«Студент на агентурной работе»

Студент на агентурной работе (fb2) - Студент на агентурной работе [litres] (Виктор Глухов - 2) 1645K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Владимир Александрович Сухинин

Владимир Сухинин Студент на агентурной работе

© Сухинин В. А., 2017

© Художественное оформление, «Издательство Альфа-книга», 2017

* * *

Верхний мир Творец отдал Року, И он стал отцом всех орков. Нижний мир он отдал Кураме, И он стал отцом всех демонов… Поучения старого шамана

Пролог

Открытый космос. Приграничная станция «Созвездие-57Т»

В камере было всегда темно, свет включали только для приема пищи, а потом опять наступала тьма. Заключенная уже свыклась с ней. Ее не тревожили, не вызывали на допрос, казалось, ее забыли в этих четырех стенах навсегда. Она не знала, какой теперь час и какое время суток. Бездушный автомат выдавал скудную порцию пищи и забирал пустую упаковку от брикетов.

Время в ожидании перемен тянулось неимоверно долго, и по большей части она лежала, свернувшись на кровати. Ей было жалко себя, а еще больше – случайно погибшую сестру. Но чем больше она думала, тем яснее понимала, что эта смерть была не такой уж случайной.

В полной темноте отворилась дверь, и она почувствовала, как кто-то вошел в камеру. Она приподнялась на кровати и тут же упала обратно, получив разряд парализатора. Женщина видела смутные тени в темноте, слышала шаги, ощутила на себе чье-то дыхание, но не могла пошевелиться.

В помещение вошли двое, они сноровисто сняли с нее блузку и лифчик.

«Зачем они это делают?» – в зарождающейся тревоге подумала она.

– Пожалуйста, не надо! – тихо взмолилась женщина.

Ее подняли с кровати и положили на пол. Чего хотят эти люди? Сердце стучало набатом, готовое вырваться из груди. Потом она почувствовала на шее веревку.

– Не надо, прошу вас! Мне обещали жизнь! – пролепетала женщина, и все внутри у нее похолодело от ужаса. – Не-эт! – в следующий момент уже закричала она, почувствовав боль от затянувшейся удавки, но крик сразу оборвался хрипом от наступившего удушья, а потом у нее померкло сознание.

Блюм Вейс сидел у себя в кабинете. Напротив него, опустив плечи и пряча глаза, пристроился на стуле Штифтан. Вейс долго рассматривал бывшего зама Краса, не начиная разговор. Он видел, что тот подавлен и практически сломлен ударами судьбы. Без Вейса у этого парня не было будущего, а Вейсу нужен был этот несомненно умный, но показавший слабый характер сотрудник. И нужен по нескольким причинам. Штифтан – единственный свидетель, дававший показания против него, и, оставив его в департаменте, Блюм показывал тем самым свою беспристрастность и справедливость. Во-вторых, он вместо противника приобретал лояльного сотрудника, полностью зависящего от него. При повторной проверке – а он был уверен, что таковая будет, – паренек скажет, что его заставили свидетельствовать против начальника.

– Давай поговорим начистоту, сынок, – начал разговор Вейс. Он закурил сигарету, давая оперативнику возможность переключить внимание на его слова. – Ты здорово облажался. Я понимаю, если бы меня сняли, то ты мог бы оказаться нужным этим прохвостам из центрального офиса. Но я остался на своем месте, а твоя карьера закончилась. Тебя не возьмут в другой департамент, потому что никому не нужен предатель в собственных рядах. Даже если ты уволишься, то не найдешь нового места. Нас, людей из АДа, никто не любит, потому что мы стоим на страже закона и караем беспощадно. АДа боятся. За это нам платят большие зарплаты, а мы, в свою очередь, стали закрытой кастой. – Блюм потушил сигарету. – Это ты знаешь и без меня. Говорю это для того, чтобы ты не забивал себе голову пустыми надеждами. – Он остро посмотрел на понурившегося паренька. – Я единственный, кто может тебе помочь.

Штифтан поднял голову:

– Вы хотите мне помочь?

На его лице отразилась вся гамма чувств, теснившихся в его душе, – от неверия до надежды.

Блюм улыбнулся:

– Как ни странно, хочу.

– Но почему? – В голосе парня сквозило неприкрытое удивление.

– Правильный вопрос, сынок, и я не буду от тебя скрывать ответа: потому что ты будешь мне преданней всех других. Твоя жизнь, твой успех будут зависеть только от меня. Формула проста: есть я – есть ты, нет меня – тебя тоже нет. Теперь, когда ты знаешь весь расклад, тебе осталось ответить только на один вопрос: ты готов к такому сотрудничеству?

Блюм видел, как в глазах сидящего напротив оперативника маленькими искорками разгоралась надежда.

– Да, шеф, готов, – ответил он.

– Ну тогда приступай к работе исполняющего обязанности начальника оперативного директората. А я подам рапорт на назначение тебя начальником.

Штифтан сидел с открытым ртом, уставившись на Вейса.

– Меня начальником?

После всех событий в департаменте, когда он почувствовал себя презираемым всем коллективом, униженным, обманутым и брошенным, он не мог поверить такому повороту в своей судьбе.

– Крас не был глупцом, выбирая себе заместителя, – усмехнулся Блюм. – По департаменту я пущу слух, что ты сотрудничал с комиссией по моему распоряжению. Конечно, в открытую я этого признавать не буду. Но у нас дураков нет. Твое назначение и слухи свяжут воедино, поэтому проблем на работе у тебя не появится. – Вейс с отеческой улыбкой смотрел на сбитого с толку Штифтана.

– Спасибо, шеф! Я не знаю, что сказать…

– Ничего не говори, иди отрабатывай. Работа по закрытому сектору только начинается.

После ухода оперативника в кабинет вошла секретарь.

– Шеф, у нас проблема! – Выглядела при этом она очень загадочно.

Вейс пристально посмотрел на девушку:

– А если без предисловий?

– Если без предисловий, то в камере повесилась Бруз!

– Как она могла повеситься? – недоуменно спросил начальник департамента АДа. Он не сразу понял, о чем говорит его секретарша.

– На бюстгальтере! – Голос Рины был полон драматизма, а глаза широко открыты. – Я никогда не могла бы поверить, что такое возможно, шеф!

– То, что модно носить лифчики? – спросил, невесело усмехнувшись, Блюм, задумавшись на несколько секунд.

– Фу, как грубо, господин Вейс! – покраснела девушка. – Просто снова мода на них появилась недавно, и стоят они очень дорого. Смотреть пойдете?

– А чего я там не видел? – Вейс был угрюм. – Доктор был?

– Был, – ответила девушка.

– Из тебя что, клещами слова тащить надо? Что констатировал? – разозлился Вейс.

– Смерть от удушья, – ответила секретарь, ни капельки не смутившись. – Просто так необычно – повеситься с помощью лифа на спинке кровати! – всплеснула она руками.

– Что, смерть дорогая? – посмотрел на нее, скривившись, Блюм.

– Да ну вас, шеф, – отмахнулась Рина, – принимайте пакет.

Глава 1

Королевство Вангор, провинция Азанар

Последняя неделя перед каникулами была заполнена зачетами, которые я сдал без особого напряжения, а к концу ее мой счет в банке пополнился на десять тысяч золотых илиров. Старый мастер сдержал свое слово, а я стал более осторожным, хотя и понимал: свою месть лесовики могли отложить на годы или даже десятилетия.

Постепенно академия пустела. Студенты разъезжались по домам, оставались только те, кому некуда было ехать. Среди них были Штоф, Верил и Полли. Их я пригласил погостить у Овора в поместье, которое он достроил и превратил в небольшую крепость. Полли немного помялась, сильно краснея, и согласилась. Она так и продолжала держаться от меня в стороне, а я не старался идти на сближение, мне вполне хватало девчонок, которые жаждали повысить свой статус. В полдень за нами заехал Борт, и мы отбыли к Овору. Всю дорогу ребята болтали, а я дремал, не влезая в их разговоры, меня занимали мысли о предшествующем дне.

Вчера, перед самым отбытием из академии, меня вызвал по амулету связи Кувалда. Он стоял возле проходной, сильно смущенный и встревоженный.

– Надо поговорить, – сказал он.

– Пойдем в студенческий трактир, там и потолкуем, – предложил я. Таким встревоженным мне Кувалду видеть еще не приходилось, он не находил себе места, руки суетливо дергались, создавалось впечатление, что они живут сами по себе.

– Нет, ваша милость, пошли поговорим в экипаже. Все равно нам ехать надо будет, – не согласился Борт.

Я с интересом посмотрел на своего помощника в бандитских делах. Что могло его так растревожить?

– Хорошо, пошли в экипаж, – не стал спорить я.

Когда мы уселись, с успокаивающими интонациями в голосе я спросил:

– Что случилось, Борт? На тебе лица нет.

Он схватился за голову и стал ощупывать свое лицо. Я с изумлением смотрел на здорового мужика, который судорожно хватал себя за нос, трогал глаза и щеки.

– Ваша милость, вы так не шутите, у нас и без того неприятностей хватает.

– Каких неприятностей? – Я подобрался, как кот, готовый к прыжку.

– Тихо́й сходку собрал, требует вашего присутствия, – мрачно ответил Кувалда.

– Давай выкладывай по порядку. – Я понял, что разговор будет непростой. – Кто такой Тихой и почему меня хотят видеть на сходке?

– Ваша милость, Тихой – авторитет, он полгорода держит. Он же разбирает терки между бандами. Как он скажет, так и будет. Все главари старого предместья и северной части города его слушают.

Я задумался над словами своего главного помощника. Что могло стать причиной пристального внимания преступного мира к моей скромной особе? И как они могли вычислить меня как, скажем, «главаря» банды?

– Что нам вменяют? – спросил я, просчитывая в уме варианты возможных действий.

– На нас люди Медведя пожаловались. Мол, мзду с ремесленников уменьшили и в общий котел не отстегиваем. На суд зовут. Вот метку прислали.

Он протянул мне обрубленную половинку серебряка.

– С этим понятно, – сказал я. – А почему на сходняк зовут меня, а не тебя?

– Тихой знает, что Подкову убрал ты, тан, и взял под себя его дело, а я твоя правая рука, – ответил Борт.

– Правая рука, левая рука… Ладно, пусть будет так, – не стал спорить я, – ехать надо. Когда ждут? – Мне нужно было понять, есть у меня время разобраться с бандитами по-тихому или нет.

– Прямо сейчас и ждут, – еще больше нахмурился мой помощник.

Я внимательно посмотрел на Борта. В его глазах прятался страх, которого он не хотел показывать и все время отводил глаза. Интересно, подумал я, что могло напугать такого здоровяка, как Кувалда? Он был на три головы выше меня и раза в три шире. Его кулаки, каждый размером чуть ли не с мою голову, внушали уважение. И этот богатырь трусил!

– Тихой что, такой большой босс? – спросил я, при этом бросил быстрый взгляд на помощника.

– Большой. Те, кто его не послушал, просто исчезали. Не находили ни трупов, ни останков – ничего. – Борт уловил мой взгляд и как-то по-детски сжался, что выглядело немного комично при его размерах.

Вот оно что, понял я. Его пугает репутация Тихого. Видно, этот тип умеет внушить к себе уважение и страх, коли мой верный помощник так трясется.

– Не дрейфь, – улыбнулся я ему, – поехали, посмотрим на местный криминалитет, послушаем, что за предъяву нам приготовили. И еще, Борт, я скажу тебе один раз и больше не повторю: я не терплю трусов и предателей. – Мои глаза опасно сузились помимо моей воли, я почувствовал, как внутри взыграла кровь настоящего нехейца. – Но и не бросаю своих! – закончил свою речь и прямо посмотрел на великана.

Борт сидел рядом с молодым таном, тот спокойно задавал вопросы и, казалось, его нимало не беспокоил вызов на сходку, где будут решать его судьбу. Складывалось ощущение, что он собирался просто сходить в гости. Сам Борт не находил себе места, он боялся посмотреть в глаза нехейца, чтобы не выдать своего состояния. Все его огромное существо сжалось в комок, и ему хотелось затеряться и спрятаться куда-нибудь в укрытие и никуда оттуда не высовываться, пока этот молодой паренек не решит возникшие проблемы. Он понимал, что трусит, и ничего не мог с собой поделать. Но после слов студента, в уголках глаз которого, как отблеск раскаленного металла, полыхнуло пламя, Борт понял, что боялся не того!

Мы попетляли по городу и подъехали к небольшому двухэтажному, благообразному на вид зданию, стоявшему в тихом переулочке в стороне от центральных улиц. Казалось, здесь живут добропорядочные законопослушные граждане пожилого возраста, настолько обманчиво спокойным и патриархальным выглядел чистый ухоженный особняк.

– Показывай, Борт, куда идти, – остановившись и рассматривая особняк и переулок, приказал я.

Тон мой не давал Кувалде усомниться в моей возможности решить любые проблемы в свою пользу, и я увидел, как изменился мой помощник. Он стряхнул страх, как стряхивают воду с рук, теперь это был спокойный «железобетонный» монстр.

– Таким ты нравишься мне больше, – подбодрил его я, зная по своему опыту, что вовремя и к месту произнесенная похвала толкает человека на подвиги.

– Заходите в дом, ваша милость, на входе покажите половинку серебряка, я следом пойду, – ответил он, изобразив на лице усмешку, которая больше походила на оскал пещерного медведя, но от которой у двух стоявших у входа людей побледнели лица.

Вот так-то лучше, подумал я.

Меня встретили маг и невысокий худощавый человек с цепким ледяным взглядом убийцы. Он смотрел невыразительно, но явно был опасен. Рыбий Глаз – обозвал его я.

Не разговаривая с церберами, я раскрыл ладонь, показал обрубок монеты и, не дожидаясь реакции, раздвинул их плечами и прошел внутрь дома. Меня не остановили, несмотря на нарочитую грубость с моей стороны. Следом, возвышаясь надо мной, как борт огромного теплохода, топал Кувалда, прикрывая мне спину.

Мы поднялись на второй этаж и оказались в большом зале. За столами сидели городские работнички ножа и топора, хозяева ночного города, вымогатели, убийцы и любители легкой наживы. Они с интересом уставились на нас, я – на них. Мне стало немного не по себе: вот я тоже среди них, куда еще занесет меня жизнь на поворотах? Мчусь без всяких тормозов по краю бездны, испытывая упоение от риска и ощущения опасности, влекомый неодолимой страстью нехейцев: противостоять и победить, и не важно, что ценой такой победы будет жизнь. Презрение к смерти – вот что объединяло меня с Ирридаром.

Внимательно осмотрелся вокруг, запоминая рожи, и увидел своего сокамерника Туза! Вот так встреча! Значит, его уже выпустили, не иначе как откупился.

«Поверьте, господа, – мысленно процитировал я «фильму», – эту страну погубит коррупция».

Улыбаясь как можно шире, направился прямиком к нему.

– Здорово, Туз, – сказал я, с интересом разглядывая его. Выглядел шулер уже не как оборванец, был хорошо одет и больше походил на зажиточного горожанина или купца средней руки, глядел уверенно, но осторожно, как бы прицениваясь и ощупывая, и от этого липкого взгляда возникало желание умыться.

Туз испуганно посмотрел на меня и выдавил сквозь зубы:

– И тебе поздорову, студент.

Я уселся на свободный стул и увидел колоду на столе.

– В карты играете? – взяв их в руки, неловко перемешал, мне требовалось время, чтобы освоиться в этой «малине», выделить самых опасных и контролировать пространство около себя. – Может, и я сыграю, пока суть да дело?

– Это кто? – кивнув в мою сторону, спросил сиплым голосом один из сидящих.

Они все недоуменно смотрели на меня. Я чувствовал их сильное изумление.

– Это студент. Тот, что ребят Медведя сжег, – хмуро ответил Туз. Потом посмотрел на меня. – Нет, студент, я с тобой играть не буду. Наигрался уже. Ты по какому делу сюда забрел? – Видно было по его скривившейся роже, что он не рад моему присутствию.

– На сходку, – ответил я. Помолчал и добавил: – Вместо Подковы. – Мой взгляд и тон выражали полное безразличие к происходящему.

– Так это ты его дело подмял? – изумился Туз. – А тут говорят, чужой пришел, молокосос, не по понятиям дела ведет. А это ты, оказывается! – Он, не до конца веря, покачал головой. – Да уж, никогда бы не подумал. – Туз был явно обескуражен.

– Кувалда, стало быть, теперь твоя правая рука? – посмотрел он как-то с опаской на молчаливо стоящего Борта. Тот как гранитная скала подпирал меня со спины.

– Ты зачем парней Медведя порешил? А говорил, горожан на тебя вешают, – спросил Туз.

– А ты вроде как не знаешь? – Мои глаза опять сузились, и я упер взгляд в мгновенно побледневшего шулера. – Его люди напали на меня, пришлось защищаться. – Я мотал на ус информацию, что меня пытался захватить Медведь.

– А как это ты так быстро соскочил? – не унимался Туз со своими расспросами.

– Я смотрю, ты тоже срок не тянешь? Как так вышло? – не остался в долгу я.

– За мной ничего не было, – ответил шулер. – Проверили и отпустили.

– Так и за мной тоже, – засмеялся я. – Кроме медвежат, а за них не судят.

– Так это за тобой вся стража бегала? – еще пристальнее рассматривая меня, спросил сиплый.

– За мной, – согласился я.

К нашему разговору стали прислушиваться остальные, только трое стояли в отдалении и смотрели исподлобья с угрозой.

– А я тебя видел в порту у Бороды, ты вместе с Шилом сидел. Твой подельник, что ли? – не унимался он.

– Нет, просто знакомый. Ты что привязался, Сиплый? – Я с раздражением посмотрел на любопытного бандита.

Во время нашего разговора открылась дверь, и выглянул маг, встречавший нас на пороге. Осмотрев зал, он крикнул:

– Студент, заходи, только тебя ждут! – На входе остановил. – Сдай оружие и амулеты.

Я пожал плечами и отдал браслет РПГ-1. Потом вытащил кинжал из рукава, подумал и передал охраннику. Поднял штанину и вынул из ножных ножен финку, нож, сделанный по моему заказу. Рядом стоявший мужик со взглядом убийцы уважительно посмотрел на меня.

– Проходи, – разрешил он.

В комнате – она была поменьше зала – стоял длинный стол, за которым находилось порядка десяти человек. Во главе восседал седовласый красавец с аристократическими чертами лица. Взгляд спокойный и уверенный, совсем лишенный любопытства.

– Проходи, садись, – не указывая, где мне сесть, предложил он.

– Привет, уважаемые, – поздоровался я. – Где место Подковы?

– Его еще надо заслужить, – засмеялся один из сидящих.

– Ничего, – ответил я, – Подкова мне его по наследству передал, сказал – сиди, пользуйся, со всем моим уважением.

– Пусть сядет на место Подковы, – тихо проговорил седой.

Но все услышали, и тут же освободилось для меня место. Теперь я понял, почему его звали Тихой.

Я уселся в ожидании разговора. И Тихой начал его без задержки:

– На тебя, студент, жалобы пришли, не по понятиям поступаешь. Оброк с мастеровых уменьшил. Товарищей обижаешь, пожег ребят Медведя. В котел долю не несешь. Что скажешь?

Все смотрели на меня, я тоже осмотрел собрание.

Все мужики тертые. Смотрели сурово, от моих слов будет зависеть, как они определят мою дальнейшую судьбу. Но это им так казалось. Я же был уверен в другом. Поэтому, спокойно оглядевшись, повернулся к главарю и начал говорить:

– Ты сам, Тихой, поднял тему жизни по понятиям. По понятиям и буду отвечать. Свой кусок я взял сам, ты мне его не давал. Какую мзду хотел, такую и назначил для мастеровых. Своя рука владыка.

– Да после твоей руки-владыки у нас ремесленники взвыли, что много с них дерем! – с возмущением перебил меня тот же, кто выступил первый раз.

– А когда волки слушают, что бараны блеют? Не позорься, – ответил я, повернувшись к говоруну.

Тот зашипел:

– Щенок!

Но Тихой остановил начавшуюся перепалку.

– Помолчи, Крыса, дай студенту высказаться. Продолжай, – обратился он ко мне.

– По поводу Медведя. Это он с помощью демона устроил на меня засаду. За что боролся, на то и напоролся. – И, глядя в лютые глаза медведеподобного мужика, сказал: – С тебя должок, Медведь. Я обиды не забываю.

– Верну, студент, верну, – ответил он.

– Теперь по «общаку», – продолжил я. – В котел все складывают для помощи братве, попавшей в неприятности. Туза выкупили, а я сам выкупился, – закинул я удочку по поводу освобождения шулера.

– А ты и не давал в котел, – ответил Тихой. – И мы тебя не знали.

– Зато давал Подкова, а я наследник. Раз на сход вы меня позвали, стало быть, знали, а как выручать из беды – мы тебя не знаем? Это, что ли, по понятиям, Тихой? – Я нагло смотрел на него. Но у седого выдержка была что надо. Он и бровью не повел.

– Мы услышали тебя, студент, – ответил он. – Кто будет говорить? – Тихой осмотрел присутствующих.

– Я скажу, – откликнулся Медведь. – Не наш он. Подставной от тайной стражи. Мое предложение: кончать его надо.

– Верно, – поддержал его Крыса, – не наш он, из благородных будет. С такими дела вести западло, при случае сразу предадут. Кончать его.

– Тихой тоже не из простых, Крыса. Давай с него начнем, – зло оскалился я.

Тот вытаращил на меня глаза:

– Ты думай, что плетешь, студент.

– Кто еще говорить будет? – спросил Тихой, не отреагировав на мою реплику.

В комнате установилась гнетущая тишина. Я чувствовал, что бандиты единогласно вынесли мне приговор. Для них я был чужак не из их среды, и они ждали только сло́ва Тихого.

– Слышал, что братва сказала? – спросил он меня.

– Слышал, Тихой. – Я был спокоен.

– Что сам думаешь по своей судьбе? – Его голос был также ровен и спокоен.

– Да вот подарки раздать хочу, – в тон ему спокойно ответил я.

Шиза почувствовала скорое нападение.

– Будь готов, – предупредила она.

Бандиты всё решили до сходки. Но, как я понял, Тихой любил показать, что решает только он, поэтому устроил этот цирк со сходкой. Да и удобно – ловить меня не надо, сам пришел.

Я вытащил три гранаты.

– Держите, – покатил шары по столу: один к Тихому, второй на другой конец стола, а последний оставил посередине.

– Что это? – останавливая шар рукой, спросил Тихой.

Но я уже был под столом. Неожиданно для меня туда же упал Медведь с кинжалом в руке. Он оказался необычайно проворен и сообразителен. В это время наверху ухнули три слитных взрыва. Шиза поставила защиту, поэтому я не оглох. А вот Медведь лежал оглушенный, выронив кинжал. От осколков нас прикрыло дубовой крышкой стола. Подхватив клинок, я, не задумываясь, вонзил его оглушенному мужику в висок и там оставил.

На грохот гранат в комнату ввалились толпой бандиты, сидевшие в соседней комнате. Меня вытащили из-под обломков чьи-то сильные руки. Перед собой я увидел Борта.

– Босс, что тут произошло? – спросил он.

– Не знаю, Кувалда, – ответил я. – Медведь достал три шара и пустил их по столу, сам прыгнул под стол. Да так ловко это проделал, ты бы видел! Я не стал ждать и сиганул следом за ним. Потом грохот, взрывы. Под столом он пытался напасть на меня, но был оглушен взрывом.

– С тобой все в порядке? – Он осматривал меня, не выпуская из рук, а мои ноги болтались в воздухе.

– Кувалда, поставь меня на пол, висеть неудобно, – попросил его я.

В комнате был полный разгром. Вперемежку со сломанными стульями лежали тела бандитов. Сильно пахло гарью, и дым клубился по комнате. Тихой лежал отдельно без кистей рук, и вместо красивого когда-то лица была кровавая каша. Он производил жуткое зрелище. В живых остался только я.

– Братва, – закричал я, – Медведь порешить всех хотел и остаться за Тихого. Бей сволочей!

Кувалда развернулся и из-под полы длинного плаща вытащил молот на короткой рукоятке. Перекрыв меня своей мощной спиной, стал очень быстро наносить удары. По кому – мне не было видно. Неожиданно рядом со мной оказался охранник Тихого и атаковал моей финкой, я перехватил его кисть левой рукой, отклоняясь от удара, добавил рычаг правой и подвел острие клинка к его горлу.

– Пока остальные не опомнились, займи место босса, – проговорил я и отобрал финку.

Тот внимательно посмотрел на меня рыбьими глазами и кивнул. Я отпустил его, а он крикнул:

– Медвежьих выродков не отпускать.

– Так некого отпускать, – произнес Сиплый, – Кувалда всех порешил.

Я вышел из-за спины Борта и увидел три тела с раздробленными головами, лежащие в вповалку.

– Собакам собачья смерть, – высказал громко свое мнение. Теперь до меня дошло, почему Борта кличут Кувалдой.

– Пошли, Кувалда, – подошел к охраннику Тихого и протянул руку.

Тот понял сразу.

– Вот твое оружие, – отдал он мне кинжал и браслет.

Мы быстро покинули особняк. Я понимал, что затронул мир криминала, и во что это мне выльется со временем, трудно было предположить. Меня могли оставить в покое, а могли устроить на меня охоту. Проблемы и враги в этом мире росли как грибы после дождя. Кто-то может посчитать меня глупым, кто-то скажет – парень с придурью. А я скажу – это кипит во мне гремучая смесь русича и нехейца.

Провинция Азанар. Трактир Овора

Вирона помогала Овору в трактире. Ей, девушке из цивилизованного мира, претило разносить еду дикарям, улыбаться и кланяться. Когда ей давали деньги свыше оплаченного заказа, нужно было униженно радоваться и благодарить. Она не желала принимать этот мир и хотела только одного – побыстрее отсюда убраться. Нет, она не годится для оперативной работы, пришла она к окончательному выводу.

Вироне не только не нравилась ее работа, ей перестало нравиться и учиться у дядьки Овора. Хотя именно для получения навыков оперативной работы она и попала в этот мир, который возненавидела всей душой. Ей не терпелось вернуться в привычную среду, к социальным сетям и любимым сериалам.

В начале ее практики все сложилось хорошо, она встретилась с «объектом», наладила контакт и закрепилась, при этом стала обучаться у мастера-оперативника. Вирона отправляла восторженные сообщения своему куратору о прохождении практики, тот ее хвалил. А потом связь оборвалась. Ее вычеркнули из списков живых. Она долго не могла в это поверить. Сначала подумала, что это чья-то шутка, потом – что ошибка. Она отсылала и отсылала запросы в надежде, что недоразумение выяснится и она опять обретет связь с открытым миром, или, как говорили у них в училище, с «большой землей». Но сообщения не отправлялись и не приходили ей. Ситуация в какой-то мере надломила практикантку. И тогда она все свои надежды возложила на Ирридара и только ждала его прибытия.

Кроме того, у нее существовала проблема с применением способностей к анализу, которую она всеми силами пыталась скрыть от окружающих. Способности были, но они проявлялись только при получении команды со стороны. Самостоятельно выбрать и осмыслить какой-либо процесс она не могла и сильно из-за этого комплексовала. И как она ни прятала этот недостаток, он все равно пробивался наружу, как пробивается ручеек из недр земли.

К вечеру мы добрались до трактира и шумною гурьбой ввалились внутрь. В зале было людно, стоял гул голосов, а в воздухе парили ароматы вкусно приготовленной еды. Среди столиков носилась Рона, обслуживая клиентов. У двери сидели два крепких охранника, которые равнодушно скользнули по нас взглядами и отвернулись. Мы заняли места за одним из крайних столов и тут же около нас появилась Рона.

– Что будете заказывать, господа? – профессиональным голосом официантки спросила девушка, держа в руках дощечку с меню. На нас она даже не смотрела.

– Огласите, пожалуйста, весь список, – со смехом сказал я.

Девушка замерла, услышав мой голос, потом посмотрела широко открытыми глазами и, завизжав на весь зал, бросилась мне на шею.

– Дар! Ты приехал! – Она не стеснялась своих чувств, из ее почти черных глаз брызнули слезы. – Ты не представляешь, как я рада, – всхлипывала моя «охранница». – Мне столько тебе надо рассказать! Мне было так плохо!

– Хорошо, хорошо, Рона. – Я гладил ее по голове. – Мы все обговорим. Только не выходи из образа служанки, – добавил в самое ушко.

– Ой, – смутилась она, – прости, – и отпустила мою шею.

Весь зал и мои гости смотрели на нас с неприкрытым любопытством. Только Полли, вся красная, отвернулась. Понимая, что таким проявлением радости Рона поставила меня в очень двусмысленное положение, я сделал выражение лица «кирпичом» – типа я не я и хата не моя.

– Знакомьтесь, ребята, это Вирона, служанка Овора, моего дядьки, который владеет этим трактиром. Когда-то я помог ей отбиться от бандитов, – сказал спокойно и сел. – Рона, принеси нам, пожалуйста, поесть и сообщи Овору, что я прибыл.

– Сейчас все сделаю, ваша милость, – девушка быстро сориентировалась и снова вошла в роль прислуги. Было заметно, что Овор несколько преуспел в обучении этого горе-агента.

Почему я считал ее горе-агентом? Да потому что, будучи аналитиком, она не просчитала ситуацию с переброской в этот мир. По ее словам, это должна была быть легкая прогулка с необременительными обязанностями. Потом, разве она не понимала, что это не ее профиль? Выбранное ею занятие требовало совсем других навыков, которых у нее абсолютно не было. Мне же как «варвару», в ее понимании, трудно было проникнуть в умозаключения представителя более продвинутой цивилизации.

– Борт, переночуешь, а утром оправишься обратно, – обратился я к своему извозчику.

– А мы что будем делать? – нарушила молчание Полли. – Спасать молоденьких служанок? – В голосе студентки было столько ревности и злости, что все сидящие за столом невольно на нее посмотрели. – Я тоже уеду утром, – сказала она как отрезала.

– Как хочешь, – ответил я и отвернулся, потеряв к ней всякий интерес. В ней бурлила ревность, обида и, что меня удивило, ненависть. Я терпеть не мог женские истерики, поэтому на вспышку Полли махнул рукой. Хочет беситься, пусть бесится.

После ужина мы с Верилом и Штофом ушли в поместье, а Борт и Полли остались в трактире.

Дядька был несказанно рад моему приезду и чуть не задушил меня в объятиях. Оставшись одни, мы приступили к разговору.

– Твое письмо с предупреждением я получил, – начал Овор. – За префектом следим, а он следит за нами. Барон собрал новую банду, и та крутится тут, недалече. Я принял решение пока ее не трогать. Пусть префект первым сделает свой ход. – Он помолчал, потом, потерев руки, со вздохом сказал: – Плохо, сынок, очень плохо, что ты на тропе войны с лесными эльфарами. Эти уроды всегда добиваются своего. Сегодня, через год или через десять лет, как ты понимаешь, им не важно.

Я понимал беспокойство дядьки. Лесные эльфары владели инициативой и мощью всего государства. Они не гнушались никаким способом нанесения коварных и хорошо продуманных ударов. Главное для них, чтобы было больнее и мучительнее для выбранного объекта мести. Откуда в этом внешне красивом народе появилась такая патологическая жестокость, мне трудно было представить. Но я готовился к предстоящей схватке и не собирался отдавать им единственное свое преимущество: я буду бить первым. Поэтому улыбнулся и ответил:

– Овор, не хорони меня прежде времени. Десять лет – срок немалый. Тут или осел сдохнет, или падишах.

– Что за осел и что за падишах? – Дядька был крайне удивлен.

– Это я к тому, что за десять лет многое может измениться. Не будем торопить события. Мы же тоже не пальцем деланные. – На моем лице задержалась улыбка, и все мое существо источало уверенность, которая заражала дядьку. – Лучше расскажи, как Вирона поживает?

– А чего рассказывать, хорошо поживает, – ответил Овор. – Прирожденная убивица. Не моргнув глазом зарезала одного наемника, который распустил руки. Поварским ножом, представляешь? – добавил он. – Еле выходили. Не знаю, где она жила и чем занималась раньше, но девушка странная. Мечом владеет в совершенстве. На уровне мастера, но дитя дитем, простых вещей не знает. Спросила: откуда молоко берется? Да что там, – он махнул рукой, – ты сам с ней поговори попозже, как придет из трактира. А вот как советник она хороша. По моей просьбе просчитала, как поступит префект. Все так и вышло, как она сказала. Только лезет она не в свои дела, отобрала четверых наемников, которые несут службу тут в поместье. Бездельники. Они, видите ли, хорошо мечами владеют, – махнул он рукой. – Ладно, сынок, отдыхай, я тоже спать пойду.

Овор встал и вышел, было видно, что за то время, пока я учился, он не изменился. Я остался сидеть.

Да, Вирона оказалась еще та штучка, в ней странным образом уживаются, казалось бы, несовместимые черты характера. С одной стороны, она без малейшего сожаления или сомнения может снести голову человеку – это я наблюдал собственными глазами. С другой – непосредственная хрупкая беззащитность мотылька, летящего на свет горящей свечи и погибающего в ее пламени. Она была еще молода и, я полагал, пластична как глина, из которой что-то можно вылепить и обжечь в пламени трудностей. А передо мной стояла задача постараться вылепить из нее нечто жизнеспособное и провести ее через огонь, но, как это сделать, я пока ясно себе не представлял.

Приблизительно через час в гостиную осторожно вошла Рона. Повертела головой, осмотревшись вокруг, и подошла ко мне.

– Ты изменился, – сказала девушка, внимательно меня рассматривая. – Выглядишь взрослее. Взгляд очень уверенный. – Она уселась в кресло напротив.

Я видел ее потухшие глаза и обреченность в них. Уголки рта опущены, и вокруг них появились скорбные складочки, едва заметные, но выдававшие, сколько внутренних переживаний ей пришлось перенести. Она мяла в руках платок, не зная, с чего начать.

– Что случилось? – пришел я на помощь.

– Дар, у меня большие проблемы. – Девушка подняла на меня глаза, в которых отражалась смесь скорби, надежды и сомнения. – Мне отказано в допуске к спутнику… – Рона помолчала, по щекам покатились слезы. – В связи со смертью. – Девушка смотрела на меня с неприкрытым отчаянием.

– Чьей смертью? – не понял я.

– Моей смертью, Дар, моей! Допуск аннулирован в связи со смертью агента с позывным «Привидение».

– Ничего себе поворот, – непроизвольно вырвалось у меня.

– Что делать, Дар? – Рона с надеждой смотрела на меня.

А что я мог ей предложить в этой ситуации, сам затерянный в чужом мире и запертый в чужом теле? Только дать шанс сохранить надежду.

– Первое правило агента, знаешь, какое? – спросил я.

– Какое? – со слезами в голосе спросила студентка спецшколы.

Я видел, что она не слышит мой вопрос, пребывая в расстроенных чувствах.

– Не паниковать! – как можно тверже ответил я, при этом повысив голос.

Вирона уже более внимательно посмотрела на меня.

– Второе правило агента какое? – продолжал я отвлекать ее от тяжелых мыслей.

– Какое? – повторила она за мной, в ее голосе прозвучала несмелая надежда.

– Надежда умирает после смерти агента, – придумал я на ходу.

Рона задумалась, а потом сделала свой логический вывод:

– А какая мне будет польза, если надежда умрет после меня? Я же тоже умру. – Она смотрела на меня, не понимая.

– Польза в том, что, пока ты жива, у тебя есть шансы выкрутиться. Поэтому не надо отчаиваться, включай свои способности, – приказал я.

– Значит, ты мне поможешь вернуться? – Глаза ее сразу стали сухими.

Я посмотрел на нее: мне бы такую уверенность, но твердо сказал:

– Можешь не сомневаться.

Рона чмокнула меня в щеку:

– Спасибо! Я верила, что ты мне поможешь, – и уже совсем в другом настроении убежала.

Я вздохнул и стал думать. Конечно же похоронить девушку постарался ее куратор. Месть, прямо скажем, изощренная. Однако и нравы у них там царят, не люди, а крысы! Техника совершенствуется, прогресс стремительно уходит вперед. А люди? А люди, как всегда, остаются прежними.

То, что ее бросили здесь без возврата, я догадывался в самом начале нашего знакомства. Что я могу для нее сделать? Только передать информацию Демону. Нужно продумать, как подать информацию. Неизвестно, связан ли Демон каким-то боком с ее ложной смертью? Что я вообще знаю о внешнем мире? Да практически ничего. Кроме того, что подлости там хватает так же, как и везде. С этой мыслью я отправился спать.

Лежа в мягкой постели, я решил не уклоняться от простоты, отправить сообщение моему куратору. Просто и кратко:

«Дух – Демону.

Демон, прикрытие, которое мне прислали, – это студентка спецшколы. Аналитик без магического имплантата. Ей пора возвращаться, но допуск к спутнику ей аннулировали под предлогом ее смерти. Что делать? Дух».

Не успел я уснуть, как пришел ответ:

«Демон – Духу.

Не вмешивайся, сосредоточься на задании. Демон».

– Сволочь! Что значит не вмешивайся? – Я был сильно разозлен.

«Дух – Демону.

Да пошел ты… Дух».

Ответа на мое послание не пришло.

– Мы можем взять управление спутником на себя, – неожиданно проявилась Шиза.

– Как это? – не понял я.

– Искин спутника старый, ему почти триста лет. Можно попробовать.

– Если бы это было так просто, то все кому не лень управляли бы спутником, – не поверил я.

– Не так все просто, – ответила Шиза. – Спутник защищен и работает в пассивном режиме, вычислить его практически невозможно. Потом, подобрать код доступа к спутнику – история долгая. Но у нас доступ к нему есть, и мы можем работать в ускоренном восприятии.

А что я теряю? Поразмышляв так и этак, я пришел к выводу: мне будет доступна дополнительная информация, а это лишний шанс выжить.

– Давай пробовать. Хакера второго уровня мы имеем, – согласился я и выпал из обычного пространства.

– Осуществляю вход в систему идентификации спутника, – сообщила Шиза, что приступила к работе.

После чего я отключился, с неким удовлетворением подумав о том, что за время жизни со мной она приобрела авантюрную жилку.

– Прошла первый уровень защиты, но дальше поставлена ловушка. Чтобы перейти к вскрытию второго контура, нужно ответить на вопрос: кто такой Арпадар? Если ошибемся, сразу попадем в замкнутый круг и получим вирус на нейросеть. На узел космической связи отправится сигнал о попытке несанкционированного проникновения. Далее искину будет дана команда на уничтожение твоего сознания. – Мой симбиот зависла.

– Арпадар – первый барон Нехейских гор, – ответил я, используя память Ирридара.

– Ты уверен? – осторожно спросила Шиза. – Второй попытки не будет.

– Я не знаю другого Арпадара, ты подумай, оно нам надо – получать вирус?

– А ведь вполне возможно! – будто и не слыша моей последней фразы, произнесла занятая своими размышлениями Шиза. – Там, за санитарным кордоном, историю этого мира не знают. Надо пробовать. Поймать вирус нестрашно, – наконец соизволила она ответить на мой вопрос. – Он попадет на один из пустых слоев сознания, откуда я работаю. Его уничтожат, малыши восстановят слой без ущерба. – И она снова замолчала.

Я уже засыпал, когда у меня в голове словно разорвалась вакуумная бомба.

– Есть, получилось! Вскрываю второй уровень защиты!

– Да чтоб тебя… – Мне захотелось вытащить эту хакершу и постучать ее головой по стенке.

– Идем дальше, – торжествуя, поставила меня в известность Шиза.

– А их много там, уровней защиты? – с опаской спросил я.

– Восемь, как правило, – ответила она.

Полночи меня включали и отключали, я проходил по восьми кругам дантовского ада, но неутомимая хакерша все же вскрыла искин и установила права администратора, а я, наконец перебрав все способы жестокого умерщвления мучительницы, уснул.

Утром, как ни странно, проснулся бодрым и с желанием пойти на тренировку. С удовольствием встал, принял форму номер два и вышел в сад поместья.

Успокоившись после слов Ирридара, Вирона отправилась к себе.

Девушка родилась и выросла на одной из бесчисленных космических станций, родители ее входили в состав технического персонала, обслуживающего гравитационные системы, и по контракту должны были отработать двадцать лет. Они радовались, что имели постоянную работу. А у девочки не было даже друзей, вся ее жизнь проходила на одном уровне станции, где она жила и училась. С раннего детства она от скуки занималась архаичным фехтованием, на что хватало денег у ее родителей. И здесь она добилась больших успехов, выиграла республиканские соревнования среди молодежи и стала девятой на межгалактическом турнире. Вирона хорошо училась, разъезжала по соревнованиям, и жизнь ей казалась сказкой, пока она не закончила школу.

Ее не спрашивали, куда она хочет пойти учиться после окончания школьного курса. Она прошла тестирование, и ей определили специальность – математический анализ и модели прогнозирования.

По запросу Управления кадров пограничных сил республики она была отправлена в спецшколу на факультет специальных математических дисциплин.

С математикой она была в ладах, а вот с практическим анализом – нет, все-таки жизнь в ограниченном пространстве наложила на нее свой отпечаток. На станции все было подчинено распорядку, автомат будил, выдавал порцию пищи, отправлял в школу и следил за ее расписанием. Она привыкла к тому, что родители, учителя, тренер определяли, что и когда ей делать.

Вирона уже тысячу раз прокляла тот день, когда согласилась оправиться в этот мир на практику. И все из-за того, что она не успевала по дисциплине «тактико-специальная подготовка сотрудника оперативного направления». Тему эту давали в сокращенном варианте, и изучать ее надо было самостоятельно. Она и изучала, как могла, но старший преподаватель всегда ставил ей неуд. Кроме того, она была посмешищем для своей группы, когда беспомощно хлопала глазами, не решаясь принять самостоятельное решение. А это было очень обидно. Вирона решила всем доказать, что она не дура. А оказалось, что дура! И вот теперь она, может быть навсегда, застряла в этой грязной дыре. Куратор оказался той еще скотиной, ловко сыграл на ее самолюбии. Девушка опять заплакала. Ей было очень жалко себя.

Стояло раннее утро, на небе висела серая хмарь, было холодно и сыро. Поежившись, я побежал вокруг сада по посыпанным красным крупным песком дорожке. Но, не прибежав и половины дистанции, вынужден был остановиться: дорогу мне преградили два бойца охраны. Они вальяжно встали на моем пути, с презрительной усмешкой рассматривая меня.

– В чем дело, парни? – миролюбиво спросил я, разглядывая их поджарые, готовые в любой момент атаковать фигуры.

– Совет хотим дать, – с хищной улыбкой ответил один из них.

– Внимательно слушаю. – Я склонил голову, рассматривая нахалов. По-видимому, они не знали, кто я.

– Держись подальше от рены Вироны, сопляк, а то может бо-бо случиться, – ответил второй.

– Парни, вы вообще-то просто охрана, вот и занимайтесь своими делами, – спокойно ответил я на этот наезд и, обогнув их, побежал дальше.

Тот, кто заговорил первым, попытался меня остановить. Он выбросил руку вперед, чтобы схватить меня за плечо. Но я сместился в сторону и ушел от захвата, потом просто саданул его в челюсть, а второго в живот. Оба они как подкошенные свалились на дорожку.

– Подумайте, парни, вам не помешает, – сказал я и побежал дальше.

За завтраком Овор со смехом спросил:

– Чем тебе не угодили охранники? Маг ругается, что на них надо тратить эликсиры, у одного сломана челюсть, у другого отбиты внутренности. Наемники жаждут реванша.

– Напали. Угрожали, – жуя, ответил я. – А за зелья удержи из жалованья.

– Ну-ну. Ты их не поубивай только, – кивнул дядька и прекратил расспросы.

– Когда только ты все успеваешь, – уплетая завтрак, поинтересовался Верил. – И девушку спас, которая мало похожа на служанку, и охрану покалечил.

Я посмотрел на Овора, а тот сморщился, будто разжевал лимон.

– Почему ты считаешь, что Рона не похожа на служанку? – поинтересовался я.

За него ответил Штоф:

– По ней сразу видно, что она аристократка.

Спорить я не стал. Как говорится, шила в мешке не утаишь.

– Вы правы, но об этом лучше помалкивать, – предупредил я ребят.

– Демон оправил шифровку в АД, – поведала мне очень довольная Шиза. – По поводу Роны. Ему пришел ответ – использовать ее для продолжения операции. Агент Привидение зачислена в штат директората анализа и прогнозирования АДа. Скоро получим распоряжение от Демона.

Я ощущал ее самодовольство.

– Не лопни от важности, администратор, – уел ее я.

– Кстати, к спутнику приписан корабль – межсистемный уиндер, – нисколько не смутившись, ответила она. – Капитаном уиндера я назначила вас, товарищ майор.

– Ни фига себе! – Я был поражен. – И что, можно полетать?

– А кто запретит капитану? Правда, только вокруг планеты, – Шиза прямо-таки лучилась от удовольствия. – Я посмотрела еще базы для изучения, которые можно скачать со спутника. К сожалению, они сильно устарели, но я создала ложную учетную запись и сейчас копаюсь в глобальной сети.

– А если вычислят, что запросы исходят из зоны карантина? – поинтересовался я.

– Не-а, не вычислят, я зарегистрировалась в независимых мирах на общественных серверах. Там таких миллионы. У спутника использую не главный искин, а мощности искина управления двигателями коррекции. Если кто-то и перехватит сигнал, исходящий из сектора, что маловероятно, он увидит, что сигнал поступает из вспомогательного оборудования. А такая возможность в него заложена, – с гордостью поведала Шиза.

– Тогда работай, – согласился я.

– Овор, есть разговор, – обратился я к дядьке, заметив, что он собрался уходить.

– Ребята, вы отдыхайте, скоро подойду, – повернулся я к Верилу и Штофу.

Когда мы уединились в кабинете Овора, тот заерзал на месте, стараясь отвести глаза.

– Дядька, как это понимать? Ты пишешь, что все нормально, а два студента мигом раскусили девушку.

– Не служанка она, не выйдет из нее серого стража, – со вздохом согласился Овор. – Лучше уж племянница или дальняя родственница. Не может она спину гнуть, быть подобострастной, в глаза смотрит прямо.

Я задумался. Дядька прав, это я заметил сам еще в первый раз.

– Хорошо, пусть будет родственницей, так правдоподобнее, мой промах, признаю.

Довольный дядька засиял как начищенный пятак.

– Есть еще одно дело, – продолжил я. – Мне нужен обоз, возов пять пшеницы, три воза вина, соленья там, копченое мясо и пиво по возу. Достать нужно побыстрее. Сможешь?

– Хоть послезавтра, – ответил Овор. – Что задумал? – Он требовательно смотрел на меня.

А что скрывать от него, подумал я, мы с ним в одной лодке, и более преданного человека, чем он, у меня нет. Недоверие только обидит старика.

– В общем, под городом я встретился с подземными кочевниками и хочу с ними поторговать.

– Да иди ты! – Дядька был несказанно удивлен. – Их, почитай, лет триста никто не видел. А кто смог увидеть, тех нет в живых. Смирты хорошо хранят свои тайны, а уж какие бойцы отменные, говорили старики, что с ними сталкивались. А ты, значит, их нашел, остался жив и решил с ними торговать. – Он с интересом меня рассматривал.

– Повезло, – недоуменно пожал я плечами, – удирал от «цветоводов» и наткнулся на кочевников. Они помогли мне с эльфарами, а я помог им со старейшиной. Вот и подружились.

Овор облокотился на стол и подпер голову ладонью, молча изучая меня. Я не мешал ему.

– Я только об одном таком удачливом нехейце слышал, – наконец произнес он. – Это был Арпадар. Пришелец со звезд.

Я смотрел на дядьку и переваривал сказанное. Арпадар – пришелец со звезд? Вот оно как. Что я о нем знал? Первый барон Нехейских гор. Можно сказать, легенда. Создатель правил и традиций горцев, объединивший разрозненные селения и банды разбойников с помощью силы и денег. По легенде, ему всегда сопутствовала невероятная удача. И вот теперь Овор сравнивает меня с ним.

– Почему ты говоришь, что он пришелец со звезд? – осторожно спросил я.

– Так утверждал покойничек-маг, – ответил Овор, откинувшись на спинку стула. – Арпадар прибыл на небесных повозках. Получив отпор, пришельцы стали сжигать города и села вместе с людьми. Тогда маги образовали смертный круг и ушли в астрал, откуда и нанесли удар по повозкам пришельцев. Сами погибли, но и корабли иномирян рухнули. Битва была очень жестокой, оставшихся в живых пришельцев убивали без жалости. Никто не мог спрятаться, а он выжил в битве с древними, один ушел от облавы и пришел в ваши горы. Сумел собрать отряд и стать первым бароном. Это ли не везение! Хотя барон он был странный – крепостных у него не было, принимал всякий сброд отовсюду. Давал им волю и землю, раздавал золото и серебро на обустройство. Только одно правило поддерживал неукоснительно: один за всех и все за одного. Всех трусов и слабых духом выгонял в горы на съедение хищникам. А сильных и мужественных производил в бароны.

– А почему нам этого не говорили? – удивился я, мы знали только прилизанные легенды о первом бароне.

– Того, что Арпадар был иномирянин и бандит? – переспросил Овор.

Я согласно кивнул головой.

– Не знаю, Дар. Я как-то не задумывался об этом. Думаю, что так хотели бароны. Кому охота признаться, что твой род ведет начало от беглого вора или разбойника.

– Ну да, ну да, – задумчиво согласился я. – Ты вот что, дядька, сообщи капитану наемников, что я нехеец. Пусть отстанут. Не хочу я драться с каждым ревнивым идиотом.

Дядька засмеялся:

– А я думал, ты развлечься захочешь.

– Не-э, так развлекаться не хочу, поразвлекался уже, – отмахнулся я.

– А гостья почему уехала? – сменил тему Овор. – Не понравилось у нас?

– Да нет, приревновала она к Вироне, вот и уехала.

– Она что, твоя девушка? – Старый хитро прищурился.

– Нет, не моя. – Я спокойно посмотрел ему в глаза.

– Да, Вирона получше будет, – начал заходить издалека Овор и отвел глаза.

– Дядька, – засмеялся я, – Вирона тоже не моя девушка. Но ей нужна наша помощь.

Овор стал барабанить пальцами по столу.

– Дар, объясни мне, кто она тебе?

Теперь пришло время задуматься мне. Обманывать его я не хотел, а правды говорить не мог.

– Послушай, Овор, ты мне как отец, даже больше чем отец. Ты мне самый близкий человек, но это не моя тайна. Может, придет время, и я тебе все расскажу. А сейчас прошу, не спрашивай. – Я посмотрел на дядьку и улыбнулся.

Овор молча покачал головой сверху вниз и сказал:

– Я все понимаю, сынок. Не беспокойся, мы ей поможем. Ладно, – он ударил ладонями по столу и встал, – пойду заниматься твоим обозом. Когда он должен быть готов?

– Чем быстрее, тем лучше, – ответил я. Мне не терпелось получить новые знания.

– Ну точно как дед-лигириец, – засмеялся дядька и вышел.

После его ухода отворилась дверь и просунулась голова Роны. Она воровато осмотрелась и, не обнаружив никого, кроме меня, проскользнула внутрь.

– А ты почему не в трактире? – сделав суровое выражение лица, строго спросил я.

– А я теперь не служанка, – нагло заявила она и села ко мне на колени, обняв за шею. – Я теперь племянница. – Она прижалась поплотнее и со вздохом сказала: – Я так по тебе скучала, – и надула губки. – Скоро ты опять уедешь, а я останусь одна в этом суровом и чужом для меня мире с противным Овором. Мне страшно! Пожалей девушку, пожалуйста! – При этом глазки ее странно блестели.

– Хорошо, – со вздохом сказал я. – Пойдем пожалею.

Встал, держа ее на руках, и понес в свою комнату. Рона, не отпуская мою шею, склонила головку мне на грудь и притихла. В комнате я поставил ее на пол и огляделся.

– Что надо сделать… – сказал я, осматриваясь. – Вымоешь окна, отскоблишь подоконники, занавески постираешь. Это на сегодня…

Рона стояла и, не веря своим ушам, смотрела на меня.

– Ты это серьезно? Это что, вся твоя жалость?

– А чего ты хотела? – Я сделал вид, что сам сильно удивлен ее вопросом. – Когда солдат занят делом, ему не до глупых мыслей. Где тряпки и все прочее необходимое для работы, надеюсь, знаешь? Вечером приду проверю.

Рона задохнулась от возмущения и силилась что-то сказать, но у нее получалось только шипение. Потом ее глаза зло блеснули, и она выдохнула:

– Солдафон!

Лишь мелькнул край ее юбки, но уже за дверью. Глядя вслед убежавшей девушке, я только усмехнулся. Лечение хандры прошло успешно.

Но так просто от нее избавиться не получилось. Вскоре Рона как ни в чем не бывало появилась в проеме дверей и спросила:

– А ты куда собрался с обозом ехать?

– Подслушивать некрасиво. – Я был искренне удивлен ее осведомленностью.

– А дядька Овор говорит, что это полезно, – ни капельки не смутившись, сказала Рона. – Так куда?

– Под землю, вот куда, – буркнул я.

– Меня возьми, я пригожусь. – Она смотрела на меня своими большими, почти черными глазами.

– Бери, – поддержала девушку Шиза, – пусть девочка развеется, от Демона пришло указание: до особого распоряжения использовать Рону в качестве аналитика, в силовых акциях ее не задействовать и предоставить ей всю имеющеюся информацию по валорцам. Ей велено сообщить, что она успешно сдала экзамены и зачислена в штат АДа на станции «Созвездие-57Т».

Я посмотрел на Вирону:

– Для тебя есть новости. Хочешь знать?

– Не хочу, – ответила девушка. – Пока не хочу. Берешь меня с собой? Отвечай, в конце концов! – рассерженно потребовала она.

– Беру, беру, – засмеялся я, обнимая ее за плечи.

Верила и Штофа уже не было в поместье, Овор отправил их поохотиться на мелкую дичь, которая в избытке водилась в местных рощах.

Я без дела послонялся по усадьбе, посетил сад, где находился прудик с выходом магической энергии. Сам пруд был огорожен, вокруг него посажены кусты местной малины, весьма колючей, и оставлен только один проход с калиткой, закрытой на замок. Вообще-то все сделано правильно – скрыто от любопытных глаз. Молодец дядька.

Вместе со мной тенью ходила новая «племянница» Овора и всюду совала свой нос. И не просто ходила, а донимала вопросами и предложениями по благоустройству поместья:

– А зачем этот пруд? Его лучше засыпать.

Из пруда на нее зло смотрел огромными буркалами страж.

«Утопи ее, – прозвучало у меня в голове, – она камни в пруд кидает и ягоды жрет».

– Слушай, а почему он огорожен? Знаешь, я думаю, что малину надо вырубить, она колючая и невкусная, – не переставала тараторить Рона.

На нас косо смотрели охранники, но, что меня порадовало, – больше не подходили.

«Я всех от места отогнал, – продолжал булькать страж, – а этой все нипочем. По ночам купалась, думала, ее никто не видит, а стража местная в кустах подсматривала», – сообщал он мне новости.

Я задумался. Вирона – девушка хоть и красивая, но по-детски непосредственная. Глупой ее не назовешь, она имеет способности к анализу. Только механизм этот запускается у нее не автоматически, а с толчка, как наш батальонный «газон» – «ГАЗ-52а». Вот как сделать так, чтобы она не ждала толчка, а включала его сама в нужное время? Наверное, так же, как и мы готовили бойцов из маменькиных сынков – тактико-строевым методом, многократным повторением одних и тех же действий с подавлением воли, для того чтобы избавить солдата от ненужных привычек, мешающих выполнению боевой задачи. Например, рассказываешь бойцам о тактике действий подразделений против толпы, а кто-то в сторону смотрит, ему все по фигу. Говоришь: «Рядовой Задрючкин, не отвлекайтесь», – и уже всем объявляешь: «Чтоб скучно не было, сели и пошли гусиным шагом по кругу». На третий раз все очень внимательно слушают, можно сказать, глазами тебя пожирают. Вот так решаются сразу три задачи: первая – растет физическая подготовка солдата, вторая – происходит хорошее усвоение материала и третья – нарабатывается устойчивый навык сосредоточенного внимания на главном. Значит, решено: буду делать из нее бойца.

– Не надо делать из девочки бойца, – встряла в мои размышления Шиза. – Она больше всего боится выглядеть глупой, поэтому «тормозит». Надо создать ситуации, где она будет себя чувствовать глупой, в конце концов включится механизм самоанализа и заработает все остальное.

– Точно, – обрадовался я, – так и поступим. И начнем прямо сейчас.

Я подошел к пруду, закрыл глаза и замогильным голосом стал говорить:

– Вижу деву голую, она купается в озере. Вижу – малину ест, вижу – камни кидает в воду, водяного вызывает. Что хочешь, владыка вод? Деву в жены? Утопить? Я выполню твой приказ, – развернулся, закатил глаза и, выставив руки, пошел на Вирону.

Девушка слушала мой заунывный монолог, широко раскрыв рот, но, когда я пошел к ней, ойкнула и бросилась прочь от огороженного озерца. Я облегченно вздохнул. А в голове булькнуло: «Зря ты ее не утопил, она опять вернется».

Так и вышло. Стоило мне отойти от места силы, как появилась Вирона.

– Я не плавала в пруду голая, – заявила она. – Твой водяной врет.

– Не врет, – вздохнул я, – он тебя за ляжки щупал и видел, как за тобой охрана подглядывала.

Вирона застыла с широко открытыми глазами. Потом вспыхнула яростью как факел:

– Убью гадов! – Она уже забыла слова, что не купалась в озере.

Наконец мое терпение лопнуло, я остановился и спросил у Роны:

– Ты знаешь, где Овор?

– Он сейчас в трактире, – ответила красная как морковка девушка.

– Идем туда, – сказал я решительно. Развернулся и пошел на выход из усадьбы.

Овор сидел за «гроссбухом», считая приход и расход, ну точно как Увидус. Я мстительно улыбнулся и направился к нему.

– Дядька, что за дела? Почему Вирона без дела слоняется по поместью, она что, все умеет и знает? Тебе вот известно, что она решила выкопать малину и засыпать пруд? – Я не давал ему вставить слово и припечатывал каждой новой фразой.

– Ничего я такого не делала! – возмутилась «племянница». – Я только предлагала облагородить сад – засыпать этот ненужный пруд и вырубить малину, она весь вид портит, – выпалила она и испуганно зажала рот ладошкой.

– Вот! – показал я на нее рукой.

Овор резко втянул воздух носом и тихо проговорил:

– Вирона, иди на кухню, надевай фартук и начинай обслуживать клиентов…

– Это еще почему? – возмутилась девушка.

– А потому, что, если ты этого не сделаешь, будешь помощником свинопаса. Выбирай, – все так же тихо ответил Овор. Его взгляд не предвещал девушке ничего хорошего.

– Хорошо, дядя, я пойду на кухню. – Она надавила на слово «дядя» и ожгла меня злым взглядом. – Но тебе, Ирридар, это так просто не сойдет. Предатель! – Она еще раз окинула меня взглядом и ушла.

– Что, успела достать? – усмехнулся дядька. – Та еще штучка, все по-своему хочет делать. Ты знаешь, сколько раз она свиней пасла?

Я посмотрел на него вопросительным взглядом, но промолчал.

– Четыре раза, представляешь? Чтобы научиться повиноваться, она четыре раза пасла свиней! А соплей сколько было! Обещала утопиться. Чтобы ты меня потом убил за нее. Вот уж характер! Но как только я ей напоминаю, что ты ей приказал меня слушаться, в ее глазах такой страх появляется – не передать. И всю седмицу ходит тихая, послушная. И чем ты ее так напугал? – Он опять углубился в расчеты.

– Утопить обещал, если слушаться не будет. Когда ждать обоз? – перевел я разговор на другую тему.

– Однако! – Овор был крайне удивлен. – А утопил бы?

– Утопил, – ответил спокойно, вспоминая обстоятельства нашей встречи. – Я уже камень к ногам привязал, да она обещала слушаться.

– Да уж… – Дядька задумался. – Вот чего ей дома не сиделось с таким-то характером?

– Закрытая информация. Что с обозом? – не отступал я.

– Все нормально, подойдет завтра утром, – наконец соизволил ответить Овор на мой вопрос.

В трактире у Овора было довольно много посетителей, место, как я и ожидал, было удобное. Перед последним переходом к городу Азанару многие, кто не спешил, останавливались тут передохнуть и поесть.

Не мешая дядьке заниматься его подсчетами, я вышел на крыльцо, думая, чем себя занять. В это время во двор въезжал странный табор с расписными кибитками и довольно колоритными персонажами, мне даже почудилось, что это наши цыгане каким-то образом перенеслись сюда. С козел слез дедок в широкополой шляпе, из-под которой виднелась заплетенная в косички борода и длинные седые волосы, разбросанные по плечам. Из кибитки вышла старуха. Отряхнула подол разноцветной юбки, посмотрела на меня и прямиком направилась ко мне. Я с интересом наблюдал, что будет дальше. Старуха подошла и сладкоречиво проговорила:

– Поздорову, тан, вижу судьбу твою, позолоти ручку, все поведаю, что было, что есть, что будет.

Ну точно цыгане, мысленно засмеялся я, и чем-то таким родным, ушедшим в прошлое повеяло от старушки, что я не задумываясь дал ей золотой. Как только наши руки соприкоснулись, я почувствовал легкую тошноту и на мгновение ослеп.

Когда ко мне вернулось зрение, я уже был в боевом режиме и осматривался по сторонам. Я находился в странном месте. Какой-то темный гнилой лес в предгорьях, весь скрученный и покореженный, и передо мной нереальная картина, в которую невозможно поверить. Можете себе представить: низкорослые деревья, толстые, метра четыре в диаметре, сплошь обвешанные людьми, которые вросли в кору деревьев кто почти полностью, а кто частично! На всех лицах была страшная маска боли, рты открыты в немом крике. Присмотревшись, я увидел, что это не совсем люди, это метисы, в жилах которых текла частица эльфарской крови.

– Осторожно, – предупредила меня Шиза, – здесь странная магия. Она частично блокирует твою и старается поглотить ее запас, пока я противостою, но применять не советую.

Меня окружили лесные эльфары в полном боевом снаряжении: три мечника и два лучника. Несмотря на их расслабленные позы, я понимал, что они могут собраться в одно мгновение. А вместо старухи рядом смеялась красивая стройная эльфарка. Черные волосы антрацитового оттенка как-то по-особому нежно и привлекательно обрамляли очень красивую шейку, одета она была в зеленые сапожки до колен и зеленую же тунику с вышитыми цветами, доходящую до середины бедер, на плечах плащ с откинутым назад капюшоном, открывавшим на обозрение не просто красивое, а прекрасное лицо. Я вышел из боевого режима.

На груди эльфарки светился красным тусклым светом амулет. Красавица перехватила мой взгляд и, продолжая очаровательно улыбаться, приятным грудным голосом произнесла:

– Ты знаешь, что это такое?

Она обращалась ко мне, и все ее существо выражало какое-то странное томное удовольствие.

– Нет, льерина, не знаю, – пожал я плечами.

Пока я не понимал того, что происходит. Вроде бы для совершения мести еще рано, и в то же время от эльфаров исходила явная угроза.

– Это амулет, который распознает наличие чистой крови в нечистых сосудах. – Она облизнула алые губы, не отрывая взгляда от меня.

– И что? – спросил я. – Вы нечистый сосуд?

Она засмеялась, и вокруг ее глаз появились мягкие морщинки. Потом мгновенно ее лицо исказила гримаса ненависти.

– Нет, ублюдок, нечистый сосуд – ты. И все они! – Она обвела рукой поляну с деревьями, на которых висели жертвы.

– Так вы охотники за берками! – усмехнулся я.

Во время разговора я оценивал ситуацию. Рядом, в пределах досягаемости руки, стояла ведьма, вокруг меня три мечника и два лучника. Расклад не самый плохой, шансы выжить были, и я оценивал их как значительные. Правда, подавление магии осложняло дело, но и мы с Шизой и малышами тоже чего-то стоили.

– Охотники? – удивилась она. – Нет, выродок, мы не охотники, мы жрецы наших богов. – И она опять показала на страшные деревья.

– Какая-то вы, мадам, приятная снаружи и гадкая внутри, – невесело усмехнулся я и, едва проговорив последнее слово, ударил ее в грудь, метя в сердце. Хотя было ли оно там, я сомневался. И тут меня ждало первое удивление, граничащее с разочарованием. Вместо того чтобы упасть замертво с пробитой грудью, она оказалась в трех шагах от меня, и мой кинжал, свистнув, провалился в воздух. Злобно захохотав, эльфарка щелкнула пальцами. Я тоже не стал дожидаться результата ее щелчка и, ускорившись, отпрыгнул в сторону. Как оказалось, вовремя – из-под земли вылез темно-красный вьюн, усеянный шипами, и, не найдя жертвы, опал на землю, дробно заколотив по ней гибкими ветвями.

Ого, подумал я, да тут применяются опасные заклинания. Быстренько сотворил торнадо и запустил его в дамочку. Амулет, в котором должно было остаться еще пять зарядов, мгновенно опустел. Засада, надо осторожней.

В это время открыли стрельбу лучники, и мне стало не до размышлений. Я еще немного ускорился, наблюдая, как неумолимо, хоть и медленно, пустеет резерв. Лучники стреляли очень быстро, метя в ноги и руки – значит, я им нужен живым. Я мельком глянул на пожираемых несчастных и рассвирепел:

– Ну, суки, смотрите!

Еще ускорился, не обращая внимания на утечку энеронов. Достал гранату и активировал. В последнюю секунду метнул в лучников. Те, не опасаясь, стояли рядом друг с другом, и это была их ошибка. Граната упала между ними и взорвалась. Лучники изломанными куклами разлетелись в разные стороны. Итак, минус два, злорадно подумал я, а потом на меня насели мечники, я снизил скорость и стал отбиваться. Лесные гады были несколько ошеломлены скорой расправой с лучниками, а эта крашеная сучка еще и завизжала от ярости.

– Громче ори, дура, – засмеялся я. – Вот покончу с твоими чистокровными псами и повешу тебя на дерево к твоим богам, чтобы они тебя вздрючили.

Крича в яростном азарте, я упивался схваткой, в битве натура нехейца брала верх над землянином. Мне было море по колено, мой клинок, отражая удары и совершая выпады, пел свою упоительную песню, которая сладостно и с восторгом отзывалась в моей душе. Я несильно отрывался от мечников, не давая ведьме возможности применить магию и слушая музыку меча. В такт его движения, сам того не ожидая, запел с надрывным хрипом «Охоту на волков» Высоцкого:

Обложили меня, обложили! Гонят весело на номера!..

Ушел вправо. Пригнулся, пропуская меч над собой, подставил кинжал и, увидев открытый живот, ударил ногой в пах.

Мечники, услышав пение, растерялись, разорвали дистанцию, оставив без прикрытия упавшего товарища. А я, не прерывая песни, поднял меч двумя руками, воткнул его в шею лежащему эльфару, с наслаждением провернул в ране и бросился в атаку.

– Не давайте ему колдовать! – заорала ведьма и запулила в меня чем-то убойным.

Упав, я прокатился по земле и вскочил. Продолжая петь, блокировал клинок одного. Поднырнул под его руку, встав на одной линии с двумя мечниками. Теперь против меня оказался один, и резким выпадом я подрезал ему ногу. И пел, пел, как рубил, и чувствовал, как со словами песни Высоцкого в сердца эльфаров вкрадывается страх.

Следом мне пришлось уйти перекатом, потому что я почувствовал опасность со спины. Откатившись в сторону, увидел, как заваливается мечник, пораженный стрелой в шею. А позади меня окровавленный лучник накладывал следующую стрелу, видно было, как затягиваются его раны. Эльфарка в ярости подняла руки и закричала. Я же, скалясь, чувствовал себя уже не человеком, а волком из песни.

На крик женщины отозвалась какая-то зверюга, и напротив меня, то появляясь, то исчезая, выпрыгнула большая кошка. Она облизнулась и пригнулась к земле.

– Что, жрать хочешь? – прорычал я каким-то нечеловеческим голосом, и это явно был вызов. Кошка замерцала и исчезла, потом появилась с другой стороны и, припадая к земле, ответила на мой вызов рыком. Я ударил ногой по камню, подвернувшемуся под подошву сапога, и он пулей полетел в зверюгу. Та рефлекторно схватила летящий камень зубами и разгрызла, остервенело хлеща хвостом по сухой траве. Она преградила мне путь к ведьме, к которой я было рванулся, заметив просвет между зверем и мечником. Я покачал головой и зарычал в ответ продолжение «Охоты на волков».

Кошка не спешила нападать. Ее задача была в другом: лишить меня свободы маневра. Я пожелал, и в моей руке оказалась последняя «бомба». Сломав запал, я засмеялся, чем удивил кошку, и подбросил вверх гранату:

– Лови, котя!

– Нет! – пронесся над поляной полный отчаяния вопль ведьмы, а зверь, движимый неумолимым рефлексом, высоко подпрыгнул и схватил свою смерть. Раздался взрыв, кошачья голова разлетелась на ошметки, но я уже на это не смотрел, я был рядом с мечником и широким махом снес ему голову. После чего телепортом оказался рядом с ожившим лучником и срубил голову ему.

Ведьма с широко открытыми глазами отступала, прошептав:

– Нет. Невозможно! Как ты сумел?

Она хотела сплести заклинание, но я не оставил ей времени – ударил оцепенением, стремительным броском преодолел разделяющее нас расстояние и изящным апперкотом послал даму в нокаут. Она закрыла прекрасные глаза и как подкошенная свалилась у моих ног.

Не успела удрать, с облегчением подумал я, и азарт схватки покинул меня.

Кровавая пелена спала с глаз. Неподалеку лежали разбросанные тела эльфаров, и только кошки нигде не было.

– Призванное существо из другого мира, – сообщила Шиза. – Тело отправилось туда, откуда его призвали. А эта сумасшедшая – дриада. Вообще, дриады являются служителями культа магических деревьев, которые дают силу эльфарам. Но та, что встретила тебя, – какое-то извращение, секта одержимых.

Я взглянул на ближайшее дерево. На меня смотрел мальчик с немой мольбой в глазах, остальные, кто мог меня видеть, так же молчаливо молили избавить их от мук. Я достал кинжал, который стал оружием милосердия, и пошел вокруг поляны. Скоро я прекратил мучения жертв и воткнул его в кору дерева – оставлять его у себя я не хотел.

Спокойно подошел к дриаде и стал ее рассматривать. У меня в голове не укладывалось, как с такой ангельской внешностью можно быть исчадием ада. Потом взял ее на руки и принес к дереву. Я не знал, что надо делать, но полагал, что это чудовищное растение само разберется, что и как.

По дороге я обо что-то зацепился, посмотрел вниз и увидел, как пораженный стрелой мечник возвращается к жизни и одной рукой пытается схватить меня за ногу. Я отпихнул его и подошел к дереву. Как я предполагал, так оно и вышло: стоило мне прислонить женщину к стволу, как оно громко зачавкало. Посмотрев магическим зрением, я увидел, как дерево прорастает в тело ведьмы и она становится с ним одним целым. Эльфарка вздрогнула и открыла глаза, непонимающе огляделась и, увидев меня, задергалась. «Освободи меня, – заплакала она, и я почувствовал ментальное давление. – Я дриада, эти деревья пленили мой разум, освободи и унеси отсюда». Она рыдала вполне искренне, при этом пыталась околдовать меня.

Стряхнув наваждение, как стряхивают снег с головы, я ответил:

– Собаке собачья смерть.

И тут черты ее лица поплыли, и предо мной предстала краснокожая, очень красивая демоница, которая, яростно крича, стала проклинать меня.

– Вот оно что! – вслух произнес я. – Да тут сатанинский притон!

Достал меч и двумя взмахами отрубил ей витые рога, подобрал, рассматривая, и хмыкнул:

– Надо же, как у Демона!.. Прощай, тварь, желаю тебе заживо быть съеденной, – попрощался я с ведьмой и, спрятав трофеи, пошел вон из этого проклятого леса.

По дороге снес голову поднимающемуся с земли мечнику. Ничего отсюда брать не стал, уж очень приметные вещи – посох и амулеты. От них фонило жертвоприношениями и мертвечиной, продавать эльфарские клинки очень рисковано. Они делались индивидуально, и вычислить по ним продавца не заставит труда.

– Овор, где Ирридар? – наседала Рона на дядьку. – Его нет уже второй день! – она с тревогой смотрела на мужчину.

– Дочка, да что ты беспокоишься? Верно, по делам отлучился, он непоседа, оставаться на одном месте не может, у него с детства шило в за… Гм, – отвел он глаза, – в общем, придет, – уверенно выразил свое мнение Овор.

В этот момент открылась дверь, и на порог трактира вошел Ирридар.

– Здорово, дядька. Рона, привет, – как ни в чем не бывало поздоровался юноша и, подойдя к столу, сел на скамейку. – Проголодался я, дайте поесть.

– Как всегда, – хмыкнул Овор и, обернувшись в сторону кухни, крикнул: – Кервик, принеси поесть, – потом посмотрел на парня и добавил: – Неси побольше.

– Ты где пропадал? – улучив момент, встряла Вирона.

– На охоте. – Я посмотрел на нее и скривился: прямо как ревнивая жена.

– На охоте без лошади, пешком? – не веря, продолжала допрос девушка, ее глаза опасно сузились и в упор смотрели на меня.

– А чё лошадей гонять, я недалеко был, – отмазался я.

– Да ну! – воскликнул Овор.

Я понял, что дядька мне тоже не поверил.

– На кого охотился?

– На белок, – не задумываясь, ответил я. – Мне дадут поесть или расспросами мучить будут? – Суровый взгляд должен был показать им мое возмущение в надежде, что от меня отстанут. Но это их еще больше распалило.

– Много набил? – Тон дядьки был язвителен.

Я косо глянул в его сторону и ответил:

– Только одну, – и положил белку размером с собаку прямо на стол.

Того, что произошло дальше, я себе представить не мог. Овор мгновенно побледнел и выскочил из-за стола, отпрыгнув метров на пять. Мы с Вироной непонимающе смотрели на него.

– Ты где это взял? – трясущимся голосом спросил он.

Хороший вопрос. Где я взял эту белку?

Покинув место бойни, я решил уйти подальше от этого леса, а потом вернуться телепортом обратно, но тут Шиза заявила, что она только определяет координаты трактира Овора, потом ей надо будет осуществить привязку и только потом можно говорить о возвращении. Ну, коли так, я потопал на своих двоих. Спустился с предгорья, заросшего чахлой растительностью, и попал совсем в другой мир. Буйная ярко-зеленая растительность резала глаз, и это зимой. Значит, я попал куда-то на юг, и, судя по деревьям и траве, это может быть Вечный лес. Вот это мне не понравилось!

– Шиза, ты определила, где мы?

– Край леса эльфаров, ничейная территория, приграничная с орками. – Вот и весь ее ответ. Ни тебе здрасьте, ни до свиданья, плутовка ушла в фоновый режим, повесив табличку «Не беспокоить».

Быстро собравшись, я заскользил по лесу под невидимостью, сканируя местность на предмет возможных опасностей, обходил ароматно пахнущие цветы, журчащие ручейки. Я шел очень осторожно, и это спасло меня не раз. В здешнем лесу была масса враждебных растений, лесные эльфары постарались сделать приграничные районы максимально опасными для путешественников. Ночевал я на дереве в обществе яркой птички, которая возмущенно чирикала, наскакивая на меня, так что мне приходилось отгонять ее рукой. Но ночью ко мне забралась крыса, и пичужка в панике заголосила. «Да чтоб тебя!» – раздраженно ругнулся я на беспокойную крикунью и каблуком сбил крысу на землю.

Птица замолчала, склонив голову набок, и стала расхаживать по ветке, не оглашая больше окрестности истошными воплями.

Проснулся я от того, что кто-то дергал меня за ухо. Отмахнувшись рукой, открыл глаза и увидел свою вчерашнюю соседку.

– Все, все, не кричи, ухожу, – сказал ей и спустился с дерева.

Почувствовав холодок между лопатками, я рухнул на траву, и надо мной пролетела огромная змея, толщиной с руку и длиной метра три.

Твою дивизию! Какие-то прямо джунгли Амазонки! Но раздумывать времени не было. Я применил оцепенение, и удав замер, растянувшись во всю длину. Быстрым движением я обезглавил змеюку и поднял ее голову. Пасть этой твари украшали длинные клыки, и они были перламутровые. Выбрасывать такую красоту было жалко, поэтому, присев, я стал вырезать зубы на сувениры. Вот тут и появилась эта белка. Она села на ветку, внимательно наблюдая за моей работой, потом скептически хмыкнула и прыгнула на тело змеи.

Вы когда-нибудь видели, как белка жрет мясо? Вот, а я видел. Она рвала плоть, как будто это была бумага.

– Хорошо, это твое, – сказал я и стал подниматься, находиться в обществе плотоядной белки что-то резко расхотелось. Но эта пушистая сволочь решила закусить и мной, издав возмущенный вопль. Она распушила хвост и, расставив лапы, метнулась на меня. Количество впечатлений у меня уже было через край: сумасшедшая дриада, деревья-людоеды, цветы, стреляющие дурманом, перламутровые змеи и вот плотоядная белка, которая вопреки всем законом природы питается мясом. Я ушел в ускоренный режим и сделал шаг навстречу пушистому зверьку с замашками гиены. Та застыла в полете, растопырив лапы, и показала свои зубы с трехсантиметровыми резцами.

Схватив ее за шею, я с силой сжал пальцы, добавил энергии, а малыши жадно присосались к астральному полю. Тварь умерла, даже не поняв, как это произошло. Я держал тушку в руках, когда Шиза перенесла меня к трактиру.

Сунув белку в пространственный карман, я вошел внутрь.

– Овор, где водятся белки? В лесу, конечно! – ответил я. – Только они здесь ненормальные, эта напала на меня и хотела мной позавтракать.

Вирона, выслушав мою возмущенную речь, отодвинулась от белки подальше.

– И как ты ее убил? – Дядька не торопился подходить и разговаривал издалека.

Повар принес поднос, спокойно отодвинул тушку, расставил тарелки, захватил белку и пошел на кухню.

– Ты куда ее потащил? – Дядька пораженно смотрел в спину повара.

– Как куда, хозяин? Готовить, из белок суп вкусный, – ответил Кервик.

Мне же оставалось только приступить к трапезе.

– Я ее руками задушил, Овор, – прожевав кусок хлеба, удовлетворил я дядькино любопытство.

Когда Ирридар говорил об охоте на белок, Овор представить себе не мог, о чем пойдет речь. Он с усмешкой смотрел на охотника, пока тот не выложил на стол кринза – ужас Великого леса. Он думал, что сейчас умрет от разрыва сердца и, не думая ни о чем, хотел броситься бежать. Встреча с этим животным означала неминуемую смерть. Создание древних магов не убивалось ни магией, ни оружием, оно просто умирало от старости. Хорошо, что кринз никогда не покидал своей территории, иначе бы он опустошил все в округе. Но он и не выпускал никого, кто попал на его охотничью территорию и был больше его.

– Задушил руками?.. – оторопело прошептал Овор.

Поздно вечером, когда я уже задремывал, в дверь моей спальни, предусмотрительно закрытую на засов, стали скрестись. Потом раздался громкий шепот Роны:

– Дар, открывай!

Конспираторша! Таким шепотом роту можно разбудить вместо команды «подъем».

– Открывай, Дар, – настаивала девушка, – я пришла мстить.

Дальше прятаться было невозможно, скоро на ее громовой шепот соберется весь дом. Я встал и, костеря неугомонную иномирянку, открыл дверь. Рона стояла в шелковом халатике и в руках держала свечу.

– Ты один? – спросила она и тут же, не дожидаясь ответа, проскользнула в комнату мимо меня.

Я зашел следом и, сложив руки на груди, стал ее рассматривать.

Рона заволновалась:

– Ты чего так на меня смотришь? – спросила она, поправляя халатик и не выпуская свечку из рук.

– Жду объяснений, – усмехнулся я: вот что она теперь будет делать?

Но Вирона села на кровать и разревелась. Пришлось сесть рядом и обнять ее за плечи. Я понимал, сколько пережила и передумала девушка из цивилизованного уголка вселенной после того, как ее похоронили заживо в чужом для нее мире. Сколько раз она была на грани отчаяния и все это носила в себе, не показывая другим.

Рона вытерла слезы, повернулась ко мне лицом и стала говорить:

– Я здесь чужая, брошена на произвол судьбы. Ты единственный, кого я знаю и кому доверяю. Я боюсь тебя потерять. Если меня заберут, я точно потеряю тебя. А если не заберут, ты все равно не будешь со мной, я это чувствую. Молчи, не говори, – приложила она пальчик к моим губам. – Ты красивый, мужественный, настоящий. Но ты идешь своей дорогой, странной, непостижимой, кровавой. И я не вижу конца твоего пути, но ясно вижу, что этот путь не для меня. Ты наживаешь врагов, как другие наживают богатство. Ты не волнуешься, что тебя могут убить. Ты никого не пускаешь в свое сердце. Мне кажется, что там вместо него камень. Ну почему все так несправедливо устроено в жизни? – Она всматривалась в мое лицо, из ее глаз опять потекли слезы, а я молчал, не мешая ей выплакать накопившеюся безысходность и тоску, которую в ней чувствовал.

– Я знаю, ты мне поможешь, – уверенно продолжила она. – Я улечу обратно, боль со временем пройдет. Но сейчас я хочу, чтобы ты был мой и только мой. – Она прильнула ко мне всем телом и обхватила руками. – Не прогоняй меня!

Утром Рона преобразилась. Она как будто приняла важное решение и сняла со своих плеч тяжелый груз.

На завтраке кроме нас были Овор, Штоф и Верил.

– Обоз готов, собран у трактира. Когда думаешь выступать? – обратился ко мне Овор.

– Сразу после завтрака, – ответил я. – Рона, Верил и ты, Штоф, мне нужна ваша помощь. – Я посмотрел на товарищей. – И ваше молчание.

Куда вести наш маленький караван, я примерно знал. Надо выйти к руслу реки неподалеку от города и там остановиться.

Десять возов, влекомых лошадьми, цугом двигались друг за другом, а в роли погонщиков выступали Верил и Штоф. Я ехал впереди на своем Вулкане, Вирона замыкала обоз. Было сыро и холодно, дул пронизывающий северный ветер, приносящий мелкую морось. Укутавшись в плащ, я продумывал, как добраться до города подземного племени и доставить им мой груз. Каких-то определенных мыслей у меня не было, но я надеялся на удачу, ведь как-то с кочевниками торгуют. Завозят товары, вывозят оттуда.

Примерно часа через четыре мы вышли к реке. Осмотрев ближайшие окрестности, я нашел широкий, но неглубокий овражек, куда и завел наш караван. Ребятам все было нипочем. Только Рона, вся посиневшая от холода, смотрела на меня волком.

– Вирона, ты почему не взяла плащ? – Я сделал вид, что только сейчас это заметил. Девушка даже задохнулась от возмущения.

– Ты не говорил, что мы так далеко поедем, и не предупредил, что надо брать плащ.

Я пожал плечами – сама виновата, захотела ехать – получи.

– Ты что, глупее Верила и Штофа? Я им тоже не говорил, но они плащи взяли.

Не споря с ней дальше, я отдал распоряжение:

– Штоф, разводи костер. Ставьте навес. Верил, ты остаешься за старшего. Я отлучусь и постараюсь скоро вернуться. Если буду не один, не удивляйтесь.

– Я с тобой, – тут же нарисовалась рядом Рона. Я предполагал, что девушка постарается увязаться за мной, но на это у меня был припасен, как сказал бы наш замполит, адекватный ответ.

– Рона, здесь места опасные, на тебе ближняя разведка и защита обоза. Ты поняла задачу?

Получив команду, девушка преобразилась:

– Все поняла! Сейчас погреюсь и приступлю к выполнению задания.

– Рона, работай под невидимостью, в своей броне. Не убивай никого, только оглушай. – Я внимательно посмотрел на нее.

– Задача ясна, – кратко ответила девушка.

– Хорошо, – кивнул я головой, дело стронулось. И ушел коротким телепортом.

Нейтральный мир. Город Брисвиль

Наступил вечер. Брисвиль погружался в сумерки, по низинам, подгоняемый легким ветерком, заклубился туман. Он преодолел жухлые кусты, закрывающие вход в заброшенную каменоломню, и добрался до лежащей женщины в простом платье горожанки. Та дернулась от прикосновения липких щупалец холодного тумана и открыла глаза, но продолжала лежать, цепенея от ужаса, наполнявшего ее душу. Это чувство было необъяснимо и непонятно, оно тисками сжимало ее сердце и делало непослушным тело. Но лежать было холодно, и она осторожно поднялась. Вокруг тянулся пустырь, заросший редкими чахлыми кустами, вдалеке виднелись смутные очертания города, еле заметные из-за тумана, а рядом чернел вход в пещеру.

Женщина стряхнула комки мусора и осмотрела свою одежду. Через плечо у нее висела небольшая сумка. Она покопалась в ней и обнаружила небольшой кинжал, бутылочку с жидкостью и странные металлические кругляшки. Женщина беспомощно огляделась вокруг. Она не узнавала этого места и не помнила себя.

«Кто я?» – было первой ее мыслью, и ответ пришел из глубины сознания: «У тебя нет имени. В сумке эликсир исцеления, двадцать серебряных коронок и сорок дилов. Это все, что у тебя есть».

«Где я?»

И ответ опять всплыл из дальних уголков памяти: она перебралась в срединный мир. Странно, подумала она, почему я не помню себя и что делаю на пустыре? Что со мной вообще произошло? Смутные образы, промелькнувшие в ее сознании, полной картины не давали. Кто-то вошел к ней, когда она спала. Потом пришли страх и паника.

– Ты погляди, кто у нас тут! – услышала она и повернулась на звук голоса.

Из пещеры выглянул грязный оборванец. Он вразвалочку подошел к женщине и обошел ее со всех сторон.

– Ну надо же, какой подарочек! Слепой, ты посмотри, какая у нас краля!

Из темного чрева пещеры выбрался еще один оборванец. Он оглядел женщину и сказал:

– Точно, краля, – подошел ближе и ущипнул ее за грудь.

Неожиданно женщина оскалилась и пальцами ударила его в горло. Бродяга захрипел, закатил глаза и упал.

– Ты что делаешь, тварь? – опомнился первый.

Но в ее руках оказался кинжал, который она, не раздумывая, воткнула ему в живот и потянула вверх.

Нищий завыл и упал рядом с неподвижно лежащим товарищем.

Женщина растерянно посмотрела на окровавленный кинжал в руке, потом на тела у ног. К ней опять подступил тошнотворный ужас.

Она убила людей! Как она могла?! Ее память молчала. Ей стало страшно и ужасно одиноко, в сознании промелькнули образы насилия в детстве и как она выла от боли, унижения и бессилия. Страх захлестывал все ее существо, переполнял и требовал выхода. Память услужливо подсказывала, что принесло ей тогда облегчение. Она присела рядом с убитыми и тихонько завыла. В этих звуках она выплескивала свой непереносимый страх, отчаяние одиночества, безнадежность и непонимание того, что с ней происходит. Кто она? Что она тут делает? Женщина чувствовала, что так не должно быть, что все здесь чужое. Она не отсюда. И от этого чувства ее вой становился еще тоскливее, и в нем был зов к таким же отверженным и одиноким существам.

Где-то недалеко ее вой подхватили собаки, и по округе разнеслась их тоскливая песнь. Рядом с женщиной оказался огромный пес, который, поскуливая, подполз к ней на брюхе и лизнул руку. Она обняла его и прижалась к лохматому телу лицом, залитым слезами. Скоро рядом с ней собралась целая стая, и повизгивая, они жались у ее ног. Женщина вытерла слезы и улыбнулась: теперь она была не одна.

Шурга Хромец собирал милостыню у портальной площади. Место было бойкое, и путешественники, отправляющиеся в дальние края, всегда кидали нищим медяки, суеверно считая, что это поможет им вернуться. Половину сборов раньше забирал «Ночной двор», а теперь они сами добровольно отдавали выручку Ведьме, живущей под охраной стаи адских псов.

Он вспомнил, как первый раз она появилась в катакомбах.

Слепой и Грыз отправились справить нужду, а после их ухода снаружи раздался вой, от которого мурашки побежали по телу. Вскоре его подхватили собаки, и их слитный голос разнесся по всей округе.

– Чего они развылись? – поежился Шурга, ему стало не по себе.

Из темноты к их костру вышла женщина с заплаканным лицом, рядом с ней шел огромный шверд – адский пес, который никогда не приручался. Эти животные селились рядом с поселениями, собираясь в стаи. Копались в мусорках, охотились, но не приручались. Даже если взять щенка, он отказывался есть и помирал.

Она прошла к их костру и села, молча уставившись на огонь, шверд улегся рядом у ее ног.

– Я хочу есть, – сказала она, и ей сразу дали кусок зажаренного мяса.

Женщина съела половину, а другую отдала псу. Потом она уснула, и никто ее не тревожил.

Утром в катакомбы заявились трое громил. После разгрома «Ночного двора» разбежавшиеся бродяги опять стали заполнять пустующую выработку, а вместе с ними появились и те, кто стал отнимать у них вымоленные крохи. Парни пинками подняли нищих и хотели ударить спящую женщину, но за их спинами раздался грозный рык. Обернувшиеся бандиты замерли: их окружала стая швердов, впереди стоял и скалился вожак. Женщина открыла глаза и села.

– Если хотите остаться живыми, с вас по золотому. Если еще раз увижу здесь, скормлю псам.

Все это она проговорила спокойным ровным голосом, но ей сразу поверили.

Громилы выложили по одному золотому илиру и стали пятиться назад.

– Тебя как зовут? – обратилась она к хромому.

– Шурга, рена, а еще кличут меня Хромец, – опасливо ответил он. – Зря вы так с ними, они подловят нас и убьют или не дадут милостыню собирать.

– Шурга, – ответила спокойно женщина, – если будут проблемы, ты скажи, я постараюсь уладить. А теперь возьми деньги и принеси еды.

И ей снова поверили.

В этот день Шургу жестоко избили, и он еле живой приполз в катакомбы. Женщина, ни слова не говоря, влила ему в рот снадобье и с улыбкой сказала:

– Покажешь мне завтра, кто это сделал.

Утром они были у портальной площади. Шурга сел на свое место, а женщина осталась стоять в стороне. Бандиты не заставили себя ждать, вальяжной походкой, насмехаясь, они подошли к Хромцу.

– Тебе вчера мало было, хромой? Сейчас добавим. Хочешь здесь работать – плати деньги.

Не успели они это проговорить, как рядом оказались псы. Не издав не единого звука, шверды набросились на вымогателей. Нет, они не загрызли их насмерть, но порвали в клочья руки и ноги и растворились в переулках.

Женщина как ни в чем не бывало подошла к искалеченным и стонущим бандитам, забрала оружие, деньги и флаконы с эликсирами.

– Если пострадает еще хоть один мой человек из катакомб, вы все станете кормом, – сказала она и ушла.

Никто не знал ее имени и откуда она пришла, но все стали звать ее Ведьмой.

Глава 2

Где-то в подземельях

Так, непрестанно двигаясь, я добрался до городских ворот, спокойно миновал стражу и двинулся к ремесленному кварталу. Как и ожидал, массивная бронзовая решетка лежала там же, где я ее бросил. У стены двухэтажного дома зиял зев городской канализации. А как мне еще попасть к хранителям заветов спящего Рахамана? Только проторенным путем.

Нырять, как в прошлый раз, я не стал. Активировал свой пояс и медленно стал спускаться вниз. Потом создал «воздушный кулак» за своей спиной и полетел над темными водами городской канализации.

Так путешествовать было не в пример удобнее, чем плыть, да и как оказалось, быстрее. Вот она, площадка с дверью, ее я увидел издалека.

Мой спокойный полет прервал шум хлопающих крыльев за спиной. Сканер показал движение двух точек, обозначенных красным маркером. Они со скоростью истребителя приближались ко мне, пикируя сверху.

Меня выбросило в боевой режим. Развернувшись, я увидел две оскаленные женские головы, во рту которых отчетливо просматривались длинные клыки. Головы были посажены на тела, прикрытые сложенными крыльями. И эти саблезубые дамы с крыльями неслись ко мне. Но в данный момент они почти застыли, и я смог хорошо рассмотреть внезапно возникшую опасность.

– Шиза, это что за кошмар канализации? Чем нужно питаться, чтобы так обезобразиться?

– Это химеры. Гарпии из нижних миров. Осторожно, их когти не уступают по твердости стали, а челюсти способны перегрызать кости. Кроме того, они не одни, с ними должен быть погонщик.

Я ушел вверх и вышел из ускорения. Мимо, не успев притормозить, пролетели две химеры. Они яростно завизжали, распрямили крылья и, сделав разворот, развернулись ко мне. Теперь я видел их тела, покрытые густой шерстью, которые заканчивались лапами с когтями, как у орла, только гораздо больше. Они несколько раз взмахнули крыльями и устремились ко мне.

Я применил оцепенение и ушел с линии атаки. Пролетев по инерции пару лаг, химеры закружились и стали падать. Им вслед я отправил очередь из ледяных игл, затем стал спускаться сам.

Твари, упав в воду, погрузились на дно, и больше я их не видел, зато сканер показал две красные отметки, и они прятались за дверью в подземелье.

Осторожно опустившись на площадку перед дверью, я вошел в ускоренный режим и открыл дверь – никого. Я двинулся дальше и обнаружил двух демонов, худых и сгорбленных, которые продолжали свой путь в сторону големов.

Как-то многовато в Азанаре развелось существ из нижнего мира, подумал я. Они что-то замышляют и что-то ищут. Но вот что? Надо допросить погонщиков.

– Осторожно, они все ментальные маги, – предупредила мой ангел-хранитель.

Я вышел из ускорения и стал наблюдать, как будут развиваться события.

К погонщикам я не приближался. Интересно, как покажут себя боевые машины.

И они себя показали. Тяжело топая, приблизились метров на десять к замершим в растерянности демонам и произвели выстрел боевыми лазерами. Прямо из глаз. Четыре луча ослепительно вспыхнули и пронзили демонов.

Вот это да! Я почесал затылок. Учитель совместил магию и технологию. О том, что это были не совсем магические лучи, мне сообщила Шиза. Рахаман в качестве источника излучения использовал огненный шар, причем первого уровня. Он умудрился поместить амулет в мини-лазерную установку, которую спрятал в каменных болванах.

Дальше все прошло, как и в первый раз. Шиза обесточила големов, а я, не задерживаясь в некрополе, прошел в усыпальный зал Великого учителя.

Вошел и осмотрелся. Раньше я как-то не обратил внимания на то, что по колоннам расплодилась плесень, которая флюоресцировала от пламени редких светильников, дополнительно освещая пространство.

Я искал взглядом смотрителей усыпальницы, в прошлый раз столкнулся с ними прямо у входа.

Долго их ждать не пришлось, из глубины зала вышла знакомая четверка и приблизилась ко мне.

– Привет, Ко Буру, – еще издали помахал я рукой и стал ожидать их с самой доброжелательной улыбкой, какую только мог изобразить.

– Ты? – это был первый вопрос.

– Ты? – это был второй вопрос.

Ко Буру вытянул руку, указывая на меня, и сам горестно ответил на два заданных вопроса:

– Это опять ты!

По всему было видно, что он несказанно удивлен.

– Да, дружище, это я! – выражая большую радость на лице, ответил я.

– Ты опять забрал диски у големов? – почти со стоном спросил Ко. – Мы в прошлый раз еле ноги унесли от них. И теперь ты опять стоишь тут и радуешься? Ну зачем ты пришел, проверяющий? – Малыш чуть не плакал.

– Так, стоп, Ко Буру, отставить слезы. У големов я ничего не забирал, они так и ходят: туда-сюда, туда-сюда. Я пришел торговать, как договаривались. Забыл, что ли, как старейшина наказал с тобой обсуждать вопрос торговли? – остановил я гоблина, который был близок к истерике.

– У тебя есть товар? – Большие глаза повелителя подземелий полезли на лоб.

– Есть, Ко! Только его как-то нужно доставить сюда, в подземелье.

– Не проблема, показывай направление, – гоблин радостно потер руки, а глазки его засверкали в отраженном свете колонн.

– Так это… – Я растерялся. – У реки за городом, на севере, примерно там, – показал рукой направление.

– Пошли. – Малорослик сразу сделался предельно собранным и деятельным. Он шел, четко выдерживая направление, и перед нами простирался ровный тоннель, ведущий… куда-то. Но Ко ничтоже сумняшеся уверенно, как по компасу, прокладывал путь.

Вирона ушла из лагеря, переоделась в броню и стала осматривать территорию, как учили на занятиях по ведению полевой разведки, но одно дело симуляторы и тренажеры, другое – реальная обстановка. Она определила для себя секторы контроля прилегающей к лагерю местности и выбрала позицию для наблюдения. Но стоять было скучно, и она решила заняться патрулированием. Бронекостюм обладал функцией микроклимата, и ей было очень комфортно.

Попав в этот мир, она обнаружила в себе одну слабость: есть ягоды, которые росли здесь в избытке. Даже пасти свиней она ходила, чтобы полакомиться ими. На станции они питались рационами. Синтетическая пища с синтетическим вкусом. Хотя у рациона была существенная особенность: он не приедался. Зато у здешних ягод был изумительный запах и натуральный вкус! Рона не могла отказать себе в маленькой радости и, увидев на берегу реки заросли малинника, принялась есть сочные ароматные красные ягоды, пригоршнями засовывая их себе в рот.

Короткая тропа – это короткая тропа! Уже второй раз я был поражен возможностями кочевников. Очень скоро впереди показался свет, и мы вышли недалеко от овражка, где был спрятан обоз. Прямо перед нами, нагнувшись, стояла Вирона, выставив на обозрение великолепный зад, обтянутый комбинезоном, и собирала ягоды. Нет, она их не собирала, она, забыв обо всем на свете, их жрала. Мне оставалось только вздохнуть: и это наша охрана и ближняя разведка! Нас она не замечала и продолжала засовывать в рот пригоршни сочных ягод. Ни моросящий дождь, ни пронизывающий ветер ей не были помехой.

– Вот мы и пришли, – громко сказал я, чтобы девушка нас услышала.

Она и услышала. Дико завизжав, Вирона бросилась бежать, споткнулась, упала и заверещала:

– Не подходите, убью!

– Рона, хватит орать, – не выдержал я. – Это я, Ирридар.

Девушка обратила на меня взгляд, глаза ее приняли осмысленное выражение, а измазанная соком мордашка сначала улыбнулась, потом приняла гневное выражение.

– Ирридар, ты что, совсем дурак? Разве можно так пугать? Я могла заикой остаться на всю жизнь. И я чуть не описалась, – уже тише добавила она.

– Вирона, девочка, разве я не давал тебе задачу – сторожить и вести разведку? – Я зло прищурился. – А если бы вместо меня сюда явился отряд бандитов? Чем бы ты его встретила? Своей шикарной попкой? Может, я чего-то не знаю и теперь это самое грозное оружие во вселенной?

Девушка встала, отряхнулась и подошла к нашей группе.

– Ну прости, Дарик, я понимаю, виновата, но тут такие вкусные ягоды, я не удержалась. Попробуй сам. – Она протянула мне пригоршню.

В этом мире действительно было огромное разнообразие ягод, красивых, вкусных и полезных. Но она-то всего этого не знала.

Да, подумал я, тяжелый случай, будем лечить.

– Они потому такие вкусные, – посмотрев на ягоды, сказал я, – что в них личинки мухи це-це. Животное или человек соблазняется их запахом, ест и поглощает вместе с ягодами личинки. Личинки растут и поедают его внутренности. Через трик животное погибает, а через два от него не остается и следа. Зато появляются большие мухи.

Малорослики, которые тоже решили полакомиться ягодами, услышав мою лекцию, стремглав бросились обратно.

Рона замерла, вытаращив на меня свои черные глазищи. К моему удовлетворению, в них плескался ужас. Я не садист, но что-то надо было предпринимать, как-то заставить эту девушку думать самостоятельно.

– Дар, что теперь делать? – спросила он помертвевшим голосом. – Я не хочу быть кормом для мух.

Было забавно смотреть на ее перекосившееся, перемазанное красным соком личико.

– Нужно противоядие, – подумав, ответил я. – Может, у меня есть? – Я залез в сумку, покопался и вытащил конфетку. – Вот, нашел, бери.

Рона выхватила конфетку и сунула в рот.

– А как употрефлять протифояфие? – спросила она с оттопыренной щекой.

– Соси. – Я махнул на нее рукой: эта поверит чему угодно.

– Мы тоже такие конфеты ели, – сказал Ко Буру, подняв фантик и внимательно его рассматривая. – Разве это противоядие? – Он удивленно глядел на меня.

– Нет, это просто конфетка.

– Тогда почему ты дал ее этой глупой самке? – Он посмотрел на несчастную девушку.

– Потому что ягоды не заражены личинками, – ответил я.

Рона надолго зависла, слушая наш разговор и прилагая силы ссосать конфету всю до конца. Но глаза ее начали непомерно открываться.

– Так ягоды неядовиты? – спросила она, и ее глаза сузились.

Такой настрой девушки мне нравился больше: значит, я на верном пути.

– Нет, – ответил я, – думаю, что не ядовитые.

Она выплюнула конфету. Я посмотрел на нее и продолжил:

– Но я могу ошибаться, уж очень они похожи на зараженные.

Рона упала на колени и стала в траве искать потерянную конфету. За этим с интересом наблюдали малорослики и я. Тяжело ей будет, вздохнул мысленно я. И мне тоже.

– Так это и есть твой товар? – показал он на ползающую девушку.

Я посмотрел на Рону, отряхивающую от мусора конфетку, вспомнил попку, которую она нам показала, и спросил:

– А чем плоха?

– Да ты сам посмотри на нее, проверяющий. Дылда, ноги длинные и тонкие. Облезла – волосы только на голове остались. Сразу видно, больная. Впридачу еще и глупая – жрет что попало. Нет, проверяющий, мы ее брать не будем. Показывай, что еще есть.

– Жаль. – Я сделал вид, что расстроился.

Рона совершала сразу три дела: вращала глазами, гоняла конфетку из-за одной щеки за другую и обдумывала оскорбление. Все это она делала, стоя на коленях. Ну чисто кающаяся грешница. Давай, Рона, включай мозги, мысленно приободрил я девушку.

– Слушай, ты, недоразвитый длиннонос, – прервала она минуту молчания. – Это я дылда? Это я облезлая? Это я глупая? – Так же стоя на коленях, Рона уперла руки в бока и яростно смотрела на смиртов.

– Послушай, Рона, – обратился я к ней, – по сравнению с этими парнями ты очень высокая. Разве не так? Кроме того, я сам видел, что волосы у тебя растут только на голове.

Услышав мои слова, Рона вспомнила, что я видел ее полностью обнаженной, и ее лицо стало пунцовым.

– И разве это не глупость – есть все подряд, что вкусно пахнет? И последнее: не обижай ребят, они мои торговые партнеры. Так что хватит изображать кающуюся грешницу, поднимайся и пошли в лагерь.

Я больно бил по ее самолюбию и надеялся, что не наживу врага, который подложит мне в отместку яду в тарелку.

Мы пошли, а девушка обдумывала мои слова.

– Я знаю, почему ты меня напугал, – раздался неуверенный голос Роны за моей спиной. – Чтобы я была осторожной и осмотрительной.

Ну надо же, какие верные аналитические выкладки! Я только вздохнул. Ее куратор хорошо изучил девушку и знал, чем закончится ее практика.

Обнаружив обоз, вся четверка смиртов радостно загомонила.

– Вот это другое дело, – обходя возы и ощупывая товар, удовлетворенно сказал Ко и бросил взгляд на молчаливо стоящую девушку.

Рона только передернула плечами, поняв из приценивающегося взгляда гоблина, что как товар она в ценности уступает пиву.

– Что делать, Рона, у смиртов совсем другие эталоны красоты, и кроме того, стоит иногда задумываться. – Я продолжал бить по ее самолюбию, но она только шумно задышала полной грудью и обожгла меня злым взглядом.

Смотреть наш обоз собралось, наверное, все население поселка. Ко Буру, доведя нас до площади, развернулся и сказал:

– Я тебя довел, дальше с дедом разговаривай, – и ушел.

Вскоре нас почтил своим вниманием старейшина. Он величаво подошел, взором императора окинул телеги и только тогда соизволил поздороваться:

– Приветствую тебя, хуман Брик ту Бок.

Видя мое недоумение, он с усмешкой перевел:

– На нашем языке это значит – Умерший там и Воскресший тут, так ты, по-моему, назвал себя при первой встрече.

Краем глаза я видел, как навострили уши мои товарищи, прежде с любопытством оглядывающиеся по сторонам. С наибольшим интересом на меня в упор смотрела Вирона. Даже боюсь представить, что она могла себе надумать!

– И тебе здравствовать, старейшина. Вот, как и договаривались, я пришел торговать.

Старейшина развернулся в сторону соотечественников и махнул рукой:

– Разбирайте.

Так же величаво, как и пришел, развернулся и пошел прочь. Смирты как мошкара облепили обоз, и вскоре перед нами стояли только пустые телеги, даже без лошадей. Товар исчез. Исчез и старейшина, а я стоял, глупо хлопал глазами, без товара и денег.

Твою дивизию! Я запоздало сообразил, меня только что кинули!

Королевство Вангор. Город Азанар. Академия магии

Мессир архимаг читал депешу из столицы. По мере того как он знакомился с текстом, брови его поднимались вверх, а борода, которой он так гордился, начинала раздраженно топорщиться. Как всегда, против него интригуют. Эта нескончаемая борьба за милость монарха ему порядком надоела, но он был заложником устоявшихся правил при дворе и относился к этому философски: «Не нами придумано, не нам отменять».

– Луцис, вызови ко мне мессира Гронда, пусть поторопится, – «старый стручок», добавил он про себя.

Гронд был другом его детства, по жизни шел рядом, оставаясь верным товарищем и умным советником. Под личиной глуповатого старичка скрывался матерый волчище, а его изворотливому уму завидовал он сам, архимаг.

Ректор вытащил из шкафа бутылку и поставил ее на стол.

Гронд появился быстро, прямо из воздуха, и, увидев приготовленную вожделенную бутылку «Лозы», понял, что разговор предстоит долгий. Он уселся в удобное кресло и стал смотреть, как его друг хмуро разливает вино по бокалам. Гронд не торопился начинать беседу, предоставляя мессиру ректору начать ее первым.

– Депеша пришла от его величества, – прервал молчание архимаг. – Меня вызывают в столицу для дачи объяснений по фактам применения боевых химер против дворян Азанара. Вот, почитай, – передал он свиток Гронду.

Сделав глоток из бокала, тот принялся изучать послание короля. Как всегда, недоброжелатели воспользовались сложившимися обстоятельствами и не преминули попробовать потеснить Кронвальда. Извечная борьба за милость его величества.

– Шаро пожаловался, – прочитав пергамент, сделал вывод начальник тайной стражи академии. – Что узнал по своим связям? – спросил он, отдавая свернутый листок обратно.

– Граф Шаро пожаловался своему сюзерену, герцогу северных земель ризу Крензу[1]. А тот при аудиенции сообщил королю, что у нас в академии тайно создают химер. И неясно, то ли мы не смогли удержать их и они вырвались на свободу, то ли мы специально использовали химер, чтобы свести счеты с семьей графа.

– А как они это увязали с графом? – удивился Гронд.

– Якобы я покровительствую нехейцу, который конфликтовал с сыном графа. Нехейцу, со слов графа, можно все: иметь вассалов, убивать горожан и избивать студентов. – Мессир выпил свой бокал вина и замолчал.

«Видать, тут без наместника не обошлось, – подумал Гронд, – не нравится ему делить власть с Кроном».

– В каком настроении его величество? – поинтересовался «безопасник».

– Его величество сильно скучает, и ему предоставили возможность поразвлечься за мой счет. – Маг был недоволен.

Нет, он не боялся, что его накажут или лишат поста. Но на какое-то время мессир Кронвальд будет не в фаворе, вот это архимага беспокоило больше всего, его влияние при дворе могло ослабнуть.

Понимал это и хитроумный Гронд.

– Значит, так, – задумчиво произнес он. – Мы дадим повод королю развлечься за счет других. Сами выведем себя из-под удара.

– У тебя есть толковое предложение? – Ректор смотрел на друга с надеждой.

– Есть, – ответил старик, – но оно вряд ли понравится нашему нехейцу.

Дворец вангорского государя утопал в садах, в роскоши и в многочисленных пороках. Тщеславные короли Вангора во все времена стремились брать пример с лигирийских императоров как с самых богатых и влиятельных монархов континента. Как и везде, при дворе его величества нескончаемым потоком велись интриги за влияние и доходные должности. Всю эту подковерную суету мессир Кронвальд знал очень хорошо и не понаслышке. Одетый в роскошную мантию, украшенную сотнями бриллиантов и самоцветных камней, ректор производил сильное впечатление. Он не обращал внимания на придворных, которые ему кланялись, поднимаясь по широкой лестнице в зал приемов, где обычно проходила аудиенция, если его величество, девятый по счету, был кем-то недоволен и выносил свое недовольство на обозрение подданных.

– Мессир Кронвальд, ректор филиала магической академии города Азанара, – прозвучал красивый громкий голос, и двери в зал растворились перед архимагом.

Зал приемов был наполнен аристократами, которые почтительно стояли вдоль стен. На высоком постаменте в огромном кресле восседал монарх Вангора, взирая с высоты на подданных. На лице самодержца явно читалась скука.

Мессир Кронвальд, сохраняя полное достоинство, подошел к постаменту, поклонился сообразно своему статусу – не слишком низко, но и не слегка.

– Служу и подчиняюсь, ваше величество, – проговорил он ритуальную фразу.

Он так и стоял, согнувшись в поклоне, ожидая слов монарха, только после них предписывалось выпрямиться. И если король был кем-то недоволен, он мог заставить подданного простоять так долго.

Меехир IX выдержал паузу, чтобы дать почувствовать ректору свое недовольство им, и произнес:

– Рад вас видеть, мессир Кронвальд. В последнее время вы не радуете нас своим присутствием.

Ректор выпрямился и кротко ответил:

– Счастлив вас видеть в здравии, ваше величество.

Он оценил паузу, когда на виду у придворных и столичных дворян стоял, согнувшись перед королем, но не подал и виду, что почувствовал унижение. Взгляд его был подобострастен, а голос сочился медом.

– Весь в делах и заботах на службе вашего величества. – Мессир смиренно опустил глаза.

– Служба королевству – это важное занятие, – согласно кивнул государь. – Поведайте нам о своих успехах, – и с интересом стал наблюдать, как будет выкручиваться маг.

– Ваше величество, у нас подрастает сильное и решительное поколение молодых дворян. Приходится тратить много сил и времени, следя за тем, чтобы они не поубивали друг друга.

– В самом деле? – Король был несколько удивлен. – Что же они такого натворили?

– Молодые люди с попустительства родителей и в нарушение указов вашего величества принесли в академию боевые амулеты третьего уровня и применили их, – ответил ректор.

Он не собирался прикрывать тех, кто пытался его подставить перед королем. То, что он находился вдали от высокого престола, не делало его менее опасным противником. Искусство интриги мессир ректор впитывал с детства и умело расправлялся с врагами и одаривал союзников. Вот и сейчас он не защищался, а нападал.

– И только своевременное вмешательство тайной стражи, ваше величество, предотвратило гибель десяти студентов.

– Благородных? – король был удивлен.

– В том числе, ваше величество. А применил заклинание молодой Шаро с помощью амулета своего отца. – Мессир перевел взгляд на стоящего герцога и спросил: – Наверное, вам уже доложили, риз Крензу, об обстоятельствах нарушения вашими вассалами указов его величества?

Король почувствовал, что сейчас он сможет развлечься, его вассалы сцепились друг с другом, это ему нравилось всегда.

– Да, риз, сообщите нам о принятых мерах. Не исполнять указы короля – это преступление. – Король посмотрел на герцога.

Тот стоял пунцовый и смотрел на ректора, в глазах которого увидел искры торжества.

– Ваше величество, – поклонился Крензу, – я разобрался в этом досадном недоразумении. У студентов не было другого выхода, они хотели защитить себя. Академия в Азанаре стала местом бунтов черни, которая напала на благородное сословие.

В глазах герцога мелькнуло торжество – мол, как будешь выкручиваться теперь, ушлый маг?

– Неужели вы допустили бунт? – Король стал очень серьезным. Покушение на свою власть он считал наивысшим преступлением и шутить не собирался.

Его взгляд требовательно уставился на архимага в ожидании ответа.

Меехир IX не был глупцом, и Кронвальд это знал не понаслышке.

– Ваше величество, вы знаете, что в академии нет благородных и неблагородных студентов. Все, кого Провидение наделило магической силой, равны, попав в число студентов. Благодаря вашей неусыпной заботе Вангор знаменит своими магами, а они верные слуги вашего престола. Это был не бунт, ваше величество, а возмущение любящих вас подданных попранием ваших указов и традиций, благословленных божественной чередой ваших венценосных предков. Кроме того, у меня есть доказательства, ваше величество, – закончил длинную тираду архимаг.

– Ваши доказательства? – Король несколько успокоился.

Мессир Кронвальд достал амулет с фрагментами происшедших в академии событий. Перед Меехиром развернулась голограмма, на которой Шаро и его друзья избивали студентов, сам юный Шаро применил амулет огненных шаров, потом они пытались содрать одежду с девушек, на что последовали возмущенные крики студентов: «За короля!»

Его величество завороженно смотрел на проявление верноподданнических чувств своего народа и млел. Побледневший Крензу стоял ни жив ни мертв.

Но мессир решил преподать в его лице урок всем недоброжелателям и продолжил:

– Кроме того, на студентов, снежных эльфаров, было совершено нападение демонов, скравов. Но оно было отбито.

– Интересно, – завозился его величество, – расскажите подробнее.

Мессир Кронвальд не жалел красок, рассказывая, как бились, изнемогая, эльфары, как с криком «Слава королю» на демонов бросился студент хуман и стал грызть зубами жителя нижнего мира.

Меехир IX был в восторге:

– Надо же, одними зубами загрыз демона. И кто этот славный юноша?

– Сын нехейского барона, ваше величество, – ответил ректор.

– Ваш любимчик, значит? – Король смотрел на мага. – Который избивает сокурсников и убивает невинных горожан?

– Он не мой любимчик, ваше величество, и горожан он не убивал. Следствием установлено, что это сделал демон, пробравшийся в город. Студента оговорили и устроили на него охоту, к этому делу подключили даже бойцов лесного княжества. Не хотелось думать, ваше величество, что кто-то из дворян вступил в сговор с Великим лесом. А еще хуже – с демонами.

– У вас есть доказательства, мессир? – спросил опять нахмурившийся король. У него сегодня был день открытий.

Герцог Крензу стал белее мела, он понял, что Шаро его подставил под неудовольствие короля, а многоопытный ректор опять сорвался с крючка.

– Есть, ваше величество. Вот приказ о захвате и последующем уничтожении нехейца, подписанный главой тайной стражи Великого леса. – Маг достал свиток, держа его на открытых ладонях.

То, что он делал, ему не нравилось. Предав огласке этот документ, мессир обрекал на смерть юного нехейца. Но еще меньше ему хотелось попасть в опалу к королю.

Подошедший распорядитель забрал свиток и с поклоном передал самодержцу.

Король прочитал приказ и обрадовался.

– Благодарю вас, мессир, вы оказали нам неоценимую услугу. Нам будет чем ткнуть в нос зазнавшимся союзникам. Последний вопрос: для чего вы создаете химер?

– Ваше величество, знания о химерах безвозвратно утеряны. Мы не можем их создавать, потому что не знаем, как это сделать. – Архимаг развел руками, показывая свое огорчение.

– А как же нападения на семью Шаро, господин архимаг? – Король с усмешкой смотрел на мессира Кронвальда.

– Это надо спросить у самого графа – с кем у него вражда? Напали-то на его семью, тут я бессилен что-либо объяснить.

– А как выглядела химера, описать нам можете, мессир?

– Могу даже показать, ваше величество, – поклонился ректор академии.

– Конечно, показывайте, это очень интересно, – обрадовался король, поудобнее устраиваясь в кресле.

Он с большим интересом смотрел на полет старухи в ступе, внимательно слушал ее песни. Заставил показать голограмму еще три раза.

– Надо же как, молодой Шаро надругался над старушкой! Ну и вкусы у современной молодежи, – высказал свое мнение король после просмотра. Он был весел и доволен, давно его так не развлекали. – Благодарю вас, мессир. Наш дворец всегда открыт для вас, мы довольны вашей службой. – Эта фраза возвращала милость короля архимагу. – Риз Крензу, вы объясните своим вассалам, что надругательство над старушками негоже для молодых дворян. – Его величество не выдержал и захохотал на весь зал. Вслед за ним стали смеяться все присутствующие. – Мессир, оставьте нам ваш артефакт со старушкой, поруганной молодым Шаро. – И он опять затрясся от хохота.

Где-то в подземельях

Твою дивизию, запоздало сообразил я, меня только что кинули! Просто и без затей, как лопуха.

– Эй, старейшина, – крикнул я вслед неспешно уходящему наглому старику.

– Чего тебе? – обернулся он.

– Как – чего? А где оплата за товар? – Меня разрывало возмущение. В спину мне смеялись предки-купцы: недоумок, кто так торгует?

– Ты же не захотел ни золота, ни амулетов, ни оружия, – спокойно ответил он. – Тебе нужны знания. А знания стоят дорого. Еще десять таких обозов, и мы поговорим. – Он опять развернулся и пошел.

Мгновение, и Шиза перебросила меня к нему, малыши присосались к его ауре, жадно вытягивая энергию, а я ухватил старейшину за нос и с силой сжал.

– У-у-у-у… о-о-о, – раздался вопль гоблина.

Он пытался колдовать, достать серпы, но все было бесполезно. Я держал его крепко, с намерением или получить свое, или оторвать его хобот. Повозившись несколько рисок, старейшина сдался.

– Отгпусти тос и погдем поговогим, – прогнусавил он.

– Знаю тебя, кудесника, – не поверил ему. – Я отпущу тебя, а ты скроешься короткими тропами. Показывай, куда идти!

– В гостевую гижину погдем.

Помня, где находятся гостевые апартаменты, я, не отпуская жуликоватого старикана, потащил его за собой.

В хижине мы остались одни, и я отпустил нос.

– Зачем же хватать за нос, ученик великого Рахамана? Можно просто все обсудить, – укоризненно смотрел на меня хитрый гоблин.

Вот оно как, я уже ученик Великого, мысленно усмехнулся я.

– Я тебе расскажу, зачем хватать, душа моя девица, – иронично ответил я старику, потирающему свой хоботоподобный нос.

– Какая я тебе девица! – возмутился дед Ко. – Ты в своем уме, хуман?

– Ты же сам говорил, что я такой же ученик Рахамана, как ты – молодая девушка. Если я все-таки ученик Великого, то ты, стало быть, молодая девица. Все согласно твоим словам, старейшина, – я говорил все это, даже не смеясь. – Слушай дальше. Ты забрал весь товар, цену не спросил, значит, согласен с той, что назначил я. Правильно?

Старик заерзал:

– Что ты хочешь?

– Только одного! Верни мой товар, и я уйду. Времени тебе на это пять ридок, ровно столько, сколько твои соплеменники потратили, чтобы разграбить мой обоз. И чтобы все вернули в целости и сохранности. Вино и пиво не выпиты, мясо не съедено, пшеница не молота. Время пошло, за просрочку или за недостачу товара налагается штраф. Каждая лишняя ридка – сто брусков золота или одно заклинание. За порчу и недостачу товара – сто брусков золота или одно заклинание за единицу товара. Все понятно?

Старейшина задыхался, предки млели.

– Это невозможно, – наконец вымолвил он. – Я не успею. Что-то уже съели и выпили. Мне нужен час.

– Нет у тебя часа, осталось только четыре ридки. Ты или возвращаешь мой товар и расплачиваешься согласно моим расценкам, или уходишь вслед за прежним старейшиной. Вот такая альтернатива.

Старик нахохлился, как старый попугай.

– Так порядочные партнеры дела не ведут, тебя прощает только молодость. – Он посмотрел на меня. – Всегда нужно искать компромиссы и взаимную выгоду. – Недовольно посопел и сказал: – Я согласен научить тебя заклинанию призыва земного элементаля за твой товар.

– Ну и что мне даст твой элементаль? Призову я его: встань передо мной, как конь перед травой, – дальше-то что?

– Это заклинание не так читается, неуч, – стал приходить в себя старый.

– Раз уж ты заговорил о партнерстве, то я хотел бы видеть серьезность твоих намерений, – продолжил я, не обращая внимания на его слова. – Ты научишь меня призыву элементаля. Научишь, как с ним работать. Предупреждаю: научишь так, чтобы я знал все его возможности и мог их использовать. – Я смотрел, как меняется его лицо, и, не давая ответить, продолжал: – Это раз. Второе: ты дашь мне дополнительно двадцать брусков золота, – сделал я свое предложение.

– Это не партнерство, это грабеж, Брик ту Бок, за десять возов ты хочешь получить бесценные знания и требуешь кучу золота вдобавок. Ты знаешь, как нам тяжело добывать золото и серебро, сколько труда на это надо потратить? А кормежка добытчиков сколько стоит? Ты даже представить этого не можешь. – Он заломил руки, изображая муку. – Я тебя научу вызову элементаля и тому, как им пользоваться, и дам двадцать слитков меди. Поверь, это очень выгодное предложение. – Старейшина уже торговался вовсю, мне осталось только его дожать.

– Ты это можешь предложить дворфам, старейшина, пусть они посмеются над тобой, может, поумнеешь. А то до старости дожил, а разум подрастерял. Зачем мне то, чем я не могу пользоваться. Давай я продам тебе самку, что со мной пришла. У нее много достоинств: дылда – видит далеко, ноги тонкие – ходит быстро, облезла – волосы только на голове, мыть не надо, глупая и жрет все подряд. Берешь?

– Зачем она мне? – взвился партнер. – Она уродиха безволосая.

– Вот и мне нужно то, что можно использовать, а не просто иметь. Твои трудности мне неинтересны, потому не говорю о своих.

Предки улеглись на диванчик и наслаждались: «Дожимай его внучек, дожимай».

– Хорошо, – махнул рукой старейшина, – полные знания об элементале и один брусок золота. По рукам?

– А моральный ущерб кто восполнять будет? – спросил я. – Ты не по-партнерски со мной обошелся, обидел, так не делается. Еще накинь десяток золотых брусков.

Старейшина задумался.

– Так и быть, дам пять брусков золота и дворфу в придачу. По рукам?

– Какую дворфу?

Старый пройдоха сумел меня удивить.

– Дворфы приходили, привели нам свою женщину. Волю отца отказалась выполнять, он ее нам и продал.

– А мне она зачем? – Я все еще не мог прийти в себя.

– Подарок от меня за переживания, – почесал он свой могучий нос. – Она хороший мастер, у нас плавильщицей была, тебе тоже пригодится.

– Бери ее, – подсказала Шиза, – дворф в холопах – это находка.

– Хорошо, – согласился я, – по рукам, старейшина.

– Тогда сиди тихо, не шевелись. – Он положил руки мне на голову и впал в транс.

– Идет распаковка базы энергоструктуры на основе энергетики земли, время – пятнадцать рисок. Распаковка завершена. Происходит попытка несанкционированного проникновения в сознание, осуществляю перевод на один из пустых слоев, – комментировала Шиза.

Старый гоблин все не угомонится.

– Шиза, ты можешь этому мозгоправу показать, как опасно залезать без спроса в чужие мозги?

– Сейчас сделаю, – рассмеялась она и ушла в фоновый режим.

Старый Шварк Буру был доволен. Мальчик пустил его в свое сознание, глупец. Кто так поступает? Сначала надо определить пределы дозволенного. А теперь пусть сам на себя пеняет. Хе-хе. Знания он получит, как и договаривались.

Он наложил руки на голову паренька, вошел в транс и стал транслировать информацию так, как учил их Рахаман. Сознание старика стало медленно, но уверенно давить на сознание подростка. В какой-то момент он прошел защиту и ухнул в темноту.

Шварк Буру сидел на каменистой почве и осматривался по сторонам. От горизонта до горизонта тянулась необъятная равнина. С высоты нещадно полило солнце. Старик облизнул губы, ему хотелось пить. Надо идти искать выход, иначе смерть. Он встал и побрел, повернувшись спиной к палящему светилу. Шел он долго, пока не упал от бессилия, его губы ссохлись и потрескались, из горла вырывался только хрип. Он закрыл глаза и приготовился умирать.

– А почему ты лежишь? – раздался над ним детский голосок.

С трудом разлепив глаза и подслеповато щурясь, старейшина увидел рядом с собой маленькую девочку в коротком платьице в горошек. В руках она держала кувшин, в котором плескалась вода.

– Пить, – прохрипел Шварк, не отрывая глаз от вожделенного кувшина.

– А что у тебя есть взамен? – спросила девочка.

– Ничего, – ответил старик. – Я отслужу тебе за воду.

– Нет, – засмеялась девочка, – у меня уже есть слуги. Прощай. – Она развернулась и пошла прочь, напевая детскую песенку.

– Стой, девочка! – отчаянно закричал старейшина. – У меня есть знания, я их могу тебе передать.

Девочка вернулась и уселась рядом со стариком.

– Давай говори, чему ты можешь меня научить?

– Я знаю, как создавать короткие тропы. Хочешь знать, как это делается?

– Хочу. Я слушаю.

– Мне трудно говорить, дай воды, – попросил Шварк Буру.

– Не надо говорить, ты просто думай. – Девочка положила на голову гоблина маленькую ручку.

Так она сидела несколько ридов. Потом убрала руку и протянула кувшин старику, тот с жадностью стал пить, проливая воду на грудь.

– Тебя как зовут? – вытирая рукой мокрый рот, спросил он девчушку.

– Шиза, – ответила та, легко развернулась и вприпрыжку поскакала прочь.

– А что ты тут делаешь? – удивленно крикнул он ей вслед.

– Я тут хозяйка, – засмеялась она.

– А как мне отсюда выбраться, хозяйка?

– Иди и больше не пытайся сюда попасть, иначе сделаю тебя рабом, старейшина, – ответила та и исчезла.

Исчезла и пустыня, а перед глазами пораженного смирта сидел и смеялся его новый партнер.

– Пошли рассчитываться, хозяин, нам время уходить, и так задержались у тебя, – сказал он.

Старик поднялся и со страхом посмотрел на непонятного хумана, который только что чуть не убил его в глубинах своего сознания. Но на площади он преобразился, это уже был прежний хозяин подземелья: властный и сильный.

Скоро к нам вынесли пять брусков золота, каждый где-то по килограмму, и вывели оборванную девушку-дворфу. Девушка злобно зыркала глазами, но делала все, что ей говорили. «Отверженная, – пояснила Шиза, – ее отвергла семья, и теперь ни один род дворфов ее не возьмет к себе».

Девушку подвели ко мне.

– Это твой новый хозяин, – сообщил ей незнакомый мне смирт. Потом развернулся и ушел.

Я рассматривал девушку, чем-то похожую на Лану. Та, потупясь, смотрела на свои грязные ноги. Подошли Верил, Штоф и Рона и тоже стали рассматривать мое приобретение.

– Это кто? – не выдержала Вирона.

– Дворфа, – ответил я, – мне ее подарили.

– Ничего себе подарок! – присвистнул практичный Верил. – Она десятка таких обозов стоит, а то и больше. Ну умеешь ты, Ирридар, прибыльно торговать.

– Хватит разговоров, – остановил я товарищей. – Штоф, подбери золото и пошли проводника искать. Верил, Рона, помогите девушке идти. Она босиком, ноги поранены.

– Зачем она тебе? – Рона с подозрением смотрела мне в глаза.

– Не твое дело, иди помогай девушке, – прогнал я назойливую спутницу.

Провожал нас как всегда Ко Буру. К нему я и обратился:

– Ко, а скажи мне, вот твой дед научил меня заклинанию призыва земляного элементаля. Тут есть какие-нибудь тонкости?

– Конечно, Брик ту Бок. И за то, что ты потаскал деда за нос, я тебе все расскажу. Старый хрыч забрал себе самую красивую самку и непрестанно, старый козел, лупит меня по затылку. Вот, слушай и запоминай. Элементали очень капризны. Они полуразумны, как маленькие дети. Когда ты призовешь элементаля, он будет кружить вокруг тебя. Ему хочется получить энергию. Ты ему дай немного на прикорм и отпусти. Через некоторое время призови опять и немного снова подкорми. Так он тебя запомнит и будет знать, что когда ты его позовешь, то всегда получит лакомство. Элементаль будет кружить рядом с тобой, и, когда ты его позовешь, тут же явится. Опять подкорми и определи ему работу. После работы дай побольше энергии. Но не перестарайся, иначе он будет слишком много жрать и мало работать. Начнет привыкать к обильной пище за просто так и будет постоянно требовать еды. Элементали вечно голодные. Почему так, я не знаю. Вот еще что, на вызов явятся и другие элементали. Тут сам решай, кормить их или нет, все зависит от твоих желаний и возможностей. Все понял, проверяющий?

– Всё, друг Ко Буру, держи конфеты, – протянул я ему коробочку.

– Тогда прощай, мы пришли.

Он вывел нас на прежнее место выхода и растворился в стене оврага.

Вокруг росли объеденные кусты, выдавая место, где «паслась» наша разведка, лишь кое-где еще висели сочные красные ягоды. Рона демонстративно на них не смотрела. Я огляделся: нас было пятеро, а коней всего два.

– Сделаем так. Ты, Рона, и дворфа поедете верхом, мы на своих двоих пойдем, – решил я и, дождавшись, когда девушки усядутся в седла, пошел к поместью.

К тракту я выходить не стал, Шиза проложила более короткий маршрут, используя проселочные дороги. Думаю, с остановками к вечеру доберемся, минуя оживленные дороги.

Так мы двигались пару часов, меся грязь целины. По дороге я размышлял над тем, что делать с неожиданно появившимся живым подарком. Кроме того, занозой зудела проблема с Роной. Я уже несколько раз создавал для девушки ситуации, в которых она увидела бы свою глупость, но воз и ныне был там. Если бы мне просто надо было добиться результата, несмотря на гнев и неудовольствие моей подопечной, я как-нибудь это пережил бы. Но эта проблема стала делом моей чести. То, что ее не смогли решить специалисты высоко развитой цивилизации, стало для меня вызовом, который я должен был принять и победить.

Верил и Штоф начали выдыхаться. Заметив это, я, глядя вперед и рассмотрев небольшое пространство, занятое лесом, предложил:

– Дойдем до той рощи и отдохнем.

– Хорошо было бы, – согласился Верил.

В роще я повесил полог, защищающий от дождя, и сотворил небольшой огненный вихрь, который, потихоньку вращаясь, согревал нас и высушивал одежду. Из седельных сумок Рона достала хлеб, сыр, яйца и вареное мясо. Все с удовольствием поели. Дворфа тоже ела, при этом зыркая по сторонам.

– Что, сбежать хочешь? – спросил я.

Все сразу посмотрели на девушку.

– Нет, я не могу сбежать, я связана заклятием. На двор хочу, – она потупилась.

– Иди, – ответил я равнодушно, положил руки себе под голову, как это люблю, и умастился на подсохшей траве. Кругом дождь, слякоть, а рядом сухо, тепло – благодать!

– Зачем тебе рабыня? – Рона подсела ко мне и продолжала пытать: – Ты же цивилизованный человек, не как местные дикари. Иметь рабов – это аморально и дико в наше время.

Я посмотрел на девушку. Вместо того чтобы решать свои проблемы, она встряла с поучениями, как должно поступать мне. Вот так всегда – свое бревно в глазу заметить трудно!

– Я тоже дикарь. И хочу иметь рабыню, – ответил я, – чего тут непонятного? Это ты из цивилизованного мира, поэтому тебе так трудно вживаться в местные реалии. Ты зачем сюда прибыла? Помогать мне. Вот и помогай!

Девушка замолчала, переваривая услышанное.

– Так ты не из Объединенных Миров?

– Нет, Рона, не оттуда. Я там никогда не был. И даже не знаю, как у вас там живут. Но глядя на то, как поступили с тобой, я жить там не хочу. – Тон мой был намеренно равнодушным, я бил по больному.

– Ты из независимых миров, неоварвар. – Она с интересом рассматривала меня, а я в это время думал о том, что развитие цивилизации ведет к ограниченности человека.

– Еще дальше, – ответил я, – тот мир еще не нашли. И, надеюсь, не скоро найдут. – В своем мнении я был искренен.

– А как же ты попал сюда? – Девушка сидела, пораженная услышанным.

– Просто там меня убили, а здесь я заново воскрес, – можно и так выразиться.

Девушка смотрела на меня своими большими глазами цвета спелых оливок.

– Но как такое возможно? – В ней бродила смесь недоверия, удивления и желания прикоснуться к сказке.

Посреди разговора меня выбросило в боевой режим ускоренного восприятия. К нам подъезжала группа всадников в количестве двадцати человек, все они были помечены красным маркером. Нас они заметили и приближались явно с недобрыми намерениями.

Миг – и я исчез. В несколько прыжков оказался за спиной последнего, тихо ссадил его с лошади и оглушил. Шиза снимала информацию, пользуясь его временным беспамятством. Так и есть, это новая банда, собранная префектом. И опять она попала на меня. Пользуясь «скрытом» и ускорением, вырезал пятерых, едущих последними, и вернулся в лагерь. Встреча противника должна произойти естественно.

Рона вскочила и заволновалась.

– К нам пожаловали гости, – сообщила она и исчезла с глаз.

На поляну выехали всадники и стали нас окружать. Верил и Штоф вскочили, выхватив короткие мечи. Я тоже встал и стал рассматривать банду.

– Положите оружие, рены, и останетесь живы, – с усмешкой проговорил один из всадников. – Ваши жизни нам не нужны, нам нужны ваши кони и содержимое сумок.

Я не стал ждать, что будет дальше, а просто бросил одну за другой четыре гранаты по кругу всадников, застывших перед нами. Через пару рисок раздались оглушительные взрывы, взлетали вверх комья земли, а в воздухе раздалось ржание перепуганных лошадей и крики раненых бандитов. Затем я применил свой браслет, уверенно и методично расстреливая заметавшихся противников. Меня поддержала Рона, которая очень цивилизованно, с хирургической точностью разделяла тела напавших на две половинки. Не то что я, варвар, с громом и взрывом.

Пока два моих напарника готовились вступить в сражение, бой был закончен. По всей небольшой роще валялись тела убитых и раненых, стоял стон и слышалось ржание лошадей.

– Верил, Штоф, соберите оставшихся лошадей, раненых добейте, – приказал я. Посмотрел на них еще раз и жестко добавил: – И тех и других. Потом соберите трофеи.

Меня привлек шум ломающихся кустов, я оглянулся и увидел, как сквозь них ломится дворфа, таща за шиворот раненого бандита. В руке она держала кинжал, и, что интересно, держала очень умело.

Она бросила жертву у моих ног и сказала:

– Вот, хозяин, этот пытался убежать.

– Допроси его и что найдешь – твое, потом убей, – сказал я и отвернулся. Надо же, в пылу сражения я как-то забыл о своем подарке, но он сам напомнил о себе.

Все занимались делом, я командовал, Рона наматывала круги вокруг рощи, Верил и Штоф ловили коней и обирали разбойников, дворфа о чем-то допрашивала пленного. Я опять создал полог от дождя и запустил «обогреватель». Благодать! Краем глаза увидел, что девушка раздела бандита и сбросила свои обноски. Все ее тело покрывали разводы грязи.

Я ничего лучше не придумал, как создать «водный вихрь» и привязать его к ауре девушки, пусть помоется, и запустил заклинание. Вертящийся столб воды подлетел к обнаженной дворфе и окружил ее. Из водоворота раздался истошный визг девчонки. Не ожидавшая такой подставы, она пыталась вырваться из объятий водяного смерча, но тот как привязанный крутился вокруг. Не переставая визжать, она стала носиться по поляне, привлекая внимание моих спутников. Из столба воды появлялись то руки, то голова, то голая попка, и все это сопровождалось отчаянным визгом. Решив, что девчонка достаточно отмыта, я развеял заклинание, столб воды опал на помятую траву. А мой подарок, увидав меня, с воплем бросился ко мне. Запрыгнул на меня, обхватив, как удав, руками и ногами мое тело. Она подвывала и все теснее сжимала меня в своих объятиях. Моя одежда тут же промокла.

На шум прибежала наша разведчица и, присмотревшись, чуть не задохнулась от возмущения.

– Ах ты, дикарь, тебя и на минуту одного оставить нельзя, сразу с бабами обнимаешься. А ну отпусти ее немедленно. – Она подступала ко мне, сжимая кулачки.

– Не могу, Рона, она не слезает, – прохрипел я, задыхаясь в сильных объятиях дворфы. В эту минуту все мысли меня покинули, на мне висел мокрый груз, который истошно выл и не давал мне даже вздохнуть.

Рона подошла и стала отрывать от меня прилипшую девушку.

– А почему она голая? – До нее наконец дошло, что меня обнимала полностью обнаженная мокрая дивчина.

– У нее спроси. – Я не знал, что отвечать, и опять влип по самое не хочу. – Помоги ее оторвать, или она меня задушит!

– А ну оставь его, это мой парень! – закричала Вирона и стала тащить девушку за плечи, изо всех сил стараясь оторвать от меня. Я не удержался на ногах и повалился на траву, подмяв под себя мокрую молодуху. Та закрыла глаза, замолчала и еще крепче меня обхватила.

– Шиза, что делать? Помогай, – простонал я.

Рядом носилась Рона и вопила:

– Скотина, ты ее еще и при всех завалил. Слезай с нее немедленно!

– А мне вот интересно, когда бабы на тебя вешаться перестанут? – соизволила ответить Шиза.

– Потом, Шиза, потом поговорим, выручай, – взмолился я.

Раз, и тело девушки обмякло, она разжала объятия. Наконец я смог вздохнуть свободно и встать, а Рона тут же накрыла дворфу своим плащом. Потом прищурилась и сквозь зубы процедила:

– Сегодня ночью я буду тебе мстить, готовься!

Мои товарищи подошли ко мне.

– Дар, это что было?

– Это была моя глупость, – злясь на себя, ответил я. – Хотел помочь девушке помыться.

Глаза парней стали широко раскрываться.

– Ты решил помыть дворфу? – спросил Верил.

Я подозрительно посмотрел на них:

– Ну да, а в чем подвох?

– Дар, ты из какой дыры вылез? Не знаешь простых вещей, – продолжил удивляться Верил.

– Сам знаешь, из какой – из Нехейских гор, у нас, видишь ли, нет дворфов, – огрызнулся я.

– Дворфы не моются, – спокойно ответил Штоф. – У них своя магическая система очищения.

– Почему она тогда такая грязная? Система сломалась? – До меня не доходило, как можно самоочищаться.

– Девушка – рабыня, находится под заклятием подчинения. Она не может очиститься, так как ее воля подавлена. Если бы ты ей приказал быть чистой, она бы всегда была чистой. Вот и все, – закончил пояснять Штоф.

Я стоял, смущенно обдумывая ситуацию. Слишком много проколов, на это когда-то обратят внимание. Пока выручает только то, что я кажусь неопытным молодым нехейцем.

Неожиданно меня отвлек шум борьбы, мы все трое повернулись и увидели, что Рона пытается всучить дворфе свою запасную одежду, а та отбрасывает ее и тянется надеть ту, которую сняла с бандита.

– Да что же такое! – ругалась Вирона. – Выбрось это тряпье и надевай нормальную одежду.

– Тебя как зовут? – обратился я к рабыне.

– У меня нет имени, меня его лишили, – ответила девушка.

– А как раньше звали? – Мне стало интересно.

– Лианора, господин.

– Я возвращаю тебе имя, пользуйся, – разрешил я. Что с ней делать, я не представлял. – Лианора, будь всегда чистой и надень одежду, которую тебе дает эта добрая девушка, – указал я взглядом на Рону.

Та обожгла меня взглядом, а по дворфе пробежали искорки. Она преобразилась, запахла свежестью и чистым телом.

– Отвернитесь, олухи, – приказала Рона нам троим, – девушке надо переодеться.

Мы неохотно повернулись к ним спиной.

– А она мне нравится, – грустно и мечтательно проговорил Штоф.

– Хочешь, подарю? – сразу предложил я.

– Нет, Дар, не хочу, мне рабыни не нужны, – со вздохом ответил приятель.

Ага, а я почувствовал себя гнусным рабовладельцем. Друг называется.

– Можете поворачиваться, – сообщила нам «разведка».

Мы синхронно повернулись и уставились на деву-воительницу. Дворфа была одета в дорожное платье Роны, которое было ей велико и волочилось по земле. Еще ней был пояс разбойника, на котором висел меч и кинжал, на голове красовалась пиратская бандана, сделанная из окровавленного платка. За спиной висел арбалет.

– Я не могла у нее все это отобрать, – со слезами в голосе поделилась Вирона.

Глава 3

Нейтральный мир. Город Брисвиль. Верхние слои Инферно

После штурма каменоломен прошло три круга. Город постепенно приходил в себя, порталы начинали действовать, отправляя и принимая караваны и одиночек. Грапп не выходил с постоялого двора, отдыхая и размышляя о том, как ему попасть на нижние слои. Он выполнил только первую часть своей задачи – обосноваться в этом мире. С помощью братства он разделался с бандитами, и теперь никто бы не смог связать воедино Граппа и агента Демона. Но предстояло еще выполнить основную задачу – найти нелегальный космодром в мире князей тьмы. По-всякому выходило, что без помощи Тай Ро ему не обойтись. Листи пропадала у ведьм, парни практически поселились в зале, пили пиво и слушали истории бывалых людей, возвращаясь в свой номер только с закатом. Время шло, но он ни на лаг не приближался к своей цели.

В двери номера вежливо постучали.

Алеш скосил глаза и крикнул:

– Открыто, входите.

В номер вошел помощник хозяина.

– Доброго дня, рен Грапп, – поздоровался он. – Хозяин приглашает вас к себе. У него есть к вам разговор.

– Когда он хочет встретиться? – Алеш развернулся к посыльному.

– Можно прямо сейчас. Хозяин ждет.

– Хорошо, пошли. – Демон встал и направился к выходу.

Закрыв дверь на ключ, он спустился в зал, где было не протолкнуться от посетителей. Его демоны возвышались на голову над остальными. Увидав Граппа, помахали руками. Алеш ответил на приветствие и прошел в кабинет Тай Ро.

Хозяин постоялого двора встал из-за стола, проявив уважение к Демону, и жестом пригласил его присесть.

– Нам принесут сейчас поесть, – сказал он, – за едой и поговорим.

Агент согласно кивнул и уселся за стол.

Подавальщик принес большой поднос с вином и снедью и расставил на столе. Поклонился и вышел. Тай Ро разлил вино по бокалам и один придвинул Проксу.

– За погибших, – произнес он и выпил до дна.

Алеш повторил следом за ним. Он понимал, что предстоит важный разговор. Тай Ро был не из тех, кто просто так приглашает к себе.

– Я знаю, ты хочешь идти на нижние слои, Грапп, – начал разговор хозяин. – У нас тоже там есть свои интересы. Братство снаряжает туда караван, небольшой, правда. И ему нужна охрана. Возьмешься? – Тай разлил еще вина в бокалы и пригубил.

– Какая моя задача? – спросил Алеш, без лишних церемоний накладывая в свою тарелку закуску.

– Довести караванщика целым и невредимым. Это важно. Что делать потом, решите с ним на месте. – Помолчав, что-то обдумывая, продолжил: – Он может тебе помочь в твоих поисках. Ему ты можешь доверять. – Тай Ро выжидающе смотрел на Демона. Свое слово он сказал, теперь ждал ответа от наемника.

– Какая оплата? – закусывая, спросил Демон. Он не торопился с решением, нейросеть отрабатывала возможные варианты ответа.

– Стандартная: двадцать золотых плюс трофеи, – ответил хозяин.

– Я согласен. Когда выступаем? – Лучшего варианта в данной ситуации он не видел.

– Клиент подойдет к тебе сам завтра поутру, будь в зале. С ним все и обговорите.

Еще немного посидев и поговорив ни о чем, Грапп встал, попрощался и вышел. Ему нужно было составить примерный план действий.

Неожиданно пришла шифровка от Духа.

– Что-то он расписался, – удивился Демон.

Итак, кто-то сплавил неугодного сотрудника с концами в закрытый мир. Такое бывало не раз. Сводили личные счеты, убирали ненужных свидетелей, подозреваемых в предательстве. Теперь вот студентку отправили в один конец.

– Не наше дело разбираться, что и как, – решил он и отправил ответ.

В номере ему на почту опять пришел запрос от Духа.

«Вот неугомонный, – недовольно подумал Алеш. Сообщение было коротким, но информативным. – Да пошел ты…» – Однако он понимал, что штрафник не отступится, будет действовать дальше.

«Упорный, правдолюб, иначе не залетел бы в охранные войска на погибающую материнскую планету. К тому же пронырливый, – размышлял дальше Демон, – сумел получить код доступа к спутнику. Удивительно! Но многообещающе». – При скудности ресурсов плодить недоброжелателей Прокс не хотел.

Подумав, составил донесение с предложением использовать нового аналитика в операции и отправил в Управление.

Утром к ним подсел толстый и надменный демон. Он пробежался взглядом по отряду и остановился на Граппе.

– Выход через два часа, встречаемся у портальной площади. Вот задаток, – демон встал и ушел, оставив на столе десять золотых.

– Идем на нижние слои? – спросила Листик.

– Туда, – согласился Грапп.

Через два часа отряд был у портальной площади. А еще через пару часов к ним подошли пятеро носильщиков с большими мешками за спиной и сам караванщик на странном животном, похожем на маленькую лошадку. Его охраняли два демона. «Очень опасны», – сделал вывод Прокс.

– Следуйте за нами, – приказал толстяк и направился к портальной площадке.

Отряд вышел на холм среди развалин, сверху открывался вид на каменистую пустыню, мрачную и бесконечную.

– Это верхний слой, отсюда пойдем к месту перехода, – сообщил купец. За его спиной поднимался зонтик, закрывая всадника от палящего светила.

– Здесь, на верхнем слое, опасность представляют только стаи мутантов, а так ничего угрожающего нет, – поделился с Проксом старший носильщик. – Вы только бейте их на расстоянии, не подпускайте близко, и все будет нормально. Мы проходили тут много раз.

– Все слышали? – спросил Грапп. – Тогда порядок передвижения следующий. Ведьмы – охранение, расстояние от каравана двадцать лаг. Воины – двое авангард, двое арьергард, по одному на фланги. Мы с Матерью в середине каравана. Тронулись. А ты указывай направление, – обратился он к старшему носильщику.

Отряд продвигался по каменистой почве не спеша. Светило нещадно палило, но сенгуры, привыкшие к жаре Стеклянной пустыни, шли не напрягаясь. Иногда на их пути появлялись одиночные хищники, но, покружив вокруг отряда, уходили прочь.

– Скоро соберутся в стаю, – приложив руку к глазам, как козырек, и рассматривая парочку монстров, предупредил носильщик.

Но еще пару часов ничего не происходило. А потом на сканере проявились множественные красные точки. Видя их скопление, Демон понял: мутанты решили устроить облавную охоту. Около двадцати особей окружало их с левого фланга, с тем чтобы заставить отряд сменить маршрут. Загонщики неслись лавой. А где-то там, куда они хотели загнать караван, была устроена засада.

– Листик, создавай топь на пути стаи, – приказал Алеш. Он уже знал, что бить по монстрам упорядоченными заклинаниями бессмысленно. Их магоструктура просто поглотит энергию заклятий.

Перед плотным строем загонщиков образовалась топь, в которую они влетели с разгона и завязли, издав удивленный и злобный вой. Грапп прошелся шокером, обездвижив хищников, похожих на бронированных огромных рыкунов[2] с одной из планет.

Топь исчезла, но рядом с застывшими зверями появилась ведьма с двумя мечами. Девушка прошлась без остановки по стае, быстро работая клинками, и головы монстров отделились от тел. Потом она опять исчезла и со счастливой улыбкой на лице появилась рядом с Граппом.

– Молодец, Сурна, дуй на свое место, – похвалил Грапп.

– Ловко, – высказал свое мнение глава отряда носильщиков, – я не успел даже испугаться. Двигаемся в прежнем направлении, теперь недолго осталось.

Вообще-то носильщиков называли краурами, как и разновидность прирученных ящеров, которых использовали для перевозки груза.

Отряд двигался без остановки до самого заката. Под вечер они вышли к небольшому озеру, над которым поднимался густой туман.

– Там переход, – показал в его сторону рукой толстый караванщик. За весь день это были его первые слова. – Разбиваем лагерь.

– К воде близко не подходите, – предупредил носильщик, – опасно. Здесь проходит разрыв между слоями, и со второго слоя часто прорываются хищники полакомиться зеваками. Сидят в засаде в тумане и ждут.

– Спасибо, я это учту, – ответил Грапп. – Внимание всем, – обратился он к своему отряду. – Разбиваем лагерь. К озеру ближе тридцати лаг не подходить. Охранение парами: один воин, одна тень. Смена через каждые четыре часа. Утренняя смена моя и Листи. Ты, Сурна, распределишь остальные смены. Действуем.

Скоро были поставлены палатки, и лагерь зажил бивуачной жизнью. Караванщику растянули богато украшенный шатер, у входа уселся один из демонов. Листи установила вокруг лагеря ловушку – каменные шипы, которые если и не навредят монстрам, то хоть немного задержат. Дальше шипов раскинула сигнальную сеть и запитала на жезл архимага.

Ночь прошла без происшествий, но перед самым рассветом обитателей лагеря разбудил громкий рев смертельно раненного животного. Отряд Граппа, ожидая нападения, быстро рассредоточился и приготовился к обороне.

С восходом светила на середине пути между озером и лагерем стала видна огромная змея, похожая на удава. Она лежала без движения с пробитым насквозь брюхом, из которого сочилась слизь.

Главный краур безбоязненно подошел к туше.

– Это болотный червь, – сообщил он Граппу. – Двигается быстро и почти бесшумно. Нападает стремительно, сбивает с ног и охватывает кольцами жертву. Видишь выпуклые отверстия на брюхе? Из них выходят пустотелые шипы, которые вонзаются в жертву и выпускают желудочный сок. Страшная смерть, рен, я тебе скажу. Схваченный все чувствует и слышит, испытывая сильнейшие муки, пока его тело медленно превращается в желе. Потом червь это желе пожирает. Зубов у этой твари нет. – Проведя вводную экскурсию по животному миру второго слоя, носильщик отошел.

«Интересно, – подумал Алеш, – это существо из второго слоя, и заклинания на него действуют. Это хорошо. Надо будет не забыть».

Потом он включил анализатор нейросети и убедился в правоте своей оценки. Кроме того, мясо червя оказалось вполне пригодным в пищу. Он вырезал магические органы и напластал куски мяса, которые отдал всеядным сенгурам. Те с радостью сотворили магический огонь и поджарили их. Один сочащийся соком кусок мяса отдали Граппу. Алеш, не церемонясь, за обе щеки уплетал поданное кушанье. На это действо вышел посмотреть даже хозяин каравана. Покачав головой, он сказал Граппу:

– Как насытитесь, собирайте лагерь, скоро должно появиться окно. Проходить надо быстро и всем вместе.

Потом еще раз окинул взглядом жующую компанию и разделанного червя.

Отряд стоял в полной готовности к выдвижению. Над озером клубился туман. В какой-то момент в нем образовалось окно, переливающееся радугой, как пленка мыльного пузыря.

– Всем вперед! – скомандовал толстый демон и, подстегнув лошадку, устремился к озеру.

На той стороне был другой мир. Отряд очутился в небольшой долине, зажатой между двух хребтов невысоких гор и поросшей обильной растительностью. Среди деревьев с ветки на ветку перелетали какие-то существа. Среди густо разросшихся кустов протянулась широкая натоптанная тропа, почти как дорога.

– Здесь надо идти плотной группой, – предупредил старший краур, – дальше опасный участок – болото.

– Понял, – кивнул Демон и определил задачу: – Отряд, построение «коробка». Воины – внешний круг. Ведьмы – внутренний круг, за вами сектора, впереди и на флангах. Листи, за тобой тыл. Караван в центре, я там же. Магия работает, можете применять.

Воины перестроились и пошли.

Отряд двигался плотным строем, поджимаемый ведьмами. Где-то через лигу показалось болото, сама долина стала шире, а тропа, по которой они двигались, у́же. Над болотом поднимались испарения, на маленьких островках стрекотали небольшие существа, постоянно прыгая с одного места на другое. Они внимательно смотрели на проходящий отряд. Неожиданно из воды вылетела красная полоска длиною в локоть, обвилась вокруг зазевавшегося прыгуна и под его отчаянный стрекот утащила под воду. Сканер не показывал наличия в болоте опасных объектов, но Прокс, имеющий большой опыт, не расслаблялся. За поворотом тропы у самого берега выросло странное растение на длинной толстой ножке, венчающееся большим сиреневым бутоном.

– Краур, что это? – обратился Грапп к носильщику.

– Не знаю, рен, такое вижу первый раз, – ответил тот.

– Отряд, стой! – скомандовал Алеш и выстрелил из арбалета в бутон. Тот разлетелся на ошметки, а ножка растения стала бешено хлестать по воде и берегу. Поднимая невысокие волны, из мути болота начала подниматься туша размером с лошадь. Не дожидаясь дальнейших действий непонятного чудовища, Грапп дважды выстрелил в него. Монстр подпрыгнул и упал на тропу, перегородив ее.

– И что будем делать? – спросил караванщик.

Ответ на его вопрос пришел молниеносно. Из воды выпрыгнул червь, обвился вокруг убитого чудища и потащил в болото. Все замерли, уставившись на дикое зрелище. Но тут же за их спинами раздался громкий всплеск. Обернувшись, Грапп увидел торчащую из воды голову еще одного червя, который в следующее мгновение, как распрямившаяся пружина, метнулся на отряд. Червя приняли на щит два воина, но сила броска была такой, что их сбило с ног, и монстр, проехав по щитам, ворвался в центр отряда. Он пытался ухватить пастью одну из ведьм, но та ускользнула в сторону, готовя заклятие.

Потеряв из виду добычу, червь взревел и упал на замершего столбом ближайшего краура. В это время Листи применила заклинание «могильный лед». Болотный прожора замер, мгновенно промороженный насквозь. А следом на него обрушился «небесный молот» ведьмы. Голова и часть туши червя разлетелись на куски, освободив лежащего носильщика. И только сейчас он от испуга заорал во все горло.

– Успокойте этого крикуна, – сказал с невозмутимым видом толстый демон, сидящий на лошадке. – А то он своим криком соберет сюда всех чудищ болотных. Вы же видите, червяк ему не навредил.

Та же ведьма, что применила заклинание, не раздумывая, двинула орущего краура носком сапога по скуле, отправив того в глубокий нокаут.

– Благодарю вас, сьюра[3], – изобразил поклон толстяк.

– Старший краур, приведите лежащего в порядок и двигаемся дальше. До темноты нам нужно покинуть долину, – приказал он, не оборачиваясь к носильщику.

В том же порядке караван отправился дальше. В болоте и над ним продолжала идти жизнь со своими радостями и чаяниями. Мошкара носилась над мутной гладью, ее ловили и пожирали прыгуны, радостно стрекоча от удачи, чтобы потом в свою очередь попасть в пасть мелким болотным хищникам, отчаянно возвещая окружающим о своей горькой участи.

Сканер Граппа не мог проникнуть сквозь взбаламученную аномалию болота. Поэтому Листи долбила молниями по любому подозрительному бугорку, часто уничтожая его обитателей, которые, будучи убиты или оглушены, всплывали брюхом вверх и тут же становились добычей более удачливых монстров. До идущего по неширокой полоске суши отряда местным чудищам не было дела. В болоте оказалось много живности, и все схватки происходили вдали от тропы.

Светило еще не успело сесть за горы, как отряд покинул долину и стал подниматься на перевал.

– Мы еще ни разу не проходили болото без потерь, – поравнялся с агентом довольный старший краур.

– А как вы проходили? Я смотрю, ты все еще живой, – покосился на него Грапп.

– Впереди всегда шли новички из числа охраны. Они становились кормом, – просто, как само собой разумеющееся, пояснил носильщик.

Алеш надолго замолчал. Что он мог ответить крауру? Что это подло – вот так отдавать на съедение членов отряда? Он сам не так давно был приманкой. И то, что его отряд определили на корм прожорливым монстрам, его не тронуло и не обидело. Такой мир, такие правила. Как в болоте. Но Прокс и сам умел играть по этим правилам. И знал: он еще по ним сыграет! Пусть только придет нужное время.

Королевство Вангор. Провинция Азанар

Вид у дворфы в ее диком наряде был очень воинственный и решительный. В нем она походила то ли на пиратку, то ли на амазонку. Я бы даже сказал: была вооружена и очень опасна. Дай только команду – прибьет любого, не задумываясь. Вот это меня и пугало, я не представлял, на что еще способна отверженная, после того как она искала спасения у меня от мною же созданной воды. Я не стал усугублять ситуацию и только махнул рукой.

– Пусть так ходит. Дома разберемся.

Для меня отложить проблему на потом было правилом земной жизни. Как учили меня, молодого лейтенанта: «Не торопись выполнять приказание, ибо последует новое», – так нередко оно и бывало.

– Штоф, – обратился я к товарищу, – сколько вы поймали лошадей?

– Только девять. Остальных ты покалечил своими странными бомбами. – Он осуждающе посмотрел на меня.

– Не переживай, зато все живы. Пока вы с Верилом животы чесали, мы с Роной вступили в неравный бой. И спасли вас от грабежа, а может, даже от смерти.

– Мы не чесали животы, – нахохлился Верил, – мы хотели защищаться. – Он глядел так возмущенно, что я рассмеялся.

– Верил, дружище, не обижайся, только я тебе скажу: хотеть мало, надо сражаться. Вон Лианора, даже нужду справить не успела, а в бой вступила и пленного захватила.

– Я успела справить нужду, хозяин, – радостно ответила дворфа.

– Вот и хорошо, – согласился я, не желая развивать дальше эту тему, – нам надо выдвигаться. И не дуйтесь, – повторил я парням.

По дороге Рона опять пристала с вопросами, что я буду делать с Лианорой?

– Да ничего не буду делать, приеду и отпущу на все четыре стороны. – Мне надоело выслушивать ее нытье.

– Жестоко расчленять девушку, – вступил в разговор Штоф, при этом он сильно помрачнел.

– Штоф, ты с дуба рухнул? – Я непонимающе смотрел на него. – При чем тут расчленение?

– Не падал я с дерева. Ты сам сказал, что отпустишь ее на четыре стороны, так можно сделать, если разрубить девушку на четыре части. Разве нет? – Он смотрел на меня скорбным взглядом.

– Не бойся, Штоф, я этого не допущу. Я тебе обещаю, он не тронет Лианору, – с вызовом сказала Вирона и повернулась ко мне: – Только попробуй до нее пальцем дотронуться, дикарь! – Она пылала гневом.

– Слушайте, вы в своем уме? – Я был просто поражен тем, что они восприняли мои слова буквально. – Я хочу просто отпустить девушку, пусть идет куда захочет. Дам ей вольную. – Посмотрел на скептическое выражение лица Штофа и добавил: – Еще денег дам. – Потом посмотрел еще раз и снова добавил: – Много дам.

– Дар, ты что, не понимаешь? – Штоф был расстроен.

А я действительно не понимал его. Дам вольную, отпущу, пусть идет куда хочет, отсыплю золота и серебра. Что еще сделать? Жениться? Ага, щас, разбежался.

– А что он должен понять? – Это уже Рона высказала свое недоумение.

– А вы не знаете? – Теперь он смотрел на нас с недоумением.

– Штоф, ваш сеньор из Нехейских гор, он еще молод, про обычаи дворфов никогда не слышал, – теперь в разговор вступил Верил.

– А она? – Штоф кивнул на Рону.

– Рона аристократка. Кроме нарядов и платьев, себе голову ничем не забивала, не видишь разве?

Вирона от такого комплимента задохнулась, у нее сегодня был неудачный день откровений.

– Это точно, – поддержал я Верила. – Рона девушка особенная, она забивает только рот.

Девушка метнула на меня злой взгляд, закусила губу, но промолчала.

– Так, что я должен понять, парни? – Я смотрел спокойно, но требовательно.

– Ты не сможешь ее освободить, Дар. Только продать или подарить кому-то. Над ней был проведен ритуал отвержения. Девушка теперь вечная рабыня, – сообщил мне новость Верил.

– И что, ничего нельзя сделать? – Рона была удивлена не меньше моего. Мою колкость она проглотила и промолчала.

– У дворфов свои секреты, нам недоступные, – расстроенно ответил Штоф.

– А если я ее выгоню, скажу – вот тебе деньги, пошла прочь? – спросил я.

– Тогда она умрет. – Штоф был уже не Штоф, это был льющий слезы Пьеро.

– Лианора! – позвал я девушку, та быстро примчалась.

– Что, хозяин? – Она преданно смотрела мне в глаза.

Интересно. У гоблинов она была хоть и послушной, но злой, подумал я.

– Тебя за что родичи отвергли? – Мне было просто интересно, за что можно так поступить с родной дочерью.

– Я убила сына главы клана, – спокойно ответила девушка.

Отвечала она односложно и только на заданный вопрос. Рона подстегнула коня и отъехала от дворфы подальше.

– За что ты его так? – встряла она в разговор.

Но Лианора даже бровью не повела, продолжая ехать молча.

– Расскажи, что произошло, раз ты убила паренька? – я пристроился рядом с ней.

– Мардус, сын главы клана, хотел меня взять силой, но Виргус, мой жених, не дал ему этого сделать. Между ними завязалась драка, и Мардус ударил ножом Виргуса. Потом рассказал, что защищал меня от жениха. Ему поверили, никто не захотел связываться с семьей главы. Никто не захотел слушать меня. Я выхватила кинжал и вонзила Мардусу в сердце. Меня хотели казнить, но отец настоял на отвержении. Он знал правду и хотел сохранить мне жизнь, – вздохнула девушка. – Потом продал смиртам. – Лианора замолчала, закончив свой рассказ. В ее голосе не слышалось никаких переживаний.

Все остальные ехали, глубоко задумавшись, Вирона всхлипывала и, не стесняясь, утирала слезы.

– Сама ты чего хочешь, Лианора? – спросил я девушку после долгого раздумья.

– Служить вам, хозяин. – Ответ был ожидаемо краток.

– Объяснить можешь, почему хочешь мне служить? – Я пытался пробиться к ней.

– Могу, хозяин, – еще один краткий ответ.

– С ней надо научиться разговаривать, – проявилась долго молчавшая Шиза.

– Тогда объясни подробно. – Я искал правильный подход к моему нечаянному приобретению.

– Ты добрый и хороший, ты не дашь в обиду Лианору. Ты вернул мне имя. Ты дал мне оружие. Ты снова сделал меня чистой. – Она замолчала.

– Вот видите, даже дворфа за неполный день разобралась, что я хороший, – обратился я к спутникам. – А вы что обо мне подумали? Что я девушку расчленю? Друзья называется. Как не стыдно! – Я укоризненно покачал головой.

Дальше мы ехали в молчании, думая каждый о своем. Я размышлял, что мне делать с этим живым подарком. Старейшина все-таки сумел меня надуть, скинул на мои плечи кучу проблем в виде этой бедолаги. Да как ловко это провернул – мол, отдал самое дорогое из того, что у него было.

– Шиза, – обратился я к притихшей прохиндейке. – Это ты сказала: «Бери девушку, хорошее приобретение». Что делать будем?

– У тебя своя голова на плечах есть, сам думать должен, – огрызнулась Шиза.

Не на того напала. Привыкла делать из меня крайнего.

– Ты же не трутень, живущий, чтобы есть, ты вроде как личность, если судить по твоим словам, – поддел ее я. – Моя помощница и в горе, и в радости. Я правильно понимаю?

Симбиота проняло.

– У Лианоры стоит ментальный блок, снять его я не могу… Пока не могу, – поправилась она. – Если просто попытаться его отключить, она умрет.

Шиза не спорила со мной, уже хорошо.

– У меня не хватает знаний по ментальной магии. Все, что я умею, это воздействовать через ауру, а не напрямую на сознание. Но я думаю, девушка не должна доставить тебе неприятностей. Пристрой ее у Овора, с четким кругом ее обязанностей и степенью личной свободы. Ведь как-то она до этого жила и работала у смиртов, – закончила Шиза.

Так в размышлениях и меся грязь мы незаметно добрались до поместья. Встречать нас вышел сам Овор.

– Что-то коней у вас убавилось, – присмотрелся он, – и кони не крестьянские. Обменяли, что ли?

Потом увидел дворфу, слезшую с коня и сосредоточенно поправляющую платье.

– А это кто? – Он с огромным удивлением рассматривал Лианору, а та как ни в чем не бывало пристроилась рядом со мной. Она спокойно смотрела на дядьку из-под окровавленной банданы, положив руки на клинки.

– Подарок от смиртов, моих торговых партнеров, – ответил я дядьке правду, а что скрывать-то?

– Дворфа! Отверженная! – воскликнул он. – Дар, ты в своем уме – принимать такие подарки? – Овор смотрел на меня, не скрывая возмущения. Все эти люди представляли, что значит отверженная и какие проблемы за этим стоят. Все, кроме меня и Роны.

Но проблем у меня было и так много, одной больше одной меньше – значения не имело. Хуману с именем Брик ту Бок можно было на многое наплевать. Вот я и наплевал. На будущие проблемы и на месть лесовиков в том числе. Для меня стало значимым то, что происходит здесь и сейчас, а завтра само о себе позаботится.

– Дареному коню в зубы не смотрят, – ответил я Овору. – Кроме того, отличный подарок. Правда, Лианора? – обратился я к девушке.

– Правда, хозяин, я даже лучше, чем конь, – ответила дворфа с улыбкой во весь рот.

Она была довольна. Овор стоял столбом, открыв от удивления рот.

Я посмотрел на нее. Это что-то новое в ее поведении: Лианора добавила свое мнение к ответу на мой вопрос.

– Пошли в дом, Овор, и поищи, во что переодеть девушку, может, что по размеру подберешь.

Я обогнул застывшего столбом дядьку и вошел в дом. Следом, гремя сапогами размеров на пять больше, уверенно шла дворфа, больше похожая на флибустьершу, вернувшуюся из кровавого похода. Ни охрана, ни Овор не осмелились ее остановить. Вместе с ней мы прошли в мою комнату. Я опустился в кресло, а Лианора присела рядом и стала стягивать с меня сапоги. Мне оставалось только смириться. Хочет, пусть делает, значит, это входит в работу холопки.

В дверь постучали, и вошла служанка, присела и сказала:

– Одежда для дворфы.

– Отдай ей, – кивнул я, показав на Лианору, а той велел взять принесенное и переодеться.

Усталость дня начала сказываться. Согревшись, я закрыл глаза и стал думать, как мне пристроить дворфу к какому-нибудь делу. Незаметно для себя я задремал, и разбудил меня скрип двери и возглас Роны: «Рабовладелец!»

На меня возмущенно смотрела Вирона, а в ногах, свернувшись калачиком, посапывая дворфа, одетая в мою прежнюю одежду, которую я носил до приезда в Азанар. На ней был мой ремень, на котором висели меч и кинжал. Арбалет она положила под голову.

– Ты чего, Рона? – спросил я, позевывая.

– Пришла звать тебя на ужин, – не скрывая своего возмущения, ответила девушка.

– Тогда пошли, – согласился я. – Лианора, подъем. Идем ужинать, – сказал я мгновенно вскочившей дворфе.

Надо заметить, моя одежда пришлась ей почти впору. Только на ногах вместо сапог были стоптанные женские ботиночки, что придавало девушке вид беженки.

Оглядев сей разномастный наряд, попросил:

– Рона, поделись с беженкой сапожками, наверняка у тебя есть лишняя пара.

– Я подумаю, – ответила неприветливо та.

– А ну давай сапоги! – надвинулась на моего чудо-аналитика дворфа. – Ты слышала, что хозяин приказал?

Она подняла арбалет и нацелилась на Вирону.

«Ну, точно, дочь пирата или разбойница, и вид, и замашки, чуть что, сразу на гоп-стоп взяла», – с усмешкой подумал я.

– Дар, ты с нею не шути, – спряталась за меня иномирянка, – она запросто убить может.

– Дай ей сапожки и не бойся, – засмеялся я, довольный тем, что мою «ходячую совесть» кто-то приструнил.

Но надо было что-то делать с Лианорой.

– Я буду звать тебя кратко – Лия. Поняла? – обратился я к девушке.

– Поняла, хозяин. – У нее не имелось возражений, она была согласна на все.

– Это хорошо. Теперь опусти арбалет и положи его в тот шкаф, – показал я рукой на массивный шкаф с одеждой. – Сними свою повязку с головы и там же, в шкафу, возьми мою шляпу, и пошли ужинать, сапоги мы тебе подберем.

За столом уже собрались все гости и Овор. Он посмотрел на нас и только хмыкнул. Ели молча, поглядывая друг на друга, но больше на Лию. Та ела аккуратно и понемногу. Когда перешли к десерту, я спросил:

– Лия, а чем ты занималась до отвержения?

– Я помогала отцу. – Вот и весь ответ, как и следовало ожидать.

– Расскажи, что ты лучше всего умеешь делать? – продолжал я пытать девушку.

Лия задумалась.

– Отец был литейщиком, я помогала ему. Отлитые изделия из золота и серебра доводила до нормального вида, подрезала и шлифовала. Собирала ожерелья, браслеты, плела цепи. Матери помогала по дому, убирала, ходила в лавку. Еще у меня хорошо получалось вести учет.

На удивление, ответ был очень полный. Наверное, девушка все же понимала, чего от нее хотят, и какая-то часть здравого смысла у нее осталась.

– Это поместье – такой же дом, как и твой прежний, здесь тоже надо помогать по хозяйству и вести учет. Если я дам тебе задание помогать по хозяйству и вести учет, ты справишься? – Мне было интересно, как она ответит на мой вопрос. И ответ не заставил себя ждать.

– Кому помогать? – Она словно окаменела.

– Овору, – ответил я, показывая рукой на дядьку. Тот сидел сильно побледневший.

– Ты даришь меня ему? – Лианора опустила голову.

– Нет, не дарю, ты останешься моим подарком, – заметив, как она расстроилась, ответил я.

– Что мне надо будет делать? – посмотрела она на меня.

– Стоп, – остановила меня Шиза. – Давай по-другому. Назначь ее управляющей поместьем с функцией ведения учета. Ей подчиняются все, кроме Роны и Овора.

– Лия, я хочу назначить тебя управляющей этого поместья, и ты так же будешь вести учет расходов и приходов поместья. Все, кто здесь работает, подчиняются тебе. И охрана тоже, – злорадно добавил я. – Кроме Вироны и Овора. Овор здесь хозяин, Рона – гостья. – Я смотрел на дворфу, стараясь угадать, что из этого выйдет.

– Я поняла, хозяин. – Лицо девушки озарилось улыбкой, она встала и пошла на выход из зала.

– А ты куда? – сильно удивившись такому повороту событий, спросил я.

– Знакомиться с поместьем, – ответила девушка и вышла.

За столом установилась тишина. Присутствующие во все глаза смотрели на меня. Я поднял взгляд и с вызовом оглядел их:

– Что?

Первым опомнился Верил, он обратился к Овору:

– Тан Овор, скажите, нехейцы все такие, как Ирридар?

Овор перевел ошеломленный взгляд на лекаря.

– Нет, рен, остальные просты и понятны, это только от него, – показал он кивком головы на меня, – не знаешь, чего ждать в следующую минуту.

– Спасибо, тан, мне ваш ответ здорово помог, – так же кивком головы Верил поклонился Овору.

Я подозрительно посмотрел на товарища. Что за вопросы он задает?

– А по-моему, Ирридар все сделал правильно, – решила подать свой голос в мою защиту Рона. – Он нашел Лианоре самое лучшее применение. Я так думаю, – закончила она с небольшим сомнением в голосе.

Овор задумчиво постукивал ложкой по тарелке.

– Может, и так. Посмотрим, гостья, – выделил он последнее слово.

После ужина все потихоньку разбрелись по своим комнатам, ушел и я. В комнате уже был наведен порядок, грязная одежда и сапоги убраны. Зная, что Рона придет мне мстить, дверь я закрывать не стал. Все равно бесполезно.

– Какую новость ты мне хотел сообщить? – утомившись от многократного мщения и отдыхая, спросила наша гостья.

– Ты успешно окончила свою школу, зачислена в штат АДа в отдел аналитики на какой-то базе. Скоро тебя заберут, но пока ты участвуешь в операции департамента на Сивилле в качестве аналитика, принимай информацию, – ей скинул я небольшой пакет на нейросеть.

– Ты знаешь, я рада и не рада. Рада, что уберусь с этой дикой планеты, и не рада тому, что расстанусь с тобой. И по всей видимости, навсегда. – Она стала вытирать повлажневшие глазки.

– Ты, знаешь, Рона, – повторил я за ней, – один правитель на моей планете как-то сказал: «Логика намерений всегда уступает логике обстоятельств».

– Какая логика, я влюбилась, неотесанный чурбан! – ударила она меня кулачком в грудь. – А ты просто сухой и черствый эгоист. Я тебе отомщу. – Она набросилась на меня… и отомстила.

Утром мы все снова собрались за завтраком, в том числе и Лианора, щеголявшая в черных ботфортах. Она чинно сидела на том же самом месте. Обслуживала нас испуганная служанка в накрахмаленном белом передничке и чепчике, чего раньше я на ней не замечал.

– Лия, – обратился я к нашей новой домоправительнице, – ты можешь носить женское платье вместо мужского костюма.

– Спасибо, хозяин, но, если позволите, я останусь в этом наряде.

Все сидящие за столом повернули головы, с удивлением посмотрев на девушку.

– Тан Овор, мне нужны деньги на содержание поместья, закупку продовольствия, выплату жалованья слугам и охране. Вы задолжали им за два трика, – обратилась она к дядьке. Тот смотрел на нее с выражением великого удивления на лице, не в силах что-либо сказать. – Я посмотрела ваши приходно-расходные книги. Вас обманывают поставщики, завышая цены.

Овор, ничего не говоря, достал кошель и выложил на стол.

– Сколько вам нужно, рена? – хриплым голосом спросил он.

– Пока двадцать золотых и десять серебряных корон, – ответила дворфа.

– Здесь пятьдесят золотых илиров, распоряжайтесь по своему усмотрению, уважаемая Лианора. – Он подвинул кошель к девушке.

Все сидели как громом пораженные. Метаморфоза, происшедшая с дворфой, изумила всех, и меня в том числе.

– А я говорила, что Ирридар правильно поступил, – гордо подняв подбородок, прервала молчание Вирона и, никого не стесняясь, чмокнула меня в щеку.

Оставшись с Овором одни, мы стали рядить, как правильно распорядиться пятью килограммами золота, что я выторговал у смиртов. Шиза предлагала заняться фальшивомонетничеством, отлить формы и штамповать золотые илиры, используя умения Лии, но я только посмеялся, на что она обиделась и замолчала. Я склонялся продать золото королевскому кредитному обществу. Овор предлагал не тратить его, а хранить на черный день. Во время наших рассуждений вошел старший охраны и доложил:

– Господин Овор, прибыли поставщики, вас ждут.

– У нас новая управляющая, дворфа Лианора, обратись к ней, – отмахнулся Овор, довольный тем, что снял с себя хозяйственные хлопоты по поместью.

– Как же так, дядька, тебя, серого стража, обманули простые торговцы? – поддел его я.

– А я, будучи серым стражем, торговлей не занимался, – ни капельки не смутился Овор. – Я ночные горшки выносил. – И, увидев удивление на моем лице, рассмеялся: – Что? Не ожидал?

– Не ожидал, дядька, – признался я. – Ты – и ночные горшки, как-то трудно верится.

– Оно, конечно, не только горшки выносил, но и свечи менял в апартаментах ее императорского величества. Можно сказать, что я был ближе к телу императрицы, чем сам его величество, который чаще посещал фавориток, чем свою жену.

– Ты что, спал с императрицей? – Такого я от дядьки не ожидал.

– Нет, я не спал. С ней спал мой начальник из серых стражей. Потом он решил меня убрать как свидетеля. Императрица забеременела, император признал ребенка, да он и думал, что тот от него. А я мог проболтаться. Когда родился мальчик, ее величество приказала от меня избавиться. Вот так я в Нехейских горах и оказался, бежав. Хоть дело прошлое, но опасное, Дар. Сынок тот теперь в наследниках ходит. А я считаюсь мертвым.

Да уж! Я был поражен прошлым дядьки.

– Знаешь, дядька, пойду я, посмотрю, как твоя управляющая управляться будет.

– Иди, сынок, а я тут посижу, помозгую, – отпустил меня Овор.

Во дворе стояла Лия во всеоружии, при мече, шляпе и кинжале. Прямо натуральная Миледи.

– Если вам, рен, мои предложения не подходят, я найду новых поставщиков, – услышал я конец разговора.

– Рена, другие поставщики с вами работать не будут, – скалился мужик.

– Почему вы так уверены, рен? – Лия внимательно смотрела на торговца.

– Потому что господин префект будет недоволен, что вы не захотели сотрудничать с нами как поставщиками. Поэтому другие и не будут с вами работать, им не нужны проблемы с префектом. Так что берите что дают и платите, рена, что говорят. – Торговец нагло ухмылялся.

– Ну что же, привезем сами, – спокойно ответила девушка. – Охрана, гоните жулика вон со двора.

– Рена, послушайте этого уважаемого поставщика, он говорит дело. Возьмите его товар, и делу конец. Господин Овор всегда так делал. – Старший охраны тоже с усмешкой смотрел на мой подарок.

Лия из-под плаща достала арбалет и наставила его на наемника.

– У тебя есть две риски, чтобы выполнить мое распоряжение, охранник. Раз. – Она очень спокойно начала отсчет.

– Рена, не надо играть с оружием. – Наемник не боясь смотрел на арбалет.

– Два, – произнесла дворфа и нажала на скобу.

Болт сорвался с ложа и, попав смеющемуся охраннику в грудь, унес того в кусты. Лия нагнулась и сноровисто зарядила самострел снова.

– Рен, – обратилась она к торговцу, – если мы не пришли к соглашению, у вас есть одна ридка, чтобы покинуть поместье и никогда здесь больше не появляться.

– Нет-нет, рена, мы обо всем с вами договоримся, меня вполне устраивают ваши предложения. – Мужик в ужасе смотрел, как в кустах стонет и ворочается охранник.

Я спустился с крыльца и подошел к наемнику, тот еще дышал. Я влил ему в рот свой эликсир, выдернул болт и полил рану остатками из фиала. Это был тот же охранник, который пытался остановить меня. Два случая самовольства – это уже перебор, он или очень глуп, или столь же нагл.

– Скажи капитану, – сообщил ему я, – ты уволен. Пусть пришлет другого, – встал, отряхнул колени и пошел в дом.

– Ах ты, стерва, – услышал я вопль за спиной и следом щелчок тетивы арбалета.

Быстро обернувшись, увидел немую сцену: мужик-торговец с вытаращенными глазами, Лия, опускавшая арбалет, и наемник с болтом во лбу, роняющий на землю меч.

Все-таки очень глуп, решил я. Девушка брала бразды правления быстро, смело и без тени сомнения.

– Молодец, Лия, так держать, – поддержал я ее добрым словом.

Провинция Азанар. Замок тана Шарду. Поместье Овора

Барон Шарду был раздражен. Сейчас ему понадобилась помощь разбойников, а они как сквозь землю провалились. Ушли из места своей стоянки и исчезли без следа. Посланный за ними Уж обнаружил только пустой лагерь, следы вели на тракт и дальше терялись. Куда делся наспех собранный вместо прежнего отряд, Шарду подозревал. Атаман увел свою ватагу из префектуры. А сейчас самое время навестить поместье лигирийца, отряд наемников почти полностью покинул нанимателя. По словам Ужа, там остались маг и два наемника в трактире и двое охранников в поместье.

– Ковач, зайди сюда, – позвал он начальника стражи, а когда преданный воин появился, сказал: – Собери два десятка стражников. Переодень их разбойниками. Во главе поставь Урама. Пусть они ночью проникнут в поместье лигирийца и поубивают всех, кроме пары сервов. Само поместье пусть сожгут дотла. Лигириец должен умереть обязательно. Трактир не трогать, его потом приберем к рукам, на удобном месте построен. Все понял?

– Все, господин барон. Переодеть два десятка воинов в разбойничье платье. Старшим назначить Урама. Сжечь поместье и убить всех, кроме двух крестьян, – повторил задание Ковач.

– Правильно. И передай Ураму: если оплошает, из подземелья не выйдет, – добавил Шарду. – Уж пусть присмотрит, как все пройдет. Ступай!

После того как Лия стала наводить порядок в поместье, нас покинули почти все наемники. А кто остался, стали получать в два раза больше. Овор не переживал по поводу ухода наемников, скоро должны были прибыть нехейские ветераны.

Как только проклюнулось солнышко и просушило грязь, я вышел за ворота поместья пробовать заклинание призыва элементаля. Сотворив заклятие, я стал наблюдать, как вокруг меня под землей начал кружиться сгусток энергии. Каким-то образом я мог чувствовать его любопытство. Он накручивал круги, то приближаясь, то удаляясь.

«Я хочу тебя угостить», – мысленно позвал я элементаля. Тот осторожно подобрался и, как собака с руки, сорвал немного энергии. Я развеял заклинание и пошел вдоль высокой ограды. Отойдя лагов на сто, снова совершил призыв энергетического сгустка.

«Хочешь еще угощения? – мысленно спросил я, и элементаль уже посмелее снял крохи энергии с руки. – Хочешь поиграть?» – поинтересовался я.

Вокруг меня стали подниматься в воздух комья земли и падать обратно. Я понял, что элементаль не прочь поиграть.

«Я пойду, а ты следом рой небольшой ров, – схитрил я. – Давай кто быстрее», – и побежал. Следом за мной раздался небольшой гул, и скоро я уже бежал по дну рва высотой с меня. Достигнув угла забора, остановился и осмотрелся. На всем протяжении нашего забега шел широкий и довольно глубокий ров. Сам я находился на его дне.

«Ты выиграл, получай лакомство». – Я засмеялся и дал ему энергии чуть больше.

Мы общались довольно интересным способом: я мысленно обращался к нему, он на уровне чувств транслировал мне свои желания, и мое сознание их интерпретировало как оформленные мысли, и чем больше мы играли, тем лучше я его понимал.

Проглотив энергию, как слизнув языком, элементаль радостно закружил вокруг меня. Я опять развеял заклинание, активировал пояс и выбрался наверх, очень довольный проделанной работой.

К вечеру вокруг поместья красовался ровный опрятный ров шириной около трех метров и глубиной в человеческий рост. А я установил доверительные отношения с одним из элементалей.

Дальше мне хотелось проверить, как элементаль действует, прорывая тоннели под землей. В ближайшем лесу около поместья был большой холм. Странный такой, абсолютно голый, без растительности, как чирей на теле. Вот туда я и направился. Стоя у подножия лысой горы, я сказал элементалю: «Давай, малыш, рой тоннель», – и представил мысленно, что я хочу, чтобы он сделал. Практически сразу передо мной открылся вход в пещеру, и тут же он стал транслировать мне свои растерянные чувства. Он дошел до какого-то места и дальше двигаться не мог. «Что бы это могло быть?» – подумал я и вошел в широкий вход пещеры, создал светлячка и осторожно двинулся дальше. Малыш накручивал круги вокруг меня и выпрашивал подачку. Сжалившись над ним, я скормил ему небольшую порцию. Успокоившись, он двинулся рядом со мной. Необычность поведения элементаля меня сильно удивила, он не играл, не стремился вперед, а как собачка послушно следовал рядом. Светляк высветил стену из темного камня, которая преградила путь дальше, и вокруг нее шел проделанный элементалем проход. Понимая, что с этой стеной не все в порядке, раз малыш не мог ее преодолеть, я осторожно стал ее обходить, пока не подошел к створкам ворот. Они тоже были каменные, и это меня сильно удивило. На створках оказались письмена, выбитые резцом, и на них была магия. Я это чувствовал, но понять ее не мог.

– Шиза, ты что-нибудь понимаешь? – обратился я к симбиоту. – Это какая-то другая магия, и я не понимаю этих плетений.

Заклинаний такой сложности рисунка мне еще не доводилось видеть. В магическом зрении это был клубок из сотен горящих тонких линий, по плотности напоминающий моток шерсти, и их концы шли к каждому знаку, выбитому на стене.

Шиза долго молчала, а я старался разобраться в рисунках, но, сколько ни смотрел, ничего в голову не приходило.

– Я могу сказать только одно, – наконец высказала свое мнение Шиза, – это праалфавит.

– Какой праалфавит, Шиза? – У меня внутри поднималось удивление.

– На его основе создано мое ДНК, я поняла только это, но прочитать не могу. Эти линии имеют длину волны, как у меня, и тот же спектр.

Я смотрел на ворота. Итак, я стою перед спрятанной загадкой, какой-то працивилизации, которая, быть может, создала Шизу, и за этими стенами наверняка полно плюшек, как в пещере Али-Бабы. Уйти отсюда и не попытаться узнать тайны давно исчезнувших создателей праалфавита я уже не мог.

– Шиза, но, если тебе знаком этот рисунок, может, можно туда попасть? – закинул я удочку в слабой надежде на положительный результат. Но она смогла меня удивить.

– Попасть за двери можно телепортом, – ответила она. – Но что там?

Как всегда, я находился в состоянии раздвоенности: заходить страшно, уйти невозможно.

– Шиза, давай одним глазком заглянем, и обратно, – несмело попросил я. – Вдруг там древние знания, артефакты? Станем властителями мира, всех нагнем.

– Я не думаю, что там находится что-то ценное. Может, это заброшенный храм или гробница, – ответила она, – но заглянуть можно.

Небольшая тошнота, и я оказался в полной темноте, мой светлячок потух при переходе. Я остановился, прикрыв глаза, и попытался создать новый светляк, но, к моему удивлению, он не создавался.

– Дар, беда! – услышал я тревожный голос Шизы. – Тут блокируется магия.

Я замер, переваривая услышанное.

– Пошли обратно, Шиза. – Мне что-то расхотелось становиться властителем мира и сильно захотелось просто спокойно пожить.

– Мы не можем, магия не работает, – растерянно проговорила симбиот.

– Как это, мы же сюда попали? – удивился я.

– Попасть попали, а выйти не можем, – ответила она.

– Ну когда я поумнею?! – Паника медленно, но неумолимо стала затоплять все мое сознание.

– Второе правило агента, – произнесла Шиза.

– Второе правило агента… – повторил я за ней. – Какое правило агента? Шиза, ты что несешь? Нам спасаться надо!

– Второе правило агента: надежда умирает после смерти агента, – напомнила мне мои же слова мой ангел-хранитель.

– Точно, девочка, тут должен быть черный выход, в храмах всегда делали парадный и служебный входы, – приободрил я себя. – Пошли его искать!

И, держась за стену, в полной темноте стал осторожно двигаться вперед. Через несколько шагов я нащупал ступеньки, уходящие вниз, и начал спускаться. Чем ниже я спускался, тем более отчетливо проявлялись стены – или мое зрение подстраивалось, или становилось светлее.

– Точно, храм! – подбодрил я себя. – Уже что-то можно рассмотреть, и там может быть выход.

– Или гробница, – пессимистично произнесла Шиза.

– Да чтоб тебя! – выругался я. – Не накаркай.

Становилось действительно светлее, и свет просачивался из-за поворота, куда я хотел повернуть. Под ногами что-то загремело и, посмотрев вниз, я с испугом остановился. У моих ног лежал череп, который я случайно задел. Присел и взял в руки костяшку. На меня смотрели пустые глазницы.

– Все-таки гробница! – внесла свою лепту во вновь начинающую панику Шиза.

Ответить я ей не успел.

– Папа, этот ты? – раздался из темноты детский голос. Он настолько неожиданно и гулко прозвучал в полной тишине, что я выронил череп и грохнулся на задницу.

Я услышал стук своего сердца, набатом бьющего в ушах, хотя оно в это мгновение улетело в пятки, череп покатился по каменному полу, разрывая тишину, как грохот пушек. На меня напала оторопь. А Шиза понуждала идти. Но все мое тело словно одеревенело. Пересилив себя, я встал, на цыпочках подошел к углу и осторожно выглянул. Метрах в пяти от меня под тусклым светом цветной фрески, занимающей полстены, стоял маленький мальчик лет четырех или пяти, не больше, полностью обнаженный. Он внимательно смотрел на меня.

– Я тебя заждался уже, – сказал он.

В полном ступоре от нереальности происходящего я просто стоял и смотрел на него. При этом с ужасом, который поднимался в моей душе, боролась Шиза.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил я ее. – Ты видишь то же, что и я, или у меня галлюцинации? – Мне было трудно понять: здесь реально стоит ребенок или это навеянное колдовство.

– Я вижу ребенка, – ответила Шиза.

– Я тоже!

Надо было что-то предпринимать, не век же стоять и пялиться на мальчика из-за угла. Три раза глубоко вздохнув, я вышел и направился к малышу.

– Ты что тут делаешь? – Это первое, что мне пришло в голову его спросить.

– Ты что, забыл? – обиделся он. – Ты оставил нас с мамой, а сам ушел, сказал, что скоро вернешься. Я ждал, ждал, а тебя все нет и нет. Мне скучно, и мама не разговаривает, с Божей мне играть уже надоело.

Из мальчика лились слова, которые ничего не проясняли, а только еще больше внушали ужас и трепет. Переборов свой страх, я спросил:

– А где Божа?

– Пойдем покажу. – Он развернулся и пошел. – Он хороший, я тебя с ним познакомлю, – продолжал говорить он, не оборачиваясь.

На непослушных ногах я двигался следом, при этом все мои чувства просто вопили: «Бежать! Бежать!» Но куда можно было отсюда убежать?

Мы прошли в зал с высоким потолком и расписанными колонами, на них светились изображения людей, животных и каких-то существ, напоминающих людей, но это были точно не люди. В них было что-то знакомое, но разглядеть я их не успел.

– Вот Божа, – сказал ребенок и подошел к кучке костей, горкой лежащих на полу.

Он присел и стал складывать их, как складывают земные дети кубики. К ребрам он прикрепил череп, потом кости рук и ног. Получился скелет, который пошевелился и поднялся.

– Божа, это папа, – сказал мальчик.

Скелет повернул череп и посмотрел на меня, в его пустых глазницах разгорались красные огоньки. Меня затрясло. Мальчик это почувствовал и сказал:

– Не бойся, Божа не злой.

Проглотив комок, стоявший в горле, я смог выдавить:

– А где мама?

– Она давно спит, пойдем покажу.

Он встал и пошел в глубину зала, за ним, громыхая костями, следовал Божа.

– Шиза, тут магия есть, смотри, скелеты оживают, давай пробовать.

– Здесь другая магия, она основана не на тех принципах, что используем мы, это что-то очень древнее и внушающее ужас.

Среди высоких колонн с росписями на каменном постаменте стоял саркофаг из желтого металла, а в нем кто-то лежал.

– Вот мама, – мальчик подошел и погладил лежащего, – она спит.

Я очень осторожно приблизился к саркофагу и заглянул в него. И тут же ощутил весь ужас своего положения. На истлевших подушках лежало наполовину насекомое, наполовину человек. Это не был какой-то гибрид. Это лежало существо, не до конца прошедшее трансформацию, с головой огромной мухи, плечами и грудью женщины, с едва появившимися из тела ногами и четырьмя лапами вместо рук.

– Мама, к нам папа пришел, – произнес мальчик и погладил существо по голове.

Я отпрянул! Существо открыло фасеточные глаза и посмотрело на меня.

– Дите, я не твой папа, – тихо прошептали мои губы против моей воли, – я еще молод.

Мальчик взглянул на меня и зло усмехнулся:

– Ты не молод, ты просто в молодом теле, пусти меня к себе.

Он превратился в дымку и стремительно полетел ко мне, но, ударившись в защиту Шизы, расплескался каплями, тяжело упавшими на пол.

– Шиза, магия работает? – Я отступал.

– Нет, работает только моя защита; она, видимо, построена на похожих принципах.

Капли, как ртуть, стали собираться вместе, и с пола поднялся целым и невредимым мальчик.

– Я знаю, кто это! – воскликнула Шиза. – Нам конец, Дар, а также конец этой планете.

В ее тоне не было страха, а только обреченность. В это время из саркофага поднялась и села женщина-муха.

– Хватит хоронить нас, Шиза.

Я, наоборот, стал очень спокоен. Достал меч и одним ударом срубил голову ожившему монстру. Двумя другими отрубил лапы и отошел назад. Малыш, потеряв меня из виду, закричал: «Ты не папа, ты убил мою маму!» Я с ним был согласен: я не папа, и такой маме лучше продолжать лежать в саркофаге. Оставаясь настороже, бесшумно уходил вглубь зала. За моей спиной раздался шорох, я развернулся и увидел картину, которую даже во сне представить не мог. Со столба сходили фрески, облекаясь в живые тела, и это были два воина с оружием, которые решительно направились ко мне.

– Шиза, это не галлюцинации?

Я встал в стойку, присматриваясь к противнику, потом плавно, но быстро устремился вперед и, не дав воинам обойти меня с двух сторон, атаковал ближайшего. Показав, что буду рубить сверху, изменил движение меча и в образовавшуюся щель в защите, сделав упор на переднюю ногу, нанес колющий удар в область печени. Воин остановился и упал на колени. Вторым взмахом я срубил ему голову. Он исчез, а на колонне появилось изображение павшего бойца. Ничего себе, подумал я, атакуя второго, и подрубил ему ногу. Перетек за спину припавшему на раненую ногу воину и руками свернул ему шею. Как только его тело коснулось пола, он исчез, но зато появились две твари, напоминающие мух. Они быстро ползли в мою сторону. Не дожидаясь их подхода, я разогнался и высоко прыгнул, пролетев над ними. В прыжке отрубил одной голову и, мгновенно развернувшись после приземления, нанес два удара по другой, разрубив ее пополам. Краем глаза увидел, как ко мне подбирается тварь в образе ребенка. Не отдавая себе отчета, что делаю, я скользнул ему навстречу и ухватил руками. «Шиза, ешь эту тварь», – крикнул я и обхватил его аурными щупами. Он судорожно бился, пытаясь вырваться, но я усиливал натиск и держал его все крепче и крепче. Создание начало медленно таять и заверещало, как пойманный совой заяц. Мне стало плохо, тошнило и качало из стороны в сторону.

– Твой запас полон, – прохрипела Шиза.

– Давай сливай в жаргонит, доставшийся от скравов. – Я продолжал цепко держать усыхающее порождение чужой магии.

– Папа, не надо, прошу, – шептали маленькие губки, слезы катились по лицу малыша, и сквозь мои защитные барьеры начала пробиваться сильнейшая ментальная атака.

Я терял связь с самим собой, все образы смешались, и я видел перед глазами своего сына Володьку, оставшегося на Земле. Он плакал, а я его душил своими руками. «Папа, папочка, – шептал он. – Ты вернулся, мы с мамой так ждали тебя. Нам сказали, что ты убит, а ты живой. Я люблю тебя, не убивай меня, пожалуйста. Мы тебя так ждали!»

Я смотрел на свои руки, держащие сына за горло. Что я делаю! Я убиваю свое дитя!

– Вовка, сынок, я не буду тебя убивать, не бойся, – и мои руки стали отпускать его горло.

«Песня, – услышал я голос внутри себя, – пой песню, – и передо мной появилась жена Люся. – Пой, родной, я так хочу послушать, спой Высоцкого».

Я непонимающе поглядел на сына, но это был не сын, это была теща, которую я держал за шею. У нее кровью налилось лицо, и она хрипела:

– Витенька, сынок, не надо, тебя посодють, а Люсенька останется одна.

– Не слушай маму, – говорила жена, – она тебе никогда не нравилась. Пой, Витя, тебе станет легче.

– Папочка, не надо, мне больно! – Теперь в моих руках был снова сын Вовка, который закатывал глаза и умоляюще шептал: – Папа, папочка.

Я закрыл глаза и захрипел:

Нежная Правда в красивых одеждах ходила…

– Пой, Витенька, пой, – услышал я ласковый голос жены, и мне стало легче.

Открыв глаза, увидел Тору всю в слезах, которую я держал за тонкую длинную шейку.

– Дарчик, милый, не надо, ведь я люблю тебя. – Ее голос проникал глубоко в душу, и я ощутил, что, если убью ее, не смогу жить с той пустотой, которая воцарится в моем сердце.

– Пой, Витя. Пой, – услышал я ласковый голос жены и, чтобы не утонуть в раздирающих чувствах, снова запел:

Солдат всегда здоров, солдат на все готов…

– Хорошо, Витенька, продолжай. Ты так душевно поешь!

Слова жены ласкали, успокаивали и не давали задуматься, мне хотелось угодить ей. И я пел. Снова и снова пел из Высоцкого. На «Солдатах группы «Центр» меня заклинило, и я как чумной повторял и повторял: «Первый-второй, первый-второй, первый-второй…»

В какой-то момент пришло облегчение, и я открыл глаза. Я стоял на коленях, в руках было пусто, меня тошнило, а потом скрутил сильнейший спазм. Из моего рта на пол стала выливаться толчками черная густая масса, и ее было очень много. Вытерев руками рот, я, пошатываясь, встал.

– Шиза, идем искать черный ход.

– Не надо. Мы сейчас перенесемся, – ответила она.

В это время масса, извергнутая мной, стала собираться вместе и формироваться.

– Шиза, давай быстрее. Эта гадость опять собирается.

Я стал пятиться, не спуская глаз с шевелящейся лужи. Меня отвлек приближающийся стук, из-за колонны вышел Божа и встал в черную жижу, которая начала подниматься по костям, облекая их в черную плоть. Что дальше стало со скелетом, я уже не увидел, так как оказался за каменными створками ворот. На них все так же светились письмена, и рядом крутился элементаль, которого я не отпустил, уходя в опасное путешествие.

– Я ухожу, малыш, – обратился к нему, – а ты здесь все закрой, как было, и даже лучше, – добавил я к своему пожеланию. – Шиза, это что было? – Я наконец вспомнил ее слова.

– Родзафаги, паразиты-кочевники. В прошлом бич любой системы, куда они попадали. Проникая в человека или в животное, они вырастали в колонию, принимали облик носителя и таким образом размножались. Когда планета погибала, они засыпали и ждали своего часа. Могли пройти тысячи лет, и, если рядом появлялось живое существо, они вселялись в него, проникая с ним в обитаемый мир, и этот мир был обречен.

– А как же тогда они не захватили все миры? – Мне оставалось непонятно, как можно было спастись от такой чумы.

– Микроорганизмы, – ответила Шиза. – Большинство микроорганизмов для них смертельны. Больше я не знаю.

– Так мы заражены?! – В висках застучала тревога.

– Нет, мы бились со стражем матки родзафагов. Кто-то поставил стража, чтобы никто не смог покинуть зараженный саркофаг. И мы не убили его, он сам нас отпустил. Ты, сукин сын, – в сердцах сказала она, – принял единственное верное решение: пропустил через себя очищающий кокон энергии. Увидев, что мы чисты и с нами слишком много проблем, он нас выпустил.

Я шел домой, переваривая услышанное, и мечтал напиться, чтобы больше не вспоминать пережитого кошмара. Поэтому я направился в трактир посидеть, послушать новости и слухи и снять напряжение.

Уж первым в сумерках добрался до усадьбы лигирийца и остановился, пораженный. Еще утром вокруг поместья было ровное пространство, а сейчас его окружал широкий ров. Он обошел ров по кругу, неогороженными остались только ворота. Разведчик понял, что задача Урама усложнялась. Встретившись с сержантом в условленном заранее месте, Уж отозвал его в сторонку.

– Урам, возле поместья происходят странные события. Теперь вокруг забора появился ров, а утром его еще не было. Может, сообщить тану Шарду об этом и повременить с нападением? – Он посмотрел на мрачного сержанта.

– Я не могу, Уж! Обратно я вернусь только в пыточную. Так сказал барон. Мы на рассвете нападем на поместье, и пусть будет, что будет.

– Как знаешь, Урам, но прими во внимание: там может быть сильный маг.

– Спасибо, разведчик, я буду помнить об этом, – ответил сержант.

– Как думаешь действовать? – спросил Уж. – Может, что посоветую.

– Мы окружим поместье и нападем с трех сторон, это будет отвлекающий маневр. Я с поджигателями подожду, когда охрана отвлечется на нападавших, потом проберемся в дом и подожжем его. Всех, кто будет выскакивать из огня, будем расстреливать из арбалетов. В садовом домике живет прислуга, ее свяжем и оставим. Они потом будут рассказывать, что напали разбойники. Про садовый домик барон ничего не говорил, поэтому его поджигать не будем. Вот такой мой план.

– Хороший план, Урам, удачи, – согласился разведчик и растворился во тьме.

Глубокой ночью три группы бойцов по шесть человек с трех сторон скрытно подошли к поместью. За оградой не светилось ни одного окна, усадьба погрузилась в тишину и мрак. Воины почти бесшумно спустились в ров и закинули кошки на верх ограждения. Как только первый нападавший оказался на нем, сработала сигнальная сеть, и вдоль ограждения на участках проникновения зажглись светляки. Теперь уже не скрываясь и создавая как можно больше шума, нападавшие стали перебираться за ограду. Прыгая на землю, они начали рассредоточиваться, но так просто пройти им не удалось. На их пути стали взрываться огневые бомбы, убивая и раня нападавших. В это время из дверей выскочили трое защитников и бросились в сторону ближайшей группы, и Урам понял: пора. Сержант и два бойца с кувшинами, заполненными зажигательной смесью, бросились к дому. Разбив окно на первом этаже, Урам проник внутрь.

– Быстрее за мной, – прикрикнул он и помог бойцам забраться.

Он оглянулся и встретился взглядом с девушкой в странном мужском наряде, которая очень спокойно смотрела на сержанта. В руках она держала заряженный арбалет.

– Прикажи своим солдатам осторожно поставить кувшины, – произнесла она.

Урам оскалился и сделал обманное движение, показав, что уходит в сторону, надеясь, что девушка дернется, поддавшись на уловку. Но та спокойно повернула арбалет и выстрелила в одного из солдат. Болт вошел тому в глаз.

Не ожидавший такого Урам взревел и бросился на девушку, но ему навстречу устремился разряженный арбалет и с треском врезался в зубы. Сержант охнул и на пару рисок ошеломленно закачался, схватившись за разбитое лицо.

Девушке этого хватило. Она бросила ненужное оружие и быстрым росчерком кинжала нанесла удар по незащищенной шее. Еще не пришедший в себя Урам схватился за горло, захлебываясь кровью. Из-за девушки метнулась тень, и столбом стоявший за сержантом солдат упал сначала на колени, потом ничком, оставшись без головы.

Рона долго не могла уснуть, ей было скучно и хотелось ласки, этот дикий нехеец смог разбудить в ней спавшие чувства. Она хотела вновь и вновь ощущать себя в его крепких руках, которые беззастенчиво ощупывали ее и заставляли дрожать до стона каждую клеточку тела. Но этот грубый мужлан после обеда вышел из поместья и стал бегать вокруг него, при этом он почему-то смеялся. Потом развернулся и ушел.

Скотина, подумала она, я его тут жду, жду, а его нет.

Наступила ночь, девушка ворочалась, сминая простыню, а его все еще не было. Заснула она в томлении, часто просыпаясь, ощупывала постель и с огорчением понимала, что спит одна. А под утро ее разбудил шум во дворе. Кричали люди, слышались взрывы. Рона вскочила и бросилась к окну. Внизу у ограды шел бой. Быстро надев боевой костюм, она врубила невидимость, подхватила свой меч и бросилась вниз. На первом этаже сражалась Лианора. Девушка как стена стояла против троих мужчин, один из нападавших уже валялся на полу, а другой, рыча, прыгнул на дворфу. Его перекосившееся лицо напоминало маску и выражало лютую злобу. Рона побежала быстрее, но, когда добралась до Лии, на ногах остался стоять только один разбойник, который испуганно замер, держа в руках кувшины. Не останавливаясь, Вирона взмахнула мечом и отрубила ему голову.

– Вовремя, гостья, – повернулась к ней дворфа. – Пошли за мной, я видела, как несколько человек побежали к домику прислуги.

Она подняла арбалет, без труда его зарядила и, не оборачиваясь, поспешила в сад. Рона, не споря, пошла следом. Девушка сразу признала лидерство за решительной дворфой. В далеком уголке своего сознания она почувствовала укол зависти. Она так бы не смогла.

На полдороге они увидели напавших на поместье. Несколько человек выходили их дома прислуги.

– Убейте эту дурную бабу и быстрее на подмогу нашим, – выкрикнул один из бандитов.

Дворфа вскинула арбалет и выстрелила, поразив первого. Выхватив одновременно меч и кинжал, встала в боевую стойку. Лицо ее было спокойным и отрешенным. Она не боялась. Из-за ее спины проскользнула Рона и расправилась с остальными. Бандиты даже не поняли, что произошло. Просто бежали и умерли.

– Пошли проверим дом прислуги, а потом прилегающий сад, – продолжала уверенно командовать Лия.

В доме на полу лежали связанные слуги – муж, жена и на лавке дочь с задранной на голову юбкой.

– Живы, – констатировала Лианора и, нагнувшись, перерезала веревки.

– Закройте двери и не выходите, – приказала она им и обернулась к иномирянке: – Пошли в сад.

Шум боя стихал. Пробежав сад, девушки вышли к месту сражения. Там против двоих нападавших бился Овор, он остался один и был ранен в руку. Практически не целясь, навскидку, Лия выстрелила и сразила противника. Второго тут же заколол Овор.

– Благодарю вас, рена, – поклонился он и выпил всегда имевшееся с собой на такие случаи целебное зелье. – Вы могли бы оказать помощь нашей охране? Мне кажется, они ранены. А я побеседую с оставшимися в живых нападавшими. Уж очень они не похожи на разбойников.

В трактир я пошел еще и потому, что там мы договорились встретиться с Верилом и Штофом. Они хотели попить пива, я – отдохнуть от назойливости Вироны. При всем ее очаровании я от нее немного устал и хотел сменить обстановку.

Засиделись мы допоздна, внимая пенью проезжего музыканта. Ребята были в восторге, а я слушал вполуха бредни про влюбленного рыцаря, совершающего подвиги в честь своей возлюбленной.

Верил и Штоф кружками поглощали пиво, я немного выпил вина. Под конец вечера хлопцы уже набрались и пели вместе с бардом, аккомпанируя себе кружками.

Я тоже был немного навеселе и спел им свою частушку:

С неба звездочка упала, Оказалось – злая баба. Я ее и так, и сяк, Не отдалась просто так. Опа, опа, вот это была ж…

Народ замер, уставившись на меня ошалевшими глазами, а музыкант, протрезвев, попросил:

– Еще, ваша милость.

Сидели мы хорошо, и я продолжил:

Запросила она слишком – Шубу, кольца, золотишко. Вот такая вот звезда, Глазки, сиськи и (неразборчиво). Опа, опа, вот это была жо…

Потом я разошелся и пел все куплеты, что помнил, а тройка собутыльников в конце подхватывала и подпевала последнюю строчку.

В трактире мы и заночевали.

Утром отправились в поместье. Я отдохнувший, а приятели хмурые и помятые от чрезмерного употребления местного пива. Самое интересное, у них не было заклинания от похмелья. Сжалившись над друзьями, я отдал им фиал с «живой водой».

– Это что? – подозрительно спросил Верил, он был почти доктор и с сомнением держал бутылку в руках, не решаясь применить зелье.

– Это «похмелин», – на ходу придумал я название.

Штоф, который знал меня лучше, отобрал флакон и выдул половину. Через несколько рисок его лицо разгладилось и приобрело блаженное выражение. Боясь, что Штоф выпьет остальное, Верил жадно присосался к бутылке. Дальше они шли значительно повеселевшие и во все горло распевали мои сочинения. Далеко по округе разносилось их слитное разухабистое «опа…»

Встречал нас опять Овор. Серьезный и молчаливый. Он внимательно рассматривал ров, который мы соорудили с малышом-элементалем.

– Твоя работа? – спросил он и, дождавшись подтверждающего кивка, сухо сказал: – Пошли, разговор есть.

Внутри усадьбы были видны следы огненных взрывов, у самых ворот лежали тела убитых. Их было много, больше десятка.

– Что произошло, Овор? – спросил я, присаживаясь перед одним из убитых. Он был одет в лохмотья, но при поясе, какой носят дружинники, и оружие, которое лежало рядом, было довольно хорошим и справным.

– Это не бандиты, – высказал я свое мнение.

– Не бандиты, сынок, это дружинники префекта. – Он показал на еще одного убитого, с разбитыми губами.

– Сержант из охраны тракта у постоялого двора Руха, – вспомнил я.

– Он самый, Дар. За нами следили, и как только наемники ушли, совершили нападение. Здесь двадцать один труп. И думаю, разведчика среди них нет. Скорее всего, он уже докладывает Шарду, что нападение провалилось.

Штоф и Верил во все глаза смотрели на убитых.

– Где наемники? – спросил я.

– Живы, но сильно ранены. Помогли Лианора и Вирона, не дали спалить усадьбу. Сейчас занимаются ранеными.

Мне нужно было осмыслить ситуацию, которая сложилась после нападения солдат префекта. Прежде всего я начал более отчетливо осознавать уязвимость оборонительных действий. Сегодня ночью все могло сложиться иначе, если бы не решительность привезенной мною дворфы и активные действия Вероны.

– Верил, иди помоги девушкам, – сказал я. – А ты, Штоф, выйди и посмотри снаружи, был ли разведчик. Потом доложишь.

– Пошли, дядька, покумекаем, – позвал я Овора.

– Что будем делать? – Он удивленно посмотрел на меня.

– Думать будем, вот что!

Для нас существенным оставался вопрос: что мог придумать в этой ситуации барон? Первое, что пришло мне в голову: он может затаиться. Но это позиция слабая. Мы можем предъявить трупы и обвинить Шарду в нападении. Он может обвинить сержанта и солдат дезертирами. Но это ущерб ему как префекту. Могут отобрать должность. Желающих на доходное место много. Тогда что?

– Овор, что бы ты сделал на месте Шарду? – спросил я его. Дядька был более опытен в местных реалиях.

– Усилил бы оборону замка и отправил наместнику послание, в котором обвинил бы нас в организации разбоя и подкупе его солдат. Потом дождался бы приказа на арест.

– Да, – согласно покивал я, – скорее всего, так он и будет действовать. Пока разведчик поймет, в чем дело, доберется до барона, тот обдумает свои шаги – уйдет немало времени. Потом подготовка послания, выбор курьера… Думаю, он еще не успел ничего предпринять, – размышлял я вслух. – Овор, прикажи седлать лигирийских коней мне и Вироне.

Я знал, что надо делать, и действовал без промедления.

Уж до глубокого утра просидел, наблюдая за поместьем. Сначала все происходило, как и запланировал Урам. Отряд, разбитый на три группы, тихо приблизился к ограждению и стал перелезать через него, потом начались взрывы в трех разных местах внутри ограды и крики раненых. Шум то усиливался, то ослабевал, потом стал затухать. В конце концов в поместье наступила тишина. Уж не мог разобраться, чем закончилось сражение. Уйти без необходимой информации он тоже не мог, поэтому остался и стал ждать дальнейших событий. Он видел, как вышел лигириец, осмотрел ров, как пришли трое его гостей. Поняв, что захват поместья провалился, он не стал выяснять, что стало с отрядом, скорее всего, Урам все-таки напоролся на мага. Уж сел на коня и поспешил в замок.

Глава 4

Второй слой Инферно

Отряд поднялся на перевал, там была площадка, давно облюбованная проходящими караванами под стоянку. Прокс огляделся: удобное место для ночевки и для обороны. Остается открытым подход только с одной стороны.

– Сурна, отправишь одну тень вон туда. – Он показал рукой на выступ скалы, откуда хорошо просматривалась территория на много лаг вокруг.

К ним подошел старший краур.

– В этом нет нужды, хуман, сюда приходят окрестные племена. Они как увидят караван, так сразу же появляются для получения подарков. Караванщик их одаривает, и они уходят. Хищники бродят дальше в горах. Местные племена их здорово повывели.

– Хорошо, – согласился Прокс. – Сурна, отбой, готовим лагерь и ужин.

Несмотря на слова носильщика, Листи окружила лагерь сигнальной сетью и на дороге, ведущей к лагерю, поставила заклинание «топь», которое должно было сработать при ее желании. Воины растягивали палатки, ведьмы дожаривали мясо червя. В лагерь постепенно приходили тишина и покой. Площадку освещал настоящий костер из сухих веток и дров, сенгуры с благоговением смотрели на живой, играющий отблесками огонь. Сигнальная сеть выдала тревожный звонок.

– К нам кто-то идет, – предупредила Листи.

– Всем быть в готовности, но оставаться на местах, – тихо отдал приказ Алеш.

Из темноты на свет костра вышли три всадника на необычных животных. Это были большие птицы с высокими жилистыми ногами и длинной шеей, на конце которой торчала большая голова с крепким изогнутым клювом. Всадники шагом приблизились к костру, и стало видно, что это еще одна разновидность демонов. Они были покрыты шерстью, с тонкими рожками на голове, но лица имели почти человеческие, узкие, с жидкой бородкой. Из одежды только грубые кожаные штаны да широкие ремни, опоясывающие торс, покрытый серой короткой шерстью. В руках они держали копья с костяными наконечниками.

Гости спешились, достали из седельных сумок куски мяса и кинули своим птицам. Те в воздухе ловко подхватили и проглотили угощение. Потом сели, спрятав ноги под перьями. Глаза их покрылись пленкой, и они затихли. Дождавшись этого, прибывшие подошли к костру, внимательно рассматривая сидящих. Из своего шатра к ним вышел важный толстый демон. Он узнал гостей и поздоровался:

– Хорошей охоты и благословения предков, Анур-шайтан. Присаживайся у нашего костра, будь гостем.

– Эвбереи хозяева на своей земле, караванщик, а не гости. Что везешь? Показывай!

Прибывший был груб и высокомерен. Но хозяин каравана и бровью не повел. Он кивнул своим «нукерам», и те вытащили большой мешок, из которого стали доставать эликсиры, амулеты, стальное оружие.

– Выбирайте, уважаемые, – весьма радушно предложил толстяк.

Прокс даже оглянулся на караванщика, настолько разительно отличался его тон от обычного. Анур-шайтан ногой с копытом поковырял подношение и брезгливо поморщился.

– Мне не нужно такое барахло, я забираю эту самку. – Он показал рукой на Сурну. Та спокойно сидела и равнодушно смотрела на демона с копытами. – Пошли, женщина, – сказал он и схватил ее за волосы, пытаясь потащить за собой.

Дальше все произошло мгновенно. Ведьма мотнула головой и освободилась от захвата. Потом провела подсечку. Наглый гость упал в пыль, а Сурна, не поднимаясь, врезала подошвой сапога лохматому в рыло, и тот потерял сознание. Двое остальных ездоков вытаращились, не веря своим глазам. Их товарищ лежал в пыли без чувств, под ногами самки, которая даже не встала, чтобы разделаться с их предводителем.

– Ты умрешь, женщина! – завопил один из них, поднимая копье. – Ты осмелилась поднять руку на мужчину.

Но ведьма исчезла и появилась за их спинами.

– Она не поднимала руку на мужчину, – ответил Прокс. – Вы это сами видели, она ударила его ногой.

Демоны замерли, переваривая сказанное хуманом. Они смешно шевелили губами и морщили лбы.

– Поезжайте и спросите ваших вождей, считается это оскорблением или нет. – Грапп понял, что данный вид демонов особым умом не блещет.

Гости потрясли рогами и, стуча копытами, бросились к своим птицам.

– Эй, шайтана захватите! – крикнул вдогонку Грапп.

После того как гости умчались на своих бегающих птицах, толстяк укоризненно сказал Граппу:

– Не надо было ссориться с племенем. Отдал бы демоницу, и дело с концом. Утром все племя будет здесь стоять.

– А почему ты не захватил свою демоницу для подарка? Было бы еще проще. Неужто денег пожалел? Решил на охране выгадать, караванщик? – Прокс говорил спокойно, но в его интонациях была слышна легкая насмешка.

Демон вступать в перепалку не стал, молча развернулся и ушел в шатер.

Ночь прошла спокойно, а утром дорогу перекрыли всадники на птицах. Было их около пяти десятков, они вопили, улюлюкали и воинственно махали копьями. Потом в один момент все вместе сорвались и понеслись на лагерь… чтобы застрять в болоте. Многие выпали из своеобразных седел и ползали в грязи. Прокс посмотрел на то, как перепачканные демоны, забыв обо всем, тщетно пытались выбраться из ловушки. Потом спокойно пошел к эвбереям. Топь исчезла, но дорога была еще вязкой. Грапп встал неподалеку и стал смотреть на них. Поняв, что демоны так бессмысленно возиться могут еще очень долго, крикнул:

– Кто тут старший?

От отряда отделился рогач более крупный, чем другие, и осторожно пробрался к Проксу. Был он уже немолод, шерсть на теле во многих местах серебрилась. Он, ничего не говоря, смотрел на Алеша.

– Я старший охраны каравана Грапп. Чего хотят твои демоны? – спросил он.

– Я второй старейшина Мой-шан, мы пришли наказать виновницу, посмевшую напасть на мужчину.

– Скажи, уважаемый Мой-шан, можно ли считать мужчиной того, кого смогла побить женщина? – Грапп с интересом ждал ответа.

– Вообще-то нет, Грапп, – засмеялся демон. – Но он сын первого старейшины. А это позор для отца и бесчестье для сына.

– А как у вас смывается позор, уважаемый Мой-шан? – Прокс понял, что второй старейшина что-то затеял. Догадаться было нетрудно по его хитрой роже, и участвовать в этом нужно будет кому-то из его отряда.

Седой демон, прицениваясь, посмотрел на Граппа.

– Как и везде – кровью.

– А что нужно сделать, чтобы не воевать со всем племенем? – в открытую спросил Грапп.

– Обвинить первого старейшину в том, что он не воспитал мужчину. Подойти к тотемному столбу племени и произнести слово. Потом поединок.

– А потом мы спокойно уйдем отсюда, так?

– Так, воин, – кивнул головой старик.

– Сурна! – позвал Алеш ведьму. – Пошли со мной. Веди, уважаемый Мой-шан, к столбу.

– А женщина тебе зачем? – Старейшина с удивлением смотрел на Граппа.

– Она объявит слово и будет сражаться. Ты же этого хотел, старейшина?

Поселок напоминал стойбище кочевников. По кругу располагались юрты, в центре стоял тотем, увешанный черепами и расписанный рунами. У большой и богато убранной юрты их встречал крепкий демон в длинной рубахе из тонко выделанной кожи, украшенной магическим орнаментом, с посохом в руках. Навершие посоха изображало голову дракона.

– Мой-шан, ты зачем привел сюда чужаков и где голова женщины, поднявшей руку на мужчину? Ты, наверное, от старости забыл наши обычаи? – спросил он гневно второго старейшину.

– Это та женщина, что побила твоего сына, – с усмешкой ответил Мой-шан.

– Не говори ерунды, она не могла его побить. Я воспитал достойного воина!

В это время Сурна спокойно подошла к столбу, прикоснулась к нему и громко выкрикнула:

– Твой сын не мужчина, он слабее женщины! Я сказала!

– Что скажешь, Солгон-шайтан? – На первого старейшину, усмехаясь, смотрел Мой-шан.

– Поединок, – проскрипел глава стойбища. – Здесь и сейчас. Эта самка поплатится за свои необдуманные слова!

Он поднял посох, и в то место, где стояла Сурна, с неба обрушился огонь, выжигая траву и превращая ее в серый пепел. Но девушки там уже не было, она невероятным образом оказалась за спиной Солгон-шайтана и щелкнула пальцами. На старейшину обрушился «небесный молот». Встретившись с защитой демона, он заискрился и развеялся. Обернувшись, Солгон-шайтан ударил посохом по земле, и от него в сторону ведьмы побежала трещина, наполненная горящей магмой. Но Сурна опять исчезла и оказалась рядом со старейшиной. Ее меч без труда вошел в живот старца. Она провернула его и ногой оттолкнула демона от себя. Он упал на землю и, собирая выпавшие внутренности обратно в живот, заскреб руками по траве. Резкий взмах клинка отсек ему голову и оборвал мучения. Поверженный еще немного посучил копытами и затих.

– Предки судили по справедливости! – громогласно объявил Мой-шан. – Если эвберей не смог совладать с женщиной, он недостоин зваться мужчиной.

– А как же закон? – заорали несколько молодых демонов.

– Закон гласит: если женщина поднимет руку на мужчину, ее надлежит убить побитием камнями. Ибо она не чтит законов предков. Но там же сказано, что мужчина должен силой усмирить женщину. Кроме того, – усмехнулся старейшина, – женщина рукой его не била.

– Эту женщину не смог усмирить Анур-шайтан. Он не мужчина. С ней не мог совладать в поединке Солгон-шайтан. Она расправилась с сыном и отцом. Ей надлежит выказать уважение как сьюре! Кто оспорит ее право? – Второй старейшина внимательно посмотрел на соплеменников. Как он и ожидал, после расправы над главой племени желающих не нашлось.

– Вы оправданы, сьюра, – поклонился Сурне Мой-шан и повернулся к Проксу. – Здесь вас не тронут, но молодежь обижена, будьте готовы к нападению на своем пути, – сказал он едва слышно.

Тот только кивнул головой.

В лагере было тихо, караванщик не выходил из шатра, носильщики отдыхали, отряд Прокса был во всеоружии, но сидел у костра, не выказывая тревоги.

Главный краур, заметив подошедшего Граппа, поднялся и приблизился к нему:

– Хозяин сказал, чтобы сразу, как ты вернешься, свернули лагерь и были готовы выступать. Твои воины и мои крауры уже собраны, сейчас сложат вещи караванщика и пойдем.

Отряд выступил через час. Дорога была одна и вела вниз с перевала, петляя по склонам, поросшим редкими кривоватыми деревьями.

– Всем внимание, – проговорил Грапп, – где-то впереди нас ждет засада.

Отряд шел беспрепятственно до самого вечера.

– Скоро будет стоянка, – предупредил краур. – Подход только к ней неудобный, узкий.

Действительно, они втянулись в тесную лощинку, где по тропе можно было пройти рядом только двоим.

– Внимание, приготовиться к бою. Противник нападает с фронта и с тыла, – крикнул Прокс.

На сканере показались красные точки, устремившиеся на караван с двух сторон. Место нападения было выбрано грамотно, в один ряд могли стать только два бойца. Слабая защита против всадника на птице.

Скоро появились и сами нападавшие. С громким криками и поднятыми копьями они неслись во весь опор на остановившийся отряд, но тут попали в магическую ловушку. Первые всадники напоролись на каменные шипы и вместе с птицами замерли на месте. Мчащиеся следом врубились в них и устроили куча-малу. Остальные стали притормаживать, и по ним ударили молнии, разя всадников и птиц одного за другим. Напуганные куры-переростки стали клювами рвать всадников, сбрасывая их на землю. Среди нападавших воцарился хаос и самоистребление. Последние ряды развернули своих пернатых «коней» и умчались прочь. Через десяток ридок выжившие птицы, освободившись от всадников, с клекотом стали рвать на куски лежащие тела, не разбирая, кто живой, а кто мертвый. Дорвавшись до пищи, они быстро пришли в экстаз и стали поедать своих наездников.

Прокс им не мешал, ожидая окончания кровавого пира. Среди поверженных эвбереев слышались вопли и стоны. Впавшие в ярость птички действовали быстро и безжалостно. Прижимая лапой с огромными когтями жертву, они вырывали куски плоти и закидывали их себе в горло, поедая по частям еще живого демона. Скоро на тропе остались только окровавленные ошметки, а пережравшие «петухи» вразвалочку убрались с дороги.

– Это было ужасное зрелище, – наконец выговорил старший носильщик. – До конца дней своих не забуду.

– С таким караванщиком ты недолго будешь это помнить, – ответил ему Прокс.

– Почему? – удивился краур.

– Сожрут тебя, – ответил Алеш и, оставив стоять опешившего носильщика, пошел вперед. За ним в полном молчании двинулся весь отряд.

Замок ордена Искореняющих. Недалеко от столицы Вангора

Курт Веймар, координатор сети синдиката в зоне карантина, сидел за большим овальным столом, вокруг расположились специалисты, которых он собрал для решения возникших проблем. Это было рискованно, вызванные могли посчитать проблемой самого Курта и решить ее так же, как он решил проблему Ремма. Но он был профессионал и отдавал себе отчет в том, что отвечать в конце концов придется ему, так зачем же усугублять и так сложную ситуацию.

– Гер Веймар, моя команда прибыла сюда не для того, чтобы решать вашу судьбу, – как будто прочитав его мысли, начал разговор старший из прибывших. – Мы решаем возникающие проблемы, и если окажется, что вы являетесь частью таковой, мы будем решать и ее.

Он говорил спокойно, неэмоционально, но тон его не оставлял сомнений: если он посчитает, что проблему создал Курт, то специалисты устранят и его.

– Общую картину мы уже поняли. Пропали имплантаты, появился одержимый и тоже пропал. Потом пропало все руководящее звено на Сивилле. Теперь вам будут задавать вопросы, а вы постарайтесь на них полнее ответить. Это в ваших интересах, – продолжил старший группы. Он даже не соизволил представиться.

– Скажите, гер Веймар, по вашему мнению, демон вселился в жертву и убил призывателей? – спросил один из сидящих.

– Так считал Ремм, который исследовал место призыва, – ответил Курт.

– Демон вселился в жертву, а куда делась оболочка самого демона?

– Сам демон телесно не появляется в круге призыва, появляется его энергетическая составляющая, или как ее еще называют – астральная проекция.

– Хорошо, он вселился в жертву и смог выйти из круга. Зачем он положил головы призывателей в круг призыва?

– Так он поглощает всю душу без остатка, – ответил Курт.

– Призыватели не сопротивлялись? – продолжал задавать вопросы тот же гость.

– Демон привел их в бесчувственное состояние.

– А что делает одержимый после?

– Он убивает, для поддержания жизни. Если он этого делать не будет, его астральный дух ослабнет и покинет тело, потом растворится в междумирье.

– Что известно по убийствам?

– Практически ничего. Только то, что отрядом нехейцев была уничтожена банда на тракте, – продолжил отвечать Веймар.

– От кого известно, что это были нехейцы? – спрашивал один и тот же.

– Об этом сообщил местный префект. Правда, он утверждал, что это сделал в одиночку несовершеннолетний сын нехейского барона. Но мы проверили место, там действовал отряд численностью не менее десяти бойцов. И была применена тактика нехейских дружинников.

– Вы проверили, проезжал ли по тракту в это время отряд нехейцев? – не отставал от Курта вопрошавший.

– Нет, в этом не было необходимости, – ответил Веймар.

– А разве одержимый не мог один перебить всю банду?

– Я этого утверждать не могу. Я не знаю всех возможностей одержимых. – Курт становился все мрачнее, ему задавали вопросы, на которые он сам хотел получить ответы и не успел.

– Гер Веймар, постарайтесь узнать, проезжал ли той весной отряд нехейцев по тракту. Это возможно сделать?

– Я думаю, да, не составит проблемы, – ответил координатор.

– Кроме того, навестите префекта и подробно расспросите его о том, что произошло с бандой, – сказал старший группы.

Веймар встал, слегка поклонился и вышел из комнаты.

– Каковы первые впечатления, господа? – После ухода координатора старший оглядел сидящих.

– Похоже на то, что кто-то из своих затеял собственную игру ради имплантатов. Подстроил призыв, устранение магов, потом убрал свидетелей и скрылся. Веймара водили за нос, – ответил один из прибывших.

– Возможно, но не похоже, что Курта можно водить за нос. Он убрал Ремма и проверил наличие имплантатов в его теле, – ответил главный. – Но эту версию тоже будем прорабатывать. Ты, Бруно, займешься этим направлением. Остальные опрашивают оставшихся в живых. За работу.

Провинция Азанар. Окрестности замка Ярри тан Шарду

Мы с Вироной притаились в небольшом лесочке недалеко от замка. Сам замок был виден как на ладони. Толстые каменные стены, вокруг которых вырыт ров, высокий донжон, крытый красной черепицей. Сразу было видно, за замком ухаживали: ров был хоть и без воды, но нигде не осыпался, на стенах ходили часовые, осматривая окрестности. Есть, наверное, и сигнальная сеть, предупреждающая о непрошеных гостях.

У меня уже сложилось определенное мнение о том, что представляет собой барон. Многое поведал его шпион по имени Зак.

Я смотрел на дорогу, которая огибала лесочек и вела к замку, была она наезжена и поддерживалась в хорошем состоянии. Где-то были уложены камни, через низины положены мостки из бревен. Мы ждали курьера от барона. А тот не торопился. Видно по всему, что такого расклада в своей авантюре Шарду не предполагал.

Благо дождя не было, даже проглядывало солнышко, и мы могли спокойно ждать. Вернее, я. Рона осматривала каждый куст вокруг.

– Смотри, Дар, ягодки черные, их можно есть?

– Можно, Рона, – ответил я, – только отравишься, – добавил через некоторое время и услышал громкое плевание у себя за спиной, а следом ругань девушки:

– Не мог сразу сказать, что ягоды несъедобные?

– А ты не спрашивала, съедобные они или нет, – повернулся я к ней.

Рона скорчила презрительную рожицу и показала язык.

– Вот уже язык почернел, – заметил я и отвернулся.

– А что это значит? – встревожилась девушка.

– Это значит – сок у ягод был черный. – Я не оборачивался.

– Это опасно? – В ее голосе была тревога.

– Посмотрим, – равнодушно ответил я. – Если не отвалится язык, то неопасно.

– А что надо сделать, чтобы он не отвалился? – Рона чуть не плакала.

– Болтать поменьше, – засмеялся я.

– Шутник, да? – обиделась она и замолчала.

Но долго сидеть в покое девушка не могла.

– А эти ягоды съедобные? – спросила она.

Я оглянулся и увидел ежевику, точно такую, какая росла у бабушки вдоль ограды.

– Съедобные, – ответил я и стал смотреть, как она запихивает их в рот. Глядя на это пиршество, я лучше стал понимать, как она умудрилась четыре раза пасти свиней. – Но козленком станешь, – не преминул добавить я.

Рона замерла с полным ртом ежевики. Но выплевывать не стала, прожевала и проглотила. По ее лицу можно было читать ее мысли, как если бы она говорила их вслух, мол, чего добру пропадать, коли все равно козой стану.

– Козленок – это кто? – Она взирала на меня с ненавистью.

– Рона, не смотри так на меня, не я тебе ягоды в рот запихивал. А козлик – это девушка с рогами и бородкой клинышком, а на ногах копыта.

– Я ночью заколю тебя рогами… Нет, я тебе отомщу до смерти, и сама умру. – Она начала всхлипывать. – Что я тебе сделала плохого, Дар?

– Рона, неужели ты не понимаешь простых вещей? У тебя нет магокаркаса. Как отразится на тебе продукт с магической составляющей, ты знаешь? Вот и я не знаю. Ты что-нибудь слышала о мутации? – Я смотрел на нее с укором. – Что говорит твой анализатор нейросети?

– Нет доступной информации, – ответила девушка. – У тебя есть противомутационный препарат? – Она смотрела на меня с надеждой.

Ну как ей откажешь?!

– Сейчас гляну.

Порылся немного в сумке и достал конфетку.

– Вот, бери, – протянул ей сладость в обертке.

– Зачем мне твоя конфета? – возмутилась Рона. В ее глазах, черных как ночь, засверкали молнии.

– Она зачарованная, – не моргнув глазом ответил я. – Это теперь универсальный антимутаген.

Рона с сомнением взяла конфету и повертела ее в пальцах.

– Ешь, поможет, – приободрил ее я. Может, хоть на пару ридок да замолчит.

– Варвары! Конфета – противомутационный препарат!.. – вздохнула она.

– Это еще что! – ответил я. – У нас в древности жил великий целитель. Знаешь, как больные глаза лечил и слепоту?

Вирона засунула в рот конфету и стала сосать.

– И как?

– Лекарь плевал на землю, потом смешивал плевок с землей и мазал этим глаза.

– Врешь! – не поверила Рона.

– Не вру, так все и было.

Девушка помолчала, потом не выдержала и спросила:

– И что, вылечивал?

– Представляешь, люди прозревали! – ответил я, все время разговора посматривая на дорогу.

Я пытался отследить изменения, происходящие в Вироне. Ей были продемонстрированы в очень унизительной форме ее недостатки, но механизм анализа не запускался. Я посмотрел на девушку, сосущую конфету, и мне захотелось ее утопить. Ну как можно быть такой… По всей видимости, я мало положил поленьев в костер, в котором ее опалял. Не пылающий огонь, а парная баня.

– Есть!

Ворота замка открылись, и в них показался всадник. Он скакал стремительно, но так, чтобы не загнать лошадь. Быстро определившись с направлением телепорта, я в несколько прыжков достиг растущих у края леса деревьев, скрывающих замок, и стал ждать курьера. Что это был он, я не сомневался. Скоро всадник вылетел из-за кромки и помчался в мою сторону. Когда он поравнялся со мной, Шиза выбросила меня в режим ускоренного восприятия. Конь курьера очень медленно поднимает передние ноги, как сквозь тугую вязкую субстанцию. Прыжок, и я рядом. Выбиваю всадника из седла и останавливаю коня. Он припадает на задние ноги и храпит. Всадник кубарем летит в сторону леса.

Вышел из ускорения. Взяв коня за повод, повел его к хозяину. Гонец лежал без сознания, при падении он сильно ударился и чудом не пробил голову – его спас шлем. И коня, и всадника затащил в лес за кусты. Пошарил в сумке и нашел искомое письмо. Тут же рядом нарисовалась Рона:

– Что пишут?

Я сломал печать и стал читать:

«Его высокопревосходительству графу Льюбе тан Карно, наместнику провинции Азанар достославного королевства Вангор.

Срочно. Лично в руки.

Ваше высокопревосходительство, считаю своим долгом спешно сообщить вам важную новость. На территории префектуры, что вверена мне для соблюдения закона и порядка, мною обнаружена банда разбойников. Предводителем является отставной лигириец, действующий под прикрытием трактирщика. Некоторое время назад стали пропадать караваны на торговом тракте. Оставшиеся в живых после нападений показывают на трактирщика, который руководил налетами. При попытке задержания преступника погиб отряд из двух десятков дружинников. Как выяснилось, у разбойников есть сильный маг-отступник. Прошу выслать подкрепление из Азанарского гарнизона для уничтожения банды.

Преданный вам префект северного округа барон Ярри тан Шарду».

Вот как, значит?! Решил свалить свои грехи на Овора и разделаться с ним руками наместника. Изысками префект не страдал, но в сумке, где было письмо, лежали два веских аргумента в пользу версии Шарду: мешки с деньгами.

– Там тысяча золотых корон и илиров вперемешку, – сообщила Шиза.

Посланец Шарду стал приходить в себя. Мы уселись напротив в ожидании.

– Вы кто? – спросил курьер, оглядывая меня настороженным взглядом. Потом увидел письмо барона у меня в руках и дернулся за мечом. Ухватил пустые ножны и замер. – Что вы хотите? – Было видно, что гонец быстро соображал. Это меня радовало.

– Давай объясняю все по порядку, – начал я. – Твой барон разбойник. Грабит, убивает, вымогает, до кого сможет дотянуться. Теперь он положил глаз на трактир. В этом письме, – я потряс листком перед его глазами, – барон обвиняет в своих грехах трактирщика. Пока понятно излагаю? – спросил я.

– Понятно, – хмуро ответил курьер.

– Ты согласен с моими словами или я наговариваю на добропорядочного префекта?

Я ждал ответа, в зависимости от которого и собирался решить участь гонца.

– Да, барон редкостная тварь, но он многих держит угрозами и страхом. Поэтому ему и служат. Моя сестра у него в подземелье. Если я ослушаюсь, ее запытают до смерти, – с отчаянной ненавистью ответил пленный.

– Тебя как зовут? – вмешалась Вирона.

– Марк Чарый по прозвищу Уж…

Он переводил настороженный взгляд с меня на Вирону, одетую в костюм спецназа. Мы оба видели, что умирать он не хотел. Он хотел отомстить префекту и освободить сестру.

– Вы убьете меня? – с безнадежностью в голосе спросил он.

– Не хотелось бы. Мы идем в замок, бить барона. Присоединяйся, заодно и сестру вызволишь, – сказала Рона и посмотрела с вызовом на меня.

Наконец-то!!! Сдвинулось! Моя профессиональная гордость теплом разлилась по зачерствелой душе. Я нежно посмотрел на девушку, чем ввел ее в краску и смущение. Но если бы она знала мои мысли, то просто бы постаралась прибить, как собаку. Потому что я решил закрепить результат ее обучения.

– В замке четыре десятка стражников, нас схватят и засунут в пыточную, – горько усмехнулся Чарый. – Лучше убейте.

– А мы не в лоб, мы с хитростью. Нормальные герои всегда идут в обход, – выдал я им земную мудрость, подняв указательный палец. И удостоился внимания выпученных глаз Ужа и Роны. Зря я, что ли, выучил новое заклинание.

Когда призвал элементаля, тот примчался сразу. Мне передались его мысли и эмоции, он, как собачка, вилял хвостом, прыгал и пытался лизнуть меня в лицо. Это я образно выразился. На самом деле, спросив: «Что, играть будем?» – и получив подтверждение, он стал подбрасывать в воздух землю и листья.

– Будем под землей играть, давай, прорывай дорогу в ту сторону, куда я пойду, – и одарил его энергией.

В воздух опять взметнулись комья земли и напугали Ужа. Он, не понимая происходящего, закрыл голову руками. Рона подозрительно на меня посмотрела.

– Твоя работа? – спросила она.

– Увидишь, – отмахнулся я и пошел в сторону замка.

Передо мной неожиданно раскрыл свой зев подземный ход. Рона взвизгнула от страха, а Уж замер в благоговении:

– Так вы маг, ваша милость? И это вы ров сотворили вокруг поместья?

– А это ты был разведчиком барона и следил за нами? – не остался я в долгу.

– Да, ваша милость. Как Зака убили, барон меня на его место поставил.

Мы вошли в тоннель подземного хода, мне стало интересно, какая у барона версия гибели бандитов и Зака. При том бое свидетелей не было. Но у Шарду должно было сложиться свое представление о происшедшем.

– А за что он Зака убил? – нейтральным голосом спросил я, не останавливаясь создал светлячка и подвесил перед собой, запитав на ауру.

Уж шел вторым, замыкала наш отряд Вирона. Ягод тут не предвиделось, а стало быть, не предвиделось и причин для беспокойства.

– Зак наводчиком был у шайки, что работала на барона. Вот на отряд нехейцев они и напоролись. Все полегли, в том числе и Зак. Так что это не барон его убил, – ответил Уж.

– И много нехейцев было? – такая версия мною даже не рассматривалась.

– Думаю, не меньше десятка, ваша милость.

– А почему решили, что это были нехейцы? Они вроде в горах сидят, – не отставал я.

– А кроме них, некому, так действуют только они: выследили засаду и вырезали.

Подземный ход вывел нас к каменному основанию стены замка.

– Молодец, – похвалил я элементаля и дал ему «лакомство», тот слизал его с руки и стал транслировать мне образы – мол, еще хочу!

– Сделай небольшую дыру в стене, – указал я рукой на преграду.

В один миг появилось аккуратное окошко, будто всегда было тут. Я пробрался сквозь толщу стены и заглянул внутрь. В помещении горели факелы и находилась каменная лестница, ведущая вниз. Я вернулся и сказал:

– Посмотри, Марк, куда мы попали.

Тот вернулся быстро.

– Вход в винный погреб барона. Если подняться по лестнице и пройти по коридору, направо будет спуск в подземный ход, он ведет в замковую темницу и пыточную, – ответил он. – Барон любит попить вина и потом, как следует нагрузившись, идти пытать узников.

– Тогда начнем с тюрьмы, – решил я.

Подземный ход вывел нас прямо в пыточную. Сквозь открытую дверь было видно, что на столе лежал обнаженный мужчина, привязанный ремнями к столу, и поскуливал от страха:

– Прошу вас, не надо. Я все отдам. Только не мучьте меня.

Спиной к нему у горящего очага стоял обнаженный по пояс здоровый мужик в кожаном фартуке, разогревающий на огне какие-то инструменты.

– Конечно, отдашь, милок, тут все отдают, – добродушно соглашался он.

Выхватив меч, я ворвался в камеру и, не дав палачу развернуться, всадил клинок ему в спину в область печени. Малыши быстро отобрали оставшуюся жизненную энергию, и мужик беззвучно завалился на пол. Вытерев лезвие о его фартук, я подошел к человеку на пыточном столе.

– Я все отдам, у меня много золота, – зашептал он, – только не мучайте. Отпустите! – Он не выдержал и разрыдался.

– Ты кто? – рассматривая лежащего, спросил я.

– Я купец первой гильдии, глава цеха торговцев из Брейтшона Люнфиг Страуч. Не надо пыток, прошу вас!

– Я смогу вас отпустить, Люнфиг Страуч, торговец из Брейтшона. Но при одном условии. Вы поедете к наместнику Азанара и расскажите ему, как с вами поступил префект.

Лежащий недоуменно уставился на меня, потом энергично закивал головой:

– Да, я сделаю это, я расскажу, что барон был милостив и справедлив.

– Наоборот, вы поедете и пожалуетесь, что префект вас обманом заманил и хотел забрать ваше имущество. Ведь это было так? – Я смотрел на пораженного пленника.

– Вы кто? – спросил он меня, совсем сбитый столку.

– Тот, кто мстит Шарду за его зло. Ну так что, оставить вас здесь на потеху барону? Или вы поедете домой, а по дороге напишете жалобу наместнику? – глядя на молчавшего торговца, спросил я.

– Я сделаю, как вы говорите, – с надеждой в голосе ответил Люнфиг Страуч.

– А чтобы вы не передумали по дороге, я наложу на вас заклятие смерти.

Я создал иллюзию маленького черного дракона и напустил его на лежащего купца. Дракон вошел в его тело и исчез.

– Два дня он будет спать, потом сожрет вас изнутри, Люнфиг, но, как только вы расскажете наместнику о творимом тут произволе, зверь покинет вас.

– Зачем это? – На меня смотрел очень испуганный человек.

– Вы слышали когда-нибудь выражение «за все надо платить»? – Я грустно улыбнулся.

– Да, слышал, – ответил он.

– Тогда вы меня поймете, господин глава цеха из Брейтшона. – Я снял с него оковы, на скамье рядом лежала его одежда. – Одевайтесь, и я вас отсюда выпущу. По подземному ходу выйдете к винному погребу, там в стене увидите отверстие, смело лезьте в него. Там, у выхода в лесок, будет стоять лошадь, садитесь и скачите в Азанар. И как можно быстрее, иначе умрете. Ступайте, – подтолкнул я его в спину. Потом обернулся к лазутчику: – Куда дальше?

– Там, еще ниже, камеры, – ответил он. – Страшный вы человек, ваша милость, хоть и молоды. – Уж с опаской косился в мою сторону. – И помощница вам под стать, – метнул он быстрый взгляд на Вирону.

– Демоница, – небрежно пожал я плечами.

Девушка промолчала, задумчиво глядя на меня. Этот взгляд мне нравился больше. В нем чувствовался неозвученный вопрос.

– Пошли смотреть камеры и твою сестру вызволять, показывай дорогу, – приказал я.

Уж обошел меня и осторожно выглянул в приоткрытую дверь:

– Можно идти.

Мы проскользнули коридор и снова стали спускаться по каменной лестнице. Было слышно, как внизу кто-то ходил и тихо бормотал. Подойдя ближе, я увидел заросшего грязного старика. Тот подслеповато щурился, силясь понять, кого тут принесло по его душу.

– Сторожишь? – спросил я его.

– Сторожу, – шепеляво ответил старик. – А ты кто будешь?

– Инспектор от наместника, жалоба на барона пришла, мол, незаконно содержит под стражей людей добрых да богатых и добро их отнимает, – ответил я.

– А сам барон где? – Старик, казалось, нисколько не беспокоился.

– Сейчас, наверное, на дыбе.

– И до него, сердешного, добрались… А это кто с тобой? – ткнул он крючковатым пальцем на Чарого и Рону.

– Это Уж, ты должен его знать, а это магесса Вирона.

– Сестра твоя, Уж, жива, – обратился к разведчику старик. – Кого смотреть будете, ваша милость? – повернулся он ко мне.

– А кто тут есть? – ответил я вопросом на вопрос.

– Тута есть и благородные господа, и купцы, и разбойнички. С кого начинать будем?

– Собери в отдельную камеру, которая почище, благородных, купцов и сестру Ужа. Да выбери размером побольше, мессира будет опрашивать узников. А мы пойдем поспрашаем барона и скоро вернемся. Все понял?

– Понял, ваша милость. А со мной что будет?

– Так ты при своем деле. При нем и останешься. Или на отдых собрался?

– Нет, ваша милость. Мне лучше при деле, – ответил он.

– Вот и хорошо. – Я развернулся и пошел наверх.

– А почему мы ушли? – Кто бы сомневался, что этот вопрос задаст Вирона.

– Потому что кто-то может зайти в пыточную и найти труп, поднять шум, – ответил я ей и взглянул на Чарого. – Сколько воинов сторожит тюрьму, Уж?

– Четверо, мессир, – ответил следопыт.

– А когда у них смена?

– Смены нет, дежурят одни и те же, самые преданные.

– Уже лучше. Веди к ним, – приказал я.

Сторожа бессменные, быстро их не хватятся, а значит, мы выиграем время.

Мы прошли два коридора, в замке ходы были довольно запутанные, и вышли к охране. Я выпал в боевой режим и просто прикончил преданную стражу, храпевшую на посту и в караулке. Вернулся в нормальное состояние. Вход в тюремное подземелье был закрыт на мощный засов изнутри. Значит, быстро не прорвутся, порадовался я.

В камере, куда я велел собрать узников, оказалось восемь человек, из них одна женщина и дворф. Все они были грязные, запуганные, со следами пыток на почти голых телах. Уж сразу забрал сестру и отвел ее в сторону.

– Подходим по одному и представляемся, – сказал я. – Начинаем с лиц благородного сословия.

Первым подошел пожилой мужчина и слегка склонил голову. Видно было, что даже пытки не сломили его до конца.

– Барон Ридвай тан Сали, – представился он.

– За что вы здесь, тан? – спросил я.

– Шарду хотел жениться на моей дочери и заманил к себе, здесь пытался заставить подписать все мое имущество и земли в свою пользу.

– Готовы свидетельствовать против префекта?

– Только этим и живу, – ответил он.

– Хорошо, выпейте зелье, – протянул я ему фиал, – не бойтесь, это целебное.

Скоро я знал, за что алчный Шарду держал всех этих бедолаг в темнице. Он неплохо наживался на таких темных делишках. Сами отписавшие ему свое имущество бесследно исчезали. Барон периодически отсылал подарки наместнику и тем самым покупал его расположение. Надо заметить, что Шарду был умен и выбирал свои жертвы осмотрительно, навряд ли кто-то смог бы сопоставить факты пропажи людей и увеличение богатства префекта.

– Уж, выводи людей в лес, скоро туда прибудут подводы Овора. Узников разместите в трактире. Там дождешься меня.

Чарый только молча кивнул головой, бережно укутал сестру в свою куртку и повел узников на выход.

С помощью элементаля мы прошли до донжона, дальше делать большие проходы было небезопасно, нас могли заметить и поднять тревогу. А я хотел все сделать очень тихо. Первым пролез в небольшое окошко, проделанное элементалем, и стал ждать Вирону. К моему недоумению, девушка задерживалась. И к тому времени, когда показалась ее голова, я уже начал нервничать. Она вылезла наполовину и остановилась.

– Лезь дальше, что застыла, – прошептал я.

– Не могу, я застряла, – так же шепотом ответила Рона, – бедра не проходят. Зачем надо было делать такой узкий проход? – Ее волосы упали на глаза, и она на них дунула из-под нижней губы.

– Душа моя, – мягко сказал я, – с той стороны сейчас пройдет патруль и, когда солдаты увидят торчащую женскую попку, как ты думаешь, что они сделают?

У Роны стали широко открываться глаза, и было понятно, что представила девушка после моих слов. Миг, и она уже выскочила из узкого прохода.

– Ух, – выдохнула она, – еле успела. – Потом поглядела на проход, откуда мы пришли, и задала вопрос: – А разве меня кто-нибудь увидел бы?

– Нет, не увидел бы, – ответил я. – Толщина стены лагов пять, не меньше. Зато ты выбралась. Однако хочу заметить, богатая у тебя фантазия. – Я покачал головой: – Пошли! – и повернулся к ней спиной.

– Скотина, – просипела она и двинула меня кулаком по спине. – Ты мне заплатишь, дикарь. Запомни, я ничего не фантазировала.

– Ладно, ладно, я не против, – успокаивающе улыбнулся ей. – Мы в подвале донжона, ты сиди тут, а я пошел наверх.

– Я не останусь здесь одна, – запаниковала Вирона. – Тут мыши и крысы, я их терпеть не могу. Я с тобой наверх.

Она смотрела умоляюще. Вид у нее был растерянный и беспомощный.

– Хорошо, держись за меня крепче, – со вздохом сказал я.

В это время из ящика выскочила крыса, деловито пробежала между мной и девушкой, не обращая на нас внимания.

И тут я понял, что сильно просчитался, предложив Вироне держаться за меня крепче, но было уже поздно. Она, увидев живую крысу, дико завизжала, запрыгнула на меня так же, как и раньше Лианора, обхватив руками и ногами. Не ожидавший такого прыжка, я потерял равновесие и завалился на девушку. Рона больно ударилась спиной о каменный пол и закричала еще громче, при этом она ругала меня такими словами, которых не постыдился бы наш старшина и которые никак не могли извергнуться из уст молодой девушки… если только она не портовый грузчик. Но задумываться, откуда Вирона знает такие выражения, мне уже было некогда, в коридоре послышался топот и тревожные крики.

Может, и в самом деле стоило послушать водяного и утопить ее, пришла мне в голову запоздалая мысль. Но долго размышлять было некогда. Примерно прикинув толщину стен и размеры помещений, я телепортировался вверх сквозь перекрытия. Подняв голову, увидел, что оказался в помещении, полном стражников. Твою дивизию! Я лежал в объятиях девушки, не мог встать и не мог отцепиться. Рона, забыв обо всем на свете, впилась в меня как клещ и не думала отпускать, при этом запас ее ругательств проявлялся все новыми и новыми фразами.

Я смотрел на солдат, а те пораженно вылупились на нас. Я понял, что лексика девушки произвела на них впечатление не меньше, а даже больше, чем на меня. Не дожидаясь, когда они придут в себя, телепортировался еще выше. На этот раз мы оказались в какой-то лаборатории, за столами стояли двое и что-то варили на небольшой горелке.

– Рона, отпусти, – взмолился я.

– Нет, не бросай меня… – дальше шло словосочетание, указывающее, что она со мной сделает, если я ее брошу, и девчонка еще крепче обхватила меня руками и ногами, при этом чуть не удушив.

– Вы кто? – удивленно и громко прозвучал вопрос. На меня подслеповато смотрел старичок с небольшой бородкой. – Я собираю разные ругательства, не могли бы вы повторить то, что только что сказали, мне надо записать, – попросил старичок.

– Не могу вам повторить, – стараясь отодрать руки Вироны от своей шеи, прохрипел я первое, что пришло в голову. – Я занят. Вот демоницу поймал, в замок тайно пробралась.

Вирона в своем костюме и правда могла сойти за демона. Она отчаянно сопротивлялась моим попыткам освободиться, и со стороны наша возня вполне могла напоминать борьбу. Не ожидая дальнейшей реакции алхимика, я отправился вправо и, даже не рассмотрев, куда попал, ушел на всякий случай вниз. Я не знал, что мне делать. Шиза затихла и не отвечала. Я боролся, Рона сопротивлялась, вцепившись крепче овчарки.

– Рона, если ты меня не отпустишь, я утоплю тебя в пруду, поверь, – зло прорычал я. Это желание начало во мне гореть.

Место, куда мы попали на этот раз, оказалось большим обеденным залом, где за огромным столом сидел сам барон. Он увидел нас и замер с куском курицы в руке. Тут Вирона меня отпустила как раз в тот момент, когда я ушел телепортом, чтобы в следующий момент появиться в девичьей светелке. В небольшой комнате сидели две девушки. Тихо переговариваясь, они вышивали какие-то узоры на платочках и поглядывали в окошко, но, увидев меня, завизжали так, будто их резали без наркоза, и выставили перед собой иголки, как шпаги.

Я быстро накинул задвижку на дверь и крикнул:

– Молчать или замуж возьму! Сразу обеих! – Мой крик и угроза замужества подействовали на дев, они замолчали и уставились на меня.

– А ты кто? – тихо спросила одна, оказавшаяся посмелее.

– Иван-царевич, вот кто! – ответил я, прислушиваясь к тому, что происходило в замке. Мой план по-тихому пробраться к барону рухнул. Замок напоминал разворошенный улей, и в коридорах то и дело слышалось: «Держи демона», – топот многих ног и бряцанье оружия.

– Ты демон? – спросила другая.

Они обе были исполнены любопытства, в котором не осталось былого страха. В их взглядах читался откровенный интерес, и они оценивающе меня рассматривали.

– Нет, демон по замку бегает, вернее, демоница, – ответил я.

– Да? А что она там делает? – Обе уставились на меня. А я врал напропалую, лишь бы они не кричали:

– Меня она ищет. Замуж хочет, а я сбежал. Вот теперь у вас прячусь.

– Иван-царевич, а почему демоница тебя ищет, ты ее обидел? – На меня смотрели две пары наивных глаз, полные восторга.

– Да бросил я ее. Она днем девушка, а ночью лягушка. Вот как жить с такой? – Я горестно взмахнул рукой.

За дверью стало тихо, я открыл ее и выглянул. Никого.

– Прощайте, дамы, не поминайте лихом, – и скользнул за дверь.

Вслед мне раздался горестный вопль: «Иван-царевич! А жениться? Обманщик!»

Под «скрытом» и телепортами я стал пробираться по замку.

– Шиза, ты что творишь? – Мое возмущение бездействием симбиота било через край. Я настолько привык прибегать к ее помощи, что уже не мыслил себя без нее.

– Не мешаю Ивану-царевичу искать жену, – ядовито ответила Шиза. – А бабы на тебя так и вешаются, так и вешаются. И чем ты их привлекаешь?

По лестнице наверх неслась Рона, за ней гналось человек десять солдат. От страха она потеряла голову и не включила невидимость своего костюма, зато визжала, как работающая пилорама.

– Шиза, ты в своем уме? Ты что несешь? Не видишь? Нам Рону спасать надо.

Вирона тем временем скрылась в коридоре, оглашая его диким криком. Так же с криком: «Держи демона!» – следом топали солдаты, на их лицах отчетливо проступал азарт погони.

– А чего ее спасать? – ответила Шиза. – Вот сейчас ее поймают, и топить не надо будет… Ты зачем в замок полез, не посоветовавшись? Девушку взял, а приказ был не использовать ее в силовых акциях. Вирона – кабинетный аналитик.

– Шиза, а как ее еще вытащить из ракушки, в которой она сидит? Скажи мне, если ты такая умная. Пусть жестко, да, я понимаю, но у меня и времени нет возиться с ней, а дуреху жалко. Она и там, у себя, в заднице окажется, если останется прежней! – Я был на взводе.

В это время Вирона вернулась обратно, ее окружали с двух сторон, и она пробегала мимо меня, спасаясь от группы солдат, причем неслась прямиком на другую группу преследователей. В их рядах раздались ликующие возгласы: «Попался, демон!»

Я схватил ее за руку и прыгнул телепортом вниз, потом еще вниз, пока не оказался в маленькой пыльной кладовке среди ведер и метел.

Зажал девушке рот и добавил энергии в руки. Рона какое-то время помычала, подергалась, но, услышав мой шепот: «Это я, Ирридар», – стала медленно успокаиваться. Как только она перестала дергаться, а в глазах появилось осмысленное выражение, я разжал руки и отпустил ее.

– Скотина, – взвилась она и залепила мне звонкую пощечину. – Ты бросил меня одну, как ты мог?! Предатель! – И она разревелась в полный голос.

Мне ничего не оставалось, как снова зажать ей рот ладонью. Рона опять замычала и попыталась вырваться.

– Тише, – прошептал я. – Опять хочешь бегать от стражи?

Вирона затихла и только изредка всхлипывала.

– Я поняла, почему ты так со мной обращался, – прошептала она. – И я тебе даже благодарна. Но тот метод, который ты избрал, сволочь, я тебе припомню. – И она как-то по-новому посмотрела мне прямо в глаза.

Это был взгляд совсем другой девушки, он был свободным и уверенным. Теперь я был за нее спокоен.

Барон, очень мрачный, сидел за вечерним столом вместе с двумя дочерями и старым алхимиком, который служил еще его отцу. Перед Шарду стояла нетронутая тарелка с едой, но он не обращал на нее внимания. В замке творились странные вещи, то появлялись, то исчезали демоны. Такого еще не бывало на его памяти. Да и на памяти предков тоже.

– Ковач, – наконец прервал он молчание, – демона нашли? – и поднял глаза на стоящего в дверях начальника стражи.

– Нет, ваша милость, но мы продолжаем искать, – согнувшись в поклоне, ответил воин.

– Это не демон, – глядя на отца, произнесла одна из дочерей.

– Что ты сказала? – Шарду, не совсем понимая, о чем она говорит, посмотрел на дочь.

– Это демоница, папа, – ответила вторая девушка.

Шарду внимательно посмотрел на дочерей:

– Почему вы так решили? И кто вам сказал о демоне, прячущемся в замке?

– Нам сказал об этом Иван-царевич, – ответила самая бойкая.

– Да, и он нам замуж выйти за него предлагал, – поддержала ее вторая.

Барон переводил взгляд с одной дочери на другую.

– Какой Иван-царевич? – наконец смог выдавить он из себя.

– Красивый такой. С длинными черными волосами, прямо лигирийский принц, – мечтательно ответила дочь. И обе девушки глубоко и с волнением вздохнули.

– Где вы его видели? – покусывая кончики усов, что свидетельствовало о сильном гневе, спросил барон.

– У нас в комнате. Он прятался от демоницы, которая его искала, она хотела его женить на себе, а он не хотел, – начали наперебой рассказывать девушки, не скрывая восторженных эмоций. – Потому что днем демоница девушка, а ночью – лягушка.

– Стоп! – прикрикнул барон на дочерей и, дождавшись, когда они замолчат, спросил: – Где он сейчас?

– Убежал, – горестно ответили обе хором и замолчали.

– Надо же, а мне он сказал, что поймал в замке демоницу, которая непрестанно ругалась, – среди всеобщего молчания произнес алхимик.

– Ковач, в замке еще один посторонний, найди его и выясни, как этот Иван-царевич сюда попал, – барон говорил, медленно выдавливая из себя слова.

Рона, спрятавшись в крепких объятиях юноши, отходила от пережитого ужаса. Когда Ирридар исчез, оставив ее одну распластанной на полу как лягушка, она, подняв голову, глаза в глаза столкнулась с изумленным седоусым воином. Оправившись от шока, тот вдруг прыгнул в ее сторону. Рефлексы Вироны сработали быстрее разума, она откатилась в сторону, вскочила и оказалась напротив усача, который, широко расставив руки, пытался ее поймать. Недолго думая она врезала ему ногой между ног, и воин с воплем схватился за пах. В открытую дверь заскочили еще два стражника и бросились на девушку. Она запрыгнула на стол, за которым в это время сидел мужчина с куриной ножкой в руках. Тот оторопело смотрел на нее с разинутым от удивления ртом, потом, опомнившись, бросил в нее курицу и схватился за амулет. Девушка развернулась и пронеслась мимо ошеломленных стражников, выскочила в коридор и помчалась по нему с одним желанием – где-то спрятаться. Следом за ней, гулко топая подкованными сапогами, бежали вооруженные солдаты, крича во все горло: «Держи демона!» Она бежала то вверх, то вниз, перепрыгивая через перила лестницы, пока чьи-то руки не схватили ее. Задохнувшись от охватившего ее страха, она задергалась и, когда силы покинули ее, увидела, что оказалась в руках нехейца. И в этот момент у нее что-то щелкнуло в голове, она увидела себя и Ирридара совсем в другом свете. У нее самостоятельно включился «анализатор», спокойно спящий до этого времени. Все недавние события мгновенно промелькнули перед ее мысленным взором, и она ясно поняла причину издевательств парня над собой. Ей стало стыдно и обидно одновременно. Она понимала, что им двигало желание помочь ей, но средства, которые он использовал для этого, вызывали непреодолимый гнев. Она сузила глаза, посмотрела на юношу и сказала:

– Я поняла, почему ты так со мной обращался, и я тебе даже благодарна. Но тот метод, который ты избрал, сволочь, я тебе припомню.

Глава 5

Второй слой Инферно

Когда отряд расположился на привале и уже отдыхал, к Проксу подошел охранник караванщика.

– Хуман, хозяин просит тебя на разговор.

Алеш встал и пошел следом за демоном. Караванщик сидел на мягких подушках и курил длинную трубку, пуская дым через нос.

– Присаживайся, – предложил он, указывая на другую подушку, лежащую рядом. Грапп сел, удобно скрестив ноги, осмотрел убранство походного жилища и повернулся к караванщику.

– Нравится мой шатер? – спросил тот, разглядывая Граппа.

– Нет, не нравится, – ответил Алеш, спокойно посматривая на толстяка, но за неподвижной маской ничего не смог разглядеть.

– Зря ты не отдал сьюру, хуман. Нам идти по этому слою еще три круга, и местные племена будут очень агрессивны, они не прощают обид. Сохранив одного, ты можешь потерять всех, – сказал караванщик.

Немного подумав над его словами, Грапп спросил:

– Ты участвовал в штурме катакомб, караванщик?

– Нет, а при чем тут это? – удивился тот.

– Тогда тебе не понять, – со вздохом ответил Алеш и поинтересовался: – Еще что-то хочешь сказать?

Тот молча отрицательно покачал головой.

– Тогда я пошел, – сказал Грапп, встал и покинул шатер.

Он отыскал Листи и сказал:

– Дальше идти будет сложнее. Местные затаили обиду и будут мстить. Караванщик сказал, что идти по слою еще три круга, так что продвигаться придется в окружении врагов. Собери отряд, обдумаем, как и что.

У костра собрались все сенгуры, кроме часовых. Грапп внимательно осмотрел своих боевых товарищей и начал говорить:

– Дальше будем пробиваться с боями. Чтобы нас не измотали постоянными наскоками, будем применять следующую тактику. Любой, кто нападет, должен понести непоправимый ущерб. Листи и тени, вы применяете самую убойную магию, но на таком расстоянии, чтобы противник не смог отступить. После применения магии преследуете и уничтожаете всех, кого сможете. Короче, местные сразу должны понять, что связываться с нами себе дороже. Применяйте устрашение, отрезанные головы вешайте на деревьях, раненых сажайте на колы из срубленных деревьев. Наш путь должен стать для них ужасом и кошмаром. Вы, бойцы, последний рубеж обороны, – обратился он к воинам, – если к вам прорвались, бейте насмерть. Старайтесь не ввязываться в рукопашную. Я буду рядом с вами. Я закончил. Есть что добавить или предложить? – Он еще раз оглядел отряд.

– Нет, надзирающий, – ответила Сурна, – все предельно понятно.

Остальные только покивали головами в знак согласия.

Утром караван тронулся в путь. Ведьмы-тени ушли далеко вперед и в стороны от основного отряда. Их задача была отследить чужих разведчиков и обнаружить места засад.

Лерея, одна из ведьм, неслышно скользила по редкому лесу, прячась в тени. Пока признаков нападения не было видно. Наученная крысанами избегать ловушек и засад, она подмечала шевеление веток, мельтешение мелких насекомых, слушала негромкий щебет местных птиц, отмечая малейшие изменения в обстановке. Ближе к полудню она увидела демона, который навесил на себя ветки, листочки и из кустов следил за дорогой. Подкравшись сзади, она накинула ему удавку на шею, слегка придушила и оттащила подальше от того места. Скоро разведчик рассказал ей все, что знал. Потом его отрезанная голова украсила одно из деревьев в лесочке.

Старейшины трех племен сидели мрачнее ночи, все разведчики, посланные отслеживать отряд пришельцев, исчезли. А караван шел спокойно, не выказывая тревог. Вернулись новые разведчики, посланные узнать, что стало с теми, кто находился на пути следования каравана, и они принесли горькие известия. Лес на протяжении пути чужаков украшали отрезанные головы соплеменников.

– Мое племя не будет нападать на чужаков, – сказал самый седой старейшина. – Мой-шан отверг наше предложение, его молодежь погибла в битве. Кроме того, кто-то уничтожил наших разведчиков.

– Просто дать им уйти мы не можем, – ответил другой демон, – надо ехать к ним в лагерь и взять хотя бы подарки. Иначе мы потеряем уважение соседей и наших племен.

– Тогда поехали, – согласился первый демон и встал.

Караван без помех прошел до места привала и расположился на отдых. Само место привала было неприкосновенно по обычаям местных племен.

Начал накрапывать мелкий дождь, сенгуры поставили нейриптовые палатки и забрались отдыхать. Листи окружила лагерь сигнальной сетью и боевыми заклинаниями, заметив при этом, что к лагерю движутся пять отметок.

– К нам опять гости, – сказала она.

– Пошли встретим, – усмехнулся Грапп, – племена сегодня без боев потеряли почти сорок демонов.

– Послушаем, что нам скажут парламентеры. – Что это были они, Алеш не сомневался.

В лагерь въехало на своих птицах пять крупных демонов. Они спешились и прошли к костру, защищенному от дождя магическим пологом. Не спрашивая разрешения, уселись вокруг. Грапп и Листи сели рядом.

– Не дело женщине присутствовать при разговоре мужчин, – надменно сказал один из присутствующих.

– Ты можешь попробовать ее укротить и забрать себе, старейшина, – спокойно ответил Грапп.

Демон зло ощерился:

– Вы нарушили наши обычаи, выказали неуважение племенам, такого еще не бывало в наших горах.

– Лично твое племя мы чем обидели? – спросил Грапп. – Или ваши? – Он посмотрел на других демонов-старейшин.

– Вы обидели одно из наших племен, значит, обидели всех, – ответил тот же демон, что начал разговор.

– С чего бы это? Мой-шан претензий нам не предъявил, отпустил с почетом. Ты что-то путаешь, старейшина. – Грапп спокойно вел разговор в нужное ему русло.

– Ты перебил его людей, а говоришь – «отпустил с почетом», – вступил в разговор другой демон.

– Мы были в своем праве защищать себя, – спокойно ответил Грапп. – Мы отбились от нападения неизвестных, кто они были – я не знаю. Какой обычай мы нарушили, старейшины?

Те завозились, не зная, что сказать.

– Зачем вы убили наших соплеменников и головы их развесили по деревьям? – после недолгого молчания задал вопрос самый седой демон.

– Уважаемый, я не понимаю, о чем вы говорите, мы все время шли по дороге и не видели ваших соплеменников и их голов. Если вы убиваете друг друга, мы-то тут при чем? – В голосе Прокса звучало неподдельное удивление. – Старейшины, я предлагаю вам взять подарки, как положено по обычаям, а с тем, кто мог убить ваших товарищей, пользуясь возможностью свалить на нас, вы сможете разобраться потом. Так что скажете? – Грапп внимательно смотрел на гостей.

– Мы возьмем подарки, – согласился демон, – и пропустим вас через наши земли, а дальше разбирайтесь сами.

– Вот и ладно, – ударил руками по коленям Прокс и крикнул охраннику хозяина: – Эй ты, зови караванщика, гости подарки выбирать будут.

Утром отряд двинулся дальше. Тени шли, как обычно, в боевом дозоре, но признаков наблюдения не обнаруживали. Караван покинул территорию племен, согласившихся не препятствовать движению, и спустился с гор, втянувшись в зеленую долину. По сторонам дороги росли густые кустарники. Среди них поднимались высокие кривоватые деревья. Все пространство вокруг было усеяно красными маркерами.

– Стой! – скомандовал Прокс. – Листи, ставь купол защиты. Тени, доклад.

– Это какие-то странные демоны с хвостами. Сидят на деревьях, в лапах короткие дротики. Одежду не носят. Все в шерсти, – сообщила одна из ведьм.

– Попробуй поговорить с кем-нибудь из них, спроси, чего хотят. Только осторожно, пока не убивай и не калечь, – предупредил ее Грапп и обратился к старшему носильщику: – Краур, кто эти демоны? Ты знаешь, чего они могут хотеть?

– Древесники, полудикие племена, от них не знаешь, чего ожидать. То пропустят, то нападают, – ответил тот.

– Как же вы проходили? – Грапп был удивлен.

– Женщин отдавали, – неохотно ответил краур. – Это самый трудный участок. Вокруг непроходимые леса и одна дорога.

За их спинами раздался легкий шорох, и из кустов появилась Корна – третья ведьма, самая молчаливая, она никогда не вступала в разговоры и все делала очень прилежно. В бою она была неудержима и очень жестока. На ее счету было больше всего голов, оставшихся висеть на ветках. В руке она держала маленького демона с хвостом и поросячьим рылом, которого тащила за шиворот. Хвостатый был без сознания. Затащив под купол, Корна бросила пленника к ногам Прокса и исчезла в лесу.

– Листик, это чудо надо как-то допросить, – разглядывая демона, обратился к демонице Алеш.

Девушка потрясла пленника и, дождавшись, когда он придет в себя, использовала заклинание «очарование» из жезла. Пленник упал к ее ногам и стал что-то быстро-быстро говорить. Когда он закончил лепетать, Листи дала ему пинка и выкинула из-под купола. Тот издал разочарованный вой и исчез в кустах, но очень скоро вернулся и ползал у края магического щита, не в силах преодолеть его.

– Чего это он? – удивленно спросил Грапп.

– Влюбился, – ответила Листи. – Я применила «очарование», а оно с него не сходит. Уже и развеяла заклинание, и пинка дала, а он вон опять приполз.

– А что хоть говорил этот влюбленный, чего они хотят?

– Им демоны с гор сказали, что мы пришли за их женщинами. Вот они и вышли на войну. Сразу скажу: убедить их не получится. Шаманы вышли на тропу войны.

– А применить заклинание очарования? – поинтересовался Грапп, посматривая на хвостатого, который отирался около щита и горестно вздыхал.

– Хочешь, чтобы за нами до нижнего слоя стая диких демонов шла? – Листи смотрела на Алеша и смеялась. – Ревновать не будешь?

– Буду, – засмеялся он. – Тогда так. Мы идем дальше, как только они нападают, вы атакуете по старому плану.

– Хорошо, – кивнула в знак согласия девушка.

– Трогаемся, – крикнул Грапп, и караван пошел дальше.

Но далеко уйти они не смогли. В лесу раздался многоголосый воинственный клич, и в путешественников полетели дротики. Дорогу им преградили грубо вырезанные деревянные истуканы с живыми корнями вместо ног. Они толпой надвигались на отряд.

Ответная реакция не заставила себя ждать. По окружающим деревьям, кустам и полянам ударил слаженный залп «оцепенения», потом «прах», а по приближающимся деревянным исполинам открыли огонь фаерболами. Шум в лесу мгновенно затих, и только слышно было, как с треском горели медленно бредущие истуканы. Потом налетевший вихрь поднял их и унес высоко за кроны, разметав по лесу.

– Сейчас шаманы за нас примутся, – сказал подошедший краур. – Что с этим делать будете? – показал он на мечущегося хвостатого малыша, который, подвывая, скребся в щит, но уходить не собирался.

– Листик, пусти под щит этого хвостоногого и будь готова к действиям шаманов, – махнул рукой Грапп.

– Шаманы управляют духами, ритуалы у них долгие, но эффективные. Надо ждать нападения из астрала, – ответила девушка, приоткрыла щит, в образовавшийся проход ловко заскочил хвостатый и бросился к ее ногам. Посмотрел на небо и сказал:

– Сейчас прилетят духи. Плохо, очень плохо. Жур боится. – Он вынул откуда-то две палочки, сел обхватив ноги хвостом, и затянул заунывную песню, покачиваясь и постукивая деревяшками.

– Девочки, быстро ко мне, – скомандовала Листи. Она достала жезл архимага и дождалась прибытия ведьм. – Надо взбаламутить астрал. Но только тогда, когда я скажу. Выбрасывайте как можно больше сырой энергии хаоса. Сил не жалейте, – предупредила девушка.

Все напряженно стали ждать ответного хода лесных шаманов. Караванщик и его охрана выложили на дорогу какие-то камни и сели внутри круга. Крауры сбились в кучку и с надеждой смотрели на магиню. Вдруг она начала множиться, и среди отряда стали появляться ее двойники. Один, второй, третий – больше десятка. От такого зрелища напевающий Жур поперхнулся и замолчал, пораженно разглядывая множество объектов своего обожания.

Листи напряженно замерла, закрыв глаза, и, постукивая жезлом по руке, стала напевать какой-то тихий мотив. Двойники повторяли ее движения и напев.

– Давайте! – громко крикнула она, и из маленьких рогов демониц в небо ударила энергетическая радуга. Листи запела громче и в такт музыки начала двигаться.

Жур вскочил и, подражая девушке, начал синхронно с ней двигаться и напевать тот же мотив.

Грапп смотрел на это зрелище и признавал, что оно было завораживающе красивым. Потом Листи выкрикнула гортанную фразу и взмахнула жезлом. После чего она, ведьмы и демоненок упали без чувств, а иллюзии исчезли. Щит пропал, и отряд остался без прикрытия.

– В круг! – закричал Прокс, желая выстроить оборону по кругу.

– Не надо, – услышал он голос караванщика. – Сьюра все уже сделала.

Охранники демона принесли мягкие коврики и передали Проксу.

– Положите их на ковры, – добавил караванщик, и снова на его лице появилась непроницаемая маска.

В лесу начал нарастать шум. Он становился все громче и громче. Потом, к своему ужасу, члены отряда увидели его источник. Сотни сухих мумий древесников, обходя отряд, прыгали с ветки на ветку, направляясь вглубь леса. На стоящих ошеломленных демонов они не обращали ровно никакого внимания.

Старейший шаман всех племен древесников – Закингур сидел в кругу вождей и шаманов шести племен долины. Он задумчиво молчал, а все ждали его слова. Закингура тревожили видения, которые он получал, проникая в мир духов. Духи предков внимали молча, не отзываясь на его призывы, а духи прорицания пугали бедами, исходящими от пришельцев.

Прибыли гонцы с гор с дорогими подарками и просьбой наказать надменных купцов с верхних слоев мироздания, и вожди приняли подношение. Глупцы, позарившиеся на самок горных племен и металлическое оружие! Сила древесников – в их тесной связи с миром духов и в почитании ушедших предков. От пришельцев исходит угроза, это ему было ясно, оставалось непонятным, что это за опасность. Могли ли два десятка чужаков нанести вред племенам? Такого раньше не бывало. Не бывало такого и на памяти Закингура.

Пора было говорить, все ждали только его слова.

– Чужаки угрожают нашему лесу, – медленно, взвешивая каждое слово, начал говорить шаман. – Это возвестили духи. Пришельцы ли явились с недобрыми намерениями или беда случится от того, что наши воины нападут на них, духи не поведали мне. – Он поднял голову и посмотрел на вождей: – Что известно о чужаках?

– В караване два десятка разумных, среди них один хуман. Он старший охраны, – ответил старший вождь. – Не думаю, что от них могут исходить серьезные неприятности. Среди них есть маги, но нет путешествующих по изнанке мира.

– Мы пошлем воинов; ты, шаман, поддержишь нас ду́хами. Десятая часть добычи твоя. Я все сказал, – ответил вождь и стукнул по полу хвостом.

Остальные вожди молча ударили своими хвостами. Они поддержали старого вождя.

– Я услышал вас, – ответил шаман, – да будет так.

Утром, когда светило еще не поднялось над верхушками деревьев, войска племен заняли позиции у входа в долину. Охотники расположились по ветвям деревьев, а на дорогу вышли тагочи, специально выращенные деревья, в которые шаманы заперли души принесенных в жертву врагов.

Закингур с ритуальным ножом в окружении десятка шаманов с первыми лучами светила приступил к жертвоприношениям. Перед ним на коленях стояли рабы и пленники. Опоенные зельем, они безразлично взирали на приготовления шаманов. А потом кровь полилась рекой в подставленные деревянные сосуды. Два шамана брали жертву и раскладывали ее на грубо выструганном столе. Закингур надреза́л артерию на шее и вонзал нож в сердце. Остальные шаманы были ловцами духов, они пели песнь посмертия и постукивали палочками в такт своему песнопению. Этим ритуалом они ловили отлетавших духов жертв и, порабощая, привязывали их к своим посохам. В крови душа, и она пойдет для наполнения тагочи.

Когда светило стояло уже высоко, жертв не осталось и ритуал был закончен. Закингур разжег костер, вокруг которого расселись шаманы. Старейший из них, шерсть которого была испачкана кровью жертв, стал кидать в огонь пучки сухих трав, и над костром потянулся густой сладковатый дым. Сидящие рядом шаманы вдыхали его, их сознание высвобождалось и поднималось выше и выше над ними, потом над лесом.

Закингур шел по небесным путям к месту встречи чужаков, он видел воинов, сидящих в засаде, толпу тагочи, перегородивших дорогу, и наконец увидел пришельцев. Небольшой отряд спокойно двигался по дороге, не замечая нависшей над ним угрозы. Вот сотни зачарованных дротиков, способных пробивать магические щиты и железную броню, полетели в беспечных чужаков, чтобы осыпаться на землю, не долетев до них. А потом пришел кошмар: тела воинов стали падать на землю, как переспелые плоды. Следом большой участок леса накрыло серое облако, а когда оно растаяло, на земле остались лежать сухие сморщенные тела, бывшие когда-то сильнейшими воинами племен.

– Вы поплатитесь за это! – проскрипел старый шаман и встряхнул образом посоха. – Вот пища, летите и утолите свою жажду, – сказал он и указал на стоящий отряд.

Сотни духов, голодных и злых, сорвались с посохов и устремились к лесу. Но тут неожиданно астрал подернулся рябью, и когда старый шаман снова смог видеть, то разглядел, как вместо того, чтобы напасть на чужаков, духи стали вселяться в мумии погибших бойцов. Один за одним воины поднимались и, обходя отряд пришельцев, направлялись вглубь леса.

Закингур обмер. Он понял причину молчания предков и то, о чем его предупреждали духи прорицания. В их лесах не останется его соплеменников, духи замученных жертв шли мстить своим мучителям. И очень скоро некому будет взывать к предкам и воздавать воздаяния. Живые мертвецы добрались до сидящих шаманов, и с отчаянным криком, полным ужаса, старый шаман улетел за грань.

Нейтральный мир. Город Брисвиль

– Морадус, что ты выяснил про эту Ведьму? – спросил кряжистого дворфа жирный, словно оплывший свиной окорок, демон.

Его маленькие красные глазки были полуприкрыты. Всем своим видом он выражал лень и равнодушие к происходящему. Но все, кто находился в комнате, хорошо знали, как обманчиво это впечатление. Глава гильдии работорговцев все замечал и, несмотря на свои размеры, был опасным бойцом. Он не прощал тех, кто плохо делал свою работу и не приносил ему результат. Морадус это знал.

– Гарегон, эта женщина появилась неизвестно откуда, – начал дворф, – впервые ее увидели в катакомбах через семь кругов после бойни, устроенной братством. Она заявилась в сопровождении шверда и осталась жить среди попрошаек. Она не проходила через телепорт и ранее в Брисвиле не появлялась. Ведьма очень умна и жестока, все, кто имел неосторожность напасть на нее или ее бродяг, поплатились. Их загрызли шверды. Вот это самый непонятный момент, связанный с ней! Как ей удается ими управлять? Все бродяги Брисвиля стеклись на заброшенную выработку и встали под ее руку. Ведьма не дает их в обиду, а они отдают ей часть выручки, признав ее главной. И вот еще что, нищие и попрошайки будут стоять за нее горой. Пусть они никчемные бойцы, но вкупе со швердами это серьезная сила. Кроме того, она закупает амулеты и зелья. Когда она выходит в город, ее, кроме пса, всегда сопровождают трое нищих. Это пока все, что удалось узнать. – Дворф замолчал.

– Хорошо, я понял тебя, – изобразив кивок, ответил Гарегон. Он посмотрел на сидящих и добавил: – Мне нужна эта Ведьма, и нужна живой. На нее есть богатый покупатель, поэтому жду ваших предложений, как нам ее захватить.

Когда глава гильдии говорил, что ждет предложений, это не значило, что он будет выслушивать чье-то мнение. Он ждал уже готовый рабочий план.

Ведьма шла за новой партией амулетов. Открыв дверь лавки, где она обычно закупалась, зашла внутрь. Через некоторое время пес, оставшийся сидеть на улице, заволновался и завыл. Он прыгнул и врезался всем своим огромным телом в дверь, разбил ее и ворвался в лавку. На полу, истекая кровью, лежали тела трех сопровождающих. Самой Владычицы не было. Он покрутился и горестно завыл. Его тоскливый вой подхватили десятки псов по всему городу.

Провинция Азанар. Замок Ярри тан Шарду

Барон пребывал в ярости. Все усилия, потраченные на поиски демона и странного Ивана-царевича, не приносили результата. Появившиеся из ниоткуда, они так же бесследно исчезли.

– Маг, где твоя хваленая защита? Двое чужих проникли в замок, а сигнальная сеть их не засекла. За что я плачу тебе деньги? Дармоед. Кругом одни дармоеды, – распалялся Шарду. – Ковач, ты проверил темницы? – обернулся он к главе замковой стражи.

– Нет, ваша милость, оттуда не поступали сигналы тревоги, – ответил седоусый воин.

– Так иди проверь! – еще больше разозлился Шарду. – Э-э, – махнул он рукой, – я сам проверю. Ищите этого царевича по всем закоулкам, на крыше, в подвалах, но найдите его мне.

Барон резко развернулся и пошел в сторону тюремного двора. Он долго бил молотком по металлической пластине двери, но на его стук никто не отзывался.

– Ковач! – закричал барон. – Тащите сюда таран, в тюрьме что-то произошло, эти ублюдки не открывают. И ты, маг, иди сюда! – снова закричал он. – Ты можешь открыть эту дверь? Она закрыта на засов изнутри. – Он в ярости глядел на подошедшего мага.

– Я могу ослабить петли, и тогда легче можно будет открыть ее, – ответил маг.

– Тогда действуй! Чего уставился на меня, я не девица, чтобы мной любоваться! – Шарду, сдерживая накопившееся бешенство, кусал кончики усов.

Несколько солдат во главе с седоусым воином прикатили таран и стали его раскачивать, нанося удары по тюремной двери. Маг наложил заклинания, и вскоре она, не выдержав натиска, упала вовнутрь.

– Ковач, бери стражников и пошел вперед, осмотрите там все, потом доложишь. Я жду тебя здесь. А ты, маг, готовь защиту. – Барон не решился входить в тюремное подземелье и давал указания, стоя снаружи.

Через десяток ридок вышел бледный Ковач, следом дружинники тащили старика-смотрителя.

– Ваша милость! Стража перебита, палач мертв, пленников нет, – низко кланяясь, доложил он.

– Как – нет? – изумился Шарду. – А куда они делись?

– Этот старый хрыч говорит, – указал он на старика, который щурился от яркого света, – что были посланники от наместника, и с ними Уж, они забрали пленников и ушли. А вас повесили на дыбе. – Ковач в ожидании гнева барона склонился еще ниже.

Казалось, барона хватит сейчас удар, он побагровел, вытаращил глаза и силился что-то сказать. Потом выхватил меч и стал яростно рубить смотрителя.

– Сволочи! Уроды! Убью всех! – в бешенстве орал он.

Изрубив старика, Шарду повернулся к магу. Его глаза сузились, правая щека дергалась.

– Предатель! – тихо прошипел он. – Думал, я не догадаюсь, что это твоих рук дело? Сдать меня решил, гнида?! Ковач, в кандалы его и в пыточную! – уже не сдерживая себя, кричал барон.

Начальник стражи и дружинники бросились толпой на мага. Тот, белый как мел, поставил щит и попытался поговорить с бароном:

– Ярри, ты чего выдумал, какой я предатель? Я с тобой уже десять лет и ни разу не замышлял против тебя. Опомнись!

Но того было уже не остановить, он залез под камзол и достал амулет.

Солдаты били мечами по щиту, выставленному магом, и пытались его пробить.

Барон сжал амулет, и на мага обрушился столб огня. Тот дико закричал, и от него в разные стороны пошла видимая глазом темная волна, которая захлестнула солдат, Ковача и самого барона. Пошла дальше и ударила в стены тюрьмы, разрушив и завалив проход.

На месте, где стоял маг, остался лежать обгорелый труп, а барон вместе со стражей валялись на каменных плитах двора переломанными куклами.

Среди установившейся тишины раздался тоскливый вой любимой собаки барона, которая почувствовала смерть своего хозяина.

Провинция Азанар. Город Азанар

Прошло четыре круга после нашего возвращения из замка Шарду. Устранения барона я не добился, но зато вывел пленников из застенков его подземелий. Они уже пришли в себя и с помощью Овора отправились осаждать наместника в Азанаре. Я думаю, что барона ожидают трудные времена.

Ужа я заберу в город, пристрою помощником у Кувалды. Сметливый, пронырливый и очень ловкий, он будет хорошим подспорьем неповоротливому Борту. Его сестра осталась в поместье, ей тоже нашлась работа. Дочь содержателя трактира пригодилась старине Овору очень кстати. Эта бойкая девица сразу раскритиковала дядьку и его работу, и тот недолго думая взвалил на нее управление трактиром. Мне только оставалось качать головой, глядя на то, как быстро развивались у нас события.

Мне и моим товарищам пора было возвращаться в академию, каникулы подходили к концу, а Лианора меня здорово удивила.

– Хозяин, берегите себя, – сказала она, – за вами началась охота. Вас ищут могущественные враги.

Я посмотрел на нее с большим удивлением: во-первых, она обращалась ко мне сама и во-вторых, я не понимал, откуда у нее такая информация.

– Почему ты так решила, Лия? – спросил я.

– Это не я так решила, – ответила она. – Рок так сказал. – При этом девушка безмятежно смотрела на меня.

За столом повисла тишина, все уставились на дворфу, я тоже смотрел на нее.

– Он еще что-нибудь сказал?

– Нет, хозяин. – Теперь ответ отверженной был как обычно краткий и по существу.

– Тебя ищут валорцы, – сообщила мне Рона, когда мы остались одни в комнате. После возвращения из замка префекта она здорово изменилась, не лезла ко мне в постель и вела себя очень сдержанно. – Ты разрушил их связи, устранил верхушку. Нарушена многолетняя налаженная работа очень серьезной организации. – Она помолчала. – К ним обязательно должны прибыть новые специалисты, которые умеют решать трудные вопросы, они очень опасны. Эти люди не отступятся, пока не найдут источник угрозы. Будь осторожен, Ирридар, тебя подставляли под удар с самого начала, ты просто невероятно везучий, балбес. – Она поцеловала меня в губы. – Спасибо тебе, у меня появилась связь через спутник. – Она нежно погладила меня ладошкой по щеке, всматриваясь в мое лицо. – Хочу тебя запомнить! – сказала она и вышла. До самого отъезда я ее больше не видел.

Нас вышли провожать все обитатели поместья. Овор крепко обнял и пожелал удачи, Лианора подошла и поцеловала мою руку. «Берегите себя, хозяин», – напутствовала она меня. Вирона прижалась, обняла за шею и прошептала: «Если когда-нибудь ты выберешься в открытый мир, найди меня». Ее глаза опять стали влажными, она как будто что-то знала и прощалась со мной навсегда.

Обратно в Азанар мы ехали молча, погруженные в себя. Я думал о нависшей надо мной угрозе и о том, что мне необходимо предпринять в целях личной безопасности. Вместе со мной думала и Шиза. О чем думали парни, возвращаясь в академию, я не знал. Завтра начнется новый учебный семестр, будет больше практических занятий, учебные поединки и недолгая стажировка в гарнизонах.

На проходной встречали меня, кроме Гронда, все мои вассалы. Юноши и девушки поочередно подошли и приложились к моей руке.

Старик только крякнул и ушел в свою сторожку.

– Все живы-здоровы? – спросил я.

– Все, – хором ответили они.

– Ну тогда пошли праздновать возвращение.

Мне было приятно видеть радостные лица моих товарищей, которые доверились, положившись на мою честь.

После посиделок я выпроводил девчонок, желающих скрасить ночь сеньору, и сел думать. Я был один, а врагов много, надо было понять их возможности, логику и время, когда они начнут действовать.

На первом месте у меня стояли валорцы, они понесли чувствительные потери, знают о том, что на Сивиллу отправлен агент, и будут его искать.

Что мне о них известно? Штаб-квартира Валора расположилась в ордене Искореняющих, отличное прикрытие, тут ничего не скажешь. Филиал ордена есть и в Азанаре. Значит, часть организации осела тут. Поэтому первый шаг – установить за ними слежку, для этого мне нужна своя разведка. Немного подумав, я решил, что ее возглавит Уж. Умный, находчивый, осталось только завоевать его преданность.

Второй шаг, продолжал размышлять я…

– Будет после первого, – остановила меня Шиза. – Не торопись. Действуй постепенно, прыгай с кочки на кочку и доберешься до вершины.

Тут я с ней был согласен.

Вторыми шли местные аристократы. С ними более-менее понятно, обидел я многих, но действовать они начнут через два трика после моего совершеннолетия, чтобы не связываться со всеми нехейцами. Значит, у меня пара месяцев есть.

Дальше местный криминал. Чего можно ждать от них? Могут сдать властям как организатора преступного сообщества. Но тут я не волнуюсь, не докажут. Но я узнаю, кто меня сдал, и примерно накажу. Открыто нападать или заказывать меня другим бандам они не будут, побоятся «ответки». А то, что я могу ответить, они уже поняли. Контролировать эту сторону поручу Кувалде и Ужу.

Теперь лесные эльфары. Эти обид не прощают никогда, но и никогда не торопятся. Вот от них стоит ждать самой жесткой и изощренной мести.

– Шиза, включайся. Что известно о традициях этого подлого народа?

– У меня недостаточно информации, нужна литература, и хорошо бы допросить кого-нибудь из них, – ответила она и добавила: – Есть еще новость. Демону поставлена задача снять с тебя нейрограмму. Понимаешь, для чего?

– Примерно, – подумав, ответил ей. – Они хотят изучить тебя.

– Не только, так они могут создавать двойников и засылать их сюда.

– И что, с тебя можно снять слепок? – удивился я.

– Нет, продублировать меня нельзя, но там этого не знают. Также не давай им делать сканирование и оцифровывать твое сознание, это сделает тебя уязвимым, – предупредила Шиза.

Морально я был готов встретить опасность, и у меня имелся свой козырь – Шиза и малыши, – о котором не знали мои противники. Но если я сам, по моему мнению, был в какой-то мере защищен, то мои «товарищи вассалы» представляли хорошую мишень для противников. Поэтому в плане первоочередных дел прежде всего значилось повышение уровня их личной подготовки. Меня донимал командирский зуд. Задумываясь над тем, как мне приходится встраиваться в новую жизнь, я осознал, что прошлую военную закваску из себя мне вытравить не получится.

Утром я вывел свой отряд на полигон. Учитывая, что опасности они подвергаются каждый поодиночке, занятия разделил на три части. В первой мы отрабатывали совместные действия, и она была недолгой. Во второй части шла отработка каждым индивидуально умений сражаться как оружием, так и магией. В третьей части я нападал поочередно на каждого, а они защищались и контратаковали. Я поставил их в круг и совершил выпад против Штофа, ударив того кинжалом. Он перехватил мою руку, ушел от линии удара и ответил снежком, который полыхнул и растаял, ударившись о мой щит.

Заклинание «снежки» я специально придумал для тренировок вместо «ледяных игл».

Разорвав дистанцию, я напал на Резнара, второго парня, и сразу отправил его в нокаут ударом левой в челюсть (он зазевался, смотря на наш со Штофом поединок). И тут же атаковал Мию мечом, появившимся у меня в руке из кармана пояса. Девушка завизжала, оступилась и упала на зад, потом встала на четвереньки, повернувшись ко мне попкой, и постаралась отползти. Возмущенный такой трусостью, я поддал ей снежками по мягкому месту. Получив удар, она ойкнула и распласталась на земле. Скоро на ногах остались только Штоф и Эрна, которые отчаянно сопротивлялись и успевали атаковать амулетами. Теперь я реально имел представление, на что способны по отдельности мои вассалы.

За нашими занятиями с интересом наблюдали снежные эльфары, и когда мы пробегали мимо них, Аре-ил крикнул мне вслед:

– Не думал, что ты такой быстрый!

Я приветственно помахал рукой и побежал дальше.

После занятий приехали Борт и Уж, эту парочку я сразу свел вместе, чтобы посмотреть, насколько они сработаются. Оба разные и по размерам, и по характеру – один огромный, медлительный, второй мелкий и скользкий, они как-то смогли сразу наладить взаимоотношения.

– Правь к южным воротам, – дал команду Борту, сам сел рядом с Марком в удобную повозку. Мне нравилось, что они не задавали вопросов, раз босс сказал ехать – значит, так надо.

Недалеко от южных ворот находилась резиденция ордена Искореняющих, мне надо было осмотреться и принять решение, как быть дальше. Пока у меня не имелось конкретного плана, а только общие наметки.

Мы остановились в небольшом трактире, откуда открывался удобный вид на закрытый со всех сторон мощным забором особняк. «Не дом, а крепость», – подумалось мне.

В трактире было немноголюдно, и, когда в зале раздался шум, это сразу привлекло мое внимание. Оказалось, вышибала выгонял какого-то пожилого горожанина, худого и нескладного, с редкой бороденкой на лице.

– Да что вы себе позволяете?! – возмущался тот. – У меня есть деньги, подождите пару ридок, и мой племянник Кабрам доставит их прямо сюда. Да не толкайте вы меня, невежа! У меня есть предложение к вашему хозяину.

За мужчину цеплялась девушка, такая же худая и нескладная.

– Папа, пойдем отсюда, – уговаривала она упирающегося отца.

– Циня, не беспокойся, твой папа знает, что делает, – отвечал он и хватал за руки охранника.

– Вот когда деньги будут, тогда и приходи, – отвечал вышибала, продолжая толкать упорно сопротивляющегося бородача.

– Это кто такие? – спросил я, с интересом рассматривая колоритную парочку.

– Это идриши, – ответил Марк, сделав ударение на первую букву. – Раньше они жили в Лигирийской империи, занимались в основном ростовщичеством. Ссужали деньги отцу нынешнего императора, а когда пришло время отдавать займы, император издал указ об изгнании идришей из империи и запретил частное ростовщичество. Народ этот изгнали, имущество отобрали, и теперь они скитаются по миру.

– Уважаемый, – обратился я к охраннику, – сколько должны эти люди?

– Два серебряка, – посмотрев на меня, ответил он. – И это не люди, это идриши.

– Иди сюда, идриш, – позвал я мужчину. – Возьми золотой и расплатись с долгами.

Уж смотрел на меня с удивлением.

– Ваша милость, этим нелюдям не принято помогать. – В его голосе сквозило неподдельное изумление, но я уже его не слушал, мои мысли были заняты совсем другим. Я в это время смотрел в окно и видел мальчишек-попрошаек, бегающих у трактира и у рынка. На слова Чарого я только махнул рукой. У меня в голове зарождался план.

– Не обращай внимания, просто блажь.

К нашему столу боком подошел отец Цини и несмело протянул руку к золотой короне.

– Бери, бери, – подбодрил его я.

Мужчина, пересилив себя, цепко схватил монету, потом согнулся в нелепом поклоне. Я усмехнулся: жить захочешь – не так раскорячишься.

Нам принесли заказанную еду, расставили на столе и, принимаясь за нее, Уж сказал:

– Не пойму я тебя, тан. Странный ты какой-то, вроде молодой, а говоришь и поступаешь, как опытный взрослый мужчина. Только вот деньгами соришь не глядя. Меня не убил и сестру спас, у дядьки своего пристроил на хорошей должности. В чем твой интерес?

– Меня он тоже пожалел, – вступил в разговор Кувалда, с аппетитом уминая огромный кусок мяса.

– Это как? – удивился Марк и посмотрел на огромного Борта.

– Не добил, как остальных, а вылечил, – ответил тот. – Ты, Чарый, тана общей меркой не мерь, ему человека убить, как руки помыть. Но сердце у него доброе, – продолжил откровения Кувалда, – вот он и делает добрые дела, как сердце просит.

Я с интересом посмотрел на Кувалду: надо же, какой философ.

– Ладно, лирику в сторону, – сказал я и увидел по их лицам, что меня не поняли. – Есть у меня интерес, Уж. Поэтому поговорим о делах. Марк, ты был у барона разведчиком, я правильно понимаю? – обратился я к нему.

– Да, ваша милость, – кивнул он.

– Теперь ты будешь начальником моей разведки. Твоя задача набрать команду и снабжать меня нужными сведениями. Здесь пятьдесят золотых илиров, – я выложил их на стол, – это тебе для начала работы.

Следопыт в немом удивлении уставился на мешок с деньгами, потом посмотрел на меня.

– Тан, а вы не боитесь, что я вас предам или убегу с вашими деньгами? Вы же меня не знаете! – Уж смотрел на меня широко открытыми глазами, и в них блуждали огоньки смятения.

– Поверь мне, Чарый, – за меня ответил Борт, – предавать тебе не захочется.

Внимательно посмотрев на Борта, Чарый взял деньги и спрятал в сумку.

– Что надо делать? – Взгляд его стал сосредоточеным и серьезным.

– Мне нужна информация о господах из этого дома, – указал я взглядом на цитадель Искореняющих. – Чтобы вы не задавали ненужных вопросов, сразу объясню: там не только маги, изгоняющие демонов, но и личности, которые меня интересуют. Скорее всего, там вообще нет борцов с демонами.

– Это как? – изумился простодушный Борт.

– А как давно ловили одержимого? – задал я встречный вопрос.

– На моей памяти такого не случалось, – немного подумав, ответил Уж, а Кувалда согласно покивал головой.

– Поэтому я хочу знать побольше об этих господах. Всю информацию, какую можно добыть. Предупреждаю, только осторожно. Проявлять себя никак нельзя, поэтому задача не из легких. Лучше десять раз подумать, чем один раз совершить ошибку. Слежку за собой они заметят сразу, вычислят, захватят и убьют. – Я ментально надавил на Ужа, чтобы он «проникся».

Разведчик сидел, задумчиво переваривая то, что услышал.

– Чертовски сложно будет, тан. Это не в лесу следы искать.

– Видишь детей? – Я посмотрел в окно.

– Вижу, и что? – недоуменно спросил следопыт и перевел взгляд на меня.

– А то, Уж, что они должны стать твоими ушами и глазами, – ответил я.

Он некоторое время смотрел на меня, не понимая, а потом его глаза широко открылись.

– Дети есть везде и их никто не замечает! – Его рот растянулся в улыбке. – Ловко придумано, тан.

– Разместишь Марка в доме Подковы, – велел я Борту, – мою долю от мастерской будешь отдавать ему.

– Сделаю, тан, – кивнул Кувалда.

– Ну, если мы все обговорили, тогда поехали обратно, – сказал я.

Больше здесь делать было нечего. Когда мы пошли на выход, рядом оказался нескладный идриш, он замялся, а потом осмелился обратить на себя внимание.

– Тан, вы позволите с вами поговорить? – Он изобразил что-то вроде поклона.

– Идите, – обернулся я к Ужу и Борту, – скоро подойду. – Потом повернулся к просителю и с интересом спросил: – Что ты хочешь, идриш?

– Возьмите меня на службу к себе, тан. – Он стоял, переминаясь.

От такого неожиданного поворота я даже рассмеялся:

– Зачем ты мне нужен, старик?

– У меня есть предложение, которое вам понравится. – Он не обратил внимания на мой смех.

– Даже так? – Я посмотрел на него уже более внимательно. – Пошли сядем и поговорим.

– Этот трактир продается. Купите его, мы вместе с Циней будем здесь работать и утроим выручку. Вам, тан, доходы, а нам место. – Он с надеждой обреченного смотрел на меня.

Я почесал мочку уха. Этот идриш, что называется, брал быка за рога. Посмотрел на него, перевел взгляд на особняк Искореняющих, виднеющийся в окне, и подумал, что идея, в принципе, неплохая. Удобное место: не привлекая внимания, можно вести наблюдение за интересующим меня объектом и иметь возможность получать доход. Дело было стоящее.

– Сколько просят за трактир? – поинтересовался я.

– Две тысячи золотых корон, но цену можно сбить, я знаю как, – ответил он.

– Какой доход приблизительно приносит трактир?

– Думаю, сейчас меньше полсотни золотых в трик, – ответил идриш. – Но место очень удобное, рядом рынок и городские ворота.

Идриш вызывал у меня интерес. Вот так запросто подойти к незнакомому аристократу – это нужно иметь смелость или быть непроходимо глупым. Но глупым, при всей своей нескладности, он не казался.

– Что ты хочешь за работу?

– Место, где жить, и еда. – Помолчав, добавил: – На первое время.

– Забирай дочь и поехали отсюда, жду тебя на выходе.

Я доставил эту семейку к Увидусу. Крепкий дворф был рад меня видеть, но, посмотрев на идришей, поморщился:

– Гони, тан, этих прилипал. Они привяжутся, потом силой не оторвешь, – он брезгливо окинул взглядом стоявшую парочку.

– Они некоторое время поживут у вас, уважаемый Увидус, – ответил я, пропуская его слова мимо ушей.

– Три серебряка в круг, тан, если тебе так хочется, – выставил цену дворф и, как обычно, потерял ко мне всякий интерес.

Не выдавая своего удивления, я стал его рассматривать.

– Увидус, ты, наверное, торгуешь последний день? – спокойно спросил я.

– С чего бы это? – Он оторвал взгляд от своих расчетов и подозрительно на меня посмотрел.

– Потому что ты решил поднять цены, – ответил я. – Вот был ты мне деловым партнером, а теперь решил стать кровососом, отбирающим последние гроши у моих гостей.

– Что? Эти презренные дырявые денежные мешки – твои гости? – изумился дворф.

– Да, и что такого? Мне нельзя иметь знакомых?

– Ирридар, тебя оправдывает только то, что ты нехеец. Вам, горцам, вообще общие правила не писаны. Тебе осталось только принять отверженного дворфа, и будет полный комплект неприятностей.

– Уже принял, – вырвалось у меня.

– Кого? – неверяще спросил Увидус.

Ну кто тянул меня за язык? Теперь этот настырный дворф не отстанет, пока не узнает все. Это я понял по его очень решительному виду.

– Дворфу, – сознался я.

Увидус долго смотрел на меня, не говоря ни слова, потом спросил:

– Что ты с ней сделал?

Голос его был тих и даже спокоен, но стальные нотки, которые прорывались сквозь броню показного безразличия, меня насторожили.

– Определил управляющей поместьем у Овора. А что еще мне оставалось делать, мне ее подарили. Не убивать же.

У Увидуса полезли глаза на лоб, я даже испугался, что они выскочат и он ослепнет.

– И как ее зовут? – как-то хрипло спросил он.

– Лианора, – не стал я скрывать имени дворфы.

Хозяин трактира пожевал губами в раздумье и выдал:

– Твои гости будут жить и питаться у меня бесплатно.

Теперь глаза полезли на лоб у меня. Уже хорошо знакомый с обычаями дворфов, я понимал, что случилось нечто невообразимое.

– Ты ее знаешь?! – Я даже сам не понял, спросил я или подтвердил свое мнение.

– Лианора – внучка моего побратима, – пояснил он. А потом тяжело вздохнул: – Нас, дворфов, осталось не так-то и много, поэтому все, что происходит в кланах, становится известно сразу. Тем более такой факт, как отвержение. Она тебе рассказала, за что ее отвергли?

– За убийство сына главы клана.

– Да, – кивнул Увидус, – мы не могли ей помочь. – Потом еще раз вытаращился на меня. – Ты был у смиртов?!

– Без комментариев. Товар продан? – перевел я сразу разговор на другую тему.

– Вот, здесь тысяча четыреста пятьдесят три золотые короны и одиннадцать серебряков, – положил он на стол небольшой мешочек. Но делал это с таким ошарашенным видом, что я постарался побыстрее от него отойти.

Я вернулся к идришам, отец и дочь смирно сидели за столом.

– Как вас зовут? – обратился я к отцу девушки.

– Меня – Изъякилем, дочь – Цинеей, но можно просто Изя и Циня, – ответил мужчина.

Разглядывая его, я так и не понял, сколько ему лет, можно дать пятьдесят, а можно все семьдесят. Жизнь его довольно сильно поистрепала.

– Расскажите, Изя, мне свой план, как купить трактир дешевле, – обратился я к нему.

– Дайте мне пять-шесть хорошо одетых разумных, я их научу, что говорить и что делать. Потом приходите и смотрите.

Я хотел перебить его, но он остановил меня:

– Потом приходите и посмотрите, что может Изъякиль Торда. Возвращайтесь через седмицу в трактир.

– Ну а ваш племянник, он тоже будет работать с вами? – поинтересовался я.

– Кто, Кабрам? Этот недостойный называться идришем мне не племянник, он сватался к Цине и требовал за ней приданое. Сто золотых! – возмущенно воскликнул он. – Вы можете себе это представить!? А ведь я мог стать ему папой!

Дочь, сидящая рядом, захлюпала носом.

– Циня, не разрывай сердце у папы, оно и так разорвано на части. Одна половина с тобой, другая ищет тебе приданое.

– Послушайте, Изъякиль, мне вот что интересно: как вы собираетесь провернуть свою аферу, если вас, идришей, не уважают.

– Вы, тан, еще молоды, и к тому же нехеец, я скажу вам: не уважают идришей без денег. А с деньгами совсем другое дело. В Азанаре живут обеспеченные идриши, их даже очень уважают, – важно ответил Изя.

– Но тогда получается, уважают не идришей, а их деньги, – констатировал я.

– А где вы видели, чтобы было по-другому? – с горестным изумлением вздохнул он. – Там, где правят золото и серебро, уважают только тех, кто это золото имеет. Ну, кроме вас, тан.

Я с удивлением посмотрел на отца Цинеи.

– В каком смысле?

– Вас, тан, уважают еще за доброе сердце.

Я упер тяжелый взгляд на Изъякиля. Это был прокол. Я смотрел на напрягшегося идриша и решал его судьбу. Мне стало понятно, что он слышал наш разговор и принял решение открыть мне это. Он сознательно шел на риск, подвергая опасности себя и свою дочь. Да, этот нескладный человек может рисковать и все поставить на кон. Я посмотрел на его дочь и медленно произнес:

– Но раз вы слышали про доброе сердце, то должны были слышать и то, что убить мне – что руки помыть.

– У нас много пороков, – сказал Изя, – но среди них нет предательства. – Он тоже с напряжением смотрел на меня.

– Хорошо, я поверю вам, Изъякиль, но если заподозрю малейший обман, то перед тем, как вас убить, определю Циню к мадам Ви-Ви на утеху жирным старым котам, любящим «изюминку».

– Если надо, то Циня хоть завтра пойдет туда, чтобы вы не подозревали нас. Ты потерпишь, доченька? – спросил он девушку.

– Да, папа, – ответила она, покрывшись пунцовой краской.

Я поперхнулся и уставился на эту парочку. Напротив меня сидели и молчали, ожидая моего решения отец и дочь, жизнь их поставила у черты, за которой для них не было будущего. А они все поставили на меня. Эти люди или нелюди, уж не знаю кто они, с невзгодами сражаются до конца и под жестоким ветром обстоятельств гнутся, но не ломаются.

Замок ордена Искореняющих.

Недалеко от столицы Вангора

За тем же овальным столом собрались специалисты, и Веймар, вернувшийся из Азанара. Советник посмотрел на сидящих и спросил:

– Гер Веймар, какие новости вы привезли из Азанара?

– Плохие, господин советник. Префекта, которому мы помогли занять это место, убил его собственный маг, которого он зачем-то хотел арестовать, а про нехейцев ничего точно узнать не удалось. Они проезжали в означенное время, а сколько их было, никто не помнит. Помнят только стычку патруля и юноши, который и на нехейца похож не был, хотя утверждал, что является таковым.

– Негусто, – безэмоционально ответил советник. – Вы выяснили, кто это был?

– Да, господин советник, – односложно ответил координатор.

– Рекомендую начать с него, гер Веймар. Не пренебрегайте даже малейшей возможностью. – Он отвел свой взгляд от напряженно сидящего Курта и продолжил: – У меня тоже плохие новости, господа. Уничтожено звено организации в срединном мире. Насколько я знаю, ваши люди осуществили проникновение в криминальный мир Брисвиля и возглавили одну из воровских гильдий – «Ночной двор». – Он обратил свои бесцветные невыразительные глаза на координатора. – Последнее время они занимались тем, что отлавливали агентов АДа и устраняли их. Эту работу они делали хорошо. Потом стали воровать детей членов Братства ветеранов-наемников. Вы можете объяснить, зачем это делалось?

Веймар хмуро посмотрел на аскета:

– Это был заказ от одного из владык демонов, князя тьмы Цу Кенброка, но воровали не именно детей членов братства. Такое решение самостоятельно мог принял Лоренцкхард. Он был правой рукой Винса, главы «Ночного двора». Напрямую он мне не подчинялся, его кураторами был Ремм, потом Вершан.

– Гер Веймар, с вас снимаются подозрения в нелояльности к организации, вы доказали свою преданность, и Фрау об этом будет извещена. Вы остаетесь старшим координатором всей сети закрытого сектора. Кроме того, мы не оставим вас и без помощи, – так же неэмоционально произнес советник. – Вы можете дать анализ и прогноз ситуации? – обратился он к одному из своих специалистов.

– К сожалению, ситуация сложилась такая, что провести правильный анализ и на его основе осуществить прогноз не представляется возможным, – ответил тот. – Здесь наша организация столкнулась как с противодействием неопознанного противника, чередой роковых случайностей, так и с принятием неверных решений руководителями бригад. Общим же для ситуации является факт недооценки сложности работы в этом мире. Степень влияния оперативников УАДа на ситуацию вычислить не представляется возможным, – закончил специалист.

– Итак, ситуация вырисовывается следующая, – подвел итог советник. – За неполных полгода наша организация понесла существенные потери. Уничтожены все руководители бригад на Сивилле, потеряно место силы, уничтожена в полном составе бригада в Брисвиле, утрачены связи и влияние. А главное, неизвестно, кто за всем этим стоит. Как видите, у нас много работы. Изучайте материалы, господа, и через два дня вы должны будете дать мне примерный план мероприятий, – закончил совещание советник. – И немедленно отправьте бригаду в Брисвиль, пусть займутся отловом адовцев. А вас, господин Веймар, прошу пройти со мной в кабинет.

Великий лес. Дворец князя

Князь истинных эльфаров Гвариол находился в своем личном кабинете, напротив него сидел родной младший брат Кирсан-ола.

– Почитай. – Князь положил перед братом свернутый свиток.

– Это мой приказ, – не глядя на свиток, ответил глава тайной службы безопасности.

– Его величество вручил его тебе тайно через своего посла. Что просил передать на словах? – усмехнувшись, спросил он брата.

– Чтобы ты прекратил бесчинствовать на территории королевства, – смеясь, ответил князь. – Вот скажи, зачем тебе понадобился этот нехеец?

– Я подозреваю у него наличие артефакта древних или умений, которые для нас могут быть полезны. Этот юный нехеец полон тайн, убил скрава и, не прикасаясь, покалечил нашего соплеменника, переломав ему руки и ноги. Теперь исчезла звезда Бессмертных, а вместо нее появился мой приказ в руках Меехира.

После минутного раздумья Гвариол ответил:

– За ним следили, скорее всего, чтобы через него выйти на похитителей внучки властителя снежных выродков. Думаю, пропажа звезды – их работа. Они же передали Кронвальду и твой приказ, чтобы самим не засветиться в этом деле. Нехейца пока не трогай. Выясни все его связи, кто ему дорог, кто его друзья, у людишек память короткая. Пусть успокоится, забудет. Начнешь с близких ему людей. Месть так будет слаще, а нехейцу – больнее. Ты уже же выплатил ему десять тысяч золотых? – уколол брата князь.

Кирсан-ола только поморщился на слова брата:

– С этим понятно. У нас другая проблема. В Брисвиле погибли все наши бойцы, посланные на помощь иномирцам, погибли и сами пришельцы, а вместе с ними надежды на оружие иномирян.

– Как это случилось? – князь сразу стал очень собранным.

– Конфликт с братством наемников Брисвиля. Неожиданно даже для меня это оказалась грозная сила. Они штурмом взяли катакомбы и уничтожили всех, кто там находился. Оружие пришельцев тамошним обитателям не помогло. Стоит ли тогда продолжать помогать иномирцам? Наша магия оказалась сильнее.

– У тебя есть уже какой-нибудь план? – спросил князь.

– Есть, тебе нужны подробности? – Кирсан-ола посмотрел на брата.

– Нет, мне нужно чтобы те, кто руководит братством, понесли заслуженное наказание, – ответил князь лесных эльфаров. – А насчет иномирцев я подумаю, – добавил он.

Нижний слой Инферно

Покончив с последним противником, изгнанный старейшина смиртов оглядел поле боя. Везде лежали тела демонов и рядом с ними несколько тел лесных эльфаров. Старейшина выбрал того, кто был, на его взгляд, более упитанным, взвалил на плечи и понес в воинский лагерь, виднеющийся невдалеке. Там он раздул затухающий костер, раздел убитого эльфара и освежевал его, потом насадил на вертел, поставленный над огнем, и стал зажаривать лесного эльфара целиком, периодически поворачивая тушку, не давая ей подгореть.

Утолив голод, он стал призывать земного элементаля, стараясь почувствовать его присутствие и подманить к себе. К его великому удивлению, на призыв никто не отзывался. Он долго ходил по лагерю, пытаясь нащупать связь с магическими существами, но ничего почувствовать не смог. Уставший и опустошенный, старейшина уселся на землю, в его голове не было ни одной мысли. Так он просидел пару ридок, ни о чем не думая, когда услышал слабый зов.

«Тех, кого ты зовешь, здесь нет, – прозвучало еле слышно в его голове, – помоги мне, и я помогу тебе».

Смирт продолжал бездумно сидеть, не обращая внимания на голос, и, когда зов раздался в третий раз, он встрепенулся.

– Кто здесь? – вопросил он.

«Мое имя тебе ничего не скажет, его забыли за несколько тысяч лет. Когда-то мне поклонялись и приносили жертвы, а я отдавал часть своей силы преданным последователям моего культа. Но, если хочешь, зови меня Курама».

– Чего ты хочешь от меня, Курама? – осторожно спросил смирт.

«Жертвы. Я чую смерть, и души убитых еще не покинули этого места. Принеси их мне в жертву, я стану сильнее и поделюсь силой с тобой, смертный».

– И как это сделать? – В душе старейшины затеплилась надежда.

«Просто скажи: «Курама, прими эту жертву», – прозвучал голос в его голове.

Немного подумав, старейшина произнес:

– Курама, прими эту жертву.

В тот же миг чье-то сознание с хохотом ворвалось в него и к ужасу смирта стало вытеснять его собственное.

– Не-эт, – успел в отчаянии прокричать старейшина и вылетел из тела. Повисел над ним и почувствовал, как его захватывает водоворот непреодолимый силы, затягивая в воронку ненасытной пасти. Потом его сознание померкло, и он навсегда исчез, проглоченный обманувшей его тварью.

Курама встал и распрямил плечи. Слабое маленькое тело, он недовольно осмотрел руки и ноги. Сколько же долгих тысячелетий он был привязан к месту заточения, пока не появился тот, кто смог воззвать к нему и услышать его. И кем он оказался? Всего лишь подземным смиртом из верхнего мира.

Но это не страшно, он найдет себе новое тело сильного демона, а пока сойдет и это. Он пошел к подножию холма, где произошла битва, остановился у тела демонессы и подобрал ее хлыст.

Примитивный инструмент управления потоками энергий, поморщился он. Как низко пало высокое искусство магии хаоса. Но выбрасывать его не стал: новое тело Курамы не способно было напрямую оперировать первородным хаосом. Засунув хлыст за пояс, Курама, не оглядываясь, пошел вслед заходящему светилу.

Провинция Азанар. Город Азанар. Академия магии

Людей для идриша я выделил, нарядил бойцов Борта в дорогие одежды и отправил их к нему на обучение. Скривившись так, будто я им в рот налил уксуса, бригада Кувалды вместе с Ужом отправилась в трактир Увидуса.

Да уж, подумал я, идришей не любят повсеместно, хотя, если подумать, ростовщиков любить не за что, кому понравится взять серебряк сегодня, а завтра отдать два. По-моему, это узаконенный грабеж.

Но у меня были и дела более важные, чем задумываться над судьбой обманутых ростовщиков. Уровень боевой готовности моего отряда был неподобающе низок, чтобы справиться с теми проблемами, которые могут возникнуть в скором времени, и я гонял вассалов утром и вечером, чем вызвал интерес снежных эльфаров и Гронда к нашим занятиям.

Старик несколько раз по вечерам молча присутствовал, наблюдая наши схватки, с особым интересом рассматривая Мию, нередко лежащую в пыли. Ее я не жалел и гонял сильнее всех, уходила она с полигона вся зареванная и дважды пыталась симулировать болезнь.

– К войне готовишься? – спросил он меня, подойдя поближе.

– К ней самой, мастер, – не скрывая своих мотивов, ответил я. – А еще к учебным боям.

Гронд похлопал меня по плечу и подбодрил:

– Правильно делаешь, старайся дальше.

А вот Ара неожиданно предложил групповой учебный бой дюжина на дюжину.

– А давай! – согласился я. – Сегодня вечером и попробуем.

Перед боем я провел инструктаж:

– Эльфары сильные бойцы и умеют работать в группе. Запомните: парни – это атака, девушки – в основном защита, но учтите, они могут контратаковать. Наша тактика будет такая же, только нападать вы будете все вместе на одного, начиная с самого слабого. Ваша основная тактика – контратака. Действуйте от обороны. Кто-то из них обязательно зарвется.

– А кто у них слабый? – спросил Штоф.

– Это вы должны будете определить самостоятельно, – улыбаясь во весь рот, ответил я. – Теперь вы сами по себе. Мое дело сторона.

Они недоуменно уставились на меня.

– Что смотрите? – ответил я на их невысказанный вопрос. – Я не буду в этом бою участвовать. Мое дело наблюдать, – потом посмотрел на Мию. – Попробуй только упасть или сбежать, девочка! – Моя улыбка походила на оскал пещерного медведя.

Вечером пришли «снежки» в полном составе, моя команда уже была на месте.

– А что же, ты не будешь участвовать? – спросил Аре-ил, увидев меня отдельно от своей группы.

– Не буду, – улыбнулся я как можно шире.

– Взбучки побоялся, – недовольно высказала свое мнение Тора и ожгла меня взглядом.

Не отвечая, я пожал плечами и стал откровенно рассматривал ее, чем ввел в краску.

– Наглец! – прошипела она.

Учебная схватка началась, как и ожидалось, атакой эльфаров. Они сразу набросились на моих парней, стараясь связать их боем. Но те встали стеной под прикрытием щита девушек и слаженно отражали их атаки мечами. Потом одновременно все ударили «воздушными кулаками» по эльфару, который неосторожно вырвался вперед. Снесли щит, и Эрна врезала по нему снежком. Комок снега врезался тому в лицо и сбил парня на землю. Первый готов.

Ошеломленные таким поворотом, эльфары отступили. Моя команда, не давая им оторваться, буквально прилипла к ним, следуя за отступающими. Но тут показали себя эльфарки. Вита-ила возглавила контратаку, она и ее подруги отрезали одного из моих парней и сбили его с ног.

Один-один, я вел счет.

Отступить эльфарки не успели, вся моя группа атаковала Виту, стоящую во главе клина, и затащили ее к себе в строй, хотя она бешено сопротивлялась. Мия недолго думая врезала ей под дых ногой, и та, не ожидавшая от моих девушек такого подлого удара, задохнувшись, завалилась вглубь нашего строя. Окрыленные успехом, мои вассалы набросились на эльфарских девушек, потерявших строй и общую защиту. Опешившие от того, что с Витой так коварно обошлись, те на короткое время растерялись. Бойцы, ведомые Штофом, ворвались в их ряды и забыли все, чему я их учил, и начался не бой, а драка с помощью кулаков и ног. И эльфары, и мои бойцы сцепились в рукопашной. Я видел, как разъяренная Мия, словно дикая медведица, пронеслась мимо девушек и вцепилась в волосы Торы. Та схватила ее за руки, и, визжа, они повалились на землю, мутузя друг друга ногами.

– Душераздирающее зрелище, – раздался голос у меня за спиной.

Я обернулся и посмотрел на довольного Гронда.

– Знаешь, нехеец, с твоим появлением в академии стало гораздо веселее, – сказал он и сел рядом.

В это время Аре-ил ударом кулака отправил в небытие Штофа, а ему на спину запрыгнула Эрна и врезала чем-то по затылку. У эльфара подкосились ноги, и он завалился на Штофа. Но долго торжествовать ей не пришлось, две эльфарки с двух сторон набросились на нее, отобрали камень (я учил использовать подручные средства) и саму отправили отдыхать прямиком на Аре-ила. Вокруг дерущихся из порталов стала появляться стража, но старичок остановил их взмахом руки и с интересом продолжал смотреть за побоищем.

Тора побеждала Мию. Та, лежа под ней и не отпуская волосы, ругалась.

– Я знаю, что тебе нравится наш сеньор! – с хрипом говорила она. – Вот я сейчас тебе волосья повыдергиваю, и посмотрим, какая ты будешь красавица. – А потом головой стукнула той по носу, как я и учил, если насилуют.

Тора отпустила Мию, и та, торжествуя, скинула ее с себя, поднявшись, как обычно, на четвереньки, чтобы тут же успокоиться от удара какой-то эльфарки.

Тора поднялась грязная и растрепанная и люто посмотрела на меня. Если бы ее глаза могли метать молнии, то я был бы уже испепелен.

Из наших остались двое: Мегги и самая спокойная из всех Розина. Амазонки стояли спина к спине и не думали отступать. Их окружило пятеро снежных эльфаров: два парня и три девушки.

– Сдавайтесь, рены, – предложил один из парней.

– Русские не сдаются! – вдруг выпалила Розина и смела говорившего эльфара «воздушным кулаком». А нечего было зевать.

– Так их! – в азарте закричал Гронд, привстав со скамейки. – Нехеец, а кто такие русские? – спросил меня дотошный старик.

– Это поговорка в семье у нас такая, – отмазался я, вспомнив, что несколько раз вскользь на занятиях произнес эту фразу, и вот она уже стала крылатой.

Били моих девчонок зло и азартно, и, как говорится, сила солому ломит. Чувствуя, что скоро с ними расправятся, девочки сбросили защиту и неожиданно для эльфаров набросились на бедную Тору. Та стояла без защиты, не ожидая такого коварства, и, получив удар в челюсть, обрела временный покой от беспощадной суетной жизни. Но сами нападавшие тут же поплатились за свой порыв, завалив телами упавшую внучку великого князя.

– Да-а-а, – протянул старик, – чего только в жизни не увидишь, но чтоб так девки за парня дрались, я вижу впервые. Пойду к Крону, покажу ему. – Он подбросил амулет в виде головы барса и крикнул стражам: – Всех в медблок.

На другой день я пошел мирится с Аре-илом. Я всего мог ожидать, но вот что вместо боя выйдет отчаянная драка, даже предположить не мог.

В комнате сидели Аре-ил и его товарищ, которому скрав отрубил руку, но лекари академии прирастили ее вновь. Увидев меня, эльфар радостно помахал мне рукой:

– Заходи, Ирридар, мы тут как раз вспоминаем вчерашний бой.

Я поставил бутылку на стол и спросил:

– Чего такие радостные? Я вот мириться пришел.

– Мириться? – удивился он. – С кем? Да ты что, дружище, мы так давно не отрывались! Твои ребята молодцы, настоящие бойцы получились. Ты знаешь, что мы у себя дома всегда первые были среди молодежи? С нами соревноваться не хотели. А теперь у нас есть боевые партнеры. – Аре-ил был доволен.

Разливая вино, я спросил:

– Как девушки?

И тут он заржал:

– Жди реванша, теперь ты от Торы без боя не уйдешь, она тебе все глаза обещала выцарапать, а твоей тигрице нос свернуть и патлы выдернуть. Слушай, а как зовут ту девушку, что меня камнем по голове стукнула? – спросил эльфар, отсмеявшись.

– Эрна, а что?

– Хочу ее в трактир пригласить. Как ты думаешь, она согласится? – поинтересовался он.

– Не знаю, – вздохнул я. Меня больше донимали проблемы с внучкой снежного князя.

– Через неделю опять встречаемся, – сказал Аре-ил. – Теперь вам так просто не отделаться.

Я кивнул и вышел, для меня было главным, что со «снежками» у меня не возникло проблем.

Как я и предполагал, у моих дверей топтались побежденные. Но уже без ссадин и синяков. Внимательно осмотрев присмиревших ребят, недовольно спросил:

– Чего толпитесь, неудачники?

Ответом мне было всеобщее молчание. Открыв двери своего жилища, кивком пригласил всех войти.

– Давайте разберем ваше сражение, – начал я без перехода. – Всё очень плохо. Первое: не было командной борьбы. Второе: вы по отдельности каждый уступаете эльфарам и в силе, и ловкости, и в быстроте. Третье: все, чему я вас учил, было зря. Теперь пошли вон, до вечера я вас видеть не хочу, – закончил я.

Вечером на полигоне я устроил им избиение. Не объясняя, что и как делать, я нападал на них с мечами, атаковал магией, переносился с помощью телепортов с фланга на фланг, прыгал за спину, и скоро они все лежали на земле, не подавая признаков жизни. Я ушел в режим ускоренного восприятия, влил им свой эликсир, привел в чувство и вновь всех построил.

Мия захлебывалась слезами:

– Не бейте меня, милорд, у меня вся задница в синяках, сидеть больно.

– Делай две вещи, – ответил я, – лечи ее и не подставляй. Ну, раз до вас не дошло, что надо делать, повторим еще раз, – оскалился я.

– Молчи, дура, – злобно зашипела Мегги, – или мы сами ее тебе отобьем.

Вот такой настрой коллектива мне начинал нравиться.

Еще четыре раза я отправлял их отдыхать, и во время отключки Шиза устанавливала и подправляла им блок поведенческих реакций в бою. С каждым разом дела шли все лучше и лучше. Я же думал, как усилить магическую защиту и нападение моих вассалов. Сидя у себя в комнате, я рассматривал серебряный медальон, сделанный отцом «страдалицы» Мии в виде маленькой головы барса с гранатами вместо глаз, смотрелся он очень красиво. Это был амулет «щита» первого уровня, но опять же комбинированный. Я сплел вместе силовой щит и вектор кругового движения, так что при ударе щит не задерживал, а, вращаясь, делал удар скользящим. Это позволяло экономно тратить энергию и укрепляло защиту, отводя магический или физический удар в сторону. Кроме того, его можно было соединять с другими аналогичными щитами, что усиливало его свойства. Налагаясь друг на друга, щиты создавали непреодолимую преграду для противника. А еще я добавил «спящий» вектор, благодаря которому по желанию щит превращался в тонкую иглу и мог поразить стоящего рядом противника, проникая через его защиту, как шило через тонкую кожу.

Но все равно я был неудовлетворен, щит потреблял большое количество энергии и быстро разряжался.

– Сделай из них монисто, – прервала мои раздумья Шиза.

– Точно! – обрадовался я: решение лежало на поверхности, но именно в такой плоскости я задачу не рассматривал, зациклившись на идее усиления щита.

– Спасибо, девочка! – поблагодарил я, понимая важный для меня принцип: не нужно отходить от простых идей.

Теперь надо продумать баланс цены, качества и целесообразности. В конце концов, обмозговав затраты и полезность вещи, решил сделать ожерелье из четырех амулетов, но не на цепочке, а на кожаном шнуре, что удешевляло само изделие. В итоге у моих ребят будет магическое преимущество, а у «снежков» преимущество в силе, ловкости и быстроте. Кроме того, нельзя показывать все возможности моего отряда. Нецелесообразно и выигрывать у эльфаров, чтобы не раскрывать вероятным противникам все наши возможности. В общем, мне было о чем подумать и что предпринять.

Глава 6

Второй слой Инферно

Караван спокойно продолжил свой путь, дорога была свободна, и нигде на всем ее протяжении не наблюдалось древесников. Впереди отряда двигались зомби, уничтожающие все живое на своем пути. Испуганные племена древесников покидали места своего обитания и уходили высоко в горы, стараясь скрыться подальше от оживших мертвецов.

– Как долго твои создания будут существовать? – спросил Грапп у Листи, рассмотрев очередной раз промелькнувших черных мумий. Листи раздраженно оттолкнула ногой хвостатого и подошла к Алешу.

– Надоел он мне, – посмотрела она на Жура, – убить хочу.

Древесник горько вздохнул, проводив взглядом объект своего обожания, отвернулся и понуро поплелся дальше. Его хвост безвольно волочился по дороге, прокладывая узкую дорожку в мусоре и опавших листьях. Грапп только засмеялся:

– Терпи, сразу не убила, теперь не надо. Так что по поводу этих зомби?

– Это не зомби, это воины праха. Скоро прах осыплется, как ему и подобает, и духи, запертые в телах, получат свободу, чтобы уйти за грань. Они это знают и стараются отомстить как можно большему количеству своих врагов.

– А почему на нас не нападают? – Алеш проводил подозрительным взглядом мелькнувшего среди деревьев воина праха.

– Мы им не враги, поэтому они нас не чувствуют, – ответила Листи, – они движимы только ненавистью и чуют только своих мучителей. Думаю, древесники больше не доставят нам неприятностей.

– Хорошо бы, – согласился Грапп.

К исходу дня отряд подошел к подножию хребта, который запирал долину и преграждал путь дальше. Алеш поднял голову и смотрел на дорогу, змейкой вьющуюся вокруг горы.

– Выше по склону есть группа пещер, через которые нам надо пройти. – К нему подошел старший краур и тоже стал рассматривать горы. – Это даже не пещеры, а разветвленный тоннель сквозь всю гору, – продолжил он, – а у выхода находится переход на другой слой.

Он умолк.

– Привал! – скомандовал Грапп остановившемуся отряду.

К их костру подошел старший носильщик и присел. Он некоторое время смотрел на искры, вылетающие из огня.

– Будь осторожен с хозяином, – тихо прошептал краур, не глядя на хумана. – Я слышал, как он с кем-то переговаривался и звал сюда. Он проявил интерес к сьюре, – потом носильщик еще раз окинул взглядом горы, прячущиеся в сумраке, развернулся и быстро отошел.

Слова краура Алеш принял всерьез. Караванщик был непонятным, очень равнодушным к тому, что происходило с отрядом, как будто ему плевать на свою жизнь и на судьбы всех остальных, но Алеш чувствовал, что это впечатление обманчиво.

Под утро его разбудила нейросеть: перестал светиться маркер под цифрой «четыре», а это означало смерть. Умер старший краур. Грапп просканировал лагерь, все находились на своих местах, посторонних не было. Прокс пролежал до самого подъема, размышляя о странной кончине старшего носильщика, он не сомневался в том, что его убили. Вот только за что? Единственное объяснение он видел в том, что краур сошелся с ним, Алешом, и стал чем-то опасен. Кому он помешал? Тут вывод напрашивался только один: караванщику. Но что нужно тому, только ли Листи?

Ответа на этот вопрос у него не было. И так ли очевиден факт участия караванщика в смерти бригадира носильщиков? Тоже нет. Что Грапп знал о целях каравана? Отряд почему-то двигался в обход всех торговых маршрутов, это Алеш уже понял. Цель похода – дойти до последнего слоя. Задача – сохранить жизнь караванщика. Скорее всего, караванщика отправило братство. И у братства были опасения, что караванщик до конца маршрута не дойдет. Это все, что пока было понятно агенту.

Он встал и вышел из палатки. Вокруг умершего краура собрались носильщики.

– Листи, иди сюда, – позвал ведьму Грапп. – Кто-нибудь подходил к старшему крауру? – спросил он у носильщиков.

– Я подходил, – сказал один из них. – Вижу, Шранд не встает, подошел позвать его, а он молчит, укрытый с головой. Я еще подумал, чего это он с головой укрылся? Хотел растолкать его, гляжу, а он уже синий. Помер, значит, Шранд, – закончил он.

– Листик, осмотри место и одежду на предмет применения ядов и магии, – попросил Грапп.

Девушка осмотрела место, где оставался лежать краур, и доложила:

– На одеяле присутствуют следы магии, но самого источника нет. Я не могу сказать, что это было за заклинание. – Она виновато посмотрела на хумана. – Ясно только, что это магия разрушения, ее эманации до сих пор присутствуют.

– А что входит в магию разрушения? – спросил Алеш. – Я не слышал о таком разделе.

– Подраздел магии хаоса – взрыв, вампиризм, гниение, тлен и много еще чего.

– Больше ничего сказать не можешь? – расстроился Грапп. – Может, есть следы того, кто подходил к убитому?

– Вот только его, – показала она на только что говорившего носильщика.

– Я его не убивал, – попятился краур, – мне это не нужно.

Подошел караванщик посмотрел на лежащего без движения носильщика и приказал:

– Разберите груз убитого, и двигаемся дальше.

– Кто будет старшим крауром? – спросил Грапп, внимательно смотря на хозяина.

– Мне все равно, – равнодушно ответил тот.

Посмотрев на толпящихся плотной группой взволнованных носильщиков, Прокс сказал:

– Выберите бригадира и собирайтесь, убитого отнесите отсюда лагов на сто.

Он проследил, как тело завернули в одеяло и понесли подальше от места стоянки.

Что бы все это значило? Кому мог помешать краур? Какой информацией он владел? Странное, необъяснимое убийство, но профессионально сработанное. Тот, кто это сделал, не оставил следов. У анализатора нейросети тоже не было ответа. Ей просто не было на что опереться.

– Недостаточно исходных данных, – получил ответ Алеш.

Поздним утром караван опять тронулся в путь по извилистой узкой дороге, похожей на тропу. Через несколько лиг по склону взорам идущих открылся широкий вход в пещеру.

– Две тени вперед, – скомандовал Прокс. – Дистанция двадцать лаг. Две тени идут замыкающими. Построение прежнее. Тронулись!

В пещере был почти гладкий сводчатый потолок, действительно напоминающий тоннель, сразу за входом оказался поворот и наступила тьма. Листи подвесила светляк, который осветил пещеру, и взорам идущих стали видны многочисленные ответвления, уходящие вглубь и вверх от основного пути.

Жур забеспокоился и стал тереться о ноги Листи, но та дала ему хорошего пинка, и древесник с горьким воплем упал у ног Алеша.

– Хозяин, – обратился к изумленному от такого обращения Алешу хвостатый, – дальше нельзя идти. Там опасно!

– Что там? – Прокс сразу стал серьезным.

– Дальше поющие гули, – ответил испуганный древесник. – Мы сюда не ходить, кто ходить, тот умирать. – Он начал путать слова и заикаться.

– Краур! – позвал Демон шедшего первым носильщика и, подождав, когда тот подойдет, спросил: – Какие опасности нас могут поджидать здесь?

– Только поющие девы, – подумав, ответил тот. – Но у нас есть защитные амулеты.

– Поясни, в чем их опасность, – не отступал Прокс.

– Они зачаровывают своим пением и уводят за собой поддавшихся очарованию безумцев. Тех, кто попал под действие колдовства, уже не удержать, они уходят и пропадают бесследно.

– Я понял тебя, – кивнул головой Прокс и отошел от носильщика.

– Листи, у нас могут быть проблемы, тут какие-то поющие девы, которые очаровывают и уводят за собой околдованных, так что бей этих «певуний» всем, чем можешь.

– Я поняла, – ответила Листи.

– Тени, – дал он следующую команду, – уничтожать любое запевшее существо.

Жур пристроился рядом с Алешом и, поскуливая, трусил рядом. Его хвост метался из стороны в сторону, и он зажал его в лапах.

Отряд шел спокойно до обеда и расположился на привал в большой и высокой пещере. Через нее протекал ручеек, который добегал до трещины в полу и терялся где-то в глубине. Сканер не показывал посторонних, да и тени не проявляли беспокойства.

Перед самыми сборами из глубины боковых ответвлений раздалось тихое, но очень красивое завораживающее пение. Алеш помимо воли стал прислушиваться и получил сигнал от нейросети:

– Ментальная атака. Отразить, развеять?

– Отразить, – не задумываясь, отреагировал он, и вместо тихого чарующего голоса по пещере пронесся яростный визг, а в его голове мелькнула мысль: «Ты поплатишься за это!»

Демон быстро вскочил и осмотрелся. Крауры и караванщик спокойно сидели и ели, его бойцы замерли, и их глаза уставились в одну точку.

– Листи, быстро свяжись с ведьмами, – приказал он, – и помоги бойцам, на них напал паралич.

К его радости, все были на месте, но тени не смогли обнаружить гулю.

– Мы их не видим и не чувствуем, – ответила Сурна.

Грапп задумался. Ментальная атака поющих дев пробила амулеты защиты первого уровня, которые были у всех членов его отряда. Нет, они не подчинились, но впали в ступор и стали беззащитны перед любым нападением.

– Листик, что можно предпринять, чтобы защитить нас от таких атак? – спросил Алеш.

– Я думаю, родной, – ответила девушка. – Самое простое – разряд боли, каким я лечила тебя. Вот смотри. – И сидящие неподвижно бойцы задергались, их взоры приобрели осмысленность. Потом они вскочили и заняли оборонительную позицию.

– Хотя бы так, – согласно кивнул Алеш и пошел к караванщику. – Хозяин, у тебя есть амулеты защиты от поющих дев? – спросил он.

– Лишних нет, – равнодушно ответил толстый демон и отвернулся от главы охраны.

У Алеша сложилось впечатление, что караванщик сознательно провоцирует его на конфликт. Внимательно посмотрев на сидящего с безразличным видом рогатого толстяка, Алеш подумал: зачем ему это? Тай Ро убеждал, что караванщику можно доверять и он даже будет готов помочь ему в его поисках в мире властителей Инферно.

Ничего больше не говоря, Прокс вернулся к своим бойцам. Воины еще были несколько нервозны, а на их лицах остался отпечаток растерянности.

– Скоро выдвигаемся, – сказал он, – приводите себя в порядок.

Караван шел по пещерам, то опускаясь глубоко, то поднимаясь почти к поверхности, не уклоняясь в боковые ответвления. Оттуда доносились шорохи и иногда выскакивали пауки размером с большую кошку. Двигались они странно, замирая на миг, а потом совершая длинный прыжок и в полете выстреливая липкой нитью. Но близко к отряду им подходить не давали, ведьмы подтянулись ближе к отряду и били «прыгунов» прямо на лету или в момент, когда они замирали. Гули тоже никак себя не проявляли. Поэтому отряд шел, не снижая темпа, и к вечеру вышел к месту, где останавливались проходящие караваны.

– Сурна, – позвал Грапп, – организуй дежурство тройками, одна тень и два бойца. Утренняя смена моя и Листика. Что делать при пении дев, ты знаешь. Приступай!

Алеш подсел к демонице.

– Листик, происходят странные события. У меня складывается впечатление, что нас отправили на погибель: маленький караван, неподготовленная охрана. А главное, путь, по которому мы идем. Я много расспрашивал о переходах через слои, но об этом никогда не слышал. – Он задумчиво посмотрел на шатер караванщика. – Окружи лагерь всем чем можешь и будь внимательна. – Он погладил ее по руке и посмотрел в глаза, – не нравится мне наш наниматель.

– Хорошо, любимый. – Девушка улыбнулась, обозначив две мягкие складочки по бокам губ.

Грапп после ужина лег и закрыл глаза. Нейросеть была настроена на изменение емкости пространства лагеря. Стоило появиться любому существу размером с паука или кому-то покинуть лагерь, нейросеть его бы разбудила.

Через пару часов суета лагеря стала стихать и установилась обманчивая тишина, прерываемая треском горящего костра и храпом крауров. Грапп не спал, он лежал без движения, отслеживая обстановку с помощью сканера, на котором каждый член каравана был отмечен маркером и определенной цифрой.

В середине ночи Жур встал и тихонько пополз из лагеря. Одна из теней хотела его задержать, но Алеш остановил ее:

– Не трогай, пусть идет, но проследи за ним, – передал он по амулету.

Грапп долго лежал, прислушиваясь к звукам ночного лагеря. Он почти засыпал, когда поступил сигнал от нейросети: погас зеленый маркер с цифрой «семь». Находясь в полудреме, он не сразу сообразил, что это могло означать. Но потом по сознанию ударила вспышка: он лишился одного бойца. Долгая и опасная работа полевым агентом приучила его не бежать сломя голову разбираться с ситуацией. Бойца уже не вернешь. Он запустил сканер в режиме обратного воспроизведения. Вот загорелась зеленая цифра «семь». Воин находился на посту. Рядом нет никого, все отмечены на своих местах. Бойцы спят в палатках, толстый демон тоже у себя в шатре, его охрана у входа. На другом конце лагеря бодрствует ведьма Корна. Сканер не показывает наличия посторонних. Он открутил картинку до момента, когда хвостатый удрал из лагеря, и остановился. Выскользнув из палатки, неслышно отправился к воину охранения, буквально сразу за его спиной оказалась чья-то тень.

– Что-то случилось? – спросила она шепотом.

– Шарган умер, – тоже шепотом ответил он.

Часовой сидел у камня и смотрел в темноту пещеры широко открытыми мертвыми глазами. Прокс внимательно осмотрел тело и не нашел видимых следов, указывающих на причину смерти.

– Листи, девочка, проснись, – послал он сигнал по амулету. – Корна, осмотри все в округе, может, найдешь что-то подозрительное.

– Что случилось? – неслышно появилась рядом Листи.

– Шарган умер. Листик, осмотри тело, только тихо. – Он несильно сжал ее руку.

Девушка обошла вокруг безучастно сидящего воина.

– Алеш, у нас проблема, – сказала она. – На Шаргана наложено заклинание отложенной смерти. Подожди, я еще посмотрю. – Девушка присмотрелась к убитому. – Сними с его спины щит, – попросила она.

Грапп осторожно поднял щит и расстегнул ремень, которым он крепился. Демоница нагнулась, и в ее руках оказалась тонкая игла.

– Вот что стало причиной смерти, – сказала она, показывая Граппу маленькую иголку.

– Что это? – спросил он.

Листи осторожно переломила иглу и выбросила ее в темноту.

– Я даже не знаю, как тебе объяснить, дорогой. Это древнее заклятие, наложенное на иглу, но не просто заклинание, это специально собранная эманация смерти при жертвоприношениях. Такие обряды сопровождались долгими пытками и муками жертв. Попадая в тело, игла не вызывает боли, но постепенно выпивает жизнь. Жертва слабеет, ничего не чувствуя, и в конце концов умирает. Поэтому и называют «отложенная смерть».

– Листик, если ты знаешь про это заклятие, может, сообразишь, как игла могла попасть Шаргану на спину? – с надеждой спросил Грапп.

– Не знаю, родной, только прошу тебя, будь осторожен. – Она с мольбой всмотрелась ему в глаза.

Сенгуры хоронили воина по своим обычаям. Прокс стоял в стороне, его отряд понес первые потери не в бою, воина убили коварно. Незримый убийца не оставил следов, кроме маленькой иглы с «отложенной смертью». Демон обводил взглядом молчаливо стоящих крауров и собиравших шатер охранников демона, которые остались полностью безучастны к происшедшему. Он понимал, что убийца находится здесь, среди своих, и не мог понять, кто этот хитрый и коварный враг.

Древесник, услышал зов и, не в силах противиться ему, пополз из лагеря. Выбравшись из круга света, который давал горящий костер, он встал на четвереньки и быстро побежал прочь. Он бежал, тихо подвывая от страха, но не мог преодолеть силу зова, который неодолимо тянул его и указывал путь.

Он пробежал всю пещеру и углубился в неширокий извилистый тоннель, уходящий в сторону и вниз от основной дороги. Демон двигался, не останавливаясь, меняя направления, не помня дороги, уходя все ниже и ниже, пока перед ним не появился сам источник зова. Жур встал на ноги и поднял голову. Перед ним стояла очень красивая демоница, полностью обнаженная, смотревшая на него красными горячими глазами.

– Ты пришел, любовь моя, – нежным чарующим голосом пропела она. – Я так тебя ждала.

Ее голос обволакивал, проникал внутрь самого существа и вызывал волну восторга и обожания.

– Ты готов, любимый, сделать для меня то, что я попрошу?

– Готов, любимая, – переполняемый желанием, ответил древесник, его хвост нервно стегал по ногам, глаза закатились в экстазе.

– Возьми этот кинжал и воткни ее в хумана, – она протянула ему узкую заточенную кость. – А потом приходи сюда, любимый.

Жур взял кость, посмотрел на нее. В его душе происходила борьба двух желаний: исполнить волю одной любимой и не навредить другой. Он запутался, не понимая, что ему делать, его сознание раздваивалось. Одна любимая предлагала убить хозяина, другая приказывала защитить его.

– Я не могу, – растерянно ответил он и поднял печальные глаза на демоницу.

– Что-о? – раздался пораженный голос, в котором не было больше очарования. Красавица злобно зашипела и подняла руки.

В это время от стены отделилась тень и набросилась на сверкающую глазами обнаженную обольстительницу. На глазах пораженного Жура девушка с чарующим голосом превратилась в серую костлявую тварь с непомерно длинными худыми ногами, сидящую, как лягушка. Ее морда злобно скалилась, из огромной пасти вырывалось зловонное дыхание. Завизжав, она стала отбиваться от нападавшего. В ее руке была большая дубина, которой она очень ловко пользовалась, отражая удары меча. Тварь то и дело поочередно выбрасывала несуразно длинные ноги, стараясь попасть по ведьме. Двигалась она тоже как лягушка, совершая прыжки. На застывшего столбом древесника сражающиеся противники не обращали внимания. Ведьма атаковала мечом и периодически пыталась применить магию. Но верткая тварь не давала ей этой возможности.

Жур скинул оцепенение, нервно задергал хвостом и, улучив момент, когда гуль оказалась рядом с ним, бросился на нее и воткнул заточенную кость в спину. Та дико взвыла от боли, выгнулась дугой и отбросила Жура вглубь пещеры. Получив смазанный удар затылком, он полетел кувырком, покатился по полу и упал в расщелину. Его падение было недолгим. Он плюхнулся в воду, и его увлекло течением подземной реки. Поняв, что его уносит далеко от обнажаемой госпожи и, может быть, навсегда, Жур в отчаянии взвыл и бешено заработал руками, борясь с течением. Он уже захлебывался, когда чьи-то сильные руки схватили его за шиворот и вытащили из воды. Весь мокрый и с трясущимися губами маленький демон сжался и посмотрел на своего спасителя. Рядом с ним стояла ведьма из отряда хумана, которая напала на тварь.

– Приходи в себя быстрее, нам надо уходить, – сказала она.

Жур радостно встряхнулся, брызгами окатив спасшую его девушку.

– Придурок, – выругалась та и дала ему подзатыльник. – Пошли отсюда, нам нужно найти выход наверх.

– Подожди немного, – сказал хвостатый, достал неизвестно откуда свою палочку и, постукивая ею по ладони, стал, раскачиваясь, напевать заунывный мотив. Потом упал, закатив глаза.

Ведьма вздохнула и села рядом с его телом.

Где-то ридок через пять-шесть Жур очнулся.

– Я знаю дорогу, – проговорил он, – но она очень опасна.

Лерея искоса посмотрела на лохматого заморыша и сказала:

– Веди.

Сначала они шли вдоль подземной реки, потом повернули направо и вошли в узкую расщелину, где Лерея пробиралась с трудом.

– Тут что, нет более удобной дороги? – спросила она, пытаясь боком протиснуться в узкий проход.

– Есть, госпожа, но там полно каких-то странных существ, а этот путь позволит нам их обойти, – не оборачиваясь ответил древесник. Он уверенно продвигался вперед, как будто всю жизнь провел в этих запутанных катакомбах.

Наконец они выбрались из щели и двинулись дальше. Под ногами кое-где валялись останки пауков, Жур периодически копался в них и с ворчанием шел к следующим. Скоро он с довольным видом вытащил целое хитиновое брюшко. Почистив его от прилипшего мусора, он постучал по нему опять неизвестно откуда взявшейся палочкой и остался доволен.

– Нам направо, – сказал он и твердым шагом двинулся вперед.

Они поднимались зигзагами, иногда возвращались и шли по другому пути. Лерея не расспрашивала хвостатого, так ведьмы называли между собой древесника, а он не объяснял ей своих решений. Но все равно они неуклонно двигались наверх.

– Нас окружают, – сказал он, – дальше прятаться невозможно. Нам нужно идти прямо и прорваться сквозь них.

– Сколько их? – спросила Лерея.

– Не знаю, – пожал он плечами и нервно заколотил хвостом.

– Где они? – спросила она.

– Мы движемся прямо на них, – ответил Жур. – За нами идут гули, – прошептал он, постоял, к чему-то прислушиваясь, и добавил: – И они ведут пауков. Если догонят, нам конец. – Он посмотрел на девушку. – Сторожи меня, я пойду по небесным тропам, не уноси мое тело, оно должно оставаться на месте, иначе я потеряюсь.

– Не беспокойся, я постерегу, – ответила она.

Жур достал пучок травы, запалил его и стал вдыхать сладковатый дым. Лерея отошла подальше.

Неинициированный шаман, желавший поближе посмотреть на чужаков и попавший в силки Листи, поднимался выше и выше. Ни стены, ни потолок ему не были преградой, он возносился к небесным тропам, чтобы, путешествуя путями астрала, найти страшных гуль. Он шел осторожно по самым нижним дорогам, чтобы самому не стать пищей для астральных духов. Он вынужден был тратить больше сил, преодолевая сопротивление, это походило на то, как идти против потока воды по колено.

Он продвигался, внимательно следя за возмущениями астрала, в любой момент сюда мог спуститься и поискать добычу какой-нибудь голодный дух. Неожиданно вверху закружился слой энергии, и прямо перед ним выпал испуганный астральный дух в виде кляксы. Был он изранен и шокирован. Не ожидавший здесь встречи, он уставился на Жура и застыл. Древесник создал в руке дротик и запустил его в кляксу. Астральный дух задергался, теряя остатки силы, а шаман удлинил руки, схватил добычу и вобрал ее в себя.

Жур просто не верил в свою удачу, ему попался ослабленный дух, которого он смог победить и пройти инициацию. Теперь он стал признанным предками шаманом и получил к ним доступ, его духовная сила выросла втрое.

Уже бодрее он направился навстречу гулям и скоро их увидел. Две твари, принюхиваясь, шли по их следам, а за ними прыгали пауки, но гораздо больше тех, что встречались им ранее. Надо было быстрее уходить, поэтому Жур пожелал вернуться в тело и мгновенно там оказался. Только столь стремительное возвращение не прошло без последствий – его вырвало.

– Смотри, куда блюешь, – демоница отскочила от Жура.

– Еще пару часов, и мы выйдем к месту стоянки, – сказал древесник. – Потом будем догонять караван. – Он встал, преодолевая слабость. – Нас там ждут! – показал он рукой направление, откуда исходила угроза. – Назад дороги нет, а впереди засада. У тебя есть какое-нибудь оружие для меня? – Жур с надеждой посмотрел на ведьму.

Лерея проверила свой магический запас, он был почти пустой, амулеты разряжены, остались только мечи, метательные ножи и дротики. Дротики она протянула Журу.

– Это пойдет?

– То, что надо! – Он с мрачным видом забрал дротики. – Пошли, сьюра.

– Будем прорываться, – сказала она. – Иди за мной и бей только тех, кто окажется рядом.

Вытащив мечи, девушка неслышно заскользила по дороге, за ней обреченно шел шаман.

Засада обнаружилась вскоре. Дорогу перегородила толпа больших пауков, которые переминались с лапы на лапу, за их спинами в своих отвратительных обличьях стояли три гули. Лерея задумалась, силы были явно неравные, принимать бой на дороге означало идти на смерть, их окружат и заплюют нитями.

– Шаман, – сказала она, – полезай на выступ стены и оттуда бей по паукам, а когда они подойдут, старайся сильно не высовываться.

Он согласно кивнул, проворно залез на скалистый выступ и там за большими камнями затаился.

Лерея собрала крохи энергии и ушла в тень. Она быстро приблизилась к паукам, перепрыгнула их и ворвалась в небольшую группу стоящих гуль. Ее мечи запели песнь смерти, яростно обрушившись на тварей. Никогда ранее она так быстро ими не работала. Первые две твари сразу лишились голов. Третья оказалась более проворной, она отпрыгнула и замахала дубиной. Не дожидаясь встречной атаки, ведьма совершила прыжок обратно и побежала что есть мочи, при этом сильно петляя. Ей вслед полетели нити, а потом прыжками понеслись пауки. Девушка пробежала мимо сидящего Жура и скрылась за поворотом.

Шаман тихо, как на обычной охоте, сидел в засаде. Дождавшись, когда пауки проскочат мимо, поднялся и метнул два дротика.

«Есть!» – удовлетворенно подумал он и тут же спрятался.

Два паучьих тела остались лежать на полу тоннеля. Остальные, потеряв добычу из виду, нерешительно потоптались на месте и упрыгали обратно. Из-за поворота осторожно выглянула ведьма, удовлетворенно оглядела убитых пауков, вытащила из них дротики и отдала шаману.

– Молодец, – приободрила она, – первый раунд сражения остался за ними: убиты две гули и два паука.

Лерея снова выскочила к месту засады и метнула четыре ножа, по два в каждого паука, и, мгновенно развернувшись, скрылась под злобный вопль гули. Следом, как и ожидалось, запрыгали пауки, пуляя нитями в юркую добычу. Жур, как и в первый раз, пропустил их мимо себя, приподнялся и метнул три дротика, два из которых попали в цель. Все повторилось снова. Пришла ведьма, подала дротики и скрылась в направлении засады. Скоро она неслась обратно, а за ней прыгали три оставшихся паука. Подловив момент, шаман метнул дротик и попал. Не успел он обрадоваться, как обратно из-за поворота выскочила сьюра, глаза ее были широко открыты, а на лице застыл страх. Следом за ней из-за угла показались два паука и серая тварь. Понимая, что она зажата с двух сторон, Лерея сменила направление и, вложив все силы в прыжок, заскочила на выступ, где за камнями прятался Жур. Уже в полете в нее попали нити нескольких пауков, и она упала, облепленная ими, у его ног. Девушка заметалась, пытаясь освободиться, но только еще больше запутывалась в паутину. Пауки остановились у подножия и защелкали жвалами.

Шаман вскочил во вес рост и метнул два дротика. Отпрыгнул в сторону и метнул еще два. Оставшийся дротик крепко зажал в руке, пригнулся и спрятался за выступ.

– Не дергайся, – сказал он ведьме, – дай нитям засохнуть, тогда можно будет их разрезать.

Под выступом началось какое-то шевеление и раздался шум. Сидящий древесник поднял голову и увидел смотревший на него с яростной злобой горящий глаз гули. Не задумываясь, что делает, Жур выпрямился и со всей силы воткнул последний дротик в этот ненавистный глаз. Тварь взвыла, засучила руками и, схватившись за лежащую ведьму, стала падать. Она тащила за собой связанное тело Лереи, ухватив его своими лапами. С другой стороны за него ухватился древесник, стараясь удержать стремительно ускользающее тело, но силы были явно неравные, и все трое вывалились на дорогу. Первой упала и затихла тварь, придавив собой паука, на нее упала Лерея и следом выкатился хвостатый шаман, шерсть которого встала дыбом, когда он нос к носу столкнулся с пауком. Тот щелкнул жвалами, пытаясь укусить добычу. Но древесник стремительно упал и закатился за поверженную тварь. Над ним пронеслись нити и раздался яростный вопль другой гули. Обернувшись, он увидел, как стоящую рядом с ним серую образину опутали нити паутины, та забилась, пытаясь освободиться, и прибила паука, прыгнувшего следом за маленьким шаманом. Уворачиваясь от ее ударов, ошалевший Жур откатился и обмер: рядом с ним стояла поющая дева. Она уже превратилась в демоницу и запела:

– Я ждала тебя, любимый, приди в мои объятия.

– Ага, жди, – хохотнул невесело Жур, и в его руке появилась тонкая заточенная кость. – Я иду к тебе, – крикнул он и, вложив все силы и все свое мужество в прыжок, прыгнул на тварь.

Гуль от страха взвыла, отпрянула назад и замерла, из ее груди показалось лезвие меча, она постояла немного и стала заваливаться на бок. За ее спиной стоял хуман.

– Хозяин! – радостно закричал древесник и лишился чувств.

Часовой убит, Лерея пропала… Листи ненадолго задумалась. Надо выручать подругу. Она села, скрестила ноги и запела тихую песнь. Звуки ее голоса начали создавать вибрацию, которая странным образом окружила девушку, не распространяясь дальше. Скоро воздух рядом с ней задрожал, и Грапп увидел, как от поющей демоницы отрывается слабо заметный образ и устремляется вверх.

Листи впервые вышла на небесную тропу. Она огляделась и поняла, что находится на нижних дорогах, идти по которым все равно что двигаться по колено в вязкой трясине. Поднявшись выше, она настроилась на Лерею и взяла направление. Сверху она видела открытые катакомбы, пауков, снующих по многочисленным ответвлениям пещер, маленьких здешних обитателей, похожих на людей. Идти здесь было не в пример легче, чем внизу. Скоро она увидела бегущую Лерею и направилась к ней. Пройдя полпути, почувствовала возмущение астрала. Девушка замерла, и рядом с ней появилось существо с большой головой, из которой росли щупальца. Его единственный глаз уставился на нее в упор. А потом к ней метнулись его отростки, обхватили демоницу и, плотоядно почмокивая, потянули к себе. Неожиданно для себя Листи создала два кинжала со сверкающими лезвиями и стала ими отсекать щупальца, обхватившее ее тело. Существо заверещало и отпустило девушку, отпрянув немного назад, потом нанесло удар электрическим разрядом. Тело Листи выгнулось от невыносимой боли, она застонала и почувствовала, как из нее утекает энергия через канал, протянувшийся от нее к астральному духу. Действуя на одних желаниях, она создала бластер и выстрелила в «многонога». Тот заревел, объятый пламенем, и попытался удрать, но, получив еще один заряд, провалился вниз. Листи, объятая тревогой из-за потери энергии, пожелала вернуться в тело. Возврат был ошеломляющий, ее колотила дрожь и сильно тошнило. Когда она пришла в себя, то почувствовала, что ее крепко держал в руках Грапп, говоря что-то успокаивающее.

– Я нашла ее, – наконец смогла она заговорить. – Лерея одна и находится недалеко, если мы не поможем ей, она не сможет вернуться. Там внизу все просто кишит разными тварями.

– Я пойду за ней. Расскажи мне маршрут. – Он вывел голограмму изученных подземелий.

– Это сложно сделать, я пойду с тобой. Отряд поведет Сурна, – не раздумывая, ответила Листи.

– Хорошо, – согласился Алеш, понимая, что одному пробиваться на помощь ведьме будет трудно. – Пойду предупрежу караванщика.

Он встал и направился к шатру.

– Разбуди хозяина, – сказал Грапп охраннику.

Тот неохотно поднялся и вошел в шатер и вышел оттуда уже с караванщиком.

– Я и Листи уходим искать своего бойца. Отряд поведет ее заместитель, – сказал Грапп.

– Ты не можешь уйти, – ответил невозмутимый толстяк, – у нас договор.

– У нас договор на охрану, а не на мое присутствие, – не смутился Демон. – Если тебя такая постановка вопроса не устраивает, я верну задаток.

– Не надо задатка, – не меняя равнодушного тона, ответил толстяк. – Можешь идти куда хочешь, – и, больше не обращая внимания на Алеша, скрылся в шатре.

Они вышли на широкую дорогу. Недалеко от них на уступе метался древесник, что-то яростно крича и кидая дротики то в пауков, то в серых тварей.

– Надо же, выжил! – изумилась Листи.

Только было она приготовилась накрыть тварей облаком праха, как увидела, что одна из них запрыгнула на выступ, где прятался Жур. А потом поползла назад, таща за собой спеленатую Лерею и упирающегося хвостатого поклонника.

Упав, тот вскочил и оказался между двумя серыми образинами и пауком. Он ловко увернулся от плевка и бесстрашно встал против серой твари. Та преобразилась и запела.

– Поспешим. – Грапп вытащил меч и бросился вперед в надежде спасти храброго демоненка, но неожиданно голая демоница отскочила и сама напоролась на меч Граппа спиной.

– Хозяин! – радостно закричал древесник и лишился чувств.

Провинция Азанар. Город Азанар

Как говорится, сказано – сделано. Не откладывая в долгий ящик, я отправился к отцу Мии оформлять срочный заказ. Потом мне надо будет навестить Груту и наделать ей для продажи фиалов с моей «живой» водой. Здесь я тоже сумел оптимизировать работу. Замысел мой был не особенно гениальным, но зато действенным и облегчающим мне жизнь. Надо было забрать у ювелира амулет с большим запасом энергии на восемьдесят четыре энерона и вложить в него мое лечебное заклинание. Пользоваться им очень просто: надо приложить его к фиалу с водой из пруда и пожелать перенос самого заклинания. Это мог сделать любой.

А будет это делать Грута? Еще со срочной службы я понял одно правило: если сможешь переложить свою работу на другого, сделай это. Им я и собирался воспользоваться.

День был на удивление чудесный, стоял легкий морозец и по-доброму светило местное солнце. Немного для виду поторговавшись с реном Ларсоном, папашей Мии (иначе тут уважать не будут), я сделал срочный заказ на мониста и забрал свой амулет, весь покрытый драгоценными камнями. Когда я их заказывал, он за сердце хватался: так по-варварски обойтись с благородными камнями ему не позволяла честь и гордость ювелира, которые быстро сдались под напором предложенной мной цены.

По дороге я заряжал этот амулет и вводил в него заклинание, благо с помощью Шизы мог это делать не только в лабораторных условиях, но и, как говорится, на коленке. На некотором отдалении от меня шли оперативники Гронда, помечены они были на сканере желтым маркером, над каждым из трех стояла своя цифра. Я задумался: вот за мной следуют профессионалы своего дела. Если бы не Шиза, я бы их не смог обнаружить, вели меня они очень умело, периодически меняясь и никогда не появляясь в зоне видимости. Я несколько раз проверял их реакцию, резко поворачивался и шел в их сторону, и каждый раз они успевали скрыться.

Вот как сделать так, чтобы они потренировали Ужа? Как следопыт он был незаменим, но особых навыков оперативной работы не имел, зато обладал ловкостью, умом и природной смекалкой. Я прошел мимо открытого канализационного люка. У них тут, как и у нас дома, пока специалисты не приедут, то люк не закроют. При взгляде на открытый зев канализации, у меня мгновенно созрел план, на который Шиза только фыркнула.

Я вернулся, спрыгнул вниз и завис у края отверстия. Скоро, как и ожидалось, появился шпик и заглянул в колодец.

– Привет. – Я радостно улыбнулся и схватил его за бороду. Тот от неожиданности дернулся, закатил глаза и потерял сознание.

Твою дивизию! Сколько раз я говорил себе, что с местными шутить нельзя! Они все воспринимают не так, как хотелось бы. Вот и этот, взял и потерял сознание. Я вылез из горловины люка, закрыл его, поднял «топтуна» и прислонил к стене дома в неприметном закоулочке. Сам присел рядом.

– Что вам нужно, тан? – возмущенно вскрикнул он, когда пришел в себя.

– Водяной владыка жертву требует, – разглядывая раздухарившегося агента тайной стражи, ответил я.

Тот сразу перестал возмущаться и с мольбой посмотрел на меня.

– Не делайте этого, тан. Вы обещали нас не трогать, – заговорил он.

Сделав вид, что задумался, я сказал со вздохом:

– Рад бы, да водяной не отпускает, должен я ему за помощь прошлый раз.

– За какой прошлый раз? – непонимающе посмотрел на меня шпик.

– А помнишь, когда я от эльфаров убегал? – в ответ спросил я. – Так вот водяной мне помог, но с условием.

– Так это он вас от эльфаров спас? – спросил шепотом соглядатай.

– Он, – кивнул я.

– А кто он, водяной владыка?

– Дух во плоти, наверное, – сказал я. – Вот жертву требует в счет долга.

– Так я вам сейчас парочку бродяг приведу, тан, вы их ему и отдайте.

– Сам так хотел сделать, – покачал я головой, – но он вонючих бродяг не хочет, ему нужны сто́ящие разумные, кто истории знает разные и рассказать их может. Вот я и подумал, что вы много видели по своей работе и рассказать можете многое.

– Да что вы, тан! Что можно увидеть на нашей работе, только улицы и люди, люди и улицы, ничего интересного.

– Не скажи, он и улиц не видел, а из людей только утопленников.

Сыщик после моих слов поежился и стал торговаться:

– Тан, давайте договоримся, вы же разумный человек! – Он с надеждой смотрел на меня, ожидая, что я признаю себя человеком разумным. – Мы будем рады чем-нибудь вам помочь.

Я задумчиво посмотрел на него:

– Да, это выход. У меня есть должок перед одним человеком, и вы действительно смогли бы мне помочь.

– Что-то, ваша милость, вы должны многим… – подозрительно посмотрел на меня сыщик.

– А что ты думал? – ответил я. – Сам же видел, какие неприятности за мной ходят – и бандиты, и благородные, и лесные братья.

– Какие лесные братья? – изумился он.

– Эльфары, – ответил я.

– А бандиты чего от вас хотят? Вы же им вроде как свой? – задал он вопрос и вытаращился на меня. – Простите, ваша милость, это я оговорился. Не надо к водяному, я на все согласен.

Я внимательно изучал его лицо с морщинками и испуганно бегающими глазками.

– Кто еще кроме вас так думает? – выделил я слово «так».

– Поверьте, тан, только мы, – он тоже выделил слово «мы».

– Я поверю вам, рен, и вы поверьте мне: за добро я воздаю добром, за презлейшее отдаю тем же. Мой принцип: долги надо возвращать! Вы как считаете? – закончил я свою поучительную речь, сопроводив ее ментальным нажимом.

– Мы это уже поняли, тан, – ответил он уже более спокойно. – Так чем можем вам помочь? Поверьте, мы сделаем это охотно.

– Есть у меня знакомый, он хотел бы научиться навыкам оперативной работы. Что скажете?

– Тан, это секретные знания. – Он так возмущенно смотрел на меня, как будто я просил его предать родину.

– Пять сотен золотых, – спокойно ответил я на его возмущенный взгляд. – И место при выходе на пенсию или досрочном увольнении.

– Шесть сотен, – быстро ответил сыщик, – нас трое, так делить удобнее.

– Держи задаток, – протянул я ему кошель, – тут половина, остальная половина после сдачи зачета.

Тот ловко выхватил мешочек.

– Это новенький, который с вашим помощником ходит? – спросил он.

Мне оставалось только кивнуть головой. Боже мой! Что я о себе мечтал! Да я тут как на ладони! Если бы я работал в театре, то воскликнул бы с горя: «А барон-то голый!»

– Тан, вы только его предупредите, а мы на него сами выйдем, – уже уходя, сказал оглянувшийся «опер».

Какие, оказывается, тут работают специалисты! Мое самолюбие было уязвлено, и я начал себя грызть. Радоваться солнышку уже не хотелось, и, вспомнив, как уходил от эльфаров, я решил сократить путь, пройдя проходным двором и срезав таким образом целый квартал.

Я вошел в подъезд двухэтажного дома, вышел во двор и перепрыгнул через забор. В тени дровни слышалась какая-то возня и приглушенные всхлипы.

– Закрой этой суке рот, – разобрал я шепот. А потом вскрик: – Ай! Эта тварь кусается.

– Держи крепче, щас попользуем красотку, а потом прирежем.

Меня выбросило в боевой режим.

– Рядом двое – лесные эльфары и кто-то третий. По донесшимся словам, девушка или женщина, – сказала Шиза.

– Что нужно здесь лесным? Скорее всего, берки!

Я оказался рядом с насильниками и увидел, как они вдвоем скрутили девушку, перегнули ее через бревно и задрали платье до пояса. Та беспомощно мычала и всхлипывала.

Меня захлестнула ярость. Не выходя из ускорения, я достал кинжал и без всякого благородства поочередно вогнал его каждому между ног, забрал у них сумки и выкинул насильников туда же, куда отправил предыдущих противников, вытащил из сумок все ценное, а сами сумки закинул следом. Всё.

Закрыл окно и вышел из ускорения. К моему сожалению, вместе с закрытым окном рассыпался камень. Посмотрел на привязанную к бревну женщину и помимо воли уставился на оголенный зад. Да, попка шикарная! Потом с сожалением одернул задранный подол и стал развязывать девушку.

Почувствовав свободу, она дернулась и попыталась растопыренными пальцами вцепиться мне в лицо. Я уклонился и спокойно сказал:

– Рена, спокойнее, я вас не обижу.

Она смотрела на меня, но, по-моему, ничего не видела, в ее глазах плескалась темная ярость, требующая выхода. Девушку трясло, и она затравленно озиралась.

– А где… где… эти? – осматриваясь вокруг, наконец выдавила она.

– Скрылись, – ответил я, не погрешив против истины.

Девушка разрыдалась и опустилась на землю, у нее началась истерика. Я старался через ауру ее успокоить, и мне это удалось. Она встала, шмыгнула носом и бросилась мне на шею.

– Еще одна дурочка, повисшая на шее, – ядовито прокомментировала Шиза.

Я тоже понимал, что надо это заканчивать, в буквальном смысле отодрал ее от себя и спросил:

– Как вы себя чувствуете?

Девушка была с заметной примесью эльфарской крови, худенькая, очень стройная, с тонкими красивыми чертами лица и с большими глазищами. В остальном она не отличалась от человеческих женщин.

– Спасибо, уже лучше. – Ее голос перестал надрывно дрожать, и в нем звучали нотки любимого мной сопрано.

– Вам есть куда идти, рена? – вежливо поинтересовался я.

– Нет. – Она нагнула голову, у нее опять началась истерика. – Меня все равно найдут и убьют! – зарыдала она. – Как убили моего приемного отца! Мы не смогли сбежать от охотников за берками. От них невозможно спрятаться! Прошу вас, убейте меня, я не хочу перед смертью испытать надругательства! – Она с мольбой заломила руки.

– Постойте, рена, – я был буквально ошеломлен ее напором, – все не так страшно, быть может, я смогу вам помочь!

– Умоляю, убейте меня, и этим вы поможете мне! – Ее губы дрожали.

– Давайте так, – сказал я. – Сейчас мы пойдем в один дом, там вы приведете себя в порядок, потом я отвезу вас в трактир к моему знакомому, где вы несколько дней поживете, за это время придумаем, что с вами делать.

– Я не продажная девица на содержании. – Она гордо выпрямилась и подняла подбородок.

От непрестанных слез глаза у нее были красные, а носик распух. Выглядела она в таком жалком виде драматически несерьезно.

– Ну надо же, какие мы гордые, – прокомментировала Шиза, – только что лежала с задранным подолом и вся в соплях. Брось ее и пошли.

Я посмотрел на девушку:

– Вас как зовут?

– Ринада, – не опуская глаз, с вызовом ответила она.

– Вот что, Ринада, я не убиваю молоденьких девушек. Но если вы так хотите умереть, то рядом протекает канализация, идите и утопитесь.

Она открыла рот и уставилась на меня своими глазищами.

– Я не хочу топиться в канализации, это ужасно!

– А другого места свести счеты с жизнью тут нет, – развел я руками. – И веревки повеситься у меня тоже нет.

Она растерянно смотрела на меня, хлопая глазами.

– Пообещайте, что вы не будете приставать ко мне, тан, – жалобно попросила она.

– Рена, если я не воспользовался вашей беспомощностью раньше, то зачем мне это делать сейчас? – улыбаясь спросил я.

Ее глаза стали как блюдца, она вспомнила, в каком положении я ее нашел, и прижала ладошки к щекам.

– Наверное, мне все-таки надо утопиться, – сказала она.

– Можно обойтись и без таких кардинальных мер, – мне было смешно, но на лице не дрогнул ни один мускул. – Давайте договоримся, что я никому ничего не скажу.

Ринада только согласно покачала головой.

– Ну вот и договорились, а теперь пойдемте. Тут недалеко.

Грута встретила нас у входа в дом, пропустила внутрь и закрыла дверь на засов. Внучка с интересом рассматривала девушку в порванном платье.

– Пойдемте, рена, вам надо умыться и привести себя в порядок, – сказала хозяйка и, взяв девушку за руку, повела ее за собой.

– Вы ее побили? – спросила девчушка, засовывая конфету в рот и смотря вслед уходящей Ринаде.

– Да, – ответил я.

– А за что?

– Конфет много ела. – ответил я.

Верея вытаращила глазенки. Спрятала за спину принесенную мной коробочку конфет и сказала:

– Бейте, не отдам.

Мне стало одновременно тепло и смешно, я погладил ее по голове и ответил:

– Не буду.

Вошла Грута.

– Я переодела ее в платье дочери и уложила отдохнуть, пока вы будете делать эликсиры.

– Идемте, Грута, в лабораторию, эликсиры теперь будете делать вы и получать двадцать процентов от продажи.

Я мягко взял ее за руку и повел в подвал. Там около часа смотрел, как она наполняла и заряжала фиалы. Каждый из них я проверил сам лично и убедился, что мой метод передачи заклинания работает, только все получается немного медленнее, чем если бы это делал я.

– Здесь зарядов примерно на сто пузырьков, – сказал я, – через неделю амулет восстановит свои свойства и можно будет опять с ним работать.

Сказать, что Грута была счастлива, значит ничего не сказать. Она задохнулась и в порыве благодарности прижала мою руку к своим губам.

– Спасибо, ваша милость. – Ее душили слезы.

Я понимал ее состояние: эликсиры пользовались спросом. Отдавая ей амулет, я оказывал женщине огромное доверие, а кроме того, увеличивалась ее доля от продаж.

– Здесь девяносто золотых, – сказала она и протянула мне кожаный кошелек. – Продажа за две недели. – Она была горда.

Еще через час приехали вызванные Борт с Ужом. Когда хозяйка увидела моих подельников в шелках и бархате, то лишилась дара речи. А оба ученика идриша только поморщились.

– Ваша милость, – взмолился Борт, – освободите меня, не могу я больше, и ребята грозятся убить кровососа.

– Ты знаешь, что такое слово «надо»? – положил я руку на широченное плечо Кувалды.

Тому оставалось только вздохнуть.

– Чарый, – обратился я к Ужу, – к тебе подойдут люди от меня, будут учить работать по твоему профилю. Через трик будешь сдавать мне зачет. Не справишься – оставлю помогать идришу навсегда, – его тоже похлопал поощрительно по плечу.

– А когда подойдут? – осторожно спросил он.

– Скоро, – неопределенно ответил я.

– И уже можно не ходить к Изе? – так же осторожно спросил он.

– Вот когда подойдут, тогда можно не ходить.

Лицо парня прояснилось, а Борта перекосило.

– Грута, будь добра, пригласи девушку, нам пора ехать, – попросил я.

– Я уже готова, – раздался звенящий голосок, и в комнату вошла Ринада.

У разнаряженных «господ» отвисли челюсти. Они широко раскрытыми глазами смотрели на умытую и причесанную девушку с рыжими волосами, на пару пальцев недостающими до плеч. Увидев берку, Шиза хмыкнула: «Хороша, чертовка».

– Хватит глазеть на девушку, поехали к Увидусу, – сбил я оцепенение с товарищей.

У Увидуса было как всегда немного народу, и он сам сидел за какими-то подсчетами. Что там можно было подсчитывать, я представить себе не мог – от силы пять-шесть постояльцев и столько же посетителей. Если только он, конечно, не содержал подпольное казино.

Увидев меня, он обрадовался, а заметив рядом Ринаду, поперхнулся и закашлялся, прикрыл рот рукой и побагровел. Я подошел и с силой стукнул его по спине. Видимо, я неверно рассчитал силы, потому что массивного Увидуса снесло со стула, как былинку. Но кашлять он прекратил. Поднимаясь из-под прилавка, он испуганно спросил:

– Дар, ты чего дерешься?

– Уважаемый Увидус, мы так лечим кашель, – не моргнув глазом, сказал я. – Вам же помогло! – улыбался я во весь свой рот, а сам в это время препирался с Шизой, это она вложила в руку энергию.

– Ты зачем это сделала? – Мое возмущение готово было вырваться наружу.

– Не знаю, расстроилась что-то, – ответила она, – да и к тому же весело было. Как дворф улетел, ты видел? Прямо как мотылек.

Я продолжал улыбаться, а Увидус примирительно сказал:

– Действительно помогло. Однако странные у вас, нехейцев, методы лечения. Ты заранее предупреждай, когда лечить будешь, а то кашель прошел, так теперь спина болит. – Он поудобнее уселся и противным елейным голосом спросил: – Что, Ирридар, новую служанку нашел?

– Что он нашел? – раздался из подсобки возмущенный голос Ланы, и она тут же явила нам свою разъяренную ипостась. Сложив руки на груди, она посмотрела на Ринаду и медленно проговорила:

– Ах вот оно что! На смесок потянуло!

– Бросьте говорить глупости. – Я отошел подальше от дворфы. – Просто помог девушке отбиться от бандитов, и только.

– Ну как всегда! – очень язвительным тоном и качая при этом головой Лана стала наступать на меня. – Опять в порту, наверное, встретил? – спросила она.

– Нет, не в порту. В предместье, – ответил я.

– Дядя, может, и мне сходить в предместье? Вдруг бандиты нападут, а Ирридар меня спасет? – повернулась она к Увидусу.

– Там нет бандитов, – ответил дворф.

– А Ирридар находит, – со слезами в голосе ответила девушка. – А может, она девственница и ты ее тоже замучаешь, как других, и добавишь ее кровь в те бочки с кровью, что отвозил в предместье? – перешла она на шепот.

Это был удар под дых. Я задохнулся от возмущения, пытаясь что-то ответить, но только пялился на Лану, не в силах выразить свое возмущение такой подставой.

– Не надо меня мучить, пожалуйста! – услышал я дрожащий голос у себя за спиной. – Хотите, я вам кровь так отдам?

– Лана, перестань пугать девушку, – укоризненно сказал Увидус. – Рена, не бойтесь, Ирридар не будет забирать вашу кровь, он добрый.

– Добрый! – зло глянула на меня Лана. – Постоянно девушек спасает и сюда приводит. И где только находит?

– Лана, не злись, лучше принеси нам что-нибудь поесть, – стараясь быть спокойным, попросил я.

– Нету ничего! – отрезала она, развернулась и ушла на кухню.

– Я не голодна, – тихо проговорила Ринада.

– От кого ты ее спасал? – спросил как бы невзначай Увидус и отвел глаза в сторону.

Я тоже отвернулся и ответил:

– Не разобрал, кто это был.

– А они?

– Они тоже, – ответил я.

– Уверен?

– Абсолютно!

– Это хорошо. Садитесь, сейчас вам принесут поесть. Эй, бездельники, вы есть будете? – обратился он к моим сопровождающим.

– Будем, – дружным хором ответили они.

– Будут они, – заворчал дворф. – Хоть бы раз отказались, дармоеды.

Мы уселись за стол и стали ждать, когда принесут еду.

– Босс, а зачем тебе кровь девственниц? – спросил простодушный Борт.

От его неожиданного вопроса в зале установилась тишина, а у меня глаза вытаращились, как у краба, которому прищемили… В общем, прищемили. Берка смотрела на меня испуганно, Уж и Кувалда – заинтересованно.

– Да, расскажи нам, – сказала подошедшая Лана с подносом, заставленным едой.

– Резус-фактор собираю, – ответил я первое, что пришло в голову.

– А что это? – удивлено спросил Уж.

– Закрытая информация, хочешь узнать? – спросил я и оскалился.

– Нет, босс, не надо мне знать, – испуганно отодвинулся следопыт, – я хорошо знаю, что с такими бывает.

– Ты темный колдун? – спросила Ринада. – Я это сразу поняла, когда бандиты… – она проговорила с запинкой это слово, – были и вдруг исчезли.

– Я светлый колдун.

Мне даже стало обидно. Спасаешь их спасаешь, а тебе раз – и темный колдун!

– Кобель он, а не колдун! – Лана с грохотом расставляла тарелки.

– Для тебя, Лана, я отдельную бочку приготовлю. – Меня начала распирать злость. – Для яда! – добавил я. Все мои шутки и неосторожные слова мне же выходят боком.

В это время в зал спустился идриш с дочерью. Заметив меня, он радостно закричал:

– Ваша милость! Как я рад вас видеть! Да что там, не только я, но и Циня.

Этот нескладный мужичок с редкой бороденкой уверенно направился к нашему столу и, не спрашивая разрешения, сел.

– Можно я его прибью? – скривился Кувалда.

– Нет, Борт, он и так жизнью битый. Кроме того, он научит вас быть господами, хорошо одеваться, иметь правильные манеры. Ты вот ешь и чавкаешь, мясо берешь руками, а потом руки облизываешь.

Кувалда виновато положил на тарелку кусок мяса и вытер руки о салфетку.

– Мы для вас приготовили подарок, – как ни в чем не бывало продолжил Изя, словно разговор шел не о нем. – Циня, детка, начинай, – обратился он к стоящей дочери.

Такая же нескладная, как и папа, краснея от смущения, девушка взяла в руки инструмент (на таком же играл я для снежных эльфарок), пробежалась по струнам, и вдруг в зале, сначала тихо, а потом все громче и громче зазвучал очень красивый голос. Девушка пела прекрасную и печальную песню о судьбе своего народа-скитальца.

Когда она замолчала, в зале наступила такая тишина, что можно было слышать дыхание рядом сидящего. За спиной Увидуса плакала Лана, у Ринады увлажнились глаза, и она шмыгала носом.

У меня сразу щелкнуло в голове: она будет петь в трактире, а песни ей дам я, те, которые помню. От этой мысли я пришел в хорошее настроение.

– Спасибо, Цинея. – Я встал, взял за руку смущенную Циню и проводил к нашему столу. – Рен Изъякиль, должен сказать, вы умеете делать подарки.

Идриш сидел довольный и напыщенный.

– Вы знаете, милорд, – заносчиво сказал он, – тех людей, которых вы мне дали, очень трудно чему-либо научить, это грубые неотесанные мужланы без благородства и артистизма.

Я с интересом смотрел на задравшего нос идриша. Спускать его выходки я не собирался, потом будет трудно остановить.

– Других у меня для вас нет, Изя. А вот если не справитесь с задачей, которую сами на себя взяли, то, учитывая вашу бесполезность, я отдам вас господину Борту. Он с некоторых пор стал проявлять к вам особый интерес.

– Спасибо, ваша милость, – откликнулся довольный Кувалда.

Услышав от меня такой ответ, идриш сдулся и стал бросать испуганные взгляды на Борта.

– Я могу помочь, – неожиданно включилась в разговор все это время молчавшая Ринада.

– Чем помочь? – Я недоуменно уставился на нее.

– Научить, чтобы эти… – запнулась она, – господа вели себя как господа.

– Хорошо, – не задумываясь, согласился я, – поступаешь во временное распоряжение Изъякиля.

– Никогда! – Девушка выпрямилась и гордо посмотрела на меня. – Никогда Ринада тан Балану не будет в подчинении идриша. Я лучше утоплюсь. – Потом глаза ее расширились, и она зажала рот ладошкой.

Так вот оно что! Девушка благородных кровей из лигирийского рода Балану! Известный в прошлом род, сейчас бедный и захудалый. Эту информацию в свое время мне давал Овор, он считал почему-то нужным, чтобы я знал рода лигирийской знати.

– Хорошо, работай самостоятельно, – покладисто согласился я.

– Я никогда не работала, – тихо сказала она, а я мысленно обозвал себя недоумком: тут всё понимают буквально.

– Просто помоги этим парням стать похожими на господ, это и будет твоей работой. В качестве платы получишь еду и проживание и кроме того, не будешь в долгу у меня. – Я посмотрел на Ринаду.

– Я согласна, – ответила она.

– Тогда, если мы все обговорили, я пошел. – Я с улыбкой осмотрел всех и поднялся. – Рен Увидус, расположите, пожалуйста, гостью в моем номере.

Тот глянул на меня и только кивнул в знак согласия.

Следом за мной встала Ринада.

– Я вас провожу, – сказала она.

На выходе девушка, сильно покраснев, спросила:

– Лана ваша девушка?

– Нет, тана, она не моя девушка. У нее есть жених.

– Не разглашайте, пожалуйста, мое имя, которое я по неосторожности открыла.

Мне оставалось только ответить:

– Не беспокойтесь. Я буду нем как рыба.

Ринада недоуменно посмотрела на меня, но ничего не сказала, просто встала на цыпочки и поцеловала в щеку.

Глава 7

Инферно. Третий слой

Отряд спокойно перешел границу между слоями и вышел на третий слой. Везде, куда ни кинь взгляд, простиралась каменистая пустыня. Дул сильный ветер, поднимая пыль и забивая ею глаза и нос. Хозяин и крауры натянули на лица плотные шарфы и надели что-то вроде очков. Грапп и его бойцы поставили слабый силовой щит, защищающий от ветра и пыли.

– Тут всегда дуют такие ветра? – спросил Алеш у краура, которого выбрали старшим

– Скоро ветер стихнет, – с трудом ответил носильщик. – Нам еще повезло, мы попали сюда после того, как прошел ураган, а это его последнее дыхание. Хотя я не знаю, что лучше: идти во время урагана и ветров или в спокойную погоду. Во время пыльных бурь кочевники сидят в стойбищах, а в период затишья ведут войны за пастбища и земли, пригодные для житья. Могут и нас заставить воевать вместе с ними.

– А как часто они воюют? – перекрикивая шум ветра, спросил Грапп.

– Да почти всегда. Это у них вместо развлечения. Отсюда приходят одни из самых лучших наемников, – так же громко отвечал ему краур.

– Быть готовыми к встрече! – передал по цепочке команду Демон.

К вечеру пыльная буря закончилась и небо прояснилось, отряд вышел к месту привала у небольшого родничка, бьющего из-под больших камней. Это была небольшая ложбинка, хорошо защищенная от порывов ветра. Бойцы расставили палатки и разожгли костер из запаса дров, взятых из второго слоя. К их костру подошел вновь избранный бригадир. Он молча постоял, разглядывая отблески огня, и спросил:

– Могут появиться кочевники, они любят женщин, а у тебя их четыре. Что думаешь делать?

– Если будут забирать силой – убью, – равнодушно ответил Грапп. – Если попросят продать – не продам.

– Будет война с племенем.

– Мне все равно. – Грапп подбросил полено в костер. Он не спешил продолжать разговор.

Дальнейшие его размышления были прерваны сигналом от Листи:

– У нас гости!

Гости не заставили себя ждать. На площадку выехало трое всадников, восседавших на жутковатого вида ящерах. Невысокие, но широкоплечие демоны в костяных доспехах по-хозяйски проехали мимо часовых, наградив бойцов Граппа презрительным взглядом, и остановились в центре.

– Кто хозяин? – гортанно спросил один из них.

Толстяк вышел и поклонился.

– Я хозяин, шото. Что угодно великим воинам пустыни?

– У тебя тут женщины, мы их забираем, – прокаркал всадник.

– Это не мои женщины, воин. Это женщины начальника охраны каравана, с ним разговаривай, – еще раз поклонился караванщик.

«Ну вот, он перевел стрелки на меня», – подумал Прокс.

Три воина, три ящера – сила невеликая. Но за ними племя, и они это понимают, поэтому ведут себя так нагло. Не дожидаясь вопроса, кто начальник охраны, Грапп выступил вперед.

– Это не женщины, воин, это бойцы моего отряда, а я командир.

– Не заговаривай мне зубы, шото, – зло оскалился всадник, – женщина всегда остается женщиной, и, сколько ни наряжай ее в доспехи, воином она не станет.

Грапп понимал: единственный способ не допустить столкновения с племенем, это вызов на поединок. Но поединок должен состояться не с ним.

– Шото, – принял он их обращение, – не знаю, как у вас в пустыне, но у нас можно забрать женщину, только если ты ее укротишь.

– Шото, ты глуп, – засмеялся другой всадник. – Мы не укрощаем нищих женщин, мы берем их силой.

– Послушай, шото, отвечай за себя, а не за всех, ты не женщина, чтобы прятаться за чужими спинами. Я сказал свое слово. Вот, любая будет твоей. Пойди и возьми ее, если ты воин.

Грапп стоял совершено спокойно. Он вывел всадников на нужный ему путь. Теперь им придется спорить не с ним, а с ведьмами.

Услышав оскорбительные слова, все трое пустынников зло оскалились и рванули к стоявшим совершенно спокойно ведьмам. Их намерения были просты и понятны: схватить женщин, перекинуть через седло и посмеяться над глупым изнеженным хуманом, забредшим сюда по нелепой случайности.

Чинур, как увидел этих самок, так просто ошалел от их красоты. Он обязательно возьмет одну из них пятой женой. Она ему нарожает красивых дочерей, а он продаст их проходящим торговцам рабами. Красивые демоницы всегда пользовались спросом. Поэтому, услышав предложение бестолкового шото, он развернул тронга – ездового боевого ящера и направил его в сторону безмятежно стоящей женщины, именно к той, которая ему понравилась больше. Он подъехал к ней и с хохотом пытался ухватить ее за длинные черные волосы, но, когда нагнулся, случилось неожиданное: стоявшая до этого спокойно ведьма перехватила его руку и сдернула с седла как пушинку. Потом приставила к горлу нож и прошипела: «Раздевайся!»

Грапп видел, как всадники направились к теням, а потом один за одним выпали из седел. Ящеры заревели и попытались наброситься на обидчиц, но замерли истуканами и только вращали налитыми кровью глазами, не в силах пошевелиться.

– Раздевайся, – тихо сказала Сурна своему поверженному противнику и приставила нож к горлу. Пока демоны пребывали в потрясении, ведьмы освободили их от оружия.

– Лучше убей, сьюра, – прохрипел Чинур. Он понял, что напоролся на магинь-воительниц. Потерпеть поражение от сьюры было не стыдно, уйти без оружия и доспехов было позором. Чинур приготовился к смерти.

– Ведьмы, отпустите наших гостей, – сказал Прокс. – Думаю, они уже поняли свою ошибку.

Он подождал, когда всадники встанут и им отдадут отнятое оружие. Грапп мысленно усмехнулся: воины, мнившие себя не так давно вершителями судеб каравана, стояли растерянные и посрамленные, как побитые собаки. Их гонор исчез без следа, и они переминались с ноги на ногу, не зная, что сказать и что предпринять.

– Шото! – обратился к ним Грапп. – Должен вам сказать, что потерпеть поражение от сьюры позором не является. Стыдно вам, настоящим воинам, не разглядеть противника. А говорят, что вы лучшие наемники. Я предлагаю вам обмен, – продолжал Грапп, внимательно отслеживая поведение наездников. – Мы не будем распространять слухи о том, что случилось тут. А вы проводите нас до границ своей территории, и обещаю, что мы не будем помогать вашим соседям в сражениях против вас. А вы сможете подглядеть, как обломится уже вашим соперникам захват моих женщин.

Чинур слушал слова хумана и мысленно с ним соглашался. Действительно, потерпеть поражение от сьюры – не позор. Надо проводить караван, и пусть они уходят и уносят с собой их обидное поражение. А позор соседей выставить на общее посмешище. Это была хорошая идея.

– Пусть будет так, шото, – согласно кивнул он.

Этот слой, как понял Грапп, представляет каменистую пустыню с вкраплением оазисов, пригодных для жизни. Вся жизнь местных племен вертится вокруг них, они являются камнем раздора, за них ведутся нескончаемые войны. Ограниченное количество ресурсов, постоянные пыльные бури и нескончаемая борьба за выживание превратили местных скотоводов в первоклассных бойцов, отсеивая слабых и неудачливых.

Впереди отряда ехала тройка гостей, возглавляемая Чинуром. Демон уже пришел в себя и не смотрел в сторону ведьм, на его лице опять появилось презрительно-высокомерное выражение. Все встречные шото (так они называли себя и остальных) уходили с их дороги, признавая за Чинуром право первым встретившего караван, в котором заключалось их веками определенное понимание справедливости: кто первый встретил, тот и ограбил. Сам Чинур вел караван по тропам, пролегающим в стороне от основного пути. Ветер, который еще вчера поднимал клубы пыли, дуть перестал, и на равнине установилась непривычная тишина.

События последних дней наложили свой отпечаток на Прокса, он стал подозрительным и внимательно отслеживал поведение каждого члена каравана. Точно такую задачу получили и ведьмы. Но пока события протекали ровно, все были на своих местах и спокойно двигались вслед за всадниками на ящерах.

Алеш шел в середине отряда. Его мысли занимала череда необъяснимых убийств. Он не мог понять, какие цели преследовал убийца? Что связывало старшего краура и его воина? Оба были убиты исподтишка. Способ, каким расправились с ними, говорил о том, что все готовилось заранее. Убийца незаметно подложил смертельный предмет крауру и воткнул иглу в сочленение доспехов Шаргану. Какой из этого можно сделать вывод? Убийца должен был иметь доступ к вещам носильщика и подойти близко к часовому. Но за время дежурства к Шаргану никто не подходил, стало быть, это сделали раньше. Он стал вспоминать события прошлых дней. На переходах незаметно подойти и засунуть иглу невозможно. Значит, это должно было произойти на стоянке. Когда? Грапп просмотрел файлы и понял: это могло произойти только в первые минуты, когда караван останавливается и все перемешиваются, выбирая удобные места, потом отряды разделяются. Первым ставит свой шатер караванщик, носильщики занимают места вокруг него. Охрана по внешнему кругу расставляет свои палатки. Более они не соприкасаются. Возможно ли в суете незаметно засунуть иглу? Вполне. Прокс дал задание нейросети провести анализ такой возможности. Кроме того, он хотел знать, когда еще происходили контакты отряда и членов каравана.

Через десять ридок ему был выдан результат. На картинке рядом с Граппом у их костра сидел краур, который смотрел на огонь и что-то говорил Алешу. По другую сторону от краура сидел Шарган. Алеш видел себя: как он выслушал носильщика, отвернулся и стал давать указания Сурне. В это время краур воровато осмотрелся, поднял руку и повел ею в сторону его спины. Неожиданно для краура Алеш поворачивается к нему. Носильщик быстро возвращает руку и приглаживает волосы, потом что-то говорит Шаргану и со смехом хлопает его по спине. Картинка увеличивается и застывает. В руке краур держит тонкую иглу. Вот она, «отложенная смерть»! Значит, краур охотился за ним, а вынужден был по какой-то причине убить воина. Скорее всего, он испугался и решил избавиться от смертоносной улики. Потом краур ложится, чтобы больше не проснуться. Убийца использовал носильщика и обрек того на смерть заранее, он убрал возможного свидетеля и сообщника. А скоро должен был погибнуть и Алеш. Значит, бригадир носильщиков специально втирался к нему в доверие, сообщил неверную информацию о караванщике. Ему нужно было подобраться поближе к Проксу, не вызывая подозрений, и это он проделал мастерски, надо отдать должное противнику. Он продумал практически все, и только случайность и замешательство краура не позволили ему добиться желаемого результата. Грапп понимал: его решили убить, потому что он серьезно мешает кому-то устранить или захватить караванщика. Скорее всего, сначала захватить, иначе покушение устроили бы на толстого демона.

Неожиданно для Граппа сканер выдал сигнал тревоги, прервав его размышления. Обнаружилась новая цель, которая приближалась к каравану, и приближалась она сверху. Он поднял голову и увидел быстро летящую ящерицу, вынырнувшую из низко нависших, почти черных облаков. Размахивая огромными крыльями, она сделала круг над караваном, поднялась к облакам и пошла в стремительную атаку. Всадники на ящерах издали гортанный вопль и помчались прочь в разные стороны. Алеш выхватил бластер, стрелять из арбалета он не решился, уж очень здоровенной показалась ему эта летящая тварь. Стрелять из бластера он тоже не торопился.

Летающая ящерица, больше похожая на дракона, спланировала на караван и взмахнула крыльями, как бы стряхивая с них воду. И ушла вверх. С кончиков ее крыльев к отряду устремились десятки темных капель, которые, попав на выставленный Листи энергетический щит, взорвались оглушительными вспышками. По равнине разнеслось эхо от грохота взрывов.

– Ничего себе ящерка, – присвистнул Прокс и стал ждать приближения сделавшей второй круг крылатой бестии. Но та неожиданно сменила направление и нанесла удар по кому-то, кто находился за невысоким холмом. Следом за этим на его вершине показались всадники, которые с громкими криками неслись во весь опор в сторону каравана. Дракон сделал новый заход и направился вслед за орущими наездниками. Понимая, что беглецам навряд ли удастся увернуться от смертоносных капель, Алеш поднял бластер и выстрелил в приближающуюся тушу. Получив несколько разрядов бластера, дракон словно напоролся на стену. Он вздыбился на всем лету, его крылья надломились, и тело, кувыркаясь, понеслось к земле, в которую он с громким чавкающим звуком врезался за спинами несущихся со всех ног наездников.

– Шото, ты молодец, – уже который раз говорил Алешу подвыпивший Раджим и хлопал его по спине. – Здорово ты сбил хурангу. Теперь ты мой побратим, мы с тобой поделились кровью, теперь я с тобой разделяю пищу.

Алеш только морщился и терпел изъявления чувств вождя племени Семи холмов, которого он, оказывается, спас вместе с сыновьями от дракона.

Теперь в их стойбище был пир. Они обжирались мясом хуранги и пили зеленую брагу – перебродивший сок плодов местного колючего кустарника.

Праздник продолжался уже вторые сутки, и ему не было конца и края. Алеш подозревал, что пока всё не сожрут и не выпьют, караван не отпустят.

– Я подарю тебе свою сестру Маджиму, – продолжал говорить заплетающимся языком вождь.

– Не надо, Раджим, – испугался Грапп, – это очень дорогой подарок, я его не заслужил.

– Как это не заслужил, ик, – икнул хозяин. – Только ты и заслужил. Маджима! – заорал он. – Иди сюда!

К ним, осторожно ступая, подошла девушка и потупила глаза.

– Смотри, какая красавица.

Вождь сдернул с нее кожаную накидку, и девушка осталась стоять полностью обнаженной. По меркам Граппа, ее нельзя было назвать привлекательной. Широкие скулы, небольшие витые рожки, тело в светлой короткой шерстке, которая в районе паха становилась плотнее и приобретала темный цвет. Да, она была стройной, но далеко не красавицей.

– У вас будут красивые дочери, хуман, и ты сможешь их хорошо продать работорговцам. – Раджим снова со всей силы ударил Алеша по спине.

Рядом с Проксом молчаливо и безучастно сидел караванщик. Но сейчас он наклонился к Граппу и шепотом произнес:

– Бери, хуман, женщину, отказываться нельзя, это несмываемое оскорбление, вождь оказывает тебе великую честь. Потом решим, что с ней делать, – и опять сел, равнодушно глядя на продолжающееся пиршество.

Первый раз невозмутимость караванщика дала трещину, и Алеш решил последовать его совету. Что по этому поводу скажет Листи, он старался не думать.

Поздно ночью его и девушку сопроводили в празднично украшенную юрту. Раджим сопровождал их до входа и под одобрительные возгласы соплеменников громогласно поучал Алеша, как надо обращаться с его сестрой.

– Короче, брат, ты с ней не церемонься, наши женщины этого не любят, хватай ее за рога и ставь на колени. Я всегда люблю брать самок сзади. Будет брыкаться, бей меж рогов.

Он бы и дальше поучал Демона, но тот увидел Листи, стоявшую у юрты. Девушка, прищурив глаза и скрестив руки на груди, в упор смотрела на Алеша.

Прокс проклинал тот час, когда он убил ящера. Сейчас ему хотелось вернуться обратно и расстрелять Раджима. В сильном смятении он схватил Маджиму за руку и затащил ее в юрту. Когда за ними закрылся полог, он облегченно вздохнул и посмотрел на девушку.

Маджима отошла в угол и тихо произнесла:

– Не подходи ко мне, облезлый тронг, если тронешь меня, я тебя убью. – Ее угловатое лицо перекосилось от ярости.

– Маджима, – спокойно обратился Алеш к демонице, – я не собираюсь тебя трогать. – Он уселся на шкуры и скрестил ноги. Всем своим видом он показывал отсутствие каких-либо намерений по отношению к ней. – Но нам надо решить, как быть дальше. Ты можешь что-нибудь предложить?

Девушка немного успокоилась и, поглядывая на Прокса настороженным взглядом, ответила:

– Я поеду с вами, и ты подаришь меня вождю соседнего племени. Я получу мужа, а вы – свободный проход по их землям.

Неожиданное предложение девушки понравилось Граппу, он оценил ее слова и понял, что Маджима очень умна и решительна. Алеш повеселел.

– А как быть сейчас? – спросил он. – Я бы хотел уйти, но не знаю, как это воспримет твой брат.

– Раджим уже спит, упившись, остальным нет дела до нас, иди к своей самке и приходи утром. – Девушка уже полностью успокоилась, уселась в уголке и отвернулась от хумана.

Когда он выскользнул из юрты, то столкнулся с Листи, та стояла в темноте и ждала. Увидев Алеша, подошла к нему.

– Если бы ты не вышел, я бы тебя убила, – прошептала она.

Ничего не говоря, Прокс обнял ее и повел в гостевую юрту.

Утром, пока не рассвело, он тенью проскочил площадь и остановился у юрты, в которой оставил Маджиму.

– Маджима, – тихо позвал он и стал ждать ответа. Краем глаза Грапп заметил силуэт, мелькнувший между юрт, и пригнувшись, чтобы его не заметили, еще раз позвал девушку.

– Маджима, это я, тронг облезлый. – Ему стало смешно.

Ответом ему было молчание. Подумав, что девушка крепко спит, он откинул полог и неслышно проник в юрту. В свете сального светильника на шкурах, раскинув руки, лежала Маджима, глаза ее были закрыты, из груди торчал кинжал.

Провинция Азанар. Город Азанар

В академии, лежа на кровати, я вспоминал прошедший день. Сказать, что он прошел неважно, значит погрешить против истины. Договорился насчет обучения Ужа, девушку спас, но вот что-то грызло меня. Какое-то необъяснимое чувство неправильности и душевного дискомфорта. Шиза мне помочь не могла, заявив, что ничего не чувствует и что я стал нервный и слишком мнительный. Так и не разобравшись в своем томлении и изрядно поворочавшись, я уснул.

А ночью мне приснился сон. В изысканно обставленном кабинете сидели рогатый демон и лесной эльфар, они наклонились над столом, и эльфар зачитывал список, я слышал, как он называл знакомые мне имена: «Гурта, Верея, Борт и Марк, Увидус, Лана. Это пока все». Потом демон поднял голову и посмотрел на меня. Выражение рогатой морды его исказилось ненавистью, он взмахнул рукой, как бы задергивая шторы, и наступила тьма.

Утром я проснулся и понял: меня грызла нерешенная проблема с беркой. Оставлять ее в городе было опасно, охотники здесь ее нашли, запросто могут найти и в трактире. Самое безопасное – отправить ее в горы. Но кто же мне это позволит, меня самого там не ждут. Остается только Овор. Бедный дядька, я и так на его плечи посадил трех дам – Вирону, Лию и Энею, сестру Ужа. Правда, они все вроде бы при деле, но как быть с потомком славных Балану? А главное, что с ней делать в отдаленной перспективе? Ей же придется скрываться всю жизнь. Даже если ей сделать пластическую операцию, то ее все равно опознают по зову крови.

Мои мысли скакали как зайцы, но почему-то по кругу. Так ничего не решив, я отправился на утреннюю разминку.

В цветочный магазин вошел богато одетый господин. О его приходе возвестил перезвон колокольчиков на двери. Из подсобки выглянула женщина и вышла ему навстречу.

– Что угодно господину? – поклонилась она. – У нас хороший выбор, и мы сегодня получили новый товар.

– Меня интересуют редкие цветы, рена. Розовая паранга. У вас есть такие?

Лицо продавщицы потемнело, взгляд ее стал колючим, от былой подобострастности не осталось и следа.

– Пошел вон отсюда!

Ее крик прошелся по нервам покупателя, как удар хлыстом. Не ожидавший такого злобного ответа, он отшатнулся и поспешно заговорил:

– Мне этот адрес дал Кровельщик. Но если я ошибся, то приношу свои извинения.

– Передай Кровельщику, что если он появится в городе, то я его кастрирую! Ты понял меня? – Это уже была не продавщица, это была властная, уверенная в своих возможностях и силах женщина, умевшая повелевать и нагнать страху.

– Спокойно, уважаемая, – пришел в себя посетитель. – Мне нужен Медведь, а не вы. Какая муха вас укусила? Вас, кажется, зовут Марто́?

Женщина несколько раз глубоко вздохнула и с болью в голосе ответила:

– Нет Медведя, убили его!

– Убили… – повторил за ней как эхо пришедший. – А кто остался за него?

– Никого не осталось. – В голосе женщины слышалась разлитая в душе горечь.

Мужчина выложил на прилавок пять золотых.

– Расскажите, что случилось?

– Оставьте деньги себе, – печально посмотрев на золото, ответила хозяйка.

Ее гнев прошел, как вспышка костра, и осталось только пепелище равнодушия и усталости, явно проявившееся в голосе.

– Медведь просчитался и взял заказ не на того человека. А я ему говорила, будь осторожен! – не смогла она сдержать своих чувств. – Человек тот оказался непростой, новый глава банды из северного предместья. Он сразу показал, что с ним шутки шутить нельзя. Всех порешил. Сначала боевую группу с магом, а потом и Медведя с остальными прямо на сходке. А все из-за Кровельщика, суки. – Ее голос снова полыхнул злобой.

– А как кличут главаря из предместья? – равнодушно спросил господин.

– Студент, чтоб ему неладно было. Его теперь многие боятся.

– Спасибо, уважаемая. – Гость развернулся и вышел, не забрав денег со стола.

На ристалище уже были эльфары в полном составе. Я присвистнул: мои ребята заставили надменных «снежков» себя уважать. Чтобы не встречаться с Торой, я обошел их по большому кругу и остановился на другом конце поля. Скоро ко мне подтянулись мои товарищи вассалы. Так я их стал называть совсем недавно, когда понял, что относиться к ним просто как сюзерен к вассалам я не могу, потому что считал их своими товарищами. Вот и получилось такое несерьезное словосочетание.

Я ходил перед строем и смотрел на застывших ребят. Мне надо было их взбодрить и вдохновить. По опыту знал, что вовремя похвалить солдата – это вдохновить его на подвиг.

– Вы знаете, почему гордые эльфары все вышли на тренировку? – начал я свою проникновенную речь.

По озадаченным лицам моих бойцов я видел, что они не знали. Я сделал паузу, давая им проникнуться значительностью следующих слов, и сказал:

– Это из-за вас, ребята!

Я с улыбкой смотрел на них, а они морщили лбы, чтобы понять, где лажанулись.

– Вы их заставили себя уважать. Они боятся проиграть вам. Поэтому вышли на тренировку. Вы понимаете, что это значит? – возвысил я голос в конце.

– Что мы молодцы? – несмело высказалась Эрна и сбила мне вдохновение.

Нет, девочка, конечно, молодец, суть ухватила сразу, но сбила мне воспитательный момент.

– Да! – продолжил я свое выступление. – Но есть некоторые моменты, которые я вам хочу объяснить. Мы меняем тактику. Теперь работаем тройками. Один лидер и двое – поддержка. Две тройки объединяются в отделение. Всего у нас получается два отделения В первом командир Штоф, он же лидер первой тройки. Командир второго отделения Мегги, она же лидер третьей тройки… – И далее я поделил таким образом всю свою бригаду и назначил лидеров. – Теперь по тактике. Командир всегда на острие атаки, поддержка отвечает за защиту и внезапную контратаку. Например, когда лидер тройки хочет совершить внезапный маневр, он переходит в оборону, а поддержка атакует. Задача – не долбить по защищенному противнику, а добить его свежими силами и внезапным маневром. Вот это мы сейчас и будем отрабатывать.

Я ощущал себя Чапаевым, душа звенела. Эх, мне бы армию!

Мне не хотелось оставлять и вечерних тренировок, и я решил проводить их у себя в гостевых апартаментах.

Аре-ил внимательно наблюдал за нехейцем, тот уже преподнес им неожиданный сюрприз в учебной схватке. Так подготовить за короткий срок простых парней и девчат, которые до академии и представления не имели об оружии, мог только талантливый командир.

– Что, наблюдаешь за этим сквочем? – К нему подошла Тора и тоже посмотрела, как вассалы Ирридара бегали по полю. Они то соединялись, то разбегались.

– Да, – ответил эльфар, – хочу понять, что он задумал.

– А по-моему, он знает, что мы смотрим, и валяет дурака, – ответила девушка.

– Вполне возможно, – не стал спорить Аре-ил. – Нехеец хитер, как тысяча сквочей.

К уютному особнячку в тихом переулке подъехала повозка, из нее вышел маг Искореняющих и направился к парадной. Не успел он подняться на крыльцо, как ему навстречу вышел привратник такого размера, что почти полностью заслонил проход.

– Вам кого-то угодно, мессир? – вежливо спросил он, но взгляд его при этом выражал насмешку.

– Я хотел бы видеть Тихого. – Маг сделал вид, что не разглядел открытой насмешки бугая.

– Нет его больше, – ответил амбал и замолчал.

Маг немного замялся и спросил:

– Ну кто-то за него остался?

– А кому он нужен? – вопросом на вопрос ответил привратник.

Маг достал половинку серебряной короны и показал ее.

– Заходите, мессир, – посторонился здоровяк.

Вечером я ждал своих ребят и валялся на кровати, когда по амулету пришел вызов от Борта. Он срочно просил встречи. Несколькими телепортами я быстро добрался до повозки. На козлах сидел задумчивый Кувалда. Увидев меня, неожиданно возникшего рядом с ним, он вскрикнул и, отпрянув, рухнул на землю. Я подождал, когда его испуганная физиономия появится из-за повозки, и спросил:

– Борт, ты чего?

– Ваша милость, – растерянно сказал он, – я не ждал вас так быстро. Вы будьте в следующий раз поосторожней, у меня чуть сердце из груди не выскочило.

– Договорились, – согласился я. – Чего звал?

У меня было мало времени в запасе, скоро должна была начаться тренировка.

Борт начал хихикать:

– Ваша милость, даже не знаю, с чего начать…

Я посмотрел на него:

– Кувалда, начни с начала.

– Нам поступил заказ на вас, ваша милость! – Его глаза были широко открыты, и он еле сдерживал смех. Но я его настроение не разделял, мне вообще было непонятно, что происходит.

– Не только с самого начала, но и подробно, – пришлось уточнить моему улыбчивому другу, поскольку еще недавно перепуганный здоровяк смотрел на меня и давился смехом.

– Сегодня ко мне пришел человек и предложил за деньги захватить вас и передать ему. – Борт лыбился во весь свой широкий рот.

– Кувалда, соберись с мыслями. Что за человек, от кого приходил, кто ему про тебя рассказал? Что он хочет от тебя? Давай поконкретней. – Понимая, что Борт, человек простодушный и где-то наивный, я не стал на него ругаться, мне хотелось получить исчерпывающую информацию.

– Значит, так, – собрал свои мысли в кучу Кувалда. – Человека нам направил Рыбий Глаз, потому что заказчик искал Студента. Человек этот из купцов. Такой не очень богатый, – немного подумав, выдал он свои наблюдения. – Ему нужен ты, босс. Потому что нехеец в академии учится только один. Это сказал он. К нам он пришел потому, что у нас репутация. Вот, – закончил он свой краткий рассказ.

– Давай подытожим, – предложил я. – У нашей банды есть репутация крутых парней, поэтому к нам поступил заказ схватить и доставить нехейца. Заказ дал купец средней руки, которого к нам направил новый смотрящий за северной окраиной. Он вышел на тебя, потому что ты моя правая рука. То, что нехеец и главарь банды душегубов Студент – одно и то же лицо, заказчик не знал? Так?

– Так! – утвердительно кивнул он. – Вы все точно рассказали, ваша милость.

Не знающий лукавства Борт светился довольством, а мне пришлось задуматься. Какому небогатому купцу понадобилась моя скромная персона? То, что под личиной торговца скрывается совсем другая личность, мне было абсолютно понятно. Непонятно – кто?

– Заказчик сроки обговорил?

– Нет, ваша милость. Я сказал, что решение примете вы. – Борт перестал улыбаться, он понял, что пошел серьезный разговор.

– Какую цену предлагал? – спросил я.

– Сто золотых, – хлопая глазами, отвечал он.

– Мало! Проси двести. Скажешь, что босс знает про нехейца. Тот отличный боец. Загрыз демона. Поэтому и сумма такая за риск. Запомнил?

– Запомнил, ваша милость.

– Еще скажешь, чтобы не торопил. Как будем готовы, сообщим. Спроси, как с ним поддерживать связь, место встречи назначим сами.

– Хорошо, так и сделаю. – Он опять улыбался. «Святая простота!» – позавидовал я.

– Борт, я сейчас напишу письма, одно Ринаде, второе Овору. Ты заберешь из трактира Увидуса девушку и отвезешь ее в поместье. – Немного подумав, продолжил: – Что скажет Овор, передавать мне не надо. Запомнил?

– Запомнил, босс. А почему ответ предавать не надо? – Он смотрел несколько удивленно.

– Сам поймешь, – не стал я говорить ему правды.

Передо мной стояли замершие бойцы моей несуществующей армии. Оглядев строй угрюмых лиц, удовлетворенно крякнул: все верно, солдат не должен быть веселым, он должен быть всегда настороже. Один бог знает, что взбредет в голову командиру.

– Значит так, – начал я свою вступительную речь. – Тренироваться вечерами будем здесь, у меня. Цель занятий – отработка личных боевых и магических навыков и умений. – Я осмотрел притихших товарищей. – Все ловят одного. Мебель не крушить, стены не ломать. Вопросы есть?

– Есть! – ответила за всех Эрна. Я чего-то подобного ожидал. – Что можно применять для нападения?

– В магическом плане – вот это. – Я раздал каждому по новому амулету из тех, что были разработаны Шизой для учебных боев. – Он вызывает укол боли, если проникнет сквозь щит. Первой жертвой у нас будет… – и внимательно посмотрел на съежившихся ребят, – Эрна! – радостно закончил я.

Девушка мою радость не разделяла и, не скрывая расстройства на лице, вышла вперед. – Какие правила? – Она уставилась в пол.

– Ты заходишь в комнату, а все тебя бьют, – обрадовал ее я. Это была моя маленькая месть за то, что утром она не дала мне вдохновить как следует моих товарищей.

Эрна вышла и снова зашла, чтобы остаться лежать на полу, корчась от боли.

– Следующий Штоф, – указал я пальцем на парня.

– Овор, там Борт приехал, кого-то привез от хозяина. Хочет вас видеть. – В кабинет вошла Лианора.

Лигириец посмотрел на девушку и кивнул.

– Спасибо, сейчас выйду.

«Кого он еще притащил на мою голову?» – размышлял Овор, натягивая сапоги, накинул меховой плащ и вышел к воротам. На козлах повозки, не заезжая во двор усадьбы, сидел здоровенный помощник Ирридара с бандитской рожей, а рядом стояла укутанная в платок девушка.

«Еще одна гостья», – поморщился хозяин поместья. Но вслух произнес:

– Проходите в дом, рена. – Потом недружелюбно посмотрел на здоровяка. Он понимал, что Борт не виноват, но ничего с собой поделать не мог.

– Письмо от Дара есть? – сухо спросил он.

– Есть, вот оно. – Кувалда достал из-за пазухи сложенный лист и протянул поджарому хозяину поместья. – Я поехал, – сообщил он Овору.

– Как – поехал? – удивился дядька. – А ответ?

– Босс сказал, ответа передавать не надо. Ну, бывайте, – он хлестнул лошадь и поехал обратно, оставив лигирийца стоять с открытым ртом.

Повертев в руках письмо и почувствовав неладное, тот поспешил в дом.

Лианора споро ухаживала за гостьей, освобождая ее от платка и вороха одежды. Девушка повернулась к Овору, и тот замер, разинув рот от изумления.

– Берка! – прошептал он. – Мать честная, во что же Дар вляпался? – неслышно пошевелил он губами.

Девушка смущенно переминалась с ноги на ногу, опустив глаза в пол.

– Убью стервеца! – чуть громче проговорил он и растерянно посмотрел на письмо, которое держал в руках.

Только Лианора, не теряя бодрости духа, спокойно обратилась к девушке:

– Рена, пойдемте, я покажу вашу комнату. А потом Овор прочитает письмо от хозяина и решит, что с вами делать.

Берка послушно пошла за дворфой, а им навстречу вышла Вирона. Она осмотрела гостью с ног до головы оценивающим взглядом и перевела помутневший взор на дядьку.

– Овор, что пишет этот… – она замолчала, подбирая слово, – бабник?

– Не знаю, дочка, не читал еще. – Он беспомощно помял листок в руках, переводя обескураженный взгляд с письма на девушку.

– Дайте я прочитаю! – Она решительно протянула руку и забрала письмо. По мере чтения глаза ее темнели, а лицо наливаюсь краской.

– Вы знаете, кто это? – сложив письмо пополам, спросила Рона.

– Да, дочка, знаю, в том-то и проблема. Это берка. Малыш опять во что-то вляпался! Что пишет? – Он с опаской, как на змею, посмотрел на свернутый листок в руках девушки.

– Этот гад пишет, что помог Ринаде, – она кивнула вслед ушедшей девушке, – отбиться от бандитов. Ей некуда идти. Ее приемного отца убили. Что ее могут искать, вот что пишет ваш героический племянник. Он хочет, чтобы она не показывалась пока нигде, кроме поместья, и ее надо отдать в подчинение Лианоре, – с мстительным торжеством закончила девушка.

Овор бросил на нее быстрый взгляд:

– Ревнуешь?

– Вот еще! Было бы к кому ревновать! К ней? К этой худышке? – Вирона стремительно сунула ему в руку листок и, резко развернувшись, быстро ушла.

– Ревнует, – вздохнул дядька и стал читать письмо.

Я не знал, как готовят подразделения специального назначения, «Альфа» или «Каскад»[4]. «Альфу» я не видел, а с «каскадерами» приходилось встречаться. А также с их коллегами из Болгарии.

Наши посиделки начинались с их тазика болгарского салата и наших двух бутылок дагестанского коньяка двадцатипятилетней выдержки. Для меня до сих пор остается загадкой распределение нормы алкоголя в магазинчике нашего представительства. Водку можно было купить только две бутылки на рыло, по 120 афгани. На месяц! Зато дорогущий коньяк, которого у себя дома я даже не видел, продавался без ограничений по 150 афгани с нагрузкой. Но какой! Две банки лосося в томате! В общем, как в басне: нам под каждым здесь кустом был коньяк и закусон.

Ну это я так, отвлекся. Мне же из рыдающих бедолаг нужно было сделать свой спецназ. Подтирать сопли за ними я не всегда успею. Поэтому, по моему стойкому убеждению, они должны быть готовы защитить себя сами.

Как это у них получалось, я видел, глядя на беспомощно лежащую Эрну в шаге от входной двери. Товарищи встретили ее незамысловато, но бодренько, врезали все вместе по щиту и сразу снесли его. А крошка Мия недолго думая выскочила из толпы и провела свой коронный удар ногой в живот. Я думаю, она жаждала реванша с Торой.

Так как буквы «А» и «К» были заняты, а на ДШБ[5] они не тянули, я решил остановиться на букве «Б». Чтобы кто-нибудь не подумал плохого, обозвал свой нарождающийся спецназ «Бездари».

Для анализа подвижки в обучении я стал вести счет вечерам.

Вечер первый. Бездари они и есть бездари. Каждый по разу прошел в дверь и повалялся на полу. Мия разошлась вовсю и била ногой уже в прыжке. В предвкушении очередной расправы она поднимала юбку до колен и с криком «ха!» повергала жертву. Не знаю, что это было, маваши или мае гери, но, когда пришла ее очередь, все товарищи по группе «Б» толкались в проходе, отпихивая друг друга, наверное, чтобы показать ей, как надо правильно бить. При этом я слышал не совсем цензурные выражения из уст девушек.

– Сволочь, – отпихивала Штофа Розина, – отвали, я покажу этой гадине, как надо бить.

– Да пустите меня, – прорывалась Мегги. – «Милорд, я не тронута», – передразнила она Мию. – Да дайте же мне ее тронуть!

Дальше я понял, что Мия только кажется простушкой. Воспользовавшись всеобщим бедламом, она понеслась по кругу (все мои комнаты были смежными и соединялись между собой), и, когда ей перепадало по заду, она только ойкала и ускоряла бег.

Я же сидел на кровати и размышлял, кто первый догадается ее встретить на противоходе? Но вирус глупости, наверное, мгновенно передается по воздуху и застревает надолго. Они пару раз, как стадо носорогов, пронеслись мимо меня. Мия резко сменила направление, заскочила за мою спину и спряталась, обхватив руками и прижавшись всем телом, я слышал, как сильно стучало ее сердце. Носороги проскочили мимо и остановились. На их разгоряченных от бега лицах застыло выражение детской обиды: как же так, жертва от них скрылась!

– Милорд, отдайте ее нам, – стали подступать ко мне девушки, и тон их голосов заставлял задуматься о незавидной судьбе Мии.

Я только развел руками: «Она в домике», – и засмеялся, но продолжить смеха не успел. В меня бабахнули «воздушным кулаком» и смели с кровати вместе с прилипшей девушкой. Дочь ювелира разжала руки, а на меня с криком понеслась орава из одиннадцати обозленных новобранцев. Я вынужден был мгновенно уйти с пути беспощадной лавины, и она захлестнула Мию.

Пока шла расправа, я висел под потолком на крючке от люстры и возмущенно требовал от Шизы объяснений.

– Какой ты ангел-хранитель! Твою мать! Ты что вытворяешь? Где защита? – Я кипел. – Ты что меня позоришь?

– Сам должен быть готов, – отрезала Шиза. – Я не всегда могу быть рядом и подтирать за тобой сопли, – передразнила она меня.

Нейтральный мир. Город Брисвиль

– И чего боялись этой Ведьмы? – раздавая карты, спросил Крензор. – Мы вон как легко ее повязали. – Он посмотрел на свои карты и разочарованно сказал: – Я пас.

– Не понимаешь ты, Крензор. Ее так легко взяли, потому что этот план продумал Морадус. Он долго за ней следил и нашел способ ее захватить. Другие вон с наскока обломались. Всех псы погрызли. И было нас четверо, а она одна, нищих я не считаю.

В это время из подвала раздался тихий тоскливый вой.

– Во, слышишь, в себя пришла, – сказал второй. – А воет-то как тоскливо, прямо мурашки по коже бегут.

Она очнулась и увидела, что связана, во рту какая-то тряпка, вокруг темнота. Что-то с этой темнотой было связано в ее прошлом, но вспомнить она не могла. Помнила только, как вошла в лавку, а дальше провал. Как она очутилась здесь, она не помнила. К ней снова подступили тоска и обреченность, а какой-то древний инстинкт подсказал спасительный способ уйти от страшной действительности. Ведьма закрыла глаза и тихо завыла.

Вожак поднял голову и прислушался. Он не слышал воя, но он услышал зов, которым звала его Владычица. Она нашлась, и вожак знал направление, куда надо было спешить. Он поднял морду к ночному небу и издал долгий рык. Шверды в городе и окрестностях встрепенулись, подняли головы, и по окрестностям разнеслась только им слышимая весть: Хозяйка нашлась.

Инферно. Семь холмов

С лица Прокса медленно стекала улыбка, как стекает вязкая жидкость, выплеснутая на стену. Первые мгновения он стоял, пораженный увиденным. Но потом опыт и профессионализм взяли верх над состоянием страха и столбняка, которые захлестнули его в первые мгновения.

– Листик, – позвал он сенгурку, – срочно скрытно выдвигайся в юрту для молодых.

Он несколько раз вздохнул, чтобы успокоиться и прийти в чувство. Через пять рисок он осмотрелся. Везде царил порядок, следов борьбы не наблюдалось, девушку убили во сне. Ее лицо было спокойным и отрешенным, легкий ветерок залетал в юрту через длинный порез у изголовья лежанки. Стало быть, убийца пробрался не через вход, а разрезал стену из войлока и нанес свой смертельный удар. Алеш осторожно приблизился к убитой и прикоснулся. Труп девушки был еще теплый. Значит, это случилось совсем недавно. Он вспомнил мелькнувший силуэт между юртами и дал команду нейросети определить, кто это мог быть.

Но самое плохое его ждало дальше: кинжал, которым убили девушку, принадлежал его сенгурам.

В юрту тихо проскользнула Листи. Она увидела Маджиму с кинжалом в груди и, прикрыв рот ладошкой, сдерживая рвущийся возглас, пораженно спросила:

– Ты убил сестру вождя?

– Не говори глупостей! – остановил ее Прокс. – Ее убили до моего прихода. Посмотри следы, убийца ушел отсюда не так давно, ее тело еще не остыло.

– Я попробую посмотреть астральный отпечаток ауры, – ответила демоница. – Следов применения магии не вижу. – Она тихо запела свой мотив, и воздух вокруг нее задрожал. Девушка усилила звук, закрыла глаза и вдруг с криком упала на руки Демона. – Я не могу! – испуганно ответила она на немой вопрос смотревшего на нее во все глаза Граппа. – Меня атаковали на входе. Тот, кто это сделал, сильнее меня.

– Ты увидела, кто это был? – напряженно глядя на дрожащую сенгурку, спросил Прокс. Он успокаивающе гладил девушку по плечу, прижимая ее к себе.

– Да, это была демоница. Кожа у нее была красной, и она хотела меня убить, я вовремя успела убежать. – Листи никак не могла успокоиться и продолжала дрожать. – Если бы краснокожая подождала с атакой чуть дольше, то мне бы был конец. – Листи всхлипнула.

– Листик, не время предаваться слезам, – остановил ее Грапп. – Маджиму убили нашим оружием. Забери кинжал и постарайся найти какой-нибудь местный. Представляешь, что будет, если ее обнаружат с нашим кинжалом в груди?! – Он требовательно посмотрел ей в глаза.

– Я скоро. – Она выдернула кинжал из тела девушки и скрылась через прореху в стене.

Граппу оставалось только сидеть и размышлять. Убийца снова нанес коварный удар и опять остался непойманным и неузнанным. Кто мог знать, что Алеш ушел из юрты? Об этом было известно только своим, с кем он ночевал вместе, но никто из них не выходил ночью, значит, за ним следили. Грапп стал просматривать картинки, выделенные для него нейросетью. Он видел силуэт женщины, и только. Та двигалась быстро, прячась за юртами, что-либо разглядеть получше не получалось, картинка была темной и смазанной. Он дал команду наложить на силуэт виртуальный образ красной демоницы и неожиданно получил отчетливое изображение. Между юртами двигалась та самая краснокожая с черными рогами, одетая в легкомысленную безрукавку, короткую юбочку и высокие сапоги. Она смотрела на Прокса и хищно улыбалась. От неожиданно живой картинки он пришел в смятение. Да кто же это может быть? Сканер поставил на нее метку с красной цифрой «один». До этого в поле действия сканера демоница не появлялась.

«Кто же ты такая?» – продолжал задавать себе вопросы многоопытный полевой агент.

Листи проскользнула в юрту тем же путем, как и пришла. В ее руках был грубый железный нож, она осторожно ввела его в рану и убрала руку. Прокс оставался сидеть в глубокой задумчивости, только кивком поблагодарив ее.

– Теперь уходи, – сказал он.

Девушка посмотрела на него долгим взглядом и выскользнула из юрты. Ей надо было еще найти того, кому из их отряда принадлежал окровавленный кинжал.

Зайдя в юрту, она подняла всех сенгуров. Непонимающие демоны стояли перед Матерью и переминались с ноги на ногу.

– Достаньте ваши кинжалы и покажите мне, – властно приказала она.

Ее авторитет среди сенгуров был беспрекословен. Она олицетворяла собой воскресшее предание и надежды всех демонов Стеклянной пустыни. Удивленные бойцы и ведьмы достали кинжалы и показали Листи. Все, кроме Лереи.

Прокс стоял перед плохо соображающим побратимом. Раджим непонимающе смотрел на него заплывшими глазами.

– Как умерла? – спросил он после затянувшегося молчания. – Ты что, хуман, затрахал ее до смерти? – Он, казалось, не верил сказанному Алешом.

– Нет, Раджим, ее убили. – Прокс с сожалением смотрел на побратима.

Наконец вождь стряхнул с себя оцепенение. Взгляд его стал тяжелым и жестким, в нем уже не было хмельного угара. Это был взгляд хищника, приценивающегося к жертве.

– Пошли! – кратко приказал он.

За ними следом, сохраняя молчание, двинулись трое сыновей Раджима.

Вождь наклонился над телом сестры и вытащил нож из раны. Он с силой сжал рукоять грубого оружия и повернулся к сыновьям. Его лицо было искажено ненавистью, в глазах застыла смерть.

– Найдите мне Бургада и приведите живым, – не разжимая зубов, выдавил он.

Сыновья опрометью бросились из юрты. Раджим посмотрел на Граппа.

– Как ты смог допустить смерть моей сестры? Ты, облезлый тронг, которого я назвал побратимом! Ты трусливый помет хуранги. – Он с кулаками надвигался на Демона.

– Не кричи, вождь. – Прокс старался сохранить спокойствие, но это ему удавалось с трудом. – Ее убили, когда я отлучился по нужде. Вон, смотри. – Он показал на прореху в стене. – Убийца пришел оттуда и ждал, когда я уйду. Лучше подумай, кто желал ее смерти среди твоих соплеменников. – Прокс говорил ровно, не повышая тона. – Отдав мне свою сестру, ты кого-то очень обидел.

Раджим опустил кулаки и, смотря исподлобья на Алеша, проскрежетал:

– Я знаю кого!

Листи неверяще смотрела на ведьму. В ее чувствах бушевала буря, а в душе царило смятение.

– Где твой кинжал? – помертвевшим голосом спросила она.

– Я отдала его хвостатому, – не понимая, чего от нее хочет Листи, ответила тень. – Шаман остался без оружия и попросил меня одолжить ему кинжал. Я не могла ему отказать, – она зарделась, – он мне здорово помог в пещерах.

У Листи повлажнели глаза. С души девушки свалился тяжелый камень.

– Где эта хвостатая сволочь? Найдите и притащите его сюда. Быстро! – Ее голос подстегивал и нагонял страх.

– Он пьет вместе с племенем, – ответила Сурна, – я знаю, где он.

Ведьма быстро поднялась и направилась к выходу. Она вышла из гостевой юрты и, прячась в тени, скользнула к загону тронгов. Там она последний раз видела Жура, тот вовсю хлестал брагу вместе с двумя пастухами. У загона его не было, только на меховых шкурах храпели сторожа. Она обошла загон и услышала в кустах шорох. Взгляду девушки предстал хвост, периодически стучащий по веткам. Надо же так упиться, изумилась Сурна и раздвинула кусты. За ними лежал весь в крови, с рассеченной головой Жур. Он потерял много крови. Из его поросячьих ноздрей при дыхании с громким хлюпом выдувались кровавые пузыри. Сурна быстро полила рану зельем исцеления и насильно влила в рот остаток. Захлебываясь и давясь, Жур проглотил немного лекарства.

Листи сидела как на иголках в ожидании маленького ухажора. Она продумывала сотню казней, которым подвергнет предателя, и когда вошла Сурна, неся на руках безвольное окровавленное тело шамана, она яростно взвилась:

– Ты зачем его убила? – Сенгурка готова была растерзать подругу.

Сурна, не обращая внимания на Листи, положила Жура на шкуры.

– Я нашла его таким в кустах у загона, – спокойно ответила она.

Перед вождем стоял пьяный вдрызг демон, его поддерживали за руки с двух сторон сыновья Раджима.

– Вылейте на него воды, – приказал он. И когда кочевник немного пришел в себя, ошарашенно глядя на столпившихся соплеменников, спросил его: – Бургад, ты зачем убил мою сестру?

– Я не помню, – невпопад ответил демон. Потом взгляд его стал осмысленный, и он выкрикнул: – Я ее не убивал! Я ее любил!

– Это твой нож? – спросил Раджим, держа в руках клинок, на котором были явственно видны следы запекшейся крови. Бургад схватился за пояс, но там были только пустые ножны.

– Я не мог этого сделать, – прошептал он. – Я любил Маджиму.

Вождь посмотрел на своих сыновей, и те поняли его без слов. Они скрутили стоявшего без сил воина, подняли его над землей.

– Я не убивал ее, – раздался дикий вопль кочевника, понявшего, что хотят с ним сделать. Но братья резко опустили тело Бургада на колено отца и переломили ему спину.

– Хуман, – хмуро обратился к Граппу Раджим, – ты мне не брат. Уходите из моих земель, и, если до утра вы еще будете на Семи холмах, пеняй на себя.

Потом развернулся и тяжелой усталой походкой зашел в юрту.

Глава 8

Инферно. Потом

Прокс посмотрел в спину уходящего вождя. Вокруг стояли враждебно настроенные кочевники, а старший сын встретил его взгляд и провел ножом по горлу. Демон не знал значения этого жеста, но понял, что сыновья затаили на него злобу. Не вступая в перепалку, он развернулся и ушел.

В юрте столпились сенгуры и колдовали над раненым шаманом.

– А с ним-то что? – оглядывая возбужденных девушек, спросил он.

– Это его кинжалом убили Маджиму, – ответила Листик.

– Вот как! Тогда я очень хочу, чтобы он выжил. – Грапп оглядел отряд. – Собирайтесь. До захода солнца нам надо покинуть земли племени, иначе будет война. Нести этого волосатика будете по очереди.

Через час караван выступил из стойбища. Следом и немного в стороне двигался отряд всадников, возглавляемый сыновьями Раджима. Не пришедшего в себя шамана несли на носилках, которые входили в комплект палаток.

Грапп дал строгое указание своим бойцам и ведьмам к каравану близко не подходить, с краурами не общаться. Поэтому уходящий отряд растянулся. Караванщик только молча оглядел новый порядок движения, но промолчал.

Прокс шел погруженный в свои мысли. Он встретил хитрого и изощренного противника, острие атаки которого направлено на него. Неведомый убийца не проявлялся до тех пор, пока караван не прошел без потерь древесников. Значит, расчет был на то, что отряд охраны понесет потери, неизбежные при таком маршруте, но этого не случилось. И тогда неизвестный понял, что всему виной он, Прокс. Из этого следовало, что атаки повторятся.

– Листик, – обратился он к девушке, – ты откуда взяла тот кинжал?

Он вспомнил, что хотел с самого начала спросить, как она так ловко провернула этот трюк с чужим кинжалом. Девушка грустно улыбнулась:

– Бедолага валялся пьяным недалеко от юрты и храпел. Мне и делать ничего не пришлось. Забрала его нож и принесла тебе. Мне, честно, жалко парня, но лучше он, чем ты. – Она прижалась к его руке.

– Да, это здорово поменяло расклад, – согласился Алеш. – И кроме того, спутало все карты убийцы. – Он еще больше понизил голос. – Я ту незнакомую демоницу случайно увидел, – сказал он тихо, – и сумел разглядеть, но не понимаю, почему мы ее не видим в походе? Она где-то рядом или среди нас. Беда в том, что ее невозможно вычислить и заметить, у твари отличная маскировка. Но кое-что мы о ней уже знаем: у нее красная кожа, она одета в короткую безрукавку и юбку из кожи, на ногах высокие сапоги. И она может путешествовать по астралу.

Грапп надолго замолчал, погрузившись в свои размышления. Листи шла рядом и не мешала ему.

Шли долго, без привала. Крауры начали ворчать, и Грапп, усмехнувшись, громко сказал:

– Вон там идут кочевники, – он показал рукой на группу всадников, стоящую на холме, – они будут убивать каждого, кто до захода светила останется на их земле. Я никого не держу, отдыхайте. Но мы уйдем.

Вечером, когда на землю стала опускаться мгла, терпение всадников закончилось, и они устремились в атаку. Десятки наездников на ящерах с устрашающим визгом неслись на бредущий караван. Испуганные крауры сбились в кучу. Воины создали стену и выставили копья.

– Не атаковать! – приказал Прокс, он внимательно наблюдал за приближающимися наездниками и одновременно отслеживал ситуацию в караване. – Листик. Топь! – приказал он.

И всадники на полном скаку заскочили в трясину. Тяжелые ящеры с ходу погрузились по пояс в тягучую грязь и обиженно заревели. Всадники через головы резко остановившихся животных полетели в болото. Из грозной силы, сметающей все на своем пути, они превратились в облепленных грязью беспомощных существ, ведущих неравный бой с трясиной.

– Продолжать движение! – скомандовал Алеш и подождал, когда караван выстроится в походный порядок.

Они уходили в ночь измученные, оставляя за своей спиной противника, которого Прокс по непонятным ему самому причинам пощадил. Но он был уверен, что поступил правильно.

Поздней ночью караван остановился на ночлег. Устали все. Первым расположился караванщик. Алеш четко очертил границы каравана и предупредил крауров, что любой, кто приблизится к его воинам, будет немедленно уничтожен. Свои костры он расположил уже значительно дальше, чем раньше. Караванщик вышел из шатра и оглядел лагерь, молча оценил новую расстановку и ушел к себе.

Грапп без аппетита ел кулеш, пребывая в плохом настроении. Его профессиональная гордость была уязвлена. Кроме того, он не знал, когда и где будет нанесен следующий удар.

– Хозяин, и мне поесть дайте, – услышал он голос за своей спиной.

Удивленно развернувшись, уставился на хвостатое недоразумение, прилепившееся к его отряду. И оно смотрело голодными глазами на его тарелку.

– Дайте Журу поесть, – снова тихо попросил он.

Прокс терпеливо дождался, когда раненый шаман насытится и вылижет тарелку.

– Жур, есть разговор, – все так же еле слышно сказал он.

– Слушаю, хозяин? – Шаман насторожился.

– Ты помнишь, что с тобой произошло в стойбище?

– Помню, хозяин. – Демон нервно задергал хвостом и стал оглядываться.

– Рассказывай, – приободрил его Алеш.

– Я с пастухами пил бражку. – Он сморщился. – Редкая гадость. Потом отошел по нужде в кусты. Мне навстречу из них вышла госпожа, она поманила меня пальцем и спряталась в кустах. Я заглянул туда и больше ничего не помню.

Прокс озадаченно смотрел на шамана.

– Какая госпожа, Жур?

– Корна, хозяин.

Нейтральный мир. Город Брисвиль

Морадус зашел в комнату, где играли в карты двое полудемонов.

– Все тихо? – спросил он, оглядывая помещение.

– Тихо, шеф, – ответил старший, – только Ведьма немного поскулила, и все.

– Тащите ее сюда, скоро Гарегон должен подойти, и повезем ее покупателям.

Крензор поднялся.

– Пошли, принесем ее из подвала, – обратился он к напарнику.

Скоро, кряхтя, они вынесли связанную женщину. Она лежала с закрытыми глазами, на суету вокруг себя не обращала внимания. На ее лице не дрогнул ни один мускул, когда она услышала, что ее, как какую-то вещь, хотят перепродать.

В комнату, отдуваясь, зашел глава гильдии. Он посмотрел на неподвижно лежащую женщину и брезгливо спросил:

– Что с ней? Она жутко воняет.

– Так третьи сутки связанная лежит, вот обмочилась, – рассмеялся Крензор.

– Идиоты, – скривился Гарегон. – Как мы такую вонючую продавать будем? Морадус, – обратился он к дворфу, – уменьшишь их долю. А теперь пусть возьмут мыло, воду и обмоют ее. И пусть платье купят недорогое.

Дворф как никто другой знал, как опасно вызвать неудовольствие главы гильдии.

– Вы слышали, недоумки? – спросил он своих подельников.

– Шеф, сейчас все сделаем. Мы быстро, – засуетился Крензор.

Они споро срезали мокрое платье с женщины, оставив ее полностью обнаженной.

– Я за платьем, а ты мой ее, – вовремя сориентировался Крензор и выскочил в дверь.

Женщина не сопротивлялась и не издала ни одного звука, когда ее раздевали и поливали холодной водой. Обездвижив ее амулетом, бандит снял веревки, намылил тело и снова окатил водой. Потом ее переодели в новое платье.

– Готово, шеф. – Крензор принюхался к женщине.

– Босс, готово, – передал эту информацию Морадус сидящему рядом Гарегону.

– Ну точно идиоты, – поморщился тот. – Выносите! – И, встав, направился на выход.

Женщину вынесли, и к ним лихо подъехал экипаж. А следом двор заполнили адские псы, они беззвучно набросились на похитителей, и через пять ридок на земле остались лежать растерзанные останки. Вожак подошел к связанной женщине, мокрым языком лизнул ее в лицо и торжествующе завыл. Они нашли свою Хозяйку.

Провинция Азанар. Город Азанар

Мое расслоенное сознание решало сразу несколько задач одновременно. И это было очень удобно. Весь процесс происходил на подкорке, а потом по мере необходимости «порционно» выходил на уровень осмысления по моему желанию. Сейчас я размышлял над тем, как мне провернуть операцию по захвату самого себя, не подставить Борта и не попасть в сети тех, кто меня ищет. Все должно пройти так, чтобы комар носу не подточил.

Для начала я определил цель, которой хотел достичь по исходу этой аферы. А цель была проста: получить информацию о тех, кто меня опять заказал. Идея в глубинах моего сознания уже имелась, теперь же она всплыла и конкретизировалась: мне надо было привлечь эльфаров. Дальше пошло проще. Какую задачу я хотел перед ними поставить? Прежде всего спасти меня после захвата. Таким образом я решал несколько задач. Во-первых, давал противнику понять, что меня охраняют снежные эльфары, и сам при этом прятался в тени их репутации. Во-вторых, я «отмазывал» Борта и укреплял его положение. Ну еще по ходу могли вылезти и другие положительные моменты. Осталось продумать, как преподнести информацию Аре-илу и привлечь вместе с его группой к предстоящим действиям.

В ход моих размышлений влезла Шиза. Ее характер в последнее время начал портиться.

– У меня не портится характер, – опровергла мои умозаключения она. – Просто ты стал слишком неосторожен и ждешь, что за тебя всю работу сделаю я. Ты можешь пострадать так же, как пострадал предыдущий носитель.

Опа! Что-то новое!

– Ты же сказала, что только родилась, попав в меня.

Моему удивлению не было границ. А оказывается, был еще носитель!

– Не расскажешь подробности? – поинтересовался я.

– Я действительно родилась, попав в твой организм, – сказала она и загадочно продолжила: – Заново. А как, по-твоему, я могла оказаться у валорцев?

– Ну, не знаю, – задумался я. – В космосе нашли, наверное, на астероиде. Ты была молекулой, инфузорией-туфелькой, потом миллионы лет летала и росла, питаясь космическим планктоном, твое сознание расширялось, а тело совершенствовалось, пока не превратилось в таблетку. И однажды ты попала на планету, населенную валорцами. Они исследовали упавший метеорит и нашли тебя; потом, чтобы ты не стыдилась своей наготы, нарядили в желатиновое платье.

– Интересная теория, – засмеялась Шиза, и я ощутил ее хорошее настроение. – Поэтому мне и нравится быть с тобой, а не с подопытным рабом, в котором я жила раньше. Дело в том, что при гибели носителя мы погибаем тоже, но перед кончиной выбрасываем семя, в котором заключена вся нужная нам для роста информация. Я не знаю, сколько раз я перерождалась, и не знаю, где меня нашли валорцы, я осознала себя в прошлом носителе, не очень умном и не очень способном. Он стал слишком самонадеян и погиб. Я не помню всего и не хочу помнить, умирать больно. Но с тобой весело и интересно. Ты невероятно везучий лоботряс, и я не понимаю, почему тебе так везет? Даже сейчас тебе заказали самого себя!

– Шиза, может быть, я подсознательно выбираю правильный путь или мой путь ведет меня в еще более глубокую задницу. Я не знаю, я просто живу, как могу.

– Так и поступай дальше, – сказала она, и я почувствовал, как внутри меня разливается тепло.

Овор без аппетита ковырялся в тарелке. Он боялся поднять глаза на берку. Ему надо было сообщить решение Ирридара, но он не решался, не зная, как отреагирует на это девушка. Вирона делала вид, что не замечает Ринаду. Только Лианора была спокойна и невозмутима.

– Уважаемая Ринада, – начал он, – я получил некоторые указания от Ирридара по поводу вашей дальнейшей судьбы. – Овор замолчал, обдумывая, как помягче преподнести девушке то, что она переходит в подчинение Лианоры.

Но берка расценила молчание хозяина поместья по-своему и тихо попросила:

– Я понимаю. Прошу только, не мучьте меня, свою кровь я отдам и так. – Она отложила ложку и заплакала.

У всех присутствующих глаза полезли на лоб. А Вирона, пьющая цвар, поперхнулась.

– Какую кровь? – Она непонимающим взглядом уперлась в Овора.

Но тот сам напоминал статую с выпученными глазами.

– Рена, о какой крови вы говорите? – проглотив комок в горле, спросил он.

– Для резус-фактора, рен Овор, – вытирая слезы, ответила девушка.

Но тут в разговор вступила Лианора:

– Рена, нам не нужна ваша кровь. – Она была несколько сбита с толку, но все же более спокойна, чем остальные.

– Не вам нужна моя кровь, – ответила девушка, – Ирридару.

– Это он вам сам сказал? – прищурилась Рона, недобро глядя на дядьку.

– Нет, Лана, племянница Увидуса.

– Ах вот оно что! – усмехнулась Вирона. – Не переживайте, рена, это она из ревности такое сказала. Наш Ирридар не такой.

– Да, Ринада, хозяин добрый, он мне дал работу, позволил быть чистой и носить его одежду, а не ту, что сняли с убитых в лесу. – Лия с нежностью погладила рукав мужской куртки.

Теперь у Ринады от доброты нехейца глаза полезли на лоб.

После обеда я подошел к Аре-илу.

– Есть разговор, – тихо и загадочно сказал я. – Тет-а-тет.

Эльфар озадаченно посмотрел на меня.

– Ты о чем, мелкий?

На его подколки я уже не реагировал.

– С глазу на глаз, – повторил я.

– Ну пошли. – Он огляделся и направился к беседке. – О чем разговор, мой таинственный друг? – Его глаза открыто смеялись.

– На меня поступил заказ, и меня должны похитить в скором времени, поэтому я хочу предложить вам, эльфарам, отбить меня у заказчика.

Аре-ил некоторое время буравил меня глазами.

– Что ты задумал, Дар?

– Я хочу выйти на заказчика. Но сделать это так, чтобы он не понял, что я вышел на него.

– А почему не отбить тебя у бандитов и узнать имя заказчика у них? – спросил Аре-ил.

Да, парень был неглуп. Я посмотрел на него и честно ответил:

– Потому что в банде находится мой информатор и мне не хотелось бы его потерять.

– Вот оно как, – посмотрел на меня эльфар. – Интересные у тебя связи. Ну а нам какая выгода от твоих дел?

– Прямая, – ответил я, нагло глядя ему в глаза. – Отдадите долг и проверите слаженность в настоящем деле.

– За долг согласен, – кивнул он.

– А по дружбе? – посмотрел я на него.

– Мы не так дружны, нехеец, – осадил меня он, и в его глазах мелькнула насмешка.

В этом мире каждый был за себя, только я не хотел таких отношений. Я понимал, что, выстроив их по-другому, буду иметь неоспоримые преимущества. Поэтому и отправил Ринаду в подчинение Лианоры. Ей будет полезно поработать на благо остальным.

– Это все женские глупости, Ринада, – сказал Овор. – Просто Ирридар отдал некоторые распоряжения по поводу вас. Он считает, что каждый должен быть полезен и безделье развращает человека не хуже чем… – Он заглянул в конверт и прочитал про себя: «Чем много баб развращает мужика». – М-да, – произнес он. – В общем, Ирридар считает, что вам будет полезно поработать в подчинении у Лианоры.

– Я не умею работать, – произнесла девушка и беспомощно заморгала глазами.

– Это не страшно, – авторитетно высказала мысль Лианора, – я найду вам работу по силам. Будете для начала мыть посуду. А там что-нибудь и более серьезное подыщем. – Дворфа лучилась добродушием.

– Я боюсь, что плохо справлюсь с этой работой, – испуганно выдавила из себя девушка.

– Думаю, что этот вариант лучше, чем остаться без крови, – злорадно произнесла Вирона.

Овор укоризненно посмотрел на нее.

– Не переживайте, рена. Все приходит с опытом. Со временем у вас появятся нужные навыки.

– Действительно, – согласилась Лианора. – А чтобы вы не переживали, будете пока мыть глиняную посуду для животных. – Из ее ясных глаз лучились доброта и сочувствие.

Берка сжалась и тихо добавила:

– И у меня нет сменной одежды…

– Эка беда! – засмеялась дворфа. – У хозяина полный шкаф вещей, я вам подберу.

– Не надо! – испугалась та. – Мне лучше женское что-нибудь.

– Хорошо, – покладисто произнесла отверженная, – Вирона съездит в лавку и привезет вам обновки.

Вечер второй. На тренировки пришли одни парни, у девушек одновременно наступили критические дни.

– Не беда! – сказал бодро я. – Вместо них будет заходить командир. Давай, Штоф.

Парни были рады, Штоф – нет. Полежав у двери все шесть раз, он сказал:

– Милорд, я щас! Мне надо! По-быстрому, – и исчез.

Через пять ридок критические дни у девушек прошли. Причем сразу у всех одновременно. Чем их вылечил Штоф, я не спрашивал. Передо мною стояли пять красоток с испуганными лицами. Четыре в юбке и Мия в брючном костюме. «Однако!» – подумал я.

Все началось сначала. Мия, как обычно, отрабатывала удар ногой. После того, как ее за ногу схватил Штоф, она стала бить в прыжке коленом. Все ждали ее захода. На лицах ее товарищей читалось ярко выраженное желание встречи. Они столпились у дверей, как гончие, отпихивая друг друга в ожидании погони за дичью. Но Мия не заходила. Я уже начал терять терпение, как она появилась с другой стороны и напала на «бездарей». В ее руках была моя швабра. Девушка достала косточку и выпустила заклинание оцепенения. Причем она его усилила, вложив в него действие по площади. Мой спецназ замер, а Мия принялась остервенело охаживать их шваброй. В тот момент, когда заклинание развеялось, я понял, что у Мии был рабочий план. Она бросила швабру и быстро залезла под мою широченную кровать. Выковырнуть ее оттуда было нелегко. Но когда я увидел, что на меня несется толпа разъяренных гризли, то занял свое место на крючке под потолком, и очень своевременно. Мою кровать перевернули и добрались до Мии.

На другой день появился весь в бархате Борт.

– Ты чего такой разнаряженный? – спросил я, рассматривая его.

– Ходил сегодня трактир покупать, – ответил степенно Кувалда. Видно было, что роль покупателя ему импонировала.

– И как, купил? – Мне самому стало интересно: Изя что-то рано начал торги.

– Нет, – важно ответил Борт, – только хаял, – и рассмеялся: – Мне надо было ругать трактир, что я и делал. Завтра другой пойдет. Тоже ругать будет.

Теперь я понял задумку идриша: он с помощью подставных покупателей сбивал цену. Однако какой ушлый коммерсант, с ним, по-видимому, ухо держать надо востро.

– Что по заказчику?

– Приходил он. Остался доволен. Сказал, что денег даст, сколько ты попросил. Связь будем поддерживать через закладки, спрятанные под досками крылечка в заброшенном доме. И он и мы будем брать оттуда записки. Проверять надо каждый день.

Интересный способ связи, мало похожий на здешние методы работы. Значит, вернее всего, ко мне проявили интерес валорцы.

– Понятно, – кивнул я. – За записками ходи сам, никого не посылай. Место не карауль, он будет следить, чтобы вычислить наших людей. Передай, перехватывать меня будете на выходных, когда я пойду по своим делам.

– Понял, ваша милость. Если больше ничего нет, то я поехал, – ответил Борт.

Вирона из окна наблюдала, как по двору шла новенькая. Она сама не понимала, что ее в ней раздражает. Какая-то детская беззащитность или изысканно-утонченная красота. Берка шла на конюшню мыть посуду, которую использовали для животных. По размышлению Вироны, ее можно было и не мыть, но отверженная ничего не делала наполовину. В поместье ее боялись все – и слуги, и охрана. Берка скрылась в конюшне, и иномирянка захотела посмотреть, как та будет справляться с работой.

В конюшне стояла очень злая Ринада и смотрела на горшки. Подол ее платья был мокрый, ей осталось домыть один горшок, который она держала в руках.

– Ну за что мне все это?! – в сердцах произнесла она и грохнула горшок о землю.

– Я вижу, ты не особо стараешься, – с усмешкой сказала Рона, рассматривая черепки на полу конюшни.

Ринада быстро обернулась.

– Что тебе надо от меня? – В ее голосе явно сквозило раздражение.

– Я не верю тебе, – ответила Вирона. – Слишком ты какая-то ненастоящая. – Она, прищурив глаза, присматривалась к девушке. – Ей негде жить! На нее напали! – передразнила девушка письмо Ирридара.

– Ты просто завидуешь, – ответила берка.

– Чему, худышка? – рассмеялась иномирянка. – Твоей болезненности и слабости? Не смеши меня.

– Я не худышка, – вспыхнула Ринада, – это ты дылда. – Она осмотрела соперницу и мстительно добавила: – С тяжелыми бедрами.

– Что?! У меня тяжелые бедра? Что ты понимаешь, мышь с ушами! – взвилась Рона.

– Сама дура, – ответила смеска со злостью в голосе.

– Да я тебя сейчас… – Вирона сделала шаг к ней.

– Не подходи, огрею! – Девушка подняла один из вымытых горшков и выставила его перед собой.

– Девочки, хватит ссориться, – услышали они спокойный голос Лианоры. – Вирона, если ты спала с Ирридаром, это не значит, что ты можешь оскорблять Ринаду.

От такой подставы девушка потеряла дар речи.

Ринада с интересом посмотрела на Лианору:

– А ты тоже с ним спала?

– Я не спала, – спокойно ответила дворфа, – но, если бы хозяин позвал, я была бы счастлива. – И она прикрыла глаза. – Хозяин добрый, – мечтательно произнесла она.

Сегодня на занятиях мы отрабатывали команду «Газы!» Нас завели в подземный бункер и бросали алхимическую бомбу. Бомба разбивалась, и в бункере появлялся нестерпимо вонючий запах. Наша задача была не облеваться и успеть поставить два щита, воздушный и силовой. Блевали многие и выскакивали из подземелья, чтобы пойти следующим заходом. Это считалось сдачей зачета. Изуверски действенная методика отработки быстроты постановки щита. Я оказался единственный, кто успел поставить щит и сдал зачет с первого раза.

Наступил третий вечер. Отряд специального назначения «Бездари» в полном составе был построен в моих апартаментах. Все в брюках, и где только женская половина их нашла? Но то, что отряд включил смекалку, меня обнадеживало.

Менять план занятий я не стал, и первым с обреченным видом вышел Штоф… чтобы появиться с другого конца спальни из другой двери. На его лице было написано торжество, которого не могла снести Мия, не хуже Чака Нориса врезав ему ногой по челюсти с разворота. Я с подозрением посмотрел на девушку – возможно, она нашла книгу по карате и тайно ее изучает. «Бездари» разделились на тех, кто заходил с центрального хода, и тех, кто заходил, скажем так, с черного хода. Но результат был всегда один и тот же: входящий оказывался на полу. Кроме того, количество любителей бить ногами увеличивалось в пять раз. Еще случилась потасовка между Мией и Мегги. Когда наша «Чака» пыталась провести свой коронный удар в прыжке, ее оттолкнула соперница, и Мия, не попав в очередную жертву, вылетела в коридор. Оттуда вернулся разъяренный бурундук с надутыми от возмущения щеками, который, наплевав на товарищество, вцепился в волосы Мегги и стал прыгать вокруг нее. Обе «бездарки» издавали воинственные нечленораздельные звуки, пиная друг друга. Прямо схватка приматов за банан. Кое-как успокоив своих бойцов, продолжил выступления. Я с нетерпением ждал номера Мии. Что еще сегодня нам приготовила прима-звезда группы «Бездари»? И она меня не подвела. Вместо нее в комнату влетело ожерелье из костяшек. Все, и я в том числе, с удивлением посмотрели на этот сувенир. И это была ошибка. Мия применила запрещенный прием. Ожерелье состояло из амулетов «воздушных кулаков». Они стали рваться, как выстрелы из гранатомета, третьим залпом снесли щиты, а четвертым разбросали любопытных «бездарей» по спальне.

Я нашел убежище, как всегда, под потолком. Но это было еще не все. Девушка заскочила в комнату и залегла. В ее руках было уже два ожерелья. Когда контуженные противники попытались перейти в атаку, она применила заклинание оцепенения, а потом болевой укол. Сверху мне казалось, что мои бойцы исполняют какой-то танец роботов. Сначала они замирали, потом дергались и снова замирали в нелепых позах. Так продолжалось минуты две, пока ожерелья не разрядились. Поняв, что у Мии закончились боеприпасы, банда – а другого слова я подобрать не мог, с яростью бросилась на девушку. И тут Мия совершила подвиг! Она подорвала себя гранатой. Правда, граната была алхимическая – «вонючка», которой нас травили в бункере. Не дожидаясь, когда вонь захлестнет меня, я телепортировался во двор. Следом, все в слюнях и посиневшие, выползали «бездари», их мучили позывы рвоты. Мии среди них не было. Мой сканер показывал, что она двигается к себе в комнату.

Я помог прийти в себя товарищам и, глядя на их задумчивые морды лиц, предупредил:

– Если хоть одна сво… один боец принесет еще одну такую бомбу, он будет там ночевать. Я вам это обещаю.

Поверьте, я был очень убедителен, и «бездари» прониклись.

Ночевать у себя я уже не мог и, побродив по территории академии, пошел спать в первую попавшуюся комнату своих вассалов. Согнал кого-то с кровати и лег. А чё? Мне можно, я сюзерен и не по своей воле сюда забрел, а только волею форс-мажора.

Ночью мне снилось, что меня домогались, а я охотно поддавался. Утром я обнаружил, что на односпальной кровати нас трое: я, Мия и Розина. И все голые. Девушки при этом обнимали меня, а на их лицах было разлито выражение блаженства. Я тихо встал и, не задаваясь вопросами, почему у них такие лица, оделся и вышел.

Овор сидел в окружении молчаливых девушек, хмуро изучавших дно своих тарелок. Только Лианора, как всегда невозмутимо и аккуратно, поедала свой ужин. Молчание становилось неловким, и дядька решился немного разрядить обстановку.

– Как прошел ваш первый день, рена? – обратился он к смеске.

– Плохо, господин Овор, – ответила девушка и с вызовом посмотрела на него. – Мне не нравится моя работа. – Она бросила взгляд на руки. – Скоро мои руки превратятся в руки крестьянки, я состарюсь и превращусь в старуху.

Вирона с насмешкой посмотрела на говорившую.

– Какое горе! У малышки появятся мозоли!

Ринада обожгла ее злым взглядом и снова повернулась к Овору.

– Помогите мне, тан.

– Я не вправе вмешиваться в распоряжения управляющей поместьем. – Овор говорил с расстановкой, подбирая слова. – Но в случае вашего отказа быть в подчинении Лианоры я имею от вашего спасителя четкие распоряжения. – Он достал листок и зачитал: – «Выдать десять золотых корон, веревку с мылом, довезти до постоялого двора Руха и там предоставить собственной судьбе». – Свернув листок, Овор посмотрел на пораженную девушку.

– Интересно, а зачем ей веревка? – Вирона с задумчивым видом почесала щеку.

– Мне тоже интересно, – поддержала ее Лианора, – и мыло?

Ринада беспомощно вглядывалась в спокойно сидящих людей.

– Может, найдете мне другую работу? – тихо и несмело спросила она.

Овор обратился к дворфе:

– Рена, у вас есть работа, при которой не надо мочить рук?

Лианора ненадолго задумалась, смешно наморщив носик, а потом лицо ее просветлело.

– Я вспомнила! Недавно свинарь жаловался, что опоросились две свиноматки и он не успевает ухаживать за поросятами, кормить свиней и вывозить в сад навоз. Вот я и пошлю Ринаду ему в помощь. – Ее лицо озарилось радостью. Она смотрела на сильно побледневшую берку чистым незамутненным взглядом. – Видишь, как все хорошо получилось, и уезжать тебе не надо.

Эрна шла по дорожке из столовой в лабораторию, где проводилась самоподготовка и можно было сделать амулеты. Все ее мысли крутились вокруг того, что она сотворит с выскочкой Мией и что – с нехейцем. Если с тихоней было просто и понятно, то при мыслях о милорде возникала сумятица. В ее чувствах мешались буря негодования его жестокостью и нежность, которую она испытывала при воспоминании о проведенных вместе ночах. Не замечая прохожих, она брела, погруженная в свои мысли, не уступая дороги. Ей навстречу шла девушка с алого факультета и специально не уступила дорогу.

– Куда прешь, коза? – услышала Эрна и получила толчок в грудь. Она подняла глаза и непонимающе уставилась на девушку в красной мантии.

– Чего вылупилась? Эти сервы совсем распустились. – Она презрительно посмотрела на Эрну и оттолкнула ее с дороги. – Пошла прочь, – сопроводила она толчок словами.

– Напыщенная дура, – крикнула ей в спину девушка.

Аристократка с мстительной улыбкой повернулась, окинула Эрну с ног до головы и, с наслаждением выговаривая каждое слово, произнесла:

– Только поединок смоет оскорбление. Прямо сейчас.

– Дамы! У вас есть возможность примириться! – обратился распорядитель магической арены к обеим девушкам. – Я жду ваших слов, – произнес он ритуальную фразу.

– Нет, – ответила аристократка.

– Нет, – ответила Эрна.

– Займите позиции, дамы, – произнес распорядитель и, дождавшись, когда девушки займут свои места, зачитал правила: «В поединке разрешаются магические атаки и рукопашная схватка. Бой продолжается до крови или потери сознания. Если противник упал, его не добивают и ему засчитывают поражение». Я все сказал, дамы.

Такие бои, особенно между девушками, всегда привлекали зрителей, и сейчас несколько десятков их расположилось вокруг арены. Студенты криками подбадривали участниц. Тут даже существовал подпольный тотализатор.

Прозвучал удар гонга, возвещающий начало боя, и Эрна почувствовала, как перешла на иной уровень восприятия. Она была спокойна и уверенна. Огненный шар она отразила подвижным щитом и сместилась в сторону, атаковав простыми снежками, чем вызвала смех и улюлюканье на арене. Эрна ни мгновения не оставалась на месте, постоянно меняя позицию, и большинство атак «алой мантии» уходили в пустоту, сгорая в стене защиты. Уверенная в своем превосходстве, девушка оставалась на месте. Эрна продолжала осыпать ту снежками, разряжая ее щит, и, когда первый шарик плотного снега прошел защиту и врезался в лицо застывшей с широко открытыми глазами аристократки, она применила заклинание оцепенения. За ареной раздался взрыв смеха. Резко ускорившись Эрна пошла на сближение, применяя иглы боли. Девушка в алой мантии стала дергаться, ее лицо исказилось от резких приступов боли. Она больше себя не контролировала и завизжала.

– Замолкни, – проговорила Эрна и, подтянув повыше юбку, прыгнула, ударив орущую аристократку ногой. Увидев стройные ножки студентки, зрители издали громкий одобрительный гул. «У-у-у», – пробежало по арене, и под этот звук леди в красной мантии, расставив руки, пролетела пару лаг и упала на песок, лишившись чувств.

Я стоял и смотрел, как Эрна проводит поединок. Она не стала суетиться, приняла удар фаербола на скользящий щит и просто непрестанно меняла позицию, не давая девушке в алой мантии прицелиться. Перед этим я услышал разговор двух старшекурсников.

– На кого ставишь?

– На алую, конечно, она со второго курса, а эта синька – с первого. Тут и думать нечего. Шариз принимает ставки один к пяти.

– А где можно сделать ставку? Извините, что вмешиваюсь, – встрял я в их разговор.

– Да вон, смотри, толпа стоит, там и делают, – указал один из них на небольшую группу скучившихся студентов.

Я протиснулся через ротозеев и подошел к невысокому пареньку, который негромко говорил:

– Ставки принимаются до начала боя. Кто хочет поставить – подходи.

– Десять золотых на синюю, – выпалил я и подал монеты.

– Рискуешь, молодец, – улыбнулся букмекер и подал мне синюю бумажку с цифрой «десять», написанной от руки.

Зрители бурно выражали свой восторг, а когда Эрна подтянула подол платья выше колен, по арене прокатился стон парней. Все их симпатии были на стороне Эрны, а та, разогнавшись, совершила красивый прыжок и коленом врезала в грудь старшекурсницы. «Конец схватки», – констатировал я.

Теперь я улыбался и забрал у довольного Шариза свои пятьдесят золотых.

При всех своих недостатках одна из группы «Бездарей» спокойно справилась с довольно серьезным соперником. Не паниковала, все свои действия продумывала и контролировала ситуацию. Но радоваться было рано, одно дело поединок на арене, другое – схватка без правил и чести, а в этом плане они так и остались бездарями. Дядька готовил Ирридара с раннего детства, вдалбливал ему науку выживать. Но эти навыки для моих ребят были неприменимы. Не тот уровень физики и мышления. Поэтому пока они лежали на полу, отдыхая. Я собирал для них свою программу обучения, для каждого индивидуально, буквально по кусочкам, из той базы знаний, которую имел я, и опыта нехейца. Самым способным диверсантом оказалась тихоня Мия. Для нее не существовало правил, и у нее была богатая фантазия. С раннего детства дядька приучал Ирридара творчески осмысливать чужой опыт. «Убить и выжить, – поучал он, – это не наука. Это искусство!» Так вот крошка Мия это понимала на уровне чувств, остальные «бездари» старались использовать изученные схемы.

Мои размышления были прерваны сигналом амулета. Опять на связь вышел Борт. Что-то он зачастил, то целый месяц его не видно, то за последнюю неделю появляется с новостями чуть ли не каждый день.

– Босс, Изя купил трактир, смотреть поедете? – Вот так сразу, ни здравствуй, ни как дела.

– Не знаю, Борт, я-то там зачем? – Мне было непонятно, для чего ехать и смотреть то, что уже видел.

– Ваша милость, так он его перестраивает, там идришей набежало больше десятка.

– Хм, а откуда у него деньги, Борт?

– Так с покупки остались, он трактир за полторы тысячи купил. А теперь остаток тратит на перестройку, – ответил он.

– Скоро буду, подожди, – ответил я.

То, что Идриш сбил цену, это хорошо, нормальным я считал и проявление инициативы. Только я не очень хорошо знал нашего хитроумного управляющего трактиром, а некоторые черты его характера мне вообще не нравились, и, чтобы его не сильно заносило на поворотах, я решил съездить и посмотреть, на что он тратит мои деньги. Я тоже планировал провести реконструкцию трактира с учетом своих задумок, поэтому не хотел переделывать за ними и нести дополнительные расходы.

У трактира наблюдалась рабочая суета, мы с Кувалдой стояли в стороне и наблюдали, как рабочие заносили стройматериалы, ставили лестницы и снимали старую вывеску. Новая лежала рядом, и на ней было выведено черным по красному «Трактир «У южных ворот». Старая вывеска гласила: «Трактир «Южные ворота». Глядя на это творчество, мне оставалось только хмыкнуть.

Я вовремя приехал. Как раз в эту минуту к трактиру подошли четыре человека, они грубо растолкали рабочих, и один сбил лестницу, на которой стоял работяга и снимал старую вывеску. «А вот и местные бандиты пожаловали обкладывать данью нового предпринимателя», – подумал я, глядя на то, как по-хозяйски они себя вели.

– Пошли, Кувалда, местным мозги вправим. Только убивать не надо. Переломаешь руки и отпустишь их. – Я с улыбкой посмотрел на своего главного помощника.

Выражение его лица могло напугать кого угодно. Вы когда-нибудь видели бритую морду алчущего медведя с молотом в лапищах? Он еще при этом плотоядно облизнулся.

В трактире на полу лежали Изя и Циня, а мордовороты били их ногами. Это была акция устрашения. Начало торгов, стало быть, за сумму крышевания.

Если бы они били только Изю, я бы посмотрел на это снисходительно, они сделали то, что хотелось мне. Но эти уроды избивали мою звезду эстрады.

– Борт, ломай им и ноги, – приказал я.

Четверо вымогателей лежали передо мной. Борт помахивал кувалдой, Изъякиль подтирал кровавые сопли, какой-то толстопуз успокаивал Циню.

Бандиты ругаться уже не хотели и не могли, самый говорливый лежал с пробитым черепом и успокаивающе действовал на остальных.

– Чьи будете? – спросил я, усевшись на скамью.

– Мы от Бражника, – прохрипел самый стойкий. – А вы кто?

– Почему не спросили, чей это трактир? – Я не торопился отвечать на его вопрос.

– А чей он? – запоздало спросил тот же. Я немного снял с него болевые ощущения, чтобы можно было поговорить.

– Студента, – ответил я.

– Студент на севере мазу держит, а здесь юг. Здесь наша территория. – Бандиту трудно было говорить, но он пытался отстаивать свои права рэкетира.

– Студент не лезет на вашу территорию, он просто купил трактир. В чем проблема? Трактир продавался, Бражник его не купил, но купил наш босс. Живите дальше, в ваши порядки мы не лезем, свое защищаем.

– Зачем ты Гвоздя убил? Мог бы просто объяснить.

– Вы сами пришли и, не спрашивая, стали бить мою собственность.

При этих словах идриш возмущенно засопел носом.

– Жить хочешь? – спросил я.

– Спрашиваешь… Кто не хочет? – ответил бандит.

– Вам по-свойски продам целебный эликсир по золотому с носа. Если дорого, выкину на улицу, подыхайте там, – сказал я равнодушным тоном, поскольку плевать хотел на то, что будет с ними.

– Возьми в сумке, – откликнулся бандит.

После ухода незадачливых вымогателей ко мне подступил Изя.

– Ваша милость, – начал он, задрав нос, – мы не ваша собственность.

– Пока ты должен мне деньги, идриш, – перебил его, – ты моя собственность. – Я спокойно смотрел ему в лицо. Он был в прошлом ушлый ростовщик и сам обирал несчастных, поэтому я не собирался его жалеть. – Ты потратил деньги на стройматериалы, на нелепую вывеску, заплатил работникам, и все из моих денег. Один рабочий сломал руку, когда падал с лестницы, и все по твоей вине.

Он моргал глазами, силясь что-то ответить.

– И как ты думаешь, кто ты теперь? – Я насмешливо смотрел на сдувающегося старика. – И кроме того, у меня возникли проблемы с местными бандитами по твоей милости и глупости. И эти проблемы я оцениваю в сотню золотых.

При моих словах толстопуз, недавно успокаивавший Циню, бочком стал продвигаться к выходу.

– Подойди сюда, – позвал его я. Он вздрогнул и затараторил:

– Я тут ни при чем, я просто зашел.

– Кувалда, сломай ему ноги, – сказал я и подмигнул Борту.

– Не надо, ваша милость. – Толстяк упал на колени.

– Ты, наверное, Кабрам? – спросил я, иначе чего ему увиваться за девушкой. Стервец почувствовал приданое – как же, потенциальный тесть стал управляющим трактира!

– Да, ваша милость! – понурившись, ответил идриш.

– Цинея, он тебе нравится? – спросил я. Хотя что там может нравиться? Но мнение женщин часто не совпадает с мужским. Так оно оказалось и на этот раз.

– Нравится, – засмущалась она и исподлобья посмотрела на коленопреклоненного Кабрама.

– Цинея будет работать здесь, и я стану платить ей по пять золотых в трик, – сказал я Кабраму. – Кроме того, подарю ей сто золотых корон в качестве приданого.

Толстячок навострил уши, взгляд его стал внимательным. Изъякиль прекратил шмыгать носом, Цинея удивленно уставилась на меня.

– Мне все равно, за кого она выйдет замуж. – Я улыбнулся, и от моей улыбки толстяк подавился, с усилием проглотив слюну. – Но если узнаю, что ее обидели, я тоже обижусь, и Кувалда обидится, – добавил я, посмотрев, как тот ловко играет тяжеленным молотом.

В зале повисла тишина, потом Изя нагнулся, поцеловал мне руку и очень спокойно произнес:

– Я ваш раб навеки.

Инферно

Прокс озадаченно смотрел на шамана:

– Какая госпожа, Жур?

– Корна, хозяин, – очень спокойно ответил шаман.

Демон осторожно осмотрелся. Все занимались своими делами, и на мирно беседующих хумана и демоненка никто не смотрел.

– Жур, говори очень тихо, – предупредил Грапп, – постарайся вспомнить больше подробностей, это важно.

Хвостатый закатил глаза и поскреб окровавленную повязку на голове:

– Чешется, – пожаловался он. – Вспомнить подробности? – повторил он слова Алеша. – Меня не пустили на пир и пинком вышвырнули из общинной юрты, сволочи. «Тут место не для зверушек», – обиженно передразнил он кого-то. – Я послонялся по стойбищу и пристроился рядом с пастухами, те уже были пьяны и с радостью позвали меня к себе. Мне налили штрафной рог браги и заставили выпить. Брр, – поежился древесник, – ужасное пойло… поначалу, но по башке бьет крепко. Я им предложил курнуть нашей травки, ребята не отказались, и потом мы уже стали друзьями. – Жур замолчал, вспоминая минуты мужской дружбы.

– Дальше что было? – поторопил его Грапп, вытащив древесника из омута воспоминаний.

– А дальше мы разговаривали о жизни у них и у нас, сравнивали, где лучше. Они интересовались, как мы берем наших самок и не мешают ли нам хвосты. Дурачье! – засмеялся шаман. – Как хвост может мешать? Подберешься незаметно к самочке на дереве, когда она спит. Раз – хвостом ее шейку обхватишь, да так, чтоб она задыхалась, ее хвост лапой прижмешь… – ударился в воспоминания хвостатый, его поросячья морда разомлела от картинок былых подвигов.

– Жур, ты потом расскажешь о своих похождениях, – сдерживая смех, прервал его Алеш, – ты дальше рассказывай.

– А я что делаю?! – обиделся раненый. – Дай еще каши, – попросил он.

Алеш наложил еще тарелку и терпеливо ждал, когда древесник насытится и соберется с мыслями. Жур вновь вылизал тарелку и сыто рыгнул, потом приподнялся и оглушительно выпустил газы. Все сидящие рядом с негодованием посмотрели на них и отодвинулись подальше.

– Жур, ты что творишь? – поморщился Прокс, отмахиваясь от неприятного запашка. В то же время его распирал смех.

Листи и ведьмы, сидящие неподалеку, скользили взглядом по беседующим и пытались понять, кто это такой бесцеремонный.

– Прости, хозяин, – как ни в чем не бывало сказал древесник, – так лучше вспоминается, переел я что-то. Да и слаб после ранения.

– Считай, что прощен, Жур, говори дальше, – отмахнулся от его извинений Демон.

– Так вот я и говорю: дурачье, как самку придушишь и вдуешь ей…

– Это я понял, Жур, ты дальше рассказывай.

Древесник задумался, пытаясь ухватить ускользающую мысль.

– Жаль, что у тебя нет хвоста, хозяин, – с сожалением произнес он и опять приподнялся.

– Не вздумай снова портить воздух, – предупредил его Алеш. – И если ты не перейдешь к сути, я вырву тебе хвост и заткну им твою задницу.

Жур немного посопел и продолжил:

– Поговорили мы еще, выпили, и мне захотелось отлить. Я встал и стал мочиться на жерди загона, а эти придурки раскричались и тоже мне дали пинка, еще и наорали, мол, если еще раз тут появлюсь, тронгам скормят. Тогда я пошел в кусты, а там госпожа Корна сидела, она поманила меня пальчиком. Я и подумал, щас я этим бесхвостым покажу, как надо хвостом пользоваться.

– И что, показал? – раздался насмешливый голос Листи за спиной у Алеша.

Раненый хмуро посмотрел на нее и ответил:

– Не помню. Я только помню, что кусты раздвинул. – Он замолк и заново начал вылизывать тарелку.

– Больше ничего не помнишь? – с надеждой спросил Прокс.

– Нет, хозяин. Не помню.

Алеш махнул головой, приглашая демоницу последовать за ним, и отошел в сторону. Он уселся так, чтобы их не могли слышать, и подождал, когда рядом устроится Листи.

– Тут вот какое дело, – очень тихо начал он. – В кустах, где нашли Жура, была Корна, так сказал он сам, и она манила его к себе. Получается, что это она ему голову раскроила. Что ты об этом думаешь?

– Может, и она, – подумав, ответила Листи. – Я бы тоже так поступила с этим огрызком. Может, она нужду справить пошла, а тут ухажер хвостом шею захлестывает. Как ты думаешь, что она должна была сделать? – Листи еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

– Это я понимаю. Вопрос, который остается открытым: кто воспользовался его кинжалом?

– Алеш, ты сам видел красную демоницу, она нисколько не похожа на Корну.

– Видел, – согласился хуман. – Я сейчас думаю о сообщниках. – Он пристально посмотрел на Мать сенгуров.

– Понимаю, но не верю. Какой смысл Корне предавать? Она толстяка до этого не встречала, скрытых мотивов я не вижу. Мы вместе росли и вместе стали матерями. Здесь что-то другое. И это другое надо искать, Алеш. Краснокожая очень ловко столкнула нас, воспользовавшись кинжалом. Если ей не удалось свалить вину за смерть Маджимы на тебя, она смогла посеять недоверие среди нас. Родной, – она ласково погладила мужчину по руке, – как ржавчина разъедает металл, так недоверие разъедает дружбу. Я это знаю, у нас тоже были сенгуры, которые служили крысанам и сдавали наши схроны.

– Я понял тебя, Листик, давай отправляй ко мне по одной тени на беседу. Начни с Сурны.

Когда та подсела к Граппу, он попросил:

– Сурна, расскажи мне, что ты делала и что видела в ту ночь, когда убили сестру вождя? – Он внимательно смотрел на девушку.

– Надзирающий, я определила порядок патрулирования теням в эту ночь, и первая смена была моя. Воины сидели в юрте, чтобы не спровоцировать ненужных драк с местными. Они любят выяснять, кто круче, и обязательно зацепили бы кого-нибудь из наших.

– Это ты правильно сделала, – похвалил девушку Прокс. Сам он не давал указаний отряду, так как от него не отставал новый побратим. – Что-нибудь подозрительное видела?

– Нет, – не задумываясь, ответила ведьма. – Все было спокойно. Ты вышел из юрты и ушел вместе с Листи. Из наших бродил только хвостатый, искал, с кем напиться. Это все.

– Хорошо, Сурна, позови Лерею и о нашем разговоре молчок. Поняла?

– Да, Алеш, поняла, – кивнула в знак согласия девушка.

Лерея уселась напротив Граппа и смущенно посмотрела на свои руки.

– Лерея, когда ты отдала кинжал Журу?

Девушка еще больше засмущалась:

– Перед переходом на этот слой.

– Расскажи, что ты делала и что видела в ночь, когда убили Маджиму? – Голос Алеша был спокоен и даже приветлив.

Тень перестала волноваться и стала вспоминать:

– Я сменила Сурну после полуночи и патрулировала недалеко от нашей юрты. Ничего, что бы привлекло мое внимание, я не заметила и перед рассветом разбудила Корну, которая меня сменила.

– Хорошо, позови Корну, – сказал Прокс.

Увы, расспросив двух ведьм, он так ничего и не добился. Убийцу не видели.

– Корна, расскажи, что ты делала и что видела в ночь, когда случилось убийство сестры вождя. Только подробно, – попросил Алеш.

– Меня разбудила Лерея, и я пошла на патрулирование. – Девушка замялась. – Мне срочно надо было отлучиться по нужде, а у этих дикарей нет отхожих мест, я нашла кустики недалеко от загона. Рядом Жур расписывал в красках, как он хвостом ловил самок и пользовал их. Стручок лохматый, – ругнулась Корна. – Я спряталась в кустах и услышала вопли, выглянула, а это дурака нашего бьют. Он вырвался и побежал к кустам, где я находилась, меня увидел и остановился. Я ему махнула рукой, чтоб он уходил, и опять спряталась за кустики. Как он подошел неслышно, я не знаю, но этот стервец своим хвостом обхватил мне шею и стал душить. Это было так неожиданно. – Девушка сидела вся красная и сильно нервничала.

– Что было потом, Корна? – спросил Прокс.

– Я схватила его за хвост и врезала ему в рыло, хотела убить гада. Но он уже был без сознания. Я справила свою нужду и ушла, – закончила девушка.

– То есть ты ему по голове мечом не била? – уточнил Алеш.

– Нет, не била, он уже был в глубокой отключке, только рыло ему помяла.

– Кинжал был при нем?

– Был, на поясе висел, который сделала ему эта дурочка. «Ах, этот Жур мне помог», – передразнила она Лерею.

– Ты не заметила кого-нибудь мельком, кто мог бы напасть на него?

– Не знаю, как сказать, – задумалась девушка. – Мне показалось, что видела женщину с большими рогами, но, когда я подошла, никого не было.

– Где ты это видела? – У Алеша внутри зазвенел звоночек.

– Недалеко от шатра караванщика. Но я полагаю, это игра теней, скорее всего, мне показалось, – в раздумье ответила Корна.

Листи сидела напротив задумчивого хумана.

– Что-нибудь выяснил? – спросила она.

Он посмотрел на демоницу и с сожалением произнес:

– Очень мало. Жур по пьяни решил поприставать к Корне, та его огрела и вырубила. Кто-то это видел и забрал его кинжал. Корна мельком заметила демоницу, но думает, что ей показалось. Мне вот что непонятно: как она может за нами следить и оставаться невидимой?

– Я догадываюсь как, – помолчав, ответила сенгурка и пораженно уставилась на Граппа.

– Не тяни, рассказывай, – поторопил ее мужчина. Он очень внимательно смотрел на нее.

– Из астрала, Алеш! Вот откуда она смотрит, и поэтому ее невозможно заметить, только оттуда все видно как на ладони. И это не демоница, родной. – Девушка выглядела испуганной. – Это демонесса!

– А в чем разница? – удивленно спросил хуман.

Листи на некоторое время замолчала, собираясь с мыслями.

– Как ты уже знаешь, вселенная Инферно состоит из слоев, и чем ниже слой, тем больше в нем хаоса. Это родная среда демонов. На нижнем слое правят князья тьмы. Сколько их – я не знаю, может, десятки, может, сотни, но у них свои домены. У каждого князя в подчинении два владыки демонов. Владыка правой и владыка левой руки. Сами князья подданными не управляют, этим занимаются владыки с помощью повелительниц хаоса. Это высшие демонессы. Они напрямую управляют заклинаниями хаоса. Если нам противостоит демонесса, то наш караванщик не тот, за кого он себя выдает. Повелительницы, или, как еще их называют, Великие, мелочами не занимаются. Уж коли она преследует нашего толстяка, то тут замешан какой-то из владык. Я также уверена, что следующей ее жертвой стану я. – Девушка тревожно посмотрела на Граппа.

– Почему ты так думаешь? – Алеш положил свою руку на ее, стараясь успокоить разволновавшуюся сенгурку.

– Потому что я могу ходить по небесным тропам и видеть через астрал. Поэтому демонесса и шамана попыталась убить, ведь он тоже небесный ходок.

Она была поражена своим открытием.

Нейтральной мир. Город Брисвиль

Женщина лежала и ощущала, как становится тепло и радостно на душе. Она не одна, ее нашли. Мокрый горячий язык вылизывал ее лицо, и она ни за что на свете не хотела бы променять эти ласки на что-либо другое. Женщина дала мысленную команду, и псы перегрызли веревки, туго стягивающие ее тело. Подождав, когда разгонит кровь и пройдет онемение, женщина встала, неспешно собрала сумки с тел, амулеты, которые не спасли похитителей от расправы, уселась на козлы повозки и поехала прочь.

В ее душе воцарились мир и покой, потому что у нее появились те, кто ее никогда не предаст и не бросит. Впервые в жизни она распрощалась с одиночеством. Напевая какай-то всплывший из памяти мотивчик, она правила к заброшенным выработкам. Неожиданно для себя она вспомнила все и резко остановила лошадь! Она Ольга Бруз! Новый агент АДа в закрытом секторе с позывным «Брюнетка»! Здесь ее новый дом, и сюда она прибыла навсегда.

А еще она поняла, что отмстит за свою убитую сестру Хельгу, вместо которой ее отправили на станцию к Блюму. Старый гад выполнил свое обещание, инсценировал смерть и отправил ее навсегда в этот неприветливый суровый мир. Она потрогала свою шею – надо отдать должное Вейсу, этот человек умеет впечатлить.

Провинция Азанар. Город Азанар

– Борт, – обратился я к помощнику, – как увидишь Марка, передай, пусть он скажет своим учителям, что я просил не докладывать наверх о том, что они увидят во время захвата. Пусть, если им что-то будет непонятно, обратятся ко мне. Запомнил?

Я всегда переспрашивал Кувалду, точно ли он понял мое распоряжение. Был он честен, предан, но несколько замедлен в размышлениях. Это не было тупостью, просто он был очень большим и косноязычным.

– Понял, босс, передать тайным стражникам через Ужа, чтобы не мешали при операции и не стучали своему начальству. Потом вы все им объясните сами.

Я во все глаза смотрел на Борта. Где он научился так говорить и почему слежка за мной стала секретом Полишинеля?

А Кувалда скалился, довольный произведенным впечатлением.

– Не беспокойтесь, ваша милость, все как есть передам. Прямо сегодня вечером, когда Чарый вернется домой.

Складывалось странное впечатление, что в этом городе все друг про друга знали, но делали вид, что им ничего не известно. По крайней мере, про меня знали многие, а я про них. И мы делали вид, что даже не знакомы. Вон даже мой ближайший помощник знает, что за мной установлена слежка, и ничего, даже не волнуется. Который раз меня наказывали лбом об тейбл. Только я подумаю, что стал самым умным, как приходит неумолимая расплата и урон моему самолюбию. Ладно, отыграюсь на «бездарях».

Вечер четвертый. Прелюдия. В спальне стоял мой спецназ с такими мордами, что мне захотелось быть от них подальше. Они делали вид, что им все по барабану. И это меня нервировало. Куда делись страх и обреченность и почему они так одинаково безразлично смотрят на меня? Так, будто я стекло и через меня они разглядывают обои на стене.

– Шиза, ты что-нибудь понимаешь? – задал я вопрос своей подружке.

– Не отвлекай, я думаю, как нам денег заработать на базы, – ответила та и ушла в фоновый режим. По каким слоям моего сознания блуждает это чудо, я не ведал.

Приготовившись к неприятностям, я решил сменить устоявшийся график валяния на полу и только тут обратил внимание, что Мия в блузке и юбке. Ну что же, пусть будет сюрприз не только для меня, решил я и скомандовал:

– Первой идет Мия, потом Розина. Чего стоим? Вперед, девочки.

Начало.

Мия, скромно потупившись, вышла за дверь. Все спецы группы «Б» насторожились. Ага, сбил я ваши коварные планы! На душе у меня стало теплее. Но диверсанты разделились и заняли позиции у двух дверей одновременно. Я подозревал, что имеет место быть сговор против Мии и, возможно, против меня. По мере того как шло время, а Мия не появлялась, засадный полк стал проявлять нервозность. И тут Штоф издал вопль «у-у-о», схватился за пах и с вытаращенными глазами повалился на пол. Следующим, кто в точности повторил его движение и в унисон замычал «у-у-о», был Редрик, еще один мой вассал, который никак не выделялся, но был всегда прилежен и исполнителен.

После этого первоначальное оцепенение спало, и засада засуетилась. Они пинали воздух ногами, махали руками, и все это под незатухающее «у-у-о» парней. Не вой поверженных, а песня.

Миттельшпиль.

Второй засадный полк во все глаза уставился на танец первого засадного полка без кавалерии. И это была их ошибка. В комнату из другой двери выплыл стул и опустился на голову ничего не подозревающего Резнара, тот был любитель смотреть на чужие экзерсисы, за что и поплатился. Мегги, оказавшаяся рядом, среагировала мгновенно и схватилась за стул. Что ее и погубило в конечном итоге. Два засадных полка как сокрушительная буря захлестнули ее с одной только целью – поймать проказницу Мию. На судьбу своего товарища они не обращали никакого внимания. Девушка охнула и потеряла сознание. Ну да, подумал я, лес рубят – щепки летят. Стадо бизонов не наделало столько бед, как стадо «бездарей». Вильнор перехватил эстафету вместе со стулом и прошелся по товарищам, как серп по пшенице. Когда он огляделся, «в живых» осталось только пятеро, и они жались к стенке.

– Может, я ее тоже зацепил? – неуверенно высказал он свою мысль и, выронив стул, затянул «у-у-о!», присоединившись к своим собратьям. «Прямо как грузины», – прислушавшись к переливам, подумал я.

– Да она под невидимостью! – догадалась Эрна.

Ну надо же, капитан Очевидность! Мне стало весело.

– Кто знает заклинание развеивания заклятий? – в запарке крикнула она и поняла, что сморозила глупость: это заклинание учили одним из первых.

– Я знаю, что делать, – крикнула Розина и выбежала из комнаты.

Больше мы ее не видели. Вернее, не видели товарищи. А мой сканер показывал, что она приняла «смерть» – героическую, но глупую. Ее тушка лежала сразу у выхода из комнаты. Устав ждать ту, что знала больше всех, последний мой парень со смешным именем Кроль выглянул за дверь и только успел произнести: «Ты скоро?» – как тут же получил по носу. Он влетел обратно, держась за него, и заорал:

– Вы-а-а-о!

Мне было жаль, грузинский хор был грубо нарушен безголосой импровизацией.

В строю осталось три бездарных мушкетерки, они жались друг к другу, периодически выталкивая кого-то вперед, и старались спрятаться по принципу «одна за всех и все за одного». Я же гадал, чем это побоище в конце концов закончится?

Эндшпиль.

Эрна наконец создала заклинание развеивания и увидела перед собой проявившуюся Мию. Та, как кошка к птичке, подбиралась к ней. Увидев неожиданно возникшую девушку, Эрна завизжала со страху, а Мия испугалась оттого, что ее обнаружили, и завизжала в ответ. Две другие девушки, очень взволнованные, стоявшие настороже, завизжали от испуга, услышав визг Эрны и Мии. Я испугался их визга и спрятался под потолком на полюбившемся мне крючке, наблюдая, как девушки упали, потеряв сознание.

– Финита ля комедия, – прокомментировал я сверху.

– Вот смотри, – поучала Лианора Ринаду, – слуг у нас трое, это семья сервов, купленная таном Овором. Жакуй, он тут и плотник, и свинарь, и садовник, его жена Мара, повариха, и их дочка Прокла, ты ее видела, она убирает в поместье. Работы много, но все стараются и всё успевают. Тебе только и надо будет задать корма свиньям и присмотреть за поросятами, чтобы не заболели и не подохли. Смотри, какие хорошенькие, – Лианора с нежностью взяла в руки поросенка. – Ути-ути, – просюсюкала она и поставила визжащего малыша в загон. – Что непонятно, спрашивай у Жакуя, он объяснит. Ну, можешь приступать, – разведя руки в стороны, напоследок сказала дворфа и пошла на выход.

Уже у самой двери она обернулась. В ее глазах не было доброты, а голос мог вызвать стужу.

– Не вздумай меня разочаровать, девочка, иначе и веревка с мылом покажется тебе райским наслаждением, – и, больше не проронив ни слова, вышла, оставив Ринаду одну, застывшую от ужаса: она узнала эти интонации.

Открытый космос. Космическая станция «Созвездие-57Т»

– Полковник, разрешите войти? – в дверях кабинета стоял, почтительно ожидая разрешения, сержант Ламье.

– Заходите, сержант. – Блюм поднял глаза и с улыбкой посмотрел на своего нового соратника. Вейс и Ламье очень хорошо понимали, что их судьбы сплетены в один тугой узел, они оба находились в одной лодке и могли утонуть или спастись только вместе. Слишком многим Блюм Вейс наступил на ноги, и очень многие жаждали его крови, а вместе с ним и крови тех, кто беспрекословно выполнял его приказы.

Сержант вошел и сел напротив начальника департамента, показав ему условный знак, дождался, когда тот включит аппаратуру глушения.

– Что у тебя? – спросил Вейс.

– Агент с позывным «Брюнетка» осознала себя и вышла на связь. Она приступила к выполнению первой фазы операции «Крот».

– Больше ничего не сообщала? – Блюм закурил, придвинул сержанту пачку сигарет и разлил споч в стаканы с толстым дном.

– Просила предать, шеф, что вы сволочь. – Сержант сделал глоток и улыбнулся. – Думаете, у нее получится? – Он с наслаждением закурил.

– Не знаю, Мишель, но у нас нет другой кандидатуры для внедрения в синдикат. Все оперативники были раскрыты и уничтожены. Это будет зависеть от того, как она на месте сработает. Проверка нейросети ничего против нее не покажет. Но вот поверят ли ей? Этого я не знаю. – Он поднял стакан и произнес: – За то, чтобы у нее все получилось.

Глядя в спину уходящему сержанту, Вейс думал, что ему повезло с этим крупным и умным человеком. Они собрали техников, вовлеченных в преступную деятельность, открыли контору по наладке систем очистки воздушных фильтров и под ее прикрытием стали вести свою параллельную деятельность. О том, что в закрытый сектор был отправлен агент для внедрения в организацию, следов в УАДе не осталось. Надумай преступники проверить их картотеку, а такой возможностью они могли обладать, то там ничего не обнаружат. Блюм допил споч и углубился в изучение документов.

Провинция Азанар. Город Азанар

– Рыба, там посланец пришел от Занозы с предьявой. Что с ним делать? Пускать или в шею гнать? – В комнату к бывшему охраннику Тихого заглянул телохранитель.

Тот поднял голову от каких-то бумаг на столе и поморщился.

Занозу не зря звали Занозой, смотрящий за южной окраиной всегда был всем недоволен, и его считали не просто занозой, а занозой в заднице.

– Пусть войдет, – бесцветным голосом разрешил новый босс старого предместья.

В комнату вошел вертлявый мужичок и уселся напротив. Рыбий Глаз, по меткому определению нехейца, молча уставился на гостя. Этого Вьюна он знал и ждал от него какой-то пакости.

– Рыба, твои люди творят беспредел на юге, Занозе это не нравится. Уйми своих, и пусть отступные заплатят, иначе войне быть. – Посыльный вертелся на стуле.

– О чем речь, Вьюн? Ничего такого не слышал. – Рыба не мигая смотрел на посетителя.

– Студент напал на наших, одного убил, других покалечил, причем на нашей территории.

– Насколько мне известно, Студент купил трактир у южных ворот. Ваши люди пришли его нагибать. Он ответил. В ваши дела он не лезет, – все таким же блеклым, невыразительным голосом ответил Рыба.

– Трактир на нашей территории! – возмущенно воскликнул Вьюн.

– И что? У Занозы в порту на моей территории есть свои интересы, я разве ему мешаю? Вы наехали не на того, получили по соплям и пришли жаловаться. Так я тебе скажу! Студент человек правильный, на нарах парился, со всеми баланду хлебал, не скурвился. Других не трогает, обиды не прощает. Можешь Медведя спросить или Подкову. Если встретитесь. – Что-то в его тоне незаметно изменилось, и в нем была слышна насмешка. – Передай Занозе, я его угрозы знаешь где видел? – Он посмотрел своими рыбьими глазами на гостя, и тот сразу сник.

Когда посланник с южной окраины вышел, Рыба задумался. Студент не бандит. Так, случайно в их среду затесался, отстаивал свои торговые интересы, а заодно Подкову прибил. В главари не метит и ему конкурентом не будет. Если он прикроет Студента сейчас, тот всегда поможет ему в будущем. Для этого малолетнего убийцы нет разницы – одного положить или сотню. Рыба поежился. Его, Рыбу, он оставил в живых. Студент из их породы, породы убийц-профессионалов, правила чтит, только более жестокий и изощренный, и он полезен, решил смотрящий.

Весь этот месяц у нас не будет теоретических занятий. Только практика. Методы, которые используются здесь при обучении студентов, на мой взгляд, просто изуверские, сродни пыткам. Но результат приносят впечатляющий.

Нельзя сказать, что здесь не заботятся о жизни и здоровье, нет, если надо, по косточкам соберут и с того света вернут. Но про милосердие тут даже не слышали. Прошлую неделю все проходили душегубку. Лучшего способа натренировать ребят мгновенно ставить щиты трудно себе представить. И не важно, что все они вылетают из бункера облеванные, результат через неделю налицо. А все для чего? Для того, чтобы они на учебных магических боях получали меньше травм. Бои хоть учебные, а раны настоящие.

Сами схватки велись десять на десять. Только с большой выдумкой. Против алых выставлялись мы, синие. Зеленые лечили. Когда алые бились между собой, их лечили с помощью амулетов студенты факультета магического конструирования. За плохое лечение алые отрывались в боях. У зеленых всех, кто стоял внизу оценочной таблицы, выставляли на схватку. Вот такой круг очень здорово стимулировал повышать свои навыки и умения. Из стен филиала выходили маги со средним магическим образованием. Попасть в магистратуру дано было немногим. Но эти бакалавры были очень хорошо профессионально подготовлены. Здесь из их мягких тел и душ готовили закаленный становой хребет вангорской армии.

Количество заклинаний, которые мы изучали, было сравнительно невелико. Два десятка боевых, десяток бытовых, несколько лечебных и усиливающих-ослабляющих. Только вдалбливалось это с потом и кровью.

На первую схватку нас всех перемешали, я вышел с десятком малознакомых парней и девушек, напротив стояли и скалились алые, на их лицах очень хорошо можно было прочитать, что они собирались сделать с крохоборами.

По сигналу гонга на меня обрушился шквал огня, льда и прочей напасти, вернее, на то место, где я стоял. Понимая, что красные будут вести охоту за мной, я быстро переместился подальше от основной группы.

– Недоумки! – крикнул я стоящим с открытыми ртами временным товарищам, они поставили щиты и замерли. – Бейте алых, они без защиты.

Но те только хлопали глазами. Боевики на всякий случай поставили общий щит и врезали по оторопело стоящим крохоборам. У тех сразу снесло защиту, и вторым залпом их разметало по полигону. Запахло горелым мясом и раздались крики. Мгновенно рядом с ними появились лекари и потащили подальше от места боя.

Я остался один. Но с собой у меня были свои заготовки: «торнадо», «снежки» и «уколы боли». Поэтому, не останавливаясь на одном месте, я создал торнадо и направил его на довольных и смеющихся противников. Подняв десятки килограммов песка, вихрь влетел в строй опешивших ребят и забил им все – носы, глаза, уши и, наверное, мозги. Они заорали и бросились в разные стороны. О нападении и обороне алые уже не думали. Я выбирал по одному и лупил снежками. Скоро вся красная рать лежала, плакала и стонала. Все-таки я был более милосердный, чем другие, просто по складу характера Виктора Глухова.

Горькая чаша поражения не минула и моих вассалов, хотя они дрались стойко. Но в их случае сработала истина «один в поле не воин». Сегодня у синих был настоящий траур. Многие поняли, как опасно для здоровья пренебрегать учебой.

Эрна, вся злая, испытавшая боль и горечь поражения на полигоне, копалась в своих вещах.

– Я не понимаю, сеньора, – сев на кровать, обратилась она к Мегги, – что за блажь издеваться над нами в своей спальне? Мог бы получше придумать занятие. – Она с раздражением откинула прядь волос со лба. – Я скоро ребят и Мию ненавидеть буду, – сказала она и залезла опять в свой сундучок.

– Ты что ищешь? – Мегги с интересом смотрела на ее целеустремленные поиски.

– Ты что, не понимаешь? Сегодня все придут под невидимостью. Ладно, я скоро. – Девушка подхватилась и выбежала из комнаты.

Вечер пятый обещает быть томным. На лицах «бездарей» явно читалась решимость победить или умереть, но мне виделась совсем другая картина. В их душах было желание умереть и забрать с собой товарища. Чтобы их желание не распространилось на меня, я принял меры предосторожности.

– Давай, Штоф. Начинай! – скомандовал я.

Штоф вышел и исчез. Тем временем Эрна бросила в воздух несколько пригоршней мела, и человек-невидимка тут же обнаружился, и не просто обнаружился, но и зачихал. За что тут же был наказан товарищами. Не мог что-нибудь поумнее придумать.

Следующий паренек решил заползти, оставляя следы на белом от мела полу, как змея на песке. Этого просто измолотили ногами.

Я стал задремывать.

Третий «бездарь» вышел и пропал. Его ждали все долго и нудно.

– Да где этот гад? – в ярости крикнула Мегги. – Пошли в коридор, – и вся орава, разбудив меня, вывалилась наружу.

Обратно они занесли несчастного и бросили у моей кровати. Как я и предполагал, парни надеялись на силу, а не на ум, за что и поплатились.

Эрна меня насторожила. Она бросила прищуренный взгляд в мою сторону и, подняв гордо голову, вышла. Мне пришла в голову мысль: «С щитом или на щите» – вот как надо было понимать ее уход. Я с интересом стал наблюдать, что будет дальше. А дальше медленно открылась дверь и появилась Эрна с мечом в руке.

– Вы у меня кровью умоетесь! – неожиданно заорала она и бросилась на девушек.

Мы ей сразу поверили! Девчонки с визгом и писком бросились прочь, а я нашел убежище под потолком. Вот негодяйка, восхитился я, она использовала амулет ментального воздействия. Где только достала? Этот раздел проходят на третьем курсе.

У Мии сегодня был неудачный день, ее загнали под кровать, и вдруг оттуда повалил зеленый дым. Твою мать, они опять «вонючку» принесли и отомстили крошке, закинув под кровать эту бомбу. Вся зеленая, с позывами рвоты, девушка выбралась на улицу.

Я ходил перед строем амазонок:

– Кто притащил эту дрянь?

Они невинно смотрели на меня.

– Все пойдете ночевать, – мне пришлось прибегнуть к угрозе.

– Я принесла, – вышла вперед Мегги.

– Значит, нюхать ароматы будешь ты. – Я смотрел на девушку и понимал, что что-то тут неладно. Так и оказалось.

– Я принесла, но отдала Эрне. – Она смотрела на меня невозмутимо, как египетский сфинкс.

– Что скажешь? – Мой взгляд должен был прожечь Эрну насквозь. Но та спокойно ответила:

– Я отдала Розине.

Это был заговор, хорошо продуманный и осуществленный, спрашивать по порядку, кто кому предал, было бессмысленно, тут пахло круговой порукой.

– Кто последней держал «вонючку» в руках?

Мой вопрос должен был нагнать на них страха, но мне, совершенно не волнуясь, ответила простушка Норта:

– Я последней держала бутылку в руках. – При этом глазки ее смотрели с детской невинностью.

Точно, заговор, решил я. Сейчас она скажет, что отдала бомбу Мегги. Совсем как в земном анекдоте: «Сара, ты где берешь деньги? – Лёвочка дает. – А ты, Лёва, где деньги берешь? – В тумбочке. – А в тумбочке они откуда? – Сара кладет».

Я думал, как мне их прищучить?

– Может, скажешь, что ты сделала с бутылкой?

Из моей груди вырвался вздох. В войсках попадались такие ушлые солдаты, и с ними было нелегко, запросто могли выставить командира дураком перед другими бойцами.

– Я положила ее на пол, – не моргнув глазом ответила девушка.

Всё, круг замкнулся. В помещении вонь и блевотина, я в дураках, Мия получила отмщение, виновных нет. Надо отдать должное, «бездари» в юбках постарались.

– Чтобы утром, до завтрака, мой номер блестел, как у кота… – Я задумался, что у него там может блестеть и что можно сказать?

– Глаза! – высказал свое мнение Штоф, при этом еле сдерживая смех.

– Да, эти самые, – кивнул я, скользнув по его наглой роже взглядом, и пошел в уже знакомую мне комнату. Ну что же, «бездари» отметились, отомстив мне и Мие, но это еще не вечер, дальнейший ход был за мной.

Следующий день, как и прошлый, начинался с завтрака и продолжался на полигоне, где толпились испуганные синие, равнодушные зеленые и кровожадные алые, среди которых было большинство высокородных. Среди преподавателей я заметил и Гронда, тот тихо давал какие-то указания распорядителю боев. Я видел, как маг удивленно посмотрел на меня и закивал головой. Это мне сразу не понравилось, начальник местной контрразведки явно пришел по мою душу и приготовил какую-то гадость. Осмотревшись, я решил затеряться в толпе синих мантий, но те, как назло, широко расступались, оставляя меня на виду у старичка. Тот заметил мои маневры и улыбнулся мягкой улыбкой доброго дедушки. А увидев, как скисла моя физиономия, укоризненно покачал головой и поманил меня пальцем. Я сделал вид, что это меня не касается, и оглянулся назад. К моему разочарованию, там никого не было, а толпа синих расступилась еще больше. Но я продолжал играть в непонятки и показал на себя пальцем, типа «вы меня зовете?» Он понял все правильно и согласно покивал головой. Вот гад, подумал я, чего он еще придумал? И демонстративно, обреченно опустив плечи, поплелся к деду, как на казнь.

– Здравствуй, Ирридар. – Дедок отечески похлопал меня по плечу. – Ты чего прячешься?

– Жду от вас неприятностей, – не стал я скрывать своего мнения и хмуро воззрился на добродушно смотрящего Гронда.

– Это правильно, – ответил он, не меняя выражения лица. – Настоящий боец всегда должен быть настороже. Ты же настоящий боец? – Он как-то весело это произнес.

– Нет, мастер, я еще маленький и несовершеннолетний, – не подался я на его провокацию, – и догадываюсь, что вы этого не понимаете.

– Почему не понимаю? – прищурился он. – Наоборот, очень хорошо понимаю, иначе по-другому с тобой бы разговаривал. У вас, понимаешь, вонять из цоколя стало, причем часто, студенты жалуются, говорят, ты незаконные опыты проводишь. – Он смотрел с легкой усмешкой. – Но я-то понимаю, что ты еще маленький и противозаконного ничего делать не можешь. Ведь так?

Старикан припер меня к стенке. За «вонючку» нас могли всех отчислить, и дед на это намекал, говоря мне, что прикрывает меня. Доброжелатель! Я отвернулся, кося на него глазом. Мне еще рано соревноваться с такими зубрами, придется сдаваться.

– Что вам нужно, мастер? – смиренно спросил я, все равно не отверчусь.

– Вот это другой разговор! Так, малость, ты и сам это без моей просьбы делаешь.

– А поконкретнее? – Я ему все равно не доверял.

– Ты выйдешь один против десятка, – сказал он так спокойно, словно речь шла о боях с мухами.

– Мессир, это шутка? – Я оторопело смотрел на дедка, лицо которого выражало полнейшую безмятежность.

– А вчера ты что делал? – спросил он. – Не то же самое? Или ты хочешь, чтобы рядом стонали ребятки в синих мантиях?

Я понимал, что отказаться не получится, и продумывал, что из этого можно извлечь?

– Хорошо, мастер. Но у меня одно условие. – Я решительно посмотрел на него, чтобы он понял: я буду биться до конца.

– Ты меня то мастером, то мессиром называешь, – усмехнулся он. – Давай просто «мастер», мне это больше нравится. Ну-ну, продолжай, какое у тебя условие? Ты же у нас такой, дашь дилу, а взамен попросишь серебряк. – Он засмеялся, довольный своей шуткой.

– У вас учусь, – огрызнулся я. – Пусть мои вассалы идут одной командой.

– У тебя их двенадцать, а бои проходят десять на десять. Несправедливо как-то по отношению к остальным.

– Ага, или десять на одного, – съязвил я. – Пусть идут по две команды из шести человек против десяти.

– Это можно, – подумав, ответил он. – Ну, ступай на площадку, ты первый начинаешь.

Зря я поверил деду. Когда вышел на полигон, там стояло десять снежных эльфаров без Аре-ила, но с Торой во главе. Девушка сияла от счастья и лучезарно смотрела на меня. Вот это подстава!

Я недолго рассматривал «снежков» и быстро подошел к ним.

– Прекрасная Тора-ила, я понимаю, что между нами есть некоторая напряженность, поэтому предлагаю вариант. Вы меня ударите «воздушным кулаком», я упаду, а вы победите, – говорил это на всякий случай, не веря, что именно так они поступят.

– Я именно так и хотела поступить, – одарила она меня своей ослепительной улыбкой, промодулировав голосом нежные чувства. Ага, так я и поверил. Если у меня вместо сердца камень, то у снежной эльфарки – кусок льда.

Встав на свое место, стал ждать удара гонга. Бумм, разнеслось по полигону, и я ушел в ускоренный режим, дождался их атаки и исчез под невидимостью. Как можно было предположить, «воздушный кулак» направила одна Тора, а на то место, где я находился, обрушился форменный армагеддон. Горел огонь, сверкали молнии, девочки не мелочились, Витка вообще применила запредельное – «небесный молот», видать, не простила, что ее били ногами. А я опустился и запустил в них свой фирменный «бисквит с песком». Увидев гору песка, весело устремившегося к ним, они создали щит и развеяли мое заклинание. Но им его надо было создать, а я выпускал мгновенно с помощью амулета, поэтому сразу за первым полетел второй, третий, и их накрыло с головой. Я мгновенно подскочил к ним и выдернул из пыльной бури опешившую Тору.

Обнимая девушку и улыбаясь во весь рот, сказал:

– У нас ничья.

Она резко вырвалась и, размахнувшись, так врезала мне ладонью, что у меня зазвенело в ушах. Я решил упасть и скомандовал:

– Шиза, гаси сознание, – а потом провалился во тьму.

Увидев, с кем им придется сразиться, Тора-ила получила огромное удовольствие. Она давно хотела поставить на место этого заносчивого горца, но он, скользкий как лягушка и хитрый как сквоч, всегда оставался в стороне. И самое обидное, он видел ее позор: драку с человечкой. Он видел, как ее трепали за волосы и как разбили нос. От этой мысли ей делалось невыносимо. «Я его убью», – решила она, и от этого ей стало очень больно, все внутри заломило, как от зубной боли. Она сама от себя и от других скрывала те потаенные чувства, которые испытывала к этому юноше. Грубый! Невыносимый! Невнимательный! Самоуверенный и наглый, собравший гарем самок, он заставлял бешено стучать ее сердце, когда она его видела. Это была болезнь. Он стал ее болезнью. Она не могла забыть, как он безоружный шел на демонов. Хватал их руками, грыз зубами и не отступал. Падал, ломался, но поднимался и шел, чтобы защитить ее. Так думала она, и ее сердечко млело и стонало при взгляде на него. И она готова была его убить, когда видела в окружении фавориток. Вечная пытка ревностью. И эта маленькая негодяйка, которая вцепилась ей в волосы, раскрыла ее секрет, крича в пылу сражения, что Торе нравится их сеньор. О-о, какой позор она испытала тогда, а он все видел и улыбался! Паршивец, убить его мало! Но пусть это сделают другие, а не она, и пусть ее муки закончатся! Но когда развеялись заклинания, на том месте лежал не бездыханный труп нехейца, а оплавленный песок. Сам он стоял в стороне и с любопытством смотрел на буйство стихий. А потом он засыпал их песком, как и предыдущую команду. Легче было умереть от дважды понесенного поражения и задохнуться в пыли, чем жить с таким горьким чувством постоянного унижения от этого странного нехейца. Но тут чьи-то сильные руки ее выдернули и обняли.

Опять, опять он видел ее позор! И не дал умереть, сволочь! Он издевается над ней! В ее чувствах бушевала буря. Она вырвалась и со всей силы дала ему пощечину. Нехеец закатил глаза, рухнул и потерял сознание. А она стояла ошарашенная, не веря своим глазам, глядела на не подающего признаков жизни парня в синей мантии. Мантии так созданы, что должны сберегать жизнь своему владельцу даже в пламени плазмы.

– Победу одержала команда красных, – прозвучало на полигоне объявление распорядителя.

Меня привели в чувство. Продолжая лежать, я посмотрел на склонившегося Гронда.

– Симулянт, – проронил он. – Вставай, разговор есть.

Пришлось подниматься, хотя хотелось еще полежать.

– Честно, Ирридар, я не понял твоего заклятия. Хотя смотрел во все глаза. Ну тут, понятно, сработал амулет. Не хочешь поделиться?

– Тысяча золотых, – назвал я свою цену.

– Ну что же ты все деньгами меряешь? – сделав вид, что он искренне огорчен, ответил безопасник.

– Можно не деньгами, – ответил я, – в качестве платы принимаю информацию.

– Вот оно, влияние серого стража, – вздохнул дед. – Что хочешь знать?

– Мне нужна информация о лесных эльфарах, – не задумываясь ответил я.

– Хочешь выведать, когда они тебя убьют? – Он задумчиво посмотрел на меня.

– И это тоже.

– Не скоро. Пока ты учишься, они тебя не тронут, да и потом тоже. Для них месть – это не просто кого-то прикончить, а сделать это искусно и изощренно. Выяснить все о жертве, найти слабости, а потом уничтожать все, что ей дорого, и прежде всего близких. Чтобы ее жизнь превратилась в кошмар, в вечный ужас и пытку. Чтобы жертва жила в постоянном страхе и дрожала каждый час, каждую ридку. Вот что им нужно. И еще, – он остро посмотрел на меня, – совет дать хочу: внимательно смотри, кто к тебе прибьется в ближайшее время. Или прибился недавно.

– Ну, это я и так понимаю, мне листиков на пять-шесть развернутая информация нужна – кто у них за что отвечает, традиции, явки, пароли, слабости и так далее. – Я смотрел на притихшего Гронда.

– Хорошо. Будет тебе информация, – наконец пришел он к каким-то выводам. – Давай амулет.

Я оторвал косточку из связки и отдал ему.

Глава 9

Инферно

Прокс задумчиво глядел, как Жур вылизывает свою тарелку. Все мысли агента АДа были заняты поисками путей и мер по противодействию незримому противнику.

Задача была не из легких, под ударом находились он, Листи и караванщик. В то же время он осознавал, что сам караванщик не так прост и, скорее всего, не станет легкой добычей для убийцы. Иначе зачем ему – или, точнее, ей, демонессе, надо было нейтрализовать Прокса. Скорее всего, она не решается вступить в открытое противостояние с толстым при Граппе, перевес будет не на ее стороне. Значит, первые удары придутся по нему или по Листику. Листик может уходить в астрал и оттуда следить за миром, для убийцы это опасно. Грапп надолго задумался.

– Листик, – наконец выйдя из задумчивости, позвал он девушку.

– Что, родной? – Демоница подошла и посмотрела на него.

– Если предположить, что демонесса прячется в караване, то ходить по небесным тропам она может только на стоянках. Это так?

– Если она в отряде, то да. А если прячется и движется отдельно от каравана, то в любое время.

– Давай подумаем: если она где-то прячется, то как она добралась до краура? Он никуда не ходил, лагеря не покидал, посторонних мы не видели, – задумчиво ответил Демон. – Нет, Листик, убийца среди нас и хорошо прячется. Как ты думаешь, ее можно засечь через астрал?

– Можно, но она убьет того, кто за ней смотрит. Она может ходить по верхним тропам, а я по средним, поэтому она меня будет видеть, а я ее нет.

– А если попробовать ее выманить? – Алеш усиленно продумывал эту идею. – Вас двое, ты и Жур, кто может выходить в астрал. Подумай, что тут можно сделать, – попросил он.

На его слова Листи только пожала плечами:

– Подумаю. Но пока ничего в голову не приходит.

Алеш поощрительно похлопал ее по руке:

– Ничего, мы вместе придумаем.

Утром скончался один из охранников караванщика. Встал, развел костер и упал замертво. Вокруг него столпились носильщики, возбужденно обсуждая его смерть. Такого поворота Алеш не ожидал, убийца преподносит сюрприз за сюрпризом, причем не всегда его мотивы явно видны. Вот и эта смерть была за гранью понимания агента. Своим бойцам Прокс запретил близко подходить к краурам и охране караванщика. Сам караванщик с ничего не выражающим лицом смотрел на мертвого охранника, и только глубоко в его маленьких глазах вспыхнул и погас опасный огонек.

– Всем отойти на три шага, – приказал Прокс. – Краурам собраться в одном месте и не расходиться. Тени, бойцы, взять их под контроль, в случае несоблюдения приказа кем-либо открыть огонь на поражение.

Взволнованные носильщики столпились отдельно, их окружили бойцы в полной решимости применить оружие.

– Листи, посмотри, что с ним, – попросил он магиню.

Та внимательно осмотрела тело и беспомощно взглянула на Алеша:

– Я не знаю, следов магии нет и ауры тоже.

– Он отравлен, – прозвучал за спиной очень спокойный голос.

Прокс обернулся, прямо за ним стоял Жур и чесал повязку на голове; его взгляд, полный равнодушия, был устремлен на мертвого.

– Почему ты так решил? – Прокс снизу смотрел на хвостатого. Тот сморщил мордочку, напоминающую поросячью, и ответил:

– Посмотри на его пальцы.

– А что с ними не так? – Грапп рассматривал сжатые в кулаки руки охранника и не видел ничего необычного. – Руки как руки.

– Так сжимаются пальцы после отравления ядом паука шарши, они водятся в наших лесах. Когда они останавливаются, то издают звук «шарши, шарши», трут лапки о кору. Они кусают не больно, но потом через полкруга жертва от их укуса погибает. У нее начинаются судороги, пальцы ног и рук скрючиваются, вот как у него, – показал он лапой и отошел.

– Эй, как выглядит этот паук? – крикнул вдогонку Алеш, тоже отходя от мертвеца.

– Паук как паук, величиной с кулак, но тут его нет, – обернулся шаман.

– Жур, иди сюда, – приказал Алеш. – Объясни, почему ты считаешь, что его тут нет?

– Запах. Мы чувствуем его запах и близко не подходим. А тут пауком не пахнет.

– Мы что, смогли притащить этого паука с собой из ваших лесов? – Алеш был полностью сбит с толку.

– Нет, они не покидают своих гнезд. Если только его принесли сюда. Но я уже говорил: его тут нет.

– Жур, следы от укуса остаются? – Алеш понимал, что Жур единственный, кто может пролить свет на смерть телохранителя караванщика. Ему надо было понять: смерть произошла в результате несчастного случая или убийства?

– Место, куда попал яд, светлеет, – ответил хвостатый и, потеряв интерес ко всему остальному, уселся лопать кашу.

Алеш осторожно подошел к телу и перевернул. Пальцы мертвеца были скрючены, а лицо напоминало застывшую навеки маску боли. С трудом разжав пальцы, он увидел светлое пятнышко с темной точкой на ладони.

– Жур, хватит жрать, иди сюда, – позвал он шамана, тот неохотно отложил тарелку и подошел. – Так выглядит укус? – спросил Алеш.

– Нет, – посмотрев на руку, ответил недовольный древесник. Прокс стал искать другие следы, а лохматый добавил: – Так выглядит укол ядом.

Прокс медленно поднял голову и посмотрел на Жура:

– Какой укол?

– Если иглу смазать ядом и воткнуть ее, останется такой след, мы так иногда охотимся. – Он невозмутимо смотрел на Прокса.

– Жу-ур, – протянул Прокс, – скажи, а иглу с ядом ты унюхать сможешь?

– Нет, хозяин, только запах паука, – ответил равнодушно древесник, его совершенно не волновали смерть охранника и суета в лагере, он был недоволен, что его оторвали от каши.

Значит, все-таки убийство, подумал Грапп.

После недолгих сборов караван двинулся дальше. Грапп шел темнее тучи. То, что происходило в караване под его охраной, совершенно выбило его из равновесия. Противник был рядом, это он понимал очень отчетливо, но не только не мог его обнаружить, он не знал, где тот нанесет следующий удар. Самое плохое было в том, что Грапп уже давно потерял инициативу, ему нужен был ход, который поможет раскрыть убийцу, но, сколько он ни думал, ничего в голову не приходило.

К середине дня они вышли в небольшую долину, окруженную невысокими холмами. За ними слышался шум боя, ревели тронги, раздавались яростные крики кочевников и вопли каких-то существ, все это смешалось и далеко разносилось по долине.

– Сурна, проверь, что там? – приказал Грапп. – Всем стоять! Лерея, контроль каравана! Листи, готовь защиту! Воины, вперед на пять лагов!

Тень исчезла на склоне холма и вскоре вернулась, доложив: там кочевники напали на соседний караван. Нападавших три десятка. В караване двадцать воинов и с десяток погонщиков-крауров. Был еще маг, но его убили. Рядом находится портальная площадка, скорее всего, караван вышел с той стороны, а здесь его ждали.

– Там сыновья твоего побратима, – усмехнулась она.

– Думаешь, они нас поджидали? – спросил Прокс. – А тут добыча, не смогли сдержаться, чтобы не ограбить.

Он развернулся и подошел к караванщику.

– Хозяин, там у портала напали на чужой караван сыновья моего бывшего побратима. Как у вас принято среди торговцев, помогать или нет?

– Мы не вмешиваемся в чужие дрязги, каждый за себя. Кроме того, на тебе нет крови кочевников. Постарайся избежать и сейчас. Шото вспыльчивы, но отходчивы. – Сказав это, караванщик замер статуей, устремив свой взгляд мимо человека.

– Ждем! – приказал Алеш.

Через час мимо них проехал отряд на тронгах, они вели за собой крауров и десяток рабов на кожаных поводках. На стоящий отряд они не обратили внимания. Только один из сыновей Раджима плюнул в их сторону. Когда последний всадник скрылся за холмами, Алеш дал команду двигаться дальше. У портала лежали убитые охранники, несколько крауров, пять тронгов и обобранные караванщик и маг, голые тела которых выделялись среди одетых павших воинов, с крауров сняли всю поклажу. Победа кочевников не была бескровной. Обходя мертвых, отряд взошел на портальную плиту и перенесся на другую сторону.

Провинция Азанар. Город Азанар

Наступил шестой вечер, томительный. В моей комнате стояли все двенадцать товарищей, и по их лицам я читал, как по раскрытой книге, что они думают о своем сюзерене. Что он в последнее время дуркует не по-детски, что характер у него стал портиться, после того как он почувствовал вкус власти. Что зря они все-таки доверились молодому неискушенному парню, который стал в них порождать ненависть друг к другу. Я даже не сомневался, что они запаслись амулетами на все случаи жизни, чтобы посильнее врезать ближнему и доказать молодому придурку, на что они в самом деле способны. Все это я видел и хорошо понимал их чувства. Но я не мог позволить жалости взять верх над тяжелой и неблагодарной необходимостью сделать их готовыми к любым неожиданностям. Они не понимали, что мне не нужны их умения и способности. Мне нужно было видеть их слабости и недостатки, чтобы со временем (которого у меня не так много) эти самые слабости превратить в победоносные достоинства. Вот поэтому они здесь и устраивали представление, а мы с Шизой, изучая их поведение, моторику, психологический склад, составляли для каждого свою индивидуальную гипнограмму. Для чего это делалось? Переделывать сформировавшихся парней и девушек было уже поздно, они не смогут в полной мере освоить единую программу. Перелопачивать этот живой материал – значит только портить, это мне подсказала Шиза, она же и определила, как должны проходить занятия.

Оглядев хмурые лица вассалов, готовых повторить подвиг Гастелло, я улыбнулся и сказал:

– Ну что же, на этом ваша спальная подготовка закончилась, – и, глядя на их оторопелые лица, рассмеялся: теперь посыпятся вопросы.

– Мы что, уже справились и все умеем? – поинтересовалась Эрна.

– Наоборот. Вы ничего не умеете и ни к чему не готовы. Но… – Я сделал театральную паузу, с интересом наблюдая, как изменяются их лица с недоверчиво-удивленных на обиженно-расстроенные. – Но дело не в этом. Я постарался, несмотря на вашу беспредельную бездарность, изменить вас в лучшую сторону.

Они смущенно молчали, не понимая сути моего вступления, но это было не важно. Я подходил к своему маленькому триумфу, и даже фырканье Шизы: «Позер!» – не умалило того удовольствия, какое я испытывал от разглядывания рож «бездарей».

Насмотревшись, я рассадил их кружком на полу и ввел в гипнотический транс; потом, используя методику старейшины смиртов, возложил руки на каждого и передал предназначенные только ему пакеты. Скомпилированные из разных баз и методик, они включали индивидуальные программы физического, психологического, интеллектуального развития и много еще чего, вплоть до магических техник, отработанных и опробованных мной. И хотя основную работу провела моя вторая совесть, ангел-хранитель и постоянный оппонент, я позволил себе скромно погордиться. После чего всех разбудил и отправил спать.

Сам улегся и стал мечтать:

– Удрать бы куда-нибудь на другой континент… Что скажешь, Шиза? – обратился я к симбиоту.

– От себя не убежишь, ты и там врагов наживешь так же быстро, как и здесь. Вот где нам средства взять на покупку баз? – ответила она.

– А в чем проблема? Давай ундер продадим, – пошутил я. – А чего мелочиться, лучше спутник стырим и впарим кому-нибудь в независимых мирах.

– И как ты себе это представляешь? – с иронией спросила Шиза.

– Как всегда, подделаем документы, перебьем номера на кузове и моторе, найдем лоха и продадим. Там что, все умные? За кордоном?

– Какие номера? На каком кузове и моторе? – Я почувствовал неподдельное удивление симбиота.

– Ну, у нас так делали: машины угоняли, перебивали номера и подделывали документы, чуть дешевле продавали, и всегда находился покупатель. Или можно продать на запчасти. Так тоже делали.

Шиза зависла, а я стал вспоминать, как мы с операции утащили «мерседес» довоенного выпуска.

– Было у нас дело однажды. Выдвинулись мы к Мундигаку, – начал я, – это древнее поселение под Кандагаром, километрах в пятидесяти. Вроде как памятник археологии. Но что там смотреть – глиняные развалины. Если с такой точки зрения подходить, то весь Афганистан – глиняный памятник. Заходи в любое селение и любуйся, там ничего не менялось со времени Александра Великого. Так вот, мы там отработали и обратно возвращались, смотрим, стоит «мерседес» на обочине, а рядом никого, кругом пустыня. Наверное, туристов привозили, да когда шум начался, удрали, бросив все. Мы посмотрели – ну никого и близко нет, стоит брошенный «мерседес» тридцатых годов, там много таких ездит. Я сел, провода оборвал от зажигания, завел и в середине колонны поехал. Хоть и старая машина, а все равно не уазик. Поставили у себя на вилле, а что с ним делать? Не по двору же на нем ездить. Тут к нам в гости «летуны» заехали, посидели, выпили, покатались и говорят: «Чего ее держать, в Кабул отвезем и на запчасти в дукане продадим. Такие запчасти дорого стоят, их уже не производят». Так и сделали. Хорошо наварились, – вспомнил я с ностальгией прошлую жизнь.

– Странно, – ответила Шиза.

– Чего странно? – удивился я ее ответу.

– Странно, что баб там не было, у тебя что ни воспоминание, то обязательно бабы, – ответила симбиот.

– Почему не было? Еще как было. Как только в Афган прилетели, смешно вспомнить, – захихикал я. – Но, вижу, тебе неинтересна эта тема, так что спать буду, а ты деньги ищи для нас.

Я засунул руки под голову и стал блаженно засыпать.

– А мне вот интересно! – неожиданно разбудила меня поганка.

– Что тебе интересно, бессонница? – Я спросонья был несколько напуган ее возгласом.

– Тема про баб, – ответила она.

– Зачем тебе это? – Я уже был не рад своим воспоминаниям.

– Понять хочу вас, землян. Если там все такие, как ты, то лучше вашу планету не открывать, вы всех с ума сведете. Или утащите все, что без хозяина стоит. Не планета, а жулье – машину на запчасти, к девкам в окно и ротой нарушителя без сапог прикрываете.

– Люди как люди, не хуже местных и получше закордонных, – обиделся я за Землю.

– Так что там у тебя было? – продолжила она свой допрос.

Я уже не спал и стал рассказывать:

– Тут надо понимать смысловой юмор, а то не догонишь, в чем фишка.

– Я постараюсь понять, – ответила она.

– Ну, мы только прилетели из Союза, жили в гостинице при представительстве. Скоро в провинцию отправляться, и решили мы с товарищем по дуканам прошвырнуться, утюг купить, сковородку, джинсы. Ходим из магазина в магазин, а за нами две девушки-афганки увязались, глаза накрашенные, юбки до колен, короче, есть на что посмотреть. Куда мы, туда и они. Я Сашке шепотом говорю: «За нами хвост, надо уходить». А дело в том, что нас так заинструктировали, что мы тени своей боялись: и вербовать, мол, нас империалисты будут, и похитить могут. Короче, мы струхнули и решили от них убежать. Выходим из магазина, а они прямо на нас, смеются и говорят по-русски: «Мальчики, мы девочки нетяжелого поведения». А! Каково? – смеясь, спросил я Шизу.

Та долго молчала.

– А что смешного? – задала вопрос.

– Смешно то, что доступных женщин у нас мягко называют «девочки легкого поведения», – объяснил я ей смешной ответ афганок.

– Это что, такой юмор у землян? – спросила она.

– Тяжелый случай, – произнес со вздохом я. – Это не лечится. Думай, как спутник переправлять будем и кому продадим. А главное, за сколько.

– Спутник не получится, сразу увидят. Можно попробовать корабль приписанный продать. Только как оформить его? – Она задумалась.

– Если бы можно было на спутнике побывать, – опять размечтался я, – то нашел бы как.

– А в чем проблема, хоть сейчас отправлю, – ответила очень спокойная Шиза.

– В самом деле? – Я даже удивиться не смог. – А воздух там есть?

– Есть, – ответила она, и я, почувствовав легкое головокружение, прямо в подштанниках оказался в центре небольшого зала.

– Шиза, блин! Ты поосторожней с переносами, так и неприятности случиться могут, – предупредил я, почувствовав, как липкий страх запоздало оплетает душу. Я представил, как мои молекулы прошли через космос – брр! – и собрались здесь, хорошо еще, что в правильном порядке.

– Ты на молекулы не распадался, – ответила Шиза. – Просто был перемещен через прослойку мироздания.

Я осмотрелся. Это был небольшой зал круглой формы с возвышающейся посередине площадкой, на которой стоял я, не решаясь спуститься. Часть стены занимал небольшой пульт с креслом, еще часть была прозрачной, и там висели скафандры. Из изученных баз я знал, что так обычно оборудуется помещение для техников. В случае необходимости они могут прибыть на спутник и заняться его отладкой.

Усевшись в кресло, я подключился к спутнику, отсюда был доступ ко всем системам, перешел на ускоренный режим восприятия и вывел на себя искин станции. Мы работали с ним примерно с равной скоростью. Но он, конечно, быстрее. Я сделал выборку установленного и имеющегося оборудования, выяснил, что здесь есть медкапсула, внушительный запас ЗИПа, десяток дронов для автоматического ремонта. В небольшом доке стоял пограничный патрульный рейдер. Массивный красавец с многослойной броней, он имел маршевые двигатели, двигатели коррекции для полетов внутри системы и малый прыжковый двигатель, позволявший ему перемещаться из одной системы в другую. На этом устаревшем чуде стояли две плазменные пушки и две подвески по десять ракет.

Устаревшим он был для открытого мира, а для меня он был кусочком научной фантастики. Я завороженно смотрел на корабль, не в силах оторвать глаз.

– Шиза, просмотри цены на это чудо, – попросил я симбиота.

– Мы его сможем продать только в независимых мирах, и то во фронтире, где колонисты сталкиваются с пиратами. С правильно оформленными документами тысяч за сто кредитов, а без них максимум за двадцать пять тысяч. Не забывай, его еще надо будет переправить туда. Как у вас говорят, овчинка выделки не стоит.

– Не спеши, – ответил я и залез в исторические файлы.

Я погрузился в историю лет на сто назад и вытащил нужную мне информацию. В те давние годы производилась инвентаризация спутника, и некто Варжит Майс, юрист второго класса, уже умерший, часть имущества списал, часть признал годным и продлил сроки эксплуатации. После него этой глупой работой никто не занимался. Итак, я вошел в искин маршевого двигателя под именем Варжит Майс, создал копию отчета и внес поправки. Я списал половину ЗИПа, часть дронов, несколько скафандров, рейдер. Оружие указал снятым и подвергшимся утилизации. Пушки обозначил противометеоритным оружием, подвески ракет – двумя блоками экстренного ускорения. Все это поместил на рейдер и выставил его на продажу. Продал по остаточной стоимости некоему Викту Духовному. Затем заменил оригинал на копию и дал указание Шизе: «Давай, хакер, меняй дату создания документа на ту, что была в оригинале», – и спокойно посидел в кресле, ожидая конца процесса. Шиза все правильно поняла и, поменяв дату, перевела файл на свое место, удалив прежний. Потом правами администратора удалила лог события. Все следы нашего вмешательства были стерты. Единственный документ, подтверждающий наличие сделки, остался на спутнике. А в открытом мире их удалили пятьдесят лет назад по истечению срока хранения. И если найдется дотошный инспектор, он сможет прочитать только отчет, отправленный ему с искина станции.

Дальше я составил дарственную от умершего Викта Духовного на имя Шизы Хомо на владение кораблем. Все, теперь мы полные хозяева половины имущества на станции и отличного корабля.

– Шиза, пошли в медблок, – сказал я, у меня был план легализации в открытом мире себя и Шизы.

Все-таки база военного юриста – это что-то! Рядом с медкапсулами находились двадцать контейнеров с социальными нейросетями. Бесплатные универсальные нейросети с подключением к глобальной сети идентификации. Такие до сих пор существовали на колониальных и отсталых планетах. Из двадцати контейнеров три были пустые. Их использовали для подключения к местным жителям как агентам больше двухсот лет назад, эти носители были уже мертвы, но их ключи имелись в памяти искина, а главное, они могут пройти идентификацию. Я лег в медкапсулу и присвоил себе номер покойничка, запустил программу и скоро получил ответ: «Идентификация прошла успешно, вы зарегистрированы, вам присвоен социальный код», – и перед внутренним взором пошли столбцы цифр. Моя нейросеть получила официальный статус, а по-простонародному называлась «социальной помойкой». Для меня плюс состоял в том, что таких асоциальных личностей были миллионы, и они никого не интересовали.

– Не очень-то хорошо чувствовать себя помойкой, – промямлила Шиза, и я почувствовал, что моему симбиоту был нанесен моральный удар по самолюбию.

– Это не главное. Главное в том, что мы можем работать в открытом мире и при необходимости туда удрать. – Я потянулся с удовольствием. – Покупателя нашла?

– Есть один, – ответила она.

Нелегальный брокер Бран Швырник, зевая, сидел у терминала, отлавливая все, что можно выгодно купить и перепродать. Он выдул уже третью чашку крепкого кофе и тупо пялился в бегущие сообщения, когда неожиданно увидел мигающую строчку. Входящее сообщение было не от постоянных источников, занимающихся контрабандой, а из открытой сети. Ему кто-то прислал предложение. Исполнив команду «открыть», он уставился на небольшой космический корабль, рядом с изображением которого имелась спецификация к нему. По мере того как он читал ее, у него глаза лезли на лоб. Ему предлагали купить полностью оснащенный корабль с вооружением, обозначенным как вспомогательное оборудование. Кроме того, в копиях прилагающихся документов все было оформлено по закону. Он шесть раз перечитал присланные файлы и утер лоб от выступившего пота. Некто Шиза Хомо через Вурдалака Землянского продавала этот кораблик.

«Где только имена такие дают?» – подумал он и отправил Вурдалаку сообщение.

Я просматривал наличность того, что сумел спереть и что могу забрать с собой, не привлекая внимания, этим согревал себе душу и проводил время в ожидании ответа.

«Здорово, чувак! Получил твое сообщение. Меня оно заинтересовало. Хочу обговорить цену и доставку», – гласило сообщение, висящее перед взором.

«И я рад тебя приветствовать, чувак, – написал в ответ. Я знал, как надо вести переговоры с такими парнями. – Стоимость яхты сто десять тысяч кредитов. Доставка после пятидесятипроцентной предоплаты немедленно по указанным координатам. Для завязки дружбы шлю договор о намерениях.

Вурдалак».

Бран получил сообщение и понял: Вурдалак такой же брокер, – и ему стало легче. Он боялся подставы, но теперь камень с его плеч свалился.

– Гаринда, – обратился он к девушке, сидящей рядом. – Вот адрес, пробей его.

Девушка ввела указанный адрес и повернулась:

– Бран, я прошла два подставных сервера. Если идти дальше, то те, кто тебе пишет, удалят запись пользователя, и ты их потеряешь. Идти дальше?

– Нет, девочка, не надо. – Он набрал сообщение и отправил:

«Чувак, твое предложение интересно, но слишком дорого. Предлагаю пятьдесят тысяч за старое корыто. Больше оно не стоит».

Я прочитал и не огорчился, поскольку с самого начала догадывался, что примерно так и будет. Шиза затихла и только отправляла сообщения, а торговался я. А как иначе! Имея многовековой опыт предков и их гены, эту работу я взял на себя, поэтому с улыбкой на лице написал ответ.

«Дружище, если бы мне нужно было торговаться, я бы начал с двухсот тысяч», – прочитал Бран и офигел: тот круто завернул начало торговли, обозначил свою позицию и знание предмета. Его собрату по поприщу пальцы в рот совать нельзя, откусит.

«Мне нужны ровно сто десять тысяч, поэтому такая цена. У тебя есть пять минут решить, что ты хочешь: потерять прибыль или получить ее». Подписи не было. Бран понял: торговаться бессмысленно, он и так наварит на корабле тысяч тридцать, а то и пятьдесят. Поэтому подписал договор о намерениях и выслал вместе с авансом в пятьдесят тысяч кредитов.

– На нашем счету уже пятьдесят тысяч, – произнесла Шиза, и я почувствовал ее ошеломление. – Он выслал координаты, – добавила она. – Как будешь отправлять корабль? На автопилоте он месяц будет прыгать.

– Зачем на автопилоте? Магически, – засмеялся я. – Давай, телепортируй уиндер.

– Бран! – Девушка ошеломленно смотрела на парня. – Ребята сообщают, у них там появился вооруженный корабль! Что делать?

– Дай картинку, – с волнением спросил брокер и, осмотрев арендованный док, с облегчением выдохнул: – Это наша покупка. Переводи остаток. Как он смог так быстро переправить рейдер? – рассматривая корабль, вслух спросил он.

– Бран, он на этой станции, неужели непонятно? – На него с немым укором смотрела жена.

– На нашем счету сто десть тысяч, – завизжала Шиза, а я, схватившись за голову, понял: она точно девушка. Когда она успокоилась я милостиво разрешил: – Ладно, покупай свои базы, – и тут же предупредил: – Только недорого.

– Уже купила, – обрадовала она меня. – Две базы, хакер четвертого уровня и юрист по гражданским делам, тоже четвертого, всего за пятьдесят тысяч кредитов.

Ну точно баба! Как моя жена. Теща всегда приходила в день зарплаты. Вот как ей это удавалось, до сих пор не пойму. Я и дни менял, задерживался, не брал деньги вовремя, брал раньше времени – но в день получки она у нас, и жена меня радует: «Витюша денежки принес, мы пойдем шарфик купим с мамой, а то уже холодно, простудиться можно». Ага, шарфик! К шарфику они сумочку купят, а к сумочке туфельки, потому что ее прежние туфли к сумочке не подходят. Всё, ползарплаты нет. И каким образом сумочка и туфельки от простуды спасают, для меня оставалось неразрешимой загадкой.

– Пошли инсталлировать, транжира, – с раздражением ответил я. Хорошего настроения как не бывало.

Через шесть часов я очнулся и сел в капсуле хорошим грамотным крючкотвором и наглым хакером.

– Шиза, а ведь базы у нас на искине остались, давай их продадим, – предложил я, не вылезая.

– Мы не сможем. На каждую базу только один ключ активации, себе можешь устанавливать и удалять сколько хочешь, а другим нет, – ответила она.

Тоже мне сообщила новость! Как будто я этого без нее не знаю.

– Шиза, я о другом говорю. Как базу четвертого уровня мы ее продать не сможем, но мы сможем сделать ее третьего уровня с двумя плюсами.

– О чем ты говоришь? – У Шизы был разрыв шаблона и маленький жизненный опыт.

– Мы изменим вводную часть, а основную оставим прежней, сами напишем ключи и будем штамповать их сотнями. Ты купила базу за двадцать пять тысяч. Мы будем продавать за десять.

После моих слов я понял, что у Шизы случился культурный шок. Она надолго ушла в фоновый режим. А я вылез из капсулы, сел в кресло и начал творить. Я чувствовал, что Шиза считает меня законченным идиотом, но мне было наплевать, я поймал кураж. Взял вступление из второй части базы военного юриста, переписал на гражданского, добавил в конце концентрированную суть из базы военного юриста в основную часть вновь составляемой. И озаглавил: «Универсальная база юриста 3++, производитель: компания «Немо». Полюбовался своей работой и скинул своему новому партнеру.

– Бран, тут этот Вурдалак нам базу скинул, я такой еще не видела, – обратилась Гаринда к мужу. – Я сначала подумала, что он сумасшедший или полный придурок, но когда разобралась, то поняла, что это очень хитроумный сукин сын и юридически грамотный. Он нам предлагает две базы четвертого уровня, описанные как три-плюс, по десять тысяч.

– Ты уверена? – Бран посмотрел на жену.

– Швырник, мы попали на золотую жилу, не упусти его. – Взгляд жены не обещал Брану ничего хорошего.

– Ладно, крошка, чего ты, сейчас все организуем.

Я дописывал «хакера 3++», когда высветилось сообщение.

«Чувак, ты меня радуешь. Еще больше обрадуешь, если уступишь описанные тобой базы по восемь тысяч, куплю по десять экземпляров каждой. И запомни: это та цена, которая нужна мне».

Надо же, как быстро! Меня постигло неподдельное удивление. Мне думалось, что, пока базы опробуют, разберутся, проведут исследования на предмет возможных продаж, пройдет немалый срок. А прошло, я сверил время, двадцать три минуты с учетом передачи информации. Оперативно.

– Шиза, отправляй договор намерений. – Мне захотелось щелкнуть ее по носу за сомнения.

После отправки баз я решил увеличить свой энергетический запас. У скравов обнаружился такой же накопитель, какой мне дал Демон, я опять залез в медкапсулу и в щадящем режиме установил имплантат, после отправки уиндера у меня остался только восемьдесят один энерон. Теперь же мой внутренний объем магической энергии вырос на тысячу единиц.

Ну что же, здесь было интересно, но надо возвращаться.

– Давай, Шиза, поехали домой, – сказал я.

Было утро, на завтрак я опоздал, поэтому пошел сразу к Аре-илу, мне надо было с ним обговорить новые правила боев и сообщить, когда будет производиться захват бандитами студента-нехейца.

Аре-ил валялся на постели и насвистывал какой-то незамысловатый мотив.

– Привет, великие. – Я вложил достаточно сарказма в это слово, чтобы дать понять мое отношение к их величию, чем вызвал удивленный взгляд обоих снежных эльфаров.

– Привет, мелкий, – ответил эльфар и сел на кровати. – С чем пожаловал? – Он смотрел настороженно, не без основания предполагая, какую еще гадостную новость я им принес.

– Два вопроса надо обсудить, – ответил я и сел на стул, стоявший у кровати, бесцеремонно бросив лежащий на нем плащ на кровать Аре-илу.

Тот только молча проследил за полетом своего плаща, но промолчал.

– Я тебя внимательно слушаю, – ответил он и упер в меня свои невозможно синие глаза.

– Сегодня бой будем проводить на магическом полигоне, без рукопашки и мечей, – ответил я и мысленно усмехнулся от того, как недовольно сморщилось лицо Аре-ила.

– А почему только магия? – задал он ожидаемый вопрос.

– А ты вроде как не понимаешь? – не остался в долгу я. – Вы, снежные эльфары, на голову выше любого человека в искусстве владения оружием и в рукопашном бою. – Потом криво усмехнулся, увидев довольно расплывшуюся морду Аре-ила, и добавил, надавив на больное место: – Вас для этого и создавали.

Он снова переменился в лице, скривившись так, будто у него резко заболели зубы, причем все сразу, а я еле сдержал злорадную улыбку.

– Хорошо, пусть будет так, – согласился он. – Сам-то участвовать будешь?

Его вопрос был не праздный: мои песчаные бури для них оказались неприятным сюрпризом. Он выжидающе смотрел на меня.

– Нет, не буду, не хочу погибнуть от руки Торы. Ей как внучке князя все простят, а я умру, не достигнув даже своего совершеннолетия.

– Почему ты думаешь, что ей простят? – Ара начал тормозить. Я понял, что надо переводить разговор на другие рельсы и сказал без всякого перехода:

– Мой захват будет осуществлен послезавтра, по пути в трактир знакомого дворфа. Отвезут меня в заброшенный дом в северном предместье, и сегодня я хочу его вам показать.

Эльфары мгновенно собрались и стали внимательно слушать.

– Есть еще один момент во всей этой истории. – Немного помолчав, я посмотрел в глаза Аре-илу. – Не берите с собой внучку князя.

– С этого момента поподробнее. – Парни подобрались, как снежные барсы, готовые к прыжку, их глаза прожигали во мне четыре дырки, и мне казалось, что я сейчас задымлюсь и начну гореть, настолько пронзительно они смотрели.

– Аре-ил, – начал я осторожно и мягко, – у меня есть подозрение, что похищают меня не ради того, чтобы со мной разделаться. Похитители через меня хотят узнать, почему не удалась попытка захвата принцессы скравами.

– Поясни, на чем основываются твои подозрения? – Аре-ил был немногословен и конкретен, он не задавал лишних вопросов и не спорил, в который раз я убедился в его обманчивой простоте.

– На словах лера Рафа-ила, – так же прямо ответил я. – Он уверен, что за мной будет охота.

– Понятно, – задумчиво покачал головой эльфар и посмотрел на товарища, тот молча в знак согласия кивнул головой. – Что от нас требуется?

– Я думаю, что противников будет человек пять, не больше. Кроме того, они постараются проследить за бандитами, так что не попадайтесь им в поле зрения. После того как меня начнут передавать, нападайте сразу, не дайте им скрыться телепортом. Вот артефакт, блокирующий магию. – Я подал Аре амулет лесных эльфаров. – Бандитов не убивайте, только раньте, бой будет честным, меч против меча, у вас будет заметное преимущество. Захватите двоих заказчиков, одного отпустите, чтобы он мог доложить о провале захвата. Главного заберете и передадите Рафа-илу. Другого оставите мне. Напоминаю: бандитов не убивать и не калечить, только ранить, можно так, чтобы кровь лилась потоком.

Эльфар внимательно меня слушал и качал головой, показывая, что все слышит и понимает.

– И последнее. – Я с усмешкой посмотрел на Ару. – Если окажется, что это связано с Торой, вы будете мне должны.

– Мелкий, ты хуже сквоча, тот только ворует и гадит, а ты в долги вгоняешь, – возмутился эльфар. – Хватит того, что мы тебя отобьем, – отрезал он.

– Аре-ил, ты не прав. – Его товарищ осуждающе смотрел на возмущенного эльфара. – Нехеец знает наши обычаи: долг будет, но не на нас самих, а на семье князя.

Опа! Вот это я попал! Просто ткнул пальцем наобум – и сразу не в небо, а в яблочко.

Вот только чем мне может грозить долг князя? Может, ему легче будет от меня избавиться, чем платить? Я почесал затылок и вспомнил слова нашего замполита полка: «Глухов, ты знаешь, почему евреи лысые спереди, а русские на затылке? – спросил он меня, заметив, что я чешу затылок. – Еврей чешет лоб и думает, кого надурить. А русский чешет затылок и думает: опять надурили». Вот я и думал: не надурил ли я себя?

Понимая, что за Бортом могут следить, я его вызывать не стал, и мы на нанятом извозчике съездили посмотреть заброшенный дом, где я нашел Ринаду, потом я отвез эльфаров в академию.

На проходной, озираясь по сторонам, стояла Мия.

– Ты куда-то собралась? – выглядывая из коляски, спросил я.

Она увидела меня, засветилась в улыбке радости:

– Да, милорд, к отцу.

– Садись, подвезу, мне в ту же сторону, – пригласил я девушку.

– Ой, спасибо, ваша милость! – Она быстро заскочила в повозку и впилась в меня долгим страстным поцелуем. Потом удобнее уселась, потеснее прижавшись ко мне. – А вы к отцу в мастерскую? – Она не могла сидеть спокойно и все время заглядывала снизу мне в глаза.

– Нет, Мия, рядом с рынком есть трактир «Южные ворота», вот туда я и еду.

– А зачем он вам?

– Я его купил. Не мешай, я думаю.

А думал я о том, как назвать заведение, но ничего путного, как и у Изъякиля, не придумывалось. «Трактир на юге» – нет, «Зеленая нога» по аналогии с трактиром Увидуса – глупо, «Золотой теленок» – фу, гадость.

– О чем думаете, ваша милость, – не вытерпела девушка. – Вы так смешно шевелите губами. – Она прыснула в кулачок.

Я посмотрел на нее и сознался:

– Выбираю название трактира, но вот придумать не могу.

– Ха, как просто, – засмеялась она. – Что вы хотите там изменить?

А ведь правильно, я хотел многое поменять в трактире, поставить сцену, повесить портьеры, нанять музыкантов и сделать эту забегаловку модной. Все это я рассказал Мии. Она на минуту задумалась, наморщив носик. Почему-то все хорошенькие девушки, когда думают, морщат носик, от этого становясь еще привлекательнее.

– Придумала! – воскликнула она. – «Жемчужина юга». Как вам такое название?

– Замечательно! – ответил я.

– Я поеду с вами милорд, – тоном, отметающим всякие отговорки. произнесла девушка. – Вы не сможете все правильно сделать, здесь нужен женский взгляд. – Она была полна решимости.

В трактире царила рабочая суета. Идриш орал на других идришей, которые строгали, стучали, ремонтировали, красили. Увидев меня, он бросился сквозь толпу строителей.

– Милорд, как я рад вас видеть! Рена, мое вам почтение, – поклонился он сначала мне, потом Мии. – Как поживает ваш батюшка?

– Спасибо, хорошо, рен, – ответила покрасневшая девушка.

– Иди, Мия, осмотрись и приходи с предложениями, – сказал я и глазами указал на перестройку.

Едва она отошла, как в зале раздался ее уверенный властный голос:

– Всем прекратить работы!

Надо же, как она умеет! Я был немало удивлен. Еще больше удивился Изя, он вылупился на решительно ступающую девушку.

– Кто здесь бригадир? – перешагнув доски, спросила она.

К ней, быстро сняв шапку, подошел один из идришей.

– Милорд, – замялся Изя, – это девушка кем будет?

– Специалистом-артефактором, – глядя на него с улыбкой, ответил я. Мне было понятно его затруднение: он боялся остаться без места. – Это мой дизайнер, Изъякиль, она будет оформлять этот кабак. А работать в нем будешь ты и твоя дочь. – Я похлопал его по спине, чтобы он успокоился. – Где Цинея, у меня к ней есть разговор.

Идриш приосанился, он понял, что не пролетел мимо своего счастья в виде управляющего трактиром.

– Она наверху. Там в боковом коридоре три комнаты, мы заняли одну, – живо ответил он.

– Пошли посмотрим верх. – Я еще раз хлопнул идриша по спине и направился к лестнице.

Нам быстро уступали дорогу.

– Как, Изъякиль, после ростовщичества не трудно осваивать новую профессию? – спросил я, при этом вовсе не собираясь чем-то обидеть или задеть старика. Впрочем, может, он и не был стариком, а это жизнь его так потрепала.

– А я не был ростовщиком, ваша милость, наш род был поставщиком вин герцогам Силье. Мы этим занимались больше трехсот лет.

– Вот как?! – удивился я. – А что, не все идриши были ростовщиками?

– Нет, ваша милость, всего их было двадцать домов, и они в свое дело никого не пускали. Ссориться с ними было опасно, они обладали и связями, и деньгами.

– Так ваш народ пострадал из-за них? – занимал я себя разговорами, пока мы поднимались по лестнице.

– Самым богатым был дом Рошальдов, вот он взялся диктовать условия императору. Да, – вздохнул он, – а пострадали все.

– Надо же, условия императору! Обнаглел совсем! – удивился я.

В это время мы прошли гостевые номера, повернули направо и спустились по невысокой лесенке из пяти ступенек в уютный коридор. В нем было три двери.

– Одна комната для вас, милорд, одна свободная, и одну заняли мы.

– Ладно, Изя, идите к Мии, обсудите перестройку трактира, я заранее утвердил все ее планы. Я тут как-нибудь сам разберусь.

Мне пришлось отправить удивленного Изъякиля, потому что в первой комнате я увидел знакомую метку на сканере. Дождавшись, когда он скроется за поворотом, вошел в комнату, которую идриш выделил для меня.

Ну конечно, в кресле сидел довольный Марк и скалился.

– Привет, Чарый, – поздоровался я и присел в кресло рядом с ним. – По делу или в гости?

– И по делу, и в гости, – ответил Уж и сразу стал серьезным. – Я проверил трактир и нашел подземный ход, хорошо спрятанный, поэтому, проследив за тобой от академии, милорд, пришел сюда.

– А если бы я не поднялся, ты что, до конца дней бы здесь сидел? – улыбнулся я.

– Нет, ваша милость, я знал, что Изя потащит вас смотреть вашу комнату, поэтому опередил вас.

– Хорошо, убедил. А что за ход, куда ведет?

– Не знаю, без тебя, милорд, туда я не полез, – ответил Уж.

– Ну, пойдем смотреть, – я поднялся из кресла, – показывай дорогу.

Из этого коридора вниз спускалась отдельная лестница и выходила прямо в подсобку, оттуда мы попали в подвал. Он был большой, каменный, основательный, заставленный бочками и ящиками. Уж подошел к одной из самых больших бочек, лежащих на боку, легко сдвинул ее в сторону вместе с подставкой.

Я попробовал сам двигать бочку, она описала полукруг и встала на место.

– Хитро! – восхитился я. – Если не знаешь, то никогда не догадаешься. Ты-то как обнаружил? – Я посмотрел на Марка.

– Лазил везде, проверял, у барона тоже в винном погребе был подземный ход, вот я под бочкой люк и обнаружил, а потом догадался, как ее сдвинуть, – ответил он.

Я отодвинул бочку и, ухватившись за кольцо, утопленное в полу, потянул его на себя. Со скрипом, в котором слышалась старость и заброшенность, поднялась прогнившая деревянная крышка, вниз уходили ступени и терялись в темноте. Я запустил светляк и присмотрелся. Моему взору предстала деревянная лестница, тоже полусгнившая, на которую опасно было становиться из-за ее ветхости. Она вела в неширокий каменный колодец, покрытый зеленоватым мхом, без каких-либо следов, видно было, что ходом давно не пользовались.

– Я спущусь вниз, потом скажу тебе, надо идти или нет, – обратился я к Ужу и, не дожидаясь его возражений, включил пояс облегчения веса, сделал шаг в пустоту и стал медленно опускаться.

Лестница метров пяти в длину, несмотря на унылый внешний вид, при ближайшем рассмотрении оказалась достаточно прочной, так что Марка тоже выдержит. Я опустился на каменный пол и крикнул Ужу, чтобы спускался. Сам же стал осматриваться. От колодца шел длинный ход и также терялся во тьме, поэтому определить его длину и увидеть, что там, я не мог.

Ловко и очень быстро ко мне спустился Уж.

– Вы светите, ваша милость, а я пойду впереди, – сказал он.

– Нет, Марк, впереди пойду я, если встретим опасность, я прикрою, у меня щит сильнее.

– Ну тогда ладно, милорд, – согласился Чарый.

Довольно высокий и широкий ход был отделан камнем, на полу хлюпала вода, и сами стены тоже были мокрыми, откуда-то сквозь щели в камнях проступала влага. Осторожно мы двинулись вперед. Несмотря на прошлые неприятности, я не мог побороть исследовательского зуда. Тоннель был длинный, и шли мы ридок пятнадцать, не меньше, потом нам навстречу из темноты выплыл перекресток. Опять я стоял перед выбором, который делать так не любил: направо или налево? Я застыл в раздумьях.

– Милорд, поворачивайте направо, – пришел ко мне на помощь Уж.

– Почему направо, Марк? – мне интересно было знать, на чем основывается его решение.

– Потому что налево мы ходим только по бабам, – ответил он.

Я вздохнул и вынужден был с ним согласиться. Повернул направо и двинулся дальше. Опять длинный тоннель, обрамленный камнем, и опять перекресток. Тут под городом на юге, оказывается, разветвленная сеть подземных ходов; для чего они были построены, я мог только догадываться – например, скрыто перебросить подкрепление или вывести войска из города.

– Шиза, можно определить, где мы находимся относительно поверхности? – поинтересовался я.

Она вывела карту поверхности и обозначиланас зеленым кружком, мы были под южным рынком. Вот это уже интересно, подумал я и, не отключая изображения карты, направился направо. Не успели мы пройти два десятка шагов, как на сканере мелькнула метка, окрасившаяся красным, а из бокового ответвления выскочила фигура в черном, чем-то плюнула и исчезла с глаз, сканер в подземелье работал только в прямой видимости.

У моих ног лежала маленькая стрелка, остановленная щитом.

– Она отравлена, – сообщила Шиза, – мгновенный паралич и медленная смерть при попадании, сильнейший алкалоид.

– Уж, стой здесь и не отсвечивай. – Голос мой, усиленный ментально, содержал нотки приказа, и Уж, дернувшийся было вперед, замер, будто натолкнулся на стену.

Я же перешел в боевой режим и бросился в ту сторону, куда скрылся плеватель. Вот показалась метка, гад засел в стенной нише и ждал. Ну-ну, диверсант, игры в прятки устроил тут мне. Я рядом, накладываю оцепенение, забираю его оружие: меч странный, волнистый, короткий, тоже отравленный, метательные ножи – пять штук, трубка духовая и десяток стрелок. Амулет «скрыта» и странную черную одежду тоже снимаю на всякий случай. Взваливаю обездвиженного налетчика и тащу к Ужу. Бросаю тело на пол, выхожу из ускорения. Ух! Выдыхаю и считаю время: прошло две риски.

У спокойно стоявшего до этого Ужа глаза стали как чайные блюдца, он вытаращился на голое тело, лежащее у его ног, потом запоздало, но далеко отпрыгнул.

– Марк, хватит скакать, его допросить надо. Сумеешь? – обратился я к разведчику, мне хотелось знать, чему он научился у профессионалов.

Но Уж был и сам с усам. И скоро голый ниндзя открыл все, что знал. Я правильно сделал, что раздел его: в воротнике одежды незнакомца был зашит яд. И вот что удалось узнать. В Вангоре, оказывается, существовала секта некромантов, и она обосновалась в забытых подземельях Азанара, мы как раз напоролись на часового. Готовили их с детства, выкупая у родителей, ломали психику, и для них было только два выхода: выполнить приказ или умереть. Но с нами их метода дала сбой. Во-первых, некромант был потрясен захватом, во-вторых, Чарый действовал грубо, но эффективно, ломая его через боль пыток. Пользуясь тем, что его воля ослабла от физического воздействия, Шиза считала всю необходимую нам информацию. Вот тут стоило задуматься. Недалеко находился храм, где приносили жертвы. Используя определенный ритуал, некроманты собирали эманации смерти, которые были единицами магической энергии так же, как энероны. Какие-то ушлые и весьма жестокие маги сообразили, что подзаряжаться можно не только от мест силы, но и через жертвоприношения, и поставили это дело на поток. Что делать мне? Уйти или вмешаться? С одной стороны, они меня не трогали, занимались своими гнусными делами. С другой стороны, я горел желанием разворошить их змеиное гнездо, но при этом возникала вероятность, что количество моих врагов увеличится. Поэтому, если вмешиваться, то надо проводить полную зачистку, а кто даст гарантию, что я с этим справлюсь? Часового некроманты выставили далеко от храма, они так делали всегда при совершении мерзкого ритуала. И что делать? Вопрос пока оставался без ответа.

– Дар, – обратилась ко мне Шиза, – эти маги перешли черту, которая отделяет человека от животного. Гонясь за силой и властью, они извратили суть магии. Это как заразная болезнь: в погоне за дешевой и доступной энергией здесь все могут скоро стать такими. Я знаю подобные случаи. У тебя на Земле в древние времена на одном из континентов приносили жертвоприношения, и это было государственной религией. Пойдем и вырвем эту заразу с корнем.

– Девочка, мы уже залезали в гробницу, еле выбрались, ты уверена, что справимся? – Я не сомневался в своих силах, но не знал возможностей некромантов. В академии об этом не говорилось. – Может, рассказать Гронду и пусть он принимает решение? – задал я вопрос.

– Многие уцелеют после его действий и начнут искать наводчика, и обязательно найдут. Надо нанести удар быстрый и решительный. Зачистить, не оставляя свидетелей, и уйти. – Шиза была непреклонна.

Оставив свои рассуждения «надо – не надо», я перешел в боевой режим, добил сторожа и устремился к храму. По дороге мне попалось еще двое часовых, я их снял быстро, даже не останавливаясь. Я уже был у храма, а они умирали и не знали об этом.

Храм представлял собой большой зал с невысоким сводчатым потолком и массивными деревянными дверями, у которых стояли охранники. Когда я прошел через двери, часовые были мертвы. От картины, которая мне открылась, хотелось блевать. На красном от крови жертвеннике лежала обнаженная девушка и громко кричала, один некромант ее насиловал, другой отрезал ей груди. На полу, небрежно брошенные друг на друга, лежали растерзанные тела предыдущих жертв. Рядом с жертвенником стояла гранитная колонна, вся усыпанная большими драгоценными камнями – энергосборник, пришло понимание из глубинного слоя сознания. Вокруг жертвенника прямо в растекшейся и свернувшейся крови извивались голые тела мужчин и женщин, которые среди этого ужаса сладострастно занимались совокуплением. У меня что-то внутри взорвалось: да, это уже не люди, и даже не животные, мне не с чем было их сравнить, и я стал убивать.

Обоих мучителей я лишил головы. Жертву добил в сердце. Потом принялся за оргию. Где-то в глубине души я понимал, что так просто мне с ними не расправиться, и, когда две дальние самки, все в крови, вскочили, оттолкнув своих партнеров, я был готов к действиям. Но я не был готов к тому, кем они окажутся. Передо мной стояли две полностью обнаженные прекрасные демоницы. Призывно шевеля бедрами, они протянули ко мне руки.

– Дорогой, мы рады тебя видеть! Приди и утоли жар в своих чреслах.

Я сначала рассмеялся, но потом понял, что они действуют в моем скоростном режиме, и на мгновение растерялся. Этого хватило, чтобы низ живота скрутило и мое мужество стало сильно давить на штаны, а внутри разгорелся дикий огонь желаний.

– Делай что-нибудь, – в тревоге закричала Шиза, – я не справляюсь с твоим гормональным взрывом.

А я стоял как столб, теряя крохи разума, меня затапливал огонь непреодолимого желания. Я бросил меч и стал расстегивать куртку.

– Это суккубы! – еще сильнее закричала Шиза, пытаясь вырвать меня из похотливого очарования. – Ты умрешь, отдав им свои силы и энергию!

Но я не слушал ее, снял куртку и стал снимать штаны, мне мешали сапоги, и я в ярости просто их порвал и отбросил. Мой взгляд пожирал бесстыдных прелестниц, которые принимали разные позы, выставляя на обозрение свои прелести. Призывно смеялись и манили меня руками. Они ласкали друг друга, а я воспалялся еще больше.

Неожиданно я потерял их из виду и, в негодовании оглянувшись, увидел, что стою в пустыне. Кругом, куда ни брось взгляд, раскаленные камни, жаркое светило над головой. Я в сильной ярости крутился на месте: где такие желанные, прекрасные в своей наготе самки? Но мои глаза натыкались только на песок и камни от горизонта до горизонта. Посмотрев под ноги, замер. Я был полностью голый, и мой мужской отличительный знак торчал, как восклицательный. Я был ошарашен. Один посреди пустыни, голый и возбужденный! Мне стало как-то неудобно, и в это время я услышал детский голосок, напевающий песню:

Я не люблю фатального исхода…

В страхе быть увиденным голым и в крайне неприятном положении, я сел и постарался прикрыться как можно больше. Из-за огромного валуна вышла девочка в платье в яркий желтый горошек. Она подошла ближе и внимательно стала меня рассматривать. Твою дивизию! Мне было не по себе, и я плотнее прикрывал пах руками. Девочка остановилась и стала улыбаться, мне же было до одури стыдно. Твою дивизию, вот это я попал!!! Всякое желание искать секси с хвостами у меня пропало. Кстати, а почему они с хвостами?

– Так во-от ты како-ой, – медленно протянула девочка.

– Какой? – Я усиленно скрывал свое достоинство.

– Я понимаю теперь, почему на тебя бабы вешаются, – сказала она детским тоненьким голоском.

– Шиза-а? – теперь уже с изумлением протянул я.

– Ирридар, приходи в себя, суккубы прямо сейчас тебя хотят убить.

Я вздрогнул и увидел когтистую лапу, устремленную к моему горлу. Перехватив ее, я выпустил аурные шипы малышей. Перед моим лицом скалила клыки демоница. Ухватив ее за горло свободной рукой, я добавил энергии и оторвал голову легко, просто играючи. Вторая пыталась сбежать, повернувшись ко мне спиной. Хвост ее мелькнул у моего лица, и я схватил его. Подтянув к себе орущую суккубу, недолго думая свернул ей шею и только после этого вышел из горячки боя. На полу шевелились пары, не замечая того, что происходило вокруг них. Я поднял брошенный меч и яростно стал наносить удары по некромантам. Летели куски плоти, стоял крик боли, но я, как ангел мщения, шел от одного клубка сплетенных, как змеи, тел к другому.

Скоро все закончилось. Весь в крови и полностью голый, я застыл посреди побоища. Живых не было. Одевшись в то, что осталось от моей одежды, я осмотрелся. Люди или уже нелюди здесь собрались не бедные. Первым делом я ободрал колонну, собрав с нее больше тридцати алмазов и рубинов, мелочь не брал. Протянув щупальца малышей, разом вобрал в себя накопившуюся энергию, и мой запас стал две тысячи сто восемьдесят четыре единицы, почти полный. Оставшиеся камни с тихим шорохом осыпались с колонны мелким песком. Она была сродни месту силы, и тут энергию можно было брать, сколько нужно, не опасаясь сгореть от переизбытка. Теперь это была просто каменная опора свода потолка. На скамьях лежала аккуратно разложенная одежда, мне она не нужна. Но вот содержимое сумок меня заинтересовало. После сбора законных трофеев я стал богаче на девятьсот золотых. Украшения я брать не стал. Да и порубил их много. Амулеты, кольца, жезлы собрал все. Но одна вещь меня смутила. Это была книга «Практика магии крови». Я долго держал ее в руках, решая, что с ней делать, потом положил в сумку.

Уж потерял из виду тана и стоял, переминаясь, не решаясь что-либо предпринять. Мысли его противоречили друг другу: по факту, он должен был искать милорда, а по науке агентов тайной стражи – стоять и ждать. Пока он мучился сомнениями, в проходе показался нехеец и подошел к нему.

По мере приближения паренька у разведчика перехватывало дыхание и в горле образовывался ком, который он не мог проглотить, несмотря на то что усиленно хотел сглотнуть. Да и было отчего впасть в оцепенение. Тан ушел меньше ридки назад целым и невредимым, а возвращался обратно с ног до головы в крови и оборванный, словно его пропустили через жернова. Сапоги порваны в клочья, куртка без одного рукава и пуговиц, у рубашки нет правой полы, одна штанина оторвана до колена. Глаза юноши горели огнем задора и победы.

– Ваша милость, это как? Вы где были? Что случилось? – из Чарого сыпались вопросы, как из порванного мешка зерно. – Кто вас так?

Я оглядел себя и подумал: вопрос уместный, но говорить ему, что сам себя так оборвал в порыве злой страсти, не стал. Стыдно было, да и не хотелось.

– С демонами бился, Марк, – не погрешив против истины, ответил я. – С двумя сразу и их последователями. Пошли обратно, что-то расхотелось мне гулять.

– Да это понятно, – согласился Уж, – если столько крови потеряли.

– Это не моя кровь, противников много было, – думая о своем, ответил Марку.

– А демонов где нашли? Вы вроде недалеко отошли, – с сомнением произнес разведчик после недолгого молчания.

– Иди по коридору в обратную сторону и выйдешь в большое помещение, полное трупов, там все узнаешь, – широко шагая в одном сапоге, второй уже свалился, отмахнулся я.

– Не-э, милорд, не пойду. – Марк надолго замолчал. – Я сбегаю на рынок, куплю вам одежду, а вы посидите пока в своей комнате, – сказал он, когда мы вылезли из подземелий.

– Давай, Марк, я жду. И передай Изе, пусть воду сюда принесут, ведра три, и тряпки.

В комнате уселся в кресло. Через полтрика в двери несмело постучались.

– Входите, – крикнул я.

Инферно. Город

На другой стороне был демонский город. Портальная площадка находилась на пустыре, огороженном стенами. На выходе стояли вооруженные стражники с копьями и щитами в руках. В деревянной, коряво сделанной будке, больше похожей на большую собачью, сидела почти черная демоница.

– Проходим, не задерживаемся! – крикнула она и окинула караван презрительным взглядом. – С каравана пять золотых, с хумана отдельно золотой, – сказала она, присмотревшись к Проксу. – И вот это еще купить надо. – Она показала тряпичную нашивку: красный круг на белом фоне, зачеркнутый черной широкой полосой. – Этот знак нужно нашить на одежду. Без него тебя, люд, схватит стража как беглого раба. Выходить без него отсюда не рекомендуется.

– Сколько стоит? – Прокс не стал спорить.

– Золотой за две штуки, – ответила демоница.

Он выложил два золотых, достал куртку из рюкзака и подал Листи.

– Пусть кто-нибудь пришьет, – попросил он.

– Мы не будем ждать, – сказал караванщик, – тебя все равно не пустят в городские постоялые дворы. Завтра утром встречаемся здесь.

Он безразлично окинул взглядом Прокса, стоявшего с открытым ртом, и отвернулся.

– Сьюра, вы не подскажете, где мы можем остановиться на ночлег? – спросил Алеш регистраторшу.

– Один серебряный, – спокойно ответила та. Она так же, как и караванщик, равнодушно смотрела на человека. Для нее он был просто «люд».

– Я дам золотой, сьюра, если вы мне разъясните, чего мне, как люду, стоит здесь избегать.

В глазах чертовки промелькнул интерес.

– Ты, оказывается, не дурак, – промурлыкала она. – Запоминай, люд, говорю только раз. Не смотри в глаза демонам, не спорь со стражей, уступай дорогу всем, кроме рабов, не садись рядом с демоном, жилье за городскими стенами. За еще один золотой могу дать совет, – добавила она, лукаво усмехаясь.

– Жизнь и свобода дороже, – покорно улыбнулся Алеш и выложил два золотых.

Рогатая бестия посмотрела на деньги и тихо произнесла:

– Купи ошейник раба, надень, и твои сьюры станут твоими владельцами. Как раб ты сможешь с ними жить в городе, за тебя будут отвечать они. – Она оглядела сенгуров и продолжила: – Сьюры смогут за себя постоять.

– Сколько? – Грапп внимательно смотрел на черную девушку.

– Золотой, – ответила та и из-под полки достала кожаный ошейник с металлическими вставками.

– Секреты какие-то есть? – Он взял в руки ошейник, но не спешил надевать его, зная коварство чертей, как теперь про себя называл демонов.

– Есть, – засмеялась рогатая. – Ты, люд, и в самом деле очень умный.

Грапп без лишних вопросов достал золотой и выложил перед ней.

– Пусть кто-нибудь из сьюр проведет привязку ошейника к себе, думаю, они знают, как это сделать, а если нет… – Она продолжала смеяться.

Алеш понимал: нечасто тут попадаются такие, как он, поэтому демоница старалась заработать как можно больше. Он вытащил еще золотой и молча положил его перед ней.

– Пусть приложат палец к самой большой бляшке и подадут немного энергии в ошейник. А теперь идите, прибыл новый караван, – перестала она смеяться.

Листи взяла ошейник, проверила его магическим зрением и в сомнении спросила:

– Ты в самом деле этого хочешь, родной?

– Нет, Листик, не хочу, но смогу потерпеть. Давай привязывай его к себе, надевай на меня и пойдем. На нас уже смотрят. – И снова обратился к регистраторше: – Последний вопрос, сьюра: как быть с хвостатым? – показал он на безмятежно стоящего Жура.

Та скосила глаза на древесника и сквозь зубы бросила:

– Купите ему ошейник, бездомных животных у нас убивают, – и следом выложила другой ошейник, правда, без металлических блях. – Один серебряный, – сказала она, не глядя на хумана.

Сурна выложила серебряный, ловко подхватила ошейник и, не церемонясь, надела на Жура. Тот стоял, надувшись от возмущения за то, что его назвали зверушкой, но, увидев, как надевают ошейник на хозяина, только раздраженно подергал хвостом.

– Я пойду вместе с Журом, – сказал Прокс. – Листик, теперь ты для всех главная, принимай решения и действуй. – Он встал посередине демонов и опустил глаза в землю.

Отряд вышел с площади. Зрелище города не радовало глаз. Улицы были грязные, и ветер гонял по дороге какие-то клочки. Здания стояли неухоженные, казалось, тронь их, и они завалятся, словно карточные домики. Все было мрачно и убого. Листи решительно повела отряд к центру. Одинокие демоны уступали им дорогу, рабы низко кланялись и смотрели долу. Среди них были не только люди, но и дворфы, орки и даже эльфары. Листи решительно остановила проходящего раба и спросила, где находится приличный постоялый двор. Люд, не поднимая глаз, объяснил ей дорогу.

Постоялый двор, куда они пришли, оказался сродни какому-нибудь сараю, но это было одно из лучших зданий после дворца наместника, стоявшего на холме и видного со всех концов этого грязного городишки. В большом зале находилось сборище демонов разных племен и видов, назвать эту разношерстную толпу по-другому было бы затруднительно.

Листи и ведьмы прошли к стойке хозяина, как волнолом раздвигая всех, кто не успел уйти с их пути.

– Два номера на круг, – кратко сказала она.

– По золотому за каждую, – ответил хозяин. – И два серебряных за хлев для раба и зверушки.

– Я хочу, чтобы они жили со мной, – капризно сказала девушка.

– Сожалею, сьюра, но это запрещено. Рабы и зверушки живут в хлеву и там питаются. Слуга покажет, где вы их сможете разместить. – Он кивнул одному из рабов. – Проводи сьюру и отведи этих. – Он небрежно указал на понуро стоящих Прокса и Жура.

Хлев был как хлев – глиняная постройка, где разместились крауры и рабы. Стояла вонь, и все лучшие места были заняты, осталось немного места у выхода на сквозняке.

– Дует тут, – недовольно сказал древесник, присаживаясь у стены.

– Зато меньше воняет, – невесело усмехнулся Прокс.

Ему тоже не нравилось, как проходило их путешествие. Он, конечно, не думал, что все пойдет гладко, но и не ожидал таких проблем, с какими они встретились. Его беспокоило то, что он находится отдельно от караванщика и не может контролировать ситуацию. Он также очень хорошо понимал, что без караванщика у него могут возникнуть большие трудности в поисках перехода на нижний слой, ведь Прокс не знал дороги, по которой они двигались.

Пришла Сурна и положила перед ними хлеб и мясо, поставила кувшин с водой.

– Мы будем снаружи, – сказала она и вышла.

Вздохнув и подавив внутреннее раздражение, Грапп переломил лепешку и подал Журу. На них во все глаза смотрели остальные рабы. Им еды не приносили. Из дальнего угла поднялся огромный орк с кольцом в ноздрях и направился в сторону жующих. Ему мгновенно освобождали дорогу. Орк хотел небрежно отшвырнуть ногой Жура, но тот ловко увернулся, вскочил и прыгнул орку на спину, его хвост как удавка обвился вокруг толстой шеи громилы и затянулся. Тот захрипел, схватился за горло и медленно опустился на колени, его глаза вылезли из орбит, он сипел и задыхался.

– Отпусти его, Жур, – сказал Алеш, увидев, что орк может отдать концы, – нам придется отвечать за чужое имущество.

Древесник неохотно ослабил хвост и слез со спины лежащего ничком орка. Тот широко открывал рот, из его груди раздавался громкий сипящий звук, потом он закашлялся.

В дверях появилась демоница в окружении двух рабов-дворфов. Она осмотрела хлев и уперла горящий красными огоньками взгляд на Прокса.

– Люд, – обратилась она к нему, – подойди сюда. Тон ее был властным и непреклонным.

Алеш молча встал и, не поднимая глаз, подошел к самке; не доходя одного шага, низко поклонился и остался стоять, потупив взор и не произнося ни единого слова.

– Обученный, – промурлыкала демоница, – это хорошо, – потом сделала шаг в его сторону и засунула руку ему в штаны.

От неожиданности Грапп вздрогнул, поднял глаза на рогатую ведьму и увидел на черном лице горящие от вожделения красные глаза. Демоница, не выпуская из одной лапы мужское хозяйство хумана, другой со всей силы врезала ему по лицу. Удар был очень сильным, у Прокса дернулась голова и в ушах раздался звон. Щека запылала.

– На колени, урод, – прошипела демоница и, выпустив длинные когти, больно впилась ими в то место, за которое ухватилась. Понимая бесполезность борьбы, он стал опускаться на колени.

– Отпусти его, сучка! – В дверях стояла разъяренная Листи. – Это мой раб!

Черная обернулась, посмотрела на девушку и отпустила Граппа, толкнув его ногой, и он упал навзничь, потом наступила ему на грудь, сильно придавив его к земле.

– Я его покупаю! – со злой усмешкой ответила она.

– Не продается! – Листи мерила ее тяжелым взглядом. Прокс видел, что девушка напряжена и дрожит от ярости, теряя остатки терпения.

– Тогда поединок, – довольным голосом с каким-то непонятным удовольствием произнесла черная демоница.

Алеш посмотрел на нее снизу-вверх и понял: это была подстава, ведьму специально подослали для разжигания конфликта, и, несомненно, это сделал их противник, который умело манипулировал окружающими.

– Лежи тут, раб, я скоро буду. – Она нагнулась и лизнула ему лицо.

Листи была в ярости, к ее мужчине приставала грязная ведьма и похотливо трогала его. У нее почти сорвало крышу, и она готова была броситься на обидчицу, но ее остановил спокойный голос Алеша, прозвучавший в амулете: «Спокойно, Листик, это подстава, разберись с ней, но оставь жить, ее надо допросить и узнать, кто ее к нам направил».

Девушка мгновенно пришла в себя и, демонстративно развернувшись, вышла из хлева. Следом вышла ведьма.

Слух о поединке из-за раба с быстротой молнии распространился по постоялому двору, и на улицу высыпали постояльцы, образовав стихийный круг. Внутри него стояли две демонессы, одна черная как грозовая туча, другая белая как перьевое облако, между ними чувствовалось такое напряжение, что еще чуть-чуть, и ударит разряд молнии. Первой не выдержала черная и, выхватив посох, ударила в белую каскадом молний, которые обрушились на то место, где стояла Листи. Зрители почти ослепли от ярких вспышек, по воздуху поплыл густой запах озона. Потом все мгновенно прекратилось, и проморгавшиеся зрители увидели лежащую в пыли черную, она дико орала, а ее руки и ноги кровоточили, белая спокойно стояла над ней и вытирала об одежду черной измазанный кровью клинок.

– Несите ее в хлев, – сказала Листи ведьмам, – сама она ходить не сможет, я перерезала ей все сухожилия.

Тени подняли орущую черную ведьму, которая теперь от обилия вытекающей крови больше походила на черно-красную, и занесли в хлев. Алеш снял ошейник и надел на шею демонице.

– Листи, собирай наших, скоро надо ждать атаки городской стражи, наш противник наверняка предусмотрел подобный вариант. Будем с боем пробиваться к порталу, там продержимся ночь и утром уйдем с караваном. Эту, – он показал на лежащую и стонущую ведьму, – охранять, как самих себя. Она знает убийцу.

Скоро отряд собрался, два воина положили раненую и связанную черную на носилки и вышли. У ворот постоялого двора их ждал отряд стражи. Без разговоров они бросились в атаку, завязли в трясине и были испепелены молниями. С тыла на отряд напали постояльцы, их накрыло прахом, и оставшиеся в живых с воплями стали разбегаться. Из хлева выглянули рабы, стали собирать доспехи и оружие поверженных господ. Рядом с отрядом появились караванщик и крауры, ни слова не говоря встали в середину строя. Прокс пожал плечами и, осмотревшись, дал команду на выдвижение. Так даже лучше, подумал он.

За его спиной запылал постоялый двор. Что там произошло, он не знал, да и знать не хотел, им надо было пробиваться к порталу. Навстречу маленькому отряду попадались разрозненные группы стражи, которые, вступив в бой, погибали или бросались в бегство, потеряв половину бойцов. Прокс оглянулся. Весь центр города был в огне, а из ворот дворца выдвигались войска. Отряды как волны выплескивались один за другим, и было их много, очень много. Прокс сжал зубы и, не обращая внимания на солдат, продолжил движение.

У портала их ждали. Там скопилось множество стражников, даже удивительно, откуда в таком маленьком затерянном городишке было столько стражников. За строем солдат стояли маги.

– Идем на прорыв, не останавливаться, – приказал Алеш.

Он понимал, что ввязываться в долгие сражения подобно смерти, им надо было во что бы то ни стало не дать связать себя боем, быстро смять оборону и пробиться к порталу, в этом крылось единственное их спасение. Ведьмы нанесли слаженный удар небесными молотами, а Прокс атаковал парализатором держащих щит магов, нарушив тем самым организованную оборону.

Молнии и молоты перемалывали отряд противника, как огромная мясорубка и пресс одновременно, и демоны, не выдержав, стали разбегаться. Скоро проход на пустырь был открыт, и отряд, не ввязываясь в одиночные схватки, как нож разрезал оставшиеся жидкие шеренги обороняющихся и пробился на пустырь. Осмотрев портальный пятачок, Алеш понял, что радоваться было рано: портальную площадку окружили десятки воинов в тяжелых доспехах, и это были не местные стражники. Время неумолимо утекало, впереди маячила новая линия обороны, сзади приближались воины наместника.

– Держите ворота, – приказал он и вышел один против тяжелой пехоты с парализатором в одной руке и бластером в другой.

Грапп стрелял метко, и стоявшие в обороне воины стали падать один за одним. Они погибали, но с места не двигались, это более чем устраивало Прокса. Его отряд, перегородивший ворота, тоже вел тяжелый бой с превосходящими силами противника, из портала периодически выплескивались подкрепления, не давая каравану пробиться на площадку. Кто-то невидимый очень умело втягивал их в затяжное сражение.

– Листи, – позвал Прокс, – нанесите два удара по площадке, первый – «оцепенение», второй – «прах». Бейте мощно, сил не жалейте, иначе мы все здесь поляжем.

Он продолжал вести прицельный огонь по появившимся из портала новым воинам, ему во что бы то ни стало требовалось занять площадку и не допустить прорыва подкреплений. Неожиданно воины замерли, а затем на них опустилось густое облако. Оно еще не развеялось, а к площадке устремился караванщик на своей маленькой лошадке, на скаку крикнувший стоявшим в стороне краурам: «Быстро ко мне!». Те, подхватившись, опрометью бросились за ним. Прокс поначалу решил, что толстый демон собрался удрать один, и приготовился пристрелить его из бластера, но караванщик обернулся к нему со словами:

– Хуман, собирай своих и бегом на площадку, уходим!

– Листи, ставь «топь», и отходим.

Он подхватил лежащую черную демоницу и забрался на площадку. Следом отступали ведьмы и бойцы, двух воинов несли на руках. Когда Прокс бросил прощальный взгляд на ворота, он увидел, что в спину дворцовым отрядам ударила еще какая-то толпа. Впереди ее возвышался горой огромный орк с кольцом в носу, который широким махом рубил демонов, оставляя скошенные полосы в рядах врагов, как косарь в густой траве.

Рабы восстали, подумал Грапп и перенесся на следующий слой.

На той стороне были развалины и площадка с извилистой трещиной посередине, пересекающей плиту на всю длину. Она казалась незаживающей раной на белой кости.

– Ушли, – со вздохом облегчения проговорил один из носильщиков. – Все, больше я по этому маршруту не пойду. – Он рывком поправил мешок за спиной и сошел с портала, следом за ним сошли остальные.

Грапп поднял черную демоницу и замер: она была мертва, ошейник туго впился в ее шею и задушил. Он беспомощно посмотрел на Листи, и впервые в его взгляде можно было явственно прочитать растерянность и всполохи отчаяния, которые пробивались сквозь маску уверенности и выдавали всю глубину его смятения.

Девушка без слов подошла к сопернице и посмотрела на ошейник, внимательно его изучила и подняла глаза на Алеша:

– Кто-то перехватил управление ошейником, и он тут, с нами.

Она поднялась и, глядя в даль, произнесла:

– У нас погибли двое воинов, пойду проведу обряд, – развернулась и пошла, оставив Алеша наедине с мертвой демоницей.

Глава 10

Провинция Азанар. Город Азанар

В дверь комнаты, где я сидел в тягостных раздумьях о том, что мне довелось увидеть и пережить, негромко постучали. Занятый своими мыслями, я неосторожно ответил: «Войдите», – и с опозданием понял, что совершил ошибку. Работница трактира спиной открыла дверь и вошла. В руках она держала тазик с водой, которую я ждал, чтобы обмыться от крови. Женщина развернулась, посмотрела на меня и выронила тазик, тихо сползла по стене и отключилась. Следом за ней вошли Мия и идриш, которые, в отличие от служанки, при моем виде заорали от испуга и ломанулись было удрать, но в дверях столкнулись друг с другом, пытаясь проскочить одновременно, и упали по разные стороны. Понимая, что мой вид может свести с ума кого угодно, я громко приказал: «Не двигаться!» – и добавил нотку повеления в ментал. Встал, закрыл дверь и обратился к лежащим в страхе соратникам (а как еще назвать людей и нелюдей, доверившихся мне):

– Спокойно! Возникли непредвиденные сложности, но все обошлось.

Я посмотрел на них ласковым взглядом и изобразил улыбку, надеясь, что это поможет им прийти в себя. Но они меня, по-видимому, не слышали, неотрывно смотрели на мое лицо, и по мере того, как моя улыбка делалась все шире и шире, их стало колотить. У девушки стучали зубы, а у идриша веник в руке выбивал по полу барабанную дробь. Надо было что-то делать.

– Встаньте, вынесите служанку и сами принесите мне воды, я потом все объясню. – Голос мой звучал спокойно и в то же время властно. Не давая им собраться с мыслями, я скомандовал: – Действуйте!

Они подхватились, подняли служанку под руки и очень слажено, как будто всегда взаимодействовали, исчезли в коридоре. Я закрыл за ними дверь и стал ждать.

Через полчаса в дверь опять тихо постучали, даже не постучали, а поскреблись, как скребутся грызуны в подполье. Помня, чем закончилось первое посещение, я так же тихо спросил: «Кто там?» В ответ долго молчали, мне показалось, что стоявшие на той стороне неслышно ушли на цыпочках. Когда мне надоело ждать, из-за двери спросили громким шипящим голосом: «А кто там?» Меня начал разбирать смех, и я, прокашлявшись, тонким голоском ответил: «Это почтальон Печкин, принес посылку от вашего мальчика». Я смеялся уже вовсю. Но улыбку мою и смех стерла дверь, которая сорвалась с петель от мощного «воздушного кулака», врезала меня прямо по лицу, разбив нос, и унеслась вместе со мной к противоположной стене. Я в полете был переведен в боевой режим, притормозил у стены и уставился на воинственных посетителей. В комнату ввалились трое: Уж с котомкой в руке, Изъякиль с веником, который он держал очень решительно, словно это был благородный меч, и Мия с кучей амулетов в кулаке. Среди наступающих на меня «соратников» (я уже не был так благодушен, как при первой встрече, и считал их по меньшей мере сволочами) девушка была самой опасной. Ага, это я так думал, но веник Изи оказался оружием массового поражения, он им тряхнул, и в мою сторону понеслись огненные звездочки. Не зная, с чем можно столкнуться, я ушел с их пути и вышел из ускорения. Россыпь искрящихся огоньков пролетела мимо и огненным дождем усыпала половину стены. Я продвинулся к вошедшим и заорал: «Вы что, с ума сошли?!» Первым опомнился Уж, он выхватил веник-огнемет у Изи и обхватил Мию сзади, не дав ей воспользоваться амулетами. Девушка ударила ему каблуком по подъему ноги, резко махнула головой назад и врезала ничего не подозревающему Марку по носу, затем ухватила палец руки, обнимавшей ее, и сломала его. Издав звук «у-о-у», разведчик упал на пол.

– Милорд, с вами все в порядке? – бросилась ко мне Мия.

Я смотрел на нее и не знал, что сказать, у меня был сломан нос, из него хлестала кровь в три ручья, и это сотворила со мной тихоня, которая интересовалась, все ли со мной в порядке!

– Где Печкин, милорд? – неожиданно спросила она. – Мы думали, что он вас убил или захватил.

Погрозив ей указательным пальцем, я отодвинул ее и влил в рот пришибленному Ужу полбутылки зелья, остальное допил сам и вскоре почувствовал себя лучше.

– Уже в порядке, – ответил я. – Воду принесли?

– Воду? – недоуменно переспросила Мия и оглянулась на перевернутый таз, лежащий у входа в комнату.

– Твою дивизию! Вы опять будете воду греть? – Я смотрел на стоявших столбом товарищей и не знал, плакать мне или смеяться. – Марк, ты поправился? – Он в знак согласия кивнул. – Неси ведро холодной воды. – И больше не обращая внимания на девушку и идриша, стал снимать с себя обрывки одежды.

Мия, увидев меня голым, покраснела, ойкнула и выбежала. Но вместо нее, отдуваясь, с большим медным ведром вошел Чарый. Я поднял перевернутый стол, водрузил на него ведро и огляделся в поисках чего-нибудь, чем можно обтереться, но, кроме моих тряпок и штор, тут ничего не было. Я сорвал штору, намочил ее и стал истово тереться.

– Ваша милость, надо не так, – поборов свой страх, обратился ко мне Изъякиль.

– Что, хочешь спинку потереть? – повернулся я к нему. Шутки на сегодня закончились, и я готов был прибить бородатого мужичонку, сумевшего веник превратить в огнестрельное оружие.

– Нет, ваша милость, надо с заклинанием очищения. – Он поднял веник.

Я с опаской посмотрел на идриша с коварным предметом в руках и показал ему кулак, но он только улыбнулся и опять тряхнул веником.

В то же мгновение я почувствовал, как мое тело стало свежим и хорошо пахнущим. Оглядев себя и осознав, что стал очень чистым, я с огромным удивлением посмотрел на своего нового трактирщика.

– Это что сейчас было, Изя? – спросил я. Идриш как факир выпускал из веника то огонь, то чистоту. – Что у тебя за веник, Изъякиль, посох архимага?

– Я просто применил заклинания бедняков, босс, – как-то неуверенно назвал он меня новым для него титулом.

– А что, есть такие? – быстро одеваясь, спросил я. – Первый раз слышу! – Прогнав в памяти несколько учебников по бытовой магии, я не нашел аналогов. Сколько открытий чудных еще ожидало меня в этом мире.

– Это заклинания идришей, мы стали прислугой в домах, и нас нагружали тяжелыми работами, часто, чтобы поиздеваться и потом выгнать, пришлось вертеться, – застенчиво закончил он.

– Научишь? – застегивая кожаный колет, спросил я.

– Да запросто, – ответил он. – Смотрите.

– Подожди, Изя. – Я остановил его, подобрал веник. – Давай! – разрешил я и крепче перехватил хозбытовой предмет.

– А веник вы зачем взяли? – удивленно смотрел на меня идриш.

За его спиной силился сдержать смех Чарый.

– А что, можно без него? – Я зыркнул на Ужа и прищурился, улыбка с лица разведчика слетела, как пыль, сдуваемая с комода, и унеслась за дверь. Зато я остался доволен.

– Конечно, просто мне так удобнее. – И идриш сплел заклинание.

Шиза его скопировала и довольно заурчала.

– Я только одного не пойму: ты зачем веник брал и тряс им? – Перебирая прутья, я силился найти спрятанный среди них многопрофильный амулет, но веник был как веник, ничего особенного.

– Так я же объяснил, мне с ним привычнее, – ответил идриш, недоумевая, как это может быть непонятно. Потом, увидев раздумья на моем лице, принял их за недоверие и поспешно продолжил: – Я уборщиком с детства был, все время с веником, так в привычку и вошло. – А почтальон где? – оглядывая углы комнаты, поинтересовался он.

Я внутренне застонал – сколько можно! – и посмотрел на молчаливо стоящих ребят и дедка.

Я понимал, что мой оборванный и окровавленный вид, измененный голос не давали покоя не только Мие и Изе, но и Ужу. Они внимательно на меня смотрели и ждали объяснений. Мне же на ходу приходилось придумывать версию событий, которая бы показалась им правдоподобной.

– В общем, шутка это, – сказал я, не сумев придумать отмазку, и посмотрел на троицу, застывшую с открытым ртом.

Идриш, как самый опытный, заговорщицки посмотрел на меня, покачал головой в знак того, что босс все понял, не дурак, и спросил, понизив голос до шепота:

– Шутка больше не появится?

– Нет! Не появится, – отрезал я и закатил глаза: о боже, когда я научусь жить как все! Просто, без затей. – Ладно, Марк, поймай извозчика, я в академию поеду.

Посмотрел на притихшую Мию, она умела, когда нужно, становиться тихой и незаметной, как обои на стенке.

– Ты вроде к отцу собиралась?

– Нет, милорд, я с вами. – Она отошла от стенки и как бы проявилась во плоти. – К отцу я потом заеду. В другой день.

– Ну, тогда поехали.

У себя в комнате я упал, не раздеваясь, на кровать и попросил Шизу разбудить к вечерним боям. Подложил руки за голову и в блаженстве закрыл глаза.

– Установка гипнограммы «магия идришей», время установки тридцать рисок…

Не успев удивиться новой информации, я провалился в темноту.

Темнота ушла, а я проснулся свежим, как молодой огурчик, лежал и нежился, вспоминая, как там, дома, любил просыпаться в шесть утра, сначала играл по радио гимн, потом утренняя зарядка, которую я прослушивал лежа. С нотками ностальгии вздохнул: эх, какое время потеряно! Потом углубился в себя: где тут магия идришей? Но что странно, ничего нового я не знал и не чувствовал.

– Слышь, девочка в желтом платьице? – позвал я Шизу.

– Чего тебе, мой жеребец?

От этих слов все благостное настроение мгновенно улетучилось, а вместо него пришел стыд, и я почувствовал, как мое лицо наливается краской.

– Ты что, все видела? – Я лежал в сильнейшей растерянности, кроме стыда ко мне пришло чувство страха, что про мою слабость знают другие.

– Ну должна же я была посмотреть на того, с кем живу, ты так грациозно стучал копытами в поисках самок и так задорно вместе с тобой вертелся твой малыш, я не могла налюбоваться.

Твою дивизию! Вот стыд и позор! Но как она могла!.. Я был почти раздавлен откровениями симбиота.

– Вообще-то, крошка, не с кем, а в ком. И потом, подглядывать – это неприлично. – Мне оставалось только робко выразить свое недовольство и смириться с тем, что произошло.

– Не бери в голову, представь, что я твоя жена, ты же ходил голым пред ней?

В ее словах был смысл, не поспоришь. Симбиот всегда со мной, и связь наша покрепче, чем у мужа и жены: жена может предать, уйти, а мы с Шизой вместе и в горе, и в радости, и умрем в один день.

– Да я голым хожу не только при жене, но и при девчонках, – неохотно ответил я, – их я тоже не стесняюсь.

– Нет, – отрезала Шиза, – не сравнивай меня с ними, придет время, и ты сбросишь их как ненужный балласт и выдашь замуж. А я всегда с тобой, и запомни, я очень ревнивая. Ты мой и только мой. Если бы ты знал, как я тебя люблю, обожаю и ненавижу!

– Это как такое возможно? – Я с удивлением прислушивался к ее словам, пытаясь понять спрятанный в них смысл: люблю и ненавижу одновременно. – Шиза, не пугай меня, выбери что-то одно, а то мне страшно становится от твоей непредсказуемости.

– Люблю тебя, потому что у меня встроен механизм любить носителя, обожаю за твой легкий нрав, бесшабашность, за то, что ты живешь легко, как балбес. Другой бы уже загнулся давно, а ты постоянно выкручиваешься из любой ситуации. Ненавижу, потому что не могу быть рядом, а только внутри тебя.

– Так становись моей женой, – усмехнулся я.

– Это что, предложение? – промурлыкала Шиза. – И как ты себе это представляешь?

– Как представляю? Ты вырастешь, однажды ночью вылезешь из меня, скинешь лягушачью шкурку и станешь царевной.

Она засмеялась:

– Хорошо бы, но это невозможно, мы с тобой срослись, можно сказать, намертво, и шкуры лягушачьей у меня нет.

– Тогда ты выбросишь почку, мы ее поселим в пробирку с солевым раствором и вырастим гомункула. Потом она станет тобой.

– За это я тебя тоже обожаю: ты найдешь выход из любой ситуации. Но, к сожалению, мы выбрасываем почку перед смертью.

– Тебе хорошо, умерла, отпочковалась и живи дальше.

– А что тебе мешает жить дальше? – с интересом спросила Шиза. – Ты же однажды умер, но жить продолжаешь.

Я задумался, смысл в словах симбиота был, и я догадывался, о чем она говорит.

Мое сознание уже перешло однажды из одного тела в другое, в потенциале такой перенос возможно осуществить опять. Весь вопрос заключался в том, как это сделать?

– Когда придет время, тогда и будем думать, – прервала мои мысли Шиза, – или опять Рок поможет.

– Шиза, да что за рок? – Я уже не раз слышал это слово от нее и Лианоры.

– Не что, а кто – Рок с большой буквы, один из сыновей Творца. Уходя из этого мира, Творец оставил его на попечении других сыновей. Один из них, Курама, должен был смотреть за миром Инферно, Рок за светлым миром. Встречаться они могли только в нейтральном мире. Но что-то у них не заладилось, а вот что, я не знаю. Мне знания открываются постепенно, ячейка за ячейкой, как мед выкачивают из сот. Но то, что ты помещен сюда силою Рока, это точно.

Мне пришлось задуматься. Мало того что я разменная пешка в драке спецслужб и мафии, так я еще игрушка в руках почти божественной личности. И не надо быть слишком умным, чтобы понять: меня втянули в разборки между братьями в том же самом амплуа – разменной фигуры. А значит, у меня прибавилось врагов, один из которых сын Творца.

– Шиза, тебе не кажется в свете последних новостей о братьях, что демонический мир выстраивает здесь свою резидентуру?

– Все гораздо хуже, идет ползучая экспансия, проникновения происходят везде – и в Лесу у снежных эльфаров, и у нас. Агенты Инферно маскируются, внедряются глубоко и приобщают жителей верхнего мира к своим мерзким делам.

– Но зачем они это делают? Ведь они не могу здесь жить, – я не понимал мотивов и не мог определить целей, которые ставят перед собой правители Инферно.

– Я тоже не знаю, – ответила Шиза. – Мысли богов нам недоступны.

– Ладно, – сменил я тему, – а почему ты выглядишь как девочка в платье?

– Я реализую твои скрытые желания.

– Это какие? – Во мне стала подниматься волна возмущения: она что, обвиняет меня в скрытой педофилии?

– Ты хотел кроме сына еще дочку и представлял ее в платье в горошек, – смеясь ответила она. – Или ты хотел бы видеть хвостатую соблазнительницу?

– Нет, только не ее. Мне и стыдно, и страшно. Ты знаешь что-нибудь о суккубах?

– Суккубы – оружие Князей тьмы, приближаться к ним и владыкам демонов суккубам запрещено. Только высшие демонессы, повелительницы хаоса, могут управлять ими. Против их колдовства нет защиты ни у людей, ни у демонов. Взрывая гормональный баланс в теле, они делают жертву беспомощной и тогда проникают в сознание и похищают душу. То, что я тогда сотворила, затащив тебя в твое сознание, шло от отчаяния, ты погибал, а я хотела сохранить хотя бы твою душу. Дело в том, что обратно из души выхода нет, но с тобой все всегда происходит не так, и твой недостаток стал твоим преимуществом.

– Поясни, о каком недостатке идет речь?

Шиза говорила долго и открывала только сейчас, что мы с ней, оказывается, были на самом краю гибели, и осознавая, какой опасности нам удалось избежать, мне становилось не по себе.

– Ты видел свою душу? – спросила она вместо того, чтобы ответить на мой вопрос. – Это каменистая пустыня под палящим солнцем, вот это и есть твоя душа.

– Сердце – камень, душа – пустыня… Я вообще живой или нет? – ворчливо произнес я. – Может, у меня и чувств нет, а только фантазии ума?

– Ты не понял, твоя душа так выглядит в этом мире, потому что ей чужда магия, она ее не чувствует и не реагирует на нее. Когда суккуба увидела, что ты решил убежать, она прыгнула следом за тобой, но, увидев пустыню, удрала обратно.

– Но как такое может быть? Я чувствую магию и владею ею, – растерянно ответил я, – вижу магические линии, энергетические потоки, могу применять заклинания.

– Владею магией я, а чувствует ее твое новое тело. И не надо из-за этого переживать. Из-за того, что твое сознание устроено по-другому, ты не застреваешь в местных шаблонах, ты думаешь как землянин и стремишься переделать магию на свой лад. И в этом твое огромное преимущество перед местными магами. Они, выражаясь словами твоего мира, зашорены и не видят того, что лежит чуть в стороне.

– Тогда выходит: ты живешь в пустыне совсем одна? – Мне стало ее жалко.

– Не переживай, у меня есть свой оазис, там пруд, большой дом и малыши, так что я не одна.

– А как выглядят малыши? – Я пришел в благодушное настроение, несмотря на то, что моя душа была безводной выжженной пустыней, и продолжал нежиться.

– Они близнецы, маленькие, голенькие, вылитые ты, – со смехом ответила Шиза. – Должна же я была оставить себе на память хоть что-то после твоего посещения.

– Ну, Шиза! Ты хотя бы им трусы надень. – Я представил, как внутри меня бегают два маленьких голых Ирридарчика, и расхохотался.

– Тебе надо будет думать, что делать с Мегги, – прервала мой смех Шиза.

Я мгновенно стал серьезным.

– А что с ней не так? Тоже замуж выдам.

– Мегги не дочь сотника, она наполовину аристократка. Когда любовница сеньора забеременела, ее отдали в жены сотнику, наградили и спровадили в Азанар. Кто ее отец, я не знаю, но сотники, которым отдают жену, ждущую ребенка, служат не на границе, а при знатных сеньорах. Это наместник или герцог. Поэтому за простолюдина ты ее замуж выдать не сможешь. Да и вообще не сможешь выдать замуж своей волей, она партия в игре ее настоящего отца.

– Тогда придется ее отпустить, – поразмыслив, ответил я.

– И это у тебя не получится сделать, она связана контрактом, и я уверена, что его никто выкупать не будет, а сама девочка окажется предметом торга ее папаши. И одним из объктов игры станешь ты. Двенадцать служивых магов – это солидный капитал, так что калым у тебя есть.

– Я не хочу на ней жениться, она мне нравится, но я ее не люблю.

Интриги, козни, предательство, торговля своими детьми, что еще скрывается под благообразным фасадом жизни местной аристократии? Везде, где проявляется мерзость или какая-то гадость, обязательно присутствует аристократ.

– Я полагаю, что это результат экспансии демонов, и началось такое давно, разрастаясь из поколения в поколение, меняя жизненные устои и правила. А самую мерзость ты уже видел – получение дешевой энергии через жертвоприношение. Там были не только аристократы, но и простые маги и магини. Между ними стерлась сословная граница, их объединяло желание попасть в число избранных служителей Курамы. Представляешь, здесь, в вотчине Рока, появились поклонники владыки Инферно! – закончила свой длинный монолог Шиза.

– Вот только не надо говорить, что мне предназначено вести с этим войну. – Такая перспектива меня сильно не устраивала.

– Я думаю, что не только тебе, – ответила она. – Вероятнее всего, здесь есть и другие слуги Рока. Но мы нанесли приспешникам Курамы несколько чувствительных ударов, скоро поднимется паника по поводу пропажи двух десятков аристократов и магов, а сами приспешники спустятся вниз. И что они предпримут, неизвестно. Так что желательно в этом городе истребить сию крамолу подчистую.

– И как ты собираешься это сделать? Сидеть в засаде? – недоверчиво поинтересовался я.

– Пока не знаю, но мы с тобой обязательно придумаем.

Вирона не находила себе покоя. Что-то в берке ей казалось неправильным, но она не могла сформулировать свои ощущения, так как для анализа не было данных. Сначала она думала, что это ревность, в доме появилась очень красивая, поражающая воображение девушка, которая может отобрать у нее Ирридара. Но потом она отбросила эту версию как не стоящую внимания. Между ней и Ирридаром не могло сложиться настоящего союза. Он человек войны, это его природа. Такого не загнать в кабинет и не удержать надолго около себя, поэтому и будущего в их отношениях не было. А была плотская страсть сильного молодого тела и благодарность за спасение. Значит, тут что-то совсем другое. И она решила проследить за Ринадой. Когда она была свободна от работ в трактире, то переодевалась в свой костюм спецназа республики Кроу и следовала за девушкой по пятам, но шли дни, а ей так ничего и не удавалось узнать. А однажды под вечер ей стало плохо, и она слегла.

У магического полигона стояли мои «бездари» и шушукались. Их лица не могли скрыть того, что они продумывали заговор и готовы были его воплотить, скорее всего, прямо сейчас. Их выдавал блеск бегающих глаз, шепот и то, что они контролировали ближайшую территорию, чтобы никто их не мог подслушать.

– Выкладывайте, что задумали? – подходя к ним, прямо спросил я.

– А почему, милорд, вы решили, что мы что-то придумали? – смутился Штоф. Он был парень простодушный и не догадывался, что по лицу можно так же хорошо читать, как по свитку заклинания.

– Потому что это написано на ваших лицах, и не только я это увижу, но и эльфары. Ваши рожи должны быть спокойны и невозмутимы, вот поэтому спрашиваю, что придумали?

Штоф помялся и вдруг улыбнулся в полный рот.

– Мы им вонючку подсунем.

– Идея смешная, я бы даже сказал, интересная, но как вы ее за щит протащите?

– Мы купили свиток телепорта без привязки, а привязку осуществим на месте как раз туда, где встанут «снежки». Вот! – Он не красовался, а просто объяснял свой замысел вышестоящему командиру.

Выслушав его, я внес свои коррективы, и они сразу не понравились всей группе «Б».

– План боя утверждаю, но с поправками, – ответил я. – Вы должны сражаться стойко, всех своих возможностей не открывать и, выбив половину эльфаров, проиграть.

А дальше пошла последняя сцена спектакля «Ревизор»: «Как проиграть? Как проиграть? Как проиграть?» – и так двенадцать раз подряд.

– Вы сражаетесь с ними не для того, чтобы победить. Вы будете учиться скрывать свои истинные возможности, которые вам понадобятся совсем в другом месте, не в учебном бою, а в реальном. И тот бой для вас будет неожиданным и неравным, поэтому противник не должен знать все ваши возможности. Тогда есть вероятность, что он просчитается, а у вас появится шанс выжить.

Я осмотрел притихших вассалов. Они стояли, обдумывая мои слова, и принимали внутри себя какое-то решение.

– Убеди противника, что ты слабее, он расслабится, а ты одержишь победу. – Этими словами я закончил свое внушение.

– С почтальоном Печкиным вы так же сражались? – спросила Мия, и ее вопрос вызвал волну оживления среди воинственно настроенных «бездарей».

Я посмотрел на девушку, и этот взгляд предвещал ей мало хорошего, ну кто ее тянул за язык?

– Ваша милость, что за Печкин, с которым вам пришлось сражаться? – за всех задала мне вопрос… правильно, Эрна, эта девушка всегда лезет наперед и желает все разложить по полочкам.

Чтобы выиграть время и придумать что-то правдоподобное, я решил все свалить на тихоню, она начала, вот пусть и выкручивается.

– Спросите у Мии, она видела.

Все обернулись к ней:

– Тихоня, выкладывай, что за Печкин?

– Я не знаю, – растерянно ответила она. – Когда я вошла в комнату, милорд был весь в крови, и вся одежда на нем превратилась в лоскуты, а сам он глядел на нас так страшно, будто это мы его так разделали. – Мия ловко перехватила мяч на середине поля, обвела защитника и отдала пас мне.

– Милорд? – вся орава обернулась ко мне, в их любопытных глазах горел неугасимый огонь «хочу все знать»!

– Я сидел и чесался, все тело зудело так, что расчесался в кровь и порвал одежду в клочья. Тут в дверь стучат, я подхожу и спрашиваю: кто там? В ответ дверь выбивают «воздушным кулаком». Дверь и я улетаем к противоположной стене, у меня сломан нос, дверь в щепки, а в дверях стоит вот этот «почтальон» с амулетами в руке и улыбается, – показал я на Мию. Я обработал мяч, продвинул его себе на ход и отдал длинный пас девушке.

Ничего не понимающие «бездари» перевели взгляд на Мию.

– Кто дверь снес, Мия? – спросил Штоф. Та, прикусив губу, тихо выговорила:

– Я снесла дверь, мне идриш посоветовал, он был с веником и сказал: «Девочка, там не милорд, там Печкин, бей давай». Вот я и ударила, я же не знала, что там милорд стоит. – Она виновато оглядывала товарищей.

– Так тебе сказал атаковать идриш? – разделяя каждое слово для внушительности, переспросила Эрна. – И ты его послушала?

– Ну да, идриш, – согласилась тихоня и, стараясь быть убедительной, добавила: – Он был самым вооруженным, как вошел, так сразу начал стрелять из веника.

Расспросы на некоторое время прекратились, толпа вассалов стояла и переваривала новости. Они во все глаза уставились на Мию, и по их лицам видно было, что они пытались представить стреляющий веник. Зависли они надолго. Я бы тоже не смог бы представить такой веник, если бы не видел его сам.

– Чем же этот веник стрелял? – наконец с недоверием в голосе спросила Мегги. – Я что-то не слышала о таких артефактах.

– Я не знаю, вон у милорда спросите, он лучше знает, его потом этот идриш отмывал от крови этим веником. – Мия сделала финт и запулила в девятку. Зараза, и фразы подобрала двусмысленные.

На меня молча уставились двенадцать пар глаз, рассматривая с большим интересом и под каким-то странным углом зрения. Вся эта ситуация была глупой, бессмысленной, и надо было изворачиваться.

– Хорошо, я вам скажу, и пусть это послужит вам наглядным примером того, с чем вам, может, придется встретиться, и добавит старательности на тренировках. Вы уже слышали, что в Азанар наведываются демоны, разведчика которых я убил, скравы, одного из которых я загрыз. Но они не оставили попыток добраться до меня. – Я остановился и посмотрел на собравшихся и внимательно слушавших «бездарей». – Так вот, я отдыхал в номере трактира и почти дремал, как почувствовал запах серы, потом появился суккуб и сказал: «Дарагой, я так тебэ дольго искаль, стань маэй мюжем на сегодня». После этих слов брови слушателей взметнулись вверх, а уши покраснели. А че, врать так уж врать, чем нелепее ложь, тем легче в нее поверят.

– Суккуба, – поправила Эрна, – суккубов мужского рода не бывает.

– Суккубы могут принимать любую форму, хоть быка, – выдал я на-гора.

Пусть попробуют проверить.

– Он набросился на меня и стал срывать с меня одежды, у него когти были острые, как ножи, но я не растерялся, так как не хотел становиться ни мюжем, ни женой, выхватил меч и отрубил ему рога, а без рогов, знаете ли, суккуб уже не суккуб.

Я глянул на Эрну и захотел ее удавить, она спешила задать вопрос и подняла руку:

– А кто он тогда?

– Гермафродита! – Для полноты впечатления я поднял указательный палец вверх.

Все посмотрели на палец, потом наверх, куда он указывал, и протянули: «Да-а-а?» – как будто знали, о чем идет речь.

– Он заплакал и стал просить прощения, сказал: «Мамой клянусь, больше к мужчинам приставать не буду», – и попросил его отпустить. Ну, я и решил: раз ты осознал и исправился, то иди, и он ушел.

– Вот так прямо заплакал, прощения попросил и ушел? – услышал я голос эльфарки у себя за спиной.

Я обернулся. К нашей группе незаметно, как это они умеют, подошли снежные эльфары и слушали мой рассказ.

– Трепач! – буркнула Тора и отвернулась. Следом за ней со смешками стали поворачиваться остальные «снежки».

– У меня есть доказательства, – сказал я в спину уходящим гордецам.

– И какие? – повернулась Тора, ее глаза смеялись, хотя на красивом лице явственно читалось выражение сосредоточенного внимания.

Я залез в сумку и вытащил на свет доказательства.

– Вот, – открыл я ладонь. На ней лежали перламутровые прозрачные клыки удава, при виде которых эльфары мгновенно замерли, уставившись во все глаза на мою руку. – Ой, это не то. – Я снова сунул руку в сумку и вытащил красные рога, отрубленные у демоницы.

Тора посмотрела на рога, потом снова мне в лицо и очень задумчиво сказала:

– У суккубов рога мельче, и они серые, а эти большие и красные. Что скажешь, нехеец?

– Скажу, что суккуб был большой, в три раза больше меня, – для достоверности я показал размеры руками, – вот такой высоты, вот такой ширины, а рога стали красные, потому что ему стало стыдно и он покраснел. Вместе с ним покраснели и рога.

– Ну ты и врун! – всплеснула она руками. – Придумать такую небылицу о том, что демон покраснел от стыда, это еще суметь надо. Размер рогов и их цвет определяет, на какой иерархической ступени власти находится их носитель. Это рога повелительницы хаоса, третьего существа по силе в демоническом мире после князя тьмы и владыки демонов. И ты ее не отпустил, она сама удрала, потому что без рогов они не чувствуют хаоса. – А потом без перехода сразу спросила: – Где ты взял зубы призрачного дракона?

«Так это был не удав, – подумал я, – а настоящий дракон?» – и в задумчивости почесал бровь.

– Если скажу, ты все равно не поверишь, – ответил я, засовывая рога обратно в сумку.

– А ты попробуй, может, и поверю. – Она смотрела очень внимательно. Что уж она пыталась увидеть на моем лице, я не знаю, поэтому сказал правду:

– Я эту змеюку убил на охоте, хотя, если бы знал, что это дракон, то убивать бы не стал.

Тора сузила глаза и зло выговорила:

– Знаешь, горец, ты наполовину состоишь из наглости, а наполовину из вранья, ты мне просто противен, – презрительно меня осмотрела и отвернулась.

– Но милорд говорит правду, – несмело вступился за меня Штоф. – Он с охоты еще кринза на суп принес, мы его ели. Покажите шкурку, ваша милость, – попросил он.

– Нет, Штоф, пусть я буду считаться вруном. Идите, господа эльфары, готовьтесь, скоро бой. – И, добавив ментальный посыл ужаса, крикнул: – Вы кровью умоетесь! – Это была моя маленькая месть неверующим фомам.

Эльфары дернулись, подались назад и стали отступать, а я с улыбкой, перекосившей мою рожу, смотрел на их испуг.

– Сколько потратили на телепорт? – обратился к Штофу.

– Три золотых короны, – немного помявшись, ответил он.

– А деньги откуда?

– Сложились, – все так же односложно ответил он.

Я достал мешок и протянул ему:

– Тут сто серебряных корон. Возмещаю ваши траты. Делайте, как я учил, тогда Печкин к вам не придет, – и, заметив, что они первым делом начали делить серебро, прикрикнул: – Шевелите булками, эльфары уже выстроились.

Аре-ил шел задумчиво, перед его глазами маячили зубы призрачного дракона, цена которых равнялась половине графства, и они были в руках нехейского мальчишки.

– Аре-ил, ты и в самом деле думаешь, что он добыл зубы на охоте? – прервал его размышления вопрос Торы.

– Не важно, верю я или не верю, важно, что они у него есть. А ты многих знаешь, кто владеет такими артефактами? – Парень посмотрел на девушку с грустной улыбкой.

– Знаю, что есть у деда, может быть, еще у лесного князя, – пожав плечами и немного подумав, ответила она.

– Вот именно, такие артефакты находятся у князей, а Ирридар – безземельный баронет, даже не конт, а у него есть зубы дракона. Этот парень непрост, он только притворяется простачком, но за всеми его выкрутасами всегда маячит какая-то цель. Вот и свое похищение он организует сам. Нет, с ним надо держаться осторожно и приглядывать, через него хотят выйти на тебя. – Он приобнял девушку за плечи и вывел из задумчивости. – Если он тебе нравится, скажи ему об этом, – тихим шепотом проговорил он на ухо.

– Вот еще! – Она раздраженно дернулась и высвободилась из объятий. – Ни капельки не нравится, гадкий сквоч и врун.

– Тогда пошли на арену, – засмеялся Аре-ил.

Я смотрел, как бойцы выстраиваются на арене друг против друга, стена красных против стены синих. Синие выглядели безмятежно спокойными, по их лицам трудно было что-либо прочитать: уверенные взгляды, расслабленные позы, словно они собрались не участвовать в поединке, а просто посмотреть. Алые, наоборот, – собранные, взгляды цепкие, примериваются, с какого фланга начать, ищут слабые места и мысленно выстраивают стратегию боя.

На местах зрителей стали собираться любопытные, которых всегда привлекают подобные зрелища. Но на первокурсников ходят мало, что они могут показать? Пару атак, а потом пускают кровавые сопли, это уже неинтересно, нет азарта. Потому и зрителей было не густо.

Первыми начали эльфары. Они ударили новым заклинанием из своего арсенала, я его знал – «вьюга». Слабее «торнадо» и не собирает песок и мусор с земли. Но как средство медленного уничтожения щита вполне действенное.

Как только вьюга закружила вокруг синих и скрыла их с глаз под круговертью льда и снега, мой сканер показал, что «бездари» перешли под невидимость, разошлись в разные стороны и стали окружать эльфаров. Те же продолжали напускать заклинания «вьюги» одно за другим в то место, где стояли раньше синие. В этом, на мой взгляд, и проявлялась их зашоренность, они уверенно полагали, что мои ребята стоят и мучаются под их атакой, как жертвенные барашки. А Штоф в это время привязал телепорт в центр красных и ждал, когда они настреляются.

Первой что-то поняла Тора:

– Аре-ил, их там нет, остановись!

Радостно улыбающийся эльфар непонимающе посмотрел на нее.

– Неужели ты не понимаешь, их щит давно бы уже сдался и они разбежались бы в разные стороны.

С лица Ары слетела улыбка, он развеял заклинание и обалдело посмотрел на пустое место, которое он усердно утюжил ветром, снегом и льдом.

– Щит, общий щит! – закричал он, понимая, что они остались открыты перед невидимым противником.

Это то, чего ждал Штоф, и как только блеснул экран защиты, внутри красных взорвалась «вонючка». Эффект был потрясающий, несмотря на то что все учились быстро ставить щиты против этой бомбы. Сейчас ситуация была иная, «снежки» держали общий щит, и разорвать его могли только по команде старшего, но старший хлебнул дыма, упал на колени и начал блевать, за ним стали падать и блевать остальные. Только Вита и Тора, которые по плану находились на острие атаки, поставили индивидуальные щиты, разорвали общий щит и, применив ту же «вьюгу», выгнали вонь подальше от отряда.

Вита и Тора, сжимая кулаки, с ненавистью смотрели на меня. Но в это время их атаковали с разных сторон простыми «воздушными кулаками», однако применили их не против соперников, а рядом со состоящими на карачках блюющими «снежками». Воздушные волны ударили в песок и подняли его вверх и вперед, засыпав еще не успевших прийти в себя соперников. Они, как красные черви, шевелились под толстым слоем песка и изрыгали поток проклятий на хитрого сквоча, которому они оторвут хвост, лапы и уши, а девушки добавляли, что знают еще одно место, до которого они обязательно доберутся, и тогда он будет петь свои песни тонким голоском.

Мои ребята поняли, что несколько перестарались, и больше не нападали, и делали это вполне правильно: они дали время Торе и Вите прийти в себя и включиться в борьбу. Первое, что те сделали, это развеяли невидимость и, увидев отдельно стоявших синих, смотревших на них с улыбками, вдвоем атаковали одиночек. Скоро они выбили шестерых. А остальные шестеро объединились и закрылись общим щитом. И уже потом из-под защиты стали бомбить двух девушек. Снежки, снежки, сосульки, «воздушный кулак», молния, все это било непрерывно, и в итоге девушки были сбиты «воздушными кулаками» и упали смертью героев на четвереньки, а напоследок получили по снежку под зад. Никак Мия, зараза, постаралось. А эльфарки с визгом распластались на песке. Но «погибли» они не зря, из-под толстого слоя песка, как феникс из пепла, вылезла команда мщения, вид ее бы подобен третьему всаднику апокалипсиса вперемешку со вторым и, может быть, четвертым – это был бледный Аре-ил, сидящий верхом на другом страдальце, красная мантия которого превратилась в камуфляж из-за подтеков рвоты, он пытался скинуть всадника. Но тот поднял руку, повернул маску из песка в мою сторону и затрубил: «Тпрсю тпсфю пру фпррту ахгс», – показал мне кулак и стал отплевываться.

– Что он делает? – поинтересовался сидящий рядом студент, которому представление ужасно нравилось.

– Упражняется в художественном свисте, наверное, – ответил я.

В это время свистуна свергли с «лошади» прямо лицом в песок, и на него взгромоздилась его бывшая «лошадь,» которая тоже стала искать меня глазами. Мои не знали, что делать. Выигрывать нельзя, противника нет! Есть только красные черви, которые периодически выползают на белый свет и, забыв обо всем на свете, отплевываются, матерятся и глазами, запорошенными песком, ищут виновника их позора. И тут меня порадовали мои ребята. Они сделали себе «харакири» – врезали в друг друга «небесным молотом» и тихо завалились.

– Победа красных, – прозвучал голос распорядителя боя, обязанности которого в этот раз исполнял Брага.

Ну что же, план на сегодня выполнен, может, несколько странно и завтра все будут смеяться и рассказывать, как синие друг друга поубивали, но это ничего, потерпим. Не желая встречаться с эльфарами и объясняться, я поспешил к себе в номер.

Но зря я думал, что дома меня оставят в покое. Через два часа, когда я уже засыпал, Шиза предупредила, что идут гости – Аре-ил и Тора.

Мой сон как рукой сняло. Зная мстительный характер «снежков», я забеспокоился:

– Чего им надо?

– После «вонючки», рвоты и ползанию по песку? – задала встречный вопрос симбиот. – Дайте подумать?

– Ха-ха три раза, – съязвил я и передразнил ее: – «Дайте подумать»!

В это время в дверь со стороны двора громко постучали. Подождав немного, постучали еще раз, и Аре-ил громко крикнул:

– Нехеец! Открывай!

Я подошел на цыпочках и неожиданно для себя выдал:

– Никого нет дома, – и застыл на месте, боясь пошевелиться.

Шиза с интересом стала следить за развитием событий, она тоже не ожидала от меня такого нестандартного хода.

– Слышала, Тора? Никого нет дома, пойдем отсюда, – донесся голос Ары с той стороны двери.

У меня вырвался вздох облегчения.

– Аре-ил, ты прямо как маленький ребенок. Если никого нет дома, тогда кто разговаривает за дверью? – очень язвительно спросила внучка князя. – Ирридар, открывай и не прячься, а то хуже будет. – Интонации в ее голосе и так не предвещали ничего хорошего, открою я или не открою двери.

– Никого нет дома, – повторил я, собравшись с духом.

– А кто же тогда нам отвечает? – со злой усмешкой в голосе спросила девушка.

И тут меня понесло. Черта характера, любящая шутить при любых условиях, взяла верх.

– Это дух Тора-илой Ирридара, третьего сына нехейского барона, жестоко замученного до смерти и лишенного посмертия души. – Все это я проговорил скрипучим голосом, стараясь подражать покойникам. Хотя кто знает, как говорят покойники, это я так образно выразился для усиления впечатления.

– Послушай, врун и сквоч, покажи себя, иначе я точно лишу тебя посмертия и кое-чего еще, – сильно разозлившись, закричала девушка, по ее голосу чувствовалось, что терпение у нее заканчивается и она может применить более действенные меры для проникновения в мое жилище.

Тут вдруг включилась Шиза:

– Подожди, сейчас я создам иллюзию распятого магистра, – сказала она, и через пару рисок в воздухе повис слепой, весь пробитый торчащими костями и истекающий кровью магистр, ноги которого терялись в густом тумане. Он открыл глаза, слепыми глазницами посмотрел по сторонам.

– Отлично, – прошептал я, – но добавь изюминки: когда он откроет глаза, пусть оттуда полезут маленькие змеи.

– Не слишком будет? – засомневалась Шиза, но сделала, как я просил, и это был кошмар. Если такое увидишь во сне, то сухой постелью не отделаешься, хорошо если только обмочишься.

– Вы хотите меня видеть, смертные? – проскрипел я, и стал сдерживать смех от предвкушения предстоящего спектакля.

– Хватит тянуть, нехеец, вылезай хоть живой, хоть мертвый, – ответил Аре-ил.

– Запускай! – снова шепотом скомандовал я, и иллюзия выглянула за дверь.

Сначала наступила грозовая тишина, затем раздался визг Торы и вопль Аре-ила по шкале сто десять децибелов, звук падающего тела и топот убегающих ног. Я открыл дверь, на пороге лежала без сознания внучка князя, а над ней склонился магистр, из глаз которого вылезали змейки и извивались на весу. Он посмотрел на меня и спросил: «Чего это она?» – потом рукой выловил змею из глаза, посмотрел на нее внимательно и съел.

Я подхватил девушку на руки, вошел внутрь и положил на кровать.

– Шиза, развеивай иллюзию на хрен. Уж больно страшная, да еще и говорит.

С другой стороны над девушкой склонился магистр.

– Эльфарка, – как ни в чем не бывало констатировал он, – красивая.

В это время змея выползла из второго глаза и стала падать на лежащую без чувств девушку. Иллюзия ловко в полете перехватила змейку и, сунув в рот, сожрала.

– Шиза, убирай ее быстрее, отшутились уже, скоро армия стражников сюда припрется и куча эльфаров – спасать принцессу и выяснять, кто со мной такое сотворил. Не отбрешемся!

– Ирридар, я не могу ее развеять, она странным образом воплотилась, – испуганно проговорила Шиза.

– Это не шутка? – Я сразу стал серьезным и перешел в боевой режим. – Ты кто, чудовище? – спросил я. – И будь осторожен, иначе я на тебя гравицапу повешу и трансклютирую, и вообще, если ты чатланин, то вали отсюда, это пацакская планета.

Мой спич на иллюзию не произвел должного впечатления.

– Не бойся, случайный прохожий, я дух бывшего магистра… э-э-э, забыл чего, вот незадача – Вальгум Рострум, – вспомнил он свое имя.

– Так я же тебя в пещере прикончил! – воскликнул я. – По твоей же просьбе.

– Это да, спасибо тебе, – сказал дух. – Ты еще проговорил заклинание: «Покойся с миром», – и когда я улетал за грань, меня твоим заклинанием затянуло в твою сумку в пространственный карман, и я там обрел покой и мир. С тех пор там и жил, а за грань бы меня все равно не пустили стражи, я столько энергии через себя пропустил, что мог устроить там катастрофу. А тут смотрю, мое изображение само гуляет по дому, вот я в него и подселился. – Он ловко вытащил очередную змеюку из глаза и сожрал.

Меня затошнило.

– Шиза, что делать, мы иммигранта незаконного с собой таскаем.

– Не знаю, скажи ему, пусть в сумку лезет, – ответила не менее озадаченная Шиза.

– Значит так, магистр, быстро в сумку на место покоя и не вылезать, пока не позову, – строго, по-военному отдал команду.

Дух выпятил костлявую грудь и гаркнул:

– Есть на место покоя, мой командор, – и втянулся в сумку. Я вспомнил что там у меня вино, пироги, снедь разная, и закричал ему вслед: – Не вздумай вино пить и продукты жрать!

Обратно высунулась голова и ответила:

– Мне змеек хватает, – сожрала очередную и исчезла.

– Подожди, – вспомнил я, – я еще спросить хотел… А что ты им сказал, тем, за дверью?

Из сумки снова показалась голова, меня передернуло, не мог привыкнуть к такому зрелищу.

– Я увидел красивую эльфарку и как галантный мужчина сделал ей комплимент, – с достоинством ответил он.

– И какой же? – спросил я, подозревая, что здесь не все так чисто, как говорит магистр.

– Я сказал, что ради такой небесной красоты готов терпеть муки пыток снова и снова. И в знак признательности подарил ей змейку. – Он смущенно замолчал и скрылся в сумке.

Я сел на кровать у ног девушки и схватился за голову.

– Шиза, что мы опять натворили? Это когда-нибудь закончится? Теперь у нас еще и приживалец, которого не пускают за грань, и все из-за того, что он пережрал энергии. К тому же он выживает из ума, а когда выживет из него, что мы с ним будем делать?

– Это задача не сегодняшнего дня. Ждем гостей! – ответила Шиза.

Гости не заставили себя ждать. Они вошли вежливо, как обычно входит наш ОМОН: сначала крикнули «всем на выход, руки на голову» и, не дожидаясь ответа, взрывом вынесли дверь. Бойцы телопортировались в помещение толпой, толкая друг друга, и тут увидели меня – их радости не было границ. Не разбирая, кто свой, кто чужой, мне врезали сапогом по животу. Потом скомандовали «молчать!», увидев, как открылся мой рот от боли, и приказали не двигаться. Я согнулся и стал падать на пол. В это время раздался радостный крик: «Тут еще комнаты есть», – и толпа эльфарского ОМОНа пронеслась мимо меня в коридор, потом прогромыхала по холлу, влетела опять в комнату, где лежали я на полу и принцесса на кровати. Спотыкаясь о мое тело, они совершили еще один круг почета и недоуменно стали осматриваться. Наконец их взорам предстала принцесса, лежащая на моей кровати, и из увиденного они сделали неправильные выводы. А мне сделали больно. «Попался, насильник!» – закричал один и врезал мне между ног сапогом.

– Ско-оти-и-на-а, – застонал я, – вы разберитесь сначала, а потом бейте.

Но бойцы действовали по правилу всех правоохранителей: «В помещении двое, девушка-жертва, мужчина-насильник, больше никого. Виновник найден, сейчас немного причешем его, и сам сознается. А будет упорствовать – в камере добавим».

С этим я был хорошо знаком, поэтому, не дожидаясь, когда из меня начнут выбивать признательные показания, перешел в боевой режим. Отбирал оружие, амулеты, связывал их веревками для сушки белья и выкидывал обратно за дверь. Уложился в пять рисок и вышел из ускорения.

Аре-ил специально пошел с Торой к нехейцу, постараться сгладить нарастающий конфликт. Сам он понимал, что юноша очень изощренно и умело пользуется любой возможностью, чтобы победить соперника. Это схватка, и побеждает более умелый и сильный. Но у принцессы был свой взгляд: нехеец поступил нечестно и подло и его надо поставить на место.

Хитрый паренек ответил им, что никого нет дома и что Тора уже казнила Ирридара. Аре-ил еле сдерживал смех и думал, что и девушка сменит гнев на милость, но та еще больше распалялась. Но когда из полотна двери вылетел дух замученного пытками мага и, увидев принцессу, сказал, что готов испытывать мучения дальше, Аре-ил впал в ступор. «Как она могла?! И когда?» – ужасался он, смотря на растерзанное существо. А когда из пустых глазниц полезли змеи, предел его выдержки подошел к концу. Тора завизжала, он сам взревел от ужаса и бросился прочь. Вдруг он понял, что бежит один, оглянулся, но принцессы уже не было у дверей и духа не было тоже.

– Беда, лер Рафа-ил. – Аре-ил влетел в комнату заместителя начальника тайной стражи. Он глубоко дышал, а на его лице было написано глубокое отчаяние.

– В чем дело, Аре-ил? – Тон эльфара был сух и строг.

– Лер, принцесса отомстила нехейцу и убила его, при этом применив пытку лишения посмертия, – на одном дыхании выдал студент.

– Где принцесса? – быстро спросил Рафа-ил.

– Наверное, в комнате нехейца, лер.

– Сержант! – зычно заорал безопасник и, когда тот появился, приказал ему: – Бери пять бойцов, и быстро взять штурмом жилые помещения нехейца, вы знаете, где это. Принцессу освободить. Преступников задержать. – И подстегнул приказом: – Вы-ы-полня-а-ать!

– Пошли, по дороге расскажешь, что там произошло, – сказал Рафа-ил Аре-илу.

Когда они подошли к синему факультету, там было полно стражи и стоял Гронд, у его ног лежали связанные бойцы специальной группы снежных эльфаров.

– Потрудитесь объяснить, мессир Гронд, на каком основании вы арестовали моих людей при исполнении? – Лер Рафа-ил был сильно раздражен. Время утекало, а в помещении нехейца находилась принцесса в обществе обозленного духа, жаждущего мести.

– Я их не арестовывал, лер, они такими вылетели оттуда, – показал Гронд рукой на выломанную дверь, – и у всех подбит только правый глаз. Может, вы мне скажете, что здесь происходит?

Рафа-ил замялся, не решаясь сказать то, что узнал от студента. Но ему на помощь пришел Аре-ил:

– Там, внутри, принцесса Тора-ила, она…

– Молчи! – закричал Рафа-ил и зажал студенту рот ладонью. – Я приказываю, молчи! Мессир, надо поговорить, – весь на взводе попросил эльфар.

Они отошли в сторонку.

– Скорбная весть, мессир. Принцесса убила нехейца и совершила над ним ритуал лишения посмертия. Поэтому мы здесь.

Гронд пожевал губами, о чем-то размышляя, а потом спросил:

– Это кто-то видел?

– Да, студент Аре-ил, они вместе приходили.

– Они оба убивали студента?

– Нет, только Тора-ила.

– Позовите студента, – попросил Гронд, он оставался очень спокойным. – Лер, расскажите, что вы делали у нехейца? – попросил он.

– Мы только подошли к дверям и попросили Ирридара открыть нам дверь, но оттуда раздался голос. Такой скрипучий, неживой. «Никого нет дома», – попробовал произнести похожим голосом Аре-ил. – Потом он сказал, что Ирридара убила и замучила принцесса, лишив посмертия, а потом из дверей вылетел замученный Ирридар без глаз, а в глазницах копошились змеи, он сказал, что готов терпеть муки от принцессы и дальше, и подал ей змею, которую вытащил из глазницы. – При этих словах все брезгливо передернулись. – Потом мы бросились бежать, но дух схватил ее и занес в дом, – закончил рассказ Аре-ил.

– М-да, история, – произнес Гронд. – А эти что говорят? – показал он на связанных эльфаров.

– Мы еще не знаем. Развяжи их, и сержанта ко мне! – приказал лер Рафа-ил студенту.

– Докладывай обстановку в доме, сержант, – велел Гронд.

– Значит, так, согласно приказа мы взяли помещение штурмом, проверили первые две комнаты, там были только нехеец и принцесса. Нехейцу мы дали сразу понять, что он арестован, и стали обследовать остальные помещения. А потом на нас напал вихрь, отобрал оружие, амулеты, дал в глаз и выкинул за дверь. – Он потрогал налившийся синяк. – Доклад окончен.

– Так там принцесса и нехеец? – переспросил Гронд.

– Так точно, мессир!

– А замученного духа вы там видели? – полюбопытствовал старик.

– Никак нет, духов не видели! – бодро отвечал служивый.

– Ну, пойдемте посмотрим на убитого, – устало предложил Гронд, он был уверен, что этот победитель драконов и великанов опять что-то придумал. Лишь бы не химеру. Сколько с ним беспокойства!

В комнатах творился разгром, словно шли полноценные баталии. Перевернутая мебель, частью сломанная, на кровати, в ногах спящей принцессы, тихо сидел нехеец с синяком под правым глазом. Он равнодушно посмотрел на вошедших и отвернулся. Гронд встал рядом.

– Тут говорят, что тебя принцесса убила и ты теперь дух без посмертия, это правда?

– Нет, неправда, живой я, – ответил он. – Устал только и спать хочу, а место занято. Может, заберете девушку, мессиры?

Но уснуть мне не удалось. Как только все рассосались и я остался один, в комнате без приглашения появился Гронд. Я зло посмотрел на него.

– Мастер, я специально для вас создам суперклей «Момент», вот как только вам захочется без стука очутиться в моей комнате, ваши подошвы прилипнут навсегда к этому полу.

Старик вздрогнул и поглядел себе под ноги.

– Еще не придумал? – поинтересовался он.

– Еще нет, – ответил я. – Вы что-то забыли, наверное, мебель починить? – Во время разговора я снимал сапоги и не смотрел на него.

– Тебя забыл, юноша, пошли к ректору. – Он схватил меня за руку, и мы оказались в кабинете ректора, где, как и в прошлый раз, заседала тройка судей.

Я посмотрел на их мрачные лица и поклонился:

– Поздорову, сталинские соколы. Сколько мне светит? Десять лет, пятнадцать или сразу высшая мера? Что надо признать? Польский шпион, английский или троцкист? – Я смотрел на них глазами усталого человека.

От моего вступления у господ судей отвисли челюсти. Хорошо, значит, инициатива у меня.

– Ну раз молчите, то считаю себя оправданным и иду спать. Всем до свидания, – и поклонился еще раз.

– Тан Аббаи, – первым пришел в себя многоопытный ректор, – присядьте на стул, поговорим. – Тон его был ласков, но в нем звучал металл, скрытый за изоляцией.

Пришлось подчиниться и сесть.

– Нам хотелось бы услышать про чудовище, которое напугало льеру Тору и студента Аре-ила, – осторожно подключился Гронд.

Я посмотрел на него и ответил:

– Простая иллюзия, правда, страшноватая.

– Можете нам показать ее? – Это уже включился Рафа-ил.

– Могу, конечно, а вы взяли запасные штаны, господа? – спросил их я.

Архимаг засмеялся:

– Они нам не понадобятся, тан, здесь все уже взрослые, а не студентки-первокурсницы. Показывайте вашу иллюзию.

Они поудобнее уселись и стали с интересом ждать начала фильма.

«Магистр, – мысленно обратился я к привидению, – вы сможете напугать архимага Кронвальда?»

«А он здесь?» – удивился Вальгум Рострум.

«Здесь», – подтвердил я.

«Тогда дайте команду мне выйти и не о чем не беспокойтесь», – ответил он.

– Ну, молодой человек, мы ждем, – прервал наш мысленный разговор ректор.

– Вы все-таки этого хотите, господа? – обежав взглядом усмехающийся лица, я тихо прошептал: – Вперед!

Когда появился магистр, я понял, что зря не захватил сменные портки, это все-таки было не просто привидение мага. Это был магистр, сотканный из энергий. Сначала появился сгусток кромешной тьмы, и она, клубясь, стала растекаться по кабинету, распространяя неуверенность и тревогу, потом появились смутно видимые контуры, становившиеся все четче и четче, и мы увидели склоненную голову, изрезанную знаками, из нее торчали забитые в череп костяные гвозди. Все подались вперед, чтобы получше рассмотреть, кто там, и в этот миг безвольно лежащая голова резко поднялась и обвела закрытыми глазами собравшихся. Присутствующие вздрогнули и отпрянули назад, продолжая пялиться на истерзанное лицо, и оно подняло веки! Резко, широко, и из них на руководящую троицу смотрели четыре вертикальных зрачка. Привидение приблизилось к любопытным, из его глаз стремительно бросились на архимага и Гронда две огромные змеи. Это было так неожиданно, что я перешел в боевой режим и отскочил к стене. Гронд заорал и закрыл лицо руками, а у мессира волосы встали дыбом на голове, бровях и бороде, такое замершее мохнатое солнышко с широко открытыми глазами и ртом, куда проскочила змея в метр длиной и исчезла внутри него. Привидение пропало, оставив только клубиться то ли черный дым, то ли сам воздух. Все сидели парализованные и смотрели на рот мессира, куда спряталась змея. Я хлопнул его по спине, и он закашлялся. Потом посмотрел на меня и сказал:

– Я что, сожрал змею?

– Нет, мессир, это иллюзия.

У ректора опустились плечи, он встал, неровной походкой дошел до шкафа, достал трясущимися руками бутылку и стал пить из горлышка. Потом, отдуваясь, повернулся ко мне:

– Студент тан Аббаи, я официально запрещаю вам заниматься иллюзиями. И раздел этой магии для вас закрыт, ступайте.

Я развел руками и сказал:

– Вот и делай людя́м добро, а оно в ответ говно.

Ударение в слове людям я поставил на «я».

После ухода студента царило недолгое молчание.

– А зря я не взял запасные штаны, – сказал Гронд, – подождите, я скоро, – и исчез.

Через пять рисок он вернулся.

– Кро, парень весь месяц будет валять дурака, на полигон его не допускают, он всех калечит. Кабы от безделья он еще чего не придумал, как с отстойником, так и вот с иллюзией. Отправь его куда-нибудь на месяц, для спокойствия.

Мессир Кронвальд задумался. Старый как всегда прав. Этот тан точно изобретет что-нибудь от скуки. Надо подумать, куда его отослать.

Вернувшись к себе, я разделся, упал на кровать и мгновенно уснул. Сколько проспал, не знаю. От Вироны пришло открытое сообщение: «Прощай, я умираю». Я еще не пришел в себя, как оказался перемещен на крыльцо поместья Овора. Это Шиза заранее «пристреляла» возможные места переноса. Короткий прыжок, переход в боевой режим, и я в комнате Вироны.

– Шиза, смотри, что с ней, – хотя мог и не говорить: симбиот мгновенно приступила к осмотру и стала проводить диагностику по десяткам параметров.

– На нее наложено проклятие, названия не знаю, но суть в том, что она постепенно теряет крупицы жизни, и ей осталось не больше часа. Дай ей эликсир и будем думать, – ответила она.

Я осторожно по каплям стал вливать в рот девушке свой эликсир, и щечки ее порозовели, но в сознание она не пришла. Не спрашивая, что делать дальше, я вытянул аурные щупальца и перевел себя на магическое зрение. В ауре Вироны плавала черная клякса, которая тонкой ниточкой была соединена с ее сердцем и потихоньку выкачивала из него живую энергию. Я протянул щупальца к кляксе, а та попыталась ускользнуть.

– Осторожно, – прошептала Шиза, – мы так вытащим через проклятие всю ее энергию.

Тогда я протянул нить из своей ауры к ее сердцу и закольцевал нас в единую систему. Щупальца продолжали ловить проклятие, которое ловко ускользало.

– Дай команду малышам поймать и сожрать эту тварь, – приказал я, и в то же мгновение два красных облачка влились в ауру Вироны, охватили с двух сторон темное пятно и обволокли его. Мои щупальца присосались к малышам. А те росли и сдавливали проклятие все плотнее. Клякса начала гигантскими глотками сосать жизнь из сердца девушки, но я расширил каналы и подавал энергию больше, чем ее выкачивала эта гадина, а малыши, как фильтр, отбирали энергию у проклятия, очищали и отдавали мне, сами они при этом наливались чернотой. В конце концов они поглотили кляксу, и аура девушки опять стала белой и чистой. Шиза проверила, не остались ли зерна или споры, и сообщила: «Вирона чиста».

Мне было ужасно плохо. Я незамедлительно схватил тазик и телепортировался к лысому холму, упал на колени перед тазом, и меня стало рвать черной жидкостью, как тогда в гробнице. Скоро наступило облегчение. Отступив шагов на десять, я создал огненный шар и запустил его на таз с чернотой. Вспышка осветила верхушку холма, и следом прозвучал громкий взрыв. Таз вместе с содержимым испарился в плазме. В следующий миг я был уже в постели.

– Шиза, у тебя есть версии, кто мог напасть на Вирону? – спросил я, пытаясь понять, кому нужно было убивать девушку.

– Версий нет, предположения есть, – ответила она. – Вирона работает в трактире. Магокаркаса у нее нет, как ты сам заметил, трактир посещают довольно странные компании, может, кто-то заметил ее странность, посчитал опасной и навел проклятие. С таким проклятием и магокаркас бы не справился, от него человек долго чахнет и умирает незаметно. С Вироной все случилось за два дня максимум.

– Вполне может быть, – согласился я, – как-то надо ее возвращать на большую землю… – и не договорив, уснул.

Вирона чувствовала, что умирает, и не хотела с этим смириться. Болезнь пришла мгновенно и высасывала из нее все силы, и понимая, что ей осталось жить не больше часа, девушка отправила открытое сообщение нехейцу, после чего потеряла сознание. В бреду она видела Ирридара, который вливал ей в рот лекарство, ей чудилось, что он держал ее в своих объятиях, и от этого ей становилось легче, и она уснула тихо, спокойно, без сновидений. Проснулась она полностью здоровой. Ирридара, к ее огорчению, не было. Не было и таза у кровати, остались только высыхающие следы босых ног у постели.

Мне снился сон. Демон и лесной эльфар говорили о моих товарищах, эльфар переворачивал листок и перечислял: «Овор, иномирянка и отверженная, она самая опасная». – «С иномирянкой поторопились. Не трогайте ее», – сказал демон, потом почувствовал мой взгляд, обернулся, опалил меня злыми глазами и махнул рукой, словно задергивая занавесь. Видение исчезло.

Проснулся я бодрым и немного решил полежать.

– Эх, хорошо-то как! – потянулся я.

– Вы правы, просто прохожий. Ощущать жизнь во всей полноте – это прекрасно!

Я повернул голову и обомлел: рядом на моей кровати растянулся магистр. Этот субъект не только нежился в моей постели рядом со мной, но и завтракал змеями, выбирая тех, что получше, остальных просто бросал на пол. Но до пола они не долетали, исчезая в воздухе. Ругаться с утра мне не хотелось, настроение было благодушное, и я спросил:

– Магистр, вы умерли, что вы делаете в мире живых? И зовите меня Ирридар, или тан, или баронет, но только не прохожий.

– Баронет, но только не прохожий… – начал заново Вальгум Рострум.

– Стоп! – перебил его я. – Не надо добавлять «прохожий»!

– Как скажете, – не стал спорить он. – Баронет, но только…

С магистром происходили перемены, которые мне не понравились. Он переставал быть адекватным, а что можно ждать от духа без мозгов, но заряженного энергией, как атомная бомба, вы знаете? Вот и я не знал.

– Ты сколько времени провел вне сумки? – спросил его я.

У меня закралось подозрение, что он теряет разум и память, покидая мою котомку. Так оно и оказалось, этот змееед всю ночь гулял по моим апартаментам.

– Магистр, быстро в сумку, и не вылезать из нее без моего разрешения, – приказал я. – Если ослушаетесь, я вас трансклютирую и отправлю к маме ЖЖ.

Я не знаю, что понял дух из моих слов, но он втянулся в сумку и затих. А время близилось к завтраку.

В столовой за отдельным столом сидели злые эльфары, я подсел к ним.

– Привет, снежные. Почему грустные? – взял стоящую напротив меня тарелку, к которой никто не притронулся, и стал есть.

– Послушай, мелкий, ты совсем обнаглел, это порция Торы-илы, – посмотрела на меня Вита донельзя удивленными глазами, взглядом провожая ложку с порцией каши, исчезающей в моем рту с невероятной быстротой.

– Я знаю, – соврал я, – у нас такой обычай: хочешь помириться, раздели с другом пишу, – доел кашу и облизал ложку.

Аре-ил посмотрел на пустую тарелку и хмыкнул:

– Ты все съел, делить больше нечего.

– Дружище, неужели ты думаешь, что принцесса стала бы доедать из тарелки, откуда ел я? Вот, ей остался цвар, – показал я рукой на кружку.

– Доедать из одной тарелки за тобой я бы не стала, – раздался голос за спиной, – но цвар в знак примирения выпью. Подвинься. – И, толкнув меня в бок, рядом уселась Тора. Она выпила горячий цвар, с удовольствием заедая сдобной булочкой, платочком вытерла губы и, улыбаясь, повернулась ко мне лицом.

Я прямо на нее засмотрелся. Вот красивая она, прямо не могу!

– Ну, мы почти помирились, – продолжая мило улыбаться, певучим сопрано произнесла она.

Я не мог налюбоваться девушкой, сидящей рядом, я ощущал тепло ее тела, чувствовал ее дыхание и потому, не задумываясь, спросил:

– Почему почти?

– Потому что, по нашим обычаям, как женщина я должна для примирения еще что-то сделать, – не убирая нежной улыбки с лица, ответила девушка.

– Нужно поцеловаться? – решил угадать я. – Чтобы скрепить, так сказать, дружбу.

– Ты почти угадал, нехеец, – и без замаха врезала мне промеж глаз.

Меня сдуло со скамьи. Кулачок у нее оказался не слабее чем у бойца-эльфара, а реакции позавидовал бы мангуст, скачущий вокруг змеи. В моей голове звенело, словно она была медным колоколом, я лежал ничком на полу под смех эльфаров и робкие смешки студентов с других столов. Мои «бездари» воинственно поднялись на защиту сеньора, бесславно лежащего на полу в общей столовой.

– Сидите уже, раз не смогли защитить своего суверена, – сварливо сказал я и поднялся. Подобрал шляпу и, как мушкетер, помахал ею перед Торой.

– Вы как всегда, ваше высочество, превыше всяких похвал, – добавил к поклону комплимент. – Позвольте вашу ручку?

– Это еще зачем? – с недоверием спросила она меня.

– Он ее откусит, – ответила за меня Вита.

– Если бы ее высочество было согласно, я бы съел не только ее ручку, я бы проглотил ее всю без остатка, настолько она аппетитна, – и снова поклонился, но не так низко.

Эльфары замерли и побледнели еще больше, если с их цветом кожи можно было бледнеть. Мои слова можно было трактовать как комплимент, а можно как оскорбление, намек на близость.

– Так я своим видом вызываю у вас аппетит? – Глаза девушки превратились в узкие щели, напоминающие амбразуры, и из них смотрели тысячи смертей.

– Нет, Тора-ила. Своим видом вы вызываете у меня желание бесконечно любоваться вашей красотой и изяществом. – Я осторожно взял ее руку в свою и под удивленными взглядами поцеловал ее.

Эльфарка вздрогнула, стряхнула наваждение от моих слов и выдернула руку.

– Если вы, тан, так хотите любоваться мной, почему же вы не пустили меня вчера к себе в гости? – спросила она, ее глаза смеялись, и девушка ждала ответа.

– Вы были не одна, льера, и я боялся мести вашего поклонника, – ткнул указательным пальцем в Аре-ила.

– Я не поклонник! – возмутился он. Причем я видел его испуг. Он никак не хотел быть в числе поклонников ее высочества.

– Как! Ты, недостойный бледнолицый нечеловек, не восхищаешься красотой ее высочества?! Тогда нам надо поговорить, – неожиданно закончил я. – Дамы, вы простите, если я заберу у вас ненадолго этого мужлана. Мне надо преподать ему уроки галантности. – Я подмигнул Аре-илу, вернее попытался, так как оба глаза у меня заплыли, и Шиза устраняла травмы, которые нанесла мне Тора. Я мог бы хлебнуть эликсира, но подумал – пусть порадуется девочка.

Аре-ил понял меня правильно, он вообще лучше стал соображать. Я это отношу к тому, что он чаще стал со мной общаться, ну и битым бывал.

В беседке он спросил:

– Зачем звал? – Вид при этом делал недовольный.

Я внутренне усмехнулся, но на лице хранил опухшее синюшное выражение сосредоточенности.

– Вот, – протянул две бутылки вина. – И хочу спросить в связи с известными событиями: ничего не отменяется по моему освобождению?

Ара взял вино и тоже усмехнулся, глядя на мою рожу:

– Нет, не отменяется. Вот только узнают теперь тебя или нет – это вопрос.

Тут из сумки показалась голова магистра, в которую не жалея набили костяных гвоздей, и посмотрела снизу вверх на меня.

– Несильно вы изменились, баронет, я вот узнал.

Аре-ил замер и испуганно смотрел на голову, из глаз которой постоянно лезли змеи.

– Нехеец, это что? Твой дух?

Я в раздражении щелкнул по башке магистра, и раздался звук, как будто я стукнул по пустому кувшину. Голова ойкнула и исчезла.

– Это мой домовой, – не моргнув глазом ответил я. – Хранитель очага у нехейцев. Нафаня. – Голова стала вылезать опять, и глазищи магистра смотрели возмущенно, поэтому я поспешил приплюсовал к имени: – Нафаня Вальгум Рострум, в прошлом маг и охотник за демонами, – и мстительно добавил: – Но они его поймали первыми, и вот результат: полная башка гвоздей и отсутствие мозгов.

Эльфар отсел подальше, подозрительно на меня зыркнул и спросил:

– Еще ко мне вопросы есть?

– Нет, только это хотел уточнить.

– Тогда до завтра, – попрощался он и боком, держа меня в поле зрения, вышел.

– Шиза, полетели на наш уютный спутник, там хотя бы в морду не бьют, и изучим это энергетическое недоразумение, которое даже на тот свет не пускают, – предложил я.

Из беседки мы перенеслись прямиком в знакомый зал. Я сел в кресло техника и подключился к глобальной сети. Моя почта была заполнена разного рода сообщениями. Разделив их по категориям – доходы, расходы, заказы, личное и хлам, я стал их просматривать.

Конечно, служба сборов Шлозвенга предъявляла мне претензии по налоговым выплатам. Но вот два кукиша вам, моя компания «Немо» зарегистрирована на матушке-Земле по моему домашнему адресу. И, пользуясь всеми правами первого землянина, вышедшего за пределы Солнечной системы, я тут же накатал себе налоговые льготы на любую деятельность на девяносто девять лет.

За основу взял налоговый кодекс маленькой шахтерской республики, затерявшейся на просторах Млечного Пути, потом пересилил свою лень и выудил всю доступную информацию об этом кооперативе, который давным-давно, лет двести назад, добывал лед на астероидах и поставлял его на станции фронтира независимых миров. Вот уже как лет семьдесят о них ничего не было слышно. Я задал расширенный поиск и через час имел скудную информацию, что шахтеры подверглись атакам пиратов, после этого они перестали где-либо появляться. Но в свободном доступе были их учредительские документы и декларация независимости. Вторым шагом сделал себя независимым княжеством. Для княжества нужны территории. Это было просто. Я путем отторжения за долги забрал пояс астероидов у незадачливых шахтеров. Подготовил договор о поставке молибдена шахтерами Викту Духовному, потом претензию за срыв поставок и, согласно договору, забрал в собственность кучу космических камней. Шиза уже включилась в систему и только ставила нужные даты на файлах. Потом было завещание о передаче астероидов княгине Хомо Шизе. Все ее документы подготовил на основе Вангорского права, вышло красиво, и не подкопаешься. Управляющим княжеством назначил Вурдалака Землянского. Само княжество назвал Новоросское. Теперь Шиза имела титул – дама Хомо Шиза, княгиня Новоросская. А че, маленький уголок родины в затерянном космосе. Мне понравилось, а Шизе было все равно, она была подставной княгиней из социальной помойки. На эти мысли Шиза только показала, как обычно, желтый шарик, а он показал «фак» и лопнул. Ну и пусть. Меня это не задело. Отправив свой юридически обоснованный «фак» мытарям Шлозвенга, я перешел к доходам.

За базы Бран перевел деньги и требовал еще по пять штук каждой. Осторожно спрашивал, нет ли у меня баз пилотов истребителей и штурмовиков. Они у меня были, но все второго уровня.

– Шиза, нужны базы пилотов малых кораблей четвертого уровня.

– Есть базы четвертого уровня для спортивных гонок, – подумав, сказала она. – Гонки в астероидных полях.

– Годится, девочка, давай, – согласился я.

В этот момент я чуть не умер от страха. На мое плечо сзади опустилась рука. Вы можете себе представить, когда ты пребываешь в полной уверенности, что, кроме тебя, никого нет, и тут тебя трогают за плечо. Спасибо Шизе, что контролирует мои химические реакции. Я медленно обернулся, готовый уйти в боевой режим, и выругался. Рядом со мной, положив руку на плечо, в скафандре техника стоял магистр. Было видно, как внутри скафандра сновали змейки.

– Магистр, вы как туда попали? – У меня не было сил возмущаться. Все напряжение схлынуло, оставив силы только на этот вопрос.

– Я видел такую броню у тех, кто меня к месту силы привязал, – раздался голос то ли у меня в голове, то ли в реальности. – Вот решил попробовать в нее залезть.

– Он дух и проникает везде, надо ему запретить лазить по спутнику, не дай предки, в реактор заберется! – испуганно прошептала Шиза.

– Магистр, поставите броню на место и не отходите от меня ни на шаг. Я не разрешаю вам свободно здесь разгуливать. Вы можете мне навредить.

– Баронет, скажите, вы тоже из тех, кто меня замучил? – тихо и печально прозвучал голос Рострума, который на все мои предыдущие слова не обратил ни малейшего внимания.

Я понимал, какие чувства томили магистра, и, погладив его по скафандру, честно ответил:

– Нет, мастер, я прибыл, чтобы с ними сражаться. Но пока я один и мне нелегко.

– Я буду с вами, тан. – Он погладил мое плечо, и скафандр пустым рухнул на пол, а магистр спрятался в сумку. Пришлось мне встать, вытряхнуть иллюзорных змей и повесить скафандр обратно.

– Я купила базу, – сообщила Шиза. – Пошли устанавливать. Малыши обещают разгон пятьсот процентов, можем уложиться в пять часов.

В медкапсуле я улегся поудобнее и отключился. Пришел в себя уже пилотом, гонщиком-экстрималом, хотя ни разу не сидел за управлением космического аппарата. Потом опять пошел к креслу техника.

Инспектор налогового департамента Ллойт раскладывал по своим местам дискеты согласно каталога, когда ему пришел ответ от некоего Вурдалака, осуществлявшего финансовые операции на территории станции. Ему инспектор выписал сумму налоговых отчислений и штраф за неподачу заявления на постановку на налоговый учет. Открыв сообщение, Ллойт Варек не мог поверить своим глазам: в сопроводительном письме Вурдалак отсылал его к статьям налогового кодекса конфедерации в условиях фронтира, к сотням статей международных соглашений, к решениям арбитражных судов по искам налоговиков как прецедентам и предлагал ему выучить предмет его деятельности, прежде чем отвлекать глупостями монаршую особу княгиню Новоросскую. Раз пять перечитав пояснительную записку к прилагающимся документам, Ллойт стал искать информацию о княжестве и, к своему великому удивлению, нашел, оно существовало уже почти триста лет где-то в захолустье и имело в собственности пояс астероидов в ничейной зоне или, как ее еще называли, серой зоне. Там не действовали никакие законы. И всех, кто пытался там начать что-то делать, уничтожали пираты. Таким образом убирались слишком хитрые и независимые поселенцы. По глубокому убеждению налоговиков конфедерации, делай что хочешь, но не забывай отстегивать и им от своих трудов. Потом появлялись другие на кораблях и с оружием и предлагали защиту от третьих. Следом шли инспектора кадастрового учета, описывали размер твердых тел и определяли налог, если обнаруживали постройки переселенцев. В конечном итоге последние снимались и улетали подальше от этих барыг.

Да тут бунт против системы, понял инспектор, и с ухмылкой, не предвещающей княгине ничего хорошего, связался по закрытому каналу:

– Вронек, есть работа. Принимай информацию и потряси как следует. Ребятки зарвались.

– Ллойт, мы солидная юридическая контора, а не вымогатели. Ты нас с кем-то путаешь, – ответили с противоположного конца.

– Про меня не забудьте, – ответил инспектор и отключился.

– Бран, там эти сволочи из «Руганской юридической конторы» тебя просят на связь, – повернулась к брокеру встревоженная жена.

– Соединяй, крошка, это они Вурдалаком интересоваться будут. – Он взял трубку: – Швырник слушает…

Брокер был спокоен. Свои проценты он отстегивает, а до остальных ему нет дела.

– Бран, ты стал вести дела с неким Вурдалаком. Скинь нам его адресок, – без всякого вступления грубо надавили на брокера.

– Без проблем, сейчас Гаринда его вам скинет. Это все? Тогда бывайте. – И он отключился. – Скинь им последний адрес Вурдалака, – Бран повернулся к жене.

Передо мной были базы пилотирования спортивными легкими кораблями, пограничными рейдерами и универсальная база выживания. Я ушел в ускоренный режим и вместе с Шизой на живую нитку создавал рабочую сборку.

Работа была чертовски трудная и тонкая, но я выделил главное для пилота – маневр, огонь и выживание. Теперь осталось только совместить выборки.

В это время меня очень некстати отвлекли частые вызовы.

– Кого черт принес? – невежливо ответил я.

«Послушай умных людей, недоумок, если ты хочешь работать на нашей базе, ты должен платить, иначе с тобой никто работать не будет. Если ты сам спрятался глубоко, то те, с кем ты работаешь, живут открыто. Ты понимаешь?» – прочитал я сообщение.

«Не вопрос, ребята. Я не против. Кому и сколько, счета и адреса давайте», – отправил я ответ.

Через десять минут пришла писулька: «Руганской юридической конторе» – тридцать тысяч. И Ллойту Вареку – пять тысяч», – и прилагались номера счетов.

«Бран, будь добр, скинь мне точные координаты «Руганской юридической конторы» и место службы Ллойта Варека. За информацию высылаю пять тысяч кредитов», – прочитал брокер всплывшее сообщение.

– Швырник, на наш счет пришло пять тысяч кредитов от Вурдалака, – не отрываясь от голограммы, сообщила Гаринда.

Бран недолго думая отправил точные координаты запрошенных мест. Через десять минут, жена включила местные новости на громкую связь.

– Послушай, что передают, – сказала она.

– …взрыва пострадало помещение «Руганской юридической конторы», на месте происшествия работают спасательные службы, но уже ясно, что выживших нет, большой пожар и задымление мешают пожарным пробиться к месту взрыва. Еще одна новость, которую только что сообщили в службе безопасности станции. В помещениях налоговой службы прогремел еще один взрыв, по предварительным данным погиб сотрудник Ллойт Варек. Оставайтесь на связи, с вами был Колин…

Гаринда выключила звук. Она в упор смотрела на мужа:

– Ты думаешь то же, что и я?

– Гаринда, поверь, я думать не хочу. Меня это не касается. – Он отвернулся, но в уголках его глаз заиграли радостные лучики…

Получив столь информационное послание, я не был сильно удивлен. Думаю, во все времена будут те, кто работает, те, кто дерет с них налоги себе на зарплату, и те, кто работать не хочет, но тоже хочет грабить тех, кто работает. Поэтому я решил количество прилипал сократить и, получив точные координаты вымогателей, отправил им посылки в виде магнитных мин, взведенных на боевой спуск. Что там случилось, я мог только догадываться. Хотя скоро пришло сообщение от Брана, который со всем прискорбием извещал о взрыве в офисе юридической конторы и гибели инспектора.

«Вы там поосторожней с огнем обращайтесь. Соблюдайте правила техники безопасности и уберите спички подальше от детей. Нужна будет помощь – обращайтесь, сможем – поможем», – читал ответное послание Швырник и силился его расшифровать. Когда у него ничего не вышло, он обратился к жене:

– Гаринда, посмотри, может, ты поймешь, что имел в виду этот тип?

Женщина несколько раз прочитала, и ее лицо озарилось пониманием.

– Ты знаешь, кто такой Вурдалак? – спросила она.

– Такой же брокер, как и я, – недоуменно пожал плечами Бран.

– Нет, Швырник, он управляющий делами княгини Новоросской откуда-то с диких планет. Но это не важно, какая планета. Важно, что у нее своя маленькая территория в космосе, и она суверенный правитель! – Женщина с восторгом смотрела на мужа. – Понимаешь? Она суверенный правитель, как президент конфедерации или секретарь Ассамблеи Объединенных Миров. У нее свои законы. Княгиня их издает сама. Вот в чем дело. Нам дают понять, что мы можем стать подданными княжества и уйти из-под законов конфедерации, можем позвать других, но только тех, кому доверяем, иначе играем с огнем. Будет, как с конторой. Собирай наших, Бран, этот шанс мы не можем упустить. Кроме того, они показали, что могут защитить свои интересы мгновенно.

Наконец мы с Шизой справились с новой базой пилота. Мой подход к созданию базы был волюнтаристским и не соответствовал принятым стандартам подготовки баз. Я отбросил сотни малозначимых в моем понимании позиций и заменил их, на мой взгляд, более полезными. К примеру, зачем пилоту во время боя контролировать температуру внешнего контура реактора при перегрузках? Это отвлекает его внимание на миллисекунды, что может стоить ему жизни. И так ясно, что перегрузки возникают при резком маневре или увеличении скорости сверх заданных параметров. Вместо этого он у меня отключает блокировку перегрева и делает атакующий маневр, увеличивая ускорение. Специалист-тактик, и специалист вспомогательных систем, и специалист выживания и близко не допустили бы такую базу до потребителя только по одному этому параметру. Но я тоже не был полным дурнем. Запас прочности механизмов и узлов у боевого корабля составлял плюс пятнадцать – двадцать процентов к заявленной. Вот это я и учитывал, делая ставку на быстроту, натиск, маневр.

По данным собранной мною статистики боев и потерь, ни один корабль не взорвался от перегрева реактора. Зато от ракет противника – половина.

Написав вводную часть, я озаглавил свое новое сочинение: «База пилота легкого корабля для экстремального пилотирования 4+. Производитель: компания «Немо». Княжество Новоросское», – и отправил описание Брану. В ответ получил более чем странное послание. Судите сами.

«Ее высочеству княгине даме Хомо Шизе!

Мы, жители станции «Торг-1234 бис 06» (список прилагается), просим вас принять нас в ряды своих верных подданных. Вышлите текст присяги, чтобы мы могли ее вам принести. Всего девяносто шесть человек, включая детей».

– Ваше высочество! Княжна Тараканова! – обратился я к симбиоту. – Шо прикажете с холопами делать: в дворянство производить или в выю гнать?

– А чего они хотят? – растерянно спросила Шиза. – И почему я Тараканова? – Такого сценария, какой сейчас разворачивался, она и не предполагала.

– А хотят они стать вашими подданными. Чтобы вы правили ими и налоги с них собирали по чести и совести. Кроме того, документ им выправить надобно. Чтоб все было по закону. – Я огляделся, кому бы поклониться, с княгиней, чай, беседы веду, и никого не обнаружил.

– Вот что за кашу ты заварил, Ирридар? Княжество, теперь подданные… Что мы с ними делать будем? Это ответственность! – Она распекала меня, как мать неразумное дитя.

– Успокойся, они не глупцы и сразу просчитали свою выгоду от подданства княжества. Мы тоже пользу извлечем. Стричь их будем по-честному.

Я углубился в изучение геральдики и взаимоотношений государств в открытом мире. Потом составил короткий текст присяги и создал электронные паспорта. Анахронизм для современников, но в нем был глубокий смысл. Именно древние рода аристократов держались традиций и правил, отмерших среди других сословий. Это я решил использовать в своих целях. Каждый из девяноста шести новых подданных получил на нейросеть свой индивидуальный номер и паспорт подданного Новоросского княжества, где было четко указано, что податель сего находится под защитой названного гособразования. В прямом смысле подавать было нечего, но такая фраза давала простор мысли и воображению и заставляла задуматься. О чем задуматься? Да все равно, о чем, от этих слов веяло глубокой древностью.

– Ты не ответил, почему княжна Тараканова? – спросила Шиза.

– Да была у нас самозванка такая, звалась княжной Таракановой, вот как ты, – засмеялся я.

Инферно. В каком-то слое

Караван продолжал свой путь, теряя бойцов, и все ближе оказывался к самому нижнему слою. Туда стремились и Прокс, и караванщик. Несмотря на то что цели у них были разные, их вместе незримой нитью повязала смерть членов отряда и неуловимый убийца, теперь их судьбы были тоже связаны и зависели друг от друга. Прокс, раскинув сеть сканера, не пропускал ни одного движения крауров, надеясь, что противник совершит хоть одну малейшую ошибку, но носильщики шли спокойно, время от времени поудобнее перехватывая поклажу за спиной.

– Странный мир, слоеный, как пирог, для чего он был таким создан? – спросил Прокс у Листи.

– Я могу только рассказать то, что слышала от своей бабки, – ответила демоница. – Здесь, в этой вселенной, осознал себя Творец. Он понял, что его призвание – наполнить пустоту звездами и планетами, населить живыми существами и дать смысл существованию Великого Ничто. Здесь изначальный мир. Творец должен был брать энергию для своих творений, а светило давало много, с избытком. Тогда он создал Инферно – многослойный мир, откуда черпал энергии столько, сколько ему требовалось. И энергия хаоса не могла разрушить другие его творения, она растворялась по слоям и не выплескивалась разрушительным ураганом. Этот мир он населил демонами – существами, способными выжить в хаосе и преобразовать этот суровый мир. Потом он создал верхний мир и населил его живыми существами, способными работать с упорядоченными потоками энергий. Верхний мир он отдал Року, а нижний Кураме, своим старшим сыновьям, чтобы они оберегали и хранили эти миры. А чтобы они могли встречаться, Творец создал нейтральный мир. Вот и все, что мне известно. Бабка, правда, говорила, что, по слухам, Рок и Курама что-то не поделили и устроили битву, после которой оба пропали.

– Интересная теория сотворения мира, – улыбнулся Алеш, – занимательная, но имеет право на существование. Вселенная расширяется, и это может быть работа Творца, а не взрыв.

Он некоторое время шел молча, потом вплотную приблизился к Листи.

– Слушай, – тихо сказал он, – у меня появился план, как поймать демонессу. Ее надо выманить.

Девушка внимательно на него посмотрела, но промолчала, ожидая продолжения.

– Мы поймаем ее через астрал… – начал рассказывать свой план Грапп.

Выслушав его замысел, демоница ненадолго задумалась и ответила:

– Да, это может сработать. Пару ридок я продержусь, за это время ты должен убить ее на земле. – Она погладила его по руке, как всегда делала, чтобы выказать ему свое доверие.

Прокс подошел к беззаботно шагавшему волосану.

– Жур, как придем на стоянку, ты залезешь в палатку, воскуришь свою траву и будешь смотреть сверху на крауров. Как только от них отлетит в астрал дух, срочно вернешься и покажешь мне тело, из которого он отошел.

– Зачем? – почесал лапой пятак древесник. – Обратно быстро уходить тяжело. Блевать хочется.

– Потому что, если ты быстро не уйдешь из астрала, сам погибнешь и погибнет твоя любимая госпожа, – не выказывая раздражения, ответил Прокс.

– Тогда ладно, – без колебаний согласился Жур. – Сделаю.

Прокс не спешил, он дал команду расставить палатки и проследил, как Жур залез в одну из них. Все расположились на отдых и стали готовить пищу. Листи демонстративно села в круге ведьм и стала напевать мелодию, с помощью которой выходила в астрал. Воздух задрожал, и ее духовное тело стало подниматься вверх. Совсем скоро она исчезла, и на земле лежало только тело девушки, глаза которой безучастно смотрели в небо.

Из палатки выполз на карачках Жур:

– Хозяин, я видел, откуда отошел дух. Вон за тем камнем сидел краур, и он превратился в красную демонессу. Поспеши, иначе она убьет хозяйку.

Не дожидаясь, когда древесник закончит говорить, Алеш выхватил меч и стремглав бросился к большому камню, стоящему несколько в стороне от места, где расположился караван. За ним он увидел того самого краура, который будто бы будил старшего носильщика в день его убийства. Но в тот же момент краур превратился в красную демонессу в легкомысленном одеянии, и та, вскочив, исчезла. Остановившись, будто напоролся на стену, Прокс растерянно завертел головой, потеряв из виду убийцу, и тут сердце его замерло. Хвостатая демонесса была рядом с Листи и, обхватив ее шею длинными пальцами с острыми когтями, смотрела на Алеша.

– А ты, оказывается, очень сообразителен, хуман. – Она лизнула щеку Листи и продолжила: – Уйди с моей дороги, и я оставлю жизнь твоей самке. Мне не нужны ни ты, ни она. Мне нужен караванщик. – Демонесса видела, что ей в лицо смотрит ствол оружия, которым хуман убил летающего дракона, и понимала, что у нее нет шансов, поэтому и торговалась.

Грапп остановился, оценивая возможность попасть в юркую убийцу, и понимал, что она ничтожно мала.

– Так что скажешь, хуман? Или ты все-таки не хуман? – смеясь, спросила демонесса.

– И как ты себе представляешь наш договор? – спросил Прокс. – Я даю свое согласие на невмешательство, а ты отпускаешь девушку?

– Ну уж нет, незнакомец! Ты кладешь оружие на землю и отходишь на десять шагов, я отпускаю Листи и забираю караванщика.

– Почему-то я тебе не верю, повелительница хаоса. Не в твоей природе держать данное слово. Благородство тебе несвойственно. – Прокс тянул время, пытаясь придумать достойный выход из создавшегося положения.

– Сегодня тебе придется мне довериться, – зло проговорила демонесса и сильнее сжала пальцы, из шеи Листи потекла кровь.

Первой не выдержала Сурна и мощным броском попыталась достать мечом до бока демонессы. Но та махнула кнутом и разрубила ее на две половинки. Не достигнув своей цели, Сурна погибла. Повелительница хаоса захохотала, но тут же резко замолчала и удивленно посмотрела на Прокса, из уголков ее красиво очерченного рта потекла струйка крови, она безвольно опустила руку, которой держала за шею Листи, и встала на колени. Потом упала лицом вниз: из ее спины выступал костяной шип, а сзади стоял Жур, в груди которого торчал хвост повелительницы хаоса, успевшей вонзить свое костяное жало в сердце древесника. Жур умер со счастливой улыбкой на своей мордашке: он спас свою любимою госпожу.

…Сенгуры стояли, провожая в последний путь Сурну и Жура, которого причислили к своим. Слез не было, не было отчаяния, а была решимость дойти до цели, чтобы смерть товарищей не была напрасной. К Алешу подошел караванщик, это уже был не тот надменный и равнодушный ко всему демон, он как-то сразу состарился, на темном лице вокруг узкого рта образовались скорбные складки, плечи были опущены.

– Хуман, – сказал он, – я благодарен тебе за все, что ты сделал. Ты должен знать, что помог не мне, ты помог всему братству. Быть может, у нас получится добраться до Цу Кенброка, этот князь тьмы сам вышел из наемников и состоял в братстве. И, может, мы спасем хоть часть наших детей. Один из владык демонов намеревается его предать в предстоящей войне, и мы решили ему об этом сообщить. – Он помолчал, потом со вздохом сказал: – Вот поэтому мы идем другим маршрутом и поэтому за мной охотилась повелительница хаоса. Я нужен был им живым, чтобы выяснить, кто открыл братству информацию о предательстве. Теперь ты знаешь все. Будь осторожен на нижнем слое, там тоже рабство и бесправие для тех, кто не является демоном.

Сказав все это, караванщик бросил последний взгляд на мертвых и медленно побрел прочь.

Автоматический спутник. Провинция Азанар. Город Азанар

– Бран, этот тип из княжества переслал нам базу, – задумчиво проговорила жена брокера. – Сразу скажу, что она составлена совсем на других принципах, не таких, какие приняты в Объединенных Мирах или здесь, в конфедерации. Много спорных моментов. Но если ее освоить и не бояться применять, это будет бомба. Я предлагаю купить одну и передать для проверки в частную школу пилотов Кроумвалю. Он готовит пилотов истребителей для частных корпораций, которые постоянно сражаются друг с другом за планеты и сырье. Если база будет востребована, он станет закупать их сотнями.

Швырник задумался.

– Этот парень полон загадок. Триста лет княжество не светилось, не проявлялось, существовало себе потихоньку. А тут раз – и вышло на черный рынок фронтира. Как ты думаешь, с чем это связано? – спросил он жену.

– Скорее всего, поменялся управляющий. Появился деятельный и предприимчивый разумный, который понял, что княжество за годы простоя накопило определенный ресурс, и решил его использовать. А то, что это весьма решительный и жесткий человек, мы с тобой смогли убедиться на примере юридической конторы: ответные меры следуют незамедлительно и, главное, показательно. Ты думаешь, кто-то еще попробует наложить свои загребущие ручки на них? – ответила Гаринда. – Сразу видно, Новоросское княжество хоть и недавно образовалось, но род старинный, у них все патриархально, согласно фамильных традиций. К нейросетям они прилагают паспорт. Такое уже не делается лет двести, а то и триста. – Она рассматривала виртуальный паспорт подданного с вензелями и двуглавой птицей, головы которой смотрели в разные стороны, а над ними возвышалась корона княжества. – Красиво! – мечтательно произнесла Гаринда.

Бран задумался: как обращаться к особам, приближенным к венценосным? Поэтому написал, как думал.

Я получил сообщение, над которым завис:

«Чувак! Ваше превосходительство!

Мы рассмотрели предположение базы пилота малых кораблей. Учитывая нестандартность сборки, пока приобретаем одну по цене, указанной вами.

Подданный ее высочества дамы Хомо Шизы, княгини Новоросской, Бран Швырник.

P.S. И вообще, чувак, сообщи, как к тебе обращаться».

Действительно, а как ко мне обращаться? – задумался я. Управляющий целого княжества, можно сказать, премьер-министр, второе лицо в государстве. Знал бы папенька Ирридара, локти бы себе сгрыз.

«Бран, я хоть и баронет и премьер-министр, но в общении прост. Обращайся ко мне «Ваша милость». Иначе приду и повешу!»

Вот так скромно и познавательно ответил я.

Шиза меня поддержала:

– Нужно сразу среди подданных выстраивать иерархические отношения.

Прочитав слова «приду и повешу», Бран остолбенел. Нет, он понимал, что с носителями отмерших традиций существует свой формат общения. Но вот чтобы за оговорку быть повешенным, он был не согласен.

– Гаринда, – обратился он к жене. – Это, по-моему, старые, выжившее из ума маразматики. Ты посмотри, что он ответил!

– Швырник, это ты выживаешь из ума, тебе сделали честь обращаться к премьер-министру в любое время. Как часто ты можешь обратиться к начальнику станции? – спросила она.

– Ни разу, – пораженно ответил он. – Меня просто не допустят до линии связи.

Жена больше ничего не сказала и отвернулась.

«Кроумваль, – вышла она на связь с нужным ей человеком, – у нас появилась интересная база для пилотов, но она для экстремалов».

«Зачем мне спортивная база? У меня учатся пилоты для боя», – пришел ей ответ.

«Я предлагаю нестандартную базу пилотов истребителей, произведенную в княжестве Новоросском. Могу отдать бесплатно, но с одним условием: ты поставишь ее пилоту и попробуешь его на практике».

«Это всегда пожалуйста, – ответил собеседник на линии. – Есть у меня заказчики с одной новой заселенной планеты, их пираты зажали. Не дают выйти за пределы системы».

«Тогда принимай пакет», – ответила женщина.

– Магистр, вылезайте! – скомандовал я и, дождавшись духа в иллюзии, показал ему на медкапсулу. – Ложитесь на ложе и не шевелитесь, не вздумайте куда-нибудь залезть, – предупредил я.

Ужас ночи и дня улегся на ложе капсулы. Крышка закрылась. Я поставил режим медкапсулы на изучение состояния объекта и стал ждать результатов. Через некоторое время умный ящик выдал резюме, что объект исследования – энергетическая сущность или нейрограммма. Потом поправился и назвал магистра «открытым сознанием», потом еще раз подтвердил, что да, это сознание, и у него нарушены логические связи и цепочки, и задал вопрос: исправить или оставить в прежнем состоянии?

Понимая, что бедный Рострум потихоньку растворяется в пространстве, я задумался, что лучше: дать ему полностью развоплотиться или помочь сохранить разум? Магистр осознает себя живым человеком и хочет мне помочь с валорцами, почему бы не дать ему шанс отомстить и пожить еще, не бесцельно бегая за демонами, а помогая мне. Я ответил «исправить», и аппарат опять погрузился в тяжкие раздумья.

Магистр зря времени не терял, а сортировал змеек и тех, что потолще и пожирнее, уплетал. Что интересно, медкапсула змеек воспринимала как выброс энергии и переводила их на накопитель, чтобы потом вернуть магистру. Опять появился запрос: «Создать резервную нейрограмму? Да? Нет?» Я ответил согласием. Еще через час крышка капсулы с легким шелестом открылась.

– Можно вылезать? – посмотрел на меня Вальгум Рострум, и я увидел четыре желтых вертикальных зрачка, по два в каждой глазнице. Жуткое, я вам скажу, зрелище, но змейки больше не лезли из его глаз.

– Вылезайте, магистр, и сразу в сумку, иначе вы растворитесь в эфире мироздания.

Он глянул на меня из-под крутых голых надбровных дуг.

– Я многое вспомнил, – сказал он, – и эти воспоминания мне были малоприятны. – Он помолчал, собираясь с мыслями. – Я вам помогу, чем смогу, мой друг, – после чего исчез в моей сумке.

Из капсулы вышла маленькая дискета с нейрограммой магистра. Повертев ее в руке, я положил ее в бокс с таким же именем и оставил на полке.

– Полетели, Шиза, домой, нам еще сегодня воровать себя надо.

Кроумваль, получив базу от четы Швырников, только хмыкнул.

– Точно, не наша сборка и не инженеров Ассамблеи. Такую хрень могли создать или сумасшедшие, или те, кто очень долго сражался в космосе и считал, что если суждено погибнуть, то это делать нужно с пользой, подбив парочку кораблей противника перед гибелью собственного судна от перегрузок.

Но у владельца школы пилотов был такой ненормальный ученик, которому могла пригодиться эта база.

– Грехт, – позвал он его, – подойди сюда. Вот у меня интересная база для пилота, но она сделана в каком-то княжестве. Поэтому наши стандарты для нее не существуют. Очень жесткая вещь и может быть опасна для жизни. Но летать и сражаться ты будешь, как никто другой, правда, может быть, недолго.

Он посмотрел на ученика, крутя коробку базы в руках.

– Правда, есть у нее одно неоспоримое преимущество. Этот экземпляр подарочный и устанавливается бесплатно. Что скажешь? – Он выжидающе смотрел на ученика.

– Скажу, что это то, что мне нужно, – засмеялся Грехт.

Сегодня я направлялся к Увидусу, и по дороге меня должны были захватить бойцы Борта. Где это должно произойти, я не знал, и так договорились специально, чтобы для наблюдателей, если они будут, похищение казалось натуральным. Шел я неторопливо и расслабленно, все было многократно обговорено, хотя ни разу не отрепетировано, но я надеялся, что ребята справятся.

Болт, летящий в меня, я заметил за доли секунды до того, как он должен был врезаться мне в живот, и, перейдя на ускоренное восприятие, перехватил его у самого тела. Мои глаза полезли на лоб: болт был со стальным наконечником и магией разрыва.

Пошла оценка обстановки: это атака, на сканере нет меток моих бойцов. Кто-то еще охотится на меня. Возможно, заказ был сделан нескольким бандам.

Плохо, Витя, сказал я сам себе, такие моменты нужно предвидеть.

Отпустив болт, я ушел с линии огня и вышел из ускорения. Болт продолжил полет и, врезавшись в стену за моей спиной, произвел небольшое разрушение. Я ушел в «скрыт» и бросился в толпу прохожих. Так меня труднее заметить. Сканер ментально все время искал враждебно настроенных людей. Есть! Один стоит в гуще людей, вон озирается. На нем личина хумана, но это снежный эльфар. Выхожу в боевой режим, оказываюсь рядом, бью кинжалом под подбородок. Это уже стало моей визитной карточкой. Двигаюсь дальше, лавируя в толпе, разбираться «свой-чужой» нет времени, оцениваю противников по их ментальному настрою ко мне. Другой стоит на противоположной стороне улицы и тоже растерян: не может меня обнаружить.

Но вот я рядом и вонзаю кинжал под подбородок. Он еще стоит, как и первый, а я вижу метку стрелка на крыше за трубой. Прыжок телепортом – и я у снайпера за спиной. С этим можно поговорить, поэтому только обездвиживаю его станером[6]. Выхожу из ускорения и отбираю у замершего эльфара оружие и амулеты. «Снежок» смотрит с ненавистью, а потом плюет мне в лицо. Я уклоняюсь и без замаха резко бью в губы, добавив в кулак энергии. Слышится хруст зубов, губы разбиты в фарш, а эльфар, вздрогнув, закатывает глаза.

– Он мертв, – констатировала Шиза, – во рту была капсула с ядом. Ты ее разбил. И когда научишься сдерживаться?

Я выглянул из-за трубы. В толпе началась паника. На дороге лежали два эльфара и вокруг них сгрудились люди. Они махали руками и бурно обсуждали происшествие. Уйдя телепортом в сторону от убитых, я в раздражении на самого себя последовал дальше и тут же получил удар дубиной по голове, потом меня закинули в повозку, и надо мной склонилась рожа Борта.

– Не больно было, ваша милость? – участливо спросил он.

Мой затылок был разбит, и я истекал кровью, а моя правая рука интересовался, не больно ли мне. Сволочи!

– Ты почему план изменил? – прохрипел я.

– Так вы, босс, очень удобно появились прямо у повозки, вот Чарый вас и приложил. – Он довольно улыбался. – И не надо бегать за вами. Пока ротозеи на снежных эльфаров смотрят, валяющихся посреди улицы, мы вас незаметно и похитили. Правда здорово?!

– Правда, – согласился я.

А что я должен был ответить? Что бить нужно понарошку, а голову смазать малиновым вареньем?

Скоро тряска закончилась и меня, связанного, вынесли из повозки и занесли во двор заброшенного дома, положили на штабеля бревен.

Следом как-то очень тихо и скрытно, как мышки, появились заказчики, четверо. Даже меньше, чем я предполагал. Они подошли и всмотрелись в мое лицо. Видимо, крови натекло порядочно, потому что один, поморщившись, спросил:

– Не сильно голову разбили, до вечера доживет?

– Доживет, – ответил спокойно Кувалда. – Деньги давай, – и тут же на лету поймал мешочек. Я видел, как он открыл его и посмотрел вовнутрь.

В это время с хлопками во двор телепортировались снежные эльфары во главе с Аре-илом. Сразу было убито два незнакомца, а на двоих наложили оцепенение.

Вот тогда я и понял, что планы, какими бы они гениальными ни были, во многом, если не во всем, зависят от исполнителей и от того, как они поняли задачу, отделили ли главное от неглавного.

Борт вытащил свой молот и напал на Аре-ила. Тут сошлись равные противники. Избыток силы и мощное оружие одних с лихвой компенсировалось ловкостью других. Они забыли обо всем на свете, сражаясь друг с другом. Остальные открыли рты и уставились на представление. Я лежал связанным и повлиять на ситуацию не мог. Не мог даже телепортироваться, так как работал подавитель магии. Оглушенные заказчики, или их представители, не знаю, как их обозвать, пришли в себя, достали станеры и уложили всех рядом с собой. Потом ловко подхватили меня под мышки и быстро потащили со двора. На улице один радостно крикнул: «Магия снова работает», – достал свиток, и мы исчезли из города, появившись у реки возле большой повозки. Меня приложили парализатором и засунули в деревянный ящик, потом закрыли крышку. Я остался в темноте и в дураках. Лежа на жестких неоструганных досках, мне оставалось только размышлять о том, сколько я сделал ошибок, доверившись Борту и Аре-илу. Можно сколько угодно себя оправдывать, что трудно учесть все факторы, что два самца не захотят уступить один другому первенство в бою. Но я один на один оказался с этим враждебным миром и должен был уже продумывать и такие возможности. Должен был, но не сделал. На моих руках опять были кандалы антимагии. Ни уйти телепортом, ни применить что-то магическое я не мог. Мог только лежать и ждать случая, который поможет спастись.

– Уж, все в порядке? – внимательно глядя на разведчика, спросил соглядатай.

– Нет, рен, – не стал юлить он и, опустив виновато голову, признался: – Нехейца похитили, и мы не знаем, где он.

Человек молча развернулся и исчез со двора. Там остались только сильно расстроенные и пораженные ребята Борта во главе с ним и растерянные эльфары.

– Лер, – спросил с надеждой Борт, – Студента унесли ваши?

Он всматривался в глаза эльфара, с которым недавно сражался, и надеялся на то, что он скажет: «Да, мужик, все в порядке, мы забрали Студента». Но снежный эльфар опустил взгляд и виновато ответил:

– Нет. Его забрали те, кому вы его продали.

На Борта нельзя было смотреть без страха, он сначала побелел, потом стал красным как вареный рак, схватился за сердце и повалился на примятую траву двора.

Ехали мы долго, не останавливаясь ни днем ни ночью. Мой мочевой пузырь выдавал сигналы тревоги, и когда стало невмоготу, я стал бить ногами по ящику.

Крышка поднялась, и надо мной склонилось обозленное лицо.

– Нам, Студент, приказали довезти тебя живого. Про целостность разговора не было. Так что, если еще постучишь ногами, я тебе их отрублю. Ты понял намек? – Он достал огромный топор и показал мне.

Рот мой был заклеен липкой лентой, и говорить я не мог, только согласно покачал головой. Ноги мне еще могли пригодиться.

– Это хорошо, что ты понятливый, – ощерился мужик с топором и закрыл крышку.

Снова я ехал в темноте по тряской дороге. Но и нашему пути тоже, наверное, пришел конец. Повозка остановилась.

– Выведи Студента опорожниться, – раздался рядом с повозкой голос. – Долго ехали, может обделаться или обмочиться. Потом всю дорогу вонять будет.

– Если обгадится, я ему яйца вырежу с пипиркой, – засмеялся второй, этот голос я узнал, он принадлежал мужику с топором.

– И что изменится? Вонять все равно будет. А ехать еще дня два, а то и три. Его, поди, хватились и на дорогах выставили посты.

– Почему ты думаешь, что его искать будут? – спросил мужик с топором.

– Потому что освобождать его прибыли снежные эльфары. Хорошо, тот здоровяк задержал их, а то и нас положили бы. Паренек непростой, под сильной защитой ходил, вот пусть Веймар с ним и разбирается. А нам доставить его надо живым и способным говорить. Понял?

– Понял, – проворчал второй, – сейчас я его выведу. На вид он не шибко боевитый.

Крышка ящика открылась, и надо мной склонилась голова уже знакомого мужика, что угрожал мне топором.

– Вставай медленно и выходи на двор. Опорожниться хочешь? – спросил он.

Я мотнул головой и стал пытаться встать.

– Идиот, ты ему ноги развяжи, как он встанет, поди, все тело затекло от веревок? – подсказал второй.

Мужик оторвал липкую ленту с моего рта и сказал:

– Я тебе сейчас ноги развяжу. Но ты старайся не брыкаться. Помнишь, что я тебе обещал недавно? – спросил с усмешкой он.

– Помню, – тихо ответил я. – Помогите встать, я сам не могу. Все тело затекло.

Встать я мог, Шиза разгоняла кровь, не давая ей застояться, но мне надо было создать впечатление беспомощности, чтобы валорец потерял бдительность.

Мужик, кряхтя, помог мне встать и, поддерживая, вытащил из повозки. Я оперся на него, сгибая и разгибая подламывающиеся ноги. Он подхватил меня под руку и повел к кустам.

– Давай, делай свои дела, – сказал он.

– Развяжите мне завязки, пожалуйста, и подержите его, – попросил я.

– Кого его? – не понял мужик и удивленно уставился на меня.

– Пипирку, – вздохнул я, – руки-то у меня за спиной связаны.

– Ты что, парень, совсем уже обнаглел?! Чтобы я тебе это держал! – взорвался сопровождающий.

– А как же быть? – взмолился я. – Пожалуйста, помогите!

– Э-э-э… – зло протянул он и отстегнул наручники, подавляющие магию.

В тот же момент я ушел в боевой режим, в руке оказался станер, и я, стоя спиной к своему мучителю, несколько раз выстрелил в него. Потом кинжалом разрезал веревки, стягивающие руки. Все, я свободен, этот глупец мне не нужен, и я ударил его финкой под подбородок. Прыжок телепортом, и я около того, кто мне показался главным. Тот, ничего не подозревая, сам мочился в кустах. Я подождал, когда он сделает свои дела, и оглушил его парализатором. Потом снял с него оружие, амулеты, связал и надел кандалы, которые недавно сняли с меня. Время у меня было, поэтому я развел костер и стал жарить мясо, запасенное валорцми.

Гронд сидел в своем кабинете и просматривал отчеты агентов.

В кабинет вошла Берта.

– Мессир, к вам столичный топтыга. Говорит, дело срочное.

– Если срочное, то, стало быть, оно связано с нехейцем, – ответил Гронд.

Он посмотрел на девушку.

– И почему ты с ним больше не спишь?

– Меня фаворитки не пускают, – нисколько не смутившись, ответила она.

– Пусть столичный гость войдет, – немного подумав, ответил Гронд. Ему надо было собраться с мыслями и настроиться на неприятности. А что еще можно было ждать от нехейца? Опять во что-то вляпался.

Невзрачный и малоприметный человек вошел и поклонился. Уж он знал, какую власть в королевстве имеет этот простоватый на вид старичок.

– Говори, – разрешил Гронд.

– Нашего подопечного похитили неизвестные, на этот раз нехеец переиграл сам себя, – ответил соглядатай.

– Это как? – На мужичка смотрел начальник тайной стражи академии, и в глазах его сквозило большое любопытство.

– Студент знал, что на него охотятся, и решил организовать свое похищение.

– Как он узнал о готовящимся похищении? – спросил несколько удивленный Гронд.

– Нехеец завел связи в преступном мире Азанара. Создал небольшую банду в предместье.

– Чего-то подобного от него стоило ожидать, – немного подумав, ответил старик. – Эти нехейцы сами вышли из воров и разбойников, и бандитские замашки у них в крови. Так что там произошло? В чем нехеец просчитался? На него это не похоже.

– Он договорился, что его спасут снежные эльфары – студенты из группы Аре-ила и захватят самих заказчиков похищения. Но эльфары засмотрелись на поединок Аре-ила и помощника нехейца. А неизвестные в это время похитили Ирридара.

– Ты запомнил похитителей? – спросил шеф службы безопасности.

– Я, кажется, одного узнал, мессир. Он из столицы, из ордена Искореняющих.

Гронд пошелестел бумагами на столе, собрал их в стопку и убрал в стол. Таким образом он давал себе время подумать.

– Ты знаешь, что могло понадобиться магам от нехейца? – наконец спросил он.

– Нет, мессир, если только он не одержимый и не связан с темной магией.

– Да, темной магией, – повторил за соглядатаем Гронд. – Спасибо за работу, продолжайте искать его следы.

Посмотрев вслед следопыту, Гронд на миг задумался. Если лесные эльфары не смогли захватить нехейца, то магам мало не покажется, а нам война с орденом не нужна. Тут и так странные события творятся: пропали сильные маги и дворяне Азанара, а нашли их в подземелье, где приносились жертвы, и все они были ужасно порублены, а среди тел лежали две суккубы. Плохи дела. Братья опять воюют с друг другом, и как бы эта вражда не потрясла Сивиллу, как это уже было раньше. Ох, смутные времена начинаются, покачал он головой и исчез из кабинета.

Тора-ила смотрела в лицо Аре-ила и молчала, она ждала рассказа о том, как прошла операция по освобождению нехейца, но эльфар смотрел в сторону и молчал.

Не выдержав затянувшейся паузы и понимая, что произошла какая-то накладка, она прямо спросила:

– Лер Аре-ил, где Ирридар?

– Не знаю, – со злостью в голосе ответил он. – Его украли, пока мы сражались.

– Лер, потрудитесь ответить, с кем вам пришлось сражаться? В плане не было никакого сражения, а был простой захват противника и исчезновение с места. – Взгляд принцессы был прям, слова били по слуху рублеными короткими фразами.

– Я увлекся, – наконец сознался эльфар. – Захваченные злодеи пришли в себя и обездвижили нас. Потом скрылись с нехейцем. – Он с вызовом посмотрел девушке в глаза.

Тора не отвела взгляда, она внимательно рассматривала черты лица своего товарища и наконец произнесла:

– Ирридар был прав по поводу тебя, Аре-ил, ты не достигнешь успеха на службе князя. Теперь мы двойные должники нехейца, и на нас лежит позор. Мы не смогли отдать долг по первому требованию.

Она развернулась и, вскинув голову и распрямив спину, гордой походкой удалилась к себе в комнату, где отдалась на волю чувств. Беззвучно рыдая, она уткнулась в подушку и, не сдерживая слез, стала изливать свое горе.

Вечерело, у колеса лежал пришедший в себя валорец, костер весело потрескивал, а мясо на прутьях доходило до готовности чуть в стороне, на углях. Из сумки вылез магистр и уселся рядом с костром. Мельком взглянув на пленника, сказал:

– Знаю я его, стоял в ордене на воротах. Из пришлых он. – И отвернулся, потеряв всякий интерес к пленнику. Посмотрел, как я жарю мясо, вытянул из глаза змею и тоже принялся жарить на углях. Змейка при этом вытянулась, как люля-кебаб, и зашкварчала.

Валорец, посмотрев на это действо, удивленно произнес: «Магистр?» – и потерял сознание. Да, неподготовленный человек такое зрелище вряд ли мог перенести спокойно. Тем более нежный валорец, испытавший в течение суток задержание, побег и снова плен в компании с исчезнувшим магистром, достающим из глаза полуметровую змеюку и жарящий ее на углях.

Потом мы с аппетитом ели каждый свое мясо и облизывали жирные пальцы. Я сыто рыгнул, а Рострум следом повторил. Мне кажется, он хочет научиться в иллюзии испытывать полноту виртуальной жизни и повторяет за мной. Он повернулся к пришедшему в себя валорцу и предложил остаток жареной змейки. «Будешь, чужак?» – спросил он и тем самым опять обрек несчастного на беспамятство.

– Магистр, вы полегче, иначе я не смогу его допросить, – предупредил я духа с костяшками по всему телу, которые не скрывал даже сгусток тьмы, витающий вокруг него небольшими клубами.

– А что вы хотели у него узнать? – в свою очередь спросил магистр. – Я могу вытащить из него всю нужную информацию.

Вот тут мне стало интересно, что это за способности такие у магистра?

Он понял меня правильно и засмеялся:

– Я не читаю чужие мысли, юноша. Могу как дух подселиться в тело этого пришельца и узнать его тайны. Потому что они станут моими. Вот пока он без сознания, я вселюсь. – И он исчез.

Валорец открыл глаза и сказал:

– Задавайте ваши вопросы, мой друг.

Кроумваль нажал на кнопку медкапсулы. База была установлена, и пациент вел себя так же, как и при установке любой другой базы, никаких отклонений в реакции организма аппарат не зафиксировал.

– Вставай, лежебока, – добродушно сказал он ученику, – пошли на тренажер.

Парень залез в кабину тренажера и растерянно огляделся. Все параметры корабля были выставлены не так, как должно, по его пониманию, но, помня, что их менять нельзя, он взялся за штурвал. В первом бою он действовал скованно и не всегда понимая, что надо делать, и был сбит на первой же минуте. Это повторилось во второй раз и в третий. Кроумваль скорчился от недовольства и решил последний раз протестировать умения пилота по новой базе. «Полная чепуха эта база», – решил руководитель школы.

Молодой пилот закрыл глаза и представил нужные параметры истребителя, потом, не открывая глаз, ввел нужные показатели и лихо вылетел из ангара. И хоть вылет был виртуальный, закрученный им вираж заставил задохнуться от неожиданности всех инструкторов у голограммы. Следом вылетел ничего не ожидавший Кроумваль и был сбит на второй секунде боя. Студент, так же быстро и круто развернув истребитель, вернулся в ангар. Виртуальный аппарат на голограмме сел точно на то же место, откуда взлетел. Миллиметр в миллиметр.

Обиженный Кроумваль вновь дал команду на запуск, и снова был сбит на выходе из ангара. Студент был невероятно быстр и точен.

– Варгиний! – скомандовал руководитель школы, – в кабину тренажера, быстро! И постараемся прищучить этого сукина сына вдвоем.

На него напал азарт. Еще никто в школе не мог сбить Кроумваля, его аппарат был специально настроен на преимущество, и это был секрет хозяина школы.

Снова был дан старт на вылет, и студент, вылетев из ангара, сделал большой круг. Дождался обоих истребителей и, дав полную тягу, ворвался между ними, запустив с двух бортов магнитные мины. О том, что к ним приближается «смерть», оба пилота узнали уже тогда, когда ничего сделать не успевали. Голограмма озарилась двойной вспышкой, а корабль студента, как ни в чем не бывало на крутом вираже уничтожая ресурс движков, влетел в ангар.

– Кроумваль, этот парень подорвал нас магнитными минами!

Варгиний был удивлен так, что не мог поверить происшедшему, он раз за разом просматривал картинку боя. Вот они берут студента в классические клещи. Он сам туда устремляется. И они должны были своими бортовыми кинетическими пушками разорвать в клочья его истребитель. Но тот ускоряется, отключая охлаждение внешнего контура реактора на пару секунд, и молнией выходит из зоны обстрела, до того как пушки дали залп. Но это не все. Он, пользуясь близостью обоих истребителей, отстреливает «магнитки», самое бесполезное оружие в бою, и они на сверхскоростях, не замеченные сенсорами, прилипают к броне. Студент улетел, а два опытных инструктора превратились в термоядерные виртуальные облака.

Провинция Азанар. Спутник. Академия магии

– Задавайте ваши вопросы, мой друг, – произнес валорец.

От неожиданности я вздрогнул и с опаской посмотрел на говорящего.

– Не смущайтесь, спрашивайте. Тут много всего, но я не знаю, что вас точно интересует, – продолжал магистр.

– С какой целью вы меня похитили? – задал я свой первый вопрос.

– Это был приказ советника. После потерь, понесенных организацией, нужно было отработать все возможные варианты по поиску противника. Нехейца подозревают в одержимости. Что еще вас интересует?

– Кто такой советник?

– Босс, которого прислали из внешнего мира для решения вопросов. С ним вместе десять специалистов. Что они делают, мне неизвестно. Я боевик. На мне силовые акции.

– Какие мероприятия запланированы советником? – задал я новый вопрос.

– Мне известны только акции в срединном мире, на Сивилле лишь захват Студента.

– Что за акции в срединном мире?

– Акции возмездия Братству ветеранов-наемников, но подробности мне неизвестны, в операциях я не задействован.

– Кого знаешь в Азанаре и кто является вашим резидентом в провинции, кто из местных помогает организации?

– Про Азанарский филиал ничего не знаю, в организации не принято знать больше того, что нужно для выполнения своего задания.

Да, хорошая конспирация, подумал я. Вот поймал шпиона и что узнал? Только то, что он лишь маленький винтик с ограниченными возможностями в большой машине. Подай, принеси, прибери. Примерно так.

– Назови имена и места проживания агентов, кого ты знаешь, – со слабой надеждой спросил я.

И вот тут был удивлен. Парень обладал неплохой информацией по столице. Он назвал два десятка боевиков, клички и пароли в преступном мире Вангоры, места нычек и захоронок. Все что можно я из него вытряс, а что с ним дальше делать я не знал?

– Что же с тобой делать? – спросил я вслух. – Как источник информации ты мало пригоден. Оставлять в живых нет смысла. Но тогда охота за мной откроется с новой силой.

– А что тут думать, – ответил магистр в теле валорца. – Внушу ему ложные воспоминания, что вы убиты. Можете притвориться мертвым? – спросил он.

– Да запросто!

Мысль неплохая, лишь бы сработала. Я встал, развязал допрашиваемого и подошел к тому, кто угрожал мне отрубить ноги, перемазался его кровью и лег рядом. «Шиза, делай меня мертвым», – приказал я и погрузился в темноту. Когда пришел в себя, не было ни убитого, ни пленного. Не было даже повозки. Из сумки вылез магистр, посмотрел на меня страшными глазищами и сказал:

– Уехал пришелец, забрал своего, пнул вас ногой и плюнул. Я не дал вас ограбить и проехал в нем лиги две, потом вернулся. Я честно подумал, что вы, мой друг, и в самом деле мертвы. Не дышали и пульс не бился. Хотел в ваше тело вселиться, так там уже девочка живет. Страшное существо и ревнивое, я вам скажу, хуже жены, уж я-то знаю, мой друг. Такого пинка мне дала – до сих пор болит. – Он потер зад руками. – У вас выпить есть? – вдруг спросил он без всякого перехода.

Костер почти потух, я подбросил сухих веток и достал бутылку белого вина.

Магистр повертел ее, понюхал и вдруг засунул в нее голову, которая там, внутри, приняла форму бутылки, и сквозь зеленое стекло было видно, как моргали его глаза.

– А красного у вас нет? – спросил он, когда покинул гостеприимную бутылку, причем пустую.

– Магистр, вы что, выдули все вино? – Я не мог поверить: он дух и пьет вино в его физическом воплощении.

– Забытый вкус, – ответил он, – еще бы красного!.. – Он с ожиданием смотрел на меня.

– Берите, – подал я ему бутылку красного, предварительно выбив ладонью пробку.

Смотреть на его рожу, искривленную бутылкой, мне не хотелось, он и так не был эталоном мужской красоты. А с бутылкой вместо головы и того хлеще. Я решил поберечь свои нервы.

Он опорожнил и эту бутылку, потом закатил глаза, упал навзничь и захрапел.

– Шиза, он, кажется, еще и алкоголик, – встревожился я, глядя на храпящего духа в иллюзии. – Что за творение ты создала, что оно живет само по себе и пьет вино? А если еще по бабам пойдет?.. Что тогда делать будем?

– Просто иллюзия, куда вселился этот неугомонный дух. Это он ее преобразил и своей энергией все больше воплощает в реальность, вон уже напиться смог.

– Девочка, ты не права! – проговорил магистр. – Я просто пригубил, – и снова захрапел.

– Княгиня, он, по-моему, слышит, как мы внутри переговариваемся! – воскликнул я.

– Дух слышит только меня, – ответила Шиза. – Но я могу закрыться. Ты лучше думай о том, что в академии творится. Тебя ищут все, и нам пора возвращаться. Надо подумать, что сказать про похищение и освобождение.

– А что думать, давай на спутник и оттуда домой, в койку. По ходу придумаем что-нибудь. Первый раз, что ли, – отмахнулся я. Мне совершенно не хотелось посвящать кого-либо в то, что произошло, и рассказывать о валорцах. Это дело управления АДа и местных не касается.

– А с ним что делать? – спросила Шиза. – Здесь оставим? – Она имела в виду пьяного Рострума.

– Нет, дядька мне нравится. С собой возьмем.

Я подошел к лежащему магистру и, как лист бумаги, свернул его сначала вдвое, посмотрел и сложил вчетверо, потом еще вдвое, так что он оказался размером с локоть, как младенец с головой Гулливера и ступнями сорок четвертого размера. Я легко поднял его и стал запихивать в сумку.

– Я вас попрошу, – пробормотал свернутый магистр и скрылся в сумке.

В следующий миг мы оказались на спутнике. Там меня ждало сообщение от Брана.

«Ваша милость. Сколько будет стоить ваша база пилотов? Есть заинтересованные покупатели, но эксперты утверждают, что распространять ее в Объединенных Мирах будет невозможно из-за ее специфики. Мы также опасаемся распространения вашей базы среди пиратов. У нас к вам предложение. Назначьте нас с женой вашими официальными дилерами.

Настоящая цена базы не меньше сотни тысяч кредитов. Но у нас нет таких покупателей. Зато есть покупатели за треть цены и с гарантией нераспространения среди криминальных структур. Наши премиальные от дилерства – десять процентов. С почтением. Бран и Гаринда».

Гаринда встрепенулась:

– Бран, его милость прислал нам договор, передающий права на распространение его базы в пределах конфедерации и неосвоенных миров. Кроме того, он прислал нам десять баз для пилотов. И еще есть приписка, что временно он будет недоступен.

– Вот это фарт! – потер руки Бран. – Связывайся с Кроумвалем.

Кроумваль вышел из своего личного тренажера и залез в кабину студента. Проверив настройки, он хмыкнул и остался сидеть в ней.

– Грехт, садись в другой тренажер и еще раз попробуем.

Студент сел, очень быстро поменял настройки и по команде инструктора совершил вылет из виртуального ангара, выполнил красивый разворот и стал ждать Кроумваля, но не дождался, на выходе из створок тот не вписался в размеры и врезался в край открытого дока, разнеся истребитель и часть ангара. Из тренажера он вылез красный и злой.

– Грехт, – сказал он, – будешь сражаться с тремя инструкторами, – и, сев за пульт управления тактическим комплексом, остальных загнал в кабины истребителей.

– Я хочу видеть, что вы умеете! – сурово напутствовал он своих старых боевых товарищей.

Студент, очень четко совершив маневр, вылетел из дока. На этот раз он не стал дожидаться преследователей, а, добавив ускорение, скрылся за луну. Следом один за другим вылетели три истребителя, не так ловко и быстро, но все равно красиво. Кроумваля всегда завораживал вид изящного маневра при вылете и посадке.

Они фазированными решетками сенсоров нащупали корабль студента и разделились. «Волчий загон, – с удовольствием подумал хозяин школы. – Два загонщика и один в засаде, который, выключив все активные датчики, поджидает жертву».

Но вдруг студент тоже исчез с их экранов, и только Кроумваль видел его красный маркер на голограмме, как он сделал разворот на сто восемьдесят градусов, выключив все, вплоть до системы жизнеобеспечения, и стал тихо подкрадываться к загонщикам.

«Что творит! Что творит! Идет только по инерции и в одной защите скафандра. Ни один сканер его не обнаружит. Если инструкторы не отвернут через две минуты, они будет в зоне уверенного поражения его орудий. А ракеты уже могли бы их достать. Но не поразить», – мысленно добавил Кроумваль.

– Он перед вами в пассивном режиме, – не выдержал старый вояка, предупреждая своих друзей, – на расстоянии одной минуты.

Его слова слышали не только инструктора, но и студент. Поняв, что руководитель полетов сдал его с потрохами, он включил двигатель на полную мощность и понесся на «спарку» в лоб.

«Вот ты и попался», – обрадовался Кроумваль и увидел, как две ракеты, сорвавшись с пилонов истребителей, понеслись к кораблю студента. Они достигли заданной точки и взорвались, засветив пространство огненной вспышкой.

– Отлетался, – свободно вздохнул старый пилот и открыл рот от удивления.

А из угасающей вспышки вдруг, как чертик из табакерки, выскочил невредимый истребитель и словно в насмешку над незадачливыми охотниками отстрелил в них магнитные мины. Надрывно взревев двигателями на полную мощность, с огромными перегрузками и наполовину отключенными компенсаторами для придания дополнительного ускорения, он сделал невероятный разворот, уйдя от попадания снарядов носовых орудийных автоматов противника, и снова исчез с экранов локаторов. Вместе с ним в огромных вспышках исчезли два истребителя-загонщика.

«Он скинул имитатор, – догадался Кроумваль, – а ребята в пылу сражения не успели правильно оценить обстановку и купились на его уловку. Для принятия верного решения у них не было времени. Каков засранец! – восхитился старый пилот. – Как он вовремя скинул имитатор! Опять уел стариков. – Кроумваль покачал головой. – Нечего сказать, показал класс. Не стал палить из пушек и расходовать ракеты. Уделал самым дешевым способом. Что за умники создавали эту базу? Да она сотню тысяч кредитов стоит». – Кроумваль сразу пригорюнился: у него не было таких денег.

Но бой еще не был закончен. Остался засадный истребитель, и в нем сидел очень опытный и терпеливый пилот. Что предпримет студент?

А студент вдруг проявился и, погасив скорость, остановился, оставаясь открытым и лишенным маневра. Долгое время ничего не происходило, видимо, пилот третьего истребителя оценивал ситуацию и решал, что предпринять. Не зря же этот хитрущий студент открыл себя, значит, приготовил какую-то каверзу. Но вот какую? Просчитав все возможности истребителя противника, инструктор вышел из пассивного режима и, сделав разворот, пошел в атаку со стороны кормы корабля студента. Тот сделал судорожное движение, чтобы развернуться носом и подставить носовой щит под выстрел и тем самым уменьшить площадь обстрела, и это могло дать студенту возможность выдержать атаку, а потом контратаковать. Дабы не дать студенту времени на разворот, инструктор прибавил скорость, чтобы быстрее добраться до зоны уверенного поражения… и «сгорел» в пламени вспышки мины.

Кроумваль стоял пораженный. Он понял, что студент психологически переиграл опытного пилота. Он сделал вид, что подставился, а сам разбросал магнитные мины за кормой. Именно с той стороны их учили атаковать противника, в дюзы двигателей, и Грехт не стал искать третий корабль, он выманил его и, показав, что хочет развернуться носом к атаке, заставил инструктора поспешить и заманил на минное поле. Такое разнообразие применения малых противокорабельных мин истребителями не практиковалось. Они вообще считались тактиками отжитым рудиментом истребителя.

Кроумваль вытер платком вспотевший лоб. Когда к нему подошли Грехт и инструкторы, он молча смотрел в тактический дисплей голограммы, где повторно шел виртуальный бой. В этот момент его вызвала Гаринда.

Со спутника я был перенесен в ванную, где, используя заклинание идриша, быстро стал чистым и свежим. Взяв в руки одежду, которую тоже почистил, вошел в свою спальню. На моей кровати спокойно лежала и смотрела на меня широко открытыми глазами Берта.

– Ваша милость, так вы все время были в купальне? – удивилась она. – Нет, не может быть, я там смотрела, – ответила сама на свой вопрос.

– Берта, девочка, а что ты делаешь в моей спальне? – Этот вопрос уже задал я.

Девушка осмотрела меня каким-то заинтересованным взглядом. Сглотнула слюну и с хрипотцой в томном голосе произнесла:

– Ждала вас. Гронд сказал, что вы, скорее всего, у себя окажетесь и чтобы я вас, как только увижу, сразу отвела к нему. Но я думаю, он долго ждал, может еще подождать до утра.

Ее щечки пылали, а глаза затуманились, рассматривая меня. Я глянул на себя и увидел, что стою полностью голый перед девушкой, которая сильно меня желает. А что, в самом деле, не пора ли расслабиться?

– Думаю, что он и правда может подождать, – согласился я.

В это время из сумки, которую я повесил на голое плечо, показалась голова магистра в обрамлении ступней. Он ими, как руками, потер заспанное лицо, отодвинул немного и, рассматривая грязные подошвы и пальцы, спросил:

– Мой друг, а где я так руки умудрился испачкать? – Потом увидел сидящую Берту, застывшую как изваяние, и приветливо помахал ей грязными пальцами: – Привет, детка! Не хочешь развлечься?

Все, секса не будет, понял я, когда услышал вой сирены в исполнении Берты и увидел ее забег по комнате. Она врезалась в закрытую дверь и упала, потеряв сознание.

Я поднял ее, осторожно положил на кровать. На лбу у нее красовалась огромная шишка. Пришлось девушку лечить. Вот как оно бывает не вовремя, подумал я, глядя на магистра, который, не распрямляясь, ходил около кровати на своих ладонях. Он даже не думал, что ему неудобно.

– Магистр, идите спать уже, вы всех в академии перепугали, хватит.

Я говорил не зло, а устало. Бросил сумку на пол, лег на кровать и уснул.

Проснулся, как всегда, свежим, на стуле напротив меня сидел Гронд и терпеливо дожидался моего пробуждения. Надо же, какая деликатность, подумалось мне.

– Доброе утро, мастер! – как можно приветливее поздоровался я. – Вы позволите мне одеться, а то голым как-то неудобно перед вами находиться.

Старик молча подал мне сначала исподнее, потом штаны. Остальные вещи я взял сам. Оделся, обулся и посмотрел на безопасника.

– Чем обязан, мастер? – поинтересовался я.

– Своим исчезновением! – как-то подозрительно кратко и сурово ответил шеф местной контрразведки.

Зная Гронда, я понял, что надо будет говорить часть правды. Вот только какую часть ему следует знать?

– Спрашивайте, – так же кратко ответил я.

– Зачем девочку напугал? – Голос его стал еще суровее.

– Случайно вышло, – ответил я правду, а дальше стал врать: – Выхожу из купальни, а у меня гости, вот и получилось, – развел я руки, показывая, что я не нарочно.

– А когда входил, то ее не видел? – недоверчиво спросил он.

– Так я телепортом с помощью амулета сразу в купальню.

– Покажи! – приказал он.

– Что показать? – изумился я.

– Прыжковый амулет, – не отступал старик.

Тут из сумки появилась грязная нога, и между пальцами у нее торчал какой-то амулет. Потом раздался возглас: «Это не тот, – и нога исчезла. – Опять не тот. Да где же он?»

Я сидел ни живой ни мертвый: магистр решил помочь мне в поисках несуществующего амулета.

Гронд со вздохом посмотрел на грязную ногу, периодически вылезающую из сумки, и сказал:

– Добалуешься ты, студент. Не надо амулета. Расскажи, почему тебя орден Искореняющих захватил и как ты от них ушел.

– Сбежал. – Я решил говорить часть правды. Ту, что можно.

– И каким же образом ты от них сбежал?

Весь вид старика выражал недоверие. Но тут я вспомнил про ширинку и расхохотался:

– У меня руки были связаны за спиной. А меня повели по нужде в кусты.

– Ну? – не понял Гронд. – И что?

– Так я попросил конвоира развязать мне шнуровку на штанах и подержать.

– Чего подержать? – не понял старик.

– Мою пипирку, чтоб я мог помочиться.

Гронд сидел с открытым ртом и смотрел на меня.

– Он развязал тебе руки, так?

– Так, – согласился я. – За это я его убил, другой удрал. Вот и весь рассказ.

Старик долго жевал губами, обдумывая мои слова. Потом спросил:

– За что они тебя захватили, ты знаешь?

– Знаю, мастер, им нужен козел отпущения, которого можно сжечь как одержимого.

– А козел тут при чем? – похлопал глазами старикан. – Да еще отпущения. Что это за козел такой?

– Это тот, кого не жалко убить или свалить на него вину. Вот меня и выбрали.

Дед еще посидел молча, потом достал свернутые листки бумаги, положил рядом со мной.

– Завтра убываешь в город Бродомир, на границу. Отправишься в составе посольства к хану орков. Тебя записали помощником магистра Луминьяна. Зайди в канцелярию за документами. – Он встал и быстро, словно ему не было столько лет, вышел.

Вроде отмазался и на время скроюсь в степях орков, неплохо получилось, решил я и посмотрел листки, что оставил старик. А вот за это спасибо, мысленно поблагодарил я его за информацию о лесных эльфарах и с хорошим настроением направился в столовую. Как ни в чем не бывало прошел мимо ошарашенных снежных эльфаров, но здороваться не стал. Только услышал, как кто-то подавился у них за столом и закашлялся. Сел на свое место и стал есть утреннюю кашу. Мои ребята оказались не в курсе произошедших событий и спокойно сидели рядом. Ну задержался босс, ну бывает. Это меня устраивало больше всего.

– Штоф, – обратился я к товарищу, – меня отправляют с посольством к оркам в степи. Ты остаешься за старшего. – Посмотрел на удивленного паренька и строго добавил: – Смотри у меня! Чтобы все были живы и здоровы к моему возвращению.

– А почему вас, милорд? – спросила Эрна.

– Потому что меня больше не допускают до схваток и не хотят, чтобы я тут без дела болтался, – честно ответил я.

– Это да, – согласился Штоф, – вы, милорд, от скуки можете дел натворить.

Я глянул на него: и этот туда же! Ну что у меня за репутация!

В это время из-за своего стола встала Тора и подошла к нашему.

– Пусти-ка, – обратилась она к одному из моих парней. Тот посмотрел на меня и, получив подтверждающий кивок, молча встал, а эльфарка села на его место.

Она взяла мою кружку и булочку и стала с аппетитом есть. Доев все до крошки, она вытерла уголки рта платочком, вытащенным изящным жестом из-под рукава блузки, и с улыбкой прямо смотря мне в глаза сказала:

– Чтобы дружба была крепче.

– Мм, – замычал я, не зная, как реагировать, – но бить я вас, принцесса, не буду.

– Бить не надо. Просто поцелуй. – Она не опускала своих ярко-синих больших глаз, и мне казалось, что я в них тону. Тону безвозвратно.

Но утонуть мне не дала Шиза.

– Целуй девушку, болван, – приказала она.

Я поднялся и, наклонившись через весь стол, поцеловал Тору в губы. Почувствовав ее ответный поцелуй, ощутил легкое головокружение. Я оторвался от ее губ и, ошарашенный, сел на свое место. В столовой наступила тишина. Не слышно было разговоров и стука ложек о тарелки. Все во все глаза смотрели на нас. Девушка грациозно поднялась и молча пошла на выход. За ней потянулись не менее ошарашенные и молчаливые эльфары. Аре-ил уходил с опущенной головой.

– Штоф, – вспомнил я, – передай Борту, что у меня все в порядке. Пусть не волнуется.

В канцелярии мне выдали предписание убыть немедленно в распоряжение магистра Луминьяна из состава вангорского посольства к оркам и бесплатный билет на телепорт в город Бродомир. Казначей отсчитал мне суточные в размере десяти серебряных монет и выпроводил за дверь. Но я стал возмущаться мизерностью оклада члена Великого посольства.

– Вот у Великого посольства жалованье и получайте, – сказал он. – А это суточные на проживание, а не на девок в борделях, молодой человек.

Собирать мне было нечего, все нужное всегда со мной, поэтому я без сожаления и долгих сборов покинул стены филиала академии.

Приграничный город встретил меня торговой суетой, усиленными нарядами стражников, вооруженными людьми и многочисленными оборванцами, шнырявшими в поисках поживы тут и там. На мне был неприметный наряд, купленный Марком, и я не привлекал к себе внимания. Идет себе небогатый молодой горожанин, и даже кошелька на поясе у него нет. Подойдя к регистрационной будке, я зарегистрировался и поинтересовался, где можно найти посольство, отправляющиеся в степи к оркам. Девушка мило улыбнулась и произнесла: «Следующий».

Не огорченный таким приемом, я выложил серебряную коронку перед ней и повторил вопрос. Девушка быстро сгребла монетку и уже без улыбки рыкнула пытающемуся меня отодвинуть купцу за моей спиной: «Куда прешь, не видишь, человека обслуживаю».

– Тан, наведайтесь в казармы гарнизона, посольские должны быть там, – очень вежливо ответила она мне.

В казармы так в казармы, решил я и, поймав за ухо пробегавшего мальца, спросил:

– Пять дил хочешь заработать?

Тот сначала взвыл, но, услышав про деньги, сразу замолк.

– А что делать надо? – спросил он из-под моей руки.

– Показать, где армейские казармы.

– Ну, это будет стоить десять дил, – стал торговаться пацан.

– У меня есть пять и пятьдесят монет, – сделав серьезное лицо, ответил я. – Думаю дать тебе пятьдесят.

– Это правильно, – по-взрослому солидно ответил паренек, не каждый день можно заработать такие деньги.

– Но взамен отрежу тебе ухо, договорились?

– Нет! – твердо сказал он. – Мне надо только пять дил, дяденька. Ухи резать не надо, а то мамка ремня даст.

– Тогда веди к казармам.

Я не стал отпускать его ухо, чтобы он не сбежал. Так мы и шли до угла.

– Вон казармы, – сказал сорванец, с которым мы прошли от силы метров сто. – Давай пять дил! – Он был решительно настроен получить свой законный заработок.

– Держи, провожатый. – Я сунул ему в руку монетку в пятьдесят дил и отпустил ухо.

Он удирал так быстро, что только снежок клубился следом.

На воротах городского военного гарнизона стояли два воина с хмурыми лицами, сразу было видно, что они мучились похмельем.

– Поздорову, служивые, – обратился я к ним, – вижу, не шибко вы радостны. Вот, полечитесь, – достал я бутылку.

– А ты кто будешь? – не сводя взгляда с вожделенной бутылки, спросил один из них.

– Студент Азанарской академии, прикомандировали меня к посольству, что в степь направляется.

– Здесь ваши, – сморщился воин. – Подожди, сейчас мага позову.

– Бутылку не забудь, – протянул я ему вино.

С ловкостью фокусника он выхватил бутылку и спрятал за щитом, потом подмигнул и сказал:

– Если что надо будет, студент, обращайся. Меня Ромулом кличут. А его, – он указал на второго, – Вирсаном.

Надо же! А я и вправду подумал, что второго зовут Ремом. Как основателя Рима.

Молодой маг вышел к воротам и, недоверчиво буравя меня глазами, попросил показать предписание. Прочитав его и повертев в разные стороны, он честно спросил:

– Скажите, студиоз, как вы попали в состав посольства?

– Не думайте лишнего, мессир, – ответил я вежливо, – меня спровадил с глаз ректор в наказание за шутку.

Маг вернул мне предписание, и в его глазах появилось неприкрытое любопытство.

– В наше время за шутки студентов отправляли в отстойник.

– Я там уже был, – ответил со вздохом я, – меня туда больше не допускают. Я решил улучшить систему очистки и затопил в дерьме всю академию.

– Да вы что! Я слышал от друзей эту историю. Так это вы постарались? А сюда за что? – продолжал допрашивать местный маг.

– За иллюзию.

– Что, за простую иллюзию? – Маг опять стал недоверчивым.

Чтобы долго не объяснять ему про свою созданную иллюзию, я просто сказал:

– Магистр, покажитесь.

И из сумки вылезла голова, которая посмотрела на мага в четыре немигающих зрачка. Тот дернулся. Осенил себя святым кругом.

– Проходите, студент, и старайтесь никому не показывать ваши опыты. И где вы такую образину видели? – Он передернул плечами и покосился на мою сумку.

Мы прошли через большой плац и вошли в отдельно стоящее двухэтажное здание. На втором этаже маг постучал в высокие двустворчатые двери.

– Кого там принесло? – раздался из-за них голос. Тон был явно недоброжелательный.

– Ну вот, вам сюда, – сказал сопровождающий маг и быстро удалился.

Мне ничего не оставалось делать, как открыть половинку двери и, пропечатав строевым шагом до большого стола, за которым сидел крупный и не старый еще мужчина с военной выправкой, отрапортовать:

– Тан Аббаи, прибыл в распоряжение магистра, не помню, как зовут, для участия в посольстве к оркам в степь.

Бодро все это проговорив, я замер по стойке смирно.

Сидящий за столом человек в расшитом серебром камзоле с интересом на меня уставился.

– Повтори еще раз, ты кто и к кому прибыл, – рассматривая меня как некую диковинку, приказал он. Голос был негромкий, но властный.

Да пожалуйста, подумал я, и выдал еще раз:

– Студент Азанарского филиала академии магии Ирридар тан Аббаи, прибыл в распоряжение магистра, не помню, как зовут, для участия в посольстве к оркам в степь.

– А что ты там забыл? – неожиданно спросил меня сидящий. – Я спрашиваю, зачем ты лезешь в степь? – уточнил он свой вопрос.

– Моего мнения не спрашивали, – ответил я и принял стойку вольно. – Дали предписание и выгнали, – не стал врать этому человеку. Он показался мне нормальным мужиком. Правильные вопросы задает. Не орет. Не гонит.

– Я граф Мару тан Саккарти, глава посольства. Давай сюда предписание. Еще какие письма из академии есть? – Он мельком посмотрел на меня.

– Нету, – вынужден был вздохнуть я.

Он молча написал записку и протянул мне:

– Внизу отдашь снабженцу. Он поставит тебя на довольствие, и отправляйся к тому, кого не помнишь. Он в подвале опыты проводит. – Уже на выходе он спросил: – Меч держать в руке умеешь?

– Я нехеец, сударь! – гордо вскинув голову, словно был настоящим гасконцем, ответил я.

– Ну тогда, может быть, останешься жив. Ступай, нехеец, – выпроводил он меня.

Спустившись вниз, я осмотрелся и, увидев мужика, тащившего мешок, остановил его:

– Любезный, скажи-ка, где находится снабженец посольства?

– Пойдемте, ваша милость, провожу, я как раз туда, – половчее перехватив мешок, сказал он.

Снабженец – жирный дядька с наглыми глазами и толстыми как сардельки пальцами сидел в том же подвале, что и мой начальник-магистр.

Я сел рядом с ним и протянул ему записку. Прочитав ее, он сморщился и сказал:

– Свободен.

– Как же свободен? А где паек, зарплата и прочие бонусы посольских?

Про себя усмехнулся: нагреть хочет, морда интендантская, – и схватил снабженца за «ленинскую» бородку клинышком.

– Расскажи-ка мне, любезный, что полагается посольскому в походе, – вежливо спросил я.

Мужик, не ожидавший такого поворота, сначала опешил, потом попытался оторвать мою руку от бороды. Затем стал угрожать всеми карами, какие мог вспомнить. Чтобы остановить словоизлияния интенданта, я достал кинжал и приставил к горлу.

– Я тебя прирежу, – тихо сказал я.

– Тогда тебя казнят, – не сдавался ворюга.

– Не казнят, я скажу, что ты пытался ко мне приставать, как к женщине, и я защищал свое достоинство, – ответил я.

У снабженца от моих слов глаза стали как блюдца. Он поморгал, задумался и сказал:

– Ладно, отпускай бороду, договоримся. Ставка будет, как у настоящего мага – два золотых в день.

– Три, – поправил я его расчеты.

– Два с половиной, три только у магистра. Питаться будешь с котла дворян. И коня получишь. Это все. – Он смотрел на меня строго, но без злобы. Потом скрупулезно выписал аттестат и отдал мне. Я в ответ выставил две бутылки вина. Типа алаверды. Снабженец посмотрел на них и укоризненно сказал: – Мог бы просто начать с них.

Дальше по коридору длинного подвала проводил свои опыты магистр артефакторики и алхимии мессир Луминьян. Постучавшись, я доложил, что прибыл в его распоряжение.

– Какой курс? – спросил меня худющий и длинный, как жердь в заборе, магистр.

– Самый первый, мессир, – радостно возвестил я, хотя понимал, что его это мало обрадует. Иметь помощником неумеху никому не хочется.

– А чему ты радуешься, дурень? – глядя на меня с высоты орлиного носа спросил мой новый начальник.

– Так тому и радуюсь, что могу научиться у вас многому, – так же радостно ответил я.

Магистр только хмыкнул:

– Ну-ну, тогда вон посуда после алхимических опытов, иди мой ее, – показал он своим крючковатым носом на угол комнаты, где в плетеных корзинах лежала использованная и грязная алхимическая посуда.

– Сей момент, – сказал я и вышел под удивленным взглядом магистра.

В коридоре я поймал за шиворот грузчика и потащил в лабораторию. Не обращая внимания на жердину в мантии магистра, я показал мужику на корзины и приказал:

– Бери их и тащи на мойню. Знаешь где это?

– Знаю, ваша милость, – поклонился он, и мы вышли.

На мойне я применил заклинание Изи и теперь сам понял, насколько это удобно. Облил водой, сплел заклинание, и готово – первозданная чистота.

– Здорово у вас это получилось! – восхитился мой нечаянный носильщик.

– Бери корзины и тащи обратно, – приказал я. – Нет, стой! Иди за мной.

Я решил не спешить докладывать магистру о выполнении работ, этот сухарь заставит меня еще что-нибудь делать. Вечером сам отнесу.

Глава 11

Бродомир. Степи

Расположили сотрудников посольства по статусу. Обслуга жила в общих казармах, аристократы, и я в том числе, – на втором этаже внутренней крепости. Свою комнату я делил с каким-то секретарем посольства. Кто он был и чем занимался, я не знал, да и не знать не хотел. Меня больше заинтересовал сам город, где собирался самый разнообразный люд и нелюдь. Вот в ближайший трактир я и направился. А где как не там можно узнать последние вести из степи и вообще познакомиться с приграничной жизнью?

В помещении трактира оказалось полно разного народа, все столы были заняты, и стоял многоголосый хор разговоров. Я осмотрелся, где можно примаститься, и увидел своих новых знакомых, несостоявшихся устроителей нового Рима. Ромул сидел рядом со своим напарником и тремя крепкими парнями, очень знатно экипированными и вооруженными. У всех троих были длинные отвислые усы, придававшие им сходство с запорожскими казаками, загорелые до черноты лица, а поджарые фигуры выдавали в них опасных и умелых бойцов. Один выделялся огромными размерами, как Борт. Я прямиком направился к ним. Ромул заметил меня и, весело помахав рукой, крикнул, пытаясь перекричать гул, стоящий в трактире:

– Студент, давай к нам. – Был он уже красный от выпитого и навеселе.

– Добрый день, рены, – вежливо поздоровался я и уселся на свободное место. – Вы позволите вас угостить?

Самый лучший способ наладить отношения – это выставить бесплатное угощение. Что я и собирался сделать.

– Я же говорил, студент отличный парень! – весело хлопнул меня по плечу воин и позвал пробегавшего мимо подавальщика: – Мутавей, три бутылки белого лигирийского и… – Он задумался. – А тебе, студент, чего? – Он посмотрел с сомнением на меня, оценивая мою молодость.

– Мне цвар с травами, – попросил я.

Подавальщик слегка кивнул и убежал.

– Знакомься, студент, это ребята из отряда «Степные варги», они будут сопровождать и охранять посольство к хану орков. Это десятник Дрез, – кивнул он на здоровяка, – а это братья Мрачек и Гроздя.

Я с удивлением посмотрел на наемников:

– А разве посольство не армейские охраняют?

– Нет, студент, солдаты в степи беспомощны, как малые дети, это только если армию брать с обозами, маркитантами. Но кто же для посольства армию отправлять будет? – засмеялся десятник. – Степь, она тишину любит, – добавил он. – Вот тебя, молодого, за какой надобностью в степь потянуло, приключений захотелось? – прищурившись, спросил он.

– Нет, меня на время спровадили подальше из академии. Мои опыты кое-кому не нравятся, – ответил я вроде и правду, но в то же время туманно.

– Ссылка, значит, – усмехнулся в усы Дрез.

Подавальщик принес вино и кружку горячего цвара.

– Ты меч в руках держал когда-нибудь? – пригубив вино, продолжил расспросы Дрез.

– Бывало, – ответил я.

– Тогда слушай, студент. Орки любят подраться и прямой взгляд в глаза принимают как вызов. Поэтому избегай смотреть на них. Будешь смотреть исподтишка – примут как оскорбление, вызовут на поединок. Ну, остальное в походе расскажу. Сиди тихо как мышка – и вернешься обратно. Может быть, – добавил он.

За нашей спиной раздался шум, и мимо прошли орки, вернее, два орка и одна орчанка. Вот на нее я и вылупился. Одета она была в облегающие кожаные лосины, сверху кольчуга тонкого плетения. Но главное то, что правая грудь ее была оголена полностью и стояла, как налитое крупное яблоко. За ее спиной висел небольшой композитный лук, а на поясе нож и жезл из черного дерева с навершием в виде головы змеи.

Не успел я насмотреться на это чудо, как орчанка резко развернулась и посмотрела на меня. Кожа ее была золотистой, в отличие от зеленоватых орков, и клыки выпирали из нижней губы не так сильно. Я поднялся и сказал первое, что пришло в голову: «Здрасти, леди». Леди вроде как улыбнулась и показала все свои острые зубки, а может быть, просто оскалилась, кто их разберет, степных лядей, и быстро сделала ко мне два шага. Не останавливаясь и ничего не говоря, очень стремительно пальцами ударила мне в горло. Но я давно был в боевом режиме и слегка отклонился, пропуская смертельный удар мимо. Выход из ускорения, и я, так же глупо улыбаясь, продолжаю стоять напротив нее.

Орчанка тоже замерла, с удивлением смотря на меня и явно не понимая, что произошло – то ли я отклонился, то ли она промахнулась.

– Поединок, хуман, – в бешенстве словно выплюнула, а не произнесла она.

– Сожалею, мадам. Не знаю, как вас правильно величать. Но я еще несовершеннолетний и не могу сражаться на мечах. Могу на кулаках. Но женщин не бью, – ответил я на ее вызов.

Мои слова вызвали смех у орков, стоящих за спиной лучницы, и у наемников за нашим столом. Еще громче расхохоталась сама орчанка.

– Ты кто, малыш? – сквозь смех спросила она.

– Студент Азанарской академии магов, – не называя своего имени, представился я.

– Тогда магический поединок, от него ты не отвертишься. Но не бойся, ты меня позабавил. Я тебя убивать не буду, только покалечу за твою наглость. – Она продолжала показывать мне свои клыки. Причем они ее не портили.

– Могу поинтересоваться причиной вашего вызова? – спросил я. Надо же было разобраться, в чем дело. В глаза не смотрел, исподтишка тоже. Взгляд мой прирос к ее груди и только, но про это мне «Степные варги» не говорили.

– Ты пялился на меня! – почти выкрикнула она.

– Неправда, – ответил я и увидел, как расширились ее глаза.

– Ты хочешь сказать, что я лгу? – Она это не проговорила, а прошипела, как удав Ка, вопрошая Маугли: «Так они называли меня грязной лягушкой?»

– Нет, тана, – я решил подольститься, – я вами любовался.

– Ты или очень глуп, малыш, или очень нагл, – уже спокойнее ответила она, – что в общем-то одно и то же. Следуй за мной на арену, – приказала она.

Я вылез из-за стола и пошел в шаге от нее.

– Все-таки я бы на вашем месте был осторожен, – сказал я ей в спину и тут же ткнулся в нее носом. От орчанки пахло женским телом и травами. Она резко затормозила и повернулась так, что ее грудь с широким коричневым ободком соска оказалась на уровне моих глаз.

– Это что ты сейчас такое сказал, паршивый сквоч? – Она уперла руки в бока.

– Когда идешь стричь овец, не забывай, что и сам можешь быть острижен, – ответил я прямо, смотря на острый сосок.

– Я выжгу тебе глаза, – прошипела она.

– За что это? – Я спросил просто так, чтобы не оставить последнее слово за ней.

– За то, что ты пялишься на меня, вот за что!

– Вы понятие о справедливости имеете? – задал я возмущенно вопрос. – Куда можно смотреть, на задницу? Туда не смотри, сюда не смотри. А для чего глаза даны? Вот вы, мадам, смотрите на меня, а я не пытаюсь вырвать ваши глаза, – продолжал рассуждать я.

– Я понял, почему тебя, студент, сюда отправили, – подал свой голос десятник, он, оказывается, шел за моей спиной. – Тебя хотели убить чужими руками.

– Не горюй, – ответил я, – меня еще не убили.

– Это пока ты до арены не дошел, бедолага, – искренне вздохнул десятник.

А я промолчал.

– Давайте так, уважаемая, сделаем, – обратился я в спину орчанке. – Вы три раза пытаетесь убить меня магией. Я только защищаюсь. Если не получится у вас, то будем считать конфликт исчерпанным. Мы в знак примирения разделим с вами пищу в трактире.

Она резко обернулась, а я как шел, не останавливаясь, так и уткнулся лицом в ее оголенную грудь. Потом не знаю, что на меня нашло, лизнул ее сосок. Воительница с криком отскочила от меня.

– Ах ты, паршивец! – с возмущением в голосе вскрикнула она, но уже без былой злобы. – А говорил, что не знаешь наших обычаев! А я, дура, и уши развесила. – Тьфу! – плюнула она на землю. – Пошли хлеб преломлять.

– Это совсем другое дело, – согласился я, – можно и вино тоже… э-э-э… переломить. Нет, перепить. Нет, поделить. Так правильно будет, – нашелся я, подбирая правильные выражения.

– Рисковый ты парень, студент, но везучий, так удачно под сиську попасть и пососать, – со смешком сказал десятник, который все время был рядом, при этом он удивленно покачал головой: – У самой шаманки! Если бы кто рассказывал, я бы не поверил.

– Мне от этого какая польза? – тихо спросил я. – Случайно получилось.

– Теперь она обязана условно принять тебя в свой род, – ответил так же тихо десятник. – Но чтобы войти в род полностью, нужно пройти испытание. Хорошо то, что она тебя убивать не будет. За остальных сказать не могу, посмотрим.

Мы вернулись в трактир и расселись друг против друга, я с наемниками с одной стороны и орчанка с сопровождением мускулистых орков – с другой.

– Меня зовут Ленея из рода Гремучих Змей, – представилась она. – Я старшая шаманка рода.

– Очень приятно, Ленея, я Ирридар тан Аббаи, условно принят в род Гремучих Змей.

Лицо мое было непроницаемо. Но скрыть смех в глубине своих глаз я не мог. Степная дева это заметила и сморщилась, словно подавилась.

– Не радуйся прежде времени, малыш, у нас найдутся охотники, которые захотят проверить, чего ты стоишь.

– Это будет потом, – рассудительно ответил я. – А сейчас давай ломать хлеб и делить вино.

Шаманка, прямо смотря мне в глаза, переломила лепешку и протянула мне со словами:

– Принимаю в род Гремучих Змей Ирридара-малыша, да докажет он, что достоин быть членом рода.

Для меня ее фраза прозвучала несколько двусмысленно. Производителем в их роду я быть не желал, поэтому ответил:

– Принимаю хлеб от шаманки Ленеи из рода Гремучих Змей и вхожу в род условно. Всех, кто усомнится в том, что я достоин этой чести, порву на хрен, – и под удивленными взглядами присутствующих стал поглощать лепешку. Потом налил вина в кружки по половине и одну протянул орчанке со словами: – Ты не пожалеешь о своем выборе, – и, не отрывая взгляда от ее глаз, выдул свою порцию. Вытер губы и нагло спросил: – Теперь что, надо целоваться?

Орчанка внимательно и оценивающе на меня посмотрела и сказала:

– Кого другого, малыш, я за этот вопрос убила бы, но с тобой поцелуюсь. – Она притянула меня к себе сильными руками и впилась мне губы, да так, что клыками прокусила верхнюю губу.

Мой рот наполнился кровью, которую она втянула в себя и проглотила. Потом резко оттолкнула меня. Сначала она усмехалась, смотря на глубокие раны на губе, из которых обильно текла кровь, но по мере того как они затягивались, улыбка сползала с ее лица.

– А ты не так прост, малыш, – задумчиво разглядывая меня, произнесла она и вдруг скомандовала своему сопровождению: – Уходим!

И они так же шумно, как вошли, покинули трактир.

– Она выпила твою кровь? – глядя на меня из-под нависших бровей, спросил один из братьев.

– Наверное, – ответил я. – А что, это плохо?

– Ведьма теперь будет тебя чувствовать, если ты окажешься где-то недалеко, а хорошо это или плохо, будет зависеть от того, что она с тобой захочет сделать.

– Сейчас ты для нее просто интересная зверушка, которая ее позабавила, – ответил за наемника десятник. – Ты осторожным быть просто не умеешь, это я понял. Кроме того, везучий как не знаю кто. Но если из-за тебя в походе начнутся неприятности, я убью тебя сразу. Хочу, чтобы ты, студент, запомнил мои слова. Степь любит тишину. Пошли, ребята, – сказал он братьям.

Они ушли, а я остался один за столом. Мои мысли крутились вокруг только что случившегося. Шаманку я не боялся, но вот узнать обычаи орков надо было по-другому, не так отсвечивая. Мне хотелось свои возможности сохранить в тайне, но шутливый настрой иногда не к месту меня подставлял, при этом Шиза вела себя отстраненно, не мешая и не помогая.

– Я не вмешиваюсь, потому что у тебя всегда получается вылезти из задницы, в которую ты сам себя загнал. И получается лучше, чем это сделала бы я, – ответила на мои размышления мой ангел-хранитель. – Тебе и мать говорила: «Витя, ты подумай сначала, перед тем как что-то сделать». Я тоже это тебе скажу: думай.

Вечером я взял корзины с посудой и понес к магистру в подвал. Честно, я думал, что старого засушенного стручка там уже нет, но жердина был на месте и что-то мастерил.

– Ты где пропадал? – не поднимая головы от разложенных на столе медальонов, спросил он.

– Посуду за вами мыл. Вы, магистр, неаккуратно работаете, столько грязи я еще не видел, – поставил корзины в угол, где они стояли, и посмотрел на Луминьяна.

– А говорят, что какой-то студент свару устроил с орками в трактире, – вдруг сказал магистр, не отрываясь от работы.

– Да дурней везде хватает, – как можно равнодушнее ответил я.

– В этом ты прав, – согласился со мной Луминьян, – дураков действительно хватает. Ты себя к кому относишь?

– Учитель, – решил сподхалимничать я, – странный вопрос!

– Я тебе не учитель, а временный начальник, – ответил старик и подошел к корзинам с посудой, достал несколько предметов и внимательно осмотрел. – И вопрос ничуть не странный, нормальный вопрос. Студент у нас один, и это ты. – Он поднял голову и посмотрел на меня, но взгляд его выражал больше удивление, чем недовольство.

Тут, оказывается, слухи разносятся со скоростью поезда, вот и магистр, сидя в подвале, уже слышал о моих подвигах. И что ему сказать, кто я, коли сам же назвался дурнем.

– Сплетни это, – махнул я рукой.

– Странно, – сказал магистр, внимательно рассматривая чистейшую посуду, – ты знаешь заклинания идришей?

Я ожидал всего, но только не этого вопроса, и застыл с открытым ртом.

– А что, – спросил я осторожно, – это большая тайна?

– Этот народ свои тайны никому просто так не открывает, – ответил магистр и понюхал склянку своим орлиным носом.

– Но я так понимаю, магистр, что вы знаете эти заклинания, – не остался я в долгу.

– Я знаю их, потому что моя мать из народа идришей, – ответил въедливый старикан. – А вот откуда знаешь ты, нехеец? – Он остро смотрел на меня, ожидая правдивого ответа, и от того, что я отвечу, могло зависеть развитие последующих событий. А то, что он вычислил во мне нехейца, тоже убеждало, что врать не следует.

– Мне повстречалась одна семья идришей, которой я помог и принял к себе на службу. Отнесся к ним не как все, а по-человечески, если вы понимаете, о чем я говорю, – ответил я.

– Я понимаю, – покачал он лысой головой, внимательно меня рассматривая.

В это время, как всегда некстати, вылез из сумки другой магистр, сложенный конвертиком. Он на наших глазах разложился и встал в полный рост. При всей его устрашающей внешности он стал еще и зеленым.

– Мой юный друг, – сказала иллюзия, – вам следует закрывать свои запасы вина от посторонних, иначе я сопьюсь.

Луминьян совершенно спокойно смотрел на моего иллюзорного ужастика; казалось, его невозмутимость невозможно пробить никакими событиями или видениями.

– Похож на Вальгума Рострума, давно пропавшего, – высказал свое мнение артефактор.

Бывший магистр ордена Искореняющих обернулся на голос и совершенно беззаботно сказал:

– О, здоро́во, Луминьян! Как поживаешь? У тебя от похмелья есть что-нибудь?

– Это иллюзия? – спросил меня жердина, присматриваясь к другому магистру.

– Был раньше, – сознался я, – теперь вот живет своей жизнью и стал пить. Вот из-за него меня сюда и сослали, – добавил я.

Врать этому сухому крючконосому магистру я не хотел. От него веяло какой-то доверительностью, которую умом было не понять, но я чувствовал ее где-то на глубинных слоях своего сознания. Ему надо говорить правду. Не скрывая.

– И где ты видел настоящего магистра в таком виде?

– На месте силы, распятым его учениками. Я его снял и по его просьбе отправил за грань. А он туда не ушел. Залез ко мне в сумку, в пространственный карман, и долго там сидел, пока мне в голову не пришло создать иллюзию, в которую он вселился.

– Интересный феномен, – прошамкал тихо Луминьян, – требует изучения. Вальгум, – обратился он к бывшему Искореняющему, – ты позволишь тебя изучить?

– А зачем меня изучать, старый идриш, мне и так хорошо. Ты спрашивай, я отвечу, но сначала бы полечиться.

Я достал свой эликсир и протянул Роструму; тот, не глядя, что ему дают, выдул фиал и с облегчением вздохнул.

Луминьян с интересом смотрел на преображение живой иллюзии.

– Вы позволите ваш фиал? – спросил он у меня.

Мне было не жалко отдать на исследование эликсир, но я хотел защитить свои запасы в сумке.

– Учитель, – обратился я к крючконосу, – я вам отдам целый фиал, но взамен вы научите меня, как закрывать свои запасы от таких вот пропойных сущностей.

– Без проблем, ученик, – улыбнулся дед.

Ну все, контакт с начальником налажен.

Утро началось с того, что посольство охватила суматоха. Поступил приказ выдвигаться, и тут началось! Секретари носились по двору. Дворяне кричали, что не всё еще собрали. Обоз даже не начинал грузиться, а снабженец сидел и позевывал. Глава посольства граф Мару тан Саккарти орал и грозился всех повесить, если сейчас же все службы не соберутся и не выступят. Но во дворе происходило броуновское движение людей без всякого видимого смысла и направленности. Мой магистр-артефактор сидел в повозке и дремал. Где пропадало другое существо, я не ведал. У ворот плотной группой собрались «Степные варги», они в общей вакханалии не участвовали и равнодушно смотрели на царящую суету.

– Студент, – позвал меня магистр, – раздай амулеты посольским. – Он протянул мне коробку и снова закрыл глаза.

В коробке лежали медальоны – комбинированные «щиты» и «невидимость». Я сунул ее в сумку и пошел к спокойно сидящему на крыльце снабженцу.

– У меня есть что тебе предложить, – сказал я.

– Как женщина ты меня не интересуешь, – ответил этот гад, и я засмеялся. А что, смешной ответ.

– У меня есть амулеты для посольских, прошу по три серебряные короны за каждый.

– Покажи, – оживился снабженец.

– Амулеты «щит» и «невидимость», два в одном, – ответил я, раскрывая коробку. – Очень редкие амулеты, сделаны магистром, сам купил по два серебряка.

– Возьму по два с половиной. Тут сколько? – спросил он.

– Тридцать шесть, – ответил я (Шиза уже подсчитала). – Согласен по два с половиной.

Получив расчет и отдав амулеты, я направился к повозке магистра. Но тот снова меня удивил.

– Почем продал? – спросил он.

– По два с половиной серебряных, – не стал врать я. – Вот откуда вы узнали, учитель?

– Ты с идришами близко сошелся, – ответил он. – Мою половину давай.

Я без возражений отсчитал его долю.

– Как думаете, скоро двинемся? – спросил я.

– Завтра к обеду, – ответил магистр и снова закрыл глаза.

– А почему мы тогда во дворе торчим? – не выдержал я.

– Чтобы не сказали, что из-за нас задержались.

– С такими сборами мы и за трик не доедем до ставки хана, – вздохнул я.

Он приоткрыл один глаз.

– Торопишься?

– Да вроде нет. Скучно только, – ответил я.

На мои слова старик отреагировал странно. Он заморгал глазами и произнес:

– Меня Гронд предупредил, чтобы я не давал тебе скучать. Сообщил, что это общественно опасно. Вот книга по работе с пространственными карманами, сиди рядом и изучай, – протянул он мне небольшой фолиант.

Я взял книгу, посмотрел на магистра, но ничего не сказал. Привязал коня к повозке и залез внутрь. Занимался я до вечера, но с принципами действия пространственных аномалий разобрался. Иногда и такая репутация приносит пользу. Означенная магия в Азанаре не преподавалась. Когда я с помощью выученных заклинаний заглянул к себе в сумку, то, честное слово, был удивлен. Я увидел, как магистр Рострум создал там себе мирок в пространственном отделении. Он жарил змеек на углях, попивал мое вино и, похоже, всем был доволен. Ну уж нет, иллюзорный пропойца, сейчас ты у меня посидишь в вытрезвителе.

Я разделил пространственную аномалию на сектора и передвинул бывшего Искореняющего в маленькую каморку, где создал ему кровать и стол. На стол поставил фиал с простой водой. Закрыл заклинанием его узилище и перешел к остальным участкам. Еду и вино сложил в продовольственный склад, артефакты вместе с золотом и драгоценными камнями – в массивный сейф. Все сектора запер, как ключом, разными заклинаниями. Теперь магистр не только не мог выйти из своей тюрьмы, он общаться мог только с моего позволения. То есть писать жалобы и просьбы в виде свитков, тратя при этом только свою энергию. А то он так вольготно устроился, что потреблял мои ресурсы без зазрения совести.

Утром Шиза сообщила, смеясь, что Вальгум сначала объявил забастовку. Потом угрожал, потом стыдил и взывал к совести, потом умолял его простить и обещал быть во всем послушным. Он написал мне кучу свитков, на которые Шиза отвечала однообразно: «Ваше прошение передано на рассмотрение по инстанции согласно уложения пространственной аномалии сумки. Ответ придет в течение трика. Начальник секретариата Шиза».

Я вздохнул свободно, теперь эта аномалия в виде ожившего магистра не вылезет в самый неподходящий момент, как, например, в случае с Бертой.

Секретарь посольства храпел на своей кровати и не думал собираться в путь.

Я же встал и спустился вниз. Там уже находился граф с хлыстом в руках и с ним около двух десятков солдат с плетками. Он зло глянул на меня и приказал:

– Становись в строй, идем будить этих сонь.

Потом передал мне свой хлыст и зычно скомандовал:

– По комнатам бего-ом марш!

Все побежали, а я остался на месте.

– Тебе что, студент, пинка дать, чтобы ты отправился будить эту сонную свору ленивых крыс?

– Никак нет, господин граф. Я пришел позднее солдат и не слышал вашего приказа. Разрешите разбудить снабженца.

Граф с ухмылкой посмотрел на меня и отобрал хлыст.

– Снабженца не разрешаю, иначе с голоду сдохнем в дороге. Иди, тихо разбуди его.

В это время в крепости раздались вопли и угрозы.

К обеду посольство и в самом деле было собрано и кое-как потянулось из двора гарнизона. Нас окружили «Степные варги», и мы с горем пополам отправились наконец в путь. Я спокойно ехал на коне рядом со своим магистром, который, сидя в повозке, казалось, был погружен в свои мысли.

– Ты, по-моему, нашел взаимопонимание со снабженцем? – неожиданно задал он вопрос.

– Ну вроде того, – ответил я, не понимая, к чему клонит ученый муж.

– Не забудь забрать наши продукты у него. Приготовим сами, а то будут кормить тухлятиной, – объяснил он мне свое беспокойство.

– Так снабженец обещал кормить из котла для благородных, – ответил я.

– Ты, студент, с посольством первый раз идешь. А мне часто приходилось. Так вот, кормить будут только графа и его приближенных. Мы, как ты догадываешься, в этот круг не входим. Поэтому питаться будем сами.

– Понял, учитель, не беспокойтесь, все сделаю, – пообещал я, и магистр опять погрузился в свои мысли.

Мы выехали за город, и наша длинная колонна потянулась в степь, которая раскинулась сразу за городскими стенами – беспредельная и покрытая невысокими холмами. Дышалось легко и свободно.

На одном из холмов вдалеке едва различимо маячила группа всадников. Чем ближе мы подъезжали, тем отчетливее было видно, что это не люди. Похоже, кони, большие и лохматые. А когда мы подъехали ближе, то оказалось, что это вовсе и не кони, а странноватые животные вроде быков, на которых ловко сидели орки, и среди них та самая шаманка. Помня, что степь любит тишину, я старался не вылезать и ехал в тени повозки. Всадники ударили своих псевдобыков пятками по бокам и довольно быстро направились к нашему каравану, о чем-то переговорили с передовым охранением «Степных варгов» и пристроились к колонне. Я видел, как шаманка озиралась и разглядывала медленно едущий конвой. Я подозревал, что она ищет меня – вкусив моей крови, она стала меня чувствовать на расстоянии. И тут я вспомнил, что в подземелье добыл книгу по магии крови, которую еще не удосужился прочитать. Значит, будет чем заняться на стоянке, решил я.

Остановка каравана предполагалась раз в день, на ночлег, поэтому я не стал ждать того момента, когда перед повозкой снабженца соберется толпа, а прямиком направился к нему.

Как разговаривать с тыловиками, я знал, для них существует только один формат плодотворного общения: «Ты – мне, я – тебе», – в остальных случаях или ничего не получишь, или иди собирай подписи кучи начальников и жди полгода.

– Я вижу, студент, у тебя опять есть ко мне предложение, – проявив ожидаемую догадливость, но достаточно сухо встретил меня наш интендант.

– Конечно, уважаемый. Вы человек деловой, и пустыми разговорами я вас отвлекать не собираюсь. Сколько надо заплатить, чтобы получить хорошие продукты мне и двум магистрам?

– Так магистр у тебя один! – воскликнул он, я сумел его удивить и сбить с него невозмутимость.

– Зато ест за двоих, – придумал я на ходу. – И не надо давать мне что-то несъедобное. Хороший паек и цена, вот что мне нужно.

– Раз едите за троих, то три серебряных короны, – опять став невозмутимым, ответил маленький, но очень деятельный толстячок.

– Не буду торговаться, – так же спокойно ответил я, – хочу просто предупредить: надуешь, я тебе наколдую расслабление живота на всю дорогу. Будешь бегать до ветра быстрее орков, скачущих на своих быках.

– Не беспокойся, студент, я понял, что с тобой надо по-честному. Вот собранный пакет, забирай, – он протянул большой полотняный куль, набитый провизией. Взамен я отдал ему тридцать серебряков, на которые он с удивлением посмотрел. – Это что?

– Это на десять дней вперед, – ответил я, – чтобы ты заранее готовил мне наборы.

– Хороший деловой подход, – кивнул снабженец и кинул на меня быстрый взгляд. – Но только я знаю, что орки хотят с тобой посчитаться, можешь и не дожить до утра.

– Тогда ты станешь богаче, – повернув коня от повозки, ответил я.

Меня не пугали разборки со степняками, я обещал их порвать, значит, порву. У меня возникала другая проблема: где взять топливо в степи? Не рубить же деревья в редких рощицах и не собирать лошадиные кизяки. Немного подумав, я решил сварганить походный примус. Ну как примус? Подобие его. Достал косточку из запасов, взятых в академии, с помощью заклинания впаял в нее три драгоценных камешка для подачи энергии и стал думать, как малый огненный шар сделать слабо пылающим огнем. По теории выходило так: берем заклинание фаербола, накладываем ослабление, добавляем вектор кружения и уменьшаем подачу энергии из камней. В теории легко, но как их соединить и, главное, как сохранить косточку, чтобы она не сгорела в плазме? Я начал чесать затылок и ерзать в седле. Магистр заметил мои потуги и спросил:

– Что задумал, ученик?

Вот догадливый, он и смотрит, как будто в душу заглядывает.

– Соображаю, как нам без дров обойтись, – ответил я и посмотрел на сразу проснувшегося учителя. Он встрепенулся и стал похож на старого грифа, увидевшего павшее животное, которое можно сожрать.

– Что-нибудь уже придумал? – осторожно и как-то с опаской спросил он.

– Да. Только не знаю, как амулет сохранить от жара, – ответил я.

– Показывай! – строго приказал он. – А то я так мыслю, что от самостоятельных твоих изысканий посольство может до пункта назначения не дойти!

Я показал ему амулет, рассказал свои задумки и задал вопрос, который меня мучил своей неразрешимостью. Магистр смотрел на косточку с открытым ртом.

– Как ты додумался соединить все это вместе? – спросил он.

Дядька явно был поражен, это читалось по его лицу, но я давно понял, что местные очень трудно придумывают что-то новое. А зачем, если старое работает хорошо?

– Оградить амулет от жара нетрудно, – раздумчиво протянул маг. – Сделаем второй амулет с щитом от огня и привяжем его к первому. – Он достал медяшку и стал над ней колдовать. – Все, готово, – возвестил дедок. – И можешь оставить эту разработку как дипломную работу за третий курс. Лучше никто не сделает. Она же откроет тебе дверь в магистратуру. Туда нужны две рекомендации от магистров. Но ты их получишь, одну дам я, вторую Гронд или Кронвальд.

– Спасибо, учитель, но отчего такая щедрость? – спросил я.

– Потому что ты понимаешь, что в этом мире все дается не просто так, за все надо платить.

– И чем мне надо будет расплатиться? – спросил я. Не из недоверия, а из интереса: что может потребоваться состоявшемуся человеку от студента в опале.

– Ты уже расплатился, помогая идришам, юноша. Мне больше от тебя ничего не нужно. А что нужно будет начальнику тайной стражи, даже предположить не могу, – ответил он. Потом посмотрел на меня с усмешкой и добавил: – Может быть, чтобы ты держался от него подальше и разворошил клубок старых змей в магистратуре? – Он с хрипотцой засмеялся. – Давай свой мешок с провизией сюда, посмотрю, что перепало нам от снабженца, – потребовал он. В этот момент артефактор очень походил на Кису Воробьянинова в исполнении Филиппова и повторял его крылатую фразу, рассматривая содержимое мешка: – Однако! Однако!

Вечером на стоянке произошло то, что я и предполагал с самого начала. Часть слуг ушла в ближайшую рощу рубить дрова, часть пыталась, толкая друг друга, пробиться к снабженцу, выкрикивая при этом, что его хозяин более знатен и достоин получить все первым. Но снабженца охраняли солдаты графа и всех выстроили в очередь. Свои продукты бедолаги получали до глубокого вечера, умел снабженец набить себе цену.

Стоянку стеной окружали повозки, как гуляй-город. Мы расположились подальше от лагерной суеты у возка, в котором ехал один магистр. Из веток я соорудил П-образную конструкцию и повесил на нее котелок с мясом и крупой, под котелок положил наше совместное с магистром изделие и включил его. Над амулетом появилось несильное пламя, которое весело закружилось вокруг котелка, освещая нашу небольшую площадку. Я нарезал лук и морковь, куски сала и, достав сковородку, чем очень удивил своего нового учителя, выложил все это на нее и поставил тоже над огнем. Скоро сало зашкварчало, и магистр велел выкладывать поджарку в кулеш.

– Так еще рано, не готово, – удивился я.

– Сейчас будет готово, выкладывай, – не терпящим возражения тоном сказал он.

Я бухнул заправку в кипящую жижу и посмотрел с любопытством на магистра. Тот заметил мой взгляд и усмехнулся, потряс своим крючком на лице, и наш кулеш мгновенно был готов.

– Вот это да! – восхитился я. – Научите, магистр?

– Научу, если ты мне еще свою разработку продемонстрируешь.

Сканер показал, что к нам движется шаманка. Нашла-таки меня, подумал я и стал доставать из сумки необходимые в любом походе вещи. Сначала небольшой складной столик, потом три стульчика, скатерть, которую постелил на мой дастархан. Когда ведьма подошла, я уже приготовил на столе пироги, вино и бокалы.

– Привет, малыш, – показывая клыки, поздоровалась она, даже не взглянув на магистра, вот же гордячка, но тот и ухом не повел, не услышав приветствия в свой адрес. Он с удовольствием потирал руки, рассматривая мои походные принадлежности и деликатесы, а я выложил еще ветчину и сыр.

– Поздорову, не знаю, как тебя величать, – ответил я. – То ли ты мне сестра, то ли тетя, то ли жена. – Я решил разборки не откладывать в долгий ящик и начал гнать с самого начала. – Садись, – показал я на свободный стул. – Разделишь с нами скромный ужин?

Ленея уселась, и опять от нее повеяло приятным запахом тела и трав.

– Ворожба, – подсказала Шиза.

– Если бы кто другой назвал меня женой, я его бы убила, – ответила шаманка, внимательно смотря на наш огонь. – Но вот тебя убивать не хочу. – Она опять показала свои клыки. – Странный ты и непонятный, и очень опасный, – проговорила, беря из моих рук бокал с вином. – Мне духи поведали, что за твоим плечом ходит смерть, но не твоя, а собирает жатву из твоих врагов.

Она пригубила вино, оценила и вернулась к началу разговора:

– Пока зови просто Ленея, как потом – неизвестно даже духам. Они утверждают, что ты одного сильного духа заточил у себя, это правда? – Она смотрела поверх бокала и ждала ответа. По-видимому, это было для нее важно.

– Есть один, – неохотно ответил я и посмотрел на учителя. Тот, не вмешиваясь в наш разговор, уплетал кашу и пирог. Я подал тарелку кулеша шаманке и, показав на стол, сказал: – Бери, не стесняйся, чем богаты, тем и рады.

– В самом деле, – вдруг произнес магистр, – куда делся Рострум? С ним было бы веселее.

– В сумке он сидит, – ответил я.

– Это вы зря, юноша, старик может обидеться и начать вредить, вы уж с ним договоритесь как-нибудь.

«Шиза, начинай переговоры, может, и в самом деле лучше выпустить на время этот ужас со змеями», – мысленно дал распоряжение я.

Шаманка внимательно слушала наш разговор, едва прикоснувшись к каше.

– Мой друг, – услышал я голос бывшего Искореняющего, – я полностью осознал недостойность своего поведения. Можете не беспокоиться, я буду все делать, как вы скажете, только выпустите ненадолго на свободу.

– Вылезайте, – разрешил я.

Из сумки потянуло дымком и заклубилась тьма, это магистр появлялся, чтобы показать себя шаманке. Из клубящейся черноты показалась голова Рострума, вся утыканная костяшками, она смотрела на шаманку, которую охватил испуг.

– Не бойся, Ленея, он страшен только моим врагам, – успокоил ее я и достал четвертый бокал, налил вина и протянул своей воплощающейся иллюзии.

Вальгум взял бокал, понюхал вино и строго сказал:

– Не больше одного бокала… или двух, – быстро поправился он, достал свою змею и стал жарить на нашем огне.

– Что, шаманка, удивляешься? – неожиданно спросил он и посмотрел на орчанку четырьмя вертикальными желтыми зрачками. – Я вон тотемы твоего рода ем, и ничего, они только рады, – непонятно к чему сказал он.

Но шаманка что-то поняла, быстро доела кашу, встала и сказала:

– Я что приходила-то: предупредить тебя, малыш, братья мои к тебе явятся испытывать, – развернулась и ушла.

– Духами она управляет, – мысленно проворчал иллюзорный магистр, но я его услышал, – заперла их в своем жезле и мучает.

Я посмотрел вслед уходящей орчанке, которая как-то странно и даже кокетливо виляла задом, обтянутым лосинами.

– Да пусть идут. Убивать не буду, – безразлично ей в спину сказал я и заварил цвар в чайнике.

– Рострум, можешь вокруг лагеря погулять, но не пугай посольских и охрану; не надо, чтобы орки тебя видели рядом со мной, – сказал я бывшему магистру.

Тот схватил свою змею, почти дожаренную, и моментально скрылся.

– Я вижу, ты не боишься степняков, – сыто откинувшись на спинку стульчика, вступил в разговор Луминьян. – Надеешься, что умения нехейца тебе помогут?

– Не только, – не стал спорить я и с удовольствием тянул горячий цвар.

На сканере появилась метка желтого цвета – «и не друг, и не враг, а так». Скоро неспешно подошел коренастый орк.

– Привет, родич, кушать будешь или просто посидишь? – спросил я после наглого приветствия.

– Цваром угощусь, – размеренно ответил орк. Осмотрелся и вместо стула сел на седло с моего коня.

Мы молча потягивали горячий цвар с медом и смотрели на наш волшебный огонь.

– Пришел вызов мне делать? – спросил я.

– Пришел, – одним словом ответил орк. – Меня Угрызом зовут, – представился он.

– Рад знакомству, я Ирридар. А почему у сестры такое красивое имя? Я думал, что и у вас такие же, а оказывается, просто Угрыз, – усмехнулся я.

– Имя сестры переводится как «небесная невеста», а мое – «третий сын», – хмуро ответил орк.

Я засмеялся, услышав его ответ, и, увидев, как он обиделся, покраснев своей зеленоватой кожей, пояснил:

– Мне смешно, потому что мое имя тоже переводится как «третий сын». И через трик я останусь без роду и племени. Хотя нет, род у меня будет – Гремучих Змей.

– Тебя что, выгоняют из рода? – еще больше нахмурился он.

– У нехейцев так принято: все достается первенцу, остальные сыновья после достижения совершеннолетия должны покинуть отчий дом и свое родство. Чтобы не было соблазна отобрать у старшего его титул и домен.

Он поставил кружку и посмотрел на меня.

– Пошли в центр, биться будем.

– У меня другое предложение, – сказал я. – Давай перед сражением померимся силой рук. Если ты победишь, мы идем биться, я буду победителем – ты уходишь. Что скажешь?

– Как мериться будем? – с усмешкой превосходства на лице спросил он.

– Поставим руки на стол локтями – вот так, – показал я, – ты возьмешься за мою ладонь, я за твою, и будем давить друг на друга так, чтобы положить руку противника на стол. – Готов? – смотря на улыбающегося орка, спросил я.

– Готов, – крепко зажав мою ладонь своей лапищей, ответил орк.

– Тогда как только учитель даст команду «марш», мы начнем. Учитель, вы сможете дать команду «марш»? – Магистр с большим интересом смотрел на наши приготовления.

– Я делал вещи и посложнее, – совершенно без смеха ответил он и скомандовал: – Марш!

Угрыз с силой надавил на мою руку и не сдвинул ее даже на миллиметр. Он стал давить еще сильнее, и лицо его из зеленого сделалось бордово-зеленым. Я спокойно на него смотрел, потом добавил энергии и легко положил его руку на стол.

– Студент победил, – с улыбкой констатировал очевидный факт наш рефери с длинным носом.

Орк был поражен и не верил случившемуся.

– Ты сжульничал! – воскликнул он.

– А вот это оскорбление, – ледяным тоном ответил я на его выпад. – За это я могу набить тебе морду, зеленая образина.

– А давай попробуй, бледнолицый хвастун, – вскочил Угрыз и упал от моего апперкота левой в челюсть.

Учитель только крякнул:

– Сколько у тебя талантов, оказывается! – и посмотрел на лежащего без памяти орка. – Я даже «марш» не успел сказать.

Мы сели допивать свои кружки и ждать, когда Угрыз придет в себя. Он долго был в отключке и сначала посучил ногами, потом попытался встать. Не смог и потому сел, пытаясь собрать глаза в кучу, и это ему удалось. Он потрогал челюсть руками, пошевелил ею.

– Ты не дождался команды «марш», – вдруг выдал он мне претензии.

– Я услышал твои слова, Угрыз, «а давай попробуй», мне хватило этого, шуруй к своим, пусть следующий идет, – спокойно сказал я, понимая, что это еще не конец; пока все братья не получат по мордасам, они не успокоятся.

– Жаль, нельзя ставки делать, – выразил сожаление Луминьян, – хорошо бы заработал на тебе. Вон, смотри, еще один прется. Прямо летит. – Он налил себе еще вина и уселся поудобнее. Я его понимал, в скучном походе любое развлечение – это праздник. На подлетевшего разъяренного орка даже не смотрел, пусть бесится.

– Ты, мелкий вонючий сквоч, – начал он вступительную речь, но я не отреагировал на ругательство – для них этот грызун был как для нас «сукин сын» – и, не поднимая головы, перебил его:

– Я из твоего рода, орк, подбирай выражения. Ты не меня оскорбляешь, а весь род Гремучих Змей. Ты зачем пришел?

Тот, услышав мои слова, аж поперхнулся и, вылупив на меня глаза, уставился как на диковинку.

– Пошли биться, – наконец смог он вымолвить то, что хотел.

– Я сильнее вас, но, может, ты быстрее, – ответил на вызов я, – это надо проверить. Вот золотой, я положу его тебе на открытую ладонь, а потом постараюсь его быстро забрать, пока ты не сожмешь руку в кулак. Если золотой останется у тебя, мы пойдем биться, если я успею его забрать, ты уходишь, и пусть придет более достойный биться со мной.

– Я знаю эту игру, хуман, давай золотой. – Этот орк тоже ухмылялся с чувством превосходства, а магистр с большим интересом смотрел на мой спектакль. А дальше я ушел в боевой режим, забрал золотой илир и положил вместо него серебряк. Вышел из ускорения и увидел, как орк сжал ладонь. Морда его при этом прямо светилась от счастья.

– Ты проиграл, хуман, – показал он мне серебряк, лежащий у него на ладони. Магистр даже привстал, рассматривая монету, а я показал орку золотой илир в своей руке. Все-таки орки были тугодумы. Брат шаманки продолжал смотреть на монету, вертел ее в руках и даже попробовал на зуб.

Учитель хохотал до слез, увидев подмену монеты, а степняк пытался понять, что произошло.

Наконец он пришел к каким-то выводам и закричал:

– Ты сжульничал! Ты применил колдовство!

– Это уже наглость, – ответил на наезд я, – за это я морду бью.

– Давай, сопляк, попробуй… – договорить он не успел и как подкошенный упал на землю. На этот раз я бил левой.

– А их много там? – спросил магистр. – Орков, – уточнил он.

– Где-то с десяток, – ответил я.

– Больше никто не придет, – к нам подходила шаманка. Она положила руку на голову орку, и тот сразу пришел в себя, сел и ошалело стал вращать глазами.

– Иди к своим, Модрыз, – тихо проговорила Ленея. Она взяла в руки стул и поставила рядом с моим, села на него. – Налей вина, Ирридар из рода Гремучих Змей.

Я налил бокал и протянул ей.

– Ты думаешь, что победил двоих и уже герой в степи? – спросила она. – Степь надо знать, ее надо слышать.

«Что там слышать, – вдруг раздался во мне голос невидимого Рострума. – Под нами мыши. Под повозкой зверек ждет их, на дереве хищная птица, а в роще лисий выводок. Вот и вся степь».

Я приобнял орчанку за плечи и сказал:

– Степь любит тишину, и ее надо уметь слушать. Вот под нами мышиное гнездо. Под повозкой сидит зверек, ждет, когда мыши вылезут полакомиться остатками с нашего стола. За ним хищная птица смотрит, она спряталась на том дереве за повозкой, а в лесу лиса привела выводок, ждет, когда мы снимемся и уедем. Вот так-то, Небесная Невеста, – я покрепче прижал к себе орчанку.

Она высвободилась из моих объятий, повела глазами по округе и сказала:

– Все верно, под нами мыши, там зверек и птица. Про лису не знаю. Может, ты и прав. Но этого не может быть, ты не можешь слышать степь. – Шаманка широко открытыми глазами смотрела на меня. – Ты тоже шаман, – сделала она неожиданный вывод, – только необученный.

Она встала и быстро, ничего не объясняя, даже не прощаясь, удалилась. Я посмотрел ей вслед и пожал плечами, ох уж эти женщины, со своими «тараканами» в голове, понапридумывают себе невесть что, шаман я, видите ли, уже.

– Как ты это смог, Ирридар? – На меня ошеломленно смотрел магистр. На его бледном лице блуждало благоговение.

– Элементарно, учитель, – ответил я, как отвечал Холмс доктору Ватсону. – Мой метод прост: воспользуйся подсказкой друга, – сказал я и, налив бокал вина, протянул его все еще невидимому Роструму. Бокал завис в воздухе, отчего глаза Луминьяна стали как два больших блюдца, но потом до него дошло, кто может держать бокал, и он расхохотался:

– Хо… Хо… – начал он несмело, а потом повалился со стула и, схватившись за живот, смеялся минуты три. Из его глаз текли слезы. Отсмеявшись, он сел обратно на стул и, икая, погрозил мне пальцем. – Ты очень опасный тип, юноша, если рукой не убьешь, то заставишь умереть от смеха. Ох… Ох. – Он начал успокаиваться.

Вальгум проявился и уселся на землю рядом с нами. Уже наступила полнейшая темнота, и лагерь постепенно успокаивался. Тучи скрыли звезды, но здесь, на юге, было тепло, кроме того, горел и хорошо обогревал пространство вокруг себя наш примус.

– А хорошо, друзья, скажу я вам, жить! – поведал нам новоизобретенную мудрость бывший Искореняющий, моливший меня в подвале избавить его от этой самой жизни.

– А хорошо жить еще лучше, – ответил я, вспомнив кино моего давно забытого детства.

– Это точно, – подтвердил учитель. – Вот ты, студент, всегда будешь жить хорошо, конечно, если тебя не убьют, а ты к этому сам стремишься, – как-то не совсем логично закончил он. Посмотрел на темное небо и сказал: – Я спать пошел.

Мы остались одни с Рострумом.

– Луминьян верно сказал, мой юный друг, был бы ты поосмотрительней, многие зависят от тебя, и я в том числе. Со смертью мага развеивается также иллюзия, созданная им. – Он поставил бокал на стол. – Я тоже спать пойду, теперь у меня есть свои покои, – и исчез.

– Что скажешь, Шиза? – спросил я. – В самом деле зарываюсь?

– Это твой образ жизни в этом мире, ты больше нехеец, чем землянин, там ты себя сдерживал, так как был слаб, здесь ты почувствовал могущество, и тебя заносит на поворотах судьбы. Я не знаю, что тебе сказать, наверное, твои поступки предопределены Роком, он смотрит, годишься ты ему или нет.

– Для чего я ему могу сгодиться? – с большим подозрением спросил я Шизу. – Понимаю, что вторая жизнь просто так не дается, но хотелось бы знать, что предстоит сделать?

И тут я услышал громовой голос внутри себя: «В свое время узнаешь!»

В шатре верховного шамана племени сивучей двое разумных вели тихий разговор – сам хозяин жилища Сарги Улу и лесной эльфар. Выражение лица его было угрюмым.

– Уважаемый Сарги, мы ведем с вами дела уже несколько лет, разве за все эти годы я хотя бы раз вас обманул или повел дела в ущерб вашим интересам? – вкрадчиво спросил эльфар.

– Нет, уважаемый Гарис-ил, такого не было, – спокойно ответил верховный шаман, сидящий напротив, глаза его были полуприкрыты, на лице застыла маска полной невозмутимости.

– Тогда почему о посольстве наших «союзничков» я узнаю только сейчас?

– Это работа муразы Быр Карама, его Гремучие Змеи все обложили тайной, ни один вестник из королевства не дошел сюда, чтобы сообщить эту новость. У великого хана новый шаман, который нашептывает ему, как поступать, я далеко от ставки, мы можем влиять только в совете вождей. Но и там у первого помощника хана большинство, его боятся, уважаемый.

– Я это все понимаю, но скоро наступит «пятый год», орда молодых воинов степи хлынет на север, и я очень не хочу, чтобы ваши воины вторглись в Лигирийскую империю. Часть орды повернет в сторону Великого леса, обойдя прикрытые границы и предгорья снежных выродков. Поэтому надо сделать так, чтобы орда пошла на Вангор. Должен сказать, что за ценой мы не постоим. Узнайте, чего хотят соседние муразы, попробуйте собрать большинство в совете. С устранением строптивых вождей мы вам поможем. Но на их место должны прийти нужные нам орки. Кроме того, укрепится влияние сивучей среди вождей.

– Это можно осуществить, – кивнул головой в знак согласия старый, но крепкий орк. И постарайтесь, чтобы посольство в пути испытывало трудности, а еще лучше, убейте посла.

– Уважаемый Сарги Улу, посла трогать нельзя, это привлечет ненужное внимание великого хана. А трудности мы посольству создадим. Вы же со своей стороны займитесь Гремучими Змеями. Не мне вас учить, как правильно делать.

Верховный шаман опять кивнул головой. Был он немногословен, но его ум быстро просчитывал необходимые ходы и их последствия.

От ментальной силы, вспыхнувшей и погасшей внутри, меня бросило на землю, и я лежал оглушенный, не способный двигаться некоторое время.

– Нет, Шиза, я не хочу быть любопытным, – решил я для себя несложную задачу общения с божественными сущностями. – Ты как, жива?

– Больше да, чем нет, – ответила моя подруга.

– Лучше я книгу магии крови почитаю, – поделился я с ней своими планами.

В обозе все уже спали, кроме часовых, и только лошади похрапывали, разряжая тишину степи.

Я открыл тонкую книжицу. Автором ее значился некий Суглаб Марадиб, маг и волшебник, собиратель древних магических практик, как было указано в начале. Я принялся читать.

«Магия крови опасна! Я высказываю это предупреждение тем, кто по своей неосторожности, глупости, слабости характера, поддавшись чужому влиянию или безмерному желанию обрести могущество, опустится до зловещих практик, о которых я напишу ниже.

Из-за того, что магией крови заниматься опасно, она под запретом. Но под запретом она должна быть для тех безумцев, которые ищут легкие, но в то же время чудовищные пути для себя, проливая море крови невинных жертв ради удовлетворения собственного тщеславия».

Вот такое вступление сделал автор, перед тем как перейти к самому содержанию. А дальше шли сплошные иероглифы или закорючки, залитые каплями крови.

– Странно, Шиза, не находишь? Написать вразумительное вступление и зашифровать остальное, – обратился я к симбиоту.

– Видишь, первая страница запятнана кровью? – спросила Шиза. – Я думаю, это ключ. Надо капнуть свою кровь и посмотреть, что будет.

Недолго думая я уколол палец и капнул на страницу. Сначала ничего не происходило, но потом мне стал понятен смысл закорючек. Как это произошло, я не понял, но текст открылся для чтения.

«Кровь обладает магической силой по одной только причине – в ней скрыта душа живого существа. А это огромный источник энергии. Вся магия крови основана на ритуалах с пролитием крови. Для мага важно использовать свою кровь, но не кровь других разумных. Можно использовать кровь животных, но их энергетика значительно слабее. Кровь можно использовать как катализатор для создания заклинаний огромной разрушительной или созидательной силы, для создания магических предметов (посох или жезл мага), как элемент ритуала исцеления, приворота или проклятия, для кровавых жертв, а также для вызова существ из других реальностей, маня их притягательной энергетикой».

Прочитав такое начало, я заразился азартом и, войдя в ускоренный режим, принялся ее изучать. Текст оказался объемным, наверное, сказался эффект свернутого пространства, со множеством формул и заклинаний, способов ритуалов и магических практик. Это было новое для меня и давно всеми (кроме некромантов) забытое направление магии, от возможностей которой у меня захватило дух.

Прочитав и осмыслив труд собирателя магических практик, я понял, что некроманты использовали только то, что им нужно было, – изъятие сырой энергии из жертв. Может, они сначала вызвали суккубов и превратились в злодеев, или, наоборот, суккубы притащили эту книжку в здешний мир из своего и соблазнили часть магов, которые, как пишет автор, «по слабости характера поддались чужому влиянию» – кто теперь это узнает, но пользовались они этой книгой сообразно чудаку, который микроскопом забивает гвозди. Для специалиста-артефактора это была очень ценная книга. С помощью несложных ритуалов можно было усилить простой амулет первого уровня до третьего. Кроме того, используя свою кровь как катализатор, можно создать даже посох архимага с множеством вложенных заклинаний.

И еще один момент для меня стал ясен: каким образом шаманка может использовать мою кровь против меня. Если она, конечно, владеет необходимыми знаниями. Я решил исходить из того, что владеет. Но тут, как говорится, палка о двух концах. Моя кровь в ней – это плацдарм для создания кровных связей, но не в смысле родственных, а можно протянуть связующую нить с шаманкой и с помощью этой связи наложить заклинания проклятия, исцеления, ослабления, передать часть энергии и многое другое. Первым делом я, используя свою кровь, провел ритуал связующей нити и увидел, что точно такая же нить, только очень слабая и качающаяся, ведет от меня к ней. Ну что же, я знал, что предпринять: на своем конце нити я поставил ловушку «бумеранг», и если степная ведьма воспользуется нашей связкой для атаки, то все гадкое развеется, а ее ударит неслабый разряд электричества. Только в этой книжке я обнаружил несколько заклинаний электрического свойства, ни в каких других пособиях электричество не упоминалось. Вокруг ее нити я обернул свою и в любой момент, только пожелав, мог усыпить орчанку, ослабить да много что еще сделать. Для этого заранее совершил несколько небольших кровопусканий и ритуалов. Потом усилил все свои амулеты – «РПГ», «щит», «торнадо», сумку, пояс, на меч наложил заклятие похищения жизни. Как только наносилась рана противнику, часть его жизненной энергии передавалась мне.

Когда я вышел из ускорения, стояла глубокая ночь, мои энергетические расходы были очень большими, почти двести энеронов, но оно того стоило.

Я потянулся и, подложив под голову седло, сладко уснул. Когда проснулся, понял, что знаю заклинания идришей, вложенные в меня гипнограммой, в том числе быстрое приготовление пищи. Изощренный ум этих нелюдей придумывал способы выживания в условиях враждебной им среды. Еще я понял, что они все сплошь обладали магическими способностями. Но одного я не понимал – причин отвержения идришей большинством разумных, не в ростовщичестве ведь дело. Тут вмешался кто-то свыше, и я предполагал кто.

Итак, знания от гипнограммы во мне имели свойство открыться с внушительной задержкой. Следовательно, и в моих ребятах это произойдет таким же образом. Не страшно, время терпит.

Я достал пироги, заварил цвар и стал ждать, когда проснется Луминьян. Тот, позевывая и ежась от утренней прохлады, вылез из повозки; увидев накрытый стол, он радостно поприветствовал меня и озарился счастливой улыбкой.

– Выдвинемся ближе к полудню, – посмотрев на суету лагеря, сделал он свой вывод. Так оно и вышло, злые солдаты плетьми и руганью гоняли слуг, и наконец караван тронулся с места.

Степь она и есть степь – раздолье, травы, птицы и отряды орков по десять – пятнадцать всадников, появляющиеся то тут, то там и быстро исчезающие за холмами вдали.

Ленея мучилась сомнениями: кто этот юноша? Она, личный посланник начальника разведки великого хана муразы Быр Карама, должна была оценить посольство, его задачи и влиятельных лиц, с кем можно будет вести неофициальные, но очень важные разговоры. И тут нарисовался этот странный студент, абсолютно ненужный человек в посольстве, первокурсник. Она сразу поняла, что он не простой хуман, и убедилась в этом, когда не смогла поразить его в горло. Кроме того, он изворотлив как змея и хитрее сквоча. Кто он и зачем он нужен в посольстве? Для прикрытия посла? Для неофициальных переговоров? Сам архимаг-полукровка обращается с ним уважительно. Загадочный тип, избивший двоих ее братьев и ставший почти членом ее рода. Ловкий пройдоха, подумала она, как он умудрился лизнуть ее грудь? При этих мыслях она вспомнила, как ее буквально прострелило от его прикосновения, и томление охватило все тело. Не иначе колдовство, решила она, с чего бы ей томиться по ласкам человека, и притом моложе ее. Она наложила нити связи с этим странным хуманом и провела ночь в ритуалах, привязывая его к себе. Но что странно, она его еле чувствовала, почти на грани потери связи, и не знала, почему так. Неужели у него способности к шаманизму?

Без всяких происшествий мы неторопливо двигались весь день, пока не подъехали к большому орочьему стойбищу. Сотни кибиток и походных палаток занимали несколько гектаров. Стада быков и самок с детенышами, казалось, были неисчислимы. Вот рядом с этим передвижным городом мы и остановились, образовав свой небольшой лагерь. К нам подошел посыльный от графа. Он поклонился магистру и даже не взглянул на меня.

– Мессир, господин граф просит вас собраться и прибыть к нему для поездки в стойбище орков. – Он еще раз поклонился и величаво, с большим чувством достоинства удалился, тряся могучим животом.

– Собирайся, поедем к графу. Отцепляй мою кобылу и седлай ее. Хоть тут и недалеко, но пешим идти – уронить достоинство, – сказал Луминьян. Потом посмотрел на меня и предупредил: – И рта там не раскрывай, от греха подальше.

Когда мы подъехали, посол был уже готов и в нетерпении ждал кого-то. Скоро появился еще один посольский и, мазнув по мне взглядом, скривился.

– Ну, можем ехать, – сказал граф и пришпорил коня. Мы потянулись следом.

Магистр, что странно, очень ловко держался в седле, с невозмутимым видом глядя строго перед собой. Ага, понял я, он не хочет встречаться взглядом с орками.

У стойбища нас встретила шаманка с братьями, и мы беспрепятственно въехали в табор. Взрослые орки не обращали на нас внимания, а вот босоногие детишки высыпали отовсюду и смотрели с большим любопытством. Неожиданно один орченок постарше поднял камень и запулил им в меня. Пришлось перейти в боевой режим и на лету перехватить булыжник, точнехонько летевший мне в голову. Выйдя из ускорения, я повертел его в руке и подбросил вверх и в сторону маленького негодяя. Создал иллюзию, и камень на лету превратился в удава, убитого мной в приграничье. Он страшно зашипел, упав около малышей, те истошно заорали и бросились бежать прочь. Магистр удивленно и очень укоризненно посмотрел на меня. Пришлось развеять такую почти реальную иллюзию. Зато шаманка в упор уставилась на меня, изучая долгим взглядом и пытаясь проникнуть в мои мысли. Но Шиза вышвырнула ее оттуда, похоже, пинком, судя по ошарашенному виду орчанки. Я тоже, как и магистр, принял невозмутимый вид и так ехал дальше.

В центре стойбища стоял красиво разукрашенный большой шатер, охраняемый воинами. Все слезли с коней, граф, магистр, а также третий посольский подошли к шатру, развернулись спиной к входу и так вошли вовнутрь. Я и мои новые родичи остались снаружи.

– Привет, родоки́, – поздоровался я. – Это и есть ставка великого хана?

Братья, не ответив на мое приветствие, презрительно фыркнули, а Ленея улыбнулась.

– Нет, хуман, это стойбище одного из племен, а точнее, племени сивучей, а ваш посол пошел к вождю племени муразе Шадлыб Уркую. Так сказать, с визитом вежливости.

– А чего они спиной заходили, на муразу смотреть нельзя? – мне все было интересно – и жизнь кочевников, и их правила поведения, и привычки.

Братья опять фыркнули. Я посмотрел на них, обошел кругом.

– Ты чего их рассматриваешь? – удивленно спросила шаманка.

– Да вроде не кони и не быки, а фыркают, – с серьезным выражением на лице ответил я.

Ленея не смогла сдержать смешок, но вот братишки стали прожигать меня глазами.

– Ой-ой-ой, как страшно. – Я закрылся от них руками. – Они что, немыми стали? – поинтересовался у их сестры. – И ответь наконец на вопрос: почему посол заходил спиной?

– Спиной хуманы заходили, чтобы показать, что у них нет злого умысла, – ответила девушка-орчанка. – А братья молчат, потому что они в чужом стойбище. Нас пока не пригласили в гости.

– А ты почему не молчишь? – Я посмотрел на нее. Мне, я так понимаю, говорить можно, я с послом, а его пригласили. – Учитесь, дурни, выбирать правильную сторону, а то всю жизнь молчать придется, – обратился я к оркам.

На братьев нельзя было смотреть без смеха. Они вылупили глаза, надули щеки, пряча в них свое невысказанное возмущение, а их узкие глаза раскрылись, как лепестки позднего пиона. Шаманка еле сдерживала смех, а я продолжил:

– Слушайте и запоминайте, старшая здесь Ленея, потом я. Запомнили? – выдал я им новую расстановку сил в отряде рода.

Выдыхая воздух, как спуская надутый шарик, Модрыз спросил:

– Это почему еще?

– Потому что она старшая шаманка рода, – невозмутимо ответил я.

Орки вылупились еще больше.

– Мы не про нее, – начал спускаться шарик Угрыза. – Почему ты после нее?

– По двум причинам, – ответил я и замолчал.

Шарики братушек спустились, и они тоже замолчали, пытаясь убить меня взглядом. Ну-ну, подумал я, глаза не сломайте.

– И что это за причины? – с интересом спросила шаманка, окидывая меня оценивающим взглядом.

– А почему ты не молчишь? – вопросом на вопрос парировал я.

– Я женщина, мне можно. – Она вопросительно продолжала смотреть на меня.

– Я сильнее их, – улыбаясь, назвал первую причину.

Она кивнула.

– А вторая?

– Я умнее, – не церемонясь с чувствами орков, назвал я вторую причину. – А для рода не важно, хуман ты или орк, – высказал я свое мнение. А что, коли приняли согласно обычаям в свой род, то не фига смотреть на морду и искать клыки.

– Ты, малыш, невозможен. Но с твоими словами трудно поспорить. Только смотри, найдется много желающих оспорить твое старшинство. – Она стояла и смеялась надо мной.

– Это их право, – не стал возражать я, уже понимая, что мне придется пройти по лезвию ножа, отстаивая свое право числиться в роде и занимать в нем достойное место. Можно, конечно, задаться вопросом, а зачем мне это все надо – род орков, проблемы, связанные с ним? На это у меня четкого ответа не было, но имелось внутреннее убеждение: вот надо, и все. А как вести себя с теми, для кого культ силы – это царь? Только показывая, что ты сильнее. Ну и умнее, конечно.

Сканер показал несколько красных меток, предупреждая о враждебно настроенных существах, приближающихся к нам. Вот и первые подходят для получения пряников.

– Ленея, к нам идут четверо. Будьте готовы к скандалу, – предупредил я.

Она удивленно посмотрела на меня, покрутила свое ожерелье из серебряных бляшек и стала очень серьезной. Скоро показалась и сама четверка: три здоровенных орка, обнаженных по пояс, и маленький молодой шаман с каким-то очень гнусным взглядом, которым он смотрел на Ленею. Боковым зрением я видел, как братья сжались и осунулись, будто из них вытащили стержень. Я почувствовал в них странную обреченность. Шаманка, наоборот, зло сжала губы.

Четверка подходила не спеша, в полном осознании своей силы и власти. Когда между нами оставалось шагов пять, я вышел вперед из-за спины братишек, преградив путь новоприбывшим. Это явилось неожиданностью и для тех, и для других.

– А ну, прочь с дороги! – сказал я и нагло уставился на противников.

Все четверо замерли в крайнем изумлении: какой-то мелкий хуман посмел бросить им вызов в их же стойбище! Но это продолжалось недолго.

– Уйди, сопля, – презрительно каркнул шаман, – и, может быть, останешься жить.

– Ты на себя смотрел, выпердыш? – произнес я, ухмыляясь: задачу спровоцировать орков и оттянуть на себя я выполнил и ждал продолжения.

Оно и последовало. Шаман, не говоря больше ни слова, встряхнул свой жезл с навершием из черепа разумного. Но я был уже в боевом режиме, метнулся к нему, отобрал жезл, сунул в сумку и дал ему хорошего пендаля с усилением. Но хорошенького понемногу, поэтому сразу вышел из ускорения и увидел, как шаманенок с воем улетает за шатер вождя.

– Что это с ним? – недоуменно спросил я у громил. – Он что, летать любит?

Но те стояли молча, смотря вслед улетевшему шаману, их магическая поддержка скрылась за шатром. А потом с воплем выскочила обратно и, потрясая кулаками, понеслась на нас. Тройка орков расступилась, уступая дорогу брызжущему слюной бегуну, а я вновь вошел в ускоренный режим, отошел в сторону, пропустив его мимо себя, и придал ему ускорения сильным пинком ноги. Вышел из режима и посмотрел на новый полет урода.

– Ну как пчелка! – сложив руки на груди, умилился я. – У вас так всегда гостей принимают? – вновь обратился к трем мордоворотам с клыками, как у кабанов.

Орки завороженно провожали взглядом совершавшего новый полет шамана. Не успокоившись, маленький колдун, хромая, бежал обратно. Он думал, что его полеты уже закончились – ага, «щас», я только начал. Ушел в ускорение, прыгнул к малому, наслал на него заклинание «торнадо» и снова пендалем отправил полетать. Вернулся, вышел из ускорения и стал смотреть. В воздухе стремительно кружился столб пыли и земли, потом опустился и развеялся. Того, что мне довелось увидеть, я предположить не мог. Торнадо, усиленное магией крови, оставило от шамана только один голый скелет, почти как в кабинете анатомии в нашей школе.

– Долетался, бедный! – сокрушенно сказал я и без перехода, добавив устрашения в голос, скомандовал: – Быстро подняли шамана и отнесли туда, откуда он пришел!

Орки опрометью бросились выполнять мою команду, не думая ее оспорить.

Я повернулся к братьям, стоявшим с открытыми ртами, и веско произнес:

– Теперь понятно, почему я главный?

В ответ они отрицательно покачали головами. Ну что ты с ними будешь делать!

– Ленея, – обратился я к шаманке, – объяснишь братьям!

Та согласно покачала головой.

Вокруг нас начали собираться лобопытствуюшие, все больше и больше народу стекалось к шатру муразы, окружая нас тесным кольцом. В толпе пересказывали приключения шамана. И чем больше орков об этом рассказывало, тем более красочными подробностями обрастала история. Выглядело это примерно так: шаман решил напугать хумана и стал летать. Зачем он летал, никто не знал, но долетался до того, что остался один скелет. И все это одна Гремучая Змея устроила. Из шепотков я понял, что тот худосочный орк был старшим учеником верховного шамана племени, который применил колдовство против шаманки, а она его обернула против маленького шамана. И все пальцем то и дело показывали на Ленею.

Неожиданно толпа раздвинулась, образовав широкий проход, по которому к нам, не глядя по сторонам и опираясь на посох, шел крепкий, но уже старый орк. Его взгляд был прикован к шаманке. Я незаметно ретировался за широкие спины братьев. Верховный шаман остановился возле орчанки, продолжая гипнотизировать ее взглядом.

– Мы еще встретимся, Гремучая Змея, – бесстрастно сказал он и сделал отмашку рукой.

Братьев смело с места, как тополиный пух, и взгляд шамана устремился ко мне. Он презрительно скорчил свою клыкастую морду и словно выплюнул:

– Не думай долго прожить, крохобор. Когда костер жгут, щепки первыми горят.

Я не стал отвечать ему, а помог подняться братьям. У одного была сломана рука, у другого ребро. Дал им на двоих эликсир, и тут меня разобрала злость. Пришел тот, кто считает себя самым крутым перцем. Ранил моих родичей и безнаказанно уходит. Ну уж нет! Выход в боевой режим, прыжок к шаману и удар, как по футбольному мячу, с разбега, с подачей энергии. Но перед этим я порезал ему ладонь, и на кинжале осталась его кровь.

Гулять так гулять! Уход и выход из боевого режима. Видно, я перестарался с подкачкой энергии, или Шиза приложила руку, но шаман, как пущенный из гаубицы, по высокой дуге перелетел через шатер вождя и скрылся на обратной стороне. Все, таз у него был разбит вдребезги. Будет теперь собирать его по косточкам.

– И этот полетел! – громко и завороженно проговорил я.

Краем глаза заметил, как один из охранников хана проскользнул внутрь шатра. Ну что-то сейчас будет! И действительно, оттуда вышел крепкий орк, разнаряженный как индеец, с пером, заткнутым под зеленую повязку на голове, а следом и наши послы с растерянными лицами. Луминьян подозрительно смотрел на меня, я пожал плечами и развел руки в стороны, показывая, что я тут ни при чем. Выражение на моем лице было самое правдивое, какое только мог изобразить. Из-за шатра вынесли стонущего шамана. Мураза подошел к нему и хотел о чем-то спросить, но что можно спрашивать у существа с отбитыми почками, яйцами и сломанным тазом? На мой взгляд, только узнать: «Ты когда сдохнешь?» Но старый перец не сдавался, его окружили ученики и, что-то лопоча, потащили прочь. Вождь подошел к нам. Братья и шаманка поклонились ему – шаманка с достоинством и не так низко. Я, по русскому обычаю, отбил поклон до земли и повел рукой.

– Многие лета тебе, великий мураза Шадлыб Уркуй, – сладкоречиво начал я. – Да продлятся годы твоего славного правления и да воссияет над тобой звезда удачи и подвигов. – Произнеся всю эту галиматью, я выпрямился и стал смотреть вождю на перо.

– Ты кто? – озадаченно спросил вождь.

Я видел, что мое приветствие затронуло тщеславные струнки орка, и он с любопытством и даже как-то доброжелательно смотрел на меня.

– Я из посольства, старший помощник мессира Луминьяна, – теперь я поклонился не так низко.

– Гм, гм, – прокашлялся он, – запомни, старший помощник, великий мураза у нас один.

– Запомню, великий мураза, – я опять поклонился.

– Гм, гм, – вновь прокашлялся орк, с довольным выражением на лице оглядел своих соплеменников и спокойно ответил: – Великий мураза – это великий хан. – Он обернулся к посольству и сказал: – Маг, на сегодняшний пир возьми и своего помощника, – развернулся и величаво удалился в шатер.

На меня гневно смотрел граф, с осуждением магистр и возмущенно орчанка. Я же стоял с выражением полной безмятежности на морде лица. Посол сплюнул и только махнул рукой, типа что взять с дурака. Магистр лишь усмехнулся, а шаманка прошипела: «Я тебе припомню это, предатель», – и резко отвернулась. Я ничего лучше не придумал, как ущипнуть ее за упругую задницу. Она подпрыгнула и, вся красная от нахлынувшего возмущения, повернулась ко мне, сунув свою сиську мне под рот, а я взял да и поцеловал темный сосок. По рядам орков прокатился вздох: «А-а-ахх…»

– Все-таки я тебя убью, гаденыш, – прошипела орчанка. Ее золотистое лицо горело стыдом и негодованием, как раскаленная плита печи, а ноздри раздувались, как кузнечные меха.

– Поехали, – сказал я и направился к своей лошади.

– Ты зачем ей грудь поцеловал, недоумок? – спросил мой учитель, правда, без злости.

– Красивая, – просто ответил я.

– Эх, молодость, молодость, – вздохнул магистр. – А ты знаешь, – он со смехом повернулся ко мне, – теперь я лучше понимаю Гронда. Ты просто ходячая неприятность для себя и окружающих. Вот ты польстил местному вождю, а знаешь ли ты, что про это донесут великому хану?

Тоже мне открыл новость, подумал я, рассматривая спину шаманки, которая почувствовала мой взгляд и передернула плечами, пытаясь скинуть его с себя.

– Я не льстил, – ответил магистру, – просто сказал, что он достойный воин и для своего племени великий. Ну а для великого хана я мошка, которую он не заметит.

– На пиру тебе придется туго, – закончил поучать меня Луминьян. Зато подъехал граф.

– Студент, я понимаю, что вы, нехейцы, дикие горцы и мало дружите с головой, но ты – это что-то! Ты за пятнадцать рисок трижды приговорил себя к смерти. Назвал вождя великим муразой, попал на пир и присосался к груди шаманки. Если тебя прибьют, я даже бутылку вина, которую мы везем хану, выпью от радости.

– Всем смертям не бывать, а одной не миновать, – спокойно ответил я.

Граф только покачал головой.

– Я понимаю, зачем тебя с нами отправили. Ты скажи, что произошло у шатра? – успокоившись спросил он.

– Не знаю даже, что и сказать, – задумчиво ответил я.

– Расскажи, что видел, – уже строго приказал граф.

– Пришли четверо орков, среди них был молодой шаман, перли прямо на меня. Я им сказал, чтоб шли прочь, а шаман обозвал меня соплей и стал летать. Летал-летал и превратился в скелет. Пришел другой шаман, старый. Покалечил наших орков и тоже стал летать. Вот и все, что я видел, – насупившись, ответил я.

– Ты местному шаману сказал, чтобы он ушел с твоей дороги? – посол смотрел на меня, как на дурака или самоубийцу.

– Тан, – я гордо поднял голову, – пусть я нехеец, но я дворянин и мне не пристало уступать дорогу тем, кто не выше меня по рождению!

Мару тан Саккарти посмотрел на меня как на безнадежного идиота. Покачал головой и, пришпорив коня, ускакал вперед.

– Что ты задумал, ученик? – тихо спросил магистр. Вот же интуиция у старика, мне оставалось только удивиться.

– Учитель, я хотел спасти шаманку, тут приходили по ее душу. Я отвлек внимание на себя. – Мне пришлось сказать ему правду, этот метис всегда чувствовал, когда ему лгали, да и врать ему мне не хотелось.

– Тяжелую ношу ты взвалил на себя, юноша, – подумав, ответил он, – пусть боги тебе помогают, – и он осенил меня священным кругом.

Мы приблизились к нашему лагерю. Граф, встретив статного воина из отряда «Степные варги», показал рукой на меня и сказал:

– Шолвей, видишь этого юношу?

Тот внимательно на меня посмотрел и кивнул головой.

– Если будет шуметь и нарушать порядок, убейте его, – сказал так спокойно, как если бы произнес: «Налейте ему цвара».

Я посмотрел на воина, оценивая его как бойца, он тоже посмотрел на меня.

– С этим могут быть проблемы, – неохотно ответил «варг», – юноша вошел в род Гремучих Змей, и кровная вражда с орками нам ни к чему, господин граф.

Посол удивленно посмотрел на меня:

– И когда ты все успеваешь, студент?

Мне не хотелось спорить с послом, и я промолчал. А что я мог ему сказать? Что валяю дурака, чтобы помочь своему новому роду? Так меня все засмеют. Поэтому отвернулся и устремил свой взор на раскинувшуюся вокруг нас степь. Красота!

Ленея, услышав предостережение хумана, сначала не поверила, но проверив по амулету, растерялась. К ним шли старший ученик верховного шамана и трое воинов. Они собирались затеять ссору и убить братьев. Это были кровники, и кровники не из здешнего племени. Значит, их подстерегали, и старший шаман сивучей был с ними заодно. Ее не тронут, но братьев убьют.

Она собрала все свое мужество и только хотела заступить дорогу врагам, как неожиданно вперед вышел этот балбес, прибившийся к ним в род по воле нелепого случая, и нагло заявил: «Прочь с дороги!»

Ленея внутренне застонала: ну куда ты вылез, дурачок? А когда он назвал будущего верховного шамана племени выпердышем (где только слово такое оскорбительное взял), она поняла: им всем конец. Но конца не случилось. Старший ученик вдруг стал летать, и пока все смотрели на шамана, она смотрела на хумана. А тот стоял как ни в чем не бывало и только нес разную чепуху. А когда в полет отправился сам верховный шаман, она поняла: без вмешательства малыша тут не обошлось. Значит, он владеет каким-то неизвестным колдовством, решила она. Когда он стал говорить с ханом, она подумала, что поспешила с выводами о хумане. Он все же дурень – назвать одного из вождей великим муразой! Ну и подарочек послали ей предки! А потом этот гад ущипнул ее за задницу, за такое она отрубила бы руки любому орку. А ему не смогла, и мало того, она опять подставила свою грудь. Никто не видел, как он ее ущипнул, но многие видели, как она хитро и ловко повернулась. Будь проклят тот день, когда она вошла в трактир и встретила этого ушлого парня. О предки, что ей делать? Вот гаденыш едет и пялится на ее спину. Она нервно передернула плечами.

У своей палатки она сказала Угрызу:

– Позови сюда стервеца, и, если он быстро не придет, ему же будет хуже.

Я расседлал лошадей и стал чистить мантию магистра. Да что ее чистить, провел щеткой, прочитал заклинание, и она снова как новая. Достал свой костюм, купленный в Азанаре, зеленый, его еще ни разу не надевал, и приготовил на вечер. Увидев мой наряд, магистр хмыкнул:

– А ты не бедствуешь, нехеец.

– Не бедствую, учитель, – согласился я. – Мне хватает. А вы? – вдруг спросил я.

– Магистры не могут быть бедными, – усмехнулся учитель. – Но иногда не хватает. Старые книги, артефакты древних стоят дорого, – вздохнул он, – а остальное просто суета.

– Не скажите, мастер, это с возрастом оно становится суетой. А так очень даже да! – закончил я.

– Что – да? – уставился на меня учитель, не понимая всей глубины моих слов, но в словах глубины не было, она утонула в невысказанных мыслях. Потом его осенило: – Ты про баб? Тогда да, – засмеялся он. – Пару тысяч одолжишь? – вдруг спросил он серьезно.

– Камнями возьмете? – поинтересовался я.

– Показывай!

Я выложил камни, взятые с колонны у некромантов, и все они были заполнены энергией. Луминьян перебирал алмазы и рубины, повторяя свое: «Однако! Однако!», отобрал шесть алмазов и сказал:

– Тут на две с половиной тысячи золотых, – и с лукавинкой глянул на меня.

– Не смешите мои тапочки, уважаемый, эти камни под завязку заряжены энергией. Тут минимум на пять тысяч золотых.

– Не дурак, – выразил свое отношение ко мне магистр, – а поступаешь как-то непонятно. За орков вступился, на пир собрался, почему? – Он испытующе посмотрел на меня.

– Это вы не у меня, мессир, у Рока спрашивайте, – со вздохом сказал я.

Учитель взглянул на меня и отвел глаза в сторону, оглядывая степь.

– Не буду!

Он сказал только эти два слова, но мне стало понятно, что он тоже слышал его. Также стало понятно и мое расположение к нему: я встретил еще одного ненормального, которого избрал Рок.

Услышав шаги, я увидел Угрыза, который подходил с непонятным выражением на лице, он то скалился, то прятал клыки.

– Малыш, – помявшись, проговорил он, – тебя срочно Ленея зовет. Сказала, плохо тебе будет, если не придешь. – Высказав суть послания, он отвернулся.

– Есть будешь? – спросил я, не обращая внимания на угрозы шаманки, прозвучавшие из уст ее брата.

На стол я выставлял вино, пироги, мясо, сыр. Орк, весь день не евший, сглотнул слюну и гордо отвернулся.

– Как хочешь, – сказал я и позвал магистра: – Учитель, садитесь перекусить, до пира еще далеко.

Орк стоял, не зная, что делать, но понимая, что гнать меня силой у него не получится, можно и по морде еще раз схлопотать. Видя его смятение, я стал его просвещать:

– Угрыз, ты пойми, сейчас среди нас четверых из рода Гремучих Змей я старший, а меня зовет младшая. Как ты думаешь, есть мне резон ее слушать? Так я тебе отвечу: нет резона. Это ущерб моему положению.

– А когда ты успел стать старшим в роде Змей? – накладывая кусок мяса на пирог, спросил учитель.

Орк тоже проявил интерес выслушать мое мнение о назначении самого себя старшим. Его ум просто не поспевал за развитием событий и моей карьерой; казалось, еще пару дней назад я был случайный попутчик, а теперь принял на себя роль главы рода в походе.

– Сегодня я им стал, после того как вождь пригласил меня на пир.

Орк остолбенел, магистр только покачал головой. Я чувствовал себя правым на сто процентов. На пир зовут только старших, и меня выделили из всего рода. Пусть как помощника мага, но я был из рода Гремучих Змей.

– Тебе придется с этим согласиться, Угрыз, из всех вас позвали только его. Стало быть, он – старший, – подвел итог учитель.

Орк махнул рукой и ушел. Глядя ему вслед, Луминьян покачал головой:

– Сейчас сама дама пожалует, берегись. Или опять за сиську прятаться будешь? – он заразительно засмеялся.

– Вальгум, вылезай, – скомандовал я.

Из сумки с дымком выплыл бывший Искореняющий. Увидев на столе вино, он оживился.

– Привет, Лума, – сказал он, не отрывая взгляда от вожделенной бутылки.

– Налейте себе, магистр, – предложил я. Но Вальгум посмотрел на меня как на недотепу и попросил: – Мой юный друг, вы пригласили меня за свой стол, так будьте добры поухаживать за гостем.

– Вот так всегда и бывает, – проворчал я, – пригласи свинью за стол, она и ноги на стол. – Но вина налил и подвинул бокал узнику моей сумки.

– А вот и дама! – радостно произнес мой учитель и уселся поудобнее.

Шаманка шла очень спокойная, без гнева в душе и выражения злости на лице. Тихо уселась на предложенный стул, от вина отказалась, но решительно спросила:

– Малыш, ты кто?

Я откусил пирожок, устремил взор в глубину степи и задумчиво ответил:

– Я тоже хочу знать, кто я. В род вступил, с ханом переговоры провел, был признан достойным и приглашен на пир. Я считаю себя старшим рода в походе. А тут приходишь ты и спрашиваешь: «Малыш, ты кто?»

Я посмотрел на нее и сунул остатки пирожка в рот, теперь у меня был веский повод помолчать и послушать шаманку.

Ленея поморщилась, и только.

– Ты ведешь себя как глупец. Но при этом еще жив. Действительно, вошел в орочий род, говорил с вождем и сумел понравиться ему, даже на пир был приглашен, где тебя, вполне возможно, отравят или убьют. Заступил дорогу нашим кровникам, и братья живы. Внешне все твои поступки выглядят полнейшей дуростью, но я понимаю, что, раз ты до сих пор жив, это не удача, за этим стоит выверенный до мелочей расчет. Так кто ты? И зачем ты находишься в составе посольства?

Я медленно жевал пирог и обдумывал ее интерес. Что-то в нем было странным и непонятным, она кого-то искала в составе посольства, это мне стало понятно. Вот кого? Резидента орков? Я проглотил кусок и спросил:

– Сама ты кто? Кого ищешь?

Шаманка буравила меня взглядом.

– Вот видишь, есть вопросы, на которые нет ответа, – продемонстрировав ей свою мудрость, я снова сунул пирожок в рот и стал давиться. А что делать? Разговор пошел скользкий, меня, по-видимому, опять стали принимать за другого, и нужно было понять, за кого и чем мне это грозит.

– Пойдем к нам, – с улыбкой людоедки мягко сказала шаманка, но глаза ее смотрели холодно, как у змеи.

«Рострум, переходи в невидимость и следуй за нами, – мысленно приказал я духу, – будешь контролировать ситуацию».

«Есть, мой командир», – так же мысленно ответила иллюзия и исчезла.

– Пошли, – проглотив застрявший в горле кусок, согласился я. – Учитель, я быстро, порешаю с родичами ряд вопросов и вернусь.

Тот величаво качнул головой и принялся есть, не обращая больше на нас внимания.

У палаток было тихо, горели костры, и орки, рассевшись вокруг них, созерцали пламя. Медитируют, что ли, подумал я, или степь прослушивают, как «большой ух»? Мы забрались в палатку. Ленея уселась на шкуре, скрестив ноги, и выжидающе посмотрела на меня. Я тоже сел и сложил ноги, как йог, закинув ступни на бедра. Девушка удивленно уставилась на мою позу, мне этого и надо было – сбить ее настрой.

– Я представитель первого помощника великого хана, – представилась она, – можно сказать, я представляю интересы самого великого хана. – Ленея выжидающе уставилась на меня.

– Я старший похода рода Гремучих Змей и, можно сказать, главный помощник магистра Луминьяна, – так же торжественно представился я.

Шаманка замерла, потом выставила клыки и, зарычав: «С меня хватит!» – бросилась на меня, пытаясь ухватить руками за горло. Она была в бешенстве, и это затмило ей разум. Я вошел в ускоренный режим, откатился, дождался, когда она рухнет на шкуру, и упал сверху на нее. Вышел из режима и обнял орчанку, ухватив рукой ее оголенную грудь, не знаю почему, но мне хотелось ее потрогать. Как только я прижал твердую, налитую выпуклость, Ленея обмякла, распластавшись на шкуре. Она не сопротивлялась, а просто лежала, глубоко дыша. Я еще немного поласкал грудь и отпустил ее.

– Уходи! – прохрипела она, не поднимая головы.

Я погладил ее по волосам, шлепнул по попке, отчего она вздрогнула, и ушел.

Ленея лежала и пыталась привести мысли и чувства в порядок. И те, и другие ее не слушались. Если бы хуман продолжал ласкать ее грудь, она бы сама на него набросилась и постаралась отдаться. Какой стыд и позор! Мысли ее метались, а чувства млели и делали ватным тело. Нет, он колдун, иначе чем объяснить ее бессилие перед ним. И хотя духи говорили, что хуман гораздо старше и опытнее своего возраста, ей было трудно поверить в это. Она долго лежала, приходя в себя.

На пир к муразе поехало десять человек, в том числе и я. Увидев мой наряд, граф сильно изумился, а потом поморщился. Подъехав ко мне, он тихо прошипел:

– Запомни, соглядатай, увижу, что следишь за мной, убью, – и отъехал.

Вот это новость! Так граф считает меня шпионом, приставленным следить за ним?! Меня все принимали за кого угодно, но только не за самого себя. Я отстал от основной группы и поехал последним, чтобы не маячить у посольских перед глазами. Так в стойбище и въехали. Не успели мы достичь шатра вождя, как меня выбросило в боевой режим. Два шамана с двух сторон попытались меня атаковать духами.

– Рострум, на выход, – приказал я. – Видишь духов? Что с ними можно сделать?

– Если вы их пустите в сумку, я с ними переговорю, – ответил мой дух в костяшках.

– Давай веди переговоры, у меня там еще жезл шамана лежит. Может, их в жезл?

– Ни в коем случае! – воскликнул Рострум. – Духи там испытывают огромные муки, оттого очень обозленные.

Он улетел, а я задумался, как он может работать на одной со мной скорости? Но ответа не нашел.

Пока магистр разбирался с духами, я разобрался с шаманами. Прыжок телепортом, и я оказался рядом с одним, отобрал жезл, потом перепрыгнул ко второму, тоже выдернул жезл из рук и, не удержавшись, дал пинка, но без подкачки энергии. Снова вернулся в седло и увидел, как три духа скрылись в сумке. Пора выходить из ускорения. Спокойно еду дальше, не оборачиваясь, а за спиной яростный вопль двух глоток. Представляю, что случилось с шаманами, которые вдруг обнаружили, что остались без своего оружия.

Орочий пир – это площадка перед шатром, застланная шкурами, и невысокие столы, как наши азиатские дастарханы, отдельный стол для вождя и приближенных. Недолго думая я пошел следом за магистром и на шипящий вопрос одного из орков: «Куда прешься?» – просто двинул его в морду так, что он улетел метров на пять и упал без чувств. А второму ответил: «Меня лично доблестный мураза пригласил», – и, отодвинув его плечом, уселся рядом с учителем. Что интересно, вождь все это видел и не вмешивался, а когда я сел, сказал: «Уметь выбить себе место – это путь к вершинам для настоящего мужчины». Он переломил лепешку и, подозвав женщину, кивнул на меня, та взяла половину и отнесла мне. Я встал и с поклоном взял свой кусок, потом снова сел, удобно скрестив ноги, как орки. Посольские, кряхтя, пытались половчей устроиться за низкими столами, такая поза им была непривычна. «Осторожно ешь, – предупредил меня магистр, – такое расположение вождя часто приводит к отравлениям». Но мне не надо было беспокоиться по поводу отравы, Шиза могла распознать и нейтрализовать все существующие на планете яды.

На столе было обилие мяса – вареное, жареное, копченое – и незнакомые каши. В глиняные чарки орчанки разливали напитки. Но на первом месте было что-то наподобие кумыса, который я любил пить во время службы в Казахстане. Рядом с вождем сидел орк, который произносил тосты и здравицы, и все должны были выпить свой «кумыс». За полнотой чарок следили специальные орчанки. Посольские, морщась, глотали и давились бражным напитком, я дул его за милую душу, выпивая каждую чарку полностью. Один раз Шиза обнаружила в напитке яд, я не стал его нейтрализовывать, а, выйдя в ускоренный режим, поставил перед одним из шаманов, подменив чарки. Мы выпили, и орк грохнулся на спину, из его рта запузырилась пена. Охрана хана быстро подняла шамана и унесла, краем глаза я заметил, что орчанку, наливавшую эту местную бормотуху, по-тихому скрутили и утащили с глаз.

Вождь периодически бросал на меня взгляды, в которых проскальзывало удивление, и было отчего: посольские давились местным «кумысом», а я наяривал за двоих.

– Я вижу, помощник, тебе понравился наш гайрат из молока лорхов, – с легкой усмешкой произнес вождь.

– А что ему не пить? – за меня произнес посол. – Этот юноша теперь в роду Гремучих Змей.

Зрачки муразы мгновенно расширились и опять стали прежними, хотя лицо все время оставалось добродушным.

– И давно ты стал Гремучей Змеей? – спросил он, рассматривая меня пристальным взглядом.

За меня вновь ответили, на этот раз толстый орк, сидящий по правую руку от вождя. Он зашелся смехом и пророкотал:

– Сегодня! Он умудрился наткнуться на сиську шаманки и решил ее пососать!

Все орки, и вождь в том числе, заржали во все свои луженые глотки.

– Хотел бы я, чтобы ты, помощник, прожил подольше, но, видно, не судьба! – сказал вождь, отсмеявшись, и потерял ко мне всякий интерес.

Пир продолжался. Нас развлекали танцем молодые орчанки, они лихо выделывали коленца под бубны, которые держали в руках. Двигались они слаженно и даже грациозно, а порой соблазнительно, когда поворачивались спиной и синхронно трясли попками.

Следом за танцовщицами вывели рабов. Орки оживились. Следящий за пиром местный распорядитель провозгласил, что сейчас молодежь покажет свою удаль в боях с рабами. Среди рабов были люди, дворфы и, к моему уливлению, орки, а еще один снежный эльфар, уже немолодой и с лицом, не выражающим никаких эмоций, настолько он хорошо владел собой.

– Доблестный мураза! – осмелился я обратиться к вождю. – Могу я попросить вас об этом снежном эльфаре?

– Ты хочешь с ним биться? – приподнял бровь орк.

– Нет, уважаемый вождь, – я поклонился, сидя. – Я хочу его выкупить.

– Зачем он тебе? – Во взгляде вождя сквозил неприкрытый интерес, и было понятно, что я для него представлялся чем-то вроде развлечения от скуки.

– Я буду первым хуманом, имеющим в слугах снежного эльфара, – ответил я.

Вождь задумался:

– Твои мысли и поступки мне понятны, помощник. Но твоя жизнь, скорее всего, будет скоротечна. Я продам его тебе за сто золотых илиров. – Он оскалился, предвидя мое разочарование.

Но я достал кошелек из сумки и положил на стол. Мураза озадаченно посмотрел и указал пальцем на мешочек. Служанка быстро подхватила деньги и с поклоном преподнесла его вождю. Тот высыпал его содержимое на стол и засмеялся.

– Может быть, я был не прав по поводу тебя, помощник, и ты сможешь выжить. Эльфар твой!

Я поклонился, встал из-за стола и подошел к своему новому рабу.

– Пошли, эльфар, – позвал я и, не ожидая его реакции, направился к выходу из стойбища.

Когда мы прошли охрану я повернулся к нему.

– Я могу тебя отпустить прямо сейчас, если ты способен самостоятельно выбраться из степи. Если нет, побудешь моим рабом до возвращения в Вангор. Что скажешь?

– Почему? – спросил он лаконично.

Я посмотрел в его ярко-голубые глаза и без всякой усмешки ответил:

– На этот вопрос ты должен будешь найти ответ сам. Я жду твоего решения.

– Я побуду рабом, – кратко ответил он.

Я помахал рукой стоящим недалеко «Степным варгам», и они неохотно подъехали.

– Что надо? – неприветливо спросил знакомый десятник, обещавший меня убить.

– Надо моего нового слугу доставить к повозке магистра, – ответил я, не обращая внимания на настроение воина.

– Мы тебе что, посыльные? – возмутился десятник.

– Золотой, – я, как фокусник, показал ему монету, которую ловко крутил между пальцами.

– Два, – тут же стал торговаться он.

Я улыбнулся и отдал ему два золотых илира.

– Ступай с ними и жди меня, – приказал я новому рабу и, развернувшись, вернулся за стол.

– Помощник! – рядом очутился пожилой орк. – Мураза хочет переговорить с тобой, следуй за мной! – не попросил, а приказал он.

Ничего не оставалось делать, как следовать за ним. Мы подошли к шатру вождя с другой стороны, и там был еле заметный второй вход.

– Заходи! – приказал он.

Я нагнулся, отодвинув шкуру, и упал без движения. Ловкие руки подхватили мое тело и затащили внутрь, там бросили на пол. Я не мог пошевелиться и только пытался осмотреться. Внутри сидели верховный шаман и орк, под личиной которого скрывался лесной эльфар. В руках он держал парализатор. Так вот чем меня накрыло, понял я, но уже ничего сделать не успевал, на руки мне надели ненавистные кандалы, отсекающие магию.

Шаман, хромая, подошел ко мне и плюнул в лицо.

– Змеиный гаденыш, – прошипел он. – Думал, убил меня, как моего ученика? – Его взгляд пылал яростью и ненавистью. – Отрубите ему руки по локоть и ноги по колено! – приказал он кому-то, кого я не видел.

– Подожди, уважаемый Сарги, так он умрет быстро, истекая кровью. – Эльфар подошел, открыл мне рот и сунул туда что-то. – Это, берк, – обратился он ко мне, – лиана-убийца. Она будет расти в тебе, не давая умереть, потом поглотит твою душу, не отпустив за грань, а что случится дальше, ты узнаешь уже сам. – Он гнусно захихикал, а в меня по языку и гортани поползло что-то, что он положил мне в рот, прерывая все попытки выплюнуть эту гадость. Потом раздался свист, и меня пронзила дикая боль в ноге. Раздался новый свист, и новая боль затопила мое сознание.

– Прощай, девочка в желтом платье, – прошептал я и потерялся в Великом Ничто.

Шаман посмотрел на хумана, лежащего без рук и ног, недвижного и слабо истекающего кровью.

– Заверните эту падаль в ковер и выбросьте подальше в овраг! – приказал он.

Ленея вздрогнула, нить, связывающая ее с малышом, прервалась, это означало только одно: смерть нашла непутевого хумана. Она отвернулась от костра и украдкой вытерла набежавшую слезу. «Ну вот и все! – сказала она сама себе, – нет больше томления и непонятных мук. Надо жить и выполнять приказы». Она закрыла глаза, пытаясь отгородиться от горечи и разочарования. Пылал костер. Звезды гнездились на небосклоне, вдалеке продолжал гулять и веселиться орочий стан.

Сноски

1

Риз – обращение к герцогу.

(обратно)

2

Рыкуны – хищники, отдаленно напоминающие волков.

(обратно)

3

Вежливое обращение к знатной демонице.

(обратно)

4

«Альфа», «Каскад» – спецподразделения КГБ, действовавшие на территории Афганистана.

(обратно)

5

ДШБ – десантно-штурмовой батальон.

(обратно)

6

Станер (фант.) – ручной парализатор гражданского образца.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg