцати с густой копной черных волос, спускающихся до лопаток, работавшую в нашем доме одновременно поваром и уборщицей, было сложно счесть существенной обузой. Но вот приходящийся ей мужем громадный лысый бугай, исполняющий обязанности конюха, сторожа и разнорабочего, весил явно больше центнера. И это еще без учета его воинского снаряжения, а именно подходящей под габариты полусатира тяжеленной кольчуги, скрывающих копыта подбитых железом сапог и громадного двуручного топора. Хорошо хоть дочку свою, официально числящуюся при три А кем-то вроде ученицы, наши слуги с собой не прихватили. Впрочем, а зачем тут может понадобиться несовершеннолетняя малявка, если у неё до сих пор на уме только игры со сверстниками и пошив нарядов своим любимым куклам?

Внезапно со стороны тракта, проходившего на некотором отдалении от пляжа, там куда даже во время самых жестоких штормов не доставали волны, показались человеческие фигуры. Судя по замотанным тряпкой лицам, сжимаемому в руках оружию и появлению из ближайших кустов, промышляли сии господа одной из древнейших в мире профессий, а именно дорожным разбоем. С подобными им деятелями в этом мире я сталкивался неоднократно, а слышал про них еще больше. Причем в большинстве своем очень страшного. Не все же мирные путники являются темными магами, которых попытаться обобрать до нитки и бросить с проломленной головой прямо на месте ограбления, себе дороже. А уж что эти ублюдки, которым в любом цивилизованном обществе при поимке грозит смертная казнь, вытворяют с женщинами… Свидетели же при подобном способе заработка ой как не нужны, а потому и в живых подобное шакалье никого обычно не оставляет.

– Лукреция! Ош! – попытался привлечь я внимание сидящей на телеге семейной пары, но был ими попросту не замечен. – А, черт, барьер! Они же нас не видят!

– Не волнуйся, ничего с ними не случится, – успокоил меня Феон, силой удерживая на месте и не позволяя ринуться на выручку. – Святой я или так, погулять вышел?

– То-то свежие трупы в больших городах появляются каждый день. – Чуть успокоился я, вспомнив о разнице между собой и среднестатистическим разбойником. Если бы не свертка пространства, эти ребята не только из своих кустов бы не вылезли, вздохнуть бы лишний раз боялись. Впятером можно напасть на телегу, в которой два человека… Но не моржа размером с корабль. Да и вестник птаха хоть и мирная, но огненный меч или его аналог с примерно теми же свойствами в комплекте прилагается. – Скажешь, это все как один заблудшие души?

– Я не вездесущ. Даже Отец Времен не может уследить за всем, что происходит с его паствой. – Виновато развел руками святой, причем, похоже, совершенно искренно. – Но если уж какой бардак вижу, то всегда вмешиваюсь. Правда, обычно инкогнито и косвенными воздействиями, в соответствии с инструкциями. А сейчас и напрягаться-то особо не нужно, вон у тебя какой мажордом… Внушительный. Да и домоправительница не хуже.

Бандиты и вправду замерли, не решаясь приблизиться к полусатиру ближе чем на десять метров. Ребята они были тертые, судя по снаряжению. Куртки из толстой кожи, кое-где усилены металлическими бляшками, являлись вполне себе легкой броней, да и сжимаемые в руках мечи выглядели отнюдь не ржавым хламом. Но видимо, пугала их здоровенная секира, которой он в полном молчании описывал в воздухе восьмерки. Попадись под такой замах человек – располовинит. Ну, в лучшем случае отсечет напрочь чего-нибудь ненужное, вроде головы или руки. Удержать подобное оружие имел бы шансы лишь рыцарский доспех. Но в латах самозваный дорожный патруль как-то не сидит… Дорогие они, тяжелые, да и бликуют сильно. Самый храбрый из грабителей попытался воодушевить своих подельников призывом, смысл которого сводился к: «Мужика убить, девку изнасиловать, обоих обобрать и прикопать», но на середине фразы подавился собственными словами и арбалетным болтом, вошедшим ему в живот. Лукреция определенно не собиралась изменять мужу и была готова приложить все силы, чтобы соблюсти супружескую верность. Тем более у неё и инструмент оказался подходящий среди яблок запрятан. В свое время мы с друзьями скопили неплохую коллекцию трофеев, и поскольку темным магам дополнительное вооружение не очень и требовалось, то на часть этого арсенала наложили руку слуги с полного нашего одобрения.

Оставшийся квартет так растерялся от зрелища своего предводителя, катающегося по песку и пускающего изо рта кровавую пену, что едва заметил, как стал дуэтом. С неожиданной для такой туши проворством Ош рванул вперед, сшибая ближайшего врага с ног и топча его копытами. Ну а его монструозный топор стремительным взмахом метнулся к шее второго грабителя, располосовав ту почти до половины, невзирая на кольчужный воротник. Оставшаяся парочка переглянулась и бросилась бежать куда глаза глядят. Одному из них даже удалось выйти из зоны обстрела раньше, чем Лукреция успела перезарядиться, а вот второму не повезло. Ударивший на излете куда-то в плечо болт не пробил брони, но заставил парня потерять равновесие и покатиться кубарем, а дальше его догнал разъяренный полусатир, и окровавленный топор поставил жирную точку на карьере любителя прятаться в придорожных кустах.

– Слушай, а как они нас вообще под твоим барьером найдут? – задал я вопрос, наблюдая за тем, как семейный дуэт споро лишает трупы всего ценного, включая одежду. Да уж, цены на рынках, где вся продукция производится исключительно вручную, быстро приучают быть бережливым и напрочь вышибают чувство брезгливости в рекордно короткие сроки.

– Мимо не проскочат, даже если обратно к городу развернутся. Сейчас так им дорогу закруглю, что прямо тебе под нос и выйдут, – успокоил меня Феон, поспешно опускаясь на землю и не то втягивая свои крылья, не то просто делая их невидимыми. – Так, если что, я никакой не вестник, а просто твой знакомый инквизитор.

– Тогда уж и ауру спрячь. Лукреция хоть и слабенькая, но все же ведьма, – посоветовал святому я, невольно выдыхая. Близость концентрированного света недалеко от организма, пропитанного энергиями тьмы… Напрягала. И игнорировать враждебную энергию было не проще, чем гудение трансформаторной будки под ухом. Вроде и можно спокойно сидеть в метре от неё, не опасаясь внезапного удара током, а все равно психологически находиться в столь опасной зоне неприятно. – И вообще, к чему такой маскарад?

– Правила поведения, чтоб их… – неразборчиво пробурчал покровитель города Колона, спешно охлопывая свою одежду и превращая её из белоснежной тоги в обычную залатанную мантию грязно-бурого цвета. – Не подобает попадаться на глаза простым смертным в истинном виде, дабы не смущать их умы, если нет для того соответствующего повода. Идиотизм полный, но соблюдать его приходится! Хорошо хоть не только нам одним, слуги других светлых богов тоже также мучаются. Заключили высшие силы когда-то между собой договор на эту тему, а простым исполнителям их воли теперь страдать приходится!

– Оу, а ничего, что меня куча народа видела? – забеспокоился я соблюдением приличий среди того круга существ, к которым теперь волей-неволей принадлежал.

– На морских хранителей в этом плане давно все махнули рукой. – Вздохнул Феон, заканчивая процедуры камуфляжа. – Во-первых, Безымянная данное соглашение так и не подписала. А во-вторых, вы как берсеркеры в армиях варваров. Каждый год новые. Кхм, ну некоторым и подольше задержаться везет…

– Тпру! – Дернул Ош за поводья, тормозя лошадь, которая и без того остановилась как вкопанная, когда внезапно прямо перед ней появился титанических размеров зеленый морж. Границу свертки пространства, которую они пересекли, животное явно не заметило, а потому сейчас находилось в состоянии шока, банально оцепенев от ужаса. Да, вообще-то ластоногие копытными питаться не должны… Однако при таких размерах можно и тираннозавра загрызть, если эта ожившая окаменелость вдруг сдуру к воде сунется. – Ну?! Он?! Или нас обманули?!

Полусатир как всегда прямолинеен и косноязычен. Интересно, насколько в его манере речи виновато строение гортани, зверски саднящей от длинных фраз, а насколько суровый характер?

– Кажется, да… Алхимик… Да и ключевые фразы в письме совпадали… И потом, кто бы кроме него прислал нам столько золота… – неуверенно протянула Лукреция, разглядывая меня и обычным, и магическим взором. И, судя по тому, как лезли на лоб глаза ведьмы, поверить в изменения, произошедшие с одним из её нанимателей, ей было очень непросто. – Во имя богов, да что же такое с вами произошло?!

– Ну, боги и произошли. – Вздохнул я, понимая, что коротким рассказом тут не отделаешься. Впрочем, почему бы в кои-то веки и не провести время за беседой в приятной компании с рюмкой… Ну ладно, бочкой, вина.

Пересказ произошедших с момента нашей последней встречи событий занял чуть ли не час, по истечении которых заведующая хозяйством ведьма попыталась отчитаться о всех случившихся за период моего отсутствия расходах, но эта информация так и не потребовалась. Лично я был вполне доволен уже тем, что здание дома и все собранное нами имущество осталось в целости и сохранности. Оно не сгорело, не исчезло, не поменяло хозяев? Ну и прекрасно! Да, перед тем как решиться на призыв архидемона, мы с друзьями составили тщательные инструкции для слуг, предусматривающие в том числе и длительный период нашего отсутствия либо полной недееспособности. Однако то, что Ош и Лукреция не присвоили себе все золото работадателей и не переехали куда-нибудь, где их не знают, уже повод для того, чтобы облегченно выдохнуть. Заказанные еще Алколитом книги оплатили? Так и надо. Выбросили те из собранных мною органических ингредиентов, которые протухли по истечении срока годности? Ну а куда их еще девать? Пошили несколько смен новой одежды взамен истрепавшейся? Это само собой разумеется, подобные расходы изначально запланированы. Заплатили положенную дань, для приличия обозванную налогами и сборами? Так от них в любом случае никуда не денешься, если собираешься в обществе жить!

– Вот фиалы с кровью ваших друзей, которые вы просили передать в письме. Ну и все необходимое для ритуалов я тоже привезла, – обрадовала меня Лукреция, бережно разматывая ткань, прикрывающую собою лакированный деревянный сундучок. – Только вот лицензия…

– Я ничего не вижу, ничего не слышу и вообще пьяный! – поспешил заверить её Феон и поспешно загородил свое ухмыляющееся лицо вновь наполненным кубком. – Какие еще ритуалы, чтобы на них разрешение требовалось, вы о чем? Да и вообще на этот кусок побережья никто не зайдет, чтобы нам помешать, а после море смоет все следы.

– Смоет, смоет… – Я сцепил трясущиеся пальцы в кулаки и глубоко задышал, стараясь как можно быстрее успокоиться. Поскольку сохраняющие некоторое сходство с ластами конечности слишком грубы для тонкой работы, расставлять все предметы по своим местам предстояло телекинезом. И раздавить воистину бесценный фиал из-за того, что не получается контролировать собственные эмоции, стало бы просто позорно! – Оно еще и не то смоет, с моей-то внезапно открывшей склонностью к стихии воды. Главное, чтобы до города волной не достало. Что тут до него, каких-то десять километров. Тьфу! Кхе! Ой, гадость…

Комары моржа с воистину дубленой шкурой не очень-то и беспокоили, поскольку толщина кожного покрова банально превышала в разы длину их хоботков, но как оказалось, залетевшая прямо в рот дурная чайка с успехом может их заменить. Пока я откашливался от пуха и перьев, Лукреция уже успела приготовить все необходимые ингредиенты и теперь ждала только указаний о том, что именно мы будем использовать в качестве основы под Кровавый компас. Сам ритуал и получающийся в результате его проведения артефакт особой сложностью не отличался, поскольку опирался на один из самых простейших приемов разного рода чародеев, а именно принцип подобия. Обычно его, правда, применяют для насылания проклятий, например, изготовив фигурку своего недруга и истыкав её иголками, но тавматургия в принципе штука довольно универсальная и может очень многое. Наложение защиты, лечение, призыв и, самое главное, удаленное сканирование избранного объекта. Действительно что-то умеющие экстрасенсы по одной лишь фотографии могут многое сказать о человеке… Ну а опытные колдуны при помощи кровавого компаса без проблем скажут, в каком направлении находится донор использованного для ритуала биологического материала, сколько конкретно до него метров и даже как он себя на настоящий момент чувствует.

– Звезду будем чертить здесь! Материал хороший, прочный, насыщение энергией хорошо переносит. И случайно сломать или потерять такой артефакт фиг получится. – Я кивнул на свой «алтарный валун», скромно стоящий у самой кромки постепенно отступающего прибоя. Впрочем, даже на пике прилива волны до его верхушки все равно не дотянутся. Размеры выбранной мной каменюки позволяли свободно нанести на неё помимо отвечающих за призыв рун еще штуки три магических рисунков без особой опаски, что чары начнут конфликтовать между собой. Еще даже запас останется на всякие непредвиденные нужды…Добавить туда, что ли, гриль? Хоть будет на чем пойманных акул жарить. Или все же задвинуть подальше личный комфорт и смастерить хорошую противоугонку? За счет одного только количества залитой туда энергии обычный некогда булыжник уже стал поистине великим артефактом! На вещи подобной мощи найдется немало желающих, начиная от рядовых волшебников и заканчивая обычными ворами. Вдруг у кого-то из данной публики найдется собственный подъемный кран? – Внешний контур со всеми нужными отметками увеличиваем в десять раз по сравнению со стандартным. Все же искать цели ритуала мы будем не в пределах города или даже региона, а по всему миру.

– Не уверена, что это хорошая идея. Ритуальные ножи просто не возьмут камень, – осторожно заметила Лукреция, явно привыкшая работать с куда более податливым деревом. На худой конец она могла задуматься о стали. – Да и подобный масштаб кажется мне все же чрезмерным. Эффективность ритуала зависит ведь не от размеров магической фигуры, а от количества вложенной в неё силы.

– Я больше чем уверен, Ассасин и Алколит находятся где-то далеко. Неточность даже в один лишний миллиметр на стандартном кровавом компасе заставит меня обыскивать район в пару десятков квадратных километров. В лучшем случае, – разъяснил я ведьме её ошибку, сначала намораживая несколько очень острых и прочных из-за вкачанной в них магии сосулек, а потом начиная ими шустро выдалбливать в скале канавки при помощи телекинеза. – Нет уж, лучше сейчас лишние полчаса покорячимся, зато потом буду точно знать, где именно искать моих друзей. Ну, во всяком случае, так должно быть в теории. На практике я подобным первый раз занимаюсь. Феон, может, у тебя есть какие-нибудь дельные предложения?

– Не моя область, ну вот совсем не моя. – Извиняющееся развел руками замаскированный святой, который наверняка со времен ранней молодости получал исключительно точные и верные целеуказания свыше. А после достал из внутреннего кармана мантии здоровенный фолиант, который без проблем можно было бы использовать в качестве щита. Да что там! В талмуде на несколько тысяч страниц с изукрашенной золотом обложкой могла бы застрять и крупнокалиберная пуля! – Зато чисто случайно я прихватил с собой полный географический атлас земель известных, за точность составления которого ручаюсь головой. Если ты вычислишь точное направление на своих друзей и дальность до них, то я предоставлю полные и достоверные сведения по нужному региону. А может даже и скажу, к кому там лучше обратиться. По роду своей деятельности мне случалось путешествовать по таким дырам, куда нормального человека в жизни не загонишь! А где лично меня не было, там обязательно хоть кто-нибудь из коллег да побывал!

– Тоже неплохо. – Линии магической фигуры, которые я вырезал в камне, получались не слишком аккуратными. Скала просто трескалась под ударами укрепленных магией ледышек! Чтобы более-менее выровнять медленно сотворяемый рисунок, приходилось углублять проделанные канавы до такой степени, что пара-тройка лишних трещин уже не будет на общем фоне играть никакой роли. Правда, на заполнение подобной халтуры понадобится уж вовсе неприличное количество энергии, ну да ладно. Выдержу как-нибудь. – Лукреция, отойди! Если я тебя случайно хвостом задену, то Ошу придется вести все домашнее хозяйство до тех пор, пока переломы не срастутся!

– Ладно-ладно… – Отступила назад ведьма, едва не оказавшаяся раздавленной. – Но как быть со свечами? Я, конечно, могу поставить их в узловые точки, только работать они не будут. Слишком маленькие. Для ритуала нужно что-то пропорциональное, даже факелы маловаты будут.

– Сейчас сделаю костры. – Наконец-то нашел, куда руки приложить, Феон. – Уж чего-чего, но зажигать я умею. Погаснет не раньше утра, да и гореть будет очень ровным пламенем.

– Плеснуть? – предложил Ош, протягивая якобы инквизитору флягу с чистейшим спиртом. Данную емкость ему, кажется, посоветовал всегда носить с собой Алколит, в душе несмотря ни на что являющийся настоящим Алконавтом. Данный продукт перегонки зерновых входил в обязательное снаряжение нашего сторожа и должен был использоваться как средство для дезинфекции ран телесных и, в случае необходимости, душевных. Но и процесс поджигания врагов или свежесрубленных деревьев он облегчить очень даже мог. – На дрова?

– Переводить качественный продукт на такую мелочь?! – Аж содрогнулся от такой перспективы обладатель крыльев из чистого света. – Да это святотатство!

На то, чтобы полностью начертить магическую фигуру, у нас ушло почти полчаса. Получившийся результат выглядел как светящаяся от наполняющей её силы алым цветом звезда с десятью лучами, каждый из которых указывал на одну из принятых в местной географии сторон света и венчался крупным костром. Причем данное великолепие вписали в круг из двухсот шестидесяти цифр. Последние никакого мистического значения не имели, а были банальными математическими градусами, общепринятыми имперскими учеными. Кроме того, в самом центре чертежа располагалось пересечение крест-накрест двух линий. Первая отражала расстояние до цели ритуала, вторая высоту над уровнем моря. Состояние же здоровья людей, на которых нацеливался Кровавый компас, предполагалось угадывать по поведению участвующей в обряде алой жидкости. Чем быстрее она двигалась по нужной траектории, тем в лучшем физическом состоянии находился донор… Ну а если вылитая в наполненную энергией звезды жидкость не двигалась с места, то либо в ритуале оказались допущены грубые ошибки, либо данная часть по какой-то причине не может установить магическую связь с остальным целым. Последнего я боялся больше всего, ибо с вероятностью в девяносто процентов подобный исход обозначал переход цели в принципиально иное агрегатное состояние. Скорее всего, уже неживое, а попросту труп.

– Смешайте кровь с красителем, – подсказала мне Лукреция, протягивая пару крохотных комочков какого-то вещества. – Там будет проще отследить результаты, да и не забудете, где кто. Способ проверенный, я им раньше не раз пользовалась.

– Ладно. – Не стал я спорить с опытной ведьмой и, откупорив при помощи телекинеза один из флаконов, силой воли перенес туда это вещество и хорошенько взболтал содержимое фиала. – Пусть первым будет Ярослав, все-таки у него были серьезные проблемы с глазами, уж и не знаю, как можно жить, если лишиться сразу и почти всех магических сил, и зрения.

Капнувшая в центр магической звезды синяя жидкость разделилась на три равные части, шустро рванула в разных направлениях. Я не смог сдержать облегченного вздоха. Алколит жив! И, кажется, даже вполне здоров! У больного человека кровь бы двигалась со скоростью сантиметр в секунду, а у умирающего едва ползла. Вот только где он?! Одна из капель замерла напротив той стороны круга, которая была обращена к морю на отметке в сто девяносто четыре градуса. Вторая преодолела почти половину своеобразной линейки, отмеряющей расстояние. Если не ошибаюсь, то нас сейчас должно разделять около пяти тысяч семисот километров. Третья же замерла на отметке чуть выше условного уровня поверхности. Метров пятьдесят-шестьдесят. Склон горы? Холмы? Он просто на крыше какого-то здания сидит?

– Фью, твоего друга занесло в самое сердце Черного континента! – пораженно присвистнул Феон, для вида спешно листая географический атлас. – Так… Да, вот этот район! Тебе нужны западные предместья города, чье название переводится как Крона Чернодрева! Храм пытливого разума, если быть точным. Точнее не скажу, он большой. Больше, чем иные кварталы Колона.

– Звучит не слишком страшно. – Ну, если быть объективным, то словосочетание: «Учебный легион» тоже ужас не нагоняло. Однако выжить в нем оказалось ой как непросто! – Что можешь рассказать о тех землях?

– Глухие окраины земель язычников, поклоняющихся ложному богу – Чернодреву. Они, в принципе, зло… Но, так сказать, зло умеренное. Из своих границ уже многие тысячи лет не выбиравшееся. Тем более все необходимое к ним и так торговцы сами везут. Тварь, которая властвует в тех краях, страшна и жестока, но смертные для неё скорее не пища, а скрашивающие вечность забавные игрушки. Там есть свои законы, в чем-то даже не хуже имперских. В почете искусства и ремесло. – Задумчиво почесал подбородок святой. – Жрецы постоянно скупают тысячи рабов, чтобы развлечь ими своего повелителя. Одни сражаются между собой, другие вынуждены добывать диковины из самых дальних уголков мира или иных измерений, третьи пытаются существовать там, где выжить нельзя. Но не меньше и тех, кто обеспечивает эти богопротивные игрища всем необходимым, от еды до разводимых на фермах чудовищ. Слуги Чернодрева известны как лучшие артефакторы мира, способные исполнить любой заказ. А некоторые из них вообще стараются проявить себя в литературе, живописи или театральных постановках. И, бывает, удостаиваются милости своего странного покровителя.

– Хорошо… В смысле ничего хорошего, но раз Ярослав до сих пор жив, то все терпимо. Где-то как-то он смог пристроиться, несмотря на слепоту. А может, как раз благодаря ей и в безопасности находится. Вряд ли внимание темного бога может привлечь калека, который ни шиша не видит. Приставили его жрецы к какой-нибудь несложной работе, да и позабыли. – Я перевел свой взгляд на второй флакон, и он тут же взмыл в воздух, чтобы вылить свое драгоценное содержимое в центр магической звезды. – Так, ну и что это значит?

Какую-то ужасно долгую секунду казалось, что кровь, на сей раз получившая благодаря краске золотистый оттенок, так никуда и не двинется со своего места, знаменуя конец судьбы одного из моих друзей. Но нет, единая капля разделилась на три части, и они, постепенно набирая скорость, направились в разные стороны. Вектор направления, по которому следовало искать Ассасина, указывал куда-то вдоль линии побережья. Причем дистанция, разделяющая нас, казалась на фоне местоположения Ярослава откровенно смешной. Примерно тысяча километров, пф, подумаешь! Даже при отсутствии автомагистралей обычный человек преодолеет подобный сухопутный путь за пару месяцев. Темный маг, который не боится случайных встреч с монстрами или разбойниками, справился бы раз в пять быстрее. Громадный морж… Ну, не знаю. Неделя? Может даже быстрее, если в нужную сторону будут вести водные пути, на что есть неплохие шансы. И если не заблужусь, но при движении в одном направлении вдоль берега потеряться вроде не должен. Только почему отметка высоты над уровнем моря ушла в глубокий минус и показывает полторы сотни метров вглубь? И откуда на лице Феона такая откровенная бледность и растерянность?

– Судя по поведению крови, у вашего друга серьезный упадок сил на фоне не то легких ран, не то запущенной болезни, – пришла мне на помощь с истолкованием результатов ритуала Лукреция. – Ну а где именно он, это не ко мне. Никогда толком не знала географию.

– Он под Драконьим хребтом. В столице дроу, городе Шарозане. Точнее уже не сказать, в их логове слишком много помех, способных сбить с толку любые поисковые ритуалы, – просипел святой, откуда-то извлекая свою собственную фляжку и от души к ней прикладываясь. – И это плохо, очень плохо. По степени своей опасности и недружелюбности к людям темные эльфы уступают лишь демонам… Не сильно. И периодически умудряются даже обитателей Ледяного Провала в своей испорченности превзойти.

– Это песец, – только и мог сказать, пытаясь вспомнить то, что знал об этом народе. Общественный строй – феодальная олигархия, в которой власть принадлежит сотням соперничающих между собой кланов. Главный способ пополнения бюджета благородных домов – контрабанда всего и вся через их же усилиями непроходимые горы. Раньше с ним конкурировал еще и грабеж жителей поверхности, но последние лет двести открытые военные действия вести менее выгодно, чем наживаться на транзите грузов. В зоне их досягаемости банально не осталось более-менее крупных городов, которые можно разграбить и смыться раньше, чем будет нанесен ответный удар. Официально любят, ценят и практикуют кровавые жертвоприношения, расизм, рабство и людоедство. Подземные города знамениты своими кварталами, населенными высшей нежитью, для которой там созданы все условия. Вечный полумрак, полное отсутствие слуг светлых богов и свободная продажа разумной еды. Встречаются и осевшие на постоянное место жительства демоны. Единой религии вроде как нет, но полно темных культов, отчаянно конкурирующих между собой за паству и приносимую ей прибыль. Ах да, еще у них матриархат, а Ассасин – неисправимый бабник. – Полный песец!

Хотя и закономерный, к сожалению. Именно Артем и был тем, кто довел архидемона до состояния невменяемого бешенства. Он явно являлся целью номер один для мести Окреша. А еще никогда не отличался смирением. Да и дроу даже в теории не могли считаться терпеливыми. Потому его плохое состояние вполне объяснимо… И, кажется, я уже знаю, куда направлюсь первым делом. Судя по результату вычислений, наложенному на карту мира, так и не успевшего вылечить себе глаза Ярослава забросило аж вообще куда-то в самое сердце Черного континента. На берега обители местных негров добираться бы было не сильно дольше, чем до подземного царства дроу. Но потом же еще пришлось бы тысячи километров по суше пересечь. Сложное дело, учитывая, что я полуморж. Пусть и летающий при необходимости. Не знаю, как Алколит сумел выжить, лишившись в придачу к обычному зрению магических сил, но раз протянул первые несколько месяцев, то и еще чуть-чуть потерпеть должен.

– Обряд разделения сути. – Повернулся я к святому. – Мне срочно нужно провести обряд разделения сути! Эй, Феон, ты что, уснул? Алло, ответь что-нибудь! Ну, хоть моргни!

Фальшивый инквизитор замер, так и не успев закрыть своего географического талмуда. Более того, остановился весь мир, включая накатывающие на берег волны и уворачивающуюся от ладони Оша крупную зеленую муху.

– Занятный паренек. Думает, что является мастером в искусстве петлять меж временных потоков… Наивный! Даже самый талантливый бывший смертный просто по своей природе не сможет так же властвовать над силами мироздания, как тот, кто рожден для этого. Поучил бы он еще рыбу плавать, дурачок. – Счастливый женский голос, раздавшийся за моей спиной, мог принадлежать только одной особе. Безымянной хозяйке морей и океанов. Твари, по попустительству которой мне пришлось вступить в смертельную схватку с собственной девушкой. Существу, что защитило три А от разгневанного архидемона и сделало спасенных своими игрушками, перетасовав наши судьбы, как карты в игральной колоде, и сделав объектами заключенного с архидемоном пари. Небожительнице, даровавшей мне способность исцелять и позволившей не сдохнуть мучительной смертью. Богине, посчитавшей забавным превратить выигравшего для неё пари смертного в большого зеленого моржа и бросить его на каком-то безымянном островке посреди океана. – Ну же, Алхимик, не куксись! Разве ты не рад меня видеть? В этот раз я сделала все, чтобы тебе понравиться. Даже оделась прилично. В латекс! Или все же резину? Всегда путалась в этих алхимических материалах.

– Моему восхищению нет границ, – язвительно пробормотал я, созерцая совершенно обычную на первый взгляд синеволосую женщину, облаченную в абсолютно несоответствующий данному миру водолазный костюм. Все портила только давящая аура корежащей мироздание силы, от которой возжелать обтянутые черной резиной выпуклости было не легче, чем готовую к старту баллистическую ракету. Или пирамиду Хеопса. А может, и Великую Китайскую стену. В общем, плохо соответствовал внешний вид аватары её же содержанию… Ну, для существ, имеющих куда больше стандартного для людей набора чувств, плохо. – Пришла сказать, что я не должен мешать заключенному тобою с Окрешом пари? А почему лично? Поверь, я был бы счастлив, если бы ты ограничилась письмом. Или посыльным. На худой конец ударом молнии, после которого в мозгу забрезжит нужная информация.

– В общем, ты готов на все, что угодно, лишь бы лишний раз меня не видеть. Ай-яй-яй, какое неуважение к своей богине. – Осуждающе покачала головой Безымянная. – А я ведь так хочу, чтобы все меня любили. Ну, неужели несчастная женщина так многого хочет? Ой, ладно, шутки в сторону. Я вырвала тебя из потоков времени, чтобы сообщить, что Окреш жульничает. Он через третьи руки разместил весьма высокооплачиваемые заказы на головы трех людей-колдунов… Думаю, один из них уже можно счесть аннулированным, ибо в морже свою цель ни один убийца не узнает. Можешь не благодарить.

– Эм, это было ожидаемо? – осторожно предположил я, ничуть не удивленный таким поворотом событий. В конце концов, это для хозйки океанов происходящее с три А – просто развлечение. А для самого молодого из архидемонов – месть! И в ней, как и на войне, все средства хороши.

– Пожалуй, – согласилась обладательница синих волос, поправляя криво сидящие у неё на лбу водонепроницаемые очки. – Но я очень не люблю проигрывать, особенно когда против меня играют нечестно. Жульничать приличной девушке, конечно, не подобает, но ведь не она это первая начала… Скажи, Алхимик, как ты относишься к идее своего самоубийства?

– Резко отрицательно! – Вот честно, а какой ответ она ожидала услышать? Нет, бывают такие ситуации, когда реально все плохо и жить дальше слишком больно… Но зачем же прибегать к крайним мерам просто так? Финал должен быть красивым! Вот, например, сцепленные на горле обидчика зубы – очень красивый финал! Даже если прокусить не удастся, так хоть обслюнявишь его напоследок.

– Ладно, переформулируем вопрос. – Усмехнулась Безымянная, видимо такой реакции на свои слова и ожидавшая. – Как смотришь на то, чтобы увеличить шансы на спасение своих друзей? Обряд разделения сути – хорошее решение вставшей перед тобой проблемы. И, если я буду не против, ты сумеешь менять свои размеры и доступную мощь в мгновение ока и без всякой боли. Однако ничего не дается в этом мире просто так. Я хочу выиграть заключенное с Окрешем пари если не полностью, то хотя бы на две третьих. А если оба твоих приятеля испустят дух – сдохнешь и ты.

– Согласен. – В дополнительной мотивации для спасения Артема и Ярослава я не нуждался. Лишний риск для самого себя в подобном ключе выглядел вполне приемлемым.

– Отлично. – Довольно потерла затянутые в черные резиновые перчатки руки Безымянная. – Но перед тем как мы начнем, позволь задать один маленький вопрос. Ты в курсе, что любые призванные существа могут возвращаться обратно туда, откуда их призвали, если попросят о перемещении своего покровителя? Ключевое слово – попросят. Вежливо.

– Ага. Так вот значит, почему у меня ничего не получалось, – понял я причину собственных неудач на ниве обратной телепортации. Нет, морскую богиню в процессе мучений вспоминал, и не раз… Но сугубо матерно. И, видимо, её любимую позу ни разу так и не угадал. – Ну, ладно, ничего не поделаешь. Буду исключением из общего правила и изрядно тормозить. Если подумать, в большинстве случаев сутки ожидания – это не так уж и много.

– Ага. Щаззз! Будут мне тут всякие обидчивые моржи репутацию портить. – Фыркнула богиня и топнула ножкой. Моя алтарная скала, осуществляющая функцию призыва своего создателя раз в сутки, развалилась на отдельные мелкие камешки. – Не хочешь вежливо просить – можешь не просить. Но за наглость и тупость следует платить, а значит, никакого тебе больше Кровавого компаса!

Безымянная исчезла. Мир ожил. Ош поймал своей лопатообразной ладонью докучавшую ему муху и немедленно швырнул пойманное насекомое на песок, чтобы припечатать сапогом. Лукреция, стоявшая ближе всех к уничтоженной скале, донельзя впечатлилась мгновенной трансформацией зачарованного камня в глыбу обычных булыжников и от удивления отвесила челюсть. Феон покачнулся, принял свой натуральный облик и рухнул на пляж, распластав в разные стороны крылья. Похоже, он все-таки пытался сопротивляться воздействию хозяйки океанов, но переоценил свои силы и теперь валялся в глубоком обмороке.

– Вот блин, – только и мог сказать я, печально рассматривая враз ставшие бесполезным мусором фиалы из-под крови. Жалких остатков, которые осели на стенках, для проведения второго ритуала точно не хватит. – Как же я жалею о тех прекрасных временах, когда мог позволить себе быть махровым атеистом!

Интерлюдия

В таверне «Подземелье» все было как всегда… По меркам этой таверны, конечно же. Какой-нибудь незнакомый с её интерьером посторонний человек, попади он сюда, счел бы себя вовсе не посетителем заведения общепита. Скорее уж несчастный решил бы, что попал в качестве предназначенной на убой жертвы в самый центр логова Зла… Впрочем, не так бы сильно он и ошибся. Посторонний человек в этих стенах жил, как правило, плохо и недолго. Да и не посторонний, собственно, тоже. Как раз сейчас уже затихала одна из служанок-рабынь людского племени, которую к себе на колени меньше получаса назад посадил зашедший перекусить вампир. Если у одетой исключительно в немногочисленные татуировки темноволосой девушки с узкими глазами и желтоватой кожей и были надежды, что все обойдется использованием её в качестве собеседника или игрушки, то они не сбылись. Мужчина с белоснежно-белой кожей и алыми глазами действительно сначала немного поболтал со своей едой, потискал её ледяными пальцами в разных местах и даже угостил парой глотков заказанного первоначально вина с пряностями. А потом медленно, растягивая удовольствие от страха и ужаса жертвы, впился в её шею. Он не спешил, желая дать прочувствовать своему обеду всю возможную боль, причиняемую похожими на небольшие сосульки прозрачными клыками. И даже не особо мешал ей вырываться и звать на помощь в тщетной надежде, что у кого-то из посетителей проснется жалость или хозяин заступится за свое живое имущество. Для стоящего где-то посередине между нежитью и демоном вампира эмоции жертвы могли считаться приятным дополнением к главному блюду. Крови!

Окружающие не обращали на происходящее никакого внимания. Пришедшие есть ели. Пришедшие пить пили. Насытившиеся играли в кости и карты, обменивались сплетнями или вещами, тройка каких-то оборванных личностей у входа дралась между собой. Оставшиеся рабыни обслуживали посетителей, периодически со страхом косясь на пожираемую заживо товарку и стараясь максимально угодить всем и каждому, чтобы оказаться как можно более полезными и не разделить судьбу неудачницы. А сидящий за стойкой бармен добавил в стоимость счета одного из постоянных посетителей еще один пункт. Подобные сценки, с некоторыми вариациями, происходили в «Подземелье» едва ли не ежедневно. Хотя употребление разумных существ в пищу случалось даже чаще. Например, как раз сейчас дюжина занявших центральный стол орков-наемников с аппетитом жрала мясную уху из русалки. Вся разница была в том, что обладательницу высовывающегося из большого вытянутого котла хвоста доставили на кухню в коробке уже выпотрошенной. Хотя, судя по раздающимся от зеленокожих громил гоготу и шуточкам, они не отказались бы сначала познакомиться с пожираемой ими особой поближе, будь она чуть менее наваристой. Только одно существо, сидящее в темном уголке общего зала, упорно хмурилось. Но не из-за недовольства окружающим миром, а просто потому, что выработанное годами чутье на опасность буквально вопило о грядущих неприятностях.

Рилд Ланет был несколько параноидален… Для дроу. Даже для контрабандиста-дроу. Даже для контрабандиста-дроу, что обтяпывает приносящие груды золота дела в самом Шарозане, великой столице подземного королевства темных эльфов. В обществе, где удар в спину является наиболее частой причиной смерти даже среди относительно законопослушных личностей, это что-нибудь да значит. Но то, что он подозревал всех и вся, вовсе не делало его замкнутым, угрюмым и необщительным. Для того, чтобы лучшим образом реагировать на великое множество потенциальных угроз, требовалось поддерживать хорошие отношения с невероятным количеством самых разных персон. Офицеры и рядовые городской стражи, коллеги-контрабандисты, представители криминалитета, аристократы из младших ветвей благородных кланов, жрицы мало-мальски влиятельных храмов, торговцы рабами, наемники и редкие под землей гости из людских держав… Очень-очень многие из них получали в свое время от контрабандиста дорогие памятные подарки, вместе кутили с ним или вкладывали в его бизнес свои капиталы. И не были против при оказии и повторить сей занятный опыт, обогативший их приятными впечатлениями или золотыми монетами. А потому пеклись о здоровье и благосостоянии контрабандиста, если не являлись по какой-то причине прямо заинтересованы в обратном.

Когда прислуживающая в таверне рабыня внезапно прервала его тревожные размышления и подала на стол блюдо из правильным образом приготовленной ядовитой рыбы, Рилд нисколько не удивился. Хозяин и повар данного заведения был должен контрабандисту. И знал, что если тот вдруг куда-то неожиданно исчезнет, то на его голову в гильдию убийц придет заказ. Уже оплаченный, дожидающийся своего времени у какого-нибудь посредника. А то и не одного. И потому охотно принимал весточки для дроу, промышлявшего запрещенными в государстве темных эльфов товарами. Причем передавали их ему не записками или устными сообщениями, которые было слишком легко заметить окружающим. Нет, они общались на языке заказываемых блюд и экзотических приправ. Рилд Ланет долго и кропотливо создавал себе репутацию изысканного гурмана. Хотя нельзя сказать, чтобы поддержание данного образа ему совсем не нравилось.

Только лишь бросив взгляд на глубоководную рыбу, из которой повар заботливо вырезал ядовитые железы и вставил вместо них лимоны, Рилд допил свое вино и проверил, как лежат в рукавах отравленные метательные кинжалы. Красный перец поверх глаз выпотрошенной жительницы моря повар насыпал только в одном случае. Если сообщение приходило от самого надежного партнера контрабандиста, прикрывавшего его от немногочисленных законов общества дроу. А в случае нужды оказывающего силовую поддержку. И регулярно забирающего половину прибыли. Его старшей сестры. Матриарха клана Ланет, якобы мечтающей получить голову блудного брата на блюде. На самом-то деле между ними существовали весьма теплые отношения, скрепленные взаимной выгодой. И если бы Лирсее Ланет все-таки принесли вышеуказанную часть тела кровного родственника, убийц бы она обязательно публично наградила. И отдала бы втихомолку приказ ликвидировать их к следующему вечеру. По мелочам полноправная правительница далеко не самого последнего клана темных эльфов не разменивалась. Если она сообщала, что надо драпать и прятаться, то Рилд мгновенно пытался слиться с местностью. А после осторожно мигрировал к какой-нибудь из самых надежных своих берлог, стараясь передвигаться бесшумно и ни на миг не выходить из состояния невидимости.

«Кто и почему? – Вопрос стучался в мозг темного эльфа, бросившего на стол несколько монет и принявшегося смещаться в сторону выхода. Но как ни напрягал память Рилд, ему не удалось вспомнить за собой в последнее время каких-нибудь действий, из-за которых крайне влиятельные дроу могли захотеть разделаться со скромным контрабандистом. – Впрочем, неважно. Сестра предоставит все известные ей сведения, заставившие поднять тревогу. И поможет закончить начавшийся конфликт тем или иным образом».

Однако так просто покинуть таверну контрабандист уже не успел. Двери распахнулись от сильного пинка. Завсегдатаи этого места, большинство из которых живущие наверху людские священники, могли с полным на то основанием объявить истинными порождениями зла, как по команде развернулись к тем, кто осмелился вломиться в их уютное и укромное логово. Патруль сил правопорядка, если бы составляющие его стражники вдруг дружно сошли бы с ума, имел все шансы из этого места обратно живым не выйти. Не говоря уж о прочих существах, менее безобидных, чем дюжина бойцов, усиленных магом и парой всадников на хищных ящерах. Обитатели городского дня пристально посмотрели на вошедших… И сделали вид, что они очень заняты собой, едой, судьбой мироздания и прочими подобными вещами. Втекавшие в двери темным ручьем жрицы храма Ночи могли зайти куда угодно. Тем более таким составом. Два десятка прекрасных и опасных ведьм, одетых лишь чуть менее скудно, чем местные рабыни, могли хоть в преисподнюю спуститься. И большинство тамошних обитателей от них бы постаралось убежать как можно скорее и как можно дальше.

– Он? – Старшая жрица, отличавшаяся от подчиненных выкрашенными светящейся белой краской волосами, смотрела прямо на Рилда. При взгляде на неё контрабандист почему-то вспомнил мать… И сразу же решил, что лучше вскроет себе горло тупой ложкой, чем попадется в её руки. Чтобы занять высокое место в иерархии темных эльфов, требовалась сила. Ну а сохраняли его, как правило, при помощи жестокости. И служительницы храма Ночи в последней могли дать большую фору любым другим дроу. Разве только обитательницы храма Паука могли превзойти их в изощренности по части причинения страданий. Даже поклоняющиеся Змее и то убивали своих жертв куда быстрее. Ну, максимум на третьи сутки пыток.

– Он, – утвердительно кивнула другая жрица. В ней контрабандист мгновенно узнал одну из своих многочисленных подружек, с которыми иногда проводил ночи и устраивал взаимовыгодные сделки. Конкретно у этой расценки на её благосклонность были весьма высоки. Не меньше трех молодых и полных сил рабов требовалось, чтобы обитательница столичного храма Ночи из злобной фурии превращалась в ластящуюся кошку. Но это стоило того, ведь только она могла продать уникальные шедевры магии крови, крайне высоко ценящиеся на поверхности. Или сделать выписку из какой-нибудь библиотечной книги, за одно лишь хранение которой служители светлых богов могли сжечь живьем всю семью, владевшую запрещенным гримуаром.

– Не я! – панически крикнул Рилд, выпрыгивая в ближайшее окно. Хрустнули слюдяные витражи, пропуская сквозь себя тренированное тело. Лететь вниз было не так уж и далеко… Однако тело контрабандиста против всех законов природы рвануло к небесам титанической пещеры. Левитационные артефакты были в обществе темных эльфов весьма ходовым товаром. А контрабандист всегда носил с собой их как минимум три. От разных производителей. – Чтоб ты облыселаааа!

Падающий вниз камнем дроу, чьи артефакты вдруг перестали работать, не мог точно определиться, кому он это сказал. Не то своей подружке, не то той старшей жрице… Скорее всего, все-таки собственной сестре, стоящей под окнами таверны вместе с еще десятком дроу и кем-то еще. Кем именно, темный эльф разглядеть не успел по уважительной причине. Он приземлился и застрял. В цепкой и липкой паутине, которую оперативно наколдовали служительницы темных богов, не желающие дать своей жертве отправиться на тот свет раньше срока. Ну и заодно она заткнула контрабандисту рот, чтобы его дальнейшие мольбы, проклятия и угрозы не отвлекали женщин от их несомненно важных дел.

– Ты уверена, что он справится, порождение плоти моей? – произнесший эти слова женский голос Рилду знаком ну совершенно точно не был. Но то, что отвечать принялась его сестра, контрабандиста изрядно ошарашило.

– Да, о могущественная. – Голос матриарха, персоны по определению ни перед кем не склоняющейся, был исполнен подобострастного почтения. – Более изворотливого, умелого и пронырливого лазутчика, способного найти и добыть искомое любым путем, мне неизвестно. И он одной крови со мной, пускай и мужчина.

«Могущественная. А мы, значит, порождение её плоти… – Мысли забегали в голове у Рилда, словно вспугнутые визитом кошки в амбар мыши. – Но у нас нет живых родственников женского пола старше Лирсеи! Остаются неживые. Душа матери находится в сокровищнице, запечатанной в рубин. Да и узнал бы я её. Бабка погибла без надежды на хоть какое-то возрождение в зубах высшего демона. Прабабка! Точно, она! Добилась одного из высших постов храма Ночи при жизни, а после переродилась! Её же еще при отражении атаки клана Черных Клинков призывали!»

– Переверните его! – скомандовала непререкаемым тоном дроу, которой отчего-то не сиделось спокойно во владениях Ночи вместе с душами других последовательниц этого культа. – Смотри на меня, ничтожество!

– Слушаю и повинуюсь, – покорно пробубнил дроу прямо в перекрывающую ему рот паутину, внимательно рассматривая ставшую слугой Ночи родственницу. Тем более в этой ипостаси он её еще не видел. На защиту клановой цитадели явилось нечто лишь отдаленно напоминающее гуманоида и состоящее из ощетинившегося во все стороны иглами мрака. Этот импровизированный ежик в одиночку контратаковал по направлению главного удара, уничтожив и обратив в бегство десяток низших жриц, столько же магов и сотни полторы воинов с зачарованным оружием. Сейчас же перед контрабандистом стояла в целом обычная темная эльфийка. Только вместо глаз у неё плескались глубокие омуты мрака, а её светящиеся белые волосы непрестанно шевелились в отсутствие ветра.

– Тебе будет дано поручение. Очень важное поручение. – Кровная родственница, ставшая слугой темного божества, одним движением содрала паутину с губ своего потомка. Они лопнули в нескольких местах, но мужчина-дроу не посмел издать даже и единого звука боли. Опасался рассердить свою прабабушку и познать в этом случае настоящие муки. – И если ты провалишь его и подведешь меня, судьба твоя будет ужасна!

– Исполню все! – твердо пообещал Рилд, прекрасно знающий, такими вещами темные жрицы не шутят. Тем более те из них, кому выпала честь стать бессмертной и вечной слугой своего божества. А иначе их начальство может решить, что им не нужны такие слюнтяи среди подчиненных.

– Верю. – Несколько расслабилось и снизило накал принявшее обличье высшей жрицы существо. – Расслабься, мальчик, я не так уж безумна, чтобы требовать невыполнимого. Поможешь вот этому чужаку в его делах и свободен. Можешь даже в храм прийти и награду взять, там тебя не обидят. Я распоряжусь. Или с сестры её стребуешь, тут уж сам разберешься. Так показать, что будет в том случае, если мне не доставят удовольствия твои действия? Или ты пока не хочешь на своей шкуре узнать, чем так славно абсолютное небытие?

– Вы будете гордиться моими делами, – ответил Рилд официальной фразой, применяемой при общении с матриархом. Одновременно краем глаза он косился на вышеупомянутого чужака, которого поначалу просто проигнорировал. Увидь он его на улице, счел бы чьей-то химерой, прячущей рабский ошейник и клеймо в толстых складках кожи. Если бы умудрился не заметить свиту, безмолвно стоящую у него за спиной.

Человек… Вернее, относительно человекоподобное существо. Напоминающее гибрид представителя людской расы с… Каким-то червем? Вытянутое тело десяти шагов в длину и пяти в поперечнике было слишком толстым и коротким, чтобы заслуживать название змеиного. К тому же покрывавшая его на манер тоги светло-серая ткань не могла скрыть прячущихся под ней огромных пластов жира. Две неявно выраженные конечности упирались в землю и тем приподнимали относительно привычного вида грудь чудовища вверх. От сросшихся вместе когтистых пальцев, глубоко ушедших в мерзлый грунт, во все стороны расходился морозный пар. Не нужно было быть дроу, чтобы узнать в нем проявление демонических сил, ведь не зря же одним из титулов владыки преисподней являлся «Хозяин Черного Льда». Голова данного существа была, пожалуй, самой приятной на вид его частью. Обычная, человеческая, совсем даже не страшная. Ну, максимум слегка уродливая из-за низкого лба, маленьких глаз и торчащих в разные стороны грубых жестких черных усов.

– Надеюсь на это. – Бывшая полноправная властительница клана Ланет начала растворяться в воздухе, уходя из этой реальности. – Учти, если что, я-то выкручусь. А вот ты, потомок, из-за нашей родственной крови никуда не сбежишь…

– Прости, – тихонько прошептала контрабандисту сестра, уничтожая паутину… Хотя, скорее всего, теперь его следовало назвать бывшим контрабандистом. После такого представления вновь делать вид, будто он никак не связан с правящими кругами Шарозана станет затруднительно. Или наоборот, вести дела станет легче, поскольку клиенты не будут тревожиться о его каналах сбыта запрещенной продукции? – Но либо ты, либо я… Других исполнителей её воли наша могущественная покровительница бы не приняла. Не в этом случае.

Исчерпав все свои запасы совести и заботливости по отношению к родственникам, матриарх развернулась и отправилась не иначе как в свою резиденцию. Компанию ей составили и большинство жриц Ночи, выключая и вышедших из таверны.

– Слушаю и повинуюсь, могущественный. – Поспешил согнуться в поклоне Рилд, изящным поворотом разворачиваясь к безмолвно стоящему… Лежащему? Существу. Тот его слов, впрочем, даже не услышал. Был слишком занят рассматриванием столицы темных эльфов и тех, кто в ней проживал. Причем заметившие интерес к своим персонам дроу, считающие убийство чужаков за косой взгляд достойным поступком, буквально испарялись куда подальше от его взора. И даже почти умиравшие от истощения, ран и болезней рабы под ним словно обретали второе дыхание и крылья на пятках. Их можно было понять. Три младшие жрицы, стоящие за спиной монстра, сжимали в руках оранжевые полотнища слегка светящихся флагов. И более наглядных доказательств мощи и опасности этого существа никому обычно уже не требовалось.

Во владениях темных эльфов все, кто не являлся дроу, носили опознавательные знаки тех кланов или клановых союзов, которым они платили за защиту. Внешний вид их определяли полезность и нужность данных существ. За убийство «не того» чужака матриархи могли жестоко покарать своих подданных, ввергнувших их в убытки или разборки с коллегами. Повязки полагались обычным данникам, слугам или партнерам. Небольшие флажки – тем, за кого не поленится вступиться тот или иной аристократ. Полотнища флагов обозначали покровительство целого клана и таскать подобный символ полагалось не самому важному гостю, а кому-нибудь из настоящих темных эльфов… Но сильнее, чем форма, окружающих пугали цвет и количество обвисших на древках знаков. Оранжевый окрас полагался лишь тем, кому защита дроу на землях дроу в принципе не нужна. Он и без неё проживет прекрасно. А вот вставшие на его пути быстро подохнут. Стоящие за спиной гостя послушницы храма вовсе не защищали его от угроз, хотя и были обязаны находиться при чужаке неотступно. Они следили за тем, чтобы эта персона втихомолку ни на кого не напала. Ну, во всяком случае, ни на кого важного. И не допускали до чужака идиотов, способных рассердить существо, имеющее шансы уничтожить не меньше трех кланов дроу одновременно. Именно существо, не какого-то там мутанта, метаморфа или иного какого простого смертного. При всех своих достоинствах прабабка Рилда, способная разорвать в прямой схватке большинство демонов, не имела права претендовать больше чем на одно такое украшение. Клан темных эльфов не мог быть маленьким и слабым. Если дроу переводили свои тексты на надземные языки, то упорно использовали в качестве синонима к нему слово «государство».

– Сбылась мечта идиота. – Губы монстра, разошлись, исторгнув из себя слова не известного никому в этом мире языка. Органично сочетающиеся друг с другом звуки, наверняка несущие в себе неимоверно ужасный и непостижимый для простых смертных смысл, заставили темных эльфов испуганно вздрогнуть. – Попал я на женский нудистский пляж, куда старухам и колобкам вход воспрещен… И даже не моржом-оборотнем, размером с чертов «Титаник»… Всего лишь уродцем, застрявшем на середине трансформации в нормального человека! Каким-то гребаным Джаббой-Хаттом!

Глава 4

Мне не нравился этот город. Казалось бы, что не так? Тысячи прохожих, спешащих по своим делам. Широкие, чистые, прямые улицы, брусчатка на которых укладывалась настолько качественно, что впору было перепутать её с асфальтом. Искусственный свет, исходящий от полной копии ночного неба на потолке, окон многоэтажных строений, рекламных вывесок и натыканных тут и там фонарей, превращал вечную ночь в сумрачный день и даже навевал воспоминания о родине. Постоянно мелькающие на периферии зрения полуголые девицы, искренне считающие мини-юбки рабочей формой одежды, также выглядели весьма эстетично. Среди эльфиек вообще на пару десятков фотогеничных особ найдется хорошо, если одна, успевшая под гнетом столетий растерять природную красоту. Ну а то, что они были темные… Так я вроде бы не расист. Для большинства тех мужчин, кто родился в России, с её подчас самыми невероятными смешениями рас и народов, происхождение симпатичных женщин вообще обычно никакой роли не играет.

Однако приятные впечатления от магического мегаполиса, являвшегося столицей подземного царства дроу, серьезно портили некоторые особенности его обитателей, на которые закрывать глаза никак не получалось. Я давно уже не подхожу под понятие «хороший человек», поскольку не могу уверенно причислить себя к роду хомо сапиенс, но местные порядки серьезно коробили душу. Или то, что полагается вместо неё бывшим темным магам, умудрившимся сменить мир своего обитания, прикончить тучу народа и стать игрушкой одной далеко не самой доброй богини. Вот старый раб тащит из последних сил корзину с покупками. Или не старый, а просто седой? Не знаю. Но на его спине, не прикрытой даже лохмотьями, видна мешанина из старых и свежих шрамов, оставленных не иначе как кнутом. Из храма, возвышающегося над всеми окрестными строениями, доносятся вопли боли. Если развернуться к нему лицом, то можно будет полюбоваться на жриц темных эльфов, медленно вытаскивающих кишки из своего светлого сородича, каким-то образом угодившего в их изящные ручки. Причем зрелище, проводимое на особой, открытой взглядам площадке, пользуется искренней любовью и восхищением собравшейся на представление публики. Мальчишка-глашатай лет пятнадцати, тоже темнокожий, но, судя по нормальным ушам и ошейнику, не дроу, а просто негр, зазывает прохожих на гладиаторские бои. Другой уличный крикун вовсю рекламировал сапоги из кожи ящеролюдов. Те, конечно, были далеко не самыми приятными существами, однако же несомненно обладали разумом. И даже числились гражданами завоевавшей их невесть когда человеческой империи и исправно платили ей налоги. Из окна таверны, где для меня выловили проводника, доносятся затихающие мольбы о пощаде вперемешку с запахом крови. Короче, не нравился мне этот город. Не нравился и все тут!

– Есть здесь место, где мы могли бы обсудить предстоящее дельце и твою награду без лишних ушей? – уточнил я у контрабандиста из числа аборигенов подземного царства, помощью которого пришлось довольствоваться за отсутствием в этом мире такой профессии, как частный детектив. Профессиональный специалист по розыску пропаж подошел бы лучше, но остается надеяться, что и эрзац-замена справится. Все-таки ищем мы человека, а не иголку в стоге сена. И за восемь месяцев, что прошли с момента нашей последней встречи, он не мог не засветиться. Ну не та это личность, чтобы вести себя тихо и спокойно! – А также, разумеется, твою награду. И было бы совсем хорошо, если там окажется бассейн, куда меня можно будет погрузить целиком.

– Разумеется, Великий. – Похоже, данный экземпляр дроу не до конца отошел от процедуры своего захвата… Весьма зрелищной, надо сказать. Вот сразу понятно, что всем здесь заправляют бабы. Стал бы нормальный мужик вместо тихой, мирной и почти рутинной операции по склонению к сотрудничеству по определению продажного контрабандиста устраивать целое представление с криками, битьем стекол и визитом местного аналога ОМОНа? Зрелищности много, королевы в восхищении, народ в шоке. А здравый смысл медленно ползет в сторону самой глубокой местной шахты, плача горючими слезами и надеясь похоронить себя там за плинтусом. – Прикажете вызвать для вас паланкин?

Мда… Ну вот она, заветная цель всех чернокнижников. Можно сказать, что как темный маг я добился успеха. Силы – больше, чем у какого-нибудь круга колдунов, могу часами энергоемкими заклятиями разбрасываться, а не вываливаю язык после двух-трех минут активного чудотворчества. Окружающие при виде тебя трепещут, испытывая страх и разумное опасение за собственную шкуру. Старость вроде как не страшна: демоны, духи и прочая сверхъестественная братия с годами только крепнет. Раны зарастают на глазах. О болезнях физического тела вообще забыть можно начисто. Только чего же мне так не радостно-то? Хочется с горя пойти и напиться. Вот только никак не могу решить, алкоголем или кровью тех тварей, которые меня и двух моих лучших друзей во все это втянул. Склоняюсь все же к последнему варианту, жаль, нет возможности его осуществить. Пока нет. Слишком занят спасением тех, с кем вместе вырос, не раз рисковал жизнью и дружно вляпался в по-настоящему плохое мистическое дерьмо!

– Не стоит. – Я приметил взгляд, которым темный эльф зацепился за мое царапающее о брусчатку брюхо, плавно переходящее в сросшиеся ноги. Или все-таки хвост? Никогда не было особого дела до анатомии ластоногих… До тех пор, пока одна стерва с божественными возможностями не превратила хорошо развлекшего её смертного в моржа. Впрочем, по мнению большинства окружающих, это было великой честью. Я ж теперь не кто-то там, а аж целый Морской Хранитель! Существо могучее, волшебное, теоретически имеющее прямую связь со своим небожительствующим начальством и даже условно бессмертное. Вот только с передвижением по поверхности земли зверушка с подобной анатомией волей-неволей испытывала сложности. И уж точно подобный процесс не мог являться комфортным. – У меня не так уж плохо получается летать. Вернее, левитировать, если ты понимаешь разницу.

– Рискну ли я предположить, что в целях маскировки вы можете… – осторожно начал издалека идущий по улице с видом великомученика контрабандист, которому явно хотелось предложить мне нечто важное.

– Более гуманоидоподобный облик не приму, – отрезал я, ловя краем глаза свое отражение в кусочке стекла и едва удерживаясь от зубовного скрежета. Летающая жирная туша весом тонны на три-четыре выглядела просто отвратительно. Не человек, не морж, нечто среднее. Кожа была почти нужного цвета, но свисала складками и по фактуре больше напоминала брезент. Хвост периодически начинал дергаться вниз и вверх, когда сознание по старой привычке начинало пытаться переставлять отсутствующие ныне ноги. Лицо еще более-менее оставалось моим, но веник жестких как проволока усов вызывал острое желание выжечь к чертям эту мерзость. Хорошо хоть одежда теперь есть! Феон, когда очнулся, метнулся в город и раздобыл где-то тогу, мало уступающую его собственной. Изделие явно не первый век зачаровывавших вещи светлоэльфийских мастеров растягивалось в невообразимых пределах, имело кучу кармашков и даже могло самостоятельно заращивать дыры. Магию, правда, жрало как не в себя. Обычного колдуна подобный «шмот» выдоил бы досуха минут так за сорок. Видимо, изначально и делалась в расчете не на людей, а на кого более энергоемкого. – Мне и так боязно, что если вдруг чихну, то вернусь к своим истинным размерам… И сразу снесу пузом штук пять-шесть близлежащих зданий.

Контрабандист кинул взгляд себе за спину на таверну, выглядящую достаточно монументально. В четыре этажа, каменная, на вид стоящая как бы не крепче, чем большинство укрепленных усадеб, гордо зовущихся рыцарскими замками. Потом явно прикинул расстояние до соседних строений, мало уступающих заведению культурного досуга по своим техническим характеристикам. Произвел в уме нехитрые вычисления и слегка побледнел, осознав, как близко находится к состоянию раздавленной в кровавый блин по неосторожности лепешки. Темные эльфы и те, кто комфортно чувствовал себя в их столице, мирными овечками никогда не являлись. А потому междоусобных войн, погромов, бунтов рабов и просто драк с применением боевой магии улицы мегаполиса видели больше, чем у их долгоживущих строителей имелось волос на головах. Соответственно и требования к архитектуре предъявлялись достаточно строгие. Дом, не способный выдержать хотя бы один штурм, априори являлся халупой. Впрочем, для меня разница между ними все равно оставалась несущественной. Не знаю, сколько тонн теперь вешу в своем как бы основном облике… Но парусные океанские корабли дальнего плавания, к которым подплывал, были меньше. Немного.

– Если позволите, то свое гостеприимство вам мог бы предоставить храм, – вдруг влезла в наш разговор одна из младших жриц, которая теперь будет всюду таскать за мной флаг. Ну и шпионить, чего уж там… Впрочем, я изначально не предполагал проведения в ближайшем будущем тайных операций. Какая уж тут личная разведывательно-диверсионная деятельность, если ты в большинство дверных проемов банально не войдешь? Ну, если только выворотив косяк и половину стены. – Раз вы состоите в союзе с шагнувшей-в-ночь, то мы безусловно должны оказывать вам помощь.

– Не сказал бы, что наши отношения можно назвать союзом. – Фыркнул я, припомнив обстоятельства знакомства с переродившейся дроу. Тогда мне очень удачно удалось трансформироваться, вернувшись обратно почти к человеческим габаритам, и даже получилось притормозить непроизвольный процесс насыщения собственной ауры магической энергией. Нет, дураку было ясно, вынырнувшее на подземный причал существо не просто разжиревший морж-мутант. Но перерожденная дроу, незримо контролирующая один из портов темноэльфийского народа на предмет сбора дани с заплывших в гости духов, демонов и прочих подобных сущностей, обманулась нелепым обликом и на свою беду решила понаглеть. – Скорее, мы просто заключили сделку. Она выдает гостевую визу и помогает мне с тем, чтобы легально и без лишних сложностей работать среди вашего народа. Я не сглатываю и даже открываю рот, чтобы она могла вылезти наружу.

Носительница флага выпучила глаза, поперхнулась воздухом и едва не выронила полотнище на длинном флагштоке, которое чем-то провинившуюся дроу заставили носить за подозрительным чужаком. Подозрительным, щедро оплатившим таможенный сбор и одновременно достаточно опасным, чтобы без особой нужды с ним связываться.

– Эй, падаль, это гостиница, а не хлев, со своими свиньями сюда нельзя! Тем более если они безногие инвалиды! – Пока я предавался размышлениям, наш маленький отряд добрался до какого-то здания, которое значительно отличалось от окружающих своим архитектурным стилем. Большая часть местных строений походили на более-менее правильной формы цилиндры с окнами на все стороны света и плоской крышей с парапетом, из-за которого удобно отстреливаться. Но это являлось практически классической пирамидой, сложенной из массивных даже на вид каменных блоков. Причем вход в неё охранялся… Гм… Ну, наверное, троллем. Грязно-бурая массивная фигура четырех с лишним метров высоты щеголяла почти полным отсутствием одежды и волос, если не считать засаленные меховые трусы. Но зато у неё имелся здоровенный двулезвийный топор, которым чудовищный гуманоид сделал ложный выпад в нашу сторону. Тусклое темное лезвие, покрытое подозрительного вида пятнами, вспороло камень в паре сантиметров от ног проводника. Кстати, подобных отметин там было немало. Видать, часто здоровяк развлекается. – Или это у вас мясной червяк-переросток? И сколько стоит отрезать от него ломоть сала?

– Мы – клиенты! И у нас есть рекомендации от храма Ночи! – важно заявил свежеотловленный контрабандист, после чего бросил взгляд на меня… И как-то странно изменился в лице, ощутимо посерев. Если не ошибаюсь, у негров и дроу подобные цветовые метаморфозы являются аналогом смертельной бледности. Я его так напугать смог бы вряд ли, все же вид имею скорее уродливый, чем страшный. Хм, может, у нас что-то за спиной? Да вроде нет ничего, только улица пустая. Совсем пустая. И ни следа трех художественно раздетых темных эльфиек, таскающих с собой здоровенные светящиеся тряпки на длинных палках.

– Ха, ну тогда покажи мне её, клиентушка, – расплылся в улыбке гигант, делая пару шагов вперед и обнажая в кровожадно-радостной улыбке неровный и местами обломанный частокол клыков. – И давай быстрее. Или я решу, что кто-то здесь хочет впустую побеспокоить мою госпожу. А она не любит, когда ее тревожат без веских прич…

Новый взмах его топора должен был свистнуть в паре сантиметров от моего лица. Должен был, но у меня имелись другие планы. В этом мире вообще, да и в подземном царстве темных эльфов в частности, лучшим способом ведения диалога являлась диктовка своих условий с позиции силы. А без начищенной физиомордии собеседника попытки быть вежливым или жить дружно обычно принимались за слабость, после чего немедленно появлялись желающие тебя надуть, ограбить, ну или просто сожрать. Со всей дури я постарался толкнуть этого монстра в грудь, на пару секунд вернув правой руке истинные габариты. По идее, даже нежный и аккуратный шлепок ладонью-ластом, размером с чертов железнодорожный вагон, заставил бы здоровяка прилечь отдохнуть прямо у стен охраняемой пирамиды. Увы, собственный контроль за массой тела оставлял желать лучшего, вместо одной конечности организм увеличился весь.

– Уй, – только и смог сказать гигант, когда его боднула моя голова. К истинным габаритам я все же не вернулся, но внезапное разбухание в пять раз без последствий не осталось. Рука долбанула в гладкую каменную кладку пирамиды полутора метрами правее цели, оставив после себя здоровенную выбоину, но зато передней частью резко повысившего объем тела уродливого привратника впечатало в строение. Наверное, со стороны это смотрелось чем-то похоже на бросок раздувшей капюшон кобры. Если бывают змеи, страдающие целлюлитом и таранящие своих обидчиков головой. Да и не только обидчиков, условному союзнику тоже досталось, хоть он и умудрился в последнюю секунду непонятным образом отскочить, заменив лобовой удар на боковое столкновение.

– Чтоб ты постарелааа! – непонятно кому пожелал отлетающий куда-то в сторону дроу. Поскольку масса наших тел различалась более чем на порядок, сообщенный ему краешком морды импульс заставил субтильного контрабандиста удалиться довольно-таки далеко. Причем преимущественно кубарем и подметая собой мостовую.

– Шта?! Насмерть, гадюка?! – возмущенно ахнул я от боли, пытаясь скосить глаза к переносице и разглядеть середину собственного лба, в котором плотно засел топор. Оружие явно было артефактным, раз смогло прорубить дубленую шкуру и пустить мне темную, почти черную кровь. Одним из немногих преимуществ моржа-оборотня являлась на редкость прочная шкура, в которой вязли гарпуны китобоев и метровые стрелы корабельных баллист. И даже при трансформации в более-менее человеческий облик приобретенная толстокожесть никуда особо не девалась, был случай убедиться… Впрочем, мои физические кондиции не совсем соответствовали телосложению уже тогда, когда я только-только в себе дар темной магии открыл. Любой инквизитор подтвердит, что чернокнижники есть скотины аномально живучие. А еще частенько могут похвастаться запредельной силой, неутомляемостью, шарнирностью выворачиваемых как им угодно суставов, высоким сопротивлением враждебной магии и прочими интересными вещами. – Ну, все, зеленый, теперь ты действительно попал!

Поскольку превратившиеся в ласты руки для вытаскивания топора подходили слабо, я постарался оружие владельцу вернуть методом занесения оставшегося лезвия в его же плоть. Судя по ощущениям, в мою кость трофейная секира все же не впилась, а значит, можно не опасаться загнать её неловким движением слишком уж глубоко. В богатырском замахе, призванном воткнуть обоюдоострое оружие владельцу куда-то в район грудины, аж шея хрустнула. Вот только этот тролль был каким-то нетипично ловким. И, похоже, даже не троллем. Во всяком случае, я раньше не слышал, чтобы эти зеленые громилы могли телепортироваться метров на двадцать в сторону, напоследок оставляя после себя вонючее облако, в котором мельтешила какая-то подозрительного вида пакость.

– Морской Хранитель, как я и думал. – Зеленый громила, внезапно встретивший противника значительно больше себя, пугаться и не подумал. Напротив, он расплылся в столь довольной улыбке, будто выиграл в бесплатной лотерее миллион. Топор с хрустом вывернулся из моего носа и самостоятельно полетел в руку противника на весьма приличной скорости. – Кто еще, кроме вашей братии, может так вонять одновременно рыбой и силой?

– Демон Грязевого болота. – наконец-то опознал я одного из обитателей местного ада, едва-едва удерживаясь от желания бросить все и начать яростно чесаться. В вонючем облаке, которое напоследок выдал соперник, чьи многочисленные бородавки будто взорвались изнутри, остались извиваться сотни маленьких червячков. Эта летающая пакость большей частью осела на землю и там затихла, но не меньше трети её зацепилось за мою шкуру. И теперь старательно пыталась прогрызть себе путь внутрь, шустро орудуя неожиданно сильными для таких малявок челюстями. Самой страшной частью здешней преисподней заслуженно считалась ледяная пустыня, где жили архидемоны, но имелись там и более теплые регионы. Тварь, что стояла напротив, очевидно, относилась к обитателям вечно булькающей трясины, печально известным за свою способность распространять повсюду обитающие в их теле болезни и плодиться с просто ошеломительной скоростью. – Не могу сказать, к какой из разновидностей инфернального биологического оружия ты относишься. В сортах навоза не разбираюсь. Хотя, может, и стоило бы. Что-то частенько последнее время мне приходится давить разных отродий Сарка, как вонючих клопов!

– Смелые слова для того, кто уже проиграл и находится в моей власти! – Ощерился демон, и сочащиеся гноем бородавки на его теле налились зеленым светом, а грызущие мою плоть черви, получив энергетическую подпитку от своего хозяина, принялись стремительно эволюционировать. Они росли со скоростью около миллиметра в секунду, начали покрываться чем-то похожим на шипы и даже стали выделять какую-то едкую слизь.

– Знаешь… На людях твои паразитические фокусы, наверное, неплохо работают. – Я плюнул на относительную конспирацию и использовал волшебство. В своем любимом и, по правде говоря, почти единственном стиле. Совместив в единое целое собственное желание и полноводную реку… Да что там реку – океан доступной мне магии! Откликнувшаяся на призыв сила окутала громадное тело, вымораживая и разлагая заживо успевших лишь за несколько секунд надоесть хуже горькой редьки паразитов. И, наверное, такую концентрацию негативной энергии в одном месте более-менее опытный чародей мог почувствовать даже с другого конца города. – Но интересно мне, как часто ты пытался использовать их в драке с равным или куда более сильным противником? Чтобы причинить мне действительно серьезный вред, твоим червячкам понадобится слишком много времени. Х-ха!

Выдох, вместе с которым вперед устремилась вся накопленная мощь, ударил по демону обжигающе-холодным черным ветром. Телепортироваться вторично он попытался, но выбрал для смещения очень и очень неудачную траекторию. Идеально прямую, лишь отдалившую его еще метров на двадцать. Что ж, благодаря своим усилиям, защитник пирамиды прожил секунды на три подольше. Сначала с него буквально сорвало расползающуюся гнилыми ошметками кожу, затем, не успевая начать кровоточить, принялось осыпаться промороженным прахом таящееся под ней мясо, и под конец даже обнажившиеся кости превратились в пыль. Может, я и дилетант, может, и неумеха, может, и тупой варвар… Но зато грубой магической мощи, если не сказать дури, имею слишком много, чтобы обращать внимание на всякие мелочи.

– Мда, кажется, привратника мне придется искать нового, – констатировал хриплый женский голос у меня за спиной, впрочем, без особых ноток неудовольствия в голосе. Развернувшись, я обнаружил стоявшую в дверях пирамиды сгорбленную сухую старушку, в седых волосах которой застряли какие-то веточки с пожухлыми листочками… Поправка, из седых волос которой прорастала увядшая зелень. Да и общая структура кожи её сморщенного лица больше напоминала кору, чем человеческую кожу. В ауре данной особы причудливо мешалась вся известная палитра энергий, постоянно перетекая из одного состояния в другое. Огонь, вода, жизнь, смерть, природа… – Ну что за напасть? Когда уже кажется мне, что наконец-то нашла толкового слугу, он обязательно начинает чувствовать к себе хорошее отношение и наглеть от безнаказанности. Кстати, милый, с тебя штраф на починку мостовой перед моей гостиницей, если ты после этого представления все-таки соберешься в ней жить.

– А у вас есть номера для постояльцев с моими габаритами? – на всякий случай уточнил я, начиная ужиматься до прежнего относительно компактного состояния. Получалось… Не очень. Требовалось сосредоточиться, отрешиться от ощущений собственного жирного тела, в общем, по большей части улететь сознанием в астрал и уже оттуда постараться воздействовать на материальную оболочку своей энергией и волей. Увы, еще не успевшая толком схлынуть ярость боя и необходимость вести диалог сильно мешали процессу.

– Нет, так сделаю, – безразлично откликнулась старушка, ковыляя до края проделанной моим выдохом канавы и соскребая длинными желтыми ногтями слой покрывшего её инея. А потом, недолго думая, пожилая дамочка отправила добычу в рот. Впрочем, расстройством желудка действительно могущественные маги и ведьмы, не говоря уж о разного рода волшебных существах, страдают редко. Не выживают микробы в их организмах. Отдельные экземпляры даже могут растворить в рекордно короткие сроки мечи, кинжалы и прочий колюще-режущий арсенал, который владельцы необдуманно сунут совсем не в тот живот. – Ммм, какой букет. Покойники, морская вода и черный лед. Давненько я такого не пробовала. Как ты умудрился спереть частицу истинной мощи у кого-то из архидемонов, если не секрет?

Изначально мне и двум моим друзьям была дарована от чьих-то сомнительных щедрот сила, густо замешанная на энергии Смерти. Подобные способности обретают те некроманты, что не ленятся проводить свои ритуалы над свежими трупами. Когда кто-то умирает, душа его уходит…Но оставляет в своем бывшем вместилище нечто вроде отброшенной за ненадобностью периферии, которую, если хорошо постараться, можно собрать, сконцентрировать, очистить и сделать частью себя, увеличивая собственную мощь. Однако когда меня с моими друзьями угораздило рассердить архидемона, а его в свою очередь в последний момент схватила за руку морская богиня, они немного подумали, поторговались и заключили небольшое пари. Объекты спора разъединяют, лишают большей части ставшей уже привычной магической мощи и засовывают туда, где шансов выжить маловато. За каждого подохшего хозяйка разных соленых водоемов отстегивает младшему из повелителей зла частичку своего могущества. А за сумевшего спастись своими силами смертничка уже он ей передавал свою темную мощь, что иными какими путями черта с два заполучить получится. И часть своего первого выигрыша богиня решила пожертвовать принесшей ей удачу «лошадке» в моем лице.

– Ты не настолько мне нравишься, чтобы я дал ответ на такой вопрос. – Смерил я взглядом старушку, с некоторым трудом все же идентифицируя свою собеседницу как темного друида. Про это ответвление природопоклонников известно мне было немного. В основном то, что их очень не любят во всех цивилизованных землях за регулярно совершаемые кровавые ритуалы. Правда, и вытравить до конца почему-то не могут. – Во всяком случае, бесплатно.

– Лучший номер, лучшие девочки и лучшая еда на целый месяц за мой счет? – тут же предложила добрая бабушка, вход в заведение которой сторожил уничтоженный мною демон. – Но только если ты не будешь жрать постоянный персонал, а ограничишься мясом с рабского рынка. Как я уже говорила, нормальных слуг обучать тяжело и долго.

– У меня довольно скромные запросы и разумные существа в них не входят. Ограничусь простыми фруктами, овощами и мучным. Мяса не надо, ну в крайнем случае чуть-чуть копченых колбас можно. А вот блюдо из рыбы, особенно сырой, надену на голову тому, кто его приготовил. – Я с некоторым трудом добился того, чтобы слипшиеся в единый ласт пальцы вновь разлепились, а после залез рукой в карман, пришитый с внутренней стороны моей тоги. Во сколько мне, даже при посредничестве святого, обошлась ткань, способная растягиваться и сокращаться в десятки раз, вспомнить дурно… Но лучше уж непомерные расходы, чем вынужденный после каждой трансформации нудизм! – Уверен, вот эта сотня золотых покроет расходы на довольно длительный промежуток времени.

Вопреки своим словам, я достал из объемного кошелька не груду монет, а относительно компактный и легкий, свернутый в трубочку пергаментный свиток. Впрочем, старушка замене ничуть не расстроилась, ибо гномы-банкиры, выдающие подобные бумажки, ценили свои векселя весьма высоко. И случаи, когда они не могли обменять их обратно на желтый металл, в истории удалось бы пересчитать по пальцам. Даже если выдавший документ финансист умирал или разорялся, тот принимался к оплате любым представителем этого племени.

– Ладно, в таком случае проходи. Поторгуемся потом. – Кивнула ведьма, и вход в пирамиду за её спиной внезапно резко увеличился в размерах. – Кстати, эти с тобой?

– Какие еще эти? – удивился я, а после, проследив за направлением её взгляда, наткнулся на троицу ведьм. Запыхавшихся, ободранных, потных и почему-то бегущих к нам со своими флагами наперевес аж чуть ли от начала улицы, на которой мы сейчас стояли. – Хм, пожалуй, что так. Но знаешь, я за них платить не буду.

– Значит, станут ждать тебя на улице. – Безразлично пожала плечами старушка, скрываясь в недрах проема. – Были бы кто другие, пустила бы на конюшню, но этих-то и тут не съедят.

– Мы! – выдохнула самая резвая из бегуний, очевидно услышавшая наш диалог. Впрочем, поскольку голос никто особо не понижал, в этом не было ничего удивительного. – Сами! Деньги… Есть. Поручение храма! Должны всегда быть рядом!

– Ну, мне же лучше. – Выдохнул, казалось, сам воздух, поскольку бабулька уже успела уйти в недра своей пирамиды. Недолго думая, я направился следом, необычное строение и его хозяйка успели меня заинтриговать. Чувствовалось в них нечто такое… Опасное. Почему-то сразу становилось ясно, убитый привратник исполнял здесь роль брехливого цепного кобеля. От воров и бродяг сия зверюшка помогает неплохо, но если цапнет кого не того, живо станет новым воротником или свежим шашлыком. А ведь выходец из Гнилого болота был не слаб, даже более того, весьма силен и опасен. Я, еще будучи обычным человеком, дрался с ледяными легионерами, рядовыми бойцами местного ада. И пусть на стороне людей тогда было численное преимущество, но мы их уничтожили без особых проблем. А вот этого здоровяка мы бы тогда не забороли. Вероятно, потому он и оказался настолько нагл. Привык, что вне родного участка преисподней, в сторону умеющего телепортироваться на короткие дистанции разносчика паразитов даже косо смотреть побаиваются.

Сразу после порога я на миг окунулся в какую-то вязкую тьму, напрочь глушащую все возможные чувства. Однако даже толком испугаться не получилось, поскольку в следующий момент мрак явно неестественной природы выплюнул меня в богато обставленный холл, только по своим размерам явно превышающий всю виденную на улице пирамиду. Либо обнаружившаяся в пяти шагах от меня старушка умеет сворачивать пространство, либо вместо входной двери у неё стоит настоящий портал. И кажется мне, что правилен будет второй вариант. Без её ведома сюда не войти. И не выйти. Пол не был застелен коврами, зато оказался покрыт мозаикой из множества геометрических узоров, при необходимости наверняка становящихся опорными линиями требуемой магической фигуры. На две неравные части его делила самая настоящая река, в которой среди цветных камешков плескалась рыба. Стены, до которых еще шагать и шагать, блистали просто неприличным количеством полированного черного мрамора. Вдоль них шли кругами галереи, соединенные между собою лестницами. Свет лился из множества расставленных тут и там подсвечников, вернее, судя по отсутствию нагара и дыма, закамуфлированных под них магических артефактов, аналогичных по принципам работы обычным лампам. Чтобы дотронуться до потолка, неожиданно сделанного из простой земли, обильно утыканной проросшими сквозь неё корнями, пришлось бы лететь метров семьдесят вертикально вверх.

– Я не из тех, кто сдает отдельные комнаты. У меня снимают сразу этажи, на которых вы вольны творить что угодно и можете без разговоров убить любого, кто не имеет разрешения на вход. Везде по двадцать комнат: тринадцать жилых, один люкс, пыточная, зал для занятий магией, арсенал, столовая, бассейн, стойло для животных. Захотите изменить обстановку или добавить помещений – возьму за такую услугу почти символическую плату в пару золотых. Свободны три яруса: четвертый, пятый и седьмой, – чуть обернулась к нам ведьма. – Рекомендую самый верхний. Обстановка и обслуживание везде на одном уровне, а весь низ занят какими-то беглецами из царства Кин, они шумные и наглые. Если пересечетесь на лестнице – почти наверняка подеретесь. Мне не нравится заниматься ремонтом, а вам не понравится сумма, которую я за него запрошу.

– Пусть так, мне седьмой. – Терять время на драки с жителями местного аналога Китая мне решительно не хотелось. Левитировать напрямую, минуя необходимость топать ногами по ступенькам, мы с контрабандистом умеем. Проблемы жриц же меня не касаются. Кстати, о чем это они тут ругаются с единственным в зоне видимости мужчиной-дроу?

– Где вас носило?! – шипел этот изрядно побитый за последний день тип не хуже любой гадюки. – Из-за того, что вас не было, Великий схватился с одним из стражей госпожи Каминки! И не надо даже заикаться, будто виноват я! Напал бы не он – напал бы кто другой, потому как не было знаков ни слуги, ни принадлежности, ни гостя!

Одним из стражей? Значит, есть и другие? Ну, ожидаемо, на такую махину обслуживающего персонала надо много. Причем не только разных горничных и поварих, но и тех, кто в случае проблем быстро утащит в укромный уголок останки клиентов, намеревающихся испортить репутацию заведения или просто не заплатить. Вот только почему тогда кроме этой старушки в зоне видимости никого нет? И почему её аура так сильно сливается с этим местом? Складывается такое впечатление, будто они одно целое, и то ли гостиница является продолжением астрального тела старушки, то ли сама бабка есть примерно такой же атрибут строения как стоящие вдоль стен подсвечники.

– Мы застряли! – В голосе ведьмы слышалась злость пополам с паникой. Видимо, за допущенный косяк, последствия которого исправлять теперь придется аж коммунальным службам столицы темных эльфов, с неё в родном храме спросят. Причем с пристрастием. – Ты зачем пролез сквозь ограду двора ящеров?!

– Да я всегда срезаю, когда мимо казарм всадников пройти нужно. – В голосе контрабандиста послышалось искреннее недоумение. – Загоны с их питомцами обходить это чуть не полквартала только в одну сторону топать надо. Да там все ходят! Как вы в том заборе застрять-то ухитрились?!

– Мы-то вслед за тобой протиснуться могли, а вот флаги – нет! – последовал яростный ответ. – У них же горизонтальная планка для удержания полотнища в развернутом виде широкая! Даже под углом не пропихнуть!

Черт с ними, с этими ведьмами, но я-то тогда как там прошел?! Не помню, чтобы превращал свое левитирование в паре сантиметров над землей в настоящий полет, перемахивая препятствия. Или, не выходя из раздумий, ухитрился-таки ужаться до габаритов, не превышающих среднестатистического темного эльфа?! В принципе мог… Когда последний раз разговаривал с хозяйкой морей, то сравнил Морских Хранителей с ангелами кустарного производства. Однако переделавшая меня под новый формат сущность с таким определением решительно не согласилась и настояла, что ближайшим аналогом её доверенных слуг и любимых игрушек будет скорее джинн. А тех, как известно, можно засунуть даже в очень скромную по габаритам бутылку. Главное – хорошо упихивать!

Глава 5

Этаж, который достался мне, располагался под самой крышей. Мда уж, высокие тут потолки. И сразу ясно, что на клиентах не экономят. К выделенной площади прилагалось около дюжины рабов, преимущественно представленных человеческими девушками более-менее юного возраста и восточной внешности. Откуда у дроу вдруг оказалось в плену столько азиатов? Я сколько по этому миру шарахался, узкоглазые лица встречал буквально считанные разы. Впрочем… Темных эльфов видел еще реже, хотя и много слышал о них. Видимо, местные предпочитают ходить в свои редкие набеги на царство Кин, а не в известный мне регион. Интересно, оно хуже защищено или просто богаче и потому привлекательней?

– Ну что ж, Рилд Ланет, теперь можно и поговорить, – решил я, после того как разогнал куда подальше обслуживающий персонал и с большим удовольствием плюхнулся в маленький бассейн, занимающий одну из комнат. Держать себя в воздухе мне было не слишком тяжело, но делать это постоянно – раздражает. Примерно так же, как переноска с места на место умеренно тяжелого пакета. Тащить его можно часами, при необходимости меняя руки, но с каждым пройденным километром все больше и больше хочется просто взять и выкинуть. А потому погружение своего массивного и неуклюжего тела в подходящую для него среду, частично убирающую вес, доставило истинное удовольствие. – Кто ты, я в общих чертах знаю, твоя сестра успела рассказать. А вот это – залог наших будущих плодотворных отношений. Можешь считать его авансом за свою работу.

– Великий, я не смею… – уныло затянул контрабандист, с явным сожалением косясь на еще пару векселей по сотне золотых каждый, которые я вытащил из удерживаемого в воздухе кошеля телекинезом.

– Смеешь, смеешь, – заверил его я, стараясь никак не показать того, как жаль мне расставаться с данной суммой, очень значительной по любым меркам. Мне и моим друзьям сильно повезло, что наш общий дом стоял в одном из прибрежных городов… Будь иначе, разве у моржеподобного уродца получилось бы забрать все наши сбережения и рвануть на выручку товарищам? С другой стороны, реши мы обосноваться где-нибудь в глубине континента, и с повелительницей морей вряд ли бы вообще познакомились. И, следовательно, никто бы тут не превратился в ластоногого гиганта. – Да, если ты провалишь дело, ваш храм Ночи тебя накажет. Хотя вряд ли успеет, ведь я сам убью на месте. Однако за хорошую работу положено награждать, если намереваешься получить понравившийся тебе результат. И потом, вдруг тебе в решающий момент денег на служебные расходы не хватит?

– Не смею оспаривать вашу мудрость. – Дроу проворно спрятал ценные бумаги куда-то вглубь своей одежды, до безобразия напоминающей классическое кожаное пальто. – Так что именно я должен сделать?

– Начни с объяснения того, почему именно это место ты счел безопасным и чем оно так хорошо, – предложил ему я, желая для начала как можно лучше оценить своего собеседника. – Кстати, меня можешь звать Алхимиком. Я привык к этому прозвищу еще с тех пор, когда был человеком.

– Госпожа Каминка, владелица данного заведения, специализируется как раз на том, что предоставляет временное жилье очень особым клиентам. Для которых обычного ассортимента вроде доступных служанок и дорогого вина будет абсолютно недостаточно. – Пожал плечами местный житель. – Демоны, каким-то образом закрепившиеся в нашем плане реальности. Высшие вампиры, решившие переселиться из столь опасного для них надземного мира в наши вечно темные подземелья. Паладины, прибывшие обменять пленников или выкупить какую-нибудь украденную реликвию. Однажды я видел даже, как из этого места вестник Отца Времен выходил. Под нужды постояльцев госпожа Каминка в течение нескольких часов может подобрать приятную им обслугу, полностью переделать комнаты выделенного этажа и даже легко воздвигнет малое святилище любой из известных сил… А потом столь же легко и непринужденно его разрушит, каким-то образом избегая гнева божеств.

– Интересно, что ему могло быть здесь нужно? – задумался я о том, какая необходимость могла привести в такое место самого настоящего ангела, пусть и не земного разрыва. Крылья есть? Есть! Перья белые есть? Есть! Богу служит? Служит! Значит – ангел. Правда, Отец Времен на главного виновника написания Библии походит вроде бы далеко не во всем, ну да я никого из них своими глазами еще не видел, чтобы сравнительный анализ проводить. – Наверное, тоже спасал кого-нибудь. А еще интереснее, кто же такая эта Каминка, раз проворачивает подобные фокусы.

– Насчет силы и способностей её мне известно мало. Однако почему-то никого из её людей разговорить даже у лучших мастеров пыток не получалось. Рискнувших сунуться сюда воров больше никто и никогда не видел, – осторожно сказал дроу. – Когда эту пирамиду пытались взять штурмом во время одной из клановых войн, то никто из находящихся внутри постояльцев атаки более чем тысячи воинов просто не заметил. А сами бойцы вышли отсюда уже в виде очищенных от плоти скелетов, отправились в свой дом и постарались вырезать там все живое.

– Намекаешь, что лучше не связываться? – задумался я. – Да, пожалуй, ты прав. У меня и своих дел по горло хватает, чтобы еще там в какие-то тайны вашей элитной гостиницы влезать. Итак, вот наша цель, которую надо найти.

Вода, выплеснувшаяся из бассейна, повинуясь моей воле, приняла облик высокого молодого мужчины с немного восточными чертами лица, и уже в таком виде застыла ледяной статуей. Чуть нахмурившись, я постарался навести на получившуюся скульптуру морок, который придал бы получившейся поделке цвета и дополнительную схожесть с оригиналом. Конечно, в теории внушение следовало бы наложить прямо на разум собеседника, вытащив образ из собственного сознания… Но, боюсь, при попытке обмена информацией без материального носителя мозги дроу случайно выкипят. Или замерзнут. А может быть, сгниют. Короче, ну его нафиг такие эксперименты!

– Имя – Артем. Прозвище – Ассасин. Владеет навыками рукопашного боя и холодным оружием выше среднего… Среднего человеческого уровня, пожалуй. До профессионального фехтовальщика или оттачивающего свои приемы сотню лет эльфийского воина все же не дотягивает. – Я задумался, вспоминая тот период, когда сам был внезапно лишен ставшей привычной силы. Возможности у меня тогда упали, а вот гонор нет… В результате был бит, причем неоднократно. Хорошо, что повелительница морей если что и ненавидела – так это слабость. А потому привлекшие её внимание смертные могли вылечить себя и окружающих практически любые раны, вновь возвращая смертным способность совершать героические подвиги и красиво дохнуть, не справившись с очередным ударом судьбы. – Предположительно сохранил минимальные способности в темной магии и магии духа, но мог их и лишиться полностью. На лице татуировка жреца морской богини, причем настоящая, со всеми вытекающими отсюда последствиями. К покровительнице должен относиться неодобрительно, не стесняясь красочно описывать все позы, в которых он её видал. Впрочем, подобное среди нас не редкость. Даже сама хозяйка морей уверена, что убить её мечтает как минимум каждый пятый из собственных жрецов.

Или Морских Хранителей, как в моем случае. Превращение в полуморжа… Ну, его бы можно было вытерпеть, все лучше, чем оказаться проглоченным архидемоном. Однако есть у меня к ней свой счет, оплатить который получится только кровью. Незадолго до того, как мы с друзьями решились провести злополучный призыв, эта тварь забавлялась, наблюдая за кипевшими в вольном городе Колоне страстями. Умеющая полностью превращаться в сухопутного гуманоида радужная русалка мстила за убитую родню, вырезая всех причастных и просто попавшихся на пути людей. Один из моих друзей, Ярослав, серьезно пострадал после стычки с ней, лишившись зрения. В храме морской богини, исцеляющей своих жрецов и последователей от увечий, за её покровительство мне предложили забрать у той, кто послужила виновницей травмы, самую дорогую для неё вещь. Я ловил чешуйчатую террористку и ухаживал за прелестной уличной музыканткой, после долгих ухаживаний сумев-таки добиться желаемого. А на следующий день после прекрасной ночи сначала победил в схватке с той, кого так долго искал, а потом оказался вынужден добить женщину, которую лишь совсем недавно целовал. Не из жестокости и даже не из-за ослепших глаз Ярослава, просто попади она в руки окруживших нас людей – и ей бы пришлось долго молить о смерти. Не забуду. Не прощу. Никогда!

– Эээ… Великий, вы сказали, надо его найти, – осторожно начал дроу, обходя созданную мной статую со всех сторон и внимательно её рассматривая. – Но не найти и уничтожить, а найти и притащить вам, я правильно понял?

– В общем, верно, но последнее не факт, что получится. Да и совсем не обязательно так напрягаться. – Кивнул я, мысленно передергиваясь от мысли, что бы получилось, если бы обратился с поисками нужной мне персоны не к контрабандисту, а скажем, к кому-нибудь из наемных убийц. Они ведь тоже специалисты по выслеживанию нужных целей в некотором роде. И могли сработать по привычному шаблону действий, не имея дополнительных на то указаний. – Если скажешь, что ты от его друга – Алхимика, то он на встречу отправится добровольно и с песней. Ну, а если этому что-нибудь может помешать, окажешь любую возможную помощь и немедленно пошлешь за мной. Прилечу как смогу, а летать при необходимости умею быстро.

– Большую часть по-настоящему влиятельных гостей Шарозана я знаю в лицо. Он не из них точно, – задумался Рилд, непонятно откуда доставая небольшой лист пергамента… И начиная с невероятной скоростью и четкостью зарисовывать портрет сделанной мною скульптуры. Да уж, неожиданный навык для контрабандиста! С другой стороны, эльф все-таки, а они те еще эстеты. – В свите их тоже не мелькал, у меня профессиональная память на лица.

– Боюсь, искать придется не с того конца. – Поморщился я, вспоминая, как сам долгие месяцы мерз в бараке, полном уголовников. Хотя далеко не все из них были плохими людьми… Ну да зарекаться от сумы и тюрьмы еще народная мудрость не советовала. У всех возможны роковые обстоятельства или слишком влиятельные недруги. – Увы, в первую очередь придется проверить не верхи, а низы. Рабов, пленников, бандитов и прочий сброд. Несколько месяцев назад Артем должен был оказаться в самом низу социальной лестницы, где наличествует огромный риск для жизни. Однако же и некоторые шансы на выживание у него имелись в обязательном порядке. И он ими воспользовался, если верить магическому компасу с его кровью.

– О, с наличием подобного поискового артефакта дело значительно упрощается, – оживился контрабандист, видимо прекрасно знакомый с разнообразными магическими приборами слежения. Собственно, в том, чтобы зачаровать частичку чьей-нибудь плоти указывать путь к основному организму, ничего хитрого нет. Любая деревенская ведьма справится. Вопрос лишь в точности, дальности и сроке работы получившегося «прибора». – Можно на него взглянуть?

– А вот это вряд ли, он оказался уничтожен. – Я вздохнул, озадаченно потерев затылок. – Но неделю назад Артем точно был где-то в этом районе. Плюс-минус двадцать-тридцать километров. Ваш проклятый город дает слишком много помех для поисковых ритуалов. О состоянии его здоровья судить было сложно, но оно колебалось у отметки «плохо». Однако живым он оставался точно.

– Значит, ищем не только в городе, но и предместьях. А также на наземных фермах. Долго, но можно будет привлечь к поискам кого-нибудь из наемников, – решил дроу, продолжая зарисовывать портрет. – За пару золотых они обойдут все рабские бараки, не особо интересуясь, зачем нам нужен конкретно этот человек.

Откуда-то снизу донесся жуткий захлебывающийся болью крик. Начался он резко и оборвался внезапно. Как будто проигрыватель вдруг воспроизвел часть записанного кем-то вопля агонии. Или, скорее, на пару секунд приоткрылась дверь в пыточную, снабженную помимо прочего еще и подавляющим лишние звуки барьером. Элитное заведение, черт возьми! Может, попробовать сжечь его нафиг вместе с хозяйкой? Карму подобный поступок должен повысить весьма и весьма, если существует какое-то мировое равновесие, в чем я лично сомневаюсь. Разумеется, устраивать акты вандализма стоит лишь после того, как найду Ассасина. И расплачусь по всем долгам с друидкой. Спалить гостиницу – это одно, а вот не оплатить в ней счет совсем другое. Не стоит оставлять на своей репутации такие темные пятна, а то будущие деловые партнеры не поймут.

– Не привлекай дополнительного внимания, если это может для нас плохо кончиться, – напомнил я темному эльфу, внезапно увеличиваясь в размерах и нависая над ним буквально со всех сторон. В этот раз изменение габаритов прошло согласно плану, а потому жертв и разрушений не было. Ну, если не считать небольшого количества воды, выплеснувшегося из бассейна и окатившего дроу. – Учитывай риски и помни, на кону стоит в том числе и твоя шкура.

– Выкуп посаженного в общий загон пленника с тем, чтобы перепродать его тем, кто заплатит за него большую сумму, вполне обычное дело. А если текущие хозяева не смогли вовремя оценить истинную собственность своего имущества – сами виноваты. – Несмотря на уверенный голос, контрабандист слегка посерел. Ну да, понимаю… Сложно оставаться спокойным, если с вами спорит кто-то, превосходящий вас раз в десять только по массе. И уже не столь и важно, чисто мышечной или все же жировой. А ведь есть еще и перевес в магической силе, причем куда более значительный. – Регулярно появляются с поверхности гости, которые кого-то выкупают. Раньше существовала даже специальная гильдия посредников, но во время последней войны кланов её уничтожили. А потому сейчас подобными делами могут заняться все кому не лень.

– Тебе виднее. – Я принялся вновь ужиматься к более-менее приемлемым габаритам. Каждый раз процесс шел хоть чуточку, но легче. Настанет день и вновь в полноценного человека перекинуться смогу. Помнится, хозяйка морей давала мне на это год… Интересно, насколько теперь после её своеобразного благословения смогу опередить график? Или напротив, отстану от него из-за спасательных мероприятий. – Что еще может потребоваться для поисков?

– Возможно, в некоторых случаях понадобится ваше личное участие. Со мной будут разговаривать в Шарозане далеко не все персоны… Но игнорировать кого-то с вашими возможностями, если он вдруг заявится на порог, не станет и матриарх любого из старших кланов, – решил дроу, продолжая зарисовывать портрет. Бумага в его руке, к счастью, осталась сухой, поскольку поднятая мною волна доставала максимум до пояса. – Хм, какие-нибудь дополнительные сведения, кроме внешности, можно узнать об этом человеке? Характер, слабости, привычки, фобии, возможные знакомства…

– Смелый, наглый, временами безрассудный, не сказать, чтобы глупый, просто слишком импульсивный. Очень любит женщин. Твою сестру или даже прабабушку мог хлопнуть по заднице раньше, чем подумал бы, какими последствиями ему это грозит, – ничуть не задумался я о том, как лучше всего охарактеризовать моего друга. – А мог даже подумать предварительно и все осознать, но счесть риск приемлемым и все-таки хлопнуть. Ах да! Возможно, пытался выйти на одну из ваших жриц… Как же там её звали, говорил же Окреш… Тьфу, черт, имя забыл! На этой их выпускной сексуальной церемонии она постаралась призвать для участия в оргии ледяного легионера, осталась им немного недовольна и в результате засунула один из своих кинжалов в спину партнеру. Пыталась, кажется, оба, только второй выпал.

– Храм Паука, только у них финальные испытания на звание жрицы до сих пор проходят в подобном ключе, – определил местный житель. – Служительницы Ночи перешли на упрощенный вариант лет двести назад, а поклоняющиеся Змее и вовсе подобных традиций не имели. До выпуска в нем доживает не больше трех десятков послушниц в год, я найду её до наступления следующих суток. Вот только… Великий, прошу простить за наглость, но как именно связаны между собой эти персоны?

– А Ассасин и был тем, кто прибыл через портал вместо вызванного ей демона, – сдал я своего друга с потрохами. – Не знаю, распознали ли подмену в храме, все-таки внешность он скопировал идеально, но вот сама жрица гарантированно ожидала не его. Потому и начала махать кинжалами… Впрочем, безуспешно. Разыскиваемая нами персона сделала свое дело и беспрепятственно свалила обратно в портал.

– Великий, при всем моем уважении, но притвориться подобным существом и выжить в храме Паука – это далеко не слабые возможности в магии смерти и духа, – осторожно заметил контрабандист. – Я не был на подобных церемониях ни разу… Но если там вдруг появится посторонний, его сразу убьют. Значит, подмены не распознали. И, следовательно, этот человек чародей куда выше среднего уровня.

– Раньше был. – Спорить с очевидным было глупо. – Но сейчас он наказан лишением почти всех своих магических сил и заключением…Куда-то. А я его, идиота, спасаю.

– Но кто мог вот так просто взять и отобрать дар к магии? – удивился Рилд, даже помотав головой. – Ведь на это способны только… Боги?

Последнее слово контрабандист произнес почти шепотом, на всякий случай вжав голову в плечи. Кстати, судя по тому, как зашевелились его длинные волосы, до парня стала доходить глубина той ямы, куда он может ухнуть при расследовании данного дела.

– В данном случае морская богиня и архидемон Окреш, – подтвердил я его самые худшие предположения, чем заставил несчастного темного эльфа уже даже не посереть, а практически побелеть до состояния своего светлого сородича. – Но успокойся, противодействие может ожидаться если только со стороны последнего. И хотя он единственный ныне живой кровный родственник повелителя преисподней, но в отношениях со смертными скован строгими рамками. Просто так взять и растерзать не может, даже если очень хочет. А натравливать ему на тебя некого, ибо и слуг ему иметь запрещено.

Кстати, интересно, а ограничен ли он чем-нибудь в отношении Морских Хранителей? По идее, мы уже под известные мне ограничения не подпадаем… А на защиту как бы божественного начальства надежды нет. С безымянной повелительницы морей станется преподнести нас троих в дар племяннику самого главного из местных темных богов как утешительный приз в проигранном им пари. Потерянную силу он, конечно же, этим не вернет. Зато душу, ну или что вместо неё полагается иметь архидемонам, на виновниках своего поражения отведет изрядно и особого зла на богиню не затаит.

– Великий, рискну уточнить… – просипел дроу, который от волнения явно забыл, как дышать. – То, чем мы занимаемся, это глобальная политика?

– Скорее уж прикладная мифология. – Вздохнул я, морщась при воспоминаниях о том, как вляпался во все это. – А если быть совсем конкретным, то тараканьи бега. По лабиринту с ловушками и кусочком сахара в самом конце. Короче, развлекаются две высшие сущности так. А ваш город со всеми его жителями идет за декорации и прочие интерактивные объекты.

Кажется, услышанное чуть успокоило контрабандиста. Ну, в общем-то многие знают, что хозяйка морей обожает устраивать своим немногочисленным слугам и верующим жестокие испытания. Потому-то они и немногочисленные. Дохнут, несмотря на медицинскую страховку высшего ранга. А раз богиня подобным образом развлекается часто, то никаких совсем уж экстраординарных катаклизмов не предвидится. Возможно, что-то и будет, но в рамках, к которым все обитатели этого мира уже давно привыкли. Ну а слабейший из архидемонов… Скованного запретами «любимого» дяди по рукам, зубам и ногам монстра за серьезного игрока никто и не воспринимает. Любой смертный колдун вправе призвать его как минимум однажды в жизни и задать пару вопросов, на которые тот обязан дать бесплатный ответ. И только после того как наглый человечек превысит свою квоту, он окажется обязан договариваться с Окрешом, а не требовать от него максимально полной и правдивой информации. Даже человеческая церковь иногда дает санкцию на подобный призыв, поскольку обряд хоть и сложен, но относительно других возможных альтернатив установления желаемой истины полностью безопасен.

– Связь… Способ поддержания связи обсудим в другой раз. – Внезапно я ощутил, что меня начало как будто вкручивать внутрь себя и растягивать в тех измерениях, которые лежат за границей ощущаемого смертными континуума. Каждая секунда промедления лишь увеличивала дискомфорт, вызываемый проводимым каким-то уродом ну в очень неподходящее время ритуалом. – Меня кто-то призывает, чтоб этому верующему в морскую богиню поближе с ней познакомиться лично!

Чтобы облегчить себе процесс перехода, я полностью погрузился в воду, расслабился, закрыл глаза и потянулся своими чувствами и магией к тому, кто пытался протащить меня сквозь пространство. Призывателям обычно не хватало мощи, чтобы добиться желаемого своими силами, впрочем, им этого и не требовалось. Главное, чтобы поданный им сигнал достиг своего адресата, а дальше тот уже и сам пройдет по настроенному на него путеводному маяку. Несколько секунд бултыхания в пространстве, имеющем явно больше четырех измерений, внезапно завершились обжигающим кожу даже сквозь слой жира холодом. Более-менее человекоподобный облик сменился животной ипостасью с первой же конвульсивной судорогой, из горла вырвалось хриплое злобные рычание, а грудь слегка кольнули загнутые вниз бивни. Ударившаяся об нечто твердое голова загудела как колокол, но проломила преграду, а дальше тело под влиянием инстинктов сделало глубокий вдох и как могло принялось карабкаться наверх из воды. Перед глазами расстилалась бескрайняя снежная пустошь, над которой кое-где возвышались ледяные торосы. Не то северный полюс, не то его ближайшие окрестности. Это что, моей башкой пару секунд назад целый айсберг размолотило?!

– Кааакой мужчина… – Пришла мысль-образ, очевидно принадлежащая одному из призывающих. Вернее, одной, судя по тону, эмоциональной окраске, обильно сдобренной восхищением, кокетством и капелькой возбуждения. Одним из приятных дополнений к статусу Морского Хранителя стала способность к ограниченной телепатии, помогающей наладить контакт с верующими морской богини, к какой бы расе те ни принадлежали. Жаль, на прочих встречных-поперечных личностей подобные бонусы не распространялись.

– Сейчас не время! – возмуталась за моей спиной еще одна особа, также относящаяся к слабому полу. В её ментальном «голосе» слышалось возмущение и осуждение, направленные на свою товарку. Однако не очень сильные и приправленные толикой смущенного согласия. – Сезон не тот!

– Да, но кааакой мужчина! – Все, эта для нормального общения потеряна. И вообще, судя по окрасу эмоционального фона, она «блондинка»… С поправкой на то, что может оказаться и вообще без волос. В таком деле главное не окрас шерсти – а наличие, вернее, почти полное отсутствие интеллекта. А у данной особы её мыслительную деятельность, похоже, сильно угнетают животные инстинкты.

Неуклюже и медленно, а иначе с такой анатомией и не получалось, я развернулся лицом к своим призывательницам. Так, ну и что тут у нас?! А… Хм… Ну, учитывая то, в кого меня превратило, и наличие среди паствы морской богини других крупных морских млекопитающих, этого следовало ожидать. Моржи. Вернее, моржихи.

Глава 6

– На что жалуемся? – Я твердо решил как можно быстрее сделать то, зачем меня призвали, а потом свалить обратно в Шарозан. Магические возмущения на месте призыва вполне позволяли пройти мне обратным курсом… Если не буду медлить слишком сильно. А не то придется добираться до города дроу своим ходом и хорошо еще, если не через половину планеты, а только через четверть. Или молиться, чтобы следующий призыв дернул хотя бы в нужном направлении.

– Проблемы с мужчинами! – быстро вывалила левая моржиха, судя по эмоциональной окраске, старательно строя глазки. От правой она отличалась главным образом значительно более крупными размерами… Ну не настолько я еще магическое существо, чтобы без напряжения читать души разумных. Да и правильно оценить внешние данные ластоногих не могу. Туши как туши, немного пятнистые книзу, различий с земными родичами особых не наблюдаю… Стоп, а я же сейчас вернулся к своим «естественным» габаритам?! Тогда еще как наблюдаю! Они размером если и не с синего кита, то как минимум со среднего кашалота! Мне все равно уступают, но разница не больше, чем между африканским пигмеем и борцом сумо.

– Мужчины в наличии, или их для вас еще поймать требуется? – уточнил я, едва удерживаясь от того, чтобы как-нибудь выразить свое удивление. Создание семей, поиск подходящего партнера и прочее сводничество как-то не вязались ни с самой морской богиней, ни с её Хранителями. Меня призывали в стремительно меняющуюся гущу боя, чтобы срочно надавал по морде оппоненту, и посреди кровавого хаоса требовалось сначала найти того, кто это сделал. Меня призывали в тиши и покое заклинательных залов и храмов, чтобы послать заранее устранить возможный источник проблем. Пару раз призывали даже для организации спасательной экспедиции, когда рядовым верующим пускаться на поиски было страшновато. В общем, типичный набор миссий от квестовых персонажей, только какого-нибудь вращающегося восклицательного знака над головами призывателей не хватало. – Предупреждаю сразу, на меня можете не рассчитывать.

– Да ты для меня и крупноват. Раздавишь. – Смерила меня оценивающим взглядом правая из моржих, судя по ментальной окраске её мыслей, бывшая… Рассудительнее, что ли? Но уж в том, что она действительно полноценное разумное существо, а не кое-как мыслящее магическое животное, сомневаться не приходилось. С другой стороны, биологии это даже не противоречило. Пусть рук нет и искусственно созданных предметов при ней не видно, но почему бы мозгу размером с маленький автомобильчик не поддерживать развитое сознание? – Не знаю, как я умру, но делать этого под самцом точно не собираюсь. Ну, не в ближайшие лет сорок, а там посмотрим.

– Почему? Я что, слишком худая? – обиделась левая моржиха, которую, видимо, разница в наших размерах совсем не пугала… Скорее уж наоборот. – Между прочим, меня еще никто не мог победить в поединках за хозяина гарема!

– Я изначально совсем к другой расе принадлежал, прежде чем с хозяйкой океанов связаться. Потому женщинами интересуюсь только гуманоидного типа и в ближайшие лет сто своих привычек менять не намерен. – Надеюсь, получилось достаточно доходчиво, и она отстанет. А если нет – придется вырубить, чтобы не приставала. Надеюсь, оставшейся хватит, чтобы выполнить то, ради чего меня призвали. – Так как вас зовут и что там у вас с мужчинами?

– Я – Та-Которая-Любит-Мидии. Она – Кусающая-Подруг-За-Хвост. А защитники племени у нас дохнут. – Лаконичное объяснение от правой моржихи не особо прояснило ситуацию, но видимо, она и сама это поняла, а потому поспешила чуть прояснить обстановку: – В слишком больших количествах мрут тощие юнцы. Вырасти и набраться сил успевают немногие из них. Как в нашем племени, так и в соседних. Детей завести еще есть от кого, но вот стычки с пришедшими из глубин чудовищами, кораблями сухопутников и прочими врагами мы проигрываем все чаще. Даже охота на киджи стала больше похожа на полноценную войну, ведь женщины плохие бойцы. Начинают гибнуть старики и детеныши, которых некому защитить. Сделай что-нибудь!

У них, однако, тут еще и война, оказывается. Впрочем, весь остальной мир про это может и не подозревать, вряд ли найдется среди людей, эльфов, гоблинов и прочих привычных мне рас много желающих хотя бы мельком посетить бесплодную ледяную пустыню и изучить её разумных водоплавающих обитателей.

– С кем вы воюете-то? – Я постарался припомнить весь ассортимент потенциальных угроз, которые могли бы вести боевые действия против подданных морской богини на её территории. – Демоны глубин? Акулы? Гигантские спруты? Китобои?

– Да нет же! Киджи, – нетерпеливо шлепнула ластой по льду левая моржиха. – Мелкие надоедливые поганцы, налетающие стаей и выпивающие кровь! Их панцири хрустят, когда их давишь! А яйца – очень вкусные!

– Сильно надеюсь, что это не подводные комары. – В этом мире водилось много разных тварей. Вампиры, оборотни, даже я сам… Ничего удивительного, что нашлись и те, кому и морж размером с грузовик – добыча. – Покажите мне их. Но ваши мужчины, так понимаю, дохнут не из-за этих киджи?

– Некоторые умирают и так. – Фыркнула левая моржиха. – Но мужчина, что не смог с ними справиться, и женщины-то не достоин!

– Одного пришлепнуть не трудно даже мне, хотя я далеко не самая крупная в племени, – подтвердила правая. – Раньше любому, кто не ребенок, погибнуть в стычке с ними было позором. Но сейчас, когда защитников стало меньше, они стали доставлять серьезные проблемы. Чудища глубин и сухопутники появляются у нас редко… А вот киджи всегда под боком.

– Ладно, разберемся. – Я понял, что застрял здесь, скорее всего, надолго. Ничего, Рилд Ланет задаток уже получил и впечатление самоубийцы не производит, а значит, пойдет по пути наименьшего сопротивления и Ассасина найдет… Будем надеяться. – Только я одного не пойму, а ваше племя-то где? Куда ни гляну, одна пустота кругом.

– Ну, мы же не совсем идиотки располагать лежбище рядом с местом силы. – Пожала плечами правая моржиха. – Те, кто живут в темноте, хорошо чувствуют магию, которая скапливается в этом месте, и любят ей подзакусить. Да и на призыв мало ли кто придет. Бывали ведь случаи, когда откликались совсем не те, кто надо. Ныряй в полынью и плыви за нами!

Проследив за тем, куда прошлепала моя собеседница, я едва удержался от ругани. Всего в десятке метров от того места, где я с одного удара прошиб башкою ледяной панцирь, красовалось ровное и аккуратное отверстие с оплавленными краями. Видимо, помимо выдергивания на помощь слуг морской богини, моржихи владели и какими-то другими чарами, помогающими им выжить в этом суровом краю. Холодная вода, в которую волей-неволей пришлось бултыхнуться, приятней за время нашего разговора ни капельки не стала. Мокрая тога, грозящая развалиться, несмотря на наложенные на неё чары, неприятно облепила грудь, ласты, спины и хвост. Брр! Да как они терпят подобную холодрыгу?! Мужественно попытавшись перетерпеть неприятные ощущения, секунд через десять я пришел к выводу, что где-то в глубине души являюсь не то безвольной половой тряпкой, не то теплолюбивым южным цветком, а после окутал себя магией и заставил холодное до безобразия море отступить от кожи на расстояние пары сантиметров. Плыть стало немного неудобно, поскольку созданный барьер при каждом взмахе хвоста так и норовил прохудиться и допустить внутрь ледяную воду, и приходилось отвлекаться на его поддержание в абсолютной целостности. Зато больше не было риска испортить свою репутацию перед моржихами громким воплем почти нормального человека, которого голышом скинули в прорубь.

– Зачем такая магия? Это опасно! – Закружилась вокруг меня любительница мидий. Поскольку общались мы, как и раньше, в телепатическом диапазоне, то общению невозможность сделать вдох и нежелательность делать выдох нисколько не мешала. Сразу под ледяной коркой еще можно было наблюдать какой-то свет, не иначе как чудом пробивающийся с поверхности, а вот глубже всего десятком метров уже начиналось царство беспросветного мрака. И в нем, насколько можно верить моему опыту, просто обязаны водиться чудовища. Основной задачей Морских Хранителей, с точки зрения всех водоплавающих, как раз и было спасать их от того, что может не только зародиться в царстве вечной темноты, но и всплыть ближе к поверхности. Как правило, явившиеся оттуда создания относились к числу так называемых диких демонов, то есть являлись полуразумными магическими опасными и очень-очень голодными тварями, не признававшими над собой никакой власти. Даже архидемон Сакраеш, числящийся в этом мире владыкой Холода и Тьмы, мог командовать ими не больше, чем какой-нибудь Фридрих Барбаросса водящимися в лесах Германии волками. – Её чуешь раз в десять дальше, чем слышишь движение в толще воды!

– Вот и хорошо, – буркнул я, раздумывая, чем подсветить можно холодные темные воды. Классический файербол тут явно не годился, поскольку гореть без воздуха просто не мог. Не знаю, как воспринимали окружающий мир настоящие моржи, но для меня он оставался местом весьма… Туманным, за неимением лучшего слова. Глаза хоть и видели в этой мутной толще явно лучше, чем человеческие, но уже о происходящем всего-то метрах в двадцати приходилось по большей части догадываться. Главным образом по порядочно обострившемуся в жидкой среде слуху. Еще не эхолокация дельфинов, но уже нечто близкое к тому, как ориентируются слабовидящие люди. – Если нас кто-то заметит и нападет, одним опасным для вас станет меньше.

– Или станет меньше тобой! – Фыркнула кусательница хвостов. – Не думаешь же ты, будто способен осилить всех демонов глубин?! Ой! Плывут! Бежим!

– Всех сразу – точно нет, – согласился я, замирая в толще воды и стараясь понять, с какого направления исходит угроза. Вроде справа снизу… Или слева снизу… Одно ясно – снизу. Вверху-то ледяный панцирь, за которым безводное солнечное пространство, где тварям с глубины будет, мягко говоря, неуютно. – А вот с маленькими стайками пока справлялся. Хотя на сей раз, похоже, попался крупный одиночка. Валите на поверхность, живо!

– Раскомандовался, мужлан! – буркнула более крупная моржиха, пока её товарка сосредоточенно плавила полынью. Открытого огня она, ожидаемо, не использовала, но вперед и вверх от раскрывшейся пасти чего-то колдующей ластоногой ударила струя если и не крутого кипятка, так по крайней мере очень и очень горячей воды. Сталкиваясь с окружающим холодным морем, это искусственное течение создавало настоящие водовороты и стремительно остужалось, но тем не менее свою задачу заклинание выполняло исправно. – Надеюсь, тебя укусят за…

За какое именно место всплывающий из глубины демон обязан был цапнуть Морского Хранителя, осталось неизвестным, поскольку любительница мидий вцепилась подруге в хвост и вытащила её наружу. Теперь они в относительной безопасности, если, конечно, кружащий в опасной близости от меня монстр не умеет выслеживать и ловить добычу, что спряталась за метровой толщины ледяной пластиной. Какой-нибудь крабообразный демон вполне может и на суше действовать ничуть не менее ловко, чем в воде, но кажется, сегодняшний противник не из таких. Пару раз на периферии зрения мне удавалось заметить нечто более темное, чем окружающая вода, и уж точно куда более энергонасыщенное. И судя по общей аморфности мелькнувшего силуэта, я столкнулся с одним из наиболее часто встречающихся подвидов диких морских демонов, а именно спрутом. Вот только к земным осьминогам-переросткам, пусть даже гигантским, подобные тварюшки относились весьма отдаленно. Скорее уж они напоминали гибрид гидры с глубоководной пираньей, ибо на каждом из многочисленных щупалец у них обязательно имелась зубастая цепкая пасть. Крупная добыча в привычных ему слоях океана попадается относительно редко, а мелкую вроде той же рыбы проще ловить подобными плотоядными удочками, чем одним-единственным ротовым аппаратом.

– Нежелание драться. Голод, Сделка. – Замершее метрах в тридцати от меня существо по меркам своих сородичей оказалось настоящим интеллектуалом. Оно попыталось договориться, используя телепатическую передачу мыслей-образов! Судя по всему, я внушал ему некоторые… Опасения, скажем так. Магические монстры придерживаются несколько других шаблонов поведения, чем обычные хищники, крайне аккуратно охотящиеся на способную дать отпор добычу и в спорных случаях предпочитающие поискать менее опасный кусок мяса. Нас искалечить случайным ударом брыкающейся жертвы почти невозможно. Если победили или хотя бы выжили – регенерируем рано или поздно. Но все же обитающий в глубинах холодного океана монстр не желал проверять, сколько щупалец ему сумеет откусить необычайно крупный морж со странной аурой. – Мелкое вкусное жалящее мясо. Одно. Уйду. Потом.

– Отказано. Разумных есть нельзя, – постарался передать ему я и, видимо, достиг успеха, поскольку в следующую же секунду монстр пошел на сближение. Обитатель холодных темных глубин больше не собирался торговаться с тем, кто не понимает его щедрости и гастрономических пристрастий.

Выглядел монстр действительно, как древний многовековой спрут, если бы гигантский моллюск все века своей жизни плавал в водах, охлаждающих ядерный реактор. Почти два десятка щупалец разной длины, вырастающих из овального картошкообразного тела, не только имели рты, но и были покрыты бахромой ветвящихся и вторичных отростков, заканчивающихся длинными прямыми как иголка когтями. Вполне возможно – отравленными. Выплюнутый ему влобовую заряд тьмы и холода он принял, сжавшись на секунду в комок, а после поплыл дальше. Магическая сила, циркулирующая в его ауре, относилась к тому же самому диапазону энергий, а подавляющего превосходства в несколько раз я все же не имел.

Сократив дистанцию, тварь опутала меня со всех сторон своими конечностями, философски отнесясь к потере сразу трех из них. Одно щупальце, попытавшееся обвиться вокруг бивней, удалось порвать резким движением шеи, а два других нацелились на передние ласты, неожиданно для врага вдруг ставшие руками и попытавшиеся вырвать гибкие отростки с корнем. Черная и густая, похожая на нефть, кровь демона медленно и неохотно стала выталкиваться из обрубков и медленно поплыла вниз, в породившую чудовище темноту. Я же не смог удержаться от рева боли, когда сотни мелких, но очень острых когтей-иголок впились в моржовую шкуру, достигли мяса и впрыснули в него адскую смесь, напоминающую не то кислоту, не то жидкий азот. Отрава стремительно растекалась во все стороны по моему телу… И не наносила ему особого вреда, если не считать крайне болезненных ощущений. Яд твари, безусловно, являлся магической субстанцией, вот только на сей раз спруту попался враг, имеющий с ним в плане энергетического развития очень много общего. Морская богиня сама говорила мне, что создает себе идеальную сторожевую собаку. Злобную, кусачую, живучую и по большей части параметров соответствующую «волкам», что населяют глубины океана. Настанет день, и я перегрызу ей за это глотку!

Пасти на щупальцах остервенело рвали жировые складки, нанося по отдельности хоть и совсем не страшные, но совокупно довольно опасные раны. Но кроме этого, у монстра на его туловище обнаружилось и средство для пережевывания врагов, не уступающих ему по габаритам. Словно огромный птичий клюв, передняя часть «картофелины», являющейся телом монстра, распахнулась и попыталась впиться огромными челюстями мне в спину… Чтобы впустую клацнуть зубами, когда мое вдруг уменьшившееся в десятки раз тело выскользнуло из захвата монстра. Да, в таком виде я был куда более уязвим, но долго рисковать собой тут никто и не собирался. А зачем, если мне хватило лишь пары секунд для того, чтобы выстрелить собой при помощи телекинеза как торпедой под брюхо не успевшего даже ничего понять монстра, потом вновь увеличиться до прежних габаритов и вонзить оба бивня ему в пузо.

Природное оружие гигантского моржа вошло в тело спрута, словно нож в принесенное с рынка мясо. Шло оно туго, приходилось для его скорейшего углубления прикладывать немалые силы, да и мешало ему там что-то вроде костей, хотя они головоногим вроде как и не полагаются. Однако, судя по количеству изливающейся из чудовища черной крови, волей-неволей попадавшей мне в рот и нос, маневр прошел на редкость удачно и завершился полным успехом. Истошно заверещав на всех доступных диапазонах, включая телепатический, монстр оттолкнулся от своего убийцы всеми щупальцами и попытался уйти вниз, в спасительную для него глубину. Да только кто бы его отпустил?

Всосав в себя морскую воду с плавающей в ней мерзкой жижей, я воспользовался магией крови. То, что вылилось из туши спрута, все еще могло считаться вполне себе живым и с энергетической точки зрения являлось его частью. И по связи между частью и целым, как по телефонному проводу, мною был пущен разряд чистой энергии, в прямом смысле изнутри ударившей по внутренностям монстра. Будь на его месте кто-нибудь еще, то он бы умер на месте, а спрут всего лишь оказался на несколько секунд парализован от боли и дезориентирован. Растопырившая во все стороны щупальца туша стала напоминать не то медузу, не то экзотический морской цветок. И этого времени хватило, чтобы его нагнать и вонзить бивни вторично, на этот раз в спину. Проколотая с двух разных направлений тварь еще огрызалась, из последних сил махая щупальцами и оглашая океан воплями, но особого сопротивления оказать уже не смогла. Да и о пощаде просить даже не подумала. Все-таки демонические существа, зарождающиеся в глубинах океана, в большинстве своем являются просто животными. Со временем они могут заматереть, отожраться на чужой жизненной энергии и душах, а также развить полноценное сознание и научиться каким-нибудь трюкам… Но насколько мне известно, морская богиня просто не допускает развития подобных «умников» в своих владениях. Видимо, конкуренты ей не нужны.

– Опять пора поработать головой, а она у меня еще с прошлого раза болит. – Истыканный бивнями до состояния решета монстр был мертв… Или притворялся настолько талантливо, что не дергался от боли даже при отрывании щупалец или пронзании чуть ли не насквозь. Если раньше его тело напоминало картофелину, то сейчас стало похоже на все тот же овощ, из которого беспощадные огородники-селекционеры вырезали острым ножиком штук десять глазков. – А впрочем, есть же альтернатива. Да и под солнышком этот мутант уж точно не регенерирует.

Ударами головы я толкал спрута наверх до тех пор, пока его истекающее кровью тело не врезалось в ледяной панцирь. Полынья, проделанная для себя убегающими моржихами, была для любого из нас откровенно тесновата, а потому пришлось поднажать спиной, чтобы сначала вытолкнуть истекающий кровью труп на поверхность, а потом и вылезти туда самому. И первое, чем меня встретил приятно теплый по сравнению с ледяным океаном продувающий северный ветер, так это ударившим прямо в лицо огненным мячиком.

– Вы что творите, свиньи водоплавающие?! – взвыл я, тряся головой, в которую жадно вцепился никак не желающий отлипать от шкуры огонь. Если атаки холодом и тьмой для меня были почти не страшны, то вот свет или пламя, напротив, доставляли крайне неприятные ощущения. Еще когда был просто чернокнижником, этот эффект уже проявлялся, но теперь полученные ожоги стали воистину невыносимыми. Казалось, будто еще немного, и плоть отвалится от костей и стечет вниз… Впрочем, таким Морского Хранителя не убить. Ну, не раньше, чем удастся полностью уничтожить его голову. – Больно же!

– Прости! Мы целились в монстра! – Кусательница хвостов и любительница мидий выглядели виноватыми… Ну, насколько виноватыми вообще могут выглядеть лишенные привычных мне мимических мышц моржи. – Думали, он победил, раз полез за нами на лед.

– Женщины, блин, подключите логику, блин. – Пламя, наконец, догорело, и теперь остались только ожоги. Очень и очень болезненные ожоги, справиться с которыми даже моя регенерация сможет далеко не мгновенно! – Я крупнее вас обеих, вместе взятых, а у этого головоногого, несмотря на длину щупалец, относительно небольшое тело. Втроем мы бы в его желудок просто не поместились!

– Вот об анатомических особенностях пришедшего из глубины думаешь как-то в последнюю очередь после того, как оказываешься слишком близко от его пасти, – ядовито заметила меньшая из моржих, как-то странно махая ластом. С кончика лопатообразной конечности в тушу спрута ударила молния, но истерзанное тело монстра и на неё никак не отреагировало. – Зачем ты вообще вытолкал его сюда? Обитатели мрака ведь несъедобны!

– Ну, трофей ведь. – Признаваться, что просто не хотел пробивать льдину своей головой, почему-то не хотелось. Сочтут еще неженкой. – Можно его голову на стенку повесить. Хотя нет, с головой не получится, лучше пару-тройку из сохранившихся невредимыми щупалец оборвать.

– Куда повесить? – не поняла меня любительница мидий, и только тут я сообразил, что самого понятия «мебель» у разумных ластоногих может и не быть. Да и вообще их быт и нравы человеческому обществу, скорее всего, не слишком соответствуют. – И зачем?

Лежбище разумных моржей действительно было лишено всего, кроме самих моржей. Ну и еще некоторого количества мелкой гальки, для туш такого размера малоотличимой от песка. По сути, это был просто склон едва-едва на десять метров выступающей из-под воды круглой горы, который, несмотря на царящий вокруг лед, был достаточно теплым, чтобы на голой земле удалось расположиться с некоторым комфортом. И почти весь он был покрыт десятками вытянутых неуклюжих тел, лежащих на спине, животе или боку. У самого берега редкой цепочкой расположились самцы, при виде гостя встрепенувшиеся и явно почувствовавшие себя неуютно. При каждом из снабженных бивнями патриархов находился гарем из женщин в количестве от пяти до двадцати особей. Выше отдыхали детеныши, ползающие туда-сюда и почти постоянно что-то кричавшие либо мамашам, либо друг другу. Ну а у самого гребня расположились те, кого можно было назвать подростками. Недостаточно крупные, чтобы считаться взрослыми, но уже явно вышедшие из детского возраста.

– Вы живете прямо на жерле вулкана?! – Если честно, я просто не мог в такое поверить… С другой стороны, жители Помпеи вроде бы вполне неплохо себя чувствовали, несмотря на соседство с Везувием. До дня извержения. – А если вдруг оттуда ударит газ или пепел?! О лаве уж вообще не говорю.

– Иногда бывает так, что огонь в глубинах земли начинает рваться наружу, – согласилась со мной кусательница хвостов. – Но каждый, кто имеет внутреннюю силу, чувствует напряжение лежбища за несколько часов до начала гнева пламени. И тогда мы просто отплываем подальше.

– А много у вас магов? – Я разглядывал толпу моржей и понимал, что ничего не понимаю. Вся занятая исполинскими морскими млекопитающими территория в магическом зрении была настолько заполнена энергией, что различить там отдельные ауры не представлялось возможным. Однако, несмотря на жизнь в явно волшебном месте, ластоногие выглядели в большинстве своем как-то… Нехорошо. Нет, столь экзотически обладатели разума были могучими, огромными, даже вполне себе страшными. Однако у многих на мордах имелись настоящие залежи натекшего из глаз или носа гноя, для смахивания которого ласты годились куда меньше, чем руки. Шкуры этих странноватых существ покрывали пятна и наросты, больше похожие на лишай, чем на естественную пигментацию и бородавки. А еще мои уши без всякого напряжения улавливали кашель и чихание, столь похожие на человеческие. – И насколько они сильны?

– Всех перечислять долго. Наше племя – лучшее! И сильнейшее! – не без гордости заявила Та-Которая-Любит-Мидии. – На лежбище не могут пользоваться внутренней силой только детеныши. Да и то лишь некоторые. Взрослый должен доказать, что достоин остаться здесь, если не хочет оказаться изгнанным. А если он попробует вернуться в родные воды, то его будут бить, пока не уплывет. Ну, или пока не утонет.

– Слабакам место в других племенах! – горячо поддержала свою напарницу Кусающая-Подруг-За-Хвост. – На наше лежбище, лучшее лежбище, открыта дорога только сильным!

– Ластоногие фашисты. И чего только в жизни ни увидишь. – Известие о том, что здесь правит бал родо-племеная магократия, меня удивило не слишком сильно. Жестокий мир, жестокие нравы… Местные люди от местных же моржей в этом плане отличались не особо сильно и всегда были готовы забредшего к ним на огонек чужака ограбить, убить или продать в рабство. И отказывались от этой идеи, только если видели реальную опасность для своих собственных шкур оказаться продырявленной в результате неудачи. – Хм, а тебе чего, парень?

– Этой мой пляж! Я здесь лежу! – заорал во всю глотку относительно некрупный морж, приподнимаясь на хвосте, окутываясь чем-то вроде ореола из статического электричества и стучась своей грудью куда-то мне в пузо, стараясь зацепиться за что-нибудь бивнями. Разница в размерах просто не позволяла ему без стремянки достать куда-то выше. – Проваливай отсюда, пока я тебя не убил! Прочь! Вон! Уходииии!

Последний вопль больше напоминал надрывное истеричное скуление, поскольку все попытки этого горячего ластоногого собственника сделать с незваным гостем хоть чего-то привели к его нокауту. Когда этот морж умудрился зацепить одну из оставшихся после спрута ран и расковырять её, то закономерно получил по шее телекинетической оплеухой и свалился в обморок.

– Зачем он на меня напал? – Особых неприятностей неадекватный тип мне не доставил. В душе даже шевельнулось сожаление о том, что ударил в ответ настолько сильно. Убить-то не убил, но сотрясение мозга теперь гарантировано.

– Защищал свой участок пляжа. – Посмотрела на меня как на идиота кусательница хвостов. – А что же он еще должен был делать, когда по его территории идет чужак? Ты не хотел драться? Так почему тогда не делал вид, будто торопишься и хочешь поскорее пройти дальше?

– Не забывай, я не морж, я только так выгляжу. – Похоже, она напрочь забыла о том, что разговаривает не с одним из своих сородичей. – Мне ваши культурные традиции вообще неизвестны. Кстати, как зовут этого героя?

– Это Выжил-Когда-Не-Ждали. Его ужалила донная актиния, и он болел почти четыре года, но как-то умудрился не только выздороветь, но и выиграть поединок с одним из самых дряхлых самцов за его место на пляже, – представила мне вырубившегося моржа любительница мидий. – Впрочем, может быть, тот просто помер от старости во время боя.

– Стукни его еще раз, – посоветовала кусательница хвостов. – А лучше вообще убей. Тогда все сразу поймут, что с тобой шутить не надо. Да и женщинам его тогда будет лучше, смогут в другие гаремы уйти и немало самцов перебрать, пока у кого-нибудь не остановятся.

– Вот делать мне больше нечего, кроме как вашим шалавам карт-бланш на сексуальные подвиги открывать. – Я внимательно изучал вырубленного мною моржа. Как и многие обитатели этого лежбища, он нес на себе явные признаки какого-то заболевания. Глаза блестят, по туше расползся сизоватый налет, в складках кожи просматриваются множественные шишки от гнойников. Это из-за инфекции в племени сложился дефицит взрослых мужчин? Может, детский организм просто менее устойчив к заболеванию? – Скажите, девочки, а для вашего народа нормально иметь вот такие отметины, которые любой чумной доктор постарается либо вырезать острым скальпелем, либо сжечь вместе с носителем?

– Я тебя не очень понимаю, но он не болен. – Если бы любительница мидий могла, она бы пожала плечами. Но увы, подобный жест не был предусмотрен анатомией моржихи. – Просто отравился ядом киджи. Но от него если сразу не сдохнешь, то потом уже ничего страшнее чесотки по всему телу и чихания не будет. К новолунию все пройдет, если его еще разок-другой не ужалят.

– Опасные звери, эти ваши киджи. – Я вторично оглядел лежбище и убедился, что примерно три четверти его обитателей в той или иной мере демонстрируют одни и те же симптомы. – Вкусные хоть, чтобы ради них так мучиться?

– Сами – одна сплошная колючка, в которой капелька мяса прячется только для запаха. – Сморщилась кусательница хвостов. – Но яйца их – это то немногое, что я бы ела и ела, пока не лопнула. Жаль, кладки у киджи обычно маленькие, ни разу досыта наесться ими не удалось.

– У меня как-то получилось, – несмело заметила любительница мидий, похоже числящая в списке своих продуктов не одни только ракушки. – Когда их гнездо у дырявой скалы разорить сумели.

– Это не считается! – уверенно заявила её подруга. – Мы тогда всем племенем охотились. И есть яйца должны были начать тоже все вместе! Просто кто-то слишком хитрый решил пролезть вперед!

– А кто-то слишком жадный мне тогда чуть хвост не отгрыз! – не осталась в долгу маленькая волшебница. – Между прочим, шрам до сих пор не сошел!

– Ладно, дело старое, – поспешила соскользнуть с неприятной темы более крупная моржиха. – Ты не знаешь, на дырявой скале гнездо обратно не отстроили еще? Вроде бы уже много лун прошло с последней большой охоты, а в тех краях я их больше и не видала.

– Я тоже сама не понимаю почему. – В голосе любительницы мидий слышалась растерянность пополам с досадой. – Раньше они всегда восстанавливали его. Любят киджи дырявую скалу чуть ли не сильнее, чем мы их яйца.

– Может, мы их слишком много съели? – Та-Которая-Любит-Мидии явно боялась получить на свой вопрос ответ «да». – Надо подождать, чтобы они размножились?

Углубившись в проблемы воспроизводства популяции киджи, моржихи обо мне забыли напрочь. Вот… Бабы! Доорались до слуги божества, решают проблему выживания их племени, а мысли все только о еде! Честное слово, такое впечатление, будто они на диете не первый год сидят! Эх, ну и с чего мне начинать свое расследование причин преждевременной смерти моржей? Ну не поголовный же медосмотр этих территориальных драчунов устраивать?

Глава 7

– Ты – последний! Пожалуйста, не осложняй мне работу. – Честно говоря, на сотрудничество я уже не рассчитывал. Если женщины племени еще были более-менее адекватны, то вот их мужчинам мозги явно заменял тестостерон, разбавленный напополам отборной глупостью. Взрослые самцы упорно старались нарваться на драку, несмотря на разницу в размерах и все уверения о ненужности гостю их владений и гарема. А подростки, еще не успевшие набрать лишние центнеры и нарастить себе клыки, так и норовили удрать и орали о том, что сдаются и признают меня победителем. Хотя на поединок их никто и не вызывал! Когда я превратился в нечто более-менее человекоподобное, решив будто на неведомую зверюшку животные инстинкты моржей не будут на неё реагировать, все стало только хуже. Бить кинулись чуть ли не всем пляжем, исключая совсем уж малышей. Пришлось срочно набирать высоту и не меньше получаса обкладывать с высоты телепатическим матом толпу животных, у которых на все происходящее вокруг имелось только два мнения. Их и неправильное. – Вот честное слово, здесь уже все видели, что я не кусаюсь и могу летать быстрее, чем вы ползаете. Или даже плаваете. Так какого демона от меня убегать, если это все равно не помогает?!

– Но так же все делают! – Молодой морж, по чистой случайности ставший последним в очереди попавших под профилактический осмотр «пациентов», решительно не понимал причины возмущения посланника морской богини. – Всегда!

– Аррр! – Честное слово, от того, чтобы дать ему подзатыльник, меня главным образом останавливало отсутствие рук. Да и телекинезом пользоваться было нельзя, поскольку из-за переполнявших душу эмоций вместо легкого шлепка может получиться просто отрывающий голову от шеи удар. Хотя местные воспримут это как должное, поскольку их основополагающим законом является право силы. – Ладно. Я спокоен. Спокоен. Спокоен, я сказал! А теперь не зли меня больше и рассказывай все, что знаешь, о смерти Объевшегося-Жирной-Треской и С-Пятном-На-Морде.

Расследование причин регулярной гибели подростков ничего не давало. Я попытался проследить судьбу последних из отправившихся на тот свет, кого еще не успели подзабыть, но перекрестный опрос племени ничего не дал. То ли великий детектив из меня не получится, то ли моржи мужского пола молодого возраста брали и умирали по естественным причинам. Точнее, причинам, которые ни у кого, кроме меня, не вызывали удивления. Неудачно поохотились на акул, были зажалены защищающими свои яйца киджи, проиграли поединок с кем-то из старших самцов за их участок лежбища, просто легли спать и не проснулись… Последнее выглядело наиболее подозрительным. Целительной магией, пусть и в большинстве своем через пень-колоду, владела почти половина женщин. А ведь имелась еще и парочка профессиональных волшебниц-шамнок-священнослужительниц в виде моих первых знакомых обитателей этого места. Слуги морской богини если и не могли излечить совсем все, то по крайней мере уверенно диагностировали не поддающиеся их усилиям болезни и травмы. И, если верить им, покойные умерли чуть ли не абсолютно здоровыми.

– Если бы все было просто, мы бы справились сами, – заметила Та-Которая-Любит-Мидии, когда последний подросток, не скрывая своего облегчения, пополз прочь по склону вулкана. – Хотя я удивлена, что ты до сих пор не поднял погибших, чтобы расспросить их самих.

– Не люблю некромантии, – буркнул я, вновь осматривая лежбище моржей. Сотни очень крупных морских млекопитающих с каким-никаким, но разумом, а также магией. Однако раньше их насчитывалось еще больше, целые тысячи. На пляже в прямом смысле слова яблоку было негде упасть, поединки велись за территорию размером с самого моржа, а задавленные невзначай дети и женщины считались обычным делом. Племя – сила изрядная, и кто-то озаботился, чтобы она уменьшилась. Но кому они могут мешать в этом ледяном краю? – Плюс, если бы было так просто, вы бы точно сами справились. Ты универсал, но помимо всего прочего, я чувствую в тебе и магию смерти, она даже на мою изрядно смахивает, пусть и менее концентрированная.

Итак, на минутку отвлечемся от вопроса «Кто виноват?», раз уж ответа на него все равно найти не получается. Тогда следующим по логике должен идти «Что ему надо?». Золота у моржей нет, как и нет вообще материальных ценностей, еду добывают только охотой и рыбалкой, впрочем, эти два понятия они не особо разделяют, включая туда заодно сбор ракушек и съедобных водорослей. Единственное имеющееся богатство – теплый склон едва-едва высовывающегося из воды вулкана, но даже он ценен исключительно коренным обитателям суровых северных краев. Сумасшедший маньяк или просто амбициозный слабак, пытающийся давить конкурентов, пока они еще маленькие? А может, вообще другое племя или какие-нибудь ледовые черепахи, жаждущие комфортных условий? Пока не найду опровержений данных гипотез, буду о них помнить. И тогда остается только вопрос: «Как такое провернули?». Возможно, если ответить на него, то получится хотя бы очертить круг подозреваемых.

Смерть от невыясненных причин… О криминалистике тут вообще не имеют представления, поэтому найти менее значимую улику, чем открытая рана, вряд ли бы смогли. С равным успехом за тихую остановку дыхания во сне может отвечать яд медленного действия, отложенное проклятие или заболевание, не имеющее видимых симптомов. Смерть от клыков и когтей живущих в океане зверей и чудовищ. Раз повышенные потери несет только одна категория обитателей племени – то монстров как-то натравливают. Возможно, берут под ментальный контроль. Или помечают смертников особыми метками, вызывающими агрессию. Проверить и поискать такие. Поединки за место на пляже с летальным исходом. По уверениям моржей добить поверженного в них совершенно нормально. Но сделать это может только победитель, посторонние вмешиваться не должны. И незаметное убийство раненого совершить не получится, поскольку с развлечениями тут туго, на поединки глазеют все от мала до велика. А значит, тут, скорее всего, выясняющие, кто круче, тупоголовые идиоты с бивнями сами виноваты.

Итак, что мы имеем? В первую очередь неведомый злодей наделен неплохим интеллектом. Для полуразумной твари вроде убитого сегодня спрута провернуть такое и не вызвать даже четко оформленного подозрения в своем существовании просто не по силам. Местный, иначе бы ради куска теплой земли так не старался, а уплыл себе куда-нибудь под пальмы на юга. Скорее всего, неплохой чародей. Криворукий недоучка, пусть даже сильный, не наследить бы не смог. По себе знаю.

– Та-Которая-Любит-Мидии, а кто еще в вашем племени достаточно силен в магии, чтобы выделяться среди остальных? – Если у моржей есть две лучшие не то жрицы, не то ведьмы, значит, и кто-то классом похуже найдется. Амбициозный и, видимо, не стесняющийся в средствах. – Ну, у кого вы учились? С кем вы учились? Кто еще хотел с вами учиться?

Почему-то в ответ на этот вопрос обе моржихи, повсюду меня сопровождавшие, ничего не ответили. Хотя до того они практически не затыкались, перебрасываясь болтовней с окружающими нас собеседниками или друг с другом. Тааак! Если свидетель запирается, ему есть что скрывать!

– Это не важно. – Кусательница хвостов смотрела куда угодно, но только не на меня. – Ты должен…

– Я сам решаю, кому и что должен! – Татуировка в виде морской звезды на моем лице… ну, в настоящий момент морде, вела себя прилично. Не то безымянная хозяйка всех соленых луж была слишком занята, чтобы следить за нами, не то ей попросту было все равно. Да и в самом деле, пока даже никто не дерется, так зачем же вмешиваться. – Не забывай, в моих интересах разобраться с вашими проблемами и как можно скорее свалить обратно! Но если вы не поможете, то процесс затянется надолго. Рано или поздно я же все равно докопаюсь до того, что вы скрываете, но потеря времени будет огорчительна. В первую очередь для тех, из-за кого она случится.

– Шаман. – Кусающая-Подруг-За-Хвост буквально выдавила из себя это слово. – Нас учил шаман племени.

– Нас и еще… Нескольких. – Та-Которая-Любит-Мидии явно чего-то недоговаривала. – Он проиграл поединок своему ученику и ушел в изгнание.

Может ли выгнанный взашей старый морж стать старым козлом, который положит остаток жизни на то, чтобы подгадить своему бывшему племени? Ха, да легко! Особенно если лелеет мысли вернуться и «спасти» благодарных сородичей от тех проблем, которые сам и устроил. У профессионального колдуна наверняка в запасе найдется много трюков. И вовсе не обязательно все из них он показывал другим. Мог даже заранее со времен молодости разрабатывать план действий в то время, когда возраст начнет брать свое.

– Хм, а где тогда тот ученик? – Картина чуть прояснилась, но многое еще оставалось неясно. Если среди моржей имелись профессиональные маги, то почему я их еще не увидел? – Он же по вашим обычаям стал новым шаманом, верно?

– Умер от ран почти сразу после боя. – Почему-то я уже подозревал нечто подобное.

– А кто занял его место? – Каждое слово приходилось тянуть из моржих буквально клещами. Однако они, хоть и с неохотой, но отвечали. Видимо, боялись, что в случае отказа от сотрудничества посланный им слуга морской богини свалит туда, откуда пришел, оставив дам самих разбираться с проблемами племени. Я чувствовал, что на верном пути… Или где-то в глубине моей души поселился маленький инквизитор, жаждущий выбить из подозреваемых и свидетелей правду. – Ведь не вы же, по глазам вижу.

– У племени больше нет шамана. – Полагаю, если бы передо мной оказались более цивилизованные существа, то они бы еще долго пытались пудрить слуге богини мозги. Но у ластоногих аналогов простых северных чукчей просто не нашлось достаточного опыта в интригах, чтобы уверенно лгать в глаза. – Другие, те кто учился с нами, ушли в изгнание тоже. Остались только мы.

– Почему? – Спустя минуту ответа так и не прозвучало, а потому я просто притянул к себе телекинезом ближайшего подростка и задал ему тот же самый вопрос.

– Со старым шаманом ушли все его ученики, потому что поединок был нечестным! И гаремы свои увели! – заверещала молодая моржиха, медленно крутясь в воздухе вдоль своей оси. – Подними меня повыше, кажется, мне нравится летать!

– А эти? – кивнул я в сторону двух подруг, с готовностью устраивая для ластоногого ребенка качели. Оказывается, у нас тут не один изгнанник с повышенным магическим потенциалом, а целая группа диссидентов.

– А их с собой не взяли! Не знаю, почему!

Ребенок, сдавший призвавших меня моржих с поличным, больше ничего не знал. Даже того, почему именно поединок был нечестным. Он его даже не видел, поскольку родился несколько позже, и лишь повторял то, что услышал от взрослых. А эти самые взрослые старательно имитировали заплывшие жиром неразумные туши. Даже женщины, прежде пытающиеся хотя бы словесно урезонить своих самцов, прежде чем они на меня кинутся, замолкали как пробки при первом же упоминании шамана. Я почти уже собрался начать выбивать из них информацию, но тут с дальнего края лежбища послышался жуткий рев и грохот, который мог бы производить дракон, которому без предупреждения вставили соответствующую его размерам свечу от геморроя.

– Чужаки! Прогнать! – Заволновалось лежбище, выстраиваясь в некоторое подобие боевого порядка. Те моржи, которые владели дальнобойной магией, принялись посылать острые льдинки, огненные плевки, молнии и сгустки концентрированного пара в неопознанный летающий объект, зависший в небе над вулканом. Идеально круглый матово-серый шар диаметром метров сто завис в воздухе. В нижней его части что-то сверкало, и туда же поднималось с воплями штук пять ластоногих с довольно скромными размерами. – Защищайте детенышей!

– Чужаки?! Да это ж натуральные ксеносы, ерш твою медь! Только воруют не людей или коров, а моржей! Впрочем, разницы-то… – Цензурных слов не было. Нецензурных тоже. У меня уже давно вся жизнь – одна сплошная страшная сказка. Сектанты, призраки, демоны, гоблины, оборотни, колдуны, боги… Эй, Высшие Силы, вам не кажется, что зеленые человечки в этом списке будут смотреться как-то чужеродно?! Хотя черт бы с ним, скажите лучше, где мне посреди магического средневековья срочно взять ракету класса земля-воздух, чтобы ссадить с неба офигительных размеров НЛО?! – И, похоже, бронированные!

Обстрел магией с земли не производил на неопознанный летающий объект никакого впечатления. Даже посланный мной заряд разъедающей все и вся тьмы, столкнувшись с матово-серым корпусом неизвестной машины, не произвел на него ни малейшего впечатления. Хотя будь это каменная скала – и фонтана крошек с разлетающимися во все стороны осколками было бы не избежать. А от чего-нибудь менее крепкого, скажем, человека, осталась бы лишь мелкая горстка праха, которую можно собрать в совочек. Тем временем инопланетяне, ну или кто там сидел за управлением, стали наглеть все больше и больше. Шар одного за другим всасывал поднимаемых в воздух моржат, по каким-то своим причинам отдавая предпочтение наиболее маленьким особям. Какой-то из взрослых бивненосцев, что владел воздухом, попытался удержать одного из похищаемых. Подобия сотканных из струй ветра рук обхватили оторвавшегося от земли детеныша, но рванув с усилием в противоположную сторону, просто разорвали ребенка пополам.

– Нет, так больше продолжаться не может. – Мне очень хотелось объяснить излишне самоуверенному самцу, зачем именно природа дала ему мозг. Ну, или вышибить к чертям этот явно неиспользуемый по назначению орган. Но разбирательство могло и подождать, к тому же в гибели молодого моржа он был виноват не меньше, чем засевшие в НЛО твари. И каждая секунда промедления могла стоить еще кому-нибудь жизни. – А, была не была, вступаю в воздушный бой, авось сверху эту штука бронирована хуже!

Взлетая с пляжа, я каждую секунду ждал если и не обстрела из какого-нибудь высокотехнологичного плазменного орудия, так по крайней мере пулеметной очереди. Ведь насколько чуждым разумом надо обладать, чтобы построить гигантский летательный аппарат, с помощью которого можно похищать людей или там моржей, а потом забыть впихнуть туда пушки? Насчет исхода воздушной дуэли, затеянной больше от отсутствия иных вариантов отвлечь внимание от ластоногих детей, больших сомнений не имелось. Левитировать я умел, еще будучи почти обычным чернокнижником, но ни тогда, ни сейчас навык полета не развивался достаточно, чтобы посоперничать и с самым паршивым истребителем. Возможно, имелись бы шансы против поставленного в строй дирижабля или фанерного планера с маленьким пулеметиком, но эта громадная неуязвимая серая штука выглядела куда более совершенной, чем боевая авиация времен Первой мировой.

– Да из чего же сделана эта проклятая летающая скороварка?! – взвыл я, когда не только набрал высоту без происшествий, но и приблизился к неторопливо плывущему в воздухе серому шару. Все усилия моржей не оставили на нем ни малейшего следа! Складывалось ощущение, что мы пытаемся остановить какой-то футуристический шаротанк, брызгая на него водичкой! – Да в ней даже ни одного слабого места нет, она со всех сторон одинак…

Жалуясь на жизнь неизвестно кому, я поднялся выше неопознанного летающего объекта и немедленно получил в брюхо довольно чувствительно ужалившую меня молнию. Молнию, прошедшую через громадный однородный серый шар. Пролетевшую его насквозь. Примерно так же вели себя если и не все запущенные снизу вверх заклинания, то по крайней мере их большая часть.

– Иллюзия! – Я уже понял, что обманул сам себя, приняв непросматриваемый объем, созданный какими-то чарами, за единый материальный объект. Но поверить в это все еще не мог. Требовалось пощупать доказательства, и выйдет уж совсем хорошо, если ими окажутся шеи тех, кто прячется внутри непрозрачного серого шарика. – Ну, все, шутки кончились! Иду на таран!

Внутри сферы оказалось… Да никак не оказалось. Куда-то исчезли все звуки и даже запахи, а обычное и энергетическое зрение упорно сигнализировали, что вокруг одна серая хмарь. Единственное разнообразие вносили то и дело бьющие с земли заклинания с большим радиусом поражения, цепляющие, помимо всего прочего, и мою дубленую шкуру. Несколько раз приходилось даже отвлекаться от попыток нащупать противников и сосредоточенно латать полученные повреждения, перенаправляя свою магию на самоисцеление. Интересно, тут вроде кругом один только лед, так почему же моржи направо и налево используют файерболы? Научились, наблюдая за извержением вулкана? Или просто огонь так эффективен против большинства местных глубинных демонов, что находится у всех воинов племени в приоритете?

Внезапно одного из усов, отходящих в стороны от моей морды едва ли не на пару метров, что-то коснулось. Повинуясь скорее инстинктам, чем разуму, я цапнул его и еле успел остановить свои бивни, подумав, будто это может быть один из похищаемых детенышей. Как оказалось, иногда лишний раз шевелить извилинами вредно для здоровья. Мощный удар по зубам швырнул меня через голову, и если бы мы не находились в воздухе, то уложил бы на обе лопатки. Нижняя челюсть не просто болела… Если верить ощущениям, то её на положенном месте вообще не было! Вместо неё к моей шеё прицепили настоящий генератор агонии, выдающий по десять отдающихся во всем теле импульсов в секунду!

– Как приятно знать, что ты еще не самый страшный в мире монстр, – глубокомысленно заметил я, пытаясь перевернуться со спины на живот. Если бы глаза видели что-нибудь, кроме серой хмари, то оно бы наверняка кружилось как бешеное. Однако поскольку зона видимости как таковая отсутствовала, то и сопутствующие любому нокауту спецэффекты на общем фоне особо не выделялись. – Есть еще рыбки и покрупнее. В воздушном океане плавают. Щас я их… Если встану…

Подняться на ноги мне ожидаемо не дали. Новый сокрушительный удар, на сей раз в живот, словно мячик вышвырнул меня из серого шарообразного облака и швырнул вниз с такой силой, что ледяной панцирь падение даже не сильно замедлил. Оглушенный и свернувшийся в клубок, словно поджаренный электротоком червяк, я врезался в подводную часть вулкана и понял, что тону. Воздух из легких выбило ударом… Не знаю уж точно, каким. Кроме того, вследствие полученных повреждений рот просто отказывался закрываться, видимо, чудовищной силы апперкот повредил кости челюсти или крепящиеся к ним мышцы, а может, и все сразу. Моржи то ли не заметили моего падения, то ли оказались сильно заняты, то ли им было попросту все равно. В любом случае спасать ушедшего в дно по самые уши посланца богини никто не торопился. Обжигающе холодная вода потекла в легкие и… Внезапно оказалось, что главным её недостатком является как раз таки низкая температура.

– Пхе. Видимо, Морской Хранитель не может утонуть… Как не может сгореть саламандра, – кое-как пробулькал я, ворочаясь в яме, выбитой моим же телом. Удивительно, но анатомически удобной она уж точно не являлась. – Хотя, скорее всего, нас просто убивать надо с помощью родной стихии каким-нибудь особо изощренным способом, типа растворения в ней или накачки, пока не лопнем. Ой, больно-то как! Да, давно так не мутузили.

Волшебство как всегда пришло на помощь и позволило залатать раны, но к сожалению, процесс не был слишком быстрым. И уж точно его оказалось трудно назвать безболезненным. Сложно сказать, чем именно приложили прячущиеся в серой хмари типы ищущего их летающего моржа. Однако такие раны оставило явно не простое железо. И даже не обычная зачарованная сталь, которую в любой оружейной лавке купить можно за пару золотых монеток. Да у меня укусы, оставленные демоническим спрутом, так не болели! Хм… И на ожоги, остающиеся от Света жрецов и паладинов, не очень похоже. Я никогда не учился специально отличать один вид боли от другого, но ощущения все же немного не те. Может, в основе удара лежала энергия какого-нибудь нейтрального божества? Мир большой, хозяйка океанов в нем не одна такая.

– Кажется, ты хотел пообщаться с шаманом племени? – Кусающая-Подруг-За-Хвост впервые перестала строить глазки и сделалась серьезной, убийственно серьезной. – Ну вот, твое желание осуществилось. Понравилось?

– Это был он? – поразился я и подергал вправо-влево челюстью, уже успевшей восстановиться, но все еще терзаемой фантомными болями. – Ничего себе удар у вашего шамана! С такой легкостью меня еще никто в бараний рог не скручивал… Ну, если не считать богов, архидемонов и времени, когда большая часть сил улетучивалась из-за них же в неизвестном направлении. Как он вообще смог проиграть в поединке, пусть даже и не особо честном?! Его обрушившейся горой трупов помощников ученика завалило?

– Нет, просто сам вызов произнесли несколько тихо, – Та-Которая-Любит-Мидии наконец-то перестала скрывать правду. – И вообще по старику нельзя было понять, когда он спит, а когда просто закрыл глаза.

– А, ну тоже вариант, – не мог не признать я такого способа выиграть дуэль с намного более сильным противником. Моржи моржами, а если очень надо, извилинами шевелить умеют… Жаль только, в совсем не нужном направлении. Вместо того чтобы в порыве гениального озарения придумывать подлые способы убийства ближнего своего, могли бы изобрести что-нибудь нужное. Одежду там. Ну или искусственный пляж с подогревом, чтобы драки за территорию прекратились. Хотя с другой стороны, а так ли сильно нужна ластоногим цивилизация? И реально ли вообще построить её без рук? Хотя у них есть магия, а она вполне может заменить собою большинство инструментов. – Странно только, что проснулся он еще живым, а не пару секунд как убитым. Кстати, а ваше желание выпнуть шамана подальше, желательно на тот свет, чем обусловлено-то было? Явно же не подступающей к нему старческой слабостью. Судя по силе удара, он еще условно бессмертного меня пережить шутя может.

Для сильных чародеев возраст вообще понятие… Растяжимое. Особенно если учесть, что есть много методов отдалить приближающуюся смерть или хорошенько к ней подготовиться. Одни эликсирами и ритуалами омолаживают себя, другие нагло крадут юность и жизненную энергию у других. Не имеющие возможности справиться самостоятельно заключают сделки с демонами. Многие идут на службу к богам, заранее обеспечивая себе комфортный уголок загробного мира с возможностью переселиться туда как можно позже, ибо хороших оперативников у любого начальства много не бывает. А отдельные индивидуумы, в основном изучающие некромантию, вообще игнорируют смерть и продолжают дальше заниматься своими делами, несмотря на прекращение процессов дыхания и прочие мелочи.

– Тебя не должно это волновать! – Если бы Кусающая-Подруг-За-Хвост родилась змеей, то она бы уже давно шипела на весь пляж. – Ты должен сделать так, чтобы мужчины племени перестали дохнуть! И все!

– В наши дела не лезь! – поддержала её подруга. – Все равно уйдешь, сам же говорил!

– Ваши моржи умирают, потому что их убивают. И скорее всего в этом виноват тот же, кто устроил недавний налет и похищение детей! Разве это не очевидно всем, кроме вас? – поддел их я. – Объясните, почему шаман это делает. Расскажите, сколько еще вместе с ним ушло членов племени, и на что они способны. И тогда мы во всем разберемся, найдем их и вернем всех пропавших обратно домой. А ничего больше мне и не надо!

– Призвать тебя было ошибкой, – Кусающая-Подруг-За-Хвост сказала то, что я от неё ожидал уже давненько. Типичная ошибка всех обладателей скелета в шкафу. Они хотят избавиться от проблем, но больше смерти боятся, чтобы кто-то смог докопаться до их маленьких грязных секретов. Особенно если они совсем не маленькие и очень сильно смердят. – Мы зря провели ритуал призыва.

– Уходи. Ты нам не нужен! – вторила ей Та-Которая-Любит-Мидии. Не знаю точно как, но я ощутил, что действительно свободен от выполнения взваленных на мою спину обязательств. Чтобы разорвать ткань реальности и вернуться обратно в гостиницу города дроу, требовалось совершить всего одно волевое-магическое усилие, притом не такое уж и напряженное. Но…

– А как же дети? – Если бы не маленькие моржи, затянутые внутрь серой сферы, то холодные северные края не удостоились бы даже прощального: «до свидания». Однако подрастающее поколение не виновато в том, что лежбищем заправляют какие-то заплывшие жиром от осознания собственного превосходства интриганы. – Без меня вы их вряд ли сможете вернуть.

– Родятся новые, делов-то. Детеныши и так постоянно дохнут. Впрочем, как и взрослые. – Эти безразличные слова окончательно поставили крест на судьбе похищенных, которых, похоже, уже списали в безвозвратные потери. Ну и на моем скорейшем возвращении к поискам своих друзей.

– Дурак! Дебил! Баран! – Кажется, популяция местных моржей изрядно удивилась, увидев, как посланец богини со всего размаха бьется головой о землю, оставляя в той немаленьких размером вмятины. Ну а какие еще есть варианты, если ничего твердого под рукой больше нет, а постучаться об стенку головой очень надо? – Чё вы пялитесь на меня, дуры? Где родители похищенных! Мне нужна их кровь! Ну… Пара капель их крови всего-то, не надо так испуганно в стороны расползаться. И целиться в меня файерболами тоже не надо!

Сотрудничать моржи больше не хотели. Более того, они начали окружать меня с явно недружелюбными намерениями, одновременно выставляя магические барьеры, препятствующие отступлению по воде или воздуху. К счастью, у меня имелся достаточный опыт по части спасения собственной шкуры от недружелюбно настроенных личностей с подавляющим численным превосходством, чтобы оставить ластоногих с носом. Телекинетический бур взрыл землю под моим брюхом, и я мгновенно ухнул в образовавшуюся яму, смыкая за собой грунт. Его, разумеется, попытались разрыть, но преследователи явно раньше никогда не играли в шахтеров. Да и где бы им, если этот клочок суши – единственный на многие километры, если морского дна не считать?

– Это «жжж» неспроста, – констатировал я, даже сквозь защитный слой почвы ощущая, как ударило в цель какое-то мощное заклинание. Подводный взрыв – фигня по сравнению с подземным! Особенно если у прокопанного тобой тоннеля свод вообще ничем не крепится. Впрочем, в отличие от обычных горняков, моржеподобный морской хранитель вполне в состоянии подвинуть стиснувший его со всех сторон завал силой мысли. – Зачем устранять того, кого сами же и вызвали? Что я тут такого видел и кому могу об этом рассказать, если моржи дружно решили устранить свидетеля? Хм, видел непонятную фигню, ну а докладывать по идее должен богине. По идее. Должен. Так может, у меня с их племенем вообще идейный союз, а они сразу драться? Ай!

Занявшись самокопанием и прекратив копание почвы, я, успокоенный ложной безопасностью, остановился и превратился в относительно легкую мишень. Засевшие наверху дикари ластоного происхождения явно владели, помимо всего прочего, и каким-то магическим аналогом радара, позволявшим пеленговать даже скрытую от глаз метрами породы цель. Обжигающе-ледяная молния пробила грунт, хвост и углубилась куда-то дальше вниз, оставив после себя противно ноющую рану. А если бы не высочайшее сопротивление темной магии – чары вполне могли бы стать смертельными. Ну, все, моржи, доигрались! Сейчас как вдарю в ответ! Тем более после их удара осталась так удобно ведущая наверх маленькая оплавленная шахта, жаль только, диаметр у неё маловат. Ну да ничего, где только наша не пропадала! Вот и на Северный полюс судьба занесла… Эм… Или это все же Южный?

Сконцентрировав ядовитую для всего живого и неживого темную энергию в не слишком-то устойчивые глобулы, я одну за другой как воздушные шарики запустил их наверх. Барьеры там выставлять умеют многие, мои подарочки перехватят, но секунд на тридцать их ловля довольно опасных нематериальных бомбочек отвлечет. Ну а я тем временем выложусь на полную, ударив магией в четырех или пяти направлениях сразу. Авось из-за масштабности выброса моржи отследить не смогут, в каком именно направлении после этого поползу.

План удался… Более или менее. Еще несколько раз землю пронзали заклинания, способные пробуриться через метры почвы, но новых ран на моем многострадальном теле не прибавилось. Очевидно, с повышением магического фона радар моржей стал выдавать одну сплошную засветку, вместо четкого целеуказания, и они банально не знали, куда целиться. А бить по площадям, пытаясь насытить нужный объем боевыми заклинаниями до предела, ластоногим не хватало мощи. Минутка работы дождевым червяком, и я выныриваю совсем не в том месте, где уходил под землю, хватаю подвернувшегося «языка» и снова скрываюсь в безопасности. На пару каких-то обжигающих ударов и застрявшую в шее ледяную стрелу внимания можно не обращать, ранки затянутся и сами.

– Ой, а вы меня еще полетаете? Мне понравилось летать! – Захваченным источником информации оказался уже знакомый мне моржонок, сдавший призвавших меня ведьм с поличным. – А из наших летать никто не умеет, даже взрослые! Вы научите меня летать?!

– Посмотрим на твое поведение, – расплывчато пообещал я ребенку, пытаясь понять, можно ли рассчитывать на него как источник информации. Он наверняка знает, почему на меня так резко озлобилось остальное племя. Знать-то знает… Но вот понимает ли? Маленький слишком. Хотя использовать его в моих целях все равно можно. – Скажи, а у тебя среди украденных детей родственники есть? Братья, сестры, кузины наконец?

– Ну, если верить маме – то нет. А если папе – то да, – задумался молодой морж. – Так считается?

– Считается, – заверил его я, мысленно прокручивая в памяти все необходимые манипуляции, нужные для построения компаса на основе магии крови. – Знаешь, парень, похоже, буду должен тебе пару уроков полета. И большое-большое яблоко. Нет, учитывая наши текущие размеры, целую телегу яблок. Если встретимся еще раз, не забудь её с меня стребовать, а то с собой такие вещи как-то не ношу.

– Не знаю, что это такое, но жалко, что у тебя его нет, – расстроился ребенок, каким-то шестым чувством сообразивший, что шанса отведать таинственную вкусняшку ему, скорее всего, так и не подвернется.

Аккуратно взяв требуемый мне образец крови, я провел еще один отвлекающий маневр и вернул ребенка на поверхность, чтобы потом еще глубже зарыться в землю. Уж лучше потрачу часа полтора на то, чтобы безопасно удалиться от лежбища, не вылезая из морского дна, чем подставлюсь моржам. Нервные они какие-то! Главное, за время бурения слежавшейся почвы, которую не перетряхивали с прошлого извержения вулкана, не раздавить случайно крупную алую льдинку, лежащую в одном из уцелевших карманов издырявленной тоги. Зачарованная одежда с честью выдерживала обрушившиеся на нас обоих заклинания, но все-таки у неё имелись свои пределы, а потому одежда сейчас напоминала больше огородные лохмотья пугала-великана. В принципе, при достаточном количестве влитой магии ткань должна была начать затягивать дыры при помощи саморемонта, но сейчас заниматься приведением гардероба в должный вид было просто некогда. Да ну и ладно, публика тут нетребовательная и вид не сильно одетого моржа-великана её вряд ли смутит.

Установить направление движения похищенных детей оказалось относительно просто, а вот догнать их… Старый шаман определенно не считал, что стоит останавливаться, едва лишь покинешь зону прямой видимости своих врагов. Мне понадобилось почти пять часов выжимать из себя всю возможную скорость, загоняя в самые глубокие уголки души усталость и раздражение, пока глаза неожиданно не зацепились за объект, серьезно отличающийся от остальной ледяной равнины. Сделанный из снега и льда купол напоминал не то исполинское жилище коренных эскимосов, не то многоквартирный дом, поскольку в нем чернели десятки провалов дверей и окон. И строение явно не пустовало. Маленькие с такого расстояния точки, на самом деле являющиеся гигантскими моржами, сновали туда-сюда, занятые своими делами. Причем значительная их часть была меньше, чем остальные. Пропажа нашлась.

– Чем они там занимаются? На кровавые жертвоприношения уж точно не похоже. – Покорный моей воле воздух уплотнился в несколько линз. Минутка манипуляций ими – и происходящее у снежного замка значительно приблизилось. Четкость, правда, получилась неважная, но для начала и такая разведка сойдет. – Больше смахивает на какую-то шагистику. Хм, старый шаман решил воспитать из молодежи верную только ему армию и с ней захватить если не мир, так хотя бы теплое вулканическое лежбище?

Десятки моржей со скоростью улиток перемещались по снегу туда-сюда, подчиняясь неким четко прослеживающимся алгоритмам. Детей разбили на стайки по три-четыре особи, и к каждой такой прикрепили как минимум одного взрослого. Причем среди этих надзирателей самцы и самки оказались представлены в примерно равном соотношении. Самое интересное заключалось в том, что движение подобных групп можно было проследить по необычно взрыхленной поверхности, остающейся после них. Качества импровизированной подзорной трубы не хватало, чтобы разглядеть подробности, но я практически уверен, что там были прямые линии и какие-то символы. Магическая звезда? Но крупнейший из когда-либо попадавшихся мне на глаза подобный чертеж имел едва ли десяток метров в поперечнике. А тут складывается такое впечатление, они своими каракулями весь многоквартирный сугроб окружить в несколько слоев хотят. Для какого сверхмогущественного заклинания может понадобиться распределять поток энергии по подобной площади или, напротив, концентрировать её в столь большом объеме?

– Любопытно, тут ночь скоро? – Я взглянул на солнце, пытаясь понять, сдвинулось ли оно по горизонту за время моего пребывания в суровых северных краях. Увы, похоже, в самом разгаре стоял полярный день и закончиться он обещал в лучшем случае через пару месяцев. – Так, план прокрасться туда под покровом темноты отпадает. Да и вообще с прокрасться будет туго… Особенно на территорию опытного колдуна. Даже три недоучки родом с Земли на свой дом кучу разных сигналок понаставили, а уж местные-то кадры должны в защите жилища априори лучше разбираться.

Сосредоточенно поскрипев извилинами минут пять и не придумав ничего лучше, я взял и поперся к ледяному жилищу напролом. Раз уж скрытно туда все равно пробраться получится навряд ли, то почему бы не заявиться на порог с официальным визитом? Тем более в большинстве культур гостей, пусть даже не очень званных, убивать в своем доме не принято. По крайней мере, хозяин должен подождать, пока они из его усадьбы выйдут, чтобы кровью половики не запачкать. Ковров тут вроде не ожидается, но застывшую на морозе алую жидкость со стен откалывать тоже, наверное, не очень интересно.

– Ноль внимания, фунт презрения… – пробурчал я себе под нос, когда приблизился к по-прежнему занятым своими делами моржам, удостоившим медленно плывшую к ним по воздуху исполинскую фигуру лишь парой взглядов. Все их внимание занимали вычерчиваемые на снегу круги, прямоугольники, углы и цепочки знаков разной длины, в которых чувствовалось нечто смутно знакомое. Где-то подобное уже видел, но где? И когда? Не помню, ну вот хоть убей. – Эй, народ, шаман где? Поговорить надо.

– В самый крупный ход давай и дальше по коридору дальше только прямо ползи, мимо главного зала не промахнешься, – отвлекся на секунду от детей один из мужчин. Должен сказать, раньше столь длинных и сложных словесных конструкций от ластоногих обладателей бивней я не слышал. Причем в ней даже не содержалось ни одной угрозы или восхваления собственной силы! – Итак, ученики, повторяем за мной. Квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов…

Весящие целые тонны разумные магические моржи учили детей геометрии. Ну, не только ей, кажется, более дальние группы изучали нечто более сложное, может даже высшую математику. Мой мир вряд ли когда-нибудь станет прежним. Пытаясь хоть как-то перебороть поселившийся в душе когнитивный диссонанс, я отправился по указанному маршруту и полз по нему, пока чуть было не своротил головой… Кровать? Ванну? Трон? В общем, какую-то мебель, сделанную из нетающего льда и невыливающейся из неё воды. А с верхней части этой странной конструкции, выполненной в духе авангардизма, глядела физиономия, подозрительно похожая на мою собственную. То есть моржовая, но с татуировкой морской звезды. Только если я когда-то отметину богини получил на щеку, то этому типу она поставила знак принадлежности к своим жрецам точно на середину лба.

Глава 8

– Ты явился, чтобы бросить мне вызов?! – грозно пророкотал хозяин ледяного дворца, приподнимаясь со своего трона. Усы моржа, превосходящего меня размерами раза в полтора и несущего на своей шкуре сотни мелких шрамов, заметно осветлявших её, заискрились от электрических разрядов. Вот черт, кажется, сейчас будут бить. Снова. Нет, оно, конечно, приятно, когда в жизни есть стабильность… Но можно все-таки регулярные драки заменить чем-то еще? О регулярной раздаче пряников уже даже не мечтаю. Ограничиться строгими выговорами там или на худой конец необходимостью для вида соблюдать новые дурацкие законы? К последним я, как истинный русский человек, ну почти человек, даже относиться буду с изрядным смирением, ибо привык. – Забрать себе мои владения, учеников и женщин?!

– Да нужны они мне, как черепахе каска! – Если честно, следовало все бросить и уйти. Однако этого не давало сделать глубоко засевшее в душе упрямство, толкающее до конца разобраться в происходящем. Интересно, моржи случайно не родственники ослам? Ох, кажется, был у них относительно недавно по меркам эволюции общий предок. Иначе чем объяснить тот факт, что напротив сейчас стоит другой Морской Хранитель. Именно хранитель, а не жрец из ластоногого народа. Ауры у нас похожи друг на друга, как разные модели автомашин от одного производителя. – Я лучше сдохну, чем до конца жизни буду видеть снег и питаться одной только рыбой! Ты зачем детей спер, пенек престарелый водоплавающий?! Математике учить?!

– Не только! – с достоинством ответил мне старый морж. – Еще медицине, стихосложению, географии, умению изготавливать инструменты при помощи магии и искусству телекинеза. В общем, всему, что необходимо, чтобы они выросли в достойных членов общества, а не в тупых полуживотных, умеющих только спать и есть!

– Дело, в принципе, неплохое. Полезное. – Обитающее на вулканическом пляже племя действительно требовало некоторой… Дрессировки. По итогам нашего общения от классических дикарей с каких-нибудь далеких южных островов или глубин местной Африки их отличало главным образом отсутствие даже каменного оружия. Кстати, об оружии и броне, щит вокруг себя не помешало бы создать попрочнее. А то выстрелят сейчас в затылок из какого-нибудь трофейного крепостного арбалета и все, пишите письма мелким почерком, заказывайте астральной почтой методичку: «Воскреси себя сам». – А ничего, что одного из детей вы, идиоты ластоногие, пополам порвали?!

– Смерть моего праправнука печальна, но я себя виновным в ней не считаю. – Владыка ледяного многоэтажного здания, которое по местным меркам смело можно было называть дворцом, сморщился, будто сжевал лимон. Или, учитывая его природу, скорее сожрал тухлую рыбину, ведь где ему бы выдалась возможность оценить кислый вкус тропических фруктов? – Все, кого мы поднимали в воздух, двигались прямолинейно и равномерно. Даже если бы его успели отпустить, подобный рывок по направлению к земле раздавил бы Играющего-На-Песке, как ледяную вошь.

– Но зачем ты вообще с остальным племенем сцепился? – Вспомнив произошедшее во всех подробностях, мне пришлось согласиться со словами коллеги. То подобие ладоней, созданных кем-то из моржей, просто сплющили ребенка в тонкий блин и уже после он порвался пополам. – Неужели нельзя было решить вопрос как-то… Мирно? Прилетал бы в день на пару часов, орал бы с высоты лекции…

– Не тебя меня учить, молокосос! – Шаман почти неразличимым для глаза движением метнулся вперед и минимум вдвое увеличился в размерах, начиная нависать надо мной… Знакомый трюк, интересно, такие как мы, учимся использовать его инстинктивно? – Я пробовал все! Все, что можно! И когда не помогло, пришлось использовать и то, что нельзя!

– Убийства, похищения, тщательно подстроенные несчастные случаи? – поддел его я, готовясь к бою. Если мы и будем драться, то это случится сейчас…

То, что местные обитатели могут вмешаться в нашу беседу, причем радикально переводя её в банальный мордобой, было довольно ожидаемо. Я начал следить за своей спиной, а также стенами, потолком и полом сразу же, как немного отошел от шока, вызванного лицезрением занятий по геометрии и коллеги-хранителя. А потому обрушение части перекрытий стало событием хоть и внезапным, но едва ли не запланированным. Вот только того, что с рефлекторным воплем куда-то вниз улетит владелец территории, а после его там начнут старательно бить, стал бы ожидать лишь на редкость пароноидальный разум. С края аккуратного круглого отверстия мне открывался прекрасный вид на все происходящее на соседнем этаже.

– Вырывается!

– Держите крепче!

– Он разлагает ткань!

– Тащите цемент! Будем замуровывать!

– Грааа!

Около дюжины моржей обоего пола сосредоточенно месили ударами молотов чехол из темной ткани, на которой ярко светились вышитые руны. Ткань явно была очень даже непростой, поскольку не только не рвалась от ударов снаружи, но и стремительно регенерировала повреждения, получаемые изнутри. Факелы багрового огня и черные иглы тьмы, которыми пытался освободить себя ревущий что-то матерное шаман, оставляли после себя лишь небольшие и моментально затягивающиеся прорехи. Еще десятка два ластоногих, удерживающих адаптированные под их размеры и анатомию топоры либо при помощи телекинеза, либо ртом, находились в состоянии полной боевой готовности и явно могли прийти на помощь молотильщикам, если их жертва все же выберется из подготовленной для неё ловушки. Понять, что их удерживает от атаки на духовного лидера, если уж они затеяли полноценный бунт, лично мне никак не удавалось. Может, боятся все-таки разрезать лезвиями ценный артефакт, пригодный для ловли в него не самых мелких демонов и прочей добычи подобного рода?

– Учитель, а вы говорили, что мы ни на что не годны! – подскочила ко мне выползшая из ближайшего ответвления коридора молодая моржиха, чем-то неуловимо похожая на Ту-Что-Любит-Мидии. То ли аура у них была почти одинаковая, то ли нарочито скромное выражение мордочки удивительно совпадало. – Учитель, а почему вы сами на себя не похожи? Ой. Ооой! Это ж мы, получается…

Окончательно убедившись в том, что перед ней находится совсем не тот морской хранитель, к которому она привыкла, сия особа с ужасом перевела взгляд на дыру в полу. Внизу молотобойцы старательно выбивали пыль из наброшенной на шамана ткани, а сам духовный лидер местных диссидентов все еще сопротивлялся, но в связи с нехваткой дыхания перешел с грозного рева на тихий, полный ненависти рык.

– Стоять! Не бейте! Хватит! – Вышедшая ко мне моржиха рыбкой прыгнула в дыру, явно подправляя траекторию своего движения магией. Однако впавшие в раж соплеменники её то ли не услышали, то ли не поняли, а потому ей пришлось бросаться грудью на своего учителя. И кто-то тут же со всего размаху опустил тяжеленное оголовье молота ей на хвост. А еще одно чудом успело остановиться в паре миллиметров от носа, держась за рукоять руки, а не телекинетический захват, вряд ли бы подобный фокус вообще стал возможен. – Ай! Больно! Да остановитесь же вы! Это не он!

– А кто же еще?! – спросил обладатель оружия, едва не раскрошившего ластоногой дамочке череп. – Их же в тронном зале было только двое! Чужак и…

– Кхе-кхе! – демонстративно прокашлялся я, привлекая к себе внимание расположившихся внизу моржей. Секунд тридцать им понадобилось на то, чтобы осознать, кто именно стоит на краю дыры и с любопытством на происходящий цирк сверху вниз пялится. А потом еще столько же времени они потратили на то, чтобы, перешептываясь и толкая друг друга, послать самого смелого развернуть тканевый сверток, по-прежнему противостоящий упорно рвущемуся наружу разъяренному морскому хранителю. Надо бы, кстати, узнать у него, откуда они вообще достали такую штуку. А то вдруг понадобится упаковать кого-то классом повыше, чем простые смертные, а на них и кандалы-то в свободной продаже не найти.

– Учитель, а это вы тут? – Осторожно потыкал край ткани мордой назначенный прямым открытым голосованием «доброволец». – Спокойно, не дергайтесь, мы вас сейчас вытащим!

– Ах вы пожиратели гнилого ила, дети спаривающихся с анемонами мурен! – донеслось в ответ из необычного полотнища. Видимо, шаман достаточно успокоился, чтобы вспомнить о том, что в мире существует членораздельная речь… Впрочем, замена боевого безумия расчетливой холодной ненавистью далеко не всегда приятна для того субъекта, на которого направлена данная эмоция. – Я заставлю вас сожрать собственные…

– Учитель, мы случайно! – Отчаянно дергающийся сверток из зачарованной ткани принялись медленно разворачивать, стараясь не попасть под удары вспарывающих его изнутри заклинаний.

– Так это не еще один бунт?! – осторожно уточнили из недр полотнища, героически выдерживавшего натиск разъяренного Морского Хранителя. Хм, интересно, в каком смысле: «еще один»?

– Нет, вас просто перепутали с чужаком! – поспешила заверить начальника чуть не оказавшаяся расплющенной моржиха. Судя по её расстроенной мордочке и общему эмоциональному настрою, от того, чтобы расплакаться, данную особу удерживало лишь нежелание закатывать истерику при таком количестве народа.

Из недр необычной ловушки послышался звук удара, и до того дергающийся как припадочная гусеница куль разом расслабился и обмяк. Больше он не реагировал на вопросы, извинения и осторожные тычки. Вообще. Никак. Ластоногие бойцы забеспокоились и разделились на две части. Обладатели топоров выстроились в стеночку и отделили на всякий случай меня от своих собратьев, а молотобойцы сгрудились вокруг шамана, принявшись его освобождать. Их суета неприятно напомнила мне те моменты, когда я пытался выжить посреди набранных с бору по сосенке в учебный легион преступников. Энтузиазма много, но друг другу все только мешают в связи с огромной нехваткой опыта. Откуда бы эти ребята ни взяли оружие, раньше вести боевые действия они не тренировались. Ну, или уделяли этому делу пару часов раз в несколько месяцев.

– Что с ним?

– Кажется, вырубился.

– Это мы его так?

– Нет, кажется, он сам себя ударил.

– Но чем?!

– Ластом! И как дотянулся-то только…

Больше шаман не сопротивлялся, и потому его освобождение стало делом лишь нескольких секунд, после которых из свертка вытряхнули наружу Морского Хранителя с ярко видимыми следами гематом по всему телу и четким отпечатком собственной конечности поперек морды. Те штуки, которыми его молотили, явно были не простыми кусками железа. Впрочем, серьезно раненным духовный лидер данной общины разумных моржей не выглядел. Стоило ему шлепнуться на живот, как он немедленно принялся наводить порядок среди своих подчиненных. Половина отправилась драить до блеска ледяные полы, вторая убирать никогда не кончающийся в местном климате снег, руководящую всей операцией моржиху назначили наводить стерильную чистоту в туалете пожизненно. Или, по крайней мере, до конца года. Закончив раздавать предварительные наказания, мой коллега одним невероятным для своей анатомии прыжком взвился обратно на покинутый им этаж, зарастил дыру в перекрытиях и обессиленно растянулся на троне.

– На чем мы остановились? Забыл уже… – пробормотал шаман, подпирая морду ластом. Жест, который следовало бы ожидать от кого-то, кто привык к более функциональным конечностям. Например, рукам. В крайнем случае – щупальцам. – Перепутали они! Ох, детский сад, штаны на лямках… Хотя каких еще лямкамх, не носят они штанов. А стоило бы! Или нет, не доросли еще, лучше пеленки вроде твоей! Сами план разработали, сами его осуществили, да только чуть-чуть объект приложения своих усилий не тот выбрали!

– Ну, бывает. – Признаться честно, особого сочувствия к коллеге у меня не имелось. Хорошо хоть драться после такого мы теперь будем вряд ли. Он сам уже не в лучшей форме, а наличный состав местного ополчения всеми силами драит полы.

– Идиоты! Четыре века я с ними уже вожусь, пытаясь вколотить в их дубовые головы хоть чуть-чуть мозгов! – продолжал разоряться шаман. – И такое чувство, все стало только хуже! Сначала большая часть племени вышвырнула нас с лежбища, желая вместо нормального развития только жрать, спать и спариваться!

Ну, понятное дело, добровольно постигать сложные науки моржи вряд ли бы согласились. Заставить трудиться любое разумное существо может либо необходимость, либо выгода. Обычно все же первое, ибо теоретически доступное после долгой и напряженной работы благо редко перевешивает лень.

– Теперь еще и оставшиеся верными ученики чуть не убили! Как?! Ну вот как они могли перепутать меня, которого видели со дня своего рождения, и тебя, впервые показавшегося им на глаза?! – продолжал разоряться шаман, начиная искриться разрядами, как замкнувшая подстанция. – И ведь не издеваются же, действительно перепутали! Просто взяли и перепутали! Слушай, скажи, что ты явился, чтобы бросить мне вызов! Сегодня я как никогда хочу сбагрить кому-нибудь свои владения, учеников и женщин! Ибо моя шея такой ноши уже больше не выдержит!

– Сам занят по горло! Своих обалдуев спасать надо! – поспешил заверить коллегу я, решив не уточнять количество последних. А то всунут в нагрузку еще пару-тройку дополнительных моржей… – И так из-за этого проклятого призыва все планы черт знает куда улетели!

– Жаль. Искренне жаль! – Вздохнул шаман, пригасил искорки на усах и тяжело обрушился обратно на свой ледяной трон. Необычная мебель брызнула во все стороны сверкающими крошками и заскрипела, но потом принялась стремительно заращивать полученные повреждения. – Я уже немолод, а спихнуть свою работу не на кого.

– Ты не выглядишь дряхлым. – Мой внимательный осмотр и впрямь не обнаружил у собеседника ни единого признака подступающей старости. Впрочем, не уверен, что сумел бы вообще найти таковые у моржа. – Да и дрался, мягко говоря, неплохо. Такими ударами, какой мне на лежбище отвесил, только скалы крошить.

– Не физически, такие как мы не стареют. Душевно. – Шаман как-то странно размылся и в следующую секунду на краю ледяного насеста сидел уже метрового роста карлик в зеленом сюртуке, с подбитым глазом и волосатыми ногами. Хоббит щелкнул пальцами, и тут же непонятно откуда в помещение влетело десятка два отдаленно похожих на фей существ, совокупными усилиями тащащих несколько бутылок вина и поднос с разложенной на нем закусью. – Давай превращайся. Я же вижу, обличье, дарованное безымянной хозяйкой вод, тебе непривычно. Сам таким был… К концу второго века это пройдет. Оба обличья станут абсолютно естественны и начнут взаимодополнять друг друга. Если доживешь.

– У меня пока не очень хорошо получается с трансформацией. – Странные уродцы, похожие на гибрид летучей рыбы с маленьким человечком, проворно сервировали намороженный ими ледяной столик. Их маленькие личики были почти привычных пропорций, но тела покрывала чешуя, а растущие из-за плеч длинные наросты являлись скорее плавниками. Одеждой необычные официанты, несмотря на царивший кругом холод, по большей части пренебрегали, ограничиваясь набедренными повязками, как у мужчин, так и у женщин. – Я на этой работе недавно. И она, если честно, всего за несколько месяцев успела порядочно задолбать!

– То ли еще будет! – Усмехнулся хоббит, откупоривая первую бутылку. – Когда-то давно один только-только выбравшийся из маминой норы фермер захотел прокатиться на лодке в грозу… Если бы он только знал, к чему это в итоге приведет, то меня бы даже к лужам пришлось подтаскивать цепями. Ну, за встречу! Я, кстати, Сенжер.

– Алхимик. А что, слуг из исконно морских обитателей у начальства нет вообще, если она по океанам распихивает типов вроде нас? – В идее выпить с коллегой я видел один большой недостаток… Выпивку. Учитывая, что я первый раз встретил кого-то из слуг морской богини, кроме себя, вопросов у меня скопилось воз и маленькая тележка. – И это, давай с алкоголем уже после дела, а?

– Спирт – это яд, но яд не очень сильный. Меньше чем бочонком на нос даже взбодриться-то толком не получится. – С толикой сожаления вздохнул хоббит. – А дослужившиеся до превращения в Морских Хранителей жрецы из дельфинов или там китов имеются… По пустыням, степям и лесам бродят, осваивая новый для способ передвижения – на ногах вместо плавников.

– Это уже не естественный отбор, это уже неестественный беспредел какой-то. – Вздохнув, я аккуратно поднял сделанную из льда рюмку телекинезом и выплеснул её содержимое себе в рот. – Безымянная совсем с ума сошла со своими принципами выживания наиболее приспособленного к окружающей среде.

– Ну, вот не надо на богов роптать, не надо, – погрозил мне пальцем Сенжер. – Во-первых, они все слышат и запоминают, собаки такие. А во-вторых, в совсем уж безнадежные ситуации она не посылает никого. Даже тех своих адептов, которыми очень недовольна. Уж мне ли не знать? Морж – это было просто-таки нереальным повышением! Первые сорок лет своей службы в качестве Морского Хранителя я вообще провел лангустом. Поверь, жить на дне и отбиваться от всех желающих тебя сожрать исключительно усами совсем не весело!

– И что ты умудрился натворить? – Я грубил повелительнице морей напропалую… Но надо признать, всегда заслуженно. В тех ситуациях, чтобы удержаться от хотя бы словесного выражения своей ненависти к этой высшей сущности, надо было иметь поистине стальную выдержку. Ну, или полное отсутствие гордости. – Разрушил храм? Убил кого-то из жрецов? Сливал конфиденциальную информацию конкурентам из других религий?

– Ударил Безымянную кинжалом, который был выкован одним из божков Черного континента для своего сына. – Хоббит не без интереса понаблюдал за тем, как здоровенный полуморж чуть не утонул в содержимом маленькой рюмки, отчаянно закашлявшись. – Убить не сумел, но раздери меня все демоны преисподней, ей действительно было больно. Вот и пришлось несколько десятков лет ползать по дну задом наперед и питаться падалью. А тебя-то за какие грехи в моржа превратили?

– Говорил в лицо Безымянной все, что о ней думаю. А еще не совсем честно выиграл пари, которое богиня с архидемоном на меня заключали. – Поразмыслив, я не нашел причин скрывать правду. – Чтобы выиграть, мне надо было покинуть страну… А в итоге занесло во владения церковников, пользующихся правом на экстерриториальность. Слушай, ты где конкретно такой интересный кинжал достал? И ту ткань, в которую можно Морского Хранителя завернуть и долго не разворачивать? Там еще есть похожие вещички? Только… Получше. Чтобы одна наша общая знакомая не выпуталась, а то я задом наперед ползать по дну не хочу.

– Все может быть. Я артефакт приобрел у торговцев Чернодрева. Те еще твари, себе на уме. Хотя товар лучше, чем у них, найти сложно. – Покатал по столу туда-сюда бутылочную пробку хоббит. – Наверняка они придержали для себя более мощные реликвии. Но если решишься искать их на Черном континенте, будь осторожен. Эти ребята не просто людоеды-работорговцы, за ними один из богов тех диких мест стоит. И по сравнению с ним наша госпожа, чтоб её армия драконов отодрала, просто милая добрая девочка.

– Буду иметь в виду. Тем более мне, вот уж совпадение, надо срочно наведаться в те края. – Я оглядел ассортимент закусок и решил остановиться на омлете. Сто лет его не ел! Правда, учитывая размер желтков, погоду за окном, ингредиенты для него наверняка давал какой-нибудь императорской пингвин, а не привычная нормальным людям курица… Хотя стоп, не подали ли нам любимый деликатес местной популяции моржей? – Скажи, а это яйца киджи?

Феерыбы, давно закончившие сервировать стол, но почему-то все еще продолжавшие виться вокруг нас, синхронно заверещали, как стая рассерженных воробьев, и ринулись в атаку. Словно разгневанные обитатели пчелиного улья, они принялись виться вокруг меня, норовя всадить в лицо короткие иглы, до этого момента прятавшиеся в их запястьях. Сами по себе подобные булавочные уколы не были опасны телу исполинского полуморжа, но от каждой крохотной ранки в стороны начинало расползаться очень неприятное жжение.

– Пошли прочь! Кыш! Эй, если не уйметесь, вам же хуже будет! У меня аура ядовитая! И кровь, кажется, тоже! – Замахал я на них руками, стараясь тем не менее действовать как можно аккуратнее. Не знаю, насколько прочны эти довольно больно жалящие уродцы, но обычно крылья всякого рода летающих существ довольно хрупкие. Чуть задену – и придется либо собирать его из кусочков, либо вообще выращивать заново. На помощь первоначальному составу из незаметных на первый взгляд щелей в стенах и потолке принялись вылетать новые фееребы, стремительно наращивая свою численность до практически сотни экземпляров. – Уйми их, Сенжер!

– Только то, что ты явно не знаешь, о чем говоришь, иначе бы такое здесь точно не ляпнул, удерживает меня от того, чтобы разорвать тебя на две части. Левую и правую. – В глазах коротышки-хоббита, ничуть не увеличившегося в размерах, плескалось нечто такое… В общем, я оценил степень вероятности исполнения озвученной угрозы куда выше пятидесяти процентов. Этот не либо сделает, либо нет. Этот очень постарается сделать и применит все свои возможности, которых у него много. – Сама мысль о том, будто бы родители могут подать на стол своих жареных детей, заслуживает хорошей взбучки!

– Ты хочешь сказать… – Я так удивился, что даже забыл отмахиваться от непрестанно жалящей меня мелочи. Мой взгляд метался туда-сюда от выложенного на тарелке омлета до кружащих вокруг гибридов фей и рыбин. С равной вероятностью подобные магические существа могли как рожать живых детенышей, так и откладывать икру. То есть, по сути, яйца. – Эти существа… Они и есть киджи?! Но тогда получается…

– Племя, которое стало мне домом более чем на четыре столетия. Племя, от которого мне Безымянной запрещено удаляться дальше чем на день пути. Племя, которое чуть менее чем полностью связано со мной кровными узами. Племя, которое я не могу заставить себя перебить, но которое всеми силами стараюсь лишить будущего… Теперь это племя людоедов, – мрачно констатировал морской хранитель в облике хоббита, делая правой рукой какой-то жест. Все феерыбы мгновенно отлетели от меня на расстояние пары метров, но прятать свои жала не спешили. Они кружили вокруг, яростно жужжа и поглядывая с явной злобой на крохотных личиках. – Если быть точным, то мои внуки и правнуки не делают различий по тому, к какому именно виду принадлежит добыча. И разумна она или нет. Для них мясо – все, кто не морж. А единственные градации, что могут быть применены к людям, эльфам, гномам, хоббитам, русалкам или киджи – так это вкусовые.

– Но как так получилось? – Я был настолько шокирован услышанным откровением, что остро ощутил необходимость куда-нибудь присесть… Неосуществимую, если учесть, что мое тело и так лежало себе смирненько на пузе.

В состояние когнитивного диссонанса меня ввело вовсе не известие о том, что обитатели лежбища ловят и жрут всех, кого могут. Пф! Да большая часть гоблинов и не меньше половины орков этого мира практикуют те же кулинарные традиции! Шок вызвало известие о том, что стоящий передо мной хоббит папа, дедушка, прадедушка и вообще патриарх в энном колене у немалого количества моржат!

Понятно, если четыре века куковать среди чужого изначально общества, то волей-неволей примешь новый стиль жизни. А проблема совместимости видов у существ с магическим метаболизмом вообще не стоит. Но если Сенжер докатился до того, что позарился на моржих, то получается, рано или поздно и мне представительницы данной расы могут показаться не такими уж и уродливыми?! Я не хочу!!! Изменения должны быть к лучшему, а не в такой ужас! Надо срочно слать подальше облик Морского Хранителя, принимать человеческую ипостась и не снимать её вообще! Во избежание! А еще регулярно закреплять правильную ориентацию с людскими женщинами и прочими более-менее приличными гуманоидками! В городе дроу должны быть бордели на любой вкус и для самых разных клиентов. Надо бы посетить. Или заказать девочек прямо у содержащей гостиницу темной друидки, только уточнить, что они мне нужны не для жертвоприношений или еще какой пакости, а так сказать по основному профилю.

– В основе падения моих потомков лежат гордыня, лень и жажда силы. Возможно в обратном порядке. – Вздохнул Сенжер, видимо не заметивший душевных метаний своего собеседника, устало подпирая голову ладонью. – Эти края всегда были жестоки. Тьма находится в морской бездне под нашими ногами и регулярно посылает наверх своих ужасающих детей. А кроме того, именно сюда открываются двери из проклятых чертогов Сакраеша в том случае, если кто-то из высших демонов желает выйти в мир вне призывного круга.

– Ты хочешь сказать, что племя развратила одна лишь тень присутствия архидемонов? – Я постарался скептически поднять брови, но анатомия моржей подобному мимическому упражнению не благоприятствовала. Или просто лицо так опухло из-за множества полученных от киджи уколов? Интересно, а их яд на меня подействует? Ой, не хотелось бы… Прекрасно обойдусь и без напоминания о том, как чувствуются текущие из носа сопли. – Прости, но не верю. Лично видел только Окреша, а он большинством экспертов относится к числу темных владык лишь формально, но его аура уж точно не могла изменить к худшему никого, кроме излишне пугливых или жадных до силы идиотов.

– Ты серьезно недооцениваешь племянника владыки Ледяного Провала, но речь все же немного о другом. – Покачал головой хоббит. – Насколько я понимаю, все окрестные племена представляют из себя этакий буфер, которым хозяйка океанов решила окружить потенциально опасное место. Безымянная намеренно поселила их среди льдин, подготовив несколько удобных лежбищ и даровав увеличение физической и магической силы. Они веками останавливали то, что могли остановить… И по праву победителя поступали с трофеями единственным возможным для них способом. Ели.

– Демонятина вряд ли может считаться редкостным деликатесом. – Я вспомнил вкус убитого несколько часов назад спрута, волей-неволей оставившего некоторую часть своей крови на зубах убившего его гигантского моржа… Если может быть нечто среднее между бензином и плесенью, так это был он. – Скажу больше, она отвратительна. Ну, или мне не те породы порождений зла на пути попадались. Уж лучше рыба, пускай даже не только сырая, но и живая.

– Зато она содержит в себе достаточно энергии, чтобы поддержать ослабленный ранами организм победителя. – Сенжер поморщился от явно неприятных воспоминаний. – К тому же десятилетия подобной диеты способствуют как выработке сопротивления к магии тьмы, так и увеличению собственного потенциала. Я вижу, ты когда-то обрел свою силу, собирая из трупов оставшиеся там после отлета души крупицы… Так вот, поедание сырой и еще теплой плоти по сути мало чем от данных ритуалов отличается.

– Эту силу мне всучили насильно, но не суть. – Мне начал надоедать данный разговор. А еще с каждой секундой места, куда жалили киджи, начинали чесаться все сильнее и сильнее. – Но как же племя перешло от борьбы с демонами к поеданию всех, кто не морж?

– Я не видел большой беды в том, что молодежь начала устраивать охоты на тварей. Напротив, гордился этим. Думал, мы перешли из обороны в наступление. – Хоббит взялся за откупоренную бутылку вина и надолго присосался к её горлышку, пытаясь хотя бы вкусом напитка перебить неприятные воспоминания. – Ну а то, что у убитых монстров съедались наиболее полезные части, так разве они поступили бы с нами иначе? Да и вообще, чем это так уж сильно отличается от взятия трофеев с трупа? Разумность некоторых демонов роли не играла. Даже никогда не появляющиеся в столь безлюдных краях суккубы, несмотря на свой обворожительный облик и вполне понятную речь, живут высасыванием жизни жертв. Вот только кроме опасной добычи, которая и сама всеми силами старается закусить охотниками, имелись в наших краях и иные способы стать со временем сильнее. Более вкусные и такие же полезные.

– Киджи. – Кивнул я на кружащую по-прежнему вокруг нас мелочь.

– Киджи. Касатки. Киты. Белые медведи. Моржи других племен. Жизнь сурова, стычки с кем-то из них по разным причинам бывали и раньше. Вот только с некоторых пор мои потомки стали сами их искать. И не оставлять после ими же начатого боя ни раненых, ни пленных, ни мертвых тел. – Зубы хоббита скрипнули так, словно могли вот-вот сломаться. – А взамен своей беспощадности и кровожадности они получили лишнюю силу и свободные охотничьи угодья, в которых кроме них больше никто не мог позариться на рыбу, ракушки или иные продукты, доступные в ледяном море.

– И ты не сразу понял, что к чему? Не попытался их остановить? – В это мне верилось слабо. Сенжер не производил впечатления мерзавца, способного попустительствовать подобному… Ну, во всяком случае, я еще ни разу раньше не видел мерзавцев, которые озабочены обучением подрастающего поколения математике. Заковать детей в цепи, продать их или заставить работать на себя по двадцать часов в сутки – это они могут. Но учить?! Таких пока не встречалось.

– Они таились. Первые решившие, что они выше всех и остальные им лишь пища, догадались – остановлю их, если узнаю. Втягивали к себе одного за другим, соблазняя их спокойной и комфортной жизнью. Ведь охотиться на чужаков в разы легче, чем на демонов. – Хоббит допил бутылку и в ярости расколотил сосуд об ледяной столик. Крошево из сверкающих осколков брызнуло в разные стороны. – Да и не слишком охотно связываются твари тьмы с теми, кто равен им или уж тем более куда сильнее. Особенно наши демоны, не очень-то далеко ушедшие от хищных животных. А когда правда все-таки вскрылась, я оказался практически один против всего племени. Племени, большая часть которого не слишком уступала мне в грубой силе.

– Мы сильнее любого из моржей, ведь размер не главное. – Что-то в рассказе Сенжера не вязалось. – Я так на пляже чуть не всех хозяев гаремов по одному отметелил, когда пытался понять, что происходит.

– Ты сильнее. – Хоббит сделал упор на первое слово. – Не знаю, как и почему, но дурной мощи в тебе больше, чем в любых двух из знакомых мне Морских Хранителей, вместе взятых. Конечно, сам тоже далеко не слабак и в поединке раскатаю любого из детей, даже без учета опыта, которого и на троих-четверых хватит… Но против толпы один не выстою.

– Тем более что убивать направо и налево тех, кто её составляет, у тебя рука не поднимется. – Кажется, подарочек в виде части выигрыша Безымянной я недооценил. Понятно, что кусок отданной архидемоном мощи сейчас лишь по большей части хороший потенциал… Но иметь возможность для развития и раз за разом биться об свой потолок в попытках проломить его – это две большие разницы. – Только точечно. По одному. Тех, кто заслужил или кого совсем не жалко.

– Я все еще надеюсь как-то исправить ситуацию. Но пока все мои усилия так ни к чему и не привели. Вот уже дошел до того, что детей у племени воровать начал. – Вздохнул шаман. – Все равно их родителям до отпрысков дела нет. У матерей еще инстинкты хоть как-то работают и кормить потомство заставляют, а вот отцы могут не успевшего вовремя отползти с пути сына или дочь попросту задавить, когда им лень менять траекторию своего пути. Или съесть их, если по какой-то причине не желают опускаться в воду, а защитить мелочь некому. Сам видел! Даже две мои младшие дочери, которые тебя призвали, не понимают, что так жить нельзя! Дуры.

– Действительно, призывать одного Морского Хранителя, чтобы он помог решить проблемы, создаваемые другим Морским Хранителем, не очень умно, – поддакнул ему я. – Уж лучше бы квалифицированного специалиста призвали из старших слуг Сакраеша. Они, думаю, разумными моржами в качестве жертв плату без проблем возьмут.

– Не знают эти идиотки демонологии. Я и сам её не знаю, потому и не учил. А в оторванном от остального мира расстояниями и льдами глухом углу кроме прямолинейной боевой магии и примитивных повседневных заговоров вообще ничего и не используют. За ненадобностью. – Хоббит подозрительно шмыгнул носом, похоже, его душили незаметно наворачивающиеся на глаза слезы. – Вообще их идея была вполне рабочей. За почти четыре века прозябания во льдах я видел лишь около десятка других Морских Хранителей, ты всего двенадцатым будешь. С четырьмя у нас случались драки, и двое из них вполне серьезно пытались меня убить.

– Из-за чего воевали-то? – Насторожился я от такого признания.

– Двое сами первыми задираться начали, третий думал, будто у нас тут какие-то неведомые сокровища в вулкане спрятаны, и пытался его взорвать, ну а с четвертой нехорошо вышло… – чуть смутился шаман. – Я тогда еще был совсем молодой и не желал смириться с тем, что не могу удаляться от лежбища дальше дня пути. А тут вдруг настоящая живая женщина! Причем даже гном, ну то есть вполне привычных форм и габаритов! Потом пришлось долго извиняться.

– Да, вовремя попросить прощения это, конечно, самое главное, – не смог удержаться от мелкой подколки я. – Так понимаю, оставаться во льдах она не захотела?

– Угу. Ушла, как ни умолял я её задержаться хотя бы на пару годиков или десятилетий. А жаль! Вдвоем мы бы стали отличной парой, может даже удалось бы основать свой клан, – размечтался Сенжер, но потом скривился. – Но вышло как вышло. И в итоге часть детей от наложниц из племени погибла, а двое оставшихся уж лучше бы и не рождались! Вот же вырастил тварей двуличных на свою голову! Родного отца убили б не моргнув глазом, если бы не боялись, что в случае моей смерти Безымянная может отозвать свое благословение с племени и их любимого теплого лежбища… Подозреваю, гибель большинства их старших братьев и сестер была не настолько случайной, как всем казалось.

– Да, тебе не позавидуешь. – По отношению к коллеге личные проблемы выглядели… Незначительными. Оба моих пропавших друга живы и вряд ли за прошедшие месяцы столь кардинально изменились, чтобы нам стало решительно не по пути. Конечно, их могли сломать морально… Ну, реабилитационной терапии еще никто не отменял. Исправить при достаточном количестве средств, времени и магии можно почти все. Кроме природной паскудности, пожалуй. Хотя и с ней борются карательными методами, иногда даже успешно. Либо мерзавец действительно исправляется, либо просто боится вновь взяться за старое. Ну, или тихо гниет в земле, и пусть она ему будет пухом. – Может, я чем помочь смогу? Все равно собираюсь отбыть в дальние края так быстро, как только сумею.

– И? – Нехорошо взглянул на меня хоббит. – Предлагаешь взять и убить моих дочерей? Какие бы они ни были, но они мои дети! Пусть плохие, испорченные, злые! Однако других нет! Больше нет… И даже если бы были, это ничего бы не изменило.

– Ну, проблему надо решать. – Я неуверенно покосился на вино. Интересно, где Сенжер его взял? Вряд ли торговые экспедиции обладают своими ледоколами. С другой стороны, когда есть порталы, то доставка груза в любую точку мироздания становится технически возможной – а остальное лишь вопрос затрат. – Тем более с учетом того, что недавно было сказано, логичнее было бы тебе заняться данным вопросом самому. Но ладно, воздержимся от кардинальных мер. Перекинем их вместе со мною в цивилизованные земли и всего делов. Уж до ближайшей впадающей в океан реки клянусь дотащить их целыми и невредимыми. А там пусть живут как хотят, но подальше от своего племени.

– Они никогда не были в теплых морях, не знают их… – забормотал хоббит, но по глазам его я понял, что своим предложением попал точно в цель. Убить дочерей у Сенжера не поднималась рука… Ну или ласт, учитывая то, в каком облике он провел большую часть своей жизни. Заботливый отец, и этим все сказано. Мне не понять его мотивов… Во всяком случае, до тех пор, пока не озабочусь созданием собственной семьи со всеми вытекающими. – Как же им там совсем одним? Съедят чего-нибудь не того, заболеют, на акул нарвутся, от китобоев уйти не успеют…

– Ну, не одним, а вдвоем. И потом, ты вспомни, как ваше племя от остальных моржей в плане размеров и личной мощи отличается. Да они же большинство водящихся в океане тварей вообще одним плевком пришибут! А на пару могут хоть вылезать на сушу и ползти захватывать себе свое маленькое королевство. – Мое замечание имело под собой более чем веское основание. Пусть я в плане мощи превосхожу среднестатистического Морского Хранителя. Пусть сестры оному же среднестатистическому Морскому Хранителю несколько уступают. И? Нет, даже не так. И чё?! – Какой самоубийца рискнет обидеть весящего десятки тонн исполина, до кучи располагающего магическими возможностями на уровне опытного колдуна? Если твои сестры не будут задираться на богов, архидемонов, драконов и топающие мимо по своим делам армии, то вряд ли им серьезно начнет угрожать что-то, кроме скуки!

Неспешное планирование устранения политических конкурентов шамана прервало ощущение какой-то… Неправильности. Я буквально чувствовал, как воздух в паре метров от нас дрожит и пахнет кровью, готовясь уступить место чему-то еще. А вон Сенжер, похоже, прекрасно понял, что именно происходит, поскольку одним рывком отправил ледяной столик со всем его содержимым в дальний угол, каким-то чудом умудрившись не стряхнуть с него бутылки, а после перевоплотился в моржа и покрылся электрическими разрядами.

– Это же не ты открываешь портал, вливая в него жизненную силу? – полуутвердительно спросил бывший хоббит, готовясь к бою. – Проклятье, да сколько же жертв там под нож положили, что у меня аж с этой стороны усы ноют?

– Единственное, что я сегодня резал, так это твой омлет. – Гадать о том, кто к нам сейчас заявится в гости, было бесполезно. Но вряд ли это будет друг или случайный прохожий, не с моим везением надеяться на подобную милость судьбы… Ну, учитывая биографию Сенжера, не с нашим. На всякий случай я создал между своих ластообразных рук чуть ли не метрового диаметра шарик, и теперь сосредоточенно накачивал его энергией тьмы. Даже если с той стороны открываемого портала окажется демон, чего вполне можно ожидать, таким количеством родственной ему энергии захлебнется подавляющая часть жителей нижних планов. – Но вряд ли пошедшие на него нерожденные зародыши могут рассматриваться как жертвенная пища.

Два десятка алых от покрывающей их свежей крови когтей, исходящих паром, прорезали пространство и рванули его в разные стороны. Трехметровый четырехрукий скелет с вытянутой зубастой пастью, наводящей мысли об оборотнях, удивленно уставился на двух поджидающих его Морских Хранителей в облике моржей. Ну, точнее, я думаю, что удивленно. На самом деле судить о его настроении за отсутствием мимических мышц пришлось бы по отблескам синего огня, горящего в трех глазницах. Две располагались там, где и надо, а вот последняя нагло пялилась мне прямо в морду с середины лба. Одеждой монстр пренебрегал, если не считать пары нацепленных на верхние руки браслетов и какой-то темной цепочки, обмотанной вокруг пояса. Впрочем, а чего ему тряпками-то особо прикрывать от нескромных взоров? Тазовую кость? Аура существа была довольно характерной для большинства немертвых и некромантов, вот только энергонасыщенность её неприятно поражала. Запас магических сил чудовища примерно раза в три превышал то, чем располагал я, будучи обычным чернокнижником. Живые колдуны с подобным «боезапасом» запросто именуются магистрами. Впрочем, в плане доступного объема энергии я все равно буду круче… Жаль, пользоваться ей могу из рук вон плохо.

– Пошел обратно в преисподнюю, гнилушка! – Сенжер, благодаря векам опыта, ударил незваного гостя быстрее, чем он успел хоть что-то предпринять. Ослепительно-яркая молния, сорвавшаяся с усов коллеги, вонзилась в центр груди скелета и пробила её навылет, оставив после себя оплавленную дыру, куда человек сумел бы просунуть руку. Безмолвно отшатнувшаяся назад тварь взмахнула руками, и пространство немедленно схлопнулось, отсекая её от нас. Выпущенный мной шарообразный снаряд из концентрированной энтропии пробил насквозь несколько стенок на пути, а после улетел куда-то вдаль черной кометой. Ну, ничего, больше высотных построек в данном районе вроде нет, а километров через пять прямолинейного и равномерного движения заклятие должно рассеяться, впустую поразив воздух. – Хм, ты гляди, и правда пошел! С чего бы это он, а?

– Ну, убить его с одного удара ты не мог. Покойники до безобразия живучи, если можно о них так сказать. – Я по мере возможностей и умения старался просканировать окружающее нас пространство, но ничего подозрительного в нем не было. Даже кровь в воздухе больше не чувствовалась. Видимо, портал действительно оказался закрыт, а выйти из него никто так и не успел. – Пугливость нежити тоже не свойственна. Скорее всего, решил, что с нами связываться себе дороже. Меня больше интересует, кто его послал.

– Враги, кто же еще. Вопрос только: твои, мои или наши общие. Эта тварь сюда пыталась заявиться уж явно не чтобы с нами на троих сообразить. – Сенжер неспешно пополз в тот уголок, куда отправил столик с вином, на ходу принимая облик хоббита. – Сколько на свете живу, а дружелюбную нежить ни разу не видел. Ну, если не считать случаев, когда трупешники пытались прикидываться случайными прохожими, чтобы удобнее было зайти тебе за спину. И то, что монстр ушел сейчас, еще ничего не значит. Он вполне может вернуться через некоторое время, дождавшись более удобного случая. Немертвым некуда спешить, а уж ждать они умеют немногим хуже камней.

– Живых врагов, способных натравить такое чувырло, а не обычную шпану из подворотни, у меня негусто… Поумирали все как-то от неестественных причин вроде меча в пузе. – Я попытался вспомнить всех персон, которые могли бы истово желать смерти одному скромному Морскому Хранителю, в прошлом не менее скромному темному магу. Выходило, что таковых персон двое. Гоблинский божок и архидемон. Мда, тот случай, когда качество с лихвой заменяет количество. – Правда, один Ленваху, а второй – Окреш. Ну и еще твои дочери, возможно.

– У меня врагов такого ранга тоже негусто, – задумался шаман. – В смысле, раньше-то их было много, но за четыре сотни лет безвылазного сидения во льдах они в большинстве своем передохли и без посторонней помощи. Неужто и правда девочки? Ты вспоминай, может, еще кто есть? У подданных морской богини жизнь, как правило, интересная. От всех желающих её оборвать отмахаться не успеваешь.

– Ну, еще одну перерожденную ведьму из дроу недавно очень даже обидел. – Поднапряг память я. – Но она бы никогда не послала против меня этого четырехрукого костяка. Дамочка была банально сильнее его, а я раскатал её саму в тонкий блин, пусть и по большей части за счет эффекта неожиданности.

– Да, так глупо подставляться совсем не их стиль, – был вынужден признать Сенжер. – А для двух упомянутых тобой персон простой лич в качестве посланца тоже как-то слабоват. Они, конечно, в иерархии им подобных тварей стоят в самом низу, что один, что второй. Но все равно ближе к высшим сущностям, чем к бывшим смертным вроде нас! Методом исключения остаются… Мда… Но чтобы не в первую попавшуюся реку их выкинул, а до самого океана дотащил! Понял меня?!

– Да они же либо меня пришибут, либо на полпути сбегут! – Нянькаться с чересчур самоуверенными и злыми ластоногими ведьмами не хотелось. Впрочем, куда сильнее возможности схлопотать заклятие в спину нервировала необходимость длительное время выдерживать женскую истерику. А сестры её обязательно закатят, если их похитить из родного дома и переместить куда-то еще. Это, конечно, если у нас вообще получится изъять двух наиболее просвещенных и магически опасных членов племени с пляжа, полного их единомышленников.

– Не сбегут, я их надежно упакую. – Поморщился Сенжер, а после допил прямо из горла содержимое одной из бутылок в три глотка. – У меня тут как раз и тара нужная освободилась…

Глава 9

Надраенный до блеска медный голем, больше всего похожий на гибрид терминатора с пузатым самоваром, смялся как жестянка, когда моя рука пробила его корпус насквозь, выйдя наружу в том месте, где у человека располагались бы лопатки. Особой необходимости в таком изуверском добивающем ударе не было, ведь обе руки магического робота уже валялись под ногами отдельно от его туловища, но вот конкретно на данный образчик техномагии я сейчас был очень зол. Злиться на того, кто без всяких предупреждений вдруг обрушивает тебе прямо на голову здоровенную шипастую булаву – это очень естественно, не так ли? Изнутри теперь уже точно вышедшего из строя механического охранника ударил фонтан темной жидкости, подозрительно напоминающей кровь… А, нет, все же это просто масло! Ну, или бензин. Во всяком случае, горит здорово. Взвившиеся вокруг нас языки жаркого пламени можно рассмотреть даже с другого конца города, если забраться повыше. Напротив лба в нескольких сантиметрах от кожи завис в воздухе арбалетный болт, в котором вместо стального наконечника использовался подозрительного вида зеленый кристалл. Под воздействием энергии смерти древко за пару секунд сгнило, а заряженный убойной магией камешек, лишившись поддержки, плюхнулся вниз. Там, куда он упал, отполированный сотнями тысяч ступавших по нему ног гранит немедленно начал крошиться, словно взбиваемый невидимым отбойным молотком. Хорошо, что перед дружеским визитом в гости я озаботился тем, что тщательно создал вокруг своего неуклюжего тела полноценный магический щит и теперь только едва-едва отвлекался на подпитку его дополнительными порциями энергии.

– Я так понимаю, мне тут не рады? – полуутвердительно спросил я у привратника, судорожного перезаряжавшего арбалет за спинами пары големов, один в один похожего на того, который догорал у моих ног… Ну ладно, ладно! Учитывая анатомию ластоногих и им подобных – у моего пуза. – Тогда зачем писать на фасаде здания большими буквами, что вход свободный для всех, у кого есть два золотых независимо от их расы, пола, способа существования и вероисповедания? Я требую как минимум вернуть деньги!

Между прочим, не такая уж и маленькая сумма за один только вход! А все дополнительные услуги наверняка идут за дополнительную же плату. То, что они тут есть, сомнению вообще не подлежит. Как же это в бане, да без них? Пиво, закусь, девочки, караоке… Вряд ли даже темные эльфы могли внести в этот список развлечений, доступных посетителям дальних родичей общественных бассейнов, что-нибудь кардинально новое. Разве только расширили ассортимент подаваемых блюд и оказываемых персоналом услуг свыше всяких разумных пределов, включив туда разные извращения вроде тушенных в собственном панцире бронированных слизней или расширенного набора плеток для гостей.

– Десять монет, и ты сторожишь эту дверь снаружи, чтобы никто больше сюда раньше времени не зашел! – предложил над самым ухом бархатистым и достаточно мелодичным женским голосом незамеченный мною до того силуэт. Основание шеи кольнуло приставленным к коже стилетом, цепком удерживаемым затянутой в черный шелк рукой. Каким-то чудом сия особа, одетая практически как настоящий ниндзя, за исключением полностью открытой головы, умудрилась полностью спрятаться в незначительной тени, отбрасываемой в один из множества внутренних двориков общественных бань полуоткрытой створкой ворот, ведущих в настоящий лабиринт из соединяющихся друг с другом коридоров. Выкопанный в земной породе комплекс изначально строился с таким расчетом, чтобы свободно ориентироваться в нем мог лишь тот, кто привык перемещаться сразу во всех трех измерениях. – Или можешь получить мой нож в свою шею. Твой барьер неплох, но Зуб Змеи может впрыснуть в тебя свой яд сквозь любую магию. Выбирай.

– Всего десять золотых? Как-то маловато будет! – начал торговаться я, одновременно принимая профилактические меры против приставленного к шее зачарованного клинка. Учитывая название оружия оно вполне может оказаться чем-то из храмового арсенала жриц, а значит, будет опасно и для морского хранителя. Мне раньше приходилось множество раз использовать свои целительные силы для того, чтобы ставить на ноги раненых… Но ими же, при необходимости, можно и убивать. Причем не только полностью, но и частично, если будет в том нужда. Из находящегося в опасности участка тела была стремительно откачана вся кровь, а следом за ней последовала и жизненная сила. Сразу же под слоем кожи омертвевшее мясо трескалось, изнутри отделяясь от живых прослойками соединительных тканей. – Тем более что тот, кто оплатил это чудное местечко на ближайшие два часа, работает-то на меня.

Стилет немедленно впился в шею на всю свою глубину. От ответного удара ластообразной лапой оказавшаяся к врагу слишком близко темная эльфийка ушла, изящно прогнувшись в спине и пропустив над собой чудовищную конечность. Неудобный ракурс, впрочем, не помешал мимоходом выдернувшей кинжал обратно дроу удивленно расширить глаза, когда вслед за оружием из раны последовала и насаженная на узкое лезвие искусственно выращенная прямо под кожей бородавка, формой напоминающая обычную пробку от винной бутылки. Яд, который туда впрыснул артефакт, мог оказаться до ужаса убойным… Но с тем же успехом им можно было травить выдернутый из головы волос или срезанный с пальца ноготь.

– Вот что у меня за жизнь? Даже культурно отдохнуть в сауне по приглашению не получается. Обязательно придут какие-нибудь отморозки и весь отдых будет сведен на нет очередным мордобоем, – пожаловался я своим сопровождающим, полностью вползая в отнорок, состоящий из нескольких цепочкой расположенных комнат. Думаю, такое странное расположение их не случайно. В случае нападения, вот как сейчас, темные эльфы или гости их города могут легко занять оборону, удерживая противника в единственном проходе. А если предбанник возьмут штурмом, отступить дальше и продолжить сражаться уже на новом рубеже. – Кликните, кстати, кто-нибудь обслугу. Тут сейчас очень много крови пополам с машинным маслом надо будет отмыть.

Парочка дроу и служащие у них грубой силой големы при виде трех ведьм с оранжевыми полотнищами флагов несколько растерялись… До такой степени, что арбалетчик вдруг взял и потерял голову. Из соседней комнаты, проход в которую перегораживала наваленная из мебели и немножко обугленная баррикада, вылетело на огромной скорости свернутое в кольцо лезвие с шипами. Если не ошибаюсь, такая штука называется чарамом или вроде того. Вращаясь не хуже циркулярной пилы, экзотическое метательное оружие вгрызлось в шею стрелка и, не сильно замедлившись, понеслось дальше, пока не вгрызлось в стену. Где и застряло, обдав напоследок помещение целым фонтаном каменной крошки.

– Убить Рилда! – Симпатичное личико хозяйки стилета искривилось в гримасе ненависти и страха, но присутствия духа она явно не утратила. Девушка резанула своим кинжалом собственную руку, и сорвавшиеся с неё капли крови растеклись в алый туман, прикрывший заклинательницу полусферическим щитом. – Живее, болваны металлические!

Её механические подручные гуськом двинулись вперед и начали своими телами таранить баррикаду. Развернуться в ряд хотя бы из двух бойцов им не позволяла ширина входа. Первого из големов немедленно начало густо утыкивать короткими метательными стрелками, с небрежной легкостью, свойственной лишь зачарованному оружию пробивающих полированный металл.

– Сдавайся, – предложил я волшебнице, окутываясь энергией тьмы и начиная давить на барьер. Тот мало того, что устоял, выдержав просто чудовищный натиск, так еще и довольно чувствительно обжег меня! Впрочем, поддержание подобных чар далось темной эльфийке нелегко. Её кожа стала пепельно-серой, а глаза едва не вылезли из орбит, но созданный магией крови барьер стоял непроницаемой стеной. Точнее, непроницаемой он будет до тех пор, пока подпитывающееся напрямую от заклинательницы волшебство не высосет из дроу всю жизнь до последней капли. Тем временем големы продавили-таки баррикады и прорвались вглубь помещения, пусть даже первый из них и стал напоминать страдающего от нервного припадка ежа. Пробившие медь стрелки что-то нарушили в самоходном магическом механизме, и теперь он при каждом движении отчаянно дребезжал и шатался из стороны в сторону. – Твоя жизнь мне все равно не особо нужна, а вот выкуп за неё пригодится.

– Раз так, то я займу место твоего подручного, когда он умрет. – Если бы в гримасе на её лице было меньше боли, то она могла бы сойти за усмешку. – Мне не составит труда справиться даже с тем, что не осилит этот жалкий слабак!

– Это не так работает, – предупредил её я, начиная накаливать в руке заряд из концентрированной до предела энтропии. Возможно, получится создать из самой магии подобие кумулятивного боеприпаса, который сначала пробьет в разделяющем нас барьере для себя маленькую дырочку, а уже потом рванет внутри защищенного от окружающего мира пространства. Вот только прибегать к данному трюку очень не хочется. Шансов выжить в таком случае у ведьмы будет лишь чуть-чуть больше нуля, а мне не очень нравится убивать женщин. – Во всяком случае, у всех, кто не дроу. Последний раз предлагаю, сдавайся.

Гласу разума темная эльфийка так и не вняла, к тому же из глубины помещения послышался звук удара чего-то твердого, предположительно дубины, по чему-то мягкому и мучительно стонущему, предположительно исполняющему обязанности детектива. Наплевав на сохранность её жизни, я ударил всей своей магической мощью в барьер, и созданная из крови преграда разлетелась в мелкие мгновенно истаявшие клочки, а ведьму вместе с дверным косяком, облицовкой стен и частью мраморного пола унесло маленьким взрывом прямиком в бассейн, располагавшийся в соседней комнате.

– Рилд! Ты где?! – прорычал я, влетая следом за своей жертвой и начиная внимательно осматривать царящий в комнате бардак. В бортике, за которым плескается мутная от машинного масла до безобразия вода, выбоины, такие же в полу, один голем тихонько догорает в углу, второго вообще не видно. И ни следа контрабандиста! А ведь прятаться в шкафу он при всем желании не сумеет, не осталось тут целых шкафов, как и любой другой мебели. Все пошло на изготовление баррикады, чьи останки оказались растоптаны магическими механизмами. – Отзовись, если жив, а то хуже будет! Хотя если и нет, не страшно. У меня и мертвый отзовется, а свежего покойника при наличии достаточного количества сил даже самый неумелый некромант разговорить должен суметь… Ну, если ротовой аппарат у трупа поврежден не слишком сильно.

– Я в порядке, о Великий! – послышалось из-за края бортика бассейна. Судя по голосу, ни в каком порядке мой наемный сотрудник не был. Нормальные дроу так замученно не хрипят, во всяком случае, пока их не начнешь душить. – Только вылезти не могу! Она слишком тяжелая!

– Она – это кто? Ты там с подружкой, что ли, плаваешь? – заинтересовался я, заглядывая в искусственный водоем. Внутри ожидаемо обнаружилось некоторое количество строительного мусора, второй голем, разложившиеся до состояния лежалого трупа остатки волшебницы и отчаянно цепляющийся за уводящую вниз лесенку Рилд Ланет. Со своим противником, очевидно и загнавшим его в мокрую стихию, контрабандист справился на твердую четверку. Ноги, торс и голова голема, почему-то не взорвавшегося, в отличие от двух других, смирно лежали на дне. Вот только левая рука конструкта, отделенная от остального тела чем-то острым, насмерть вцепилась в моего информатора. Если бы тот не имел точки опоры, то весящая явно не один десяток килограммов железка мигом бы утянула коренного жителя подземелья вниз. И еще большой вопрос, сумел бы он освободиться от неё быстрее, чем оказался бы вынужден захлебнуться. – Ууу, как банально! А я уж думал, ты тут со свежим трупом этой на редкость самоотверженной ведьмы борешься не на жизнь, а на смерть.

– Не верьте ей, Великий. Она может быть почти здорова, несмотря на состояние тела и ауры, – буркнул дроу, когда я поднял его телекинезом и осторожно перенес на ровное пространство. – Эта дрянь из дома Фрит, помимо склонности достаточно вольно трактовать законы о контрабанде, славящегося своей живучестью. Они настоящие мастера на такие фокусы, никого лучше них нет в искусстве ложной смерти. Единственная надежная гарантия их убийства – расчленение тела или хотя бы отрубание головы. В ином случае не меньше трети вроде бы убитых ведьм с их клановым знаком рано или поздно вновь могут вам встретиться.

– Нет, я не думаю, что это тот случай. Полагаю, с её стороны конкуренции ты уже можешь не опасаться. – Внимательный осмотр тела ведьмы позволил без всяких дополнительных приборов увидеть ребра, обнажившиеся из-под слоев истлевший плоти. Хотя в любом случае, даже если сейчас она в своего рода магической коме и вдобавок не нуждается в кислороде для дыхания, то восстановиться после подобных травм быстро вряд ли сможет. К тому времени, хотелось верить, Ассасин уже будет найден. – У тебя есть для меня хорошие новости? Или ты выслал мне с посыльным записку лишь затем, чтобы доложить о провале? Дамы, выйдите, пожалуйста, и подождите нас снаружи. Поймаю за подслушиванием – не поленюсь лично оттащить на поверхность и сдать в самый строгий пансион для благородных девиц, где из всех доступных радостей жизни есть только молитвы светлым богам о прощении за факт собственного рождения, а про занятия любовью даже родящиеся из пыли и сырости мыши в подвале слыхом не слыхивали.

Устрашенные угрозой младшие жрицы Ночи покинули номер. Надеюсь, излишне любопытствовать они не будут, а то ведь возьму и приведу свою угрозу в исполнение. Тем более две кандидатки на перевоспитание уже есть, осталось найти монастырь, куда могут взять двух сверхбольших моржих с фашистскими и людоедскими замашками. Как оказалось, Сенжер, помимо всего прочего, замечательно умеет работать с пространством. Во всяком случае, упихать обеих дочерей в одну бутылку и остановить для них же время бывший хоббит смог минуты за три всего. Да мы дольше этих поганок, каким-то образом почуявших, что запахло их жареными хвостами, по всей акватории ловили. Еле нашли в подобии водолазного колокола из льда, не только опущенного на дно, но и основательно замаскированного кораллами.

– Разыскиваемый вами человек определенно был в городе. Начинался его путь на главной городской арене, где он провел по меньшей мере четыре месяца, постепенно поднимаясь от обычного «мяса» до ранга довольно ценного раба-гладиатора. Признаков безумия, хронических болезней, следов наложенных проклятий или иных тревожных симптомов лекари у него на последнем осмотре не обнаружили. Конечно, там не самые лучшие целители из доступных, но уж практики им более чем хватает, – поспешно зачастил дроу, как только его соотечественницы вышли. Видимо, контрабандист опасался схлопотать по шее за дурные вести и необходимость его спасения. – Объект даже успел заслужить некоторую любовь публики и право сохранить за собой любимое прозвище, прежде чем таинственным образом исчез. Не сбежал, не умер, не был куплен, а будто испарился в никуда одним абсолютно ничем не примечательным утром как раз после раздачи завтрака. Дальше достоверных свидетельств о нем нет, только слухи, причиной возникновения которых может являться и кто-то еще.

– Уже неплохо для начала. – Довольно ухмыльнулся я. Ассасин не только жив, но и более-менее в здравом уме и твердой памяти. Возможно, даже смог устроиться здесь с некоторым комфортом. Скорее всего, у него изрядно прибавилось шрамов и неприятного жизненного опыта, ну да это дело житейское. И вообще, будет знать, как злить демона и уводить у него темных эльфиек, желающих отдаться относительно безобидному и щедрому порождению зла! Если бы не его импульсивные действия, та яма с коричневой, дурно пахнущей жижей сугубо натурального происхождения, куда мы все трое дружно ухнули, могла бы оказаться куда менее глубокой. – Давай свою непроверенную информацию.

– Одна из надсмотрщиц гладиаторских бараков Фирин Красейзис столь же загадочно пропала в никуда через месяц после исчезновения интересующего вас гладиатора, – чуть снизил темп своей речи немного успокоившийся контрабандист. – Это далеко не первый подобный случай, ведь дисциплину среди только-только поступившего на арену «мяса» насаждают исключительно болью и страхом. Да и среди боевых рабов буйные почти все, а более-менее продуманные планы мести своим мучителям лелеет минимум каждый второй. К тому же конкурентов и просто недоброжелателей пропавшей надсмотрщицы никто не отменял. Только обычно находят если и не виновников произошедшего, то хотя бы тела. Или их остатки. А тут – ничего, если не считать столь же загадочной пропажи одного из рабов, к которому Фирин явно испытывала особое отношение.

– Особое – это в смысле у них был роман? – уточнил я, пытаясь мысленно примерить на своего друга лавры альфонса. Нет, в принципе, соблазнять девушек он более чем умел… И предостерегающие взмахи кнутом его бы не остановили, как и обычный визит на больничную койку из-за своей дерзости. Однако талантов в тонком манипулировании партнершами в нем раньше замечено не было. А без них максимум, который мог бы урвать себе удачливый гладиатор, это стать личной постельной грелкой симпатичной тюремщицы.

– Нет, вряд ли, – несколько сбился с мысли Рилд. – Скорее уж наоборот. Она не раз подвергала его различным телесным наказаниям, особенно до тех пор, пока он не завоевал себе симпатий публики. Только кастрацию раба по прозвищу Ассасин Фирин проводила минимум трижды.

– В смысле трижды?! – Я невольно ощутил холодок внизу живота и рефлекторно постарался прикрыть самое дорогое дополнительным магическим щитом. – Зачем трижды?! Одного раза не хватило, что ли?! По кусочкам резала?! Ну, садюга… Странно, что Артем еще весь ваш город с четырех концов не поджег!

– Действительно, вызывающий некоторые вопросы момент. Увы, в записях таких тонкостей не отмечают, а свидетелей ни одной из процедур не было. – Судя по всему, контрабандисту и самому было неуютно обсуждать подобное. Видимо, рефлекторно примеривал данное чудовищное изуверство и на себя, ведь перед карательной системой наказаний, прописанных законами дроу, равны даже другие дроу. Особенно если они мужчины. – Могу точно сказать, что частичную кастрацию гладиаторам не проводят, при необходимости удаляя детородный орган за один раз. Подобное не запрещено, просто не принято. И надсмотрщица Фирин раньше ни в чем подобном замечена не была.

– Повод для того, чтобы ей исчезнуть, у Ассасина определенно был… Даже если он смог регенерировать. В четвертый раз подряд. – В принципе, подобная версия была не такой уж и невероятной. Морская богиня давала всем своим жрецам возможность исцелять раны. Мой друг, правда, никогда не проявлял особого интереса к магической медицине, ну да жить захочешь и не так раскорячишься. Ну, или захочешь чего-нибудь еще до такой степени, что дело сделать надо, а вот дышать уже вроде как и не обязательно… – Какие еще слухи ты мне принес?

– За последние месяцы несколько ограблений и убийств в городе было совершено людьми, не имеющими при себе опознавательных знаков гостей или снявших их. – Пожал плечами контрабандист. – В нераскрытых преступлениях есть как минимум четыре эпизода, когда беглый раб соответствовал части примет разыскиваемого субъекта. Магия духа и умение виртуозно сражаться без оружия не столь уже редкое сочетание навыков, но встречается оно обычно все же у желтокожих обитателей царства Кин. Реже у жителей Черного континента. Белые люди тоже владеют ею, но предпочитают усиливать меч, дубину или на худой конец острый обломок камня, а не собственные кулаки.

– Да, это вполне может быть тот, кого мы ищем, – согласился я с контрабандистом. У дроу в рабстве вполне мог оказаться и мастер меча, и паладин, и имеющий неплохой опыт по части рукопашной боевой маг… Да только вся эта братия в первую очередь училась предъявлять ближнему своему всю тяжесть имеющихся аргументов на тренировках по фехтованию. А вот земляне, которых в городе темных эльфов раз-два и обчелся, не могли учиться выпускать противникам кишки острыми железяками. Во всяком случае, официально. Потому и приходилось как каким-нибудь средневековым бесправным крестьянам извращаться с искусством боя без оружия. – Подробности?

– Патрульный ящер вместе с седоком бросились догонять подозрительного человека. Точнее, первоначально за ним кинулись все стражники, но преследуемый мог передвигаться по вертикальным поверхностям стен пещеры быстрее, чем большинство дроу. Догнать его смог лишь оторвавшийся от остальных всадник. Зверь и его хозяин разбились, упав на камни с большой высоты, но пропал меч, кошелек и уздечка, – принялся перечислять Рилд. – В склад торговца едой с поверхности Хрынга по выкопанному прямо с улицы без применения активной магии подземному ходу проник грабитель. Охранник, перед тем как потерять сознание, увидел белую тонкую руку, обхватывающую сзади его шею. Учитывая, что он – тролль, придушить его было непросто. Как и унести товаров, преимущественно копченого мяса, вина и фруктов, на сумму более двух сотен золотых.

– Нет, ну Артем, конечно, любит пожрать, но столько ему не съесть. Испортится раньше, – прикинул я возможности своего друга. – Скорее всего, ваш торгаш занялся приписками. То ли от налогов таким образом хочет уйти, то ли как-то застраховаться умудрился… Или разыскиваемая нами персона умудрилась найти какое-нибудь сообщество беглых рабов, и продуктов они набрали сразу на всю компанию.

– У нас такого не может быть. Любая шайка оказывается обнаруженной и уничтоженной в течение нескольких дней. Если же нет, значит, её покрывает как минимум кто-то очень влиятельный, – осторожно возразил Рилд. – Наземники, да даже и гномы, в абсолютной темноте просто не видят. Под и над городом много тоннелей, проходов и почти неиспользуемых пещер. Вот только даже отблеск самой маленькой свечи там истинное дитя подземелий заметит за тысячу шагов. Искусственно освещаются только те места, где трудятся рабы. Ну и улицы города. Да только здесь попавшегося на глаза беглеца попробует схватить первый попавшийся прохожий, чтобы оставить его себе, тут же продать в один из храмов для жертвоприношения, выставить на арене или вернуть хозяину за вознаграждение.

– Оставшиеся два случая? – В услышанном был резон. Жить под землей в искусственно созданной паутине тоннелей и приспособленных для разных хозяйственных целей пещер было можно без особых проблем. Но делать это незаметно для хозяев, не одну собаку съевших на подозрительности и паранойе по отношению к всему и вся? Нет, возможно, в принципе все… Вопрос только в том, насколько виртуозно надо уметь прятаться и какой запредельной удачей обладать, чтобы раз за разом не попадаться.

– В боевого мага клана Принкелес до того мирно стучавший в кузнице молотом раб-человек метнул наковальню. Входящий в первую сотню сильнейших чародеев города покойный успел поставить щит, но тот ему помог не сильно. Просто его смяло в кучу окровавленных костей раскаленным и частично расплавившимся металлом. Убийца ударом кулака пробил мостовую и скрылся по канализации в неизвестном направлении, – продолжил докладывать о подозрительных случаях мой информатов. – Свидетелей происшествия хватало, некоторые из них даже уверенно опознали исчезнувшего с арены гладиатора по прозвищу Ассасин.

– Как же у него вышло скрыться, если там было столько народа? – озадачился я логической нестыковкой. – Разве свидетели не должны были его поймать? Ну, или хотя бы долго преследовать?

– Желающих связываться с тем, кто без особых проблем может ударом кулака раскрошить камень вглубь на длину собственного роста, не нашлось. Подобный риск мог бы позволить себе другой боевой маг или кто-нибудь из жриц, но никак не обычный обыватель. – Развел руками контрабандист, а после направился к стене, в которой засел его чакрам. Просто так глубоко засевшее в камне оружие не выдергивалось, и тогда дроу достал из рукава кинжал и принялся использовать тот словно самое обычное долото. – Нет, будь у них время, чтобы договориться между собой и объединить усилия, тогда безусловно… Но в связи с полной внезапностью произошедшего такая возможность отсутствовала, а уже сложившихся организованных групп поблизости не оказалось. Район, где произошло убийство, откровенно небогатый. Там живут бедные ремесленники, мелкие торговцы, не успевшие войти в хороший отряд, не говоря уж о клане, наемники. К сожалению, у меня так и не получилось выяснить, что именно покойный забыл в почти трущобах.

– И последний случай? – Причин убить боевого мага у Артема могла быть воз и маленькая тележка. Тот ему как-то насолил за время мыканья среди гладиаторов, случайно увидел убежище моего друга и, следовательно, представлял опасность, да в конце концов дроу могли банально заказать! Не думаю, что в подобной ситуации получится перебирать с источниками дохода. Тем более, по сравнению с моральным обликом большинства коренных обитателей подземной столицы темных эльфов, обычный киллер будет выглядеть практически святым человеком.

– О, это можно сказать, свежая сплетня, поскольку случилось все только позавчера. В квартале мертвецов какой-то человек проник в особняк одного из относительно молодых высших вампиров и воспользовался артефактом, вызвавшим вспышку солнечного света, – охотно доложил контрабандист, наконец-то выдирая свой чакрам из стены. – Умер окончательно и сам кровохолеб, и пять из семи его обращенных слуг. – Возможно, это был и кто-то еще, но отделавшиеся ожогами мертвецы утверждают, будто ворвавшийся к ним живой уверенно блокировал голыми руками удары владельца дома первых секунд десять. Дождался, пока на шум явятся остальные, и попытался накрыть их всех одним ударом своего артефакта. Почти получилось, надо сказать. Одного подранка спасли глухие латы, отделался только выжженными глазами и вслепую сиганул в погреб для вина, крышку которого потом едва-едва смог удержать. Ну а второй, разваливаясь пеплом, несмотря на боль, все же сумел убедительно притвориться окончательно дохлым и потому не удостоился добивающего удара.

– Высший вампир может вырвать рыцарю сердце прямо сквозь кольчугу. Мужи и воительницы смертных рас в бою на равных ему не соперники и лишь при численном перевесе да с благословением богов можно одолеть монстра. Минимальный отряд, с коим имеет смысл нападать на одинокого кровопийцу подобной силы, должен насчитывать не менее четырех мечников или иных бойцов ближнего боя, двух лучников и одного мага, – задумчиво процитировал я строчки какого-то местного талмуда по нежити, задержавшиеся в памяти со времен периода упорного самообразования. – Мда, либо Ассасин успел за время выживания на арене порядочно прокачаться, либо это был вообще не он. Из дома что-нибудь пропало? Артефакты? Деньги? Складированный в чулане ужин, чья кровь пока еще находилась в оригинальной упаковке, то бишь человеческом теле?

– Ну, не совсем человеческом… Светлоэльфийском. Кроме взятой высшим вампиром во время его только-только закончившейся вылазки на поверхность пленницы, из особняка ничего не пропало. Ни монеты, ни драгоценные камни, ни даже довольно неплохая коллекция книг, некоторые из которых стоят куда больше своего веса в золоте, – подтвердил мое предположение контрабандист. Да уж, узнаю Артема! Сойтись со стаей кровососов на кулачках ради прекрасной дамы? Да раз плюнуть! А потом гордо удалиться в закат, перебросив оную через плечо, собирая выбитые зубы сломанными руками и абсолютно позабыв предаться главной радости любой битвы, ну то есть мародерству. Впрочем, ему помимо собственной безалаберности могли помешать какие-нибудь объективные обстоятельства, вроде необходимости как можно скорее перевязать раны или приближающихся стражей правопорядка пополам с соседями. – На личность убийцы вампиров всем, в общем-то, наплевать. А вот пропавшую пленницу ищут усиленно. Знакомый из стражи шепнул мне, что она принадлежит к какому-то ну просто-таки до неприличия знатному роду, и за такую жертву жрица любого из храмов мигом окажется в любимицах у своего божества.

– Знакомо звучит. – Мне уже дважды доводилось спасать светлых эльфиек с алтаря. Правда, оба раза это оказалась одна и та же на редкость невезучая особа… Если и в третью нашу встречу она будет голой, связанной и кровоточащей, то она точно проклята. Или старательно пытается стать мученицей во имя своей веры, подобный вариант тоже не исключен. Короче, придется повести себя как порядочному темному магу и оставить ушастую деву себе в личное пользование! Глядишь, пока научусь возвращаться к полностью человеческому облику, она уже акклиматизируется, и не придется лишний раз напрягаться, чтобы склонить к интиму. – Полагаю, наша задача сильно осложнилась. Ведь где прячется никому кроме меня не нужный Ассасин, там и находится всем срочно необходимая эльфийка…

– Хха! – Нашу беседу прервал звук, который больше подошел бы не объекту, за исключением цвета кожи идентичному текущему предмету обсуждения, а всплывшему на поверхность киту. Ну, или моржу в моем лице. Короче, с трудом добравшаяся до поверхности воды ведьма жадно глотала полной грудью воздух. За то время, пока Рилд вел свой доклад, её трупу стало существенно лучше. Исчезли не только следы разложения заживо, даже синяков и тех не осталось! Правда, несколько натянулась кожа на скулах и прочих участках тела, открытых не обладающей способностью к восстановлению одеждой, но за такую регенерацию плата в виде пары-тройки килограммов родного мяса и жира может считаться просто ничтожной. Моя не хуже, но я же элитная игрушка морской богини, которой нельзя дать сломаться слишком быстро, а она относительно простая темная эльфийка с минимумом сваливающихся на её голову подлянок от высших сил! – Вы еще тут?! Вот же попала… Сдаюсь! Пожалуйста, делайте со мной что хотите, только не убивайте! Я готова на все!

– Какие резкие перемены, однако. Видимо, у тебя была только одна запасная жизнь, – пробормотал я, взмахом ласта останавливая контрабандиста, уже заносящего для броска свой чакрам. – Рилд, не торопись. Убивать людей, ну и темных эльфов тоже, не слишком-то выгодно. В отличие от использования. Какие у нас есть варианты действий с настолько талантливой ведьмой, что сумела обмануть мнимой смертью даже меня?

– Выкупа за неё не дадут. У нас не принято выкупать пленников своей расы. Это считается признаком слабости. Можно попытать насчет тайников, но смысла особого не имеет. Я хорошо знаю её, всю прибыль она вкладывала в своих големов, а их эксплуатация стоит немалых денег. – Экзотическое оружие неспешно принялось раскручиваться вдоль кисти дроу. Видимо, прощать свою потенциальную убийцу он не собирался. – В общем, прибытка никакого, если не считать возможности поразвлечься. Сначала убить, а потом изнасиловать или сначала изнасиловать, а потом убить. Рекомендую все же первый вариант.

– С моей дочерью ты так и сделал, ублюдок! – Усыпленной ложной покорностью ведьмы, я не заметил, как она вытряхнула из мокрой гривы своих волос длинную тонкую иглу с подобием хвостовых стабилизаторов, которую ловко перехватила в ладонь и метнула. Но не в меня, самым позорным образом проворонившего удар, а в контрабандиста, напротив, держащегося весьма настороженно. Результат был немного предсказуем, дротик скрытого ношения оказался отбит, а сорвавшийся в короткий полет зазубренный круг прорезал в груди темной эльфийки громадных размеров вертикальную дыру, обдав все вокруг кровью и размолотыми костями. Покачнувшись, словно подрубленное дерево, дроу рухнула прямо там, где стояла.

– Имел полное право. – Пожал плечами контрабандист, доставая из кармана какой-то камешек, похожий на губку, и начиная им очищаться. Странный предмет впитывал в себя все лишнее с одежды с такой эффективностью, что попади он на Землю, и все производители стирального порошка разорились бы в течение пары месяцев. И даже реклама по всем каналам им бы не помогла. – Не стоило ей пытаться влезть в торговлю гримуарами с поверхностью. Это – мои дела! Ну, или дела рода Ланет, если уж на то пошло.

– Она имела на это право! – слабо пробулькала ведьма, несмотря на явно смертельную рану, все еще остающаяся не только живой, но даже и в сознании. Возможно, она бы даже смогла её регенерировать, но закончивший наводить красоту Рилд принялся обходить её по широкой дуге, двигаясь к опять засевшему в стене чакраму. И что-то мне подсказывает, следующим броском контрабандист отпилит-таки своей противнице голову. Просто для гарантии и возможности спать спокойно остаток своей жизни. – В конце концов, она была и твоей дочерью!

– Вряд ли. В лучшем случае шансы были один к трем. – Каким-то образом Рилд смог так раскрутить свое оружие, что оно не только перерубило шею корчащейся на полу ведьмы, но еще и, отскочив от пола, вернулось обратно ему на руку. – Какие будут дальнейшие приказы, Великий?

– Следи за свежими новостями. Если кто-то начнет выкуривать Ассасина из той норы, где он прячется, скорее всего, это потребует некоторого напряжения, – пробормотал я, всеми силами стараясь казаться невозмутим. Кажется, получалось не очень. Во всяком случае, левая бровь начала ритмично дергаться, и до ужаса хотелось придержать её руками. – Ну и за принесением в жертву светлых эльфиек следи. Поймавшие её могут заодно сцапать и нашу цель… А еще найди для меня подробности того, сколько вообще ваших дальних родичей притащили в подземелье, и где они сейчас находятся. Насколько я знаю их породу, дама обязательно захочет спасти соотечественников. И Артем ей в этом с радостью поможет, поскольку понадеется урвать в качестве благодарности нечто посущественнее пары поцелуев. Да к тому же прорываться к людям в одиночку и прорываться к людям вместе с энным количеством беглецов, как минимум худо-бедно научившихся владеть оружием или магией за столетия жизни, это таки две большие разницы!

После услышанного скромный контрабандист буквально требовал пересмотра моего к нему отношения. Вообще к профессиональному неплательщику таможенных сборов и прочих налогов я испытывал неприязни не более чем к любому другому прохиндею. Ну, то есть почти вообще не испытывал. По сравнению с разоряющим поселения других народов работорговцем, грабителем-горлорезом или даже честным наемником, режущим простых обывателей за пригоршню золотых, данная профессия выглядела вполне тихой и миролюбивой. Соответственно на фоне других дроу представитель клана Ланет выглядел вполне приличным существом, которому и руку подать не зазорно. Однако его сексуальные пристрастия, мягко говоря, напрягали. Вплоть до желания прихлопнуть контрабандиста ластом и растереть, словно попавшего под ногу таракана. Останавливало лишь то, что в таком состоянии он больше не сможет работать. Однако на прощение надо будет все же передать ему кроме обещанной платы еще и какое-нибудь проклятие позаковыристей. Например, на моментальную остановку сердца, и пусть, если захочет, идет потом жаловаться на произвол со стороны нанимателя. Секунд пять-десять у него будет, а не успеет – сам виноват.

– Таких пленников охраняют лучше, чем сокровищницы. В конце концов, золото – это просто золото. Само по себе оно никуда не убежит и никого не убьет. – Похоже, Рилд каким-то шестым чувством понял перемену моего к нему отношения… Или просто мимические мышцы моржа оказались куда более выразительными, чем мне казалось. Во всяком случае, теперь контрабандист явно не сводил с меня настороженного взгляда и не торопился прятать свой чакрам. – Я сомневаюсь, что пробиться к ним силой получится даже у вас. Наши дальние родичи не раз пытались освобождать своих пленников при помощи могущественных духов природы или света, которым практически все равно, в каком месте воплощаться, но очень редко те добивались хоть каких-то результатов.

Внезапно до безобразия резко запахло кровью. Нет, ей тут и раньше воняло, особенно после едва ли не расчленения бывшей подружки Рилда, но сейчас этот аромат воспринимался как-то иначе. Да и воздух над изгаженным в ходе битвы бассейном как-то подозрительно задрожал, не то сминаясь внутрь себя, не то перемешиваясь невидимым миксером вместе с самим пространством. Знакомые симптомы, почти так же все выглядело перед тем, как на меня и Сенжера напал тот странный скелет. Опять он?! Но ведь дочери шамана заточены в бутылку, а бутылка находится в одном из внутренних карманов моей тоги! Или это не из-за них тогда на нас напали? Впрочем, не важно! Кто-то или скорее что-то ломится сюда и, кажется, в этот раз для открытия портала использовали куда больше силы. Тогда я её еле чувствовал, а сейчас у меня от ощущения дрожи реальности аж бивни ноют! Просто так тратить энергию никто не будет, с точки зрения магов, её бывает либо мало, либо мало, но больше в резерв не влезает. Значит, на этот раз распахнутые врата будут крепче… Или больше. А зачем так напрягаться ради одного скелета, пусть и очень крутого? Незачем, если он, конечно же, не решил привести с собою приятелей!

– Готовься к бою! – рявкнул я контрабандисту, жирной моржеподобной стрелой бросаясь к дверям. Жрецы всегда считались прекрасными борцами с нежитью. Светлые её просто испепеляли без долгих разбирательств, а темные брали ходячие трупы под контроль или банально вышибали клин клином, разрушая те магические конструкты, которые позволяли тварям двигаться. – Девочки, ко мне! Стоп, не туда! Давайте, как на улице, за спину. Да, там и стойте! И подготовьте самые мощные трюки из тех, на что способны.

– Зачем? – подозрительно осведомилась та из троицы моих сопровождающих, которая в их компании занимала главенствующую позицию. Впрочем, от остальных её если и отличали какие-то внешние признаки, то я их заметить не смог. Во всяком случае, на грудях и ягодицах данной особы точно никаких аномалий не имелось, их мои глаза изучали особенно тщательно.

– Вас тут сейчас будут убивать! Точнее, убивать будут, скорее всего, меня, но вы теперь тоже на линии атаки! – обрадовал я жриц прогнозом на ближайшее будущее. Возможно, использовать их в качестве средства огневой поддержки было и не очень благородно… Ну, все равно не быть мне паладином в сияющих доспехах, латы на хвост не налезут, а клыки из под забрала торчать будут. Да и потом, если имеют наглость официально шпионить за подозрительным гостем города, то пусть уж и отрабатывают получение инсайдерской информации. – В любую секунду ожидается открытие портала, из которого может выйти нежить. И вряд ли она на диете исключительно из полуморжей. Хорошо себя покажете в отражении атаки, дам каждой шоколадку.

Учитывая цены на лакомство родом с Черного континента, которые ушлые торговцы задирали до поистине космических вершин, не такой уж и маленький бонус! Вполне сравнимый по стоимости с тем же новым платьем… Гм, ну, учитывая откровенный минимализм, свойственный моде дроу, даже еще дороже. На их то одеяния ткани и кожи ушло совсем чуть-чуть.

– Всего одну?! – возмутилась жрица, окутываясь переливами мягкого серебряного света, сильно напоминающего звездный. Две её коллеги положили ей на плечи свои руки и также обзавелись подобным ореолом. Теперь силы всех трех жриц Ночи объединены в единое целое, и нанесенный ими сообща удар значительно выиграет в грубой пробивной мощи. – А почему так мало?!

– Ну ладно, две! – Придется срочно изыскать дополнительные финансовые резервы. Уличными грабежами, что ли, заняться? Пока местный аналог криминальной полиции поверит, что кошельки ворует гигантский полуморж, а пострадавшие действительно ничего наркотического не употребляли, Ассасин уже вполне может и найтись. – Начали, кажется, я уже вижу прокол пространства!

В открывшемся портале замаячило штук десять уже знакомого вида скелетов с вытянутыми, как у собак, челюстями. Эта нежить была классом пониже, чем мой старый знакомец, а потому заметно уступала ему в росте и имела всего одну пару верхних конечностей. Однако за спинами рядовой нежити находился её комадир… Который, кажется, изрядно удивился, когда его обдало фонтаном из осколков своих подчиненных. Нанесшие удар жрицы расколошматили больше половины врагов на мелкие кусочки потоком энергии, стачивающей ауры и тела немертвых, словно горячая вода упавшие в неё льдинки. Полетевший следом от меня комок чистой энтропии разложил еще троих костяков до состояния уже никому кроме аллергиков не опасной серой пыли и, кажется, неплохо зацепил их предводителя.

– Ты! – взревел трехглазый костяк, взмахами своих верхних конечностей посылая вперед целых четыре струи уплотненного до плотности стали ветра. Если бы я не успел выставить на их пути созданный из тьмы барьер, опасно затрещавший под действием враждебной магии, то пришлось бы объясняться с храмом Ночи по поводу распиливания их жриц на несколько частей. Кажется, монстр хотел сказать что-то еще, но тут брошенный контрабандистом чакрам вонзился ему в пылающую колдовским огнем глазницу, расположенную чуть выше переносицы, а после немедленно покраснел, как раскаленное железо, и взорвался. Пахнущий свежей кровью портал схлопнулся, но от шрапнели в виде разрушенного артефакта нас это не спасло. Один из едва ли не расплавившихся шипов вонзился мне прямиком в живот, пробив с небрежной легкостью магический барьер и жировые складки. Я зашипел от боли и наклонил голову вперед, чтобы разглядеть неприятно пекущую жаром рану… А после удержаться от вызванной неприятными ощущениями ругани все-таки не смог. Да и кто бы сумел удержаться от сквернословия, если бы в двух местах до крови пропорол собственное пузо своими же так и свисающими вниз с верхней челюсти длиннющими клыками?

Глава 10

– Итак, что у нас есть? У нас есть нежить, которая пыталась вылезти из портала и прибить меня уже дважды. – Рилд шнырял где-то по темным закоулкам города, выискивая малейшие следы Артема, ну а я якобы осматривал культурные достопримечательности столицы темных эльфов и приценивался к поставляемым ими товарам и услугам… Но на самом деле искал своего друга довольно оригинальным методом. Медленно ползал по главным улицам Шарозана туда-сюда, нацепив на грудь и спину плакаты провокационного содержания. Впрочем, вряд ли надпись: «Я – Алхимик!», сделанная на чистом русском языке, могла быть по достоинству оценена темными эльфами. Скорее уж они принимали неизвестные им и светящиеся от переполняющей их энергии не хуже лампочек письмена за могущественное руническое заклятие, начерченное на каком-то аналоге всегда готового к применению магического свитка. – Вопрос лишь в том, кто её послал? Для Окреша как-то мелковаты тварюшки. Уж специализирующийся на торговле информацией архидемон-то должен знать мой текущий уровень силы. Он бы нанял кого-то одного, но действительно опасного. Или наоборот, толпу пушечного мяса, имеющую шансы завалить морского хранителя трупами. Но тогда кто? Какие-нибудь прихлебатели Сарка, обидевшиеся за разрушенный храм и вообще имеющие свои счеты со слугами Безымянной?

– Ткани! Лучшие ткани! Пурпурный бархат! Паучий шелк! Гномий брезент!

– Костюмы на любую фигуру! Со скрытой броней! Потайные кармашки пришиваются бесплатно!

– Ковры! Красивые! Негорючие! Летающие! Бронебойные!

– Одежда из северных тигров, медведей, волков, лисиц и людей! Широкий выбор доступных размеров!

Вокруг меня шумел один из многочисленных базаров Шарозана, специализирующийся на торговле разного рода тряпками. Со спецификой, доступной лишь дроу, разумеется. Кому бы еще пришло в голову снимать кожу с какого-то изукрашенного шрамами и татуировками варвара, заботливо сохранив длинные черные волосы, а после переделывать её в плащ? К счастью, подобная экзотика составляла едва ли один процент от общего ассортимента, поскольку являлась скорее статусной шмоткой, чем реально удобной в применении вещью. А остальное было вполне обычными вещами разной степени комфортности, прочности и дороговизны. Попадались и вполне себе любопытные зачарованные вещи, вроде того же летающего ковра, рассчитанного не иначе как на воздушный таран. В общем, разглядывание товаров, продавцов и покупателей позволяло слегка успокоить нервы после посещения предыдущего рынка. Рабского. Я и раньше полагал, что некоторые цивилизации следует давить в зародыше, но после близкого знакомства с этим местом окончательно утвердился в правоте данного утверждения.

Наиболее элитные категории невольников еще находились в более-менее сносных условиях, проживая в почти стандартных комнатах, вырубленных в толще камня по три-четыре персоны на одни апартаменты. Ну, подумаешь, вместо одной стены решетка и мимо покупатели ходят, иногда желая удостовериться в качестве товара. Жить можно, во всяком случае, до перехода к новому хозяину. Качественному товару позволяли иметь какую-то одежду, спать на циновках и питаться как минимум два раза в день. В основном подобным привилегированным положением пользовались разного рода ремесленники, которые могли даже в условиях подземелья продолжать свою профессиональную деятельность. Повара, металлурги, ювелиры, стеклодувы, портные, ткачи, кузнецы, каменщики. Некоторая часть живого товара возвращалась обратно под ясно солнышко, только уже в землях, где никому и в голову не могло прийти их освободить. Например, с тем же Алым островом, рассадником пиратов и драконопоклонников, существовали регулярные двухсторонние торгово-пассажирские маршруты. Наибольшим интересом у гостей с поверхности, как правило, пользовались шлюхи, которых темные эльфы старательно воспитывали из большинства угнанных в рабство человеческих женщин. Отсев кандидаток составлял не меньше половины. Одни оказывались недостаточно обучаемы, другие кончали жизнь самоубийством, третьи не выдерживали психологической ломки и сходили с ума. Однако оставшиеся после близкого знакомства с профессиональными извращенцами в более-менее сносном состоянии рабыни были готовы на все, лишь бы их не возвращали обратно на переподготовку, и с огромным энтузиазмом оказывались готовы радовать своих новых хозяев всеми своими умениями.

Пленники, не обладающие особо полезными навыками или хотя бы нормальными физическими кондициями, теснились человек по пятьдесят в узких каменных мешках, больше всего напоминающих салон автобуса или хозяйственный вагон поезда. Прилечь можно только на грязный пол, который подметают не каждую неделю. Да и то только если его еще весь не заняли другие постояльцы, ведь все одновременно вытянуться в условиях такой скученности просто не могут. Из всей мебели – ведро для нечистот. Гигиенические процедуры проводят нерегулярно, и только если общая масса рабов начинает терять товарный вид. Раз в сутки им заносят большой чан помоев, годных лишь для прокорма свиней. Соответственно среди несчастных регулярно появляются разнообразные болезни, вши и прочие радости скученного существования друг у друга на головах. Нередки драки и даже изнасилования, которые обычно игнорируются охраной, если не появляется убитых и искалеченных. Основным предназначением подобной массовки была работа на многочисленных шахтах и подземных фермах государства дроу. Тяжелая, однообразная, безрадостная и продолжающаяся до самой смерти.

Но хуже всего тем, кого признали вообще непригодным в качестве раба. Тогда они переходят в категорию «мясо», которое живет лишь пару часов, в лучшем случае дней. Три четверти этих смертников забирает себе вечно голодная нежить, по понятным причинам иных продуктов питания не признающая. Оставшееся идет либо в темные храмы для регулярных церемоний, где качество жертвы не так уж важно, либо на «промышленные» нужды вроде изготовления зомби-рабочих или зачарованных флейт из человеческих костей. Хотя и в примерной темноэльфийской домохозяйке, решившей на рабском рынке запастись парой килограммами свежей вырезки и завернувшей для того в «мясные» отделы, нет ничего необычного. Выбранного невольника ей разделают прямо там, а что останется после двух-трех сеансов обрезания симпатичных краешков кинут на прокорм ездовым хищным ящерам. Эти поганые чешуйчатые хищники ведут себя хуже воротящих от полной миски нос избалованных котов и охотно едят только живую добычу, которая еще может хрипеть и дергаться.

– Эм, я не уверен, что у нас найдется для вас что-то подходящее, господин. – Нервно поклонился торгующий разнообразными ремнями дроу, перед лотком которого я остановился и глубоко задумался сначала о способах легкого геноцида темноэльфийского народа. Уничтожать всех подряд мне, конечно, претило… В конце концов, детей всегда можно перевоспитать, главное в данном случае не допускать их к знакомству с биологическими родителями! А вот как минимум пятьдесят процентов совершеннолетних носителей их уникальной культуры исправят только могилы, тут никакими трудовыми лагерями ограничиться просто не получится. – Могу предложить лишь этот пояс из кожи гоблинши-девственницы, создающий вокруг своего носителя защищающий от света полог тумана. Он прекрасно подойдет к вашей зеленой коже! Ну а остальное, боюсь, сгодится вам только как браслет.

Предложенная вещь действительно имела некоторые шансы сойтись у меня на пузе. Уничтожить половину дроу?! Я был излишне оптимистичен! Пожалуй, следует начать с девяноста процентов и играть на повышение! Возраст согласия у гоблинов, хотя они в большинстве своем таких сложных слов банально не знают, составляет лет десять-одиннадцать! И чтобы изготовить такую вещь, несчастного ребенка следовало ободрать целиком, иначе на пояс просто материала бы не хватило! А артефакты из двух и более разных существ делать не то чтобы совсем нельзя, но намного сложнее, чем из компонентов одного-единственного.

– Бесполезное барахло. – Я снова пополз вперед, старательно пытаясь разглядеть среди мелькающих тут и там рабов знакомое лицо. Маловероятно, конечно, что Артем будет вот так просто разгуливать по центру города… Ну а вдруг? В конце концов, меня теперь не заметить сложно! Темные эльфы с пути сами расступаются, завидев бодро ползуще-летящего вперед громадного зеленого моржа. Правда, наверное, дело тут не в цвете и форме, а в таскающихся хвостиком младших жрицах. Уступить путь непонятному чуду-юду для истинного дитя подземелий, может, и западло, но стоять на дороге магического аналога тяжелого танка будет только полный глупец. Впрочем, если прямо по курсу попадается какая-нибудь важная особа, то уже мне приходится притормаживать. Даже очень крупному жуку не стоит попусту злить муравьев в их родном муравейнике. – Девочки, а что тут поблизости есть из общественных развлечений? Казни не предлагать и гладиаторские бои тоже.

Вряд ли Артем будет шляться там, где его каждая собака знает, или в местах концентрации священнослужительниц, от которых в случае проблем фиг убежишь. Мой друг смелый до безобразия, импульсивный до неприличия и очень азартен, но он все-таки далеко не глупый человек. Совать голову в петлю просто так не будет. Вот за соответствующую плату – совсем другое дело. Жаль только, с определением ценности предполагаемого вознаграждения у него большие проблемы. Однако прогуляться по вещевому рынку он вполне может. В конце концов, тут хватает рабов, таскающих за хозяевами покупки, и на их фоне легко затеряться, ведь ушастые расисты к чужой собственности не слишком-то и присматриваются. А вот самих дроу почему-то маловато. И с каждой минутой становится все меньше и меньше.

– Уличный театр «Фея и дракон», – подумав, решила одна из жриц. – У них бывают очень неплохие эротические постановки, вот например…

Дослушать любительницу высокого искусства мне помешал блеск стали в руках одного из жавшихся к краю тротуара бедно одетого дроу, прячущего лицо капюшоном серой хламиды, а тело скрывающего за небольшой тележкой с какими-то пирожками, конфетами, печеньями и даже одним большим кремовым тортом. Само по себе наличие оружия вряд ли могло считаться среди местной публики чем-то особенным даже в руках не то продавца, не то кондитера. Но обычно для самообороны берут нож, меч, кинжал, топор на худой конец… Только не здоровенный арбалет, выпирающий из-под плаща, несмотря ни на какие ухищрения. Этот младший братец баллисты способен без всякой магии прошибить рыцарскую броню. Или толстую моржовую кожу. Учитывая же, что стальных консервов вокруг как-то не водится, ведь эльфы независимо от цвета кожи предпочитают скорость и верткость толщине железной скорлупы, второй вариант выглядит более вероятным. Нет, еще в качестве потенциальных целей для тяжелого стрелкового оружия могли бы сгодиться те же големы, но на рынке одежды их как-то не водится. Ну, может, в качестве охранников где-нибудь стоят, но на глаза как-то не попадаются. В отличие от торговцев едой. Буквально в пятнадцати метрах от первого лоточника нетерпеливо переминался с ноги на ногу второй, чем-то позвякивая при каждом движении. Тоже в серой хламиде без каких-либо украшений или меток и с капюшоном, скрывающим лицо. И кроме них, подобных торговцев сегодня на глаза попадалось немало. То ли во время покупки тряпок на темных эльфиек нападает дикий жор, то ли скоро тут прольется немало крови.

– Девочки, готовьтесь. Сейчас, наверно, будут убивать, – обрадовал я своих спутниц вполголоса, сначала накладывая на себя магический щит, а затем демонстративно игнорируя стрелка и проползая мимо. Может, еще пронесет, может, и не на меня охотятся. В конце-то концов, отжатие торговых точек у старых хозяев в пользу новых владельцев – что может быть банальнее в этом мире? Да и не только в нем одном, если на то пошло. Измерения меняются, рэкет остается и только лишь играет новыми красками национального колорита. Но удобный уголок, где можно будет вжаться в стену и забыть о тылах, стоит просматривать уже сейчас. – Чисто для справки, последняя межклановая война у вас когда была? И какие между ними обычно промежутки?

– Месяца полтора назад, когда гильдию посредников вырезали. Да и поделом им, зажрались. Стали считать себя выше отдельных кланов, выше гильдий и даже выше храмов, вот и втоптали их сообща в пыль, – неуверенно ответил кто-то из жриц, видимо тоже отметив, куда дует отсутствующий в подземелье ветер. По сравнению с тем столпотворением, которое наблюдалось здесь в начале «шопинга», рынок буквально вымер. Даже торговцы один за другим закрывали свои лавочки, захлопывая массивные, окованные железом двери и опуская прочные решетки на витрины. Однако сами оставались внутри, не желая оставлять без присмотра товар. Да, впрочем, и чего им-то бояться? Налогоплательщики нужны любому, просто так их вырезать станет лишь завоеватель, который не собирается в этом месте жить. – Вроде рано еще, чтобы снова город перетряхивать. Собственность посредников еще не окончательно переделили, больно уж много её было. Но данный рынок в их сферу влияния никогда и не входил!

– Странно. Чего ж тогда, куда ни глянь, вокруг какие-то подозрительные типы в серых плащах? – задумался я, сворачивая на боковую улицу и обнаруживая в конце её сразу две тележки с едой, которые стоит лишь слегка толкнуть друг к другу, чтобы перегородить проход. И на каждый такой лоток приходилось по три «торговца». Видимо, один принимает деньги, второй выдает товар, а последний отсчитывает сдачу. – На них, по-моему, еще не косится только охрана рынка… Которая вся куда-то резко исчезла.

– Может, просто переворот в контролирующем квартал доме намечается? – Внешне беззаботные жрицы также окутались в несколько слоев разнообразными магическими щитами, надежно прикрывавших их от всего, кроме похотливых взглядов. Кстати, странно, что эти фальшивые лоточники так глазеют на почти голых эльфиек. Нет, посмотреть там есть на что… Но обычно пялиться на священнослужительниц их сородичи предпочитали искоса и ненавязчиво. Чисто из соблюдения приличий и боязни получить по морде. И хорошо еще, если попадет только флагштоком по зубам, а не каким-нибудь пакостным проклятием спереди пониже пояса. – Кстати, какие-то странные эти наемники. Морды у них подозрительно похожие друг на друга.

– Ага. Одинаково наглые! – поддержала её подруга. – Такое бы было понятно у близких родственников, но в какой семье может оказаться сразу сотня родных братьев или хотя бы кузенов?! И потом, почему тут одни мужики? Где командующие ими женщины?

– Я не знаю, но выход уже рядом, – подала голос самая осторожная из жриц. – Поспешим!

Вещевой рынок мы покинули абсолютно беспрепятственно. Караулившие одни из ворот общего пользования «торговцы едой» даже чуть подвинули свои лотки, чтобы моя туша могла между ними проползти. И не успел наш своеобразный отряд удалиться от торговых рядов на сотню метров, как за нашими спинами раздался сначала шум перепалки на повышенных тонах, а потом и вовсе звуки жестокой драки, в которой смешивались воедино звон клинков, глухие удары, свист стрел, а также крики ярости и боли. Кажется, фальшивые лоточники решили не пропустить мимо себя кого-то, выглядящего менее опасными, чем три сексапильных ведьмы в компании большого уродливого моржа с явными внешними признаками не самого слабого демона. Полагаю, так бы мы и ушли себе спокойненько, если бы в гаме начавшейся потасовки не прозвучал полный ярости и боевого азарта хриплый вопль: «Бей козлов, спасай Россию!». Что-то еще в этом вопле было не так, но обдумывать странности мозгу стало решительно некогда, поскольку сознание буквально затопило волной облегчения от находки Артема и какого-то щенячьего восторга, вызванного предстоящей встречей.

Кажется, я исполнил обратное сальто, чтобы побыстрее перемахнуть тащившихся следом жриц, но точно не уверен. Помню только их нереально большие испуганные глаза где-то внизу под собой, да намотавшееся на левый бивень полотнище предупредительного флага. Разделяющее меня и ворота рынка расстояние оказалось преодолено буквально за секунду, а вот дальше я впал в некоторый ступор. Ассасин явно поддерживает одну из сражающихся сторон, перегородивших буквально весь проход рычащим, дергающимся и непрестанно лязгающим сталью клубком… Но какую?! Лупить со всей дури облаченных в невзрачные серые дерюги темных эльфов или размазывать по камням их противников в сине-алой униформе охранников рынка?! Было бы логично поддержать тех, на чьей стороне бьются рабы, поскольку вряд ли Артем мог сойти среди коренных жителей Шарозана за своего. Да только и невольников использовали и те, и другие! Официальные власти поддерживало примерно штук шесть взявших оружие в руки боевых рабов, от прочих невольников отличающихся кучей нанесенных на тело магических печатей и крепким телосложением, свойственным хорошо и регулярно кушающим людям. Ну а захватчики в качестве средства усиления использовали четверых оборванцев самого замученного и потасканного вида, один из которых, несмотря на красующийся на шее ошейник, весьма бодро раздавал направо и налево разрывающие цель на куски воздушные удары, а оставшаяся троица его умело прикрывала обычными деревянными на вид поддонами, огрызаясь выпадами коротких деревянных дубинок. Только вот от грубых, исцарапанных и перепачканных краской досок обычно мечи с таким звоном не отскакивают, да и обычное круглое полено толщиной со швабру при столкновении с клинком, как правило, ломается само, а не ломает вражеское оружие. Следовательно, весь их внешний вид не более чем маскировка, и она вполне может стоить больше, чем красочная униформа охраны.

Сражение шло с переменным успехом, перемалывая все новых и новых бойцов как с той, так и с другой стороны. Вот взрывается не хуже бочки с порохом тележка, которую буквально зашвырнул против всех законов физики в скопление противника субтильный дроу, еще толком не вышедший из юношеской поры. Парниша явно оказался умным и навесил на свой снаряд амулет левитации, жаль, вырасти этот гениальный мозг уже не сможет, поскольку спустя пару секунд ему устроили лоботомию резким ударом короткого акинака. Владельца кривого клинка угостили арбалетной стрелой в лицо, которую тот каким-то чудом умудрился отбить. Однако на этом его везение кончилось, поскольку почти одновременно его толкнули в спину, повалили на землю, перевернули обратно на живот хорошим пинком, а после выпустили кишки топором, заодно разворотив и пару ребер. Впрочем, убийца не долго радовался своему триумфу. Короткий кинжал, ударивший ему сзади под лопатку и высунувшийся на пару сантиметров из грудины, прервал путь боевого раба. Каждая секунда кровопролития увеличивала шансы на то, что Артема точно так же кто-нибудь прирежет, а потому действовать надо было быстро. И грубо. Сомневаюсь, что призыв остановиться и пропустить спешащего по своим делам мирного моржа хоть кто-нибудь воспримет тут адекватно… Ну, если только его мощным галлюциногеном предварительно не обкурить до потери пульса.

– А, ладно, грубой силы хватит на всех! И дури тоже! А перед своими я потом извинюсь! – принял наконец-то важное решение я и попер вперед, как истинный нейтрал в понимании какого-нибудь героя, то есть раздавая удары направо и налево встречным и поперечным. Вот только ластообразные руки размером с экскаваторный ковш для щадящего ближнего боя с гуманоидным противником не очень-то и годились, так как легкого движения соединенных перепонками пальцев хватило бы, чтобы переломать цели половину костей. А потому пришлось импровизировать с магией. Созданная моей волей громадная капля океанической воды двинулась вперед, заполняя собой всю искусственную пещеру от пола и до потолка. Драка на ближайшем участке подземелья мигом остановилась. Кто успел – тот улепетывал куда подальше, на ходу обмениваясь ударами с представителями враждебной фракции, кто не успел – что-то возмущенно булькал, загребая холодную жидкость руками и пытаясь выбраться наружу. Ага, щас, так я их и отпустил! Легкое телекинетическое нажатие куда-то в район живота, и боец волей-неволей глотает воды, а после судорожно пытается откашляться, но только начинает захлебываться еще сильнее. Утонуть они не утонут, вода схлынет раньше, но на несколько минут из строя выйдут. – Артем, ты где?! Артем, покажись! Артем, найду, хуже будет!

Вода щедро расходилась от меня во все стороны волна за волной, заливая на несколько секунд каждый отнорок. Даже ведущие вверх проходы с винтовыми лестницами, позволяющие переместиться на другой ярус трехмерного города, подвергались принудительной промывке, пока хватало мощи волшебного напора. Я крутил головой, как сова, игнорируя протестующую ноющую боль в суставах, и старательно вслушивался в звуки ругани намокших темных эльфов, людей, гномов и прочих разумных существ, оказавшихся по воле судьбы здесь и сейчас. Не мелькнут ли среди их диалектов такие привычные и понятные слова великого и могучего русского языка, матерно предлагающие расколдовавшемуся моржу сексуальных извращений всяких и разных? Ну, зарубежный «фак» тоже сойдет, никогда раньше не встречал дроу со знанием английского. Да и люди местные не говорят на языке Шекспира. Хотя это еще совсем не значит, что тут совсем не может быть индивидов с неожиданными лингвистическими навыками. Если уж меня с друзьями сюда занесло, то почему бы не попасть в похожий переплет и еще кому-то?

– Ассасин! Да отзовись ты! – трубил я во всю мощь моржовых легких, старательно изображая из себя не то киношного монстра-разрушителя городов, не то самоходную систему звукового оповещения о воздушной тревоге. Ну и заодно заглядывал в каждую лавку по пути, стараясь углядеть знакомое лицо. Или знакомую ауру. А лучше сочетание и того, и другого, и в хорошем состоянии. Однако осмотр приходилось ограничивать теми из них, которые не перегородили вход в себя наглухо толстыми каменными плитами, заменившими двери и оконные ставни. Но в те бы Артем и сам без ключа быстро залезть не смог. – Это я – Алхимик! Просто меня разнесло!

Как оказалось, насчет замеченного мельком арбалета можно было особенно и не волноваться. Мелкая стрелка размером максимум полметра. Пфф! А вот копье в три раза больше, да еще воспламеняющееся в ране не хуже напалма, в бок со всего размаху не хотите ли? Я – не хотел. Но, увы, меня никто не спрашивал. Какой-то камикадзе, выскочивший с тылу как из-под земли, умудрился пробить таранным ударом не выдержавший напряжения в данной точке магический щит и ткнуть своим оружием в самый кончик хвоста. Ощущение было, словно в обе пятки сразу вогнали по длиннющему раскаленному докрасна гвоздю. Если бы еще не умел летать к тому моменту, то точно бы научился. Рефлекторный рывок вперед прервала стенка тоннеля, как раз сворачивающего под углом, но как оказалось, к объектам капитального строительства данное сооружение не относится, а потому меня внесло прямо в окружении осыпающегося строительного мусора на битком забитый товаром магазин. Правда, даже не со стороны двери, но это уже мелочи.

– Вей, вей, вей, я разорен! – запричитало нечто маленькое и кругленькое, хватаясь за голову при виде барахтающегося среди поваленных стеллажей слегка подпаленного моржа. Кажется, это был гном, просто невероятно низкорослый даже для своего племени. И еще очень толстый. Ему явно жилось довольно неплохо в городе дроу, доказательством чего служило множество перстней на пальцах, какие-то золотые финтифлюшки, вплетенные в бороду, и прикрепленный к спине маленький флажок на серебряной рукояти. Кста-а-ати, а не в его ли лавке торговали тем плащом из кожи варваров? Да и другие предметы, в очертаниях которых заботливо сохранили очертания разумных существ, вроде бы висят в одном из уголков на вешалке. – Мои кожи! Мои меха! Мои деньги!

– Нет, ты еще не разорен. Но сейчас будешь, если не озаботился вовремя средствами пожаротушения, – просветил его я, а после вырвал из своего хвоста пылающее копье и тут же испытал просто непередаваемое облегчение, когда отбросил артефакт куда-то на разгромленный товар. Миниатюрный торговец тут же коршуном прыгнул следом и отважно накрыл оружие собой, сбивая немедленно занявшееся пламя. – Так, где этот герой?

Однако умелый копейщик предпочел не ждать изъявлений благодарности за мастерски проведенный сеанс иглоукалывания и то ли успел смыться куда-то очень далеко, то ли мастерски спрятался где-то рядом. Ладно, искать его нет времени, пусть живет и хвалится потом своим подвигом перед товарищами. Однако где же Артем? Почему он не отзывается в ответ на русскую речь? Неужели не понимает, что стоит ему подать голос – и на выручку тут же явится кавалерия? Может, и не сильно фотогеничная, зато очень крупная. Учитывая количество магии, которой я сейчас в прямом смысле слова мочу темных эльфов, можно даже сказать крупнокалиберная.

– Ненавижу комаров! – процедил я сквозь зубы, когда в едва успевшее закрыть глаз веко вонзилось несколько десятков ледяных иголок. Досадливо скривилась темнокожая волшебница, вышедшая из невидимости в нескольких десятках метров от меня и отважно атаковавшая одно из немногих уязвимых мест на теле гигантского моржа, увидев бесславный провал своего заклинания. Однако разочарование не помешало ей со скоростью хорошо напуганной кошки пуститься наутек, на всякий случай, передвигаясь прыжками по непредсказуемым ломаным траекториям и стараясь держаться к угрозе правым боком. Кажется, нечто подобное я как-то видел в интернете как совет для тех, по кому сейчас будут стрелять. Мол, прицелиться в профиль человека примерно на пятьдесят процентов тяжелее, чем в грудь или спину, да и уязвимые органы так чуть больше защищены. Ха, будто бы против меня это помогло, желай я её убить! Один насыщенный негативной энергией выдох в полную силу – и сгнившие прямо на бегу остатки ведьмы осыпались бы на камень подземелий. Да только не хочется мне убивать женщин, тем более таких симпатичных, без очень существенного повода. Вон как туго обтянутые кожаными штанами упругие ягодицы трясутся на бегу… Гадство, какая тварь попробовала засунуть в левое ухо наэлектризованный шомпол?! – Эй! Где тут ваш главный! Давайте так, я ему полсотни золотых и пару ведер своей крови в качестве вещественного доказательства нашей великой битвы, а вы от меня все нафиг отвяжетесь! Ну, по крайней мере, на ближайшие полчаса!

– Это не так делается! – прозвучал у меня за спиной знакомый голос. Обернувшись, я с удивлением обнаружил в своих тылах всю троицу младших жриц, крайне бодро вырубающих и вяжущих всех тех, кто внезапно для себя оказался вынужден немного поплавать. Ну, точнее, этим занимались только двое из них, заодно избавляя надсадно кашляющие тела от всяких ценных мелочей вроде кошельков, кинжалов, амулетов и перстней. А третья уже гнала пинками от ворот в нашу сторону большущую телегу, влекомую упряжкой худых изможденных гоблинов, при всем желании не способных избавиться от врезающихся в их плоть постромков, поскольку те оказались намертво соединены с ошейниками. Видимо, темные священнослужительницы твердо вознамерились утащить абсолютно всю неожиданную добычу, которая благодаря их поднадзорному в прямом смысле слова валялась под ногами. Вот только интересно, откуда она вообще выкопала этих зеленух? Вроде бы на улице ничего такого рядом с рынком не стояло… – О нейтралитете в конфликте, в который уже вступил, надо договариваться с глазу на глаз и полушепотом! А не орать о нем на полгорода! Кстати, а почему мы вообще сюда сунулись? Что я должна старшим жрицам потом сказать?

– Ну, соври чего-нибудь! Не первый раз, думаю! Можешь себе за это лишнюю побрякушку из моих трофеев оставить. – Взгляд сам собой упал на пухлого коротышку, опасливо выглядывающего в пролом. Торговец, наверняка изгнанный соотечественниками за какое-то жуткое преступление, раз он смог так хорошо устроиться в городе дроу, выглядел чуть-чуть подкопченным, но и только. Жаль, было бы неплохо, если бы артефакт его вообще поджарил нафиг, ведь хороший человек не будет торговать кожей, содранной с разумных существ. И к гномам это тоже относится. Впрочем… Мы в обители узаконенного насилия во время беспорядков или где? – И не забудьте потрясти этого пузана, раз уж мы все равно подломили его лавку. Готов поклясться, у него скопилась немаленькая кубышка, вон какую харю наел.

– Я под защитой клана Мирис и храма Паука! – отчаянно заверещал гном, на котором скрестились полные жажды наживы взгляды темных эльфиек. – Меня нельзя…

Словоизлияния торговца оригинальной одеждой прервала плеть, захлестнувшая его горло, а после хрупкая и изящная девушка проворно утащила его в темный уголок, на ходу доставая кинжал из ножен. Думается, что экстренное потрошение источника информации после выдачи местонахождения ближайших тайников превратится в потрошение обычное. Вряд ли дроу оставит в живых свидетеля, да еще и такого, что платит дань конкурентам её культа. Да ну и ладно, заслужил! Сказать откровенно, этот город вообще стоило бы поджечь со всех четырех концов, если бы он не состоял на девяносто пять процентов из сплошного камня. Даже неизбежными потерями среди рабов, возможно, стоило бы пренебречь, поскольку гибель сотен позволила бы спастись от куда более страшной участи десяткам тысяч потенциальных невольников, так никогда бы и не ступивших в эти темнейшие подземелья.

Я продвигался вперед, останавливая схватку в месте своего появления, словно школьный учитель массовую драку разошедшихся первоклашек, и понемногу схема нападения на рынок вырисовывалась в моем сознании. Охранники зачем-то все перешли на один ярус выше, видимо, имел место искусно продуманный отвлекающий маневр. Пользуясь их временным отсутствием, «торговцы едой» сначала заняли все стратегические места атакуемого объекта, а потом постарались перекрыть все входы и выходы. Однако они явно переоценили свои силы, и когда очухавшиеся владельцы торговой точки рванули обратно, то смогли смять выставленные на их пути заслоны. В немалой степени этому помог тот факт, что им противостояли практически лишенные магической поддержки дроу, располагающие лишь артефактами и поддержкой нескольких не особо сильных чародеев в рабских ошейниках. Невольники были не так уж и плохи, по меркам человеческой армии они вполне могли бы считаться полноценным усилением для какой-нибудь армейской части. Однако противостояли им жрицы и боевые маги дроу, не один век оттачивавшие свое мастерство и не ограниченные необходимостью отказываться от массивных и фонящих артефактов ради большей скрытности. И именно они доставляли мне больше всего хлопот, непрестанно атакуя с разных направлений и стремительно отступая куда-то на другие этажи.

– Это начинает меня раздражать! – К охранникам рынка подтянулась кавалерия, и прямо по стенам магазинов в атаку побежали роняющие из зубастых пастей пену и хрипло рычащие оседланные ящеры-переростки. Сами по себе они не были такой уж угрозой, но вот сидящие в седлах темные эльфы как один держали в руках луки. И ухитрялись ими пользоваться очень даже ловко, выпуская по зачарованной стреле в три-четыре секунды. Надеяться же на быстрое истощение их боеприпасов мешали притороченные к седлам с обеих сторон колчаны, вмещавшие явно не один десяток оперенных снарядов каждый. Зачарованные наконечники впивались в руки, грудь и шею, оставляя после себя с трудом затягивающиеся и непрестанно кровоточащие ранки. Не знаю, какую дрянь использовали для их изготовления, но даже морской хранитель не мог её просто взять и игонорировать. – Еще чуть-чуть и я уже не буду с вами нежным!

Кажется, громогласный моржовый рык двухсмысленного содержания смутил всадников. Или, может, это сделали чешуйчатые лошадки парочки наиболее резвых наездников, которых я поднял в воздух телекинезом и выжал как половую тряпку? Кровь не успевших даже толком заорать от боли рептилий брызнула во все стороны. Вот черт, об этом как-то не подумал, теперь тогу долго отчищать придется, а запасной как-то и нет. Дроу, по-прежнему восседающие в своих седлах, так вообще резко перекрасились целиком в стильный алый цвет и теперь замерли как истуканы, боясь не только за свое оружие взяться, но и лишний раз вздохнуть. И правильно делали, ибо я как никогда был близок к тому, чтобы затолкать им их же луки пониже спины. Ну, хоть остальные всадники удрали. Как-то слишком резво удрали. Словно им скомандовали отступление. И почему это так подозрительно мерцают постепенно наливающиеся багрянцем руны, вырезанные на древках некоторых стрел, воткнувшихся в камень вокруг меня?

То, что случилось дальше, было сложно как-то охарактеризовать. Взрыв? Нет, не взрыв, хотя пыль в разные стороны и разлетелась. Удар? Да и на удар это походило не очень, пусть даже попавший в зону действия необычного воздействия камень взял и растрескался. Взрывная декомпрессия? Ну, возможно… Только магическая. Энергия, которой было буквально переполнено мое тело, стремительно стала исчезать, будто всасываемая мощнейшим пылесосом. Артефактное оружие темных эльфов каким-то образом создало зону, в которой практически исчезло любое волшебство. Хорошо хоть мощность у него оказалась ограниченная! Будь на моем месте призрак или какой-нибудь низший демон – развоплотило бы его к чертям собачьим! Ну а у меня хватило резервов, чтобы отделаться «всего лишь» внезапно накатившей жуткой слабостью и внезапным усыханием до почти человеческих габаритов. Хорошо хоть жрицы из эскорта были приучены к тому, что размеры их странного подопечного могут резко меняться. И привыкли к мысли о том, что его мощь от общего объема моржеподобного тела не очень-то и зависит. Знали бы они, что сейчас я при всем желании не смогу снова превратиться в чудовищного всесокрушающего монстра – могли бы и прирезать оперативно.

– Дамы, здесь становится жарковато, – обрадовал я служительниц храма Ночи, старательно перебарывая желание растянуться прямо тут на камнях и немножечко полежать. Вдруг вернутся всадники на ящерах? Ну, или хотя бы всадники уже без ящеров, под шумок куда-то свалившие? – Думаю, нам нет нужды дожидаться того, или кто тут все эту кашу заварил. Зачем нам знакомство с чужими матриархами? Совершенно лишнее оно сейчас будет. Вы трофеи все собрали?

– Ага. – Кивнула старшая из жриц, щелкая поводьями и заставляя тащивших телегу гоблинов дружно заверещать от боли и начать разворачивать телегу. – Драпаем?

– Стратегически отступаем, – поправил её я, мысленно костеря себя и слишком уж ушлых дроу на все лады. Ну, чего им стоило найти в своих закромах средство против оборзевших магических тварей чуть-чуть позже, а? – Ложимся, так сказать, на обратный курс. Да сколько ж можно?!

– Сдохни, мерзкая тварь! – Вылетевшая из-за ближайшей двери пятерка обладателей серых плащей, один из которых зачем-то еще катил перед собой свою тележки с едой, недвусмысленно питали к нам самые агрессивные намерения. Во всяком случае, у желающих мирного диалога персон оружие, как правило, находится все-таки в ножнах. И уж тем более не направляется в чью-то сторону так, чтобы иметь все шансы вонзиться кончиком клинка прямо в глаз. Параноики, а практически все взрослые дроу вынуждены страдать данным специфическим отклонением психики, обычно на такие вещи реагируют очень бурно… Почти как я, едва-едва успевший перехватить лапой устремившуюся вперед тонкую шпагу и тут же переломивший её клинок, невзирая на боль от глубоко врезавшегося в плоть лезвия.

– Мы знакомы? – деловито осведомился я у темного эльфа, казавшегося на фоне остальных своих соплеменников каким-то излишне… Плотным. Латы скрытного ношения, что ли, носит под своей дешевенькой серой хламидой? Да и аура у него какая-то подозрительно однородная. Она ведь должна непрестанно изменяться, поскольку является частью раздираемого эмоциями, желаниями и гормонами живого организма, а не напоминать застывшую картинку.

– Нет. – Абсолютно спокойно улыбнулся лишившийся оружия дроу. Паршивец явно считал, что находится в выигрышном положении, хотя обычно лишившийся своего клинка фехтовальщик имеет все поводы для паники. – И уже не будем.

После этих слов я ожидал всякого. Роя арбалетных болтов, точечного падения прямо на голову куска потолка, удара в спину от жриц, боевой магии… Но только не того, что второй рукой нападающий возьмет со своего лотка торт и со всего размаху двинет им мне в морду. Нагромождение теста и крема в момент удара размазалось по всей удивленной моржовой физиономии, исключая только не полностью попавшие в радиус поражения бивни, однако уже спустя секунду оно почему-то намертво затвердело и напрочь перекрыло возможность видеть и дышать. Причем просто содрать его не получилось.

Эта дрянь оказалась неимоверно прочной и ударам кулаков и магии сдаваться просто так не собиралась. Пожалуй, попытка столь необычного удушения имела бы все шансы на успех… Если бы её целью стал кто-то другой, а не Морской Хранитель, умеющий, во-первых, очень долго обходиться без глотка живительного кислорода, а во-вторых, очень быстро менять свои размеры. Фальшивый торт оказался рассчитан на многое. Но не на то, что площадь покрываемой им поверхности внезапно сначала увеличится в два раза, а потом стремительно вернется к прежним габаритам. Силы у меня по-прежнему оставались сущие крохи, но уж поднапрячься и выдать частичную кратковременную трансформацию я мог бы, наверное, даже на пороге смерти. Закрывающая глаза и ноздри масса со страшной силой цеплялась за плоть, но все же отвалилась вместе с изрядной частью усов, всеми ресницами, веками и, кажется, половиной носа.

Сероплащники, ужавшиеся до двух, теснили последнюю из жриц, отчаянно отмахивающуюся от них боевой плетью и кинжалом. Двое из фальшивых торговцев посинели и выпучили глаза, как типичные жертвы удушья, а еще один булькал перерезанным горлом, но компанию ему составляли сразу две вышедшие из строя темные эльфийки. У первой в груди застрял тонкий прямой клинок, а вторая каталась туда-сюда с выжженными до мяса глазами и утробно выла. Меня эти бравые молодчики, очевидно, почитали уже неопасным, за что жестоко и поплатились. Банально подобранный с земли флаг с размаху опустился на затылок ближайшей цели и просто разнес его в клочья. Во всяком случае, какие-то темные клочки вместе с прилипшими к ним волосами точно в сторону отлетали! Его напарник, которому хлестнуло по лицу оранжевым полотнищем, споткнулся, потерял равновесие и так растерялся, что тут же оказался зарезан.

– Коз-зел, – пробормотал по-русски обладатель разнесенного в кашу затылка и рухнул там, где стоял.

Глава 11

Почему-то рабочие места некромантов принято представлять как темные мрачные залы, где с потолка капает вода… Нет, в принципе, можно работать и в таких условиях, но зачем создавать себе лишние трудности? Только из желания следовать веяньям моды? Для хирургических операций, являющихся неотъемлемой частью создания качественного живого мертвеца, требуется очень даже яркое освещение. Немного неаккуратное вырезание внутренних органов, конечно, хуже «больному» уже не сделает, но вот криво нанесенная не совсем на нужное место руна уже способна пустить вес процесс насмарку. Да и лишняя сырость отнюдь не способствует длительному хранению материала, и без того склонного к разложению. Впрочем, возможно, мое мнение поверхностно, как-никак профессиональным магом смерти себя не считаю. Хотя и получается у меня их работа вроде неплохо.

– Я… Жив? – Задавший этот вопрос на трясущихся ногах постарался подняться с перепачканного его же кровью пола, на котором до того он лежал. Со второй попытки у него даже получилось. Неплохой результат, ведь судя по прочитанной литературе, на освоение с закоченевшим телом могло потребоваться аж до получаса!

– Нет. – Это короткое слово заставило восставшего из мертвых вздрогнуть и потянуться рукой к затылку. Пальцы его наткнулись на проломленную кость и скользнули внутрь. И, похоже, тактильный анализ свежей раны не доставил ожидаемого дискомфорта, что послужило лишним доказательством сказанного.

– Понятно. – В следующую секунду меня попытались не то избить, не то задушить, но вытянутые вперед руки с растопыренными пальцами наткнулись на незримый барьер. Примерно половина рун, заблаговременно нанесенных на пол до начала темного ритуала, требовалась вовсе не для его проведения. Без них, в принципе, даже можно было обойтись. Это какому-нибудь тщедушному пожилому некроманту стоит опасаться жадных рук восставшего из мертвых. А вот для здоровенного полуморжа со способностями к самоисцелению одиночная нежить опасности вообще не представляла. Во всяком случае, без оружия.

Возможно, следовало бы поискать в своей шкуре седые волосы. Старость Морским Хранителям, конечно, не грозит, однако от последствий чрезмерного стресса подобный статус мог и не защитить. Разбитый древком флага череп темного эльфа оказался не более чем причудливой маской, только надетой на всю голову сразу. Это объясняло, почему все фальшивые лоточники выглядели как братья, да и ауру имели неестественную. Напавшие на рынок типы просто пользовались весьма продвинутой маскировкой. Какую-то секунду я был практически уверен, что прикончил Ассасина, и как никогда оказался близок к инфаркту. Хорошо хоть быстрый осмотр еще вздрагивающего в агонии тела смог меня несколько успокоить. Под фальшивой плотью дроу обнаружился еще один дроу! Просто совершенно другой и где-то успевший нахвататься русскоязычных ругательств.

– Знаешь его? – Создал я ледяную скульптуру Артема перед трупом, который утащил в гостиницу и уже там вернул к некоему подобию жизни. Весьма качественному подобию, судя по тому, что первым делом покойник поинтересовался, а жив ли он. Видимо, сочетание из еще не успевшего толком смириться с собственной смертью тела и обилие влитой в ритуал силы позволило удержать на месте не успевшую покинуть испортившееся обиталище душу. В результате получился не тупой зомби, имеющий большие сложности с мыслительным процессом, а нечто большее. Если оно станет с течением времени утрачивать прежнюю личность и скатываться к инстинктивной попытке сожрать все, что шевелится, то это умертвие. Если останется на прежнем уровне – ревенант. Имеются также некоторые шансы, что данный труп будет способен самосовершенствоваться, в итоге дойдя до стадии либо вампира, либо лича, но они очень невелики. Во всех прочитанных мною источниках утверждалось, будто без долгих и сложных ритуалов высшую нежить даже из самой качественной заготовки получится поднять только при очень большом благорасположении темных богов.

– С чего бы мне отвечать своему убийце? – В большинстве методической литературы отмечалась крайняя агрессивность немертвых ко всему и вся, возрастающая на порядок в отношении виновников прекращения собственной жизнедеятельности. Вот только почему-то там это норовили обосновать некими мистическими причинами, в то время как сам я данный факт списывал скорее на чистое желание поквитаться с обидчиком. Уж если тебя кто-то ухлопает, ты точно надолго испортишь себе настроение, и пусть горит все синем пламенем. И конечно же появится сильнейшее желание провести с обидчиком как минимум аналогичную процедуру, разве нет?

– Не будешь кочевряжиться – уберу в дальний ящик и, может быть, когда-нибудь оттуда достану. Ну а нет – сожгу то, что останется после допроса, и выброшу на помойку. – Миндальничать с делом рук своих я не собирался. Дроу и к живым-то сородичам, за исключением полезных лично им, относились без особой теплоты. А уж до куска мертвого мяса, поставленного на службу некроманта, им и вовсе не было никакого дела, пока то не начало рассыпаться на части в общественных местах или не покусало чью-нибудь собственность. Покровители темных эльфов за сию персону тоже вряд ли заступятся. Души тех, кого с распростертыми объятиями ждут на том свете, между прочим, не так-то легко захомутать. Некромантам, непременно желающим соорудить чего-нибудь эдакое из поверженного противника, тесно общавшегося с богами либо демонами, рекомендуется начинать ритуалы преобразования в то время, пока жертва еще жива. – Ну, так что?

– Это гладиатор, видел его несколько раз на арене. – Ожидаемо не стал играть в партизана на допросе дроу, которому собственная сохранность была куда важнее сохранения каких-то там не особо ценных сведений. – Имени не запомнил, но дрался он интересно. Раньше я не видел кистень, состоящий из двух абсолютно одинаковых частей.

– Нунчаки, видимо. – Да, экзотическое оружие могло привлечь внимание профессиональных убийц и несколько объясняло взлет популярности Артема. Я глубоко уважаю его фехтовальные навыки, но по сравнению с теми же рыцарями, которых тренируют сражаться на мечах с рождения и не отвлекают зарабатыванием денег на хлеб насущный, они явно оставляют желать лучшего. – И чем же он так впечатлил тебя, что ты даже не поленился запомнить его ругательства? А может, он тебе еще что-нибудь говорил?

– Ругательства? – не понял мертвец, вовсю напрягая свой ушибленный мозг в попытке понять, чего же от него требуется. – Какие еще ругательства? И кто он? Тот гладиатор? Так я к нему ближе полусотни метров никогда и не приближался.

– Ну, в частности-то слово, которое ты перед смертью прохрипел. – Теперь уже мне настала пора напрягать извилины. – Откуда ты его узнал? От кого?

– Шаман-наемник Торгук научил. Говорил, что это древний боевой клич орков, помогающий забыть о боли. Он таких много знает, – огорошил меня мертвец, внезапно начавший запинаться в словах. Перед глазами так и встал образ свирепого зеленокожего воителя, выходящего на поле боя и с гордостью прямо в лицо рычащего набегающим врагам то слово из трех букв, которое обычно пишут на заборах. И хорошо если только его. Не, это Артема работа. Точно Артема. Даже если здесь из землян каким-то чудом оказались и не только мы вдвоем, то научить орков подобному больше никому ума бы не хватило. – Я не маг. Я не шаман. И уж точно я не орк. Но вроде его кличи действительно помогали. Хоть как-то. Значит, они хорошие.

– Ага, значит, наемник. Да, думаю, данный след надо проверить. – Скорее всего, тут просто действовала сила самовнушения. Ну, или среди десятков действующих примитивных заклинаний шамана несколько обычных ругательств просто затерялись на общем фоне. – И ты тоже наемник, верно?

Предположение, что мой друг связался с солдатами удачи выглядело довольно правдоподобным. Где еще прятаться особо опасному беглому рабу в городе дроу как не среди вооруженных представителей иных рас? Конечно, квартирующие в Шарозане псы войны представляют собой наиболее беспринципных и отпетых мерзавцев из всей своей касты, но альтернативы-то нет. Да и ряды они вполне официально пополняют из числа захваченных в плен бойцов, которых выкупить некому, а кидать в шахты или разделывать на мясо не настолько выгодно, как впаривать вербовщикам. Уверен, им категорически запрещается принимать тех, кто официально находится в розыске… Да только кто и где видел наемника, по собственной воле выполняющего дух или букву закона тогда, когда это ему невыгодно? К тому же и сами дроу к нарушениям установленных ими же норм относятся весьма вольно до определенной черты. За взятку они легко закроют глаза на лишнего человечка. Тем более Артем еще не натворил ничего такого, чтобы его голову на блюде имело смысл показывать кому-то из начальства. Ну, я надеюсь, что не натворил…

– Наемник, – согласно кивнул перешедший на очень короткие предложения мертвец, как-то странно поворачивая головой из стороны в сторону и будто принюхиваясь. Причем взгляд его с меня упорно норовил соскользнуть на дверь заклинательного покоя на выделенном мне этаже, за которой расположились что-то бурно обсуждающие жрицы. Шум аж сквозь взрыво– и монстроустойчивую преграду сюда долетал. Хм, может, они там передрались? – Отряд Ядовитый коготь. А Торгук в отряде Зеленая дубина… Скажи, демон, а у тебя не осталось чего-нибудь… Ну, чего-нибудь… Жрать. Ну хоть немножечко жрать. А?! Я рассказал! Дай жрать!

– Конечно. В твоем полном распоряжении свежие абрикосы, груши, огурцы, виноград, булочки с изюмом и, кажется, оставалась даже четвертинка недоеденного арбуза. – При каждом перечислении предложенного блюда из остатков моего ужина лицо мертвеца кривилось все сильнее и сильнее. А вот когда я чуть надкусил на своей ладони перепонку между пальцами и продемонстрировал кровь, то глаза мертвого дроу тут же принялись следовать за маленькой ранкой как привязанные. Из отвисшей вниз челюсти на пол стала капать слюна. Раньше он себе такого не позволял, пытаясь более-менее соответствовать своему прижизненному состоянию. Ухудшающаяся прямо на глазах дикция и потеря контроля над собой явно свидетельствовали, что ревенанта, не говоря уж о высшей нежити, у меня все-таки создать не получилось. Из свежего трупа поднялось умертвие, пусть и довольно качественное. Возможно, оно даже останется умнее, чем среднестатистический монстр этого класса. Например, сможет открывать двери. Или не забудет как пользоваться оружием. – Но я вижу, ты хочешь чего-то еще? Мяса, быть может? Человеческого?

– Да! – радостно подтвердил покойник. – Раба! Живого! Теплого! С кровью! Дай!

– Прости, но кажется, я тебя обманул. В сундук ты не отправишься. – Мертвый наемник оскалился, зарычал и принялся царапать невидимую преграду крючковыми черными когтями, в которые как-то незаметно превратились его ногти. – Боюсь, я могу позволить себе хранить в багаже только ту нежить, которая проявляет склонность к вегетарианству.

Внутренний контур, которому было практически безразлично, какую именно энергию перерабатывать в чистую плазму, получил порцию силы и покорно воспламенил воздух внутри магической звезды. Полный злобы обреченный вой, в котором первые секунды две еще проскальзывало нечто членораздельное, продлился недолго. Хотя не факт, что нежить сдохла именно с обрывом всех звуков. Возможно, у неё просто не осталось чем кричать. Доведя состояние заключенного в барьере объекта до горки обугленных костей, из которых регенерировать уже ничего не могло, я с чувством выполненного долга пополз к выходу. Наведаться к наемникам самому или все же Рилда послать? Если у них есть что-то более-менее централизованное, вроде цеха или гильдии, то скорее всего сам сползаю. Просмотрю список доступных для найма бойцов, может, и на Ассасина наткнусь. Или он на меня. Так, а куда я дел свой транспорант с пояснительной надписью? Он вообще после драки на рынке на мне остался или пора новый рисовать?

Ушедший в свои мысли по уши, я открыл дверь… И немедленно получил лифчиком в лицо. Было больно, ведь данный предмет одежды из гардероба истинной дроу оказался снабжен вшитой под черную кожу стальной пластиной и острым шипом по центру чашечки. Однако извиняться хозяйка брошенной в поднадзорного полуморжа одежды и не подумала. Была слишком сильно занята тем, что прядь за прядью вырывала роскошную мелированную гриву другой ведьмы, видимо и сорвавшей с неё данную деталь нижнего белья. Или в случае с темными эльфийками белье бывает только верхнее, поскольку они его ни от кого не прячут? Но как бы то ни было, в моих апартаментах здесь и сейчас творился фирменный бедлам, напоминающий не то миниатюрные массовые беспорядки в борделе, не то крайне высоковозрастный женский рестлинг. Штук шесть коренных обитательниц Шарозана дрались, щипались, кусались, ругались и рвали друг на друге одежду, не замечая ничего вокруг себя. Однако при всем накале бушевавших страстей, они все-таки не пускали в ход ни кинжалов, ни плетей, ни магии, а значит, все происходящее по меркам дроу могло считаться вполне себе дружеской потасовкой.

– Кхе-кхе! – громко откашлялся я, стараясь привлечь к себе внимание, но оказался попросту проигнорирован. Моего выхода из заклинательного покоя увлекшиеся разборками дамы так и не заметили. Видимо, расцепить этих сцепившихся кошек без применения насилия не выйдет. Хм, а ведь действительно есть в них что-то кошачье, вон как шипят, царапаются и выгибаются под, казалось бы, невозможными углами… Черт, кажется, стоит выделить немного времени и заглянуть в один из местных борделей, где и без того имеющие весьма свободную мораль коренные жительницы подземелья ограничивают свои аппетиты фиксированными ставками. Часик там или два. Можно и больше, но только после того, как найду Артема. В конце-то концов, демонов они обслуживают без особых моральных терзаний, а чем морские хранители хуже?! И вообще мужчине долго без женщины нельзя, а то крыша начнет съезжать ближе к фундаменту. И лучше уж повстречаться с бешеным тираннозавром, чем с озабоченным летающим моржом того же размера. – Ну, ладно, раз не хотите по-хорошему, будем разливать. Волна!

Кубометров двадцать сотворенной магией холодной морской воды нахлынули на женскую драку, упали вниз и растеклись в разные стороны по углам. Мгновенно прекратившие разборки дроу, враз утратившие не меньше трети своей соблазнительности из-за облепивших лица мокрых белых мочалок, в которые превратились их прически, дружно выхватили оружие и повернулись в мою сторону… А потом, видимо, вспомнили, с кем имеют дело, и очень аккуратно убрали его обратно.

– Это кто? – уточнил я, ткнув ластом в трех лишних темных эльфиек, которых с некоторым трудом смог отличить от троицы своих постоянных сопровождающих. Фигуры у всех шестерых женщин были одинаково подтянутыми, цвет кожи тоже оказался почти идентичным, заменяющее одежду нижнее белье явно делалось по одному фасону, вооружены пришелицы также оказались плетьми и кинжалами, черты лица… Ну, в общем, на него смотрелось как-то в последнюю очередь. – И почему они тут, хотя я их к себе не приглашал?

– О, мы всего лишь скромные слуги Ночи, которые прибыли, чтобы сменить наших сестер, – с достоинством ответила одна из новеньких дроу, стараясь как можно небрежнее распутать собственную перевязь для кинжалов, закрученную вокруг её же шеи. Учитывая, что изначально она располагалась на бедрах и была одним целым с ныне сорванными мини-шортиками, я за время своей беседы с трупом пропустил, должно быть воистину эксклюзивные кадры. – Нести флаги, возвещающие о вашем передвижении, конечно же, великая честь, но они уже выбились из сил, сопровождая столь высокого гостя города.

– Мы не устали! – непреклонно заявила старшая из сопровождавших меня жриц, особо выделив интонацией свое второе слово. – И в замене не нуждаемся.

– А я говорю – нуждаетесь! – Зло прищурила глаза главная сменщица.

– А я – нет! – Тотчас же последовал не менее твердый ответ и демонстративное разминание кулаков. – И вообще, почему это ты мне приказываешь? Ранг у нас, между прочим, один и тот же! Только появились вы именно тогда, когда мы заработали за пару дней больше, чем обычно за месяц ухитряемся!

Пограбить немного ближнего своего, пока он с кем-то дерется, по меркам дроу было если и не добродетелью, то вполне приличным способом зарабатывания денег. Ну а уж если на рынке возникли какие-то беспорядки, которые не смогли вовремя пресечь, то стопроцентные скидки на подвернувшиеся под руку товары и вовсе считались сами собой разумеющимися. Правда, в комплекте с риском получить по шее саблей от охраны торговцев или стражей правопорядка. Обо всем этом меня просветила собственная свита, пока мы под завистливые взгляды других дроу удирали с телегой, полной ценного барахла. Конечно, на грабеж, разорение и прочие нарушения общественного порядка существовал некоторый неофициальный лимит, за превышение которого могли быть назначены штрафы вплоть до летальных. Но раз уж мы почти никого не убили, а также не устроили массовых разрушений или пожара, то значит, все прошло в рамках приличия. Конечно же обе стороны конфликта, куда вмешались посторонние, затаят обиду… Но не слишком большую, куда меньшую, чем на обычных конкурентов, с которыми регулярно цапаются. К тому же имей они возможность нас прищучить без особых для себя проблем, прищучили бы и так.

– Волна! – Мой рев заставил вновь начавших сходиться для продолжения вульгарной женской драки дроу прыснуть в разные стороны и выставить защитные барьеры… Которые так и не пригодились. – Шутка! Хе-хе… В общем так, дамы, старый состав надзирательниц меня вполне устраивает, и если они не против, то могут оставаться. Ну а вы смените их, когда им надоест по городу за мной таскаться или когда придет приказ от руководства. И если я раньше восвояси не уеду. Вопросы есть?

Те трое, что со мной с самого начала, уже замазаны в совместном мародерстве на атакованном наемниками рынке. И не меньше половины честно украденного там они оставили себе. Разумеется, это не гарантия от предательства. Нет, сами девушки уверяли, будто ограничились чисто символической долей, но поскольку реализовывали добычу они через свой храм, то наверняка взяли за неё куда больше, чем у обычных скупщиков. И лишние денежки оставили себе. Хотя я не в претензии – свою долю получил приятными желтыми маленькими слиточками, которые без разговоров примут в любом государстве. И было их не так уж и мало, как минимум по затратам на найм контрабандиста вышел в ноль. Ну а неплохо поживившиеся на поднадзорном объекте ведьмочки лишний раз подумают, прежде чем портить наши отношения. Уже немало, если вспомнить, как много ножей в спину в этом месте втыкается за просто так.

– Есть! – не пожелала так просто сдаваться новенькая, картинно отставив в сторону ножку, выпятив грудь и призывно облизав губы. – Почему они, ведь мы же сильнее, красивее и можем полностью удовлетворить любые ваши мелкие капризы, чего эти жадные дуры явно еще не сделали. Да вы и сами видите, вон как туника натянулась. Кстати, я слышала, что у моржей там кость… Это правда?

– Вопросы интимной анатомии ластоногих оставлю вам для самостоятельного изучения, – буркнул я, начиная закипать. У меня тут дела, а эти кошки драные старательно изображают, что у них наступил март месяц. – По делу вопросы есть?!

– Есть, – кивнула другая новенькая, выглядящая приличнее всех остальных дроу, вместе взятых. Во всяком случае, на ней было платье. Не просвечивающее! От горла до упрятанных в простые сандалии лодыжек. Да, у него были очень даже интригующие разрезы на бедрах и солидное декольте, но на общем фоне оно смотрелось просто-таки образцом целомудрия! Интересно, что она прячет под тканью? Шрамы? Или какую-нибудь скрываемую от посторонних бяку вроде нанесенной на почти всю кожу рунной татуировки? – А что это за кровавый портал у вас за спиной открывается?

– Шо?! Опять?! – Я обернулся, уже понимая, что увижу. Пространство вновь начинало дрожать, буквально выворачиваемое наизнанку, а воздух постепенно наполнял аромат свежей крови. Распахнувшееся в ткани реальности окно открыло мне уже привычную картинку собакоголовой нежити… Только на сей раз её оказалось как-то много. Чеканя шаг и бряцая навешанным железом, из портала сплошной стены стали выдвигаться хищного вида костяки, прикрывшие свои и без того малоуязвимые мощи кольчугами и большими ростовыми щитами. А на спинах их лежали древки длинных копий, удерживаемых вторым рядом немертвых бойцов. – Оу, как вас много-то, целая фаланга…

Я уже приготовился встретить широкой грудью нежить и со всей дури жахнуть по порталу и выходящей из него маленькой армии концентрированной энтропией, но неожиданно прямо из воздуха на мой нос ступила хозяйка гостиницы. Дрожание материи, сопровождающее открытие врат из черт знает какой дыры, резко изменило тон. Если раньше это было что-то вроде работы дрели на крупных оборотах, то сейчас в изнанке пространства разыгрался настоящий рок-концерт. Первый ряд щитоносцев, как раз синхронно переступающий магический порог, перемололо в труху из костяной муки и металлической пыли. Окно в ткани реальности за их спинами немедленно пошло сильнейшей рябью, словно экран телевизора со сбившимися настройками, но не погасло. Магическую пелену рвало, жамкало, давило и плющило, временами заставляя плеваться в нашу сторону новыми порциями праха. Причем складывалось такое впечатление, будто мы слышим лишь отголоски бедлама, творящегося там, откуда и строился портал. Судя по всему, старая ведьма очень серьезно относилась к вторжению на её личную территорию. И спускать его кому бы то ни было не собиралась. Секунд тридцать продолжалась эта вакханалия магии пространства, прежде чем портал наконец-то рассыпался на сотни быстро гаснущих искр.

– Интересно, – только и сказала темная друидка, смеривая меня взглядом ученого-энтомолога, не сумевшего с ходу идентифицировать укусившее его насекомое. Слезть с головы своего квартиранта она даже и не подумала. Зато внимательно осмотрела помещение, в котором после междоусобных разборок дроу наблюдался некоторый беспорядок и хлюпала стоящая по щиколотку вода. – Хм, вы тут немного насорили. Трупы есть?

– Один в заклинательном покое, сожженный до состояния пепла, – не стал отрицать я. – Мне доплатить за уборку?

– Да ну, не стоит. Насорили ведь действительно немного. Подобные мелочи входят в базовое обслуживание, – успокоила меня старая перечница, явно не один век занимавшаяся коммерцией в городе дроу. – Я так понимаю, якорем для открытия портала ты стал не добровольно?

– Якорь? Это в смысле маячок? – уточнил я, аккуратно снимая женщину со своей головы и удивляясь её малому весу. Килограммов двадцать, ну самое многое двадцать пять. Как так? У неё кости пустотелые? Или может, просто в постоянном режиме работает какой-нибудь артефакт, ослабляющий гравитацию, поскольку в её возрасте людям тяжело ходить? Магия магией, но артрит, артроз, радикулит и прочие старческие радости могут доконать кого угодно. – Они эти штуки конкретно на меня наводят?

– На твою кровь, – сделала уточнение старуха. – Не следует такими вещами разбрасываться. Где ты её оставлял?

– Да вроде нигде. – Задумался я, перетряхивая свою память. Донорством не занимался. Зелья на подобной основе не варил. Артефактов не делал. Зачарованный флакон с алой жидкостью лежит в Колоне, но за домом, помимо обычной охраны, присматривает вполглаза и Феон. Обойти святого, умеющего при необходимости подкручивать время в нужную сторону, это надо еще постараться. – Ранили меня в драках, конечно, часто. Может, кто-то и собрал с земли. Или сохранил на своем клинке образец в состоянии, пригодном для колдовства.

– Сжигать такие вещи надо. Или вымораживать, – только и сказала ведьма, направляясь к выходу и легким движением руки отодвигая в сторону сразу трех столпившихся у дверей дроу. Самозванно вызвавшиеся на замену жрицы при первых признаках начинающейся драки отошли назад, но совсем покинуть опасное место им не дало то ли женское любопытство, то ли желание наложить ручки на побежденных. – И детьми не разбрасываться. А то наделают бастардов, а потом еще удивляются, чего это их убить хотят и как вражеские чары через все защиты проходят.

Не, это не наш случай. Нет. Да ну нет! Нет, нет и нет, я сказал! Подсознание, хватит! Единственная возможная кандидатка на то, чтобы стать матерью, предохранялась! Сам ей противозачаточные чары обновлять помогал! Учебный легион был совсем не тем местом, чтобы беременеть! Хотя, если где-то напортачил из-за малого опыта в этой сфере… Но на момент нашего расставания живота же не было! И времени с его момента прошло не так уж много! Если вдруг чего в последние дни мы и натворили – пузико бы еще надувалось и надувалось несколько месяцев! А вдруг аборт?! Она же разорвала все отношения, поскольку собралась за какого-то старого аристократического пенька замуж выскочить и участвовать в той катавасии, что заварилась в Империи! Ей, видите ли, надо восстановить свой древний род и перебить всех, кто посмел замарать их фамильную честь!

– Эй! – Меня принялись пинать в бок острым носиком кожаного сапога, надетого на ногу одной из жриц. Впрочем, учитывая толщину жирового слоя, скорее она испортит обувь, чем на коже появятся синяки. – Отомри!

– А? Чего? – Вздрогнул я, отрешаясь от важных мыслей. – Фу… Что вам еще надо-то? Эти лишние ведь вроде бы ушли.

– Они ушли, – кивнула жрица. – А шпион твой пришел, нашел он что-то. Уже полчаса дожидается, пока ты из транса выйдешь.

Какие еще полчаса?! Стоп, что именно там нашел сияющий как начищенная золотая монета Рилд, втихую примостившийся в уголке комнаты и лапающий одну из жриц, не очень-то сопротивляющуюся его ухаживаниям?!

– Великий, смею полагать, что я нашел либо вашу цель, либо место где она была совсем недавно. И то нападение, которые вы сегодня доблестно отбили, лишнее тому подтверждение, – обрадовал он меня, едва лишь за нами захлопнулись двери заклинательного зала. Кстати, пепла в нем уже не было. Неужели я и визит горничных как-то пропустил?! – И то нападение, которое вы сегодня доблестно отбили, лишнее тому подтверждение.

– Меньше лести, больше дела, – оборвал я излишне словоохотливого контрабандиста. – Излагай уже, чего нарыл!

– Я смог договориться с кое-кем из офицеров на службе городского совета, ведающего общественным порядком, чтобы он сравнил следы порталов, которые открывали в городе за последние дни. Настолько могущественные чары явление редкое даже в Шарозане. Большая часть матриархов предпочитает перемещаться не при помощи магии пространства, а по дорогам с подобающим их положению эскортом, так как не хочет тратить столько сил. – Рилд почти приплясывал на месте, настолько переполняли его положительные эмоции… Или скорее настолько хорошо опытный лицемер изображал свою неумеренную радость. Впрочем, он мог быть отчасти даже искренен. В конце концов, чем раньше найдем Артема, тем раньше мы свалим из подземелий, а он вернется к нормальной жизни. – Особое внимание мой знакомый уделял порталам, подобным тем, что открывался в банях. Он таких нашел сразу два, причем почти в одном и том же месте. Подобные чары были применены в туннелях у фермы «Белесый Лист» с интервалом в несколько часов. Но и это еще не все! Проходивший мимо патруль отметил стычку охранников фермы с довольно необычной нежитью!

– Которая выглядела, как собакоголовые скелеты? – уточнил я на всякий случай. Темные эльфы те еще чернокнижники, среди них много умельцев как поднимать трупы, так и ставить порталы. Чародеи их расы банально могут уделить больше времени тренировкам, чем три из четырех волшебников-людей, ко второй сотне лет без очень тщательной заботы о собственном здоровье превращающихся в старые развалины. Да и проживание в тоннелях, прорытых вдоль природных магических линий, играет свою роль. В условиях подобной энергонасыщенности легче колдовать и можно намного быстрее и дешевле заряжать разнообразные артефакты, на которые так любят опираться начинающие колдуны.

– Именно! И они вряд ли могли оказаться там просто так! Немертвые гноллы в бестиарии занесены, но лично я до встречи с вами ни одного из них не видел! На нашем континенте всех представителей этой расы истребили настолько давно, что от них даже кладбищ не осталось! – довольно подтвердил контрабандист. – Охрана фермы очень удивила патрульных тем, что справилась с отражением атаки. Почти два десятка умертвий под предводительством ревенанта – это весьма серьезная сила. Но мало того, в уничтожении тварей был замечен белый человек, способный драться голыми руками против нежити. Её предводителя он и заломал, вырвав голой рукой позвоночник прямо сквозь пластинчатые латы.

– Так-так-так! – Кажется, обещанное вознаграждение стало к контрабандисту намного ближе, как и финал его карьеры вследствие размазывания по земле ластом. Если одновременно весьма необычная нежить с удручающей регулярностью атакует и меня, и кого-то еще, то на совпадение это не похоже! Окреш, зараза, точно он. Предупреждала же Безымянная. Ну а спрятаться от специализирующегося на торговле информацией архидемона вряд ли поможет обычное актерское мастерство или там трансформация в полуморжа. Правда, остается вопрос низкой компетентности атаковавших нас тварей, но её можно списать на обычное раздолбайство исполнителей. В конце-то концов, нашему врагу особо негде было научиться командовать, так как слуг ему иметь запрещено. Да и напрямую управлять завербованными через третьи руки тварями наверняка не очень удобно, ведь можно попасться на откровенном жульничестве и оказаться дисквалифицированным. – Подробности есть?

– Полно! Столь необычный человек привлек внимание командира патрульного отряда. Сначала она провела его допрос и уже хотела забрать себе, но тут появился хозяин фермы, имевший при себе кучу бумаг от городского совета, гарантирующих неприкосновенность его самого и его собственности. – Контрабандист извлек из кармана мятый пергамент и помахал им в воздухе с победным видом. – Младшей матроне одного из кланов пришлось отступиться, но протоколы допроса-то остались! И мне с них сняли копию! Этот человек довольно неплохо владел магией духа и искусством рукопашного боя, а также демонстрировал крайнюю дерзость и непочтительность в разговорах с женщиной. Якобы он представитель рыцарского сословия, попал в плен месяца два назад, а потом оказался выкуплен вербовщиками. Отметок раба-гладиатора на теле и ауре не носит, но их ведь можно и убрать. Простое клеймо слуга морской богини вообще мог самостоятельно срезать, а шрам банально зарастить. Только вот внешность созданному вами изображению не соответствовала.

– А имя? – уточнил я, срываясь к выходу и уже почти не сомневаясь, что речь идет об Артеме. Слишком много совпадений. Дверь заклинательного покоя распахнулась так резко, что если бы за ней кто-нибудь подслушивал, ему бы как минимум что-нибудь сломало. К счастью, жрицы оказались умными и то ли не пытались влезть не в свое дело, то ли шпионили достаточно профессионально, чтобы не попадаться. Флаги эскорта оказались сложены себе аккуратно в уголке, и на то, чтобы их взять и развернуть у девушек ушло бы некоторое время… А, плевать! Догонят!

– Имя у него другое. Да и возраст был вроде как больше заявленного вами лет на десять. – Заглянул на ходу в свои бумаги Рилд. – Но кем надо быть, чтобы не догадаться в такой ситуации воспользоваться псевдонимом и хоть чуть-чуть не изменить свою биографию?! Даже самый безмозглый гоблин в такой ситуации соврать что-нибудь попробует… Попадется на вранье тут же, но он хоть попытается!

– Действительно, – согласился с ним я, подхватывая своего осведомителя телекинезом и поднимая нас обоих в воздух, чтобы попасть на первый этаж гостиницы по кратчайшему маршруту. И мысленно отвесил себе подзатыльник. Использовать в разговоре с патрульными свои настоящие паспортные данные Артем стал бы лишь в том случае, если ему вдруг резко понадобилось бы в местную тюрьму. – А чем занимается эта ферма, что у неё такая охрана?

– Вообще-то производством элитных продуктов питания, прежде всего свежего молока. На поверхности эту пищу может себе позволить каждый крестьянин, но у нас она довольно серьезный дефицит, – поведал мне дроу, которого пребывание в состоянии магической невесомости ни капли не волновало. Ну, еще бы, он и сам в момент нашего знакомства неплохо так порхал, пусть и при помощи довольно быстро выдыхающихся артефактов. – А наемники там не столько охраняют чего-то, сколько просто квартируют. Им так дешевле, чем в городе, ведь наши налоги для чужаков изрядно высоки. Да и нет риска, что кто-нибудь с рабом перепутает.

Жуткий рев, в котором смешались одновременно ярость, ненависть и обещание мучительной смерти, заставил меня шарахнуться в сторону и врезаться в парапет, ограждающий очередной этаж, невольно проломив с сочным хрустом изящную вязь деревянных перил собственной тушей. Кто-то тоненько вскрикнул испуганным голосом, и я едва успел затормозить себя прямо в воздухе, лишь чудом не раздавив сжавшуюся в комочек девушку, распластавшуюся на полу словно лягушка. Заодно поймал силой мысли и Рилда, пролетевшего большую часть расстояния до земли, и поставил на ближайшую горизонтальную поверхность. Удрать из-под опасно нависшего над ней моржового пуза едва не задавленная мною особа не могла по той простой причине, что была привязана к тому самому ограждению короткой цепочкой, намертво соединяющейся с ошейником на её шее. Рабыня. Очередная жительница царства Кин, если верить желтоватому оттенку кожи и характерному разрезу узких глаз. И, судя по выпирающим из-под кожи ребрам и покрывающим кожу многочисленным воспаленным рубцам, бедняжка отнюдь не из тех невольников, которым в городе дроу живется хоть сколько-то комфортно.

– Это ты кричала? – Я поискал глазами источник звуков, достойных глотки бешеного слона, но нашел только сидящую на перилах с противоположной стороны лестничного колодца девочку ростом едва ли в метр. Ребенок, честно говоря, больше напоминал оживший рисунок, настолько тонкими и изящными были его черты лица, и столь сильно выделялась на маленьком тельце грудь второго размера. Вырастет – станет настоящей грозой мужчин, ну а сейчас просто воплощенная мечта педофила, одетая в украшенное золотой вышивкой темно-синее шелковое кимоно. Довольная проказой особа расплылась в улыбке до ушей. Кстати, острых, словно у эльфа. Аура насыщена темной энергией, но не слишком сильно. Какой-то подвид неизвестной мне нелюди? Этнические меньшинства местного аналога Китая вроде кицуне, баканеко и прочих отклонений от стандарта вида хомо сапиенс мной изучались крайне бегло и фрагментарно. Думал, данные сведения вообще не пригодятся.

– Я! – гордо заявила малявка, блеснув маленькими ровненькими зубками, складывающимися в белоснежную улыбку.

– Зачем? – Тяжело вздохнул я, понимая, что на ребенка рука не поднимается. Хотя бы потому, что отвешивать педагогические подзатыльники ластом банально не получится. Слишком он большой, вызовет даже не сотрясение мозга у девочки, а сотрясение всей девочки целиком. А ремня, чтобы контролировать его телекинезом, под рукой как назло нет. – Похулиганить захотелось?

– Неа! – Мотнула голвой эта проказница. – Просто так мама просила!

Что-то длинное и тонкое обвило мои плечи и неожиданно резко дернуло вниз. Хрустнуло, чавкнуло и стало тепло в районе хвоста и пуза. Рабыня не успела даже закричать, прежде чем весящая несколько тонн туша раздавила её в кровавую кашу не хуже гидравлического пресса. Одной моей массы на такое бы не хватило, но слишком уж сильным оказался тот рывок, после которого даже у Морского Хранителя гудели кости.

– Ой, кажется, наш ужин испортился. – В женском голосе, произнесшем эти слова, буквально сквозило удивленное изумление. Вот только выражать его изволила та особа, которая и несла на себе вину за все случившееся. На моих плечах лежали немного непропорционально вытянутые, но все равно изящные женские руки. Впрочем, спустя секунду они отлепились от морщинистой шкуры полуморжа и резко укоротились. А крепились сии конечности к до умопомрачения красивой женщине с восточными чертами лица, маленькими рожками и мраморно-белой кожей. Одеждой ей служило белое платье, будто сотканное из множества полупрозрачных льдинок и обтягивающее фигуру так плотно, что можно было рассмотреть даже морщинки на сосках. – Но я надеюсь, такой большой и сильный мужчина поможет двум слабым женщинам справиться со всем этим мясом? Окажет милость своим присутствием за ужином? Ну а наша ответная благодарность будет… Не знать никаких границ.

– Суккубы, – наконец-то сообразил я, чувствуя, как на меня с двух сторон буквально обрушиваются концентрированные флюиды похоти. В том, что с ходу их заметить и идентифицировать не удалось, не было ничего необычного. Главная соблазнительница местного ледяного ада заслуженно звалась Многоликой, а находящиеся под её началом беспринципные демонические шлюхи могли менять свой внешний вид в очень широких пределах. Кардинальной перестройке по первому требованию подвергались рост, вес, объем бюста, цвет глаз, волос, кожи… Ну и аура, если требовалось тайком пробраться в постель к нужной персоне и не попасться на глаза священникам или магам. Все, что угодно, лишь бы мужик клюнул и дал высосать из себя жизненную энергию вместе с теплом тела. – Слушай, детка, а тебе не говорили, что такие наглые подставы делать опасно для здоровья? Я же, вместо того чтобы заплатить, вас обеих тонким слоем размазать могу. Да и хозяйке гостиницы вряд ли понравится, что кто-то тут разводит постояльцев на деньги, кроме неё.

– Ой, ну скажете тоже! – Всплеснула руками старшая из суккуб, будто невзначай на излете погладив грудь подошедшей к ней дочери. Скорее всего, насчет своего родства с данной особой малявка не врала, лица у них действительно похожи. Хотя при общении с подобными особами это и ничего не значит. Могут прикинуться хоть маленькими мертвыми осликами, если их потенциального партнера это вдруг возбуждает. – Разве тут кто-то говорил про деньги? Да этому мясу в базарный день цена была пять серебрушек! Я просто хотела найти хороший повод для знакомства! Согласитесь, ведь не каждый же день можно встретить мужчину, от которого так веет Черным Льдом!

– У тебя оригинальный подход. – Я взлетел с того, что осталось от рабыни, и усилием мысли отчистил от одежды кровь и прочие посторонние примеси. Лечить невольницу было попросту бесполезно, раздавлена всмятку. Сила, таящаяся в этом изящном и хрупком женском теле, позволяет легко рвать мягкое железо и крошить хрупкий камень. Демоница находится далеко не в самом низу иерархии себе подобных. Впрочем, будь иначе, она бы вряд ли решила даже в шутку напасть на существо, явно знавшееся с кем-то из архидемонов. – И весьма рискованный.

– Мама помимо других талантов еще и хорошо гадает! И сегодня руны говорят, что нам ничего не угрожает! – похвасталась младшая из суккуб, начиная в свою очередь мять ягодицы родительницы. Интересно, сколько этой девочке исполнилось годиков? Сто? Двести? Как вообще взрослеют подобные демоны и с какого возраста им можно не делать скидку из-за несовершеннолетия? – Хотя если вы хотите, то, конечно, можете нас наказать! А накажите маму первой! Я очень люблю смотреть, как её наказывают! Особенно огнем!

– Руны не ошиблись. – Подстроенное убийство по неосторожности как повод для знакомства и дальнейшее приглашение на плавно перетекающую в оргию людоедскую трапезу… Да уж, такое не забыть. К сожалению, бузить на территории гостиницы не выход. Возможно, я бы смог справиться с темной друидкой. И с работающими на неё охранниками. И с пассивными системами обороны, которые тут просто обязаны быть. И с двумя распутными демоницами. Но, увы, не со всеми сразу. Логичнее будет сначала найти Артема, а уже потом нанести им визит вежливости. Даже если его тоже превратят в моржа, эту халабуду мы вдвоем разнесем по камешку. В деле агрессивного демонтажа зданий и сооружений большой размер помешать не может, скорее уж наоборот. – Но сегодня у меня нет времени. Сегодня. Просто. Нет. Времени.

Глава 12

– Не пущу! – решительно бросили мне прямо в лицо… Ну, скорее куда-то чуть ниже пупка, учитывая разницу габаритов. – Замок заело! Засов перекосило! Туннель обрушился! Короче, прохода нет! Не пущу и все тут!

– Слушай, ты, лягушка кровосущая. Последний раз по-хорошему прошу, позови начальство. – Я как никогда был близок к холоднокровному и расчетливому решению впасть в неконтролируемое буйство. Час. Целый проклятый час меня уже держали перед животноводческой фермой «Белесый лист», попасть в которую было едва ли не сложнее, чем в спальню правительницы какого-нибудь из кланов дроу. Вот честное слово, если бы их охрана выполняла свою работу так же самоотверженно, то главной причиной смерти правительниц темных эльфов была бы старость! И умирали они девственницами! – Или ты начинаешь сотрудничать, или отправишься своим ходом к своим же предкам!

– Я – бессмертен! – уверенно и нагло бросили мне куда-то в пузо.

– Ты всего лишь зеленая немертвая пиявка-переросток! – Ну, некоторая причина для самоуверенности у охранника имелась. Убить его обычными средствами действительно сумел бы не каждый. Да и необычными в общем-то тоже. Точную характеристику ему как бойцу с виду дать сложно, но почти наверняка он для своего крохотного размера невероятно опасен. А может даже, еще опаснее именно благодаря миниатюрности. Чем меньше цель, тем легче ей набрать скорость, спрятаться в какой-нибудь щели или даже прошмыгнуть под ногами врага ему же за спину. – Но сильно ли это поможет, если я все-таки поползу вперед и размажу тебя своим пузом по всему туннелю?!

Вампир – это воплощенная квинтэссенция смерти. Сила, в разы или даже десятки раз превосходящая любые возможности смертных. Ловкость, дающая возможность уклоняться чуть ли не от каждой капли дождя. Выносливость, позволяющая стоически относиться к сквозным дыркам в теле, если те не приходятся на сердце или голову. Да и смертельные в общем-то раны затянутся у них очень быстро, может даже на глазах, если с последней трапезы сохранились излишки жизненной энергии. У действительно древних кровопийц к этим достоинствам добавляются опыт сотен лет успешных охот на разумную дичь и впечатляющие познания в различных областях темной магии… Но конкретно этому стоящему передо мной кровососу выглядеть свирепо и внушительно все это не помогало. Сложно повергать в трепет, если твой рост колеблется в районе метра, а вес не дотягивает до полусотни килограммов.

– Меня это не убьет! – Уже не так уверенно возразил стоящий на страже сельхозугодий кровосос. Я понятия не имел, как давно родился и переродился заступивший мне дорогу монстр. Однако кое-что о нем мог все же сказать совершенно точно. Он клинический самоубийца, в роду которого причудливо перемешались бараны и гоблины. Первые даровали гибриду воистину непрошибаемую твердолобость, ну а вторые все остальное: рост, уши-лопухи, зеленую кожу и длинный нос, обильно покрытый бородавками. Причем, скорее всего, предки данного индивида по какой-то из родительских линий страдали от тяжкой склонности к самоубийствам, сполна передавшейся их непутевому немертвому потомку. Или тяга к суициду стала следствием трансформации в высшую нежить? Подобные метаморфозы, если подумать, должны довольно сильно бить по мозгам. – А тебе не вынести собою малые ворота! Они и дракона удержат!

– Нет таких преград, которые не могли бы продолбить настойчивые дятлы крупного калибра, – усмехнулся я, чуть наклонив шею и без особых проблем прочертив левым бивнем по стене тоннеля глубокую борозду, от которой во все стороны по камню побежали паутинки трещин. А после кинул демонстративно-оценивающий взгляд поверх своего собеседника на комплекс укреплений, перегородивших тоннель, словно пробка. Да, серьезная штучка… Но раздолбать её можно! Вопрос лишь в том, управлюсь ли за эти сутки или придется ходить на штурм несколько раз, а потом отползать подальше, чтобы затянуть раны. – Или меня пускают внутрь, или вам придется тратиться на ремонт и нового привратника. Легче будет потом извиниться перед хозяином этого свинарника за мусор в прихожей и оттереть от живота оставшуюся от тебя кровавую слизь, чем и дальше слушать разного рода отговорки! Или ты думаешь, будто можешь безнаказанно водить меня за нос, только потому, что все свои глупости кричишь под прикрытием пятерки посредственных магов и пары тяжелых стрелометов, выставленных в бойницу?!

К вопросу самообороны животноводческая ферма, снабжающая столицу дроу элитной молочной продукцией, подошла вполне профессионально. С полным учетом всех реалий подземной войны. Во время атаки собакоголовых скелетов заранее подготовленные и ждущие своего часа заклятия обрушили главный вход в это заведение сельского хозяйства. Чем сразу переломила ситуацию, похоронив под тоннами камня больше половины нападающих. Тех это, может, и не убило, все же оживленным магией скелетам воздух не сильно нужен. Однако остаток их сил квартирующие там наемники вполне успешно перемолола, после чего занялась планомерным откапыванием и утилизацией остальных врагов… А все сообщение с окружающим миром «Белесый лист» теперь вел через сеть из нескольких запасных проходов. Прямых как стрела и перегороженных миниатюрными дотами… Охраняемых на редкость упертыми привратниками, напрочь лишенными чувства самосохранения и мурыжащими гостей уже целый час!

– Мы платим налоги городскому совету и находится под защитой закона! – Гоблин-вампир демонстративно покосился мне за спину на жриц, что обязаны были в случае моего наезда на элитную дойную корову, точнее целую ферму дойных коров, свистнуть свое начальство. И уж вот оно быстро объяснит залетному моржу, почем фунт лиха. В конце-то концов, я у себя один! А у дроу среди высшего жречества перерождается в нечто сравнимое со мной по классу едва ли не каждая вторая. Правда, и друг друга эти перешедшие на иной способ существования дамочки по старой памяти жрут за милую душу в прямом и переносном смысле, но тем опаснее вышедшие из горнила их междоусобных склок крысиные тигры. Внезапно к зеленокожему и алоглазому коротышке метнулось из глубины туннеля нечто темное, при ближайшем рассмотрении оказавшееся крупной летучей мышью. Рукокрылая тварюшка что-то защебетала в пулеметном темпе, и преградивший мне путь охранник резко поменялся в лице. – Что? Где? И сколько их? Сколько?! Да чего мелешь, ты же до тысячи и считать-то не умеешь!

– Проблемы? – участливо осведомился у него я, про себя гадая, что же это могло тут случиться такого серьезного. Почему-то на ум упорно просился новый визит экзотической нежити. Только на сей раз она, похоже, решила заявиться в гости целой армией. Где только Окреш столько тварей нарыл… Впрочем, глупый вопрос. Для существа его возраста, опыта и статуса скопить заначку не проблема. А за деньги к требуемой тебе работе и вполне обычное человеческое войско приплести можно. Если финансов хватит. – Это не моя работа! Клянусь Безымянной!

– Алые Ножи! – Выкрик гоблина-вампира мне ни о чем не говорил. Это какая-то местная банда? Клан дроу? Орден искоренителей зла, без особых сомнений готовый убивать в подземной стране дроу каждого встречного и поперечного без рабского ошейника, ведь все равно невиновных среди них нет? Впрочем, следующий же вопль маленького кровососа расставил все по своим местам. – Конкуренты! Узнали, что мы ослабли, и решили добить!

– Подумать только, какие страсти могут кипеть на ниве сельского хозяйства. – Покачал я головой, пытаясь вообразить себе фермеров-дроу, отравленными клинками безжалостно вырезающих всех и каждого ради заветного приза. Монополии на рынке молока! Нет, в роли налетчиков и головорезов темные эльфы представлялись легко… Но вот как потом эта банда будет сама молоко добывать? Они дружно спрячут оружие и пойдут дергать коров и коз за вымя? – Но может, это не к нам, а просто мимо по своим делам идут?

– Маловероятно, – подсказал мне крутящийся где-то сбоку Рилд, который явно нервничал, но убегать и прятаться в какую-нибудь щель не спешил. Очень уж ему, видимо, хотелось оставшуюся часть гонорара получить. – Отряд Зеленая Дубина и отряд Алые Ножи уже не один раз вступали между собой в конфликт, так как специализируются примерно на одном и том же виде деятельности. Уничтожении на поверхности небольших отрядов и отдельных целей, замаскированной под случайную стычку с разбойниками нежитью или рейдерской бандой орков.

– А как же молоко? – Кивнул я в сторону подземной фермы, у самых ворот которой сейчас бесновался маленький вампир. Оставаться снаружи при приближении потенциального противника он явно не хотел… А те, кто внутри, не желали открывать почти непрошибаемые створки в опасной близости от подозрительных чужаков. Угрозы и ругательства обильно летели в обе стороны, но поскольку все они были на гоблинском, то оценить красоту и изощренность словесных конструкций не получалось. – Так они в первую очередь наемники или фермеры?

– Сложно сказать. – Искренне пожал плечами контрабандист, наблюдая за метаниями немертвого гоблина, которого, похоже, решили списать в допустимые потери. – Сначала они создали свою штаб-квартиру в этом месте. Потом быстро пришли к выводу, что покупать продукты в городе слишком дорого. Затем как-то смогли не только протащить сюда коров, но и найти для них пищу в достаточном количестве, чтобы появились излишки продовольствия. А теперь уже не один десяток лет вовсю торгуют молоком, но и от старого способа зарабатывания денег не отказались.

– Подумать только… – Я проследил взглядом за еще одной летучей мышью, клочком живого мрака промчавшейся под потолком тоннеля и камнем рухнувшей прямо на голову гоблина-вампира. Сами по себе эти животные так себя вести вряд ли будут, значит, скорее всего, ими управляет кто-нибудь еще. Скорее всего, такой же вампир, только осуществляющий наблюдение за всеми подозрительными объектами на дальних подступах к ферме. – Эй, мелкий, деловое предложение есть! С меня помощь в обороне, с вас маг духа!

– Я не уполномочен заключать такие соглашения! – Судя по глазам, уже чувствующий приближающуюся окончательную смерть коротышка очень желал согласиться… Но не мог. Видимо, гнева хозяина фермы он боялся все же больше, чем прекращения немертвого существования. Однако одну лазейку для собственного спасения мелкий кровосос отыскать все же смог. – Прошу защиты у храма Ночи! Пришлите стражу, храмовую гвардию, патрульных… Ну хоть кого-нибудь!

– Отряд Алые Ножи тоже платит налоги городскому совету и немало жертвует темным богам. – Как бы извиняясь, развела руками старшая из жриц, колыхнув своим аппетитным бюстом. – А раз так, то вы должны разбираться между собой сами. И пусть победит достойный!

– Или тупо сильный. А может, заранее сделавший ловушку. Или вовремя вонзивший клинок в нужную спину. – Фыркнул я, начиная создавать воду и обильно покрывать ею пол. Сейчас еще чуть-чуть криокинеза – и вместо гладкого ровного пола врагам придется шагать по очень скользкому льду. Льду, который создан моей магией, а потому так просто не растает. Да и просто воды по нему сверху стоит пустить слой сантиметров в восемьдесят-девяносто. Чтобы поскользнувшимся было где тонуть, да и у морских хранителей управление разнообразными жидкостями все-таки один из профильных навыков. – Смирись, малыш, из всех здесь присутствующих помочь вам желаю только я. И то не от доброты своей, а исключительно из корыстных соображений. Так что придется вам мага духа-то мне отдать. Ничего не поделаешь, уговор есть уговор.

– Эй, говорил же, не уполномочен заключать такие соглашения. – Гоблин-вампир попытался вытереть проступивший на зеленом лбу алый пот летучей мышью, видимо в растерянности приняв её за платок, и оказался немедленно укушен за длинный нос. Верещащий комочек плоти рассердился не на шутку и попытался даже выцарапать обидчику глаза крохотными коготками, расположенными на его крыльях, но кровопийца шустро достал из кармана чей-то засушенный палец и отдал его зверьку в качестве извинений. Видимо, это лакомство было куда более вкусным и питательным, чем нос живого мертвеца, а потому зверек немедленно выпустил бяку и принялся громко чавкать подачкой. – Такие дела может решать только хозяин!

– Ну, так я же не демон, мне согласие противоположной стороны в сделке особо и не требуется. – Драться не сильно хотелось… Но, видимо, придется. Отступать некуда, где-то на укрепленной ферме прячется Артем. Сильно смущала только численность предполагаемого противника. Тысяча – это много. С другой стороны – а тысяча, простите, кого? Какие-нибудь крестьяне с вилами даже в подобном количестве проблемой не будут. Или более подходящее для данной местности племя обычных гоблинов той же численности. А имелась бы у этих Алых Ножей тысяча профессиональных бойцов из числа наемников средней руки с полагающейся по штату поддержкой в виде боевых магов… Ну, в таком случае дроу пришлось бы искать новый источник молока для своей столицы. Наверное. Все же за этими монструозными дверьми не может прятаться штук шестьсот-семьсот ухорезов-животноводов с парой сотен злобных боевых быков. Ведь правда? – Ну а если задумаете не отдать мне то, что окажетесь должны, то мы узнаем, идут ли на пользу моржовой шкуре ванны из соленой вампирской крови. Да и девочки не будут тогда докладывать о происшествии в своей храм, ведь я просто восстановлю справедливость… Верно?

Извлеченный из кармана кошель пару раз подпрыгнул на перепонке между пальцами моей правой руки, издавая характерное звяканье.

– Нет, ну доложить мы доложим, но не сразу. К вечеру там или следующему утру… – Покрутила рукой в неопределенном жесте старшая из жриц. – Все же молчать нам не полагается. А на таком смешном расстоянии от города и без нас найдется, кому доложить.

– Устраивает. – Спрятал я деньги и вновь повернулся к мелкому вампиру. – Кстати, малыш, а сколько здесь до поверхности напрямую? Как думаешь, часа за четыре проложить туда новый выход успею?

– Не надо ничего прокладывать, о Великий. Тут всего в получасе ходьбы и так имеется одна из вентиляционных шахт, по которой к нам с гор закачивается свежий воздух, – обрадовал меня контрабандист. – В подземельях и так-то атмосфера частенько бывает спертой, а уж без прямого соединения с поверхностью такой большой город, как столица, и вовсе задохнется.

Прошу прощения, но слышу какой-то шум! Кажется, на вас сейчас нападут с тыла!

– Извините, не могли бы вы не дышать, а то я соскальзываю?!

– Ай, кажется, мой каблук разодрал вашу бородавку! Это все они виноваты!

По моему хвосту бодро промаршировали три пары изящных женских ног, а усатую морду задело флагом, когда скромно стоящие за спиной жрицы дроу вдруг шустро ломанулись вперед прямо по телу своего поднадзорного объекта. И даже возможность таким образом его обидеть их не сильно смутила. Не то паршивки успели неплохо изучить меня за время нашего знакомства и поняли, что в самом худшем случае отделаются символическими шлепками по аппетитным пятым точкам, не то внезапно обнаружившаяся на противоположном конце туннеля опасность показалась им слишком серьезной, чтобы задерживаться в авангарде даже одну лишнюю секунду.

– Это еще кто? Те самые конкуренты? – Я с некоторым трудом развернулся, кроша непослушным и негибким телом редкие выступы камней в мелкие осколки, и прищурился, уставившись сначала на десятки мерцающих в воздухе энергетических рунных конструкций, а потом на сплошную стену прямоугольных щитов и тускло блестящие наконечники длинных копий, за которыми разглядеть облаченные в темные рваные тряпки худощавые фигуры оказалось не так уж и легко. Со скоростью около двадцати-тридцати километров в час и идеальным сохранением строя на нас надвигалась классическая пехотная фаланга. Причем прикрытая защитной магией в достаточной мере, чтобы быть не удобной мишенью для вражеских площадных заклинаний, а проламывающим все на своем пути кулаком. – И чего им тут надо?

Возможно, никакой резни на ферме «Белесый лист» и не случилось бы. Возможно, планировался стремительный рейдерский захват с минимумом жертв и сохранением всей инфраструктуры. Возможно, нападающие бы притормозили перед перегораживающей проход тушей подозрительно смахивающего на демона моржа. Возможно, их бы остановили оранжевые флаги жриц. Я проверять не стал. Вал заблаговременно созданной воды поднялся трехметровой волной, достигнув не такого уж и высокого потолка, а после стремительно устремился вперед. Грубое физическое воздействие, которое почти невозможно отразить. Только попытаться переселить или отвести в сторону. Однако последнее в не таком уж и большом туннеле совсем не вариант! Посмотрим, как с таким ударом справится вражеская магия!

Зашитные чары катящийся вперед вал воды проигнорировали. Стена щитов колыхнулась и подалась под его напором. Большие ростовые щиты от пришедшегося на них удара вырвались из рук, первые ряды бойцов, потеряв равновесие, легли под ноги своим собратьям… А после те как ни в чем не бывало пошли дальше. Прямо по их телам и через замершую от пола до потолка исполинскую каплю, растечься в стороны которой не давала моя воля. Присмотревшись к противнику, я мысленно обозвал себя идиотом. Нет, ну а кто еще будет пытаться утопить тех, у кого нет легких?! Когда-то они у идущих вперед копейщиков явно имелись, но исчезли в неизвестном направлении вместе с остальным мясом. На меня с неуклонностью самой смерти надвигалась маленькая армия замотанных в драные тряпки человеческих скелетов.

– Самая обычная низшая нежить, готовая подобно человеку слечь от одного хорошего удара. И снаряжение у них дрянь, взятая не иначе как с ближайшей помойки, – оценил я их прочность по рассыпавшимся на отдельные кости индивидам, принявшим на себя основную ярость водной стихии. – Только и плюсов, что страха не знает и боли не чувствует. А также компактно хранится в холодильнике до нужного момента, не требуя денег на содержание.

– Да, похоже на то, что основу для своих слуг поднявший их всех некромант просто скупил оптом на бойне после срезания всего мяса и не стал особо возиться с её улучшением, – с большим знанием дела прокомментировала это наблюдение одна из жриц. Хорошо, что ей не было видно моего лица, которое в этот момент скривилось в гримасе ярости. В то помещение, где наиболее никчемных невольников разделывали на составляющие, я на рабском рынке так и не зашел. Опасался не сдержаться и начать крушить там все налево и направо. Но мне вполне хватило и ауры этого места, буквально пропитанной болью, смертью и кровью. – Быстро и дешево, но на редкость некачественно. Впрочем, попугать каких-нибудь варваров или разрядить ловушки сойдет.

Скелеты дошагали до намороженной мною ледяной корки, и их казавшаяся несокрушимой фаланга враз превратилась в одну сплошную баррикаду из перепутавшихся между собой костей и копий. Координации и ловкости у низшей нежити едва хватало, чтобы на ровном месте не падать, а управляющий ей некромант явно не стремился идти в первых рядах своего воинства и потому каток просто прозевал. Или не смог вовремя придумать, как его уничтожить, что в общем-то по результатам одно и то же. Нет, совсем остановить продвижение тварей магический гололед конечно же не сумел… Но и за замедление противника в три-четыре раза вместе с разрушением его строя любой грамотный полководец не задумываясь отдаст правую руку вражеского военачальника. Все равно она ему будет особо не нужна, после того как с него голову снимут.

– Это как-то примитивно, подобные болваны никогда бы не сумели пробиться здесь через укрепления. – Я обрушил на дружно пытающихся подняться обратно на ноги, но только бестолково хватающихся друг за друга костяных конструктов пару глобул концентрированный тьмы, ощутимо замедлившихся и уменьшившихся в рунных барьерах, но все же пробившихся на ту сторону волшебной преграды. В месте попадания этих магических снарядов в бестолковое мельтешение скелетов кости, успевшие в большинстве своем пожелтеть от времени, просто рассыпались мгновенно растворяющейся в воде пылью. Но куда больше урона мои примитивные эрзац-чары нанесли потом, когда вложенная в них энергия проела внешнюю оболочку получившихся шариков, и воплощенная энтропия хлестнула во все стороны, будто брызги кислоты. Ну, или осколки гранаты. В радиусе пяти-семи метров от эпицентра скелетов переломало в не способные больше никому причинить вреда обломки, а стоящим дальше «повезло» отделаться менее солидными травмами, вроде сквозных дыр в ребрах, потерянных конечностей или голов… Однако столь разрушительному воздействию подверглись не все, далеко не все. – Оу, беру свои слова обратно. Какое-то тактическое мышление у наших врагов безусловно присутствует.

Среди сотен абсолютно никчемных скелетов, по своим тактико-техническим характеристикам подходящих скорее на роль самоходного огородного пугала, находились полтора десятка умертвий. Куда более прочных, сильных, ловких, быстрых и в некоторой мере даже умных. Во всяком случае, когда их младшие собратья принялись рассыпаться в пыль, а сами они лишились сползшей с чуть покоробившихся костей одежды, то эти твари тут же рванули вперед, не обращая внимания на такие мелочи, как скользкий лед и хлюпающая вода под ногами. Также полностью лишенные плоти, но с привязанными к костям обрывками души. Абсолютно неразличимые в толпе массовки, эти монстры могли бы сколько угодно толпиться перед воротами укрепленной фермы, банально не принимаемые во внимание. А потом… Ну, не знаю, что потом. Протиснулись бы в бойницу какую-нибудь скорее всего или воспользовались пробитой специально для них вражескими магами маленькой дыркой. Насколько я помню из прочитанных гримуаров, им не слишком сложно на несколько секунд или даже минут отцепить от себя ту или иную часть тела или даже отдельную кость и буквально по частям пропихнуть себя в любую щель. Другое дело, что без контроля некромантов мозгов на столь сложную тактику у нежити обычно не хватает.

На то, чтобы преодолеть разделяющее нас расстояние, монстры потратили секунд пять-шесть. За это время количество их сократилось наполовину, поскольку я, решив не ограничиваться полумерами, как следует поднатужился и совершил резкий выдох, буквально заполнив тоннель перед в двадцати метрах перед собой разъедающим все и вся непроглядным и очень-очень холодным туманом. Через такую преграду ни один обычный пехотинец не пройдет. Даже какой-нибудь крутой невидимка незамеченным не проберется, поскольку без защитных барьеров сдохнет под своей маскировкой еще на середине пути. Да и вражеские заклинания в нем запросто могут сбиться с цели, заплутать и ударить куда-нибудь не туда. Восемь проскочивших опасную область относительно целыми умертвий немедленно кинулись ко мне, намереваясь пустить в ход свои руки, которыми они без проблем разрывали людей на части. Правда, одно из них почти сразу неудачно споткнулось, колено его подломилось, и оно влетело прямо в моржовое пузо, об которое и разбилось вдребезги, поскольку его кости под воздействием низких температур стали ломкими, будто стекло.

– Пошли вон, уроды! – злобно проревел я, отмахиваясь своими ластообразными руками от лезущих в лицо с настойчивостью лесных комаров умертвий. Инерция мышления или, скорее, полное отсутствие этого самого мышления опять сыграло с ними дурную шутку, и от ударов нежить не уворачивалась. Привыкла, что она самая сильная и самая стойкая, да и вообще не было у неё инстинкта самосохранения. Одного монстра просто разбил на части, снеся ему половину ребер и позвоночный столб, а еще троих удачно откинул обратно в ледяной туман, откуда они уже вторично не вышли. К сожалению оставшаяся троица тварей смогла вцепиться в складки шкуры на животе и боках, а после поползли по ним вверх, как коты с выпущенными когтями, оставляя после себя десятки мелких кровоточащих ранок. – Вот я вас!

Ползущего с левого бока покойника я просто раздавил о стенку тоннеля, как следует потершись об неё боком, а вот двух оставшихся и добравшихся уже почти до загривка пришлось поднимать в воздух телекинезом. Причем вместе с солидными шматами кожи, в которую они вцепились в прямом смысле слова намертво. Ну, пусть она останется им утешительным призом. Не став изобретать велосипед, я столкнул их друг с другом на такой скорости, что только костяная крошка в разные стороны брызнула.

– Первый раунд за мной! – прокричал я нападающим, которые не только не продвинулись вперед, но еще и отошли. Даже умудрившиеся расцепиться скелеты предприняли стратегическое отступление, утаскивая за собой наиболее неловких товарищей. – Ну, кто следующий?!

– Почему ты защищаешь Зеленую Дубину, чужак? – Говоривший благоразумно на глаза не показывался. – Какое тебе до них дело? Уйди с дороги Алого Клинка!

– Сегодня они мне нужны! – не стал скрывать очевидной правды я. – И ты не пройдешь!

Хотелось пафосно стукнуть посохом об мост и обвалить его к едрене-фене, но немного мешало отсутствие посоха. И моста. Хотя, в принципе, при сильном желании устроить тут небольшой обвал это не сильно помешает.

– Тьфу! – Исправно донесло до нас акустическое заклинание звук смачного плевка. – Неудачный сегодня день…

Скелеты еще минутку постояли на одном месте, а потом так же слитно, как до того, зашагали вперед. Сначала я было заподозрил в этом тактическую хитрость, но время шло, а враги не возвращались. И даже остающаяся вне зоны нашей досягаемости разведка при помощи очередной летучей мыши подтвердила, что враги ушли. Очевидно, они прикинули планируемый уровень сопротивления с учетом вновь открывшихся обстоятельств крайне моржового вида и решили подождать более удобного случая для устранения конкурентов.

– Ну, не могу я вас просто так пустить. Не просто не хочу или там права не имею! – заныл поймавший мой довольный взгляд гоблин, которому, несмотря на всю его браваду и сверхъестественные возможности, явно не улыбалось прекратить свое немертвое существование. А размазать его за продолжение канители на воротах сейчас стало бы уже скорее признаком хорошего тона, чем дерзостью. Ну, по меркам этого общества. – Мастер велел не пускать посторонних. А сам ушел в город по тропе теней! И только высший вампир может ослушаться прямого приказа того, кто его обратил!

Ага, вот значит, почему так долго не помогали ни угрозы, ни золото. Про вампиров можно и нужно говорить много плохого, но вот в ментальной магии они на высоте. Внушить излишнюю покорность жертве способны даже некоторые новообращенные, а уж владыки их племени ставят всем подчиненным закладки на верность и постоянно обновляют их едва ли не на уровне безусловных рефлексов.

– Связи с ним у вас, так понимаю, нет. – Вздохнул я, поправляя на груди новую картонку с надписью на чистом русском языке. Полагаю, сейчас с той стороны укреплений собралась если и не вся охрана фермы, то как минимум большая её часть. Все же не каждый день в гости приезжает магический аналог тяжелого танка и начинает требовательно и матерно бибикать перед воротами, требуя прохода внутрь. Так почему же Артем еще никак на мой визит не отреагировал? Стоит на страже какого-нибудь другого прохода, готовясь отражать атаку с тыла? Отлеживается в местном лазарете после драки? Или вообще убыл в город вместе с начальством? – Ладно, какие есть другие варианты? Кого твой мастер разрешал допускать внутрь, да так и не отменил лично своего приказа?

– Патруль пускать, если с документом, без документа не пускать! Демона Фитильгофа больше не пускать, но деньги у него забирать, если вдруг долг пришел отдать. Гигантский пещерный слизень пускать и самим убегать, все равно мы его не остановим. – От волнения маленький вампир, до того изъяснявшийся довольно четко, благодаря векам разговорной практики, вновь стал подпускать в свою речь характерный гоблинский акцент. – Лейлу Кровавую тоже пускать, крышу на неё сразу ронять, и тут же в куски порубать, пока не очухалась! Только она не вернется, не дура же, на дуре мастер бы никогда не женился.

– Ты давай не отвлекайся на личную жизнь своего начальства, – оборвал я его разглагольствования. – Дальше вспоминай!

– А все! Больше кого не пускать! Остальные пусть через наши трупы входят, если смогут! Хотя… – Гоблин запнулся и с сомнением посмотрел на меня. – Целителя пускать можно и нужно, давно его ждем. Не простого целителя. Для телок. Нам для телок нужно целитель, очень нужен, давно его ждем. Только нету его. Все одни шарлатаны какие-то попадаются, которые и не знают, с какой стороны к телке подойти, чтобы у неё молоко появилось.

– Ну, допустим, я целителя… То есть, тьфу ты, целитель. – Татуировка в виде морской звезды на щеке заныла. Слуги морской богини не имели права отказывать в помощи тем, кто желал избавиться от какой-либо слабости или хвори. Хорошо хоть работать мы должны были не бесплатно. И вполне могли заломить за свои услуги самую неимоверную сумму, причем потребовать её выплаты авансом. – Так что у вас с телками-то? Молока нет?

– Есть молоко, как не быть. Только мало. Раньше больше было, но потом вдруг болезнь появилась. Или порча. Только странная она какая-то, никак мы её даже обнаружить не можем. – Гоблин внимательно рассмотрел нанесенный на мое лицо знак и, видимо, решил счесть его достаточным свидетельством высокой квалификации. В этом мире как-то не очень много смельчаков, кто осмеливается нанести на себя символы тех или иных богов без оснований на это. То ли не выживают они после таких художеств, то ли попросту не доживают до них, очищая генофонд от своего наследия раньше, чем дорастут до возможности взять в руки кисточку и краски. – Телки выглядят здоровыми, ни на что не жалуются, не буянят, не худеют. Только молока от них почти и нет. Нам не из чего делать крем для пирожных. А без пирожных ведьмы звереют. В смысле, еще больше, чем всегда.

– Так вот почему так выросли цены, и торт со сливками в продаже стало найти не проще, чем светлую эльфийку в борделе! – ахнула какая-то из жриц за моей спиной. Обернувшись на секундочку, я удостоверился в том, что мне не почудилось. В голосе служанки темных богов плескался отчетливый ужас. Вот, оказывается, чего боятся женщины дроу… Отсутствия свежего товара в кондитерской! – Но почему же об этом никто не знает?! Да к вам же даже матриархи из городского совета не побрезговали бы зайти, чтобы проблему решить!

– Так они у нас и были уже! Только не помогло. – Развел руками гоблин, не спеша трогаться с места. Видимо, все еще надеялся, что проблема как-то рассосется сама собой. Или мы куда-нибудь денемся, или хозяин фермы вернется. Вообще, конечно, интересный выбор профессии у этих вампиров. Нежить, трудящаяся в сельском хозяйстве, самим фактом своего существования вызывает некий когнитивный диссонанс. Кем они тут питаются, интересно. Доярками? Или… Телками?! – Молока как не было, так и нет. Потому и ждем для них целителя!

– Вот и дождались, – хмуро бросил я, а после пополз вперед, ничуть не заботясь тем, успеет ли гоблин попятиться назад. В конце-то концов, он вампир! А значит, обязан обладать хорошей реакцией! – Посмотрю я ваших телок. Кто они, что они, как они… Уж если разбирался с выпотрошенными животами и травматической трепанацией черепа грязными железяками, так неужели обычную лактацию не осилю?

К счастью, худшие предположения не подтвердились. Припертый к воротам гоблин-вампир решил не доводить наше противостояние до открытого конфликта, а потому на территорию фермы подозрительного полуморжа все-таки пустили. И тут же уши услышали пробивающееся сквозь стены многоголосое мычание, ноздри уловили запах навоза, а глаза уцепились за прилипшую к сапогам одного из охранников-орков коровью лепешку. Никакой экзотики с национальным темноэльфийским колоритом вроде выдаивания рабынь на ферме «Белесый лист» определенно не имелось. Нет, дроу могли бы подобную промышленность развернуть. Их мораль, которую так и тянет назвать полной аморальностью, позволяет и не такое. Но видимо, крупный рогатый скот банально давал больший выход полезного продукта, или содержать его оказывалось дешевле. Ну а невольницы тут хоть и обнаружились, но были это, как правило, женщины в годах и самого крестьянского вида, успевшие научиться правильно добывать молоко из коров еще во время вольной жизни на поверхности.

– Великий, вы и вправду собрались возиться с этими животными?! – Кажется, прихваченный с собою контрабандист заработал полный разрыв шаблона и душевную травму на всю оставшуюся жизнь. – Но зачем?! Мы же уже внутри периметра, и охранников здесь недостаточно много, чтобы они посмели вас останавливать!

– Показавшихся нам на глаза охранников, – поправил его я, обшаривая глазами обширную пещеру, имеющую не меньше десятка проходов куда-то вглубь животноводческой фермы. Наиболее широкий и расположенный у самого дна ведет к коровам, если верить долетающим оттуда малоаппетитным ароматам и мычанию. А вот остальные вполне могли скрывать в своем нутре десятки наемников. Вроде тех, что сейчас старательно рассредоточились по территории и делают вид, будто оружие свое достали просто так. Поточить, почистить, попытаться попускать лезвием солнечных зайчиков несмотря на энное количество метров камня над нашими головами. – И потом, в жизни нужно попробовать всё. Рок, драйв, адреналин, вегетарианство и квантовую физику… Ветеринарию тоже, почему нет? Никогда раньше коров не лечил, но начать ведь никогда не поздно.

– А я вот никогда раньше с гарпуном на китов не охотился, – заметил мне подпирающий собой створки с обратной стороны ворот вампир, опирающийся на здоровенное костяное копье, выточенное не иначе как из позвоночника дракона. Как и у мурыжившего нас охранника кожа у него была зеленой, но этого кровопийцу назвать задохликом бы язык не повернулся. Рост под два метра, лишь едва прикрытая кожаной безрукавкой грудь перевита жгутами мускулов, размах высовывающихся из-за нижней губы клыков составлял не менее четверти метра. Короче, передо мной стоял типичный орк, когда-то давно ставший высшей нежитью. – Но, чувствую, сегодня могу начать. Слушай сюда, дитя морей и не говори, что не слышал. Если ты пришел купить нашего мага духа, то лучше сразу уходи туда, откуда пришел. Столь перспективного кандидата на становление нашим сородичем мы тебе не отдадим. Ни за какие деньги.

– Я – морж… Ну, частично. – Хмыкнул я, обозревая видимую часть обороны фермы. Девять десятков солдат удачи выглядели довольно разномастно, но каждый из них имел как минимум кольчугу и меч. Парочку так и вовсе мог бы вполне отнести к рыцарям, где-то потерявшим свою лошадь. Расовый состав у них подобрался смешанный: гоблины, орки, люди, дроу, смески и даже один тролль с массивным железным молотом. К тому же их усиливали кровососы в количестве семи штук. Двое держатся ко мне очень близко и явно рассчитывают в случае начала драки ввязаться в рукопашную. Еще пятеро кровопийц застыли на границе ведущих вглубь пещеры тоннелей и, судя по количеству навешанных на них артефактов и магическим посохам, числятся боевыми магами. – А какого он сам мнения, кстати, насчет подобной сомнительной чести?

– Резко отрицательного. Называет нас разными нехорошими словами, среди которых «гнилые трупожоры» еще можно считать комплиментом. – Орк-вампир обнажил в улыбке прозрачные клыки-сосульки, ярко блеснувшие в свете магического освещения. – Но ничего, мы его переубедим. И не таких твердолобых фанатиков обращали.

– Позови его все же. Пожалуйста, – вежливо попросил его я, медленно начиная увеличиваться в размерах, благо теперь до потолка пещеры были уже не считанные сантиметры, а несколько метров. Все метательное оружие, что до этого было направлено в сторону или в землю, тотчас же оказалось нацелено на подозрительного гостя… Но атаки так и не последовало. Кровососы были опасны, но они знали, что я тупо сильнее их всех, вместе взятых. Возможно, если им улыбнется удача, и в этой пещере есть мощные ловушки, они даже меня смогут убить. Но без потерь, причем скорее всего очень серьезных, им никак не обойтись. А они хоть и монстры, но вовсе не тупые мобы из компьютерных игр. И согласны вытерпеть многое, лишь бы ничего серьезного не угрожало их драгоценному и теоретически вечному существованию. – Видишь ли, есть такое подозрение, что у меня к этому человеку большой долг. И надо его отдать. Лично в руки. Хуже ему от этого точно не станет, скорее уж наоборот.

– Хорошо. Отдашь, – проскрипел орк, пряча пылающий ненавистью взгляд алых глаз в землю. – Как только он очнется и сможет встать с кровати. Или когда вернется владелец этого места лорд Шейтон, и вы с ним договоритесь, чтобы его вынесли сюда. Или когда наши коровы смогут вновь дать достаточно молока, чтобы наполнить сухие бидоны.

– С магом духа что-то серьезное? – забеспокоился я. – Пострадал во время недавнего нападения?

– Ничего особенного. – Дернул щекой немертвый орк. – Слегка перенапрягся, получил несколько ушибов и потерял пару мисок крови. Даже без помощи целителя встанет на ноги уже завтра.

– Хорошо. Но тогда ты будешь меня сопровождать в турне по вашему хлеву. – Скрепя сердце мне пришлось согласиться на озвученные условия. Тем более и были-то они не особо жесткие. – И мы же оба понимаем, окончательно тебя упокоить в случае обмана я успею. На крайний случай просто сожру.

– Хе, пугать меня смертью не имеет смысла. – Продемонстрировал свои клыки в улыбке орк-вампир. – Чего мне духи предки нового скажут? Я уже и сам, считай, один из них! Просто пока еще в своем теле.

– Вот и узнаешь, как к таким, как ты, там относятся. – Я еще раз пересчитал защитников фермы и тяжело вздохнул. Вырубить аккуратно такое количество народа шансов почти нет. А если разрушить снабжающую город элитным продуктом ферму, то таскающиеся следом жрицы дроу тут же заложат своему начальству. И придется либо платить астрономический штраф, либо шустро линять из подземной страны. Гешефт гешефтом, но свои рабочие обязанности эти дамочки знают назубок и выполняют безукоризненно. Ибо никакие не стоят таких проблем с начальством, вполне буднично спускающим с подчиненных шкуры в прямом смысле этого слова. – Кстати, как вы вообще этого типично светлого героя убедили сражаться на своей стороне? Гипнозом?

– Да если бы, не действует на него внушение почти… Почему нам и приходится ждать его добровольного согласия на обращение, – мрачно буркнул орк, отлипая от ворот и медленно заковыляв в сторону хлева. – Думаю, если бы от его покорности не зависели жизнь и здоровье других рабов из той же партии, маг бы уже не раз пытался устроить побег или бунт.

Хм… Ну да, имеет смысл. Шантажировать Артема обещанием сожрать живьем на его глазах каких-нибудь заложников – это вполне рабочий способ временно получить возможность отдавать ему приказы. Временно. До той поры, пока он не найдет лазейку, позволяющую обеспечить им безопасность, и не начнет мстить. А я помогу. Сразу же, как только получу от него конкретные целеуказания, кого тут надо спасать и эвакуировать на поверхность по кратчайшему маршруту, а кого безжалостно давить и плющить от всей широты русской души, дополненной моржовым телом.

Внезапно раздавшийся в одном из проходов шум и ругань привлекли мое внимание. Оттуда сквозь строй наемников в основную пещеру пытался пробиться перемотанный окровавленными бинтами человек, в данный момент голыми руками завязывающий узлом лезвие какой-то шпаги, которой ему пытались преградить путь. Его лицо мне было прекрасно знакомо. И это был не Ассасин!

Глава 13

– И это вот демоническое отродье осмеливается заявлять, что у него со мной какие-то общие дела?! – Сделавший смелое заявление мужчина в качестве доказательства весомости своих слов резко рубанул рукой воздух… А потом покачнулся и, чтобы не упасть, уперся в землю тем клинком, который парой секунд раньше отобрал у наемников и голыми руками превратил в шедевр авангардного стального макраме. Классический паладин во всем его великолепии. В глазах – яростный фанатизм, в ауре – чистейший свет, в плечах – двухстворчатый шкаф, в мозгах – одна извилина. И я ему должен деньги, один комплект умеренно потасканной одежды и дешевенький зачарованный кинжал с возможностью аккумулировать темную энергию. А еще умеренно жестокое избиение тюремщиков. Интересно, он согласится взять компенсацию золотом, или все же придется чистить морды вампирам-фермерам с их прихлебателями? – Да такого в принципе быть не может, потому что не может быть!

– Сэр Олкометр, а вы ко мне присмотритесь повнимательнее, – посоветовал ему я, а после повернул голову в профиль. Вроде бы так моя полуморжовая физиономия более-менее напоминает бывшую человеческую, если спускающихся до середины пуза бивней не считать. – Не узнаете? Нет? Это же я, Алхимик! Вот, пришел вам долги отдать!

– Что?! Ты?! Здесь?! – поразился паладин, явно с большим трудом сумев-таки опознать своего знакомого темного мага. В глазах воина света, попавшего во враждебное окружение, израненного, но не сломленного, отразилось то, чего от него вряд ли могли бы добиться все вампиры подземелья. Ужас. И, кажется, не за себя. – Но почему?! Как?! Я же сам видел, ты встал на путь исправления?! Просветлел! Ооох…

Кажется, осознание того, кто именно тут развалился пузом на четверть пещеры и упирается хвостом в ворота, подкосило волю Олкометра. А может, сделала свое дело кровопотеря, из-за которой он и находился в местном аналоге больнички. Зашатавшегося, несмотря на импровизированный костыль, паладина вовремя успел поймать один из наемников… Правда, дернулся он к нему на выручку только после приказного окрика одного из вампиров. Сами кровососы явно к воину света подходить избегали. Видимо, не нравилась им его аура, полная света. Или оружие в руках. А может, сочетание того и другого вкупе с возможностью быть примененным прямо к клыкастым физиономиям.

– Просветлел?! Он?! – раздалось где-то в районе хвоста, так долго мурыживший нас на воротах гоблин, вновь начал подпускать акцента в свою речь. – Раньше это чудовище еще сильнее и темный была?! Да куда уж больше, оно ж и так ходячее кошмаро во плоти и мясе!

– Маскировался, наверно, – послышался голос контрабандиста. – Честно сказать, таких мастеров по изменению своих размеров и ауры я еще не встречал.

– Да вроде страшноватое оно для инкуба, – продолжал сомневаться гоблин-вампир. – Я, конечно, не баба, но не соблазнительное ну вообще!

– Так не только одни слуги Многоликой умеют виртуозно маскироваться, – вмешалась в их диалог одна из жриц. – Просто они считаются лучшими. Однако почему бы кому-нибудь другому не освоить искусство перевоплощения на том же уровне, если к нему есть талант?

Паладина, начавшего терять сознание, попытались привести в чувство, но как-то бестолково. Не то вампиры и их слуги особо вопросами целительства никогда не интересовались, ограничиваясь простым затягиванием ран, не то специально тянули время. Сэр Олкометр продолжал шататься, закатывать глаза и норовил сползи в обморок до тех пор, пока я аккуратно не подтянул его телекинезом к себе и не принялся за дело сам, за что тут же и поплатился. Первым делом вернувшийся к, по его меркам, здравому уму и ясному сознанию воин света попытался вырвать мне сердце, резко подпрыгнув вверх на пару метров и пробив голой рукой дубленую моржовую шкуру словно раскаленный гвоздь кусок мягкой пластмассы. Хорошо хоть до цели своей не достал, банально длины конечности не хватило.

– Уй, блин! – не смог удержаться я от выражения своего неудовольствия, когда в грудь вонзилась эта полыхающая силой света заноза. Силой мысли схватить этого чрезмерно развоевавшегося служителя церкви и подвесить его в воздухе без какой-либо точки опоры тоже оказалось не сильно приятно. Аура паладина жгла, словно горячий уголек. – Сэр Олкометр, вы чего? Вроде в нашу последнюю встречу так хорошо общались, а теперь на меня так неадекватно реагируете! Вам снова, что ли, Ассасин рожу начистил?

– Изыди, зло! – прорычал едва-едва поставленный на ноги человек, дергаясь, как угорь, и тщетно стараясь вывернуться из невидимой хватки телекинеза. – Я не могу обратить во прах этих трусливых кровохлебов, так хоть на окончательно упавшем во мрак чернокнижнике отыграюсь! Знаю, что пожалею об этом отродье, но скажи, чем ты так допек хозяйку морей, чтобы она низвергла тебя в ледяную бездну!

– Да никуда она меня не бросала. Напротив, по службе повысила. Слышали пословицу: «Ты то, что ты ешь»? Не слышали? А Безымянная слышала. И прописала одному из своих невезучих слуг довольно оригинальную диету. – Фыркнул я, начиная понимать, в чем заключается причина агрессии. Полученная через вторые руки от проигравшегося архидемона сила сыграла дурную шутку, сделав меня похожим в энергетическом плане если и не на почетного гражданина местной преисподней, так на какой-то их импортный аналог. А паладин решил, что если нечто выглядит, как утка, и крякает, как утка, то его святой долг заключается в том, чтобы пташке такой шейку-то открутить. – Скажите лучше, как же эти вампиры аж целого паладина контролировать умудряются. Ну не запугали же они вас, право слово. Судя по тому, с каким энтузиазмом вы бросаетесь даже на прекрасно знакомых жрецов морской богини, слуги темных сил вообще должны сразу же удостоиться самоубийственной лобовой атаки.

– Увы, но в плен я попал вместе со всем населением женского аббатства Миртен, куда я завернул, дабы переночевать под крышей и почтить память его святой основательницы. А с чего бы? Я темный, он светлый, значит, проникающее ранение груди – закономерный итог нашего диалога. И только нахождение в явно невыгодном положении мешает собеседнику повторить попытку убийства. – Тяжело вздохнул паладин, даже и не подумав извиняться за свой поступок. – Сразу сорок пять монахинь утащили за собой подземные разбойники в свои темные глубины. И более десятка из них немощные старухи, которых ждала бы мученическая смерть… Если бы какой-то потерявший последний стыд кровосос не придумал меня ими шантажировать. Если я не сильно буйствую и соглашаюсь уничтожать только те порождения зла, на которых укажут, то раз в неделю они отпускают одну из них. Да не куда-нибудь в свои туннели, где и армия света сгинет, а доставляют к ближайшим человеческим поселениям.

– Кровь девственниц-служительниц светлых богов самая лучшая! – послышалось за спиной смелое заявление вампира-гоблина, заставившее паладина скрипнуть зубами. – Жаль, с возрастом сильно горчить начинает… А уж если они еще и к мужчинам тайком проберутся, то весь вкус напрочь уходит!

– Хитрый план, – оценил я вампирскую смекалку, позволившую им разжиться одновременно и возобновляемым источником деликатеса, и более-менее ручным воином света, наверняка чертовски эффективно против прямых конкурентов фермы «Белесый лист». Пострадавшее от чудовищной силы удара место жутко болело и никак не могло затянуться. Пришлось даже зажимать его ластом и намораживать ледяную пробку, чтобы хоть как-то удержать льющийся вниз ручей темно-алой жидкости. Пальцы дотронулись до чего-то инородного и шершавого, напрочь застрявшего в глубине раны среди опаленного мяса… Тряпка? Бумага? Послание, которое постарались передать так, чтобы со стороны этого никто не заметил! Уже скатившиеся вниз капли крови тут же уничтожил небольшой выплеск энергии тьмы, превративший их из ценного атрибута магии подобия в никчемный мусор. Я еще не настолько одурел, чтобы разбрасываться подобными вещами в самом логове профессиональных знатоков магии крови. Тем более, после недавно полученного наглядного доказательства опасности подобных поступков. – А как быть, когда неликвидные монахини кончатся? Эй, сделай два шага назад. Пожалуйста. Или хуже будет.

– Других никчемных рабов найдем, чьи мольбы и судьбы тронут его доброе сердце. – Пожал плечами орк-кровосос, с явным сожалением убирая ногу с крупного темного пятнышка, избежавшего участи быть уничтоженным. Однако извиняться за попытку утаить «улику» он даже и не подумал, все в рамках своеобразного этикета темных. Подставился? Ну и сам дурак! Пусть обеденный котел тебе будет пухом! – В Шарозане их много и все по бросовым ценам. Хватит, чтобы занять их освобождением целый орден паладинов. Но я думаю, еще пара-тройка лет среди нас, и он устанет. Очерствеет. Какое-то время станет совершать свои подвиги по привычке, но потом все же бросит это неблагодарное дело. И добровольно вкусит холодную кровь, чтобы раскрыть себе вечность! Мы умеем работать с невольниками и добиваться нужных от них результатов.

– И не мечтай, ублюдок. – Мой старый знакомый обжег ненавидящим взглядом вампира. В прямом смысле слова обжег, тот отшатнулся, когда по его щеке пролегла быстро темнеющая полоса. А раньше он таких фокусов не демонстрировал! Неужели паломничество по святым местам пошло на пользу? – Я еще растопчу своими сапогами ваш пепел!

– Ты обязательно попробуешь, обязательно, – заверил его я и перевел взгляд на немертвого орка. – Так сколько? С учетом всех оставшихся монахинь, ведь без них он точно не уйдет.

– Ну, я же уже говорил. – Скривил губы в злобной усмешке вампир, обнажив целый частокол сверкнувших на солнце льдинками клыков. – Не продается!

– Да я и сам отсюда, честно говоря, уйти не особо спешу, – внезапно влез в наш разговор сэр Олкометр и, удостоившись недоуменного взгляда от обеих сторон, пояснил свою позицию: – Во всяком случае, раньше, чем полностью очищу это место от зла. Времени потребуется много, но истинно верующим в Отца Времен его всегда хватит, дабы совершить благое дело. Тем более адепты магии духа, которую я стал изучать после своего позорного поражения, наставившего меня на путь истинный, могут не бояться старческой немощи. К чему им сила дряхлеющих мускул, когда врага можно вбить во прах одним ударом собственной души?

– Рад, что ты понимаешь, как долго тебе стараться придется. – Хмыкнул я, чуть отходя от неожиданной встречи со старым знакомым, спутавшей мне все планы и расчеты. Спросить или не спросить его о том, сам ли он добился подобных успехов? С одной стороны, Артем должен быть где-то здесь, и он, пусть даже лишенный большей части своих сил, вполне годится на роль сенсея. С другой стороны, если в моем животе сейчас действительно медленно врастает в мясо секретное послание, то проявлять лишний интерес может быть чревато. – Ладно, этот вопрос мы обсудим с хозяином данного места. К завтрашнему дню он же должен вернуться? Ну, вот и прекрасно! А пока, сэр Олкометр, чем я могу вам помочь, не считая некоторой суммы на мелкие расходы, которую и так задолжал?

– Мне не нужны подачки от отродий тьмы! – гордо заявил самоуверенный воин света, в настоящий момент работающий цепным псом у вампиров. – Ну, разве только вы избавите от лишних страданий несчастных женщин, что уже которую неделю не могут надоить положенную им норму и за то регулярно страдают, подвергаясь плетям.

– Да вы сговорились тут все, что ли?! – возмутился я, а потом тяжело вздохнул. – Ладно… Видимо, это судьба. Показывайте ваших коров!

Первоначальные подозрения подтвердились. Крупнейший туннель действительно вел к животным, правда, по дороге к стойлам пришлось пройти и мимо того, что дало ферме «Белесый лист» свое название. В свете вырезанных по всему потолку магических рун не такой уж и высокой, но крайне просторной пещеры раскинулся настоящий искусственный биоценоз. Ковер из густой и сочной, пусть и слегка бледноватой, травы приятно щекотал брюхо. Хаотически возвышались тут и там из него какие-то колючие кустарники, густо обсыпанные покуда еще зелеными ягодами. Подпирали свод относительно невысокие, метра два-три деревья с ощутимо мерцающими листьями. Прямо сейчас эту явно предназначенную в пищу крупному рогатому скоту зелень старательно косили серпами полтора десятка желтолицых рабов мужского пола, однако видимых проплешин за ними не оставалось. Следом за невольниками из царства Кин медленно и печально брела увешанная звенящими цепями фигура с очень бледной кожей и заостренными ушами. Ну а уже следом за ней тащилось еще два изначально бывших орками кровососа, один из которых не выпускал из рук семихвостую плеть с вплетенными в бичи лезвиями, а второй таскал на плече крупную металлическую сеть, порвать которую быстро вряд ли бы сумел даже я. Эльфийка. Светлая. Немертвая. Там, где она шагала, пострадавшая от рук подневольных крестьян растительность стремительно восстанавливала утраченные части. Однако скорость передвижения её была весьма невысокой и явно уступающей труженикам подземных полей. А потому надсмотрщик периодически пытался придать ей ускорения обрушивающимися лишь на едва-едва прикрытую дерюгой спину ударами бича.

– Мне казалось, будто обижать темных друидов среди подвластной их воле растительности занятие крайне небезопасное. – Кивнул я в сторону занятной процессии. – Не боитесь, что растущие тут цветочки вас загрызут и переварят?

– Они уже пытались и не смогли. Эта остроухая думала, будто статус подружки жены нашего главы и единственного мага природы позволяет ей наглеть. – Пожал плечами орк-вампир, сопровождающий меня по ферме. – Она ошибалась, что выяснилось почти сразу же после начала их бабьего бунта. Потому и в цепях.

– Строго говоря, для начала боевых действий у них имелся очень даже существенный повод. Главный кровохлеб этого места задумался о том, чтобы стать еще и слугой Многоликой, – счел нужным заметить паладин, который тоже увязался за нами следом. И сказанное им действительно объясняло крах данной семейной пары. Наложница повелителя местного ада являлась третьим по силе архидемоном этого мира, а жертвы ей приносились исключительно бывшими любовниками и любовницами. Причем чем ярче бушевала страсть и чем ужасней смерть – тем лучше для сей свихнувшейся садистки и выше награда от неё. – Вот и не стала Лейла Кровавая ждать, пока её торжественно изнасилуют, окончательно убьют и сожрут, причем не обязательно в данной последовательности. Ну и у подружки её тоже за сохранность своей шкуры весомые опасения появились, так как эти порождения тьмы не только живут чужими жизнями, но и тянут свое существование в грехе и пороке.

– Не завидуй, – гордо бросил вампир, наверняка и при жизни имевший крайне своеобразное понятие слова «нравственность». Недаром же самым благородным занятием у большинства представителей его расы считается разбой?

Стойла встретили меня жуткой вонью успешного скотоводческого предприятия и отчаянным мычанием буренок, по какой-то причине дружно записавших проползающего мимо полуморжа в разряд опасных хищников. Руководствовались животные то ли размерами, то ли полной энергий холода, смерти и тьмы аурой, но в любом случае данное соседство им очень не нравилось. Пожалуй, они бы и разбежались все… Если бы было куда. Каждая рогатая подательница молока проживала в не слишком комфортабельном загоне трех метров в длину и двух в поперечнике, сделанном из чистого камня. Только друг от друга их разделял монолитный слой, выход в центральный коридор блокировала поворачивающаяся на петлях калитка, а под ногами находилось подобие мелкоячеистой сетки, куда и продавливался под тяжестью копыт весь навоз. Да уж, не завидую тем, кто вынужден регулярно прочищать эти норы. Я, вероятно, могу без особых проблем для невероятно прочной и постоянно регенерирующей шкуры искупаться в кислоте, но сама атмосфера данного места режет глаза. А вот у немертвых, судя по довольной харе орка-вампира, таких проблем нет. Или он просто в дикой молодости скота успел нанюхаться на всю ближайшую вечность, и теперь данные ароматы его не смущают? Вот паладин тоже держится молодцом. Не то аура света защищает его и от ароматов сортира, не то привык и не к такому амбре в средневековых городах и весях.

– Я не большой специалист по коровам, но животные не выглядят тощими или больными. – Внимательный осмотр мычащего поголовья проблем не выявил. Пятна только природные, морды чистые, лишай по шерсти не ползет, да и ребра из-под кожи не выпирают. – Что сказала ваша друидка насчет проблем с маленькими удоями?

– Она у нас больше по растениям. Ну, живому еще рану сможет затянуть, если не сильно опасная. – Пожал плечами орк, жестом подзывая к себе женщину, что громыхала ведрами в одном из ближайших к нам стойл. – Ну, сколько сегодня?

– Вот. – Рабыня, чье лицо густо покрывали синяки, протянула нам сколоченную из плотно подогнанных друг к другу досок емкость, на дне которой плескалось едва ли миллилитров триста. – Больше нет.

– Лентяйка! – Доярку мотнуло от пощечины, отвешенной зеленой рукой, но удар был скорее символическим, ведь голова её осталась на месте. Да и кожа не лопнула. – Вот видите? Треть! Треть от того, что было раньше! Если не четверть!

– По вашим словам складывается такое впечатление, будто молоко кто-то пьет! – Фыркнул я, про себя думая, как бы быстрее и без лишнего привлечения внимания оказаться в одиночестве, чтобы внимательно изучить записку. Впрочем, в стойло наблюдатели ведь за мной не полезут? Точнее, не пролезут! Наконец-то я нашел, для чего создано моржовое тело! Его кормой дверной проем перекрывать удобно!

– Мы дошли до того, что всех живых уже не кормили по несколько дней и регулярно взвешивали – не они! – Развел руками вампир. – Все только худели, толстеющих или сохраняющих массу ни одного не было. Как и молока.

– Ладно, раз попытки снять порчу ни к чему не привели, попробуем зайти другим путем. – Деланно вздохнул я, пряча в усах усмешку. – Так какое из животных сегодня еще не доили?

– Пожалуй, вон те стойла еще рабы не посещали. – Махнул рукой куда-то в дальний конец пещеры орк. – Начинают они с тех, что ближе к выходу. К тому же сегодня их сначала к разбору завалов привлекали, потом в бараки сгоняли при тревоге… Но что ты собираешься делать?

– Импровизировать! – заверил его я. – Попадались мне в руки как-то трактаты по химерологии…

Волна холодной воды, вычистившая стойло едва ли не до блеска, вряд ли обрадовала ставшую жертвой обстоятельств корову. А когда к ней в гости наведалась передняя часть туши полуморжа, притиснув несчастное животное к стене, то глаза на рогатой голове ощутимо вылезли из орбит. Единственное, что оставалось буренке, так это икнуть от ужаса и прямо стоя потерять сознание. Впрочем, её страдания остались мною почти незамеченными на фоне собственных. Заткнутая ледяной пробкой рана все-таки стянулась… Вместе с застрявшим в ней посторонним предметом, который нарастающей плоти не удалось вытолкнуть наружу. Пришлось расковыривать.

«Долбоеж! За тобой хвост! Хватит меня искать, спалишь все подполье!» – прочитал я корявые русские буквы, нанесенные чем-то темным на кусок дерюги, и облегченно выдохнул. Ассасин. Подписи нет, но её и не требовалось. Я этот почерк, больше подходящий страдающему от похмелья цыпленку, из тысячи узнаю. – «Главная храмовая площадь, великое жертвоприношение завтра. Держись как можно дальше от алтаря, нас будет целая маленькая армия!»

Итак, подозрения оказались верными. Артем где-то тут. Сэр Олкометр у него в роли связного. Просто взять и выйти не может, потому как боится моего хвоста. Симпатичного такого хвоста из трех ведьм с сиськами наголо… Ну, почти наголо. Сами по себе они бы его никогда не испугали, значит, опасны как способ сообщения с высшим жречеством и покровительствующими дроу сущностями. Но при чем тогда завтрашнее жертвоприношение, где судя по его описанию, должны собраться все сливки общества темных эльфов и какая-то маленькая армия? Мля, этот ушибленный на всю голову камикадзе готовит теракт! Или спасательную операцию, но без массовых жертв и обильных разрушений она все равно не обойдется! Как иначе вытащить обреченных на заклание пленников, если не по трупам сильнейших ведьм столицы подземного царства?!

– Я подумываю о том, чтобы найти себе другую работу. Более безопасную. Дегустатором ядов, например. Или двойником для политиков, за которыми охотятся убийцы. А что? Среди них много персон с ожирением, а усы с бивнями можно и сбрить! – пожаловался я на ушко прижатой к стене корове. Причем, судя по тому, что животное испуганно икнуло, оно умудрилось меня понять! – Чую, еще немного и соглашусь даже быть манекеном, назначенном на краш-тест автомобиля. Все меньше шансов шею свернуть, особенно если машины тестировать отечественные, которые не каждый раз заводятся. Но ладно, чего это мы все обо мне и обо мне? Ты-то на что жалуешься?

Внешне корова оказалась абсолютно здорова. Внутренне тоже, ну насколько позволяли в этом убедиться мои умения сканировать живой и не сопротивляющийся объект. Может, её и вправду доят втихаря? Маленькая армия, которую упоминал Артем, должна чем-то питаться. Например, молоком. Ну а фермеры-вампиры… Кровососов, или ухитряются регулярно обводить вокруг пальца какие-то феерически крутые ниндзя, незаметно для них наведывающиеся в каждое стойло, или они тупо участвуют в грядущем бардаке на той же стороне, что и Ассасин. А весь спектакль с низкими удоями нужен затем, чтобы оправдать снижение поставок продовольствия. Дроу параноики и в пропажу хорошо оплачиваемого товара из-за наведенной кем-то порчи поверят куда с большей охотой, чем в резкое и беспричинное желание лишиться части прибыли.

– Если объект здоров и выдает все, что может, а вам надо больше, то нужно использовать стимуляторы, – пробормотал я вслух, обдумывая про себя, в чем же может быть выгода вампиров от предстоящей резни. Пока коренные жители будут собачиться между собой, спеша занять верхушку пирамиды власти, пришлая нежить сможет увеличить свое влияние? Ну, как по мне, вполне реальный вариант. Вот только я готов буду съесть собственный хвост, если кровососы не подготовили план устранения всех лишних свидетелей грядущего побоища. Надеюсь, Артем это учел. Нет, можно бы было наплевать на все и пойти его искать, переворачивая ферму вверх дном… Но тогда действительно имею все шансы засветить перед своим эскортом Ассасина с товарищами. А если уж я, пробывший в их царстве всего ничего в роли привилегированного туриста, хочу увидеть Шарозан в огне, то мечтает о его полном уничтожении бывший раб-гладиатор и подумать страшно. Помешаю ему в таком благородном деле – и наша дружба может дать трещину. – Главное, чтобы международный комитет на допинге не спалил. И чем же прикажешь тебя таким накачать, чтобы выработка молока увеличилась?

По идее, количество полезного продукта, который производит корова, ограничено возможностями её организма. А те в свою очередь определяют условия содержания и генетический код. ДНК переписать с помощью магии можно, куча населяющих этот мир рас тому свидетельство, но не мой это уровень даже близко. Изменить к лучшему внешнюю среду? Интересно, как? Кормить свежей травой с поверхности вместо подозрительных подземных светящихся растений слишком дорого. Выгуливать зверье в подземных коридорах тоже не получится. Классическую музыку им поставить для лучшего пищеварения? Тоже не вариант, не знают в этом мире земных исполнителей, а местные таланты пока еще подберешь… Так, а может, пойти от противного? Заставить корову войти в форсированный режим работы организма, ускоряющий все процессы, в том числе по идее и выработку молока? Здоровью её, конечно, окажется нанесен серьезный вред, но все-таки до смерти от истощения пройдет не один день, и к моменту начала проблем я уже окажусь далеко. Да и свежая говядина в хозяйстве лишней не бывает.

– Так, есть один вариант, но вам он не понравится. И в реализации до безобразия труден, поскольку придется клин с незнакомым проклятием вышибать клином с проклятием более-менее понятным, – обрадовал я вампиров, с большим трудом пятясь хвостом вперед. – Нам нужен кто-то из действительно талантливых слуг Сарка, который сумеет навести на животных очень-очень узкоспециализированную порчу!

Орк щелкнул пальцами и буквально из ниоткуда возник тот самый гоблин, который старательно мурыжил нас на воротах. Хм, ну это ожидаемо. Самым страшным оружием коротышек заслуженно считались жуткие эпидемии, которые их шаманы могли наслать на города и села своих врагов. Мор убивает медленнее клинка, но столь же неотвратимо, и возможно только потому, эти уродливые карлики еще не оказались уничтожены другими расами.

– Значит, молишься хозяину болезней? Не слишком-то у тебя здравый выбор покровителя, впрочем, мое начальство в плане здравомыслия ничуть не лучше. – Хмыкнул я, раздумывая о том, хватит ли у коротышки пороху обделать задуманное. А впрочем, какого черта?! Сдались мне эти коровы?! Да пусть хоть передохнут, только порадуюсь снижению цен на колбасу. – Что такое метаболизм, знаешь? Ладно, не делай такие большие испуганные глаза, упрощу задачу. С проклятиями обжорства или какого-нибудь вечного голода знаком?

– Для казней пару раз использовал. – Кивнул оживившийся уродец. – Только не понравились мне они. Сильно долгие и не зрелищные совсем. Больше суток нужно, чтобы брошенный в каменный мешок раб осмелился начать сам себя жрать. Не угадать момент, когда он все-таки решится, а значит, и потешиться не получится.

– То, что в твоих руках они медленно действуют, это даже хорошо. Можешь наложить их отдельно на коровье вымя? Не на всю корову, а только на вымя? – поставил я перед гоблином довольно неожиданную для него задачу. – Естественно, делать надо все так, чтобы потом снять можно было.

– Ну, как распухнуть в теле чего-нибудь одно, не затронув другого, знаю. Значит, и другие проклятия натравить на нужную часть тела смогу. Не сразу, но сумею, – почесав бугристую зеленую голову, решил привратник. – Только зачем?

– Вымя будет сосать из коровы соки, а что такое концентрация соков в вымени? – пояснил ему я. – Молоко! Только надо аккуратнее, чтобы совсем её не высушить. Потренируйся для начала на тех, кого не очень жалко.

– А если вымя еще и распахнуть, то молока будет больше! – обрадовался коротышка, нашедший куда применить свой талант с пользой для дела. И, скорее всего, его личного кошелька. Тем, не является ли подобное вывернутое наизнанку проклятие скорее оскорбляющим его болезнетворного бога благословением, он не заморачивался. Гоблины они вообще существа практичные и все вокруг делят на полезное и вредное. А еще на съедобное и несъедобное. – И зуд в сосках добавить, чтобы зверюга думала, будто её теленок сосет!

– Ну, дерзай, дальше сам разберешься! – напутствовал я кровососа на противоестественные опыты с братьями нашими меньшими. Ну, учитывая пол предполагаемых подопытных, скорее сестрами. – Только кормить скот придется больше, не то от голода сдохнет. И убирать за ним чаще, так гадить станет быстрее.

– Если навоза будет много, это тоже неплохо. – Степенно кивнул орк. – Мы его тоже продаем.

– Кому? – удивился я. Темные эльфы, конечно, те еще эстеты… Но для каких еще инсталляций им могли бы понадобиться коровьи лепешки?!

– Да тем же Кровавым ножам, например, – огорошил меня неожиданным признанием вампир. – Они, когда найма нет, на зомби грибы выращивают, пока те скелетами не становятся, но на зомби грибы плохо растут. На навозе лучше!

Взять на заметку. Рекомендовать вегетарианскую темноэльфийскую кухню всем своим врагам и недоброжелателям. Инкогнито. А потом смеяться, смеяться, смеяться… Тьфу, кажется, это мрачное место и это неуклюжее тело на меня плохо действуют! Еще чуть-чуть и полностью вживусь в амплуа карикатурного злодея, начав строить свою тайную всемирно известную базу над кратером действующего вулкана, чтобы сэкономить на отоплении и системах утилизации мусора.

– Что ж, в таком случае на сегодня у меня все. Приду завтра… Может быть. Или послезавтра, – решил я, что хватит с меня на сегодня этой фермы. И вообще, пора наконец-то чуть-чуть расслабиться и выпустить пар, пока еще в местные бордели пускают. Чую, после той заварушки, которая скоро начнется благодаря Артему, больше подозрительным полуморжам здесь рады не будут. Даже и за очень большие деньги. – Заодно узнаем, какие будут результаты у этого любопытного магического опыта.

– Мы будем ждать. – Чуть наклонил голову орк, провожая меня в сторону выхода.

– Здесь что-то не так, – сказал Рилд, едва за нами закрылись ворота фермы. – Эти ходячие трупы скрывают нечто от нас, в смысле от вас, о Великий. Тот человек действительно вам знаком, но не является целью?

– Да, необычное совпадение. И подозрительное. Однако он на нужной мне стороне, жаль, поговорить наедине у нас не получилось, вампиры, видимо, боялись, что их потенциального рекрута схватят, посадят в карман и унесут. – Усмехнулся я, в кои-то веки пребывающий в относительно хорошем расположении духа. Можно было бы устранить контрабандиста прямо сейчас, уж главную храмовую площадь можно и без гида найти… Но мало ли чего? Вдруг случится еще какая-нибудь пакость из тех, на которые так богата жизнь? Пусть живет. До завтра. Вот увижу, как Ассасин начинает бучу, первым же делом размажу пронырливого дроу. А вторым постараюсь вырубить таскающихся за мной хвостом девочек. Не уверен точно, но кажется, они будут чуть получше большинства здешних обитателей и немедленной смерти не заслуживают. Слишком молодые, почему их собственно и приставили к подозрительному чужаку – такую мелочь пузатую старшим жрицам потерять не жалко. По крайней мере, пусть эти ведьмочки умрут не от моих рук, а схватятся с кем-нибудь из восставших рабов, заслуженно имеющих громадный зуб на все темнокожее и остроухое племя. – Ничего, теперь мы знаем, где именно нужно искать со всей тщательностью, а значит, ты быстро докопаешься до истины. Ну а пока настало время немного отдохнуть… Мне показалось или вдоль потолка шмыгнула подозрительно гуманоидных очертаний тень?

– Мы уже три раза повернули с тех пор, как за нами начали следить. Ничего особенного, обычный наблюдатель из какой-то мелкой шайки. Видимо, надеется, что мы будем сражаться с кем-то, чьи трупы потом получится обобрать, – разбила в пух и прах мою наблюдательность одна из жриц. – Опытный наемник или представитель какого-нибудь захудалого дома не стал бы облачаться в одежду, от которой так сильно несет скисшим пивом.

– А я не чую… Вот были бы мы в воде – тогда совсем другой разговор. больным или раненым, на здоровую и опасную добычу они и сами не полезут. – Рилд, ты там не уснул еще? А то бредешь с какой-то на редкость задумчивой физиономией, никак предательство замышляешь? А ты уверен, что строить планы в присутствии того, кто может прочесть твои мысли – это хорошая идея? Ладно, ладно, не бледней ты так! Я не умею копаться в черепушках незаметно для обладателя этой самой черепушки. Ну, если он живой. – Представитель местного преступного мира серьезного внимания явно не заслуживал. Шакалов стоит бояться только больным или раненым, на здоровую и опасную добычу они и сами не полезут. – Скажи-ка лучше, где в Шарозане может от всей души отдохнуть с веселыми дамами персона моего положения. Интересует сервис на уровне заведения госпожи Каминки, ориентированный в том числе и на жителей поверхности с их весьма низкой планкой уровня дозволенных извращений, но в сотрудницах не должно быть мужчин, рабынь и суккуб.

В том, что подобное заведение существует, я практически не сомневался. Это как с пищей. Если везде и всюду класть в огромных количествах соль, сахар, перец и чеснок, то обязательно появятся те, кому хотелось бы отведать чего-то пресного. И если их будет достаточно много, то мигом появится и закусочная, где восхитительно безвкусную лепешку станут запивать обычной чистой водой. Да и для гастрита, неизбежного при регулярном обилии специй, подобные кушанья окажутся ой как полезны.

– Ну, есть здесь неподалеку небольшой клан кицуне, состоящий почти исключительно из гостеприимных женщин. Мужчин у них почти всех истребили в ходе междоусобицы, вот остатки рода и решили перебраться туда, где будет безопаснее, – не замедлился с ответом многоопытный контрабандист. Восточные лисы-обротни… Причем на классических обротней походят весьма отдаленно, поскольку укусом заразить не могут, в бешенство не впадают, да и выглядят как почти обычные люди с некоторыми звериными чертами. Для маскировки им достаточно скрывающих хвосты плотных штанов и широкополой шляпы, из-под которой уши не видно. – Поскольку они все немного метаморфы и могут принимать звериное обличье, то вы их должны больше заинтриговать, чем испугать. Достаточно сильны, чтобы не бояться всякой швали, но не рискнут связываться с кем-то действительно опасным, так как две-три крупных стычки их клан просто добьют. Молодые особи могут непроизвольно вытянуть немного магической или жизненной энергии подобно суккубам, но вас же это вряд ли смутит.

– Веди, посмотрим, что там за восточная экзотика. – Из прочитанных бестиариев следовало, что кицуне действительно весьма развратный народ, представители которой как дома чувствовали бы себя где-нибудь в Амстердаме. У них нормой считаются гаремы и межрасовые браки, поскольку мальчиков рождается в среднем десять на сотню, а до взрослого возраста доживает и еще меньше. Склонны к менталистике и магии иллюзий, а потому часто дурачат людей. Однако их стиль – это скорее карманная кража, чем грабеж. Могут быть крайне жестоки, однако же подобно зверям не склонны к бессмысленному садизму. Людей не едят, во всяком случае, не чаще, чем это делают сами человеки. – Девочки, поскучаете немного одни? Не обещаю вернуться быстро, но можете купить себе каких-нибудь сладостей за мой счет.

– Да ну зачем же нам скучать, думаю, мы составим вам компанию, – ничуть не смущаясь, хихикнула одна из жриц, лукаво мне подмигнув. – Я у них уже была неоднократно и по достоинству оценила то, на что способны их пушистые хвостики. Да и сами вы мужчина интересный…

– А главное – крупный. – Шутливо толкнула её в бок подружка. – Она ведь давно хотела попробовать нечто такое, я-то знаю! Только великаны, огры и иже с ними слишком грязные и грубые, а от демона еще неизвестно уйдешь ли живой.

– Нет, самое главное, что спокойный и рассудительный, – не согласилась третья ведьмочка. – Ну, допустим, ничего не получится, не поместится… Но мы будем много стараться, и вы все равно останетесь довольны. Раз пять или шесть, если кицуне больше по вкусу не придутся.

Кажется, остаток этих суток и, возможно, утро следующего дня выдастся насыщенным. Главное – на подготавливаемую Артемом бучу спросонья не опоздать. И чтобы не призвали. Вот честное слово, если опять какая-нибудь идиотка меня срочно к себе сорвет и не сумеет тут же отправить обратно, заставлю её отработать за всех дроу и кицуне, вместе взятых, наплевав на разницу в габаритах! Даже если это будет фея. Придется ей изыскать способ либо подрасти, либо меня уменьшить, либо выполнить ударную норму работницы постельного фронта, несколько часов непрерывно трудясь каждым мускулом своего крохотного тельца!

– Добро пожаловать. – Поклонилась стоящая на середине прохода в очередной рукотворный комплекс пещер стражница, едва мы подошли к ничем не перегороженному туннелю. От обычного человека азиатской расы эту девушку отличали пушистые лисьи уши, немного напоминающие формой эльфийские, а также три увешанных блестящими серебряными колокольчиками пышных хвоста. Облачением кицуне служила сделанная из лакированных деревянных дощечек броня, несмотря на защитные функции, неплохо подчеркивающая фигуру, а в руках она сжимала короткую нагинату. Гибрид копья с мечом – не слишком удобное оружие в тесноте подземных переходов, но видимо, она была к нему привычна. – Что привело вас под свод дома Чайной Розы?

– Желание дать отдых усталому телу и духу, – опередила всех та же из жриц, которая и без того неплохо знала спектр услуг, предоставляемых лисами. – Свободна ли галерея янтарного шелка?

– Боюсь, там сейчас еще нет нашей фирменной весенней свежести, так как вчера её занимало несколько гномов-купцов, прокуривших все портьеры насквозь, – повинилась стражинца, делая шаг в сторону. – Я бы рекомендовала вам зимнюю галерею, но лучше поговорите с достойнейшей… Сзади!

– Караул! – только и смог сказать я, когда понял, что предстал перед кицуне голым. Не то чтобы подобного сегодня не планировалось… Но не так же резко! Полоснувший воздух разряд негативной энергии на целых полметра разминулся с юркой шустрой тенью, долго кравшейся за нами, а потом предпринявшей довольно неожиданную атаку. – Раздевают!

Подобравшийся сзади темный эльф, вооруженный двумя серпами на длинных цепочках, метнул издалека свое оружие. И срезал им напрочь мою тогу, которую умудрился подцепить обратным движением этих экзотических приспособлений. Теперь он шустро улепетывал прочь по подземным коридорам, унося в неведомые дали единственную более-менее подходящую мне одежду, находящиеся в её внутренних карманах деньги и запрятанных там же двух моржих с вредным характером.

– За ним, дебил, он украл в том числе и твое жалованье! – послал я в полет легковесного контрабандиста при помощи телекинеза. – Проклятье! Дамы, кажется, наш отдых отменяется. Всю наличность сперли, гулять не на что.

– Ну, возможно, мы могли бы поговорить о кредите. – Стражница заинтересованно рассматривала то, что я прятал под одеждой. Хм, мне кажется, или раньше там мускул было меньше, а жира больше? Неужели постепенно человеческий облик берет верх над моржовым? Было бы неплохо! – И потом, может, вора еще удастся догнать?

Ругаясь, как пилот сбитого «мессершмитта», несмотря на потерю самолета, вынужденный выполнять боевое задание, Рилд стрелой понесся вперед, преодолев сразу метров сто одним рывком по воздуху. Но стоило ему приземлиться и сделать первые шаги, как он, запнувшись о какую-то невидимую преграду, кубарем покатился по утоптанным камням подземелий. Совершивший дерзкую кражу ворюга не поленился натянуть поперек прохода прозрачную леску. Поддавшие азарту жрицы выпустили в него по боевому заклинанию каждая, но непостижимым образом их цель ушла от враждебных чар, изгибаясь так, словно у неё на затылке росли глаза, а в теле не имелось ни одной кости. Прямо на бегу темный эльф принялся потрошить карманы тоги, разбрасывая в разные стороны мои скудные пожитки.

Сознание заполнили ярость и гнев, струящаяся в теле магия откликнулась на душевный порыв, тело рывком увеличилось до максимальных габаритов, перегородив собою тоннель и вытянувшись в струнку, чтобы хоть на голову камень со всех сторон не давил, а те странные чувства, которые появились с момента становления Морским Хранителем, на миг заменили собой зрение, осязание и чувство равновесия. А потом я сделал то, чего раньше никогда не делал. Сдвинул пространство. Или сдвинул в пространстве себя. Может это называлось и как-то иначе, не знаю уж толком. Одним словом, сначала я злобно ревел в одном месте, а миг спустя уже оглашал пещеры ревом совершенно в другом. В двух метрах от несущегося словно стрела вора, успевшего увидеть и осознать внезапную угрозу, но похоже, уже не способного справиться с собственной инерцией.

В раззявленную пасть влетел сначала один серп, потом другой, а под конец и их хозяин. Поменять курс на противоположный он не сумел, а иначе миновать распахнувшийся на всю ширину коридора рот получилось бы только телепортом. С громким треском захлопнулись зубы, отсекая дорогу назад. Немедленно принявшийся размахивать своим оружием темный эльф нанес пару довольно чувствительных порезов с внутренней стороны левой щеки, явно пытаясь прорубить себе выход наружу, но уже спустя секунду оказался намертво прижат к ней языком. Да уж, это вам не прабабушка Рилда, которая кололась и жалилась, как целое гнездо диких пчел, тут добыча куда менее проблемная будет. Главное, не сглотнуть её ненароком вместе с тогой.

Ползти обратно до жриц, успевшего подняться на ноги Рилда и ошарашенной такими резкими метаморфозами кицуне было сущим испытанием. Все-таки человек – не гусеница! И морж – тоже! Не приспособлены мы для того, чтобы перемещать по узким вытянутым помещениям, обдирающим бока, живот и спину при каждом вдохе. Можно бы было уменьшиться в размерах, но я никогда еще раньше не делал этого с живым грузом во рту и не хотел рисковать. Ситуацию осложняло еще и то, что темные эльфы мое напряженное мычание долго понимать отказывались. Судя по всему, они попросту ждали, пока я пережую нарушителя и наконец-то смогу заговорить с ними нормально. Только с десятой попытки жрицы поняли, что от них требуется, и наколдовали аналог очень вязких зыбучих песков, куда я с облегчением сплюнул шустрого ворюгу. Впрочем, судя по тому, как жадно он глотал свежий воздух, облегчение, испытанное им, было куда больше… А, нет, облегчение, испытанное ей. Сразу не заметил, но покусившийся на единственную одежду индивид определенно обладал женскими половыми признаками. Просто пока они у неё были недоразвиты, как и у всякого подростка.

– Как помолодела преступность. – Я внимательно осмотрел раздевшую меня особу и констатировал, что до темноэльфийского совершеннолетия ей осталось еще как минимум лет двадцать. Уже не совсем ребенок, еще определенно не сформировавшаяся женщина. – Дамы, ну и что это такое мы имеем?

Сама пленница говорить не могла. Едва она чуть-чуть отдышалась, то тут же начала ругаться словно, портовый грузчик, и схлопотала кляп, который непонятно откуда достала старшая из жриц. Вот еще, кстати, хороший вопрос, зачем ей такая игрушка в носимом с собой комплекте вещей первой необходимости?

– Больше всего похоже на аристократку какого-то уничтоженного дома. Учили её слишком хорошо для городского отребья, но видимо, просто не успели дойти до тактики. Иначе бы она знала, кого можно грабить, а с кем лучше не связываться, – предположила стражница-кицуне, неприязненно рассматривая пленную, устроившую свой дерзкий налет в непосредственной близости от территорий лисьего клана. – Будете казнить, оттащите предварительно подальше. Мы, кицуне, все-таки частично хищники. От запаха свежей крови немного дуреем.

– Маленькая еще, чтобы так за свою дурость расплачиваться, – с сомнением оценил я тощие мослы воровки, ощутимо занервничавшей при обсуждении её судьбы. – Вымыть, накормить, отправить на исправительные работы и хватит с неё. Рилд, можешь быть на сегодня свободен. Дамы, вам не кажется, что слишком долго на пороге стоим?

Следующие несколько часов были, возможно, самыми интересными в моей жизни. Зимней галереей оказались искусно обустроенные среди искусственно созданных снегов горячие источники, мгновенно наполнившиеся паром, брызгами, веселыми визгами, мелодичным перезвоном бокалов с десятками сортов чая, риса и вина, ароматами свежего жареного на углях мяса, а также раскованными банщицами, чьи пушистые хвостики от воды чудесным образом совсем не слеживались. Только на главную шишку этого бедлама их пришлось пятеро, да еще и каждой из жриц по две досталось. Последовавший вслед за этим марафон открытий чудных на ниве анатомии кицуне, дроу и морских хранителей имел все шансы для обычного человека кончиться смертью от наслаждения, ну а меня вымотал настолько, что я просто вынужден был взять небольшой технический перерыв и удалиться в одну из огороженных символическими бумажными заборами заводей, чтобы там немного охладиться и прийти в себя. Хруст снега над ухом большой неожиданностью не стал. С расшалившихся девушек, уже забывших, кто тут кому за удовольствие платил, сталось бы принудить вернуться единственного мужчину к общему веселью, невзирая на его попытки вялого сопротивления. Однако брошенный в сторону источника звука взгляд наткнулся на мрачную словно туча физиономию крайне юной дроу, которой тут явно не нравилось.

– Тебе чего? – Честно говоря, обнаружить у себя под боком не слишком удачливую воровку было довольно неожиданно. Тем более в коротком синем кимоно вроде тех, что носили банщицы еще до того, как полностью обнажились, скинув мешающие им тряпочки.

– Мне сказали, я могу здесь остаться. – Судя по голосу, она и сама не решила, радоваться этому или не очень. – Если захочу. И если выдержу расплату за свою глупость.

– Это твоя жизнь и решать такие вещи следует только тебе. – Я прислушался к довольным ритмичным стонам, доносящимся из основной части горячих источников. Голоса с ходу опознать не получалось, а значит, издавал их не мой храмовый эскорт. Не похоже, чтобы местные обитательницы так уж сильно страдали от выбранной ими судьбы. С другой стороны, меня назвать хорошим актером сложно. Следовательно, и притворство других распознаю не раньше, чем они сбросят маски. – Этот мир жестокое место. Чтобы выжить в нем, хорошо если и не все, так очень-очень многое. А еще за все надо платить. За глупость в том числе. Нет, стой, раздеваться не надо! И приближаться ко мне тоже!

– А? – искренне удивилась юная дроу, похоже, заподозрившая, что сейчас с ней будут делать действительно извращенные вещи. Ну, в принципе, она не сильно ошиблась. – А как же тогда? И куда?

– Акустически. И прямо в мозг! – Хихикнул я, подмигивая собственному червеобразному отражению в приятно теплой воде. Кажется, выпитое вино было действительно забористой штукой. Или во всем виноват чай, настаивавшийся лисичками на экзотических восточных травах? Уже очень долгое время жизнь не была такой прекрасной, как сейчас! В животе у меня сейчас воцарилась сытая тяжесть, тело слегка ныло от приятных нагрузок, а на душе в кои-то веки поселилось желание немного пошалить. К примеру, попробовать спеть караоке, несмотря на полное отсутствие музыкального сопровождения, крайне приблизительное знание текста смутно вертящихся в голове песен и хриплый моржовый рев, вряд ли способный усладить изысканный слух плещущихся по соседству девушек. – Каждую ночь пусть тебе снится Джаббааа…

Глава 14

Насколько хорошим выдался вчерашний вечер, настолько же паршивым оказалось сегодняшнее утро. Прямо-таки закон всемирного равновесия какой-то… Хотелось бы узнать, кто его принял и дружески пожать этих деятелей обоими передними ластами до тех пор, пока они не лопнут, как перезрелая ягода. Только с куда менее аппетитным ароматом. Пока я развлекался с экзотическими красотками, какая-то чересчур честолюбивая ведьма обыскала покои своей конкурентки в поисках компромата, нашла его и тут же кинулась созывать совет кланов. Обнаруженные сведения оказались слишком горячими, чтобы использовать их единолично. А за попытку утаить подобное её душу бы по кусочкам скормили самым отвратительным из известных чернокнижникам демонов. В Шарозане шпионов хватало всегда, но были они исключительно свои собственные, принадлежащие конкурирующим кланам. В крайнем случае другим городам дроу. А тут, видите ли, поверхностные вдруг нарисовались. Светлые эльфы, которых при помощи магии метаморфизма замаскировали под дальних родичей и внедрили в подземную столицу. Да не просто так, а ради скорейшей подготовки вторжения.

По найденным уликам и вследствие перекрестных проверок, включающих чуть ли не вивисекцию подозреваемых, дроу отыскали много чего для себя интересного. Полтора десятка лазутчиков и лазутчиц, принявших облик удавленных втихую младших офицеров из числа патрульных и вербовавших себе подручных из числа способных рабов. Их действия совсем уж незамеченными не оставались, но принимались за обычные интриги с использованием одноразовых инструментов в виде представителей низших рас, подобные которым прокручивались здесь постоянно. Обнаружены оказались несколько спрятанных в ключевых местах Шарозана мощных мин. В случае своей одновременной активации они снесли бы к чертям собачьим или как минимум хорошо подпалили здание городского совета, склады с продовольствием и загоны для хищных ящеров. Непонятно кому принадлежащие арсеналы оружия располагались вблизи скоплений невольников. И охраняли их чисто символически вечно пьяные сторожа, которых бы и страдавшие от длительной дистрофии гоблины забороли бы голыми руками. Но венцом всего стала армия из десятка кланов гномов, которая незаметно промаршировала по горам почти к самой столице дроу. Ну а почему нет, если они не просто знали маршруты всех патрулей, а могли при необходимости «попросить» дозорных задержаться, внимательно обследовать совсем другой участок пути или занять их выгодной шабашкой, не оставляющей время на исполнение рабочих обязанностей? На общем фоне как-то даже терялось известие, что жрицы поймали беглую эльфийскую аристократку. Ценную настолько, что шпионскую сеть напрягли её спасением из лап вампиров и дальнейшей эвакуацией. На чем оная собственно и погорела, оставив за собой слишком много не уничтоженных вовремя следов.

Мне огромных трудов стоило сохранить более-менее спокойное выражение лица при этих новостях. Думаю, я принялся бы метаться по арендованному этажу гостиницы и все крушить, если бы не одно но. Ассасин писал о большом жертвоприношении и маленькой армии вчера. До того, как раскрыли первых шпионов и подняли тревогу. И, кроме того, в принесенных контрабандистом сплетнях нигде не фигурировала ферма «Белесый лист». Получается, все идет по какому-то на редкость мудреному плану?! Какой дурак в таком случае его составлял?! Ну, не Артем точно. Он сторонник прямых и оттого надежных как лом решений и никогда не увлекался хитрыми схемами, имеющими двойное и тройное дно.

– Значит, скоро на главной храмовой площади состоится великое жертвоприношение, благодаря которому матриархи кланов рассчитывают заручиться милостью темных богов, – повторил я слова Рилда, прикрыв глаза веками, чтобы не выдать своих истинных чувств. Контрабандист наверняка в физиогномике не одну собаку съел. Надеюсь, без главного индикатора эмоций даже ему окажется сложно разобрать выражение моржовой морды. И уже по ней просчитать мои дальнейшие планы. – И как же будут проходить эти ритуалы? Каждому из архидемонов начнут приносить жертвы по очереди или всех скопом отдадут Сакраешу, а уже он простимулирует своих подчиненных и, возможно, поделится с ними кусочками пиршества со своего стола?

– Скорее первое. Каждый клан имеет своего покровителя, что ревниво следит за тем, чтобы они не заигрывали с прочими силами ближе необходимого, – осторожно поведал мне дроу, похоже, все-таки каким-то тридцать шестым чувством сумевший ощутить мое истинное отношение к грядущему мероприятию. – И далеко не все те сущности, с которыми наши благородные дома испокон веков заключают сделки, хотя бы формально входят в сонм подчиненных Ледяного Провала. Сакраеш велик… Слишком велик, чтобы беспокоить его по пустякам, способным вызвать гнев Владыки Черного Льда. И ближний круг подобрал себе под стать, не считая племянника. Наше жречество предпочитает тех, кто более отзывчив.

– Ну да, я должен был догадаться. В конце-то концов неспроста у вас за первенство в столице борются храмы Ночи, Змеи и Паука, а какие-нибудь боевые часовни ледяных легионеров стоят на отшибе и хорошо еще, если не вынесены за городскую черту. – Хмыкнул я, бросая взгляд на троицу молодых ведьмочек, старательно делающих вид, будто они не спят. Вчера девушки веселились до упаду, потом приводили себя в чувство магией и зажигали дальше, а когда и та уже не могла помочь, продолжали отрываться на одной лишь силе воли. В общем, совершали настоящие подвиги на ниве наслаждений плотских и гастрономических, причем много-много раз подряд. Причина же их ненасытности обнаружилась в предъявленном наутро счете. Они платили исключительно за услуги их личных банщиц, удостоенных едва ли получасового внимания, а за аренду помещения, напитки, закуски и выпавшую на долю остальных сотрудниц экзотического борделя нагрузку расплачивался я. Причем если цены за ласки всегда готовых повеселиться хвостатых красавиц у кицуне «приятно радовали» всего-то двухзначными цифрами в золоте, то вот выпитое и съеденное обошлось почти в три раза дороже и перевалили за трехзначную отметку! – Эй, девочки, а мы на это мероприятие как зрители пройдем?

– Можем даже поучаствовать, если найдем подходящих жертв. Храмовая площадь она большая, изначально и строилась так, чтобы там всем желающим места хватило, – отозвалась старшая из троицы моих сопровождающих, страдальчески разлепляя глаза. Имен своих, кстати, они мне так и не назвали. Даже под угрозой пытки щекоткой или посажения голой попой из горячего источника в холодный снег. Ссылались на какие-то свои внутрихрамовые заморочки, запрещающие жрицам низшего звена пользоваться любыми личными идентификаторами. Якобы это помогает молодым ведьмам несколько отойти от преданности породившему их клану и проникнуться идеалами приютившей организации. Притом опытные служительницы темных богов на эти правила чихали с отсутствующей в подземельях высокой колокольни, нещадно кошмаря нижестоящих побоями или заключением в карцер за нарушение подобных нелепых мелочей. Дедовщина в чистом виде. Ну, учитывая их пол, бабовщина. – Только цены на лучших рабов сейчас должны были взлететь до самой поверхности, ведь абы каким подношением сильных демонов не умаслить. Вряд ли удастся сейчас на рынке купить кого путного, а своих запасов живого товара у вас нет. Хотя можно спросить у госпожи Каминки, думаю она найдет кого-нибудь подходящего среди своих слуг.

– Ничего, значит, просто полюбуемся на представление из первого ряда. – Обращаться к темной друидке по такому поводу я стал бы исключительно под угрозой немедленной мучительной смерти. Желательно её. Однако причинение маскирующейся под пенсионерку злобной твари несовместимых с жизнью повреждений лучше будет отложить как минимум до начала той бучи, которую планирует поднять Артем. Если обнаруженная армия гномов ворвется в город, то думаю, я найду время заняться этим вопросом. На единственном входе в пирамиду стоит множество магических барьеров и ловушек? Пфф! Буду долбить её снаружи до тех пор, пока вся эта постройка не рассыплется на отдельные маленькие кирпичики. – Безымянная жертвы разумными существами от меня в любом случае не дождется. Подъем, дамы! Чем раньше мы придем на главную храмовую площадь, тем лучшие места нам достанутся!

– Идем-идем, – застонала та из жриц, которая одевалась скромнее всех, с трудом поднимая себя из глубокого кресла и прикладывая к явно гудящему лбу широкое лезвие непонятно откуда добытого тесака. У меня такого, во всяком случае, явно не было. Фасон её одежд тоже вроде бы не позволял скрывать подобные игрушки, неминуемо начавшей бы выпирать из-под ткани. Неужели нашла в одной из комнат гостиничного номера завалявшуюся после прочих постояльцев вещь? Или, по мнению темной друидки, подобная металлическая лопасть для смачного разрубания всего и вся относится к предметам первой гостиничной необходимости, а потому клинок лежал на кухне рядом со столовыми ножиками? – Только, пожалуйста, не быстро. У меня после ваших акустических пыток все болит, хотя пытали-то и не меня. Или все же меня? Кажется, под утро та соплячка задремала где-то под столом… А я осталась последней стоять и приняла на себя весь звуковой удар.

– Может быть. – Конец затянувшегося веселья в голове отпечатался довольно смутно. Приготовленные кицуне алкоголесодержащие напитки все-таки смогли пересилить сопротивляемость организма Морского Хранителя, тем более им в этом активно помогали хвостатые банщицы, высасывающие не хуже самых настоящих вампирш из не особо возражающего клиента все соки, напополам с жизненной и магической энергией. С ног удавалось не падать главным образом благодаря отсутствию ног. Ну а при ползании туда-сюда на животе потерю равновесия и обычную остановку окружающие различить вряд ли могли. – Стыдно признаться, но я вас без одежды очень плохо различал. Возможно, просто не знал, куда именно смотреть надо.

Чтобы покинуть гостиницу, много времени не потребовалось. Вещей у меня изначально было немного, да и носить их обычно приходилось при себе. Отлично изученный маршрут до выхода из пирамиды тоже не принес сюрпризов. Неожиданности начались после выхода с нейтральной территории, принадлежащей темной друидке, уже не один век успешно ведущей свой бизнес в городе дроу. И следовательно, сотрудничающей с его властями. Да и вообще, какие к черту неожиданности? Я чего-то такого давно ждал! В конце-то концов, темные эльфы и удар в спину – это же почти слова-синонимы, верно? Да и почтенный эскорт за гостем города именно сзади ходит явно неспроста. Однако получить три колющих удара: в правый бок, в левое бедро и куда-то между лопатками, было по-настоящему больно. Особенно после вчерашних развлечений. Хотя нет… По-настоящему больно стало, когда младшие жрицы храма Ночи активировали шоковый режим своих копий, лишь искусно замаскированных под обычные флагштоки. На фоне этого незабываемого впечатления даже едва не осталось незамеченным появление нового действующего лица, наверняка и спланировавшего нападение.

– Арргарр! – По телу будто разлился сжиженный электрический ток, смешанный с напалмом. Хорошо изучившие поднадзорный объект предательницы доказали, что дроу не зря считаются расой крайне искушенной к магии. Интересно, сколько у них ушло времени и сил, чтобы сварганить чары, одновременно способные вызвать у Морского Хранителя паралич и жутчайшую агонию? Причем воздействие распространялось не только на тело, но и на ауру. У меня едва получалось дышать и свирепо вращать глазами, но отшвырнуть предательниц взмахом хвоста, поднять руку или что-нибудь сколдовать уже бы не получилось. – Ты?! Но как?! Я же взял с тебя клятву, что ты не будешь причинять мне вреда и не позволишь делать этого своим подчиненным?!

– А я и не позволяю. – Усмехнулся женский силуэт, ощетинившийся во все стороны иглами первородной тьмы. Бывший матриарх клана Ланет, хотя бывшими такие как она не бывают. Могущественный, бессмертный и наверняка очень-очень гордый. Подобное существо просто не могло спустить полученную при нашем первом знакомстве плюху. В конце-то концов, ведь передо мной одна из тех, кто действительно управляет Шарозаном. И всем народом темных эльфов, если уж на то пошло. Дроу так падки на темные искусства отнюдь не из желания быть плохими или любви к готическим образам. Просто паразитировать на жизнях других – наиболее простой способ разжиться истинным могуществом, преодолеть слабость смертной оболочки и обрести Вечность. – Девочки, я ваши действия решительно осуждаю! И запрещаю заниматься чем-то подобным!

– Мы не подчиняемся, о наша темная госпожа, – ответила со всем возможным почтением старшая из моих сопровождающих, а после провернула в ране копье, вонзившееся, судя по ощущениям, прямо в позвоночник. Интересно, когда они успели заменить обычные флаги на их боевую версию? Скорее всего, во время неудавшейся пересменки, ведь поначалу-то это были обычные куски дерева и ткани, зачарованные лишь ради дополнительной прочности и слабой светимости. – Можете назначить нам за это наказание, которое мы смиренно примем.

– Это тебя так с рук не сойдет, тварь! – прохрипел я, очень стараясь придать своему голосу побольше истеричных ноток. Мне требовалось чуть-чуть потянуть время, и если ради этого требуется дать поиграть с собой ведьмам, словно кошкам с попавшейся в их лапы жирной мышью, то почему нет?

– Умницы, девочки. Я вас жутко покараю. Отныне и вовеки запрещаю вам красить волосы в белый цвет. – Расплылась в улыбке демоница, наслаждающаяся ситуацией. – Даже немного жаль, что вам и незачем это больше делать. Даже четверти силы, которую мы выкачаем из этой жирной туши, хватит на вас всех, чтобы получить благословение Ночи. Кстати, а каков он в постели?

– Размеры радуют, но излишне мягковат, – ответила та из жриц, которая стояла от меня слева. Ты гляди, она еще и недовольна осталась! А ведь вчера ухала от натуги, как сова, которая решила всех посрамить и таки натянуться на глобус! Кицуне даже откуда-то со дна запрятанный в герметичный ящичек набор первой помощи достали, на случай если сия персона вдруг переоценит свои силы и пополам треснет. – Стражи внутренних святилищ храма однозначно лучше. И даже больше.

– Тогда не будем тратить время на то, чтобы он как следует оценил наши подвалы. Такая жертва на храмовой площади должна изрядно поднять престиж как дома Ланет, так и храма Ночи, – решила тварь, некогда бывшая главой клана дроу, больше не обращая на меня внимания. А действительно, зачем? Она же полностью контролирует ситуацию! Даже вопреки всем моим предположениям, эскорт из простых солдат и магов с собой не взяла. – Правнук, я тобой довольна. Отнеси бутылку с упрятанными в неё существами в гильдию химерологов. Уверена, они высоко оценят их потенциал в плане межвидового скрещивания с теми из демонов, для которых обычные человеческие самки слишком мелкие.

Значит, и тогу с меня вчера сдирали не просто так. Хотели проверить, что спрятано в её карманах, насколько хорошо зачарованная ткань сможет сопротивляться пытающимся пробить её копьям и нет ли под нею артефактов скрытного ношения. Интересно, кицуне приплачивали за то, чтобы они без устали развратничали прямо перед глазами пускающего на них слюни клиента, всячески отвлекая его внимание от обыскиваемой одежды, или это входит в базовый комплект услуг борделя, протекцию которому в подземном государстве наверняка оказывает все тот же храм Ночи?

– Скажи, ты никогда не думал, почему меня зовут Алхимик? Прозвище, оно же дается неспроста, – кое-как прохрипел я в лицо кинувшемуся безмолвно исполнять приказание Рилду. Контрандист напрягся, вздрогнул и приготовился к неприятностям… Но когда спустя три секунды ничего не вспыхнуло, не взорвалось и не разъело его плоть до костей, то облегченно выдохнул и продолжил шмонать мои карманы дальше. – Это не только потому, что я в детстве баловался с самодельными петардами. Главным качеством успешного алхимика всегда считалось умение догадаться о том, во что выльется забодяженная им смесь несовместимых вроде бы компонентов. И, при необходимости, сделать ноги!

Морская богиня разрушила алтарную скалу, при помощи которой я возвращался обратно в нужный район после завершения призыва. Однако неужели бы я не озаботился найти замену импровизированного святилища имени себя в рекордно короткие сроки? Особенно когда собирался очертя голову кинуться во владения одного из самых жестоких и вереломных народов этого мира и, возможно, эвакуироваться из логова с боем? Хороший камень найти не так уж и просто, но и ничего сложного в этом нет. Особенно если тебе помогает святой, знающий подотчетную территорию со всеми месторождениями как свои пять пальцев. Ну, или как перья на собственных белых крылышках, неважно. Главное, что он без проблем вывел собирающегося в дальний путь полуморжа к месторождению гранита. И даже дал несколько дельных советов, вполне оправдывавших сделанное щедрое пожертвование. Опыта у Феона еще при жизни хватало, да и с момента его Возвышения способности учиться новым трюкам или запоминать во всех подробностях чужие фокусы он вовсе не утратил.

Тот, кто пока еще не отвык от смертного восприятия мира, после становления чем-то иным, не умеет самостоятельно скользить по изнанке реальности дальше, чем видит. Собственно, это один из главных признаков подобного новичка, который вполне может иметь и тонны опыта, и огромную магическую силу, так как боги и демоны в качестве своих слуг предпочитают видеть наиболее перспективные кадры. Но некоторая скованность в применении доступных сил и неизбежная при резком измении тела неуклюжесть, становятся сразу видны любому более-менее опытному существу сравнимого с ним класса. И тогда способные выдернуть тебя хоть из другого измерения спасательные поводки становятся жизненно необходимыми! Тем более зачарованным булыжникам все равно, в каком ты состоянии. Больной, раненый, обездвиженный, связанный…Если им хватит энергии, они будут пытаться тебя к себе переместить. А энергии хватит, ведь за получившимися алтарями присматривает Лукреция вместе с еще несколькими вольными магами, за звонкое золото вполне готовыми поработать банальной батарейкой.

Ритм жизни всегда привязан к активности светила. Даже в городах дроу, которые никогда не спят. Им так банально проще синхронизироваться с поверхностью и её обитателями. Двенадцать свежезачарованных монолитов начинали работать в условно светлое время суток, каждый час один из них пытался переместить своего создателя обратно… И именно к этим моментам я старался подгадывать все свои активные действия, чтобы в случае проблем иметь шансы помахать недружелюбным подземельям ручкой. Ну, то есть ластом. Немного раздражала необходимость обходиться без часов, но попытки действовать по идеально выверенному строгому расписанию могли навести окружающих на какие-то подозрения. В конце-то концов, у кого-то ведь этот трюк Феон Своевременный подсмотрел! Значит, и меры противодействия ему могут быть известны! Ну, кроме стационарных барьеров, которые быстро и незаметно создать получится разве только у богов и архидемонов.

– До скорой встречи, шалавы! – Усмешка, помимо моей воли, растянула губы, когда вновь нахлынуло знакомое чувство растягивания между двумя разными точками реальности. Чувство, за эти дни ставшее таким же привычным, как ощущения от слегка пораженного кариесом зуба, ушиба мышц или легкого радикулита. Без сомнения, неприятно, но длится недолго и вполне терпимо, а окружающие если чего и заметят, так только легкую вспышку раздражения, для которого может иметься множество поводов. Чтобы прервать это перемещение, не требовалось сопротивляться ему долго, следовало поднапрячься только секунд на пять… Но я бы сейчас этого и при всем желании не осилил. На то и строился расчет, позволяющий при некоторой удаче спастись даже в виде бессознательной туши. – Не тот вы выбрали объект для своих игр, а потому ждите матча-реванша уже на моих условиях!

Несколько секунд безвременья – и вот я уже лежу на освещенном утренним восходящим солнцем пляже. И получаю по носу способной резать деревья водяной струей, исходящей из протянутой вперед руки девушки с характерными признаками орочьей расы, сиречь зеленой кожей, мускулами и клыками. Да и одета она в кожаную броню, а не в любимые чародеями за удобство зачарования мантии.

– Спокойно. Свои, – прохрипел я, поворачивая голову так, чтобы тугая плеть жидкой стихии била куда-нибудь в щеку, которая если и окажется прорезанной, так быстро заживет. Главное, чтобы глаза не вышибло, времени на их регенерацию нет. – Лукреция, да скажи ты ей, чтобы бросила фигней страдать и копья из меня быстрее вытащила… Так, стоп, а ты-то здесь откуда?!

Удивление мое вызвала не экономка и уж тем более не представители гильдии темной воды, которых она наняла за мои же деньги ради поддержания в работоспособном состоянии системы алтарей, а прижавшийся к ближайшему зачарованному куску гранита дроу с бутылкой в руках. Рилд Ланет, по всей видимости, не успел вовремя отцепиться от обыскиваемой одежды, когда меня перенесло. Ну и отправился следом в качестве не то дополнительного аксессуара, не то как особо опасный экземпляр паразитирующего вредителя. Вид у побывавшего на изнанке реальности темного эльфа был несколько помятый, но несмотря на обильно текущие из глаз слезы и стоящие дыбом волосы, сдаваться просто так контрабандист явно не собирался.

– Все назад! – процедил он, хватаясь за горлышко винной бутылки. Судя по всему, ведьмы не соизволили объяснять какому-то мужчине, кто именно запечатан внутри похищенной им тары. Что-то они ему, наверное, рассказали, но ограничились общими фразами. Вроде видовой принадлежности и степени опасности, которую можно определить по сканированию ауры. Без указаний размеров пленниц. Иначе бы Рилд знал, что случится, стоит ему нарушить герметичность сосуда, внутри которого пространство расширилось, а время остановилось. – Или я…

Другие члены гильдии темной воды, не считая уже прекратившей машинально атаковать меня полуорки, отреагировали на угрожающий предмет в руках подозрительной личности так, как и пристало боевым магам. В представителя клана Ланет ударила жиденькая сиреневая молния, метрового размера сосулька ледяной стрелы, рой каких-то подозрительных темных клякс и классический огненный шар. Возможно, до последнего дроу еще был жив, но вот после детонации огненного мячика шансов у него уже никаких не осталось. Две многотонные туши размером с небольшого кита, плюхнувшиеся друг на друга одновременно с уничтожением бутылки, должны были раздавить его тело в просочившуюся сквозь слой песка кровавую кашу.

– Справедливость свершилась. И умер он примерно так, как мне и виделось, – проводил я в последний путь безвременно почившего темного эльфа, наблюдая за копошением несколько дезориентированных после пребывания в бутылке сестер. Если каким-то чудом до того Рилд еще оставался жив, то топтание на нем ластоногого бронтозавра уж точно не выдержал. – Хм, может, я аватара справедливости, как думаете, девочки?

Вместо ответа любительница мидий и кусательница хвостов дружно ломанулись к видневшейся невдалеке кромке прибоя. Ну да, это для меня их захват случился уже давно. А вот с точки зрения моржих, они еще минуту назад прятались от папы и его залетного коллеги под водолазным куполом, но потом случилось нечто странное. И единственное для них спасение – укрыться в холодном океане, где новоиспеченный Морской Хранитель вроде меня чувствовал себя, в отличие от коренных его обитательниц, не слишком уютно. Жаль, не увижу их морды, когда они погрузятся в теплое ласковое и море, в котором ледяного панциря не видели минимум с позапрошлой геологической эпохи.

– Уй, блин! – Отвлекло меня от собственных мыслей копье, которое вытащили из-под лопатки. – Больно! Лукреция, у вас тут какие-нибудь заживляющие бальзамы есть? Лей быстро на рану! Мне надо успеть вернуться, пока враги далеко не убежали!

– Судя по твоему внешнему виду, я бы лучше дал им удрать с чистой совестью и осознанием собственной победы, – заметил глава гильдии темной воды, вытаскивая еще один лжефлаг из моего бедра. – Давно не виделись, Алхимик. Хотел бы поздравить тебя с повышением, но не уверен, стоит ли. Приличному темному магу надлежит оборачиваться в волка, змею, ворона на худой конец… Но морж в нашей среде – это что-то новенькое!

– Не подкалывай. Яй! – взвизгнул я, когда и третья зачарованная палка оказалась вынута наружу из многострадального организма. К счастью, почти сразу же молчаливо-сосредоточенная Лукреция плеснула туда каким-то зельем, заготовленным как раз на случай возвращения её работодателей частями, и боль быстро стала стихать. Ооо, блаженство! Ждать, пока ссадину на лице смажут? Хотя да ну её! Не сильно-то мощная у орчанки водяная плеть и получилась, а морду мне в грядущей потасовке, чую, все одно разукрасить успеют. – А то вспомню про нападение на свою персону и урежу вам премию!

Увеличиться в размерах и накачаться энергией до максимума, не заботясь о том, чтобы сохранить как можно больше человеческих черт. Сейчас гуманоидоподобное тело будет только вредить, люди слишком уж хрупкие существа по сравнению с теми же моржами. Вновь изнанка пространства, которая, несмотря на движение вроде бы проторенной дорогой, лучше не становится. Определенно, все демоны, ангелы, духи и иже с ними на всю голову ушиблены потому, что регулярно подобным процедурам подвергаются? Чувствую себя даже не смытой в канализацию рыбкой, а скорее информационным пакетом, потерявшимся при передаче данных! Наконец-то реальность! Ледяной выдох в полную силу стерилизует не меньше гектара улицы перед гостиницей, вымораживая на ней всех микробов, но ни одной дроу под эту атаку так и не попало. К моему возвращению никто не озаботился подготовить теплую встречу. Засады нет. Следов спешного бегства, а отсутствовал я от силы пару минут, тоже нет. Ведьмы с их демонизировавшейся начальницей спрятались? Ну, логичный поступок с их стороны. Они ведь должны понимать, их единственный шанс крылся во внезапности атаки. В грубом силовом противостоянии я раздавлю переродившегося матриарха, которому её темные повелители бросали жалкие крошки от того, что доставалось им самим. Но куда могли запрятаться эти вероломные шлюшки, чьи сердца чернее, чем их же кожа? Рядом ведь ничего, способного выдержать гнев Морского Хранителя, нет. Ничего, кроме пирамидальной гостиницы, вход в которую буквально в двух шагах… И который меня теперь просто не пропускает! Дотронувшийся до дверного проема кончик ласта немедленно мучительно заныл, словно через него пропустили мощный электрический разряд.

– Откройте по-хорошему! – рыкнул я, выгибаясь на хвосте назад, словно змея, и резко разгибаясь, с размаху обрушивая свои бивни на стену здания. Природное оружие моржей пусть с ощутимым напряжением, отозвавшимся глухой болью во всей челюсти, но пробило выглядящий монолитным слой камня. И тут же застряло в чем-то подозрительно теплом, мягком и… Живом? Быстро выдернутые наружу клыки-переростки оказались измазаны в подозрительной зеленой слизи и белых ниточках-корешках. Неужели темная друидка не построила свою гостиницу, а вырастила её? Тогда становится понятной феноменальная защищенность данного заведения и его же пластичность. Растение для его создателя-мага природы податливо, как пластилин, и легко примет нужную форму, а заодно оно же и служит гигантским аккумулятором энергии строительных веществ для создания новых монстров, и хорошо еще, если не пленных душ. А чего? Организм подобных размеров, да еще на подкормке из темной магии, рабов дроу и самих дроу вполне может эволюционировать в демона. Впрочем, нет таких сорняков, которые нельзя выкорчевать с корнем! – Каминка! Старая перечница! А ну открывай! У меня, в конце-то концов, за эту неделю еще заплачено!

– Могу вернуть деньги. В полном объеме за весь оплаченный тобой срок. – Как и когда сухонькая старушка объявилась в дверном проеме, я так и не заметил. И ведь не боится, что размажу, плесень дряхлая! Плесень… А что если она такая храбрая, поскольку это вообще не она?! Создать дистанционно управляемую растительную куклу для друида её уровня – раз плюнуть! И себестоимость подобного кадавра, который в Шарозане наверняка регулярно станут тыкать отравленными кинжалами, взрывать, сжигать или уничтожать еще каким образом, будет лишь чуть выше, чем у стога сена! – И хватит портить облицовку!

– Будто меня так уж сильно интересуют монеты. – Фыркнул я, не испытывая особого желания забрать обратно золотые кругляши. Нет, они пришлись бы к месту! Но даже на одну из вонзивших в спину свои лжефлаги ведьм обменял бы их не задумываясь. – Эти четыре трусишки ведь у тебя спрятались, верно? Ну, не просто же так ныне покойный контрабандист меня сюда привел? Только не пойму никак, почему же вы прямо в номере захват провернуть не попробовали? Там же у магии природы должно иметься подавляющее преимущество.

– Сотрудничать с местными домами и прогибаться под них – две большие разницы. Хотя три из четырех неудачниц дружно прогнулись бы под тебя даже на самой людной улице, лишь бы извиниться за случившийся конфликт. – Озорно хихикнула старушка, лукаво стрельнув глазками, чем лишний раз подтвердила мою теорию. Не может быть подобного поведения у старой перечницы, рассыпающей повсюду песок и сморщенной, словно печеное яблоко. Женщины в большинстве своем готовы все отдать, чтобы навсегда остаться молодыми и прекрасными. Волшебница же, обладающая такими возможностями на ниве изменения живого, вообще должна стать воплощенным идеалом, если у неё крыша не улетела в неизвестном направлении. Скорее всего, её настоящее тело где-то далеко. Хорошо спрятанное и защищенное бронированной скорлупой. А все проблемы на себя собирает дистанционно управляемая марионетка. Сам бы так сделал, если бы мог. – Ладно, а как тебе другой вариант компенсации? Ты ближайший месяц не ведешь охоты на представителей дома Ланет, а я делюсь кое-какими своими предположениями об истинной роли морских хранителей для Безымянной. А то многих из вашего племени интересует причина, по которой они все такие расчудесные не успевают оставить в истории более-менее значимый след.

– И откуда же у тебя подобные сведения? – Прищурился я, внимательно рассматривая свою собеседницу. – Прочла заметки какого-нибудь ученого чудака, после того как его на твоей кухне поджарили на костре из собственных книг?

– Когда была молодой, но совсем не глупой, подумывала о том, чтобы вступить в ряды её верующих. – С самым безразличным видом пожала плечами Каминка. – Силой-то Безымянная делится весьма охотно. Вот только изучив собранную информацию, мне как-то расхотелось идти такой дорожкой.

– Умеешь ты уговаривать. – Жизни темных эльфиек были мне по большому счету не так уж и нужны. Я изначально знал, что они шпионки и, следовательно, ударят в спину, как только сочтут это выгодным. Правда, в последние дни уже начал думать, будто мы расстанемся раньше, чем им подвернется достаточно удобный случай. Ошибался. – Излагай, не буду я ближайшее время трогать дом Ланет… Специально.

– Что ж, вот тебе информация для размышления. Несмотря на то что множество новоиспеченных морских хранителей гибнет, не прожив даже двух-трех лет и не успев возместить богине потраченные на них силы, Безымянная с течением веков не слабеет. – Хищная злая улыбка исказила старушечье личико. – Как ты думаешь, почему? Ведь ничего не может взяться совсем уж ниоткуда.

– Это очевидно, она получает больше, чем тратит. – Подобным вопросом я и сам задавался не раз. В чем выгода внешне странного и сумасбродного поведения хозяйки океанов, настраивающей против себя собственных слуг либо же втравливающей их в самоубийственные авантюры? – У неё хватает верующих, правда, большинство их принадлежит к совсем нечеловеческим расам.

– И много ты видел её действующих храмов? Святых реликвий? Пользующихся поддержкой толп фанатиков пророков? Успешных и многочисленных племен, что поклоняются Безымянной? – Ткнула в меня пальцем старуха или то, что только выглядело как старуха. – Их нет! Жалкие кучки дикарей, пусть даже вододышащих, вот и вся её паства, ютящаяся среди руин! Но сама Безымянная между тем себя прекрасно чувствует. Сакраеш и Отец Времен, только они двое сильнее её… А может, и не сильнее. И все благодаря Морским Хранителям.

– Ты думаешь, она нас жрет втихаря? – Подобное предположение выглядело не то чтобы совсем невозможным… Кто бы хозяйку океанов остановил от подобной тактики? Море жестоко, в нем всегда кто-то кого-то ест. Пищевая цепочка вообще одна единая непрерывная цепь насилия, нужного более развитым формам жизни, чтобы существовать. И Безымянная само воплощение моря. – Не сразу, понятное дело. Как нагуляем жирок магической силы, неизбежно повышающейся в ходе многочисленных разборок, в которые нас она втравливает.

– Там схема явно сложнее будет, но полагаю, принцип верный. Рядовой верующий, жрец или даже морской хранитель, могут проваливать раз за разом назначенные ей поручения, но если они отчаянно цепляются за жизнь и малейшие шансы на победу, то все равно остаются для неё интересными. – Кивнула старая ведьма, явно довольная тем, как я вздрогнул при её словах. – Хозяйке океанов зачем-то надо, чтобы её последователи на протяжении почти всей своей карьеры пребывали в состоянии крайнего напряжения, как физического, так и душевного. Можно было бы подумать, что она собирает армию бойцов, привыкших побеждать вопреки всему… Но где тогда это войско, в которое каждый век должно добавляться от пары десятков до целой сотни искусно взращенных героев? Святые Отца Времен известны и иногда снисходят до верующих. Перерожденные в демонов чернокнижники друг друга жрут, но их судьбу тоже можно отследить. А Морских Хранителей просто нет! Но ничуть не ослабевшая от многочисленных потерь Безымянная есть. Вывод? Она таких как ты как-то использует для усиления собственного могущества.

– Хотелось бы чего-то повесомее, чем просто твои слова, – пробормотал я, сотворяя несколько кубических метров зависшей в воздухе воды и жадно начиная её хлебать. Соленая морская? А, ладно, пофиг! – У тебя сохранились материалы проведенных исследований?

– Конечно нет! Я с тех пор слишком часто переезжала, чтобы всякую ненужную макулатуру хранить! Можешь сам зарыться в летописи и поискать там информацию о своих предшественниках. – Фыркнула ведьма. – Примерно три четверти их не были кем-то уничтожены, а просто пропали без вести. Допускаю, что половину от этого числа все-таки прикончили, просто убийцы о своем триумфе не стали распространяться. Те же неразумные морские демоны их сожрали и не поморщились. Но куда могла деться вторая? За период записанной истории в никуда пропало никак не меньше тысячи нестареющих и очень могущественных магических существ, способных возродиться после уничтожения физического тела!

– Я видел хранителя, которому было больше трех веков. – Верить в услышанное очень не хотелось. Быть магическим аналогом кабанчика на откорме – удовольствие куда ниже среднего. – И у него были явно плохие отношения с Безымянной. Такие, что она, по идее, имела законное право его сожрать в качестве наказания за предательство давным-давно, однако ограничилась лишь ссылкой в ледяную пустыню.

– Есть и такие. Как правило, неудачники, которых Безымянная по одной ей ведомым причинам отбраковывала и прекратила тянуть выше. Они не очень сильны и потому периодически дохнут, когда нарвутся на более могучего противника, – согласилась темная друидка, которой, похоже, стал надоедать наш разговор. – Мне не удалось выявить стабильных закономерностей, но если мужчины могли служить хозяйке океанов достаточно долго и даже успевали иногда завести семью, то ни одна женщина дольше десятилетия в ранге Морского Хранителя не задерживалась и детей не имела. Все либо пропадали, либо умирали. Потому-то я и решила в свое время, что игра не стоит свеч. На этом все. Проваливай!

– Ухожу, – не стал спорить я, раздумывая, а не навешали ли мне на уши лапши. Выходило где-то тридцать против семидесяти, что таки навешали. Каминка могла врать. Или искренне заблуждаться. А может, она банально не знает всего и у Безымянной есть её армия героев! Дремлет в энергосберегающем режиме где-нибудь на дне моря. Или отчаянно дерется, не щадя себя, в другом мире, ведь океаны-то и там должны иметься. Однако даже десятипроцентная вероятность того, что три А рано или поздно сожрут в полном составе, уже достаточно неприятная новость. – И молись всем, кому хочешь, чтобы не вернулся. Иначе косметическим ремонтом уж точно не отделаешься.

Мой путь к главной храмовой площади, где уже скоро должна была начаться церемония жертвоприношения, пролегал по наиболее широким и хорошо освещенным улицам, словно паутина сходившимся в едином центре. Притопленный чуть ниже основного уровня города амфитеатр, по периметру которого возвышались над общей массой зданий крупнейшие храмы. Собственно, в день своего прибытия я краем глаза видел, как на демонстрационной площадке одного из них приносили в жертву светлого эльфа. Сегодня будет почти то же самое, только массовку станут резать у подножия, а на всеобщее обозрение постараются выставить наиболее ценные кадры.

Готовящаяся к бою столица подземного государства выглядела на удивление мирной. И тихой. Рабов всех заперли, чтобы они не устроили беспорядки в надежде обрести свободу или по крайней мере дать лишние шансы на победу приближающемуся неприятелю. Не задирали друг друга представители враждующих кланов, сплоченные появлением общего врага в единый монолит. Не шевелилась лишний раз в своем квартале нежить, отбросившая все второстепенные задачи ради главной цели. Торговцы из числа представителей иных рас закрыли свои лавочки и, вместо того чтобы зазывать покупателей, готовились к спешному организованному отступлению по системе подземных туннелей. Темные эльфы пользовались в глазах представителей иных рас заслуженной ненавистью… Но ведущие с ним дела ради баснословных прибылей жадины из числа других народов, если попадались на горячем, в большинстве своем умирали куда более жуткой смертью, чем какой-нибудь рядовой солдат-дроу. Те ведь сразу опознавались как враги, а предатели могли десятилетиями координировать набеги. Или продавать из-под полы сомнительным личностям запрещенные товары вроде ядов, наркотиков и темных артефактов, уносящих не меньше жизней, чем клинки подземных разбойников.

Уже на подходе к площади дорогу мне перегородила колонна солдат какого-то дома, сопровождающая примерно три десятка отчаянно упирающихся рабов разных рас, которых волокли вперед цепями другие невольники, которым сегодня повезло не стать гвоздями планирующегося культурного мероприятия. Хотя с дроу бы сталось заставить одних пленников тащить на заклание других, а потом вторых прирезать, а первых отпустить обратно в бараки. Ну, чисто так, из любви к искусству. Меланхолично скользнув взглядом по этой преграде, я зацепился взглядом за одно из лиц и сумел не потерять равновесия исключительно потому, что передвигался на неспособном без магии оторваться от земли хвосте. С выбритым до синевы черепом и изукрашенный множеством аляповатых татуировок, отчаянно рыдающую молодую гному волоком за собой тянул Ассасин.

Глава 15

Один из двух моих лучших друзей, можно сказать практически братьев, выглядел бы так, что его родная мама… Нет, все же она бы его с трудом, но узнала. И тут же принялась бы нещадно пороть, не обращая внимания ни на оправдания, ни на мольбы о прощении. Возможно, даже и попытки самообороны с применением магии оказались бы замечены далеко не сразу. Артем выглядел так, словно вступил в подпольную секту татуировщиков-любителей, давших обет практиковаться исключительно на себе. Синие, черные и даже алые рисунки на его теле практически не оставляли места для нормальной кожи, причем характер кое-как сделанных рисунков оказался ожидаемо далек от мирных пейзажиков. В расплывающихся и нечетких изображениях скорее угадывались, чем узнавались пышногрудые голые русалки, выдыхающие пламя драконы, непропорционально суженные в талии голые эльфийки, скалящиеся окровавленные черепа, мускулистые и клыкастые голые дамы орочьей наружности, мечи разных форм и размеров и, конечно же, обычные голые человеческие женщины. Ну прямо-таки живая галерея низкопробной порнухи идет, да еще и ревущую в три ручья пленницу-гному за собой на цепи тащит. Кстати, на очень необычной цепочке. Белой, словно земной флаг безоговорочной капитуляции. Никогда раньше такого не видел. Что это за металл и почему взяли именно его? Иногда применяющиеся в ритуалистике сплавы серебра вроде бы несколько другой оттенок имеют.

– Свали с дороги, образин… – Я настолько погрузился в изучение внешности своего друга, что не заметил, как сзади подвалил один из отрядов городского патруля. И довольно болезненно получил многохвостой плетью поперек шеи. Поскольку за моей спиной больше не маячило предупредительных флагов, то возглавлявшая его ведьма решил убрать с дороги едва ли не перегородившую половину тротуара тушу. Однако стоило темной эльфийке встретиться взглядом с существом, которое она «приласкала» ударом, способным убить на месте обычного человека, как у неё язык примерз к глотке. Ну а заодно и все остальное тоже заметно так охладилось, внезапно оказавшись замурованным в не слишком-то аккуратную ледяную глыбу.

– Слышь, бойцы, а из какого она клана? Тут её матриарх есть? А если найду? – уточнил я в нагловатом стиле типичного гопника у обнаживших оружие патрульных, мгновенно изготовившихся к бою. Рука, потянувшаяся к саднящей от удара шее, оказалась вся перепачкана в крови. Хороший удар и хорошее оружие, а следовательно, сейчас корчащая отчаянные рожи за мутноватой пеленой темного магического льда ведьма стоит далеко не в самом низу иерархии себе подобных. Получается, стрясать виру за её действия или извиняться за конфликт надо будет с тем, кто находится выше в цепочке командования. И с вероятностью в девяносто процентов ближайшие персоны нужного ранга находятся сейчас в самом сердце храмовой площади. Там, куда сейчас силой пробиться сможет через самых элитных бойцов, магов и священнослужительниц темных эльфов разве только бог, но куда мне сильно надо. – Только не стоит тут сочинять, что начальство сейчас сильно занято! Таких как я они не призовут, даже если из своих маленьких кожаных трусиков выпрыгнут, ну а меня и призывать не надо. Уже здесь и готов посмотреть, что же такое ваши матриархи могут предложить за участие в вашей небольшой войнушке на нужной им стороне.

Наглость моего поведения была довольно четко просчитана. Типичный демон от типичного же обитателя темных подворотен отличается главным образом степенью опасности, а вот психология у них почти абсолютно одинаковая. А именно под порождение местного ледяного ада я сейчас старательно косил. Конечно, опытный маг или жрица легко опознает хранителя, но так то опытный, а не слоняющийся туда-сюда по улицам вместе с такими же неудачниками темноэльфийский городовой. Он, если случайно не изучал ориентировок на одного из подозрительных гостей города, должен счесть крупную относительно гуманоидоподобную хренотень именно демоном. Одним из тех, кто не столь уж и редко навешает Шарозан или вообще в нем осел на постоянное место жительства. И, чтобы не зародить в нем лишних подозрений, вести следовало соответственно выбранной маске. Слабого кусай, толкай и прижимай, ведь он тебе ответить не посмеет, а посмеет, так ему же хуже будет. Договариваться о чем-то такие твари могут лишь с равным, а более-менее верно служить станут лишь безусловно сильнейшему, что может растереть их пальцем.

– Сними свои чары! – потребовал один из патрульных, рассыпавшихся вокруг меня в что-то похожее на круг. Впрочем, идти в лобовую атаку они не спешили, единственным исключением являлся их штатный чародей, безуспешно пытавшийся растопить магический лед жиденькой струйкой пламени. Однако стражи порядка вовсе не испугались. Просто те из них, кто был верхом, сорвали с седел своих ездовых ящеров какие-то рожки и теперь старательно созывали переливчатыми руладами подкрепление. Вот и хорошо, вот и ладненько. Чем больше сил правопорядка отвлечется на меня, тем выше шансы у Ассасина проскочить охранение площади, провернуть задуманное. Интересно все же, какую именно пакость он готовит? Только бы не шахидский подрыв или банальную попытку завалить вражеское руководство с клинками наголо! На местных по большому счету плевать. Даже если Шарозан в тартарары провалится, мир к лучшему конечно же изменится. Но ненамного. В конце концов, это всего лишь один город подземного государства, паразитирующего на всех своих ближних и дальних соседях. Уничтожение столицы со всеми прилегающими туннелями проживающие под далеко не маленьким горным хребтом темные эльфы переживут без особого урона для своей популяции. – Или тебе придется начать разговор с матриархом клана Рилим с объяснения того, почему её младшая дочь вдруг взяла и задохнулась!

Скосив глаза на намороженную глыбу магического льда, которую с налета имевшийся в составе патрульных чародей смог разве только слегка поцарапать, я был вынужден признать его правоту. Судя по выпученным глазам и пепельно-серой физиономии плененной ведьмы, кислорода внутри герметичного саркофага осталось крайне мало. Да и вылезший из приоткрытого рта язык, отчаянно мечущийся по отделяющей его от нормальной атмосферы прозрачной преграде, на это как бы намекал. Поднапрягшись куда сильнее, чем при мимолетном сотворении чар, я сумел избирательно разрушить собственное творение только в верхней его части, освободив из холодного плена голову, шею и плечи дроу. Темная эльфийка немедленно сделала один из самых жадных вдохов в своей жизни, по звуку больше похожий на всасывание компрессором пары литров воздуха. А после того как более-менее продышалась, на что ей потребовалось секунд двадцать, тоненько и жалобно заскулила, даже не став тратить время на угрозы в мой адрес. Видимо, прилегающий к её темной коже вплотную почти везде магический лед оказался действительно очень холодным. И мини-юбка с таким же мини-топиком, прикрывающими совместно меньшую площадь, чем иной пояс, от него ни капельки не спасали.

– Пойдем, красотка. Настало для нас время познакомиться с твоей мамашей, – усмехнулся я, телекинезом притянув к себе на плечо пленницу вместе с её тюрьмой. Если уж идешь на растерзание к одной из могущественнейших ведьм города, наверняка окруженной подобающей свитой из прихлебателей и телохранителей, то заложника лучше держать поближе к телу. Авось тогда способные пронять Морского Хранителя боевые чары сразу и не применят. – Надеюсь, ты последнее время была очень плохой девочкой.

– П-п-почему? – кое-как пролязгала зубами самоуверенная патрульная, в недобрый для себя час узнавшая об опасности связываться с некоторыми участниками дорожного движения, даже если у них и нет заменяющих здесь дипломатический госномер предупредительного флага.

– Потому, что она в таком случае может и пойти мне навстречу, – с как можно более наглой улыбкой заявил я, начиная двигаться к храмовой площади, пристраиваясь вслед колонне, в состав которой и входил Ассасин. Для большего соответствия выбранному образу следовало бы еще и похлопать ведьму по аппетитной пятой точке, но не развеивать же для этого еще и нижнюю часть ледяного саркофага? Хм, может, тогда её облизнуть на манер мороженого? А это идея! – Сама понимаешь, защита города требует жертв и моей жертвой сегодня, скорее всего, станешь ты. Аф! Пуфти, яфыфк, фуфка!

Кажется, использовать дроу в качестве пикантного эскимо было все-таки плохой идеей. Вкусового удовольствия никакого, да еще и паршивка, видимо, решила, что ей теперь нечего терять, и своими зубками в мой язык вцепилась! Причем в роду у неё явно имелись не то вампиры, не то пираньи, не то вообще бультерьеры! Оторвать сцепившиеся намертво челюсти удалось только с куском родного мяса! Потеря пятидесяти граммов плоти для Морского Хранителя, конечно, не опаснее, чем для человека заноза под ногтем, но когда их вырывают без всякого наркоза, да еще и из столь чувствительной части тела, это, черт побери, больно!

Окружающий мир в виде храмовой площади и заполнивших её темных эльфов на происходящее между нами не отреагировал ничем, кроме пары-тройки заинтересованных взглядов. Во-первых, своих проблем у занятых делом дроу хватало. А во-вторых, имелись в непосредственной видимости зрелища и поинтересней. Храмовую площадь заполняли тысячи обитателей Шарозана, десятки из которых должны были сегодня здесь и встретить свой конец, а потому отчаянно сопротивлялись палачам, яростно ругались в лицо своим будущим убийцам, торговались в напрасных попытках обмануть хотя бы самих себя или даже напоследок яростно трахались, наплевав на невероятное число свидетелей и советчиков. Во всяком случае, ни на что другое затеянная четырьмя минотаврами возня у самой границы площади не походила. Хорошо хоть, по крайней мере, один из них оказался женщиной, сейчас стиснутой сразу с трех сторон, и, судя по протяжному мычанию, находящейся сейчас где-то на половине пути к небесам. Попытки растащить любовников за крепящиеся к их ошейникам цепи успеха владельцам экзотических рабов не приносили. Столпившиеся вокруг дроу из какого-то клана могли легко свою живую собственность убить… Но банально переселить их у гневно ругающегося матриарха, четверки её спутниц и дюжины телохранителей не получалось. Большую часть охраны дамочки, видимо, куда-то отослали, решив будто и без неё справятся с приведенными на заклание быколюдьми. А оставшиеся могли похвастаться чем угодно, но только не раздутыми до неприличия мускулами.

Громадный амфитеатр напоминал котел, в котором варится ядреное волшебное зелье. Булькающее, постоянно меняющееся, состоящее из кучи различных компонентов и вместе с тем однородное. И пропитанное ядреной застарелой смесью магии, жизненной энергии и страданий. Гладкая и блестящая поверхность заменяющего пол черного камня, повинуясь едва заметным жестам жриц, шла волнами, накатываясь на подтащенного к нужному месту раба, а после фиксируя его в нужном положении и уже так застывая. Дальше уже шло вычерчивание на податливом под мягкими женскими руками материале многоугольных магических фигур и цепочек длинных таинственных символов, обеспечивающих призыв нужной конкретно этой заклинательнице сущности. В геометрическом центре площади прямо в воздухе на высоте пары метров парила зловеще светящаяся темно-синим глыба, очертаниями подозрительно похожая на исполинский череп. Аурное зрение при попытке исследовать данный феномен давало одну сплошную засветку, словно обычный глаз при попытке взглянуть на солнце в бинокль. Если я чего-то понимаю в высшей магии, то это накопитель, куда станут сливать оставшиеся после жертвоприношений излишки, чтобы оставить их на черный день. И заодно гарантия, что никто из призванных бузить не станет. Если контролирующие эту штуку жрицы задействуют свою мега-батарейку, то их удар не удержит и архидемон. Скорее всего, именно поближе к нему меня просил держаться Ассасин.

От разлитой вокруг мощи древнего извечного колдовства, концентрировавшейся здесь на протяжении едва ли не тысячелетий, становилось даже как-то не по себе. Я полз среди многочисленных групп профессиональных убийц-мучителей по пропитанному агонией камню и буквально ощущал, как аура этого места давит на чуждый здесь элемент в виде Морского Хранителя. Полагаю, так бы чувствовал бы себя приглашенный в гестапо еврейский специалист, неспешно прогуливающийся между самыми отборными и первоклассными фашистами, которые только вообще могут быть.

Пока призывов еще не осуществляли, очевидно, ожидая отмашки от хозяев города, наверняка собирающихся перед ритуалом сказать какую-нибудь длинную напутственную речь, покрасоваться собой любимой с лучшего ракурса на самой высокой башне, да и лично преподнести темным богам самую особую жертву. Вторая причина, скорее всего, являлась и самой главной. Бабы же! Им всегда и в любой ситуации надо произвести впечатление на публику! Вон, в десяти метрах от меня очередная темнокожая безнравственная шваль, обряженная в ничего не прикрывающие лоскутки, ведет на цепочке какое-то одноглазое пугало и при этом умудряется вовсю строить глазки всем попадающимся на её пути личностям, не исключая вроде бы даже обреченных на заклание рабов. Кстати, пугало выглядит очень знакомым и под покрывающим его слоем грязи, засохшей крови и мешковины несет на себе характерные признаки, во-первых, женщины, а во-вторых, светлой эльфийки. Ё! Нет, даже не так. Ёёёёоооо!!! Да это же одна из последних представительниц клана Солнечного Ветра, которую я уже два раза спасал из примерно таких же ситуаций! Вот прямо как чувствовал, что она тут обязательно появится! Интересно, у ушастых принцесс попадать в виде жертвы на всяческие темные ритуалы – это обязательный классовый навык такой? Хотя называть её принцессой и не совсем правильно, все же их род официально лишился прав на трон, за профуканное к чертям собачьим государство… Тогда, если подумать, её потрясающая невезучесть, раз за разом приводящая то в руки маньяка, то на алтарь демонов, то вообще в столицу дроу, может быть и следствием особо хитрого проклятия. Возможно даже, наложенного на весь род скопом, чтобы подсократить и без того короткий список претендентов на корону.

– Эй, большой страшный морж, а ты хорошо разбираешься в молоке и коровах. – Я поначалу даже не понял, откуда исходит тонкий противный голосок. И только скосив глаза к самому подножию своего бронированного толстой дубленой шкурой пуза, сумел разглядеть крохотного зеленокожего кровососа. Маленький гоблин, мурыживший меня на воротах фермы целую бездну времени, довольно скалился. И напрочь перегораживал путь вслед за остановившимся от меня в нескольких шагах патрульными. – Все сделал так, как ты сказал! И помогло! Удой вырос! Да как вырос! Коровы, кажется, сами не знали, что они столько молока давать могут!

– Рад за них. – Я попытался обогнуть неожиданное препятствие слева, но низкорослый вампир сделал шаг в сторону и снова перегородил дорогу. – Тебе еще что-то нужно?

– А как же?! – даже удивился такой постановке вопроса немертвый гоблин. – Похвастаться! Думаешь, за одни неполные сутки было легко правильно составить заклинание, наложить его на коров и оценить получившийся результат? Но ведь и это еще не все! Добавив в чары элемент проклятия ликантропии, я добился того, что магия стала самоподдерживающейся! И может сама распространяться между целями! Причем не только коровами, а вообще!

– Рад за тебя, – совсем не искренне похвалил я гоблина, мысленно отвешивая себе подзатыльник. Похоже, передо мной находился не обычный немертвый дикарь, а как минимум признанный мастер проклятий. Пусть даже зеленый, уродливый, мелкий и говорящий с акцентом. Опасности колдуна, скорее всего практиковавшего свое подленькое искусство не один век, размеры почти не умаляли. – Только сейчас я немного занят, чтобы беседовать на эту тему. Дай пройти.

– Не дам. Артем уже сделал свою работу, а это значит, что сейчас все начнется, – мгновенно став серьезным, ответил гоблин-вампир. – Артем уже сделал свою работу, а это значит, что сейчас все начнется.

– Начнется что? – подозрительным тоном осведомилась закинутая на плечо пленница, от волнения умудрившись даже почти забыть о терзающем её холоде и почти не стучать зубами. Похоже, женская интуиция настойчиво принялась сигнализировать ей о приближающихся крупных неприятностях, по сравнению с которыми пребывание в ледяном саркофаге может показаться курортным отдыхом.

– Три! – Усмехнулся гоблин-вампир, чей рот расплылся в настолько широком оскале, что стало видно коренные зубы. Между прочим, украшенные какими-то подозрительно симметричными узорами. Никак у кровососа там магический аналог ампулы с ядом нанесен.

– Тереть? Что тереть? – продолжала недоумевать ведьма, переглядываясь со своими сослуживцами, которые не спешили далеко от нас удаляться. Пожалуй, первым вынесу того из них, кто со мной разговаривал. Наверняка он заместитель жрицы… Вот ею же по хребту и получит. Дроу существа довольно ловкие и быстрые, но все же малость хлипковатые. Даже если они после соударения друг с другом останутся в сознании, то бойцы из них на ближайшее время станут уже никакие. А может, и вообще насмерть обоих прихлопну. – Эй! Вы о чем?!

– Два. – Я краешком глаза поймал находящегося от меня в сотне метров Артема. В данный момент он старательно наматывал на руку длинную белую цепь, отсоединенную от по-прежнему рыдающей гномы. Кстати, её будто невзначай прикрывала едва ли не половина той колонны, в которую входил мой друг. Причем темные эльфы абсолютно без страха поворачивались спиною к своим рабам, носившим пусть рваные и грязные, но довольно длиннополые одеяния. В которых, если постараться, можно было спрятать хоть двуручник, хоть кувалду. – Правильно?

– Ложись! – Упавший на пол немертвый гоблин, для надежности прикрывший голову своими хилыми руками, прекрасно заменил собою ожидаемый ответ «Один». Я успел увидеть, как стоящие вокруг нас патрульные кинулись в атаку, и тут мир буквально утонул в океане яркого до боли света, способного напрочь отшибить зрение не только у коренных обитателей подземелья, но и у залетного полуморжа. Причем вышли из строя не только глаза. Магическое восприятие мира тоже выдавало одну сплошную, мельтешащую из хаотических пятен картину, единственным подходящим определением которой было «белый шум».

– Понеслась! – Проводил я в дальнюю дорогу сброшенную с плеча пленницу вместе с её ледяной тюрьмой, направив траекторию полета отчаянно визжащего снаряда по ближайшему скоплению патрульных. Попал или нет – осталось неясно. В воцарившимся вокруг хаосе, полном ослепших, испуганных и очень-очень злых темных эльфов, различить вопли одной-единственной дроу просто не представлялось возможным. Дубленую шкуру кольнули вонзившиеся в неё острия не то давно не точенных копий, не то не пробившихся дальше наружного слоя эпидермиса мечей. Пфе, ну и ширпотреб выдают простым патрульным! Честное слово, один удар плетью их начальницы оказался куда сильнее, чем все эти игрушки, вместе взятые. Пара взмахов рукообразными ластами смела двух или трех отважных бойцов, а остальные либо зашли с неудобной стороны, либо имели чересчур длинное оружие и потому уцелели. Ладно, поиграем с ними в легкую пехоту и давящие её танки! – Мелкий, с дороги, раздавлю!

– Стоятя тута! – Вскарабкалось мне на шею нечто мелкое, юркое, проворное и весьма холодное. Серьезно, температура босых ступней снова сбившегося на дикий акцент зеленокожего вампира оказалась куда ниже комнатной! Гоблин как-то странно затанцевал на одном месте, разворачиваясь чуть ли не во все стороны света разом, а в уши даже сквозь воцарившуюся на площади какофонию пробился свист быстро рассекающих воздух предметов. И сразу же вслед за этим уколы холодным оружием прекратились, а в ноздри ткнулся аромат свежей крови. Сюрикены? Метательные ножи? Еще какие-то национальные гоблинские малоразмерные игрушки? Не знаю. Но владел своим оружием кровосос просто великолепно. По глазам прямо сквозь накрепко зажмуренные веки ударила новая ослепительная вспышка. И шла она как раз с того направления, куда тащили эльфийскую недопринцессу, по совместительству как раз и являющуюся сильным магом данного направления. Неужели в кои-то веки сия ушастая особа не просто попала в переплет, а контролирует ситуацию и действует по заранее продуманному плану? Ой, не верится даже как-то! – Ты как раз хорошо подполз, чтобы правая фланга прикрыть! Не давай има пройти к рунный мастер!

– Еще бы я видел, кто это и где стоит… – пробурчал я, смаргивая слезы, и внезапно осознал, что хотя магический взор еще напрочь заблокирован белым шумом, но вот пляшущие перед глазами солнечные зайчики мало-помалу уступают место мечущимся по площади туда-сюда силуэтам. Причем крики боли они пусть периодически и издавали, но для нормального теракта, резни, побоища или иных подобных массовых беспорядков пострадавших пока насчитывалось до безобразия мало. В основном дроу несли потери от того, что сослепу натыкались на своих сородичей, принимали их за врагов и тут же начинали отстаивать свою жизнь с оружием в руках, нередко задевая сослепу совсем иную цель и втягивая её в драку. Засевший на макушке кровососущий паразит создал какое-то заклинание, окутавшее мое лицо, и в следующий миг мое аурное восприятие мира вернулось в абсолютную норму. – Хотя, стоп! Вижу!

Левее меня находился алтарь в виде летающего черепа, сейчас обильно забрызганный кровью. Ближайшие к нему группы темных эльфов лежали мертвыми или умирающими, поскольку одновременно с ослепительной вспышкой к ним с нескольких направлений рванули явно защищенные от действия чар хорошо скоординированные и подготовленные отряды. Причем среди диверсантов, ухитрившихся пробраться в самое сердце столицы темных эльфов, безжалостно вырезающих сородичей дроу оказалось как бы не больше, чем приведенных якобы в качестве жертв рабов. Не меньше полусотни фигур, выглядящих точь-в-точь как коренные обитатели Шарозана, метались от одной цели к другой, широкими взмахами клинков срубая головы, отсекая конечности, вспарывая животы. Если все это – замаскированные светлые эльфы, то снимаю шляпу перед их мастерством подготовки шпионов и заранее зарекаюсь когда-либо вести против них контрразведывательную деятельность. Действующие совместно с, вероятно, фальшивыми дроу невольники оказались магами если и не все поголовно, то как минимум через одного.

Эльфийская недопринцесса узкими точечными световыми лучами, словно выстрелами из лазерной винтовки, методично и расчетливо пробивала навылет головы находящихся на площади матриархов, чья основанная в большинстве своем на темной магии защита в пассивном режиме не могла противостоять такому концентрированному напору стихии-антагониста. Её как бы хозяйка держала вокруг снайперши водяной барьер с односторонней проницаемостью, уже успевший поглотить или отклонить в сторону то ли три, то ли четыре контратаки и несколько зачарованных арбалетных болтов. Несколько друидов дружными усилиями выращивали вокруг алтаря защитный периметр из дальних родичей кактусов, способных при прохождении рядом с ними темного эльфа взорваться не хуже противопехотной мины. Орк-шаман бился головой об собственный бубен и в том же ритме ближайшую башню, с балкончика которой парочка жриц пыталась отстреливаться огненными шарами, шатала громадная невидимая рука. Блистающая радужной чешуей русалка, к моему облегчению, ну совсем не похожая на одну из своих сородичей, которую я любил и убил, призывала десятками и сотнями агрессивных электрических угрей, прекрасно умеющих скользить даже по твердым поверхностям. Виденные мною на ферме «Белесый лист» вампиры дружно тянули к себе многочисленные ручейки крови, окутываясь алой жидкостью словно броней. По-прежнему ревущая навзрыд гнома, которую чуть ли не волоком тащил за собой Асассин, шустро ползала под громадным летающем алтарю туда-сюда, с размаху прикладываясь по одной ведомым ей точкам небольшим золотым молотом. Причем каждый раз после удара в черное покрытие площади оказывался впечатан абсолютно новый рисунок, напоминающий букву неизвестного алфавита. Так, видимо, рунный мастер найден.

– Сильно надеюсь, что у вас есть хороший план. Очень сильно. – Я вырос до своих максимальных размеров, сравнявшись в габаритах не то с некрупным китом, не то с офигительно большим ластоногим динозавром, а после вложил все силы в волну холода и энтропии, косой прошедшую по ближайшим двум-трем гектарам заполненной темными эльфами площади. И моя атака оказалась если и не совсем отбита, так по крайней мере лишена большей части своей убийственной мощи, напоровшись на сотканный из тьмы щит, но все же пробив его, но последовав дальше в уже сильно ослабленном виде. Попавшие под действие чар дроу не превращались в ледяные статуи, раскалывающиеся при ударах об пол на мелкие кусочки, а просто начинали кричать от боли, заполучив множественные криоожоги. Находящиеся дальше всего от эпицентра солнечной вспышки ведьмы уже более-менее оправились и успели сгруппироваться в магический круг, совокупными усилиями пары десятков участниц создавших барьер достаточной силы, чтобы удержать атаку Морского Хранителя. Когда их станет хотя бы пара сотен, то они порвут меня, как стая пираний свалившегося в воду ягуара. А всего их тут, наверное, не меньше пары тысяч, не считая армии обычных темных эльфов, многие из которых наверняка владеют зачарованным оружием. И еще из остального города подкрепления сейчас начнут подтягиваться. – Артем! Сверху!

Ассасин зачем-то метался по периметру площади взад-вперед со скоростью гоночного болида, безжалостно сшибая с ног как темных эльфов, так и их рабов. Причем он не просто наводил хаос и панику, а таскал за собой прикрепленную одним концом к летающему черепу длинную белую цепь, в чем-то понравившихся ему местах вминая её звенья в черный каменный пол. Одну окружность вокруг большей части свободного пространства, мешающую разбредаться в стороны ослепшим подземным жителям, он уже успел создать и теперь как раз приступал ко второй. Своим делом мой друг был увлечен настолько, что не заметил, как на него спикировал один из немногих отрядов защитников Шарозана, что полностью сохранил свою боеспособность. Под потолком громадной пещеры расправил крылья, сбросив прикрывающий его от посторонних взглядов слой каменной крошки, громадный костяной дракон. Вероятно, затаившихся под маскировкой бойцов там находилось даже больше, но внезапная световая атака временно вывела из строя не привыкших к такому подземных жителей. Ну а падать камнем вниз, чтобы при помощи левитации зависнуть в нескольких метрах от земли, не видя препятствий на своем пути, и оставшегося до расшибания в лепешку расстояния – верный способ самоубийства.

– Пошла прочь, дохлятина! – Пикирующее вниз чудовище, в котором было ну никак не меньше десяти тонн одной сплошной зачарованной кости, Артем встретил ударом кулака, усиленного несколькими витками таинственной белой цепи. Монстру, пытавшемуся на лету ухватить моего друга своей зубастой пастью, просто разнесло в щепки половину нижней челюсти. Не то чтобы это сильно травмировало и без того неживое создание, но на способной вызвать у пугливого человека инфаркт одним своим видом морде поселилось выражение какого-то обиженного недоумения. Как это так?! Он тут уже собрался пообедать, а добыча, оказывается, дерется! – Зарира, мать твою, мою родную тещу, а ну не спи! Я что, сам себя еще и прикрывать должен?!

Соткавшийся из теней аркан соединил собою хвост костяного дракона и руку странно знакомой фигурки у алтаря, принадлежащей женщине-дроу, а после скелет гигантского ящера на всем ходу уснул в полете. Ну, или подумал, что уснул, ведь хотя его лишенные перепонок крылья продолжали взбивать воздух, но особой надобности в этих движениях творению некромантии не требовалось. Оно передвигалось в пространстве, да и существовало вообще исключительно мощью наполнившей его останки темной магии, а потому обычных физиологических потребностей не испытывало, продолжая следовать более-менее привычным шаблонам поведения для привязанной к костям душе. А может, ведьма просто перехватила над ним управление? Не знаю… Но в любом случае равномерный и прямолинейный полет опасного даже для меня гиганта закончился только в одной из стен вмещающей в себя город темных эльфов пещеры, по которой он и стек вниз набором отдельных запчастей. Стоп, Ассасин сказал тещу, но это же получается… Чтоооо?!?! Он?! Женился?! И не на оставшейся в нашем родном измерении Вампирше?! Все вокруг какая-то безумная галлюцинация. Я сплю. Сплю и вижу какой-то безумный страшный и кровавый сон о том, как перекрываю собой дорогу к громадному летающему черепу. Вот прямо не выходя из затянувшегося бреда, мощным ледяным выдохом обращаю близлежащий участок площади в один сплошной каток, чтобы начавшие приходить в себя после светового шоу темные эльфы с ног попадали и подольше на них обратно не вставали.

– Рунная мастера прикрывай! Еще совсема чуть-чуть осталося! – Топнул мне по макушке вскарабкавшийся на голову вампир-недоросток. – Выиграй нам время!

– Ей и так неплохо. – Я кинул взгляд в сторону летающего алтаря и успел увидеть, как плачущая гнома вычеканивает очередную руну на коленке у похожего на железный скелет голема, прорвавшегося к ней через все слои обороны. Судя по тому, что конечность тут же рассыпалась отдельными стружками, в ближнем бою сия непрестанно хнычущая особа умеет постоять за себя. Да и защитников в неё и без меня хватает. Если бы напавший на мастера рун металлический болван не был бы одним из полусотни себе подобных – фиг бы он до неё добрался! Разбили бы еще на половине дороги, как и еще сорок девять подобных конструктов. – Ну, не хуже, чем остальным. А вот Артема зажимают!

Ассасин уже не бежал, а шагал, упорно стараясь замкнуть своей белой цепью, которой на его руке остались намотаны уже считанные метры, второй круг. Увы, в этом ему активно мешали. Поскольку этот враг был рядом, был один и был по уши занятым каким-то важным делом, не несущим тем не менее прямой угрозы жизням окружающих, то именно его выбирали в качестве приоритетной цели и самые благоразумные, и самые агрессивные темные эльфы. На разукрашенную татуировками кожу обрушивались сотни метательных снарядов, об нее ломались копья, по ней стекала вниз враждебная магия. Однако мой друг шел вперед с неудержимостью асфальтового катка, голой силой прошибая встающие у него на пути барьеры. Именно этим и страшны были истинные маги духа. Тем, что покуда у них есть энергия, они становились воистину неуязвимы и бессмертны. И остановить их можно было, либо заставив выложиться на полную и доведя до истощения внешних и внутренних резервов непрерывным градом атак, либо ударив с мощью, на порядок превосходящую доступное обороняющейся стороне. Дроу явно пытались пойти вторым путем, да только Артем за время своего выживания в их подземной стране как-то успел накачать свои магические мускулы до такой степени, что процесс попытки его убийства больше напоминал расстрел танкера из пулемета. Да, каждую секунду получались новые повреждения и таял оставшийся запас прочности, но чтобы они переросли некоторую критическую отметку и стали фатальными, врагам требовалось время. И как много – не знали ни они, ни я.

– Да что ему сделается? Он совсема-совсема неубиваемый! – с явным оттенком зависти заметил коротышка, броском серпа на длинной веревке отправляя на тот свет темноэльфийского рыцаря плаща и кинжала, подбиравшегося к моему хвосту с совсем не характерным для представителей его народа оружием в виде двуручного топора. Видимо поняв заведомую обреченность на неудачу попыток проткнуть толстую моржовую шкуру привычными изящными клинками, дроу решили поискать в своих арсеналах более подходящую «открывалку». – Стой! Куда?! Дай моя слезет!!!

Обступившая Артема толпа при моем приближении дружно постаралась попятиться. В большинстве своем эти бойцы были не лишены здравого смысла. А потому при виде прущей вперед как паровоз многотонной туши, издающей громогласный угрожающей рев и гонящей впереди себя конус сверхъестественной энтропии, разлагающей все живое и неживое в прах, постарались убраться с предполагаемой траектории движения. Нескольким это даже удалось. Еще примерно сотню я развеял в пыль, прежде чем потерял контроль над чарами из-за обрушившегося на загривок шара очень едкой кислоты. Но вряд ли оставшиеся жертвы таранной атаки оказались сильно благодарны магу, совершившему этот маленький подвиг. Занятый по пытающемуся стечь на землю кучкой слизи горлу самолечением, я подминал под себя дроу, словно ворвавшийся в ряды пехоты танк, окруженный брызгами крови, истошными воплями и хрустом сминаемых в лепешку черепов и ребер. А может, это все же трещали копья, которыми от безысходности старались живой снаряд не остановить, так притормозить? Кто теперь скажет?

– Кавалерия прибыла! – объявил я, резко финишируя на группке из десятка жриц, до последнего пытавшихся защитить впаянного в черный пол кентавра, из которого одна из них вырезала сердце. Видимо, дамочки надеялись кого-то призвать, но немного не успели. Одна из них стояла чуть дальше прочих и потому уцелела, но на неё очень удачно чебурахнулся свалившийся с макушки гоблин-вампир. А после с матами шустро полез обратно, оставив после себя булькающее разорванным горлом тело и несколько клинков, лязгнувших о камень в той точке, где кровосос был секунду назад. Интересно, сколько у нас осталось времени до того момента, когда в реальность массово начнут воплощаться перерожденные матриархи? Секунд тридцать? Меньше? – Кстати, ты знаешь, что твою цепочку уже минимум в паре сотен мест перерубили? Обычно артефакты после такого взрываются или как минимум не работают!

– Да пофиг, пусть хоть в порошок смелют, эта фигня на то и рассчитана! Эх, Алхимик! Если бы ты только знал, как мне тебя не хватало! – Утер скупую мужскую слезу Артем, перепрыгивая открывшийся у него под ногами бездонный провал, куда ухнуло с пронзительными воплями не меньше дюжины темных эльфов. Впрочем, вполне возможно, что такую реакцию у него вызвала не наша долгожданная встреча, а врезавшийся прямо в левый глаз дротик с обсидиановым наконечником. Выступающая в роли незримой брони магия духа, конечно, поглотила удар, но возможно не весь. – Представляешь, во всем этом проклятом городе нет ни одной сволочи, к которой я бы рисковал повернуться спиной со спокойным сердцем!

– И твоя жена тоже? – Хмыкнул я, хлопая по плечу ластом. Какого-то чересчур прыткого обоерукого мечника, шустро карабкавшегося вверх по моржовой шкуре при помощи длинных волнистых кинжалов, размазало словно комара.

– Которая из них? Фирин или Зарира? Но да, к ним тоже! Особенно в спальне! Так и норовят подловить врасплох и вторгнуться с тыла! – Да, в этом был весь Артем. Ты рвешься его спасать и с замиранием сердца ожидаешь увидеть искалеченного и сломленного узника… А он уже с какими-то бабами замутил любовь в общественных местах и массовые беспорядки! – Мстят, заразы, за свою беременность! Слушай, я очень надеюсь на твою поддержку при встрече с Вампиршей. Кажется мне, что возможность влиться в гарем только третьей женой она сразу по достоинству оценить-то и не сумеет.

Нашу беседу на несколько секунд прервало небольшое торнадо, что закружилось вокруг, но почти сразу же рассеялось. Видимо, создавшему его магу свои же дали по шее, поскольку дроу-то в воздух магическим ветром успешно поднимались и бросались куда придется, а вот с магом духа или огромным полуморжом такие фокусы уже не проходили.

– Как ты вообще дошел до жизни такой?! – Я описал рукой полукруг, обводя недобро смотрящую на нас армию темных эльфов, уже окончательно отошедших от светового шока. Что-то мне подсказывает, будто повторно подловить их со спущенными штанами и вывести из строя яркой вспышкой теперь не получится.

– О, это очень хороший вопрос. В первые дни своего знакомства с культурой темных эльфов я очень жалел, что глупая эволюция не защитила самый главный с точки зрения мужчины орган броней с шипами. В самом-то деле, ну что за дела? С точки зрения выживания вида он же куда важнее, чем даже конечности! И даже элементов бронирования на себе не несет! – Усмехнулся Артем, пинком отбрасывая пытавшегося плеснуть ему в лицо какой-то пузырящийся яд бойца. Тот отлетел метров на тридцать, повалив не меньше двух десятков сородичей на совсем пути. – Только потом до меня дошло, что эволюция дала нам разум! И если для чувства собственной безопасности так уж нужны колючки на причинном месте, то никто не мешает привязать к мошонке ежика!

– Но… Но… Но в этой реальности нет ежей! – Если бы в это мгновение меня атаковал маг-менталист, то весь его удар пришелся бы в никуда. Как прикажете воздействовать на сознание, когда мозг уже сломан?! – Или ты иносказательно?!

– Ну, в чем-то где-то как-то… – Уклончиво покрутил рукой Ассасин, как бы невзначай сбивая летящие ему в лицо арбалетные стрелы, просто светящиеся от переполнявшей их магии. – А вообще, знаешь, у дроу действительно странные эротические фантазии. К тому же ежей в этом мире нет только сухопутных. Морские вполне себе водятся.

От дальнейших расспросов и неизбежного вслед за ними краха психики меня спасла цепь, остаток которой все еще был намотан на руку Артема. Она внезапно засветилась рунами, проявившимися на каждом из её звеньев, а после взяла и растеклась по полу стремительно расползающейся в разные стороны жидкостью белого цвета. И очень-очень знакомого запаха. Окружившие нас дроу постарались на всякий случай отпрыгнуть от подозрительной субстанции, но куда там! То ли в разрушившемся артефакте имелось свернутое пространство, то ли он просто представлял эту субстанцию, сжатую под большим давлением… Но прошло от силы пару секунд, а большую часть площади уже накрыло собой самое настоящее парное молоко! Сражение практически остановилось. Темные эльфы подозревали какую-то изощренную хитрость своих врагов, но пока, видимо, не могли понять, какую. Сотворители всего этого безобразия сосредоточили все свои усилия на защите от тех немногих дроу, кто еще продолжал их атаковать. Я отобрал у какого-то закованного в латы гиганта, видимо служащего телохранителем одной из высокопоставленных персон города, металлический башенный щит, покрыл его льдом и приложил ко лбу, чтобы холодом чуть-чуть унять резко открывшуюся головную боль.

– Все по плану? – Честно скажу, не знаю, какой ответ страшил меня больше. Положительный или отрицательный. С одной стороны, если дела наши летят в тартарары, то тут обоих и замочат, невзирая на отчаянное сопротивление. Даже душ, скорее всего, для Безымянной не останется. С другой, если занявшие площадь почти целиком дроу вдруг возьмут и издохнут, скажем, получив распространившийся по жидкой среде электрический удар или схватив аллергический шок из-за лактозы, то мы приобретем крайне сомнительную репутацию типов, замочивших в молоке маленькую армию.

– Ага. – Безмятежно кивнул головой Артем, на которого как раз набросили в три слоя сети, чьи нити матово отблескивали металлом. – Вон, видишь, воронка уже появляется?

В районе алтаря-черепа действительно начинал набирать силу постепенно расширяющийся смерч, образованный молочно-белым туманом. Разглядеть происходящее в его глубине не удавалось, но вот в пяти-семи метрах от границы бешено крутящегося марева дроу оставались вполне себе живыми и невредимыми. Однако относительная невзрачность действия масштабных чар несколько искупалась идущим от них фоном дрожи реальности, чувствующимся довольно знакомо.

– И что это такое?! – Я загородил себя магическим щитом, поскольку сразу штук пятнадцать неплохих пиромантов решили объединить усилия и сообща выдали струю пламени, способным шутя прожечь крепостную стену. Её удалось блокировать, но тем временем новая опасность подвалила снизу. Черная поверхность площади под моим пузом поплыла, словно мокрая глина, и я начал медленно погружаться в объятия каменной ловушки. Холода неживой капкан в принципе не боялся, грубой силы для его преодоления не хватало, да и энтропия на данную материю действовала слабовато. Нет ничего непреодолимого… Но не тогда, когда пара секунд отвлечения от постановки барьера обернется полноценным огненным купанием. – Ощущается почти как магия крови!

– Ну, теперь она уже скорее магия молока! Я четыре месяца пересчитывал формулы рунной магии под эту жидкость, которая жизненную энергию тоже содержит, но добывается в разы проще! – довольно крикнул из-под постоянно растущего слоя наброшенных на него сетей Артем. Необычный белый смерч тем временем занял уже четверть площади и останавливаться явно не собирался. Попытки темных эльфов как-то повлиять на его распространение успехом пока не увенчались. – Отныне только абсолютно не умеющий считать деньги и трудозатраты идиот будет выжимать досуха зверюшек или рабов, вместо того чтобы взять бидон и отправиться на ферму!

– Ты сделал… Что?! – Мог ли этот день стать более странным? Нет, ну теоретически мог. К примеру, если бы в происходящее вмешалась рота конных водолазов. Причем верхом на розовых пони. Занявший уже половину площади белый смерч теперь стал казаться едва ли не более опасным, что окружающие нас дроу. – Ой, блин, ну вот теперь мне действительно страшно!

– Эй, если бы кто-то не взялся гонять сатанистов, я бы уже имел в кармане честно полученные корочки инженера! – возмутился Артем, который действительно получал высшее техническое образование и прервал свое обучение только из-за того, что нас троих закинуло в другой мир. – Поверь, все известные местным магам правила сочетания рун ничто по сравнению с обычным сопроматом!

Белая стена вращающегося и очень аппетитно пахнущего воздуха достигла края площади и ударила по нам, словно мокрое кухонное полотенце. Все звуки мгновенно стихли в реве вращающегося воздуха, а дрожь ткани реальности стала нарастать до тех пор, пока пространство не треснуло, вздрогнуло и сместилось. Резко прекративший свой бег на месте смерч обернулся обычным туманом, который к тому же стремительно рассеивался. Однако даже не видя ничего дальше десятка метров, я мог сказать, что мы больше находимся не в Шарозане. Сверху сквозь плотную пелену пробивался приятно ласкавший глаз солнечный свет. Ноздри втягивали свежий горный воздух, равного которому в подземелье не создаст никакая вентиляция. А шкуру, примерно на треть застрявшую в каменном плену, теперь омывало целое озеро воды… Нет, не воды. Молока. Точно такого же, как и то, что было разлито на площади.

– В подземной войне даже двух условно равных по выучке противников обороняющийся всегда имеет как минимум десятикратное преимущество. Установка ловушек, вывод грунтовых вод в туннели, вызов небольших землятресений ударами в заранее размеченные слабые точки. Много там хитростей, благодаря которым на подходе к любому спрятанному в толще камня городу можно похоронить целую армию, а то и не одну. – Глухо бухнуло из недр кургана из сетей, который набросали на Артема дроу. Среди темных эльфов стремительно нарастала паника, уничтожая всякое подобие дисциплины. Кажется, они уже поняли, что произошло. – А как известно, лучшее средство против авиации противника это твои танки на его аэродромах! Еще лучше, если ты сумеешь протащить бронетехнику прямо во вражеский генеральный штаб. Но я решил схитрить.

– Подобное к подобному. Разлитое молоко послужило маяком, задающим цель для переноса. А алтарь, видимо, дал необходимую для него энергию, которую сообщил жидкости при помощи рун. – Магический барьер вокруг меня перестал подвергаться атакам. Темные эльфы, видимо, решили съэкномить силы и перестать атаковать обездвиженного врага. – Вы могли бы перенести прямо в сердце Шарозана армию…

– Ага! Определенно могли бы! – радостно согласился Артем. – К сожалению, наши союзники оказались на редкость недоверчивыми и в портал свои войска вводить отказавшимися категорически! Вот и пришлось всю городскую верхушку тащить сюда!

Туман рассеялся окончательно, и стало видно, что он скрывал. Гномов. Сотни и тысячи закованных в сталь бородатых коротышек, выстроившихся в боевые порядки вокруг молочного озера. Озера, куда перенесло все сливки столицы давних врагов и главных конкурентов в деле освоения недр. Жрицы, маги, аристократы, телохранители, закованные в цепи отборные жертвы. Все, кто находился на главной храмовой площади, или, по крайней мере, их большая часть. Сила огромная, но к масштабным боевым действиям вот прямо сейчас не совсем готовая. Воцарилась относительная тишина, которую нарушало лишь протяжное мычание минотавров. Занятые вопросами размножения быколюди перенос если и заметили, то поводом прекращать занятие любовью он для них определенно не стал.

– Бар-ра!!! – Окончательно уверившиеся в том, что план сработал, гномы рванули вперед неудержимой стальной лавиной. Свистнули в воздухе стрелы арбалетов, мгновенно выкосивших сотни целей. Темные эльфы пытались сопротивляться. Вспыхивали разряды заклинаний, крутились как волчки мастера меча, наскоро вспарывались глотки невольникам в попытках ценой их жизни воплотить в реальность кого-то из демонов. Но все это было скорее агонией, чем полноценными попытками контратаки. Собравшаяся на жертвоприношение толпа была именно толпой, а не войском. И она мало того, что численно уступала противнику, так еще оказалась внезапным переносом повергнута в смятение и напрочь лишена хоть какого-то руководства. О большем тактическом преимуществе командующий бородатыми воителями полководец явно не смел бы мечтать и в самых безумных своих фантазиях. Сегодня он просто обречен на победу с невероятно малым количеством погибших. И то большая их часть наверняка придется на рабов, которых от бессильной злобы прирежут теперь уж точно бывшие хозяева.

– Слушай, а нас эти бородатые на ноль не помножат? – с сомнением спросил я, прикрывая глаза ластом, в котором засело штук двадцать пробивших магический барьер артефактных заноз. Дроу меня уже почти и не атаковали… Но вот арбалетчики подгорного народа просто не могли пройти мимо столь крупной и демоноподобной цели.

– Да ну, не должны, мы же вроде как союзники, принесшие им на блюдечке победу, – с сомнением пробормотал Артем, выбираясь из-под груды наваленных на него металлических сетей. – Ты, главное, никого из них не раздави, когда они вплотную к нам пробьются. Простому-то пехотинцу кто будет растолковывать, который тут из врагов на самом деле замаскированный свой? Он в бою тупо пытается зарезать всех, кто однозначно не свой, на то, чтобы думать, у него командир имеется.

Реальность снова дрогнула, пахнуло кровью, и прямо рядом с нами открылся весьма знакомого вида портал. Только большой. Очень большой. Высунувшаяся оттуда костяная лапа по размерам раз в пять превосходила сренестатистический экскаваторный ковш. Вслед за конечностью появился и остальной гигантский скелет оборотнеподобной твари, которая по массе мне хоть и уступала, но зато в холке была выше минимум метров на двадцать. Пылающий зеленым огнем взгляд пустых глазниц безошибочно нашарил свои цели, стоящие друг с другом рядышком.

– Ого. Это что-то новенькое, – только и сказал Ассасин, с хрустом разминая шею. – Я, конечно, заметил, что эти страхолюдины имеют тенденцию с каждым разом становиться все более крутыми, но такого все же не ожидал…

– Ага, – только и оставалось согласиться мне, утроив усилия по выдиранию из каменного плена. – Нападавшие на меня скелеты тоже как-то поменьше были.

– Вы… – утробно прорычала тварь, а после вынужденно заткнулась прилетевшим прямо в её ужасную харю камнем тонны эдак на три-четыре. Только зубы размером с человека веером брызнули. Готовившиеся встречать противников гномы, как выяснилось, отнюдь не поленились и полевую артиллерию развернуть. Просто раньше они её в дело не пускали не то за отсутствием достойных целей, не то из боязни случайно задеть заложников. Но против подобной махины столь любимые бородачами топоры смотрелись несколько блекло, а потому дети гор решили пустить в дело и свой аналог крупных калибров. С громким треском раскалывающейся кости исполинскую нежить утыкало десятками стрел, выпущенных из баллист. Второй и третий камни, ненамного отставшие от первого, саданули монстра в грудную клетку и заставили сделать шаг назад. А четвертый пробил ему череп, да так там и застрял.

– Вы… – снова утробно провыл чудовищный скелет, медленно заваливаясь обратно в закрывающийся за ним портал. Там, где сей титан наконец-то рухнет, наверняка будет маленькое такое землетрясение. – Вы – долбодятлы!!!

Последнее слово было сказано на чистом русском языке, поскольку ни в одном из местных наречий полного аналога ему не имелось.

– Ты думаешь о том же, о чем и я?

– Ага. Похоже, на наших глазах только что завалили Алколита.

Эпилог

– Так это и правда был ты! – Артем обвиняюще ткнул пальцем в Алколита. Точнее, в обильно изукрашенный драгоценными камнями деревянный саркофаг с открытым лицом, внутри которого и находился наш друг. Оную передвижную гробницу вытащили из портала на чем-то вроде паланкина шесть уже знакомого вида собакоголовых скелетов, каждый не менее чем трехметрового роста. – А Алхимик говорил, что ты где-то в центре здешней Африки засел и от негров прячешься.

– Местные негры цивилизованнее не только здешних белых, но и своих дальних родичей с Земли, – с достоинством отозвался из недр необычной конструкции Ярослав. – Во всяком случае, у них есть магическая электрификация, канализация и газеты. И даже туалетная бумага.

– Офигеть! – только и мог сказать на такое Ассасин, да и меня подобные известия из колеи выбили. Может, продать дом в Колоне и махнуть на соседний материк? – А почему твои дохлые зверушки на меня так подозрительно клыки скалят?

– Они не мои. Точнее, не совсем мои. Обычные храмовые умертвия-стражи, которым положено жрецов Чернодрева охранять. Если ты не в курсе – это самый большой бог на Черном континенте, причем в прямом смысле слова. Размером с Большой Барьерный риф, то бишь виден из космоса. Ну и примерно того же возраста. Только по сути своей он какое-то разумное корнеотпрысковое растение, – спокойно рассказывал Алколит, пока его сгружали с паланкина на землю. Кстати, закончившие со своей работой скелеты тут же отделили Ярослава от нас немертвой скалящейся стеночкой. Да еще и кривые ятаганы себе прямо из воздуха вытащили. И, естественно, без ножен. – Цыть, собаки! Назад! Блин, эти ребята преданные до невозможности, но тупыыые… Да и вы не лучше.

– Это еще почему? – обиделся Артем.

– А сколько раз два обладуя, которых я считаю лучшими друзьями, срывали попытку установить с ними мирный контакт?! Да вы хоть знаете, как сложно было наводить на вас порталы, без более-менее пристойных целеуказателей вроде добровольно отданной крови? – возмутился Алколит. – Зачем? Ну, вот зачем надо было целиком и полностью уничтожать те партии умертвий, которые должны были обеспечить безопасный переход через портал с той стороны?! А в потенциально опасное место меня из храма тупо отказывались пускать!

– Ну, они выглядят уж больно агрессивными, вот мы и били первыми, – пробурчал я, сконфуженно потирая ластом бугристый затылок. – А ты, похоже, стал большой шишкой у этого Чернодрева. Неужели он выкупил тебя у Безымянной?

– Да не, просто своим слугам чуть-чуть подкалымить на стороне хозяйка морей не запрещает. А то, что у меня вышло не чуть-чуть… Ну, похоже, этого она и сама не ожидала, – поморщился Ярослав. – Понимаете, он от классического Великого Древнего отличается в первую очередь тем, что спать не может. Постоянно бодрствует. И скучает. Ради того, чтобы хоть немного развеять хандру, завел себе верующих, которые постоянно чего-то мастерят, творят, воюют… Я мог бы свободно уйти из той дыры, куда меня закинуло, по памяти вспомнив текст какой-нибудь хорошей книги и продиктовав его ближайшему жрецу. Да только далеко бы слепой ушел по незнакомому континенту? Вот и решил сначала подготовить базу для путешествия в более привычные края. Переусердствовал слегка и нарвался на персональное внимание самого Чернодрева, залезшего ко мне в память. Представляете, сколько интересного он там нашел? Почти два месяца выпали из жизни, поскольку считывать данные растительному богу оказалось удобнее с лежащего в искусственной коме человечка.

– Настолки, компьютерные игры, фильмы и вся прочитанная тобой библиотека фантастики и приключений, – мгновенно понял я причины, по которым скучающее божество могло высоко оценить содержимое черепной коробки Ярослава. – А еще учебники, справочники и методические материалы по куче известных тебе наук, если его интересует технический прогресс. Как бы теперь поклоняющиеся данному сорняку негры теперь не начали танки строить!

– Не начнут, их бог считает технологии по большому счету вредноватыми, поскольку они делают жизнь людей слишком легкой. К тому же самый обычный учебник химии универсален для любой цивилизации, а Чернодрев на предмет интересненького и соседние миры активно шерстит своими слугами. – Помотал головой в своем передвижном бункере Алколит. – В его коллекции даже имелись фильмы про прибытие поезда и парочка других самых первых черно-белых лент! И лет через тридцать-сорок он собирался послать на Землю очередного эмиссара, дабы тот собрал все сливки… Которые принес ему я, да и к тому же в просто небывалом объеме! Двадцатый век на планете Земля оказался связан с таким взлетом культуры и искусств, что в иных мирах столько создавали не каждое тысячелетие! Да ладно, чего мы все обо мне и обо мне? Давайте о вас поговорим!

С момента побоища в искусственном молочном озере прошло уже почти шесть часов. За это время произошло довольно многое. Гномы закончили почти поголовное уничтожение преподнесенных им на блюдечке с голубой каемочкой врагов и встали лагерем, чтобы разобрать трофеи и вылечить немногочисленных раненых. Я вдоволь наболтался с Артемом обо всем, что случилось с нами за последние месяцы, а также познакомился с новыми членами его семейства. Сводный отряд из замаскированных эльфов, фальшивых рабов, дроу-перебежчиков и вампиров, сделавших эту бойню возможной, частично влился в ряды победителей, частично вернулся обратно в Шарозан окольными путями, а частично упокоился с честью. К моему удивлению, главным организатором и вдохновителем всего случившегося в столице подземного государства оказался хозяин фермы «Белесый лист». Личность красноглазая, низкорослая и бородатая. Которая лет двести назад совсем не хотела остаться последним выжившим из уничтоженного темными эльфами клана. Купивший и обративший талантливого раба вампир обзавелся личным оружейником и непримиримым врагом, чья ненависть сумела преодолеть большинство инстинктов немертвых, включая чувство самосохранения. Избавившийся от хозяина лет десять назад гном мечтал главным образом о двух вещах. Расплатиться с дроу и окончательно умереть с честью. Сегодня он осуществил и то, и другое. Вся армия гномов низко кланялась герою, когда тот шагал в ярко пылающий погребальный костер собственной тризны. Проводившие его в последний путь жрецы были абсолютно уверены, что предки не отвернутся от его души, пусть и запятнанной длительным пребыванием в виде нежити. Или же потомкам придется забыть уже о них.

– Так как же тебе удалось выжить в рабстве у темных эльфов? – насел на Ассасина Ярослав, едва только выслушал краткий пересказ наших злоключений. – Да притом не просто выжить! Судя по тому, что я вижу, ты навел шороху на все их подземелье!

– О, это оказалось не так уж и сложно! – Натянуто рассмеялся Артем, избегая явно неудобной для него темы. – Надо было просто быть очень умным и хитрым, и ловким, и быстрым…

– Его чуть ли не в первый же день плясок на гладиаторской арене опознала та ведьма, из-за которой Окреш окончательно озверел. Вспомнила бывший ранее у случайного любовника уровень силы и тут же решила, что тут какая-то интрига, в которой бы неплохо разобраться. С помощью знакомой надсмотрщицы она попыталась припереть его к стенке… Что было дальше, в подробностях не знаю, но к концу месяца обе заметили за собой тошноту, тягу к соленому и прочие характерные признаки беременности, – сдал я вынужденного многоженца с потрохами и удостоился весьма болезненного пинка в правый бок. Толстенная моржовая шкура, без особых проблем выдерживавшая удары мечей и копий, прогнулась вглубь жировых отложений на полметра, не меньше. – Ай, больно же! В общем, наш бравый кролик-производитель хоть и дважды идиот, но зато с мозгами, хорошо подвешенным языком и вообще уж непомерной удачей. Как-то он ведь смог нарваться именно на тех дроу, которые были по уши замешаны в подготовке сегодняшних событий, по сути своей являющихся маленьким государственным переворотом. Да еще и убедил своих пузатых пассий, что таскающий в семью алименты Морской Хранитель будет дамам полезнее, чем экстренное прерывание беременности и мелко-мелко наструганная мясная нарезка из никчемного раба!

– Ну, цель оправдывает средства. Тем более ничего по-настоящему плохого я в итоге так и не совершил. Хотя и имел все на то основания. – Артем с нарочитой беззаботностью развалился на земле, закинув руки за голову. На лице его поселилось на редкость мрачное и угрюмое выражение. Все же хоть он и относился к числу благополучных рабов, поскольку зрелищно дрался и умел как-то лечить другую живую собственность, но поначалу успел хлебнуть лиха. Да и потом, после появления полезных знакомств, вытащить его смогли далеко не сразу. Те же отводы к лекарям якобы на кастрацию нужны были для того, чтобы спрятать Ассасина среди временно недееспособных раненых, которых жрицы темных культов не использовали в торжественных жертвоприношениях и мало от них отличающихся особо жестоких праздничных побоищах. – То, что меня заставляли сражаться за свою жизнь, это ладно… Но за необходимость убивать того, кто вчера прикрывал тебе спину в бою, а потом находить в своей порции баланды его пальцы, Шарозан заслуживает как минимум расстрела каждого второго своего жителя. Или даже трех четвертей населения. А возможно, и девяти из десяти темных эльфов!

– И твои… – Вопрос, заданный Алколитом, повис в воздухе.

– Лучшие из худших. Их кланы делали бизнес вместе с недавно уничтоженной гильдией посредников, позволявших части рабов выкупаться на свободу. А потому они видят в чужаках не просто прямоходящий двуногий скот, а личностей. И даже прекрасно понимают, что в чем-то их невольники могут запросто превосходить дроу. Вот только они все равно не имеют ничего против того, чтобы не связанную с ними узами взаимной выгоды персону ограбить, убить или даже сожрать. Но разве виноваты какие-нибудь дикие людоедки в том, что их мораль имеет мало общего с нравами случайно заплывшего не в те воды колонизатора? – Как-то даже печально фыркнул Артем. – Нет, матери моих детей вовсе не глупы. Просто от их воспитания большинство нормальных людей вывернет наизнанку. К счастью, местные нравы вполне допускают крайне широкие пределы у брачных контрактов, а личная выгода ставится у женщин во главу угла. За пятидесятилетний полный доступ к её телу со всеми крикливыми и жрущими молоко как не в себя последствиями Зарира хочет свой десятикратный вес в серебре. Фирин, как сильно уступающая ей по знатности особа, готова ограничиться всего лишь тройным. И с первыми платежами лучше не затягивать. В противном случае тещи и тещины мамы с бабушками найдут находящимся в глубине их клановых цитаделей полукровкам альтернативное применение. Вам лучше не знать, сколько у дроу есть могущественных ритуалов, основанных именно на принесении в жертву родственной крови.

– Хорошо, что дроу мелковаты. Если взвешивать в голом виде, то едва ли килограммов шестьдесят-семьдесят наберется. Но все равно почти тонна серебра – это многовато. Придется поднапрячься. У нас времени где-то год. Максимум полтора, – помолчав секунд десять, решил я. – Потом уже родня по женской линии воспитанием подрастающего поколения озаботиться попробует. Может даже и из лучших побуждений, чтобы ты не передумал платить за второсортный товар. Однако нафиг такой образовательный процесс!

– Поддерживаю, – буркнул Алколит. – Спасательная операция, так понимаю, совсем не вариант? Риски слишком высоки для стремительного штурма.

– Да. Плюс я должен им как минимум свою шкуру, ведь без поддержки жен шансы выбраться на свободу у меня были бы призрачными, – мрачно согласился Артем. – А так они сначала меня прикрывали от участи послужить рядовым мясом, потом вывезли за границу Шарозана, чтобы вновь вошел в силу, и шустро вернули обратно, дабы мы вместе поучаствовали в подготовке маленького такого контролируемого внешнего вторжения. Но ведь и это еще не все!

– Господи, мне уже страшно. – Тяжело вздохнул в своей деревянной темнице Алколит, и один из скелетов тут же протер его вспотевший лоб платочком. – Каким же еще крючком зацепили тебя эти паучихи?

– Самым для идиотов надежным. Стремлением к лучшему будущему. Эти паршивки входят в ту политическую фракцию, что пытается увеличить степень контактов темных эльфов с остальным миром. Теми же бытовыми и боевыми артефактами собственного производства они способны завалить Империю, Баронства и Царство Кин, не особо напрягаясь. Вот только без смягчения нравов дроу о какой открытой торговле может идти речь? – Развел руками Артем. – Собственно, ради дополнительных сверхприбылей они и решились поучаствовать в этой авантюре с контролируемым внешним вторжением… Надежно прикрыв свои тылы, само собой. После гибели такого количества аристократов ранее второсортные дома пойдут вперед и будут теперь определять политику Шарозана. А внедрить в общество темных эльфов тягу нажиться на представителях других народов без того, чтобы выпустить им кишки или бросить в шахты, единственный мирный способ внести изменения в их общество.

– Мирный?! – Ярослав кивнул в сторону почти пересохшего молочного пруда, в настоящий момент больше похожего на жуткое инфернальное болото, поскольку его чуть ли не на треть заполняли собой тела темных эльфов и вытекшая из них кровь. – Да тут же не меньше семи тысяч трупов осталось! И я не верю, что их число еще не вырастет! К этому месту сейчас запросто могут стягиваться карательные войска! Да и дальнейший передел власти у дроу точно без новых жертв не обойдется!

Ну, шансы вновь поучаствовать в боевых действиях не так уж и велики. Во всяком случае, по мнению вставших лагерем гномов. Они надеялись, что их древние враги все-таки вылезут из своих подземных логовищ на поверхность, дабы дать им честный бой, но не сильно рассчитывали на подобную удачу. По всем расчетам вероятность стычки с дроу на удобных именно бородачам условиях была очень и очень мала. Темных эльфов в их подземном государстве оставалось еще предостаточно, да только на какую добычу они могли бы рассчитывать при штурме укрепленной позиции готовых к бою врагов? Слишком тяжелое для них оружие и чересчур маленькие доспехи, годные разве только для переплавки? Да ради подобных трофеев умный налетчик из дома не выйдет! Особенно если велик риск нарваться на большой острый топор.

– Ну, по крайней мере, с очень контролируемыми массовыми побоищами вроде сегодняшнего. Ведь на храмовой площади не было никого, кого можно бы было назвать полностью невиновным, – внес некоторые поправки в свои слова Ассасин. – Детям и подросткам там было нечего делать. Да и бедняков, не способных особо позверствовать над рабами из-за недостатка средств на содержание невольников, туда не пускали. Можно сказать, мы выцедили одни только сливки общества темных эльфов. И мой вклад в это дело был велик!

– Да уж, переделать магические ритуалы с крови на молоко – это сильно, – не мог не признать я. – Честно говоря, не подозревал в тебе таких талантов.

– Теоретически такое допускалось, – счел нужным заметить Ярослав. – Мне где-то попадались описания несложных обрядов, где подобную замену использовали, чтобы церковь Отца Времен лишний раз не нервировать. Но построить на подобной основе портал… Это же высшая пространственная магия! Я сам её так и не освоил. Каждый раз ради попытки открыть к вашему текущему местоположению врата приходилось напрягать кого-нибудь из старших жрецов Чернодрева. Ох и задолбались же с вами они! Лучше ближайшие лет двести им на глаза не попадайтесь, если не будет хорошего искупительного дара.

– Скажу честно, сам от себя не ожидал такого творческого порыва. Но когда ты несколько месяцев прячешься в одном каменном мешке с кучей литературы, сваленной там засевшим через стенку рунным мастером, то волей-неволей начнешь разбираться в предмете. – Согласно тряхнул головой Артем. – Ибо столько спать физически невозможно, а наведаться в гости к соседке и отвлечь её на пару часиков от расчетов мешает поставленный ею барьер. Собственно, в поисках средства его обойти в первый раз я в эти пыльные фолианты и полез…

– Кажется, нам надо поблагодарить всех богов скопом, что у тебя дело ограничилось всего двумя детьми. – Вздохнул я, устало массируя морду ластом. – Эй, а как это так получилось, что вы остались в человеческом обличье, хотя справились со своими испытаниями позже меня?!

– Я не хотел терять возможность полноценно общаться и колдовать на неопределенный срок, потому и озаботился заранее блокирующим трансформацию саркофагом, – с достоинством отозвался заключенный в деревянную гробницу Ярослав. – Стоит мне из него выбраться и все… Буду осваивать облик прибрежного дракона. Ну, это такой их подвид, который, несмотря на наличие четырех лап и крыльев, еще и нырять за рыбой выучился.

– Неплохое обличье, – позавидовал ему я. – Красивое, универсальное для любой окружающей среды, да еще и бронированное.

– Ну, поскольку за меня просил Чернодрев, то Безымянная дала возможность выбрать самому, кем становиться. – Расплылся в довольной улыбке Ярослав. – А я давно хотел научиться по-настоящему летать. Кстати, не ошибусь, если скажу, что татуировки Артема выполняют почти те же функции, что и мой деревянный макинтош. В аурном зрении они, во всяком случае, чем-то неуловимо схожи.

– Ага! Только я, в отличие от тебя, мобильным остался! – Похлопал себя по аляповатым рисункам на коже Ассасин. – В темных культах дроу принудительные превращения отличившихся деятелей во всякую разную хренотень не редкость, а потому вернуть обратно предыдущий облик и закрепить его мои тещи сумели всего-то за два дня.

– Читеры. – Насупился я, вспомнив, через какие муки сам прошел в первые дни бытия моржом. Но почти тотчас же повесел, когда понял, что моим друзьям еще только предстоит подобное веселье с поправками на их второе обличье. – Так, Артем, а почему ты не сказал, в кого превращаешься ты?

Ассасин чего-то буркнул, насупился и… Покраснел?! Да ладно!

– Да ладно?! – Судя по всему, Ярослав подобно многим слепцам в качестве отсутствующего зрения неплохо развил слух. – Галатурия?!

– Он просил тентакли! – Сначала я услышал женский голос, полный праведного возмущения, а только потом вздрогнул, обнаружив у самого бока спокойно сидящую на траве Безымянную. На этот раз одежда хозяйки была и приличной, и обычной. Джинсы и туго обтягивающая высокую грудь майка не пришлись бы по вкусу исключительно любителям консервативной паранджи. – Ну, в некотором роде он их и получил! Просто короткие и негнущиеся. И вообще! За такую наглость я имела полное право превратить его во что-то более мерзкое, чем обычную мохнатую придонную гусеницу!

– Вообще-то галатурия не гусеница, а своеобразное иглокожее… – задумался Ярослав, но поймав недовольный взгляд богини, поспешно исправился: – Впрочем, наверняка Артем опредил вид неправильно, и это действительно просто мохнатая морская гусеница! В конце-то концов, он вряд ли видел живого морского огурца иначе чем по телевизору!

– Вот. Бойся меня. А то укушу! – Ткнула пальчиком в деревянный саркофаг небожительница. Оказавшийся на траектории покрытого синим лаком ногтя скелет на всякий случай грохнулся в обморок. – Что ж, подведем итоги нашего маленького пари. Вы живы, я с прибытком, Окреш в бешенстве из-за потерянной силы и денег. Кстати, вы посланных им демонов-наемников хоть заметили? Я их сама искать пыталась – не нашла!

– Так вот кто это был… – глубокомысленно протянул Ярослав. – Вроде бы пока Чернодрев изучал мою память, кто-то пытался этому процессу помешать и вонзить в грудь ценному источнику информации высасывающий душу клинок. Пусть перегной ему будет пухом.

– Ну, не повезло им. Бывает. – Возвела глазки к небу богиня и так лицемерно ухмыльнулась, что я немедленно заподозрил её в организации данной случайности. – Итак, вернемся к нашим временно неводоплавающим баранам, ни капли мне не благодарным. И ко мне, такой доброй, мудрой, всепрощающей. Чьи Морские Хранители, как узнали вы все трое, таинственным образом куда-то быстро исчезают после того как нагуляют немного мускулов и мозгов. А вы трое, что ни говори, изрядные скороспелки.

Я вспомнил разговор с темной друидкой и попытался окружить себя магическим щитом… Но не сумел даже бровью дернуть. Похоже, Безымянная, недолго думая, наложила мощнейший паралич. И, скорее всего, не на меня одного.

– Алхимик думает, что его банально сожрут. Ассасин считает, где-то есть лежащий в анабиозе аналог личной гвардии, приберегаемый для защиты моря на следующей войне богов. Алколит полагает, будто энергетическая оболочка Морских Хранителей используется для создания аватар, а избавленные от лишней силы души уходят на заслуженный отпуск в контролируемую мной часть загробного мира. – Безымянная внимательно оглядела нас троих, а после щелкнула пальцами. Деревянный саркофаг Ярослава разлетелся щепками, а татуировки Артема стекли вниз водой. Я непроизвольно принял свои максимальные размеры. Моих друзей подняло в воздух и выгнуло дугой, их очертания размылись. Секунду спустя земля вздрогнула, когда на неё свалились ошеломительных размеров серый дракон, три четверти тела которого тем не менее составляли громадные паруса-крылья. Компанию ему составила темно-коричневая мохнатая гусеница длиной и толщиной всего-то с пяток вагонов. Видимо, Ассасину из-за его наглой просьбы перепало меньше всего силы, соответственно и габариты его подкачали. – Вы все частично правы… И все серьезно ошибаетесь! Хотите знать больше?

– Нет! – рявкнул я раньше, чем осознал, что голосовые связки снова работают. – Прекрасно обойдемся и без этого!

– Бука! – Обиженно сморщилась богиня. – А если в качестве аванса я предоставлю вам тонну серебра, годовой отпуск и, самое главное, три билета на Землю? Хочу заметить, вполне официальных билета, скрещенных с гостевыми визами. Благодаря им вам не придется играть в партизан со всеми тамошними демонами и ангелами, которые обычно весьма нервно реагируют на чужаков.

Дракон, подняв голову и помотав ей из стороны в сторону, что ты проревел. А громадная гусеница, действительно похожая чем-то на покрытый шерстью огурец, громогласно забулькала непонятно чем. Тяжело вздохнув, Безымянная щелкнула пальцами, и оба не вполне освоившихся с новыми телами морских хранителя обрели человеческую речь.

– Виктор, надо соглашаться! – поспешил заявить Артем. – Мне надо внуков сдать маме! Ну, то есть моей маме, их уже бабушке!

– Договор одновременно с Раем и Адом? – Ярослава интересовал несколько другой аспект сделанного заявления. – Ты действительно можешь это сделать?

– Уже сделала! – Рассмеялась богиня, и трех звероподобных Морских Хранителей стиснул закрутившийся вокруг нас водоворот, отчаянно пахнущий морем. Алколита впечатало в мою спину и, черт побери, похоже, там теперь останется шрам в виде дракона. Единственное, что не врезалось в моржовую шкуру до крови, так это его конвульсивно расправившиеся в стороны крылья. А Ассасин каким-то образом умудрился намотаться на бивни, завязавшись чуть ли не в узел. – Можете не благодарить!

– Ку!.. – Я ощутил, как нас троих начинает тащить сквозь реальность, и попытался выяснить, куда же именно она нас направила. Жаль, не успел.

– Ту!.. – Ярослав попытался передразнить меня, при помощи слова: «туда», но ему тоже немножко не хватило времени.

– Ху!.. – Артем явно желал выразить свое отношение к способу перемещения, но восхищенно заткнулся, поскольку мы прибыли раньше, чем он договорил.

Наш путь завершился на облаке. Довольно необычном таком облаке, состоящем наполовину из мерцающего жемчужного тумана, а наполовину из ярко-алых искр, плавающем где-то в верхних слоях атмосферы Земли, поскольку сейчас с него открывался отличный вид на Северную и Южную Америки одновременно. И оно было буквально заполнено личностями, уверенно делящимися на две категории. Одна – с белыми светящимися крыльями и аурами, наполненными светом. Вторые же предпочитали энергии тьмы и огня, а кроме того, были в большинстве своем копытны и рогаты. До момента нашего триумфального появления ангелы и демоны, похоже, занимались чем-то вроде меновой торговли. Во всяком случае, при них имелись многочисленные свертки, баулы, пакеты и коробки. А также весы. Однако теперь все прошлые дела оказались забыты, поскольку все смотрели исключительно на скульптурную группу из трех Морских Хранителей.

– Копец, – сказал кто-то белооперенный. – Доигрались.

– Ага, – подтвердила ему стоящая рядом чешуйчатая личность, чьи развесистые рога на полтора метра каждый могли бы посрамить альфа-лося. – Разбудили.

– Аааааа! Апокалипсис грядет! – заорал кто-то в толпе, и спустя секунду ангелы и демоны разлетелись в прямом и переносном смысле кто куда, оставив три А посреди забитого чужими товарами облака. Ярослав перестал изображать из себя прицепные к полуморжу крылья, отлип от моей спины и плюхнулся на все четыре лапы. Артем отвязался от клыков, шлепнулся вниз и принялся биться предположительно головной частью тела об облако. Мдааа! Учитывая, как прошла первая встреча с представителями местных властей, а также нашу неспособность принимать человеческие обличья, командировка на Землю обещает быть ооочень интересной!

Примечания

1

Исчезни! (лат.)

(обратно)

2

Ку-клукс-клан – название трех различных ультраправых организаций в США, террористическими методами отстаивавших такие реакционные экстремистские идеи, как превосходство белых, белый национализм. В середине XX в. ку-клукс-клан выступал также против коммунизма. С этой организацией связывают появление понятия «суд Линча». «Википедия».

(обратно)

Оглавление

Искры истинной магии

  Пролог

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Эпилог

Всполохи настоящего волшебства

  Пролог

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Эпилог

Пламя подлинного чародейства

  Пролог

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Эпилог

Огонь извечного колдовства

  Пролог

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg